Текст книги "Лунная соната для бластера"

Глава 1
Мелочи быта

Фигурка вращалась у меня перед глазами. Многие восприняли бы ее как некое экзотическое произведение искусства, но только не я. Долгое общение с Сольвейг оставило свои следы.

– Следующий, – приказал я.

«Статуэтку» сменила новая, столь же загадочная.

– Обратно, – скомандовал я нетерпеливо. – И снова вперед.

Нет. Ни грана сходства.

– Провести анализ кривизны поверхности обоих образцов и дать корреляцию, – устало бросил я, уже зная, что ничего у меня не получится.

На что я рассчитываю со своими потугами – ума не приложу. Ведь можно догадаться, что там, где пасует организованный Службой институт, дилетанту с домашним терминалом делать нечего.

И тут звякнул инфор.

– Голосовая, – выплюнул я и уже спокойнее добавил: – Привет, Вилли.

А кто еще мог мне звонить? Сьюды, в отличие от большинства людей, не воспринимают слов «неловко» и «неудобно». Если время считается рабочим, то меня, с точки зрения Вилли, можно дергать, даже если я спокойно валяюсь на диване и в очередной раз пытаюсь разобраться в виртуальной коллекции своей сожительницы. Сама она и без подсказок знает, где какой файл хранится, а я уже полгода не могу подобрать систему каталожных критериев.

Правда, еще мне мог позвонить шеф. Тактичности в нем еще меньше, чем у сьюда, – того хоть запрограммировать можно. Но это я сообразил уже потом – в ту мучительную секунду, которая потребовалась псевдоинтеллекту, чтобы ответить.

– Привет, Миша, – отозвался Вилли своим фирменным дребезжащим голоском. – Шеф придумал тебе дело.

Я с театральным стоном сел, пытаясь разглядеть знакомую обстановку комнаты сквозь козырек-экран.

– И какое же? – поинтересовался я. – Вылизывать проспект Королева?

Я готов был поклясться, что лосенок хихикнул, хотя ему вообще-то не полагалось.

– Лучше, – ответил он. – Проводить инструктаж.

– Что-что? – переспросил я, машинально приглаживая волосы.

– Проводить инструктаж беженца, – повторил сьюд. – Турист попросил разрешения на иммиграцию.

Если бы я не сидел, я бы, наверное, сел. А так я упал. Вот дела! Что у нас дальше по программе – взрыв Сверхновой?

Не спорю – находятся в метрополии люди, согласные отправиться к нам по доброй воле. Таких немного, но мы, по правде сказать, и не всех берем. Въездные квоты – спасибо президенту-управителю – давно уже не повышали, а то нам бы уже пришлось на плечах друг у друга сидеть.

Но хотел бы я поглядеть на идиота, который вначале отвалит изрядную сумму в казну Службы, чтобы пролезть в лифт туристом, а потом порвет обратный билет и завопит: «Мама, не хочу домой!» Хотя что это я? Именно с таким идиотом мне и устроил встречу наш разлюбезный шеф, тридцать три лифтовоза ему в копчик!

– Ну почему я? – вырвалось у меня.

Вилли не распознает риторических вопросов. Надо будет, в конце концов, написать ему этот блок, а то перед ребятами стыдно – вскрышечник в штате, а у нас сьюд дефективный.

– Потому что ты сейчас единственный ничем не занят, – ответил Вилли. – Шеф приказал передать, что вообще-то тебе бы следовало патрулировать бульвар Циолковского.

– За каким? – вяло отбрыкнулся я. – Там никогда ничего не происходит.

– Не могу знать, – отрезал сьюд.

– Ладно. – Я вздохнул и поднялся на ноги. – Брось мне адрес на инфор.

– Уже. – На краю поля зрения мелькнула и пропала иконка.

– И передай шефу, что я уже иду.

– Йес! – Вилли оборвал связь.

Я еще секунду полюбовался неторопливо кружащим перед глазами артефактом.

– Ком-режим. Зафиксировать ссылки, – пробурчал я. – Волна – вторая. Место нахождения – внутренний спутник Тянь-ли-лу, она же эпсилон Эридана III (система Тянь-шэ). Остальные ссылки оставить свободными. Сохранить. Выйти.

