Линда Е. Леусс
Путь Дракона. Вызов. Хроники семи миров 2

Глава 1
Ник

   Я сидел на каменном выступе, похожем на ладонь великана, простертую над бездной, и смотрел на темно-лиловые горные пики с белоснежными шапками, ярко-синее небо и пушистые кучевые облака. Вокруг меня расстилалась Земля Драконов, Дрэклау, родина моей Эсмириль. Небо в их мире было цвета ее глаз.

   Шерданн, столица Дрэклау и родовой замок клана Тули, располагались в обширной высокогорной долине в северо-восточной части страны. Через Шерданн-тва, Врата Шерданна, два широких прохода в скалах, перекрытых массивными воротами, проходил, пересекая долину с востока на запад, Гайлас Турвал, Восточный торговый тракт, один из четырех главных караванных маршрутов континента. С раннего утра и до заката солнца в обе стороны по тракту двигались груженые телеги, заполненные различным товаром, ехали кареты, запряженные четверками лошадей, проносились всадники, или шли пешком те, кто не мог себе позволить купить или нанять средство передвижения. С пеших и конных взималась так называемая воротная пошлина, которая давала право пересечь долину в течение трех суток и посетить харчевни, бордели, бани и лавки, растянувшиеся вдоль широченной, мощеной темно-серым камнем дороги. Самая южная оконечность долины пестрела россыпью домов, складов, лавок, шатров и палаток. Там круглый год шумел, торговал, заключал сделки один из самых больших торгов семи миров, знаменитый Мирх Тавал, Срединный Торг, известный наличием любого товара на любой вкус. [1 - Мирх Тавал йорт, мирт гавал лорт – (квэнне, поговорка), если этого нет в Мирх Тавале, значит, это не существует.] Купцы Мирх Тавала бойко торговали и зимой, и летом, прерываясь лишь трижды в год: на праздник Единения, Гирек Тха'ль [2 - Гирек Тха'ль – (квэнне) дословный перевод, день без имени, Праздник наступления нового года] и Маррэх Кэррах Тха’ль [3 - День принесения даров – считается днем основания Мирх Тавала. Купцы принесли дары Повелителю Драконов Рауху Твердому за то, что тот позволил обосноваться на своей земле и пообещал покровительство. Согласно летописи, Раух обещал дать согласие только если дары купцов удивят его. Купцы преподнесли Повелителю в дар желтый аллиант для супруги (исключительно редкий вид аллиантов, до сих пор найдены и огранены лишь пять камней), живого куэрри для детей (полное имя Свариливый Пуэ из Варраха – последний из существующих куэрри, прожил в Шерданне двадцать пять лет, после смерти был кремирован и помещен в отдельной урне в Зале Предков у ног статуи Фелкса Второго, третьего сына Рауха), а для самого Рауха легендарный меч Адельгирс (считался потерянным), который служил Повелителю верой и правдой и упокоился в Зале Предков после его смерти.], которые традиционно отмечались с большим размахом и помпой. Каждая торговая гильдия старалась перещеголять друг друга в размахе устраиваемых торжеств, каждый год придумывая новые увеселения, приглашая знаменитых трубадуров, скальдов, танцовщиц, акробатов, разного сорта сказителей и артистов, а также в изысканности и ценности подарков, преподносимых королевской семье.

   Мы с Эсмириль посетили Мирх Тавал вскоре после приезда, прошлись по нескольким рядам и прогулялись по площади Путешественников, на которой толпились очереди желающих воспользоваться грузовыми и пассажирскими порталами, работающими на три мира и сотню направлений в пределах Дрэклау и континента. Не смотря на немалую цену за услуги перемещения, очередь к порталам не иссякала. На меня Мирх Тавал произвел довольно сильное впечатление, я был им оглушен, ослеплен и некоторое время не мог решить, понравилось торг или нет. После некоторого размышления, я решил, что все-таки подобные места не в моем вкусе. Эсмириль, услышав мои соображения, лишь пожала плечами и сказала, что все дело в привычке, и уверила, что после третьего посещения я буду ориентироваться в организованном хаосе Мирх Тавала, как в собственном замке и наверняка отыщу в нем пару-тройку лавок по моему вкусу и заведу знакомства среди купцов.

   Собственно город Шерданн и замок были расположены в северной части долины, довольно далеко от шумного и запруженного народом Тракта и Мирх Тавала. От врат из разных концов долины к городу вели отдельные дороги, которые были вымощены длинными брусками белого камня и сходились воедино метрах в ста от массивных ворот в высокой крепостной стене, подковой окружавшей город. Стена и горы образовывали подобие чаши, на северной стороне которой нерушимой громадой возвышался замок, отгороженный от города еще одной стеной, пониже внешней, но не менее внушительной. В паре часов драконьего лета на северо-восток за острыми пиками горной гряды начинался океан.

   Полюбившийся мне выступ находился примерно в полутора километрах от замка, но я почти каждый день приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве и помедитировать, Эс по старой привычке меня не сопровождала.

   Сегодня в небе надо мной кружила одинокая птица, казавшаяся снизу черной точкой, хотя обычно мое одиночество никем не нарушалось. Сидя на выступе, я буквально пропитывался величественной красотой гор, вдыхал хрустальной чистоты воздух и вбирал в себя теплоту этой земли, которая наполняла меня силой и абсолютным спокойствием. Мне казалось, что я знаю эти горы и это небо с рождения. Чаще всего я просто сидел, не двигаясь, погружаясь в подобие медитативного транса, но иногда мне хотелось оттолкнуться от уступа и упасть в бездонную пропасть, раскинувшуюся под ногами, перекувыркнуться в воздухе, как это делала Эс, и расправить драконьи крылья.

   Я часто думал о своей прежней жизни, и мне казалось, что все годы до этой зимы я не жил, а существовал, только для того, чтобы встретить Драконов. То, что со мной происходило, выглядело настолько фантастично, что мне до сих пор не верилось, что все происходит со мной и наяву.

   Оказалось, что становиться Драконом намного сложнее, чем я думал. До встречи с Геланом я наивно полагал, что нахожусь в хорошей физической форме, но мой наставник в два счета доказал мне обратное. Первую неделю тренировки в буквальном смысле убивали, Гелан гонял меня до изнеможения, до судорог в мышцах и треска в костях, изматывая до последнего предела, прекращая тренировку ровно за минуту до того, как я был готов умереть от усталости. Были моменты, когда я думал, что сорвусь, что мне не стать Драконом, что я – слабак и неудачник, но стискивая зубы, из последних сил, через боль и внутренне сопротивление организма, продолжал тренироваться. Руки не держали тренировочный меч, ноги не могли бегать, тело отказывалось подчиняться. Временами мне казалось, что Гелан просто издевается надо мной, если бы мне хватило сил, я бы его убил, но в те дни мне было трудно даже удержать в руках вилку за ужином. Несколько раз я засыпал прямо за столом и вагары на руках уносили меня в кровать, а утром, просыпаясь от чувствительных тычков Гелана, не мог вспомнить, как оказался в постели. В первые недели тренировок меня охватывало отчаяние, хотелось плакать от того, что у меня ничего не получается, что мне никогда не достигнуть мастерства Гелана, Гора или той же Эс, но через какое-то время тело привыкло к бешеным нагрузкам и мне стало легче. Примерно в это же время я почувствовал поддержку моего дракона, когда мне становилось совсем невмоготу, он подпитывал меня своими невеликими пока еще силами и грел спину, подбадривая, давая понять, что мои усилия не напрасны, что мучения – явление временное, и они стоят конечного результата. Ощущение еще одного существа внутри себя было до того странным, что я не на шутку перепугался, решив, что от нагрузок у меня сорвало крышу, но через несколько дней я привык к его присутствию и помощи. В те дни, когда дракон помогал мне, я ел за пятерых и не мог насытиться, поначалу стесняясь попросить дополнительную порцию и оставаясь голодным. Впрочем, вскоре Гелан заметил, что мне не хватает съеденного и посоветовал не мучить дракона и есть вволю. В дни моего обжорства он, улыбаясь, смотрел, как я сметаю все, до чего могу дотянуться и уверял, что так и должно быть.

   Я на удивление быстро привык к поместью и его обитателям, к своей комнате, и даже к Сикве. Наши занятия с Геланом шли по расписанию, тренировки чередовались с уроками истории, языка и географии, в которых я особо не преуспел. История давалась мне с трудом, уж слишком древними были их цивилизации, слишком много событий происходило, слишком много дат приходилось запоминать. Гелан не настаивал на зубрежке, говорил, что пока мне надо получить общее представление о мирах, а изучить историю подробнее я смогу после того, как стану Драконом, если у меня возникнет подобное желание. География тоже воспринималась со скрипом, хотя мой наставник показывал карты и подробно объяснял, что и где находится. Существование шести обитаемых миров в дополнение к миру, в котором существовал я, не укладывалось в сознании, пока все они были для меня лишь листами бумаги, расстеленными на столе в кабинете Гелана. Я упорно продолжал путаться в географических названиях и большую часть информации благополучно забывал через несколько дней после урока.

   – Ник, не быть тебе путешественником, – смеялся Гелан, в пятый раз показывая мне, где расположен удел Шейсмар, – ты потеряешься в лиге от дома.

   Меньше всего усилий я прилагал для изучения квэнне, язык давался на удивление легко, словно я знал его раньше, но забыл и теперь не учу, а просто вспоминаю. Вскоре Гелан разговаривал со мной только на квэнне, лишь изредка переходя на мой родной язык.

   Однако, самое большое удовольствие из всех занятий я получал от медитации. Когда Гелан начал учить меня ее основам, я решил, что сидеть на песке и смотреть на море – глупая трата времени. Научившись расслабляться, я просто засыпал и валился на песок, Гелан безжалостно будил меня, и мы начинали медитировать заново. Освоив основные техники достижения сосредоточения, я сумел отрешиться, медленно погрузился в требуемое состояние покоя и неожиданно услышал голос моего дракона. Когда это случилось в первый раз, я выпал из медитативного состояния, решив с перепугу, что теперь-то уж точно сошел с ума. Дракон подумал то же самое о себе, потому что, как выяснилось впоследствии, он понятия не имел, что может со мной общаться, и разговаривал сам с собой, и мой внутренний нецензурный вопль стал для него полной неожиданностью. На следующий день я постарался достигнуть нужного состояния как можно быстрее, чтобы выяснить, то ли я действительно слышал голос, то ли мне показалось и пора обратиться к доктору на предмет лечения слуховых галлюцинаций. Достаточно расслабившись, я услышал бодрое, хотя и не очень мелодичное пение, с музыкальным слухом, что у меня, что у дракона наблюдались явные проблемы.

   Наше общение напоминало разговор по телефону, как если бы этот самый телефон был встроен мне прямо в голову. Его звали Ральха. Голос у дракона был молодой и совершенно не похожий на мой собственный. Он говорил на квэнне, а если я чего-то недопонимал, то переходил на мой родной язык, но говорил на нем с сильным акцентом и путал слова. Освоив новый способ коммуникации, мы стали понемногу общаться. Дракон был молодой и очень любопытный, в отличие от меня он чувствовал все, что чувствовал я, и общаться со мной у него получалось гораздо лучше, чем у меня с ним. Я никак не мог привыкнуть к тому, что для разговора мне не обязательно использовать речь, а достаточно просто «думать» слова. Дракон, смирившись с моим тупоумием, поначалу комментировал то, чему меня учил Гелан, советовал, как лучше приспособиться к тренировкам и пытался объяснить, как научиться «думать». К сожалению, на медитацию мой наставник отводил всего несколько часов в день, из которых мне требовалось минимум полчаса, чтобы достигнуть достаточного уровня сосредоточения и поэтому наше общение было возмутительно коротким. Дракон предложил общаться по вечерам, но я так выматывался за день, что проваливался в сон, едва успев раздеться и лечь в кровать.

   – Гелан, а вы общаетесь со своими драконами? – мне было до чертиков любопытно узнать, как это происходит у других Драконов.

   – Что ты имеешь в виду? – Гелан посмотрел на меня с недоумением, не понимая сути вопроса.

   – Я хотел спросить, как вы общаетесь со своим драконом, когда вы люди? – глядя на удивленное лицо моего наставника, я понял, что о существовании способов общения с драконами он до этой минуты не подозревал.

   – Никак, – удивленно сказал он, подтвердив мои догадки, – ты или дракон или человек, такого не бывает, чтобы одновременно и то, и другое. Мы едины и разум у нас один на двоих, с той разницей, что в драконьем обличье в поведении иногда преобладают инстинкты. В человеческой ипостаси мы можем чувствовать эмоции дракона, особенно негативные.

   Гелан смотрел на меня с большим подозрением, и я счел за благо прекратить расспросы. Тем не менее, вопреки утверждению Гелана о том, что дракон и человек едины, я точно знал, что мой дракон – отдельная личность, которая существует в моем теле, а я буду существовать в его, когда смогу перевоплощаться. Сознания, память и разумы у каждого из нас свои, а инстинкты он прекрасно контролирует самостоятельно, не требуя моего вмешательства и бормотания всяких мантр. Примерно через неделю я научился «думать» слова и теперь мы оба с нетерпением ждали часов медитации, чтобы немного пообщаться.

   Через несколько недель после начала наших занятий, их размеренное течение было нарушено нападением отщепенцев, ранением Драка и его странной болезнью. Пока он находился в реанимации, Гелан старался придерживаться привычного распорядка тренировок и занятий, конечно, переживая за брата, но надеясь на лучшее. Гораздо больше волнений моему наставнику доставляли мысли об инкаре, который напал на нас. Растерянность и шок от произошедшего пришли через неделю, после того как Драк вышел из комы. Навестив его в клинике в день, когда он пришел в себя, мы еще надеялись на то, что его амнезия пройдет и скоро Драк станет самим собой. Но следующим вечером, когда мы попытались забрать его из больницы, стало ясно, что прежнего Драка можно считать умершим, его место занял незнакомец, внешне неотличимый от него. Я не знал Драка так же близко, как братья и Эс, но даже нашего недолгого знакомства хватило, чтобы понять, насколько сильно он изменился. В отличие от остальных членов семьи и вагаров меня не смущало то, как он относится к Анне, что он без конца целует и обнимает ее, больше пугало то, что Драк стал другим, потерял себя. У него не осталось ни воспоминаний, ни привязанности к близким, ничего, что ему было дорого и вот это было по настоящему страшно. Его жизнь разделилась на две части: до ранения и после. Драк не прилагал никаких усилий, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь, его ничего не интересовало, кроме Анны, нас он воспринимал как некую досадную данность, с которой приходится делить жизненное пространство. Драк не тренировался, не курил драгон флай, не медитировал, не стряпал. Мы больше не слышали его шуток и смеха, только безразличный голос, крики, когда уходила Анна, или хриплые стоны боли, когда его скручивал приступ.

   – Я не могу на него смотреть, это не мой брат! – кричала Эс, я как мог, утешал ее, думая о том же.

   Первые дни после возвращения Драка домой мы старались не попадаться ему на глаза, чтобы лишний раз не злить. Впрочем, Драк и сам не стремился общаться с нами, проводя большую часть времени в своих покоях с Анной. В глубине души я считал, что оставлять их наедине не совсем правильно и не очень-то порядочно по отношению к девушке, но Мейге убедительно попросил нас постараться не нервировать Драка, дать ему время привыкнуть к его новому состоянию и нашему присутствию.

   – Гелан, как ты думаешь, Драк поправится? – как-то спросил я своего наставника.

   – Не знаю, хочется верить, что он станет прежним, но мне кажется, этого не произойдет. – При любых напоминаниях о причине болезни Драка Гелан начинал заметно злиться. – Клянусь, я найду этого Коула и он сдохнет самой страшной смертью за то, что он сделал с моими братьями!

   – Еще бы добраться до гада, который придумал этот яд. – Я следил глазами, как Гелан меряет шагами комнату.

   – Не беспокойся, ученик, прежде, чем убить этого вампира, я все выспрошу и он пожалеет, что вообще появился на этот свет. – Гелан судорожно сжал кулаки, а я невольно вспомнил кучу обломков, в которую превратились манекены в зале.

   Через некоторое время Драк смирился с тем, что ему приходится делить жизненное пространство с нами и даже не отказывался от общения, но большую часть времени был замкнут в себе, временами излучая такие негативные эманации, что ни у кого не возникало желания находиться с ним в одном помещении.

   А после Совета старцев у нас вообще ни на что не осталось времени.

   Мое близкое знакомство с отцом Эсмириль случилось в тот вечер, когда мы с Гором и Геланом поделились с ним нашими военными планами. Не взирая на опасения Гелана, что они не найдут поддержки Бруна, он их одобрил, активно подключился к нашей военной кампании и поднял по тревоге всех наличествующих в третьем мире Драконов. Со следующего дня поместье превратилось в штаб по отражению возможной оккупации отщепенцев, Брун лично внес в план несколько дополнений, которые мы не учли при планировании, и играл роль некоего противовеса, соотнося наши военные планы с внешней политикой Дрэклау и гася порывы разгромить отщепенцев в пух и прах во всех мирах. Ранение Драка и его последствия, как и мои занятия историей и географией, отошли на второй план, нам всем было просто не до того. Гелан увеличил время моих тренировок на несколько часов, чтобы я не расслаблялся и привлек к муштре Гора, так как у него самого не всегда хватало времени заниматься со мной лично. Медитацию я отвоевал самостоятельно, чувствуя необходимость хоть на время расслабиться и пообщаться с драконом. После всех тренировок, встреч, обсуждений и совещаний на сон у нас оставалось не больше четырех-пяти часов. Мейге варил для нас какие-то травяные сборы для поддержания сил и сокрушенно качал головой, глядя на наши осунувшиеся лица и покрасневшие глаза, но высказывания касательно необходимости полноценного отдыха держал при себе. Квэнне я совершенствовал по ходу дела, так как почти все время говорил на языке Драконов.

   Не смотря на то, что наш план уже начал реализовываться, оставалось несколько моментов, которые вызывали яростные споры.

   – Нам нужно достать оружие, – в который раз убеждал я.

   – У нас полно оружия, – возразил Гор.

   – Оно не подходит, надо достать человеческое, – я пытался переупрямить трех возмущенных Драконов.

   – Ник, мы не воюем человеческим оружием, – непререкаемым тоном сказал Гор.

   – Это глупо, Гор, надо использовать все средства, – настаивал я.

   Они смотрели на меня, как на полоумного. Брун кричал, что это немыслимо, Гелан говорил, что они никогда не воевали человеческим оружием, Гор шипел, что такого никогда не было, чтобы Дракон взял в руки людские стрелялки.

   – Того что происходит, тоже никогда не было! – орал я в запале – Чем мы будем вести войну? Мечами и луками? В городе? Или вызовем их в чистое поле и сразимся как былинные герои? Мы даже не знаем, с кем будем воевать! А вдруг кроме ядов они создали супервоинов? Или супероружие? А что если на них не подействуют ваши заклинания и не возьмут мечи? Вы собираетесь перевоплощаться каждый раз, когда они будут нападать? Или привезем сюда шаманов, применим магию, и о нас станет известно людям? – я перевел дух и понизил голос. Этот спор мы вели не первый раз, и мне так и не удалось переубедить Драконов о необходимости как следует подготовиться к грядущей войне. – Судя по тому, что мне рассказывал Гелан, вы не сильно преуспели со своим оружием и боевой магией в пятом мире! Если ваша военная тактика такая правильная, то почему вы так и не подавили их мятежи? Вы считаете их отщепенцами и изгоями, но они осмелились первыми бросить нам вызов! Нельзя недооценивать противника!

   Они кричали на меня и ругались друг с другом, но, в конце концов, я смог их переупрямить. Мы договорились для начала обзавестись небольшим арсеналом огнестрельного оружия примерно для тридцати воинов, чтобы обеспечить безопасность поместья, а в случае необходимости увеличить его. Драконы уступили моему напору, но своего мнения касательно эффективности пистолетов не поменяли. Гелан и Гор обсудили процесс вооружения с учетом конфиденциальности, трудностей финансирования подобных закупок и укрытия своей не вполне легальной деятельности от властей.

   Вторым этапом нашего плана было привлечение союзников из числа не-Драконов. К моему неприятному удивлению, это оказалось сложнее, чем убедить Тули вооружиться человеческим оружием. Я-то наивный, думал, что к нам выстроится очередь из желающих повоевать! Не тут-то было! Молодые оборотни смущенно отводили глаза, но твердо отказывались начинать какие-либо боевые действия без согласования со старшими, которые полным составом отбыли домой после Совета старцев. Инкары откровенно пугались и блеяли, что они не воины, что у них работа и, вообще, то, что мы придумали, неправильно. Нерешительность резидентов доводила нас до белого каления, но сделать мы ничего не могли. Реальная возможность встать под наши знамена пугала резидентов гораздо больше, чем гипотетическое нашествие отщепенцев. Предприняв несколько неудачных попыток, мы оставили оборотней и вампиров в покое.

   – Что делать-то будем, братья? – спросил Гелан после особо тягостной встречи с несостоявшимися союзниками.

   – Нам не остается ничего другого, как начать действовать своими силами, придерживаясь нашего плана. Надеюсь, Драконы не отколются от нас в последний момент, – пробурчал я.

   – Драконы будут с нами до конца, – уверенно отозвался Гор. – В этом можешь не сомневаться.

   – Значит, пора начинать искать их логово, – подытожил Гелан, разворачивая карту города.

   Я подавил раздражение и снова окинул взглядом заснеженные вершины и облака над головой, чтобы успокоиться. На мой взгляд, если бы мне позволили остаться на Земле, от меня было бы больше толку, а обряд можно было бы провести после окончания военных действий. Я предпринял несколько попыток уговорить Бруна оставить меня в поместье, на что получил категоричный отказ и уверения, что Гелан и Гор вполне справятся самостоятельно, а моя первостепенная задача – встреча с шаманами. Пришлось смириться и начать паковать вещички.

   Ранним погожим утром наша большая компания отправилась в длинное путешествие до портала во второй мир, который располагался на другом конце планеты. Частный самолет, вылетев из аэропорта города, перенес нас с континента на континент и через двенадцать часов комфортабельного полета мы вышли из прохладного салона в жаркую духоту тропической ночи. Переночевав в роскошной вилле, на следующее утро мы отправились на маленький аэродром, где нас уже ждал зафрахтованный вертолет. Пилотом был немолодой инкар по имени Тильс, к этому времени Эсмириль уже научила меня различать их по зеленоватому отблеску в глазах, очень бледной коже и ослепительно-белым зубам, неестественный цвет которых был побочным эффектом использования морока, который скрывал их истинную форму и количество. Из пояснений Эсмириль я знал, что места расположения порталов обслуживались только резидентами, люди к объектам повышенной секретности не допускались, мало того, резиденты тщательно следили за тем, чтобы мои соплеменники не приближались к порталам ближе, чем на пару километров. Персонал специально обучался умениям управлять различным транспортом, потому что многие порталы располагались в глухих и безлюдных участках планеты. Мы расселись на твердых скамейках и приготовились к взлету. Вампир завел двигатель, и вертолет взмыл над джунглями, развернувшись носом на запад. Примерно через час полета мы приземлились на небольшую замощенную большими гранитными плитами посадочную площадку.

   Портал был расположен в заброшенном храме метрах в ста от места приземления. Вход в храм круглосуточно охранялся куммами, лесными охотниками, выходцами из маленького племени второго мира, которые днем и ночью патрулировали окрестности. По словам Эсмириль они постоянно жили около храма, охотясь и отводя глаза случайным людям, которые попадали в этот глухой уголок джунглей и могли случайно найти храм. Сложная сеть заклинаний создавала иллюзию непроходимого леса для желающих исследовать местность с воздуха. Несколько стражников бесшумно появились из-за кустов, вежливо поклонились нам и, удостоверившись, что все в порядке, снова растворились в непролазных дебрях. Джунгли плотно обступали древнее здание со всех сторон, стены храма были увиты лианами, а сквозь плиты небольшого двора пробивалась трава и несколько низкорослых деревьев. Мы пересекли запущенный двор и поднялись по широкой, местами разрушенной лестнице. Створки массивной деревянной двери с позеленевшими медными полосами сами собой бесшумно распахнулись при нашем приближении. Вступив во влажный полумрак, я с любопытством огляделся, храм был старым, но не производил впечатление заброшенного, стены были расписаны полустертыми фресками, едва видными в таинственной полутьме, но пол был чисто выметен, а остатки статуй неизвестных богов сложены в аккуратные кучи. Крыша храма в нескольких местах была разрушена, сквозь дыры внутрь лился золотистый солнечный свет, в котором плясали пылинки. В храме было тихо и очень торжественно. Мы пересекли храм, и подошли к двери из светло-коричневого дерева с темным квадратом посередине, к которому Брун приложил ладонь, после чего дверь послушно открылась. Мы с Эсмириль вошли внутрь вслед за Бруном и Сарром. Комната была размером примерно десять на десять метров, без фресок и всяких художественных излишеств, а ее темно-серые гладкие стены напоминали бетонный бункер.

   Как-то раз, рассказывая о магии, Гелан объяснил мне, что межмировые порталы это сложные и уникальные энергомагические коридоры, способные перемещать физические тела в пространстве. Их открывают специально обученные шаманы в определенных местах, где расположены узлы схождения магических и геомагнитных потоков. Узлы сил тщательно изучаются, шаманы рассчитывают энергию и ширину каждого потока, их взаимодействие и возможные искажения переноса. Каждый портал имеет точку выхода в одном из миров, перенастроить однажды открытый портал на другой мир невозможно. Данный портал имел точку выхода в Шерданне и использовался только кланом Тули, остальные Драконы пользовались другими порталами.

   Портал представлял собой столб радужно переливающегося марева размером примерно два на два метра выходящего из угольно-черного квадрата в полу и упирающегося ярко-зеленый квадрат на высоком потолке. Брун и Сарр вошли в портал первыми, марево на несколько секунд загустело, налилось опаловой белизной и снова стало прозрачным.

   – Боишься? – с улыбкой спросила Эс, я отрицательно качнул головой, обнял ее, и мы вместе сделали шаг в радугу. Едва осязаемые щупальца оплели тело, голова закружилась от ощущения падения, а желудок сжался, как на американских горках. Портал сменил цвет, и я тут же ощутил твердый пол под ногами. Эсмириль потянула меня за руку, освобождая место для остальных.

   – Добро пожаловать в Дрэклау! – торжественно провозгласила она, все еще держа меня за руку. Я с интересом огляделся вокруг, мы находились в большой комнате со стенами из матового белого камня с вкраплениями ярко-синего, пронзительно красного, бледно-зеленого и темно-фиолетового цветов. Сам портал был точно таким же, как тот, который мы только что видели в джунглях, в одной из стен виднелась точно такая же дверь из светлого дерева. Мы дождались, пока все выйдут из портала и направились к выходу.

   Первые дни в Дрэклау пролетели как одно мгновение, я был буквально раздавлен множеством новых впечатлений и никак не мог отделаться от ощущения, что мне все это снится. Несколько дней спустя, Эсмириль провела для нас с Анной экскурсию по родовому гнезду, показав несколько местных достопримечательностей, но бродить по Шерданну в одиночку первые пару дней я все-таки опасался, боясь просто-напросто заблудиться в хитросплетениях коридоров, переходов и залов.

   Громадный и величественный Шерданн возвышался над одноименным городом, вознося свои башни к голубому небу, и был похож на грозного стража, охраняющего покой долины. Городские кварталы, расположенные на широких террасах каскадом спускались вниз, замок возвышался над городом и был виден практически отовсюду. Эсмириль рассказала, что строительство города началось с центрального здания замка и продолжалось около двадцати лет. В разное время Шерданн достраивался, но главное здание было лично спроектировано основателем клана Тули, Верелом Зодчим, который, впрочем, прославился не столько архитектурными талантами, сколько воинскими доблестями. Собственно говоря, Шерданн стал единственным архитектурным шедевром ее предка. Согласно преданию, Верел случайно обнаружил эту долину во время одного из своих полетов и влюбился в нее с первого взгляда. Так как он был в драконьей ипостаси, у него сразу же возник инстинкт гнездования, означавший, что эта конкретная долина идеально подходит этому конкретному Дракону и его потомкам. Облетев долину и отметив для себя место, где бы он хотел видеть замок, Верел улетел, но вскоре вернулся с шаманами. Исследовав долину вдоль и поперек, он еще раз убедился в правильности своего чутья и немедля принялся обустраиваться на новом месте. По легенде замок Шерданн возник в воображении Верела при первом взгляде на горы в северной части долины, и он перенес его образ в реальность. По словам Эс, Верела постоянно отвлекали от строительства, иначе оно бы не затянулось на долгие годы. Оказалось, что у чудесной долины уже были хозяева, которые категорически не желали делить ее с наглым Драконом и потому основателю династии и его товарищам пришлось немного повоевать, чтобы доказать обоснованность своих притязаний. В конце концов, все недовольные отправились в загробный мир, с остальными Верел договорился, и долина стала принадлежать клану Тули. Новый хозяин долины и замка мечты прожил в Шерданне тридцать шесть лет, счастливо женившись, родив семерых детей и расширив свои владения на сотни лиг. Скончался он как истинный воин, в бою, отражая нашествие на свои земли орд степняков, которые вознамерились отхватить у Драконов часть южной территории.

   – Вы так хорошо знаете историю собственной семьи! – восхитилась Анна, выслушав этнографическую лекцию Эсмириль. – Человечество не может похвастаться тем же.

   – Да разве это срок! – отозвалась польщенная Эсмириль. – Нашей расе много тысяч лет и каждый клан хранит летописи собственной истории. Мы даже знаем, как выглядели наши предки!

   – Да ты что! Было бы любопытно посмотреть на Верела! – глаза Анны загорелись любопытством – А как вы храните изображения? С помощью магии? Или пишете портреты?

   – Если хотите, я могу показать вам Верела прямо сейчас, – предложила Эс. Мы с Анной с энтузиазмом подтвердили свое желание безотлагательно познакомиться с основателем династии, а Драк равнодушно пожал плечами. Эсмириль строго посмотрела на брата и повела нас на нижний уровень Шерданна. Мы спустились по широкой лестнице, и дошли до высоких дверей, ведущих в большой зал. Воины, стоявшие на карауле возле этих самых дверей, распахнули их перед нами, и нам в лица пахнуло теплым, насыщенным благовониями воздухом.

   – Это Зал Предков. – Эсмириль приглашающе махнула рукой, и мы дружно последовали за ней.

   Зал оказался достаточно большим помещением без окон, но наполненным скульптурами, на каждую из которых лился луч желтоватого света, исходящего из маленького диска, установленного примерно в метре от головы каждой статуи. Потолок же наоборот терялся в темноте, скупо подсвеченный лишь небольшими гроздьями осветительных шаров. Освещение каждой скульптуры позволяло рассмотреть ее во всех подробностях.

   – Это посмертные статуи предков, всех кто правил Дрэклау до отца, – задумчиво глядя на ближайшую скульптуру, пояснила Эсмириль. Анна с любопытством разглядывала могучие фигуры предков, а Драк не проявил к ним ни малейшего интереса, что-то внимательно рассматривая у себя под ногами. Статуи стояли на каменных постаментах, на которых были высечены имена, даты рождения, смерти и правления Повелителей.

   Мне эти скульптуры напомнили восковые фигуры, которые я однажды видел в музее, до того реалистично они выглядели. Они были одеты в настоящие доспехи и имели при себе оружие. Я не удержался и потрогал одну из статуй рукой, она, вопреки моим предположениям, оказалась каменной, что меня удивило, ведь скульптуры даже передавали цвет кожи, глаз и волос, у некоторых они были заметно темнее, чем у остальных.

   Эсмириль ухватила меня за руку и повела в дальний конец зала. Приблизившись к одной из крайних статуй, она положила руку на каменную кисть, одетую в боевую перчатку с шипами и сказала – Это Верел.

   Верел Тули при жизни был здоровяком, ростом примерно двух метров и очень широким в плечах. Поднятое забрало шлема оставляло открытым его смуглое, худощавое, хищное лицо, с темными глазами, крючковатым длинным носом, узкими упрямо сжатыми губами и волевым подбородком, спрятанным в короткую седую бороду. Два шрама пересекали его правую бровь и щеку, уходя под шлем. Он горделиво смотрел поверх наших голов темно-карими глазами, и мне с трудом верилось, что это всего лишь статуя. На доспехах Верела не было ни намека на ржавчину, а одежда выглядела так, словно статую одели только вчера, хотя Эсмириль уверила нас, что и оружие, и доспехи не менялись со дня смерти их обладателя. Основатель династии опирался обеими руками на длинный двуручный богато украшенный меч. К кожаному широкому поясу с серебряными бляхами был приторочен тяжелый боевой нож, рукоятка которого тоже была усыпана драгоценными каменьями.

   – Шаманы создали здесь специальные условия, чтобы все реликвии сохранялись в неизменном виде много лет. Оружие зачаровано на крови своих хозяев и представляет немалую магическую ценность, – объяснила Эсмириль.

   – Я никогда не видела такого потрясающе красивого оружия! – искренне восхитилась Анна, протягивая руку, чтобы прикоснуться к мечу. Драк мягко, но решительно перехватил ее.

   – Боевое оружие трогать нельзя. – Он поцеловал руку Анны, словно извиняясь.

   – Оно верно служило своим хозяевам на протяжении всей их жизни, а после смерти сохраняет в себе частичку их сущностей и вполне может постоять за себя. Если ты не из клана Тули и у тебя нет лишних пальцев, с которыми ты готова расстаться, то не следует прикасаться к мечам, – продолжил Драк, внимательно глядя на статую своего предка. Мы с Эсмириль переглянулись, а Анна понятливо кивнула головой и с опаской покосилась на меч, которым восхищалась минуту назад.

   Осмотр Зала Предков растянулся на несколько часов, Эсмириль давала краткие исторические справки про каждого из ее предков, мимо статуи которого мы проходили. Мы медленно двигались обратно к выходу вдоль длинной череды статуй, чьи каменные лики строго взирали на нас темными глазами, отчего создавалось ощущение, что великие предки Эсмириль следят за потомками сквозь века и вопреки смерти. У подножия каждой статуи стояла чаша, сделанная из незнакомого фиолетового метала, в которой горел бледный, желтоватый огонек.

   – Это чаши памяти, – тихо произнесла Эсмириль, глядя на одну из скульптур, – по нашим поверьям пока в них горит огонь, ничто не может нарушить покой предков, а они знают, что их кровь жива.

   – Красивая традиция, – согласился я.

   – Огонь зажигают сразу после огненного погребения, и он никогда не гаснет. – Эсмириль указала пальцем на невысокую вазу, которая стояла за статуей. – Это прах умершего, мы рождены от святого Огня и в него же возвращаемся. Драконы никогда не предают своих мертвых земле. – Эсмириль положила к ногам одной из статуй хрупкий белый цветок и, приложив правую руку сначала к глазам, а потом к груди, дотронулась до руки каменного короля и произнесла: – Да не погаснет огонь в чаше памяти.

   Выйдя из зала, мы некоторое время молчали, поднимаясь вверх по лестнице. Поднявшись на первый этаж, Анна со смущенным смешком призналась, что ей все время казалось, что какая-нибудь из статуй вот-вот покинет свой пьедестал и поинтересуется, кто мы такие и зачем нарушаем покой умерших. Мы посмеялись над ее страхами, даже Драк соизволил улыбнуться, а Эс заверила, что за все время существования Шерданна ни одна из статуй не оживала и тем более не грубила гостям. Оказалось, что поход в Зал Предков является частью экскурсии для гостей Шерданна и усопшим, якобы, даже нравится внимание живых. К слову сказать, у меня тоже возникало подобное ощущение, но мне казалось, что статуя если и оживет, то только ради того, чтобы поболтать с нами и узнать, как идут дела в мире живых.

   Я приходил в Зал Предков еще несколько раз, уже без Эсмириль, читал памятные таблички, рассматривал лица давно умерших Повелителей Драконов и мне казалось, что их любопытные души не менее пристально рассматривают меня. Зал, не смотря на свое предназначение, совершенно не походил на кладбище, в нем не чувствовалось атмосферы скорби и уныния, скорее наоборот, он казался уютным и каким-то обжитым. Может быть, дело было в неугасимых чашах памяти, в неярком освещении, или в сладковато-пряном запахе фимиамов, курящихся в больших чашах, укрепленных на стенах, а может в белых цветах, лежащих у подножья некоторых статуй, или в том, что сами статуи совершенно не казались неодушевленными.

   По прошествии некоторого времени я освоился в Шерданне и больше не боялся потеряться. Главное здание, построенное Верелом, было самым большим, в нем располагались главные залы и парадные чертоги, но члены семьи жили в восточном крыле, домашнем, как называли его вагары, куда можно было попасть только по приглашению.

   Шерданн был выстроен из криггена, желтоватого камня с серыми и зеленоватыми прожилками, который добывали в пятистах лигах севернее, именно оттуда пришел Верел и предпочел хоть таким образом сохранить память о покинутой родине. Кригген был распилен на большие бруски размером примерно метр на два и подогнан с такой точностью, что стыки практически не были видны. Кригген обладал замечательными теплоизоляционными свойствами. Климат в этой части Дрэклау был резко-континентальным, ледяные ветры, дувшие с ледников Муэхха, приносили с собой холодные зимы, а летом жара частенько переваливала за сорок градусов, но в Шерданне было не холодно зимой и не жарко летом, кригген прекрасно заменял кондиционеры.

   За годы прошедшие с момента смерти Верела, Тули значительно расширили свои владения, так как Шерданн перестал вмещать потомков, придворных и молодых Драконов, которые съезжались в Шерданн со всего Дрэклау, чтобы подготовится к традиционному турниру, который являлся частью ритуала посвящения в воины и в человеческом понимании соответствовал наступлению совершеннолетия. Двести лет спустя после смерти Верела, Гирран Хромой пристроил правое крыло, обращенное на восток, а еще через сто Кайл Второй – западное, оба крыла примыкали к основному зданию и заканчивались двумя башнями, верхушка одной из которых была плоской. Шерданн был построен на самом краю плато, его северная часть обрывалась прямо в бездну, а дальше грозно высились Муэххские горы, за которыми начинался океан. Видимо, чтобы смягчить брутальные очертания Шерданна и напомнить, что кроме воинов в нем проживают и прекрасные дамы, в защищенном от ветров дворе был разбит парк с вековыми деревьями и аккуратными клумбами с цветами. Дорожки лучами разбегались от центральной клумбы, вскоре теряясь в густых кустах парка. Шерданн и парк перед ним невольно напомнил мне поместье, конечно, несравнимое с ним по величине и величию, но полностью отражающие вкусы и понятия о прекрасном его хозяев. В восточной части, в глубине парка располагался Марха Тэйва, Шаманский Чертог, цитадель верховных шаманов, с которыми мне очень скоро предстояло познакомиться.

   В полуподвальном этаже западного крыла находилась огромная кухня с множеством кладовых, большой банный зал, оружейные и тренировочные залы, а верхние этажи были предназначены для гостей Шерданна.

   По прибытию в Шерданн Брун погрузился в государственные дела, Драк с Анной почти все время находились в своих покоях, а мы с Эсмириль наслаждались обществом друг друга, что не мешало ей гонять меня не хуже Гелана. Время от времени в нам присоединялась Аль, все еще горюющая по поводу расторжения помолвки.

   – Давай, давай! Не зевай! Я тебя атакую! – азартно кричала Эсмириль, делая обманное движение.

   – Ну, держись! – не менее азартно кричал я, успешно отбивая ее выпад.

   Тренировочный зал Шерданна был раз в пять больше, чем в поместье, и оборудован всем, что может понадобиться для поддержания боевой формы. К моему удивлению, кроме нас залом никто не пользовался. Молодые Драконы упражнялись на улице или в другом зале, который Эсмириль называла большим, но я был уверен, что зал отдан нам в единоличное владение, чтобы не смущать меня, так как моя форма еще была очень далека от боевой. Несмотря на похвалы Эсмириль, я знал, что на Шерданнский турнир меня бы не пригласили.

   Наши мечи грозно лязгали, и частенько мне удавалось взять верх, Эсмириль шумно радовалась моим победам, но в глубине души я подозревал, что Эс все-таки не дерется в полную силу, чтобы не расстраивать меня.

   Через несколько дней после приезда мы с Эсмириль и Аль поднялись на восточную башню замка, ту, которая была плоской и выглядела по сравнению с остроконечной западной так, словно кто-то смахнул ее верхушку огромным мечом. Большая площадка, на которую мы поднялись, была окружена невысоким, примерно в полтора метра высотой и в метр шириной, ограждением. На мой взгляд, она идеально подходила для взлетов и посадок вертолетов, если бы они тут, конечно, были. С площадки открывался потрясающий вид на Муэххские горы и их главный пик Крастрас.

   – Почему эта площадка не огорожена? – я с опаской заглянул за ограждение и тут же отпрянул, от одного вида бездонной пропасти у меня закружилась голова.

   Аль слегка улыбнулась: – В этом нет необходимости.

   – Ну, не знаю, высоко же! Вдруг кто свалится. – Я отошел от края на несколько метров и, поискав глазами Эсмириль, едва не получил разрыв сердца, увидев, что любимая забралась на ограждение и теперь неторопливо шествовала по нему, размахивая руками.

   – Эс, слезь немедленно! – закричал я, она повернулась ко мне лицом, но вдруг оступилась и, взмахнув руками, упала с края в пропасть.

   – Господи, нет!!! Эсмириль!!!! – я бросился к краю и, свесившись вниз, увидел, что Эсмириль летит вдоль стены замка, раскинув руки. От ужаса у меня пропал голос, я был готов прыгнуть следом за ней, как вдруг она ловко перекувыркнулась в воздухе, и вместо нее появился дракон. Ее гибкое ярко-синее тело изогнулось, и она распахнула крылья. Я забыл обо всем на свете, глядя на чудо, которое только что произошло у меня на глазах, и очнулся только от прикосновения Аль. Она подошла ко мне сзади и придержала за рубашку, чтобы я от избытка чувств не свалился вниз.

   – Красивая, правда? – спросила Аль.

   Я выпрямился и кивнул, не находя слов, чтобы выразить мое восхищение и восторг. Эсмириль сделала несколько плавных взмахов крыльями и теперь парила на фоне черных гор. Аль встала рядом и подхватила меня под руку, тоже любуясь подругой.

   – Сколько раз вижу Эс драконом, но каждый раз от этого зрелища у меня дыхание перехватывает! Как же я ей завидую! – Аль прижалась к моему плечу.

   Я снова кивнул, думая о том же самом и страстно желая стать таким же, как Эсмириль, как можно скорее, прямо здесь и сейчас.

   Эсмириль летала минут десять, кувыркалась в воздухе, разгонялась, плавно скользила, камнем падала в бездну под замком. Наконец, она развернулась в нашу сторону, Аль поспешно оттянула меня подальше от края площадки. Эсмириль приземлилась, тормозя крыльями, поднявшийся ветер едва не сбил нас с ног. Я в немом восторге не мог отвести от нее глаз, она была очень большой и сказочно красивой. Такой же, как дракон у нее на спине. У нее была сужающаяся к носу изящная голова с двумя заостренными рожками, длинная гладкая шея, массивные лапы с острыми когтями, мягкий гребень на спине и длиннющий хвост. Она была похожа на дракона с мешка-талисмана, но, глядя на Эсмириль, сразу становилось видно, что передо мной самочка, изящная, молодая и игривая. Эсмириль приблизилась и опустила голову, глядя мне в лицо своими черными как ночь глазами. Я провел ладонью по ее шее, она очень осторожно ткнула носом меня в плечо.

   – Ты очень красивая, Эсмириль, невероятно красивая! – сказал я, обняв ее за шею и прижавшись к ней щекой, чувствуя жар от ее тела и твердость мелких чешуек. Она нежно потерлась о мое плечо, потом аккуратно отстранилась, лукаво посмотрела на меня и, немного отвернув голову в сторону, дунула пламенем. Мы с Аль рассмеялись, а Эсмириль приподняла уголки губ, приоткрывая белоснежные, острые зубы, что в драконьем обличье означало улыбку. Она отошла от меня на несколько метров, осторожно ухватила меня пастью и, вывернув шею, аккуратно посадила себе на спину в выемку между двумя гребнями. На ее спине между крыльями я увидел Эсмириль-человека, она лежала на боку, поджав ноги и сложив руки на груди, волосы были собраны в узел на затылке.

   Эсмириль-дракон отвернулась и низко опустила голову, Аль надела на ее длинную шею что-то вроде узды, закрепила ее и, протянув мне концы, посоветовала держаться покрепче и не бояться. Эсмириль развернулась в сторону гор, подошла к ограждению и, оттолкнувшись от него, взлетела. Я судорожно вцепился в упряжь, распластавшись на ее шее, но в следующее мгновение выпрямился, издав восторженный вопль. Голова закружилась от ощущения полета, мы взмыли ввысь, и вот уже Алариэль превратилась в хрупкую фигурку на площадке размером с платок. Мой дракон заволновался, я чувствовал его восторг, его почти непреодолимое желание полетать, его безумную тягу к небу. Мне хотелось того же самого и в какой-то момент мы с ним действительно стали единым целым.

   Мы провели в небе не меньше часа, и даже спустя несколько часов проведенных в покоях Эсмириль, я все не мог успокоиться.

   – Эс, это было волшебство! Это что-то! – в который раз восторженно восклицал я, курсируя по комнате, все еще переполняемый впечатлениями от нашего с ней полета.

   – Ник, ты меня пугаешь! – Эс лежала на кровати, подперев кулачком щеку и, улыбаясь, смотрела на меня. – У меня такое впечатление, что ты влюбился в моего дракона, я начинаю ревновать.

   Я растянулся рядом с ней.

   – Я люблю тебя в любом виде, – уверил я ее после продолжительного поцелуя. – Но ощущение полета! Это непередаваемо! Не могу дождаться, когда тоже смогу летать. Эс, ты не представляешь, как понравилось летать моему дракону!

   – Твоему дракону? – Она удивленно приподнялась на локте.

   – Этот паршивец мне всю спину сжег своими желаниями! – Спину действительно пекло, словно я обгорел на солнце.

   – А ну, покажи! – Эсмириль толкнула меня в бок, заставляя перевернуться на живот.

   Я повернулся и задрал рубашку. Она провела по моему телу рукой и в недоумении уставилась на ладонь.

   – Что?

   – У тебя спина горячая и я чувствую покалывание. – Она удивленно вскинула глаза. – Что это значит?

   – Не знаю, по-моему, я превращаюсь в Дракона, – хмыкнул я.

   – Этого не может произойти без инициации, – в ее голосе слышалась растерянность.

   – Эс, ты сейчас поразительно похожа на Мейге! – усмехнулся я, вспомнив выражение лица шамана, когда он слышал что-нибудь, что противоречило его представлениям о жизни. – Может на меня так здешний воздух действует? Или еще что-то или кто-то? – Я потянулся к ней и поцеловал ее в висок, а потом в губы, а потом вопрос о том, что правильно или не правильно вообще был забыт.

   Примерно через неделю после нашего приезда в Шерданн, наконец, приехали братья Эсмириль. Самые старшие уже давно жили и правили в своих уделах, приезжая в родительский замок лишь изредка, в особых случаях. В Шерданне постоянно проживали лишь четверо братьев, кроме Гелана, Гора и Драка, которые большую часть своей жизни проводили на Земле. Глен, Трин, Вил и Рист, впрочем, тоже не сидели на месте, разъезжая по государственным делам по всей стране. Двое братьев прибыли накануне вечером, двое под утро, и потому церемония представления была приурочена к завтраку.

   Трижды в неделю в Шерданне устраивались трапезы, которые я про себя прозвал «публичными», когда к завтракам, обедам и ужинам приглашались почетные гости: придворные, главы купеческих и ремесленных гильдий, Драконы из других кланов, послы заграничных держав, благородные рыцари из представителей других рас.

   Перед моим первым появлением на подобном мероприятии Эсмириль провела краткий инструктаж по основам этикета, рассказала, как рассаживают гостей, посоветовала, какие блюда мне выбрать, а какие лучше вообще не пробовать потому, что некоторые из них были слишком экзотическими даже для Драконов, но подавались к столу, дабы удовлетворить разнообразные вкусы приглашенных. Традиция больших трапез соблюдалась много веков, приглашение в Шерданн считалось большой честью, а королевская семья, таким образом, проявляла внимание к подданным, вассалам и заграничным гостям. В остальные дни семья трапезничала узким кругом, а еда сервировалась в небольшой столовой в домашнем крыле, где присутствовали лишь семья и самые близкие друзья, а на сегодняшний завтрак были приглашены исключительно члены семьи и я.

   Во время «публичных» трапез гостей рассаживали строго согласно этикету, поэтому я сидел довольно далеко от Эсмириль, так как мой статус в клане еще не был оглашен официально, но на максимально дозволенном этикетом расстоянии от королевского стола. Мое место было примерно во второй трети стола, что соответствовало положению дворянина средней руки, чей род не прославился какими-либо выдающимися деяниями, но избежал пятен в родословной. В общем, никто и звать никак. Принимать пищу среди такого количества народа было для меня сущим мучением, но отказаться от посещения трапез можно было только в нескольких особо исключительных случаях, например, при тяжелой болезни, ранении или смерти. И потому я, в целях дальнейшего самосовершенствования, усаживался на отведенное для меня место, обменивался вежливыми репликами с соседями и старался не обращать внимания на любопытствующих сотрапезников, а также не пялиться на особо необычно выглядевших с точки зрения человека гостей. Однажды напротив меня посадили важного чиновника из страны под названием Куэррах, и мне до сих пор было не по себе от воспоминаний, как он закидывал в свою зубастую пасть большие куски сырого мяса, и, не жуя, проглатывал их, резко дергая головой на длинной шее, потом аккуратно вытирал пасть белой салфеткой в пятнах крови, которую держал в одной из своих четырех лап, и приветливо скалился мне синими зубами в паузах между принятием пищи. Монсэр Уаарх Эст Вукарк был милейшим сиггурном, говорил на трех языках, был прекрасно образован и занимал пост министра иностранных дел при короле Вуээххре Восьмом. В Шерданн он прибыл для очередного продления мирного договора и соглашения о протекторате. Монсэр был чрезвычайно приятным в общении рептилоидом, но снова оказаться его соседом по столу я бы не хотел.

   – Потерпи, Ник, когда отец официально введет тебя в клан, ты сможешь сидеть за столом с нами, – извиняющимся тоном говорила Эсмириль после каждого обеда или ужина.

   – Все в порядке, просто я не привык к подобным церемониям и чувствую себя немного не в своей тарелке, – уверял я ее, а сам с тоской ждал следующей «публичной» пытки и завидовал Анне, которой дозволялось не присутствовать на пирах. Если учитывать, сколько мне требовалось душевных сил, чтобы воспринимать внимание полусотни сотрапезников к моей скромной персоне с подобающе вежливым равнодушием, то мое самосовершенствование грозило достигнуть небывалых высот.

   Слава Богу, что для знакомства с братьями не требовались особые церемонии, когда мы с Эсмириль спустились в столовую, они уже ждали нас. При нашем появлении братья Эс тут же направились в нашу сторону. Все они были разные, но неуловимо похожи друг на друга, высокие, с отличными фигурами, темноглазые и темноволосые.

   – Приветствую! – с улыбкой сказал один из них, подняв в знак приветствия правую руку. – Я Файн.

   – Приятно познакомиться, меня зовут Ник. – Я повторил его жест.

   Он улыбнулся и оглядел меня с ног до головы. – Нам всем крайне интересно познакомиться с учеником Гелана. – Файн был на полголовы выше меня и килограммов на двадцать тяжелее, его волнистые длинные волосы, рассыпанные по плечам, на лбу были перехвачены плетеным кожаным ремешком. Глаза Файна имели такой же разрез, как у Эсмириль, но их цвет был традиционно темный.

   Пока мы знакомились с Файном к нам подошли остальные.

   – Берк. – Представился один из них, самый старший по возрасту, судя по ниткам седины в его выгоревших волосах и морщинкам в уголках глаз. По габаритам он мог бы дать фору любому профессиональному боксеру в супертяжелой категории, а ростом баскетболисту. Он окинул меня оценивающим взглядом и слегка улыбнулся. Я ответил на приветствие и представился.

   – Чет. – Этот брат лицом походил на Драка, но выглядел старше и был ниже ростом.

   – Вил. – Молодой парень, копия Брун, лет эдак сорок тому назад.

   – Рист. – Представился последний, он был самым высоким и смуглым. Его насмешливый, оценивающий и отчетливо высокомерный взгляд мне сразу не понравился. Из рассказов Эсмириль о братьях у меня сложилось впечатление, что Риста вряд ли бы кто назвал отличным парнем, он был заносчив, болезненно самолюбив, кичился происхождением и отличался злопамятным и вздорным характером. По натуре он был форменным провокатором и не упускал случая подстроить какую-нибудь каверзу, причем его выходки не всегда были такими уж безобидными. Объекты его шуток стоически терпели, скрипели зубами, но не жаловались на него, предпочитая проглотить обиду, чем нажить себе врага в лице одного из драконьих принцев. Брун смотрел на выходки Риста сквозь пальцы, ну развлекаться королевич изволит, так он в своем королевском праве, а кто думает иначе, то это его проблемы. Впрочем, Рист никогда не преступал определенных границ, а приступы поразвлечься за счет других находили на него раза три в год.

   Остальные братья организовывали оборону границ в свете возможного вторжения отщепенцев, и приехать не смогли.

   После родственных объятий и поцелуев, Эсмириль начала обмениваться с братьями новостями. Я вежливо улыбался, открывая рот только, когда кто-нибудь из братьев обращался непосредственно ко мне. Голос Сарра раздался в моей голове в момент оживленной беседы с Берком и Эсмириль на тему моих тренировок с Геланом и стал для меня полной неожиданностью.

   – Драггары и драггина Эсмириль, ваши родители спустятся в столовую через четверть часа. Прошу уведомить длорта Ника, что его место за столом справа от драггины Эсмириль.

   Я непроизвольно вздрогнул и замолчал на середине фразы.

   – Что с тобой? – встревоженно спросила Эс.

   – Я только что слышал мыслесвязь Сарра, он сказал, что ваши родители спустятся к столу через четверть часа и что мое место за столом справа от тебя. – На долю секунды лица Берка и Эсмириль приобрели поразительное сходство.

   – Он уже прошел ритуал? – поинтересовался Берк.

   Эсмириль отрицательно качнула головой.

   – Как же ты в таком случае мог услышать Сарра? – спросил Берк, с любопытством глядя на меня.

   – Понятия не имею, но раньше я его не слышал, – признался я. – Надо будет рассказать об этом Мейге, пусть добавит еще один случай к своей коллекции «как не бывает». – Эсмириль и Берк понятливо рассмеялись.

   Задумавшись о новых возможностях, я пропустил появление Аль. Братья дружно развернулись в ее сторону и направились к ней, чтобы поприветствовать. Алариэль, как всегда, выглядела сногсшибательно, печаль, в которой она пребывала после разрыва помолвки, не мешала ей делать изысканные прически, подкрашивать глаза и губы и носить откровенные и довольно вычурные наряды. Хотя в последнее время она выглядела бледней обычного, а в глазах нет-нет поблескивали слезы. К ней с двух сторон подошли Файн и Вил, одновременно протягивая руки, Аль с улыбкой вложила пальчики в обе руки.

   – Аль, приветствую, ты сегодня очаровательна! – Берк оттеснил от нее Файна и, наклонившись, поцеловал в щеку. – С каждой нашей встречей ты становишься все красивее!

   – Здравствуй, Берк! Спасибо за комплимент, – улыбнулась Аль, целуя его в ответ. – А ты с каждой нашей встречей становишься все больше.

   Я с некоторой завистью посмотрел на мощную фигуру Берка.

   – Алариэль, ты разобьешь моим братьям сердца и они друг другу головы пооткусывают. – Чет вынул ее ладошку из руки обиженно засопевшего Вила, и обнял за талию, увлекая к столу. Братья, за исключением Риста, который лишь вежливо поздоровался, соревновались друг с другом в изысканности комплиментов, а мы с Эсмириль обменивались лукавыми улыбками, с каждым дифирамбом глаза Аль разгорались все ярче, она наслаждалась всеобщим вниманием.

   Дверь снова распахнулась, и в проеме появились Анна и Драк, которые с момента приезда почти не выходили из своих покоев. Братья замолчали, и в столовой повисла напряженная тишина. Драк, не обращая ни на кого внимания, обнимал Анну за талию, от всеобщего внимания она на секунду замешкалась, но тут же взяла себя в руки и на ее лице появилась вежливая полуулыбка. Они неторопливо приближались к нам. Анна и Драк были одеты в соответствии с местной модой. На девушке было длинное платье из легкого переливающегося материала темно-лилового цвета, расшитое мелкими синевато-зелеными каменьями по лифу, подолу и рукавам, в прорезях которых виднелось тонкое кружево сливочного цвета, а витой, серебристый пояс подчеркивал тонкую талию. Волосы Анны были зачесаны назад и подняты в узел на затылке, голову венчала тонкая диадема с камнями в тон платью. Несмотря на немного смущенный вид и непривычный наряд, Анна выглядела прекрасно. Драк был одет в традиционную одежду воинов: узкие темные брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги, белоснежную рубаху с вышивкой по вороту и темно-серый камзол.

   При дворе Повелителя Драконов было принято одеваться традиционно и без излишеств. Мужская одежда состояла из удобных брюк, рубашек, высоких сапог и плотных курток-камзолов, дамам полагалось ходить в платьях. Я быстро привык к новым нарядам, и они мне даже нравились, во всяком случае, они были не менее удобными, чем джинсы и футболки, которые я носил дома. Эсмириль, не смотря на ворчание о ее нелюбви к юбкам, очень шли платья, а Аль была просто ослепительна, хотя ее наряды разительно отличались от платьев Эс слишком глубоко вырезанными лифами, пышными юбками и обилием вышивки, драгоценных камней, кружев и украшений из эльфийского серебра.

   – Позвольте представить Анну, – сказала Эсмириль, когда Драк и Анна подошли к нам на достаточное для знакомства расстояние.

   – Анна, это мои братья, познакомься. Берк, Чет, Файн, Вил и Рист. – Эс указала на каждого брата рукой.

   – Приятно познакомиться, – вежливо отозвалась Анна на квэнне.

   Братья вразнобой поздоровались, окидывая Анну заинтересованными взглядами, а я подумал о том, что Драк теперь сможет хотя бы запомнить их по именам.

   – Анна – моя невеста, – вдруг сказал Драк и обвел их мрачным взглядом, как бы расставляя все точки над «и».

   – Да, да, Драк, мы знаем, – сказал Берк, на его смуглом, чеканном лице читался умеренный интерес от встречи с новым человеком. – Анна, приятно познакомиться. Как вам нравится в Шерданне?

   – Шерданн великолепен, и я не устаю восхищаться им, – светски улыбнувшись, ответила Анна.

   Драк увлек ее к окну, всем своими видом давая понять, что любое внимание к ней ему не нравится. Братья недоуменно переглянулись и стали расспрашивать меня о моих впечатлениях о Шерданне. Впрочем, времени на общение у нас практически не было, в столовой вот-вот должны были появиться Брун и его супруга.

   За минуту до их появления, о чем нам сообщил Сарр по мыслесвязи, мы расселись за столом, братья тихо переговаривались, поглядывая на Драка, а Эсмириль наклонилась ко мне.

   – Надеюсь, что они не доведут Драка до приступа, – прошептала она, с сомнением поглядывая на братьев. – Берк, Чет, Вил и Файн его доставать не будут, а вот в Ристе я не уверена.

   – Почему? – тихо поинтересовался я, бросив короткий взгляд на Риста, на лице которого пока не отражалось ничего, кроме скуки.

   – В их отношениях с Драком всегда присутствовал дух соревнования, и вообще они у них были непростые. Отец наверняка предупредил их о состоянии Драка и попросил, чтобы они его не провоцировали, но братья не знают, каким он стал и что он может завестись по любому поводу, – поделилась своими опасениями Эсмириль.

   – Будем надеяться, что твои братья воспримут просьбу отца серьезно, – шепнул я, поднимаясь на ноги. В столовую вошел Брун, ведя под руку свою супругу Диару, высокую, статную женщину, выглядевшую лет на сорок пять. Позади них шел Сарр.

   Они приблизились к столу, Брун помог сесть Диаре, сел сам и сделал знак сесть нам. Пока Брун произносил благодарственное слово покровителю Драконов Святому Огню, Диара поглядывала на всех нас, но дольше всего ее взгляд задерживался на Драке и Анне. Повелитель осенил себя знаком Огня и слуги, подчиняясь безмолвному приказу Сарра, засуетились вокруг стола. Мы в молчании приступили к трапезе, за столом было не принято болтать. Я посматривал вокруг. Чет, Рист и Вил с удовольствием ели, ни на кого не обращая специального внимания, Берк время от времени поглядывал на Драка, Анна не поднимала глаз, Драк с непроницаемым лицом ковырялся в тарелке, периодически одаривая братьев хмурыми взглядами. Мы, хоть и не без труда, но уже привыкли к его недоброму взгляду, но на братьев он производил сильное впечатление, они быстро отводили глаза и хмурились.

   – Отец, – обратился Берк к Бруну, после того как подали десерт, фруктовое суфле и что-то типа мороженого, – есть ли новости из третьего мира?

   – Пока там ничего не происходит, – охотно отозвался Брун. – Гелан и Гор продолжают готовиться к возможному вторжению, а в поместье фактически введен военный режим.

   – Никто из нас никогда и помыслить не мог, что мы будем воевать с отщепенцами в третьем мире, – воскликнул Берк. – Когда мне передали телепатограмму от вас о вторжении, я решил, что шаман-телепат меня разыгрывает, и чуть не наказал его за дерзость!

   – Мы и сами весьма удивились их дерзости, но я предлагаю не портить дамам аппетит разговорами об отщепенцах и продолжить обсуждение этого вопроса после завтрака. – Сарр качнулся за спиной Бруна.

   – Ну, что ты, Брун, это касается всех нас, – глубоким мелодичным контральто произнесла Диара, – они ведь могут напасть и на наш мир.

   – Дорогая, даже если они осмелятся напасть на Дрэклау, вам нечего опасаться, Шерданн неприступен, – мягко ответил Брун.

   Диара с сомнением качнула головой и непроизвольно бросила еще один взгляд на Драка.

   – Не могу дождаться отъезда в третий мир! – вдруг воскликнул Файн, отодвигая нетронутый десерт. – Хоть бы война не закончилась к нашему приезду!

   – Война еще не началась, а когда вы услышите, что предложил Ник, то будете горько сожалеть, что не отправляетесь туда сразу после завтрака, – с усмешкой произнес Брун и все головы, как по команде, повернулись в мою сторону.

   – Повелитель, не стоит преуменьшать ваше участие в наших замыслах, – не смотря на смущение от всеобщего внимания, я не мог допустить, чтобы все лавры достались мне одному.

   – Ник, это тебе не стоит преуменьшать свое участие, до того, что ты предложил, никто бы из нас не додумался. – Брун хитро улыбнулся, глядя на загоревшиеся любопытством глаза сыновей.

   – Отец, мы сейчас умрем от любопытства! Пощадите! – возопил Файн, под дружный смех братьев.

   – Ник предложил вышибить отщепенцев из третьего мира, не дожидаясь начала военных действий, и использовать при этом человеческое оружие, – кратко сказал Брун, но и этого было достаточно, чтобы братья, как по команде, подобрались, а я понял, что после завтрака мне предстоит долгий и подробный рассказ о наших планах. Я начал сожалеть, что не захватил с собой кое-какие документы и карты, чтобы им было понятнее, но неожиданно мне в голову пришла мысль о том, что мы все-таки упустили один очень важный момент. Отсутствие огнестрельного оружия во втором мире и их неумение им пользоваться. Как они будут воевать, если они никогда прежде не держали человеческое оружие в руках? Этот момент мы совершенно не учли при планировании. Надо будет спросить у братьев как у них с меткостью при стрельбе и хотя бы теоретически объяснить им, что такое огнестрел. Хорошо бы еще пострелять прежде, чем мы начнем военные действия. Я настолько погрузился в свои мысли, что пропустил момент окончания завтрака, придя в себя от тычка Эсмириль. Все стояли на ногах и смотрели на меня, я поспешно вскочил и извинился.

   Брун и Диара удалились и за столом сразу все расслабились. Берк, Чет и Файн вскочили со своих мест и хищно приближались ко мне, Вил остался с Аль, а Рист ковырял ложкой десерт, искоса поглядывая на Анну.

   – Дайте ему поесть спокойно! – воскликнула Эсмириль, видя горящие любопытством глаза родственников.

   – Не переживай, сестренка, если Ник проголодается, мы прикажем принести еду. – Берк придвинул стул и уселся рядом со мной.

   – Берк, – я сразу же задал вопрос, который волновал меня больше всего, – вы умеете пользоваться стрелковым оружием?

   Файн потеснил Эсмириль, а Чет встал за спинкой стула Берка.

   – Надеюсь, ты не сомневаешься в нашем умении стрелять? – прохладно осведомился Берк, прищурив глаза, а я поспешил исправить допущенную бестактность.

   – Конечно, нет, Берк! Я просто хотел узнать, какими видами стрелкового оружия вы пользуетесь.

   – Мы пользуемся луками. – Берк, не глядя, поднял кубок, а вагар появившийся из-за его спины плеснул в него вина и тут же исчез. – А почему ты спрашиваешь?

   – Я абсолютно не сомневаюсь в вашей меткости и умении стрелять, но дело в том, что человеческое оружие сильно отличается от луков, вернее сказать, оно совершенно не похоже на луки, – максимально тактично пояснил я, чтобы, не дай бог, никак не задеть достоинство братьев Тули.

   – Так и что у вас там за оружие? – заинтересованно надвинулся на меня Чет, и мы погрузились в обсуждение наших планов и возможностей огнестрельного оружия.

   К счастью, я имел представление о предмете и смог простым языком в общих деталях объяснить принцип действия и особенности стрельбы. За столом стало слишком тесно, кроме того мне понадобилась бумага и перья для рисования, и потому Берк предложил перебраться в его покои, чтобы не таскать письменные принадлежности, не заливать бумаги вином и не нависать друг над другом, а расположиться с максимальным удобством. Мы дружно поднялись со своих мест, Берк приказал подать в его покои закуску и вино и мы отправились в домашнее крыло. Эсмириль осталась в столовой вместе с Драком, Анной и Аль.

Глава 2
Драк

   Сознание вернулось сразу, словно кто-то повернул невидимый рычаг и включил его, я просто открыл глаза и уставился в потолок. Полежав с открытыми глазами несколько минут, я привычно запустил самосканирование и прикрыл веки, свет был неярким, но неприятным для глаз. В комнате, где я находился, все было белым: стены, потолок, кровать, постельное белье, монотонно попискивающие приборы в ярде от моей головы, легкие занавески на окне, стул и крошечный стол. Этот навязчивый белый цвет раздражал, хотелось разнообразить его ярким пятном, например кроваво-красного цвета. Результаты самосканирования показали, что я был ранен в живот, а без сознания провел не менее декады, потому что рана уже успела поджить. Лежать с закрытыми глазами быстро наскучило, разглядывать белые стены наскучило еще быстрее, все вокруг вызывало глухое раздражение: ноющая боль в животе, перетянутые браслетами с проводами руки, неудобная кровать, одеяло, которым я был укрыт до пояса, чувство легкого голода, писк приборов и полное незнание того, кто я такой и где нахожусь. С вопросом «где» я разобрался быстро, пропоротый живот и декада без сознания говорили о том, что я нахожусь в больнице. Скорее всего, у инкаров, если судить по надписям на приборах. Кто меня ранил, как это у него получилось, и почему я очутился в инкарской больнице, меня мало волновало, но я продолжал раздумывать над этими мелочам только для того, чтобы не думать о втором насущном вопросе – кто я такой и как меня зовут. В памяти то и дело всплывали обрывки воспоминаний, чьи-то лица, какие-то места, в которых я, видимо, когда-то бывал, но образы были разрозненными, ни о чем не говорящими и раздражающими. От усилий не думать я задремал, но через две четверти часа проснулся и снова принялся разглядывать палату и ненавидеть попискивающий прибор.

   Спустя час в палату заглянула рыжеволосая инкара. Увидев, что я в сознании, она радостно вскрикнула, подбежала ко мне и, упав на колени перед кроватью, схватила мою руку и прижалась к ней щекой.

   – Драк, наконец-то ты очнулся! – радостно воскликнула она и начала засыпать меня вопросами. – Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? Ты не представляешь, как мы все за тебя волновались! Как же ты нас напугал!

   Память услужливо подсказала мне кто я и как мое имя. Я – Дракон Драк Тули, и от одного его звучания меня замутило. Я снова задумался. Почему знание моего имени вызывает такое отвращение? Что плохого в том, что я Дракон? Почему мне так не нравится им быть? Девушка тем временем поднялась с колен, попыталась присесть на кровать и обнять меня, я решительно перехватил ее руки.

   – Драк, ты чего? – она изумленно смотрела на меня, словно имела какое-то законное право обнимать меня, а я его бессовестно попирал.

   – Не смей прикасаться ко мне, женщина! – прошипел я, прикосновения инкары вызвали острый приступ омерзения.

   – Что?! – округлила глаза инкара.

   – Кто ты такая? Чего тебе от меня нужно? – я отодвинул ее от себя, с трудом подавив желание вытереть ладони об одеяло.

   – Я Ларина! Ты меня не помнишь?! – она все еще не оправилась от удивления.

   – Я тебя не знаю, – сквозь зубы ответил я.

   – Да что ты такое говоришь! Как ты можешь меня забыть, ведь мы же с тобой были… – ее лицо исказилось от обиды. – Мы же были вместе!

   – Ты глухая? Я тебя не забыл, женщина, я тебя не знаю. Уходи и не докучай мне. – Я отвернулся от нее, едва сдерживаясь, чтобы не встать с кровати и не вышвырнуть ее в коридор.

   – Драк, – она прикоснулась к моей руке, – неужели ты вообще ничего не помнишь? Ведь между нами было… – Я повернул голову, быстрым движением перехватил ее руку около локтя и, дернув к себе, зашипел прямо в лицо: – Если ты немедленно не уйдешь, я тебе голову откручу! Убирайся! – Я резко оттолкнул ее и снова отвернулся. Через мгновение негромкий стук двери подтвердил, что инкара попалась понятливая.

   После ее ухода я пережил очередной приступ раздражения. Как эта клыкастая посмела сказать, что я, Дракон, с ней встречался и утверждать, что между нами что-то было?! Если это так, то к лучшему, что я этого не помню. Раздражение вызвало приступ тупой боли в голове, а внутри неприятно зашевелился дракон, словно желая о себе напомнить. Я смутно помнил, что в таких случаях полагается мысленно произносить какие-то слова, отчего дракон утихомиривается, но я их не помнил, а ощущение еще одного существа внутри вызывало бессильную злость. Через две четверти часа я смог справится с раздражением, дракон притих, но тут в палату зашел еще один инкар.

   – Драггар Драк, приветствую вас. Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил он, впрочем, не приближаясь ко мне ближе, чем на пять ярдов.

   – Я чувствую себя нормально, – процедил я, – но ничего не помню.

   – Ах, вот как! – заинтересованно протянул инкар. – Тогда позвольте представиться, я доктор Весс Ронан, ваш лечащий врач. Если вы позволите, я хотел бы отключить приборы и осмотреть вашу рану.

   – Отключайте! – согласился я. – Только скорее, мне надоел их писк, и прикажите подать чего-нибудь поесть.

   – Непременно, – кивнул доктор и приблизился ко мне. Он аккуратно расстегивал браслеты на моих запястьях и снимал какие-то нашлепки. К моему удивлению, его прикосновения не вызывали никаких негативных эмоций, мне было все равно.

   – Позвольте спросить, не беспокоит ли вас рана? – поинтересовался он, выключая один из приборов и откатывая его в сторону.

   – Не беспокоит, – нехотя процедил я.

   – У вас что-нибудь болит?

   – Немного болит голова и живот. – Доктор отключил второй прибор, придвинул к кровати стул и уселся на него, аккуратно поддернув брюки.

   – Это нормально. Вы были тяжело ранены, потеряли много крови, перенесли сложнейшую операцию и провели семь дней в коме. – Доктор нажал на кнопку, расположенную в изголовье кровати и произнес – Принесите драггару Драку супа и мяса.

   – Супа будет достаточно. – От одной мысли о куске жареного мяса к горлу подкатывал комок тошноты.

   – Только супа, – кивнул доктор, в ответ из динамика послышалось шипение и треск.

   – И еще, доктор, не называйте меня драггаром, – попросил я.

   – Как скажете. Я буду называть вас просто по имени. Так вас устроит? – вежливо уточнил доктор Ронан.

   – Вполне.

   – Вы сказали, что ничего не помните?

   – Я не помню ничего, кроме имени и того факта, что я Дракон. Мне неприятны разговоры на эту тему, и я убедительно прошу вас не докучать мне расспросами, – резко перебил я его.

   – Хорошо, хорошо, как скажете! – замахал руками доктор. – Но я должен осмотреть вас и сообщить о вашем состоянии семье.

   – Какой еще семье?
   Брови доктора удивленно поползли вверх.

   – Вашей семье, разумеется, вашему брату драггару Гелану, – растерянно произнес доктор.

   – Не помню я никакого брата! – буркнул я, не солгав. Никакого брата я действительно не помнил и даже не подозревал о существовании какой-то там семьи.

   – Давайте вернемся к этому вопросу позже, в первую очередь, нам нужно позаботиться о вашем телесном здоровье, а потом уж будем разбираться с потерей памяти и со всем остальным, – доктор поднялся со стула и откинул одеяло.

   После ухода Весса мне в палату принесли еду с питьем и оставили в покое. Подкрепившись, я почувствовал себя бодрее, несколько дней нормального питания и я снова буду в форме. Вот только что делать с памятью? Бессвязные обрывки воспоминаний крутились в голове, я все время чувствовал дракона, его волнение, беспокойство и что-то похожее на страх, и от этого сам начинал беспокоиться и нервничать. До самого вечера я не находил себе места, пытался совладать с драконом и унять тревогу. Отчаявшись справиться с расшалившимися нервами, и устав бесцельно метаться по палате, я прилег на кровать и закрыл глаза. Неприятное состояние полуяви-полусна накатило почти сразу, я не спал, но и открыть глаза не мог, словно меня сковала чья-то воля. Перед глазами поплыли цветные круги, и следом возник образ беловолосого мужчины с темными глазами и жестким выражением лица, он внимательно присмотрелся ко мне и едва заметно кивнул, довольно потирая руки. Мужчина беззвучно зашевелил губами, но я его не слышал, хотя видел словно наяву. Дракон внутри меня заволновался, ему этот таинственный незнакомец не нравился еще больше, чем мне. Произнеся несколько фраз, мужчина понял, что я его не слышу, и недовольно сдвинул брови, сделал шаг вперед, поднял руку и стал водить ею перед моим лицом, словно ощупывая невидимую преграду. Моя человеческая сущность присоединилась к паническим настроениям дракона, интуитивно осознав, что беловолосый представляет для меня некую серьезную угрозу. Он некоторое время сосредоточенно водил руками, но вскоре опустил их, сделал шаг назад и снова беззвучно заговорил, его губы кривились в подобии улыбки, а взгляд ледяными иглами вонзался в мозг. Мне стало совсем худо, живот наливался пульсирующей болью, еще терпимой, но чувствительной, а от его взгляда в голове начинали покалывать крошечные иголочки, словно он был материальным и сделан изо льда. Понимание того, что этот тип смертельно опасен для меня, пришло сразу, как и мысль о том, что если я хочу остаться самим собой, то должен сопротивляться его воле, но смогу это делать только до тех пор, пока между нами существует эта невидимая преграда, стоит ей разрушиться, и я пропал. Беловолосый недовольно нахмурился и принялся буравить меня неприветливым, оценивающим взглядом, он пялился на меня не более четверти часа, но мне показалось, что прошли сутки. Боль в животе и голове нарастала, а дракон волновался все сильнее. Наконец, мужчина отвел глаза, что-то сказал и исчез, словно его и не было.

   Постепенно боль отпускала, но дракон все никак не успокаивался, а мои нервы были напряжены до предела. Внутреннее чутье подсказывало, что мне надо сделать что-то очень важное, что спасет мою жизнь, избавит от беловолосого и позволит примириться с существованием во мне дракона, но проклятая память не давала никаких подсказок. Несколько мгновений спустя я различил едва слышный шепот: «Помоги! Не убивай меня! Помоги! Найди ее!».

   Внезапно в голове молнией вспыхнуло понимание того, что я должен сделать. Мне надо найти ту, которая мне нужна. Анну. Она непременно поможет справиться с беловолосым, Анна спасет меня и моего дракона.

   Я лежал и смотрел в потолок, когда в палату вошла целая делегация. Драконы, демон бы их драл! В палате сразу стало шумно, посетители смотрели на меня с нескрываемой радостью и задавали ничего незначащие вопросы, а я думал лишь о том, как мне найти Анну. Я не помнил ее лица, но знал, что непременно узнаю ее при встрече, должен узнать, обязан. Среди посетителей той, которая мне нужна не было, и потому они мне были неинтересны. Одного беглого взгляда хватило, чтобы увидеть, что не все гости были Драконами, в палату вошла молодая, красивая эльфийка, инкар Весс и человек. Я отвел взгляд, чтобы не видеть их лиц. По-видимому, Драконы и были моими родственниками, перед которыми доктор Весс должен был отчитаться о моем самочувствии. После традиционно докучливых расспросов о моем здоровье, выражение их лиц стало растерянным, а эльфийка залилась слезами и, бросившись ко мне, принялась хватать за руки, взывая к моей памяти. Ее прикосновения были мне неприятны, хотя я не испытывал того брезгливого отвращения, какое охватило меня после прикосновений рыжеволосой инкары. К счастью, доктор внял моей просьбе и выставил посетителей вон, но я знал, что они обязательно вернутся завтра и продолжат мучить меня.

   Всю ночь я не сомкнул глаз, желание немедленно, сию минуту, увидеть Анну сводило с ума. Я вставал, ходил по палате, но был еще слишком слаб, чтобы отправиться на поиски. Доктор предусмотрительно запер дверь, а единственное окно было забрано решеткой. Будь я здоров, это обстоятельство меня бы не удержало, но даже если бы мне в эту ночь хватило сил выбраться из больницы, далеко бы я не ушел. Мне необходимо окрепнуть прежде, чем отправляться на поиски той, которая мне нужна, и как только силы вернутся, ничто не сможет удержать меня, а до тех пор надо подумать, где мне ее искать. Промучившись почти всю ночь, я забылся тревожным сном только под утро и через несколько часов проснулся от щелчка в замке. Я мгновенно открыл глаза и тут же расслабился, на пороге показался доктор Весс.

   – Доброе утро, Драк! – поприветствовал он меня.

   – Доброе. – После бессонной ночи я чувствовал себя разбитым и уставшим и потому слово «доброе» меньше всего подходило к описанию моего утра.

   – Вы не спали, – утвердительно произнес доктор, внимательно присмотревшись ко мне. – Вас что-то беспокоило? Мучили боли?

   – Боли? – недоумевающе переспросил я. – Нет, не мучили. Мне надо уйти отсюда. Когда меня выпустят?

   – Как только вы окрепнете. Не переживайте, вы не пробудете здесь дольше необходимого, а ваша семья….

   – Да к демону семью! – заорал я. – Мне надо уйти отсюда! Найти одного…. Одну… впрочем не важно… Когда меня выпустят? – инкар заметно побледнел, но его голос остался спокойным и дружелюбным.

   – Драк, потерпите пару дней, вам еще требуется врачебное наблюдение, да и рана заживает не так быстро, как бы мне хотелось.

   – Сделай что-нибудь, примени магию! Почему эта гребаная рана до сих пор не зажила? – я начал подозревать, что доктор вступил в сговор с моими родственниками и держит меня в больнице без всяких на то оснований.

   – Мы в третьем мире, Драк, и у нас нет возможности применить лечебную магию, – мягко сказал доктор. – Мы делаем все возможное в пределах допустимого в этом мире.

   – Чтоб тебя! Марх рэ тураз! Маггар тэ найру! – не в силах справиться с накатывающим бешенством, я вскочил с кровати и с силой толкнул стул, который отлетел и врезался в стенку. Инкар побледнел, но остался стоять на месте. – Когда это заживет? – я раздраженно ткнул себя пальцем в живот.

   – Драк, прошу вас, успокойтесь. Через несколько дней вы будете достаточно здоровы, чтобы покинуть клинику, – инкар выглядел испуганным, но голос звучал спокойно, я с трудом взял себя в руки.

   – Пару дней потерплю, но не больше! – с угрозой процедил я.

   – Вы позволите мне сделать инъекцию успокоительного? – робко спросил доктор. – Ваша нервозность может помешать лечению.

   Я смерил инкара оценивающим взглядом, пытаясь определить, лжет он или нет. Доктор выглядел испуганным, но в этом не было ничего удивительного, инкары боятся Драконов на инстинктивном уровне, особенно, когда Драконы сердятся. Подумав, я решил позволить вколоть мне успокоительное, чтобы хоть немного отдохнуть от гложущей сердце тревоги, мыслей о зловещем беловолосом, который в любой момент может снова появиться в моем сознании, и о том, как мне найти Анну. Хочу я или нет, но мне придется провести в больнице еще несколько дней, за которые вполне можно сойти с ума от мыслей и бессонницы, если не принять предложение перепуганного доктора.

   – Я согласен, – буркнул я. – Делайте все, что угодно, чтобы я мог уйти отсюда как можно быстрее.

   – Да, да, конечно, Драк. Вы только не нервничайте, в вашем состоянии нервозность недопустима! – он нажал кнопку вызова персонала и забормотал в динамик на триесте. Через минуту в дверь вошел еще один инкар и передал Вессу ампулу и запечатанный шприц.

   – Ложитесь поудобнее и ни о чем не беспокойтесь. – Я улегся на кровать, а доктор наложил на мою руку жгут, вскрыл ампулу, набрал в шприц бесцветную жидкость и ввел ее в вену. Через несколько минут я провалился в сон.

   Я очнулся под вечер. После пробуждения тревога навалилась с такой силой, что я с трудом поборол желание выломать дверь и пробиваться наружу боем, если у кого-то возникнет желание меня остановить. Так бы и было, если бы голова не раскалывалась от пульсирующей боли, а в животе не пекло так, словно кто-то зашил туда горящие уголья. Дракон бесновался, а я чувствовал себя так, словно меня рвут на части. Спустя две четверти часа боль постепенно утихла, в голове прояснилось, и я снова задумался над самым важным для меня вопросом, где искать ту, которая мне нужна. Если верить моим обрывочным воспоминаниям, Город огромен, в нем живут миллионы людей и поиск девушки может затянуться на луны, если не на годы, а мне надо найти ее как можно скорей, пока не вернулся беловолосый. Как раз в тот момент, когда я размышлял о способах поиска Анны, демоны снова принесли Драконов. В этот раз меня навестили двое, мой брат и еще один молодой парень, которого я поначалу принял за своего соплеменника, но присмотревшись внимательней, понял, что он человек. Мой новоявленный брат, едва поздоровавшись, снова начал докучать мне уговорами ехать домой. Я вполуха слушал его, едва сдерживая кипящее внутри бешенство. Этот брат что, за идиота меня держит? Невзирая на его спокойный тон и мягкие уговоры, я видел, что он не так прост, как кажется, что-то замышляет против меня, пытается договориться с моим драконом, которого я ненавидел и не желал идти у него на поводу. Глаза застилала багровая пелена, в ушах бухала кровь, и я был близок к тому, чтобы напасть на него, растерзать на части, вырвать сердце, когда вдруг услышал ее голос.

   – Драк, что ты делаешь? – я поднял голову и увидел, что в дверях стояла та, которая мне нужна, Анна.

   Забыв о коварных намерениях брата, не обращая внимания на парня и прижавшуюся к его плечу сестру, я подошел к Анне и, наконец, смог обнять ее, прижать к груди, почувствовать хрупкое тело. С сердца свалилась неимоверная тяжесть, Анна нашла меня сама, и теперь я мог жить дальше, потому что она была со мной, и я чувствовал себя счастливым. Все, что происходило после нашей встречи, не имело значения, я был готов ехать с Анной в незнакомый дом, жить там, терпеть присутствие родственников, по крайней мере, до тех пор, пока они не пытались увезти ту, которая мне нужна и не слишком докучали.

   После возвращения из больницы я все время боялся, что Анна исчезнет из моей жизни, что она выйдет из комнаты и никогда не войдет обратно, что она уйдет и не вернется, что я ее потеряю, а с ней и свою жизнь. Анна пообещала остаться со мной, но беспокойство уходило только тогда, когда она находилась в пределах видимости, но больше всего меня волновало то, что Анна меня боялась, как боятся плохо прирученного и опасного зверя. Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь уловить малейшую перемену настроения, самый ничтожный намек на то, что ее страх пересиливает чувство сострадания, и она готова покинуть меня. Я сдерживался изо всех сил, чтобы не напугать ее еще больше, не сжать в объятиях крепче положенного, не взорваться от распирающей меня агрессии по отношению к членам семьи и вагарам. Моя человеческая часть ненавидела мою драконью половину, а также всех, кто был Драконом. Меня воротило от тошнотворного запаха травы, которую они курили, от их речи и голосов, от одного их вида, но ради Анны я был готов терпеть их общество. Если бы мне позволили, я бы заперся с Анной в комнате без окон и дверей и все время держал ее в объятиях, только так я был бы полностью уверен, что мы всегда будем вместе.

   После того, как мы с моими родственниками прибыли в большой дом, я сделал ошибку, которая чуть не лишила меня Анны, не справившись с эмоциями, радостью от встречи и сходя с ума от ее близости, я перешел границы допустимого и почти овладел ею против ее воли и желания. Мне помешал мой брат, которого я видел в больнице, но Анна почти покинула меня, сама мысль об этом лишала остатков разума и благоразумия. К счастью, судьба дала мне еще один шанс, Анна согласилась быть со мной, но поставила несколько условий, невыполнение которых грозило лишить меня ее общества навсегда. Она сказала, что мне нужно стать сыном и братом и я старался изо всех сил, чтобы привыкнуть к присутствию родственников, преодолевая неприязнь и подавляя вспышки агрессии. Анна сказала, что не станет заниматься со мной любовью, пока сама этого не захочет, и я подчинился, сходя с ума от желания и страдая от того, что она не доверяла мне и, несмотря на мои усилия, продолжала относиться ко мне с опаской. Она настояла на общении с родственниками и даже заставила меня одеваться, как принято в доме, хотя любая одежда, кроме легких спортивных штанов, раздражала так, словно мне на спину насыпали колючек.

   Беловолосый не прекратил свои попытки пробиться в мое сознание, но в присутствии Анны, его атаки были намного слабей, чем та первая, в больнице. Мой настырный мучитель не отступал, раз за разом пытаясь подчинить меня своей воле. Если Анна была рядом я, хоть и не без труда, но мог сопротивляться, а моя невидимая и неосязаемая сфера становилась прочнее. Его визиты оставляли после себя головную боль и неприятное жжение в животе, которое горячими щупальцами растекалось от раны по всему телу. Однако по сравнению с тем, что я испытывал, когда Анна уходила, это состояние можно было назвать легким недомоганием. Стоило ей уйти за пределы дома, как меня начинали мучить чудовищные боли, от места ранения вверх и вниз разливался невыносимый жар, пульсируя в животе и раздирая внутренности, кровь вскипала в венах, а дракон начинал биться в конвульсиях. Мне казалось, что кто-то невидимый внутри раздирает меня на части, скручивая судорогами тело и плавя сознание в невыносимой, немыслимой боли. В эти моменты я отчетливо видел лицо беловолосого эльфа, его злобный взгляд прожигал насквозь, а тонкогубый рот кривился в зловещей ухмылке. Невидимая сфера, разделяющая нас, начинала мерцать, с каждым мигом становясь все тоньше. Мое тело корчилось в судорогах, словно во мне бились две неведомые силы, одна из которых нападала, а другая отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны, и сопротивление слабело с каждой секундой. Мои мучения прекращались только с возвращением Анны. Я не мог не быть с ней, ощущая физическую потребность в ней, как в воздухе, пище или воде, если ее не было со мной, я мучительно умирал. Припадки обессиливали меня до такой степени, что я с трудом ходил, а каждая мышца еще несколько дней отзывалась ноющей болью. После каждого припадка я начинал бояться с утроенной силой. Я любил Анну, больше всего на свете, больше жизни, потому что она и была моей жизнью.

   Ночами я лежал, прижимаясь к ней всем телом и борясь со своим желанием. У меня сохранились отрывочные воспоминания о женщинах, которые были у меня в прошлой жизни, до ранения, но я знал, что никогда и никого не желал так, как Анну. А также то, что никогда и никого не любил так же как ее. Я не мог позволить себе ничего кроме поцелуев и объятий, мне оставалось лишь вдыхать аромат ее кожи и прилагать невероятные усилия, чтобы не сдернуть с нее одежду и не начать удовлетворять свое желание вопреки ее воле. Мне казалось, что если бы мы могли заниматься любовью, Анна смогла бы почувствовать ко мне нечто больше, чем сострадание и тогда бы наверняка никуда не ушла.

   Вскоре произошло событие, которое позволило нам сделать шаг к следующей стадии отношений, правда, случилось оно весьма неожиданно и при крайне странных обстоятельствах. В ту ночь, привычно промучившись несколько часов, я забылся сном, но вскоре проснулся от крика Анны. Она резко села на кровати с расширенными от ужаса глазами и ледяными руками, некоторое время не позволяя мне притронуться к себе, обнять и успокоить, а потом сама прижалась к моей груди и неожиданно попросила – Драк, поцелуй меня.

   Я исполнил ее просьбу, чувствуя, что теряю разум и уже не смогу остановиться, впрочем, Анна не требовала от меня невозможного. Мы занимались любовью и это были мгновения, ради которых я жил. Мир вокруг перестал существовать, моей вселенной стала женщина в моих объятиях, ее губы, тело, ее запах. Я знал, что она меня больше не боится, и не мог остановиться весь остаток ночи. В ту ночь мы стали единым целым, она была моей, а я ее, и это была наша судьба. Поздним утром мы снова занимались любовью, и мне стоило большого труда отпустить ее в ванную. Не прошло и минуты, как оттуда раздался ее панический вопль, который заставил меня преодолеть расстояние от кровати до двери ванной одним прыжком. Распахнув дверь, я увидел, что Анна сидит на полу, прижимая руку к шее.

   Оказалось, что ее ночной кошмар имел продолжение, ей приснился инкар, который пытался ее задушить, а утром, посмотрев в зеркало, она обнаружила синяки от его руки на своей шее. От одной мысли о том, что кто-то посмел покуситься на мою Анну, во мне закипало бешенство. Будь этот вампир во плоти, он бы умер страшной смертью.

   Следующим утром, проснувшись, я не обнаружил Анну рядом с собой, а чутье подсказало, что ее вообще нет в доме. Стоило мне подумать о том, что она все-таки ушла, как меня скрутила страшная судорога, и я снова увидел лицо беловолосого. Я задыхался и хрипел, отчаянно сопротивляясь и борясь за свою жизнь, а он кривил тонкие губы и буквально сминал мое сознание чудовищными волнами ментального воздействия. Мой дракон сопротивлялся изо всех сил, не позволяя эльфу завладеть моим разумом, но силы были неравны, беловолосый убивал его, безжалостно и мучительно. Анна спасла меня и в этот раз, как только я почувствовал ее, облик беловолосого стал размываться, его могучий ментальный натиск ослаб и сфера, отгораживающая меня от него, помутнела, скрыв моего мучителя, я и дракон получили подкрепление и смогли вытеснить эльфа из нашего общего сознания. Гелан и лекарь, находившиеся во время припадка рядом со мной, осторожно подняли меня и положили на кровать. Тело еще сотрясалось от судорог, зубы выбивали дробь, во рту чувствовался вкус крови, но я знал, что вскоре это пройдет, ведь Анна была рядом.

   – Почему ты ушла? – едва ворочая языком, спросил я.

   – Я рано проснулась и решила побегать в парке. Драк, это просто глупо, разве нельзя держать себя в руках? – в ее глазах поблескивали слезы.

   – Это не в голове, это здесь. – Я показал себе на живот, опасаясь, что мои объяснения про беловолосого будут выглядеть неправдоподобно и напугают Анну еще больше. – Стоит мне подумать, что ты ушла, меня тут же скручивает.

   Мы, молча, смотрели друг на друга. Я неожиданно понял, почему у меня начинались приступы, когда Анны не было рядом. У меня и моего дракона не хватало сил бороться с эльфом. Анна и была той сферой, которая нас защищала, она не позволяла моей человеческой части отторгнуть драконью. Без Анны мы переставали быть единым целым. Мой дракон любил Анну так же, как я, и не желал погибать. Он был готов бороться против меня и за меня, и Анна каким-то непостижимым образом гасила наш внутренний конфликт и позволяла действовать заодно, мы оба не могли без нее жить, у нас не было на это сил, она для нас обоих была той, которая нам нужна. Исчезни Анна и дракон погибнет, но перед этим убьет человека.

   – Анна, ты меня любишь? – в свете последних умозаключений мне был очень важен ее ответ.

   – Да, Драк, люблю, – ее глаза не лгали. Я прижался к ней, ощущая неимоверное облегчение.

   Вскоре мы покинули третий мир и отправились домой, в Дрэклау. По неизвестной причине в моей памяти сохранилось достаточно воспоминаний о местах, где я бывал, о вещах и разных незначительных событиях, но родственников, друзей и знакомых я не помнил.

   В Шерданне мне пришлось пережить тягостный момент встречи с матерью. Я ее не узнал, так же, как и всех остальных, но ее слезы тронули меня до глубины сердца, и я застыл бессловесным истуканом, не зная, как мне следует себя с ней вести. Мысленно я в который раз проклял инкара, который лишил меня самого дорогого, что есть в жизни – любви к родителям, привязанности к братьям и сестре, памяти о моей прошлой жизни. Анна деликатно отошла в сторону, чтобы матушка смогла со мной пообщаться, но глядя на горе моей матери, едва сдерживала слезы. Я осторожно взял матушкину руку и поцеловал ее. По ее щекам катились слезы, она обняла меня, прижавшись к моей груди, потом отстранилась и провела ладонью по моему лицу, а в ее глазах была боль и такое горе, что у меня защемило сердце.

   За несколько декад, прожитых в поместье в третьем мире, я успел привыкнуть к отцу, к Гору, Нику и даже к Гелану, хотя он до сих пор вызывал во мне некоторое раздражение и недоверие. Мне нравилась моя сестра Эсмириль, которая делала все возможное, чтобы я не чувствовал себя ненормальным и изгоем в собственной семье. Все они относились ко мне с сочувствием и переживали за меня, но видеть горе моей матери было невыносимо. Отец рассказал мне, что я потерял память из-за яда, которым был обработан клинок, но только глядя на ее лицо залитое слезами, я осознал, насколько память была важна для меня. Она позволяла мне быть самим собой, а теперь я превратился в большого ребенка, в ненормальное, ущербное существо, которое доставляет близким лишь страдания и боль. В ту минуту я решил, что сделаю все, чтобы стать похожим на себя прежнего, чтобы моя мать никогда больше не плакала, видя меня.

   После приезда в Дрэклау мы с Анной, как и прежде, большую часть времени проводили вдвоем, Эсмириль и Ник забегали проведать нас, но надолго не задерживались. Время от времени приходила матушка, но ей все еще было тяжело смотреть на меня. Впрочем, отсутствие к нам интереса меня волновало в последнюю очередь, только в Шерданне я, наконец, расслабился и перестал бояться, что Анна уйдет от меня.

   Наши ночи с Анной были ночами любви, я не мог насытиться ею – чем дольше я был с ней, тем больше хотел ее. Будь моя воля, я не отпускал бы ее из постели и днем, но желания оставались желаниями, в мои планы не входило уморить любимую женщину до смерти. Мне все время приходилось напоминать себе, что Анна человек, что она намного слабее и хрупче, чем любые женщины, которые были до нее.

   Однажды утром в наши покои ворвалась Эсмириль и, бесцеремонно усевшись в кресло, заявила: – Что вы сидите взаперти, будто вас наказали? Драк, ты, по-моему, снова забыл, что находишься у себя дома и должен вести себя как гостеприимный хозяин.

   – Эсмириль, чего тебе от меня надо? – раздраженно поинтересовался я, уже предчувствуя очередное нравоучение.

   – А ты не понимаешь? Анна практически не выходит из этой комнаты и заблудится в Шерданне, если, упаси святой Огонь, ей доведется оказаться где-нибудь в коридоре одной, – язвительно отозвалась Эсмириль, сузив глаза. Из всех моих родственников, она единственная разговаривала со мной как с нормальным Драконом, а в ее взгляде я никогда не замечал тщательно скрываемого сочувствия и жалости, которые были одной из причин моего нежелания общаться со своей семьей и другими Драконами. Мне страшно не нравилось чувствовать себя ущербным, но поделать я ничего не мог, ведь не станешь кидаться с кулаками на всякого, кто на тебя не так посмотрит.

   – Эс, ты преувеличиваешь, – с улыбкой отозвалась Анна, воспитательные атаки Эсмириль ее всегда забавляли.

   – Вовсе нет, – отмахнулась сестра. – Мне кажется, что после моей ознакомительной экскурсии, ты кроме столовой больше нигде и не бывала. Поверь мне, Анна, Шерданн достоин большего внимания. – Эсмириль склонила голову и подозрительно прищурилась, разглядывая Анну с ног до головы. – Мне не нравится твоя бледность. Тебе надо больше бывать на свежем воздухе, гулять и весело проводить время, иначе все вокруг подумают, что мы коварно заманили тебя в Шерданн и заперли, как сказочную принцессу из эльфийских сказок.

   – Ну что ты такое говоришь, Эс?! – без особого возмущения воскликнула Анна и бросила на меня короткий взгляд, а я мысленно обозвал себя кретином. Неужели я сам не мог догадаться, что Анне надоело сидеть в покоях? Что ей хочется посмотреть на наш мир? Ведь я мог предложить ей прокатиться верхом, съездить в город, в Мирх Тавал или к Тракту, да просто погулять в дворцовом парке!

   – Я говорю только правду, – Эсмириль вперила в меня неподвижный взгляд синих глаз. – Любой тебе скажет, что ты больше похожа на арестанта, чем на гостью. Осталось обрядить тебя в коричневое, или как там у вас говорится, в костюм в полоску, и заковать в кандалы. Или я не права, Драк?

