Текст книги "Ход мамонтом"

9

…Эсэмэска пришла неожиданно, известив о себе настолько неприятным звуком, что Жеку передернуло. Он уже успел забыть, что у него в кармане болтается мобильник.

Номер, с которого прислана была эсэмэска, не определялся.

«Сегодня 17.00 м. «Октябрьская», центр зала, красная куртка».

И все.

Приславший это сообщение, видимо, не считал нужным вдаваться в подробности. Получатель и так должен был понять.

Нельзя сказать, что Жека понял, но, во всяком случае, догадался, что это послание связано с его давешним звонком на неизвестный автоответчик. Поскольку Жека продолжал пребывать в неведении относительно этого номера, а действие он предпочитал пассивному ожиданию, к назначенному времени он направился на станцию метро «Октябрьская» и покорно встал в центре зала, дожидаясь появления человека в красной куртке.

Толпы людей сновали взад и вперед, торопясь жить, ускоряя развитие цивилизации, которую в самое ближайшее время разорвут в клочья такие же, как эти пассажиры, простые, ничего не подозревающие люди…

Стукнуло пять вечера. Красной куртки впереди не наблюдалось. Жека оглянулся назад и чуть не отскочил от неожиданности.

Позади, улыбаясь, стояла Лена.

– О… Привет, – озадаченно, но не без радости произнес Жека. – А ты что здесь делаешь?

– Издеваешься? – усмехнулась Лена. – Ты эсэмэску получил?

Только тут Жека заметил, что на Лене весьма гармонично сидит маленькая красная куртка.

– Так это ты эсэмэску прислала? – со смешанным чувством спросил Жека. Смешанным – потому, что к радости встречи подмешивалось легкое разочарование так и неразрешенной загадки с автоответчиком.

– А ты как будто не рад? – улыбнулась Лена.

– Что ты, что ты! – запротестовал Жека. – Я очень, очень рад тебя видеть… Только… неожиданно… С тобой снова что-то приключилось?

– Слава богу, на этот раз нет. Или ты готов со мной общаться только тогда, когда мне грозит опасность?

– Ну, я бы хотел иметь возможность защищать тебя от всех возможных опасностей… – Жекины ноздри непроизвольно раздулись. В нем просыпались инстинкты.

Лена картинно сплела пальцы рук и закатила глаза. Но, видимо, ей действительно было приятно услышать это…

– Я сам хотел тебе позвонить… – начал было Жека.

– Постой, – засмеялась Лена, – ты подумал, что я так, эсэмэсками, назначаю свидания?

– Да нет, не думал я ничего такого, – соврал Жека. Он вполне допускал такую возможность и даже желал, чтоб так оно и было. Ведь он прямо заинтересованное в этом лицо.

– Ладно, слушай… Во-первых, я хотела поблагодарить тебя за спасение.

– Ну? – сказал Жека.

– Что – ну? – не поняла Лена.

– Благодари.

– А. Спасибо.

– Не за что. Всегда рад.

– Ты чего так напрягся?

– Я напрягся? Да не напрягся я совсем. Просто ты заговорила странным тоном, дала понять, что это не свидание, и теперь я весь в ожидании неприятных новостей. Хотя… Куда уже неприятнее…

– Хм. Ну, ладно. Ты сбил меня с толку. В общем, я не хотела говорить при ребятах. Я действительно не простая медсестра. Во всяком случае, убить меня хотели совсем не за то, что я неправильно делаю уколы.

– А что, ты неправильно делаешь уколы? Я тебя научу. Теперь я умею…

– Да погоди ты, знаю, что у тебя с чувством юмора все в порядке. Дело в том, что в тот раз… ты звонил на мой автоответчик…

– Что-о?!

– Вот именно. Не спрашивай меня про мужской голос – это ведь не проблема, верно?

– Хм…

– О нет! Да ты никак ревнуешь?

– Есть немного. И убить тебя хотели тоже из ревности?

– Если бы. В таком случае это было бы просто забавным приключением. Ревнивец и спаситель. Классический сюжет. А тут дело серьезнее. И напрямую связано с твоей судьбой…

– Ты все-таки решилась выйти за меня замуж?

