Текст книги "Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые"

Владимир Пекальчук
Живые и мертвые

Пролог

Огромная кошка медлила, словно понимая своим звериным нутром, что в этот раз перед нею не просто добыча, а другой ночной охотник, еще более опасный, чем она сама. По небу безмолвно плыла меньшая луна, освещая две застывшие перед смертельной схваткой фигуры: тигр-людоед и высокий человек в плаще, с тонким клинком, играющим отблесками небесного светила.

Вечером в поселок прибежал заходящийся плачем мальчик: тигр напал на него и дедушку. Старик, вооруженный только клюкой, отчаянно набросился на хищника, молотя его по голове и призывая всевозможные небесные кары. Его жертва не пропала впустую: внук успел убежать и теперь принес домой ужасную весть.

– Боги, да за что же нам такое проклятие?! – голосила мать мальчика. Это ее отец стал сегодня жертвой людоеда.

– А король и не чешется, – мрачно изрек один из завсегдатаев кабака.

– Да брось, какое ему дело до нас? – безнадежно махнул рукой кабатчик. – Ну подумаешь, сожрала тварь уже два десятка подданных. Стоит ли по таким пустякам королевскую голову морочить?

– Покажите мне, где логово тигра.

Люди в деревенском кабаке не сразу поняли, кто это сказал. Странный посетитель, появившийся в поселке под утро и проспавший в снятой комнате весь день. Теперь он сидел в самом темном углу и уминал жареное мясо, даже за столом не сняв плаща и не откинув капюшона.

Люди переглянулись:

– Толку-то? Трое охотников уже сгинули. Без отряда воинов тут не обойтись, тигра таких размеров отродясь никто не видывал…

– Просто покажите мне, где он живет.

– На ночь глядя?! Ночь – его время!

– Посмотрим.

И вот они замерли друг против друга – смертельные, непримиримые враги, и казалось, даже старшая из двух лун замедлила свой бег по небосклону, чтобы лицезреть поединок двух смертоносных ночных хищников.

* * *

Скрипнули, медленно закрываясь, ворота. Спину жег полный муки взгляд жены, хотелось выть, кататься по земле, кричать так, чтобы содрогнулись холодные звезды, и рыдать… но он не заплачет. Не плакал при жизни – и теперь не станет. Мертвые не плачут.

Медленно, шаг за шагом, уходил прочь, оставляя позади свой дом, семью, родителей, друзей. Все, что было дорого, осталось за спиной. Цена всего одной чудовищной ошибки. Степной ветер треплет праздничную куртку. Это его день. Его праздник. Его похороны. В волосах чувствуется влага – слезы жены, упавшие на голову, когда она заплетала его гриву в последний раз.

Хотелось только одного теперь – чтобы она не ждала. Пусть найдет себе другого мужа – это нетрудно первой красавице племени. Пускай живет дальше, ведь он ушел по дороге туда, откуда нет возврата.

С глухим стуком ворота закрылись. Вот и все. Так и должно быть. Мертвым нет места среди живых, а он теперь мертв. Мертв навсегда.

Медленно, понурясь, уходил в никуда, возвышаясь над низкорослым кустарником, словно шагающая скала. Теперь уже не нужно смотреть вперед – все пути хороши для того, кому некуда идти, это цена мимолетной слабости. В сердце лишь одна надежда, что ноги сами приведут его к тому, кто подарит ему вечный покой.

Глава 1
Путь в никуда

– Сэр Рольф ан Кранмер! – возвестил сенешаль.

Тааркэйд Первый наклонился к уху жены, восседавшей рядом на троне:

– Ну вот, теперь ты можешь наконец успокоиться. Он бы не вернулся, будь тигр жив. Хочешь пари?

– Нет, – улыбнулась королева, – я его проиграю.

В зале появился облаченный в начищенные до блеска доспехи сэр Рольф. Даром что с дороги, подумалось королю, этот чистоплюй будет терять время, наводя марафет, даже если должен доставить весть первостепенной важности. Впрочем, идеальных людей нет, Рольф ан Кранмер надежен, как и все ан Кранмеры, это главное, мелкие заскоки простительны.

