Солдат израненной планеты…

 

Солдат невидимого фронта, поручик взятой тишины.

Парады, ленты и балы вместо вчерашнего экспромта.

Вместо вчерашнего цинизма, разбушевавшейся страны,

Вновь приходящего фашизма и в дверь стучащейся войны.

 

 

Солдат нерадостных картечей, младенец взятой высоты.

Могилой братской обеспечен, в объятиях вечной мерзлоты.

Она коварна и вульгарна, она в атаку со штыком,

Она нелепа и бездарна, ты у нее под колпаком.

 

 

Солдат израненной планеты, вулканы, линии огня,

И шпаг нет в ножнах, пистолеты, словно клинки в руках звенят.

Солдат тогдашнего парада, масштабов маршала, триумф.

Солдат блокады Ленинграда не нужен больше никому.

 

 

Порвав все ленты, сняв медали, и ордена за Будапешт,

Такие времена настали, мы между ними без надежд.

Мы между флагами пустыми и между ликами икон,

Мы просыпаемся в пустыне. Там тишина. Волховский фронт.

 

 

Солдат невидимого фронта, поручик взятой тишины.

Парады, ленты и балы вместо вчерашнего экспромта.

Вместо вчерашнего цинизма, разбушевавшейся страны,

Вновь приходящего фашизма и в дверь стучащейся войны.

 

08 ноября 2014 год

Вечной памятью…

 

Сколько сгинуло вас,

Сколько кануло.

Пронеслось со степными бурьянами.

Рюкзаками и чемоданами,

Пролетели путями туманными.

 

 

Сколько вылито, вышито, выжжено,

Без причины, нарочно, обижено.

Сколько скошено трав полуденных,

Всех не вспомнишь их, в вихре будней.

 

 

Незаслуженно, неоправданно,

По этапам на стройки отправлено.

Переломано, переправлено,

И свободой загнившей отравлено.

 

 

Заключением, заточением,

Всепрощением, отпущением.

Принуждением, отчуждением,

Смирением, происхождением.

 

 

Сколько выслано, сколько вырвано.

Телогрейками с кровью пропитано.

Перерезано, перевешано,

И с землей первородною смешано.

 

 

Перетоптано, передавлено,

Перестреляно, окровавлено.

Исковеркано, искалечено,

Вечной памятью обеспечено.

 

 

Сколько сгинуло вас,

Сколько кануло.

Пронеслось со степными бурьянами.

Рюкзаками и чемоданами,

Пролетели путями рваными.

 

14 февраля 2014 год

«Каких-то тридцать лет,…и вас не будет…»

 

Каких-то тридцать лет,…и вас не будет,

Тех мальчиков, ушедших на войну.

Войдут в живое русло люди,

Не знающие эту тишину.

 

 

Не слышащие тех военных песен,

С которыми вы всю войну прошли.

Без вас сей мир будет неинтересен.

Вы нас спасли. Вы нас собой спасли.

 

 

Не будет тех землянок и тальянок,

Таких военных форм и таких глаз.

Но раны, все сквозные раны,

Они остались в нас, остались в нас.

 

 

Навечно в ваших детях, ваших внуках,

Навечно фото будет вас беречь.

Уйдут от нас морщинистые руки,

Но будут капать слезы воском свеч.

 

 

Все бабушки и деды молодые.

Задорно вальсы, танго танцевали,

И сделались в один момент седые,

Когда о гибели друзей узнали.

 

 

Мы не забыли ваши подвиги СВЯТЫЕ,

Алёши, Саши, Вани, Николаи.

И Память, как подруга нам – живая…

Мы не забудем подвиги СВЯТЫЕ.

 

 

Читая письмецо в конверте тёртом,

Читая похоронку через год…

Мой дед погиб в году сорок четвёртом.

…Будет веками длиться этот год.

 

9 мая 1997 год

Нежность…

 

Парализованы слова,

И неподвижны параллели.

Небес прозрачна синева,

И листья кленов облетели.

 

 

Не дышит память и не ждет

Признаний прежних и глубоких.

И ожидание плывет,

В неясном, призрачном потоке.

 

 

Не предрекая суеты,

И не предсказывая смерти.

Там предрассветные цветы

Засушены в пустом конверте.

 

 

В реальной заповеди дня,

В забытой плоскости полета.

Не успеваем изменять

Себе и бешеным высотам.

 

 

Не успевая день прожить,

Мы в рукава его запрячем.

Всё время в прошлое спешим,

Украдкой спим и молча плачем.

 

 

Боимся растерять слова,

И рук любимых неизбежность,

Но помним лишь едва, едва

Сбежавшую с рассветом нежность.

 

 

И не готовую придти,

Вернуться, бросив предрассудки.

Лишь возвращаются дожди,

Между снегами в промежутке.

 

 

Парализованы слова,

И неподвижны параллели.

Небес прозрачна синева,

И листья кленов облетели.

 

29 марта 2015г

Ходим, бродим мы по днищу парохода…

 

Луком жареным запахло в подворотне,

В этот вечер поцарапанный, субботний.

В этом воздухе испачканном свободой,

Ходим, бродим мы по днищу парохода.

 

 

Флага нет, нет капитана, нет команды,

Мы давно на этом днище арестанты.

В трюме сыро, и тоскливо, неуютно,

И на камбузе уныло и безлюдно.

 

 

Мачта рухнула вчера после обстрела,

Отдала свои швартовые за дело.

При размахе парохода в мертвой качке,

Трапы смыло, и ушла команда в спячку.

 

 

Нет команды, кто же будет бросать якорь,

Кто помолится, какой уездный дьякон.

Окропит наш путь святой водой озерной,

На душе, чтоб было тихо и покорно.

 

 

Луком жареным не пахнет в подворотне,

В этот вечер поцарапанный, субботний.

В этом воздухе испачканном свободой,

Ходим, бродим мы по днищу парохода.

 

29 августа 2014 г.