Электронная библиотека » Зинаида Венгерова » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 21 ноября 2016, 17:50


Автор книги: Зинаида Венгерова


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Зинаида Венгерова
Усмирение строптивой

«Усмирение строптивой» относится приблизительно к тому же времени, как «Комедия ошибок» и «Бесплодные усилия любви». Напечатана она была впервые в in folio 1623 года, но точная дата её появления на сцене не установлена. Известно только, что до комедии Шекспира на сцене имела большой успех другая пьеса на тот же сюжет, напечатанная в 1594 году под заглавием: «A Pleasant Conceited History, called the Taming of a Shrew». Второе и третье издание вышли в 1596 и 1607 гг. Шекспир имел ее в виду, назвав свою пьесу «The Taming of the shrew», в противоположность «a shrew» старой пьесы, т. е. как бы говоря не о всякой вообще упрямице, a o той, которая уже известна публике.

Принадлежность «Усмирения строптивой» к раннему периоду творчества Шекспира доказывается рядом её характерных особенностей: стиль, версификация, композиция, неравномерный стих, так называемые «doggrelrhymes», щеголянье школьной ученостью и латинскими или итальянскими цитатами – все это совершенно в духе ранних пьес Шекспира, как и переодевания и подставные лица. Подчиненность итальянскому вкусу сказывается и в том, что за исключением центральных лиц, Петручио и Катарины, все остальные – ходячие типы старой итальянской комедии. Чисто английские фигуры – только Петручио и Катарина. Но зато в них вложено много стихийной силы и творческого юмора, облагораживающего все, что может казаться дикостью нравов; благодаря им итальянский фарс со всеми его условностями превращается в одно из ярких произведений Шекспира, и до сих пор не сходит с репертуара.

Сюжет «Усмирения строптивой» взят из разных источников. Как и в старой пьесе, которой пользовался Шекспир, здесь слиты три отдельные комедии: первая – история лорда и медника, представленная в прологе, вторая – история Люценцио, добивающегося руки Бианки путем разных хитростей и переодеваний, и третья – история Петручио и Катарины. Сюжет пролога самый старинный; он взять из «Тысячи и одной ночи»: по желанию калифа, который хочет отблагодарить купца Абу Гассана за приятно проведенный вместе вечер, Абу Гассана переносят спящего во дворец, и когда он просыпается, его всячески стараются убедить, что он калиф. Абу Гассан пользуется внезапно выпавшей на его долю властью, чтобы послать много золота своей матери и отомстить своим врагам. Отсюда известное выражение «калиф на час». В конце дня Абу Гассану дают снотворный напиток и уносят его спящего домой, так что все происшедшее может показаться ему сном. Зимрок («Die Quellen des Shakespeares») указывает на сходство этого мотива с опытом, проделанным сицилийским тираном Дионисием над льстецом Дамоклом; повешенный над его головою меч отравляет Дамоклу все обещанные ему наслаждения. Но здесь представлена скорее суетность королевского блеска, чем суетность всей человеческой жизни. Тот же мотив положен в основу драмы Кальдерона «Жизнь есть сон». рассказ из «Тысячи и одной ночи» известен был в Англии во времена Шекспира по переводу Галланда. Кроме того, рассказ существовал в передаче знаменитого венецианского путешественника Марка Поло. Он же рассказан в «The Waking Mans Dream» (сборник анекдотов, изданных Ричардом Эдвардсом в 1570 году) и передан как исторический факт в сборнике Гуляра «Thrêsor d'histoires admirables et merveilleuses de notre temps», переведенном на английский язык Э. Гримезоном (1607); рассказ приведен под заглавием «Vanitê du monde magnifiquement representêe»; там действие перенесено в Брюссель, a лорд, подобравший пьяницу, заменен герцогом Бургундским. Тот же мотив разработан в комедии датского драматурга Гольберга, «Jeppe Paa Bierga»; Гольберг почерпнул свой сюжет из Jac. Bidermanni Utopia, в которой история пьяного мужика Меналка рассказана в двух частях – с массой разнообразных подробностей. Еще один пересказ существует в «Anatomy of Melancholy» Бортона. Ho у Бортона, так же, как и в балладе на ту же тему (сборн. Percy, Reliques of ancient Poetry, V. I, p. 238), «The frollesome Duke or the Tinkers good» – ничего не упоминается о представлении. Восточный характер этой нравоучительной истории сказывается в том, что мораль её сводилась к признанию суетности всех мирских благ, – мимолетных как сон. Но Гуляр, рассказывая свою историю герцога Бургундского, вспоминает о поучении Сенеки в 59-м письме к Люцилию, где говорится, что наслаждаться и радоваться может только человек благородный, справедливый и воздержанный. Уже в пьесе, предшествовавшей «Усмирению строптивой» Шекспира, проводится мысль Сенеки, a Шекспир в своем прологе еще более выясняет ее; он изображает в лице Слайя грубую, невоспитанную натуру, перенесенную в неподобающую ей среду. Не умея ценить более возвышенные удовольствия, Слай тяготеет к низменным радостям своего прежнего существования. Он просыпается в Шекспировском прологе с требованием кружки простого пива, a после того, как его уже убедили в том, что он лорд и должен жить среди роскоши, он все-таки повторяет: «дайте мне кружку пива». (Этой характерной подробности в старой комедии нет – ее Шекспир вставил для выяснения своей мысли). В старой комедии история Христофора Слайя доведена до конца. Лорд наталкивается на спящего пьяницу Слайя, велит перенести его в замок, где происходят смешные сцены его пробуждения среди роскошной обстановки; затем Слай присутствует на спектакле, который и состоит в истории «Усмирения строптивой». Во время представления Слай напивается и засыпает; его уносят спящего на улицу и кладут перед дверьми кабака, туда, где его нашли. Когда он просыпается, то все происшедшее с ним ему кажется сном, из которого он, впрочем, вынес пользу; он не боится больше своей сварливой жены и её ругани за пьянство, – он знает, как нужно обращаться со своенравными женами. Шекспир сильно изменяет пролог старой пьесы; он сохраняет лишь основной мотив – крутой поворот в судьбе Слайя, и пользуется им как средством произвести психологический эксперимент. В старой пьесе затея лорда совершенно не мотивирована; он просто говорит слугам: «поднимите его и перенесите в мой замок». У Шекспира выдвигается интересный психологический мотив: «господа», говорит лорд, «я хочу сделать опыт над этим пьяницей. Что если перенести его в роскошную постель и т. д… Пожалуй, нищий забудет о своем прошлом». В этих словах, принадлежащих уже только Шекспиру и отсутствующих в старой комедии, заключается основная мысль пролога, a отчасти и всей пьесы. Можно-ли искусственно или по капризу изменить естественный порядок вещей? Ответ отрицательный. Эта мысль связывает пролог с содержанием всей комедии. Шекспир оживил пролог старой пьесы множеством художественных подробностей. Так, в старой пьесе лорд, возвращаясь с охоты, декламирует на тему о том, как спустилась ночь, говорит высокопарным языком, щеголяет мифологическими сравнениями и т. д. У Шекспира же это заменено характерными реалистическими подробностями. Лорд велит своим егерям устроить на ночь собак и обнаруживает понимание и любовь к спорту и охоте. В старой пьесе есть только три стиха – приказ накормить собак, хорошо поработавших в течение дня. У Шекспира вместо этого свежий, колоритный диалог двух охотников о качествах и свойствах каждой собаки. Затем, когда проснувшемуся в роскошной обстановке Слайю предлагают разные развлечения и удовольствия, то в старой пьесе говорится только о богатых одеждах, о яствах, застольной музыке и охоте, причем вся сцена очень короткая и бледная. Шекспир вводит множество подробностей, обрисовывает низменность Слайя, восхваляет музыку и радости охоты очень образно и поэтично и вводит описания трех картин на мифологические сюжеты (Адонис, Ио и Дафне), выказывая знание и понимание итальянской живописи. Это место пролога пользуется большой известностью. как одно из доказательств того, что Шекспир бывал в Италии – хотя, конечно, он мог знать картины по копиям, существовавшим в Англии. Шекспир обрывает историю Слайя на том месте, когда актеры начинают представление комедии. Затем еще только один раз, в конце первого акта комедии, действие прерывается вопросом Слайя, скоро-ли кончится представление. Слуга его убеждает не спать, a слушать, a Слай хвалит пьесу, но желает, чтобы она скорее кончилась. После того о Слайе совершенно забывают, и конца его истории, в противоположность старой пьесы, у Шекспира нет.

