Текст книги "Америка в пяти измерениях"

Глава 17. Из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско
О некурящем городе Калабасасе, самом знаменитом жителе городе Вентура, красноармейце в буденовке в музее Санта-Барбары, суде над Майклом Джексоном, скалах Биг– Сура, запрете на высокие каблуки в Кармеле, невидимых петухах Сан-Хуан-Баутиста, павлинах на парковке и Кремниевой долине…

В Востоке есть что-то бурое и священное; а Калифорния бела, как вывешенное на просушку белье, и легкомысленна – по крайней мере, так я тогда думал.

Джек Керуак. «В дороге»

Иногда от какого-нибудь заезжего можно услышать, что этот район, юг Тихоокеанского побережья, напоминает некоторые места побережья Средиземноморского; другие видят в нем сходство с побережьем Шотландии. Но все сравнения бессмысленны. У Биг-Сура свой неповторимый климат и особый характер. Это место, где сходятся крайности, где человек всегда ощущает погоду, пространство, величие и выразительную тишину. Среди прочего, это место, где собираются перелетные птицы, летящие с севера и юга. Более того, говорят, что такого разнообразия птиц не найдешь больше нигде в Штатах. А еще это родина секвой; их встречаешь, попадая в Биг-Сур с севера, и оставляешь позади, продвигаясь дальше на юг. До сих пор здесь по ночам можно услышать вой койотов, а если рискнуть, перевалив через первый хребет, углубиться в горы, можно встретить горных львов и другого дикого зверя. Медведей-гризли здесь уже не осталось, но с гремучими змеями приходится считаться. В ясный солнечный день, когда синева океана соперничает с синевой небес, видишь ястреба, орла, канюка, парящих над каньонами, объятыми тишиной и покоем. Летом, когда собираются туманы, можно смотреть с высокого берега на море облаков, равнодушно плывущих над океаном; иногда они похожи на переливающиеся всеми красками мыльные пузыри, над которыми время от времени возникает двойная радуга. В январе и феврале холмы отчаянно зелены, почти так же, как на «Изумрудном острове». Вообще с ноября по февраль – самое лучшее в этих краях время, когда воздух свеж и бодрящ, на небе ни облачка, а солнце еще достаточно греет, чтобы принимать солнечные ванны.

Генри Миллер. «Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха»

Тем, кто соберется прокатиться в Сан-Франциско из Лос-Анджелеса на автомобиле, мы бы предложили три варианта пути. Один из них – самый быстрый, но и самый неинтересный. По шоссе номер 5 он займет часов шесть, а дорога летит по сельскохозяйственным краям, и в окно видны только сады и фермы. Запахи вокруг – сугубо специфические. Правда, надо отдать должное, весной, когда цветут тянущиеся до горизонта сады, это очень красиво. Достопримечательностью можно назвать и колоссальную ферму, где в загонах толчется несметное – тоже до горизонта – стадо коров. Зрелище грустное и предупреждающее о своем приближении весьма характерным запахом. Если не успеть вовремя закрыть окна машины или переключить ее кондиционер, то от этого «благовония» избавляться придется достаточно долго. Стоящая около шоссе свиноферма оставляет не менее яркие воспоминания.

На пустой дороге, где, казалось бы, нет ни одного полицейского на 100 миль вокруг, возникает соблазн добавить скорости. Но не рекомендуется, поскольку сотрудники дорожного патруля, именуемые на местном наречии «чипами» (CHiP – сокращение от California Highway Patrol), материализуются буквально из горячего воздуха и запросто лишают прав. О таком варианте развития событий предупреждают огромные табло, на которых отображено, сколько любителей быстрой езды уже лишилось прав на вождение в текущем году. Ну а если рискнуть разогнаться до 100 миль и более, то перед вами откроется перспектива и куда более крупных неприятностей. Въезжать же в Сан-Франциско, если избрать этот маршрут, придется через крупный портовый город Окленд, где много шансов застрять в пробке.

Еще один путь – проехать по шоссе номер 101, по которому до Сан-Франциско можно доехать часов за восемь, если, конечно, не останавливаться в маленьких городках, через которые оно идет. Однако если вы располагаете временем, если вам совершенно некуда торопиться, то надо обязательно заехать в некоторые из этих городков, поскольку они-то и есть самое интересное. Но еще более захватывающим ваше путешествие станет, если вы проедете часть пути по узенькой дороге номер 1, идущей вдоль океана. Проехать по ней надо хоть один раз обязательно – красота невероятная. По этой дороге мы иногда возвращались из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, когда все дела были сделаны и торопиться уже не надо было. Вот об этом маршруте сейчас и пойдет рассказ.

