Текст книги "Солдат Федерации"

Владимир В. Сунгоркин
Солдат Федерации

За жизнь во всей ее красе,

за счастие, что ищут все

за все, что было и прошло,

за все, что в жизни быть должно!

Нет судьбы…

Пролог

Хранитель был очень стар. Годы уже брали свое и ему все труднее было взбираться на священный холм. На последнем совете племени ему уже выбрали преемника, и тот, тихо ворча про себя, карабкался позади него. Простые люди племени все неохотнее чтили самую важную из древних традиций. Но что самое обидное, немало сомневающихся было и среди старейшин. Несчастный народ! Им куда ближе и понятнее были их естественные враги. Ядовитые когти кралана и сливающийся с бирюзовой листвой джунглей древесный удав шикра были гораздо страшнее полумифических небесных людей. А уж их огненными копьями только малышей и пугать. Ведь никто из них своими глазами ничего подобного никогда не видел… Да и было ли все это на самом деле? В открытую, конечно, еще никто не возражал, слишком многое значило слово хранителя, но почетная некогда обязанность стоять в небесном дозоре радовала уже немногих. А большинством и подавно воспринималась как своеобразное наказание. Виданное ли это дело, сидеть на холме и просто смотреть в небо! Другие охотятся и приносят богатую добычу из джунглей, завоевывая тем самым славу искусных воинов. А они? Потому и бурчал, плетясь сзади, преемник, потому и был раздражен хранитель, пожалуй, единственный из племени, верящий в древнее пророчество и небесных людей до конца. Всю свою жизнь он прожил в соответствии с заветами древних, и быть может, поэтому неведомые боги решили вознаградить его. И знамение он увидел первым.

На самой вершине холма издревле стоял невысокий алтарь из потемневшего от времени камня. Это был не простой камень. Если смотреть на него глубокой ночью, можно было увидеть слабый светящийся ореол, как бы охватывающий его плоскую верхушку. Хранитель считал, что это светится капля божественной крови, оросившая некогда этот алтарь. Окружающая природа тоже это ощущала. Вокруг алтаря и на склонах холма никогда ничего не росло…

Взобравшись наконец на вершину, хранитель уселся около алтаря, чтобы отдышаться и произнести необходимые слова ритуала. Но глаза он поднял к небу все-таки скорее по привычке, так как мысли его занимало сопение преемника. Несмотря на протесты хранителя, племя выбрало именно этого оболтуса. Он был слишком тучен и неуклюж, чтобы быть хорошим воином. На охоте он постоянно спугивал добычу и поэтому прослыл неудачником. Племя решило: пусть он лучше будет следующим хранителем и не мешается под ногами у прирожденных воинов! Была только одна маленькая загвоздка. В небесных людей он не верил вообще. Понимание этого факта черной тенью лежало на душе хранителя и не давало ему сосредоточиться. Мысли текли и текли, губы беззвучно шептали слова ритуала… Внезапно сверкающая бусинка обежала небосвод. Хранитель замер. На память пришли слова древнего пророчества. Он знал их наизусть, но все еще никак не мог до конца поверить в происшедшее… И тут на две замершие фигурки на вершине каменистого холма обрушился режущий уши рев, а за ним и грохот. Полуоглушенный хранитель широко раскрытыми глазами смотрел вверх, не замечая, что его преемник в диком ужасе бежит прочь… Но ничего особенного более не происходило, и если бы не тишина, воцарившаяся в джунглях, можно было бы подумать, что ничего и не было. Хранитель медленно поднялся с колен. Итак, время пришло! Настал его звездный час. Прибыли небесные люди, и долг его племени перед ними будет исполнен. На алтаре находился круглый символ солнца с едва заметными выемками на краях. С помощью ритуального ножа из небесного металла он поддел одну из них и с хрустом вытащил солнце. Под ним открылось маленькое квадратное отверстие. Полный благоговения хранитель знал, для чего оно. На его груди висел древний знак власти – кубик невиданной красоты из странного полупрозрачного камня. Пророчество говорило, что хранитель, вставивший кубик в выемку, в нужный день и час отдаст свою жизнь, для того чтобы возродить другую жизнь… И этим вернуть долг. А душа самого хранителя займет место в небесной колеснице солнца, рядом с древними героями. Племя же получит покровительство богов и вечную защиту от бед и страданий… Не колеблясь ни секунды, со счастливым лицом человека, достигшего своей цели в жизни, последний хранитель племени исполнил древнее пророчество.