Следом за ним два гвардейца внесли на подносе голову тигра необычайного размера, уже препарированную – осталось лишь на стену повесить. Собравшиеся дворяне только ахнули: вот уж тигр так тигр!

Рыцарь почтительно поклонился, и Тааркэйд подумал, что для победителя он больно кисло выглядит.

– Что-то не так, – тихо сказала Леннара мужу, как всегда попав в такт его собственных мыслей.

– Приветствую вас, мои повелители, – произнес ан Кранмер замогильным голосом, – извольте принять в дар сей трофей в знак почтения…

– Что-то ты невесел, мой добрый друг, – не вытерпел король. – Что случилось? Потери?..

– Меня опозорили, – хмуро признался рыцарь, – я стал посмешищем. Извольте принять сей трофей в знак почтения от клана Этиан… Когда я прибыл с моим отрядом, дабы сразиться с людоедом, оказалось, что тигр уже мертв. Убит всего одним человеком, вооруженным тонкой шпагой. Он-то и передал свой боевой трофей вам в дар.

– При чем тут клан Этиан? – насторожилась королева.

– Понятия не имею, моя повелительница.

Король и королева переглянулись.

– Поди-ка поближе, сэр Рольф. А теперь давай по порядку, – негромко повелел Тааркэйд, когда его вассал приблизился так, чтобы его слова были слышны только монаршей чете.

– А мне и сказать-то больше нечего. Прибыл поздней ночью – вся деревня гуляет. Ну и почетный гость у них – мрачный тип такой. Благородных кровей, судя по виду, сидит себе так, как будто каждый день убивает тигров и деревни спасает. Я туда с отрядом приперся – а он тигра в одиночку сделал. Такое чувство, словно мне в карман высморкались.

– Но при чем тут клан Этиан?! Тот воин эльф?

– Вот в том-то и дело, что нет. И тигра он убил, как сказали крестьяне, двумя ударами шпаги. Какой позор мне. Я, припершись с целым отрядом, выглядел посмешищем рядом с тем, кто обошелся без помощи.

– Так он убил его днем? – уточнил король.

– Нет. Предыдущей ночью. Ему даже успели сшить плащ из шкуры того тигра…

– Как он выглядел? – быстро спросила Леннара.

* * *

Зерван откинулся на спинку стула, облизал губы и вытер платком. Жаркое действительно неплохое – трактирщик не обманул, мясо стоило своих денег.

Все-таки либо Судьба по-прежнему хранит свою непокорную жертву, либо просто повезло. Мальчишка-рыцарь казался просто убитым: еще бы, припереться в такую даль с отрядом – и тут нате вам, сэр. Поворачивайте оглобли, тигра уже и без вас какой-то бродяга ухайдакал. Рыцарь, хвала Маэнэмме, покровительнице всех бродяг и изгоев, даже не додумался поинтересоваться, кто он вообще такой, этот чужак со шпагой. А крестьяне его не выдали – хотя наверняка кто-то да догадался, кто же на самом деле их неожиданный спаситель. Весьма мудрая жизненная позиция – не сделай зла тому, кто тебе не сделал, и не буди лихо, пока оно тихо.

Зерван пододвинул к себе тарелку с пирогом и еще раз порадовался своему новому плащу. Подбитый мехом тигра, он оказался очень хорош в последнюю промозглую ночь. Уже ради одной этой обновки стоило убить людоеда, тем более что тигр был староват и медлителен, легкая добыча. Старость не радость, даже тигры, старея, вынуждены переходить на человечину и в итоге рано или поздно находят свою погибель от вил и кольев. Этому повезло больше: тонкий клинок принес почти мгновенную смерть.

Скрипнула дверь, и на пороге трактира появился новый посетитель – точнее, посетительница. Высокая женщина в темном плаще и капюшоне подозрительно оглядела полутемную комнату, пройдясь взглядом по посетителям. Ее внимание привлекли несколько завсегдатаев в крестьянской одежде да несколько купеческих компаний, Зерван же интереса не вызвал.

