Текст книги "Ход мамонтом"

– Отлично. Пойдем искать военных. Если тут что-то еще летает, у нас есть шанс добраться до Стоунхенджа или хотя бы связаться по радио…

Они пошли.

Идти по склонам было очень неудобно: под ногами все время перекатывались мелкие камни, на которых не составляло труда поскользнуться. Вскоре добрались до странного полумертвого леса, где вместо деревьев торчали в небо обугленные стволы.

– Пожар здесь был, что ли? – поинтересовался Игорь.

– Лучше бы пожар, – сказал Мишаня, – кислотные дожди. Здесь раньше мощный химический комбинат был. И теперь так везде, в радиусе двадцати километров… Зато смотри, сколько черники и голубики под ногами… М-м! Вкуснотища!

– Да ты что! Отравимся!

– Не смеши! Люди десятилетиями все это ели, прежде чем умереть раньше срока… О, подосиновик! Как жрать-то хочется, а!

Плюнув на предосторожности, которые имели бы значение в другой ситуации, друзья до отвала наелись черники и теперь хохотали друг над другом, демонстрируя черные, будто у путан, губы и иссиня-фиолетовые языки. Настроение немного улучшилось.

Направились в сторону, где, по предположению Мишани, должна была проходить дорога. Лес был редкий, карликовый, и потому не приходилось с трудом продираться сквозь заросли.

Вскоре показалась и насыпь дороги. Путники собрались было взобраться на нее, как вдруг сбоку раздался истошный рев.

Они шарахнулись в сторону и только после этого увидели, что столкнулись почти нос к носу с огромным бурым медведем.

Они осторожно стали пятиться назад, надеясь, что медведь отстанет от них. Но тут в их сторону из-за мощной туши игриво поскакал смешной мохнатый комок.

И друзья поняли, что дело – дрянь. Поскольку набрели они на медведицу с медвежонком.

Никаким, даже самым примитивным, оружием они пока не обзавелись, не в силах предположить возможность подобной встречи.

Медведица тем временем угрожающе встала на задние лапы и показала клыки. Клыки впечатляли. Хищница с недвусмысленными намерениями двинулась в сторону бедолаг. Однако не успела сделать и двух шагов, как отовсюду с гиканьем и визгом на нее кинулись маленькие тела.

Это были дети. Голые грязные дети Покровителей. Тем не менее вооруженные острыми костями, кусками камней и еще чем-то.

Медведица взмахнула мощной лапой, и один из нападавших отлетел в сторону, ударившись о ствол невысокой ели. Но другой охотник резко взмахнул рукой, и в глаз зверя воткнулось длинное острие.

Истошный рев мог бы разбудить город, будь тот немного ближе. Медведица заметалась, пытаясь вырвать копье из почерневшей от крови глазницы, а окружившие ее маленькие охотники, как только зверь поворачивался к ним спиной, не упускали случая воткнуть в толстую шкуру очередное копье.

Через некоторое время медведица заметно ослабела, и тогда охотники принялись метать ей в голову тяжелые камни, которые валялись здесь в изобилии.

И медведица затихла.

С победными криками дети бросились на тушу и принялись свежевать ее с помощью острых камней. К ним, прихрамывая, присоединился пострадавший от удара лапой. Через его тело шли три параллельных кровавых полосы, но он не обращал на это никакого внимания, а отрывал от обнажившихся ребер куски мяса с салом и жадно вгрызался в них.

Игорь и Мишаня молча наблюдали за пиршеством своих спасителей. Дети неприязненно посматривали на них, будто говоря своими взглядами: «Уходите прочь, мы не желаем делиться с вами своей добычей».

И друзья, все еще не оправившись от увиденного, выбрались на дорогу. И пошли в направлении предполагаемого аэродрома.

Сзади донесся слабый и какой-то беспомощный рык. Игорь и Мишаня обернулись.

За ними неуклюже бежал тот самый медвежонок, мамаша которого едва не полакомилась ими.

– Чего он привязался? – спросил Игорь.

– Запах от нас, наверное, интересный, – ответил Мишаня, – как-никак три дня в первобытной пещере… Ну что, малыш, пойдем с нами?