   – Права, как всегда, – раздраженно ответил я. – Анна, хочешь, сходим погулять в парк?

   – Благодари святой Огонь за то, что у тебя такая заботливая и внимательная сестра. Я предлагаю отложить вашу с Анной прогулку по парку до следующего раза, а сейчас всем вместе подняться на Восточную Башню и полюбоваться прекрасными видами Муэхха. – Эсмириль хлопнула ладонями по коленям и поднялась с кресла. – Анна, накинь что-нибудь на себя, наверху прохладно.

   Анна быстро сходила за шалью, и мы отправились вслед за нетерпеливо притопывающей Эсмириль по бесконечным коридорам и лестницам наверх в Восточную Башню. По дороге я дал себе слово перестать быть махровым эгоистом и обеспечить Анне хоть какие-то развлечения и культурную программу.

   Наверху было солнечно, но довольно ветрено и прохладно, впрочем, как всегда. Алариэль стояла у парапета, прикрыв рукой глаза от солнца, и любовалась потрясающей панорамой гор.

   – Ну вот, – пропыхтела Эсмириль за моей спиной, – мы и на месте. Анна, как тебе? Нравится пейзаж? Стоило ради него сбивать себе ноги?

   Анна кивнула и подошла к Аль, чтобы поздороваться и обменяться впечатлениями.

   – Драк, я тебе поражаюсь! – Эсмириль понизила голос до драматического шепота. – Ты правда думаешь, что заперев Анну в комнате, решишь все свои проблемы?

   – Эсмириль, перестань, я все понял! – я раздраженно дернул плечом.

   – Ты стал самым скучным Драконом в семи мирах, и если бы я была твоей девушкой, то уже давно бы бросила тебя, не смотря на твои проблемы со здоровьем. Почему я должна обо всем заботиться? – сестра смерила меня уничижительным взглядом и направилась к подругам.

   Выговор Эсмириль задел меня за живое, но не признать ее правоты я не мог, ведь на правду не обижаются. Мой разум заработал в правильном направлении, придумывая разные интересные с моей точки зрения развлечения и мероприятия для увеселения Анны. Я присел на деревянную скамью возле двери и залюбовался любимой. Она оживленно разговаривала с Аль и Эсмириль, смеялась, а ее глаза горели живым интересом. Через некоторое время она подошла ко мне и присела рядом, прижавшись к моему боку.

   – Тут довольно холодно, – пожаловалась она, плотнее кутаясь в шаль. Я обнял ее за плечи, запоздало пожалев, что не захватил с собой плащ, было бы чем укрыть Анну от всепроникающего сквозняка.

   – Здесь всегда прохладно, даже в самые жаркие дни и постоянно дует ветер, – пояснил я, прижимая ее холодную руку к своим губам.

   – Странная башня, как будто ее не достроили. – Анна окинула взглядом широкую площадку. – Как она называется?

   – Да так и называется, Восточная Башня, – пожал плечами я. Эсмириль забралась на парапет и разговаривала с Аль, которая согласно кивала головой.

   – И как Эс не боится там стоять? – поразилась Анна. – Там ведь высоко!

   – А чего ей бояться? – я знал, что сделает моя сестра через минуту. – А ты боишься высоты?

   – Не то чтобы боюсь, но стоять на краю пропасти все-таки поостерегусь, – рассудительно отозвалась Анна.

   – С края лучше видно. – Я поднялся и потянул за собой Анну. – Пойдем, встанем поближе.

   Анна с недоумением посмотрела на меня, но послушно поднялась на ноги. Мы приблизились к Аль и Эсмириль.

   – Анна, смотри, что покажу! – сестра хитро улыбнулась, повернулась к нам спиной и, сложив руки лодочкой над головой, спрыгнула вниз. Анна испуганно вскрикнула и бросилась к краю площадки, а я придержал ее за руку.

   – Смотри! – я подвел ее поближе к краю, через несколько мгновений в десятке ярдов от нас Эсмириль взмыла вверх уже драконом. Анна восхищенно ахнула. – Драк, это Эс? Правда, Эс? Господи, как красиво! – Эсмириль скользнула над нашими головами, растрепав нам волосы и, плавно развернувшись, направилась к горам. По драконьим меркам сестра была маленькой и хрупкой, самцы драконов были гораздо крупнее и массивней, но на Анну она произвела огромное впечатление.

   Анна не отрывала глаз от выделывающей замысловатые пируэты Эсмириль.

   – А ты не хочешь полетать? – спросила она через некоторое время, немного придя в себя от впечатлений. Я обнял Анну, чувствуя дрожь от пережитого волнения и восторга пробегающую по ее телу, и глядя на сестру поверх головы Анны. Мой дракон рвался в небо, я с трудом сдерживал его, опасаясь, что увидев меня в драконьем облике, Анна снова станет меня бояться.

   – Очень хочу, – отозвался я.

   – Так чего же ты ждешь? – Анна удивленно посмотрела на меня через плечо.

   – Я боюсь, что ты испугаешься, – честно признался я.

   – Я не испугаюсь, полетай, не мучай дракона, – серьезно отозвалась она.

   – Ты уверена? – на всякий случай уточнил я.

   Она повернулась ко мне лицом и, обняв за шею, поцеловала в губы. – Я мечтала увидеть тебя драконом еще на Земле.

   Я поцеловал ее, разжал руки и вскочил на парапет.

   – Ну что ж, смотри! – я с улыбкой посмотрел на Анну, прежде чем прыгнуть вниз.

   – Лети, Дракон! – отозвалась она, а ее глаза сияли от предвкушения.

   Я оттолкнулся от парапета, и некоторое время летел вниз, наслаждаясь ни с чем несравнимыми ощущениями свободного падения, и пролетев с сотню ярдов, перекувыркнулся через голову. Дракон издал радостный рев и расправил крылья. Взлетев над замком, я первым делом нашел глазами ту, которая мне нужна. С высоты Анна и Аль казались игрушечными, Анна стояла, подняв голову и прижав руки к груди, а Аль что-то говорила ей, обнимая ее за плечи. Я описал круг над башней и пошел на снижение, стараясь приземлиться как можно осторожнее, чтобы не сдуть девушек, Аль понятливо оттянула Анну подальше от края. Я приземлился на край площадки, свесив хвост с парапета, и сложил крылья, стараясь лишний раз не двигаться, давая Анне возможность привыкнуть к моему новому облику. Анна отвела руку Аль и направилась ко мне, Алариэль деликатно отошла на дальний край площадки и повернулась к нам спиной.

   Я опустил голову, чтобы Анна могла заглянуть мне в глаза, только в глазах дракона можно было увидеть, что внутри есть человек, что дракон не злобное чудовище, изрыгающее пламя, а разумное существо, которое способно на нежность и любовь. Приблизившись, Анна посмотрела мне в глаза и слегка улыбнулась, потом провела рукой по моей шее, внимательно рассматривая меня.

   – Я так и знала, что ты не хочешь показать мне своего дракона, чтобы я в него не влюбилась! Драк, ты бесподобен! – произнесла она. Я осторожно обвил ее хвостом и потерся головой о ее плечо. Она обняла меня за шею и замерла.

   – Ты, наверное, хочешь полетать? – она погладила мягкие гребни на голове – Лети, я подожду тебя здесь.

   Я послушно развил хвост и подтолкнул ее подальше от края, чтобы она не упала вниз. Она отошла, а я распахнул крылья, оттолкнулся и взлетел. Оказавшись в родной стихии, мой дракон возликовал, наслаждаясь ощущением полета, выпустил в воздух тугую струю пламени и тут же приготовился к нападению другого дракона. Пока я взлетал, ко мне успела подкрасться Эсмириль, намереваясь куснуть в шею. Я привычно увернулся и погнался за проказницей, намереваясь задать ей трепку. Мы носились друг за другом, падали вниз, скользили вдоль склонов, поднимались под облака, вступали в шуточные схватки. Впервые с момента ранения я и дракон были единым целым, неразрывным и нерушимым, как нам и должно быть. Наконец, я налетался и развернулся в сторону замка, Эсмириль подлетела справа и заглянула мне в глаза, в ее собственных агатовых глазах светилось лукавство и задор. Она тихо рыкнула, переведя взгляд на Анну, я кивнул в ответ. Ярдах в двухстах от башни Эсмириль свечой взмыла вверх, а я подлетел к краю, перекувыркнулся через голову и приземлился на ноги уже человеком. Анна подошла ко мне.

   – Ты не испугалась? – Ответ на свой вопрос я прочитал в ее глазах, в которых светился неподдельный восторг.

   – Разве можно испугать красотой? Я в жизни не видела ничего более прекрасного! – я с облегчением прижал ее к себе, она прильнула ко мне и потерлась носом о мое плечо – Ты пахнешь небом и немного огнем.

   – Может потому что я Дракон? – предположил я, Анна посмотрела на меня и улыбнулась.

   – Жаль, что я так не могу. Драк, как ты думаешь, из меня бы вышел хороший Дракон?

   – Из тебя получился бы самый замечательный и красивый дракон в семи мирах, – уверил я любимую и нежно поцеловал ее в губы. Позади раздался шум крыльев и приглушенное «ха» приземлившейся Эсмириль.

   – Ну как, Анна? Понравилось? Как тебе такое развлечение? – закричала она, подбегая к нам. – Драк, хватит целоваться, дай Анне хоть слово сказать!

   – Вы потрясающе красивые! Вы такие… такие… у меня просто нет слов! – воскликнула Анна, выскользнув из моих рук и присоединяясь к моей сестре и подошедшей Алариэль.

   – Превращение в дракона, это что-то невероятное, – согласилась Аль. – Я видела это тысячу раз, но каждый раз у меня перехватывает дыхание от восторга.

   – А еще мы умеем плеваться огнем и выделывать фигуры высшего пилотажа! – начала вдохновенно хвастаться Эсмириль – Наши шкуры не пробьет даже утяжеленный арбалетный болт, мы умеем уворачиваться от магических молний, а огненные заклинания делают нас сильнее. А еще мы потрясающе красивые…

   – И удивительно скромные! – закончила Аль.

   – При таких размерах скромными быть не получается, – я пришел на помощь Эсмириль, которую прервали на середине славословий.

   – Просто Аль нам завидует, как все эльфы!

   Аль задохнулась от возмущения, но через миг расхохоталась.

   – Не знаю, как все эльфы, но я иногда действительно завидую Эс оттого, что не могу летать.

   – Анна, а как тебе мой прыжок? Впечатлил? Да? – тараторила сестра. – Ник чуть следом за мной не прыгнул, когда увидел! – Она подмигнула и весело расхохоталась.

   – Ты спрыгнула вниз на глазах у Ника? – округлила глаза Анна.

   – Конечно, а как бы я иначе показала ему дракона? – удивленно промолвила Эсмириль, едва сдерживая улыбку.

   – Мне кажется, что существует более гуманный метод показать свою вторую половину. Удивительно, как Ник с ума не сошел от ужаса! – возразила Анна.

   – Почти сошел, – подтвердила Аль, – я его едва удержала, чтобы он не прыгнул вслед за Эсмириль.

   – Драк, полетай с Анной, – предложила Эс.

   – А разве можно? – недоверчиво спросила Анна.

   – Можно, только надо подготовиться. Ты высоты не боишься? – деловито уточнила моя неугомонная сестра.

   – До сегодняшнего дня я летала только в самолетах, и боязни высоты у меня не было, – рассмеялась Анна – На драконах летать мне не доводилось.

   – Пф, самолет – жалкий суррогат! Разве он может дать ощущение полета? – презрительно фыркнула Эсмириль.

   – Ну, извини, в моем мире в качестве транспортного средства драконы не используются! – в голосе Анны слышалось плохо скрываемая ирония.

   – Драк, прокатишь Анну? Или мне самой с ней полетать? – после полета Эсмириль была возбуждена сверх меры и пылала жаждой деятельности.

   – Нет, я сам. Принеси все, что нужно, – из закоулков памяти всплыло воспоминание о необходимой для катаний сбруе. Эс послушно помчалась за уздой.

   – Ты точно не испугаешься? – уточнил я.

   – Я не испугаюсь, только если ты не будешь выполнять фигуры высшего пилотажа, и нас не обстреляют арбалетными болтами, – с улыбкой подтвердила Анна.

   – Я буду самым осторожным и тихоходным драконом Дрэклау, – обняв ее, сказал я. – Неужели ты до сих пор сомневаешься в том, что я не способен причинить тебе вред?

   – Я в тебе не сомневаюсь, Драк! – уверила меня Анна, и я понял, что она немного волнуется, смогу ли я контролировать своего дракона.

   – Вот, все что нужно. – Эсмириль с помощью Аль распутывала узду. – Давай уже перевоплощайся! Чего ты ждешь?

   Я кивнул, снова спрыгнул с башни и, сделав в воздухе петлю, осторожно приземлился и опустил шею, чтобы Эс смогла подготовить меня к полету. Прошипев пару ругательств в адрес упрямых узлов и ремней, Эсмириль, наконец, справилась с уздой и махнула рукой, подзывая Анну. Я опустил крыло, чтобы она могла забраться мне на спину, и осторожно повертел головой и покачал шеей, чтобы убедиться, что упряжь закреплена, как положено. Анна тем временем устраивалась поудобней между гребнями.

   – Готовы? – спросила Эс.

   Мы кивнули. Эс хлопнула меня по боку, присела на одну ногу и стала разгибать пальцы на кулаке, словно готовясь дать отмашку на старт истребителю. Подыгрывая ей, я медленно расправил крылья, пошевелил ими, и как только Эсмириль выкинула вперед обе руки, давая мне добро на взлет, осторожно развернулся и скользнул вниз. Взлет с отталкиванием от поверхности не годился, если на спине дракона находился пассажир. Едва мы оторвались от поверхности, Анна инстинктивно прижалась к моей спине и вцепилась в гребень впереди себя. Я физически ощущал, что она зажмурила глаза и задержала дыхание, но через несколько секунд ее хватка ослабла, она выпрямилась и прокричала: – Драк, это невероятно! Неверояяятноооо!!!

   Я сделал пару мощных взмахов и, войдя в восходящий воздушный поток, начал парить над замком. Облетев вокруг долины несколько раз, я направился в сторону океана. Мое сердце пело, и я чувствовал себя самым счастливым Драконом на свете.

   Мы вернулись в Шерданн под вечер, голодные, с горящими щеками и сияющими глазами. Даже ворчание Мейге было неспособно испортить мне настроение, впрочем, и тут меня выручила Эсмириль, приняв основную массу нравоучений на себя. В эту ночь, занимаясь любовью с Анной, я почувствовал, что ее отношение ко мне изменилось, между нами больше не было секретов, моя вторая половина не стала препятствием в наших с ней отношениях.

   – Ты зря переживал, что твой дракон меня испугает, – Анна лежала на боку, подперев голову рукой. Ее лицо в мягком свете казалось волшебно таинственным. – Он очень красивый и совсем не страшный. Почему ты боялся? Я могла ему не понравиться?

   – Конечно, я этого не боялся, – мне такое даже в голову не приходило, – мы с ним единое целое и он тебя любит так же, как и я. Просто людям трудно воспринимать наши превращения.

   – Но ведь вы такие потрясающе красивые! – возразила Анна. – Знаешь, Драк, я немного завидую Нику, ведь он скоро станет таким же, как вы, и сможет остаться в этом мире навсегда. А я чувствую себя Алисой в Стране Чудес, мне до сих пор с трудом верится, что я нахожусь в параллельном мире. К сожалению, сказки не могут длиться вечно, у них есть начало и есть конец, рано или поздно мне придется вернуться обратно в мой мир и продолжить жить так, как я жила до встречи с тобой.

   – Извини, но я не вполне понимаю, чего ты боишься? – мне были непонятны причины ее тревог, у меня не возникало никаких сомнений по поводу нашего будущего.

   – Честно признаться, я не знаю, как буду жить дальше. У меня была работа, кино, съемки, а теперь что будет? Мы вернемся домой, и чем мы будем заниматься? – она вопросительно посмотрела мне в глаза.

   – И? – я не знал, что она хочет от меня услышать, и не понимал, к чему вообще завела этот разговор.

   – Мы же не можем провести всю жизнь в обнимку! Мы не можем жить в постели! – воскликнула она, поражаясь моему непониманию.

   – Я бы не отказался, – улыбнулся я, но Анна не поддержала мое предложение.

   – Мне надо будет работать, мне нравилось, то чем я занималась, – о том, что Анна захочет продолжить свою карьеру актрисы, я никогда не задумывался.

   – Ты будешь уезжать? – напрягся я.

   – Скорее всего. В последние несколько лет я постоянно переезжала с места на место, съемки проходили в разных странах, но, может быть, мне удастся найти работу в каком-нибудь театре? Тогда я смогу жить на одном месте. Мы, конечно, можем ездить вместе, но мне кажется, что Мейге не позволит тебе колесить по стране, – лицо Анны сделалось серьезным.

   – Анна, давай поговорим об этом в другой раз, когда меня подлечат. Сейчас мы все равно не сможем вернуться назад, – она кивнула, но по ее глазам я понял, что сомнения по поводу будущего продолжают ее беспокоить.

   Поздно ночью, когда Анна уже уснула, я задумался над ее словами. Она была для меня всем, мне больше ничего и никого не было нужно. Ей же была нужна ее работа, просто быть со мной ей недостаточно. Я любил ее до умопомрачения, но она хочет сниматься в кино, а мое нездоровье лишь короткая отсрочка перед тем, как Анна вернется к привычной жизни. Она будет окружена другими людьми, мужчинами, ей придется уезжать. А что буду делать я? Биться в припадках? Умирать? Анна меня любила, в этом я не сомневался, но она была не готова посвятить мне жизнь. От мрачных мыслей по спине пробежала противная дрожь, мой дракон тоже был против кино. Я обнял Анну покрепче и поцеловал в затылок, усилием воли заставляя себя не думать о будущем. Сейчас она со мной, а потом я что-нибудь придумаю.

   До внушения Эсмириль по поводу затворничества Анны я старался не выходить с ней из наших покоев без особой необходимости. Так как отец в последнее время проводил много времени в третьем мире, в Шерданне почти не было других Драконов, но и оставшихся мне хватало за глаза, чтобы начать ревновать любимую к любому представителю мужского пола. Я нервничал от любого заинтересованного взгляда в ее сторону, от любой попытки заговорить. Мне было тяжело справляться с собой, и потому я старался избегать любых встреч. Теперь же, когда в Шерданн вернулись мои старшие братья, нам приходилось проводить с семьей больше времени.

   Мы с Анной коротали послеобеденный час в малой гостиной домашнего крыла. Анна рассматривала эльфийские гобелены, развешанные на стенах, а меня клонило в сон после сытного обеда. Я терпеливо ждал, пока Анна налюбуется гобеленами, чтобы потом предложить уединиться в наших покоях, как дверь распахнулась, и в гостиную быстрым шагом вошел еще один мой новообретенный брат, Рист. Я уже привык к Нику, Гелану и Гору, но оказалось, что братьев у меня гораздо больше, в Шерданне я познакомился еще с пятью. Мне было неприятно их общество, особенно Риста, но я старался относиться к ним, по крайней мере, нейтрально.

   Рист поздоровался с нами, уселся в одно из кресел и развернул свиток, который держал в руках. Анна вежливо поздоровалась и снова отвернулась к гобеленам, а я время от времени бросал подозрительные взгляды на брата. Он спокойно читал, не обращая ни на меня, ни на Анну особого внимания.

   – Драк, а в вашем мире есть леса? – вдруг поинтересовалась Анна.

   – Конечно, есть, и на западе и на севере, и на большей части востока, – встрял Рист. – Если хочешь, я могу принести карту и показать, где они расположены.

   – Спасибо, как-нибудь в другой раз. – Анна повернулась к нам лицом, на гобелене за ее спиной была изображена поляна с яркими цветами, окруженная сребролистами, и пасущийся уникорн. – Мне просто любопытно. Мы жили около леса, а горы я увидела только, когда стала взрослой. В детстве мне казалось, что высоко в горах могут жить только тролли, снежные люди и гномы.

   – Почему? – озадаченно спросил Рист.

   – Когда я была маленькой, то всегда представляла себе горы эдакими высоченными вершинами с шапкой снега на макушке и, по моему мнению, в местах, где круглый год лежит снег, люди жить не могут. Я впервые побывала в горах, когда мне было тринадцать, мы с классом ездили на экскурсию. Конечно, к тому времени я уже знала, что горы бывают разными и там тоже живут люди, – пояснила Анна.

   – Я уверен, что в том месте, куда ты ездила на экскурсию, не было такого великолепного замка, – охотно вступил в разговор Рист, отложив свиток. – И горы в том месте были не такие красивые, как здесь.

   – Ты прав, такой красоты там не было. Как и замков. – Улыбнувшись, согласилась Анна.

   Рист улыбнулся в ответ: – Шерданн считается аллиантом нашего мира и одним из чудес семи миров.

   – А ты бывал в третьем мире? – с любопытством спросила Анна.

   – Бывал пару раз, но мне там не нравится. Я люблю быть драконом, – важно кивнул мой брат.

   Анна хотела спросить что-то еще, но вдруг смутилась и отошла к окну.

   – Драк, а ты нас совсем не помнишь? – Рист вперил в меня взгляд своих темных глаз, а на его губах заиграла ехидная улыбка.

   – Совсем не помню, – резко ответил я, мой братец не нравился мне на подсознательном уровне.

   – Отец говорил, что ты потерял память, но я даже представить себе не мог что настолько, – задумчиво произнес он и вдруг улыбнулся. – Жаль, что ты не помнишь, что мы вытворяли.

   – И что же мы вытворяли? – меня начинал раздражать этот разговор.

   – Я не думаю, что стоит вспоминать при твоей невесте, ей это точно не понравится. Если хочешь, приходи в мои покои, и я тебе расскажу, – он гадко ухмылялся.

   – Если нельзя рассказывать при моей невесте, то и вспоминать ни к чему, – резко ответил я, давая понять, что эту тему обсуждать не желаю.

   – Как хочешь, я не настаиваю, – он безразлично пожал плечами и снова переключил свое внимание на Анну.

   – Анна, а чем ты занималась в третьем мире? – поинтересовался Рист.

   – Я актриса, – Анна повернулась к нему лицом, – снимаюсь в кино.

   – Правда? Когда я приеду в третий мир, то обязательно посмотрю все фильмы, в которых ты снималась. – Рист шутливо приложил руку к груди, словно давая клятву. Меня так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость, а еще лучше взять Анну за руку, увести в наши покои и запереть там, подальше от внимания моих новоявленных братьев и остальных Драконов.

   Анна рассмеялась. – Вот с Драком и посмотрите, будут совместные воспоминания, о которых можно рассказать при невестах.

   От возмущения я чуть не задохнулся. После нашего ночного разговора, я уже начинал ненавидеть кино, а тут она предлагает мне смотреть фильмы с ее участием, да не с кем-нибудь, а с Ристом!

   – В каких фильмах ты снималась? – заинтересованно спросил Рист.

   – Названия тебе вряд ли о чем-то скажут. – Анна вежливо улыбнулась.

   – Ну, хотя бы скажи, о чем они были, – продолжал настаивать мой брат.

   – Последний фильм, в котором я снималась, был про вампиров, – равнодушно ответила Анна.

   – И кем ты была? Главной героиней– вампиром или юной девой, у которой злодей– упырь выпивает кровь? – Рист не замечал, что Анна не горит желанием рассказывать о своей работе.

   – В фильме я играла человеческую девушку, у меня была второстепенная роль, – улыбнулась она одними губами и забарабанила пальцами по столешнице.

   – А из тебя бы вышла замечательная вампирочка, уж поверь мне! – Рист со знанием дела окинул Анну взглядом с головы до ног.

   – Охотно верю, – кивнула Анна. – Мне трудно судить о вампирочках, я видела всего трех вампиров в своей жизни, и двое их них были мужчинами.

   – И как? Не впечатлили? – Рист иронично изогнул бровь. Я решил, что на сегодня достаточно общения и пришло самое время нам с Анной удалиться и отдохнуть от навязчивого внимания моей неугомонной родни.

   – Один из них пырнул Драка ножом и напугал меня до полусмерти, второй его лечил и ничего кроме восхищения не вызывает, а третья чуть не бросилась на меня с кулаками. Вот такой у меня опыт общения с вампирами, – усмехнулась Анна.

   – Инкара? С кулаками? – удивленно переспросил Рист. – За что она на тебя взъелась?

   – Она не хотела, чтобы я навещала Драка в клинике, когда он болел, – неохотно ответила Анна.

   Рист одарил меня язвительным взглядом. – Нашего Драка вампирочки всегда любили. Да, брат?

   К счастью для Риста в комнату вошла Алариэль, и он немедленно переключил свое внимание на нее.

   – Аль, когда мы вернемся в третий мир, то должны будем сходить посмотреть фильм про вампиров, в котором снималась Анна! – воскликнул Рист.

   Аль слегка поморщилась и бросила быстрый взгляд на Анну.

   – Я его уже видела, – она скривила пухлые губки.

   – Не понравился? – спросил Рист.

   – Нет, – резко ответила она, переключая внимание на мою любимую – Анна, можно тебя? Драк, не возражаешь?

   Я кивнул в знак согласия, Аль появилась удивительно вовремя – мне не пришлось нарушать данное Анне обещание быть вежливым со своими родственниками.

   – Красивая у тебя невеста, Драк, – протянул Рист, глядя им вслед. – Конечно, не такая красивая, как Аль, но тоже ничего.

   Я скрипнул зубами, но промолчал.

   – А у нее такой же красивой подружки в третьем мире нет?

   – Я не знаю ее подруг. – Мое раздражение набирало обороты.

   – Как это? А что же ты о ней знаешь? – недоуменно спросил он.

   – Я знаю, что она моя, остальное меня не волнует, – отрезал я и встал, намереваясь отправиться вслед за Анной и Алариэль.

   – Брат, не волнуйся, никто на нее не покушается. – Рист скрестил руки на груди. – Она станет членом семьи и нам всем интересно узнать о ней побольше.

   – Все, что тебе может быть интересно, ты уже знаешь, – огрызнулся я.

   – Кстати, почему ты называешь ее невестой? Я не слышал объявление помолвки, – лениво протянул он. Я встал и отошел к окну, демонстративно повернувшись к нему спиной.

   – Ах, ты, наверное, не помнишь! Если это так, то прими к сведению, что в нашем клане не принято женить младших сыновей, пока старшие холостые, – бросил он мне в спину.

   Я вздрогнул – А какой я по счету?

   – Ты двенадцатый и последний, брат, а женаты из нас только трое. Остальные вроде пока и не собираются, – в его голосе послышалась издевка.

   Я развернулся к нему лицом – Это правда?

   Он кивнул, выжидающе глядя на меня. Рист больше не улыбался, а его поза была напряженной.

   – Если это так, то клану придется сделать для меня исключение, – процедил я.

   Он скептически хмыкнул, расслабился и демонстративно развернул свой свиток.

   – Драггар Драк, – раздался голос Мейге. – Хорошо, что мне не пришлось искать вас по всему Шерданну. У меня добрые вести, завтра рано утром вас осмотрят шаманы. – Он замялся. – Вы должны будете войти в Чертог один, без Анны.

   – Нет, – от одной мысли, что нас с ней разлучат, в животе началось привычное покалывание. – Я не могу без нее. Это невозможно! Она должна быть со мной!

   – Драггар Драк, это не обсуждается, – твердо произнес Мейге. – В Чертог ее не пустят. Анна может проводить вас и подождать снаружи, внутрь войдете только вы. Ради Святого Огня, не волнуйтесь, альм малистэр поможет вам, если начнется приступ. – Лекарь сочувственно смотрел на меня.

   – Что за приступ? – поинтересовался Рист, про которого я совсем забыл, но который, как выяснилось, внимательно прислушивался к нашему разговору.

   Не в силах терпеть присутствие брата, я развернулся и бросился вон из гостиной. Мне срочно надо было найти Анну.

   Вагары доложили мне, что Анна, Аль и Эсмириль находились на площадке башни. Они сидели на скамейке и о чем-то тихо беседовали, при моем неожиданном появлении на меня уставились три пары удивленных глаз. Я, молча, бросил рядом с сестрой уздечку, которую нашел на специальном крючке перед выходом на площадку и быстро спрыгнул вниз.

   – Драк, что случилось? – понеслось мне в спину.

   На этот раз я не стал резвиться в восходящих потоках воздуха, а быстро кувыркнулся через голову и, описав небольшую дугу, вернулся к замку и приземлился на площадке. Эсмириль деловито расправила узду и с помощью Алариэль, споро нацепила ее мне на шею. Анна удивленно смотрела на меня, не понимая причины моего плохого настроения. Наконец, сбруя была должным образом застегнута, Анна взбежала по моему крылу и уселась между гребнями, а я плавно развернулся и бросился вниз, как только получил традиционный шлепок по боку от Эсмириль. Полет меня немного успокоил, в драконьей ипостаси человеческие эмоции приглушаются, но перспектива оказаться во время приступа без Анны волновала моего дракона, отчего по телу пробегала дрожь, пасть непроизвольно раскрывалась для огненного плевка, а крылья начинали работать быстрее и резче, словно хотели унести меня от опасности. Первые несколько лиг я летел, куда глаза глядят, но потом вспомнил о маленькой закрытой бухточке с белым песком в окружении деревьев сторр и отвесных обрывов, где я любил бывать раньше. Крылья сами принесли меня к моей бухте. Я вспахал лапами белый мелкий песок, склонил шею и расправил правое крыло, чтобы Анна могла спуститься. Она не двинулась с места, я повернул голову и посмотрел на нее, на ее лице явственно читалось недоумение и тревога. Я вытянул шею, потерся носом о ее ногу, и кивком показал на свое расправленное крыло. Анна послушно спустилась и, повинуясь моему осторожному тычку носом, отошла в сторону. Взмахнув крыльями и кувыркнувшись, я перевоплотился.

   – Драк, что случилось? – подала голос Анна.

   Я подошел к ней, крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Я занимался с ней любовью так, как никогда раньше, словно завтра я умру, или она исчезнет из моей жизни, что для меня было бы одним и тем же, словно это был наш первый и последний раз.

   Я устало откинулся на спину, Анна лежала рядом со мной, в ее волосах застряли листья сторра, а к влажной коже на плече прилип песок.

   – Драк, что происходит? – тревожно спросила она, приподнявшись на локте.

   – Завтра меня будут смотреть шаманы, – тихо ответил я.

   – Так это же хорошо, мы ради этого сюда и приехали, – она не понимала причин моей тревоги.

   – Тебя не пустят в Чертог, я войду туда один, – от одной мысли об этом по спине пробежала морозная струйка. После приезда в Дрэклау эльф мне не являлся, но я чувствовал, что он никуда не делся, а просто ждет подходящий момент, чтобы обрушить на меня гнет своей воли. До завтрашнего утра Анна будет со мной, но войдя в Чертог, мне придется бороться с ним в одиночку.

   Она пригладила мои растрепавшиеся волосы. – Может быть, их можно как-то уговорить?

   Я отрицательно качнул головой. – Мейге сказал, что ты сможешь проводить меня до Чертога, но внутрь тебя не пустят.

   Она обняла меня одной рукой. – Драк, пообещай мне, что ты справишься! Ради меня и нашей любви.

   – Клянусь, что выдержу и вернусь к тебе, ты только меня жди, – я прижался к ней, чувствуя, как внутри разливается холод.

   Мы долго лежали, прижавшись друг к другу, не разговаривая и не обсуждая завтрашний день.

   – Слушай, а тут можно купаться? – Анна села и посмотрела на океан.

   – Можно, если не боишься холодной воды, – я с сомнением посмотрел на волны, лижущие песок в десятке ярдов от нас.

   Анна решительно встала, подошла к кромке и потрогала воду ногой, я, приподнявшись на локте, наблюдал за ее действиями.

   – Не очень теплая, но купаться можно, – вынесла она вердикт и вдруг ринулась в прибой.

   Я вскочил на ноги и кинулся в воду вслед за ней, за Анной я бы, не раздумывая, прыгнул и в раскаленную лаву. Мы некоторое время плескались на мелководье, поднимая тучу брызг. Мы ныряли и гонялись друг за другом, как вдруг мой дракон запросился наружу. Я нырнул, перевоплотился под водой и, подплыв к Анне, осторожно подсадил ее к себе на шею и мы понеслись над поверхностью, иногда уходя под воду и взлетая.

   Когда мы вернулись в бухту, уже вечерело, а небо над нами полыхало оранжевым и зеленым. Мы сидели на отливающем розовым песке, голодные, уставшие, но счастливые, и любовались закатным небом.

   – Я тебя ревную, – признался я. Анна удивленно посмотрела на меня.

   – Оказывается, у меня слишком много холостых братьев.

   Она засмеялась и повалила меня на песок.

Глава 3
Анна

   Рано утром нас разбудил Мейге. Он вошел в нашу спальню и тронул Драка за плечо, от чего тот подскочил, как от удара током, и разбудил меня.

   – Драггар Драк, Анна, собирайтесь, шаманы ждут, – тихо произнес Мейге и вышел за дверь, предоставляя нам возможность встать и одеться. Лицо Драка было бледным и осунувшимся, скулы заострились, рот сжат в линию, а под глазами лежали темные тени. Мы встали и, молча, оделись. Мейге ждал нас в гостиной.

   – Анна, вы сможете проводить драггара Драка до Чертога, внутрь вас не пустят. Таковы правила, – извиняющимся голосом сказал Мейге.

   – Я знаю, – меня пробирал озноб. Хоть я и старалась не подавать виду, но меня очень сильно тревожило, как Драк перенесет осмотр, и что скажут шаманы по поводу его болезни.

   Мы вышли в коридор и направились к выходу. Мейге шел чуть впереди нас, не оглядываясь и не заговаривая с нами, любые его увещевания были бы бесполезны и еще сильнее бы раздражали Драка. Его рука была холодной как лед, а сам он больше всего напоминал сжатую до предела пружину, любое неосторожное слово или действие – и он сорвется. Замок еще спал, возможно, в нижнем этаже другого крыла, где располагалась кухня и другие хозяйственные помещения, уже вовсю кипела жизнь, но в домашнем крыле стояла дремотная тишина. Я с трудом подавила зевок, от нервного напряжения меня то начинал бить озноб, то хотелось зевать. Мейге вел нас кратчайшим путем, минуя парадные покои и двери, у которых несли караул воины личной гвардии Бруна, по дороге мы не встретили ни одной живой души. Минут через пятнадцать мы спустились по лестнице и вышли во внутренний двор через один из запасных выходов. День едва начался, солнце слегка золотило небо, в парке щебетали птицы, а на траве поблескивали капельки росы. Я снова зябко повела плечами, на улице было прохладно, с гор веял холодный ветерок. Мейге повернул направо и вскоре свернул на одну из дорожек парка. Шаманский Чертог располагался в восточной части парка, в самом удаленном от замка уголке, чтобы, как объяснила Эсмириль, обеспечить шаманам достаточное пространство для внутреннего сосредоточения и оградить их уединение от любопытствующих. Немного помолчав, она с лукавой улыбкой призналась, что до сих пор не находилось дураков, любопытных настолько, чтобы лезть со своим неуместным интересом к Верховным Шаманам, которые являлись лучшими боевыми магами второго мира и вне сомнения испепелили бы идиота на месте. В Чертог можно было входить только по приглашению шаманов и только мужчинам, женщинам вход был строго воспрещен.

   Мейге вел нас к Чертогу с такой скоростью, словно кто-то подгонял его плеткой, судя по всему, шаманы – Драконы пунктуальные и не терпят опозданий. Драк широким шагом следовал за лекарем, упорно смотря в землю и время от времени стискивая мою ладонь ледяными пальцами. Я же еле поспевала за ними, мне то и дело приходилось срываться на бег, но попросить идти помедленнее я не решилась, потерплю, идти до Чертога оставалось не так уж далеко.

   Обитель Верховных Шаманов была похожа на готический собор. Основное здание было выстроено из темно-серого камня, а узкие башни, отделанные оранжево-красной мозаикой, напоминали языки пламени, издалека казалось, что Чертог горит. В центре здания располагалась высокая сводчатая арка, внутри которой была дверь из темного дерева, обитая металлическими полосами. Над аркой скалила внушительные зубы скульптура дракона. К входу вела мощеная сиреневым камнем дорожка, по бокам которой стояло несколько скамеек, сделанных из камня похожего на мрамор.

   Не дойдя до дверей метров двадцать, Мейге остановился и повернулся к нам: – Драггар Драк, дальше Анне идти нельзя.

   Губы Драка отчетливо посинели, а скулы заострились еще больше. Мейге оглянулся на дверь Чертога, словно ждал, что оттуда выйдут шаманы и начнут распекать его за опоздание.

   – Драггар Драк, я гарантирую, что с вами все будет в порядке, а Анна может подождать вас здесь, – он показал пальцем на ближайшую ажурную скамью. Видя, что Драк его не слышит, Мейге чуть слышно вздохнул, протянул руку, решительно разжал пальцы Драка и вынул мою ладонь.

   – Драк, я буду ждать тебя здесь, – я уселась на скамью. Драк, подталкиваемый лекарем, послушно шел к Чертогу, ежесекундно оглядываясь на меня. Я помахала ему на прощанье рукой, едва сдерживая слезы. Почти сутки я уверяла любимого, что приступа у него не будет, но сейчас сомнения всколыхнулись с новой силой. Вдруг у шаманов ничего не получится? Вдруг Драку снова станет плохо? Я решила, что не встану с этой скамьи до тех пор, пока обследование не будет закончено и Драк не выйдет из Чертога. А если у него все же случится припадок, то шаманам придется сделать для меня исключение и запустить внутрь, ведь без меня им Драка не спасти. В крайнем случае, вымоют потом полы святой водой, воскурят ладан или что они там используют, и прочтут очистительные молитвы, дабы изгнать из своего драгоценного Чертога мой злокозненный женский дух. В моих представлениях маги были кем-то вроде наших священников, уж если вобьют себе что-нибудь в голову, то никогда не отступятся от своих представлений.

   Мейге и Драк дошли до Чертога. Двери перед ними беззвучно распахнулись и захлопнулись, как только они переступили порог. Я осталась одна.

   Первые полчаса я провела, как на иголках, ежесекундно ожидая услышать из Чертога крики боли или увидеть выбегающего из дверей Мейге, зовущего меня на помощь, но время шло и ничего подобного не происходило. Спустя час я успокоилась настолько, что могла подумать о чем-нибудь другом, кроме того, что сейчас происходило за дверями из темного дерева. Мне было очень любопытно посмотреть на то, как происходит магическое лечение, ведь до сих пор я почти не сталкивалась с магией и магами, ну за исключением предметов магического происхождения, которые Драконы использовали в быту. Такими вещами, как осветительные шары, свет которых можно было регулировать хлопками, ледяными шкафами, в которых хранили скоропортящиеся продукты, и другими похожими приспособлениями, аналоги которых существовали и в нашем технологическом мире. Меня эти предметы не удивляли, я просто осваивала правила пользования и после не обращала на них особого внимания, в конце концов, на Земле электрические лампочки и холодильники распространены повсеместно и все давным-давно к ним привыкли. Конечно, были еще порталы, прохождение через которые тоже не оставило особых впечатлений. Была магическая медицина, продвинутая область магии, достижения которой позволяли лекарю делать операции, просто погрузив в пациента руку или создав эфемерный макет оперируемого органа. Была магия бытовая, погодная, боевая, пространственная, теоретическая, практическая, абстрактная магия, чары, предсказания и многое другое. Магия была настолько привычной для жителей этого мира, что они не представляли без нее жизни, а шаманы являлись уважаемыми и весьма небедными членами общества. Все это мне поведала Эсмириль, не особо вдаваясь в подробности. Пока единственным магом, c которым мне довелось познакомиться, был Мейге, но и он не продемонстрировал особых магических чудес, за исключением молчаливых пассов над головой Драка, когда его донимали головные боли.

   Я с замиранием сердца ждала встречи с настоящими магами, мне казалось, что существо, способное управлять магической энергией, не может выглядеть, как обычный человек. В моем воображении маг представлялся убеленным сединами старцем, с бородой до колен, мудрыми, всезнающими глазами и неизменным посохом в руке, ну или, в крайнем случае, мужчиной средних лет с волшебным мечом, сияющим неземным светом. Реальность оказалась куда прозаичнее, те шаманы Драконов, которых я видела, выглядели как обыкновенные Драконы. Они не носили ни высоких шапок со звездами, ни ниспадающих хламид снежно-белого цвета, не обладали магическими посохами и мечами, не отличались подобающей важностью в речах и величественностью в движениях. Прожив в Шерданне несколько дней и побывав за это время на двух торжественных мероприятиях, я поинтересовалась у Драка, где Драконы прячут своих шаманов, и уточнила, не запрещена ли им светская жизнь.

   Драк с удивлением посмотрел на меня и наклонился к моему уху: – Нигде мы их не прячем, вон один из них стоит рядом с тобой. – Драк кивнул на невысокого, молодого мужчину с темными глазами и орлиным носом. Перехватив мой взгляд, мужчина слегка улыбнулся и вежливо кивнул в знак приветствия. Мужчина выглядел настолько обыкновенно, что я почувствовала себя маленьким ребенком, которому дали ключ от кондитерской лавки, но в ней обнаружились только пустые полки и пластмассовые пирожные.

   После окончания приема, я насела на Драка с расспросами. Он искренне удивился моему неподдельному интересу, но потом, все же, объяснил, что шаманов легко узнать по их отличительному знаку, амулету шамана, который, как правило, носится поверх одежды. С лицевой стороны амулеты у всех шаманов одинаковые, на них изображены стилизованные языки пламени, а вот задняя часть различается в зависимости от школы, ученой степени и специализации шамана. Я вспомнила, что видела у некоторых Драконов круглые медальоны на длинных цепочках, на которых были изображены светящиеся язычки пламени, но приняла их за простое украшение. Я попыталась выпытать у него побольше информации о шаманах и магии, но Драк поморщившись, сказал, что больше ничего не помнит и в данный момент у него нет настроения говорить о шаманах, что он устал и желает лечь спать. Я заметила, что Драк частенько отговаривается потерей памяти или нездоровьем, если не хочет о чем-нибудь говорить. Тема же Драконов не являлась его излюбленной, и он каждый раз увиливал от моих вопросов, а иногда даже закрывал рот поцелуями, не давая сказать ни слова. Меня это иногда раздражало, но к счастью у меня были и другие источники информации в лице Эсмириль и Аль, если, конечно, у них находилось время на беседы со мной.

   Я задумчиво смотрела на пару пичуг, прыгающих в двух шагах от скамьи, и подумала о том, что до сих пор так и не привыкла к тому, что живу в другом мире, а мой любимый может превращаться в настоящего, огромного дракона. Драк перевернул всю мою жизнь, его одержимость мною, в конце концов, сломила мое сопротивление. Я бросила работу, друзей, даже свой родной мир, чтобы быть с ним, чтобы он мог жить, но я не сожалела о принятом решении, круто изменившем мою жизнь. Ведь даже если шаманы вернут Драку память, и он вспомнит все, что было до ранения и его табу в отношении человеческих женщин, я все равно буду ему благодарна за то, что он подарил мне сказку.

   Ник, в отличие от меня, удивительно быстро освоился в Шерданне, бегло говорил на квэнне и даже успел обзавестись приятелями. Я немного завидовала ему, мне казалось, что Ник не прилагает особых усилий для того, чтобы влиться в незнакомое общество, завести новых друзей, полностью изменить свою жизнь, стать своим для Драконов. В отличие от возлюбленного Эсмириль мое положение в клане до сих пор оставалось неопределенным. Пока моя персона вызывала недоумение и непонимание, меня воспринимали, как нечто необходимое Драку для нормального существования, чем-то вроде костыля для хромого или поводыря для слепца. Во всяком случае, мне так казалось. Я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды и слышала шепотки за своей спиной, со мной вежливо здоровались, но никто не желал познакомиться. Меня, как и прежде, почти не посвящали в дела семьи, а вместо ставшего уже привычным поместья, приходилось привыкать к тому, что я живу в огромном замке.

   Алариэль, попав во второй мир, немного оправилась от сердечных травм, но до полного выздоровления ей было, все же, далеко. Она часто плакала, грустила и хандрила, а Эсмириль прилагала массу усилий, чтобы хоть как-то взбодрить ее. Несколько раз я была свидетелем мелодраматических сцен, когда Эсмириль утешала плачущую навзрыд подругу и уговаривала ее быть сильной и мужественной. Аль наотрез отказалась возвращаться домой, хотя ее отец настаивал на этом и даже проявлял неудовольствие долгим отсутствием дочери, но Аль была упряма, как сто ослов, и упорно игнорировала все его просьбы. Я искренне сочувствовала ее горю и, по мере сил, пыталась ее ободрить и утешить, но Драк практически никогда не оставлял меня одну и на общение с подругами времени почти не оставалось. Мне казалось, что в отношении с мужчинами Аль преследует злой рок: сначала влюбилась не в того парня, потом лишилась жениха, но я не решилась поделиться своими соображениями даже с Эсмириль. Мне было жаль, что такая изумительно красивая пара, как Алариэль с Калларом, не станут мужем и женой, и удивляло, что они не пытаются бороться за свое счастье, предпочитая смириться с суровым решением родителей и втихомолку лить слезы горя и отчаяния. Мне все время приходилось напоминать себе о том, что умение пользоваться сотовым телефоном не означает, что эльфы и Драконы абсолютно идентичны с нами, с людьми. Из рассказов Эсмириль я поняла, что об эмансипации, равных правах мужчин и женщин, свободном выборе и тому подобных понятиях здесь не имеют ни малейшего представления. В обществе Драконов царят более свободные нравы, женщины-Драконы хоть и редко, но позволяют себе пойти против воли родителей. Эльфы же придерживаются куда более строгих и консервативных традиций, о бунте со стороны Алариэль не могло быть и речи, она была обязана подчиняться воле отца и точка. Эс сказала, что помолвку расторг отец Каллара, причем сделал это в такой грубой форме, что у отца Алариэль не осталось ни малейшего шанса отыграть все обратно и помочь дочери обрести счастье. Пока идет подготовка к войне, у Велерона нет времени думать о замужестве Аль, но как только межмировая обстановка стабилизируется, Велерон вплотную займется поисками будущего мужа для любимой дочери.

   – Наверняка у него на примете уже есть несколько достойных кандидатов или я совершенно не знаю Велерона, – как-то поделилась Эс. – Не знаю, когда и за кого Лучезарный собирается сосватать Аль, но замуж она выйдет очень скоро.

   – Неужели ничего нельзя сделать? – мне искренне хотелось, чтобы Каллар и Аль сыграли свадьбу.

   – Не знаю. – Эс потерла нахмуренный лоб. – Я не вижу никаких вариантов и даже боюсь заговаривать с Аль на эту тему. – Я согласно кивнула, обсуждать с Аль вопрос о ее будущем замужестве мог только черствый, лишенный чувства сострадания и склонный к психологическому садизму маньяк.

   Аль была далеко не единственной женщиной в Шерданне, кто испытывал страдания. Я вспомнила, как меня представляли Диаре, матери Драка и Эсмириль. Эта встреча стала одним из самых печальных эпизодов с момента приезда. Наше знакомство с королевой Диарой произошло вечером в день прибытия. Сарр сопроводил нас с Драком в кабинет Бруна, расположенный в центральном здании на третьем этаже, где Диара и Брун уже ждали нашего прихода. Королева Диара была высокой, темноволосой и темноглазой женщиной, сумевшей сохранить стройную фигуру и выглядевшей максимум лет на сорок. Она была одета в темно-лиловое платье с глухим воротом, практически без украшений, не считая массивного перстня на среднем пальце правой руки, подвески-аметиста каплевидной формы и глубокого фиолетового цвета на длинной цепочке и тонкого обруча из серебристого металла, надетого на голову поверх тонкой вуали покрывавшей ее волосы.

   Брун представил меня своей супруге, но она меня, похоже, даже не заметила, ее взгляд был прикован к лицу сына.

   – Драк, ты меня помнишь? – она приблизилась к нему и прикоснулась к его руке. На долю секунды у меня замерло сердце, если он отдернет руку, как делал это всегда, то разобьет матери сердце, но Драк даже не шелохнулся, лишь вскинул на Диару глаза и тут же опустил их.

   – Ты помнишь меня? – повторила свой вопрос королева Диара. Драк отрицательно качнул головой.

   Диара отвернулась, в тщетной попытке скрыть слезы, и прильнула к груди подошедшего Бруна. Он обнял ее за плечи и отвел в сторону, давая возможность прийти в себя.

   – Драк, это твоя мать. – Брун с укором посмотрел на Драка, молчаливо обвиняя его в том, что он расстроил Диару.

   – Здравствуйте, матушка! – послушно произнес Драк голосом робота.

   Плечи Диары сотрясались от беззвучных рыданий, а мне хотелось подойди к Драку и надавать ему оплеух. Ну, неужели, нельзя притвориться, что помнишь собственную мать? Как можно быть таким бесчувственным?! Наконец, Диара успокоилась и отстранилась от Бруна. Мне было безумно жаль несчастную мать, она привыкнет к тому, что ее сын стал другим, ей просто нужно немного времени. Мы провели в кабинете еще некоторое время, но Диара так толком и не смогла поговорить с Драком, она была слишком расстроена переменами, которые с ним произошли, и потому Брун отослал нас, не желая дальше травмировать психику супруги.

   Я снова посмотрела на плотно закрытую дверь Чертога, из-за которой не было слышно ни звука. Мои внутренние часы говорили, что прошло не менее часа, но ни Драк, ни Мейге до сих пор не вышли, а меня начало одолевать беспокойство. Что же там все-таки происходит? Как проводится обследование? Какой вердикт вынесут шаманы? Вернется ли к Драку память? Не случится ли с ним припадок? Я начинала нервничать и меня тут же обуяла жажда деятельности, сидеть на месте и ничего не делать было невыносимо. Я осторожно поднялась со скамьи и, неизвестно от кого таясь, чуть не на цыпочках прокралась к двери и приложила к одной из створок ухо.

   – Бесполезно, Анна, вы ничего не услышите, Чертог звукоизолирован, – вдруг произнес позади меня голос Мейге.

   Я подскочила от неожиданности. – Господи, Мейге, как же вы меня напугали! Вы что, телепортировались?

   – Телепортация мне, к сожалению, недоступна. С другой стороны Чертога есть выход, а в эти двери можно только входить. – Мейге смотрел на меня со слабой улыбкой. Он выглядел таким уставшим, словно только что отстоял смену в угольном забое.

   – Вам нездоровится? – сочувственно поинтересовалась я, разглядывая его осунувшееся лицо и покрасневшие глаза.

   – Ритуал «всевидящее око» очень энергоемкий, требуется участие всех присутствующих шаманов, – пояснил Мейге, вытирая испарину со лба, – а я плохо переношу перекачку энергии, у меня на этот процесс что-то вроде аллергии. Не обращайте внимания, через пару часов я буду в полном порядке.

   – Как Драк? – тут же поинтересовалась я.

   – Драггар Драк сейчас спит. Нам пришлось с ним повозиться, он был взвинчен до предела и никак не хотел засыпать. Собственно говоря, из-за его нервозности энергии и понадобилось больше, чем обычно, ведь главное условие успешного проведения ритуала – абсолютное спокойствие пациента. – Мейге поправил свое необычное одеяние и галантно подставил мне руку. – Ритуал будет длиться до вечера, так что вы можете вернуться в замок.

   – Но… – я оглянулась и посмотрела на дверь Чертога.

   – Шаманы отключили и заблокировали сознание драггара Драка, приступ ему не грозит, не волнуйтесь, – успокоил меня Мейге.

   Я кивнула и взяла его под руку – А что с ним будут делать? Шаманы смогут восстановить память?

   – О нет, все не так просто! – улыбнулся Мейге, разворачивая меня в сторону Шерданна. – О лечении, а тем более о восстановлении памяти пока речь не идет, этот ритуал можно назвать предварительным обследованием. Мои коллеги попытаются выяснить, что стало причиной его состояния, какие последствия могут возникнуть от проникновения яда и есть ли способы смягчить их действие. Драггар Драк не станет другим, во всяком случае, не сегодня, – шаман задумчиво обернулся и, бросив взгляд на Чертог, вздохнул – И даже не завтра. Пойдемте, Анна, я вас провожу.

   Мейге привычным движением поправил съехавший пояс, одернул накидку и сдвинул на затылок смешную шапочку.

   – Можно задать вам один вопрос? – помявшись, спросил я, с любопытством поглядывая на его одежду.

   – По поводу моего наряда? – проницательно отозвался Мейге.

   – Да. Вы настолько непривычно выглядите, – я снова покосилась на лекаря. Видимо, то, во что был одет Мейге, было чем-то вроде шаманской униформы, которая состояла из яркой, тонкой рубашки алого цвета с ниспадающими рукавами, собранными на запястьях плотными, расшитыми камнями манжетами, накидки-безрукавки из плотного белого материала, испещренного непонятными рисунками и символами, вышитыми белыми нитками и расшитыми радужно переливающимися бусинками, хитро сплетенного из кожи и тонких металлических нитей массивного пояса со специальными петлями, в которые были вдеты изогнутый жезл и длинный, узкий нож из полупрозрачного материала. На голове лекаря красовалась плотная восьмиугольная шапочка красно-коричневого цвета, задняя часть которой закрывала шею. На груди Мейге висел амулет шамана, символ его принадлежности к магическому ордену Драггон.

   – Все шаманы, входящие в Чертог, должны быть одеты в ритуальные одежды. Кое-кто из нашей братии, самые консервативные ее представители, не снимает подобный наряд никогда, считая, что символы, изображенные на мантии, – Мейге указал пальцем на странные закорючки на своем белом одеянии, – придают им дополнительное могущество. Но основная масса придерживается более продвинутых взглядов и одевается подобным образом в исключительных случаях, предпочитая ходить в … э … гражданском. Особенно это касается боевых магов и лекарей, наши специализации не всегда позволяют нам пребывать в чистоте и опрятности, а белое быстро пачкается. – Мейге хитро улыбнулся, а я согласно кивнула, удобство прежде всего.

   Мы неторопливо шли в сторону виднеющегося впереди Шерданна по широкой аллее. Солнце совсем по-земному пробивалось сквозь ажурную листву неземных деревьев, лучики плясали на мощеной лиловым камнем дорожке, над нашими головами щебетали птицы, а над цветниками порхали бабочки величиной с мой кулак и гудели насекомые, похожие на пчел, но ярко-зеленого цвета. Я представила, как мы с Мейге выглядим со стороны: темноволосая девушка в длинном, светлом платье, а рядом с ней немолодой и уставший мужчина в экзотическом наряде.

   – Анна, смею надеяться, что вам не будет одиноко без драггара Драка? Если желаете, можете погулять по замку, побыть в одиночестве или пообщаться с другими Драконами, ведь драггар Драк занимает почти все ваше время и не приветствует новые знакомства. – Мейге еще не вполне оправился от последствий своей аллергии и шел довольно медленно, а я невольно приноровилась к его неторопливой поступи.

   – Пожалуй, схожу, погуляю, – задумчиво произнесла я, до слов Мейге мне не приходило в голову, что мне предстоит провести целый день без Драка. – Иногда мне хочется побыть одной, ну вы меня понимаете, мне нужно личное пространство.

   – Да, я понимаю, – кивнул головой Мейге. – К сожалению, драггар Драк пока не может вам его предоставить.

   Мы некоторое время шли молча.

   – Не сочтите за бестактность, но я хотел бы знать, вас не раздражает его повышенное внимание? – вдруг спросил лекарь.

   – Ну, – замешкалась я, пытаясь сообразить, нет ли в его неожиданном вопросе подвоха, и не обижу ли я верноподданнические чувства Мейге, если дам правдивый ответ, – иногда Драка действительно бывает слишком много, но я не хочу чтобы он мучился.

   – Вы правы, ему очень больно во время приступов, – произнес Мейге, думая о чем-то своем. – Можно задать вам личный вопрос? – он остановился и развернул меня лицом к себе, я кивнула, гадая, о чем он меня спросит.

   – Вы любите его?

   – Люблю, иначе не осталась бы с ним. – Я смотрела лекарю прямо в глаза.

   – Но я чувствую вашу нервозность. Что вас беспокоит? – Мейге смотрел на меня каким-то странным, затуманенным взглядом.

   – Меня беспокоит мое будущее. Все так сложно, запутано и нет никакой уверенности в завтрашнем дне. – Я отвернулась от Мейге, не выдержав его пристального взгляда.

   Он отпустил мои руки – Вы правы, все запутано и это не может не беспокоить. Дождемся вечера, может быть, Верховным удастся прояснить ситуацию.

   Мейге проводил меня до покоев и откланялся. Я прилегла на кровать и на пару часов погрузилась в сон, ночь была не из легких, да и ранний подъем не добавил бодрости. Проснувшись, я попросила Мику принести мне какой-нибудь еды, и за завтраком обдумала, чем бы мне заняться до вечера. Эсмириль скорей всего тренируется с Ником или проводит время с родственниками, общаться с Аль мне сегодня не хотелось, не в том я состоянии, чтобы сочувствовать ее проблемам и утирать слезы. Пожалуй, прогулка по Шерданну в одиночестве будет то, что нужно. Я подробно расспросила Мику о местных достопримечательностях и отправилась в поход. Я побродила по пустынному центральному зданию, погуляла в парке и решила осмотреть западное крыло, где никогда раньше не бывала. Именно там я нашла картинную галерею, о существовании которой даже не подозревала.

   Галерея размещалась в длинном, нешироком переходе между двумя зданиями и была освещена мягким, светом, льющимся из длинных узких окон, расположенных по обе стороны помещения. В простенках стояли простые деревянные скамьи, а стены были задрапированы бархатистой светло-зелёной тканью, на ощупь похожей на тонкий бархат, драпировки были подхвачены витыми серебристыми шнурами с пушистыми кистями. На обеих стенах висели портреты Повелителей Драконов из клана Тули и их домочадцев, некоторые лица я помнила по скульптурам в Зале Предков, но большинство мне были незнакомы. Я медленно шла, рассматривая предков Драка, пока, наконец, не добралась до их семьи.

   Портреты Повелителей Драконов и их супруг по размерам превосходили портреты их отпрысков, портрет Бруна и Диары не стал исключением. На полотне, обрамленном тяжелой посеребренной рамой, рука об руку стояли Брун и Диара, облаченные в парадные одежды, богато расшитые серебром и драгоценными камнями, в массивных коронах на головах. Тонкие пальцы королевы, унизанные перстнями, покоились на левой руке Бруна, правая рука Повелителя лежала на рукояти меча в роскошных ножнах. Заплетенные в сложную прическу волосы Диары были покрыты тончайшей вуалью, как было принято у благородных замужних женщин, а волосы Бруна были убраны назад. По всей вероятности портрет писался лет десять назад, потому что Повелитель и его супруга выглядели моложе, чем сейчас, но возраст не сильно изменил их с тех пор. Талантливый художник ухватил и передал на холсте спокойное величие этой пары, которая прошла рука об руку сквозь годы, войны, радость и боль, сохранив любовь, не смотря на все выпавшие им испытания. Темные глаза Диары лучились мягким светом, а лицо было спокойным и умиротворенным. Брун был изображен царственно строгим, грозно взирающим сверху вниз на посетителей галереи.

   Дальше по порядку висели портреты их отпрысков. Я сделала несколько шагов вправо и остановилась перед портретом Гелана. Привыкнув видеть его в деловом костюме и с сотовым телефоном в руках, я невольно улыбнулась, глядя на наследного принца и будущего Повелителя Драконов, одетого в камзол фиолетового цвета с вышитым гербом на груди, вооруженного мечом, с церемониальной прической и торжественно-снисходительном выражением лица. Мне не довелось видеть Гелана таким и несоответствие моих воспоминаний о нем и его изображения на портрете заставляло меня глупо хихикать, благо кроме меня в галерее никого не было. Остальные братья Тули были изображены в той же торжественной манере, которая, по-видимому, являлась официальной для изображения членов правящей династии на протяжении нескольких веков, если судить по портретам предков Тули. Эсмириль была изображена в богато украшенном платье, которое удивительно ей шло, но лицо у нее при этом было такое недовольное, словно перед позированием ее вытряхнули из привычных брюк, высоких сапог и рубахи, и насильно втиснули в пусть красивое, но нелюбимое платье. Хотя, скорее всего, так оно и было.

   Я задержалась перед портретом одного из братьев и невольно залюбовалась изображенным на нем мужчиной. Среди представленных мне братьев его не было, такого мужчину я бы запомнила наверняка. На вид ему было не больше тридцати пяти, конечно же, человеческих лет, потому что летоисчисление у Драконов велось не от рождества Христова, а от другого знаменательного для них события, объединения людей и драконов. На портрете был изображен великолепно сложенный мужчина с густой гривой каштановых волос и карими смеющимися глазами. От портрета исходила необъяснимая, волнующая кровь аура, от которой жарко вспыхивали щеки, руки сами собой начинали приглаживать прическу, а коленки невольно подрагивать. Оставалось только догадываться о невероятной силе мужской привлекательности этого незнакомого Дракона во плоти. Он, как и остальные братья, был изображен в раз и навсегда утвержденной позе, положив правую руку на рукоять меча, а левой упираясь в бок. Темно-фиолетовый камзол ладно сидел на отличной фигуре, темные брюки и высокие сапоги облегали мускулистые ноги, но волосы вопреки традиции не были собраны в прическу, а рассыпались по плечам роскошной гривой, перехваченной на лбу тонким венцом. Мне показалось, что от его фигуры исходит теплый золотистый свет, и я в очередной раз поразилась таланту живописца, сумевшего передать невероятную харизму этого мужчины. Глядя на портрет, я гадала, когда этот удивительный Дракон вернется в Шерданн и как его зовут.

   – Это Дун. – раздался бархатистый голос за моей спиной. Я оглянулась, позади меня стояла королева Диара и тоже смотрела на портрет. – Он мой шестой сын.

   Я сделала приветственный реверанс, она кивнула мне в ответ, не отводя глаз от портрета.

   – Он пропал в пятом мире много лет назад, – задумчиво продолжила Диара. – Брун говорит, что он погиб, но мне кажется, что Дун жив. – Она вздохнула и взяла меня за руки. – Как же тяжело терять детей. Рана в сердце от потери никогда не заживет. – Королева подвела меня к ближайшей скамье и заставила сесть рядом с ней.

   – Как Драк? – поинтересовалась она.

   – На рассвете его призвали в Чертог, – охотно отозвалась я, но сама почему-то думала о погибшем где-то в пятом мире Дуне. – Мне очень хочется посмотреть, как проходит ритуал, но меня в Чертог не пустили.

   – Я бы тоже не отказалась туда попасть, но, к сожалению, это невозможно, – кивнула Диара.

   – Лекарь Мейге сказал, что обследование продлится до вечера, и я решила немного погулять по Шерданну. Если вы хотели побыть здесь в одиночестве, и я вам помешала, то я сейчас же уйду.

   – В одиночестве я смогу побыть в другой раз, ты теперь тоже член семьи и хочешь получить представление о нас, хотя бы даже и по портретам, – приветливо улыбнулась королева Диара и снова перевела взгляд на висевшие перед нами картины. – Теперь мои сыновья редко собираются в замке все вместе. Они стали совсем взрослыми, у них своя жизнь, свои заботы, свои дети. Скоро мы с Бруном останемся в Шерданне вдвоем, одно утешение, что сейчас мой супруг чаще бывает дома, хотя и не так подолгу, как бы мне хотелось. В молодости он проводил в походах целые луны, в те времена Драконы вели множество войн, а я оставалась в Шерданне и все время боялась, что он не вернется живым. Брун всегда возвращался ко мне, правда, не всегда целым. – Диара с улыбкой посмотрела на меня.

   – Хочешь, я расскажу тебе о нашей семье? – спросила она.

   – Конечно, хочу! – с готовностью согласилась я, обрадовавшись, что, наконец-то, хоть у кого-то есть время на разговоры со мной.

   Королева Диара оказалась прекрасной рассказчицей, она выбирала самые интересные случаи из жизни семьи, попутно объясняя некоторые нюансы этикета, традиций и взаимоотношений. Рассказывая о своих сыновьях, королева Диара показала мне их портреты, вспоминала забавные истории из их детства, а я думала о своей маме. У нее ведь тоже найдется не одна смешная, трогательная или грустная история о нас, ее детях, которые она хранит в шкатулке своей памяти, как драгоценности. Ведь наша мама, также как и королева Диара, смотрела на нас маленьких и думала о том, что совсем скоро мы вырастем и выпорхнем из родного гнезда, заживем собственной жизнью, обзаведемся собственными семьями. В эту минуту меня захлестнуло щемящее чувство тоски по дому и желание увидеть маму, сесть рядом с ее любимым креслом и прижаться к ее коленям, чтобы она как в детстве гладила меня по голове и говорила ласковые слова. Я зажмурила внезапно защипавшие глаза и склонила голову, чтобы королева Диара не заметила подступившие слезы в моих глазах.

   Несколько часов, проведенных с королевой в галерее, пролетели как один миг и обогатили меня разнообразными сведениями. Я вскоре оправилась от приступа тоски по дому и с удовольствием слушала ее рассказы о детских проделках братцев Тули. Дети у Диары и Бруна получились на редкость непоседливыми и изобретательными на всякие шалости. Маленькие принцы осложняли и без того нелегкую жизнь их нянек и воспитателей, которые вопреки здравому смыслу, не убегали от таких деток с криками ужаса, а продолжали биться над титанической задачей – воспитать из тринадцати сорванцов двенадцать воспитанных принцев и одну принцессу (да-да, Эсмириль не отставала от своих братьев!). И надо отдать должное их педагогическому таланту, они со своей задачей справились. Родители смотрели на шалости детишек сквозь пальцы, до тех пор, пока те не достигали примерно среднего школьного возраста [4 - Летоисчисление Драконов отличается от принятого на Земле. В связи с более длинным периодом обращения планеты вокруг светила год равен 16 месяцам по тридцать дней в каждом плюс два дня равноденствия и день наступления нового года, которые считаются отдельно. В году четыре сезона по четыре месяца в каждом. Детский возраст у Драконов заканчивается в 12 лет по их летоисчислению.], по достижению которого их вольная жизнь заканчивалась. Няньки со вздохом облегчения передавали своих воспитанников в руки суровых боевых наставников. С этой поры жизнь юных Драконов становилась строго регламентированной железным распорядком дня, изнурительными тренировками, уроками фехтования, стрельбы и единоборств, перемежавшихся с занятиями по истории, географии, этикету, танцам, эльфийскому языку и квэнне, основам математики, магии, физики, химии, биологии, межрасовых отношений и политологии. Наставники принцев выбирались коллегиально Бруном, Великим Шаманом и семеркой верховных шаманов, и попасть на этот почетный, но крайне ответственный пост было очень престижно и очень хлопотно, ведь наставник должен был посвятить ближайшие десять лет своей жизни обучению и воспитанию. Все наставники подчинялись непосредственно Повелителю Драконов, с ним же обсуждались успехи и провалы учеников, их способности и дальнейшая программа обучения. Я от души посмеялась над тем, как Драконы обходили запрет на применение к отпрыскам королевской крови телесных наказаний. Пороть королевские задницы подданным было запрещено, но благотворное действие подобного воспитательного метода было доказано научно и подтверждено многовековой практикой воспитания принцев, и потому шаманы нашли очень изящное решение – создали голема-экзекутора. Это было роботоподобное существо, которое только и умело, что наказывать сообразно активированной программе. Если маленький принц вел себя неподобающе или плохо занимался, боевой наставник докладывал об этом Бруну, тот со всей тщательностью расследовал провинность, выносил приговор и активизировал экзекутора. Если юный принц не мог доказать свою невиновность, то ему приходилось снимать штаны и подвергаться проверенному веками воспитательному средству. Конечно же, к Эсмириль телесные наказания не применялись ни разу, а вот мальчишкам доставалось.

   – Гелана почти никогда не наказывали, он был достаточно умен, чтобы скрывать последствия своих шалостей, – рассказывала королева Диара. – Вила наказывали за невнимательность, Берка за то, что он постоянно опаздывал, Гора за отлынивание от стрельбы, мальчиком он терпеть не мог стрелять из лука. Больше всех доставалось Трину и Глену за их совместные побеги в поисках приключений, а Драку и Ристу за их потасовки.

   – А почему наставники не наказывали их лично? – поинтересовалась я.

   – Все наставники рано или поздно становятся подданными, а пороть своего будущего Повелителя не уместно. Кроме того, опосредованное наказание через экзекутора не ломает психику мальчиков и не унижает их достоинство, но прививает определенную внутреннюю и телесную стойкость. Наказанный не может ненавидеть наказывающего и не лелеет надежд убить его, когда повзрослеет, ведь экзекутор – это кукла, созданная для выполнения определенной работы и не имеющая ничего лично против принца.

   – А как вы определяете, что психика мальчиков не страдает от наказаний экзекутора? – поинтересовалась я.

   – Каждому мальчику по достижению совершеннолетия дается возможность лично уничтожить своего экзекутора, – пояснила королева Диара – но до сих пор ни один мальчик не воспользовался этим правом.

   Я невольно рассмеялась, представив как тот же Драк остервенело рубит мечом безжизненную куклу, припоминая ей свою испоротую задницу.

   – Ты не согласна с таким подходом? – королева Диара вопросительно посмотрела на меня.

   – Должна признать, что определенная логика в существовании подобного… э… прибора существует. Но сам факт телесных наказаний… – протянула я и поспешила пояснить – В нашей стране бить детей противозаконно, за факт рукоприкладства ребенка могут забрать у родителей и передать в другую семью.

   – Никто не говорит, что бить детей – это хорошо. Наоборот, это очень плохо, но наказание ведь другое дело! – отмахнулась королева Диара. – У нас считается, что до определенного возраста ребенка нужно и можно наказывать, дабы он осознал, что за плохой проступок он понесет должное возмездие. Неужели в вашем мире никто не наказывает детей?

   – Конечно, наказывают. Скажу откровенно, многие не делают разницы между словом «бить» и «наказывать». Физическое насилие над детьми считается у нас одной из самых острых социальных проблем, – призналась я.

   – Смею тебя уверить, что дозированное и заслуженное наказание еще не повредило ни одному ребенку. Так же, как и искреннее восхищение его успехами и радость за его достижения, – уверенно отозвалась королева Диара. – В Дрэклау сурово наказывают родителей, без причины избивающих своих детей. Мера наказания не должна превышать меры содеянного и этот закон работает в обе стороны. Ребенок может пожаловаться валь малистэру [5 - Валь малистэр – шаман третьей ступени ментальных практик, специализация – телепатия и эмпатия. Как правило, большинство шаманов-телепатов выпускники магического гимназиума в Хастле, имеют частные практики, но в обязательном порядке обязаны оказывать бесплатные услуги по специальности судам, в счет частичной оплаты за свое обучение.] самостоятельно или за него это сделают соседи, но каждый случай тщательно расследуется. Шаманов обмануть невозможно, они прекрасно отличают правду ото лжи. Если доказана вина по факту беспричинного избиения ребенка, то первые три раза провинившийся родитель платит штраф, который идет в казну, и оплачивает весьма дорогостоящие услуги шамана.

   – А в четвертый раз?

   – Обычно четвертого раза не бывает, – улыбнулась королева Диара – Как правило, после второго раза даже самый вспыльчивый родитель задумывается над тем, что вспышки гнева обходятся ему слишком дорого.

   – Ну, а если, все-таки родитель нарушает закон в четвертый раз? – настаивала я.

   – Тогда ему отрубают большой палец на правой руке, – мило улыбнулась королева.

   – Почему палец? – обескуражено поинтересовалась я.

   – Чтобы он не мог держать в руке палку и бить ею ребенка, – сурово сказала она и махнула рукой. – Ну да ладно, что это мы с тобой разговариваем о таких грустных вещах? Давай лучше поговорим о чем-нибудь веселом.

   Мы разговаривали о веселом до тех пор, пока нас не нашел Брун. Он быстрым шагом вошел в галерею и направился к нам, я вскочила на ноги, чтобы поприветствовать его подобающим образом.

   – Дорогая, вагары сбились с ног, разыскивая тебя, – Брун мягким движением усадил меня обратно. – Ты решила от меня спрятаться?

   – Дорогой, у меня и в мыслях не было заставлять тебя волноваться! Мы с Анной так мило беседовали. Анна, надеюсь, я не сильно утомила тебя разговорами? – с улыбкой спросила Диара.

   – Нет, что вы, Ваше величество, беседа с вами доставила мне истинное удовольствие! К сожалению, Драк ничего не помнит, а у остальных не хватает времени рассказывать мне о семье.

   – Дамы, предлагаю пройти в столовую и отобедать. Дети сидят за столом уже четверть часа и дожидаются вас, чтобы приступить к еде, – церемонно сказал Брун и протянул нам руки.

   Мы втроем вошли в столовую, чем вызвали небольшой переполох среди остального семейства. Я села на свободный стул рядом с Эсмириль.

   – Где вас нашли? – зашептала Эсмириль.

   – Мы с вашей матушкой беседовали в картинной галерее, – шепнула я в ответ. – Там нас Брун и нашел.

   – Сам? – задохнулась Эс, я утвердительно кивнула и с подозрением покосилась на нее.

   – А что не так? Галерею нельзя посещать посторонним? – на всякий случай спросила я.

   – Отец звереет, когда мама куда-нибудь исчезает, и вагары не могут ее найти в течение четверти часа. Сегодня ее искали целый час и, видимо, никто из них не додумался поискать в галерее, – зашептала Эс. – Отец был в ярости и отправился на поиски сам!

   Я покосилась на Бруна, по моему мнению, он был абсолютно спокоен, когда нашел нас.

   – А почему он так волнуется? Куда ваша матушка может деться из Шерданна? – полюбопытствовала я, догадываясь, что для подобной паранойи существует какая-то весомая причина.

   – Однажды маму похитили, и этот факт обнаружился только по прошествии полусуток. Естественно, отец спас маму, но страх потерять ее остался.

   – А мыслесвязь? – уточнила я.

   – Маме она недоступна, – пояснила Эс.

   Мы замолчали и склонили головы, слушая благодарственное слово Бруна, которое он всегда произносил перед трапезой.

   – Как Драк? – прошептала мне Эс, после того, как Брун сделал знак огня.

   – Он в Чертоге у шаманов. Мейге сказал, что к вечеру они его отпустят, – шепнула я в ответ.

   – Умираю от желания узнать, что же они обнаружат. Завтра Верховные будут встречаться с Ником, он страшно переживает, – поделилась Эсмириль, немного отодвигаясь, чтобы вагар мог долить вина в ее бокал.

   – Почему? – я подала знак другому вагару, чтобы он прекратил подкладывать мне в тарелку мясо. Порции еды у Драконов превосходили все разумные пределы, я наедалась, едва расправившись с первым поданным блюдом, а Эсмириль при каждом удобном случае поддразнивала меня, заявляя, что я ем меньше, чем драконий младенец.

   – Он толком не говорит, но мне кажется, что он боится не понравиться шаманам или сделать что-нибудь не так. – Брун одарил Эсмириль строгим взглядом, и она замолчала.

   Обед, как всегда, проходил в торжественной обстановке, к чему я уже успела привыкнуть. Обсудить с Эс страхи Ника можно во время десерта, когда по этикету уже позволялось обмениваться репликами с соседями по столу. Время от времени я ловила на себе изучающие взгляды Риста, который сидел напротив меня. От его внимания мне становилось неуютно, остальные братья никак не выделяли меня, Рист же наоборот присматривался с каким-то оценивающим интересом.

   Обед закончился, мы с Эсмириль обсудили грядущий визит Ника к шаманам, уверили друг друга, что Ник им обязательно понравится, и на этом расстались до ужина. Я отправилась в наши покои, после прогулки по обширному замку и сытного обеда меня клонило в сон, и я намеревалась вздремнуть пару часиков. В покоях я прилегла на диван в гостиной, но уснуть так и не смогла. Приближался вечер, и мое беспокойство за Драка росло с каждой минутой. Мои раздумья были прерваны тихим стуком в дверь, Мика, повинуясь моему молчаливому кивку, распахнула ее и присела в вежливом поклоне. Увидев вошедшего, я быстро села и одернула задравшийся подол.

   – Не помешаю? – бархатным голосом осведомился Рист, знаком отсылая Мику.

   – Нисколько, – смущенно пробормотала я, изрядно удивленная неожиданным визитом.

   Он приблизился и сел в кресло. Я чинно расправила складки на платье и уставилась на неожиданного визитера. Рист некоторое время, молча, рассматривал меня, а потом, видимо, решил, что ему стоит объяснить причину своего прихода.

   – Уверен, что мой визит удивил тебя, но мне пришлось воспользоваться отсутствием моего драгоценного брата, который так болезненно реагирует на любое проявление внимания к твоей особе, – высокопарно начал Рист.

   – Ты прав, Драку не нравится внимание ко мне других Драконов, – в тон ему ответила я, гадая, чего ему от меня надо.

   – Анна, позволь спросить, тебя это не раздражает? – он вопросительно изогнул бровь, с усмешкой глядя на меня.

   – Что именно? – я сделала вид, что не понимаю, о чем он спрашивает.

   – То, что он не дает тебе ни с кем общаться, – в его голосе проскользнула нотка раздражения, но он тут же снова мило улыбнулся, а я подумала о том, что этот вопрос мне задают второй раз за день и это начинает раздражать.

   – Драк немного нездоров, поэтому приходится чем-то жертвовать, – сухо ответила я, не желая обсуждать этот щекотливый аспект наших с Драком отношений с его братом.

   Рист не стал развивать тему, и мы снова принялись играть в гляделки. Он был совсем не похож на Драка, да и ни на кого из виденных мною братьев, но мимика и некоторые жесты выдавали их родство. Рист был немного выше Драка, но легче килограмм на десять, впрочем, эта разница в габаритах никаким образом не влияла на пропорциональность и гармоничность его фигуры. У Риста были темные, почти черные глаза, широкие брови, прямой, красивой формы, нос, высокие скулы и квадратный подбородок. Длинные, гладкие волосы цвета воронова крыла были зачесаны назад и убраны в хвост, а белоснежная рубаха эффектно оттеняла смуглую кожу. Он фривольно вытянул длинные ноги, обтянутые темными штанами и высокими сапогами, устраиваясь на диване поудобнее.

   – Зачем тебе это надо? – вдруг спросил он.

   – О чем ты? – переспросила я.

   – Быть с ним. – Рист вперил в меня пронзительный взгляд, а на его лице проступило непонятное выражение: – Он же сумасшедший!

   – Он не сумасшедший! – возмутилась я.

   – Ты просто не знала его раньше, тебе не с чем сравнить, – отмахнулся Рист. – Это не мой брат, это чужак, который похож на Драка только внешне.

   Он плавно поднялся, пересел на диван поближе ко мне и, взяв мою руку в свои ладони, проникновенно сказал: – Неужели такая красивая женщина, как ты, готова все бросить и быть рядом с умалишенным?

   Я резко выдернула руку из его ладоней и отодвинулась. – Драк не сумасшедший! Он просто ничего не помнит.

   Рист откинулся на спинку дивана и со снисходительной улыбкой посмотрел на меня. – Насколько хорошо ты знала моего брата до того, как он спятил? – его лицо приняло сочувственно-презрительное выражение.

   – Мы встречались несколько раз, – процедила я сквозь зубы, хорошее воспитание не позволяло мне послать Риста куда подальше с его вопросами, и потому приходилось на них по возможности вежливо отвечать.

   – И ты не заметила разницу? – вкрадчиво поинтересовался Рист.

   – Глупый вопрос! Естественно, я ее заметила! – раздраженно огрызнулась я.

   – Тебе нравятся Драконы? – Рист сделал едва заметное движение и снова оказался рядом со мной.

   – Полгода назад я вообще не подозревала о вашем существовании, а до приезда в Шерданн была знакома только с Геланом, Гором и Драком, – я пересела чуть дальше.

   – Зато сейчас у тебя есть прекрасная возможность познакомиться поближе с другими Драконами и узнать нас лучше. Поверь, Анна, с нормальным Драконом тебе понравится общаться гораздо больше, чем с больным на голову, – в его голосе снова появились бархатные интонации, и он снова пересел поближе.

   Двигаться дальше было некуда, и поэтому я встала, отошла к окну и присела на широкий подоконник. – Рист, я не вполне понимаю, к чему ты завел этот разговор? – находясь от него на некотором расстоянии, я почувствовала себя более комфортно.

   Он встал, прошелся по комнате, остановился перед висевшим на стене щитом, а потом повернулся ко мне и сказал: – А, к демону это эльфийское словоблудие! Если ты действительно не понимаешь, придется все объяснить простыми и понятными словами.

   – Сделай милость, – ехидно ответила я. Он метнул на меня недовольный взгляд, но тут же перевел взгляд на небольшую шкатулку, стоявшую на резном столике. Открыв и закрыв крышку, он продолжил: – Мне неприятно смотреть, на то, как мой брат ведет себя. Он не оставляет тебя ни на минуту, большую часть времени прячет в своих покоях, а если вы появляетесь в обществе, то ведет себя как цепной пес, готовый вцепится в глотку каждому, кто приблизится к тебе ближе, чем на десять ярдов. Не знаю, как относятся к подобному поведению остальные наши братья, но лично меня оно раздражает. – Я безразлично пожала плечами, придется Ристу сделать над собой усилие и привыкнуть к новому Драку. Он тем временем оставил шкатулку в покое и теперь в упор смотрел на меня. – Я хочу познакомиться с тобой поближе, но Драк не дает мне такой возможности! – Рист неожиданно оказался прямо передо мной, снова преодолев в один миг те несколько метров, которые нас разделяли.

   – Почему он так себя ведет? Может быть, хоть ты мне это объяснишь? – он в упор смотрел на меня.

   – Потому что он меня любит, – я отвела взгляд, напористость Риста меня смущала.

   В ответ он язвительно расхохотался. – Драк? Любит? Это такая шутка, да? Он же сроду никого никогда не любил, и всю жизнь менял подружек как перчатки! Не обольщайся на его счет, девочка!

   – Я не шучу, – его реакция меня задела, но я постаралась не показывать вида. – Видимо, вы с Драком были не так уж близки и ты многого о нем не знаешь, – с изрядной долей ехидства ответила я. Рист перестал смеяться и надвинулся на меня.

   – И что же он в тебе нашел? – ревниво осведомился Рист.

   – Спроси у него самого, – посоветовала я, едва сдерживая улыбку от такого явного проявления детских комплексов взрослым мужчиной. В этом раунде Драк одерживал верх, а Рист не мог взять в толк, как такое могло произойти, и это его откровенно задевало. Естественно, что насмехаться над ним по этому поводу я не рискнула.

   – Боюсь, он мне этого не скажет, – он оперся на подоконник и склонился надо мной, его лицо было в двадцати сантиметрах от моего.

   – Ты вторгся в мое личное пространство, пожалуйста, сделай два шага назад, – спокойно сказала я, отклоняясь, чтобы увеличить расстояние между нами.

   – А, может, я хочу быть в твоем личном пространстве, – его глаза сузились, а ноздри хищно раздулись. Я почувствовала исходящий от него аромат драконьей травы и одеколона.

   – Зато я не хочу. – Я соскользнула с подоконника и отошла вглубь комнаты. Когда я повернулась к нему, он высокомерно смотрел на меня, скрестив руки на груди.

   – Не стоит со мной играть, девочка! – процедил он. – Я не Драк!

   – Не стоит мне угрожать, Рист! – хмыкнула я, мой язык не повернулся назвать его «мальчиком» – И не надо со мной заигрывать.

   – Заигрывать? – по его лицу скользнула злая усмешка.

   – Что ты хотел обо мне узнать? – примирительно спросила я, переводя тему разговора в более спокойное русло, наживать себе врага в его лице я не собиралась. Рист присел на подоконник и скрестил руки на груди, молча глядя на меня.

   – Что ты так на меня смотришь? – спросила я, начиная нервничать.

   – А ты, Анна, с характером, – он взял себя в руки, видимо, ссора со мной тоже не входила в его планы.

   – Еще с каким! Думаешь легко справляться с Драконом? – иронично спросила я. – Так что ты хочешь обо мне знать?

   – Сколько тебе лет? – спросил он.

   – Мне двадцать шесть лет, человеческих, естественно. И не проси меня пересчитывать мой возраст в драконьих годах, – он дернул головой, видимо, это его совершенно не интересовало.

   – Почему ты возишься с моим братом? Ты готова разрушить свою жизнь ради него? – Рист упорно продолжал искать скрытые мотивы моего поведения.

   – Я его люблю и хочу быть с ним. Тебе достаточно этого объяснения?

   – Я бы мог заподозрить тебя в меркантильности, Анна, но с ним ты теряешь намного больше, чем приобретаешь, – задумчиво проговорил Рист. – Неужели его можно любить после того во что он превратился? У меня это в голове не укладывается! Я бы мог поверить в то, что ты могла полюбить его таким, каким он был прежде, но сейчас! – он сокрушенно покачал головой.

   – Да какая тебе разница? Почему тебя так волнуют мои и его чувства? – мне надоел этот бесконечный разговор.

   Рист продолжал сверлить меня тяжелым, испытующим взглядом, мне снова стало неуютно. – За что ты его любишь, Анна? Или тебя привлекает его одержимость тобой? Тебе нравятся страстные мужчины? Поверь, любой Дракон может быть таким.

   – Послушай, Рист, тебе не кажется, что ты задаешь слишком личные вопросы? Мы с тобой не настольно близко знакомы, чтобы обсуждать подобные темы, – не выдержала я, черт с ним, пусть обижается, мне плевать.

   – Как ты можешь познакомиться со мной поближе, если мой братец готов свернуть шею любому, кто подойдет в тебе ближе, чем на пять шагов? – мы снова вернулись к тому, с чего начали. Я подавила тяжелый вздох, таким манером мы можем препираться с Ристом по поводу искренности наших с Драком чувств до второго пришествия.

   – Значит не судьба нам познакомиться поближе, – пожала плечами я.

   Он плавным движением оттолкнулся от подоконника и, приблизившись ко мне, взял меня за плечи. – Судьбу всегда можно попробовать переломить, девочка.

   – Не называй меня девочкой! – разозлилась я и безуспешно попыталась скинуть его руки.

   Раздался тихий стук в дверь, Рист отпустил меня и отошел на несколько шагов, повернувшись спиной. Мика, появившаяся из соседней комнаты, открыла дверь. Лус и еще один вагар внесли на носилках Драка и, проследовав в спальню, бережно переложили его на кровать, следом вошел Мейге. Он бросил удивленный взгляд на Риста, потом посмотрел на меня, но ничего не сказал.

   – Что сказали шаманы? – спросила я, сгорая от нетерпения.

   – Мне они не сказали ровным счетом ничего, – признался Мейге, мне показалось, что в его голосе прозвучали нотки обиды. – Когда драггар Драк очнется, вас пригласят в кабинет Повелителя Драконов, где альм малистэр расскажет вам все, что он увидел. – Мейге перевел взгляд на спящего Драка. – Не будите его, он скоро проснется сам. Знаки тоже не стирайте. Слава Огню, сегодня обошлось без припадка. – Шаман повернулся к вагару и распорядился: – Лус, принеси еды, чтобы драггар Драк мог подкрепиться, когда проснется. – Лус кивнул и вышел.

   Грудь, живот, руки и ноги Драка действительно были расписаны шаманскими символами, а на предплечьях виднелось несколько порезов, видимо верховным шаманам понадобилась его кровь. Пока я рассматривала роспись на теле Драка, Мейге обратил свое внимание на Риста, который стоял в дверях и внимательно наблюдал за происходящим.

   – Драггар Рист, позвольте полюбопытствовать, что вы тут делаете? – осведомился Мейге.

   – Пытаюсь познакомиться с невестой моего брата, в его присутствии это сделать невозможно, – с невинным видом ответил Рист.

   Мейге с большим подозрением посмотрел сначала на него, потом на меня, но промолчал.

   – Анна, с вашего разрешения, – Мейге коротко кивнул. – Если вам понадобится моя помощь или драггар Драк будет чувствовать недомогание, когда придет в себя, пришлите за мной Луса или Мику.

   – Конечно, Мейге, – откликнулась я. – Спасибо!

   – Пока не за что, – вежливо отозвался Мейге и направился к выходу. Перед дверью он остановился и повернулся к Ристу. – Драггар Рист, убедительно прошу вас вести себя с дамой подобающим образом, – строго произнес он. Рист закатил глаза и выдал нарочито тяжелый вздох. Сочтя свои воспитательные функции выполненными, Мейге удалился.

   – Судя по последней фразе Мейге, репутация у тебя оставляет желать лучшего, – я не удержалась от мелочного укола.

   – Что ты имеешь в виду? – Рист состроил кислую физиономию.

   – Видимо, с дамами ты не всегда ведешь себя подобающе.

   – А, это! – хмыкнул Рист. – Мейге стоит хоть иногда думать прежде, чем открывать рот.

   Он подошел к кровати и внимательно осмотрел спящего Драка.

   – А что у него за припадки? – поинтересовался он, вопреки предупреждению лекаря, Рист провел рукой по рисункам на груди Драка, испачкал ладонь коричнево-красной краской, которой были нанесены знаки и брезгливо вытер ее о подушку рядом с лицом брата.

   – Когда меня нет рядом, у него начинаются судороги и сильные боли, – я тоже приблизилась к кровати.

   – Как это? – удивился он.

   – Не знаю, он здоров физически только тогда, когда я рядом. Мейге как-то сказал, что без меня Драк умирает, – я невольно вспомнила его припадки в поместье, но Рист сделал из моих слов совершенно неожиданный вывод, коим не преминул немедленно со мной поделиться.

   – Так вот почему ты с ним! – на его лице читалось озарение. – Тебе его жалко!

   Я смотрела на него со смешанным чувством сочувствия и какой-то брезгливости. Как можно объяснить ему, что нас с Драком связывает нечто большее, чем простая жалость? Что любить можно просто так, не за что-то конкретное, а просто потому, что любишь и хочешь быть рядом с любимым. Что иногда ради жизни своего мужчины можно пожертвовать многим? Что бывают мужчины, которые просто не могут пережить отсутствие своей женщины. Легче объяснить слепому, что такое радуга, чем Ристу, что такое любовь.

   – Если тебе будет понятнее подобное объяснение, то пусть так и будет. Я здесь, потому что мне его жалко, – устало согласилась я, мне надоело что-то доказывать брату Драка. – Рист, а ты никогда не влюблялся?

   – Влюблялся? Я? – он высокомерно вздернул подбородок и скрестил руки на груди.

   Я промолчала, мы с ним разговаривали на одном языке, но совершенно не понимали друг друга.

   Сочтя, что разговор с Ристом продолжать бессмысленно, я убрала от лица Драка растрепавшиеся волосы и вышла в гостиную, намереваясь выпроводить Риста, пока Драк не проснулся. Рист вышел вслед за мной.

   – Рист, мне кажется, что тебе лучше уйти. Драк вряд ли обрадуется увидев тебя здесь, – к Ристу Драк питал особую неприязнь и мне не хотелось стать свидетелем проявлений братской «любви».

   – А мне кажется, что в своем доме я могу находиться, где захочу. – Рист демонстративно уселся в кресло, всем своим видом показывая, что ему плевать обрадуется ему Драк или нет.

   – Как знаешь, – я пожала плечами и отошла к окну, чтобы полюбоваться прекрасным видом гор, открывающимся из окон наших покоев. Солнце клонилось к закату, окрасив горы глубоким темно-фиолетовыми цветом и расчертив небо пурпурными, нежно-зеленым и золотыми полосами. Вдалеке я заметила двух драконов-стражей, которые медленно облетали долину. Я залюбовалась расстилающимся передо мной пейзажем и совершенно забыла о своем госте, который, впрочем, вскоре напомнил о себе самым незамысловатым, но неожиданным образом, руки Риста обвились вокруг моей талии.

   – Красиво, правда? Ночью будет гроза, – жарко шепнул он мне на ухо, его горячее дыхание защекотало мою шею.

   – Немедленно отпусти меня! – от возмущения меня бросило в жар. Или это жар от его тела?

   – Уж не думаешь ли ты, что можешь справиться с любым Драконом, девочка? – он покрепче прижал меня к себе, его губы почти касались моей кожи, а по щеке скользнула прядь его волос. Я совершенно не представляла, что мне делать, Драк может проснуться в любой момент, и, если застанет нас с Ристом в обнимку… Мне было страшно даже подумать о том, что после этого произойдет!

   – Немедленно отпусти меня! – в ярости прошипела я и, что есть силы толкнула его локтями.

   К моему удивлению, он послушно отвел руки и отошел на шаг назад. Я машинально одернула платье и поправила волосы.

   – Я не навязываюсь. Не хочешь, не надо, – он насмешливо смотрел на меня сверху вниз – но прежде, чем совершать необдуманные поступки, подумай о том, каково это, провести всю жизнь с припадочным калекой, от которого ты не сможешь отойти ни на шаг. Ты же молодая и красивая женщина, тебе нужен настоящий мужчина, здоровый и крепкий.

   От ярости у меня зазвенело в ушах. Этот нахал имеет наглость предлагать мне себя, зная как относится ко мне его родной брат!

   – Ты имеешь в виду себя? – мой голос осип от возмущения.

   – Почему бы и нет? Смею тебя уверить, что если бы мы познакомились поближе, ты бы во мне не разочаровалась, – у меня возникло почти непреодолимое желание расцарапать его самодовольную рожу.

   – Сильно сомневаюсь, что мы с тобой познакомимся настолько близко! – я постаралась взять себя в руки, смирившись с тем, что в рукопашной против Риста у меня не будет ни единого шанса на победу.

   – Не зарекайся, девочка, – криво усмехнулся он. – Драк тебе говорил, что Драконы настойчивые?

   – Не только говорил, но и неоднократно доказывал это, – едко ответила я. Рист слегка поморщился и непроизвольно бросил взгляд на дверь спальни. – И, кстати, Рист, тебе не кажется, что приставать к невесте своего брата как минимум неприлично?

   – Ты ему не невеста и вряд ли ею станешь, – в его глазах светилась высокомерная снисходительность. – И потом в подобных делах каждый сам за себя, – пробормотал он чуть слышно.

   – Знаешь, тебе лучше уйти, – после его последней фразы мне окончательно расхотелось с ним разговаривать. – Скоро проснется Драк и мне будет не до тебя.

   – Мне нельзя проведать больного брата? – Рист желал, чтобы последнее слово осталось за ним и нахально уселся на диван. Ну что ж, его право, тогда уйду я. Повернувшись к Ристу спиной, я вернулась в спальню и присела в кресло, наблюдая за пробуждением Драка. Рист остался в гостиной.

   – Анна? – послышался слабый голос Драка, я задумалась о неприятном для меня разговоре с Ристом и пропустила момент его пробуждения.

   – Я тут, – едва я присела на кровать, как Драк нежно, но настойчиво притянул меня к себе. – Как ты себя чувствуешь?

   – Сносно, – отозвался он. – Наверное, шаманы меня усыпили. – Драк заставил меня лечь рядом с собой. Присутствие Риста в такой момент было совсем некстати.

   – Драк, здесь Рист, – шепнула я, между поцелуями. Драка словно пружиной подбросило на кровати.

   – Что он тут делает? – его лицо стремительно темнело от гнева.

   – Пришел проведать тебя, – виновато объяснила я.

   – Давно он тут?

   – Нет, не очень, – я почувствовала себя неверной женой.

   Драк легко спрыгнул с кровати и вышел в соседнюю комнату, где сидел Рист. Из одежды на нем было лишь что-то вроде короткой набедренной повязки, в которой его принесли от шаманов. Я последовала за ним.

   – Вы могли бы не отвлекаться на меня, – криво ухмыляясь, сказал Рист, но в глазах у него не было и тени улыбки.

   – Ты меня проведал? Можешь уходить, – зло сказал Драк.

   – Эй, брат, да что это с тобой? Я хочу с тобой пообщаться, узнать, как все прошло у шаманов, – Рист не двинулся с места.

   – Я не помню, как все прошло, – процедил Драк. – Ты удовлетворил свое любопытство?

   – Что-то у тебя, брат, с памятью совсем беда, что ни спроси, ничего не помнишь, – на лице Риста отразилось наигранное сочувствие. – Попроси Мейге, чтобы он тебе какое-нибудь зелье состряпал, для улучшения памяти.

   Драк еле сдерживался: – Нам сейчас не до тебя.

   Рист неохотно поднялся. – Я удаляюсь. – Он медленно прошествовал к дверям, но перед выходом остановился и, повернувшись к нам лицом, издевательски произнес: – Анна, подумай над тем, что я тебе сказал. – Многозначительно покосившись на Драка, Рист вышел.

   Драк еще несколько мгновений смотрел ему вслед, а когда он повернулся ко мне, то я невольно сделала шаг назад, его лицо было искажено от гнева, а в глазах полыхал огонь. Драк подскочил ко мне и схватил за плечи.

   – Что он тебе сказал? – Драк чувствительно тряхнул меня, словно хотел вытрясти из меня правду.

   – Ничего особенного, всякую ерунду! Драк, прошу, успокойся, мы с ним просто болтали о том, о сем. – Драк ожег меня взглядом.

   – Что он тебе сказал? – повторил свой вопрос и сжал мои плечи так сильно, что я едва удержалась от крика боли.

   – Он спрашивал, почему я с тобой, – мне очень не хотелось пересказывать наш с Ристом разговор, но если я промолчу, Драк в прямом смысле вытрясет из меня интересующую его информацию.

   – Что еще? – его пальцы стальными тисками стиснули мои плечи.

   – Он сказал, что ему меня жалко из-за того, что я должна проводить все свое время с тобой, что ты сошел с ума и я порчу себе жизнь. Драк, мне больно! – скороговоркой выпалила я, чтобы, наконец-то, избавится от боли.

   Драк ослабил хватку и опустил голову, тяжело дыша.

   – Это все? – его руки бессильно упали.

   – Все, – подтвердила я, умолчав о домогательствах Риста и его непристойных предложениях. Драк присел на корточки и обхватил голову руками. Раздался то ли всхлип, то ли стон.

   – Драк, ну что ты так расстроился? Это же чушь, на которую не стоит обращать внимания! – я присела рядом с ним, пытаясь заглянуть ему в лицо.

   – Нет, он прав, – глухо отозвался Драк, упорно не поднимая головы, чтобы заглянуть ему в глаза мне пришлось бы лечь на пол. – Я действительно порчу тебе жизнь, – он вскинул голову и посмотрел на меня, – Анна, но я не могу жить без тебя!