Настороженно двигается, подумал он, свободно – и в то же время словно сжатая пружина. Можно держать пари: если кто-то из забулдыг рискнет распустить руки, на свет божий тотчас же появится острый кинжал – из рукава или из ботинка. А может, сразу пара. А осанка – любая королева обзавидуется. Интересно, что делает такая женщина одна в здешней глухомани? Одета небогато, но опрятно, лицо прячет под капюшоном… Вампир?

Зерван вместе с остальными посетителями проводил ее взглядом в самый дальний темный угол и подумал, что повадки незнакомки очень сильно напоминают ему его собственные.

Тем временем женщина сбросила капюшон, и он с трудом удержался от восхищенного возгласа: девушка оказалась чудо как хороша, не исключено, что в ее жилах изрядная примесь эльфийских кровей… а может, голубых. Или и то и то сразу. Изящное, с правильными чертами лицо, сочный цвет пухлых губ, голубые глаза и волосы цвета воронова крыла… Не вампир – иначе глаза были бы либо красными, либо карими, как у всех маскирующихся вампиров. Возраст – лет двадцать пять, может, меньше, видимо, жизнь слегка потрепала ее невзгодами – взгляд колючий, острый, что твоя бритва.

Эх, будь Зерван чуть моложе – попытал бы счастья… Хотя, а почему, собственно, нет? На вид-то ему тридцать с небольшим, о своих ста пяти прожитых годах знает только он сам…

В этот момент девушка выглянула в окно и вздохнула – ждет кого-то. Может быть, своего спутника, с которым договорилась встретиться в этом месте.

Он сосчитал до десяти и унял зачастившее сердце. Не тот случай, когда стоит думать о женщинах, даже таких прелестных: в любой момент враг может нанести удар. Сам Зерван на шаг впереди, но любая пауза может позволить охотникам сократить разрыв. У бегущего зверя нет и не может быть времени на маленькие радости.

Незнакомка, сбросив котомку с плеч, подошла к трактирщику и положила перед ним несколько монет. Медяки, определил по стуку металла о столешницу Зерван. Так и оказалось: она унесла к себе в угол тарелку похлебки да кусок черного хлеба. Видно, на мели и оголодала, вон как уплетает…

– Хозяин, мне добавки, – потребовал негромко Зерван, и толстенький коротышка-трактирщик тотчас же оказался рядом.

– Чего господин изволит?

– Еще пирога. И грога сладкого. – Он положил на стол несколько белобоких монет и тихо добавил: – И той девушке в углу – хорошую порцию жаркого. И грога горячего.

Толстяк расплылся в понимающей улыбке:

– Будет исполнено. Что сказать ей, когда она спросит, кто благоде…

– Что благодетель пожелал остаться инкогнито, – отрезал Зерван, – и еще, вначале подойди вон к тем, тем и тем купцам и спроси, не нужно ли им чего.

– Зачем? – опешил трактирщик.

Вампир вздохнул. Если живешь долго, словно эльф, начинаешь, подобно большинству оных, презирать людишек, насмотревшись на таких вот толстопузых уродцев. Кретин прижимистый, он наверняка не способен и с медяком расстаться без корысти для себя.

– Чтоб она не догадалась, что это я. Чего стоишь столбом? Вперед!

За окном окончательно погас умирающий день. Зерван дождался добавки пирога и принялся за еду, наблюдая за хозяином трактира. Тот, выполняя инструкции, подошел к нескольким купцам, затем вернулся за стойку и позвал служанку – видимо, свою жену. Такому проще супругу припрячь к тяжелой работе, чем раскошелиться на наемную работницу.

Спустя минуту он принес в угол тарелку с дымящимся мясом и кружкой горячего напитка, и вампир подумал, что сейчас толстяк рискует получить по роже: девчонка ведь может понять его превратно. Вот ее руки оставили тарелку с почти доеденной похлебкой и уперлись в стол… сейчас последует рывок, и на трактирщика будет опрокинут стол и… К счастью, толстяк выговорил объяснение достаточно быстро, чтобы избежать увечий, и улизнул к себе за стойку. Девушка полоснула по присутствующим злым, жестким взглядом, так что Зерван едва успел уткнуться глазами в свой пирог. Хоть бы девчонка не оказалась гордячкой – ведь с нее запросто может статься.

