Текст книги "Выбор Шатеры"

Растерянно смотрю на брата в поисках защиты и поддержки, но, похоже, эти двое сегодня спелись.

– И не смотри на меня так! – рявкает Анигай. – Я с альтаирцем полностью согласен. Лично в следующий раз твою дурную башку ему топить помогу.

От обиды и пережитого нервы окончательно сдают. Губы предательски трясутся. Чем сильнее я пытаюсь взять под контроль расшалившиеся эмоции, тем хуже у меня получается. На глаза наворачиваются слезы. Нет! Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Только разреветься перед всеми и не хватало! На мое счастье, внимание рассерженного Анигая переключается на Мэд.

– А ты, курица общипанная, куда смотрела?! Почему нас сразу не позвала?!

– Это я-то не позвала?! – возмущению подруги нет предела. – Да я тут же кричать начала, как она под воду пошла! Да если бы не я…

– Если бы не ты, кошка драная, она бы вообще в озере не оказалась. Готов спорить – это ты ее подбила туда полезть! Ты же без горячей ванны и дня прожить не можешь!

– А она может?! Да ты… Да ты… Драг обрезанный! Вот ты кто! – Разъяренная обиженная шатера переходит на визг. – Видела я тебя в одном месте! Да кто ты такой, чтобы мне претензии предъявлять?!

– Вот брошу тебя здесь на растерзание обрезанным драгам, и узнаешь тогда, кто я такой…

Пока они самозабвенно орут друг на друга, Дерек, поняв, что опасность миновала, решает заняться общественно-полезным делом – разведением костра. Замечаю на траве связку дичи. Видимо, у толстяка-землянина скандал скандалом, а завтрак по расписанию.

Все еще злой, как стая драгов, Эван садится под дерево рядом со мной.

– Не смей никогда больше так меня пугать, – тихо произносит он.

Так мы и сидим, молча наблюдая за тем, как Анигай с Мэд ругаются друг с другом, а Дерек неуклюже общипывает какую-то лесную птицу. К моему облегчению, постепенно ком откатывает от горла. Слезы отступают. Наши плечи с Эваном соприкасаются. Такое знакомое и родное тепло его тела невольно успокаивает меня. Закрываю глаза. Это так странно: прошло столько лет, а я будто и сейчас вижу: мы с мальчишкой-альтаирцем вот так же сидим плечом к плечу за церковью, на поляне, поросшей за лето разноцветным душистым ковром полевых цветов, семена которых привез с Земли священник.

Незабудки. Да. Кажется, они так назывались.

И болтаем. Весело. Беззаботно. Обо всем на свете.

Какими же мы были все-таки счастливыми в том забытом Богом и Отаром промозглом Катаре.

– Я слышала в озере голоса, – признаюсь я. – Мужчина и женщина. Они ругались. Он обвинял ее в предательстве, а она… В каком-то убийстве. Я толком не разобрала. Не понимаю… Зачем озеро дало мне услышать все это?..

Эван оборачивается. Чувствую его не на шутку обеспокоенный взгляд.

Надо же! Похоже, надменному альтаирцу, в которого превратился мой друг детства, все же не наплевать на меня.

– Думаю, это могли быть слуховые галлюцинации. Такое бывает, когда человеку не хватает кислорода…

– А мне их голоса почему-то напомнили отголоски… Только я их слышала будто через воду.

Наш разговор прерывает Дерек. Толстяк уже развел довольно большой костер, на котором ловко жарит на самодельном вертеле дичь.

– Эй вы, двое! Чего на земле мокрые сидите? Идите лучше к костру сушиться. А то с простудой свалитесь. Нам по этому долбаному лесу еще пилить и пилить.

До меня запоздало доходит, что Эван, как и я, мокрый насквозь. И это при его слабом здоровье! Я-то хоть пошла купаться в белье, оставив сухую одежду на берегу, а он… Единственное, что успел сделать альтаирец, прежде чем броситься за мной в омут, – разуться и скинуть плащ, в который я, к слову, и закутана.

Нет, ну это совсем никуда не годится! Эван с детства с легкостью подхватывал все простуды подряд.

– Ты о чем думал?! – испуганно набрасываюсь на слегка удивленного альтаирца. – У тебя же здоровье слабое! Зачем ты вообще в это озеро полез?! Пусть бы лучше Анигай меня вытаскивал!

– Не! Ну нормально? – возмущается братец. – Значит, его беречь надо, а меня в расход?!

– Ай, – с психом отмахиваюсь от зануды-брата, хватая несколько удивленного Эвана за руку. Тяну к костру.

– Мокрую одежду сними, а то точно воспаление легких схватишь! – скидываю с плеч его плащ. – Держи. Я пойду в сухое переоденусь.

Хватаю свои вещи, все еще лежащие на берегу, иду в кусты. За мной увязывается Мэд. Ей тоже надо привести себя в порядок.

– Подожди, я с тобой!

– Только ради всего святого не вляпайтесь там опять во что-нибудь! – сердито бурчит альтаирец, стягивая рубашку. – Второй раз я точно не полезу тебя вытаскивать.

Хмыкаю, оборачиваюсь, чтобы ответить что-нибудь язвительное и… невольно застываю с открытым ртом.

М-да… Вот уж не думала, что мой некогда хилый мальчишка-альтаирец однажды превратится в такого до неприличия красивого, накачанного мужчину. Смущенно отворачиваюсь. Делаю это, пожалуй, чересчур быстро – ловлю веселую усмешку Мэд, которую, похоже, интригуют наши пока непонятные для нее отношения с альтаирцем.

– Постараюсь, но ничего обещать не могу, – бурчу в ответ.

На мою беду фраза оказывается почти пророческой, потому что даже банальное переодевание в кустах в нескольких метрах от парней заканчивается для нас с Мэдлин неожиданным приключением. Не успеваем мы застегнуть одежду, как обнаруживаем, что прямо на нас сквозь чащу Сумрачного леса несутся всадники – воины Руара во главе… с самим Дэмонионом.

* * *

Я никогда раньше не видела императора вживую, но это именно Дэмонион несется прямо на нас с Мэд на пугающе огромном черном коне – нет никаких сомнений. Мощь, исходящая от него, лично у меня вызывает оцепенение и панику. Прихожу в чувство, лишь когда слышу возле себя истошный вопль Мэд. Шатера, предвещая себе верную гибель от копыт конницы, летящей на нас, падает на землю, закрывая руками голову, а я… Растерянно смотрю в пустоту, которая еще секунду назад была заполнена всадниками Руара.

И что это было? Опять отголоски?

На вопль Мэд прибегают парни. Взбудораженный Эван переводит вопросительный взгляд с лежащей лицом в грязи шатеры на меня, затем на Анигая, который в открытую ржет над перепачканной раздосадованной Мэдлин. Шатера тоже не теряется: набрав в ладонь ком грязи, с поразительной меткостью бросает его прямо в рот моему смеющемуся братцу.

– Что, съел? – мрачно интересуется Мэд, глядя на плюющегося Анигая.

– Шею тебе когда-нибудь сверну, – многообещающе шипит он. – Чего орала-то хоть?

– Ты бы тоже заорал, если бы на тебя конница во главе с императором мчалась, – огрызается шатера. – Не веришь мне – спроси Аду.

Я киваю в подтверждение слов подруги:

– Ничего не понимаю. Целая толпа руарцев… Прямо на нас. – Увиденное до сих пор с трудом укладывается в голове. – Наверное, опять отголоски.

– Да что эти отголоски привязались-то к нам?! И часто ваш Сумрачный лес такие номера проделывает? – встревает в разговор нервный Дерек.

Переглядываемся с Анигаем. Мы оба прекрасно знаем ответ.

Нет. Нечасто. Это-то и пугает.

Даже в Катаре отголоски видели лишь немногие из тех, кто отваживался бродить по окраине Сумрачного леса. Россказни местных пьянчужек в расчет не беру: их послушай, так они каждый день на отголоски напарываются. Причем прямо в поселении. По мне, так им просто пить меньше надо. Отголоски – большая редкость. Неудивительно, что для нас с братом загадка, почему за последние сутки Сумрачный лес буквально атаковал нас ими.

– Лучше вернемся к костру. Ада, ну что ты там застыла? Пошли.