   Я обняла его и уткнулась лицом ему в плечо: – Я люблю тебя, быть с тобой мой выбор.

   – Правда? – он обнял меня.

   – Конечно, – подтвердила я, – неужели, ты в этом до сих пор сомневаешься? Драк легко встал и, подхватив меня на руки, понес в спальню.

   Через несколько часов за нами пришел Сарр. Естественно, я совершенно забыла о предупреждении Мейге о вечерней встрече с альм малистэром в кабинете Бруна, и потому мы собиралась в скоростном режиме, а вагары носились по комнатам, помогая нам привести себя в подобающий вид. Сарр с каменным лицом наблюдал за устроенным им переполохом. Одевшись и причесавшись, мы с Драком чинно последовали за вагаром Бруна.

   Войдя в кабинет Повелителя Драконов, мы с Драком застыли на пороге. Сарр против обыкновения не остался в кабинете, а вышел, прикрыв за собой дверь. Видимо, сведения, которыми хотел поделиться главный шаман, предназначались для предельно узкого круга лиц. Сам альм малистэр сидел в кресле Бруна посередине комнаты, а Брун стоял за его спиной, опираясь на высокую спинку. Я с любопытством принялась разглядывать шамана. В кресле перед нами сидел высокий, худой старик с гладко выбритым загорелым лицом и длинными седыми волосами, в которых выделялись несколько жгуче-черных прядей. Он был одет в шаманскую белоснежную накидку, густо испещренную символами, но его нижняя рубаха была белой, а не красной. В правой руке шаман держал резной посох из гладкого и блестящего материала похожего на обсидиан, а левой сжимал подлокотник кресла. На его шее висела тяжелая цепь с большим амулетом и множество цепочек покороче с различными подвесками. Его странные и жутковатые глаза прозрачного светло-голубого, почти белого цвета, в упор смотрели на меня. От его пристального, какого-то потустороннего взгляда у меня по коже побежали мурашки, и я непроизвольно прижалась к Драку. Мне на миг показалось, что шаман слеп, настолько неестественным был цвет его глаз и бесстрастным выражение лица, но спустя мгновение, когда он перевел взгляд на Драка, я поняла, что он зрячий. Драк покрепче стиснул мою руку, видимо ему тоже было не по себе. Через минуту шаман отвел взгляд, немного повернул голову и что-то сказал Бруну.

   – Садитесь. – Брун вышел из-за спины шамана и показал рукой на узкую скамью, которая стояла метрах в трех от шамана. Впечатленные величественным стариком, мы с Драком ее даже не заметили. Послушно присев на указанное нам место, мы с Драком сплели пальцы, мысленно поддерживая друг друга, и приготовились слушать.

   – Альм малистэр, мы готовы выслушать знание, открывшееся в Чертоге, – торжественно сказал Брун и сел в другое кресло, которое стояло рядом со скамьей.

   – Трудный день выдался сегодня у верховных шаманов Дрэклау, многое открылось нам с благословления предков, силой Святого Огня и при помощи великого шаманства. – Его глуховатый голос звучал негромко, но очень внушительно. – Много сил мы потратили, дабы познать истину, и истина была открыта жаждущим ее познать. – Шаман умолк и задумался, а потом заговорил уже нормальным голосом. Мы встряхнулись, освобождаясь от гипнотического воздействия. – Брун, твой сын отравлен, но это ты знаешь и без меня. Мне удалось поговорить с драконом Драка, и он поведал мне много интересного. Драк-человек потерял память и часть своей сущности, но дракон сумел защититься от воздействия яда, который по замыслу отравителя должен был подействовать в первую очередь на него. К сожалению, состояние дракона оставляет желать лучшего.

   – А можно попроще? – перебил шамана Брун.

   – Могу и попроще, – кивнул шаман, нисколько не обидевшись на резкий тон Бруна. – Отравитель рассчитывал убить в Драке дракона, подчинить его человеческое сознание и сделать его своим рабом.

   Лицо Бруна потемнело. – Но как можно убить одного и оставить жизнь другому?

   Шаман слегка улыбнулся. – Поверь мне, нет ничего невозможного, если у тебя есть фантазия, тяга к неизведанному и возможность экспериментировать. Когда я говорил про отравителя, я имел в виду шамана, создавшего яд, а не того, кто ввел его в организм Драка, преследуя собственные цели. Меня очень беспокоит дерзость этого неизвестного ученого, потому что, если этот уникальный яд попадет в наш мир, то Драконам будет нечего ему противопоставить. Мы превратимся в людей, которые ничего не помнят и могут лишь выполнять приказы своего хозяина.

   – Но на Драка яд не подействовал! – почти выкрикнул Брун.

   Шаман неожиданно легко поднялся, отставил посох и приблизился ко мне. Он был высоким, но худым, словно его высушили на солнце, на запястьях болтались тяжелые обручья из темно-красного металла, а на указательном пальце левой руки я заметила перстень с темно-зеленым камнем. Брун излучал такую внутреннюю энергию, что никому не приходило в голову его ослушаться, но сейчас передо мной стоял Дракон, ослушаться которого не посмел бы и сам Брун, аура шамана была поистине чудовищной силы. Постояв немного около меня, шаман протянул руку и легко коснулся моей головы, на долю мгновения я почувствовала тяжесть и тепло его руки.

   – Брун, внимательно посмотри на своего сына и скажи еще раз, что яд не подействовал, – в голосе шамана послышалась ирония.

   Брун вполголоса прошипел несколько слов, которые я не поняла. Шаман вернулся в кресло.

   – Но его дракон не погиб! – Брун выдал очередной аргумент, он никак не мог смириться с состоянием Драка.

   – Во-первых, дракон и не должен был погибнуть сразу, яд рассчитан на медленную смерть. Инкар делал ставку как раз на это свойство, он рассчитывал на то что, когда дракон начнет агонизировать, человеческая часть Драка утратит разум, и он убьет кого-нибудь из своей семьи, желательно, конечно, всех.

   – Проклятый Коул! – прорычал Брун и яростно стукнул кулаком по подлокотнику жалобно скрипнувшего кресла. Шаман строго посмотрел на Бруна и продолжил. – Во-вторых, его дракон отравлен, но он цепляется за жизнь изо всех сил. То, что вы называете припадками – это бой дракона с тем, кто пытается подчинить его сознание и добить его. Яд несовершенен, видимо, его не опробовали, как следует, прежде, чем применять или неправильно рассчитали дозу для Драка, поэтому он не подействовал, как рассчитывал Коул. И, в-третьих, дракону Драка помогают бороться за жизнь.

   – Кто? – спросил Брун.

   – Анна. – Шаман кивнул в мою сторону. – Его дракон находится под ее покровительством и это дает ему силы для борьбы, она – хранительница и не позволяет отравителю завладеть разумом Драка, а его дракону погибнуть. Человеческая половина тоже сопротивляется воздействию и ей нужна поддержка Анны.

   Мы с Драком удивленно переглянулись. – Вот видишь, я тебе говорил правду и действительно не могу жить без тебя, – шепнул он, но шаман обладал тонким слухом и услышал сказанное.

   – Да, Драк, ты не сможешь без нее жить, твой дракон умрет и убьет человека, он слишком свободолюбивый и не позволит поработить тебя.

   – А как же его память? – спросила я.

   Шаман отрицательно качнул головой. – Воспоминания Драка стерты, словно кто-то смыл их водой, остались отдельные разрозненные фрагменты.

   – Но Анну же он помнит! – упрямо воскликнул Брун.

   Шаман снова покачал головой. – Анну он не мог забыть, ведь она та, которая ему нужна. Драк был бы с ней, даже если бы его не отравили. Между ними возникло притяжение с первой встречи, я видел это, она избавила его от гнета прошлого, излечила рану в сердце и открыла путь, – говоря эти невероятные вещи, шаман не сводил с меня глаз. А я не могла отвести взгляд от его прозрачных глаз на смуглом лице, вспоминая нашу встречу с Драком в кафе. – Они предназначены друг для друга, а их встреча была предопределена судьбой. Конечно, в нормальном состоянии Драк не был бы так одержим Анной, как сейчас, но они все равно были бы вместе.

   Мы с Драком и Брун переглянулись, переваривая информацию.

   – Анна, – шаман дал нам немного времени, чтобы мы могли осознать сказанное, а потом заговорил с мной: – Вы видели Драка драконом?

   – Видела, – кивнула я.

   – Что вы испытали в первый раз? Вам не было страшно от того, что Драк не человек? – спросил шаман.

   – Мне было абсолютно не страшно, я хотела увидеть Драка драконом еще на Земле. Хотя, признаться честно, мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что все происходит на самом деле и убедить себя, что я не сошла с ума, – с нервным смешком ответила я, шаман понимающе кивнул.

   – Но, как же? – Брун был в явном замешательстве. – Дракон и человек? Такого никогда не было!

   – Брун, если ты чего-то не знаешь, то это не означает, что подобного никогда не было, – шаман сцепил пальцы рук и с хитрым прищуром смотрел на разнервничавшегося Повелителя Драконов. – Вспомни об Объединении, много веков назад люди и драконы были разными расами, а теперь мы едины. Сейчас в твоем доме живет Дракон, который родился в третьем мире человеком. Между Драконами и людьми были брачные союзы, хоть и нечасто, но о них упоминается в летописях. Если тебе нужны доказательства, я прикажу ученикам найти нужные свитки. – Брун пристыжено буркнул, что он верит шаману на слово.

   – Скажите, а есть ли противоядие? – спросила я, возвращаясь к волнующему меня вопросу. – Понятно, что память не вернуть, но можно хотя бы спасти его дракона?

   Шаман пронзительно посмотрел мне в глаза.

   – Увы, противоядия не существует. Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным, и нам потребуется время, чтобы изобрести его, – шаман вдруг нахмурился и сказал: – Брун, мне обязательно нужно найти шамана, который создал этот яд.

   – Ты знаешь его имя? – Брун поднялся и подошел к столу.

   – К сожалению, нет, по всей вероятности, он знаком с нашими ритуалами и постарался обезопасить себя. Мы не смогли определить ни его ауру, ни магический почерк, не нашли ни малейшей частички его плоти, чтобы провести удаленный поиск. Этот хитрец даже кровь использовал не свою.

   – Кровь? – Брун удивленно обернулся, держа в одной руке трубку, а во второй кисет.

   – Зелье замешано на подчинении на крови. У Драка есть реально существующий хозяин, которому он должен повиноваться, но вопреки сложившимся традициям, подчинение привязано не на шамана, а на кого-то из его окружения. Коул же просто использовал зелье для того, чтобы навредить твоему клану, преследуя свои личные цели. Если бы зелье было замешано на крови инкара, боюсь, Драк так просто бы не отделался, и действовал согласно его плану, но нам повезло, что хозяин не слишком заинтересован в подчинении.

   – Да уж, повезло, так повезло! – зло отозвался Брун, набивая трубку.

   – Поверь мне, Брун, я знаю, о чем говорю. Хозяин выполнял лишь самые необходимые действия для подчинения, можно даже сказать в большинстве случаев бессознательные, лишь следуя зову своей крови. У него нет никаких личных мотивов для того, чтобы портить жизнь твоему сыну, – в правой руке шамана материализовалась трубка для курения, а левую он требовательно протянул Бруну.

   – Ты можешь назвать имя хозяина? – Брун сунул кисет в протянутую руку и дунул струйкой пламени на свою трубку, раскуривая траву.

   – Конечно, могу. Это Эстар кэррам Эльмарин Бальзар Элон, темный эльф из дома Иллари, – шаман аккуратно достал щепоть травы. – Меня уверяли, что он умер.

   – Я даже присутствовал на его похоронах! – Брун яростно пыхнул трубкой и сузил глаза.

   – Нет, – качнул головой шаман, – для создания зелья была использована живая кровь, и если бы хозяин был мертв, то яд бы не подействовал.

   – Я так и знал! Я знал, что Тареар нас всех обманул и его сын жив, но у меня не было доказательств на Совете! – воскликнул Брун.

   – Можешь считать, что они у тебя теперь есть, – отозвался шаман. – Изловишь Эстара и через него узнаешь имя умника, придумавшего яд. Мне не терпится увидеть его у себя в гостях, – слово «в гостях» шаман произнес таким зловещим тоном, что мне стало не по себе.

   Выкурив трубку, шаман поманил меня к себе, я покорно встала, подошла к нему и опустилась перед ним на колени. Драк остался сидеть на месте, повинуясь жесту шамана. Старик протянул руку и провел сухой ладонью по моей щеке, я смотрела на него снизу вверх и видела в его глазах лишь мягкий свет.

   – Ты устала? – шаман провел кончиками пальцев по моему лбу, переносице и правой щеке. – Тебя мучают сомнения в правильности твоего выбора, и страшит будущее?

   Я обреченно кивнула, его взгляд потеплел, а глаза словно налились цветом, утратив прозрачность горного хрусталя.

   – Ваши судьбы сплетены воедино еще до вашего рождения, каждый день жизни, каждый поступок и решение приближало вас друг к другу. Твоя профессия и его дар – это звенья одной цепи. Ты стала актрисой для того, чтобы встретиться с Драком, а ему было даровано умение видеть драконов в людях для того, чтобы он проводил большую часть своего времени на Земле и смог встретить тебя.

   – Вы это все увидели у Драка в памяти? – поразилась я.

   – Конечно, нет, но «всевидящее око» не единственный доступный мне ритуал, – усмехнулся шаман. – Я умею зреть плетение судьбы, вижу его рисунок, это мой дар. Да, Драк болен и никогда не станет прежним, он постоянно с тобой и иногда его слишком много, – он улыбнулся, а мои щеки невольно вспыхнули, – но ты все равно остаешься с ним, не потому, что жалеешь его, а потому что любишь. Я прав? – я обреченно кивнула, поражаясь всезнанию этого старца.

   – Что же до твоей работы, то тебе придется расстаться с ней, потому что Драк не переживет твоего отсутствия. Ты сможешь уехать, зная, что к твоему возвращению он будет мертв?

   Я вспомнила, как уезжала из поместья, в каком состоянии находила Драка по приезду и вздрогнула. Только под пристальным взглядом шамана я отчетливо поняла, что с карьерой мне придется распрощаться. Отчего-то это понимание не вызвало во мне никакого протеста, я была морально готова к тому, что в моей жизни не будет места любимой работе. И смирилась с этим.

   – Чем больше вы проводите времени вместе, тем меньше времени он может обходиться без тебя, Анна. Ты его Хранительница, это трудная судьба, но ты справишься, в тебе заложена огромная внутренняя сила. – Глаза шамана прибрели ярко-синий цвет. – Хочешь, я покажу тебе твое возможное будущее, чтобы окончательно развеять твои сомнения в правильности выбора?

   Я кивнула.

   Он поднял мое лицо обеими руками. – Смотри мне в глаза, Анна. – Цвет его собственных глаз наливался синевой, пока не превратился в чернильно-черные омуты. Через некоторое время я увидела себя как бы со стороны, словно смотрела фильм о себе самой. Вот я вижу себя и других актеров на премьере второго фильма про вампиров, мы широко улыбаемся, позируем фотографам и приветливо машем руками поклонникам. Значит, фильм будет иметь успех. Через мгновение действие меняется, я вижу Данте, который с презрительной усмешкой смотрит мне в спину, а передо мной стоит его мать. Она кричит на меня, звуков я не слышу, но и без слов понятно, что ничего хорошего она не говорит. Минуту спустя, она замолкает и швыряет мне в лицо какие-то бумаги, которые опавшими листьями осыпаются на ковер. Синьора Беатриче презрительно кривит губы и, произнеся еще несколько слов, резко поворачивается ко мне спиной и удаляется, прихватив с собой своего ненаглядного сына, а я отчетливо понимаю, что ни ее, ни Данте я больше не увижу, разве только на экране или в светской хронике. Следующее действие происходит в кабинете моего агента. Он растеряно разводит руками и отводит глаза, я резко разворачиваюсь и выбегаю из кабинета. Джеймс смотрит мне вслед, потом достает из сейфа бутылку и маленький стаканчик, наливает виски, и с явным сожалением на лице бросает папку с моим портфолио в мусорную корзину. Следующий эпизод происходит некоторое время спустя, потому что уже наступила глубокая осень, я сижу на лавочке в каком-то парке и смотрю на жухлые листья, которые швыряет ветер, один лист шлепнул меня по лицу, напомнив ворох бумаги, который швырнула в меня мать Данте. Зима, другое актерское агентство, маленькое и не очень успешное, судя по облезлому офису. Мой новый агент протягивает мне тоненькую папку с моей новой ролью, я открываю ее и вижу один лист с пятью напечатанными фразами, текст расплывается от подступивших слез, а на полупустой листок падают несколько тяжелых капель. В следующем видении я вижу себя на съемочной площадке, у меня роль не то горничной, не то няни, я произношу свои десять слов и иду в ближайший бар, чтобы снять напряжение. И снова съемки, где у меня роль еще меньше прежней, снова бар и третий виски в руке. Череда баров меняется с калейдоскопической скоростью. Я сижу на кровати и с удивлением смотрю на спящего в ней мужчину, голова разламывается от боли, и я никак не могу вспомнить его имя. Кадры моей жизни замелькали словно кто-то нажал на скоростную перемотку, но даже из того немногого, что я успела увидеть мне стало понятно, что моя актерская карьера закончилась бы в любом случае. Мельтешение резко замедлилось и вот я снова вижу и с трудом узнаю в неухоженной, одутловатой, растрепанной женщине себя. Она сидит за столом в крохотной комнатенке, которая одновременно является для нее спальней, столовой, гостиной и кухней, рядом с ней стоит переполненная пепельница, стакан с виски и торт со свечкой в виде цифры сорок пять.

   – Довольно! – я в ужасе отшатнулась от шамана. Конечно, я предполагала, что мать Данте может усложнить мне жизнь, но даже предположить не могла, что она меня просто уничтожит!

   – Не пугайся, то, что ты увидела, лишь могло бы стать твоим будущим, – шаман провел около моего лица ладонью, снимая последствия видения.

   – Господи! Да неужели она могла бы со мной так поступить? Она же не монстр, в самом деле! – воскликнула я.

   – Та женщина? – уточнил шаман – Могла бы.

   Я сразу ему поверила, если понадобилось, она бы и убила за своего сыночка.

   – Ты выбрала другую дорогу, это будущее уже исчезает, то, что ты увидела вряд ли произойдет с тобой на самом деле, – шаман снова принялся набивать трубку. Я опустила голову и задумалась, будущего в моем мире у меня уже нет, но и в мире Драконов мне ничего не светит. Что меня ждет здесь?

   – Скажите, а кем я буду здесь? – я подняла голову и посмотрела старцу прямо в глаза, которые постепенно возвращались к своему блекло-голубому цвету. – Какое будущее меня ждет в этом мире? – шаман отвел взгляд и теперь смотрел куда-то выше моей головы.

   – Я хочу, чтобы Анна стала моей невестой, – произнес над моей головой голос Драка. – Анна, ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, опускаясь рядом со мной на колени.

   Шаман с улыбкой смотрел на нас, ожидая моего ответа, а я потеряла дар речи от неожиданности.

   – Анна, ты согласна стать моей женой? – Драк сжал мою ладонь, я, молча, кивнула, еще не понимая, что мне только что сделали предложение.

   Брун встал рядом с креслом шамана, и они обменялись взглядами.

   – Отец, позвольте нам обручиться, – решительно произнес Драк. – Я хочу, чтобы Анна вошла в клан, и у нее больше не было сомнений.

   Брун и шаман снова переглянулись.

   – Что ж, хоть это и идет вразрез со всеми нашими традициями, я даю свое благословение на ваш брак, – спокойно произнес Брун, таким тоном, словно знал заранее, чем закончится наша встреча с шаманом. Хотя, может быть, так и было? Может шаман увидел заранее нашу судьбу? Во всяком случае, ни Брун, ни шаман не выглядели удивленными.

   Наше с Драком обручение происходило с феноменальной скоростью, я вернулась в реальный мир, когда Брун возложил на наши головы руки, произнес официальное благословение и дал согласие на брак, а потом снял с себя восьмиугольный медальон на длинной цепочке и надел его мне на шею.

   Шаман знаком позволил нам встать и вернуться на скамью. Я двигалась, как в тумане, мои щеки горели, а в голове теснилось столько мыслей, что мне было трудно вычленить хоть что-нибудь связное. Драк же выглядел на удивление спокойным и удовлетворенным.

   – Поздравляю вас, дети мои! – мягко произнес Брун. – Мы объявим о вашей помолвке в самое ближайшее время, дабы все Драконы могли возрадоваться столь радостному событию в моем клане. А теперь вы можете удалиться в свои покои. – Мы с Драком встали и, попрощавшись с Бруном и шаманом, вышли.

   За дверью Драк подхватил меня на руки и закружил, как в танце.

   – Ну вот, теперь ты моя невеста, чтобы там не говорили! Как же я рад, Анна, как я рад! – он остановился и крепко поцеловал меня. – Это самый счастливый день в моей жизни! Нет, самым счастливым станет день нашей свадьбы! Ну, скажи же что-нибудь!

   – Я тоже рада, – почему-то, в отличие от Драка, мне не хотелось танцевать и смеяться, наоборот, на глаза наворачивались слезы, а по телу пробегала дрожь.

   – Почему у тебя такой грустный вид? – Драк тревожно заглядывал мне в глаза, я со всхлипом припала к его груди и разрыдалась. Он гладил меня по голове и что-то шептал на ухо, а я, не слушая его, выплескивала в слезах нервное напряжение последних месяцев, бессвязно силилась что-то объяснить Драку, просила у него прощения и плакала, как маленькая, захлебываясь слезами. Минут через пятнадцать слезы иссякли, я прижалась к его груди и, слушая биение его сердца, постепенно успокаивалась. Невеста! Я невеста Драка и скоро стану его женой, я буду одной из Тули. Я подняла голову и посмотрела Драку в глаза: – Вот теперь я тоже счастлива. – Он нежно поцеловал меня и с улыбкой произнес: – Тогда давай вернемся в наши покои и отметим это событие. И позволим Сарру приступить к своим непосредственным обязанностям.

   Я обернулась и увидела, что вагар Бруна с отрешенным видом стоит метрах в пяти от нас и покорно ждет, пока мы отойдем от двери в кабинет. Присутствие Сарра в такой личный момент нашей жизни ничуть меня не смутило, мы с Драком прыснули в кулаки и, не сговариваясь, бегом кинулись в сторону домашнего крыла. Сарр со счастливым вздохом, открыл дверь и скрылся в недрах кабинета.

   В тот вечер было и вино, и поцелуи, и обещанная Ристом гроза, украсившая черное ночное небо яркими вспышками бледно-розовых молний, и гудящие потоки дождя за окном, и любовь, и снова вино. Мы с Драком дурачились как дети, хохотали, вспоминая разные смешные случаи из нашей совместной жизни, и никак не могли успокоиться, ведь теперь у нас не было сомнений в будущем, оно теперь у нас было одно на двоих. Уже под утро, лежа в объятиях спящего Драка, я снова и снова вспоминала прошедший вечер и думала о том, что совсем скоро я выйду за Драка замуж и стану полноправным членом семьи. Мне больше незачем переживать за карьеру, потому что она закончилась на пике популярности, а мать Данте может удавиться от досады или захлебнуться желчью, потому что Анна Тули будет ей не по зубам. Да и не стоит карьера актрисы того, что я получила взамен. Я стала частью сказки про Драконов, и буду жить в мире магии и настоящих волшебников. Я с благодарностью посмотрела на своего теперь уже жениха. Мне достался принц, он болен, но мы попробуем победить его болезнь, вместе мы обязательно справимся со злыми чарами. Я улыбнулась своим мыслям и поцеловала Драка, он открыл глаза и притянул меня к себе.

Глава 4
Эсмириль

   Ник не спал всю ночь, ходил из угла в угол и нервничал. Я чувствовала его напряжение даже в спальне, куда удалилась несколько часов назад по его настоятельной просьбе. Мне хотелось хоть немного ободрить его, уверить, что встреча с шаманами не так уж страшна, что они нормальные Драконы и ему нечего бояться. Ник с непроницаемым лицом выслушал мои сбивчивые речи, а потом вежливо, но решительно отправил меня спать, сославшись на то, что ему нужно помедитировать. Он честно пытался достичь нужного уровня концентрации, но у него ничего не получилось. И вот он мерит шагами комнату, а мой дракон чувствует нервозность его дракона и не дает мне уснуть.

   Едва рассвело, пришел Мейге и увел изнервничавшегося Ника в Чертог. Меня снедало любопытство по поводу того, что будет происходить в Чертоге и что скажут шаманы по окончанию ритуала. Я даже подумывала тайно проникнуть в запретное здание, но с сожалением отбросила эту заманчивую идею. Шаманы всегда ревностно следили за тем, чтобы в их святая святых не являлись незваные гости, и демон знает, какими заклинаниями они опутали заветное здание. Вполне возможно, что при попытке проникновения от меня может остаться лишь кучка пепла. Я честно закрыла глаза и попыталась уснуть, но промучившись две четверти часа, поняла, что сон ушел и вряд ли скоро вернется. Я села на кровати, свесив ноги, и кликнула вагару. Пока Маара занималась моими волосами, я размышляла над вопросом, чем бы заняться до возвращения Ника. За окном бушевал рассвет, солнце величественно выплывало из-за гор, в парке гомонили птицы, а воздух был хрустально-свежим от прошедшей ночью грозы.

   – Маленькая хозяйка, что желаете надеть? – вопрос Маары вывел меня из задумчивого состояния.

   – Принеси рубаху, штаны и сапоги, – велела я, жестом пресекая причитания вагары о том, что моя матушка будет недовольна подобным выбором одежды. – Для завтрака подготовь синее платье и что там к нему полагается из украшений. – Маара согласно кивнула и присела в реверансе.

   Просидев в задумчивости еще несколько минут, я отмела желание заглянуть к Аль, которая наверняка в такую рань еще сладко спит, и решила сделать пару кругов вокруг долины, чтобы немного размять крылья и расслабиться. Сказано – сделано. Выдернув из рук вагары одежду, я быстро оделась, попрыгала сначала на одной ноге, потом на другой, надевая сапоги, отказалась от камзола и выскочила из комнаты. В домашнем крыле было тихо, но за некоторыми дверями уже слышались голоса моих проснувшихся и просыпающихся родственников, и потому я припустила по коридору, опасаясь, что кто-нибудь из ранних пташек предложит или навяжет мне свою компанию и нарушит мои планы по уединению. Вагары с почтительными поклонами расступались в стороны, давая мне дорогу, а я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Матушка не уставала напоминать мне, что дочь Повелителя Драконов должна вести себя, как подобает благовоспитанной девице и не уподобляться босяку из Мирх Тавала. Добравшись до винтовой лестницы Восточной Башни, я оглянулась, позади меня никого не было, а значит соблюдать достоинство, подобающее дочери Повелителя Драконов, необязательно. Я с вызовом посмотрела на уходящую вверх лестницу и рванула вверх, прыгая через две ступеньки. На площадку я выскочила уже слегка запыхавшаяся, но отлично разогретая и готовая к полету.

   Площадка Восточной Башни была пуста, впрочем, я и не ожидала встретить тут кого-нибудь в такой ранний час. Долина лежала передо мной, как на ладони, ледники Муэххских гор и величественного Крастраса окрасились нежно-розовым, а горы приобрели неповторимый розовато-лиловый цвет, который бывает только ранним утром, когда солнце неторопливо взбирается на небосвод. Полюбовавшись несколько минут феерией красок, я решила, что с высоты драконьего полета пейзаж будет выглядеть еще лучше, подошла к краю и привычно нырнула в пропасть. Как следует размяв крылья, вволю накувыркавшись, я развернулась в нужную сторону и, поймав подходящий воздушный поток, заскользила в сторону западных Врат. Подобно стражу, я четырежды облетела долину и, убедившись, что нашим владениям ничего не угрожает, а мне самой не помешает перекусить, вернулась на площадку. Приземлившись, я помассировала руки и недовольно поморщилась, после двухчасового полета на голодный желудок меня слегка подташнивало, а мышцы рук и спины неприятно ныли.

   Войдя в свои покои, я с удивлением увидела в гостиной подругу, которая по моим расчетам как раз в это время должна была готовиться к выходу к завтраку и мучить приставленную к ней служанку инструкциями по созданию одной из сложных конструкций на голове, которые Аль именовала прическами.

   – Доброе утро, Аль! – я взяла из рук Маары услужливо поданное полотенце. Подруга подняла аккуратно причесанную голову и приветливо улыбнулась.

   – Доброе утро, Эс. Где ты была? – поинтересовалась Аль.

   – Ходила размять крылья. Ник отправился к шаманам, едва рассвело, а до этого метался по комнате, как зверь в клетке, и не давал мне спать. Подождешь пару минут, мне надо принять душ?

   – Конечно, подожду, – кивнула Аль.

   Я быстро прошла в ванную комнату, на ходу стаскивая насквозь промокшую от пота рубаху. Стянув узкие сапоги и выпутавшись из штанов, я запрыгнула в заранее приготовленную Маарой ванну с ароматными маслами и растеклась по бортикам, постанывая от удовольствия. Главное не намочить голову иначе придется сушить волосы, и тогда я точно опоздаю к завтраку. Кстати, и разлеживаться нет времени, поэтому я позволила себе понежиться в ванной лишь пять жалких минут.

   – Маара! – крикнула я.

   Вагара вошла в ванную, держа в обеих руках большое, мягкое полотенце. Вытерев меня как следует, Маара помогла мне одеться. Она натянула на меня тончайшую нижнюю рубаху бледно-голубого цвета с изящной вышивкой по глубокому вырезу и подолу. Потом одела три дополнительные юбки, чтобы придать требуемый объем ниже пояса, на моем выдохе туго затянула широкий, жесткий кожаный пояс, подчеркивающий талию, помогла влезть в платье, стянула шнуровку на спине, расправила складки на длинной юбке, застегнула на шее ожерелье, вставила в уши серьги, поправила выбившиеся локоны и, наконец, водрузила мне на голову тонкий венец с россыпью синих сапиритов, так как, сегодня предстоял официальный завтрак. Все это время я с тоской вспоминала наше с Аль житье в третьем мире, когда к завтраку можно было выйти в тренировочных штанах и широкой майке и не приходилось прибегать к услугам вагары, чтобы надеть платье. Впрочем, что я говорю, в моем гардеробе в третьем мире принципиально не было никаких платьев.

   – Маленькая хозяйка, вы готовы к выходу! – Маара отошла от меня на шаг, восторженно оглядывая с ног до головы, я трагически заломила брови и тяжело вздохнула. Платье было узким в рукавах, пояс затруднял дыхание, венец постоянно соскальзывал с волос, отчего мне приходилось держать голову в непривычной позе, а тяжелые серьги ощутимо оттягивали мочки ушей.

   Я вышла в гостиную, где меня ждала Аль.

   – Чудесно выглядишь! – грустно одобрила она. Пока меня не было, подруга успела погрузиться в привычную меланхолию.

   – Спасибо, Аль! – я едва кивнула головой, чтобы венец не сполз на лоб. – Маара, скажи ювелиру, пусть придумает способ, как закрепить эту штуку, чтобы я каждый раз не уподоблялась водоносу с кувшином на голове! – раздраженно рявкнула я, Маара кивнула и присела в реверансе. Аль слегка улыбнулась, мы обе знали, что венец не станут переделывать, проще приколотить его к моей голове гвоздем. Венцы делали такими неудобными нарочно, чтобы их неустойчивое положение на голове помогало мне вырабатывать королевскую стать и походку. Подхватывать сползающее украшение руками неприлично, и потому мне приходилось нести голову, как хрустальный сосуд, чтобы не потерять где-нибудь по дороге эту драгоценную штуковину, едва удерживаемую на положенном месте элементами прически. Каждый раз, когда мне на голову водружали один из этих предметов, я ругалась, как носильщик с Тракта, и требовала немедленно снести венец ювелиру на переделку, но все мои требования вагара благополучно игнорировала, получив прямой приказ матушки, не сметь даже думать о том, чтобы изменить форму символов моего королевского величия.

   Аль, со слабой улыбкой глядевшая, как я ворчу на Маару, вдруг резко отвернулась. Я обошла ее и попыталась заглянуть в лицо.

   – О, нет, Аль, только не плачь! – воскликнула я, увидев повисшие на ресницах подруги слезинки.

   – Извини, Эс… – Аль судорожно всхлипнула. – Не могу… это выше моих сил… стоит мне лишь подумать….

   Я содрала с головы украшение и сунула его в руки Маары. – Аль, ну перестань, не плачь, или я тоже расплачусь! – каждый раз мне было жалко подругу до слез. Если бы мне кто-нибудь сказал две луны назад, что Аль так будет горевать из-за разрыва помолвки с Калларом, я бы расхохоталась бы этому лгуну в лицо. – Маара, подай воды и платок! – вагара послушно метнулась в спальню.

   – Я по нему так сильно скучаю! – всхлипнула Аль.

   – Да, я знаю, – сочувственно отозвалась я, подавая подруге принесенную вагарой воду и платок.

   – Не знаю, суждено ли нам когда-нибудь встретится снова! – горестно вздохнула Аль, отпив глоток воды и промокая глаза краешком платка. – Темные покидают третий мир, светлые тоже возвращаются домой. Отношения между нашими дворами окончательно разлажены. Эс, ну за что мне все это?

   – Аль, ну успокойся, пройдет время и все как-нибудь наладится, – неуверенно пробормотала я.

   – Ты думаешь? – Аль подняла все еще блестевшие от слез очи и с надеждой посмотрела на меня.

   – Надеюсь, – как можно увереннее произнесла я.

   Аль вздохнула и прижалась лицом к моему плечу, не забыв положить ладонь, чтобы не испортить макияж и не испачкать мое платье. Я гладила ее по спине и думала о том, что мы с Драком сделали все, что было в наших силах, чтобы изменить мнение Алариэль о Калларе, но все оказалось зря. Может, стоило оставить все, как было? Аль продолжала бы ненавидеть своего жениха и теперь бы радовалась разрыву помолвки. А как же Каллар? Он бы мучился от неразделенной любви безо всякой надежды на взаимность. Я в который раз уверила себя, что мы с Драком все сделали правильно, но в глубине сердца все-таки шевельнулся червячок сомнения.

   – Как нам теперь быть, Эс? – Аль отстранилась и теперь смотрела на меня.

   – Каллар что-нибудь обязательно придумает. Он же умный, – я вынула из рук Аль платок и аккуратно вытерла пятнышко растекшейся туши. Я не представляла, что можно придумать в подобной ситуации. Каллару придется пойти против воли отца, чтобы жениться на Аль, да и Велерон, скорее всего, не позволит принцу темных взять в жены дочь, после того, что устроил на Совете Тареар.

   – Прошло слишком мало времени, да и война на носу. Просто надо подождать, я уверена, что ваша проблема имеет какое-нибудь решение.

   – Ты права, ждать – это все, что мне остается, – покорно кивнула Аль. – Ну почему я была такой идиоткой! Я сама, сама откладывала дату нашей свадьбы! Если бы не мое упрямство, то мы с Калларом были бы уже женаты! Я сама все разрушила и испортила жизнь себе и ему!

   – Аль, успокойся, – я замахала на подругу руками, видя, что она снова собирается расплакаться, – ничего ты не испортила, это все временные трудности! Вы с Калларом все преодолеете.

   Из дверей спальни выглянула Маара, делая мне знаки, что нам пора отправляться к завтраку.

   – Аль, вытри слезы, нам пора идти. – Аль снова промокнула лицо изрядно промокшим платочком и, расправив обнаженные плечики, грациозно поднялась на ноги. Принцесса всегда оставалась принцессой, чтобы ни происходило в ее сердце. Я тоже встала, позволив Мааре водрузить на голову ненавистный венец, поправить слегка растрепавшиеся волосы и расправить складки на платье. Платье Аль выглядело безупречно, а из прически не выбилось ни волоска. Мы с Аль чинно взялись за руки и торжественно вышли из комнаты, в коридоре нас уже ожидали четверо воинов из личной гвардии отца для того, чтобы сопроводить в трапезный зал.

   Мы почтили своим присутствием официальный завтрак, а потом в ожидании второго завтрака присоединились к братьям и Анне с Драком в малой гостиной домашнего крыла.

   – Всем еще раз доброе утро! – бодро произнесла я, войдя в помещение.

   К Аль, как всегда, с двух сторон подошли Вил и Файн с протянутыми руками. С легким сердцем оставив подругу в надежной компании моих братьев, я присоединилась к Анне и Драку и присела рядом с ними.

   – Привет! – поздоровалась я, присматриваясь к ним, они выглядели на удивление спокойными и какими-то умиротворенными, из чего я сделала вывод, что вчерашний поход к шаманам был удачным.

   – Доброе утро, Эс, – почти хором отозвались они.

   – Что сказали шаманы? – я едва не подпрыгивала от нетерпения.

   – Ваш отец просил нас никому ничего об этом не рассказывать, – виновато отозвалась Анна, а я с трудом сдержалась, чтобы не сказать пару слов, которых принцессе даже знать не положено.

   – Ну, какие могут быть тайны в семье! – проворчала я, надеясь, что мое разочарование разжалобит Анну с Драком, и они нарушат обещание. – Мы же все тоже беспокоимся.

   – Желание отца для нас закон, – веско сказал Драк и поцеловал руку Анны. Я хмуро смотрела на брата, досадуя на его скрытность. Да и отец хорош, заставляет всю семью помирать от любопытства.

   – Где Ник? – спросил Драк, закрыв тему своего вчерашнего посещения Чертога.

   – Он у шаманов в Чертоге, – я все еще сердилась на Драка.

   – Волнуешься за него? – поинтересовался брат.

   – Есть немного, – проворчала я, – никогда не знаешь заранее чего ждать от Верховных. – Драк усмехнулся, видимо разделяя мое мнение о непредсказуемости шаманов.

   В гостиную быстрым шагом вошел Рист и, оглядев помещение, направился к нам.

   – Приветствую! Драк, ты сегодня не такой сердитый, как вчера? Анна, милая, прекрасно выглядишь! – он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку. Драк дернулся, но Анна придержала его за руку. Рист сделал вид, что не заметил недовольство Драка и сел справа от меня.

   – Драк, давай сегодня полетаем, как в старые добрые времена? Покажем Анне, кто такие настоящие Драконы, – Рист бесцеремонно навалился на меня, чтобы ему было удобней общаться, закинув руку мне за спину, его ладонь практически лежала у Анны на плече. У Драка начали раздуваться ноздри, а рот сжался в линию.

   – Так что скажешь, брат? Или ты уже и не Дракон? Анна, если хочешь посмотреть на настоящего Дракона, поднимись после завтрака на Восточную Башню. – В голосе Риста слышалась плохо скрываемая издевка. Анна вспыхнула и закусила губу, Драк со свистом выдохнул воздух.

   – Рист, слезь с меня! Мне жарко! – я попробовала отпихнуть его, но брат не обратил внимания на мой тычок, он не отводил взгляд от Драка и Анны. Демон, да в кого же он такой горячий? У меня уже весь бок взмок!

   – Я с тобой полетаю, – процедил сквозь зубы Драк, – как в старые, добрые времена.

   – Я весь твой, брат! – Рист расплылся в довольной улыбке, а на меня нахлынули нехорошие предчувствия. Что-то происходит между ними троими, неспроста Рист задирает Драка, явно пытается его спровоцировать. Но на что? И для чего? Надо проследить за ними, пока не дошло до беды!

   – Я с вами. – сказала я непререкаемым тоном. Братья не обратили на мою реплику особого внимания, продолжая сверлить друг друга неприветливыми взглядами. На лице Риста читалась неприкрытая издевка, а Драк наливался гневом. Анна, попав под перекрестный огонь их взглядов, невольно прижалась к Драку и бросала на меня умоляющие взгляды.

   – Эй, я с вами разговариваю! – решительно отпихнув Риста, я села так, чтобы перегородить им обзор и хоть немного снять градус напряжения.

   – Хорошо, сестричка, как скажешь! Жду вас через час после завтрака на башне. – Рист плавно поднялся и отошел к братьям.

   Я расправила помятую юбку и с раздражением стянула с головы венец, который стал сползать на левое ухо и ощутимо тянул волосы. Драк проводил Риста яростным взглядом.

   – Эс, можно тебя на минутку? – Анна встала и потянула меня в сторону. – Драк, я хотела бы поговорить с Эсмириль наедине. Драк кивнул, продолжая следить глазами за фланирующим по комнате Ристом.

   Анна оттянула меня в сторону и зашептала: – Мне кажется, что Рист заигрывает со мной назло Драку.

   – Рист с Драком соперничают чуть ли не с рождения и вечно задирают друг друга, – я попыталась в двух словах объяснить Анне все хитросплетения отношений моих старших братьев. – Драк этого не помнит, но Рист-то ничего не забыл. Насчет симпатии к тебе я ничего сказать не могу, возможно, он себя так ведет, чтобы позлить Драка, а может ты действительно ему нравишься.

   – Не знаю, какую цель преследует Рист, но Драк сильно нервничает, и я боюсь, что рано или поздно они сцепятся, – озабоченно произнесла Анна, выслушав мои краткие объяснения.

   – Конечно, сцепятся, – кивнула я с улыбкой. – Через час после завтрака. – На лице Анны отразился испуг, а я поспешила ее успокоить: – Анна, это нормально, пусть выпустят пар. Драк оттреплет Риста и он больше не будет к тебе приставать.

   Анна не разделила мое веселье и одарила меня укоризненным взглядом.

   – Разве Рист не понимает, что Драк изменился? – спросила она.

   – Скорее всего, понимает, – согласилась я, – но у них уже сложился определенный тип отношений и поменять свое поведение не так-то просто. Да ты не переживай, я попрошу кого-нибудь из старших братьев за ними присмотреть.

   – Попроси, пожалуйста, ведь если их оставить наедине они могут изувечить друг друга! – Анна схватила меня за руку.

   – Да ничего с ними не случится, не волнуйся! – уверенно заявила я. Анна несколько мгновений вглядывалась мне в лицо, а потом покорно кивнула.

   – Знаешь, Эс, Рист ведет себя очень странно, – задумчиво сказала она, – и слишком далеко заходит в своем желании досадить Драку. Может, он позволяет себе такое поведение, потому что я человек?

   Она вернулась к Драку, а я задумалась. Рист и Драк задирались по любому поводу, кроме девушек. Каждый из них не был обделен женским вниманием, и вкусы на девиц у них были разные. После разговора с Анной у меня осталось стойкое ощущение, что она что-то недоговаривает. Все свое время в Шерданне она проводила с Драком, кроме вчерашнего дня, когда мой брат весь день провел в Чертоге у шаманов. Неужели вчера Рист каким-то образом умудрился обидеть или оскорбить ее? Что значит ее последняя фраза о том, что мой брат заходит слишком далеко в своем стремлении поддеть Драка? Может Рист повел себя неподобающим образом? Меня начали одолевать подозрения, что отношения между Ристом и Драком вышли за рамки мирного соперничества и, если это действительно так, то любая стычка между ними может плохо кончиться.

   Пока я размышляла, Анна что-то сказала Драку и направилась к дверям, вопреки обыкновению, он не стал ее сопровождать, а остался в гостиной. Я воспользовалась моментом и подсела к нему.

   – Драк, что там у вас происходит с Ристом? – в лоб спросила я.

   Драк недовольно нахмурился. – У меня с ним ничего не происходит, он мне просто не нравится. – Драк мрачно посмотрел на меня. – Мне кажется, что он хочет Анну.

   Я судорожно сжала в ладони позабытый венец, который тут же впился мне в палец одним из зубцов. Так вот оно что! Драк ревнует, а Рист этим пользуется. Он нащупал слабое место Драка и теперь будет с удовольствием по нему бить и ему плевать, что для Драка Анна не просто очередная подружка, а та, которая ему нужна. Вот идиот! Неужели Рист не понимает, что за Анну Драк будет биться насмерть даже с собственным братом, потому что она для него ближе и роднее, чем мы все вместе взятые? Драк некоторое время наблюдал за работой мысли на моем лице, но вскоре ему наскучило это занятие. К счастью, к нам подошел Чет и завел с Драком разговор о достоинствах и недостатках каррехских боевых ножей, а я, быстро оглядев комнату, увидела, что Рист тоже куда-то пропал. Куда он подевался? Ведь он буквально минуту назад болтал с Берком! Сложив воедино отсутствие Анны и Риста, я поняла, что надо немедленно действовать, пока эти факты не сопоставил Драк. Я поспешно встала и направилась к Аль, не забывая посматривать в сторону Драка.

   – Отвлеки Драка, он не должен выходить из этой комнаты, пока я не вернусь, – шепнула я ей. Слава Огню, подружка у меня сообразительная, Аль сразу повлекла своих кавалеров к Драку, закрывая ему обзор.

   Я тем временем выскочила из гостиной и, наплевав на полагающееся достоинство, подобрала юбки и бросилась в сторону покоев Драка и Анны. В их гостиной было пусто, но в соседней комнате слышались голоса Луса и Мики.

   – Лус! – окликнула я, едва переведя дыхание.

   Вагар выглянул из спальни. – Я тут, маленькая хозяйка, – в руках он держал один из камзолов брата.

   – Где Анна? – строго спросила я. Из комнаты вышла Мика.

   – Госпожа только что ушла, – в два голоса пояснили они. – Она забыла надеть медальон и вернулась за ним.

   Я закусила губу от досады и, не дослушав вагаров, быстрым шагом направилась к покоям Риста. Дверь была закрыта на ключ и я, обуреваемая самыми черными подозрениями, изо всех сил замолотила в нее руками. После пятого сокрушительного удара, дверь распахнулась, явив мне перепуганного вагара Риста.

   – Лайем, где хозяин? – вагар, испуганно глядя на меня, отрапортовал, что Рист спустился к завтраку и больше в покои не поднимался. Я вяло помахала рукой, Лайем торопливо поклонился и прикрыл дверь, а мне оставалось лишь устало привалиться спиной к стене в коридоре и перебирать в уме миллион потайных мест Шерданна, где теоретически Рист мог уединиться с Анной. Почему-то у меня даже не возникло сомнений в том, что они могут быть в разных местах, но обежать весь замок за четверть часа, что остались до начала завтрака, мне было все равно не по силам.

   – Прошу занять свои места за столом, – мои раздумья прервал голос Сарра, – ваши родители спустятся через пять минут.

   У меня не было даже четверти часа, только и успею, что вернуться назад, я оттолкнулась от стенки и побрела в столовую, думая о том, что Драка я все-таки люблю больше Риста, и если он посмеет причинить Драку вред, то получит лично от меня в глаз. Слуги распахнули передо мной двери и первым, кого я увидела, войдя в зал, был Рист собственной довольной персоной. Я быстро оглядела комнату и с облегчением увидела, что Анна с задумчивым видом стоит возле Драка. Я подошла к ней и оттянула ее в сторону.

   – Ты где была? – тихо спросила я, косясь на Драка, который с подозрением посматривал в нашу сторону. Я широко улыбнулась ему, всем своим видом показывая, что у нас все нормально, и мы ничего не пытаемся от него скрыть.

   – Твой брат переходит все границы разумного! – сердито зашептала Анна в ответ, как только она повернулась в Драку спиной, задумчивость на ее лице сменилось негодованием.

   – Что он сделал? – почти шепотом спросила я, впрочем, догадываясь, какого рода границу перешел мой брат.

   – Он затащил меня в какой-то коридор и грязно домогался! Скажи, Драконы все такие или мне везет на особо озабоченных? – я сдавлено захихикала, не в силах сдержаться.

   – Не смешно! – возмутилась Анна – Если он будет продолжать в том же духе, я попрошу сделать мне дубинку и буду бить его, если он приблизится ко мне ближе, чем на два шага! Мне страшно ходить по замку!

   Я представила ее с дубинкой, гоняющейся за удирающим от нее Ристом по длинным коридорам Шерданна, и едва сдержала рвущийся наружу истерический смех. Анна укоризненно посмотрела на меня.

   – Я представила… как ты его дубинкой… по башке… – у меня на глаза навернулись слезы, Анна, глядя на то, как я давлюсь от смеха, тоже улыбнулась.

   – По башке неинтересно, – с хитрым прищуром ответила она, – я специализируюсь по другим частям тела.

   Следующие несколько минут мы по очереди представляли, как Анна будет третировать Риста, чуть не плача от смеха и привлекая своим поведением интерес всех присутствующих. Отсмеявшись, мы извинились, сославшись на то, что вспомнили особо смешной случай из жизни в третьем мире и направились к столу.

   – Эс, кроме шуток, Рист действительно играет с огнем, – серьезно сказала Анна. – Нужно, чтобы кто-то с ним поговорил, пока ситуация не вышла из-под контроля, – я согласно кивнула, обдумывая, к кому из братьев можно обратится со столь деликатной просьбой.

   Отец и мама заняли свои места за столом, и мы приступили ко второму завтраку.

   – Дети мои, я вынужден срочно уехать в первый мир, дабы навестить Лучезарного Эльфа Велерона. По моему возвращению мы отправимся в третий мир, но перед отъездом я желаю собрать Большой Тинг, – торжественно объявил отец после молитвы.

   Сарр сделал пометку в блокноте. Мама погладила отца по руке и загадочно улыбнулась, а мы с удивлением уставились на родителя. Он многозначительно замолчал, чему-то улыбаясь, а присутствующие за столом начали сдержанно перешептываться и переглядываться. Большой Тинг собирался в последний раз лет десять назад, когда к Дрэклау двинулась пиратская армада и представители кланов решали, как лучше оградить страну от вторжения. Неужели к угрозе грядущей войны с отщепенцами добавятся поползновения на наши владения кого-нибудь из воинствующих соседей? Может быть, степные орды снова собрались нарушить наши границы? Или пираты обзавелись новой армадой? Драконам не привыкать воевать на два фронта, но внутренняя война будет как никогда некстати. А может отец собирает Тинг совсем по другому поводу? Но по какому? Из-за Ника? Вряд ли, его появление в нашем клане нельзя назвать настолько уж значимым событием, чтобы ради него собирать Драконов со всех уголков Дрэклау. Меня разбирало любопытство, но узнать заранее, почему отец решил собрать представителей всех драконьих кланов, не представлялось возможным. Я перехватила вопросительный взгляд Алариэль и пожала плечами, показывая, что понятия не имею, оглашению какого события будет посвящен грядущий Большой Тинг. После завтрака я подсела к Аль.

   – Тебе мои братья не докучают? – посматривая в сторону Вила и Файна, спросила я.

   – Ну что ты! Конечно, нет, они очень мило за мной ухаживают, – улыбнулась Аль – немного мужского внимания – это как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы окончательно не впасть в уныние.

   Я неопределенно хмыкнула, в каких бы расстроенных чувствах не пребывала Аль, вокруг нее всегда вились воздыхатели разной степени влюбленности. Не миновала эта участь и моих братьев, да и вообще, в последнее время нашу семью одолевает любовная лихорадка.

   – Как дела у Драка и Анны? – ткнула меня в бок Аль, я задумалась и ей пришлось повторить вопрос.

   – Про встречу с шаманами мне ничего не рассказали, Рист опять начал войну с Драком, а Анна волнуется, как бы у них все не дошло до членовредительства, – коротко пояснила я.

   – Они воюют уже столько лет и до сих пор живы и здоровы, – резонно возразила Аль.

   – Сейчас ситуация изменилась, Драк все воспринимает не так, как раньше и вполне логично предположить, что игры Риста могут закончиться плачевно, – по здравому размышлению я начала разделять опасения Анны.

   – Так может поговорить с Ристом, чтобы не задирался? – предложила Аль самое простое решение.

   Я покачала головой. – Мне кажется, что это его лишь сильней раззадорит, ты же знаешь Риста, он от Драка просто так не отцепится.

   – Как маленький, право слово! Всю жизнь с Драком воюет! – качнула головой Аль.

   – Рист сегодня предложил Драку полетать, надо попросить Берка, чтобы он за ними присмотрел, а то мало ли что. – Я поискала глазами брата. – Пойду, поговорю с Берком, пока он не ушел, а то потом придется его искать по всему Шерданну. – Я встала и поправила смявшиеся юбки.

   – Да брось, Эс! Пусть парни развлекутся! – отмахнулся от меня Берк, не разделив моего беспокойства.

   – Берк, тебе трудно, что ли? – заныла я, после Гелана он был самым рассудительным и спокойным в нашей семье.

   – Мне не трудно, но если они на меня накинутся и вдвоем намнут бока, то в этом будешь виновата ты! – засмеялся он.

   – Тебе, пожалуй, намнешь бока. Даже вдвоем, – пробурчала я.

   – Ладно, сестренка, присмотрю. Когда начнутся показательные полеты? – поинтересовался Берк.

   – Через час после завтрака.

   – Буду на башне. – Брат потрепал меня по руке и, посмеиваясь, отошел.

   Мы не стали дожидаться назначенного Ристом времени и поднялись на башню сразу после завтрака. Мы с Аль и Анной сидели в сторонке, тихо переговариваясь, Драк стоял на парапете и что-то высматривал внизу. Скрипнула дверь и на площадку выбежал улыбающийся Рист.

   – Дамы, надеюсь, я не заставил вас ждать? – он театральным жестом прижал руку к груди.

   – Рист, кончай паясничать! – проворчала я. – Зачем тебе вообще это надо?

   – Наша будущая невестка должна знать, в какую семью попала. Кто ей покажет настоящего Дракона, кроме меня? – самодовольно ответил Рист, мне все меньше и меньше нравился его настроение.

   – Рист, ты невыносим! – поморщилась Аль. – И, кстати, ты не единственный Дракон в Шерданне.

   – Просто среди них нет такого горячего Дракона, как я. – Рист выпятил грудь и расправил плечи.

   – Ты слышал о том, что скромность украшает человека? – язвительно поинтересовалась Анна.

   – Человека, может быть, и украшает, а я – Дракон, скромность нам чужда. Кому интересны скромные мужчины? Настоящий Дракон должен быть напористым и огнедышащим.

   – Иди уж, огнедышащий, хватит нам глазки строить, – одернула я брата.

   Рист сделал шутливый полупоклон, подошел к Драку и что-то ему сказал, Драк вскинулся и сжал кулаки.

   – Так, начинается! – процедила я сквозь зубы. – Где Берк?

   Тут Рист неожиданно столкнул Драка с башни и прыгнул следом. Анна непроизвольно вскрикнула и вскочила на ноги, так и не привыкнув к тому, что прыжки в пропасть для нас не оканчиваются трагедией. Через мгновение по ушам ударил яростный рев и два дракона на страшной скорости взмыли в небо. Впереди летел Рист, а за ним бешено работая крыльями, мчался Драк. Они стремительно удалялись в сторону Крастраса.

   – Девочки, я за ними, если придет Берк, пусть летит следом… – начала я и увидела, что Рист и Драк, сцепившись, вошли в пике и камнем валятся вниз.

   Путаясь в юбках, я рванула к парапету, спрыгнула с башни и изо всех сил понеслась к братьям. Драк пока держал верх и яростно трепал Риста, издавая сдавленный рык. Неожиданно Рист вывернулся из его пасти и ударил мордой в основание крыла, используя боевой прием, запрещенный в дружеских схватках. Драка развернуло на девяносто градусов, и он начал заваливаться на бок. Справившись с болезненным последствием удара, он с трудом выровнялся и снова ринулся в бой. Я бешено заработала крыльями, со свистом рассекая воздух. Рист нанес еще несколько прицельных ударов, Драку становилось все трудней держаться на лету – если он рухнет с такой высоты, то, наверняка, разобьется вдребезги! Драк впадал в боевое безумие, не обращая внимания на боль в поврежденном крыле и на перспективу свалиться на острые камни с высоты в четверть лиги, он раз за разом бросался на Риста, стараясь добраться до его глотки. Я подлетела к ним, но ввязываться в бой побоялась, братья яростно рычали и рвали друг друга зубами, их шеи были располосованы когтями, из плеча Драка был вырван кусок плоти, а по правому боку струилась кровь. Ни один, ни второй не собирался сдаваться. Я нарезала круги вокруг них, не решаясь приблизиться, понимая, что в боевом запале они вполне могут пришибить меня и даже не заметить. Драк извернулся и хлестнул Риста хвостом, того отбросило в сторону и он едва удержался в воздухе. В битве наметилось затишье. Оба получили травмы и уже не кидались в бой, очертя голову, сейчас они кружили друг вокруг друга, выискивая слабые места в обороне. Кружение замедлилось, братья одновременно рванули вперед, сцепились, и большим клубком полетели вниз, расправить крылья ни один из них не мог. Я сложила крылья и полетела следом, не представляя, чем смогу им помочь, острые камни стремительно приближались. В нескольких десятках ярдов от земли у них сработал инстинкт самосохранения, на несколько секунд подавив драконью ярость, братья расцепились, чтобы приземлиться. У Драка было повреждено крыло, а по шее Риста струилась кровь. Едва приземлившись, они с ревом набросились друг на друга, продолжив бой на земле. Я попыталась достучаться до их разумов по мыслесвязи, но они мгновенно заблокировались, на корню пресекая мои жалкие попытки вмешаться. Я растерялась, мои братья у меня на глазах убивают друг друга, а я ничего не могу сделать. Я с трудом приземлилась в самом уголке относительно ровной площадки, подальше от драчунов, мой рот сам собой раскрылся и из горла вырвался возмущенный рев. Братья на мгновение остановились и повернули головы в мою сторону, но через секунду снова вцепились друг другу в глотки. В отчаянии посмотрев наверх, я увидела, что к нам летят еще несколько драконов, кто они, было не различить, драконы летели против солнца, и я видела только черные силуэты. Внезапно меня сшиб с ног удар страшной силы, я отвлеклась и не заметила, что братья приблизились слишком близко. Рист в пылу схватки обрушил на меня убийственный удар хвостом, который отбросил меня на несколько десятков ярдов и впечатал в скалу. Последнее, что сохранилось в памяти, прежде чем отключилось сознание – оглушительный рев отца и свист крыльев.

   Первое, что я увидела, когда очнулась, было встревоженное лицо Мейге. В ушах противно звенело, а перед глазами все плыло и переливалось разноцветными пятнами.

   – Драггина Эсмириль, сколько пальцев вы видите? – лекарь поднял три пальца.

   – Три, – мой голос был хриплым, а в горле саднило. Я, опираясь на подставленную руку Мейге, с трудом села и огляделась. Мы находились на площадке Восточной башни. Увидев, что я очнулась, ко мне приблизился отец.

   – Эсмириль, слава Огню, ты жива! Я так за тебя переволновался! – он присел и обнял меня.

   – Они живы? – я с трудом сдержала стон от боли в помятых ребрах.

   – Живы. Как ты себя чувствуешь? – отец тревожно заглядывал мне в глаза.

   Я с помощью отца встала на ноги, меня отчетливо шатало, спина немилосердно болела, руки были исцарапаны, а одежду покрывали прорехи и пятна грязи. Драк и Рист лежали тут же, пока оба были без сознания. Анна сидела рядом с Драком и держала его за руку. Аль сидела чуть поодаль. С ней рядом, тихо переговариваясь, стояли Берк и Чет.

   Отец подвел меня к Аль, усадил рядом с ней на скамейку и, убедившись, что падать в обморок я не собираюсь, решительно направился к братьям. Я привалилась к плечу подруги, ощущая страшную слабость и боль во всем теле.

   – Это было ужасно, мы думали, что вы погибли. Я так испугалась! – шепнула Аль, сжав мою руку.

   – А я даже испугаться не успела, – рассеянно ответила я, раздумывая о том, что в последнее время часто получаю по голове.

   – Все так безобидно начиналось, я думала, твои братья погоняются друг за другом, как вы всегда делаете, и на этом все закончится. – Аль немного подвинулась, чтобы мне было удобнее.

   – Я тоже так думала, – призналась я, удобней не стало, но спина в этом положении болела немного меньше.

   Драк и Рист очнулись одновременно, оба грязные, покрытые синяками и ссадинами. Перевоплощение не оставляло следов от не опасных для жизни ран, полученных драконом, но регенерация не успевала залечить все повреждения до конца. Братья с трудом поднялись на ноги, у Драка оказалось выбито плечо, которое Мейге тут же вправил, а Рист держал голову немного набок, видимо Драк основательно потрепал его в пылу схватки. Мейге осмотрел братьев, уверил отца, что серьезных повреждений у них нет, а синяки и ссадины пройдут через несколько дней. Отец, молча, выслушал доклад, коротко кивнул лекарю и перевел тяжелый взгляд на братьев. Драк и Рист съежились и опустили глаза.

   – Вы двое и Эсмириль, в мой кабинет! – едва сдерживая ярость, прошипел отец, резко развернулся и пошел к выходу.

   Мы, стиснув зубы, поплелись следом, поддерживаемые братьями и лекарем. Аль и Анна шли следом за нами.

   – Ты как, Эс? – морщась, спросил Рист. – Я случайно, извини.

   – Если не учитывать тот факт, что у меня зверски болит спина, разламывается голова, а половина ребер наверняка сломана, то я чувствую себя просто изумительно, – взорвалась я. – Вы, два психа ненормальных! Вам обоим надо лечиться от немотивированной агрессии!

   – Ну, я же не нарочно тебя ударил и уже извинился! – возмутился Рист, а мне стало предельно ясно, что ни один из них не признает свою вину даже под пыткой.

   – Не хватало, чтобы ты меня нарочно бил, – огрызнулась я, смотреть на братьев мне было тошно, а им на меня стыдно. Остаток пути мы ковыляли в полном молчании. Драк приотстал, стараясь держаться подальше от Риста и поближе к Анне, а Мейге, с висящим на нем Ристом, прибавил шагу. У дверей кабинета нас ждал вагар отца.

   – Драггары, драггина Эсмириль, после аудиенции у Повелителя, прошу вернуться в ваши покои для более тщательного осмотра, мне надо убедиться, что вы не получили внутренних повреждений, – сухо сказал Мейге, стряхивая со своего плеча Риста перед дверями отцовского кабинета. Сарр укоризненно посмотрел на братьев и распахнул перед нами дверь.

   Мы стояли перед отцом и корчились от стыда под его тяжелым взглядом.

   – Я желаю знать, что произошло! Драк, Рист, вы отдаете себе отчет в том, что чуть не пострадали сами и не убили свою сестру? Рист? – сурово вопросил отец. Меня выговор отца не касался, но мне все равно было совестно.

   – Мы решили полетать, затеяли потасовку и не рассчитали силы, – покаянно сказал Рист, – я не заметил Эсмириль и приношу ей свои извинения.

   – Драк? – отец перевел на него мрачный взгляд.

   Драк молчал и смотрел в пол, живо напомнив, каким он был луну назад, когда его выписали из клиники Весса.

   – Драк, я жду ответа. – В голосе отца зазвучал металл.

   Драк упорно продолжал молчать.

   – Рист, Драк, до отъезда в третий мир я приказываю вам держаться друг от друга подальше, вы поняли?

   Они оба кивнули.

   – Вы можете идти, Эсмириль, останься.

   Братья вышли, отец подошел ко мне, обнял за плечи и устало спросил: – Что произошло?

   В другое время я бы не стала ябедничать, но сегодня был особый случай.

   – Рист оказывает повышенные знаки внимания Анне, а Драк ревнует. Перед полетом Рист что-то сказал Драку, а потом столкнул его вниз, после чего они начали драться, едва перевоплотившись. Отец, это был бой насмерть, а не драка!

   Отец сокрушенно покачал головой и вздохнул. – Ну что мне с ними делать? Я прикажу Ристу держаться подальше от Драка с Анной до нашего отъезда. Надеюсь, за несколько дней они не поубивают друг друга.

   Вдруг дверь резко распахнулась, мы обернулись, на пороге стоял Клиор, самый младший из верховных шаманов.

   – Мой Повелитель! – шаман быстро поклонился в знак приветствия. – Ваше присутствие срочно требуется в Чертоге!

   – Что случилось? – с оттенком удивления спросил отец, Клиор выглядел слегка встрепанным, а его речитатив говорил о нешуточном волнении.

   – Альм малистэр вам все объяснит в Чертоге. – Клиор переминался с ноги на ногу от нетерпения, в мое сердце начали закрадываться нехорошие предчувствия.

   – Что с Ником? – Клиор досадливо поморщился, игнорируя мой вопрос, и снова обратился к отцу.

   – Повелитель, альм малистэр просил вас поспешить, дело не терпит отлагательств. С длортом Ником все в порядке. – Клиор смотрел на отца, но последняя фраза была адресована мне.

   Отец не стал настаивать на дальнейших объяснениях, только подтолкнул меня к дверям, а сам поспешил вслед за шаманом.

Глава 5
Ник

   Мейге привел меня в цитадель высшей шаманской мудрости на рассвете и попросил снять всю одежду. Начало было многообещающим. Мы находились в небольшой комнатке без окон и одной дверью, которая вела на улицу. Неужели шаманы заставят меня сначала раздеться догола, а потом пробежаться вокруг Чертога до парадного входа? Помещение, в котором мы находились, назвать Чертогом не поворачивался язык, скорее оно напоминало кладовку. Отштукатуренные стены радовали глаз свежей побелкой и полным отсутствием каких-либо декоративных элементов, да и вообще комната была обставлена довольно скудно: у одной из стен стоял средних размеров сундук из розоватого дерева, обитый металлическими полосами, да простая лавка, на которой лежал небольшой тючок.

   – Я предстану перед шаманами голым? – на всякий случай поинтересовался я.

   – Полная нагота для данного обряда не требуется, – серьезно ответил Мейге, подойдя к лавке и разворачивая тюк, в котором оказались неширокий кусок ткани похожий на небеленый лен и несколько пар широких, металлических браслетов. – Но входить в Чертог в обычной одежде нельзя, вам надо переодеться. – Мейге развернул длинный кусок ткани и выжидательно уставился на меня. Пришлось раздеваться, при этом я чувствовал себя очень неуютно и глупо. Напереживавшись за ночь и нафантазировав себе разные сценарии развития событий, я никак не ожидал, что визит в Чертог будет походить на посещение хирургической клиники. Могучие шаманы еще бы рубашечку с завязками на спине припасли для вящего сходства. Аккуратно сложив снятую одежду на лавку, я вопросительно посмотрел на Мейге, он деловито встряхнул кусок ткани и начал оборачивать его вокруг моих бедер, закрепляя каким-то хитрым способом. Я с интересом наблюдал за его манипуляциями, Мейге закрепил конец повязки и надел на мои руки браслеты.

   – Это украшения? – поинтересовался я.

   – Энергопроводники, – буднично ответил Мейге и, согнувшись, надел вторую пару браслетов на мои щиколотки. Потом он поднялся и с удовлетворением оглядел меня с ног до головы, а я почувствовал себя гладиатором перед выходом на арену со львами.

   – Ну, вроде все в порядке. Пойдемте! – Я оглянулся на единственную дверь, похоже, мне, все-таки, придется пробежаться вокруг Чертога и порадовать челядь своим обнаженным торсом и кокетливой юбочкой. От подобной перспективы мои щеки вспыхнули.

   – Длорт Ник, нам сюда. – Мейге показал рукой на монолитную стену без малейшего намека на дверь. – Акутанна, карие!

   Стена засветилась зловещим зеленоватым светом и, лопнув, раздалась в стороны, открывая проход в соседнее помещение. На пороге, спрятав кисти рук в рукава снежно-белого балахона, стоял высокий, молодой шаман.

   – Киц’вакилиет длорт Ник тэристэм, т’ор малистэр Алеарк. – торжественно провозгласил Мейге на незнакомом наречии, шаман слегка наклонил голову и прикрыл веки.

   – Харитэ, малистэр Мейге. Квесте! – шаман выпростал правую руку из рукава и коротко махнул мне, приглашая следовать за ним.

   – Удачи, длорт Ник! – шепнул Мейге за моей спиной, стена беззвучно сомкнулась, едва я переступил невидимый порог.

   Внутри Чертог был гораздо больше, чем выглядел снаружи. Мы шли через анфиладу больших сводчатых залов, величественных и пустынных, отполированный до зеркального блеска пол приятно холодил ступни, грозди осветительных шаров таинственно мерцали, не столько освещая, сколько придавая залам Чертога таинственности и торжественности. Шаман шествовал впереди, не оглядываясь и не разговаривая со мной, а я с интересом рассматривал стены, испещренные незнакомыми рунами и магическими знаками, гадая, какие еще сюрпризы ждут меня впереди. Через некоторое время мы остановились перед очередной стеной, шаман пробормотал заклинание и перед нами образовался широченный проход, в который без труда въехал бы грузовик. Шаман коротко оглянулся, словно хотел удостовериться, что я не сбежал по дороге, и двинулся вперед. Едва переступив порог, я забыл о величии и великолепии предыдущих залов, потому что главный зал Чертога размерами и великолепием превосходил любые помещения, которые я когда-либо видел. Приоткрыв рот от удивления и восторга, я вступил в сердце Чертога шаманов Дрэклау. Главный зал был огромен, его противоположная стена терялась в темноте, черный, как ночь, потолок был прорезан мерцающими прожилками ярко-красного цвета. Колонны с такими же прожилками уходили вверх и терялись в темноте. Мы не прошли и десяти шагов, как в спину пахнуло ветерком. Проем, в который мы вошли, беззвучно закрылся и я увидел изображенного на стене гигантского дракона. Мы стояли прямо напротив полураскрытой пасти величиной в пять человеческих ростов, и я невольно остановился, не в силах оторвать глаз от гигантского изображения. Дракон был выписан настолько реалистично, что казался живым, но обездвиженным, по достоверности изображения превосходя даже драконов на спинах Тули. Редкие гроздья осветительных шаров освещали лишь его голову и часть шеи, тело и хвост терялись где-то в дальнем неосвещенном конце зала. Приглядевшись, я заметил, что дракон не нарисован, а выложен из множества маленьких камней, искусно имитировавших каждую чешуйку, каждую складку огромного тела, каждый язык пламени, окутывающий дракона, камни отражали мерцающий свет шаров, создавая иллюзию трехмерности. Рядом с драконом были изображены два человека, шаман и король, судя по одеянию и короне на голове одного из них, их правые руки были вскинуты вверх, то ли в знак приветствия, то ли предостережения. Сопровождавший меня шаман издал негромкий звук, привлекая внимание, я с сожалением отвернулся от дракона и с любопытством оглядел помещение. Зал окутывала едва заметная дымка, размывая яркий свет шаров, скрадывая очертания предметов, она причудливо клубилась, извивалась и выпускала тонкие щупальца. В подвесных чашах тлели угольки благовоний, наполняя зал пряным, горьковатым запахом трав и чего-то еще, неуловимо знакомого, но давно позабытого. Посередине зала возвышался плоский камень, вокруг которого стояли семь шаманов, одетых в белые одежды, и ждали нашего приближения. Мой сопровождающий легко коснулся моего локтя и, молча, кивнул в сторону ожидавших нас шаманов, которые бесстрастно смотрели, как мы приближаемся, и в своей неподвижности напоминали мне скульптуры из Зала Предков. Мы приблизились к столу и остановились. Я покосился на конструкцию из камня стального цвета со зловещими желобками по краям, подставкой для ритуальной чаши, гнездами для свечей и небольшими прямоугольными пластинками, сделанными из металла похожего на бронзу. Подняв глаза, я увидел насмешливый взгляд одного из шаманов, остальные сохраняли невозмутимый вид. Мой провожатый обошел стол и присоединился к коллегам.

   – Ложитесь сюда, – один из шаманов показал пальцем на стол и, подумав, добавил, – и ничего не бойтесь.

   Под взглядами восьми пар глаз я быстро улегся на стол и вопросительно посмотрел на них. Происходящее все больше и больше напоминало подготовку к операции. Не хватает только анестезиолога и баллона веселящего газа. Один из шаманов, на вид самый молодой, приблизился ко мне и аккуратно передвинул мои руки таким образом, чтобы браслеты совпали с пластинами на столе, я услышал легкий щелчок и мои конечности оказались накрепко закрепленными. Те же манипуляции были проделаны с ногами. У меня в голове мелькнула расхожая медицинская шутка о том, что хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Судя по приготовлениям, отсутствию анестезиолога и веселящего газа меня ждут малоприятные и болезненные манипуляции при полном сознании и гамме ощущений. Вопреки моим мрачным предчувствиям, шаманы не стали доставать хирургические инструменты и приближаться ко мне со зловещим хохотом, наоборот, отошли метров на десять и сгрудились, тихо переговариваясь друг с другом.

   Итак, я лежал на холодном, гладком столе и с подозрением косился на восьмерку волшебников, которые продолжали свой консилиум, время от времени посматривая в мою сторону.

   Все шаманы были рослыми, плечистыми мужчинами разного возраста, их уверенные движения говорили о том, что они знакомы не только с колдовством, но и с мечом, мои догадки подтверждал весьма красноречивый шрам, пересекающий правую щеку одного из них. Однако, мое особое внимание привлек самый старый шаман, он внимательно слушал речи коллег, время от времени разглядывал меня светло-голубыми глазами и слегка улыбался. Все шаманы были одеты одинаково, в длинные снежно-белые балахоны с длинными рукавами и ярко-красные круглые шапки, похожие на шлемы, наряд старика был кроваво-красным. Я повернул голову и оглядел зал, стены скрылись в клубящейся дымке, осветительные шары превратились в размытые пятна, а багровые прожилки на потолке начали мерцать, наливаясь цветом.

   – Приступим! – я повернулся на голос. Шаман с голубыми глазами махнул рукой, самый молодой скрылся в сгустившейся дымке, но вскоре вернулся, неся в руках какой-то предмет. «Сейчас будет больно» – подумал я, тело непроизвольно напряглось. Шаман приблизился, в его руках была красивая, расписная чаша и ничего больше. Он подошел ко мне и принялся рисовать на моей груди, шее, руках и ногах непонятные символы и руны, периодически обмакивая короткую палочку в содержимое сосуда. Я слегка приподнял голову, разглядывая, что он на мне рисует. Под ловкими пальцами шамана на моем теле возникали письмена. По мере высыхания из бесцветных они становились темно-коричневыми, а кожа на месте рисунка припухала, делая их рельефными. Впрочем, ощущения от нательной росписи были приятными, на месте возникновения символов чувствовалось легкое тепло и щекотное покалывание. Напоследок шаман нарисовал несколько знаков у меня на лбу и щеках, с удовлетворением оглядел свое творчество и отошел к остальным.

   Через минуту восьмерка шаманов, как по команде, направилась в мою сторону. К этому моменту дымка превратилась в густую пелену и клубилась около стола, на котором я лежал, а прожилки на чернильно-черном потолке разгорались красно-оранжевым светом, потолок с каждой минутой становился все большие и больше похож на поток лавы. Шаманы встали вокруг стола и взялись за руки, самый старый встал у моих ног. Повинуясь взмаху его руки, край стола приподнялся, отчего мое лицо оказалось вровень с лицом старого шамана. В голове мелькнула мысль, что если браслеты не выдержат, то я свалюсь прямо на старика, но через секунду я и думать забыл об этом, заворожено глядя на магическое действо. Шаманы крепко держали друг друга за руки, заключив меня в круг, закрыв глаза и напевно произнося слова заклинаний, темная пелена клубилась вокруг них, обволакивала каждого шамана, проникая внутрь через ноздри, рты и уши. Шаманы все ускоряли скороговорку, начиная качаться из стороны в сторону, восемь одинаковых фигур в клубах зловещего тумана. Вдруг позади одного из них взметнулся тонкий язык пламени и тут же опал, чтобы показаться за спиной другого шамана. Вскоре за спиной каждого шамана вверх бил тугой столб пламени. Они разрастались в стороны, пока не превратились в бушующую стену огня, а символы на моем теле засветились странным красным светом со всполохами оранжевого и желтого. Казалось, что магические руны на моем теле горят, но боли я не чувствовал, как и жара от окружившего нас пламени. Старый шаман неожиданно распахнул ставшие угольно-черными глаза, пение тотчас прекратилось, но рук шаманы так и не разжали, приглядевшись, я увидел, что их кисти были накрепко переплетены тонкими, едва видными струйками тумана.

   – Назови свое имя! – пророкотал шаман.

   – Николас Кайл Сэлтридж, – послушно отозвался я, впервые за много лет назвавшись полным именем.

   – Откуда ты?

   – Из третьего мира, мы называем его Земля, – четко ответил я, не в силах оторвать взгляд от горящих потусторонним светом агатовых глаз шамана.

   – Николас Кайл Сэлтридж из третьего мира под названием Земля, готов ли ты стать Драконом? – мне показалось, что взгляд шамана стал материальным, что он может вонзить его в меня, как меч, если захочет, а слова приобрели осязаемую значимость.

   – Готов, – без раздумий ответил я.

   – Готов ли ты отречься от прошлой жизни? – голос шамана гремел вокруг и во мне, перебивая даже гул пламени.

   – Готов.

   – Готов ли ты поклясться жизнью в верности Повелителю Драконов и сдержать данную клятву? – Еще один пронзающий насквозь взгляд.

   – Готов, – отозвался я.

   Старый шаман шагнул ко мне и положил мне на грудь свою горячую, тяжелую руку.

   – Смотри мне в глаза, – произнес он, мое тело окутала темная дымка, во рту чувствовался вкус крови и горечь благовоний. Дымка проникала в меня через рот и нос. Глаза заволокло багровой мутью, на мгновение мне стало страшно, но тут же мое сознание раздвоилось.

   За спиной шамана, окутанный мерцающей, переливающейся пеленой возвышался дракон с разноцветными глазами. Он с любопытством смотрел на меня сверху вниз, а я забыл про ритуал и шаманов, не в силах отвести от него взгляда. Его тело скрывал огонь, я видел лишь верхнюю часть длинной кирпично-коричневой шеи и массивную треугольную морду с разноцветными глазами, правый был изумрудно-зеленый, а левый темно-фиолетовый. Зрение потеряло четкость, в глазах зарябило, и несколько секунд я смотрел на себя глазами дракона и видел полуобнаженное тело со светящимися ослепительно– белым светом магическими рунами, распятое на сером камне в круге пламени. Я моргнул и видение исчезло.

   – Я, Шарт, Великий Шаман драконьих кланов и верховный служитель предвечного Огня, – выкрикнул старый шаман – призываю тебя, дракон!

   – Я здесь, шаман! – голосом Ральхи ответил я, старик удивленно посмотрел на меня и продолжил. – Ты готов к обряду соединения?

   – Он мне не нужен, – ощущение того, что кто-то разговаривает за меня, было очень странным, Ральха полностью завладел моим сознанием, отодвинув мою сущность в сторону.

   Шаманы, до того стоявшие с закрытыми глазами и чуть покачиваясь, удивленно распахнули глаза, отчего стена пламени за их спинами стала заметно ниже. Я увидел могучую грудь и верхнюю часть мощных передних лап Ральхи.

   – Как ты выберешься из человека? – по лицу шамана скользнуло выражение растерянности.

   – Когда человек будет готов, он выпустит меня сам, – продолжил Ральха. – Доведя обряд до конца, ты запечатаешь выход, и мне придется потрудиться, чтобы выбраться.

   Шаман резко вскинул руки, и пламя исчезло, шаманы разжали руки, знаки на каменном столе заметно потускнели, как и рисунки на моем теле. Мое сознание продолжало раздваиваться, я продолжал видеть Ральху человеческим зрением и себя его глазами.

   – Ты жил в этом мире, Дракон, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес шаман. – Из какого ты клана?

   – Я из клана Дрейд, шаман, – с гордостью ответил Ральха.

   Старик покачнулся и начал оседать на пол, шаманы кинулись к нему и подхватили его под руки, осторожно отведя в сторону и настороженно поглядывая на меня.

   – Шаман, останови колдовство, не мучай себя, – сказал им Ральха вслед.

   – Как тебя звали в этом мире? – старик с трудом поднял голову, его глаза выцветали, возвращаясь к блекло-голубому цвету.

   – В прошлой жизни меня звали Ральхой.

   Шаман уронил голову и повис на руках молодых шаманов. Мы с Ральхой остались вдвоем. Я, наконец, смог разглядеть своего дракона, от мелких чешуек на огромной голове до темной полосы на хребте, которую стало видно, когда Ральха повернулся, глядя вслед шаманам.

   – Ник, по-моему, мы напугали старика, – усмехнулся Ральха, повернувшись ко мне. Мои руки и ноги затекли от неудобной позы, но расковаться самостоятельно я не мог, дракон тоже ничем не мог мне помочь, потому что пребывал в Чертоге в полупризрачном состоянии. Я немного пошевелил занемевшими руками и попробовал подняться чуть выше, чтобы браслеты не врезались в кожу. Разговаривать в распятом состоянии было чертовски неудобно, а еще меня мучили подозрения, что за всей этой суматохой шаманы забудут меня расковать.

   – Похоже на то, только не пойму чем. Вроде они и намеревались пообщаться с тобой. Почему же такая странная реакция? – отозвался я, сжимая и разжимая пальцы рук, чтобы разогнать кровь.

   – Есть у меня догадки на этот счет, но сейчас нет времени поделиться ими с тобой, – задумчиво произнес Ральха и с укоризной добавил, – Если бы ты медитировал больше, я бы тебе мог многое рассказать.

   – Ты же знаешь, что мне удается выкроить на медитацию всего пару часов в день, – попытался оправдаться я. Даже с приездом в Шерданн свободного времени не стало больше, а медитации не стали продолжительнее. – Когда я стану Драконом?

   – Ты станешь Драконом, как только будешь готов выпустить меня. Сейчас тебя что-то сдерживает. Мне кажется, что ты до сих пор до конца не осознал, что ты, в общем-то, и не человек, – предположил Ральха.

   – Ты был в моем мире? – спросил я, вопросов было так много, что я затруднялся выбрать, о чем его спросить.

   – Конечно, был, но очень-очень давно, иначе, как я, по-твоему, оказался в тебе? – дракон обнажил здоровенные клыки в улыбке. – Мне ваш мир не нравится, но если ты там захочешь жить, я противиться не стану.

   – Я еще и сам не решил, где мне хочется жить, – признался я, – пока меня обратно не тянет.

   – Ты не похож на обычных перерожденных. Готов спорить на что угодно, что ты меня чувствовал и до встречи с Тули, просто не мог понять, что с тобой происходит. – Я неопределенно покачал головой, но спорить не стал. Сейчас разве вспомнишь, от чего зависело мое плохое настроение, приступы раздражительности и замкнутость.

   – Проснувшись после твоей встречи с Тули, почувствовав Драконов, я потерял покой, мне хотелось быть с ними, снова взмыть в небо, стать самим собой. Мое нетерпение само собой передавалось тебе, но ощущалось, как беспричинная тревога и раздражение. В общем, это я портил тебе настроение, – заявил Ральха таким тоном, словно испортить мне настроение было признаком особой доблести.

   – Вот спасибо тебе! – обижаться на Ральху я не стал. В конце концов, глупо обижаться на самого себя.

   – Ты влюбился в Эсмириль, а я соскучился по Драконам. Это сочетание дало мне возможность быстро вырасти, – признался Ральха.

   – А я думал, что схожу с ума! – ехидно ответил я.

   – Так это и бывает, мне рассказывали, – с умным видом подтвердил Ральха. – Перерожденные переживают этот период труднее всего, но ты его уже прошел, ты меня видишь и уже можешь общаться. Ник, я тобой горжусь! – он посмотрел на меня с искренним восхищением.

   – Угу, я тоже собой горжусь! – без особой уверенности буркнул я, смутившись. Мы помолчали.

   – Ты не представляешь, как я хочу сам полетать! – брякнул я, чтобы прервать затянувшуюся паузу в разговоре.

   – Представляю, – в голосе Ральхи послышалась усмешка, – потому что это мое желание и твои сны про полеты тоже от меня.

   – А как это вообще происходит? – наконец, из роя вопросов выделился самый насущный, руки и ноги медленно, но верно немели, а шаманы, судя по всему, заканчивать обряд не собирались.

   – Что именно? – уточнил дракон.

   – Как человек превращается в Дракона?

   – Обычно шаманы проводят несколько ритуалов, дабы дракон мог вступить в силу, потом ему помогают выбраться наружу и человек может перевоплощаться. Помощь в перевоплощении требуется только первый раз, потом все происходит по твоему желанию или под воздействием эмоций. Потом обращенного учат справляться с драконом. Новорожденные драконы не любят быть запертыми в человеческом теле, они хотят летать, плеваться огнем и, чтобы не произошло никаких несчастных случаев, человеку дают снадобье, которое временно усмиряет его дракона. В это время шаманы и наставник учат человека контролировать превращение, это особенно важно, если человек будет возвращаться в третий мир, – объяснил Ральха.

   – А если человек не может научиться контролю?

   – Тогда он остается во втором мире. На него ставится особая магическая метка, которая не дает пройти ни один межмировой портал, кстати, для особо агрессивных Драконов закрыты все миры, а не только третий.

   – Как ты думаешь, я быстро научусь?

   Он укоризненно посмотрел на меня: – Ник, их драконы новорожденные, а тебе достался взрослый. Я умею справляться с собой, и ты сможешь перевоплощаться по своему желанию. Не беспокойся, мы с твоим наставником и шаманами тебя научим.

   – А как я должен буду тебя выпустить?
   `
   – Я этого не знаю, может, что-то случится, и ты захочешь стать драконом или просто наступит подходящее время. Главное не торопись, дождись нужного момента, – он опять улыбнулся, эмоции на его морде угадывались без труда, но способы выражения были довольно специфическими и откровенно пугающими.

   Тем временем шаманы разразились радостными возгласами, Ральха заинтересовано повернул голову в их сторону. – Альм малистэр очнулся, давай смотреть, что будет дальше, – он заговорщицки подмигнул.

   Старый шаман пришел в себя и приказал привести Повелителя Драконов. Через пятнадцать минут в Чертог вошел Брун.

   – Альм малистэр, что случилось? – Брун подошел ко мне. – Он жив?

   Шаман, опираясь на руку молодого шамана, приблизился с другой стороны.

   – Он жив. Ему не требуется ритуал, он уже Дракон. – Шаман одним движением руки вернул столешницу в горизонтальное положение и дезактивировал пластинки, удерживающие мои руки и ноги. Я сел, разминая запястья. Шаман поманил Бруна рукой, они зашли мне за спину.

   – Смотрите, Повелитель! – все шаманы и Брун с удивлением уставились на мою спину.

   – Но, это же невозможно! – воскликнул Брун, невидимый никому, кроме меня, Ральха скромно стоял в сторонке и наслаждался произведенным эффектом.

   – Ральха, чего они там увидели? – подумал я, глядя на дракона.

   – А как ты думаешь, что может быть на спине у Дракона? – иронично спросил Ральха. Я опустил голову вниз и в остолбенении уставился на левую ногу, по которой до самой щиколотки вился хвост дракона, красно-коричневый с темной полосой по хребту. Я не удержался и провел по нему рукой, дракон отозвался теплом и покалыванием.

   – Давай я пообщаюсь с Бруном? – предложил Ральха, видя, что в ближайшее время я не способен вести мало-мальски связную беседу. Превращение в дракона без проведения ритуала стало для меня такой же неожиданностью, как и для остальных.

   – Давай! – подумал я и тут же почувствовал легкий толчок внутри черепа, сознание Ральхи осваивалось внутри меня, перенимая управление моим организмом.

   – Повелитель Драконов, – произнес я голосом неуемного Дракона, впрочем, в интонации не слышалось и намека на насмешку – приветствую тебя!

   Брун с удивлением посмотрел на меня. Я слез со стола и сделал поклон в знак приветствия.

   Шаман приблизился к остолбеневшему Повелителю и, с гордостью глядя на меня, произнес: – Повелитель, Ник из клана Дрейд, его Дракона звали Ральха и сейчас с вами говорит он, а не Ник.

   Брун неверующе воззрился на шамана: – Последний из клана Дрейд погиб еще во время мятежа Сумалы!

   – Это правда, Повелитель, последний погибший был одним из моих братьев, – вмешался в разговор Ральха. – Наши шаманы предвидели уничтожение клана и несколько Драконов Дрейд отправились в третий мир, чтобы возродиться, когда придет время. Я был одним из трех избранных. Миры стоят на грани гибели, и это значит, что Драконам клана Дрейд пришла пора восстать из мертвых.

   Брун и шаманы, молча, слушали Ральху, глядя на меня, как на неожиданно ожившее божество, которое сошло с небес и предложило шаманам и Повелителю пропустить пару стаканчиков вина за встречу. Из сказанного Ральхой я не понял ровным счетом ничего. Кто такие эти Дрейд и почему имя клана так впечатлило присутствующих, а шамана буквально лишило сознания? Что за разговоры о восстании из мертвых? Дав себе зарок войти в медитацию и досконально все выпытать у Ральхи, я отстраненно продолжил наблюдать за развитием событий. Брун взял себя в руки и обратил взор на шамана: – Альм малистэр, я с трудом верю своим ушам и глазам.

   Шаман понимающе кивнул. – Я тоже, Повелитель. Не думал, что мне доведется стать свидетелем подобного чуда. Все мужчины клана Дрейд были закляты на поддержание равновесия миров. Когда равновесие нарушалось, и мирам грозил хаос, Драконы Дрейд вступали в бой. Ник, какого цвета глаза у твоего Дракона?

   – Один зеленый, другой фиолетовый, – отозвался Ральха, старый шаман утвердительно кивнул. – Драконы с разноцветными глазами были только в клане Дрейд. Есть еще несколько особенностей, но они не столь существенны. – Шаман поднял голову и вгляделся в то место, где стоял Ральха. – И кроме того, я отчетливо вижу разноглазого дракона не только на спине у длорта Ника.

   Брун и шаманы закрутили головами, но дракона, конечно же, не увидели. Повелитель вопросительно посмотрел на шамана, тот кивнул головой в ту сторону, где стоял Ральха, невидимый для всех кроме меня и старого шамана.

   – Ральха, извини, что отвлекаю, но я хотел бы уточнить, что все это значит, – направленно подумал я.

   – Это значит, что ты – защитник, пока миры на грани гибели, твой долг защищать их, – туманно объяснил дракон.

   – От чего защищать? – мне его недоговоренности не нравились, но, к сожалению, у меня не было возможности выяснить все прямо сейчас.

   – От гибели. – Ральха спокойно смотрел на меня сверху вниз, мне же почему-то совсем не хотелось становиться суперменом.

   – А что будет потом? Я исчезну? – мне казалось, что я уже знаю ответ на мой вопрос, но Ральха неожиданно рассмеялся и отрицательно покачал головой. – Конечно, нет. Давай обсудим этот вопрос, когда выполним наше основное предназначение.

   Шаман тем временем отвел Бруна в сторону и тихо сказал: – Брун, мы не будем заканчивать ритуал, чтобы не помешать дракону воссоединиться с человеком. Я предполагаю, что верховные шаманы Дрейд готовили избранных к тому, что дракону придется воссоединяться самостоятельно, без помощи магии и внесли в заклинание дополнительный вектор. Продолжив ритуал, мы можем все испортить. Мы не будем давать Нику снадобья, во-первых, в этом нет необходимости, а во– вторых, я опасаюсь, что мы, опять-таки, можем навредить его дракону.

   – Ты уверен? – спросил Брун.

   – Да, – твердо сказал шаман, – мы, конечно, некоторое время понаблюдаем за перерожденным, но только для того, чтобы помочь человеку привыкнуть ко второй ипостаси, дракону же наша помощь не требуется.

   – Он с ним справится? – с оттенком сомнения уточнил Брун.

   – Я уверен, что они всегда смогут договориться. – Шаман хитро улыбнулся и подошел ко мне.

   – Молодой человек, прошу лечь на стол, мне так будет удобнее. – Он поддернул рукава, а я растянулся на столе. В этот раз меня не стали ни пристегивать, ни петь заклинания. Шаман взмахнул руками и между его ладонями засветился пульсирующий сгусток пламени. Он растер его в руках и провел огненными перчатками по моему телу, к своему удивлению жара не было, наоборот, тело пронзил холод, а над магическими рисунками воскурился легкий дымок. Знаки исчезали на глазах, и вскоре от нательной живописи не осталось и следа.

   – Что он делает? – поинтересовался я у Ральхи.

   – Прекращает ритуал, – дракон заглянул через плечо шамана. – Как и обещал.

   – Ральха, а я смогу с тобой разговаривать только, когда медитирую? – шаман прикрыл глаза, что-то шепча себе под нос, а я использовал последние минуты незаконченного ритуала, чтобы поговорить с драконом.

   Ральха улыбнулся. – А ты хочешь общаться со мной всегда, даже когда проводишь время с Эсмириль?

   Я смущенно заерзал, не подумав, что Ральха может стать третьим лишним в наших свиданиях с Эс.

   – Не беспокойся, Ник, если тебе понадобится какая-нибудь информация или моя помощь, просто займись медитацией. – Шаман отошел от стола. Ральха проводил его взглядом. – Кстати, ты нашел очень удачное место для этого занятия, там проходят несколько геомагических каналов.

   – Мне это место тоже нравится, оно меня умиротворяет, – согласился я, вспомнив свой любимый выступ и прекрасный вид на горы.

   – Именно это я и имел в виду. Ник, пора заканчивать наше общение, невежливо заставлять ждать короля и восьмерых верховных шаманов. – Я открыл глаза и увидел напряженные лица первых лиц Дрэклау, Ральха растворился в дымке.

   Сев на камне, я почувствовал неловкость и машинально одернул набедренную повязку.

   – Длорт Ник, поздравляю, – улыбнулся старый шаман. – Вы стали Драконом. Хоть у других этот процесс происходит несколько иначе, но ведь главное конечный результат.

   – Спасибо. Я хотел бы немного поговорить об этом. И еще я очень хочу есть, – признался я. Обычно мой организм мог терпеть голод, но сейчас у меня было ощущение, что если я не съем хоть что-нибудь, то упаду в голодный обморок.

   – Конечно, Ник, я немедля распоряжусь. Альм малистэр, предлагаю продолжить разговор в моем кабинете, – предложил Брун.

   – Так и сделаем, Повелитель. – Альм малистэр Шарт склонил голову и обратился к самому молодому шаману: – Клиор, прикажи отнести свитки в библиотеку, а ритуальные принадлежности оставить в моем кабинете. – Клиор кивнул головой и, молча, отправился выполнять поручения.

   Мы вернулись в замок и просидели в кабинете Повелителя полдня, за это время слуги три раза приносили блюда с мясом, Брун и шаман с умилением смотрели, как я сметаю еду. Впрочем, уделять все свое время мясу мне не позволили, потому что у шамана и Бруна вопросов ко мне было не меньше, чем у меня к ним, особенно у шамана. Он дотошно расспрашивал меня о моей человеческой жизни, детстве, родителях, его интересовали мои увлечения, знакомства, как я встретил Драконов, как искал Драка и Эсмириль, когда увидел своего дракона и начал с ним общаться. Все мои ответы шаман тщательно конспектировал, покрывая меленькими пиктограммами уже пятый свиток. Я устал отвечать на его бесконечные «как?», «когда?» и «где?» и желал, чтобы допрос поскорее закончился, и меня отпустили восвояси. А еще мне до ужаса хотелось посмотреть на свою спину. Наконец, я не выдержал и, подгадав момент, когда старый шаман был занят конспектированием, вежливо обратился к Бруну: – Повелитель, прошу простить меня, но мне бы очень хотелось посмотреть на своего дракона. – Брун понятливо улыбнулся, а шаман на мгновение оторвался от свитка, чтобы тут же застрочить на нем с удвоенной скоростью.

   – Сарр, проводи длорта Ника к зеркалу. – Сарр сделал приглашающий жест и повел меня в спальню Бруна, приблизившись к большому шкафу, он распахнул дверцу, на внутренней части которой обнаружилось зеркало. Я, выворачивая голову, закружился вокруг своей оси. Дракон был такой же, как Ральха, только в миниатюре, но в отличие от драконов Тули мой был расположен справа налево, его голова лежала на моем правом плече, а длиннющий хвост обвивал левую ногу почти до щиколотки.

   – Почему он лежит справа налево? – спросил я – У всех драконы расположены наоборот, – шаман и Брун тоже пришли полюбоваться моим драконом и теперь, улыбаясь, наблюдали за моими попытками уподобиться сове и повернуть голову на сто восемьдесят градусов.

   – Потому что вы из клана Дрейд, эта одна из ваших отличительных особенностей, как разноцветные глаза и полоса на спине в драконьей ипостаси, – пояснил шаман. – Брун, я до сих пор не могу поверить, что дожил до этого дня! Передо мной стоит настоящий живой Дрейд! Разве это не чудо?

   – Чудо, – мрачным тоном согласился Брун. – Если бы не обстоятельства, сопутствующие его появлению.

   – Не стоит делать поспешных выводов, – возразил шаман, не отводя от меня взгляда, – один из Дрейд с нами и это значит, что у нас есть шанс. – Я настороженно прислушивался к разговору, впрочем, мало что понимая из сказанного.

   – Пожалуйста, расскажите мне про клан Дрейд, – я отвернулся от зеркала, решив, что дракон на моей спине никуда не денется, а вот у альм малистэра может не оказаться достаточно времени для долгих разговоров.

   – Тогда давайте сядем и наполним наши кубки, рассказ будет длинным. – Мы вернулись к столу, Сарр разлил по кубкам вино и удалился, а мы приготовились слушать рассказ шамана о легендарном клане. Альм малистэр отпил глоток вина и начал повествование.

   – Пожалуй, начать мне придется с небольшой исторической справки. Клан Дрейд существовал около трех тысяч лет назад в эпоху Лихолетья, а его официальным основателем считается Турнхольм Жестокий, хотя есть мнение, что клан начал свое существование за несколько поколений до него. Кто бы ни был основателем, Дрейд правили этим миром чуть более семисот лет и прославились в веках, как в хорошем, так и в плохом смыслах. Их жестокость к врагам и щедрость к друзьям вошла в легенды. Повелители и шаманы клана Дрейд воспеты в сагах, но были среди них и безумцы, кровавые деяния которых до сих пор вызывают трепет ужаса. Сейчас уже невозможно определить, что в этих песнях правда, а что вымысел, потому что клан погиб, родовое гнездо Дрейд было разрушено, а с ним утрачены практически все летописи. – Шаман задумчиво посмотрел на свой кубок, отставил его и щелкнул пальцами, в его руке появилась старая, прокуренная трубка.