Медвежонок, похоже, не был против. Он тыкался в ноги то Игоря, то Мишани и издавал тихое рычание.

– Хорошо, – сказал Игорь, – пойдем с нами. А звать тебя будем… Он – это он или она?

– А фиг его знает!

– Все равно. Будешь Терминатор.

Терминатор рыкнул, очевидно, выражая одобрение.

…Шли долго, потеряв счет времени. Запутаться со временем не составляло труда, так как солнце не восходило и не садилось, а просто бродило по кругу невысоко над горизонтом.

…Сначала показалось, что аэродром вымер. Потому что никакой охраны видно не было, и Игорь с Мишаней спокойно шли по бетонной «рулежке». Позади цокал когтями по бетону Терминатор.

При такой тишине и безлюдье странно было видеть ряды белоснежных бомбардировщиков, будто бы готовых прямо сейчас вырулить на взлет.

Однако тишина оказалась обманчивой.

Через пять минут прогулки по этой авиационной выставке Игорь почувствовал у затылка холодный ствол, а после услышал слова:

– Ты что это, сукин сын, мать твою так и разэдак, делаешь на режимном объекте?

Терминатор неуверенно зарычал.

– Да что ты спрашиваешь, майор, давай их шлепнем, да и всех дел. Только в лесок отведем, чтобы бетон не пачкать… – Второй голос был беззлобный, но недовольный, словно рука уже устала «шлепать» всех без остановки.

– Ну, давайте, шлепните, – спокойно и зло ответил Игорь. – Патронов не жалко? А то смотрите, через пару дней они вам ой как понадобятся…

– Это что, ты нам угрожаешь? – насмешливо спросил первый голос, и Игоря с Мишаней развернули лицом к говорившим.

Люди с пистолетами, стоявшие перед ними, почему-то не внушали страха. Скорее даже какую-то странную симпатию. Они совсем не походили на камуфлированных боевиков, и в их движениях не чувствовалось жесткости. Хотя Игорь не сомневался – при необходимости они «шлепнут» их не моргнув глазом. Все были в кожаных летных куртках и черных пилотках.

– Вы летчики? – спросил Игорь. – Вас-то нам и надо…

Люди переглянулись и захохотали.

– Ну да, – сказал первый, оказавшийся крепким усатым дядькой, – летчики всем нужны. Особенно сейчас. Бруснику опылять…

Все снова заржали.

– Что с медведем-то делать? – спросил один из военных, трепля Терминатора за уши. Тот не особо сопротивлялся.

– На цепь надо посадить. А то собаки разорвут… – ответил усатый.

В это время в отдалении завыла сирена. Выдержав высокую ноту, она смолкла.

– Что это? – встрепенулся Мишаня. – Тревога?

– Традиция, – ответил усатый, – гудит в час дня и в девять вечера.

– А сколько сейчас? – спросил Мишаня.

– Одно из двух, – серьезно ответил усатый. – Согласись, в полярный день особой разницы нет…

Их все-таки не расстреляли. Зато накормили до отвала картошкой с грибами. После этого начались переговоры.

Разговор вышел трудный. Летчики и техники (а это действительно оказались они) не хотели верить рассказам о том, что творится в стране. Что же послужило всему причиной, Игорь решился открыть не сразу. А только под авиационный спирт с солеными волнушками.

Оказывается, этот гарнизон, как один из стратегических, до самых последних дней опекали и поддерживали, даже когда прекратилась нормальная связь и приказы стали доставлять пакетами и морзянкой по проводу. При этом информация приходила сюда в сильно дозированном виде, и, что происходит в мире, здесь представляли слабо.

А когда в процессе разговора более или менее представили, разлили друг другу по стакану спирта.

В последнее время в гарнизоне постоянно совершались какие-то непонятные зачистки специально присланным спецназом. А потом спецназ куда-то ушел.

И вскоре в городке началась череда загадочных убийств. Однако разгуляться убийцам особо не пришлось. Их быстро выявили – благо гарнизон маленький. Все друг друга знают. Тем более что у убийц оказались на лицах странные отметины – в виде фиолетовых букв «Y».

– На лицах?! – хором воскликнули Игорь и Мишаня.