Поскольку у Лос-Анджелеса нет четко очерченных границ, то сказать точно, когда ты из него выехал, весьма затруднительно. На шоссе номер 101 все границы вообще смазаны – один небольшой городок перетекает в другой. Но для нас первым самостоятельным населенным пунктом на этом маршруте был Калабасас – небольшой город, который первым на планете умудрился стать практически некурящим. Для нас Калабасас стал примечателен еще и тем, что именно рядом с ним у нас впервые в Калифорнии спустило колесо и мы познакомились с местным автосервисом. Запомнился он нам еще и тем, что на въезде в него мы неизбежно попадали в пробку, где теряли иногда полчаса, а то и более. В общем, с Калабасасом, получившим свое название от испанского слова calabaza, т. е. тыква, у нас сложились весьма непростые отношения.

Курящим жить в Калабасасе категорически противопоказано. То есть в теории этого никто не запрещает, но на практике… С 2006 года здесь не только запрещено курить в общественных местах, как почти везде в США, но и на улице. Закурить можно только в том случае, если рядом нет ни единого человека. Затянуться сигаретой, выпустить колечко сигарного дыма или попыхтеть трубкой можно только у себя дома, на личном балконе или спрятавшись в специально выделенных нескольких точках. Нарушение закона грозит штрафом в 500 долларов. Но этого городским властям показалось мало. В 2008 году закон дополнили еще одним положением – с 1 января 2012 года только не более 20 процентов жилых помещений города должны остаться курящими.

Никакого общенационального закона о запрете на курение в США нет. (Хотя министерство транспорта еще в 1998 году ввело запрет на курение в самолетах над территорией США и на всех американских авиакомпаниях.) Каждый штат и даже город могут принимать собственные правила. Жесткие законы, запрещающие курить в рабочих помещениях и общественных местах, включая бары и рестораны, действуют в 27 штатах, в том числе в Калифорнии. В этом штате несколько прибрежных городов полностью запретили курение на пляжах. Во многих населенных пунктах нельзя дымить в парках, на стадионах и даже автобусных остановках. А в штате Вашингтон с 2006 года запрещено курить не только во всех публичных заведениях, но и рядом с ними – затянуться теперь можно, лишь отойдя от таких точек примерно на 8 метров. Еще шесть штатов приняли сходные законы, сделав исключение только для баров и казино. Но законы эти далеко не однотипные и в каждом существуют различные варианты. Вообще, жизнь курящего в США очень тяжела. А уж в Калабасас ему соваться просто нельзя.

Наш же путь лежит дальше, в направлении городка Вентура. Казалось бы, что он ничем особенно не примечателен. А на самом деле – это место рождения одного из самых известных американских литературных персонажей – адвоката Перри Мэйсона, героя многочисленных детективных романов Эрла Стэнли Гарднера. Хотя Гарднер родился в штате Массачусетс, он всегда считал себя калифорнийцем. В 1921 году вместе с Фрэнком Орром он основал в Вентуре юридическую компанию. Кстати, она существует по сей день, правда, имени Гарднер в названии уже нет. Он оставил адвокатскую практику в 1933-м, когда был опубликован его первый роман «Дело о бархатных коготках». В Вентуре Гарднер прожил до 1937 года, а потом купил ранчо в расположенной между Лос-Анджелесом и Сан-Диего Темекуле, где и умер в 1970 году. Он написал 155 книг и 400 статей, его романы разошлись по всему миру тиражом 300 миллионов экземпляров.

В Вентуре сохранилось немало мест, связанных с именем знаменитого писателя. Например, здание городского совета, где ранее размещался суд и где много раз выступал блестящий адвокат Гарднер. Или гостиница «Пирпойнт– Инн» (Pierpoint Inn), которая описана под другими названиями во многих его романах. Говорят, что именно в ней он встретил Джин Уолтерс, которая стала его секретарем и прототипом помощницы Перри Мейсона – Деллы Стрит. Сотрудничество Гарднера и Уолтерс получило логическое продолжение – в 1968 году они поженились.

