Евгений Поселянин
Царице моя Преблагая
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви № ИС 12-205-0360
Приводится в сокращении по изданию:
Е. Поселянин. Богоматерь. Описание Ее земной жизни и чудотворных икон. – М: АНО «Православный журнал «Отдых христианина», 2002 г.
Предисловие
Восемнадцать с лишком веков[1] прошло от того дня, когда Дева Мария на руках Своего Сына была вознесена к великому Престолу и после жизни несказанной скорби, мук и уничижений была коронована на чудное Царство Небес. И эти восемнадцать веков бессильны были умалить восторг человечества пред тихой святыней Девы Марии.
В немногих дошедших до нас отзывах Ее современников слышно безграничное восхищение сердца, слышны чувства, превышающие всякие слова, не умеющие найти достаточных выражений.
Дионисий Ареопагит, нарочно приезжавший в Иерусалим из Афин, чтобы видеть Богоматерь, писал своему учителю апостолу Павлу:
«Свидетельствуюсь Богом, что, кроме Самого Бога, нет ничего во вселенной в такой мере исполненного Божественной силы и благодати. Никто из людей не может постигнуть своим умом то, что я видел. Исповедую пред Богом: когда я Иоанном, сияющим среди апостолов, как солнце на небе, был приведен пред лицо Пресвятой Девы, я пережил невыразимое чувство. Предо мною заблистало какое-то Божественное сияние. Оно озарило мой дух. Я чувствовал благоухание неописуемых ароматов и был полон такого восторга, что ни тело мое немощное, ни дух не могли перенести этих знамений и начатков вечного блаженства и небесной славы. От Ее благодати изнемогло мое сердце, изнемог мой дух. Если б у меня не были в памяти твои наставления, я бы счел Ее истинным Богом. Нельзя себе и представить большего блаженства, чем то, которое я тогда ощутил».
Обращаемые к вере апостолами, с проповедью обходившими вселенную, новые христиане стремились видеть Богоматерь, Которая одним Своим видом свидетельствовала о том, что Родившийся от Нее был воплотившийся Бог. Игнатий Богоносец, архиепископ Антиохийский, бывший, по преданию, тем самым отроком, которого взял на руки Христос, говоря: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3), – говорит в письме к Иоанну Богослову:
«Много жен у нас только о том и думают, как бы проехать к вам, чтобы видеть Матерь Иисусову. Достойные доверия люди поведали нам, что в Ней, по Ее великой святыне, человеческое естество кажется соединенным с Ангельским.
И все такие слухи возбудили в нас безмерное желание видеть это небесное чудо»…
Но разве с тех пор, как Богоматерь призвана была в небо, уменьшилось стремление к Ней сердец человеческих? Только не нужно теперь плыть из Антиохии в Иерусалим, чтобы войти в общение с Ней. Пред успением Своим Богоматерь говорила плакавшим пред Нею христианам, что теперь Ей будет легче помогать людям, всегда видя Сына Своего. Она обещала посещать весь мир и заботиться о нем.
И как чудно сбылось это обещание! Тот, кто однажды доверил Ей свою жизнь, прибрел в Ней неизменную Заступницу.
Икона Божией Матери из деисисного чина.
1-я пол. XV в.
Если жизнь человеческая представляется страшным полем, где в безумной борьбе между собою валятся люди, где гибнут мечты, надежды, где звучат нескончаемые вопли и стоны, то над этим житейским адом царит одно отрадное видение. Чудная Дева Небесная с безграничной скорбью и любовью во взоре, с ланитами, по которым стекают жемчужины слез, стоит над этим морем людского страдания, спускаясь туда, где оно особенно ожесточилось. Не в силах Она изменить лица земли, водворить рай на месте земной каторги. Но, приникая к настрадавшейся, обезумевшей, отчаявшейся душе человеческой, как склонялась некогда над Своим Божественным Младенцем, Она шепчет душе верную весть о лучших днях… Как мать, Она знает подходы к сердцу человеческому, и под Ее безмолвную речь ослабевшая, одряхлевшая вера становится живым видением и ясным предчувствием.
Ужасы жизни меркнут пред сиянием дивных картин, навеваемых на душу Ее благодатною силою. Вместо земного раздора и земных уродств восхищенному взору открываются райские дали, сонмы светлых небожителей, сверкание лучей славы Божьего Престола…
Слава, слава Деве Марии!