   – Внук Турнхольма, Хайвен Дрейд, решил расширить свои владения и развязал войну с многочисленным тогда племенем оланков за выход к Стальному морю. Война длилась десять лет, и закончилась полным уничтожением оланков и присоединением их земель к землям Дрейд. – Шаман чуть повернул голову в сторону и шевельнул губами. Через секунду открылась дверь, и в проеме показался Сарр с большим свертком в руках. Он приблизился и, отодвинув бокалы, расстелил перед нами карту современного Дрэклау и сопредельных государств, напомнив мне уроки географии с Геланом. Вопреки опасениям моего наставника, кое-что я все же запомнил. В настоящее время Дрэклау занимал значительную часть самого большого континента второго мира и граничил с тремя большими и десятком маленьких государств. Самыми большими восточными соседями были Воллара и княжества Суль, Парса и Киат. Северная граница омывалась океаном, с запада соседями Драконов были семаххийцы, лейкандиры, несколько калифатов фалларов и горная страна Гримма, а на юге граница проходила по водоразделу реки Суон, впадающей в Мглистое море, и разделяющая южную степь на две примерно равные части между Драконами и степняками-кочевниками. Основные военные конфликты в современном Дрэклау происходили как раз в степных районах с воинственными кочевниками. Южнее кочевий начинались пустынные районы, где проходили караванные пути эранов и сеимов, которые везли свои товары еще дальше на юг. Мало-помалу, Драконы отхватывали у кочевников куски территории, а они в свою очередь теснили пустынников и двигались на восток и на запад, время от времени совершая набеги то на инкаров, то на калифаты, то на Озерные города. С запада набеги сдерживались бравыми вояками Семаххского Доминиона, который формально подчинялся Дрэклау, но фактически был самостоятельным государством с собственной валютой, армией и советом старейшин. Инкары при поддержке Драконов отражали набеги на Воллару, а Озерные города вполне успешно оборонялись от степняков самостоятельно. Южная часть материка кочевников не привлекала, потому что их табуны и стада вряд ли перенесли бы многодневное путешествие по пустыне без воды и пищи.

   – Вот здесь были земли Дрейд до войны в Приречье. – Шаман очертил пальцем круг примерно в четверть территории страны к северо-западу от Шерданна. – А уже через столетие вся эта территория, – палец шамана очертил кривую, захватив добрую четверть материка, – стала принадлежать Драконам. Я с уважением посмотрел на военные достижения далеких предков Ральхи. – К сожалению, единая страна существовала только на карте, в реальности территория Дрэклау была поделена на множество уделов со своими собственными порядками и законами, в каждом из которых в меру своего разумения правил представитель какого-нибудь клана, лишь формально подчиняясь Повелителю Драконов. Во времена Дрейд на этой территории проживали около двухсот крупных драконьих кланов, больше половины которых вели затяжные междоусобные войны, были обременены клятвами кровной мести и застарелой враждой. Сильные кланы втягивали в свои распри кланы поменьше, от бесконечных военных походов страдали земледельцы и скотоводы, жители городов не успевали отстраивать заново свои дома, продовольствие стоило дорого, и большая часть населения голодала. Редкий Дракон доживал в те дни до старости, погибая или в многочисленных сражениях или на поединках во имя мести. Брат мстил за брата, отец убивал за сына, сын бросал вызов за отца, кровь лилась рекой, а честь ценилась куда дороже жизни. Редкий год в кланах обходился без похорон, дети оставались сиротам, жены – вдовами и некому было их защитить. Бесконечная резня не способствовала порядку и процветанию, не говоря уже о создании сильного государства. Молодые Драконы гибли сотнями, доходя в своих представлениях о чести до крайней степени идиотизма. В те времена косой взгляд или неуместная шутка могла расцениваться как оскорбление, за которым следовал вызов на смертный бой. Соседи, видя, что Драконы погружаются в пучину взаимной ненависти и вражды, тоже не сидели, сложа руки, и начали захватывать земли кланов.

   Клевтин Малый, праправнук Хайвена и сын Дранга Гордого, решил создать сильное государство, объединив все драконьи кланы. Поставив перед собой грандиозную задачу, он первым делом постарался примирить кланы. Воспитанный в лучших традициях кровной мести, он принял непростое для него решение – объявил о замирении, ввел запрет на поединки до смерти и предложил кланам принять вассальную присягу и стать частью нового государства, что сулило военные и политические выгоды. Предложение вызвало широкий резонанс, кланы разделились на две партии: ярых сторонников и непримиримых противников. Обескровленные малые кланы начали сплачиваться вокруг могущественных Дрейд, но большие кланы не восприняли предложение Клевтина всерьез, их полностью устраивало сложившееся положение вещей и возможность безнаказанно грабить и убивать своих менее сильных соседей.

   Клевтин созвал Большой Тинг, где были озвучены условия вассалитета, приняты присяги и принесены клятвы, сам Дрейд от имени клана и лично от себя предложил мир пяти своим кровным недругам, но в ответ получил лишь оскорбления. Молодые Драконы кланов Прейст, Клуд, Нинкай, Бройн и Вэрг публично оскорбили Клевтина вместе со всеми присутствующими и покинули Большой Тинг, не дожидаясь его окончания. Молодой и горячий Клевтин, собрав в кулак всю свою волю, обуздал гнев, подавил желание прикончить на месте наглецов, призвал кланы проявить благоразумие, не поддаваться на провокацию и завершить начатое. Многие Драконы последовали мудрому совету молодого Повелителя, но некоторые кланы, все же, воздержались от клятв. Клевтин не стал настаивать и отпустил всех с миром, но запомнил тех, кто без раздумий встал под его стяг, и тех, кто выказал сомнения, а особенно тех, кто осмелился оскорбить его. Через три декады, как и было условлено, все верные кланы прислали Клевтину свитки, подтверждающие их клятвы, а через луну у молодого Повелителя Драконов нашлось время, чтобы примерно наказать зарвавшихся нахалов, которые осмелились публично оскорбить его. За луну он остудил сердце, тщательно спланировал свои действия, и приступил к реализации плана. Первым делом Клевтин объявил, что все кланы, которые не принесли вассальную клятву, объявляются вне закона и в подтверждение серьезности сказанного, он и его побратимы показательно напали на замки нескольких кланов, убив мужчин и взяв женщин и детей в заложники. Оставшуюся бесхозной землю Повелитель поделил между своими верными соратниками, после чего вернулся в Дрейд Сул, и стал ждать тех, ради кого он и затеял этот спектакль. Драконы, впечатлившись размахом военной операции, ее последствиями, и жестокостью к проигравшим, правильно поняли намек и смиренно предстали перед Клевтином, моля принять их под свою руку и не лишать жизни и имущества. Дрейд соблаговолил выслушать все просьбы, но принимать присягу не спешил, отложив принятие решения. Спустя луну Клевтин собрал всех, кто желал стать его вассалом, и объявил, что он примет их присягу, но на особых условиях – четверть их владений отойдет Дрейд, они будут платить так называемый «поклонный» налог», а один из сыновей от каждого клана в обязательном порядке станет тилом [6 - Попадая в незнакомый клан, мальчик фактически становился заложником, в отличии от тилов, отцы которых являлись побратимами и дети часто подолгу жили то в одном замке, то в другом.] в клане, на который укажет Повелитель. С тех пор драконьи кланы стали делиться на высших и низших вассалов, иметь разные права и обязанности. Кстати сказать, это разделение существует до сих пор, потомки низших вассалов не имеют права носить титул «йарл», а именуются «гейт» и платят особую подать, называемую «гейтовым лейсом [7 - Лейс – самая крупная монета в денежном обращении Дрэклау, состоит из сплава драгоценных металлов, содержит не менее 3 % эльфийского серебра. В лейсе 1000 лурдов и 100 цинтов.]»

   Разобравшись с внутренними делами и ослабив своим бездействием бдительность опальных кланов, Клевтин начал воплощать в жизнь финальную часть своего плана. Надо сказать, что молодой Повелитель виртуозно сыграл на слабостях опальных кланов, члены которых уже забыли к тому времени о незначительном с их точки зрения инциденте на Большом Тинге и привычно погрузились в локальные войны с соседями и друг с другом. Дрейд намеренно распространил несколько провокационных слухов, окончательно рассоривших Прейстов и Клудов, которые, заключив союз друг с другом, могли нарушить планы Повелителя. Большая часть воинов Нинкаев и Бройнов были рассеяны по границам своих владений, отражая набеги агрессивных соседей. И лишь Вэрги проявили какое-то подобие бдительности, не упустив из виду, что все их соседи приняли вассальную присягу и на их стягах появился огненный дракон, символ клана Дрейд, а степняки атакуют только земли Нинкаев и Бройнов, обходя стороной более доступные и менее охраняемые владения других кланов. Клевтин тем временем виртуозно спланировал и провел серию атак на родовые гнезда опальных кланов, захватив в плен своих обидчиков и членов их семей. Месть Дрейд была ужасна, всех своих обидчиков он приговорил к казни под названием «Семь Смертей» [8 - Казнь «Семь Смертей» считается самым жестоким видом наказания с применением магии. Некоторые источники считают, что этот вид казни был придуман Дрейд, после падения клана практически не использовался. Приговоренного казнят семью различными способами, магически воскрешая после каждого вида казни. В современном Дрэклау этот вид казни запрещен как неоправданно жестокий.]. Их отцов казнили без права предания огню после смерти, дабы преподать другим Драконам урок, что сыновей надо воспитывать в традициях уважения к членам правящей династии и соблюдения этикета. Казни были публичные и произвели на кланы неизгладимое впечатление своей жестокостью и невозможностью принять достойное посмертие [9 - По традиции Драконов сущность непогребенного в огне попадала в Вечное Ничто и не могла возродиться в потомках. Потеря сущности считалась самым страшным несчастьем, так как прерывала связь между поколениями, а род считался ущербным. «Чтоб тебе лежать в земле после смерти» считается у Драконов одним из самых страшных проклятий.]. Женщинам кланов шаманы заперли чрева и раздали в качестве наложниц победителям. Все пять кланов были уничтожены. Наведя относительный порядок во внутренних делах, Клевтин провел несколько земельных реформ, поделил земли опальных кланов между своими верными соратниками и стал готовиться к осуществлению мечты всей своей жизни – созданию собственного государства. Через пять лет на Большом Тинге было объявлено об основании государства Дрэклау. В ту пору территория страны была вполовину меньше, чем сейчас, – шаман показал на карте границы Дрэклау во времена Дрейд, – и не было военного флота, что категорически не устраивало амбициозного Клевтина. Ему не давали покоя легенды о богатстве жителей Островного Архипелага и пиратов Закатной гавани, он желал быть хозяином не только земли, но и моря. Клевтин начал расширять границы на север и строить верфи на Стальном Море. – Шаман указал пальцем на самую западную оконечность Дрэклау. – Здесь были заложены порты Икарам и Пунта, они стали форпостами Драконов и положили начало морской экспансии. К сожалению, Клевтин не дожил до этого момента, он отправился в поход на север, попал в засаду, в результате которой его отряд отбился от основного войска, был ранен в бою и умер от заражения крови.

   – А где был его шаман? – с удивлением спросил Брун.

   – К несчастью, его шаман был убит в том же бою, другого шамана поблизости не оказалось. Отряду Клевтина пришлось добираться до основного лагеря пять суток, а когда они сгрузили неподвижное тело Повелителя в палатке шамана, Клевтина было уже не спасти. Его старший сын взошел на трон и продолжил дело отца. Террек правил Дрэклау почти пятьдесят лет и стал достойной сменой своему героическому отцу, но уделял больше внимания не захвату новых территорий, а наведению порядка в уже имеющихся. При нем началась эпоха слияния политической и магической власти, расцвет искусств, строительство городов и развитие ремесел. Драконы начали активно развивать торговлю с другими мирами. Террек разделил Дрэклау на семнадцать уделов и назначил в каждом из них наместника из числа своих братьев и побратимов. В годы его правления были основаны три самые крупные магические школы, куда отбирались магически одаренные мальчики, которые после окончания учебы проходили несколько ступеней посвящения и становились адептами ордена Драггон [10 - Орден Драггон существовал и до правления Террека Дрейд, но был крайне малочисленным, занимался исключительно вопросами магии и не принимал практически никакого участия в управлении государством. Впоследствии превратился в могущественную организацию, играющую одну из основополагающих ролей в распространении культа Драггон, развитии магической науки и усилении военной, политической и межмировой мощи Драконов], который как раз в это время набирал политический, экономический и магический вес в мирах. – Шаман замолчал, раскуривая набитую, но забытую трубку.

   – Впечатлен вашими познаниями в истории, альм малистэр, – уважительно произнес Брун, а шаман хитро улыбнулся.

   – Когда я был юным адептом и проходил обучение в школе ордена Драггона в Истархе, моим любимым немагическим предметом, была история. Мне даже довелось написать несколько научных работ об истории возникновения Дрэклау и эпохе Рассвета, – пояснил старик. – К сожалению, мой магический дар был слишком велик и мне не позволили отвлекаться от моего основного предназначения. После прохождения первой ступени посвящения, из-за недостатка времени мне пришлось отказаться от изучения древних манускриптов, но это не умерило моего интереса к истории. Даже сейчас я с большим удовольствием изучаю древние пергаменты и артефакты, буде таковые попадают мне в руки. – Шаман обратил свой взор на меня – А вы, юноша, любите историю?

   Я вспомнил наши с Геланом мучения на уроках географии и истории и покачал головой. – К сожалению, мне эта наука не по зубам, я лучше разбираюсь в механике. Механика это наука, изучающая …

   – Я знаю, что такое механика! – перебил меня шаман. – Или вы, длорт Ник, полагали, что в нашем мире такой науки не существует?

   – Ну… – протянул я, – у вас же магическая цивилизация…

   – Надо отдать должное Гелану, – шаман повернулся к Бруну, – по-видимому, он старался впихнуть в своего нерадивого ученика максимальное количество информации, но не преуспел.

   – Не судите его строго, альм малистэр, за такое короткое время узнать все о наших мирах невозможно, – заступился за меня Брун, а я обиженно засопел. – Гелан уделял очень много времени физической подготовке, иногда в ущерб всему остальному.

   – Воины! – процедил шаман и окинул меня надменным взглядом. – Вам лишь бы мечом махать, невежды! – Мне стало до того стыдно от собственной никчемности, что я был готов провалиться сквозь пол, но неожиданно услышал смешок Бруна.

   – Шарт, прекрати! Парень сейчас со стыда сгорит! – я украдкой посмотрел на альм малистэра, вопреки моим ожиданиям, он улыбался.

   – Юноша, вы правы в том, что наша цивилизация магическая, но количество магов по сравнению со всем остальным населением сравнительно невелико. В наших мирах механика гораздо менее развита, чем магия, но она существует, так же, как и талантливые механики, – наставительно произнес шаман. – На чем мы остановились? – он потерял интерес к механике и переключился на любимую им историю.

   – На правлении Террека Дрейд, – любезно напомнил Брун.

   – Да, Террек! – задумчиво повторил шаман. – Я могу долго рассказывать о времени его правления, а также о деяниях его потомков, но, к сожалению, это займет слишком много времени, которого у нас сейчас нет, и поэтому я перейду к закату эпохи Дрейд, который случился примерно полторы тысячи лет назад.

   К своему удивлению, я почувствовал сожаление, мне очень хотелось услышать историю клана целиком, ощутить свою сопричастность к их деяниям, создать их образы в своем воображении, поразиться их щедрости и ужаснуться жестокости, радоваться вместе с ними победам и горевать о поражениях. Мне снова удалось испытать странное чувство обретения настоящей семьи.

   – Сарр, вина! – вагар Бруна возник за спиной шамана и аккуратно налил в его кубок вино зеленоватого цвета. – Прежде, чем приступать к рассказу о гибели Дрейд, я не могу не рассказать о событиях, которые изменили историю всех миров и в которых Правители Дрэклау приняли самое непосредственное участие. Я расскажу о том, как Дрейд обрели бессмертие. – Шаман опустил веки, словно размышляя, стоит ли рассказывать мне о заклятии Дрейд или просто размышлял, с чего лучше начать повествование.

   – Во времена правления Хальвина Дрейд, примерно в пять тысяч шестьсот восемьдесят втором году от Единения, в нашем мире случилось несколько событий, которые сильно повлияли на историю миров. Во-первых, в результате удара магической иглы наше измерение было атаковано извне существами из темного мира. Они владели магией, были разумны и, судя по всему, их задача состояла в поиске возможностей открытия портала из их мира в наш. К сожалению, о пришельцах сохранились отрывочные сведения, но некоторые события, предшествующие их появлению и то, что последовало потом, подробно описано в эльфийских, орхонских и драконьих летописях. Неизвестно, как бы развивалась история миров, если бы в ее ход не вмешались Драконы с заклятием и Дрейд. – Я не понимал, о чем говорит шаман, но не решался задавать вопросы, надеясь, что альм малистэр все расскажет сам.

   – Во-вторых, во время правления Хальвина в ордене Драггон наметился раскол, фактически разделив его на несколько течений, каждое из которых претендовало на официальный статус и заявляло об истинности своего учения, объявляя всех остальных еретиками. Начало войны шаманов было вопросом времени, потому что внутренние противоречия достигали той стадии, когда правоту можно доказать только с помощью оружия или боевой магии.

   – Игры разума, – проворчал Брун, – только такие умники, как вы, шаманы, способны затеять войну из-за вещей понятных считанным единицам!

   – История знала настолько ничтожные причины для объявления войн, что о них было стыдно упомянуть в летописях! – сухо отозвался шаман. – Но если зреть в корень в основе любой войны лежит жажда власти, каков бы ни был официальный повод. – Брун буркнул что-то неразборчивое и отпил вина.

   – В-третьих, эльфы сделали большую ошибку магического характера, в результате чего чуть не лишились собственного мира. – Альм малистэр внимательно посмотрел на меня: – Очевидно, вы, длорт Ник, ничего не поняли из сказанного мною, не так ли? Я покаянно покачал головой. – По-видимому, у вас и вашего наставника не хватило времени, чтобы до такой степени углубиться в историю, и потому вы ничего не знаете ни о Противостоянии, ни о предшествующем ему Черном Море, ни о последующих нескольких десятилетиях?

   Я снова покачал головой, шаман вздохнул, отпил вина и принялся рассказывать.

   – В нашем мире в то время наблюдался относительный порядок, больших войн не было, кланы жили мирно, урожаи были хорошие, последствия Черного Мора почти забылись, воины от скуки задирали друг друга, впрочем, ограничиваясь словесными перепалками или боями до первой крови. Удивительно спокойное время и это не могло не настораживать. Как затишье перед бурей.

   *************************************************
   Через столько лет Хальвин снова ощутил уже знакомую тревогу и гнетущее чувство беспокойства, требующее немедленных действий, как тогда, перед эпидемией Черного Мора. Тогда он не понимал причин своего состояния, не знал, что ему делать, и натворил много глупостей: поссорился с Бейлем из клана Антар, попытался отвоевать у шигоннов Черную Пустошь, чтоб ее демоны драли, ввязался в войну, в которой погибли Хран и Гаспелиэль, глупо и бессмысленно, ушли за грань двое его друзей. В их смерти не было вины Хальвина, в тот день его даже не было с ними рядом, но их гибель до сих пор не давала его совести покоя и тяжелым грузом лежала на сердце. После погребения было боевое безумие, когда он разорил и сжег с десяток поселений шигоннов, прорываясь к Урраку, где прятался их вождь, чтобы отомстить за убийство друзей. После взятия Уррака был пьяный угар, когда он пытался заглушить вином тоску, рвущую сердце на части, уход в горы и попытка стать драконом. Те несколько лун он жил, как в бреду, ему казалось, что его терзания никогда не закончатся. Его нынешнее состояние казалось ему сумасшествием, какой-то странной и нелепой болезнью, от которой нет лекарства. Он громоздил ошибку на ошибку, понимал, что все делает неправильно, и ничего не мог с собой поделать.

   Альм малистэр Тиркел, который отправился в Запретный Храм незадолго до того, как Хальвин сошел с ума, вернувшись в Дрейд Сул, был неприятно удивлен новостями о событиях, которые произошли в его отсутствие. На рассвете следующего дня шаман снова отправился в путь. Никто в замке не знал, где искать Хальвина, но Тиркел не нуждался в указаниях, он точно знал, где он найдет пропавшего Повелителя. Три портала перенесли шамана в ближайшую к Суальским горам точку выхода. Тиркел не раз бывал в этих местах и знал, что в предгорьях, в трех днях пути от конечной точки его маршрута стояла деревня, где можно было разжиться куацлем, провизией, доброй кваррой и новостями. Деревня стояла на месте, но ворота были заперты, не смотря на то, что было еще совсем светло. «Странно» – подумал шаман – «раньше они были более гостеприимны!». Он стукнул кулаком в створку пару раз и крикнул – Бейль, открывай, старый пройдоха! Ты мне задолжал четверть бочонка свежей кварры, и если не откроешь ворота, буду считать тебя жмотом и негодяем!

   Через некоторое время ворота раскрылись, явив Тиркелу Бейля собственной пузатой, краснорожей персоной.

   – Добренького утречка вам! Вы уж, ваше шаманство, не серчайте! Не признали мы вас сразу! Да и не от вас запирались. Неспокойно у нас тут последнее время, – пробасил он смущенно. Бейль, возвышаясь над Тиркелом на целую голову и, будучи на пять стоунов тяжелее шамана, выглядел в смущении забавно. – Вы заходите, заходите, – засуетился Бейль, – и кварру вашу я уж давно приготовил, самую лучшую, из орсы этовошнего года, как вы любите, на сушчих почках. Вот только оказии не было отправить ее в Дрейд Сул.

   Тиркел улыбнулся и вошел в ворота. Всю дорогу до трактира Бейль пытался умильно заглядывать шаману в глаза и нахваливал кварру.

   В трактире Бейль усадил его за стол около окна и теперь суетился, накрывая на стол и подавая снедь в таком количестве, что можно было накормить с десяток Драконов. Крепкие девки бегали из кухни в зал, выставляя на стол мясо, запеченную рыбу, пироги и лепешки, пахту и растопленное масло, сладкие вертушки и фрукты. Бейль сам с кряхтением спустился в винный погреб и принес кувшин с молодым вином.

   – Бейль, сядь! – приказал Тиркел. Трактирщик тяжело опустился на жалобно скрипнувшую под его весом лавку и смущенно посмотрел на шамана. – Как он?

   – Да, стало быть, уже третья луна пошла, как сосед наш, – Бейль мотнул головой в сторону гор, – в пещерке поселился. Я ему, как уговорились мы тогда с вами, раз в осьмицу припасы всякие отправлял, мясо там, винца, сыра да хлеба, когда фруктов, да пахты. Все исправно, как договорились, у меня все записано. – Шаман сделал знак рукой, подтверждая, что верит трактирщику на слово. – Да уж больно он беспокойный в этот раз.

   Тиркел снова кивнул головой, готовясь выслушать главные новости.

   – Сначала шумел очень, как начнет выть ночью, так хоть из деревни беги, уж больно надрывно, словно по покойнику плачет. А под утро бывало, как рявкнет, так прямо хоть в погребе хоронись. Детки у нас от страха не раз и не два штанишки мочили, да и, стало быть, взрослые некоторые тоже. – Бейль в нерешительности взлохматил волосы и неуверенно посмотрел на шамана. Тиркел ободряюще кивнул. – Вы, ваше шаманство, братца своего получше меня знаете, уж больно он нравом суров, да на расправу скор. Мы уж, как могли его покой стерегли, но не углядели видать. То ли не понравилось ему что, али тоска одолела, али хворь какая приключилась, так он драконом с гор спустился и давай огнем плеваться, три дома пожег, два мы потушить успели, две семьи угорели, но не до смерти, да поле с орсой спалил. Жалко орсу, хорошая была, для кварры в самый раз. – Бейль сокрушенно покачал головой и скосил в сторону глаза.

   – Что еще? – спросил Тиркел.

   – Да стадо наше… – начал было Бейль, но шаман жестом остановил его.

   – Все понятно. Вот, возьми, тут хватит, чтобы возместить все ваши неудобства, – Тиркел достал из сумы заранее припасенный кожаный кошель, набитый серебром, так как предполагал нечто подобное. – Разделишь между всеми по справедливости.

   Бейль согласно кивнул, поблагодарил шамана и снова принялся хлопотать вокруг него, делясь новостями.

   Переночевав, Тиркел взял приготовленную трактирщиком снедь, сел на взнузданного куацля, последнего, которого жители деревни сумели удержать во время огненной атаки Хальвина, и отправился в путь.

   Поднявшись в гору, он обернулся и смог оценить размер разрушений, учиненных его драгоценным братом. Поля прорезали выгоревшие дочерна полосы, больше всего, как и говорил Бейль, пострадало поле орсы, которое было выжжено до стеклянной корки, и теперь земля тускло поблескивала на неярком, горном солнце. К счастью для селян, от атак Хальвина пострадали самые дальние поля да край фруктового сада, в котором сгорели несколько больших деревьев и расположенных рядом с ними домов. Забор селяне уже починили и лишь черные квадраты на месте сгоревших домов напоминали о том, что не так давно там был пожар. Размер ущерба шаман оценил правильно, на оставленное трактирщику серебро им с лихвой хватит денег отстроиться, и посадить деревья, и выкупить у горцев разбежавшихся куацлей. Кошель серебра невеликая плата за заботу о брате. Добравшись до вершины, шаман отпустил куацля и, перевоплотившись, пролетел оставшуюся четверть лиги драконом.

   Хальвин лежал в глубине пещеры на узкой лежанке, заваленной шкурами, и даже не обратил внимания, что в его убогом жилище их теперь двое.

   – Хальвин, ответь мне, во имя Святого Огня, почему стоит мне отлучиться на пару лун из дома, как с тобой обязательно что-нибудь случается? – раздраженно вопросил шаман, изрядно утомленный восхождением в тайную обитель Повелителя, ответом ему было молчание. Хальвин не соизволил даже обернуться.

   – Я слышал, что случилось, можешь не трудиться рассказывать о вашем бездарном походе, – невозмутимо продолжил шаман, подбросив в погасший очаг пару поленьев и воспламенив их одним взглядом. Он с удовольствием протянул к огню ладони, который привычно лизнул его руки. – Я только что из Запретного Храма, у меня для тебя новости.

   – Тиркел, иди к демону! – глухо отозвался Повелитель.

   – Книга снова заговорила, – спокойно сказал шаман, не обратив внимания на грубость Повелителя. – Сказанное касается тебя.

   Хальвин быстро развернулся и уставился на брата. Лицо Тиркела, осунувшееся и уставшее, было торжественным, словно он находился не в пещере, демон знает в скольких лигах от ближайшего жилья, а у себя в Чертоге. Шаман же в свою очередь поразился насколько плохо выглядел его брат – он осунулся, щеки покрывала густая щетина, волосы висели неопрятными прядями, а в глазах застыла такая тоска, что Тиркел едва удержался, чтобы не пожалеть его вслух. Разумеется, делать этого не стоило, напротив, шаман сделал вид, что ничего особенного не увидел.

   – Драконы желают сделать тебя Защитником, – наконец, произнес он.

   – Это что еще такое? Каким Защитником? – Хальвин привстал на лежанке.

   – Если перевести ту поэзию, которой Драконы выражают свою волю на доступный тебе квэнне, они хотят, чтобы мужчины клана Дрейд стали Защитниками и следили за равновесием светлых и темных сил в мирах, – спокойно произнес Тиркел. – Заклинание еще не проявилось и это значит, что у нас есть время подготовиться.

   – К чему? – после долгого пребывания в драконьей ипостаси Хальвин плохо соображал.

   – К ритуалу, естественно, – невозмутимо пояснил Тиркел. – Знаешь, Хальвин, сдается мне, что ты сейчас не готов к серьезному разговору. Давай отложим его до того времени, когда ты будешь хотя бы понимать сказанное.

   – Давай отложим. – Хальвин снова улегся и вознамерился повернуться к шаману спиной, чтобы не видеть его.

   – И не думай! – шаман цепко ухватил его за плечо. – Теперь я хочу знать, что с тобой происходит, в мельчайших подробностях.

   – Иди к демону! – Хальвин досадливо дернул плечом, меньше всего ему сейчас хотелось рассказывать о том, что он чувствовал.

   – Не груби! – жестко сказал Тиркел. – Я предполагаю, что твое теперешнее состояния напрямую связано с заклятием, которое должно быть наложено на тебя и на клан, так что будь добр, не упрямься и расскажи все, что с тобой случилось за последние две луны.

   Они с Тиркелом провели в той пещере почти декаду, и все это время шаман выпытывал, выспрашивал у Хальвина о том, что он чувствует, а потом восстанавливал его внутренне равновесие, изгонял тоску и учил специальным секретным медитативным практикам. Через декаду Хальвин был готов вернуться домой. По возвращению выяснилось, что на западе разразилась эпидемия Черного Мора, насланная варлоками, и потому Повелителю и его шаману в тот же день пришлось покинуть Дрейд Сул и отправиться на запад на поиски их логова. Лишь начав охоту на варлоков, наславших мор и наводнивших несколько уделов Хайланда и Мэйста нежитью, Хальвин окончательно обрел покой, словно вышел на правильную дорогу и теперь ясно видел впереди цель.

   Вспоминать о тех временах Хальвин не любил, но давно позабытое чувство тревоги всколыхнуло воспоминания, которые прочно угнездились внутри и снова разъедали его сердце беспокойством, а это значит, что миры вновь стоят на грани и темные силы нарушают их равновесие. Он прошелся по опочивальне, выглянул в окно, повернулся и посмотрел на нежившуюся на ложе обнаженную Катину, медноволосую полуэльфийку, свою любимую наложницу. От эльфов ей досталась лишь голубая, перламутровая кожа да хрупкая фигурка, но не по-эльфийски узкие, прозрачно-зеленые глаза, вздернутый маленький нос, широкоскулое лицо и большой рот напоминали об ее кириотийских корнях.

   Хальвин в который раз поразился странному выбору ее папаши, по эльфийским понятиям матушку Катины, чистокровную кириотку, смело можно было назвать уродиной, вся ее внешность находилась в противоречии с эльфийскими канонами красоты. Кроме того, фра Карита содержала бордель в Икараме, а будучи помоложе, и сама была не прочь провести ночку с парой-тройкой заезжих моряков. Какой демон занес в веселый квартал порта эльфа, можно было только догадываться.

   Хальвин снова отвернулся к окну, окинул взглядом далекие горные вершины и постарался расслабиться. Сердце грызли предчувствия, пока на грани осязания, заглушенные медитативными практиками, но достаточные для того, чтобы Повелитель утратил покой.

   – Мой бесценный господин чем-то опечален? – чуть хриплый голос Катины вывел Хальвина из задумчивости. – Я чем-то тебе не угодила?

   – Нет, Катина, дело не в тебе, – отозвался Хальвин, приблизился к ложу и провел рукой по хрупкому бедру женщины. – Ступай, мне надо подумать.

   Женщина послушно спрыгнула с ложа и выскользнула в потайную дверь, оставив Повелителя в одиночестве. Впрочем, скучать ему не дали, не прошло и четверти часа, как дверь без стука отворилась, и в покои Повелителя вошел Криаст из клана Дунальд, побратим и лучший друг Хальвина.

   – Приветствую тебя, Повелитель! – Криаст едва обозначил поклон, Хальвин подошел к другу и, как в далеком детстве, скрестил с ним руки в тайном приветствии.

   – Прибереги «Повелителя» для Большого Тинга, Бэарик [11 - Бэарик – с квэнне медвежонок] – проворчал Хальвин.

   – Как же я рад тебя видеть, Линхи [12 - Линхи – с квэнне рысенок]! – ответил Криаст, хлопнув друга по плечу. – Найдется, чем промочить горло усталому путнику?

   – Ты хочешь меня обидеть, Бэарик? – надменно вскинул подбородок Хальвин, обладатель одного из лучших винных погребов второго мира.

   – Шучу, дружище! – миролюбиво отозвался Криаст. – Должен тебе признаться, что в просвещенной Фалиальте на редкость гадкая жратва и прескверные вина. Свой запас я выпил в первую же декаду, а потом был вынужден перебиваться этим непотребным пойлом, которое эльфы называют вином, мяса хватило немногим дольше, так что можешь считать, что я голодал.

   Хальвин расхохотался – Эй, Кари, вина и мяса послу! Живо!

   – Уже несу, Повелитель! – раздался из соседней комнаты радостный голос. Ради Криаста по прозвищу Бэарик, побратима Повелителя и легендарного воина, слуги Дрейд Сула были готовы вывернуться наизнанку.

   – Садись, друг, пока жарится мясо, выпьем мараккского. – Друзья сели в удобные кресла и отдали должное терпкому, рубиново-красному вину, которое у Драконов считалось легким, а любого эльфа свалило бы под стол после первого кубка.

   Они были похожи друг на друга, одинакового возраста, шести с половиной футов ростом, плотные, широкоплечие, темноглазые и смуглые. Криаст был подстрижен и гладко выбрит, Хальвин собирал свои длинные волосы в хвост и носил бородку. Они давно разменяли третий десяток лет после вступления в возраст мужчины, в их волосах поблескивали пряди седины, но ни Хальвин, ни Криаст не потеряли интереса к женщинам, оружию, доброй еде и вину.

   – Отличное вино! Превосходное! – посмаковав напиток, вынес свой вердикт Криаст. – Урожай шестьдесят третьего? – Повелитель кивнул, подтверждая слова друга.

   – Прекрасный букет! – Криаст сделал еще один глоток. – Если тебе интересно, я заключил с эльфами несколько торговых сделок на поставки наших вин.

   – Я надеюсь, что ты так спешил ко мне не для того, чтобы сообщить только об этом, – иронично осведомился Хальвин.

   – Нет, эта новость просто пришлась к слову, – сразу посерьезнел Криаст. – Чудные дела творятся у эльфов, странные и непонятные. Мне бы хотелось, чтобы альм малистэр послушал мой рассказ…

   – Не откажусь! – раздался голос, мужчины обернулись, возле дальней стены материализовался альм малистэр Тиркел, собственной персоной. Повелитель недовольно поморщился, а шаман, заметив выражение его лица, рассмеялся.

   – Хальвин, клянусь, я за тобой не подглядываю, когда ты проводишь время со своими наложницами! – все еще усмехаясь, уверил Повелителя шаман. – Просто так быстрее. – Защитный контур, прерывающий магическое воздействие, ставил сам Тиркел, и он действовал на всех шаманов, кроме него самого.

   – Показушник! – недовольно буркнул Хальвин.

   Альм малистэр выглядел ровесником Повелителя и его друга, но на самом деле был на десять лет младше. Он обладал невероятной магической мощью, позволявшей ему генерировать достаточно энергии, чтобы использовать телепортацию, недоступную подавляющему большинству других шаманов.

   – Здравствуй, Криаст! – поздоровался шаман, усаживаясь в свободное кресло.

   – Приветствую, альм малистэр! – откликнулся Криаст, старательно пряча улыбку. Хальвин и Тиркел никогда не упускали возможности поддеть друг друга, что не мешало им испытывать искреннюю братскую любовь.

   – Без титулов! – отмахнулся Тиркел, он шевельнул рукой и в его ладони появился кубок с зеленым исмарским, красное вино шаман не пил. – Итак, о чем же ты хотел нам поведать, Бэарик? – Повелитель каким-то внутренним чутьем понял, что рассказ друга будет иметь непосредственное отношение к причинам его тревог, и не ошибся.

   – При дворе Фалиальты о случившемся предпочитают не говорить, но до меня дошли некие слухи. Поговаривают, что в Долине Семи сердец, почти на границе с Талингой, творится что-то неладное, скорее всего магического характера. Там бесследно пропадает население и в первую очередь маги. В наземных деревнях не осталось ни одного жителя, а цверги ушли под землю, замуровав все входы в Подземные Палаты Цхвалара. Примерно три декады тому назад маги отметили сильный всплеск магической активности в этом районе, но не смогли распознать, какого рода чародейство применялось, и просто объявили долину закрытой. Про происходящее в долине ходят противоречивые слухи, что якобы в ней завелось кровожадное чудовище, пожирающее всех, кого встретит на пути, другие болтают о затаившемся в долине злобном духе, смертельно опасном и не ведающим милосердия. Некоторые даже намекают на некое древнее эльфийское пророчество, предвещающее появление Черного Ужаса и уничтожение мира эльфов. – Шаман внимательно слушал, сохраняя бесстрастное выражение лица. Повелитель переводил взгляд с Тиркела на Бэарика, ожидая, когда друг перейдет от пересказа слухов к конкретным фактам.

   – Я попросил своего шамана поговорить с эльфийскими коллегами и выяснить, что они думают по этому поводу, и есть ли у них какая-либо информация о происходящем в Долине, – произнес Бэарик.

   – Полагаю, что эльфы отделались общими словами и добавили еще несколько гипотез, уже магических, к имеющимся у тебя слухам, – предположил шаман. Он посмотрел на кубок, и в нем тут же появилось вино.

   – Ты удивительно проницателен, именно так все и произошло. В мою коллекцию добавился слух о таинственной магической флюктуации неясной природы, сведения о внезапно заработавшей геомагической жиле, а также предположения, что во всем виноваты цверги, дескать, они в этом районе как раз что-то взрывали, – кивнул головой Криаст.

   – Другого я и не ждал, – улыбнулся Тиркел.

   – Однако, после очередного бала, который устраивали при дворе Фалиальты, один из магов, старинный приятель малистэра Патерика, высказал осторожное предположение, что судя по мощности магического всплеска, проблемы похожие на происходящее в Долине Семи Сердец, существуют и в других мирах. К сожалению, малистэр Патерик не смог выяснить никаких подробностей, все обстоятельства случившегося окутаны толстым коконом секретности. Все разговоры и слухи сходятся лишь в одном: в долине происходит что-то странное, страшное и непонятное. Зная эльфов и их страсть к секретам, я предположил, что происшествие в Долине намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд, и что Драконам не помешает узнать подробности и, в случае чего, подготовиться к возможным неприятностям. – Криаст допил вино и отставил кубок и с прищуром посмотрел на шамана. – Мне кажется, что для тебя, Тиркел, моя новость не является новостью. – Он в упор смотрел на шамана.

   – Не является, – не стал отпираться тот. – Мы тоже зафиксировали магический всплеск и, в отличие, от эльфийских магов я могу поделиться с вами выводами и предположениями.

   – Интересно послушать, – буркнул Бэарик, который терпеть не мог, когда из него делали шута.

   – Мы зафиксировали мощный магический всплеск утром второго дня гаххрама, одновременно с эльфами, позднее колдуны оборотней подтвердили, что тоже отметили магическое волнение, но в их мире воздействие было куда слабее, чем в наших мирах. Всплеск был кратковременным, но довольно мощным, – шаман вытащил из кармана трубку и кисет, – его сила была такова, что телепаты на время лишились способностей, а связь между мирами прервалась на четверть часа. – Произнося это, шаман в упор смотрел на Повелителя.

   – Да, – раздраженно отозвался тот, мучившая его тревожность появилась как раз в начале лета, – я тоже почувствовал и чувствую до сих пор!

   – Почему ты ничего не сказал мне? – раздраженно спросил шаман.

   – Потому что я не старуха, которая пугается собственной тени и боится ложиться спать из-за дурных снов! – взорвался Повелитель. – Какое тебе дело до моих настроений?

   – Ты же знаешь, что это не пустые страхи и, если мне не изменяет память, ты обещал, что как только почувствуешь это снова, то сразу обратишься ко мне! – шаман досадливо стукнул рукой по подлокотнику кресла. Криаст с удивлением смотрел то на одного, то на другого, ничего не понимая.

   – Обещал! Демон тебя подери! Обещал, но не нахожу в себе сил выполнить обещание! – придушенно выдавил Хальвин.

   – Слушай, Хальвин, это глупо! – шаман вскочил на ноги. – Ты ничего не в силах изменить, но почему-то противишься неизбежному, и ведешь себя, как та самая старуха, на которую ты так не хочешь походить.

   Хальвин, исчерпав все аргументы, в бессильной ярости послал шамана к демонам, прибавил еще несколько бранных слов и заметался по комнате.

   – Что это с ним? – Криаст тронул за руку шамана.

   – Расскажи ему! – потребовал Хальвин, он застыл на месте и скрестил на груди руки.

   – Не стоит, Хальвин, это внутреннее дело семьи, – скривил губы шаман.

   – Бэарик – мой побратим и самый верный друг. Я считаю его членом семьи. Если уж мы не способны прийти к компромиссу, давай послушаем незаинтересованное лицо и предоставим ему честь решать, кто прав! – бросил Повелитель.

   – Я бы не хотел этого делать, – настойчиво повторил шаман, сверля Повелителя холодным взглядом. Бэарику казалось, что вот-вот из его глаз вырвется пучок ледяных стрел и изрешетит побратима на месте.

   – Рассказывайте! – потребовал он. – Я умею хранить тайны.

   – Ну что ж, твоя воля! – шаман обмяк и стал набивать трубку – Хальвин, сядь! – Повелитель буркнул что-то себе под нос, но, все же, присел в кресло и плеснул себе вина.

   – Криаст, я не хотел посвящать тебя в эту историю не потому, что не доверяю тебе, – начал шаман, – а потому, что знание этой тайны может повлиять на твое мировоззрение и посеять сомнения в твоем сердце. Мне придется раскрыть несколько секретов, чтобы тебе было понятнее, в чем причина сомнений Хальвина. – Бэарик кивнул, но ничего не сказал.

   – В наследство от предков-драконов нам достались не только умение перевоплощаться, физическая сила и физиология, но также обязательства и некоторые правила, которые действуют с момента слияния и будут действовать до конца существования нашей расы. Соблюдение их является гарантией того, что мы останемся теми, кто мы есть. Вопреки официальной версии, наши предки Драконы не жили в нашем мире, они были пришельцами из другого измерения. Они странники на дорогах мироздания и им подвластны такие силы, которые никогда не покорятся нам.

   – Ты так говоришь, как будто они существуют и сейчас, – с оттенком недоверия проговорил Криаст.

   – Они действительно существуют, но где-то в других мирах. – В глазах шамана не было и тени улыбки, словно не он опровергал постулат о возникновении расы людей-драконов. – После слияния они помогли нам освоить огненную магию и ушли, потому что выполнили свою миссию, – сказал шаман, не отводя глаз от лица Криаста.

   – А как насчет утверждения, что драконы соединились с людьми, чтобы сохранить свой вид? – в голосе Бэарика прозвучала изрядная доля скепсиса.

   – Драконы никогда не находились на грани вымирания, они просто исполняли свой долг, который заключался в том, чтобы оставить след во всех измерениях, где они побывают. Впрочем, от слияния выиграли и наши предки-люди, обретя возможности, которые позволили нам, Драконам, занять достойное место среди населения обитаемых миров. Уходя, Драконы оставили Свитки Заветов, в которых написаны правила, нарушение которых может привести к гибели нашей расы. Свитки хранятся в Запретном храме, дорогу к которому знают только верховные шаманы. Прочесть Свитки позволяется только избранным и только после прохождения пятой и последней ступени посвящения. То, что я тебе рассказываю о них, уже является нарушением правил, и я буду наказан за это.

   – Каким образом? – удивленно спросил Криаст.

   – Магическим! – выдохнул шаман, его лоб покрылся капельками пота.

   – Да кто узнает? – воскликнул Криаст, обеспокоенный состоянием шамана.

   – Драконы ушли в другие миры, но обладая колоссальными магическими знаниями и силой, они продолжают наблюдать за нами, следя, чтобы мы не превратились в людей и не предали их заветы. – Лицо шамана покрылось нездоровой бледностью, из носа на одеяние закапали частые капли крови. Шаман вытер лоб дрожащей рукой и взял протянутый Хальвином платок. – Мне трудно говорить, то, что я рассказываю, не должен слышать непосвященный, заклятие начинает действовать.

   – Так говори быстрее! – поторопил шамана Криаст.

   – Драконы оставили за собой право определять клан, который будет править другими драконьими кланами, и это правило внесено в Свитки. – Шаман прижал платок к носу и закинул голову. – Все Драконы обязаны повиноваться выбору прародителей и подчиняться Повелителям Драконов. Есть Книга, в ней написана воля Драконов… Не могу больше! – Лицо шамана исказила гримаса боли, платок намокал от крови, льющейся из его носа.

   – Я доскажу! – промолвил Хальвин, глядя на брата. – Через Книгу Драконы передают свою волю, например, указывают, кто должен стать Повелителем Драконов, вернее они выбирают правящий клан, отпрыски которого, по их мнению, лучше всего справятся с управлением. Большинство кланов принимает выбор предков без раздумий, хотя и не подозревают об этом, но есть и честолюбивые безумцы, которые пытаются захватить власть, губят себя и весь свой клан. Драконы не прощают непокорности и всегда наказывают тех, кто пытается нарушить их волю.

   – Клан Брингульд? – спросил, озаренный догадкой Криаст. Хальвин согласно кивнул.

   – И несколько до них, – просипел шаман. Бэарик невольно вспомнил Безумного Фалька из Брингульдов, который пытался поднять восстание против отца Хальвина и создать собственное государство. Фальк погиб позорной и глупой смертью, недостойной воина и мужчины, от отравленной иглы одной из своих рабынь. По слухам, она была тиникийкой знатного рода, ее родовые земли были захвачены Фальком, а семья убита, ее саму захватили в плен, и она сумела выжить исключительно благодаря своей красоте. Очень скоро прекрасная тиникийка оказалась на ложе Фалька, испытав все прелести извращенной любви безумного Дракона. Улучив удобный момент, она воткнула в своего мучителя ядовитую иглу, которую прятала в прическе и стала свидетелем его мучительной и долгой агонии. Совершив убийство, она даже и не подумала убегать, ее нашли на следующее утро рядом с остывшим телом Фалька. Зрелище искаженного агонией лица и застывшего в неестественной позе тела предводителя бунтовщиков настолько потрясло его товарищей, что один из них впал в неконтролируемую ярость и, выхватив боевой меч, одним взмахом избавил тиникийку от мучительной казни, к которой бы ее наверняка приговорили. Говорили, что она умерла со счастливой улыбкой на устах. Странные совпадения и роковые стечения обстоятельств со смертью Фалька не закончились, и в течение следующего года все мужчины клана, включая глубоких старцев и младенцев, умерли странной или глупой смертью. Когда скончался последний мальчик из клана Брингульд, старая Фрэна, бабка Фалька, отправилась в святилище, принесла богатые жертвы святому Огню и покончила жизнь ритуальным самоубийством.

   – Значит вот как обстоит дело! – задумчиво произнес Криаст, в глубине сердца он был согласен с предупреждением шамана и предпочел бы оставаться в неведении. Само собой он даже не помышлял о том, чтобы поднять бунт против Хальвина и свергнуть его с престола, но зависимость в таком важном деле, как выбор Повелителя Драконов, от ушедших в иные миры предков, смущала.

   – Тебя смущает то, что наш народ не может выбирать правителей самостоятельно? – спросил Хальвин.

   – Немного, – признался Криаст, – хотя с другой стороны, это избавляет нас от войн за престол и от сомнений в правильности выбора. Прошу, продолжай!

   – Предки, да хранит их святой Огонь, где бы они не находились, были особенно милостивы ко мне, одарив меня от щедрот своих такой способностью, что я даже не знаю радоваться мне или печалиться, – с горечью произнес Хальвин. – C некоторых пор я чувствую колебания равновесия черного и белого в мирах. Не знаю, за какие доблести они решили выбрать именно меня, но стоит мирам приблизиться к краю, как я теряю покой и сон. Мало того, если я ничего не предпринимаю, то буквально заболеваю, словно меня прокляли. – Криаст никогда раньше не видел своего побратима таким расстроенным.

   – Но что плохого в этом даре? – искренне удивился он. – Ведь это значит, что мы, Драконы, будем знать о любой угрозе и сможем заранее подготовиться к любой войне!

   – Не совсем так, – прервал Криаста пришедший в себя шаман. – Дар Хальвина позволяет чувствовать негативные изменения в магической структуре, направленных против нашего измерения, нашей реальности, если тебе так будет понятней, на локальные войны и беспорядки он не реагирует. Дар Хальвина дает о себе знать лишь тогда, когда над всеми мирами нависает угроза уничтожения.

   – Друзья, вы меня извините, но я действительно не понимаю, что вас так расстраивает? – воскликнул Бэарик, на его памяти не происходило ничего такого, что бы предвещало конец света.

   – После первого проявления дара, я отправился в Запретный храм и провел ритуал, позволивший мне узнать волю предков-драконов. Она гласила, что мы, шаманы, обязаны наложить заклятие Защитника на клан Дрейд, чтобы дар передавался от отца к сыну до тех пор, пока жив хотя бы один Дрейд, – пояснил шаман. – Первый раз Хальвин почувствовал свой дар перед эпидемией Черного мора и, только благодаря ему, мы смогли избежать многочисленных жертв, успели обезвредить группу варлоков, которые задумали уничтожить население нашего мира и заселить его нежитью. Мы сделали все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, но жертв, все же, не удалось избежать. – Криаст посмотрел на Хальвина другими глазами, испытывая противоречивые чувства, он сочувствовал побратиму, на которого была взвалена такая ноша, но не мог не признать, что Хальвин единственный Дракон, которому она действительно по плечу.

   – Бэарик, прекрати пялиться на меня, словно я на твоих глазах превращаюсь в бога! – разозлился Хальвин. – А ты, Тиркел, перестань делать из меня второго Оракула и признай, наконец, что это не дар, а проклятие!

   – Ты можешь называть свои новые способности как угодно, – спокойно возразил шаман и Криаст понял, что спор между альм малистэром и Повелителем Драконов возникает не в первый раз и, вряд ли, они когда-нибудь придут к согласию. – Но выполнить волю драконов мы обязаны, письмена уже проявились в священных Свитках.

   – Я не могу обрекать своих потомков на ЭТО! – Хальвин метнул на шамана яростный взгляд.

   – ЭТО – великий дар, который достанется твоему клану и ты должен ценить оказанное тебе доверие! – с раздражением возразил шаман. – ЭТО – тяжкая ноша, но и большая честь! Это сделает твой клан бессмертным, Хальвин!

   Повелитель упрямо дернул подбородком и занялся трубкой, Криаст ушел в собственные мысли, крутя в руке недопитый кубок вина, а шаман достал из складок мантии длинные четки из черных и красных зерен и стал медленно перебирать их. Слуги внесли блюда с мясом, хлебом, фруктами и пряными травами, поставили кувшины с лиеннским бордовым, расставили тарелки и удалились по знаку шамана. Разговор был не окончен и лишние уши им были ни к чему.

   Криаст положил в тарелку третий кусок нежного, нашпигованного кусочками чеснока и травами мяса и, наконец, рискнул прервать затянувшуюся паузу в разговоре: – Я бы хотел узнать, каким образом дар Хальвина связан с происходящим в Фалиальте?

   – Позволь мне объяснить? – обратился шаман к Хальвину, тот согласно кивнул.

   – Валяй, я все равно мало что понимаю в магии, – буркнул Повелитель.

   – Как ты уже знаешь, происходящее в Долине Сердец имеет непосредственное отношение к магии. Для того, чтобы тебе было понятней, позволь преподать тебе небольшой урок, – шаман взмахнул рукой и произнес заклинание, над столом заклубился сизый дымок, сгущаясь и превращаясь в объемную картинку. – Магическая метафизика определяет мироздание как совокупность миров, распределенных в параллельных измерениях. – Картинка трансформировалась в некое подобие тарелки со стопкой одинаковых круглых дисков, живо напомнив Криасту блюдо со свежими лепешками.

   – Ты прав, напоминает тарелку с лепешками, – проворчал шаман, прочитав его мысли, преодолев действие блокирующего амулета, – но то, что ты видишь, не имеет отношения к еде, а является примитивной моделью, наглядным пособием к вводному уроку в теоретическую магию. Каждая лепешка на этой тарелке – отдельное измерение, в котором существуют вселенные, планеты и их обитатели. Теоретически считается, что между собой измерения не пересекаются – каждая лепешка окрасилась в свой собственный цвет, Криаст заметил, что диски не соприкасаются друг с другом, между каждым виднелась тонкая светящаяся полоска – а жители одного измерения не могут переходить в другое. Аксиома Тивинеля Аль Манифика доказывает, что в разных измерениях действуют разные физические и временные законы, а формы жизни могут отличаться от привычных нам. На практике есть исключение из правила непроницаемости измерений – магический прорыв или так называемая магическая игла. – Диски пронзил ярко-красный тонкий луч. – При прорыве происходит выброс магической энергии невероятной мощи, способный пронзить временной и пространственный континуумы и разорвать защитную мембрану между измерениями. Существуют плановые прорывы, которые рассчитываются магами и внезапные, которые предсказать невозможно, к счастью, они случаются довольно редко, но, к сожалению, их непредсказуемость не позволяет магам подготовиться и сгладить последствия удара. Примером такого внезапного прорыва может служить Истакамская магическая аномалия, которая на данный момент является самым масштабным наглядным образцом того, что может наделать концентрированная, чистая, первородная магия.

   Шаман взмахнул рукой и произнес несколько слов, отчего макет сопредельных реальностей растворился в воздухе, а на его месте появилось изображение второго мира. Криаст даже не успел его толком рассмотреть, как в шар ударила ярко-красная молния. – Шаманы-теоретики рассчитали, что наш мир принял прямой удар магической иглы. Большая часть ударной силы расплескалась, образовав аномалию, остальная энергия пронзила наш мир насквозь, сдвинула магнитные полюса, изменила траекторию движения планеты в пространстве, удлинила продолжительность суток на четверть часа, и, спустя две четверти часа, поразила шестой мир и рассеялась, оставив после себя кратер Гукку на Восточном материке.

   Криаст кивнул, так как бывал и возле Истакама и в Гукку. Он отлично помнил это необитаемое, мрачное место, запорошенное черной стекловидной пылью и испятнанное лиловыми озерцами спекшихся от чудовищного жара камней, а также гнетущее ощущение мертвенной пустоты.

   Шаман хлопнул в ладоши, и эфемерный макет развеялся без следа. Криаст отпил вина и поинтересовался.

   – Надеюсь, вводный урок в теоретическую магию не преследовал цель склонить меня к получению магического образования и поступлению в Эстарион адептом? – уточнил Бэарик, впечатленный демонстрацией и новыми знаниями.

   – Не льсти себе, Бэарик, в Эстарион тебя не примут: во-первых, ты уже вышел из возраста адепта, а во-вторых, у тебя нет способностей, – усмехнулся шаман.

   – Линхи, ты слышал? Меня, Криаста из Дунальдов отказываются брать в какую-то там школу! Видите ли, у меня нет способностей! – Хальвин натянуто улыбнулся, но шуточный разговор не поддержал. Криаст стер с лица улыбку и снова сосредоточил свое внимание на шамане: – Вернемся к нашему разговору. Итак, в Фалиальте произошел внезапный прорыв, и магическая игла нарушила уединение цвергов, а они, обидевшись на такое к ним отношение, ушли под землю?

   – Не совсем так, – возразил шаман, – ты меня не дослушал, Бэарик.

   – Извини, я думал, что ты уже закончил, – смутился Криаст.

   – Прорывы имеют весьма неприятное свойство, кроме того, что они нарушают магические флюктуации, во время и в месте прорыва открывается проход между измерениями. Как я уже сказал, игла пронзает защитную мембрану и иногда вместе с магическим вихрем к нам забрасывает гостей из других измерений. К сожалению, лишь малая часть из них погибает во время перемещения, для остальных же наша реальность является лакомым кусочком. Пространство нашей реальности пропитано магией, недра богаты, а в мирах живут теплокровные. Живая кровь для многих обитателей других измерений гораздо ценнее недр, воды и воздуха.

   – К нам прибыли нежданные гости? – быстро сообразил Криаст.

   – Да, но это не самое неприятное, – согласился шаман.

   – Что же тогда самое неприятное?

   – Они прибыли из темного мира. Вот, смотри! – шаман снова вскинул руки, и над столом возникло очередное наглядное пособие.

   – Магия условно разделяется на белую, черную и серую. – Давешняя стопка лепешек окрасилась в три цвета, несколько дисков снизу были угольно-черные, несколько верхних имели снежно-белый цвет, а между ними располагалось множество измерений окрашенных во все оттенки серого. – Черная магия оперирует энергией смерти, зла и хаоса, белая магия – жизни, добра и созидания.

   – А серая использует смесь того и другого? – предположил Бэарик, вспомнив околомагический диспут двух своих давних товарищей, один из которых был шаманом.

   – Нет, – качнул головой Тиркел, – серая используется смертными, в то время как белая и черная магии – удел бессмертных. В своих ритуалах мы, так или иначе, используем магические потоки разных стихий, но у наших возможностей всегда есть предел, а наша смертность не позволяет использовать черную или белую магию в чистом виде. Даже шаманство варлоков, в конечном счете, является серой магией, только самого темного оттенка. Между черными и белыми магами всегда идет война, они всегда находятся в противостоянии, привлекают союзников и заключают альянсы. Кого-то возвышают, кого-то обращают в прах. Они начало и конец, созидатели и разрушители, творцы и злые гении, их пути неисповедимы, они и есть мироздание, добро и зло, черное и белое. Они играют в бесконечную игру, вовлекая в свою войну мириады вселенных и измерений.

   – А Драконы? Какие они?

   – Наши предки-Драконы находятся вот здесь. – Палец шамана указал на светло-серую полосу, почти сливающуюся с белизной верхних реальностей.

   – Значит, они смертны?

   – К сожалению да, хоть их жизнь и длится невообразимо долго, – кивнул головой шаман. – В зависимости от направления удара магической иглы, к нам могут прибыть гости из темных миров или из светлых. В последний раз игла ударила вот так. – Картину мироздания снова пронзила ярко-красная молния, но теперь снизу вверх.

   – Насколько все плохо? – поинтересовался Криаст.

   – Достаточно плохо, но не смертельно, – поморщился Тиркел.

   – Ты уже знаешь, кто к нам прибыл?

   – Еще нет, но очень скоро наши гости объявятся сами.

   – Ты хочешь сказать, что мы будем сидеть и ждать? – встрепенулся Хальвин.

   – Нет, Хальвин, мы начнем действовать сразу же после нашего разговора, и наши действия будут напрямую зависеть от того, до чего мы тут договоримся, – шаман развеял картинку и поднялся на ноги. Он подошел к окну и некоторое время смотрел вдаль, побратимы терпеливо ждали, когда он снова заговорит.

   – Между нами, шаманами, назревает серьезный конфликт, – не поворачиваясь к ним лицом, промолвил Тиркел, неожиданно сменив тему разговора. – И меня не может это не беспокоить. Мы стоим на пороге раскола и наша основная задача любыми средствами предотвратить его.

   – Так вот к чему ты клонишь? – проворчал Хальвин. – Хочешь использовать ситуацию?

   – А ты хочешь получить девять магических орденов, вместо одного? – шаман резко обернулся и сердито посмотрел на Повелителя.

   – Святой Огонь свидетель, Тиркел, иногда я очень жалею, что не удавил тебя еще в колыбели! – процедил Хальвин.

   – Слава Огню, что ты этого не сделал! – не менее язвительно ответил Тиркел. – Кто-то в семье должен быть умным, но это качество тебе явно не досталось!

   – Ты хочешь сказать, что я глуп? – взвился Хальвин.

   – Нет, я хочу лишь сказать, что я более дальновиден и пекусь не только о настоящем, но и о будущем! – шаман повысил голос.

   – Вы можете толком объяснить, о чем спорите? – подал голос Криаст. – Ей-ей, Тиркел, твои объяснения и картинки были куда понятней и интересней!

   – Мой любезный братец хочет исполнить волю Драконов, наложить на меня заклятие и использовать визит нежданных гостей, чтобы избавиться от конкурентов, – кратко пояснил Хальвин, все еще кипя от негодования.

   – Не конкурентов, а смутьянов, которые подтачивают устои, завещанные нам предками! – взъярился шаман. – Бунтовщиков, рвущихся к власти, ослабляя тем самым не только Дрэклау, но и весь наш мир! Отступников, преследующих лишь свои собственные корыстные и честолюбивые интересы! Мы, шаманы, должны быть едины, как пальцы в кулаке. Пока я владею посохом и зовусь альм малистэром, я не потерплю раскола и мой долг предотвратить его любыми средствами!

   – В средствах ты, должен заметить, не стесняешься. – Хальвин раздраженно смотрел на Тиркела.

   – Не считаю нужным стесняться, когда речь идет о могуществе Драконов, – огрызнулся Тиркел.

   – В чем заключается твой план, Тиркел? – спросил Криаст, глядя шаману прямо в глаза, начиная догадываться, к чему клонит Тиркел. – И какова моя роль в нем?

   – Приятно иметь с тобой дело, Криаст, я знал, что ты не обманешь мои ожидания. Уже догадался, о чем я тебя попрошу? – в упор глядя на Криаста, спросил шаман.

   – Я полагаю, что тебе нужна моя поддержка и помощь, но прежде чем я приму твое предложение, ты расскажешь мне все, честно и откровенно, – медленно проговорил Криаст.

   – Я тоже послушаю. – Хальвин встал за спину Бэарику.

   – Хорошо! – шаман устало помассировал виски и присел в кресло. – Я расскажу вам все без утайки, хотя признаюсь, у меня был большой соблазн использовать вас обоих в темную, – признался шаман.

   – Но ты отказался от этой идеи? Почему? – спросил Хальвин.

   – Потому что мне нужны соратники и верные друзья, способные прикрыть спину, если что-то пойдет не так. Я посвящу вас во все детали своего плана, и если вы его не одобрите, то… – шаман безнадежно махнул рукой.

   – Ну, давай, рассказывай, что ты там придумал? – Хальвин присел рядом с Криастом и плеснул в его кубок вина.

   – Все что происходит с нами и вокруг нас, все события и действия имеют смысл, пусть и не очевидный и, так или иначе, влияют на будущее. Наши поступки, слова, мысли, действия, намерения, чувства вплетаются в канву мироздания, но нам не дано знать, чем они станут в будущем. Самые благие намерения через сто лет могут превратиться в большую проблему. В нашем мире живет удивительно большое количество сильных магов, и это закономерно, школы ведут кропотливую работу, выискивая талантливых и одаренных мальчиков, дают им блестящее образование, развивают их таланты и способности. Вы скажете, что это хорошо, не спорю, но только тогда, когда в таком количестве сильных шаманов действительно есть необходимость. По моему разумению, в данный момент подобной необходимости нет, и не предвидится. Сила, которую не используют по назначению, трансформируется в гордыню и жажду власти. Все талантливые мальчики знают, что они талантливы, и никто из них не хочет прозябать где-нибудь в южном Валлахе, чтобы к концу жизни сменить умершего коллегу в захолустном городке. Нет, эта участь не для них! Они считают, что достойны самого лучшего! Среди моих коллег немало талантливых шаманов, весьма амбициозных и уверенных в том, что их могущество выше могущества верховных шаманов. Молодые шаманы алчно поглядывают на мой посох, даже не считая нужным скрывать свой интерес, шаманы постарше открывают собственные школы магии и набирают в них учеников, из числа тех, кто не смог поступить в школы ордена Драггон. До меня дошли слухи, что в некоторых из них проповедуется ересь, позволяющая сомневаться во всемогуществе наших предков и их праве влиять на нас. Наставники вбивают в детские головы, что время Драконов безвозвратно ушло, что мы должны быть благодарны им за полученные способности и знания, но больше в них не нуждаемся, что у нас свой путь, который мы должны проходить по собственному разумению. Фактически они делают из своих учеников людей, наделенных магическими способностями и умеющих их использовать.

   – Для чего же им это нужно? – изумился Криаст.

   – Людьми легче управлять, люди легче поддаются соблазнам и идут на сделки с совестью и честью, – усмехнулся Тиркел. – Из сегодняшних мальчишек вырастут дезориентированные, оторванные от истинного учения и заветов молодые шаманы, единственным светочем которых станет их Учитель. Они будут действовать только в его интересах, распространять свои верования и понятия, бороться за место в нашем мире, то есть, по сути, мы видим становление боевых магических орденов, которые через пару десятков лет будут претендовать на магическое и политическое главенство. Они втянут наш мир в войну и это будет война шаманов, в которой будут использованы все доступные средства. Война – это территория смерти, зла и черной магии, большая концентрация которой сместит равновесие миров в сторону темных сил, чего мы не вправе допустить. Нам нужно очистить наши ряды от скверны, пока она не поразила все слои общества. Драконы сильны и вряд ли в мирах найдется сила, способная уничтожить нас, кроме одной силы – нас самих. Раскол подточит нашу расу изнутри, незаметно и безболезненно, если мы не предпримем мер и не прекратим его распространение. – Криаст крепко задумался, слова шамана заставили его посмотреть на происходящее в Дрэклау с другой стороны. Общество переживало расцвет, но в некоторых местах уже образовывались пятна гнили, спокойствие расслабило Драконов и у них появилось слишком много свободного времени и лишних мыслей в головах. Он наблюдал нечто подобное и среди воинов, особенно из влиятельных кланов, а по долгу дипломатической службы ему приходилось вникать в хитросплетения интриг как эльфийских королевских дворов, так и в причины противостояний драконьих кланов.

   – Нам нужна встряска, необходимо напомнить шаманам, кто они такие, каков их долг и на какой мы стороне, – Тиркел вскочил с места и прошелся по комнате, – и потому, если бы не случился магический прорыв, нам бы стоило организовать его самим.

   – Понятно. Значит, ты планируешь припугнуть шаманов пришельцами и напомнить им об их основных обязанностях? А каким образом ты хочешь использовать мое проклятие? – поинтересовался Хальвин, глядя на меряющего шагами комнату брата.

   – Не проклятие, Хальвин, а дар! Великий дар, который поможет нам спасти наши миры! – воскликнул шаман.

   – Хорошо, дар, – со вздохом согласился Повелитель, отчаявшись переспорить шамана.

   – Наши предки не всегда сопоставляют мощность заклинания с возможностями накладывающего его шамана. Ритуал очень энергоемкий и я не справлюсь с наложением заклятия в одиночку, мне понадобится помощь восьми самых сильных шаманов Дрэклау, – после нескольких минут раздумья признался Тиркел. – Из которых, я полностью доверяю только одному. Для того, чтобы ритуал прошел успешно и заклятие наложилось, как должно, без перекосов и сдвигов, требуется, чтобы все восемь шаманов-помощников добровольно отдали мне свою силу. На данный момент четверо из них не пойдут на это, ни при каких обстоятельствах. Двое попытаются избавиться от меня и завладеть моей силой во время проведения ритуала, когда я буду беззащитен, а один слишком увлечен научными изысканиями и может отказать в просьбе лишь потому, что у него на этот день будет назначен научный эксперимент.

   – Да уж! – с горечью произнес Хальвин. – И после сказанного ты хочешь, чтобы я доверился вам?

   – Я к твоему сведению тоже не хочу погибать во цвете лет, так что нам нужно сделать все, чтобы к моменту проведения ритуала у нас была единая магическая команда, а не разрозненные противоборствующие группировки. Мне нужны верные шаманы, а силу можно компенсировать соответствующими ритуалами.

   – Звучит разумно, – нехотя согласился Хальвин. – Я не позволю накладывать на себя заклятия, пока лично не удостоверюсь, что все шаманы преданы мне и не вынашивают планов избавиться от тебя, да и от меня заодно.

   – А я буду вас прикрывать? – полюбопытствовал Криаст.

   – Ты будешь обеспечивать безопасность во время проведения ритуала. Чтобы ни происходило в храме, ты не должен никого туда впускать. – Шаман исподлобья смотрел на Бэарика.

   – Насколько велика опасность? – Криаст выжидательно посмотрел на шамана.

   – Пока я не могу оценить степень риска, но я знаю точно, что при любом раскладе смогу войти в храм и спокойно провести ритуал только при условии полной уверенности, что выйдя их него, не обнаружу перед ним войско, – откровенно признался шаман.

   – Я согласен, Тиркел. Можешь на меня положиться. – Криаст почувствовал себя в родной стихии, по его мнению, чем опасней предстояла операция, тем интересней было в ней поучаствовать. – Я сам подберу воинов и расставлю их по позициям, естественно, после вашего одобрения кандидатур. Ты сделаешь для нас защитные амулеты и перстни невидимости, оружие я подберу сам. – Шаман согласно кивал, губы Хальвина тронула едва заметная улыбка. Ему вспомнилось, как они с Бэариком вместе воевали, их походы к Стальному морю и за Суон, и стало немного грустно оттого, что эти дни безвозвратно ушли.

   Хальвин приказал настроить кристалл в своем кабинете на большой тронный зал, и теперь смотрел на тихо переговаривающихся шаманов. Повелитель в который раз обдумывал план Тиркела, искал в нем изъяны и противоречия и не находил их. В последние две декады Хальвин вплотную занялся делами Ордена и теперь имел полную картину происходящего. Великий Шаман не только не преувеличил угрозу раскола, он скорее преуменьшил ее, даже сейчас шаманы разделились на группы и почти не общались друг с другом, предпочитая делиться новостями со своими соратниками и последователями.

   Из последней телепатограммы из Фалиальты Хальвин узнал, что эльфы справились с напастью, обрушившейся на Долину Семи Сердец. Особо не мудрствуя, они накрыли долину «пологом смерти», в результате чего там должно было погибнуть все живое. Оборотней удар задел уже на излете, и они просто проверили местность на предмет незваных гостей и, не обнаружив таковых, успокоились, не забыв разослать телепатограммы коллегам из других миров. Повелитель с растущим раздражением посмотрел на ближайшую группу шаманов, разряженных в золотистые балахоны, украшенные незнакомой символикой, и с досадой подумал о том, что эти напыщенные болваны совершенно отбились от рук. Вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями и следить за магической безопасностью страны, они занимаются демон знает чем, сидя за высокими стенами своих башен. По донесениям наблюдателей пришельцы из темного мира становились серьезной проблемой для Дрэклау, но цвету магической науки, судя по всему, на это обстоятельство было плевать. Хальвин сделал знак штатному шаману, чтобы тот погасил кристалл, и направился к двери.

   Хальвин восседал на троне с непроницаемым лицом и слушал перебранку шаманов, впрочем, пока не вмешиваясь. В зал незаметно проскользнул один из верных Тиркелу шаманов, приблизился к трону и тихо произнес: – Все готово, Повелитель. – Хальвин коротко кивнул и приказал: – Вели принести это сюда! – Шаман поклонился и выскользнул за дверь, через несколько минут он снова вошел, а его помощники вкатили в зал тяжелую клеть, накрытую непроницаемым магическим куполом. Шаманы, привлеченные движением, один за другим замолчали и уставились на клетку, в которой бесновалось странное существо. Оно было размером с большую собаку, но постоянно меняло форму, цвет и размер, то съеживаясь, то разрастаясь, покрывалось острыми иглами, которые тут же втягивало в себя, выпускало щупальца, плевалось мутной слизью, разевало зубастую пасть и заходилось в непрерывном визге.

   – Что это? – ошеломленно спросил один из шаманов.

   – Клейст, говори! – разрешил Повелитель.

   – С вашего позволения. – Клейст сделал пасс руками, приглушив звуки, доносящиеся из клетки, и повернулся лицом к шаманам. – Многоуважаемые коллеги, альм малистэр Тиркел снарядил и отправил в район прорыва несколько отрядов, чтобы мы могли исследовать его и убедиться, что игла не принесла к нам гостей. К сожалению, его опасения оправдались. Через несколько дней после прибытия нашего отряда на место удара иглы, у нас пропали два воина и шаман, тел мы не нашли, на зов ни один из них не откликнулся. Мы отправились на поиски и в лиге от нашего лагеря наткнулись на это существо. У нас не возникло ни малейших сомнений в том, что эта тварь попала в наш мир извне. – Он махнул рукой в сторону клетки. – После захвата я и малистэр Шехт опечатали клетку магическим куполом и стали наблюдать. Поначалу тварь вела себя смирно, но на следующий день мы заметили, что ее поведение меняется, существо начало беспокоиться, метаться по клетке. Я и малистэр Шехт решили вести круглосуточное наблюдение, первая ночь прошла без происшествий, как и следующий день, но едва стемнело, оно, – шаман ткнул пальцем в странное создание, которое притихло, и, как будто слушало рассказ о себе, – попыталось вырваться из клетки, применяя направленное телепатическое воздействие. К счастью, малистэр Шехт как раз защитил степень магистра третьей ступени по атакующим ментальным воздействиям и телепатическому зомбированию и обновил защитные амулеты. К глубокому прискорбию, у меня нет способностей к ментальным воздействиям и защите от них. Моему коллеге пришлось изготовить и заговорить дополнительный амулет, чтобы существо не смогло ментально подчинить меня, – шаман вытащил из-за пазухи плоский кристалл размером в мужскую ладонь, а пришелец в клетке мерзко зашипел и плюнул слизью. – Дополнительная защита понадобилась после того, как в свое дежурство я почти снял магический купол, поддавшись его влиянию. – Существо разинуло зубастую пасть и с ревом бросилось на прутья, словно досадуя, что ему не удалось подчинить шамана и вырваться на свободу, невидимый купол покрыла мелкая рябь. Несколько шаманов попали под воздействие и дружно сделали шаг в сторону клети, стоявший рядом Квинт из клана Суртел неожиданно взмахнул рукой и огрел монстра огненным кнутом, хлыст которого без труда преодолел магический барьер и оставил на шкуре твари пузырящийся след. Существо пронзительно взвизгнуло, закрутилось на месте и, съежившись, забилось в дальний угол клети, подальше от Квинта. Оно злобно смотрело на присутствующих и тихо подвывало. Шаманы, попавшие под ментальную атаку, ошалело трясли головами, силясь понять, что с ними произошло. Коллеги отвели их в сторону, подальше от клетки, чтобы они могли прийти в себя.

   – Своеобразный способ обуздания нечисти, – язвительно произнес один из шаманов. Хальвин сделал вид, что не обратил на сказанное внимание, усилием воли подавив рвущееся наружу раздражение.

   – Прошу не приближаться к клетке ближе, чем на десять ярдов, – предупредил малистэр Клейст, – тварь может сломать купол и вырваться наружу.

   – Вы слишком много себе позволяете, юноша! – процедил тэр малистэр Приум, пожилой шаман с редкими седыми волосами и надменным лицом. – Неужели вы думаете, что присутствующие здесь шаманы не способны справиться с этой мерзостью? Зачем вы вообще притащили это существо в замок?

   – Я следовал инструкциям, полученным от альм малистэра Тиркела, – твердо произнес Клейст, несколько шаманов многозначительно переглянулись.

   – Мы ни в коей мере не осуждаем решения альм малистэра Тиркела, но некоторые из них, по меньшей мере, вызывают удивление! – произнес Приум, а его ученики, стоявшие за его спиной, согласно закивали.

   – Это я попросил альм малистэра отдать такое распоряжение, – спокойно произнес Хальвин. Разговор принимал нежелательный оборот, и Повелитель счел необходимым вмешаться – его основная цель была столкнуть лбами школы и их сверх меры амбициозных основателей, а не обсуждать действия Великого Шамана. – Мне было любопытно посмотреть на новую нечисть.

   – Мой Повелитель, но этот вид нечисти не нов и даже классифицирован! – к клетке приблизился тэр малистэр Бор, молодой и красивый мужчина, в ладно сидевшей мантии, сочетавший в себе стиль традиционного облачения шамана и воинских доспехов. – Это подвид маглота из семейства химероидных, класс опасности «кей» по классификации Гульда-Манака. Обладает телепатическими способностями, которые применяет для охоты и в брачный период, безусловно неразумный по списку Харза. Представляет опасность только для существ с сопротивляемостью ментальным воздействиям ниже уровня «ар». – Шаман театральным жестом указал на замершего в своем углу маглота. – Мы видим молодого самца, отбившегося от стаи, в данной ситуации он проявляет телепатические способности только в целях самообороны.

   Бор говорил очень убедительно, однако, его речь произвела впечатление далеко не на всех шаманов.

   – Тэр малистэр Бор, со всем уважением, но вы несете нелепицу! – в круг вступил другой шаман, средних лет, подтянутый и просто одетый. Хальвин с удовольствием отметил про себя, что на провокацию купились даже такие матерые волки как Лэнс, один из первых претендентов на посох Тиркела и основатель самой большой школы, которая представляла реальную угрозу ордену Драггон. – Вы что ослепли? Вы не видите, что это существо меняет цвет, а упомянутые вами маглоты всегда зеленые?

   – Я сказал, что это подвид маглота! – Бор решительно вздернул подбородок. – Возможно, произошла мутация из-за воздействия повышенного магического фона в ареале их обитания.

   – Чушь, чушь и еще раз чушь! Это не маглот, а тицеропс или близкородственное ему существо! Он же дышит кожей! – тэр малистэр Лэнс терял присущее ему спокойствие. Маглот, превратившийся в тицеропса, внимательно слушал перепалку шаманов, словно понимая, о чем идет речь. Он дюйм за дюймом двигался к решетке.

   – Да вы с ума сошли, коллеги! – раздался звучный бас тэра малистэра Гунда. – Неужели вы не в состоянии отличить бескровника болотного от маглота, а тем более от тицеропса?

   Собрание превратилось в форменный базар, шаманы кричали друг на друга, спорили до хрипоты, но так и не пришли к единому мнению, что представляет из себя отловленная тварь. Хальвин слушал их, не вмешиваясь.

   – Мой Повелитель, – тихо произнес Клейст, – мне неудобно прерывать научный диспут моих многоуважаемых коллег, но они все не правы.

   – А ты знаешь, что это такое? – спросил Хальвин, глядя на тварь, которая была частью плана Тиркела, также как и состав поисковых отрядов, которые формировал лично Тиркел.

   – Я знаю наверняка, что тварь попала к нам из другого мира. Мы с вами видим ее в истинном виде, потому что попадаем под действие моего амулета, все остальные видят ее по-разному. Мы с коллегой Шехтом провели несколько экспериментов по пути сюда и убедились на практике, что тварь обладает очень мощными телепатическими и эмпатическими способностями и способна внушить то, что ей необходимо. В данный момент она страстно желает обрести свободу, поэтому воздействует на шаманов, считывая образы упомянутой нечисти из их памяти в попытке убедить, что является представителем местной фауны. Именно поэтому тэр малистэр Лэнс утверждает, что это тицеропс, а тэр малистэр Бор видит маглота. К сожалению, коллеги не позволили мне закончить рассказ и поделиться всеми наблюдениями, но я должен предупредить вас, что тварь голодна и крайне опасна. Мы с малистэром Шехтом пришли к выводу, что тварь сожрала пропавших воинов и шамана, и нам удалось ее пленить только потому, что она была сытая, и с нами был Квинт, у которого, как всем известно, иммунитет против телепатического воздействия любого типа.

   – Я считаю, что для тревоги нет причин, – отозвался Хальвин, чуть повернув голову к шаману. Его собственный защитный амулет, изготовленный Тиркелом, потеплел и неприятно покалывал кожу, тварь испускала очень сильные телепатоволны и амулет едва справлялся. – В конце концов, в зале присутствует цвет магической науки Дрэклау. Неужели они не справятся с одной, пусть даже очень опасной и голодной тварью?

   Хальвин и Клейт посмотрели на клетку, тварь сидела возле самой решетки и тяжело дышала, вывалив зеленый язык, с которого капала слюна. Шаманы разошлись не на шутку, забыв про тварь, они с упоением припоминали друг другу прежние ошибки, ученики бурно поддерживали своих Учителей, и дело грозило дойти до потасовки. Квинт с интересом наблюдал за склокой, на него телепатия твари не действовала.

   – Это же элементарно! Посмотрите на строение ее черепа и на расположение зубов! И после этого вы утверждаете, что оно разумно? – запальчиво воскликнул один из шаманов, подошел к клетке и обличающе ткнул пальцем в тварь. Последующие события произошли практически мгновенно: пронзительный вопль твари перекрыл шум, поднятый шаманами, несколько щупалец пробили защитный экран и вонзились в грудь и голову шамана. Квинт не успел даже занести кнут, тварь рявкнула в его сторону, и тот отлетел на десять ярдов, врезавшись в стену. Шаман дергался в предсмертной агонии, а тварь жадно высасывала из него кровь, одно из щупалец с острым загнутым когтем вонзилось в глазницу бедняги и окрасилось в голубоватый цвет.

   – Да сделайте же что-нибудь! – заорал вскочивший на ноги Хальвин. Одновременно с его криком в сторону клети полетело с десяток молний, огненных шаров и копий, но ни то, ни другое, ни третье, не достигло цели, купол стал непроницаемым снаружи. Молнии и шары растеклись по невидимой оболочке, вскипая и расплескивая огненные капли, копья разлетелись в щепы, а наконечники с шипением расплавились.

   – Святой Огонь, оно тянет из Эрмана магию! – воскликнул один из шаманов.

   – Тварь поменяла проницаемость купола! Осторожней! – выкрикнул другой.

   Через десять ударов сердца все было кончено, тварь выдернула окровавленные щупальца, обескровленное тело шамана на глазах у всех превратилось в иссохшую мумию и через мгновение с легким шелестом рассыпалось в прах. Существо сыто отрыгнуло сгусток крови, втянуло щупальца и, свернувшись в шар, откатилось в дальний конец клети, переваривать съеденное. Все присутствующие потрясенно молчали.

   – Еще кто-нибудь будет утверждать, что эта тварь неопасна и хорошо изучена? – в голосе Хальвина звучала едва сдерживаемая ярость. Шаманы подавленно молчали. – Я объявляю охоту на этих тварей и желаю, чтобы от них не осталось и следа до праздника Героев!

   – Повелитель, вы можете рассчитывать на нашу школу! – поклонился Лэнс, первым придя в себя от потрясения.

   – И на нашу! – присоединился Бор, прожигая коллегу испепеляющим взглядом.

   – И нашу! – пробасил Гунда.

   Последователи школ обменивались презрительными ухмылками.

   – Объявляю охоту открытой. – Хальвин встал с трона, собираясь уходить. Все сложилось так, как планировал Тиркел, провокация удалась на славу. – Действуйте, шаманы, и да поможет вам Святой Огонь.

   Шаманы торопливо поклонились и поспешили к выходу.

   – Мой Повелитель, – тихо произнес Клейст, – может быть, мне, все-таки, стоит поделиться с коллегами нашими наблюдениями о твари?

   – Разве кто-то из коллег просит твоих советов? – лицо Клейста на мгновение приняло удивленное выражение, но спустя удар сердца он поклонился, скрывая понятливую улыбку.

   – Распорядись прибрать в зале, уничтожь тварь и пришли в мои покои шамана, мне нужно отправить телепатограмму моему брату. – Клейст, почтительно поклонился, а Хальвин направился в свои покои.

   Охота была окончена к празднику Героев, но празднества были омрачены безвременной кончиной многих шаманов, среди которых были основатели всех неофициальных школ и их приближенные.

   *****************************************************

   – К сожалению, действия эльфов в отношении гостей из темного мира оказались ошибочными, – продолжил свой рассказ альм малистэр Шарт. – Безотказный доселе «полог смерти» сыграл с ними злую шутку. Спустя несколько лет под покровом мощного заклинания в Долине Семи сердец скопилось огромное количество темной энергии, которое, в конце концов, разорвало контур и хлынуло наружу. Твари плодились с невероятной скоростью, мутируя и приспосабливаясь к новым условиям обитания. К счастью, к тому времени Хальвин прошел обряд, вступил в полную силу и стал Защитником. Именно он вместе с альм малистэром и побратимом Криастом Дунальдом организовал защиту от нечисти, которая, расплодившись в первом мире, через порталы стала проникать в другие миры. Они успешно оградили наш мир от вторжения, и пришли на помощь эльфам, у которых к тому времени уже погибла четверть населения. Оборотней напасть обошла стороной, их кровь для пришельцев оказалась ядом. Хальвин сумел убедить упрямых орхонских вождей, что нашествие – это общая беда и бороться с ней должно сообща. Благодаря согласованным действиям, мощной магической поддержке и безжалостному огню миры победили пришельцев и запечатали темный магический канал в Долине Семи Сердец.

   В моей голове проносились обрывки воспоминаний, словно я был свидетелем тех давних событий. До меня запоздало дошло, что это воспоминания Ральхи. Видимо, благодаря остаточным явлениям проведенного обряда, наша связь прервалась не до конца, и я мог чувствовать его, даже не медитируя.

   Шаман набил свою трубку и с удовольствием затянулся. – Все потомки Хальвина Дрейда унаследовали уникальный дар. Для проведения обряда больше не требовались усилия многих шаманов, лишь дополнительное заклинание при проведении обряда вступления в возраст воина. Благодаря стараниям альм малистэра Тиркела, орден Драггон восстановил, пошатнувшееся было, влияние, и все следующие Великие Шаманы зорко следили за тем, чтобы орден оставался единственным и самым могущественным, для чего количество магических школ было сокращено до трех, а вместо них были основаны так называемые гимназиумы, где обучали прикладной и бытовой магии [13 - Выпускники гимназиумов проходят лишь две ступени посвящения из обязательных для шамана пяти и получают звание магика.].

   Долгие годы мужчины Дрейд с отвагой выполняли свое предназначение, но история их клана близилась к завершению. Во время бунта Сумалы все мужчины клана Дрейд были уничтожены, но как оказалось, – шаман кивнул в мою сторону, – их шаманы предвидели подобное развитие событий и позаботились, о том, чтобы клан мог возродиться, когда придет время.

   – А кто такой этот Сумала? – спросил я, припоминая, что на уроках истории Гелан упоминал это имя.

   – Сумала был демонски талантливым, сильным и умным магом. Он подавал большие надежды, но был крайне вспыльчив, что для мага недопустимо. Сумала искалечил на магической дуэли своего коллегу, был осужден и отправлен в пятый мир. Он не смирился с наказанием, видимо, потому что не считал себя виновным, и, по всей вероятности, каким-то образом получил доступ к источнику темной магии. Должен вам сказать, длорт Ник, что темные силы с удовольствием помогают тем, кто просит у них помощи, но взамен за свою благосклонность требуют слишком многого, в первую очередь страдает сущность воззвавшего к злым силам. До светлой магии надо дорасти, непрерывно совершенствуясь, а темную можно получить, если хорошенько об этом попросить. – Великий Шаман отпил вина, которое не убывало из его кубка, и продолжил рассказ. – Сумале понадобилось довольно много времени, чтобы овладеть новыми знаниями, к тому времени в мирах о нем уже забыли, но он не забыл никого и ничего. Впрочем, времени он зря не терял и в течение многих лет создавал свою армию монстров, усиливая их мощь заклинаниями. К несчастью, в то время миры раздирали внутренние конфликты. Эльфы воевали друг с другом, Драконы отражали атаки кочевников и нашествие суккатов на востоке, оборотни пошли войной на гуллей, и им было не до пятого мира, потому что гулли побеждали, а Кентавриатида вообще прекратила с Советом Миров всяческие дипломатические отношения, разобидевшись на неточную формулировку одного из правителей. Сумала подгадал самый удачный момент для нападения и открыл свои порталы в наши миры. Буквально за несколько декад его армия уничтожила добрую треть населения миров, его воины были неуязвимы для оружия и практически не поддавались магическому воздействию. Эльфам и Драконам понадобилось некоторое время, чтобы перераспределить военные силы и стянуть воинов для отражения агрессии, но драгоценное время было упущено. Воинство Сумалы сметало со своего пути города, веси и замки, они убивали всех подряд, практически не неся потерь в собственном войске. Оказалось, чтобы убить одного воина Сумалы требовались усилия нескольких магов и десяти воинов, атакующих одновременно, причем, поразив тварь, в живых оставалась лишь треть. Сумала создал идеальных солдат, псов войны, безжалостных, кровожадных и чудовищно жестоких. Не буду утомлять вас подробностями зверств, чинимых на завоеванных территориях, но уверяю вас, что читая летописи тех времен даже мне, много повидавшему шаману, становится дурно. Разобравшись в ситуации, потерпев несколько поражений и понеся большие потери убитыми и ранеными, архимаги всех миров объединились для отражения вторжения Сумалы, а клан Дрейд объединил разрозненные отряды Драконов и эльфов, и организовал оборону.

   Сумала решил, что вмешательство Дрейд препятствует его планам завоевания миров, так как именно с их помощью были одержаны несколько побед в крупных сражениях. Его целью стало уничтожение мешавшего ему клана. Его воины напали на Дрейд в их замке, Сумала сумел настроить портал, и войско хлынуло внутрь, в этот раз он послал обычных воинов, но их количество было огромно. В Дрейд Суле в момент атаки находились четверо молодых воинов Дрейд, оставленных охранять замок, два десятка подростков, не вступивших в возраст воинов, женщины, старики и дети. Не все они были Дрейд, но все взяли в руки оружие, включая женщин, и сражались как демоны. Воины Сумалы гибли десятками, но непрерывно работающий портал все время поставлял подкрепление. Солнце не успело пройти и половины пути, как с обороной Дрейд Сула было покончено, все его защитники пали. – Перед моими глазами стояла картина залитого кровью пола, сотни изрубленных, изуродованных трупов, мертвая, звенящая тишина. И запах крови.

   Шаман смотрел куда-то выше моей головы, а Брун в задумчивости встал и подошел к окну. Помолчав, альм малистэр продолжил. – Узнав о произошедшем в родовом гнезде, оставшиеся в живых Дрейд поклялись уничтожить проклятого мага. Они возглавили главное сражение против армии Сумалы, которое вошло в историю под названием «Восход Кровавой Луны», в ночь начала битвы случилось затмение Галраты [14 - Самая большая из трех лун второго мира. Затмения Галраты случаются раз в пятьсот-шестьсот лет. Во время затмения Галрата приобретает кроваво-красный оттенок и окрашивает небо в багровые тона. Как правило, в год затмения Галраты во втором мире случаются кровопролитные войны, в результате чего ее называют Кровавой Луной.]. Ценой огромных жертв мирам удалось победить, Сумала был убит в бою. Маги провели над его мертвым телом ритуал «запечатанная гробница», для того, чтобы его сущность не смогла переселиться в чужое тело, труп сожгли, а пепел развеяли. Эльфы официально прокляли род Сумалы, хотя в живых к тому времени остался лишь его старый дядя. В этом же бою погибли все Дрейд и шаманы их клана, миры остались без Защитников.

   После подавления кровавого бунта Сумалы, Ковент Архимагов и Совет Миров исключили пятый мир из свитков Охоты. Однако, темные силы, призванные Сумалой, не желали выпускать такую лакомую добычу, и в мирах воцарился хаос, который был преодолен только спустя десять долгих лет, но это уже другая история. – Шаман поставил на стол кубок. – Вы можете гордиться своим кланом, длорт Ник! – я кивнул, чувствуя, как изнутри поднимается волна удушливой ненависти – Ральха вспоминал свою семью, но горе от ее утраты мы разделяли оба.

   – Да, Сарр? – вагар неслышно приблизился к Бруну и тихо произнес несколько фраз. Повелитель кивнул и повернулся к нам. – Жаль прерывать столь интересную беседу, но мне только что передали приглашение от Его Лучезарности, я отправляюсь прямо сейчас, у него ко мне неотложное дело.

   – Мы с длортом Ником отправимся с тобой. – Шаман поднялся на ноги. – Мне не терпится познакомить его с моим давним другом, светлейшим мейстром Гелендаром.

   – Решено, едем вместе. Ник отправляйся к себе и собери вещи для визита к светлым, мы отправляемся через четыре часа, – согласно кивнул головой Брун. Я откланялся и вышел.

   Выйдя из кабинета, я направился в комнату Эс. Превращение в Дракона произошло слишком быстро, я не успел осознать этот факт, а голова кружилась от полученных знаний. К моему удивлению, я снова чувствовал голод. Заглянув в покои Эсмириль, я увидел лишь Маару, которая сказала, что маленькая хозяйка поднялась на Восточную Башню и, скорее всего, я найду ее там. Поблагодарив Маару, я заглянул в отведенные мне покои, быстро переоделся в свободную рубаху и штаны, натянул сапоги и дал распоряжение Сикве собрать вещи для предстоящей поездки.

   Эсмириль сидела на ограждении и курила драгон флай, а я поймал себя на мысли, что мы не виделись всего полдня, но я уже успел соскучиться по ней. Я присел рядом с ней и обнял ее за плечи.

   – Ник, я так за тебя переволновалась! – она поцеловала меня и теперь смотрела мне в лицо – Что случилось у шаманов?

   – Небольшие затруднения с обрядом, – нехотя ответил я.

   – Не расстраивайся, в следующий раз все обязательно получится! – Эс положила трубку и сочувственно прижалась к моему плечу, я поцеловал ее в висок. По неизвестной причине рассказывать Эсмириль, что мое превращение в Дракона состоялось, совершенно не хотелось, она ведь захочет узнать все, в мельчайших подробностях, мне придется рассказать ей и о том, как погиб клан Дрейд. Я чувствовал, как горюет Ральха по своей погибшей семье, и пересказывать эту печальную историю еще раз значило бы бередить его рану. Он знал их всех, мужчин, женщин, стариков и детей, погибших от ран и черной магии проклятого Сумалы. Он винил себя в их смерти, хотя на самом деле его вины в произошедшем не было.

   Мы некоторое время помолчали, я переживал гибель Дрейд вместе с Ральхой, а Эсмириль безмолвно выражала мне сочувствие, думая, что я расстроился из-за неудачного визита в Чертог.

   – Твой отец сказал, что я должен ехать с ним к Велерону, – я снова поцеловал Эсмириль и встал. Под ногами была пропасть, но я больше не боялся высоты. Неожиданно для себя я оттолкнулся от парапета и прыгнул вниз, мое тело само перекувыркнулось через голову, я почувствовал толчок изнутри и вдруг ощутил, что у меня есть крылья, которые сами по себе развернулись, подстраиваясь под поток воздуха, а из глотки вырвался протяжный рев. Теперь я был Ральхой, мое человеческое тело уютно устроилось внутри драконьего. Крылья со свистом рассекали воздух, воздушные потоки поднимали меня вверх к бездонной высоте цвета глаз Эсмириль и гряде белоснежных облаков. Наконец-то я был дома и стал самим собой. Взмыв над башнями Шерданна, я парил над городом, понимаясь ввысь, а воздух натужно свистел в крыльях. Тонкий драконий слух уловил отдаленный рык-приветствие одного из Стражей облетавших долину, я рыкнул в ответ. Немного привыкнув к ощущениям нового, большого и невероятно сильного тела, я сосредоточился на деталях пребывания во второй ипостаси, которое наградило меня обостренным обонянием, зрением и слухом, а также способностью чувствовать присутствие других драконов в радиусе примерно двух-трех километров. Новоприобретенное чутье сообщило мне, что на некотором расстоянии от меня в воздухе парило не менее пяти взрослых Драконов, скорее всего Стражей долины, впрочем, не проявлявших в отношении моей персоны ни агрессивных намерений, ни попыток приблизиться. Я уже было решил слетать к Тракту, и полюбоваться на него с высоты драконьего полета как вдалеке раздался возмущенный рев, обернувшись, я увидел, что меня пытается нагнать Эсмириль. Я притормозил, и она с разгону врезалась в меня, сердито шипя и пытаясь укусить в шею. С запозданием до меня дошло, как выглядел со стороны мой неожиданный прыжок в пропасть. Ведь Эсмириль наверняка подумала, что я настолько расстроился из-за неудавшегося обряда, что решил покончить жизнь самоубийством. Я наклонил голову и виновато зафыркал. Выражать свои эмоции по-драконьи было непривычно, но неожиданно легко, словно в дополнение к звукам общение происходило на эмпатическом уровне. То, что я не мог сказать Эсмириль, будучи человеком, дракон объяснил буквально в нескольких словах. Эсмириль кивнула, примирительно коснулась носом моей шеи и отлетела на несколько метров. Мы кружились в воздухе, с любопытством разглядывая друг друга, теперь уже как представители одного племени, одной расы. Драконье зрение позволяло разглядеть самые тонкие оттенки синего на ее чешуе, малейшие переливы цвета, недоступные человеческому глазу, нос ощущал ее запах, пряно-горький с нотками мускуса, от которого начинала кружиться голова, а кровь закипала в жилах. В этот момент я влюбился в Эсмириль во второй раз, она была для меня самым прекрасным и желанным драконом во всех мирах. Неожиданно Эсмириль заложила крутой вираж и, сложив крылья, ушла в сторону Крастраса, я последовал за ней. Мы пролетали над ущельями, поднимались вверх, облетая горные пики, под нами проплывали ледники и долины, но мое внимание было полностью поглощено мелькавшим то справа, то слева гибким лазурным телом. Время от времени я принимался работать крыльями быстрее, нагоняя Эсмириль, но она голубой молнией уходила от погони и, дразнясь, манила за собой, не позволяя приближаться ближе, чем на десяток метров. Мне бы не составило никакого труда догнать ее, но я подыгрывал ей.

   Через полчаса мы отлетели от Шерданна километров на двадцать, горные вершины стали заметно ниже, ледники остались где-то справа, а нос защекотал соленый воздух океана, пока невидимого, но близкого. Эсмириль начала снижаться на небольшую относительно ровную вершину одной из гор, она ловко спикировала вниз и, сложив крылья, изящно приземлилась. У меня приземление вышло куда менее красивым и ловким. В отличие от Эсмириль справляться со своими крыльями и регулировать силу взмахов я еще не научился и потому мое приземление едва не превратилось в позорное падение – я проехал по земле, тормозя лапами, и чуть не свалился с обрыва, в последний момент мощным взмахом крыльев остановив движение вперед. Позади послышался придушенный кашель. Обернувшись, я посмотрел на Эс и понял, что она смеется. Наслаждаясь каждым движением нового тела, я сложил крылья и подошел к любимой, она вытянула шею и прижала свою головку к моей шее, я обвил ее хвостом и притянул к себе. Оказалось, что в драконьем обличье тоже можно было заниматься любовью.

   Путешествие в первый мир заняло около двух часов, портал в мир эльфов находился примерно в получасе езды верхом от Шерданна. Брун, альм малистэр и их свита, к которой я присоединился, представляли собой внушительное зрелище. Увидев количество отъезжающих, я решил, что мы у эльфов и зазимуем, но оказалось, что две дюжины здоровых мужиков представляют собой так называемый «малый выезд», которым Брун обычно ездил, чтобы посетить побратимов и близких друзей. «Большой выезд» предполагал наличие свиты из полусотни Драконов, десятка шаманов и личных гвардейцев Повелителя. Наш визит предполагался быть неофициальным, дружеским и кратковременным. Мы проехали по городу под приветственные возгласы и почтительные поклоны подданных. Среди сопровождающих лиц я обнаружил нескольких знакомых, но поддержать беседу у меня не получилось, в седле я держался очень неуверенно и постепенно разговор сошел на нет. Мне достался смирный мерин чепрачного окраса, прекрасно выезженный, и умело подстроившийся под такого неумелого наездника как я, но по прибытию к зданию портала спина у меня была как деревянная, а ноги ощутимо побаливали. Спешившись, я с благодарностью потрепал мерина по морде и угостил его куском сахара, а он, как мне показалось, со вздохом облегчения фыркнул. Портал я прошел, ведя коня под уздцы.

   Элларион был расположен посреди живописной долины, с юга окруженной невысокими горами. Портал из мира Драконов находился примерно в пяти километрах от дворца на небольшой возвышенности. От него к Эллариону вела отлично замощенная дорога из белого матового камня, очень похожего на бруски льда. Проехав через небольшую рощу сребролистов, мы выехали на дорогу, и перед нами появился Элларион и город Эллар во всем их великолепии.

   – Все гостевые порталы, ведущие в Элларион, расположены на холмах, чтобы гости могли насладиться великолепным видом. Ни одного нет в городе, – глядя на мое восхищенное лицо, с улыбкой пояснил Сеймор, один из Драконов, с которым мы познакомились во время официальных трапез. – Впечатляет, а?

   – У меня слов нет! Красота нереальная! – восторженно выдохнул я, дворец действительно производил сногсшибательное впечатление.

   – В первый раз все так реагируют, – кивнул головой Сеймор, скользнув равнодушным взглядом по Эллариону. – Вблизи он еще краше.

   – Тебе не нравится? – удивленно спросил я. Сеймор, не отрываясь, смотрел на Элларион, а в его взгляде читалось все, что угодно, кроме восторга.

   – Я видел Элларион сотню раз, вначале восхищался, как и ты, но потом привык, – сказал он и отвел взгляд от рукотворной красоты. – Да и вообще мне больше по нраву замки, а не дворцы. Тебе стоит хоть раз приехать к нам в Хайланд, вот где настоящая красота и надежность, не то, что эти эльфийские кружева посреди долины. Если кто спросит мое мнение, то услышит, что негоже строить дворец на ровном месте. Высокие горы и крепкие стены помогут отразить атаку любого врага!

   – А разве на эльфов кто-нибудь нападает? – озадаченно спросил я, припоминая уроки истории и сведения о военной обстановке в Фалиальте.

   – В том-то и дело, что никто не нападает, – буркнул Сеймор, одергивая своего коня, который вознамерился цапнуть за шею моего. – А это расслабляет, изнеживает. С точки зрения обороны Элларион – легкая добыча! Ха, отряд хайландцев взял бы его за четверть часа! – Я посмотрел на дворец другими глазами и не мог не согласиться со своим собеседником, Эллар явно не был готов к серьезной обороне.

   – Только не вздумай высказывать свое истинное мнение эльфам! – предупредил Сеймор. – Если спросят о впечатлениях, выражай восхищение и полный восторг, иначе смертельно их обидишь, остроухие страшные снобы и не терпят никакой критики!

   – Учту, – улыбнулся я, вспомнив, как всегда отстаивала свое мнение Аль и как обижалась, когда кто-то его не разделял.

   Наша дружина начала неторопливый спуск в долину. Я с любопытством посматривал по сторонам. Все вокруг было идеально красивым, словно на тщательно отретушированной картинке, и оттого не производило впечатления настоящего. Невероятно зеленая трава выглядела так, словно кто-то только что подравнял ее маникюрными ножницами и покрасил кисточкой каждую травинку. Кроны деревьев имели идеальную шарообразную форму, за границы которой не выходила ни одна веточка, ни один листочек. Вдалеке паслось стадо каких-то животных похожих на тучных оленей-переростков, за которыми следили несколько собак ярко-рыжего окраса, яркими пятнами выделяясь на изумрудной зелени травы. Слева от дороги вдалеке виднелась деревушка, чьи белоснежные домики с красно-коричневыми и фиолетовыми крышами утопали в зарослях неизвестного мне изумрудно-зеленого вьющегося растения с яркими, алыми цветами. Несколько раз мы проезжали мимо местных жителей, которые предупредительно уступали нам дорогу и приветливо кланялись. Покинув третий мир, Алариэль перестала пользоваться мороком и вернула привычную внешность, она осталась ослепительной красоткой, но мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ее голубой перламутровой коже, огромным глазам без белков и ушам странной формы, больше похожим на лепестки. Увидев Аль в истинном виде в первый раз я настолько растерялся, что первым делом сморозил какую-то глупость, а потом пялился на нее как идиот весь остаток вечера.

   Встреченные нами эльфы, по-видимому, были жителями ближайшей деревушки, они были одеты в добротные длиннополые серые или темно-коричневые сюртуки, белые рубахи, штаны песочного цвета и короткие сапоги. Женщины носили широкие юбки, пестрые узкие короткие жакеты с капюшонами и смешные разноцветные шапочки, закрепленные на сложных прическах из кос и лент. Кто-то был молод, кто-то стар, некоторые были красивы, некоторые не очень, но все держались с какой-то непередаваемой отстраненностью и были преисполнены чувства собственного достоинства, даже их поклоны выглядели так, словно они делают нам одолжение, приветствуя нас. Впрочем, Драконы тоже не пытались быть галантными, и казалось, вообще не замечали селян. Вскоре мне наскучило любоваться лубочными пейзажами и пейзанами, и я ушел в свои мысли, благо пищи для размышлений у меня было предостаточно. Мне очень хотелось пообщаться с Ральхой, но заниматься медитацией, сидя в седле, я не рискнул. Вскоре мы приблизились к Эллару.

   В отличие от Шерданна, город Эллар был совсем небольшим, по-видимому, его тщательно спланировали, построили вместе с дворцом и больше не расширяли. Мы подъехали к внешней стене окруженной широким рвом и, построившись по три в ряд, въехали на мост, ведущий к центральным воротам. Стена, окружавшая город, мало походила на основательное фортификационное сооружение вокруг Шерданна, ажурная, украшенная множеством завитков и коваными цветами, она больше напоминала ограду парка, чем внешнюю стену города. Я перехватил многозначительный взгляд Сеймора и подивился беспечности эльфов.

   Прямые и широкие улицы Эллара пересекались под прямым углом, каждый квартал был выдержан в определенном цвете, слева от нас располагались дома в нежно-голубых тонах, а справа в золотисто-желтых. Везде были разбиты красивые клумбы, на подоконниках висели вазоны с вьющимися цветами и пышной зеленью. Дом от улицы отделяла изящная изгородь, каждая из которых была произведением кузнечного искусства. Сквозь ажурные кружева оград виднелись ухоженные маленькие дворики с фигурно подстриженными карликовыми деревьями, цветочными клумбами и мощеными красновато-коричневыми плитками дорожками, ведущими к парадным входам. В отличие от плотно заселенного, шумного Шерданна, дома в Элларе стояли на некотором расстоянии друг от друга и больше напоминали миниатюрные дворцы с множеством башенок, ниш со статуями, полуколонн и других архитектурных излишеств. Владелец каждого дома старался перещеголять соседей в изысканности отделки и красоте окружавшего дом сада. Мне эльфийская архитектура не понравилась, хотя справедливости ради, должен признать, что определенная прелесть в ней все же имелась. На улицах было довольно много народа, эльфы чинно двигались по тротуарам, приветствуя знакомых и с умеренным любопытством поглядывая на нашу кавалькаду. Одежда горожан разительно отличалась от нарядов селян. Мужчины были одеты в длинные нарядные плащи и камзолы светлых оттенков с блестящей отделкой, высокими воротами или капюшонами, тонкие, вышитые рубашки с пышными воротниками, узкие штаны и обтягивающие ноги светлые сапоги. Женщины носили облегающие платья с глубокими вырезами и длинными рукавами, на их головах возвышались высокие прически, а количеству драгоценностей могла бы позавидовать любая ювелирная лавка. Большинство из них были весьма привлекательны, конечно, не такие красавицы, как Аль, но тоже очень даже ничего. Цвет кожи благородных эльфов был значительно светлей, чем у обитателей пригородов, а черты лица благородней и привлекательней. Дамы прикрывались веерами и бросали на приосанившихся Драконов весьма заинтересованные взгляды. Перехватив пару жарких взглядов, я уставился поверх ушей моего коня и сделал вид, что меня интерес эльфиек не касается. Проезжая часть улиц Эллара делилась на три части: тротуар и две дороги, пошире и поуже. Я гадал о назначении дополнительной дорожки, почему-то представляя эльфов на велосипедах, и уже начал было высматривать Сеймора, как мое любопытство было удовлетворено. Дорожка предназначалась для паланкинов, она была достаточно широка, чтобы двигаться по ней в два ряда и останавливаться при встрече с прогуливавшимися знакомыми не перегораживая проезд другим экипажам. Паланкины несли высоченные, зверообразные существа, одетые в ливреи, при всей своей внешней громоздкости, очень ловко лавируя между припаркованными и движущимися в противоположном направлении носилками. Я подивился непривычному способу передвижения и сделал зарубку в памяти разузнать, к какой расе принадлежат носильщики. Через сорок минут неспешной езды мы приблизились к Эллариону. Ворота дворца были распахнуты во всю ширь, и вдоль подъездной аллеи выстроился почетный караул, состоящий из совершенно одинаковых, на мой взгляд, эльфов, одетых в бирюзовые камзолы с позументом, светлые узкие штаны, белоснежные плащи и серебристо-серые полушлемы прикрывающие верхнюю часть лица и нос. Каждый гвардеец держал в правой руке огромный лук, один конец которого упирался в землю, а левую прижимал к боку. При нашем приближении гвардейцы дружно рявкнули приветствие и, сделав множественное движение, перестроились, прижав к себе луки и отточенным движением вскинув левые руки с длинными и узкими мечами. Мы въехали в ворота.

   Наконец, я увидел знаменитый Элларион, дом семьи Алариэль, который по праву носил звание одного из самых прекрасных дворцов семи миров. Окруженный дендрарием, по красоте превосходящем все парки и ботанические сады, которые мне доводилось видеть до сих пор, Элларион возносил в бирюзовое небо семь ажурных бело-голубых башен с длинными, узкими шпилями. Изящные очертания Эллариона, ажурная хрупкость его башен и геометрически идеальный дендрарий вокруг создавали стойкое ощущение, что такая красота не может быть реальной, что передо мной не дворец из камня, а нечто сделанное из инея или тончайшего кружева. Эсмириль много раз рассказывала про красоту Эллариона, но только сейчас, глядя на него собственными глазами, я полностью осознал поговорку о том, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мое восхищенное лицо и приоткрытый рот вызвали тихие смешки Драконов, ехавших рядом. К нам подъехал Сеймор.

   – Эй, Ник! – негромко окликнул он. – Рот-то прикрой!

   Я беззлобно отмахнулся от него, продолжая любоваться дворцом.

   – Все, парни! – Сеймор пристроился рядом и теперь разговаривал с двумя Драконами из моей тройки. – Попал малый в эльфийские кружева, теперь не скоро отойдет, а?

   – Да ладно, Сеймор – отозвался один из Драконов. – Себя вспомни! Ты сам, когда Элларион первый раз увидел, чуть с коня не свалился!

   – Кто свалился? Да меня чтоб с коня свалить постараться надо! – возмущенно отозвался Сеймор. – Больно надо мне на него смотреть!

   – Ты еще начни рассказывать, как красиво у вас в Хайланде! И про то, что никакой Элларион вашим вересковым холмам в подметки не годится, – фыркнул другой, судя по выговору, он был родом откуда-то из южных уделов.

   – И скажу! – запальчиво воскликнул Сеймор. – Лучше Хайланда места в мирах нет!

   Они продолжали подшучивать над патриотизмом Сеймора, но мне было не до них, я пребывал в восхищении, любовался идеальными линиями, впитывал рукотворную красоту.

   Мы подъехали к дворцу и спешились. Вокруг нашей делегации засуетились эльфы, выразили поклонами подобающее уважение и занялись расселением.

   Меня поселили вместе с Сеймором, который продолжал возмущаться тем фактом, что кто-то посмел усомниться в великолепии Хайланда. Как все северяне, он был патриотом до мозга костей и был готов отстаивать исключительность родного края, как на словах, так и оружием. Я знал, что кроме патриотизма хайландцы славились своей ворчливостью, недоверчивостью, неуступчивым нравом и непробиваемым упрямством. Сэймор был достойным представителем Хайланда и в полной мере обладал всеми этими качествами. В наше распоряжение отвели покои, состоящие из трех отдельных комнат: двух спален и общей гостиной. Слуга Сеймора распаковывал его вещи, а я с интересом осматривался. Внутри Элларион был также красив, как и снаружи. Парадные покои мне пока увидеть не довелось, но и в гостевых было на что посмотреть. Стены и потолок были расписаны узорами, яркие краски которых выглядели так, словно фрески были нарисованы вчера, но я знал, что дворцу, по меньшей мере, пятьсот лет. Мне, наконец, удалось своими глазами увидеть роспись в стиле сил таллэн, которой так восхищалась Эсмириль и зрелище действительно впечатляло. Глядя на фрески под разными углами, я различил три совершенно разных узора и решил для себя, что, скорее всего, художник применил какой-то вид магии, потому что, на мой взгляд, добиться такого эффекта при помощи красок и кисти было невозможно. К сожалению, мне не удалось разглядеть все пять узоров, один из них становился виден только ранним утром, а второй на закате. Я улегся на покрытую тонким расшитым покрывалом кровать и созерцал роспись, слушая бурчание Сеймора и размышляя о том, зачем Бруну понадобилось везти меня к эльфам. Ведь не для того, чтобы показать мне Элларион? Через некоторое время я задремал и проснулся от того, что кто-то легко тряс меня за плечо.

   – Длорт Ник, проснитесь! – я открыл глаза и увидел слугу Сеймора. – Вас приглашают в тронный зал, вам следует поторопиться.

   – Спасибо! – пробормотал я, спуская ноги с кровати, спать хотелось невыносимо.

   – Если вам понадобится помощь, дайте знать, я буду в соседней комнате, – слуга поклонился и вышел. Я с трудом поднялся и потер виски.

   Через полчаса я шел в сторону тронного зала в сопровождении эльфийского гвардейца. Даже в замке они не снимали плащи и шлемы и оттого выглядели похожими, словно братья. К сожалению, гвардеец двигался довольно быстро, и разглядеть парадные залы Эллариона мне толком не удалось.

   Перед входом в тронный зал меня ждал малистэр Аллеарк, молодой верховный шаман, который сопровождал меня в Чертоге. Я кивнул в знак приветствия и получил легкий кивок и намек на улыбку в ответ. Двери распахнулись, мы вошли в тронный зал и присоединились к Бруну, альм малистэру и свите.

   Лучезарный Эльф Велерон вошел в зал из боковой двери и сразу направился в нашу сторону.

   – Брун, друг мой, рад тебя видеть! Надеюсь, путешествие не было утомительным? – произнес он мелодичным голосом на отличном квэнне и приложил руку к груди.

   – Здравствуй, Велерон. – Брун ответил на приветствие коротким кивком. – Дорога в дом друга всегда коротка!

   Они прошли вперед, тихо переговариваясь, а я с любопытством рассматривал отца Аль. Лучезарный Эльф был красив, высок и худощав. Его длинные темные волосы были аккуратно зачесаны назад и скреплены на затылке изящной заколкой, ниспадая на спину густой волной почти до пояса. Несмотря на длинные волосы и подведенные синим глаза, в Велероне не было ничего женственного, походка была упругой и легкой, разворот плеч вполне мужественным, а узкий меч у пояса недвусмысленно намекал на то, что его обладатель вполне может постоять за себя. Рядом с широкоплечим и коренастым Бруном Велерон выглядел почти юношей, но, несмотря на внешнее несходство, было очевидно, что эти двое мужчин – опытные воины и зрелые мужи, достойные друг друга. Свита Велерона расположилась слева от тронного возвышения, а Драконы справа. Я с любопытством оглядел зал, он был совсем небольшим и видимо использовался для встреч в узком кругу, потому что, по словам Эсмириль, большой тронный зал Эллариона мог вместить до тысячи эльфов. Зал был ярко освещен льющимся в широкие окна солнечным светом, который преломлялся в хрустальных элементах стекол, рассыпаясь по стенкам и полу радужными пятнами. Зал был голубым с изящной росписью на стенах, высокими потолками и светло-зеленой мозаикой на полу. Велерон и Брун о чем-то тихо беседовали, а альм малистэр перебирал длинные четки, прикрыв глаза веками. В свите Велерона присутствовали только мужчины, дам не было. Разряженные эльфы в богато вышитых камзолах, с широкими, блестящими поясами, узких брюках и сапогах из тисненой кожи выглядели франтами по сравнению неброско, но добротно одетыми Драконами, которые в одежде прежде всего ценили удобство и практичность. Эльфы-мужчины в основном были высоки и худощавы, с тонкими правильными чертами лица и длинными, тщательно уложенными волосами. На мой взгляд, они были излишне женоподобны, но это было обманчивое впечатление, двор светлых славился своими воинами, они одинаково хорошо владели и мечами, и луками, были обучены конному бою и рукопашной. Я невольно вспомнил поединок между Калларом и моим учителем в третьем мире, не смотря на внешнюю хрупкость, принц темных оказался достойным соперником, а его изящный выпад тренировочным мечом без труда выбил из рук мой собственный, да и в рукопашной он выглядел вполне достойно.

   – Вы правы, длорт Ник, – тихо произнес за моей спиной малистэр Аллеарк, – кэррам Каллар хорошо владеет мечом, но из лука он стреляет намного лучше. – От неожиданности я вздрогнул и обернулся. «Телепат он что ли?» пронеслась в голове мысль, а малистэр Аллеарк согласно кивнул. – Шаман пятой ступени мыслевосприятия и третьей ментальных практик. Альм малистэр Шарт попросил меня помочь вам с переводом с эльфийского на квэнне.

   – Спасибо! – ошарашенно поблагодарил я, гадая, сможет ли он прочитать все мои мысли или нет.

   – Я не заглядываю в глубинные слои вашего сознания, – признался Аллеарк, – поэтому могу воспринимать только то, о чем вы в данный момент думаете. Если хотите, по возвращению в Шерданн я изготовлю амулет, который закроет доступ в ваши мысли.

   – Буду очень признателен, – отозвался я, потрясенный способностями молодого шамана.

   – Не стоит благодарить за подобную мелочь, – отмахнулся шаман. – Это не составит для меня никакого труда, а вам наверняка пригодится. – Он замолчал, а я снова заскользил глазами по эльфийской делегации.

   Минут через пять ожидания боковая дверь снова распахнулась, и в зал быстрым шагом вошел еще один эльф.

   – Это придворный маг, светлейший мейстр Гелендар, – шепнул малистэр Алеарк. Мейстр, немолодой, но бодрый мужчина, одетый в длинную мантию, перехваченную на талии широким расшитым поясом, прижал руку к груди и, по всей вероятности, принес извинения Велерону за опоздание. Он говорил по-эльфийски и я не понимал ни слова.

   – Он извиняется за опоздание, – подтвердил мои догадки шаман. – Говорит, что портал между Элларом и Киллиентом работает нестабильно, и ему пришлось ждать, по меньшей мере, четверть часа, пока поток не восстановился до требуемой для перемещения мощности. Лучезарный Эльф принял извинения. – Велерон кивнул головой, и маг светлых занял место рядом с альм малистэром.

   Велерон поблагодарил Бруна за приезд и принялся рассказывать о событиях в первом мире. Аллеарк старательно переводил сказанное, а я через несколько минут запутался в географических названиях, именах эльфийских родов и хитросплетениях эльфийской политики. Брун внимательно слушал Велерона, изредка кивая, видимо, события в первом мире имели какое-то отношение к Драконам.

   – В некотором смысле, любые события, так или иначе, влияют на все миры. – Аллеарк перестал переводить, видимо, сочтя это занятие бессмысленным. – К примеру, Его Лучезарность только что изволил толковать о волнениях в кланах цвергов. Это означает приостановку добычи эльфийского серебра. Оно является одним из основных продуктов, которые эльфы поставляют в другие миры в обмен на товары, которые нужны им. Эльфийское серебро – крайне ценный металл и добывается только в первом мире, но, не смотря на его высокую стоимость, используется довольно широко, как в магии, так и в быту. Задержка в поставках чревата для эльфов убытками, а в других мирах соответственно на серебро поднимется цена. Конечно, этот пример довольно примитивен, но отлично демонстрирует тесную межмировую связь. – Я согласно кивал, невольно вспоминая сводки биржевых новостей и глубокомысленные мнения экспертов, объясняющие, каким образом пожар в джунглях где-нибудь в Индии обрушивает акции предприятий где-нибудь во Франции. Приводимые экспертами доводы были, по моему мнению, абсурдными для всех, кроме биржевых игроков. Здесь же связь между склоками цвергов и благополучием эльфов была очевидна и понятна.

   – Мне не совсем понятно словосочетание «биржевые эксперты», но по общему течению ваших мыслей я вижу, что суть вы уловили, – в голосе Аллеарка послышалась ирония, я с трудом сдержал смех, слышать привычные для моего мира слова из уст драконьего шамана в эльфийском дворце было верхом абсурда. Обсудив внутренние дела первого мира, Велерон перешел к теме отщепенцев и событий в третьем мире. Я сосредоточился на разговоре, Аллеарк бегло переводил сказанное на квэнне, по лицу Лучезарного Эльфа было заметно, что распри цвергских кланов волнуют его намного больше, чем нашествие отщепенцев.

   – Как проходит эвакуация эльфийских семей? – поинтересовался Брун.

   – Не так быстро как нам бы хотелось, – ответил Велерон. – В порталах перехода фиксируется нестабильность, но я уверен, что времени у нас предостаточно.

   – А каковы причины нестабильности потока? – вдруг спросил альм малистэр.

   – Обычный сезонный спад активности, Маллора вошла во вторую фазу, а Халларэль [15 - Название лун первого мира] перешел в последнюю четверть, – пояснил мейстр Гелендар, шаман с пониманием кивнул. – Мы ожидаем повышение уровня магической энергии через две с половиной декады.

   – Сколько эльфийских семей осталось в третьем мире?

   – Около тридцати, но некоторые отказались от эвакуации. – Велерон немного помолчал, словно обдумывал, стоит ли ему рассказывать или нет – Оборотни и темные продолжают уезжать. Отщепенцы до сих пор никак себя не проявили, в третьем мире тишь и спокойствие, суету создают лишь сами резиденты. – На точеном лице Лучезарного ясно отразились сомнения в необходимости предпринимаемых в третьем мире действий, но через несколько мгновений он справился с обуреваемыми эмоциями. – Брун, есть ли новости от твоих сыновей, которые остались в третьем мире?

   – Мои сыновья готовятся к возможному нападению, – расплывчато ответил Брун, до поры не собираясь посвящать Велерона в наши военные планы, – организовывают эвакуацию. Велерон, отринь сомнения, решение было обоснованным и своевременным. – Брун решительно хлопнул по подлокотнику своего кресла, Лучезарный неопределенно повел плечами, но промолчал, видимо, не желая обсуждать тему происходящего в третьем мире в присутствии своего двора.

   – Впрочем, мы сможем обсудить этот вопрос позже и наедине, а сейчас я бы хотел попросить тебя отпустить свиту, чтобы мы могли поговорить о вещах, не предназначенных для посторонних ушей. – Велерон махнул правой рукой и эльфы, откланявшись, потянулись к выходу, Драконы вышли следом, Брун, найдя меня глазами, сделал знак остаться. В зале остались лишь Велерон со своим магом, Брун, альм малистэр Шарт и Аллеарк. Как только дверь закрылась, Брун поманил меня к себе, Аллеарк легонько толкнул меня в спину. Я приблизился к тронам.

   – Велерон, позволь представить тебе длорта Ника. – Брун перешел на квэнне.

   Велерон без особого интереса посмотрел на меня, а я сделал приветственный поклон, такой, который делал всегда, и который отличался от поклонов остальных Драконов. Подняв голову, я увидел удивленное лицо Велерона.

   – Ник только сегодня утром стал Драконом, – сказал Брун с таким видом, словно этот факт все объяснял.

   – Ты вводишь его в свой клан? – вежливо поинтересовался Велерон, недоумевая для чего Бруну говорить об этом, в общем-то, незначительном с эльфийской точки зрения факте, в такой торжественной манере и соблюдая такую таинственность.

   – Нет, – покачал головой Брун, – я его не ввожу в клан.

   – Почему? – осведомился Его Лучезарность, но на его лице большими буквами было написано «За каким чертом в таком случае ты его сюда притащил?»

   – Потому что нельзя вводить в свой клан Дракона, который принадлежит другому клану. Он станет дайкен тилом в моем клане, – на губах Бруна заиграла легкая усмешка.

   – Другому клану? Позволь, но ведь этот юноша, человек из третьего мира? Тот, о ком ты недавно рассказывал? Он перерожденный? – совершенно запутавшись, Велерон вопросительно смотрел на друга.

   – Ты прав, мой друг, он человек из третьего мира, перерожденный Дракон и его зовут Ник Ральха Дрейд. – В зале стало так тихо, что можно было бы услышать жужжание мухи, если бы она тут была.

   – Прошу простить мне мою дерзость! – подал голос мейстр Гелендар, сделав шаг вперед, словно хотел рассмотреть меня получше. – Я не ослышался? Молодой Дракон происходит из клана Дрейд?

   – Ты не ослышался, Гелендар, Ник из клана Дрейд, как бы неожиданно это ни звучало. – Альм малистэр встал со своего места, подошел к магу и положил на его плечо ладонь. Мейстр Гелендар смотрел на меня с каким-то благоговейным ужасом и недоверием, словно сомневался, что перед ним живой человек, а не призрак, восставший из могилы.

   – Я не верю своим глазам! – наконец выдохнул маг светлых. – Это невозможно! Непостижимо!

   – Шаманы Дрейд, предвидя возможность уничтожения клана, отправили нескольких Драконов в третий мир, чтобы они могли возродить клан, когда придет время, – пояснил альм малистэр. – Мне даже не пришлось заканчивать обряд, и мы все удивились не меньше твоего, мой друг. Я до сих пор с трудом верю, что был свидетелем подобного чуда.

   – Шарт, а ты уверен? – наплевав на этикет и присутствие двух королей, Гелендар не отводил от меня взгляда, и казалось, едва сдерживался, чтобы не пощупать меня и убедиться, что я сделан из плоти.

   Великий шаман усмехнулся и поспешил развеять сомнения коллеги: – Мы могли бы попросить молодого человека показать его дракона, но мне кажется, что будет неуместно и неприлично раздевать его здесь догола.

   – Ваша Лучезарность, прошу вашего позволения немедленно удалиться в мою лабораторию вместе с альм малистэром и молодым Драконом. – Маг светлых пришел в себя, вспомнил об этикете и воспылал жаждой деятельности.

   – Идите, мейстр, и возвращайтесь после осмотра. – Велерон махнул рукой, отпуская нас, в его синих глазах светилось удивление и любопытство, а также не менее острое желание обсудить новость с Бруном.

   Гелендар торопливо откланялся, схватил меня за руку и чуть не бегом повлек к выходу. Шаман и Аллеарк еле поспевали за нами.

   Мы мчались по широким коридорам Эллариона. Маг светлых не сбавлял спринтерскую скорость, взятую на старте, и мне оставалось только позавидовать его прыти. Не смотря на серьезную подготовку, у меня начинало сбиваться дыхание, Аллеарк держался как завзятый марафонец и даже не запыхался, а вот альм малистэру приходилось тяжелей всех.

   – Гелендар, заклинаю, помедленней! – наконец возопил он, останавливаясь, чтобы отдышаться. – Ник никуда не денется, куда ты так бежишь? – Аллеарк почтительно подставил шаману плечо.

   – Извини, Шарт, все время забываю, что ты на пятнадцать лет меня старше, – мейстр притормозил и перевел дух. – Хотя ты прав, от неожиданности я совершенно забылся. Не подобает магам нашего уровня носиться по дворцу, подобно сопливым адептам, и смешить придворных и челядь.

   Ближайший гвардеец, по-моему, даже перестал дышать, видимо испугавшись, что великие чародеи прямо сейчас превратят свидетеля их неподобающего поведения во что-нибудь маленькое и безмолвное.

   – Не на пятнадцать, а на одиннадцать! – прерывающимся голосом возмутился шаман, а Аллеарк сделал непроницаемое лицо и закусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

   Немного передохнув, наша компания отправилась дальше и вскоре перед нами распахнулись двери магической лаборатории мейстра Гелендара. Я переступил порог и с любопытством огляделся. Лаборатория была большая и очень светлая, так как одна из стен была полностью стеклянная. Помещение делилось на две части – собственно лабораторию, наполненную предметами и приборами неясного назначения, колбами, ретортами, гербариями с резким запахом, полками со свитками и гримуарами внушительного вида, и кабинет, где располагался большой письменный стол из зеленовато-коричневого дерева с тонкой резьбой, специальная полка с отверстиями для манускриптов, высокая подставка для фолианта устрашающих размеров, а также пара удобных на вид кресел и широкий диван. Мэтр поспешно убрал со стола какие-то документы и, не глядя, сунул их в один из ящиков стола. Альм малистэр опустился в кресло, Аллеарк встал у него за спиной и все дружно уставились на меня. Я, ощущая крайнюю степень неловкости, начал расстегивать камзол, надеясь, что верхней части моего дракона будет достаточно и меня не заставят раздеваться догола.

   Я снял рубашку и повернулся к присутствующим спиной.

   – Шарт, это правда! Великие силы, он действительно Дрейд! – воскликнул Гелендар.

   – Конечно, он Дрейд, – проворчал шаман, – или ты думал, что я тебя разыграл?

   Мейстр Гелендар подошел и деловито развернул меня к свету, он ощупывал мою спину прохладными пальцами, что-то невнятно восклицая на эльфийском.

   – Если бы Ник мог перевоплотиться, то мы бы смогли увидеть дракона. Во время ритуала мне удалось посмотреть на него, но видеть дракона во плоти и его матрицу – это разные вещи, – подал голос альм малистэр, судя по тону, он ни к кому конкретно не обращался, а просто думал вслух.

   – Я могу перевоплотиться, – сказал я через плечо.

   Альм малистэр поднялся с кресла, приблизился ко мне и с оттенком недоверия поинтересовался: – Вы уже становились Драконом? Но когда?

   – Сразу после нашей беседы. Я спрыгнул с Восточной башни и до смерти напугал Эсмириль. – Я заулыбался, вспомнив кое-что еще, но тут-же постарался не думать о нашем полете, вовремя вспомнив, что мои мысли доступны как минимум одному из присутствующих в лаборатории.

   – Длорт Ник, я поражен вашими успехами! – Шаман повернулся к светлому магу, который продолжал внимательно изучать мою спину. – Гелендар, ты представляешь? Его дракон проявился на спине только сегодня утром, а уже к вечеру он летает!

   Гелендар обошел меня и встал рядом. – Должен признать, шаманы Дрейд потрудились на славу! Судя по тому, что я вижу, процесс слияния ускорен во много раз и не требует участия шамана. Жаль, что не сохранились записи этого великого эксперимента! – маг светлых говорил на квэнне довольно бегло, но с заметным акцентом.

   – Одно дело слияние, но полеты! – покачал головой подошедший Аллеарк, и покачал головой, словно не веря моим словам. – Обычно между слиянием и началом полетов проходит не менее двух декад, раньше обращенный просто не в состоянии контролировать тело дракона и преодолеть страх высоты.

   На их лицах читалось недоверие, которое меня неожиданно задело. – Хотите, я вам покажу, как я летаю? – предложил я.

   – Конечно, хотим! – воскликнул альм малистэр.

   – Пойдемте, длорт Ник, я провожу вас на площадку, – мейстр махнул рукой, приглашая следовать за ним.

   Гелендар привел нас на довольно широкий балкон, выходящий во внутренний двор дворца, и поинтересовался, достаточно ли места для взлета. Я критически осмотрел балкон, прикинул расстояние до земли, встал на перила и прыгнул вниз, гадая, успею ли перевоплотиться и не расшибусь ли о стену. Смена ипостаси прошла почти незаметно, легкий толчок изнутри, резкое движение крыльями и вот я уже парю над внутренним садом. Удалившись от дворца метров на сто, я развернулся и полетел обратно, взмах крыльями, кувырок и приземление на человеческие ноги прошло без сучка и задоринки, словно я всю жизнь только и занимался тем, что становился то драконом, то человеком.

   – Великие Создатели, он действительно Дрейд! – в который раз восторженно воскликнул Гелендар. – Потрясающе! Невероятно!

   Два шамана с одинаковыми улыбками на лицах смотрели на взволнованного эльфа.

   – Шарт, мы обязаны собрать Совет Архимагов и сказать об этом Драконе Оракулу, возможно, если он будет учитывать его существование, то видения будущего как-то изменятся. – Мейстр Гелендар перешел на эльфийский, а мне на помощь тут же пришел Аллеарк.

   – Оракул должен увидеть парня собственными глазами, но боюсь в этот раз у нас недостаточно времени, чтобы организовать их встречу, – возразил шаман.

   Гелендар досадливо поморщился и принялся что-то быстро говорить альм малистэру, Аллеарк тактично перестал переводить, сославшись на то, что их беседа ко мне не имеет никакого отношения. Старцы направились внутрь, и нам с Аллеарком не оставалось ничего другого, как последовать за ними.

   – Кто такой Оракул? – поинтересовался я.

   – Сложно объяснить. Если кратко, то Оракул предсказывает будущее. – В голосе Аллеарка послышались нотки растерянности. – Он живет в горах, примерно в ста лигах отсюда, но для того, чтобы увидеть его надо собрать Трех Властелинов, только их печати могут открыть вход. В данный момент печати принадлежат Повелителю Драконов, Лучезарному Эльфу и Темному Владыке [16 - Официальный титул короля темных эльфов]. Из-за конфликта между Его Лучезарностью Велероном и Владыкой Тареаром вход в Пещеру Оракула невозможен. Совет Архимагов в полном составе последнюю луну только и занимается тем, что пытается образумить Владыку Тареара, который даже слышать не хочет о Лучезарном Эльфе Велероне. В свете возможной войны поведение темного выглядит неразумно, но пока на Владыку уговоры не действуют.

   Я вспомнил рассказ Гелана о скандале, произошедшем на Совете старцев, конечно, разговор был не из приятных, но не до такой степени, чтобы вредить нескольким мирам. Все-таки Каллар бы правил лучше, чем его невменяемый папенька.

   – Вы правы, длорт Ник, психическое здравие Владыки Тареара беспокоит межмировую общественность, но он еще вполне справляется со своими обязанностями, за исключением нескольких инцидентов, которые, впрочем, не позволяют снять с него корону. Несмотря на внешнюю красоту и спокойствие этого мира, политическая обстановка оставляет желать лучшего, и потому внутренние конфликты в одном из правящих кланов были бы как никогда неуместны. А объявление Владыки Тареара недееспособным и передача власти кэрраму Каллару наверняка спровоцирует недовольство, так как передача короны до смерти Владыки идет вразрез с традициями. – Аллеарк снова уловил мои последние мысли и тут же выдал информационную справку.

   Я с уважением покосился на молодого шамана, мне этот парень решительно нравился. В его силах было просканировать меня до самых печенок, но он тактично и ненавязчиво считывал лишь те мысли, которые не несли никакой личной информации, хотя наверняка был способен без труда уловить и те мысли, которые не относились к политической обстановке мира эльфов.

   Примерно через час мы снова вернулись в тронный зал, при нашем появлении Велерон заинтересовано посмотрел на своего мага.

   – Мой Повелитель, я получил все доказательства того, что этот Дракон действительно является представителем клана Дрейд, – мейстр Гелендар немного успокоился, и в его манере поведения появилось подобающее его высокому сану спокойствие и достоинство, – я видел его и в человеческой и в драконьей ипостаси.

   Брун бросил вопросительный взгляд на альм малистэра и тот едва заметно кивнул.

   – Ну что ж, – произнес Лучезарный Эльф, – позвольте поздравить вас, юноша, с превращением в Дракона. Двери моего дворца всегда открыты для членов семьи клана Тули.

   – Благодарю вас, Ваша Лучезарность, за высокую честь и оказанное доверие, я приложу все усилия, чтобы стать добрым гостем в вашем доме. – Я прижал руку к сердцу и поклонился, Брун одобрительно улыбнулся, а Велерон качнул головой.

   – Я хотел бы попросить отпустить юношу в его покои, – подал голос альм малистэр, – сегодня он потратил массу сил на ритуал и освобождение своего дракона и нуждается в отдыхе и в пище.

   Велерон негромко хлопнул в ладоши, из узкой боковой двери тут же выскользнул немолодой эльф и почтительно склонился перед повелителем.

   – Инглиар, проводи юного Дракона в отведенные ему покои, – произнес Велерон.

   – И прикажи подать ему побольше мяса, – с улыбкой сказал Брун, эльф кивнул и повернулся ко мне. Откланявшись и попрощавшись, я вышел вслед за Инглиаром в предупредительно распахнутые двери.

   Эльф произнес несколько слов на эльфийском, но увидев, что я его не понимаю, перешел на ломаный квэнне.

   – Юний Драгон следовать за воин, – он указал пальцем на подошедшего гвардейца, я понятливо кивнул. – Если надо помошь, звать Инглиар Эли Мальтир, – он ткнул себя пальцем в грудь.

   – Благодарю, – отозвался я, откланялся и последовал за гвардейцем, порядком устав за сегодняшний день, и мечтая только о тарелке мяса и мягкой постели.

   После сытного ужина я лежал в своей комнате на кровати и общался с Ральхой. Сеймор и его слуга отсутствовали, и потому никто не досаждал мне вопросами и разговорами. Ну, кроме Ральхи. Его возбуждение не давало мне уснуть, хотя спать хотелось зверски, но стоило мне закрыть глаза, как я начинал слышать голос моего неутомимого дракона.

   – Ральха, мне иногда спать надо, – пытался я урезонить его.

   – Ты не представляешь, Ник, как я соскучился по полетам! – Ральха не обратил на мои слова никакого внимания. – Только сегодня я понял, как много они значат для меня! Небо над головой и весь мир внизу! Ах, какое прекрасное ощущение!

   – Можешь мне не рассказывать, я ощущал то же самое, что и ты, – проворчал я, сердиться на Ральху не хватало сил, угомонить его тоже, поэтому оставалось лишь поддерживать разговор. – Никак не могу привыкнуть быть и Драконом, и человеком одновременно.

   – Конечно, ты не можешь привыкнуть, ведь прошел всего один день! – воскликнул он и многозначительно добавил: – Хотя ты многое успел за сегодня. – Я вспомнил Эс и в животе сжался мягкий, горячий комок.

   – Угум, – промурлыкал несносный дракон, – я ведь тоже мужчина.

   – Эй, лапы прочь от моей девушки! – напрягся я.

   – Ник, не дури, неужели ты видишь во мне соперника? – искренне удивился Ральха, а мне стало смешно, ведь фактически я ревную сам себя.

   – Давай пока оставим тему наших отношений с Эсмириль, – попросил я. – Ведь прошел всего один день и я действительно не успел осознать, что теперь я как бы един в двух лицах. Или мордах?

   – Ты имел в виду себя, когда сказал слово «морда»? – поддел Ральха.

   – Ну а кого еще? – мне стало смешно.

   – Ты довольно объективен к себе, таким даром может похвастаться далеко не каждый Дракон, – с убийственной серьезностью произнес Ральха и расхохотался. Его смех звонкий и заразительный щекотал меня изнутри, и я не стал сдерживать рвущийся наружу хохот.

   – А каким ты был, когда ушел в третий мир? – отсмеявшись, я сменил тему.

   – Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросил Ральха.

   – Сколько тебе было лет?

   – Я только-только вступил в возраст воина и прошел посвящение. В той войне мне удалось принять участие лишь в нескольких сражениях, но на последний бой я уже не попал. По человеческим понятиями мне где-то около двадцати трех лет, так что я довольно молод.

   – Значит ты практически мой ровесник, – отозвался я. – Мне двадцать шесть. А как ты выглядел?

   – Я был высок, статен и красив, меня любили девушки… – начал он, но, тут же, умолк. Я не решился прерывать молчание. – Знаешь, прошло столько времени, что я уже и не помню, как выглядел. В Дрейд Суле были наши портреты, но замок, как я слышал, разрушен. – В голосе Ральхи проскользнули тоскливые нотки. – Странное ощущение – не помнить, каким ты был.

   Я подумал о том, что он остался двадцатитрехлетним парнем, а все его близкие мертвы уже тысячу лет, тут не только в тоску впадешь, впору волком завыть.

   – Не стоит жалеть меня, – холодно произнес Ральха. – Мой клан жив, если жив, хотя бы, один из Дрейд. Я исполняю предназначение великих драконов, даровавших моей семье бессмертие. Долг превыше всего, и мы обязаны следовать ему, не смотря ни на что.

   – Звучит очень красиво и очень возвышенно, – вежливо отозвался я, в глубине души сомневаясь в искренности такого самопожертвования.

   – Сейчас ты мне не веришь, считаешь, что я преувеличиваю, но со временем ты все поймешь, – естественно, утаить свои мысли от Ральхи не получилось, к слову сказать, скрывать свои мысли от меня у него получалось намного лучше.

   – Я не хотел тебя обидеть, просто привык к тому, что в нашем мире каждый сам за себя. Никто не будет жертвовать собой ради других, тем более, без гарантий, что жертва окупится.

   – Ты действительно так думаешь? – в голосе Ральхи послышалась усмешка. – А как же Иисус?

   – Ты еще Моисея вспомни! – возмутился я. – Я имел в виду своих современников!

   – Уверен, что и среди твоих современников тоже найдется немало людей, которые готовы пожертвовать своей жизнью ради других, – возразил Ральха.

   – Возможно, они и есть, но только мне их встречать не доводилось, – буркнул я.

   Мы некоторое время помолчали. Я чувствовал, что Ральха готов в любой момент возобновить дискуссию о самопожертвовании, долге, ответственности и тому подобных понятиях и плавно перейти от общего к частному, то есть к моей роли в судьбах миров, как последнего представителя клана Дрейд, но у меня не было желания беседовать на эту тему. От одной мысли о том, что возможно в грядущей войне мне предстоит стать одним из главных действующих лиц, начинало противно сосать под ложечкой.

   – Я не собираюсь тебя воспитывать или читать проповеди, мне точно также не по себе, и тоже никогда не доводилось спасать миры. Если бы я не был воином и мужчиной, пожалуй, я бы даже сказал, что мне страшно, – успокоил меня Ральха.

   – Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, – признался я. – Все происходит слишком быстро, мой мозг не успевает обрабатывать информацию.

   – От тебя никто не требует подвигов прямо сейчас, – усмехнулся Ральха. – И спасать миры ты будешь не в одиночку. Предназначение Дрейд состоит в том, чтобы объединять и сплачивать. Наши предки мудры, если они дали нашему клану такой дар, то, наверняка, предусмотрели и средства для достижения поставленных целей.

   – Ты что-то знаешь? – заинтересованно спросил я. – Что за средства? Тайные знания или что-то в этом роде?

   – Я ничего не знаю, лишь делаю предположения, – вздохнул Ральха. – Драконы выбрали именно наш клан, значит, у них была на это причина.

   – В общем, поживем – увидим, – резюмировал я и перевел разговор на другую тему. – Интересно, как отреагирует Гелан на то, что я уже стал Драконом?

   – Обрадуется, конечно. Будет гордиться, ведь не каждому наставнику достается Дрейд, – предположил Ральха.

   – Я скучаю по Гелу и Гору, остальные братья Тули, конечно, неплохие ребята, но я их почти не знаю, – признался я.

   – А мне не терпится вернуться в третий мир, – сказал Ральха.

   – Мне тоже. Как думаешь, что нам приготовили отщепенцы?

   – Не знаю, им в голову может прийти все, что угодно, не зря же их ссылают в пятый мир. Они преступники и потомки преступников, от этого сброда добра не жди, – проворчал Ральха.

   – А кстати, кем был Сумала?

   – Он маг и воин.

   – Это я понял. К какому он принадлежал народу?

   – Он был темным эльфом хорошего рода. У него были незаурядные магические способности, но сам он был редкой сволочью. Одержимый непомерным честолюбием, Сумала был готов свернуть горы для достижения своих целей. Он бредил властью, но его происхождение не давало ему прав претендовать на престол темных, а недостаток магических способностей не позволял получить высшие магические звания и войти в круг высших магов. Характер у него был вспыльчивый, он был жестоким, злопамятным и упрямым эльфом. Впрочем, пока он проявлял низменные черты своего нрава в пределах Талинги, это никого особо не беспокоило, но, как оказалось, Сумала был готов в прямом смысле разрушить миры для достижения своих целей. – Ральха немного помолчал – К сожалению, многое стерлось из моей памяти, но я уверен, что альм малистэр или кто-нибудь из верховных шаманов просветят тебя касательно его темной личности.

   – Кто же стоит сейчас в пятом мире за всем этим? – задал я риторический вопрос.

   – Попробуем узнать, – зевая, сказал Ральха.

   Визит к эльфам продлился три дня. Меня больше не беспокоили, чем, по-видимому, я был обязан альм малистэру. Сеймор переселился в другие покои, сославшись на какие-то мифические караулы при высочайшей особе Повелителя Драконов и таинственного приятеля, проживающего в Элларе, с которым хайландец жаждал провести свободное время. Его сбивчивые объяснения наводили на мысли о том, что оба варианта объяснения ему были предложены на выбор, но патологически честный Сеймор решил использовать их оба, чтобы уж наверняка убедить меня, что он действует по своему почину, а вовсе не выполняет чей-то приказ. Я сделал вид, что не заметил противоречий и пожелал ему спокойных караулов и приятного времяпрепровождения с приятелем, отчего несчастный хайландец залился маковым цветом и поспешил удалиться. Уединение нисколько не тяготило меня, я успел немного привыкнуть к своей второй ипостаси, осмыслить произошедшие со мной перемены, хорошенько выспаться, всласть пообщаться с Ральхой и полетать над низкими горами Фалиальты. Несколько дней отдыха, несомненно, пошли мне на пользу, но когда наш отряд выдвинулся к порталу, ведущему во второй мир, я был несказанно рад покинуть великолепный мир эльфов. За несколько дней я соскучился по Эсмириль, Шерданну и страстно желал вернуться домой. По приезду я быстро переоделся, принял душ и отправился в одну из гостиных домашнего крыла, где Эсмириль и братья проводили послеобеденные часы.

   – Ник, привет, дружище, поздравляю! – воскликнул Берк, едва я вошел в гостиную. – Вот уж не думал, что ты станешь Драконом так быстро!

   – Всем привет! – поздоровался я. – Откровенно сказать, я и сам не ожидал.

   – Ну, и как тебе нравится быть Драконом? – поинтересовался Чет.

   – Очень нравится, но я пока еще не привык им быть, – признался я.

   – Пока ты здесь тебе надо побольше летать, – посоветовал Берк. – А то вернешься в третий мир и станешь человеком, там ведь не полетаешь.

   – Точно, точно! – поддержал Вил. – Чем больше времени обращенный проводит в драконьем обличии, тем быстрее происходит слияние.

   – А ты откуда знаешь? – поинтересовался Файн, с неподдельным любопытством глядя на брата.

   – В книге прочитал, – буркнул Вил и стушевался.

   – Святой Огонь! – потрясенно воскликнул Файн. – Вил читал книгу? Ты не заболел ли часом?

   – Да пошел ты! – прошипел побагровевший Вил под дружный хохот братьев.

   – Вил, следи за языком! – одернул брата Берк, заметив, что он собирается продолжить раздавать указания кому и куда идти, и неожиданно внес конструктивное предложение: – А почему бы нам не поддержать молодого Дракона и не полетать всем вместе?

   – Отличная идея! Погоняем молодого, пока он в крыльях путается, а то уедет Ник в третий мир, даже не научившись толком летать, – усмехаясь, произнес Чет.

   – Тебе за ним не угнаться, так что неизвестно, кто из вас в крыльях путается, – парировала Эсмириль и состроила брату смешную рожицу.

   – Да что ты такое говоришь, Эс? Как я могу не догнать перерожденного? – в голосе Чета послышались высокомерные нотки.

   – Да ты сначала догони! – подзадорила его Эсмириль.

   – А как ты перенес обряд? – поинтересовалась Аль, прерывая пикировку Эсмириль и Чета.

   – Можно сказать, что обряда и не было, он не понадобился, – сказал я, глядя на их удивленные лица. – Я не совсем понял, почему так произошло, но шаманы объяснили, что в моем случае заклятье составлено таким образом, что слияние дракона и человека происходит практически без применения магии. Шаманы начали обряд, и это послужило толчком к нашему воссоединению.

   Присутствующие молча переваривали мое сообщение. – Все у тебя, Ник, не так, как у нормальных Драконов! – наконец резюмировал Берк, поднимаясь. – Ну что? Идем?

   Мы по очереди спрыгивали с площадки Восточной башни и оборачивались. Первой взлетела Эс, как яркая и маленькая экзотическая птичка на фоне своих темных и массивных братьев. Берк превратился в огромного темно-лилового дракона с двумя белесыми длинными шрамами на правом боку, будучи довольно крупным мужчиной в человеческой ипостаси, он и в драконьей был больше всех остальных. Следом за Берком с башни спрыгнул Чет, через несколько секунд взмыв вверх уже драконом шоколадного цвета с ярко-оранжевыми глазами. Дракон Вила был темно-синий с красной обводкой по чешуе, а Файна красивого песочного цвета с бронзовой чешуей и ярко-синими глазами. Я в первый раз видел разом четырех драконов, да еще с такого близкого расстояния, Ральха рвался к ним, и мне не оставалось ничего другого, как спрыгнуть с парапета и перекувыркнуться через голову.

   Став драконом, я парой мощных взмахов поднялся к остальным и рявкнул что-то приветственное. Глаза Ральхи воспринимали драконов совершенно по-другому, чем мои собственные. Берк уже не казался таким огромным. При малейшем движении по телу Эсмириль пробегали темно-синие искорки, невидимые человеческому глазу, цвет шкуры Чета приобрел неповторимый глубокий оттенок, а песочный цвет тела дракона Файна играл на солнце, словно песок был разбавлен кварцем. Они облетели вокруг меня, с интересом разглядывая, а потом дружно взревели. Я также поприветствовал их ревом и выдул мощную струю пламени. А потом началось светопреставление! Мы гонялись друг за другом, делали вид, что хотим подраться, взмывали ввысь и, сложив крылья, падали вниз. Вил оказался прав, полеты действительно сплавляли наши с Ральхой сознания лучше всяких магических обрядов и медитаций. Конечно же, Эс преувеличивала, Чет смог меня догнать, хоть и не без труда, а Берку не составило бы усилий намять мне бока, но в общем и целом, я остался доволен полетом. На фоне братьев Тули мы с Ральхой выглядели вполне достойно. Налетавшись, мы подлетели к башне и стали по одному приземляться.

   – Ник, ты такой большой! – воскликнула Аль – Я даже представить себе не могла, что твой дракон такой огромный! По-моему, ты даже больше Берка!

   – Никогда не видел Дракона с полосой на спине и с глазами разного цвета. – Берк не стал развивать тему о размерах.

   – А еще я не так кланяюсь и дракон на спине у меня расположен справа налево.

   – А ну, покажи! – заинтересовано сказал Берк.

   Я повернулся к нему спиной и задрал рубашку.

   – Действительно, не так, – в голосе Берка послышалось удивление. – Наверняка, все эти странности с обрядом и всем остальным взаимосвязаны.

   – Ник, рассказывай, что ты знаешь? Ведь тебе наверняка как-то все объяснили? Это из-за тебя собирают Большой Тинг? – все присутствующие окружили меня и глядели с жадным любопытством, самым спокойным оставался лишь Драк, его мое перевоплощение интересовало лишь потому, что им интересовалась Анна.

   – С чего вы взяли, что Большой Тинг собирают из-за меня? – озадаченно поинтересовался я.

   – Ну, мы подумали, что отец хочет ввести тебя в клан, – без особой уверенности произнес Чет.

   – Нет, не хочет. – Я отрицательно качнул головой, лицо Эсмириль приняло сочувственное выражение.

   – Почему ты так в этом уверен? – спросил Берк.

   – Он сам сказал об этом Велерону и объяснил, что не может ввести в свой клан Дракона, который принадлежит другому клану, вот как-то так. – У меня были большие сомнения в том, что мне стоит посвящать братьев во все хитросплетения моего происхождения, ведь не зря Брун попросил Велерона выпроводить всю свиту перед тем, как рассказать эльфу о том, что мой клан возродился.

   – Другому клану? Ник, да ты, похоже, умом тронулся! – воскликнул Чет – Ты же перерожденный, а значит, принадлежишь клану Тули!

   – Нет, Чет, я из клана Дрейд и не могу войти в ваш клан, – твердо сказал я, глядя на удивленные лица братьев.

   – Что за клан Дрейд? Никогда о нем не слышал, – морща лоб, спросил Вил, но в глазах Берка я увидел понимание, он знал, кто такие Дрейд. Я задержал на его лице взгляд, и он чуть заметно кивнул.

   – Дрейд так Дрейд, – произнес Берк и тряхнул Вила за плечо. – Если ты жаждешь знаний, Вил, то тебе следует найти в Шерданне волшебное место, в котором ты никогда ранее не бывал. – Все с любопытством смотрели на Берка. – Пещеру мудрости, чертог познания, храм откровений!

   – Что ты несешь, Берк? Кто меня пустит в Марха Тэйва? – раздраженно воскликнул Вил.

   – Пещера мудрости находится в замке, а не в Марха Тэйва! – голосом предсказателя судьбы поведал Берк. – Мой возлюбленный брат, внемли мне, ибо я собираюсь открыть тебе путь в неведомое. Тебе следует подняться на второй этаж домашнего крыла, пройти до конца коридора, постучаться в красную дверь и испросить разрешение у Хранителя Знаний мейсира Хальта припасть к источнику мудрости. – Вил, до этого внимательно слушавший речь Берка, начал наливаться краской от возмущения, у него не хватало слов, ведь Берк имел в виду, всего лишь, библиотеку. Мы все расхохотались, а Вил гневно сверкал глазами, не решаясь высказаться в привычной манере, принятой среди воинов, но неприемлемой в обществе прекрасных дам.

   – Прошу пройти в большую гостиную, ваш отец желает вас видеть, – произнес в наших головах голос Сарра.

   – Пойдемте, отец не любит долго ждать. – Берк галантно подставил локоть Аль, чем вызвал возмущенное сопение ее кавалеров, я взял за руку Эсмириль, а Драк обнял Анну за плечи.

   Брун ждал нас в большой гостиной, он смотрел в окно, и привычная картина его мощной фигуры в широкой раме окна вызывала умиротворение и чувство незыблемости мироздания. В кресле со скучающим видом сидел Рист, Сарр стоял чуть в стороне, привычно делая пометки в своем блокноте. Мы рассредоточились по комнате, и стали терпеливо ждать пока Брун обратит на нас внимание. Через несколько минут он повернулся к нам лицом.

   – Вы уже наверняка знаете, что Ник стал Драконом, с чем я его поздравляю. К сожалению, вопреки традициям и правилам, он не сможет провести в Дрэклау весь положенный срок для получения знаний, необходимых для перерожденного, и потому прошу вас оказать ему всевозможное содействие и поддержку до отъезда в третий мир. Возможно, Нику понадобится помощь в привыкании к его драконьей сущности, освоении воинского искусства или этикета принятого при дворе. – Я посмотрел на братьев, все внимательно слушали отца, время от времени кивая головами, а губы Риста презрительно скривились, он бросил на меня короткий взгляд и отвел глаза, а я дал себе зарок, что лучше откушу себе язык, чем попрошу мистера Великого Драконьего принца о помощи. Заручившись согласием сыновей оказывать мне всяческую помощь и содействие, Брун сменил тему разговора. – Через несколько дней я намерен возвратиться в третий мир, Берк, Чет, Файн, Рист, Алариэль, Эсмириль и Ник отправятся со мной. – Берк отреагировал спокойно, лишь кивнул, лица Чет а и Файна оживились в предвкушении приключений и возможных битв с отщепенцами, Алариэль едва удержалась от радостного вскрика, они с Эсмириль обменялись многозначительными взглядами, Рист воспринял волю отца без особого энтузиазма. Брун окинул взглядом сыновей, наверняка отметив все оттенки настроений на лицах, и продолжил: – Анна и Драк останутся здесь. – Анна чуть заметно вздохнула, я знал, что она скучает по Земле и не отказалась бы вернуться назад, но болезнь Драка наверняка еще надолго, если не навсегда, задержит ее в Дрэклау. Драку было все равно, ему было хорошо везде, где есть Анна. Я отвел от них взгляд и неожиданно перехватил взгляд Риста, направленный на отца, в нем было столько раздражения, что в какой-то момент мне показалось, что он откроет рот и оспорит его решение, но Рист промолчал, справился с эмоциями и отвел глаза.

   – Отец, а какому событию посвящен Большой Тинг? – По дороге от Восточной Башни до гостиной братья уговорили Берка попытаться выяснить у отца, для чего тот собирает Тинг.

   – До Тинга осталось не так много времени, и я уверен, что за несколько дней вы точно не умрете от любопытства, – хитро улыбнулся Брун, а Берк одарил братьев раздосадованным взглядом.

   Брун посвятил еще минут пятнадцать своего времени обсуждению нашего грядущего отъезда, заморозкам в Хайланде, засухе в Семаххском Доминионе, стычке со степняками в устье Суона и волнениях в кланах цвергов, о которых я слышал еще в Элларионе. Потом он пожелал нам доброго вечера и удалился в свой кабинет, прихватив с собой Берка и Сарра.

   – Что, братья, повоюем с отщепенцами? – хищно раздувая ноздри, сказал Чет. – Не могу дождаться! – Они с Файном стали живо обсуждать грядущую поездку.

   – Жаль, что вам обеим придется уехать, – сказала Анна, подойдя к нам с Эсмириль и Аль, – мне будет вас не хватать.

   – Я почти уверена, что мы скоро вернемся, – сказала Эсмириль, – если в третьем мире станет опасно, нас отправят назад.

   – А зачем вы туда вообще едете? – спросила Анна, в ее глазах мелькнуло что-то похожее на надежду, что Эс и Аль передумают и останутся в Шерданне.

   – В кои-то веки наши с Аль желания совпадают с желаниями наших отцов, – понизив голос, произнесла Эсмириль. – Аль хочет повидаться с Калларом, ведь когда он вернется в Талингу, у нее не будет возможности встретиться с ним, а я опять стану ее телохранителем. Официально же мы будем исполнять дипломатическую миссию по прекращению паники и оттока резидентов. Совет Миров попросил наших отцов каким-то образом успокоить их, чтобы не прерывать исследования и работу, и было решено, что ничто не успокоит резидентов лучше, чем наше с Аль присутствие, ведь если Лучезарный Эльф и Повелитель Драконов отправляют в этот мир своих дочерей, то это значит, что опасаться нечего. – Анна понятливо кивнула.

   – По правде сказать, я тоже думаю, что для такой глобальной паники нет причин, даже если отщепенцы и просочились в ваш мир, то их число не может быть слишком велико, – рассудительно продолжила Эсмириль. – Да и мы при малейшей опасности всегда сможем вернуться обратно.

   – Буду надеяться на ваше скорое возвращение, – глаза Анны предательски заблестели, – без вас мне будет грустно, но Драк тут чувствует себя намного лучше, чем в третьем мире.

   – Не грусти, Анна! – утешила ее Эсмириль. – Мы уезжаем совсем ненадолго, ты по нам даже соскучиться не успеешь!

   К Анне подошел Драк и обнял ее сзади за талию, глядя на нас поверх ее плеча. Я смотрел на Анну и поражался ее самоотверженности. За время, проведенное с нею, Драк стал больше походить на себя прежнего, но до полного возвращения к самому себе ему было далеко. В Дрэклау он чувствовал себя намного лучше, чем в поместье, у него ни разу не было приступов, и он был даже в состоянии провести некоторое время без Анны. Он стал намного спокойнее, дружелюбнее и общительней по сравнению с тем, каким он был сразу после выписки из клиники. Анна тоже приспособилась к своему положению и, по-моему, даже получала удовольствие от пребывания в Шерданне, но все же скучала по нашему миру, по своей работе, друзьям и семье.

   За несколько часов до начала Большого Тинга я зашел в покои Эсмириль. Она сидела на стуле в спальне перед большим зеркалом, а вокруг нее суетилась Маара, укладывая волосы в прическу. На туалетном столике перед Эсмириль стоял внушительный ларец с драгоценностями, и лежали несколько диадем. Мне на сборы не потребовалось много времени, из парадной одежды у меня был всего лишь один комплект, в цветах клана Тули, но без герба на груди, прическу делать мне было не из чего, а оружие, заранее выяснив у Сарра все нюансы этикета, на Тинг я решил не брать. Сборы на Большой Тинг заняли у меня ровно час. Однако Сиква с самого утра сдувал несуществующие пылинки с моего камзола, несколько раз начистил сапоги, отгладил брюки и порывался всучить мне один из подаренных мне братьями батарных мечей, который я решительно отверг, решив, что на подобном мероприятии он мне вряд ли пригодится, а мешать будет наверняка. Одевшись и причесавшись, я решил сходить к Эсмириль и проверить, как продвигаются ее сборы. В отличие от меня, моей любимой требовалось гораздо больше времени на подготовку, и я нашел ее одетой лишь в тонкую нижнюю рубашку, босую и с распущенными волосами. Она выглядела настолько соблазнительно, что я c трудом подавил желание попросить Эс отослать Маару на часок, но вовремя одернул себя, сейчас любовные забавы были бы как никогда не ко времени. Наверняка, если мы опоздаем на Большой Тинг, то нарушим все мыслимые и немыслимые правила.

   Некоторое время я наблюдал за ловкими руками Маары, и за Эсмириль, задумчиво рассматривающей себя в зеркале.

   – Интересно, что же отец все-таки собирается объявлять на Тинге? – задала Эсмириль через некоторое время риторический вопрос. Мы с ней не раз строили догадки, касательно повода для сбора Драконов, но так и не пришли к однозначным выводам. Вероятное нападение отщепенцев на наш взгляд было единственным достойным поводом для сбора Тинга.

   – Очень скоро мы все узнаем, – отозвался я, любуясь стройной шейкой Эсмириль и игривыми кудряшками у нее на затылке. Маара вышла в соседнюю комнату, а я быстро встал и приблизился к Эс. Она прикладывала к себе то одно, то другое колье, выбирая какое лучше подойдет. Я поцеловал ее в шею, потом в особо чувствительное местечко возле уха, провел ладонью по спине, глаза Эсмириль потемнели, она закусила губу, но, тут же, опомнилась.

   – Ник, если мы не придем на Тинг вовремя, то у нас будут большие неприятности, – прошептала она, отстраняясь.

   – Да, Эс, извини, но ты так соблазнительно выглядишь, что мне трудно сдержаться, – покаянно произнес я, но все же поцеловал ее в шею еще раз прежде, чем отойти. Эсмириль вздохнула и вынула из ларца очередное украшение.

   Маара принесла из гардеробной два платья, одно темно-лиловое с богатой серебристой вышивкой, второе нежно-голубое, украшенное мелким жемчугом и блестящими каменьями.

   – Как ты думаешь, какое платье лучше надеть? – поинтересовалась Эс. Я уверенно выбрал голубое, которое, на мой взгляд, подходило Эсмириль больше, удачно оттеняя цвет ее глаз, да и вырез у него был не такой глубокий, как у фиолетового.

   – К нему подойдут вот эти берелиты, браслеты из эльфийского серебра и вот эта диадема. – Эсмириль отложила в сторону выбранные драгоценности и поднялась со стула, оставалось надеть выбранное платье. Пока Эсмириль и Маара мучились с нижними юбками, чулками и туфлями, я еще раз осмотрел себя в зеркале. Камзол сидел на мне как влитой, сапоги были начищены до блеска, даже немного отросшие волосы в кои-то веки не торчали в разные стороны, а даже напоминали прическу.

   – Эс, может мне отрастить волосы? – задумчиво спросил я, рассматривая свое отражение в зеркале. – Если они будут достаточно длинными я смогу делать такую же прическу как у твоих братьев.

   – Разве в вашем клане принято носить такие же прически как в нашем клане? – голос Эсмириль прерывался от рывков Маары и звучал слегка придушенно. – Маара, ты меня удавить хочешь?

   – Простите, маленькая хозяйка, но если пояс не затянуть, как следует, то ваше платье не сойдется в талии, – не прекращая своего занятия, отозвалась вагара. – Потерпите, я уже почти закончила.

   – Помочь? – поинтересовался я из вежливости и тут же получил ожидаемый ответ вагары.

   – Благодарю, длорт Ник, я справлюсь сама! – я пожал плечами и снова посмотрел в зеркало. Маара почитала все манипуляции с волосами, телом и одеждой Эсмириль священнодействием и скорее бы умерла, чем доверила уход за своей бесценной хозяйкой кому-то еще, даже мне.

   – Эс, ты случайно не знаешь, Дрейд Сул отсюда далеко?

   – Дрейд Сул? – переспросила Эс. – Никогда о нем не слышала.

   – Это замок клана Дрейд, – пояснил я, поворачиваясь к Эс лицом.

   – Откуда ты о нем узнал?

   – Альм малистэр рассказал.

   – Что ж ты у него не спросил, где этот Дрейд Сул? – Эсмириль вопросительно изогнула бровь.

   – Я сразу как-то не сообразил, а потом у меня не было случая спросить. Не страшно, спрошу у Ральхи.

   – Как ты это делаешь? – улыбнулась Эс. – Мы никогда не общаемся со своими. Ты или человек или дракон, сознание у нас одно и то же, меняется только облик.

   – Может до меня никто не пробовал пообщаться со своим драконом? – улыбнулся я в ответ. – Не знаю, как объяснить, с одной стороны мы едины, но сознание и память у нас разные. Мы два отдельных существа, которые не могут жить друг без друга. Знаешь, Эс, если бы я заговорил о чем-либо подобном в моем мире, меня бы наверняка упекли в психушку. Честно признаться, мне и самому иногда кажется, что я немного того, – я выразительно покрутил пальцем у виска.

   – Знаешь, в нашем мире я бы тебе тоже не советовала рассказывать о твоем общении с драконом, конечно, в психушку не отправят, и, может быть, даже не сочтут психом, но будут относиться настороженно. Так, на всякий случай. – Маара закончила застегивать платье Эсмириль, аккуратно расправила все складки и теперь застегивала на ее шейке ожерелье.

   Наконец, замочек на ожерелье был застегнут, браслеты надеты, а на голову водружена диадема. Маара поправила прическу Эсмириль и отошла в сторону, чтобы полюбоваться.

   – Эс, у меня слов нет! Ты самая красивая девушка в семи мирах! – искренне восхитился я.

   Эсмириль внимательно осмотрела себя в зеркале и, оставшись довольна результатом, повернулась ко мне. Одеваясь для официальных мероприятий, Эсмириль явственно менялась, становилась величественнее, горделивей и как будто даже выше ростом. Отчасти это происходило из-за внутреннего настроя, отчасти от того, что ее королевские венцы едва держались у нее на голове, что заставляло ее гордо нести голову, выпрямлять спину, а походку делало более плавной и медленной. Та Эс, которую я знал, порывистая, живая и веселая пряталась внутри гордой и надменной драггины Эсмириль, единственной дочери Повелителя Драконов из клана Тули.

   Я в очередной раз подивился переменам, произошедшим с моей любимой, и галантно предложил ей руку, превращаясь из себя самого в прекрасного принца, достойного спутника прекрасной принцессы.

   Мы вышли в коридор и направились в сторону тронного зала, по пути к нам присоединились Алариэль. Она, впрочем, как и всегда, выглядела великолепно, правда на мой вкус ее платье было чересчур облегающим и открытым. В волосах Аль сверкали мелкие камни, блеском напоминающие алмазы, а на шее полыхало голубым тяжелое колье из аллиантов, редких и очень дорогих камней, которыми славилась ее родина. После взаимных комплиментов Аль поинтересовалась: – Эсмириль, как ты думаешь, Драк и Анна будут присутствовать на Тинге?

   – Не имею ни малейшего понятия, – растеряно ответила та. – Как же я не догадалась проследить? А теперь уже поздно к ним посылать!

   Я промолчал, но мне не понравилась идея обойти Драка и Анну приглашением на такое значительное событие. Драк хоть немного не в себе, но остается членом семьи, а его поведение, во всяком случае, в присутствии Анны, не выходит за рамки приличий. Эсмириль и Алариэль оживленно переговаривались, а я остаток пути молчал. Меня начало одолевать волнение, ведь на Тинге Брун определит мой статус в клане. Может мне понадобится произнести какую-нибудь речь? Или клятвы? Сделать что-то определенное? От подобных мыслей меня бросило в жар, но я постарался успокоить себя тем, что мне бы обязательно сказали перед Тингом, если бы от меня требовались какие-то особые действия. Сосредоточившись, я попытался расслабиться и успокоиться, Ральха подбодрил меня горячей волной, пробежавшей по спине.

   Тинг проводился в Большом тронном зале в центральном здании, построенном Верелом. Знакомясь с Шерданном, я несколько раз заглядывал в этот огромный и пустой зал, но кроме размеров, красивого узора на полу и красочных оконных витражей ничего интересного в нем не увидел. В дальнем конце на возвышении в несколько широких ступеней стояли два трона, позади которых на стене был нарисован огромный герб клана. Светящиеся глаза дракона, серебристый блеск клинка и переливающиеся лучи говорили о том, что над созданием этого шедевра поработали шаманы, но в пустом и неярко освещенном зале их мерцающий и какой-то неживой свет производил скорее неприятное впечатление. Большой тронный зал использовался раз десять или пятнадцать в год, когда в Шерданне устраивались балы в честь праздников, при сборе Больших Тингов и для проведения поминальных тризн, если клан Тули терял члена семьи. Похорон, как и Больших Тингов, в последние годы в Шерданне не было, и потому зал использовался исключительно для празднований.

   Перед нами распахнулись высокие, тяжелые двери с металлической оковкой и я едва сдержал возглас удивления от произошедших с залом перемен. Теперь он был ярко освещен гирляндами осветительных шаров, подвешенных под потолком, по стенам были развешаны штандарты с гербами всех присутствующих на Тинге кланов и полон народа. Герольд громогласно объявил о нашем появлении, и мы втроем вступили в переполненный зал. Вокруг нас были сотни Драконов. Их лица из-за волнения, сливались у меня в глазах в сплошное пятно, и я не мог различить знакомых, которые тут наверняка присутствовали. Мы медленно шествовали по широкому проходу, Драконы делали приветственные поклоны Эсмириль и Алариэль, а я удостаивался в лучшем случае кивка головы. Большинство лиц мне было незнакомо, а Драконы, приехавшие на Тинг в течение нескольких последних дней, не знали меня. Отсутствие герба на моем камзоле и незнакомое лицо не позволяло понять, кто я такой и откуда взялся, а появление в зале с принцессами намекало на мою знатность. И потому Драконы предпочитали оказывать мне минимальные почести, чтобы не уронить собственное достоинство, если выяснится, что мое происхождение недостаточно высокородно, но и не выглядеть невежами. Большинство присутствующих в зале были мужчинами, от глубоких стариков до безусых юнцов. Я знал, что от каждого клана на Тинге присутствуют не более трех Драконов, потому что каким бы большим ни был зал, он не мог вместить всех желающих, и потому каждый клан выбирал самых достойных представителей для участия в Тинге. Среди приглашенных я заметил нескольких женщин.

   Я краем уха слышал недоуменные шепотки, видел переглядывания и чувствовал себя очень неуютно и не к месту, но Ральха доступным ему способом выразил свою поддержку, отчего моя спина выпрямилась, а голова гордо поднялась. Я последний Дракон из клана Дрейд и все тридцать три поколения моих предков не простят мне, если я не буду вести себя с должным достоинством. Я прибавил шагу и поравнялся с Эсмириль и Аль, решив, что если уж я вошел в зал вместе с ними, то должен и дальше держаться к ним поближе. Эсмириль ободряюще улыбнулась и тайком пожала мне руку. Мы приблизились к возвышению, на котором стояли троны и остановились. На первой ступени возвышения стоял Сарр, на мой вопрошающий взгляд он кивнул, подтверждая, что я могу остаться там, где стою, по правую руку от Эсмириль. Некоторое время я замечал недоуменные взгляды в свою сторону, но, впрочем, вскоре Драконы потеряли ко мне всякий интерес, потому что герольд объявил появление Драка и Анны. Отвлекшись, я прослушал, каким образом герольд представил девушку, но по проходу, опираясь тонкими пальцами на локоть Драка, шла Анна, какой я ее никогда раньше не видел. Она была одета в темно-красное платье из плотного бархатистого на вид материала, которое красиво облегало ее стройную фигуру, а вырез оставлял открытыми шею и верхнюю часть плеч. Темные волосы были собраны в высокую прическу, увенчанную тонким, изящным венцом, на шее висел медальон на длинной цепочке. В зале воцарилась тишина, все, молча, провожали взглядами шествующую по проходу пару. Драк гордо смотрел прямо перед собой, никого не замечая вокруг, а Анна держалась с таким потрясающим спокойствием, достоинством и грацией, словно сама была принцессой от рождения и давно привыкла к подобному вниманию. Эсмириль легко сжала мою ладонь, и мы быстро переглянулись, мы вообще не ожидали, что Драк и Анна появятся на Тинге и уж точно не были готовы увидеть такую Анну и такого Драка.

   Не дойдя до нас несколько шагов, Драк и Анна встали слева от тронов, а Сарр переместился к ним поближе и что-то сказал Драку, на что тот кивнул головой и неожиданно улыбнулся.

   Следом за Анной и Драком в зал вошли братья, а за ними появился альм малистэр Шарт с семеркой верховных шаманов. Большой Тинг ждал своего короля.

   Герольд поднес к губам изукрашенный рог и, набрав воздуха, дунул в него, по залу прокатился низкий, ревущий звук и все взгляды обратились к двери.

   – Повелитель Дрэклау и драконьих кланов Брун из клана Тули с супругой Диарой! – торжественно провозгласил Сарр. Дверь распахнулась, и в зал вошли Брун и Диара. Все присутствующие склонились в поклоне. Поднявшись на возвышение, Брун усадил на трон Диару и сел сам.

   – Приветствую вас на Большом Тинге, Драконы! Да пребудет с нами благословение святого Огня и не оставит сила предков! – Брун произнес ритуальную фразу, означавшую начало Тинга. – Некоторые из вас уже слышали, но многие не знают об угрозе, нависшей над всеми мирами, и я собрал Большой Тинг дабы сообщить вам о том, что отщепенцы пятого мира объявили войну всем остальным мирам. – По залу пронесся удивленный ропот. Брун поднял руку, призывая Драконов к молчанию. – Они проникли в третий мир, который был для них закрыт, и объявили войну. Отщепенцы позабыли свое место в мирах и наш долг напомнить им о нем и загнать их обратно в их логово! Клан Тули принимает вызов!

   Брун обвел взглядом притихших Драконов, на лицах которых читалась смесь неверия, удивления и возмущения, каждый из них считал отщепенцев кем-то вроде опасных, но глупых животных, от которых не ожидаешь каких-либо осмысленных действий, не говоря уж об объявлении войны.

   Один из Драконов поднял правую руку, привлекая внимания Бруна.

   – Говори, Тунгвал йарл! – кивнул Брун.

   Тунгвал йарл, высокий, широкоплечий, крепкий, хоть и немолодой мужчина сделал шаг вперед. – Мой Повелитель, признаться, мы все, – он сделал широкий взмах рукой, охватывая добрую половину присутствующих Драконов, и ясно давая понять, что говорит от имени всех, кто стоял за его спиной, – гадали о причине сбора Большого Тинга, но и предположить не могли, что речь пойдет об отщепенцах!

   – Все так, Тунгвал йарл, отщепенцы не интересовали нас до тех пор, пока сидели в своих болотах. Теперь же они представляют угрозу для благополучия миров и наш долг предотвратить вторжение всеми доступными способами, – ответил Брун, спокойно глядя на стоявшего у подножия трона Тунгвала.

   – Но, Повелитель… – начал было йарл Тунгвал, но осекся от повелительного жеста Бруна.

   – По вашим лицам, Драконы, я вижу, что многие из вас считают, что угроза вторжения призрачна, а вызов отщепенцев пустое бахвальство, не стоящее чести обсуждения на Большом Тинге. – Некоторые Драконы согласно кивнули, но многие никак не проявили своих эмоций, продолжая внимательно слушать Повелителя. – Я бы и сам так думал, если бы в последнее время не происходили события, которые недвусмысленно предвещают приближение грозных времен. Все вы знаете, что Большая Охота не была закончена, а это уже само по себе дурное предзнаменование и мы не можем оставить подобный знак без внимания. Отщепенцы проникли в третий мир, а свой собственный закрыли от любого проникновения извне. Мало того, в третьем мире они смогли нанести урон моему клану, ранив моего сына, драггара Драка, отравленным оружием и лишив его памяти. – Брун нахмурился, он не любил разговоров на тему ранения Драка. – Отщепенцы официально объявили войну, при этом присутствовали кэррам Каллар, принц темных, кэррин Алариэль, принцесса светлых, моя дочь драггина Эсмириль и люди, Ник и Анна. – Брун указал рукой сначала на меня, потом на Анну. – Формально все условия объявления войны соблюдены, его слышали представители трех миров, и не один не выразил протеста. Отщепенцы сделали первый ход, теперь наш черед.

   Я вспомнил памятный вечер объявления войны: темный, грязный переулок, ухмыляющуюся рожу инкара, жмущихся к стене Данте, Аль и Анну, прерывистое дыхание Эсмириль сбоку от меня и неподвижные фигуры в черном с горящими темными глазами. Значит даже в таком месте и форме можно объявить войну? Я едва сдержал нервный смешок, то, что изначально воспринималось, как нелепая, глупая шутка, превращалось в самую настоящую войну, где будет литься настоящая кровь, где будут умирать по-настоящему, где горе и искалеченные судьбы будут на самом деле.

   – Мой Повелитель! – возразил Тунгвал. – Слова отщепенцев не стоят и тертого лурда [17 - Самая ходовая монета в Дрэклау. Монета переставала приниматься к оплате, когда рисунок на аверсе полностью стирался.]!

   – Миры стоят на пороге большой войны, это предсказано Оракулом, четко и недвусмысленно. Возможно, что за этим бессмысленным вызовом стоят силы, о которых мы не знаем и которые несут смертельную опасность для всех нас. Мы должны быть готовы, Драконы, потому что после мира эльфов отщепенцы нападут на наш мир, в этом нет никаких сомнений!

   По залу прокатилась волна недоверчивых возгласов. Брун поднял руку, призывая к тишине.

   – Каждый клан должен организовать оборону собственных владений на случай внезапной атаки. – Его четкий голос слышал каждый Дракон в самом отдаленном участке зала. – Каждый клан должен выделить воинов для защиты внешних границ Дрэклау и Воллары. Ни один отщепенец не должен надолго задержаться в нашем мире!

   Переждав очередную волну возгласов, теперь воинственных, Брун продолжил: – Внешней обороной займется мой сын, драггар Арч, – продолжил Брун, – он прибудет в Шерданн с границы через несколько дней. Отщепенцы могут использовать незнакомое оружие или магию, неизвестные нам яды или снадобья, и потому шаман каждого клана должен прибыть в Чертог для согласования магической обороны с альм малистэром Шартом.

   – Война! – проскрипел чей-то голос. – Давненько Драконы не затевали добрую драку! – я с любопытством посмотрел на говорившего, это был старик, высокий, но крепкий, с совершенно белыми волосами, свисавшими неровными прядями и одним глазом. Его щеку пересекал уродливый шрам, неровный край которого приподнимал его верхнюю губу, и создавалось впечатление, что старик ухмыляется. Он сделал несколько шагов вперед и хитро посмотрел на Бруна.

   – Если бы не отщепенцы, мой Повелитель, нам впору было бы засадить наших молодых воинов за вышивание! – к моему удивлению, Брун не прерывал говорившего, а наоборот, словно побуждал говорить дальше, молодые воины недовольно заворчали, но спорить со стариком никто не решился.

   – Ты прав, Гримальд йарл, пора нам на деле доказать свою доблесть и напомнить всем, чего стоят Драконы. – Брун сжал правую руку в кулак.

   – Я с тобой, мой Повелитель! – Гримальд вскинул собственный кулак, повторяя жест Бруна. – Я первым вытащу свой Ненасытный из ножен! Кровь отщепенцев утолит его жажду!

   – Гримальд йарл, позволь повоевать молодым! Твой Ненасытный слишком голодный! Оставь его в ножнах, иначе отщепенцев на всех не хватит! – выкрикнул кто-то, Гримальд зашарил по толпе единственным глазом.

   – Да ты, Иррен йарл, никак хочешь заграбастать мою ратную славу? – хоть и одним глазом, но Гримальд быстро отыскал в толпе говорившего.

   – Ну не все же тебе воевать, великий герой! – с готовностью отозвался Иррен йарл, под дружный смех Драконов. Гримальд махнул на него рукой, считая ниже своего достоинства препираться на глазах у Большого Тинга. В моей памяти всплыли рассказы Эсмириль о Гримальде йарле, прославленном воине и заядлом спорщике. Некоторые истории про него напоминали анекдоты, но никто и никогда не осмелился бы оспорить его ратную славу – подвиги этого старика знали в трех мирах. По слухам большую часть смешных историй о себе Гримальд придумывал сам, чтобы как он выражался, «проверить скорость распространения слухов» и «славно повеселиться над олухами, которые им верят». Этот доблестный старик уже достиг таких вершин воинской славы, что мог позволить себе посмеяться над собой без урона для собственного достоинства и чести.

   – Мой Повелитель, – Гримальд йарл стер с лица довольную улыбку и повернулся лицом к Бруну, – прости за дерзость, но мне кажется, что в твоем клане прибавилось молодых Драконов? – Его единственный глаз пытливо уставился на меня.

   – От тебя, Гримальд йарл, ничего не утаишь! – с усмешкой произнес Брун. – Этот молодой Дракон – вторая причина, по которой я собрал вас всех.

   Брун подал знак, чтобы я вышел вперед. – Драконы, хочу представить вам Ника Ральху из клана Дрейд.

   Большинство Драконов смотрели на меня с любопытством, на некоторых лицах наблюдалось удивление, все ждали продолжения.

   – Ник единственный Дракон клана Дрейд, и поэтому с сегодняшнего дня он считается дайкен тилом [18 - Дайкен тил – с квэнне «последний сын», последний представитель мужского пола, которого принимает в семью глава любого дружественного клана. Дайкен тил сохраняет родовое имя, право на владение родовым замком и землей клана, однако по традиции пятая часть земельных владений передается принявшему клану в благодарность за покровительство]Тули и будет обладать всеми правами моего сына, кроме права наследования престола и земель клана.

   – Из тех самых?! – непочтительно перебил Бруна Гримальд йарл, с недоверием глядя на меня. – Да это же невозможно! Клан Дрейд был уничтожен!

   – Это правда, Гримальд йарл, – подал голос альм малистэр. – Молодой Дракон действительно из тех самых Дрейд и у нас есть неопровержимые доказательства его принадлежности к этому великому клану. – Гримальд йарл мне решительно нравился и я бы с удовольствием пропустил бы с ним кубок, другой вина.

   Большинство Драконов, в отличие от Вила, знали историю гораздо лучше, и теперь смотрели на меня во все глаза, однако, не спешили принимать на веру услышанное. В планы Бруна и альм малистэра не входило раздевать меня догола или требовать перевоплотиться, но я почувствовал острую необходимость доказать, что я действительно Дрейд, здесь и прямо сейчас, когда передо мной стоят представители всех драконьих кланов. Ральха и тут пришел мне на помощь, он каким-то непостижимым образом на мгновение овладел моим сознанием, отчего мой рот открылся и я, сделав шаг вперед, раскатисто рявкнул голосом Ральхи «Дрейд крауст фанг-ра!» [19 - С квэнне «Дрейд стоят на страже»] на старом квэнне и вскинул вверх правую руку, сжатую в кулак. Сделав свое дело, мой неуемный дракон оставил мое сознание в покое и, обдав спину волной жара, свернулся внутри меня. Несколько секунд в зале висела потрясенная тишина, а потом, к моему бескрайнему изумлению, в ответ на мой призыв раздалось «Дрейгс фанг-ер скаъер» и над головами Драконов взлетели правые руки, после чего присутствующие склонились в приветственном поклоне, на который я вежливо ответил своим фирменным поклоном.

   После чего я повернулся лицом к Бруну и вежливо поклонился ему: – Повелитель Драконов, – Брун одобрительно взирал на меня сверху вниз, – я благодарю вас за оказанную мне честь быть дайкен тилом в клане Тули и обещаю всеми силами ее оправдать.

   Прижав руку к сердцу в подтверждение искренности своего обещания, я снова поклонился и вернулся на свое место. Братья, Эсмириль и Аль смотрели на меня с таким видом, как будто, я неожиданно превратился в радужного единорога и готовился исполнить по одному их желанию. Я встал рядом с Эсмириль и несколько раз глубоко вдохнул, только сейчас осознав, насколько переволновался, рубашка липла к вспотевшей спине, а на виске засыхала, стягивая кожу, дорожка пота. Эс незаметно для окружающих ободряюще сжала мою ладонь, за что я ей был безмерно благодарен. После объявления меня дайкен тилом, я на некоторое время я выпал из реальности, не слышал вопросов Драконов, не понимал ответов Бруна и альм малистэра, почти не видел лиц, которые смешались в какое-то размытое, неясное пятно. Резкое вторжение Ральхи не прошло бесследно, в ушах раздавался противный звон, в горле пересохло и единственное, чего я хотел – это оказаться в своей комнате и немного побыть одному. Переждав приступ головокружения, я усилием воли заставил себя сосредоточиться на происходящем, потому что Тинг был еще не закончен.

   Тинг обсудил появление дайкен тила в клане Тули и теперь все с нетерпением ждали объявления последнего события, ради которого Брун собрал Большой Тинг. Повелитель Драконов вернулся на трон и какое-то время что-то обсуждал вполголоса с Диарой и альм малистэром. Драконы тихо переговаривались друг с другом. Наконец, Брун встал и, сделав несколько шагов вперед, произнес: – Драк, сын мой, и Анна, подойдите! – Повинуясь знаку Сарра, Анна и Драк приблизились к возвышению и опустились перед Бруном на колени, склонив головы.

   Диара поднялась со своего трона и встала слева от Бруна, справа стоял альм малистэр, семерка шаманов расположилась по его правую руку. Брун оглядел присутствующих и сказал: – Драконы, я объявляю о помолвке моего сына драггара Драка и человеческой женщины Анны.

   Брун и Диара спустились на ступеньку вниз, взяли друг друга за руки и простерли их над склоненными головами Драка и Анны. – Силой данной мне предками, властью данной Великими Драконами, связываю вас узами нерушимыми и называю женихом и невестой.

   – Силой материнской крови и властью данной мне праматерями связываю вас узами нерушимыми и называю женихом и невестой, – звучно произнесла Диара.

   Альм малистэр произнес короткое заклинание, повторенное шаманами, и взмахнул руками, словно выпускал птицу. Над головами Драка и Анны заплясали едва видные языки пламени, осыпавшие их яркими искорками, вспыхивающими и тут же гаснущими.

   Альм малистэр подошел к Бруну и Диаре и положил свою руку поверх их рук. – Силой данной мне негасимым Огнем, властью данной мне Бессмертными скрепляю родительское благословение и называю женихом и невестой. – Руки Бруна, Диары и шамана облизнул неизвестно откуда взявшийся язык пламени и тут же исчез.

   Они опустили руки, а Сарр подал Бруну небольшую шкатулку, он достал два кольца, одно их которых отдал Диаре.

   – Дабы скрепить помолвку, обменяйтесь кольцами. – Брун протянул Анне кольцо, которое держал в руке, она приняла его и надела Драку на средний палец правой руки. Диара отдала свое кольцо Драку.

   Видимо, объявление помолвки и было тем событием, ради которого Брун собирал Тинг, сколько бы мы ни гадали, но до того, что он собирается женить Драка на Анне, никто из нас не додумался. Я бросил взгляд на братьев и, судя по их лицам, происходящее удивило их даже больше, чем возвращение одного из Дрейд. В глазах Эсмириль и Аль стояли слезы радости, а глаза Риста полыхали такой злобой, что я невольно отвел взгляд и крепко задумался. Странно, ему– то что? Правда, в последнее время их отношения с Драком были натянутыми, но судя по рассказам Эс, и до потери памяти между ним и Драком не было особой братской любви.

   – Клан Тули принимает Анну, всякий оскорбивший ее, оскорбляет Тули. – внушительно произнес Брун. Драк и Анна поднялись на ноги, продолжая держаться за руки. – Брак будет заключен после окончания войны с пятым миром и нашей победы, – провозгласил Брун и знаком показал им занять свое место.

   – Мой Повелитель, но ведь помолвка противоречит всем традициям клана Тули! – раздался неуверенный голос.

   Брун посмотрел в ту сторону, откуда раздался голос, пытаясь рассмотреть, кто это сказал.

   – Сейчас в мирах происходит много чего, что противоречит традициям, – ответил Брун. – Помолвка моего сына согласовывается с военными и политическими интересами второго мира, а, кроме того, я не вижу причин разъединять любящие сердца ради традиций. Иногда необходимо проявить гибкость, Драконы, и не упорствовать в своих убеждениях и привычках. Я ясно выражаюсь? – он обвел Тинг тяжелым взглядом. Никто больше не проронил ни слова, но было ясно, что помолвка надолго станет предметом обсуждения.

   – Объявляю Большой Тинг закрытым! Готовьтесь, Драконы, к войне и к свадебному пиру! – торжественно произнес Брун и вернулся к Диаре. Снова проревел рог. Брун подал руку Диаре, они прошествовали к двери и покинули зал. Мы вышли вслед за ними.

   После окончания Тинга и посвященного ему пира, братья разошлись по своим покоям, а мы вчетвером остались в гостиной домашнего крыла. Мы с Эсмириль расположились на диване, Аль стояла около широкого окна, а Рист метался по комнате.

   – Рист, хватит мельтешить! – не выдержала Эсмириль. – У меня от тебя голова кружится!

   – Как это все понимать, я вас спрашиваю? – раздраженно и невпопад отозвался Рист. – Как можно объявлять о помолвке самого младшего сына, когда восемь старших еще холостые и даже не помолвлены? Это идет вразрез со всеми нашими традициями!

   – Не знала, что ты такой ревностный сторонник соблюдения традиций. Что-то я не пойму, чего ты бесишься? – удивленно спросила его Эс. – Ты тоже хочешь жениться?

   – Не в этом дело! – он злобно сверкнул глазами.

   – Ну, так объясни нам, в чем дело. – Аль раздраженно сверкнула очами. – Все остальные холостые братья не имеют ничего против. Пускай женятся или ты сам хотел жениться на Анне?

   – Вот еще! – огрызнулся Рист – Нужна мне человеческая женщина!

   – Тот факт, что она человек никак не мешал тебе заигрывать с ней, и предупреждаю, Рист, если ты что-то задумал против Анны, то это тебе с рук не сойдет, и не надейся! – Эс зло сверкнула глазами. – Как-то ты не по-братски неравнодушен к ней в последнее время.

   – Да плевать мне на Анну! – заорал Рист. – Я не могу понять, почему отец пошел на это? – судя по его пылающим злобой глазам и сердитому лицу, мне стало понятно, что дело не в нарушении традиций, не в намерениях Бруна, а именно в Анне. – Драк же ненормальный! Как он может его женить?

   – Драк – нормальный! – прошипела Эс и вскочила на ноги, словно хотела броситься на Риста с кулаками. – Он просто лишился памяти!

   – Ты называешь его поведение нормальным? – кривя губы, спросил Рист. – Что же по твоему мнению ненормально? Когда ползают на коленках и пускают слюни? Я не исключаю, что именно этим он и занимается, когда мы не видим! Откуда эта Анна вообще взялась? Кто она? Почему он ее помнит, а нас нет?

   – Рист, тебе лучше обсудить этот так волнующий тебя вопрос с шаманами или вашим отцом, – ледяным тоном произнесла Аль. – Если у тебя есть на примете подходящая невеста, я уверена, что ваш отец не откажет тебе и отступится от традиций еще раз, чтобы поскорей тебя женить.

   По лицу Риста пробежала судорога, он отчетливо скрипнул зубами. – Я вижу, что здесь одного меня волнует попрание традиций и то, что один из Тули женится, не пойми на ком! Что ж, это ваше дело! – он развернулся и бурей вылетел из комнаты. Мы переглянулись, догадываясь, какие чувства обуревают Риста.

   После ухода Риста мы некоторое время молчали, Аль смотрела в темное окно, Эсмириль крутила в руке свой венец, а я думал о противостоянии Риста и Драка.

   – Я так рада за Драка и Анну, все было так торжественно и неожиданно. – Аль повернулась к нам и опустила голову. – Как бы я хотела, чтобы наша c Калларом помолвка все еще оставалась в силе. Все бы отдала! – Она махнула рукой. – Я пойду, извините, спокойной ночи. – И быстро вышла из комнаты. Эсмириль не побежала вслед за ней, Аль в этот вечер надо было побыть одной, любые утешения лишь сильнее расстроили бы ее.

   – Бедная Аль, – покачала головой Эсмириль, – у нее много лет была возможность узнать Каллара и как только она ею воспользовалась, произошло то, что вообще произойти не могло. Ник, как ты думаешь, если их свадьба была предсказана пророчеством, она состоится?

   Я прижал Эсмириль к себе и поцеловал в макушку.

   – Не знаю, я же не шаман и не могу судить о пророчествах, – вздохнул я, – но если оно сделано, то непременно должно исполниться, если прорицатели ничего не напутали.

   – Предсказание было предельно четким, темный женится на светлой, и их потомок объединит эльфов. Напутать ничего невозможно.

   – А твое братство с Калларом уже закончилось? – поинтересовался я.

   Эсмириль задумчиво посмотрела на меня и пожала плечами. – Обязательство переменить мнение Аль о Калларе я выполнила, но теперь надо их поженить, так что он все еще мой брат по оружию. Не могу смотреть, как они мучаются!

   Мы приказали подать нам вина, и выпили за мое превращение в Дракона, введение в клан, помолвку и за успех операции под кодовым названием «Эльфийская свадьба или Жили они долго и счастливо».

   Я проводил Эсмириль до ее покоев, где мы решили, что нам не стоит расставаться до утра. Маара помогла Эсмириль снять платье и расплести волосы, после чего удалилась. Через некоторое время, отдышавшись и снова выпив вина за чудесную ночь, Эсмириль вдруг вскочила с постели и подошла к своему туалетному столику. Выдвинув один из ящиков, она что-то вынула из него и вернулась ко мне. Усевшись рядом со мной, она протянула мне трубку из сторра и кисет.

   – Это тебе, Ник, ведь теперь ты тоже можешь курить драгон флай.

Глава 6
Гелан

   Я потер слезящиеся глаза и подумал о том, что никогда раньше не был так занят. Голова гудела, а вид разложенных на столе документов вызывал отвращение и острое желание спалить к ядреным демонам всю эту груду бумаги. Времени катастрофически не хватало, кофе уже не добавлял бодрости, и я даже почти не курил, чтобы не заснуть прямо за столом. Отъезд Ника и Эсмириль пришелся совсем некстати, но, как водится, хорошее шло рука об руку с плохим. Со мной остался Гор, который разделил со мной тяготы по подготовке к возможной войне, а, так как, отец был в Дрэклау, церемониальную часть, сопутствующую его визитам в третий мир, мы свели к минимуму.

   Достать оружие в нужном количестве оказалось непросто, автоматы не продавали в магазине всем желающим их купить, а повышенный интерес к приобретению военной техники привлекал пристальное внимание властей. Посоветовавшись с Гором, мы решили по возможности не связываться с криминалом, так как после войны планировали остаться в третьем мире и продолжать работать. Продумав план действий, мы приступили к его реализации, и все мое время в течение нескольких следующих декад было занято поиском посредников и надежных людей, через которых можно наладить покупку оружия и боеприпасов.

   Я практически жил в офисе, мои телефоны раскалялись добела, а горы документов высотой грозили превзойти Крастрас. В поместье я возвращался за полночь, частенько оставаясь ночевать в небольшой комнате отдыха в моем офисе, где стоял узкий, неудобный диван и была оборудована душевая кабина, так мне не приходилось тратить время на разъезды, но возникало ощущение, что я работаю круглые сутки. Посредники вскоре были найдены, вопросы финансирования решены и теперь мне оставалось терпеливо ждать начала поставок оружия.

   Несколько раз звонил продюсер фильма, в котором снималась Анна и сначала вежливо, а потом несколько раздраженно интересовался, когда она сможет посетить студию и закончить работу.

   – Анна уехала заграницу, вернется нескоро, так что нам нужно найти выход из положения, который устроит и вас, и меня, – максимально вежливо сказал я, снова услышав недовольное ворчание в трубке.

   – Меня устроит, если мисс Стейн явится на студию и проведет в ней несколько дней, – кипятился продюсер. – Она нарушает обязательства по контракту! Что она себе думает? При всем уважении, мистер Тули, я понимаю, что у нее возникли личные обстоятельства, но если она собирается продолжать карьеру актрисы, ей нужно быть более ответственной!

   – Мы обсуждаем финансовый вопрос? – уточнил я, у меня не было времени выслушивать его излияния и потому хотелось перейти к сути. Воля отца исполнена, Анна освобождена от обязательств, что позволило ей уехать с Драком, а слушать тирады продюсера о трудностях дальнейшего развития ее артистической карьеры мне было неинтересно.

   – И финансовый в том числе! Мисс Стейн нарушает условия контракта, подводит коллег и срывает график работы над фильмом! – голос продюсера звенел от раздражения. Намек был предельно ясен, старый пройдоха хотел получить отступные.

   – Мистер Джонс, к сожалению, я не могу гарантировать, что мисс Стейн сможет приступить к работе в оговоренные сроки, поэтому я предлагаю вашему адвокату связаться с нашим адвокатским бюро для обсуждения вопросов компенсации и расторжения контракта. Уверен, что они смогут найти выход из сложившегося положения и компенсировать все ваши издержки, – вежливо предложил я.

