Электронная библиотека » Юлия Андреева » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 01:00


Автор книги: Юлия Андреева


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Юлия Андреева
Триумвират
Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко

Часть первая
ОЛДИ

ОЛЕГ

ДИМА

Уважаем талант, преклоняемся перед добротой, восхищаемся любовью. Потрясены искренностью, умением прощать, бескорыстием. Ненавидим ложь, подлость, предательство. Брезгливы к гордыне. Терпеть не можем снобизм.

Г. Л. Олди
Детство

Г. Л. Олди – это не просто арифметическая сумма Громова и Ладыженского. Но и отнюдь не личность, хотя у нас давно чешутся руки написать «автобиографический» роман о маленьком Генри и периодах его взросления. Городок Вестон-Супер-Мэр, семья проповедника-миссионера, отъезд на Тибет с миссией, интерес к буддизму, побег с опиумным караваном в Пакистан… Впрочем, хватит. Мы оба – люди достаточно разные по вкусам, темпераменту, формам поведения, предпочтениям в музыке и литературе, жизненному опыту, среде и так далее – вот все эти полюса и переплавляются в Олди, давая новое качество.

Чему мы очень рады.

Г. Л. Олди, из интервью «Фантастика – литература свободных людей»

Олег

– Драться вас и без меня научат. Я буду учить вас думать.

– Не по правилам?

– Не по правилам, – без тени усмешки ответил кентавр.

Г. Л. Олди, «Герой должен быть один»

«Все началось с того, что я родился», – предваряет рассказ о себе Олег Ладыженский. Что ж, событие более чем значимое, как для ГГ, так и для мира фантастики в целом. И мы его ни за что не пропустим, а даже поясним: родился Олег Семенович Ладыженский 23 марта 1963 года в Харькове, в семье артистов эстрады Семена Моисеевича Ладыженского (конферанс, музыкальные куплеты и пародии; эстрадная драматургия) и Риммы Михайловны Ладыженской (конферанс, иллюзия, т. е. фокусы), в девичестве Речицкой. Как правило, в артистических семьях судьба ребенка предопределена заранее. В большинстве случаев – задолго до его рождения. Он пойдет по стопам своих родителей, а как же иначе? На то и гены, чтобы, не отклоняясь от курса, ребенок мог с закрытыми глазами найти свою дорогу. Хотя почему же с закрытыми, когда с самого раннего возраста малыш слушает декламации мамы на кухне, видит отца, сочиняющего очередной монолог или играющего на рояле, наблюдает из-за мягкого бархата кулис концерты и театральные постановки, сам не всегда толком различая хрупкую границу реальной жизни и мира сцены. Вокруг эстрадного, театрального или циркового ребенка мелькают люди во фраках и «тройках», коронах и чалмах, в платьях сказочных фей и обмундировании всех на свете армий. Постепенно он привыкает общаться с королями и шутами, засыпая не в девять вечера, сразу же после программы «Спокойной ночи малыши», как его сверстники, а с боем полуночных курантов, наблюдая побег с бала очередной загулявшей золушки или явление тени отца Гамлета прямо в мертвецком гриме и с беломориной в зубах…

Сон, бред, театр.

Тихо, на цыпочках, «дыша духами и туманами», к кровати маленького Олега подходит мама. Она стоит какое-то время, прислушиваясь, гадая про себя: спит он или притворяется? Взошла луна, а гости хотя и говорят значительно тише, но все же не расходятся по своим домам и гостиничным номерам.

Мальчик засыпает под страшную сказку о взывающем к отмщению короле-призраке, мучаясь вместе с Гамлетом над извечным «Быть или не быть?», чтобы, очнувшись утром, решить спор жизни и смерти в пользу жизни! – приняв в будущем, как аксиому, девиз баронов Монморанси: «Делай, что должно – и будь, что будет!» Не ожидая никакой награды… ну, разве что совсем немного: лишнего выходного для родителей и саблю лично для себя.

Впрочем, я забегаю вперед. Итак, Олег родился 23 марта 1963 года – и четырех лет отроду впервые поехал на гастроли. Разумеется, не на свои. На гастроли в составе «бригад» от самых разных филармоний (включая, скажем, Дагестанскую (г. Махачкала)) выезжали его родители. Олег должен был ехать вместе с ними. Да что там должен?! Рад и счастлив, а как же иначе?!