Пролог, как мы сказали, связан у Шекспира с самой комедией общей идеей о необходимости подчиняться своему природному назначению: медник все-таки остается медником, и какими бы тонкими яствами его ни кормили, он просит в конце концов кружку пива. И женщина, как бы она ни была своенравна, все же должна подчиниться мужчине и быть «под началом». Мораль эта намечена уже в старой пьесе, но Шекспир облагородил ее и внес в действия лорда психологическую мотивировку, a в изображение новой обстановки Слайя художественные подробность. И в этом измененном виде пролог имеет для комедии Шекспира еще особое значение. Он устанавливает известного рода атмосферу, нужную для выяснения дальнейшего смысла. Пролог – шутка с переодеванием, затеянная размышляющим лордом и для своего развлечения, и для того, чтобы сделать опыт над наивной человеческой душой. Уже самая фабула пролога основана на игре, на представлении недействительного действительным, a комедия «Усмирение строптивой» является уже представлением в представлении. Этим фантазии и юмору предоставляется обширная свобода. Выведенные характеры и типы могут быть преувеличены как маски во время карнавала: действия и слова могут быть грубы и резки – все это оправдывается шуточностью представления, дает возможность под видом дозволенной карикатуры выяснить серьезную основную мысль. Пролог нужен для того, чтобы придать комедии характер фарса; a в фарсе можно доводить положения до крайности, характеры до грубости, изображать условные типы народной комедии, пестрить действие выходками шутов – и все это не в ущерб внутреннему смыслу комедии, a только для более яркого выяснения его. Вторая комедия, заключенная в «Усмирении строптивой» – история сватовства Люценцио. Источником её является прежде всего комедия Ариосто «Gli Suppositi», известная в Англии по переводу Джоржа Гасконя (1566). Эта часть «Усмирения строптивой» в сущности наименее интересная, будучи менее всего оригинальной. В ней, во-первых, очень сильно влияние итальянского народного театра. Действующие лица – типичные маски commedia dell'arte. Отец Бианки и Катарины, старик Баптиста – скаредный и одураченный в конце концов отец, встречающийся часто в старых итальянских комедиях. Он прежде всего жаден и откровенно готов отдать любимую дочь за того, кто предложит за нее больше денег; два претендента на руку Бианки – молодящийся фат Гремио и тщеславный Гортензио – тоже лишены всякой индивидуальности. Оба они глупы и легко примиряются с потерей невесты: Гремио утешается своим участием в свадебном пире, a Горацио женитьбой на более сговорчивой вдове. Наиболее привлекательный из претендентов – изящный, нежный Люценцио; но он тоже бесцветен при всем своем благородстве и выяснен лишь постольку, поскольку это нужно для оправдания выбора Бианки. Сама Бианка, гораздо менее интересная, чем её строптивая сестра, задумана несколько ли

...

конец ознакомительного фрагмента

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации