Текст книги "Спецназ Великого князя"

Братья, объединив свои полки, с двадцатью тысячами ратников двинулись к Ржеву, потом повернули к Пскову. Иван послал к братьям из Москвы епископа Вассиана Ростовского для переговоров. Братья, чтобы тянуть время, направили в Москву своих бояр для обсуждения условий. Иван предлагал хорошие условия для перемирия. Например, князю Андрею города Алексин и Калугу. Андрей предложение отклонил. Иван был в сложной ситуации. Он получил сведения, что Казимир хочет напасть на новгородские земли. Шевелился Ливонский орден, да ещё и Менгли-Гирей прислал с гонцами неприятные известия, что хан ордынский Ахмат собирает войско для похода на Русь. Иван рассчитывал на полки братьев в противостоянии с Ордой, а братья предали. Пока шли переговоры, которые бояре Андрея и Бориса затягивали намеренно, братья поехали в Псков просить союза против Ивана. Псков всегда принимал у себя недовольных московской властью, но ситуация изменилась, псковичи ноне союзники. И Псков братьям отказал. Братья велели опустошить псковские земли. Ратники братьев грабили и убивали, оскверняли жён и девок, действовали жестоко, как на землях неприятеля. Псков собрал двести рублей серебром, откупился от братьев. На время Андрей и Борис утихомирились.

Весной 1480 года с застав по засечной черте и сопредельных земель стали поступать тревожные донесения о появлении лазутчиков Ахмата, его конных разъездов. Искали броды через реки, дороги высматривали. Так всегда бывает перед появлением большой армии. Иван направил в Крым срочным порядком посольство. Уговорились, что в случае нападения Ахмата на Русь Менгли-Гирей нападёт на земли Казимира, давнего союзника Большой Орды, тем самым свяжет армию Казимира, не даст напасть с западных границ. Ещё одно посольство отправилось к ногайскому мурзе Ямгурчею, дабы через него снестись с Ибаком.

К сожалению, посольство запоздало, Ямгурчей был в походе, и Ибак с помощью опоздал. Однако исполнил функцию важную – убил Ахмата в становище.

Иван стал рассылать во все удельные княжества и города грамоты с призывами готовить ополчение – людей, оружие и припасы, огненные и съестные, и быть готовыми выступить к Коломне. Иван ошибочно посчитал, что Ахмат двинет свою армию на Москву самой короткой дорогой.

Летом 1480 года Ахмат в степях собрал сильное войско. Иван приказал ополчению собираться у Коломны. Но братья примиряться не желали. Иван опасался, что в самый опасный момент, когда Ахмат начнёт войну, братья со своими ратями ударят в спину. И основания для такого беспокойства были. Докладывали люди из ближнего окружения братьев, что к Ахмату выехали переговорщики. Вполне могло быть, что за помощь в войне с Иваном Ахмат даст ярлык на княжение Андрею, самому честолюбивому и завидующему из братьев. Уже когда Ахмат с войском был недалеко, братья прислали Ивану письмо: «Если исправишься и притеснять нас не будешь, а станешь держать нас как братьев, то придём к тебе на помощь».

Иван был вынужден пойти навстречу братьям, отписал Андрею Большому Можайск, и только в последний момент, когда противников разделяла только Угра, братья привели свои войска под руку Ивана.

Иван помощи был рад, любезен с братьями, но ничего не забыл. Пока был жив наследник Великого князя Иван Молодой, князь братьев не трогал, щадил. Но как только Иван Молодой умер, да ещё повод случился – в 1492 году Андрей отказался послать Ивану в помощь своё войско, Иван не сдержался, прямо в Кремле арестовал непокорного брата. Заключили его в тюрьму, а охраняли не простые воины, а князья служилые да бояре. Андрей так и умер «в железах» в узилище через два года. Тогда же двух сыновей Андрея арестовали в Угличе, перевезли в Переяславль, где держали «в великой истоме» много лет, до смерти.