Крохотная порция нервной энергии, сорвавшись с кончиков пальцев хранителя, прошла через электронную начинку кубика. В его цепях возникло напряжение, и он преобразовал его к виду, приемлемому для активации детонаторов. Те своим взрывом запустили химические генераторы тока… Полученной от них энергии уже было вполне достаточно для работы мощных радиопередатчиков. Посланный ими сигнал за долю секунды достиг пустой точки на орбите и пошел дальше, так и не встретив своего адресата. Спустя семь минут, уже значительно ослабев, он достиг некоей оплавленной глыбы металла, лениво вращающейся в космосе. Древняя военная наука практически потерпела поражение в безмолвном сражении со временем. Сигнал, пройдя через контуры резервного поста управления, вызвал целую серию электронных импульсов, призванных оживить электронный мозг разведчика. К сожалению, представляя собой форму легкой кристаллической пыли, осевшей на стенках небольшого кратера в броне корабля, он уже ничем не мог помочь маломощному аварийному компьютеру. А судя по полученной им информации, действовать надо было быстро. Опросив все системы, которые еще были доступны, и подведя весьма неутешительный итог, компьютер принял решение. Через четыре минуты девятнадцать секунд было приведено в действие особое устройство… Снаружи его работа была совсем не заметна. Внутри же корабля просто не осталось ничего, что смогло бы оценить последствия его применения. Устройство сработало четко и эффективно – именно так, как оно и было задумано. И давняя страница истории, уже многие десятилетия считающаяся закрытой, внезапно получила неожиданное продолжение…

Действо 1: Отряд особой судьбы

Истина лежит посередине…

(Из одного математического определения)

«Всеобщая история» – Параграф 47 – Система Утопия.

Звездную систему Утопию по праву можно назвать самой удачной из первых колоний Земной Федерации. Она была обнаружена очень рано (третья по счету, после Новой Земли и Огненной) и с самого начала считалась системой с очень хорошими перспективами. Из четырех обнаруженных планет две оказались пригодными для заселения, а одна из них к тому же обладала уникальными характеристиками, собственно, и давшими название всей системе. Планета Утопия была миром мелких теплых морей и огромного количества островов. Ее мягкий климат (средняя температура 26 градусов), отсутствие смены времен года (близкий к нулевому наклон оси), а также приемлемые гравитационное поле (1, 01 g) и продолжительность суток (26 часов) сделали Утопию лучшей на тот момент альтернативой старой Земле. К концу существования первой империи планета имела население в 3, 2 млрд. человек, развитую инфраструктуру и являлась крупнейшим научным и туристическим центром Земной Федерации. Вторая колонизированная планета системы (Глория – климат пустынный, средняя температура 54 градуса, богатые залежи различных минералов, атмосфера для дыхания малопригодна) имела развитую индустрию и большое количество различных секретных военных объектов, в основном полигонов и экспериментальных лабораторий…

…Смена правительств и образование второй империи прошли для Утопии практически бескровно. Военные действия в основном развивались на окрепшей и возжелавшей независимости Новой Земле, а здесь произошли лишь несколько мелких стычек. Местное правительство, практически не претерпев изменений, присягнуло на верность новой империи. В период ее правления Утопия переживает свой расцвет. Здесь концентрируется научная и финансовая элита, размещаются штаб-квартиры крупнейших корпораций и банков. Сюда же переносятся центральные научные и учебные заведения Федерации. На Глории возводятся новые крупные заводы и немалая часть их работает по оборонным заказам. На окраинах системы сооружаются звездные верфи и базы космофлота… Утопия становится сильным и независимым субъектом Федерации. Ее экономика процветает за счет экспорта высоких технологий. До трети всех космолетов Федерации того периода было произведено именно на ее верфях…