– Будешь меня перебивать – я передумаю.

– О’кей. Я нем как рыба.

– Пойдем отсюда. Не стоит вести разговоры в метро… Непонятно, кто есть кто в этой толпе…

…Они сидели на скамейке в сквере и ели мороженое. Пели птички, гуляли люди, бегали и смеялись дети… Невдалеке шумел фонтан. Под легкомысленное карамельное мороженое то, что говорила Лена, воспринималось тяжело. Ибо не вязалось с расслабленной истомой мирного скверика.

– В общем… Давай сразу к главному. Тут такое дело: я тоже была корректором… Спокойно, не подавись мороженым. Смотри, заляпался весь… Да, корректором. И в отличие от тебя, по сути, новичка, устранила не один десяток «провокаторов», то есть так называемых корневых точек.

– Ты?!

– Да. Работа медсестры очень помогала в этом деле. Не было необходимости в оружии, навыках рукопашного боя… «Провокаторы» устранялись от вполне естественных причин. Теперь мне тяжело об этом говорить. Но я уже давно смирилась с тем, чего не исправишь…

– Да, мы ведь все, по сути, не виноваты. Все проходило под воздействием Гида. Я помню. Это почти непреодолимо… Как ты-то справилась?

– Потом расскажу. Ты не знаешь одного обстоятельства, которое делает все совершенное нами и прочими корректорами еще ужаснее.

По телу Жеки прокатился холодок. Вернулось недавнее предчувствие осознания страшной истины.

Хотелось закричать: «Нет, молчи, пусть все останется так, как есть, – на грани сомнений и туманных предположений! Ведь нет ничего страшнее правды. Потому что истинную правду в отличие от лжи и догадок нельзя выправить в лучшую сторону…»

Лена задумчиво посмотрела на недоеденное мороженое и кинула его в стоящую рядом со скамейкой урну.

– Так называемые корректоры уничтожают вовсе не «корневые точки» ци-бомбы, – сухо сказала Лена. – Они и есть САМА ци-бомба в действии. Что ты так смотришь? Да, ты собственными руками, с энтузиазмом помогал уничтожать собственную цивилизацию. Как и я, впрочем.

Жека молчал, переваривая услышанное. Лена продолжала:

– В остальном посредники Покровителей все нам говорили правильно – есть «корневые точки», есть их влияние на коренные события в жизни человеческой цивилизации. Только их уничтожение по плану тех же Покровителей направлено вовсе не против ци-бомбы, а наоборот – давит на рычаги развала цивилизации. И чем дальше – тем эффективнее работают эти рычаги…

– Но зачем…

– Зачем надо было говорить про ци-бомбу корректорам? В этом заключается странная логика ци-бомбы. Лучшая ложь – это правда. Только со знаком минус. К тому же есть сведения, что большинство корректоров даже не знают о том, что они – корректоры…

– Террористы?..

– Ты уже понял? 11 сентября, к примеру, – это их рук дело. Планету уже здорово пошатнуло. Но не только террористы. Ты же знаешь, что Америка готовит вторжение в Ирак? Это будет мощный удар по «корневым точкам» цивилизации. У нас имеются данные, что это станет началом конца.

– «У нас» – это у кого?

– У тех, кто теперь в ответе за нашу планету. В том числе – у тебя. Если ты готов пойти со мной, все узнаешь. Если нет – ты больше никогда меня не увидишь. Только безопасности в жизни тебе это не прибавит. Да и безопасности этой становится в действительности все меньше. Запоминай этот мир. Скоро он останется только в видеозаписи…

Жека новыми глазами смотрел на девушку, которая ему нравилась, но говорила теперь очень странные вещи.

…А вообще – ему уже не было страшно. Он готов был пойти за нею хоть в пекло.

Но это и вызывало новые колебания. Он чувствовал себя меж двух огней – тем, как все хотелось бы видеть ему самому, и тем, как было на самом деле.

Есть ситуации, когда действовать надо безо всяких сомнений – независимо от того, правильно ты поступаешь или нет.

