Текст книги "Клинок Судеб"

– Да, сейчас бабушка, – девушка поставила на стол глиняные кружки, миску с лесным мёдом, а потом сняла с огня казан, в котором варился чай, и пристроила его на полу, возле своих ног. Большим деревянным черпаком разлила ароматную, заваренную на лесных травах жидкость по кружкам.

– Заканчивается зима, лето скоро, – начала колдунья, как только отар был налит в кружки, – Загостились вы у меня, хотя не скажу, что было мне хлопотно, наоборот, во многом помогли старухе. Но погостили, пора и честь знать.

– Ты прогоняешь нас бабушка? – Спросила одна из сестёр Синги, самая младшая.

– Молчи Непоседа, не перебивай меня, – строго сказала её старуха, – так вот, нет, вас я не прогоняю, скажу даже больше, мне удобно, когда вы здесь и спокойнее. Но у некоторых из вас есть дела поважнее, чем отсиживаться в болотах, – при этом она посмотрела на Ядрея.

– Я помню о своём долге, бабушка, – не выдержал парень взгляда.

– А я и не говорю, что ты не помнишь, конечно, помнишь. И я не торопила бы тебя, да вот только времена наступают тёмные. Лютует Сигурд, совсем в зверя превратился, если так дальше пойдёт, погибнет народ севера, превратится в зверей бессловесных, и не столько Сигурд в этом виноват, сколько клинок, которым он владеет.

– Это меч моего деда.

– Да, мальчик, это меч который ковал твой дед, но он не закончил его. Клинок должен был стать оружием добра, но совсем другие силы решили завладеть им, твой дед успел отделить от него чистое зло, но он не успел закончить гравировку, а именно в ней заложено предназначение оружия.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о зле?

– Вот его, – старуха указала на кинжал, который Ядрей постоянно носил с собой.

– Почему он зло?

– Это написано на нём, ты разве никогда не читал гравировку на своём клинке?

– Нет, там написано языком, которого я не знаю, и не понимаю, как дед мог это написать.

– Ты забыл парень, а может и не ведал вовсе, что прадед твоего деда был не из тех мест родом. Язык, которым девиз начертан это его родной язык. За поколения многое утеряно, но всех учеников, кто к кузнецкому делу приставлен был, твои предки учили этому языку, должен был и тебя Горазд, научить, да вот видать не успел. Но нужно сказать, что не ведал кузнец, что писал, его рукой владели высшие силы, но когда закончил и прочитал, очень расстроился, хотел даже перековать кинжал, да вот не дали ему этого сделать, и принялся он тогда меч ковать, чтобы уровнять силы и нейтрализовать зло, которое сам принёс в этот мир. Но там, – старуха указала пальцем в потолок, – решили иначе. Родгар пришел остановить руку кузнеца и заставить записать другой девиз, он не понимал, что должно быть написано, ему просто показали, а вот твой дед знал и не стал писать, поэтому дальше произошло то, чему ты был свидетелем.

– Так, что всё-таки начертано на кинжале, и что должно быт на мече?

– Ты действительно хочешь знать это?

– Да, скажи, – Ядрей достал клинок и положил на стол перед старухой.

– «Sanguinem enim Gustate non satiatur», – прочитала старуха, все в непонимании подняли на неё глаза, – это значит: «Вкусивший крови не насытится. Ты уже убивал этим клинком? – Старуха пристально посмотрела на Ядрея.

– Нет.

Она перевела взгляд на клинок, тот лежал на столе и зловеще посверкивал, отражая свет множества зажжённых лучин.

– Не старайся обмануть меня парень, он уже вкусил крови.

– Когда Родгар пришёл к нам в дом Дед защищался этим кинжалом, и он порезал Родгара, правда, неглубоко.