…Своеобразный пик развития Утопии приходится на последнее десятилетие существования второй империи. Наступает так называемый период великих открытий. В научно-исследовательских центрах планеты достигнуты впечатляющие результаты, в основном в военных областях. В это же время обстановка в других мирах начинает накаляться. На Утопию из системы Новая Земля перемещается верховное правительство второй империи. Происходит постепенная милитаризация Глории. К 635 году (летосчисление империи) подавляющее большинство ее заводов уже переведено на военное производство, а экономика системы существует в основном за счет импорта. На звездных верфях закладываются и сооружаются сотни кораблей военного назначения… Для поддержания разрастающейся армии империя привлекает все больше средств со своих «второстепенных» колоний, тем самым подрывая их экономику. Таким образом, возникает порочный круг. Для поддержания порядка требуется усиление армии. Для усиления и поддержания армии требуется увеличение нагрузки на колонии. Увеличение нагрузки ведет к недовольству, а зачастую и к беспорядкам… Происходят необратимые процессы коллапса. В 638 году вооруженное восстание на Новой Земле поддерживают большинство других колоний империи, и за короткий срок пожар войны охватывает всю обитаемую часть галактики…

Глава 1

В умеренном поясе Утопии всегда были очень красивые рассветы. Сначала на светлеющем, но все еще иссиня-черном небе оставались лишь ярчайшие звезды. Предрассветный туман медленно поднимался, заполняя собой все выемки и ложбинки местности, кроме самой вершины холма, на котором стоял я. В конце концов начинало казаться, что ты летишь над единым облачным фронтом, где-то там, в вышине… Дальняя кромка тумана, не в силах противостоять пронизывающим лучам все еще невидимого солнца, занимается тусклым оранжево-красным огнем, разгорающимся все сильнее и сильнее… С каждой минутой все вокруг светлеет, а небо неторопливо сменяет оттенки синего и сине-зеленого цветов… Но вот где-то далеко-далеко, у самого горизонта, показывается ослепительный краешек светила. Мгновенно высвечиваются малейшие неровности поверхности тумана, медленно вскипающего под его лучами… День безвозвратно побеждает ночь, и солнце поднимается все выше и выше, растворяя последние серые клочки.

Постепенно из дымки выплывает панорама городка, построенного вокруг немного угловатых корпусов Академии Миров, выпускником которой – по специальности «косморазведка» – я и являюсь. Точнее, выпуск был еще в начале этой недели, а сегодня, еще затемно, я выбрался из нашего курсантского общежития, чтобы прогуляться в одиночестве. В этот день должны были дать распределения, и я решил напоследок пройтись по такому знакомому парку Академии… Я навсегда покидал ее стены, и мне было немножечко грустно… Куда-то теперь лежал мой путь? В худшем случае меня могли временно отлучить от космоса и определить куда-нибудь в Южное полушарие на стажировку в морском флоте. (Зачем космолетчику морской флот? Ни я, ни деканат не знали… Но план распределения есть план распределения.) Или (что немногим лучше) определить на одну из орбитальных станций космофлота: получать квалификацию профессионального завинчивалыцика гаек на ржавых посудинах. Точно, что времени будет в обрез: утрясти дела, разобраться с документами, посудачить про назначения с остальными сокурсниками… А то разбежимся кто куда и языки будет не с кем почесать… Но все это предстояло позднее. А пока я просто медленно спускался по поросшему травой склону холма, наслаждаясь природой и направляясь к нашей академической столовой.

Ровно в девять часов я уже был в главном здании Академии. Экран стенного информатора в холле пестрел списками. Узнав много интересного о назначениях своих товарищей, я наконец добрался и до своей фамилии. День сюрпризов начался! Мне настойчиво рекомендовали посетить кабинет начальника Академии… Поднимаясь на медлительном лифте, я мысленно просмотрел перечень моих огрехов, но так и не нашел ничего такого, что могло быть причиной вызова. Конечно, была пара случаев, но ведь нельзя относиться серьезно, допустим, к незакрытому баллону с гелием в заботливо герметизированной преподавательской! Да и виновного вроде бы не нашли… Так или иначе, одернув форму и сделав (на всякий случай) абсолютно постную мину на лице, я прошел мимо кивнувшей мне секретарши и вошел в кабинет. Вытянувшись по струнке, я отдал честь и четко отрапортовал:

– Курсант Кай Старко по вашему приказанию прибыл!