Впрочем, голод оказался сильнее – она принялась за мясо. Ест быстро, но с достоинством, не чавкая, как остальные, вилку держит правильно… Кто она? Дочь обнищавшего дворянина? Возможно. Впрочем, какая разница, Зерван все равно этого не узнает. Своих проблем полно, только успевай расхлебывать, ведь он уже давно живет на расстоянии смертельного удара от своих врагов.

Зерван доел пирог, снял с ремня вместительную флягу и вынул пробку. Поднес горлышко к губам и усилием воли не позволил лицу скривиться в гримасе отвращения: кроме него только одним богам ведомо, как же гадка на вкус кровь, хоть телячья, хоть любая другая. Конечно, голодному вампиру слаще нектара нет, чем свежая красная жидкость, но такие гурманы редко живут дольше пары десятков лет. Зерван же на своем горьком опыте и фатальном чужом давно усвоил простое правило: хочешь жить долго – будь всегда сыт. Всегда. Вампир, который начинает искать в питье крови удовольствие, живет недолго и умирает зачастую в муках.

Зерван сделал несколько глотков и закупорил флягу, затем залпом выдул грог. Горячительный напиток смыл гадкий привкус крови с языка и вернул хорошее настроение. В окно заглянула только-только проснувшаяся луна – значит, пора в путь.

Он поднялся из-за стола, поправил на боку ножны со смертоносным эльфийским клинком и покинул трактир, усилием воли удержавшись от еще одного восхищенного взгляда на незнакомую девушку.

* * *

Нет длинней пути, чем путь в никуда. День за днем, ночь за ночью шагать, лишь иногда падая от усталости на землю и засыпая прямо под открытым небом, и при этом знать, что путь этот не имеет иного конца, кроме могилы на чужбине. Что может быть страшнее? Вот она, цена трусости. Он искупил свою вину смертью – теперь осталось искупить трусость, чтобы без стыда явиться пред очи своих предков… если, конечно, они вообще согласятся впустить в свой город ходячую падаль вроде него.

А пока он идет по бесконечной степи, и ветер треплет праздничную, но уже пропылившуюся куртку. Исполинский воин, одиноко бросающий тень на песок посреди необъятных просторов, один голос которого заставлял врагов бросаться наутек… Но то было давно – жизнь назад.

Вот и неглубокая речушка, даже, скорее, родничок. Мертвец опустился на колени у самой кромки, положив старого верного друга – боевой топор – рядом, и зачерпнул воды. Влага слегка освежила его, мысли замедлили хаотичный бег. Он мог бы избежать всего этого… но оказался недостаточно сильным. Всего лишь секундная слабость обрекла его на долгий-долгий путь в никуда, по дороге, откуда нет возврата.

Как там Мевара? Все еще оплакивает своего непутевого мужа? Лучше бы нет. Он не стоит слез. Слабак. Ничтожество. Трус, обреченный на долгие скитания в поисках своего последнего пристанища.

Рука нащупала рукоять топора. Нужно отправляться в путь… И чтобы не был он так мучителен, этот путь, нужна цель. Решение пришло мгновенно – этой целью будет Телмар! Далек путь туда, ох как далек… если идти в обход по орочьим степям, через земли Моандора и Элкада, в край Детей Камня, чьи степи соприкасаются с границами Телмара, где всегда идет война свободолюбивого народа степей с мерзкими завоевателями-телмарцами.

Сердце сжала тоска. Красавица Мевара родом из каменных. Да только нигде, ни в Моандоре, ни в Элкаде, ни в Каменных горах, нет больше места для шагающего мертвеца. Ну и не надо – есть путь покороче, напрямик через Эренгард! Несколько сотен верст – и привет, проклятый Телмар!

Тонкие бескровные губы растянулись в зловещей ухмылке: он нанесет удар там, где не то что никто не ждет – где вообще никто отродясь не видывал настоящего орка – не раба – и не слышал боевого клича Детей Ветра, от которого кровь врагов стынет в жилах. Да, это будет знатная битва и достойная гибель. Явиться в город предков в крови десятков заклятых врагов своего народа – лучше конца и для друга не придумать! Этого вполне хватит, чтобы искупить позор мимолетной трусости. Он был великим воином – и остался таковым. Живой или мертвый – небольшая разница для того, кто и при жизни смерти не боялся.