Слова Эвана звучат более чем разумно, поэтому я чуть ли не бегом следую за ним. Нет, я, конечно, могла бы похорохориться на тему «а чего это ты раскомандовался тут». Но сейчас, если честно, меньше всего хочется спорить с альтаирцем. Лучше пусть он командует, а я просто буду рядом. Так я хоть чувствую себя в относительной безопасности в этом чокнутом лесу.

Позавтракав и просушив одежду на костре, мы собираемся в путь, не забыв прихватить остатки жареной дичи и наполнить дорожные фляги водой.

Звезда Сатаба уже вовсю палит на небосклоне, когда мы преодолеваем первые несколько километров пути. Ну мы и копуши! Считай, все утро на одном месте проторчали! И виноваты исключительно я и Мэд. Дернуло же нас полезть в озеро!

Идем, ориентируясь на компас Дерека, а также на деревья, поросшие с южной стороны мхом. Ближе к вечеру толстяк-землянин начинает заметно нервничать:

– Странно все как-то. По моим подсчетам мы еще час назад должны были выйти на проселочную дорогу.

Плохая новость. Очень плохая. Потому что целый час блуждания по Сумрачному лесу в неизвестном направлении можно смело приравнивать к собственноручному подписанию себе смертного приговора. Если мы заблудились, то даже Глэдис вряд ли сможет нас отсюда вызволить. Особая древняя магия Сумрачного леса блокирует и силы Верховной Ведуньи.

Легенды о Сумрачном лесе все, кто вырос на Дарии, слышали с детства. Почти ни одна сказка без упоминания его не обходится. Старики поговаривают, что лес наделен защитой магии Древних – таинственного и очень могущественного народа, который жил на Дарии задолго до возникновения империи. Это они выковали Жезл Власти и соорудили два каменных трона соправителей на Плато Семи Ветров. По одной из легенд последний из рода Древних – сам Дэмонион. Их мощная кровь и дает императору силу удерживать Жезл Власти и править Дарием. В Катаре поговаривали, что император лично уничтожил последних из этого рода, чтобы никто и никогда не смог претендовать на второй, издавна пустующий трон соправителя Дарийской империи.

Древние исчезли, но их магия осталась. И похоже, что сейчас она играет с нами в какую-то только ей понятную игру, которая, откровенно говоря, мне совсем не нравится. Перспектива всю жизнь блуждать по Сумрачному лесу, что греха таить, как-то особо не прельщает.

Очередная ложбина сменяется небольшой поляной. Анигай жестом останавливает нас. Прислушиваемся. Где-то рядом слышится плеск воды.

Идем на звук, и уже через несколько минут оказываемся возле неглубокого горного ручья, берущего начало у высокого водопада, который непроходимой стеной преграждает нам путь.

– И куда дальше прикажете идти? – подбоченивается Мэд, деловито осматривая окрестности. – Вам не кажется, что пора признать очевидный факт – мы заблудились! Нам всем конец! Крышка! Мы трупы! – Истерика подруги набирает обороты у нас на глазах.

– Издевательство какое-то, а не компас! – ругается Дерек, не сводя глаз с электронного циферблата, прикрепленного к запястью.

– Что там еще? – Эван, хмурясь, подходит к другу.

Не выдерживаю, подлезаю под руку альтаирцу. Да… Похоже, у нас действительно проблемы: компас рехнулся – стрелка вертится как бешеная.

– Скорее всего в этих горах много магнитной породы, вот он и сошел с ума, – делает неутешительный вывод Дерек. – Я не знаю, куда нам дальше идти. Похоже, эта истеричка права. Нам конец! Мы трупы! Долго здесь не протянем. Даже если найдем еду и воду, лес все равно сведет нас с ума. Ребят, я не шучу: еще пара повешенных старух посреди ночи, и я лично буду готов к психушке.

Похоже, еще немного – и толстяк-землянин тоже забьется в истерике.

Раздраженный голос Анигая несколько приводит Дерека в чувство.

– Не гоношись раньше времени. Может, туда попробуем пойти?

Слежу за взглядом брата и с удивлением утыкаюсь в стену водопада.

Похоже, у Анигая тоже крыша поехала от слишком долгого пребывания в Сумрачном лесу. Он нам что, в водопаде предлагает утопиться?

– Совсем рехнулся? – фыркает Мэд. – Я еще только в водопад не лезла! Хватит с меня сегодня водных процедур!