Адмирал Ноорс, личность внушительных заслуг (в давнем прошлом) и габаритов, поднял на меня чуть заплывшие глаза и тут же отвел их в сторону. Такого за ним не водилось. Правдолюбец, которого сплавили на должность начальника Академии, от греха подальше, он всегда был непробиваемо прямолинеен. И если считал что-то нужным высказать – высказывал всегда, при этом твердо глядя в глаза. Я остро почувствовал, что сюрпризы еще не кончились. Он вздохнул и проговорил:

– Вольно. Садитесь, курсант.

Я выпалил:

– Спасибо, сэр!

Присев на самый краешек огромного черного кресла перед его дубовым столом, я стал скромно разглядывать кончики своих парадных ботинок, ожидая продолжения. Пауза затягивалась…

– Курсант Старко, насколько вы готовы к трудностям?

Немного удивившись, я спросил:

– Простите, сэр?

Он еще раз вздохнул:

– Из новостей вы знаете, что настроения на Новой Земле весьма тревожны. Пожар мятежа готов вспыхнуть от малейшей искры. Естественно, мы сумеем его погасить, но он может уничтожить некоторые весьма ценные вещи до этого. Вы… Ну не вы конкретно, а вообще… Этот выпуск… Вы последние офицеры, прошедшие подготовку по полной программе. Согласно новым правилам, все, пришедшие после вас, будут проходить ускоренный курс. А это очень плохо. Не пытайтесь возомнить себя профессионалом. Это не так. Вам всем еще очень и очень далеко даже до самых начальных уровней мастерства. А вас… Теперь уже лично вас, хотят направить хоть и на несложную, но все-таки ответственную работу. А вы не идеальный кандидат для этого. И мне все это очень не нравится. Терпеть не могу посылать людей не подготовленных…

…Я понемногу начинал догадываться, почему именно мне оказали такую честь, чем бы она ни оказалась. Мой двоюродный дядюшка, исполняя волю моих давно покойных родителей, обещал помочь мне в жизни. Он занимал довольно высокий пост в Министерстве обороны и, в частности, помог мне поступить в Академию. Похоже, что и на этот раз без его поддержки не обошлось. Другое дело, что по завещанию моего покойного папочки мне и дядюшке причиталась весьма внушительная сумма в межкредитах, которую мы должны были разделить поровну через двадцать пять лет после его смерти. (Папуля всегда любил дурацкие шутки.) Так что эта дядюшкина поддержка могла быть двоякой… Внезапно я обнаружил, что Ноорс смотрит на меня в упор:

– Кхе-кхе! Вы меня слушаете? Вот и прекрасно. Перейдем к делу. Вы готовы совершить некие действия, возможно, даже и не совсем правомерные, на благо Родины?

С каждой минутой все интереснее и интереснее! Естественно, я не раздумывая выпалил:

– Так точно, сэр!

Он отвел взгляд.