Правда, триста с лишком верст через Эренгард… тамошние людишки еще помнят недавнюю войну за Гору Духов. Может быть, они окажутся достаточно благоразумны и не встанут на его пути. А если все же встанут… да будет горе им!

* * *

Пройдя с полверсты, Зерван услышал торопливые шаги за спиной: кто-то шел за ним следом. Кто-то легкий и быстрый. Он обернулся.

Светлое пятно в сумраке ночи – та самая девушка, несущая масляную лампу. Интересно, зачем она идет за ним? Да не просто идет, но пытается догнать и даже умудряется понемногу сокращать расстояние, хотя догнать размашисто шагающего вампира – та еще задача.

Зерван остановился и подождал немного, пока она поравняется с ним.

– Доброй ночи, – раздался ее негромкий, мелодичный голос с легким акцентом.

– И вам того же, миледи. Любите гулять по ночам?

– Не то чтоб очень. Но мне нужно попасть в Морхолт побыстрее, время не ждет.

Вампир кивнул, соглашаясь:

– Да, время – оно такое. Вот только лесные дороги не самое безопасное место для молодых женщин без надлежащего сопровождения.

Девушка одарила его ослепительной даже в темноте улыбкой:

– Вот потому я и двинулась за вами следом. Вы производите впечатление человека, связываться с которым не всякое отребье рискнет.

– Я и сам могу оказаться отребьем. Вы не подумали об этом?

– Полно вам. Я что, не отличу благородного человека от простолюдина? А ваши поступки говорят сами за себя, кстати, благодарю за угощение.

Зерван растерянно закашлялся, когда уже готовая фраза застряла в горле.

– Но как вы догадались?!

– Вы единственный смотрели в свою тарелку, пока все остальные раздевали меня глазами.

«Она не простачка», – подумалось вампиру.

– Зерван, к вашим услугам.

– Каттэйла. Рада знакомству, сэр Зерван.

Он не стал допытываться, откуда догадка о его рыцарском ранге, только галантно предложил своей неожиданной спутнице руку:

– Темно, легко споткнуться.

– Вы хорошо видите в темноте? Предпочитаете путешествовать ночью?

– Ночью на дорогах полно швали… это мой источник доходов. Вот потому обычно хожу ночью, а днем отсыпаюсь, – сказал вампир и похвалил себя за находчивость. И правду сказал, и истинную причину не выдал.

– А куда путь держите, если не секрет?

– Куда глаза глядят. Где есть бандиты да грабители – туда и путь мой.

«А ведь она и сама может оказаться грабительницей», – подумал Зерван. Существует множество бандитских трюков, в которых приманкой выступает красивая женщина: в конце концов, более эффективной наживки для жертвы-мужчины не сыскать. Она знает, что ее благодетель при деньгах, – вполне возможно, что уже облизывается в предвкушении добычи. Интересно, есть у девушки сообщники или она сама промышляет?

С другой стороны, Зерван уже крепко устал от одиночества: на ночных дорогах и словом-то перекинуться не с кем. А если попутчица и вправду грабительница… Ну и что? Навряд ли есть на свете такой трюк, чтоб старый вампир его не знал. Так что он и сам готов преподнести сюрприз в случае чего.

– Слыхали последние новости? – полюбопытствовала Каттэйла. – Телмар предъявил Эренгарду претензии на графство Сольведтир. А монаршая чета Эренгарда, Тааркэйд и Леннара, говорят, совсем лишена власти.

– Насчет Сольведтир я знаю, – кивнул вампир, – дело было давно, почти сто лет назад, тогда король Телмара крепко получил по носу от Линдара Пятого и уступил эти земли в качестве репарации.

– А теперь Саргон Второй надеется отобрать их обратно, воспользовавшись раздробленностью Эренгарда.