– Вот это и плохо. Теперь его трудно будет остановить, но ты его хозяин тебе легче. Дальше слушай о мече. Владеющий этим мечём, владеет огромной силой, но меч незакончен он может стать как продолжение кинжала, и тогда соединившись вместе, у одного хозяина они овладеют всем миром, покорив себе и север и юг, но это будет тёмная, жестокая власть. Свет померкнет над землёй, придёт вечная ночь и будут литься реки крови, только что бы утолить жажду того, кто так и не сможет напиться. Именно к этому стремиться сейчас Сигурд, именно этого хотели те, кто прислал Родгара остановить руку кузнеца. Сигурд всего лишь пешка, он не властен над собой. Но его ещё можно остановить, а вместе с ним и то зло, которое разрастается над Миром. Сейчас Сигурд ищет кузнеца, способного закончить начертание девиза на клинке. И если он его найдёт, уже ни что не способно будет его остановить. Он переродится из человека в раба Клинка, он станет бессмертным и убить его можно будет, только убив клинок. Смотри сынок, та фраза уже начертана на одной стороне меча, – старух развела руками и в воздухе засветились огненные буквы: «Born imperaturi factum», – на нашем языке это значит: «Рождённый повелевать миром», но миром может править как зло, так и добро. Поэтому на другой стороне должна быть одна из вот этих надписей, – она одним движением стёрла огненную надпись и начертала другую, «Me occidit et exaltabor», «Me occidit, ego occidi», – читается это так, «Убивший мной мною возвышен будет» и «Убивший мной, мною убит будет». Понимаешь, теперь почему твой дед не согласился писать то, что ему предлагал написать Родгар?

– Кажется да. Думаю, что повелевать миром можно по разному, и если начертать первую надпись, то стремясь к величию, владеющий мечём, будет искать всё новые и новые жертвы, которые его и возвеличат. Это путь войны, именно этим путём идёт Сигурд. А вот вторая надпись это всегда предостережение для человека, который попытается возвеличиться через насилие и смерть. И Родгар уже поплатился за то, что убил моего деда этим клинком.

– Да, ты прав сынок, твой дед уже готов был начертать именно вторую надпись, поэтому она сработала, но не нанесённая на клинок, она не могла долго управлять им. Не закрепленная аура пропадает, развеивается, поэтому так необходимо её закрепить, нанести на меч нужную фразу. И сделать это можешь ты, потому, что теперь ты знаешь, что нужно делать.

– Да, что делать я понял, и готов, могу хоть сейчас отправиться к Сигурду и предложить ему свои услуги, в наших краях так трудно найти искусного кузнеца, способного сделать эту работу.

– Можешь, но не торопись, выслушай меня до конца. Силы неподвластные человеку уже владеют этими клинками, я, сколько могла, сдерживала их. Ты наверняка заметил насколько трудно было тебе удержаться и не заколоть того мальчишку, которого ты застал в кузне, когда пришёл за кинжалом. Да это он подталкивал тебя убить, и напоить его, утолив хоть на время жажду. Поэтому помни, чем больше он выпьет крови, тем сильнее и сильнее будет становиться с каждым разом. Пока ты ещё в силах сдерживать его, но наступит момент, когда даже ты, его хозяин этого сделать будешь не в силах. Поэтому, если возникнет необходимость убить, использую любое другое оружие и не зависимо от того, будет это человек, угрожающий твоей жизни или заяц, которого ты пытаешься приготовить себе на ужин. Даже срубленное молодое деревце, несущее в себе жизненные соки и то желанно ему. Режь этим кинжалом хлеб. Хлеб это добро, это солнечный свет, тепло домашнего очага, это то, что будет лишать кинжал власти над тобой. Это первая моя заповедь тебе. Вторая, дорожи жизнью, то, что нам дано Богами, не может быть отобрано человеком. Боги, только они вправе решать, кому жить, а кому умереть, но если и придётся тебе убить, то ты это должен сделать, лишь защищая свою жизнь и поняв, что другого пути уже просто нет. Крохар научил тебя многому, ты стал настоящим воином, и способен защитить свою жизнь и жизни своих близких, но занеся меч над головой противника, ты всегда должен помнить, зло порождает зло, смерть ненасытна и она влечёт за собой новые смерти. У всякого кого ты убьёшь есть родные, которые поклянутся отомстить тебе, значит, для того, что бы не испытать на себе их месть, ты должен будешь первым убить их всех. Это как большой снежный ком, чем больше ты убиваешь, тем больше тебе предстоит убить. Только добро способно разрушить этот замкнутый круг. Видишь, что жизни твоей ни что не угрожает, что противник повержен, останови свою руку, не давай воли клинку и смерть отступит. Помни это парень. То, что тебе ни за что не дадут сделать, но ты должен будешь сделать это. Ты должен вернуться к себе на родину, восстановить старую кузню своего деда и перековать эти два клинка, соединить их воедино, тем самым прекратив навечно их шествие по земле. На это могут уйти многие годы, а может даже и больше, они будут делать всё, чтобы не допустить этого, но только ты и только в дедовой кузне это может произойти. Это твой путь и проляжет он сквозь века.