– Хорошо. Допустим. Слушайте ваше первое боевое задание, курсант! Вы должны отправиться в систему Новая Земля на планету Гея. Мы не можем до конца доверять местному правительству. Оно почти открыто симпатизирует мятежникам… А в одном из местных исследовательских центров, при его переброске сюда, по ряду технических причин были оставлены статистические результаты одного очень важного эксперимента. Его, конечно, мы можем повторить и здесь, но гораздо проще вернуть уже готовое. И причем срочно… – Неожиданно он перешел на «ты». – На возможный вопрос, почему спохватились только сейчас, отвечу: лучше поздно, чем никогда. Тебе в помощь выделяют двух человек. Вы должны будете добыть эти документы и доставить их лично мне. Причем все это должно пройти без лишнего шума и привлечения внимания тамошних официальных лиц. Мы, в свою очередь, ничего не знаем о вашей группе и за ваши действия не отвечаем. На сборы в Академии я даю тебе час. Потом ты поедешь в космопорт Соляриополиса. Космолет для вас должны уже подготовить. Информацию о нем получишь в комендатуре. И там же тебя будут ждать твои спутники… – Он протянул мне миниатюрную пластинку кристалла компьютерной памяти. – Здесь некоторые детали вашей операции. И еще… – Ноорс явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Операция имеет третью степень секретности. Не гляди на меня так удивленно. Я знаю, что у тебя нет допуска такой степени. И вообще, все это не моя идея. Продолжим. Тебя временно, повторяю – ВРЕМЕННО, повышают в звании до капитана. Все наши записи уже соответствующим образом подкорректированы. Вот твои новые документы. Старые сдай мне. И подпиши эти бумаги… И еще здесь… Хорошо. Знай, что те, с кем ты полетишь, должны увидеть в тебе командира. Не представляю, как у тебя это получится… Они профессионалы и неоднократно были задействованы нами в подобного рода операциях. Мы бы послали кадрового офицера, но ваша задача слишком проста. Твои спутники справились бы и, без тебя, но им решили назначить командира. Если документы будут доставлены успешно, у тебя будет звание лейтенанта. Иначе ты задержишься в стажерах в какой-нибудь дыре. А если к тому же хоть малейший слушок об операции просочится наружу… Впрочем, ты, надеюсь, уже все понял. Желаю удачи, вольно и свободен.

Да… Головокружительную карьеру можно сделать в нашей армии очень быстро. Отдав честь и развернувшись на каблуках, я вышел из кабинета. Простая операция третьей степени секретности? Я покачал головой и посмотрел на часы. У меня была еще куча времени. Предаваться размышлениям об операции мне совсем не хотелось. Ведь все будет очень просто, не так ли? Вещи мои были собраны еще утром, и я не спеша направился в курсантскую столовую. Здесь, как и ожидалось, собрались мои бывшие сокурсники, дабы посудачить о назначениях. Небольшие группки толпились вокруг редких счастливчиков, приписанных к действующим боевым космическим кораблям. Все в основном вспоминали недостатки и опасности такой службы. Их самих пораспихивали по различным вспомогательным базам космофлота. Никаких необычных назначений, по крайней мере вслух, не упоминалось. Постояв в сторонке и решив, что услышал достаточно, я развернулся и хотел уйти.

– А, Кай! Привет! А тебя куда назначили?

Этот незабываемый сиплый голос! Изобразив на лице вялую улыбку, я обернулся к свежеиспеченному специалисту по дальней связи Серго Ворону. Если кто-то напоминал орла… или, вернее, неоперившегося орленка с тощей шеей, то это был он. Кстати, и одевался он соответствующе.

– Здравствуй, Серг! Давненько не виделись! А тебя куда?

– Флагман флота Федерации, линейный носитель «Миротворец»!

Да, это было сильно сказано. Чтобы быть зачисленным в экипаж «Миротворца», надо было проявить какие-то фантастические способности. Коих за Сер-го я не замечал… Кто его туда пропихнул? Ну а теперь мой ход. Напустив равнодушия в голосе, я сообщил:

– Так вот кому дали то назначение, от которого я отказался… А мне всего-навсего особое сверхсекретное задание, лично от самого министра обороны… О, да я уже опаздываю! Всего наилучшего!

Не дожидаясь ответной реакции, я поспешил прочь. Еще проболтаюсь тут…

Спустя полчаса я уже сидел в тесноватой капсуле общественного экспресса, несущей меня к столице. Магнитное поле направляющих было плохо отрегулировано, и на сверхзвуковой скорости капсулу слегка потряхивало. Я устроился поудобнее на истертом сиденье и, достав свой терминал, попробовал просмотреть содержимое кристалла Ноорса. Завеса секретности операции давала о себе знать. На небольшом экранчике отобразилось лишь требование ввести три личных опознавательных номера. Ну что ж, по крайней мере я теперь знал имена моих новых коллег по операции. Ими стали лейтенант Крисс Берг и лейтенант Эвелин Шеар. Выключив терминал, я попробовал задремать. Правда, без особого успеха – тряска не способствовала сну…

Поездка длилась всего пару часов, но я вылез из капсулы в подземном комплексе космопорта не в лучшем расположении духа. Соляриополис был не только столицей, но и самым крупным городом планеты, в основном из-за главного космопорта. Здесь же размещались резиденции сначала планетарного, а теперь и федерального правительств. Изначально небольшой поселок обслуживающего персонала, Соляриополис постоянно разрастался. Город цветов и садов, как называли его в путеводителях. Если смотреть на него с высоты птичьего полета, то он напоминал города древних инков или майя, с величественными пирамидальными зданиями из белого камня, широкими тенистыми террасами и рукотворными водопадами… К сожалению, у меня не было времени вновь полюбоваться им. Не поднимаясь на поверхность, я прошел в сторону военной администрации космопорта. Успешно пройдя через несколько серьезных кордонов безопасности, я наконец предстал перед взором начальника космопорта. Весьма занятого на вид человека. Он лишь мельком взглянул на мои документы и протянул уже готовый универсальный пропуск.

– Ваш космолет подготовлен, капитан. Ваши спутники ждут вас в комнате 7122Б.

Отдав честь, я вышел. Скучающий часовой подробно объяснил, как дойти, и уже минут через пять я входил в пресловутую 7122Б. Небольшая комнатка, обклеенная патриотическими плакатами, со стульями и терминалом в углу. Здесь же стоял большой самоходный ящик. Камуфляжная окраска и массивные кодовые замки подсказали мне его содержимое… От шахматной доски на меня подняли глаза двое. Хмурый человек, крепкого телосложения, в неброской серой одежде, с тем типом лица, о котором можно только сказать, что оно «без особых примет». Запоминался только восточный разрез ничего не выражавших темных глаз. Вторым (или, вернее, второй) была миловидная кудрявая девушка, с излишне бледноватым личиком и чуть вздернутым носиком. Ее тонкие, но выразительные губки были поджаты, демонстрируя легкую степень раздражения. Одета она была в серо-голубой летный комбинезон без знаков различия. Я придал своему лицу как можно более теплое выражение:

– Добрый день! Я капитан Старко. А вы, я полагаю, лейтенант Шеар и лейтенант Берг?

– Так точно, капитан! – Берг вскочил и вытянулся по струнке.

– Да, сэр, – кисло пробурчала Шеар, убирая шахматы в ящик стола и вставая. Я отметил, что у нее необычно длинные тонкие пальцы, выдающие человека, рожденного на планете с низкой силой тяготения. – Позволю заметить, что мы ждем вас уже два часа. Сэр.

– Наверное, где-то что-то перепутали. Надеюсь, вы не скучали? (Еще одна милая улыбка). Вольно. Садитесь. Вас ввели в курс нашей миссии?

– Да, сэр… В общих чертах…

Вмешался Берг:

– Я прошел полный инструктаж, сэр.

– Хорошо. Так как нам быть вместе как минимум неделю, давайте отступим от формальностей.

– Так точно.

– Итак, для начала дайте-ка мне ваши удостоверения…

Включив терминал и вставив кристалл, я ввел все три номера удостоверений. На кристалле оказались карты поверхности планеты Гея в системе Новая Земля. Там еще был подробный план местной столицы, мегаполиса со странным названием Индахо и поэтажные чертежи интересующего нас здания. Плюс небольшая статья из путеводителя. И больше ничего. Никаких инструкций или рекомендаций там не было. Кажется, я начинал понимать, что значили слова Ноорса о неподготовленности меня к заданию. Но ведь надо когда-то начинать?

– Итак, мне бы хотелось узнать, как именно вы должны мне помочь в этом деле.

Похоже, что мне удалось сказать эти слова с абсолютно спокойным и уверенным видом. Мол, мне это не впервой.

