Текст книги "Исторические кладбища Санкт-Петербурга"

Ахшарумов Дмитрий Иванович. 1785–1837. Генерал-майор, военный писатель, участник и историк Отечественной войны 1812 г.

Бельский-Золотарев Андрей Афанасьевич. Ум. 1908. Актер.

Волков Иван Григорьевич. 1800–1872. Генерал-лейтенант, начальник Охтинской верфи.

Волкова-Саитова Надежда Александровна. Ум. 1904. Актриса.

Гаевский Виктор Павлович. 1826–1888. Критик, историк литературы.

Гаевский Павел Иванович. 1797–1875. Переводчик, цензор.

Горская-Ярон Варвара Семеновна. Ум. 1920. Актриса.

Достоевский Алексей. 1875–1878. Младенец, сын Ф. М. Достоевского.

Дудышкин Степан Семенович. 1820–1866. Журналист, литературный критик[552]552
  Никитенко А. В. Дневник. Л., 1956. Т. 3. С. 47.


[Закрыть].

Иконников Евгений Владимирович. Ум. 1905. Актер.

Илличевский Алексей Демьянович. 1798–1837. Поэт; однокашник А. С. Пушкина.

Истомина Авдотья Ильинична. 1799–1848. Балерина, воспетая А. С. Пушкиным.

Кюхельбекер Михаил Вильгельмович. 1840–1879. Сын поэта В. К. Кюхельбекера.

Лавров-Вишневский Петр Денисович. Ум. 1912. Актер.

Ленский-Самборгский Михаил Теофилович. Ум. 1910. Актер.

Муретов Дмитрий Семенович. 1841–1910. Протоиерей, историк Охты.

Неустроев Александр Николаевич. 1825–1902. Библиограф.

Орловский Петр Герасимович. 1762–1857. Генерал-лейтенант, начальник Охтинской верфи.

Петрова Евдокия Петровна. 1758–1799. Кормилица Александра I.

Пилони Василий Иванович. Ум. 1910. Актер.

Рубан Василий Григорьевич. 1742–1795. Издатель, историк Петербурга.

Сниткин Григорий Иванович. 1799–1866. Отец А. Г. Достоевской, жены Ф. М. Достоевского.

Сниткин Иван Григорьевич. 1849–1887. Брат А. Г. Достоевской.

Суходольский Петр Александрович. 1831–1903. Академик живописи.

Штейнгель Владимир Иванович. 1783–1862. Отставной подполковник, участник Отечественной войны 1812 г., декабрист.

Шутов Василий Петрович. 1825–1887. Художник.

На кладбище существовали захоронения представителей известных дворянских фамилий Всеволожских, Муравьевых, Мусиных-Пушкиных, Шуваловых, Белосельских-Белозерских, Оболенских, Шаховских.

В прилагаемый список вошли преимущественно сведения о лицах, на чьих могилах сохранились надгробные памятники прошлого – начала нынешнего века. Из захоронений советского периода отмечены лишь связанные с именами известных деятелей науки, культуры, революционного движения. Разумеется, список включил крайне незначительную часть от общего числа надгробий Большеохтинского кладбища, одного из самых крупных в городе.

Исторические захоронения на Большеохтинском кладбище

1. Антонова Мария Евдокимовна. Ум. 1810, 46 лет. Жена священника Сампсониевской церкви.

Гаврилова Анисья Федоровна. Ум. 1870, на 85 году Жена священника Ропшинской церкви.

Профилированный гранитный саркофаг. Московская дор.

2. Апышков Владимир Петрович. 1871–1939. Инженер, архитектор. Мраморная стела. Угол Моршанской и Пензенской дор.

3. Арнольд Владимир Владимирович. 1873–1943. Ректор Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта. Гранитный крест на постаменте. Московская дор. Семейное место.

4. Бари Эдуард Адольфович. 1885–1947. Инженер-строитель, автор научных трудов. Гранитная стела. Ладожская дор.

5. Басков Василий Васильевич. 1846–1888. Ездовой придворно-конюшенной части; погиб 10 октября во время крушения царского поезда. Гранитный обелиск. Рыбинская дор.

6. Баташев Никита Михайлович. 1912–1959. Инженер-мостостроитель. Бронзовый бюст на постаменте. Угол Томской и Детской дор.

7. Белоновский Георгий Дмитриевич. 1875–1950. Микробиолог, чл. – корр. АН СССР. Гранитная стела с бронзовым барельефом. Угол Московской и Клинской дор.

