Хроники Чеггорра
Евгений Петров

Пролог

   Посылаю эти заметки в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь сможет их прочесть. Не знаю пока, как мне удастся осуществить свои намерения, но милостью Мтари, может быть, мои записи достигнут рано или поздно Земли. Сам же я пока никак не могу вернуться. Да, собственно, и не желаю.
   Несмотря на кажущуюся невероятность происшедшего, все описанные мной события – чистейшая правда. Я ручаюсь за каждое слово, вышедшее из-под моей руки. Правда, говоря по чести, мне порой самому кажется, что все это не более чем сон. Вот я открою глаза и снова окажусь в своей прокуренной комнате.
   По этой причине у меня и возникла мысль хоть как-то поделиться воспоминаниями, оставляя моим возможным читателям право судить о написанном так, как кому захочется… Часть событий произошла лично со мной. Многое мне рассказали друзья и соратники.

   Однако начну все по порядку, иначе будет несколько трудновато уловить нить моего повествования…
   В детстве и юности я как, наверное, и многие из вас, уважаемые читатели, увлекался рыцарями, мушкетерами, благородными разбойниками. В какой-то мере я и себя считал рыцарем. Правда, в то далекое время это означало для меня лишь отвагу и умение владеть оружием. С друзьями мы устраивали бесконечные поединки на деревянных мечах, соревнования по стрельбе из лука и многое-многое другое, представляя себя благородными воинами, всегда готовыми поспешить на помощь слабому. Я буквально бредил поединками, поражая в мечтах многочисленных врагов.
   Таким образом, я и попал в секцию фехтования. Но, к моему глубочайшему сожалению, спортивное фехтование весьма отдаленно соответствовало моим представлениям об этом благородном искусстве древности. Конечно, оно по-прежнему оставалось воистину прекрасным, но каким-то менее зрелищным, что ли, не таким настоящим, каким видели его мы, мальчишки, зачитывающиеся приключениями мушкетеров. Но это все равно было фехтование! И я с упоением отдавался во власть музыки свистящих клинков, звона стали и наслаждения боя. Занимался я старательно, стремясь получить каждую крупинку умения, но в то же время испытывал постоянно увеличивающееся чувство некоторой неудовлетворенности.
   Меня тянуло к мечам и шпагам, копьям и алебардам, одним словом, к оружию никак не спортивному.
   И вот настал момент, когда эта тяга пересилила.
   С тяжелым сердцем я бросил секцию и продолжал заниматься фехтованием по разработанной лично мной программе, в которую я включил лишь исторические виды.
   Нашлось и несколько единомышленников. В жарких схватках мы азартно отрабатывали методы ведения боя, неуклонно карабкаясь вверх по крутым ступеням умения. Не могу теперь сказать «мастерства», особенно после всех злоключений, когда мои так называемые умения не смогли помочь в реальной ситуации…
   Одновременно с фехтованием мы оттачивали зоркость глаз, занимаясь стрельбой из лука и метанием ножей.
   Все эти, с трудом заработанные навыки не имели, однако, никакого практического значения в жизни. Я с потаенной грустью читал и перечитывал книги, в которых все споры зачастую решались с помощью меча.
   Но вот однажды мне в руки попалась книга, написанная в стиле фантастики, но фантастики героической. В ней не было нашего затасканного и мрачного средневековья, но были мечи, являющиеся далеко не последним из аргументов во всевозможных противоречиях.
   Я с головой окунулся в мир таких книг. Залпом были прочитаны марсианские серии Э. Р. Берроуза и М. Муркока, горианская серия Д. Нормана и многие другие…
   Именно после этих книг я все пристальнее стал вглядываться в звездное небо над головой.
   Мысленно я уже был там, на неведомых планетах, где можно было дать волю мечу, защищая справедливость.
   Меня охватило неодолимое стремление очутиться там…
   Каждую ясную ночь я выходил под открытое чистое небо, усеянное множеством ярких точек, и, воздев руки, молил звезды принять меня. Однако эти отчаянные мольбы оставались безответными. Звезды холодно и равнодушно смотрели на меня из далеких глубин космоса. Я обращался к ним снова и снова.
   Результата не было…
   Я потерял покой, мысленно устремляясь к далеким планетам под неизвестными звездами. Казалось, вот-вот и,…
   Но ничего не менялось.
   Жизнь на Земле стала казаться мне серой и однообразной. Я почти не знал сна, не мог есть, бесконечно взывая к другим мирам. Ночь за ночью я выходил под пьянящие одним своим видом сияющие звезды, позволяя их свету омывать мое тело…
   Не хватало какого-то небольшого толчка, чтобы ноги мои оторвались от старой доброй планеты и… Попасть в космонавты мне не грозило. Да, и если бы и можно было попасть в их число, до далеких планет все равно не достать. Это как сравнивать спортивное и историческое фехтование.
   Проходили дни и ночи, недели и месяцы…
   Но вот однажды… Я вспомнил фразу из какой-то детской книжки, что если захотеть по-настоящему, то можно всего добиться.
   Захотеть по-настоящему!
   Но, как это – по-настоящему?

   ***
   Теперь немного отступлю назад. Дело в том, что один или несколько раз мне удавалось телепортироваться на сотню-другую шагов, правда, в пределах видимости. То есть приходило какое-то неуловимое состояние, при котором желание оказаться во вполне определенном месте по неизвестной причине срабатывало. Это было подобно чуду: я оказывался именно там, где хотел.

   ***
   Вспомнив эти случаи, я нашел направление поиска.
   Чтобы достичь других миров, мне нужно было поймать состояние, предшествовавшее мгновению телепортации. Это оказалось очень и очень непросто. Я экспериментировал снова и снова. Но тщетно… Огонек надежды тлел все слабее с каждой неудачной попыткой. И вот, когда он готов был погаснуть окончательно, чудо произошло.
   Я шел, поднимаясь в гору. Усталые ноги с трудом повиновались мне. Душа была опустошена. Ни одной мысли не было в голове, разве что поскорей окончить утомительный подъем и оказаться на вершине. Я уже совершенно не думал об эксперименте, а лишь машинально передвигался дальше. Отчаяние все сильней овладевало мной. И вдруг, словно раскаленная игла пронзила мой мозг; нет, не болью, а ясностью мышления. Я явственно представил себя наверху – до того ярко и достоверно, что даже остановился от неожиданности… Я действительно был наверху.

   СВЕРШИЛОСЬ!

   Радость моя не знала границ – мне удалось запомнить все черточки, все оттенки моего внутреннего состояния. Я восторженно огляделся вокруг. Вполне естественно, мне захотелось еще раз проверить эту способность. И я, совершенно забыв, зачем поднимался в гору, представил себя на пороге дома. Отрешившись от всего окружающего, вооружившись желанием и отчаянием – до чего трудно было это сделать – я сделал шаг, машинально закрыв глаза. Я неуверенно стоял в искусственной темноте неопределенное время, пока, наконец, силы не вернулись ко мне. Веки мои медленно-медленно поднялись. Теперь я находился прямо на крыльце перед своим домом.

   «Я могу!» – мысленно кричал я, вбегая в комнату.

   Да, теперь я мог перемещаться по собственному желанию.
   Но тут встала следующая проблема. Перемещаться-то у меня получалось, а куда? – вот в чем вопрос. Во время всех моих предыдущих опытов у меня, по крайней мере, имелось четкое представление о месте назначения. Для перемещения между мирами таких ориентиров не было.
   Что делать?
   Тогда я решил использовать одно, но крайне ненадежное средство: я взялся за кисть…

   Долгое время ничего не выходило. Все рисунки мои были до отвращения мертвы. Конечно, ведь у меня совсем не было навыка. Один за другим неумелые пейзажи отправлялись в печь. Все фантастические миры, навеянные разгоряченным мозгом, превращались в пепел в жарком пламени топки. Однако я не сдавался.
   Терпенье и труд – все перетрут.
   Отдельные картины уже не казались нарисованными. Они жили, но еще не полнокровной жизнью. Не хватало малого. Глубина изображений ни в малейшей степени не походила на реальность. Данное обстоятельство не смущало меня. Я трудился как проклятый, пока не ощутил в своих картинах дуновение ветерка над высокими травами, шелеста листьев на деревьях, плеска воды в ручейках – пока окончательно не поверил в подлинность изображений.

   …Подготовительный этап был закончен…

   Оставалось перейти к следующему шагу… Но его еще нужно сделать.

   В один прекрасный момент я решился на этот шаг…
   Стояла ясная ночь, никак не сочетавшаяся с дождливым пасмурным днем накануне. Черное хрустальное небо, усеянное множеством сияющих искорок вбитых в него звезд, как будто спустилось совсем низко. Создавалось впечатление, что еще чуть-чуть, и можно рукой дотянуться до любой из сверкающих небесных заклепок. Я вышел под этот сверкающий россыпью огоньков свод и привычно воздел руки вверх. С трепетом я привел себя в требуемое состояние отрешенности и сосредоточенности и, закрыв глаза, представил свой самый удачный пейзаж наяву. Словно легкий ветерок коснулся моего пламенеющего лица. Со всем жаром души я устремился в придуманный мир. Меня охватило мимолетное головокружение. Через мгновение мне показалось, что прямо передо мной кто-то неведомый включил сильную лампу. Ласковое тепло окутало мое тело. Я сильней зажмурился, а потом резко открыл глаза…

1

   В самых общих чертах это был именно тот придуманный пейзаж, но настолько живей и красочней своей бледной копии оказался он, что изумление мое не знало предела.

   Я ПРИБЫЛ!!!

   Могучие стволы деревьев высились как гигантские слегка шероховатые колонны. Я огляделся по сторонам.
   Место, где мне посчастливилось оказаться, в большей степени напоминало лесную полянку. Яркое солнце неведомого мира посылало свои лучи почти отвесно, с трудом пробивая ими плотное переплетение темной листвы. Пахло приятной лесной свежестью. Воздухом вполне можно было дышать.
   Хорош бы я был, очутившись на планете с другим газовым составом. Как же, оказалось, немного было надо, чтобы на этой полянке лежал только мой задохнувшийся труп. Возможность такого исхода запоздало заставила меня испуганно передернуться. Я вытер выступивший на лбу пот и еще раз огляделся. Первое восторженное впечатление немного отодвинулось на задний план. Я смог уже более детально проанализировать свое местопребывание.

   Немного осмотреться, и шагнуть назад…

   ШАГНУТЬ НАЗАД?

   После стольких трудов даже не попытаться исследовать новый, неведомый мир?
   Местное солнце, тем временем, постепенно поднималось все выше. Температура воздуха неуклонно повышалась.
   Цвет этого горячего солнца неожиданно показался мне странным, имеющим голубую окраску, слегка напоминавшую кварцевые прогревающие лампы. Необходимо было проверить это впечатление.
   Но для этого нужно выйти на открытое место и взглянуть прямо в открытое лицо светила. Я же никак не мог решиться на первый шаг. К тому же мои глаза непроизвольно щурились, спасаясь от ярких клинков света, проникающих сквозь плотную разноцветную листву.

   Но, все-таки, где я?

   Не находя приемлемого ответа на возникший вопрос, я принялся внимательно изучать явившийся передо мной ландшафт. Тем более что глаза постепенно начали привыкать к яркости местного солнечного света…
   Хотя, по всем законам природы, такое привыкание должно было бы занять гораздо более значительный период времени…
   Я наклонился к сверкающей серебристо-синей травке, стараясь внимательнее рассмотреть ее необычный вид, даже осторожно протянул руку, в надежде коснуться небольших, покрытых нежным бархатным пушком, стреловидных побегов. Внезапно один из них, изогнувшись самым немыслимым образом, метнулся к открытой коже ладони. Я почувствовал резкий укол и стремительно отшатнулся. Из маленькой черной отметины выкатилась темно-красная капелька крови.
   – А, чтоб тебя, – пробормотал я, поднося ранку ко рту.
   Звук моего голоса вызвал неожиданную реакцию. Одна из крепких лиан, до этого плотно обвивавшая ствол какого-то лесного исполина, внезапно распрямилась со скоростью распрямившейся пружины. Я едва успел отскочить, как ее толстое щупальце, усеянное множеством острейших шипов, длиной примерно в мою ладонь, стремительно опустилось на то место, где только что находился я. Холодок запоздалого страха прокатился по спине. Колени противно задрожали. Я вытер выступивший холодный пот. Тем временем плотоядная лиана методично собирала свои кольца, готовясь к новому броску.
   Не разбирая дороги, я рванулся из этого, оказавшегося таким негостеприимным, леса, стараясь оказаться как можно дальше от хищного смертоносного растения.
   Никогда до этого я не бегал с такой скоростью. Если бы мне пришлось сейчас сдавать нормы по бегу, я наверняка смог бы побить и олимпийский рекорд…
   Остановился я лишь тогда, когда зловещий, показавшийся поначалу таким прекрасным, лес остался далеко позади, темной массой виднеясь где-то у горизонта за моей спиной.
   Вокруг расстилалась бескрайняя степь.
   Ноги подкосились, и я устало рухнул на мягкую разноцветную траву.
   Мне стало абсолютно безразлично, станет ли окружающая степная трава столь же жаждать моей крови, как и ее лесная родственница, или нет. После длительного бега меня сотрясала крупная дрожь, в боку кололо. Мог ли я предположить, создавая свой пейзаж, что он может оказаться столь враждебным ко мне, своему создателю? Конечно же, нет. Но, однако, он был именно таким. Я мельком взглянул на небо. От неожиданности я даже тряхнул головой, прогоняя наваждение. Вверху не было никакого светила. Необычные, золотистого цвета, небеса словно светились сами собой. И отчего свет их настолько яркий, что может соперничать с кварцевой лампой? В таком случае, есть ли в этом мире ночь?
   Вот тут у меня возникло желание вернуться в привычную обстановку родной планеты. Захотелось плюнуть на все возможные приключения, которые могли поджидать меня здесь и очутиться в своем старом доме под мягким земным светом. Насколько оказалось лучше и легче читать о чужих мирах и чужих приключениях в книгах, чем самому…
   Стоп, я же потом сам стану презирать себя за это слабодушие… Нет, домой пока еще рано. Надо поближе познакомиться с этим миром. Может он не так уж и плох…
   Словно в ответ на мои мысли невдалеке раздался громкий рык, напоминающий глухие отдаленные раскаты грома. Я в страхе обернулся…
   Прямо перед моими глазами из высокой пушистой травы появилась свирепая бурая пятнистая морда. Казалось, на меня смотрели только громадные, в локоть длиной, клыки, попарно расположенные в гигантских челюстях. Мгновение спустя я смог различить между клыками частокол из острых клиновидных зубов. Ужасающие клыки и зубы мрачно светились в черной бездонной пасти чудовища. Время от времени из разверзшейся живой ямы выскакивал яркокрасный раздвоенный язык. По бокам клиновидной головы яркими разноцветными искрами переливались огромные глаза. Нос чудовища украшал внушительный, слегка изогнутый рог. Из тяжелых чешуйчатых валиков надбровий вырастали еще более массивные и острые рога. Коричневато-зеленые губы, оттянутые назад, кривились в какой-то, как мне показалось, плотоядной усмешке. Сама голова, лишенная всякой растительности, практически полностью терялась на фоне окружающей травы и была покрыта мелкими круглыми чешуйками, наподобии змеиных. Как завороженный я смотрел в черное логово пасти чудовища, не решаясь не только на то, чтобы двинуться с места, но и пошевелиться.
   Мысль о возможности сразу же вернуться домой мне в этот момент почему-то и в голову не пришла…
   Словно удовлетворенное произведенным впечатлением, животное с шумом захлопнуло пасть, в радужных глазах мелькнуло выражение интереса.
   «Хорошо бы – не гастрономического».– невольно подумалось мне.
   «Не бойся, пришелец», – прозвучал в голове странный металлический голос.
   Я мог бы поклясться, что зверь, произнося эти слова, не раскрывал рта. Они словно сами собой возникли у меня в мозгу. Телепатия?
   – Я и не боюсь, – проговорил я вслух, стремясь, чтобы звук собственного голоса развеял возможные галлюцинации.
   «Ты храбрый человек, пришелец! Это хорошо, Благодарение Мтари. Мы еще встретимся. Твоя помощь может понадобиться».
   – Для чего?
   Не отвечая, животное прянуло вверх. Я едва успел растянуться на земле, чтобы оно ненароком не зацепило меня. Но мои опасения оказались напрасными. В высоте нескольких метров мой удивительный собеседник с треском распахнул огромные кожистые крылья, и мощное гибкое тело взмыло над степью. Четыре крепкие лапы плотно прижались к белесому, словно у рыбы, брюху. Длинный, с острыми шипами, хвост, слегка подрагивая, вытянулся в прямую линию.
   Могучая голова на подвижной шее повернулась ко мне в прощальном жесте.
   «Прощай, пришелец. Да будет на то воля Мтари, мы еще встретимся».
   Тотчас же дракон, скорее всего это он и был, словно растворился в безоблачном небе.
   Ноги и руки от запоздалого страха стали как ватные, мысли разбегались в беспорядке.
   – Спокойнее, просто мне нужно вооружиться, – я лихорадочно шарил вокруг, горячо сожалея об оставленном на Земле, тяжелом мече из рессорной стали, – хоть бы дубинку какую.
   Ничего похожего в ближайшей обозримой видимости не наблюдалось. Я в отчаянии побрел дальше, с трудом переставляя ноги. Ориентиров для телепортации в этом мире я не знал, да и откуда я мог их знать. Единственной знакомой точкой для меня была все та же страшная лесная поляна. Возвращаться же туда, по известной причине, не было ни малейшего желания.

   Почему и в этот момент я не отправился домой?

   Не знаю. Я угрюмо плелся вперед по бескрайней степи, осененный смутной надеждой найти людей. Они должны были где-то быть. То, что дракон не удивился, встретив меня, наделяло какой-то уверенностью в их присутствии на планете…

2

   Насколько эти люди могут соответствовать моим представлениям о добре и зле, чести и достоинстве, справедливости и благородстве? Насколько они подходят к определению рыцарства, естественно, я имею в виду нравственную категорию, а никак не средневековое сословие?
   Почему я думал именно об этом, расположившись для отдыха на невысоком бугорке, напоминающем кротовину?
   Сейчас я и сам не смогу ответить на этот вопрос с достаточной ясностью, но было именно так. По неизвестной причине мои мысли совершенно не затрагивали проблемы пропитания или личной безопасности. Я был слишком возбужден, если можно так выразиться, чтобы вспоминать о таких, далеко не романтичных, вещах…
   Я находился на незнакомой планете под неведомым небом, чуть было не сказал, солнцем. Одно это наполняло меня восторгом. А предыдущие страхи, вызванные плотоядными растениями или громадными драконами, куда-то исчезли, вытесненные новыми впечатлениями.
   Я снова восторженно оглядывался вокруг, стараясь запомнить насколько возможно больше. Конечно, я не пытался изучить каждую травинку, понимая, что, в сущности, это не возможно, но во мне явно просыпался инстинкт исследователя.
   Трудно было остаться равнодушным к заманчивой перспективе оказаться первым человеком Земли, вступившим на неизвестную планету. Не уверен, что кто-нибудь из ныне читающих эти строки отказался бы от такой роли…
   Так вот, я внимательно вглядывался в каждую былинку, каждый листик. Но все же от первых впечатлений сейчас сохранилось лишь удивление многообразием оттенков, наполнявших лежащую передо мной бескрайнюю степь. Наиболее удивительным казалось то, что на всем пути мне не встретилось ни одного, даже самого захудалого цветочка, но зато сами травы поражали яркостью всевозможных красок, расстилаясь передо мной наподобие разноцветного переливающегося ковра. Наверное, можно было бы заполнить тысячи томов описаниями этих прекрасных растений. Одни из которых мягко стелили свои листья по земле. Другие – вздымали их ввысь в виде красных, синих, черных или каких-либо еще ладоней, тянущихся к живительному свету. Третьи сплетались между собой в таких невероятных сочетаниях, что повергли бы в изумление и черную зависть любителей макраме. Четвертые… не хватает слов, чтобы более подробно все описать… Это надо видеть. Тем более, что я совершенно не разбираюсь в растениях. Я даже дома-то, на Земле, только березу от всех остальных деревьев могу отличить.
   Неожиданно мое созерцание флоры прервал неумолчный приближающийся гул.
   Я огляделся в недоумении.
   Что это?
   Вдали, на ровной как стол степи появилось и стремительно увеличивалось в размерах темное пятнышко, сопровождаемое чем-то вроде облака. Пятнышко приближалось и приближалось, превращаясь сначала в катящуюся по земле грозовую тучу, затем преобразилось в огромное стадо животных. А сопровождающее стадо облако превратилось в клубы пыли, неизвестно, откуда взявшейся в травянистой степи.

   Бизоны.
   Почему-то на память мне пришли наши земные вестерны.
   Но это были далеко не бизоны. Передо мной оказались еще одни представители местной фауны, непохожие ни на один земной вид.
   Что же они из себя представляли?
   Это огромные лишенные шерсти звери. Их лоснящаяся кожа отливала всевозможными оттенками черного цвета. Казалось бы, какие еще могут быть у черного цвета отличия, но именно так оно и было. Животные буквально переливались разнообразными оттенками, но все в пределах черного. Мне показалось это чем-то невообразимым. На Земле я никогда не видел ничего подобного. Я просто не встречал таких красок… особенно среди животных. Под кожей волнами перекатывались могучие мышцы, заставляя все тело быть в постоянном движении. Покатые спины незаметно переходили в массивные, со многими складками, шеи. Впоследствии я смог узнать, что при помощи таких складок длина шеи может изменяться в достаточно значительных пределах, позволяя животным добывать растительную пищу на довольно больших расстояниях. Голова, венчавшая шею, крупная кирпичевидная с напоминающей хлопающий чемодан пастью. Зубы в обеих челюстях, как мне показалось при беглом взгляде, шли сплошной полосой, практически сливаясь между собой. Глубоко посаженные треугольные глаза сверкали красным огнем, выделяясь даже при ярком свете. Пара острых длинных, формой напоминающих волчьи, ушей во время стремительного бега плотно прижималась к голове по обоим бокам. Длинный хвост, постоянно извиваясь, стелился над землей.
   Лишь много позднее я смог познакомиться с этими, сейчас проносившимися мимо меня животными несколько поближе [1 - ПУАКРАВ – жвачное животное черного окраса, имеющее возможность удлинять шею примерно в 3 раза. Легко приручается. Как правило, живет крупными стадами по нескольку тысяч особей. В раздраженном состоянии очень опасно, хотя в остальное время весьма добродушно. Используется всеми народами степей в качестве мясомолочного, а также вьючного и тяглового скота.].
   Вдруг я с удивлением заметил, что вдоль стада на напоминающих лошадей животных вперед-назад проезжают всадники.

   Вот, наконец, и люди.

   Это неожиданное открытие настолько поразило меня, что я неосторожно высунул из травы голову.
   Послышался удивленный многоголосый вскрик. Над степью пронесся леденящий гикающий крик, и не успел я опомниться, как мне на плечи опустилась крепкая волосяная петля. Сильный рывок сначала выдернул меня из травяных джунглей, а потом заставил опрокинуться навзничь. Протащив меня несколько метров по твердой земле, всадник ослабил веревку. Я, ухватившись за аркан, подтянулся и сделал неуверенную попытку подняться на ноги.
   Передо мной возвышалось одно из скаковых животных. Оно мало отличалось от земных лошадей, разве что выглядело несколько изящней с гордой, напоминающей оленью, головой. Скакун разглядывал меня горящими желто-красными глазами. Сидевший на его спине человек гортанно вскрикнул и резко дернул примотанную к луке седла веревку. Это движение почти вплотную приблизило меня к всаднику.
   Теперь я смог внимательней рассмотреть его.
   Внешне этот человек ничем не отличался от людей Земли. Такие же две руки и две ноги, такая же голова, столько же пальцев на руках. Одежду же его, богато украшенную бахромой, наверное, стоит описать особо. В общих чертах она представляла какую-то странную смесь между одеяниями персов времен Греко-персидских войн и североамериканских индейцев. Разве что сапоги на ногах были высокими, вроде ботфортов, и глубокого ярко-желтого цвета. Длинный белоснежный плащ с желтым подбоем свисал с плеч, почти полностью закрывая круп скакуна.
   На бедре всадника висел узкий меч с крестовидной гардой и слегка изогнутым, наподобие японской катаны, лезвием. В руке человек держал длинное копье с волнистым лезвием наконечника. Кроме того, к седлу приторочен зачехленный щит в виде полного полумесяца, а также лук с полным колчаном желтооперенных стрел…
   Вообще-то несколько странно, вроде пастухи при стаде, но в то же время с оружием. А может они угнали у кого-нибудь стадо? У соседей там, или врагов? Из набега возвращаются?
   – Звляяс тоукад зеб? – грозно и самоуверенно обратился ко мне всадник.
   – Чего? – я недоуменно пожал плечами, всем видом стараясь показать, что совершенно не понимаю его, – Что ты говоришь?
   Тут самоуверенность, казалось, изменила ему. Лицо человека выразило неподдельное удивление. Если бы не сложившаяся ситуация, я бы, наверное, в голос расхохотался. Но, по правде говоря, мне было далеко не до смеха.
   – Опеч зеб омчтли? – снова задал он вопрос, но уже не таким грозным тоном. В голосе послышались неуверенные нотки.
   – Чего ты хочешь от меня? Я тебя не понимаю, – в свои слова я постарался вложить максимум дружелюбия.
   Всадник слегка наклонил голову, как бы вслушиваясь в звуки моей речи. Удивление его превзошло все границы. Человек выпрямился на спине своего скакуна, обернулся в сторону стада и громко крикнул:
   – Го сут!
   Через несколько мгновений нас окружило около десятка таких же всадников, с интересом оглядывая меня со всех сторон.
   – Уч ду? Ух зеб тоукад? – наперебой спрашивали прибывшие.
   Сверкнули волнистые наконечники нацеленных на меня копий.
   – Нзта тоукад. Зеб опинамте ну ч оговтир.– недовольно ответил мой первый «знакомый».
   – Зеб омтье н оговтир?
   – Зеб оговтир опинамто н. Нзате зыак н. Уч до?
   – Тоевмед о локнуд. Т ивумид. – теперь лица всех присутствующих недоуменно уставились на меня.
   Что им там непонятно? Вполне естественно, что я их не понимаю. Не пытаться же заговорить с ними на других земных языках. Даже отдаленного родства с земными языками не приходится искать.
   – Оп! – пленивший меня дернул за веревку и сделал жест, в смысле которого не приходилось сомневаться. Он предлагал куда-то идти.
   – Го! – обратился он к остальным всадникам и махнул рукой в направлении стада, а меня как собачку на поводке потащил за собой…

3

   И тут я не выдержал. Стремительным броском вперед я ослабил петлю на своих плечах и одним движением скинул ее наземь.
   Звук, изданный всадниками, я бы истолковал как вздох восхищения.
   Человек, пленивший было меня, не растерялся. Одновременно с поворотом скакуна он наклонил копье и ринулся на меня… Вот тут-то он и просчитался. Для подобной копейной атаки необходим был достаточный разгон, в данном конкретном случае расстояние между нами никак не позволяло достичь подходящей скорости…
   Я, воспользовавшись кое-какими навыками из наших юношеских поединков, слегка отклонился в сторону, перехватил пику возле самого наконечника и резким движением рванул острие к земле. Инерция массивного тела скакуна буквально вбила наконечник в твердую почву. Древко, словно живое, вдруг выгнулось дугой и вывернулось из рук всадника. В следующее мгновение я держал пику наготове.
   – Ха! – воин от неожиданности с такой силой натянул поводья, что бедное животное взвилось на дыбы.
   Я перехватил оружие поудобней, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь в, казалось бы, неминуемой схватке.
   Однако на меня никто не нападал. Люди, окружившие меня и моего незадачливого противника, с явным удовольствие били себя по бедрам стиснутыми кулаками. Я недоуменно вгляделся в их лица, но ни тени неприязни не смог заметить в азартно блестевших глазах.
   – Упс зеб вретне уовни ом уижр, – хмуро проговорил обезоруженный, протягивая руку.
   Я не понял ни слова в этой тираде, но жест показался мне достаточно красноречивым. Нарочито медленно я вложил древко, с таким трудом доставшегося копья, в его раскрытую ладонь, как бы отдавая себя в его власть. Снова раздались удары своеобразных аплодисментов. Всадники откровенно выражали свое удовлетворение.
   – Асаунк узеб виг! – в голосе обретшего обратно копье человека прозвучала властная нотка предводителя.
   Один из сопровождавших сложил руки рупором.
   – Ад асаунк! – его гортанный выкрик далеко разнесся по степи.
   От стада отделилось еще несколько всадников, и через мгновение передо мной нервно перебирал ногами великолепный представитель местной верховой породы.
   – Ух, ты, какой красавец, – я восторженно потрепал скакуна по крутой шее.
   Люди вокруг одобрительно зашумели, скорее всего, правильно истолковав мой жест.
   – Соерк, – нетерпеливо бросил предводитель, поигрывая поводьями.
   Снова пришлось мне призывать на помощь давние навыки, на этот раз уже из области конного спорта: одно время я посещал несколько занятий на ипподроме, и считал, что смогу удержаться в седле. Здешние скакуны несколько походили на земных лошадей, и когда я с грехом пополам взобрался на спину высокого животного, тело мое непроизвольно приняло горделиво-прямое положение.
   – Аямвеерд! – усмехнулся мой бывший противник и резко хлопнул моего зверя по крупу плеткой.
   Скакун стремительно рванул с места. Я вынужденно обхватил его шею руками, едва не свалившись от неожиданности. Опять раздались сопровождаемые громким хохотом хлопки. Кое-как я выровнялся в седле, заслужив, впрочем, и одобрительные возгласы.
   Наконец, наш небольшой отряд двинулся в путь.
   Нас сопровождало стадо. Скорее всего, это мы его сопровождали? Из-за скорости движения и поднятой плотной пелены пыли было практически невозможно разглядеть окружающую нас природу. Правда, и мое внимание было сосредоточено, в основном, на том, чтобы кое-как удержаться в седле. Поэтому я несказанно удивился, когда моего плеча коснулась чья-то рука, и человек с радостным оскалом произнес, указывая куда-то в сторону:
   – Турос [2 - ТУРОС – название титульного государства, созданного 5.18.835 Туросского союза 5 государств (5 костров Племенных Советов) на Юге и Юго-Западе материка.]…
   Я пристально вгляделся в том же направлении, но совершенно напрасно. Перед глазами были лишь густые клубы пыли, а за ними все та же разноцветная степь…
   – Я не понимаю…
   Воин опять протянул руку в указующем жесте:
   – Турос…
   Что он хотел этим сказать?

   ***
   Вскоре мы подъехали к селению. Что-то смутно знакомое почудилось мне во внешнем виде этого лагеря. Конусообразные кожаные палатки, раскрашенные довольно схематичными рисунками навевали полузабытые детские воспоминания. Растянутые для просушки шкуры животных на воткнутых между ними кольях напоминали кадры из виденных когда-то фильмов о… диком Западе.
   Точно! Это все напоминало мне стойбище кочевых индейских племен из популярных некогда вестернов. Как же я сразу не догадался?!
   У входов в палатки неподвижно сидели старики, важно попыхивая длинными, украшенными цветными перьями, трубками. Время от времени проходили женщины, перебрасываясь непонятными мне из-за незнания языка шутками. Полуголые детишки резвились на мягкой разноцветной травке, а то и просто в пыли, не обращая на нашу кавалькаду ни малейшего внимания.
   Ребятишки постарше, наоборот. Легкой стайкой выбежали нам навстречу. Увидев меня, они резко остановились от неожиданности. До меня донесся приглушенный недоуменный шепот. Видимо, дети делились своими впечатлениями обо мне. Сопровождающие меня всадники, покинули седла и выжидающе смотрели на меня. Я постарался последовать их примеру, всеми силами пытаясь проделать это, казалось бы, простое действие легко и изящно. Кто бы знал, какой это оказалось пыткой для измученного скачкой непривычного тела. И вот я с неимоверными усилиями сполз на землю. Словно тысячи иголок вонзились в бедра. Ноги мои крупно тряслись, отказываясь держать меня.
   Если бы не стоящие вокруг суровые воины, я, наверное, с превеликой радостью растянулся бы прямо в теплой пыли. И при этом никто бы меня не трогал…
   Благодать!!! Я с наслаждением массировал одеревеневшие от долгой скачки мышцы, словно отключившись от всего окружающего. Наконец, мне удалось выпрямиться.
   – Го сут! – в значении красноречивого жеста моего недавнего противника, указывающего на невзрачную палатку, расписанную разнообразными сине-голубыми линиями, сомневаться не приходилось.
   На негнущихся ногах я медленно поковылял в предложенном направлении. Зияющий чернотой вход, медленно, но неуклонно приближался. И вот я уже перед ним…
   – Входи, чужеземец, – раздавшийся из полумрака палатки глухой с заметной хрипотцой голос, заставил меня вздрогнуть от неожиданности, – не бойся.
   Фраза прозвучала на моем родном языке? Здесь? Откуда?
   Заинтригованный, я, нагнув голову, сделал осторожный шаг. Глаза сразу защипало от заполнявшего помещение едкого дыма. Резко потянуло на кашель. Я чуть не выскочил обратно, но не мог и пошевелиться.
   – Кха… кха… – я кулаком вытер выступившие слезы, – кха… Кто ты?
   – Сейчас пройдет, – в насмешливом голосе послышались отеческие нотки, – Это очищающий дым.
   И тут же, словно по волшебству, дым исчез. Не рассеялся, а именно, исчез… Раз – и нету. Передо мной на сложенных пушистых шкурах сидел седой человек неопределенного возраста. Чувствовалось лишь, что он очень стар. Из его глаз словно пахнуло вечностью. Человек приглашающе похлопал по шкурам рядом с собой.
   – Садись, я давно жду тебя.
   – Но как ты узнал, что я окажусь на вашей планете? – наконец удалось выдавить мне, – И почему ты говоришь по-нашему?
   – Слишком много вопросов, мой юный друг, – за внешней невозмутимостью мне послышалась легкая ирония, – Не спеши. Всему – свое время.
   Словно завороженный, я опустился на предложенное место. Коричневая иссохшая рука старика протянула мне деревянную чашку с противного вида темно-бордовой жидкостью.
   – Испей, чужеземец…
   – Что это? – я опасливо взял протянутую посудину.
   – Испей, – настойчиво повторил он, – мне нужно много тебе сказать, а мои силы на исходе… Испей…
   Жидкость оказалась необычайно холодной, но обожгла рот словно огнем.
   – Что это? – еле отдышавшись, снова спросил я.
   – Уфф, – облегченно выдохнул старик, – теперь нам можно говорить спокойно, не прибегая к Силе…
   Он помолчал, собираясь с мыслями.
   – Итак, ты хочешь знать, зачем ты здесь? Ну, слушай… Давным-давно, у начала времен, когда во всеобщей пустоте царил Вечный Хаос, Великий Дух – Незримый и Неощущаемый метался по бескрайним пространствам. Тогда не было ничего: ни света, ни тьмы, ни звезд. Бесконечная бездна двадцатилетий и более крупных периодов проходила мимо Великого Духа. Ничего не менялось в вечном круге бытия. В какое-то незапамятное время ужасно неуютно стало Великому Духу. Неимоверным усилием воли сгустил Он часть окружающего пространства, уплотнил до совсем небольших размеров, и принялся перемещать получившийся шарик с места на место – то быстро, то медленно. Постепенно и это занятие наскучило Великому Духу. Забросил Он свою забаву подальше и забыл о ней. Но непрочно слепил Великий Дух Шарик Пространства. Принялся Шарик трепыхаться – тесно ему стало в предоставленном объеме. Рвался он рвался и вдруг со страшным грохотом лопнул. Даже Великий Дух не мог ожидать такого. Лопнул Шарик Пространства как перезревший плод турока [3 - ТУРОКИ – растения, клубни которых напоминают по вкусу крепко спрессованный хлеб.]. Разорвались некачественные связи. Полетели обломки в разные стороны. Превратились в сгустки пламени. Снова и снова сталкивались изначальные обломки, дробились дальше.
   Расстроился Великий Дух, попытался собрать обратно разлетевшиеся искорки, да куда там: пока за одними гнался, другие еще дальше улетели. Гонялся-гонялся, да и бросил.
   – Пусть так и будет, – решил Он, – Пусть каждая пылинка станет могучим Огнем Жизни.
   На этом и успокоился.
   Так и случилось по его воле. Стала каждая пылинка Огнем Жизни. Но, кроме того, они все были еще и частичкой самого Великого Духа. Зажили они своей жизнью, обособились от общего начала. У каждой части свое имя появилось. Так родились Великие Боги – суть частички Великого Духа. Каждый из них создал себе свой мир. Еще больше раздробил изначальные Могучие Огни Жизни. Образовались совсем маленькие Искорки. Одна из таких Искорок через определенное время стала наименоваться Мтари. Сила Великого Духа бурлила в Мтари. Через определенное количество времени родилось у Мтари пять миров. Четвертый мир теперь называется Алпенат – тот мир, на котором мы и живем.
   Шло время. Появилась на Алпенате жизнь. Возникли племена и народы. Одним из первых народов стали могучие Сатуры. Но недолго жили Сатуры одним народом. Отделился от них великий и славный вождь Тур со своим родом и ушел в привольные степи, образовав новое племя – Туросов.
   Забыли вскоре и сатуры и туросы о своем давнем родстве. Однако мирно соседствовали оба народа друг с другом. Вместе выращивали скакунов и пуакравов на бескрайних степных пастбищах. Время от времени молодые воины обоих народов уводили у соседей стада, чтобы показать свою ловкость и силу. Оба народа были как братья. Никакой вражды, никакой крови не было между ними. Так проходило двадцатилетие за двадцатилетием, пока в лесах возле Ансера не поселились чеггоррцы. Они построили город за высокими крепкими стенами, опасаясь народов Великой степи. Прошло еще какое-то время. Тень небольшого поселения Чеггорр закрыла почти все леса и степи к северу от Благословенного Туроса. Не желая связываться с пришельцами, сатуры и все родственные им племена ушли на восток к Небесным горам. Храбрые туросские воины в одиночку перекрыли дороги в свою страну. Яд недоверия пролился между бывшими братьями – туросами и сатурами. Они стали врагами. Сатуры все дальше ушли в горы. Только гордое племя Сынов Солнца Кренсоров осталось на границе Великой степи и Небесных гор.
   А затем железные алаутары [4 - АЛАУТАР – крупнейшее воинское подразделение определенного цвета. В чеггоррской армии насчитывается 11 алаутаров разной численности (командир – Алау).] регга [5 - РЕГГ – военный вождь. Ближайшим земным аналогом можно назвать герцога.] Алана вторглись в наши благодатные степи. Разрозненные немногочисленные отряды воинов не смогли дать должного сопротивления полчищам завоевателей. Как грозовое облако пронеслись по степи бесчисленные орды, призывая на помощь ту магию, что возникает на границе Красной и Фиолетовой – Черную. Они не признают сражения «один на один», а бьются лишь огромными массами, сомкнутым строем, успешно сочетая Темную Силу и железную мощь.
   Все цвета магии раскинули нити по всем Огням Жизни Великого Духа, по многим разгоревшимся Искоркам. И вот ты здесь, чтобы чем-то помочь. И пока помощь твоя не свершится, жить тебе с нами…
   Такая постановка вопроса крайне возмутила меня. Нет, чтобы попросить, но не так же…
   Я вскочил на ноги.
   – Я смогу уйти отсюда в любой момент, – в моем голосе неожиданно для меня прозвучали еле скрываемые искры ярости.
   – Не думаю, – усмехнулся маг, – сочетание и природа магических сил, притянувших тебя, совершенно непонятна…
   – Я сам перенес себя сюда! Сам! – выпалил я, вскакивая на ноги.
   – Не обольщайся, тебе одному это не под силу. Лишь определенная комбинация магических сил позволила наткнуться на твой встречный зов. А уж затем и перенести тело… И получилось это далеко не с первого раза…
   – Т-то есть?
   – Несколько дней назад маги уловили нитевидный зов, словно кто-то продирался к нам… Связав всех не черных магов в единую сеть, удалось сплести прочный аркан и захватить тебя. Правда, надо отдать тебе должное, ты неплохо помог. У тебя есть определенные задатки…
   – Значит…
   – Ты не можешь самостоятельно исчезнуть, пока не выполнишь своего предназначения… Придется тебе смириться с этим, ну и, по возможности, простить нас…
   – Да как?! – задохнулся я от негодования. Я же сам мечтал о подвигах, мечах, благородстве.– О, Боже.
   Я в отчаянии схватился за голову.
   – Какое предназначение? – я поднял голову и, как мне показалось, решительно взглянул в бездонные глаза старика.
   – Какое? – он задумчиво пожевал безгубым ртом, – я пока не знаю…
   Ноги мои подкосились, и я рухнул обратно на ворох шкур.
   – И что же мне теперь делать? – мой голос, наверное, можно было услышать только стоя вплотную ко мне.
   Но старик услышал.
   – Иди и постарайся стать хорошим воином, – легким ветерком прошелестел его ответ.

4

   – Привет, безоружный! – беззлобно встретил меня при выходе из палатки мага мой недавний противник.
   Странно, но теперь я прекрасно понимал его, словно между нами совершенно не было языкового барьера. Интересно, что могло способствовать такой резкой перемене. Еще совсем недавно его слова казались мне сплошной тарабарщиной, а сейчас… Скорее всего, дело в том напитке, что дал мне старый колдун. Удивительно, но именно о таком напитке я мечтал в далеком детстве, мечтая, как известный герой русских сказок разговаривать со зверями и птицами.
   – Почему не отвечаешь? – в голосе говорившего послышалась еле заметная обида.
   – Не обижайся, воин, – я постарался придать голосу как можно больше дружелюбия, – я просто удивился, что стал понимать тебя.
   Воин заразительно расхохотался.
   – Это все колдун, – сквозь смех выдавил он.
   Затем звучно хлопнул себя по широкой груди.
   – Меня зовут Высокородный сэн Арк лар Пагэтп [6 - Полное имя складывается из родового (в данном случае Арк) и собственного (Пагэтп) имен. Знать перед именем добавляет титулование Высокородный сэн. ЛАР – титул степной знати, примерно соответствующий земному багатур], – он помолчал, – я должен помочь тебе выбрать оружие…
   – Мое имя Виктор.
   Высокородный сэн Арк лар Пагэтп недоуменно оглядел меня с ног до головы.
   – Разве у моего доблестного противника нет славного рода, что он не называет его? Или, – в глазах его блеснула искорка подозрительности, – Виктор – изгой и не имеет права на род?
   Вот напасть! В этой игре следовало играть по ее правилам, а их-то я как раз и не знал. Что делать? Что в имени моего собеседника являлось собственно именем, а что служило наименованием рода? Что было титулом, а что – традиционной формой обращения? Воин напряженно ждал ответа, а я все никак не мог его найти…
   – Мне пока запрещено называть мой род и звание, – наконец медленно выговорил я, тщательно подбирая слова.
   – Ладно, – воин добродушно усмехнулся, – ты тоже можешь звать меня попросту: Пагэтп.
   – Согласен, – я протянул Пагэтпу руку, надеясь, что жест этот нельзя истолковать по-другому.
   Мы крепко сжали друг другу правое предплечье. Это было первое для меня рукопожатие в незнакомом мне мире, вернуться из которого я смогу теперь только при выполнении какого-то таинственного условия. Мысль о неведомом условии яркой вспышкой боли стегнула по нервам. Боль была настолько осязаема, что я не услышал последующих слов моего нового знакомого.
   – Очнись, – резкий толчок в плечо вывел меня из задумчивости, – Мы идем или нет?
   – Извини, Пагэтп, я немного отвлекся…
   – Если ты так будешь отвлекаться во время боя, – по губам собеседника зазмеилась кривая ухмылка, – то тебе недолго придется топтать свежую траву.
   – Сомневаюсь, что в бою мне может представиться подобная роскошь, – в тон ему отозвался я.
   – Вот тут ты прав. Пошли, а то мне как-то не по себе смотреть на неимеющего оружия. Ты для меня словно голый.
   Арсенал племени находился в одном из шатров, внешне ничем не отличавшимся от остальных. У входа даже не было никакой охраны. Со стесненным сердцем я вошел внутрь палатки. Пагэтп несколькими движениями разжег очаг посреди земляного пола. Помещение тут же наполнилось красноватыми отблесками от висевших со всех сторон клинков самой разнообразной формы. Языки пламени зловеще отражались в идеально выточенных лезвиях. Казалось, что они тоже внимательно изучают меня. Я медленно прошелся вдоль блестящего ряда. Клинки настороженно следили за моими действиями. Я осторожно касался рукой их полированных тел. Некоторые клинки отзывались на его глухим шелестом, другие – мелодичным звоном. Но вдруг мои пальцы словно обожгло холодным огнем. Я резко остановился. Взгляд мой упал на достаточно привычный с виду клинок, чем-то напоминающий тяжелую боевую шпагу позднего средневековья. Рифленая рукоять естественно и удобно устроилась у меня на ладони. Лезвие сияющей молнией сверкнуло в свете едва теплящегося очага. Яркие искорки довольно пробежали вдоль всего острия. Как зачарованный я смотрел на игру света на голубоватой стали. Несколькими взмахами я заставил шпагу вспороть полумрак помещения сверкающими зигзагами.
   – Здорово, – восхищенно пробормотал я и ласково провел ногтем по ложбинке кровостока.
   – Хорошо, меч ты выбрал, – Пагэтп удовлетворенно хмыкнул, – теперь дело за луком.
   – Тут уж я не силен, – невольно вырвалось у меня, – может ты сам подберешь что-нибудь для меня?
   На губах Пагэтпа мелькнула довольная улыбка. Он пристально оглядел меня с ног до головы и жестом фокусника вытащил ничем не примечательный лук. Любовно провел пальцем по костяным накладкам, достал откуда-то из рукава моток тетивы и одним движением на-бросил ее петли на зарубки. Мощно натянул лук, пощелкал ногтем по туго натянутой жиле. Недовольно покрутил головой. Снова щелкнул по тетиве. Внимательно прислушался. Недолго подержал руку лука над пламенем костра и с усилием закинул на зарубку еще одну петлю тетивы. Его движения напоминали действия настройщика музыкального инструмента. Наклонив голову, он снова прислушался к музыке тетивы, после чего весело улыбнулся и протянул настроенное оружие мне.
   – Держи, сэн Виктор. При умелом обращении этот лук никогда не даст промаха.
   Он надел мне на спину колчан, наполненный желтоперыми стрелами, таким образом, чтобы оперенья торчали над левым плечом.
   – Пошли, – он слегка подтолкнул меня в спину, – посмотрим, что ты можешь сам…

   ***
   Неподалеку от оружейной палатки, на просторной поляне, воины тренировались в стрельбе из лука. Хлопки тетивы по кожаным наручам напоминали выстрелы из пневматической винтовки. Стрелы быстрыми штрихами отделялись от людей и втыкались в ярко раскрашенные круглые мишени. Чуть поодаль мишени уже имели вид силуэтных человеческих фигур, разделенных хорошо заметными линиями на зоны поражения…
   – Пагэтп привел безоружного, – при виде нас воскликнул один из соревновавшихся.
   Похоже, он был рад прекратить неудачное для него состязание.
   Нас тут же окружили воины. Крепкие руки ощутимо хлопали меня по плечам, спине, бокам.
   – Стоп, – властно поднял руку Пагэтп, – Это теперь не безоружный. Его имя сэн Виктор.
   – Пусть сэн Виктор покажет свое искусство! – послышался чей-то задорный голос.
   Я растерянно оглянулся. Пагэтп уже незаметно растворился в толпе, предоставив мне самому выпутываться из сложившейся ситуации. А положение и вправду было своеобразным. Мне предстояло соревноваться с опытными воинами, имея в своем распоряжении непривычный, непристрелянный мной лук. Но и отступать было некуда.
   – Хорошо, – я решительно вышел из толпы и встал против мишени.
   – Я буду твоим соперником! – рядом со мной возник воин, не старше меня, со слегка зажившим припухлым шрамом над левой грудью.
   Окружающие отодвинулись, оставив нас наедине с мишенями.
   – Надень наруч, – около меня снова оказался Пагэтп.
   Я негнущимися от волнения пальцами натянул на левую руку нечто вроде беспалой перчатки с крагами, плотно охватившими предплечье.
   – Начали? – вопрос соперника явно отдавал насмешкой…
   …Обе стрелы сорвались одновременно. Моя клюнула в самый край мишени, лишь чудом не пролетев мимо. Соперник мой был более точен, попав почти в самый центр.
   – Первый выстрел прицелочный, – великодушно провозгласил он, заметив мое разочарование.
   Я слегка расслабился, встряхнул руками и принял когда-то виденную стойку спортсмена-лучника… Снова стрелы с легким жужжанием унеслись в золотистое небо. На этот раз моя стрела вонзилась удачнее. Я украдкой перевел дух, неожиданно заметив, что в момент выстрела задержал дыхание…
   Дальше все было как во сне: мы метали стрелы одну за другой. Снова и снова. Тетива пела, отправляя легкие оперенные тростинки, и я чувствовал – промаха больше не будет! Во мне разгоралась искорка азарта…
   Неожиданно моя рука вместо очередного оперения схватила воздух: стрелы в моем колчане кончились…
   – Молодец, – соперник мой смотрел уже более уважительно: я лишь незначительно уступил ему в меткости и скорости, – только слишком медленно и с неподвижной земли…
   Закинув лук за плечо, он не спеша шагнул в расступившуюся перед ним толпу.
   – Поздравляю, – подошедший Пагэтп крепко стиснул плечо, – далеко не каждый сможет почти на равных выдержать соревнование по стрельбе с самим ннйо [7 - ННЙО – титул племенной степной знати, что-то вроде нойона земных степей.] Атгогом…

   ***
   На землю быстро, словно у нас на черноморском побережье, спускались сумерки…
   Я машинально взглянул на звездное небо. Увиденное вызвало невольный вздох удивления: рисунок звезд, просвечивающий сквозь золотистую дымку, совсем не походил на привычную мне картину. Значит, я находился достаточно далеко от Земли, да, впрочем, и от всей Солнечной системы. Мне казалось, что все созвездия, вернее, расположение звезд в небесах любой планеты нашей системы, не должно сильно отличаться друг от друга. Следовательно, я находился где-то в неизвестных мне глубинах Космоса, причем совершенно неизвестно в нашей Галактике или нет. Мне вдруг стало невыносимо грустно. Привычный мир находился в миллионах парсеках от меня и, судя по высказываниям старого мага, вернуться туда не представлялось ни малейшей возможности. От осознания этого защемило сердце.
   – Господи, что я наделал… – вырвалось у меня горестное восклицание.
   Мои мысли прервал ощутимый хлопок по плечу. Я резко обернулся.
   – Пойдем, перекусим, – обратился ко мне Пагэтп и настойчиво повлек к одной из палаток.
   В желудке благодарно булькнуло. Внезапно я почувствовал, что ужасно проголодался, и признательно посмотрел на своего первого в этом чужом и далеком мире знакомого…
   – Пошли, пошли…
   Внутри палатки весело потрескивали сучья в ярко горевшем огне очага. Невысокая миловидная женщина оживленно хлопотала вокруг жаркого пламени, насаживая на прямые прутья нечто напоминающее бурые камни. Странный сладковато-пряный аромат наполнял помещение.
   – Сеатв, покорми нашего гостя, – громогласно с преувеличенной веселостью провозгласил Пагэтп, проталкивая меня вперед.
   – Проходи, достойный воин, гость моего мужа, – несколько церемонно поклонилась женщина.
   Лар Пагэтп подтолкнул меня к разложенным вокруг очага шкурам.
   – Присаживайся, сэн Виктор, почувствуй себя как дома. У нас говорится: мой дом – твой дом, моя пища – твоя пища. Все лучшее гостю.
   Он степенно устроился на пушистых шкурах напротив меня.
   – Пока будешь жить здесь, – Пагэтп широким жестом обвел помещение.
   Я внимательно осмотрел стены этого сравнительно легкого сооружения. На многочисленных деревянных колышках, прикрепленных к опорным шестам, размещались всевозможные бытовые предметы, выполненные из кожи, дерева и металла. С некоторым удивлением я не заметил привычных в наших деревнях глиняных сосудов. Они же кочевники.– Осенило меня. Действительно, при перекочевке посуда из глины просто не могла сохраниться в целости и, как правило, не пользовалась спросом… Между предметами домашнего обихода кое-где проглядывали вещи, относящиеся, скорее, к боевому комплексу: щиты, копья, луки со стрелами, даже топоры…
   – А где ичлар [8 - ИЧЛАР – сын лара]? – прервал затянувшееся молчание Пагэтп.
   По лицу женщины мелькнула застенчивая улыбка.
   – Ичлар Спыгар убежал к колдуну слушать старинные предания.
   – Нужное дело, – довольно проговорил воин.
   Сеатв между тем поднесла нам широкие листы с дымящимися «камнями», поставила чеканные чаши, наполненные молочно-белой жидкостью.
   – Отведай, высокородный сэн.
   Я медленно, стараясь не показывать своего голода, подхватил один из этих странных комочков. Вкус этой штуки напомнил о хлебе, сминаемом в руке, уплотненном до небольшого шарика. Как часто в детстве я сам лепил такие хлебные катышки, за которые меня всегда ругали родители. Горький комок подкатился к горлу.
   – Ешь, чужеземец, – лар Пагэтп ловко отправил в рот несколько комков, – туроки набрали наши женщины. От туроков снижается усталость, повышается радость к жизни.
   Действительно, какой-то компонент этих самых туроков словно превращал кровь в жидкий металл, производя странную смесь тонизирующего и одновременно расслабляющего свойства.
   – А что такое туроки? – прожевав очередную порцию «мятого хлеба», спросил я.
   Сеатв и Пагэтп недоуменно переглянулись. Мне показалось, что они почему-то затрудняются ответить на этот вопрос.
   – Видишь ли, высокородный сэн Виктор, – с молчаливого одобрения мужа отвечала женщина, – трудно сказать, к какой природе относятся туроки. Они могут прорасти как трава, как дерево – и тогда съедобные плоды образуются на корнях. А могут и катиться по степи, подгоняемые ветром, и постепенно увеличиваясь в размерах. В этом случае туроки как бы наливаются соком. Такие плоды ценятся гораздо выше растущих, – она, лукаво улыбнувшись, посмотрела на Пагэтпа, – особенно мужчинами.
   – Эт, точно, – довольно хмыкнул лар, – разведенный в молоке пуакрава он создает неповторимый веселящий напиток, придающий руке крепость и силу, а глазу – точность и зоркость.
   Я осторожно поднял чашу с напитком, зачем-то понюхал. Запах оказался настолько знакомым, родным, будто я нахожусь не в неведомой дали, а в деревенском доме моей бабушки и свежее молоко заедаю мягким своим домашним хлебом. Внутреннее умиротворение земными воспоминаниями накатило на меня, и я машинально сделал чересчур глубокий глоток… очарование пропало, я едва не поперхнулся от неожиданности. Вкус оказался настолько непривычным и резким, что глаза едва не вывалились из орбит. Словно холодное пламя прокатилось по всем моим жилам. Пагэтп с мерзкой усмешкой медленно цедил это адское пойло мелкими глоточками. С трудом отдышавшись и вытерев выступившие было слезы, я снова огляделся. В палатке что-то неуловимо изменилось. Я встряхнул головой. Пагэтп участливо смотрел на меня, в глазах Сеатв тоже промелькнуло понимание…
   – Отдохни, чужеземец, – словно издалека до меня донесся голос лара, – колдун сказал, что тебе необходимо выспаться…
   – А как?..
   Договорить я не успел, погружаясь в глубокий сон.

5

   Они шли уже много дней, сгибаясь под непосильной ношей. Ремни поклажи глубоко врезались в тело, причиняя сильные страдания носильщикам. Каменные плиты дороги, нагретые жарким летним солнцем, обжигали голые ступни. Однако небольшой караван упрямо продвигался вперед, подгоняемый жестокими плетьми надсмотрщиков.
   Уаскар вместе с товарищами по плену тоскливо переставлял ноги, стараясь не замечать давление нелегкого груза. Мысли молодого человека были далеко и никак не связывались с окружающей действительностью. Снова и снова вспоминал он события битвы, ставшей роковой для него…

   Ощетинившись острыми копьями, железная стена арелов неотвратимо надвигалась, раз за разом отбивая все отчаянные атаки. Один за другим гибли отважно сражавшиеся против захватчиков воины, но арелы продолжали свое неумолимое движение, даже не замечая встававших на пути противников.
   – Вперед! – вскричал Уаскар.
   И его отряд личных телохранителей стремительным клином ринулся на сверкающий строй врагов. Молодой военачальник сам шел во главе воинов, бешено вращая тяжелым с выкованными вдоль всего лезвия клыками мечом.
   Ряды неприятеля все ближе.
   Вот острия копий почти уперлись в грудь смельчакам. Уаскар свободной рукой схватил блестящее копье и, отведя его в сторону, с силой опустил клыкастый меч на голову открывшегося захватчика. С глухим хрустом вонзился меч в живую плоть. Не останавливаясь ни на мгновение, Уаскар отразил удар соседнего арела и снова взметнул меч. Брешь расширилась, и в образовавшуюся пустоту хлынули воины бесстрашного отряда.
   Закипела жестокая схватка. Уаскар, подавая пример, молниеносно наносил мощные удары во все стороны, с гордостью чувствуя, как яростно вгрызается грозный меч в тела врагов. Воины инсегров ни на шаг не отставали от своего предводителя.
   Что же произошло потом?
   Основная масса пехоты уже готова была закрепить успех священного отряда, но арелские тяжелые всадники отрезали Уаскара и его людей от остального войска и ударили во фланг смельчакам.
   Уаскар с соратниками оказался в плотном кольце.
   Кровавая битва разгорелась с новым ожесточением. Окруженные бойцы инсегров выстроились плечом к плечу, образовав сплошную стену из сверкающих мечей и щитов.
   Злые атаки арелов разбивались о горстку храбрецов, как морские волны разбиваются о гранитные скалы. Но снова и снова накатывались захватчики. Глухо лязгала сталь, высекая колючие искры, и противники откатывались назад, устилая равнину трупами.
   Отряд Уаскара отчаянно отбивался.
   – Прорываемся! – взревел молодой военачальник, перекрывая шум битвы…

   Задумавшись, Уаскар оступился.
   – Вперед! – плеть надсмотрщика звонко опустилась на обнаженную спину, глубоко раздирая кожу вплетенными в концы ремешков стальными крючьями.
   Уаскар вздрогнул от неожиданности и, потеряв равновесие под тяжеленным тюком, грузно свалился на плиты дороги.
   – Встать! – снова просвистела плеть.
   Молодой человек попытался подняться, но усталые ноги отказались ему служить. Он тяжело опустился в пыль.
   – Шевелись, падаль! – крючок плети пропахал еще одну глубокую борозду на спине пленника.
   Алые пятна крови запятнали белоснежный камень дороги.
   Ближайший инсегр, отбросив ношу в сторону, опустился на колени перед Уаскаром.
   – Вставай, фар, – проговорил он вполголоса, подставляя крепкое плечо.
   – Фар [9 - ФАР – титул, означающий наместника правителя определенной области]?! – окружающие надсмотрщики оглушительно издевательски захохотали, – Среди этого дерьма, оказывается, есть наместник области.
   Усиленно заработали плети, подгоняя пленников.
   Цепочка усталых людей продолжала нелегкий путь.

   Телохранители Уаскара устремился на врагов, в надежде пробиться к своим.
   Однако, инсегры уже отошли с занимаемых позиций, оставив небольшой отряд храбрецов на произвол судьбы.
   Арелы не приняли вызов. Они быстро раздвинулись в стороны. Замелькали волосяные петли, выхватывая одного воина за другим. Уаскар пытался отразить веревочную змею, но пущенный в незащищенную шею дротик прервал его порыв к сопротивлению…

   Снова застучали тяжелые шаги пленников, направляя людей к белокаменным храмам Шоник’котра. Оставалось пройти небольшой участок пути по густому лесу, а потом спуститься по полноводному Черрингу до самых стен знаменитого города.
   Граница вожделенного леса постепенно приближалась. Люди непроизвольно ускорили шаг, в надежде отдохнуть от палящего зноя под густыми кронами деревьев. И вот небольшая группа людей вошла в тенистые заросли. Величественные деревья торжественно поплыли вокруг, навевая тревожные мысли. Даже бывалые воины инстинктивно крепче сжали оружие, пораженные мрачными сумерками гигантского леса.
   Но все было тихо и спокойно.
   Над головами стремительно промелькивали яркие небольшие птички [10 - ПИАЦТВЫ – маленькие кровососущие птицы северных джунглей континента], оглашая воздух замысловатыми переливчатыми трелями. Словно разноцветные искорки мелькали эти живописные существа – пиацтвы, создавая иллюзию радости и покоя. Неожиданно одно из прекрасных созданий юрким лучиком метнулось к Уаскару. Острый тонкий клюв глубоко вонзился в кровоточащую рану молодого фара, оставленную плеткой надсмотрщика. Уаскар передернулся от отвращения и, освободив руку, сбросил маленького кровопийца наземь. Тот оглушительно заверещал от нанесенной обиды. И тут же, как по команде, все окружающие пиацтвы набросились на израненных людей, усиленно стараясь добраться до открытых кровавых ран.
   – Проклятье! – зло выругался ближайший арел, тщетно пытаясь отогнать кружащихся вокруг пленников птиц, – Они же нам весь товар попортят!
   – Ацианм, помоги, – прохрипел быстро теряющий силы Уаскар.
   – В кучу, падаль!!! – в бешенстве заорал предводитель арелов, – Охраняйте это дерьмо!
   Пленники сбились в плотную толпу, закрывшись со всех сторон тюками. Надсмотрщики, отогнав ближайших тварей, установили из щитов практически непроницаемый кокон.
   – Ук’льук подери, – пробормотал предводитель, – теперь нам с места не стронуться, пока не закроются раны.
   Губы Уаскара слабо шевельнулись в ответ. На лице его появилось выражение крайнего недоумения.
   – Чего хочет этот ваш фар? – молодой и дерзкий арелский воин выжидательно взглянул на пленников.
   – Высокородный сэн Нег… – гордо начал один из них.
   – Среди рабов нет, и не может быть высокородных сэнов, – воин угрожающе взмахнул плетью.
   – Подожди, Мох Шекук, – предводитель схватил его за плечо, – Послушаем, что он скажет.
   – Высокородный сэн Нег фар Уаскар, – упрямо выговорил инсегр полный титул Уаскара, – говорит, что для охраны от пиацтвов нужен огонь…
   – Эти птицы боятся огня? – недоверчиво протянул Мох Шекук.
   Губы Уаскара снова еле заметно шевельнулись.
   – Пиацтвы не боятся ничего, – не скрывая презрения, перевел Ух-Кан слова вождя, – Но огонь любят кичнокары [11 - КИЧНОКАРЫ – миниатюрные огненные драконы], и они прогонят пиацтвов…

6

   – Вставай! – чья-то крепкая рука тряхнула меня за плечо.
   Я мгновенно открыл глаза, не сразу соображая, где нахожусь. Передо мной, широко ухмыляясь, стоял мой первый знакомый в этом мире – Пагэтп.
   – Вставай, сэн Виктор, – повторил он, – Свечение Небес – Мтари уже показался над Великой Степью.
   Видимо, тут не положено долго залеживаться в постели. Я стремительно выскочил из-под пушистых шкур. В мышцы мои, непомерно натруженные вчерашним верховым испытанием, стрельнула нестерпимая боль. Охнув, я опустился обратно на ложе.
   – Выходи, – бросил Пагэтп, отодвигая входной полог.
   – Ранней пташке бог подает, – пробормотал я, протирая глаза кулаком, и ковыляющей походкой вышел наружу.
   Тут же мне пришлось прикрыть глаза ладонью: после полумрака палатки свет местного небесного свечения оказался необычайно ярким.
   – Как ты сказал? – недоуменно повернулся ко мне воин.
   – Ранней пташке бог подает, – повторил я чуть громче.
   Пагэтп задумчиво почесал голову. В глазах его явно улавливалось напряжение мысли.
   – Который бог? – наконец смог выговорить он, – Арднок или Мта-ри? – взгляд его с нескрываемым интересом устремился ко мне.
   Что мне сказать? Я совершенно не знаком с местным пантеоном. Но ответить я не успел…
   – Воины, умываться… – послышался строгий голос Сеатв, – еда готова.
   Действительно, ноздри уловили нежнейший аромат чего-то жаренного. Рот непроизвольно наполнился слюной. В желудке громко заурчало в предвкушении предстоящего удовольствия.
   Наскоро окунув лицо в кожаное ведро с ледяной водой, я чуть не бегом направился, так и хочется сказать, к накрытому столу. Хотя, какой там стол… Деревянное блюдо с истекавшим божественным ароматом мясом стояло прямо на траве неподалеку от входа в палатку. Кое-как устроившись возле блюда, я принялся за завтрак. Смутно вспомнил, что вчера вроде так не мучился при приеме пищи. Ах, да – вчера мы ели в палатке, расположившись на ворохе шкур – почти на диване. Естественно, особых трудностей в размещении ног не было. Сейчас же они мешали прямо катастрофически. Сидеть по-турецки, крайне неудобно. Попробовал вытянуть – чуть не опрокинул блюдо. Одним словом – маета… Но когда первый кусок проперченного мяса опустился в рот, о временных неудобствах как-то забылось. Мясо буквально таяло на зубах. Раньше, читая о таком, я просто не понимал, как такое возможно, но сейчас воочию понял, что это значит. Хотелось хватать и хватать ароматные куски, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Какие уж тут манеры? Лар Пагэтп не отставал от меня, жадно поглощая ароматные сочные куски мяса, старательно запивая каждый кусок бодрящим напитком из туроков…
   Неожиданно поднявшийся в лагере шум, отвлек меня от столь полезного и приятного занятия, как набивание желудка.
   На майдан въезжала группа всадников в сверкающих доспехах.
   – Арднок тебя забери, – прошипел сквозь зубы лар, отбрасывая в сторону недоеденный кусок, и легко поднялся.
   – Что случилось? – я присоединился к нему, хотя и не так ловко и грациозно, как мне бы хотелось.
   – Чеггоррцы [12 - ЧЕГГОРР – Империя Чеггорр образовалась в результате расширяющейся экспансии сравнительно небольшого воинственного народа – чеггоррцев. Пользуясь превосходством в военном искусстве, чеггоррцы быстро покорили мелкие родственные племена. Это впоследствии послужило основой для складывания государственности. Обладая превосходящими по сравнению с другими государствами военными силами, в скором времени чеггоррцы захватили всю северную часть материка Дракона, подчинив своему влиянию такие государства как КРИС, АРЕЛ и УТЕНС, которые стали провинциями Чеггорра. Продвижение же на Юг и Восток было приостановлено образованием в 3.15.834 Горской Конфедерации САТУРОВ на Востоке и созданием 5.18.835 Туросского союза 5 государств (5 костров Племенных Советов) на Юге и Юго-Западе. Однако Чеггорр не отказался от своих экспансионистских планов. В 838 ему удалось захватить часть ТУРОСА, ГРАНИПР и ПЛУОТ. Под угрозой оказалась южная ветвь Горской Конфедерации САТУРОВ. Империя Чеггорр кроме столицы имеет еще одиннадцать крупных городов, способных выставить один или два алаутара каждый. Это такие города как: Быелр, Свыер, Сникр, Канир, Нзелр, Лежтр, Оажр, Кчевниор, Гбиоур, Февтлир и Ченр. Есть еще бывший вольный город Аирегр, попавший под протекторат Чеггорра. Кроме городов имеется тридцать семь крепостей с гарнизоном в один бак’тар каждая.], – в голосе приятеля прозвучала странная смесь горечи, презрения и недовольства.
   – Что не так?
   Пагэтп посмотрел на меня так, словно услышал невесть какую гадость.
   – Регг Алан захватил эту часть Туроса, и поэтому наши храбрые воины должны принимать участие в походах чеггоррцев, но нам нужны только наши степи, наши стада. Мы не хотим печь Туроки для Чеггорра.

   – ЧЕГГОРРЦЫ!

   Уже второй раз я слышу это название. Что же они из себя представляют? Я не спеша, направился к подъехавшим всадникам. Рука машинально потянулась к эфесу меча.
   – Стой! – на мое плечо опустилась тяжелая рука лара Пагэтпа.
   Я раздраженно дернул плечом. Пальца лара сжались словно клещи. Плечо моментально занемело.
   – Стой, говорю! – в голосе приятеля прозвучала неожиданная жесткость, – я же вижу, что ты надумал.
   Вдвоем мы протиснулись вплотную к чеггоррцам. Воины-туросы нехотя расступились, давая дорогу. Пагэтп поднял руку, призывая к молчанию.
   – Высокородный сэн Арк лар Пагэтп приветствует вас.
   Передний всадник смерил его надменно-презрительным взглядом.
   – Разве кого-нибудь боле знатного здесь нет? – брезгливо бросил он, поджав губы.
   – Ты что же, негодяй, не считаешь меня достойным говорить с чеггоррской падалью? – медленно произнес Пагэтп, вытягивая клинок из ножен.
   – Успокойся, мой друг, – тихий голос сзади заставил умолкнуть, начавшийся было шум.
   Я резко обернулся. К нам размеренным шагом подходил мой недавний соперник по стрельбе.
   Чеггоррцы переглянулись. Передний легко соскочил с коня. И тут я более внимательно смог разглядеть его доспехи. Глубокий стальной шлем, прикрывавший голову, был украшен кованой головой орла в передней части и пышным султаном из черно-синих перьев наверху. Грудной панцирь выгнут в виде мышечных пластин. Пах и бедра защищал кольчужный передник с наклепанными металлическими пла-стинами различных геометрических форм. Голени и колени воина закрывали стальные поножи. Все металлические детали ярко сверкали в солнечных лучах, тщательно покрытые золотом. Одежда глубокого синего цвета выглядывала из-под доспехов. Такого же цвета был и наброшенный на плечи длинный и широкий плащ. Чеггоррец коротко поклонился подошедшему.
   – Надеюсь, ннйо Атгог достаточно подходящий собеседник, – с усмешкой процедил Атгог, – для ничтожного оп-туна [13 - ОП-ТУН – помошник командира ТУНТАРА – воинского подразделения в 400 воинов] синего алаутара.
   – Я – не обыкновенный оп-тун, – лицо чеггоррца налилось кровью, – я – посол…
   – Почему же тогда, – холодно осведомился Атгог, – ты, как посол пренебрегаешь правилами вежливости, находясь на территории чужого государства?
   – Это не чужое государство, – в тоне чеггоррца неуловимо появилась нотка превосходства, – а подчиненная Великому Чеггорру территория.
   Плечи Атгога несколько поникли.
   – И чего хочет посол от рутов-туросов?
   Оп-тун стремительно взлетел в седло.
   – Регг Алан направляется в поход на презренных кренсоров. Вы должны… – он насмешливо оглядел собравшихся воинов, – выставить не менее пяти тунтаров в непобедимое войско Великого Чеггорра, да стоит он еще много двадцатилетий.
   – Что такое тунтар? – еле слышно осведомился я у Пагэтпа.
   Высокородный сэн Арк в недоумении посмотрел на меня.
   – Это чеггоррский отряд в вин винов воинов, – и перехватив мой непонимающий взгляд, добавил, – вин – это полное чисто пальцев человека.
   За нашим коротким разговором я пропустил ответные слова ннйо. Похоже, что тот вынужден был согласиться.
   Чеггоррцы нарочито неспешно повернули скакунов, на миг, сверкнув красными с золотом овальными щитами.
   Ннйо Атгог долго смотрел вослед спесивому оп-туну и его спутникам. Потом ударил кулаков в ладонь и обернулся к воинам. Лицо его превратилось в мрачную маску. Воины сомкнулись плечо к плечу. Внезапно прекратились все звуки, словно с приближением грозы. Как будто злой ветер прокатился над землей, всколыхнув и уложив разноцветную траву.
   – Друзья мои, братья, – после томительной паузы проговорил Атгог. Голос его чуть дрожал, – Чеггоррцы планируют захватить солнечный Кренсор. Все вы хорошо знаете, что кренсоры являются одним из сатурских [14 - САТУРЫ – народ, населяющий горное государство Сатур Горская Конфедерация Сатуров образовалась в результате совета вождей горских народов в городе Стур 3.15.834 в ответ на усиливающуюся экспансию Чеггорра. Все участники Совета признаны равноправными членами Конфедерации, обязующимися оказывать военную и экономическую помощь любому государству Конфедерации, подвергшемуся нападению со стороны внешнего врага, независимо от того, к какой ветви (Северной или Южной) Конфедерации оно принадлежит. Одновременно с подписанием договора об образовании Конфедерации был заключен многосторонний договор о вечном мире] народов. Сатуры же наши враги вот уже несколько двадцатилетий, со времен Рьоги и Тор… – он громко сглотнул, – поэтому мы принимаем предложение чеггоррцев…
   Стоявший рядом, Пагэтп зло сплюнул. Не договорив фразу, Атгог резко взглянул на него. Насколько мне показалось, в глазах его блеснула странная искорка. Я почувствовал, что он ждет объективных возражений. Однако Пагэтп угрюмо отвел взор. Подобно ему, отворачивались и другие воины. Неожиданно мои глаза встретились с взглядом вождя. Между нами проскочила молния понимания. Мне показалось, что он не хочет этой войны. Ннйо тяжело переступил на месте.
   – Воины, готовьтесь выступить завтра на рассвете, – он помолчал, словно собираясь с мыслями, – командиры отрядов – ко мне в шатер на совет. Ты, – он пристально посмотрел на меня, – тоже…
   Широкими шагами Атгог покинул площадку встречи. С его уходом как будто рухнула плотина сдержанности. К моему великому удивлению, воинов, полностью поддерживающих идею войны, оказалось не так уж и много: что-то около двадцати человек.
   – Так, примерно винтар, – неожиданно еле слышно пробормотал Пагэтп, словно отвечая на мои мысли, – очень неплохо…

   ***
   – Ну, как? – вместо приветствия обратился Атгог к присутствующим.
   – Вин, – сквозь силу буркнул Пагэтп.
   Ннйо бросил на него короткий огненный взгляд. Но почему-то мне показалось, что он чуть потеплел.
   Собравшиеся зашевелились более свободно. Напряжение, до сего момента висевшее в воздухе, стремительно спадало. Атгог обвел присутствующих вопросительным взором. Практически все, с кем встречались глаза вождя, одобрительно кивали.
   Интересно, с чем именно они соглашались?
   – Таким образом, – торжественно провозгласил ннйо, – только винтар [15 - ВИНТАР – отряд в 20 воинов (командир – Вин).] готов разорять кренсоров, которые в незапамятные времена Рьоги о Тор были к тому же и нашими лучшими друзьями. Этот винтар поведет Высокородный сэн Арк лар Пагэтп…
   – А я? – неожиданно вырвалось у меня.
   – Ты? Чужеземец, который неплохо стрелял из лука, находясь на твердой неподвижной земле? А сможешь ли ты так же поражать цель со спины несущегося во всю прыть скакуна? Готов ли ты напоить свой меч горячей вражеской кровью? Да и вообще, знаешь ли ты, чью кровь действительно надо проливать?
   – Ну, на последний вопрос ответить довольно просто, – самодовольно выговорил я, – каждому из здесь присутствующих хорошо известно, что главный враг – это Чеггорр!
   – Эх, если бы все было так просто, – загадочно протянул Атгог.
   Собравшиеся недоуменно переглянулись.
   – А как же иначе? – трубным голосом прогудел могучий воин, сидевший неподалеку, – Бей чеггоххцев. Хохож только мехтвый чеггох-хец…
   – Тейстфительно, – поддержал гиганта золотоволосый бородач, яв-но не туросского происхождения, – неопхотимо уничтошит чеккоррскую сарасу ф корне.
   – Друзья мои, сами чеггоррцы – трудолюбивые и умелые ремесленники, торговцы, ученые. Но вот их идеи – наши враги. Однако идеи не победить сталью…
   Во мне шевельнулось смутное беспокойство. Что-то подобное я уже слышал дома – на Земле. К горлу подкатился неожиданный комок.
   – Нет, друзья мои, мы не выступим против Чеггорра… во всяком случае сейчас… Мы присоединимся к их железным алаутарам… на какое-то время. Надо подготовить пять тунтаров молодых стрелков, а остальные воины пусть направляются в сторону Кренсора, но так, чтобы их передвижение осталось в глубочайшей тайне… Ты же, чужеземец, – он посмотрел на меня в упор, – поедешь со мной…

7

   Мы с Пагэтпом вышли из палатки одновременно.
   В лагере кипела бурная деятельность. Люди старательно и несколько лихорадочно готовились к предстоящему походу. Природа, казалось, тоже понимала важность события. На абсолютно чистом небе пролетали редкие разноцветные птицы, оглашая окрестности резкими тревожными криками. Атмосфера словно накалилась. Неприятное смутное чувство навалилось, словно слежавшийся снежный ком. Внезапно остро захотелось спрятаться, зарыться куда-нибудь от неотвратимого давления.
   – Друг мой, – голос Пагэтпа показался мне громом большого барабана.
   Я сжался от его грохочущих раскатов.
   – Сейчас отдам несколько распоряжений своим близким и поговорим.
   Отдание распоряжений затянулось надолго.
   Я бесцельно слонялся по лагерю, ни во что не вмешиваясь. Непривычные смутные мысли вертелись в мозгу. Я до этого никогда не проливал, да и не пытался пролить чью-либо кровь. Так же как никто не пробовал убить меня. Мы сражались, но сражались по-дружески. Сейчас же, в этом походе, видимо, придется всерьез бороться за свою жизнь. Я оказался совершенно не готов к этому…
   Я с трудом нашел самое укромное место в лагере, где я бы никому не мешал, не путался бы под ногами хмурых воинов, готовящихся к войне с какой-то мрачной отрешенностью, где меня не пронзали бы кинжально острые взгляды. С удручающей определенностью почувствовалась моя бесполезность в этой деловитой подготовке к предстоящим смертям. Боже, что я наделал! Эти люди живут в таком мире, когда жизнь и смерть никогда не уходят друг от друга на достаточное расстояние, чтобы забыть об их неразрывной связанности. Для нас же, для большинства землян, смерть что-то абстрактно-ужасное, что никак не может с нами случиться. Большинство из нас, простых обывателей, совершенно не готово рискнуть жизнью ради чего бы то ни было. Нас с детства учили, что жизнь – высшая ценность. Но тут, в этой суровой обстановке, когда понятия эти настолько переплетены между собой, что просто некогда задумываться о будущем, даже не очень далеком. День прожил – и хорошо. Война – так война. Или мы – или они. Третьего не дано…
   Из кармана курточки я вытащил записную книжку и принялся делать лихорадочные наброски, стараясь запечатлеть как можно больше элементов подготовки к походу. Работой я старался отвлечь себя от тяжелых мыслей. Почему-то мне казалось, что это приключение для меня добром не кончится.
   Вернуться бы домой… Оказаться бы в стороне… Но теперь, после беседы с племенным магом, это оказалось невозможным.

   В чем заключалась моя миссия?

   Карандаш мой привычно порхал по бумаге. Вот Пагэтп, проверяющий качество заточки оружия; вот золотоволосый бородач, рубящий тяжелым мечом связки прутьев; вот воины, мечущие стрелы в перышко, укрепленное на наконечнике копья…
   Лишь под вечер мы с Пагэтпом встретились в его палатке.
   – А что это за Рьоги и Тор? – спросил я совсем не о том, о чем хотел.
   Пагэтп задумчиво посмотрел на меня и начал свой рассказ:

   «ЛЕГЕНДА О ТОР»
   «В те далекие времена Великим Вождем Всех Туросов был могучий Ра. Между многочисленными племенами Сатуров и Туросов шло непримиримое соперничество. Каждый народ стремился показать себя более храбрым, мужественным и удачливым. Победы сменялись поражениями, поражения – победами. Во главе Сатуров стоял тогда престарелый колдун Кра. Но всеми делами Сатуров управляла прекрасная Тор. Она оказалась достаточно умным и дальновидным правителем.
   Кроме того, девушка была и удивительно красива. Ее золотые волосы струились подобно волнам ласкового ручья в степи. В ясных глазах цвета весенней травы отражались глубокие небеса. Птицы замолкали, когда слышался ее голос. В лицо ее не осмеливались взглянуть сами Мтари-Небеса, опасаясь затеряться в ее сияющей красоте. В общем, она была прекрасна, как ласковый летний день.
   Услышал о несравненной красоте дочери Великого Вождя Сатуров неудержимый Ра, поклялся добыть ее любой ценой. Рассчитывал он присоединить земли Сатуров к своим владениям путем бракосочетания. В случае успеха, с его мнением считались бы даже в далеком Крисе. Он устраивал многодневные засады, подолгу находясь в стране Сатуров. Самые умелые воины сопровождали вождя в его вылазках…
   Мало ли, много ли времени прошло, но удача улыбнулась ему.
   Захватил могучий Ра прекрасную Тор и привез ее в свой лагерь.
   Тут-то и случилась неожиданность. Увидел девушку молодой воин Рьоги. Без памяти влюбился он в девушку. Никогда ранее не считался он выдающимся воином, не выделялся среди остальных молодых воинов стойбища. Пораженный же в самое сердце красотой повелительницы Сатуров, бросил Рьоги вызов могучему Ра.
   По старинным традициям такой вызов означал стремление воина сместить вождя племени и занять его место. Не этого добивался влюбленный Рьоги, но традиции есть традиции. Теперь лишь поединок мог решить права каждого на главенствующую роль в племени.
   Однако схватка не состоялась.
   В тот момент, когда оба противника уже готовы были скрестить мечи, Великий Охотник Сатуров Сат со своими людьми произвел нападение на стойбище, стремясь отбить великолепную Тор.
   Недавние соперники плечом к плечу отбивались от наседавших Сатуров, устилая степь телами, но отстоять Тор не смогли. Вернулась красавица к своему народу.
   Закралась в сердце Рьоги черная тоска. Отказался он от поединка и откочевал в дальнюю степь.
   Глубоко в степи основал Рьоги новое кочевье. Решил он стать достойным прекрасной дочери Великого Вождя Сатуров, создать свое собственное племя, сделать его сильным и богатым. И тогда, по его мнению, сможет он завоевать любовь девушки…
   Прошло несколько лет. Племя рутов-туросов, основанное Рьоги, росло и крепло. С ним начинает считаться вся степь. Возмужал и усилился сам Рьоги. Еще сильней в нем разгорелось желание быть с Тор…
   Неожиданно по степи пронеслась молва. Прекрасная Тор объявила, что станет женой тому, кто сможет победить ее в честном поединке.
   Тут следует заметить, что женщины Сатуров изначально очень искусны в обращении с оружием. Довольно часто они сражались наравне с мужчинами, ни в чем не уступая им. И немало битв было выиграно одними женщинами. В отдаленных землях народ Сатуров даже называли племенем женщин-воительниц. Особенно преуспела в воинском искусстве Высокородная Тор. Редкий мужчина мог сравниться с ней в игре с мечом.
   Воспламенились сердца многих героев. Каждый из них надеялся, что именно ему улыбнется Мтари, и именно он вырвет победу из рук восхитительной воительницы.
   Состязание было назначено на первый день лета. Проходить оно должно было на полдороге от страны Сатуров к стойбищам Туросов, в предгорьях недалеко от Ущелья Летучих Волков.
   В назначенный день разноцветными красками расцвела предгорная долина. Словно все цветы высыпались на небольшой участок степи. Воины всех народов собрались померяться силами, чтобы заслужить право сразиться с прекрасной Тор. Множество славных героев, о чьих подвигах пели сказители, сидя возле ночных костров, готовились вступить в схватку. Блеск парадных одеяний, сверкание великолепных клинков – радовало сердца собравшихся.
   Резко зазвучали рожки и свирели.
   Блистающая кавалькада Сатуров во главе с прекрасноликой Тор, к тому времени уже ставшей Великим Вождем Сатуров, появилась перед воинами. Величественным жестом подняла Тор руку. Мгновенно установилась мертвая тишина. Даже веселый летний ветерок спрятался, затаившись в густой траве, и старался не пропустить ни единого слова. Затаили дыхание даже самые нетерпеливые. Стало слышно, как еле заметным шуршанием перешептываются между собой невесомые травинки.
   Вперед выехал Великий Охотник Сат. Взоры всех присутствующих устремились к нему.
   – Высокородная сэна Тор, – так впервые прозвучала новое величальное титулование, – изъявила желание найти себе мужа, который смог бы стать ее соправителем в земле Сатуров.
   Нестройный гул прокатился по толпе. Далеко не всем хотелось покидать благодатные степи, даже ради престола Сатуров.
   Тор снова властно подняла руку. Опять установилась тишина.
   – Если кто-то из Высокородных воинов не согласен жить в земле Сатуров, – птицей пролетел над степью ее звонкий голос, – я готова буду передать уздечку правителя Сату, а сама уеду со своим избранником к его племени.
   Восторженный рев эхом отразился от близких гор и прокатился над бескрайней степью. Кое-где взмыли в небеса испуганные птицы.
   В третий раз наступила тишина, вызванная взмахом прекрасной руки.
   – Но тот, с кем я могла бы умчаться из родного дома, должен победить меня!
   С этими словами девушка легко соскочила со скакуна. Земля благодарно приняла ее тяжесть на свои ладони.
   – Подготовьте место для состязания.
   Воины быстро принялись за дело, и площадка размером двадцать на двадцать локтей была тщательно очищена от травы и выровнена.
   Снова заговорил Сат.
   – Только победитель турнира получит право скрестить меч с Высокородной сэной Тор… Начнем!
   Первая пара вступила на подготовленную площадку. Согласно обычаю, бойцы были одеты только в набедренные повязки.
   После нескольких стремительных взмахов меча определился первый победитель. Им стал молодой воин Сатуров из рода кренсоров. Звали его Арм.