– Неужели вы не видите?! Там свет! – продолжает гнуть свою линию Анигай.

Я не успеваю среагировать, как упрямый братец, наплевав на опасность, ловко взбирается по мокрым скользким камням, подбираясь к водопаду. Пытается заглянуть за падающее водное полотно.

– Идите сюда! Здесь проход!

Любопытство берет верх над осторожностью. Взбираемся вслед за Анигаем. Впереди – Эван. Последним плетется недовольный Дерек, которому идея лишний раз рисковать своей шкурой откровенно не нравится.

Встав на огромный валун рядом с Анигаем, я наконец понимаю, что вызвало такой бурный восторг у брата. Прямо за водопадом действительно находится небольшой туннель, залитый светом.

Переглядываемся.

– Ну что? Рискнем? – По заинтригованному лицу Анигая понятно, что вопрос – риторический. Любопытный братец все равно попрется в тоннель.

Так и есть: не дождавшись ответа, этот пройдоха ныряет прямо под толщу падающей воды, исчезая за сверкающей гладью водопада.

– Анигай! Вернись сейчас же! – ору я, но брат откровенно игнорирует меня. Его силуэт идет на яркий дневной свет, льющийся с противоположного конца тоннеля. И тут до меня доходит странность: там за водопадом ярко светит звезда Сатаба, в то время как с нашей стороны все небо над Сумрачным лесом сплошь затянуто предгрозовыми тучами!

Перевожу беспомощный взгляд на Эвана. Честно: я не знаю, как правильно поступить в данной ситуации. С одной стороны, не хочу оставлять брата там одного. Ведь неизвестно, какие опасности таятся по ту сторону водопада. С другой… Не факт, что оставаться здесь – в чаще непредсказуемого Сумрачного леса – более безопасно.

– Я туда не пойду! – безапелляционно выдает Дерек, демонстрируя взбесившиеся показатели компаса. – Это не дыра, это какая-то аномалия. Если верить компасу – ничего хорошего нас там точно не ждет!

– Можешь поверить мне, а не компасу: здесь нас тоже ничего хорошего не ожидает, – спокойно отзывается альтаирец. – Если ты еще не понял: этот лес сам одна сплошная аномалия. Не думаю, что за водопадом нам грозит большая опасность, чем здесь.

– Лично я согласна с толстяком! – внезапно вносит в разговор свое веское слово Мэдлин.

Дерек удивленно приподнимает брови. По парню заметно: он не знает, как реагировать на слова шатеры: то ли оскорбляться за столь нелестную характеристику его фигуры, то ли радоваться, что дарийка его поддержала.

– Я не полезу за этим придурком один Отар знает куда! – продолжает Мэд. – Мне на сегодня уже приключений хватило! Благодарствую! Больше не хочу! Лично я остаюсь здесь! Рано или поздно в Руаре нас все равно хватятся. Разведем с толстяком огромный костер и станем ждать, когда нас спасут. Ада, ну что ты молчишь?!

А молчу я по двум простым причинам. Во-первых, не знаю, что сказать. Потому что сделаю так, как решит Эван. Без него я никуда не пойду. А во-вторых… Не могу оторвать глаз от стаи подступающих к нам со всех сторон свирепых и явно голодных драгов…

7. Деревня-призрак

Дипломатическая космическая станция

– Где мой сын?! – тихий стальной голос.

Один Бог знает, каких неимоверных усилий императору Альтаира стоит сдерживать гнев. Будь его воля, он с превеликим удовольствием сжал бы свои сильные ладони на хрупкой бледной шее Айлит Боро. Наверняка исчезновение Эвана – ее рук дело. Конечно! Верховная Земного Альянса спит и видит, чтобы перемирие между Дарием и Альтаиром побыстрее закончилось. Ей не терпится под шумок полномасштабной войны вновь начать «осваивать» залежи топливных кристаллов на приграничных Дарию территориях.

– Я представления не имею, о чем вы говорите, ваше императорское величество!

Как же его раздражает этот елейно-невинный женский голосок. И эта вечная насквозь фальшивая улыбка.

Иоанн, император Альтаира, отворачивается, подходит к огромному прозрачному окну, за которым простирается всеобъемлющий космос. Глаза бы не видели тошнотворно-приторно правильную, продуманную Айлит Боро. Выглядит как ангел, но внутри… Более гнилого и фальшивого человека Иоанн Альтаирский, пожалуй, не встречал за всю свою долгую жизнь. А встречал он, будучи политиком, немало разного высокопоставленного сброда. Но глава Земного Альянса переплюнула всех.

– Мне повторить вопрос?

Айлит Боро с ее фирменной, намертво застывшей на губах улыбкой незаметно для императора бросает взгляд на командира станции – поджарого мужчину лет сорока. Без слов понимая немой приказ Верховной, он, кивнув, исчезает из рубки. Разговор предстоит сугубо конфиденциальный. Лишние уши сейчас ни к чему.

– Тогда я повторю свой ответ! Я не понимаю, о чем вы, Иоанн!

Сдерживаясь из последних сил, император сжимает и разжимает кулак. Нет… Все же зря он перестал принимать антиэмпатическую вакцину. Глава империи должен обладать хладнокровием, спокойным, расчетливым умом. Но в данный момент единственное, чего он жаждет всей душой, – раздавить эту лицемерную тварь.

– Все вы прекрасно понимаете, Айлит. – Как же тяжело дается ему кажущееся спокойствие. – Сутки назад на Дарии исчез мой младший сын. Планолет, на котором он направлялся в Адейру, был сбит над Сумрачным лесом. По моим данным – это сделали харрдроги. И заплатил им некто, находящийся на службе у посла Ромеро.

От столько неожиданно точной осведомленности императора у Верховной Земного Альянса удивленно приподнимаются брови. Видимо, действие ботокса в них подошло к концу, а Айлит не успела заблаговременно позаботиться о подновлении своей непроницаемой для эмоций маски. Заметив проблески живой мимики, император невесело усмехается.

– Не удивляйтесь, Айлит. У меня везде свои люди.

– Я не…

– Ромеро и шага не сделает без вашего приказа. – Иоанн обрывает женщину на полуслове, сверля тяжелым взглядом. – Где мой сын, Айлит? И не пытайтесь свалить все на Дэмониона. Мы оба знаем, что император Дария не меньше меня на данном этапе желает сохранить перемирие между нашими планетами. В отличие от вас.

– Но…

– Вы единственная сторона, заинтересованная в возобновлении военных действий. Насколько мне известно, Земному Альянсу удалось на ряде колонизированных планет наладить производство оружия. Ищете проверенными способами предков новый рынок сбыта? Думаете, как бы развязать войну?

Айлит старательно изображает деланое возмущение.

– Да как вы…

– Смею, госпожа Боро. Смею. Все-таки я император, а вы хоть и избранная, но всего лишь слуга народа.

Пожалуй, впервые за долгое время Айлит Боро не сразу находит что ответить. Старательно сохраняя приветливую улыбку, Верховная Земного Альянса сбавляет тон, пытаясь казаться еще более приветливой, чем обычно.

– Ваше императорское величество, но вы же не думаете, что я могла поставить под удар вашего сына?

В отличие от госпожи Боро, сегодня у императора Альтаира нет ни малейшего желания играть в дипломатию.

– Именно это я и думаю. Перемирие мешает только вам. Все дело в поставках оружия? Произвели столько, что девать некуда? Нашими с Дэмонионом руками хотите наладить новый рынок сбыта, а самим остаться чистенькими?

– Иоанн! Вы меня оскорбляете!

– Бросьте… Правдой нельзя оскорбить. Я лишь хочу, чтобы вы кое-что поняли.

Проницательный взгляд императора заставляет госпожу Боро отвернуться. Все-таки сложно в открытую врать человеку, который видит тебя насквозь и прекрасно знает правду.

– Имейте в виду, Айлит… Даже если мой сын погибнет, я не изменю своего решения. Разрыва перемирия между Дарийской и Альтаирской империями не будет. Я не поставлю под удар из-за одного человека жизни миллионов моих подданных.

– Даже если речь идет о вашем родном сыне? – В голосе Айлит звучит вполне искреннее удивление. – Признаться, я была о вас несколько другого мнения, Иоанн.

Невеселая усмешка касается губ альтаирского императора. В его семье испокон веков долг перед подданными был превыше любви к семье. Так что в его решении, каким бы непростым оно ни было, нет абсолютно ничего удивительного. Оно, увы, закономерно.

– Мне глубоко безразлично, какого вы обо мне мнения, – сухо отзывается император. – Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга, госпожа Боро?

На кукольном личике Айлит вновь застывает идеально-фальшивая улыбка.

– Более чем, ваше императорское величество. Более чем.

Дарий. Сумрачный лес

Ада

Мы, не сговариваясь, стараясь не делать резких движений, отступаем к водопаду. Никому не хочется попасть на обед к драгам – огромным клыкастым волко-оборотням, обступающим нас с трех сторон. Так что теперь тоннель Анигая – наше единственное спасение. Насколько мне известно, драги не большие любители воды, вряд ли по доброй воле полезут под бушующий поток.

– Отступаем, – едва слышно произносит Эван, на автомате пряча меня за спину и подталкивая к водопаду.

Водная преграда совсем рядом. Пара шагов, и мы спасены, но на нашу беду Мэд при виде драгов впадает в ступор. В принципе ее можно понять. Шатера никогда раньше не видела этих кровожадных клыкастых монстров-оборотней вживую, да еще столь близко и в таком количестве.

– Мэд! Мэд! – громким шепотом зову подругу, но она не реагирует. Похоже, на нее нашел тот самый ступор, что и на меня во время аварийной посадки планолета.

Беспомощно гляжу на Эвана. Без Мэдлин я не уйду, и альтаирец это прекрасно понимает.

– Иди к Анигаю, я разберусь, – едва слышно произносит он, но я замираю на месте. Ну уж нет! Я его здесь не оставлю! Без моего альтаирца я с места не сдвинусь!

Толстяк-землянин медленно отступает ко мне, в то время как Эван, напротив, делает шаг вперед, осторожно беря Мэд за локоть.

– Пошли… Тихо… Медленно…

Но «тихо и медленно» у неуклюжей Мэдлин не получается. Она делает шаг назад, цепляется каблуком о камень и с визгом падает на землю. Ее вопль становится для драгов сигналом к нападению. Дальше все происходит как в кошмарном сне.

Эван что-то кричит Дереку. Толстяк на удивление шустро хватает истерящую Мэд и вместе с ней исчезает за водной стеной водопада. В это же самое мгновение альтаирец берет на себя первый удар драгов, тем самым давая мне возможность отступить к тоннелю. Но уйти я не успеваю. Дорогу преграждает огромный драг, который сумел незаметно подойти к нам со стороны. А дальше… Пронзительно-синие зрачки Эвана при виде грозящей мне опасности вспыхивают. Как тогда в Катаре… В хижине с кузнецом…

С невесть откуда взявшейся дикой силой альтаирец перехватывает драга, нападающего на меня, отбрасывает в сторону. Затем отбивает нападение второго, третьего… Зверье с переломанными хребтами пронзительно визжит и воет, подогревая ярость остальной стаи.

– Ада, беги!

Но как бежать?! Четвертый драг на моих глазах впивается ему в руку. Алая кровь, точно такая же, как у дарийцев и землян, растекается по его рубахе. При виде крови драги окончательно сходят с ума, скопом бросаясь на моего альтаирца.

Именно кровь Эвана выводит меня из оцепенения. До меня, идиотки, запоздало доходит – дред! У меня есть дред!

Хватаюсь за оружие. Противное шипение змейки, обвивающей запястье, почти совпадает с моментом, когда я нанизываю на дред драга, вцепившегося в Эвана. Затем второго, третьего… К бойне снова подключается альтаирец, хоть он и серьезно ранен. Но драгов становится все больше – в том числе со стороны водопада. Еще немного – и ловушка захлопнется.

– Ада, беги! Оглохла?! Беги! – с остервенением орет альтаирец, из последних сил отбрасывая зверей.

Но я не уйду без него, и Эван это знает. Мне страшно! За него! За себя! Понимаю: долго мы не продержимся. И тогда я не придумываю ничего более умного, чем…

Выхватываю из рюкзака кристалл и наотмашь бью им первого попавшегося под руку драга.

Запах паленой шерсти. Жалостливое скуление. Визг и… Пугающая тишина.

Нет. Драги не уходят. Они, словно завороженные, смотрят на кристалл в моей вытянутой руке и почему-то не двигаются с места, хотя давно могли бы напасть.

Словно окаменели.

Честно: не знаю, что дальше делать. Зато Эван молниеносно принимает решение. Хватает меня здоровой рукой, и уже через секунду я чувствую, как на голову обрушивается ледяная стена водопада.

Прихожу в себя уже в туннеле. Нас с драгами разделяет лишь несколько метров и легко преодолеваемый поток воды, но они почему-то не отваживаются последовать за нами. Может, решают дождаться у ручья, когда добыча соизволит вернуться. Это невольно настораживает. Как бы в тоннеле не нашлось что-то или кто-то пострашнее драгов.

Поспешно прячу кристалл в рюкзак, после чего поднимаю взгляд на Эвана. И только сейчас до меня доходит, что альтаирец истекает кровью.

Напрочь забываю про кристалл. Бросаюсь к Эвану. Весь рукав – сплошное алое пятно, и меня с новой силой охватывает паника.

– У тебя кровь! Эван, она не останавливается!

В отличие от меня альтаирец сохраняет самообладание.

– Ада, успокойся! Все хорошо! Не надо так… – впервые за эти дни по-доброму, как в старые времена, говорит Эван. Однако голос его предательски ослабевает.

Я не сразу понимаю, с чего это он вдруг так мягок со мной. Мечусь в поисках чего-нибудь вроде жгута или повязки. Лишь случайно проведя рукой по своей щеке, понимаю, что с перепугу за Эвана, сама того не замечая, реву навзрыд. Нервы сдали окончательно – Отар их побери!

Не придумав ничего более умного, отрываю подол своей нижней рубашки. Перетягиваю импровизированным бинтом альтаирцу рану, чтобы кровь не так хлестала. Затем нахожу в рюкзачке небольшую аптечку. На счастье, там есть пузырек с антисептиком и пара шприцев с антибиотиками – базовый набор для руарцев. Отрываю рукав летного комбинезона Эвана, чтобы взглянуть на рану.

Лучше бы я этого не делала! Одного взгляда на рваную рану хватает, чтобы самообладание окончательно покинуло меня. Рыдаю с новой силой. Она просто ужасна! Не думала, что все так плохо. Края рваные. Драг прокусил до кости! Будь моя воля – сбежала бы, лишь бы не видеть такого ужаса. Но бежать некуда. Да и никто, кроме меня, Эвану не поможет. Поэтому, с трудом справляясь с рыданием, пытаюсь как можно тщательней обработать рану. Лишь бы кровь гнить не начала – у драгов отравленная слюна.

– Ада, перестань. Я живой, – пытается пошутить Эван, но мне не смешно. Слезы льются с новой силой.

– Это я… Это я во всем виновата… Вечно от меня у тебя одни неприятности.

– Неправда, – тихо произносит альтаирец, с нежностью проводя ладонью по моей мокрой щеке. – Не плачь. Ты же знаешь: я не могу видеть твои слезы. Рана не смертельна. До свадьбы заживет.

Наши глаза встречаются. Прямо как в детстве. Смотрю в синеву его зрачков и… спохватываюсь. Ну нет! Так никуда не годится! Ранили Эвана, больно ему, а он сидит и утешает меня. Хотя должно быть все наоборот.

– Очень смешно! Ты уже женат! – невольно фыркаю я, вспоминая, что свадьбы у Эвана уже никогда не будет. И тут же, по новой хлюпая носом: – Ты там сильно не воображай! Я не из-за тебя плачу! А из-за драгов…

– Знаю, знаю, тебе жалко убитых волко-оборотней… – поддакивает Эван.

И это меня несколько успокаивает. Если альтаирец еще шутить может, значит, не все так плохо. Перебинтовываю рану. Вроде бы неплохо получилось.

Делаю шаг к водопаду – надо умыться, руки в крови, лицо в слезах. Быстро черпаю пригоршню холодной воды, торопливо отхожу в сторону. Стая недовольных драгов все еще ошивается у ручья, бросая на меня выжидательные косые взгляды. Замечаю, что некоторые уже обедают убитыми сородичами. Ну никаких моральных принципов у этих оборотней!

– Я думаю, все дело в кристалле.