8. Белышев Александр Викторович. 1893–1974. Первый комиссар крейсера «Аврора». Гранитная стела. Арх. В. С. Маслов, В. С. Васильковский, 1979 г. Новая Коммунистическая площадка.

9. Боголюбов Константин Константинович. 1895–1953. Врач-гигиенист, бактериолог. Гранитный обелиск с крестом. Угол Воронежской и Партизанской дор.

10. Бондарчук Антон Васильевич. 1899–1977. Нейрохирург, профессор. Каменная стела. Угол Харьковской и Смоленской дор.

11. Борщова Елизавета Михайловна. 1798–1815. Воспитанница Смольного института. Стела из розового гранита с рельефом. Киевская дор.

12. Бохон Николай Федорович. 1887–1947. Врач-ларинголог, гигиенист, профессор. Гранитная стела с барельефом. Угол Московской и Суздальской дор.

13. Брант-Майлевская Мария Михайловна. 1889–1942. Научный сотрудник Гос. Эрмитажа.

Майлевский Николай Михайлович. Ум. 1817. Поручик лейб-гвардии гусарского полка.

Обелиск из розового гранита с завершением в виде урны, в ограде. Угол Смоленской и Тихвинской дор.

14. Булатов Александр Михайлович. 1793–1826. Декабрист. Гранитная колонна. Угол Московской и Смоленской дор.

15. Буяльский Илья Васильевич. 1789–1866. Анатом и хирург, один из основателей топографической анатомии. Гранитный саркофаг. Петербургская дор.

16. Велланский (Кавунник) Данило Михайлович. 1774–1847. Медик и философ. Гранитный саркофаг. Московская дор.

17. Власов Михаил Константинович. 1910–1944. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Старая Коммунистическая площадка.

18. Вологдин Виктор Петрович. 1883–1950. Ученый-строитель, профессор. Гранитная стела. Единоверческая дор.

19. Гордиенко Павел Афанасьевич. 1913–1982. Полярный исследователь. Гранитная стела на постаменте. Березовая дор.

20. Графтио Генрих Осипович. 1869–1949. Ученый-электротехник, гидроэнергетик. Гранитная стела. Угол Смоленской и Ржевской дор.

21. Гузевич Дмитрий Гаврилович. 1881–1942. Инженер-механик, профессор. Мраморная стела. Полтавская дор. Семейное место.

22. Давиденков Николай Николаевич. 1879–1962. Инженер путей сообщения, профессор. Мраморный крест. Ирбитская дор.

23. Дежкин Василий Николаевич. 1901–1963. Инженер-теплотехник, профессор. Гранитная стела. Тульская дор.

24. Деменни Евгений Сергеевич. 1898–1969. Актер и режиссер театра кукол, организатор и руководитель Ленинградского кукольного театра. Гранитный обелиск с бронзовым изображением куклы-петрушки. Харьковская дор.

25. Димов Наце Дмитриевич. 1876–1916. Деятель Македонского движения. Гранитная колонна на постаменте; завершение утрачено. Смоленская дор.

26. Жихарева Ксения Михайловна. 1879–1950. Писатель, переводчик. Гранитная стела. Рязанская дор.

27. Забогонский Семен Александрович. 1911–1965. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Угол Орловской и Моршанской дор.

28. Заранек Стефания Анатольевна. 1904–1962. Композитор, музыкальный руководитель Ленгорэстрады. Астраханская дор.

29. Зинченко Владимир Иванович. 1887–1966. Композитор, автор духовной музыки, регент. Гранитный памятник. Харьковская дор.

30. Измаилович Владимир Матвеевич. 1872–1959. Художник. Скульптурный портрет с палитрой и мольбертом на гранитном постаменте. Угол Московской и Смоленской дор.

31. Казеев Сергей Афанасьевич. 1889–1958. Ученый-металлург, профессор. Гранитная стела. Угол Макарьевской и Харьковской дор.

32. Калганов Николай Николаевич. 1902–1957. Актер. Неотесанный камень. Саратовская дор.

33. Каменский Милитий Петрович. 1799–1864. Полковник корпуса горных инженеров. Гранитный обелиск с фигурой ангела. Харьковская дор., у Георгиевского моста.

34. Каминская Александра Васильевна. 1781–1848. Жена чиновника. Металлический крест, прислоненный к мраморной полуколонне. В начале Смоленской дор.

35. Киргетов Исаак Ананьевич. 1904–1945. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Старая Коммунистическая площадка.

36. Кмита Орест Порфирьевич. 1836–1912. Инженер-механик флота, тайный советник. Гранитный крест на постаменте. Орловская дор. Семейное место.

