Текст книги "Хаоспатрон"

– Ночь с 29 февраля на 1 марта, – устало ответил Андрей. – Бывает раз в четыре года. Длинный год – это високосный.

– А-а, понял, – сержант хлопнул себя по лбу. – Вот чурбан!

– Я думал, на востоке все по лунному календарю живут, – заметил Купер, переваливаясь на живот. – А тут, получается, по солнечному?

– А я не понял, это что, маскировку с объекта раз в четыре года снимают? – спросил Гаврилов. – Профилактические работы проводят, что ли?

– Вроде того, наверное, – согласился Лунев.

– Но ведь все знают, что он здесь. Почему в другое время его не штурмуют? Увидеть нельзя, но нащупать-то можно. Или просто врезать этими, как их… хаоспатронами, и привет.

– Может, стены особо прочные?

– Ты же видел, как лес испарился.

– Хаоспатрон не причинит вреда объекту, – пояснила Люся. – Его ничто не может повредить.

– Понял?

– Ну, ладно, а почему только сегодня? Люся, почему не вчера или завтра?

– Я не знаю, – Люся ответила без заминки, но ей почему-то никто не поверил.

– Не знает она, – пробурчал Прохоров. – Про Духов все знала, и про хаоспатроны, а тут «не знаю». Нас не на… не надуешь, девушка.

– Навали, – спокойно ответила Люся, отвернулась и замерла, разглядывая болото.

– Отвали, – невольно поправил Купер. – Наверное, сегодня не только маскировку снимают, но еще и входы открывают. Потому и ломятся сюда все подряд именно сегодня. В другой день придешь, например, с заразой зеленой в организме, побродишь кругами, да и подохнешь несолоно хлебавши.

– Вроде дня открытых дверей сегодня, что ли? – уточнил Гаврилов.

– Вроде дня шанса на открытую дверь, – ответил Лунев. – Интересная система. Непонятная, но интересная.

– Андрей, – вдруг шепотом позвала Люся. – Слушай!

– Опять двадцать пять, – негромко простонал Прохоров. – Ни минуты покоя. Что же это такое?

– «Вертушка»? – Андрей и Люся переглянулись.

– Где-то далеко… улетает.

– Нет, просто села, – Лунев поднял руку. – Тихо все! Вон там! Точно, «вертушка»!

– Может, наши высаживаются?! – Прохоров резко сел.

– Здесь плохое место! – возразила Люся. – Нельзя садиться!

– Это ты знаешь и майор твой, – Прохоров поднялся. – Подъем, пацаны. Если плохое место, надо предупредить.

– А почему одна «вертушка»? – заинтересовался Купер. – Кроме нашего «чарлика» еще пять штук было. Где остальные?

– Вставай, вставай, – Прохоров одернул форму и сунул за пояс тесак. – Там разберемся.

– Смотрите, туман поднимается, – вдруг сказал Гаврилов. – Или это «пар без чайника», как майор говорил?

Плотный молочно-белый туман довольно быстро поднимался над бескрайним болотом, затягивая практически всю его поверхность. При этом никаких источников этого «пара без чайника» разведчики не видели. Туман почти не клубился и не двигался по горизонтали, но при этом расслаивался и сбоку выглядел, как стопка бумажных листов. Нижний слой, правда, не лежал на кочках, а висел на высоте примерно в полметра от поверхности воды и в нескольких сантиметрах над верхушками кочек. Верхний слой за считаные минуты поднялся до высоты в пару метров и остановился. После этого странный слоеный пирог из нескольких десятков листов тумана повис над болотом совершенно неподвижно.

– Духи, – Люся помотала головой. – Плохо! Нельзя туда!

– Все равно куда-то надо идти!

– Пойдем назад, слева тоже есть проход!

– Это чего, такого кругаля нарезать? – Прохоров скопировал Люсино телодвижение. – Тогда и впрямь три часа будем топать. Не пойдет!

– Туман на болоте, а мы с краю, – в кои-то веки согласился с сержантом Лунев, – протиснемся как-нибудь.

Люся хотела сказать что-то еще, но почему-то передумала. Она загадочно посмотрела на Андрея и вдруг кивнула.