Оборачиваюсь.

– Что?

Альтаирец поднимается на ноги, осторожно кладет раненую руку в повязку, перекинутую через шею, – я ее соорудила из своего широкого тряпичного пояса.

– Мне кажется, Сумрачный лес обладает схожей магией с этим кристаллом. Думаю, он для леса как магнит…

– Который притягивает к нам неприятности?

– Вроде того. Отголоски, драгов и прочие непонятные мне вещи.

– Но драги отступили при виде кристалла.

– Это лишь подтверждает мою теорию. Сумрачный лес и кристалл как-то взаимосвязаны…

Договорить нам не удается, потому что в тоннеле появляется взбудораженный Дерек:

– Ну наконец-то вы здесь! Мы уж думали, вас драги сожрали. Пошли быстрее! Там такое! Вы должны это увидеть!

Послушно идем за Дереком. Искренне надеюсь, что на том конце тоннеля нас не поджидает еще одна стая этих премерзких существ! Хотя вряд ли. Дерек же жив.

Подойдя ближе к выходу, жмурюсь от яркого света. После темноты мрачного тоннеля лучи звезды Сатаба слепят глаза с двойной силой. Когда зрение все же приходит в норму и я оглядываюсь по сторонам, то от удивления теряю дар речи. Такое я точно не ожидала увидеть за водопадом!

* * *

Разительный контраст! Синее небо, залитое золотистым светом звезды Сатаба; поле, усыпанное ароматными луговыми цветами; зелень нежной рощи, раскинувшейся неподалеку от скал, у подножия которых мы и стоим. Справа – симпатичная речушка, в которой безбоязненно плещется рыба. А слева… руины выжженного дотла поселения.

На уцелевших крышах каменных строений растут кустарники и даже деревца. Сколько лет прошло с тех пор, как эта деревня была кем-то уничтожена? Десять? Двадцать? Была ли она сожжена по чьей-то оплошности?

Вряд ли.

Случайный пожар уничтожил бы один, два, три дома – но не целое поселение.

Понимая, что стоять и дальше возле тоннеля нет смысла, молча направляемся к руинам. Не знаю почему, но чем ближе мы подходим к выжженным стенам, тем отчетливее в ушах звучат вопли людей, рев бушующего огня, топот копыт… Звуковые отголоски, будь они неладны.

Из задумчивого состояния меня выводит пронзительный визг Мэд, которая, наступив на что-то, инстинктивно ища защиты, бросается к Анигаю.

– Там… Там… – Шатера, заикаясь, показывает куда-то в гущу травы, тут же взвывая: – Я хочу обратно в Руар!

Анигай дредом раздвигает заросли. Становится понятна реакция Мэд: в траве лежит скелет ребенка лет шести– семи.

Мрачно переглядываемся. Подозреваю, что эта страшная находка лишь первая в череде других. К сожалению, оказываюсь права: все поселение в прямом смысле слова завалено человеческими костями.

Видимо, трагедия произошла довольно давно, потому что нет запаха смерти. Кости высохли. Пахнет только рекой и луговыми травами.

Анигай присаживается на колени возле очередного скелета. На этот раз – мужчины. Внимательно осматривает его.

– Они все сгорели? – не выдерживает Дерек.

– Сомневаюсь, – отзывается брат, показывая на частично раздробленный череп. – Голову проломили. Тому, – он показывает на другой скелет, лежащий неподалеку, – свернули шею. Что сделали с этой, – кивает в сторону странно раскинутого скелета поменьше, который скорее всего принадлежит женщине, – я предпочитаю не думать.

Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Я слишком хорошо понимаю, к чему клонит брат. Все это – часть истории Руара. Конечно, нам ее преподавали как нечто героическое, но на самом деле, на мой взгляд, героизма там было мало.

Скорее всего поселение сожгли во время Великой Зачистки. Когда воины Руара во главе с Дэмонионом выискивали в Сумрачном лесу спрятанные в его недрах поселения Древних. Цель всегда была одна: убивать всех от мала до велика, чтобы не осталось никого, кто мог бы претендовать на трон соправителя Дарийской империи. К концу Зачистки были полностью уничтожены все потомки Древних. Не осталось ни единого. Кроме, разумеется, самого Дэмониона.