37. Кок Елена Павловна. 1923–1975. Нейрохирург.

Кок Павел Генрихович. 1886–1942. Биолог, профессор. Цементная стела. Тульская дор.

38. Кондратьев Георгий Михайлович. 1887–1958. Ученый-теплотехник, профессор. Каменная стела. Угол Пензенской и Киевской дор.

39. Красилов Михаил Васильевич. Ум. 1823, на 53 году. Купец, мастер бронзового цеха. Гранитный саркофаг со стихотворной эпитафией. Между Харьковской и Московской дор.

40. Красовский Александр Иванович. 1776–1857. Цензор, академик.

Красовский Василий Иванович. 1782–1824. Поэт, переводчик, литературный критик. Два креста на постаментах, в одной ограде. Близ Никольской церкви.

41. Крупчатников Михаил Яковлевич. 1897–1947. Ученый-артиллерист, генерал-майор. Гранитная стела с портретным барельефом. Ск. Н. А. Соколов. Угол Московской и Смоленской дор.

42. Куницын Александр Петрович. 1783–1840. Юрист, профессор Царскосельского лицея и Петербургского университета. Гранитная стела. Первоначальный памятник не сохранился. Угол Московской и Верейской дор.

43. Кюнер Николай Васильевич. 1877–1955. Востоковед, профессор. Гранитная стела. Тобольская дор.

44. Лариков Алексей Иосифович. 1890–1960. Актер. Обелиск с портретным барельефом. Харьковская дор., у Георгиевского моста.

45. Лерри Иван Абрамович. 1874–1953. Актер. Гранитная стела. Угол Киевской и Единоверческой дор.

46. Леушина Анна Михайловна. 1898–1982. Врач, профессор. Гранитная стела. Астраханская дор., у юж. ограды.

47. Лехнович Вадим Степанович. 1902–1989. Ботаник, профессор, ученик Н. И. Вавилова. Обелиск из серого гранита. Смоленская дор.

48. Лишинский Аркадий Ефимович. Ум. 1955. Ученый-экономист. Гранитный памятник. Ирбитская дор.

49. Мадисов Вольдемар Петрович. 1871–1951. Инженер, контр-адмирал, профессор. Гранитный обелиск. Единоверческая дор.

50. Малинин Борис Михайлович. 1889–1949. Инженер, конструктор первых советских подводных лодок. Гранитная стела. Шлиссельбургская дор., в конце.

51. Малиновский Василий Федорович. 1765–1814. Публицист, просветитель, первый директор Царскосельского лицея. Колонна на постаменте; чугунный крест утрачен. Шлиссельбургская дор. Рядом с А. А. Самборским.

52. Малышко Василий Матвеевич. 1893–1960. Ученый-гидравлик, профессор. Гранитная стела. Угол Харьковской и Уфимской дор.

53. Малютин Яков Осипович. 1886–1964. Актер. Гранитная стела с горельефом. Единоверческая дор., в начале.

54. Маминов Александр Иванович. 1911–1943. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Старая Коммунистическая площадка.

55. Мелехов Константин Павлович. 1882–1967. Инженер путей сообщения, гидроэнергетик. Гранитная стела. Харьковская дор., за Никольской церковью.

56. Мельников Николай Захарович. 1896–1967. Художник. Гранитный памятник. Угол Смоленской и Ржевской дор.

57. Мидовский Михаил Павлович. 1899–1966. Генерал-полковник, профессор. Гранитный памятник. Угол Московской и Смоленской дор.

58. Михайлов В. В. 1822–1883. Художник. Камень с крестом. Харьковская дор.

59. Моисеев Иван Никитич. 1882–1942. Инженер путей сообщения, профессор. Бетонная раковина с крестом. Угол Томской и Детской дор.

60. Невский Александр Александрович. 1890–1950. Ученый, педагог. Гранитный памятник. Киевская дор., у юж. ограды.

61. Невский Дмитрий Александрович. 1907–1968. Капитан дальнего плавания. Гранитная стела. Киевская дор.

62. Нелидова Екатерина Ивановна. 1758–1839. Фрейлина, друг имп. Павла I. Постамент в ограде; завершение утрачено. Тихвинская дор.

63. Николаев Николай Михайлович. 1897–1959. Капитан-полярник. Камень с чугунным якорем у основания. Угол Моршанской и Тамбовской дор.

64. Никонов Дмитрий Григорьевич. 1760–1817. Купец, жертвователь на строительство Никольской церкви. Гранитная колонна со скульптурой плакальщицы, опершейся на урну У Никольской церкви.