– Да… А вам что-то об этом известно?

Игорь кивнул. И рассказал всю историю. С самого начала.

По окончании рассказа воцарилась пауза.

– Вы, конечно, можете мне не верить, – сказал Игорь и ручкой принялся что-то чертить и писать на скатерти, – но, если у вас есть возможность, пошлите самолет вот по этим координатам. Это была секретная информация, но теперь секретность уже не имела значения. Вам объяснят все подробнее и нагляднее. Заодно и нас отвезите. Нам есть что рассказать там. Это может понадобиться для борьбы с этим… злом.

– А… А может, впендюрим в эту пещеру пару ракет, а? – нетрезво щурясь, предложил один из летчиков. – Ее и завалит…

– Это не поможет, – сказал Игорь. – Пещер по всей планете тысячи. Во все не впендюришь…

– А у нас тут… Тсс! И атомные бомбы есть, – вставил другой, безуспешно пытавшийся наколоть на вилку скользкую волнушку. – Мы их загрузим и ка-ак долбанем!

– Хорош глупости болтать, – недовольно поморщился усатый. Он выглядел самым трезвым в этой компании.

– Правильно, – сказал Мишаня, – это не поможет. Это все равно что бороться с вирусом, засовывая руку в огонь. Планета уже заражена. И иммунитет ее подорван – она не в силах сопротивляться…

– Так что же делать? – спросил усатый.

– Надо связаться с нашей базой. Связи, как я понял, у вас нет.

– Нет. Дальней связи пока нет.

– Тогда – только самолет. По земле не добраться. Сейчас, наверно, Покровители уже везде…

– Кто?

– Ну, эти, дикие. По привычке мы называем их Покровителями.

– М-да… Так или иначе, это надо осмыслить. И доложить в штаб…

– А если в этом штабе есть… корректоры? Вдруг их не всех перебили?

– Ладно, – решил усатый, – кончай пьяный базар. Утро вечера мудренее. Завтра все решим…

Прямо на аэродроме нашлось небольшое двухэтажное здание, в котором Игорю и Мишане предоставили место для ночлега. Они едва успели сказать «спасибо», как отрубились, что называется, без задних ног.

Проснулись от озлобленного лая собак. Вскочили на ноги. И тут же во всем доме посыпались стекла. Раздались выстрелы. Игорь и Мишаня тихонько выбрались на улицу и спрятались за огромным шасси какого-то самолета.

По летному полю бегали толпы Покровителей в своих шкурах, гоняя собак с оборванными цепями. Время от времени они подбегали к двухэтажке и кидали туда принесенные с собой камни. Из окон раздавались выстрелы, однако безрезультатно. Выглядело бы все это комично, если не думать о целях Покровителей.

Вдруг раздался дикий рев, переходящий в свист. Покровители оторопели.

Сюда двигалась странная машина, похожая на грейдер, но с массивным устройством впереди, заканчивающимся чем-то вроде огромного наконечника пылесоса.

– Ого, – сказал Мишаня, – это машина для сушки взлетной полосы. Реактивный движок…

Рев реактивного двигателя заглушил слова Мишани. Покровители кинулись было на нового врага, но не смогли подойти к машине ближе чем на пять метров. Брошенные в сторону машины палки и топоры полетели обратно. Большинство Покровителей сбежалось на звук. Они совершенно не боялись. Однако им не хватило ума обойти машину сбоку. И Игорь восторженно наблюдал, как чудо-машина гонит перед собой груду беспомощно копошащихся человеческих тел, с которых безжалостно срывало шкуры.

– Им хорошо, – позавидовал Мишаня, – реактивная струя, она знаешь какая теплая…

Судя по крикам, так оно и было.

Пока Покровители сражались с ветряными мельницами, откуда-то подкатил небольшой разведывательный БТР. Он пустил пару очередей над головами голых покорителей аэродрома, и те быстро скрылись в ближайших зарослях.

Из домика выскочили летчики с техниками и принялись наперебой обсуждать происшедшее.

Игорь и Мишаня выбрались из-за шасси.

– Ну, что, – сказал Игорь, – как долго вы намерены держаться против такого вот бардака? Это ведь только начало…

– А чего страшного? – спросил усатый. – Что мы, этих дикарей на место не поставим?