Изображение погасло. Я поднял козырек и принялся одеваться.

Главное – не забыть форменные шорты. На предплечья – кобуры с блиссерами (тяжелое оружие нам хранить дома не разрешают). Инфор я и не снимал. Все. К выходу готов.

Напоследок я окинул нашу с Сольвейг холостяцкую квартирку бдительным взором. Все, что положено выключать, – выключено, плесень на стенах нигде не сохнет (я уже не раз получал нагоняй за безвременно усопшие обои), жаба в экологариуме – моргает. Я актанул код доступа к дверной мембране и вышел.

Живу я в тихом районе и не питаю иллюзий – таким его делает отнюдь не мое соседство. Скорей наоборот – именно по этой причине мы с Сольвейг выбрали его для проживания, хотя на те же деньги могли снять по отдельной комнате где-нибудь поближе к Глюкам. Тем не менее инциденты случаются и у нас. Проходя по куполу Свериге, я стал свидетелем весьма поучительной сценки. Некая девица, состоявшая на первый взгляд только из длинных ног и столь же длинной косы, гордо шествовала по глиссаде, сжимая под мышкой изрядных габаритов сумочку. Я еще подумал – иммигрантка, не иначе.

Дальнейшего, собственно, следовало ожидать, но я не думал, что это случится у меня на глазах. Какой-то парень в паре шагов позади нее оттолкнулся от глиссады, одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние, вырвал сумочку, сбив девушку с ног, и сиганул вниз, в парк.

Наверное, мне не следовало вмешиваться. Иммигрант все равно не научится жить по-лунному, пока не набьет себе пару шишек, если не настоящих, то фигуральных. Но девушка была такая симпатичная (а я питаю слабость к блондинкам), что у меня не выдержало ретивое. Взыграло.

Сетчатые трубочки блиссера выскочили из кобуры раньше, чем я о них вспомнил. Я вскинул руку и по-особому дернул запястьем. Парень замер на полушаге и рухнул, точно столб. По его лицу расползлась блаженная улыбка, а по шортам – мокрое пятно: на некоторых разряд блиссера очень сильно действует. Я спрыгнул к нему, подобрал сумочку, забрался обратно на глиссаду и вернул утерянный предмет горько рыдавшей владелице.

– Прошу, эм, – галантно сообщил я.

– Ох! – Она подняла заплаканную мордашку – весьма, надо сказать, смазливую. – Благодарю вас, мистер…

– Макферсон, – представился я и на секунду включил для солидности подкожный мундир. – Офицер полиции лунного самоуправления Миша Макферсон. – Я машинально выставил большой палец левой руки и только потом сообразил, что читника у нее, скорей всего, нет.

– Так вы полицейский, – несколько разочарованно протянула девушка. Я понимал ее – ждешь рыцаря на белом коне, а как припрет, так на помощь приходит какой-то пент.

– Верно, – кивнул я. – Но это… – Я подбородком указал на сумочку, – в мои обязанности не входит, так что можете благодарить смело.

– То есть как – не входит? – не то удивилась, не то возмутилась девушка. – Меня ограбили…

– Ваши проблемы, – развел я руками. – Мы не на Земле. Привыкайте. Вот если бы вы и дальше просиживали общественную глиссаду, я был бы вынужден вас оштрафовать. А так…

Вот тут на нее стоило посмотреть. Когда она поняла, что я не шучу. Я думал, у нее челюсть пробьет пол и упрется в базальт.

– Э, офицер…

– Макферсон, – любезно напомнил я. – Миша Макферсон.

– Офицер Макферсон, а на кой черт вы тогда нужны?

Резонный вопрос, ничего не скажешь.

– Убийства распутывать. Электроманов брать. Центровых раскулачивать. Опять же нелегальная пластургия… да мало ли что на Луне случится.

– А помочь встать – слабо?

Я протянул ей руку. Интересно она разговаривает. А подняться самой – слабо? Впрочем, так всегда со свежачками – первое время ходить толком не могут. А я – дурак. Нашел кого жизни учить. Вот теперь через свое хамство точно с носом останусь.

– Спасибо, – машинально поблагодарила она меня. – И что делать прикажете?