Навсегда Олег запомнит поезда и гостиницы. За несколько лет они объездили Россию, Украину, Прибалтику, Кавказ, часть Средней Азии… Знаменитые певцы, танцоры и актеры, кумиры миллионов были для мальчика «дядей Вадиком» и «дядей Зямой». Кочевая жизнь артистов завораживала. Запомнилась электрическая плитка, на которой родители готовили маленькому Олегу манную кашу. В гостиницах держать плитку было категорически запрещено. Ее приходилось прятать, в случае опасности немедленно открывая все форточки и крутя над головой полотенцем, чтобы прогнать кухонные запахи. Все это было очень весело и похоже на игру. Однажды Олег так и сказал женщине-администратору: «У нас есть плитка, но вы ее ни за что не найдете!» К счастью, работница гостиницы оказалась дамой с пониманием и чувством юмора. Любимое лакомство детства – жареный лук, обычный репчатый лук, который готовили на постном масле. Поджарить завлекательно пахнущий лук в гостиничных условиях – штука невыполнимая, но родители все равно нарушали правила, поддаваясь на уговоры любимого дитяти. Любимого и такого слабенького, болезненного. В детстве Олег перенес несколько воспалений легких подряд, так что родители не знали, как и оберегать его от извечных сквозняков.

Однажды мама делала больному температурящему Олегу водочный компресс. Мальчик попросил воды, и мама, перепутав чашки, дала ему водки. Олег хлебнул, зайдясь жутким кашлем. Горло обжигало огнем, слезы брызнули из глаз, сделалось нечем дышать. Он подумал, что умирает, а наутро проснулся совершенно здоровым. С тех пор Олег понял нехитрую истину: «Если в меру, то на здоровье!»


Как-то раз, в Сочи, родители потеряли маленького Олега. Направо, налево – нет малыша. Что делать? Тут из-за угла отеля выходит абхазский аксакал, лет ста отроду: пиджак, седая борода, папаха. Идет чинно, руки заложены за спину – не идет, шествует, хозяин местной горы, да и только. А рядом, точно так же заложив руки за спину, не менее чинно и степенно движется пятилетний Олег. Причем не просто идет, а они со старым аксакалом мирно беседуют о чем-то: старик по-абхазски, малыш по-русски.

Красивая сцена, хоть сразу в театр.


Вообще в семье знали много такого, о чем соседские мальчишки – да, скорее всего, и их близкие – не подозревали. Так дед Олега, Моисей Григорьевич, обожавший своего единственного внука – сестра Олега, Алина Ладыженская, родится через тринадцать лет после рождения старшего брата – к трем годам научил ребенка читать. Любимая игра деда – Моисей Григорьевич открывал наугад страницу книги, давал 10–20 секунд посмотреть на нее и тут же закрывал, спрашивая, что Олег запомнил. Сначала игра показалась сложной, но вскоре Олег научился выхватывать не только контекст, а запоминал написанное целыми абзацами. К четырем годам он уже читал бегло, да и память у него обнаружилась феноменальная, что вполне можно было расценить как своеобразное чудо. Впрочем, никто не собирался публично демонстрировать способности новоявленного вундеркинда, справедливо ожидая от него большего.

Однажды в школе замечательная память Олега сыграла с ним злую шутку, вызвав негодование учительницы и последующий вызов родителей. Было это так: задали детям учить наизусть традиционное: «У лукоморья дуб зеленый». Олег к тому времени успел освоить «Руслана и Людмилу» целиком. Поэтому, когда на следующий день его вызвали к доске отвечать, он сначала с выражением прочитал текст вступления в поэму, а затем, когда ему уже поставили заслуженную «пятерку» и велели садиться на место, запротестовал:

«Да, вы что, с ума сошли? Там дальше самое интересное!..»

За свою школьную жизнь Олег успел отучиться во многих школах: 68-й, 17-й, 1-й, 133-й, 5-й… Кажется, были еще какие-то школы в его послужном списке, но должно быть, там он пробыл совсем чуть-чуть, так что они не запомнились. Весь этот калейдоскоп учебных заведений был связан с гастролями, куда Олег беспрестанно уезжал с родителями. А 17-ю школу взяли и расформировали, когда Олег закончил восьмой класс. Впрочем, учился он хорошо, на одни пятерки, характер имел спокойный, так что у педагогов особенных претензий к мальчику не возникало.


Когда Олегу исполнилось двенадцать лет, он вдруг осознал, что одноклассники нет-нет, да и обзовут его «жиртрестом». Обзывались мальчишки вполне заслуженно. Без сомнения, у нашего героя наличествовала «проблема лишнего веса» в довольно запущенной степени – но не от болезни, а от любви.

Это добрая, хозяйственная бабушка вкусно кормила своего любимого внучка манной кашкой с вареньем, которое тот обожал. Ну и всем остальным кормила от души. Результат – бедра заметно шире плеч. Опять же, раздраженные вопли физрука (и военрука!) о своем нежелании тренировать слонов и бегемотов. В сочетании с близорукостью – ну просто мишень для злых языков.