– Сделаем, как ты скажешь.

– Почему я? – Андрей попытался поймать ее взгляд. – Ведь ты у нас проводник. А Прохоров – сержант. Вы должны командовать.

Андрей краем глаза уловил реакцию Прохора. Не сказать, что тот удивился, но и без внимания этот ход Лунева не оставил – спрятал ухмылку, то ли недоверчивую, то ли снисходительную, понять было трудно.

– Ты умеешь слышать сердцем, – Люся встретилась с Андреем взглядом. – И ты видишь Большое Зло. Никто так не умеет. Даже я.

– Даже ты? – Андрей обозначил улыбку.

– Даже я, – Люся осталась серьезной. – Я могу командовать людьми. Могу успокоить или рассердить одним взглядом. Только подумаю, и человек делает, что я хочу. Но я не могу бороться с Большое Зло. Ты можешь. Оно боится тебя.

– Что за хрень она несет? – тихо спросил Прохоров у Купера.

– Тебе не поровну? – шепнул в ответ Федор. – Видишь, у них с Андрюхой своя игра.

– Большое Зло меня боится? – Андрей удивленно вскинул брови. – Почему ты так решила?

– Оно идет за нами давно, оно могло нас всех убить, но не сделало этого. Ты был без сознания. Я видела, как Большое Зло плясало рядом… словно огонь… но оно не тронуло тебя.

– Потому что ты танцор диско, – подражая тону Люси, добавил Прохоров. – Может, фиг с ним, со злом, пойдем подобру-поздорову?

– Подожди, – отмахнулся Лунев. – Люся, ты тоже видела Зло?

– Не четко, но… – девушка замялась. – Ты не веришь, ты комсомолец… вам нельзя верить, но…

Люся не закончила мысль, ей помешали отзвуки нескольких очередей, которые донеслись как раз с той стороны, где приземлилась невидимая за густым туманом «вертушка». Андрей жестом приказал всем подняться и двигаться по краю болота вправо. То, чего не добился от ребят Прохоров, сделал Андрей. Группа поднялась и вновь осторожно двинулась по краю болота, вдоль границы тумана.

Москва, 29 февраля 2012 года

Полковник Грачев вышел на связь в пятнадцать часов с хвостиком, но внятно изложить суть проблемы сумел только когда хвостик превратился в хвостище. Стартовые пятнадцать минут он делился впечатлениями о необычном явлении, которое очень сильно смахивало на аномалию вроде тех, что, по слухам, наблюдаются в засекреченной зоне под Киевом. Но местная аномалия явно имела искусственное происхождение, и этот факт распалял фантазию Грачева. А еще ему не давал покоя факт, что товарищи спецназовцы не позволили Грачеву нормально поработать и фактически выдворили его с места происшествия. Ни ссылки на Кулемина, ни приказ об особых полномочиях, подписанный начальником Генштаба, не произвели на командира оперативной группы никакого впечатления. Бойцы спецназа аккуратно оттеснили прибывших с Грачевым офицеров, оставив их фактически не у дел. Аналогично они поступили и с контрразведчиками. Последние оказали более серьезное сопротивление, чем Грачев, и даже устроили небольшой скандал, но результат получили тот же. Вот тебе и кооперация, причем не межведомственная, а внутри единой вроде бы силовой структуры.

– Хорошо, хотя бы не подтвердилась первая версия, – сказал Грачев в финале сумбурно-пространного рапорта. – А то и не знаю, как мы делили бы отбитый у диверсантов образец. «Гвардейцы» действительно промчались по этому маршруту, и как раз на этой развязке их колонна разделилась. Контрразведчики все-таки успели осмотреться и не обнаружили поблизости от места этого странного происшествия никого из «Гвардии» и, соответственно, не нашли и секретного изделия. Более того, я слышал, как спецназовцы говорили, что скорее всего клиентура вернулась в город.

– Но сами они в город не спешат? – уточнил генерал.

– Нет. Их настолько заинтересовало происшествие, что они задержались на Ярославке. И знаете, Николай Михайлович, у меня складывается ощущение, что товарищи из ГРУ знают об этой аномалии больше нашего. Что это может означать, я ума не приложу. Если было использовано какое-то оружие, почему о нем не знаем мы?!