– Учиться ходить, – посоветовал я.

– Офицер Макферсон, – ей, наверное, поставили аугмент зубов королевской кобры, яд аж капает из каждого слова, – вам никогда не говорили, что ваш юмор…

– Воняет помойкой? – помог я ей, не дожидаясь, пока она родит очередного вербального аспида. – Говорили и похлеще, не утруждайтесь. Это не юмор. По вашей походке за сто метров видно, что вы недавно с Земли. А это вас делает легкой добычей. Научитесь ходить, как лунарка, и сразу перестанете привлекать внимание. Это раз. Во-вторых, вы видите хоть одного человека с сумкой?

Девушка оглянулась.

– Нет, – призналась она с видом человека, оказывающего миру немыслимое благодеяние.

– И не увидите, – сообщил я. – Почти у всех лунарей стоят вживленные биткарты. Очень удобно. Оторвать можно только с рукой.

Девушка задумчиво нахмурилась.

– А что, отрывают? – поинтересовалась она.

– Очень редко, – ответил я честно. – В общих куполах стоят камеры слежения, так что можно крупно погореть, в групарском реге свои порядки, построже наших, ну а в Глюколовне… у тамошних жителей кишка тонка на такое.

Мою собеседницу передернуло.

– Лучше бы я подалась на Соледад, – пробормотала она.

– Не советую, – заметил я. – Там в последнее время слишком часто открываются медузные нарывы. У нас, по крайней мере, кроме человека, хищников нет.

– Именно, – не без сарказма подтвердила девушка. – Этого хватает.

– И в качестве бесплатного дополнения – последний совет: пройдите курсы самообороны, – закончил я. – Тоже помогает.

– А для того, чтобы вы стали изъясняться так понятно, вам всегда надо нахамить?

Что можно на такое ответить?..

– Нет. Не всегда. Можете оказать мне услугу, и я немедленно стану предупредителен до омерзения.

– Это какую, интересно?

– Запишитесь на курсы самообороны ко мне. Знаете, какая у нас в пентовке зарплата? Мало для жизни и много – для смерти.

Девица призадумалась.

– Ну, если это менее опасно, чем ходить по вашим тоннелям…

– Коридорам, – поправил я ее. – Лунари говорят «коридоры». Звучит более по-домашнему.

– Да хоть пещерам! – Она махнула рукой и чуть не потеряла равновесия. – Где вас найти в случае чего?

– Через инфор. – Я постучал себя по виску. – Тоже советую, полезная штука.

– У меня интербрейн, – сообщила девушка.

Брр. У меня к мозговым имплантатам здоровая патологическая ненависть. Слишком это опасные игрушки. Впрочем, о вкусах не спорят – говорят, эта фраза выбита вместо девиза Домена Луны на арке, отделяющей Отстойник от жилых куполов Города (верю на слово, поскольку латынью не владею).

– Тогда вам совсем просто, – заметил я. – Зайдете в справочную службу глоса и поинтересуетесь.

– Службу чего-чего?

– Глобальной операционной системы, – разархивировал я. – А можете прямо подходить в зал, третий северный коридор купола Рейнгард. По вторникам и пятницам вечером я там занимаюсь.

– Тренер из вас аховый. – Она критически оглядела меня. – Но сойдет, пока не найду никого получше.

– Спасибо. – Я иронически поклонился на манер дуэйнсиан. – Вы безмерно любезны.

– Паяц, – расхохоталась она. – До завтра.

Да, завтра ведь пятница! Кстати о зале… Неплохо бы за него заплатить. А то погонят…

Я сделал девице ручкой, и она растворилась в толпе. А я двинулся дальше.

Рассылка новостей (а я подписан на ежечасные) поймала меня, как раз когда я выходил на бульвар Циолковского. Зажужжал инфор, я надвинул козырек себе на глаза (вот же привычка! Родной английский язык: «Он взял свою шляпу и надел себе на голову». Да ясно ж, что не на чужую и не кому другому!)… Окружающий мир подернулся дымкой, отодвинулся, и призрачная реальность визора оставила от него ровно столько, чтобы не натолкнуться на кого.