Поняв, что дальше так продолжаться не может, Олег принял решение, которое привело в ужас всю семью: пошел заниматься дзюдо.

«Тебя же там уронят, поломают, обидят…» – голоса, полные заботы и участия, звучали отовсюду. Семейная трагедия! Но созвучно им уже долетали из далекого будущего (из еще ненаписанного Г. Л. Олди романа «Герой должен быть один») полные тревоги слова Алкмены: «Но ведь старшие мальчики будут их обижать!

И дальше:

«Амфитрион встал. Будут, – тихо ответил он… Обязательно будут. Я очень на это надеюсь».

Тихий, спокойный мальчик в очках с толстыми линзами проявил характер – один, без родителей, явился в спорткомплекс «Динамо», где попросил записать его в секцию дзюдо. Оглядев грушеобразную фигуру новичка, молодой тренер попросил Олега подтянуться на турнике. Увы, Олег мог на нем разве что повиснуть. Отжаться от пола получилось один раз, но в сторону пола.

«Зачем ты сюда пришел?» – полюбопытствовал тренер.

Наверное, этим бы дело и кончилось, но тут к ним подошел пожилой опытный тренер. «Прими его, – сказал ветеран, внимательно посмотрев на мальчишку, пытавшегося отдышаться. – Сила – дело наживное…»

Олег Ладыженский запомнит эту фразу навсегда.

В результате Олег несколько лет занимался дзюдо, позже увлекся фехтованием на саблях, а к концу школы влюбился в каратэ, которым и занимается по сей день. Постепенно ушел жирок, уступив место мышцам. В дополнение к занятиям дзюдо Олег увлекся настольным теннисом, так что к концу школы у него уже был первый разряд, а позже он выступал за сборную института.

Короче, в старших классах он сделался вполне привлекательным юношей, что было к месту и ко времени. Молодой человек начал засматриваться на девушек, и те в свою очередь строили ему глазки.

Учителя Олегом были довольны: считай, круглый отличник. Случаются четверки по военной подготовке? – ерунда. Пропустил занятие – наверстает дома.

В десятом классе Олег завел себе своеобразную привычку, которой сейчас следовать не советует: по четвергам он не посещал занятий, так как в этот день у него был назначен преферанс на дому у кого-нибудь из приятелей. Тем паче, четверг в школе был отдан предметам, где хорошая память и лихо подвешенный язык решали все проблемы – скажем, обществоведение. В школах на прогулы Ладыженского смотрели сквозь пальцы: с хулиганами и двоечниками сил не хватает разбираться, а здесь такие пустяки…

К концу учебы классу был предложен выбор: либо заниматься на уроках автодела, либо осваивать машинопись. Олег был единственным мальчиком, поменявший машину на машинку.

Здесь можно говорить о смелости или строить предположения относительно иных причин, подвигнувших молодого человека оказаться единственным мужчиной в чисто женском коллективе. Но в результате выбор будущего литератора оказался предельно верным. И в сегодняшней его писательской жизни способность быстро набирать текст, по словам самого же Ладыженского, пригодилась не меньше, а может быть, даже и больше, чем навык «сидения за баранкой пылесоса».

В 1980 году Олег закончил школу, правда, без «золота» – помешали «четверки» по НВП и географии. Пришла пора поступать в институт. В какой? Перед Ладыженским такого выбора не стояло: «Происхождение – лучше некуда: сын царя из Лунной династии и Ганги, да в добавок с богом в душе!»[1]1
  Г.Л.Олди «Черный баламут».


[Закрыть]
… Его родители закончили Харьковский государственный институт культуры. Стало быть, это и его дорога.

Дима

«Закон соблюден, и польза несомненна».

Г. Л. Олди, «Черный Баламут»

В тот же год, что и Олег, в том же месяце, с разницей в какую-то неделю в городе Симферополе появился на свет удивительный мальчик, у которого была необычная мечта. О чем мечтают совсем маленькие дети? Да кто о чем. Дима Громов мечтал пойти в школу!

Делаем большую МХАТовскую паузу, мысленно поздравляя счастливых родителей и наблюдая, не вырастут ли за спиной их умненького-благоразумненького отпрыска ангельские крылышки. Не выросли, слава богу. А теперь непосредственно о виновнике торжества:


Дмитрий Евгеньевич Громов родился 30 марта 1963 года в городе Симферополе. Семья занимала небольшой домик, вокруг которого раскинулся сад с плодовыми деревьями, такими огромными, что казалось, будто наливные яблочки и темно-бордовые, до черноты, вишни зреют где-то там, в синем сверкающем небе под самым солнцем. Сад окружал высокий забор, за которым вольготно вытянулась во всю длину и ширину белая дорога, конца и края у которой не было. По обеим сторонам дороги тянулись диковинные заросли, в которых так здорово было играть с соседскими ребятишками. Прячась в живые шалаши и лабиринты, сквозь листья и ветви которых проглядывали душистые цветы, мальчик представлял себя тигром, оглядывающим из засады окрестности в поисках добычи, пока мама не начинала звать обедать. Но сразу не пойдешь, сначала нужно выбрать и сорвать самую красивую веточку жасмина или сирени. И уже потом со всех ног!..

Каждый раз, выходя из калитки своего дома, Дима видел огромную таинственную школу, страстно мечтая когда-нибудь туда пойти. Так и представлялось: новенький ранец за спиной, белая дорога под ногами, а для него – отважного путешественника – начинается первое настоящее приключение. Сначала мимо зарослей-джунглей, через улицу, потом – вниз по длиннющему косогору, далеко-далеко… Возможно, школа привлекала как раз тем, что туда пока еще не пускали, всегда ведь хочется запретного.


Тем не менее осуществить мечту детства не удалось: когда Диме исполнилось пять лет, семья переехала в Севастополь, а там через два года он пошел уже совершенно в другую школу.

Много лет спустя Дмитрий Громов приедет в Симферополь и найдет дом, в котором родился и… это оказался маленький, одноэтажный домик, с аккуратненьким садиком, а через дорогу, буквально в двух минутах ходьбы медленным шагом – та самая школа. Вот тебе и путешествие! Крутой косогор обернулся пологим пригорочком, а заросли-джунгли – невысокими кустами жасмина и сирени. А мнилось-то – кручи, овраги, дебри, долгое и полное опасности путешествие… Вот что значит память детства…


Севастополь сразу же понравился и полюбился. Белый инкерманский камень, солнце, много моряков в щегольской форме, загорелые друзья-сверстники, море, свобода. В Севастополе буквально с первого класса появилось и любимое занятие – искать взрывоопасные предметы, сохранившиеся со времен Великой Отечественной войны. Родители были в ужасе, но ничего не могли поделать с этим повальным увлечением. Сколько раз запрещали, совестили, пугали, отнимали патроны, высыпали порох, всячески наказывали малолетних камикадзе, но те стойко сносили все попреки и наказания, готовые в любой момент отправиться в новое опасное путешествие за артефактами. И то верно, пока выслушиваешь очередную лекцию от мамы или истеричной соседки, которой что-то там такое померещилось, конкуренты из параллельного класса все самое интересное найдут и откопают, а ты потом оставайся с носом.

Находили достаточно много, причем весьма опасного. Время от времени по городу пробегали тревожные слухи о том, как очередные юные копатели лишались рук и ног, но компанию Громова эта беда почему-то обходила стороной. По словам самого Дмитрия, были незначительные повреждения, крошечные ожоги, уши закладывало после взрыва, да вот еще как-то один пацанчик умудрился получить тринадцать поверхностных осколочных ранений от разорвавшегося в костре снарядного капсюля. Родителей чуть кондратий не хватил, но обошлось – в результате все великолепно зажило, даже шрамов не осталось. Поэтому происшествие никого из детей не впечатлило, и они как ходили в степь за трофеями, так и продолжали свое дело.


Однажды кто-то из друзей Димы обнаружил самую настоящую мину от миномета. Как потом оказалось, пустую и без взрывателя. Но тогда этого еще никто не знал. Что они только с этой миной ни выделывали: и в костер подкладывали, и кирпичами били, и ножовкой пилили. Не бахает, проклятая! И не разбирается. В конце концов мина надоела. Выбросили с глаз долой. И что же? Через недельку идет Дима из школы и видит: другая компания пацанят пытается ту же самую мину раскурочить.

Получается, что упрямая мина переходила по наследству от одной компании к другой.


«Мы тогда были как в том анекдоте про обезьяну с гранатой, – смеется Громов: – Обезьяна, зачем ты по гранате камнем лупишь, она же взорвется! – Ну и что? У меня еще одна есть!»

Как-то нашли ядро, пролежавшее в земле с Крымской войны. Чугунное, тяжеленное… тащили, катили, думали – внутри порох, а оно цельное оказалось. Доперли как-то до Диминой квартиры. Открывает дверь мама. – «Лариса Ивановна, можно оно у вас полежит»? – И это после всех душеспасительных лекций?!