– Если каждый раз будете гонять БТР и этот агрегат – надолго вас не хватит, – задумчиво произнес Мишаня, – а когда закончатся патроны и горючка – вас съедят…

– Съедят?!

– Ну, зимы же здесь долгие. Они наверняка успеют проголодаться…

Вдалеке послышались выстрелы.

– Что за черт, – забеспокоился усатый, – там один прапорщик в карауле стоит. Совсем про него забыли…

Вскочили на БТР, причем Игорь влез, не спрашивая, и понеслись вдоль ряда огромных белоснежных птиц. Теперь, видимо, навсегда прикованных к грешной земле. Потому что нужны они были для защиты людей друг от друга. И оказались совершенно бесполезными против босоногих пришельцев с острыми палками…

Ворвались прямо в толпу Покровителей, которые разбежались по летному полю, словно тараканы. Непонятно, каким образом, но им удалось раскурочить стоящий здесь вертолет. Стекла были выбиты или треснули, а из пробитых баков на бетон текло топливо.

– Э, внимание, осторожнее с огнем! Эй, Певник, где ты там прячешься?

Дверь вертолета со скрипом приоткрылась, и оттуда буквально вывалился молодой человек в синей летной куртке, с совершенно обезумевшими глазами.

– Я… Я это… Я хотел отогнать их… Что это было? – бормотал он, вертясь на месте и прижимая к груди карабин.

– Отставить панику, прапорщик! Залазь на броню!

Прапорщик Певник, судорожно цепляясь за скобы, забрался на БТР. В них со всех сторон полетели камни. Первым по затылку получил спасенный прапорщик, и он сразу же разразился самым жутким матом. Отъезжая, они видели, как из леса вновь высыпала толпа дикарей. Теперь они набросились на ближайший к ним бомбардировщик. Тот вроде даже покачнулся.

Усатый вскочил и заорал:

– Да что ж вы делаете, сукины дети, да я вас… Эй, поворачивай пулемет!

– Патроны кончились! – крикнули снизу.

Усатый в бессильной ярости выхватил из кобуры «макаров» и три раза пальнул в сторону дикарей. После чего затвор отбросило назад: патронов больше не было.

– Надо солдат прислать! – сказал один из летчиков.

– Убьют их почем зря, – пообещал Игорь. – Начнете стрелять в Покровителей – только разозлите. Они ничего не боятся. Просто завалят вас трупами…

– Так что же нам делать?! – воскликнул усатый.

…«Ан-12» удалось снарядить довольно быстро. Кое-кто из прозорливых техников давно понял, что дело может кончиться бегством, и потому транспортник был всегда наготове. Пожалуй, это вообще был единственный, еще способный летать самолет на аэродроме.

Сейчас в него загоняли грузовик-цистерну с топливом – на обратную дорогу.

– Значит, так, – сказал усатый, – я вам верю. Верю только потому, что ничего больше не остается. Вас доставят, куда вы хотите. Но с одним условием: выясните, что нам делать, чтобы выжить. И отправите самолет обратно. Не дай бог что с ним случится…

– А вы разве не полетите с нами? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил усатый, – у нас тут, в гарнизоне, семьи, дети… Да и аэродром от этих сволочей должен кто-то охранять. С вами полетит Певник. Все равно от него здесь толку… Мы на вас надеемся. Столько горючки истратим – хотелось бы, чтоб не зря…

– Так выхода другого все равно нет, – пожал плечами Игорь. – Спасибо вам огромное.

Из приоткрытого окна выглянул пилот. Он выглядел сосредоточенным профессионалом, однако не мог скрыть пробивающую эту маску радость предстоящего полета. Он поглаживал обшивку, ожидающе глядя на Игоря с Михой, которые прощались с усатым майором.

– Ну, с богом, – сказал усатый и хлопнул друзей по плечам. – Вся надежда на вас. Не забудьте про радиостанцию.

– Пришлем обязательно! – ответил Игорь и полез по решетчатой лесенке в самолет. – Только не забывайте кормить Терминатора!