   Джонс еще некоторое время побурчал для порядка, но потом милостиво согласился обсудить компенсацию и записал номер адвокатов. Через минуту мы распрощались и, едва повесив трубку, я выбросил проблему с контрактом Анны из головы, потому что ее карьера завершена, неоконченный фильм стал ее последней ролью в кино, а мне было бы очень любопытно узнать, когда она вернется в этот мир и вернется ли вообще. Она по доброй воле осталась с Драком и уж он теперь точно никуда не отпустит ее от себя, да и сбегать ей в нашем мире от него некуда. Думая о девушке, я до сих пор испытывал некоторые угрызения совести, ведь, по большому счету, судьба Анны была предрешена, ее мнение и желания никого не интересовали, я сделал то, что должен был сделать. Впрочем, судьба Анны сложится удачно в любом случае, ее никто не обидит, а ее жертвы будут достойно вознаграждены. Почему же меня не покидает чувство, что с Анной мы поступили непорядочно? Может потому, что мы сломали ей жизнь и привязали к больному брату и сыну? Что нам плевать на ее желания? Каково ей жить с ним? Сколько она еще вытерпит? Драк ее любит больше жизни, а она? Любит его? Или ей его жалко? О том, как будут развиваться их отношения и каким образом разрешится эта ситуация я старался не думать. Решение отправить Анну с Драком в Дрэклау было полумерой, позволившей выиграть некоторое время, но проблема их отношений была не решена. Последние телепатограммы из дома говорили о том, что мой дорогой брат находится в добром здравии, а про Анну не было сказано ни слова. Ведь она не Тули и потому упоминать о ее здравии шаманы не считали нужным.

   На столе ожил сотовый телефон и отвлек меня от тягостных мыслей.

   – Алло? – я, не глядя, нажал нужную кнопку.

   – Привет, Гел. – раздался голос Каллара.

   – Привет, дружище! Не ожидал, что ты позвонишь так поздно. Что-то случилось?

   – Гелан, я хотел бы с тобой увидеться. Где ты? – голос Каллара звучал непривычно глухо и безжизненно, а рубленые фразы, которыми он говорил, свидетельствовали о внутреннем напряжении.

   – Я в офисе, подъезжай.

   – Буду через четверть часа, – не прощаясь, он отключился.

   Я покрутил в руке трубку, припоминая, когда видел Каллара в последний раз, и выходило, что после встречи у Наместника, где его отец устроил скандал, мы больше не встречались.

   – Лора, приготовьте кофе на двоих и попросите охрану впустить мистера Эльмарин и проводить его в мой кабинет, – сказал я, нажав кнопку коммутатора.

   – Конечно, мистер Тули, – вежливо ответила Лора.

   Я решил, что сегодня достаточно плодотворно поработал и после встречи с Калларом поеду домой, и принялся собирать разложенные по столу документы. Через некоторое время секретарша внесла поднос с кофе и поставила его на журнальный столик.

   – Мистер Эльмарин прибыл и поднимается наверх, – сообщила она. – Мистер Тули, я вам еще буду нужна? – она бросила быстрый взгляд на часы, стрелки которых показывали половину одиннадцатого вечера.

   – Нет, Лора, вы можете идти. До завтра.

   Едва я успел отпить несколько глотков кофе, как в кабинет вошел Каллар. Рука с чашкой замерла на полпути до рта, Каллар выглядел отвратительно, похудел, был бледен как вампир, а глаза лихорадочно горели, словно он глотнул из «чаши духов» [20 - «Чаша духов» – набор галлюциногенных трав и грибов, которые используются орхонскими колдунами для некоторых ритуалов общения с умершими. Эффективность использования «чаши духов» современными колдунами ставится под сомнение по причине разрушительного воздействия сбора на центральную нервную и дыхательную системы и появление устойчивой зависимости. В настоящее время для подобных ритуалов колдуны предпочитают использование магических методов без применения растительного компонента.]. Всегда аккуратно причесанные волосы, сегодня были растрепаны и даже в одежде наблюдался некоторый беспорядок.

   – Гелан, у тебя есть драгон флай? У меня нет времени доехать до поместья! – Каллар нервно пригладил волосы и сел напротив меня. Я вытащил из ящика стола полный кисет и протянул ему.

   Он быстро вытащил трубку и начал ее набивать, просыпая часть травы на пол, я, молча, протянул ему спички. Каллар курил, втягивая дым быстрыми и короткими затяжками, а я разглядывал его, отмечая все изменения, которые произошли с ним за последнее время. Раньше в его волосах не было седых волос, которые поблескивали теперь, а на переносице не было тонкой складки, свидетельствующей о тяжких думах последних декад. Непростое время выдалось у моего друга, и никто не в состоянии помочь его беде. Я встал, налил кофе и поставил перед ним чашку.

   – Как ваша подготовка к войне? – наконец, спросил он, драгон флай помог расслабиться и Каллар отдаленно стал похож на себя прежнего.

   – Я добываю оружие, Гор занимается подготовкой в поместье. С оружием ситуация оказалась сложнее, чем я думал, – задумчиво сказал я, – но я уверен, что справлюсь. Что у вас?

   – У нас? У нас все уезжают домой, осталось всего несколько семей, – горько сказал он. – Гел, они бросают этот мир на произвол судьбы!

   – Ну, мы же остаемся, – я вспомнил наш разговор с оборотнями и инкарами, – и постараемся сделать все возможное, чтобы не потерять его.

   Мы снова замолчали, думая каждый о своем.

   – Когда они возвращаются? – не глядя на меня, спросил Каллар.

   – На днях, – без труда догадавшись, о ком он спрашивает, – связь работает плохо, я не слышу половину из того, что мне передают.

   – Она приедет?

   – Она приедет, но скорее всего ненадолго. Их с Эс отправляют сюда, чтобы немного успокоить резидентов. Отец сегодня собирает Большой Тинг.

   – По какому поводу? – Каллар поднял голову, в его взгляде мелькнул интерес. Я едва сдержал улыбку, наследный принц в любом состоянии остается наследным принцем, долг превыше всего и, конечно же, событие, подобное Большому Тингу, не может пройти мимо его внимания.

   – Я не услышал, связь прервалась, – помолчав, я добавил. – У меня сын родился.

   – Поздравляю, Гелан, какая хорошая новость! – радость в его голос прозвучала искренне, но совсем не сочеталась с потухшим взглядом. – Салина в Шерданне?

   – Нет, она уехала погостить к родителям, дети с ней. Она вернется в Шерданн к моему приезду, правда, не знаю, когда это произойдет. Ты представить не можешь, как я по ним соскучился! – я осекся, увидев, как он закусил нижнюю губу. – Извини, Каллар.

   – За что мне тебя извинять? – он вскочил и заметался по кабинету. – За то, что ты скучаешь по своей жене и детям? За то, что ты хочешь вернуться домой? Это счастье – иметь семью!

   Я молча смотрел на него, извиняться мне на самом деле было не за что, но смотреть, как он мучается, было невыносимо.

   – Я никогда не прощу отцу того, что он сделал! – Каллар замер и вцепился себе в волосы. – Как он мог так поступить со мной, Гел? За что он меня так ненавидит? Ведь он же знал, все знал! Я бы смог это пережить, если бы ее отношение ко мне оставалось прежним, но сейчас, это невыносимо! Велерон сосватает ее за кого-нибудь другого! Я не переживу этого! – выкрикнул он.

   – Каллар, успокойся! – успокаивать его было бессмысленно, но я честно попытался. – Аль ни за кого не сосватали, она вообще еще дома не была.

   – Гелан, ты не представляешь, каково мне! – восклицал Каллар, пропустив мои слова мимо ушей. – Я не могу спать, не могу есть, не могу находиться с ним в одном доме! Я схожу с ума! Я ненавижу собственного отца! Он запретил мне ездить к вам, пока Алариэль находится в вашем доме!

   – Ну, это уже слишком! – такого от Тареара я не ожидал.

   Каллар меня не слушал.

   – Она любит меня, понимаешь? Любит! А я не могу быть с ней, потому что мой отец боится потерять власть и думает только о себе и собственных выгодах! Он все время повторяет, что я не имею права пренебрегать своим долгом, я – наследный принц, последний в роду и у меня обязательства перед нашим народом. – Он присел в кресло и обхватил голову руками. – Гел, как мне жить? Зачем мне престол, если ее не будет рядом?

   Я промолчал. Что я мог ему сказать? Чем его утешить? Мы знали друг друга много лет, а теперь, когда сердце моего друга разрывается, у меня нет слов, чтобы облегчить его страдания.

   – Я не хочу быть Владыкой темных, если ее не будет в моей жизни. – Он замер на месте, поднял голову и в его глазах я увидел решимость обреченного. – Я отрекусь от трона!

   – Каллар, не сходи с ума! – поспешно воскликнул я, пока мой друг не укрепился в своем безрассудстве. – Ты не можешь отречься от трона! Ты же лучше меня знаешь, что тогда начнется в вашем мире! Ты же опозоришь свой род, так нельзя!

   Его лицо стало похоже на маску, он разжал побледневшие губы и чуть слышно прошептал: – Ради нее я готов на все!

   – А об Аль ты подумал? – я решил зайти с другой стороны. – Если ты отречешься от престола, Велерон никогда не отдаст ее за тебя, а Аль никогда не пойдет против воли отца! Каллар, отречение не выход из положения. – Я присел рядом с ним.

   – Я об этом не подумал, – хрипло сказал он, его плечи поникли, а голова бессильно склонилась.

   – Надо найти другой способ, потому что, отрекшись от трона, ты потеряешь ее навсегда. Если ты хочешь стать ее мужем, то обязан оставаться принцем, – убедительно сказал я, в первую очередь, думая о счастье друга, а потом уже о том, во что превратится мир эльфов, начнись у них неизбежная при отречении Каллара, война за престол.

   – Ты прав, Гел, – сказал он, глядя в сторону, – я отыщу этот способ, даже если он будет один из тысячи. Ты поможешь мне встретиться с ней?

   – Я сделаю для тебя все, что будет в моих силах, – уверил я Каллара.

   – Мы сможем встретиться с Алариэль в вашей городской квартире?

   – Это может быть небезопасно, я бы предпочел, чтобы вы встретились в поместье, – я торопливо просчитывал варианты развития событий. Ссориться с Велероном, равно как и вызывать гнев Тареара, в мои планы не входило, оставить друга без поддержки я тоже не мог. Перед отъездом Аль относилась к Каллару весьма благосклонно, но вполне могло статься, что за несколько лун ее отношение снова изменилось. Не следовало забывать и об отщепенцах, ведь и Каллар, и Аль весьма ценная добыча.

   – На меня настроен магический поиск, я не могу выезжать из города. Отец сразу же узнает, что я был у вас. – Голос Каллара снова стал тусклым и безжизненным, словно недавняя вспышка выжгла в нем все эмоции.

   – Тебе не стоит ссориться с отцом, – я отпил кофе и, немного помолчав, добавил: – Не думаю, что случится худое, если вы встретитесь в нашей квартире.

   – Спасибо, Гел.

   – Не за что, Каллар. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.

   Мы в молчании выкурили по трубке, Каллар немного пришел в себя, а я с досадой думал о том, что Тареару следовало хорошенько подумать прежде, чем разрывать помолвку и оскорблять Велерона. Его скоропалительное решение осложнило и так непростые отношения эльфийских дворов и уж точно не добавило любви собственного сына.

   – Когда ты возвращаешься домой? – поинтересовался я у Каллара.

   – Я постараюсь остаться здесь, пока Алариэль не уедет. Отец настаивает на отъезде, но я не могу уехать прямо сейчас, – я кивнул и вернулся за стол.

   Мы выпили по чашке кофе и обсудили новости резидентов. После третьей трубки, Каллар успокоился настолько, что его стало клонить в сон.

   – Пожалуй, поеду домой и немного посплю, пока у меня есть такое желание, – он с трудом подавил зевок, а я подумал о том, что порция травы в третьей трубке была немного больше той, что дозволена эльфам. Впрочем, это даже к лучшему, по крайней мере, сегодня восемь часов сна Каллару обеспечены.

   – Конечно, дружище, поезжай! – мы поднялись на ноги, мне тоже не помешал бы восьмичасовой сон, но с учетом дороги до поместья и временем моей первой утренней встречи, в кровати я проведу не больше пяти часов. – Я тебя провожу до машины.

   Мы спустились на улицу, к нам подкатил лимузин Каллара, выскочивший из машины Ланиэль открыл дверь.

   – До свидания, Гел! – Каллар хлопнул меня по плечу. – Был рад тебя видеть.

   – Взаимно, Каллар! – Он сел в автомобиль. – Держись, дружище, все со временем наладится. Он кивнул, но судя по мрачному выражению лица, особой уверенности в благоприятном разрешении данной ситуации он не испытывал.

   Автомобиль мягко тронулся, а я еще некоторое время смотрел вслед мигающим красным огням, пока машина Каллара не скрылась из глаз. В кармане завибрировал сотовый телефон, возле меня припарковался мой лимузин.

   – В поместье, Квенн! – сказал я вагару, усаживаясь. – Да, Гор, я уже еду, буду в поместье через час.

   На следующий день я получил сообщение от шамана о дате прибытия отца и сопровождающих. Организовав встречу, я с нетерпением ждал прибытия родственников и моего ученика.

   Наконец, несколько лимузинов доставили прибывших в поместье. Приветствия и суета остались позади, после непродолжительного отдыха, отец призвал меня в кабинет.

   Войдя в комнату, я присел в кресло и стал набивать трубку.

   – Мне докладывали, что связь работала нестабильно, и шаман не уверен, что ты получил все телепатограммы. – Отец стоял на своем привычном месте у окна.

   – Все верно, отец, связь работала отвратительно. Шаманы объяснили причины перебоев?

   – Говорят, что связь прерывается из-за каких-то внешних влияний, они пытаются разобраться в происходящем, но пока безуспешно. – Отец сел напротив и задумчиво посмотрел на меня.

   Я молча курил, через минуту отец снова заговорил: – В первую очередь, я хотел поздравить тебя с рождением сына.

   – Спасибо, отец.

   – В нашем клане в последнее время прибавление за прибавлением, – усмехнулся он.

   – Вы ввели в клан Ника? – из вежливости поинтересовался я, заранее зная ответ.

   – Нет, не ввел, – от неожиданности я поперхнулся дымом и вопросительно посмотрел на отца. – Ник из другого клана, я объявил его дайкен тилом клана Тули и должен тебе признаться, что покровительствовать последнему из Дрейд великая честь для нас.

   – Дрейд? – мне на миг показалось, что я ослышался. – Но ведь их клан перестал существовать или я ошибаюсь?

   – Ты ошибаешься, сын мой. – Отец остался доволен произведенным эффектом. – Шаманы Дрейд отправили нескольких Драконов в третий мир во время бунта Сумалы для того, чтобы был шанс возродить клан. Ник один из трех избранных. Нам удалось выяснить, что ушли два воина и один шаман.

   От неожиданности я забыл про трубку и даже не сразу обрел дар речи. Мой ученик, из которого я пытался сделать воина на протяжении нескольких лун, вдалбливал географию и историю, обучал медитации и этикету – потомок легендарного клана, овеянного славой, потомок тех, кто сделал Драконов теми, кем мы являемся сейчас. В смятении я не знал то ли мне испытывать гордость за то, что мне достался такой ученик, то ли печалиться, что Ник так и не стал членом нашего клана.

   – А Ник воин или шаман? – наконец спросил я.

   – Он – воин. Мы не знаем имена остальных двоих, Ник тоже не знает, кто из Дрейд ушел в третий мир. Они уходили по одному, только избранный и верховный шаман, сохраняя свой уход в глубокой тайне. Шаманы Дрейд превзошли сами себя и наложили на него такое качественное и сложное заклятие, что ему даже не потребовалась помощь шаманов для перерождения, альм малистэр прервал обряд на середине, чтобы, как он сказал, не навредить дракону, представляешь? – по лицу отца было видно, что перерождение Ника в Дрейд очень его впечатлило. – Я представил его на Большом Тинге и принял в клан дайкен тилом.

   – Жаль, что меня там не было! – с досадой произнес я. – Как Ник пережил представление кланам? Он по натуре довольно закрытый человек и даже в поместье поначалу чувствовал себя не очень уютно.

   – Гелан, ты можешь гордиться собой и своим учеником. Будучи в Шерданне он неустанно работал над собой, следуя твоим советам, и должен признаться преуспел, – похвалил отец.

   В моей груди разлилось горячее чувство гордости за себя и успехи Ника, получить похвалу от отца дорогого стоило, но судя по всему, Ник смог проявить себя с лучшей стороны и его старания не остались незамеченными. – К началу Большого Тинга он освоился в Шерданне, подружился с твоими братьями, завел нескольких приятелей, усердно упражнялся, занимался медитацией, стал Дрейд и научился становиться драконом. От того парня, которого я видел в бессознательном состоянии на диване в большой гостиной, не осталось и следа. – Мы оба улыбнулись, вспомнив, каким образом я обрел ученика.

   – На Тинге Ник держался молодцом, в чем ему, несомненно, помог Ральха, так зовут его дракона, – пояснил отец мой немой вопрос. – Он сумел совладать с волнением, держался с подобающим достоинством, но без заносчивости и даже смог доказать перед кланами, что он действительно Дрейд, что было очень к месту, потому что наши недоверчивые подданные не привыкли принимать на веру подобные заявления.

   – Он сказал «слово Дрейд» [21 - Дрейд краустфанг-ра!» или «слово Дрейд», переводится как «Дрейд стоят на страже» могли произносить только члены клана Дрейд, заключенный во фразе магический компонент не позволял произносить эту фразу представителю другого клана. Ответом на «слово Дрейд» служила ритуальная фраза «Дрейгс фанг-ер скаъер», перев. «Драконы стоят позади них». В широком смысле «слово Дрейд» являлось клятвой верности между Защитниками и воинами, но часто использовалось как способ идентификации Дрейд]? – с замиранием сердца спросил я.

   – Именно, сын, он сказал «слово Дрейд», и именно поэтому я считаю, что Ник стал настоящим Дрейд. Я знал это и до того, еще в Чертоге, но «слово» не оставило сомнений не только у меня, но даже у Гримальда йарла!

   – Как бы я хотел присутствовать на этом Тинге! – воскликнул я, как наяву представляя себе Ника, произносящего ритуальную фразу и вскидывающего правый кулак вверх. – Вот уж новость, так новость!

   – Сказать по правде и я, и альм малистэр, и Велерон с мэйстром Гелендаром были поражены появлением Дрейд. Но мне весьма отрадно, что Ник попал именно в наш клан, а не в чей-то еще, – откровенно признался отец. Со времени обращения Ника прошло несколько декад, и отец уже привык к мысли, что Дрейд вернулись в миры и даже осознал все выгоды их возвращения.

   – Я полагаю, что причиной этому стало счастливое стечение обстоятельств, – предположил я.

   – А я полагаю, что это было предопределено и закономерно. Все события в жизни нашего клана и жизни Ника приближали нашу встречу, – отец задумчиво посмотрел куда-то в сторону, что говорило о том, что он вспомнил нечто, натолкнувшее его на эту мысль. – Мы были обречены встретиться, в самом хорошем смысле. В этом событии присутствует некая предопределенность. – Я неопределенно пожал плечами и вспомнил, что отец так и не сказал, кого он, все– таки, ввел в клан.

   – А кто же тогда вошел в клан? – спросил я.

   – Анна, – я в очередной раз онемел от неожиданности, отец внимательно наблюдал за моей реакцией и, судя по его усмешке, мое лицо выражало именно те эмоции, которых он ждал. – Я объявил их с Драком помолвку.

   Это было слишком даже для меня. Такого поворота событий я даже вообразить себе не мог, и, в очередной раз, остро пожалел, что не смог присутствовать на Большом Тинге, который, наверняка, уже стал легендарным.

   – Удивлен? – он вопросительно изогнул бровь.

   – Нет, не удивлен, потрясен! – воскликнул я и потряс головой в попытке хоть так привести мысли в порядок. – Я много думал об Анне и Драке, но даже помыслить не мог, что они поженятся!

   – Ну, ты же понимаешь, что тут особый случай, – отец выглядел довольным, хотя, наверняка, это решение далось ему нелегко. По натуре он был консерватором и во всем старался следовать традициям, такие смелые решения были не в его стиле.

   – Невероятно! Жаль, что меня не было при объявлении! – с сожалением сказал я.

   – Ты действительно многое пропустил, такого Тинга даже я никогда не видел: война, возрождение Дрейд, да еще помолвка самого младшего сына в моем клане, весь Дрэклау говорит только об этом, – с удовлетворением отметил отец.

   – А как вы заставили Анну согласиться выйти за Драка замуж? – при всем моем уважении и признательности к Анне я сомневался, что она согласилась выйти за моего брата добровольно.

   – Мы ее не заставляли. Альм малистэр рассказал им о том, что Драк отравлен и умрет без нее, она его Хранительница и их предназначение быть вместе, независимо от того болен Драк или нет. Драк, как истинный Дракон, не стал терять времени на долгие разговоры и тут же сделал ей предложение, которое она приняла. Мне ничего не оставалось, как благословить их, ведь по сути Драк не оставил мне выбора. Их помолвка состоялась по взаимному согласию и к всеобщему удовольствию.

   – А как же кланы? Как они приняли эту помолвку? – я отлично представлял реакцию Драконов. На их глазах Повелитель связывает судьбу своего младшего сына с незнакомой, незнатной человеческой девушкой, вопреки всем мыслимым правилам и традициям. В кланах знали, что драггар Драк болен, но подробностей о его болезни и роли Анны в его судьбе никто не знал, и потому в глазах Драконов этот брак был вопиющим мезальянсом. Скорей всего немногих обрадовала эта помолвка, особенно отцов и братьев незамужних дочерей и сестер. Брак с драггаром был мечтой любой девицы на выданье и сулил немалые выгоды ее семье. Кроме того, сам Драк был сладкой грезой многих девушек из знатных и не очень кланов, любая бы согласилась стать его женой, даже если бы отец решил обделить его землями, даже в его нынешнем состоянии.

   – Многие остались недовольны, – признался отец, – но в моем клане я имею право решать подобные вопросы единолично. Ваша мать очень за них рада, Анна ей понравилась, и она будет счастлива иметь такую невестку.

   Я согласно кивнул, конечно, матушка рада, ведь только благодаря Анне Драк все еще жив.

   – А как себя чувствует Драк? Шаман говорил, что он пребывает в добром здравии, но, все же, хотелось бы услышать подробности.

   – Драк чувствует себя гораздо лучше, чем здесь. Анна посвящает ему все свое время, приступов у него больше не было, он стал гораздо спокойнее, а сейчас он просто счастлив.

   – А Анна? – спросил я, внимательно глядя на отца.

   – У меня не было времени и возможности пообщаться с ней, но она не выглядит подавленной или несчастной. После того, как она приняла предложение Драка, она радуется, что ее будущее, наконец, определилось. Мне кажется, что Анна перестала переживать по поводу своей карьеры и чувствует себя уверенно и комфортно. Ей нравится жить в Шерданне, во всяком случае, так она сказала вашей матери.

   – Ну что ж, я рад, что их судьба сложилась благополучно и счастливо, – вздохнул я.

   – Гелан, я не услышал в твоем голосе радости, – отец строго посмотрел на меня – Иногда нужно пренебрегать традициями, тем более, что от этого все выиграли.

   – Но Анна – человек и в этом заключается самая большая проблема. – Сомнения в правильности решения отца не оставляли меня. – Остальные кланы могут истолковать ваше решение по-своему.

   – Что ты имеешь в виду? – нахмурился отец.

   – Я имею в виду то, что эта помолвка создает прецедент, если один из клана Тули берет за себя простую человеческую девушку, то это значит, что войти в клан может любая.

   – На самом деле так и есть, – хитро прищурившись, ответил отец, – но мы тщательно это скрываем! Каждый Повелитель Драконов стремится упрочить связи с другими мощными и влиятельными кланами, и свадьбы занимают в этом стремлении не последнее место. Помолвка Драка – исключение из правил, учитывая его состояние и отношение к Анне. Одна из причин, почему я дал согласие на их брак, была та, что я не хочу терять сына из-за каких-то глупых традиций. В конце концов, у меня осталось еще восемь неженатых сыновей, которым я могу сосватать невест, с учетом интересов моего клана.

   – Причин вашего согласия было несколько?

   – Да, – подумав, сказал он.

   – Могу я узнать остальные?

   – Той, что твой брат умрет без Анны, тебе недостаточно? – уклонился от ответа отец.

   – Достаточно, отец, я надеюсь, их брак будет счастливым, несмотря на болезнь Драка. – Настаивать бесполезно и мне оставалось только додуматься до этих причин самостоятельно.

   – Я тоже на это надеюсь. Альм малистэр не теряет надежды вылечить твоего брата и держит его в Чертоге по несколько часов в день.

   – Отравитель видимо не знал об упорстве альм малистэра, – усмехнулся я, – ведь ему вполне под силу найти противоядие.

   – Напротив, я уверен, что шаман, создавший яд, отлично о нем знал, – возразил отец. – Пока альм малистэр не продвинулся в своих поисках ни на дюйм. Альм малистэр не любит оставаться в дураках, и сделает все возможное и невозможное для поисков этого наглого шамана, который осмелился вредить клану Тули.

   Отец поднялся на ноги и прошелся по кабинету.

   – Как дела с оружием? – он обернулся ко мне, как всегда неожиданно поменяв тему разговора.

   – Мне удалось купить небольшую партию, и я уже договорился о поставке еще такого же количества оружия и боеприпасов. В случае атаки на поместье мы сможем вооружиться сами и вооружить вагаров, – отчитался я.

   – Ник сказал, что оружие надо пристрелять, – деловито сказал отец. – Скажи Гору, чтобы организовал место для тренировок. Возможно, вам понадобится наставник, если Ник не знаком с оружием.

   Я кивнул, сделав пометку в ежедневнике.

   – Отец, я вчера виделся с Калларом, – поделился я.

   – Как он? – в голосе отца послышалось участие, в отличие от Велерона, Каллар отцу нравился.

   – Он очень переживает из-за разрыва помолвки, – я вспомнил бледное, осунувшееся лицо друга. – Вчера он мне сказал, что даже готов отречься от престола, лишь бы взять в жены Алариэль.

   Отец нахмурил брови: – Надеюсь, ты отговорил его от этой бредовой затеи? Нам сейчас только и не хватало войны за трон темных в эльфийском мире!

   – Я сказал ему, что если он перестанет быть наследным принцем, то Велерон ни за что не отдаст за него дочь, – кивнул я – по-моему, его это несколько отрезвило.

   – Ты сказал именно то, что нужно. Велерон радуется разрыву помолвки так, словно нашел жилу эльфийского серебра прямо у себя во дворце! Он не так уж жалует всю семью Эльмарин и теперь непременно найдет для Алариэль жениха по своему вкусу. Ах, как же не вовремя Тареар расторг помолвку! Как некстати! – с досадой воскликнул отец. – Два старых эльфийских глупца! Они, видите ли, не хотели давить на детей! Ничего, разобрались бы друг с другом, не они первые, не они последние. Велерон во всем потакает Алариэль, а эта девчонка не видит дальше своего хорошенького носика! Я люблю ее, как дочь, но все-таки она слишком избалована, и Велерону следовало воспитывать ее построже!

   – Каллар совершенно расклеился, мне было больно на него смотреть. – Я поспешил поделиться с отцом своими впечатлениями от встречи. – Подозреваю, что между ним и Владыкой Тареаром назревает серьезный конфликт. У Каллара безграничное терпение и выдержка, но Владыка нанес ему сокрушительный удар. После ранения Драка, Каллар сумел растопить лед в отношениях с Алариэль и перед Советом они проводили довольно много времени вместе. Они даже уговорились объявить дату свадьбы на празднике Весенних Песен. А как Алариэль переживает разрыв помолвки?

   Отец хмыкнул. – Я часто вижу ее заплаканной, она грустит и предается меланхолии, но это не мешает ей принимать ухаживания твоих младших братьев.

   – Которых? – я был обескуражен. Каллару бы в голову не пришло флиртовать с другими женщинами, чтобы заглушить тоску, а Алариэль, по-видимому, находила в ухаживаниях моих братьев некое утешение. Воистину, женскую логику мужчине не понять.

   – Вила и Файна, причем, для Файна это – просто игра, а для Вила, на мой взгляд, нечто больше. Надеюсь, он в нее не влюбится. – Отец усмехнулся и покачал головой, словно досадуя на бестолковых сыновей. – Кстати, у меня возникли проблемы с Драком и Ристом, они подрались и чуть не убили Эсмириль. Мне пришлось им запретить приближаться друг к другу до нашего отъезда. Я планировал взять в третий мир Вила, но передумал и взял Риста. Вил был очень недоволен.

   Я закатил глаза: – Святой Огонь! Вложи в дурную голову Риста хоть немного мозгов!

   – Драк не помнит ни его, ни их прошлых стычек. В его нынешнем состоянии Рист для него пустое место, до тех пор, пока он не приближается к Анне. Рист же не желает отказываться от старых привычек и очень скоро обнаружил слабое место в стене безразличия Драка – он оказывает знаки внимания Анне, чем вызывает ревность брата. Поведение Риста не выходит за рамки приличий, а ревность Драка забавляет его. Надеюсь, помолвка остудит пыл Риста, и он перестанет дразнить брата таким неподобающим образом. Клянусь, глядя на их свары, у меня даже возникло желание отправить Риста куда-нибудь на границу, подальше от Шерданна, чтобы он хорошенько подумал над своим поведением! Право слово, его выходки порой выводят меня из себя! Поговори с ним, может он тебя послушает.

   – Да, отец, конечно, поговорю, – я не особенно верил, что из разговора выйдет толк, ведь собственную натуру не переделаешь. Тем более, если не видишь особой необходимости в самосовершенствовании.

   Он кивнул и отпустил меня, сославшись на дела, которые он хотел закончить перед сном. Я пожелал ему доброй ночи и поспешил вниз, мне не терпелось пообщаться с Ником и остальными.

   – Где враги? Когда мы начнем воевать? – вопросил Рист, он сидел на диване, закинув ноги на подлокотник, и курил трубку.

   – Воевать мы начнем, когда научимся стрелять из того, что я купил. Ник, ты умеешь пользоваться всем этим добром?

   Ник с озадаченным видом почесал затылок – Я, конечно, механик, но в армии не служил. Надо посмотреть, что у нас есть, может все не так и сложно.

   – Завтра и займемся, – кивнул я, скидывая ноги Риста с подлокотника и присаживаясь на диван. – Гор, нам нужно подыскать место для стрельбы, где-нибудь подальше от людей, чтобы мы не переполошили соседей.

   – У меня есть одно уединенное местечко на примете. Завтра съездим, – сказал Гор.

   – Меня возьмете? – подпрыгнула Эсмириль.

   – Конечно, куда же мы без тебя! – вздохнул я.

   – Я тоже поеду с вами, – вдруг сказала Алариэль.

   – Аль, тебе что, повоевать захотелось? – изумился Чет.

   – Почему бы нет, – Аль повела точеным плечиком, – эльфов ведь эта война тоже касается, а знания лишними не бывают. – Мы едва сдерживали смех, даже Эс закусила губу, чтобы не расхохотаться. Каждый из нас представил Аль с оружием в руках и тут всех прорвало. Мы все, кроме Ника, сочли своим долгом высказать мнение по поводу желания Аль стрелять. К моему удивлению, наша принцесса не обиделась на насмешки, а настолько успешно отбивалась от нападок, что, в конце концов, даже Рист согласился, что грех не пристреляться, если есть возможность и желание.

   Через несколько часов все разошлись по покоям. Я уснул, как только моя голова коснулась подушки, но через пару часов меня безжалостно разбудили. С трудом разлепив веки, я увидел отца, который склонился надо мной и настойчиво тряс за плечо. От неожиданности я подскочил на кровати.

   – Что случилось? – хриплым со сна голосом спросил я.

   – Нас срочно вызывают к Наместнику, собирайся, – вид у отца был встревоженный.

   – Через четверть часа я буду готов. – Я откинул одеяло и быстро прошел в ванную, по пути отдав распоряжение касательно одежды полуодетому и встревоженному Квенну. Отец кивнул и вышел в коридор.

   Я быстро оделся и через четверть часа мы уже мчались по автостраде на лимузине отца в сторону резиденции Наместника.

   – Отец, что случилось? – поинтересовался я, вызов к Наместнику глубокой ночью, в такой спешке, не предвещал ничего хорошего. Уж не напали ли на резиденцию отщепенцы?

   – Не знаю, я получил сообщение немедленно прибыть в резиденцию. Наместник сказал, что все объяснит на месте, – проворчал отец, который терпеть не мог спешки и встреч, которые не были запланированы заранее. Подъем посреди ночи тоже не добавил ему хорошего настроения и потому я решил не приставать к нему с расспросами, остаток пути мы проделали в молчании.

   В малом тронном зале собралась та же компания, которая присутствовала на памятном совете, когда разразился скандал между правящими домами эльфов. Я поискал глазами Каллара и, перехватив его взгляд, задал немой вопрос, он непонимающе пожал плечами, давая понять, что тоже ничего не знает. Все тревожно перешептывались. Наконец в дверях появился Наместник.

   – Рад вас приветствовать, – он кивнул присутствующим. – Приношу свои извинения, за то, что вам пришлось покинуть свои дома так поздно, но дело не терпит отлагательств.

   Он махнул рукой, слуги внесли в зал какие-то коробки и поставили их в ряд.

   – Сегодня поздно вечером я получил вот это, – он указал пальцем на коробки, – можете подойти и посмотреть.

   Все столпились вокруг коробок, недоумевая, что там может быть. Слуги одновременно откинули крышки, и мы ахнули от неожиданности. В каждой коробке лежали отрезанные головы инкаров, оборотней и эльфов. Вид мертвых, обезображенных смертью лиц, был настолько неожиданным и чудовищным, что у всех отнялся дар речи. Я внимательно присмотрелся к головам в ближайшей коробке и вспомнил имя одного из двух эльфов. Один из оборотней издал хриплый звук, отвернулся и поспешно отошел в сторону.

   – Что все это значит? – надтреснутым голосом спросил Тареар, нарушив гнетущую тишину.

   – Это значит, что отщепенцы начали активные военные действия. – Глухо отозвался Наместник. – Мне доложили, что они устроили резню в доме оборотней, в западной лаборатории и в одном из особняков эльфов. Погибло десять оборотней, пять инкаров и семь эльфов. Отщепенцы устроили налет, перерезали всех, кто был в домах, и тут же отступили. – Он подал знак слугам, те закрыли коробки и вынесли их из зала.

   – Там племенник и младший сын Сарма! – прошептал один из оборотней, кивнув на дверь, за которой скрылись слуги с коробками. – Он же был еще совсем ребенок!

   – В доме Сарма уничтожены все, кто там был, мы нашли тела, – отозвался Наместник и сочувственно сжал рукой локоть оборотня. – Я приношу глубочайшие соболезнования. Прошу всех садиться.

   Мы заняли места вокруг стола. Все молчали, подавленные увиденным. Отрезанные головы мы все видели и не раз. Но увидеть их в третьем мире, где мы никогда не воевали, где сама мысль о каких-либо военных действиях казалась нелепостью, где мы все чувствовали себя в полной безопасности, по крайней мере, не ожидали того, что кого-нибудь из резидентов обезглавят.

   – Чего они хотят? Перерезать нас всех поодиночке? – раздался голос Весса.

   – Нам неизвестны их цели, – сказал Наместник, по его лбу пролегла глубокая морщина, уголки рта скорбно опустились.

   – Я приказал своим подданным покинуть третий мир, вы все сделали по-своему и вот результат, – глухо сказал Тареар, но в его голосе послышалось плохо скрываемое торжество.

   – Тареар, за этим стоит твой сын! – взорвался отец.

   – Брун, опять ты начинаешь? – взвился Тареар – Мой сын мертв! Мертв! Я похоронил его много лет назад!

   – Альм малистэр Шарт обследовал Драка и выяснил, что именно Эстар пытается подчинить сознание моего сына, убить его дракона и превратить в раба. Именно поэтому во время припадков мой сын видит твоего сына, Эстар пытается убить дракона Драка и причиняет моему сыну чудовищную боль! – заорал отец, презрев все правила приличий и этикет. – У меня нет оснований не верить Великому шаману и собственным глазам!

   – А какие у тебя есть основания не верить мне? – лицо Тареара исказилось и сделалось почти уродливым. – Ты доверяешь своему шаману, который порылся в больной голове твоего сына, и на этом основании делаешь выводы! Моего же слова о смерти Эстара тебе недостаточно и ты даже готов взломать склеп и нарушить покой усопшего!

   Отец попытался взять себя в руки: – Я вижу результат этого подчинения, мой шаман еще никогда не ошибался!

   Наместник поднял руку, пытаясь остановить бушующий конфликт. Я перевел взгляд на Каллара, на лице моего друга было написано такое отчаяние и мука, что стало понятно без слов – со смертью Эстара все не так просто, как это хочет представить Тареар. Скорей всего этот мерзавец действительно жив, но кто тогда похоронен в фамильном склепе? Какую тайну скрывают члены семьи Эльмарин? Что такого натворил Эстар, что заставило его отца признать его мертвым?

   – Ну, знаете ли, это переходит всякие границы! – в ярости просипел Тареар. – Я не намерен терпеть оскорбления в свой адрес! – Он отвернулся от отца и посмотрел на растерянного хозяина: – Наместник, зачем вы нас позвали? Темных в этих коробках нет, потому что я, как разумный правитель, позаботился о том, чтобы мой народ покинул этот мир. Темных это не касается!

   – А что тебя вообще касается? – отец не собирался сдаваться. – Драконов среди погибших тоже нет, но это наша общая беда и потеря! Или ты со своим якобы умершим сыном заодно?

   Присутствующие переводили растерянные взгляды с одного правителя на другого. Тареар несколько раз глубоко вдохнул и срывающимся от ярости голосом произнес: – Темные эльфы прерывают все отношения с Драконами! Все союзы и клятвы с этой минуты перестают действовать. Все Драконы обязаны покинуть Талингу в течение декады, оставшиеся в моих владениях, будут считаться шпионами, и заключаться под стражу! – Тареар обратил яростный взор на склоненную голову сына. – А тебе, Каллар, я запрещаю общаться с любым представителем клана Тули, ты понял? – Каллар испуганно посмотрел на посиневшего от гнева отца и покорно кивнул. Тареар перевел взгляд на Наместника: – Я, Владыка Тареар Второй, официально заявляю, что предполагаемая война в третьем мире не касается темных эльфов, и впредь прошу по этому поводу не беспокоить ни меня, ни моих подданных. Темные эльфы возвращаются домой! Идем, сын!

   Он с шумом отодвинул стул и, не прощаясь, направился к дверям, Каллар безропотно последовал за ним.

   – Повелитель Драконов, не поведаете нам, что сказал альм малистэр? – кашлянув, спросил Наместник, после продолжительной паузы. – Я полагаю, что в свете случившегося в фамильный склеп семьи Эльмарин никого из нас не пустят, а мне крайне любопытно было бы узнать, жив ли старший сын Тареара или все-таки мертв. – Отец согласно кивнул и обстоятельно рассказал об обряде, который совершили шаманы и о выводах альм малистэра Шарта.

   После рассказа отца в зале вновь повисла тишина. Я подозревал, что странное поведение Владыки Тареара кажется таковым лишь потому, что мы не знаем всех обстоятельств этого глубоко личного дела, но единственному, кто мог поведать мне о них, запретили приближаться к нам. Поразмысли еще минуту, я понял, что даже не запрети Тареар общаться Каллару с нашим кланом, он бы ничего мне не рассказал. Со смерти Эстара прошло достаточно лет, но Каллар не счел нужным посвятить меня в тайны смерти своего старшего брата, не стоит ждать от него откровенности и теперь.

   – Полагаю, что Владыка Тареар, все-таки, безумен, – первым подал голос Весс, нервно протирая очки. – Разве в здравом уме можно делать подобные заявления? И вообще его поведение выходит за рамки приличий.

   – В данный момент это не имеет никакого значения, – отрезал отец, – сейчас нам нужно организовать эвакуацию и как можно скорее. Весс, оповестите всех своих, пора увозить детей и женщин, – сказал отец, в его голосе зазвучал металл, – Гелан, все резиденты-Драконы должны переселиться в поместье или покинуть этот мир. Организуй отправку детей и женщин, их тут немного, так что, это не займет много времени. – Я кивнул.

   – Сегодня вечером перестала работать связь, – тихо произнес Наместник.

   – Для отправки резидентов на родину межмировая связь не нужна, лишь бы портал работал без перебоев. Мы переправим всех резидентов из нашего мира в Шерданн, а оттуда отправим по домам. Портал Тули самый стабильный и мощный, остальные не обеспечат необходимой пропускной способности, да и добираться до нашего портала проще. Мы сей же час отбываем в поместье. – Отец поднялся на ноги, я встал следом. – Если у кого-то возникнут вопросы, прошу обращаться к драггару Гелану. – Оборотни, инкары и несколько светлых согласно кивнули головой.

   – Наместник, – отец коротко кивнул, – господа! До скорой встречи и да пребудет с нами святой Огонь.

   – И не оставит нас сила предков! – вразнобой откликнулись присутствующие, поднимаясь из-за стола.

   – До свидания, Брун, и спасибо, – тихо произнес Наместник.

   – Это мой долг! – так же тихо отозвался отец, Наместник кивнул и приложил ладонь к сердцу.

   Мы поклонились и быстрым шагом вышли из зала.

   Мы снова мчались по шоссе, только теперь в обратную сторону, и молчали. Обсуждать произошедшее не хотелось, на меня собрание произвело тягостное впечатление, перед глазами всплывало то искаженное предсмертной судорогой мальчишеское лицо погибшего сына Сарма, то перекошенное от ярости лицо Тареара, судорожно сцепленные пальцы Наместника, скорбные лица эльфов и перепуганные инкаров, хмурые лица оборотней, с сурово сжатыми губами, затравленный взгляд Каллара. Что теперь будут делать осторожные оборотни? Уйдут? Будут воевать? Отомстят за погибших или предпочтут оплакать ушедших за грань и забыть? Что решат светлые? Наместник? Сколько Драконов останется в этом мире? Вопросы теснились в голове и требовали ответов, но сейчас мне не хотелось думать о том, что будет. Какая разница? Юному оборотню, эльфам и инкарам уже все равно. Скорее всего, они даже не поняли, кто и за что их убил, но отрезанные головы в ярких коробках с обрывками лент взывали к живым, к мщению и справедливости. Когда-то давно мне приходилось испытывать подобные чувства, поднимающиеся из глубин сердца удушливые волны ярости, ненависти и желания убивать, которому невозможно сопротивляться. Память услужливо подсовывала видения того, что случалось после вспышек драконьей ярости: обугленные трупы, тлеющие головешки, которые оставались после сожженных деревень, удушливый, едкий дым, пятна спекшийся в корку земли и мертвую тишину, потому что свидетелей моего буйства, как правило, не оставалось. В моей жизни было три подобных приступа ярости, и последний я помнил очень хорошо.

   В тот день нас было пятеро, молодых и горячих Драконов, жаждущих подвигов и развлечений. Нам казалось, что этот мир создан для нас и только для нас, молодых и сильных парней из знатных драконьих кланов. Мы приехали на охоту в замок клана Гульбейн по приглашению моего троюродного брата Клира, старшего сына Гуннка Одноглазого. В честь нашего приезда Клир устроил пир, пригласил в замок тэйнну и десяток танцовщиц-сиггейн для услаждения нашего слуха и взора. Мы славно повеселились, выпили и развлеклись с танцовщицами. Под утро слуги Клира выпроводили девушек из спальных покоев, и, заплатив им вдвое против обещанного, отправили восвояси. Утро встретило нас похмельем, жаждой и обильным завтраком, после чего мы продолжили веселье.

   На охоту мы выехали только через три дня, когда нам всем наскучило сидеть в замке. Клир предложил поохотиться на стадо бурров, которое накануне обнаружили его егеря. Слуги уехали вперед, а мы впятером направились на север, чтобы не дать буррам уйти в холмы. Мы углубились в лес, растянувшись цепочкой, и медленно приближались к цели охоты.

   – Эй, Гел! – негромко окликнул меня Рейгнар, ехавший последним. – Ты ничего не чуешь?

   – А что я должен чуять? – я обернулся, на лице Рейгнара читалась озабоченность.

   – Не знаю, как объяснить. – Рейгнар в задумчивости потер переносицу. – Какую-то опасность что ли? Тревогу? У тебя нет ощущения, что за тобой следят?

   – Нет, – я отрицательно качнул головой. – Ничего такого я не ощущаю. Да и кому надо за нами следить? Ты, наверное, вчера перебрал, вот и мерещится.

   – Ничего я не перебрал! – раздраженно буркнул Рейгнар и обиженно замолчал. Я, усмехнувшись, пожал плечами и тронул каблуками бока коня. Не проехав и двадцати ярдов, я услышал впереди короткий вскрик боли и крики товарищей. Мы пришпорили коней и бросились вперед.

   Первое, что я увидел, было тело Террела, распростертое на земле с торчащей из глазницы стрелой. Мы спешились и выставили вперед короткие копья с широкими наконечниками, которые мы взяли для охоты на бурров, но врагов поблизости не наблюдалось, на нас никто не нападал. Прижавшись друг к другу спинами, мы принялись осматриваться, напряжение росло, но враг не спешил выходить на честный бой.

   – Надо уходить! – тихо произнес Рейгнар.

   – Вот еще! – огрызнулся Клир, зорко вглядываясь в чащу. – В моем лесу убивают моего друга и гостя, а ты предлагаешь бежать?

   – Ты не понимаешь, нам прямо сейчас надо уходить! – настойчиво повторил Рейгнар.

   – Гел, заткни его, сделай одолжение! – яростно прошипел Дайнар. Я толкнул Рейгнара в бок, но в этот момент и сам почувствовал, что вокруг нас происходит что-то странное и очень нехорошее. Воздух ощутимо сгущался, окружающий мир стремительно терял краски, окрашивая лес в разные оттенки серого, птицы испуганно замолчали, словно перед грозой, зато запахи приобрели пугающую резкость, которая усиливала малейший аромат до степени зловония. Мои защитные амулеты раскалились и чувствительно обжигали грудь и я, наконец, понял, что мы попали под действие какого-то очень мощного заклинания. Нас всех охватывало оцепенение, руки с трудом держали копья и их наконечники медленно, но верно клонились к земле, зловоние разъедало ноздри, а в глазах все плыло и двоилось.

   – Гел, теперь чуешь? Уходить теперь поздно. – Голос Рейгнара показался мне слишком спокойным. Я запоздало вспомнил, что он обладает способностями к магии и часто его предчувствия сбываются. Для поступления в магическую школу Истарха его способностей не хватило, а в Террском гимназиуме, в который его весьма настойчиво звали, он не захотел учиться сам. Его способности проявлялись стихийно, не всегда вовремя, но предчувствие надвигающихся неприятностей Рейгнара никогда не обманывало.

   – Что происходит, Гелан? – едва ворочая языком, спросил Дайнар.

   – Откуда мне знать? – мне приходилось делать невероятные усилия, чтобы не разжать пальцы и не выронить копье, говорить получалось с трудом, слова словно застревали в глотке. – Мои амулеты сейчас во мне дыру прожгут!

   – Мои тоже, – слабо отозвался Клир.

   – И мои, – одновременно произнесли Рейгнар и Дайнар.

   – Это значит, что нас сейчас магически атакуют! – подытожил я, никогда раньше такой простой вывод не давался мне с таким трудом.

   Тем временем наш невидимый противник усилил магическое воздействие, отчего наши пальцы разжались и копья выпали из ослабевших рук. Мы уже не разговаривали, лишь стояли, привалившись спинами друг к другу, и тупо разглядывали ближайшие кусты, даже дышать получалось с трудом. В моей одурманенной заклятьем голове мысли ворочались, как неподъемные каменные валуны, сталкиваясь друг с другом и издавая страшный грохот, от которого ломило в висках и шумело в ушах. Левое запястье обожгло такой болью, что на несколько мгновений я пришел в себя и сделал единственную вещь, которая спасла мне жизнь – сломал браслет с заклятием, который уже лет пять болтался на моей руке в качестве украшения. «Надо же, пригодился» – подумал я отстраненно, ощущая резкий запах свежести, который возник, когда вокруг меня раскинулся непроницаемый купол, одновременно сделав меня невидимым. Оцепенение как рукой сняло, я присел и протянул руку к упавшему копью, в тот же миг послышался свист вылетевших из кустов стрел. Я мягко кувыркнулся и откатился в сторону, моим друзьям помощь уже была не нужна, со стрелами в глазницах не живут, но отомстить за их смерть я был обязан. Стрела, которая должна была вонзиться в мой собственный глаз, пронзила плечо Дайнара, который был выше меня ростом. Я бесшумно отодвинулся еще на несколько шагов назад и притаился около дерева, рассчитывая, что вскоре появятся хозяева стрел и не ошибся. Через несколько минут из-за густых кустов показались четверо молодых сиггейнов, одетых в бурые накидки, что делало их совершенно невидимыми в зарослях. Они настороженно смотрели на неподвижные тела моих друзей и на всякий случай держали правые руки на рукоятях кинжалов.

   – Да дохлые они, чего вы боитесь? – произнес на всеобщем насмешливый голос, сиггейны нервно оглянулись, из-за их спин вышел мужчина и презрительно посмотрел на мертвые тела моих друзей. Он был невысок, но широк в плечах, узкое смуглое лицо и крючковатый нос выдавали уроженца Соленых Озер, на шее незнакомца висела связка амулетов. Вдруг его лицо изменилось, он сделал два шага вперед и остановился, словно наткнулся на препятствие.

   – Что случилось? – нервно поинтересовался один из парней, видимо так до конца и не поверив, что Драконы мертвы.

   – Ничего особенного, родной мой! – с кривой улыбкой он повернулся к отшатнувшимся от него сиггейнам – Я свое дело сделал, давай серебро!

   – Ты же сказал, что пойдешь с нами на юг! – недоуменно произнес самый высокий из них, протягивая ему увесистый мешок.

   – Я передумал! – он вырвал мешок из руки парня, подбросил в воздух темный порошок, каркнул заклинание и исчез, словно сквозь землю провалился. Сиггейны сделали еще пару шагов и быстро заговорили на своем наречии, потом один из них опустился рядом с Клиром на корточки и стал расстегивать его богато изукрашенный пояс. К этому моменту меня захлестывала такая лютая ярость, что мне казалась, что она вот-вот разорвет меня изнутри и бушующей волной пламени выплеснется наружу и спалит этих сиггейнов и лес на три лиги вокруг. Заклинание, встроенное в браслет, не помешало перевоплощению, но по исказившимся от удивления и страха лицам сиггейнов я понял, что они меня видят. Парня, который пытался обобрать труп Клира, я испепелил на месте, трое других, увидев объятое пламенем тело своего приятеля, кинулись врассыпную. Я без труда поймал одного из них и размозжил его голову о ближайшее дерево, отшвырнув подальше изуродованное тело с кровавым месивом вместо лица, взлетел и полетел за остальными. Мой нос чуял острый запах их страха, расстояние на котором они находились от меня, мне было известно до ярда. Парни ломились сквозь заросли, стремясь уйти от меня как можно дальше, но их усилия пропали даром, мой нюх вел меня к ним, словно к каждому из убийц была привязана невидимая нить. Я следовал за тем, чей страх был сильнее, он ломился вглубь леса, видимо от ужаса не сообразив, что бежать ему надо в противоположную сторону. Догнав, я просто разорвал его пополам. Вкус крови в пасти умерил мою ярость, которая вытеснялась желанием узнать, за что убили моих друзей и пытались убить меня. Я полетел в обратную сторону, разыскивая последнего сиггейна, пролетая над телами друзей, я перевоплотился, схватил кинжал Клира и продолжил преследование в человеческом обличье. Последний из нападавших несся через лес, спотыкаясь и падая. Колючие ветки хлестали его по лицу, цеплялись за одежду, он безуспешно отбивался от них, а его шумное дыхание я слышал за сотню ярдов. Он все время оборачивался, прислушивался, нет ли за ним погони, но, не смотря на предосторожности, все-таки пропустил мое появление. Бесшумно появившись перед ним ярдах в двадцати, я пошел навстречу, увидев меня, он вскрикнул от неожиданности и попытался скрыться в ближайших зарослях, но мне уже надоело гоняться за ним по лесу, хотелось узнать, за что они начали на нас охоту и, наконец, покончить с этим делом. Нож Клира вошел туда, куда я целился, чуть выше колена. Парень вскрикнул, попытался вырвать нож из раны, упал на землю и неловко пополз прочь. Я подошел к посеревшему от боли и страха сиггейну и внимательно посмотрел в его лицо. Мне оно было незнакомо.

   – За что? – во мне снова закипала ярость, но я пока сдерживался, мне надо было узнать причину убийства моих друзей.

   – А ты не знаешь? – парень старался держаться, но боль была слишком сильной, его рот кривился, но в голосе звучала неприкрытая издевка.

   – Отвечай! – прошипел я и ударил его по раненой ноге, сиггейн взвыл от боли.

   – Ты и твои дружки обесчестили наших женщин! Вы взяли их силой, а потом вышвырнули из замка, как последних шлюх! Будьте вы прокляты! – прохрипел парень, стараясь справиться с приступом боли, он прокусил губу, и теперь по его подбородку текла струйка крови.

   – Каких женщин? – искренне удивился я.

   – Наших! Масилику, Кэрту, Халиису! Вы насиловали их всю ночь, и ты даже не помнишь, с кем провел ночь три дня назад! А она… они… – тут, наконец, до меня дошло, что он говорит и танцовщицах-сиггейнах, с которыми мы так весело провели время.

   – Вы убили трех Драконов из-за своих сиггейнских потаскух? – сначала я не поверил собственным ушам, ведь повод был абсурдным. Женщин мы не насиловали, все произошло по взаимному согласию и к обоюдному удовольствию, во всяком случае, судя по рассказам парней. Молодые сиггейны оказались не в моем вкусе и потому забавляться с ними я не захотел. Кроме того, сиггейны никогда не славились целомудрием, но дело было не в этом. Погибли Драконы! Были убиты вот этим самым парнем, происхождение которого не давало ему права даже целовать пыль у ног любого из них. Мы считали сиггейнов настолько ничтожными, что, даже встретив на своем пути целое племя, ни один Дракон не стал бы их опасаться. Сами они никогда бы не додумались напасть на нас, изнасилуй мы всех их женщин у них на глазах, кто-то надоумил их, отвел нам глаза, все спланировал и организовал. Тут я вспомнил про шамана, который так своевременно исчез, впрочем, не забыв получить гонорар.

   – Назови имя шамана, который помогал вам! – закричал я.

   – С нами не было шамана!

   – Я видел его собственными глазами! – я снова ударил его по раненой ноге. – Не смей мне врать!

   – Я говорю правду! Никакого шамана не было! – в расширенных глазах парня плескались боль и страх.

   – Если ты назовешь имя, то умрешь быстро, – прошипел я – а если будешь продолжать упрямиться, я отвезу тебя к отцу Клира, которого ты убил. Он не будет интересоваться именем шамана, но умирать ты будешь очень долго.

   – С нами не было шамана! – твердо произнес парень и я понял, что либо на нем лежит заклятие, чтобы не сболтнул лишнее, либо он настолько горд, что готов умереть, но не делить честь убийства четырех Драконов с таинственным шаманом. – Что, Дракон, не думал, что кто-то сможет так просто вас одолеть, хе? – выражение лица парня изменилось, стало похожим на лицо исчезнувшего шамана и светилось таким злорадным торжеством, что меня чуть не разорвало от ярости и желания добраться до него и разорвать в клочья. – Вы никого не уважаете и чтите лишь собственные законы! Будьте вы прокляты, выродки! – я не замахиваясь заткнул ему рот. На какое-то время это помогло, сначала сиггейн сплевывал кровь, кривился от боли, тряс головой, а потом вдруг рассмеялся. От его смеха мне стало не по себе, а он смеялся, давился кровью и словами, которые я не понимал, на миг мне почудилось, что он читает заклинание. Вскоре он перешел на всеобщий, но голос его стал другим, низким и грубым, а слова он выплевывал, точно они жгли ему глотку: – Каждому вонючему Дракону мы подарили по собственной стреле! Хрр-рра! Если бы ты не был таким недомерком, то и у тебя бы была своя стрела. Все-то думают, что Драконы непобедимы, ха! Просто никто не пробовал лучше целиться! Вот ты, Дракон, сидишь тут, разговариваешь со мной, расспрашиваешь, а твои дружки из грозных Драконов превратились в дохлую падаль! Да за это и умереть не жалко, все сиггейны будут петь об этом песни, а уж я с удовольствием их послушаю!

   Моя ярость достигла таких запредельных высот, что я уже ничего не чувствовал, кроме желания убивать. Я рывком вырвал из его ноги нож, отчего из раны плеснуло кровью, молодой сиггейн вскрикнул, а в его глазах снова засветился страх, поднялся на ноги, схватил его за шиворот и, приподняв над землей, тряхнул как куклу. – Песен не будет, потому что о случившемся никто не узнает. Я заберу жизни всех сиггейнов, которых встречу в округе. Я приговариваю твою семью к смерти, все кто пришел с тобой к вечеру умрут. – Лицо сиггейна исказилось от ужаса.

   – Не надо! – прохрипел он.

   – Я – Дракон и чту лишь свои законы, по которым приговариваю твое племя к смерти. Ты надеешься умереть легко? Надеешься, что я потеряю выдержку и убью тебя, как убил твоих дружков? – Лицо парня было серым, дыхание прерывистым, я сжал пальцы покрепче, он захрипел и задергался. – Нет, мой храбрый сиггейн, Победитель Драконов, я оставлю это отцу Клира, которого ты убил из засады, братьям Дайнара и матери Рейгнара, про которую ты наверняка слышал, ее зовут Бешеная Карра. – Я опустил парня на землю и прижал его к ближайшему дереву, держа за горло, он хрипел, но кровопотеря уже давала о себе знать и попытки слабели на глазах.

   Я посмотрел сиггейну в глаза: – Слушай ты, мейра [22 - Грязное ругательство на квэнне, означает мужчину, занимающегося проституцией.]! Я знаю, ты слышишь меня! Так вот, слушай очень внимательно. – Моя речь была адресована шаману, который был зачинщиком побоища. – Этот парень уже труп, но он не умрет прежде, чем назовет нам твое имя, его глаза будут вырваны, чтобы увидеть тебя, а мозг превратиться в мерзкую жижу после работы верховных шаманов. Я видел тебя и позволю покопаться у себя в памяти, чтобы знать, кого искать. Ты крупно облажался, мейра, не стоило тебе связываться с Драконами, мы тебя достанем из-под земли любого из семи миров.

   – Будь ты проклят! Пусть сожрут тебя и твоих дружков черви Тьмы! Проклятые Драконы! – глаза парня потухли, и я понял, что шаман больше не слышит меня. Я коротко ударил сиггейна в висок рукоятью тяжелого охотничьего ножа. Парень всхлипнул и мягко повалился лицом на землю. Я крепко связал сиггейна его же кушаком, короткой струйкой огня прижег рану, чтобы он не истек кровью, перевоплотился и полетел к стоянке его табора.

   В моих ушах звенел издевательский смех обнаглевшего сиггейна, а перед глазами стояли лица мертвых друзей, с развороченными глазницами и потеками крови на лицах. Невозможно было поверить в то, что я больше никогда не увижу рассудительного Клира, не услышу забористых песенок Дайнара, не научу Рейгнара «эльфийскому хвату», которому меня научил Каллар. От этих мыслей бешенство вскипало с такой неистовой силой, что подлетая к лагерю, я ненавидел все их племя, всех сиггейнов без исключения, сколько их ни было в семи мирах. «Я уничтожу твою семью, жалкий ублюдок! Всех! Никто из вас не достоин жизни!» – думал я, бешено работая крыльями, из глотки рвался рык, а из пасти едва сдерживаемое пламя.

   Сиггейны разбили свой лагерь в трех лигах от замка, на старом поле, где летом устраивались представления, ярмарки и народные гуляния, а зимой кулачные бои для всех окрестных деревень. Лагерь был небольшим, на двенадцать повозок, сиггейны торопливо собирали пожитки, заливали костры, запрягали лошадей, готовясь к уходу. Меня быстро заметили, впрочем, я не особо таился, все племя издало дружный вопль ужаса, подтверждая мои догадки о том, что все знали, куда пошли четверо их соплеменников и шаман. Я взревел и спикировал вниз, изрыгая струи жидкого огня, вид мечущихся сиггейнов, объятых пламенем повозок, дикого ржания рвущихся с привязи лошадей, истошных криков боли, облитых жидким пламенем тел, доставлял мне мучительное наслаждение, от которого моя ярость увеличивалась, превращая меня в зверя, упивающегося видом крови и желающего попробовать ее на вкус. Мой дракон превращался в ненасытное, жестокое животное и это становилось опасным, мне было пора менять ипостась, пока разум не отключился окончательно. Перекувыркнувшись через голову, я приземлился на ноги, и некоторое время смотрел на горящий лагерь. Глаза немилосердно щипало, голова раскалывалась от пульсирующей боли, руки тряслись, а в груди разливалась боль от утраты и невозможности вернуть друзей. Мне было так плохо, что хотелось выть, вспышка ярости словно выжгла меня изнутри, и теперь мое сердце было похоже на дымящиеся повозки сиггейнов, внутри была пустота, дым и запах смерти. Я повернулся к пепелищу спиной и направился в сторону леса, как вдруг остановился и прислушался, откуда-то из-за ближайшей повозки раздавался слабый звук, то ли поскуливание, то ли чуть слышный плач. «Наверное, собака. Надо добить, чтобы не мучилась» – устало подумал я, обходя повозку. Вопреки распространенному мнению, Драконы вовсе не были кровожадными монстрами, которым вид страданий доставляет удовольствие, во всяком случае, я был не из таких.

   Обойдя повозку, я застыл на месте, это была не собака, а маленькая девочка, лет двух-трех от роду, чумазая, с огромными, в пол-лица, темно-фиалковыми глазами, из которых текли слезы, которые она размазывала ручонкой по грязному лицу. Девочка была совершенно одна возле этой пустой повозки и было неясно, каким чудом она умудрилась остаться в живых, не получив даже царапины. Малютка была не похожа на сиггейнов, ее кожа была светлой, а волосы, если смыть с них грязь, скорее всего, были рыжими и лишь форма и цвет глаз выдавали ее принадлежность к проклятому племени. Она была из сиггейнов, долг перед друзьями обязывал меня убить ее, но мысль, что мне придется поднять руку на маленького, беззащитного ребенка переворачивала сердце и отторгалась от сознания, как масло от воды. Я не мог даже представить, как вытащу охотничий нож и перережу ей горло, после такого я бы перестал считать себя мужчиной и воином. Она что-то неразборчиво залепетала по своему и снова тихо заплакала, видимо, понимая, что осталась совсем одна, что мать никогда не возьмет ее на руки, не поцелует и не улыбнется, а отец никогда не угостит молочной тянучкой, варить которую сиггейны были большие мастера. У нее не осталось никого во всех семи мирах. Жизни ее близких стали выкупом за смерть Драконов, за мою ярость и мое безумие, она ничего не была мне должна, так как уже сполна заплатила. Я присел рядом с девочкой и долго смотрел на нее, не чувствуя, что по щекам текут слезы.

   «Дракон не должен уподобляться зверю, бессмысленному и жестокому, – частенько говорил мой Наставник. – Дракон должен стремиться к самосовершенствованию в любой ипостаси, а необузданная ярость всегда ведет во тьму. В малых количествах она может стать лекарством, а в больших превратиться в яд. Отнять жизнь очень легко, драггар Гелан, но чем больше жизней вы отнимите, тем вернее ваше сердце окутается мраком». Во времена моего ученичества такие рассуждения казались неубедительными, ведь цель любого молодого Дракона стать самым сильным, самым смелым и самым грозным, но Наставник лишь улыбался в ответ на мои попытки переубедить его и говорил, что со временем я все пойму. Он был прав, я понял, заплатив за знание частичкой самого себя, превратившись в зверя, но вовремя остановившись, на миг потеряв себя, и обретя снова.

   Я встал на ноги и поднял девочку с земли, она испуганно вскрикнула, забилась, пытаясь вырваться, но в какой-то момент ее громадные глаза встретились с моими, и она затихла. Мне казалось, что мы смотрим друг на друга вечность, и в глазах маленькой сиггейны я видел мудрость Бессмертных. Она подняла грязную ручонку и провела ладошкой по моей щеке, потом всхлипнула и доверчиво прижалась ко мне, обняв за шею. Я нес ее как величайшую драгоценность, ведь она стала ключиком, который открыл мне дверь на пути к мудрости.

   Принести девочку в замок Гульбейнов я, разумеется, не мог, кроме того, мне надо было позаботиться о погибших друзьях и моем пленнике. Дойдя до ближайшей деревни, жители которой видели пожар в лагере сиггейнов, слышали их крики, но предпочли спрятаться в собственных домах и не вмешиваться, я быстро нашел нужный дом и решительно постучал в дверь. Через некоторое время послышалось бряцанье щеколды, дверь приоткрылась, и в щели показалось испуганное женское лицо.

   – Открой, Хиль, я тебя не трону! – женщина распахнула дверь и впустила меня внутрь. Хозяйку я знал, часто проезжая через деревню, мы с Клиром останавливались отведать ее замечательных пирогов. Муж Хиль был кузнецом, но прошлой зимой подхватил лихорадку и умер, оставив ее вдовой с двумя маленькими сыновьями на руках. После смерти мужа ей приходилось нелегко и кое-где уже были видны следы нужды.

   – Вот, возьми! – я передал ей девочку, та не сопротивлялась, но неотрывно смотрела на меня, словно силясь понять, что же я сделаю в следующий миг.

   – Ох, ты, маленькая моя! – Хиль прижала девочку к объемистой груди, а потом вопросительно посмотрела на меня.

   – У нее никого не осталось, – не глядя в глаза Хиль, сказал я, – пусть живет у тебя, ты же, помнится мне, мечтала о дочке.

   – Не беспокойся, мой добрый господин, я о ней позабочусь, – кивнула Хиль.

   – Это тебе за хлопоты! – я стянул с пальца один из перстней из эльфийского серебра с аллиантом, продав который она могла безбедно жить до конца жизни. – Этого вам хватит надолго. Если кто спросит, откуда взяла, скажешь, что драггар Гелан подарил за пироги, – она кивнула и прижала девочку к себе, хотя я имел в виду перстень.

   – Спасибо, драггар Гелан! – поблагодарила Хиль.

   – Мне пора, не обижай ее, – я кивнул и вышел наружу, даже не оглядываясь, я знал, что мне вслед смотрят две пары глаз, голубые и темно-фиолетовые.

   Через несколько лет я вновь посетил домик Хиль и убедился, что вдова сдержала обещание, девочка ни в чем не нуждалась, была окружена заботой и любовью, а сыновья Хиль считали ее сестрой. Вдова с умом распорядилась моим перстнем, продав его в городе знакомому ювелиру, она открыла небольшую гостиницу, чистую и уютную, с маленькой харчевней на первом этаже. Хиль наняла служанок, поварих и в ее харчевне все столы всегда были заняты, еда была вкусной и недорогой, а пироги славились на весь удел.

   Хиль встретила меня, как самого дорогого гостя, усадила за лучший стол, накрытый в мою честь белоснежной скатертью из сундука хозяйки, и сама хлопотала вокруг меня, угощая фирменными пирогами, наливая молодого, фруктового вина в красивый резной кубок, чтобы я мог утолить жажду, нарезая копченое мясо и сыр.

   – Хиль, присядь и выпей со мной! – мне хотелось разузнать, как поживает маленькая сиггейна.

   Хиль положила нарезанное мясо на тарелку и плеснула вина в простую глиняную кружку, в которых подавали пиво.

   – Я назвала ее Риккой, мой добрый господин, ведь ты не назвал ее имени, – она присела напротив, пригубила вино и взяла кусочек мяса. – Она хорошая девочка, только уж такая непоседа! Ни минутки не посидит спокойно! А уж какая проказница! Через две луны после того, как ты ее оставил, ко мне приходили сиггейны, хотели ее забрать, так я не отдала! – лицо Хиль смешно сморщилось, демонстрируя возмущение хозяйки. – Рикка моя дочка и что с того, что на братьев не похожа? Что же ее теперь чужим отдавать? Даже мужиков кликнула, побоялась, что они ее ночью украдут. Нашим в деревне сказала, что она дочка моей покойной сестры, я из Харрских долин родом, там у нас всяких кровей понамешано, да и мор недавно был. А Рикка не сиггейну не слишком-то похожа, ну мне и поверили.

   В дверь вбежала подросшая Рикка. Она очень изменилась, подросла, а чисто умытая мордашка лучилась таким озорством, что мне было трудно удержаться от улыбки. Ее золотисто-рыжие волосы были заплетены в три косички, а вокруг лица и над ушами вились задорные кудряшки. Хиль сказала правду, Рикка не была похожа на сиггейну, но глаза остались прежними, такими, какими я помнил: огромными, темно-фиолетовыми омутами, в которых была мудрость Бессмертных. Рикка не узнала меня, лишь мазнула взглядом, но, заметив мой интерес, застеснялась и уткнулась лицом в бок Хиль.

   – Поздоровайся с добрым господином! – уговаривала Рикку Хиль, приглаживая непослушные кудряшки и пытаясь отодвинуть девочку от себя. – Скажи «здравствуй, добрый господин» – Рикка только отрицательно крутила головой, еще теснее прижимаясь к боку женщины.

   – Оставь ее, Хиль! – я смотрел на кудрявую головку, румяную гладкую щечку, блестящие от любопытства темно-фиолетовые глазки и на сердце становилось так тепло, словно Рикка была моей собственной дочерью.

   Мои братья и сестра считают, что умение не впадать в ярость, дано мне от рождения, никто не знает, что прежде, чем впасть в бешенство, я всегда вспоминаю маленькую сиггейну Рикку, которая не дает моему сердцу окутаться мраком.

   Воспоминания о том давнем происшествии всегда будили во мне противоречивые чувства, отголоски дикой ярости, пляшущие где-то в глубине сердца, как языки пламени, ощущение невосполнимой потери, щемящую нежность и знание, что в тот далекий день я поступил так, как велело мне сердце.

   Утром, проспав всего несколько часов, со слезящимися глазами и гудящей головой, я спустился в столовую. Отца не было, но все остальные уже поели и ждали меня.

   – Гелан, ну ты горазд спать! Мы же договаривались выехать пораньше! – воскликнул Файн.

   – Доброе утро, – сказал я, – мы с отцом сегодня ночью были на Совете у Наместника.

   – Но, мы же договорились! Давай быстрей, мы и так полдня потеряли, – проворчал любезный брат, пропустив сказанное мимо ушей.

   – Файн, имей совесть, дай Гелану поесть и выпить кофе! – одернула его Эсмириль.

   Я с благодарностью посмотрел на сестру, сел за стол и придвинул к себе чашку с кофе.

   – Гелан, а почему Совет был назначен ночью? – от внимания Ника не укрылись ни мои покрасневшие глаза, ни усталый вид, ни печать тревожных раздумий, ни неурочное время Совета. – Что-то случилось?

   Я кивнул, прожевывая кусок, но прежде, чем успел сказать хоть слово, в столовую вошел Квенн, поклонился мне и тихо произнес: – Драггар Гелан, вас желают видеть оборотни.

   – Оборотни? – мы с Ником озадаченно переглянулись.

   – Проводи их в мой кабинет, – приказал я Квенну, он поклонился и вышел, а я поспешил допить кофе. – Ник, пойдем со мной.

   Мы поднялись на второй этаж, Тур, Кир и Варт уже ждали нас в моем кабинете. Оборотни чинно сидели на диване, на их лицах читалась угрюмая печаль и некоторая растерянность, вполне понятная в свете случившегося.

   – Приветствую вас в доме Драконов, – я приложил руку к груди, Ник тоже поздоровался, оборотни поднялись на ноги, вознесясь над нами на две головы.

   – Присаживайтесь! – пригласил я, опускаясь в кресло. Оборотни дружно сели, разговаривать, не задирая голову, было гораздо удобнее. Ник отошел к окну и стал набивать трубку. Оборотни с тоской смотрели на нас и вздыхали, собираясь с мыслями.

   – Варт, могу я поинтересоваться целью вашего визита? – подбодрил я и в ожидании длинного предисловия устроился в кресле поудобней, но Варт, к моему удивлению, не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу.

   – Мы сегодня все утро пытались связаться с другими домами, но никто так и не вышел на связь. Я боюсь не получим ли мы их головы в коробках. – Он смотрел на меня исподлобья, словно опасаясь, что я начну насмехаться над ним или обвинять в паникерстве, но удостоверившись, что его слова воспринимаются с должной серьезностью, продолжил: – Не знаю, может быть, я зря переживаю и у них там все в порядке, а связи нет, потому что эти проклятые телефоны не работают, или они ушли на пастбища, или работают в садах, ну мало ли дел весной. Ты же знаешь, Гелан сын кнеса Бруна из клана Тули, что вождь Краст ушел домой и оставил свой посох мне на время своего отсутствия и теперь я несу ответственность за моих соплеменников, сколько их тут ни есть. – Кир и Тур торжественно кивнули, звякнув украшениями в волосах, а Варт тревожно смотрел на меня. В роли вождя он чувствовал себя крайне неуютно и если бы кто-то из оборотней добровольно согласился взять посох, то Варт с большим удовольствием расстался бы с ним и переложил заботы о племени на чьи-нибудь другие плечи. Уезжая, Краст поручил Варту приглядывать за общиной, но и предположить не мог, что спокойный мир превратится в арену боевых действий. Оборотень был слишком молод, чтобы нести такую ношу и подсознательно искал хоть кого-нибудь, кто бы согласился разделить с ним ответственность.

   – Уверен, Варт сын Барраса, что ты хороший вождь и достойно заменишь Краста квэр де Бэррена, иначе он бы не оставил тебе посох, – уверил я оборотня, на миг по его лицу пробежала тень сомнения, но было заметно, что моя похвала ему приятна.

   – Мы много думали в последнее время, – продолжил Варт, – и решили принять ваше предложение, если оно все еще в силе. Оборотни будут воевать с отщепенцами.

   Мы с Ником переглянулись. Отчаявшись склонить хоть кого-нибудь из резидентов на свою сторону, мы рассчитывали только на свои силы, и подкрепление было очень кстати.

   – Что там за история с головами и коробками? – поинтересовался Ник.

   Я вкратце рассказал ему, о том, что случилось на Совете.

   – Ах, вот оно что! Мои соболезнования, ребята, – протянул Ник. – Тогда конечно.

   – Раз уж мы теперь союзники, давайте будем обходиться без титулов и обращаться друг к другу по именам, – предложил я. Оборотни чувствовали себя крайне скованно и я рассчитывал, что если мы все откажемся от формальностей, то быстрее найдем общий язык. Во всяком случае, подобная тактика никогда не подводила меня в прошлом.

   – Отличная мысль! – поддержал меня Ник. – Вы, парни, простите меня, но я тут новенький и запомнить вас по именам мне будет гораздо легче, чем учить все ваши титулы. После войны, так и быть, выучу, но сейчас на это нет времени!

   – Мы согласны! – ответил за всех Варт и с облегчением улыбнулся, судя по всему, проблемами запоминания титулов страдал не только Ник.

   – Варт, сколько ваших осталось в этом мире? – деловито спросил Ник.

   – Я могу собрать около тридцати сейчас, может с десяток наберется в других домах в радиусе пятидесяти лиг, если у меня получится с ними связаться. Туда надо ехать самим, это займет некоторое время, – лицо Варта оживилось, глаза Тура и Кира горели воодушевлением.

   – Ну, раз надо съездить, значит поедем, а пока вы никуда не уехали, предлагаю для начала поехать с нами и пострелять из человеческого оружия. Гелан, что скажешь? – потирая висок, сказал Ник.

   – Отличная идея! – отозвался я, – мы выезжаем прямо сейчас.

   – Я еду, – выпалил Тур, он был самым молодым из присутствующих и самым нетерпеливым. Будь здесь кто-нибудь постарше, то он схлопотал бы подзатыльник за то, что открыл рот без разрешения, но Варт промолчал.

   – Я тоже, – отозвался Кир.

   – Мы поедем с вами. – Варт величественно кивнул головой, подражая вождю, но на лице его читалось нетерпение и азарт, который свойственен только молодым и неопытным. – Гелан, я хотел бы принести извинения за нашу безответственность и недальновидность, нам стоило принять ваше предложение с самого начала.

   – Не оправдывайся, Варт, я все прекрасно понимаю. – Я поднялся на ноги, Варт тоже, и мне снова пришлось задрать голову. – Вместе мы сила!

   Мы скрепили нашу договоренность рукопожатием.

   Спустившись в гостиную, мы обнаружили, что все уже готовы ехать стрелять. Вся компания была одета в камуфляжные штаны, высокие ботинки и удобные ветровки.

   – Позвольте представить вам наших новых союзников. Оборотни присоединились к нам для войны с отщепенцами. Мы договорились на время военных действий отказаться от титулов и обращаться друг к другу по-дружески. Варт, Тур и Кир едут с нами, – сказал я, – пойдемте в арсенал, посмотрим оружие.

   Мы спустились в подвал, где в зеленых ящиках лежали автоматы, а на полках стояли коробки с патронами.

   – Что тут у нас есть? – Ник и открыл ящик. – Ага, вот из этого мы и будем стрелять. – Он вытащил автомат и открыл второй ящик, в нем лежали снайперские винтовки. – И из этого тоже. Гранаты нам не понадобятся, много шума, да и тренироваться особо не надо, просто выдергиваешь чеку и бросаешь подальше от себя. – Ник откинул крышку четвертого ящика – А это нам точно сегодня не пригодится, – он задумчиво рассматривал гранатомет.

   Каждый из нас выбрал оружие, мы собрали боеприпасы, расселись по машинам и отправились на стрельбы.

   Место в лесу было выбрано очень удачно, оно располагалось лигах в десяти от ближайшего поселения и в трех лигах от шоссе, нам пришлось поплутать по ухабистому бездорожью прежде, чем мы добрались до места. В сотне ярдах виднелась опушка, но мы предпочли остаться среди деревьев. Оборотни с удовольствием осматривались и даже принюхивались, местечко было как раз по ним, братьям оно тоже понравилось и они тут же разбрелись кто куда, обследуя территорию. Мне же этот лесок живо напомнил леса западного Лардака, где жил мой тесть Хрит из клана Ронольв, и всколыхнул теплые воспоминания о далеких днях моего ухаживания за Салиной.

   Ник довольно быстро разобрался, как заряжать автоматы и показал нам, оказалось, что это не так уж и сложно. Мы с удовольствием постреляли, Аль стрелять из автомата не понравилось, и вскоре она передала свое оружие оборотням и отошла в сторону. Ник построил из камней что-то вроде мишеней и перевел автоматы в режим одиночных выстрелов, мы начали тренироваться в прицельной стрельбе. Пока мы забавлялись с автоматами, Аль взяла в руки винтовку и принялась внимательно ее осматривать. Я вернулся к машине за патронами, но задержался, наслаждаясь картиной «Эльфийская принцесса и снайперская винтовка».

   – К ней есть оптический прицел. – Ник подошел к Аль и прикрутил к винтовке какой-то прибор. – Держать надо вот так, – Ник вскинул винтовку к плечу, – смотреть сюда. Это прицел с шестикратным увеличением. Вот это называется магазин, в нем двадцать патронов, но стрелять очередью, как из автомата, нельзя, можно делать только одиночные выстрелы, – Ник опустил винтовку, – магазин вставляется вот так. – Магазин тихо щелкнул, а Аль подалась вперед, не отводя глаз от рук Ника.

   – Магазин мы вставили, – Ник продолжил инструктаж, – теперь дергаешь вот здесь, и патрон уходит в ствол, снимаешь вот этот предохранитель, прицеливаешься и стреляешь. – Он показал, как снимать и целиться, но стрелять не стал. – Все понятно?

   – Не уверена, что все запомнила, но я попробую. – Аль взяла другую винтовку и под руководством Ника стала ее заряжать, то путая курок с предохранителем, то не до конца вставляя магазин, то неловко заглядывая в прицел. Было видно, что Алариэль старается изо всех сил, но никак не может запомнить последовательность действий и названия частей винтовки. Наконец, после пяти или шести повторений, винтовка Аль была снаряжена, как положено.

   – А куда стрелять? – растерянно спросила она Ника.

   – А куда хочешь, – он пожал плечами, – она бьет на шестьсот метров.

   – Нет, просто так стрелять неинтересно, нужна какая-нибудь мишень, – возразила Аль. К нашей компании присоединились Файн, Рист и Кир.

   Ник заглянул в прицел своей винтовки и сказал: – Видишь, вон там стоит какая-то бутылка, метрах в трёхстах? – он махнул рукой, указывая направление.

   Аль развернулась и посмотрела в прицел – Ага, вижу!

   – Вот по ней и стреляй. – Ник опустил оружие, в отличие от нас, едва сдерживающих рвущийся наружу смех, он был предельно серьезен.

   – Мне не очень удобно ее держать, – Аль неловко вскинула винтовку, поводила стволом и снова опустила, – она немного тяжеловата для меня.

   – Ну-ка, дай мужчинам пострелять, – сказал Рист, решительно отбирая у нее винтовку. – Где бутылка?

   Ник показал рукой и взял бинокль. Рист выстрелил.

   – Мимо! – сказал Ник. – Кто следующий?

   Мы все по очереди попробовали сбить проклятую бутылку, но никто из нас не преуспел.

   – Дайте мне! – вдруг попросила Аль. Файн с пренебрежительной ухмылкой передернул затвор винтовки и отдал ее Алариэль. Она встала на одно колено и стала тщательно целиться, мы еле сдерживали хохот. Наконец, она выстрелила.

   – Есть, попала! – сказал Ник – Поздравляю, Аль, отличный выстрел!

   Аль торжествующе посмотрела на наши вытянувшиеся лица.

   – Это случайность! – раздраженно воскликнул Рист и мы все безмолвно присоединились к его высказыванию. – Давай еще раз!

   – Мне нужна мишень! – щеки Аль раскраснелись, глаза горели, и мы все невольно залюбовались ею. Вид красивой девушки в широких камуфляжных штанах, высоких ботинках и в узкой белой майке, с оружием в руках волновал кровь и возбуждал неуместные, но вполне понятные желания. Я заметил, что щеки Кира вспыхнули, и он смущенно отвел глаза, а мои братья с плотоядными улыбками на лицах продолжают пялиться на эльфийскую принцессу, все, кроме Риста, который наливался гневом.

   – Сейчас что-нибудь найду. – Рист бегом помчался в лес. Вот уж кого не волновали эльфийские прелести!

   Через две четверти часа в нашем распоряжении было десять бутылок, расставленных на разном расстоянии, мы впятером выбили едва половину, остальные расстреляла Алариэль. Она долго целилась, водила стволом туда– сюда, задерживала дыхание и стреляла. Попадала она практически всегда с первого раза. После ее второго удачного выстрела нам всем стало не до смеха и шуток, маленькая принцесса нанесла тяжелый удар по нашему мужскому самолюбию. Если бы Аль была парнем, было бы не так обидно, а так нам оставалось только скрипеть зубами и стараться целиться точнее.

   Очень быстро Алариэль поняла, как сильно нас задевают ее удачные выстрелы и отплатила нам нашей же монетой, причем с полным на то основанием.

   – Ах, как же так! Файн, ты опять промахнулся! – с преувеличенным сочувствием вещала она, глядя в бинокль, а Файн стискивал зубы и молчал, потому что приличных слов в этот момент у него не было, а выражаться при девушках ему бы никто не позволил. – Рист, снова мимо! Может быть, тебе стоит поставить бутылку поближе? – побледневший от гнева Рист отчетливо скрипел зубами.

   – Гелан, целься получше! – с участием посоветовала мне Аль.

   – Спасибо, милая, за совет. Я стараюсь изо всех сил, – подыграл я, у меня и в мыслях не было обижаться на нашу принцессу. В отличие от остальных, я прекрасно понимал, почему она себя так ведет. У нее наконец-то получилось сделать что-то самостоятельно и лучше других, самооценка девочки взлетела до небес, и обижаться на нее было бы глупостью, недостойной взрослого мужчины. Мой выстрел достиг цели, бутылка разлетелась на мелкие осколки. Аль завизжала от восторга и запрыгала на месте, я сделал ей один из эльфийских «говорящих» поклонов, благодаря ее за совет и поддержку. Выбив две цели из четырех, я закончил стрельбу и отдал свою винтовку Нику, остальные продолжили соревнование. Наконец, все бутылки были расстреляны, пять выбила Аль, две я, остальным досталось по одной. Парни старались не смотреть на Алариэль, а она радовалась своей победе, как ребенок. Наконец, она заметила хмурые физиономии молодых воинов и поспешила утешить их израненное самолюбие.

   – Эльфы прирожденные стрелки! Вот что значит кровь предков-охотников! – парни с возмущением посмотрели на нее и тут же опустили глаза, говорить о предках-охотниках в присутствии оборотней, которые живут в лесу, было, по меньшей мере, странно. Ни один эльф, ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем не сравнится ни с одним оборотнем в искусстве охоты. Драконы тоже считались отличными воинами и охотниками, и умелых стрелков среди нашего народа было не меньше, чем среди эльфов, но почему-то кровь предков-охотников проснулась только в Аль. Ник усмехнулся, он на удивление спокойно отнесся к успехам Алариэль, а она уважительно молчала, пока он целился, и не комментировала его промахи. Мой ученик стрелял средне, больше промахивался, чем попадал, но вел себя достойней, чем тот же Рист, не делая из своих промахов трагедию и не теряя самообладания.

   – А по живому существу сможешь выстрелить? – с интересом спросил Ник.

   – По животному не смогу, а по отщепенцу запросто, – мрачно сказала Алариэль.

   Мы перекусили, собрали оружие, стреляные гильзы и отправились домой. У меня было ощущение отлично проведенного дня, для остальных же, судя по выражению лиц, впечатление от нашей поездки варьировались от «хочу всех удушить» до «люблю весь мир».

   Подъезжая к поместью, я услышал по мыслесвязи голос Сарра.

   – Драггар Гелан, где вы сейчас находитесь? – вежливо поинтересовался Сарр. – Ваш отец желает с вами поговорить.

   – Я буду в поместье через четверть часа. Передайте отцу, что мы ездили стрелять.

   – Ваш отец ожидает вас в кабинете. Соблаговолите подняться по приезду и приведите с собой кэррин Алариэль, Повелитель Драконов желает ее видеть.

   Мы подъехали к дому, быстро вымыли руки и, не переодеваясь, пошли в кабинет, Варта я пригласил с нами.

   Отец сидел за столом и читал книгу, Сарр стоял в стороне.

   – Гелан, где вы были так долго? – ворчливо спросил отец, оторвавшись от чтения.

   – Мы учились пользоваться человеческим оружием.

   – Ник, ты разобрался с этими железками?

   – Да, отец, во всяком случае, то, что купил Гелан, пока затруднений не вызвало. Если оружие будет сложнее, боюсь, я не справлюсь. Я хотел попросить выделить слугу, который бы чистил и смазывал оружие, я покажу как.

   – Сарр, распорядись! – сказал отец и заметил, что среди нас затесался оборотень.

   – Отец, я взял на себя смелость пригласить сюда Варта сына Барраса из клана Сарма квэр де Бэррена. Сегодня утром Варт от имени оборотней официально присоединился к нашей военной операции. – Варт поклонился отцу.

   Отец поднялся из-за стола, приблизился к оробевшему оборотню и похлопал его по локтю. – Я рад, что мы будем воевать все вместе, наше единство гарантирует нам победу.

   – Для нас большая честь воевать вместе с Драконами, Повелитель! – голос Варт охрип от волнения, но взгляд был прямым и твердым как клинок. – Наши племена часто вступали в военные союзы, и всегда бог войны был на нашей стороне. Мы принесем Небесному Воину жертву, чтобы наш союз был освящен его благословением!

   – Отличная мысль! – одобрил отец – Благословение Небесного Воина не будет лишним. Кстати, рад сообщить вам, что инкары тоже вступают в наш альянс, – отец вернулся за стол и махнул рукой, предлагая нам сесть.

   – Итак, вопрос с военной силой решен. – Отец поставил локти на стол и сцепил пальцы, внимательно глядя на нас. – Теперь мы можем заняться вторым неотложным вопросом – эвакуацией женщин и детей. Я распорядился, чтобы все женщины и дети Драконов приехали в поместье, так нам будет удобнее организовать их отправку в Дрэклау. Инкары попросили, чтобы их женщины и дети тоже отправились в Шерданн, откуда мы переправим их в Воллару. Если оборотни желают воспользоваться нашим порталом, сообщите об этом Сарру. – отец махнул рукой в сторону вагара, представлять которого не было смысла, потому что его знал любой, кто, хоть раз, видел отца. – Вагары подготовят место для женщин и детей, так что нам придется потесниться. Я предполагаю, что через несколько дней в поместье будет очень тесно.

   – Мы потеснимся, отец, места хватит всем, – отозвался Берк, – если понадобится, мы разобьем палатки в саду, нам не привыкать к походным условиям.

   – В этом пока нет необходимости. Сарр уверен, что сможет разместить всех гостей, не выгоняя из дома хозяев, – улыбнулся отец. – Как ваша стрельба?

   – Немного непривычно, но мы справимся, – отозвался Чет, – если Гелан обеспечит нас боеприпасами.

   – Гелан, нам надо вооружить оборотней и инкаров, – сказал отец. – Варт, сколько оборотней осталось в этом мире?

   – Мы не успели подсчитать, – развел руками Варт, – мы не можем связаться с несколькими домами, скорее всего с ними все в порядке, но нам нужно съездить туда и предупредить семьи об опасности. Несколько домов расположены довольно далеко, нам потребуется несколько дней, чтобы добраться до них.

   – Мы отправим с вами нескольких Драконов, так будет надежнее. Варт, вы должны составить маршрут посещений, определиться с количеством оборотней в этом мире и предоставить эту информацию Гелану или Гору, они помогут организовать доставку ваших соплеменников. – Варт кивнул, а на его лице большими рунами было написано, какое облегчение он испытывает, получая четкие и ясные указания.

   – Отец, нам надо начинать разведывательную операцию в городе, – сказал Ник.

   – У тебя есть соображения по этому поводу?

   – Я планировал встретиться со своими друзьями, поговорить с ними, расспросить, что происходит в городе. Возможно, получится узнать что-нибудь интересное. А еще я хотел бы поговорить с Вессом, может у них найдется кто-то, кто разбирается в компьютерах.

   Мы недоуменно уставились на него.

   – Нам нужно установить охранную систему по периметру поместья, всякие камеры слежения, свет, датчики движения и так далее, чтобы можно было вести круглосуточное наблюдение. Нам понадобятся специалисты, которые смогут поддерживать систему в рабочем режиме, а для установки можно нанять людей. – Ник с увлечением развивал мысль, не обратив внимания на наши недоумевающие лица. Резиденты предпочитали не использовать такие сложные технологии, предпочитая привозить из дома разрешенные для применения в третьем мире защитные амулеты и магические ловушки от воров.

   – И еще в поместье нужно подключить интернет. – Ник бесстрашно посмотрел на отца.

   – Что такое интернет? – он недоуменно приподнял брови.

   – Интернет – это всемирная компьютерная сеть, в которой можно найти любую информацию, – пояснил я. – Был бы еще у нас специалист, который хорошо разбирается в этом самом интернете!

   Мое знакомство с интернетом ограничивалось проверкой новостных, биржевых и погодных сайтов, что, наверняка, не являлось высшим достижением пользователя, как эта самая сеть работает, я не имел ни малейшего понятия и не стремился узнать. Ник глубоко задумался, а мы, молча, смотрели на него.

   – У меня есть один парень на примете, – в голосе Ника слышалось сомнение, – только он человек, но классный специалист. Не знаю, будет ли разумным привлекать к подобной работе людей.

   – Отправляйтесь в кабинет Гелана и обсудите этот вопрос, – внес конструктивное предложение отец – если вы решите, что этот человек нам нужен, придется его привлечь. Вы можете идти, а ты, Алариэль, останься, пожалуйста.

   Мы послушно поднялись, поклонились и вышли из кабинета.

Глава 7
Старк

   Вопреки моим ожиданиям слежка за Драконами оказалась очень скучным и утомительным занятием. Мы с Коулом следили за поместьем несколько дней, приезжая рано утром и возвращаясь домой после наступления темноты. Ворота драконьего поместья не успевали закрываться, но мне все равно было скучно лежать на вершине холма и пялиться в десятикратный бинокль – все въезжающие и выезжающие из поместья не представляли для меня никакого интереса. Уже на второй день стало ясно, что часть Драконов уехала во второй мир, в том числе Эсмириль и мой соперник, отчего задание окончательно перестало быть интересным. Глядя в бинокль, я размышлял о том, почему его отправили во второй мир, ведь он не Дракон. Причин придумалось с десяток, но ни одна из них не выдерживала серьезной критики. Как бы ни прискорбно было об этом думать, но основной оставалась версия о том, что этот мерзавец уехал в Дрэклау по настоянию Эсмириль, чтобы она смогла наслаждаться его обществом. От этой мысли начинала болеть голова, а сердце скакать в груди, я изо всех сил гнал от себя подобные мысли, но безрезультатно. Большую часть времени наблюдения вел я, а Коул тихим голосом разговаривал по сотовому телефону или в редкие минуты телефонного молчания лежал, глядя в небо. На третий день Эстар приказал прекратить наши наблюдения и вернуться в город.

   – Ну и что вам удалось выяснить? – Эстар сидел за столом, заваленным бумагами.

   – Повелитель Драконов, Эсмириль и Драк уехали во второй мир, цель поездки и время возвращения неизвестны. – Коул подвел итог нашей слежки. – С ними уехали парень Эсмириль, девушка Драка, их вагары и шаман. В поместье из Тули остались Гор и Гелан. В поместье въезжают машины, но что они возят, нам выяснить не удалось.

   – Да, не густо, – задумчиво глядя на нас, произнес Эстар.

   Коул скрипнул зубами, а я вздохнул, так как моя личная цель увидеть Эсмириль тоже не была достигнута.

   – Алариэль тоже уехала? – спросил Эстар. Мы согласно кивнули.

   – Сегодня приезжает Доктор, – сказал Эстар и посмотрел на часы, – он будет здесь через два с половиной часа, я хочу, чтобы вы оба присутствовали при нашем разговоре. – Мы снова кивнули.

   – Можете идти, когда приедет Доктор, я вас позову. – Эстар углубился в чтение, а мы вышли из кабинета, прикрыв за собой дверь. У Коула зазвонил телефон и он, махнув рукой на прощание, направился к лестнице на первый этаж. Я спустился на кухню, у плиты возилась Триш, что-то помешивая в сковороде.

   – Привет, Триш!

   – Привет, Старк, давно тебя не видела, – она посмотрела на меня через плечо и приветливо улыбнулась.

   – Я работал на выезде, – сказал я, присаживаясь к столу. – Что ты готовишь? Пахнет очень вкусно!

   – Рагу по рецепту моей бабушки. Поешь со мной? – она ловко встряхнула сковородку, перемешивая содержимое.

   – Не откажусь, – я сглотнул голодную слюну, – а там хватит на двоих?

   – Хватит, не переживай, – засмеялась она.

   Какой же у нее красивый голос! Если ее не видеть, то запросто можно влюбиться. Например, если разговаривать с ней только по телефону.

   – Как твое задание? – спросила она, закрыв сковороду крышкой и присаживаясь за стол.

   – Которое? – уточнил я.

   – То, которое дал Эстар. Тебе было нужно кого-то вспомнить или что-то вроде того.

   – Демон, я совсем забыл! – главное, чтобы об этом задании не вспомнил Эстар. Как же мне узнать побольше о девчонке Драка? В тот вечер, кроме парня Эсмириль, с ними были парень и девушка. Помнится, лицо парня показалось мне знакомым. Главное вспомнить, где и когда я его видел.

   – Помочь? – Триш с интересом наблюдала за моим мыслительным процессом.

   – А ты можешь? – с надеждой спросил я.

   – Могу попробовать, – она пересела на стул рядом со мной, обхватила мои виски руками и сказала: – Не закрывай глаза.

   Я послушно уставился на нее. Поначалу ничего не происходило, я видел лишь как расширялись и сужались зрачки Триш, но через некоторое время я понял, что память начала прокручивать назад события жизни, как пленку в кино. Я как наяву увидел знакомство с Эстаром, первую встречу с Коулом, видение в освещенном окне, разговор с Эсмириль в кафе, мою поездку домой, поход в кино. Воспоминания проматывались с калейдоскопической скоростью, немного притормаживая на тех событиях, которые Триш считала значимыми. Как только она понимала, что картинка не содержит требуемой информации, та сменялась мельтешением событий и встреч, которые ей предшествовали. На походе в кино Триш задержалась, или я не позволил ей проматывать эту часть воспоминаний, которые были так дороги для меня. Как показало будущее, то время было самым счастливым в моей жизни – я был влюблен и наивно надеялся на ответное чувство. Триш деликатно заставляла вспоминать тот вечер в малейших подробностях: погасший свет в зале кинотеатра, красивый профиль Эсмириль, тепло ее руки в моей ладони, моя отчаянная попытка признания в любви и сумасшедшая надежда на счастье. Надежда, которая оказалась ложной. Я смотрю на экран и вижу того самого парня из переулка.

   – Стоп! Я вспомнил! – отшатнувшись от Триш, я чуть не свалился со стула. Триш тут же опустила руки и отвела глаза, она была в моих воспоминаниях и пережила тот вечер вместе со мной.

   Я снова был в настоящем, но отчаянно цеплялся за дорогие моему сердцу воспоминания. Мне казалось, что моя ладонь до сих пор хранит тепло руки любимой, я чувствую дурманящий запах ее кожи, вижу игривый завиток волос над ухом. Сладкие грезы сменяет другое воспоминание: освещенное окно и крепкие мужские руки на хрупкой девичьей спине. Меня снова скрутила судорога, делая невозможным каждый вздох и разрывая сердце, Триш помогла мне пережить самый прекрасный и самый ужасный момент моей жизни. Я свалился со стула на пол, корчась от спазмов в желудке и хрипя в безнадежных попытках протолкнуть сквозь сведенное судорогой горло хоть глоток воздуха.

   Когда я пришел в себя, рядом со мной была Триш, моя голова лежала у нее на коленях, а в ее глазах было столько сострадания, что мне стало неудобно за мой припадок.

   – Триш, извини, – она помогла мне подняться и усесться на стул.

   – Это ты меня извини, Старк – покаянно произнесла она, – я не подумала, что воспоминания будут для тебя настолько болезненными.

   – Наверное, мне не стоило вспоминать этого парня таким образом, – во рту разливалась пронзительная горечь, мне снова хотелось забиться в привычный угол лицом к стене и тихо выть от боли в сердце.