В результате друган Мишка утащил у старшего брата ключи от подвала, и вместе с Димой они скатили трофей вниз по лестнице – где он, должно быть, до сих пор и лежит.


Около входа в полуразрушенный форт, окруженный ржавой колючей проволокой, стояла круглосуточная охрана и была прикреплена табличка: «Осторожно, мины! Опасная зона!». Но пацаны есть пацаны. В общем, они и туда ухитрились пролезть. Слава богу, никаких мин не обнаружили, зато пороха утащили полные карманы. Исследуя новый объект, в темноте один из друзей Громова зажег спичку, в свете которой детишки обнаружили, что стоят на слое пороха.


Маленькие детки – маленькие бедки: на боевом счету Громова &company взорванный противотанковой гранатой сортир, дымовые завесы, запуск пороховых ракет, стрельба из самодельных капсюльных пистолетов друг по другу и прочие «безобидные шалости» в школе, дома и окрестностях. Да и что требовать от ребенка, когда весь Севастополь буквально помешан на оружии. Вместо игрушек у некоторых ребят – боевое оружие – пусть сломанное, не стреляет, но все равно настоящее… А в 1975 году они снова переехали, но теперь уже в Харьков, подальше от взрывоопасных предметов, да и место маме предложили, что называется с повышением, а это и денег больше, и интереснее.

Здесь, наверное, следует отвлечься ненадолго от Димы и немного рассказать о его маме.

Точинина Лариса Ивановна, по мужу Громова, закончила архитектурный ВУЗ, работала в Симферополе архитектором, в Севастополе – старшим архитектором, и уже в Харькове – руководителем группы.


Поначалу Харьков Диме не понравился. Он невольно сравнивал его с Севастополем, подмечая, что Харьков заметно грязнее, на улицах много мусора, чаще попадаются неопрятно одетые люди, бомжи… Нет, в Севастополе все было совсем не так. Кругом военные моряки, курортный город закрытого типа. Больше улыбающихся людей, больше радости и веселья. Да что тут говорить, в Севастополе осталась вся его веселая компания… а тут из родных и близких людей только мама и бабушка… И моря нет! А еще патроны неизвестно, где искать…

Но ребенок просто не умеет долго грустить и жаловаться на несправедливость судьбы. Пообжился и привык, пошел в школу, появились новые друзья-приятели. И вот ведь странность, если в Севастополе Громов считался отпетым хулиганом, дальше некуда, – и родителей сколько раз в школу вызывали, и педсовет собирали, в общем, за то или за другое постоянно влетало – то в Харькове такое поведение было в порядке вещей. Поступки, за которые в Севастополе бесповоротно выгоняли из школы, здесь считались чуть ли не сверхпримерными. Так, например, если учитель просит дать дневник, а ученик отказывается – никто его за это к директору не потянет, и даже оценку за поведение не снизит. В севастопольской школе такое никому бы даже в голову не пришло: не дать учителю дневник! А тут – лафа! Поначалу новые друзья даже удивлялись: чего это Дима такой зашуганный? Но тот постепенно освоился, полюбил новый стиль жизни, вошел, как говорится, в коллектив и, как и прежде, начал приносить привычные неуды по поведению.

Оказалось, что Харьков – это совсем не плохо, даже наоборот. За год с небольшим в новой школе он освоился полностью: спички в замках, натертый парафином классный журнал или грифельная доска…


Полюбил химию…


При этом учителям не хамил, сверх меры не прогуливал, не сквернословил, учился почти на одни пятерки. Что же до остального, то… Полы в школе, измазанные йодистым азотом, который взрывается при малейшем прикосновении, слезоточивый газ в классе физики, задымление рекреаций и прочее… – вполне можно отнести к внеклассным занятиям любимым предметом.

Подобные «подвиги» принесли Диме популярность среди одноклассников, и не только – ведь в детстве почему-то кажется, что настоящие пацаны непременно должны быть хулиганами. Вот он и хулиганил на полную катушку.


Впрочем, любовь к взрывоопасным предметам не была единственной страстью Громова. С самого раннего детства он писал фантастические рассказы. Первые пробы пера относятся еще ко времени пребывания Димы в детском саду, не оставил он любимого занятия и в начальной школе, периодически строча что-то в толстых тетрадях. Класса же с шестого писал регулярно: повести, рассказы, пьесы, киносценарии, стихи – все что угодно.

Много раз пытался опубликоваться, но все неудачно. В восьмом классе начал посещать литературную студию Дворца пионеров, где и познакомился с Олегом Ладыженским. Первое знакомство не произвело ни на того, ни на другого должного впечатления: при встрече просто здоровались друг с другом, и не более того.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации