Уровень воды на глазах уменьшался. Чудовища, не успевшие вернуться в реку, теперь беспомощно барахтались в грязных лужах, хватая зубастыми ртами воздух.
Зорина вспомнила страшную картину из прошлого.
Мать лежит на полу, около кровати. Ее губы шевелятся, силясь что-то сказать, но вместо слов изо рта вытекает кровь.
Девушка, потрясла головой, отгоняя тяжелые воспоминания.
Стерхов дал команду спускаться. Участники экспедиции, все, кроме Саливанова, словно гусеницы сползли по веревкам вниз.
Ступив на вязкую почву, они принялись разминать затекшие суставы.
Роланский, ворча и причитая, помог Стерхову спустить раненого доктора с грибоподобного дерева.
– Пожалуйста, не бросайте меня, – тихо проговорил Саливанов, приходя в сознание.
Солнце припекало все сильней. Влага интенсивно испарялась, и вскоре лес погрузился в густой белый туман. На расстоянии вытянутой руки ничего уже не было видно.
«Такой же туман был в то утро», – подумала Зорина. И снова воспоминания навязчиво вставили перед глазами.
– Как ты думаешь, откуда у грабителей появился ключ от вашей квартиры? – спрашивает следователь, лысеющий мужчина с грустными карими глазами. Его вопрос эхом звенит в ушах, отскакивает от барабанных перепонок.
Кажется, он знает о тебе все, и это все ему ничуть не интересно. Все преступления похожи друг на друга, одинаково уродливы, одинаково бессмысленны.
Яна – подросток, сидит на стуле, обхватив колени руками. На острые плечи накинут розовый плед. Она умоляюще смотрит на детского психолога, который присутствует на допросе. Детей нельзя допрашивать без социальных работников.
Добрая женщина не выдерживает:
– Может, хватит на сегодня, – обращается она к следователю, – ребенок все-таки такой стресс перенес…
Коэффициент термостойкости защитных костюмов резко упал из-за нарушенной герметичности, фестстеперы прочувствовали всю мощь беспощадно палящего солнца.
– Не понос, так золотуха, – хрипло ворчал Стерхов.
Идти было очень тяжело. Ноги вязли в серой жиже. Горячий влажный воздух, туман, невыносимая жара – превращали любое движение в пытку.
– Прямо как в турецкой бане, – процедил сквозь зубы начальник экспедиции. Он и Роланский вели подруки хромающего доктора.
Юрист обливался потом, лицо его стало багровым как переспелый помидор.
– Я больше не могу, – жалобно заныл он, – Еще немного и я просто свалюсь.
– Да мы и пяти миль не прошли, – возмутился Стерхов, – а ты ноешь как девчонка.
– Мы не договаривались, что помимо рюкзаков придется тащить на себе раненых, – огрызнулся Роланский.
– «Не договаривались», говоришь…, – разозлился Сергей, останавливаясь. Его мощный кулак сжался, – Ладно…
Начальник толкнул юриста в грудь. Тот словно неваляшка шлепнулся в грязь и испуганно вытаращил глаза.
– Что ж оставайся здесь, передохни денек другой. Мы подберем тебя на обратном пути, – уже совершенно спокойно произнес Стерхов, сплюнул и многозначительно добавил, – Если конечно, будет что подбирать.
Вероника и Яна молча наблюдали эту сцену. Сначала Матвеева хотела вмешаться, но передумала. Она решила, что Роланскому не помешает подобный урок, он уже всех достал постоянным нытьем и неврастенией. Да и не было сил спорить с начальником.
Группа снова тронулась в путь.
Юрист некоторое время продолжал сидеть в грязи, оплакивая свою судьбу и наблюдая, как остальные фестстеперы медленно исчезают в тумане. Только когда они бесследно растворились в белых клубах пара, Роланский опомнился. Он один, в лесу, наполненном инопланетными монстрами. Никто не поможет, никто не защитит.
Он поспешно поднялся, кое-как стряхнул налипшую глинистую жижу:
– Стойте, подождите! – закричал он и торопливо заковылял вдогонку.
Никто не ответил. Туман был настолько густой, что определить направление, в котором двигалась группа оказалось невозможно. Вот теперь Роланскому стало по-настоящему страшно. Внутри все похолодело.
– Эй, подождите меня! – снова закричал он, – Мы должны держаться вместе.
Но вязкая тишина с неумолимой жестокостью дала понять: здесь никто никому не должен.
Непрошеные воспоминания, словно туман застелили глаза.
– Илья! Ты видел, как они положили плитку? – визгливо спрашивает жена, брови ее гневно изогнулись, тонкие губы сжались в едва заметную нить. Можно подумать – он сам клал эту проклятую плитку, – Ты должен был проконтролировать! Мы заплатили такие деньги!
– Я поговорю с рабочими, не волнуйся…
– Нет, ты не поговоришь! Ты разберешься по-мужски! – перебивает она, и вдруг обессилев, садится на диван, закрывает лицо руками и стонет – Илья, какой же ты все-таки тюфяк!
Как можно требовать вести себя по-мужски и при этом день за днем, каплю за каплей уничтожать в нем все мужское? Он чувствует, как сжимаются кулаки, ногти до боли вдавливаются в ладони.
Неожиданно Роланский споткнулся обо что-то лежавшее на земле. Это «что-то» издало вполне человеческий стон. Юрист опустился на корточки и протянул вперед дрожащую руку. Его пальцы коснулись теплого, гладкого и вероятно живого.