– Как сквозь века, бабушка? – Удивился Ядрей, – люди не живут столько.

– Поживёшь, увидишь, – только и ответила старуха. – А теперь собирайся в путь.

– Я тоже пойду с ним, – неожиданно заявила Синга.

– Девочка моя, куда ты пойдёшь? – Всплеснула руками Вильга, – здесь твой дом. Разве дело для девушки скитаться по лесам и болотам?

– Я пойду мама, и не останавливай меня, Ядрею нужна будет помощь.

– Да чем ты девушка сможешь помочь?

– Не останавливай её Вильга, пускай идёт, всё равно не удержишь. Синга девушка уже взрослая, не её судьба в клетке сидеть, она будет хорошей спутницей этому парню.

– Как же так, а мы что без неё делать будем?

– Жить, как и прежде жили, а ещё молиться за них и ждать, что вернутся. А удержать, ты её все равно не удержишь, смотри, какими глазами она на него смотрит. Не отпустит одного. Иль ты не замечаешь ничего, что вокруг тебя творится?

– Хорошо, будь, как будет, – согласилась Вильга, встала из-за стола, подошла к детям, сидевшим рядом. – Да хранят вас Боги, – она сперва положила руки им на головы, а потом по очереди поцеловала в темя. – Я буду молиться за вас и ждать.

– Вот и молодец, – поддержала её старуха, – а теперь спать, завтра с рассветом в дорогу.

Глава 18.

Лето в этом году выдалось жаркое, и в каменном городе находиться было просто невозможно. В раскалённом воздухе висел смог, временами его разбавлял дым от горящих в окрестностях торфяников и лесов. Вот уже полтора месяца на землю не пролилось ни капли дождя, и люди просто сбегали на выходные за город, к водоёмам, в лес, что бы хоть немного отдохнуть от невыносимого городского зноя. Но именно эти побеги несли угрозу, хватало малейшей искры, не затушенного окурка, что бы сухая как порох трава вспыхнула. Огонь распространялся мгновенно и вот уже горел не просто костерок, а пылал лес. В этих пожарах гибли звери и люди, лесничие и пожарные ставили заградительные посты на въездах в лес, и всё равно люди ехали, сбегая от раскалённого стекла и бетона.

В кабинете работал кондиционер, воздух с улицы проходил через несколько фильтров, очищался. Озонировался и только потом подавался вовнутрь, но лёгкий запах гари всё равно проникал в помещение. Хозяин кабинета, а заодно и всего высотного здания, взметнувшегося в небо почти в самом центре Москвы, стоял у большого, во всю стену окна и смотрел поверх крыш куда-то вдаль. Казалось, он видит что-то большее, чем видят остальные. А порой можно даже было подумать, что здесь возле окна его и нет совсем, только тело, застывшее вот уже больше часа в одной позе. А сам хозяин тела, где-то там, далеко не севере, там, куда устремлён его взгляд поверх Московских крыш.

Худощавый, чуть выше среднего роста, всегда подтянутый, с хорошо развитой фигурой и какой-то неуловимой, кошачьей грацией в движениях, пятидесяти пяти летний хозяин кабинета, Сергей Владимирович Вилянт, хозяин огромной корпорации, офис которой и располагался в этом высотном здании почти в самом центре Москвы. Некогда чёрные, а теперь с сединой, длинные прямые волосы, были привычно стянуты на затылке. Классический, всегда чёрный костюм идеально облегал фигуру. Человека немного старила седина, если бы не она, то ни кто не дал бы ему больше тридцати, но волосы побелели внезапно, года три назад, первое время Сергей Владимирович пытался скрыть её, постоянно подкрашивая волосы. Но корни всё равно очень быстро белели, и он решил больше не бороться. «Так даже лучше, – сказал он сам себе, глядя однажды в зеркало, – всё-таки годы. Да и солиднее как-то».

Что хотел увидеть, а, может, и видел господин Вилянт вдали, не знал ни кто. Кроме, пожалуй, его начальника службы безопасности, да и тот, наверное, только догадывался. Хотя сегодня утром его догадки подтвердились. Вообще, начальник службы безопасности считал, что примерно года три назад, после поездки его хозяина куда-то на юг, он точно не помнил, гуда тот ездил, Вилянтом полностью завладела бредовая идея правления миром.

Адам Маркович Шуйский был очень практичным человеком, в своё время, он служил в какой-то из спецслужб. И, не смотря на такие подозрительные для данной службы фамильные данные, дослужился до высоких чинов. Частенько бывал за границей, где выполнял не простые задания Родины, ездил по каким-то горячим точкам, чем он занимался конкретно, в своей прошлой жизни его нынешний хозяин не знал, да и не стремился узнать. Ему не нужны были тайны государства, которого уже давно не существовало. Его интересовали профессиональные качества господина Шуйского, а качества оказались очень даже подходящими. Он был прекрасным опером, обладал великолепным логическим мышлением, способен был организовать работу службы так, что мимо него в компанию даже муха не залетала, но говоря уже о том, что бы вылететь отсюда. А ещё Адам Маркович обладал очень обширными связями, как внутри страны, так и далеко за её пределами.

Так, вот несколько лет назад, господин Шуйский заметил, что из поездки, якобы на отдых, его хозяин вернулся немного не таким, каким был раньше. Куда-то пропала живость и интерес к жизни, он перестал баловаться коньяком. Который, к слову сказать, очень любил, и освободившееся от этого увлечения время посвятил совершенствованию своих боевых качеств, которые у него и так были достаточно хорошими. Зачем такому богатому и высокопоставленному человеку, как Сергей Владимирович Вилянт настолько глубокие навыки, Адам Маркович не понимал. В конце, концов, той охраны, которую ему обеспечивал господин Шуйский, хватило бы на десятерых. И уж наверняка ни кому не пришлось бы лично махать кулаками. Но хозяин не обращал никакого внимания на мнение своего начальника безопасности, он просто ходил в спортзал и занимался. Сначала занимался с каким-то корейцем, потом его сменил японец, затем был китаец и вот на этот раз, примерно месяц тому назад появился швед. «Почему швед? – Недоумевал Шуйский, – что у этих шведов может быть такого особенного? Чем они хороши? Не слышал я, что бы шведы были доками в боевых единоборствах?» Но швед приволок с собой несколько мечей, некоторые из них Шуйскому показались старинными. Теперь в спортзале постоянно стоял звон металла. Странным то показалось, да вот только задумываться над этим странностями Шуйский не стал. Для себя он решил так: «Хочется хозяину, пускай тешиться, а его, Шустова дело, что бы господин Вилянт был в полной безопасности и все его навыки в единоборствах пригодились только в спортзале».

Решить то он решил, и вроде перестал внимание обращать на все прихоти хозяина, да вот нет, нет, а вопросы вновь напрашивались. Не мог Шуйский по своей давней профессиональной привычке, оставить вопросы без ответов. Вот и мучился иной раз, как только появлялся в доме новый учитель вопросами, зачем это и почему? Что случилось с хозяином в том отпуске, в который он ездил один, и из которого вернулся практически другим человеком. Только вот где найти эти ответы? Несколько раз он пытался заговорить с Вилянтом на эту тему, но как только это происходило, Сергей Владимирович резко прерывал разговор и уходил, а если Шуйский только пытался проявить настойчивость, моментально резко обрывал его, ставя на своё место. Хотя отношения между ними были достаточно доверительными.