Колониальная служба обезвредила очередное гнездо контрабандистов [крупный план сильно обгорелого контрабандиста] на Мундо-дель-Парадизо [звездная карта]. Вскрыт очаг коррупции [кредчип, очень крупный план] в местном самоуправлении на Антее [звездная карта]. Куда ни плюнь, всюду Колониальная служба. Словно и не происходит ничего ни на Земле, ни в Системе. Да, наверное, так и есть. У нас даже в Глюколовне тишина. Покой на небеси, и во человецех благоволение.

Хотя нет – есть кое-что. «В Центральной Америке расширяются зоны арбор-карантина [тошнотворные сцены некрохроники]. В последние дни белая полоса была прорвана трижды в различных участках [карта]. Эвакуация городов Сандини и Асунсьон-дель-Торо [огоньки на карте] остается делом ближайших дней. Правительство Сальвадора в изгнании [показано в полном составе]…»

Опять арбор! Откуда только ползет эта дрянь? Как крышку сорвало с коробки Пандоры – арбор, парагрипп С, костоеда… И все за последние пять лет. За весь прошлый век не случалось столько эпидемий. Хотя, возможно, это лишь аберрация зрения.

Оп-па! Промедли я секунду, и скользить мне по глиссаде не на ногах, а на той точке, которую обычно именуют пятой, хотя у некоторых индивидуумов она с непривычки к малому тяготению как раз шестерит за нижние конечности. А так я мягко сплыл вниз к пересечению с Пятой линией, лихо обогнул стойку… и так всегда. Стоит чуть полихачить, как непременно в кого-нибудь врежешься. Средних лет кришнаит бережно поддержал меня, чтоб я носом не гукнулся, сунул ознакомительную брошюру и исчез. Брошюру я остервенело запихал в мусорник. Надоели. Есть же закон о миссионерской деятельности. Выполнять надо. А их общество Сознания Кришны своими листовками нарушает работу очистительных систем. Не были б они такие вежливые ребята, с ними бы долго не церемонились.

Изображение мигнуло, в ухе пискнул сигнал вызова – судя по мелодии, срочного. Я машинально сложил пальцы в мудру отзыва. Очередную порцию тошнотворных кадров сменила физиономия Сунь Ли-Хао.

– Миша! – окликнул он.

– Да? – Интересно, а кого он еще надеялся застать в моем инфоре?

– Вилли засек Танкреда, – сообщил Ли. – В общих куполах.

– Где? – Я приготовился к срочной необходимости отрабатывать зарплату.

– Третья отводка купола Уотсона.

Перед глазами услужливо повисла карта, но я и без нее знал, что это за место, – узкий переход между уровнями, пересекающий несколько служебных каналов. Видно, Танкред решил максимально срезать дорогу между бизнес-регом и Глюколовней. Но это ему не поможет.

Блиссеры с предохранителей я снимал уже на бегу. Шевельнул на пробу запястьем – двойные сетчатые трубочки выскочили из кобуры-браслета на левой руке и тут же скрылись. Стандартное оружие полицейского.

Я отпихнул с дороги немолодую толстушку в обтрепанном сари и, не обращая внимания на брошенный мне вслед скорбный взгляд, нырнул в транспортер. Мембрана мягко обхватила меня, туго сжала и через две минуты – по часам – выпустила из своего душного чрева уже в куполе Уотсона.

В общих куполах всегда людно. Торопились куда-то по своим делам добропорядочные граждане в шортах всех цветов радуги, шествовали дуэйнсиане в белом и кришнаиты – в блекло-оранжевом. Кто-то раздавал прохожим карманные медитаторы.

На мои сине-серые шорты никто не обращал ни малейшего внимания, поэтому я активировал подкожный мундир – засветились яркие синие линии на плечах и торсе, иллюзорные погоны над ключицами. Толпа услужливо расступилась, и я рванул к боковым отводкам. Судя по карте, нас с Танкредом разделяло не больше двухсот метров. Я несся по коридору, сшибая с ног зазевавшихся прохожих.

Значит, Танкред выполз из своего логова? А я-то который месяц его ищу. У меня с этим типом давние счеты. Он приторговывал центровыми чипами – одного этого хватило бы, чтобы прикончить на месте. Но в его файле поминались и летальные пситропы, и контрабанда оружейных технологий, и подзаказная генженерия. Пробавляется, чем может.