   Триш погладила меня по голове и отошла к плите. Я смотрел ей в спину и думал о том, что до этого момента был почти уверен, что научился владеть собой, но как оказалось, любовь еще жила в моем истерзанном сердце и я все еще был готов отдать все что угодно за благосклонный взгляд и улыбку драконьей принцессы.

   Триш поставила передо мной тарелку с рагу – Поешь. – Я покрутил головой, аппетит пропал, и от одного вида пищи к горлу подкатывалась тошнота.

   – Тогда я накормлю тебя из ложки. – Триш пододвинула ко мне тарелку.

   Я с неохотой взял вилку и начал ковыряться в еде, Триш вполне могла осуществить свою угрозу. Рагу казалось мне безвкусным, но я старался не подавать вида, чтобы не обидеть Триш.

   – Со временем тебе станет легче. – Триш прикурила от простой пластиковой зажигалки сигариллу и сочувствием посмотрела на меня. – Я знаю, что инкары не влюбляются, но время все лечит.

   – Я только на это и надеюсь, – отозвался я, с трудом проглатывая кусок.

   – Можно сказать, что тебе повезло. Ты испытал то, что недоступно большинству из вас. – Она выпустила струйку дыма и внимательно посмотрела на тлеющий кончик.

   – Лучше бы мне повезло каким-нибудь другим образом, – я едва осилил половину порции и понял, что если съем хоть один кусочек, то меня вырвет. Я положил вилку и отодвинул от себя тарелку.

   – Возможно, что еще и повезет. Тебе не понравилось? – она кивнула на полупустую тарелку.

   – Очень вкусно, но у меня пропал аппетит, – честно признался я. – Ты отлично готовишь.

   Она кивнула, принимая похвалу, и снова затянулась. Некоторое время мы молчали.

   – Ты узнал парня? – наконец спросила она.

   – Это актер из фильма про вампиров, мы смотрели его зимой все вместе.

   – Ты ходишь на фильмы про вампиров? – удивленно спросила она.

   Я отрицательно покачал головой. – Это был один из немногих, которые я видел. Предполагалось, что мы весело проведем время.

   – Было весело? – Триш слегка улыбнулась.

   – Во время этого фильма я в первый раз признался Эс, что люблю ее. Триш, давай не будем об этом, мне тяжело.

   – Давай не будем, – легко согласилась она – А как зовут этого актера?

   – Я не помню, – растерянно ответил я, – ни как звали его героя в фильме, ни как зовут актера. Надо узнать его имя, найти его и выяснить, кто была та девушка.

   – Помочь? – спросила Триш.

   – Нет, спасибо, твоя помощь для меня слишком болезненна, – горько усмехнулся я.

   – Ну, как знаешь, – улыбнулась она и затушила окурок. – Если буду нужна, ты знаешь, где меня искать.

   Она встала и направилась к двери.

   – А фильм-то понравился? – обернулась она ко мне.

   – Не знаю, я его не смотрел.

   Она скептически хмыкнула и вышла, прикрыв за собой дверь. Я выбросил остатки рагу, помыл тарелку и уже намеревался отправиться на поиски свободной комнаты, как в кухню заглянул Коул.

   – Что ты тут возишься? Нас Эстар ждет, Доктор приехал! – я быстро вытер руки полотенцем и последовал за моим единственным другом.

   С Доктором я познакомился в его предыдущий приезд, и наша встреча оставила двойственное впечатление. Этот невысокий, худощавый, престарелый эльф никак не вязался с образом могущественного мага, великого экспериментатора и выдающегося ученого, способного на любые зверства во имя науки. Обитатели дома на Страйте в большинстве своем боялись этого внешне безобидного эльфа и старались не попадаться ему на глаза. Мои новые товарищи частенько рассказывали леденящие кровь байки о том, как Доктор забирал в свои виварии приглянувшихся ему оборотней, инкаров и эльфов, но что в них было правдой, а что вымыслом, выяснить не удалось, но все сходились во мнении, что от зловещего эльфа нужно держаться подальше.

   Судя по всему, Доктору рассказали о моем состоянии и сердечных страданиях, потому что наше знакомство началось с медицинского осмотра. Старый, желтоглазый эльф деловито развернул меня к свету, внимательно изучил глаза, пощупал тонкими, сухими пальцами лоб, виски, шею и горло, приложил руку к груди, посчитал пульс и развернул к себе спиной.

   – Ничего такого, что вызывало бы опасения, – раздался его глуховатый голос. – Некоторое нервное напряжение, нестабильный сердечный ритм и мускульный спазм вот здесь, – я почувствовал его палец на своей спине. Доктор развернул меня лицом к себе, выудил из кармана короткий нож и срезал прядь моих волос, после чего легко чиркнул по предплечью и собрал в крошечный сосуд, услужливо поданный Коулом, несколько капель крови.

   – Приготовлю вам эликсир, для укрепления нервной системы и повышения жизненного тонуса, – объяснил он свои действия, аккуратно запаковывая сосуд и прядь в холщовый мешочек. – Коул, в следующие две декады ему надо давать две дополнительные порции ликка в день, проследи.

   Коул послушно кивнул, а Эстар бросил на соратника недовольный взгляд и поджал губы. Вот уж кому было плевать на мои сердечные раны! Неожиданно, я почувствовал острый приступ раздражения. Мерзкий отщепенец, пусть и благородной эльфийской крови! Как он смеет относиться ко мне, как к дерьму, только потому, что я имел несчастье влюбиться? Наверное, в его собственных жилах течет «морозная мгла» и таким чувствам, как любовь и привязанность нет места в его сердце. Чтоб тебе влюбиться без взаимности, мысленно пожелал я спесивому эльфу и постарался взять себя в руки. Некоторое время я развлекался тем, что представлял себе Эстара, ползающего в ногах у заносчивой красотки-эльфийки типа Алариэль. Обыграв сцену унижения надменного эльфа и так, и эдак, я успокоился и решил, что при всем моем большом желании подобная сцена вряд ли произойдет наяву, слишком уж невероятно она выглядела. Доктор больше не обращал на меня внимания, троица занялась обсуждением насущных вопросов стратегического характера, а в моей голове вдруг всплыла страшная мысль. Доктор взял мои биообразцы, и только высшие силы знают, как он их использует. Меня облило ледяным холодом, но я поспешил успокоить себя тем, что старый эльф ограничится лишь созданием эликсира для меня, ведь все лекари используют кровь для изготовления лекарств. Я с подозрением посмотрел на Доктора, который раскладывал на столе Эстара листы бумаги, что-то попутно объясняя серьезно кивающим собеседникам. Впрочем, биообразцы также можно использовать и в неблаговидных целях, но для них крови и волос было слишком мало. Я немного успокоился и с тал прислушиваться к разговору, но вскоре Коул жестом выпроводил меня из кабинета.

   Судьба моей крови еще несколько дней не давала мне покоя и, устав мучиться неизвестностью, я подгадал момент и поинтересовался у Коула, может ли Доктор использовать кого-нибудь из нас в качестве образцов, на что Коул рассмеялся и сказал, что Доктору хватает образцов и у него нет необходимости использовать обитателей пятого мира.

   – Не трусь, в нашем распоряжении скоро будут все миры. Образцов будет столько, что даже Доктору хватит до конца его жизни, – со смехом сказал он.

   И вот опять я зачем-то понадобился желтоглазому эльфу.

   При нашем появлении Доктор с Эстаром оторвались от изучения карт, но, тут же, снова опустили головы. Сегодня Доктор выглядел возбужденным и довольным, а Эстар прямо таки лучился от счастья. Коул указал мне рукой на диван, а сам присел на свободный стул рядом со столом.

   – Так вот, – Доктор продолжил, прерванный нашим появлением разговор. – Наконец-то, наши усилия по поиску способов блокировки порталов увенчались успехом. Мы уже прервали связь в портале в Цимской Пади.

   – Не самый мощный портал, – радость на лице Эстара сменилась гримасой неудовольствия.

   – Согласен, но выбор Цимского портала неслучаен. Во-первых, он расположен на приличном расстоянии от форта и его почти не охраняют, во-вторых, у него стабильный поток в обе стороны, а в-третьих, нашим бойцам не составило особого труда перебить гарнизон форта, ведь нам ни к чему лишняя огласка, – пояснил Доктор.

   – А как быть с более мощными порталами? – упорствовал Эстар.

   – Иногда твое невежество в магии просто выводит из себя! – в голосе Доктора послышались сварливые нотки. – Если заклинание сработало в малом, то сработает и в большом. Главное – принцип действия, а размер объекта на определенном этапе перестает иметь значение. Все порталы работают одинаково, их параметры можно рассчитать, а управлять готовым заклинанием может маг четвертого уровня, вне зависимости от мощности портала и ширины потока. Меньше чем за декаду мы закроем все порталы в наш мир.

   – Отлично. – Эстар сделал вид, что нравоучение Доктора его не касается. – Оставим технические детали специалистам, для меня главное конечный результат. А что со средством для обращения?

   – Оно готово, правда, есть один нюанс, обращать надо в пятом мире в наших лабораториях, в этом мире для процесса недостаточно магии. – Доктор недовольно поморщился.

   – При наличии портативных порталов это не должно стать проблемой, мы отправим их вам, а после обращения вы отправите их назад, – пожал плечами Эстар, я все меньше и меньше понимал, о чем они говорят, но надеялся, что дальнейшая беседа прояснит планы наших командующих.

   – А мощности порталов хватит? – спросил Коул.

   – Ее не может не хватить, в нашем распоряжении будет магия как минимум четырех миров, – улыбнулся Доктор, отчего кожа на его черепе пришла в движение, лицо сморщилось и приняло какое-то зловещее выражение. Неожиданно, мне захотелось оказаться от этого эльфа как можно дальше, плевать на их грандиозные замыслы и секреты, лишь бы не видеть жуткую гримасу на лице Доктора, холодную усмешку и ледяные глаза Эстара и горящее предвкушением лицо Коула. Я был лишним в этой комнате и не понимал, почему присутствую на этой встрече.

   – Полный цикл в лаборатории пройдет только первая партия. Для остальных предварительная подготовка будет осуществляться в этом мире, а в нашем мы лишь будем заканчивать процесс, что займет всего несколько дней, – деловито произнес Доктор.

   – Сколько времени занимает весь процесс обращения?

   Доктор пожевал губами. – Примерно через две четверти часа после распыления зелье начнет действовать и материал можно начинать отправлять в пятый мир, в лабораториях нам понадобится несколько дней и процесс будет закончен. Я верну их дней через шесть-семь, правда мощностей лабораторий и персонала не хватит на большое количество материала, поэтому их число должно быть ограничено.

   – То есть через шесть-семь дней первая партия приступит к подготовке свежего материала? – уточнил Эстар.

   – Да, примерно так. Я постараюсь подготовить максимально большое количество магов, которые смогут провести обращение. Эстар, какой мир ты планируешь захватить первым?

   Эстар даже рта не успел открыть.

   – Давай захватим второй? – выпалил Коул.

   – Коул, Коул, твоя одержимость Драконами меня пугает! – рассмеялся Эстар.

   Коул нахмурился. – Они самые опасные противники, если мы их сломим, то остальным нечего будет нам противопоставить. Мы должны захватить их не только потому, что у меня на них зуб.

   – Да знаю я, знаю! – раздраженно ответил Эстар.

   – Коул прав, – поддержал инкара Доктор. – Драконы могут стать для нас большой проблемой. Как там происходит подчинение того парня?

   – Никак, – хмуро ответил Эстар, – он так и не отозвался. Я вижу и его и его Дракона, но между нами стоит невидимая преграда, иногда она начинает поддаваться, но преодолеть ее я не в состоянии.

   – Я на всякий случай попугал немного ту девушку, которая была с ними в тот вечер, вдруг это и есть та, которая нам нужна, – криво усмехнулся Коул.

   – Как ты это сделал? – не удержался я.

   – Я ей приснился, – засмеялся Коул. – Один из магов пятого мира научил меня особой технике, я могу присниться и воздействовать на объект физически. Я ее немного придушил.

   – Значит, ты освоил эту технику? – удивленно спросил Доктор. – Кто бы мог подумать!

   – Уверяю, на этом мои магические способности заканчиваются! – Коул замахал руками в преувеличенном испуге.

   – Я знаю, в этой технике главное понять принцип «живого образа», а магии нужно не больше, чем для зажигания осветительного шара, – кивнул головой Доктор.

   – Фьють! – Коул смахнул воображаемый пот со лба. – Я уж было подумал, что вы собрались пристроить меня магом в какой-нибудь из ваших вивариев.

   – Ну, если только в качестве уборщика в бестиарий, – не остался в долгу Доктор, троица рассмеялась, видимо вспомнив что-то смешное.

   – А как это делается? – заинтересовано спросил я. Если у меня получится освоить эту технику, то я смогу присниться Эсмириль и заняться с ней любовью.

   – Чтобы научиться тебе надо как минимум попасть в наш мир, – отсмеявшись, сказал Коул. – Если у тебя есть талант, то ты тоже сможешь сниться кому угодно.

   – Доктор, я смогу подчинять Драка, если он находится в своем мире? – спросил Эстар, прервав наш крайне интересный для меня разговор.

   – Теоретически да, расстояние не имеет значения, но скорее всего Драк находится в Шерданне, а там стоит мощная защита от внешних магических воздействий. Тебе ее не пробить. – Доктор в задумчивости пожевал губами.

   – Почему яд не подействовал, как положено? – рассеяно произнес Эстар, словно разговаривал сам с собой. – Надеюсь, что Драк все-таки исключение, а не правило, и на других Драконов состав подействует, как положено.

   – Я тоже надеюсь на это, – отозвался Доктор, – мы не смогли как следует изучить и опробовать его, Драконов было слишком мало и они нам были нужны для других экспериментов. На опытный экземпляр состав подействовал, как положено. Привезите Драка ко мне, и я скажу, почему зелье не подействовало.

   – Если получится, привезем, – буркнул Эстар, было заметно, что неудача с подчинением Драка его раздражает.

   – Когда мы начнем обрабатывать зельем людей?

   – Небольшую партию можно прислать в ближайшее время, а мы тем временем займемся порталами. К счастью, у нас есть их карта, иначе пришлось бы повозиться, если мы не запечатаем их все сразу, то и огород городить не стоит.

   – Коул, что там с ликвидацией резидентов? – коротко бросил Эстар.

   – Парни работают, мы готовим сюрприз Наместнику.

   – Не затягивайте с сюрпризами, у нас не так много времени. Чем больше резидентов отсюда уберется, тем лучше. Возиться с ними нам будет некогда. – Коул кивнул.

   – Старк, ты можешь идти! – приказал Эстар я поднялся на ноги, но Доктор жестом остановил меня.

   – Погодите, юноша, заберите ваше лекарство, пока я не забыл. – Он сунул руку в один из многочисленных карманов своей куртки и достал маленький пузатый сосуд темно-синего стекла. – Разводить три капли в пол кварте воды и принимать два раза в день на голодный желудок.

   Доктор сунул сосуд мне в руку. – Ровно три капли, – он поймал мой взгляд и я, как завороженный, смотрел в его янтарно-желтые глаза с дышащим зрачком – и ни каплей больше.

   Он отвел взгляд, а я поспешил ретироваться. – Спасибо, Доктор! – я быстро спрятал лекарство в карман.

   – Не за что, – он снова посмотрел на меня и тут же отвернулся.

   Я вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Привалившись спиной к стене, я поднял к лицу руку с зажатым в ней пузырьком. Сосуд был обычный и ничем не отличался от множества похожих на те, куда лекари наливают свои зелья. Не удержавшись, я осторожно откупорил притертую крышку и понюхал содержимое. В носу защипало от резкого запаха настойки фэйты, а из узкого горлышка воскурился голубоватый дымок. Я быстро закрыл пузырек и направился в свою комнату, надеясь, что резкая горечь фэйты в половине кварты воды не будет ощущаться, и что Доктор не намешал в свое зелье еще чего-нибудь такого же мерзкого на вкус. Спрятав лекарство среди своих вещей, я решил выйти в город и наконец-то закончить забытое задание Эстара. Взяв куртку, я направился на выход.

   – Куда собрался, парень? – окликнул меня один из командиров оборотней, Лахст, если мне не изменяет память.

   – Иду в город по поручению Эстара. Вернусь через пару часов, – бодро отрапортовал я и решительно толкнул дверь.

   – Ну, удачи тебе! – Лахст хлопнул меня по плечу и отправился по своим делам, а я задумался, уж не поручил ли Коул командирам приглядывать за мной. Поразмыслив, я отбросил эту мысль, ведь у Коула не было никакой причины держать меня здесь насильно, а у меня, наоборот, было множество причин оставаться в доме на Страйте.

   Дневной Город ослепил меня ярким солнечным светом, оглушил шумом улиц, вызвал спазмы в желудке разнообразными запахами, начиная от бензиновой вони и заканчивая ароматами жарящихся сосисок, и облил кожу зноем и жаром раскаленного асфальта. В последнее время я редко бывал в Городе днем, потому что наши вылазки происходили или вечером или ночью. Суета дневного Города раздражала и ошеломляла. На мгновение мне показалось, что я очутился в своей прежней жизни, где надо было проталкиваться через плотную толпу людей в метро, покупать несъедобные сосиски в тесте и съедать их на бегу, дышать смесью автомобильных выхлопов, пыли и человеческих запахов, стараясь найти в этой демонской смеси хоть гран кислорода. В следующее мгновение я осознал, насколько я изменился за то время, что прожил в доме на Страйте. Я прежний умер, ушел за грань, откуда не возвращаются, а новый я ненавидел то, что совсем недавно составляло смысл моей никчемной жизни. Вобщем-то, Триш оказалась права, мне довелось испытать то, что редко выпадает обыкновенному инкару, вот если бы еще затянулась пульсирующая дыра в груди, я смог бы окончательно похоронить прошлое и жить дальше. Время все вылечит, сказала Триш, надеюсь, она знала, о чем говорит.

   Я шел по улице, выискивая какое-нибудь интернет-кафе, которые, как назло, словно сквозь землю провалились. В нашем доме интернета не было, как и компьютеров, хорошо, что хоть в доме была вода и свет. Говорят, в других домах и этого нет. Моя прежняя скромная обитель показалась бы многим аборигенам со Страйта роскошными апартаментами, а мой скромный доход невиданным богатством, как говорится, все познается в сравнении.

   Наконец, я увидел неприметную вывеску интернет-кафе. Внутри было практически пусто, лишь трое лохматых парней неопределенного возраста с большими наушниками на головах глядели остановившимися глазами в мониторы. Я подошел к кассе, за которой сидел очень тощий парень с сонным выражением лица, получил талон, занял указанный столик и погрузился в виртуальный мир. Первым делом я открыл свой почтовый ящик. Среди множества рекламных писем и рассылок я обнаружил письмо от одного из своих коллег, которое удалил не читая, и два сообщения от Ларины. Быстро удалив все ненужное, я открыл Ларинино письмо, где она просила забежать к ней в гости, когда у меня появится время. После моего первого визита, Коул настоятельно порекомендовал регулярно наведываться к ней, чтобы узнавать новости о резидентах и дал какие-то пилюли, больше похожие на аппетитные конфетки, изготовленные Доктором специально для Ларины.

   – Чтобы развязать ей язык, – туманно пояснил Коул.

   – А если ее язык развяжется не в том месте? – я скептически смотрел на содержимое пакета.

   – Доктор все предусмотрел, своим о тебе она не разболтает. Да, и не вздумай есть их сам! – предупредил Коул.

   – Они ей не повредят?

   – Нет, с ней все будет в порядке, но заставит молчать о ваших с ней встречах.

   – Хорошо, в следующий раз я их передам. – Пакет перекочевал в мой карман.

   – Не забудь! – его просьба больше смахивала на приказ, но я уже привык к его манере о чем-либо просить.

   Я закрыл почтовый ящик, открыл поисковое окно и сосредоточился на задании. Найти информацию не составило никакого труда, потратив несколько секунд, я уже смотрел на лицо парня, которого видел в переулке. Вот он, красавец-вампир из памятного фильма, Данте Кларк, сердцеед и успешный актер. Одна из статей повествовала об окончании второго фильма и о скорой премьере. Я открыл фотографию актера в гриме из фильма про вампиров и погрузился в сладкие и мучительные воспоминания. Все-таки не надо было позволять Триш гипнотизировать меня, ее воздействие нарушило хрупкий баланс между черной дырой в моем сердце и моей настоящей жизнью, все усилия последних декад пошли прахом, дыра снова стала большой и очень болезненной. Я не мог остановиться, снова и снова просматривая фото сцен из фильма и вспоминая Эсмириль, тот сеанс в кино, вечер после клуба, ее спасителя, нашу встречу в кафе. Усилием воли, я закрыл окно в мониторе и постарался успокоиться, тело сотрясала противная дрожь, сердце болезненно сжималось, а желудок скручивался спазмами. Я запоздало пожалел о том, что не выпил снадобье Доктора перед уходом. Мои пальцы машинально набрали адрес большого новостного портала. Некоторое время я бездумно смотрел в монитор, разглядывая фотографии, снятые в очаге очередного человеческого военного конфликта. Постепенно я сосредоточился на статьях, которые вопили о резне в Конго, терактах на Ближнем Востоке и угрозах террористических организаций уничтожить какие-то объекты где-то в Европе во имя религиозной войны. Скоро многие из этих ничтожных созданий будут воевать за нас, гибнуть во имя нашей великой цели, даже не подозревая об этом. Интересно, потеря пары сотен миллионов удовлетворят военные устремления человечества? Или они будут драться, даже если на всей планете останется всего два человека? Следующий новостной портал специализировался на экономических новостях. Журналисты и обозреватели прогнозировали новый виток мирового экономического кризиса и параллельно давали советы, как его пережить. Статьи о падениях акций и доходов акционеров соседствовали с репортажами о забастовках авиадиспетчеров, врачей, учителей и пожарников. В нескольких государствах сменилось правительство, и журналист предрекал обострение политической борьбы и сопутствующих этому беспорядках. Устав от потока негативной информации, я переключился на местный сайт и попал на раздел криминальной хроники. Автор в мрачных красках живописал об исчезновении людей, обещаниях высокого полицейского чина прекратить это безобразие и о своих сомнениях в способностях полиции хоть как-то повлиять на ситуацию. Несмотря на мрачный тон, статья меня развеселила. Я-то знал, куда пропадают люди, вернее не пропадают, а становятся биоматериалом и отправляются в лаборатории Доктора. Полиция может искать их хоть до посинения, но найти то, чего нет в этом мире просто невозможно. Кого-то старательно ищут, но большинство дел или сразу идет в архив, или просто не заводится потому, что простые люди никому не нужны, в каком бы мире они ни жили. О, а вот эта статья про нас, хоть наши имена и не вошли в местные скрижали. Статья скупо рассказывала о недавней бандитской разборке, в которой погибло семеро человек, убитых с особой жестокостью. Насколько я знал, в той заварушке поучаствовали ребята Кру, а после их работы выживших не оставалось. Эти парни держались особняком, никого не задирая, но и не допуская в свою компанию. Они были спокойны и сосредоточены, такими же, как их командир, но всезнающие оборотни рассказывали, что выходя на задания, они превращаются в сущих зверей.

   Болваны из мелкой местной банды попытались предъявить Кру какие-то невнятные претензии, за что и испытали на собственной шкуре, что такое связываться с ненормальным оборотнем и его психованной командой. Троих из банды Кру отправил к Доктору, а остальных порвали на куски, так что полиции пришлось изрядно потрудиться, чтобы опознать их. Журналист делал осторожное предположение, что имел место криминальный конфликт с целью передела сфер влияния и сетовал на бездействие полиции, в то время как в самом центре города процветает рассадник проституции, сбыта наркотиков и оружия. Полиция от комментариев воздержалась.

   Наркотики и проституция нам не мешали. Дилеры ушли в другие районы, где на их товар был спрос, а у проституток наоборот прибавилось работы. Наши парни регулярно снимают девочек, а когда нет денег, забавляются с биоматериалом, Доктору все равно, лишь бы руки, ноги и голова были на месте. К проституткам я по вполне понятным причинам не ходил, биоматериал меня тоже не интересовал, в доме уже все привыкли к тому, что девочки, как впрочем, и мальчики, меня не интересуют и даже перестали шутить по этому поводу. Триш как-то посоветовала мне попробовать переступить через себя и заняться сексом, но мне было противно даже думать об этом. Мне было трудно представить, что я буду заниматься сексом не с Эсмириль и получать от этого удовольствие, не сейчас, может быть, потом, когда время меня вылечит.

   Я закрыл все окна и покинул кафе. Шагая по улице в сторону дома, я думал о Триш и нашей с ней дружбе. Никто не говорил о ней ничего плохого, но и хорошего я тоже не слышал, мои соседи предпочитали помалкивать, а если я заводил разговор о ней, то быстро переводили его на другую тему. В конце концов, я решил, что буду относиться к Триш так, как считаю нужным, а на мнение окружающих мне плевать, пусть думают, что хотят. Надо будет достать для нее фото этого Данте, наверняка он ей понравится. Да и Коулу не помешает показать фотографию, у него хорошая память на лица, пусть посмотрит и скажет тот ли это парень или нет. Как по заказу, проходя мимо газетного киоска, я увидел журнал с фото Данте на обложке. Купив журнал, я пролистал пару страниц и увидел интервью с ним, видимо, продюсеры уже начали раскручивать новый фильм. Свернув журнал трубочкой, я направился на Страйт.

   Вечером я постучал в комнату Триш.

   – Заходи, Старк! – я толкнул дверь, удивившись, как она догадалась, что за дверью стою именно я.

   – Ты очень своеобразно стучишь в дверь, три коротких стука, пауза и еще один, никто так не делает, кроме тебя – Ну вот, простое и логичное объяснение, никакой мистики.

   – Смотри, я нашел этого парня, – я протянул ей журнал.

   Она взяла журнал и принялась внимательно разглядывать снимок на обложке, потом начала листать журнал. Я присел на ее кровать и осмотрелся, комнатка была крошечная, в ней помещалась только узкая кровать, два стула и небольшой столик. Триш использовала один из стульев в качестве шкафа для своего немногочисленного гардероба, а на втором сидела сама.

   – Красивый мальчик, – резюмировала она, закрыв журнал и вытащив сигариллу.

   – Теперь надо узнать, где он живет, и навестить его.

   – Я узнаю, – сказала она и выпустила колечко дыма, – поедем к нему вместе.

   – Может это и не понадобится, – засомневался я. – Мне сказали только опознать этого человека.

   – Тогда я сама съезжу, – спокойно сказала она.

   – А как ты… – я осекся, вопрос касался ее внешности.

   – Как я поеду в таком виде? – рассмеялась она. – Смотри.

   Она провела рукой по лицу сверху вниз и стала миловидной женщиной средних лет.

   – Как ты это делаешь? – мне для изменения внешности требовался специальный амулет, который выдавали перед отъездом в третий мир только резидентам.

   – Обычный морок, – сказала она и провела рукой в обратную сторону.

   – Почему ты не ходишь так всегда? – озадаченно спросил я.

   – Я привыкла к своему лицу, мне не нравится его менять.

   Ее ответ прозвучал несколько странно, но я не стал допытываться, чем же ее внешность ей нравилась.

   – Ладно, Триш, я пойду, дай мне журнал, я покажу парня Коулу.

   – Верни мне его, когда он тебе станет не нужен.

   – Обязательно.

   Коул мельком посмотрел на фото и подтвердил, что это был тот самый парень.

   – Молодец, Старк, хорошо поработал. Сейчас нам не до него, но мы обязательно его найдем, – похвалил он напоследок.

   – Триш сказала, что хочет поискать его сама.

   – Триш? А что, хорошая идея, и вызнает все, и развлечется, она любит молоденьких. Я поговорю с Эстаром, у него есть пара заданий для нее, а потом она сможет навестить этого красавчика. – Он еще раз посмотрел на обложку журнала. – Садись, у меня для тебя новое задание.

Глава 8
Алариэль

   Повелитель Драконов внимательно смотрел на меня уже с минуту, под его пристальным взглядом я съежилась и не знала, куда девать руки. Отец Эсмириль нечасто смотрел на меня вот так, строго и выжидающе. Я не понимала причин его недовольства и нервничала.

   – Алариэль, я еду к твоему отцу в Элларион. Полагаю, что тебе надо отправиться со мной, – наконец сказал он.

   – Нет, прошу вас! Я хочу остаться здесь! – в моих глазах закипали слезы, если Брун увезет меня домой, я больше никогда не увижусь с Калларом.

   Брун покачал головой: – Здесь становится опасно, будет лучше, если ты вернешься домой.

   Я не смогла сдержать слезы, Брун присел на подлокотник и погладил меня по голове.

   – Ну, ну, успокойся, у тебя нет причин для слез. В Элларионе ты будешь в полной безопасности, рядом с отцом, братьями и гвардией.

   Я помотала головой, горло перехватило от рыданий. Сарр налил стакан воды и протянул мне.

   – Выпей, успокойся. Что тебя так расстроило? – Брун не понимал причины моих слез.

   – Я не хочу домой, – всхлипывая, сказала я, – я хочу остаться с Драконами!

   – Алариэль, твой отец уже несколько раз выражал недовольство тем, что ты проводишь больше времени с нами, чем дома. – Он поднял мое лицо и промокнул платком слезы на щеках. – Я полагаю, что желание остаться с нами не единственная причина твоего отказа вернуться домой. Не так ли?

   – Мы с Калларом любим друг друга и хотим быть вместе, а если я вернусь домой, мы с ним больше никогда не увидимся! Пожалуйста, позвольте мне остаться! – я схватила его за руки и с мольбой заглядывала ему в глаза.

   – Отец Каллара запретил ему общаться с нашим кланом – произнес он, спустя некоторое время.

   – Как это? Когда? – спросила я в растерянности.

   – Сегодня ночью, на встрече у Наместника. По моему, Тареар окончательно спятил. – Брун поднялся на ноги и отошел к окну.

   – Повелитель, как вы думаете, у нас с Калларом есть шанс?

   – Шанс всегда есть, даже в такой ситуации как у вас, – задумчиво произнес Брун. – Ты точно не хочешь вернуться домой? – Брун повернулся ко мне лицом, я отрицательно качнула головой.

   – Что ж, я рад, что ты так любишь нашу семью, но не могу понять, чем же не угодила тебе твоя собственная? – Брун сел за стол и выдвинул из ящика трубку, я едва удержалась, чтобы не попросить у него щепотку травы.

   – Когда я с Драконами, то чувствую себя живым существом, а не красивой куклой. Двор Эллариона больше похож на театр, где все играют свои роли, все происходит строго по сценарию. Там все так скучно и предсказуемо! – от волнения я не находила слов, чтобы донести свою мысль.

   – Скучно при эльфийском дворе? – искренне удивился Брун, и даже Сарр позволил себе легкую улыбку. – А впрочем, оставлю свое мнение при себе. Наверняка, ты имеешь в виду другую скуку.

   – Может я не так выразилась, но мне невыносимо быть дома. Ваша семья стала для меня родной. Эсмириль и Драк помогли мне поменять свое мнение о Калларе, и я жалею, что они не сделали этого раньше. Мы бы были уже женаты и его отец не смог бы разлучить нас! – выпалила я в отчаянии.

   – Все советовали Каллару быть решительнее в этом вопросе, но он не хотел на тебя давить. Мы, Драконы, в подобных вопросах куда настойчивей эльфов. Знаешь, как Драк сделал предложение Анне?

   – Нет, откуда? Анна сказала, что им запретили рассказывать, о том что происходило у вас в кабинете, – мое любопытство заставило на мгновение забыть о собственных горестях.

   – Ну, этот момент не из тех, о которых нельзя рассказывать. Едва выслушав сообщение альм малистэра о том, что Анна является его Хранительницей, он взял ее за руку и спросил, выйдет ли она за него замуж. На размышление он дал меньше минуты, и как только она ответила согласием, мой сын тут же испросил моего разрешения на помолвку. Все заняло меньше четверти часа, и я уверен, что Драк не будет тянуть время, и заставит меня назначить день свадьбы сразу после окончания войны. – Лицо Бруна озарилось теплой улыбкой. – Вот так женятся Драконы, у нас не принято откладывать такие вопросы на долгое время.

   – Я так за них рада! У них все обязательно получится, – искренне воскликнула я.

   – Я тоже за них рад, хотя Анне с Драком будет нелегко, но мы – семья, и сделаем все возможное, чтобы она стала ее полноправным членом.

   – Можно вам задать один вопрос? Если он покажется вам нетактичным, просто не отвечайте, – я вопросительно посмотрела на Повелителя.

   Он кивнул, внимательно глядя на меня.

   – Драк как-то сказал, что ваша помолвка с Ее Величеством тоже была заключена без вашего согласия.

   – Да, это правда. Ты хочешь узнать, как это происходило у нас?

   Я кивнула.

   – Наши отцы были побратимами и заключили нашу помолвку, когда мы с Диарой были еще подростками. После вступления в возраст мужчины я много воевал и не бывал при дворе, но мой отец призвал меня, когда Диаре исполнилось семнадцать, и она стала считаться невестой. Пришла пора выполнять данные клятвы. Я вернулся в Шерданн как раз к балу на Гирек Т’халь, куда были приглашены Диара и ее отец. На балу я и познакомился с моей будущей супругой. Диара подарила мне несколько танцев, побеседовала о разных пустяках и покинула, соблюдая правила приличий. К моему огорчению, наша первая встреча не произвела на нее особого впечатления, Диара считалась признанной красавицей Дрэклау и была окружена толпой воздыхателей. Она не ненавидела меня, как ты Каллара, но, не смотря на нашу помолвку, я был для нее одним из многих. На меня красота моей будущей супруги произвела сильное впечатление, и спустя декаду уже был влюблен в нее, как мальчишка. Видишь ли, Алариэль, я Дракон, а не эльф, и бездействие в таких вопросах претит моей натуре. В первую очередь, я постарался избавиться от соперников, хоть и существовавших только в моем воображении, потому что поведение Диары было безупречным, но не позволять пылким Драконам влюбляться было выше ее сил. Нескольких особо настойчивых кавалеров мне пришлось вызвать на дуэль, другие сами не захотели со мной связываться и умерили свой интерес к моей невесте, но мне хотелось, чтобы будущая супруга полюбила меня. Я поговорил с ее отцом, и мы назначили свадьбу на первый день лейента [23 - Первый весенний месяц.], месяц, который как ты знаешь, традиционно самый благоприятный для свадеб. К моменту торжества, Диара относилась ко мне с симпатией, так как я старался занять все ее время, приглашая на охоты, устраивая балы в ее честь, организовывая пикники и поездки к морю. Я осыпал ее подарками, делал ей сюрпризы, дарил цветы, посылал самые изысканные сладости, до которых она всегда была большой охотницей. Диара принимала знаки моего внимания с благодарностью и приличествующей радостью. Ей было лестно мое внимание и отношение, но любовь ко мне так и не пробудилась в ее сердце. Диара не противилась нашей свадьбе, принимая участие в подготовке, радуясь грядущему всеобщему вниманию, но я подозревал, что ее не особо заботило, кто будет стоять на месте жениха. За несколько лун, которые оставались до свадьбы, мне удалось вызвать в моей будущей супруге симпатию и привязанность. Во время нашего медового месяца мое поведение некоторым образом напоминало поведение Драка. Драконы вообще способны на очень сильные эмоции, огнедышащие, и я не стал исключением из правила. В конце концов, я смог разбудить в ней чувства, но полюбила она меня только после рождения Гелана. Это был один из самых прекрасных моментов моей жизни – взять на руки новорожденного сына и смотреть в любящие глаза обожаемой супруги.

   В то время мы, Драконы, вели несколько войн, мне приходилось все время проводить в походах, но все мои мысли были только о Диаре. Я возвращался домой, зная, что она меня любит и ждет. После каждого моего возвращения у нас рождался ребенок, после каждого ребенка мы любили друг друга сильнее. Мы до сих пор любим друг друга, и я не могу представить себя без Диары, а ее без меня. Любовь – это драгоценный цветок, которому нужно время, чтобы расцвести и если ты попытаешься сорвать его раньше срока, то никогда не ощутишь волшебного аромата. Во время своего ухаживания, я понял, что иногда даже Дракону следует обуздывать нетерпеливые порывы и научиться терпению и выдержке. – Он погладил меня по голове и отошел к столу.

   – Знаешь, Алариэль, если для тебя Каллар – очередное недостижимое желание, и ты хочешь выйти за него замуж, только потому, что это невозможно, то я бы тебе посоветовал отказаться от идеи замужества. Каллар любит тебя и в попытках сделать тебя своей женой может наделать глупостей и потерять все. Не играй его чувствами и не мучай его. Если же ты действительно его любишь, то боритесь за свою любовь. Я понимаю, что вы эльфы, и у вас другие понятия об отношениях между мужчиной и женщиной, но ты столько времени провела с нами, что уже и сама стала немножко Драконом. Подумай хорошенько о том, что я тебе сказал и решай сама, если тебе понадобится моя помощь, то я с удовольствием сделаю все, что в моих силах.

   – Я действительно люблю его и стать его женой моя заветная мечта. – Мои пальцы теребили край куртки, а щеки горели. – Драконы единственные, кто говорят со мной откровенно, и я очень это ценю. Можно я останусь с вами еще на некоторое время, чтобы встретиться с ним? Это наша последняя возможность побыть вместе. Когда мы вернемся в мир эльфов, мы будем надолго потеряны друг для друга.

   Брун подошел ко мне и мягко обнял: – Все будет так, как предопределено, но попытаться, все же, стоит. Конечно, ты можешь остаться, я поговорю с твоим отцом и все ему объясню.

   – Спасибо, Повелитель. Вы так добры ко мне! – из глаз начали капать слезы.

   – Ты мне как дочь и мне не безразлична твоя судьба. – Он поднял мое лицо и внимательно посмотрел в глаза. – Беги и не наделай глупостей.

   Я вышла из кабинета и направилась в свои покои. Моя служанка помогла переодеться, расплела волосы и удалилась, а я осталась наедине со своими мыслями. Настал момент, когда мне придется все решать самой, в борьбе за любовь мне не поможет ни Эсмириль, ни Брун, ни сказочный рыцарь в сияющих доспехах. Это наш с Калларом бой и только от нас зависит, выиграем мы его или потерпим поражение. Наша любовь расцвела слишком поздно и может погибнуть раньше времени под холодным дыханием суровой действительности, не справиться с гнетом обязательств и эльфийского воспитания, и только мы можем спасти этот хрупкий цветок. Мне стало зябко от одной мысли, что, возможно, мне придется пойти против воли отца, что победа может достаться слишком дорогой ценой. Готова ли я ее заплатить, чтобы быть с Калларом? Готов ли Каллар преступить волю отца, чтобы быть со мной? Я вспомнила нашу встречу после расторжения помолвки в городской квартире Драконов. Он вбежал в дверь и крепко прижал меня к себе. Поцелуи и объятия заменяли нам слова. Ну почему я потратила столько времени на ненависть, когда было так естественно любить его и быть с ним? Ведь Каллар был предназначен для меня чуть не самого рождения. Наконец, рядом со мной был тот самый мужчина, с которым мне было так хорошо, я не прошла мимо него и обрела истинную любовь, когда каждый удар двух сердец, каждый вздох звучат в унисон. Он страстно шептал мне между поцелуями, что любит меня, и никому не отдаст, что я его жизнь, что его сердце бьется только для меня, а я таяла в его объятиях. Наши поцелуи были солеными от слез, а дыхание обжигало губы. А потом была самая восхитительная ночь в моей жизни. Сердце заныло от воспоминаний, а разум отторгал мысль, что мы с ним никогда не будем вместе. В тот вечер я стала женщиной, и это было так прекрасно, что я не могла сдержать слезы счастья и переполнявшей меня любви, а Каллар нежно обнимал меня, шептал признания в любви и уверял, что теперь мы не расстанемся никогда. Следующую декаду мы жили, сгорая в лихорадке наших чувств, и старались провести вместе каждую минуту, словно каждая минута была последней. Мы, презрев все условности, целовались на улице, гуляли, держась за руки, обнимались у всех на виду и не могли оторваться друг от друга. К счастью, нашим свиданиям никто не препятствовал, Драконы были заняты, а посольство занималось отправкой резидентов на родину. Почти каждую ночь мы с Калларом проводили в городской квартире Драконов, а утро становилось самым ненавистным временем суток, потому что нам приходилось расставаться. Известие о расторжении помолвки грянуло, как гром среди ясного неба.

   В Шерданне тоска по Каллару стала невыносимой, лишь внимание братьев Эсмириль немного скрашивало мое одиночество. Я жила мечтой о новой встрече с любимым и больше всего на свете жаждала вернуться в его объятия, и вот, наконец, я приехала в третий мир, но его сумасшедший отец запретил сыну бывать в поместье и общаться с Тули. Я ненавидела Тареара и всерьез желала ему смерти, чтобы он никогда больше не смог вырвать меня из объятий своего сына. Этот сумасшедший старик рушил мою жизнь, убивал надежду на счастье, но сдаваться я не собиралась. Мы с Эсмириль плели интриги, убеждая Бруна в том, что нам необходимо вернуться в третий мир, нас в любой момент могут отправить обратно, но я приехала сюда, чтобы повидаться с Калларом и даже сумасшедший Тареар не сможет мне помешать осуществить задуманное. Я лихорадочно металась по комнате, раздумывая, как организовать свидание с возлюбленным. Перед отъездом, я рассчитывала на помощь Эсмириль, но она тоже Тули, а значит Каллару запрещено с ней видеться. Я не сомневалась, что безумец Тареар опутал Каллара следящим заклинанием и о любой встрече с Тули, пусть даже и с Эсмириль, ему станет известно, что наверняка спровоцирует серьезный конфликт между отцом Каллара и Бруном, а о нашей встрече непременно узнает мой отец. В этом случае наш с Эсмириль отъезд состоится намного быстрее, чем мы планировали. Я смочила платок в воде и приложила его к пылающим щекам. Как же мне встретиться с Калларом? Мне нужен кто-то, кому я доверяю, кого знает Каллар и кто не является членом семьи Тули. И тут на меня снизошло озарение. Я судорожно метнулась в гардеробную, схватила первый попавшийся пеньюар, и побежала в комнату Ника и Эсмириль.

   Стукнув пару раз в дверь, я почти вбежала в комнату. Полуодетые Ник и Эсмириль вышли из спальни и с удивлением уставились на меня.

   – Аль, что случилось? – Эс быстро скрутила волосы на затылке и подошла ко мне, тревожно заглядывая в глаза.

   – Ник, ты должен помочь мне организовать встречу с Калларом! – выпалила я, едва переведя дыхание.

   – Погоди, Аль, я ничего не понимаю. Почему встречу должен организовывать я? Мы с Калларом не так близко знакомы, будет проще, если ему позвонит Эсмириль. – Ник натянул майку, которую держал в руках и пригладил растрепавшиеся волосы.

   – Эсмириль больше не может с ним общаться! – от нетерпения у меня тряслись руки, но я знала, что без внятных объяснений Ник не пошевелит и пальцем. – Тареар запретил Каллару общаться со всеми Тули!

   – Этот старец окончательно свихнулся! – Ник удивленно присвистнул. – Ну, и чем я могу тебе помочь?

   От нетерпения меня била дрожь: – Ты же не Тули! Ты можешь общаться с Калларом! – Ник и Эсмириль переглянулись.

   – Ник, ты ведь мне поможешь? Для меня встреча с Калларом вопрос жизни и смерти, – я чувствовала комок в горле и подступающие к глазам слезы. Если Ник откажется, то все пропало!

   – Когда ты хочешь с ним встретиться? – Ник оправился от удивления и прищурил глаза, как он всегда делал, когда сосредотачивался.

   – Как можно скорее, лучше всего прямо сейчас, – выпалила я, не в силах терпеть разлуку с любимым. Ник нахмурился и посмотрел на Эсмириль, она вернулась в спальню, но, тут же, вышла и, молча, протянула ему свой сотовый телефон. Он набрал номер и, глядя на меня, ждал ответа.

   – Алло, Каллар? Привет, это Ник, – заговорил он. – Извини за поздний звонок. Тут вот какое дело, Алариэль хочет с тобой встретиться прямо сейчас. – Долгая пауза. – Да, я знаю, Аль нам сказала.

   Он слушал ответ Каллара.

   – Каллар, не волнуйся, я ее привезу, – он снова помолчал.

   – У меня есть план, мы заедем за тобой и я вас отвезу в место, которое не имеет никакого отношения к Тули. – Снова пауза – Нет, я уверен, что там будет безопасно. Отлично, тогда встретимся через час на Центральном проспекте возле станции метро с западной стороны парка. Да. На углу Сорок пятой улицы. Вот и славно! До встречи! – он отключил телефон.

   – Собирайся, Аль. Сиква! – повысив голос, позвал Ник.

   – Да, хозяин! – в дверях материализовался Сиква.

   – Принеси мне ключи от моей квартиры. Они должны быть в моей старой куртке, – коротко приказал Ник. Сиква понятливо кивнул и вышел.

   Я поспешила в свою комнату, чтобы собраться. Через три четверти часа я увижусь с Калларом, а мне еще надо одеться и уложить волосы. Поднятая по тревоге служанка быстро соорудила на моей голове простую прическу и помогла одеться, потому что от волнения у меня дрожали пальцы, отчего застежки и пуговицы, казалось, разбегались, словно они были живыми. Бросив взгляд в зеркало, я увидела свое побледневшее лицо, с лихорадочно горящими глазами и пылающими щеками. Впервые в жизни мне было все равно, во что я одета, как уложены мои волосы и что на моем лице нет и грана косметики. Подхватив сумку, я поспешила назад, в покои Ника и Эсмириль. Ник уже ждал меня и, не тратя слов, мы поспешили в гараж.

   Автомобиль мчался по шоссе, Ник тактично молчал, а я считала минуты до встречи с возлюбленным. Руки у меня были ледяные, сердце бешено колотилось и все внутри сжималось от ожидания скорого свидания. Через час мы оказались на условленном месте, Каллар уже ждал нас, в нетерпении меряя шагами тротуар. Он скользнул в машину, едва Ник притормозил, и сжал меня в объятиях. Мы не отрывались друг от друга всю дорогу до дома Ника, позабыв о его существовании. Через какое-то время автомобиль остановился и Ник привлек к себе наше внимание деликатным покашливанием. Я выглянула в окно, мы припарковались на обочине неширокой улицы, слева угадывался парк, а справа выстроились в линию милые двухэтажные домики. Каллар помог мне выбраться из машины, Ник махнул рукой в сторону нужного нам дома, поднялся на крыльцо с нами, открыл дверь ключом и отдал его Каллару.

   – Я приеду утром, часов в девять, – коротко сообщил он.

   Каллар кивнул в знак согласия. Ник попрощался, развернулся и, не оборачиваясь, пошел обратно к машине.

   Очутившись в незнакомом доме, мы слились в долгом поцелуе. Не замечая ничего вокруг, мы двигались в сторону одной из комнат, что-то роняя по дороге и натыкаясь на мебель. Все было неважно, кроме рук и губ.

   – Алариэль, как же я по тебе соскучился! – хрипло прошептал Каллар, а меня бросило в жар от его слов. – Я не жил пока тебя не было.

   Я запустила руки под его рубашку, он хрипло выдохнул и напрягся, потом без слов подхватил меня на руки и понес в темную комнату, уложил на диван, и, не прекращая целовать, расстегивал блузку трясущимися руками. Я потянула с него рубашку, он вывернулся из нее и прижался ко мне. Возбуждение волнами захлестывало меня, учащая дыхание, заставляя чувствовать лишь тяжесть мужского тела, его руки, губы. Я вскрикнула, когда он вошел в меня и мир вокруг перестал существовать. Мы занимались любовью, словно в последний раз в жизни, наши тела стали единым целым, никто и ничто бы не разлучило нас в этот миг высшего единения, движения тел, страстный шепот и поцелуи, все воспевало нашу любовь.

   Казалось, что этот прекрасный миг будет длиться вечно, но всему когда-нибудь приходит конец, Каллар все еще прижимал меня к себе, продолжал целовать, его волосы разметались, а глаза казались почти черными.

   Через несколько часов мы выбились из сил и просто лежали, наслаждаясь ни с чем несравнимыми секундами полного единения. Моя голова лежала на его груди, я слушала мерный стук его сердца и была на седьмом небе от счастья. Постепенно любовная лихорадка уступала месту тревогам и сомнениям, я вспомнила разговор с Бруном. Неужели мои чувства к Каллару не очевидны и дают основания думать, что он мой очередной каприз и нужен мне только потому, что стал для меня недосягаем? Неужели Брун прав? В глубине сердца я знала, что все наши будущие ночи будут подобны этой, Каллар никогда не разлюбит меня, а мои чувства к нему усиливались с каждой встречей. Нам было предначертано принадлежать друг другу. Я готова прожить с ним всю жизнь, Каллар – мой и Тареар не имеет права отбирать у меня того, кто был предназначен мне с рождения.

   – Алариэль, ты не представляешь, какие муки я испытывал, пока тебя не было, – мягко произнес Каллар, а в его голосе слышалась затаенная боль. – Я не знаю, как буду жить без тебя.

   Я подняла голову и посмотрела ему в глаза: – Каллар, я люблю тебя.

   Он наклонил голову и поцеловал меня: – А я тебя, больше жизни, больше всего, что есть в семи мирах.

   – Что же нам теперь делать? Наши отцы не дадут нам быть вместе. – Свет уличных фонарей освещал комнату, позволяя видеть выражение его лица, на котором читалась отчаянная решимость бороться до конца. – Я не могу об этом думать и не думать тоже не могу.

   – Я так просто не сдамся, – решительно сказал он. – Ты – моя, и все равно станешь моей женой, мы будем вместе до самой смерти.

   – Как нам переубедить наших отцов? – с робкой надеждой спросила я.

   – Несколько дней назад я находился в таком отчаянии, что был готов отречься от престола, чтобы быть с тобой, но Гелан убедил меня, что в этом случае ты наверняка будешь потеряна для меня навсегда. Немного успокоившись, я не мог с ним не согласиться. Ссора с отцом и отречение от престола не приведет меня к цели. – Голос Каллара звучал спокойно, но пальцы дрожали, выдавая его волнение. – У нас есть одна единственная попытка быть счастливыми, и я сделаю все, чтобы использовать ее.

   – Что ты собираешься делать? – в омуте отчаяния забрезжил свет надежды. Эсмириль оказалась права, у Каллара был какой-то план.

   – Я поговорю с отцом и постараюсь убедить его помириться с твоим отцом и восстановить нашу помолвку, – в голосе Каллара слышалась уверенность, – а потом приеду в Элларион и буду умолять Лучезарного отдать тебя мне в жены. Несносный нрав моего отца создал препятствия на пути к моему счастью, но я не намерен так просто от тебя отказываться, но чтобы убедить отца и не испортить все окончательно мне понадобится некоторое время. Ты согласна подождать?

   – Конечно, я буду ждать столько, сколько нужно, – в моей голове постепенно созревал план. Я попрошу Бруна помочь мне убедить отца в необходимости нашей с Калларом свадьбы, а потом признаюсь отцу в том, что люблю Каллара и попрошу его не препятствовать моему счастью. Он любит меня и наверняка сделает все возможное, чтобы сделать меня счастливой. Я немного приободрилась, ситуация уже не казалась такой уж отчаянно безнадежной.

   – Значит, ты скоро уедешь? – спросила я.

   – Мне придется уехать, лучше будет, если я поговорю с отцом в Талинге. – отозвался Каллар – А ты?

   – Пока я останусь здесь, на нас с Эсмириль возложили важную задачу продемонстрировать резидентам, что для паники нет причин. По окончании нашей миссии мы с Эсмириль вернемся в Шерданн, а уж оттуда я уеду домой. Кстати, отец Эсмириль на нашей стороне.

   – Ты рассказала о нас Бруну? – заинтересованно уточнил Каллар.

   Я кивнула.

   – Ты приобрела сильного союзника, – одобрил он. – Брун единственный, у кого может получиться уговорить твоего отца отдать тебя за меня замуж. Я попробую оттянуть свой отъезд домой, но думаю, что ненадолго. – Каллар с минуту помолчал, а потом задал неожиданный вопрос: – Алариэль, твой отец не собирается сосватать тебя за другого?

   От неожиданности я растерялась, привыкнув к тому, что у меня есть жених, мне никогда не приходило в голову, что отец может меня сосватать еще раз. – Отец ни о чем подобном со мной не заговаривал. С чего тебе в голову пришла такая мысль?

   – Я постоянно думаю об этом, хотя это невыносимо, но он может принять сватовство других мужчин, ты же теперь свободна и вступила в возраст невесты, – в его голосе прозвучала горечь.

   После слов Каллара ухаживания Вила и Файна предстали мне в совершенно другом свете. Конечно, они вряд ли станут свататься ко мне, но стоит мне вернуться домой, как женихи выстроятся в очередь, ведь весь эльфийский мир уже знает, что наша помолвка расторгнута. У меня появилась еще одна существенная причина не появляться при дворе Эллариона, как можно, дольше, но оттягивать свой отъезд до бесконечности нельзя, в конце концов, отец приедет в Шерданн и заберет меня домой, хочу я этого или нет.

   – Алариэль, пока ты будешь в этом мире, умоляю, оставайся в поместье, – Каллар нежно поцеловал меня в щеку, – если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу. Обещай, что ты не будешь ездить в город, пока меня не будет в этом мире.

   – Обещаю, – кивнула я. – Ты скоро сможешь приехать?

   – Не знаю, – покачал он головой, – отец сюда не собирается возвращаться, но я постараюсь что-нибудь придумать. Я оставляю свое сердце тебе и вернусь за ним. – Он повернулся на бок и нежно погладил меня по щеке.

   – Почему твой отец расторг нашу помолвку?

   Он отвел глаза: – Я не могу тебе рассказать, меня связывает клятва. Причиной стала очень старая и неприятная история, которая, к сожалению, имеет продолжение и продолжает портить мне жизнь.

   Я не стала настаивать, в любой семье есть свои привидения, которые портят жизни ее членам, но даже узнай я всю правду о тайне семьи Эльмарин, вряд ли бы это что-то изменило, лишь добавило бы тревог и беспокойства в мое сердце.

   – Я буду молиться, чтобы у тебя получилось уговорить своего отца помириться с моим. – Каллар лишь вздохнул и поцеловал меня.

   Перед самым рассветом я задремала. Мне приснилось, что Каллар непостижимым образом стал Драконом и с боем прорывался в Элларион, чтобы вернуть меня в свои объятия. Мы с отцом сидели на тронах в большом тронном зале, гвардейцы неподвижно застыли перед нами, а свита тревожно перешептывалась и поглядывала на высокие парадные двери, из-за которых доносились звуки битвы. В зале витал дух обреченности, казалось, что все присутствующие готовились к неминуемой смерти, словно за пределами зала бушевал злобный дух, а не принц сопредельного государства. Я с упоением прислушивалась к приближающимся звукам боя и ждала появления моего жениха, который никогда от меня не отступится. За дверями послышался рев разъяренного дракона, что-то громыхнуло и двери вылетели из петель. Перед нами предстал Каллар, в языках багрового пламени, с серебристым мечом в руке, на его темных доспехах виднелись следы крови и гари, а глаза полыхали яркой зеленью.

   Отец медленно поднялся на ноги и, молча, смотрел на Каллара, который приближался к нам, проходя между расступающимися придворными, в глазах которых застыл ужас.

   – Я забираю ту, которая принадлежит мне! – голос Каллара был слишком хриплым, а вид вызывал страх. – Любой, кто вздумает помешать, встретит свою смерть!

   – Но…. – отец осекся под властным, горящим потусторонним светом взглядом Каллара.

   – Я – Дракон, у меня свой закон и свои правила! – он неуловимым движением вскинул меч и отсек голову одному из гвардейцев, который попытался достать из ножен меч. – Отдайте мне Алариэль, и никто больше не пострадает.

   – Я согласна! – поспешно произнесла я и поднялась с трона. – Отец, он моя судьба и не стоит ей перечить. – Я спустилась со ступеней, Каллар протянул мне руку в боевой перчатке, чтобы я могла опереться.

   – Пойдем, любимая, нас ждет наш мир. – У него за спиной выросли черные драконьи крылья, он подхватил меня на руки и взмыл вверх, как оказалось, в тронном зале не было потолка, а над головой расстилалось лазурное небо без единого облачка.

   Я проснулась в слезах счастья, сочтя сон счастливым предзнаменованием. В этот момент я верила, что мы обязательно будем вместе потому, что предсказанное в пророчестве никому не под силу изменить.

   Ник приехал, как и обещал, около девяти часов утра. К этому времени мы встали и успели собраться. Ник не стал подниматься, лишь деликатно посигналил. Каллар запер дверь квартиры, и мы спустились к машине. В последние минуты перед расставанием мы смотрели друг другу в глаза и молчали, все было сказано ночью. У нас была одна надежда, одна вера на двоих, а у меня оставалось его сердце, за которым он обязательно вернется. Ник притормозил около посольства темных, Каллар нежно поцеловал меня в губы и прошептал: – Ты только жди меня, я обязательно приду за тобой. – Сквозь наворачивающиеся слезы, я смотрела на него и видела Каллара-Дракона из моего сна. Не произнеся больше ни слова, Каллар вышел из машины, Ник плавно вырулил на проспект, а я смотрела на моего будущего мужа через заднее стекло, пока он не скрылся из вида. Глаза застилала пелена слез. Съежившись на мягких подушках салона, я вспоминала каждую секунду прошедшей ночи. Ник молчал, и я была благодарна ему за это.

   – Знаешь, Ник, мне почему-то кажется, что мы с Калларом теперь нескоро увидимся, – тихо сказала я.

   – После моего вмешательства в Охоту, я искал Эсмириль несколько месяцев, и мне тоже стало казаться, что мы никогда больше не увидимся, но наша судьба была встретиться снова. Не теряй надежды и думай о хорошем, – подбодрил Ник.

   – Спасибо.

   – Не за что, – отозвался он.

   Мы молча ехали по городу, думая каждый о своем. Подъезжая к поместью, я вспомнила, что с сегодняшнего дня началась массовая эвакуация.

   – Что в поместье? Оборотни прибыли? – постепенно я возвращалась из мира грез в суровую реальность.

   – Прибывают, и инкары тоже, поместье становится похожим на вокзал, – усмехнулся он, – не знал, что здесь столько детей.

   – И это только те семьи, которые живут в окрестностях, то ли еще будет, когда начнут съезжаться те, кто живет далеко.

   – Бруну надо будет заказывать отдельный самолет.

   – Это не проблема.

   – Когда уезжает Каллар? – я перехватила внимательный взгляд Ника в зеркале заднего вида.

   – Скоро, намного скорей, чем мне бы хотелось. Его отец не позволит ему остаться здесь надолго.

   – Брун говорит, что Тареар сходит с ума.

   – И не без оснований, – горько ответила я. – С тех пор, как умерла его жена он начал потихоньку сходить с ума, а смерть дочери усугубило его безумие.

   В поместье было довольно шумно, маленькие дети носились по комнатам, а вагары торопливо убирали особо хрупкие и опасные предметы обстановки. Я протолкалась между детьми и встревоженными женщинами, и поднялась в комнату Эсмириль. Она сидела на кровати и чистила пистолет.

   – Привет! – она на секунду оторвалась от своего занятия. – Гляди, что у меня есть! Гелану доставили пистолеты, мы хотим поехать пострелять. Ты с нами? Если ты устала, то можешь остаться здесь и немного отдохнуть.

   – Нет, я поеду с вами, стрельба это как раз то, что надо, – я села рядом с ней, с интересом присматриваясь к оружию.

   – Хочешь пострелять из чего-то более легкого? – спросила она.

   – Нет, возьму винтовку, я к ней уже привыкла, мне она даже не кажется такой уж тяжелой, как поначалу. А кто еще поедет?

   – Ник, Рист, кто-то из оборотней, может быть Гор, мы не хотим собирать большую компанию, да и боеприпасы надо экономить. Кстати, Аль, мы теперь будем жить в одной комнате. Твою отдают беженцам.

   – А Ник где будет жить? Если вы будете устраивать ночи любви, я этого не переживу!

   Она засмеялась и покачала головой. – Нет, Ник будет жить с Геланом, Гором и Ристом, мы переходим на казарменное положение. Дом, конечно, большой, но все-таки не в состоянии принять такое количество народу. Как Каллар? – осторожно спросила она.

   Я отвернулась.

   – Ладно, не говори.

   – Он не хочет уезжать, переживает за меня. – На глаза навернулись слезы. – Эс, мне кажется, что мы с ним теперь долго не увидимся.

   – Почему ты так думаешь? – с сочувствием спросила Эсмириль.

   – Меня мучают предчувствия.

   – Глупости, – фыркнула Эс, – просто ты немного устала. Тебе надо отдохнуть, прийти в себя и все будет в порядке.

   – Иногда мне кажется, что меня прокляли. Моя мама умерла, когда рожала меня. Стоило мне проникнуться симпатией к Драку, как его ранили. Наладились отношения с Калларом – и его отец разорвал помолвку. Я всем приношу страдания и неудачи! – слезы потекли по моим щекам, наконец, я сказала вслух, то, о чем размышляла несколько последних декад.

   Эсмириль отложила в сторону пистолет, обняла меня и прижала голову к своей груди.

   – Аль, никакого проклятия нет! – она сделала знак от сглаза. – Дело не в тебе, а в обстоятельствах. У меня тоже есть предчувствие, что все обязательно будет хорошо.

   Я обняла подругу и прижалась к ее груди, Эсмириль гладила меня по голове. Вдруг дверь распахнулась, и в проеме появился Рист.

   – Что это вы тут делаете? – удивленно спросил он.

   – Ничего. У Аль плохое настроение, – сказала Эс.

   – Женские дела? – он окинул нас насмешливым взглядом, – Понимаю.

   Рист всегда немного раздражал меня, сейчас же я еле сдерживалась, чтобы не наговорить ему грубостей. Он прошелся по комнате и присел в кресло.

   – В последнее время в нашем клане все стали такими романтиками, что мне становится не по себе, – поделился он. – Того и гляди, подцеплю этот вирус, куплю мандолину и начну петь серенады под чьим-нибудь балконом.

   – Ты пришел сюда поделиться своими романтическими планами? – в голосе Эс послышалось раздражение.

   – Нет, я пришел сюда, чтобы сказать, что мы отправляемся стрелять, – спокойно ответил Рист. – Если вы едете с нами, то вам стоит пошевеливаться.

   – Дайте мне четверть часа, мне нужно переодеться! – я смахнула с ресниц слезы и поднялась на ноги.

   – Твои вещи в гардеробной. Я попросила Маару убрать половину твоих и моих нарядов, иначе все бы здесь не поместилось, – сказала Эс извиняющимся тоном.

   Я кивнула, зашла в гардеробную, окинув взглядом полки и вешалки, и попыталась отыскать брюки и куртку.

   – Мне кажется или я действительно в последнее время всех раздражаю? – спросил Рист. Я невольно прислушалась к разговору.

   – Не знаю, как все, но я иногда тебя прибить готова. Впрочем, так было всегда, а не только в последнее время. А кого еще?

   – Ну, естественно, Драка и Анну, – начал перечислять Рист и тут же сменил тему, – у меня факт их помолвки до сих пор в голове не укладывается! Надо же, любезный братец все-таки сумел сделать это!

   – Что сделать? – ощетинилась Эсмириль.

   – Жениться раньше нас всех!

   – Во-первых, они еще не женаты, во-вторых, успокойся, в конце концов, твоя реакция на их помолвку выглядит странно! Не понимаю, почему ты так волнуешься по этому поводу?

   – Я не волнуюсь, – Рист старался говорить спокойно, – просто это действительно ненормально. Как отец заставил Анну пойти на это? Ясное дело, он волнуется за Драка, и его долг заботиться о его драгоценном здоровье, пусть даже и такими методами. Но Анна? Ее же принуждают выйти замуж за сумасшедшего!

   – Никто ее ни к чему не принуждает! – наконец-то у меня появился шанс уесть Риста, и я им незамедлительно и с большим удовольствием воспользовалась. – Анна приняла его предложение осознано и добровольно.

   – Откуда ты заешь? – язвительно осведомился Рист.

   – Ваш отец рассказал мне, как происходила помолвка, – я выглянула из дверей гардеробной – И, кстати, Рист, Драк не сумасшедший.

   – Ага, еще скажи, что он в норме, – фыркнул он. – Ты-то его знала достаточно долго, чтобы увидеть разницу. Откровенно сказать, мне жаль Анну, но она сама выбрала свою судьбу. Кстати, я хотел бы посмотреть фильмы с ее участием, вы не знаете, как они называются?

   – Я знаю только название фильма про вампиров, – сказала Эс.

   Я, наконец, нашла нужные брюки среди вещей и переоделась.

   – Я готова, – выйдя из гардеробной, сказала я.

   – Ну, наконец-то! – воскликнул Рист, поднимаясь на ноги, но, тут же, стал приторно-любезным. – Дамы, позвольте сопроводить вас до кареты.

   – Один момент, благородный кавалер, только захватим оружие, – в тон ему отозвалась Эсмириль.

   Гелан приобрел несколько небольших джипов для наших вылазок, потому что шикарные автомобили Драконов не подходили для езды по лесному бездорожью. Мы с Эсмириль ехали вдвоем, немного отстав от остальных.

   – Эс, скажи, почему Рист так ведет себя из-за помолвки Драка? – подпрыгивая на сиденье, спросила я.

   – Или его накрыл очередной приступ вредности, или он ревнует, а нарушение традиций приплел, чтобы хоть как-то объяснить свое странное поведение.

   – Он ревнует Анну? – я с удивлением воззрилась на подругу.

   – Скорее Драка. Риста задевает тот факт, что Драк нашел невесту раньше него и то, что отец объявил помолвку вопреки традиции. А еще мне кажется, что Анна ему нравится. Между ними что-то произошло в Шерданне, но я так и не смогла досконально выяснить что. – Эс скептически хмыкнула. – Может она права и у нее действительно дар производить впечатление на Драконов?

   Я вспомнила хрупкую фигурку Анны. Стать объектом пристального внимания одновременно нескольких мужчин-Драконов, не будучи самой Драконом, можно было смело назвать несчастьем. Драконы славились своим таранным напором, бешеным нравом, физической силой и мужской неутомимостью. После того, как Анна стала жить с Драком, она сильно похудела, и порой мне казалось, что она вот-вот свалится замертво от переутомления. В Шерданне она немного оправилась, видимо, Драк умерил свои желания или она смогла донести до него, что по ночам надо хоть иногда спать, ведь человеческие силы далеко не безграничны. При всем мужском обаянии и привлекательности Драка, я бы ни за что не хотела оказаться на месте Анны. Драк очень сильный, иногда на него не действуют слова, особенно в его теперешнем состоянии, он может скрутить ее легким движением руки, но она единственная, кто может с ним справиться. Всем очевидно, что он все время хочет ее, он постоянно ее целует и обнимает, а что у них происходит в спальне видно по ее усталому виду и теням под глазами. Ей приходиться проводить с ним и дни, и ночи, а это вынесет далеко не каждая. При таком положении вещей ей только Риста и не хватало для полного счастья! Двух Драконов не выдержит ни одна человеческая женщина, да что женщина, даже не всякая женщина-Дракон. В их семьях не бывает измен на почве неудовлетворенности мужем, потому что неутомимые мужья готовы удовлетворять потребности жены чуть не круглые сутки. К счастью для женщин, мужчины с детства приучены много тренироваться, а внешние враги не позволяют им подолгу находиться в собственных спальнях.

   – Хорошо, что Рист здесь, у Драка будет меньше причин для ревности, – сказала я и чуть не прикусила себе язык.

   – Ты права, но им там, наверное, сейчас вообще не до женщин, война на носу, – согласилась Эс. – Хотя, когда в Шерданн слетятся все Драконы, поводов для ревности у Драка будет предостаточно. Мне кажется, что он просто запрет ее в комнате.

   – Причем теперь на вполне законных основаниях, – я вцепилась в поручень, назвать дорогой узкую ухабистую тропу не поворачивался язык.

   – Интересно, Анна также привлекала и человеческих мужчин или ее обаяние действует только на Драконов? – спросила я. Эс ехала достаточно медленно и моему языку пока ничего не угрожало.

   – Ну, историю с Данте ты знаешь, а про других я не слышала, она немного рассказывает про свою прошлую жизнь.

   – Драк ей не дает никому ничего рассказать, у нее теперь только настоящее и будущее, прошлого нет, – усмехнулась я.

   – Точно, – согласилась Эс и, тут же, добавила, – в чем Рист прав так в том, что Анне с Драком нелегко.

   – Она любит Драка, а он ее, они справятся. Надеюсь, Рист не станет влезать в их отношения.

   – Рист не понимает, что такое любовь, – предположила Эс. – И, по-видимому, считает Драка своей собственностью. Мне кажется, что он бы воспринял в штыки любую невесту Драка.

   – Ущербное он существо, – сказала я, – прости, Эс.

   – Да за что прощать, если это правда? – она удивленно повернулась ко мне и мы тут же влетели в очередную яму. – Мне кажется, что Рист не способен любить, он слишком эгоистичен для этого чувства.

   Я пожала плечами, Риста, в отличие от Драка, я знала не очень хорошо, и тем более не интересовалась его личной жизнью. Не собиралась разбираться в хитросплетениях его характера и сейчас, тем более мы прибыли на место. Припарковавшись, мы вышли из машины, и пошли вглубь леса, где ярдах в пятидесяти нас ждала мужская часть нашей команды.

   – Сегодня я приготовил для вас интересное и полезное развлечение. – Ник нагнулся и принялся распаковывать стоящие у его ног мешки. Он вытащил оружие, которое не было похоже на то, из которого мы стреляли раньше, короткоствольное, со смешной круглой деталью наверху и довольно громоздкое на вид, оно выглядело нелепо. Рист тут же нагнулся и поднял один из разложенных стволов. Ник продолжал распаковывать сумки, вытащив их них маски, нагрудники и камуфляжные балахоны.

   – Что это? – спросила Эс, с интересом разглядывая амуницию.

   – Это инвентарь для нашей игры. – Ник поднял один из стволов. – Вот это не настоящее оружие, оно называется маркер и стреляет желатиновыми капсулами с краской. Убивать мы друг друга не собираемся, а для тактической тренировки маркеры подойдут как нельзя лучше. Разбирайте оружие и одежду.

   С поставленной задачей мы управились довольно быстро, видимо, Ник подобрал нагрудники и балахоны заранее, так как они были всем почти по размеру, может, только оборотням немного тесноваты.

   – Итак, даю вводную, – наконец, сказал Ник. – Сейчас мы с вами сыграем в тактический пейнтбол и попробуем пострелять в обстановке, приближенной к боевой. – Парни хищно переглянулись, а мне стало неуютно. – Маркеры у всех одинаковые, оружие автоматическое, снаряжено и готово к стрельбе. Во время игры маски не снимать, с близкого расстояния не стрелять, подстреленных соперников не добивать. Мы разделимся на команды, тактику игры каждая команда может выбрать самостоятельно. Вопросы? – мы отрицательно покачали головами, предстоящая игра захватывала нас все больше. Ник вытащил из кармана две одинаковые карты, расстелил одну из них на траве и присел на корточки. – Мы находимся вот здесь. – Он ткнул пальцем в середину очерченного на карте круга. – За границу заходить нельзя, диаметр круга три лиги. Боевая задача команд, дойти сюда, – он снова ткнул пальцем в карту, – и найти тайник. Команда, нашедшая тайник, побеждает. Потом посчитаем в кого сколько раз попали противники. При попадании в шлем противник считается убитым, в конечности раненым, краску не стирать, убитые возвращаются на исходную позицию и ждут остальных. У всех маркеры заряжены на двадцать пять выстрелов, краска у каждого игрока своего цвета – он показал на отметку на прикладе своего маркера – Кто с кем будет в команде?

   Я посмотрела на Эс, но Ник решительно взял ее за руку и сказал: – Девочки разделяются.

   – Я, Рист и Аль, – сказал Гор.

   – Времени на поиск тайника два часа. Время пошло.

   Мы бежали по лесу, я совсем запыхалась, ветки цеплялись за балахон, а маска постоянно запотевала и мешала нормально дышать. Гор и Рист ни словом, ни жестом не упрекали меня, но было понятно, что я их задерживаю.

   – Гор, подожди, толка от меня нет! – я содрала с головы маску, согнулась, уперев руки в колени, в тщетной попытке отдышаться. – Вы идите к тайнику сами, а я пойду наперерез и попытаюсь кого-нибудь подстрелить.

   – Хорошая идея. – Гор вынул из кармана карту и развернул ее. – Мы сейчас здесь, тайник в той стороне. – Он махнул рукой в нужном направлении.

   – Я попытаюсь обойти их с этой стороны. – Мой палец очертил на карте дугу. – Встретимся у тайника.

   – Не заблудишься? – уточнил Рист.

   – Нет, – уверенно ответила я.

   Гор и Рист скрылись в кустах. Я отклонилась в сторону и начала частыми перебежками петлять между деревьями, двигаясь перпендикулярно движению обеих команд. Перебегая от куста к кусту и передвигаясь большую часть времени ползком, я медленно, но верно двигалась к тайнику, расположение которого отлично запомнила, спасибо предкам-охотникам и врожденному чувству направления. Мой слух обострился до предела, но пока, кроме шума леса, я ничего подозрительного не слышала. Слева послышался слабый хруст ветки под чьей-то ногой, я присела за густым кустом, вскинула маркер и замерла, между деревьев мелькнуло пятно, но рассмотреть, кто это был, я не успела. «Не подстрелить бы кого-нибудь из своих» – только я подумала, как из-за дерева ярдах в пятидесяти от меня бесшумно выскочила Эс. Я сосредоточилась, прицелилась и, задержав дыхание, выстрелила. Маркер сухо щелкнул, отдачи, в отличие от винтовки, почти не было. Эсмириль дернулась, краска залила забрало ее шлема, ругаясь, она начала стягивать его с головы. Я откатилась в сторону и спряталась за деревом. Сняв шлем Эс, оглянулась вокруг, но меня не увидела. Повернувшись ко мне спиной, она побрела в сторону исходной позиции, неся шлем на локте.

   Удивительно, но меня даже не мучили угрызения совести от того, что я только что подстрелила лучшую подругу. Мои глаза уже искали нового противника, уши прислушивались к шорохам, а тело прижималось к земле. На войне как на войне! Я решила не плутать по лесу, а подкараулить наших противников возле тайника и потому изменила направление движения, и, так же таясь, стала пробираться к тайнику. Время от времени я слышала легкий шум, но не отвлекалась на него, кто бы ни издавал его, он был слишком далеко. Я испытывала такой азарт, что забыла даже о Калларе. В крови бурлил адреналин, меня переполняла уверенность в собственных силах, заставив забыть о том, что мы играем в командную игру. Несомненно, Рист и Гор отвлекали внимание противника на себя, но мне они были не нужны, оказалось, что я одиночный игрок. Я упивалась ощущением личной свободы, наконец-то, я могла действовать, как считала нужным, никто не указывал мне куда бежать и что делать, я могла принимать собственные решения и нести за них ответственность. Шаг за шагом я приближалась к тайнику, каким-то внутренним чутьем зная направление и расстояние до заветного ящика. Казалось, что мне бы не составило особого труда найти его, но охотиться на участников было куда увлекательней, чем искать трофей. Приблизившись к отмеченному на карте месту, я оглянулась, отмечая особо густые кусты, прогалины и расположение деревьев. Пусть Гор с Ристом ищут тайник, а я займусь нашими противниками. Я присмотрела густой куст с достаточно большой промоиной у корней и, проделав несколько перебежек, нырнула под него. Наплевав на указания Ника я сняла шлем, спрятала волосы под капюшон, плотно затянув завязки, и намазала на лицо немного грязи. Я лежала в ямке под кустом, трава прятала меня, но не закрывала обзора. Слева от меня из-за дерева на поляну выбежал Гор, за ним Рист, они обменялись знаками и разделились. Некоторое время я слышала только звуки леса, но вскоре, справа от меня раздался шорох. Плавным движением, я развернула ствол в сторону источника звука и снова замерла. На поляну, пригибаясь, вышел Тур, он понюхал воздух и стал обходить вокруг полянки, держась ближе к лесу. На его правом боку виднелось синее пятно. Я терпеливо ждала, когда он приблизится ко мне на достаточное для выстрела расстояние, ветерок дул на меня и оборотень не мог меня учуять. Тур осторожно обходил поляну, я взяла его на прицел и еле заметными движениями двигала ствол. Видимо, он услышал шорох травы и повернулся ко мне лицом, мне показалось, что он смотрит прямо мне в глаза, я затаила дыхание и плавно нажала на курок. Патрон с краской лопнул у него на маске, залив пластик оранжевым. Тур отшатнулся и содрал с головы шлем. Я замерла. Он развернул шлем к себе и внимательно его осмотрел. Слева от него на поляну выскочил Рист и выстрелил, на боку Тура расплылось красное пятно.

   – Все, я уже вне игры, меня до тебя подстрелили, – подняв руки, сказал он. Рист подошел к нему и осмотрел шлем.

   – Чья это краска? – спросил Рист.

   – Не знаю, я не запомнил. Ладно, пойду обратно.

   Тур еще раз внимательно оглядел полянку, но меня не заметил. Рист снова бесшумно скрылся.

   Больше на поляне никто не появлялся. Я раздумывала, стоит ли мне продолжать лежать в засаде или отправляться к исходной точке. В конце концов, два часа, отведенные на игру прошли, я выбралась из-под куста, отряхнула колени и пошла в сторону старта. Вскоре я вышла на исходную позицию и увидела, что все игроки уже в сборе, тайник, нашел Гор, значит, наша команда победила. Он вертел в руках маленькую коробку с ярким крестом.

   – Аль, где ты ходишь? – проворчал Рист. – Мы уже думали, что тебя кто-то утащил в лес. – Его рукав был испачкан ярко-розовой краской, а левая штанина – темно-зеленой.

   – Ты чего такая грязная, в лужу упала? – ехидно поинтересовался он, оглядывая мои испачканные брюки и разводы грязи на щеках.

   – А ты в бочку с краской свалился? – поддела я, в свою очередь, рассматривая пятна краски на его балахоне.

   – Это боевые ранения, – самодовольно отозвался он. – Где тебя носило?

   – Охотилась, – лаконично ответила я.

   – И как?

   – Славная была охота.

   Ко мне подошел Ник, протягивая руку за маркером.

   – Аль, какая у тебя краска? – его балахон пестрел разными цветами, кроме моего. Наши тропки в этот раз не пересеклись.

   – Оранжевая, – сказала я, отдавая ему оружие.

   Все головы повернулись в сторону Эс и Тура.

   – Так это ты нас? – лицо Тура удивленно вытянулось.

   – Ага, – подтвердила я.

   – Я тебя не видел.

   – На то и был расчет, значит, я хорошо спряталась.

   – Так не честно! – обиженно воскликнул Тур.

   – Почему? – резонно возразила я – Ник не сказал, что мы должны бегать все вместе. Я использовала свою тактику, и она себя оправдала.

   Гор захохотал и приобнял меня за плечи: – Аль, ты молодец! Наша команда лучшая, я с тобой пойду на любую войну.

   – Ну, что же, надо учесть в наших военных планах снайпера, – подытожил Ник. – На счету Аль двое убитых, причем оба в голову.

   Мы еще немного постреляли по мишеням и стали собираться домой. Рист возжелал ехать с нами, и теперь сидел с недовольным выражением на лице и смотрел в окно.

   – Рист, что с тобой? Опять чем-то недоволен? – наконец, спросила его Эс.

   – Со мной все в порядке, – буркнул он и отвернулся, явно не желая разговаривать. Остаток пути мы проделали в молчании.

   Приехав домой, мы увидели, что в поместье прибыло еще несколько семей и места вообще осталось. Обширный холл был завален багажом, а в комнатах расположились инкары и оборотни. На днях часть детей и женщин уедут, но на их место прибудут новые, а потом в поместье останутся одни лишь мужчины и оно превратиться в крепость.

   – Ник, ты дома? – с балюстрады второго этажа свесился Берк. – Только что звонили по поводу установки системы слежения, поднимись и перезвони им!

   Ник поспешил наверх. Мы с Эс направились в нашу уже в прямом смысле слова единственную комнату. Я зашла в ванную, вымыла лицо и руки, переоделась и уселась в кресло, чтобы выкурить трубочку. За дверью слышался детский визг и топот множества ног.

   – Шумно до невозможности! Когда они все уедут? – задала Эс риторический вопрос. Отъезд планировался в ближайшие дни, но точная дата пока была не определена.

   – Или через пару дней они уедут, или мы привыкнем к шуму. – Отлично проведенный день и трубочка травы настроили меня на благодушный лад.

   – Скажи, а как ты себя чувствовала, когда стреляла в меня? – Эсмириль с интересом смотрела на меня, ожидая ответ.

   – Очень странно говорить так о лучшей подруге, но там ты была для меня просто целью, – откровенно призналась я. – Эсмириль, ты только не обижайся, но когда я тебя увидела, то думала лишь о том, как попасть тебе в голову, куда перекатиться после выстрела, чтобы ты меня не заметила, и о поправке на ветер.

   – Да ты, оказывается, прирожденный воин! – улыбнулась Эс. – Я на тебя не обижаюсь, ты ведь тоже была для меня противником. Мы называем это состояние «боевым отчуждением», когда в бою ты различаешь только своих, все остальные враги. У меня тоже так было пару раз. Иногда от избытка отчуждения некоторые Драконы впадают в боевое безумие и перестают отличать своих от чужих, как-то мне довелось видеть такое состояние и должна тебе признаться, зрелище было не для слабонервных.

   – У меня было только отчуждение, максимальная концентрация и обострение всех чувств. Я могла бы ждать тебя часами и все равно бы подстрелила.

   Эс присела на кровать рядом со мной и вдруг сменила тему разговора.

   – Ты точно не хочешь уехать домой?

   – Не хочу, – решительно ответила я, – я не уеду, пока ты остаешься здесь. Может быть, у нас даже получится поучаствовать в реальных боевых действиях.

   – Это вряд ли, – качнула головой Эс. – Если начнутся боевые действия и станет слишком опасно, нас даже из поместья не выпустят.

   – Посмотрим, – упрямо ответила я.

   – А Каллар знает, что ты хочешь воевать? – спросила она.

   – Нет, и хочется надеяться, что не узнает. Он взял с меня клятву, что я не буду выбираться в город без него.

   Эс кивнула. – Он абсолютно прав, война – дело опасное, всякое может произойти. Он не переживет, если с тобой что-нибудь случится.

   – Эс, я ведь снайпер, что со мной может случиться? Моя винтовка бьет на двести с лишним ярдов! Конечно, записываться в армию добровольцем я не стану, но если возникнет необходимость, то буду принимать в войне посильное участие. – Я сама поражалась своему решительному тону. – И вообще пока наше участие в боях под огромным вопросом, скорей всего нас отправят домой с последней партией беженцев.

   Эсмириль вздохнула. – Поживем, увидим. – Она улеглась на кровать и с наслаждением потянулась. – Кстати, ты заметила, как бесился Рист?

   – Трудно было не заметить, он никогда не делает тайны из своего паршивого настроения, – хмыкнула я.

   – Его паршивое настроение можно понять, ты «убила» двоих из нашей команды, а Гор нашел тайник. Рист очень азартный, всегда с кем-то соревнуется и тяжело переживает проигрыши. – Эс закинула руки за голову и задумчиво разглядывала потолок. – Его несдержанность меня утомляет, ведет себя так, словно кому-то есть дело до того, сколько раз и в кого он попал.

   Только я вознамерилась прилечь рядом с подругой, как со стороны большой гостиной раздался страшный грохот, разноголосый детский плач и женские причитания. Мы обе вскочили на ноги, переглянулись и побежали вниз.

Глава 9
Ник

   Поместье медленно, но верно превращалось в цыганский табор, оборотни и инкары съезжались со всего мира и заполняли все жилые помещения. Я и представить себе не мог, что в нашем мире проживает такое количество пришельцев из других миров. Они выглядели совсем как люди, не отличаясь ни одеждой, ни поведением, они знали местные языки, многие жили в третьем мире по многу лет, проводя в нем больше времени, чем в родном мире, но человечество не знало о них ничего. Чем они тут занимаются? Какие эксперименты проводят? Зачем вообще пришли в наш мир? Большинство мужчин приехало, чтобы проводить свои семьи, после чего планировали вернуться домой и продолжить работу, они не боялись отщепенцев, считали, что в Азии и Африке, где они жили, им опасность не грозит.

   В гостиной частенько спорили те, кто решил уехать с теми, кто решил остаться.

   – Мы решили, что вернуться в Сирру будет лучше, – важно кивал головой немолодой инкар. – Наш самый младший, Кейл, собирается поступать в торговую академию и будет лучше, если мы с Марикой будем с ним.

   – Никто не уговаривает тебя остаться, Рауль! – восклицал инкар помоложе, который, видимо, еще не принял окончательного решения уезжать или оставаться. – Тем более Кейлу поступать в академию, тут требуется родительский контроль. Меня Алесса тоже уговаривает вернуться домой, боится, что вся эта ерунда и нас коснется. Ты же знаешь, какие женщины паникерши! Мы с ребятами поговорили и решили все-таки остаться, хотя сомнения есть. А с другой стороны, кому мы нужны, в самом деле? Мархар только-только разрешение выбил из Совета на эксперимент, а тут все завертелось. Не хочется через полгода все заново начинать, ведь уже половину работы сделали, а если приостановим, все насмарку пойдет. А вы как думаете, стоит остаться? Алесса, конечно, закатит истерику, но, в конце концов, кто мужчина в доме?

   – Оставайся, что тут думать! – прогудел добродушный, большой дядька-оборотень. – Отправишь семью и продолжай свою работу, а женка твоя пусть дома поживет луну-другую. Соскучится по тебе, приедет обратно и будет у вас любовь, как в первый раз.

   – Да как-то… – замялся инкар, смущенно отмахиваясь от смешков.

   – Боязно? – подсказал оборотень.

   – Есть немного. – Помявшись, признался инкар. – А вам не боязно?

   – Мне? – удивленно переспросил оборотень и по-доброму расхохотался. – Мы чего только не пережили в этом мире! И пожары, и наводнения, и войны. Тут недавно соседское племя на другое соседское племя войной пошло, и все норовят, поганцы, через наши пастбища! Да коровку-другую прихватить. Да посевы потоптать, значит, чтобы мы с тем, другим племенем, не дружили. По хорошему, намять бы обоим вождям загривки, чтоб дурью-то не маялись, но нельзя, они по своим правилам живут. Ну, мы-то тоже себя в обиду не дадим! Поразмыслили с ребятами и написали обоим вождям по письму, где все свои соображения и изложили: и про войну их глупую, и про наш нейтралитет, и про границы, которые им, пока воюют, пересекать не следует, и про то, что в случае нарушения будет. Даже гневом их тотемов и духов-предков пригрозили.

   – И что? Отстали? – заинтересовались инкары.

   – Да куда там! – оборотень ухмыльнулся в рыжую бороду. – Что я, соседей своих не знаю? В ту же ночь, со всех сторон полезли проверять! Они хоть и воинственные, но между нами сказать, дурни каких еще поискать! Я на полночь своего сынка младшего послал, а на полдень внучка, он у нас в отца пошел, не нашего племени, кошачьего, здоровый, что твой буффал, даром, что молодой. На закат сам решил сходить, а на восход братич пошел. Да вы, наверное, знаете братича моего, Зуллой его кличут, – инкары уважительно округлили глаза, а я припомнил огромного, огненно-рыжего оборотня, который один поднимал огромные тюки с багажом, одним ударом кулака вбивал длинные колья для шатров, и помогал поварихам на кухне переносить сто-пятидесяти-литровые кастрюли с кипятком и мешки с овощами. Роста в Зулле было под три метра, и потому ему все время приходилось пользоваться мороком, который на метр уменьшал его рост, но отчего движения Зуллы казались какими-то дергаными.

   – Ну, так что там дальше-то было, ашам? – подал голос молодой инкар.

   – А дальше началось у нас веселье. Залегли мы каждый на своей стороне, смотрим, как эти дурни к дому, значит, крадутся, половина прямо по ветру идет, а вторая через кусты ломится. Шуму, вони от них! Чтоб учуять, можно и из дома не выходить! Тут слышу я, сынок мой голос подал, а следом и внучок. Ну, что с них взять, молодые и нетерпеливые, уж очень им повеселиться хотелось. Я хоть и старый, да до веселья еще охочий, по-быстрому шкуру накинул, да рявкнул на супостатов боевым кличем, да с переливами, как у нас в Рурре принято! – рассказ старый оборотень заканчивал под громовой хохот присутствующих. Один из оборотней потихоньку взвыл, изображая знаменитый руррский клич.

   – А что супостаты-то, со страху не перемерли? – утирая слезы, поинтересовался молодой инкар.

   – Уж и не знаю, мертвых не находили! – оборотень покачал головой. – Хотя может, если они и были, свои утащили. А на следующий день оба вождя пришли, подарки принесли, каменья блестящие, алмасы называются, металл поганый, желтый, да девок малолетних духам в жертву приволокли. Просили слезно духов умилостивить, да простить упрашивали. Ну, мы, конечно, приняли вождей по чину, питьем бодрящим угостили, да мясом накормили, с духами договориться пообещали, чтоб, значит, на их селения не нападали и души их никому не нужные не крали, но при условии, что никто из них без нашего позволения на нашу землю не сунется. На том и порешили. А эти два дурня, как за ворота вышли, так сразу между собой и передрались! – грянул новый взрыв смеха.

   – Они потом долго между собой бодались, но к нам не совались, обходили десятой дорогой. Девки-то их сопливые, потом нам рассказывали, что прибежали воины, себя не помнят, все твердят о чудищах огромных, да вое страшном, и о том, как они от разгневанных духов еле ноги унесли. К утру оклемались, но не все, двое или трое так дураками и остались, разум от страха потеряли.

   – А что с девками-то сделали, ашам [24 - Аша(м) (орхон, общеупотребительный) – прямое значение – дядя по отцу, используется как вежливое обращение к любому старшему по возрасту оборотню.]? – снова неугомонный инкар.

   – Да назад отдали! Что с ними еще сделать можно? – оборотень разгладил усы и добродушно улыбнулся. – Они дети же еще совсем, напуганные, глазенки круглые, плачут. Мы их осьмицу у себя подержали, подкормили, да назад и отвели, сказали, что духам такая жертва не нужна, но на них благословление особое, кто на такой женится, тот станет отцом необоримого воина. Уж к ним, наверное, из женихов очередь выстроилась. Там две девчушки были, ну просто загляденье, даром, что не из наших. Даже внучок мой и тот глаз-то на одну положил, просил меня, ее у нас оставить. Да как оставить-то? С собой не заберешь, и бросить нельзя! – оборотни одобрительно загудели, а инкары стали многозначительно перемигиваться.

   – А что сюда-то приехал, ашам? – поинтересовался один из инкаров постарше. – Все у тебя дома хорошо, весело, с соседями дружишь. Или отщепенцев испугался?

   – Да я никуда и не уезжаю, – оборотень с удивлением посмотрел на инкара. – Я приехал женку с дочками проводить, да проследить, чтоб внучок в портал попал, а то уж больно ему с отщепенцами повоевать охота, а мы с его отцом на войну его брать не договаривались.

   Подобные разговоры велись в большой гостиной каждый вечер, но на принятые решения особо не влияли, те, кто решил уехать, уезжали, а те, кто хотел остаться, оставались. Слушать резидентов было очень интересно, но разговоры велись на всеобщем, на котором я понимал пять слов из десяти, да и времени слушать особо не было.

   По словам Гора, приехавшие в поместье, составляли едва пятую часть от общего числа резидентов, хотя мне их количество казалось огромным. Многие отказались от эвакуации, решив остаться, потому что, по их мнению, им ничего не угрожало. Приезжие поначалу выглядели встревоженными, уставшими после долгой дороги, но через несколько дней, отдохнув, они начинали воспринимать приезд в драконье поместье, как приключение или выезд на пикник. В первые дни Эсмириль была на взводе от шума и гама, но потом привыкла и решительно взяла инициативу по управлению поместьем в свои руки. В первую очередь, она приказала огородить часть сада невысоким заборчиком, за которым в рекордные сроки были установлены качели и карусели, яркие песочницы с разноцветными зонтиками и расписные домики. Эсмириль выбрала нескольких активных инкар и оборотних, которые помогли ей организовать детский сад для детей помладше и что-то типа воскресной школы для детей постарше. С десяток мам приглядывали за малышами, еще столько же занимались со старшими детьми рисованием, лепкой, шитьем, чтением и музыкой. Эсмириль организовала детскую кухню, где жены оборотней варили в больших котлах кашу и супчики, пекли сладкие лепешки и булочки, кипятили молоко и травяные отвары. Каждое утро Квенн, вагар Гелана, уезжал в город на небольшом крытом фургоне и возвращался через несколько часов с полным кузовом молока, яиц, свежих овощей и фруктов, мяса, рыбы, птицы, мешков с мукой, крупой и сахаром. Раз в несколько дней в поместье приезжал доктор из клиники Весса и терпеливо выслушивал жалобы мам на гипотетическое нездоровье их отпрысков. У нескольких детей поднялась температура и Эсмириль, переговорив с доктором, который уверил, что дети просто переохладились, и ничего опасного в их состоянии нет, выделила под лазарет отдельную комнату, где болящими детьми занимались их мамы и медсестра из клиники. Каждый день Брун получал все новые сообщения о прибытии женщин и детей, поэтому их отъезд все время откладывался, он планировал нанять большой самолет, чтобы увезти за раз максимальное количество резидентов.

   Через несколько дней в поместье прибыли оборотни из отдаленных домов. Варт договорился с Геланом, что они расселятся в своих традиционных шатрах в дальнем конце сада. Несколько женщин выразили желание жить в шатрах со своими мужьями, но возвращались туда только ближе к ночи, часто неся умаявшихся за день детей на руках. Несмотря на различия, женщины постепенно образовывали дружную общину и на то, что отъезд постоянно откладывается, никто не жаловался.

   Решив вопрос с детьми, Эсмириль переключила свое внимание на взрослых, у которых просьб и пожеланий было не меньше, чем у малышей. Вагары под ее руководством трудились не покладая рук, чтобы гости чувствовали себя в поместье комфортно. За отсутствием достаточно большой комнаты в доме, она устроила столовую на улице, где трижды в день накрывался шведский стол, состоящий из множества блюд и закусок для удовлетворения разнообразных вкусов всех многочисленных обитателей поместья. Резиденты в меру сил и умений помогали хозяевам, кто-то работал на кухне, кто-то помогал вагарам с уборкой, кто-то занимался детьми.

   Работать, находясь в поместье, было невозможно и поэтому каждый день мы с Геланом и Брун отправлялись в городской офис, по дороге обсуждая новости и планируя дальнейшие действия. Я с разрешения Гелана занял кабинет Драка. Нам постоянно требовалось оружие, с учетом присоединившихся к нам оборотней и инкаров, и особенно боеприпасы, потому что Гор постоянно проводил стрельбы, обучая новобранцев, которые до этого никогда не держали в руках оружие. Нужды поместья возросли в разы, но их обеспечением занимался Сарр с вагарами. Гелан с облегчением свалил часть своей работы на меня, в дополнение к организации охранного периметра и оснащения дома современными технологиями. Наш график встреч был таким плотным, что иногда нам не хватало времени толком поесть, но Сарр, зорко следивший за благополучием членов семьи, откомандировал Сикву, который готовил для нас питательные обеды и поздние ужины в специально отведенном помещении в обширной кухне при нашем офисном здании. Домой мы возвращались поздно ночью, усталые, с резью в глазах и головной болью, но довольные результатами работы.

   С Эсмириль мы виделись теперь только по утрам или поздно ночью, почти не оставаясь наедине. О днях, когда мы проводили почти все свое время вместе, остались только воспоминания: усталость, огромное количество народа в поместье, миллион дел, которые нам надо было сделать, все это не оставляло сил и мы едва успевали обсудить самые насущные дела и проблемы, прежде чем проваливались в сон. Вернее, засыпали мы в разных комнатах, потому что с Эсмириль жила Аль и кровать у них была одна на двоих. Алариэль, чем могла, помогала Эс, но большую часть времени проводила, упражняясь в стрельбе, устанавливая мишень все дальше и дальше, стреляя с деревьев, стоя, сидя и лежа на земле, она тратила много патронов, но стреляла с каждым днем все лучше и лучше. По словам Эсмириль, Аль старалась стрелять в одиночестве, подальше от насмешливых и завистливых взглядов парней. Ее раздражали их язвительные комментарии и надменные взгляды, которыми ее одаривали, видя в руках винтовку, не спасали даже ее феноменальные успехи и снайперская меткость. Парни не могли ей простить ее успехи, потому что их собственные достижения были более, чем скромными. Они были отличными воинами, физически сильными и подготовленными к разным видам боя, но с огнестрельным оружием у них не складывалось.

   Насмешничал над Аль в основном Рист, и мы ничего не могли с этим поделать. С каждым днем он делался все более язвительным и желчным. Наши соратники с трудом терпели его грубость, но помня о его происхождении, предпочитали не реагировать на его выпады и просто держались подальше. Аль пропускала его реплики мимо ушей, чем злила его еще больше.

   – Гелан, есть какой-нибудь способ угомонить Риста? – спросил я наставника. – Я начинаю сожалеть о том, что отец не взял вместо него Вила.

   Гелан тяжело вздохнул – В Шерданне присутствие Риста сейчас тоже неуместно, отец не мог оставить его там, ты же понимаешь.

   Я кивнул. Лучше пусть язвит здесь, чем снова сцепится с Драком.

   – Я поговорю с ним. В очередной раз, – добавил Гелан. – Как дела с охранной системой?

   – Мы обговорили последние пункты контракта. На днях начнется установка. – отчитался я. – Надеюсь, специалистов не сильно смутит лагерь оборотней.

   Мы рассмеялись, пестрые шатры выглядели весьма экзотично.

   – Кто-нибудь из наших должен научиться вести наблюдение, – отсутствие технических специалистов среди членов нашего ополчения заставляло вести разведку доступными нам средствами. – Я поговорил с Вартом, чтобы несколько оборотней из волков каждую ночь бегали по окрестностям, особенно, пока женщины и дети не уехали, – сказал я.

   Гелан согласно кивнул. – Хорошая идея. Они учуют врага за десять лиг. Какие планы на завтра?

   – Хочу повидать своих знакомых в городе, – не стал скрывать я.

   – Уверен, что ничего особо нового ты не узнаешь, но навестить их все же стоит. – На том мы с Геланом и расстались.