Вот и не получалось у Адама Марковича найти ответы. Но ещё одно заметил господин Шуйский. С каждым новым учителем в хозяине происходили некоторые перемены. Он становился с каждым разом всё более замкнутым и надменным. Уже не так просто можно было подойти к нему, завязать разговор. Взгляд стал холодным и колючим, и теперь господин Вилянт смотрел на всех, даже на самых своих приближённых подчинённых свысока. Он пока ещё снисходил до них, пускай нехотя, но продолжал отвечать на какие-то вопросы, лично давать какие-то указания, но начальник безопасности чувствовал, что это ненадолго, что скоро, его хозяин перестанет вообще даже на уровне начальник-подчинённый, общаться со всеми.

И этот момент наступил. В доме появился секретарь. Обычно, прежде чем принять кого-либо на работу, а тем более, настолько близкого ко всем делам человека, господин Вилянт требовал от Шуйского полной проверки кандидата. Следовало, узнать не только кем и где он работал, где учился, с кем общался и дружил. Но и проверить всех его родственников, вплоть до третьего колена, все связи, включая мимолётные. Шуйский помнил, как ему пришлось искать проститутку, с которой лет пять до прихода в компанию однажды пообщался кандидат на должность главного бухгалтера одной из компаний Вилянта. Да было и такое. И эту проститутку нашли. Она к тому времени уже распрощалась со своей «боевой» молодостью, вышла замуж, родила двоих детей и работала в какой-то уважаемой конторе. Конечно, женщина была шокирована, тем, что всплыло её прошлое, придя на беседу с Шуйским, много плакала и просила, никому не рассказывать. Естественно она не знала того человека, и не помнила его, поэтому никаких полезных для компании сведений от неё Адам Маркович не получил. А работа по её поиску была проделана не малая.

Вот так проверялись кандидаты в компаниях Вилянта, и тем более было непонятным, почему новый секретарь просо пришёл, его просто представили и он просто занял место возле хозяина. Теперь все распоряжения шли только через него. А личностью, на взгляд начальника безопасности он был очень неприятной. От него как будто веяло холодом. Высокий, светловолосый с очень тонкими чертами лица и неприятным, а точнее даже отпугивающим леденящим взглядом глубоких чёрных, как угольки глаз. Шуйский ещё не видел таких глаз. Радужка их была настолько тёмной, что практически сливалась со зрачком. Это выглядело очень страшно и неприятно. Но ещё более страшными эти глаза становились, когда Секретарь сердился. В них, в самой глубине загорались два ярко красных огонька. Эти два раскаленных уголька на чёрном фоне приводили в дрожь собеседника, стоило только их увидеть. Господин Шуйский посмотрел в эти глаза однажды и теперь молил всех известных и неизвестных ему Богов, о том, что бы больше никогда не заглядывать в эту огненную бездну.

А господин Вилянт, полностью отстранившись от внешнего мира, погрузился в своё одиночество, положив все дела на секретаря. Теперь он почти всё свободное время проводил вот так стоя у окна и заглядывая вдаль. Так и сегодня этим душным днём, наполненным удушливым дымом горящих далеко за Москвой торфяников он стоял на самой верхушке своей башни и смотрел в окно. А Адам Маркович, совершенно случайно зашедший сегодня в кабинет увидел необычно напряжённое лицо хозяина и, пожалуй, начал догадываться, что произошло то, зачем не так давно Сергей Владимирович профинансировал и направил в леса экспедицию по поиску чего-то неизвестного.

Про экспедицию самому Шуйскому стало известно случайно. Он по обыкновению проверял все крупные перечисления по счетам, заметил достаточно круглую суму, которая ушла неизвестному ему частному лицу, решил уточнить, кому именно и направился к хозяину. Забыв о предосторожностях, распахнул двери в кабинет, а там кроме самого хозяина находился молодой человек и Секретарь. Адам Маркович услышал только обрывок фразы.

– Твоя задача не вопросы задавать, а найти это место и этот меч, – сухо произнёс Вилянт, обращаясь к парню, – и всё дальше приходим мы и ты свободен.

– А если не найду? – Почему то спросил парень. – У меня нет денег, отдавать то, что Вы потратили на экспедицию.

– Они тебе уже и не понадобятся, – ответил вместо хозяина секретарь. – А тебе что нужно? – Обернулся он в сторону вошедшего Шуйского. Именно тогда Адам Маркович увидел эти раскаленные угольки в глубине глаз Секретаря, угольки которые моментально проникли в самую глубину сознания Шуйского, обжигая и выжигая там всё. – Пошёл вон.

Адам Маркович даже не попытался ослушаться, а тем более возмутиться таким бесцеремонным отношением к себе со стороны Секретаря. Он просто захлопнул двери и ментально покинул не только приёмную, но и этаж, на котором находился кабинет хозяина. Он готов был покинуть следом и здание, да и из Москвы не против, был бы выехать, лишь бы никогда больше не заглядывать в эти газа.

Да Сергей Владимирович чувствовал, что искомая им вещь найдена, он это чувствовал и вот теперь стоя у окна старался разглядеть её сквозь дымы торфяников и расстояние, которое отделяло его от места захоронения. Пытался, но не мог. Он ещё не достиг того уровня, когда сможет смотреть и видеть. И этот уровень ему даст только тот меч, который, наконец, спустя многие, многие годы вновь явится на свет, на этот раз для того, что бы вершить его волю, волю Сергея Викторовича Вилянта. Меч, который даст ему власть и деньги, деньги и власть, власть неограниченную ни временем, ни территориями. Именно таково предназначение этого клинка и его, Вилянта, потомка древнего рода, идущего от самого начала мира.

Меч увидел свет, солнечный свет, в этом Вилянт был уверен, он вдохнул свежий, лесной воздух, там, на северных болотах не было пожара, воздух был чист и свеж, не то, что здесь в Москве. Сергей Владимирович готов был сию минуту сорваться и лететь туда, лично освободить клинок из погребения, не дожидаясь пока это сделает посланный, но не мог. Таково было предначертание, именно поэтому он нашёл того парня, который и не представлял о своей миссии, он просто всё время что то искал. Но как говорилось, только он потомок кузнеца может взять клинок из рук сотворившего, и вынести его добровольно передав следующему. Так было предписано, а иначе, зачем было искать его, плести интриги, направлять парня незаметно подталкивать в те места. Всё можно было сделать гораздо быстрее и гораздо проще. Если бы не одно «НО». Пропадали в тех местах люди, не возвращались, а коль возвращались то не в себе. Выходило, что только одному и откроется место. Вот оно и открылось.

– Хозяин, что-то произошло? – В кабинет вошёл Секретарь.

– Да. Он нашёл его, мог уже взять, но что-то помешало. Что не пойму.

– Может не «ЧТО», а «КТО»?

– Ты кого имеешь в виду? Кто мог ему помешать? Его бригада? Нет, они не посмеют, они в полном его подчинении.

– Может ещё, кто появился?

– Не болтай глупостей. Кто мг появиться там на болотах? Сторонние, а тем более местные те места за версту обходят. Вон даже проводник только до болот доходит, а дальше ни ногой. Ладно, что гадать. Готовь вертолёт, как только прояснится, сразу вылетаем. Закажи коридор на несколько суток, вдруг сегодня так и не решится забрать.

– Всё сделаю, хозяин. – Секретарь удалился так же бесшумно, как и появился.

Вилянту самому не нравился этот человек с глазами угольками, он даже немного его побаивался. Иногда сам себе наедине он задавал себе вопрос. Как появился в его жизни этот Секретарь? Ведь он даже имени его не знал, и, тем не менее, допустил очень близко к себе, не задавая лишних вопросов. Но всякий раз эти вопросы оставались без ответа. Он просто не находил что ответить, а следовательно оставлял напоследок. «Сейчас, решил для себя Сергей Владимирович, – главное добыть клинок, найти его и убедить Трошина, так, кажется, именовали того парня, передать меч добровольно, если конечно начнёт сопротивляться. Но сопротивляться, он не должен. Контракт подписан, деньги авансом заплачены, найдёт, достанет, рассчитаюсь, и пускай дальше делает что хочет, – так думал господин Вилянт, – значит нужно дальше ждать».

И он продолжал ждать стоя у окна и вглядываясь вдаль.