– Постойте, Грачев, не перескакивайте, – Кулемин поморщился. – Вы зачем туда поехали? Проконтролировать поиски ЦТО? Что в результате? «Гвардия» разбежалась, утерянного оружия вы не нашли и отвлеклись на побочную проблему. Если эта проблема кажется спецназу более серьезной, это на их совести. Но вы-то почему зависли? Вы вполне способны продолжать поиски самостоятельно, почему вы не следуете плану оперативных мероприятий?

– Виноват, Николай Михайлович, просто это… происшествие… такое необычное… и я подумал…

– А я приказывал вам думать о посторонних происшествиях?

– Никак нет!

– Вот и не отвлекайтесь, Грачев! Работайте по плану! Вы ведь можете сами проверить связи и базы этой неуловимой «Гвардии»?

– Так точно!

– Вот и проверяйте, перетряхните эту контору, чтоб пыль полетела. А спецназ и контрразведка пусть занимаются тем, чем им больше нравится. Спрос будет в первую очередь с нас, полковник, а уж после – с них. Так что нам скорейший положительный результат куда как интереснее. Работайте, Петр Тимофеевич, и не забывайте докладывать каждый час. До связи!..

…Избавившись от Грачева, генерал открыл в компьютере программу слежения за агентом и оценил обстановку. Команда Фролова ехала именно туда, куда ей и следовало направляться, – в центр обозначенного хаосвихрями треугольника. Генерал Кулемин просчитал намерения Отступника правильно. Из этого следовало, что и похищенный образец, и взятый в плен Арбитр тоже вскоре окажутся в заданном районе. В принципе, Кулемину ничто не мешало направить Грачева именно в эту точку. Да он так и собирался сделать, но не сейчас, а чуть позже, после того как там окажутся все фигуранты этого запутанного дела. Генерал был намерен решить все проблемы одним ударом. Только так он мог и вернуть похищенное секретное изделие, и избавиться от скелетов в шкафу, упрятанных туда еще в далеком 1984 году.

С какой стороны ни смотрел на свой план Кулемин, существенных изъянов он не находил. Арбитраж в лице Хранителя и Отступник сходились в поединке, и в самый ответственный момент двойной агент Отступника и Кулемина лишал Арбитров их козыря – Фролова, а Грачев и команда захватывали образец и уравнивали положение. Чистильщиков тем временем блокировали контрразведчики. Они же получали бонус – того, кто уцелеет в схватке. Если это будет Отступник, контрразведчики смогут предъявить ему участие в нападении на лабораторию, хранение и попытку продажи секретного оружия, а для комплекта – похищение человека. Если же выживет Хранитель, он пойдет как диверсант, ведь именно его лицо запечатлено на записях камер внутреннего наблюдения в лаборатории. Расклад выходил почти идеальный при любом исходе встречи Хранителя и Отступника.

И то, что ни контрразведка, ни спецназ пока не сильно стремились попасть в точку, где должны будут развернуться главные события, Кулемина не смущало. Он отлично понимал, что контрразведку притормаживают внедренные в нее агенты Отступника, а спецназ на пушкинской развязке и вовсе мог быть липовым. Но до полной остановки затормозить контрразведку не могли никакие саботажники, поэтому генерал и не волновался. Он был уверен, что в нужный момент все обязательно сойдутся в точке сбора.

Ведь в целом дирижировал всем этим оркестром только один человек. Нет, не он, хотя Кулемину и хотелось бы потешить гордыню и оказаться на месте этого великого кукловода. Но это был не генерал. Разводящим в этой ситуации выступал… один из Арбитров. И это был вовсе не нынешний Хранитель – отличный боец и тактик, но довольно средний стратег, и даже не Наблюдатель, мудрый аналитик, но опять же далеко не мастер составлять многоходовые комбинации.