Вампир поморщился:

– Король Саргон, говорят, узурпировал трон. Там была темная история, но я как-то не очень сведущ в политике.

– О да, – закивала Каттэйла, – у Леандро Третьего родились два сына-близнеца – Леандро и Саргон, из которых Саргон на час моложе. Леандро Четвертый занял престол по праву наследования и правил страной пятнадцать лет, пока не погиб на охоте. Говорили, это Саргон подстроил. У Леандро была дочь – меня, собственно, в ее честь и назвали, я появилась на свет в тот же день, как супруга Леандро разродилась. Так что принцессе Каттэйле стукнуло уже четырнадцать лет, когда король умер. Королева, мать Каттэйлы, умерла еще раньше, и корону должна была унаследовать принцесса. Но вместо этого на троне оказался Саргон…

– А принцесса Каттэйла? – мрачно спросил вампир, уже догадываясь, каков будет ответ.

– Умерла от болезни. От оспы. Так, по крайней мере, объявили, устроили пышные похороны… Ожидаемо, не так ли? Сейчас принцессе должно было бы быть двадцать пять лет… Простите, я не надоела вам своей болтовней? Мне редко случается беседовать с приличными людьми – вот и болтаю без удержу.

– Нет, напротив, – заверил спутницу Зерван, – мне ведь тоже обычно приходится путешествовать в одиночестве, беседе светской я всяко рад. А что вы о монархах Эренгарда говорили?

– Сын короля умер не так давно от чахотки, едва год прошел с того мрачного дня, и единственной наследницей престола осталась его сестра. Принцессу Леннару отдали за Тааркэйда, принца-консорта[1]1
  В Эренгарде понятия «консорт» нет и супруг монарха традиционно является монархом (то есть имеет права на все королевские почести и регалии, в отличие от консорта), но реальной власти не имеющим.


[Закрыть] из Кор-Гала. Формально он, конечно, король, согласно традиции, но все прекрасно понимают, кто есть кто на самом деле. Тааркэйд, к слову, брат принца Тэй-Тинга, погибшего год назад в катакомбах под Горой Грома. Его убил вампир, граф Зерван да Ксанкар. Вы слыхали, должно быть, тогда повсеместно только о том и говорили… пока да Ксанкар не избил короля Зиборна Второго, монарха Монтейна, прямо в его же тронном зале. Это уже новость похлеще была. Вы конечно же не могли этого не слышать…

Слыхал ли он? О да, мрачно подумал вампир. Интересно, что бы сказала Каттэйла, если б узнала, что сейчас преспокойно идет, держась за руку того самого Зервана да Ксанкара?

Он мысленно вернулся назад на один год, в то время, которое оказалось самым тяжелым периодом в его не очень-то короткой жизни. Поставленному в безвыходное положение вампиру пришлось решать, кому жить и кому умереть: десяткам тысяч людей или десяткам тысяч высших эльфов. И что страшней всего, Зерван должен был убить Таэль, княжну клана Этиан, с которой расстался за семьдесят лет до того и которую продолжал безнадежно любить все эти годы… О том, чего стоило ему найти выход из гиблого положения, вампир вспоминал с дрожью. И на фоне всего этого кошмара авантюра с наказанием Зиборна – так, сущий пустяк. Детская шалость.

– Да, я слыхал, – кивнул Зерван, – теперь Зиборна за глаза кличут не Вторым, а Битым.

– Ну так вот, – продолжала тем временем Каттэйла, – королева Леннара теперь тоже власти не имеет, как и Тааркэйд. Всей страной заправляют графья да бароны, основали эдакий Совет Благородных, формально – советники королевской четы. На практике у Леннары и Тааркэйда власти нет, они в своем дворце почти как в клетке. Тааркэйд молча подписывает все, что ему приносят. А будут ерепениться… сами знаете, что бывает с такими королями и королевами. Яд в вине еще не худший вариант.

– Я только не пойму, почему трон не захватит кто-то посильнее, раз у этих нет власти?