   Нет необходимости описывать все поединки. При желании их можно найти в военных хрониках «Туросских анналов»…

   В последнем бою встретились Рьоги и Арм.
   Под приветственные крики противники вышли на бой. За время прохождения турнира оба они в значительной мере уловили манеру ведения боя друг другом. Эти знания позволили им начать сразу, не прибегая к разведывательным действиям. Мечи со зловещим лязгом скрестились. Зрители видели, что оба противника оказались практически равны по силам и мастерству. Мощная атака каждого натыкалась на крепкую защиту другого. Искры сыпались с клинков то жалкими изветвленными молниями, то широким всепоглощающим веером, то огненным снопом.
   Неожиданно Рьоги пустил меч по низкой широкой дуге на уровне пояса соперника. Арм подпрыгнул, спасаясь от острого клинка, и ответил стремительным ударом по голове. Рьоги откатился в сторону.
   И вот они снова идут по кругу, внимательно следя за каждым движением.
   Арм кинулся в длинный выпад, стараясь поразить туросского воина в живот. Рьоги с огромным усилием отразил опасный удар. Посыпались жаркие искры.
   В этот напряженный момент ясно послышался тревожный вскрик. Это Тор отметила чью-то неудачу.
   Звук ее голоса заставил руку Арма слегка вздрогнуть. Не встречая сопротивления, клинок Рьоги полоснул по телу молодого кренсора. Из глубокой раны обильно потекла кровь. Туросский вождь мгновенно отпрыгнул назад и опустил вооруженную руку. Клинок выпал на утоптанную площадку, а Рьоги склонился над упавшим соперником.
   – Это был нечестный удар, – сдавленно пробормотал он, опуская голову Арма себе на колени, – ты отвлекся…
   – Не бери в голову, – слабо возразил Кренсор, – Я сам виноват. В бою нельзя отвлекаться…
   – Так то в бою. А здесь было дружеское состязание. Я мог убить тебя…
   – Я же не умер. Значит, ты победил вполне законно…
   Рьоги бережно поднял свой меч.
   Собравшиеся восторженно наблюдали, как вождь рутов-туросов торжественно отсалютовал лежащему сопернику из рода Кренсора. Все взгляды собрались на его крепкой фигуре, когда он, приблизившись к Тор, преклонил колено.
   – Я готов скрестить с тобой оружие, – дрожащим от волнения голосом выговорил он, восторженно глядя в ее прекрасные глаза.
   Тор величественно кивнула, украдкой бросив взор на бледного от потери крови Арма.
   И вот Рьоги стоит против Тор, меч против меча, мужчина против женщины.
   Турнир подошел к своей высшей точке.
   Зрители, затаив дыхание, следили как оба воина, мужчина и женщина, осторожно кружили по площадке, зорко прицениваясь друг к другу. Они быстро обменялись серией молниеносных прощупывающих ударов.
   Рьоги был сильней, Тор – быстрей и гибче.
   Опять противники пошли по кругу, тщательно контролируя расстояние.
   Неожиданно Тор молниеносно пошла в атаку.
   Вокруг раздался единый вздох.
   Рьоги, изогнувшись немыслимым образом, захватил клинок девушки своим мечом. Глухо лязгнула сталь. Тор стремительно отпрянула назад, избегая ответного выпада.
   Напряжение над площадкой все возрастало. Атмосфера накалилась до такой степени, что хоть костер разжигай. Глаза собравшихся жадно смотрели на игру скрещивающихся клинков.
   – Дзах, дзах, дзиу, – мечи, казалось, вели свой разговор.
   Рьоги нанес свой любимый крестообразный удар. Тор ловко отразила его круговым движением. Несколько мгновений бойцов окружала железно-свистящая завеса, изредка прерываемая молниями столкновений.
   – Дзи-и-у! Дзах! Дзах! – выговаривали клинки.
   Стальное, жестко сверкающее многорукое чудовище передвигалось по площадке.
   Молодой Арм, забыв о ране, нервно наблюдал, как острые клинки плели свою паутину между прекрасной Тор и неутомимым Рьоги, свиваясь в изумительные кружева.
   – Дзиу! Дзин-н-нь! – жалобно вскрикнул клинок.
   В руках Великого Вождя Сатуров остался жалкий обломок. Девушка тут же прянула назад, спасаясь от жалящего удара.
   Тяжело дыша, бойцы остановились.
   – Я победил, – хрипло выговорил Рьоги, – ты теперь моя!
   – Ты не победил, воин…
   – К-как? – он ошеломленно обвел глазами столпившихся воинов.
   – Ты не победил, – повторила Тор.
   – К твоему сожалению, она права, – покачал головой Сат, – это сталь не выдержала, а не ты победил…
   – Ну, тогда я возьму тебя силой, – взбешенно зарычал Рьоги, угрожающе вздымая тяжелый меч.
   – Не-е-е-ет! – тщетно пытаясь подняться, вскричал Арм.
   Вождь рутов-туросов обернулся на крик. Его горящие глаза на краткий миг встретились с взором раненого кренсора. Гордый турос обессилено опустил руку.
   – Я завоюю тебя, – уходя, бросил он через плечо…»

   Пагэтп закончил свой рассказ. Мне показалось, что чего-то не хватало в его повествовании.
   – Ну, а причем тут исконная вражда?
   – После этого состязания Рьоги много раз пытался захватить Сатур. И много раз Тор с огнем и мечом проходила по туросским кочевьям. Только кренсору Арму удавалось время от времени примирить их. Лишь после смерти этих непримиримых соперников снова наступили спокойные дни, когда оба народа похвалялись друг перед другом только доблестью и отвагой своих воинов… – он помолчал, – а потом появились чеггоррцы…
   – А к нам это как относится?
   – Атгог – прямой потомок Рьоги, – объяснил он назидательным тоном, – Кренсор после этой истории отделился от Сатура, образовав свое государство. В нем правит род Арма…

8

   Рано утром степь возле стойбища потемнела от прискакавших за ночь всадников. А они все прибывали и прибывали. Пагэтп раз за разом обходил собирающихся воинов.
   – Ну, как дела? – задал я вопрос во время одного из его коротких посещений палатки.
   Лар озарил меня улыбкой во все тридцать два зуба.
   – Прекрасно, у меня уже пять винтаров. Правда, не все из них хорошие воины, но все готовы воевать с кренсорами.
   – Чем-то мне не нравится идея этого похода все больше и больше.
   – Не переживай, – коротко хохотнул он, – ннйо знает, что делает.
   Вскоре из своего шатра показался и сам Атгог. Он внимательно оглядел заполненную воинами степь.
   – Воины, – его голос легко перекрыл гомон толпы, – поход начался. Двигаться будем походным порядком, по отрядам. Обозы и боевые колесницы замыкают. Вперед!
   В руке ннйо как по волшебству появился шест с прикрепленным к нему круглым с выемкой золотым щитом. На щите широко распростер крылья орел, или похожая на него птица, обвитый змеей.
   Движение началось…
   Всадники неслись с гиканьем, горяча коней, вздымая их на дыбы, поднимая огромные клубы пыли. Время от времени то один из них, то другой на полном скаку выпускал вверх быстрые стрелы, а потом подхватывал их, несущихся вниз, пока они не успели коснуться земли. Оперенья всех без исключения стрел были ярко-желтые [16 - Цветовая гамма одежды Алпената в каждом племени особая, что позволяет достаточно легко определить племенную принадлежность встреченного человека, а также его касту. Желтое оперение стрел полагалось только туросам.]. Отличить владельца можно было только по цветным кольцам на древке. Например, мои стрелы отличались двумя синими и тремя коричневыми полосками. Одежда воинов, несмотря на ее многоцветность, была, как бы подбита желтым. Исключение составляли воины личной охраны ннйо. У них доспехи были металлические чешуйчатые наподобие рыбьей чешуи. Даже лошади в этом отряде были покрыты броней. Остальные воины носили кожаный доспех с платно нашитыми на него пластинками из копыт или рогов.
   С шумом и гамом двигалось по степи большое войско рутов-туросов, словно не на войну, а на праздник. Стремительно убегали при нашем приближении какие-то, мне никак не удавалось их разглядеть, небольшие животные.
   В полноводную реку воинов то и дело вливались тощие ручейки отдельных отрядов. Все люди, как на подбор, молодые, веселые, гордящиеся силой и удалью. Иногда вспыхивали короткие злые стычки между воинами различных отрядов. Однако до кровопролития не доходило. Все были достаточно благоразумны: Пагэтп объявил от имени Атгога, что каждый проливший кровь соплеменника послужит мишенью для тренировки лучников. А лара, как я с удивлением заметил, побаивались ничуть не меньше самого ннйо. Похоже, далеко не последнего воина мне удалось обезоружить при нашей первой встрече. Сам Пагэтп, казалось, совсем забыл о том маленьком инциденте. Но это только казалось…
   Через несколько асчев пути (тут следует отметить, что асч – двадцатая часть суток, сам асч, в свою очередь, делится на двадцать итуров, ну а итур – на двадцать гмоивенов) [17 - Сутки на Алпенате традиционно делятся на 20 асчев, состоящих из 20 искуров. Каждый искур состоит из 20 итуров, а итур, в свою очередь – из 20 гмоивенов. (1 гмоивен примерно равен земной секунде)], так вот, через несколько асчев пути Пагэтп подъехал ко мне и с легкой усмешкой протянул пику.
   – Держи, Высокородный сэн Виктор. Надеюсь, ты можешь не только отбирать это оружие, – видимо могучий лар тоже вспомнил о нашем знакомстве.
   – Поедешь за панцирным винтаром вместе со стрелками, – приказным тоном продолжил он.
   – Но…
   Пагэтп смерил меня холодным взглядом.
   – Не забывай, что ты пока не являешься командиром и не имеешь права возражать приказам.
   – Приказы командира не обсуждаются, а выполняются, – медленно проговорил я земную поговорку.
   – Точно, – удовлетворенно кивнул Высокородный сэн Арк лар Пагэтп.
   Он ударил каблуками в бока коня и поскакал во главу колонны.
   – Пункт первый: командир всегда прав, – пробурчал я ему вослед, – Пункт второй: если командир не прав, смотри пункт первый…
   – Здогово, – хохотнул находящийся вблизи лучник Икр Ноздик, – пойду расскажу… Ха-ха, смотги пункт пегвый… Ха-ха-ха…
   Он, осаживая коня, приблизился к друзьям. Оттуда раздался оглушительный взрыв хохота.
   – Сэн Виктог, давай сюда…
   Мерное движение навевало успокаивающее настроение. Я начал потихоньку привыкать к поездке верхом. В голове, неожиданно для меня, закружились воспоминания:

   ***
   Вода маняще сверкала под палящим солнцем. Каменистые берега, поросшие на вершинах лесом, проплывали мимо. Внезапно захотелось броситься в переливающуюся золотистыми солнечными бликами реку. С длинных весел веером срывались веселые капли. Я напрягал все силы, ворочая тяжелое бревнообразное весло. Спереди и сзади в едином ритме сгибались и разгибались другие гребцы. Легкий ветерок перебирал такелаж. Жалобно скрипела мачта. Волны мягко плескались около крутых просмоленных бортов. Струги решительно разрезали речную гладь… Равномерно стрекотала камера, звук ее гармонично смешивался с резким криком чаек. Постепенно все окружающие красоты словно переставали интересовать меня. Липкий пот плотной пленкой покрыл все тело. Кожа нестерпимо чесалась. Отдыха в ближайшие полчаса не ожидалось. Мысленно я уже сравнивал себя с галерным рабом, когда, словно услышав мои мольбы, внезапно раздалась команда:
   – Поднять парус! Суши весла!
   Я с облегчением расправил затекшие мышцы. Как хорошо! Вокруг расслабленно зашевелились гребцы.
   – Весла на борт! – скомандовал кормчий.
   Жердины весел быстро вынули из уключин и положили вдоль бортов.
   – А теперь, Витек, купаться, – хлопнул меня по плечу сосед по стругу Алексей…

   ***
   – Э, да ты меня не слушаешь!
   – Ошибаешься, Икр Ноздик, – возвратился я к действительности, – ты сказал, что если бы я попал не к рутам, а к никам, то так легко бы не отделался…
   – А онерки, живущие в Нзаме, так вообще бы истыкали тебя стрелами еще до того, как ты их заметил, – вмешался в разговор сосед справа, – не говоря уж о гродсах, сигемах, затоптавших бы тебя ловссонами [18 - ЛОВССОНЫ – массивные травоядные животные, имеющие естественный костяной щит в основании шеи. Ловссоны могут носить на своей спине значительный груз. В чеггоррской армии ловссоны используются в качестве транспортных и боевых животных. Боевые ловссоны могут нести на своей спине до пяти воинов. Недостатком использования ловссонов является то, что эффективное использование возможно только на равнинных местностях.], или об агнах. Правда, и гродсы, и сигемы, и агны завоеваны теперь Чеггорром. Так вот, агны все время только за рабами охотились.
   Я слушал вполуха, стараясь пристроить неудобную пику поперек седла. Усталая рука отказывалась держать эту проклятую палку вертикально, даже с опорой на стремя… Смысл сказанного собеседниками постепенно ускользал. Общее неудобство, вызванное долгой тряской на лошади, сказывалось все сильней. Ноги затекали. В седло будто вставили шило. Я пытался переменить положение тела, но безуспешно. Резкая боль начала подниматься все выше. Я уж не знал, куда себя девать. Мое беспрестанное ерзанье привлекло внимание соседей по колонне.
   – Сэн Виктог, – озабоченно произнес Икр Ноздик, – может ты в обозе пегедохнешь?
   Я почувствовал, как краска стыда залила лицо. Было невыносимо горько вот так оплошать перед прирожденными всадниками. Мне казалось, что всеобщее презрение начинает окружать меня со всех сторон.
   – Не стыдись, – добродушно улыбнулся воин, – не один ты маешься с непгивычки.
   От неожиданности я резко натянул повод скакуна. Конь взвился на дыбы. Мне с огромным трудом удалось удержаться в седле. Икр Ноздик обернулся. Глаза его сияли.
   – Ты молодец, – весело воскликнул он, – не каждый может так стойко пегеносить тгудности.
   И словно в ответ на похвалу боль усиленно накинулась на меня. Я еле удержался от мучительного стона. Улыбка Икра Ноздика стала еще шире…

   ***
   – Привал! – прокатившийся по рядам приказ ннйо Атгога прозвучал сладкой музыкой.
   Я с трудом сполз с седла и чуть не упал. Затекшие ноги не желали слушаться. Внутренняя сторона бедер невыносимо саднила, содранная почти до мяса.
   – Ого, – воскликнул мой новый знакомый, – А ну, быстго к лекагю. Я сам посмотгю за твоим скакуном.
   Я на негнущихся ногах потащился к палатке лекаря, расписанной зелеными зигзагами. Насколько я успел понять, именно так здесь выглядит символ врачей, примерно как у нас красный крест или полумесяц.
   – Ох ты, какая незадача, – всплеснул руками лекарь, – ты как будто онерк. Они все пешие. Конями почти не пользуются. Даже кочуют пешком. – бормоча подобным образом, он быстро смазал потертые места вонючей зеленовато-коричневой слизью. Затем ловко замотал ноги полосами материи, – Сейчас иди. Завтра не вздумай садиться в седло. Я скажу твоему командиру. Ты из какого винтара? – речь его была быстрая и из-за этого малопонятная.
   Я осторожно натянул джинсы на обмотанные ноги.
   – Понятия не имею, – я вдруг сообразил, что не знаю, кто мой командир.
   – Это интересно, – он даже замер от неожиданности, – а с каким отрядом ты шел?
   – Лар Пагэтп приказал мне идти с лучниками сразу за панцирниками, – неуверенно вспомнил я.
   – Так, – он задумался, – этими бойцами командует Моч Ковох. По-мощником у него… Икр Ноздик. Все ясно. Иди, – и он отвернулся от меня, направляясь к следующему воину, ожидавшему лекарского участия.
   Я медленно побрел к своим новым знакомым.
   – Ну, как? – встретил меня Икр Ноздик.
   – Все нормально, Высокородный сэн…
   – К-как? – лицо воина обалдело вытянулось, – Икг Ноздик – высокогодный сэн? Ха-ха… – и он с комической важностью задрал вверх подбородок.
   – Прекрати! – сурово осадил его высокий стройный лучник, предпочитавший свое покрытое темным загаром мускулистое тело всем доспехам.
   – Пгедставляешь, Моч Ковох, – он снова расхохотался, – чужеземец назвал меня Высокогодным сэном…
   Моч Ковох! Так вот как выглядит командир моего отряда.
   Однако Моч Ковох даже не улыбнулся. Глаза его строго смотрели на меня. От этого пронизывающего взгляда мне сразу стало как-то не по себе.
   – Что сказал лекарь, чужеземец?
   По-моему, наступила пора возмутиться.
   – Чужеземец, – я постарался добавить в голос горечи, – мы вместе идем в поход. Мы готовы плечо к плечу скрестить оружие с врагами. Мы должны доверить друг другу жизнь свою, а все еще зовешь меня чужеземцем…
   В ярко-синих глазах Моч Ковоха блеснула искорка интереса.
   – Гм-м…
   – Испытай меня, – поспешил я расширить брешь его сомнения.
   По его лицу промелькнули тени какой-то внутренней борьбы.
   – Хорошо, – выдавил он наконец, – когда стемнеет, пойдем на охоту.
   – На охоту? – вероятно брови мои взметнулись вверх от неожиданности.
   – Да, будем охотиться на пялза [19 - ПЯЛЗ – крупный опасный хищник, проживающий в горах Юго-востока материка. Особенностью пялза служат крепкие рога, наподобие оленьих.]. Воины недавно видели четкие следы.

9

   – Это было великолепно, фар, – смутно услышал Уаскар сквозь плотную давящую тишину, – Как вы узнали о свойствах огня?
   – Это первый элемент при изучении магии Огня.
   Уаскар встряхнул головой, очищая разум от давления тишины. От этого движения словно тысяча иголок впились в измученное тело молодого человека. Он с усилием разомкнул веки.
   – Где я? – с трудом двигая губами, наконец, выговорил Уаскар, вглядываясь в размытое светлое пятно перед глазами, откуда доносился неуловимо знакомый голос.
   На пересохшие губы молодого фара бережно опустилась смоченная в воде материя. Твердая рука нежным движением протерла воспаленное лицо воина, выдавив несколько капель в полуоткрытый рот. Уаскар судорожно сглотнул живительную влагу. Мозг постепенно начал проясняться. Призрачное пятно перед глазами приняло вполне отчетливое очертание круглого добродушного лица какого-то знакомого человека, глаза которого смотрели с неподдельным участием и заботой.
   – Где я, Кен Дервис? – повторил свой вопрос Уаскар, вспомнив имя.
   – Все в порядке, фар, – Кен Дервис смущенно отвернулся.
   – Так все-таки… где мы? – настойчиво пытался найти ответ молодой человек.
   Фар инсегров мысленно проник сквозь стены помещения.
   – Не надо, – Кен Дервис осторожно прикоснулся к напряженному лбу Уаскара, – Не тратьте сил.
   – Тогда сам отвечай, – темные брови военачальника сошлись на переносице.
   Мозг, казалось, совершенно не принимал участия в разговоре. Он продолжал усиленно шарить за пределами замкнутого пространства комнаты. Неожиданно на пути поиска очутилась преграда жесткого ментального контроля. Это напоминало удар дубинки. Собрав все силы в кулак, Уаскар сосредоточился.
   Противодействующая стена контроля начала слегка колыхаться. Перед глазами молодого человека стремительно забегали разноцветные искорки…
   – Чего ты стоишь? – резанул по ушам чей-то крик, – Разве не видишь, он теряет силы?
   Уаскар, чуть не теряя сознание, с неимоверным усилием прекратил мозговой нажим и возвратился к нормальному восприятию. Рядом с круглой физиономией Кена Дервиса проявилось смуглое худощавое лицо лара Ух-Кана.
   – Я пытался отвлечь фара от ментальной борьбы, – в голосе Кена Дервиса явно зазвучали виноватые нотки.
   – Что же…
   – Оставь его, лар, – тихим шелестящим, но в то же время твердым, голосом проговорил Уаскар, – Лучше скажи, где мы?
   – Мы в плену у арелов…
   – Ну, это-то я еще вроде как помню, – нетерпеливо отмахнулся фар, – Я хочу знать, где именно?
   – На этот вопрос и я, пожалуй, смогу ответить, – неожиданно встрял в разговор Кен Дервис, – после того, как кичнокары прогнали пиацтвов, арелы всполошились и вас притащили в эту башню при одиноком храме Ук’льука. Так, что до Шоник’котра мы…
   – Стоп, – приподнявшись, Уаскар прервал словоохотливого воина.– Где находится этот храм?
   – На границе с Инсегром, фар, – уверенно подставил плечо под пошатнувшегося вождя лар Ух-Кан.
   – Хорошо, – молодой военачальник грузно оперся на соратника и встал во весь рост, – Есть ли у нас возможность выйти отсюда?
   – Выйти-то, мы выйдем, – Кен Дервис всплеснул руками.
   Он еще что-то говорил, но Уаскар его уже не слушал. Мысленным взором он снова осматривал все закоулки храма.
   Число стражников весьма и весьма невелико. В случае схватки они не представляют опасности. Кроме того, все они находятся на приличном расстоянии. Что-то здесь не так. Почему нас не охраняют? Тем более что храм и башня находятся рядом с границей. Странно.
   Уаскар напряженно выпрямился.
   Он мягко оттолкнул поддерживающего его воина и остался стоять, прислушиваясь к своим ощущениям. Раны, полученные в битве, и расшевеленные надсмотрщиками и пиацтвами, нестерпимо ныли, мешая сосредоточиться.
   В первую очередь надо заняться ранами.
   Уаскар решительно сконцентрировался.
   – Ацианм, – беззвучно шевельнулись губы.
   Со стороны молодой фар напоминал статую, только мерно шевелившаяся в такт дыханию грудь напоминала, что это все-таки не холодный бездушный камень. Раны на груди и спине обильно сочились кровью. На глазах у изумленных зрителей разверстые раны эти начали медленно складываться, соединяясь в тонкие линии. Из уст Уаскара вырвался слабый стон. Кен Дервис дернулся, было поддержать вождя, но Ух-Кан остановил. Лицо фара побледнело до белизны камня. На лбу стремительно наливались крупные капли пота. Прошло несколько длинных мгновений. О недавних ранах говорили только бледно-красные полоски. Уаскар шумно вздохнул и в изнеможении опустился на плотный пол.
   – Фар, – плеча его осторожно коснулась рука Ух-Кана.
   Уаскар замедленно поднял голову.
   – Надо уходить, – еле слышно прошептал он.
   – Куда? – Кен Дервис растерянно взглянул на Ух-Кана, а потом перевел взор на молодого вождя.
   – Спокойней, воин, – Уаскар еще раз прошелся по окрестностям внутренним взором, – Недалеко от храма протекает река. Это видимо Черринг.
   – Точно. А как…
   Уаскар остановил его словоизлияния тяжелым взглядом.
   – В зарослях тростника возле головы Пернатого Змея спрятана лодка.
   – До этой лодки надо еще как-то добраться…
   – Нас тут трое, – презрительно усмехнулся Ух-Кан, – а это значит, что нас не остановить…
   Глаза Уаскара гневно сверкнули. Он мрачно обвел глазами помещение.
   И тут на его мозг обрушился мощнейший ментальный удар. Лицо Уаскара покрыла смертельная бледность. Ужасная гримаса боли исказила правильные черты фара. Огромным усилием воли молодому человеку удалось удержаться в сознании.
   – Убейте его, – сдавленным голосом прохрипел он.
   Воины неслышно двинулись к выходу.

   ***
   Несколько смежных помещений встретили их полной пустотой. И только в пятой или шестой комнате оба воина увидели сидевшего в глубоком кресле старика. Пальцы его с такой яростью сжимали подлокотники, что костяшки побелели, а по твердому дереву зазмеились многочисленные трещины. Глаза старца были плотно закрыты. На лице его металась тень напряженной борьбы.
   Ух-Кан указал спутнику на сухую фигуру и выразительно провел ребром ладони по горлу.
   Сам лар скользящей походкой направился к висевшему на стене огромному мечу. Кен Дервис, затаив дыхание, осторожно крался к старику. Лар тем временем плотно охватил рукоять, томительно медленно стащил клинок со стены и, слегка покачивая оружие в руке, направился к магу.

   Ух-Кан занес меч для удара.

   В этот момент старец прервал ментальный поединок. Глаза, наполненные фиолетовым пламенем, в упор уставились на инсегров. В зрачках зарождались яркие молнии.
   – Фиолетовая магия! – в ужасе отшатнулся от него Кен Дервис.
   Маг резко вытянул руку по направлению к Ух-Кану. С пальцев рванулись сполохи разрядов.
   – А-а-а… – зажмурившись, Ух-Кан стремительно ударил мечом по седой голове врага.
   Это движение и спасло ему жизнь. Маг инстинктивно отшатнулся от падающего клинка, подставив под удар тонкую руку. Острая сталь легко рассекла старые кости, но при этом изменила направление движения. Удар клинка по плечу мага пришелся плашмя. Это, хотя и вышвырнуло старика из кресла, но большого вреда не принесло.
   Ух-Кан снова взмахнул мечом.
   – Оставь, – передернувшись от отвращения, Кен Дервис схватил лара за предплечье и, оттаскивая его от старика, пробормотал, – надо вызволять Уаскара…

   ***
   Уаскар извивался на полу, из последних сил сдерживая магическую атаку.
   Внезапно давление исчезло, оставив после себя тягучую пустоту. Тело фара обмякло, и он освобождено вытянулся. Грудь вздымалась от тяжелого прерывистого дыхания.
   Еще чуть-чуть и…
   В комнату еле заметной тенью просочился Ух-Кан, сжимая в руках огромный арелский меч.
   – Взяли! – скомандовал лар появившемуся Кену Дервису, указывая на обессиленного вождя.
   Инсегры подхватили фара под руки и заботливо вынесли из комнаты…

10

   – Сэн Виктог, ты готов? – голос за тканью палатки застал меня врасплох.
   Я медленно выполз на свежий воздух. Ноги противно гудели. Выражение моего лица, скорее всего, выразило такое мое физическое состояние, и сделало это так ясно, что Икр Ноздик и Моч Ковох понимающе переглянулись. Захотелось придушить их за эти взгляды. Я гордо, стараясь поменьше хромать, неторопливо прошествовал между ними. Их лица, смутно размазанные, несколько дергано проплыли с обеих сторон от меня. В ноги будто вонзились тысячи, нет, миллионы, миллиарды, иголок. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Я, искренне проклиная в душе все эти походы, седла и лошадей, ковылял за возмутительно бодрыми и здоровыми туросами. Сейчас еще верховую поездку предложат…
   Икр Ноздик повернулся ко мне. В глазах его горели возбужденные искорки.
   – Пялз совсем недалеко, – горячо проговорил он.
   – Мгм… – я постарался сделать голос более нейтральным, – Почему ж он не убежал от приближения такого огромного войска?
   – Пгосто он ничего не боится.
   Я остановился в нерешительности.
   – Давай, давай, – новые приятели, казалось, совершенно не замечали никаких затруднений, – Вон там, в гощице апателов [20 - АПАТЕЛЫ – растение, являющееся чем-то средним между деревом и кустом. Отличается большим количеством причудливо переплетенных между собой стволов. По сути, рощицы этих деревьев зачастую оказываются одним-единственным растением], должно быть его логово.
   Я обреченно посмотрел в указанном направлении. В отдалении чернела, явно выделяясь на фоне быстро синеющего неба, какая-то бесформенная масса. Темные кроны деревьев, если, конечно, это были деревья, налитые фиолетовым зловещим оттенком, мерно колыхались под редкими порывами легкого ветерка. Мягкая ласковая трава, лишенная в наступившей темноте красок, напоминала пушистый ковер. Я не мог отделаться от мысли, что это все мне знакомо. Такой же незатейливый теплый вечер мог быть и на Земле, где-нибудь в Крыму. Но все-таки что-то, пока неуловимое, отличало эту удаленную от привычного мира степь от практически родного Крыма. Я даже остановился, пытаясь найти различие. Ноги, словно тоже прислушиваясь, забыли о необходимости болеть при каждом движении.
   Я покрутил головой.
   Было удивительно тихо. Вот оно! Тишина! Не было слышно привычного на Земле непрекращающегося стрекота цикад. Я машинально поднял голову к темно-синим небесам. Снова сквозь дымку увидел непривычный звездный калейдоскоп…
   Где-то там, в глубинах Космоса, осталась старая добрая планета по имени Земля. Когда-то еще я смогу вернуться и ощутить под ногами прочную надежность родного шарика, освещенного одной Луной, а не тремя…
   Какая такая миссия возложена на меня?
   – Надо поспешить, – прошептал Моч Ковох, тревожно вглядываясь в узкую, как клинок, более светлую полоску на горизонте, – Когда взойдет Арднок, придется возвращаться.
   Мое неуклюжее движение продолжилось. Спутники осторожно перемещались рядом. Фиолетовая масса рощицы медленно и неуклонно приближалась. Шаги непроизвольно стали настороженнее. Из обрывков фраз постепенно стала раскрываться вся картина предстоящей охоты. Пялз – очень опасный хищник, и охота на него сопряжена с огромным риском. В одиночку справиться с этим зверем невозможно. Не стоит даже и думать об этом. Обычно против пялза охотятся группой от трех до пяти человек. В качестве основного оружия, как правило, используется прямой меч, который нужно вонзить в грудь животного. Причем. Это является самым почетным деянием всей охоты. В данном случае, испытать прочность шкуры зверя мечом, видимо, предстоит мне. Оба туроса напряженно всматривались в темноту. Я же медленно потащил на свет звезд клинок, который с тихим шелестом покидал одежду ножен. Наконец, он облегченно вздохнул, вырвавшись из тесного плена на вольный простор.
   Уверенность пришла и ко мне.
   Неожиданно ощутилось присутствие большого зверя.
   Как? Не могу ответить…
   Моя миссия матадора подходила к своему апогею. Пальцы судорожно сжались на рукояти. Ладони мерзко вспотели. Я бросил обеспокоенный взгляд вокруг. Мои спутники, время от времени пропадая за черными стволами странно изогнутых деревьев, медленно, но уверенно продвигались вперед. Словно заметив мою встревоженность, Ноздик ободряюще махнул мне. В его руках мелькнуло что-то длинное, слегка извивающееся. Аркан. Моч Ковох, справа от меня, также методично сворачивал веревку в кольца.
   Для меня потихоньку начал вырисовываться план предстоящей охоты… мои соохотники должны захватить пялза арканами и добиться его неподвижности, а я, в свою очередь, поражаю животное.
   Элементарно…
   Но что из себя представлял искомый объект местной фауны? Вот этого-то я и не знал. Совершенно машинально я нагнулся, выставив жало меча прямо перед собой. Шаги сами собой непроизвольно стали мелкими и скользящими. От волнения, охватившего мое существо, боль в ногах перестала ощущаться. Ноги страшились случайно наступить на какой-нибудь хрустящий сук и поэтому старательно ощупывали почву, перед тем как опуститься на не всем весом. Сердце болезненно сжималось от каждого непредвиденного шороха. Душа ушла в пятки. Выковыряй ее потом… Как бы пережить эту ночь.
   Внезапно впереди сверкнула пара желтых огней.
   – Вышел, – уловив движение в чаще, еле слышно прошептал кто-то из моих спутников, – готовься.
   Но тут боль в ногах, проснувшись, стегнула с новой силой.
   Желтые огоньки медленно приближались, заметно понижаясь, видимо перед прыжком.
   Неожиданно справа в голову животного метнулась черная молния, горящие глаза резко дернулись в сторону. Из горла зверя вырвался громовой рокочущий рык.
   Рывок слева заставил голову пялза вернуться в исходное положение. Раздался слегка приглушенный хрип.
   – Ну же, сэн Виктог, – тяжелый шепот Ноздика прозвучал с непривычной мукой, – Гази!
   На подгибающихся, не слушающихся ногах я неловко качнулся вперед. Неумело отвел руку с мечом и сильно ткнул в приближающуюся тушу. Никогда раньше не приходилось мне убивать живое существо…
   Огромная как бревно лапа отшвырнула меня в сторону. Оглушительным ревом зверь выразил все недовольство мной и моими действиями. Меч серебристой рыбкой выскользнул у меня из руки.
   – Ах, ты, – вырвался у находящегося чуть впереди справа Моч Ко-воха вопль, – Он сейчас вырвется!!!
   Я между тем лихорадочно шарил рукой по траве, отыскивая эфес утерянного меча. Где же он? Ищущие пальцы наткнулись на нечто холодно-ребристое. Нашел!
   – Ай, – как-то по-детски вскрикнул Икр Ноздик.
   И сразу надо мной нависла темная тень. Я отчаянно пырнул мечом в падавшую на меня массу мускулов и шерсти. Тяжеленная туша обрушилась на меня и подмяла под себя. Меч, вонзившийся в тело животного, жалобно взвизгнул и переломился у самого перекрестия. Я отшвырнул бесполезный теперь обломок и обеими руками вцепился в горло хищника, не позволяя мощным клыкам приблизиться ко мне. Некоторое время мои руки еще удерживали непомерную тяжесть, потом резко подломились. Рот мой наполнился шерстью. В нос мощно ударило зловонием пасти. Стало трудно дышать…
   Это все – конец…

   – Эй, сен Виктог, – резанул по ушам веселый голос, – Вставай! Ишь, газлегся тут…
   Совместными усилиями мои спутники стащили с меня мертвое тело пялза. Оказывается, в последнем мгновении он сам вогнал обломок моего меча прямо себе в сердце.
   – Еще бы немного, и нам не поздоровилось бы, – с трудом переводя дух, сознался Моч Ковох, – Мой аркан лишь запутался в рогах…
   От этого заявления ноги у меня подкосились, и я обессилено опустился прямо на еще теплый труп…
   Над головой всходил Арднок – первая и самая крупная Луна этой планеты…

11

   Лодка оказалась именно там, где и предсказал Уаскар.
   Кен Дервис бережно уложил молодого фара на дно лодки. Ух-Кан бросил ему шест и, оттолкнув легкое суденышко, перепрыгнул все более расширяющуюся полосу воды между бортом лодки и берегом.
   Не успел он выровняться после прыжка, как над его головой пронеслась яркая ветвистая темно-синяя молния.
   – Быстрей, друзья, – хрипло проговорил Уаскар, приходя в сознание, – это здание под завязку наполнено синими и фиолетовыми магами.
   В несколько толчков лодку вынесло на середину Черринга. Синие и фиолетовые молнии образовали зловещую полуарку над удаляющимися беглецами.
   Уаскар, приподнявшись на локте, напряженно вглядывался в узор, образованный скрещиванием и переплетением лучей адептов Ук’льука.
   Молодой фар медленно вытянул руки перед грудью. Между ладонями промелькнуло яркое красно-оранжевое свечение. Уаскар поспешными движениями начал лепить световой шар. Шар этот, напоминая внешним видом шаровую молнию, переливаясь всеми оттенками красного и оранжевого цвета, плавно перемещался на уровне груди молодого человека. Уаскар продолжал сосредоточенно сжимать, уплотнять его, добиваясь более интенсивного и сочного света. Яркое сияние между рук воина-мага принялось пульсировать ослепляющими сполохами. Спутники Уаскара прикрыли глаза. Уаскар удовлетворенно хмыкнул и плавным движением метнул свое произведение магического искусства в центр сине-фиолетового клубка.
   Момент соприкосновения магических пучков вылился в ослепительную вспышку, на мгновение превратив ночь в яркий день.
   Колени Уаскара предательски задрожали. Он в изнеможении откинулся назад под изумленными взглядами сопровождавших его воинов.
   – Великолепно, – голос Кена Дервиса благоговейно дрожал, – Как тебе это удалось?
   Уаскар сжал виски ладонями. Голову пронзил жестокий приступ боли.
   – Сам удивляюсь, – наконец глухо выговорил он, – Никогда раньше не делал такого…
   – Не может быть! Тебе удалось отбить мощнейшую магическую атаку синих и фиолетовых магов, а ты не знаешь как?
   – Правда не знаю, – во взоре Уаскара явно проглядывала растерянность.
   – Жаль, а то бы мы сейчас всех арелов испепелили, – мечтательно протянул Кен Дервис.
   Сильным толчком он отправил лодку на середину реки. С другого борта молча работал шестом Ух-Кан, старательно выравнивая движение хрупкого суденышка. Подталкиваемое сильными руками, оно быстро неслось вдоль темных берегов. Край неба на востоке начал понемногу светлеть, возвещая о приближении рассвета. Уаскар сидел в середине лодки полностью погруженный в тяжелые думы. Проис-шедшее никак не укладывается. Никогда раньше не ощущал в себе ни малейшей склонности к магии, а тут…
   Как только удалось…
   Молодой человек внимательно всмотрелся в натертые рукоятью меча руки.
   Попробую еще раз…
   Ничего не вышло.
   Он снова и снова пробовал концентрировать усилия.
   Результатов не последовало.
   Уаскар разочарованно встряхнул головой и огляделся по сторонам.
   Утро разгоралось все сильней. По воде стремительно побежали золотые лодочки света. Очертания берегов все яснее проступали из предутренней темноты.
   Путешественники изо всех сил старались удержаться на середине стремительного Черринга.
   Цепкие взгляды воинов привычно запоминали определенные ориентиры. Вот переплетенное самым причудливым образом плодовое дерево, вот крутая петля реки обернулась вокруг ярко-синего камня, вот три разноцветных ствола, непонятным образом растущие из одного корня.
   Уаскар машинально отметил, что все эти ориентиры расположены как бы на одной прямой.
   – Неплохо, – прошептал он.
   – Что случилось? – тут же отозвался Кен Дервис.
   – Пока ничего страшного, но, боюсь, что вскоре нам придется покинуть реку.
   – Почему? – Ух-Кан бросил на вождя колючий испытующий взгляд.
   – На это есть несколько причин…
   – Понимаю, – лар склонил голову.
   – А я – нет, – Кен Дервис старательно пытался осмыслить сказанное.
   – Во-первых, у нас нет пищи, в лесу же мы сможем охотиться, – Ух-Кан принялся загибать пальцы, – во-вторых, арелы прекрасно осознают, что мы уйдем по реке. Рано или поздно река будет перекрыта, а нас перестреляют из засады. Далее, за нами уже послана погоня. Днем на реке нас не увидит только слепой.
   – А в лесу мы сможем прятаться?
   – И не только…
   Уаскар внимательно всматривался в проплывающий берег, не вслушиваясь в разговор воинов.
   – Вот здесь и остановимся, – он указал на тройное дерево.
   – Здесь? – Ух-Кан недоуменно осмотрелся, – Почему именно здесь?
   – Не знаю, – хрипло проговорил Уаскар.
   Боль с новой силой вгрызлась в голову. Он, глухо застонав, скорчился на дне лодки.
   – Что делать? – вырвалось у Кена Дервиса.
   Он с ожиданием смотрел на лара Ух-Кана, как на более опытного. Тот с видимым непониманием повел широкими плечами. Рука непроизвольно сжала рукоять меча.
   – Попробуем пристать к берегу? – Кен Дервис деловито взялся за весла.
   Вода стремительно метнулась под днище, берег начал неуклонно приближаться, деревья угрожающе зашелестели листвой, перед глазами напряженных воинов проплывали выступающие из обрывистого глинистого склона корни. Звонкий плеск падающих в воду сверкающих капель несколько нереально нарушал тревожную тишину. Лодка легко скользила, разрезая зеркальную, практически неподвижную гладь величественной реки. И вот прибрежный песок возмущенно заскрипел под днищем.
   Мощным прыжком, заставившим лодку качнуться, Ух-Кан выскочил на берег и сразу встал в боевую стойку: ноги слегка согнуты в коленях, туловище наклонено вперед, вооруженная рука вытянута по направлению к предполагаемому противнику. Меч грозно сверкнул отточенными гранями. Кен Дервис, прилагая неимоверные усилия, выровнял утлое суденышко и осторожно ступил на землю, выдвигая перед собой лезвие меча. Последним перешагнул борт лодки фар Уаскар. На его бледном от боли лице ярко выделялись тревожно озирающиеся зрачки глаз. Он единственный из всех троих оказался безоружным. Это обстоятельство заставило его непривычно прятаться за спины спутников.
   – Вперед, – произнес он свистящим шепотом.
   Воины твердо переступили ногами, вдвигаясь в растительную завесу.
   – Стоп! – вдруг воскликнул Ух-Кан, с размаху хлопнув себя по лбу.
   – В чем дело? – несколько испуганно дернулся Кен Дервис.
   – Мы забыли спрятать лодку. В случае погони, а она обязательно будет, лодка укажет, где мы вышли на берег, – наставительно проговоил лар, возвращаясь к реке.
   Нависшие над землей ветви неслышно закрылись за спиной воина. Не прошло и нескольких мгновений, как лар вынырнул из-за листвы.
   – Все в порядке, – ответил он на вопросительный взгляд Уаскара.
   Они осторожно двинулись дальше. Чащоба неприязненно встретила их колючими зарослями, которые словно ощетинившаяся острыми копьями пехота, неожиданно вырастали на пути. Люди ожесточенно прорубали себе дорогу сквозь крепкое как сталь лесное воинство. С тяжелым вздохом лес отступал, собирая силы для новой атаки. Но путь продолжался.
   Неожиданно вдали послышался заунывный протяжный свист, заставивший вздрогнуть закаленные сердца воинов.
   – Акилы [21 - АКИЛЫ – небольшие хищные животные, обладающие великолепным нюхом и неутомимые в беге. Внешне напоминают приземистую, покрытую блестящей чешуей, собаку с мощными лапами и длинным голым хвостом. Чешуя, покрывающая тело акилы, имеет характерный орнамент, причем по орнаменту чешуи особи отличаются друг от друга так же как человек по отпечаткам пальцев. Морда узкая с широкими ноздрями. Используется многими народами для ловли беглых рабов.], – пробормотал Кен Дервис, передернувшись.
   – Этого нам только не хватало, – зло сплюнул Ух-Кан.
   – Проклятые арелы, – Уаскар досадливо ударил кулаком по бедру, – вот почему в их башне-храме почти не было охраны. Ловцы с акилами окружили все пространство сетью постов.
   – Надо от них оторваться, – решительно выговорил Ух-Кан.
   – Это не так-то просто, мой дорогой друг, – круглое лицо Кена Дер-виса искривилось странной гримасой, – Акилы никогда не теряют след…
   Действительно, перекликающийся свист зверей постепенно приближался.
   Вскоре послышались и людские голоса.
   – А я, было, подумал, что это дикие акилы, – вяло удивился Ух-Кан, – придется принимать бой.
   – В чаще от них не отбиться! – воскликнул Уаскар, – нам необходимо выбраться на какую-нибудь поляну, где можно будет видеть их передвижение.
   Люди бросились бежать, словно подхваченные бурным порывом ветра, не обращая ни малейшего внимания на хлещущие по телам ветви. Лишь бы вырваться из лесного плена. Лишь бы вырваться на открытое пространство. Лишь бы вырваться.
   Акилы все ближе и ближе. Уже слышен топот сопровождающих их людей. Еще немного и преследователи настигнут троих инсегров. А подходящей поляны все нет.
   Зашуршавшие кусты заставили Кена Дервиса, замыкающего группу беглецов, обернуться. Прямо на него из чащи летела узкая морда ярко-синего акилы. Воин неловко взмахнул мечом. Сталь разочарованно заскрежетала, натолкнувшись на чешуйчатую шкуру зверя. Все же сила удара отбросила животное в сторону. Оно, немыслимым образом изогнувшись, приземлилось на все четыре лапы и снова приготовилось к нападению.
   – К защите, – завопил Кен Дервис.
   Гибкое тело снова метнулось на воина. На этот раз лезвие меча наткнулось на красную пасть, полную острых как шило изогнутых зубов. Визг тяжело раненого зверя на миг заглушил все звуки леса.
   После этого уже несколько поджарых тел выметнулось к замершим в ожидании схватки людям. Заблестели смазанные полосы ме-чущихся клинков. Мерзкие звери разлетались в разные стороны…
   Вдруг свистнула стрела, другая, третья…
   Сильные удары тупых наконечников заставили руки разжаться, выпустив оружие. Затем взметнулись змеи арканов.
   И вот трое беглецов уже крепко связаны по рукам и ногам.
   Снова в плену. Недолгим был их путь к свободе…

12

   – Да, вы все с ума посходили! – лар Пагэтп рвал и метал.
   От злости он аж позеленел.
   – Вы оба разжалованы! – брызжа слюной, рявкнул он на моих спутников по охоте, – А ты! – он бешено посмотрел на меня, – ты, чужеземец, как ты осмелился согласиться на такое безрассудство?
   – Да я…
   – Молчать, когда я спрашиваю! – он замахнулся с явным намерением влепить мне оплеуху.
   Я от неожиданности вжал голову в плечи. Мне и в голову не приходило, что мой друг может быть в такой ярости. Пагэтп же бессильно уронил руку и с силой ударил себя кулаком по бедру.
   – Да, ты хоть сам-то понимаешь, что натворил?
   – Объяснил бы хоть, в чем дело, – угрюмо набычившись, я смотрел прямо в разгоряченное лицо лара.
   – Т-так вот, – он прямо задохнулся от моего вопроса, – Мой дорогой друг, – голос его стал почти ласковым, – наш колдун очень просил сохранить твою жизнь. Что-то уж слишком важное ты должен совершить…
   – Что-о! – не сдержавшись, я схватил его за плечи, – Что я должен сделать?
   В глазах Пагэтпа сверкнули опасные огоньки. Меня словно ледяной водой окатило. Чтоб тебя, я опять забыл о субординации. Я, вздрогнув всем телом, поспешно убрал руки.
   – Вот то-то же, сэн Виктор, – удовлетворенно кивнул Пагэтп, – с сегодняшнего дня ты поедешь рядом с ннйо. Будешь его личным штандартоносцем.
   – А как, ннйо, согласится?
   Пагэтп недовольно покачал головой.
   – Да, чужеземцем ты был – им и остался. Сразу видно, что ты не турос. Туросский воин вождя племени назвал бы полным титулом, а первым делом спросил бы о своем мече. Насколько я знаю, меч ты сломал во время своей идиотской охоты.
   – Вообще-то я и не старался замаскироваться под чистокровного туроса, – постарался я добавить в голос обиженные нотки.
   – Именно так, – рот его искривился в широкой ухмылке, – Мы в одном походе, плечо к плечу, кровь врагов, – очень знакомо передразнил он.
   Я почувствовал, что все лицо мое запылало ярким пламенем стыда. Совсем недавно я сам произносил такие высокопарные слова. Пагэтп не мог удержаться, чтобы не ткнуть меня в них. Моя голова низко опустилась. Смотреть на ухмыляющуюся физиономию Пагэтпа было выше моих сил.
   – Выступаем через асч, – бросил он, отходя, – меч себе подберешь в обозе.
   Ноги потащили меня в обоз, тяжело сгребая сухую землю. Воины разных отрядов, в большинстве своем радостно приветствовали меня. Время от времени вокруг меня раздавались поздравления в удачной охоте.
   Удачная охота…
   Для кого?
   Друзья наказаны, сам я получил выволочку. Меч сломался. Можно ли назвать эту охоту удачной?
   Все складывалось далеко не лучшим образом. Но все-таки приветственные слова окружающих доставляли определенную радость. Голова моя гордо поднялась, плечи расправились, спина выпрямилась. Все-таки я убил жестокого и кровожадного хищника.
   Да, я – герой!
   Чувство внутреннего удовлетворения заставило отступить на второй план все негативные последствия моей авантюры. Я снисходительно кивал по сторонам…
   Внезапная боль в ногах немного сбила с меня спесь. Страдальчески сморщившись, я опустился на передок ближайшей кибитки и потер ужасно зудевшие ноги.
   – Высокородный сэн Пялз Виктор, – окликнул меня чей-то знакомый голос.
   Такого обращения я еще не слышал, но звук голоса заставил меня обернуться. На меня, приветливо улыбаясь, смотрела прелестная жена лара Пагэтпа.
   Как ее зовут?..
   А, вспомнил, Сеатв!
   – Приветствую тебя, Сеатв, – коротко поклонился я, совершенно не зная, как к ней следует обращаться, – Почему ты здесь, с войском?
   Мой, казалось бы, невинный вопрос вызвал совершенно неожиданную реакцию. Она гордо вскинула голову. Глаза ее жарко сверкнули.
   – А где же мне еще быть?! – запальчиво выкрикнула она. Глотая от волнения окончания слов.
   Я отшатнулся, пораженный ее неожиданной вспышкой.
   – Ты что? Я только хотел сказать, что женщинам… – мои неуклюжие попытки успокоить ее привели к обратному результату – к еще большей ярости.
   – Почему женщины саков-туросов и сатуров могут принимать участие в боевых действиях наравне с мужчинами? Почему? Разве руты-туросы не такие же люди? Я так же люблю своего мужа и хочу разделить с ним все трудности похода…
   – А как же ичлар?
   – …Я хочу предостеречь его от возможных ошибок, – не слушая меня, вдохновенно продолжала она, – Ему будет трудно без меня, – тут глаза ее наполнились влагой.
   – Успокойся, – я ласково погладил ее по голове, растерянно оглядываясь по сторонам, – не надо так переживать…
   Мои слова неожиданно прорвали долго удерживаемую запруду. Двумя грозовыми потоками хлынули слезы. Как быть? Чем я смогу ей помочь? И как к моей помощи отнесется Пагэтп?
   – Все, все, – она вытерла слезы тыльной стороной ладони, – извини, сэн Пялз Виктор.
   Она снова назвала меня этим именем.
   – Почему Пялз?
   – Все войско говорит о твоей смелой охоте, – она весело улыбнулась сквозь высыхающие дорожки от слез, – Моч Ковох, так тот вообще в восторге от тебя. Он всем рассказывает, что ты убил зверя, удерживаемого только одним арканом. Ну, а такой поступок просто требует признания… Пялз умер, но Пялз и жив. Я рада, что Пагэтп – твой друг.
   – Спасибо, Сеатв, – я признательно посмотрел в ее невероятно зеленые глаза, – А теперь, – вернулся я к реальности своих дел, – подскажи, где повозка с оружием?
   – Меч, подобный тому, что ты выбрал в стойбище, есть в этой кибитке. Лар Пагэтп позаботился и подготовил для тебя несколько клинков. Можешь взять. Только лучше береги свое оружие в дальнейшем…
   – В этой кибитке? Значит, лар знает, что ты здесь?

13

   – Впереди крепость Ир! – к ннйо подскакал высланный вперед разведчик.
   Атгог кивнул.
   – Подтянуться, – отдал он негромкий приказ.
   Этот приказ тут же подхватили стоявшие рядом. Глухим шелестом распоряжение вождя прокатилось по войскам. Воины разительно изменились. Спины горделиво выпрямились, копья радостно засверкали стальными волнистыми наконечниками. Вместо нестройной походной толпы глазам предстали готовые в бой могучие воины. Даже лошади, казалось, прониклись важностью момента. Они приободрились, шаг стал более важным пружинистым. В глазах вспыхивал огонь запертых в неволю молний.
   – Ровней держи штандарт, – вполголоса проговорил Пагэтп, поравнявшись со мной.
   Я скосил взгляд на отливающую золотом птицу на вершине древка моей пики. О, боже, она наклонилась, словно собиралась спикировать на землю. Я старательно выровнял древко, стараясь держать его строго вертикально. Для надежности даже конец его, окованный металлом, жестко упер в стремя. Пика, в свою очередь заупрямилась, совсем не стремясь занять ровное положение. Словно живая, она рвалась из рук, желая с комфортом разлечься поперек седла. Странно, когда я в школе выносил на парады школьное знамя, таких проблем никогда не было. Я достаточно легко справлялся с обязанностями знаменосца. А тут… С огромным трудом мне удавалось сдерживать своенравную пику.
   Вдали показались черные точки, сопровождаемые клубами …дыма?… нет – пыли. Через несколько мгновений точки превратились в скачущих во весь опор всадников. За спинами их взлетали комья земли, выбиваемые тяжелыми копытами.
   – Чеггоррцы, – пронеслось по рядам туросов.
   Я оглянулся. Пестрой бесформенной толпы больше не существовало. Винтары превратились в ровные боевые треугольники, направленные остриями в приближающихся.
   Облако пыли впереди увеличивалось, так же как и количество приближающихся воинов. Вслед за всадниками появились и стройные колонны пехоты. Я заворожено смотрел за неотвратимым, как морской прибой движением огромного войска. Разноцветные флажки с изображениями различных животных гордо развевались над отрядами. Наконец стало возможным различить отдельные детали. Войска шли правильными прямоугольниками, по двадцать человек в каждом. У каждой двадцатки был свой знак, украшенный цветными лентами. Двадцать таких отрядов объединялись в более крупное подразделение со своим стягом. А эти входили в еще более крупные части. Красные, синие, желтые полотнища трепетали на ветру. Вскоре я заметил и командиров, отличавшихся пышными цветными плюмажами на шлемах.
   Разукрашенная золотом и перьями кавалькада приблизилась к нам.
   – Руты-туросы, – полувопросительно-полуутвердительно проговорил головной всадник, без особой нужды горяча скакуна.
   – Да, – глухо ответил Атгог.
   – Присоединяйтесь к хвосту колонны, – приказал всадник и властно махнул рукой.
   Атгог потемнел от нанесенного оскорбления.
   Туросы всегда были на передовых постах. Рука ннйо потянулась к висевшему на боку мечу, но чеггоррец уже мчался обратно, скрываясь за поднятой копытами его коня пылевой завесой…

   На вершине одного из холмов, того, что казался чуть повыше остальных, с обращенным в сторону степи каменистым обрывистым склоном, неподвижно лежал лицом вниз человек. Его тело было до того спокойно и расслабленно, что он не выглядел живым.
   Темные густые волосы спутанной массой прикрывали его плечи и спускались на спину. То, что волосы его не были еще заплетены в косы, говорило о крайней молодости этого человека. Голова его покоилась на крепких, по-юношески худых руках. Одеждой юноше, мы смело можем его так называть, служили узкие грязновато-белые кожаные брюки с отделанными металлом, кожаными же лентами, спускающимися, как можно предположить, до середины бедер. По внешнему шву брюк располагался выложенный незатейливый орнамент из кусочков пушистого коричневого меха. Талию молодого человека охватывал широкий и толстый пояс с блестящими заклепками.
   К поясу прикреплен узкий прямой меч в простых деревянных ножнах, обшитых потертой, кое-где прорвавшейся, кожей и украшенных сверкающими бронзовыми накладками. Высокие светло-серые сапоги, напоминающие ботфорты, застегивающиеся под коленями узкими ремешками, завершали одежду лежащего. К вооружению же можно прибавить еще и прикрепленный к спине при помощи нешироких перевязей колчан, наполненный коричневоперыми стрелами, чьи хвостовики грозно нависали над левым плечом. Лука же, из которого следовало бы их запускать, нигде поблизости не было видно. Рукоять второго, слегка изогнутого, меча хищно выдвигалась за правым плечом.
   Маленький зверек, обманутый неподвижностью человека, подкрался совсем близко к нему и ткнулся холодным влажным носиком в обнаженный бок. Человек не шелохнулся, поглощенный одному ему ведомыми думами. Успокоенный зверек уселся на задние лапки и принялся старательно умываться передними.
   Внезапно человек вздрогнул и, встрепенувшись, приложил ухо к земле. Испуганный зверек, только что беспечно умывавшийся рядом, стремительно бросился к черневшему неподалеку отверстию норки. Гибкое тельце мгновенно исчезло в дыре. Однако природное любопытство взяло верх. Черные бусинки глаз тревожно блеснули в темноте, внимательно наблюдая за действиями двуногой громадины.
   Человек, в свою очередь, крайне осторожно подполз к самому краю холма, отвесно обрывающемуся в просторы пыльно-разноцветной степи. Слегка приподнявшись на локте руки, приставил ладонь другой козырьком к глазам и пристально вгляделся в простирающуюся перед холмами долину.
   Словно серая неопрятная стена, поднималась над цветущей землей пыль, постепенно приближаясь, все ближе и ближе к наблюдателю. Скоро уже было видно, что эта пелена пыли сопровождает большую массу людей и животных.
   – Клянусь Ардноком! – воскликнул юноша, рука его непроизвольно метнулась к рукояти висевшего за спиной меча, – это тары Чеггорра…
   Тело молодого человека напряглось.
   А чеггоррцы между тем приближались. Цветное разнотравье степи втаптывалось в пыль, а вместо него долина заполнилась красными, синими, желтыми значками бак’таров с изображениями различных животных. Возглавляли движение войск большие цветные полотнища алаутаров с треском хлопавшие, подчиняясь порывам ветерка. Вскоре стали видны и отдельные винтары со своими отрядными эмблемами. Грозно двигались к’атары мощных педкньоовсов [22 - ПЕДКНЬООВС – хищное животное, внешне напоминающее тираннозавра, но меньшего размера. Использовалось в качестве боевого животного в войске Чеггорра. В диком виде к этому времени почти не встречается] с сидящими на них закованными в тяжелую черную броню людьми. Опасливо косясь на хищников, взад-вперед проносились быстроногие лошади со своими легкими всадниками. Следом неукротимые в своей мощи маршировали стройные ряды к’атаров тяжелой панцирной пехоты.

   К ннйо подскакал Пагэтп и что-то еле слышно сказал ему, указывая на один из холмов, гряда которых нарушала ровный пейзаж степи. Как я ни напрягал слух, мне удалось услышать только слово… Кренсор… Я внимательно вгляделся в указанном направлении, но ничего, достойного внимания, не обнаружил.
   – Винтар лучников за мной, – вполголоса приказал Атгог и странным зигзагообразным маршрутом двинулся к расположенной неподалеку от холма небольшой рощице.
   – Куда они? – осмелился я спросить у Пагэтпа.
   – Подожди, увидим, – неохотно отозвался он.

   ***
   – Значит, как и предполагал отец, война все-таки начинается, – свинцово выдавились сквозь зубы слова, – три алаутара уже подошли к границам Кренсора…
   Он приподнялся и крадучись направился к внезапно потерявшей веселый отблеск небольшой рощице. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как из-за деревьев донеслось призывное ржание, послышался шум борьбы, приглушенный крик боли, сдавленные проклятия, и на открытое пространство выскочил великолепный снежно-белый конь, с силой ударил в землю копытами и в стремительной скачке умчался прочь.
   – Пиацт! – растерянно воскликнул юноша, неосторожно выпрямляясь во весь рост.
   – Оп! – его плечи захлестнула крепкая волосяная петля.
   Быстрым движением он взметнул вверх руки, намереваясь скинуть аркан через голову, но еще одна петля стянула его запястья. А потом еще и еще, одна за другой петли опутывали его тело. В глаза блеснуло холодное равнодушное небо. Земля больно ударила в плечо. Юноша лежал на вытоптанной траве, связанный по рукам и ногам.
   – Вот так вот! – из-за деревьев вышло несколько человек в белых с желтым подбоем плащах, серых штанах с ярко-желтым кожаным орнаментом.
   Короткие мягкие сапоги с сильно загнутыми вверх носками слегка покачивались перед самым лицом юноши. Скосив глаза, он смог разглядеть покрывающие головы подошедших людей глубокие шлемы из толстой кожи, украшенные разноцветными перьями. Выбивающиеся из-под шлемов тугие косы неопровержимо свидетельствовали о принадлежности к воинской касте. Припухлость же вокруг подковообразного знака, выколотого на левой стороне груди предводителя, показывала, что обряд Посвящения состоялся совсем недавно. Ножны длинных кривых мечей глубоко пробороздили землю возле самого тела юноши.
   – Попался, волчонок, – усмехнулся предводитель, тщательно рассмотрев узор на его штанах, и торжествующе оскалил зубы.
   – Свободные туросы теперь рабы Чеггорра… – юноша горько выплюнул слова вместе с попавшей в рот пылью.
   – Молчи, щенок! – предводитель туросов в ярости пнул его носком сапога, – не смей в таком тоне разговаривать со мной – Высокородным сэном Рьо ннйо Атгогом! – он повернулся к воинам, – в мой шатер его!

14

   – Он у меня в шатре, – вполголоса проговорил Атгог и задумчиво посмотрел на Пагэтпа, – Готовься, осталось недолго.
   Я удивленно вслушивался в странный разговор. Творилось что-то непонятное, такое, что никак не укладывалось в голове. Пленный юноша, видимо, находился в шатре ннйо и, скорее всего, крепко связанный.
   К чему же тогда должен готовиться лар?
   Чем же виноват молодой кренсор?
   Неужели тем, что, находясь на своей территории, наблюдал за продвижением врагов?
   А туросы – мои первые друзья в этом мире – такие на вид благородные, самоотверженные, поймали несчастного и отдадут его в руки чеггоррцев – злейших врагов юноши… Тогда как, судя по легенде, туросы и кренсоры не были врагами… Мысли в голове путались, не желая приходить в согласие. Это МЫ собираемся захватить его землю. Под словом МЫ мне пришлось объединить себя с туросами и чеггоррцами. МЫ ведем себя агрессивно по отношению к жителям этой страны. Осознавать подобное оказалось очень и очень горько. Мне не хотелось разрушать то хорошее впечатление о туросах, что сложилось у меня за время пребывания с ними. Во всяком случае, мне они не сделали ничего плохого…
   Я должен спасти пленника, – созрело в голове неожиданное решение.
   С этими мыслями я решительно направился к шатру ннйо.
   – Стой! – передо мной выросла грозная фигура восседавшего на коне Пагэтпа, – Не вздумай!
   – Пусти, – рука моя непроизвольно потянулась к мечу.
   Боже, я готов был обнажить оружие против лучшего друга среди туросов. Но, если он был не прав?
   – Нет, – в голосе лара зазвучал непреклонный металл, – ты все испортишь, – и быстро сказал в сторону, – Уберите его.
   Двое крепких воинов схватили меня за руки и потащили прочь. Я яростно пытался вырваться, тщетно и безуспешно сопротивляясь неожиданному насилию.
   – Это неправильно, – всхлипывал я, извиваясь в могучих руках.
   – Тише, – зло прикрикнул воин, – это не твое дело.
   Удивленный его резкостью и грубостью, я поперхнулся готовыми сорваться словами упрека и перестал сопротивляться.
   К Атгогу неслышно подобрался один из стражников пленника. Как я ни напрягал слух, ни слова не донеслось до меня. Ннйо же осторожно перевел дух и с усмешкой махнул рукой Пагэтпу. После чего шумно выдохнул и направился к шатру. Лицо Пагэтпа исказила гримаса беспокойства. Он поворотил коня и медленно направился к своему отряду, оп-туном которого он являлся. Я постарался перевести его чин на общечеггоррский. Взгляд же Высокородного сэна не отрывался от шатра. Все притихло в непонятном мне ожидании…

   В шатре ннйо Атгога царил мрачный полумрак из-за едва тлеющего очага. Молодого кренсора бросили посреди шатра на груду колючих ветвей, представляющих, скорее всего, пищу для огня.
   – Полежи пока тут, – процедил сквозь зубы один из туросов и выскользнул за полог.
   Юноша посмотрел ему вослед.
   «Помоги, Пресветлый Мтари, – мысленно взмолился он, – Не допусти позорного рабства».
   Молодой человек принялся ослаблять стягивающие его тело веревки. Для этого он, то напрягал отдельные группы мышц, то вновь ослаблял их, извиваясь при этом на жестких прутьях и всеми силами стараясь сдвинуть стягивающие его петли к ногам. Постепенно, после тяжелых усилий ему удалось несколько растянуть ремни. Сбросить путы после этого не составило большого труда. Пленник выпрямился и принялся старательно массировать руки, восстанавливая кровообращение в кистях. Наконец, словно множество иголочек пробежали по мышцам. Юноша, слегка поморщившись, но с видимым облегчением встряхнул руки.
   С внешней стороны шатра послышались тяжелые шаги. Молодой человек быстро бросился наземь и, скорчившись, постарался принять прежнее положение, словно веревки все еще крепко стягивали его тело…
   В помещение медленно вошел ннйо Атгог. Остановившись у входа, он несколько мгновений подождал, пока его глаза хоть сколько-нибудь привыкнут к наполнявшему шатер полумраку. Потом решительно направился к пленнику.
   Он по непонятной причине даже не потрудился проверить стягивающие молодого кренсора веревки…
   – Эй, волчонок, – широко ухмыльнувшись, обратился ннйо к пленнику, – Почему же ты, раб, не приветствуешь своего господина?
   Юноша не шевельнулся. Он все так же неподвижно лежал на ветвях и старался ни малейшим взглядом не обращать внимания на Атгога.
   Удовлетворенно хмыкнув, турос несколько раз прошелся по шатру и снова остановился прямо перед молодым кренсором. Заложив большие пальцы рук за пояс, он принялся внимательно разглядывать крепкую худощавую фигуру юноши, слегка покачиваясь и перекатываясь с пятки на носок и обратно.
   – Сильный, хороший раб из тебя может получиться. Я выручу за тебя немало золотых арднов [23 - АРДНЫ – основная денежная единица. 1 золотой ардн = 20 серебряным; а 1 серебряный = 20 медным арднам.], – наклонившись, он жестко схватил пленника за густые волосы, – Прощайся с этим украшением…
   Договорить он не успел…
   Пленник прянул, как распрямившаяся пружина, ногами откинул туроса в сторону и резко вскочил.
   – Ах ты, гаденыш! – ннйо выхватил свой кривой меч и яростно бросился на юношу.
   Молодой человек, используя науку древней борьбы зарзан [24 - ЗАРЗАН – древний вид единоборств, почти забытый в описываемое время.], стремительно отскочил назад, уклонившись от смертоносного лезвия туросского меча и пропуская клинок вдоль тела. Затем молниеносно схватил оказавшуюся напротив груди вооруженную руку Атгога за запястье. Развернувшись на носках, он рванул захваченную конечность вниз, а плечом снизу-вверх ударил туроса в живот.
   Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог перелетел через юношу и тяжело рухнул на утоптанный до каменной твердости земляной пол шатра. Мгновенно перекувыркнувшись, он уже снова стоял на ногах, держа перед собой свой острый меч.
   Сейчас турос изменил тактику. Движения Атгога, также знавшего зарзан, стали осторожными и по-кошачьи мягкими. Он словно собрался в тугой клубок…
   Противники медленно кружили по шатру, внимательно следя за действиями друг друга.
   – Ну, что ж, волчонок, теперь готовься к смерти, – Атгог поудобней перехватил рукоять меча, а свободной рукой нарочито медленно вытянул из-за пазухи кинжал.
   Не отвечая, молодой человек ринулся под ноги туроса. Молнией блеснул меч, опускаясь на кренсора. Юноша стремительно откатился в сторону и мгновенно поднялся, сжимая в руке один из только что связывавших его кожаных ремней.
   Поединок продолжался…
   Атгог снова ринулся в атаку. Кренсор резко взмахнул рукой. Ременная петля, взлетев, обвилась вокруг запястья противника. И, не дав туросу опомниться, молодой человек мощно рванул ремень на себя. Ннйо на мгновение потерял равновесие и качнулся вперед. Но и этого краткого мига оказалось достаточно, чтобы носок сапога юноши врезался в кадык Высокородного сэна Рьо. Ннйо Атгог захрипел, выронил из рук оружие и, схватившись за горло, мешком повалился на землю.
   Тяжело дыша, молодой кренсор вытер выступивший пот и подошел к поверженному противнику.
   – Привет тебе от народа кренсоров, – произнес он, поднимая оружие туроса, – Высокородный сэн Арм ичзак Котас прощается с тобой. В отличие от вас, туросов, кренсоры никогда не будут рабами Чеггорра.
   Выговорив это на одном дыхании, Котас направился к выходу. Уже подняв полог, заменяющий дверь, молодой человек неожиданно обернулся. Решительным шагом он подошел к недавнему противнику. Резким движением он сорвал с Атгога его белый с желтым подбоем туросский плащ и накинул на плечи. Затем нахлобучил на голову тяжелый шлем ннйо и, крепко связав руки и ноги поверженного Атгога, спокойно вышел из шатра.

   Неожиданно полог откинулся, вышел Атгог.
   Мне показалось, что в нем, а точнее в его поведении, что-то изменилось. Вот он ловко вскочил на коня.
   – Уф-ф, – облегченно выдохнул Пагэтп.
   Из шатра вырвался громкий крик:
   – Держи его!!!
   Всадник на мгновение обернулся, и, стиснув бока скакуна коленями, звонко крикнул:
   – Вперед!
   – Держи его! – снова раздалось из шатра.
   – Пора, – произнес Пагэтп и, повинуясь жесту оп-вина, его сотня рванулась в погоню за молодым кренсором.

   Это же та самая сотня, что желала войны с кренсорами.

   К моему удивлению меня тут же отпустили.
   – Уйдет, – уверенно проговорил один из воинов, хлопнув приятеля по плечу.
   – Сомневаюсь, – тут же отозвался другой.
   – Ставлю коня, что он выдехжит… – и тут я узнал его, это был воин, принимавший участие в совете и желавший истребления чеггоррцев.
   – От Пагэтпа еще никто не уходил, – возразили ему.
   – Но мне же удалось обезоружить его, – вмешался я, вспомнив мою первую встречу с ларом.
   – Если бы он захотел захватить тебя, – вмешался первый, – ты бы не вырвался.
   Это заявление поразило меня.
   – Что ты сказал? – я рванул воина за плечо, заставляя обернуться.
   – Не обижайся, чужеземец, – он мягко высвободился из моих рук, – это была обычная проверка согласно наших обычаев. Руты-туросы принимают к себе всех, желающих быть свободными. Если же ты не попытался бы обрести свободу, то уже был бы рабом…
   Вот оно как. Я посмотрел на оседавшее после проскакавших всадников облако пыли. Мне хотелось, чтобы молодой кренсорский воин ушел от погони, но в то же время и Пагэтп был моим другом. Ему я тоже не мог желать поражения.
   Тяжелая поступь заставила меня вздрогнуть. Презрительно окинув собравшихся взглядом, к шатру Атгога прошествовал чеггоррский воин.
   Через некоторое время из шатра показался Атгог с крепко стиснутыми зубами, кулак руки ритмично ударял в бедро с каким-то ожесточением. На лице застыло выражение глубокого раздражения. Сопровождающий его чеггоррец скалился в отвратительно мерзкой ухмылке. Ужасно захотелось стереть с его физиономии этот оскал, вбить его вместе с зубами в глотку. Я уже шагнул вперед, вытаскивая клинок из ножен. Сталь радостно запела в ожидании. Воин, недавно державший меня, преградил дорогу.
   – Что с тобой, сэн Пялз Виктох? – с неподдельным удивлением спросил он, – Ты сегодня уже втохой хаз нахываешься на дхаку?
   – Но его усмешка…
   – Бхось! Еще не вхемя, – он равнодушно отмахнулся от моих слов, – Да, и потом все чеггоххцы такие…
   – Мне кажется, что хорошая трепка может научить их уважать нас…
   – Может быть, – испытующе взглянул на меня собеседник, – скохо удастся это пховехить.
   – Ты уверен?
   – Не будь я Нех Гефей, и не дехжать мне в хуках охужия, если я ошибусь.
   – Принимаю твою ставку, Нех Гефей, – я протянул руку, – если же ты окажешься не прав…
   Договорить я не успел…

15

   Освобожденный от ремней, ннйо Атгог стремительно вышагивал внутри шатра.
   Неожиданно за кожаной стенкой шатра послышались быстрые шаги, и, откинув полог, в шатер надменной походкой вошел высокий воин, одетый во все черное – цвета Черного элитного алаутара. Глухой вороненый шлем украшало черное единственное перо – знак отличия оп-вина – командира десятка воинов или, как назывался такой отряд в чеггоррской армии, полувинтара. Пятиугольный щит с изображением красного пялза на черном фоне висел за плечом. А в руке оп-вин держал длинное копье с мечевидным наконечником и черным бунчуком личной охраны регга Алана.
   – Ты – Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог? – голос из-под шлема прозвучал глухо и угрожающе.
   – Да, оп-вин, – коротко ответил Атгог.
   – Высокородный сэн Ар регг Алан Туросский желает видеть тебя и твоего пленника в своих покоях в крепости Ир.
   – Благородный оп-вин, передай высокородному сэну Ару, что пленник, Арднок его задери, сбежал…
   – Ты сам расскажешь эту новость Высокородному сэну Ару реггу Алану, – хмуро усмехнулся оп-вин и властно положил тяжелую руку на плечо ннйо, – Пошли!
   Атгог угрюмо вышел из шатра впереди надменного оп-вина.

   – Высокородный сэн, ннйо Атгог прибыл, – оп-вин заглянул в приоткрытую дверь, – но без пленника.
   Высокий стройный человек, закованный в черные сверкающие доспехи, пристально посмотрел на осмелившегося помешать его думам. Глаза сверкнули холодным мрачным огнем. У доложившего вои-на, словно морозная волна прокатилась по напряженной спине.
   – Введи его, – негромкий голос налился грозовой тяжестью свинцовой тучи.
   – Ннйо Атгог, высокородный сэн Ар регг Алан Туросский ждет тебя, – поспешно обратился оп-вин к ожидающему возле входа туросу.
   Ннйо направился к двери, до скрежета сжав зубы в досаде от презрительного неполного титулования.
   – Стой! – два копья с хищными узкими наконечниками скрестились перед лицом ннйо Атгога.
   – В чем дело? – Турос с яростью взглянул на двух воинов с красными пялзами на щитах.
   – Сдай оружие! – приказал один из них жестким презрительным голосом.
   – Свободные туросы никогда не расстаются со своим мечом, – с вызовом отозвался ннйо Атгог.
   – Тут ты не свободный турос, – процедил сквозь зубы подошедший оп-вин, – сейчас ты – раб Великого Чеггорра, пусть он стоит еще много двадцатилетий.
   Атгог выхватил меч, и тут же обнаженная кожа его почувствовала холодного прикосновение холодное прикосновение острых жал стальных наконечников к груди и горлу. Еще мгновение… и узкие лезвия пронзят живую плоть.
   – Сдай оружие, – повторил оп-вин металлически холодным голосом и прицельно сощурил глаза.
   Атгог в бешенстве отшвырнул меч в сторону. Клинок, крутнувшись в воздухе, мелко задрожал, вонзившись в деревянную переборку.
   – Вот так-то лучше, – проворчал оп-вин, с трудом вытаскивая оружие.
   Глаза Атгога угрожающе сверкнули.
   – Входи, – копья раздвинулись, освобождая проход.
   Ннйо, ни на кого не глядя, вошел к ожидавшему его реггу Алану.
   – Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог приветствует Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – непослушным языком выговорил Атгог, опускаясь на одно колено и протянув вперед руки ладонями вниз, склонил гордую голову.
   Регг смерил его тяжелым взглядом серых как грозовое небо глаз.
   – Поднимись, высокородный сэн, – произнес он голосом, напоминающим вечные ледники на вершинах гор, – Где же твой пленник?
   – Через несколько искуров мои храбрые руты-туросы приведут к тебе пытавшегося сбежать ичзака Котаса.
   – Что-о-о?! – регг резко вскочил на ноги из жесткого кресла, на котором он сидел, презрительно поглядывая на коленопреклоненного туроса. Ннйо ожгло невероятно морозной волной.– В твоих руках находился молодой ичзак кренсоров? И ты упустил его?! Упустил именно в тот момент, когда мне необходимо знать все проходы в этих проклятых Семью Богами горах!!! – он устало опустился обратно, – иди ннйо. И если завтра к утру ичзак Котас не будет находиться передо мной, – глаза его сверкнули злобным пламенем, – твоим соплеменникам придется выбирать нового вождя…
   Еле сдерживая ярость на регга и на свою внезапную робость в его присутствии, ннйо Атгог удалился, стараясь не поворачиваться спиной к Алану. Со злобой, вырвав свой меч из рук растерявшегося оп-вина, он быстрым шагом направился к шатрам своего племени…

   ***
   Мимо стремительно прошагал злой и взбешенный ннйо Атгог.
   – Где Пагэтп, – быстро спросил он.
   – Еще не появился…
   – Задери его Арднок, – нервно сплюнул ннйо и широкими шагами прошел в шатер.
   Воины недоуменно переглянулись.
   – Стханно, – пробормотал Нех Гефей, – ханьше он был больше увехен в Высокоходном сэне Ахке.
   – Ты прав, – отозвался подошедший Моч Ковох, – лар Пагэтп всегда с победой приходил из всех экспедиций. Но никогда ннйо так не переживал…
   – А разве он переживает? – на мой взгляд, злой и раздраженный Атгог меньше всего походил на переживающего.
   Вот тут объектом удивления стал уже я.
   – Ну, сэн Пялз Виктор, – укоризненно покачал головой Моч Ковох, – При тебе ннйо хоть раз упомянул Арднока? Так вот, выражение «Ард-нок тебя задери» Атгог может произнести только в очень сильном волнении.
   Я встревожено взглянул в сторону палатки ннйо Атгога. В сердце моем шевельнулось смутное беспокойство. Что могло случиться? При чем тут Пагэтп?
   Потянулись томительные асчи ожидания…

   Котас стремительно мчался прочь от преследовавших его рутов-туросов. Великолепный конь, принадлежавший его недавнему противнику, значительно опережал прекрасных, но не таких быстрых скакунов преследователей. Огненный конь, не имеющий еще возможности привыкнуть к незнакомому седоку, не мог использовать все свои силы полностью.
   Расстояние постепенно начало сокращаться.
   В воздухе засвистели первые стрелы.
   Молодой ичзак кренсоров ниже наклонился к шее скакуна и, судорожно сжав его бока коленями, яростно посылал вперед. Конь немного увеличивал скорость, но недостаточно. Стрелы продолжали жужжать вокруг.
   Туросский плащ, подхваченный встречным ветром, развевался за спиной юного кренсора наподобие знамени, представляя собой дополнительную защиту от туросских же стрел. Уже две или три из них, запутавшись в его складках, бессильно упали на плотную землю.
   Погоня продолжалась с неослабевающим жаром. Обернувшись, Котас увидел, что ближайший из преследователей принялся раскручивать над головой петлю волосяного аркана.
   – Э, нет, так дело не пойдет, – пробормотал молодой человек, вытаскивая лук.
   Он мгновенно приложил к тетиве стрелу, на полном скаку обернулся и, прицелившись, под резкий щелчок тетивы, стрела, мелькнув желтым опереньем, помчалась навстречу своей жертве.
   Яростные крики туросов отметили эту удачу кренсора.
   Еще несколько стрел пролетело над его головой и вонзилось в сухую землю, истоптанную множеством копыт.
   Снова и снова летели в беглеца оперенные стрелы преследователей, но то ли из-за запальчивости, то ли из-за нетерпения покончить с ним, то ли еще по какой причине, ни одна стрела, обычно не знающих промаха туросов, даже не оцарапала его, лишь изредка пролетая настолько близко, что характерное жужжание резало слух ичзака.
   Еще раз обернулся Котас, и еще один воин вылетел из седла под копыта несущимся скакунам, получив в грудь меткую стрелу.
   Еще яростней взвыли туросы, погоняя лошадей.
   Еще чаще засвистели стрелы вокруг юноши, но снова не смогли причинить вреда молодому ичзаку…

   И беглец, и преследователи яростно погоняли скакунов. Пышное море великолепного летнего разнотравья степи мелькало под копытами, стремительно уносясь назад.
   Снова и снова спускал тетиву молодой ичзак кренсоров, отправляя меткие стрелы в наиболее вырывавшихся вперед рутов-туросов. На каждый его выстрел туросы отвечали десятками стрел, не достигавшими, впрочем, цели. Бешеная скачка постепенно приближалась к отрогам гор… Еще немного… и юноша будет спасен. В горных теснинах степняки туросы вряд ли смогут настигнуть привычного к этим местам молодого горца.
   Горы с неотвратимостью надвигались, но не с той быстротой, с какой хотелось бы Котасу…
   Но еще чуть-чуть и…
   В этот момент острый наконечник стрелы из лука наиболее меткого или же хладнокровного туроса перерезал подпругу и, Котас вместе с седлом рухнул на каменистую, поросшую стелющейся растительностью, тропу.
   Стремительно перекувыркнувшись через голову, юноша молниеносно вскочил. Подхватив лук и колчан с остатками стрел, он изо всех сил бросился вверх по склону, прорываясь через опутывающие ноги плети молодой травы. Стрелы преследователей, высекая искры железными клювами наконечников, затюкали по камням вокруг него.
   Котас взбирался все выше.
   Туросы спешились и, вытащив изогнутые мечи, принялись старательно и упорно карабкаться вслед за ним.
   Перепрыгивая под защиту того или иного загромождавшего дорогу валуна, которые словно каменные зубы горного великана торчали то тут, то там, Котас на мгновение останавливался, чтобы выпустить очередную стрелу в приближающихся противников, а потом продолжал свое нелегкое движение наверх.
   Чего он никак не мог ожидать, так это того, что туросы с совершенно непонятной для типичных степняков ловкостью не отставали ни на шаг. Они все так же настойчиво преследовали кренсора. Расстояние между беглецом и его преследователями медленно, но неуклонно сокращалась.
   Котас решительно рвался к ожидавшей его свободе. Неожиданно путь ему пересекла широкая и глубокая расселина. Юноша затравленно огляделся. Ни обойти внезапно появившуюся преграду, ни перепрыгнуть ее, не представлялось ни малейшей возможности…
   Юный ичзак обреченно обернулся к подступающим врагам, выпустил очередную стрелу, отбросил бесполезный теперь лук и, вытащив меч, приготовился к последней схватке за жизнь и свободу. Туросы бросились в бой. На каменистых склонах, усиленный многократным эхом, заметался глухой звон скрестившихся клинков…

16

   Уже несколько рутов-туросов распростились с жизнью под точными ударами меча молодого ичзака кренсоров, но остальные продолжали сильно теснить его.
   Будь на месте туросов более опытные бойцы, юноше пришлось бы гораздо хуже. Однако и ему все труднее становилось отражать удары наседавших со всех сторон врагов. С каждым взмахом руки меч казался все тяжелее.
   Из последних сил Котас поднимал все более слабеющей рукой ставший невероятно тяжелым клинок. Меч без особого вреда опустился на плечо ближайшего противника.
   Устало выпрямившись, Котас взглянул в бездонное небо и, громко крикнув:
   – Мта-ари-и!!! – приготовился получить завершающий смертельный удар.
   Но тут, словно зеленая молния пронеслась перед глазами молодого ичзака, и воин, уже занесший оружие для завершающего удара, вдруг выпучил глаза и согнулся пополам, тщетно хватаясь за ярко-зеленую стрелу, торчащую из его живота. Он недоуменно взглянул в лицо Котаса и шумно повалился под ноги юному ичзаку.
   На ошеломленных туросов ринулись одетые в зеленые одежды могучие воины. В их руках сверкали отливающие сочной зеленью стальные мечи.
   У воодушевленного неожиданной подмогой Котаса словно открылось второе дыхание, и он с новыми силами рванулся бой.
   Через несколько мгновений все было кончено.
   Командир зеленых воинов подошел к Котасу и положил сильную руку на его разгоряченное плечо.
   – Ты храбрый воин, молодой ичзак кренсоров, – проговорил он и, заметив смущение юноши, добавил, – не стыдись своей храбрости, она еще тебе пригодится в грядущей войне. А в знак нашего расположения прими этот подарок.
   С этими словами он надел на шею Котаса небольшой зеленый амулет.
   – С этого дня ты будешь находиться под нашим покровительством, Высокородный сэн Арм ичзак Котас! Прощай! И до скорой встречи!
   Сразу после этих слов воины исчезли, словно их никогда и не было.
   Котас изумленно огляделся вокруг, потом осторожно, словно боясь, что она исчезнет, как и подаривший ее воин, потрогал подвеску и, пожав плечами, медленно спустился к оставленным туросами лошадям, старательно обходя тела поверженных врагов.
   – Пресветлый Мтари поможет вам, – пробормотал ичзак.
   Он выбрал наиболее крепкого скакуна, тяжело вскарабкался в седло и по тайной тропе кренсоров поскакал домой.
   На землю быстро спускались сумерки, завершая этот многотрудный день.

   Высокородный сэн Акр лар Пагэтп – оп-тун рутов-туросов – подождал, пока стук копыт не стих вдали, и осторожно вылез из-за камня, куда он упал, оглушенный ударом зеленого меча. Постанывая от боли, он медленно поднялся на ноги и, покачнувшись, чуть снова не грохнулся наземь от внезапно нахлынувшей волны нестерпимой дурноты. Опершись о камень, лар прикоснулся к саднящей голове. Резкая боль пронзила его тело. Казалось, она была со всех сторон. Стиснув зубы, Пагэтп повторил движение. Вздрогнув от нового удара боли, он поднес ладонь к глазам. По пальцам медленно стекали тяжелые капли крови.
   – Арднок тебя задери, – еле слышно прохрипел он.
   Расколотый мощным ударом, шлем валялся неподалеку. С трудом, превозмогая сильное головокружение, лар склонился над ним. И тут же грузно рухнул, сдирая кожу на боках и груди о мелкие камни.
   – Спасибо, мой друг, – прошептал Пагэтп шлему, – похоже, ты спас мне жизнь.
   Воин бережно взял в руки то, что еще совсем недавно называлось шлемом, аккуратно кинжалом вырезал из него пятиугольную пластину и спрятал за пояс.
   Потом сделал еще одну попытку подняться, немного постоял, приходя в себя, и, пошатываясь, побрел к оставшемуся где-то далеко в степи лагерю туросов. Свой славный меч, верой и правдой служивший ему уже не первый год, лар преобразовал в посох, опираясь на него всем телом.
   Обессиленный от потери крови и почти не привыкший к пешему способу передвижения, лар тяжело тащился назад по следам, остав-ленным погоней… Через каждые пять итуров он вынужден был останавливаться из-за пульсирующей в голове боли и итур-другой устало переводить дух.
   Резко спускалась вечерняя тьма.
   Воин все так же переставлял и переставлял слабеющие ноги. Камни угрожающе щерились ему вослед. За каждым из них бывалому воину чудился враг, не желавший отпустить его. Пагэтп прекрасно понимал тщетность даже малейшей попытки к сопротивлению. В его теперешнем состоянии и от сухой былинки не отбиться.
   Шаг… еще шаг… еще…
   Неожиданно нога, запутавшись в растительном переплетении, подвернулась, и Пагэтп с хриплым стоном повалился на серую, не остывшую еще после полуденного зноя, каменистую землю. Дыхание с шумом вырвалось из полуоткрытого рта, и Высокородный сэн потерял сознание.
   Какое-то время он лежал неподвижно, приходя в себя, потом сделал попытку подняться.
   Раз… другой… на пятой или шестой попытке ему уже удалось достаточно прочно стоять на нежелающих сгибаться ногах.
   Шаг… еще шаг… еще…
   В этот момент из широкой раны на бедре густой полосой хлынула красная волна. Лар, заскрежетав зубами, разорвал на ленты свой плащ и кое-как стянул края раны, останавливая кровь.
   Асч проходил за асчем, а он все тащился и тащился к шатрам родного племени.
   Неожиданно наступил момент, которого он ждал и опасался, когда ноги окончательно отказались его слушаться…
   И тогда гордый лар пополз, обдирая руки и колени об острые, как будто специально рассыпанные на его пути камни…
   С каждым движением силы все больше и больше оставляли его…
   Он лег, прижимаясь всей грудью к по ночному холодеющей земле.
   Лар устало приподнял голову.
   – Мтари… помоги… – беззвучно взмолился он, едва шевеля пересохшими губами.
   И в это мгновение мутнеющий взор Пагэтпа заметил радостно сверкающие в ночной темноте огни костров. До них было уже не так уж и далеко…
   Из последних оставшихся сил высокородный сэн Акр пополз в направлении видневшихся огней…

   Атгог беспокойно расхаживал по лагерю, бросая тревожные взгляды в сторону скрывшихся в черноте ночи предгорий.
   – Не перешифай ты так, – обратился к нему золотоволосый воин, – Пакэтп спрафится и не с таким протифником.
   – Его противник из рода Арма.
   – Фью-и! Та, фот феть несатача, – удрученно воин отошел в сторону.
   Время тянулось до невозможности медленно.
   От постоянного напряжения глаза стали слезиться.
   – Вот он, – неожиданно выдохнул Атгог и бросился к появившемуся возле отдаленного костра сгустку тьмы.
   – Кто ты? – громко вопросил он.
   – Высокородный… сэн… – лар сделал тщетную попытку подняться, – это… я, – и он опять повалился на землю, видимо потеряв сознание.
   Я бросился к другу, упал перед ним на колени.
   – Поднимись, – еле слышно молил я, – поднимись.
   – Наконец то, – проговорил ннйо и громко позвал, – воины, перенесите моего раненного друга в кибитку.
   Атгог постоял некоторое время в задумчивости, затем решительно тряхнул головой.
   – Друзья мои, воины рутов-туросов, – обратился он к стоящим вокруг, – братья! Быстрее седлайте коней. Мы уходим из этого проклятого Мтари, мира зла и жестокости. Цели Чеггорра теперь – не наши цели! Не нужно гасить костров и собирать шатров. Никто не должен знать, что мы покинули лагерь. А чем быстрей мы это сделаем – тем лучше. Так что… действуйте!
   Воины разбежались, и через некоторое время наша походная колонна неслышно растворилась в ночной тьме.
   Высокородного сэна Акра лара Пагэтпа бережно везли в кибитке под присмотром его верной Сеатв. Я тоже ни на шаг не отходил от раненого.
   Лар сделал слабый жест рукой. Атгог, находящийся рядом, тут же наклонился к нему.
   – Чего тебе, мой проверенный друг?
   – Кренсорам… помогают… Зеленые Мечи… – сквозь слабость еле слышно проговорил Пагэтп склонившемуся к нему Атгогу.
   Атгог обернулся. О чем в этот момент думал суровый вождь? Но вот он резко рванул повод скакуна и возглавил уходящую колонну.

17

   Всю ночь мы двигались по черной негостеприимной степи, сторожко оглядываясь на оставленный лагерь, чьи костры постепенно исчезали в непроглядной темноте ночи.
   Погони не было. Скорее всего, меры предосторожности, предпринятые Атгогом, оказались достаточно эффективными. Я ехал рядом с кибиткой лара Пагэтпа, постоянно прислушиваясь к его тяжелому дыханию.
   Что он имел в виду, когда говорил о каких-то Зеленых Мечах?
   Это какая-то секта или рыцарский орден, наподобие наших тамплиеров?
   Эти вопросы не давали мне покоя. Обратиться же мне, кроме моего друга, было абсолютно не к кому. Пагэтп же был пока совершенно не в состоянии удовлетворить мое любопытство. Ннйо Атгог, скорее всего, и не снизошел бы до ответов.
   Украдкой я любовался прелестной женой лара Пагэтпа Сеатв. Не часто можно встретить такое самопожертвование, как у этой, на первый взгляд обычной, женщины. Не каждая из наших соотечественниц на сегодняшнем этапе способна пойти в тяжелый и смертельно опасный поход, тогда как Сеатв со слезами на глазах отвергала саму мысль остаться в стороне от этого важного события. Сейчас же, когда израненный Пагэтп оказался на ее попечении, слезы сменились самоотверженной решимостью поставить воина в строй за возможно более короткий срок. Сеатв беспрестанно меняла повязки, промывала раны.
   Не много можно было увидеть во время нашего стремительного ночного марша.
   Не думаю, что смог бы выдержать такое путешествие, если бы лекарь отряда решительно не воспротивился моему верховому способу передвижения. Памятуя о моих недавних жалобах, он просто силой заставил меня сидеть в кибитке. Впрочем, я был этому весьма и весьма признателен. Я облегченно вытянулся на дне повозки. Ноги мои, не подверженные теперь трению о жесткое седло, постепенно приходили в норму. Боль уже гораздо реже посещала меня. Можно было несколько забыться и помечтать о своем будущем. Оно оказалось достаточно туманным.
   Вернуться домой пока не представлялось возможным. Оставаться здесь – несколько затруднительно. Не сегодня-завтра придется принять участие в сражении. Чем это участие может закончиться – известно только богу. Мне еще ни разу не приходилось убивать человека, а тут, скорее всего, придется это сделать. В противном случае я уже никогда (отвратительное слово) не смогу насладиться жизнью в привычном мне мире, потому как сам окажусь сражен чьей-то жестокой рукой.. Почему-то именно сейчас, в походной повозке туросов, я осознал всю реальность существующего положения. Это – не привычная в нашей среде игра в рыцарство и благородство. Ошибка в решении или действии неизбежно может привести к смерти…
   Меня охватила жалость к самому себе. Зачем нужно было ввязываться в эту сомнительную авантюру? Хотя я же сам хотел испробовать свои силы в борьбе со злом. Но что тут можно считать злом? То, что происходило на моих глазах было не более, чем обычная феодальная война, когда одно из более усилившихся государств пытается подмять под себя все остальные, т. е. выполняет одну из основных своих задач. Такие примеры нам может предоставить даже обычный школьный учебник истории средних веков.
   В чем должна заключаться моя миссия в такой ситуации?
   Так мысли мои перешли к наиболее важному для меня вопросу о моем месте в хрониках этих событий.
   Кому и чем я мог помочь?
   И действительно ли нужна кому-нибудь моя помощь?
   Ни боевого, ни жизненного опыта у меня нет. Может, стоит использовать исторический опыт человечества Земли, которое давно миновало стадию феодальных войн? Видимо, именно в этом и состоит моя миссия…
   – Сэн Виктор, – прервал мои размышления слабый голос лара Пагэтпа, – помоги мне сесть.
   Я осторожно просунул руки под плечи раненного и, напрягая все силы, приподнял его, ставшее невероятно тяжелым, тело. Пагэтп облегченно вздохнул.
   – Куда мы движемся? – задал он наиболее логичный вопрос.
   – Ннйо Атгог приказал, как можно дальше удалиться от чеггоррского лагеря.
   – Вот это правильно.
   Пагэтп откинулся на стенку повозки.
   – Нам никак нельзя воевать… против кренсоров. Им помогает магия Зеленых Мечей.
   – Что это такое? Я уже не в первый раз слышу об этих Зеленых Мечах.
   – Все очень просто, сэн Виктор. Магия во всем мире делится на… теплую и холодную. К теплой относится красная, оранжевая и желтая, а к холодной – голубая, синяя и фиолетовая… В дальнейшем происходят весьма сложные процессы… Красная насыщается, все более темне-ет. То же самое происходит и с фиолетовой. На определенном… этапе теплая и холодная магия смыкаются в черной, в которой нет ни тепла, ни холода… Любой колдун, пользующийся черной магией, наполняет-ся особенной силой, – он немного помолчал, собираясь с силами, – Более подробно об этом может рассказать… наш колдун. Но всем ясно, что невозможно… использовать только один цвет магии. При углублении процесса изучения этого искусства любой маг неизбежно скаты-вается к черной стороне, – он снова перевел дыхание, – В противовес черной существует и другая точка равновесия – зеленая магия. Она не теплая и не холодная, а находится… как раз посередине обоих направлений и прямо противоположна черной.
   На некоторое время он замолчал. Дыхание его вырывалось со страшным шумом. Грудь тяжело вздымалась. Интересно, почему он так хорошо знает эту странную цветовую теорию магии?
   – Сэн Виктор, ты слушаешь? – снова раздался глухой голос Пагэт-па.
   – Конечно, – при всем моем желании я теперь не желал пропустить ни слова из объяснений мага-воина.– а почему не белая магия являтся противоположной по отношению к черной?
   – Ты правильно догадался, – словно отвечая на мои мысли, усмехнулся Пагэтп, – я действительно в какой-то степени владею магией. Правда мои умения никогда не заходили слишком далеко, но все-таки… Так вот, чтобы противопоставить силе черной магии что-то свое, зеленые колдуны решили создать свой магический отряд… Он и получил название «Зеленых Мечей». В этот отряд вступают только сильнейшие воины и маги. В отдаленных потайных стойбищах они совершенствуют свои силы, как в магии, так и в боевых искусствах. Зеленые Мечи стали особой организацией, которая следит за… справедливостью. Они знают, кому и когда нужна помощь… И всегда приходят… – Пагэтп замолчал и устало прикрыл глаза, – А белая… магия – это та же черная…
   Я собрался тряхнуть его, в надежде услышать еще что-нибудь об заинтересовавших меня воинах, но на локоть мне опустилась легкая, почти невесомая ладонь Сеатв.
   – Не утомляй его, сэн Пялз Виктор, – мягко, но твердо произнесла она, – лар и так сказал гораздо больше, чем должен был поведать непосвященному.
   Я отодвинулся от раненого, насколько это было возможно.
   Мерное покачивание повозки постепенно заставило мои веки налиться свинцом, и я задремал, зарывшись с головой в груды пушистых шкур.