6

Их не стали убивать, как корректоров. Их плотно окружили и, покалывая острыми копьями, повели в глубь леса. Мельком Жека увидел изуродованное тело полковника Петрицкого. Как бы ни был при жизни неприятен особист, Жеке вдруг стало безмерно жалко его.

И тут Жека заметил, что Санька рядом с ними нет! Он исчез самым невероятным образом!

Первым порывом было покрыть его проклятиями как предателя. Но, с другой стороны, почему человек должен идти умирать просто так – за компанию, если имел возможность спастись? Кроме того, Жека попытался уверить себя, что Санек обязательно придет к ним с Акирой на выручку…

Все представлялось Жеке в жутком и непонятном свете. Откуда тут могли взяться такие безумцы? Не в первый раз они встречаются с проявлением такой дикости. Взять хотя бы расправу у нефтебазы. Или вертолет – иначе откуда там каменный топор?

Может, это какая-то секта?

– Кто вы? – спросил Жека у ближайшего конвоира.

Тот равнодушно посмотрел на Жеку и ничего не ответил.

– Акира, спроси ты, – предложил Жека.

Акира кивнул.

– Кто вы такие? – спросил он.

Конвоиры помотали головами. Очевидно, они не понимали по-русски. Один из них что-то громко крикнул, и с Акирой поравнялся тот, покрытый нарисованной чешуей, очевидно, главный в этой жуткой банде.

– Чего тебе, браток? – гнусаво поинтересовался главарь, и Акира только сейчас заметил, что у него остро заточены зубы, как любят делать в некоторых африканских племенах. На щеках, скулах и на лбу вспухшими шрамами был выведен сложный рисунок.

Это было настоящее чудовище.

Ютаку не стали убивать. Потому что он совершил единственное, чем можно было спасти жизнь перед лицом беспощадного врага.

Он сумел удивить его.

Удивив даже самое страшное чудовище, ты возвышаешься над статусом обыкновенной еды. Ведь даже монстрам недостаточно сожрать свою добычу. Иногда им хочется поиграть с ней.

И разве можно просто так сожрать УДИВИТЕЛЬНОЕ? Например, еду, которая заливисто хохочет прямо тебе в морду, не обращая внимания на потоки голодной слюны… Хочешь не хочешь, от этого всякий аппетит пропадет…

Ютаку не тронули. Пока. Покуда он интересен чудовищам. Теперь, чтобы выжить, надо научиться продлевать интерес к собственной личности.

Надо навсегда перестать быть для них едой.

– Кто вы? – повторил Акира.

– Мы – Иеху, – ответил главарь и глянул на Акиру, видимо, ожидая определенной реакции на его слова. Не дождавшись никакой реакции, он охотно пояснил: – Мы самое сильное племя. Мы быстрее и храбрее любого зверя. Все, кто становится у нас на пути, – наши враги. А врагов мы убиваем. Беспощадно. А потом мы отрезаем им головы. Чтобы все видели, что это сделали Иеху. И еще – мы едим своих врагов. Пусть жалкие Гыы, Вааху, Няньга презирают нас за это! Они лжецы. Они едят своих же – когда нет еды. Мы едим лишь врагов.

– А мы – враги? – спросил Акира.

– Пусть это решит Ль, – ответил главарь. – У тебя удивительные картинки. Как в наших древних пещерах – их называют рисунки Р. Надо показать их Ль. Где ты их взял?

– Нарисовал…

– Что?! Ты врешь!

– Нет, это правда.

– В натуре, правда? Е-мое! Не может быть…

– Я покажу, если мне дадут такую возможность…

Казалось, главарь сейчас запрыгает от восторга.

– Я побегу, скажу Ль!

Он ринулся вперед, подпрыгивая от восторга, словно семилетний мальчишка, а не кровожадный убийца и охотник за головами. Затем он замер на полушаге и вернулся.

– Но смотри, – прошипел он в лицо Акире, – если ты солгал, я тебя на куски разорву!

Акира выдержал взгляд главаря и даже улыбнулся ему.

Как Ютака.

…Их вывели на большую поляну, поверхность которой была изрыта глубокими рубчатыми колеями, словно здесь танцевали бульдозеры.