– Потому что сильный король Совету Благородных сто лет не нужен, – фыркнула Каттэйла. – Пока Тааркэйд и Леннара слушаются, Совет их в обиду не даст. Дворян устраивают прирученные монархи. Ну и народ ведь тоже в узде держать надо, традиции блюсти. На троне должен быть король – нате вам и короля и королеву. Все с виду чин чином, а что на троне сидит пара консортов – народу в общем-то невдомек.

Зерван скрипнул зубами. Когда-то давно он, как перед этим его дед и отец, присягнул на верность трону Эренгарда и служил королю Линдару Шестому верой и правдой, пока не стал вампиром. Линдар не отправил своего верного соратника на костер, вместо этого тайно вывез за пределы страны и отпустил с условием не возвращаться. Теперь, много лет спустя, извилистые дорожки привели вампира обратно на родину – и происходящее его не порадовало. Леннара, правнучка Линдара Шестого, превратилась в марионетку распоясавшейся знати… да еще и была выдана замуж насильно. Какое оскорбление!

Он тяжело вздохнул. Увы. Его родина уже не та гордая и могучая страна, все течет, все меняется. А любые перемены, пущенные на самотек, имеют свойство развиваться от плохого к худшему.

* * *

Тааркэйд протянул жене очищенный апельсин: на террасе они сидели вдвоем, так что молодой король взял на себя обязанности пажа. Романтический ужин двух влюбленных, закат, облака… Отличный повод отправить восвояси слуг и пажей: все до единого шпионы. Два надежных человека из прислуги – старый камердинер Тааркэйда да служанка Леннары, остальным верить нельзя. Еще гвардейцы – пожилые ветераны, служившие еще Кайлу Третьему, отцу королевы, да старый телохранитель Леннары, а до того – ее матери и бабушки. На них тоже можно положиться, и сейчас они стоят внутри, у двери, ведущей на террасу. Так что можно говорить, не опасаясь быть подслушанными.

– Кира уже должна бы вернуться, – сказала Леннара, – я беспокоюсь.

Тааркэйд налил немного вина сначала жене, потом чуть побольше – себе.

– Я думаю, ее задержали ливни на севере. Все-таки в Монтейн съездить – это не в сад прогуляться.

– Как ты думаешь, длинноухие согласятся?

– Почему нет, если коротышки почти согласились? Заметь, дварфы не прочь прибрать к рукам все оружейное дело – а ведь они и так небедный народ. Эльфы же всего год как с гор спустились, и земли, которые им выделил Битый, мягко говоря, не столь обширны, как им хотелось бы. Так что они ничего не потеряют, если согласятся, – а выиграть могут очень много.

Леннара покачала головой:

– Всего год, как закончилась война. Вражда, длившаяся с перерывами тысячу сто лет, так просто не отменяется… Ты не находишь, что соотношение между временем войны и мира слишком уж невелико? И теперь ты предлагаешь им служить людям? Я, признаться, до сих пор не могу понять, как это вдруг они пошли на мировую с Зиборном. Не верится.

Король вздохнул и потянулся за куском ветчины в соусе.

– Там нечисто дело. Я подозреваю, что они взяли старого хрыча за жабры, а вся эта ерунда с присягой – для отвода глаз. Зиборн на весь мир опозорен – был у него выбор? Нет. За да Ксанкара он не то что четыре баронства – полстраны отдал бы.

– И тем не менее… ты все-таки веришь в то, что неизвестный бродяга в тигровой шкуре – действительно да Ксанкар?

– Любовь моя, а ты знаешь хоть кого-то еще, кто управлялся бы с мандалой одной рукой?

Королева задумчиво ела апельсин дольку за долькой, затем вытерла губы салфеткой.

– А чего там управляться-то? Я и сама как-то взяла пару уроков у капитана Зольберта. Шпага как шпага. Или я что-то неверно поняла? – взглянула она на мужа.

Король беззвучно засмеялся:

– Зольберт учил тебя фехтовать аэтаванн мандала. Это церемониальное оружие высших эльфов, не имеющее ничего общего с настоящими мандалами. Аэвардэ мандала – боевой клинок длиной с полуторный меч и весящий еще больше, несмотря на тонкое узкое лезвие. Эльфийская сталь в полтора раза тяжелее обычной, так что люди слегка слабоваты для боя мечами эльфов. Шпагой нельзя отхватить лапу тигру одним ударом – а мандалой можно, если она в руке сильного бойца. Такого, как да Ксанкар.