   ***
   Светало. Острые лучи солнца, словно световые мечи, пронзили серый полумрак кибитки. Я осторожно высунул голову за полог. Перед моим взором предстала бескрайняя степь, не спеша убегающая назад из-под огромных колес. В высоком небе стремительно пролетали какие-то птицы. Вся природа навевала нежный покой.
   Нет никакой войны, – мелькнула мимолетная мысль, – это все мне просто пригрезилось от избытка впечатлений.
   Но тут мой взгляд упал на ссутулившуюся на облучке Сеатв. Она выглядела ужасно усталой. Господи, она же всю долгую ночь управляла движением повозки, увозя нас с Пагэтпом вслед уходившим туросам. Скорее всего, она так и не сомкнула глаз.
   Я бережно коснулся хрупкого плеча женщины. Она обернулась ко мне, явив покрасневшие от бессонницы глаза.
   – Отдохни, – постарался произнести я как можно ласковее, – дай мне вожжи.
   Она лишь коротко кивнула и освободила мне место…
   Управлять тягловыми животными оказалось совсем не просто. Они то и дело норовили замедлить ход. Или просто пытались перехватить пучок другой скудной травы, росшей по ходу движения. Приходилось то и дело выравнивать движение повозки. Как же Сеатв справлялась с этой задачей? Мне потребовалась вся сила, чтобы держать темп и направление движения.
   – Спокойней, сэн Виктор, – тихий голос за спиной заставил меня вздрогнуть от неожиданности, – Не напрягайся. Пуакравы не любят, когда нервничают.
   Я резко обернулся на голос. Пагэтп, приподнявшись на локте, внимательно смотрел на меня. Глаза его лучились благожелательностью.
   – Как ты, мой друг? – не удержался я от вопроса.
   – Все нормально, – он переменил положение, слегка поморщившись от боли, – еще немного, и я займу свое седло для последующих битв.
   Он осторожно, стараясь не потревожить спящую Сеатв, перебрался ко мне.
   – Теперь мы смело можем воевать с чеггоррцами, – словно самому себе сказал он свистящим шепотом, – все желающие драться с кренсорами остались в предгорьях…
   – Ты хочешь сказать…
   – Молодой кренсор, за которым мы… гонялись… был из рода Арма. Вспомни легенду…
   – Ну и что?
   – Наш ннйо Атгог – прямой потомок неукротимого Рьоги… Им нельзя воевать друг с другом…

18

   – Принимайте подарок! – крепкий воин швырнул на каменный пол туго связанного человека.
   – Какого Арднока, – недовольно пробурчал жилистый, весь перевитый мускулами, высокий человек с крепкой ременной плетью в руке и подошел ближе, – что мне делать с этим мешком костей?
   – Бери, бери, лучше все равно пока нет.
   Опытные глаза критически пробежались по повозке, наполненной живым товаром. Пленники хмуро встретили оценивающий взгляд. Только один из них даже не шевельнулся, странно равнодушный ко всему происходящему вокруг. Руки и ноги его были до того прочно скручены ремнями, что, казалось, вот-вот из-под них хлынет кровь.
   – Как это нет? А, вон тот, с краю, – скорее по привычке говорил мускулистый атлет, – Для кого бережете? – конец плети ткнул в неподвижное тело, распростертое у плетеной стенки.
   – Этого тебе не получить, – ухмыльнулся воин, – его везем к самому правителю…
   – Вот так всегда. Оварднотни [25 - ОВАРДНОТНИ – школа гладиаторов] Шоник’котра получают лучший материал. А я опять неизвестно с чем останусь.
   – Прекрати причитать, как старая баба, Ор Зироб, – воин нахмурился, – ты из любого дерьма бойца сделаешь, а там… тьфу… любого перспективного бойца испортят…
   – Пожалуй ты и прав, Мох Шекук, – неспешно протянул Ор Зироб и тут же взорвался криком, – Арднок побери, что бы я сделал из хорошего материала! Ему бы равного не было на всем континенте!
   – Сотвори чемпиона из того, что есть, – Мох Шекук уже поворачивал коня, когда, повернувшись, добавил, – А этот мешок костей, как ты выразился, его спутники называли фаром Уаскаром, пытался убежать из храма Ук’льука.
   – Хоть самим императором Чеггорра… – Ор Зироб проводил завистливым взглядом уехавшую повозку.
   Ноги подвели его вплотную к лежащему. Ор Зироб постоял над телом Уаскара, слегка покачиваясь на носках.
   – Да, – он тяжело вздохнул, – оттащите этого беглеца в лазарет.

   ***
   Уаскар очнулся от настойчивого пристального взгляда. Глаза его широко открылись.
   – Пришел в себя, высокородный сэн, – усмехнулся сидевший рядом с ним закутанный в бесформенные одеяния человек и легко вскочил на ноги, оказавшись довольно внушительным.
   – Где я? – недоуменно повел глазами молодой человек.
   – Скоро узнаешь, – человек повел широкими плечами и поспешно вышел, оставив Уаскара наедине с его мыслями.
   Молодой человек оглядел помещение. Это оказалась небольшая, скорее всего вырубленная в скале, тесная келья с высоким потолком, опрятная и тщательно вычищенная. Стены выровнены чуть ли не до зеркального блеска. Минимум мебели – топчан, с набитый свежим сеном матрацом, и небольшой трехногий стул без спинки. На топчане лежал он сам.
   Где это я? Последнее, что мне помнится, это бой с мерзкими акилами. Потом какой-то провал. Если я в плену, то почему не связан? И где стражники, перекрывающие возможности для побега?
   В келью медленно вдвинулся огромный, казалось, состоящий из одних мышц, человек.
   – Вставай, – голос его был подобен реву боевой трубы, – хватит прохлаждаться.
   – Где я?
   – Это Оварднотни Ора Зироба, – проревел гигант.
   – Оварднотни? – Уаскар встал на ноги и непонимающе взглянул ему в лицо, – Что такое Оварднотни? И кто такой – Ор Зироб?
   – Ор Зироб – это я, – человек крепко схватил Уаскара за плечо и вытолкнул из комнаты.
   Яркое свечение, отраженное от белейших каменных стен на мгновение ослепило молодого фара. Он остановился, словно встреченный тараном. После мягкого полумрака комнаты во дворе было чересчур светло. Глаза заболели от кинжально нестерпимого света. Уаскар прижал ладонь к глазам.
   – Двигайся, – мощный толчок в спину вышвырнул его на середину двора.
   В ушах звякнула сталь. Уаскар стремительно развернулся, готовясь достойно встретить возможный удар. Перед глазами мелькнула голубая молния клинка, заставившая молодого человека резко пригнуться, пропуская удар над головой.
   – Великолепно, – прогрохотал Ор Зироб, выходя следом за Уаскаром на залитую солнцем обширную площадь.
   Он звучно хлопнул в ладоши. Уаскару показалось, что столкнулись два, пущенные катапультами камня.
   – Ребята, у нас новый человек! – звучный голос наполнил каждую щелочку широкого двора, – Он должен быть достойным нашей Оварднотни или… – Ор Зироб вперил в Уаскара жесткий взгляд, – умереть…
   – Хоу! – на едином дыхании выкрикнули собравшиеся, взметнув в прокаленный воздух мечи.
   И вот тут Уаскар понял, куда занесла его судьба. Оварднотни – это школа воинов, которые сражаются и умирают перед глазами зрителей для их потехи.
   «У нас в Инсегре такой вид состязаний не особенно приветствуется. Правда, по самым крупным праздникам молодые воины время от времени меряются силой, чтобы заслужить славу».
   – Посмотрим, на что ты способен, – прервал его мысли Ор Зироб, – Держи!
   Он протянул молодому инсегру меч.
   – Сразись со мной. Если победишь – ты свободен, и можешь отправляться в свою варварскую страну. Ну, а если проиграешь…
   Уаскар бережно взял рукоять меча, привычно ощущая в руки приятную тяжесть. Несколько раз взмахнул рукой. Легко свистнул, разрезаемый острой сталью, воздух.
   Присутствующий выстроили широкий круг, огораживая поединщиков.
   Ор Зироб хищно пригнулся и, выставив меч, медленно двинулся на противника.
   Уаскар напряженно попятился. В движениях владельца школы чувствовалась звериная мощь.
   Он слишком силен, поэтому не может быть быстрым,
   Уаскар бросился вперед, скрестил свой клинок с оружием Ора Зироба, рванулся вниз и, перекатившись через голову, резко выбросил вперед вооруженную руку, целясь в живот противника.
   Со скоростью, поразившей инсегра, Ор Зироб стремительно подпрыгнул, избегая удара, перевернулся в воздухе и с размаху рубанул по открывшейся спине Уаскара. Инсегр откатился в сторону. Клинок врезался в плиты, высекая злые колючие искры.
   Уаскар был уже снова на ногах и молниеносно атаковал открывшийся бок.
   Владелец школы рванул меч вниз. С торжествующим звоном его клинок отразил оружие молодого фара.
   Снова противники кружили друг против друга.
   Редкими молниями выстреливали мечи, натыкались на собрата и снова прятались до следующего раза.
   Уаскар устремился в длинный выпад. Огромная туша Ора Зироба ловко увернулась, пропуская клинок мимо себя, сверкающая полоса меча пролетела вниз. Удар попал в руку инсегра. Пальцы разжались, и меч, жалобно звякнув, отлетел в сторону.

   Уаскар устало выпрямился в ожидании смертельного удара. Сухой и незапыхавшийся атлет вскинул руку с мечом. Огромные мышцы вздулись шарами.
   Свис рассекаемого воздуха.
   Меч легкой рыбкой влетел в заботливо подставленные ножны.
   – Годится! – подвел итог встречи Ор Зироб, – только нужно много тренироваться. Найдите Ак-Тонара. Пусть он будет его татдиром…
   Величественной походкой он удалился со двора.
   – Ну что ж, мой юный друг, – свободным легким шагом подошел первый собеседник молодого инсегра, – очень даже неплохо. Техники не хватает, но задатки есть.
   Все присутствующие на дворе, как по команде, отошли от Уаскара и занялись своими делами.
   – Что тебе нужно, – фар даже не пытался скрыть свое неудовольствие.
   – Дело в том, что тебе надо было действовать вот так, – с этими словами незнакомец выхватил меч и нанес серию ударов, обозначив места попадания легкими уколами.
   Меч с непостижимой скоростью исчез под ворохом одежды.
   – Кто ты, Арднок тебя задери?
   – Я и есть Ак-Тонар – твой татдир. Прошу любить и жаловать.

19

   Котас по тайным горным тропам пробирался домой. Прошедшее сражение не забывалось, а лишь только сильней подстегивало воображение молодого ичзака кренсоров. Снова и снова перед глазами мелькали странные зеленые мечи. Не выходила из головы и не похожая ни на что зеленая одежда неизвестных воинов. Ни у одного из известных ему племен подобной одежды не было.
   Ичзак поднес подаренный амулет к глазам и внимательно осмотрел его. Медальон представлял собой опять же зеленый пятиугольный камень с выгравированными с одной стороны двумя ему неведомыми иероглифами и семи лучевой звездой – с другой.
   – Орден Зеленых Мечей! – внезапно вспомнил он старинные легенды кренсоров, – это именно его воины обычно приходят на помощь в правом деле.
   Семилучевая звезда Ордена Зеленых Мечей среди большинства народов почиталась, как символ справедливости. Однако вот уже несколько двадцатилетий о нем ничего не было слышно. И тут… казалось бы… в рядовой схватке…
   Что-то здесь не то…
   Котас сжал в ладони зеленую подвеску с такой силой, что острые углы больно впились в кожу.
   – Не забывай, – легким ветерком прошелестело в голове юноши предостережение, – Спеши! Чеггоррцы…
   – Чеггоррцы… – произнес он вслух и с силой ударил скакуна каблуками, – надо предупредить отца и старейшин…
   Крупным галопом сорвалась с места великолепная степная лошадь.
   «Быстрей! Быстрей!» – настойчиво пульсировала в голове мысль, заставляя еще и еще погонять бессловесное животное.

   – Остановись, турос, – громовой голос заставил вздрогнуть молодого воина, – еще шаг, и…
   В тропу перед копытами скакуна предупреждающе вонзилась стрела….
   – Куда направляешься, турос?! – снова прогремел голос, усиленный многократным эхом, – Что тебе нужно в землях кренсоров?
   Котас недоуменно огляделся, не понимая, почему его назвали туросом. И только сейчас он заметил, что его плечи все еще покрывал белый с желтым подбоем плащ ннйо Атгога.
   Одним резким движением юноша сорвал со своих плеч тяжелую материю и бросил под копыта лошади, от чего та испуганно прянула в сторону.
   Котас с великим трудом смог удержаться в седле. Однако он горделиво выпрямился.
   – Я – Высокородный сэн Арм ичзак Котас! – прокричал он в сторону невидимого стража.
   Из-за камней мгновенно выдвинулась фигура человека, одетая в темно-серую одежду касты зверознатцев.
   – Ач Незгфыц приветствует тебя! Проезжай! – и он снова слился с окружающими скалами.
   Котас тронул скакуна и медленно двинулся дальше.
   Вскоре, впереди, на одинокой горе показалась крепость Кренсор.
   – Опустить мост! – приказал Котас, подъезжая к опоясывающему стены глубокому рву.
   – Кто ты? И что тебе нужно в Кренсоре?
   Юноша отчетливо повторил свое имя.
   Ворот, опускающий мост, пронзительно и противно заскрипел, и массивный, окованный железом настил опустился перед молодым кренсорским ичзаком. Не успел юноша оказаться на освещенной факелами площади перед центральной башней, как мост снова поднялся все с таким же душераздирающим скрежетом.
   Появление молодого ичзака вызвало бурное оживление на площади. Из толпы вырвался и подбежал к нему мальчишка лет десяти – младший брат Котаса – юный Здрэбмаг.
   – Где ты пропадал так долго? Мы все уже совсем потеряли тебя, – забыв даже поздороваться, воскликнул он, – Когда прискакал Пиацт, весь…
   – Пиацт здесь? – быстро перебил Котас, уже отчаявшийся увидеть своего любимого коня.
   – Ну да! Я же говорю, когда он прискакал…
   – Высокородный сэн Арм зак Глэмзел ждет тебя, Высокородный сэн Арм ичзак Котас, – прервал Здрэбмага подошедший к ним воин.
   – Ладно, Здрэбмаг, потом расскажешь, – Котас легко спрыгну с лошади, сунул повод в руку брата и широким шагом направился в дом отца.

   ***
   – Приведите мне туроса, – проговорил регг Алан в пустоту.
   – Туросы ночью исчезли, Высокородный сэн Ар… – появившийся оп-вин упал на колени и низко склонился перед ним.
   – Что-о-о? – взревел регг.
   Сверкающая полоса меча мгновенно очутилась в руках Алана и взметнулась над головой.
   – Разреши сказать, всемогущий регг, – оп-вин ударился лбом о каменные плиты.
   Тело его мелко дрожало от страха.
   – Говори, – хмуро произнес Алан, опуская уже занесенную для удара руку.
   – Шатры туросов все еще стоят не разобранные, их костры догорают последними огнями, а самих туросов нигде нет… Под покровом ночной мглы они ушли в неизвестном направлении…
   Клинок в руках регга Алана описал стремительную сверкающую дугу, свистнул рассекаемый воздух, и обезглавленное тело оп-вина распростерлось на полу. Почти черная кровь рванулась на волю из разрубленной артерии.
   Алан раздраженно вдвинул меч в ножны.
   – Прибраться здесь, – брезгливо проговорил он, отпихивая ногой подкатившуюся голову.
   – Всех Алау срочно ко мне, – решительно приказал он, опускаясь в кресло.
   «Туросы ушли, значит, они не смогли догнать кренсора… или не захотели… Следовательно, его соплеменники уже предупреждены, – Алан старался думать хладнокровно, но мысли почему-то путались, – Скорее всего, кренсоры уже послали гонцов во все стороны, чтобы собрать силы своей Горной Конфедерации. Значит надо успеть покончить с ними до подхода остальных горцев. Ударим по ним незамедлительно. Раз! – мысли регга начали постепенно приходить в относительный порядок, – Второе! Куда исчезли туросы? Вернуться в степи они вряд ли решаться: им для этого нужно пройти сквозь всю мою армию, а на это Атгог не решится. Куда еще? Они могут направиться только в сторону кренсоров… Что может из этого вытекать? Кренсоры находятся в прямом родстве с сатурами. Уже лучше… Туросы и сатуры – злейшие враги… Еще со времен легендарной Тор… Следовательно, кренсоры примут их как врагов, тем более что и бежавший пленник сможет подтвердить их принадлежность к нашей армии. Таким образом, кренсоры примут туросов за наш авангард. В этом случае битвы между ними не избежать. ТРЕТИЙ РАДУЮЩИЙСЯ! – удовлетворенная улыбка заиграла на его лице.– А третьими будем МЫ!!!»
   – По приказу Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского прибыли Высокородные алау, – раздавшийся голос стражника оборвал его мысли.
   – Пусть войдут…
   – Алау Красного алаутара приветствует Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – преклонил колено первый из прибывших военачальников.
   – Алау Желтого алаутара…
   – Алау Синего…
   – Проходите, высокородные алау, – регг Алан хмуро посмотрел на вошедших и сделал неопределенный жест рукой, который при известной доле фантазии можно было бы принять за приглашающий.
   Он внимательно оглядел три коленопреклоненные перед ним черные фигуры, увенчанные пышными султанами из перьев.
   «Что они из себя представляют, эти так называемые военачальники? Синий был пивоваром, пока не пришла пора послужить Атснилу против старой династии. Теперь он пытается интриговать против соратников. Надеется выйти на первое место в военной иерархии. Желтый был простым оп-вином в королевской армии. Мозгов у него хватает лишь на стремительный наскок. Мечи вон! Марш, марш!!! Из всех них разве, что Красный принадлежит к семье кадровых военных. Опять именно этим он и опасен… Я их всех выведу на чистую воду…»
   Удовлетворенный осмотром, регг начал говорить.
   – Военачальники Великого Чеггорра, пусть он стоит еще много двадцатилетий, обстоятельства сложились следующим образом, что теперь нам необходимо спешить, если мы собираемся добиться победы. Я приказываю всем верховым к'атарам срочно направляться в Кренсор, – скупым жестом он указал в сторону висевшей на стене карты предстоящего театра боевых действий, – Подойдите, – регг придвинулся к стене и узким кинжалом ткнул в изображение Кренсорской крепости, – Смотрите сюда – Путь к столице Кренсора лежит через Ущелье Летучих Волков. Хегг его знает, почему это богомерзкое ущелье так называется! Мы должны там оказаться раньше кренсоров. Пехота, тем временем соберет лагерь и ускоренным маршем проследует за всадниками. Тарам пехоты необходимо намертво закрепиться в ущелье и ни в коем случае не пропустить противника. Далее наш путь лежит к перевалу Пялза, – кинжал Алана уверенно двигался по карте, – к которому мы должны подойти со всей мощью наших алаутаров. Скорее всего, именно там кренсоры могут предпринять попытку остановить железную поступь Великого Чеггорра. После перевала останется всего где-то около двух переходов до их столицы, где нас будут ожидать несметные богатства в виде самоцветных камней, доступных женщин и покорных рабов. Кренсор должен быть взят одним стремительным штурмом… Исполняйте! Да, еще… винтар, первым ворвавшийся в крепость, получит право первым выбирать себе добычу.– Он махнул рукой, выпроваживая командиров.
   – Позволь сказать, Великий регг, – почтительно склонился алау Красного алаутара.
   – Говори, – недовольно бросил сэн Ар.
   – Мне кажется, что кренсорам должен быть известен более короткий путь к своей столице, – он уверенно ткнул в изображенные на карте горы.
   – Ну и что? – регг недоуменно приподнял левую бровь.
   – Хорошо было бы найти этот проход.
   – У нас нет лишнего времени на поиски, – все же возразил Алан не столько алау, сколько себе, – Идите! И да пребудут с вами пять богов и семь цветов!
   Низко поклонившись, алау направились к выходу.
   – Алау Красного алаутара, останься, – негромко произнес регг.
   Военачальник приблизился к нему.
   – Вот что, – вполголоса начал говорить полководец, – твой алаутар не войдет в Ущелье Летучих Волков.
   – К-как? – вскинулся, было алау.
   – Т-тихо… – глаза регга пронзили его ледяным холодом, – твои тары пойдут в обход, выискивая тот самый короткий путь, о котором ты говорил. Может статься, именно там будет лежать наша победа. Но… – добавил он с угрозой, – об этом никто не должен знать… Иди!

20

   Я только сменил полумрак повозки на седло скакуна, как послышался приказ ннйо Атгога:
   – Привал!
   Мы находились возле небольшой реки, с веселым плеском несшей свои воды куда-то вдаль.
   – Что это? – обернулся я к ехавшему рядом Моч Ковоху.
   – Это, мой друг – Высокородный сэн Пялз Виктор, Унбек – граница Великой Степи.
   Воины с заметным облегчением покидали жесткие седла. Кто-то протирал потные бока своих любимцем пучками свежей травы, кто-то медленно водил коней, остужая после длительной скачки. Моему скакуну этого не требовалось: весь утомительный поход мне почти не пришлось утруждать его своим весом. Поэтому он был относительно све6жим, особенно по сравнению со многими остальными. Только конь ннйо Атгога, казалось, только что вышел из конюшни. Он все так же гордо шествовал среди спешившихся всадников и усталых животных, всем своим видом показывая, что может долго еще скакать, словно и не преодолел только что огромное расстояние. Ннйо Атгог тоже не подавал признаков усталости. Он даже не сделал ни малейшей попытки покинуть седло.
   – Напоить лошадей! – отдал Атгог следующий приказ, а сам направил коня через реку.
   Конь его в гордом великолепии направился в прозрачную воду. Ни один из воинов не последовал за ним. Странно, но мне показалось, что мы находимся на враждебной территории. Должна же быть какая-то ответственность за жизнь вождя. Я нервно оглянулся по сторонам. Так и есть: никто не обратил ни малейшего внимания на действия ннйо. Тогда я решился.
   Огромных усилий стоило мне направить коня в холодную реку.
   Он сделал осторожный шаг.
   Другой…
   Наконец, грудь скакуна уже раздвигала речные струи. Ледяная вода коснулась моих ног. Джинсы моментально промокли. Вода захлюпала в кроссовках. По телу прокатился мерзкий озноб. И это при том зное, который вязко разливался в воздухе. Ужасно захотелось поджать ноги, чтобы жаркое тепло небес согрело и высушило их. Конь вздрогнул, потеряв опору, и поплыл. Сейчас бы стоило покинуть спину скакуна и плыть рядом с ним, держась за седло. Однако сама мысль о том, что придется погрузиться в холоднющую воду, приводила в ужас. Я остался в седле, подставляя свое тело теплу, правда, волны Унбека практически беспрепятственно перекатывались через спину Нерма, так звали моего скакуна.
   Ннйо тем временем уже выбрался на сушу. Он обернулся и увидел меня с моими поистине героическими попытками удержаться на скользком от воды седле.
   – Возвращайся! – крикнул Атгог, махнув рукой.
   Я сделал вид, что не расслышал его слов и продолжал неторопливо переправляться дальше. Вот копыта Нерма коснулись каменистого дна. Шаг его стал более уверенным. Вот и берег. Я облегченно вздохнул.
   Арднок подскакал ко мне. Глаза его метали бешеные молнии.
   – Арднок тебя задери! – Атгог выхватил меч, – Какого…
   – Прости, великий ннйо, – я поклонился, насколько это было возможно в моем положении и приложил руку к сердцу, – что я ослушался твоего приказа, но два меча лучше, чем один… А мы все-таки находимся на земле кренсоров…
   – Это ты? – удивленно воскликнул Атгог, приглядевшись ко мне, и небрежным движением кинул меч в ножны, – Ладно, поехали…
   Мы двинулись в сторону приближающихся гор, оставив Унбек за спиной.
   Наши одежды моментально высушило и стало заметно припекать. В голове моей непроизвольно возникли строки:

     Жжет раскаленное солнце,
     Уходит назад Унбек.
     А на разбитое донце
     Упал неоплаченный чек…

   Какое солнце? При чем тут чек? Почему он неоплаченный? Какие-то уж очень странные ассоциации пришли в голову. Может чек – это то, что я должен сделать в этом мире? То, что я пока еще не успел совершить. Видимо, потому он и не оплаченный.
   А горы между тем приближались. И вот они уже нависают над нами. Атгог внимательно вглядывался во что-то ему одному известное. Вот он повернул скакуна, направляясь к странному нагромождению камней. Легкая сизая струйка дыма поднималась над верхушкой каменной кучи, оживляя довольно нерадостный предгорный пейзаж.
   Я беспокойно поерзал в седле. Рука моя потянулась к эфесу меча.
   Медленным тягучим шагом мы подъехали ближе.
   Груда камней показалась мне творением рук человека. Внешне она походила на какой-то угловатый купол. Кто-то когда-то постарался придать сооружению удобоваримые формы. При определенной доле фантазии, оно напоминало юрту, наподобие тех, что мне встретились в стойбище туросов. Размеры этой каменной юрты вполне соответствовали палатке колдуна.
   Более крупные и угловатые камни были выложены в неровное кольцо метров трех диаметром. Камни поменьше образовывали несколько колец меньшего размера. Сложенные друг на друга, эти каменные кольца постепенно сужались и производили впечатление угловатой колючей – руки строителей не потрудились сгладить выступающие углы камней – полусферы, из верхней точки которой и выходила замеченный нами издалека дымок. Сами камни, слежавшиеся от немыслимой древности, были покрыты разноцветными пятнами мха и плесени, в трещинах между обомшелыми камнями укоренились тонкие искривленные стволы хилых не то кустарников, не то деревьев с сине-зелеными мечевидными листьями. Когда-то это сооружение может, и было обитаемым. Сейчас же все говорило о его крайней заброшенности. Зачем мы прибыли в это глухое место, поражающее какой-то безысходностью? Чем-то непонятным, словно ощупывающим мозг, вдруг повеяло из-под этого странного сооружения. Резко дохнуло неведомой опасностью. Пальцы судорожно сжали рукоять меча. Магия!
   Атгог двинулся вокруг каменного шатра. Со стесненным сердцем я последовал за ним. Черные угрюмые камни проплывали перед нами, все более сгущая обстановку. Казалось, острые сколы граней распарывают пространство. Внезапно захотелось вернуться к разбитому на берегу Унбека лагерю. Чернеющий вход, больше всего напоминавший нору, показался совершенно неожиданно после особенно крутого поворота. Мы обогнули огромный вросший в землю камень ослепительно черного цвета и оказались прямо перед ним.
   Атгог удовлетворенно хмыкнул и как-то неуклюже сполз с седла на покрытую редкой травой плотную землю. Я тотчас же замедленно и осторожно последовал его примеру.
   – Что это? – необычность места почему-то заставила меня понизить голос до еле слышного шепота.
   Вместо ответа ннйо Атгог отстегнул пояс с мечом, снял лук и стрелы и передал все это мне.
   После чего, согнувшись, исчез в темноте входа…

   Я остался один…
   Настороженно я бродил вокруг странного помещения, не решаясь ни удалиться от него, ни последовать за Атгогом…
   Преодолев страхи, я прокрался к норе входа и просунул голову внутрь.
   Первое, что мне удалось увидеть, был небольшой очаг, еле теплившийся посреди.
   Внутренние стены помещения поражали тщательностью обработки. Все камни были аккуратно стесаны и отполированы до гладкости зеркала. Блики тлеющих углей плели на гладких до скользкости стенах замысловатые оранжево-черные узоры.
   – Зачем ты пришел в жилище оракула? – неожиданно раздавшийся глубокий голос заставил меня вздрогнуть.
   Перед моими глазами, словно из сгустившейся темноты внезапно появился могучий некогда, но сохранивший часть своей силы, старик.
   Помещение словно озарилось призрачным светом, заставившим отпрянуть меня за пределы каменной хижины.
   Я перевел дух, медленно сосчитал до десяти, потом снова осмелился заглянуть внутрь.
   Сейчас я более внимательно рассмотрел старика. Белоснежные волосы, ярко выделявшиеся во мраке, опускались до пояса сплошной ровной волной, и лишь у висков заплетены в толстые тугие косы воина. Высокий лоб венчал матово блестевший золотой обруч с камнями, испускающими лучи всех семи цветов магии. Одет старец в белые свободные одежды.
   Я заметил, как Атгог невольно опустился перед ним на колено.
   – Чего хочет Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог от скромного оракула, давно удалившегося в тихую обитель от внешнего мира? – в голосе старца мне послышался еле заметный сарказм.
   – Помоги, великий, – Атгог протянул к нему руки, – подскажи, что мне делать дальше…
   Таким неуверенным, таким потерянным выглядел обычно непреклонный вождь туросов. Я невольно затаил дыхание, ожидая ответа. Может у него и для меня найдется пара слов. Может он наконец-то подскажет мне, для какой цели вытащили меня.
   – Смотри сам, – вместо ответа старец бросил в огонь щепотку трав.
   Яркое пламя, заревев, взметнулось вверх, ароматный дым наполнил помещение, на какой-то миг скрыв все окружающее. Языки пламени начали неистовый танец, наполняя пространство призрачными бесконечными фигурами. Фигуры передвигались, раскачивались, переплетались между собой…
   …Все кончилось так же внезапно, как и началось. Комната окуталась тягучим полумраком…
   – Что это было? – неуверенно вопросил Атгог.
   – Иди, ты уже все видел, – старец махнул рукой и растворился в черноте ниши…
   – А я, – не выдержав, рванулся я вослед исчезающему оракулу.
   – Ты все поймешь сам, – словно ветерком коснулся моего сознания неслышимый ответ.

21

   С самого утра в школе царило необычайное волнение.
   – Пошевеливайтесь, сонные мухи! – разорялся Ор Зироб, – Чтоб вас всех Арднок разорвал!
   Подстегиваемые яростными окриками, оварднотни бешено размахивали учебным оружием. Стремительно мелькали крепкие бойцы, нанося и отражая удары. То тут, то там раздавались звучные хлопки попадавших по обнаженным телам мечей, перекрываемые более частым треском скрещивающихся при удачных защитах клинков.
   – Живей! Живей! – надрывался Ор Зироб, подгоняя блестящих от выступившего пота оварднотни.
   Люди вписались в сложный, наполненный быстрыми ударами и точными защитами, многорукий, постоянно меняющийся узор.
   Уаскар решительно атаковал деревянное подобие вооруженного воина. Срубаемые щепки светлыми брызгами разлетались по двору. Татдир Ак-Тонар внимательно наблюдал за движениями молодого инсегра.
   К занимающемуся Уаскару напряженной походкой подошел Ор Зироб.
   – Постарайся, Ак-Тонар, поскорей сделать из него бойца, – бросил он татдиру, – необходимо, чтобы он выступил в ближайшие дни.
   – Не думаю, что это возможно, – буркнул Ак-Тонар.
   – Не забывай, что скоро Ардноккотти – праздник Арднока.
   – А, чтоб тебя, – в сердцах сплюнул Ак-Тонар, – Вот так всегда. В кои-то времена попадается достойный ученик, как его тут же собираются отдать на заклание.
   – Прекрати причитать, словно тетушка арегги. На Ардноккотти мы обязательно должны выиграть у школы высокородного Зеба фара Карвида.
   – Зачем же при этом рисковать только что полученным юношей?
   – Я бы и сам не хотел, – угрюмо ответствовал Ор Зироб, – Но поступил заказ из Шоник’котра именно на этого инсегра.
   Ак-Тонар задумчиво посмотрел на Уаскара. Чем же привлек владык города этот молодой, но полный решимости, воин? Тем более что он ведет бой в странной манере. Ак-Тонар звонко хлопнул в ладоши, подзывая юношу.
   – Кем ты был до того, как попал сюда? – с резкой прямотой спросил он.
   На лицо Уаскара набежала тень. В глазах сверкнули гневные искры. Он стиснул зубы и отвернулся.
   – Ну, уж нет, мой дорогой ученик, – татдир мягко положил руку на плечо бывшего воина, – Я не желаю тебе зла.
   – Самое большое зло, – взорвался Уаскар, оборачиваясь и смотря прямо в глаза Ак-Тонару, – это пытаться заставить меня вспомнить мою прежнюю жизнь. Тогда я еще не был рабом-оварднотни…
   – Кем же ты был? – мягко, но настойчиво повторил свой вопрос татдир.
   – Я командовал воинами Пялза из Священного отряда Ацианма, – гордо выговорил юноша, – во время последней битвы с арелами…
   – Так, значит, это ты прорвал боевые порядки и чуть не принес победу своему войску? – Ак-Тонар пораженно отступил на шаг.
   – Выходит так, – грустно усмехнулся Уаскар.
   – Значит, это тебя оставил погибать ваш военачальник, даже не сделав ни малейшей попытки закрепить твой успех?
   Потрясенный юноша схватил его за плечи.
   – Повтори, что ты сказал.
   – Я говорю, мой юный ученик, что тебя предали…
   – Но почему?
   – Вот это тебе и следует выяснить, – твердо проговорил татдир, – а для этого нужно завоевать свободу.
   – Как это?
   – Ты должен победить всех противников на арене во время Ардноккотти. Только так оварднотни завоевывают свободу. Я готов помочь в этом.
   – Я принимаю твое предложение, – решительно сказал Уаскар и резко взмахнул мечом.
   – Хорошо, – кивнул Ак-Тонар, – Ты будешь оварни.
   – Что это значит?
   – Видишь ли, мой юный ученик, оварднотни подразделяются на группы согласно используемому оружию. Оварни – это воин. Оружием ему служит прямой длинный меч и серповидный щит. Насколько я понимаю, именно такое оружие наиболее привычно для тебя.
   Ак-Тонар протянул молодому воину длинный, сверкающий синеватыми искорками, меч. Уаскар бережно принял великолепное оружие.
   – С твоей помощью я завоюю себе свободу, – юноша церемонно прижал клинок к груди.
   – На арену! – неожиданно раздался возглас Ор Зироба, – оварни против овардони.
   На посыпанное мелким песком овальное поле вышли один за другим несколько оварни, вооруженных, так же как и Уаскар.
   – Иди к ним, – твердо подтолкнул его Ак-Тонар.
   Уаскар неуверенно направился к бойцам на арене. Оварни встретили его сдержанным гулом. Все помнили его поединок с Ором Зиробом.
   – Будь внимательным, юноша, – негромко произнес лидер команды, – но не старайся никого убить. Это просто тренировочный бой.
   С другой стороны арены вышли бойцы с изогнутыми мечами и большими цилиндрическими щитами.
   Бойцы обоих отрядов громыхнули клинками по щитам, и схватка началась.
   Противоборствующие стороны разбились на ряд поединков. Уаскар сразу же забыл обо всем, кроме боя. Он вертелся во все стороны, стремительно выписывая мечом замысловатые зигзаги. Противник его, мощный темнокожий гигант, упорно встречал все атаки молодого инсегра краем щита, но сам не спешил переходить в наступление. Его меч изредка взлетал над головой, скорее сбивая удар, чем атакуя. Звон клинков странно сочетался с треском встречающихся щитов. Ни один из противников не наносил удара. Свет весело играл на стальных лезвиях, словно не понимая всей серьезности происходящего. Как победить не убивая? Уаскар снова бросился в атаку. Использовав щит для захвата меча противника, он распластался на песке и снизу из-под нижнего края огромного щита противника ткнул в бок гиганта.
   – Стоп! – команда Ора Зироба прекратила схватку, – неплохо. Только в групповых боях необходимо придерживаться командной линии. Не старайтесь действовать в одиночку. Не забывайте – вы команда.
   – Он прав, – прокомментировал Ак-Тонар, – Индивидуальное мастерство в данном случае должно подчиняться коллективу. Только когда выходишь на поединок, старайся показать все, что ты умеешь.
   – Наиболее сильны в командной борьбе овнабчени – копейщики. В одиночном бою они почти не участвуют, – продолжал между тем татдир, – против них нужно использовать именно ту технику, что ты применил в своем последнем бою: узкий клин на прорыв. В поединках особенно опасны овоктни – охотники, вооруженные трезубым копьем и коротким мечом. Тут главное не попасть клинком между зубьями копья. Овоктни может вырвать меч из руки или даже сломать его, а сам тем временем ударит в бок.
   – Это выглядит примерно так.
   Ак-Тонар выхватил из пирамиды копье с отогнутыми боковыми зубьями. В левую руку он взял небольшой меч.
   – Нападай.
   Уаскар решительно взмахнул мечом. Ак-Тонар ловко поймал клинок в развилку зубцов. Быстрый поворот кисти, и меч намертво заклинен. Трезубец поднимается, и острие короткого меча проводит по боку Уаскара.
   – Что же делать в таком случае?
   – Встречай копье щитом, проводи наконечник себе за спину, а потом руби или коли, смотря по обстоятельствам. Давай еще раз.
   На этот раз меч Уаскара был вырван из руки неодолимой силой и серебристой рыбкой вонзился в песок в нескольких шагах от бойцов.
   – У тебя же серповидный щит. Пользуйся этим преимуществом.
   В следующий момент юноше удалось заблокировать смертоносное острие, но удар меча не достиг цели.
   – Подходи ближе к противнику, – увещевал Ак-Тонар, – цепляй древко рогами щита.
   Еще одна попытка. Короткий меч татдира никак не захотел пропустить острие к телу.
   – Выноси щит через грудь, и бей с разворота.
   Уаскар снова рванулся вперед. На этот раз острие меча инсегра пролетело совсем рядом.
   – Уже лучше. Только бей точнее.
   Уаскар уже валился от усталости, когда придирчивый учитель отпустил его.
   – Завтра, мой юный ученик, повторим этот прием. Его надо закрепить до уровня инстинкта, чтобы ты мог использовать его в любое время.
   – А еще есть приемы?
   – Арсенал приемов бесконечен. Их можно совершенствовать и совершенствовать. Но, в общих чертах, ты готов к поединку на арене…

22

   Престарелый правитель Кренсора зак Глэмзел сидел в глубине полутемного помещения на покрытом пушистой шкурой пялза редкого темно-коричневого цвета ложе, погрузившись в тревожную задумчивость. Седовласая голова Глэмзела, обычно гордо и непреклонно выпрямленная, теперь как-то поникла.
   Сын Котас направился в сторону Туросских степей в поисках будущего духа-покровителя для близкого теперь Обряда Посвящения. Однако с той стороны все чаще и чаще доходили неясные тревожные слухи.
   Что-то связанное с Чеггорром. Что же там говорилось?
   В глубине центральной башни Кренсора Глэмзелу было плохо слышимы возгласы восторженной встречи, оказанной соплеменниками Котасу.
   – Кто там? – задал он вопрос в пустоту холодного зала.
   – Прибыл Высокородный сэн Арм ичзак Котас, – услышал он в ответ.
   – Пусть он придет ко мне, – взгляд зака несколько оживился.
   Поэтому старик, услышав приближающиеся по каменному коридору торопливые шаги, встрепенулся, принял надлежащее главному правителю положение горделивой уверенности и приготовился ждать новых вестей от сына.
   Он пристально взглянул на молодого ичзака.
   – Приветствую тебя, отец, – юноша почтительно преклонил колено перед старцем.
   – Встань, Котас, – неожиданно голос Глэмзела задрожал, – поведай мне все, замеченное тобой во время угодного Мтари поста… Что ты видел? Чем нам могут угрожать… – он сделал паузу, не решаясь выговорить неизбежное, – чеггоррцы?
   Котас вздрогнул от неожиданности, внезапно сообразив, что не выходящий из-за стен крепости отец спрашивает о том, что сам он считал своей личной тайной.
   Молодой человек внимательно посмотрел на отца, пожалуй, впервые увидев в этой, кутавшейся в теплые меха фигуре, не человека из касты земледельцев [26 - КАСТОВАЯ СИСТЕМА: Во всех государствах и у всех народов, населяющих Алпенат, получила сильное распространение кастовая система. Наибольшего расцвета она достигла в империи Чеггорр. Традиционно, все жители подразделяются на пять важнейших каст: Жрецы, Воины, Ремесленники, Охотники, Земледельцы Каждая из каст, в свою очередь, делится на множество подкаст, согласно специализации. Например, каста жрецов содержит в себе следующие подкасты: Хранители, Сказители, Лекари, Торговцы, Скульпторы, Художники, Жрецы-воины Кастовая система значительно отличается от своего земного эквивалента и напоминает скорее цеховую систему средневековых городов Европы. Каждый человек во время обряда инициации обретает определенную кастовую принадлежность, которая выбирается согласно склонностям его характера. При этом он как бы возводится в ранг ученика и проходит курс обучения кастовым основам. При завершении процесса ученичества, происходит выбор специализации и перевод в звание подмастерья по выбранной специальности. Касты не являются жестко регламентированными. Каждый человек имеет право при определенных условиях перейти из одной касты в другую, причем не только в рамках одной касты, поменяв специализацию, но и в общем – перейти из одной главной касты в другую. Все касты имеют равные права. Верховные представители каждой касты входят в Совет Старейшин, а Старшие представители подкаст составляют Совет Государства. Эта система в основном действует во всех государствах.], а правителя, заботившегося о своем государстве.
   – Что же ты молчишь? – в глухом голосе Глэмзела явно послышалось нетерпение, – Куда идут чеггоррцы? Какое количество воинов они выставили?
   По еле заметному движению в глубине затемненного зала Котас понял, что теперь они уже были не одни, что уже весь Совет Старейшин готов внимать его словам. Живущие на границе с могущественным врагом, люди изо дня в день ожидают вестей о нападении известного своей ненасытностью завоевателя.
   Боги всех пяти стихий приготовились воспринять черные вести.
   – Прости, отец, – Котас кротко наклонил голову, – простите и вы, премудрые Старейшины Сынов Мтари, – он поклонился и невидимым в темноте людям, решающим сейчас судьбу родного племени.– Пока я совершал пост на Священных Холмах и ожидал встречи с духом-покровителем, мне удалось заметить, что по Туросским степям в направлении наших границ продвигаются воины трех (Красного, Синего и Желтого) алаутаров чеггоррцев…
   – С ними были ловссоны? – раздался из темноты заинтересованный голос.
   – Нет… – вопрос показался странным Котасу.
   – Ясно, значит, они собираются к нам, в горы.
   – Правильно, – старый зак удовлетворенно кивнул, – ловссоны не могут лазить по горам.
   – Вместе с чеггоррцами идут несколько тунтаров туросов…
   – С этими сложней: когда-то они были лучшими друзьями, потом мы поссорились с сатурами и стали их злейшими врагами. Кренсор же, находясь в союзе с Сатуром, видимо…
   – Туросы с чеггоррцами ненадолго, – медленно произнес еще один из Старейшин.
   Наступило продолжительное молчание.
   Котас нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
   – Надо же что-то делать, – вырвалось у него.
   – Иди, сынок, – старый зак устало откинулся на ложе, – твое сообщение достигло нужных ушей.
   – Но…
   – Иди, – повелительно повторил старик и закрыл утомленные глаза, – приведи себя в порядок после своего утомительного путешествия.
   «Но мое путешествие совсем не было утомительным», – подумал Котас, прижимая руку к сердцу, кланяясь и выходя из комнаты Совета.

   – Остановись, – тяжелая рука легла на плечо юноши.
   Молодой ичзак, крутнувшись на пятке, резко обернулся, до середины вытаскивая свой меч.
   – Молодец, Котас! – одобрительно отпрянул от него ичзак Лекяц – старший сын Глэмзела, – к тебе уже так просто не подступиться.– Он усмехнулся.– Ты даже на главной площади Кренсора готов дать отпор. Хорошо!
   – Отстань, – Котас сделал тщетную попытку отмахнуться.
   – Нет, не отстану, – в голосе Лекяца явно прозвучала властная нотка, – пошли-ка в мое жилище. Там и расскажешь о своих делах, – он помолчал.– Заодно и перекусишь. Голодный, поди?
   Братья направились к дому, занимаемому Лекяцем и его женой Зфод. Будучи моложе, Котас, несмотря на бешеную недавнюю скачку, шел легко, и через некоторое время уже обгонял брата на несколько шагов. К тому же, Лекяц время от времени подзывал то одного, то другого воина, что-то коротко говорил, и лишь потом спешил догнать Котаса. Однако в следующее мгновение он снова кого-то подзывал, и все повторялось. Наконец, юноша не выдержал.
   – Брат, – он остановился и подождал Лекяца, – В чем дело? О чем ты постоянно говоришь с воинами? – в голосе его послышалась слабо скрываемая обида.
   Лекяц дружески обнял его за плечи.
   – Разве отец тебе ничего не сказал?
   – О чем? Что он был должен сказать мне? – плечи Котаса непроизвольно дернулись, освобождаясь от объятий.
   – С сегодняшнего дня, – широко улыбнулся Лекяц, – Меня выбрали главнокомандующим вооруженных сил Сынов Мтари. Я теперь НАКОН!
   – Ого, – присвистнул юноша, но добавить ничего не успел.
   Они подходили к жилищу новоиспеченного накона, сложенному, как и все в крепости, из массивных каменных блоков.
   – Входи.
   Полог, заменяющий дверь, откинулся, подчиняясь руке Лекяца.
   Навстречу братьям легко выбежала молодая симпатичная женщина в обычной домашней одежде, состоящей из обернутого вокруг бедер длинного куска белого шелка, покрытого сложным вышитым орнаментом.
   – Зфод, – Лекяц ласково погладил ее по пушистым иссиня-черным волосам, – принеси-ка нам с братом чего-нибудь перекусить.
   Ичзаки удобно расположились за тяжелым, сделанным из толстых деревянных плашек, столом. Почти сразу же появилась Зфод с деревянным, покрытым изумительной резьбой, блюдом, на котором, испуская одуряющий аромат запеченного мяса, истекала изумительным горячим соком туша горного птарга [27 - ПТАРГ – большая нелетающая птица, проживающая в горах южной части материка.]. Следом, словно по волшебству, перед каждым из молодых людей, оказалось по миске тушеных с пряностями туроков и по кувшину легкого столового вина.
   – Ну, рассказывай, – Лекяц отхватил кинжалом изрядный кус мяса и впился в нежную мякоть.
   Котас, стараясь есть более степенно, чтобы не уронить себя в глазах брата, тщательно прожевав мягкие волокна и запив их глотком вина, приступил к рассказу.

   Плавно тянулось повествование юноши, составленное в традициях древних баллад. Он сообщил и о чеггоррцах, и о туросах, и о своем плене, о бегстве и погоне, схватке и спасении…
   Лекяц внимательно слушал брата.
   Подошел к концу рассказ. Опустел и стол яств.
   – Это были воины Зеленых Мечей, – завершил юноша, поставив на стол опустевший кувшин.
   – Хорошо, – Лекяц мельком взглянул на медальон Котаса и, хлопнув рукой по столу, поднялся.– Готовь Пиацта, – в голосе его послышались решительные нотки приказа: перед молодым ичзаком стоял теперь не старший брат, а наделенный всеми полномочиями након Кренсора, – на рассвете мы выходим. Да, не забудь тщательнее проверить оружие.
   Он повернулся, чтобы выйти. Котас рванулся за ним и, схватив брата за руку, вынудил обернуться.
   – Чего тебе? – в серых глазах накона появился опасный блеск стали.
   – Брат, – умоляюще выговорил юноша, – куда мы собираемся?
   – На перевал Пялза, – усмехнулся военачальник.
   – Зачем?
   – Как это зачем? – брови Лекяца недоуменно взметнулись вверх, – Это же единственная дорога, по которой большое войско чеггоррцев сможет добраться до Кренсора, если, конечно, не воспользуется нашими тайными тропами. И это, пожалуй, единственное место, где можно задержать продвижение чеггоррцев на несколько дней, пока не подойдут основные силы Конфедерации…
   – Позволь с тобой не согласиться, – Котас набрал в грудь воздуха, готовясь к отчаянному спору.
   – Что-о-о?
   – Путь к перевалу Пялза лежит через Ущелье Летучих Волков, – торопливо, пока его не прервали, заговорил юноша, – Там, по моему мнению, можно задержать чеггоррцев еще надежней.
   – Интересно… Ущелье Летучих Волков? Наверное, ты прав – им его не миновать.
   – В ущелье мы сможем основательно потрепать силы чеггоррских алаутаров, – горячо продолжал развивать только что пришедшую ему мысль Котас, – Ну а на перевале значительно обессиленный враг встретит новый заслон и, скорее всего, там-то и сломит себе шею.
   – Молодец, брат, – Лекяц одобрительно хлопнул юношу по плечу, – Бери своих молодых стрелков и – к ущелью. Я же с остальными воинами поддержу вас на перевале.
   Обрадованный Котас ринулся было из комнаты, но вдруг резко сник и виновато обернулся к брату.
   – Ну, чего тебе еще?
   – Я же еще не прошел Обряда Посвящения и не…
   – Чепуха! – оборвал его военачальник, – для тебя и твоих друзей это будет лучшим испытанием перед Обрядом. Кроме того, знак Ордена Зеленых Мечей и так уже делает тебя воином. Так что, не сомневайся – и вперед!!!
   – Ясно, – обрадованный Котас стремительно убежал выполнять приказ…

23

   Мы снова в пути. Я ехал практически рядом с ннйо Атгогом. Насколько я мог видеть, визит к оракулу вывел Высокородного сэна Рьо из равновесия.
   Что же он увидел в пляске пламени? Куда направляет он наше войско?
   Воины угрюмо следовали за ним. Настроение Атгога передалось всем. Никто из воинов не похвалялся больше силой и ловкостью, как в начале похода. Руки до побеления косточек сжимали рукояти мечей. Не было слышно разговоров и неизбежных в другое время шуток… Только дробный топот копыт, втаптывающих траву в твердую как камень почву, далеко разносился в прозрачном воздухе.
   Даже степь притихла, словно в ожидании бури. Трава полегла как от дуновения ветра и утратила свое разноцветье, покрывшись унылой серой пылью. Ни единой зверушки, ни единой птички не попадалось взору. Вся живность разбежалась и разлетелась с нашей дороги. Ничего не оживляло серого однообразия некогда прекрасной, а теперь мрачной степи.
   Длинная пика моя, увенчанная эмблемой нашего отряда, напротив, по неизвестной причине прекратила свои фокусы и достаточно уверенно сохраняла положенное вертикальное положение. Золотой орел перевитый змеей – единственное яркое пятно – горделиво сверкал в редких спицах яркого света.
   – Сэн Виктор, – проговорил лар Пагэтп, поравнявшись со мной, – скоро мы можем вступить в бой. Мне хотелось бы знать, как ты владеешь оружием. Можешь ли ты уверенно скрестить клинок с врагом?
   Надо же, он попал в самую точку.
   Смогу ли я? Вот проблема. Этот вопрос я задаю чуть ли не каждые пять минут. А ответа все не нахожу.
   – Не знаю, – я прямо посмотрел в глаза еще не совсем оправившегося Пагэтпа, – смогу ли я убить человека, но с полной уверенностью говорю, что защитить свою жизнь…
   – Очень надеюсь… – он задумчиво покачал головой и, слегка покачиваясь в седле, отъехал в сторону.
   Я вытащил меч из ножен и попробовал выписать горизонтальную восьмерку.
   Результат оказался более чем плачевный: я чуть не отрезал своему Нерму уши. Кроме того, сделай я движение более широким или резким, Нерм бы сам растоптал меня, вывалившегося из седла. Я старательно выпрямился. Навыки пешего поединка тут напрочь не подходят. Не был ли я слишком самоуверен, говоря, что справлюсь с защитой. Надо срочно переучиваться. Я принялся старательно размахивать мечом, пытаясь определить оптимальное движение при защите и нападении.
   – Что ты делаешь? – недоуменно осведомился ближайший воин.
   Это оказался Нех Гефей.
   – А что не так?
   – Ты машешь мечом, словно колдун посохом, когда собихается гонять духов. А меч – это охужие воина. Удах должен быть хезким и быстхым. И не стахайся задехжать его. Пхоноси меч чуть дальше пхедполагаемой цели. И схазу пехеходи на обхатный удах, – он мгновенно выхватил меч, и два стремительных зигзага сверкнули с обеих сторон воина.– Впхочем, во вхемя боя некогда следить за искусством поединка. Отхазил удах, и хохошо. Успел нанести ответ – и замечательно. Успеха, – он пришпорил скакуна. Меч, его серебристой рыбкой сверкнув на солнце, скользнул в устье ножен.
   Легко ему рассуждать. Мы же все поединки проводили стоя на земле. Нас не подбрасывало при каждом шаге на спине лошади. Как начнет меня при каждом скоке взбулындывать, поневоле забудешь и о прямом и об обратном ударе. Наездник же из меня еще тот. Одна мысль останется, как бы в седле удержаться. Но, как говорится: «Назвался груздем, не говори, что не дюж».
   Я попытался повторить удар Нех Гефейя. Просвистел мечом наискось сначала справа, потом слева. Неплохо. Главное, не рубить вперед. Еще одна попытка. Рука от напряжения взмокла. Не выронить бы меч. Не мешало бы к нему темляк привязать… Острая сталь еще раз разрезала воздух. Получилось несколько лучше. Только вот пика мешает.
   Ее бы тоже как-нибудь приспособить. Может ей боковые удары парировать?
   Еще удар…
   Еще…
   Еще…
   Я устало опустил руку. Меч показался невыносимо тяжелым. Дрожащей рукой я старательно впихивал клинок в ножны. Теперь заартачился меч. Никак не собирался он попадать в узкую щель устья. Что ты будешь делать? Кое-как мне посчастливилось вогнать непослушный клинок на место.
   Я огляделся вокруг, украдкой смахивая липкий пот…
   – Внимание, – раздалось вдоль войска.
   Впереди вздымались клубы пыли. Какой-то большой отряд двигался нам навстречу.
   – К бою! – раздалась команда.
   Ну вот, началось…
   Я обреченно выудил только что с таким трудом засунутый меч. Придется сейчас в деле испытать свои только что приобретенные навыки. Каждая ошибка теперь будет равносильна смерти.
   Воины между тем стряхивали оцепенение долгого пути и суетливо разбивались по отрядам. Четкие треугольники винтаров смотрели в сторону приближавшихся.
   Взревели рожки.
   Словно лавина налетали на нас неведомые всадники…
   Вот они все ближе…
   Ближе… Заметны уже колышущиеся на ветру цветные эмблемы…
   – Свои! – закричал Моч Ковох.
   На нас надвигались туросы, те самые, которых Атгог отправил отдельным маршрутом.
   Единый облегченный вздох вырвался из груди войска.
   – Теперь мы смошем покасат чеккоррцам, как слетует сепя фести, – золотоволосый викингоподобный воин свирепо взмахнул тяжелым мечом.
   – Ты прав, Скифлор, – ладонь Моч Ковоха звучно хлопнула гиганта по спине, – теперь мы разделаемся с ними за все, что от них вытерпели. Особенно от регга Алана.
   – Ты кофоришь о Алане Туросском? – к моему удивлению в голосе Скифлора явно послышался страх.
   – Ты боишься Алана? – я недоуменно обернулся к нему.
   Широкая полоса меча описала сверкающий круг над моей головой.
   – Я моку срасится с люпым протифником.– прорычал он яростно, – но Черный рекк очен и очен опасен. Не хотел пы я фстретится с ним ф пою.
   – Чем же он так опасен?
   Не отвечая больше ни слова, Скифлор мрачно развернул коня и отъехал. Прохрустела под копытами его скакуна припорошенная пылью трава.
   Вот и еще одна загадка. Чем больше я здесь нахожусь, тем больше загадок копится у меня. Каким-то образом моя миссия должна быть связана и с этим самым Аланом Туросским – Черным реггом, как назвал его золотоволосый викинг…

   – Ну что, ичзак, вот и нам выпала удача поучаствовать в сражении, – обратился к Котасу сидевший рядом стрелок.
   – Удача ли это? – хмуро отозвался юный военачальник.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Не знаю, что и сказать тебе, Гезех, – Котас задумчиво подпер рукой голову, – видишь ли, я сейчас вдруг подумал, а что если не все чеггоррцы одинаково хотят этой войны? Нам же с вами некогда разбираться, с охотой они идут или нет… Понимаешь?
   – Понимать-то я понимаю, но независимо от того, с каким чувством движется на нас тот или иной чеггоррец, каждый из них все равно будет сражаться яростно и жестоко…
   – Знаю, но…
   – Оставь сомнения, Котас, – вмешался в разговор еще один юноша, – они нас не будут щадить, не будут вдаваться в такие подробности, что мы вроде как защищаем свою страну… Это – чеггоррцы – и этим все сказано…
   – Да, ты прав, Зяхкяг, чеггоррцы в большинстве своем живут только войной и ради войны. Вся их жизнь основана на схватках. Но не все же они воины. Кто-то же их кормит, поит, одевает, делает оружие…
   – Конечно, есть среди них и не воины, но они и не входят в составы железных чеггоррских алаутаров. Они остаются внутри городов и даже не имеют права носить оружия.
   – Хм-м, об этом-то я как-то и подумал, – Котас приподнялся и внимательно огляделся вокруг.
   Молодые стрелки уже расположились за укрытиями на обоих склонах ущелья, поджидая приближения врагов. Юные сердца были готовы показать свою доблесть в битве. Котас ясно видел это по горящим в глазах искоркам.
   Хотя, много ли доблести в том, чтобы из-за укрытия поражать стрелами ничего не ожидающего противника?
   Встретиться бы с чеггоррцами лицом к лицу, воин против воина. Тогда было бы видно, кто чего стоит. Впрочем, так не получится: чеггоррцев в несколько раз больше. Идти же на верную смерть от сплошной стены чеггоррских копий – верх безрассудства.
   Окружающие его не были еще воинами в полном смысле этого слова, но всей душой готовились ими стать. При взгляде на их решительные лица внутри Котаса что-то перевернулось.
   – Гезех, проверь готовность к бою на нашей стороне, а ты, Зяхкяг, узнай, как дела на противоположном склоне.– Сомнения ичзака неуловимо для соратников сменились жесткой решимостью военачальника.
   Оба названные юноши тут же исчезли, выполняя полученное распоряжение.
   Котас сосредоточенно провел ногтем по тетиве лука, проверяя ее натяжение, аккуратно выложил перед собой острые стрелы с яркими светло-коричневыми перьями хвостовика. Стрелы должны быть всегда под рукой. Во время боя некогда будет разыскивать их. Лучник-кренсор должен уметь держать в воздухе три-четыре, а то и пять стрел, в то время как первая из них уже попадает в цель. Так учил Лекяц.
   Ичзак внимательно посмотрел вниз на тропу, по которой вот-вот пойдут чеггоррцы. Потом махнул рукой, подзывая к себе одного из своих друзей.
   – Незгфыц, пойдешь навстречу чеггоррцам, – он взглянул в глаза молодому дрессировщику, – тебе понадобится все твое умение общаться с животными. Необходимо заставить чеггоррцев войти в ущелье более плотной массой и не дать им возможности посмотреть наверх.
   Незгфыц направился к еле заметному спуску.
   – Стой, – вдруг воскликнул Котас, которому в голову пришел новый план, – собери-ка пару винтаров лучших стрелков на самых быстроногих скакунах. Пусть чеггоррцы погонятся за вами…

24

   Кавалерия педкньоовсов тяжело продвигалась вперед. Хищные животные уверенно передвигали когтистые лапы в постоянной готовности чем-нибудь наполнить вечно голодные желудки свежим мясом. Грозно трепетали на встречном ветерке значки к'атаров. Мимо торопливо проносились стремительные лошади, стараясь держаться как можно дальше от острых клыков педкньоовсов. Хищники с неизменным постоянством поворачивали за возможной добычей огромные головы и вожделенно щелкали зубами. Время от времени то один, то другой зверь делал тщетную попытку добраться до сладкого мяса. Более легкие, лошади испуганно уносились от страшных, но несколько тяжеловесных соратников, и педкньоовсы провожали их полными вожделения взглядами. В бою каждый хорошо выдрессированный педкньоовс являлся незаменимым дополнительным оружием своего всадника, разрывая врагов крепкими клыками и когтями. Впрочем, и управлять своенравным хищником было делом достаточно сложным, не то, что скажем лошадью. Случалось порой, что эти сильные животные могли взбеситься, и внезапно выходили из повиновения. В таких случаях справиться с ними не удавалось никому, даже хозяину, который, впрочем, становился первой жертвой разъяренного хищника. И тогда педкньоовса приходилось убивать.
   Высокородный сэн Хор фар Згфелеч был до обожания привязан к бурому Фыйлу. Фыйл, в ответ, платил Згфелечу горячей дикой преданностью и любовью, благодаря чему уже не раз спасал хозяина от, казалось бы, неминуемой, гибели. Вот и сейчас фар на своем верном звере ехал впереди, крепко сжимая древко с прикрепленным значком к'атара – Синим Драконом на черном фоне – и настороженно поглядывая вокруг. Башка Фыйла так же поворачивалась из стороны в сторону, словно зверь разделял опасения всадника.
   В отличие от остальных отрядов, два с половиной тунтаров Згфелеча не торопились. Зачем понапрасну мучить не пригодных к длительным переходам на быстрых аллюрах животных? Однако воины к'атара педкньоовсов Синего Дракона не привыкли, и находиться позади во время схватки.
   Згфелеч трижды резко поднял и опустил знаковое копье.
   Повинуясь призыву начальника, к нему подъехали командиры тунтаров вместе со своими помощниками, оп-тунами – командирами сотен. Двое тунов и одиннадцать оп-тунов: полутунтар не мог возглавляться туном.
   – Друзья мои, – обратился к собравшимся Высокородный сэн Хор, – мы приближаемся к Ущелью Летучих Волков, где, скорее всего, нас поджидает вражеская засада. Что вы можете предложить в сложившейся ситуации?
   – Я думаю, что нужно как можно быстрее проскочить это Хеггом проклятое ущелье, – оп-тун – командир отдельного полутунтара – рванул верхние поводья с такой силой, что его зверь яростно взмахнул лапами, поднимаясь в боевое положение.
   Фар укоризненно посмотрел на подчиненного. Не стоило нервировать животное.
   – А я считаю, – запальчиво возразил высокий оп-тун, и его меч описал грозный сверкающий полукруг, – Что необходимо решительно рассеять эту ВОЗМОЖНУЮ засаду одним мощным ударом.
   – Хорошо, – еще один оп-тун не спеша стащил с головы шлем, увенчанный бурым, синим и черным перьями, и пригладил густые, уже начинающие седеть, волосы, – но укажи мне точное место для этого удара… – он потрепал мускулистое плечо педкньоовса, – Я же предлагаю приложить максимум усилий для более осторожного прохождения ущелья с обязательным тщательным контролем за склонами, где, скорее всего…
   – Ты трус, Пямтыд! – в запальчивости воскликнул высокий оп-тун.
   – Я хочу, чтобы ты запомнил, Нэлгюл, – в глазах Пямтыда сверкнули опасные огоньки, а рука красноречиво опустилась на эфес меча, – еще никому не доводилось повторить подобное дважды…
   – Успокойтесь, друзья, – примирительно проговорил Згфелеч, ухватив за предплечье Пямтыда, – послушаем, что думают Высокородные туны по этому поводу.
   Наполовину вынутый меч старого воина с глухим лязгом вернулся в ножны.
   – Скажи спасибо фару, молокосос, – буркнул Пямтыд угрюмо.
   – Итак? – фар вопросительно посмотрел на обоих тунов.
   Тун старшего тунтара Бэдюй неуверенно поерзал в седле, шумно вздохнул и медленно выговорил, раздельно произнося слова:
   – Я согласен с Пямтыдом – своим оп-туном – но предлагаю еще и произвести разведку на предмет засады. Тогда же можно будет воспользоваться и предложением Нэлгюла, – он перевел дух после непривычно длинной для него речи.
   – Ты выразил и мои мысли, – поспешно глотая слова и окончания, сказал последний из собравшихся тунов, не дожидаясь вопрошающего взгляда Згфелеча.
   – Я вас понял, друзья, – Высокородный сэн Хор слегка усмехнулся, – Мой приказ будет следующим: Полутунтар Режята на максимально возможной скорости преодолевает ущелье перед остальным к'атаром, прикрывшись плотнее щитами и тщательно приглядывая за склонами. Остальные тунтары со снаряженными арбалетами движутся строем Атакующего Дракона, дождавшись сигнала Режята. При выходе из ущелья сразу строиться в боевые порядки. ПО МЕСТАМ!!!
   Высокородный сэн Хор фар Згфелеч встал перед воинами, высоко подняв значок к'атара.
   – Друзья мои! – начал свою речь Згфелеч, – наш враг затаился по ту сторону этого ущелья. Мы должны сделать все возможное и, даже невозможное, чтобы расправиться с ним. Не думайте, что это легко будет сделать: враг силен и отважен, он полон решимости не пропустить нас в свою проклятую всеми пятью богами и семью цветами землю! Я не обещаю вам несметных сокровищ, – голос фара отвердел, – скорее всего, их не так уж и много.
   Згфелеч перевел дыхание.
   Перекрывая гул голосов, фар резко снова взмахнул символом к'атара. Широкое хвостатое полотнище с треском развернулось под внезапно налетевшим порывом ветра.
   – Зачем же тогда мы пришли сюда? – в наступившей тишине, прерываемой только шумом хлопающего на ветру знамени, крамольный вопрос прозвучал неожиданно громко.
   Высокородный сэн Хор тяжелым взглядом обвел ряды воинов.
   – Зачем мы здесь? – медленно произнес он и повысил голос до уровня грозового раската, – Во имя великой цели укрепления Чеггорра, расширения границ нашей великой страны! Во славу Ивелни, наконец! Или мы – не воины Синего Дракона?! – к'а рванул меч из ножен. Клинок взлетел над к'атаром, щедро рассылая вокруг солнечные лучи.– Ребята, вперед!
   Весь к'атар педкньоовсов неудержимой волной ринулся к Ущелью Летучих Волков…
   ***
   – Они идут! – Незгфыц устало вытер вспотевший лоб.
   – Хорошо, – Котас взмахнул рукой, призывая стрелков к готовности.
   Люди на обоих склонах ущелья взметнули вверх копья с разноцветными хвостами, сигнализируя о неусыпной сосредоточенности.
   Гезех и Зяхкяг приблизились к молодому предводителю.
   – Братья, – Котас пристально посмотрел на них обоих, – время испытаний пришло. Чеггоррцы уже перед ущельем. Передайте всем, что только после огненного сигнала должны лететь стрелы…
   Наступило тревожное затишье, то самое, которое обычно бывает перед битвой. Тяжелые как скалы мгновения проползали над Ущельем Летучих Волков. Напряжение достигло высшего накала. Казалось, еще один посторонний звук, и множество стремительных стрел сорвутся с тетивы в бешеной жажде смерти…
   – Вот они, – напряженно прошептал Незгфыц, переводя дыхание.
   – Я не вижу, – молодой ичзак недоверчиво посмотрел на дрессировщика.
   – Я тоже не вижу, – еле слышно отозвался Высокородный сэн Ач, – Но я чувствую…
   – Я совершенно забыл о твоих…
   – Ничего, ичзак, еще…
   Незгфыц насторожился, оборвав себя на середине фразы.
   – Все, пора…
   Котас осторожно высунулся из-за камня. По дну ущелья продвигалась стальная черепаха к'атара педкньоовсов Синего Дракона.
   – Чтоб тебя Арднок разорвал, – сквозь зубы процедил Котас.

   …Чеггоррцы шли быстрым аллюром, выставив вокруг себя сплошную стену черно-синих щитов. А впереди этой компактной колонны на расстоянии полета стрелы мчались воины-разведчики, зорко вглядывающиеся в склоны ущелья. В руках их слегка подрагивали взведенные луки и арбалеты.

   – Этих придется пропустить, – вздохнул молодой ичзак кренсоров, – так просто их не взять… Хорошо организованы.
   Неожиданно в камень рядом с Котасом ударила тяжелая арбалетная стрела, высекая яркий сноп искр.
   – Неужто заметили? – испуганно поразился кто-то неподалеку от юноши.
   Котас недовольно покосился на шепот. Лицо молодого воина, явно не кренсора, показалось ему удивительно знакомым.
   – Кто ты?
   – Не важно, – глаза воина странно блеснули зеленым огнем.
   – Но ведь ты не Кренсор, – уверенно заявил молодой ичзак. «Ты под нашей защитой», – почему-то вспомнилось Котасу.
   – Я же сказал уже, что это не важно. А сейчас, друг, пора подумать и о битве. Основная масса чеггоррцев вошла в ущелье.

   К'атар педкньоовсов Синего Дракона в это время уже подходил к выходу из уготовленной им ловушки.
   Навстречу педкньоовсам на горячих конях выскочили стрелки Незгфыца. Издали показалось, будто серая полоса протянулась от них к наездникам боевых хищников. Это стрелы, летевшие сплошной плотной массой, устремились в поисках долгожданной добычи. Стальные жала наконечников выискивали малейшие щели в чеггоррской защите. Появились первые раненные. В обороне образовывались неровные бреши.
   – Плотней щиты, ребята! – перекрывая звон стали, прокричал Згфелеч, который каждую рану воспринимал, как свою собственную, – не давайте им возможности поражать вас на расстоянии. Пробивайтесь в атаку! Необходимо дойти до рукопашной!
   Педкньоовсы увеличили скачки, и к'атар, набирая скорость, ринулся на легких всадников кренсоров.
   – Хай-я-а-а! – грозно взревел боевой клич к'атара.
   Поднятые во множестве клинки ярко сверкнуло. Воины приподнялись на стременах в ожидании волнующей кровь схватки…
   Однако схватки не произошло. Кренсоры, не сближаясь с чеггоррцами, стремительно откатывались к выходу из ущелья. Стелы продолжали стучать по доспехам с частотой дождевых капель. Железный чеггоррский зверь тяжелой кавалерии, мало обращая внимания на блошиные укусы жалящих наконечников, грозной лавой рвался в погоню за неуловимыми стрелками.
   – Давай, скачи за подмогой, – фар Згфелеч хлопнул по плечу ближайшего воина.
   Тот, раздирая пасть своему зверю, круто развернулся на месте…

   – Пусть скачет, – небрежно бросил Котас, наблюдая за ходом сражения, – Остальные враги скорее войдут в нашу западню и попадут под стрелы…
   …Армия Чеггорра постепенно втягивалась в узкое ущелье…
   – Еще немного, – хриплым от напряжения шепотом выговорил молодой ичзак кренсоров, – и…

   …К'атар шел за к'атаром, вливаясь в проход. И вот уже большая часть кавалерии двух алаутаров втянулась на расстояние прицельного выстрела. Выход из ущелья приближался. Чеггоррцы готовы были облегченно вздохнуть…

   – Пора, – Высокородный сэн Арм ичзак Котас махнул рукой.
   Повинуясь сигналу, на чеггоррцев повалились крупные камни. Они увлекали за собой камни меньших размеров, раскачивали и обрушивали более крупные. Ко дну ущелья летела уже каменная лавина, сметая все на своем пути. Огромное облако пыли поднялось выше отвесных склонов…
   Из ущелья неслись душераздирающие крики раздавленных и покалеченных обвалом людей и животных. Выход из ущелья, который только что манил чеггоррцев своей близостью, стал совершенно не подходящим для преодоления, перекрытый сплошной стеной. На краткое мгновение остановились потрясенные люди перед внезапно возникшей преградой. Раненные животные, обезумев от боли и ужаса, метались по дну ущелья, сбивая людей, сбрасывая под ноги всадников и все больше усиливая панику. Люди поворачивали назад, стремясь вернуться к открытому предгорному пространству через другой выход из каменного капкана. Эти попытки лишь увеличивали давку…
   – Давай! – Котас вторично махнул рукой.
   Второй обвал в противоположном конце ущелья перекрыл чеггоррцам последнюю надежду на спасение. Масса людей на дне каменного мешка испуганно металась от одного завала к другому, тщетно ища выход… Крики ярости и боли доносились до укрывшихся в скалах стрелков…
   И тут посыпались меткие стрелы кренсоров…

25

   На взмыленном коне к Атгогу подскакал Моч Ковох, посланный до этого в разведку. Я постарался приблизиться ближе к ннйо, в надежде услышать свежие вести. В душе моей вспыхнули зарницы ближайших перемен в нашем положении. Похоже, что и воины ожидали чего-то подобного. Они как-то приободрились, старательно проверяя оружие.
   – Прекрасные новости, Высокородный сэн Рьо! – с трудом переводя дыхание, быстро проговорил Моч Ковох.
   Ннйо хмуро повернулся к нему.
   – В чем дело? – в тоне вождя туросов явно слышалось тщательно скрываемое недовольство.
   – Желтый и Синий алаутары Чеггорра попали в кренсорскую ловушку, – весь вид моего товарища по охоте на пялза выражал безмерное презрение, – в Ущелье Летучих Волков.
   – Все, мы их сейчас сделаем, – буркнул Пагэтп, подъехав вплотную ко мне и так же как я, вслушиваясь в разговор, – им теперь некуда деваться…
   – Ну и… – настороженное лицо Атгога чуть посветлело.
   По всей видимости, он не очень-то разделял оптимизма Высокородного сына Арка.
   – Кавалерия этих алаутаров – Моч Ковох торжествующе стиснул лук, – практически перестала существовать….
   – А пехоту встретим мы, – в голосе Атгога появилась твердая уверенность. Жесткая усмешка искривила его губы, – пора показать остальным ннйо степи, на что способны руты-туросы.
   Он дал мне знак поднять выше знамя, а сам выпрямился в седле.
   – Воины! Братья! – громовой голос далеко раскатился по степи.
   Неумолчный до этого мгновения, гомон многочисленного войска моментально прекратился. Мертвая тишина, прерываемая лишь редким хрустом былинок под копытами наших коней, окутала окрестности. Мне показалось, что расправились согнувшиеся от ветра травинки. Даже сам ветер основательно притих и спрятался.
   Силуэт золотого орла, гордо воссиял на кончике моей пики. Вся природа приготовилась слушать слова предводителя рутов-туросов.
   – У нас есть прекрасная возможность расквитаться, – продолжал между тем краткое напутствие Атгог, – с проклятым Чеггорром! Вперед!
   Туросы отозвались восторженным ревом. Тучи поспешили убраться с небосвода, устрашенные многотысячными искорками пламени на полированной стали.
   Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог решительно ударил в бока скакуна, направляя его к месту предстоящей битвы.
   Как там его назвал Моч Ковох?
   Ущелье Летучих Волков. Места для сомнения больше не оставалось. Торжественно подняв символ отряда, я последовал за ним. А дальше, уже за мной, волной хлынуло все войско туросов. Воины, еще вчера тайно покинувшие походный лагерь чеггоррцев, оставившие в нем большую часть имущества, стремились отомстить за все испытанные ими унижения…

   При нашем приближении чеггоррцы выстроили свои тунтары в боевые порядки. Плотная стена пехоты, ощетинившаяся стальными остриями копий, встретила передовые отряды туросов.
   Хорошо читать описание какой-нибудь битвы в книге, лежа на диване. «Этот отряд пошел туда-то, противник отбил атаку». Все здорово и замечательно. Атака – отбив – контратака…
   На самом же деле все гораздо сложнее, особенно для человека, находящегося в самой схватке. В любой, даже самой хорошей книге не часто прочитаешь о вырванных внутренностях, о тяжелых хрипах раненых, об устрашающей неподвижности убитых. Видеть все это наяву страшно, очень страшно. Вчера еще ты шутил с человеком, а сегодня уже он судорожно отползает от места схватки, волоча за собой в пыли вывалившиеся из разрезанного живота кишки, и ты знаешь, что он больше никогда не поговорит с тобой.
   Примерно так и произошло. Первые ряды атакующих наткнулись на стальной частокол длинных копий. Два резких движения, и трупы сброшены наземь. Снова перед всадниками стальная стена. Правда, наконечники уже не сверкают, а только мрачно краснеют, окрашенные кровью. Снова рванулись боевые треугольники на чеггоррский строй. И опять откатились, оставляя горы убитых и раненных. Мед-ленно печатая шаг, двинулись чеггоррцы на степных наездников. Отхлынули туросы от движущейся стальной стены.
   – Стрелы! Стрелы! – надрывался от крика Пагэтп.
   И воины услышали его. Не ввязываясь больше в рукопашную схватку, они осыпали боевые порядки чеггоррских винтаров множеством гудящих стрел, и сразу отошли назад за возможные пределы досягаемости метательного оружия чеггоррцев…
   За первой атакой последовала вторая…
   За второй – третья…
   Четвертая…
   Степные всадники закружили вокруг колючего зверя чеггоррской пехоты смертоносную карусель. Упоенный общим настроем боя, я одну за другой рвал из колчана стрелы и отправлял их в надвигавшиеся щиты. Не знаю, попала хоть одна моя стрела в цель, но желтоперые стрелы других воинов уверенно находили свои жертвы в ровной линии чеггоррцев. Правильные многоугольники чеггоррских винтаров начали ломаться.
   – Держать строй! – то и дело слышалось из их рядов.
   Противник старательно заполнял бреши, восстанавливая целостность линий. Но небольшие отряды постепенно таяли, как снег не весеннем солнце.
   – В единый строй! – раздался среди чеггоррцев чей-то громовой приказ.
   Тунтары под знаком Синего алаутара сжались в плотную массу, составив из щитов стальной купол. Черепаха. Такой строй практически непробиваем.
   – Этих теперь не взять! – с досадой воскликнул Высокородный сэн Акр лар Пагэтп, стараясь вогнать очередную стрелу в волосяную щель между сомкнутыми щитами.
   Но с Желтого алаутара туросы продолжали собирать кровавый урожай. Бреши все больше и больше ширились. Туросские лучники больше не позволяли черно-желтым рядам смыкаться.
   Черно-синий железный купол медленно двинулся вперед на поддержку соратников, оттесняя всадников от сбившихся безо всякого порядка в кучу воинов.
   – Уйтут!!! – отчаянно выкрикнул Скифлор.
   – Вперед! – взревел Атгог, выставив меч в сторону врага.
   Туросы, повинуясь жесткому приказу, прервали гудящую пелену стрел и, выхватив мечи, несколькими потоками врубились в уже расстроенные винтары Желтого алаутара. Лязг скрещивающейся стали наполнил воздух. Сверкающие жидким серебром клинки степняков мгновенно промокли и потемнели от крови.
   Вот оно.
   Сейчас и мне придется вступить в бой. Кто-то будет стремиться убить меня. Может и я лишу жизни чьего-то отца или сына. Захотелось бросить все, зажать лицо руками и ехать отсюда как можно дальше, чтобы не видеть всего этого ужаса. Волна схватки бросила меня в самую гущу врагов. Теперь уже все – не смыться…
   Ннйо Атгог на своем злом Здлэре яростно рубил недавних союзников. Он стремительно вертелся в седле, поражая врагов со всех сторон. Его меч выписывал замысловато-стальные кружева, сея вокруг себя смерть. Не отставал от ннйо и Высокородный сэн Акр лар Пагэтп. Я вынужден был также принять участие в схватке, хотя сердце и сжалось в маленький-маленький комок от страха. Это уже не игра. Здесь все настолько серьезно, что или ты убьешь врага, или он убьет тебя. Меч мой выписывал странные замысловатые фигуры… Косой удар налево, обратный удар, скользящий налево, меч вверх… Косой удар налево, обратный удар, скользящий налево, меч вверх… Звона столкновения своего меча с оружием противника я не слышал за общим шумом боя. Раз я еще жив, значит, мне удается отбивать направленные в меня удары. Рядом повалился с коня Икр Ноздик. Лицо его стремительно заливало красным. Убили? Страх с новой силой шевельнулся во мне. А если бы это был не он, а я…
   Стальная молния сверкнула перед моими глазами.
   – Не спи, сэн Виктор, – хрипло процедил сквозь зубы Пагэтп, отражая еще один удар.
   Жестокая схватка все более и более разрасталась. Битва неожиданно разделилась на множество отдельных поединков. Я остервенело махал мечом, не заботясь о том, чтобы кого-нибудь поразить. Больше всего я опасался не отразить направленный против меня удар.
   Неожиданно наступило облегчение. В прорубленные нами пустоты волна за волной накатывались все новые и новые отряды. Все больше и больше разъединялись плотные некогда ряды. Битва постепенно превращалась в безжалостное избиение…

26

   Я вышел из схватки и внимательно оглядел себя. Заметных ран не ощущалось. Я еще жив, значит, мне удалось отразить все направленные против меня удары. В какой-то мере это радовало. Мой первый боевой опыт окончился не так уж и плохо. Еле сдерживая волнение, я осмотрел меч. Он оказался все такой же чистый и блестящий, как и накануне. Следовательно, я не стал причиной чьей-то смерти. Мне было бы довольно тяжело перенести, случись все наоборот. Сейчас же я испытал огромное облегчение. Может, кто-нибудь и стал бы осуждать меня за подобные мысли. Не знаю, прав я или не прав, но все равно мне было легко от сознания того, что на моих ру-ках нет крови. Возможно, со временем я и научусь убивать врага в битве, не чувствуя при этом угрызений совести, хотя сам с трудом в это верю.
   – Неплохо сражался, сэн Виктор, – ободряюще проговорил лар Пагэтп, – только я заметил, что ты никого не убил…
   Вот еще одно подтверждение моей непричастности к убийствам.
   – Понимаешь, мой друг, – я несколько смущенно улыбнулся ему, – я первый раз в жизни участвую в сражении. Раньше мне никогда не…
   – Прекрасно понимаю, – Пагэтп невесело ухмыльнулся, – в своем первом бою я даже не смог нанести удара.
   – Да, – я внезапно вспомнил замеченное в ходе битвы, – как там Икр Ноздик? Он живой?
   – Хорошо, что ты не забыл своего товарища. Живой он, только тяжело ранен в голову. А вот Скифлор погиб, напоровшись на копье…
   – Жаль, – перед моими глазами всплыло лицо этого золотоволосого гиганта, – Откуда он был родом?
   – Откуда-то с севера, я точно не знаю. Его родина была захвачена Чеггорром, и он сбежал, чтобы драться против этого жестокого врага…
   Пагэтп вдруг замолчал, пристально вглядываясь вдаль.
   В степь на великолепных конях вылетел отряд всадников и, видимо, в растерянности остановился.
   – Кренсоры, – пробормотал Пагэтп, узнавая, и оглянулся, ища глазами Атгога.
   Того нигде не было видно.
   – Придется мне, – он махнул рукой, призывая ближайших воинов, и направился навстречу Кренсорам, – сэн Виктор, поедешь со мной.
   Но тут их заметили…
   Несколько туросов вышли из побоища и направились к Кренсорам.
   Мы выехали вперед и, Пагэтп дал мне знак поднять повыше символ мирных намерений – Туросский племенной стяг, который по-прежнему покачивался в моей руке, пропарывая острием наконечника темно-золотистые небеса.
   Предводитель кренсоров поднял в знак приветствия открытую правую руку ладонью к нам. Пагэтп ответил таким же жестом.
   – Приветствую тебя, Высокородный сэн, – проговорил кренсор.
   – И тебе привет, – ответствовал лар Пагэтп, – Зачем ты вышел на битву туросов?
   – Кренсоры не собираются отбирать твою славу, лар. Но это и наша битва. И мы бы тоже хотели принять в ней участие.
   Сзади раздался громкий стук копыт. Сопровождающие нас с Па-гэтпом воины посторонились, пропуская кого-то вперед. Краем глаза я успел заметить ннйо Атгога.
   – Ты опоздал, воин, – подъехавший ннйо усмехнулся, вытирая содранным чеггоррским плащом покрытый дымящейся кровью клинок, – ТУТ мы уже справились.
   – Поздравляю тебя, ннйо, – кренсор отвесил учтивый поклон.
   – Рано, кренсор, – Атгог столь яростно сжал рукоять меча, что костяшки пальцев чуть не прорывали кожу, – Синий алаутар не уничтожен.– Он махнул рукой в сторону уходивших в полном порядке чеггоррцев, – А, кроме того, остался еще и регг Алан, получивший сомнительное прозвище Туросский.
   – Ну что ж, успеха тебе, ннйо, во всех твоих начинаниях, – кренсорский воин еще раз почтительно склонил голову и взялся за повод, собираясь, было развернуться.
   – Погоди, – Атгог с силой бросил меч в ножны. Сталь протестующе зазвенела, – Я хотел бы встретиться с молодым ичзаком Котасом.
   – Хорошо, скачи за мной.
   Атгог двинулся за кренсорами. Я вопросительно посмотрел на лара Пагэтпа. Он одобрительно кивнул, показав направление вслед за ннйо.
   – Мы должны сопроводить вождя, – строго заметил он, – как того требует традиция.
   – Какая традиция?
   – Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог, – поучительным тоном выговорил мой друг, – нуждается в соответствующей его положению свите. А раз его панцирный винтар не может принять участия в охране, то мы должны восполнить этот пробел.
   Вполне понятное стремление поддержать свой статус при встрече с невольными союзниками.
   Я гордо выпрямился в седле, насколько позволила усталая спина.
   Наш кортеж уверенно продвигался вперед.
   Неожиданно прямо перед нами словно из-под земли выросли могучие всадники с натянутыми луками. На каждого воина из нашего отряда смотрело никак не меньше десятка отливающих закаленной сталью жал.
   – Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог, – твердо выговаривая слова, произнес лар Пагэтп, обращаясь в никуда, – желает встретиться с предводителями кренсоров.
   – Пусть Высокородный сэн Рьо покинет седло, – прозвучал категоричный приказ.
   Атгог ожег говорившего огненным взглядом.
   Рука кренсора нехотя потянулась к эфесу меча.
   – Так надо, – быстрым шепотом бросил Пагэтп, наклоняясь к самому уху ннйо Атгога, – оружия же они не отбирают…
   Нарочито медленно, под пристальными взглядами кренсоров вождь рутов-туросов сполз на землю. Небрежно поддернул пояс с мечом, подвигая оружие ближе к руке. Ладонь вызывающе сомкнулась на луковице рукояти.
   – Веди! – и уверенным шагом ннйо направился к военачальникам кренсоров.
   – Приветствую вас, доблестные вожди кренсоров, – учтиво выговорил он, вглядываясь в стоящих перед ним.
   – Благодарю за, возможно, невольную помощь в борьбе против наших общих врагов, – ответ старшего из кренсоров явно отдавал иронией.
   – Не так давно вы с ними были союзниками, – ядовито бросил младший, повернувшись к нам лицом.
   Это оказался тот самый юноша, что ускользнул из нашего лагеря. Мне было хорошо видно, как крепко сжались зубы у молодого воина. Под кожей заходили упрямые желваки. Юный потомок Арма не желал забывать своего плена.
   – Ты прав, волчонок, – усмехнулся Атгог, – Но, если бы я, в самом деле, хотел твоей смерти, мы бы сейчас с тобой не говорили, – он помолчал, – Приношу свои глубокие извинения за все, что было между нами… Впрочем, ты и сам видишь, что с того времени, как мы с тобой встречались, многое изменилось.
   Неожиданно на груди Котаса засветился ярким зеленым пламенем небольшой пятиугольный медальон.
   – Это магия Зеленых Мечей, – полуутвердительно выдохнул Атгог, обернувшись к Пагэтпу.
   – Я же предупреждал, – сдавленно проговорил лар.
   Так вот он, символ Зеленых Мечей. Равновесная магия хранит молодого кренсора.
   Меня буквально потащило в сторону полыхающего зеленым светом пятиугольника.
   Котас сделал неохотный шаг по направлению к недавнему противнику…
   Свет, исходивший от медальона, стал ярче и пронзительнее…
   Шаг… еще один…
   – Я готов забыть мою неприязнь к тебе, ннйо туросов, – Котас протянул руку ннйо Атгогу, – Я полностью прощаю тебя. Прими мою руку в знак дружбы…
   Сияние стало нестерпимым…
   Атгог также шагнул навстречу юному ичзаку кренсоров.
   – Я принимаю твою дружбу, волчонок, и предлагаю скрепить ее, смешав нашу кровь в обряде побратимства. Арднок тебя задери, – ннйо быстрым движением рассек руку с внутренней стороны предплечья.
   Из пореза показалась ярко-красная кровь. Тяжелые капли упали на пыльные камни.
   Котас с трудом сдерживаемой невозмутимостью повторил действия Атгога.
   Молодые люди взялись за предплечья друг друга. Кровь их смешалась.
   – Иди и ты, – настойчиво прозвучало у меня в голове, – это входит в твою миссию…
   Словно крепкий зеленый жгут связал руки ннйо Атгога и Котаса воедино.