Я отчасти и сам приложил руку к его репутации неуловимого, дважды оказавшись вынужден бросить погоню из-за нелепых случайностей. Таких нелепых, что я усомнился в их случайности. Танкред явно был связан с одним из домов. Далеко не все группы соблюдают условия неявного перемирия между полицией и домами, так что те же Карелы или, скажем, кин Камиля могли принять под ручку эту редкостную, на мой взгляд, сволочь. Однако раз групари открыто его не брали, то и защищать открыто не станут.

Удача была не на моей стороне – Танкред заметил меня прежде, чем я его. Центровик еще мог бы уйти – спокойным шагом, не привлекая внимания, добраться до ближайшей мембраны, нырнуть в нее – и поминай как звали. Конечно, отследить его перемещения я сумею, да толку в том, если транспортер переносит нас с одинаковой скоростью? Танкред будет опережать меня на шаг до тех пор, пока одному из нас не надоест. А надоест, скорее всего, мне. Потому что если я упущу Танкреда, мне грозит в худшем случае разнос от шефа, а если Танкред от меня не уйдет… я его просто прикончу. И он это знает.

Вот поэтому центровик запаниковал. Он бросился бежать – а бежать ему было категорически противопоказано. Завихрения в плотном людском потоке, заполняющем отводку, мы с Ли засекли почти одновременно – я со своего конца коридора, он со своего. И так же одновременно рванулись вперед.

Разумеется, знаменитого «длинного бега» не получилось. Такие фокусы проходят только на поверхности или на специальных дорожках, где тебя никто в полете не толкнет и дополнительного импульса по копчику не приложит. Да и вообще, не умеючи лучше не пробовать – обычно кончается вывихом лодыжки, боль, смею заверить, дикая, и очень обидно… Поэтому мы с Ли походили больше на пьяные теннисные мячики – так нас мотало из стороны в сторону. Но мы все же приближались к Танкреду. И тогда центровик, поняв, что его вот-вот схватят, ринулся в стену.

Я крепко выругался. В служебных коридорах камеры наблюдения не ставятся – зачем они там? Без ключа туда вообще заходить не положено. Правда, на черном рынке такой ключ стоит, сколько мне помнится, кредов примерно два на десять в четвертой. Почти как настоящий, с допуском администрации самоуправления. Кому надо, тот купит.

А в результате следить за Танкредом мы не сможем. Останется только догнать. Инфора у него нет… так что если он решил идти служебными, то или совсем отчаялся, или имеет крепкий бэк-ап.

Я добежал до открытого люка первым. Запирать проход за собой Танкред не стал – правильно сделал, только время зря терять. Во-первых, полицейский ид открывает любые двери, а во-вторых, я и без полицейского ида могу поставить на оверрайд любую систему Города.

Коридор был узкий, а главное – низкий. Я едва не бился головой о бугристые сварные стыки потолочных плит. Интересно, куда направляется наш неудачливый преступник? Логово себе где-то устроил? Или попытается оторваться от погони?

Танкреда я догнал внезапно. Уже отчаявшись заметить за очередным поворотом его удаляющуюся спину, я едва не столкнулся с центровиком нос к носу. Он колотил кулачком по глухой стене. Стена откликалась подозрительно гулким звуком, но и только.

Не жди, Танкред, не откроют тебе. Что ты думал – притащишь пента на хвосте, а тебя встретят с распростертыми объятиями? Нашел дураков.

Я выстрелил из обоих блиссеров разом, для надежности. Танкред только встряхнул головой и, отчаявшись голыми руками пробить стальную переборку, прижался к ней спиной, готовый дорого продать свою жизнь. А, лифт! Следовало догадаться – центровиков блиссер не берет. Центровиков и аугментов. Центр удовольствия в гипоталамусе заэкранирован металлом.

Придется поработать руками. И ногами.