– Однако же эльфы отдали вампира Зиборну, и тот убил его на арене.

Ответом ей стал гомерический хохот короля.

– Любовь моя, ты хоть раз в жизни видела Зиборна? Я видел и клянусь святыми богами, что никогда не поверю, будто увалень с пузом до колен, не влезающий ни в один панцирь, способен одолеть старого вампира. Особенно если этот вампир – да Ксанкар. Он вырвался из погреба, где его хотели сжечь рыцари ордена Белой Розы, средь бела дня и не сгорел. Убил моего брата в толпе его телохранителей. Вырвал свою подругу с боем из темницы Зиборна – опять-таки днем. Отделал Битого – в его же дворце и снова днем. Он перебил более полусотни рыцарей в бою на мосту через Вартугу.

– Вообще-то большинство их утонуло, – уточнила королева, – он сбрасывал их в реку.

– Какая разница, как он их убил? С да Ксанкаром даже солнце не совладало, так неужели можно хоть на миг поверить, что старый хрыч Зиборн смог бы с ним справиться?!

Леннара задумалась. Всего год минул, как могущественный орден Белой Розы потерпел сокрушительное поражение и перестал существовать, попросту напоровшись на одного-единственного вампира, которого стоило бы обойти десятой дорогой. За пару недель загнанный в угол да Ксанкар наворотил столько дел, что менестрелям хватит тем для баллад на долгие годы. И гибель вампира в неравном бою на злополучном мосту, казалось, не вызывала сомнений: множество людей, в том числе и Кира ан Кранмер, своими глазами видели, как он, расстрелянный арбалетчиками, падал в реку… А всего несколько недель спустя Зиборн убил его на арене. Нестыковка налицо.

– Дорогой, ты хочешь сказать, что на самом деле да Ксанкар не погиб ни на мосту, ни на арене?

– Я бы не поверил, если б не сходство. Ведь это же ты первая заметила его, когда вернулся Рольф. Мандала, огромная сила и сноровка, даже описание сходится. Да и потом… Умри он один раз – я бы поверил. Но если одной смерти да Ксанкару оказалось мало, то почему нельзя и две обмануть?

Молодые монархи замолчали в глубокой задумчивости, королева бросала куски булки слетевшимся на угощение голубям, король рассматривал игру заходящего солнца в наполненном вином бокале. Чуть погодя Тааркэйд негромко сказал:

– Я склонен поверить в твою интуицию снова. И если ты угадала, если это действительно Зерван да Ксанкар, то напрашивается очень интересный вывод.

– Позволь, я сама предположу. Эльфы не могли бы надуть Зиборна, знай они, что да Ксанкар жив: обман мог бы вскрыться. Но если мы примем как данность, что он все же жив, то выходит…

Король широко, торжествующе улыбнулся:

– Вот именно. Да Ксанкар связан с длинноухими. И поскольку голову в дар он послал от имени клана Этиан, то он уже не просто связан с ними. Только состоящий в клане эльф может посылать дар от имени клана.

Супруги улыбнулись друг другу: может быть, боги начинают благоволить к ним? Ведь кто, если не боги, свел их вместе?

Всего десять месяцев назад принцессу Леннару без ее на то согласия выдали за одного из полутора десятков кор-гальских принцев, Тааркэйда. Сам Тааркэйд, не имея ни единого шанса стать королем на родине, согласился не раздумывая. Пусть консорт, да на чужбине, да женат неизвестно на ком – но все-таки король, хоть и формально.

И вот тут Совет Благородных, будь он неладен, крепко просчитался. Новоиспеченные супруги пришлись по душе друг другу, кроме того, у них нашлось еще кое-что общее. Тааркэйд не хотел быть игрушечным королем, а Леннара желала быть настоящей королевой, супругой настоящего короля. Они имеют право на корону по праву рождения, данному богами, и с их же помощью будут править этой страной! Совет Благородных думает, что держит законных монархов Эренгарда в кулаке… Блажен, кто верует!