Однако создается впечатление, что, хотя имя Эрла Стэнли Гарднера знают почитатели детективного жанра по всему миру, в городе, который он увековечил в своих произведениях, использовав имена, образы и названия улиц, о нем мало кто помнит. В Вентуре нет ни его музея, ни улицы, носящей его имя. Весьма непросто отыскать единственное напоминание о знаменитом жителе города – скромную латунную табличку, установленную на частные средства. Небольшая группа энтузиастов давно и безуспешно пытается увековечить имя именитого земляка и никак не может понять, почему город, который не может похвастаться обилием знаменитостей, упорно игнорирует Гарднера. Тем не менее, городские власти не нашли возможности выделить небольшое помещение для музея, где можно было бы разместить собранные местными поклонниками таланта писателя экспонаты – пишущую машинку, стол, книги и разные документы. Причина обычная – нехватка денег в городском бюджете.

Следующий город на этом маршруте известен во всем мире. Прославили его не какие-то выдающиеся жители (хотя здесь живет немало знаменитостей), а популярнейший телесериал – одна из первых «заграничных» мыльных опер, показанных в нашей стране. Это «Санта-Барбара», более 2 тысяч серий которой было показано в США с 1984 по 1993 год. В России его в 1992 году начал показывать канал РТР, причем не с начала, а с двести какой-то серии. Россияне тогда припали к экранам, внимательно следя за перипетиями бурной и яркой жизни богатого семейства Кэпвеллов из заокеанской Санта-Барбары. Продолжались эти волнения 10 лет, а потом их оборвали, не показав более ста заключительных серий. Самое забавное, что самого города зрители тогда и не увидели, поскольку съемки велись главным образом в Бербэнке, в студии компании NBC. Даже натурные съемки проходили или в Лос-Анджелесе, или в том же Бербэнке.

А город-то очень красив. Лежит он на берегу океана; здесь прекрасный средиземноморский климат – эти края называют американской Ривьерой. Санта-Барбара славится своими музеями, и прежде всего Музеем искусств. Его коллекция включает в себя работы таких мастеров, как Моне, Матисс, Руссо, Роден, Сислей, Коро, Ренуар, Кандинский, Дали. Но встречает посетителей огромная фреска-триптих Сикейроса, причем вы сразу обратите внимание, что на ней изображен красноармеец в буденовке. Эту фреску под названием «Портрет Мексики сегодня, 1932» Музей искусств Санта-Барбары считает центральным экспонатом своей латиноамериканской коллекции и чрезвычайно гордится ею, поскольку она является единственной сохранившейся в США фреской Сикейроса.

Всего этот мексиканский художник-монументалист, проживший в 1932 году в США восемь месяцев, создал здесь три монументальные фрески. Первую он написал для художественной школы в Пасадине, по приглашению которой приехал в США. Хозяева школы явно не ожидали получить пропагандистское творение, изображавшее уличный митинг и оратора в красной рубашке. Скандал разразился нешуточный, и Сикейрос мгновенно стал знаменит в Америке. А монументальная фреска через год исчезла. Причем неизвестно, умышленно ли была она уничтожена, или ее просто оставили без присмотра – и она погибла. Но Сикейрос уже выполнял следующий заказ. На этот раз его попросили нарисовать жизнерадостный тропический пейзаж на стене дома на улице Олвера-стрит, в центре Лос-Анджелеса. Но вместо этого заказчики получили фреску, изображающую индейца, распятого под когтями американского орла, и мексиканских революционеров. Это творение именовалось «Тропическая Америка, угнетаемая и терзаемая империалистами». Разразился новый скандал, фреску замазали. Сейчас, кстати, ее пытаются восстановить – деньги на это выделили городские власти Лос-Анджелеса и Фонд Гетти.

А Сикейрос уже работал над следующим заказом – продюсер Дадли Мэрфи предложил расписать стену принадлежавшему ему дома в Пасифик-Палисейдс. Так появилась на свет фреска «Портрет Мексики сегодня». Здесь изображены и мексиканские крестьянки, и двуличный, с точки зрения Сикейроса, президент Мексики Плутарко Элиас Кальес, и американский финансист Дж. П. Морган, и два погибших крестьянина. А вот справа как раз и изображен тот самый красноармеец в буденовке, готовый помочь несчастной Мексике. Дом несколько раз продавали, но все хозяева сохраняли фреску. Однако супругам Блумингдейл, купившим дом в 1986 году, фреска явно не понравилась, и они попытались продать ее через аукцион «Кристис», поставив условие, что покупатель сам демонтирует и вывезет ее. Желающих не нашлось, и тогда Блумингдейлы предложили Музею искусств Санта– Барбары забрать ее совершенно бесплатно. На то, чтобы демонтировать и перевезти стены патио с фреской, ушло четыре года и миллион долларов. В музее с гордостью рассказывают, как проходила эта уникальная операция. Везли выпиленные куски стен как раз по 101-му шоссе.