При лунном тяготении большинство приемов карате не срабатывает. Мышцы человека рассчитаны на сакраментальное «одно же», и попытка вышибить пяткой пару резцов своему противнику у нас запросто может привести к тому, что вы сломаете что-нибудь себе. Есть специальный комплекс приемов – кто-то прозвал его «лун-до», но название не прижилось. А в основном у нас полагаются на банальный бокс, и то с оглядкой.

Я попытался достать Танкреда правым в челюсть и был вознагражден изумительно болезненным пинком в голень. Изворотливый он был, как намыленная шлюха. Еще удар, еще… нет, так я его долго убивать буду. Как раз успеют примчаться новостники, и я опять на неделю стану посмешищем для всего участка. А у этого центрового сил словно не убавляется! Не на репрограмме же его брать – стыд-то какой, здоровый пент не может справиться с заморышем-центровиком без боевого программирования.

От злости я применил свой коронный прием, хотя в низком и тесном коридоре это было чистой воды актерством. Прыжок – руки упираются в потолок, – правая ступня вылетает вперед, инерция пытается переломить мне позвоночник, но результат стоит того. Моя пятка угодила центровику точно в яблочко. Адамово.

На пол мы упали почти одновременно: я приземлился на задницу, а мой противник – поверх меня плашмя, изрядно придавив. Тело Танкреда дернулось, сердце в предсмертном усилии вытолкнуло в артерии последнюю чашку крови, и примерно столько же выплеснулось на меня из перебитого горла. Запахло медью.

– Все, – откомментировал я, выбираясь из-под трупа. – Вилли, зафиксировал?

Нет ответа. Правильно, я же в служебной отводке.

– Отчет, офицер Макферсон, – проговорил я, поставив инфор на запись. – Ликвидирован торговец центровыми нейраугментами по кличке Танкред. Смерть наступила, – мудра вставить текущее время и дату. – Конец отчета.

Тут только из-за поворота вывернул запыхавшийся Ли. Увидав нас с Танкредом, он застыл болванчиком, сложив руки на брюшке, – ну точь-в-точь Будда.

– Вот так всегда, – грустно сообщил он. – Всюду я опаздываю.

– Худеть надо, – посоветовал я. – Я уже и отчет записал.

– Знаю я твои отчеты, – хихикнул Ли. – Два слова, число и время.

– Шеф не любит длинных фраз, – напомнил я. – Короче, надо куда-то девать нашего подопечного.

– А это точно Танкред? – забеспокоился вдруг Ли.

Я знал центровика в лицо, но это мало что значит – пластурги на все способны. На всякий случай я вытащил читник и приложил к подушечке большого пальца левой руки покойника. Вживленные чипы действительно работают еще некоторое время после смерти, хотя и не так долго, как показывают иногда в сензе. На час-два всегда можно рассчитывать.

«Танкред Альбемарл Доу, – высветилось на козырьке инфора, – родился 23.11.89…» Дальше листать я не стал.

– Он самый, – сообщил я своему недоверчивому коллеге. – Так что наша совесть чиста.

Вообще-то моя, раз уж это я его укокошил.

– У тебя резак есть? – сумрачно поинтересовался Ли.

– Нет! – огрызнулся я.

Не имею привычки гулять по городу с виброножом на поясе.

– И что мы тогда с ним делать будем? – уныло поинтересовался мой коллега, легонько пиная недвижное тело Танкреда.

– Ну, сбегаю я за резаком, делов-то… – Тут мысли мои сделали заднее сальто, я оглядел себя и неловко поправился: – Знаешь, лучше ты сбегай!

Неловкий я, сил нет. Весь кровью перемазался. Выходить в таком виде на улицу – только зря обывателей пугать. Мой товарищ проследил направление моего взгляда и, похоже, пришел к тому же выводу.

Пока он бегал, я обшарил карманы центровика. Разжился несколькими пачками одноразовых салфеток, пакетом мушек-ассорти, небрежно перетянутой резинками стопкой магнитных карточек и пластиковым мешочком с восемью – я пересчитал – чипами. Судя по серебряной бахроме контактов, нейраугментными. Центровые, никакого сомнения. Зачем Танкред их таскал с собою – не могу понять; не в коридоре же он их вставлять собирался – для этого нужна операционная с полным комплектом наноботов. Салфетками я кое-как обтерся, мушки нагло присвоил (мысленно пообещав себе поделиться с напарником), а все остальное задокументировал на инфор как улики.

Ли, умница, приволок не только нож, но и ворох пакетов с застежками. Вдвоем мы быстренько расчленили недалекого центровика, распихали по пакетам и кое-как доволокли до ближайшего утилизатора, куда и отправили. Следовало бы, наверное, помолиться, но я, во-первых, не знал, какую из многочисленных лунных религий исповедовал Танкред, а во-вторых, не горел желанием облегчать его посмертную участь. Так что центровик ушел от нас неоплаканным… туда ему и дорога.

Есть мнение, что центровая наркомания – явление преходящее, как алкоголизм. Дескать, когда все, подверженные ей, вымрут от последствий, оставшиеся смогут противостоять этой заразе. Проблема в том, что уж очень много их вымирает. Поставить себе центровой чип сложно, но, раз поставив, отказаться от наслаждения – просто никак. Я, во всяком случае, не встречал людей, способных на такой подвиг. Вынуть чип и вставить новый невозможно – слишком сложная выходит операция, не для кустарных условий, в которых работают хирурги-подпольщики, – а активация чипа зависит исключительно от запаянных в него кодов. Купил свежий код и наслаждайся… неделю. А потом плати снова. И так пока деньги не кончатся – а кончатся они очень скоро. И попробуй рыпнись! Не дадут тебе кода. Ни за какие деньги. И что делать будешь, правдолюбец, когда начнется ломка?

Когда последний пакет отправился в лючок, Ли облегченно вздохнул.

– Одним меньше, – сообщил он граду и миру.

– Ага, – буркнул я, придирчиво оглядывая собственные шорты – можно еще в них по городу ходить или проще дойти до ближайшего автомата голым? Пришел к выводу, что второе, стянул одежду и отправил вслед за Танкредом.

– Ты сейчас в какую сторону? – поинтересовался Ли.

Я вывел на козырек карту окрестностей. Предупреждающе мигала оранжевым точка рандеву с безумцем-эмигрантом. До назначенного мне времени оставалось всего ничего… Ну и бог с ним. Подождет.

– Обратно к Циолковскому, наверное, – ответил я, прикинув. – Пешком пойду, заодно развеюсь. Вилли пока за меня отдуваться будет.

– Тогда я в другую сторону, – сообщил мой напарник зачем-то и решительным шагом направился в сторону бизнес-рега.

– Вилли, – позвал я негромко. – Есть контакт?

– Есть, – донесся из инфора голос лосенка. – Твой отчет я снял, направил шефу – тот уже читает.

– Оперативно, – усмехнулся я. Шеф редко снисходит до чтения свежих отчетов.

– Так не кого-нибудь – Танкреда завалили, – пояснил Вилли. – Так ты идешь к своему подопечному?

– Точно так, – подтвердил я. – Только пойду шорты куплю, а то старые кровью замазал.

– Да? – Полусекундная пауза, пока подпрограмма анализирует изображение с ближайшей камеры. – Миша, не позорь доброе имя полицейского, оденься.

– Ага, вот только с тобой доболтаю, – хмыкнул я и пошел искать торговый автомат.

В ближайшем шорт форменной расцветки не оказалось. Пришлось брать голубые – оттенок еще тот, но не брести же в голом виде до следующего ящика! А то эвангелисты жаловаться начнут. Так что будем считать это маскировкой, правда, непонятно, против кого – тем, у кого есть причина опасаться полиции, моя физиономия уже давно примелькалась… да и всем остальным – тоже. Как-никак, шестой год пентом работаю.

В результате эпопеи с центровиком я добрался до места с опозданием на десять минут и на каждом шагу с неудовольствием обнаруживал на себе очередную неоттертую каплю крови. Хоть домой возвращайся. В конце концов я заново высветил мундир, надеясь, что синеватое мерцание имплантатов скроет пятна. Намного лучше не стало, да еще прохожие начали оглядываться.

К тому времени, как на верхнем ярусе купола Ярман отыскалась галерея с номерами, я был уже в той кондиции, когда в дверь входят не с вежливым звонком, а с воплем: «Лежать, суки!», и только то же раздражение да страх перед шефом помешали мне исполнить этот номер на бис. Я с силой ткнул пальцем в старомодный сенсор и стал ждать отклика.

За ухом у меня пискнуло. Я нервно прищелкнул пальцами – позже, дескать, – и, ограждаясь от искушения, поднял козырек. Надо отказываться от рассылки – и так времени не хватает пересматривать все выпуски. Вот и до этого я, зуб даю, не доберусь уже никогда, потому что к тому времени, как закончится инструктаж, придет следующий, а за ним – еще один… Какая река информации проносится мимо меня, покуда я сплю, – просто страшно подумать.

Лиловая дверная мембрана колыхнулась на пробу и неохотно протаяла в середке, да и то не до рамы, как ей следовало. Дешевые меблирашки, что вы хотите? А на пороге стояла…

– Вы! – воскликнула уже знакомая мне ограбленная блондинка, раздраженно встряхивая золотым «хвостом».

– Я, – подтвердил я, переступая через полосато-пурпурный валик на пороге. – Офицер полиции… ну, это вы уже знаете. Прибыл проводить инструктаж…

И только тут до меня дошло – с опозданием, согласен, но поставьте на мое место любого половозрелого мужчину, и я посмотрю, как он пошевелит извилинами!

– Погодите, – выговорил я, – так это вы собираетесь иммигрировать?

– Собственно, я – уже, – поправила меня девица. – Разрешение пришло, пока я гуляла.

– Быстро. – Я покачал головой. Неимоверно быстро. На Луне нет бумажной волокиты… но получить право на въезд за два часа можно разве что чудом, потому что прошение все равно рассматривать будет не сьюд, а живой человек, который работать не любит. – Но инструктаж я все равно обязан провести, – добавил я, – хотя большую часть добрых советов я уже дал вам в Свериге.

– Где? – Девушка подняла брови.

– В куполе Свериге, где мы столкнулись, – объяснил я. – Вообще-то куполам присвоены индексы, но ими никто, кроме сьюд, не пользуется. Мы сейчас в куполе Ярман.

– Как интересно, – протянула девушка.

По лицу ее совершенно отчетливо читалось: она еще не решила, что со мною делать – не то выставить побыстрее, не то прикормить на всякий случай.

Опять странно. Почему я пялюсь на нее, точно мальчишка-девственник? Да, она красива… но ни одна женщина до сих пор не производила на меня такого впечатления. Уж, казалось бы, всякое бывало, а поди ж ты…

– Так как, вы сказали, ваше полное имя? – поинтересовался я, мучительно переживая жар в щеках.

– А я и не сказала. Элис Ти Релер.

Она мило опустила очи долу. Спасибо еще, что не заметила вслух, что я в тестостероновом угаре задаю идиотские вопросы. Вилли должен был скинуть мне на инфор ее досье… а, проклятье, я же сам козырек поднял!

– Ти – это имя или сокращение?

– Сокращение, – сказала она, но расшифровывать не стала. Я не настаивал. Элис, значит. Алиса Релер… в стране чудес.

– Вы случайно не родственница доктору Ною Релеру из МТЦ? – ляпнул я, не успев сообразить, что задаю довольно бестактный вопрос.

– Племянница. – Серые глаза глядели на меня, ясные, чистые и абсолютно бесхитростные. Всю жизнь мечтал о таких: ври сколько влезет, никто и не заметит. Тут и слэннеру ясно, что никакая ты ему не племянница, разве что теперь это принято называть так, а не «знакомая», не «близкий человек» и не «временный партнер». Так, еще не хватало, чтобы я ее ревновать начал к старому хрычу! – А откуда вы знаете о дяде Релере?

– Его работы меня интересуют… э-э… профессионально, – пояснил я.

– А он разве работал по полицейской части? – В серых глазах появились синие ехидные искры.

Женщина, чего ты добиваешься? Чтобы я тебе пятки целовал? Что за прихоть, в конце концов?

Повинуясь неосознанному импульсу, я спрятал руку за спину, сложив пальцы в мудру видеозаписи. На досуге проанализирую этот разговор.

– Я еще и вскрышечник, – сообщил я. – Поэтому меня интересуют все новые разработки в области интелтронного программирования.