Она была таинственной лестницей, по которой соскучившееся и стосковавшееся на земле человечество восходило на небо. Она была связью между Богом и людьми: благоволением Бога к людям, благоволением людей к Богу…
Какие символы, какие предания!..
Вот Андрей юродивый, молясь в храме, полном народа, возводит глаза к небу и видит, как Богоматерь, стоя над народом в воздухе, осеняет Своим омофором народ, молясь за него…
«Мы, благоверные люди, радостно празднуем, осеняемые Твоим, Богоматерь, пришествием… Покрой нас честным Твоим омофором!»
Того же блаженного Андрея Ангел водит по райским селениям, показывает ему разных святых и их светлые обители, и не видит Андрей Той, Кого больше всего хочется ему видеть, Кого больше всего ищут его глаза. И спрашивает Андрей своего путеводителя, где же Пречистая Богоматерь.
– Ее нет здесь, – отвечает Ангел. – Она отошла в многоскорбный мир помогать бедствующим и утешать печальных.
Как хорошо понял значение успения Ее знаменитый Иннокентий Херсонский, когда, составляя акафист этому празднику, он вдохновенно воскликнул: «Радуйся, Обрадованная, во успении Своем нас не оставляющая!»
Дышавший детской верой, любимый и чтимый народом старец Варнава, основатель Иверского Выксунского монастыря, рассказывал как-то с восхищением о красоте своей обители.
«Наш монастырь, что с неба спущенный… Вот, как приезжает к нам на праздник архиерей, встречаем его наруже, пред захлопнутыми святыми вратами, а там внутри от врат до собора стоят монахи с цветами в руках. Начинаем служить молебен, и как в акафисте дойдем до припева: “Радуйся, благая Вратарница, двери райския верным отверзающая”, – святые врата вдруг распахиваются настежь, и все вместе с архиереем входим внутрь».
Не так ли тысячелетиями стояло человечество пред заключенными дверями рая, пока Пречистая Дева не повела его за Собой, устилая терния пути цветами Своей благодати…
Время лишь усиливало почитание Пресвятой Девы. На прежние Ее милости и чудеса ложатся наслоения новых милостей и чудес, и бережно одно поколение передает другому те же чувства к Ней, то же сознание, что в трудную минуту есть Кого позвать в высоком и далеком Небе, чтобы оно стало доступным и близким.
Иногда мы не смеем обращаться к Богу. Наша греховность кажется нам страшной стеной между Ним и нами. А если душа наша истерзана неутешным страданием, нам близко чувство ропота, вера наша колеблется, и мы не можем, не смеем молиться Ему так, как молимся в минуты умиления, в часы спокойной, сознательной веры.
И вот в эти дни сомнения, тоски и горя мы находим благую Утешительницу в Матери Божьей.
Ее мы не боимся! Мы знаем, что Ее тихая святыня не отвернется от нас, в каких бы язвах, из каких бы позорных пропастей греха мы к Ней ни пришли.
Мы не видали Ее. Но мы знаем и чувствуем безошибочным внутренним чувством, что часто-часто задумчивый и заботливый взор чудной Матери-Девы останавливается на нас.
Сложны чувства верующего христианина к Матери Божией. Жгучее сострадание к Той смиренной Деве Назарета, Которая от дней рождения Христа жила под страшным пророчеством ожидавшей Ее муки: и Тебе Самой оружие пройдет душу (Лк. 2, 35); ужас пред той вершиной страдания, до которой возведена была Ее душа на Голгофе; какая-то нежданная радость при воспоминании о слове, которым Христос с высоты Креста в лице Иоанна усыновлял Ей каждого из нас: Жено, се сын Твой… Се, Матерь твоя (Ин. 19, 26–27), – и умиленный восторг при мысли о силе и власти сияющей вечною славою Царицы Небес…
Она была человеком, родившимся, как мы, в условиях земного ограничения; но как высоко вознесла Ее благодать!
Почитание Богоматери является одной из отраднейших сторон христианства и угаснет только тогда, когда будет вытравлена в душе человеческой жажда материнской любви, материнской ласки и заботы.
Мы нуждаемся в сердце всепрощающем, любящем нас не за то, что мы хороши или приятны, а за то, что мы существуем, что оно нас в себя вместило раз навсегда и уже не может от нас отказаться, как река не может не течь и звезда не может не сиять.
Человечество поняло, испытало на себе эту материнскую черту всеобъемлющего, безграничного сердца Марии, Матери Божией. В этом сердце оно нашло надежнейшее убежище от горя земного, и чудные связи связали страдающее, рвущееся к небу, но прикованное к земле, со светлыми порывами и неисчислимыми падениями человечество с Непорочной Девой Марией.
Владимирская икона Божией Матери
К Ее лику, смотрящему с улыбкой услады или тихою грустью на приходящих к Ней, бегут малые дети, шепча свои несложные желания, доверяя свои заботы и делишки. Женское сердце, переполненное счастьем разделенной любви или страдающее мукой любви, – к Ней же, не знавшей иной любви, как поклонение Своему Иисусу, – несет свою радость и печаль, Ей рассказывает свои надежды и мечты. Строгий затворник, уединяясь от людей в подземной пещере, куда никогда не проникает свет солнца, ставит у себя Ее икону с неугасимой лампадой, и Пречистая Дева Мария одна заменяет ему все те радости и утехи, которых он себя добровольно лишил.
Итальянский разбойник, идя на свое страшное дело, склоняет колени и преступную голову перед Ее статуей и тем как будто говорит: «В моей беззаконной жизни есть одна святыня и луч, который не померкнет для меня и тогда, как я посягаю на жизнь людей… Ты свет погибшей души моей, и во аде я буду славить Тебя, Пресвятая, Пречистая Дева Мария».
Грузинская икона Божией Матери. XVI в
Магометане, язычники знают о любви и вере христиан к таинственной Деве, и когда Царица Небес вставала на защиту Своих детей, они не пытались бороться с Ней, зная, что сила Пресвятой Девы Марии необорима.
Подумайте о красоте, обо всем значении того, что происходит вот уже девятнадцать веков между небом и землей. Не было за эти два тысячелетия ни одной минуты, в которую бы не несся с земли зов души человеческой к Матери Божией.
Не страхом, не угрозами, а любовью и безграничным милосердием ведет людей ко Христу Богоматерь. Она жалеет человечество каким-то жгучим всепрощающим состраданием. Она принимает на Свои руки людей, которым, по-видимому, уже нет возврата к благой жизни.
Одному афонскому монастырю угрожали разбойники, и воля Божия была в том, чтоб иноки были наказаны разрушением обители за их нерадивую жизнь. Тогда одному иноку, молившемуся пред иконой Богоматери, был слышен от этой иконы голос, предупреждавший об опасности. Младенец Христос хотел заградить Своей ручкой уста Приснодевы, но Богоматерь со сладостной улыбкой отводила эту руку от Своих уст, и обитель была спасена. Вот верный и трогательный символ этой чудной, продолжающейся в веках борьбы Божественного правосудия и ничем не истощимого, никогда еще не побежденного милосердия Пречистой Девы.
В именах прославляемых икон Богоматери благодарное человечество отразило свои чувства к «Теплой Заступнице мира холодного»[2].
То радость весны, ибо Дева была, действительно, весной для человечества, то похвала милующей любви Ее, – вот что звучит во многих из этих имен: «Благодатное Небо», «Благоуханный Цвет», «Взыграние», «Взыскание погибших», «Воспитание», «Всех скорбящих Радость», «Милующая», «Живоносный Источник», «Избавительница», «Милостивая», «Млекопитательница», «Нечаянная Радость», «Услышательница», «Неувядаемый Цвет», «Призри на смирение», «Скоропослушница», «Сладкое Лобзание», «Спасительница утопающих», «Споручница грешных», «Умиление», «Утоли моя печали», «Целительница», «Утешение в скорбях и печалях».
Если б мы на земле жили жизнью бесплотных, мы бы не имели нужды ни в чем внешнем, и чувства наши не нуждались бы во внешнем выражении.
Но человек не есть дух. Он – дух, облеченный в плоть. Он окружен видимыми, осязаемыми вещами, а внутренняя жизнь его выливается во внешних действиях, и чувства его невольно выражаются внешним образом.
Он любит – и ему надо видеть любимое существо, смотреть в любимые глаза, слушать любимый голос. А в разлуке он жаждет видеть изображение любимого человека, вглядываться в черты его на портрете, который он как бы оживляет силой своей привязанности и своего воображения.
Вот это свойство души – возноситься мыслью и сердцем к любимым существам, смотря на их изображения, – и дало повод к возникновению почитания икон.
Забота Богоматери о роде людском избрала иконы как средство постоянного и близкого общения Ее с людьми.
Величайшее утешение и отрада для современных Ей христиан, Богоматерь знала, как пусто и холодно будет людям без Нее по уходе Ее из мира. И вот Она решилась в изображениях лика Своего оставить христианам залог Своего непрекращающегося общения с ними. Святая Дева дала списать с Себя апостолу Луке, искусному живописцу, несколько изображений Своих и обещала, что с этими изображениями-иконами Ее пребудет всегда – Ее благодать.
Люди искали новыми и новыми изображениями выразить переполнявшее их к Пречистой Деве чувство восторга и любви. Лучшие художники на своих полотнах старались в красках выразить слагавшуюся в их душе мечту о Пречистой Деве. В тихих кельях монахи-иконописцы изображали на темных досках в несовершенном по живописи, но дышащем верою и умилением образе лик Пречистой.
Однообразен темный цвет,
И дремлет краска вековая;
Но в этом греческом письме,
Но в этой простоте старинной
Есть тайна, внятная душе,
С приветом дня мольбы невинной!..
Родное что-то говорит
В чертах по видимому хладных:
Святая милость их манит
Призванье песней безотрадных;
На сердце, сжатое тоской,
Они наводят умиленье,
Они шлют горестям покой
И укрощают дум волненье.
Тихвинская икона Божией Матери. XVI в.
Яхромская икона Божией Матери. XV в.
В иконах Богоматери верующие люди, их писавшие, отразили Пречистую Деву в разные минуты духовной Ее жизни.
Вот Она с тоскою взирает на Крест Своего Сына («Ахтырская»). Вот прижимает нежно обеими руками к щеке головку Младенца («Касперовская»). Вот, держа правой рукой Младенца, левую в скорби прижимает к голове – обычное положение тяжко страдающих людей («Утоли моя печали»). Вот крепко-крепко обхватила и держит обеими руками протянувшего у Ней на груди Свои руки Младенца, точно боясь, что Его отнимут от Нее, – как готова Она принять на руки и держать в материнских объятиях всякого человека, которому грозят волны мира («Взыскание погибших»). Вот показывает Она сидящему у Ней на коленях, одетому в рубашечку Христу небольшой крест, за который Он схватился ручкой; а около, на столе, стоит чаша, таинственная чаша, которую Он должен испить («Козельщанская»). Вот держит царственно сидящего у Ней на руке, как на престоле, Младенца, Который благословляет, как Бог, правой ручкой, и Сама с царственным видом дает людям благословение («Смоленская»). Вот склонилась к Сыну головой и держит в левой руке ветку расцветших цветов («Неувядаемый Цвет»). Вот держит от рук к плечу, обхватывая в то же время Младенца, лестницу, как знамение того, что Она служит связью между землей и небом («Путивльская»). Вот восседает на троне в одежде царицы, и на коленях Ее, тоже как на троне, никем уже не поддерживаемый Младенец. Он положил ручки Свои на головы коленопреклоненных начальников русского монашества, преподобных Антония и Феодосия, а сама Она опустила Свои руки на их рамена («Печерская»).
Вот со скорбным лицом держит свободно лежащие в Ее руке обе ручки Младенца, точно скорбит о предстоящей Его участи, но уже согласна отдать Его в жертву («Страстная»). Вот покорно поникла головою, поддерживая руками семь стрел, пронзивших Ее сердце («Семистрельная»). Вот печальная прильнула головой к головке Иисуса, ласкает щечки Его перстами, и так оба замерли – Пречистая Мать и Божественный Сын – в предчувствии грядущих мук («Петровская»). Вот сияет среди огненной звезды («Купина Неопалимая») прообраз Ее девства, ненарушенного и Рождеством Христа. Вот распростерла омофор над молящимися в храме («Покров»). Вот с грустью принимает ласку Младенца («Яхромская»). Вот стоит в воздухе над сонмом бедствующих, разослав Ангелов одеть нагих, напитать голодных, поднять больных («Всех скорбящих Радость»). Вот, подняв руки к небу, являет на лоне Божественного Младенца («Знамение»). Вот, сложив руки, в великолепном царском одеянии, поникла главой, внимает тайнам, святым тайнам, совершающимся в Ее безмолвной душе («Остробрамская»).
Все это, в разные минуты благословенной Ее жизни, попытка проникнуть в духовную жизнь Непорочной Девы. И с этой стороны иконы Богоматери – как бы оставшиеся запечатленными шаги Ее на нашей земле, никогда не разлучающаяся с нами память Ее постоянных дум о нас, Ее невидимого присутствия среди нас.