– Начнем с тебя, Шеар.

– Я специализируюсь в различных научных областях… Чисто прикладного характера… Кроме того, я немного разбираюсь в космической технике и владею приемами рукопашного боя.

– Прикладных?

– Математика, физика и ксенобиология. Кроме того, я знаю диалекты Новой Земли.

– Интересно. Берг?

– Я специалист в области ручного оружия. Прошел обучение в разведшколе. Мне поручили добыть эти документы и передать их вам. Я беру на себя все подготовительные работы на планете…

– Понятно. Ну а мне, по-видимому, необходимо доставить вас туда и обратно. Хорошо. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда в путь.

Прежде чем уйти через тот же терминал, я выяснил, что стартовая ячейка с нашим космолетом находится на этом этаже. Пока мы шагали к ней, а ящик погромыхивал сзади, я приглядывался к Эвелин и Криссу. По поводу Крисса, в общем, все было ясно. Всю грязную работу должен был делать он. Возможно, у него было не только наше задание, но это уже его проблемы. Вот Эвелин другое дело. Что делать типичной научной крысе на Гее? Изучать местную фауну? Она упомянула знание местных диалектов. Но межъязык практически везде одинаков, и я думаю, что пленных – если таковые будут – мы поймем и без ее помощи. Рукопашный бой? А огневых средств Крисса недостаточно? И он наверняка владеет приемчиками лучше, чем она. Разведка как-никак… Итак, как и все мы, она что-то скрывала. Ее легенду наверняка состряпали в спешке. Или она сама ее состряпала. Или все-таки это была не легенда… Так я ничего и не решил.

Мы подошли к массивным бронированным дверям стартовой ячейки. Автомат у двери опознал мой пропуск и, с характерным лязгом, двери раскрылись. Стартовая ячейка выглядела, как серый бетонный колодец с закрытой диафрагмой наверху и взлетно-посадочным оборудованием у дна. Космолет в ее центре производил сильное впечатление. Обтекаемое затупленное тело с четырьмя пузатыми наростами маршевых двигателей по бокам, парой коротких крылышек и чуть выступающими блистерами радиооборудования уютно покоилось на стартовых пазах магнитного ускорителя. Но не это притягивало мой взор. Внешний вид разведчика (регистрационный номер МРК-2025, класс «Фантом», космопорт приписки замазан) давал богатую пищу для размышлений о его прошлом. Похоже, что кораблик не разминулся либо с астероидом, либо с боевой ракетой. Носовая часть его была полностью заменена, а кормовая пестрела всевозможными заплатами. На старой части корпуса виднелись характерные волны деформаций. А ведь изначально это был космолет очень высокого класса… Но их уже лет пятнадцать как сняли с производства, и в таком состоянии его можно было охарактеризовать только как «летающую радость ассенизатора». Крисс ничем не проявил своих чувств, а может, просто посчитал такое состояние космолета нормальным. Эвелин пробормотала что-то себе под нос. Ну а я лишь мысленно приготовился к тому, что могло ждать нас внутри… С негромким жужжанием бронированный люк (с трещиной) ушел в глубь корпуса. Как ни странно, внутри аппарат выглядел весьма прилично. Вероятно, при последнем капитальном ремонте ряд внутренних секций был целиком заменен. Пройдя по узкому, тускло освещенному коридорчику с замасленными стенами, я оказался в рубке. А вот здесь уже были следы значительных ремонтных работ. Похоже, что все стойки с электроникой были заменены новыми… Приборные панели выглядели слегка оплавленными, а часть второстепенных приборов на них просто отсутствовала…

– Эй, капитан, вы загляните в машинное отделение! Двигатели просятся на свалку, а в люке реакторной камеры от радиации даже стекло помутнело… – Вошедшая Эвелин сразу же начала перечислять мне одни недостатки. – …Мое мнение: космолет дерьмо.

Вот тебе и научная крыса! Этот жаргон определенно был получен не в тихих аудиториях ксенобиологического университета. Естественно, я сделал вид, что этого не заметил, и самым оптимистичным тоном произнес:

– Ну-ну, лейтенант, не вешать нос! Ведь эта скорлупка как-то сюда приземлилась!

– Я совершенно серьезна. У нас даже на старте без форсажа будет перегрев. А перегрев неминуемо вызовет ложное срабатывание какого-нибудь контура защиты… Они там тоже не первоклассные… Со всеми вытекающими последствиями.

Девочка явно изучала ксенобиологию фауны ремонтной мастерской боевого крейсера! Я с некоторым удивлением произнес:

– А ты разбираешься в двигателях…

Может, именно из-за этого ее и включили в группу? Чушь! Я сам неплохой механик.

– Что есть, то есть… – Оказывается, у нее за спиной стоял Крисс. – Но это еще не все, капитан. Противометеоритное оружие мертво. Бортовой компьютер его не видит…

Вот это да! Как космолет вообще признали годным к полету? С такими недоработками мы имели полное право отказаться от него и потребовать замены. Но на подготовку другого уйдет полдня, и придется объясняться с Ноорсом… А учитывая спешку вокруг операции, это не сулило ничего хорошего. И ведь летал же я на академической практике в астероидах, без оружия… А здесь всего-то надо: выйти на орбиту, воспользоваться спутником переброски и сойти с орбиты. Какие тут могут быть астероиды? В случае чего, увернемся! Не на неповоротливом транспорте же летим! Да и возможность получить лейтенанта… Эти двое, деланно скучая, наблюдали за мной из коридорчика.

– Я готов лететь, а бортовое оружие нам не должно понадобиться. Формально вы имеете право отказаться. Ваше решение?

Эвелин:

– Хмм… Я лечу.

Крисс:

– Просто доставьте меня туда и обратно.

– Хорошо. Занять места по штатному расписанию и приготовиться к старту.

Как только они заняли свои каюты, я проверил герметизацию и управление двигателями. Вроде бы все работало как надо. Связавшись с диспетчерской, я немедленно получил разрешение на старт. Рывок ускорителей – и вот мы уже над поверхностью планеты. С небольшой задержкой включилась четверка двигателей, не давая космолету перейти в свободное падение… И тут же под пронзительно взвывшую сирену отключился третий двигатель. Автоматически отработав коррекцию тяги, я мысленно помянул Эвелин недобрым словом. Если бы хоть что-то еще отказало, я бы наверняка развернул космолет. Черт с ним, с лейтенантом. Своя шкура дороже… Но ничего больше не произошло, и через несколько минут мы вышли за пределы атмосферы. Наступила невесомость. Дав по интеркому отбой, я поставил управление на автопилот и, отстегнувшись, поплыл разбираться в машинное отделение…

В темном и тесном помещении, с застоявшимся запахом пыли и ржавчины, размещались системы управления и жизнеобеспечения. Сюда же выходил свинцовый люк крохотной реакторной камеры и боковые стенки двигателей. Выглядели они в точности так, как и назвала их Эвелин. Вторсырье, не иначе… Соединенные вместе наборы массивных цилиндров разных высот и диаметров скрывались под паутиной блестящих трубок и были покрыты смесью ржавчины и инея. Еще на них должна была быть термоизоляция, но о долговечности двигателей при последнем ремонте, похоже, речи не шло. Ох, как же мне надоело возиться с подобными штуками! Вздохнув, я выдвинул боковые стойки с аппаратурой и занялся делом. Против моих опасений, неисправность была совершенно очевидной. Вскоре все было ясно и с двигателем, и с корабельным вооружением. Кто-то, делая окончательное соединение, перепутал почти одинаковые кабели питания и управления. На бортовое оружие пошло высокочастотное управляющее напряжение двигателей, а на электронику управления двигателем – силовое питание лазерного оружия. Причем из-за резервирования схем проблема давала о себе знать только при переводе двигателей на форсированный режим работы. Такой, как, например, при взлете. Оружие работать будет (да и что бы ему сделалось?), а вот с третьим двигателем придется распрощаться. Все попытки перевести управление на работающие блоки окончились ничем. Впрочем, могло быть и хуже…