Текст книги "Попутный ветер перемен"

Юлия Климова
Попутный ветер перемен

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Ощущение свободы не покидало её почти месяц. Оно несло вперёд, к весне, и наполняло каждую клеточку тела звонким непокоем. Отчасти это противоречило спокойному характеру, огромной куче нерешённых дел, мокрой, снежной, холодной погоде и даже ровной чёлке, обрезанной точно до бровей. Прямым чёрным волосам обычно противоречит всё, это не какие-нибудь легкомысленные золотистые кудряшки…

«Не называйте её Варей, она же тёмненькая… Да что тёмненькая, как смоль! – двадцать четыре года назад решительно настаивала бабушка, тыкая пальцем в журнал. На обложке красовалась стройная девушка в русско-народном костюме с длинной светлой косой. А кругом берёзы, трава, низенькие деревенские домики и аккуратный колодец… – Вот такой должна быть Варя! Не иначе!»

Но бабушку никто не послушал. Имя прилипло накрепко, и обратной дороги уже не существовало: тонкий листок свидетельства о рождении сообщил миру о том, что на свете появилась Быстракова Варвара Григорьевна. Появилась и принялась расти и крепнуть.

Она полюбила кофе, книжные магазины, новостные каналы, книги и букинистические магазины, прямые строгие платья, объёмные вязаные шарфы, японскую кухню, устойчивые каблуки, нетерпеливое позвякивание трамвая, чай с облепихой и мёдом, верхнюю одежду с капюшоном, карандашные рисунки, длинные юбки и многое другое. И полюбила саму жизнь, прочувствовала её ценность и вкус. Варя не понимала тех, кто постоянно пребывал в унынии, кто жил в обнимку с мрачным пессимизмом. Она могла подолгу думать о чём-то приятном, улыбаясь и закрыв глаза, – пусть плохое уходит, кому оно нужно?

Даже затянувшееся одиночество не отзывалось в сердце болью, вот наступит весна и тогда… Появятся краски, разочарование исчезнет, тёплая трепетная надежда разгорится с новой силой, и счастью не будет конца и края.

Конечно, март мог быть теплее.

Определённо.

Но планов уже столько, что можно складывать в коробки и подписывать, боясь запутаться.

– …я еду… Конечно, еду. Почему ты сомневаешься? Мы же договорились. – Варя прижала телефонную трубку плечом к уху и отправила в сумку платье и пакет с туфлями. – Да, да, помню… Не волнуйся, вечером буду у тебя. Что-нибудь купить? Нет, я не опоздаю на электричку… такси заказала… Ничего не случится: ни землетрясение, ни ураган, ни наводнение, ни торнадо… Согласна, погода дрянная, но это же не катастрофа. – Варя улыбнулась, подняла голову и остановила взгляд на книжных полках: взять почитать что-нибудь новенькое или купить на вокзале журнал? – Вот увидишь, всё наладится, я не сомневаюсь в этом. Нет, нет… жизнь вовсе не закончена, по сути, она только начинается… Лилька, три дня я буду рядом с тобой… Не называй свою деревню проклятым краем земли… Мне звонила твоя мама… Она, мягко говоря… как это сказать… Гневается.

Но Лилька, не боясь верной гибели от рук родительницы, уже понеслась по волнам отчаяния, и остановить её могла лишь эмоциональная усталость, наступающая обычно минут через десять. Варя подхватила зарядку для мобильника и мысленно переместилась на станцию «Бронницы», села в такси, добралась до подруги, поставила сумку на скамейку около калитки и решительно выдохнула: «Сейчас я тебя спасу!»

На Лильку обрушилось слишком много, и в большей мере тому виной была её мать: категоричная, строгая Ирина Сергеевна. Она никак не могла признать, что дочь выросла и имеет право принимать решения, говорить «да» и «нет», влюбляться и даже – о ужас! – выйти замуж. Как так? Не рано ли в двадцать три года?

Когда Лилька влюбилась в Никиту, Ирина Сергеевна поговорила не только с ним, но и с его родителями. «Не пара он моей Лилии, да и жениться мужчина должен после сорока или хотя бы тридцати пяти лет».

А у них настоящая любовь: чувства бурлят, от прикосновений щемит сердце, минуты кажутся вечностью, жизнь друг без друга невозможна, невыносима!

Лилька проигнорировала все материнские запреты и, не раздумывая, отправилась в загс. Ирина Сергеевна в ответ протянула многозначительное «хорошо-о-о…» и взялась изводить зятя с утра до вечера. Это особое, ни с чем несравнимое удовольствие – указать ему на невыстиранные носки, усмехнуться, когда он позже восьми возвращается домой, «невинно» спросить, приподняв рыжие брови: «Уже завел себе кого-то, да? Ну так я не сомневалась в этом». А как приятно отмечать громко и чётко, что купленное масло плохого качества и что, если бы Никите было не всё равно, не наплевать на здоровье Лили, то он бы выбрал другое. Уж не ошибся бы!

Ирина Сергеевна ни в чём себе не отказывала и каждый вечер подводила итоги проделанной работы. Лилька металась, Никита злился, и, конечно, долго это продолжаться не могло. Пришло время снять квартиру, свить гнездо, вернуться к прикосновениям, от которых щемит сердце, а минуты кажутся вечностью… Но Лильку неожиданно и бессовестно уволили с работы из-за дочки главного бухгалтера – в бюджете молодой семьи образовалась рваная, лохматая по краям дыра. «Безусловно, твой разлюбезный не в состоянии прокормить даже двух человек, про детей уж и не говорю. Собственно, я не удивлена, но меня мучает единственный вопрос: твой ненаглядный Никита вообще на что-нибудь способен?» – едко поинтересовалась Ирина Сергеевна.

Нервы у Лильки сдали, она сорвалась на любимого мужа, тот, уставший от тёщиной несправедливости, прихватил вещи и хлопнул дверью. Бабац! В квартире минуты две стояла оглушительная тишина – торжественная и зловещая одно-временно. Мир Лильки рухнул, она тоже устала, инстинкт самосохранения подсказывал, что самое лучшее – это обидеться на всех разом, спрятаться и скрыться! Собрав вещи, проигнорировав возгласы матери: «Ты куда собралась! Побежишь за ним? С ума сошла, зачем он тебе? Опомнись!» – Лилька устремилась в деревню, где нарыдалась, впала в депрессию и почувствовала себя такой одинокой, что хоть караул кричи. «Варька приезжай, поживи со мной, не оставляй одну 8 Марта… У-у-у… Всё ужасно… У всех праздник, а у меня что?.. Никита не звонит, я ему не нужна…»

– Не волнуйся, я взяла тёплые вещи. Ты хотя бы печку топишь?.. Вот и молодец… Я прихвачу шампанское, будем отмечать с размахом… Мыши? Оставили следы? М-м… я, пожалуй, не стану спрашивать, как они выглядят…. Нет, не мыши, а следы, – Варя широко улыбнулась и взяла с полки первую попавшуюся книгу. К журналам душа всё же не лежала, хотелось почитать длинную прекрасную историю с неожиданным и непременно хорошим окончанием. Пусть звенят шпаги, или тяжёлые волны обрушиваются на лёгкое судёнышко, плывущее в далёкие дали, а может, есть тайна, ведущая героев вперёд… Да, душа требовала именно такого уютного литературного счастья. – Ага, выхожу через двадцать минут.

С книгами у Вари всегда было просто: нижняя полка – для новых, непрочитанных романов, выше стояли любимые, а ещё выше – классика. Куда девались те, что не произвели особого впечатления, оставалось загадкой. Наверное, оседали на работе или где-то ещё… Хотя с покупкой книг Варя ошибалась редко, ей нравилось предварительно почитать отзывы, а уж затем выбирать то или иное произведение.

«Как же давно я не ездила на электричке. Пожалуй, лет сто прошло с тех пор».

Купив билеты и отстояв очередь за кофе, она устремилась на перрон – и очень скоро уже сидела около окна в мягком кресле экспресса.

Дорога…

Даже жаль, что недостаточно длинная…

Пусть бы поезд нёсся и нёсся вперёд…

Варя сняла бордовый шарф, расстегнула пальто, достала из сумки книгу, но так и не взялась её читать – слишком много старых и новых впечатлений, да и мысли метались то к Лильке, то к брошенному отчёту, а то в голове начинала звучать странная, не пойми откуда взявшаяся музыка, приятная, но излишне настойчивая, совершенно незнакомая мелодия. Она будто звала куда-то, хотела о чём-то рассказать или предупредить: «Слушай меня, слушай, не отвлекайся!»

Варя уловила вспышку любопытства и попыталась придумать слова, которые гладко бы легли на звучавшие «ля-ля-ля…», перемешанные с еле уловимыми звоночками. Сначала предложения совсем не складывались, получилась смешная абракадабра, а уж затем выплыли строчки:

 
Ты едешь туда, где тебя не ждут…
Пока не знают и не зовут…
Ты едешь туда, где закрыта дверь…
Верь, сомневайся или не верь…
 

– Поэт из меня никудышный, – прошептала Варя, повернулась к окну и усмехнулась. Музыка вроде отступила, но слова всё ещё подпрыгивали в голове и не давали возможности переключиться на покрытые снегом поля, голые деревья, заборы и дома. Хотя и не слишком-то разглядишь меняющиеся картинки – вечереет быстро, к тому же набежали тучи, и пейзаж получился тёмный и безрадостный.

«Весна, где же ты, приходи скорей».

План был простой. Они с Лилькой забывают обо всём плохом, наряжаются завтра в вечерние платья, туфли (высоченные каблуки обязательны), делают умопомрачительные причёски и отмечают вдвоём в деревне 8 Марта. С шампанским. Как делали давным-давно – на первом и втором курсах института. Это уж потом рядом появились принцы, от которых не спрятаться, не скрыться – с букетами роз, подарками, признаниями и приглашениями. А до них вообще-то жилось очень даже неплохо. «С мужчинами тоже хорошо». Варя сдержала смех и стала представлять, как Лилька обрадуется её приезду. Неужели Никита так и будет сидеть в своёй берлоге и не позвонит, не помирится… Нет, он обязательно объявится, потому что иначе невозможно представить. Да у него глаза горят, когда он на Лильку смотрит! Иногда судьба очень правильно сводит людей. Казалось бы, эти две дороги не могут пересечься ни в какой точке, но – раз! – и встреча состоялась. И жизнь меняется абсолютно. Как в сказке.

 
Ты едешь туда, где тебя не ждут…
Пока не знают и не зовут…
 

Мелодия со словами вновь влетела в сознание, и Варя мотнула головой, уже привычно отгоняя её прочь. Запиликал мобильный телефон – пришла эсэмэска, подтверждающая, что такси в оговорённое время будет ждать в Бронницах. Надо чаще куда-то выбираться – сервис на грани фантастики: экспресс с мягкими креслами, кофе с собой, и ещё встретят и отвезут, куда нужно.

«Лилька, я еду. До твоего спасения остались считаные минуты!»

* * *

В машину Варя села с удовольствием, темень успела заполнить вечер до краёв, ветер настойчиво посвистывал и норовил пробраться за воротник. Хотелось тепла, уюта, а ещё бы чашечку горячего чая и булочку с джемом. «Погода, у тебя совесть есть? Завтра вообще-то праздник…»

Хлопнув дверцей, Варя расслабилась и представила своё появление в красках и лицах. Лилька, подпрыгнув от радости, потащит её на кухню есть яичницу с помидорами и луком – у них с детства это блюдо самое любимое. А потом обязательно загрустит и начнёт шмыгать носом…

– Вы чего ж на ночь глядя в путь отправились? Пораньше надо было, – ворчливо поинтересовался водитель, глянул на Варю и поджал губы.

– Не смогла в обед с работы уйти.

– К родственникам едете?

– Нет, к подруге.

Всё же хорошо они придумали, получится отличная ностальгическая вечеринка. Наконец-то можно наболтаться вдоволь, немного подурачиться, посмеяться, погрустить, а потом опять посмеяться, а то офисная жизнь сжирает столько времени…

– Не сидится вам дома перед праздником. Я вот из-за этого с восьми утра туда-сюда мотаюсь, жене подарок купить некогда. – Водитель заёрзал в кресле, желая привлечь внимание к своёй насущной проблеме. Ему срочно требовался слушатель.

«Наверное, он бурчит целый день, а никто из пассажиров не поддерживает разговор, боясь испортить себе настроение», – подумала Варя и услышала мелодию мобильника. О, спасительный звонок от Лильки!

– Варюшечка, я так счастлива… А-а-а! – раздался громкий и абсолютно счастливый голос подруги. – Никита приехал, представляешь? Без предупреждения! О-о-о!!! Как же я его люблю! Он нашёл меня, нашёл! – Лилька дышала так, точно пробежала марафон или целый час прыгала от восторга, сердечная тоска улетучилась, не оставив даже малюсенького следа. – А ты где? Приезжай скорее. Представляешь, он подарил мне огромнейший букет роз. Целую охапку! Зарплату, наверное, потратил, но мне всё равно. Никита меня любит, я люблю его… Кажется, я это уже говорила! Мы помирились, помирились, помирились… Да где же ты? Сколько ещё осталось?

Варе хватило несколько секунд, чтобы сориен-тироваться и принять нужное решение. Нельзя ехать к Лильке. То есть можно, но не нужно. Им бы там сейчас медовый вечер устроить и ночь тоже не помешало бы такую же… Мириться надо хорошо, накрепко – пусть прилипнут друг к другу до утра, позабудут обиды, утонут в любви. Обязательно.

– Молодец Никита, я в нём никогда не сомневалась.

– Да, да, да! – согласно протараторила Лилька. – Он самый лучший! Как же я скучала по нему! У меня даже слов нет, чтобы это описать. И знаешь, мы, как дураки, сразу бросились друг к другу в объятия. А через сколько ты будешь?

– Я на дороге, машина сломалась…

Поймав удивлённый взгляд водителя, Варя пожала плечами: планы меняются, Лилькино счастье важнее. А уж потом они обязательно выпьют шампанское за любовь, которая побеждает всё, и очень часто случается неожиданно, без предупреждения.

– Как сломалась? Ты где?

– Мы недалеко от Бронниц отъехали… Не переживай, я в гостинице заночую, а завтра сразу к тебе. Передавай Никите привет.

– Варька! Ты должна немедленно приехать и посмотреть на наше счастье! – расстроенно воскликнула Лилька.

– Я с удовольствием посмотрю на него утром, – улыбнулась Варя в ответ. – Десятый час, ловить машину на дороге не хочу, а опять заказывать такси…

– Пусть он сам закажет, раз сломался, у них же там связь круглосуточная!

– Да такси вроде двигается, но кудахчет… – Варя благоразумно не стала смотреть на водителя, скорее всего, он побагровел от натуги и злости. – Пока дождусь, пока то, пока сё… Лилька, я что-то так устала. Вы теперь там вдвоём, не скучно же. – Она улыбнулась. – Завтра с утра я буду у тебя, обе-щаю. А сейчас я бесконечно хочу есть и спать.

Уговаривать пришлось ещё минут пять, потом Лилька сдалась и выдохнула:

– Я так и знала, но учти, если ты не приедешь утром, то… То я очень сильно расстроюсь, ясно?

– Абсолютно, – кивнула Варя.

Водитель еле дождался своёй очереди: наконец-то у него появилась веская причина быть недовольным, а такой момент, конечно же, нельзя упускать. Порозовевшие щёки и уши, дёргающийся нос, покрякивание – всё говорило об этом. Спасайся, кто может!

– Значит, такси кудахчет, как курица, и ползёт, точно черепаха? – с нажимом проскрипел он.

– Извините, – пошла Варя на мировую, – обстоятельства таковы, что я должна была это сказать. Не сердитесь. Мне нужна гостиница. Любая, пусть будет первая попавшаяся, не важно.

Никита вернулся, Лилька парит в облаках, чего ещё желать? Пожалуй, только одного – побыстрее выбраться из машины и оказаться подальше от этого зловредного ворчуна.

– Сами не знаете, чего хотите, семь пятниц на неделе…

Он бурчал нудно и продолжительно, пока Варя не увидела несколько маленьких магазинчиков, потухшую кафешку и серую, еле светящуюся надпись «Гостиница «Придорожная». Выбравшись из машины, затянув шарф потуже, она решительно направилась к двери. Убыстряя шаг, не желая оборачиваться, Варя тихо смеялась, удивляясь тем маленьким приключениям, которые свалились на неё самым обыкновенным мартовским вечером. Сто лет никуда не выбиралась, поездка на электричке, и та казалась чуть ли не кругосветным путешествием, а тут ещё и ночёвка в незнакомом месте!

Дверь оказалась закрытой, Варя нажала на шершавую кнопку прямоугольного звонка и замерла, ожидая. Фонарь освещал лишь угол потрёпанного временем здания и окно на первом этаже – облупившаяся краска, мелкие морщины-трещины, мусор на асфальте, урна, лежащая на боку… Свет горел на первом этаже и в комнате на втором. Видимо, ночлег здесь не пользовался особым спросом, не могли же постояльцы уже отправиться спать.

Воображение нарисовало маленькую каморку, металлическую кровать, застеленную оранжевым пледом, круглый столик у окна, деревянный стул и тумбочку. Пожалуй, приключение получается уютное и приятное.

Никто не отреагировал на звонок, и Варя нажала на кнопку повторно – более продолжительно. Наверное, гостей здесь встречает пожилая женщина, укутанная в большой клетчатый платок, и на поясе у неё – тяжёлая связка ключей. Почти сказочный персонаж.

«Чего изволите?»

«Мне бы комнату. Самую маленькую».

«Следуйте за мной»

Услышав лязганье замка, Варя спрятала улыбку. Но дверь открыла не седая древняя старушонка, а крепкий высокий мужчина в потертых джинсах и сером свитере. В заставленном мебелью холле царил полумрак, но всё же удалось разглядеть незнакомца. Варя пришла к выводу, что человек явно уработался, и не мешало бы ему поспать.

Легкая небритость, морщины в уголках глаз, давно не стриженные светлые волосы в беспорядке, почти каменное выражение лица… Лет тридцать пять… тридцать семь… Или уже сорок?

– Какими судьбами? – холодно спросил мужчина.

– Добрый вечер. Мне нужен номер. Одноместный. Это же гостиница?

Он не сразу ответил – взгляд скользнул по фигуре Вари сверху вниз и обратно. Ни на чём не задержался, но тем не менее положительных эмоций подобный осмотр вызвать не мог. Варя почувствовала, будто вдруг, совершенно неожиданно, оказалась на экзамене, к которому не подготовилась. Вопрос – ответ, вопрос – ответ, и нельзя ошибиться.

– Да… гостиница, – произнёс мужчина тихо и добавил более чётко и резко: – Проходите. Ужин через полчаса. Как вы здесь оказались?

«Теперь понятно, почему это место не пользуется спросом. Если так встречают, то… – Варя мысленно усмехнулась и оптимистично отыскала плюс в своём положении: – Хотя, грех жаловаться, мне только что пообещали ужин».

Мужчина подошёл к заваленному бумагами столу, шумно вздохнул, неторопливо достал из плоского настенного сейфа ключ и вернулся к Варе. Его настроение угадывалось с трудом: то ли спокойствие и равнодушие, то ли раздражение и досада, то ли удовлетворение… Она ему помешала? Но кто-то же должен открывать гостям дверь, общаться с ними.

– Комната на втором этаже. Так как вы здесь оказались?

– Такси сломалось, я решила переночевать в гостинице, – легко ответила Варя, ловя на себе очередной тяжёлый взгляд.

«Глаза серо-голубые… Всё же ему не больше тридцати пяти… И зачем на меня смотреть, как на чудо-юдо, у меня одна голова, две руки, две ноги – ничего нового».

– Куда вы направлялись?

Вопрос, пропитанный бесцеремонностью, заставил Варю приподнять брови. Она приняла ключи и нарочно промолчала. Разве она обязана отвечать? Вовсе нет. Сегодня не везёт на мужчин, только сбежала от занудного водителя такси и вот опять… Лилька бы закатила глаза и сказала: «Умираю, спасите, помогите!»

Паузу следовало затянуть, Варя переложила сумку в другую руку и осмотрелась. Большая тканевая люстра демонстрировала кучу перегоревших лампочек, но, кажется, это никого не беспокоило: не светят – ну и ладно, ничего страшного. Два широких массивных шкафа бодро стояли плечом к плечу и радовали глаз многочисленными книгами, глубокий зелёный диван занимал почти всю территорию у окна, стёртый ковёр сохранил рисунок, но в центре невозможно было угадать, ромбики там или цветочки. Несколько закрытых дверей, журнальный столик, стонущий под тяжестью прессы, лестница, ведущая на второй этаж… Атмосфера запущенности и заброшенности: вроде не грязно, но чувствуется еле уловимый запах древности. Проще сказать – старья. Да, заброшенность уже начала наступать на комнаты и мебель. Полумрак скрывает детали, однако не стоит сомневаться – пыль лежит вокруг хорошим бархатным слоем.

– Я ехала к подруге, – всё же ответила Варя и, давая понять, что разговор окончен, пошла к лестнице.

– Переоденьтесь к ужину, – раздался за спиной ровный голос.

Слова заставили притормозить и развернуться.

– Что?

– Пожалуйста, переоденьтесь к ужину.

У Вари не спросили документов, не предложили заполнить какую-нибудь бумагу, не помучили формальностями, не обозначили стоимость комнаты за ночь или за сутки, но вот сменить одежду предложили… Вечер чудес, да и только.

– Женщинам здесь нельзя находиться в брюках? – Варя тоже нарочно старательно оглядела мужчину с головы до ног. Уж его-то одежда никак не могла претендовать на парадную (походную – возможно). Да и побриться ему бы не мешало.

Он не смутился, не сменил позу, не пожалел о сказанном – улыбка тронула губы и мгновенно улетучилась, глаза сверкнули и погасли.

– Можно. Но мне бы хотелось увидеть вас в платье. На крайний случай в юбке.

Бывают моменты, когда очень важно стоять выпрямившись, излучая уверенность и невозмутимость. Пусть – гром и молния, но ни шагу назад, ни одного лишнего вздоха.

«Отлично…»

Варя представила себя великосветской дамой в умопомрачительном платье и коротко спросила:

– Вы кто?

– Владелец гостиницы.

Констатация факта, ни в коей мере не самоутверждение или вызов. Он так же однотонно мог произнести: «Сегодня плохая погода» или «Уже почти десять, пора бы поесть». Варя сделала попытку угадать мысли этого человека, но перед ней выросла каменная стена, покрытая плющом и лишайником. Отчего-то представился холл, заполненный людьми, звон бокалов, шум голосов и беспечный смех. Тесновато, зато жизнь бурлит через край… И откуда только берутся подобные наваждения?

«Заколдованное место, – развеселилась Варя. – И нет сегодня покоя моему воображению».

Платье лежало в сумке – вечернее, красивое, длинное, но она собиралась надеть его на вечеринку с Лилькой, уж никак не для владельца гостиницы «Придорожная». Оставалось загадкой, почему он попросил её об этом.

Варя отрицательно покачала головой, и поймала в глазах мужчины обжигающую вспышку иронии. Его взгляд стал мягче, но тем не менее ощущение, будто она на экзамене, вновь окутало душу плотным колючим одеялом.

– Вам нужен мой паспорт?

– Нет, но имя я бы хотел узнать.

– Варвара.

– Хорошо, – мужчина кивнул, явно довольный услышанным, и заложил руки за спину. Чёлка съехала на лоб, глаза прищурились. – Матвей.

Развернувшись, Варя пошла по лестнице вверх. Дежурная фраза «Очень приятно» настойчиво крутилась на языке, но она была не к месту и не ко времени. «О, как поживаете? Замечательная погода, не правда ли? А вчера шёл снег. Поля, поля, леса, горы…» – безусловно, есть сто поводов развлечь себя, поднимаясь на второй этаж. И совершенно не важно, кто смотрит в спину и о чём думает. Похоже, владельцы гостиниц умирают от скуки и не знают, чем себя развлечь.

Каждая вторая ступенька издавала короткий упрямый скрип: крик, кряк, крик, кряк, крик, кряк… не то пытаясь что-то сказать, не то посмеиваясь. Странно, больше не раздавалось никаких звуков, а в таком престарелом доме они должны нестись со всех сторон: хлопнула дверь, работает радио, кто-то топает или кашляет… Но, нет.

«Куда я попала?» – снова подумала Варя.

На втором этаже она увидела длинный коридор, освещённый лишь тремя бра, ковровую дорожку красного цвета, пару картин в деревянных рамах, пять дверей справа и пять слева. Свет пробивался только из-под двери последней комнаты, и Варя замерла, потому что интуиция подсказала: тебе именно туда, это твоя комната, она давно тебя ждёт.

Номер двенадцать, как и на брелке. Варя перешагнула порог, остановилась около старенькой трехногой вешалки, сняла шарф и пальто. Странно, включенный свет не потревожил, не напугал, а вызвал острое желание немедленно осмотреться и найти объяснение всему. Почему два стула стоят посередине, напротив друг друга? Точно на них сидят невидимые люди и разговаривают… Ссорятся или мирятся? Пустая прозрачная ваза с водой на столе, но нет цветов. Забыли помыть и убрать? Окно открыто, колышется тюлевая занавеска, однако в комнате тепло, несмотря на погоду.

«Лилька, всё в порядке, я отлично устроилась. Буду у тебя завтра». – Варя написала эсэмэску, подошла к зеркалу и поправила волосы.

«…мне бы хотелось увидеть вас в платье, на крайний случай в юбке…»

Отчего-то стало важно, как она выглядит сейчас. Вернее, как она выглядела в тот момент, когда владелец гостиницы просил её об этом. Матвей. Трудно понять, подходит ему имя или нет, но пока произносить его трудно: и язык спотыкается, и в душе непокой перемешался с дурацким смятением.

– Нормальная комната, – переключая мысли в другое русло, весело произнесла Варя. – Уютная каморка, как я и хотела.

«В гостинице должны быть другие гости. На-деюсь, я увижу их за ужином. Есть же ещё комнаты на первом этаже…»

* * *

Варя спустилась вниз минут через двадцать, голод уже ёрзал в животе, и очень хотелось закидать его чем-нибудь вкусным. Собственно, любой бутерброд с горячим чаем был бы кстати, но гораздо лучше – яичница с помидорами и мягкий чёрный хлеб.

Она и не подумала переодеться, наоборот, чувствовала себя весьма комфортно в узких чёрных брюках, чёрной майке и мягкой бежевой кофте на молнии. Однако, спускаясь по лестнице, Варя всё же представила себя в длинном платье, сверкающем даже от тусклого света ламп. Она бы смотрелась хорошо. Победно. И выдержала бы любой экзамен.

В холле никого не оказалось, но из смежной комнаты доносилась еле слышная музыка. Мелодия, напоминавшая ту, что грезилась в электричке, коснулась сердца и полетела дальше, унося с собой каплю грусти и сожаления. «Завтра мы всё же нарядимся с Лилькой – непременно! Не зря я везу платье и шампанское».

Можно представлять разные картины, вытаскивать из памяти книжные эпизоды, вычитать и складывать, но когда на первый план выходит реальность, то иногда удивляешься гораздо больше, чем прочитанному или надуманному.

Стол был накрыт на двоих.

Тарелки, приборы, зелёный салат без причуд, лаконичная сырная тарелка с апельсинами, блюдо, похожее на омлет с овощами, хлеб, черри, стаканы с водой, бутылка вина и бокалы на высоких тонких ножках практически говорили: «Добро пожаловать на ужин, милости просим».

Хозяин гостиницы сидел в глубоком кресле у окна, облокотившись на потрёпанный подлокотник, подперев щёку кулаком, и смотрел на Варю. Сам-то он переодеваться к ужину не собирался – всё те же джинсы, свитер. Никаких перемен в торжественную сторону не наблюдалось.

– Приятного аппетита. – Матвей указал на стул, поднялся, подхватил бутылку вина и легко открыл её штопором.

– Ужинать будем только мы? – уточнила Варя, догадываясь, каким будет ответ.

– Да.

– В вашей гостинице редко сдаются номера?

– Вообще не сдаются.

– Почему?

– Она закрыта. Если бы вы прочитали объявления, прилеплённые и к окну, и к двери, вы бы об этом знали.

Слова прозвучали совершенно спокойно: ни одна буква не дрогнула, не подскочила, не вспыхнула ярким пламенем. Матвей повторно указал на стул и, дождавшись, когда Варя сядет, устроился напротив. Будто к нему постоянно стучатся в дверь и просят ночлега, и ещё никто никогда не прочитал объявлений, или прочитал, но подумал: а вдруг? Они стучатся, звонят, он открывает, жарит омлет – и это происходит каждую среду или пятницу…

Варе на мгновение показалось, что время остановилось и она находится в фантастическом мире, чем-то похожем на мир Льюиса Кэрролла. «С ума сойти. Из всех гостиниц я выбрала именно эту. Мне срочно требуется Чеширский Кот».

– На двери не было объявления.

– Наверное, его сорвал ветер перемен. Такое случается иногда.

Варя попыталась вспомнить в подробностях, как вышла из такси, направилась к гостинице… Возможно, на окне и висела какая-то бумага… А на асфальте рядом с урной валялся мусор… Глупо выскакивать на улицу и проверять… Теперь-то уж что… Судьба, видимо, долго колдовала над этим днём: неожиданности и сюрпризы бегут, подскакивая, как вагончики паровозика.

– Но почему вы сразу не сказали?

– И куда бы вы пошли? На дорогу ловить машину? – Матвей разлил вино по бокалам и заглянул Варе в глаза. – Зачем?

Она не отвела взгляда, и некоторое время они сидели неподвижно, смотря друг на друга. Как всё просто объясняется, и как много ещё непонятного. Ужин на столе, будто они давно не виделись и вот встретились…

«Ты меня ждал?»

«Как долго ты не приходила».

Смешно же, нелепо даже, а в голову всё лезут и лезут расплывчатые картинки с отдалёнными звуками и голосами. Еле уловимые мурашки бегут по спине вверх, тепло касается щёк, губ, исчезает, вспыхивает, кружится, заставляет опустить глаза.

Пыль теперь объяснима, но в одной-то комнате горел свет. Кого ждал хозяин гостиницы поздно вечером или кто от него ушёл?

Варя бесшумно вдохнула, выдохнула и взяла вилку, та звякнула о край тарелки, нарушив молчание. Что здесь делает хозяин гостиницы и почему выглядит усталым? Всё время щурится – ему мешает свет? «На вампира не слишком-то похож», – пошутила Варя, представляя, как расскажет Лильке о ночи, проведённой в странном месте с не менее странным человеком. Или пора сбежать?

– Я могла вызвать такси и уехать. Наверняка поблизости есть гостиницы.

– Вы не надели платье, жаль. – Матвей нахмурился, точно его пронзила физическая боль или глубокое разочарование. Его слова прозвучали как: «Небо на месте, звёзды тоже, ветер дует, как ему и положено, весна постепенно сменяет зиму, но вы не в платье».

– Вы тоже не при параде, – стойко ответила Варя и наклонила голову набок.

Матвей усмехнулся, неторопливо наложил на тарелку салат и сменил тему:

– Приятного аппетита, надеюсь, ужин вам по-нравится.

– Спасибо. – Варя немного помолчала, решаясь на вопрос, но слова прозвучали легко и просто: – В моей комнате горел свет.

– Да, я знаю.

– Почему?

– Я вас ждал.

– С чего бы это.

– Читал книгу и подумал, а вдруг… – На лице Матвея появилась широкая мальчишеская улыбка. Теперь он выглядел как человек, знающий очень много, но нарочно скрывающий от других все тайны мира. И Варя угадала: загадочный хозяин гостиницы её обманывает, а ещё – он рад.

– Вы любите читать? – быстро спросила она.

– Люблю, а почему бы и нет.

– И что вам нравится в книгах?

– Битва автора с героями.

– Разве между ними есть разногласия? И разве не всё зависит от автора?

Отломив кусочек хлеба, Варя отправила его в рот. Вкус тмина напомнил детство и стряпню бабушки: продолговатые хлебцы из ржаной муки, серые лепёшки, пропитанные сливочным маслом, булочки, обсыпанные полезной овсянкой.

Матвей перестал есть, откинулся на спинку стула и принялся постукивать вилкой о стол, но потом небрежно положил её и скрестил руки на груди. Его настроение вновь ускользало, однако общаться теперь получалось значительно легче. Стена, покрытая плющом и лишайником, начала медленно, но верно покрываться огромным количеством тончайших трещин, её очертания стали расплывчатыми, запыленными туманом… Варя тряхнула головой, прогоняя очередное наваждение. «Уехать или остаться?» – стучал в голове вопрос, требующий скорого ответа.