65. Ольховский Петр Григорьевич. 1891–1958. Инженер-механик, инженер-пилот, педагог.

Ольховский Павел Григорьевич. 1907–1986. Подполковник, военный писатель, воспитанник «республики ШКИД».

Мраморная стела. Смоленская дор. Семейное место.

66. Ореус Александр Александрович. Ум. 1877. Инженер-механик.

Ореус Георгий Александрович. Ум. 1926. Инженер-технолог.

Два черных креста на постаменте. Ладожская дор. Семейное место.

67. Пальчиков Андрей Клементьевич.

Пальчикова Анна Ивановна.

Пальчикова Варвара Ивановна.

Смолина Мария Денисовна.

Четыре беломраморных креста на основаниях. Московская дор. Семейное место.

68. Пантелеев Л. (наст. имя Еремеев Алексей Иванович). 1908–1987. Писатель. Бетонная раковина с крестом. Рязанская дор.

69. Пашевский Леонид Иосифович. 1891–1949. Ученый-лесотехник, профессор. Гранитная стела. Московская дор. Семейное место. Между Клинской и Харьковской дор.

70. Пенский Платон Иванович. 1775–1843. Генерал-майор, герой Отечественной войны 1812 г., директор Императорского фарфорового завода. Колонна на постаменте. Угол Смоленской и Ярославской дор.

71. Петренчук Петр Иванович. 1882–1949. Участник революции 1905 г.

Петренчук Ольга Петровна. 1929–1983. Ученый-географ. Гранитная стела. Моршанская дор.

72. Петров Арсений Арсеньевич. 1884–1956. Актер. Мраморная стела. Угол Коломенской и Смоленской дор.

73. Поленов Андрей Львович. 1871–1947. Нейрохирург и травматолог. Гранитный крест. Угол Московской и Клинской дор.

74. Пономаренко Илья Неофитович. 1909–1953. Герой Советского Союза. Стела. Старая Коммунистическая площадка.

75. Постников Борис Николаевич. 1900–1974. Профессор, доктор медицинских наук. Гранитная стела. Единоверческая дор., у юж. ограды.

76. Райгородский Николай Абрамович. 1887–1961. Ученый-экономист, профессор. Гранитный памятник. Киевская дор., справа.

77. Рогачев Михаил Кириллович. 1909–1955. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Новая Коммунистическая площадка.

78. Самборский Андрей Афанасьевич. 1732–1815. Протоиерей, духовник Александра I. Колонна на постаменте; чугунный крест утрачен. Шлиссельбургская дор. Рядом с В. Ф. Малиновским.

79. Сахновская Наталья Павловна. 1908–1990. Балерина Кировского театра, жена танцовщика и балетмейстера Роберта Иосифовича Гербека. Гранитный пилон с бронзовым барельефом. Киевская дор.

80. Синайский Виктор Александрович. 1893–1968. Скульптор. Плита из красного гранита. Киевская дор.

81. Синицына Екатерина Ивановна. 1768–1817. Жена подполковника.

Грушкин Иосиф Иоакимович. 1767–1816. Унтер-шталмейстер. Гранитный постамент с урной. Угол Смоленской и Коломенской дор.

82. Смирнов Сергей Петрович. 1883–1952. Электротехник, профессор. Гранитная стела. Московская дор.

83. Смирнов-Аляев Георгий Александрович. 1898–1979. Ученый-технолог, профессор. Гранитная стела. Читинская дор.

84. Соколинский Рудольф Моисеевич. 1923–1953. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Новая Коммунистическая площадка.

85. Соловьев Георгий Иванович. 1904–1966. Актер. Гранитная стела. Киевская дор.

86. Страхович Константин Иванович. 1904–1968. Ученый-газогидравлик. Каменное надгробие с портретом. Моршанская дор.

87. Судовиков Николай Георгиевич. 1903–1966. Ученый-минералог. Мраморная стела. Угол Смоленской и Нижегородской дор.

88. Тарасов Анатолий Макарович. 1921–1971. Комиссар русского батальона, участник итальянского Сопротивления. Гранитная стела. Угол Детской и Ирбитской дор.

89. Турнер Генрих Иванович. 1858–1941. Хирург-ортопед. Гранитный обелиск с барельефом. Арх. П. И. Кузьмичев, 1958 г. Угол Харьковской и Коломенской дор.

90. Турчанинов Петр Иванович. 1779–1856. Композитор, автор духовной музыки. Черный крест на постаменте. Ладожская дор.

91. Фатеев Александр Васильевич. 1893–1971. Ученый, специалист в области автоматики, профессор. Гранитная стела. Угол Московской и Ржевской дор.

92. Фокеев Василий Степанович. 1905–1977. Ученый-гидротехник, профессор. Гранитная стела с портретом. Угол Читинской и Тобольской дор. Семейное место.

93. Фомин Николай Петрович. 1864–1943. Композитор и пианист. Гранитная стела. Вятская дор.

94. Хованская Евдокия Ивановна, кн. (рожд. Муравьева-Апостол). Ум. 1850. Плита. Смоленская дор.

95. Черкашнев Иван Трофимович. 1911–1954. Герой Советского Союза. Гранитная стела. Новая Коммунистическая площадка.

96. Чирахов Федор Христофорович. 1883–1954. Электротехник, профессор. Гранитная стела. Угол Киевской и Пензенской дор.

97. Чистяков Иван Константинович. Ум. 1905. Основатель Коневского подворья на Б. Охте. Черный крест на постаменте. Мастер П. Д. Шашков-старший. Между берегом Чернавки и Тульской дор.

98. Чужбовский Дмитрий Андреевич. Ум. 1910. Священник. Беломраморный саркофаг с рельефным крестом на верхней грани. Моршанская дор.

99. Шевелев Николай Александрович. 1904–1958. Физиолог, профессор. Гранитная стела. Клинская дор.

100. Шиманская Наташа. 1932–1952. Студентка ЛГУ. Мраморная скульптура, в металлической беседке. Угол Харьковской и Коломенской дор.

101. Ширипина Елена Васильевна. 1910–1981. Артистка балета. Мраморный памятник. Угол Смоленской и Галицкой дор.

102. Щекатихина-Потоцкая Александра Васильевна. 1892–1967. Художница, мастер росписи по фарфору. Мраморная стела. Угол Киевской и Калужской дор.

Большеохтинское кладбище

Л. Я. Лурье, А. В. Кобак
МАЛООХТИНСКОЕ КЛАДБИЩЕ
(Новочеркасский проспект, 8, корп. 3)

Малоохтинское кладбище расположено неподалеку от Новочеркасского проспекта, в глубине жилого квартала. Его участок площадью около трех гектаров полого идет под уклон в сторону берега Охты, протекающей позади кладбища. Каменная стена с калиткой и сторожкой выходит на внутриквартальный проезд, раньше называвшийся Малым проспектом. Большинство горожан, вероятно, не подозревают о существовании этого некрополя, одного из старейших в нашем городе.

Под плотным пологом деревьев среди могил послевоенного времени встречаются плиты, саркофаги и обелиски конца XVIII—начала XIX вв. По характеру эпитафий можно догадаться, что все они – старообрядческие. Небольшое кладбище на берегу Охты именовалось в дореволюционных документах «Малоохтинское раскольничье кладбище» и принадлежало старообрядцам поморского согласия.

К концу XVII в. перед старообрядцами стал вопрос чрезвычайной важности. Священников, не принявших реформ патриарха Никона, к этому времени уже почти не осталось в живых. Между тем рукоположить в священство может лишь епископ, а таковых у старообрядцев не было. Поэтому в среде староверов возникло два направления – беспоповцы, отвергнувшие священство вообще, и поповцы, принимавшие беглых священников православной церкви. В дальнейшем эти главные старообрядческие течения поделились на множество различных толков. Старейшим и наиболее влиятельным среди беспоповцев было поморское согласие.

Его центром являлся Выгорецкий монастырь на реке Выг в Олонецкой губернии, образованный в 1695 г. Основы поморского вероучения заложили братья Андрей и Семен Денисовы (князья Мышецкие), от «Поморских ответов» которых произошло название всего согласия. В отличие от других беспоповских толков – федосеевцев и филипповцев, занимавших гораздо более непримиримые позиции в отношении православной церкви и государственной власти, – поморцы с петровских времен стремились достигнуть компромисса с властями (даже ценой некоторых уступок).

В первой половине XVIII в. петербургское старообрядчество было представлено по преимуществу поморцами. Сравнительно недалеко от новой столицы располагался «беспоповский Иерусалим» – Выгорецкий монастырь, много поморцев жило под Ямбургом и в районе Старой Ладоги. Старообрядцы играли едва ли не ведущую роль среди столичного купечества. Ревизия 1745 г. показала, что раскол распространен преимущественно между «достаточными» купцами и ремесленниками. При императрице Елизавете Петровне поморцами были несколько десятков крупнейших петербургских торговцев[553]553
  Архангельский М. Из истории раскола в Спб. Б. м., 1870.


[Закрыть]. Среди них: купец Игнатий Гутуев, от фамилии которого получил название Гутуевский остров; династия купцов-гостинодворцев Яковлевых; ратман петербургской биржи Афанасий Дорофеев, достававший единоверцам фальшивые паспорта; Петр Рогожин, приставленный от купечества к сбору подушных денег (не с его ли родом связана фамилия героя «Идиота», сына старообрядца?).

В 1760 г. (а по некоторым данным, даже в 1740) поморцы основали в Охтинской верхней слободе, как называли тогда Малую Охту, свое кладбище – самое старое старообрядческое в Петербурге[554]554
  Нильский В. Очерки из быта старообрядцев: Малоохтинское поморское кладбищевПетербурге // Истина. 1875. Кн. 42. № 9/10. С. 61–88; Он же. Раскол в Петербурге: Малоохтинское Поморское кладбище в Петербурге // Церковно-обществ. вестн. 1875. № 67. С. 6–8; № 68. С. 7–8; № 69. С. 6–8.


[Закрыть]. Его появление тут было не случайно. С одной стороны, Охта – это фактически самостоятельное поселение с собственным самоуправлением, удаленное от города: здесь кладбище не бросалось в глаза полицейской власти. С другой стороны, среди населявших Охту плотников, потомков олончан и архангелогородцев, было много старообрядцев.

Во второй половине XVIII в. отношение государственной власти к старообрядцам становится более терпимым. В октябре 1763 г. Екатерина II выступала на общей конференции Синода и Сената против жестокого преследования раскольников. «Телесные озлобления и смертельные казнения, виселицы, топоры, костры, срубы, и все это против кого? Против людей, которые желают одного: остаться верными вере и обряду отцов! Преосвященные отцы! За что вам так на них звериться и сатаниться? Есть ли у вас хоть искра, хоть признак человеческого чувства, совести, смысла, страха Божия и страха людского?» – гневно восклицала она[555]555
  Речь императрицы Екатерины Великой о старообрядцах 15.IX.1763. М., 1912. С. 7–8.


[Закрыть]. Осенью 1768 г. последовал указ, давший Малоохтинскому старообрядческому кладбищу официальный статус. Одновременно была расширена его территория. Вскоре кладбище стало одним из центров петербургских поморцев.

Вплоть до начала XX в. кладбища играли огромную роль в жизни старообрядческих общин. Это было связано с тем, что до 1883 г. им было запрещено строить церкви. Большинство существовавших молелен, появившихся главным образом при Екатерине II, возникли явочным порядком и в любой момент могли быть закрыты. Между тем прямого запрета на устройство кладбищ не существовало.

В результате у старообрядцев именно кладбища (прежде всего, Преображенское и Рогожское в Москве) стали конфессиональными центрами. При них основываются молитвенные дома и целые скиты-монастыри, богадельни, столовые, другие благотворительные учреждения, книгописные и иконописные мастерские. Вместе с тем сам заупокойный обряд и кладбищенское благолепие были для старообрядцев принципиально важны. С кладбищем была связана и мирская сторона жизни старообрядческих общин. Сюда стекалась коммерческая информация со всех концов России, здесь предприниматель-старообрядец всегда мог найти себе приказчиков и рабочих из среды единоверцев или получить кредит из кладбищенского капитала. «Кладбища, – писал историк петербургского раскола В. Нильский, – это были и есть твердыни старообрядчества, его опоры и вековечные учреждения, долженствующие, по мысли раскольников, узаконить и утвердить навсегда раскольничьи общины в России»[556]556
  Раскольничьи учреждения в Петербурге // Христианское чтение. 1887. № 9/10. С. 443.


[Закрыть].

На несколько лет позже Малоохтинского кладбища появился второй центр петербургских поморцев – молитвенный дом с подворьем и школой на Моховой улице. Его основателем был купец Иван Феоктистович Долгий (1734–1799), который финансировал строительство моленной и приобрел для нее редкие иконы и книги. Вплоть до николаевского царствования поморцы на Моховой существовали открыто и привлекали множество прихожан. Время Николая I, вообще очень тяжелое для старообрядцев, роковым образом сказалось на судьбе моленной. В эти годы владельцем дома и попечителем моленной был купец Пиккиев (по его имени моленную часто называли «пиккиевой»). В 1839 г. были официально запрещены ремонты и подновления, через два года сняты колокола, и, наконец, в 1854 г., после многочисленных проверок, моленную окончательно закрыли. При этом изъяли пятьсот четыре иконы старинного письма в серебряных, украшенных драгоценными камнями окладах[557]557
  Нильский В. Поповцы в Петербурге: Поморская моленная в Моховой улице // Истина. 1875. Кн. 42. № 9/10. С. 29–48; Он же. Раскол в Петербурге: Поморская моленная в Моховой улице // Церковно-обществ. вестн. 1875. № 46. С. 6–8; № 47. С. 6–8.


[Закрыть].

В начале XIX в. Малоохтинское кладбище продолжало играть в жизни петербургской поморской общины важную роль. На деньги купца Макея Ивановича Ундозерова на кладбище в 1792 г. была построена каменная моленная «с высоким куполом и колокольней», в 1802 и 1809 гг. прирезаны дополнительные участки, появилась богадельня, а позже и больница. В 1820-е гг. при кладбище без видов на жительство жило около ста пятидесяти человек, среди них управляющий, казначей, два приказчика, три повара, три дворника, староста, четыре псаломщика и до двадцати певчих[558]558
  ЦГИА СПб. Ф. 254, Оп. 1. Д. 8; Ф. 513. Оп. 100. Д. 18. Л. 120–124.


[Закрыть]. Между поморцами Моховой и Малой Охты иногда возникали разногласия по обрядовым вопросам, прежде всего о допустимости венчания в старообрядческих моленных. При кладбищенской моленной жил один из наиболее известных «брачников», публицист и историк раскола Платон Львович Светозаров-Любопытный. Однако эти «домашние» разногласия не мешали поморцам объединяться для ожесточенной полемики с другими беспоповцами, прежде всего с федосеевцами, своими непосредственными соседями.

Еще с 1762 г. федосеевцы владели частью старообрядческого Малоохтинского кладбища, где имели свою моленную и богадельню. Они считали светскую власть порождением антихриста, не молились за царя, отвергали брак, не допускали контактов с православными. Федосеевцы стали первыми жертвами гонений в 1840-е гг. Соседство поморцев с федосеевцами послужило непосредственным поводом к закрытию Малоохтинского кладбища. В 1850 г. обе моленные были запечатаны, а двумя годами позже появился указ, запрещающий старообрядцам хоронить на кладбище. Призреваемых в богадельнях перевели в благотворительные заведения Волковского кладбища, превратившегося в единственное действующее старообрядческое кладбище Петербурга.

Малоохтинские раскольничьи богадельни передали Императорскому человеколюбивому обществу, решившему разместить здесь «призренниц, принадлежащих к податному и другим низшим сословиям». Кладбище отделили железной оградой, и в 1857 г. в перестроенном и расширенном по проекту М. П. Львова здании была освящена православная церковь во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи. Эту богадельню содержал на свои деньги граф Г. А. Кушелев-Безбородко, известный публицист и благотворитель (позже она получила его имя)[559]559
  Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Т. 7. Спб., 1883. С. 372–376.


[Закрыть]. В 1903–1904 гг. по проекту Н. А. Виташевского рядом был возведен приют имени Николая и Марии Тепловых (пожертвовавших на него сто восемьдесят шесть тысяч рублей) для сорока престарелых бедных женщин. На второй этаж этого здания перенесли домовую церковь. Тремя годами позже на Малую Охту переехало еще одно благотворительное заведение Человеколюбивого общества – Мариинский приют слепых девиц. Благотворительные заведения так никогда и не вернулись к старообрядцам.

В царствование Александра II отношение власти к старообрядцам смягчилось. Летописец поморской общины рассказывает: «В конце 1864 года почтенный старец Д. А. Куликов, томимый желанием быть погребенным на этом, хотя и упраздненном кладбище, сам при жизни подал об этом прошение и два месяца спустя, 24 декабря, скончался. Необычайная просьба была доложена Государю и всемилостивейше удовлетворена. Дмитрий Александрович был погребен где желал»[560]560
  Отчет Петербургской христианской общины старообрядцев поморского согласия, приемлющих браки, с 19 июня 1906 г. по 11 января 1908 г. Спб., 1908. С. 2.


[Закрыть]. Семейное место Куликовых сохранилось.

В это же время богатые купцы-поморцы А. Д. Пиккиев, В. И. Миронов и А. П. Орловский подали прошение о приведении кладбища в порядок. В прошении говорилось, что «вопреки закону о неприкосновенности кладбищ, малоохтинское раскольничье кладбище содержится и охраняется крайне небрежно и почти близко к уничтожению. Некоторые могилы разрыты, все бывшие около могил деревянные палисадники уничтожены, большая часть бронзовых крестов и складней похищены и деревянные кресты спилены. Из надгробных плит лучшие употреблены на тротуары при вновь устроенной богадельне графа Кушелева-Безбородко»[561]561
  РГИА. Ф. 797. Оп. 33 (IV отд.). Д. 134. Л. 8.


[Закрыть]. Разбиравший прошение чиновник принял сторону поморцев и писал в донесении: «Грустное впечатление производит вид этого разоренного кладбища; негодование родственников погребенных здесь усопших должно быть глубоко. Уважение к мертвым есть долг всего человечества и тем более для христианского народа. Почему не дозволить поморцам погребать на том условии как они просят, что там не будет у них ни богадельни, ни моленной, ни часовни, одна только караульня? От одних могил пропаганды не будет»[562]562
  Там же. Л. 37 об.; ЦГИА СПб. Ф. 921. Оп. 21. Д. 34.


[Закрыть]. В 1865 г. по высочайшему соизволению кладбище (две трети его были еще свободны) вновь передали поморцам, которым вскоре удалось построить рядом женскую богадельню на средства купца И. П. Михайлова, попечителя кладбища.

Новое смягчение закона о старообрядцах произошло в первые годы царствования Александра III: закон 1883 г. официально разрешил устраивать старообрядческие молельни в частных домах, хотя и без колоколов, глав и крестов. В конце прошлого века ходатаем петербургских поморцев перед властями стал их единоверец Василий Александрович Кокорев. Сиделец винной лавки в Костромской губернии, разбогатевший при Николае I на винных откупах, один из первых предпринимателей, понявших важность бакинских нефтяных промыслов, основатель крупнейшего частного Волжско-Камского банка, строитель нескольких железных дорог и сети товарных складов и гостиниц, автор провидческой брошюры о будущем русской внешней политики «Миллион в тумане», друг Д. И. Менделеева, М. П. Погодина, С. И. Мамонтова, меценат и коллекционер, персонаж поэм Н. А. Некрасова и сатир Н. А. Добролюбова, Кокорев прославился не столько своим богатством, сколько редким для России соединением дара финансиста, общественного деятеля и публициста. Имевший обширные связи, Кокорев немало помогал единоверцам. Благодаря его заступничеству в 1886 г. в доме рубашечника Никифорова на Лиговке начал действовать новый поморский молитвенный дом.

Несмотря на это, во второй половине XIX в. петербургская поморская община переживает упадок. Большая религиозная терпимость власти привела не к усилению прежних конфессиональных центров, таких, как Малоохтинское кладбище, а к их постепенному ослаблению. Происходит размывание некогда необычайно жестких и сложных норм бытового поведения, обязательных для старообрядцев, поморцы все чаще переходят в православие или к федосеевцам. Только во время похорон на Малой Охте и в молитвенном доме на Лиговке по-прежнему можно было увидеть поморцев в длинных кафтанах со светлыми пуговицами, с особой стрижкой волос с навесом на лоб и пробритым «для благодати» теменем, с лестовкой в левой руке, истово бьющих поклоны.

23 апреля 1889 г. поморская община осиротела – умер В. А. Кокорев. Поморы, выделявшиеся на фоне столичной толпы необычными старорусскими одеяниями, вынесли из шикарного особняка на полотенцах дубовый гроб, долбленый, без единого гвоздя, и на руках донесли до Малой Охты. Фамильное захоронение Кокоревых до сих пор сохранилось в восточном углу кладбища. Оплотом малоохтинской общины стали богатые купеческие династии торговцев мануфактурой Кондратьевых, Киржаковых, Кончаевых, владельцев шляпных магазинов Молчановых, торговцев зерном Мерзлоуховых.

Когда в 1906 г. был принят закон, позволявший беспрепятственно регистрировать старообрядческие общины, именно петербургские поморцы воспользовались им первыми в России. Не исключено, что это было связано с поддержкой зятя Кокорева, крупного чиновника В. П. Верховского. В августе 1906 г., в день Преображения, на Тверской улице была заложена пятиглавая церковь в новгородском стиле. Участок для нее пожертвовала вдова В. А. Кокорева, проект выполнил архитектор Д. А. Крыжановский. Храм был построен на пожертвования петербургских поморцев, причем львиную долю средств – четверть миллиона – внесла семья Кокоревых[563]563
  Отчет… С. 10–11.


[Закрыть].