Сорок первый

 

Облетают последние листья

И уходит из женщин тепло,

О тебе мне поет желтый листик

И из глаз что-то вдруг потекло.

 

 

Для меня перекрасились дамы

В сорок восемь различных цветов,

Каждый день я их вижу в рекламе,

Не сказал бы, что мне повезло.

 

 

Ты весной была черною стервой

И светлеешь тихонько к зиме,

У тебя я всего сорок первый,

Подглядел я в твоем резюме.

 

Дождливая среда

 

Позабыл я вдруг адрес радистки,

Мы же в среду выходим в эфир,

Дождик каплет с утра серебристый

И войну поменял он на мир.

 

 

Мне сейчас «два песят» не хватает,

Хлебануть бы стопарик под дождь,

На углу ты меня поджидаешь

И подносишь рукой к горлу нож.

 

 

Может, двери сейчас распахнутся,

Встретит зайчик с морковкой в руке,

И зверьки все твои улыбнутся,

И замкнет что-то там в ночнике.

 

 

Мы с тобой отстучим телеграмму,

Так и так, не кончается дождь,

Мы со всеми войну прекращаем,

Ты, разведка, уж нас не тревожь.

 

Устал от жизни беспробудной

 

Устал от жизни беспробудной,

Все те же сцены, тот же сон,

И режиссер ужасно нудный,

И рвет пластинку граммофон.

 

 

А ночь нарочно не приходит,

Манит закатом и луной,

И мчатся в море пароходы,

И капитан идет за мной.

 

 

А как скучна ночная вахта,

И имя ей – собачий час,

Далекий слышен звон набата

И ходят беды возле нас.

 

 

Течет песком немое время,

И пуст бокал младой любви,

А на седле ржавеет стремя

И сахар лести ядовит.

 

 

Возможно, я не в этой книге,

Ошибся полкой и был пьян,

Я дома на пиратском бриге,

И прошлое сплошной бурьян.

 

Василёк

 

Я завидую честно людям,

Что умеют на скрипке играть,

И летаю на нотах прелюдий,

Что как рифмы ложатся в тетрадь.

 

 

Не дано мне писать увертюры

И людей уносить в миражи,

Я стихи напишу вам с натуры

И цветок посажу у межи.

 

 

Будет он василькового цвета,

Будет имя ему Василёк,

Он ребенок небесного света

И упрям, как любой паренёк.

 

 

И в него все влюбляются сразу,

И певцы, и герои кино,

Никому он не сделал отказа

И не пил за знакомство вино.

 

 

Можно, я вам скажу по секрету,

Эту тайну не знают друзья,

Я гуляю по белому свету

И цветок-василёк – это я!

 

Нас подружил весенний вальс

 

Нас подружил весенний вальс

На бале в Доме офицеров,

Светился зал в сиянье глаз

И в лицах бравых кавалеров.

 

 

Стояли тихо вы в сторонке,

Без вас кружился полный зал,

Меня тянуло к незнакомке,

Я, как и вы, не танцевал.

 

 

И вы глядели мне навстречу,

Не зная, к вам ли я иду,

Я знал, что вас сегодня встречу,

На счастье или на беду.

 

 

Вы были просто балериной,

Легко вас вел, как в сотый раз,

Нас веселили викториной,

Но я смотрел только на вас.

 

 

Мы шли по городу ночному,

Читал стихи я о любви,

Тебя найду я завтра дома,

Ты ничего не говори.

 

Гарем

 

Я мозгую над сложной проблемой,

Чей массаж мне полезней всего,

То ль блондинки с прическою нежной,

Иль брюнетки с косой в колесо.

 

 

Растечется по телу блондинка,

Пальцы нежны и ласковей губ,

Вот такая выходит картинка —

Солнца луч и развесистый дуб.

 

 

Завладеет тобою брюнетка,

Полонит, будто в рабство отдаст,

Но такая, скажу вам, конфетка

Только силы больному придаст.

 

 

Человек по натуре я скромный,

Больше пуза, конечно, не съем,

Обнимаю собой мир огромный,

Берегу разноцветный гарем.

 

Баргузин

 

Вода на Байкале совсем студена,

Прозрачней алмаза – там видно до дна,

И Космос в глубинах всю силу хранит,

То знает на скалах угрюмый гранит.

 

 

Всех манит богатство и солнечный штиль

И водная гладь на четыреста миль,

А если за водкой пойти в магазин,

То встретит вас пьяный мужик Баргузин.

 

Как хорошо жить безмятежно

 

Как хорошо жить безмятежно,

Сидеть в шезлонге у прибоя,

И чтобы был простор безбрежный,

И если ветер, то без воя.

 

 

И чтобы все несли цветочки

К ногам наивной сельской дамы,

Что с каждым новым лепесточком

Уже рисует в сердце драму

 

 

Любви француза-гувернанта

К хозяйке милого именья,

И ревность мужа-лейтенанта,

И их дуэль на воскресенье.

 

 

Как тихо плакали все дамы,

Уткнув носы свои в платочки,

Что их любовник это самый

Поэт печальный и в две строчки

 

 

Напишет вам в альбом стишок,

Что вы как ангел полуночный,

Что он без вас и жить не мог,

А лейтенант стреляет точно.

 

 

Француз убит, лежит у ног,

Шепча о том, что песня спета,

И что вчера никак не смог

В романс тебе найти куплета

 

 

О нашей жизни безмятежной

Под шум ленивого прибоя,

И что вокруг простор безбрежный,

И тихий ветер нам не воет.

 

Когда нагрянет в гости дама

 

Читая книгу своей жизни,

Не можешь забежать вперед,

Все эти книги рукописны

О том, что все проистечет.

 

 

Нет в книге этой оглавленья,

И нет количества страниц,

И только мастер Провиденья

По телефону может позвонить.

 

 

Или нагрянет в гости дама,

В плаще от Гуччи и с косой,

Когда в разгаре самом баня

И в простыне сидишь босой.

 

 

Ты ей покажешь свою книгу,

Смотри, еще не дочитал,

Мол, завязал одну интригу,

Пока не виден мой причал,

 

 

Где бриг готовится к походу

К далеким счастья берегам,

Берем с собой из дома воду,

И песни распеваем по слогам

 

 

О прелестях Любови и Надежды,

О Вере и об алых парусах,

Наденем мы пиратские одежды

И стрелки сдвинем на часах.

 

 

Мы в трюм забросим эту книгу,

Что было – нечего читать,

Пойдем с красавицей в обнимку

По верхней палубе гулять.