Жека ничуть не жалел, что ввязался однажды в эту историю с ци-бомбой. Он уже с горечью признал, что лучше знать горькую правду, чем пребывать в благодушном неведении. В конце концов, это необходимо для собственной же безопасности.

Но хочет ли он знать всю правду?

Жека достал монетку. Глянул сквозь отверстие на Лену, подмигнул ей и подкинул в воздух звонкий диск.

«Орел!» – загадал Жека.

10
(Несколько позже)

Жизнь на орбите довольно рутинна. Особенно если учитывать хронический недокомплект экипажа и склонность даже самой высококлассной техники с устойчивой периодичностью выходить из строя.

Эта экспедиция выдалась тяжелой. Два раза подряд их не удавалось сменить новой командой. В общем-то, подобная ситуация предполагается при подготовке всех экипажей. Но в нормальный ритм работы постепенно стала проникать некоторая нервозность.

Все было вроде бы обыденно и привычно, но с некоторых пор Сергей стал ловить себя на мысли, что не понимает, чем они со Стивом тут занимаются. То есть, конечно, никак нельзя сказать, что они бездельничают. Они вообще заняты, что называется, по горло. Но уже давно занимаются они не выполнением каких-либо научных программ, а обслуживанием и поддержанием функционирования систем самой станции. Это было странно, особенно учитывая давние споры о целесообразности ее содержания на орбите.

Может, это как-то связано с перестановками в руководстве экспедицией? С тех пор как в той странной авиакатастрофе погиб почти весь прежний руководящий состав, работа как-то пошла наперекосяк. Будто все держалось только на тех шестерых парнях…

Ладно, хватит о грустном. Завтра наконец прибудет долгожданная смена, а они отправятся на матушку-Землю.

У космонавтов, словно у летчиков: на орбите с тоской смотришь на Землю, а с твердой поверхности – в манящее небо. Вот не сидится человеку на месте, никак не сидится…

Сергей вздохнул. Так… Надо найти Стива. Сегодня придется выбраться за борт – осмотреть снаружи стыковочный узел. С Земли что-то невнятно бормотали про показания телеметрии. Надо проверить.

Непонятно себя ведет ЦУП. Такое ощущение, что среди его специалистов поселилась какая-то неуверенность. Это было неприятно, тем более что второй ЦУП в Хьюстоне закрыли по причинам, объяснить которые экипажу не посчитали нужным. А космонавты привыкли полностью доверять руководству полетами. И это доверие постепенно улетучивалось.

Там, внизу, происходило что-то странное. А потому Сергей и Стив решили не слишком рассчитывать на помощь с Земли.

…Сергей посмотрел на скрытую облаками поверхность планеты через маленький иллюминатор жилого блока.

Пора. Пора обратно.

Только вот, странное дело, возвращаться было страшновато.

Если бы ему кто сказал раньше, что его, тренированного и проверенного всеми возможными тестами человека, посетят такие иррациональные чувства, – он бы не поверил. А поверил бы – никому б не сказал. Потому что с такими вывертами психики на орбите делать нечего. И он держал свои страхи в себе. Несмотря на то, что они становились все навязчивее, вторгаясь в его повседневную работу и даже в сон. Телеметрия наверняка сообщала медикам о его нервном напряжении. Еще месяц назад те всполошились бы, заставив пройти дистанционное обследование.

А сейчас, похоже, им попросту наплевать.

Сергей оттолкнулся от мягкой стенки и полетел в сторону стыковочного узла. Нужно найти Стива.

Стив отлично вписывался в концепцию аномальной атмосферы, в которую постепенно погружалась экспедиция. Он стал как-то тих и молчалив, предпочитая нормальному человеческому общению уединение в укромных уголках станции. Он мог где угодно зависнуть в пространстве и, медленно поворачиваясь вокруг невидимой оси, думать о чем-то своем. Поведение Стива еще больше усугубляло новое неприятное мироощущение Сергея.

На этот раз Сергей нашел Стива задумчиво висящим в научном модуле. Его не смущал грохот аппаратуры и царящий здесь сквозняк. Он смотрел в одну точку. Сергей проследил его взгляд и понял, что напарник смотрит на экспериментальный террариум. Здесь жили специальные лягушки, призванные доказать ученым свою способность размножаться в невесомости. Успешно продемонстрировав эту самую способность, они два месяца продолжали здесь жить в качестве своеобразных домашних животных.

А теперь все они висели у прозрачной стенки своего жилища, вздувшиеся и страшные.

– Они умерли, – бесцветно произнес Стив.

– Вижу, – кивнул Сергей. – Жаль их, конечно. Хорошие были ребята. Надо будет провести дезинфекцию этого блока…

Стив странно посмотрел на Сергея. Тот немного смутился. Похоже, он затронул какие-то чувства американца.

– Э… Извини. Надо к выходу готовиться. Пойдем проверим скафандр.

– Ты хочешь выйти туда? – странным голосом спросил Стив.

– В смысле – куда? – не понял Сергей.

– Туда, в пустоту… – тихо ответил Стив и медленно поднял взгляд на Сергея. Тому стало не по себе. Неужели у коллеги поехала крыша?

Но Стив вдруг рассмеялся и похлопал Сергея по плечу.

– Шучу, друг мой. Просто так надоело все это… И домой, вниз, тоже не хочется… Вот что делать, а?

Сергей сглотнул. Похоже, он не одинок в своих страхах…

Корабль приближался. Видимый только на мониторах, в окружении столбиков постоянно меняющихся данных, он медленно увеличивался в размерах.

Корабль – это всегда волнительно. Даже если это – обычный грузовик. Любая стыковка вносит в жизнь на борту некоторое разнообразие и утоляет постоянный сенсорный голод.

А когда прилетает новый экипаж!.. О, это мог понять разве что Робинзон, встречающий случайно причаливший к острову парусник! Столько разных чувств одновременно вторгается в набор отработанных еще на тренировках действий по встрече корабля с Земли! Об этом стоит потом упомянуть в мемуарах…

Радость предстоящей встречи омрачали только проблемы со связью. Вместо слов с Земли долетало лишь невнятное шипение, картинка заметно «плыла».

– Надеюсь, Эндрю и Саша нам объяснят, что за бардак творится в ЦУПе, – сказал Сергей, пробегая глазами выведенные на монитор параметры сближения.

– Очень бы хотелось, – отозвался Стив. – Меня беспокоит, что и с кораблем связи нет.

– Да, это странно, – согласился Сергей, – но вроде все идет нормально, автоматика пока не подводит…

– Постучи… как это… по пластику?

– По дереву. Хотя можно и по пластику. Главное, состыковаться…

…Станция еле заметно качнулась. Стыковка прошла успешно.

– Пошли гостей встречать? – весело предложил Сергей.

– Ну а какие есть еще варианты? – отозвался Стивен. – Полетели, хоть на людей посмотрим…

Крышку люка выдернули из гнезда и отвели к стенке стыковочного узла.

– Так, – в глубину люка строго проговорил Сергей, – выходить по одному, стволы и заточки выбрасывать. А теперь Горбатый! Саша, это я к тебе обращаюсь!

В кабине корабля началось движение, и в пространство станции, дружелюбно улыбаясь, вплыл гость.

– Эндрю?.. Саня?..

Стив и Сергей переглянулись. Этого парня они не знали. Может, Эндрю и Александр появятся следом? Нет, похоже, он один…

– Вот это номер, – сказал Сергей, – здрасте! А нас не предупредили о замене экипажа… И… Я вас не знаю… Стив?

– Мы тоже незнакомы…

– В последний момент заменили, – улыбнулся незнакомец. Он оказался русским. – Не успели вам сообщить…

– Так у нас и связи толком нет, – сказал Сергей.

– Вот-вот, – кивнул прилетевший.

– Впервые сталкиваюсь с такой ситуацией, – признался Стив. – Вы что же, совсем новичок? Я вас не видел в отряде…

– Да инфекция какая-то там… Весь отряд в карантин отправили. А я из резерва…

– Что там у вас происходит? – покачал головой Сергей. – Это же ни в какие рамки… Э… Кстати, вы не представились.