По кругу сидело множество тех, кто называл себя Иеху, причем половину составляли дети и подростки. Они не обратили особого внимания на пленных, продолжая заниматься своими делами, а именно: едой, битьем камнем о камень и рисованием на телах друг друга. Очевидно, такая, человеческая, добыча была здесь нередка. Особенно судя по многочисленным шестам с насаженными на них полуистлевшими головами.

Акира почувствовал, что может потерять сознание от этого зрелища. Однако взял себя в руки, заставляя смотреть и запоминать увиденное.

Посреди поляны громоздилось странное косматое сооружение. Присмотревшись, Жека с удивлением узнал в нем танк «Т-72», только тщательно обернутый темными шкурами, отчего даже задранный в небо ствол напоминал хобот какого-нибудь доисторического мамонта.

– Великая Ль! – закричал главарь, ожидавший их, сидя на земле у гусеницы танка. – Мы привели пленников! Вон тот может рисовать колдовские рисунки Р!

Только сейчас Жека и Акира увидели полулежащую на башне танка фигуру, что, в отличие от прочих Иеху, была одета в джинсы и джинсовую же куртку.

– Ль… Лена?! – воскликнул Жека, не веря своим глазам.

Главарь привстал на ноги и напрягся. Он непонимающе смотрел то на Лену – а это и вправду оказалась она, – то на пленников.

Взгляд Лены был холоден. Она не узнала Жеку. Или сделала вид, что не узнала. Жека понял, что имеет смысл подыграть ей. Акира тоже правильно оценил ситуацию и поднял над головой альбом.

Главарь сразу переключился на рисунки.

– Вот они – на мертвых листьях, смотри! Но он сказал, что умеет рисовать такие же – значит, сможет нарисовать их и на живом камне!

Ль (или Лена) сделала знак рукой. Альбом был отобран у Акиры и передан Лене.

Она что-то сказала главарю. На его лице проявилось неудовольствие. Лена легко спрыгнула с танка и, не глядя на пленников, пошла в лес.

– Идите за ней, – буркнул главарь, – и делайте все, что она прикажет. Если что будет не так – убьем сразу!

Жека и Акира покорно побрели вслед за Леной. На почтительном расстоянии, едва различимые сквозь ветки и стволы деревьев, следовали Иеху.

Лена остановилась возле камня и повернулась к Жеке:

– Прости, я не могла показать, что знаю тебя. И дальше это показывать нельзя. Иначе нас могут убить…

– Что происходит, Лена? – спросил Жека. Его переполняли противоречивые чувства – и радость от встречи, от понимания того, что Лена жива, и неприятное ощущение от ее отчужденности.

– Я не знаю, как вас зовут… – Лена обратилась к Акире.

– Акира.

– Я Лена. Здесь меня называют Ль. Вы художник?

– Да.

– У Иеху есть какие-то поверья по поводу рисунков. Вы видели их татуировки? Я сказала, что хочу посмотреть, как вы рисуете. Вот камень – приступайте, чтобы не вызывать у них подозрений… У вас хоть есть – чем?

Акира кивнул и достал из-за пазухи маркер.

– Лена, как это все понимать? – спросил Жека. – Как ты оказалась среди этих убийц? Да еще чуть ли не во главе…

– Нет, я вовсе не во главе. Я их талисман… Вообще это странная история. Наша экспедиция полностью провалилась. Нам не просто не позволяли учить детей. На нас начали охоту…

– Корректоры?

– Нет, местные жители. Мы еле унесли ноги. Самое неприятное, что нам не удалось вызвать помощь – трансиверы пришлось бросить, когда мы ночью убегали из поселка. Тогда не погиб ни один из наших. Только…

– Что?

– Только не прошло и суток, как ночью, в степи, когда все спали, на нас набросились эти… Иеху. Всех наших убили. Это было ужасно…

Было видно, что Лена с трудом удерживается от того, чтобы не разрыдаться.

– В живых оставили только меня. Я сначала не поняла почему. Думала, меня хотят использовать… Ну… Использовать…

– Я понял, – сказал Жека.

– Но оказалось, что накануне у них умерла… Ну, колдунья, что ли… И в бреду якобы поведала, что они встретят новую колдунью – талисман клана… По всем признакам выходило, что это я. Теперь я даже считаю, это была удача. Очень редкая возможность влиять на один из кланов Покровителей…

– Что?! – чуть не заорал Жека. Рука Акиры дрогнула, и он, подумав, принялся превращать неожиданную закорючку в часть общей картинки.

– Ты еще не понял? – горько спросила Лена. – Да, это они и есть. Вернее, часть их. Они все одинаковые и разные одновременно. Но объединяющая их сила – жажда разрушения. Очень скоро они сметут все на своем пути. Колдуны своими заговорами поссорили людей, а теперь этим дикарям осталось лишь добить нас…

Жека слушал и не верил.

Как, вот это и есть «долгожданная» сверхцивилизация, превратившая в ничто нашу культуру? Это их мы боялись, зарываясь в землю и трепеща от ужаса ожидания?..

Видимо, однако, не зря боялись… Все гениальное просто. Даже если это творение злых гениев…

– …И теперь я поняла, – продолжала Лена, – бесполезно пытаться поднять культуру людей, охваченных страхом. Надо пойти другим путем, совершенно противоположным, может, даже безумным на первый взгляд – заразить культурой, пусть на самом низком уровне, самих завоевателей… Знаешь, Жека, мне кажется, что вы – мои добрые ангелы…

Жека удивленно вздернул брови. Лена вдруг оживилась, одновременно сосредоточенно пытаясь сформулировать свою мысль.

– У меня нет никакой сколько-нибудь полной информации о Покровителях, кроме той, что знают Иеху. А знают они немного, ровно столько, сколько нужно для привычной им жизни. Как я поняла, всем у них заправляют колдуны или шаманы. А поскольку роль колдуна или колдуньи теперь выполняю здесь я, то можно попытаться воздействовать на них в нужном нам направлении… Жаль, что только вождь говорит по-русски. Представляете – у него в голове такой же Гид, как у тебя! Благодаря ему он говорит на любых языках. Так что главная проблема – это языковой барьер. Невозможно воздействовать на Иеху через вождя – он хитер и самолюбив. Быстро раскусит неладное…

– А можно и не говорить, – задумчиво произнес Акира, продолжая украшать камень рисунком, – я не думаю, что они любят вести беседы политического характера. Но, как я понял, они любят картинки…

– Ты это к чему? – прищурился Жека. Он начинал понимать, куда клонит Акира, но не представлял себе реальность такого предположения.

– Анимэ имеют свой язык, и язык этот общечеловеческий, – пояснил Акира. – Не зря их смотрели по всему миру. Достаточно придать рисунку выразительность – и его поймет каждый… Независимо от языка. Тем более дети. А большинство из этих Покровителей – дети…

– Они все как дети, – тихо сказала Лена.

– Но ты говоришь это про анимэ, – возразил Жека. – Мы же не можем водить их в кинотеатры…

– Это проблема, – согласился Акира, – но ведь главное – идея. А способ воплощения – это уже второй шаг. И потом…

Акира вдруг широко улыбнулся, будто вспомнив что-то очень забавное:

– Кто сказал, что для анимэ обязательно нужен кинотеатр?

– О! О! Ты шаман, шаман! – восклицал вождь, прыгая на месте от возбуждения. – Покажи, покажи мне еще раз Ютаку!

Акира улыбался и в который раз повторял старый детский фокус: плотно сжимал угол альбома, а затем постепенно отпускал его, так, что листки, быстро шурша, сменяли один другой, показывая разные фазы картинки, на которой Ютака, весело смеясь, запрыгивал на спину чудовищу.

Этот примитивный мультфильм вызывал дикий восторг кровожадных Иеху. Их лица просто светились восхищением и счастьем.

– Ох, и храбрый этот Ютака! – кричал вождь. – А почему он не отрубает чудовищу голову?

– Не хочет, – отвечал Акира. – Для этого он слишком храбрый. Пусть чудовище его и дальше боится…

– А скажи, шаман, ты и вправду можешь заставить свои картинки двигаться прямо на камне?

– Могу, – улыбался Акира. – И не только на камне… Правда, для этого нужны кое-какие мертвые вещи. Но вы их сразу сломаете, верно?

– Да! – кричал вождь. – Мы ненавидим мертвые вещи!

Он рычал от ярости, а потом умолкал, задумавшись.

– А без этих мертвых вещей никак нельзя?

– Нет, – улыбался Акира.

Вождь в задумчивости принимался ходить по поляне, оглядывая свои владения. Было видно, как он хочет посмотреть на описанные Акирой яркие, да еще и говорящие живые картинки. Это было чудом. А чуда так хотелось! Даже любителю человеческого мяса…

Однажды, когда Акира шел через лежбище Иеху за водой, кто-то схватил его за ногу крепкой жилистой рукой. Акира чуть не споткнулся. Ему пришлось остановиться.

У его ног сидел худощавый слепой старик, из тех, кому племя снисходительно позволяло следовать за собой. Зрение старика поразила какая-то болезнь – глаза были затянуты бельмами. Но раньше он, очевидно, считался уважаемым воином, судя по некоторым вытатуированным знакам.

И еще – он говорил по-японски.

Конечно, Акира понимал, что этого дикаря не учили в Токийском университете. Просто он владел той странной способностью к языкам, которой друзей уже поразил вождь племени. Несомненно, старик обладал собственным Духом головы. Закрадывалось подозрение, что старик сам был когда-то вождем, но потом его сместили с должности по болезни. Странно, что ему сохранили жизнь…

– Сядь, – приказал старик.

Акира послушно уселся рядом.

– Говорят, ты умеешь изображать на поверхности все, что видишь вокруг, – начал старик. – Не каждый на это способен.

Акира немного удивился. Старик не называл его шаманом, он просто констатировал реальное положение вещей.

– Да, – сказал Акира, – у меня действительно имеется способность к рисованию. Это моя особенность, отличающая меня от других, такая же, как та, что Иеху – охотники за головами…

– Иеху… – пробормотал старик. – А ведь мы не всегда были такими, как сейчас…

– Да? – спокойно откликнулся Акира. – Это очень интересно. Какими же вы были?

– Когда-то Иеху не убивали людей. Они умели ценить красивое и жили совсем иначе… Я уже так долго ничего не вижу вокруг, что духи решили открыть мне истинную историю моего народа…

Видимо, с ним говорит этот самый Гид, решил Акира. Иначе кто мог обучить старика языкам? Биохимическому чуду стало скучно без зрительной информации, и он изливает душу своему носителю. Однако очень интересно, что же хочет поведать ему старик…

– Вы поклоняетесь мертвым вещам, – сказал старик, – это очень плохо.

И начал свой рассказ.

…Когда-то, много поколений назад, Иеху жили на своей собственной земле и не знали других ПРАВИЛЬНЫХ племен вроде Вааху или Даару. Иеху сами не были одним племенем. Они были разделены на множество племен, даже разного цвета кожи.

И все было бы ничего, только свой мир Иеху построили из мертвых вещей. Они возводили огромные каменные сооружения, летали по воздуху и даже добрались до других земель – высоко-высоко в небе.

А еще Иеху очень любили изображать красивое. Они рисовали на плоскости, вырубали из камня, лепили из глины все, что казалось им прекрасным и достойным отображения. Тех, кто умел это делать, ценили и уважали больше прочих.

Художники были главными в том мире. Они управляли Иеху, и те были очень довольны таким управлением. Потому что все в том мире любили красоту…

Но потом в обжитом и уютном мире Иеху появились Одержимые. Они принялись охотиться за художниками и отрезать им головы. В свою очередь, Иеху стали так поступать с пойманными Одержимыми.

Иеху так испугались всего происходящего, что забросили свои искусства и предались страху. Страх был так силен, что вскоре Одержимые стали настоящими хозяевами этих земель.

Иеху постепенно перестали пользоваться мертвыми вещами, забросили искусство и наконец поняли истинный смысл бытия: быть вровень со всеми.

А потом пришли Покровители. И Иеху постепенно слились с ними, став частью огромного кочующего народа. От тех забытых времен остался только обычай отрезать головы врагов (особенно Одержимых, меченных оранжевым знаком) и искусство татуировки. Последняя не считалась мертвой вещью – ведь делалась на живом теле…