«Была дюжина Арбитров, осталось пять, – вспомнились Кулемину слова агента. – Отступник, конечно, молодец, пока побеждает. До сих пор оказать Отступнику серьезное сопротивление удавалось лишь Хранителю. Но Отступник все равно не прав. Он слишком рискует. А что, если однажды – например, сегодня! – удача ему изменит? Вот то-то. Отступник убивает Арбитров, которые подворачиваются под руку, в то время когда ему следует сконцентрироваться и вычислить, а затем уничтожить лишь одного из них, самого прозорливого, дальновидного и потому опасного. Вот тогда Арбитраж и рухнет. Но Отступник убежден, что главный мозговой центр Арбитража – это Шато Диаман, поэтому он и стремится проникнуть в хранилище и уничтожить главного, как ему кажется, врага.

Вот почему для меня лично не имеет значения, кто победит в схватке. Я в любом случае сделаю то, до чего не додумался этот чокнутый мститель. Я уничтожу самого опасного Арбитра, а значит, и Арбитраж. Без мозгового центра эта организация превратится в обойму без оружия, в хаоспатрон – сверх всякой меры эффективный, но бесполезный, поскольку им некому будет выстрелить. То есть я раз и навсегда решу проблему с Шато. Без Арбитража он не сможет вмешиваться в жизнь нашего мира, Отступник останется не у дел, а я лично обрету свободу от темного прошлого. Более удобного момента не представится, это точно.

Надо лишь убедиться, что пресловутый опасный Арбитр – это именно тот, о ком я думаю, а не кто-то другой из пяти живых пока членов Арбитража. Как в этом убедиться? Очень просто. Он сам себя выдаст, когда наступит развязка противостояния Хранителя и Отступника. Вернее – она сама себя выдаст! Знал бы Отступник, кто в действительности его заложница и насколько он близок к окончательному решению всех вопросов! Но я ему этого не подскажу. Зачем отдавать свои козыри Отступнику? Жирно будет».

Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года

Далеко уйти вдоль границы тумана не удалось. Минут через пять, за которые разведчики прошли от силы сотню метров, снова прозвучали выстрелы, на этот раз вполне отчетливые, и над головами у бойцов даже вжикнули несколько пуль. Группа тут же залегла между кочками. Накопленный за время пути по нехорошим местечкам опыт пригодился. Бойцы быстро расползлись в стороны и затаились. Жаль, автомат имелся только у Люси, поэтому лишь ее местоположение могло назваться позицией. Все остальные были вынуждены просто укрыться в складках местности и наблюдать за происходящим.

Поначалу наблюдение затруднял туман. Морпехи видели в узком пространстве между кочками и нижним слоем тумана чьи-то ноги, Лунев и Купер сумели рассмотреть серый бок «вертушки», но особой информации из увиденного они не почерпнули. Ну, ноги, какое-то движение, Андрей услышал еще и чавканье ботинок в болотной жиже, и что с того? Понять, что происходит, не получалось. Только когда туман вдруг разорвался, как все та же бумага, разведчики смогли увидеть картину почти целиком.

«Вертушка» действительно имелась, но не привычный «Ми-8», а такой же, как «чарлик», американский «Ирокез». Сидела эта машина в болоте на брюхе, понуро свесив лопасти почти до кочек, а экипаж и пассажиры топтались вокруг нее, пытаясь вытащить из салона обмякших товарищей. Андрей насчитал пятерых в американской полевой униформе плюс увидел одного пилота в сером комбинезоне. Трое были вроде бы в норме, остальные безвольно висели у них на руках. Парень в форме пилота не просто висел, но еще истекал кровью. Она сочилась из множества мелких порезов на лице и шее, заливая комбинезон на груди и животе.

– Без оружия, – шепнул наблюдательный Купер.

– Тихо ты, – приказал Прохоров.

Лунев был согласен с сержантом. Лучше было помолчать.

– Это янки, которые за нами летели… – все-таки снова шепнул Купер. – «Роджеры»!

Андрей догадался об этом и без комментариев Бондаренко.

– Туман заходит… – в третий раз нарушил маскировку Купер.

Лунев перевел взгляд на мутную завесу. Ее части слева и справа от просвета медленно начали двигаться к самому краю болота, будто бы намереваясь взять морпехов в клещи. Как только туман прорвался еще сильнее, сквозь дыру в белой завесе матросы увидели участок болота справа от «вертушки», и всем сразу же стало ясно, кто разоружил американцев. Вернее – что их разоружило.