Роланский вскрикнул и отпрянул назад. Кто знает, какое существо скрывалось в тумане. Он хотел убежать, но вновь раздавшийся стон заставил его побороть страх.
Юрист приблизился и всмотрелся в белые клубы пара. То, что он увидел, можно было принять за галлюцинацию, настолько это не вязалось с окружающей обстановкой.
Прямо на серой вязкой почве в позе зародыша лежала абсолютно голая девушка. Концы ее длинных, золотистых волос утопали в грязи.
Роланский присел на корточки и осторожно дотронулся до плеча незнакомки. Стройное тело едва заметно шевельнулось.
– Эй, – тихо позвал он. Ответа не последовало. Юрист перевернул девушку на спину. Лицо удивительной тонкой красоты было испачкано. Взгляд мужчины невольно скользнул ниже.
Казалось, незнакомка крепко спит. Грудь ее равномерно вздымалась, губы были доверчиво полураскрыты.
– Эй, народ! Сергей! – донеслись до фестстеперов крики Роланского.
– Слушайте, Сергей, по-моему, пора отозваться. Он уже получил свое, – обратилась Вероника к начальнику.
– А по-моему, пусть еще поорет – зато потом будет молчать.
На лице Стерхова красовалась безмятежная улыбка.
– Эй! Я нашел человека! Девушку! – кричал Роланский.
Сергей остановился.
– Ну если там девушка… Ждите здесь.
Начальник экспедиции вручил едва державшегося на ногах Саливанова Зориной и Матвеевой, а сам скрылся в густом тумане.
Девушки, поддерживая доктора с двух сторон, напряженно вглядывались в белое ватное пространство.
Через несколько минут Стерхов снова появился, держа на руках обнаженную незнакомку с удивленными голубыми глазами. Из-за плеча босса выглядывал Роланский.
– Откуда она взялась?! – воскликнула Яна Зорина, – в Управлении же сказали, что мы первые, кто ступит на эту планету.
Начальник только пожал плечами.
– Можешь сама идти? – спросил он золотоволосую красавицу.
– Да, – тихо ответила она, вставая на ноги и стыдливо прикрываясь руками.
Вероника достала из рюкзака запасное нижнее белье и отдала незнакомке. Та торопливо натянула хлопчатобумажные леггинсы и майку.
– Как ты сюда попала? – спросил ее Стерхов с отеческой доброжелательностью.
– Я не помню, – ответила незнакомка, опуская глаза. На вид ей было не больше двадцати пяти.
– Имя – то хоть свое помнишь?
– Нет…
– Саливанов, потеря памяти – задачка для врача. Будет чем заняться, когда оклемаешься, – начальник подмигнул бледному как смерть Роману.
– Может, она вообще фантом, – предположил доктор, недоверчиво глядя на блондинку.
– Фантомы не такие приятные на ощупь, – усмехнулся Стерхов.
Непонятное чувство заскреблось у Матвеевой внутри. Она бросила оценивающий взгляд на незнакомку.
Стерхов посмотрел на карту.
– Через пару километров будет ручей. Остановимся около него.
Туман начал рассеиваться. Солнце нестерпимо палило. Серая почва высохла и потрескалась под палящими лучами, плесень съежилась, почернела, грибоподобные деревья сморщились и поникли.
Путники изнывали от жары.
Наконец, они вышли на поляну, покрытую ярко-красными мясистыми растениями. Их листья словно надувные подушки устилали землю. Посреди поляны возвышался каменистый утес, из которого бил звонкий, искрящийся на солнце ручей.
– Привал, – сухо объявил начальник, снимая рюкзак.
Анализ воздуха не выявил опасностей и Стерхов, хоть и неохотно, разрешил снять шлемы.
На обеде все внимание было направлено на таинственную блондинку.
Фестстеперы выдвигали различные версии ее появления на планете: несанкционированная высадка торговцев людьми; на Нуклеусе Аурерусе тоже живут люди.
Девушка безучастно молчала, время от времени растерянно пожимала плечами. Она ничего не помнила. Но вдруг встрепенулась.
– Мне кажется, я была с такой же группой, как ваша, – тихо сказала она.
– Неужели вы совсем ничего не помните? – спросил Роланский, поправляя очки.
– Что-то мелькает в памяти, не могу ухватить.
Девушка грустно вздохнула.
– Удивляюсь, как тебя не сожрали местные твари, – сказал Стерхов.
Незнакомка пожала плечами и умоляюще взглянула на начальника экспедиции.
– Можно, я вздремну? Умираю – хочу спать.
– Мутная она какая-то, – задумчиво произнесла Вероника, провожая хрупкую фигурку взглядом, – Есть у меня предчувствие нехорошее…
Стерхов хитро прищурился.
– Матвеева, а ты часом не ревнуешь?
Вдруг лицо его вытянулось. Над незнакомкой, которая успела уже залезть в спальный мешок, возвышалось двухметровое существо с длинными тонкими лапами и острым, как циркуль жалом на непропорционально маленькой голове.
Одновременно с криком Стерхова, уродливое существо вонзило длинное жало… в толстый красный лист. Судя по всему, люди его совершенно не интересовали.
Члены экспедиции ожидавшие увидеть трагическую сцену, облегченно выдохнули. На всякий случай Стерхов подобрал с земли увесистый камень.
На поляну вышли еще трое таких же тварей. Своими острыми хоботами они протыкали мясистые листья и с характерным причмокивающим звуком выпивали растительный сок.
Утолив голод, животные не торопясь скрылись в лесу.