   МАГИЯ ЗЕЛЕНЫХ МЕЧЕЙ ОДОБРИЛА ЭТОТ СОЮЗ…

   Старший кренсор с довольной и благожелательной улыбкой следил за соблюдением ритуала.
   – Благословляю вас, друзья и братья мои!
   – Позвольте и мне присоединиться к вашему союзу, – словно со стороны неожиданно услышал я свой голос.
   Побратимы переглянулись, и в одном движении блеснули клинки. Моя кровь смешалась с кровью жителей далекой планеты…
   Зеленое магическое свечение озарило окрестности необычайно ярким зеленым пламенем. Зарево ширилось и, наконец, перекрыло своим сиянием свет золотистых небес…

27

   К’атар педкньоовсов вырвался из ущелья Летучих Волков еще до камнепада. Фар Згфелеч в бешенстве обернулся, привлеченный громом падающих камней. Над, недавно еще грозными и неподвижными, склонами ущелья поднимался темно-серый столб пыли.
   – Все целы? – встревожено вопросил военачальник.
   – Наших не зацепило, – голос Режята прозвучал, неузнаваемо хрипло.
   Он со своим полутунтаром промчался гораздо быстрей остального отряда и тяжело переживал, что не смог заметить кренсорскую засаду. Его зверь грозно щерил клыки, рыча на продолжавшиеся сыпаться вокруг камни.
   К предводителю крупной рысью подскакал тун Бэдюй. Руки его напряженно сжимали поводья.
   – Что будем делать, фар? – глаза туна нервно бегали, не останавливаясь ни на одном предмете, – весь алаутар остался за этой каменной стеной. Мой оп-тун оказался прав: надо было тщательней разведать путь прохождения этого проклятого ущелья.
   – Позволь с тобой не согласиться, – без нужды горяча хищного двуногого скакуна, прошипел сквозь зубы Нэлгюл, – нужно было всем рваться вместе с Режятом и уже тут, на этой стороне дать бой мерзким кренсорам! – в уголках его губ скопилась тягучая слюна.
   Рука высокого оп-туна ожесточенно сжала эфес меча, сминая рифленую рукоять.
   Бурый Фыйл предостерегающе рыкнул на гарцевавшего под Нэлгюлом педкньоовса. Тот, опасливо косясь лиловым глазом на недовольного сородича, бочком отодвинулся. Казалось, чутким зверям передалось настроение всадников.
   Высокородный сэн Хор фар Згфелеч сгорбился в седле. Задание не выполнено.
   Отряд отрезан от остального войска. Помочь мы никому не можем. Да и нам никто на помощь не придет. Все остались там: за стеной камней и пыли. Даже здесь отчетливо слышатся крики воинов, поражаемых меткими стрелами кренсоров. Уши немеют от этих криков. Уж лучше бы я сам быт там…
   К фару медленно подъехал Пямтыд. Глаза оп-туна злобно горели.
   – Там, – он указал на завал, – осталось множество наших друзей и знакомых. Они погибают. А мы тут…
   – Мы ничем не можем им помочь, – глухо отозвался Згфелеч, – наша судьба вывела нас из каменной ловушки, – фар пришел в себя под напором сыпавшихся обвинений, – Теперь мы должны оправдать ее доверие.
   – Что ты предлагаешь? – взвился от ярости Нэлгюл.
   – Пока ничего.
   Згфелеч внимательно огляделся вокруг. Горы со всех сторон нависали над к’атаром неопрятными каменными глыбами. Кое-где в камень вцепились крепкие корни каргалистых деревцев.
   «Совсем не похоже на родную лесную сторонку возле достославного Чеггорра. Там деревья стоят вольно, тянутся пышной кроной к высокому небу. Иные стволы не обхватишь руками. А здесь… кажется, вздохом перешибешь. Но все-таки держатся, борются за жизнь. Вот и нам надобно так же. Сцепив зубы, драться во славу Великого Ивелни. Мы же воины!»
   Он не заметил, что мысленно повторил те же слова, как и при начале горькой для них атаки.
   В горах над его головой глухо прогудел бас ветра. Скалы огрызнулись темно-сизыми тучами. Послышался грозный рык горного пялза, усиленный многократным эхом. В ответ взвыли волки. Каменное крошево посыпалось на головы.
   – Надо уходить отсюда.– Проговорил Згфелеч.
   Яростно сверкавшие свежими сколами, камни медленно поползли назад, отставая от пустившихся в путь всадников, кривые деревья злобно махали им вослед руками-ветвями, неясным шепотом призывая на головы всяческие несчастья, мелкие камешки старались выскользнуть из-под лап мощных педкньоовсов, надеясь хоть как-то ослабить их силу. Черные тени страшно вытягивались, стремясь поймать неосторожных или неловких воинов в свои холодные объятия. Волны недоверия и даже враждебности налетали из каждой расщелины, словно спрашивая: «Что вам здесь нужно, пришельцы?». Воины теснее сбивались в кучу, борясь с навеваемым чувством ужаса.
   «Что-то непонятное творится. Никогда прежде не было такого страха. Словно, сами горы протестуют против нашего появления. Даже мелкие мошки впиваются в тела почище кренсорских стрел. Совсем неприятная местность. Зачем нужен нам этот негостеприимный край? На этих голых камнях даже полей не развести. По-лезных ископаемых нет, и никогда не было. Какой такой бзик попал под шлею Алана? Нет, чтобы захватить плодородные туросские степи. Там хоть какая-то польза была бы. А тут…»
   Згфелеч угрюмо махнул рукой.
   – Что же мы будем делать, Высокородный сэн Хор фар Згфелеч? – иронично обратился к нему Нэлгюл.
   Вопрос оп-туна снова заставил военачальника подобраться. Он с усилием выпрямился и вперил в спрашивающего огненный взор. Надо срочно отметать всяческие колебания.
   – Мы остаемся воинами Великого достославного Чеггорра, – слова фара ударили с силой падающего молота, – мы воюем за дело Великого Ивелни, да будет он семью семь раз жив, здрав и могуществен.
   Ближайшие воины с изумлением слушали непривычно высокопарную речь Высокородного сэна Хора.
   А он между тем продолжал в том же духе, значительно повысив голос:
   – Что из того, что мы оказались отрезаны от нашей непобедимой великой армии! Мы продолжаем оставаться ее частью. Причем самой лучшей и боевой частью. Мы не должны посрамить нашу славу, славу нашего непобедимого к’атара педкньоовсов бак’тара Дракона Синего алаутара. Пусть враги дрожат от одного нашего имени. Мы будем действовать со всей силой и опытом, помня, что за нашей спиной вся мощь Великого Чеггорра, который не сегодня, так завтра пробьется сквозь орду горцев и примет нас в свою славную семью воинов железных алаутаров Чеггорра!
   Згфелеч замолчал, сам, с превеликим трудом переваривая все сказанное. Эти слова не принесли ясности, но должны были хоть сколько-нибудь приободрить растерянных людей, волей судьбы оказавшихся в невыносимых условиях враждебной страны.
   – Будем воевать дальше, – проговорил он уже тише для ближайших соратников, – нанесем противнику как можно больше неприятностей. Мы будем уничтожать крепости и отдельные отряды. Делать все, что хоть как-то поможет нашей общей победе.
   Он взмахнул ярким значком к’атара. Воины гордо выпрямились в седлах. Копья взметнулись вверх, угрожая блестящими наконечника-ми враждебным горам и их союзникам – тучам. Грянула удалая походная песня.
   Горы испуганно вжались в землю. Длинные тени злобно шипели под мощными когтями могучих зверей. Теперь это был боевой отряд, а не мечущая в страхе толпа обезумевших людей…
   Первое испытание силы и выносливости обретшего уверенность отряда не замедлило проявиться.
   Из-за отрогов ближайшей скалы вылетел отряд кренсоров и без раздумья ринулся в атаку. Красное заходящее солнце выкрасило в кровавый цвет грозно склоненные жала копий.
   – Вперед, на врага! – надрывая связки, взревел Згфелеч, вздымая меч.
   Два отряда столкнулись с грохотом камнепада. Поднялось густое облако пыли. Конная схватка всегда жестока и скоротечна. Кренсоры и чеггоррцы врубались друг в друга с яростью, достойной более мирного применения. Сверкающие полосы мечей потемнели от пышущей жаром крови. Злобные педкньоовсы рвали вражеских лошадей на части. Словно стая свирепых монстров, кинулись чеггоррцы на конников Кренсора. Звон стали, крики бойцов, вопли раненых и хрипы умирающих испуганное эхо далеко разносило по окрестным горам. Никто не собирался уступать. Коса нашла на камень. Вот в грудь педкньоовса вонзилось сразу несколько копий, а голова всадника, крутясь и подпрыгивая, покатилась в сторону. Вот клыки педкньоовса вырвали полтуловища не успевшего увернуться кренсора. Вот в смертельном порыве столкнулись стальные мечи. Тут и там вываливались из седел противники. Никто не просил пощады. Даже упавшие наземь с жестокими ранами пытались нанести удар хотя бы в брюхо промелькнувшего животного. Трещали головы от опустившихся палиц, отлетали руки, встретившиеся с острой сталью. Битва разгоралась с силой лесного пожара.
   Фар Згфелеч умело вращал мечом, сокрушая противников со всех сторон. Не отставали от него и соратники. Бурый зверь военачальника грозно рычал, роняя с окровавленных клыков желтоватую пену.
   – Круши! – вопил во всю силу легких Нэлгюл.
   – Руби их в ленты! – вторил разгорячившийся от боя Пямтыд.
   – Строй! – надрывался Бэдюй.
   Неожиданно все смолкло. Тяжелая гулкая тишина разлилась над полем битвы.
   Противника не было видно.
   – Неужели, победа… – недоуменно протянул Згфелеч, опуская усталую руку…

   ***
   – Након, – подъехавший воин имел вид взволнованный и удрученный, – целый к’атар чеггоррцев на громадных хищных зверях миновал ущелье Летучих Волков.
   Лекяц встревожено взглянул на прибывшего. Видно было, что тот мчался во весь дух, нисколько не заботясь ни о себе, ни о своем скакуне. Запорошенный с головы до ног серо-коричневой пылью, он напоминал каменную статую. Ощущение повышал открытый в неимоверной усталости рот. И только тяжелое прерывистое дыхание и мечущий невыносимые искры взгляд все-таки выдавал в нем живого человека.
   Молодой военачальник кренсоров без лишних слов протянул воину флягу с искрящимся вином. Гонец окинул накона благодарным взглядом и жадно припал к горлышку. Крупный кадык на худой шее стремительно запрыгал, проталкивая живительные глотки в иссохшее горло.
   – Наш сторожевой отряд был разбит в жаркой короткой битве, – торопливо продолжал он, слегка переведя дух.– Чеггоррцы на своих злобных зверях уничтожили всех. Кого не достала острая сталь, того зацепили клыки и когти зверей. Я, оглушенный в самом начале схватки, случайно остался жив, закатившись в небольшую расселину…
   – Так, – након сдвинул брови в тяжелом раздумье, – этот отряд может крупно помешать нам в нашем плане окончательно остановить чеггоррцев на перевале Пялза.– Он огляделся вокруг.
   Настороженный взгляд ичзака кренсоров упал на стоявшего неподалеку стрелка. Нетерпение воина передавалось скакуну, который, нервно перебирая сухими стройными ногами, коротко всхрапывал.
   – Зафэр, бери несколько винтаров, – наконец решительно приказал Лекяц, – и уведи чеггоррцев как можно дальше от перевала.
   – Позволь рутам-туросам сопровождать воинов-кренсоров, – хмуро предложил Атгог.
   Молодой након согласно кивнул.
   Тут же несколько винтаров туросов отделились от войска и направили своих коней в сторону, указанную гонцом. Кренсольские стрелки проследовали за ними.
   Я недоуменно посмотрел вослед отряду.
   – Даже не вздумай, чужеземец, – строго проговорил Пагэтп, положа руку мне на плечо.– Скорее всего никто из этих людей никогда не вернутся к кострам своих племен и отрядов.
   Атгог, услышав последние слова лара, стремительно повернулся к старому воину.
   – Может, ты и прав, старый друг, но не спеши хоронить их. Неизвестно еще, как сложится судьба.
   – Да, все в руках Мтари, – негромко проворчал лар Пагэтп, обращаясь скорее к самому себе.
   Он напряженно вглядывался вдаль еще какое-то время, потом ссутулив плечи отправился прочь к разбитой неподалеку палатке, где его ожидала Сеатв.

28

   К вечеру хлынул сильнейший ливень. Для меня это было первым событием подобного рода в этом мире. Редкие тяжелые капли сначала лениво шлепали по разгоряченной почве, прибивая пыль и смывая последствия недавно прошедшей битвы. Постепенно падавшая с небес вода превратилась в хрустальные, сверкающие в лучах заходящего солнца, нити. Многоцветная растительность радостно потянулась навстречу живительным струям. Нити дождя набухали как наедавшиеся змеи. Через несколько мгновений уже толстые веревки отвесно сыпались вниз. Они, в свою очередь, продолжали сливаться, переплетаться, свиваться в жгуты, которые с силой лупили по стосковавшейся земле, выбивая грязные коронообразные фонтанчики. Предгорья словно взбесились под угрожающими ударами стихии. С глухим шорохом, в котором слышался негромкий рокот далеких горных потоков, покатились по степи желтовато-мутные ручьи. Моментально вместо твердой как камень почвы на всем видимом пространстве разлилась мерзкая чавкающая под ногами болотная жижа. Бешеные слепящие ветвистые молнии пронзали плотные как театральный занавес тучи. Оглушительный грохот грома сопровождал сверкающее буйство небес. Воспрянувшие было травинки, снова полегли, придавленные тяжелыми ступнями грозы.
   Мы с Пагэтпом вынужденно укрылись от ярости воды внутри кибитки Сеатв. Падающая с неба вода злобно застучала по крыше, досадуя, что упустила возможную жертву.
   Под туго натянутым тентом тепло и сухо. Ливень давал о себе знать только неумолчным гулом барабанящей по крыше воды да громовыми раскатами. Утомленный после недавней битвы, я отрешенно привалился к слабо колышущейся стенке и задремал, убаюканный мерным шумом дождя…

   ***
   Столбик термометра опустился ниже отметки «-50 C». Приближался самый любимый мой праздник – Новый Год. Пора было идти за приглашенными гостями. А точнее – за Наташей – девушкой, которая с превеликим трудом согласилась встретить этот праздник со мной и моими друзьями.
   Выходить на улицу в такой мороз совершенно не хотелось. А надо.
   Я оделся как можно теплее. Закутался по самые глаза пушистым шарфом, влез в меховые сапоги. На плечи набросил тяжелую шубу. Черт с ним, что это не тот тип одежды, который принято носить в наше время. Главное, что тепло. А то, что не модно – то это как-нибудь переживем. На голову нахлобучил старомодную шапку-ушанку: сейчас все ходят, в основном в вязаных шапочках. А какой толк в такой обдергайке? От мороза почти не спасает. Руки спрятал в рукавицах-шубенках с теплым мехом с внутренней стороны.
   Посмотрелся в зеркало.
   – Да уж. Вот это вид, – я был похож на полярника из недавнего фильма.
   В таком тяжелом снаряжении вышел из дома. Морозный воздух с жадностью рванулся ко мне. Шарф у рта сразу же закуржавел. Пар вырывался плотным белым облаком. От холода на глазах выступили слезы, которые сразу застыли колючими льдинками.
   Улица была наполнена словно туманом: все мало-мальски нагретые предметы излучали тепло в окружающее пространство. В густом мареве медленно шевелились редкие прохожие.
   Открытые участки тела все свирепее и свирепее начал пощипывать мороз. Пришлось прикрыть рукавицей нос и рот. Распустил уши у шапки, а то того и гляди, что-нибудь отморозит. Стремительно направился к остановке автобуса. Ехать нужно было почти через весь город.
   И вот я уже на пустынной остановке. Никого нет. Странно. Начинаю уже постепенно притопывать ногами, а автобуса все нет.
   – Зря стоишь, – услышал я ослабленный мехом шапки голос, – автобусы не ходят.
   – Эт-то еще почему?
   – Что-то у них там с гидравликой. Не могут они в мороз двигаться.
   – Фью-ить. Ни хрена себе, приехали.
   Что же делать? Стоять и ждать, как у моря погоды – бесполезно. А Наташа сама не придет. Оставался один путь: двигаться к трамваю. Они-то должны ходить. Замерзать там вроде бы нечему. Сгорбился, закрыл лицо рукой и почти бегом, чтобы хоть немного согреться, помчался к остановке трамвая. Почему только эти остановки не рядом? Чтоб им всем ни дна, ни покрышки. Делать нечего – надо идти.
   Путь к остановке лежит по небольшому мостику. Но тут опять незадача: где-то прорвало трубу, и весь настил покрылся текущей горячей водой. Она, зараза, течет широкой рекой и не думает замерзать.
   – Тьфу, пропасть, – остается только сплюнуть.
   Возвращаться и идти в обход, во-первых, далеко, а во-вторых, и долго. Пока иду, тыщу раз успею околеть и кони бросить. Мороз же не дает стоять. Пробирается сквозь наслоения одежды. Пальцы начинают неметь. Куда податься? Хорошо еще, что перила у мостика есть.
   – Попробую переквалифицироваться в канатоходца, – пробормотал я, с трудом вскарабкиваясь на узкий металлический поручень, – как бы только не навернуться. Тогда – кранты.
   Медленно тянется под ногами полоса металла, удивленно смотрят на меня заиндевевшие ветви склоненных ив, весело смеется надо мной исходящая паром горячая вода на настиле, злорадно пробирается к самому телу мороз.
   Шажочек…
   Еще один…
   Еще…
   Вот уже один пролет позади. А впереди еще два. Вот-вот нога соскользнет и…
   Половина пройдена…
   Еще столько же впереди. Душа ушла в пятки. Меня качает как от сильного ветра.
   Шаг…
   Еще…
   Вижу землю!
   Прыжок!
   Чуть не поскользнулся и не въехал в горячий ручей, который с таким трудом преодолел. Обошлось!
   Нос, открытый морозу щиплет немилосердно. Как бы не отморозить. Ожесточенно тру рукавицей. Бегу к остановке.
   Вот и трамвай. Слава богу, успел. Народу мало. Какой дурак поедет куда-то незадолго до ожидаемого звона бокалов и курантов.
   В трамвае нисколько не теплей, чем на улице. В чем дело? Оказывается одна из дверей и не собирается закрываться. Чтоб тебя!
   На покрытом ледяными узорами стекле кто-то старательно вывел благое пожелание: «Крепитесь, люди! Скоро лето!». Сразу чем-то теплым повеяло от такой нехитрой шутки. Еще немного и…

   ***
   – Сэн Виктор, – настойчиво ворвался в сон громкий голос, – дождь кончился. Нам пора выходить.
   Эх, такой сон прервал.
   – Куда?
   – Кренсоры нас пригласили на пир победителей.
   – А причем здесь я?
   – Ну, как же, – Пагэтп усмехнулся, взглянув на мою ошарашенную физиономию, – Ты же сам выразил желание присоединиться к побратимству нашего ннйо и кренсорского ичзака.
   – Да, но…
   – Какие могут быть но? – Пагэтп удивился, – когда все хотят тебя послушать. К тому же ты успел побрататься с вождями.
   С трудом я заставил себя вылезти из-под теплых шкур. Выпрыгнул из повозки. Ноги сразу же по щиколотку увязли в вязкой грязи. Хорошо, хоть ливень прекратился. Я оглядел лагерь. Вокруг не было ни души. Лишь мы вдвоем тяжело передвигались по темному полю, выдирая ноги из налипающей крупными комьями глины. Ни малейшего звука не оживляло темноту окружающей ночи. Сейчас бы как следует выспаться, а не тащиться неизвестно куда.
   Какой еще тут пир?
   Я с усталости не смогу и пустую руку поднять в приветствии.
   Мне сейчас далеко не до пира. Отдохнуть хочу.
   Вдруг моих ноздрей коснулся вкусный запах. Это обстоятельство заставило меня помимо моей воли двигаться несколько быстрей. В желудке тревожно забулькало. Проснулось, задремавшее было, чувство голода. Я сглотнул выступившую слюну, стараясь сделать это как можно более незаметно. Однако я напрасно старался. Пагэтп уловил смену моего настроения и легко ткнул меня в бок.
   – Сейчас перекусишь, – уверил он меня.
   Желудок между тем начал судорожно сжиматься в предвкушении ожидаемого яства.
   Перед нами возник черный силуэт палатки.
   – Входи, сэн Виктор, – Пагэтп слегка подтолкнул меня во внутрь.
   Я перешагнул порог и невольно зажмурился. Контраст между темнотой ночи и ярко освещенным факелами помещением палатки был разительным.
   Посреди стоял невысокий столик, уставленный всевозможными блюдами. Вокруг него разместились пять или шесть – с непривычки я не сразу сосчитал – человек.
   – Присаживайся, чужеземец, – ннйо Атгог широким жестом указал на место около себя.
   Я не заставил долго упрашивать. Желудок мой уже готов был грызть кости.
   – Угощайся, воин, – пристально взглянул на меня недавний пленник туросов, а теперь, волей случая, мой побратим.
   Я принялся за еду, стараясь поглощать ее с достоинством. Нежные туроки прямо таяли на зубах. Мелкие запеченные птички, нашпигованные неизвестными приправами, буквально проваливались в желудок, не встречая ни малейшего сопротивления. Рука моя ухватила пригоршню каких-то одуряюще вкусно пахнувших рыбешек и отправила прямо в рот. Начиненные непривычно острой приправой, они сразу же потребовали залить начавшийся пожар. Единственным на-питком, поглощаемым присутствующими было уже известное мне молоко пуакрава с растворенными в нем туроками. Я старательно насыщался, хватая то одно, то другое кушанье, и мало прислушивался к разговору.
   К моему удивлению, меня никто ни о чем не спрашивал.
   Но вот отдельная фраза заставила меня оторваться от процесса наполнения живота.
   – Надо отправить посла в Стур, – медленно выговорил ичзак Котас.
   – Не думаю, что сатуры согласятся заключить союз с рутами-туросами, – возразил Атгог.
   – Почему? Ведь опасность у нас общая. И победить мы сможем только объединившись.
   – Вспомни о Тор, – мрачно усмехнулся Атгог.
   – Да, причем тут эта древняя история, – недовольно отмахнулся ичзак.
   – Великим Вождем Сатуров является Высокородная сэна Тор арегг Сакну, а она – прямой потомок Тор легендарной.– Задумчиво выговорил ичзак Лекяц.
   – Ну и что?
   – Руты-туросы и сатуры еще никогда не заключали мира, – промолвил Пагэтп, – она не будет нас слушать.
   Эта женщина, скорее всего, действительно не будет слушать туросов. Судя по той легенде, что рассказал Пагэтп перед походом, то кренсоры, как род, вышедший из племени тоже не должны пользоваться доверием вождя сатуров.
   Но в то же время союз против Чеггорра необходим.
   – Остаюсь я, – мой голос прозвучал неестественно громко в наступившей внезапно тишине.
   – При чем тут ты, чужеземец, – глаза Лекяца излучали удивление.
   – У меня нет вражды с сатурами, я пока еще ничем не запятнал себя перед ними, – с отчаянной решимостью принялся я отстаивать свой план, – кроме того, я смешал кровь с Котасом и Атгогом. Мне кажется, я смогу примирить вас и сатуров…
   – Ты прав, сэн Пялз Виктор, – Пагэтп просиял, но тут же его взор омрачился, – мы не можем пустить тебя одного.
   – Почему?
   – Я поеду с тобой, – не отвечая на вопрос, безаппеляционно заявил он.
   Лекяц окинул взором собравшихся.
   – Итак, Котас, Атгог, Пагэтп и Виктор направляются в Стур для переговоров с Великим Вождем Сатуров. Вы должны быть всегда вместе как пальцы кулака…

29

   Горные вершины озарились золотистым светом. Прибитые вчерашним дождем травинки радостно устремились навстречу ласковому теплу. Высоко в небе засвистала, защелкала ранняя птаха. Немного погодя отозвалась другая. Наступило новое утро. Омытая степь засияла всеми цветами радуги.
   Я, потягиваясь, вышел на свежий воздух. Пагэтп уже занимался лошадьми, прикрепляя тюки с провизией к седлам.
   – Доброе утро, – приветствовал я лара.
   Брови Пагэтпа медленно поползли вверх. Он недоуменно уставился на меня.
   – Что значит твоя фраза, сэн Виктор?
   Я смешался. Как объяснить нашу привычную формулу вежливости? Здесь она ничего не значит. Впрочем, и мы не вкладываем в эти слова какого-то определенного смысла. Просто, обычный утренний ритуал.
   – Это означает, что нас ожидает неплохой день. Что стоит хорошая погода. Да, и вообще, жизнь прекрасна и удивительна.
   – Понял, – лар слегка усмехнулся, – Пусть оно будет добрым. Как и тот путь, который нас ожидает.
   Я подошел к своему скакуну. Ласково погладил его по бархатистой морде, протянул подсоленный турок. Животное мягко взяло губами предложенное лакомство и нежно потерлось головой о мое плечо. Потом требовательно подтолкнуло ладонь. Дескать, давай еще.
   – Ишь ты, сладкоежка, – пробормотал я, доставая еще один то ли фрукт, то ли овощ.
   Потрепал скакуна по крутой холке и медленно пошел в сторону хлопотавшей у костра Сеатв. Ухватил здоровенный кус покрытого золотисто-коричневатой корочкой мяса и с наслаждением вонзил в него зубы. Нежнейший сок проскользнул в горло.
   – Лар Пагэтп, а когда…
   Я запнулся, увидев во взгляде воина тревожное напряжение.
   – Тихо! – перекрывая шум пробуждающегося лагеря, воскликнул Высокородный сэн Акр.
   Из-за ближайшей расщелины неспеша выезжал небольшой, человек в двадцать, воинский отряд. Доспехи воинов сверкали золотом. Щетина разноцветных волос и перьев виднелась на высоких гребнях шлемов. Яркие попоны скрывали крупы лошадей. Зловеще поблескивали стальные наконечники копий, торчащих над отрядом. Хищно топорщились наложенные на тетивы стрелы. Скакуны ступали важно, словно гордясь своими седоками.
   Впереди отряда ехал немолодой воин. Лицо его, покрытое сетью шрамов, до самых глаз закрывала начинающая седеть, а некогда черная борода. Глаза человека смотрели прямо с характерным прищуром опытного лучника.
   Пагэтп напряженно выпрямился и, тяжко ступая, направился навстречу. Я отбросил недоеденный кусок и поспешил присоединиться к нему. С другого конца лагеря спешно нахлестывал коня ннйо Атгог, приближаясь к нам во главе панцирного винтара. Туросы постепенно стягивались к центру, сжимая в руках оружие.
   От кренсорской стоянки также приблизились оба ичзака.
   Не доходя десяти шагов до туросских воинов, незнакомый отряд остановился.
   Вперед выехал суровый воин. Он нарочито медленно расстегнул ремешки шлема. Блистающее яркими бликами сооружение, увенчанное высоким красным гребнем, приветливо опустилось, смешав плюмаж с гривой скакуна.
   – Высокородный сэн Сат фар Арнак – Великий Охотник Сатуров приветствует представителей рутов-туросов! – он коротко поклонился, сохраняя величественное достоинство.
   – Что нужно фару Арнаку так далеко от Стура? – вопросил ннйо Атгог, подъехавший вплотную к нам.
   – Это территория Кренсора, – благожелательно отозвался Великий Охотник, – а Кренсор пока еще в союзе с Сатуром. А вот вы что тут делаете?
   – Похоже, необходимость в нашем посольстве сейчас уже отпадает, – еле слышно пробормотал Пагэтп, внимательно вглядываясь во что-то за спиной Арнака.
   – Почему? – я смог разглядеть только стройного, на вид хрупкого, воина в глухом шлеме с длинными яркими развевающимися перьями.
   – Насколько я понимаю, это посольство сатуров. Как только они узнали?
   Скакуны кренсоров вклинились между метавшими искры взглядами сатуров и туросов.
   – Я – Высокородный сэн Арм ичзак Лекяц, – прокричал након кренсоров, – со мной мой брат – ичзак Котас.
   Молодой воин, привлекший мое внимание, слегка отодвинул сэна Сата и протиснулся вперед.
   – Мы прибыли по просьбе Высокородного сэна Арма зака Глэмзела, – проговорил он музыкальным голосом.
   – Кто ты такой, чтоб столь дерзко вмешиваться в разговор вождей? – резко бросил ннйо Атгог.
   – Да, как ты смеешь, турос? – рука фара Арнака с глухим стуком упала на эфес меча.
   В рядах туросов произошло короткое движение. И вот на сатуров уже направлены многочисленные копья. Кое-где зашелестели вытягиваемые из ножен мечи. Над степью нависло тревожное напряжение. Казалось, достаточно одного лишнего слова или даже намека на движение, как все вокруг взорвется яростной схваткой.
   Молодой воин примирительно поднял руку.
   – Меня зовут Высокородная сэна Тор арегг Сакну, – она стянула с головы шлем, и по плечам рассыпались густые блестящие темно-каштановые волосы, – Я – Великий Вождь Сатуров.
   – Извини меня, Высокородная сэна, – клинок Атгога, наполовину вытащенный из ножен с глухим стуком опустился обратно.
   Я же удивленно вглядывался в черты лица вождя сатуров. Лицо девушки выглядело юным и умудренным опытом одновременно. Правильный овал лица обрамляли прекрасные пушистые волосы. Широко открытые лучистые глаза отливали странным сочетанием серого, зеленого и желтого цвета. Точеный носик явился бы украшением любой фотомодели Земли. Яркие губы, не нуждающиеся в косметике, не полны и не тонки. Ужасно захотелось обнять ее, защитить от всех неприятностей этого несправедливого и жестокого мира. Девушка внешне напоминала хрупкий цветок, который нужно держать в тщательно охраняемой оранжерее.
   Сэна Тор окинула Атгога презрительным взглядом. Глаза ее сразу приобрели серо-стальной оттенок.
   Все очарование беззащитной девушки сразу пропало. Она поражала женственностью, органично сочетавшейся с воинскими доспехами. Почему-то мне сразу вспомнилась легенда о дальней ее предшественнице. Девушка, судя по всему, тоже носит меч не для красоты. Чувствуется, что она может, и неплохо, управляться с ним. Такая, пожалуй, и с тройного разворота ногой в челюсть врежет и не заметит.
   Голос, прозвучавший в ответ, был полон льда.
   – Не соизволишь ли и ты, турос, назвать свое имя и титул.
   – Прекрасный вождь сатуров должна бы сама догадаться, кто стоит перед ней.
   – Я узнал тебя, – вмешался в разговор фар Арнак, – ты предводитель этого сброда, который вы все величаете рутами-туросами.
   – Как же его имя, Сат? – вопросительно повернулась к нему девушка.
   – Стоит ли называть его, – с тревогой оборвал Пагэтп Великого Охотника Сатуров.
   – Я не стыжусь своего имени, – гордо произнес Атгог, – меня зовут Рьо ннйо Атгог.
   – Что-о-о! – в голосе Тор явно прозвучало негодование, – Ты потомок того Рьоги, который несколько поколений назад вел кровопролитную войну с сатурами? И ты еще смеешь встречаться со мной?!
   – Тьфу ты, – буркнул Пагэтп, – вот не было печали, как духи накачали. Теперь начнется…
   – Что начнется?
   – Сэн Виктор, ты еще помнишь легенду о Тор?
   – Ну…
   – Сейчас оба они начнут перемывать друг другу кости за прошлые обиды. И больше ни о чем не договорятся.
   – Ты в этом уверен? Вроде бы не время вспоминать былое. Новый враг у ворот. Его бить надо…
   Пагэтп удрученно покачал головой, всем видом показывая, что теперь ничего нельзя будет решить.
   Оба вождя мерили друг друга яростными взглядами.
   Вот-вот вспыхнет всепожирающая молния старинной вражды. Пойдут воспоминания кто, сколько бед нанес другому. Пользы от этого никому не будет. Вон и воины уже вцепились в рукояти клинков. Одной небольшой искры хватит, чтобы разгорелась жестокая схватка.
   – Прекратите! – напряженную тишину прорезал громкий голос.
   Все головы, как по команде повернулись в сторону говорившего.
   Ичзак Котас воздел над головой руку. В пальцах его сверкнул зеленый пятиугольник.
   – Наши ссоры на руку только чеггоррцам! – срывающимся от волнения голосом проговорил он, – мы же не должны ссориться. С нами Зеленые Мечи.
   – Высокородный сэн Арм, – холодно прервал его фар Арнак, – твои предки тоже имеют в этой истории не последнее значение. Легендарная Тор любила кренсора Арма, а он предал ее…
   – Да, что вы все, с дуба свалились? – в отчаянии воскликнул я, – враг у вас теперь один – Чеггорр. А вы тут все старые обиды вспоминаете. Неужели вы не понимаете, что, только объединившись, мы сможем одолеть чеггоррские железные алаутары. Пока мы едины – мы непобедимы.
   – Кто это? – надула губки Сакну.
   – Это – Высокородный сэн Пялз Виктор.
   – Пялз? – в голосе Великого Охотника внезапно проснулся интерес, – Почему Пялз?
   – Сэн Виктор убил пялза одним мечом, без помощи аркана.– Поспешил вмешаться Пагэтп.
   – Хорошо, мы подумаем над вашим предложением дружбы и сотрудничества, – высокомерно бросила Сакну и поворотила скакуна… – приезжайте в Стур.

30

   – Великий регг, – вбежавший воин рухнул на оба колена, – не вели казнить…
   – Что там еще? – брови регга Алана тяжело сошлись на переносице.
   Обезумевший от ужаса воин бухнулся лбом о каменные плиты пола. Тело его скрючилось в ожидании неминуемой кары. Он так и елозил в ногах военачальника, не осмеливаясь произнести ни слова.
   – Говори, – могучие руки Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского сжались в кулаки.
   «И с такими слизняками мне предстоит покорить Ардноком проклятых горцев? Да такие горе-вояки быстрее в штаны наделают, чем противника разобьют».
   Регг Алан с размаху пнул в плечо коленопреклоненного узким носком грубого сапога.
   – Говори, вражье отродье! А то я из тебя сейчас всю душу вытрясу!
   Воин, дрожа всем телом, пополз к Алану.
   – Великий регг, – воин с силой приложился лбом к полу, – я прислан от Ущелья Летучих Волков…
   – Продолжай, – мощный кулак бывалого воина врезался в деревянную переборку.
   Переборка ответила оглушительным треском и рассыпалась в мелкие щепки.
   Кулак регга Алана со звуком падающей скалы вдарил по стене. Посыпалась каменная крошка.
   – К-кренсоры з-з-завалили камнями н-нашу к-к-конницу.
   Высокородный сэн Ар резко остановился, словно сбитый тараном. Глаза его метнули яркие молнии.
   – Дальше, – яростно прохрипел он тоном голодного пялза.
   – Я не решаюсь сказать…
   В руках Алана сверкнула блестящая полоса меча. Приближающиеся сумерки выкрасили острое как бритва лезвие в кроваво-красный цвет. Зловещие блики метнулись по отполированным каменным стенам. Острие приткнулось к шее вестника.
   – Продолжай, – голос регга прозвучал на удивление глухо.
   – Пехоту Синего и Желтого алаутаров окружили туросы…
   – И?..
   Острие меча пронзило кожу. Освобождено выползла тяжелая капля крови. Воин испуганно дернулся. Разрез расширился. Плиты пола, казалось, тяжело вздохнули, принимая на себя хмурые капли ярко-красной крови.
   – Желтый алаутар уничтожен полностью…
   Регг Алан мрачно застонал.
   – Зато Синий отбил все вражеские атаки и отошел в полном порядке, – поспешно затараторил вестник, стараясь хоть как-то смягчить донесение.
   – Пшел вон! – Алан Туросский отшвырнул меч в сторону.
   Осчастливленный тем, что остался жив, воин, пятясь, выскочил из комнаты. Во всей армии Чеггорра ходили слухи, что Алан не жалует гонцов с дурными вестями. Ни один из них не остался живым. В этом с Аланом может сравниться только регг Казар. Тот находился в данный момент в Чеггорре. Но тут, вдалеке от столицы, лишь Алан обладает неограниченной властью.
   Высокородный сэн Ар регг Алан остался один.
   «Всего-то и делов, что захватить Ущелье. И то никто не смог справиться. Где теперь лучшие имперские алаутары? Что я теперь буду докладывать Атснилу? Особенно после того, как обещал положить к ногам Чеггорра весь горный край. Какое-то мелкая незначительная страна смогла уничтожить почти два алаутара. Какого рожна они полезли в эту ловушку? Идиоты безмозглые. Хоть бы для начала разведку произвели. Чтоб их всех Арднок побрал. Ничего доверить нельзя. Все приходится делать самому».
   Регг яростно сжал кулаки. Плиты глухо отзывались на широкие шаги, непроизвольно меривших помещение. Портрет Атснила I равнодушно следил за мечущимся по комнате, словно пялз в клетке, одним из знаменитейших военачальников Чеггорра. От сильных ударов разлеталась в щепки крепкая мебель.
   «Какой удар по моей славе. То-то обрадуется регг Казар, когда узнает о столь бездарном поражении. Это же надо – потерять всю конницу в обвале».
   Быстрым шагом Алан вышел из комнаты.
   – Срочно собрать всех воинов на площади! – приказал он ближайшему телохранителю.
   «Пропади они все пропадом. Чтоб им в век не было ничего хорошего. Чтоб на том свете их всех сожрал Великий Арднок. Никакой поблажки этим, так называемым, воинам».
   Алан в бешенстве переплел пальцы. Из сомкнутых ладоней шипя вырвалась ослепительно черная молния и вонзилась в стену. Камень в месте соприкосновения потек жаркими багровыми каплями. Регг взмахнул руками. Раздался громовой раскат. Посыпались глыбы из стен.
   – Все построились, – комариным писком влился в зловещие звуки испуганный голос.
   Регг Алан вышел на опоясывающий стену башни балкон. Красный и синий алаутары стояли ровным строем, разбившись на ровные квадраты винтаров.
   Горящий взор военачальника-мага мрачно оглядел собравшихся.
   – Воины Синего алаутара, бросить оружие! – прогремел над крепостью ледяной голос.
   В рядах прошло глухое шевеление. Послышался лязг стали о камень.
   – Проверить численность всех винтаров!
   Над воинами прокатился гул голосов.
   – Винам доложить о численности винтаров своим тунам.
   Послышались короткие доклады.
   – Всем винам, у которых не хватает людей отрубить головы!!!
   В разных уголках площади мелькнули быстрые клинки. Покатились отрубленные головы. Ярко плеснула на белые плиты красная кровь.
   И опять все стихло.
   – Закон будет теперь гласить следующее: если из винтара один воин бежит с поля боя – должно казнить весь винтар; если один воин попал в плен, а остальные не спасают его – должно казнить весь винтар; если во время построения не хватает хотя бы одного воина – должно казнить вина; если бежит винтар – должно казнить оп-туна этого отряда!..

   – Великий регг, радостная весть! – на площадь вбежал запыхавшийся воин красного алаутара.
   Алан хмуро обернулся. Какие еще могут быть радостные вести, когда сорвалась попытка захватить ничтожнейшую из горских стран? Завал, устроенный проклятыми кренсорами, разбирать придется не один день. Причем, под стрелами все того же неуловимого противника. Как было бы хорошо, занять окружающие скалы. Все тогда было бы намного проще.
   – Ну, что там еще за новости?
   – Алау Красного алаутара прислал своих людей.– Голос воина дрожал от нетерпения, – Он говорит, вы должны весьма обрадоваться…
   – Давай его сюда! – настороженно произнес регг, – если окажется, что его новости ничего не стоят, казню обоих – и его, и тебя…
   – Проходи, обрадуй Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – телохранитель вытолкнул к ногам тщедушного человека.
   – Рассказывай, что ты нам приготовил…
   – Возхатуйся, Высокохотный сэн, – человечек низко, но не подобострастно, поклонился.
   – Согласно Вашему всемилостивейшему пхиказу хазветчики Кхасного алаутаха искали тайный пхохот чехез гохы.
   – Ну и… – в голосе регга Алана послышалось еле скрываемое раздражение, смешанное с нетерпением.
   – Пхохот найтен! В любой момент мы можем пховести всю ахмию прямо к самому Кхенсоху.
   В глазах военачальника блеснули искры интереса.
   – Насколько надежен этот путь?
   – Чехез него могут пхойти все ахмии Тостославного Чеггохха, а пхотивник таже не заметит этого. Кхоме того, мы можем сами выйти в тыл защищающим Ущелье Летучих волков и ханьше тех завлатеем пехевалом Пялза…
   – Ты прав, это хорошая новость. Иди. Тебя наградят.
   Регг с хрустом расправил руки.
   «Вот тот момент, которого я так долго ждал. Теперь-то мы сможем отыграться, представив гибель Желтого алаутара как тактический ход, усыпляющий бди-тельность кренсоров».
   – Привести войска в боевую готовность, – проговорил он в пустоту, не сомневаясь, что его приказ будет непременно исполнен.– Завтра выступаем…

31

   – Нам надо ехать в Кренсор, – задумчиво проговорил Атгог, обращаясь к Пагэтпу.
   – Зачем это? – брови лара мрачно сошлись на переносице.
   – Мы должны официально закрепить союз с кренсорами. А это можно сделать только в столице.
   Пагэтп сдвинул шлем на затылок и задумчиво почесал широкий лоб.
   – Пожалуй, ты и прав… Но как ты оставишь воинов?
   – Пусть они пока исчезнут в Великой степи. Назначу им встречу через некоторое время в определенном месте. А тем временем отошлю гонцов во все племена туросов со стрелой единого похода. Распорядись об этом.
   Пагэтп повернул скакуна и стремительно умчался в облаке пыли.
   Атгог повернулся ко мне.
   – Ну, а ты, мой нежданный побратим, поедешь со мной. К тому же, ты еще и штандартоносец.
   – А лар Пагэтп?
   Ннйо окатил меня огненным взглядом.
   – Высокородный сэн Акр лар Пагэтп нагонит нас несколько позже. Поехали! Не заставляй ждать себя нашим благородным вождям кренсоров.
   Я с трудом вскарабкался на лошадь. Длительное путешествие верхом заставляло меня смотреть на этот способ передвижения, как на особо изощренную пытку. Все суставы просто истекали слезами в ожидании очередных мук. Никогда раньше не приходилось мне по нескольку дней не слезать с седла. Превозмогая сопротивление мышц, я постарался гордо выпрямиться, вздымая вверх знамя рутов-туросов. Видимо, моя кислая физиономия сказала Атгогу о моем состоянии, потому что, ехидно усмехнувшись, поспешно отвел от меня взор.
   Мы двинулись в путь. Окруженный со всех сторон воинами кренсоров, я чувствовал себя несколько неуверенно. Союз союзом, а ведь мы совсем недавно поймали молодого ичзака. Он хоть и избежал плена, но сотня воинов пыталась его догнать. Как бы не говорил Нех Гефей, но мне не верилось, что бегство кренсора было подстроено. Что воины, посланные вдогонку, были заранее обречены на смерть. В то же время, это были именно те пять винтаров, которые приветствовали войну с Кренсором. Я совершенно запутался.
   Наш небольшой отряд медленно двигался по узким горным тропинкам. Вокруг громоздились неприступные скалы. Редкая растительность покрывала склоны. Внезапно мне показалось, что я вижу знакомое растение. Точно, именно эти шипы пытались позавтракать мной в первый момент появления в этом мире. Только бы они снова не набросились на кого-нибудь из нас.
   Кренсоры же обрадовано подскакали к хищному растению, радостно рассекли его на мелкие куски и аккуратно сложили в переметные сумы. Заметив мой испуганно-удивленный взгляд, ичзак Котас ободряюще воскликнул:
   – Дорогой Пялз Виктор, это рыбное дерево. Стебель его при умелом приготовлении отличается исключительно нежным вкусом. Большая удача, что мы нашли его на тропе. Оно встречается достаточно редко.
   – Подобное растение совсем недавно чуть само не подзакусило мной, – хмуро отозвался я.
   – Да, ничего бы оно не сделало, – беспечно отмахнулся кренсор, – только разве что поцарапало.
   Неожиданно перед нами в тропу вонзилась стрела с яркозеленым оперением.
   Передний воин резко натянул поводья своего скакуна. Конь взвился на дыбы.
   Из-за скалы показался одетый во все зеленое воин.
   – Кренсоры, – звучно разнесся по горам его голос, – ваша ловушка оказалась не качественной. В горах остался к’атар педкньоовсов. Он только что разгромил ваш кавалерийский отряд. Вы должны остановить его, а то испытаете много горя…
   Воин исчез так же внезапно, как и появился. Только зеленая стрела, одиноко торчащая из камня, напоминала о нежданном визите.
   – Нужно перехватить его, – ичзак Лекяц недовольно повел плечом, – отправим лучников для определения его местонахождения.
   – Кто это был? – ошарашенно спросил я у ближайшего воина.
   – Представитель Зеленых Мечей, – хмуро отозвался подъехавший Атгог, – Пагэтп был прав: Зеленые Мечи помогают кренсорам.
   – Почему же тогда они сами не уничтожат его?
   – Они сообщили о его присутствии, – вмешался Котас, – но избавиться должны мы сами. Зеленые Мечи вмешиваются только в случае неравного боя. И всегда на стороне слабейшего, если, конечно, он прав.
   Медальон на его груди вспыхнул изумрудной мгновенной вспышкой.
   – Скачите прямо в Кренсор! – Лекяц вместе со всем отрядом сопровождения умчался.
   На горной тропинке мы остались втроем.
   – Продолжаем путь, – решительно проговорил Атгог, ухватив за повод скакуна Котаса, стремившегося последовать за кренсорами.
   Глухо ударили камни под копытами скакунов. Горы, мрачные и встревоженные, уходили назад, махая нам ветвями редких деревьев, тропа сама выбегала навстречу лошадям, рассыпаясь мелкими камешками. Нерм осторожно нес меня, словно понимая мое состояние.
   Взор мой внезапно затуманился. В мозгу стали проплывать непонятные видения:

   «Ощетинившись копьями, прямо на меня надвигалась длинная шеренга воинов. Блестели золотые щиты. Наконечники копий сверкали до того ярко, что казались выкованными из серебра. Мерно колыхались цветные гребни на шлемах. Движение войска было размеренным и неотвратимым. Тяжелая поступь, казалось, сотрясала землю, втаптывая всех на своем пути. На металлическую стену раз за разом нападали полуобнаженные воины. Слаженные удары щетины копий отбивали все атаки. Валились нападавшие, а по их телам продвигалась вперед неукротимая стена, втаптывая их в землю.
   Внезапно небольшой отряд, возглавляемый высоким крепким воином, стремительным клином врезался в монолитный строй. Взметнулись странные, с тре-угольными выступами, мечи. Смельчакам удалось пробиться сквозь линию копий, устилая свою дорогу трупами.
   Завязалась отчаянная схватка…»

   – Вот и Кренсор! – рука ннйо Атгога грубо вырвала меня из плена видения.
   – Что это было? – я ошарашенно огляделся вокруг, – Что за бой?
   – Какой бой? – оба спутника смотрели на меня с нескрываемым недоумением.
   – Нет, ничего, – я встряхнул головой, – все нормально…
   Мы въезжали в ворота скального города.
   Высокая стена отрезала от внешнего мира часть отвесной скалы, вершина которой терялась высоко в облаках. Жилища внутри огороженного участка не стояли отдельными строениями, а длинными широкими уступами врезались в самое тело горного массива. Каждый следующий этаж был значительно уже предыдущего. К стенам жилищ приставлены узкие лестницы. Насколько я понял, вход в помещение каждого такого дома располагался в крыше. Таким образом, при нападении врага, можно было, затащив лестницы наверх, устроить дополнительные рубежи обороны. Защитники же этой крепости могли свободно поражать нападавших стрелами прямо с крыш зданий, на которых были приготовлены всевозможные средства защиты. Нападавшим пришлось бы с огромными потерями штурмовать каждый этаж этого своеобразного города.
   – Высокородный сэн Арм зак Глэмзел ждет вас в помещении Сиву, – произнес статный воин, встретившийся нам на просторной завратной площади города.
   Мы неспешно поднялись по узкой скрипучей, прогибающейся под нашими ногами, лестнице на крышу самого широкого яруса. Вход в помещение действительно оказался сверху строения.
   В полутемной комнате Сиву перед нами предстал некогда могучий, а теперь сгорбленный от навалившихся лет и трудов, старик.
   – Приветствую доблестного вождя рутов-туросов, – промолвил он скрипучим голосом, – Приветствую и тебя, воин из далеких неведомых краев, прибывший по вызову Зеленых Мечей.
   – К-как? – я обвел глазами спутников.
   Они были поражены не меньше меня.
   – Я рад, что вы все трое стали побратимами, – продолжал старик, тепло поглядывая на нас и пряча в уголках глаз несколько ребячливое удовлетворение, – Я согласен на военный союз с благородными туросами.
   – Но как ты…
   – Пути Мтари неисповедимы.
   – Но это еще не все, – голос старого Глэмзела неожиданно окреп и рокочуще наполнил все помещение.– Вам троим нужно ехать в Стур. Именно там будет откована победа…
   Внезапно в Сиву ввалился залитый кровью человек.
   – Кто ты? Что случилось? – не сразу узнали мы израненного ичзака Лекяца.
   – Мы потерпели поражение… – с трудом выговорил ичзак, – эти педкньоовсы – сильные противники.
   – Где они? – в волнении Глэмзел поднялся с кресла.
   – Они ищут проход в степи.
   – Обязательно найдут, – убежденно произнес Высокородный сэн Арм зак Глэмзел, – Надо спешить! Выезжайте в Стур немедленно!

32

   Снова горная тропинка легла под копыта наших скакунов. Молча двинулись мы в новый путь. Тревожно уплывали назад земли Кренсора. Все более и более отвесными становились вокруг нас скалы. Мелькали разноцветные проплешины растительности, оживляя как могли суровую простоту гор.
   На второй день пути позади остались редкие, возделанные на горных террасах, поля вместе с копошащимися на них земледельцами. Хмуро встретили нас темные ущелья. Все выше и выше поднималась тропа. Все ближе и ближе к кучерявым как шерсть молодого барашка облакам. Холодней и прозрачней становился воздух. Редкие черточки неизвестных мне птиц, я склонен был назвать их орлами, время от времени мелькали над головами.
   Тягостные мысли бродили в моей голове.
   Зачем мы тащимся в этот далекий Стур? Разве не дала нам понять правительница сатуров, что не желает иметь отношения с этой войной? Но, в то же время, она назвала кренсоров своими союзниками. Вроде бы должна помочь, когда враг уже почти стучится в дверь. Разве можно остаться в стороне от схватки, в которой решается судьба всего мира на этой планете? Хотя, почему нападение на Кренсор влечет за собой угрозу миру? Обычная война между соседними странами. Сколько подобных войн были и в нашей истории? Но ведь большинство из них ни коим образом не сказывались на остальной планете.
   – Какую угрозу несет Чеггорр? – осмелился задать я вопрос Котасу.
   – Ты не понимаешь, сэн Пялз Виктор, – голос ичзака был тих и печален, – Чеггорр не сможет остановиться, захватив мой народ. Для его армии остановка уже равносильна поражению.
   – Почему?
   – Государство, построенное на военной основе, – отвечал вместо него ннйо Атгог, – не может существовать без постоянной подпитки боевых действий.
   – А разве Чеггорр построен именно так?
   – Несколько лет назад, – размеренно проговорил Котас, – для защиты от чеггоррского нашествия народы, родственные сатурам, заключили договор о создании Горской Конфедерации. Уже тогда чеггоррцы прославились от моря и до моря как агрессивный и опасный народ. Они сколотили свою черную империю силой оружия, покорив всех живущих в лесах центральной части материка.
   – Годом спустя, – продолжил Атгог, несколько задетым за живое тоном кренсора, – точно таким же соглашением были связаны степные народы Туроса, Гранипра, Нзама, Плуота и Ансера. Несколько лет чеггоррцы даже не смотрели в нашу сторону. Люди успокоились и начали забывать о своих опасениях. Союзы постепенно слабели. Чеггорр очень умело воспользовался этими разногласиями и захватил большую часть Великой Степи.
   – Теперь же его железные алаутары двинулись в горы. Пройдет не так уж много времени, как и тут Черная Империя доберется до Великого Океана. Тогда с ними никто не справится.
   – Так более или менее понятно, – я с усилием потер глаза, – значит, если все народы этой части материка не объединятся, то Чеггорр легко справится со всеми поодиночке.
   – Вот именно! – горячо воскликнул Котас.– И только Сатур может и должен стать центром объединения…
   Движение наше между тем продолжалось. Мы въехали в полосу необычайно густого тумана. Не сразу я понял, что это облака, обычно висевшие и проплывающие высоко в небе.
   Стало значительно холодней. Непривычный после жаркого лета в долине мороз принялся ощутимо щипать кожу. Мелкие иголки льда впивались в тело под торжествующий вой направлявшего их ветра. Пришлось распаковывать тюк с теплыми шкурами. С наслаждением я завернулся в мягкие меха. Спутники мои напротив, казалось, совершенно не замечали холода. Они все также ехали, не пытаясь укрыться от взыгравшегося пронизывающего ветра. Только все больше съеживались, стараясь сохранить тепло. Устыдившись своей мерзливости, все-таки я родом из более холодной местности, чем они, я уже сделал было попытку скинуть теплую накидку.
   – Не бери в голову, – процедил Атгог, с трудом шевеля посиневшими губами, – наши воины привыкают ко всем невзгодам. Ты, как чужеземец, не обязан следовать нашим обычаям.
   – Ты тоже напрасно крепишься, – выговорил Котас, – хороша же будет делегация, простывшая из-за ветра на перевале.
   И, подавая пример, он так же как я окутался в меха, прикрывая тело.
   Тут-то и Атгог с видимым облегчением завернулся в шкуры.
   – Привал, – Котас устало опустился на камень.
   Атгог вытащил палатку. Мы втроем с превеликим трудом закрепили хлопающее под порывами ветра полотнище. Внутри палатки относительно тепло и сухо. Спутники мои сноровисто разожгли костер. Я вытащил куски вяленого мяса, положенного нам в мешки гостеприимными кренсорами. Котас вышел к лошадям.
   – Все в порядке, – проговорил он, возвращаясь, – скакуны укрыты в расщелине.
   Тело мое расслабилось от живительного тепла, и я забылся тревожным сном.

   ***
   Утром мы продолжили продвижение. Горы же, словно стремясь наказать дерзких двуногих, обрушили на нас снежную метель. Ветер сбивал с ног. Обледеневшая тропинка то и дело норовила выскользнуть из-под копыт скакунов. Ноги примерзали к стременам. Грозные скалы нависали над нами. Хотелось спрятаться, укрыться и ни куда не двигаться.
   – Дальше нужно идти пешком, – перекрывая рев колючего ветра, прокричал Котас.
   Я с трудом спустил со скакуна одеревеневшие ноги. Дальше шли молча, сгибаясь под напорами стремительно летящего в лица мелкого льда. Снег засыпал дорогу. Приходилось пробираться по колено в этом холодном колючем безобразии.
   – Еще немного, – обернулся к нам с Атгогом молодой ичзак.
   Слов его я не услышал. Лишь только догадался о смысле сказанного.
   Тропа повернула вниз. Далеко впереди призывно лежала плодородная долина. Казалось, протяни руку и достанешь до нежных теплых листьев. Однако вокруг нас по-прежнему царила мрачная черно-белая канитель. Ноги разъезжались на льду. Лошади пугливо жались к склонам гор. Приходилось чуть ли не силой тащить их вперед.
   Неожиданно под ногами захлюпал мокрый снег. Показались робкие ручейки. Природа постепенно оживала. Складывалось впечатление наступления весны. Лошади почуяли впереди живые растения и стремились быстрей спуститься в долину.
   – Придерживайте, скакунов! – встревожено вскричал Котас, – а то животные сорвутся…
   Перед нами как-то враз появилась граница вечных льдов. Снег уже лежал не сплошным ковром, а небольшими пятнышками. Кое-где тянулись к солнцу острые побеги.
   – Уфф, прошли, – облегченно выдохнул Атгог, – Как вы только живете в таких условиях? – обратился он к молодому ичзаку.
   – Да, тут никто и не живет, – усмехнулся Котас, вскарабкиваясь в седло.– Поехали дальше, скоро Стур.
   Стур встретил нас жаркими теплом, обрушившимся на замерзшие плечи, цветущими садами и великолепными зданиями, выложенными плитами бледно-розового камня. Город лежал на берегу чистейшего озера. Окружающие горы выглядели не теми мрачными врагами, с которыми мы только что сражались, а прекрасными исполинами с ярко сверкающими голова-ми. Здания, из которых ни одно не походило на другое, буквально утопали среди деревьев. Люди шли гордые и счастливые. Как-то забылось, что где-то там далеко идет война, льется кровь. Даже недавние наши приключения на перевале воспринимались просто как плод разгоряченного воображения.
   Однако стража у ворот в высокой крепостной стене ненавязчиво напоминала, что не все так мирно, как кажется, что мы живем в тяжелое время, когда может найтись кто-то кто посягнет на все это великолепие красивого светлого города.
   – Мы посланники кренсоров, – громко ответил Котас на вопросительные взгляды стражников, охранявших величественное здание в самом центре города.– Высокородная сэна Тор арегг Сакну должна ждать нас.
   – Проходите, – лениво отозвался начальник стражи.
   Мы медленно двинулись по скользким плитам широкой лестницы и прошли во дворец. В богатом убранстве помещений не было видно кричащей роскоши. Напротив, все было предельно скромно и просто. Мимо нас степенно проплывали портреты каких-то деятелей в доспехах и перьях, с любопытством глядящих на нас, великолепные статуи воинов из тщательно начищенной, так что во все стороны разлетались яркие блики, бронзы яростно сжимали оружие на всем протяжении пути. Ноги утопали в мягких коврах скромной расцветки. Но даже такая ненавязчивая обстановка как-то не вязалась с образом могучей воительницы, который вырисовался передо мной после первой встречи с Высокородной сэной Тор.
   – Высокородная сэна Тор арегг Сакну ждет вас в библиотеке, – слегка поклонившись, вышел из ниши полноватый человек в странном разноцветном одеянии.
   – Жрец Равновесия, – буркнул сквозь зубы ннйо, отвечая на мой невысказанный вопрос.
   Библиотека настолько поразила меня обилием свитков, табличек и даже привычных книг, что я не сразу заметил Великого Вождя Сатуров, сидящую за просторным столом, заваленным рукописями.
   – Проходите, доблестные герои, – с плохо скрываемой иронией приветствовала нас Сакну.
   Только тут я обратил на нее внимание. Девушка, сменившая воинские доспехи на полупрозрачные одеяния, выглядела еще прекрасней, чем во время первой с ней встречи.
   Девушка, не испытывая никакого неудобства, легко поднялась нам навстречу.

   – С чем пожаловали, гости дорогие? – голос ее, строгий и непреклонный, вернул меня в реальный мир.
   – Высокородная сэна Тор арегг Сакну, – хрипло проговорил Котас, с трудом ворочая языком, – ситуация резко изменилась со времени нашей последней встречи.
   – В чем же?
   – Чеггоррцы не сегодня-завтра найдут тайную тропинку и захватят Кренсор.
   Лицо Великого Вождя враз стало суровым.
   – Показывайте, – она стремительной походкой, от которой и так ничего не скрывающие одеяния распахнулись, открыв все прелести молодого девичьего тела, прошла в глубину помещения.
   На невысоком столике располагался искусно выполненный макет горной страны.
   – Где ваша тропинка?
   Котас наклонился над макетом. Быстрый палец указал на едва заметный проход.
   – А чеггоррцы вот тут и тут, – ичзак ткнул в еще две точки. – Если ваша доблестная армия не придет на помощь, то Кренсор долго не продержится.
   – Что ж, – губы Сакну гневно сжались, – Вам удалось уговорить меня. Через три дня сатуры выступят к вам на помощь. Устроит?
   – Надо было еще вчера выступить, – еле слышно буркнул Атгог.

33

   Армия ускоренно двигалась, выступив из крепости Ир. Мерная поступь тяжелой пехоты сотрясала землю и вбивала в камень всяческие проявления растительности. Конница, гарцующая с флангов, пробивала в твердой почве широкие канавы. За движущимися частями оставалась ровная однотонная дорога, окаймленная глубокими обочинами. Империи для постройки дорог не было необходимости привлекать строителей: достаточно было несколько раз прогнать по предполагаемому маршруту пару алаутаров. Густое облако пыли закрывало от глаз блестящую змею длиннейшей колонны. Пыль, поднятая многими марширующими ногами, неохотно опускалась вниз, покрывая густым серым цветом все оказавшееся в опасной близости. По разгоряченным лицам воинов обильно текли ручьи пота, которые, смешиваясь с пылью, оставляли на теле грязные разводы. Сверкание стальных шлемов померкло из-за серого налета. Разноцветные значки поблекли. Задние ряды воинов выглядели уже как движущиеся серо каменные статуи.
   Регг Алан сам возглавлял войско. Он мрачно ехал впереди основной массы воинов, молчаливый и неприступный, как скалы, к которым неуклонно приближался.
   На расстоянии полета стрелы металось небольшое облако легко-вооруженной конницы. Это разведчики Красного алаутара указывали направление движения. Время от времени из грозовой тучи разведчиков в разные стороны выстреливали мелкие группки людей. Обычная предосторожность во время военных действий.
   Горы, хмурые и недружелюбные, вырастали все выше и выше, подходя к чеггоррским войскам. Темные скалы с угрозой нависали над воинами. Казалось, вот-вот, и они рванутся вниз, засыпая непрошенных гостей. Всадники тревожно вглядывались в проплывавшие над ними огромные глыбы: воспоминание о разгроме в Ущелье Летучих Волков было еще живо в умах воинов. Повторение подобной ловушки, казалось, событием вполне возможным.
   – Здесь! – радостно воскликнул один из мчавшихся впереди разведчиков.
   Командир отряда внимательно всмотрелся в каменную скалу, монолитом стоящую на пути.
   – Ты не ошибся? – медленно проговорил он, сдерживая скакуна, – Скалы тут ничем не отличаются от множества, уже прошедших перед нами.
   – Точно, здесь, – закивал проводник, – Вот за этим камнем начинается потайная тропа.
   – Скачи к реггу, извести его.
   Воин сжался, словно его отправили на поклон к самому Ардноку. Умоляющие глаза смотрели на командира с нескрываемым ужасом. Голова втянулась в плечи, спина сгорбилась.
   – П-почему я? – жалким голосом пролепетал он.
   – А кто еще смог найти тот проход, который мы разыскиваем с самого утра? Иди, Мэр Ибжон, это твой день.
   Мэр Ибжон обреченно повернул скакуна и направился по направлению к хмурому реггу.
   – Что там у тебя? – вопрос Алана прозвучал резко и недовольно.
   – Высокородный сэн Ар…
   – Говори быстрей, – нетерпеливо прервал его грозный военачальник.
   – Мы нашли проход.
   Регг Алан встрепенулся в седле, приподнялся на стременах. В глазах его сверкнули и тут же мгновенно погасли торжествующие искры.
   – Как тебя зовут? – величественно обратился он к воину.
   – Я – разведчик третьей шеренги четвертого винтара первого тунтара к’атара легкой конницы бак’тара Пялза Красного алаутара Мэр Ибжон.
   – С этого момента ты – оп-вин своего винтара! – провозгласил Алан, – Веди!
   За каменной стеной оказался узкий проход, переходящий в достаточно широкую тропу, по которой можно было проехать пяти конным воинам в ряд.
   Войско оживленно втягивалась в расщелину.
   – Вот видишь, а ты боялся, – ободряюще ткнул Мэра Ибжона тун отряда Рик Лосад.
   – Кто его знал, как все может обернуться. Регг мог разозлиться, что мы так долго искали этот проход.
   – Ты прав, и такое могло случиться, – тяжело вздохнул Рик Лосад.
   Тропа постепенно сужалась, петляя между громадными валунами и изрытыми неведомой силой скалами. Чеггоррцы неутомимо продвигались вперед. Копыта скакунов звонко цвиркали по камням, высекая длинные разветвленные искры.
   Люди продолжали хранить наряженное молчание. Теперь они были уже в стране врага. Нападения можно было ожидать в любую минуту. Стоило только кренсорам проверить тропу. Тогда весь тщательно разработанный план обрекался на полный провал. В таких теснинах можно было бы уложить и всю армию Чеггорра. Руки воинов до боли в пальцах сжимали оружие, готовясь отразить любое нападение невидимых горцев.
   Тропинка все тянулась и тянулась, проходя по скалам, спускаясь в низинки, но неуклонно поднималась все выше и выше.
   Неожиданно несколько в стороне послышался характерный шум осыпающихся камней, сопровождаемый звоном стали. Передовые шеренги воинов насторожились. Тяжелые копья с широкими листовидными наконечниками наклонились в ожидании появления врага.
   – Ну, все, началось, – волной прокатилось по рядам.
   Ход продвижения резко замедлился. Воины подтягивались ближе. Тревожное напряжение возрастало. Чеггоррцы приготовились принять решительный бой, пробиваясь в глубь Кренсора.
   За поворотом тропинки блеснули стальные жала клинков и копий.
   Перед головным отрядом на тропу выметнулись хищные звери с сидящими на спинах людьми. Огромные пасти зверей раскрыты, явив острые клыки размером с кинжалы. Толстые хвосты подергивались, извиваясь наподобие сытых змей. Люди на спинах угрожающе сжимают оружие. Жестокая схватка, казалась, неминуема.
   – Это же фар Згфелеч! – радостно прокричал Мэр Ибжон, узнав восседавшего на крупном буром звере предводителя отряда.
   – Кто вы? – голос Згфелеча исполнился недоумением.
   – Это армия Чеггорра во главе с самим Высокородным сэном Аром реггом Аланом Туросским! – горделиво ответствовал свежеиспеченный оп-вин.
   – Наконец-то, – облегченно выдохнул фар Згфелеч, – скорей веди меня к реггу.
   – Опять я?! – Мэр Ибжон обреченно оглянулся на соратников.
   – Давай, давай, – подбодрил его Рик Лосад, – глядишь, к концу дня уже туном будешь.
   – Пошевеливайся, воин, – гневно прервал Згфелеч, – у меня важные новости.
   – Я бы посоветовал тебе спешиться, Высокородный сэн, – веско произнес Рик Лосад, – А то ты со своей зверюгой не пройдешь.
   Фар легко соскользнул со спины Фыйла.
   – Пошли.
   Расталкивая встреченных на пути воинов, они двинулись к восседавшему на гордом скакуне Алану.
   – Великий регг, – коротко поклонился фар, – мне известна короткая дорога к Кренсору.
   – Хорошо…

   – Вот он, Кренсор.
   – Сходу его не взять, – проговорил фар Згфелеч, ни к кому не обращаясь.
   Регг Алан внимательно смотрел на закрытые ворота, на широкий ров, на нависающую над городом скалу.
   «Хорошо укрепились. Несмотря на то, что, как они говорят, лучшая защита города не стены, а доблесть его жителей. Необходимо все же быстрей захватить этот оплот кренсоров. Дальше все пойдет намного легче. Сопротивление проклятых горцев пойдет на убыль».
   – Вперед!
   Ряды чеггоррцев двинулись к городу. Навстречу им полетели редкие стрелы. Чеггоррцы сомкнули щиты, образовав стальную черепаху. Стрелы кренсоров бессильно забарабанили по куполу, не принося ни малейшего вреда. Чеггоррцы медленно приближались к воротам.
   Мост заскрипел поднимаясь.
   Ослепительная черная молния вырвалась из рук регга Алана. Жалобно звякнули цепи моста, и он с грохотом рухнул, подняв веер осколков.
   Штурм продолжался.
   Неожиданно крепкие тяжелые ворота распахнулись, словно от удара, и на чеггоррскую черепаху вынеслись всадники. Длинными копьями они опрокинули передовые ряды пехоты и вытеснили черепаху с моста.
   – Вперед!!! – в бешенстве завопил Алан.
   В атаку ринулась конница. Два конных отряда схватились в жестокой схватке. Резко зазвенела сталь. Кренсорские воины ожесточенно врубались в имперские ряды. А со стен летели меткие стрелы.
   Все новые и новые силы бросал алан в бой.
   Еще немного и…
   Кренсоры стремительно развернулись и мгновенно скрылись в крепости.
   Рванувшихся им во след чеггоррцев остановила серая лавина стрел, дротиков и камней.
   Зачем? Зачем нужна была эта вылазка?
   – Всадник! Всадник на горе!
   Алан зло обернулся и заметил оседающую пыль, поднятую копытами одинокого конника. Человек на великолепной лошади стремительно уходил в глубь гор.
   – Арднок их задери, – регг сплюнул, – им нужно было отправить гонца за помощью. Нужно быстрее захватить город.
   Как это сделать?
   А если… Алан внимательно вгляделся в скалу над городом.
   – Мэра Ибжона ко мне, – быстро приказал он.
   Воин-разведчик, униженно кланяясь, приблизился к военачальнику.
   – Хочешь быть туном?
   Мэр Ибжон изумленно посмотрел на регга Алана.
   – Я – туном?
   – Да, ты, – резко выговорил регг, – Возьми тунтар и захвати Кренсор.
   Ибжон недоуменно посмотрел в сторону неприступного города, проследил за внимательным взглядом Алана и неуверенно кивнул.
   – Согласен…
   Через некоторое время на склоне показались темные фигуры, которые карабкались по почти отвесной скале, пробираясь к вершине.
   – Все остальные – вперед, – прохрипел Алан.
   Снова стальная черепаха двинулась к воротам скального города.
   Зазвенели стрелы, ударяясь о металл щитов. Загрохотали камни.
   Отряд Мэра Ибжона продвигался все выше. Вдруг одна черная точка отделилась от скалы и рванулась вниз. Раздался резкий вскрик, на мгновение перекрывший шум схватки у ворот.
   – Вперед!
   С вершины скалы внезапно спустились черные нити. Через мгновение на них показались неопрятные комочки. Приглядевшись, алау увидели, что это с головокружительной высоты на крыши верхних этажей города спускаются многочисленные воины Мэра Ибжона.
   – Он справился, – пробормотал Рик Лосад.
   Крики ярости раздались из крепости.
   Черепаха возобновила свое движение. Ворота распахнулись, и чеггоррцы неукротимой лавиной ринулись в город.
   Завоеватели раздавали удары во все стороны, не заботясь, попадают они по воинам, женщинам, старикам или детям.
   Через некоторое время все было кончено.
   Столица Кренсора – скальный город Кренсор был взят.
   – Но где же все воины? – недоуменно вопросил в пустоту фар Згфелеч…

34

   На следующий день сквозь толстые стены школы боевых искусств доносились громкие возгласы из города. Наиболее нетерпеливые оварднотни пытались вскарабкаться по отполированным почти до зеркального блеска стенам до ограждающих зубцов, чтобы своими глазами поглядеть на творящееся за пределами школы. Попытки эти ничем, как правило, не заканчивались. Раз за разом соскальзывали бойцы вниз, обламывая ногти. Гладкие камни напрочь отказывались держать людей, не давая ни малейшей возможности зацепиться за невидимые неровности. Казалось, они смеются над тщетностью людских стремлений.
   Ор Зироб лениво возлежал на жестком ложе, изредка поглядывая на пытающихся ползать по стенам учеников школы.
   – Если бы это было так просто, – насмешливо проговорил он, обращаясь к Ак-Тонару, – то моя школа не просуществовала бы и дня.
   – Не думаю, что все они прямо так и разбежались бы, куда глаза глядят, – отозвался татдир, – им просто некуда бежать, – взгляд его напряженно следил за карабкающимися людьми.
   Неподалеку от них, расслабленно скрестив мускулистые руки на груди, прислонился к тренировочному столбу молодой овардони. Он внимательно прислушался к разговору. Потом упруго оттолкнулся от крепкого, унизанного лезвиями, столба и вплотную подошел к руководителям школы.
   – Я переберусь на ту сторону, – упрямо выговорил он, и глаза его сверкнули вызовом, – Могу спорить: жизнь против свободы!
   Ор Зироб смерил воина оценивающим взглядом, одобрительно покачал головой. Он уже собирался было открыть рот, как Ак-Тонар азартно воскликнул:
   – Арднок тебя задери, Ор Зироб! Соглашайся! Если ему удастся перелететь стену, я точно возьму его к себе в помощники.
   – Так ты все еще не оставил свою бредовую мечту, – презрительно пробурчал Ор Зироб, гибко поднимаясь на ноги.
   От недавнего ленивого состояния не осталось и следа. Темные глаза остро сверкнули из-под нависших бровей, прожигая в татдире сквозные дыры.
   – Как видишь, достопочтенный владелец оварднотни, – Ак-Тонар примиряюще поднял руки, – молодым оболтусам наших уважаемых правителей совсем не мешало бы научиться владеть оружием не хуже твоих ребят. Так, на всякий случай, – поспешно добавил он, заметив вспыхнувшее во взоре собеседника неудовольствие.
   – Хегг с тобой, – Ор Зироб звучно хлопнул ладонями по бедрам, – Согласен. В случае его удачи, ты отдаешь мне полную связку арднов и забираешь этого наглеца с собой…
   – Ясно, – усмехнулся Ак-Тонар, – в противном случае, связка арднов достанется тебе просто так…
   – Ну, что вы решили? – хмуро осведомился овардони.
   – Мы дадим тебе шанс получить свободу, доблестный Ур Торрак, – провозгласил Ак-Тонар.
   – Добро.
   Ур Торрак направился к стене, скидывая на ходу грубые сандалии. Неудачники поспешно освободили ему место возле гладкой поверхности. Воин осторожно погладил камень чуткими пальцами, прижался щекой к холодной стене. Прошло несколько томительных мгновений. Молодой овардони словно слился со скользкой плоскостью стены. Рука его неспешно двинулась вверх, тщательно ощупывая малейшие неровности. Неожиданно пальцы напряглись, вдавливаясь в камень. Под кожей вздулись стальные мышцы. Тело медленно потащилось наверх, подтягиваемое неимоверным усилием. Стремительно взметнулась вторая рука. Пальцы вонзились во что-то чуть выше. Снова затрещали мускулы, вздымая вверх туловище. Человек словно прилип к стене.
   Уаскар с изумлением смотрел за продвижением юноши к вершине. Еще немного… еще… вот он поднялся на высоту человеческого роста. Вот еще немного подтянулся. О, Ацианм, он сорвался!
   Рука, не найдя очередную точку опоры, скользнула вниз. Молодой человек, вися над головами на высоте примерно в два человеческих роста, удержался только на кончиках пальцев. Рука лихорадочно шарила по камню в поисках опоры.
   – Есть! – единым духом вырвалось из многочисленных глоток.
   Распластавшийся на стене человек, замер, шумно переводя дыхание.
   Вот он снова медленно потек дальше…
   Пальцы рук и ног впивались в камень, нащупывая едва заметные точки опоры.
   На утоптанную многими поколениями оварднотни площадку шумно в наступившей тишине упали крупные темно-красные капли.
   Кровь! Выступила из-под ногтей.
   Человек на стене начал медленно сползать обратно. Чтобы предотвратить это неуклонное снижение, нужно ускориться. Но, как назло, пальцы не находили опоры. Он рванулся всем телом, отвоевывая себе еще пядь стены. Снова медленное сползание. Опять резкий рывок. Остановка.
   До покрытой редкими крупными зубцами вершины стены оставалось всего где-то около локтя расстояния, когда человек вновь заскользил вниз.
   – А-а-а, Мтари, – не то крик, не то скрежет прохрипел над заполненной людьми площадкой.
   Рука человека стремительно выстрелила вверх в отчаянной надежде зацепиться. Совершенно неожиданно пальцы ухватились за оказавшуюся рядом кромку стены.
   Вздох облегчения раздался из единой груди сгрудившихся под стеной рабов-оварднотни.
   Человек из последних сил подтянулся к спасительному проему и без сил свалился между защищающими зубцами.
   – Добрался таки, – проговорил кто-то возле Уаскара.
   Ор Зироб тем временем спешно отдавал приказания стражникам.
   Двое закованных в доспехи воинов, бренча оружием, поспешно выскочили за толстые кованные из крепких бронзовых брусьев ворота.
   Юноша на стене тем временем соскользнул по внешней стороне стены.
   Воины бережно втащили потерявшего силы молодого человека во двор и осторожно уложили на каменное ложе, с которого некоторое время назад поднялся Ор Зироб.
   Ак-Тонар опустился на колено перед распростертым Ур Торраком.
   – Молодец, воин, – прошептал он, крепко сжимая его руку, – Откуда ты родом?
   – Я из Кренсора, – в еле слышном шепоте прозвучала нескрываемая гордость.
   Ор Зироб подошел к татдиру и выжидательно положил ему на плечо руку.
   – Никак не забудешь… – обернулся к нему Ак-Тонар и один за другим отсчитал в подставленную ладонь все двадцать оговоренных арднов.
   – Забирай своего кренсора, – удовлетворенно хмыкнул владелец школы, пряча вырученные золотые пятиугольники в объемистую сумку.
   Уаскар проводил храброго кренсора завистливым взглядом. Хорошо бы и мне найти способ заполучить свободу. Много бы я дал за…

   – Приготовились, – зычный голос Ора Зироба прервал мысли молодого человека, – надеть парадные одеяния!
   Учащиеся школы оварднотни Ора Зироба стройными рядами вышли за пределы огороженного высокой стеной пространства.
   – Сегодня вам предстоит показать свое искусство во имя Ардноккотти. На самой крупной арене Шоник’котра вы встретитесь с лучшими бойцами высокородного Зеба фара Карвида.
   – Не беспокойся за нас, – прогудел из толпы могучий гигант-овардони Нар Укан, стремительно прокручивая в пальцах тяжелый изогнутый меч. Широкий массивный клинок казался игрушечным в его громадных лапищах.
   – Мне-то чего беспокоиться, – нарочито весело отозвался Ор Зироб, тщательно скрывая смутную тревогу, – это вам нужно боятся, как бы из вас не сделали кучку костей и мяса.
   Босые ноги оварднотни уверенно шлепали по пыльным каменным плитам Шоник’котра. Некоторые воины, впервые попавшие в крупный город, удивленно озирались вокруг. Стройные пирамиды, выстроенные из желтовато-розоватого камня величественно вздымались на просторных площадях. Толпы народа, разодетые в разноцветные одежды, наполняли все улицы. Яркие краски наполнили город радостными сверкающими бликами. Тут и там колыхались блестящие длинные перья, вплетенные в причудливые головные уборы знати. Изредка над головами горожан важно проплывали носилки с наиболее знатными жителями.
   Колонна оварднотни пронзала многоцветные скопления людей, словно раскаленный нож масло.
   Стайки мальчишек пробегали рядом с воинами-рабами, пытливо вглядываясь в сумрачные лица.
   – Смотри, – озабоченно говорил один из них своему приятелю, указывая на габаритную фигуру Нара Укана, – вот этот запросто победит любого из оварднотни твоего отца.
   – Этот раб не справится и с последним из свободных оварднотни, – презрительно отозвался товарищ, – Ты посмотри, он только на вид кажется сильным бойцом. А в деле, скорее всего, он неповоротлив, как старая жрица Ацианма.
   – Много ты понимаешь. Он разделается даже с твоим любимым Куром Овнисом.
   – Да, Кур Овнис уделает его одной левой, как щенка, пока он еще только замахнется для удара, – мальчишка взмахнул рукой и огрел плечи молчаливого гиганта плетью.
   На обнаженном теле моментально вздулась ярко-красная полоса.
   Нар Укан резко выстрелил рукой в сторону. Железные пальцы схватили пострела за ухо.
   – Пшел вон, сопляк, – прошипел он сквозь зубы.
   – Ты чего хватаешься? – всхлипнул мальчуган плаксивым голосом, размазывая по щекам выступившие слезы, – я папе скажу!
   – Что это на тебя нашло? – удивленно обернулся к гиганту Уаскар.
   – Сам не знаю, – Нар Укан выпустил налившееся багровой кровью ухо и брезгливо отряхнул пальцы, – терпеть не могу, когда на меня замахиваются плетью.
   – Спокойней там, – к ним стремительно придвинулся Ор Зироб, – поберегите себя для арены.
   На противоположной стороне главной площади внезапно почувствовалось какое-то движение. Люди поспешно очищали проход.
   Навстречу оварднотни медленно шествовала яркая группа сановников и жрецов в ярких переливающихся одеждах. Блестящие длинные перья мерно колыхались в струях легкого ветерка. Движения сановной группы были полны величавого достоинства. В центре группы, наряженный с превосходящей воображение пышностью, шел человек, показавшийся Уаскару неуловимо знакомым.
   Уаскар внимательно вгляделся в него. Что же это? Под пышными одеждами мелькнуло до боли знакомое лицо верного соратника молодого вождя инсегров – лара Ух-Кана.
   Куда его ведут?
   Почему его одежды выделяются богатством?
   Что все это значит?
   Уаскар недоуменно огляделся вокруг. Нар Укан бережно положил ему на плечо руку.
   – Я вижу, ты узнал этого человека?
   – Конечно, это мой боевой друг.
   – Тогда, молись тем богам, которым ты поклоняешься.
   – В чем дело?
   – Сейчас твоего друга принесут в жертву Ардноккотти. Моли богов, чтобы он выдержал полагающиеся испытания.
   – Что его ждет? – Уаскар в волнении схватил гиганта за руку.
   – Как ты нетерпелив, – усмехнулся обернувшийся к нему Ор Зироб, – это недостойно воина.
   – Пусть так, но мне хотелось бы знать, что собираются сделать с моим верным соратником?
   Ор Зироб старательно разгладил волосы, стараясь не замечать нетерпения юноши. Потом внимательно посмотрел в сторону жреческой процессии.
   – У нас существует несколько способов жертвоприношения, – в голосе владельца школы послышались нотки гордости.
   – Не томи!
   – Наиболее часто используется умерщвление на жертвенном камне путем вырезания из тела живого сердца. – Он помолчал, словно смакуя все, что хотел сказать дальше. – Жрецы бросают предназначенного в жертву на круглый жертвенный камень, прижимаю руки и ноги к земле, так, что высоко выпячивается грудь. Затем главный распорядитель вспарывает грудь поверженного и вынимает сердце.
   – О, Ацианм, неужели такая участь ожидает Ух-Кана?
   – Подожди, инсегр, не тот ли это воин, которого привезли вместе с тобой? – Подозрительно вопросил Ор Зироб.
   – Да, это именно он.
   – Ну, тогда его принесут в жертву более подобающим для воина способом.
   – Каким?
   – Не спеши. Сейчас сам все увидишь.
   Торжественная процессия между тем прошествовала к центру площади. В очистившемся пространстве пред взорами собравшихся предстал гигантский каменный диск с резными раскрашенными яркими красками фигурами. Несколько жрецов под монотонное завывание каких-то молитв, в которых невозможно было разобрать ни слова, подняли диск в вертикальное положение, укрепив его в специальной подставке. Под все такое же унылое завывание к этому камню подвели пленника и крепко привязали спиной к одной из фигур.
   Уаскар рванулся было к другу, но несколько крепких рук остановили его порыв.
   – Не дергайся, – свистящим шепотом проговорил кто-то в самое ухо, – ему ты ничем не сможешь помочь, а навредить сможешь… и не только ему.
   Между тем, в руки привязанному Ух-Кану всучили деревянный учебный меч и легкий плетеный щит.
   – Пусть воин инсегров, – прогремел над притихшей площадью громкий голос Верховного Жреца Ардноккотти, – укрепит свой дух и сразится с воинами славного Шоник’котра. Да будет доблестная смерть достойного противника веселить великого Ардноккотти в его небесном чертоге. Начинайте! Да состоится божественная схватка!
   Несколько воинов Священного отряда Арелов в полном боевом вооружении выступили вперед.
   Яростно свистнул стальной клинок. С резким треском взметнулся ему навстречу деревянный меч Ух-Кана. Стремительный удар… и жалкое подобие тяжелого боевого меча полоснуло по основанию черепа. Воин вздрогнул и замедленно повалился под ноги пленника. Из перебитой артерии шумно хлынула черная кровь. Ух-Кан взмахнул рукой. Жужжанием ответил рассекаемый воздух. Ребро деревяшки с мрачным хрустом вломилось в грудную клетку неосторожно оказавшегося поблизости воина отряда Пиацтва. Оставшиеся противники в едином порыве отшатнулись назад. Снова взметнулись стальные клинки мечей. Неуловимым движением Ух-Кан отразил атаку плетенкой щита и, слегка отклонившись, решительно ткнул своим оружием, пропарывая живот. Еще один воин покатился по площади, стараясь зажать руками расползающиеся внутренности.
   Ух-Кан, не дожидаясь ответных действий, стремительно ударил в пах следующего противника.
   Уже четверо бойцов Элитного отряда выведены из строя, тогда как привязанный пленник не получил ни малейшей царапины.
   – Убить его! – бешено взревел Верховный Жрец.
   Перед жертвенным камнем стремительно заплясала, переливаясь в солнечном свете, стальная вязь, пересекаемая время от времени деревянной моделью боевого меча.
   Снова отхлынули нападающие, оставив очередные корчащиеся фигуры.
   – Вперед! – зло хрипел жрец.
   Опять деревянная спица принялась вязать стальные узоры, веером разбрызгивая красные капли по площади.
   В очередной раз очистилась площадка перед жертвенным камнем.
   По-прежнему, грозно стоял воин инсегров.
   – Лучники! – проревел жрец.
   Метнулись к одинокой фигуре длинные стрелы, но на их пути оказалось смазанное пятно, расшвырявшее тонкие тростинки в разные стороны.
   Снова взвились стрелы.
   – Позор вам всем, – выкрикнул Уаскар, извиваясь в руках держащих его оварднотни, – Дайте ему настоящее оружие!
   Словно в ответ на истошный крик Уаскара дрогнула рука Ух-Кана, и клюнуло жало стрелы в плечо воина. Скользнул щит на землю.
   Обвел воин усталым взором площадь. Встретился взгляд его с глазами вождя.
   Рванулся меч вверх в воинском салюте.
   – Прощай, фар, – крик Ух-Кана перекрыл все звуки Шоник’котра, – пусть видят, как погибают инсегры. Пусть дрожат эти мерзкие акилы-арелы при виде настоящих воинов.
   Рванулись к воину новые стрелы. Снова отразил молниеносный меч жалящие тростинки, но не совсем удачно. Кованный тяжелый клюв стрелы вонзился в горло.
   Ух-Кан попытался еще что-то сказать, но изо рта хлынула черная кровь. И бессильно поникла голова сраженного воина. Обмякло крепкое тело в путах веревок.
   Горестно вздохнул Уаскар, опуская глаза. Я отомщу за тебя, мой друг…

35

   – Вот так, мой дорогой ученик, – еле слышно проговорил Ак-Тонар за спиной Уаскара, – никому еще не удавалось таким образом завоевать свободу. Всех ожидает почти одинаковая судьба…
   – Не думаю, что большинство из этих несчастных столь достойно встретило свою участь, – мрачно отозвался Уаскар.
   – В этом ты прав, молодой фар инсегров, – в словах татдира мелькнула едва заметная нотка грусти.
   Уаскар удивленно взглянул на своего наставника, в глазах которого явственно блестели искорки сожаления.
   О чем мог сожалеть умудренный опытом тренер бойцов, выставляемых на арену для кровавой схватки на потеху жадным до крови жителям Шоник’котра?
   Ответ пришел почти сразу.
   – Жаль терять такого великолепного воина, – произнес Ак-Тонар, искусно пряча недовольство, – лучше было бы привлечь его на свою сторону. Это было бы очень ценным приобретением для армии славного Шоник’котра.
   – Не думаю, что Ух-Кан, как бы его ни уговаривали, согласился бы последовать посулам вашего предводителя, – возразил инсегр, смахивая рукой внезапно выступившие искорки слез.
   – Пожалуй ты и прав…
   На плечо Уаскара опустилась тяжелая рука. Вздрогнув от неожиданности, молодой фар инсегров обернулся и встретился взглядом с подошедшим откуда-то со стороны Ор Зиробом. Глаза того сияли недовольной решимостью. Казалось, что он и недоволен и рад одновременно.
   – Вот что, молодой человек, – слова владельца школы сквозили странной теплотой, – я могу тебе предложить великолепную возможность очутиться на свободе.
   – Как это? – в душе Уаскара недоверие к Ор Зиробу мешалось с невысказанной надеждой обрести свободу.
   Ор Зироб подозрительно огляделся вокруг.
   – Видишь ли, инсегр, в том состязании, в которое я готов тебя вовлечь, ставкой всегда была либо смерть, либо свобода.
   Уаскар недоуменно посмотрел на своего татдира. Тот устало кивнул.
   – Ор Зироб абсолютно прав, – отвернув голову от прямого взгляда молодого фара, медленно проговорил Ак-Тонар, – есть такой способ получения свободы.
   Ор Зироб нетерпеливо оборвал Ак-Тонара резким взмахом руки.
   – Ты должен сразиться в священной игре во славу Ардноккотти, – важно изрек он, – победитель в этой игре вправе требовать все, что только пожелает. Ну, а проигравшего ожидает смерть.
   – Какое отношение это имеет ко мне?
   – Это правило, – пробурчал Ак-Тонар, – действует без исключения на всех игроков, принявших участие в священной игре, независимо от занимаемого игроком положения. Разве что, он должен быть капитаном команды.
   Уаскар растерянно переводил взгляд с одного на другого. Ак-Тонар старательно прятал глаза, а Ор Зироб ослепительно скалил зубы, стремясь показать свое благорасположение новоявленному игроку. Остальные оварднотни, стоявшие поблизости, навострив уши, внимательно слушали разговор. Конечно, все они хотят освободиться от ненавистного ремесла оварднотни. Шансы достичь этого достаточно близки, стоит принять предложение Ор Зироба. Но разве его можно еще и не принять. Судя по тому, с каким видом он подошел, отказ в данном случае невозможен. Но почему я?
   – Поторапливайся, – нетерпеливо бросил Ор Зироб, превращаясь в обычного жестокого учителя оварднотни, – мне некогда уговаривать тебя. Будь моя воля, я ни за что не предложил бы тебе этого шанса. Но ты с таким трудом достаешься мне, что я решил принять предложение властителя Шоник’котра, да будет он велик и славен еще много двадцатилетий, выделить для священной игры нескольких своих воспитанников.
   – Что скажешь, Ак-Тонар? – обратился Уаскар к своему татдиру.
   – Понимаешь, мой мальчик, – голос татдира был настолько обеспокоенным, что Уаскар пристальнее взглянул на него, – шанс получить свободу таким образом, конечно есть, но он настолько ничтожен, что я не уверен, что хочу для тебя такой судьбы.
   – В чем же опасность этого способа?
   – Как правило, люди совершенно не умеющие сражаться в священной игре, погибают после первого же выхода на игровую площадку.
   – И не бывает никаких исключений?
   – Бывают, конечно, но, – скупые слова вылетали до того жалкие и бесцветные, что вызвали еще большее беспокойство, – это только в том случае, когда против выходит такая же неопытная команда.
   Уаскар внимательно оглядел окружавших его оварднотни. Во многих глазах загорелись искорки.
   – Возьми меня, – казалось, что все они молили молодого фара именно об этом.
   – Но почему я? – в голосе Уаскара зазвучало неподдельное удивление.– Наверное, многие из них, – он обвел рукой товарищей по школе, – более достойны свободы, чем я?
   – Ты прав, инсегр, – пробурчал Ор Зироб, – я предпочел бы тебе многих из этих парней. Ты далеко не самый лучший оварднотни в моей школе. Но дело все в том, – он смущенно почесал затылок, что само по себе выглядело настолько несвойственным ему, что даже как-то и не воспринималось.
   Ор Зироб вопросительно обернулся к Ак-Тонару. Тот едва заметно кивнул и отвернулся, не желая, как понял Уаскар, выказывать свою заинтересованность к происходящему.
   – В общем так, – Ор Зироб решительно махнул рукой, – на это мое решение повлияло как минимум две причины. Первая, – он загнул палец, – это то, что ты у себя, насколько я понял, был военачальником. Следовательно, тебе много легче управляться с командой воинов, чем кому бы то ни было. Значит, ты можешь привести команду моей школы к победе. Вторая причина, – еще один палец загнулся на руке гиганта, – насколько я понял, ты недавно сильно потрепал наши войска, – тут Ор Зироб усмехнулся, – в случае поражения, тебе будет воздано за сие дерзкое деяние…
   – Капитану проигравшей команды, – вполголоса проговорил Ак-Тонар, – обычно отрубают голову.
   – Значит… – потрясенно начал Уаскар.
   – В любом случае он ничего не потеряет, – вмешался стоявший до сих пор с безучастным видом оварднотни из свободных арелов.
   – Как это? – Уаскар все еще не мог понять эту странную логику.
   – Все очень просто, – терпеливо принялся объяснять арел, – в случае победы, школа Ор Зироба прославится на весь Шоник’котр. Престиж Ор Зироба поднимется…
   – А чем же тогда поможет ему мое поражение?
   Ак-Тонар увесисто хлопнул его по плечу.
   – В случае своего поражения ты покажешь, что ваши инсегры ничего не стоят против арелов. Кроме того, ты потеряешь голову, что будет принято, как воздаяние за твою успешную битву.
   Уаскар потрясенно посмотрел на своего татдира. Какое-то странное сочетание гордости и презрения звучало в этих словах.
   – В чем заключается эта ваша священная игра? – наконец выговорил он сквозь зубы.
   – Скоро узнаешь, – губы Ор Зироба искривились в усмешке, которая внезапно превратилась в ужасающий оскал.