– Меня зовут Юрий, – улыбнулся гость. – Удостоверение показать?

Какая-никакая, а шутка. Стив и Сергей сдержанно хохотнули. И по очереди пожали «пришельцу» руку. Тут снова пришлось удивляться: правая ладонь его была перебинтована, причем довольно неумело, грязным свалявшимся бинтом.

Сергей недоумевал. Что же, в космос запускать уже некого, одни увечные остались? И руку толком на Земле забинтовать не могут? Бред… Хотя, возможно, он поранился уже в полете… Хотя откуда у него этот нештатный засаленный бинт?

– Удостоверения не надо. На Гагарина вы и так вполне похожи. Вы лучше скажите, почему вы один к нам прилетели, Юра. Как работать собираетесь?

– Э… Так вы меня на пороге допрашивать будете? И даже чаю не нальете?

– Извини, Юра, – смутился Сергей. – Давай заноси вещи…

Юра оказался вполне нормальным парнем, компанейским и вообще адекватным в общении. Одно только вызывало недоумение.

Он не был профессионалом. Хоть убейте – а таких в космос не берут.

Он так и не сумел толком ответить ни на один вопрос, касающийся новой программы и смены экипажей. На вопрос: «Зачем он здесь?» Юра только пожимал плечами: «Сказали надо – значит надо…»

Впрочем, со здоровьем у него все было нормально. Его даже не протошнило, как бывает со многими «профи» на первом этапе полета.

В конце концов, они – не указчики ЦУПу, что делать, что нет. Там знают, как надо поступать. Над людьми и не такие опыты уже производили…

Оставалось только ждать нормальной связи, чтобы выяснить правду и расставить точки над «i».

Связь восстановилась на следующий день. И принесла с собой очередной сюрприз. На мониторах не оказалось ни одного знакомого лица.

– ЦУП, прием, как слышите, прием… – монотонно в притороченный к гарнитуре у виска микрофон повторял Сергей, вглядываясь в лица потенциальных собеседников.

Какой-то парень – видимо, из младшего персонала – испуганно моргал в камеру, пока не убедился, что связь устойчивая.

– Э… Ребята… Извиняюсь… – сбивчиво заговорил он. – Как вы там? Это… Встретили корабль? Как слышите, прием?

– ЦУП, слышим хорошо. Корабль встретили, Юрий в порядке, долетел штатно, чувствует себя нормально. Что за проблемы со связью?

– Э-э… Тут у нас крупные неприятности. – Парень нервно ерзал в кресле перед камерой, то и дело хватаясь за установленный на столе микрофон. – Пропали несколько ведущих специалистов. Космическая программа практически парализована… Ведется расследование, усилена охрана, но… Сергей, этого, новенького, рядом с вами сейчас нет?

– Нет, – ответил Сергей. Что еще за тайны мадридского двора?

– В общем… В общем, это… Он «заяц».

– Что?! Не понял…

– Ну… Мы его не знаем. Во время посадки экипажа произошла какая-то сумятица – то ли не та бригада вышла, то ли еще что – только Эндрю с Александром найдены в автобусе в каком-то наркотическом состоянии. Техники – тоже. Что характерно – улыбаются все, как один, и беспрекословно выполняют любые приказы.

– Что за ерунда…

– Не знаем, но это так. Запуск прошел вроде как и штатно, но… Бесконтрольно как-то… Ребята, будьте осторожны с этим типом…

Изображение пошло рябью и исчезло.

Сергей обернулся.

Сзади, дыша ему в затылок, в воздухе висел Юрий. Он сосредоточенно смотрел на экран.

Сергей рефлекторно отшатнулся, будто ожидая удара. Но Юрий поднял на него спокойный взгляд и покачал головой:

– Не бойся, друг, я ничего дурного вам не сделаю…

…Рассказанное Юрием производило впечатление бреда сумасшедшего. По его словам выходило, что какие-то мерзавцы поставили себе цель – истребить интеллектуальную элиту планеты. По крайней мере, так это понял Сергей.

Космическая отрасль, как и авиация, захлебнулась под ударами так называемых корректоров. И он – Юрий – «зайцем» проник на этот корабль, чтобы спасти их – последний экипаж международной космической станции.

– Как, как ты можешь нас спасти?! – почти кричал Стив. – Ну, кто ты такой?! Что ты знаешь?! Что умеешь?! И с чего ты взял, что нас надо спасать?

– Очень просто, – отвечал Юрий. – Связи с Землей больше не будет. Да и не скажут они правду. Поскольку сами ее не знают. Корректоры уже хозяйничают в ЦУПе. Поэтому считайте, что ЦУПа больше нет. Нам остается только одно: как можно быстрее спуститься. Пока позволяют ресурсы станции и ситуация не вышла окончательно из-под контроля…

Стив и Сергей не верили этому самозванцу. Потому что верить в такое было просто нельзя. Потому что рациональный склад ума космонавта не допускал даже возможности подобного идиотизма. Им проще было бы поверить, что Юрий – переодетый инопланетянин, чем какой-то мифический звездный «заяц». Это легче вписывалось бы в привычную картину мира.

«Заяц» на борту МКС… Маразм…

Однако и неделю спустя связь не возобновилась. Пропали даже неизменные голоса радиолюбителей, которые раньше можно было поймать на антенны станции.

Это уже было слишком.

– Надо спускаться, – настойчиво повторял Юрий. – Не стоит тянуть…

Стив избегал общения с ним, испытывая суеверную брезгливость, словно по отношению к пауку или черной кошке. Сергей попросту опасался какого-нибудь подвоха со стороны самозваного «космического туриста».

Однако Юрий вел себя образцово, терпеливо выжидая, когда космонавты «созреют» для эвакуации.

Наконец на тайном совещании, в отсутствие Юрия, Сергей и Стив решили, что их нахождение на борту потеряло всякий смысл.

Однако впитавшаяся в кровь дисциплинированность не позволила покинуть космический дом немедленно. Они решили законсервировать станцию «до лучших времен», к чему приступили немедленно. В первую очередь за счет двигателей пристыкованного корабля максимально подняли орбиту станции – до той высоты, с которой еще возможен был ее спуск на Землю. Антенны сориентировали на потенциальные узлы связи – «на будущее». Проверили автоматику ориентации. Выключили научную аппаратуру.

Консервация заняла около недели, причем Юрий вызвался помогать, а Сергей не увидел резона отказываться от помощи пусть даже самого подозрительного в ближнем космосе лица.

Что удивительно, Юрий отлично вписался в экипаж. Он вел себя так, будто кто-то постоянно инструктировал его, как нужно себя вести, чтобы не вызвать раздражения коллег…

Когда зашел разговор о месте спуска, Юрий достал вдруг откуда-то листок бумаги с координатами.

– Приземлиться нужно здесь, – заявил он.

– Что за ерунда? – скривился Стив. – С какой стати?

– Только здесь нам будет гарантирована безопасность, – убежденно произнес Юрий. – Встречи со спасательными вертолетами все равно ждать не приходится…

Стив смолчал, играя желваками и зло уставившись на свои сжатые кулаки.

Сергей взял координаты и сверился по карте.

– Это же невероятная дыра! – сказал он. – Тут на сотни километров один населенный пункт, дорог почти нет…

– Я эти места знаю. Там нам помогут, – спокойно ответил Юрий. – Тем более что орбита четко проходит над ними. Вы ведь сумеете посадить спускаемый аппарат именно там?

– В ручном режиме? – криво ухмыльнулся Сергей. – Плюс-минус пятьсот километров…

– Сможете, – убежденно произнес Юрий.

Эти слова странным образом подействовали на Сергея. Он и впрямь поверил, что сможет посадить корабль с такой немыслимой точностью.

…Спуск прошел на удивление гладко. Тормозные импульсы были произведены с точностью до сотых долей секунды, удалось выдержать траекторию и не сорваться в неуправляемый спуск. Сергей думал, что подобное без координирования с Земли вообще невозможно.

Юрий удивительно легко перенес перегрузки спуска. Куда легче ослабевших на орбите профессионалов.

Наконец спускаемый аппарат выстрелил двигателями мягкой посадки и уткнулся в почву.

Первым наружу выбрался, конечно же, Юрий. Еще бы – он меньше всех провел на орбите. Глаза его горели странными огоньками, во всех движениях сквозило какое-то плохо скрываемое возбуждение.

Когда наружу с огромным трудом выбрались наконец Сергей со Стивом, они обнаружили, что спускаемый аппарат лежит на каменистой равнине, покрытой разрозненными участками ельника. Невдалеке темнело небольшое озерцо, а в глаза лезла характерная для этих энцефалитных мест густая отвратительная мошкара.

Удивительным было не это.

Юрий уже успел стащить полетный скафандр и переодеться в «земную» одежду, которую предусмотрительно прихватил с собой. Одежда эта, кстати, включала и кепку с противомоскитной сеткой.

Теперь он стоял над вскрытым ящиком аварийного комплекта, засовывая за пояс ракетницу и входящий в комплект нож типа «мачете».

– Извините, ребята, это я возьму с собой, – сказал Юрий. – На северо-востоке есть село. Это не очень далеко. Вам туда. Я пойду на юго-восток…

– Но какой смысл… – тяжело дыша, спросил Сергей. Он пытался привыкнуть к забытому чувству земного притяжения. Ведь даже специальные тренировки и тонизирующие костюмы не компенсируют полностью эффект невесомости, атрофирующий мышцы.

– Долго рассказывать, – улыбнулся Юрий. – Спасибо, что подвезли. Вы не поверите – добраться сюда я смог бы только с вашей помощью…

Он медленно размотал бинт. Из-под грязной тряпки на коже ладони проступил мерно мерцающий оранжевый рисунок… Юрий вдруг расхохотался и, не оборачиваясь, тяжелой походкой пошел по выбранному направлению.

– Я не понял, Сергей, – прохрипел Стив, – он что, правда, использовал нас только как… как извозчиков?..

Юре было нелегко идти на отвыкших от тяжести ногах. Но цель должна быть достигнута. Не зря ведь Гид вычислял возможные варианты. И выбрал, казалось, самый невыполнимый.

«Вовсе нет, – сказал тогда Гид. – В сложившейся ситуации этот вариант равнозначен по эффективности любым другим. Вертолет добыть сейчас уже не удастся. А здесь мы экономим время…»

«Но ведь это невозможно! – мысленно восклицал Юра. – Там ведь такие системы безопасности, такой контроль…»

«Дорогой мой, – спокойно отвечал Гид, – ты даже представить себе не можешь, насколько слабы все эти системы. Стоит только вынуть одно звено из цепочки – и все! Цепочки больше нет. Надо только знать, где, когда и какое звено вынуть…»

…И теперь Юра двигался туда, где затаилась не раз ускользнувшая от возмездия «корневая точка», грозящая в будущем Земле неисчислимыми бедами…

– Ну, где ты, Феликс? – приговаривал корректор в такт собственным шагам. – Где ты прячешься, проклятая «точка»? Я иду, чтобы стереть тебя…

Город незаметно приходил в запустение. Он увядал, словно мощное с виду дерево, внутри которого все увеличивалось страшное отвратительное дупло…

Казалось, жизнь уходит из него… Но, уходя, не оставляет пустоту. Пустота немедленно заполнялась другой, чуждой людям формой существования. И это было намного ужаснее, чем просто смерть.

Спасение было в простой, но невозможной вещи: начать мыслить иначе. Привыкнуть к нежити вокруг, к мертвому миру и вечному запаху тлена.

Но человек создан для другого. Он создан, чтобы жить – и его не переделать.

Был только один выход: забыть о том, что ты взрослый, начать воспринимать мир глазами ребенка.

Как те дети, что попадают на воспитание диким зверям и вырастают, превращаясь в недозверей-недочеловеков.

Надо было слиться с этим миром, раствориться в нем… Чтобы потом растворить его в себе. Был ли на земле хоть один человек, способный на это?

Конечно же, был.

Обычный мальчишка Ютака.

Потому что в каждой истории есть герой. Тот, который совершит невозможное и поведет за собой остальных.

А пока его задача – просто выжить…