Повод в 1492 году был серьёзен. В Большой Орде после смерти Ахмата большая замятня пошла. К власти рвались многие, отравления и удавка на шею были обычным делом. Орда развалилась на части. На союзника Ивана, Менгли-Гирея, ордынцы войной пошли. Верный союзническому договору, Иван стал собирать армию идти в Крым. Борис Волоцкий прислал полк, а Андрей отказался. Дело было ещё в мае, а когда Андрей в сентябре приехал в Москву, Иваном был принят ласково. На следующий день, пока бояре Андрея были в одной комнате, в другой, где был Иван, он был схвачен.

Весной 1480 года Ливонский орден получил от ханских послов Ахмата золото, и рыцари напали на псковские земли, и так пострадавшие от набегов братьев Андрея и Бориса.

В июне этого же года на правом берегу Оки, уже не скрываясь, шастали ордынские разъезды. На окской засечной черте воеводой был дальний родственник Ивана, князь Василий Верейский. А в Серпухове стоял с полком сын Ивана Иван Молодой.

Царь собрал боярскую думу для совета. Как всегда, судили-рядили долго. Дума во мнениях разделилась. Половина бояр отстаивала необходимость дать отпор татарам. Но группа сребролюбцев во главе с окольничими И. В. Ощерой и Г. А. Мамоном настоятельно советовали Ивану спасаться бегством в Белоозеро вместе с семьёй. Москва-де не раз была взята татарами, сожжена, но снова восстанавливалась, аки птица феникс из пепла. Иван от бегства отказался.

Прирождённый властолюбец и тиран считал, что его должны бояться и любить. Но кто будет бояться и любить, если он оставит столицу, сам убоявшись врага? Иван остался в Москве, но отправил в Белоозеро Софию с детьми, туда же отправилась государева казна.

Гарнизоны в Тарусе, Серпухове и Коломне усилили, крепости сильные, могут держать оборону долго. На левый берег Оки выдвинулись великокняжеские полки во главе с воеводами князем Холмским, а также Семёном Ряполовским – Хрипуном, Данилой Патрикеевым – Щеней.

Воеводы и сотники сами опрашивали людей – купцов да странствующих, идущих из южных земель. Оказалось, многие видели татарских воинов, и число их было велико. Стало ясно – войны не избежать. Иван устроил совет. К тому времени вернулся с посольством князь И. И. Звенигородский-Звенец из Крыма, привёз обнадёживающую новость. Договор подписан, и хан крымский Менгли-Гирей с войском выступает немедля на польские земли, а конкретно на Подол. Рассматривали разные предложения. Народ служивый, не думские бояре, выдвигали реальные варианты, как ослабить Ахмата.

После споров приняли решение отправить на орду речным путём судовую рать под руководством князя Звенигородского-Ноздреватого и служилого татарского царевича Нур-Даулета. Плавание долгое, не одну неделю. Но к тому моменту, когда Ахмат будет на Оке, судовая рать уже будет воевать аулы ордынские и саму столицу Сарай-Берке. Почти все воины в поход с Ахматом ушли, и предприятие должно быть успешным. Конечно, мурзы, что в Орде остались, тут же отправят гонцов к Ахмату. Ситуация получится патовая, пока Ахмат Москву повоевать хочет, русские уже Сарай разорят. Обеспокоится хан, войска к своей столице повернёт. Богат Сарай и ещё неизвестно, кто выгоды больше получит в виде трофеев и пленных – Ахмат или Иван? А ещё предложили с началом боевых действий отправить кружным путём в тыл армии Ахмата сильную конную рать. И коммуникации такой отряд перережет, и поволноваться хана и мурз заставит.

Однако армия Ахмата шла по правому берегу Оки. Миновала Мценск, Любуцк, Одоев и вышла к Воротынску. Сам же царь Иван расположился в Кременце, между Медынью и Боровском. В стане русских беспокойство. Все силы Ахмата расположились западнее, чем ожидалось. Вместе с ханом шли его племянник Касим и шесть царевичей.

Замысел хана в русском стане разгадали, Ахмат хотел соединиться с войском Казимира и объединёнными силами сломить оборону русских и двинуться к Москве. Татары жаждали трофеев в богатом городе, деньги за все годы, что Иван платить отказывался.

Русским пришлось перебрасывать конницу и пешцев к Калуге и на берег Угры. Из Твери подоспела рать Михаила Холмского и Иосифа Дорогобужского. Конница русская патрулировала берега, у бродов сильные заставы выставили, с пушками и пищалями.

Ордынское войско вышло к Угре сразу в нескольких местах шестого октября. Ширина реки в этих местах от 80 до 100 аршин или 120–140 метров. Разведка ордынская стала прощупывать броды. Но русские местность знали. Стоило татарам сунуться, тут же палили из пушек, тюфяков и пищалей. Татары, постреляв от злости из луков, отступали.

Фёдор вместе со своим полком тоже был на Угре. Как сотник командовал заставой. Но все действия татар и даже местность точь-в-точь повторяли то, что происходило восемью годами ранее, в 1472 году. Только тогда Фёдор был молодым и неопытным дружинником. А сейчас опытный сотник и оценивал ситуацию по-другому. Опасался Фёдор, что стояние войск царских растянулось на шестьдесят вёрст, от Калуги до Юхнова. Ударь Ахмат в одном месте всеми силами, и остановить такой прорыв тяжело будет, а то и невозможно. А до Москвы рукой подать, и в столице только городская стража осталась.

Старший пушкарь Фёдору подчинялся, хоть и к Пушкарскому приказу относился. Коней своих и пушкарских с подводами для перевозки пушек в роще неподалёку спрятали от жадных взглядов татар да стрел их. Зато другой берег голый на несколько вёрст. Три дня татары разведку проводили. Сунутся на конях на брод, а Фёдор командует пушкарям:

– Пли!

Палили из всех стволов сразу, чтобы как можно больший ущерб нанести. И наносили. После каждого залпа один-два ордынца с коней убитыми падали, да лошади. Тоже ущерб, для татарина вдали от своих степей конь – всё. И транспорт, и печка в холода, а когда голодно, то и еда.

Фёдор, как и заставские, полагали – отпугнули поганых. Но утром восьмого октября впереди, на другом берегу, туча пыли показалась. Фёдор сам на дерево влез, хоть по чину непотребно. И ахнул, увидев приближающееся войско татарское. Тут же пушкарям крикнул:

– Готовьтесь! Запальники калить!

И гонца послал к ближайшему полку за помощью. Заставские – и пушкари, и затинщики – поняли: не устоять. Но никто не запаниковал. Судьба у воина такая, пришёл ворог, будь готов живот положить за Отечество.

А войско татарское всё ближе. Фёдор к старшему пушкарю:

– Лавр, не стреляй залпом, прорвутся поганые. Сначала одна пушка, через время другая. И пусть заряжают быстро. А как в воду войдут, и коням вода по брюхо будет, так пусть тюфяк голос подаст.

– Фёдор, ты за своими зитинщиками следи. Всё сделаю, как надобно!

Уже фигуры татар отчётливо видны, из луков самые нетерпеливые постреливать стали, да только стрелы в воду падали с недолётом или бессильно утыкались в брёвна засеки.

Татары уже к урезу воды подскакали. Выстрелила первая пушка. Засека дымом окуталась, за ним не видно, удачно ли попадание. Как только дым рассеялся, грянула вторая пушка. Зря Фёдор беспокоился. В такую массу коней и людей промахнётся только слепой. И кони убитые были, и люди, но татары в воду вошли, сзади другие напирали. Бабахнул тюфяк. Вот уж поистине коса смерти. Свинцовый дроб многих из сёдел выбил. Таких бы тюфяков да с десяток! Первые всадники уже на середине реки, сабли сверкают. Фёдор скомандовал:

– Затинщики! Целься! Пли!

Грянул нестройный залп. Ещё несколько татар из сёдел в воды реки выпали, подхватило их течение, понесло. Поганые стали из луков стрелами защитников заставы осыпать. Кабы не брёвна, стоящие срубом, все бы полегли. Татарам вода разогнаться не даёт, время против них работает. Пушкари первую пушку перезарядить успели и почти в упор выстрелили по поганым. Ворвались всё же татары на заставу, сеча пошла. У татар преимущество – на конях. Один десяток с русскими сражается, другие заставу с двух сторон обходят и дальше, вправо забирают, где луг и леса нет, для конницы простор нужен, манёвр, скорость.

Фёдор в первого же татарина из затины выстрелил. Тяжёлая свинцовая пуля вышибла татарина из седла. Фёдор саблю выхватил, от второго татарина отбивается. Помог ему один из пушкарей, банником, которым пушку заряжают, ударил татарина по голове, как большой дубиной, и сам упал, сражённый. На Фёдора ещё один наскочил, по-татарски орёт что-то, видимо, грозится. Замахнулся поганый саблей, а Фёдор лошадь саблей полоснул по ноге. От боли лошадь на задние ноги встала, татарин с трудом в седле удержался. А как лошадь на передние ноги опустилась, сам татарина в бок уколол. Обернулся, а из затинщиков один он остался. Да диво дивное, татары назад несутся, вброд реку переходят. И любой его срубить может. Бросился Фёдор за бревно, лёг. Татары коней нахлёстывают, последний мимо проскакал, Фёдор приподнялся. К заставе русская дружина летит, да числом большим. Встал Фёдор во весь рост. А конница уже мимо него и с ходу вброд. Ордынцев гнали две версты, но увидели крупный отряд врага, назад повернули. За то время Фёдор заставских парней успел осмотреть. Все насмерть побиты, один он в живых, да что удивительно – ни царапины нет, даже ранения лёгкого. Везучий такой или ангел спас?

Дружина назад вернулась, разгорячённая боем, с коня воевода спрыгнул:

– Ты что, один остался?

– Чудом уцелел.

– Я свой десяток оставлю, князю Холмскому сегодня же доложу. Полагаю, к утру подкрепление прибудет, а то и вовсе тебя сменят. Небось страху натерпелся?

– А то? Их сотни, а нас горстка была, да и ту побили, почитай, всю.

– Держись. Как звать-то тебя?

– Фёдор Сухарев, сотник затинщиков.

– Запомню.

Воевода на коня вскочил, отдал распоряжение одному десятку остаться, и всадники ускакали.

К Фёдору ратник подошёл:

– Сего дня в четырёх местах татары прорваться пытались, да не получилось нигде.

Фёдор попросил ратников в близлежащую деревню за подводами съездить. Погибших заставников отпеть надо и похоронить по христианскому обычаю. Всё же жизнь свою за царя и Отечество отдали. Пока один умчался, с другими воинами оружие собрал, всех снесли в одно место, рядком уложили. У всех страшные сабельные раны, после которых не выживают.

Фёдор, знакомый с огненным боем, пушки и тюфяк осматривать начал. Не приведи Бог, поганые ещё наскочат. Без пушек – беда. И обе пушки зарядил, и тюфяк. Огненные припасы рядом, не успели до них татары добраться. Сухих дровишек собрал, жаровню зажёг, запальники туда железные сунул. Пока день не кончился, застава и пушки к бою готовы быть должны. А ночью татары почти никогда не нападают.

Три подводы с ездовыми всадник привёл. Тела погрузили, в деревню повезли. Перед тем как уехали, Фёдор каждого павшего за руку подержал, прощался. А его от должности старшего по заставе не сменили, а до тех пор уходить он не вправе. Либо стрелецкий голова Панкратий Зотов сменить должен, либо разводящий по имени Смерть, и никак иначе.

Поужинали всухомятку, караул на ночь выставили. Татары запросто ночью кого-то выкрасть могли, попытать с пристрастием о войске русском – где полки стоят, да сколько воинов в них.

А с утра пополнение на заставу стало прибывать. Сначала два десятка затинщиков из полка Фёдора, потом пушкари, да ещё и тюфяк привезли. Фёдор полагал, что конные ополченцы уйдут, ан нет, ещё десяток прибыл. И получилась на заставе полусотня, поскольку брод в этом месте удобен для перехода, и воеводы сочли, что попытка татар прорваться может повториться.

Так и получилось. Сначала татары большим числом атаковали в районе Опакова городища и наткнулись на крупные силы русских. Разгорелась ожесточённая сеча. Несколько часов бились и не выдержали татары, отступили за Угру, ополчение за ними кинулось и гнало поганых до Лузы. Лишь опасение воевод попасть в ловушку, на которые татары горазды были, заставило повернуть рать за Угру, на исходные позиции.

Повторное нападение последовало на заставе Фёдора. Сначала к броду подскакал отряд татарский в полсотни сабель, явно на разведку. Сунулись в воду, а пушкари залп из двух пушек сделали. Татары упорствовали, хотя двоих убитыми потеряли. Уже на середине брода пушкари задействовали оба тюфяка. И дистанция короче, и свинцовый дроб летит снопом, рассеиваясь по фронту. Полусотня татарская вполовину уменьшилась, вода кровью окрасилась. Замешкались татары, Фёдор командует затинщикам:

– Залпом, пли!

Загромыхали затины, берег дымом затянуло. Ополченцы на коней вскочили и кинулись к татарам. Силы-то теперь равные, нет у татар преимущества. Когда приподнялся и рассеялся пороховой дым, стало видно, что татар десяток всего, да и те к своему берегу повернули, а следом за ними ополченцы, жаждут догнать и порубить. Уже на другом берегу после небольшой погони настигли, бой завязался скоротечный. Один из татар всё же ускакал, остальных порубили. Ополченцы назад возвращались, а далеко за ними войско ордынское показалось. Фёдор шапку с головы сорвал, стал размахивать, подавая сигнал тревоги. Да ополченцы переговариваются меж собой, делятся подробностями боя, ещё в горячке после схватки. Фёдор у затинщика рядом затину из рук вырвал, выстрелил вверх. Ополченцы наконец-то по сторонам головами завертели, увидели приближающуюся конницу. Сразу своих коней нахлёстывать стали. Брод быстро не перейти, вода не даёт. Если татары быстро подойдут, посекут ополченцев стрелами. Пушкари уже приготовились у своих орудий. Ополченцы влетели на берег, в пятнах крови, мокрые от воды. Татары стали осыпать русских стрелами. Защитники за брёвнами укрылись. Татары стали спускаться с берега в реку. У пушкарей выбора нет. Припали к пушкам, дали сначала залп, потом из обоих тюфяков. О! Не понравилось татарам, потери понесли, не меньше двух десятков поганых в «плавание» пустились по Угре. Да ещё раненые кони в агонии бьются, мешая переправе. Брод узкий, аршин пятьдесят – шестьдесят шириной, а в стороны – сразу глубоко. Сунулись туда татары, а кони до дна копытами не достали. Пушкари от стрел потери понесли, но у пушек хлопочут. У них сейчас вся сила огненного боя.

Глава 5
Стояние на Угре

В самый последний момент, когда до ордынцев уже рукой подать и татары сабли выхватили, пушкари залп в упор сделали. Страшное зрелище! Куски плоти, клочки одежды полетели, людям и лошадям головы поотрывало. Воды Угры в красный цвет окрасились. После некоторого замешательства те, кто за убитыми был, на берег взобрались. Ополченцы им противостоять попытались, рубка пошла. Но что могут двадцать всадников против сотен ордынцев? И вдруг сзади лихой посвист, грохот копыт, крик «А-а-а!». Это полк ополченцев, услыхав стрельбу из пушек, на помощь пришёл. Сеча пошла страшная. Ордынцы отбиваются, а их в воду теснят. Татарам отступать некуда, с брода другие ордынцы теснят, конную массу сразу не остановишь. И несколько уцелевших затинщиков залп сделали и за брёвнами залегли по приказу сотника. Татарам сейчас не до них, отбиться бы от ополченцев. Застоялась русская рать, и злоба на ордынцев лютая. Раненые из боя не выходили, бились. Сколько веков Орда Русь притесняла, ненависть к ордынцам с молоком матери передавалась, а сейчас силы равны. А уж сколько татар утонуло, сойдя с брода в сторону! Если бы река глубокая была, ордынцы приготовили надутые бурдюки, за них держались. Но полагались на брод, долго ли малюсенькую заставу сбить? О значительных силах русских вблизи Угры не знали и просчитались. А ещё у русских пушки, тюфяки, кулеврины, которых у татар не было. А огненный бой на ближней дистанции – штука убийственная и действенная. Отступать татары стали, не сдюжили. Не зря говорят – сила силу ломит. Большая часть ополченцев уже заставу миновала, на другом берегу татар гоняли. А по заставе несколько лошадей без всадников мечутся. Не сдержался Фёдор, скомандовал своим:

– Затины у брёвен сложить! Ловите лошадей и татар бить!

Сам лошадь поймал. Животное испугано, дрожь бьёт. Но почувствовала сильную руку, послушалась. Фёдор коня на брод направил, выбрался на другой берег, саблю выхватил. Ветер в лицо бьёт, азарт! Догнал-таки ордынца, на-искосок по спине саблей рубанул. Закричал татарин, на шею лошади упал. Основные силы татарские далеко впереди, пожалуй, и не догнать. Да ещё и русское ополчение стало останавливаться и разворачиваться. Воеводы силы берегли и в засаду попасть боялись. Да, скорее всего наказ от царя или князя Холмского имели – не отрываться. Татары в одном месте крупным лагерем стоят, набеги в разные стороны совершают. А русские вынуждены рать по всему предполагаемому участку растянуть. Шестьдесят вёрст прикрыть – не шуточное дело, а ещё люди на заставах потребны и в дозорах, да гарнизоны в городах-крепостях ослаблять нельзя.

Четыре дня подряд татары набеги делали в разных местах, нащупывая слабые места в обороне русских, да всё безрезультатно. Начали вести переговоры. К Ахмату отправили посольство во главе с думным дьяком Иваном Товарковым. Русские тянули время, ожидая подхода полков Андрея Большого и Бориса Волоцкого. Всё же двадцать тысяч ратников братьев Ивана – сила существенная.

Хан Ахмат тоже не торопился, он ждал, когда к нему подойдёт войско Казимира. Он ещё не знал, что поляки отбиваются от всадников Менгли-Гирея и на помощь не придут ни сейчас, ни в следующем месяце, и высокомерно ответил Товаркову: «Дай Бог зиму на вас, и все реки встанут ино много дорог будет на Русь».

Полки братьев Ивана – Андрея и Бориса – пришли 20 октября. В эти же дни хан получил от Казимира послание, в котором польский король извещал, что на помощь прийти не сможет, сам отбивается от крымских татар. Кроме того, получив подкрепление в виде полков братьев, Иван направил кружным путём в тыл Ахмату лёгкую конницу. Всё совпало, хан был удручён отказом Казимира участвовать в войне, потом дозоры доложили о появлении русских в тылу, а в первых числах ноября прискакал взмыленный гонец из Сарай-Берке с неприятной новостью о русской судовой рати, начавшей разорять кочевья. Да ещё холода рано ударили. Лёд на реках ещё не такой прочный, чтобы всадника выдержать, но в лёгких юртах татарских холодно. Дрова мокрые, костры не горят, и голодно стало. В стане татар зрело недовольство. Хан должен быть удачливым. Степняки шли за ханом в надежде на богатые трофеи, а что получили? Убитых, стояние лагерем в холодной и неприветливой Руси.

Иван тем временем собрал все силы воедино, у Кременца и Боровска, что на правом берегу Протвы, на холмах, затрудняющих действия татарской конницы. Отвод войск от Угры начался 26 октября и к ноябрю закончился. На замёрзших реках остались только заставы, чтобы упредить войско царское о продвижении татар. Иван и его рать были готовы к решающему сражению.

В начале ноября начались метели, снег ровным слоем укрыл местность. Татарские лошади, привыкшие к подножному корму, с трудом копытами из-под снега добывали пропитание – пожухлую траву. Запасов ячменя или овса татары не брали, а сеном лошадей ордынских и вовсе не кормили. Начался падёж лошадей.

Ахмат 6 ноября начал отвод войск, 11 но-ября лазутчики царские донесли об этом Ивану. Царь поверить не мог, что Ахмат уходит, приказал проследить. Хан в самом деле уходил, уводя измученное холодами войско. Маршрут его пролегал через Мценск и Серенск. Сын Ахмата, Муртаза, от злости неудачного похода, разорил и сжёг сёла под Алексином. Простояв ещё немного, Иван распустил войско по зимним квартирам, и сам 28 декабря возвратился в Москву.

Ахмат следовал в Орду тем же путём, что шёл на Москву. По пути к своим становищам уходят отряды мурз и беков. Когда уже небольшое войско добирается до реки Донец и становится на отдых, на него ночью нападает ногайский беглярбек, именовавший себя ханом Ибак. Бой был коротким и ожесточённым, но 6 января Ахмат и царевичи были убиты. Пользуясь тем, что войско Ахмата распущено по зимовьям, Ибак направляется в Сарай-Берке, разоряет его, берёт богатые трофеи и уходит в Сарайчик.

Допрежь великая и грозная Большая Орда, гроза многих государств, начинает разваливаться на осколки – Белая, Синяя Орда, Ногайская. В Орде начинается большая замятица, за место хана борются несколько претендентов.

Но Орда всё ещё была сильна, и набеги были на Русь, на Крым, на другие страны. Но малыми силами. На Руси набеги с попеременным успехом отбивали, но опустошительных походов татарских вроде Мамаева, Батыева или Неврюева уже не было. Русь дань больше не платила. Великое стояние на Угре, где не произошло главного сражения, фактически закончилось победой царя Ивана. Победа в дальнейшем привела к усилению Московского государства.

Фёдор с полком вернулся в воинскую избу. После стояния в голом поле в избе хорошо, тепло. Царь Иван, возвратившись в Москву, предался пьянству. На пирах напивался до того, что засыпал и гости молчали в страхе, боясь пошевелиться. Великий князь, выспавшись, был весел, плясал и пел песни.

В полку Фёдора настроение было иным. Живыми вернулись, не покалечены, и ладно. Но вернулись не все, полк понёс потери. В каждой сотне один-два десятка погибли. Прибыло пополнение, и у сотника, как и у десятников, забота – обучить огненному делу.

В апреле 1481 года Иван отправил Менгли-Гирею послание: «На всякого нашего недруга бытии со мною заодин невзирая от того, кто будет на том юрте на Ахматовом месте царь».

После гибели Ахмата и боёв с Ибаком в Орде правили сыновья Ахмата. Саид-Ахмад, Шейх-Ахмед и Муртаза, каждый старался удержать власть в своём уделе. Враждовали и воевали братья, пока в 1502 году крымчак Менгли-Гирей не разгромил Большую Орду окончательно.

Однако отдых для ратников был недолгим. Москва почти непрерывно вела войны, большие и малые, ходила в походы. Ещё когда хан Ахмат был жив, он дал Ливонскому ордену золото, и ливонцы в августе 1480 года напали на Псков. Ахмат тоже хитрил. Ливонцы ему хоть и не союзники, а набегами связали псковскую рать, не позволили прийти Ивану на помощь в трудное время. Псков формально был независимым государством, но во всём слушал Москву, и воеводы и наместники были московские. После ухода Ахмата с русских земель Пскову необходима была помощь, ибо терзали и грабили Псковщину ливонцы нещадно. Уже в конце февраля Великий князь послал на помощь Пскову великокняжеское войско. Фёдор с полком, успев отдохнуть месяц да пополнив ряды, снова отправился в поход. Впереди шла конница, за ней тянулся санный обоз с провизией и огненными припасами. В войске царском понимали весомую роль артиллерии. Пушки и тюфяки здорово выручили в стоянии на Угре и против рыцарей это сильный козырь. Ливонские рыцари хорошо вооружены, имеют мощную защиту в виде кованых доспехов, закрывающих всё тело. Но разве сдюжит кованая сталь на латах супротив пушечного ядра или дроба? На то и расчёт был. Ливонцы прихода войск Ивана не ожидали, и первую победу московское войско одержало легко. Рыцари, привыкшие не получать отпор, грабили село. Уже и пленных взяли, связали, а тут московская рать, всем своим многотысячным войском. Рыцари сильны своим плотным строем, свиньёй. Да сзади оруженосцы конные, а тылы и фланги прикрывают кнехты, пехота. Рыцари бой поодиночке были вынуждены принимать. Да будь ты весь в броне, но не на коне, а супротив тебя не один десяток умельцев сабельного боя, противников опытных, не устоишь. Потеряв почти всех кнехтов и большую часть оруженосцев, рыцари сдались. Для ливонцев как отрезвляющий холодный душ. Воеводы сразу после вступления в псковские земли полки по всем волостям распределили. И везде избиение ливонцев началось. Псковичи доносили, где ливонцы стоят, да каким числом, да проводниками были. Поэтому к рыцарям подбирались скрытно, окружали, дабы никто не вырвался, не ушёл, а потом нападали внезапно. Мало того, в сами земли Ордена вторглись.

В одном таком походе Фёдор участвовал. Полк конницы, несколько пушек на подводах и сотня затинщиков во главе с Фёдором через реку пограничную вброд перешли да село окружили. Видимо, заметили москвичей. Завыла труба, поднялась суета. Пока рыцари к бою готовились, пушкари пушки установили, зарядили, жаровни разожгли. Русская конница на фланге стояла слева, затинщики справа. Спешились, затины к бою готовы, Фёдор их в две шеренги выстроил.

Рыцари из села выступили, числом два десятка. Флаг развеивается, латы блестят. За каждым рыцарем два-три конных оруженосца, которых рыцари братьями зовут. А следом кнехты-копейщики плотным строем. Воевода скомандовал пушкарям:

– Пли!

Пушек всего шесть, да пушкари искусны. Все ядра в цель угодили, в строю рыцарей потери. Однако марку держат, вместо убитых на прорехи в строю плотнее встали, разгон начали. Пушкари снова у орудий суетятся. До рыцарей сотня шагов, когда Фёдор приказал:

– Первая шеренга, целься! Пли!

Грохнул залп. Свинцовые пули латные доспехи пробить не могли, но вмятины делали глубокие. При попадании в голову, хоть и в шлеме, контузия верная и потеря сознания, а в грудь – травмы, переломы рёбер.

– Вторая шеренга, два шага вперёд! Целься, пли!

Вторая шеренга выступила вперёд, ещё залп сделала. Дистанция сократилась, пока перестроение делали, и рыцарям, как и оруженосцам, крепко досталось. Не успел рассеяться дым от ружейных выстрелов, как грянули пушки, почти в упор. И сразу в атаку пошла русская конница. В живых рыцарей оставалось только два, и убиты быстро были, следом за оруженосцев принялись. Крики, звон оружия. Какофония страшная. Фёдор подождал немного, пока затинщики оружие зарядят.

– Левое плечо вперёд, бегом!

Обошли сражающуюся конницу, выстроились шеренгами напротив кнехтов. Один залп, следом другая шеренга палит. Сотня пуль по полусотне кнехтов, имеющих только нагрудники и шлемы. Уцелел едва десяток. Фактически бой закончился без потерь для русской рати. Раненых ливонцев добили, война жестокая, на истребление. Оставь ливонца раненым, он через время снова в седло сядет.

А потом рейд по земле ливонской. Дома жгли, грабили. Набив перемётные сумы, с победой вернулись на псковские земли. Ливонцы мира запросили. Если война продолжится, Орден истреблён будет. На время переговоров перемирие объявили, и первого сентября подписали мир на десять лет. А по истечении этого срока по приказу царя Ивана на границе с Ливонией, напротив Нарвы, построили крепость и город, названный именем царя, Иван-городом.

Возвращались из похода уже осенью, по слякоти. Воеводы довольны, будет чем Ивану похвастать. И воины при трофеях, чего не было после стояния с Ахматом.

Этой же осенью на Пермь напали вогуличи, которых вёл князь Асыка. При помощи устюженской рати пермякам удалось отбиться. Но Иван об угрозе помнил, и в 1483 году в поход на вогуличей пошла московская рать с воеводами Фёдором Курбским-Черемным и Иваном Салтыком-Травиным. Поход был долгим, но властям московским были подчинены вогуличи (манси), вместе с землями их, прозываемыми Югрой.

Осенью 1482 года Менгли-Гирей пошёл в набег на земли литовские, взял Киев, разорил Подолию, огнём и мечом прошёлся по всем южным землям литовским, чем значительно ослабил Литву окаянную.