За Санта-Барбарой шоссе идет по самому берегу океана, и здесь на протяжении почти 50 километров нет ни одного населенного пункта. У крохотного поселка Гавиота, население которого составляет всего 35 человек, дорога резко уходит от океана, обходя расположенную на берегу знаменитую авиабазу Ванденберг. Шоссе ныряет в скалы и устремляется на север к городку под названием Солванг, основанному сто лет назад переселенцами из Дании. Тут все как в этой стране: дома, мельницы, есть даже копия знаменитой Русалочки и памятник сказочнику Андерсену. Городок невероятно живописный и приветливый. А вокруг Солванга расположены многочисленные виноградники и винодельни.

Виноградники будут мелькать вдоль 101-го шоссе до самого города Санта-Мария. Тихий, очаровательный, не избалованный вниманием журналистов, он окружен, кроме виноградников, еще и плантациями клубники. Но мировая его известность связана с тем, что здесь проходил суд над Майклом Джексоном. Выбран же город для проведения процесса был только в силу того, что неподалеку расположено имение Джексона «Неверленд». Сам Джексон, когда жил в нем, с местными жителями практически не общался.

Когда начался отбор присяжных для этого процесса, оказалось невероятно трудно собрать из местных жителей жюри, которое представляло людей самых разных рас, слоев населения и достатка. Дело в том, что округ Санта-Барбара, на территории которого расположена Санта-Мария, – это края, где живут небедные белые люди. Они разводят лошадей, выращивают клубнику и виноград, делают прекрасное вино. Многие работают на авиабазе Ванденберг, а выйдя на пенсию, остаются здесь жить, и именно поэтому каждый десятый взрослый житель города – это ветеран-отставник. Для всех них Майкл Джексон был человеком с другой планеты. Многие вызванные повесткой в суд в качестве кандидатов для жюри присяжных просили освободить от этой почетной обязанности. По их словам, у них были дела поважнее, чем судить Майкла Джексона: им надо было запускать ракеты или выхаживать новорожденных жеребят. В конечном итоге было отобрано 12 женщин, одна из которых в качестве рода своих занятий назвала дрессировку лошадей, и четверо мужчин. Среди них не было ни одного афроамериканца.

Поддержать своего кумира съехались поклонники Джексона со всего мира. Они разбили лагерь у здания суда и жили в нем все долгие месяцы, пока шел процесс. Приехали сюда и противники поп-звезды. Они мирно соседствовали, поочередно выкрикивая в его адрес лозунги протеста и поддержки. Эта толпа представляла собой весьма разнородное и яркое зрелище. Разумеется, за всеми этими действиями наблюдала полиция. Мы подошли к симпатичному, дочерна загоревшему полицейскому-мотоциклисту и спросили, не доходит ли дело до рукопашной. «Да нет, – ответил он. – Публика эта мирная, больших хлопот не причиняет». Всех манифестантов он уже знал в лицо. Не менее красочное зрелище являл собой и городок журналистов; около суда в Санта-Марии прописались примерно 2100 журналистов из 34 стран. Штаб правосудия оказался буквально в окружении тентов, под которыми журналисты прятались от калифорнийского солнца, и леса антенн, развернутых над передвижными телестудиями.

Как известно, Джексона оправдали. После оглашения вердикта на улице его встречала ликующая толпа поклонников. Только в США это наблюдали по телевизору свыше 30 миллионов человек. Джексона практически под руки вывели из зала суда. Это был страшно измученный, несчастный человек. В нем мало что осталось от очаровательного темнокожего мальчишки с огромными лучистыми глазами, копной курчавых волос и невероятной ослепительной улыбкой в пол-лица, каким его впервые увидела Америка в знаменитом телешоу Эда Сэлливана в декабре 1969 года. Не похож он был и на суперзвезду, у которой за спиной альбом «Триллер» со всеми мыслимыми в музыкальном мире наградами (в том числе восемью «Грэмми»), признанный Книгой рекордов Гиннесса самым продаваемым диском и разошедшийся общим тиражом 51 миллион. Для многих местных жителей завершение процесса означало конец притока солидных доходов. Шутка ли, в течение мертвых зимних месяцев, когда туристов в этом сонном городке не сыскать, владельцам кафе, ресторанов, мотелей, отелей и домов выпала удача кормить и предоставлять жилье целой армии журналистов и туристов.

А шоссе номер 101 идет дальше на север, следуя практически параллельно печально знаменитому разлому Сан-Андреас – виновнику частых землетрясений в Калифорнии. В районе города Сан-Луис-Обиспо от шоссе отделяется та самая дорога номер 1, которая резко повернет на запад. Вот по ней-то мы и поедем дальше.

Дорога идет прямо по берегу океана, узкой лентой стелясь по скалам почти над водой. Будь здесь берег чуть более пологим, давно бы уже понастроили здесь гостиниц. Но строить здесь практически невозможно – почти до самого Кармела на протяжении примерно 150 километров весь берег являет собой отвесные скалы. Североамериканская природа сохранилась здесь в первозданной красоте. Этот район носит название Биг-Сур, и описать его лучше, чем это сделал американский писатель Генри Миллер, просто невозможно. Мы не случайно взяли эпиграфом к этой главе цитату из его книги. Генри Миллер, весьма далекий от сантиментов и в жизни, и в творчестве, с огромной нежностью писал об этих краях, где он прожил много лет. Своей грозной красотой эти места произвели впечатление и на Джека Керуака, который написал роман «Биг Сур». Вот как он описывает эти места: «Везде возвышаются острые выступы скал, в проломах пенясь плещется море, бум и шлеп на берег, смывая песок (тут вам не пляж Малибу). А обернешься – вьется вверх по ручью уютный лесочек, чем не вермонтский пейзаж. А глянешь в небо – бог мой, прямо над тобой этот немыслимый мост, тонкий белый штришок со скалы на скалу, и безумные автомобили несутся по нему, словно сны! Со скалы на скалу! Над беснующимся побережьем!» Сюда, поближе к красоте и подальше от цивилизации, забирались многие художники и писатели.

Дорога номер 1 выходит к городу Кармел, также известному своей артистической колонией, сложившейся еще в начале XX века. Джек Лондон описал ее в своем романе «Лунная долина». Здесь жили многие известные писатели, в том числе Эптон Синклер и Синклер Льюис. Долгие годы жил здесь и знаменитый фотограф Энсел Адамс. Мэры города часто избирались из числа известных жителей творческих профессий: самый последний пример – Клинт Иствуд, который был мэром с 1986 пo 1988 год. Артистический дух города определил его своеобразный облик, а также породил ряд совершенно необычных законов. Например, в городе действует запрет на высокие и тонкие каблуки. Согласно закону, действующему в Кармеле, на ношение каблуков выше 5 сантиметров и имеющих у основания площадь менее 1 квадратного дюйма следует получать специальное разрешение. Дело в том, что тротуары здесь из-за горного ландшафта и корней деревьев весьма неровны и, идя на высоких каблуках, можно получить травму. Вот чтобы обезопасить город от судебных исков со стороны любительниц модной обуви, еще в 20-х годах прошлого века и был принят этот закон. Правда, получить такое разрешение можно быстро в городской мэрии. Еще не так давно в городе действовал и закон, запрещающий продавать и есть мороженое на улицах. Непонятно, что стало причиной принятия такого закона, однако его ввиду явной нелепости отменили как раз при мэре Клинте Иствуде.

А еще Кармел считается одним из самых дружелюбных городов в отношении собак. Здесь их пускают всюду, и практически во всех гостиницах города можно жить с четвероногими друзьями. Собаки могут заходить со своими хозяевами во все магазины. Более того, владельцы большинства торговых точек даже держат специальные угощения для четвероногих посетителей. Рестораны, имеющие столики на улице, не только разрешают там сидеть с собаками, но и предлагают им миску с водой. А в некоторых ресторанах даже имеется специальное собачье меню. Идя по городу, обращаешь внимание на то, что около многих магазинов стоят миски с водой и специальными бисквитами для собак.

Чуть севернее находится город Монтерей, знаменитый своим великолепным океанариумом. Это – центр по изучению большой белой акулы. Мечта этого океанариума – заполучить такую акулу на постоянное местожительство. Основная проблема заключается не в том, чтобы поймать морскую хищницу, а в том, чтобы создать для нее условия, в которых она смогла бы жить в неволе. Обычно пойманные большие белые акулы отказываются принимать пищу и погибают. Но в океанариуме Монтерея акулы живут по несколько месяцев. Правда, потом их все равно приходится выпускать на волю. Когда здесь появляется очередная такая гостья, то со всей Калифорнии едут люди посмотреть на грозную хищницу.

Большие белые акулы – обитательницы прибрежных вод калифорнийского побережья. Они достигают 7 метров в длину и могут весить более 2 тонн. Мало что известно об их миграционных маршрутах, температуре воды, в которой они предпочитают обитать, воспитании ими потомства и даже о том, как часто им приходится выходить ради пропитания на охоту. По оценкам биологов, у берегов Калифорнии, где большие белые акулы находятся под охраной, обитает около 100 взрослых особей. Что же касается их отношений с людьми, то за весь период наблюдений, с начала 50-х годов по всему Западному побережью США было зарегистрировано более 100 инцидентов, из них 10 закончились трагически. Считается, что акулы просто путают человека с тюленями – их основной добычей.

Дорога номер 1 и дальше пойдет по берегу до Сан– Франциско, но мы вернемся на шоссе номер 101 и заедем в Салинас – родной город Джона Стейнбека, который он описал в романах «Гроздья гнева» и «К востоку от рая». Правда, земляки на него страшно обиделись, сочтя, что он опозорил их, обрисовав мрачную картину взаимоотношений между местными фермерами и рабочими-иммигрантами. Старожилы и сейчас помнят, как горожане бурно обсуждали, кого из них изобразил их земляк в своем романе «К востоку от рая», именовавшемся здесь не иначе как «эта грязная книга». Стейнбека сочли предателем, его книги в городе запрещались и просто сжигались. Его жизни угрожали. Ненависть не ослабла и после присуждения писателю в 1962 году Нобелевской премии по литературе. И только тридцать лет спустя после смерти писателя – он скончался в Нью-Йорке 20 декабря 1968 года, но похоронен в Салинасе – город начал предпринимать шаги к запоздалому примирению. В нем открылся Национальный стейнбековский центр. Причины, заставившие город смягчиться, различны. С одной стороны, ушли из жизни многие из тех, чья ненависть к Стейнбеку носила личный характер. Не последнюю роль сыграли и коммерческие интересы. Ведь достопримечательностей в Салинасе немного, а музей Стейнбека сразу превратился в туристический центр.

Немного в стороне от 101-го шоссе находится городок Сан-Хуан-Баутиста, ради которого стоит отклониться от маршрута. Знаменит он двумя вещами. Во-первых, здесь расположена одна из испанских миссий, которая и дала название всему городу. В ней сейчас размещается действующая католическая церковь и женский монастырь. Во-вторых, это город диких петухов и кур. Собственно говоря, эти птицы появились вместе с монахами-францисканцами, построившими здесь в 1797 году католическую миссию. К куриному племени всегда относились с почтением, и оно чувствовало себя привольно. В результате же получилось так, что в городе с населением всего полторы тысячи человек проживают на свободе несколько сот этих практически диких птиц, ставших настоящей достопримечательностью. Туристы со всего мира едут в Сан-Хуан-Баутиста взглянуть на роскошных петухов невероятных расцветок, гордо расхаживающих по городу. Те, в свою очередь, чувствуют себя полными хозяевами, никого и ничего не боятся и порой просто терроризируют не привыкших к их повадкам гостей, а то и местных старушек. Обнаглевшие пернатые иногда взлетают на столики в кафе и конфискуют у опешивших гостей приглянувшиеся им блюда.

Город уже давно разделился на два лагеря – одни требуют навести порядок, недвусмысленно намекая на загаженность тротуаров и «петушиный терроризм», а другие доказывают, что куры привлекают в город туристов. Одни пугают птичьим гриппом, другие утверждают, что куры – неотъемлемая часть истории города и главная его достопримечательность. И у прокуриного, и у антикуриного лагерей есть сильные аргументы. Но несколько лет назад в Сан– Хуан-Баутиста началось наступление на права куриного населения. Сначала был принят городской закон, запрещающий кормить диких петухов и кур. Подразумевалось, что те лишатся своего основного источника питания. Они ведь давно привыкли к подношениям горожан и сами себе пропитание не добывают. За нарушение взимается штраф. Но сразу возник вопрос, а кто же должен следить за соблюдением закона. Теоретически это падает на местную шерифскую службу, но ее глава сразу заявил, что его ведомство в куриную политику вмешиваться не станет.

В общем, как кормили кур в Сан-Хуан-Баутиста, так и кормят. Во многих дворах совершенно открыто стоят кормушки. И вряд ли что-то можно будет поделать с туристами, щедро одаривающими нарядных петухов подношениями. В общем, эта полумера эффекта не дала. И тогда было решено ограничить поголовье куриного племени. Для этого наняли специалиста, которому предстояло отловить около ста птиц и гуманно вывезти их из города, а потом найти им новое место жительства. Но и эта мера не удовлетворила противников пернатых. «Я бы вообще избавился от них и покончил с этим делом, – заявил один член городского совета. – Их всех надо изловить, зажарить… и провести благотворительную акцию». Горожане жалуются на бесконечное кукареканье. Когда вечером в городе зажигаются фонари – некоторые местные петухи принимают их за утренний рассвет. Ну а остальные начинают приветствовать солнце где-нибудь в половине пятого утра.

Весь этот замечательный шум и гам мы слышали. Но вот что интересно – ни одного петуха или курицы мы так и не увидели, хотя приехали специально, чтобы полюбоваться на этих одичавших пернатых. Мы долго гуляли по городу, прошли по миссии, посидели в кафе – но так и не встретили ни одного! При этом кукареканье раздавалось со всех сторон. Устав от бесполезных поисков, мы подошли к небольшому заборчику, на котором было написано «Разлом Сан-Андреас». Оказывается, этот разлом проходит прямо у стен миссии. Для туристов сделана небольшая смотровая площадка, чтобы они могли полюбоваться и на сам разлом, и на остатки старой El Camino Real – Королевской дороги. Удивительно, что само здание миссии, находясь в таком месте, пережило несколько сильных землетрясений и практически не пострадало…

Обиженные местными петухами, которые не пожелали с нами общаться, мы вернулись на 101-е шоссе. А впереди – веселый город Гилрой, который называют Чесночной столицей мира. Нет, Гилрой не является чемпионом по количеству выращенного чеснока, но его здесь перерабатывается больше, чем где-либо в мире. Его маринуют, сушат, крошат и вообще заготавливают всеми мыслимыми способами. Здесь также готовят множество необычных блюд, в состав которых входит этот овощ. Здесь есть даже чесночное мороженое! А приезжать сюда лучше всего в июле, когда в Гилрое проводится Фестиваль чеснока.

А за Гилроем заканчиваются сельскохозяйственные края и начинается Silicon Valley, именуемой у нас порой почему-то Силиконовой долиной. Никакая она все-таки не силиконовая, а Кремниевая, и, в общем-то, не совсем уже долина. Но прежде чем отправиться туда, мы повернем сразу за Гилроем направо, на шоссе номер 152. Здесь есть две достопримечательности. Первая – это очень красивое водохранилище Сан-Луис, в которое закачивают излишки воды из дельты рек Сан-Хоакин и Сакраменто. Уровень воды в водохранилище, которое является частью мощной ирригационной системы Калифорнии, сильно варьируется от времени года. Вторая достопримечательность – это забавное место под названием Casa de Fruta. Объяснить, что это такое, довольно сложно. И, честно говоря, нигде в США мы больше не видели ничего подобного. Casa de Fruta – это не населенный пункт и не зона отдыха, которые существуют вдоль всех американских шоссе. Если быть точным, то это торговая точка. В 40-х годах прошлого века три итальянских брата-подростка открыли здесь палатку, в которой продавали черешню из садов, принадлежащих их семье. Ребята выросли, и их торговое предприятие тоже. А поскольку братья были с фантазией и юмором, то рядом с магазином появилось и кафе Casa de Coffee, и бензоколонка Casa de Diesel, и детская площадка с маленьким паровозом, который возит детишек по всей территории – Casa de Choo-Choo, и настоящей старинной каруселью – Casa de Carousel. Потом появилась кондитерская Casa de Sweets и винный магазин, названный, естественно, Casa de Wine. Одно время здесь даже был маленький зоопарк – Casa de Zoo, где жили козы, попугаи, лама, быки и старая лошадь. Правда, потом он на зиму закрылся, зверей вывезли, и почему-то весной они не вернулись. Нам так никто и не смог объяснить, почему зоопарк закрылся.