   ***
   Площадка для священной игры была выложена массивными каменными плитами, подогнанными так плотно друг к другу, что стыки между ними казались проведенными линиями. Со всех четырех сторон площадку окружали отвесные стены, гладко отшлифованные, словно пластины обсидиана.
   Уаскар не заметил ничего примечательного в этом каменном мешке и вопросительно посмотрел на Ак-Тонара, но тот угрюмо отворачивал голову, стараясь не встретиться с ним взглядом.
   – Сейчас ты все узнаешь, – мрачно процедил Ор Зироб и обратился к сопровождающим, – приступайте.
   Несколько служителей Ардноккотти в темной одежде цвета запекшейся крови подступила к Уаскару и его команде, стоявшей несколько особняком от остальных оварднотни, и критически осмотрели каждого из них.
   – Неплохих овкригни ты приготовил для священной игры, Ор Зироб, – наконец одобрительно проговорил один из них, оказавшийся старшим жрецом, – крепкие ребята. Будет на что посмотреть достопочтенным жителям нашего славного Шоник’котра.
   Остальные служители тем временем облачали будущих участников игры в крепкие кожаные доспехи с густо нашитыми каменными и костяными дисками. Нагрудник туго опоясал стан игроков. Толстый пояс с широкой металлической пряжкой прикрывал живот и пах. Ноги укрылись за гибкими наголенниками. Ряд небольших щитков, которые хоть и закрывали руки от плеча до кистей, но нисколько не мешали свободе движений. Голову покрыл деревянный, украшенный искусной резьбой и длинными синими перьями, шлем, закрепленный многочисленными прочными ремнями.
   – А кого выставил для игры высокородный Зеб фар Карвид? – напряженно спросил Ор Зироб.
   Жрец ничего не ответил, хлопнул себя по плечу в прощальном приветствии и отошел в сторону.
   – Опускайте их на арену, – послышался через мгновение его громкий голос.
   Служители в кровавого цвета одеждах обвязали игроков крепкими волосяными веревками и быстро спустили их с высоких стен на прогретые каменные плиты игровой площадки.
   Почти одновременно с командой Уаскара с другой стороны площадки появились соперники. Перья на их шлемах переливались оттенками красного цвета.
   Обе команды выжидательно встали напротив друг друга.
   – Сейчас начнется священная игра! – провозгласил откуда-то сверху голос жреца-распорядителя.– Игрокам необходимо попасть мячом в метки, расположенные на стенах за спинами команд соперников.
   Только тут Уаскар заметил, что на гладкой стене выделяется рельефная пятиугольная плита с каким-то непонятным изображением.
   – Противникам дозволяется вступать между собой в рукопашную схватку, – продолжал между тем жрец, – при этом должны выполняться следующие условия: мяч ни в коем случае не должен касаться земли, мяч нельзя брать в руки, его можно только отбивать щитками. Нарушителя правил ждет смерть!
   Протрубили трубы, и игра началась.
   Тяжелый мяч гулко ударил по каменным плитам. Больше он не должен их коснуться до конца игры. Мяч подпрыгнул и с шумом полетел вниз. Наперерез ему метнулась быстрая рука игрока из команды с красными перьями. Звонкий шлепок, и мяч снова взмыл в воздух. Игроки синей команды ринулись на перехват, раздавая удары направо и налево.
   Неожиданно Уаскар столкнулся с капитаном команды соперника.
   – Фар? Ты? – изумленно услышал он сквозь рев трибун знакомый голос.
   Молодой инсегр отбил предплечьем мяч и обернулся на голос.
   – Кен Дервис? Что ты тут делаешь?
   Кен Дервис не успел ничего ответить, их разделили перипетии схватки.
   Мяч снова оказался у игроков красной команды. Высокий, крепкий воин красных, ожесточенно отбиваясь от нападений, упрямо пробирался на половину поля синих. Вся команда выстроилась клином и устремилась следом за ним. Мяч перелетал от одного игрока красных к другому. Прочный заслон не давал синим даже приблизиться к круглому снаряду.
   Уаскар рванулся вперед, врезался в крайнего игрока противника и, совершив головокружительный кульбит, голенью послал мяч к своим игрокам.
   Игровое счастье переметнулось на сторону синих.
   Красные предприняли контратаку.
   Завязались отдельные очаги рукопашных схваток. Появились первые жертвы…
   Вот один из игроков синих, скорчившись повалился на каменные плиты. Из-под упавшего вылилось неожиданно яркое полотнище крови.
   Заработали стальные крюки в руках служителей. Тело оттащили в сторону и деловито перерезали ему горло.
   – Первая кровь, – прокатился по трибунам восторженный рокот, – Ардноккотти будет весьма доволен.
   В это время еще один игрок рухнул на плиты? Тяжелый мяч, угодив ему в лицо, буквально вмялся в плоть.
   Мяч заметался над серединой площадки, не приближаясь ни к одной из сторон. Ни одной из команд никак не удавалось даже приблизиться к удобному для нанесения удара положению.
   Внезапно перед глазами Уаскара взметнулась нога в плотном наголеннике. С трудом уклонившись от удара, Уаскар, невероятно изогнувшись, подцепил мяч у самой земли и отправил его игрокам своей команды. Молодой инсегр распластался на камне. В голову ему устремилась, показавшаяся ему огромной, нога. Уаскар стремительно ухватился за ступню и, перекатившись, направил нападавшего прямо под ноги играющих. Игрок красных, споткнувшись, рухнул наземь, не успев дотронуться до мяча.
   Мяч… коснулся плиты…
   Тут же пронзительно завизжала сигнальная труба.
   Игра остановилась.
   Жрецы-служители выбежали на середину площадки, подхватили неудачливого игрока и торжественно отрубили ему голову ритуальным деревянным мечом со вставленными в ребра острейшими каменными пластинками…
   Мяч снова взмыл в воздух.
   Игра продолжилась.
   В атаку пошла команда Уаскара. Молодой фар стремительно набирая скорость, пробирался к метке противника. Навстречу ему выметнулся капитан красных.
   Уаскар напрягся, ожидая удара, но совершенно неожиданно противник, словно споткнулся на ровном месте и растянулся, предоставляя ему свободное пространство для нанесения удара.
   Уаскар предплечьем перехватил сильно пущенный мяч и отправил его в цель.
   Зрители замерли.
   В установившееся тишине удар мяча по метке красных прозвучал на удивление громко.
   И тут же завизжали трубы, возвещая об окончании священной игры…
   На центре площадки снова появились жрецы-распорядители Ардноккотти. Знаками они подозвали капитанов обеих команд.
   Напротив Уаскара оказался его соратник по побегу из арелского плена – Кен Дервис.
   – Зачем ты…
   – Ты должен отрубить ему голову, – жрец протянул Уаскару ритуальный меч.
   Деревянное с осколками острого вулканического стекла, ритуальное оружие показалось молодому человеку невыносимо тяжелым.
   – Я не могу, – сдавленно проговорил он.
   – Ты должен, фар, – Кен Дервис медленно стащил с головы шлем, – сделай это во славу Инсегра…
   – Но…
   – Ты должен, – повторил Кен Дервис и еле слышно добавил, – только ты сможешь возглавить борьбу против наших врагов.
   Жрец начал проявлять нетерпение.
   – Если ты не отрубишь ему голову, – жестко проговорил он, – то такая участь будет ждать вас обоих.
   – Прости меня, мой старый друг, – меч взметнулся вверх и молнией устремился к склоненной шее.
   – Да… – проговорил Кен Дервис, прежде чем его голова покатилась по залитым кровью плитам…

36

   Возвращались мы уже не в одиночестве. Внушительный отряд под командованием самого Великого Охотника Сатуров – Сата – продвигался вместе с нами. Весело сверкали крытые золотом полированные доспехи, радостно развевались разноцветные перья на шлемах, молодцевато поглядывали по сторонам крепкие восторженные воины. Стальные наконечники копий пускали отраженные лучи во все стороны. Войско сатуров неспешно проходило от одной горной долины к другой по удобным дорогам. Стройные деревья приветливо махали нам своими ветвями. Гордо пели в высоких голубизне небесах. Казалось, сами скалы склоняются перед движущейся мощью.
   На этот раз нам уже не пришлось карабкаться по крутым обледенелым скалам, пробираться по узким тропинкам. Время от времени на нашем пути встречались небольшие мирные селения сатуров с радушными жителями. Каждый раз наш отряд, проезжавший через очередное такое селение, оказывался в центре людей, готовых отдать солдатам последние крохи провизии. Чувствовалось, что население этой горной страны окружает воинов искренним вниманием и заботой. Местные селяне уговаривали бойцов остановиться на некоторое время, передохнуть во время тяжелого похода.
   Каждый раз при этом Котас нетерпеливо хмурился.
   – Что же это такое? – однажды не выдержав непомерно долгой остановки, с горечью спросил он нас, – чеггоррцы вот-вот зальют горы потоками крови, а мы тут прохлаждаемся…
   – Спокойней, мой дорогой побратим, – с трудом скрывая тяжелый вздох, отвечал Атгог, – не лишай их удовольствия проводить воинов в бой, который может оказаться для многих последним…
   – Но, пока мы тут мягко спим и вкусно едим, где находятся наши враги? Что они делают?
   Атгог темнел лицом и поспешно отъезжал от юноши.
   Тогда Котас начинал приставать ко мне.
   – Скажи, Виктор, – он с неумолимой надеждой заглядывал мне в глаза, – неужели в вашем мире все происходит так же?
   – Я не могу ответить на твой вопрос, друг, – как можно терпеливей объяснял я ему раз за разом, – в нашем мире проходило много всевозможных войн, и почти нигде не встречали солдат с таким радушием как здесь. Были страны, где солдаты считались низшей кастой. Даже общение с ними позорило жителей. Правда, такие страны быстро попадали под вражескую зависимость, и все повторялось снова.
   – Но ведь, если враг у ворот, разве воины не спешат поскорее разделаться с ним?
   – Спешат, конечно, но не всегда они осознают опасность. Вот, например, ше… несколько двадцатилетий тому у нас разразилась одна из страшнейших войн. Войска маленькой страны начали присоединять к себе территории соседей одного за другим. Крупные сильные державы, не почувствовав надвигающейся опасности, позволили захватчикам без труда завоевывать различные народы. Они надеялись их руками обеспечить свое собственное господство в мире. Рассчитывали направить натиск на третье государства. В то же время эта третья – одна из сильнейших держав беспечно оголила перед надвигающимися полчищами свои границы. Что из этого вышло?
   – Продолжай, сэн Виктор, – подъехавший Атгог внимательно вслушивался в мой рассказ.
   – Вторглись враги в не ожидавшую нападения страну. За несколько дней удалось им захватить большую часть баз и опорных пунктов. Через полгода огромные силы захватчиков подошли к самой столице державы. Вот тут-то только и спохватилось руководство страны. Начали отправлять новых и новых воинов в бой с врагами. Ценой огромных потерь, целых потоков крови удалось оттеснить неприятеля за пределы моей родины. Четыре тяжелых года продолжалась война, но алчущий крови зверь был уничтожен в своем логове.
   – А как же другие сильные державы? Признали свои ошибки?
   – Другие, – я горько усмехнулся, – Когда уже стало видно, что мы сможем самостоятельно разбить жестокого врага, спохватились они и начали боевые действия.
   – Вот видишь, – вмешался Сат, – все-таки они пришли на помощь. Видимо, они просто долго готовились, что бы ударить наверняка.
   – Может ты и прав, – примирительно проговорил я, – но наша страна уже сама справлялась с этой заразой, когда так называемые союзники соизволили вступить в войну. Они опасались возрастающего влияния нашей страны на свой народ. Это было время соперничества двух форм правления, двух типов социального строя.
   – Ну, в общем, все произошло, как в той истории с храбрым охотником: Приходит храбрый охотник домой и рассказывает: выхожу я один на один со свирепым пялзом и одним ударом меча отсекаю ему хвост. – А почему не голову? – спрашивают его. – А голову кто-то уже отрубил до меня…
   – Вообще-то, похоже.
   – Я понял тебя, чужеземец, – сквозь силу выговорил Сат, – нам надо двигаться быстрей, чтобы всеми силами навалиться на чеггоррцев.
   – Я могу привести еще один пример в поддержку твоего последнего решения, – медленно проговорил я, – еще больше двадцатилети лет назад в нашем мире зародилась огромная воинственная империя. Люди в ней были разделены на десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч. Грозной лавиной они прошли по близлежащим странам, покоряя их одну за другой. И вот передовые отряды вышли к небольшому княжеству, лежащему на окраине некогда единой, но в данный момент времени раздробленной страны.. Несметная сила подошла к стенам столицы княжества. Отправил князь гонца за помощью к соседнему князю. Надо заметить, что сотни лет оборонялись воины этой страны от всевозможных кочевников. Соседний князь не увидел грозящей угрозы. «Пусть он сам обороняется, – сказал он, – а если враг ко мне подойдет, то я сам смогу разделаться с ним». Не прислал князь достойной подмоги. Только небольшой отряд помчался на выручку. Но было уже поздно. Сожгли захватчики древний город. Но и этому князю не посчастливилось: через несколько дней враг разгромил и его. Через три года цветущая богатая страна лежала в развалинах. Враг легко разбил все отдельные княжества поодиночке. И только через долгое время удалось скинуть ненавистное иго.
   – Это больше похоже на наш случай, – задумчиво почесал подбородок Сат и отъехал в сторону, – Только в единстве наша сила.
   Что он сказал воинам, для меня остается загадкой, но больше мы не задерживались ни на мгновение…

   ***
   Перед нами на взмыленном скакуне показался одинокий всадник. Увидев нас, он сделал попытку скрыться, но усталая лошадь внезапно повалилась на камни.
   Всадник, покрытый толстым слоем пыли, кубарем скатился с седла и поспешно принялся карабкаться по крутому склону в тщетной надежде убежать.
   – Что это? – вскрикнул Котас, – С каких это пор в Кренсоре боятся военного отряда?
   Звук его голоса оказал благоприятное воздействие на маленького беглеца. Он резко остановился и пристально взглянул на нас.
   – Котас, ты? – он стремительно бросился навстречу ичзаку кренсоров.
   Споткнувшись, он чуть не влетел под копыта ближайшего воина.
   Котас, выпрыгнув из седла, подхватил шатающегося от изнеможения мальчонку.
   – Здрэбмаг, – удивленно вскрикнул он, – что ты здесь делаешь?
   Мальчик лишь тяжело дышал, не в силах произнести ни слова.
   – Это младший ичзак Здрэбмаг, – обернулся к нам Котас с полными тревоги глазами, – Видимо что-то случилось в Кренсоре…
   – Что-то случилось? – плечи мальчишки затряслись от рыданий, – Чеггоррцы подошли к городу. Наши пытались… – голос его прервался, – защищаться, но… Черные молнии… Кренсора больше нет… Я хотел… меня отправили… поторопить… помощь…
   – Твоя история, сэн Пялз Виктор, – мрачно обратился ко мне внимательно слушавший Сат, – обрела новое подтверждение и в нашем мире.
   – Мы должны нанести ответный удар по чеггоррцам, – в глазах ннйо Атгога сверкнули грозные искры, – Направляемся в степи.
   – Мы отправляемся по всем горским народам, – глаза Сата гневно загорелись, – нам просто необходимо полностью объединиться. Я иду в Стур. Ичзак Котас, предлагаю тебе идти со мной…

37

   Уаскар опустился на колени перед распростертым телом своего соратника. Еле сдерживаемые рыдания сотрясали его. Мозг отказывался воспринимать окружающее. Глаза невидяще смотрели на голову человека, который совсем недавно вместе с молодым фаром инсегров бежал из затерянного в чаще леса храма. Снова и снова перед ними проходили сцены напряженной борьбы с темной магией адепта колдовской силы арелов…
   – Ты получил право сражаться за свою свободу, – гремевший над городом голос Верховного жреца Ардноккотти мог показаться юноше сладкой музыкой, если бы только он мог воспринимать его сквозь призму свалившегося на него несчастья.
   – Неужели ничего нельзя было сделать? – в полубеспамятстве повторял он раз за разом.– Зачем ты пожертвовал собой? Как я смогу расплатиться за твой бесценный дар?
   Чья-то неимоверно тяжелая рука жестко сжала его плечо.
   – Встань, парень, еще не все…
   Уаскар поднял на говорившего красные от невыразимого горя глаза.
   – Что еще, – голос его прозвучал глухо и тускло.– Что еще тебе надо?
   – Поднимайся, – Ак-Тонар с такой силой тряхнул инсегра, что голова его безвольно качнулась.
   – Это был мой друг… – вырвались из-за плотно стиснутых зубов тяжелые как скалы слова, – он… нарочно… проиграл, – по щеке покатилась внезапно появившая слеза.
   – Тогда ты тем более должен подняться, – резким движением Ак-Тонар поставил Уаскара на ноги.– Не заставляй его считать свою жертву напрасной!
   – Напрасной? – взгляд молодого военачальника инсегров принял жестко-осмысленное выражение.– Почему, напрасной?
   – Твой друг… спас тебя для важных свершений, – Ак-Тонар словно гвозди вбивал слова в мозг, – неужели ты не оправдаешь его надежд?
   – Каких надежд?
   – И это спрашивает могучий военачальник инсегров, который несколько дней тому чуть наголову не разгромил непобедимые стальные отряды арелов. Кто, как не ты, должен завершить начатое?
   Татдир снова крепко встряхнул Уаскара.
   Молодой человек гордо выпрямил голову. В глазах его сверкнули молнии.
   – Я покажу себя достойным принесенной Кеном Дервисом жертвы, – он решительно встряхнул головой, – я добьюсь уничтожения захватчиков.
   – Вот теперь я слышу речь воина, – удовлетворенно проговорил учитель фехтования и ободряюще хлопнул инсегра по плечу, – тебе осталось сделать еще один шаг к своей свободе.
   – Еще шаг? – удивленно обернулся к нему Уаскар, – разве ты не сказал, что победитель в этой Священной игре получает свободу?
   – Если бы все было так просто, – вздохнул Ак-Тонар, – нет, мой ученик, победитель священной игры получает право биться за свою свободу.
   – Биться? С кем?
   – Обычно для этого используют свободных оварднотни, – прорычал подошедший Ор Зироб.
   Словно в подтверждение его слов над ареной прогремел голос Верховного жреца
   – Ты сразишься за свою свободу с Куром Овнисом – свободным оварднотни из школы высокородного Зеба фара Карвида!
   Уаскар задумался. «Где-то я уже слышал это имя? Ах, да… маль-чишка, которому досталось от Нар Укана, говорил, что он сможет… как он там говорил?… уделать любого из нашей школы…»
   – Кто такой Кур Овнис? – обратился он к Ору Зиробу.
   Гигант в задумчивости пожевал губами. Видеть этого, всегда уверенного в себе, владельца школы смущенным было несколько неожиданно.
   Ор Зироб пристально посмотрел на инсегра.
   – Кур Овнис – самый известный оварднотни в великом Шоник’котре, – он снова оглядел юношу с ног до головы, – он одержал столько побед на арене, что одно его имя стало в городе символом победы. Учти, Кур Овнис дерется только для того, чтобы убивать. Больше ему ничего не нужно…
   Ор Зироб пренебрежительно сплюнул и нехотя добавил:
   – Для тебя, парень, бой с ним равносилен смертельному приговору.
   Молодой человек растерянно огляделся вокруг. Драться с непобедимым совсем не прельщало его. Он попробовал собрать в единый луч все свои магические способности и найти возможность одержать столь важную для него победу.
   Щупальца мысли ринулись в обход окружающих…
   – Ты это брось, – Ак-Тонар резко схватил его за плечо.
   – Что ты имеешь в виду? – Уаскар раздраженно прервал свое занятие и посмотрел на татдира.
   – Не пытайся использовать магию, – еле слышно проговорил тот, – магия высасывает много сил, а тебе сейчас потребуются все твои силы. Иначе… ты сможешь получить только… вечную свободу в преисподней Ардноккотти…
   – Хватит разговаривать, – прогремел рядом рокочущий голос, – не пора ли уже начать.
   Уаскар оглянулся на говорящего. Перед ним стоял крепкий мускулистый оварднотни с необычным вооружением, не имевшим ничего общего с традиционными видами вооружения для бойцов арены. В каждой руке он сжимал по длинному, в полтора локтя, прямому мечу. Тело бойца с ног до головы было покрыто металлическим чешуйчатым доспехом, подогнанным настолько плотно, что превращала его в сверкающую статую. Вместе с тем видно было, что все это нагромождение металла нисколько не препятствовало свободе движений. Кроме того, в качестве дополнительной защиты на предплечье каждой руки было прикреплено по небольшому овальному щитку со щелями для захвата клинка противника.
   С лязгом и скрежетом воин сделал несколько шагов по направлению к Уаскару. Молодой инсегр невольно попятился.
   – Цепляй поскорее на себя все свое оружие, – насмешливо проговорил Кур Овнис, – мне не терпится скрестить с тобой свои мечи.
   Ак-Тонар поспешно подал Уаскару вооружение оварни.
   – Давай, парень, вперед, – проговорил он, ободряюще хлопнув молодого человека по плечу, – не забывай, что ты бьешься за свою свободу.

   На арене, между тем, остались только две фигуры: закованный в металл Кур Овнис и Уаскар…
   На окружающих площадку сплошным кольцом, трибунах внезапно установилась полная тишина, прерываемая только шипящим свистом рассекающих воздух стальных мечей Кура Овниса.
   Словно стальное облако окружало блестящую фигуру свободного оварднотни. Несмотря на обилие доспехов, движение его были легки и стремительны.
   Уаскар, не выпуская противника из виду, настороженно прикрылся щитом и выставил вперед жало меча. Он медленно переступал вбок, стараясь, чтобы щит закрывал по возможности большую часть тела.
   Кур Овнис стремительно бросился вперед, в мгновение преодолев разделявшее их расстояние. Один за другим сверкнули два меча.
   Уаскару удалось принять удар одного на щит, а другой он отвел своим клинком.
   – Неплохо, – проговорил противник, – а что ты ответишь на это?
   Кур Овнис резко отдернул меч от щита Уаскара и по широкой дуге молниеносно ударил ему в ноги. Молодой фар инсегров отшатнулся назад. И тут же второй клинок в длинном выпаде устремился в его открывшуюся грудь. Уаскар едва успел взметнуть вверх щит, поймав острие на одну из бронзовых блях. Быстро ударил в ответ, целясь в непокрытую голову.
   – Хорошо, мой маленький враг, – усмехнулся Кур Овнис.
   Он сделал кувырок вперед, одновременно сильно ударив обоими мечами сверху вниз.
   Уаскар плавно ушел в сторону.
   Трибуны яростно взревели не то разочарованно, что их любимец не достиг успеха, не то, подбадривая выдержавшего первый натиск инсегра.
   Опять зашипел, рассекаемый стальными кружевами мечей Кура Овниса, воздух.
   Уаскар напряженно следил за могучим противником.
   Кур Овнис пошел в новую атаку, попеременно нанося удары обоими мечами. Движения его оставались по-прежнему стремительными. Уаскар судорожно отбивался от свистящих клинков. Рука, держащая щит, онемела от серии мощных ударов.
   Еще немного – и все будет кончено, – обреченно подумал молодой воин.
   – Не забывай, что ты бьешься за свободу! – перекрывая все звуки, пронесся над ареной пронзительный крик.
   Уаскар рванулся вперед. Острыми рогами щита он заблокировал один из мечей противника и, резко крутнувшись, вырвал клинок из руки. Это же движение спасло молодого фара от удара второго меча, который с силой падающей скалы опустился на то место, где только что был Уаскар. Взметнулся целый сноп искр в точке соприкосновения острой стали и каменной плиты арены. Не давая противнику выпрямиться, Уаскар распластался в длинном выпаде, стараясь достать острием меча стык доспехов. Теперь уже Кур Овнис вынужден был отступать, чтобы не попасть под разящие удары.
   Вырванный из его руки меч остался далеко за пределами досягаемости.
   Ситуация между обоими бойцами несколько выровнялась.
   Кур Овнис перехватил меч в правую руку и принялся стремительно размахивать им, в надежде зацепить верткого инсегра. Уаскар едва успевал уклоняться от смертельных ударов.
   Стальная стена свистящего клинка неуклонно приближалась, не давая Уаскару ни малейшей возможности достать противника.
   Широкая усмешка искривила губы Кура Овниса.
   – Что ты теперь сделаешь, мой маленький враг? – голос его прозвучал на удивление ласково.– Тут ты сейчас и останешься.
   Уаскар выбросил вперед руку со щитом, стараясь разрушить воздвигнутую стену. На какое-то мгновение это удалось. В открывшуюся брешь метнулся жалящий клинок. Кур Овнис поспешно шагнул назад.
   Молодой инсегр отчаянно метнул в ноги противника свой щит. Опасный, необдуманный поступок: в случае промаха преимущество окажется на стороне закованного в доспехи свободного оварднотни.
   Однако, риск оказался оправданным. Острая кромка щита ударила точно в колено блестящей статуи. На какое-то мгновение Кур Овнис отвлекся от стоящего напротив Уаскара…
   Молодой фар инсегров в стремительном прыжке метнулся в сторону противника.
   Острый конец клинка пропорол живую плоть чуть выше кромки доспехов.
   Единодушный вздох пронесся над ареной.
   – Ты завоевал себе свободу, – прогремел над городом голос верховного жреца Ардноккотти…

38

   Уаскар растерянно огляделся вокруг. Со всех сторон он видел обращенные к нему сияющие лица.
   – Ты свободен, – единодушный вопль толпы пронесся над ареной.
   Зрители, казалось, полностью одобряли заслуженную молодым человеком свободу. Это было тем более странным, что он не являлся истинным жителем великого Шоник’котра – свободнорожденным арелом.
   – Что ты будешь делать со своей свободой? – перекрывая рев толпы, прорычал над самым ухом молодого инсегра знакомый голос Ор Зироба.
   – Почему они, во имя Ацианма, это так воспринимают? – недоуменно обернулся к нему Уаскар, – ведь я убил их соплеменника. Они должны бы были желать мне провалиться в одно из семи подземных царств…
   – Ты, неплохой боец, парень, – жесткое, словно высеченное из камня, лицо владельца школы озарила крайне несвойственная ему улыбка, – но ты совершенно ничего не понимаешь о направлении мыслей жителей Шоник’котра…
   – Что я должен понимать?
   Ор Зироб не успел ничего ответить, как к молодому инсегру приблизился Верховный жрец Ардноккотти.
   – Ты заслужил свободу, воин, – повторил он торжественно.– В знак этого, по обычаям арены, ты получаешь боевой шлем свободнорожденного.
   С этими словами жрец водрузил на голову Уаскара бронзовый шлем с водруженным вместо вершающего его гребня изображением меча с направленным вверх острием.
   – Меч на этом шлеме показывает, что ты получил свободу в честном бою на арене, – заключительные слова жреца потонули в новом восторженном вопле зрителей.– Ты свободен и можешь идти куда захочешь… – жрец звучно ударил ладонью правой руки себе по плечу.
   – Ты – бывший воин? – изумился Уаскар, узнав традиционное воинское приветствие.
   Жрец ничего не ответил. Он коротко кивнул и исчез в толпе.
   Уаскар остался один.
   – Я тебя спросил: что ты будешь делать со своей свободой? – снова обратился к нему Ор Зироб.
   – Я… я не знаю, – высокородный сэн Нег фар Уаскар повернулся, и не замечая ничего вокруг, двинулся к выходу.
   Ор Зироб поднял было руку, чтобы остановить молодого воина, но она так и упала бессильно, даже не задев получившего свободу.
   – Иди, Ук’льук тебя забери, – с трудом вырвались слова сквозь зубы, – тебе все равно некуда податься, кроме как ко мне…
   Уаскар медленно нес свое тело сквозь расступающуюся перед ним толпу.
   Краем глаза он успел отметить несколько приветственных воинских салютов.
   Воины, несмотря на его принадлежность к исконным врагам, выражали восхищение способом получения свободы. Кое-кто старался хоть пальцем коснуться победителя.
   – Ты победил! Недостойный Кур Овнис наконец-то получил по заслугам.
   Эта фраза, мельком услышанная Уаскаром, многое сказала ему.
   Свободнорожденного оварднотни, оказывается, недолюбливали в городе. Чем-то он смог допечь горожан…
   Следующие слова окончательно развеяли все сомнения.
   – Давно было пора проучить его за спесь и наглость. Пусть хранят тебя все боги, благородный враг, который помог многажды славному Шоник’котру избавиться от…
   Голос говорившего постепенно уходил из сознания Уаскара. Он двигался дальше и дальше от арены. Сияющий на шлеме бронзовый меч гордо плыл сквозь людское море.
   Наконец, окружавших его людей становилось все меньше. Приветственные крики постепенно стихли, и молодой инсегр остался один.
   – Вот так и проходит слава мира, – пробормотал Уаскар.
   Неожиданно ноги отказались нести его дальше. Он тяжело опустился на кубический камень с тщательно высеченными на его гранях искусными изображениями звероподобных существ. Белокаменные здания посмотрели на молодого воина укоризненно.
   – Ты же герой, – словно говорили они, – ты не имеешь права…
   – Я очень устал, – с губ Уаскара не сорвалось ни слова. Он уткнул горевшее лицо в ладони и замер, наслаждаясь покоем.

   – Вот ты где, – противно бодрый голос ворвался в измученный мозг высокородного сэна Нега фара Уаскара.
   Молодой человек затравленно поднял голову.
   Перед ним, широко улыбаясь, стоял его недавний татдир Ак-Тонар.
   – Я думал – он плещется в ветре славы, веселится во имя своего, как его там? Ацианма. А он…
   – Чему же мне радоваться? – слова Уаскара прозвучали на удивление горько, – один из моих верных соратников погиб, привязанный к камню. Другой сам отдал свою жизнь, чтобы я мог жить…
   Ак-Тонар присел возле молодого человека.
   – Все так, мой дорогой ученик, – на сей раз в голосе татдира звучало не изумленное веселье, а жесткие стальные нотки, – Но ты учти, что один из твоих соратников погиб как герой, посрамив воинов одного из лучших воинских отрядов Шоник’котра…
   Эти слова заставили молодого инсегра гордо поднять голову.
   В глазах Ак-Тонара промелькнула искорка удовлетворения.
   – А второй, – продолжал он еще более уверенно, – помог тебе выйти на решающий бой…
   – Зачем мне свобода, полученная такой ценой?
   – Ты – неисправимый нытик! – гневно поднялся Ак-Тонар, – Ты хочешь, чтобы твой друг погиб зря?
   – Что толку от моей свободы? – посмотрел Уаскар в глаза татдира, – Инсегр теперь завоеван арелами. Возвращаться домой теперь не имеет смысла. У меня нет войска, чтобы…
   – Слушай, глупый мальчишка. Да, вы из-за предательства потерпели жесточайшее поражение… – Ак-Тонар повысил голос.– Да, арелы, скорее всего, разрушили Инсегр. Но ты еще жив и можешь сражаться. Пойми ты, глупец, не арелы – твои настоящие враги…
   – А кто?
   – Будь они истинными врагами, разве они бы радовались твоей победе сегодня на арене?
   – Но Кур Овнис…
   – Будь ты настоящим врагом Шоник’котра, никто бы и не вспомнил о том, что натворил в городе Кур Овнис. Все проклинали бы тебя…
   – Но ведь он – арел, как и…
   – Он такой же арел, как и ты, – усмехнувшись, прервал Ак-Тонар, – Кстати, ты даже ближе жителям Шоник’котра, чем он…
   – Как это?
   – Ты, как бы тебе это сказать? свой, из такого же, как наш, города, поклоняющийся тем же богам, имеющий сходные обычаи. А Кур Овнис – родом из-за Срединного моря, из империи Чеггорр…
   – И что?
   – А то, мой дорогой ученик, что вся эта война между вами – инсеграми и нами – арелами устроена именно Чеггорром, который стремится стать владыкой всего Алпената…
   – Значит?..
   – Значит, ты сейчас пройдешь со мной в мою, вновь созданную школу боевых искусств. Мне нужен еще один хороший помощник…
   – Еще один?
   – Второго ты должен хорошо помнить. Это Ур Торрак – кренсор, получивший свободу, перелезая через стену школы Ор Зироба… Он сможет более подробно просветить тебя насчет Чеггорра…
   – Зачем мне нужна твоя школа? Когда надо бороться против Чеггорра? – Уаскар конвульсивно свел руки, заставив между ними повиться оранжевому энергетическому шару.
   – Прекрати, – вскричал Ак-Тонар, – не дай боги, кто-нибудь увидит. Тогда моя школа не сможет защитить тебя от ищеек Чеггорра. Чеггоррцы уничтожают все теплые цвета магии, кроме своих холодных.
   Молодой человек огромным усилием воли заставил себя расслабиться.
   – Ты не ответил мне. Зачем нужна твоя школа, если нужно бороться с Чеггорром?
   – Там узнаешь. Пошли.
   Он ободряюще хлопнул Уаскара по плечу и, крепко взяв за локоть, заставил подняться.
   Где-то далеко в небе внезапно запели птицы.
   – Хороший знак, – улыбнулся Ак-Тонар.
   Безликие городские здания провожали их удивленно-радостными гладкими стенами. «Не беспокойся, – словно говорили они, – все будет хорошо».
   Учитель и ученик шли по мощенным улицам, мало обращая внимания на величественные пирамидальные храмы.
   – Твоя основная задача, – проговаривал Ак-Тонар, – научиться в совершенстве владеть всеми видами оружия. Мы должны изучить способы ведения боя, как одиночных воинов, так и сомкнутых отрядов.
   – Зачем нам умение одиночных бойцов? – недоумевал Уаскар.
   – Многие союзники Чеггорра не признают строя, – терпеливо пояснял Ак-Тонар, – и сражения с ними неизменно переходят в разряд ряда поединков. Ты должен уметь постоять за себя и… вот мы уже и пришли.
   Сложенный из розоватого туфа, домик Ак-Тонара разительно отличался от мрачного жилища Ор Зироба.
   Стены небольшой комнатки были увешаны различными видами оружия до того плотно, что проникающие сквозь узкие окна световые лучи неизменно натыкались на голубоватую сталь клинков, отскакивали от нее веселыми искорками. Уаскар машинально провел рукой по благородным эфесам. Клинки ответили мелодичным звоном.
   Молодому воину нестерпимо захотелось сжать в руках великолепное оружие, способное, казалось, само крушить врага в упоении молодецкой схватки.
   – О, и ты здесь? – удивленный голос заставил молодого фара инсегров резко обернуться.
   Ур Торрак раскрыл объятия навстречу Уаскару.
   – Я вижу, – заметил он меч на шлеме, – тебе удалось добиться свободы путем победы на арене…
   – Это был великолепный бой, – Ак-Тонар встал между ними и положил им на плечи руки.– Но нам с вами нужно готовиться к новым схваткам. Причем, не на арене…

39

   Тошнотворный запах болезни и разложения далеко разносился по принявшему запущенный вид дворцу. Большинство дворцовых слуг старались обходить покои Атснила по широкой дуге, а если и случалось проводить время рядом со смердящей тушей императора, то, по возможности, старались сократить свое пребывание до минимума. Хуже всех приходилось тем слугам, которым по их должности необходимо было ухаживать за умирающим.
   Высокородный сэн Чер император Атснил I умирал. Причина его странной болезни, выжавшей все жизненные соки из еще недавно крепкого, пышущего силой и здоровьем гиганта-воина, так и осталась невыясненной, несмотря на все усилия лучших лекарей и знахарей Империи.
   Смерть еще не старого тирана считалась уже делом неизбежным и неотвратимым.
   Виднейшие сановники государства и ближайшие сподвижники императора-воина, получившие от него свои громкие титулы, должности и земли, растерянно сновали по ставшими мрачными комнатам императорской резиденции, пытливо вглядываясь в лица друг друга. В каждом таком взгляде явно читалось: «Когда же?» и «Кто же?».
   Атснил не объявил своего наследника, как это полагалось по Кодексу Ивелни. Империя же была еще очень молода, чтобы обладать развитой системой престолонаследия. Все немногочисленные предшественники Атснила получали трон при помощи силы. Только Великий Ивелни создал свой знаменитый Кодекс, в котором обязанность по назначению очередного правителя ложилась на плечи уходящего. Однако император-воин не ожидал столь быстрого течения болезни и не позаботился о своем преемнике.
   Вот поэтому-то, ожидая неминуемого конца, высшие дворяне Империи посматривали друг на друга с откровенным интересом, просчитывая и сравнивая в голове силы и возможности каждого претендента на трон.
   Но император был еще жив, и с этим приходилось считаться даже самым нетерпеливым.
   – Надо заставить его выбрать наследника! – высокородный сэн Фар регг Казар, оставшись, наконец, в одиночестве, широкими тяжелыми шагами мерил соседствующую с покоями Атснила комнату, всеми силами стараясь делать вид, что не замечает плывущего из-под двери зловония.
   Портреты немногих предшествовавших императоров мрачно провожали каждый шаг регга настороженными взглядами…
   Регг презрительно окинул их взглядом.
   – Пора бы всю эту коллекцию монстров выбросить на помойку, – пробормотал Высокородный сэн Фар еле слышно и тут же поспешно прикрыл рот рукой.
   Мимо промелькнула серая тень слуги и скрылась за массивной дверью императорских покоев.
   «Донесет, – тревожно ударила в голову мысль, – Надо быстро что-то предпринимать».
   Казар ухватился за эфес меча, металлическая перчатка лязгнула о рукоять, узкая полоска стали сверкнула в свете дымного факела, вставленного в массивный, потемневший от времени, серебряный подфакельник. Черная тень грозно заметалась среди стоящих вдоль стен вороненых доспехов. Регг с лязгом вдвинул меч обратно в ножны и быстрым шагом двинулся вдоль по коридору, стараясь как можно дальше отдалиться от умирающего императора. Черный плащ военачальника взметнулся за спиной.
   – А-а! – донесшийся отчаянный крик стегнул его по ушам.
   Регг Казар непроизвольно ускорил шаг.
   – Надо скорей добраться до… – тут он так резко остановился, что чуть не наткнулся на стовшего навытяжку воина. По серым доспехам регг определил представителя «Молодой» гвардии.
   «Это хорошо, – удовлетворенно подумал Казар, – Серая гвардия еще недостаточно прониклась духов дворцовых интриг… Но ее бойцы преданы императору…»
   И только тут он обратил внимание на отсутствие каких бы ни было знаков отличия на шлеме.
   – Тар, – быстро сориетировался регг, – Оставь свой пост и иди за мной. Во дворце измена, мне, то есть императору, – поправился он, заметив мелькнувшее в глазах воина недоумение, – может понадобиться твоя помощь.
   – Да, Высокородный сэн!
   То, что воин не назвал регга полным титулом, лучше всяких слов показало честолюбивому царедворцу, что тот еще полный новичок во дворце.
   «Видимо, его недавно возвысили до гвардейца…»
   Решение было принято. Регг Казар круто повернулся и решительно направился в сторону лаборатории Верхоного Мага Империи.
   – Завтра ты получишь перо вина, – бросил он через плечо, громыхающему доспехами воину, если только сделаешь все правильно…
   – Рад стараться! – радостно рявкнул воин, безуспешно пытаясь совместить стремительность походки и напряженность воинского церемониала.
   – Тише, – недовольно поморщился военачальник, останавливаясь перед неприметной дверцей.
   – Да, да, конечно, – воин церемониально вскинул копье и четко вытянулся в парадной стойке.
   Регг подозрительно посмотрел по сторонам.
   – Стой здесь, – приказал он, – и никого не пускай!
   Казар поднял руку в тяжелой боевой перчатке…
   Дверца, не дожидаясь удара, бесшумно отворилась.
   – Заходи, Высокородный сэн Фар, – пригушенно донеслось из глубины комнаты.
   – Выполнишь все как надо, – регг яростно сверкнул глазами, заставив воина вытянуться еще сильней. Казар даже не ожидал, что это еще возможно, – И будешь начальником двадцатки Серых Драконов, а, может, даже… – не закончив свою мысль, он хлопнул будущего вина по плечу, сминая прочный наплечник, и шагнул в полумрак обиталища Верховного Мага.
   – Я ждал тебя, – сидевший за полупустым столом мускулистый человек, напоминающий, скорее, опытного бойца, чем мага, поднял голову от растеленного листа пергамента и отложил в сторону кисть.
   – Ждал?
   – Атснил умер, – маг игнорировал вопрос регга.
   – Что?!
   – Я говорю, что император покинул наш мир, и это, – он хлопнул рукой по исписанному пергаменту, – теперь – единственное, что будет напоминать о нем потомкам.
   – Что это?
   – Читай…
   – Ты, что, рехнулся? – задохнулся Казар от возмущения, – Император помер, а он мне читать предлагает…
   – Читай… Не пожалеешь…
   Высокородный сэн Фар регг Казар стремительно подхватил пергамент и мельком в зглянул в искусно выписанную вязь текста:

   «В год 2.2.13 (839) месяца Ажра 3 дня Всемогущий Семисветлый правитель Вечного Чеггорра, да живет он еще много двадцатилетий, Высокородный сэн Чер Император Атснил I, покорил бескрайние степи Туроса и обратил свой царственный сияющий благодатью взор на варваров – язычников горцев-кренсоров.
   Под командованием Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского непобедимые железные алаутары Красный, Желтый и Синий направились к границам языческого Кренсора, во главе которого стоял престарелый сэн Арм зак Глэмзел из касты земледельцев.
   Волей покорителя туросов Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского к железным алаутарам Вечного Чеггорра была присоединена легкая кавалерия мечтающих о благодати рутов-туросов.
   Эти силы выступили из крепости Ир возле самой границы с языческим Кренсором в год 2.2.13 месяца Ажра 20 дня…»

   – Что это?
   – Это второй том «Хроник Чеггорра»
   – Ну, и зачем мне это? – Казар, нахмурившись бросил лист обратно.
   – Что ж, регг, будь внимательней, – крепкий ноготь мага ткнул в страницу, – Что ты видишь? Читай вслух…
   – Под командованием Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – проговорил военачальник, – Ну и… – и тут его словно осенило, – Высокородный сэн Ар регг Алан Туросский! Ты прав, маг, от Алана теперь придется ждать неприятностей… Хотя… Он же вроде как потерпел поражение? – он быстро пробежал глазами текст. Вот же:

   «Красный, Синий и Желтый алаутары волей Всемогущего Семисветлого правителя Чеггорра, да живет он еще много двадцатилетий, Высокородного сэна Чера Императора Атснила I вошли в пределы богопротивного Кренсора.
   Почти сразу же неустойчивые и непостоянные варвары-туросы покинули ряды Божественных войск Вечного Города, борющегося за славу Несравненного Бога над всеми богами Ивелни I, который незримо возглавлял наши железные алаутары.
   Недостойные благодати варвары-туросы ушли в свои степи, да падет на них справедливый гнев Великого Ивелни.
   Ведомые юным ичзаком Кренсора Котасом, дикие горцы кренсоры заманили железные алаутары в ловушку, подстроенную мстительными богами варваров, которые противились воцарению на небесном троне Великого Ивелни. Наущаемые богом-демоном Мтари, варвары-кренсоры засыпали достойнейших верховых таров Достославного Чеггорра огромными камнями в Ущелье Летучих Волков. Оставшиеся без кавалерийской поддержки, поражаемые препротивнейшим богом-демоном Мтари, пешие тары Чеггорра с честью выдержали суровое испытание. С небольшими потерями вернулись они в крепость Ир, отражая многочисленные нападки со стороны варваров-туросов, которые словно злобные дыасры-могильщики набросились на истекающего кровью могучего пялза. Так и туросы нападали на храбрых достойных таров Вечного Чеггорра, да стоит он еще много двадцатилетий…»

   – Он уже взял Кренсор, – одними губами усмехнулся маг, – И теперь прибудет в Чеггорр победителем. Чуешь?
   – Так… Схватка неизбежна… – Казар устало опустился в мягкое кресло.– Надо позаботиться…
   – Мы скоро все озаботимся, – откуда-то из глубины объмистого стола маг вытащил старый свиток.– Смотри…
   – А это еще что?
   – Древнее предсказание…
   – И что?
   – Читай!
   Регг осторожно развернул свиток и пристально вгляделся в полустертые строки:

     Ответить рискнет небольшая страна.
     Черные молнии крепость чужую пробьют.
     Исчезнет Дракон в колыбели Огня.
     Черные птицы схлестнутся в смертельном бою.

     Гибкий и дерзкий сойдутся в борьбе,
     Но вражду позабудут и руки пожмут
     И двинутся вместе навстречу судьбе.
     В поле злого бесцветного зверя найдут.

     Мощный олень со стальными рогами
     Свирепому хищнику волю поможет добыть.
     Омытая крепость крутыми волнами
     Поможет все пальцы навеки сложить.

     Символ взлетит, поднимаясь все выше.
     Он коготь стальной на спине понесет.
     Ударит кулак из-за тучи по крыше.
     И девушка кресло по полному праву займет.

     А птицы войны потеряют все перья.
     С мечтой о господстве держава простится.
     Разбитое тело сверзнется на землю.
     И встретится шея с тяжелым мечом палача.

   – Что-то я ничего не понял из этого стишка, – нармурился Казар и угрожающе посмотрел на мага.
   Маг выпрямился во весь огромный рост и с силой ударил пальцем в свиток.
   – Обрати внимание, Высокородный сэн, что это предсказание уже начало сбываться…

40

   – Держи меч свободней. Не сжимай его с таким ожесточением.– Ак-Тонар легко ускользнул от напряженного выпада Уаскара.– Помни, рукоять меча должна дышать.
   Молодой человек стремительно отпрянул от ответной атаки татдира, лишь в самый последний момент подставив клинок под удар. Резкий дребезжащий звук столкнувшихся мечей наполнил небольшой тренировочный зал.
   – Вот видишь, – удовлетворенно вторил неприятному звуку голос Ак-Тонара, – клинок должен петь, соприкасаясь с собратом, а не издавать жалобный стон умирающего от удушья.
   – Примерно так? – Ур Торрак взмахнул мечом, выписывая стальные кружева своим клинком.
   Усмехнувшись, Ак-Тонар изящно направил в еле просматриваемый промежуток между стальными спицами описываемого подобия колеса свой длинный и узкий клинок. Раздался радостный звон. Еле заметное движение кисти, и серебристая полоска выпорхнула из руки кренсора. Еще одно движение, и острие меча Ак-Тонара остановилось в ямке под горлом Ура Торрака.
   – Доводилось ли тебе, мой энергичный друг, – татдир провернул меч в руке и ловко вогнал клинок в ножны, – когда-нибудь ловить рыбу?
   – Конечно, учитель, – в голосе горца прозвучало еле прикрытое недоумение, – но какое это имеет значение? Я имею в виду, в данном случае…
   – Самое прямое, – меч снова вылетел из ножен и удобно устроился в руке учителя фехтования.– Длинный прямой, впрочем, и изогнутый тоже, колюще-рубящий меч нужно держать, как рыбку, которую нужно принести свежей…
   – Как это? – заинтересованно подошел к ним Уаскар.
   Ак-Тонар бросил на него быстрый взгляд.
   – Если сожмешь чересчур крепко, как ты, – он указал на побелевшие от напряжения костяшки пальцев инсегра, – сомнешь нежное мясо, пропорешь костями тело и получишь, не свежую рыбу, а смятый испорченный кусок непонятно чего.
   Уаскар покраснел от этого странного сравнения и поспешно ослабил хватку.
   Ак-Тонар тут же быстро и мощно ударил по его мечу, выбивая блестящий клинок прямо в пыль, покрывающую плиты зала.
   – Вот так, – он удовлетворенно хмыкнул, – будешь держать слабо – рыбка вернется домой целая и невредимая и еще долго будет потешаться над незадачливым рыболовом, плещась в волнах своей реки.
   – Но, – попробовал возразить Ур Торрак, – для сильного рубящего удара зачастую нужно крепко держать оружие.
   – Правильно. Но не забывай, что пальцы на рукояти должны играть, изменяя силу хвата. Следи за моей кистью.
   Ак-Тонар несколько раз прокрутил меч в ладони, нанес несколько ударов с разных сторон. Пальцы учителя фехтования то плотно сжимали шершавую рукоять, то почти отпускали ее.
   – Ударь!
   Ур Торрак подхватил меч и попытался выбить из рук учителя оружие, которое мерно покачивалось на двух или трех пальцах. Клинок быстро прокрутился, уходя от удара, пальцы крепко сжались на рукояти, а татдир нанес быстрый ответный выпад, отвел меч кренсора и опять остановил острие, чуть пропоров кожу на его горле.
   – Вот видишь…
   Громкие звуки с улицы прервали урок.
   Бойцы неуверенно переглянулись. Домик и школа Ак-Тонара прятались от шумных многолюдных площадей Шоник’котра в небольшой, но густой рощице кудрявых деревьев, в данный период времени густо усыпанных бледно-сиреневыми цветами. Обычно никакие звуки большого города не проникали сквозь эту плотную завесу.
   – Что-то здесь не так, – Ак-Тонар озабоченно прицепил к поясу сразу два длинных меча и шагнул к выходу, на ходу обернулся к ученикам, – вооружайтесь – и быстро за мной…
   Молодые воины, вслед за учителем, выскочили на улицу под цветущие ветви деревьев скрау [28 - СКРАУ – плодовые деревья, ярко-синие плоды которых дают сильный тонизирующий эффект и обладают способностью улучшать общее здоровье организма.].
   Невероятное зрелище заставило их остановиться в некотором недоумении. По улице двигался конный отряд. Сам отряд двигался почти бесшумно, только звонкий топот подкованных копыт с трудом пробивался сквозь восторженные крики воинов пяти Священных отрядов Шоник’котра: Пялза, Пиацтва, Арднока, Ук’льука и Ардноккотти, стоящих нестройными рядами вдоль еще не так давно тихой тенистой улочки.
   Ак-Тонар вполголоса выругался.
   – Чеггоррцы… Этого нам еще не хватало, Арднок их забери…
   Уаскар внимательно рассматривал прибывших. Над головами воинов мерно колыхались темно-фиолетовые перья. Темные, выкрашенные в черный без бликов цвет, доспехи придавали отряду торжественный, но мрачный вид. Странные черные пятиугольные щиты с непонятным для молодого инсегра изображением как влитые располагались на локтях левой руки, закрывая большую часть туловища. Длинные копья с искривленными наконечниками бросали синеватые блики закаленной стали на все окружающее. Массивные вороные кони, словно чувствуя всю важность происходящего, гордо вышагивали по улицам столицы арелов.
   Неожиданный шелест доставаемого из ножен меча достиг слуха молодого фара инсегров. Он быстро повернул голову и успел заметить, как рука Ак-Тонара с силой, сминающей толстые кожаные наручи, сжала локоть Ура Торрака, заставляя опустить наполовину вынутое оружие обратно в ножны. Будь молодой кренсор магом, то искры из его глаз, наверное, дотла сожгли бы весь Шоник’котр.
   – Как ты не понимаешь, татдир, – прошипел он одними губами, ненавидяще смотря на проходивших мимо воинов, – что они уже чувствуют себя…
   – Я-то понимаю, – Ак-Тонар поспешно отдернул его от дороги, – а понимаешь ли ты, что они убьют тебя и не заметят?
   – Но…
   Надменный предводитель чеггоррцев неожиданно повернул голову в сторону разгорячившегося кренсора. Колючий взгляд его, казалось, готов был пригвоздить воина к бугристому стволу скрау. Презрительная усмешка искривила тонкие губы чеггоррца. Они слегка шевельнулись, словно воин собирался что-то сказать. Ак-Тонар несколько выдвинулся вперед, закрывая ученика своим телом, и чеггоррец равнодушно отвернулся, продолжая свой путь к центральной площади Шоник’котра.
   Чеггоррцы исчезли в лабиринте улиц. Следом за ними потянулись и Священные отряды.
   Улочка приняла свой обычный мирный и невозмутимый вид.
   – Так, друзья мои, – Ак-Тонар решительно поправил мечи, – я пойду узнаю, что там произошло, а вы оба укройтесь в доме и не высовывайтесь… Похоже нас ожидают большие проблемы… – он строго взглянул на молодого кренсора, – не вздумай идти за мной. Уаскар, проследи за ним…
   Стремительной походкой он направился во след процессии и через мгновение скрылся из вида.
   Молодые люди вернулись в зал для занятий…
   – Мы должны что-то делать, – горячился Ур Торрак, – тары Чеггорра несколько лет назад захватили Турос и вплотную подошли к Кренсору…
   – Здесь мы ничего не сможем, – неожиданно даже для самого себя произнес Уаскар. Он вспомнил слова Ак-Тонара, – Арел является одной из провинций Чеггорра, и любое действие против его воинов повлечет за собой быструю и бесполезную смерть. Нам нужно идти в Инсегр…
   – Почему, именно туда?
   – Это единственное место во всей северной части, которое еще не подвластно Чеггорру…
   – Ты в этом уверен?
   – Да, как ты смеешь сомневаться в…
   – Надеюсь, ты не забыл, дорогой фар, каким образом ты попал в плен?
   Уаскар хотел что-то резко возразить и уже открыл было рот, но горькое воспоминание заставило его только крепче сжать зубы.
   – Вот то-то, – Ур Торрак опустился на каменный пол.– Мы не можем рассчитывать на помощь твоих соплеменников… Нам нужно в Кренсор! – в глазах его загорелись решительные искры.
   Потянулись тяжелые мгновения ожидания…
   Чтобы как-то занять медленно тянущееся время, Уаскар принялся размахивать мечом, повторяя уроки Ак-Тонара…
   – Вижу, вы времени зря не теряете, – голос учителя прозвучал неожиданно громко.
   Уаскар вздрогнул и обернулся к татдиру.
   – Что там случилось? – слова вырвались прежде чем он осознал, что что-то говорит.
   – Я считаю, что нам нужно идти в Кренсор, – упруго вскочил на ноги Ур Торрак, – и помочь в борьбе против…
   Ак-Тонар предостерегающе поднял руку.
   – Как не горько мне говорить об этом, но Кренсор… пал… Регг Алан захватил его…
   – Что? – молодой воин кренсоров растерянно опустил руку с мечом и тяжело взглянул на учителя, – этого… не может быть. Наши воины…
   – И однако, это правда, – Ак-Тонар грузно опустился на каменную скамью. Глаза его невидяще блуждали по комнате.– Твои кренсоры разбили было чеггоррцев в Ущелье Летучих Волков. Но потом… Кренсор был… захвачен.
   – Что же теперь нам делать? Как остановить империю? – Уаскар растерянно оглядел друзей.
   – Надо ехать в Стур, – не терпящим возражений тоном проговорил Ак-Тонар, – только сатуры еще могут остановить Чеггорр…

41

   Высокородный сэн Фар регг Казар вышел из каморки Верховного мага несколько озадаченный. Полученные сведения о начинающем сбываться предсказании омрачали его мысли. Он нисколько не сомневался, что встретившая с мечом палача шея, принадлежит ему. Но что и о ком говорили остальные части пророчества?
   – Высокородный сэн, – вытянулся при его появлении воин Серого алаутара, – никто не появлялся возле этой двери.
   Казар скользнул по нему невидящим взглядом, небрежно махнул рукой: «Следуй за мной» и стремительно направился в обратный путь к опочивальне усопшего императора. «Дракон в колыбели Огня – это явно погребальный костер императора, – продолжал размышлять он, – Черные птицы, схватившиеся в битве – мы с Аланом… Это тоже понятно, но кто все остальные?» Новоиспеченный вин [29 - ВИН – командир войскового подразделения в 20 воинов – винтара. Помощник вина, или командир 10 воинов носит звание оп-вин. Второй помощник – оп-оп-вин.] двинулся за реггом. На губах его лучезарно сверкала радостная улыбка: столь стремительное возвышение грело душу молодого воина. Честолюбивые мысли зашевелились в его голове. «Еще немного – и этот знатный человек еще возвысит меня. Надо только четко выполнять все его приказания. А там…»
   Словно что-то почувствовав, регг Казар обернулся к воину и, встретив восторженно-раболепный взгляд, криво усмехнулся: «и этот мечтает подняться».
   – Как тебя зовут? – равнодушно проговорил он, не дожидаясь ответа.
   – Зрэхф Зюакр, – быстро ответил воин.
   Реггу Казару показалось, что даже стены сводчатого коридора вздрогнули от такого нарушения правил приличия [30 - По правилам чеггоррского этикета на родовое имя, каким в данном случае является имя Зрэгф, может называть только представитель знати. Простолюдин не имел права на двойное имя].
   – Не слишком ли ты возвеличиваешь себя? – голос регга, казалось мог заморозить несчастного.
   Колени Зюакра мелко затряслись. Он с трудом удержался от желания рухнуть на колени, вымаливая себе прощения. Смертельный ужас отразился на простодушном деревенском лице.
   – П-прости, Высокородный сэн, я не…
   – Откуда ты родом? – слова будто выплевывались изо рта Казара.
   – И-из к-крепости Ир, – с трудом выдавил полупарализованный от страха Зюакр.
   «Ир, – брови придворного сошлись на переносице, – Где-то я только что слышал это название…»
   – Повтори!
   – Я из… крепости Ир… – пролепетал воин и торопливо пояснил, – Это… недалеко от… границы с Кренсором…
   «Точно, – удовлетворенно подумал регг, – Я прочитал это название в свитке».
   – И ты часто встречал кренсоров?
   – К-конечно…
   – Да, прекрати ты трястись, – раздраженно рявкнул Высокородный сэн Фар и добавил, стараясь казаться добродушным, – Если будешь меня слушаться, ты сможешь по праву добавить родовое имя…
   – Да, мой господин.
   Но регг Казар уже не слушал жалкий лепет недавнего крестьянина. Мимо промелькнули черные блестящие статуи, стоящие у входа в прихожую возле усыпальницы Атснила, ставшую посмертной комнатой.
   Недавно пустое помещение разительно изменилось за время его недолгого отсутствия. Многочисленные царедворцы заполнили комнату.
   – Стой здесь! – бросил регг через плечо и стремительно шагнул вперед, расталкивая вельмож.
   Дородный человек со знаком Верховного Охотника гневно обернулся к нарушителю благочестивого молчания, наткнулся на холодный взгляд Высокородного сэна Фара регга Казара и растерянно отшатнулся в расступившуюся толпу.
   – Обряд предания тела Огню совершим завтра, – жестко проговорил регг Казар, принимая на себя управление государством.
   Он запахнул плащ и, превратившись в черную бесформенную фигуру, решительно прошел в последние покои почившего императора…

   ***
   Ночь регг провел в бодрствовании возле тела императора Атснила.
   Гордый своим назначением вин Зюакр, охранял тяжелую дверь снаружи. Закрепленные традиционной крестьянской привычкой к добросовестному исполнению своих обязанностей его честолюбивые планы непосредственно связывались с этой массивной дверью. В кружившейся от неожиданного возвышения голове молодого воина снова зашевелились честолюбивые мысли. Он сметливо сообразил, что именно с возвышением регга Казара у него появилась возможность возвыситься и самому. Время от времени рука замедленно прикасалась к высокому перу – отличительному знаку вина, которое он успел прицепить к шлему. Однако это совершенно не мешало, а наоборот, еще больше стимулировало, наиболее бдительной охране местопребывания могущественного министра – теперь временного правителя империи.
   Регг Казар в мрачной задумчивости сидел напротив упокоившегося императора. Пальцы его судорожно сжались на эфесе меча.
   – Что означают эти странные пророчества? – кулак в металлической перчатке с силой ударил по подлокотнику кресла.
   Тяжелая дверь медленно приотворилась.
   – Высокородный сэн, – послышался из-за двери осторожный голос Зюакра, – к вам пытается пройти Верховный Жрец Пек Тьекбез.
   Казар с трудом сдержал готовый вырваться презрительный хохот.
   – Впусти. Это… пока еще не… мои покои…
   В полутемное помещение торжественно вступил высокий человек, задрапированный в темно-фиолетовую полосу ткани. Лицо его прикрывал капюшон.
   Регг Казар встал со своего места и коротко поклонился вошедшему.
   – Ха-ха, – коротко хохотнул Верховный Жрец, отмахнувшись, – Перестань, Казар. И садись обратно. Мне нужно с тобой серьезно переговорить…
   Он устало опустился в кресло напротив нового регента.
   – А что мне еще остается делать? Мое положение вдруг резко изменилось…
   – В чем это?
   – Это злосчастное предсказание…
   – Чем оно тебе не нравится? – Верховный Жрец откинулся на спинку кресла и расслаблено положил ногу на ногу.
   – Не может быть, чтоб ты ничего не знал о предсказании, – грозно сверкнул взгляд регга.– Оно поставило меня в состояние неопределенности…
   – Брось. Любое предсказание – это только возможное развитие событий, но никак не обязательное…
   – Ты хочешь сказать… – регг Казар с такой силой вцепился в подлокотники, что стальные пальцы вмялись в твердое дерево.
   – Именно, – Пек Тьекбез заговорщически наклонился вперед и поманил пальцем регга.– Тебе нужно изменить его.
   – Каким образом?
   – Ты что, совсем ничего не понимаешь? – в голосе жреца явно слышалось разочарование.
   Казар небрежно отмахнулся.
   – Я прекрасно понимаю твою мысль, – он до половины выдвинул клинок из ножен и с лязгом вдвинул его обратно, – мне нужно устранить составляющие этого пророчества…
   – Уф-ф-ф, – Жрец откинул капюшон с лица, – Вот теперь ты мне нравишься гораздо больше, – он удовлетворенно потер ладони, – не зря мы остановились на твоей кандидатуре в качестве будущего императора…
   – Остановились… на… моей… кандидатуре?
   – Ну да. Жречество решило, что ты больше подходишь для этого поста, чем… регг Алан…
   – Регг Алан!!! – Казар настолько стремительно вскочил, что тяжелое кресло красного дерева чуть не опрокинулось.
   – Мы решили, что негоже магу занимать трон…
   Регг Казар обернулся на смертное ложе императора и подошел вплотную к собеседнику.
   – Ну что же, – он твердо посмотрел в глаза Верховного Жреца, – раз вы решили поддержать меня, то должны и помочь мне…
   – Помочь?
   – Конечно, – Казар заложил руки за спину, – вы мне поможете расшифровать предсказание.
   – Что же тут расшифровывать? – удивленно сложил руки на груди Пек Тьекбез, – все и так предельно ясно. Ты должен захватить инициативу в этом деле. И тогда эти строки:

     А птицы войны потеряют все перья.
     С мечтой о господстве держава простится.
     Разбитое тело сверзнется на землю.
     И встретится шея с тяжелым мечом палача.

   будут относиться не к тебе, а к твоему сопернику…
   – А что же значит все остальное?
   – Очень жаль, что ты долгое время не покидал столицу… Позови своего солдата…
   – Солдата?
   – Ну да, того, кто там топчется у двери, мечтая о возвышении…
   – Зюакр! – проговорил регг повелительно, – Зайди!
   Новоиспеченный вин нерешительно шагнул в комнату и остановился возле самой двери.
   – Скажи-ка, воин, – вкрадчиво обратился к нему Верховный Жрец, – я слышал, что ты жил недалеко от Кренсора.
   – Да, Великий, – воин подобострастно поклонился высшему священнику империи.
   Пек Тьекбез торжествующе посмотрел на регга Казара. Военачальник замедленно опустился в кресло. Всколыхнулось пламя свечей, окружавших неподвижное тело императора. Причудливые тени заметались по темным стенам.
   – Наверно ты встречал этих горцев?
   Воин еще ниже опустил голову.
   – Да, – глухо прозвучал его голос.
   Регг Казар подпер подбородок кулаком. На мгновение задумался.
   – Погоди, жрец, – поднял он руку, прерывая следующий вопрос, готовый сорваться с губ Пека Тьекбеза.
   Наступило тяжелое молчание, прерываемое только шумным прерывистым дыханием молодого воина, впервые попавшего в компанию двух самых могущественных в данный момент людей империи. Мысли регга настойчиво стучались в его голове:
   «Кренсор, Кренсор. Какое отношение он имеет к предсказанию? – он захватил подбородок в горсть, – Черные молнии – Кренсор взят магией Алана! Далее, дерзкий и гибкий… дерзкий и гибкий…»
   Он поднял голову и пристально взглянул на жреца. Тот понимающе кивнул.
   – Какой тотем у Кренсора? – неожиданно обратился он к Зюакру.
   – Коричневый Волк, Высокородный сэн…
   – Волк, говоришь, – прервал регг воина, – волк это «дерзкий»…
   Зюакр недоуменно поднял голову.
   – Иди! Ступай обратно на пост…
   Казар подождал, когда дверь за воином закрылась и снова с силой ударил по подлокотнику.
   – Какой же я болван… Как я сразу не догадался… Дерзкий – это Кренсор, а точнее, кто-то из их знати… А гибкий?
   – Змея… – еле слышно проговорил Пек Тьекбез.
   – Змея… Змея… – регг опять заходил по комнате, – Змея… Желтая Змея – тотем туросов.
   Перед глазами словно возник свиток хроники.
   – Туросы и кренсоры объединились…
   – Вот теперь ты разобрал первую часть предсказания. Твои первые враги ичзак кренсоров Котас и ннйо Атгог. Гибкий и дерзкий уже соединились в борьбе против Империи…
   – А кто остальные?
   – Ищи и обрящешь…
   Пек Тьекбез, демонстративно кряхтя, поднялся и шаркающей походкой направился к выходу…
   – Ищи, – обернулся он, находясь уже в дверях, – и найдешь.
   Регг Казар остался один и погрузился в размышления…

42

   Ранним утром, когда еще самая медлительная луна не покинула своего места небосводе, по городу, звонко шлепая деревянными сандалиями, побежали вестники.
   – Слушайте все! И не говорите, что не слышали! – тягуче выкрикивали они.– Могучий правитель Шоник’котра высокородный сэн Кир регг Йюнаг, да живет он и правит еще много двадцатилетий, созывает всех жителей великолепного Шоник’котра на главную площадь! Спешите! Спешите! Спешите!
   Громкие слова, отражаясь от каменных зданий, казалось, заполняли все пространство огромного города. Достигли они и ушей обитателей школы боевых искусств Ак-Тонара.
   При первых же услышанных звуках Уаскар стремительно вскочил из вороха мягких шкур и растерянно огляделся вокруг. Великолепное оружие, висевшее на стенах скромного жилища Ак-Тонара, призывно сверкнув, словно попросилось в руки молодого фара инсегров. Юноша напрягся, выпуская магические щупальца вслед пробежавшему вестнику. Успеть обежать весь северо-западный район, – только эта мысль отслеживалась в голове гонца. Уаскар разочаровано отступился. И тут же наткнулся на требовательный взгляд учителя.
   – Что тебе удалось выяснить, мой юный маг? – голос Ак-Тонара выдавал тревогу.
   – Совершенно ничего, – обескуражено пробормотал Уаскар.
   – А не связано ли это со вчерашним прибытием чеггоррцев? – присоединился к собеседникам Ур Торрак, высовываясь из своего спального мешка.
   Рука Уаскара судорожно сжала воздух, словно рукоять меча.
   Вместо него ответил Ак-Тонар:
   – Все может быть…
   Он решительно опоясался мечами и шагнул к двери.
   – Ждите меня здесь, – бросил он, – и не высовывайтесь…
   – Все способные носить оружие жители славного Шоник’котра, как свободные, так и рабы, должны предстать пред светлые глаза Могучего правителя Шоник’котра, высокородного сэна Кира регга Йюнага, да живет он и правит еще много двадцатилетий! – ворвался в комнату голос следующего вестника, – Кто откажется выполнить приказ, тот еще сегодня, на закате солнца, отправится на другую, менее приятную, встречу! На встречу с Ардноком! Слушайте! И не говорите, что не слышали!
   Ак-Тонар остановился, словно налетев на невидимую преграду, и обернулся к ученикам.
   – Ситуация резко меняется, – он пожевал губами, – вам необходимо тоже идти со мной.
   – Но мы же не арелы, – Ур Торрак прицепил к поясу меч, – нас это не должно касаться.
   – При чем тут, арелы вы или нет, – взгляд татдира стал на удивление колючим, – кровавым исполнителям воли Арднока главное – уложить кого-нибудь на жертвенный камень. По их мнению, Арднок всегда жаждет крови. Поверьте, мне вовсе не хочется, чтобы ваша влилась в широкую красную реку, прольющуюся сегодня вечером. Мы все должны идти… – и он шагнул за порог.
   Спорить дальше не имело смысла. Молодые люди последовали за учителем.
   Ур Торрак хлопнул Уаскара по плечу.
   – Ты забыл свой шлем.
   – Зачем он мне?
   – Твой статус, – рот молодого кренсора растянулся в широкой ухмылке, – в Шоник’котре этому придается большое значение…
   – Он прав, – буркнул Ак-Тонар, – у нас сильно развита кастовая система. Более развита она разве только в Чеггорре.
   Уаскар с отвращением нахлобучил шлем освобожденного за бой на арене оварднотни. Бронзовый меч гордо устремился острием в светлеющее небо.

   ***
   Площадь перед храмом Ук’льука – главным храмом Шоник’котра и, одновременно, дворцом правителя – регга Йюнага, была заполнена до отказа.
   Повсюду, насколько хватало взгляда, колыхались разноцветные перья на головных уборах знати, сверкали начищенные шлемы воинов, темнели головы простых жителей.
   На верхней площадке храма появился сам высокородный сэн Кир регг Йюнаг в полном парадном одеянии. Он властно поднял руку, призывая к вниманию.
   Установилась плотная звенящая тишина, изредка прерываемая шелестом неосторожной листвы на многочисленных деревьях Шоник’котра.
   – Жители нашего пятью славного города, – магически усиленный голос, прогремел над притихшей площадью, – наш могущественный союзник, величественная Чеггоррская империя, направил к нам своего представителя – высокородного сэна Фара варегга Шигима.– он отошел в сторону, пропуская вперед темную фигуру чеггоррца.
   Тихий ропот прокатился над головами собравшихся на площади.
   Варегг Шигим сделал еще один тяжелый шаг вперед. Пышное фиолетовое перо на его шлеме затрепетало в резком порыве ветра. Взгляд надменно оглядел площадь. Рука с легкостью выхватила тяжелый меч и взметнула его над головой. Обнаженный клинок окрасился зловещим цветом огня и крови.
   – Арелы! – раскатился по городу голос варегга, – В год 839 Всемогущий Семисветлый правитель Вечного Чеггорра, да живет он еще много двадцатилетий, Высокородный сэн Чер Император Атснил I, покорил бескрайние степи Туроса и обратил свой царственный сияющий благодатью взор на варваров – язычников горцев-кренсоров. В результате упорного сражения при отчаянном сопротивлении варваров Кренсор был взят. Великая победа Вечного Города привела к тому, что уже довольно скоро весь материк будет находиться под благословенной рукой верного продолжателя дела Великого Ивелни I – Всемогущего Семисветлого правителя Вечного Чеггорра, да живет он еще много двадцатилетий, Высокородного сэна Чера императора Атснила I.
   Огненный взгляд варегга Шигима яростно воткнулся в толпу.
   – Ваша же основная задача, жители Шоник’котра, – он помолчал, словно собираясь с мыслями.
   Уаскар выразительно хмыкнул. Ур Торрак тут же повернулся к нему.
   – В чем дело? – шепот кренсора показался на удивление громким, таким, что к ним повернулись многие из собравшихся.
   – Тише вы там, – прошипел оказавшийся поблизости жрец Ардноккотти, облаченный в традиционные для своего ордена одеяния кровавого цвета. Длинные пышные перья его головного убора указывали на высокий ранг этого служителя жестокого бога.
   Переговоры со жрецом заставили молодых людей пропустить часть речи чеггоррца. Поэтому они услышали только ее концовку:
   – Запись должна состояться прямо здесь и сейчас!
   Воины Священных отрядов Шоник’котра выставили жала копий и оттеснили людей от громоздкого плоского камня с расположенными на нем ровно нарезанными листами, изготовленными из коры белого дерева. Около камня, словно по волшебству, вырос бледный чеггоррец. Он старательно разгладил стопку, откуда-то из недр одеяний выудил внушительную каменную плошку, растолок в ней кусок чернильного камня и положил рядом несколько тростниковых перьев для письма.
   – Начинайте, – угрюмо кивнул он.
   Заработали длинные копья Священных отрядов, выталкивая к камню крепких мужчин.
   Заскрипело тростниковое перо по неровностям листка, выписывая замысловатую вязь чеггоррских знаков. Новоиспеченные воины тут же получали пятиугольный щит и среднее копье. Рядом уже строились вновь образованные отряды.
   – Давай, теперь твоя очередь, – изогнутый стальной наконечник больно ткнул Ура Торрака в бок.
   Изогнувшись, молодой кренсор плавно, словно на тренировке, выхватил меч и одним движением перерубил массивное древко.
   – Я не арел!
   Окружающие поспешно отпрянули в стороны.
   Юноша внезапно оказался в кольце направленных на него копий Священного отряда Пялза. Уаскар бросил руку на рукоять меча и рванулся было на помощь другу. Сильные пальцы мгновенно сжали его запястье.
   – Не спеши, мой дорогой ученик, – Ак-Тонар говорил в самое ухо, – здесь мы ничем не сможем ему помочь, – и он, ловко пробираясь сквозь толпу, потащил инсегра с площади…

   ***
   Темница, в которую попал Ур Торрак, оказалась обычным глубоким каменным мешком за величественной пирамидой Ук’льука. Попасть в него можно было только с помощью лестницы. Как не было и других путей выхода. Брошенный на каменные плиты, молодой кренсор с удивлением заметил, что он не является единственным обитателем мрачного колодца.
   – За что попал сюда, парень, – голос из темноты прозвучал хрипло и надтреснуто.
   – За отказ воевать во славу Чеггорра, – проговорил Ур Торрак сквозь зубы.
   Из темноты негромко и зло усмехнулись.
   – Чеггорр все-таки показал свои зубы. Я предупреждал Йюнага, что так оно и случится. Жаль, что он не послушал меня.
   – Предупреждал? – Ур Торрак осторожно направился в направлении голоса, – Кто ты?
   В ответ раздался негромкий шелест поднимающегося из вороха перепрелой травы крупного тела. В нос молодого человека ударила почти физическая волна вони. Желудок резко подскочил к горлу, вызывая сильнейшие спазмы. Судорожно сглотнув, юноша сделал еще один шаг. Вытянутая вперед рука коснулась сухой обвислой кожи.
   – Я был советником Йюнага, когда Чеггорр вторгся в наши земли, – узловатые костистые пальцы ухватили запястье молодого человека с жесткостью лап хищной птицы.
   Ур Торрак вздрогнул от неожиданности и невольно поднял глаза в направлении входного отверстия. Серый тусклый свет от небольшой, перекрытой толстыми прутьями, дыры в потолке камеры давал некоторое подобие освещения только в самом центре темницы.
   – Я не вижу тебя… – молодой кренсор почувствовал, что сказал глупость.
   – Лучшим выходом, по моему мнению, – продолжал остававшийся в темноте человек и сжимающий руку Ура Торрака все сильней, – было войти в Горскую конфедерацию сатуров, как Инсегр и Генгант…
   Тяжелое надсадное дыхание заполнило внезапно наступившую тишину. Пальцы так же неожиданно разжались. Раздался глухой кашель. Невидимое тело шумно опустилось на свою вонючую подстилку.
   – Ты где, советник? – руки кренсора напряженно шарили в темноте.
   Тонкие пальцы, как крючья снова вонзились в руку юноши.
   – Садись рядом со мной, юноша, – прошелестел голос бывшего советника.
   Ур Торрак осторожно опустился на противно слизкое месиво из старой травы и каких-то лохмотьев и прислонился избитой спиной к идеально отполированной стенке темницы.
   – Выбраться отсюда невозможно, юноша, – словно отвечая на невысказанное желание молодого кренсора, выговорил старик. Во всяком случае, так его воспринимал Ур Торрак.– Разве что ты научишься двигаться по потолку…
   – Что же делать? – в голосе кренсора послышались нотки отчаяния.
   – Что?! – в изможденном теле невероятно было ожидать такое выражение гнева, – Вместо слов воина-кренсора я слышу плач побежденного?
   – Как ты уз…
   Чья-то фигура заслонила выходное отверстие.
   – Ты здесь, мой дорогой ученик?
   – Ак-Тонар? – от мешка костей, которым представлялся Уру Торраку его собеседник, никак невозможно было ожидать такой прыти.– Откуда ты взялся?
   Пронзительный скрежет наполнил яму. Находящиеся наверху старательно отодвигали решетку.
   Взмахнув черным узловатым хвостом, на освещенный центр темницы с шуршанием развернулась веревка.
   – Вылезайте быстрей, – в голосе татдира прозвучала явная тревога, – Уаскар не сможет отбиться от всех, когда за вами придут…
   – Ты первый, юноша, – в голосе старого узника прозвучали нотки приказа.
   – Почему?
   – Арднок тебя подери, да потому, что вы втроем лучше отобьетесь, от стражников, пока я буду выкарабкиваться.
   – Втроем?
   – Лезь, – прикрикнул бывший советник правителя города, – Там Ак-Тонар, фар Уаскар, а еще будешь ты. Мне же уже несколько тяжелы подобные упражнения…

43

   В отблесках последних лучей солнца Ур Торрак увидел несколько поверженных стражников. Руки их были крепко перетянуты сыромятными ремнями.
   Он бросил вопросительный взгляд на учителя.
   – Понимаешь, – тот беспомощно развел руками, – не смог я убить их. Ведь они исполняли свой долг. Пусть и, не понимая истинного значения этого.
   Шумное дыхание прервало объяснения Ак-Тонара. Через край ямы тяжело переваливался недавний собеседник Ура Торрака. Молодой кренсор поразился, насколько крепким и жилистым выглядел мужчина, которого он считал глубоким стариком.
   Ак-Тонар всмотрелся в его полузатененное сумерками лицо.
   – Ив-Вкорти? – изумленно вырвалось у него, – откуда ты здесь, мой старый друг?
   – Не ожидал меня увидеть? – бывший советник правителя Шоник’котра с наслаждением расправил широкие плечи, размял крепкие руки. Послышался явственный хруст. Под кожей довольно перекатились твердые узлы мускулов.
   – Йюнаг объявил, что ты геройски погиб при нападении морских разбойников Криса…
   – И ты, Арднок тебя задери, уже поспешил утопить в вине скорбь по моей кончине? – он шумно вдохнул свежий воздух, – Не так ли, мой старый акил?
   Ак-Тонар развел руками.
   – А что мне оставалось делать? Несколько дней я предавался скорби, а потом решил открыть то, о чем мы мечтали…
   – Ты открыл школу боевых искусств? – Ив-Вкорти покачал головой.
   Не отвечая, Ак-Тонар чутко прислушался. В вечернем воздухе раздались странные тягучие звуки, сопровождающиеся осторожным шелестом множества ног.
   – Потом поговорим, – тон учителя фехтования стал строгим и решительным, – Сейчас нам пора уходить.
   Из-за ближайшего строения появилась темная фигура.
   – Приближаются служители Ук’льука, – голос подошедшего Уаскара был полон тревоги.
   – Уважаемый, Ак-Тонар, – Ив-Вкорти несколько раз сжал пальцы правой руки в кулак, – не найдется ли у тебя что-нибудь для моей скучавшей руки?
   Уаскар недоверчиво посмотрел на незнакомца, потом повернулся к татдиру.
   – Мой юный фар, – неожиданно скрипуче выговорил Ив-Вкорти, – когда-то я был одним из лучших бойцов Шоник’котра…
   – Это правда, – Ак-Тонар протянул другу один из своих мечей.
   В глазах покрытого грязью, истощавшего мужчины ярко сверкнули искорки готовности к битве.
   – Но мы все-таки постараемся уйти без битвы, – властно прошептал Ив-Вкорти, сделав несколько замысловатых движений клинком, – отходим.
   Все четверо двинулись прочь, стараясь держаться в тени храма Ук’льука.
   Неожиданно Уаскар остановился.
   – Нам нужно замаскировать наш отход, – он крадучись направился обратно к яме.
   – Что ты задумал? – тревожно проговорил Ур Торрак ему вослед и с досадой сплюнул, сообразив, что молодой фар его не слышит.
   В сгущающихся сумерках неожиданно громко заскрежетала передвигаемая решетка. Через несколько тягучих мгновений Уаскар снова появился рядом с беглецами. Не останавливаясь, он спешно наматывал на локоть черную веревку.
   – Молодец, – одобрительно качнул головой Ив-Вкорти, – сразу виден опытный военачальник. Даже я до этого не додумался. Видно мои мозги несколько отупели от времени, проведенного в этой вони, – его нос выразительно сморщился.
   Темные фигуры неслышно заскользили дальше, благословляя все более сгущавшиеся сумерки.
   – Переждем несколько дней у меня в школе, – Ак-Тонар перешел в авангард маленького отряда.
   – Ну, уж нет, – Ив-Вкорти решительно отмахнулся от этого предложения.
   Они уже подошли к скромному жилищу учителя фехтования. Дерево скрау приветливо махнуло им навстречу своими ветвями. Мягко зашелестели листья. Где-то вдалеке застрекотали ночные птахи, навевая обманчивую безмятежность.
   – Мы сможем пробыть у тебя только до полной темноты, – после длительного перерыва продолжил Ив-Вкорти свою мысль, – то есть до того времени, как спутники ночи еще не выйдут на охоту.
   – У меня нам всем будет безопасно, – сварливо отозвался Ак-Тонар.
   – Ты – хороший боец, мой дорогой друг, – Ив-Вкорти положил костлявую руку на плечо татдира, – но ты не берешь во внимание, что уже завтра утром никто не сможет выйти из города. Ну, а днем нас всех переловят, как птаргов.
   – Ты прав, Арднок тебя побери, – Ак-Тонар раздраженно ударил кулаком правой руки в ладонь левой, – как я сам не подумал об этом?
   – Я не совсем вас понял, – из темноты подал голос Уаскар, – что нам помешает выйти завтра?
   – Исчезновение наших друзей, наверняка, и сейчас уже замечено. Ты же сам видел жрецов, – сообразил Ур Торрак, – А завтра все выходы из города будут перекрыты.
   – Может, уже и сейчас-то поздно, – Ак-Тонар внимательно вгляделся в силуэты спутников, – однако делать нечего. Мы не можем уходить прямо так. Ив-Вкорти нужно помыться и переодеться. А еще нам всем не мешало бы подкрепиться перед дорогой.
   – Нам всем, – Уаскар покачал головой, – тебе-то зачем рисковать? У тебя школа. Ты один из самых благонадежных людей города.
   – Куда ж я от вас денусь, – усмехнулся учитель фехтования, – конечно же, я иду с вами…

   ***
   Сквозь ночной мрак четыре темные фигуры проскользнули в порт Шоник’котра.
   Тяжелые волны свирепо бились о базальтовые камни причалов, окатывая путников солеными брызгами. В кромешной тьме приходилось идти очень осторожно, чтобы по нелепой случайности не шагнуть за кромку пирса в неспокойное море.
   – Жаль, что нельзя осветить нам дорогу, – пробормотал Ак-Тонар, утирая с лица воду. Он вглядывался в очертания стоящих в порту кораблей.
   Сквозь шум волн слышалось еле слышной бормотание:
   – Это не то… это тоже… Где же он делся?
   – Чего ты ищешь? – Ив-Вкорти, тяжело дыша, остановился.
   – Вот он, – вскричал вместо ответа учитель фехтования, – быстрее туда, – рука взметнулась вперед, указывая на еле заметный сквозь водяную завесу факел.
   Тут и его спутники заметили хищные очертания внушительного черного корабля с сильно загнутым вверх носом. Тонкая лучина мачты дерзко вонзалась в темное небо. Факел, освещавший укрытый овальными щитами борт, мерно покачивался в такт волнам.
   Друзья, оступаясь и поскальзываясь по мокрому камню, устремились в направлении черного силуэта.
   В это мгновение в черной дали показался серебристый бугор Арднока – крупнейшей луны. Самое время поднять паруса. Яркая дорожка протянулась из глубин моря прямо к черному кораблю, освещая его мертвенным светом. Теперь было ясно видно, что нос корабля украшен головой устрашающего вида хищной птицы с раскрытым, словно в жажде крови, клювом. Но и беглецы стали хорошо заметны на фоне ночного солнца.
   – Вот они! – истошный крик сзади заставил их ускорить шаг.
   В черный базальт, высекая искры, тюкнули стальные наконечники стрел.
   Фигуры моряков, спешно отвязывали канаты, спеша уйти вовремя.
   – Эй, на кондоре! – чуть не срывая голосовые связки, заорал Ак-Тонар, – возьмите пассажиров.
   – Кого еще там несет, – голос с кондора Криса показался крайне недовольным.
   – Мы хорошо заплатим. Золотыми арднами.– надрывался Ак-Тонар.
   – Тогда шевелитесь, а не ползите как сонные каракатицы. Мои ребята не будут ради вас пропускать удобное время.
   Несколько стрел, со свистом пролетев возле головы Уаскара, вонзились в борт кондора.
   Беглецы прибавили скорости.
   – Подать им трап! – с явной усмешкой бросил капитан.
   С борта на парапет спустили узкую доску.
   Ур Торрак первым бросился по шаткому мостику. Доска угрожающе завибрировала под его ногами, но молодой кренсор уже перевалился через планшир и свалился на скользкую палубу.
   – Давай следующий.
   Ив-Вкорти поднимался гораздо медленней. Сказалось долгое заключение. Но и он благополучно перебрался на кондора.
   Еще одна стрела вжикнула, чуть не пригвоздив руку Ак-Тонара к переборке.
   Наконец, все четверо беглецов достигли борта корабля.
   – Руби канаты! – громовым голосом распорядился капитан, – Рад хоть чем-то досадить этому мерзкому городу, – добавил он для беглецов.
   На берегу раздался многоголосый разочарованный вопль.
   Капитан поднял руку с тремя растопыренными пальцами – распространенный среди моряков Криса знак, выражающий крайнее презрение.
   Кондор, слегка покачиваясь, удалялся от берега.
   Освещенный светом Арднока, Шоник’котр постепенно оставался позади. Впереди беглецов ждал Стур…

44

   Итак, я попал в нелегкое положение. Мои друзья-побратимы собрались двинуться в разные стороны. С кем мне оставаться?
   События шли своим чередом: накануне Котас отправился в свой путь. Коротко попрощавшись со всеми нами, он с горсткой воинов отправился в Стур…
   Атгог усиленно готовился к рейду по племенам туросов. Я не мог присоединиться и к этому пути. Мне казалось, что меня ждет что-то свое.
   – Чего ты загрустил? – Пагэтп опустил мне на плечо тяжелую руку.
   Жар стыда охватил мое лицо. Как я мог забыть своего первого друга на этой негостеприимной планете. Я обернулся и крепко сжал его руку.
   – Да, ты чего? – он даже отпрянул от меня, выкатив в недоумении глаза.
   – Лар Пагэтп, – я по-возможности постарался придать своему тону официальность, – прости меня… за невнимание…
   – Ну что ты, Высокородный сэн Пялз Виктор, – он постарался обратить все в шутку, – ты же теперь – большой человек! Полномочный представитель своего мира на нашей планете…
   – Я совсем забыл о тебе. А ведь ты – мой самый первый…
   – Стоп, стоп, стоп, – он выставил ладони в общем для всех миров жесте, – ты не забыл обо мне. Просто у тебя своя дорога. Разве ты можешь свернуть с нее?
   – Но…
   – Никаких но, – в его голосе послышались жесткие нотки, – Каждый должен делать свое дело. В этом смысл жизни…
   – А друзья?
   Лар промолчал. Задумчиво погладил подбородок.
   – Посмотри вокруг.
   Я послушно огляделся. Наш военный лагерь жил своей обычной жизнью. На широкой центральной площадке с характерным звоном сталкивались клинки фехтующих воинов. Даже на значительном отдалении слышалось надсадное дыхание обучающихся и их тяжелый топот.
   – Крепче клинок! Держи щит! – доносились громкие замечания мастера.– Мягче шаг!
   На губах Пагэтпа промелькнула легкая улыбка.
   – Когда-то, очень давно, – он несколько раз сжал пальцы в кулак, – так же гоняли и меня…
   – Мне удалось избежать подобной участи, – в тон ему усмехнулся я, принимая неуклюжую попытку воина уйти от скользкого разговора.
   А вокруг продолжала свое яркое существование природа. Неожиданно мне почуялось приближение осени. Сам не могу понять, что меня подвинуло к такому мнению. Вроде все было, как всегда. Все так же сияло на ярком солнце степное разнотравье. Невесомыми шарами прокатывались светло-коричневые комки туроков. Вернее, растений, на которых эти самые туроки созревают. Так же, как и прежде, пели в глубокой вышине невидимые птицы. Как-то мой старый знакомый Моч Ковох назвал этих птиц кровопийцами. Он говорил, что они всегда чуют запах крови и стремятся к ней со всех сторон. Редкие деревья неспешно покачивались под теплым ветерком.
   У нас приближение осени чувствовалось более заметно. Постепенно, уже в конце августа, начинали планировать на землю редкие желтеющие листья, навевая легкую грусть по уходящему лету
   Я украдкой покосился на собеседника, не увидел ли лар мою промелькнувшую тоску. Но Пагэтп смотрел совсем в другую сторону, туда, где тренировались конные стрелки из лука. На бешеном галопе они мчались вокруг лагеря, пуская одну стрелу за другой в мишени, укрепленные на вершине одной из палаток. Тревожный холодок пробежал у меня по спине. А ну как кто-нибудь из них поразит находящихся в лагере? Но все стрелы точно поражали цель. Так вот как достигается невероятная меткость рутов-туросов.
   Вдруг, совершенно необъяснимо, захотелось обратно на Землю. Оказалось, что я соскучился по шумным пыльным улицам родного города, по загрязненному воздуху, по ленивой небрежности величественной Камы. Хоть бы одним глазком взглянуть…
   Я тяжело вздохнул, теперь этого ждать неопределенно долго, я еще не выполнил своего предназначения. Мало того, я даже не знал, в чем конкретно оно состоит…
   – Что я должен сделать?
   – Что ты сказал, сэн Виктор? – Пагэтп прекратил наблюдение и обратил все внимание на меня.
   – В чем состоит моя миссия? – я схватил его за плечи, – Ты же – маг. Помоги мне…
   Лар осторожно освободился из моих рук. Его взгляд на мгновение сверкнул ледяным холодом. Он тут же взял себя в руки.
   – Тебе необходимо прочитать наши Анналы, – медленно выговорил он, – Может там ты сможешь найти ответ…
   – В Анналах?
   – Почему бы и нет? Все идет по кругу, периодически повторяясь.
   – По кругу? Скорее, по спирали, – я вспомнил старую марксистскую теорию развития.
   – Хм, интересно… Но… Почитай Анналы.
   – А где…
   – Они есть в моей палатке… Спроси Сеатв… Она знает, где они…
   – Высокородный сэн Акр лар Пагэтп, где ты?! – раздался зычный голос ннйо Атгога.– Ты мне нужен!
   – Мне пора, – Пагэтп хлопнул меня по плечу и поспешил к ищущему его вождю…
   Я пожал плечами и направился к палатке лара. Мысленно я представил себе прелестную жену своего друга. Сеатв мне однозначно нравилась. Нет, не подумайте чего плохого. Она – замечательная женщина, но я никак не мог ее представить отдельно от лара Пагэтпа. Они – такая замечательная пара, что у меня даже никогда и не возникала мысль о Сеатв, как о женщине. Для меня она – такой же друг, как и сам лар.

   ***
   – Приветствую тебя, сэн Виктор, – в глазах Сеатв явно светилась такая радость, что я чуть было не отступил назад, за полог шатра.
   Женщина, глядя на мою растерянность, весело расхохоталась.
   «Да, что это со мной, – мелькнула непрошенная мысль, – я же только что проговорил, что она – просто мой хороший друг в этом мире. А тут… может сложиться неправильное предположение».
   Я решительно шагнул в полутемное пространство шатра. Тут же мне под ноги бросился ичлар Спыгар – сын моего друга.
   – Откуда ты тут? – стараясь скрыть непонятное замешательство, обратился я к мальчишке.
   Вместо него мне ответила женщина:
   – Сегодня утром колдун племени привез ичлара в лагерь…
   – Зачем?
   – Будущему лару пора учиться военному делу…
   – В его-то возрасте?!
   – Сэн Виктор, – Сеатв пристально посмотрела на меня, – когда мать и отец находятся в боевом отряде, где должен быть их сын – подрастающий воин рутов-туросов?
   – Но в военном лагере… Может прерваться род Акров…
   Глаза Сеатв грозно сверкнули.
   – Не торопись призывать несчастье, Высокородный сэн Пялз Виктор!
   – Что ты, что ты, Сеатв, я не хотел сказать ничего плохого…
   – Но…
   – У одного из наших воинственных народов – викингов, – поспешно, чтобы она не успела меня перебить, заговорил я, – даже родных братьев не допускалось оставлять на одном корабле во время похода. И это было правильно…
   – Правильно?
   – Конечно, – заверил я ее, – а в другой раз, в другой стране, царь Леонид, оставаясь со своим отрядом на верную смерть, не взял в поход тех, у кого не было продолжателя рода…
   Сеатв вскинулась было что-то возразить мне, но я снова прервал ее:
   – А наше дело пока…
   – Не говори дальше. В минуты крайней опасности воины должны знать, за что они воюют. Раньше уже было такое… И не однажды.
   – Извини, я не хотел тебя обидеть…
   Это снова вызвало негодующий жест женщины.
   – Воин не просит прощения у женщины… Так сказано в Анналах…
   И только тут я вспомнил, для какой цели пришел в палатку Пагэтпа.
   – Кстати об Анналах. Лар Пагэтп посоветовал мне прочитать их…
   – Прочитать Анналы? А ты сможешь?
   – Посмотрим…
   – Принеси, – она легким движением руки подтолкнула ичлара Спыгара к груде меховых одеял.
   Буквально через мгновение он приволок ко мне небольшой сундучок, сделанный из твердой кожи и отделанный по углам накладками из белого металла – вероятно серебра.
   Сеатв бережно открыла крышку, явив на свет прямоугольные листы, исчерченные непонятными знаками.
   – Держи, Пялз Виктор…
   Я осторожно достал сложенные гармошкой листы и смятенно уставился на причудливые строки туросского письма.
   – Ну, как, сможешь прочитать? – ичлар пытливо посмотрел мне в глаза.
   – Только, если вы оба научите меня… – рассмеялся я.

45

   Ученье мое началось почти сразу. Ичлар Спыгар с увлечением отдался новой игре. Оказалось, что он уже достаточно хорошо читает.
   Это меня несколько удивило. Представление мое о воинах-кочевниках резко переменилось. По данным нашей истории – истории Земли – большинство из известных племен кочевников просто не знали никакой грамоты. А тут…
   Кстати, в туросской письменности меня поразило удивительное несоответствие порядка знаков письма почти всем земным азбукам. У нас ведь как? Первая буква «А», потом «Б» – Аз-Буки – Азбука; или Альфа-Бета – Алфавит…
   …А у туросов буквенный ряд начинается с эквивалента нашей «Т»… Почему, я так и не смог полностью сообразить. Разве что, именно с «Та» начинается слово «Тар» – «Воин»… Чем это вызвано? Не похоже, чтоб народы этой планеты были настолько воинственны… Да, воинов тут почитают. Каждый свободный турос имеет право носить, и с гордостью носит, оружие. Даже мне в первый же день подобрали весь комплект вооружения. Но, я не считаю, что это может являться основным показателем. Всего в алпенатском языке 48 букв. Правда, многие из них используются крайне редко. Кроме буквенных знаков есть еще определенное количество слоговых знаков…
   Ученье давалось мне достаточно легко, особенно если учесть простоту написания слов. Написание практически не отличалось от произношения, чем грешит большинство земных языков, в которых существует множество правил написания тех или иных слов.

   Через несколько дней я уже достаточно свободно смог прочитать целый лист Туросских анналов.
   Я расправил усталую спину и огляделся вокруг. К моему удивлению прошло не так уж и много времени.
   Сеатв и Спыгар смотрели на меня, восхищенно раскрыв граза.
   – А ты молодец, Высокородный сэн Пялз Виктор, – потрясенно выговорил ичлар, – Я гораздо дольше все это запоминал.
   Я потер пальцами глаза и смущенно улыбнулся мальчишке.
   – У себя на Зем…
   Топот множества копыт и громкие крики прервали мои слова в самом начале.
   – Нападение!?
   Инстинктивно я схватил меч и выскочил из палатки Пагэтпа, готовый дороже продать жизнь. И тут же облегченно вздохнул, увидев восторженные лица соратников. Их радостные вопли я и услышал из палатки.
   А в лагерь стройными рядами входила сверкающая доспехами конница.
   – Кто это? – обратился я к пробегающему мимо воину.
   Но тот не обратил на мой вопрос ни малейшего внимания и пробежал дальше.

   Да что это такое, черт побери?

   Сеатв высунула голову из палатки, пригляделась к всадникам.
   – Успокойся, сэн Виктор, – на лице женщины появилась лукавая улыбка, – это наши союзники – саки-туросы – пожаловали.
   – Союзники? Какие союзники?
   – Еще вчера ннйо Атгог отправил твоего непосредственного начальника Моч Ковоха вместе с его помощником Икр Ноздиком к сакам-туросам. Как видишь, они приняли наше предложение.
   – Значит, теперь, они будут вместе с нами бороться с Чеггорром? – я обернулся к пришельцам.
   Что-то смутное колыхалось в моей памяти. Саки-туросы? Сеатв как-то говорила о них… Но по какому поводу она…
   И тут мой взгляд задержался на спутнике предводителя саков-туросов. Это явно была женщина. Формы всадника не оставляли ни малейшего сомнения. Я протер глаза. Точно, женщина!
   Я обернулся к Сеатв, но она уже скрылась в глубине палатки. Я шагнул было вслед за ней…
   – Сэн Пялз Виктор! – голос лара Пагэтпа неожиданно ворвался в мои мысли.– Иди сюда!
   Я двинулся на зов друга, стараясь не пересекать дорогу нашим союзникам. Взгляд мой непроизвольно устремился на всадниц. Среди сверкающих доспехами наездниц я вдруг уловил заинтересованный взгляд. Со смятенными чувствами я попытался уловить его источник. Мне показалось, что я определил владелицу пристального взгляда. Она показалась мне прекрасной. Темные, какие-то переливающиеся, волосы слегка выбились из-под украшенного перьями шлема, воздушной волной обрамляя нежное личико, черты которого являли странное сочетание твердости и нежности. Ноги внезапно налились непомерной тяжестью. В горле пересохло. Я растерянно перебирал ногами, не в силах оторвать взгляд от прекрасной воительницы.
   – Да, что с тобой, сэн Виктор, – выставленная рука лара Пагэтпа помогла мне избежать столкновения.
   Завернув голову в сторону сакских женщин, я чуть было не налетел на крепкую фигуру воина. Уши и щеки мои полыхнули огнем. Тяжелая рука лара Пагэтпа опустилась мне на плечо.
   – Я не узнаю тебя… – Пагэтп слегка встряхнул меня, заставив обратить на него внимание, – Ты весь покраснел. Что случилось?
   – У него давно не было женщины, – слова внезапно оказавшейся рядом Сеатв заставили меня покраснеть еще больше, хотя не знаю, насколько это возможно.
   – Хм-м… да, – лар задумчиво потер гладко выбритый подбородок, – Это проблема, – и он окинул быстрым взором приближающихся союзников.
   – Зачем ты позвал меня? – решился я перевести разговор в более нейтральное русло…
   – Это была не моя идея, – коротко усмехнулся Пагэтп, – ты потребовался своему побратиму – Атгогу…
   – Атгогу? А я уж думал, что он позабыл обо мне в свсоих заботах…
   – Не позабыл, как видишь…
   – А зачем я ему понадобился?
   – Узнаешь, – не стал вдаваться в объяснения старый воин, – Пошли…
   Вслед за ним я вошел в палатку ннйо Атгога, пройдя мимо посторонившихся телохранителей.
   – Вот и ты, мой дорогой побратим, – предводитель рутов-туросов поднял ко мне изможденное лицо, – Зря ты прячешься от меня…
   – Что ты, Высоко…
   – Оставим эти громоздкие титулы, – отмахнулся Атгог, – Как-то они не совсем сочетаются с понятиями побратимства. Ты мне очень нужен… – он замолчал, словно собираясь с мыслями.
   Я выжидающе стоял у самого входа, не решаясь пройти дальше.
   Увидев это, Атгог нахмурился.
   – Проходи, – хмуро бросил он, – Не зря же мы с тобой кровь смешали…
   Пагэтп дружески подтолкнул меня в спину.
   – Иди, иди, – и сам уселся рядом с ннйо на узорчатой кошме
   – Сейчас сюда прибудут предводители саков-туросов, – прошептал Пагэтп после того, как я опустился по левую руку от ннйо Атгога.
   Атгог грозно сверкнул глазами, призывая к тишине.
   Полог палатки торжественно поднялся на наконечниках копий телохранителей, и внутрь вошли двое. Их темные силуэты явно выделились на фоне ярко-красного заката. Палатка ннйо Атгога, согласно традиции обращалась входом к западу.
   Я всмотрелся в темные фигуры вошедших. Щеки мои внезапно запылалаи огнем, один из посетителей был явно женщиной. Хоть бы это была та девушка, чей заинтересованный взгляд мне удалось заметить.
   Саки-туросы медленно прошествовали к центру палатки и степенно уселись на кошму напротив Атгога. Взгляд мой буквально прикипел к женщине, но, мне с трудом удалось подавить вздох разочарования: она была гораздо старше моей предполагаемой избранницы.
   Я осторожно выпустил воздух и повернулся к побратиму. Готовые сорваться с языка слова спрятались глубоко в горло. Я не узнал своего друга. На кошме, надменно выпрямившись, сидел грозный вождь степного народа. Лицо его окаменело. Даже сам воздух, словно чувствуя некоторую важность момента, сгустился до вполне ощутимого состояния.
   Лар Пагэтп щелкнул пальцами, и тут же перед всеми нами появились наполненные белым напитком чаши. Я судорожно сглотнул, вспомнив свое первое знакомство с этим напитком. Краем глаза успел уловить слабую усмешку лара Пагэтпа. Я повернул к нему голову. Но и старый воин словно превратился в церемонную статую, в которой двигались только державшие чашу руки. Я предпринял отчаянную попытку не выделяться из общего течения проходящего на моих глазах ритуала. Все присутствующие на встрече мерно поднимали руки с напитком к губам.
   Никто не произнес ни звука.
   Молчание затягивалось.
   – Приветствуем тебя, великий вождь рутов-туросов, – разомкнулись, наконец, губы мужчины, – Как твои скакуны и пукравы?
   – Плодятся и размножаются, – голос ннйо Атгога прозвучал несколько отстраненно, – благодаря Пресветлому Мтари, доблестный вождь саков-туросов, Высокородный сэн Овк ннйо Непрен.
   – На все воля Мтари, – это уже женщина, – Не так ли Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог?
   – Ты права, достопочтенная, – коротко склонил голову ннйо, – Прости, не знаю твоего блистательного имени.
   По лицу женщины проскользнула еле заметная усмешка.
   – Долго ты был оторван от всего туросского народа ннйо Атгог, – жестко проговорила она, – мое имя Янт алар Лнаач…
   – Приветствую тебя, Высокородная сэна Янт алар Лнаач, – торжественно произнес Атгог.
   – Будь проще, Атгог, – пророкотал голос ннйо Непрена.
   – Счастливы ли твои жены? – вопросила женщина.
   В палатке повисла тягучая звенящая тишина. Гости понимающе переглянулись.
   – У меня еще нет жены, – прервал молчание Атгог с таким видом, словно в одиночку бросался в бой с тунтаром…
   Я заметил, как в глазах наших собеседников промелькнула искорка торжества.
   Лар Пагэтп еле слышно хмыкнул. Похоже, старый боец прекрасно понимал причину визита саков-туросов в палатку вождя.
   Хитрец!
   Впрочем, догадаться было достаточно легко. Я бросил взгляд на Атгога. На этот раз он показался мне смущенным.
   – Не пора ли тебе, Великий вождь рутов-туросов, – голос Высокородной сэны Янт алар Лнаач поднялся до невообразимых высот, – исправить этот недостаток?
   – Исправить? Как?
   – Не думал я, – осторожно проговорил ннйо Непрен, – что вождь, чья слава прокатилась по всей вечной степи будет так недогадлив…
   – Саки-туросы желают предложить тебе невесту, – с трудом пряча смех выговорил Пагэтп.
   – И ты? – укоризненно произнес Атгог.
   Неожиданно он обратился ко мне.
   – А как считаешь ты?
   Наши собеседники нахмурились.
   – Это еще кто? – рука женщины угрожающе легла на эфес меча.– Имеет ли права этот человек вмешиваться в разговоры вождей.
   – Успокойтесь, мои друзья, – примирительно вытянул вперед руку Пагэтп, – сэн Пялз Виктор – побратим ннйо Атгога.
   – Прости меня, высокородный сэн, – голос алар Лнаач несколько потеплел, – мы готовы выслушать твое мнение.
   Вот я попал. Что я мог сказать по этому поводу? Но сказать что-то надо было – все внимательно смотрели на меня, ожидая ответа.
   – Я бы… рассмотрел это предложение… достаточно конкретно…
   – Хорошо, – Атгог хлопнул ладонью по колену, – я подумаю…
   – Подумай, подумай, – ннйо Непрен залпом опустошил чашу, – но с твоей женитьбой наш союз будет только крепче.
   – Кого же вы пророчите мне в жены? – Атгог хлопнул в ладоши, призывая слугу наполнить чаши.
   – У нас есть подходящая девушка, – удовлетворенно проговорила Лнаач, – Высокородная сэна Урп аичлар Дигяр…

46

   Траурная процессия медленно продвигалась по узкому мостику, соединявшему город с традиционным местом последнего успокоения правителей Чеггорра. Громада черного замка постепенно нарастала, нависала над, казавшимися ничтожно малыми по сравнению с массивными башнями величественного склепа, людишками. Острые шпили башен решительно пронзали темное предвечернее небо, затянутое густыми тучами, словно присоединившихся к траурной церемонии людей.
   Винтар Серого алаутара, возглавляемый новообретенным вином Зюакром торжественно нес на плечах узорчатый саркофаг с телом усопшего императора. Медленно проплывали назад и скрывались в хвосте мрачной вереницы высеченные из черного базальта строгие парадные скульптурные портреты предшественников Атснила. Между ними, мало отличаясь от статуй, застыли черные неподвижные фигуры гвардейцев Черного алаутара. Только слегка колышущиеся от легкого ветерка перья шлемов показывали, что это все-таки живые люди, а не статуи.
   Высокородный сэн Фар регг Казар с деланно скорбным лицом следовал сразу за саркофагом в мрачном одиночестве. Еще немного… и он станет полновластным правителем империи.. Пристальный взор регга внимательно перебирал лица собравшихся сановников государства. Явно кого-то не хватало. Кого-то важного, от кого может в полной мере зависеть будущность государства. Осознание этого крайне беспокоило Казара. Могущественный регг раздраженно передернул широкими плечами. Еле слышно скрипнули по плотной коже вороненые чешуйки доспехов. Казар снова оглядел собравшихся яростным взором… и вдруг сообразил – в процессии не принимала участия единственная наследница престола – ирегг Атолн. Миг торжества отодвигался на неопределенное время. Без Атолн, без ее присутствия в столице, он не мог даже провозгласить себя регентом, не то что императором…
   Рука регга жестко сжала эфес меча. Казалось, рукоять рассыплется под крепкими пальцами.
   – Мерзкая девчонка, – прошипел Казар сквозь плотно стиснутые зубы, глаза его полыхнули холодным огнем.– Она должна во что бы то ни стало должна быть доставлена в Чеггорр…
   Однако шаг его ни на мгновение не сбился. Тяжелые боевые сапоги ритмично выбивали пыль из камней мостовой. Массивные шпоры высекали колючие искры. На суровом мужественном лице не дрогнул ни единый мускул.
   Регг еле заметно повертел головой в поисках подходящего для роли гонца человека…
   Доверять по мнению Казара было практически некому. Каждый из окружающих сановников готов был воспользоваться малейшей оплошностью регга. Разве что…
   Казар поискал взором своего нового, так неожиданно приобретенного союзника Зюакра. В полной мере зависимый от воли регга Казара, стремительно возвышенный до командира винтара, недавний крестьянин, идеально подходил для данного поручения. Но в данный момент использовать его было невозможно. Зюакр с важным видом шествовал далеко от регга, гордый оказанным ему великим доверием.
   Постепенно темнело. В разрывах густых туч протянулись ярко-красные сполохи вечерней зорьки. Словно потоки крови разлились по небесам.
   Казар непроизвольно хмыкнул, поразившись своему неожиданному сравнению.
   Среди траурной процессии редкими звездочками вспыхнули чадящие факелы, придавая окружающим еще более зловещий вид. Их число множилось. Черные балахоны жрецов Арднока зарумянились блеклыми отблесками огня. Стальные наконечники копий, озаренные последними лучами солнца, сверкнули яркими языками пламени. Блики стремительно перебегали по изогнутым лезвиям, создавая неуловимую игру огненных языков.
   Последний участок пути – длинный узкий мост, ведущий на площадку Последнего Успокоения.
   На фоне густеющей темноты уродливым горбом выделялась пирамида погребального костра.
   Шествие замедлило шаг: отправлять императора в последний путь полагалось лишь при полной темноте, когда ни единый лучик светила не смог бы подглядеть за священным таинством превращения последнего воплощения Арднока на земле в пепел и прах.
   Нагнетая обстановку, раздался густой басовитый ритмичный гул бронзовых колоколов. Под аккомпанемент черной бронзы к вершине площадки Последнего Успокоения протащили толпы рабов. Они должны были быть сожжены вместе с почившим императором, чтобы сопровождать его по лабиринтам потустороннего мира.
   Внезапно регг Казар резко остановил шествие рабов.
   – Заменить этого, – палец в окованной сталью перчатке ткнулся в тщедушного раба, – он недостоин…
   Ближайшая черная фигура гвардейца коротко взмахнула мечом. Через мгновение изломанное тело раба поглотил бушующий поток у подножия скалы.
   Движение продолжилось.
   Громкий звон меди возвестил о наступлении ночи – последний проблеск света спрятался за темными зубцами далеких гор.
   Пламя факелов радостно взметнулось вверх, словно их огонь собрался заменить дневное светило. Пирамида дров погребального костра предстала в красно-черного контура, повтороив цвета знамени империи.
   Черные равнодушные башни усыпальницы провожали жертвенных рабов, одно за другим укладываемых вокруг пирамиды. Традиции ритуала требовали, чтобы они были живыми в момент восжигания священного пламени…
   Церемония продолжалась.
   На вершину пирамиды торжественно водрузили саркофаг с телом того, кто при жизни был Высокородным сэном Чером Императором Атснилом I.
   Все факелы одновременно совершили стремительный поклон и уткнулись в пирамиду погребального костра между корчащимися людьми. Занялось пламя, далеко осветив темный город. Ни один огонек в всем Чеггорре не нарушал торжественности момента. Лишь Погребальный Костер Атснила I разбрасывал в пространство огненные блики.
   Склонились копья гвардейцев, сверкнув стальными наконечниками. Замолчала музыка. Звенящая тишина, прерываемая треском сгоравших дров и тел, нависла над столицей. Взметнулись вверх ритуальные клинки сановников, отдавая последний салют императору.
   – Вот и все, – еле слышно процедил регг Казар, – теперь надо подумать и о дороге к трону…

   От того, что еще совсем недавно было императором, осталась только горстка серого пепла. И тут снова возникла проблема: развеять прах усопшего над городом, как было положено по древнему обычаю, должен был преемник почившего властителя. По общему правилу престолонаследия эта должность принадлежала представителю мужского пола по прямой нисходящей линии… Однако сына-наследника Атснил после себя так и не оставил. В связи с этим обстоятельством в не открытом еще завещании Атснила I в качестве прямого наследника мог упомянуть только свою единственную горячо любимую дочь, а ее-то как раз и не было на церемонии воссоединении души покойного с огнем.
   Сэн Фар искусал себе все губы, дожидаясь посланного за девушкой воина.
   – Она немедленно должна быть здесь, – раз за разом повторял он.
   – Осмелюсь обратить ваше внимание на тот факт, что ирегг Атолн, согласно традиции не обязана присутствовать на огненной церемонии, – прошелестел Верховный Жрец прямо в ухо могущественному сановнику.
   Регг Казар яростно сжал эфес меча.
   – Арднок бы побрал эту девчонку, – еле слышно процедил он сквозь зубы и слегка повернул голову к жрецу, – а кто же тогда…
   – Согласно той же традиции, в случае, когда наследник не имеет возможности исполнить обряд, – в голосе жреца явно проявилась строгость, – его исполнение возлагается на верховного жреца Арднока…
   К реггу Казару подбежал воин – посланник к наследнице престола. Упав на колено, он низко склонил голову.
   – Дозволь говорить, Высокородный сэн Фар регг Казар.
   – Ну, – брови Казара сдвинулись в одну изломанную линию.
   – Не вели казнить…
   – Говори!
   – Наследницы престола Высокородной сэны Чер ирегг Атолн нет во дворце.
   – Что, – еле сдержался регг Казар, чтобы не вскрикнуть во все горло, спохватился и грозно прошипел в затылок склонившегося, – где она!
   Зловеще прошелестела сталь вынимаемого клинка, заставив замершего в почтительном поклоне воина втянуть голову глубже в плечи. Это движение его и спасло: губы военачальника искривились в презрительной усмешке.
   – Во всем дворце никто не знает, – пролепетал испуганно гонец, – и, похоже, что ее нет уже давно.
   – Насколько, давно?
   – Наследницу никто не видел после дня змеи…
   В этот момент разговор, как бы тихо он ни велся, привлек внимание Верховного Жреца Арднока. Властным жестом он затронул плечо регга Казара резным посохом – символом жреческой власти.
   – Не могли бы вы, владыка Казар, прекратить разговоры в торжественный момент развеивания праха покойного…
   Регг оттолкнул воина ногой.
   – Убирайся, потом доложишь.
   Обряд продолжался.
   Верховный Жрец Арднока, широко взмахнув черными крыльями ритуального одеяния, важно прошествовал к вершине догоревшего костра. Жар углей высоко взметнул длинные перья головного убора. Словно черное пламя заметалось над головой жреца. Крепко утвердились ноги на раскаленных углях, явив высочайшую стойкость служителей культа. Возделись к темному небу руки.
   – Великий Арднок, – гулким эхом разнеслись слова жреца над ночным городом, – Твое воплощение на земле, Высокородный сэн Чер Император Атснил I, верный последователь и продолжатель бессмертного дела бога-человека и человека-бога Ивелни, проследовал в твой огненный чертог в языках священного пламени.
   Глубокая тишина наполнила жертвенную площадку черного замка. Несколько темных фигур, закрытых бесформенными плащами с высокими капюшонами, протянули Верховному Жрецу отливающий красным по желтому золотой пятиугольный щит с семилучевой выгравированной звездой.
   Бережно нагреб Жрец серый пепел в чашу щита, высоко поднял над головой прах покойного.
   – Прими же, Великий Арднок, то, что осталось от живого тела, так же как призвал и принял душу почившего императора. Взмахни крылом и даруй частичку божественности Вечному Чеггору, да стоит он еще много и много двадцатилетий…
   Жрец поднялся еще выше, пройдя семь высоких ступеней алтаря. Стремительно рванулись вверх руки, торжественно прозвенел щит, взметнулось над головами серое облако. Резкий порыв ветра подхватил невесомую пыль и тончайшей пеленой развеял над домами и площадями Вечного города. Ни малейшей серой крупинки не осталось в блестящей чаше пятиугольного щита.
   Неподвижными изваяниями застыли участники и зрители последнего обряда.
   Потянулись тяжеловесные мгновения.
   – Все! – решительно проговорил регг Казар и жестко взглянул на окружающих сановников, – пора заняться делами…
   Тут же возле него очутились Высшие священнослужители.
   – Ты прав, владыка Казар, – произнес Верховный Жрец Арднока, – теперь необходимо узнать последнюю волю императора.

   ***
   Чтение завещания решили провести в парадном зале Дворца. Для этого собрались все высшие чиновники. В напряженных позах они сгрудились между врезанных из крепкого черного камня величественных скульптур, изображающих воинов Империи с самого момента ее образования, заслоняя собой многочисленные ковры, увешенные трофейным оружием.
   И лишь регг Казар не смешивался с шумящей толпой, брезгливо выдвинувшись чуть не в середину огромного зала.
   – Эти бездельники должны видеть своего будущего повелителя, – пробормотал он еле слышно и привычно водрузил руку на эфес.
   Звонкий сигнал золотого гонга заставил обратить внимание присутствующих на невесть откуда появившуюся в самом центре зала мощную фигуру в белой накидке колдуна, сжимающую в руке массивный жреческий посох, но с шипастым стальным навершием.
   Верховный Маг Империи, а это был он, ударил стальным наконечником посоха в мозаичный пол, явив многочисленные искры и крошки расколотого камня.
   Воцарилась глубокая тишина. Казалось, что даже языки пламени всех свечей застыли в ледяной неподвижности. Где-то на грани слышимости, прозвучал легкий шорох какой-то неуемной мыши.
   Перед лицом мага развернулся свиток.
   – Я зачитаю последнюю волю теперь соединившегося с Великим Ардноком Высокородного сэна Чер Императора Атснила I, повелителя Чеггорра, Туроса, Кренсора и прочая, прочая, прочая:

   «Я, Чер Император Атснил I, находясь в здравом уме и чувствуя близость своего слияния с Великом Ардноком, передаю бразды правления Осененной лучами великого Ивелни I могущественной Империи Чеггорр и всеми подпавшими под ее влияние землями, единственному своему наследнику – своей дочери – Высокородной сэне Чер ирегг Атолн, которая вступит в права наследования не раньше чем через полный год после прочтения этого завещания».

   – Это все? – вопросил Казар, заметив, что маг сворачивает свиток.
   – Не совсем, – усмехнулся Верховный маг империи.
   Он вытащил из свернутого свитка парадное изображение ирегг Атолн со всеми регалиями Имератора Чеггорра.
   – Это изображение будет замещать дочь правителя до того времени, пока она не займет трон.
   Сановники торжественно поклонились портрету и торжественно покинули зал.
   Регг Казар остался один.
   – Необходимо срочно найти девчонку, – решительно проговорил он.
   – Я помогу тебе, – Верховный Маг оказался рядом.

47

   – Как же получилось, что тебя взяли в плен? – обратился к Уаскару Ак-Тонар.
   – Видимо, наши просто не успели прийти на помощь прорыву моего отряда, – пожал плечами молодой фар, оперевшись о невысокий борт.
   Кондор слегка покачивался на пологих волнах. Легкий ветерок беспечно вздымал сине-зеленые волны пенными барашками, лениво надувая квадратный полосатый парус. Слегка поскрипывали снасти. Пронзительно кричали птицы, преследовавшие крутобокий корабль в глубокой синеве неба. Резная фигура хищной птицы на носу гордо рассекала грудью недовольно ворчащие волны. Бывший татдир и его ученики стояли у борта. Рядом, прямо на палубе расположился Ив-Вкорти.
   – Не увязывается, – прервал затянувшееся молчание Ак-Тонар.
   Уаскар вопросительно взглянул на старого учителя.
   – Что не увязывается?
   – Дело в том, – Ак-Тонар задумчиво почесал подбородок, – что я тут с помощью Ив-Вкорти попытался проанализировать вашу последнюю битву…
   – Ну, и?..– в голосе молодго военачальника послышался интерес.
   – Любой бой, любая битва – напоминает фехтовальный поединок: удар-отбив-уход-атака, ну и так далее…
   Даже ветер приутих, словно прислушиваясь. Волны перестали плескаться о черную обшивку кондора. Прекратился скрип такелажа.
   Ак-Тонар между тем выудил из стоящей рядом бочки горсть питьевых орехов [31 - БАЛ (питьевые орехи) – орехи, произрастающие на севере континента в приморских зарослях тростника. Предназначены для снижения чувства голода и жажды. Применяется всеми народами континента.] – незаменимое на корабле средство для утоления жажды и голода, аккуратно разложил на гребной скамье.
   – Вот, смотри…
   Оба ученика и бывший советник правителя Шоник’котра Ив-Вкорти заинтересованно следили за его манипуляциями.
   – Что это? – вопросил Ур Торрак.
   – Это… боевые порядки инсегров, – палец татдира сильно ткнул в грудь Уаскара, – твои войска. А это, – он выровнял другую горсть орехов, – расположения арелов…
   Перемещая орехи по широкой доске, старый учитель фехтования комментировал ход сражения.
   – … и если бы в этот момент была предпринята атака на правый фланг арелов, победы инсегров – вашей победы – было бы не избежать…
   – Ты считаешь?…
   – Командир вашего левого фланга намеренно позволил окружить твой отряд, – решительно закончил Ак-Тонар.
   – Не может этого быть, – вскричал Уаскар, судорожно вцепившись в эфес меча, – регг Уальпа не способен…
   – Рег Уальпа? – вмешался в разговор молчавший до сей поры Ив-Вкорти, – когда я был в темнице, я слышал это имя от чеггоррцев…
   – Высокородный сэн Ата регг Уальпа – один из лучших полководцев инсегров, – надменно выпрямился Уаскар, – он не мог так поступить… Он не… предатель.
   Глаза молодого фара гневно сверкнули.
   – Не горячись, воин, – Ив-Вкорти поднялся и примирительно положил ему на плечо руку, – давай подумаем, кому было выгодно твое пленение… Кто возглавит инсегров в случае твоего исчезновения?
   – Да как ты… – резко рванулся Уаскар.
   Пальцы татдира стальными клещами сжали плечо молодого инсегра, сильно надавили, прижимая к скамье.
   – Успокойся, – сурово прошелестел голос Ив-Вкорти, – успокойся и подумай!
   Уаскар замедленно опустился на скамью, которая чуть скрипнула под его телом. Голова опустилась на ладони подставленных рук.
   Прокатились по широкой доске орехи, небрежно собранные Ак-Тонаром, глухо брякнули, упав обратно в бочку. Слабо скрежетнул кончик меча по качнувшемуся настилу палубы. Легко плеснула волна. Воин-кренсор переступил с ноги на ногу, развязал мешок с припасами.
   Уаскар поднял голову, туманно оглядел спутников, машинально взял кусок протянутого Уром Торраком вяленного мяса. Лениво шевельнулись челюсти.
   – Наверное, вы правы, – с трудом проговорил молодой фар инсегров, судорожно сглотнув.– В случае гибели или исчезновения наследника престола, коим по праву я и являюсь, мое место непременно занимает мой двоюродный брат… регг Уальпа…
   Голос его звучал глухо.
   – Мой отец – правитель Инсегра, – продолжал Уаскар, – уже старый больной человек. Он может и послушать советов регга…
   Он пристально взглянул на бывшего советника правителя Шоник’котра.
   – В связи с чем чеггоррцы упоминали имя Уальпы?
   – Не хотелось бы тебе говорить…
   – Нет уж скажи, – жестко перебил Ак-Тонар, – раз начал.
   – По их словам выходило, что регг Уальпа обеспечит Чеггорр военной силой Инсегра в войне против Сатура.
   – Это уже не совсем предательство, – Уаскар снова уронил лицо в ладони, – Разве только… по отношению к Конфедерации.
   – Конфедерации? – брови Ак-Тонара взметнулись до середины лба, – Неужели она еще существует?
   Уаскар не ответил.
   – Эй, пассажиры, – капитан неожиданно прервал разговор, – пора бы вам помочь кораблю.
   – То есть? – оторвался от раздумий Уаскар.
   – Садитесь на весла! А то простоим мы, – капитан на мгновение запнулся, – примерно посредине Срединного моря, – он ухмыльнулся.
   Только тут беглецы заметили, что парус внезапно превратился в безвольно повисшую неопрятную тряпку. Кондор грузно, словно устало, осел посреди спокойных светло-зеленых волн. Двое матросов с небывалой ловкостью взобрались по канатам, сворачивая бесполезное при штиле полотнище.
   Из серединного прохода вытащили весла. Просунутые в специальные отверстия у бортов, они вразнобой хлопнули по воде, подняв веер сверкающих брызг. Волны удивленно шлепнули в черный борт. Люди поспешно рассаживались на скамьи, сноровисто цепляли веревочные петли, заменяющие уключины, к специальным штырям.
   – Шевелитесь! – бушевал капитан, – Поторапливайтесь, сонные каракатицы! Если завтра мы не будем в Стуре, то… отдам вас в жертву Прокортану [32 - ПРОКОРТАН – свирепое морское божество Криса, по воле которого возникают смерчи, бури, штормы, землетрясения. Несколько напоминает древнегреческого Посейдона.]!
   Некоторые матросы и спуганно сделали охраняющий жест руками.
   – Не упоминал бы он Его имя, – еле слышно пробормотал темнокожий обветренный матрос рядом с Уаскаром и старательно хлопнул себя по плечам, после чего резко вытянул руки вперед.
   – Поднажмем!!! – рявкнул капитан, – Ритм!!!
   Глухо забухал громадный кормовой барабан. Весла одновременно вспенили воду. Корабль, словно многоногое животное, приподнялся на ногах-веслах и рванулся вперед.
   – И-и-и… раз-з… и-и-и… раз-з!!! – надрывно гремел барабан.
   – И-и-и… раз-з… и-и-и… раз-з… – двадцать пар весел толкали кондор вперед.
   – Э-э-э… ух-х… э-э-э… ух-х, – ритмично выдыхали гребцы, совершая гребки.
   Корабль понесся по спокойной, сияющей в лучах полуденного солнца, морской глади.
   – И-и-и… раз-з. Э-э-э… ух-х…
   – Корабль на горизонте! – раздался крик впередсмотрящего.
   – Говори ясней! – встрепенулся капитан и приставил ладонь козырьком к глазам, вглядываясь в горизонт.– В каком направлении?
   – А, что, есть какая-то опасность? – шепнул Уаскар своему соседу.
   – Лучше бы он не упоминал Прокортана, – буркнул матрос, налегая на весло.
   – Корабль с заката! – крикнул впередсмотрящий, – идет на перехват!
   – Арднок тебя побери… – сплюнул капитан, – левый борт стоп!
   Кондор начал медленно разворачиваться.
   – Левое табань! – завопил капитан.– Теперь – прямо!!! Двойной ритм!!!
   – И-раз! И-раз!
   – Они ускоряются!
   – Вымпел! Какой вымпел?!
   – Что-то многоцветное!.. Точно не разглядеть!
   Корпус чужого корабля постепенно показался из-за горизонта. Теперь его было ясно видно не только с вершины мачты.
   – Налегай! Живей, полудохлые личинки! – бесновался капитан.
   – Не уйдем… – медленно проговорил вышедший из небольшой каюты помощник капитана, уже одетый в полный доспех, и приставил ладонь к глазам, – это чеггоррская ванрасса [33 - ВАНРАССА – боевой чеггоррский корабль с двумя рядами весел. Вооружение – одна или две катапульты, стреляющая каменными ядрами.]!
   Ванрасса между тем приближалась. Уже легко можно было различить фиолетовую окраску корпуса. Тупая морда искусно вырезанной акулы венчала нос хищно вытянутого корабля. Два ряда весел равномерно вспенивали воду, толкая ванрассу вперед.
   – К оружию!
   Из-под гребных скамеек появились на свет тугие тюки из промасленной кожи, из которых показались клинки.
   Беглецы тоже вытащили свое оружие. Ив-Вкорти навесил на себя позаимствованный в корабельном арсенале пояс с невероятным количеством метательных ножей. Уаскар хмыкнул и покрутил головой.
   – Однако…
   – Не ожидал, наследник престола? – усмехнулся старый советник, – а ведь это тоже – боевое искусство…
   Сосед Уаскара, темнокожий езюагр, возмущавшийся упоминанием морского божества крисов, благовейно закрыл глаза.
   – Тар ха мен'кле атр! Ше к'ан на он клакр! – еле слышно бормотал он, разворачивая промасленный сверток причудливой формы, – Тар ха ше! Мак онне…
   Взорам окружающих предстал клинок замысловатой формы: хищно изогнутые острия торчали, казалось, во все стороны, не оставляя места для рукояти.
   Езюагр прижал к губам отливающее синим волнистое лезвие и ловко взял оружие почти посередине.
   – Здорово… – выдохнул Уаскар, со сдерживаемым дыханием восхищенно следя за движениями матроса.
   Темнокожий воин ослепительно улыбнулся, неуловимым движением соединил ладони с необыкновенным оружием. Резкий щелчок, и в каждой руке покачивается причудливый клинок, пуская блики многочисленными остриями. Засвистел разрезаемый острой сталью воздух…
   Корабли постепенно сходились…
   – Разворот! – взревел капитан, и весла уверенно опустились в воду.
   Кондор развернулся и стремительно полетел на врага. Дичь превратилась в охотника.
   – Осторожней! – прокричал помощник капитана, перекрывая рокот барабана, – у них две…
   Круглое каменное ядро вспороло воду возле резной носовой фигуры, обдав брызгами гребцов-воинов.
   – Правое табань!
   «Хрясь!» – второе ядро раздробило в щепки весло по левому борту.
   Крупная щепа пробороздила плечо гребца. Ярко красным окрасилась рука. Уже не гребец, но воин, слизнул выступившую кровь языком. В глазах сверкнули искры боевого бешенства Прокортана. Яростно скрипнули зубы.
   – Быстрей, ублюдки!
   – Раз! Раз! Раз! – надрывался барабан.
   Фиолетовый корпус ванрассы все ближе.
   Еще одно каменное ядро прожужжало над головами гребцов, чиркнув по мачте.
   – Суши весла!
   Взметнулись вверх весла, роняя тяжелые капли. Вплотную к фиолетовому корпусу ванрассы подошел кондор. Чеггоррский капитан заметил опасность, засуетился, но опоздал. Пыталась отвернуть ванрасса от противника. Громкий треск разнесся над морем. Переломались длинные весла ванрассы тяжелым корпусом кондора.
   – На абордаж! В бой! – крики обоих капитанов слились.
   Взлетели с обоих кораблей абордажные крючья. Сцепились противники в бескрайнем море. На палубу чеггоррского корабля ринулась разношерстная команда кондора. Завязалась стремительная ожесточенная сеча.
   – Лучники!
   С кондора взметнулся серый рой стрел, поражая стрелков противника, изготовившихся было выпустить свои черные стрелы.
   Чеггоррцы оправились от начального потрясения, выстроились двумя плотными отрядами: на носу и корме ванрассы. Выставили вперед пятиугольные щиты с фиолетовой акулой и принялись методично выжимать нападавших.
   В смазанное облако превратились руки Ив-Вкорти, и опустели чехлы метательных ножей. Появились прорывы в стройных рядах, но ненадолго: их сразу перекрыли воины задних рядов.
   – Вперед! – тяжелый меч Уаскара обрушился на шлемы чеггоррцев.
   Рядом с ним с легкостью орудовал подхваченным гигантским клювастым топором Ив-Вкорти. Мелькал огромный двуручный меч в руках одержимого бешенством Прокортана могучего северянина.
   – Берегись! – рявкнул он, разбивая своим ужасным оружием подставленный щит.
   Юркой змейкой вклинился в схватку темнокожий езюагр, с невероятной скоростью вращая замысловатыми клинками.
   Вдруг, Уаскар не поверил глазам, из клинка темнокожего воина вылетело несколько лезвий, расширив брешь.
   Клин нападавших с Уаскаром на острие атаки, рванулся к корме ванрассы, очищая от чеггоррцев палубу.
   Битва начала распадаться на отдельные поединки. Ноги сражающихся скользили по мокрой от крови палубе. Чеггоррцы отчаянно оборонялись. Уже то один, то другой воин кондора были повержены узкими мечами имперцев.
   Вот тут во всей красе проявил себя Ак-Тонар. С кажущейся легкостью он поражал одного противника за другим. Вскоре многие чеггоррцы стали сторониться старого учителя фехтования, предпочитая менее искусных противников.
   Гигант-северянин, восполняя умение силой, яростно крутил свой огромный меч. На покрытых пеной губах застыла мрачная усмешка. Ему тоже не находилось достойного соперника.
   Уаскар проткнул последнего, стоявшего на пути воина и разгоряченно огляделся вокруг.
   Положение на носу ванрассы складывалось более успешно для воинов Чеггорра.
   Все атаки разбивались о стену пятиугольных щитов, медленно продвигавшихся вперед.
   Черточки стрел снова рассекли знойный воздух, исчезая в глубине чеггоррского строя. Большого успеха это не принесло. Чеггоррцы продолжали нажим. Отчаянно отбивались моряки кондора, теряя людей и шаг за шагом пятясь под неумолимым давлением.
   – Мачта! – крикнул Уаскар соратникам.
   – Точно, – просиял езюагр, немыслимым образом заткнул клинок за пояс и с быстротой молнии взобрался на самую вершину гладкого столба.
   Яркие блики сверкнули на голубоватой стали, и массивная рея, освоборжденная от канатов, рухнула на боевые порядки чеггоррцев.
   Строй нарушился, и с победным ревом рванулись матросы кондора на деморализованного врага.
   Еще несколько мгновений, и все было закончено…
   Чеггоррская ванрасса была захвачена…

48

   – Поедешь со мной, – заглянул в палатку ннйо Атгог.
   – Куда? – я как можно быстрей поднялся со шкур и вывалился из палатки, изо все сил стараясь не показывать недовольства: снова трястись на лошади ужасно не хотелось.
   Ннйо уже нетерпеливо похлопывал по ноге нагайкой.
   – Куда мы поедем?
   – Ты нетерпелив, сэн Виктор, – губы моего побратима искривились в странной односторонней усмешке, – приедем, увидишь.
   Атгог шагнул к стоящему неподалеку скакуну и легко взлетел ему на спину, не притрагиваясь к стременам.
   Я проделал это не столь ловко и грузно опустился в скрипнувшее подо мной седло.
   Мы двинулись в путь. Проплыли мимо нас раскрашенные палатки, мелькнули понимающие что-то не ведомое мне лица воинов, Пагэтп приветственно махнул рукой. Показались вдалеке, среди пышной растительности, темно-желтые палатки саков-туросов. Я собирался было повернуть скакуна в этом направлении, вдруг вспомнив прекрасную девушку, находившуюся в свите вождей. Однако ннйо оставил лагерь саков-туросов в стороне, углубившись в рощу напоминающих наш орешник деревьев. Едва заметная тропа вилюжилась между искривленных стволов.
   Пораженный необыкновенным сходством с земной природой, я слегка придержал скакуна.
   – Подгоняй коня, сэн Виктор, – тут же вскрикнул Атгог.
   Сам он подня скакуна в крупную рысь. По мере возможности, я последовал за ним. Копыта скакунов звонко стучали по каменистой почве.
   Тропа постепенно поднималась выше. Создавалось ощущение, что мы направляемся в горы. Чем-то мне это напомнило путешествие в Крыму еще там, на Земле.
   Приближался полдень, становилось жарче. Через некоторое время пришлось обнажиться по пояс, но это не слишком помогло: безжалостные лучи солнца набросились на голые плечи. Обильно потекли струйки липкого пота.
   – Погоняй! – ннйо Атгог тем временем въехал в густую тень от могучих широколиственных деревьев.
   Мой скакун непроизвольно ускорил шаг, и прияный холодок дохнул на разгоряченное тело сежестью.
   Тропа под копытами скакуна превратилась в бесполрядочную россыпь разнообразных камней.
   – Погоняй! – снова крикнул Атгог.
   Я попробовал было ударить в бок скакуна, но остановил свой порыв в самом начале. Мне вдруг показалось, что своим вмешательством я собью лошадь, и она оступится. Поэтому, я только немного отпустил поводья, позволяя скакуну самому выбирать темп движения и дорогу.
   В ровной и гладкой степи я, скорее всего, ускорился бы до галопа. В лицо бил бы упругий ветер. Бескрайняя степь так и манит ускориться и лететь в бешеной скачке так, чтобы мимо проносились густые травы. Все-таки галоп – несколько сродни микрополету!
   Резкий рывок заставил меня прервать мечты. Я тряхнул головой и огляделся. Видимо, задумавшись, я невольно пришпорил скакуна, и тот, ступив на скос камня несколько съехал вниз. Скрежетнуло по камню неподкованное – «неподкованное – это надо будет обдумать» – копыто. Оступившееся животное выровнялось.
   Спина Атгога маячила впереди, примерно на расстоянии трех корпусов скакуна. Надо было как-то нагонять его. Я судорожно сжал коленями бока скакуна и ударил пятками. Конь дернулся вперед, из-под копыт брызнули мелкие камешки, метнулась в сторону ярко-изумрудная крупная ящерица, остановилась на краю тропы, угрожающе встопорщила перепончатый гребень на спинке и пристально на меня взглянула. Мелькнул быстрый язычок.
   – Извини, – пробормотал я и снова направил скакуна вдогонку за Атгогом.
   – Быстрей! – уже в который раз оглянулся Атгог, – Скоро доедем.
   Он замедлил ход своего скакуна, поджидая меня.
   – Куда это мы заехали? – не удержался я от вопроса, поравнявшись с ним.
   – Это, – он обвел рукой с зажатой нагайкой, – это предгорья Кренсора.
   И снова устремился вперед.
   – Не нарушаем ли мы границ? – пробормотал я в покачивающуюся в такт движения скакуна спину ннйо, совершенно не надеясь быть услышанным.
   Однако, Атгог услышал. Он обернулся ко мне, явив полный рот белоснежных зубов.
   – Это ничейная территория…
   И снова устремился вперед, в пернеплетение пышной растительности. Я двинулся за ним.
   Внезапно поперек тропы, почти на уровне спины скакуна протянулась ветвь. Мне пришлось поспешно нагнуться к самой шее лошади, но проделал я это недостаточно ловко, и какой-то дерзкий сучок пробороздил по моей потной спине.
   И тут я лихорадочно натянул поводья, чтобы не врезаться во внезапно остановившегося Атгога.
   Он легко спрыгнул на землю, небрежно бросил повод на ближайший куст.
   – Слезай, – махнул он рукой, – дадьше пойдем пешком.
   Я неуклюже сполз с седла. Практики верхового перемещения явно не хватало. Хорошо, хоть ноги теперь не стираются.
   – Пошли, – он двинулся в чащу, отодвинув свисающую колючую плеть.
   Я шагнул за ним… и потрясенно остановился: это было то самое место, где я очутился сразу после перемещения. Оказывается, за все время пребывания здесь, я совершил полный круг по этому миру.
   Клыкастое растение, напугавшее меня в первые мгновения, но оказавшееся вполне съедобным впоследствии, находилось справа от меня. Оно уже собирало кольца для удара. Я схватился за бок, в надежде найти меч.
   Атгог равнодушно огрел растение нагайкой, от чего оно скукожилось и спряталось в густой траве.
   Атгог шагнул на неприметный камень, оказавшийся начальной ступенькой естественной лестницы.
   «Как быстро меняется природа, – думал я, карабкаясь с одного плоского камня на другой, – совсем недавно, не прошло и часа, как мы выехали из расположенного в степи лагеря, как…»
   Тут я оступился, проскользнувшись на угрытой в густой тени полоске влажной глины. Видимо, какие-то высшие силы решили мне напомнить, что некоторое время назад такой же внезапный переход я совершил на своих ногах, правда, он произошел в противоположном направлении.
   Между тем я все тащился за Атгогом по каменистой тропинке. Время от времени толстые, в человеческое бедро, корни гигантских деревьев пересекали наш путь, блестя гладкими, словно полированными, боками. Мимо проплывали мощные стволы, словно ковром, сплошь укрытые ползущими лианами с геометрически точными треугольными листьями.
   Неожиданно я заметил тянущуюся от одного из этих стволов бечеву, скорее напоминающую тонкий, многократнопереплетенный канат. Я протянул руку и слегка коснулся туго натянутой веревки.
   – Не задерживайся, побратим, – непривычное обращение Атгога заставило меня вздрогнуть.
   Я ускорил шаг и почти сразу услышал ни с чем несравнимый шум текущей воды. Деревья передо мной расступились, и невероятная картина предстала моим глазам. Спина Атгога маячила впереди на шаткойт конструкции, состоящей из нескольких канатов и дощатого настила. А внизу под хлипким навесным мостом среди громадных валунов бился узкий ручеек. Мостик мотало так, что ннйо едва держал равновесие, даже ухватившись за поручни более толстых канатов.
   Я осторожно ступил на первую дощечку хрупкого настила. Все сооружение метнулось в сторону, и мне пришлось судорожно схватиться за канаты. Взгляд упал вниз на ручеек. Он вдруг показался ужасно далеко, как на дне глубокого ущелья. Голова закружилась. Я сделал еще один робкий шаг. Мостик затрепыхался. Неприятный комок подкатил к горлу. Я вынужденно закрыл глаза.
   – Не задерживайся, – резанул по ушам возглас Атгога.
   Я рванулся вперед, с трудом балансируя на неустойчивом мостике.
   Ннйо Атгог завершил переход и ступил на твердую каменистую землю.
   Повернулся ко мне.
   – Поторапливайся, сэн Виктор.
   Я поспешил следом. Мостик раскачивался, как невероятные качели. Скрипели под ногами досочки настила, норовя вывернуться и скинуть меня на мокрые камни. Обеими руками я хватался за канаты и беспрестанно перебирал ногами, мысленно молясь всем богам, чтобы этот участок пути поскорей закончился.
   Вот и неподвижная твердь. Я готов был опуститься на колени и припасть к надежному камню. Ноги мои дрожали.
   – Пошли дальше, – позвал Атгог.
   Как я ненавидел его в этот момент. Даже не верилось, что совсем недавно мы прошли через горы в Стур. С трудом обуздав свой негативный порыв, на непослушных ногах я продолжал движение по камням и переплетению узловатых корней.
   – Пришли, – ободряющей музыкой прозвучали слова побратима.
   Я остановился, тщетно стараясь унять дрожь в коленях, отер с лица липкий пот и огляделся.
   Мы находились возле просторной, почти правильной формы круглой каменной чаши, в которую со скалы шумно падала вода с высоты метров десяти-двенадцати. Естественная каменная чаша была наполнена прозрачной водой. Каждый мельчайший камешек на дне водоема отчетливо просматривался. Ясной свежестью наполнялся воздух.
   Атгог скинул всю одежду и медленно входил в чистейшую воду природного бассейна.
   – Раздевайся, побратим, – тихо произнес ннйо, – соверши омовение в священных водах Аратарбека. Воздай хвалу Мтари…
   Я послушно снял все с себя, сложил одежду на плоский валун и вошел в воду. Студеная вода обожгла кожу неожиданным холодом. С трудом унимая крупную дрожь, я сделал еще шаг. Внезапно земля ушла из-под ног, и я окунулся с головой. Словно тысячи тысяч ледяных иголочек пронзили тело.
   Атгог стоял под стремительными струями водопада. Губы его шевелились, произнося неслышимую молитву.
   – Зачем это?
   Атгог сделал общепринятый знак, призывающий к молчанию: прижал палец к губам. Никак не ожидал я такого от сурового военного вождя рутов-туросов.
   Сверкающими брызгами рассыпались, коснувшись мускулистого тела воина, струи водопада.
   Атгог протянул мне руку и втащил меня под падающую воду. Разлетающаяся от нас искрящаяся водяная пыль смешалась радужным ореолом. Внезапно холод ледяного потока перестал ощущаться. Взметнул Атгог вверх руки, запрокинул голову. Во внезапном порыве я последовал его примеру.
   – Вездесущий, Мтари! Небесный свет, дающий жизнь и не позволяющий Мраку коснуться наших душ, – негромко, нараспев заговорил могущественный вождь рутов-туросов, – Дай нам силу, дай нам радость видеть следующий день твой. Мы отдадим тебе всю доблесть, всю нашу жизнь. Как омывает наши тела священная вода Аратарбека, так и мы отдадим всю свою кровь без остатка для достижения власти твоей над верящими в тебя…
   По мере возможности повторял я слова этой странной молитвы, наполняясь высшей благодати.
   Никогда, до этого момента, не встречал я у своих соратников религиозности. А тут…
   Закончил Атгог свою молитву и стремительно нырнул в кристально чистую воду. Мгновение спустя голова его показалась на поверхности. Резко стряхнул Атгог воду с длинных волос и медленно вышел на берег.
   – Все, – облегченно проговорил он. – Поехали обратно.

49

   Мы двинулись в обратный путь. Тело, освеженное купанием в священном водопада, двигалось легко и непринужденно. Незаметно мы преодолели каменные ступени. Невнятно бормотавшие струи постепенно затихали, сменившись шептанием на ветерке широких листьев. Казалось, могучие деревья прощались с нами. Прийдем ли мы еще когда-нибудь в ласковую тень под их раскидистые кроны?
   Атгог перестал поторапливать меня, сам двигаясь неспешным твердым шагом.
   Впереди показались канаты мостика.
   Сердце мое непроизвольно сжалось в ожидании повторного испытания. Но опасениям моим не суждено было сбыться. Неустойчивое веревочное сооружение лишь слабо колыхалось в такт шагам. Ручеек внизу еле слышно напевал, пробегая между громадными мшистыми валунами. Я шел по дощатому настилу, время от времени касаясь канатных поручней.
   – Для чего мы приходили сюда? – обратился я к Атгогу, поджидавшему меня на берегу.
   – Как для чего? – вяло удивился он, похоже, что ему самому эта процедура не очень-то нравилась, – провести омовение священными водами.
   Атгог говорил медленно и неохотно.
   – Зачем было нужно это омовение?
   – Тебе не нравится быть чистым?
   Его слова смутили меня. Я опустил голову, словно всматриваясь в тропу под ногами, и побрел вперед, слегка обойдя Атгога. Проходя мимо него, я услышал слабый возглас не то удивления, не то смеха, но не повернул головы, а спускался все ниже по природной каменной лестнице. Поплыли назад величественные стволы, провожая меня равнодушным покачиванием ветвей. Внезапно подувший ветерок заставил кожу покрыться мелкими пупырышками. Я провел рукой по плечу.
   И тут же мою руку накрыла крепкая широкая ладонь побратима.
   – Не обижайся, сэн Виктор, – тихо проговорил ннйо.
   От этого тона и таких слов горячая волна подкатила к сердцу.
   Я повернулся и посмотрел в открытые честные глаза друга.
   – Нет обиды в моем сердце, – неожиданно для себя произнес я в стиле находившихся в глубине памяти фильмов «про индейцев», – я только не могу понять, почему мы не могли совершить омовение в лагере.
   Перед мосленным взором появилась картина явного стремления к чистоте кочевников-туросов. Насколько я успел обратить внимание, при разбивке лагеря первой устанавливалась специальная, или как я назвал ее – «банная», палатка с жарким очагом и большим запасом свежей воды. Не раз приходилось мне мыться в этой палатке. Ощущения были нисколько не хуже, чем в нашей русской бане.
   – В лагере было нельзя, – тяжело вздохнул Атгог.
   Что-то внутри меня помешало задать вопрос, вытекающий из данного заявления. Нужно будет – сам расскажет. Вероятно, какой-то незнакомый мне ритуал. Не зря же Атгог произнес молитву, даже не единственную. Я только слышал одну. Но ведь он что-то еще бормотал…
   Наконец, мы добрались до знакомой мне полянки.
   Я непроизвольно остановился.
   – Что с тобой, сэн Виктор? Ты второй раз останавливаешься на этом месте.
   Не думал я, что он обратит на это внимания.
   – Именно здесь я впервые ступил на землю вашего мира.
   – Впервые? Здесь? – озадаченно протянул Атгог, – я уж и забыл, что ты чужеземец, – он чисто земным жестом хлопнул меня по плечу.
   Действительно, внешне я мало отличался от принявших меня в свою среду туросов. Мое тело покрылось красновато-коричневым загаром. Ожерелье из клыков и когтей убитого мной пялза слегка побрякивало на моей груди. Меч на поясе, лук и колчан за спиной – все делало меня неотличимым от окружавших меня воинов. Разве только джинсы, уже основательно потрепанные и выгоревшие, могли бы выдать мое неместное происхождение. Я заметил, что штаны жителей Алпената несут большой объем информации. Например, штанины рутов-туросов украшены замысловатым орнаментом из ярко-желтой кожи по боковым швам. Кроме того, впереди на бедрах у каждого члена племени вышито нечто вроде «гусарских узлов» – у кого на одном, а у кого – и на обоих. Причем, двух одинаковых «узлов» я не встречал. «Узлы» эти, соответственно, тоже якро-желтые. У виденных мной саков-туросов все вышивки значительно темней – темно-темно-желтые. Зато у Котаса и кренсоров…
   – Надо идти в лагерь, – вторгся в мои мысли странно задумчивый голос ннйо Атгога.
   – Да, – и я шагнул в переплетение ветвей, впервые за путешествие опередив его, мимоходом заметив удивленный взгляд.
   Огромные, опутанные лианами, стволы покорно расступились передо мной, явив оставленных скакунов.
   Словно во сне я взгромоздился в седло, легко тронул пятками бока. Скакун двинулся вперед. Я не обратил внимания на то, сел ли на своего коня Атгог, но чувствовал, что он изумленный движется за мной.
   Не успел я увернуться от преграждающей путь ветви, как раздалось звонкое чвириченье, и на мою руку, сжимающую поводопустилось маленькое чудо. Я затаил дыхание, разглядывая его. Миниатюрный дракончик сидел на запястье, крепко ухватившись лапками. Его полупрозрачные перепончатые крылышки слабо трепетали, словно удерживая равновесие. Чешуйки, мелкие, едва различимые, переливались всеми цветами радуги. Фасеточные глазки внимательно вглядывались в мое лицо.
   Крохотная пасть распахнулась, сверкнув острыми иголочками слегка загнутых внутрь зубов.
   – Ч-чвирл'и р'и? – ясно произнес драгончик и уставился мне прямо в глаза.
   «Кто ты?» – серебряными колокольчиками прозвенело в голове.
   – Не знаю, что тебе и сказать, – машинально ответил я, чувствуя, что, наверное, со стороны выгляжу достаточно глупо, – я – человек…
   «Ты человек не нашего мира…» – на этот раз звукового сопровождения фразы я не услышал.
   – Ты прав, маленький дракончик.
   «Ты чудно говоришь, человек другого мира…»
   Темная тень накрыла поляну.
   «Не обращай внимания, чужеземец, – прозвучал в голове более густой голос, – она просто любопытна, как все дети.»
   Я поднял голову вверх и успел заметить удаляющийся силуэт огромного дракона. Не моего ли старого знакомого?
   Тут же дракончик-детеныш отпустил запястье и взмыл в яркое небо.
   – С тобой разговаривал кичнокар? – изумленно выговорил Атгог, – ты – великий человек, побратим…
   «Мы еще встретимся» – затухающе донеслось из глубины небес.
   Я рассеянно, все еще находясь под впечатлением общения с драконами, двинулся дальше.
   Промелькнули мимо придорожные камни, прогремела под копытами извилистая тропа, прощающе качнули листьями «ореховые» деревья, легко шлепнули по ногам высокие степные травы.
   Неожиданно мой скакун шевельнул ушами и заливисто заржал. С вершины ближайшего холма донеслось ответное ржание.
   Моя рука метнулась к рукояти меча. Я разглядел спускающегося к нам одинокого всадника.
   – Это Пагэтп, – проговорил Атгог, поравнявшись со мной, и направился навстречу подъезжающему лару.
   Они обменялись несколькими быстрыми фразами.
   – Догоняй, сэн Виктор! – махнул рукой Пагэтп, и они оба подняли скакунов в галоп.
   Я последовал за ними…

50

   Темно-серые башни и стены крепости Ир, окруженные дрожанием воздуха, казалось плавились под раскаленным солнцем жаркого дня. Личный штандарт регга Алана безвольно свисал в неподвижном воздухе.
   Потери в Желтом и Синем алаутарах после недавней Кренсорской войны были значительны. Требовалось срочно предпринимать меры для восполнения боевой подготовки расквартированных в крепости войск. Но даже команды офицеров, занимавшихся муштрой вновь набранных воинов, звучали на удивление глухо. Лишь присутствие в крепости регга Алана, который возможно наблюдал за учением, заставляло людей несколько взбодриться.
   Алан сидел в главной комнате крепости перед столом с расставленными фигурами для Алаутара [34 - АЛАУТАР – Боевая единица Чеггорра, а также игра распространена на всей территории Алпената. Особое значение приобрела в империи Чеггорр. В чем-то напоминает земные шахматы. Основная задача и цель игры – уничтожение армии противника.].
   Во дворе крепости прогрохотали копыта лошади.
   – Высокородный сэн Ар регг Алан, – покрытый пылью дальней дороги оп-тун Серого алаутара опустился на колено.
   – Чего тебе? – недовольно обернулся к нему регг.
   Брови его взметнулись до середины лба. «Командир пяти винтаров Серой гвардии в качестве гонца, – шевельнулась мимолетная мысль, – что могло подвигнуть столицу на это?»
   Оп-тун склонил голову и вытянул вперед руки в знак покорности.
   – Вести из Чеггорра.
   – Император требует продолжить завоевание горцев? – криво усмехнулся Алан и небрежно погладил рукоять меча.
   – Прочтите послание, Высокородный сэн, – гонец низко поклонился и замедленным движением протянул военачальнику свиток.
   Регг Алан нетерпеливо сломал печать. Глаза его вгляделись в замысловатую вязь письма.
   – Высокородный сэн Чер Император Атснил I умер… – Он поднял голову от свитка и пристально взглянул на оп-туна, – Когда?
   – Семнадцатого джои…
   – Десять дней назад, – Алан пристально посмотрел на склоненного оп-туна, глаза его гневно сверкнули, – Долго же ты добирался, воин…
   Оп-тун поднял неприязненный взгляд на могущественного военачальника.
   Алану показался вызов во взоре посланца. Он шагнул к оп-туну.
   – Почему именно тебя отправили в качестве гонца? – Алан чувствовал, что уже встречал этого человека. Но где и когда?
   – Я родом из этих мест, – слегка запнувшись, коротко ответил оп-тун.
   – Поднимись! – Алан слегка шевельнул пальцами. Сверкнули короткие синие искорки. Слетев с пальцев, они с шипением ударились в камень стены, прожигая неглубокие ямки.
   Оп-тун медленно и горделиво выпрямился, но тут же он вздрогнул и слегка сгорбился под тяжелым взглядом регга Алана. Регг подошел к нему вплотную, инкрустированной огромным черным камнем рукоятью кинжала резко приподнял подбородок командира пяти винтаров. Сталь клинка озарилась мягким голубоватым светом.
   – Твое имя?
   Темные глаза оп-туна, внезапно сверкнув, вдруг поблекли, потускнели. Готовый сорваться ответ замер на губах. Мгновенная заминка не укрылась от военачальника.
   – Твое имя, – резко повторил регг Алан.
   С удивлением он заметил, что магическое воздействие не влияет на собеседника. Было видно только, что собеседник мага-военачальника лишь совсем недавно возвысился из рядовых и получил свой теперешный ранг. Великолепная магическая защита, поставленная непонятно кем. Зубы регга Алана яростно скрежетнули. Рука метнулась к эфесу меча. Сверкнула в свете солнечного луча узкая полоска стали. С лязгом ударилась крестовина меча об устье ножен, когда оп-тун приглушенно проговорил:
   – Зюакр…
   – По-моему это кренсорское имя, – регг Алан нарочито замедленно спрятал магический кинжал в петлю у пояса и внимательно вгляделся в лицо посыльного, – а ты случаем не кренсор?
   – Нет, нет, это не кренсорское имя. У меня в роду никогда не было кренсоров…
   – У тебя в роду? – узкая полоска стали снова сверкнула в лучах жаркого солнца. Неожиданно повеяло холодом.– Назови родовое имя!
   Молодой оп-тун непроизвольно отшатнулся. В глазах сверкнула ярость. Рука беспомощно зашарила по поясному ремню. Внезапно юноша снова преобразился, на этот раз – в простодушного деревенского парня.
   – З-зрэхф…
   – Зрэхф Зюакр… э… ну, ладно, – регг Алан удовлетворенно отошел к своему столу и снова взял в руку свиток:

   «… Высокородному сэну Ару реггу Алану Туросскому надлежит явиться в Чеггорр 2.2.13 (839) месяца Джир 3 дня для принятия вассальной зависимости…»

   Алан раздраженно отшвырнул свиток в сторону, чудом не попав в расставленные фигуры.
   Взор его опять упал на стоящего посреди комнаты оп-туна.
   – Э…, кто послал тебя, – криво усмехнулся регг, – оп-тун Зюакр?
   – Высокородный сэн Фар регг Казар, – гордо подбоченившись, широко улыбнулся Зюакр.
   Алан изумленно уставился на оп-туна.
   – Что-о-о!!! – рука его снова метнулась к эфесу меча.
   Лицо оп-туна мгновенно утратило деревенскую непосредственность. В нем опять промелькнуло что-то неопределенно знакомое.
   – Успокойся, Зрэхф Зюакр, – неожиданно примирительно проговорил регг Алан, присаживаясь к столу, – давай перекинемся в Алаутар…
   Оп-тун нерешительно опустился на скамейку напротив военачальника…

   Зрэхф Зюакр, оп-тун Серого алаутара, низко поклонился и удрученно взялся за ручку двери, чтобы покинуть комнату всесильного военачальника.
   – Ты неплохо играешь в Алаутар, – проговорил ему вослед регг Алан, – особенно для человека, впервые в жизни познакомившегося с этой игрой или, – в глазах его снова загорелись подозрительные огоньки, – или регг Казар…
   Ладонь военачальника уже в который раз опустилась на рукоять тяжелого меча.
   Молодой воин снова низко поклонился. Лицо его побелело от страха.
   – Р-регг Казар? Но при чем…
   Алан стремительно шагнул к нему. «Кто же ты?» Губы беззвучно принялись плести нити заклинаний.
   Безрезультатно.
   Магический щит оп-туна опять выдержал очередную атаку.
   – Ну нет! – взревел регг.
   Светлая полоса меча с шипением вылетела из ножен, сверкнула в сером свете надвигающегося вечера.
   Еще мгновение, и склоненная голова молодого воина отделится от тела.
   Зюакр испуганно шарахнулся в сторону. Алан усмехнулся, слегка изменил направление удара. Лезвие меча врезалось в деревянную переборку. Оп-тун стремительно откатился в сторону, не сделав ни малейшей попытки защититься.
   – Арднок тебя подери, – Алан резко выдернул клинок из вязкого дерева и тут же вдвинул его обратно в ножны.– Можешь быть свободен… пока…
   Низко кланяясь и пятясь, Зюакр вышел из комнаты.
   Регг Алан удивленно посмотрел на свои руки.
   – Почему я не убил этого шпиона, посланного Казаром?
   Военачальник устало опустился в кресло, откинулся на спинку и ладонью прикрыл глаза.
   В галерее неспешно затихали шаги оп-туна.
   – Достойный противник, – пробормотал Алан, прислушиваясь к внутренним впечатлениям, – но, – он отнял ладонь от глаз и встряхнул головой, – только щит поставлен кем-то другим… Только вот кем?
   Он решительно поднялся, намереваясь вернуть ушедшего Зюакра. Регг уже открыл было рот, чтобы отдать соответствующий приказ, но новые незнакомые звуки шагов, для военной крепости непривычно шаркающие, заставили его в корне изменить намерения.
   Алан вернулся обратно к креслу и уселся, стараясь придать позе величественность, чего не делал уже давно, с момента начала Туросского похода.
   «Жаль, – мелькнула стремительная мысль, – что я не вернулся в Чеггорр сразу после завоевания степей, а вторгся…»
   Дверь с шумом распахнулась, ударив бронзовой кованой ручкой о камень стены.
   Пред глазами изумленного военачальника явился тяжелый массивный посох, который крепко сжимала темная костистая рука, высунувшаяся из широкого грязно-серого рукава.
   Вслед за посохом в дверь вдвинулась мрачная бесформенная фигура в неопрятном балахоне жреца Несравненного Бога. На серой груди балахона ярко выделялся символ веры: крупный черный камень, оправленный полированной вороненой сталью. Бритвенно острые лучи стальной семилучевой звезды бросили на стены хищные кроваво-красные блики. Едва заметное движение пальцев, и в навершии посоха сверкнула грозная стальная звезда, превращая простую палку в оружие.
   Алан наклонился вперед, стараясь разглядеть лицо жреца, спрятавшееся в глубине просторного капюшона.
   – Чего тебе нужно, жрец? – регг надменно упер кулак в крепкое бедро. Рукоять меча оказалась в опасной близости от руки.
   Жрец откинул капюшон, явив взору военачальника тщательно выбритую голову, полагающуюся служителям культа, но с длинной, завитой в многочисленные мелкие завитки, бородой – принадлежностью одного из высших иерархов Церкви.
   – Высокородный сэн Ар регг Алан, – в голосе жреца звучал строгий металл, – ты должен немедленно вернуться в Чеггорр…
   – Мерзкий червь, – вскричал регг, привставая, – я ничего не должен Церкви…
   – Тебя призывает не церковь, Высокородный сэн Ар регг Алан. Ты должен принести клятву зависимости новому правителю Чеггорра – Высокороднму сэну Фару реггу-регенту Казару.
   Рука Алана со звоном влепилась в эфес меча. «Второй раз за день…»
   – Казар не может претендовать на власть! – пальцы в бешенстве чуть ли не сминали рукоять, – В результате смерти Атснила трон должен принадлежать его дочери – Ирегг Атолн! Так что, этот самый Казар – самозванец!..
   Жрец решительным жестом вытянул вперед обнажившуюся мускулистую руку.
   Стальная звезда посоха сорвалась с навершия и устремилась к горлу Алана.
   Регг небрежно повел рукой. Сталь звонко звякнула о наруч и отлетела в сторону, задребезжав на полу.
   – Ты хотел меня убить, жрец!
   Военачальник рванулся к служителю культа и жестко схватил его за бороду, приподняв подбородок. Глаза жреца яростно сверкнули.
   – Святота… тство, – слова с трудом выходили сквозь губы.
   – Святотатство, – зло процедил Алан, – святотатство – узурпировать священный трон!
   Он отшвырнул собеседника в сторону, наконец дав разрядиться накопившейся ярости. Тело жреца с силой ударилось о каменную стену и сползло на пол смятой кучей тряпья. Регг шагнул к поверженному священнику.
   Не осознавая своих действий, он вырвал крепкий посох из рук лежащего и свирепо ткнул жреца в грудь.
   Острый конец с хрустом проломил грудную клетку. Брызнула кровь, запятнав балахон и плиты пола… Жрец с трудом приподнял голову.
   – …Ответить… рискнет небольшая страна… Черные молнии крепость… чужую пробьют. Исчезнет Дракон… в колыбели Огня… Черные птицы схлестнутся в смертельном бою… – еле слышно пробормотал жрец.
   Изо рта хлынула кровь, и жрец поник, навсегда распрощавшись с жизнью.
   Регг пнул неподвижное тело и шагнул на балкон крепости.
   – Воины! – разнесся над крепостью громовой голос регга Алана, – Тары Чеггорра! Священный трон империи захватил узурпатор! Мы должны вернуть его законному наследнику, вернее, наследнице – Высокородной сэне Чер ирегг Атолн! Мы начинаем войну против предателей!
   Последние слова полководца потонули в восторженных воплях воинов…

51

   Бойцы разбрелись по захваченной ванрассе, собирая оружие и доспехи павших в бою чеггоррцев и выбрасывая тела за высокий борт. Уаскар не принимал участие в этом действе. Он старательно очистил меч от крови и медленно вложил в ножны.
   – Почему они на нас решили напасть? – Ак-Тонак недоуменно всматривался в раскиданные по всей палубе ванрассы тела погибших.– А если напали, то почему так легко…
   – Не думаю, что это было легко, – отозвался Ив-Вкорти, подбирая себе оружие по руке, – все-таки они были достаточно близки к победе…
   Громкий всплеск отвлек внимание бывшего советника.
   Очередной чеггоррец, освобожденный от оружие и доспехов, перевалился через борт и рухнул в сине-зеленые волны Срединного моря.
   Неожиданно Уаскар вздрогнул и прекратил движение, не доведя его до конца. Взгляд его странно остекленел. Молодой военачальник замер в каменной неподвижности. Медленно-медленно поднял руку, призывая к тишине.
   – Что с ним? – встревоженно вопросил Ур Торрак, переглянувшись со спутниками.
   Тут и остальные бойцы кондора обратили внимание на странное поведение фара.
   Уаскар вытянул руку ладонью вперед и принялся водить ей из стороны в сторону, чутко прислушиваясь к чему-то внутри себя. Внутренний взор инсегра тщательно обследовал все уголки захваченного судна.
   – Тут еще кто-то есть, – глухо выдавил он сквозь плотно стиснутые зубы.
   – Конечно, есть, – пожал плечами Ур Торрак и огляделся вокруг, – трупы, команда…
   – Тише, – глаза Уаскара, полуприкрытые веками, затуманились еще больше. Рука взметнулась в указующем жесте, – Там…
   Взоры друзей молодого наследника престола Инсегра устремились в указанном направлении. Однако, в обозримом пространстве было видно только бескрайнее море и ни одного живого существа, способного вызвать столь странную реакцию мага-воина.
   Непомерное напряжение сказалось на Ускаре. Ноги молодого человека подломились, и он рухнул бы на палубу, если бы не помощь бывшего татдира. Ак-Тонар подхватил падающего и бережно усадил на ближайшую гребную скамью.
   Уаскар с протяжным стоном охватил голову ладонями.
   – Все не то, – проговорил он, яростно сжимая виски, – многие линии после боя разорваны, спутаны, переплетены…
   – Линии? – Ак-Тонар протянул бывшему ученику бурдюк с водой, Какие?
   – Магические… – отозвался Уаскар, с наслаждением прильнув к горлышку бурдюка, и поднял на собеседника наполненные невыносимой мукой глаза, – Кто-то отводит мой взгляд…
   – Отводит взгляд? – вскричал кренсор, – значит…
   – Значит кто-то не хочет быть обнаруженным, – проговорил бывший советник правителя Шоник’котра, – и этот кто-то находится на ванрассе… возможно, именно он и сможет прояснить некоторые назревшие вопросы…
   – Мы должны его найти, во имя Прокортана, – встрял в разговор езюагр.
   – Ты сказал, во имя Прокортана? – удивленно взглянул на него Уаскар, – не ты ли совсем недавно был возмущен упоминанием этого имени?
   На темнокожем лице воина белоснежными зубами сверкнула улыбка, больше напоминающая звериный оскал.
   – Тогда все было спокойно, ничего не мешало продвижению, и Прокортан мог обидеться на упоминание его имени. Теперь же, нам нужна его помощь…
   – Зачем?
   – Враг прячется на территории подвластной богу, – назидательно произнес езюагр, – притом пользуется непозволительной магией…
   – Непозволительной? А я…
   – Ты не пытался что-то укрыть от глаз людей.
   Темнокожий воин торжественно вытащил свое оружие, воткнул перед собой в палубу, опустился на колени и сложил вместе оба кулака.
   – Бенек, Прок, едизг бид зрадя де дпаэ… Бенк, тан, едизг едфет фскра… Лтыя зрыф нлхэе, бенек, бенк, бенк, фэр пе… – он низко поклонился сверкающей стали.
   Езюагр положил ладони с обеих сторон замысловатого клинка, ударился лбом о доски палубы, скользнув бритым затылком по лезвию. Ярко красная полоса прочеркнула голову.
   Вокруг выполняющего странный обряд воина столпились матросы кондора.
   – Бенек, фрат нелэх, бенк, – раз за разом повторял езюагр, ударяясь лбом о палубу, – бенек, фрат нелэх…
   Из скрытой в середине клинка рукояти вырвался короткий зеленый лучик, метнулся к корме ванрассы.
   – Меня зовут – Зэтфрэдер, – темнокожий воин резко вскочил на ноги и схватил оружие.– За мной!
   Он бросился в направлении зеленого лучика, вскинув перед собой клинок. Друзья рванулись за ним. Снова вылетели небольшие лезвия, гулко ударились о дощатую стенку кормы.
   – Двойной борт! – воскликнул капитан кондора.
   Гигант-северянин с громким воплем обрушил огромный меч на переборку. Во все стороны полетели щепки.
   – Поднажми! – капитан подхватил из груды оружия топор и врубился в дерево рядом с северянином.
   Образовалось неровное отверстие.
   – Ага, – взревел гигант.
   Зэтфрэдер рванулся вперед. И тут же из пробитой переборки вылетел ослепительно сверкающий темно-синий луч, наткнулся на замысловатое лезвие езюагра, с шипением отразился от крепкой стали и ушел в море.
   – Он там!
   В считанные мгновения матросы кондора разобрали дополнительную стену. За ней обнаружился скорченный тощий человек в одежде жрецов Ивелни. Скрюченные наподобии птичьих лап пальцы вытянулись в сторону ворвавшихся. На корявых пальцах зловеще зазмеились темно-синие извилистые огоньки.
   Лезвие меча Ив-Вкортни метнулось вперед, отсекая темно-коричневую кисть колдуна. Жрец истошно завопил, тщетно пытаясь остановить поток крови.
   – Теперь он безопасен…
   – Кто ты? – выступил вперед Ак-Тонар, загораживая собой Уаскара.
   – Я… должен… – прохрипел сквозь пульсирующую боль жрец, – попасть в… Стур…
   – Зачем?
   – Мне… нужно… – внезапно он выпрямился, вытянул уцелевшую руку в жесте проклятия, захрипел и бездыханным рухнул на пол.
   – Чтоб тебя, – сплюнул Ив-Вкортни, – Нам нужно спешить.
   – По местам, головоногие козявки, – вернулся к своей роли капитан, – нам срочно нужно в Стур.
   – А ванрасса? – Ак-Тонар хлопнул по фиолетовому борту, – жалко оставлять ее посреди моря.
   – А я про что? Шевелитесь, сонные каракатицы! – завопил капитан, – мы должны доставить в город оба судна!!!

   Весла изгибались от непомерной натуги. Гребцы обливались потом в двойном усилии. Оба корабля, связанные несколькими канатами, медленно продвигались по внезапно успокоившимся до зеркальной глади серо-стальным волнам. Резная фигура на загнутом носу кондора тяжело взламывала ровную поверхность. Пенные усы расходились от корпуса кондора.
   – И-и-раз, и-и-раз, и-и-раз, – гулко бухал барабан, отбивая неспешный ритм.
   Глубокие золотистые небеса, испещренные редкими пятнами белесых полупрозрачных облаков, равнодущно наблюдали за отчаянными усилиями людей. Где-то в недостижимой вышине послышались резкие скрипучие звуки, абсолютно не вяжущиеся с напряженностью момента.
   Уаскар непроизвольно поднял голову. Он заметил крестообразные силуэты многочисленных морских стервятников, спешащих к месту недавнего сражения.
   – Эти птицы неплохо поживятся сегодня, – проговорил Ак-Тонар, украткой проследив за взглядом молодого военачальника.
   – Пиацтвы, – пробормотал юноша, невольно передернув плечами.
   Весло чуть дрогнуло, нарушив размеренный ритм движения.
   – В чем дело, головоногие козявки?! – перекрывая рокот барабана, ворвался в уши громовой голос капитана, – Заснули на веслах?!
   – И-и-раз, и-и-раз, и-и-раз.
   Фар старательно исправил положение.
   Мимо размеренно покатились волны.
   – И-и-раз, и-и-раз, и-и-раз.
   Скрипели снасти. Весла ритмично толкали вперед кондор. Ванрасса, переваливаясь на мелкой зыби, тянулась за кондором. Чистые прозрачные струи протекали за бортом. Волны постепенно принимали привычный сине-зеленый цвет. Свинцовая серость растворялась в ласковом море. В глубине стремительно мелькали стайки рыб. В прошлое ушло сражение, за горизонтом скрылись терзаемые пиацтвами тела.
   Жизнь вошла в мирное русло.
   В подтверждении этого воздух дрогнул от легкого ветерка.
   – Парус!!! – вскричал капитан, – Поднять парус!!!
   Полосатое полотнище развернулось над стремительным корпусом кондора. Словно почуствовав свою необходимость, ветер радостно усилился. Кондор встрепенулся и устремился вперед, как будто не замечая привязанной ванрассы…

   ***
   – Земля!!! – закричал впередсмотрящий с верхушки мачты, – Стур!!!
   Ветер, словно почувствовав близость конечного пункта следования, весело запел в канатах такелажа. Задорно выгнулся парус.
   Вскоре показались скалистые берега. На вершинах прибрежных скал яркими ослепительными звездочками вспыхнули освещенные золотистые пирамидальные крыши белоснежных башен. Строения великолепного города пушистым разноцветным облаком окружала пышная растительность. Вдалеке из приникших к земле облаков гордо устремлялись ввысь заснеженные горные вершины. Великолепный дворец правителя явно выделялся на фоне темно-серых скал.
   Это и был один из красивейших городов Горской Конфедерации – столица Сатура – Стур.
   Матросы-воины кондора приободрились. Ласковые волны мягко покачивали корабли, блестя чешуйчатыми солнечными бликами.
   – Навались! – прокричал капитан.
   – И-и-и-раз! И-и-и-раз! – радостно зазвучал барабан.
   Весла равномерно вспенивали легкую сверкающую рябь.
   – Поднять парус на ванрассе!
   Темнокожий езюагр ловко пробрался по натянутым канатам на мачту захваченного судна. С шумом распустилось темное полотнище с изображением семилучевой звезды.
   При взгляде на этот знак капитан нахмурился и задумчиво собрал бороду в кулак.
   – Как бы нас не приняли за чеггоррцев…
   И, словно в ответ на его слова, из-за прибрежных скал стемительно вылетело несколько узких маневренных кораблей.
   – Арднок побери, это сторожевые здлежбаки [35 - ЗДЛЕЖБАК – стремительный легкий боевой корабль, чаще используемый как сторожевой], – еле слышно пробормотал капитан и запоздало закричал, – Убрать паруса!!! Остановиться!!!
   Здлежбаки уверенно приближались к почти замершим кораблям. Уже ясно можно было различить фигуры вздыбленных медведей на носах кораблей и кованные из темной бронзы мощные оленье рога на корме, по размеру вдвое превосходящие рост человека.
   Передний здлежбак вплотную приблизился к кондору. Лязгнули содинительные мостки.
   На пружинящие доски вступили закованные в доспехи крепкие фигуры. На шлеме головного воина колыхались пышные перья. Четверо сопровождающих его были похожи друг на друга, словно бронебойные стрелы в колчане.
   – Кто вы? – надменно произнес старший по званию, но никак не по возрасту, – С какой целью прибыли в Благословенный Стур?
   – А ты сам кто такой? – грозно выступил вперед капитан, демонстративно положив руку на эфес широкого, слегка изогнутого меча.
   Глаза воина свергнули негодованием. Ак-Тонак за спиной капитана понимающе усмехнулся: молодости часто не хватало той значительности, которая обычно приходит с возрастом. Многие молодые офицеры возмещали ее некоторой заносчивостью…
   – Перед тобой начальник отряда портовой стражи Высокородный сэн Ур Аккар.
   – А я – наследник престола Инсегра Высокородный сэн Нег фар Уаскар.– слегка отодвинув капитана, выдвинулся вперед молодой военачальник, – со мной бывший советник правителя Шоник’котра Высокородный сэн Ив-Вкорти, – широкий жест в сторону гордо выпрямившегося сановника.
   Ак-Тонар и Ур Торрак торжественно встали рядом с Уаскаром, изображая телохранителей.
   – Прошу прощения, Высокородный сэн, – как можно учтивей поклонился Ур Аккар, и, вспомнив именование Верховного божества инсегров, добавил, – ради Ацианма.
   – Я и сам могу ответить за себя, – пробурчал капитан кондора несколько смущенно, явно он никак не ожидал услышать столь громкие титулы пассажиров.
   – Да, почтеннейший, – обратился к нему Ур Аккар, – не объяснишь ли мне, почему сзади идет ванрасса враждебного нам Чеггорра?
   – Мы захватили ее вчера утром, – небрежно бросил Уаскар в лицо стража.
   Лицо Ур Аккара вытянулось.
   – Вот так-то, – покровительственно хлопнул его по плечу капитан и нарочито грубо протиснулся в первые ряды к мостку.
   – Э… проходите на здлежбак, – растерянно проговорил начальник портовой стражи, – мы доставим вас в Стур…
   – Я прибуду в город только вместе со своим кораблем, – гордо ответствовал капитан, – Пусть сторожевые здлежбаки сопроводят и мой кондор, и наш приз.
   – Мы принимаем твое предложение, Ур Аккар, – коротко кивнул Уаскар и торжественно шагнул на доски переходного мостика…

52

   На рыночной площади Чеггорра еле слышными вихриками проносился гул встревоженных голосов. Группы людей хаотично перемещались, то собираясь, то вновь рассредотачиваясь, словно на невидимых нитях. Цветные нашивки различных слоев и каст перемешивались между собой, что категорически запрещалось традициями Чеггорра. Допускалось общение только высших представителей разных каст.
   Дух недовольства витал над Вечным городом. Даже редкие, пролетающие над Чеггорром, птицы старались поскорей скрыться от людских взглядов. Горячее солнце спряталось в густых облаках.
   Стражники в белых одеждах Молодой Гвардии тревожно оглядывались по сторонам, собираясь в небольшие группки, и жались ближе к окружающим торговую площадь стенам. Они уже не могли следить за порядком. Казалось, что молодые воины все больше и больше чего-то опасались. Ладони судорожно сжимали оружие, готовые пустить его в ход. Наконечники копий грозно сверкали, натыкаясь на редкие солнечные лучи.
   Над площадью явно собиралась гроза. Горожане определенно чего-то ожидали, не покидая центра города.
   Их ожидание наконец-то увенчалось успехом. Из примыкающей к площади узкой кривой Жреческой улочки появился худощавый невысокий человек в грубой одежде жреца, но с непривычной в Чеггорре зеленой накидкой магии равновесия.
   Густая черная кудрявая борода совсем нежреческого вида густо обрамляла костистое лицо, придавая ему свирепое выражение. Голова человека, обросшая черными с редкими искорками седины, также не соответствовала бритоголовым канонам жречества. Вся фигура «неправильного» жреца выражала строгую решимость, граничащую с жеткостью. В ней сохранилось еще нечто, позволяющее определить его как бывшего воина и, видимо, довольно неплохого.
   При появлении жреца многие горожане суетливо посторонились, позволяя ему пройти в самый центр площади. Чьи-то доброхотливые руки бросили под его ноги несколько крепких ящиков, создавая подобие ораторской трибуны.
   – Это щес Иднаф, – прокатилось над толпой.
   Индаф неуклюже взобрался на своеобразный пьедестал.
   На площади воцарила полная тишина. Даже ветер остановился, зависнув между мрачными башнями императорской крепости и перестал развевать гордый вымпел правящей династии.
   Невыносимо долгое мгновение щес смотрел на поникшее полотнище, потом перевел взгляд на столпившихся людей.
   – Сограждане, – разнесся над толпой звучный голос, прерывая напряженную тишину, – братья и сестры, жители многославного Чеггорра!
   Люди плотней сгрудились вокруг необычного жреца, внимательно внимая его словам.
   Щез Индаф простер над толпой руку.
   Снова зычный голос разорвал застоявшийся воздух.
   – Как вы все знаете, несколько дней назад император Атснил отправился на встречу к богам. В жизни нашего славного города непременно должно было наступить значительно улучшение… Тем более, что почивший император уже готовил соответствующие указы… Но этого не произошло. Почему? Почему, я вас спрашиваю…
   В толпе недоуменно переглядывались.
   Рука Индафа сжалась в кулак.
   – Все просто! Власть незаконно, в обход истинного наследника, захватил печально известный своими деяниями, регг Казар, – в голосе оратора явно прозвучала еле скрываемая ярость, – А он никогда не допустит ни малейшего послабления… Именно с подачи регга Казара были развязаны абсолютно ненужные войны. Народ Чеггорра, разве не лучше было бы вести с соседями взаимовыгодную торговлю, чем пытаться захватить скалистые отроги Кренсорских гор. Вы скажете, что с дикарей-горцев нечего взять. Тогда тем более непонятно, зачем нам их завоевывать! Но сейчас речь не об этом! Война нужна узурпатору только для того, чтобы держать мужчин вдали от дома. Зачем? Регг боится за свое положение. Повторяю, он незаконно занял священный трон. Вы скажете, что войны начались еще при жизни императора Атснила. Но император в последнее время был сильно нездоров, и Манифесты о начале войн издавал от его имени именно регг Казар…
   Щез Индаф перевел дыхание и внимательно осмотрелся.
   – Что ты можешь предложить? – раздался из толпы одинокий возглас.– Что мы можем сделать?…
   – Истинным наследником Атснила, вернее наследницей, является Высокородная сэна Чер ирегг Атолн. Наша прямая задача вернуть ей законный трон. Все мы, граждане достославного Чеггорра хорошо знаем эту девушку. И понимаем, что она единственная может обратить лицо к своему народу! Мы должны предъявить узурпатору наши требования по возвращении ирегг Атолн.
   – Но есть еще регг Алан! – раздался из толпы все тот же голос.
   – Регг Алан? – Индаф на мгновение запнулся, – такой же хищник, как и Казар. Он тоже с удовольствием бы занял трон! На него нам нельзя надеяться! Старинное пророчество гласит: «Черные птицы схлестнутся в смертельном бою.» Это о борьбе за власть между ними. Но далее в предсказании говорится: «И девушка кресло по полному праву займет.» Мы должны помочь пророчеству сбыться!
   …С улицы, ведущей к императорскому дворцу, послышались тяжелые мерные шаги воинского отряда.
   – Беги, щез Индаф!!!
   Стройные ряды черных солдат, ощетинившись жалами копий, надвигались на беспорядочную толпу сплошной стеной пятиугольных щитов…
   Наперерез выступили ополченцы-ремесленники. Сверкнули клинки, обычно запрещенные для ношения. Отряд выровнялся в неровную линию, закрывшись большими овальными щитами.
   Обе стороны были готовы к схватке.
   Гвардейцы четко перестроились в боевой треугольник.
   Противники стали сближаться.
   Из соседних улиц выдвинулись новые отряды гвардейцев, зажимая ополченцев в клещи. Слаженно ударили длинные копья, находя жертвы. Пролилась первая кровь.
   Взметнулись вверх клинки. Площадь заполнили звуки сражения.
   Боевые треугольники гвардейцев стремительно взломали ряды ополченцев. Опытные воины уверенно смяли ряды противника, вынуждая ополченцев отхлынуть с площади в боковые улочки ремесленных кварталов.
   Над Чеггорром нависла густая пелена бунта…

   Наутро по всему городу разгорелись ожесточенные схватки. Схватились между собой ополченцы-ремесленники и серые и черные гвардейцы. Плиты улиц и площадей Чеггорра обагрились кровью.
   На серых стенах яркими пятнами загорелись многочисленные надписи:

   «ТРОН – ДЛЯ ИРЕГГ АТОЛН», «ДОЛОЙ УЗУРПАТОРА»

   Узкие улочки перекрылись наспех сооруженными баррикадами. Как бурные серо-черные волны разбивались атаки гвардейцев о беспорядочное нагромождение всевозможных обломков, усиленных сталью защитников. Наибольшую опасность представляли баррикады квартала оружейников. Именно тут защитники смогли обеспечить себя всем необходимым вооружением и доспехами. Приобретенная во время ежедневной тяжелой работы сила оружейников-кузнецов превращала этих людей в опасных противников даже для закаленных в многочисленных сражениях гвардейцев.
   Сила мускулов против воинского умения…
   Почувствовав свою неуязвимость, ремесленники перешли в наступление, покинув спасительные баррикады. Толпы бунтовщиков направились к регентскому дворцу…
   – За ирегг Атолн!!!
   – Арднок их забери, – проворчал регг Казар, выйдя на балкон дворца.
   Тут же в камень возле головы регента-самозванца ткнулась стрела, высекая колючие искры стальным наконечником.
   Регг непроизвольно отшатнулся. Еще несколько стрел звякнуло о кладку дворца.
   – Чтоб…
   – Высокородный сэн Фар регг Казар, – голос алау Черного гвардейского алаутара заставил регга непроизвольно вздрогнуть.
   – Чего тебе? – недовольно обернулся к нему Казар.
   – Прикажите нашим стальным винтарам разогнать этот сброд, – опустился на колено алау.
   – Твои так называемые гвардейцы и так уже там – внизу, – регг пренебрежительно указал на распростертый под ними город.
   – Это Серые, – отмахнулся алау, – а мои еще не вступали в схватку.
   Регг Казар недоуменно посмотрел на военачальника. Рука в боевой перчатке вцепилась в эфес тяжелого меча. Бритвенно острое лезвие мерзко заскрежетало по камням балкона, оставив яркую белую царапину.
   – Так уж и быть, веди их, как там тебя? Сэн Ар варегг Алин. Вдруг твои ребята что-то еще смогут сделать.
   Кулак варегга Алина брякнул о нагрудник в приветственном жесте. Алау стремительно развернулся, тяжелые шаги прогрохотали по ступеням.
   – Вперед, ребята, – прогремел во дворе его голос.– Покажем простолюдинам, на что годится Черная Гвардия.
   На плиты двора выплеснулись черные треугольники боевого построения гвардейцев. Сверкнули жала копий. Частыми стальными зубьями врубились винтары в беснующуюся толпу, рассекая бесформенную массу на мелкие, тающие под жесткими ударами, группки.
   Но и тут продвижение элитных солдат остановила плотная стена овальных щитов оружейников.
   Зловещий лязг стали наполнил главную улицу Чеггорра.
   – Отрезай их от баррикад!
   – Плотней строй!
   Щиты столкнулись со щитами с оглушительным скрежетом. Кто кого пережмет. Оружие перестало играть решающую роль. Определяющим становилось давление, которое должно было решить, кто останется на дворцовой площади. А, следовательно, и кто победит…
   Каждый шаг, каждая пядь…
   – Держать строй! – разносилось из глубины ополченческих рядов, – иначе нас сомнут.
   Оружейники взметнули над головами клювастые топоры на длинных рукоятках. Мощные удары обрушились на поднятые щиты гвардейцев. Лязг и звон сражения усилился.
   – Только не отступать! – надрывались предводители оружейников..
   Слаженным единым движением ритмично ударяли тяжелые копья гвардейцев, заставляя колыхаться строй противника. Давление усиливалось. Со стороны бунтовщиков взвились стрелы, но они не принесли заметного урона. Медленно-медленно гвардейцы продвигались вперед, тесня ремесленников. В середине боевых треугольников надрывались трубы, заглушая звуки боя.
   Постепенно гвардейцы начали выдавливать противника с площади.
   – Не сдаваться! Поднажмем, ребята!
   Щит на щит.
   Только не увлекаться.
   Стоит только выбиться из строя, как ближайший гвардеец просто ткнет мечом в открытый бок, а следующий наступит на упавшего и движение возобновится.
   Обстановка сложилась неприятная для повстанцев. Отступление к баррикадам теперь было не возможно: стоит повернуться спиной… и все… разгром неизбежен. Оставалось стоять насмерть, по возможности даже не пятясь, ибо при отступлении возникает необходимость посмотреть, куда ставить ногу при следующем шаге. А это ведет к отвлечению от противника, потере внимания… со всеми вытекающими последствиями.
   Нажим гвардейцев все усиливался.
   – Стоять! Стоять!
   Но остановиться уже было невозможно.
   – Сто-я-ять!!!
   И тут из боковых улочек выметнулись конные винтары Гвардии. Длинные тяжелые мечи ударили по ремесленникам.
   – В кру-у-у-уг!
   Но было уже поздно. Стальные винтары Гвардии разделили массы бунтовщиков на отдельные отряды…
   Разрозненные группки бунтовщиков еще пытались отчаянно сопротивляться. Однако, это было уже совершенно бесполезно. Сопротивление таяло. Внезапно, среди погибающих бунтовщиков мелькнул зеленый плащ равновесия.
   – Взять этого живым, – указал в его сторону узкий меч туна;

   * * *
   – Главный подстрекатель схвачен, – от сильнейшего толчка человек в зеленом плаще распростерся на плитах двора под ногами Высокородного сэна Ара варегга Алина.
   Алин несколько брезгливо приподнял залитую кровью голову лежащего.
   – Щез Индаф?
   – Да, – недавний оратор с усилием приподнялся на подгибающихся руках и в упор взглянул на алау, – да, сынок.
   – Сыно-о-ок? – варегг Алин внимательней вгляделся в заросшее лицо собеседника и пораженно воскликнул, – Отец? Это ТЫ?
   – Я, – в глазах старика сверкнула не скрываемая гордость.
   – Высокородный сэн Ар олрегг Зфадех, занимающий далеко не последнее место в иерархии славного Чеггорра, – горько произнес Алин, – превратился в какого-то захудалого жреца?
   – Ты забыл добавить, – щез Индаф насмешливо вытер запекшуюся в уголке рта кровь, – славного Чеггорра – да стоит он много двадцатилетий, – олрегг обессиленно рухнул на плиты.
   Традиционное восхваление города прозвучало крайне неуместно в сложившейся ситуации. Фальшивость фразы неприятно уколола слух и отца и сына.
   Внезапно варегг отбросил всю свою надменность и опустился перед отцом на колени, взял разбитую голову в ладони, бережно прижал к груди.
   – Отец, отец, – приговаривал он, – прости меня…
   – За что простить, сынок? Разве только за то, что…
   – Так, так, – словно гром прогремел над ними насмешливый голос регга Казара, – да тут почти все семейство Аров… Не хватает только Алана…
   – Алан тебя на куски порежет, – варегг отстранил истерзанное тело отца и, рванув меч из ножен, бросился на регента-узурпатора.
   Казар лениво отстранился, пропустив удар мимо себя. Блеснуло лезвие длинного меча. Глухо звякнула сталь встретившихся клинков.
   Поединок закончился даже не начавшись.
   На помощь реггу Казару бросились воины, приведшие пленника.
   В несколько мгновений все было кончено.
   Внезапно регг Казар пожалел, что отослал Зрэхфа Зюакра к Алану в Ир.
   – Этих двоих завтра казнить, – проговорил он и направился в свои покои…

53

   Денек выдался великолепным. Лениво колыхались пышные травы. Медленно переступали по мягкой почве скакуны. Блаженное спокойствие наполнило лагерь. Я с наслаждением вышел из своей палатки, с хрустом потянулся.
   События предыдущего дня как-то постепенно потеряли свою очаровательность. Передо мной вдруг явно возникло видение серебристого водопада. Маленький дракончик словно снова опустился на мою руку.
   Что-то там Атгог говорил про священное омовение.
   Взор мой машинально обратился в сторону лагеря саков-туросов.

   Съездить что ли, посмотреть на приглянувшуюся девушку, которая сопровождала эту… как ее?.. предполагаемую невесту Атгога… Высокородную сэну Урп аичлар Дигяр. Почему у меня возникло подобное желание? Неужели права Сеатв, что у меня давно не было женщины, и… Странно, что в мыслях я связал омовение и девушку…

   Мысли мои прервал внезапно появившийся прямо передо мной верхом на коне лар Пагэтп. Одежда моего друга, так же как и убранство скакуна поражали яркостью и парадностью. В глазах аж зарябило от его разноцветного великолепия. Особенно выделялось пышное перо племенного цвета рутов-туросов. Свистяще взлетел над головой сверкающий меч, стремительно устремился к моей груди. Неимоверно изогнувший, я с трудом уклонился от грозящей стали, вырвал клинок из ножен и отразил удар.
   – Молодец, Виктор, реакция неплохая, – весело расхохотался лар, – но было бы много лучше, если бы ты не двигался с места…
   – Ты хотел меня убить? Почему?
   От неожиданности Пагэтп даже выронил меч из ладони, и тот мерно закачался на ремешке темляка. Лар изумленно смотрел на меня, не в силах выдавить ни слова.
   Тут же возле меня вздыбили скакунов еще двое воинов облаченных в полные боевые доспехи, даже лица закрывали металлическаие маски. На этот раз я решил последовать совету Пагэтпа: оставаться в неподвижности. До чего тяжело было принять такое решение, но, заметив ярко-желтые цвета рутов-туросов, я не двинулся с места.
   Будь что будет…
   Два клинка сверкнули на ярком солнце. Свистнул разрезаемый воздух. Я с превеликим трудом удержался от того, чтобы зажмурить глаза. Резким холодом пронзило шею. Две полоски стали с обеих сторон остановились слегка задев кожу.
   На мгновение показалось, что по телу стремительно пробежала теплая струйка.
   Кровь…
   Я машинально замедленно поднял руку, стремясь перекрыть возможное ранение. Каково же было мое изумление, когда я не обнаружил ни малейшего намека на рану.
   Ответом на мое движение послужил громкий хохот. Металлические маски откинулись в сторону, и перед глазами предстали мои хорошие знакомые – боевые товарищи Нех Гефей и Моч Ковох.
   – Ну, как, сэн Пялз Виктор, нагнали мы на тебя страха? – весело осклабился Моч Ковох.
   – Что все это значит? – стараясь казаться строгим, обратился я к окружающим.
   – Что тут у вас происходит? – грозный окрик заставил всех обернуться.
   На нас надвигалась сверкающая золотая фигура на великолепном скакуне, которого так же покрывали многочисленные золотые нити. Взгляд мой, хотя и ослепленный нестерпимым блеском, прикипел к замысловатым доспехам. Вроде бы ничего необычного – обычный чешуйчатый доспех, доходящий до середины бедер. Но на каждой чешуйке переливалась тонкая ажурная гравировка. Как я ни старался, разглядеть сюжет гравировки никак не удавалось. Зато на широкой пряжке ремня явно прослеживалось изображение фантастическим образом перевитой змеи.
   Знак туросов!
   Я облегченно перевел дыхание и поднял взгляд выше, на лицо всадника. И в закованном в золото воине я с удивлением узнал своего побратима.
   Голову ннйо покрывал сплошной полированный шлем, также слепяще отливавший золотом. Жесткий гребень желтого племенного цвета рутов-туросов горделиво возвышался между двумя пушистыми перьями, развевавшимся под легким летним ветерком.
   Никогда раньше я не видел Атгога в таком облачении.
   – Вы уже объяснили Пялзу Виктору, что ему предстоит? – неожиданный вопрос прервал мои размышления.
   Я растерянно повернулся к лару Пагэтпу.
   Впервые я видел его таким смущенным.
   Обратил на это внимание и Атгог. В одно мгновение он соскочил со скакуна. Мелодично-жалобно прозвенели чешуйки доспехов. Зашипела, вырываемая из ножен сталь меча. Засвистел, разрезаемый замысловатыми зигзагами, воздух. Вплотную подскочил Атгог к замершему словно статуя Пагэтпу.
   – Значит, мой побратим – Пялз Виктор, все еще не знает, – рык хищного зверя немыслимым образом соединился со зловещим звоном бритвенно острого клинка в негромком, но смертельно опасном голосе ннйо.
   Только сейчас я воочию убедился, что он далеко не случайно занимает свой высокий пост в племенной иерархии рутов-туросов, несмотря на крайнюю его молодость, вряд ли он старше меня.
   Впрочем, и мой второй побратим, Котас, волей случая, по превратности жестокой судьбы ставший теперь главой кренсоров, еще моложе…
   Вот тут я и заметил, что все четверо выжидательно смотрят на меня. Что-то я пропустил за своими мыслями. Хотя вроде бы я не долго и размышлял…
   Я заметил, как нарочито замедленно выпрямлялся после немыслимо почтительного поклона Пагэтп.
   Я тут же поспешил прийти на помощь друзьям.
   – Они как раз собира…
   Громкий хохот, сопровождаемый звонкими хлопками ладоней по бедрам, оборвал мои пояснения на полуслове…

   Услышанное заставило меня несказанно удивиться. Даже ноги мои непроизвольно ослабли. Я чуть не свалился прямо тут. Хорошо, Пагэтп придержал меня за локоть.
   Оказывается, моему побратиму – ннйо Атгогу, для брачного обряда необходимо присутствие четырех друзей, или как их тут называют, остаров. И я, как побратим ннйо, обязательно должен быть в их числе. Опять же, как побратим, я должен иметь достаточно высокое положение в племенной иерархии рутов-туросов. Тем более, что одним из остаров становился лар Пагэтп. Мне нужно было соответствовать его титулу. Почему-то это очень важно для туросов.
   В общем, меня решили, если можно так выразиться, произвести в лары рутов-туросов. При данном раскладе, у ннйо Атгога в остарах было бы два лара и два более мелких командира – ими и оказались мои давние знакомые Нех Гефей и Моч Ковох. Так что мне прямой путь становиться ларом.
   – Седлай скакуна! – грозно приказал Атгог, когда все встало на свои места, когда все объяснилось.
   Накинуть седло и затянуть подпругу, дело в общем-то привычное, оказалось вдруг невыносимо трудно: от услышанных известий мелко дрожали руки. Никак не удавалось правильно и надежно затянуть все пряжки. Даже мои приятели смотрели на меня изумленно.
   – Что ты так негвничаешь, Пялз Виктог, – наконец прервал молчание Нех Гефей.
   – Ты, что же считаешь, что принятие нового звание – простая вещь?
   – А что в нем такого особенного?
   Я открыл было рот, но, не успев ничего сказать, захлопнул его обратно. В голову не приходило ни единой умной мысли по этому поводу. Может, для них эта процедура довольно привычная, и меня с моими возражениями просто никто не поймет.
   – Возьми парадные одеяния, – как бы между прочим бросил Атгог.
   – Но…
   – Сеатв приготовила тебе все, что необходимо для обряда, – проговорил лар Пагэтп и бросил мне увестый тюк.
   Я вопросительно посмотрел на окружающих.
   – Давай, давай, – проговорил Нех Гефей, старательно вытягивая шею, чтобы разглядеть содержимое тюка.
   А там оказалась традиционная одежда воина-туроса: узкие штаны с ярко-желтым орнаментом, длиннополая куртка-безрукавка с желтой же бахромой, отделанная пушистым мехом пялза, высокие сапоги и головной убор, чем-то мне напомнивший убранство героев Гойко Митича. С каким наслаждением я сменил свои старые замызганные джинсы на брюки воина, огладил яркий шнуровой узор. Растерянно остановился.
   – Но это же туросские цвета?
   – Да, а в чем проблема? – изумленно повернулся ко мне Моч Ковох, – Ты же принят нашим народом.
   – А Котас… он ведь… тоже наш побратим…
   – Он принял тебя в племя?
   Ответить на этот вопрос оказалось сложней, чем могло показаться вначале. По моим понятиям – побратимы должны принадлежать одному племени.
   Махнув рукой на все эти заморочки, я быстренько переоделся, став практически неотличим от моих приятелей.
   – Вот это другое дело, – удовлетворенно произнес Пагэтп и ободряюще хлопнул меня по плечу.
   – Все, ты готов… – внимательно оглядел меня ннйо Атгог, вдвигая меч обратно в ножны.
   – Что я должен делать?
   Вместо ответа Атгог повернул скакуна и поскакал в сторону от лагеря. Ничего не поделаешь, пришлось вскарабкиваться в седло и отправляться вслед за ним. Лар Пагэтп пристроился рядом со мной. А Нех Гефей и Моч Ковох поехали сзади, словно они уже соблюдали субординацию.
   Ехать пришлось не долго. Вскоре вдалеке показалась значительное скопище народа. В глазах зарябило от невероятного множества оттенков желтого цвета. Мне удалось разглядеть ярко-желтые цвета рутов, темно-желтые саков. Кроме них еще какие-то странные сочетания желтого, среди некоторых из них даже яркие цвета рутов-туросов казались откровенно бледными. Другие напоминали скорее оранжевыми, чем желтыми. Некоторые явно отливали зеленью.
   Я удивленно посмотрел на Пагэтпа.
   – Не удивляйся, сэн Виктор, – ободряюще махнул рукой лар, – здесь собрались все племена туросов.
   – Все?
   – Конечно. Наступило время Великого Тиса.
   – Великого Тиса?
   – В это время собираются все туросские племена. Празднуют день завершения ажра.
   Ажр, насколько я усвоил из анналов туросов, аналог местного лета. Однако так же называется и самый жаркий месяц лета, нечто наподобие нашего июля. В целом год делится на пять сезонов по четыре месяца. Следовательно, в году насчитывается двадцать месяцев по двадцать дней.
   – Все племена? А сколько их? – во мне неожиданно проснулся исследователь.
   – Хм, – Пагэпт задумался, – Давай считать: Семь степных – руты, саки, кифы, маары, тевы, тоги и ваги. Шесть лесных – хоки, нейды, даги, каги, неки, роры. И три горных – даки, ксы, нолы. Правда, есть еще четыре племени, которые не входят ни в один из этих союзов – чиры, гуры, ри, локи.
   – Итого получается – двадцать племен.
   – Обычно прибывают на Великий Тис степные и лесные туросы, – продолжил Пагэтп и внимательно всмотрелся в людское скопище, – но сегодня прибыли еще и чиры и локи…
   – Ситуация очень напряженная, – полуобернувшись проговорил ннйо Атгог.– Будет решаться вопрос о войне и мире.
   Я собрался спросить, о какой войне идет речь, но взглянув на хмурое лицо лара Пагэтпа, предпочел воздержаться.
   – Мудреешь, – усмехнувшись бросил лар.
   – То есть?
   – Еще несколько дней назад ты не смог бы удержаться от вопроса, а теперь…
   Ннйо Атгог поднял руку, призывая нас к молчанию.
   Мы степенно въехали на наполненное народом пространство.
   Вот только тут я заметил, что несмотря на кажущуюся суматоху, каждое племя, я судил по цвету отделки традиционного костюма, располагалось несколько особняком друг от друга.
   Сердце мое сжалось от страха: неужели меня будут производить в лары в присутствии всех туросов. Такого оборота я никак не ожидал.
   Возмущенный я обернулся к Пагэтпу.
   Мой первый друг в этом мире успокаивающе кивнул мне, словно говоря, что все будет в порядке.
   Навстречу нам из каждого племени выехали вожди. Над их головами мерно колыхались внушительные султаны из перьев, опять напомнившие мне индейцев. Впрочем, одежда явно отличалась от уже готового сложиться стереотипа. Одеты все они были почти так же, как в свое время, несколько дней назад, Пагэтп с его охотниками. Нечто среднее между древними персами или скифами и греками. Тем более, что при ближайшем рассмотрении видно было, что величественные перьевые короны крепились к металлическим шлемам явно греческого типа.
   – Привет тебе, ннйо рутов-туросов, – степенно проговорил самой старый из встречающих. Одежду его густо покрывал соломенно-желтый орнамент.
   – И я приветствую вас, достопочтимые ннйо ваших народов.
   – Пусть начнется Великий Тис… – произнес старейший из всех ннйо.
   Атгог величественно поклонился. Чешуйки его доспеха мелодично звякнули.
   – Позвольте, достопочтимые ннйо, просить вас об одной услуге.
   – Услуге? – брови статного мужчины с зеленовато-желтым пышным султаном поднялись под козырек шлема.
   – Высокородные сэны достопочтимые ннйо, – снова полный достоинства поклон, – я собрался взять в жены Высокородную сэну Урп аичлар Дигяр из племени саков-туросов.
   – Хорошее дело, – одобрительно проговорил старейший из ннйо, – я – ннйо мааров-туросов Юмгяз – поддерживаю твое решение, молодой вождь.
   – А согласен ли Высокородный сэн Овк ннйо Непрен? – задал вопрос его сосед.
   – Я согласен, – выдвинулся вперед наш знакомый из саков-туросов
   – Ну что ж, Великий Тис – подходящее время для совершения обряда, – вольно откинувшись в седле произнес ннйо Юмгяз. В глазах его молодо сверкнули радостные искорки.
   – Но у меня возникли некоторые проблемы, – Атгог напряженно приподнялся в стременах.
   – Проблемы?
   – Мой побратим, – Атгог обернулся ко мне, – Высокородный сэн Пялз Виктор должен быть моим остаром, – он на мгновение замолчал, добиваясь полного внимания, – но для этого его необходимо сделать ларом.
   – Это не так просто, – нахмурился ннйо Юмгяз, – ему нужно доказать, что он имеет на это право.
   – Пялз Виктор готов выдержать испытания, – твердо воскликнул ннйо Атгог.

   Мне бы его уверенность. Черт его знает, что там за испытания. Неожиданно остро захотелось обратно на Землю, домой на родное крыльцо. Аж комок встал в горле. Я судорожно сглотнул. С трудом расслабил стиснутые пальцы.

   И лишь только сейчас заметил скрещенные на мне внимательные взгляды собравшихся.
   Мне ничего не оставалось более, как кивком признать мою готовность.
   – Ты справишься, – одними губами проговорил Пагэтп…

54

   К дворцу правителя Стура вела длинная каменная лестница, идущая вдоль отвесных скал. Уаскар с интересом всматривался в здание дворца. Такие здания были ему внове. Раньше наследному принцу не приходилось встречать подобный стиль архитектуры. Пирамидальные постройки Инсегра не шли ни в какое сравнение с прямыми вертикальными стенами зданий Стура. Особенно поразили молодого инсегра арочные своды входов.
   Дворец медленно надвигался, нависал над путниками, заставляя фара Уаскара непроизвольно замедлять шаг. Наследник престола Инсегра потрясенно остановился перед самым входом в величественное здание, недоуменно обернулся к спутникам.
   – В чем дело, юноша? – Ак-Тонар крепко сжал предплечье молодого воина, – Ты не должен показывать удивления…
   – Я же все-таки не с официальным визитом, – хмуро отозвался Уаскар, нехотя отводя взгляд от открывшего перед ними величественного входа, – а больше похож на изгнанника.
   – Ты – воин, – строго отозвался Ив-Вкорти с другой стороны от инсегра, – и не твоя вина, что тебя предали.
   – Ты прав, – Уаскар решительно положил ладонь на эфес меча и стремительно шагнул в распахнувшиеся перед ним массивные ворота входа.
   – Высокородная сэна Тор арегг Сакну примет наследника престола Инсегра Высокородного сэна Нега фара Уаскара, – коротко, с ярко выраженным гордым достоинством, поклонился важный привратник.– Следуйте за мной.
   Уаскар, не успевший сказать ни слова, лишь крепче сжал рукоять меча и, стараясь казаться как можно более уверенным, двинулся по скользким полированным плитам.
   Изломанные тени замелькали среди грандиозных резных колонн. Объемные, высеченные в крепком камне, рельефы поражали естественностью живого цвета.
   – Напоминает наши памятные стелы, – пробормотал Уаскар, невольно замедляя шаг.
   – Не останавливайтесь, – проговорил провожатый, неизвестным образом заметивший стремление молодого человека приблизиться к одной из колон, – Великий Вождь Сатуров ждет вас.
   Уаскар дернулся словно его застали за чем-то неприличным, и, отойдя от колонны, двинулся дальше ускоренным шагом. Машинально обернулся на спутников, но оба старика двигались с абсолютно непроницаемыми лицами. Лишь на лице Ура Торрака светился неприкрытый восторг.
   Приободрившись, не он один поражен увиденным, молодой фар инсегров с гордо поднятой головой шагнул через порог в помещение, приготовленное Великим Вождем для приема наиболее знатных гостей.
   Просторный зал показался молодому инсегру пустым. Лишь стройные ряды колонн-воинов, изготовленных полностью из тщательно отполированного желтого металла, тянулись в глубину. Этот металл практически не ценился у инсегров, он хоть и красивый, но слишком тяжелый и мягкий. Сзади золотых рядов явно проглядывались цельные деревья из того же бесполезного металла.
   Соплеменники Уаскара больше ценили все-таки не золото, хотя мелкие безделушки иногда выходили из рук мастеров инсегров. Истинной драгоценностью инсегры считали благородный зеленый, цвета равновесия, нефрит.
   «Дикари, – мелькнула быстрая мысль, – конечно красиво, но до полного великолепия нефритовых скульптур сатурам очень и очень далеко…»
   Эти мысли несколько успокоили фара Уаскара. Эхо от гулких шагов молодого инсегра заметалось по бесконечным золотым лабиринтам. Спутники уверенно шагали вперед. Золотые растения и птицы испуганно жались к стенам, пропуская воинов. Золотые статуи укоризненно смотрели на пришельцев, разом переставших восхищаться. Казалось, золотые воины вот-вот и набросятся на тех, кто не уделял им должного внимания.
   Где-то, как показалось Уаскару, очень уж далеко, расплавленным серебром сверкнуло не т о зеркало, не то непривычно круглый щит, прикрепленный как раз напротив входа.
   Неожиданно то, что спутники приняли за серебро, слегка шелохнулось и отошло в сторону. В зияющем проеме появилась стройная фигура. И вот тут Уаскар не выдержал. Он потрясенно остановился, не в силах отвести взгляда от представшей перед ним прекраснейшей из всех женщин. Ур Торрак в изумленном восхищении замер так, что сам напоминал золотую статую. Оба старика, усмехнувшись, переглянулись.
   – Не забывай, что ты нисколько не ниже ее по происхождению, – еле заметно Ив-Вкорти ткнул молодого фара в бок.
   Однако, как ни старался сделать свой жест менее заметным старый царедворец, острый взгляд девушки-воина заметил его. По прекрасным губам промелькнула легкая улыбка.
   – А ты, старый советник правителя Арела, что ж не разделяешь восхищение своего нынешнего повелителя? – голос арегг Сакну прозвучал в ушах Уаскара чарующей музыкой.
   – Высокородная сэна Тор знает мою скромную особу? – удивленно воззрился на нее Ив-Вкорти.
   – Не прибедняйся, старик, – в голосе Сакну прозвучали иронические нотки, – не однократно ты бывал в стране Сатуров по делам Арела. Не так давно мы все были полны скорби, узнав о твоей гибели. И вдруг ты живой и как будто невредимый прибыл в Стур, сопровождая наследника престола Инсегров. Странная метаморфоза. Не находишь ли, Ив-Вкорти?
   – Ничего странного, – буркнул бывший придворный.
   Его голос показался молодому инсегру мерзким карканьем. И это при том, что он считал старика арела своим другом.
   – Наследник инсегрского престола фар Уаскар спас нашего общего друга из заточения, – вмешался в разговор учитель фехтования.
   – Кто посмел заточить советника правителя? – глаза арегг грозно сверкнули сталью.
   – Поэтому мы и прибыли в Стур, – наконец оправился от ступора Уаскар.
   Удивленный взгляд Великого Вождя Сатуров метнулся к нему.
   – Говори, высокородный сэн Нег фар Уаскар.
   – В стране Арелов теперь распоряжаются чеггоррцы. И Арел находится в состоянии войны с Инсегром.
   – Чего же ты хочешь, наследник Инсегра? – Сакну опустилась на неизвестно откуда появившийся трон.
   – Я больше не наследник, – с трудом выговорил Уаскар, вырывая руку от пытавшегося ему помешать Ак-Тонара.– Я был в плену у арелов.
   – Часть знати Инсегра заключила союз с Чеггорром, – медленно проговорил Ив-Вкотни.– Регг Уальпа обещал Чеггорру помочь войсками Инсегра именно против Сатура.
   – Инсегру грозит гражданская война. У нас есть еще люди, не видящие в союзе с Чеггорром будущего Инсегра.– от недавней робости Уаскара не осталось и следа, – Мы хотели бы, чтоб доблестные Сатуры, помогли изгнать чеггоррцев из наших лесов.
   – Чеггорр только что захватил Кренсор, – задумчиво проговорила Арегг Сакну, – его алаутары приближаются к Сатуру.
   Она замолчала, пристально вглядываясь в молодого инсегра.
   – Ты был неплохим военачальником, пожалуй ты мог бы и разбить… Нет, – она резко оборвала свою речь, – мы должны поступить по-другому.
   – По-другому? – весь подался вперед Уаскар, ловя взгляд девушки. Ведь она только что назвала его неплохим полководцем.
   – Да, – Сакну ударила рукой по подлокотнику трона.– Мы заключили союз с Туросами и Кренсорами против Чеггорра. И нашей первейшей задачей стоит освобождение Кренсора, Туроса и других южных территорий. А уж потом можно заняться и северным направлением. И ты поможешь в этом. Твоя задача – поднять Инсегр на борьбу, отвлечь часть алаутаров Чеггорра на себя. И тогда…
   – Мы справимся с Чеггорром! – порывисто воскликнул Уаскар, ударив себя кулаком в грудь.

55

   Уаскар расположился в отведенных ему покоях.
   Заключенное соглашение несколько пагубно сказалось на самсооценке молодого инсегра. То, что он заключил союз, практически не имея на это прав, угнетало его. Тем более, что поднять на борьбу даже часть народа Инсегра на данный момент являлось задачей далеко не простой. Между молодым фаром и Инсегром лежал весь материк. И хозяйничал на этом материке именно Чеггорр. Пройти сквозь земли грозного противника незамеченным еще как-ннибудь можно, но противостоять занявшему престол реггу Уальпе, не имея под рукой какой-либо ощутимой силы, представлялось из ряда вон выходящим. И то, что Уальпе удалось заманить наследника в арельскую ловушку, доказывало достаточную поддержку регга со стороны знати Инсегра. А то, что Уаскар говорил о противниках союза с Чеггорром, выглядело лишь желанием выдавать желаемое за действительное.
   Размышления над всем этим безмерно тяготили молодого фара. Он вдруг почувствовал себя обманщиком, который ради достижения своей цели пытается ввести в заблуждение правителя Сатура.
   – Я должен снова ее увидеть, – Уаскар вскочил с кресла и рванулся к выходу.
   – Да, она красивая девушка, – одобрительно отозвался Ив-Вкорти, – пожалуй этот союз…
   – Какой, к ардноку союз? – вскричал Уаскар, – мы обманули ее. Я должен повиниться.
   – Обманули? – Ив-Вкорти переглянулся со старым татдиром, – Когда?
   – Когда обещали поднять Инсегр на борьбу с Чеггорром…
   – Стоп, мой молодой друг, – Ив-Вкорти положил ему на плечо руку, – Ты обещал справиться с Инсегром и отвлечь часть алаутаров Чеггорра в войну на севере. Так?
   – В общем так, – Уаскар растерянно посмотрел на старого советника, – Но я не смогу поднять Инсегр, во всяком случае сейчас…
   – Но ты можешь завязать войну Чеггорра с Генгантом.
   – С Генгантом? При чем тут Генгант?
   – В этой стране живут и сатуры и инсегры, волей судеб оказавшиеся по другую сторону границы. Кроме того, Генгант входит в Горскую конфедерацию, наравне с Сатуром и Инсегром…
   – Значит, подняв Генгант, я в принципе смогу выполнить договор?
   Уаскар задумчиво привалился к стене.
   – Но как я…
   – Как ты склонишь Генгант к борьбе?
   – Ну, да…
   – А ты пошли туда в качестве послов меня и Ак-Тонара. Ур Торрак тоже поедет с нами…
   – А что буду делать я.
   Ив-Вкорти переглянулся с Ак-Тонаром.
   – А ты сам чего сейчас больше всего хочешь? – хитро прищурился Ак-Тонар.
   – Я… – Уаскар задумался, – конечно, освободить Инсегр…
   – Ты больше всего хочешь снова увидеть Великого Вождя Сатуров, – лениво бросил растянувшийся в кровати Ур Торрак.
   – Устами кренсора глаголет истина, – усмехнулся Ак-Тонар, – мне нечего тут добавить.
   – Да как вы смеете?
   – Перестань, – воин-кренсор приподнял голову, – мы все видим, не пытайся от нас скрыть свою заинтересованность этой девушкой.
   – Да я…
   – Она и впрямь красива, – Ур Торрак поднялся и подошел к Уаскару, – она подходит тебе…
   – Да что вы себе возомнили, – вскричал молодой человек и выскочил из помещения.
   Легкий ветерок охладил его разгоряченное лицо. Воздух был чист и прозрачен, позволяя рассмотреть мельчайшие детали окружающего мира. Вокруг виднелись прекрасные горы, самое замечательное, что видел в этой стране житель густых лесов.
   Уаскар восхищенно остановился, вглядываясь в незнакомое прежде великолепие. Каменистые склоны, голые скалы всевозможных оттенков словно вырастали над ничтожным человеком, подавляя своей дикой красотой и величием. Кое-где их оживляли вцепившиеся в камень узловатые растения, спешащие ухватить хоть небольшой участок почвы и укрепиться на нем. Отдельные скалы дали приют необыкновенно красивым цветам, растущим, казалось, прямо из монолитной каменной глыбы. Где-то далеко между кинжальными скалами виднелись небольшие проплешины с пышной растительностью.
   С тяжелым вздохом Уаскар прекратил свое занятие.
   – Я должен найти Сакну, – упрямо проговорил он сам себе.
   Молодой человек двинулся по многочисленным переходам замка. От башенки к башенке вели сводчатые галереи. Кое-где толщину стен прорезали узкие бойницы. Уаскар проходил по многочисленным залам. Блеск развешенной на стенах стали провожал его еле заметным мерцанием. Временами на лестницах, гулко гремевших ступенями, виднелись воины в богатых доспехах. Глаза их провожали молодого инсегра цепкими оценивающими взглядами. Что пряталось за спинами стражи? Уаскар вступил под колоннаду очередного зала. Среди массивных колонн легко было затеряться. Девушки, которую старался найти Уаскар, нигде не было. В отчаянии молодой человек остановился возле одной из колонн огромного зала.
   – Придется воспользоваться магией, – еле слышно пробормотал он и закрыл глаза, стараясь сосредоточиться.
   – Не надо этого делать, – из глубины зала появился жрец Равновесия и укоризненно покачал головой.
   – Но я должен найти арегг
   – Эх, юноша, – голос жреца приобрел наставнические нотки, – все уже давно начертано на скрижалях истории. Будешь ты искать арегг или нет, вы все равно встретитесь только тогда, когда это будет нужно.
   – Может тогда и к войне против…
   – Все идет так, как предначертано.
   – Кем?
   – Всем сущным…
   – И что же там предначертано?
   – Я могу сказать тебе только несколько строк из древнего пророчества. Только несколько строк.
   – Я слушаю, – Уаскар внимательно вгляделся в бесцветные глаза старого жреца, и вдруг понял, что тот абсолютно слеп.
   Жрец словно осветился внутренним светом. Торжественный голос, совсем непохожий на надтреснутый голос старика произнес слегка нараспев:

     Хищник свирепый, ушедший из стаи
     Бурых медведей возглавит поход.
     Вспыхнет доспехов печальное пламя,
     Но зверь неизвестный на помощь придет…

   – И что это значит?
   – Я не знаю, юноша. Ты должен сам догадаться…
   Так же внезапно жрец исчез.
   – Эй, постой, – вскричал Уаскар, – не уходи…
   Вместо ответа молодой воин услышал звон стали.
   – Это то, что нужно, – пробормотал Уаскар и стремительным шагом направился по направлению звуков.

   Отозвалась очередная галерея дробным эхом, скрипнули ступени лестницы и под ноги молодого воина бросился просторный замковый двор, наполненный сражающимися воинами сатуров.
   Сверкали скрещивающиеся мечи, солнечные лучи отражаясь от полированных доспехов, выписывали бесконечно разнообразные ломанные фигуры на камнях замка.
   На взгляд Уаскара ввоины двигались несколько тяжеловато, и далеко не всегда защита попадала в такт атаки…
   – Не так, – против воли выговорил Уаскар, вспомнив уроки Ак-Тонара.
   – Ты можешь показать что-то лучшее, – его невнятно бормотание вызвало ответную реплику одного из воинов.
   – Постараюсь, – Уаскар приблизился к прекратившим бой сатурам.
   – Сразись со мной, – предложил все тот же воин, и его меч разрезал воздух ярким стремительным зигзагом.
   – Согласен, – меч Уаскара покинул ножны и торжественно сверкнул.
   – Стоп, стоп, стоп, молодые люди, – между ними вклинился пожилой боец, вооруженный только резным жезлом, – возьмите-ка учебные клинки.
   – Хорошо, учитель, – коротко поклонился противник Уаскара.
   Бойцам выдали учебные мечи, несколько тяжелее обычных и с затупленными лезвиями. Уаскар несколько раз взмахнул полученным оружием, приноравливаясь к весу и балансу незнакомого клинка.
   – Ну что, готов, – насмешливо поторопил его противник.
   Ускар, не говоря ни слова выставил меч вперед и принял боевую стойку.
   Вжик!
   Клинок сатура, разрубив воздух, рванулся к Уаскару. Уаскар легко отклонился от нарочито небрежной атаки, пропустив противника мимо себя, и стремительно ударил по казалось бы незащищенной спине.
   Цзах!
   Клинки встретились, расплескав череду бликов.
   Новая атака сатура. Меч летит в голову, стукается в подставленный клинок и резко падает на плечо. Обиженный звон разочарования пролетел над тренировочной площадкой: в плоскость клинка ударяет тяжелое яблоко эфеса. Отшатнулись противники друг от друга. Медленно, сторожко двинулись по кругу, не выпуская из виду партнера, но и не давая возможности нападения. Взорвался сатур стремительным выпадом. Быть бы Уаскару пробитым насквозь, попади он под удар. Прокрутился молодой воин всем телом вдоль руки противника и резко ткнул в открывшийся бок. Глухо звякнули клинки. Успел отразить сатур неожиданный укол. Противники сплелись в замысловато блистающем танце, прерываемом время от времени сверкающими молниями мечей.
   Зрители затаили дыхание.
   Кто кого?
   Снова распался вихрь на отдельные фигуры.
   Дзинкнули мечи.
   Неожиданно закачался меч сатура в пустоте, а острие меча Уаскара прижалось к горлу противника под самым подбородком.
   – Ты победил, – хрипло выдавил из себя недавний противник инсегра.
   Уаскар отбросил меч в сторону.
   Украшенный перьями шлем, сорванный рукой Уаскара, внезапно освободил плотную темно-каштановую завесу волос.
   – Арегг Сакну? – ошеломленно проговорил Уаскар.

56

   Алин, бывший алау Черного алаутара, прикованный к стене висел в темном подвале дворца Императора. Многочисленные раны варегга сочились кровью.
   Регг Казар остановился напротив недавнего военачальника. Тяжелый боевой кнут веско покачивался в руке узурпатора.
   – Глупец, – презрительно проговорил Казар, – ты мог бы стать одним из первых людей новой империи…
   – Новая империя, – покрытые запекшейся коркой, губы Алина едва двигались, – не может… заставить сына… выступить против отца…
   – Не против отца, Арднок тебя задери, – кнут со свистом разрезал спертый воздух подземелья и с мерзким чмокающим звуком врезался в плоть прикованного, – а против бунтовщика…
   – Бунт – это борьба против ЗАКОННОГО правителя, – вылетевший изо рта сгусток крови запятнал парадный плащ Казара.
   – А меня ты считаешь незаконным?
   – Ты мерзкий узурпатор…
   – Это значит, ты разгонял толпу в угоду узурпатору? – рукоять кнута подняла подбородок Алина.
   – Я… – уже готовое было слететь с губ обвинение, остановилось в мгновении от произношения.
   – Именно ты позволил мне занять трон, уничтожив бунт.
   Казар ударил Алина рукоятью кнута и отошел в сторону.
   – Так что, именно благодаря ТЕБЕ, я укрепился у власти.
   – Ирегг…
   – Ирегг Атолн никак не сможет занять трон. Ей просто не хватит времени. Теперь я – законный император Чеггорра.
   – Символ взлетит, поднимаясь все выше.
   Он коготь стальной на спине понесет.
   Ударит кулак из-за тучи по крыше.
   И девушка кресло по полному праву займет, – послышалось вдруг из темного угла.
   – Замолчи, безумец! – вскричал Казар, отбрасывая в сторону кнут и доставая меч.

     – А птицы войны потеряют все перья.
     С мечтой о господстве держава простится.
     Разбитое тело сверзнется на землю.
     И встретится шея с тяжелым мечом палача…

   – Отец, – рванулся из цепей Алин.
   В красноватом колеблющемся свете многочисленных факелов сверкнула яркая полоса меча. Глухой стук, оборвавший речитатив пророчества, и что-то круглое покатилось под ноги Высокородного сэна Фара регга Казара. Регг небрежно двинул ногой, и на середину каземата в самый центр освещенного круга выкатилась голова Высокородного сэна Ара олрегга Зфадеха.
   – Одним бунтовщиком меньше…
   – Ты убил отца?! – рванулся к Казару прикованный пленник.
   – Замолчи. – Казар протер лезвие меча зеленой жреческой накидкой. – Так нужно для блага государства.
   – Государству не нужно, чтобы уничтожались коренные чеггоррские роды, – ярость придала силы вареггу Алину.
   – Государство – это Я! – Казар отпнул в сторону голову и уселся в высокое кресло, стоявшее тут же, в центре помещения, – и я лучше, чем кто-либо знает, что нужно государству… А сейчас дай мне подумать, – и обратился к темной фигуре за своей спиной, – заткни ему рот…
   Потянулось томительное молчание, прерываемое только тяжелым дыханием прикованного к стене Алина. Где-то вдалеке монотонно падали капли воды. Один из факелов замерцал сильней и вдруг погас.
   Казар поднял голову, с непонимающим видом осмотрелся вокруг.
   – Жреца мне, – негромко проговорил он.
   Снова потянулось томительное время ожидания.
   И вот по ступеням прошаркали подошвы жреческих сандалий, колыхнулось пламя оставшихся факелов, и перед Казаром предстал худенький, постоянно подобострастно кланяющийся человечек в казавшейся темно-серой одежде.
   – Скажи, жрец, какие из законов Атснила помещены в свитках?
   – Не оскорбит ли это великого, если я скажу, что в свитках не записаны законы Атснила…
   – Я так и думал, – усмехнулся узурпатор, – садись и пиши. Мы исправим эту оплошность прошедшего правления…
   Жрец покорно пристроился на полу возле ног регга, зашелестели доставаемые листы, слегка булькнула баночка с краской…
   – Государство – это Правитель и воины, исполняющие его волю, – начал диктовать высокородный сэн Фар регг Казар, – Правитель наделен властью. Воины, поддерживающие правителя, также имеют определенную долю власти, но лишены собственности – хранение драгоценностей строго наказывается. Крестьяне и ремесленники имеют собственность, но совершенно лишены власти и влияния на дела государство. Они лишь обеспечивают правителя и воинов всем необходимым. Нет отдельных семей – браки совместны и совместно же воспитываются дети, не знающие своих родителей, твердо уверенные в том, что их общий родитель – государство.– Казар покосился на прикованного Алина, усмехнулся и продолжал, – Каждый шаг каждого гражданина определен законом, а нарушение закона должно беспощадно караться.– Он остановился и взглянул на жреца.
   Рука писца быстро и уверенно рассыпала замысловатую вязь письма по листкам. Стопка исписанных страниц неуклонно увеличивалась.
   Казар удовлетворенно потянулся.
   – Вот теперь у нас есть писанные законы. А все не согласные с моим воцарением, – безапелляционно изрек он, – теперь будут считаться нарушителями закона. А преступников нужно карать… И карать беспощадно…
   Регг стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
   – Сегодня же! Сейчас отправить воспитанников-чеггоррцев по стране для выявления всех недовольных, – он мгновение помолчал, – И их уничтожения… Все недовольные должны быть уничтожены!

   – Высокородный сэн Фар регг-регент Казар, – в подвал к реггу ворвался растерянный слуга и бросился на каменный пол, – пришло послание от ирегг Итолн.
   – Что! – регг Казар решительно поднялся с кресла.– Где посланник с письмом?
   – Я провожу, – слуга подобострастно вскочил на ноги и стремительно бросился к выходу.
   Казар оттолкнул кресло, которое с грохотом повалилось, и устремился вслед за слугой.
   Жрец со своими бумагами осторожно попятился в сторону.
   – Поднимайся в мой кабинет, – бросил на ходу регг и широкими шагами покинул подвал.
   Хлопнула тяжелая окованная железом дверь, промелькнули под ногами регга каменные ступени. Перед взором Казара, сразу у входа во дворец, появился странный человек в жреческой одежде. Разве что вместо привычного стального знака веры на груди висел непонятный пятиугольный амулет. Жреческий посох посетителя больше напоминал боевой шест. Во всяком случае, на нем не было обязательного навершия в виде семилучевой звезды, а оба конца равномерно на длину локтя окованы железом.
   – Жрецы-воины? – изумленно произнес регг, – А где…
   – Я принес послание от наследницы престола.
   – Так это ты – гонец?
   Вместо ответа жрец протянул реггу свернутый в трубку лист. На листе висел оттиск императорской печати, прикрепленый золотым шнурком. Подлинность не вызывала ни малейшего сомнения.
   Казар вскрыл послание.
   Ровные полосы упрощенного стандартного письма, с характерным почерком наследницы Атолн, предстал перед глазами самозваного регента.

   «Высокородный сэн Фар регг Казар, пишет тебе Высокородная сэна Чер ирегг Атолн. До меня дошли сведения, что ты, пользуясь моим отсутствием, пристроился на Драконьем троне моего отца. Да будет тебе известно, что отпущенный мне отцом минимальный срок в двадцать дней еще не прошел. Заметь, что он минимальный, а наибольший не определен. И ты не имеешь ни малейшего права опускать свое седалище…»

   Дальше дочитывать Казар не стал. Листок послания смялся в руке регга-регента.
   – Откуда ты прибыл? – Казар поднял глаза на жреца.
   Однако того перед Казаром уже не было. Регг внимательно оглядел окрестности. Все безрезультатно.
   – Эй, кто-нибудь! – прорычал он громовым голосом, – Найти мне жреца!
   Возле разъяренного регга мгновенно оказалось несколько стражников.
   – Какого жреца? – деловито спросил оп-оп-тун, начальник стражи.
   Казар пристально взглянул на него. Рука регга тяжело опустилась на эфес меча. Глаза оп-оп-туна округлились. Но регг уже разжал стиснутую ладонь.
   – Тут только что был жрец-воин, – снизошел до объяснения Казар, – он письмо от ирегг Ат… – он запнулся и замолчал.
   – Не было тут никого, – начальник стражи недоуменно огляделся вокруг.
   – Вот этот слуга, – рука регга поднялась было в указующем жесте, но тут же бессильно опустилась: слуги, позвавшего его, тоже нигде не было видно. Он исчез так же внезапно, как и жрец.
   Как-то все это связано.
   «Жаль, что нет Зрэхфа Зюакра, – уже не в первый раз пожалел Казар, – и когда он только вернется от этого…»
   – Магов сюда, – приказал регг-регент,
   – Сейчас, – низко поклонился оп-оп-тун и выскочил из дворца.

   – Немедленно определить, что это был за жрец, – приказал регг Казар.
   Из группы магов вперед вышел высокий, статный человек в темно-синей, почти черной одежде. Такими же синими полосами было раскрашено его лицо. Маг коротко с достоинством поклонился. Регг внимательно вгляделся в стоящего перед ним. В глазах блеснули искры узнавания.
   – Я тебя знаю, – уверенно проговорил он, – это же ты показывал мне предсказание.
   – Объясни, какого жреца ты ищешь, – вместо ответа размеренно проговорил Верховный Маг.
   – Только что тут был серый жрец-воин с боевым шестом. Он доставил письмо от ирегг Атолн.
   – Понятно.
   Верховный Маг сосредоточенно осмотрелся, властным жестом отослал всех присутствующих. Откуда-то из складок объемного плаща вытащил пухлую книгу. Взвесил на руке. Книга сама собой раскрылась, стремительно зашелестели страницы. Шелест внезапно прекратился. Открывшийся разворот осветился ярким пламенем.
   – Посмотрим, – еле слышно бормотал маг, чертя прямо в воздухе странные пламенные фигуры, – посмотрим…
   Внезапно одна из начерченных фигур вспыхнула наиболее ярко. Остальные сразу будто скукожились и потерялись.
   – Здесь присутствует магия Ордена «Зеленых Мечей».
   – Что еще за магия?
   Верховный Маг, не говоря ни слова, закрыл книгу, она спряталась в складках одежды, пламенная фигура растворилась в воздухе, повинуясь взмаху руки.
   – Это, регг, уже не важно.
   – Что не важно?
   – Нам совершенно безразлично, откуда взялась эта магия, – голос мага стал поучающим, – главное в том, что она блокирует возможность обнаружения представителей Ордена.
   – И ты ничего не можешь сделать?
   – Разве только сказать, что твой разыскиваемый жрец – из Ордена.
   – Это я и сам понял.
   – А то, что твой жрец и слуга, сообщивший о нем – это один и тот же человек, ты тоже сообразил?
   – Значит, – регг раздраженно щелкнул мечом о ножны, – они легко могут появляться в городе.
   – У нас есть единственная возможность помешать этому, – нравоучительно проговорил маг.
   – Какая?
   – Ты должен объявить магию вне закона.
   Казар изумленно посмотрел на собеседника.
   – А как же ты сам?
   – Официльно, ты запретишь любую магию, кроме магии города. А мы – маги Чеггорра – окружим город плотным защитным кольцом. И тогда никакая магия извне не сможет сюда проникнуть.
   – И мы сможем объявить вне закона и регга Алана…

57

   Регг Алан внимательно наблюдал за привлечением в армию новобранцев. На жителей Ира рассчитывать особо не приходилось. Горожане – ремесленники и купцы не имели никакой военной значимости. Традиционно им запрещалось заниматься военным делом. Только представители коренных чеггоррских родов могли нести военную службу. Даже все их воспитание было направлено на предстоящую военную деятельность. С самого детства формировались воинские отряды. Плечом к плечу отряды вступали в учебные сражения друг с другом. Ребята учились действовать в едином строю.
   Именно тогда, в далеком детстве, и сам Алан познакомился с воинской дисциплиной, понял, что такое чувствовать рядом с собой локоть товарища. Научился действовать в единении со всеми воинами. Тут и начался его путь к вершинам имперской иерархии.
   Алан погрузился в воспоминания.

   Уже в семь тумов его отлучили от родителей и направили в ичалав вместе со всеми сверстниками. Вскоре он уже был во главе своего ичвина. Много трудов было положено, чтобы навести идеальную слаженность в ичвине. Впоследствии это способствовало повышению боеспособности отряда. Ичвин Алана стал одерживать победу за победой над другими даже старшими ичвинами. Талантливого юношу заметили королевские военачальники. Алан стал постепенно подниматься по крутым ступеням военной карьеры. «Тогда-то мы и познакомились с Казаром, – ядовитой змейкой шевельнулась мысль, – моим извечным соперником. Что бы мне стоило еще тогда разделаться с ним? Сейчас бы…» А потом произошел переворот Атснила. Оба соперника стали высшими военачальниками образовавшейся империи. Военачальниками пониже рангом стали представители торговой знати. В войсках же служить могли только коренные чеггоррцы.

   Коренные чеггоррцы жили войной. Когда-то это позволило им не только справиться с враждебным окружением, но и перейти к планомерному расширению территории. Слаженная военная организация Чеггорра позволяла эффективно действовать против любых противников.
   К сожалению, в Ире не было коренных чеггоррцев в связи с тем, что город лишь недавно вошел в состав империи. Приходилось использовать тот контингент, который находился поблизости – туросов горных племен.
   А воевать-то предстоит с железными алаутарами регга Казара. Войска у Казара великолепно выученные. Не просто выстоять против них. Вот бы брата с его алаутаром привлечь на свою сторону.
   Алан посмотрел строившихся туросов и раздраженно вздохнул. Заставить кочевников встать в строй оказалось практически невозможным. Даже вроде бы собранные в боевые треугольники винтаров, они в течение очень короткого времени снова сбивались в бесформенную толпу.
   «А может магией попробовать?»
   Алан сосредоточился. И тут его что-то ударило в голову.
   – Что такое? – изумленно-растерянно огляделся военачальник-маг, – Кто посмел?
   В голове его словно порвалась некая связующая нить. Виски заломило невыносимой болью.
   – Арднок тебя задери, – прохрипел Алан и отпрянул от обзорного окна, опускаясь в жесткое кресло.
   Сжал голову ладонями. Он почувствовал, что используемый им источник магии внезапно ослабел. По ладоням пробежали синие молнии, которые погасли едва сорвавшись с пальцев. К такому регг Алан оказался не готов.
   – Что за дела? – с огромным усилием он привел себя в чувство.
   Алан, превозмогая боль, методично перебрал все возможные линии магии, пока, наконец, не нашел обрыв. Ему сразу все стало ясно.
   – Значит, маги Чеггорра поставили магический щит. Надо полагать, что с подачи Казара.– еле слышно проговорил он, – Ну, что ж, этого и следовало ожидать. Постановка щита означает, что меня объявили вне закона, как мага. Так, теперь война пойдет и на магическом уровне. Примирение теперь невозможно. Продолжим более активную подготовку к войне.

   Алан резко ударил кулаком по подлокотнику кресла, поднялся и снова подошел к окну.
   На площади по-прежнему не удавалось поставить в единый строй туросов.
   – Адъютант, – позвал военачальник.
   Сразу позади послышался стук каблуков.
   – Прекратить запихивать этих горцев в ряды, – не оборачиваясь, произнес регг Алан, – Пускай воюют как им привычней.
   – Но…
   – Вон!

   Алан остался в одиночестве. Он раз за разом мерил комнату шагами. Снова опустился в кресло. Мозг лихорадочно искал малейшую щель в магическом щите Чеггорра, машинально обходя болевые линии. Наконец, узкий лучик голубоватой магии нашел крошечную зацепку. Алан принялся осторожно прокалывать этим лучиком поставленную защиту…
   Неожиданно яркий образ буквально ворвался в мозг регга. С пыльного пола на регга укоризненно смотрела отрубленная голова, а над ней болталась в цепях обнаженная мускулистая фигура.
   – Отец? – вскричал Алан и сжал голову руками, – Брат?
   – Вызывали, Высокородный сэн? – опять появился в дверях оп-оп-тун.
   Рука регга сжалась на эфесе меча. Зашипела вытаскиваемая из ножен сталь.
   – Убирайся! – регг резко вдвинул меч обратно.

   «Значит, Казар захватил моего отца и брата. Сильный ход. Но, вот зачем он казнил отца? Хорошо, с этим я еще разберусь».

   Взгляд регга Алана уже в который раз упал на тренировку воинов.
   – А что если из местных аборигенов создать вспомогательные алаутары, воюющие по-своему? Тогда совершенно не нужно будет переучивать этих неуклюжих горцев. А кем тогда восполнить потери?
   Алан подошел к висевшей на стене карте, внимательно всмотрелся в нее.
   – Так, кто у нас сражается строем?
   Кинжал скользил по карте.
   «Мы находимся на границе с Кренсором. До ближайших чеггоррских гарнизонов достаточно далеко. В этом – явное преимущество Казара. Кого можно привлечь мне? Туросы – кочевники. Причем, совершенно независимо к какому племени они принадлежат, в первую очередь они – конники. Что они из себя представляют, видно по тому разгрому, что они нам учинили. В Плуате – тоже легкая и стремительная конница. Если и тех и других привлечь на мою сторону, то у меня будет явное преимущество в коннице. Остается Гранипр. У них можно навербовать ловссонов. Таким образом, у меня уже почти есть мощная конница и тяжелые ловссоны. Но где взять крепкую организованную пехоту? Кренсор, Сатур и Унс – горцы. Может, у них есть нечто похожее. Но как их привлечь. Особенно сейчас, когда…»

58

   И на этот раз меня разбудил лар Пагэтп.
   – Здоров же ты поспать, сэн Виктор, – он сильно встряхнул меня за плечо.
   – А в чем дело?
   – Ты, что ничего не помнишь? Тебе же сегодня нужно пройти испытания на титул лара.
   Действительно, как я мог забыть. Наскоро подхватился, проделал все утренние процедуры, выскочил из палатки. А тут уж и Сеатв с традиционным завтраком в виде молока пуакравов и печеных туроков. Непроизвольно я посмотрел в сторону лагерей союзников, вдруг удастся увидеть понравившуюся мне девушку из племени саков-туросов. Резко отвернулся. Мой взгляд пал на блестящее зеркало воды в походном котелке. Увиденное заставила меня провести ладонью по подбородку. Дома, на Земле, я брился хотя бы раз в неделю. А здесь бритва ни разу не коснулась моего лица. Под пальцами моими явно прощупывалась подросшая бородка. Перед предстоящим экзаменом обязательно нужно соскоблить эту растительность. А то как-то выглядит не очень…
   Для этой процедуры мне необходимы бритва, зеркало и мыло. Смогу ли я здесь все это найти? Да, уж проблемка…
   – О чем задумался, Пялз Виктор? – хлопнул меня по плечу Моч Ковох.
   – Мне бы хотелось побриться, – ответил я своему командиру и снова погладил колючий подбородок.
   – Зачем? – недоуменно посмотрел на меня Моч Ковох.
   – Ну, как это зачем, вроде как сегодня у меня ожидается экзамен.
   – Экзамен?
   Я и не заметил, что это слово произнес по-русски. Теперь требовалось как-то объяснить ему, что это такое и с чем его едят.
   Мой недавний начальник и предстоящий соратник по свадебной церемонии слушал с недоверием. Ему было абсолютно непонятно, что особенного в предстоящих состязаниях.
   – Когда ты стрелял вместе с Атгогом, ты же не старался выглядеть более нарядно. Да, и в бой ты шел не в парадной одежде…
   Вот уж уел так уел. Действительно, я даже и не вспомнил об этом древнем правиле: на бой идти только в чистой, парадной одежде. Во всяком случае предки наши старались следовать этому правилу. Да, и американские индейцы свои пышные наряды надевали только в бой или на праздник.
   – Чем вы тут заняты? – вмешался в разговор подошедший ннйо Атгог.
   – Твой побратим, сэн Пялз Виктор считает, что ему нужно удалить растительность с лица, – медленно проговорил Пагэтп. До этого он не проронил ни слова.
   – Зачем? – Атгог и не подозревал, что повторил вопрос Моч Ковоха.
   – У нашего народа, – я, тяжело вздохнув, снова принялся объяснять, – принято все важные события встречать в праздничном облачении.
   – Ты прав, побратим, – глубокомысленно произнес ннйо Атгог, – мы должны хранить традиции, куда бы нас не забросила судьба. Приводи себя в порядок. Только поторопись: до начала испытаний осталось совсем немного времени.
   Кусок мыльного корня и зеркало из полированного серебра нашлись у Сеатв. Но где взять лезвие для бритвы? Во многих книгах, что я читал, для этой цели часто пользовались мечами, саблями, кинжалами, ну и всем, тому подобном. Может и мне попробовать. Я вытащил клинок из ножен, критически осмотрел лезвие. Представил, как я буду скоблить свое лицо этой полосой металла. Тут же можно обрезать себе не только щетину, но и нос. Нет, это не то. Я с сожалением вдвинул меч обратно в ножны.

   Что же делать?

   – Долго ты еще, сэн Виктор? – нетерпеливо спросил Пагэтп.
   – Проблема возникла.
   – Какая еще проблема?
   – Не могу найти подходящего лезвия.
   – Тоже мне, проблема, – проговорил мой друг, – возьми стрелу…
   – Стрелу?
   – Ну, да… – он отошел в сторону.
   Так, значит, стрела. Интересно, какая. Я вытащил все стрелы из колчана, внимательно их рассмотрел. Ясно, что для задуманного совершенно не подходят бронебойные и охотничьи. Стрелы этих двух категорий скользнули обратно в колчан. Остается испробовать рассечные. Их ножевидный обоюдоострый наконечник почти полностью отвечает предъявленным требованиям. Остается совсем немного: подправить лезвие до остроты бритвы. Судя по книгам и старым фильмам бритвы доводят при помощи ремня. Таких ремней в палатках кочевников достаточно много. Еще несколько секунд, и бритва готова.

   – Все, я могу принять участие в состязании, – довольно потирая достаточно гладкий подбородок, я подошел к Пагэтпу.
   – Какое еще состязание?
   – А что меня ожидает?
   – Только проверка твоих боевых способностей. Ничего больше.
   Мы подошли к месту предстоящих испытаний. Сначала мне нужно было показать свое умение в фехтовании. С этим трудности у меня быть не должно, если только не действовать мечом верхом. Оказалось, что все не так просто. Оказалось, что у меня будет не один противник, а несколько.
   Совершенно не ко времени и не к месту в голове закружились воспоминания.

   …Утоптанная площадка на пустыре за домами. Очередная часть групповой схватки. Из нашей группы остался я один. Передо мной пятеро противников. Внезапно захотелось поднять лапки и сдаться на милость победителя. Но это не по мне. Я еще ни разу в жизни не сдавался. Что же делать? Это все-таки не поединок один на один. Слишком много противников.
   – Держись, Витька, – кричит из-за черты Сашка, вышедший из схватки по случайной ошибке, – вспомни – главное выстоять против четырех!
   Я судорожно сжал рукоять деревянного меча и сделал шаг вперед…

   – О чем задумался, Высокородный сэн? – спросил кто-то из окружающих ннйо туросов-союзников.
   Я встряхнул головой, отгоняя воспоминания, и плавным движением вытащил меч из ножен.
   Снова передо мной пятеро противников. Только на этот раз в руках не деревянные мечи, а боевые клинки, тщательно заточенные. Сердце сжало нехорошее предчувствие: тогда, в детстве я потерпел поражение… правда, одного все-таки уложил, да и отделался лишь легкими ссадинами. Сейчас так легко все не обойдется.
   Я шагнул в круг, дошел до центра. И только тогда пятеро моих противников двинулись со всех сторон, словно по лучам обычной звезды.
   Первым делом необходимо лишить противников возможности нападать одновременно со всех сторон. Я рванулся к одному из них, судя по орнаменту, принадлежащему к племени саков-туросов. Расстояние между нами резко сократилось. Остальным же противникам пришлось меня догонять. Чтобы несколько опередить их и не дать напасть со спины, я атаковал насколько было можно стремительней. Поднырнул под руку противнику и переместился ему за спину.
   Таким образом, он оказался на пути остальных и, следовательно, мешал им действовать против меня. Наши мечи скрестились – впервые в этой схватке.
   Определенное преимущество у меня, конечно, было. Я имею в виду современную школу фехтования с более экономичными движениями. В схватке на лошади эти навыки не работают. А тут… вдруг получится. В то же время, современные фехтовальщики не бьются насмерть…
   Мы успели обменяться несколькими ударами, когда подоспели остальные участники шоу. Затягивать бой не стоило. После пары финтов резким ударом по руке противника я заставил его выронить оружие. Сразу же после этого, пока еще он в растерянности, нанес удар ногой в грудь. Никогда не думал, что на такое способен. Противник отлетел на пару шагов, еще один из противников подхватил его, оказавшись на некоторое время вне боя.
   Стремительным выпадом достал тева-туроса, оказавшегося ближе других.
   Кровавая полоса перечеркнула обнаженную грудь противника.
   – Ты проиграл! – раздался голос со стороны наблюдающих ннйо, и тев-турос покинул арену.
   Так, на одного меньше.
   Я поднял выпавший у сака меч, опередив его буквально на миг, и нанес ему удар эфесом в лицо.
   – Еще один, – констатировал кто-то из ннйо.
   Осталось трое. Дело осложнялось. Зато теперь у меня в каждой руке по мечу. Методом Спартака не воспользуешься. Разве что каким-либо элементом. Я рванулся к границе площадке, рассчитывая, что противники хотя бы немного рассредоточатся.
   С резким разворотом я нанес рубящий удар. Раздался звон столкнувшихся клинков. Тут же мелькнул и второй меч. Плечо противника окрасилось кровью.
   Теперь двое.
   На этот раз они напали одновременно. Завязалась схватка. Хоть у меня и два меча, но я совершенно не умею действовать ими одновременно. Поодиночке вполне справляюсь, что правой рукой, что левой, а вот обеими руками сразу…
   Значит, нужно свести схватку к ряду поединков. Для этого мне нужно добиться того, чтобы мои противники и я оказались на одной прямой. Для начала неважно, в какой последовательности. Я двинулся вперед и оказался между ними. Почти сразу я бросился под ноги одного из них, чудом увернулся от опускающегося меча и скрестил меч лишь с одним из своих противников. Это уже лучше. Мне оставалось только так маневрировать, чтобы он постоянно оказывался между мной и вторым противником. Бой перешел в наиболее удобную для меня стадию. Тем более, что кочевнику больше привыкшему к фехтованию верхом, в пешем поединке явно чего-то не хватало.
   Острие моего меча чиркнуло по колену противнику. Я непроизвольно вздохнул.
   Лишний клинок отлетел в сторону.
   Последнего противника из племени мааров я поразил, применив прием классического спортивного фехтования – флеш-атаку.
   Все. Это испытание я выдержал.

   Что будет дальше?

   А дальше случилось непредвиденное. К собравшимся вождям обратился ннйо Атгог.
   – Я непосредственно сам состязался с ним в стрельбе.
   – И как?
   – Он стреляет нисколько не хуже меня, – неожиданно произнес побратим.
   В тот, далекий теперь, день он о моем умении лучника высказался более негативно.
   Однако, вожди удовлетворенно кивнули.
   – Принято, – выговорил наиболее старший из них ннйо саков.
   – Сэн Пялз Виктор, – продолжал Атгог, – с одним мечом вышел против пялза и добился победы.
   Еще один благосклонный кивок.
   – Он вместе с рутами-туросами участвовал в сражении возле ущелья Летучих Волков и неплохо себя показал…
   – Хорошо, – ннйо саков поднялся, – Мы сообщим свое решение. А теперь начнем Великий тис!
   Вслед за ним поднялись и остальные вожди.

59

   – Все в порядке, сэн Виктор, – Пагэтп обхватил меня за плечи.
   – Что в порядке? – я с трудом отходил после фехтовального испытания.
   – Тебе присвоили титул лара.
   – Что это еще за титул, который можно получить только за полтора удара мечом и нескольких невнятных слов ннйо Атгога?
   – Лар это особый воин, обязанный заботиться об определенном количестве простых общинников. Так что того, что о тебе узнали ннйо, было вполне достаточным.
   – Тогда не лучше ли было проверить меня в конном бою? Ведь мы же кочевники.
   Ответом мне был веселый смех моего первого в этом мире друга.
   – Вот на этом-то они и попались, – он бешено заколотил ладонями по бедрам, – Мы с Атгогом на это и рассчитывали.
   – На что?
   – Как ты не понимаешь? Ты же сам только что сказал, что мы кочевники. Никто из ннйо и представить не мог, что ты слаб в верховом фехтовании. Вот и предложили бой на земле…
   – Но я же мог и проиграть.
   – Ни за что. Они же тоже кочевники. Им много легче верхом воевать…
   И вот тут-то до меня все дошло. Мои друзья схитрили. Они знали, что в конном бою у меня не было ни малейшего шанса. Вожди же, тоже люди, обычные кочевники, считали, что я, как и все остальные туросы, специалист в этой отрасли. Сообщение же Атгога о моем участии в бою лишь подтвердил это. Мой побратим не сказал же, как именно я участвовал. А тут навык пешего поединка, который почти неизвестен среди кочевых народов.
   – А почему я? Почему не Моч Ковох, или Нех Гевей, например? Как они теперь будут мной командовать?
   Пагэтп посмотрел на меня с таким недоумением, что я растерялся.
   – Поехали, – вместо ответа он вскочил в седло и двинулся он в сторону палатки Атгога.
   Я отправился следом. Церемония бракосочетания ннйо Атгога приближалась. В чем она будет заключаться, я не имел ни малейшего представления. Но зачем-то же нужно было для этого предоставить мне титул лара. Скорее всего, это должно было играть какую-то роль.
   Трясясь в седле, я мысленно вернулся на Землю. Как там у нас обычно проходит это событие?
   Так. Звучит свадебный марш этого, Ман-Мен-Минхельсона. Все проходят в зал. Как там? «Именем Российской Федерации…». Далее, оба ставят автографы. Потом – автографы свидетелей. Или они сейчас уже не обязательны? Потом – кольца, шампанское…
   – О чем задумался?
   – Да, так, – отмахнулся я, – вспоминаю наши обряды.
   – Не думаю, что они нам понадобятся, – усмехнулся Пагэтп.
   И вот мы вплотную встретились с остарами жениха.
   – Приветствуем тебя, Высокородный сэн Пялз лар Виктор, – напыщенно проговорил Моч Ковох.
   От неожиданности я чуть было не шарахнулся от своего непосредственного командира. А впрочем, является ли сейчас он моим командиром? Вот вопрос так вопрос… Хотя, Пагэтп сказал, что лар это просто напросто лучший воин. Что-то никак не могу найти аналогии в нашей земной истории. А может их и вообще нет?
   – Все в сборе? – к нам вышел Атгог в полном великолепии парадного наряда.-Сейчас начнется.
   Он прикрыл богатый сверкающий золотом доспех бело-желтым плащом и сразу перестал отличаться от окружающих туросов.
   Мы двинулись вперед по направлению к палаткам саков-туросов. Это могло показать наши намерения. Однако в степи передвигалось значительное количество подобных групп. Степь начала напоминать единый огромный лагерь всех племен туросов. Ну, или почти всех. Навстречу нам выдвинулся значительный отряд воинов. Человек около двадцати. А нас только пятеро.
   – Смотрите, – воскликнул Пагэтп, – у них половина женщин.
   – Этого и следовало ожидать, – отозвался Атгог, – это же саки.
   Мой взгляд выделил в отряде Высокородную сэну Урп аичлар Дигяр – будущую спутницу жизни ннйо Атгога.
   – А они знают, зачем мы едем?
   – Догадываются, – отозвался Пагэтп, – но ведь еще надо догадаться, какая из групп везет ннйо.
   Он указал рукой на многочисленные подобные группы.
   – Но они направляются именно к нам.
   – Мы просто на очереди, – проговорил Атгог, внимательно следя за приближающимися.– Перед нами им встречались еще четыре подобных группы. Они внесли свой вклад в это дело.
   – Я полагаю, силой тут ничего не сделать.
   – Ты прав, побратим, – усмехнулся Атгог, – нам нужно вызволить аичлар из этого отряда, не прибегая к силе.
   – А как можно?
   – Любым способом, кроме силы. Тем более, что в открытом бою они сильней.
   – Тогда мы должны, наверное, рассредоточиться и действовать по отдельности.
   – Ни в коем случае.– Атгог присмотрелся к встречающим.– Применим хитрость. Моч Ковох и Нех Гевей предложат товары для саков, а мы втроем выполним основную задачу.
   Оказалось, что это обязательная часть свадебного обряда, и наша задача на теперешнем этапе – вызволить невесту Атгога из этого окружения.
   Моч Ковох и Нех Гевей рванулись вперед и быстро достигли отряда саков. О чем они там говорили, нам, конечно, слышно не было, но часть всадников вместе с нашими посыльными покинули седла и принялись что-то внимательно рассматривать. Странно, но неужели они не знали о нашей роли в предстоящем бракосочетании. Или все это входит в ритуал. Скорее всего. Степь все больше напоминала большой рынок. То тут, то там происходили подобные встречи. Мы неспеша подъехали к беседующим остарам.
   – Смотрите, какой лук, – приговаривал Моч Ковох, поигрывая тугим изукрашенным оружием, – из него можно пустить стрелу почти на два ниса [36 - НИС – мера расстояния, определяемая дальность полета стрелы из обычного степного лука].
   – Это невозможно, – один из спешившихся недоверчиво покачал головой.
   – Посмотри сам, – Моч Ковох вытащил из колчана стрелу.
   Он выпрямился во весь рост и, приложив стрелу к тетиве, приготовился к выстрелу.
   Саки-туросы сгрудились возле него. Верхами остались лишь человек пять-шесть, все женщины. Вжикнула тетива, просвистела пролетевшая стрела. Воины, вместе с нашими недавними спутниками отправились мерить расстояние.
   – Ваша очередь, – еле слышно проговорил ннйо, – вы оба должны отвлечь их.
   Мы с Пагэтпом отправились к женщинам, опередив Атгога и закрыв его своими спинами. Насколько я понял, нам с ларом необходимо было как-то отвлечь женщин, пока Атгог не вызволит аичлар Дигяр из рук ее соплеменников.
   Кто его знает, как тут принято завлекать женщин. Придется положиться на Пагэтпа. Уж он-то должен знать. Тем более, что его Сеатв как раз из этого племени. Когда-то и он, возможно, проходил подобный обряд.
   – Сделаем так, – еле слышно обратился ко мне Пагэтп, – представим твою заинтересованность в одной из этих женщин.
   – Может их красивым оружием соблазнить? – мне совсем не хотелось исполнять предложенную Пагэтпом роль.
   – Нет, оружие тут не подойдет, – покачал головой мой друг, – Да и притом, все, кто мог им соблазниться, уже вон с Ковохом и Гевеем.
   Исследователи дальности полета стрелы уже отошли достаточно далеко. Так, этот вариант отпадал.
   – Да ты только посмотри, – настаивал Пагэтп, – неужели никто из них тебе не нравится?
   И тут я увидел рядом с аичлар ту самую девушку, что мне понравилась несколько дней назад. Все складывалось как нельзя лучше. Пожалуй, план Пагэтпа может и сработать. Я все равно собирался с ней познакомиться. И вот тут мы уже вплотную сблизились с женщинами. Мельком взглянул назад. Атгог несколько отстал от нас. Странно было видеть ннйо в такой нерешительности. Или он, наоборот, готовился к главному событию.
   Мы с Пагэтпом подъехали почти вплотную к женщинам. Я собрался уже начать разговор. Однако женщины начали первыми.
   – Смотрите, – весело проговорила одна из них, – это тот воин, что утром победил пятерых в бою на мечах.
   – Пялз Виктор? По-моему его так зовут, – я впервые услышал голос понравившейся мне девушки.
   – Он теперь лар, – со смехом прервала ее соседка.
   – Это потому, что он не встретился с нами. Ему не удалось бы…
   – Удалось бы, – невозмутимо произнес Пагэтп, – я же справился.
   – А это еще кто?
   – Этот человек взял в жены нашу Сеатв, – я снова услышал голос своей избранницы.
   – Значит, вы сможете состязаться с нами? – кокетливо спросила еще одна женщина.
   Я заметил, что и аичлар Дигяр держится позади товарок. Мне показалось это хорошим знаком, вполне отвечающим нашим планам.
   – Хотите проверить? – Пагэтп медленно явил свету великолепный клинок с черненым знаком змеи – тотемом всех туросов.
   Женщины, как завороженные смотрели на прекрасный меч. В глазах их ярко засветилась заинтересованность.
   – Победившая или победивший получит этот меч в награду, – Пагэтп качнул клинком из стороны в сторону, заставляя блики заиграть на лезвии.
   Женщины взяли нас в плотное кольцо, наперебой оговаривая способ состязания. Никак я не мог ожидать, что именно возможностью состязания можно привлечь внимание женщин.
   – Это же саки, – заметив мое недоумение, шепнул Пагэтп, – самое воинственное из туросских племен.
   В этот момент Атгог резко рванулся вперед, подхватил скакуна аичлар Дигяр и стремительно помчался по степи.
   Пронзительный визг чуть не оглушил меня. Женщины поворачивали коней, направляясь в погоню.
   – Настало наше время! – прокричал Пагэтп, – Вперед! Не дай им догнать Атгога!
   Краем глаза я заметил, что Моч Ковох и Нех Гевей со всех ног припустились к своим скакунам.
   – Оттесняем преследователей к палатке ннйо саков!
   – А Атгог? – я никак не рассчитывал переговариваться на полном скаку.
   Встречный ветер разрывал слова. Мы мчались по степи как раз между Атгогом и женщинами-преследователями. Куда делись остальные воины встреченного отряда? Во всяком случае, в погоне они не участвовали. Атгог скакал все дальше и дальше в степь. Догнать его теперь не представлялось ни малейшей возможности.
   Поняли это и наши преследователи. Женщины замедлили ход и повернули в сторону палаток саков-туросов. Теперь мы с Пагэтпом последовали за ними…

   Возле палатки ннйо саков-туросов выстроились воины большинства племен. Они молча пропустили нас с Пагэтпом к самому входу, где уже расположились Моч Ковох и Нех Гевей в полном парадном одеянии, верхом на красочно украшенных скакунах. С другой стороны также при полном параде стояли четыре женщины. Две верхами, а две, возле самого полога, пешими с обнаженными мечами
   – Вот, нам туда, – указал Пагэтп на место напротив пеших женщин, – Слезай с лошади.
   Я занял положенное мне место рядом с Пагэтпом. Передо мной неожиданно опять оказалась та самая девушка. Вот ведь наваждение. А рядом с ней расположилась женщина, не так давно говорившая с ннйо Атгогом, как там ее? – Янт алар Лнаач…
   Сверкнули обнаженные клинки, когда к палатке ннйо Непрена бок о бок подъехали Атгог и аичлар Дигяр. Они на мгновение остановились перед первой парой остаров, спешились.
   Взметнулось легкое облачко пыли, жених и невеста шагнули между первой парой остаров.
   Взлетели в золотистое небо стрелы.
   Еще один шаг.
   Скрестились на их головами копья. Затрепетали на слабом ветерке яркие бунчуки.
   – Сейчас ты должен будешь срубить перо с головного убора аичлар, – еле слышно проинструктировал Пагэтп.
   Еще шаг.
   Звякнули столкнувшиеся мечи. Посыпались срубленные перья, перемешались они в полете.
   Распахнулся полог палатки, выпуская Высокородного сэна Овка ннйо Непрена.
   Еще шаг.
   Прорезали клинки Пагэтпа и Лнаач кожу на руках брачующихся. Капли крови упали в пыль под ноги.
   Шагнул навстречу Высокородный сэн Овк ннйо Непрен.
   Соединил он руки Атгог и Дигяр, словно в обряде побратимства. Впрочем, чему я удивляюсь. Таинство это схоже. Ведь муж и жена тоже становятся одной семьей.
   – Смог ннйо Атгог похитить аичлар? – придерживая их руки, обратился Непрен к остарам.
   – Да! – хором ответили остары.
   – Тогда, объявляю вас мужем и женой, – он обнял их за плечи.
   И это весь обряд? Скудновато как-то…

60

   – Кто такие? – резкий окрик остановил посольство Алана совершенно неожиданно.
   Невольно вздрогнув, Алан остановился. Спутники регга придвинулись ближе к военачальнику. Громко и требовательно зашелестела трава под копытами скакунов.
   – Всего-то винтар, – пренебрежительно проговорил ближайший телохранитель, – Разреши их уничтожить.
   – Я сам разберусь, что делать, – отрезал Алан и медленно выехал вперед, навстречу туросам.
   В его грудь нацелились наконечники копий и стрел.
   В глазах регга грозно сверкнули искры. Рука привычно вцепилась в эфес меча, но пальцы тут же разжались.
   – Мы не хотим войны, – непривычно шевельнулись губы чеггоррца, – Я хотел бы встретиться с вождем…
   – Вожди примут тебя, – широко улыбнулся старший дозорный и дал знак пропустить чеггоррцев.

   Посольство Алана медленно въехало в лагерь туросов. Регг внимательно огляделся по сторонам. Увиденое поразило чеггоррского военачальника. Никогда не бывал регг Алан в селении туросов. Поэтому он и не сразу не осознал увиденное. На ограниченном пространстве степи разместилось множество палаток различных оттенков желтого. Над многочисленными коническими палатками мирно поднимались в золотистое небо дымки, слегка колыхавшиеся от ветерка.
   Шум большого лагеря неожиданно прекратился. Туросские воины неровным строем расположились вдоль всего пути чеггоррцев.
   – Что бы это значило? – замедленно, в совершенно непривычной для него манере, выговорил Алан.
   – Тут собрались почти все племена туросов, – почтительно отозвался ближайший оп-тун.
   – Это я и без тебя вижу, – презрительно отмахнулся регг, – Какого Арднока они тут все собрались?
   Навстречу чеггоррцам между тем выезжали вожди туросов в сопровождении небольшой свиты. Над головами мерно колыхались пышные парадные уборы. Сверкало золото доспехов. Кое-где мелькнули светлые полоски вытаскиваемых мечей.
   Сзади Алана произошло шевеление выстраиваемого в боевой клин тунтара.
   – Прекратить! – регг требовательно поднял руку и, тронув шпорами бока скакуна, выехал вперед.
   Выехавшие навстречу туросы внезапно остановились. Вожди сгрудились в единую массу. Из их числа через мгновение так же в одиночку выехал один из вождей. Приглядевшись Алан узнал ннйо Атгога.
   – Старый знакомый, дезертир чеггоррской армии, – процедил чеггоррец сквозь зубы, – нельзя ли позвать вашего главного вождя?
   Ннйо Атгог откровенно усмехнулся.
   – Для борьбы с Чеггорром главным военным вождем туросов был выбран я – ннйо рутов-туросов. Придется тебе, регг, удовлетвориться этим.
   – Я хотел предложить вам помощь в вашей борьбе.
   – Помощь? – брови Атгога взметнулись вверх.
   – Я не правильно выразился, – отмахнулся Алан, – это мне нужна помощь. И в то же время, помогая мне, вы поможете и себе.
   – Не понял, – Атгог обернулся к вождям туросов.
   – Давай, ннйо, – регг выговорил титул собеседника словно через силу, – решим этот вопрос у костра совета.
   – Ты неплохо знаешь наши обычаи. Хорошо, поговорим у костра.
   Атгог взмахнул рукой в приглашающем жесте и замедленно повернул коня. Чеггоррцы последовали за военачальниками.

   Совет состоялся на обширной поляне, а не в палатке Атгога, как рассчитывал Алан. Узким полукругом расселись туросские вожди, окруженные только наиболее близкими соратниками. Полукруг чеггоррцев выглядел значительно скромнее. Только пара телохранителей встала рядом с реггом Аланом. Все остальные собрались за спиной могущественного военачальника, не имея возможности принять участия в переговорах, но слыша каждое слово.
   Весело, совершенно не к месту, потрескивали сучья в наспех разожженном костре.
   «Кстати, откуда сучья, – встрепенулась в голове регга непрошенная мысль, – кажется, жители степи для огня используют…» Алан непроизвольно скривился.
   – Отдай оружие! – врезался в уши резкий приказ.
   Пальцы чеггоррца сомкнулись на рукояти меча. Впервые с реггом Империи обращались подобным образом. Глаза стремительно оглядели непроницаемо-каменные лица собеседников.
   – Оставь его, – пренебрежительно махнул рукой ннйо Атгог, – пусть останется с мечом.
   Он усмехнулся, вспомнив, как сам вынужден был избавляться от оружия при входе к реггу Алану. Внезапно появилось острое желание обезоружить заносчивого чеггоррца.
   – А, ладно, – пробормотал ннйо еле слышно, – пусть его…
   Как ни тихо были произнесены слова Атгога, регг Алан услышал их. Военачальник-маг с трудом погасил готовый вырваться огненный луч. Сверкнувшие было глаза потускнели, тело тяжело опустилось на постеленную циновку.
   – Вы должны предоставить мне войска, – безапелляционно проговорил регг, – для борьбы с узурпатором!
   – Должны? С чего?
   – В ответ на предоставление воинов я закрою глаза на ваше нападение на алаутары Чеггорра и не буду наказывать, – в голосе Алана явно зазвучала сталь.
   – Какая снисходительность, – не удержался кто-то из окружения ннйо, тут же заслуживший быстрый гневный взгляд Атгога.
   – В данный момент меня не интересует не сам Чеггорр, ни его наказания, – холодно ответил ннйо.
   Алан ясно увидел одобрение в глазах собравшихся вождей туросов. Чеггоррцы позади него глухо зароптали в еле скрываемой ярости.
   – Вы все еще являетесь данниками Империи…
   – Уже нет, – резко прервал Атгог, – битва возле Летучих Волков показала это вполне убедительно. Тем более, что там присутствовали только воины рутов-туросов. Теперь же, – ннйо указал на многочисленные палатки, – все туросы готовы выступить против империи…
   На кончиках пальцев Алана зазмеились готовые сорваться молнии. Мысленно обругав себя за неуместную в данное время несдержанность, регг огромным усилием воли погасил импульс, удивленно отметив изменение цвета огненных стрел. Вместо давно привычного глубоко черного они приобрели ярко-синий блеск.
   С чего бы это?
   По изумлению, мелькнувшему в глазах собеседника, Алан понял, что и он заметил странное изменение цвета магии.
   – Неужели Турос уже забыл тяжелую поступь алаутаров Империи?
   Регг и сам сразу заметил фальшь в своих словах.
   – Это каких алаутаров? – с явно деланной заинтересованностью спросил ннйо, – не тех ли, что остались в предгорьях Кренсора? А много ли воинов осталось в этих алаутарах?
   – Достаточно, чтобы развеять всю вашу толпу по степи, – надменно отозвался Алан.
   – Зачем же тогда ты пришел к нам за помощью?
   Зашевелились непроницаемые вожди, придвинулись ближе.
   – Кстати, какова численность твоих алаутаров? – задал вопрос человек, сидевший рядом с ннйо.
   Алан внимательно посмотрел на него. Что-то непонятное исходило от этого человека. На вид – типичный воин-турос. Даже орнамент свидетельствовал о том, что он является ларом рутов. Однако внешность его не совсем соответствовала туросскому типу. Как будто все в порядке. Традиционное воинское одеяние туросов облегало тело, легкий ветерок шевелил наброшенную на плечи пушистую шкуру пялза. Но лицо… Оно отличалось от всех известных Алану рас.
   Регг перешел на магическое зрение.
   Безрезультатно. Человек неизвестной расы оказался совершенно непроницаемым для магии. Более того, Алан даже не мог определить природу магического щита, до того она выглядела чужеродной. И это при том, что никакой силы в неведомом воине не прослеживалось.
   Между тем, пауза затягивалась.
   – Ты не можешь ответить?
   На этот раз Алан заметил еще одну особенность: голос неизвестного звучал прямо в голове. Именно так, судя по легендам, разговаривают с людьми драконы.
   Дальнейшее молчание становилось уже неприличным.
   Алан пристально посмотрел на странного воина.
   – Со мной три полных алаутара, – произнес он вполголоса.– И мне нужна ваша помощь в борьбе против… Чеггорра…
   Невозмутимость тут же покинула сидевших напротив регга туросов.
   – Ты собираешься воевать против Империи?
   – Не совсем так, – поправился регг Алан, – Я собираюсь воевать за Империю.
   – Кажется, я понимаю, в чем тут дело, – медленно проговорил все тот же странный воин.
   Ннйо туросов повернулся к нему.
   – Что ты хочешь сказать, сэн Виктор?
   – Когда-то и у нас произошли некие события, – начал сэн Виктор издалека, – В великой империи произошла революция. Императора сместили с престола. Во главе государства встали совсем другие люди. Они считали, что меняют государство к лучшему. Но не все население страны думало так же. Разделились люди на два лагеря: Красных и Белых. Началась кровопролитная гражданская война. Но обе враждующие стороны воевали не против своего государства – все воевали ЗА него, но находились по разную сторону… Скорее всего, нечто подобное произошло и в Чеггорре…
   Атгог удовлетворенно кивнул. Глаза его выжидательно уставились на чеггоррского военачальника.
   – Этот воин прав, – хмуро проговорил Алан.– Император Атснил ушел на встречу с богами, а власть в стране захватил регг Казар а обход законной наследницы престола.
   – Ну и пусть будет императором… Нам-то что за забота?
   – Если Казар останется у… власти, – с трудом произнес регг, – он… двинет на вас все войска Чеггорра. Против них вам не выстоять!
   – А ты?
   – Я не сяду на трон… Он по праву принадлежит ирегг Атолн.
   – Но ведь впоследствии ты можешь и договориться с Казаром.– в словах Атгога слышалось недоверие.– И тогда вы тем более раздавите нас.
   – Я не пойду на сговор с Казаром! Он казнил мою семью…

61

   – Немедленно доставить ко мне Зрэхфа Зюакра, – приказал Казар, – он должен был уже вернуться от Алана.
   Словно в ответ на его слова, по дворцу прокатился неслышимый, но довольно ощутимый хлопок. Впечатление складывалось такое, словно что-то прорвало туго натянутую кожу. Регг вздрогнул и беспокойно посмотрел по сторонам.
   Наступила необъяснимая тишина, прерываемая только шумным прерывистым дыханием полководца.
   Прозвучали шлепающие частые шаги.
   – Высокородный сэн Фар регг Казар, – слегка дребезжащий голос словно ввинтился в уши, – только что произошло вторжение в город иной магии.
   Поразительно, но вид обычно самоуверенного Верховного Мага выражал явную растерянность.
   Регг-регент стремительно повернулся к жрецу.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Только то, что, – уверенность стремительно возвращалась к Верховному Жрецу, – границу города пересек человек, скрытый магией.
   – Изнутри или снаружи?
   – Сейчас выясним.
   Жрец словно окаменел. Взгляд остекленело уставился в пространство.
   «Вот еще одна стрела, направленная против Алана – магия…»

   …Длинное помещение 3-го ичвина. Полумрак. Мерно потрескивает очаг, сложенный из крупных валунов. Один из мальчишек постоянно поддерживает огонь в очаге. Сейчас пламя немного приглушено. Наступает время кратковременного ночного отдыха. Небольшие охапки тростника уже поджидают уставшие за тяжелый день тела. Но расслабляться еще рано. Мало ли что может придумать инвин. Но на этот раз ситуация несколько другая. В состав ичвина вступает новичок. По закону братства его следует испытать.
   А как могут испытать новичка мальчишки?
   Только зло подшутить над ним. Тем более, что новичок младше всех остальных членов ичвина. Как же – он новичок, а они – уже бывалые «воины», прошедшие ни одну драку.
   Что может им противопоставить младший?
   По условному сигналу все, кроме новичка, поднимаются с так называемых постелей. Собираются в центре помещения.
   – Ваши предложения? – звучит вопрос инвина.
   – Давайте, – в напряженной тишине шелестит осторожный, чтоб не разбудить предстоящую жертву, шепот, – засунем ему между пальцами фитили и подожжем…
   Инвин быстро всматривается в говорившего. Тот невольно пятится под тяжелым взглядом молодого командира. Инвин неопределенно хмыкает.
   – А что? – подхватывает идею другой паренек, – Забавно будет посмотреть, как он замашет ногами, сбивая огонь.
   – А если пожар? – испуганно произносит еще один участник ночного действа.
   На него глядят презрительно. Он сам совсем недавно проходил обряд посвящения в ичвин. Под его неловкими движениями тогда вспыхнула охапка сухого тростника. Еле-еле удалось скрыть следы непорядка. Но никто не говорит ни слова. Лишь звучный подзатыльник, разнесшийся по комнате, служит ответом осторожному. Правда, товарищи считают его высказывание не осторожностью, но трусостью.
   Инвин небрежным жестом отправляет пару мальчишек за водой. Вскоре они появляются возле ватаги, притащив по огромному деревянному ведру с водой.
   Все готово.
   – Начинаем.
   – А кто?
   – Ты предложил, – усмехается инвин, – тебе и выполнять.
   – Мне? – отшатывается предложивший. Но далеко отойти ему не удается: сзади плотной стеной стоят остальные мальчишки.
   Несколько ладоней выталкивают его вперед.
   Делать нечего. Мальчишка (прозвище его – Прут) зубами отрывает от плаща узкую полосу, разделяет на несколько неравных частей. Сопровождающий действие треск, кажется, слышен во всем городе. Мальчишки беспокойно оглядываются. Но ничего не происходит. Новичок продолжает мирно посапывать во сне.
   – Ну и сон, – качают головами мальчишки.
   – Действуй! – резко звучит приказ инвина.
   Прут сворачивает кусочки ткани в ровные валики с небольшими торчащими кончиками. Осторожно валики просовываются между пальцами спящего.
   – Огня!
   Один из мальчишек бежит к очагу.
   Тоненькая горящая веточка приближается к выставленным из валиков кончикам. Еще чуть-чуть, и пламя охватит тканевые валики…
   И вот это-то чуть-чуть и не происходит.
   Безмятежно спавший до сего момента, новичок неожиданно приподнимается. Из глаз вырываются ярко-синие молнии, вмиг превращающие и валики, и горящую ветвь в серый пушистый пепел, безобидно осыпавшийся на земляной пол. Мальчишки отскакивают в разные стороны.
   Перед новичком остается только инвин, с трудом сдерживающий порывы к бегству…

   Казар провел ладонью по лицу, прогоняя видения прошлого. Все внимание сосредоточил на закаменевшем жреце.
   – Один человек, что вышел из города, – наконец, тяжеловесно произнес жрец, почти не размыкая губ, – другой тут же зашел. Это произошло практически одновременно.
   – Не может такого быть. А стража?
   Жрец встряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Пристально взглянул на регга-регента.
   – Не думаю, что стража заметила такой маневр.
   – Почему ты так считаешь? – в голосе Казара послышались нотки недоверия.
   Ладонь непроизвольно двинулась к эфесу меча. Когда нет возможности состязаться в магии, меч – наиболее подходящий аргумент.
   – Носитель магии, – устало, как непонимающему ученику, проговорил жрец, – выходя из ворот города, передал магический щит кому-то входящему в город. Простые стражники не в состоянии этого заметить. Разве что они – маги. А насколько мне известно, никто до сих пор не догадался усилить стражу хотя бы кем-то сколь-нибудь чувствительным к магическим линиям.
   – Значит, вражеский шпион незамеченным бродит по городу?
   Крестовина эфеса звякнула об устье ножен.
   – Да, где же этот мальчишка – Зюакр, Арднок его задери? – регг вспомнил о начале разговора.
   – Оп-тун Зюакр просит дозволения войти, – раздался ничего не выражающий голос.
   – Надо же, – Казар стремительно обернулся.– Пусть войдет.
   Полированные плиты звонко отозвались на уверенные шаги приближающегося оп-туна. За незначительное время отсутствия манеры Зюакра разительно изменились. Теперь он всем видом выражал самоуверенность. Жрец посмотрел на оп-туна внимательно. До этого ему не доводилось видеть Зюакра вблизи.
   – Вот он, – пораженно выговорил жрец.
   – Да, это тот самый юноша, которого я ждал…
   – Нет, это человек с магическим щитом.
   – Что? – рука тяжело Казара опустилась на эфес меча, – Этого не может быть.
   Зюакр отшатнулся назад.
   – Не дури, оп-тун, – весомо проговорил жрец, поднимая посох.
   Блестящая полоса появилась было из ножен.
   – Не вздумай, – в голосе регга грозно зазвучала сталь.
   – Я не…
   – Кто ты? – Казар резко оборвал оп-туна, – Почему ты под магическим щитом?
   Зюакр отступил еще на шаг. В воздухе сверкнула полоса меча. Навстречу выступил жрец. Губы оп-туна искривила усмешка.
   – Тебе конец, жрец, – Зюакр взмахнул мечом.
   Навстречу мечу взметнулся посох. Сталь и дерево столкнулись в воздухе со странным звуком. Вспыхнули переплетенные черно-зеленые сполохи. Тоскливым стоном отозвалась сталь на соприкосновение с посохом. На блестящем темном дереве посоха не осталось ни малейшего следа. Губы жреца прошептали несколько невнятных слов. Зеленая составляющая сполохов потемнела, почти слилась с черной. У Зюакра внезапно заломило в висках. Огромным усилием воли он не выронил из руки оружие. Венчавшая жреческий посох семилучевая звезда в ореоле черного пламени ударила в лоб юношу. Раздался громкий хлопок лопнувшей пленки.
   У юноши подломились колени. Каменные плиты метнулись в лицо упавшему.
   – Странное помещение, – Казар носком сапога перевернул Зюакра на спину, – второй раз за последнее время здесь на меня пытаются напасть.
   – Второй? А когда был первый?
   – Разве ты не прорицатель? – Регг-регент удивленно посмотрел на жреца.
   Жрец, не отвечая, прижал к себе посох, тяжело оперся на него.
   – Использование магии отнимает… много сил…
   Тем временем двое стражников подхватили Зюакра и потащили к подземелью. Меч остался одиноко лежать там, где его выронил бывший оп-тун.
   Некоторое время жрец провожал взглядом волочащиеся по плитам ноги пленника.
   – Ты давно знаешь этого человека? – еле слышно проговорил жрец.
   – С того дня, как умер Атснил.
   – Ты знаешь, что это кренсор? – жрец направил звезду посоха вослед ушедшим, провел перед собой ладонью.
   – Догадывался, но Зюакр, Арднок его задери, отрицал, – раздраженно ответил регг, – говорил, что просто родился недалеко от границы с Кренсором.
   – Родился на границе? – жрец наконец-то прекратил свои манипуляции, – может, и на границе, но только…
   – Что только? – вскричал Казар.
   Меч снова громко лязгнул о ножны.
   Жрец недовольно покосился на оружие регга-регента. Рука непроизвольно сжала и снова разжала пальцы, словно примеряясь к рукояти. «Вот ведь, – подумал он, с трудом преодолевая раздражение, – давно не держал меча, а до сих пор хочется». Чтоб как-то преодолеть зов к оружию, жрец обеими руками вцепился в посох.
   – Не… простой это… деревенщина, – словно сквозь силу выговорил жрец, – по моему убеждению, это – сам ичзак кренсоров…

62

   Молодого кренсора втолкнули в подвал. Звякнули цепи, пристегнувшие ноги пленника к специальным кольцам. Котас, царапая пальцами холодные плиты, попытался подняться на ноги. Эта, несколько преждевременная, попытка не увенчалась успехом. Каменный пол сильно ударил по лицу. Нос наполнился запахом пыли. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Молодой ичзак еле сдержал стон. Негоже показывать врагу свою слабость. Превозмогая боль, он снова сделал попытку подняться. Встал на колени. Снова звякнули цепи. Юноша тряхнул головой, приводя мысли в порядок. Он тяжело передвинулся и сел, прижавшись спиной к замшелой влажной стене. Только после этого он смог, насколько позволяло пламя единственного факела, как-то осмотреться.
   Первое, что бросилось в глаза молодому ичзаку, это массивный тяжеловесный стол, который располагался сразу под факелом. Столешницу стола завалили принадлежности для письма. В мерцающем свете на верхнем листе явно виднелись ровные ряды знаков.
   Котас, плотно прижался к стене, держась руками за шероховатую поверхность камня, медленно поднялся. Ноги продвинулись на крохотный шажочек. Звенья цепи мерзко проскрежетали по плитам пола.
   И словно в ответ на скрежет послышался глухой шум в самом темном углу помещения.
   – Кто здесь? – напряженно проговорил кренсор, вглядываясь в густой полумрак.
   Горький смешок послужил ответом.
   Зажмурившись и вновь быстро открыв глаза, Котас обвел взглядом прикованную к стене фигуру.
   – Кто ты? И зачем ты здесь? – снова задал он вопрос.
   – Забавно, – еле слышно проговорил прикованный, – по виду облачения ты – оп-тун Серых, но по выговору – явно кто-то из горцев.
   Кренсор внимательно оглядел свой наряд. Удивительно, как в таком густом полумраке кто-то смог бы различить ранг, особенно без отличительных перьев на шлеме. Единственным объяснением могло бы служить то, что узник находился достаточно долго в этом помещении и успел привыкнуть к недостатку освещения. В то же время, насколько видел юноша, он не казался изможденным, совсем не так, как должен бы выглядеть человек пробывший в заточении достаточно долго.
   – Ты не ответил, оп-тун, – проговорил собеседник уже более твердым тоном.
   Котас двинулся к нему, заставив цепи напомнить о себе.
   «Отвечать или не отвечать? Как отреагирует узник на присутствие врага Чеггорра? Насколько могут уравнять узников приковавшие их цепи?»
   – А ты сам кто?
   – Да, ты хитрец, кренсор, – усмехнулся собеседник.
   – Хитрец?
   – Ну, да, – голос незнакомого узника звучал все более и более уверенно, – отвечаешь вопросом на вопрос. И, однако, ты не возражал против кренсора.
   Из угла послышался звук кашля, а затем смачный плевок шлепнулся на пол. Котас непроизвольно вытер рот.
   Наступило тягостное молчание, прерываемое лишь отчетливым потрескиванием горящего факела, и где-то вдалеке со свода подземелья капала вода.
   – Не далее как вчера, – наконец заговорил незнакомец, – я был а…
   Внезапно мерцающее пламя вздрогнуло от сильного притока свежего воздуха. С громкий скрежетом раскрылась массивная дверь. Послышался лязг оружия. Подвал наполнился топотом многочисленных ног.

   – Где ты, высокородный сэн Ар? – прогремело внутри подвала, перекрывая все остальные звуки.
   «Сэн Ар? Не родственник ли это Алану? А если это так, то почему он прикован?» Котас приготовился было задать вопрос, когда прикованный рванулся с такой силой, что цепи натянулись, как тетива лука.
   – Я здесь! – голос его обрел силу.
   Тут сразу стало не до вопросов. Тесное помещение наполнилось чеггоррскими воинами. Один из них, верзила, на доспехи которому явно потребовалась двойная норма материала, рванулся к сэну Ару сбивать цепи. Освобожденный человек привалился к гиганту.
   – Держись, командир, – пророкотал тот, бережно придерживая враз обмякшего военачальника.
   Влажные каменные блоки тяжело провожали гиганта с его ношей.
   – Юношу не забудьте, – поднял голову варегг Алин.
   Пара сильных ударов, и цепи с ног молодого ичзака кренсоров, глухо звякнув, упали на каменный пол.
   – Дружище, выбирайся с нами.
   – Кто вы, Арднок вас задери?
   Варегг Алин обернулся к нему.
   – Пора бы уже и догадаться, уважаемый кренсор. Выходи, а уж на воле и разберемся, кто есть кто.
   Второй раз упрашивать не пришлось. Котас, окинув быстрым взглядом полутемное помещение, подхватил внушительный металлический штырь – какое-никакое, но все-таки оружие. Черный воин одобрительно хлопнул по плечу молодого ичзака и двинулся к выходу. Котас поспешил за ним. Простучали под ногами каменные ступени, и вот перед глазами беглецов предстала придворцовая площадь. Вжикнула одинокая стрела, высекая из камня злые колючие искры.
   – В строй! – взревел гигант, ведший Алина, – Закрыться щитами.
   Предостережение логичное, но напрасное: ни одна стрела больше не потревожила воинов. Гвардейцы вышли на улицы города, на удивление пустынные.
   – Уходим из города! – махнул рукой варегг.
   Винтары перестроились в походно-оборонительную колонну. Ритмичный топот марширующих воинов разнесся над городом.
   Потянулись назад мрачные серые без единого окна одноэтажные дома. Промелькнул квартал оружейников, наполненный звоном кузнечных молотов. В ноздри ударил густой запах горящего угля. Далее следовали кварталы кожевников, мастеров по выделке птичьих перьев, резчиков по камню и торговцев.
   Вот и ворота. Дорогу перегородили отряды стражников, состоящие в этот день из воинов Серого алаутара.
   – Твои? – обернулся к Котасу Алин.
   Ичзак кренсоров медленно вышел навстречу стражникам. Рука взметнулась в приветственном жесте. Серые неуверенно переглянулись и медленно разошлись в стороны, пропуская беглецов.
   Прогрохотали под ногами доски подъемного моста. Натужно скрежетнули звенья натянувшейся цепи.
   Запылила под ногами мощеная дорога.
   Чеггорр оставался позади…

63

   Недавно захваченная чеггоррская ванрасса, а теперь официальный корабль бывшего советника правителя арелов без затруднений вошла в просторную гавань Генганта. На удивление Ив-Вкортни их никто не встречал. Стремительное продвижение ванрассы по Внутреннему морю не нарушилось ни малейшим противодействием. Вот и гавань оказалась на редкость пустынной. Не слышалось ни перекличек грузчиков, ни песен и ругани моряком, ни команд капитанов. Не топали ноги, не скрипели краны. В порту царила нереальная тишина, прерываема лишь плеском бьющихся в каменный мол волн.
   – Странно, – Ив-Вкортни недоуменно покачал головой.
   – Что-то не так? – непроизвольно сбиваясь на шепот, проговорил Ур Торрак.
   – Все не так, мой дорогой кренсор, – наставительно произнес Ив-Вкортни, – как правило, гавань и порт являются самыми шумным местом города, исключая разве что арены состязаний, – добавил он, уловив удивленный взгляд татдира школы боевых искусств.
   Они втроем торопливо направились в центр города, сопровождаемые лишь небольшим, численностью примерно в полувинтар, эскортом.
   – Постарайтесь выглядеть представительней, – Ив-Вкортни критически оглядел спутников, – хотя бы в той мере, насколько это возможно в сложившейся ситуции.
   – Что тебе не нравится? – Ак-Тонар слегка нахмурил брови и передвинул меч на перевязи ближе к руке.
   – Не думаю, что это нам понадобится, – криво усмехнулся старый советник.– Не забывай о цели нашего путешествия.
   Ур Торрак, не говоря ни слова, приблизился к нему. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Клинок слегка выдвинулся из ножен. Узкая полоска стали сверкнула под яркими безоблачными небесами.
   Тяжелая ладонь Ак-Тонара предупреждающе опустилась на руку кренсора.
   Каким бы необходимым не было это предостережение, оно оказалось запоздалым: послышался мерный топот множества ног. Из-за угла ближайшего здания показался марширующий воинский отряд. Блеснули наконечники копий. Под наконечниками на слабом ветру развевались яркие флажки. В глубине строя надрывались музыканты, отбивая рваный ритм. Твердые солдатские сандалии вздымали вихрики невесомой бурой пыли. Впереди важно вышагивал офицер, отмечая ритм резкими движениями обнаженного меча.
   Советник непроизвольно отступил на шаг.
   Командир отряда подозрительно взглянул на дипломатический кортеж. Взгляд зацепился за лежащую на эфесе руку. Колыхнулся плюмаж на шлеме. Глаза оценивающе прищурились. Рука поднялась в указующем жесте. Копья угрожающе склонились как перед атакой.
   Спутники Ив-Вкортни выровняли строй и приготовились к сражению.
   – Это не враги, – еле слышно прошептал Ив-Вкортни, отходя еще на шаг.
   Татдир положил ему на плечо руку, встав таким образом, что путь к отступлению оказался закрытым. С другой стороны старого советника подпер Ур Торрак. Соратники встали плечом к плечу.
   – Все. К бою! – меч кренсора все-таки вылетел из ножен.
   – Спрячь немедленно, – властно проговорил Ив-Вкортни и шагнул навстречу предполагаемому противнику.
   Клинок в руке командира дернулся, направив острие в лицо советника.
   – Кто вы?
   – Нам нужно попасть к правителю. Мы прибыли по поручению Наследника престола Инсегра Высокородного сэна Нега фара Уаскара.
   Настал черед и командиру отряда отойти на шаг. Он недоуменно оглядел спутников.
   – Насколько мне известно, – нерешительно пробормотал он, – но наследником престола Инсегра является регг Уальпа, и он уже гостит у нашего правителя. А фар Уаскар…
   – Высокородный сэн Ата регг Уальпа был наследником престола лишь временно.
   – Временно?
   – Только до тех пор, – вмешался в разговор Ак-Тонар, – пока фар Уаскар находился в арелском плену. А сейчас…
   – Сейчас проводите нас к правителю, – скомандовал Ив-Вкортни, не давая спутникам возможности вставить хоть слово.
   Ошеломленные воины развернулись перед почетными гостями и направились к центру города.
   Потянулись назад многочисленные скромные тростниковые хижины, провожая путников слепыми безоконными стенами. Время от времени на небольших возвышенностях появлялись и тут же скрывались, проплывая назад, каменные жилища знати. На широких улицах сопровождаемые отрядом послы не заметили ни одного простого жителя. Лишь ровные прямоугольники воинских отрядов слаженно маршировали по каменным плитам. Город все больше и больше напоминал воинский лагерь. Все показывало, что война близко.
   Только вот кто являлся противником? Против кого собирался воевать Генгант?
   – Мы прибыли, – проговорил командир отряда и, отсалютовав посланцам, отошел в сторону.
   Возле него выстроился и его отряд.
   Перед путниками предстал величественный дворец с высокой, почти в пять уровней, башней на краю платформы.
   – Прошу посланников наследника престола Инсегра подняться во дворец правителя.
   Простучали под сандалиями путников ступени пирамидальной насыпи. Резные каменные лица над входом равнодушно проводили проходящих мимо людей. Промелькнул и сам просторный вход. Посланники высокомерно кивнули в ответ на ритуальное приветствие стражи. Глаза изумленно уставились на появившуюся перед ними массивную фигуру.
   – Как смеете вы, ничтожные, утверждать, что прибыли от имени несчастного пленника арелов, – прозвучал голос Ата регга Уальпы.
   – Наследник престола Инсегра, – надменно повысил голос Ив-Вкортни, – Высокородный сэн Нег фар Уаскар в данный момент возглавляет армию Сатура в борьбе против чеггоррского вторжения.
   – Да, кто ты такой?
   – Я? – Ив-Вкортни повернулся к спутникам и снова взглянул в глаза регга Уальпы, – Я полномочный посланник Наследника престола Инсегра…
   – Ты? – расхохотался Уальпа, – Старик-арел утверждающий, что является представителем наследника Инсегра, который командует сатурами. Тебе самому-то слух не режет?
   – Зато ты, – внезапно успокоился Ив-Вкортни, – человек, предавший фара Уаскара и занявший его место.
   – Что ты себе позволяешь?
   Меч сверкнул в коридоре дворца. Слабое дуновение ветерка пролетело вдоль стен. В грудь Уальпы уперлись наконечники копий стражников. Регг инсегров непроизвольно отшатнулся, отмахнувшись клыкастой полосой меча. Жалобно звенькнул столкнувшийся металл. Словно из пустоты появились дополнительные воины стражи. Сверкающим кольцом они окружили спорщиков.
   – Убрать оружие! – прозвучал резкий приказ откуда-то из глубины помещения.
   Регг Уальпа раздраженно обернулся на голос.
   К ним в сопровождении нескольких ярко одетых людей медленно приближался представитель знати Генганта. Ноги его ступали твердо и уверенно, заставляя звенеть чешуйчатые доспехи. Голову человека покрывал блестящий шлем в форме раскинувшего крылья орла. Высокий плюмаж из ярких оранжевых перьев почти задевал плиты сводчатого потолка коридора.
   Ив-Вкортни церемонно поклонился подошедшему.
   – Приветствую правителя Генганта Тер-Скаллота, – громко проговорил он.
   Регг Уальпа промолчал, стараясь как можно незаметней подвесить меч к поясу.
   Тер-Скаллот внимательно вгляделся в стоящих напротив. Губы правителя искривились в усмешке. Взмах руки – и стражники исчезли в темных нишах коридора.
   – Значит, регг инсегров не собирается приветствовать меня согласно этикета, – в голосе явно звучал металл.
   – Прошу прощения, Высокородный сэн, – Уальпа согнулся в глубоком поклоне.
   – Что-то я не совсем понял, кто и кого представляет, – пальцы Тер-Скаллота пробарабанили по эфесу меча.
   – Я говорю от имени… – начал говорить Ив-Вкортни, сделав небольшой шаг вперед.
   – Я знаю тебя, советник.
   Правитель Генганта взмахом руки заставил замолчать старика. Еще один взмах. На этот раз жест выглядел приглашением следовать в определенном направлении. Правитель повернулся и торжественно двинулся через анфиладу слабо освещенных комнат, нисколько не заботясь о том, идет кто-нибудь следом или нет. Время от времени отблески пламени светильников отражались в отточенных наконечников стражи.
   Гулкое эхо множества шагов заметалось по дворцу.

   Перед правителем широко распахнулись тяжелые двери с искусным барельефом, насколько успел заметить Ур Торрак, изображающим именно того человек, что двигался впереди всей процессии. Изумление его заметил бывший советник.
   – С каждым новым правителем, – наклонился к самому уху кренсора Ив-Вкортни, – барельеф меняется.
   – Сдайте оружие, – проговорил равнодушный голос стоящего у двери стражника.
   Сверкнули клинки, передаваемые посетителями. Ак-Тонар невольно передернулся. Без привычного меча он чувствовал себя несколько неуверенно.
   Тер-Скаллот тем временем устроился на небольшом возвышении почти в центре зала. Вельможи Генганта образовали неровный пролукруг около правителя.
   – А теперь, отвечайте, – голос, словно усиленный неведомыми силами, прогремел по залу, заставляя присутствующих опасаться за уши, – объясните мое недопонимание.
   Регг Уальпа качнулся вперед, но тут же был остановлен крепкой рукой кренсора. Едва заметно, все-таки в тронном зале, усмехнувшись, Ив-Вкортни приступил к рассказу.
   – … Таким образом мне и пришлось выступать в роли посланника Высокородного сэна Нега фара Уаскара.
   – Это все выдумки, – презрительно бросил Уальпа.
   – Выдумки? – проговорил правитель, обведя собравшихся недоуменным взглядом, – это мы сейчас проверим.
   Он хлопнул в ладоши. На удивление, хлопок оказался настолько слабым, что звук почти не оторвался от пальцев. Удовлетворенно хмыкнув, Тер-Скаллот снял с головы тяжелый головной убор и, не глядя, передал в сторону. Чьи-то руки из темноты за троном подхватили замысловатую конструкцию. Не успели наблюдатели проследить дальнейший путь головного убора, как рядом с правителем появилась высокая фигура почти полностью задрапированная темно-красным плащом. Из-под глухих одеяний остро сверкнули строгие глаза.
   Правитель еле заметно шевельнул пальцами. Ладони, одетого в красное, повернулись в направлении прибывших.
   – Йо шики ката шими, – проговорил маг, – ката йо шики.
   – Что бы это значило? – Ур Торрак непроизвольно опустил ладонь на пояс, где должен бы находиться меч.
   Ив-Вкортни почувствовал как нечто неприятное бесцеремонно пытается прощупать мозг.
   – Подобное я ощущал на ванрассе, – пробормотал Ур Торрак и, отвечая на невысказанный вопрос спутников, торопливо добавил, – после боя…
   – Точно, магия, – беззвучно шевеля губами, отозвался татдир.
   – Как ты смеешь применять ко мне магию? – вскричал Уальпа.
   – Я сам решаю, что и к кому мне применять, – резко возразил Тер-Скаллот, – и не нуждаюсь ни в чьем одобрении или порицании.
   – Я – предс…
   – Мне известно, кто ты, – теперь голос правителя Генганта явно выражал гнев, – но в моем доме и ты должен придерживаться общепринятых правил.
   Внутреннее прощупывание прекратилось. Маг удовлетворенно кивнул. Правитель вопросительно посмотрел на него. Неуверенно переглянулись сановники Генганта. По всему видно, что они в достаточной мере знакомы с проведенной процедурой.
   – У нас принято казнить каждого, замеченного во лжи, – проговорил один из вельмож, стоящий чуть поодаль.
   – Надеюсь, это не относится к… – начал регг Уальпа.
   – Это относится ко всем, – резко оборвал его правитель.
   – Вы не посмеете, – Уальпа рванулся к правителю.
   – Вот ты и сам признался во лжи, – маг удовлетворенно потер ладони.
   – С какой целью вы прибыли в Генгант? – тон правителя принял строго деловой тон.
   – Чеггорр активизирует процесс завоевания.– Ив-Вкортни попытался взять нить разговора в свои руки.
   – Меня это не интересует, – возразил Тер-Скаллот, – Генгант традиционно придерживается нейтралитета.
   – Однако, Генгант вошел в состав Горской конфедерации сатуров, подписав…
   – Это была печальная ошибка моего предшественника, – отмахнулся правитель.
   – Генгант больше не может игнорировать окружающую политику. Теперь и вам угрожает непосредственная опасность. Алаутары Чеггорра уже подошли к границам Генганта.
   Тер-Скаллот вопросительно повернулся к одному из окружающих сановников.
   – Фиолетовый алаутар обосновался в Ареле достаточно прочно, – прояснил тот еле слышно, всеми силами стараясь остаться неуслышанным посетителями.
   Слабый жест правителя заставил Ив-Вкортни продолжать.
   – В Ареле проходит формирование так называемых дополнительных алаутаров из населения страны. Планируется, что эти войска будут направлены на Генгант. В свое время я возражал против этого, но сейчас советником у правителя Арела стал Нел-Нявок. Вторжение стало неизбежным. Особенно после поражения Инсегра.
   – Так, чего ты хочешь?
   Вместо ответа Ив-Вкортни покосился на регга.
   – Я хотел бы избежать возможного вторжения, – вмешался в разговор Уальпа.
   – Это как?
   – Я предлагаю Генганту поступить так же, как и Инсегр: то есть присоединиться к Империи. Тогда и Генгант сможет получить свой призовой кусок.
   – Чтоб я получал объедки после какого-то Чеггорра! Ни за что! – и обратился к стражникам, – Увести этого!
   Вопящий Ата регг Уальпа, влекомый воинами, скрылся из зала. Тер-Скаллот обратился к замершим посланцам Уаскара.
   – Ну, а ты, Ив-Вкортни, что можешь предложить?
   – Я предлагаю самому нанести удар по Чеггорру. Тем более, что в данный момент Империя не может оказать достойного сопротивления, так как связана гражданской войной.
   – Я понял тебя, Ив-Вкортни. А сейчас иди. Мне нужно подумать.
   Массивные двери легко открылись перед выходящими посланниками.

64

   – Мне кажется, – задумчиво проговорил подошедший ко мне колдун туросов, – что нам нужен еще один воин.
   Мне показалось, или действительно его глаза блеснули зеленым светом. Тем более странно при ярко-голубых глазах колдуна. Я подозрительно посмотрел вокруг. В лагере собралось огромное количество войск множества племен и народов. Что он имел в виду?
   – Я вижу, что ты меня не понимаешь, – с легкой усмешкой сказал колдун.
   Теперь он совершенно не походил на того человека, который когда-то встретил меня в походном стойбище туросов. Даже внешне он стал как бы выше ростом что ли.
   – Он абсолютно прав, пришелец из другого мира, – новый голос, раздавшийся сзади, заставил меня вздрогнуть.
   К нам подходил прорицатель. Тот самый, к которому мы с ннйо Атгогом приезжали не так давно, на берегу Унбека. Никак не могу вспомнить, что он там мне пророчествовал. Какие-то неясные тени мелькали тогда в пламени костра – и все. Ничего конкретного я тогда не увидел.
   А он-то откуда взялся?
   – Единый кулак, – продолжил колдун, – пять пальцев, но один кулак…
   – Это как? Интересно. А кто те самые четверо, к которым нужно добавить еще одного?
   – Чтобы создать кулак необходимо собрать пять воинов. Древнее пророчество еще гласит:

     Только пять пальцев рождают ладонь,
     Только пять воинов вместе придут.
     Дерзкий и Гибкий, Сильный и Злой
     Снова основу руки создадут.

     Скрепит все пальцы бесцветный боец,
     Когда из ладони родится кулак.
     Лишь радуга семь зажигает огней.
     Но ветер зеленый подарит свой знак…

   – Что это значит?
   Оба мага переглянулись, с таким видом, словно начали сомневаться в моих умственных способностях.
   – Ты не дослушал:

     Знак кулаку даст надежную силу,
     Знаний добавит и в бой поведет.
     Радугу злую развеет по миру
     И девушку снова на трон призовет.

   – И что? Что за радуга, что за девушка? Вы меня еще больше запутали.
   Теперь мои собеседники переглянулись, как мне показалось, одобрительно. Конечно, я же вроде перестал быть тем самым пентюхом, каким был некоторое время назад: принял участие в сражении, завел побратимов, участвовал в дипломатическом визите. Ну, а с другой стороны, почему раньше никто не рассказал об этом пророчестве? Может, тогда все могло бы и измениться. Впрочем, что должно измениться? Неужели, я не помог бы. Все равно в стороне бы не остался. Так какого же, этого самого…
   – Кто же эти четверо? – с трудом выдавил я.
   – Неужели не понятно, – наставительно проговорил прорицатель, – в пророчестве же ясно сказано: Дерзкий и Гибкий, Сильный и Злой…
   – Но, кто есть кто?
   – От тебя, сэн Пялз Виктор, я никак не мог ожидать такой непонятливости, – колдун звучно хлопнул себя по бедрам.
   Знак высшего веселья. Сколько раз я наблюдал это проявление эмоций…
   – Подумай, – голос прорицателя зазвучал вкрадчиво, – сопоставь определения и тотемы.
   Вообще-то старик назвал это как-то по-другому, но тотем – наиболее точное обозначение того, что он имел в виду.
   Но все же попробуем.
   Так. Дерзкий. Кого именно могут называть дерзким? На память пришли страницы туросских анналов. Давно ли я по ним учился читать. И вот ведь могут пригодиться уже для других целей…

   ***
   – Чеггоррцы! ЧЕГГОРРЦЫ! – громкий крик прервал нашу довольно странную беседу.
   Засверкали полосы выхваченных мечей. Взлетели в седла туросские воины. Застучали копыта враз поднятых скакунов.
   – Чеггоррцы!
   Рванулись всадники из лагеря в стремительную атаку. Взметнулись клубы пыли, облекая окрестности в плотный туман.
   Вдалеке, перекрывая звук топота копыт, послышалась резкая команда. Земля слегка вздрогнула от медленной мерной поступи. Слаженно звякнула сталь.
   Тут же, словно по мановению волшебной палочки, пыль осела. Напротив лагеря в достаточной близости выросла плотная стена черных щитов. Ослепительно сверкали металлические накладки щитов. Как они смогли так близко подойти к лагерю? Кто их проворонил?
   Однако выяснять времени уже не было. Противник готовый к бою стоял напротив лагеря. Как и когда он тут очутился, не теперь имело ни малейшего значения.
   Не успел я сделать и шага к своему скакуну, как тяжелая рука опустилась мне на плечо. Оказалось, что это старик-прорицатель преградил мне путь. Пальцы его вцепились в плоть наподобие хищной птицы. Я никак не мог ожидать от старика такой силы.
   – Стой! – мне показалось, что голос прорицателя прогремел у меня в голове, – это не твоя битва.
   А мои друзья – туросы уже выстраивались в боевые порядки.
   – Как это, не моя? – я сделал тщетную попытку вырваться из цепких пальцев.
   – О чем мы только что с тобой говорили?
   А причем тут необходимость еще какого-то воина, если чеггоррцы вплотную подошли к лагерю. Причем, судя по униформе, гвардейского Черного алаутара. Может и вся армия этого, (как его?) Казара, идет следом? Рука привычно метнулась к эфесу.
   Еще немного – два войска сойдутся в грохоте сражения. И это при том, что наша армия еще не готова к полномасштабной войне. Нам бы еще хоть немного времени на подготовку, а тут…
   – Стойте, – громовой голос пронесся над воинами.
   Ряды чеггоррцев внезапно раздвинулись. Я даже позавидовал слаженности их перестроения. Из глубины строя выехали всадники. Один из них показался мне странно знакомым.
   – Стойте, – повторил он, обгоняя спутников.
   И только тут я узнал в нем моего побратима.
   – Котас?
   Пальцы прорицателя на плече разжались.
   – Вот, теперь все в сборе, – удовлетворенно произнес колдун.

65

   – Как Алин смог уйти? – кулак Казара с силой опустился на стол.
   Стоящий на столе подсвечник, подпрыгнул и чуть не опрокинулся. Пламя свечи затрепетало и почти погасло. Через мгновение пламя выпрямилось.
   Слуга, принесший весть, низко склонился перед могущественным военачальником.
   – Ему… помогли воины Черного алаутара…
   – Что-о-о?
   Временный управитель Империи стремительно вскочил с кресла. Обычная выдержка вконец изменила ему. Каменные плиты пола жалобно отзывались на каждый его раздраженный шаг. Окованные сталью ножны полуторного меча оставляли глубокие царапины. Широкие шаги мерили комнату.
   Пять шагов – стена. Поворот. Еще восемь шагов.
   Вестник осторожно попятился от разъяренного Казара.
   – Стой! – громовой голос военачальника заставил его замереть на месте.
   Вестник неуверенно обернулся.
   – Приведи мне кренсора!
   Вестник вздрогнул. Колени его сотрясла крупная дрожь. Сдавленный звук вырвался из его горла.
   – В чем дело? Ты не собираешься выполнять мой приказ?
   – Прошу простить меня, Высокородный сэр, – вестник бухнулся на колени, – но ичзак Котас ушел вместе с сэном Алином и Черным алутаром.
   Светлая полоса меча взметнулась. В пламени свечей клинок показался огненным.
   Слуга склонился еще ниже. Ладони тяжело уперлись в пол. Голова глубоко втянулась в плечи. Огненный клинок описал широкую дугу. Глаза крепко зажмурились, ожидая смертельного удара.
   Неожиданно заскрежетал клинок, а эфес меча громко звякнул о ножны.
   – Убирайся вон, – брезгливо выговорил регг.
   Торопливые шаги потерялись в глубине длинных коридоров дворца.
   Снова проплывали под ногами регга каменные плиты.
   – Значит, мятежный алаутар ушел вместе с кренсором, – с некоторых пор Казар приобрел привычку думать вслух.
   Военачальник остановился возле карты. Ладонь шумно опустилась на разрисованный лист. Острие кинжала ткнулось в точку крепости Ир. Тут, на границе с Кренсором, собрались мятежные алаутары Алана. Кинжал провел линию, соединяющую столицу с крепостью. Разъяренный взгляд прошелся по полированным стенам. В голове регга снова лихорадочно зашевелились мысли. По всем подсчетам получалось, что численность войск главного противника – регга Алана – значительно превосходит численность войск Империи. Это несоответствие нужно срочно исправить.
   – Что же для этого можно сделать? – опять пробормотал регг Казар.
   Резкое движение руки откинуло со стола карту. Снова шаги регга принялись мерить комнату. Мысли военачальника прервались шарканьем деревянных сандалий. Казар резко обернулся. Вновь при пламени свечей блеснул выхваченный из ножен клинок полуторного меча. Засвистел было рассекаемый огненным зигзагом воздух.
   – Не советую, – проговорил Пек Тьекбез, выставив свой посох под удар.
   Меч регга, крутнувшись в воздухе, мгновенно спрятался в ножнах. Верховный маг настороженно вошел в комнату. Рука бывшего воина подняла с пола смятую карту. Ладонь бережно разгладила листок на столе. Кресло слегка скрипнуло под опустившимся телом. Пек Тьекбез склонился над картой, внимательно в нее вглядываясь.
   – Какие-то проблемы, Высокородный сэн Фар? – жрец обеими руками оперся на стол и пристально посмотрел на полководца.
   – Черный алаутар ушел к Алану, – Казар встал напротив собеседника.– Может, мне отозвать уже алаутар из Арела?
   Пек Тьекбез пожевал губами. Рука погладила темное отполированное дерево посоха. Семилучевая звезда на верхушке кратковременно сверкнула фиолетовым огнем.
   – Нет, это никак не возможно, – наконец выговорил жрец, – там намечается крупная война с Генгантом. Насколько мне известно, посольство инсегров не увенчалось успехом. Какой-то представитель Сатура смог одержать дипломатическую победу.
   – Значит, теперь не приходится надеяться ни на помощь Генганта, ни на помощь Арела с Инсегром.– Высокородный сэн Фар регг Казар криво усмехнулся, – Мало того, там задействован целый алаутар, который мог бы нам и тут пригодиться.
   Жрец медленно поднялся с кресла, нарочито кряхтя, и опираясь на посох всей тяжестью тела. Казалось, что темное гладкое дерево погрузилось в крепкий камень. Из-под надвинутого на самые глаза капюшона сверкнули словно две молнии колючего обжигающего взгляда. Палец мага сильно ткнул в грудь царедворца-военачальника. Казар непроизвольно отшатнулся.
   Волна магии навалилась на все его существо. Регг содрогнулся. Капюшон откинулся с лица жреца.
   – А не зря ли мы выбрали тебя?
   Казар почувствовал, что волосы зашевелились у него на голове. Впервые военачальнику стало не по себе. Он совсем забыл, что ничто не является вечным, что жречество могло найти и другого кандидата на драконий трон.
   Пальцы регга Казара судорожно сжались в кулаки.
   – Ну уж нет, – проговорил он еле слышно.
   Кажется – еще мгновение, и регг бросится на жреца.
   Почувствовал это и Пек Тьекбез. Он еле заметно отшатнулся от ярости военачальника, непроизвольно выставив перед собой посох. Венчавшая посох звезда угрожающе накалилась. Теперь пришлось и Казару отпрянуть на шаг.
   Военачальник и жрец некоторое время мерили друг друга свирепыми взглядами.
   – Не вздумай, – проговорил Пек Тьекбез одними губами.
   Посох мага завертелся, закручивая магический смерч. В воздухе словно затрещали разряды молний. Светящиеся жгуты потянулись к реггу. Появился своеобразный послегрозовой запах.
   – Нет! – Казар щитом выставил перед собой ладони.
   – То-то же, – смазанный диск вращающегося посоха остановился в руках мага.
   Вызывающе сверкнула звезда.
   Верховный маг расслабленно опустился обратно в кресло. Регг, опершись ладонями о столешницу, склонился над картой. Взор словно прояснился.
   – Я знаю, что надо делать, – произнес военачальник…

66

   – Не забывайте, – голос наставника Догри звучал глухо, но так, словно вбивался прямо в мозг, – нас со всех сторон окружает целая сеть силы.
   Клинок его блестел непрерывно вычерчивая сложные ломаные кривые. Резко свистел рассекаемый мечом воздух. Плавно перетекало тело, меняя свое положение. Но, в то же время, дыхание оставалось ровным, а на коже не появилось ни единой капли пота.
   – Слушайте природу. Мы все от лона ее.
   Что он имел в виду? Я оглянулся на товарищей и у всех увидел туман непонимания в глазах. Вернее, почти у всех. Уаскар лишь понимающе кивнул. Ну, этого-то как раз можно понять. Бывший, как там это у них называется, оварднотни? У нас, в Древнем Риме, таких бойцов называли гладиаторами. Умелые бойцы-поединщики, они всяко знали, за какой конец меча браться.
   – А может, мы поучимся приемам? – совершенно неожиданно для меня проговорил именно Уаскар.
   – Приемы можно узнать у любого опытного бойца, они не особенно и нужны, – меч, сверкнул, пристроился у ноги наставника.
   В руке у Догри появилась темно-зеленая плотная полоска ткани. Он протянул ее Уаскару.
   – Зачем…
   – Завяжи мне глаза.
   – Но, наставник, – Уаскар растерянно оглядел нас, – зачем?
   – Я покажу, что значит слушать природу.
   Слушать природу? Память моя тут же явила мне земной лес. Именно таким я видел его в последний свой поход…

   ***
   Утомительная дорога вдоль высохшего болота пересекается уходящей в сторону тропинкой. Сама дорога мчится дальше вперед, тропинка же ныряет в мягкий полумрак лесной опушки. Трава еще непросохшая после недавнего дождя сверкает многочисленными радужными капельками. Брюки мгновенно отсыревают по колено. Но, почему-то, это не кажется неприятным. Не спеша оглядываюсь вокруг. Сверкающим хрустальным ожерельем протянулась между тоненькими березками узорчатая паутинка. Можно заметить и затаившегося паучка. Взгляд непроизвольно обращается под ноги. Из-за березового ствола робко выглянула шляпка крепенького черноголовика. Красоты леса сразу уходят на второй план. Во мне просыпается инстинкт охотника-грибника. Черноголовик не должен быть одиноким. Рядом непременно должны находиться его братья. Наклоняюсь ниже. И действительно, сразу же замечаю еще одну, полуспрятавшуюся в траве шляпку. А рядом еще… Корзинка постепенно наполняется. Вот невдалеке, гордо выпрямившись, поглядывает синявка, или сыроежка. Она словно говорит: «Не забывай и обо мне». Конечно, не забуду. А там вальяжно расположилась семейка маслят. Подлесок неожиданно заканчивается, и перед глазами появляется сосновый бор. Стройные светло-янтарные стволы тянутся в бесконечные безоблачные небеса. В вышине слегка покачиваются колючие кроны. Вдруг прямо около меня падает нечто непонятное. Приглядываюсь и вижу – это обшелушенный остов шишки…

   ***
   – О чем задумался, сэн Виктор? – встряхнул меня за плечо Алин.
   Почему-то этот чеггоррский военачальник сразу пришелся мне по душе.
   – Пытаюсь слиться с природой, – невпопад отшутился я.
   Кстати, а почему я не встречал в здешних лесах грибов? Не может же быть, чтобы их вообще не было. Насколько мне известно, грибы – самая распространенная жизнь. Во всяком случае, у нас на Земле.
   – Нападай, – Догри приглашающе взмахнул клинком.
   – Но…
   – Никаких НО. Нападай.
   Уаскар ринулся в атаку. Я чуть было не вскрикнул. Казалось, наставник неминуемо будет рассечен пополам, его глаза же завязаны. Но этого не произошло. Догри легким движением уклонился от сверкающей полосы меча. Поразительно, ведь он же не должен был видеть направление удара Уаскара. Еще один удар. На этот раз наставник ловко провернулся на ноге, пропуская клинок мимо себя. Локоть Догри врезался в бок Уаскара. Зазвенел отброшенный меч. Теперь наставник остался безоружным перед профессиональным воином-поединщиком. Да еще и с завязанными глазами. Мы все поневоле затаили дыхание. Но меч, как заговоренный, пролетал, не задевая фигуры Догри.
   – Не осторожничай, – насмешливо проговорил наставник.
   Уаскар удвоил натиск. Ничего не изменилось. Догри по-прежнему оставался вне зоны поражения. Похоже, тут даже мое, земное, умение не поможет.
   В этот самый момент сверкающая полоса меча Уаскара внезапно поменяла хозяина, и лезвие, описав стремительную дугу, остановилось возле шеи молодого инсегра. Как Догри смог остановить меч настолько вовремя? Еще мгновение, и клинок перерезал бы шею.
   – Теперь все вместе, – предложил Догри, возвращая оружие фару.
   Непостижимым образом собственный меч наставника снова был у него в руках. Я даже не заметил, когда он смог поднять его. Причем и повязка все еще оставалась на глазах Догри.
   Одновременно мы направили клинки против наставника. Впервые за день учения полянка наполнилась звоном стали. Но как мы, ни старались, наши клинки не смогли достичь цели.
   Вконец обессиленные мы опустились на траву. На мое удивление, Догри не показывал ни грамма усталости. Он даже не особенно и вспотел. Лишь дыхание его совсем слегка ускорилось. Самую что ни на есть малость. Не то, что все мы. Не знаю, как остальные, но мне еще никогда раньше не приходилось испытывать подобные нагрузки. Даже занятия в секции фехтования на Земле, не шли ни в какое сравнение с тем, что мне приходилось делать сейчас.
   – Да, – Догри укоризненно покачал головой, снимая наконец-то повязку, – вам еще надо многому научиться.
   Он внимательно оглядел нас всех по очереди. Почему-то мне вспомнился колдун туросов в момент моего с ним знакомства. Такой же цепкий пронизывающий взгляд, словно просматривающий меня насквозь.
   – У тебя, молодой человек, очень странная манера фехтования, – наконец произнес он, обращаясь ко мне, – я уже много лет не встречал такого стиля.
   Какие много лет? Я старался достать его земными приемами. Они ни в коей мере не должны быть ему знакомыми.
   – Твои друзья более предсказуемы, – продолжал между тем Догри, – у них более или менее разные школы, но одного корня. В той или иной мере все фехтовальные школы восходят к древнему виду единоборств – зарзану. Ты же бьешься по-другому. Похоже, что именно из твоей школы и зародился с давние времена сам зарзан.

67

   Слова наставника настолько поразили меня, что я практически потерял дар речи. Мысли закружились в голове с бешеной скоростью. Как такое могло случиться? Я прибыл из такой неизвестной дали, что не знаю, видно ли ее отсюда, всего лишь несколько месяцев назад. И, вдруг, оказался чуть ли не основателем теперь уже почти забытого тут древнейшего боевого искусства. Я посмотрел на друзей и встретил в ответ точно такие же недоумевающие взгляды. Может, Догри ошибся? Что-то не распознал?
   Впрочем, никаких пояснений наставника мы так и не дождались.
   Догри завершил занятие традиционным символом семилучевой звезды, описанным вокруг груди. Но на этот раз, в отличие от обычных, эти движения оставались предельно лаконичными и четкими.
   На этот раз мне и отдохнуть после наполненного занятиями дня не удалось. Молчаливый жест наставника лишил меня этой надежды.
   Обменявшись с друзьями взглядом, я обреченно направился вслед за Догри.
   Наставник повел меня в самых глухой уголок крепости Ордена «Зеленых Мечей».
   Мы прошли сквозь заросли Тягемовых [37 - Тягемовое дерево – особенное дерево, произрастающее практически на единственном участке континента, недалеко от границы Чеггорра в предгорье Центрального хребта. Отличительной особенностью этого дерева являются листья, в каждый из которых можно завернуться как в одеяло. Даже высушенные, эти листья сохраняют гибкость и мягкость.] деревьев. Перед нашими глазами появилось довольно странное здание.
   Внешне вроде бы и ничего особенного. Обычный комплекс деревянных строений из бруса, как такие называются на Земле. Однако, ни дверей, ни окон, насколько я мог заметить, в стенах здания не оказалось.
   А может, они просто основательно замаскированы?
   Лишь узкая лестница ведет на небольшое возвышение типа помоста, на котором непосредственно и расположены все здания комплекса.
   – Проходите, – Догри подошел к лестнице и дал знак к подъему.
   Ступени слегка проскрипели под ногами. Несколько прогнулись доски настила. Наставник вплотную подошел к сплошной стене и прикоснулся к определенной точке. Стена совершенно непостижимым образом развернулась, едва не сбросив меня с помоста.
   Я с опаской перешагнул границу здания. Мои друзья моих опасений не разделяли.
   Мы оказались в просторной комнате, сплошь уставленной стеллажами с книгами.
   Книги? До этого момента я почти не встречал книг у местного населения. Разве что Туросские анналы, по которым я учился читать. Хотя надо было полагать, что и у других народов планеты есть свои летописи, хроники или что-нибудь подобное. Но чтоб в таком количестве?
   – Здесь собраны летописи нашего Ордена за все время его существования.
   – Так много, – невольно вырвалось у меня.
   Догри посмотрел на меня с каким-то непередаваемым выражением. Как будто он сомневается в моих умственных способностях. Но ответ е го звучал на удивление благожелательно. Даже недавняя резкость куда-то пропала.
   – Тут записи обо всех событиях всех народов за многие двадцатилетия.
   Значит, именно тут я смогу узнать всю историю этой планеты. Жаль вот только, что времени на это совсем не остается. Вот разве что потом, после победы над Казаром. Но все-таки…
   Рука бережно прошлась по корешкам книг. По непонятной причине палец зацепился за очередной том. Моим глазам предстала книга в добротном кожаном переплете с зеленым металлизированным тиснением.
   Обложка раскрылась.
   И тут…
   Изумлению моему не было границ. Передо мной мелькнул текст, написанный явно по-русски.
   Я оглянулся по сторонам. Сколько книг из тут присутствующих написано на этом языке? Одна эта, или есть еще?
   – Вижу, тебя заинтересовала именно эта рукопись, – Догри смотрел на меня крайне заинтересованно.– Значит я не ошибся – ты тоже из того мира…
   – Она одна такая?
   – Прочти…

   Бережно сжимая найденное сокровище, я прошел к чему-то, напоминающему невысокий пюпитр. Одно время и у нас на Земле использовались подобные подставки для чтения…

   ***
   Я по недавно образовавшейся привычке сидел в библиотеке. В институте ожидался очередной семинар. Необходимо готовиться. А где еще, как не в библиотеке? Дома же всегда что-нибудь отвлекает. Да и возможности сачкануть больше. То одно, то другое. А тут уж особо и не посачкуешь. Раз уж все равно пришел, не бездельничать же.
   Хотя некоторые преспокойно спали, положив голову на раскрытые книги. А с другой стороны это тоже понятно: тишина, спокойная атмосфера – что еще надо для отдыха.
   Процедура получения заказанных книг несколько затянулась. Я спустился в вестибюль. Там о негромко беседовали несколько человек. Вокруг стояла обычная библиотечная тишина. Поэтому голоса слышались совершенно отчетливо. Я поневоле прислушался.
   Обсуждалось нечто, связанное с экзаменами. Юноша старался объяснить девушке что-то о шпаргалках. Девушка показалась мне достаточно привлекательной…

   ***
   Устроившись на скамье, более удобные сиденья в Ордене явно не предусмотрены, я осторожно открыл книгу.

   «Вот прошло уже несколько лет, как мы застряли на Ариадне-1. Вернуться на Землю шансов не осталось. Если бы мы хотя бы знали направление обратного полета…
   Ладно, не надо об этом. Грустно вспоминать про Землю. Тем более, что нам на нее никогда не вернуться.
   Меня зовут Джон. Местные жители меня назвали Догри.
   Конечно, я не специалист по написанию мемуаров. Не то что Инвар. Он где-то в лесу город основал. Обещал, что этот город способен будет повторить путь Москвы. Впрочем, его записи хранятся на борту Ариадны, которая все еще накручивает обороты вокруг огненного шара, скрывающего планету за плазменной завесой.
   Весь наш экипаж рассеялся по планете. Кто где я теперь уже и не знаю. Первое время мы общались довольно часто, а потом…
   Потом аккумуляторы сели.
   Но и тогда мы еще приезжали друг к другу в гости. Много позднее Дарья Ивановских – изначально она являлась руководителем экспедиции – предложила каждому из нас заниматься чем-то одним.
   На мою долю выпал спорт. Назвал я свою секцию «Меч», потому, что решил научить туземцев фехтованию…».

   Неужели наш наставник, Догри, и есть этот самый Джон? Каков же тогда его возраст?
   Книга осталась на «пюпитре». Я пошел искать наставника. Но это не я, а он меня нашел.
   – Нет, это не я, – он ответил даже на незаданный вопрос.
   – Но, Догри…
   – Так, с тех давних времен, на протяжении вот уже двадцати двадцатилетий, зовут каждого настоятеля Ордена Зеленых Мечей…

68

   Над бескрайней степью пролетал легкий ветерок, разметая последние клочки утреннего тумана. В легком мареве на востоке проступали горы Кренсорского хребта. Казалось, что они покачиваются в такт колебания воздуха. И этим своим качанием, горы лишь усиливали впечатление бескайности туросских степей. На небе, постепенно покрывавшемся благородным золотом, торопливо пряталась от дневного света меньшая из лун. Еле слышно звенели сталкивающиеся травинки. Временами перекатывались шары воздушных туроков. Начинался обычный день.
   В золотистом свете грозно выступали грязновато-желтые башни и стены недавнего оплота Чеггорра на границе с Кренсором – крепости Ир, своими очертаниями напоминая клыки разверстой пасти дракона. Вот еще только миг, и хлопнется верхняя челюсть, сминая в прах мелких, копошащихся между зубов людишек. Осталось только найти ее, спрятавшуюся высоко в небе…
   Однако люди не обращали ни малейшего внимания на кажущееся сходство. Чтобы заметить все это, нужно отойти дальше вглубь степи. Но некогда им заниматься такими пустяками. Грядет война, и все красоты и сравнения обреченно отходят на второй план.
   На стены крепости уже поднялись полководцы союзных войск.
   – Мои алаутары пойду первыми, – непререкаемым тоном проговорил Алан, облокачиваясь на зубец стены.– И возглавит их Черный алаутар моего брата.
   – Почему? – быстро повернулся к нему самый молодой из военачальников, ичзак Котас, – не так давно наши воины основательно потрепали…
   – Мои воины не будут глотать пыль.
   – Пусть идут первыми, – весомо отозвался Уаскар и поправил украшенный перьями шлем командующего сатурами.
   До сих пор непонятно, как инсегр стал командовать сатурами. Может…
   Алан окинул собравшихся быстрым взглядом. «Как же все-таки эти люди отличаются друг от друга. Конечно, за двадцать дней, проведенных в Ордене, они несколько сблизились, но все равно оставались до невозможности различными. Полного единения не получилось… Да и как могли полностью соединиться степняк турос, горец кренсор, житель джунглей инсегр и странный, не похожий на всех остальных Виктор. И каким образом в эту компанию попал я?»
   – Единый кулак, – сказали жрецы Зеленых Мечей, и пояснили, – пять пальцев, но один кулак…
   Об этом еще следовало подумать.
   Он повернулся к простиравшейся под стенами равнине, махнул рукой.
   Над крепостью разнесся резкий сигнал.
   Стройными маршевыми колоннами двинулись по равнине воины Чеггорра.
   «Нет, не Чеггорра, – поправил себя Алан.– Войсками Чеггорра теперь командует узурпатор Казар. А я теперь никто, а в самом Чеггорре объявлен вне закона как колдун и бунтовщик». Он уловил брошенный на него взгляд. Даже не оглядываясь, Алан сообразил, что такой взгляд мог принадлежать только этому странному не то кренсору, не то туросу Виктору.
   Мысленно отмахнувшись от всех этих взглядов, Алан принялся внимательно наблюдать за продвижением своих воинов.
   Первым шел его любимый Синий алаутар. «По силе и выучке его можно сравнить с любым из гвардейских. Именно по силе, не по численности. Тем более, что этот алаутар боевой, а не парадно-столичный. В полном боевом порядке он вышел из разгромной битвы возле ущелья Летучих Волков, отделавшись лишь незначительными потерями. В сражении с гвардейцами он не должен уступить. Из всей армии Казара второго такого алаутара вообще нет. Правда, гвардейских два против одного моего».
   Воины между тем уверенно промаршировали по степи. Простучали копытами лошади, прошагали педкньоовсы, оглашая окрестности оглушительным ревом. Прокатились с неизбежным скрипом метательные орудия.
   – Тар! – усиленный магией, голос регга прогремел над войсками.
   – Тарра!!! – взревели воины Синего алаутара.
   Следом показался Красный алаутар. «Эти потерь не понесли. Может зря я их вывел из битвы. Совместными усилиями конников Синего и Красного мы легко рассеяли бы беспорядочные толпы туросов, А там… – Алан покосился на невозмутимо стоявшего поодаль Атгога, – Хотя, как бы оно еще могло сложиться… У Казара три примерно равных по силе алаутара: Фиолетовый, Оранжевый и Зеленый. Правда, Фиолетовый сейчас занят с инсеграми на севере. Вмешаться не сможет. Остаются два: Зеленый и Оранжевый. Да уж, – он тяжело вздохнул, – Опять расчет не в мою пользу».
   – Тар!
   – Тарра!!!
   «Желтый, – Алан всмотрелся в многочисленные просветы, – больше всех пострадал в Кренсорской войне. В битве возле ущелья Летучих Волков был практически весь уничтожен. Сейчас это самый слабый алаутар не только в моей армии, но и во всех силах достославного Чеггорра. Разве что ловссоны, которых нет в других алаутарах… Хотя, нет, ловссоны не сравнятся с мощью…»
   Показалось, что от тяжелой поступи массивных животных дрогнула земля.
   – Тар!!!
   – Тарра!
   Черный, который привел с собой Алин, прошествовал идеально ровными рядами.
   «Этих я не знаю, но их ведет мой брат, так что это тоже, можно сказать, моя заслуга».
   Алан нарочито горделиво выпрямился.
   – Нужно устроить небольшой перерыв, – произнес Виктор.
   – Зачем это? – подозрительно уставился на него Алан.
   – Уже почти полдень. Надо бы перекусить, – ответил Виктор и слегка усмехнулся, – а также неплохо бы справить естественные надобности. Тяжело весь день стоять…
   – Воин должен терпеть лишения, – гордо возразил Алан.
   – В бою, но не во время смотра.
   Алан пытался что-то еще сказать, но махнул рукой:
   – Передохнем…

   Снова прогремели трубы.
   Под стенами крепости промчались кренсоры. С большой натяжкой можно принять это скопище людей и коней как боевое построение, хотя кренсоры упорно называют это безобразие тунтаром.
   «На каждой лошади по два всадника. Что бы это значило?» Алан обернулся к Котасу.
   – Завтра, – многозначительно ответил на невысказанный вопрос молодой ичзак.
   Нагруженные двойной ношей, кони двигались медленно. Взмыли ввысь многочисленные стальные клинки, рассекая яркие лучи света. «Ага, мечники! Должно быть, хороши как воины-поединщики.»
   Не дожидаясь очередного сигнала на площадь выметнулись бесчисленные толпы туросов. В глазах регга зарябило от множества оттенков желтого цвета. «Неужели Атгогу удалось объединить все племена?»
   Стремительно пролетели туросы под стенами крепости.
   – Таких не догонишь, – пробормотал Алан еле слышно.
   – От таких не уйдешь, – резко поправил Атгог.
   – А что они еще могут? – против воли вопрос Алана звучал пренебрежительно.
   Регг услышал, как звякнул эфес меча ннйо об устье ножен.
   – Завтра, – многозначительно произнес полукренсор-полутурос, прерывая готовую вспыхнуть ссору.
   «Опять, завтра? Что бы это значило?»
   И вот ярко сверкнул металл доспехов. На всеобщее обозрение вышли стройные ряды сатуров.
   Лучи солнца разбились на множество языков пламени, играющих на многочисленных наконечниках копий, на блестящих панцирях и щитах. Словно золотая река растекалась по степи. Они шли и шли ровными прямоугольниками, двигаясь как единое целое. В предзакатном небе ярко выделялись красочные плюмажи. Численность войск союзников несколько приободрила регга Алана. «Красиво, но каковы они в бою?»
   – Завтра, – уже в который раз услышал Алан… – завтра мы увидим боевые возможности каждого из союзников…

69

   Вечером, после смотра я долго подсчитывал численность войск союзников. Вооружившись листами местной бумаги и чернильной палочкой, я покрывал страницы столбцами привычных цифр. Получалась очень неприятная картина.
   Оказалось, что у нашего недавнего противника – регга Алана – самый многочисленный контингент. У него было около двадцати тысяч пехоты и четырех тысяч конницы; кроме того – больше двух тысяч педкньоовсов и десять ловссонов. Значительные силы. Туросы привели почти пятнадцать тысяч конников. У кренсоров – больше семи тысяч воинов. Разве что сатуры смогли выставить соизмеримое с Аланом количество войск – пятнадцать тысяч тяжелой пехоты и семь с половиной тысяч конницы.
   Зачем я так подробно описываю численность наших войск? Должен же я прикинуть наши шансы в борьбе с Чеггорром. Почему-то никто кроме меня, насколько я обратил внимание, не задавался этим вопросом.
   Правда, Алан еще сразу после смотра мельком оговорился, что если бы не его недавняя мобилизация, то… Дальше он не продолжил, видимо, чтобы не раскрывать все свои карты…

   Новое утро. Я постарался подняться как можно раньше, но с удивлением заметил, что оказался самым последним из всех военачальников. Недопустимо. И меня нисколько не оправдывает то, что я занимался описанными выше подсчетами.
   Наскоро опорожнил мочевой пузырь, ополоснулся и выскочил к собратьям по оружию.
   – Долго спишь, высокородный сэн, – бросил проходящий мимо Уаскар и протянул мне сочащийся соком кусок мяса, – подкрепись. Нам опять целый день за войсками смотреть.
   Как я забыл? Сегодня же должна состояться демонстрация боевых возможностей каждого из союзников. И, хотя я и видел, что из себя представляют туросы, пропустить такое зрелище не хотелось.
   Завтракать пришлось на ходу. Впервые я поглощал пищу, сидя в седле скакуна. Но что еще мне оставалось. Все военачальники уже направились в степь. В отличие от парада, преимущества воинов решено было показывать вне крепостных стен.
   Мне кажется, что это решение несколько неправильно. Перед крепостью тянулась бескрайняя степь. С другой стороны от крепости простиралась горная территория Кренсора, где нет места для маневрирования крупных воинских соединений. Таким образом, широкомасштабную демонстрацию войск можно было проводить только в степи. Но как наблюдать за действием? Степь уже в самом незначительном отдалении от крепости представляла почти плоскую равнину с редкими всхолмиями. И лишь много дальше, там, где в свое время, мы впервые встретили Котаса, холмы значительно повышаются, местами перемежаясь рощицами.

   На этот раз первыми свое искусство показывали туросы. Я уже готовился увидеть боевые треугольники, но не тут-то было. Степные воины мчались по степи племенными лавами. Степь словно покрылась желтыми цветами. Разнообразные оттенки желтого показывали, что перед нами проносилось большинство туросских племен. Казалось, что эта многотысячная масса просто втопчет противника в землю.
   Поднялось огромное облако пыли, почти полностью скрывшее передвижение туросов. Я даже непроизвольно прикрыл глаза, спасаясь от вездесущей пыли. Конь мой сделал шаг назад. Оказывается я дернул повод.
   И вдруг из плотного пыльного облака вылетела серо-желтая река. Вернее, это со стороны так показалось. На самом деле туросы выпустили стрелы.
   – Куда они стреляют? – недоуменно повернулся я к Атгогу.
   – Смотри, куда летят стрелы, – он протянул руку в сторону горизонта.
   Я внимательно пригляделся к далеким целям. Они едва виднелись где-то на уровне горизонта. Мишеней даже почти не было видно, а уж попасть, просто попасть, не говоря о том, чтобы попасть куда-то конкретно, нечего было и думать. Во всяком случае я бы даже не рискнул пробовать, тем более, на полном скаку. Ну, со мной ясно, я далеко не самый умелый лучник. Тут я поймал насмешливый взгляд побратима.
   – Вот так вот, дорогой друг, – произнес он, – не видел ты еще, как стреляют туросы…
   – А в битве…
   – Дальность неплохая, – Алан не дал ему ответить, – а вот какова меткость?
   – Ты имел возможность столкнуться с ней.
   – К сожалению, а может и к счастью, я не принимал участия в сражении.
   – Поехали, посмотрим, как стреляли воины, – Атгог повернул коня с холма.
   Мы последовали за ним.
   Увиденное заставило меня резко повысить мнение о туросах. Конечно, я и без того восхищался своими друзьями, но тут. Силуэтные мишени были до того густо усеяны стрелами, что напоминали ворсистый ковер. Многие стрелы оказались расщепленными меткими попаданиями других воинов. Однако не все стрелы попали в цель. Некоторые валялись неподалеку.
   – С этим следует разобраться, – хмуро проговорил Атгог, подбирая несколько стрел.
   К нему подъехали остальные ннйо туросов.
   – Разберитесь!
   Ннйо забрали стрелы своих племен и направились к воинам.
   – С этими все понятно, – проговорил Алан.
   Он, как наиболее опытный среди нас всех военачальник, уже вовсю старался взять верховное командование в свои руки. Может оно и правильно. Тем более, что воевать мы собираемся с Чеггорром, а он великолепно знает все возможности и тактико-стратегические наработки командования алаутарами Чеггорра.
   Но, в то же время, эта мысль чем-то не устраивала меня. Я озабоченно посмотрел на мага-воина. Успел заметить, что и он время от времени поглядывает на меня.

   – Теперь наши! – несколько горделиво посмотрел на окружающих Котас.
   На освободившееся пространство выехали кренсоры. Они точно так же, как и на параде, ехали по двое на лошади. Это мне по-прежнему непонятно. Лошадей у них вполне хватает. Зачем нужна такая экономия?
   Кренсоры между тем выметнулись в место сосредоточения. Как раз напротив расстрелянных уже мишеней. И, я не поверил глазам, вместо бесформенной толпы в степи стоял ровный прямоугольник фаланги с отрядами конницы с флангов. Ничего себе!
   Снова к мишеням протянулась серая пелена. Правда, на этот раз она имела явно коричневый оттенок. После этой своеобразной артподготовки, с копьями наперевес, вперед устремились кавалеристы. Следом – пехота. Засверкали мечи. В считанные мгновения от мишеней остались только щепки.
   Кренсоров хорошо бы использовать для действия из-за некой засады с последующей стремительной атакой. Или, например, для быстрой переброски войск во время боя.

   Следующей демонстрацией должен был стать учебный бой между сатурами и чеггоррцами. Теперь-то можно посмотреть, чего и те и другие стоят в битве. Полевое сражение – это не заваленная обвалом растерявшаяся толпа. Тогда чеггоррцы не успели даже опомниться, как их со всех сторон обстреляли. Но и то…
   А настоящую, боевую чеггоррскую тактику видеть нам еще не приводилось. Так же мы ничего не знали о способах ведения боя сатурами.
   Зато теперь появилась реальная возможность сравнить их в, пусть тренировочном, но бою.
   Для показа было решено выставить с обеих сторон примерно одинаковую численность войск.
   Алан направил в бой бак’тар Змеи Красного алаутара. Это около трех с половиной тысяч воинов. Столько же выставил и Уаскар.
   Чеггоррцы построились в шахматном порядке широким клином два тунтара пехоты впереди и три сразу за ними. В дополнение первого ряда с обоих флангов разместились по тунтару конницы. Насколько я понял, данное построение должно обладать достаточно мощным прорывным ударом.
   Сатуры вышли навстречу трехтысячной фалангой. Сверкающая золотом линия воинов протянулась на полкилометра. Таким образом, ширина фронта сатуров превышала чеггоррский фронт. Два отряда конницы расположилась по флангам. Создалось впечатление, что сатуры замкнут строй бак’тара в кольцо и уничтожат.
   И вот отряды начали сближаться. Еще немного, и…
   Войска вошли в соприкосновение. Ровный строй сатуров изломался под ударом сдвоенного клина. Центральная и фланговые части фаланги «провалились» и попали под удар боковых винтаров боевых треугольников. Тут подоспели тунтары второго ряда и врубились в потерявших строй сатуров. Началось планомерное избиение. Разве что конница сатуров смогла опрокинуть чеггоррскую кавалерию, но это уже ничего не меняло. Поражение было полным.
   – Да уж, – потрясенно проговорил Уаскар и обратился к Алану, – Казар тоже использует это построение?
   – Это традиционное построение, – отозвался регг.
   «И у узурпатора втрое больше войск, – мысленно продолжил я, – Нужно что-то предпринять. Иначе вся наша затея не стоит и ломаного гроша».

70

   Я укрылся в библиотеке крепости.
   Необходимо было обдумать, как противостоять чеггоррскому построению. Почему этим занялся я? Сам не знаю. Мне кажется, что все остальные были шокированы происшедшим поражением сатуров… Нет, не то.
   Я сам решил заняться этим вопросом. Ведь у меня есть такие варианты, о которых местные жители не только не знают, но и просто никогда не слышали. Вот я и решил проверить, что из боевого опыта Земли можно использовать для эффективного сражения с алаутарами Чеггорра.
   Снова пришлось вооружиться чернильной палочкой и кипой старых бумаг, чистую обратную сторону которых можно было использовать для набросков. По всей видимости, эти листы могли выполнять функции наших школьных тетрадей. Во всяком случае, там неуверенным детским почерком были написаны отдельные буквы местного алфавита, ровного начертания, видимо кренсорского. Когда-то у кренсоров существовали и школы.
   Но сейчас не об этом.
   Может мне стоило использовать свой блокнот? В качестве черновика хотя бы.
   Первым делом я начертил чеггоррский боевой порядок. Сразу приступать к чертежам противостоящего построения я не мог по причине недостаточного количества писчего материала. В связи с этим, у меня появилась идея нарезать контурные фигуры отрядов, и с ними немного поманипулировать.
   Сначала требовалось разобраться в причинах поражения фаланги сатуров. С этим я разбрался довольно быстро. При всей своей надежности и силе удара, фаланга не имела ни малейшего шанса сохранить монолитность – основу ее силы. В принципе, сохранить монолит было бы можно, но в том случае если фаланга не сделает ни одного наступающего шага. Если же фаланга двинется вперед, неизбежно произойдут те самые разрывы, которые привели к разгрому. Следовательно, нам нужно более мобильное построение.
   Какие построения были у нас в древности?
   Меня заинтересовали именно эти построения, как наиболее подходящие в данном мире, и особенно применимые в этой ситуации.
   Начнем по порядку. Египет. Колесничные войска нам не подходили. За все время, я здесь, мне не встречалось ни одной колесницы. Точно сказать, что их не существовало, возможности не представлялось. Во всяком случае, у нас их не было. Что там еще у Египта? Насчет строя египтян я ничего не знаю. Знаю только, что они считались великолепными лучниками. Все атаки противников египтян просто захлебывались в ливне тяжелых и метких стрел. Так, это уже ближе к нашей ситуации. Роль египтян будут выполнять у нас пешие стрелки-кренсоры. Кроме того, они еще смогут помочь в рукопашной схватке.
   Я разложил по столу прямоугольнички, изображающие кренсоров. Так, лучники лучниками, но со своими кожаными доспехами противостоять чеггоррцам в полевом сражении им не под силу.
   А если перед ними поставить фалангу сатуров? Сатуры прикроют стрелков, а стрелки притупят клинья атакующих.
   Теперь, как мы можем усилить фалангу?
   Лучший вариант – македонская. Преимущества неоспоримые. В этом случае каждого воина первого ряда защищает как минимум восемь копий. Как там римлянин какой-то вспоминал, что никогда не забудет удар македонской фаланги. Да и строй достаточно плотный, не провиснет. Тем более, что македонская фаланга, кажется, была разделена на отдельные подразделения. Эти отряды могут…
   Нет, обратно не то. Тут нужна идеальная подготовка всех воинов, чтоб действовали как единый механизм. На это у нас нет времени. Казар в любой миг может начать боевые действия.
   И что нам остается?
   Нам нужен такой строй, чтоб можно было использовать уже наработанное местным населением. Для этой цели, для этой цели… больше всего подходит… построение… легиона.
   Каковы преимущества?
   Так…
   Во-первых, строй напоминает чеггоррский. Во всяком случае, имеет шахматное построение. Во-вторых, можно составить комбинированные отряды. В-третьих, каждый отдельный отряд может действовать и самостоятельно. В-четвертых, для формирования строя легиона достаточно сатурской подготовки. А кроме того, при необходимости манипульный строй легко собирается в фалангу.
   Давай-ка, попробую смоделировать бой на макетах. Действительно, прямоугольники манипул легко входили в промежутки между треугольниками чеггоррцев и могли свободно атаковать в любом направлении.
   Вот на этом стоит остановиться.
   Я устало потянулся, расправляя затекшую спину. Теперь можно и чертежами заняться.
   Кропотливая работа продвигалась медленно. Мои схемы нужно было исполнить таким образом, чтобы в них мог разобраться каждый, даже тот, кто не имел ни малейшего представления о подобном виде записи. Для этого я старался прорисовать даже отдельные фигурки воинов. Вот тут встала главная проблема: численность каждого отрядика. Особенно меня интересовала необходимая численность по фронту. Как сделать так, чтобы эти отряды полностью перекрыли шахматку чеггоррцев?
   Сколько планировать рядов?
   Вопросы громоздились один на другой. Решать в одиночку я их не мог. Конечно, я мог представить действие этого построения в бою. По моим наброскам первые четыре или пять рядов в каждом отряде должны были строиться наподобие македонской фаланги. Удлиненные копья этих ребят на первом этапе должны были помешать боковым ударам. Потом два ряда кренсоров. В начале боя они бы осыпали противника стрелами, а по мере продвижения вперед использовали бы навыки мечников.
   Войска бы строились так же как и римляне в три линии в шахматном порядке. Пока отряды первой линии сдерживали бы клинья чеггоррцев, отряды второй линии проходили бы сквозь промежутки первой линии и углублялись бы…
   – Сэн Виктор, чем это ты тут занимаешься? – у входа в библиотеку появился Уаскар.
   – Мне пришло в голову своеобразное построение, которое смогло бы противостоять чеггоррцам.
   Уаскар шагнул вперед, быстро взглянул на мои наброски.
   – Потом объяснишь…
   – Объясню, – я подхватил листки и направился к выходу, – пойдем искать Котаса…

71

   С утра в крепости царила непонятная суматоха. Причину ее я никак не мог понять. Сатуры, все как на подбор нарядились в яркие парадные одежды. В глазах у меня зарябило от блеска золотых доспехов. Ярко-красные плюмажи выгодно гармонировали с богатыми шлемами. Солнечные зайчики, отражаясь от полированных до зеркального блеска щитов, прыгали по высоким стенам крепости.
   Меня всегда удивляло наличие этих самых зайчиков. При этом, я ни разу не видел на планете солнца. Луны – да, они проплывают по небесам золотистой ночью. Но солнце… его мне видеть так и не пришлось.

   На память мне почему-то пришли записки Джона, найденные в Ордене. Что-то там писалось про огненный шар.
   Какой шар имелся в виду? Если солнечный – то где он? Или мы находимся внутри солнечной сферы?
   Но это абсолютно невозможно. Наше Солнце имеет температуру что-то около нескольких миллионов градусов. Внутри него вместо цветущей планеты давно бы летал только выжженный каменный шарик. Естественно не было бы ни людей, ни растений, впрочем, не было бы вообще ничего. Моря бы, например, выкипели в момент. А тут? И откуда тогда берется такое явление, как смена дня и ночи?
   Надо будет внимательней прочитать записи Джона. Вот бы еще и записки этого, как его, Инвара раздобыть. Может, хоть тогда что-нибудь прояснится. Но все это придется оставить до после войны.

   – Готов, сэн Виктор? – дружеский окрик Пагэтпа застал меня врасплох.
   – К чему?
   – Как, к чему? – удивление Пагэтпа выглядело вполне естественно, – Сегодня у нас свадьба.
   – Свадьба? У нас?
   Я тут же вспомнил красавицу Сеатв и ичлара Спыгара. Неужели, мой первый знакомый в этом мире, мой друг – лар Пагэтп – собирается взять себе еще одну жену? За все время, что я прожил у туросов, мне ни разу не доводилось наблюдать многоженства.
   Так что же тут происходит?
   Видимо, вид у меня был настолько растерянным, что ладони лара застучали по бедрам. Я изумился еще больше. Никак я не мог рассчитывать на такой взрыв веселья. А что было бы, задай я вертевшийся у меня на языке вопрос.
   – Не может быть, чтобы ты не знал.
   – Не знал чего?
   Неужели, есть что-то, что можно утаить в таком тесном проживании?
   – Это все из-за того, что ты целыми днями сидишь в библиотеке крепости, – безапелляционно заявил Пагэтп, – Сегодня должна состояться свадьба Уаскара и Тор.
   Он повернулся и отправился к палаткам туросов, оставив меня у стен крепости.
   Свадьба Уаскара?
   Странно. Почему он ничего мне не говорил? Вроде бы мы довольно близко сдружились за те несколько дней, что мы провели в Ордене. Впрочем, сдружиться – еще не значит делить все секреты. Вот даже мои побратимы не открывают передо мной все секреты…
   А, может, все действительно из-за того, что я все свободное время провожу со старыми записями. Для воинов такое поведение, скорее всего, кажется странным. Но ведь именно эта страсть натолкнула меня на записки человека с Земли.
   Стояла раскаленная жара. Пот струился по лицу. Непроизвольно я обернулся в сторону прохлады крепостной библиотеки. Хорошо бы укрыться в тенистой тишине фолиантов и свитков.
   Характерно, что в так называемой библиотеке большую часть занимают настоящие книги, в переплетах. Первоначально я думал, что приоритет будеь отдаваться всевозможным свиткам, но ошибся.

   – Вот ты где, – широкая улыбка на лице Уаскара развеяла все сомнения, – я уж собирался искать тебя внутри крепости. У меня к тебе важное предложение.
   Как я мог усомниться в друге?
   Да, он не побратим, но все-таки…

   Оказывается, нас четверых, тех, с кем Уаскар обучался в Ордене Зеленых Мечей, ждала особая роль остаров в предстоящем церемониале. Я помнил, как участвовал в свадебной церемонии Атгога. Неужели и тут будет нечто подобное. Как я успел убедиться, обряды всех народов данной планеты, в общем, почти не отличаются друг от друга.
   На всякий случай, проверил, как вынимается меч из ножен. Приготовил парадную сбрую для коня.
   Что еще?

   Оказалось, что обряд бракосочетания у сатуров отличается от туросского. Тем более, что к нему примешивались и элементы ритуала инсегров.

   Странно, но я не смог заметить роли религии в местном обществе. Похоже, тут ее вообще нет. Пару раз упоминались жрецы, но только применительно к Чеггорру. А когда-то я учил, что существует несколько ранних форм религии. Это тотемизм, анимизм и магия. В чем отличие я, пожалуй, и не вспомню. Пожалуй, то что каждый народ считает своим предком какого-то животного, можно отнести к тотемизму. Старик, встреченный возле Унбека – магия. Но, официальной религии я так и не видел.

   Главной неожиданностью для меня, выбравшегося из библиотечного одиночества, стало нахождение в крепости целой толпы людей, напоминающих священников.
   При ближайшем рассмотрении можно было определить, к какому народу принадлежали те или иные священники. Жрецы сатуров ходили завернутыми в тусклые бурые плащи. Единственным знаком жреческого сана явился огромный солнечный диск, олицетворяющий Мтари, судя по всему, главное божество сатуров. Инсегры носили пышные головные уборы из длинных разноцветных перьев и расшитые яркими узорами набедренные повязки. И те, и другие, собирались группами, бурно что-то обсуждая.

   – Сэн Виктор, быстрей в седло! – бросил Алин, мой новый друг, военачальник Чеггорра, горяча скакуна шпорами.
   Позади него уже собрались недавние воспитанники Ордена. Атгог и Котас в белых парадных одеяниях с разноцветными вышивками. Алин надел черные одежды.
   Никак у них в Чеггорре именно черный цвет является парадным?
   Мысленно я давно разделил название Чеггорр на два слова: Черный Город. Тем более, что и сочетание букв определенно наводило на эту мысль.
   Я уверенно вскарабкался на спину лошади. За время, проведенное среди туросов, мне пришлось довольно сносно передвигаться верхом. Теперь я уже не стирал ноги при длительном конном переходе.
   – Вперед! – скомандовал ннйо Атгог.
   Ровным строем двинулись остары, закрывая собой Уаскара. Примялась трава под слаженными ударами копыт наших скакунов.
   – Мечи! – проговорил еле слышно Алин, ухватившись за рукоять.
   Похоже, он лучше нас всех знает ритуал.
   Яркими полосами сверкнули взметнувшиеся к дымчатым небесам клинки. Несколькими движениями мечи рассекли воздух. Заметались по округе блики.
   На расстоянии нескольких нисов против нас выстроились всадники. Воздух пропороли стальные наконечники копий. Яркие ленты затрепетали на ветру. В едином порыве копья склонились, остриями нацелившись на нас. Дружно качнулись плюмажи на шлемах всадников. Вздрогнула земля – сатуры рванулись в атаку.
   – Мы должны выстоять, – Алин взял повод короче, – Уаскар должен пройти этот заслон.
   Нас – пятеро, если считать и Уаскара. Но, по моему мнению, ему не следовало бы биться.
   Я размял пальцы на рукояти.
   – Наша задача, – проговорил еле слышно Котас, – дать возможность жениху добраться до невесты.
   – И нас всего четверо? – удивленно посмотрел на кренсора Алин.
   – Но мы же не должны их всех перебить? – усмехнулся Атгог.
   Несмотря на торжественность момента, мои спутники рассмеялись.
   – Мы разделим их на две части, – произнес я так, чтобы меня услышал сказущий сзади инсегр, – и раздвинем по сторонам. А в образовавшийся коридор промчится Уаскар.
   – Клином! Вперед! – тут же скомандовал Алин.
   Чеггоррец понимал меня чуть ли не с полуслова.
   Под копыта наших скакунов бросилась дорога, идущая вдоль крепостных стен. Заклубилась пыль, поднимаясь над всадниками. На стенах крепости раздались оглушительные вопли одобрения многочисленных зрителей.
   Остары разделились на два отряда, делая вид, что собираются брать сатуров в клещи.
   Наступил самый опасный момент нашего плана.
   А что, если противник не купится на нашу демонстрацию. Тогда все пропало. Сатуры все ближе.
   Я замечаю как в строе встречного отряда появилась щель. Вот она начала расширяться. Отряд разделился пополам.
   СРАБОТАЛО!
   Образовался широкий коридор. В него бешеным аллюром промчался одинокий всадник.
   УАСКАР!!!
   Сатуры разгадали наш план и развернули лошадей, стремясь сомкнуть строй, но уже слишком поздно.
   Уаскар встретился с Тор. Скрестились клинки в ритуальном поединке. Затанцевали лошади под женихом и невестой.
   Из ворот крепости выскочили жрецы.
   Еще несколько мгновений, и наши друзья завершили обряд…

72

   Колдун сатуров удовлетворенно время от времени потирал ладони.
   К чему бы? Спросить что ли?
   Этого не потребовалось. Он сам подошел ко мне.
   – Бял а эп…
   Что он имел в виду?
   Колдун всмотрелся в мое лицо. В глазах его сверкнули странные огоньки.
   – Омтье н оговтир? – спросил он со странной надеждой.
   – Ничего не понимаю.
   – Эп оговтир опинамто н. Нзате зыак н.
   Только теперь до меня дошло. Действие давешнего препарата закончилось. В принципе, этого следовало ожидать. Никакой препарат не может действовать полгода. Я же на этой планете нахожусь гораздо дольше, а может и нет. Кстати, а сколько прошло времени? Судя по промелькнувшим возле меня событиям, я должен считать свое пребывание годами.
   – Го сут! – колдун потащил меня к палаткам туросов.
   Неужели у него самого нет подобного зелья?
   На удивление колдун туросов уже ждал меня у входа в палатку. Лицо его светилось пониманием.
   – Что, чужеземец, кончилось действие моего зелья? – снова проговорил он на чистейшем русском языке, – Проходи…
   На этот раз в палатке колдуна дым отсутствовал, что позволило мне оглядеться. Не говоря ни слова, колдун сделал жест, в смысле которого не приходилось сомневаться. Я опустился на ворох мягких пушистых шкур. Верхняя показалось мне странно знакомой.
   – Угадал, – проговорил колдун, – это шкура убитого тобой пялза.
   Говоря, он продолжал смешивать всевозможные порошки и жидкости. Бульканье в деревянной посудине сменялось голубоватым паром. Пар перешел в бесцветное пламя. Пламя сменилось редкими взлетающими пузырями, наподобие мыльных. В прошлый раз я всего этого не видел, потому и смотрел с неослабеваемым вниманием.
   – Выпей, – колдун протянул мне деревянную чашку все с той же противного вида темно-бордовой жидкостью.
   Как она появилась в руках у колдуна?
   Я так и не заметил.
   А может, все его химические манипуляции делались лишь для отвода глаз?
   В глазах старика блеснули лукавые искорки.
   – Я вижу, ты уже догадался…
   – Почему ты говоришь на нашем языке?
   – Пей, мне тяжело говорить по-твоему… – в голосе его прозвучала строгость.
   Ледяной напиток снова ожег горло. Надо же, а я уже почти забыл его вкус.
   Колдун облегченно вздохнул. Пушистые теплые шкуры бережно приняли на свои спины иссушенное тело старика. Глаза колдуна блаженно закатились.
   – Теперь, слушай.

   Размеренным голосом старик начал рассказ.

   «ПРАВДА О ВЕРХНИХ ЛЮДЯХ»
   Произошло это сразу после того, как соперничество между сатурами и туросами переросло в откровенную вражду. После того, как от сатуров отделились кренсоры, а руты-туросы превратились в самостоятельный народ. Именно тогда, по их примеру, разъехались по вечной степи туросские кланы, образовав отдельные племена. Сатуры еще не ушли в свои горы, а кочевали бок о бок с остальными кочевыми народами.
   Именно, в то время сатуры и стали называть себя Детьми Солнца.
   А началось все в обычный охотничий день. По полуденному небу пронеслась огненная стрела. Поначалу никто не обратил на нее внимания. Пронеслась и пронеслась. Никого не задела – ну и ладно.
   Не успела она исчезнуть из вида, как вслед за ней промчалась вторая, потом – третья. И все летели друг за другом – след в след.
   Преодолев длительную вражду, связались колдуны всех народов. Но ничего не смогли сказать об этом явлении. Удалось только выяснить, что все эти огненные стрелы не имели ни малейшего отношения к магии. Жители гор рискнули предположить, что это пролетели камни вулкана, но тут же сами и возразили. Камни вулкана не смогли бы лететь столь ровным строем.
   Миновал день, и об огненных стрелах перестали вспоминать.
   На следующий день небеса пересекла еще одна огненная стрела.
   Тогдашний Великий шаман туросов, Тан, определил, что она воткнулась на землях сатуров.
   – С этой стрелой должен прибыть могучий амулет, – вещал Тан.
   Послушал его Великий Вождь Ра и отправил отряд воинов в степь для поисков места падения огненной стрелы.
   Поспешно двинулись по степи воины, возглавляемые самим Великим Вождем. Нис за нисом проплывали под ногами воинов. Мелькали цветущие травы. Высокие небеса провожали храбрых туросов благожелательными взглядами.
   Добрались они до места падения небесной стрелы и остановились в недоумении. Перед ними находилось нечто огромное и металлическое. Оталенно это напоминало наконечник, но стоящий на трех длинных ножках. Опытные следознатцы определили, что из металлического наконечника выходили люди, похожие на нас.
   Куда же они делись?
   Беспечно двигались чужеземцы, совершенно не беспокоясь об охране.
   – Мы должны заручиться поддержкой этих великих колдунов, – решил Ра, – и тогда туросы станут самым сильным народом степи.
   Двинулись воины туросов по следам, оставленным чужеземцами. Но как бы не спешили туросские воины, они опоздали.
   Чужеземцев уже захватили охотники сатуров.
   Долго наблюдали воины за пребыванием чужеземцев в лагере сатуров.
   – Надо перехватить чужеземцев у противника, – проговорил Ра.
   Но невелик был отряд, возглавляемый Великим Вождем. Поэтому, пришлось подыскивать удобное время для захвата чужеземцев.
   И вот момент настал. Вождь сатуров Тор на какое-то время осталась наедине с одним из чужеземцев.
   – Вперед, – указал Ра.
   Бросились воины на Тор и чужеземца. Но, не тут-то было. Не смогли лучшие воины справиться с чужеземцем. Сумел он непостижимым способом завладеть оружием одного из воинов. В следующее мгновение это оружие по воле чужеземца обратилось против самих туросов. Вскоре подоспели и остальные чужеземцы.
   Пришлось ни с чем возвращаться воинам в стойбище…

   …Но на этом история не закончилась. Прошло некоторое время. Туросы смирились с неудачей при встрече с всадниками огненной стрелы. В туросском стойбище возвращались к привычной жизни. И вот тут-то из страны сатуров прибыл человек. Он не был сатуром…
   ЧУЖЕЗЕМЕЦ! ЖЕНЩИНА!
   – Меня зовут Анами, – с легкой усмешкой представилась она.– Я буду вас учить.
   Причину ее усмешки туросы узнали много позднее. Оказалось, что таким образом сатуры переделали ее настоящее имя.
   Так у туросов появился могущественный шаман из числа Верхних Людей…

   Конец первой книги

Хроники Чеггорра Евгений Петров

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

Хроники Чеггорра
Евгений Петров