В пяти шагах от «вертушки» стояли, едва заметно покачиваясь, но не двигаясь с места, десять или двенадцать непонятных полупрозрачных, люминесцирующих существ, вроде бы похожих на людей, но одновременно напоминающих ледяные скульптуры, подсвеченные снизу бледно-зелеными лампами.

Справа от Андрея едва слышно заскулил и начал шевелиться Гаврилов. Лунев ухватил попятившегося матроса за ворот и прижал к земле. Получилось, ткнул, как щенка лицом в грязь, но сейчас Луневу было не до сантиментов. Как получилось, так и получилось, извинения позже. Важно было не выдать своего присутствия. Хотя, если туман начал окружать, скорее всего присутствие морпехов стало секретом полишинеля.

Между тем загадочные полупрозрачные существа пока смотрели только на янки. Особенно их интересовал вертолетчик. Парень явно собирался отдать Богу душу, а полупрозрачным существам тело. Эта мысль пришла Андрею в голову, когда он увидел, что пилот забился в конвульсиях, и существа тут же перестали колебаться, как былинки на ветру, и сделали по нескольку шагов вперед.

Агония человека длилась недолго. Спустя минуту он затих, один из полупрозрачных наклонился к нему, взял умершего за подбородок и открыл ему рот. Оцепеневшие янки даже не пытались как-то помешать. Хотя что они могли сделать? Существо нависло над трупом и тоже раскрыло подобие рта. Из этого подобия выпала и повисла на длинной медленно растягивающейся ниточке слюны большая капля слизи, светящейся так же, как само существо. Размером капля была с яйцо, поэтому полупрозрачный нажал посильнее и отвел нижнюю челюсть умершего едва ли не до груди. Луневу, с его сверхчутким слухом, даже показалось, что он слышит, как хрустят, ломаясь, кости нижней челюсти трупа и трещит, разрываясь, кожа. Светящаяся капля исчезла во рту погибшего, полупрозрачный выпрямился и сделал шаг назад.

Примерно минуту длилась немая сцена, а дальше… одежда и кожа пилота сделались одинаково серыми и плотными, затем тело вертолетчика покрылось трещинами, как глиняный горшок, и сквозь эти трещины пробился свет того же оттенка, что исходил от полупрозрачных существ. Вскоре серая треснувшая оболочка рассыпалась с керамическим звоном, и янки превратился в наглядное пособие для изучения мышц, которое, впрочем, медленно, но верно превращалось в тело полупрозрачного светящегося существа. Еще какое-то время спустя трансформация завершилась, и бывший янки, а теперь светящийся полупрозрачный мертвяк поднялся на ноги.

Все его движения были замедленными, но вполне человеческими, правильными. Одно отличие – поднявшись в полный рост, он замер и начал покачиваться так же, как его новые друзья. Люди так не делали. Разве что в глубоком трансе.

– О-фи-геть! – шепотом заявил Купер. – Я уже устал бояться, но это… все равно страшно!

– Там лешие, тут кикиморы болотные, – Прохоров опять сплюнул зеленью. – Не нравится мне это место.

– Четко сформулировал, – Купер указал на «вертушку». – Как думаете, чем эту «вертушку» сбили? Вихрями?

– Далековато, – засомневался Прохор. – И не рассыпается, как наш «чарлик». Может, просто сломалась?

– Воздух, пацаны, – негромко произнес Лунев.

– Чего «воздух»? – Прохоров поднял взгляд вверх. – Ох ты, епть! Теперь еще и летающие!

Высоко в небе медленно и величаво кружила стая птиц, определенно хищной породы. Все бы ничего, не смущал даже тот факт, что хищники сбились в стаю – явление редкое до невозможности, – но размеры птиц заставляли крепко задуматься. Даже на приличном удалении пернатые выглядели чересчур крупными. Размах крыльев этих птичек был не меньше трех метров.

– Тихо, молчать! – приказала шепотом Люся. – И не двигаться! Это Духи-охотники! Убивать прямо с неба своим криком.

– Да хер с ними, с охотниками! – вдруг повысил голос Прохоров. – Туман окружил! Мертвяки на нас смотрят!

Сержант оказался прав. Как только туман сомкнул кольцо вокруг группы, полупрозрачные «люминофоры» тут же разом обернулись и уставились на новых гостей их любимого болота.

– Run[1]1
  Бегите! (англ.)


[Закрыть]… – донеслось от «вертушки».

Это кто-то из янки нашел в себе силы и смелость дать однополчанам (как решили они глядя на униформу замаскированных морпехов) дельный совет.

– Согласен, – шепнул Купер. – Валим!

Хотя команду подал не Лунев, не Прохоров или хотя бы Люся, группа выполнила приказ, не раздумывая. Даже проводница, которую теперь, похоже, больше беспокоила угроза с неба, не задержалась ни на миг. Есть выражение «как ветром сдуло», так вот, к перемещению разведгруппы в пространстве оно вполне подходило. Десятью секундами позже беглецы очутились почти в сотне метров от точки старта, отчасти и сами не понимая, как им это удалось.

– Здесь сюда! – крикнула Люся, закладывая вираж влево, казалось, прямиком к полосе тумана. – Прыгать!

Девушка еще немного ускорилась и взмыла над неширокой речушкой или каналом – очень уж прямым и ровным по ширине был этот проточный водоем. Матросы последовали ее примеру, и почти в ту же секунду из тумана появились двое американцев. Бежали они довольно быстро, но так же быстро по их следам мчались и полупрозрачные мертвяки. Духи выскочили из тумана с ловкостью не меньшей, чем у живых янки или морпехов, и начали нагонять беглецов. А ведь поначалу эти существа казались светящимися сосульками, только и способными покачиваться да медленно и печально совершать оккультные обряды.

На миг группа притормозила, и морпехи обернулись, чтобы оценить обстановку. Янки не сумели перепрыгнуть канал, плюхнулись в воду и теперь с трудом выбирались на скользкий берег.

– Ну, и чего? – спросил Прохоров, когда морпехи поняли, что мертвяки не намерены останавливаться, и начинают разбег, чтобы тоже перемахнуть через канал. – Будем помогать племянникам дяди Сэма? Или как?

– Пригнитесь! – крикнул Лунев и резко присел.

В тот же миг над головами матросов с низким, почти басовитым свистом пролетела одна из огромных птиц, круживших прежде высоко в небе. Хорошо, что возглас Андрея привлек всеобщее внимание, и все тоже присели. Впрочем, даже присев, бойцы не прекратили следить за воздушным охотником, поэтому сумели наконец рассмотреть его в деталях.

Первое, что поразило бойцов, это голова летающей твари. Она была покрыта мелкими перьями, но вместо клюва существо имело вполне узнаваемую собачью морду: удлиненную, с острыми клыками в оскаленной пасти и с влажным черным носом. И уши у твари имелись, правда, были прижаты. А крылья заканчивались тремя пальцами с острыми когтями. На первый взгляд, тварь больше походила на огромную летучую мышь, чем на птицу, но крылья не были перепончатыми, в отличие от летучих мышей, а из перьев, да и тело стервятников было покрыто перьями, и задние конечности выглядели вполне птичьими, и хвост напоминал орлиный.

– Бежать! – завопила Люся. – Бежать!

В этот миг американцы сумели выбраться на сушу и поднялись на ноги, чтобы продолжить бегство, но пролетевшая над головами морпехов невероятная зверь-птица оскалилась, затем широко раскрыла пасть и заверещала на пределе слышимости. Вернее, так можно было лишь предположить. Никаких звуков морпехи не услышали. Крик летающего чудовища услышал один из янки. Он схватился за голову и рухнул на колени. Из носа и ушей бойца потекла кровь, глаза закатились, и в следующую секунду он упал навзничь. Летающий охотник ушел на вираж, но ему на смену тут же пришел другой. Он начал кричать, еще пролетая над присевшими морпехами, но бойцы опять не услышали никаких звуков. Складывалось впечатление, что крик охотника, словно лазерный луч, направлен исключительно на одну цель и теперь этой целью был второй янки. Эффект от неслышного зрителям вопля чудовища был практически тот же, что и в первом случае. Кровь потекла у американца из носа и ушей, он конвульсивно дернулся и упал, уткнувшись лицом в пожухшую траву.

– Ой! – вскрикнул Гаврилов и начал прыгать на одной ноге. – Наступил на что-то!

– Гаврюха, ложись! – не своим голосом заорал Прохоров.

Гаврилов выполнил команду на отлично, да только третьего воздушного охотника его финт не обманул. От ультразвуковой атаки Гаврилова спасло лишь то, что огромная зверь-птица находилась уже слишком близко, чтобы кричать. Охотник просто сцапал матроса мощными лапами и, почти не напрягаясь, поднял его в воздух.

– Кабздец, – констатировал Прохоров, зачарованно наблюдая, как вниз летит свалившийся с ноги Гаврилова ботинок.

– Пацаны! – заорал Гаврилов.

– Люся! – крикнул Купер. – Стреляй!

– Нет! – Лунев махнул рукой. – Нельзя! Обоих в порошок!

– Па-ца-ны! – вопль Гаврилова стал просто истошным.

Зверь-птица тем временем осознала, что взяла ношу не по себе, но выпускать добычу из когтей все равно не спешила. Воздушный охотник резко снизился до трех-четырех метров и начал закладывать вираж, разворачиваясь в сторону леса. На выходе из виража, секунды через три, птица должна была пролететь как раз над Луневым и Люсей.

– Я не смогу! – Люся вскинула и тут же опустила оружие.

– Тогда я, – Андрей приготовил к бою тесак и начал разбег.

Затея выглядела безумной. Даже если бы Луневу удалось набрать приличную скорость, как высоко он сумел бы подпрыгнуть? Метра на два? Ну, еще вытянулся бы в струнку и вытянул руку с тесаком. Кого он смог бы достать? Гаврилова? Птицу точно не достал бы.

Слава богу, Лунева опередил кто-то другой. В тот момент, когда Андрей заорал, как безумный, и уже собрался оттолкнуться от земли, где-то вдалеке стукнул выстрел, из шеи твари полетели мелкие перья, воздушный охотник задергался, заклекотал, выпустил добычу из когтей и принялся часто и судорожно махать крыльями. Ни о какой траектории полета речь уже не шла. Летающая тварь неровным зигзагом улетела куда-то в сторону центра болота и совершила вынужденную посадку в зоне тумана.

Андрей тоже сменил направление, подбежал к Гаврилову и… вдруг понял, что стоит нос к носу со светящимся мертвяком. Авангард болотных существ уже перепрыгнул через канал и цепью двинулся на морпехов. Погибшие американцы почему-то не заинтересовали полупрозрачных существ. Может, потому, что мертвяки посчитали этих двоих несчастных законной добычей летающих Духов-охотников?

Один из «люминофоров» вышел как раз к месту падения Гаврилова. Лунев сначала оторопел, но уже в следующую секунду внутри у него что-то переключилось, и он увидел перед собой не пугающую нежить, а просто врага, от которого следует избавиться. Именно так, даже не победить, а просто избавиться. Как, например, от ядовитого, но бессильного перед толстой подошвой ботинка скорпиона.

Андрей резко махнул тесаком и буквально срубил противнику верхнюю часть головы. Тесак вряд ли был остро заточен, но крышку черепа мертвяку снес чисто. Повреждение, похоже, не показалось полупрозрачному серьезным, враг остался на ногах, но элемент неожиданности явно сыграл в пользу Лунева. Пока «люминофор» шевелил своими усеченными мозгами, силясь понять, что произошло и почему этот странный живой его не боится, Андрей успел уцепить Гаврилова за шиворот и оттащить на пару метров назад.

К сожалению, ни полупрозрачный, ни подруги подбитой невесть кем птицы не имели ни малейшего понятия о честном бое, признании противника победителем и отступлении. Дикие полуреальные существа и воевали дико – до конца. Да еще имели дурную привычку набрасываться гурьбой.

Как только Лунев оттащил Гаврилова, сверху спикировала еще одна зверь-птица. На этот раз она попыталась сцапать Андрея, но тот успел отмахнуться тесаком. В отличие от мертвяка, птица оказалась слепленной из довольно прочного теста. Тесак полоснул по лапе и с жалобным звоном сломался, видимо, не выдержав испытания когтями. Птица взмыла вверх, кувыркнулась и снова вошла в пике. Лунев между тем успел двинуть ногой в живот напирающему мертвяку и снова немного подтащил Гаврилова.

– Ложись! – звонко крикнула Люся Андрею прямо в ухо.

Откуда она взялась и почему надо было ложиться, когда в двух шагах находился поврежденный, но не поверженный «люминофор», Лунев не понял, но ничего выяснять не стал. Плюхнулся навзничь, тем более что для верности Люся сделала ему подсечку.

В следующий миг над ним пролетели сразу две большие птицы, а еще секундой позже рядом прозвучал выстрел. Люся стреляла воздушным охотникам вдогонку, а поскольку птицы летели в сторону канала, получилось, что прицелилась девушка вдвойне удачно. Пуля хаоспатрона превратила одного из летающих охотников в облако пыли как раз, когда зверь-птица пролетала над основной группой полупрозрачных существ, спешащих на помощь своему авангарду. Пыль опустилась на головы мертвякам, и сразу пять или шесть существ оплыли, как свечки, а затем тоже превратились в пыль, только не серую, как от зверь-птицы, а искрящуюся.

Гибель воздушного охотника от «волшебной» пули подействовала на его сородичей отрезвляюще. Стая взмыла высоко вверх и принялась кружить на недосягаемой для «калаша» высоте. Люся тут же опустила оружие и прицелилась в усеченного мертвяка, который в десятый раз попытался приблизиться к Луневу, но, получив из партера ногой по корпусу, был вынужден вновь сделать шаг назад. Увидев, что угроза с воздуха временно устранена, Андрей сгруппировался, чтобы подняться на ноги, но Люся двинула ему в грудь локтем.

– Лежи! Линия огня!

Между тем стрелять она не спешила. Просто целилась в полупрозрачного и поглаживала спусковой крючок. Боялась промазать с трех метров? Вряд ли. Ведь птицу она сняла влет. Да и снайперскую дуэль недавно выиграла без проблем. Дело было в чем-то другом. Этот мертвяк в прошлой жизни… то есть в нормальной жизни… был знакомым Люси? Тоже вряд ли. Да если и был, сентиментальность – не ее стиль. Нет, Люся играла с болотным существом в какие-то неведомые Луневу игры. Гипнотизировала, что ли? Так или иначе, но мертвяк больше не нападал. Он не попятился, но и не атаковал. Остановился и замер, едва заметно покачиваясь.

– Утащи Гаврилова, – сквозь зубы процедила Люся. – Далеко. За выжженную землю.

Андрей отполз с линии огня, волоча Гаврилова, затем поднялся, взвалил товарища на плечо и снова, как на зеленой просеке, побежал. Одно отличие, теперь груз казался вдвое тяжелее. И сил поубавилось, и Гаврилов был без сознания, а обмякшие тела всегда кажутся тяжелее.

– Люся, обходят! – крикнул издалека Купер.

– Студент, слева! – присоединился Прохоров. – Поднажми!

Оба приплясывали впереди, метрах в ста пятидесяти по прямой, но почему-то не двигались навстречу. Почему – Андрей понял позже, когда разглядел десятиметровую в ширину ленту опаленной земли. Лента тянулась вправо и влево насколько хватал глаз, словно пограничная контрольно-следовая полоса. Только была она не перепахана, а выжжена, и колючая проволока вдоль нее не тянулась.

Андрей бросил взгляд влево. Из тумана наперерез ему бежали несколько полупрозрачных. Не требовалось производить какие-то сложные расчеты, чтобы понять, что, если Лунев не ускорится, мертвяки легко перехватят его как раз у самой полосы. В то же время Андрею не требовалось проводить и слишком глубокий анализ, чтобы понять, что сил на ускорение не хватит. Только если бросить Гаврилова.