   Далеко за полночь, лежа в постели и слушая мерное дыхание братьев, я отчаянно скучал по Эсмириль. Идея отдельного шатра казалась мне все привлекательнее. Чтобы отвлечься, я начал обдумывать легенду для Тора и Сэма, ведь они наверняка начнут спрашивать, как я устроился и чем занимаюсь. Ничего особо дельного я придумать не успел, усталость взяла свое, и я провалился в сон.

   Следующим утром я отправился навещать старых знакомых. Сиква довез меня до города, где я спустился в подземку, чтобы доехать до мест, где проживал, как мне казалось, миллион лет назад. Несколько месяцев, проведенных с Драконами, словно вычеркнули всю мою прошлую жизнь, заставили забыть, какая толкучка бывает в метро в утренние часы, какое количество народа двигается по улицам, каким шумным и навязчивым бывает город. Он пропитывает человека запахами, оглушает звуками, забивает легкие смогом и делает все, чтобы подчинить его, смешать с толпой, проглотить и переварить. От толчеи у меня разболелась голова, в глазах рябило от множества лиц. Привычный когда-то мир казался странным и суетным, ненужным и навязчивым, хотелось вернуться назад в поместье и если уж выбираться в город, то только в комфортабельном автомобиле с кондиционированным воздухом, с наглухо задраенными, затемненными окнами и шофером, который доставлял нас из гаража поместья в гараж офисного здания. Город утомлял.

   Доехав до нужной станции, я вышел и поднялся на поверхность, раздражительность росла, но я усилием воли взял себя в руки. Предстояла встреча со старыми друзьями, с людьми, которые были мне дороги в прошлой жизни.

   Я шел по улице и рассматривал район, в котором прожил несколько лет своей жизни. Стим был районом для бедных, грязноватым и неухоженным, в основном здесь жили эмигранты и небогатые слои местного населения. Первые этажи домов были заняты крошечными магазинчиками, кафе, овощными лавками, закусочными, узкий тротуар перегораживали тележки с разной снедью, мороженым и газировкой, продавцы галдели на всех языках мира, зазывая покупателей. Верилось с трудом, что полгода назад этот район был моим домом. Перед выходом в город, я тщательно продумал свой гардероб, мне не хотелось привлекать слишком много внимания своей одеждой, потому что Стим, хоть и считался относительно безопасным, но, все же, ограбления на улицах здесь были нередки. Примерив свою старую одежду, я обнаружил, что она стала мне мала, куртка узка в плечах, майки слишком облегали торс, а джинсы обтягивали задницу. Мне пришлось выбирать одежду из того, что приобрели для меня Эс с Алариэль и подбирать неброские и недорогие на вид вещи. Несмотря на все усилия, моя одежда отличалась от одежды аборигенов, небольшие компании подростков рассматривали мою кожаную куртку с подозрительно нехорошим интересом, но пока не проявляли желания познакомиться со мной поближе. Минут через двадцать я добрался до нужной улицы и решительно толкнул дверь. Мастерская ничуть не изменилась, но теперь ее убогость резала глаз. К счастью для него, Стива не было на месте, дверь его кабинета была плотно прикрыта, а из гаража слышалось позвякивание инструментов и свист Тора. Войдя в гараж, я огляделся и не обнаружил никаких перемен: все те же полуразобранные машины, инструменты, пятна масла, даже старое радио на рабочем столе, настроенное на ретро волну, пиликало как прежде.

   – Тор, где ты? – окликнул я.

   – Кто там? – он вынырнул откуда– то сбоку и близоруко прищурился. – Бог мой, Ник! Парень, как же я рад тебя видеть!

   Он подошел ко мне и протянул кисть для рукопожатия, ладонь у него, как всегда, была в смазке, а на тыльной стороне виднелось несколько ожогов. Я потряс его руку, стараясь не испачкаться.

   – Я тоже рад тебя видеть! – искренне сказал я, рассматривая его.

   Он окинул меня изучающим взглядом: – Красавец! Ты, что все время проводишь в спортзале? И руки чистые.

   – Нашел другую работу, теперь сижу в офисе.

   – Чем занимаешься? – задал Тор ожидаемый вопрос.

   – Охранными системами, – ответил я, почти не соврав. В последние дни, занимаясь только этими чертовыми системами, я узнал о них все, что можно и начинал опасаться, что они мне скоро будут сниться в кошмарах.

   – Да ну? – с оттенком недоверия произнес Тор. – Как же это у тебя получилось?

   – Один знакомый пристроил.

   – Это не тот, который с тобой к Стиву приходил?

   – Тот самый, – кивнул я, удивляясь, как это подслеповатый и нелюбопытный Тор успел разглядеть Драка.

   – Вместе работаете? – уточнил он.

   – Он немного приболел и сейчас не работает.

   – Надо же! А на вид крепкий. – Тор вздохнул.

   – У него случился небольшой нервный срыв, работа сложная, ответственная. Вот он взял отпуск и уехал в путешествие, – я так и не понял причины повышенного интереса к Драку. – Вернется и будет, как новенький. Как у тебя-то дела?

   – Мой старик помер, – он печально посмотрел на меня и, сняв очки, опустил глаза.

   – Мои соболезнования, – я сочувственно похлопал его по плечу.

   – Я теперь один остался. – Тор вынул из кармана платок и шумно высморкался. – Надоела эта мастерская, сил нет! Давай хоть выйдем, кофею выпьем. – Я согласно кивнул, не смотря на болезнь, Тор любил своего старика и теперь тяжело переживал его смерть.

   – Погоди, я хоть руки вымою! – он суетливо заметался по мастерской, ушел в заднюю часть, где располагался туалет, и вскоре вернулся с вымытыми руками, приглаженными волосами и одетым в свежую рубашку и темные джинсы. По дороге в кафетерий мы почти не разговаривали.

   Устроившись на неудобных стульях за шатким столиком в кафетерии, где я иногда обедал, пока работал у Стива, мы ждали заказ. Тор молчал и глубоко вздыхал.

   – Как Бенни? – поинтересовался я.

   – В последнее время спина его замучила. Вот снова отпросился, говорит, что разогнуться не может, – встрепенулся Тор, возвращаясь в реальность. – Гляжу я на него и до того мне его жалко! Ведь загонит он себя в гроб, в конце концов. А что делать? Детей и жену кормить надо, аренду платить надо, кредиты всякие, а здоровье ни к черту! И лечиться не на что.

   – Сейчас всем трудно, – дипломатично возразил я. Если Бенни перестанет работать его семье будет нечего есть, дети еще маленькие, чтобы работать и жена вечно болеет. Я в очередной раз остро ощутил глубину пропасти между моей прошлой и настоящей жизнью.

   – Что Стив?

   – Да что ему сделается? Как ты ушел, он немного присмирел, а потом опять за старое. На твое место парнишку взял, так он от него на пятый день сбежал, после мальца еще трое поменялось. С Люси лается чуть не каждый день. Такой матерщиной друг друга кроют, слушать противно, а все ж живут уже сколько лет. Сынка своего в колледж пристроил, а дочка вроде замуж собралась, не знаю уж которая, но какому-то парню повезет так, что не позавидуешь, – я хмыкнул, дочки Стива были копией своей мамаши, такие же страшные, толстые и горластые, вот уж действительно кому-то «удача» привалила. – Стив сейчас подметки рвет, пытается деньгу лишнюю сшибить, сынку на учебу, да дочке на свадьбу. Хватается за любое дело, лишь бы потом в кармане хрустело. Мастерская у него теперь так, на карманные расходы. – Тор хрустнул пальцами.

   – Да ну? – когда я работал на Стива, мастерская была его единственным источником дохода.

   – Вот тебе и ну! – Тор укоризненно покачал головой. – Связался с какими-то людишками со Страйта, делает для них работу, что конкретно не говорит, но деньжата у него водятся и неплохие.

   – Что за людишки? – я навострил уши.

   – Да хрен их знает, но точно не из банд. Эти не орут, пальцы не гнут, разговаривают мало. Приходят, что-то приносят и уходят. Стив с лица бледнеет, как они на пороге появляются, но дела какие-то для них делает, не гнушается.

   – А с чего ты взял, что они со Страйта? – с недоумением уточнил я.

   – Да я как-то раз разговор их подслушал, один из них сказал деньги за хабар в дом на Страйте притащить, вот я и решил, что они оттуда. Кто еще на Страйте жить будет, кроме страйтовских? – Лучше тебе не знать, Тор, кто там сейчас живет, подумал я, но промолчал. – Да что мы о Стиве, ну его в болото. Ты – то сам как? Квартирку подыскал?

   – Квартиру нашел недалеко от работы, – голова была занята полученной от Тора информацией. Какие дела могли быть у Стива с отщепенцами? Какой хабар он для них продавал? Надо же, трус трусом, а в логово отщепенцев лезть не боится.

   – А работа как? Нравится? – глаза Тора загорелись любопытством.

   – Работа интересная, мне нравится, – обтекаемо ответил я. – Сначала пару месяцев учился, даже уехать из страны пришлось, а теперь начальство требует результатов по полной программе. – Тор покивал головой, а я с удивлением отметил, что по большому счету не так уж и соврал, ведь мне на самом деле пришлось учиться быть Драконом и взять на себя повышенные обязательства по спасению обитаемых миров.

   – Вот видишь, устроился и без высшего образования, – деликатно заметил Тор.

   – Такому ни в одном университете не научат, – проворчал я. – Все изучаю на практике, по ходу дела, так сказать.

   – Стиви если узнает, от зависти помрет! – Тор мечтательно поднял глаза к потолку.

   – Ты ему не рассказывай про то, что я приходил, – внутреннее чутье подсказало, что если Стив якшается с отщепенцами, то знать обо мне ему ни к чему.

   – Ты его боишься что ли? – удивленно произнес Тор.

   – Вот еще! Просто не хочу, чтобы он трепал мое имя, почем зря, – возмутился я.

   – Ладно, не скажу, что ты приходил, – примирительно произнес Тор.

   Мы немного помолчали, оказалось, что других тем для обсуждения, кроме Стива и мастерской было не так уж много.

   – Слыхал, на Страйте какие странные дела творятся? – неожиданно спросил Тор, я отрицательно покачал головой и навострил уши. – И о пропажах людей не слышал? Ну, ты даешь, парень! Совсем от жизни отстал! Несколько недель назад об этом по всем каналам трепались.

   – Меня в городе не было, – напомнил я.

   Официантка поставила перед нами тарелки, стаканы с газировкой и ушла. Еда выглядела несъедобной, а яркий цвет напитка не вызывал никакого желания его пить. Я давился едой, которая на вкус была похожа на мусор, отметив про себя, что за несколько месяцев отвык от подобных кушаний, в поместье готовил отличный повар и продукты использовались первосортные.

   Тор медленно ел.

   – Так что там с пропажами? – напомнил я.

   – Ну да, людишки пропадали, – включился в разговор Тор. – Говорили, говорили об этом, а потом замолчали.

   – На Страйте вечно кто-то пропадает, эка невидаль! – фыркнул я, стараясь не переиграть.

   – Нет, тут что-то другое, люди исчезают бесследно, трупы не находят. У меня пара приятелей там живет, они рассказывали, вышел человек из дома в булочную и пропал без вести, или жители целого дома испарились, словно их и не было. А еще слышал, что недавно банда Черного Дака устроила разборки, так половина его парней полегла, а вторая исчезла. А уж они отморозки были, каких поискать, пять кварталов в страхе держали. – Я понял, что напал на след, но старался, чтобы Тор не заметил моей повышенной заинтересованности.

   – Говорят, что такое происходит по всему городу, не знаю – правда, или нет, но что-то тут нечисто, – он аккуратно собрал подливку кусочком хлеба.

   – А что полиция?

   – Да вроде ищут помаленьку, да кому страйтовские нужны? Чем меньше их будет, тем полиции спокойнее. – Лицо Тора приобрело скорбное выражение. – Вот если бы кто из Центра пропал, тогда другое дело. Сейчас уже и по новостям о пропажах говорить перестали. – Он безнадежно махнул рукой.

   Мы поболтали о том, о сем еще минут сорок и я проводил его до мастерской.

   – Ник, ты забегай, не забывай нас. Бенни будет рад тебя видеть. Мы с ним часто тебя вспоминаем. – Тор поправил съехавшие на кончик носа очки и одарил меня одним из своих виноватых взглядов.

   – Я постараюсь, Тор, передавай Бенни привет. И Стиву обо мне не рассказывай, – напомнил я, он кивнул и сунул ключ в дверь.

   Мы тепло распрощались, и я пошел в сторону студии Сэма. Солнце припекало почти по-летнему, я снял куртку и запоздало пожалел, что не одел футболку. Шагая по знакомым улицам, я анализировал разговор с Тором. По всему выходило, что отщепенцы основательно обосновались на Страйте, теперь осталось выяснить, где именно и сколько их там живет. Задача не самая сложная, но у нас были и другие, например, поиск специалиста по компьютерам. Я соскучился по Сэму, но идя к нему, преследовал и корыстный интерес, мне надо было найти неболтливого специалиста, который бы следил за нашей техникой, и я надеялся, что среди многочисленных знакомых Сэма таковой найдется. Второстепенной задачей было разузнать, что он слышал о событиях на Страйте. Мое долгое отсутствие вряд ли вызвало у Сэма тревогу, мы и раньше виделись не слишком часто, но изменения, которые со мной произошли, были слишком заметны и я готовился к вопросам старого друга. Я невольно вспомнил, как в нашу последнюю встречу, Сэм пытался охмурить Эс, и хмыкнул. Сейчас мне было смешно, но тогда я ревновал не на шутку. На улице я в нескольких предложениях объяснил Сэму суть наших с Эс отношений и мое видение поведения Сэма в этом контексте. Получилось внушительно, но довольно грубо. По правде сказать, Эсмириль без особого труда могла бы положить его на обе лопатки, но проявила поистине ангельское великодушие, не сделав это. Она не терпела никаких проявлений вольностей в свой адрес, могла вспыхнуть, как спичка, и задать незадачливому ухажеру знатную трепку, о нескольких подобных случаях мне по большому секрету поведал Сиква. Получалось, что я скорее спас Сэма от Эс, а не наоборот.

   После перерождения я выяснил, что в моем организме произошли физиологические изменения, мои кости стали намного крепче человеческих, нормальная температура тела выше на пару градусов, добавилось несколько органов, изменилась структура мышц, а кожа стала практически невосприимчива к огню, но поразило меня не это. Оказывается, во мне произошли магические изменения, которые позволяли мне становиться драконом. Я несколько раз попытался выяснить у Мейге, какие именно метаморфозы со мной приключились, но он в своих объяснениях быстро скатывался на магическо-врачебную терминологию и я переставал понимать все, кроме предлогов.

   – Длорт Ник, зачем вам это знать? – после третьего объяснения Мейге отчаялся донести до меня суть изменений. – Вы хотите стать шаманом?

   – А можно? – растерялся я. – Мне сказали, что я должен буду определиться, кем мне стать.

   Мейге с сожалением посмотрел на меня: – Длорт Ник, оставьте эту идею, шаманом вам не стать, для этого надо иметь способности к магии, а у вас их нет. Говоря откровенно, я сомневаюсь, что вы сможете освоить даже простейшие магические заклинания, так сказать бытового уровня.

   – Какие, например? – отсутствие магических способностей меня задело.

   – Например, те, которые требуют вербального магического компонента и изменения физических и структурных параметров объекта воздействия. Нагревание, оледенение и так далее, – пояснил Мейге, видя по моему лицу, что мне невдомек, о каких параметрах он толкует.

   Этот разговор меня расстроил, мне было обидно осознавать свое полное магическое бессилие, и то, что путь шамана для меня закрыт. Для прояснения картины ждущих меня проблем в магическом мире, я насел с расспросами на Эсмириль.

   – Эс, скажи, как часто применяют магию не шаманы? – спросил я.

   – Нечасто, – лаконично ответила она и поинтересовалась: – Почему ты спрашиваешь?

   – Мейге сказал, что у меня полное отсутствие магических способностей, – признался я. – Вот теперь думаю, смогу ли прожить в этом мире или начинать считать себя инвалидом.

   Она засмеялась и обняла меня за шею. – Конечно, сможешь! Масса народа живет вообще без каких-либо способностей и не переживает по этому поводу! Все магические приборы рассчитаны на тех, у кого нет никаких способностей к магии. Шаманы закладывают все необходимые параметры и вливают в прибор энергию. Остается только научиться, как этот прибор включать и выключать, – я поцеловал ее, и мне стало не до магии.

   Воспоминание о близости с Эсмириль, как всегда, вызвало горячую волну, которая пробежала от затылка вниз и свернулась теплым шаром внизу живота, Ральха заволновался. Хоть бы уже все беженцы уехали из поместья! Совершенно нет никакой возможности уединиться! Чтобы не расстраиваться, я постарался не думать об уединении с Эсмириль.

   Во время медитации я все время общался с Ральхой, объяснял ему, то, что он не понимал в технике. Его переполняло любопытство, и он искренне восхищался возможностями научно-технических достижений моего мира.

   – Ральха, а у тебя были способности к магии?

   – Если бы они у меня были, то я бы стал шаманом, – рассудительно отозвался Ральха. – А я воин, – пояснил он, на тот случай, если я не уловил связь между наличием магических способностей и самоопределением.

   – Ты говорил, что в третий мир ушли трое Дрейд. Кто были остальные?

   – Я только знаю, что ушел еще один воин и шаман. Мне рассказал об этом шаман перед обрядом, но мы не знали имен друг друга, так было безопаснее. И легче. – Я не мог не согласиться, все ушедшие были Дрейд, значит, братья Ральхи. Если бы у шаманов что-то пошло не так с обрядом, то все трое бы погибли. Мне бы тоже было спокойнее, если бы в подобной ситуации я не знал, кто еще из моих братьев рискует жизнью.

   – Неужели в клане было так много шаманов?

   – Их было достаточно для того, чтобы я не знал, кого выбрали. Давай сменим тему. – Разговоры о семье были для Ральхи болезненны.

   – А как ты попал в человека?

   – Шаманы заранее выбрали подходящего человека в третьем мире. Со мной пришел шаман, который провел ритуал и поместил меня в этого мужчину, а потом вернулся домой. Мужчина, к счастью, выжил после обряда, у него родились дети, внуки, правнуки. В соответствии с заклинанием, моя сущность попадала в следующего мужчину в их роду, после смерти предыдущего. Пока мир находился в равновесии, я спал, а мои носители не встречали на своем жизненном пути Драконов. Ты получил меня от своего отца.

   – А как это происходит?

   – Когда человек умирает, то я перемещаюсь в его потомка. Не представляю, как шаманам удалось составить его, но они долго трудились над созданием такого сложного заклинания! – с гордостью сказал он.

   – Значит, мой отец мертв? – своего отца я не знал, но известие о его смерти было неприятно. – Отчего он умер?

   – Его убили, ударили ножом, он умер быстро и без особых мучений. Я переселился в тебя, когда ты был еще мальчиком, думаю, что по человеческому летоисчислению тебе было лет десять. Мне жаль, Ник! – в голосе Ральхи слышалось сочувствие.

   – Я его не знал и даже никогда не видел. Какой он был?

   – Я его тоже не знал, ведь я спал, – сокрушенно поведал Ральха. – Я не помню своих носителей, не знаю, как их звали, как они выглядели и где жили. Я просыпался только тогда, когда происходило переселение в другого человека, часто пробуждение происходило, когда человек умирал. Чувствовать агонию демонски неприятно, но по-другому было нельзя, переход происходил, когда я был в полном сознании.

   – А в женщин ты не вселялся? – поинтересовался я.

   – Нет, только в мужчин. Шаманы долго искали род, в котором у мужчин рождались только мальчики. У моего первого носителя было трое сыновей, у них тоже родились мальчики. У твоего отца был единственный ребенок, ты.

   – То есть, когда я умру, ты переселишься в моего сына?

   – Не знаю, мне кажется, что я умру вместе с тобой, ведь я пробудился и стал частью тебя. А так как я не хочу умирать, будь любезен позаботиться о нашей общей шкуре, – шутливо сказал он.

   Шаг за шагом я приближался к студии Сэма, мне осталось пройти пару кварталов, как в кармане запиликал сотовый, на табло высветился номер Гелана.

   – Привет, Гелан.

   – Привет, как дела?

   – Все идет по плану, встречаюсь со своими знакомыми.

   – Что-нибудь разузнал? – поинтересовался наставник.

   – Пока ничего конкретного, но есть подозрение, что логово отщепенцев находится на Страйте. Я сейчас иду проведать еще одного друга и попытаюсь выяснить, может ему что-то известно.

   – Хорошо. Отец заказал самолет, через два дня улетает первая партия, с ними поедут Чет и Файн, проводят их и вернутся назад.

   – Здорово! – не сдержался я.

   Гелан рассмеялся. Он спокойно относился к бедламу, что творился в поместье, у него было трое своих детей, и он был в какой-то степени привычный. Или просто обладал крепкими нервами, стальными я бы сказал.

   – Ладно, жду тебя в офисе, поедем домой вместе, – сказал он и отключился.

   Через пять минут я подошел к студии и толкнул стеклянную дверь. Сэм как всегда был занят.

   – Эй, Сэм, привет! – окликнул я его, он обернулся, и его лицо расплылось в улыбке.

   – Ник, привет, брат! Сто лет тебя не видел! Ты куда пропал? – он встал, подошел ко мне и сжал своими каменными локтями, стараясь не испачкать красками, которыми были перемазаны его резиновые перчатки.

   – Я уезжал из города, вот только вернулся и сразу к тебе, – я присел в кресло. – Ты когда освободишься?

   Он окинул взглядом свою работу. – Минут через сорок. Подождешь? Можем потом сходить пообедать.

   Я кивнул и устроился в кресле поудобней.

   – Хорошо выглядишь, – сделал мне комплимент Сэм. – Мышцы накачал, барахла прикупил.

   – Как ушел от Стива, так зажил, как нормальный человек, а то с утра до ночи под машинами корячился за гроши, – засмеялся я. – Что в городе слышно?

   – Я же в городе почти и не бываю, торчу здесь целыми днями. Надо хоть радио купить. Слышал, вроде люди пропадали. – Сэм на секунду задумался и включил машинку.

   – А сейчас? – спросил я.

   – Что сейчас? – не понял Сэм.

   – Сейчас пропадают? – уточнил я.

   – Пропадают, – откликнулся его клиент.

   Сэм хохотнул. – Познакомься, Ник, это Джек, Джек – это мой старый друг Ник. – Сэм заговорщицки подмигнул мне: – Джек у нас коп, сейчас он тебе всю криминальную сводку выдаст.

   – Ну, прямо-таки, и сводку! – засмущался Джек.

   – Да расскажи пару страшилок, чего ты мнешься! Джека послушаешь, как фильм ужасов посмотришь. То какие-то трупы расчлененные, то изнасилования, то грабежи. Такое впечатление, что вокруг живут сплошные преступники и маньяки! – Сэм на мгновение отвлекся от работы.

   – Все так плохо? – обратился я к Джеку, темноволосому крепышу лет тридцати.

   – Все как обычно, вот только на Страйте какая-то фигня творится, шеф орет, а ребята туда ездить боятся, – поведал Джек.

   – Да на Страйте вечно что-нибудь творится, на то он и Страйт. Без Страйта у полиции вообще работы бы не было, – фыркнул Сэм.

   – Нет, тут не то. Обычно там что? Ну, наркота, проститутки подерутся, кто-то кого-то прирежет, или перестрелка между бандами. Сейчас вообще ничего такого, только заявления от жителей, что люди пропадают. Там даже бомжей практически не осталось.

   – Сейчас же лето, наверное, ушли все, – возразил Сэм, огорошив знаниями о времени миграции бездомных.

   – Нет, они там постоянно живут уже много лет, вернее жили, – поправился он, – а потом исчезли. Патрульные говорят, что на некоторых улицах вообще людей не видно, в домах горит свет, вроде кто-то живет, но на улице ни души.

   – А что в дома не зайдут? – спросил я.

   – Да ты что! Туда только со спецназом заходить и то только по большой необходимости! – Джек сделал попытку постучать пальцем по виску, но Сэм попросил его не шевелиться. – Да и не за чем, тихо там, никто не шумит. Патрульным делать больше нечего, как по страйтовским хибарам бродить. Кайл говорил, что видел каких-то чуваков, морды черным замотаны, вроде как у террористов. Начальству попытался доложить, так шеф его даже слушать не стал, говорит, типа не наше дело, пусть федералы разбираются. Ну, Кайл и заткнулся на хрен. Ему– то что? Он там не живет. Люди на Страйте боятся на улицу вечером выходить, как стемнеет, так запираются на все замки и сидят до утра.

   – А ты откуда знаешь?

   – Да мы тут недавно пару проституток отловили, одна рассказывала. Говорит, их девочки тоже пропадают.

   Мне стало не по себе. Отщепенцы чувствовали себя как дома, отбив целый городской район, и никому до этого нет дела.

   – А где на Страйте-то такие ужасы? – спросил я. – Чтобы туда ненароком не забрести.

   – Не знаю, не спрашивал, парни по окраинам патрулируют, вглубь Страйта не ездят, иногда парой слов с местными перекинутся. А ты что, на Страйте часто бываешь? – Джек посмотрел на меня пристальным полицейским взглядом.

   – Вообще никогда не бываю. Что я там забыл? – я сделал невинное лицо. Джек насупился и замолчал.

   – Ник, татуировочку не хочешь? – Сэм бросил на меня хитрый взгляд, и я, как обычно, закатил глаза, Ральха встрепенулся.

   – Как твоя подружка? Эс, правильно? – спросил он.

   – Ну, ты даешь, Сэм! Как это ты ее имя запомнил? – искренне поразился я.

   – Не знаю. Сам удивляюсь, обычно даже своих подружек по именам не помню, а тут запомнил.

   – У Эс все в норме.

   – Ты еще с ней встречаешься?

   Я кивнул: – У нас все надолго.

   – Джек, не представляешь, какая у него подружка! Глазищи синие, губки пухлые, конфетка, а не девочка! И как Ник тату не хочет. У нее подружек нет? А то бы познакомил старика Сэма.

   – Она не местная, тут у нее подруг нет, – я представил, как бы Сэм отреагировал, увидев Алариэль. Наверное, год столбом бы стоял! Мне стало смешно, и едва не рассмеялся вслух.

   – Жаль, а то бы сходили куда вместе, вот Джека бы взяли.

   Джек смущенно заерзал: – У меня невеста есть.

   – А что невеста? Мы же тебя не женить собираемся. Сходили бы в клуб, водки выпили, поплясали, культурно провели время с девушками.

   Следующие полчаса мы провели, перекидываясь шутками под непрерывное жужжание машинки. Сэм рассказывал про каких-то кисок, про клиентов и своих знакомых.

   – Ну, все, Джек, готова твоя картинка. – Сэм вытер руку Джека салфеткой и откинулся на стуле, любуясь своей работой.

   Джек встал, подошел к зеркалу и стал разглядывать свою татуировку.

   – Что скажете, парни? – он повернулся к нам боком. На предплечье был вытатуирован красивый дракон красно-серого цвета в японском стиле. Выглядел он очень эффектно, но мне показалось, что я слышу хихиканье Ральхи, а спине стало щекотно.

   – Класс, мне нравится! – сказал я.

   – Давай тебе такого же набьем? – предложил Сэм. Ральха бился в истерике от смеха.

   – Нет, я боли боюсь, – отшутился я и поднял воротник куртки, чтобы скрыть своего дракона. По сравнению с Ральхой на моей спине дракон Джека выглядел ящерицей.

   – За такую красоту и потерпеть можно, – сказал Джек. – Энни будет в восторге.

   – Приводи свою невесту, ей тоже что-нибудь нарисуем, – предложил Сэм. – Ко мне девочки приходят на таких местах татуировки делать, что рассказать стыдно.

   – Тебе и стыдно? Ушам своим не верю! – я сделал удивленное лицо.

   – Да не по одной делают! – поделился Сэм, громко хрустнув спиной и делая несколько круговых движений плечами. – Такую киску голой увидишь и все, пропал, не киска, а красота неземная! – лицо у Сэма стало мечтательное.

   – Ты еще скажи, что телефончики не берешь? – хихикнул Джек.

   – Беру, как не брать, – промурлыкал Сэм, – только времени звонить у меня не хватает.

   Джек расплатился, попрощался и вышел. Мы с Сэмом вышли следом.

   Мы сидели в кафе и ждали свой заказ. Кофе принесли приличный, и у меня была надежда, что еда тут тоже съедобная.

   – Устал я, брат, в отпуск хочу, – Сэм с хрустом потянулся, – спина болит, сижу целыми днями, согнувшись. Взял еще пару мастеров, но заказов много, мы не справляемся. Тот же Джек полгода меня ждал, тату в три приема делал.

   – У тебя времени не было?

   – У меня времени, у него денег, это ведь недешево стоит, а он на свадьбу копит, – пояснил Сэм.

   – Как же ты на меня время-то найдешь, если вдруг я решусь тату сделать? – поддел я его.

   Он расхохотался: – Да я ради тебя всех клиентов отменю.

   – Не надо таких жертв! Я, правда, благодарен за предложение, но это не мое, – он с пониманием кивнул головой.

   – Ты так и живешь у Ивана?

   – У Ивана, – подтвердил я, – но дома редко бываю, работы много.

   – Куда устроился?

   – На серьезных людей работаю, ну, ты понимаешь, без подробностей. – Я внушительно посмотрел на него.

   – Да, конечно, не можешь не рассказывай. Надеюсь, не в криминал подался? – нахмурившись, спросил он.

   – Нет, – покачал я головой, – все легально, просто с меня взяли расписку о неразглашении, фирма работает на правительство. – Врать у меня получалось все лучше и лучше, то, что фирма работает на правительство второго мира, я уточнять не стал.

   Сэм с уважением посмотрел на меня: – Ну, раз так, то я ничего не слышал.

   У Сэма всегда были правильные понятия и развитый инстинкт самосохранения.

   – Помнишь Криса, ну того компьютерного гения? – вдруг спросил Сэм.

   – Конечно, помню! Он нам с Эс тогда здорово помог, – я навострил уши, судя по кислой физиономии Сэма, компьютерный гений попал в неприятности.

   – Попался он на своих компьютерах, – подтвердил Сэм мои догадки, – сунулся не туда, куда надо и сейчас сидит в кутузке.

   – Да ты что! И сколько ему светит? – с неподдельным интересом спросил я.

   – Лет десять светит. Жалко парня. – Сэм сокрушенно покачал головой.

   – Да, жалко, – пробормотал я, у меня в голове уже созрел план.

   Нам принесли еду, которая оказалась достаточно неплохой.

   – А где Крис сидит? – поинтересовался я через некоторое время.

   – Вроде в центральном округе, до суда его никуда не переведут.

   – А как его фамилия?

   – А зачем тебе? – подозрительно спросил Сэм.

   – Замолвлю словечко своему шефу, вдруг он сможет ему помочь, – я многозначительно посмотрел на Сэма.

   Он черкнул фамилию на салфетке и протянул мне, я кивнул и положил ее в карман. Больше мы о Крисе не говорили.

   Закончив обед, я проводил Сэма до студии, где мы и распрощались.

   – Ник, забегай, я всегда рад тебя видеть. – Сэм пожал мне руку и спустился по ступенькам, я махнул рукой на прощание и отправился в офис.

   Поднявшись в свой офис, я вызвал к себе начальника нашего адвокатского бюро. Смит был щуплым, невысоким мужчиной, лет сорока пяти, бесцветным и невыразительным, но он был одним из лучших адвокатов страны, и платили ему не за модельную внешность.

   – Присаживайтесь, Смит.

   – Спасибо, Ник. Что за срочность?

   Я вытащил из кармана салфетку.

   – Этот человек сидит в камере предварительного заключения тюрьмы центрального округа, он попался на хакерской операции и сейчас ждет суда.

   Смит взял салфетку, расправил ее на столе и покивал.

   – Я хочу знать, можно ли за него внести залог и сделать так, чтобы его не посадили, он мне нужен.

   – Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Смит, поднимаясь. – Это все?

   – Да, пока все, по этому делу вы должны связываться со мной лично.

   – Да, конечно.

   Смит пропустил в дверях Гелана, поздоровался с ним и вышел.

   Гелан сел в кресло напротив меня и стал набивать свою трубку.

   – Лу, принесите два кофе, – сказал я в интерком.

   – Хорошо, мистер Тули.

   – Так непривычно звучит, – усмехнулся Гелан. – Мистер Тули.

   – Я уже привык, хотя поначалу даже не сразу соображал, что обращаются ко мне, – я тоже набивал трубку. С тех пор как мне стало можно курить драгон флай, мой день редко обходился без пяти-семи трубок.

   – Как твоя встреча? – Гелан выпустил дым колечком.

   – Очень продуктивная. Узнал много нового по интересующему нас вопросу. – Я ждал, пока Лу расставит чашки, выйдет и закроет за собой дверь.

   – Отщепенцы обитают на Страйте, некоторые кварталы обезлюдели, там видели черных, причем чувствуют они себя там как дома. Удивительно, но власти не интересуются происходящим.

   Гелан покачал головой. – По-моему, ничего удивительного. А где именно их видели?

   – Мне не удалось это выяснить, мой интерес уже начал настораживать источник информации. По косвенным данным, они обитают где-то в центре Страйта, полиция патрулирует окраины, в центр не суется.

   – Насколько надежен твой источник?

   – Он служит в полиции, и получил эту информацию от патрульных и обитателей Страйта.

   – Сегодня же вечером обсудим план нашего десанта.

   – Кстати, я нашел специалиста, который поможет нам с компьютерами, – поделился я.

   – Отлично! И кто он?

   – Один из лучших специалистов этой страны.

   – Что мы ему можем предложить?

   – Свободу, Гелан, он сидит в тюрьме за незаконный взлом базы, я дал Смиту поручение вытащить его под залог. Надеюсь, по его статье это можно сделать.

   – Отлично! Сегодня начали установку охранной системы в поместье, специалисты сказали, что закончат через три-четыре дня, пришлось им доплатить за срочность, – снова пыхнув дымом, сказал Гелан.

   – Я думаю, что ее установка себя оправдает. Что с поставками?

   – Я наладил еще один канал, правда, поставки не такие большие, как хотелось бы, но все равно, это лучше, чем ничего.

   – Сколько у нас будет бойцов?

   – Я думаю триста-четыреста, может пятьсот, – сказал Гелан.

   – Надо расселить часть в городе, не дело, что мы все находимся в одном месте. Для разведки надо прикупить какие-нибудь машины похуже, в Страйте на приличных появляться опасно, да и незачем привлекать лишнее внимание. Я этим сам займусь, – я решил привлечь к приобретению машин свои связи по мастерской.

   – Мистер Тули, срочный звонок на третьей линии, – произнес голос Лу по интеркому.

   – Соедините, – сказал я Лу. – Я выйду, – шепнул я Гелану.

   Я прикрыл дверь кабинета и набрал номер Эсмириль.

   – Привет!

   – Ник, эти дети меня угробить хотят! – простонала Эсмириль.

   – Что они натворили? – я сдерживал смех, чтобы ее не обидеть. Дети словно сговорились и изо всех сил старались испортить жизнь моей любимой.

   – Они разлили краску на ковер в большой гостиной! Как его отчистить, он же огромный?

   Губы непроизвольно разъезжались в улыбке, я как наяву представлял перемазанных краской детей, смущенных мамаш и негодующую Эсмириль. – А где они взяли краску?

   – Понятия не имею! Мне от всего этого плакать охота! – тяжело вздохнула Эс.

   – Скажи вагарам, чтобы убрали все ценное, – предложил я.

   – Нам скоро придется вынести из дома всю мебель и даже в этом случае они умудрятся что-нибудь сломать! – воскликнула Эс.

   – Потерпи, скоро они уедут. Я так по тебе соскучился и не могу дождаться, когда мы снова сможем жить в одной комнате.

   – Я тоже, Ник, – ее голос потеплел. В трубке раздался грохот и послышался плач.

   – Да когда все это закончится!? – заорала Эс на квэнне и отключилась.

   Я вздохнул, вернулся в кабинет и подошел к окну, Гелан все еще разговаривал по телефону. Наш офис располагался на шестьдесят пятом этаже, через стеклянную стену которого открывался захватывающий дух панорамный вид на город. Я проводил у окна довольно много времени, размышляя, планируя или просто любуясь небом и огромным городом под ним. Прекрасный вид никогда не надоедал мне. Он всегда был разным – ранним утром или на закате, когда уходящее за горизонт солнце окрашивало небосвод в золото и багрянец; в дождь, когда казалось до туч можно достать рукой, стоит только открыть окно и потянуться вверх, а капли воды бежали по стеклу словно слезы; ночью, когда суматошный город подсвечивал ночное небо яркими всполохами реклам, а по проспектам текли красные реки мигающих огоньков стоп-сигналов. Город жил своей жизнью, не обращая внимания на пропажу части его жителей. Городу было все равно, потому что на их место придут другие, чтобы напитать его безумными надеждами на успех и верой в равные возможности, иллюзиями, большей части из которых никогда не стать реальностью. Город с удовольствием и без жалости перемолотит все, что ему предлагают, заменив использованный материал новым, ведь город не терпит пустоты. Городу плевать на отщепенцев, на Драконов, на эльфов и всех остальных, потому что он живет собственной жизнью, и не подозревает, что кучка пришельцев нарушает существующее равновесие, угрожает его существованию. Городу все равно. Бороться за него должны его жители, за право города оставаться таким, какой он есть, за его жизнь, за свою жизнь. На мгновение мне показалось, что на город надвигается огромная черная туча, неся в себе смерть и тлен, и я один из тех, кто способен остановить ее, защитить миры от ее тени, сделать так, чтобы солнце вновь взошло на небосклон. На долю мгновения я почувствовал себя Защитником. Я должен бороться, обязан, ибо таково мое предназначение.

   Отщепенцы уже завоевали Страйт, а значит, часть города находится в их власти. Кроме резни, которую они устроили у оборотней, вампиров и эльфов они не предпринимали никаких военных действий в отношении резидентов из других миров. В городе пропадают люди, это, несомненно, дело рук отщепенцев, но зачем они им нужны? В качестве еды? Зачем отщепенцам бродяги? Пропадают ли обычные люди? Как это можно узнать? Мне повезло, что сегодня у Сэма был Джек. Судя по его словам, власти не особо интересуются исчезновениями. У отщепенцев есть какая-то цель, отличная от войны с резидентами третьего мира. Но какая? Кто за всем этим стоит? Я невидящими глазами смотрел в окно, вопросы теснились в голове, но пока на них не было ответов, информации для анализа было слишком мало. Нам нужна информация, без нее мы подобны слепым котятам, которые не видят куда идут.

   – Ник, тебя к телефону, – окликнул меня Гелан, я очнулся и подошел к столу.

   – Слушаю.

   – Ник, парня можно забрать под залог, – деловито произнес голос Смита и озвучил сумму.

   Я прикрыл рукой трубку и повторил ее Гелану, он кивнул.

   – Заплатите залог и пусть его привезут сюда.

   – Все будет сделано. До связи. – Смит повесил трубку, не утруждаясь дальнейшим разговором.

   Этот рабочий день у нас с Геланом закончился около одиннадцати часов вечера, в поместье мы попали уже за полночь. В доме было тихо, дети спали, женщины небольшими группами сидели в комнатах, тихо переговариваясь. Мы поздоровались с присутствующими и поднялись наверх в кабинет Гелана. За столом, заваленным документами, сидел Гор.

   – Привет! – он поднял на нас покрасневшие глаза.

   – Никогда не думал, что в третьем мире так сложно воевать, – проворчал он, – у нас все проще, взял меч и рубишь врагов.

   Мы рассмеялись.

   – Ты так думаешь, потому что никогда не занимался подготовкой к войне. Что там у тебя? – спросил Гелан.

   – Счета за продукты, за свет, за воду, за все на свете. Мы тратим очень много денег. Гелан, мы не разоримся? – озабоченным тоном спросил Гор.

   – Деньги мы достанем, это не проблема. Попроси кого-нибудь помочь тебе, – предложил Гелан.

   – Кого? – он устало потер виски.

   – К примеру, Алариэль, может быть, она считает не хуже, чем стреляет. Или кого-нибудь из инкаров? Умение считать у них врожденное.

   – Я подумаю. – Он откинулся на спинку и хмуро смотрел на нас. – Какие новости в городе?

   – Давай позовем Варта и остальных и обсудим новости Ника, – сказал Гелан.

   Через пять минут в кабинет был полон, и мы приступили к обсуждению.

Глава 10
Рист

   Мы с Туром сидели в мерзкой развалюхе, которую язык не поворачивался назвать машиной, на одной из улиц Страйта. Военные действия не оправдали моих ожиданий, я предвкушал настоящие бои с крутым оружием, но реальность разочаровала. Нас заслали в самый паршивый район города на разведку. Нас окружали грязь, вонь, и странные люди. Нам приказали не высовываться из машины и держать оружие наготове, только наблюдать и всячески избегать конфликтов. Аборигены выглядели агрессивно, но нас не трогали. Периодически мы переезжали с места на место, чтобы не вызывать подозрений. Время от времени к машине подходили женщины и предлагали любовь за деньги, выглядели они так жутко, что, на мой взгляд, ни один мужчина в здравом уме не польстился бы на них, даже если бы они сами приплатили. Их непристойные предложения были оскорбительны, и я едва сдерживался, чтобы не пальнуть в одну из них для острастки. Шел третий час нашей разведки, но пока мы ничего не увидели.

   Нет, не так я представлял себе войну в третьем мире, совсем не так, и от несоответствия действительности и моих ожиданий чувствовал себя обманутым. Наши тактические тренировки, когда мы бегали по лесу и стреляли друг в друга из игрушечных пистолетов краской, казались мне глупой тратой времени и сил. Стрельба по мишеням из разного человеческого оружия была веселее, но вскоре наскучила и она, я бы предпочел палить по отщепенцам, а не по пустым бутылкам. Мы прожили в этом мире уже несколько декад, но до сих пор не видели ни одного отщепенца. В поместье было столпотворение. Женщины, дети, старики сменяли друг друга, свободного места практически не осталось, даже спать приходилось в комнате с братьями и Ником. С момента приезда я практически не оставался в одиночестве.

   Если с наличием в доме толпы оборотней и инкаров я еще мог смириться, то присутствие Ника меня раздражало до невозможности. За несколько лун он умудрился втереться в доверие Гелану и Гору, и ни одно решение не обходилось без его одобрения. Он присутствовал на всех собраниях, к его мнению прислушивались и мои братья, и отец, и оборотни, которые его едва знали, и инкары. Он заставлял нас тренироваться с оружием, как сопливых мальчишек, словно никто из нас никогда не воевал, при этом сам не имел никакого реального боевого опыта. Я не понимал, на каком основании мы позволяем ему собой командовать, но держал свое мнение при себе, потому что был в меньшинстве. Мне казались подозрительными его действия, я не понимал, чего он хочет добиться, мне война Ника была не по сердцу. Несколько раз я попытался поделиться своими сомнениями с Геланом, но он лишь устало смотрел на меня, не считая нужным что-либо объяснять, и советовал не дурить, и делать то, что говорят. После разговора с братом, я словно возвращался в детство, когда был мальчишкой, которому не доверяли даже тренировочный меч, и приставал с расспросами к взрослому старшему брату, который меньше всего жаждал со мной общаться. Тогда он тоже говорил, чтобы я делал, что мне велят, и не торопил события.

   – Ник – Дрейд, – говорил Гелан, словно это все объясняло.

   – А мы Тули! – упрямо отвечал я.

   – Он – Защитник, Рист, а мы стоим за его спиной. На нем лежит громадная ответственность и наша задача помогать ему, а не устраивать свары на тему, кто тут главный.

   После нескольких разговоров я отчетливо понял, что Гелан полностью на стороне Ника и ставить на место выскочку из клана Дрейд не собирается.

   Зашипела рация, Тур нажал кнопку. – Как у вас? Прием!

   – Пока все тихо, никого не видим. Прием! – отчитался Тур на всеобщем.

   – У нас тоже тихо, – отозвалась рация голосом Чета.

   – Отбой. – Тур выключил рацию.

   – Удобная штука! – произнес он, помахав рацией. – Сколько нам еще осталось?

   – Два часа, потом нас сменит Берк и кто-нибудь из ваших. Какой все-таки гадостный район.

   – Ты прав, амук [25 - (орхон, южный диалект) дружок, приятель], хотя мне вообще в городе не нравится, – признался Тур, – рвануть бы сейчас в горы, а еще лучше домой.

   В салоне снова повисла тишина, мы думали каждый о своем. До конца дежурства оставалось чуть меньше двух часов.

   Мы курсировали по нашему участку. Дома в северной части выглядели обжитыми, но местных там не было, они обретались ближе к центру города, район был поделен невидимой границей, за которую аборигены старались не забредать. Создавалось впечатление, что основное население теснится поближе к границе Страйта. Причиной тому наверняка были отщепенцы, но пока мы не видели ни одного.

   Мне нравилось ездить в дозоры с Туром, он был молчалив и разговаривал только тогда, когда я к нему обращался. Иногда он тихо переговаривался по рации с другими оборотнями на своем странном гортанном наречии, иногда задумчиво смотрел в окно, что-то тихо насвистывая под нос. Во время наших молчаливых дозоров я частенько думал о доме. Наверняка, Арч уже вернулся с границы и начал организовывать оборону, чтобы все было готово к приезду отца. В Шерданне уж точно готовятся к настоящей войне, а не играют в нее, как это делаем мы. Я бы все отдал, чтобы остаться дома, но отец решил по-своему, а воспротивиться его воли у меня не хватило решимости, за что я себя теперь корил. Думая о доме, я не мог не вспоминать Анну. И, конечно же, моего младшего брата и вечного соперника, Драка.

   Драк был на несколько лет младше меня, промежуток между двумя походами отца был недолгим. У нас с ним была самая маленькая разница в возрасте по сравнению со всеми остальными братьями, и потому родители рассчитывали, что мы станем друзьями, но не сложилось, мы стали соперниками. С раннего детства я недолюбливал младшего брата. С момента его рождения мне казалось, что ему уделяют намного больше внимания, чем мне, и меня это всегда задевало. Все наше детство и юность прошла в соревновании, сначала мы боролись за внимание родителей, потом за похвалы наставников. Иногда мне удавалось взять верх, и я с удовольствием вспоминал эти моменты, но Драк всегда был везунчиком, там, где мне приходилось прикладывать немалые усилия, у него все получалось играючи. Он даже наше соперничество не воспринимал всерьез, чем доводил меня до белого каления. Еще в детском возрасте я понял, что братец почти не уступает мне в силе и победить его в драке мне с каждым годом будет все сложнее. Тогда я стал искать его слабости и вот тут наши силы уравновесились. Ничто не могло заставить меня перестать задирать Драка: ни наказания, ни увещевания матери и наставника, ни суровые отповеди отца, ни насмешки братьев, ни крепкие кулаки Драка. Доказать всем, а прежде всего себе, что я лучше брата стало целью моей жизни. Я тренировался как одержимый, чтобы побеждать на турнирах, осваивал новые техники боя, учил языки, историю и географию, делал массу ненужных мне вещей, только чтобы хоть в чем-то превосходить его. К слову сказать, Драк охотно включился в эту игру, научился бить по моим больным местам, старался досадить мне своими успехами, хвастался победами и, стиснув зубы, переживал поражения. В общем, мы портили друг другу жизнь, как могли, но общий счет оставался примерно одинаковым – ни у него, ни у меня не было явного преимущества. Время от времени у него или у меня сдавали нервы и мы дрались. Сколько раз мы трепали друг друга драконами так, что братьям приходилось разнимать нас, и тогда попадало обоим одинаково, особенно, если в драку вмешивался Берк! Потом мы залечивали травмы под непрерывные нравоучения Мейге и вскоре принимались за старое. Удивительно, но когда в нашей жизни появились женщины, они не стали предметом соперничества, счет велся на количество, которое и я и Драк бессовестно преувеличивали. Мы относились к женщинам, с которыми делили постель, как к принадлежностям этой самой постели. Если женщина была знатной, то сексу предшествовал недолгий период ухаживаний, если простолюдинка, то мы обходились даже без этого. Наше положение и титул открывали доступ практически в любую спальню любого мира, женщины сами падали к нашим ногам и мы даже не считали нужным включать их в список своих достижений. Я не трудился даже запоминать их имена. Как только я получал что хотел, то терял интерес и тут же забывал ее имя. В этом мы с Драком были похожи. Любовь? Глупость какая! Зачем она нужна, когда вокруг столько доступных красоток? Впрочем, один раз любовная связь все-таки стала предметом соперничества.

   Много лет назад в третьем мире, когда Драк был еще совсем юным, он влюбился в человеческую женщину. Я совершенно не помню, как она выглядела, и как ее звали, но он сходил по ней с ума. Заметив его состояние, я взбесился, в моем понимании он выглядел глупо и нелепо, а кроме того отвлекало его от нашего соревнования, но Драк не обращал на мои язвительные подначки никакого внимания и, с привычным для Дракона напором, продолжал за ней ухаживать. Я познакомился с ней, чтобы узнать, чем же она его так привлекла, но она, со свойственной всем женщинам глупостью, все усложнила, влюбившись в меня. Я с легкостью затащил ее в постель и разочаровался после первой же ночи, она была обыкновенной до оскомины. На мой вкус она не была красивой, не была искушенной любовницей, ее любовь вызывала лишь раздражение, и я никак не мог понять, чем же она так привлекала моего брата. Он томился от любви к ней, в то время как она стонала в моих объятиях, шепча на ухо слова любви. Мысль о том, что я обладаю тем, что недоступно моему брату доставляла бездну удовольствия, и я встречался с ней только ради этого. Эта женщина и не подозревала, что мы с Драком братья, я не сказал ей об этом и, возможно, это стало причиной того, что случилось потом. Драк был настойчив, и очень скоро наступила развязка этого любовного треугольника. Неожиданно для меня, она отвергла его ухаживания и Драк начал сходить с ума уже от неразделенной любви. Видя его состояние, я с тревогой думал о том, что моя проделка зашла слишком далеко.

   Кульминацией стал один из вечеров, когда она прибежала ко мне вся в слезах и, трясясь от ужаса, рассказала, что Драк на ее глазах стал превращаться в чудовище. Немного успокоившись, она сказала, что между ними произошло объяснение, и она отказала ему, призналась, что любит меня и хочет прожить со мной жизнь. Это был последний вечер, когда я ее видел. Мы встречались в съемной квартире в городе, я представился ей другим именем, она практически ничего обо мне не знала. Я исчез из ее жизни, через некоторое время мы вернулись домой в Шерданн, и я ее больше никогда не встречал. Драк от переживаний чуть не сошел с ума, сбежал в пятый мир и сражался там как демон, ища смерти. Дун привел его в чувство, но Драк вернулся домой другим Драконом, более жестким, более взрослым. К счастью, он больше никогда не видел той женщины и не узнал о моей роли в этой истории. Меня до сих пор пробирает озноб от мысли, что было бы, если бы семья узнала о том, что я приложил руку к тому, что случилось с Драком, хотя Святой Огонь свидетель, я помыслить не мог, что дело обернется таким образом. С тех пор я зарекся иметь дело с женщинами брата, а глядя на страдания Драка, зарекся влюбляться. Со временем Драк пришел в себя, залечил разбитое сердце и у него снова появились многочисленные подружки. Если я попадал в третий мир, то не отказывался от человеческих девушек, некоторые из которых было очень даже ничего, а Драк же с тех пор их избегал. Если он жил какое-то время в третьем мире, то находил себе подружку среди резиденток. Так все и продолжалось, пока в нашей жизни не появилась Анна.

   Впервые я увидел Анну на следующий день после нашего возвращения в Шерданн с границы. Утром этого же дня отец вызвал нас к себе и прочел длинную лекцию о болезни Драка и о том, чего нам не следует делать. Половину списка я пропустил мимо ушей, но запомнил, что из-за яда у Драка пострадала память и он никого из нас не помнит. Мне показалось это забавным и я, перестав слушать отца, стал размышлять над тем, как его состояние отразится на нашем соперничестве.

   Анна и Драк появились в столовой за несколько минут до прихода родителей, он вел ее к нам, обнимая за талию, словно боялся, что кто-нибудь из нас ее отнимет. Эсмириль представила ее, Анна подняла на нас свои темные глаза и улыбнулась, отчего ее лицо, словно осветилось изнутри. До этого мига, она не показалась мне красивой, но улыбка преобразила ее лицо. Я с интересом разглядывал новое увлечение Драка и не мог не признать, что у него отменный вкус, девушка мне понравилась с первой минуты знакомства. Она была одета в платье, облегающее ее тонкую фигурку, темные, гладкие волосы были подняты в высокую прическу и украшены тонкой диадемой с кроваво-красными камнями. Анна держалась вежливо, но без подобострастия, как равная с равными, и было очевидно, что она привыкла к вниманию и пребыванию в незнакомых компаниях.

   – Анна, моя невеста, – вдруг сказал Драк, а я чуть не расхохотался. Кто? Невеста? Ну, конечно, размечтался! Кто тебе позволит взять ее в жены? Ты, Драк – Тули, и какая бы беда ни приключилась у тебя с головой, клан свято чтит традиции. Когда придет твой черед жениться, тебе придется выбрать девушку-Дракона из какого-нибудь подходящего клана, а случится это еще не скоро.

   С момента знакомства с Анной я все время приглядывался к ней, она меня привлекала и мне, впервые в жизни, захотелось познакомиться с женщиной поближе, узнать ее, поговорить с ней. Мне было приятно находиться с ней в одной комнате, наблюдать за ней, ждать, когда она улыбнется. Было видно, что Драк ею просто одержим, он любит ее даже больше, чем ту, из третьего мира, и мне казалось, что я начинаю понимать почему. Я не собирался повторять, то, что сделал много лет назад, но любопытство требовало удовлетворения. А еще мне было очень интересно узнать, зачем ей нужен Драк.

   Брат все время был рядом с ней, не отпуская от себя ни на минуту, с ней невозможно было ни поговорить, ни приблизиться, а его объятия и поцелуи вызывали во мне глухое раздражение, которое росло с каждым днем.

   – Эй, мальчики, развлечься не хотите? – к нам подошла очередная проститутка.

   Тур отрицательно рыкнул и завел двигатель. Женщина, пожав плечами, отошла. Мы проехали ярдов сто и снова остановились.

   – Сколько нам тут еще болтаться? – раздраженно спросил я. – Который день ездим на эту помойку и до сих пор ничего не увидели!

   – Сколько скажут, столько и будем ездить, – было видно, что Туру тоже надоело наше патрулирование.

   Мы снова замолчали, и я погрузился в свои мысли.

   Я впервые увидел Анну в одиночестве в тот день, когда Драк был у шаманов. Она стояла в картинной галерее и рассматривала наши портреты. Утреннее солнце освещало ее тоненькую фигурку, скользило бликами по темным волосам. Лицо Анны было бледное и осунувшееся, а под глазами лежали тени. Она внимательно рассматривала портреты и улыбалась своим мыслям. У портрета Дуна она задержалась надолго. Налюбовавшись девушкой, я решил спуститься в галерею и поговорить с ней, но тут услышал голос матери. Поговорили мы с Анной позже, в тот же вечер, в покоях Драка. Я рассчитывал, что Анна останется в гостиной, но после обеда она ушла и больше не появлялась. Через несколько часов ожидания я решил подняться к ней сам. Брат все еще был у шаманов и Анна была одна, если не считать приставленную к ней вагару. Я много раз прокручивал в голове наш разговор, вспоминал, как пытался выяснить у нее, почему она с Драком, и не верил ни одному ее слову. Как можно верить тому, что красивая актриса бросает все ради психически нездорового Дракона, который, оказывается, умирает, когда ее нет рядом? Почему она выбрала его? Она сказала, что любит его, но я не мог в это поверить. Мы разговаривали на разных языках. У меня было чувство, что она что-то скрывает, не договаривает или просто не доверяет мне. В конце концов, я решил, что ей его просто жалко.

   Ее, несомненно, удивил мой неожиданный визит, но она быстро взяла себя в руки, держалась совершенно спокойно, а мои вопросы, по-моему, ее забавляли. Она была совершенно не похожа на девушек, которых я знал раньше, она была не в моем вкусе, но притягивала, как магнит. Мне хотелось узнать ее лучше, познакомиться поближе, прикоснуться к ней, обнять и почувствовать ее тело. Через некоторое время вагары принесли бесчувственного Драка, расписанного шаманскими знаками, и одетого лишь в набедренную повязку.

   Я смотрел на распростертого на кровати брата, и чувствовал зависть, потому что даже в таком жалком состоянии он умудрился меня обойти. Ему досталась такая, как Анна, она присела рядом с ним и нежно убрала прядь волос с его лица. Мне стало неприятно, и я вышел.

   Однако, в нашем свидании был один момент, который я вспоминал с особым удовольствием. Анна стояла спиной ко мне и смотрела в окно, всем видом показывая, что ей все равно нахожусь я с ней в одной комнате или нет. Я смотрел ей в спину и думал о том, что такая, как она, не должна быть с таким, как Драк, во всяком случае, не с таким, каким он стал после этого ранения. Я встал, подошел к ней и, не удержавшись, обнял ее сзади за талию.

   – Красиво, правда? – шепнул я ей в ухо, вдыхая нежный аромат ее кожи.

   – Что ты делаешь? Немедленно отпусти меня! – не поворачиваясь, сказала она и попыталась оттолкнуть меня.

   – Не думай, что ты можешь справиться с любым Драконом, – я сжал ее покрепче. Теперь я понимал, почему Драк все время ее обнимает, сделав это один раз, было невозможно остановиться.

   – Отпусти, – прошипела она, – а то я закричу!

   Я с трудом отвел руки и отошел на шаг назад.

   – Я не навязываюсь, не хочешь, не надо, но подумай, каково это провести всю жизнь с припадочным калекой, от которого ты не можешь отойти ни на шаг. Анна, ты молодая и красивая, тебе нужен настоящий мужчина, здоровый и крепкий.

   Она повернулась ко мне лицом, ее глаза сузились от гнева.

   – Настоящий мужчина – это ты? – в ее голосе прозвучала насмешка.

   – Ну, я не претендую, но уверяю, если бы мы познакомились поближе, ты бы не разочаровалась, – в этом я был абсолютно уверен.

   Потом очнулся Драк и выставил меня из комнаты.

   Я шел по коридору в свои покои и думал про брата и про Анну. Меня раздражала эта ситуация, Анна мне нравилась. Я бы поборолся с Драком за нее, но знал, что мне этого сделать не позволят, его жизнь зависит от нее, и это несправедливо по отношению ко мне. Меня захлестывало раздражение и еще какое-то незнакомое мне чувство. В своих покоях я улегся на кровать и попытался разобраться, что же со мной происходит. Я вспоминал Анну, ее лицо, улыбку, ее тело в моих объятиях и вдруг почувствовал возбуждение. Я с удивлением посмотрел вниз. Я что, хочу ее? Судя по всему, хочу и еще как! Вот это новость! Не хватало еще, чтобы я начал сходить по ней с ума, как это делал Драк. Непривычное состояние неудовлетворенности требовало определенных действий. Я встал с кровати и направился на Восточную башню, ехать до Тракта на лошади мне не хотелось, а в борделе Малышки Туй как раз начинается самое веселье.

   – Сейчас нас сменят, парни подъедут через четверть часа, – голос Тура вывел меня из состояния глубокой задумчивости.

   – Ну, наконец-то! – облегченно отозвался я.

   Через десять минут подъехал Берк с кем-то из оборотней, и мы с Туром отправились в поместье. Не доезжая до дома, он остановил машину и, с виноватой улыбкой, сказал: – Я хочу немного побыть один, езжай дальше сам.

   Он вышел из машины, я пересел за руль и поехал дальше один. После каждого нашего дежурства Тур делал одно и то же, ему требовалось сбросить напряжение и раздражение. Отойдя от дороги на несколько сот ярдов, он перевоплощался и носился по пустынным полям, возвращаясь в шатры под утро.

   В доме было непривычно тихо, обитатели разошлись по комнатам, лишь в гостиной на диване сидела незнакомая девушка.

   – Привет, – окликнул я ее.

   Она подняла голову, посмотрела на меня и кивнула. Девушка была инкарой, скорее всего из новоприбывших, потому что раньше я ее не видел.

   – Привет, – отозвалась она, мне показалось, что девушка выглядела расстроенной. Значит точно, только приехала, еще не поняла, что никакая опасность ей не угрожает. Ничего, через несколько дней придет в себя и может даже решит остаться.

   – Я Рист Тули, – представился я.

   – Ларина Креен, – отозвалась инкара.

   Я уселся в кресло напротив нее.

   – Ты из новой партии? Уезжаешь домой?

   Она покачала головой. – Нет, я работаю в клинике у доктора Весса и останусь в этом мире. Просто пришла проведать Эсмириль и Алариэль.

   Я посмотрел на часы, отметив, что для визитов поздновато.

   – Ты брат Драка? – спросила она.

   Я кивнул.

   – Вы не похожи.

   – И что из этого? – сколько можно нас сравнивать, раздраженно подумал я.

   – Мы с Драком встречались некоторое время, перед тем, как его ранили, – так вот значит, кто бросился с кулаками на Анну, я оценивающе рассматривал Ларину, отметив и симпатичную мордашку, и хорошую фигуру, и ее паршивое настроение. – Как он себя чувствует? – вежливо поинтересовалась инкара.

   – Память к нему так и не вернулась, мы до сих пор не можем привыкнуть к его состоянию, а физически он чувствует себя нормально.

   – Его припадки прекратились?

   – Пока я был дома, никаких припадков у него не было.

   – Он научился справляться с собой без Анны? – Ларина старалась не показать обуревающие ее эмоции, но получалось плохо.

   – Анна с ним. – Я с интересом наблюдал за происходящими с ее лицом метаморфозами.

   – Он увез ее в Дрэклау? – мне показалось, что она вот-вот расплачется, но она сдержалась. – Как же она все бросила и уехала? – кривя губы, спросила она.

   – Вот так, все бросила и уехала, – пожал я плечами, разговор становился все интереснее, – говорит, что любит.

   Глаза Ларины сузились, она закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди.

   – Ты ей веришь? – она внимательно смотрела на меня.

   – Мне все равно, – теперь мне приходилось следить за лицом, инкара попала по больному месту, разговор мне резко разонравился.

   Ларина окинула меня проницательным взглядом, но настаивать на ответе не стала. – Все равно? Ну и ладно.

   Она откинулась на спинку и немного расслабилась.

   Я достал кисет и трубку.

   – Здесь так много народа. Не устаете? – спросила она, глядя на мои манипуляции с трубкой.

   – Устаем, но что поделаешь, у нас война.

   – И как? Нашли, с кем воевать? – усмехнулась она, снова попав по болевой точке, а я сделал вид, что полностью поглощен трубкой.

   – Я сегодня поговорила с народом, отщепенцев никто до сих пор не видел, но все сорвались с места и побежали в свои миры. Какой– то психоз у всех! – пояснила она.

   Я не мог с ней не согласиться, до сих пор наши действия выглядели весьма странно, врагов не видно, но мы в состоянии войны. Ответить мне ей было нечего.

   – Ладно, проехали, – махнула она рукой, – когда все уедут, вы вернетесь домой?

   – Нет, мы останемся, – я надеялся, что, в конце концов, начнутся активные военные действия.

   Мы, молча, сидели, я курил и разглядывал Ларину. Она сидела, съежившись, и тоже думала о чем-то своем.

   – Поздно уже, поеду я, наверное, домой, – она встала. – Было приятно познакомиться, Рист.

   – Тебя подвезти? – мне не хотелось оставаться в доме, спать я не хотел, а в компании Ларины было не так тоскливо.

   – Если тебе не трудно, – по ее губам скользнула смущенная улыбка, – я живу в городе, такси приедет через час, а если я останусь здесь, то мне придется спать на этом диване.

   – Вот и договорились. Подожди здесь, я только возьму ключи машины, – я выбил трубку и поднялся на ноги.

   Ключи от машин, на которых мы ездили стрелять, хранились у Гелана, можно было взять одну из больших машин, которые стояли в гараже, но мне нравились маленькие, юркие джипы. В кабинете горел свет, за столом сидел Гелан.

   – Ты чего не спишь? – он поднял на меня слезящиеся глаза.

   – Пока не хочу. Мне надо еще кое-что сделать, – ответил я, не вдаваясь в детали.

   – Как ваш патруль? – поинтересовался брат и откинулся на спинку кресла.

   – Как обычно, ничего и никого не видели, – я пожал плечами. – Гелан, какой смысл во всем этом?

   – В чем? – он спокойно смотрел на меня.

   – В патрулях, в охранной системе, в этом нашем ополчении, в эвакуации. В этой войне есть все, кроме отщепенцев!

   – Пока нет. Мы не можем быть не готовыми в случае их появления.

   – А ты уверен, что они появятся?

   – Они появятся. В городе пропадают люди, Страйт превращается, демон знает во что, судя по всему, до нас у них просто еще не дошли руки. Не волнуйся, Рист, мы еще повоюем.

   Мы помолчали. Мне не верилось, что он прав.

   – Ты что-то хотел? – Гелан щурился, словно он вот-вот уснет.

   – Там внизу сидит одна инкара, ее зовут Ларина. Я пока не хочу спать и поэтому предложил подвезти ее до города. Мне нужны ключи от машины.

   Брат достал брелок с ключом и бросил его мне: – Ларина еще здесь? Что-то она засиделась.

   – Иди спать, Гел, – посоветовал я, он устало кивнул и напутствовал меня. – Не задерживайся.

   Мы ехали по шоссе, Ларина сидела на пассажирском сиденье и смотрела в темное окно.

   – Ты не боишься жить в городе? – не отводя глаз от дороги, спросил я.

   – Не боюсь, – она качнула головой. – Что со мной может случиться?

   – Слышал, в городе неспокойно.

   – Драк все также не отлипает от Анны? – вдруг спросила она, словно не услышав моего вопроса.

   – Смешно звучит «не отлипает», – смена темы была неожиданной, – а главное верно. У тебя с этим какие-то проблемы?

   – Какие у меня могут быть проблемы? Проблемы с этим у Анны и серьезные, – ее голос сочился ядом, неожиданно ее прорвало. – Я была в клинике, когда его привезли с ножом в животе. Они приехали вместе, Аль, Эс, Ник, Каллар и Анна. Почему она была вместе с ними? Когда они познакомились? Тебе не кажется, что для простой человеческой девушки компания была слишком изысканной? Мне никто ничего не рассказал, не сочли нужным. – Она замолчала, но немного успокоившись, продолжила. – После операции он впал в кому, а когда очнулся, никого не узнавал. Он психовал и все время искал ту, которая ему нужна. Мы все головы сломали в попытках догадаться, о ком он говорит, но оказалось, что ему нужна Анна. – Ларина помолчала, а потом, словно через силу, продолжила: – В тот вечер она приехала в клинику с твоим братом и сестрой, понятия не имею, что их связывало, но они привезли ее проведать Драка и вели себя с ней, словно она их добрая приятельница. Твой брат к этому времени уже пришел в себя, и Весс почти все время держал его на успокоительных, чтобы он не кидался на персонал и не пытался разнести клинику. А потом он увидел Анну, и она стала его успокоительным. Весс нам всем приказал не трепаться, о том, что мы видели. – Она многозначительно замолчала.

   – И что же вы видели? – не спросить я не мог, тема для меня была слишком интересной. Мне казалось, что еще одно ее слово и я пойму суть отношений Драка и Анны.

   – Но Весс…

   – Да к демонам Весса! – прошипел я. – Говори!

   – Он сгреб ее в охапку и больше не выпускал из рук, стоял перед ней на коленях в присутствии вашего отца и всех остальных, был готов целовать ей башмаки! – выпалила Ларина. – И это на глазах у всех!

   – И что было дальше? – спросил я, ожидаемой реакции инкара от меня не дождалась. Если мой брат и сошел с ума, то это дело семьи, все остальные обязаны воспринимать его чудачества с должным уважением и уж точно без осуждения.

   – Ничего, – разочарованно протянула Ларина. – Ваш отец увез их в поместье и с тех пор она с ним. Рист, что с ним такое? Ведь он никогда таким не был.

   – Таким не был. – Ларина ревнует, это очевидно, но этот факт не дает ей права осуждать моего брата. Инкара заметила мое недовольство и замолчала, искоса поглядывая на меня. Некоторое время я тоже сохранял молчание, но Ларине тема отношений Драка и Анны была интересней, чем мне.

   – Как думаешь, если к нему вернется память, он ее бросит? – с надеждой спросила она.

   – Откуда я знаю? Мы все знаем немногим больше твоего, – раздраженно отозвался я, но ее вопрос натолкнул меня на размышления. Вдруг к нему вернется память, и он вспомнит ту, которая его предала много лет назад? Отвратит ли это моего брата от Анны? Я погрузился в размышления, Ларина смотрела в окно, весь остаток пути мы проделали в молчании, если не считать реплик Ларины вроде «на следующем перекрестке направо» и «на следующем светофоре налево». Через две четверти часа мы подъехали к ее дому.

   – Поднимешься? – не глядя на меня, спросила она.

   – Пожалуй, – я заглушил двигатель и вышел из машины.

   Мы шли наверх по лестнице, Ларина впереди, а я за ней, вид сзади был симпатичным.

   Ларина открыла дверь, и мы оказались в крошечной прихожей, большая часть пола которой была заставлена обувью. Инкара ногой сдвинула разбросанные туфли к стене, и приглашающе махнула рукой. Квартирка по размерам смахивала на конуру.

   Я проследовал следом за Лариной в гостиную. Ощущение конуры не проходило, но было видно, что инкара пыталась создать некое подобие уюта.

   – Хочешь чего-нибудь выпить? – подала голос Ларина, она стояла ко мне спиной и двигала бутылки в маленьком баре.

   Я отрицательно покачал головой и присел на диван. Она плеснула себе в стакан, отпила из него, прошлась по комнате, потом подошла ко мне и уселась на колени.

   – Ты мне нравишься, Рист. Очень! – сказала она, глядя мне в глаза.

   Я обхватил ее бедра и притянул к себе, после приезда в третий мир у меня не было женщины. К моему удивлению, Ларина оказалась темпераментной штучкой и, судя по тому, что она вытворяла, мужчины у нее не было вечность. Она взяла инициативу в собственные руки, а мне оставалось лишь наслаждаться видом ее выпуклостей, возбуждаться от страстных стонов и получать удовольствие от ее рук, рта и влажного местечка между ног. Секс с инкарой был тем, что надо, минимум усилий при максимуме приятных ощущений.

   – Ты такой горячий, – она провела рукой по моей груди и животу.

   – Этим я и отличаюсь от остальных, причем и в прямом, и в переносном смысле. – Я сидел в удобном мягком кресле, а Ларина пристроилась у меня на коленях. – Только не вздумай сравнивать меня с моим братом!

   Она засмеялась и обняла меня за шею.

   – Ты на него не похож, и в этом смысле, и во всех остальных. Ты другой и мне это нравится. Ты его не любишь? Ведь он твой брат.

   – Знаешь, братья не всегда обожают друг друга. – Отличный секс настроил меня на благодушный лад.

   – Не знаю, – захихикала она, – у меня две сестры.

   – И ты их обожаешь?

   – У нас нормальные отношения, пока они не трогают мои вещи.

   – У каждого свои понятия о норме, – мы перекидывались шутками, а потом снова занялись сексом.

   Ларина спала, повернувшись ко мне спиной и укрывшись с головой одеялом, а я лежал рядом, закинув руку за голову, и пытался уснуть. Тот факт, что до меня она была с Драком, мало волновал, такое случалось и не раз. Мы бывали в одних и тех же спальнях, иногда даже одновременно, ни его, ни меня это нисколько не смущало. Ларина удовлетворила мои мужские потребности и вряд ли откажет мне в следующий раз. Искать другую подружку у меня сейчас нет ни времени, ни особого желания. У нее отличные бедра, мягкая грудь, может, слегка маловата на мой вкус, и бешеный для инкары темперамент. Уверен, что смогу выбираться к ней хотя бы три-четыре раза в декаду, чтобы покувыркаться в постели и хоть как-то продержаться до конца войны. Вот и еще один недостаток войны в этом сраном мире, здесь нельзя взять наложницу для утех в суровых походных условиях. Обычно, мы выбирали из пленниц девок посимпатичней, забирали их в свои шатры, и они грели нам ложа, пока не надоедали. Я бы забрал в свой шатер Анну, но она греет ложе моего брата и мне не следует даже думать о его невесте, но мои мысли помимо воли все время возвращаются к ней. Как она с ним справляется, ведь она человек? Он в состоянии замучить ее в постели так, что она ходить не сможет, но она ходит и даже улыбается. Значит, у нее есть над ним власть, и она может обуздать его дракона даже тогда, когда он сам на это неспособен. Мне казалось, что в девушке есть загадка, какая-то тайна, которую обязательно надо разгадать, но для этого нужно быть с ней. Она почти ничего не рассказывала о себе, я знал лишь ее возраст и профессию. Она снималась в популярном фильме про вампиров, но я не знаю его названия. Я решил, во что бы то ни стало, найти и посмотреть все фильмы с участием невесты моего брата. Ларина что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, я посмотрел на спящую инкару и не смог сдержать улыбки. Ее ревность к Анне выглядела очень забавно, инкара совершенно теряла лицо, когда говорила о сопернице. И куда подевалась, скажите на милость, хваленая инкарская выдержка? Мысли исподволь снова вернулись к Анне и Драку. После нашего разговора наедине меня не оставляло чувство, что меня пытаются таскать за хвост, и все время хотелось хоть как-то занозить Драка. Чтобы что-то доказать ему? Или себе? Или Анне? Я понимал, что мне не стоит этого делать, но ничего не мог с собой поделать. Брат изменился, не помнил ни меня, ни наших прежних забав и совершенно потерял чувство юмора. В прошлой жизни он бы не стал пытаться меня убить за невинную шутку, хотя я остался доволен результатом и трепкой, которую ему устроил. Я вспомнил про наш с ним полет, вернее драку.

   Он стоял на парапете, девочки сидели неподалеку.

   – Что, брат, не передумал летать? Может победитель получит Анну? – сказал я, приблизившись к нему на расстояние вытянутой руки. От моих слов Драк взвился, как укушенный! Используя тактическое преимущество, я столкнул его вниз и прыгнул следом, не без удовольствия заметив, как он при перевоплощении едва не ударился о стену. Вспоминать драку было приятно, особенно несколько особо удачных ударов, но ее окончание вспоминать не хотелось. Отец и Берк свалились нам едва не на головы и основную часть травм мы с Драком получили от них. Берк быстро справился с Драком, взяв его на болевой прием и задавив весом, а мне досталась знатная трепка от разъяренного отца, который тоже не поскупился на удары. Прокручивая в памяти наш бой, я повернулся к Ларине спиной и задремал.

   Утром моя новоиспеченная любовница накормила меня завтраком и я, в лучших эльфийских традициях, подвез ее до станции метро. Ехать в поместье мне не хотелось, я вернулся в город, зашел в первый попавшийся видеосалон и заказал диск с фильмом про вампиров. Работник видеосалона на удивление быстро понял, о каком фильме я толкую.

   – Обычно его берут девушки, – сказал парень за стойкой, – или вы тоже фанат Данте Кларка?

   – Понятия не имею, кто такой Данте Кларк. – Он удивленно вытаращился на меня и протянул диск, указав на свободную кабинку, крошечную комнатку с креслом, телевизором и прибором для диска.

   Я смотрел фильм и не мог дождаться, когда увижу Анну. И вот, наконец, она появилась на экране. В фильме у нее был другой цвет волос и прическа, она выглядела старше и выше ростом, но это, несомненно, была Анна, ее ямочки на щеках, когда она улыбалась, характерный поворот головы и знакомый жест, когда она отводила от лица выбившуюся прядь волос. Я просмотрел фильм до конца и стал прокручивать диск обратно, останавливаясь на тех моментах, где она была в кадре. Просмотрев все эпизоды несколько раз, я начал возбуждаться, но осознав этот факт, остановил проигрыватель и глубоко задумался. Человеческий кинематограф предлагал немало фильмов для взрослых разной степени пикантности, но эта картина не имела с ними ничего общего. В фильме не было ничего возбуждающего. Кроме Анны. Мой интерес мало-помалу перерастал в зависимость, но у меня не было сил с ней бороться, я был готов сдаться без боя, но я здесь, а она там, и помолвлена с моим собственным младшим братом. А мой удел смотреть фильмы с ее участием или повесить ее фото в своей комнате и уединяться там для сексуальных медитаций. Разумные доводы, типа неприкосновенности невесты брата и того, что я не должен ее хотеть, не действовали, организм плевать хотел на разум и требовал удовлетворения. В животе пульсировал горячий комок, а предмет мужской гордости рвался наружу. В этой борьбе разум потерпел сокрушительное поражение, я сдался, снова включил телевизор, прокрутил диск и расстегнул брюки.

   Я ехал домой, оглушенный случившимся, проклиная необузданные желания и собственную слабость. Выйдя из видеосалона через несколько часов, я купил женщину, потом еще одну, но пожар внутри не утих. Стоило мне только подумать об Анне, как я снова чувствовал возбуждение, которое мешалось с острым чувством зависти к собственному брату, стоило мне лишь подумать о том, что она выбрала его, что он ее целует, обнимает и занимается любовью каждую ночь. Сжав зубы, я притормозил, в таком состоянии водить машину было опасно. Что же мне теперь делать? Как я буду жить в Шерданне? Я уперся лбом в руль и пару раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Память услужливо подсунула еще одно воспоминание: Анна вышла из гостиной, а я, заметив это, выскользнул следом. Мне удалось подкараулить ее на обратном пути, я схватил ее за руку и затащил в маленький коридор, подальше от любопытных глаз.

   – Ты подумала над тем, что я тебе сказал? – я уперся рукой в стену, загораживая ей проход.

   – Думать было не над чем, – спокойно сказала она, – дай пройти.

   – А мне кажется, что совет был разумным, – настаивал я.

   – Тебе кажется, – все также спокойно сказала она.

   Я развернул ее к себе лицом и уперся обеими руками в стену.

   – Предложение остается в силе, – наклонившись к ее лицу, сказал я.

   Она отклонилась и отвернула лицо, словно опасаясь, что я решу ее поцеловать.

   – Подумай еще раз, – нас разделяло несколько пядей, я чувствовал аромат ее кожи и тепло дыхания.

   – Найди себе девушку и оставь меня в покое, – она нырнула мне под руку и быстрым шагом пошла по коридору.

   Ведь я мог поцеловать ее тогда! Хотя хорошо, что я этого не сделал потому, что поцелуями бы дело не ограничилось, и она наверняка бы закричала и подняла шум. Идти на открытый конфликт с отцом, который приказал не действовать Драку на нервы, в мои планы не входило. Сейчас же я сожалел об упущенной возможности. Я сел поудобней, расслабился и начал медитировать, через какое-то время я успокоился и смог сосредоточится на дороге.

   – Где тебя носило? – сердито спросил Гор, едва я переступил порог поместья. – У нас тут дел по горло!

   – Я был в городе, – тон брата мне не понравился. – Могут у меня быть дела или я в заключении? – грубо спросил я.

   Гор не стал развивать конфликт, следующая фраза была произнесена спокойно: – В следующий раз бери с собой телефон.

   Я лишь фыркнул в ответ и пошел наверх, чтобы переодеться и принять душ. В комнате никого не было, что меня несказанно порадовало. Я быстро принял душ, вышел из ванной, завалился на кровать и стал обдумывать события сегодняшнего утра. После медитации я успокоился настолько, что мог проанализировать свое поведение. Неужели я влюбился в Анну? Нет, не влюбился, потому что этого просто не может быть! Но почему я так часто думаю о ней? Они с Драком скоро поженятся, и Анна станет полноправным членом семьи, то есть практически родственницей, как Салина или Герта, жена Берка. А может, я ее ревную? Я резко сел на кровати. Ревную? Это ревность? Вот это мерзкий букет чувств от досады до ярости и есть ревность?! Да, что такое, демон меня раздери, со мной происходит!

   Я встал, оделся и пошел к Гору.

   – Гор, дай мне какое-нибудь задание, не могу сидеть просто так, – выпалил я, но прежде, чем Гор успел ответить, в кабинет заглянул Ник.

   – Только что на Страйте патруль оборотней засек черных. Ночью начнем операцию! Пойдемте скорей, все собираются у Варта!

   Мы выскочили из кабинета и помчались к шатрам оборотней.

Глава 11
Старк

   Военные действия, наконец, приняли осмысленные черты. Страйт был разделен на районы, каждый из которых был поделен на небольшие квадраты, включавшие, пять-семь домов. Нам поручили узнать, сколько в этих домах жильцов, и проследить, чтобы к моменту обработки их количество оставалось неизменным. Сегодня вечером мы с Коулом отправились к одному из домов, где спали обреченные, но не подозревающие об этом люди. У них было время убраться, найти себе жилье в другом районе или даже городе, и тем самым, возможно, спасти себе жизнь. Но глупые людишки предпочли трястись от страха за запертыми дверями, бояться лишний раз выйти на улицу и надеяться, что мы покинем этот район, также, как и появились в нем. Тупое нежелание что-либо менять, за которое они теперь отдадут свои никчемные жизни. Ведь Эстар выбрал именно этот город и именно этот район неслучайно, а исключительно из-за большой концентрации кретинов в одном месте. За жильцами дома, в который мы направлялись, присматривали несколько крэммов. Мы приступили к реализации операции под кодовым названием «Идеальный солдат», хотя лично у меня были большие сомнения в идеальности солдат, полученных из такого материала. Коул насвистывал веселую мелодию, настроение у него было прекрасное, а мое, наоборот, оставляло желать лучшего. Мы должны были опробовать новое зелье Доктора, которое теоретически должно было превратить биомассу одного дома в несокрушимое воинство, после чего остальные команды распылят его в других домах по всему городу. Задача перед Доктором и его командой была поставлена колоссальная, но по его словам лабораторные эксперименты прошли удачно, зелье сработало, как было задумано, но я относился к подобным уверениям скептически. Как ученый, я знал, что результат лабораторных и полевых испытаний не всегда оказывается одинаковым, но Эстар дал задание и моя задача – выполнять приказ, оставив скепсис и сомнения при себе. Через четверть часа мы добрались до нужного дома. Я окинул взглядом обветшалое трехэтажное строение с выбитыми стеклами и перекошенными подъездными дверями и чуть слышно вздохнул, жилища местных обитателей не вызывали ничего, кроме омерзения. Мы с Коулом вошли в подъезд, провонявший кошками, прокисшей едой, мочой и чем-то еще невыносимо мерзким и въедливым, одновременно сморщили носы и задышали ртом.

   – Как разумные существа могут жить в такой вони? – я прикрыл нос рукой.

   – Разве они разумны? Они – мусор. – Коул зарядил распылитель и подошел к первой двери, вставил тонкую иглу в замок и нажал поршень, вдавливая в квартиру порцию зелья. Я вытащил свой распылитель и приступил к работе. Мы быстро прошлись по подъезду и спустились вниз, предпочитая дожидаться начала действия снадобья на свежем воздухе.

   – Сколько у нас времени? – поинтересовался я, засекая время начала операции.

   – С четверть часа, скоро они начнут выходить, – отозвался Коул, глядя на неосвещенные окна дома.

   По словам Доктора, все эти люди вернутся обратно через несколько дней, смогут жить здесь, чтобы не привлекать внимания властей к исчезновениям, смогут выполнять команды и даже воевать, но перестанут быть людьми. Они станут «идеальными солдатами», которых переправят в нужные миры, когда понадобится, которые будут безропотно выполнять все приказы и гибнуть, воплощая в жизнь безумные планы двух сумасшедших эльфов. Какая-то часть этих людей, самые способные, обучаемые и крепкие, останутся в пятом мире, где Доктор улучшит их физические данные и придаст некоторые полезные для нас свойства: например, непробиваемую мечом чешую или чудовищную физическую силу, или еще что-нибудь в этом роде, ведь фантазия Доктора не знает границ. Если наша операция пройдет, как надо, то мы получим огромное количество воинов, и миры будут раздавлены превосходящими силами нашего войска, а командовать ими от имени Эстара будут резиденты пятого мира, то есть мы. Для инкара с мозгами неплохой шанс возвыситься. По прошествии обещанных Коулом четверти часа, из подъезда стали выходить люди. Одетые в пижамы, нижнее белье или вообще без белья, они сгрудились беспорядочной толпой и остановились, глядя на нас налитыми кровью, бессмысленными глазами.

   – Встать в линию! – громко сказал Коул на местном языке, люди беспрекословно повиновались. Коул подошел поближе и окинул их критическим взглядом.

   – Вот этих, убить, – он указал пальцем на нескольких стариков и костлявых подростков. Люди, стоявшие по соседству, молча, протянули руки и свернули им шеи. Короткий хрип, несколько судорожных движений и мертвые тела мягко оседают на асфальт.

   – Все за мной! – звучит следующая команда, и люди гуськом тянутся за нами.

   Мы завели наше покорное стадо в заброшенный дом, активировали портал и по одному вталкивали в него наших будущих «идеальных солдат», которые вываливались прямиком в лабораторию Доктора. Через шесть-семь дней они вернутся назад и разъедутся с нашим зельем по всей стране. Втолкнув последнего человека, мы дезактивировали портал и отправились домой, чтобы отчитаться перед Эстаром об успешном завершении операции. Нашего главнокомандующего мы нашли в кабинете

   – Ну, как все прошло? – спросил он нас, отрываясь от чтения.

   – Как по маслу, – Коул развалился в кресле, – зелье сработало, посылка отправлена по адресу.

   – Отлично! – Эстар закинул руки за голову. – Нам нужно поработать над географией и определиться, куда мы пошлем наших бойцов после их возвращения. Старк, ты знаешь страну, поможешь Коулу. Полагаю, поселения по двадцать-пятьдесят тысяч человек будут в самый раз. Они достаточно велики, чтобы жители не знали друг друга в лицо, но, в то же время, у нас будет достаточный выбор материала. Несколько групп отправятся в большие города вниз по побережью, а когда нас станет больше, мы отправимся за новобранцами на запад.

   Я кивнул, Эстар не вызывал у меня особой приязни, но его целеустремленность и стальная хватка заслуживала невольное уважение.

   – Тули вернулись, их поместье напоминает муравейник. – Неожиданно сказал Коул.

   – Ты что, продолжаешь за ними следить? – сверкнул на него глазами Эстар.

   – Нет, я отправил двоих оборотней, зачем следить самому?

   – Что там у них происходит? – заинтересованно спросил Эстар.

   – Они организуют эвакуацию, судя по количеству женщин и детей в поместье.

   – Это хорошо, – Эстар закинул руки за голову и уставился в потолок, – пусть уезжают, они посеют панику в своих мирах, а нам это на руку.

   – Туда стягиваются оборотни, наши парни видели их шатры, судя по всему, Драконы нашли с ними общий язык.

   – Тоже ожидаемо, – Эстар продолжал смотреть в потолок. – С кем еще им договариваться?

   – Это не вписывается в наш план? – поинтересовался Коул.

   – Еще как вписывается, они соберутся в одном месте и там мы их и накроем. Не придется искать этих засранцев по всей планете. – Эстар перевел взгляд на Коула. – Что эльфы?

   – Эльфов, кроме Алариэль, наблюдатели не видели. – Я слышал твой отец и брат уже отчалили домой и, полагаю, в ближайшее время они не вернутся.

   – Каллар – болван! – ухмыльнулся своим мыслям Эстар. – А что светлые?

   – Никого не засекли.

   – Повелитель Драконов в этом мире?

   – Нет, – покачал головой Коул, – уехал сегодня утром.

   – Отлично, – настроение Эстара заметно улучшалось. – За ним надо приглядывать, он один из немногих, кто может нам помешать.

   Эстар выдвинул один из ящиков стола и достал оттуда свернутые спиралью тонкие трубочки с разноцветными кнопками в центре.

   – Что это? – заинтересованно подался вперед Коул.

   – Это портативные порталы. – Эстар с удовлетворением смотрел на миниатюрные приборы. – С их помощью можно отправлять биоматериал, не привозя его сюда. К сожалению, они одноразовые. К счастью, лаборатория может наклепать их столько сколько нужно.

   – Этот демон сделал их!! – заорал Коул и расхохотался: – Он придумал способ в своей гениальной, лысой башке и сделал их! – Эстар с улыбкой смотрел на инкара.

   – Сегодня-завтра приедет Доктор, и ты сможешь лично выразить свое восхищение и ему, и его гениальной, лысой башке. – Коул отмахнулся от него и осторожно взял со стола один из приборов.

   – Ничего не нажимай, а то очутишься в другом мире! – предупредил Эстар. Коул с благоговением рассматривал портал со всех сторон, я незаметно для Эстара вытягивал шею, чтобы рассмотреть прибор, брать что-либо со стола эльфа без разрешения я не рискнул. Если это действительно портативный портал, то это грандиозный прорыв и сделали его не архимаги и великие шаманы, а отщепенцы!

   – Коул, отложи портал и послушай меня. – Коул послушно опустил прибор и уставился на эльфа. – Нам нужно действовать очень быстро, ты знаешь почему, предельно быстро. Вы вдвоем должны предоставить мне список городов и количество населения в каждом из них до приезда Доктора. – Коул кивнул.

   – А что со Страйтом? – уточнил Коул.

   – Мы обратим всех, кого сможем, но вернем обратно, так как наша деятельность уже вызывает подозрение у властей. – Эстар заложил руки за спину и принялся мерить шагами кабинет, заваливая нас инструкциями. Коул кивал, запоминая, а я через пять минут потерял нить его рассуждений и погрузился в собственные мысли, вернувшись в реальность только после слов Эстара. – Все, выполняйте. Старк, скажи Триш, чтобы зашла.

   Мы кивнули и вышли. В коридоре мы с Коулом разошлись в разные стороны.

   – Кто-нибудь видел Триш? – я заглянул в общую гостиную, где прохлаждались с десяток парней.

   – Она вроде ушла в свою комнату, – сказал один из них.

   – И вроде одна, – добавил второй.

   – Соскучился по мамочке? – хохотнув, поинтересовался третий.

   – Да пошли вы! – огрызнулся я под их дружный смех и направился на второй этаж, в комнату Триш.

   Услышав традиционное «Заходи, Старк!», я толкнул дверь и, заглянув в комнату, сказал, – Привет, Триш. Эстар просил тебя зайти.

   – Неужели у него есть для меня настоящая работа? – она затушила сигариллу и встала.

   – Не знаю, со мной он своими идеями не делится, – буркнул я, она лишь пожала плечами.

   Выполнив поручение Эстара, я направился в свою комнату, намереваясь с часок поспать. Из ванной слышался скулеж, я, проходя мимо, пнул дверь и гаркнул – А ну, тихо! – за дверью затихли.

   – Надоели! – зло прошипел я, образцы валялись в ванной уже несколько дней, действие парализатора давно закончилось, вколоть новую порцию никто не позаботился, а позавчера ребята Кру крепко выпили и решили развлечься, но им было лень выходить из дома, и теперь образцы могли лишь жалобно стонать. Неужели они мешают только мне? Вонь образцов чувствовалась даже в коридоре, я пнул дверь еще раз и пошел дальше. Образцов требуется все больше, и скоро они будут валяться по всему дому. Надо спросить у Коула, можно ли им выделить отдельное помещение, а лучше отдельный дом. Наши охоты происходят все чаще, кроме нас охотятся еще с десяток групп, обращенные для опытов не подходят, нужны чистые человеческие организмы, хотя назвать чистым то, что так воняет, может лишь полностью лишенное обоняние существо.

   Поспать мне не удалось, в комнате сидел Коул.

   – Есть идеи по поводу географии? – он сидел в своем любимом кресле, что-то наигрывая на гитаре.

   – Надо выбирать небольшие городки на запад отсюда, ближе к центру страны. Правда, разъезды займут больше времени, но зато меньше риск привлечь к себе внимание.

   – Хорошая идея, – кивнул Коул. – Только разъезжать по стране будут люди, когда вернутся от Доктора. Надо составить список городов и четкие инструкции.

   – Сколько у нас будет помощников?

   – Я думаю, несколько тысяч, потом они сами будут обращать других, дело пойдет быстрее.

   Я согласно кивнул. – Надо выйти в город, поискать сведения о населении в интернете, и прикупить карт.

   – Утром и займемся, если хочешь, можешь пойти поспать. – Коул опустил голову и тронул струны гитары.

   Мне не спалось, из комнаты справа раздавался смех, слева слышался скрип кровати и приглушенные стоны. В голове крутись воспоминания о сегодняшнем обращении. Лица людей сливались в размытое пятно, я не смог бы узнать никого из тех, кого мы отправили сегодня в лаборатории, как никогда бы не узнал в лицо никого из образцов. Я сбился со счета, сколько их прошло через мои руки. В своей прошлой жизни я никогда не сталкивался с таким количеством людей, но не мог сказать, что обогатился от общения с ними, люди были для меня безликой массой, орудием в предстоящей войне. Отщепенцы, с которыми я делил кров, не могли дождаться начала военных действий, а мне воевать не хотелось совершенно, откровенно сказать мне было страшно, но и сидеть в бездействии уже надоело. Размышляя о несоответствии своих желаний и окружающей меня действительности, я незаметно для себя уснул.

   Утром мы Коулом вышли в город. Мой друг хмурился и недовольно оглядывал запруженные людьми улицы, ему дневной город тоже был не по нутру. С четверть часа мы шагали в молчании.

   – А в каком мире ты бы хотел жить после войны?

   Он задумчиво посмотрел на меня – Наверное, во втором. Мне будет приятно видеть подчиненных Драконов, – я невольно ухмыльнулся. – Хотя этот мир мне тоже нравится. А ты?

   – Я еще не решил. А как жить в пятом мире? – спросил я, на тот случай, если выбора у меня не будет.

   – Хреново, – лаконично ответил Коул. – Места для житья почти нет, приходится ютиться в предгорьях или на краю леса, женщин мало, зато много болот, сумасшедших аборигенов и разных мерзких тварей, которые только и занимаются тем, что пытаются тебя сожрать. В общем, не курорт. Да еще десанты из других миров норовят тебя прихлопнуть. Короче говоря, если будет выбор, держись от пятого мира подальше.

   – Спасибо за информацию, постараюсь поселиться в каком-нибудь более подходящем мире, – мне сразу вспомнились рассказы воинов, которые побывали в проклятом мире.

   – У тебя еще есть время определиться.

   – Мы будем нападать на Тули? – я перешел на милую Коулу тему Драконов и их уничтожения.

   – И здесь, и во втором мире, везде, где встретим. Этим тварям не будет места в наших мирах. Уж я постараюсь все организовать сам. Хотя Эстар против моего личного участия, но я попробую его переубедить.

   – Возьми меня с собой, – попросил я.

   – Хочешь забрать себе девчонку? – понятливо уточнил Коул, я кивнул.

   – Как ты намерен с ней справиться?

   – А то средство для Драконов, его можно использовать?

   – Если средство подействует как надо, она тебе разонравится. Те, на ком оно было испытано, перестали быть собой, изменились до неузнаваемости, – предупредил Коул.

   – А что же делать?

   – Не знаю, – он слегка пожал плечами. – Можешь попросить совета у Доктора, если не боишься, или у магов, если встретишься с ними, но имей в виду, что, как правило, подобные снадобья действуют одним способом – отупляют до состояния бревна. Ты согласен быть с ней, если она будет почти в бессознательном состоянии?

   – Конечно, я бы хотел, чтобы она была в сознании, – пробормотал я, уже жалея, что завел этот разговор, – но если это невозможно…

   – Ладно, брат, не переживай! Как-нибудь все образуется. – он похлопал меня по плечу.

   Мы купили карты и, попивая кофе в маленькой кофейне, составляли список городов, где мы будем насильно вербовать наших «идеальных солдат». Выпив по галлону кофе, мы закончили наше задание и, с чувством отлично проведенного дня и выполненного долга, отправились домой. Удивительно, но за все время, проведенное в городе, ни меня, ни Коула никто не искал, его телефон зазвонил лишь дважды, а мой вообще молчал.

   Мы почти добрались до границы Страйта, как нас окинул знакомый голос.

   – Эй, мальчики! Где вы шлялись целый день? – мы с Коулом одновременно закатили глаза.

   – Мы работали, – Коул через силу улыбнулся, в последнее время Велена вела себя особенно нагло и заносчиво. – А ты что тут делаешь?

   – У меня отгул. – Велена отлипла от стенки, на которую опиралась и, покачивая бедрами, подошла к нам. Она была одета в короткую юбку, кожаную куртку с клепками и длиннющие блестящие сапоги на высоком каблуке.

   – Развлекаешься? – хмыкнул Коул, оглядывая прелести Велены. Девчонка криво ухмыльнулась, у Эстара в последнее время не хватало на нее времени, а от секса с нашими парнями маленькая вредина воротила нос.

   – Уже развлеклась. – Она плотоядно улыбнулась и облизнула губы.

   – Рад за тебя, милая, – в тон ей отозвался Коул. – Пошли, Старк!

   – Я с вами. – Велена решительно подхватила нас под руки.

   – Опять трахалась с людьми? – поинтересовался Коул.

   – Я бы предпочла эльфов, но их тут возмутительно мало, приходится обходиться тем, что есть. – Велена бесстыже улыбнулась и заглянула мне в лицо, я отвел глаза.

   – Только посмотрите на нашего недотрогу! – расхохоталась Велена. – Ты так мило стесняешься!

   – Велена, отстань от парня. – Одернул ее Коул.

   – Ой, да ладно! – отмахнулась Велена. – Где еще в семи мирах встретишь такое чудо, которое от слова «трахаться» чуть не падает в обморок от смущения. – Я обиженно засопел, а Коул лишь хмыкнул, но промолчал.

   – А кстати, мальчики! – воскликнула Велена. – Я у нас на районе видела новых девочек. Свеженькие, что твоя сальва с грядки. Старк, пошли, посмотрим, вдруг среди них есть такие же недотроги, как ты. Пойдем, поглядим!

   – Пойдем, поглядим! – вдруг сказал Коул, мы с Веленой не удержались от удивленных взглядов.

   – Что? Вы же не думали, что все такие застенчивые, как Старк? – улыбаясь, спросил он. – Брат, давай сходим, посмотрим, может, какую и присмотришь?

   – Пошли. – Сдался я, развлекаться, так развлекаться. – Велена, если ты скажешь хоть слово, я тебя удавлю.

   Она сделала вид, что запирает рот на замок и выкидывает ключ.

   Мы шли по Страйту, который днем производил еще более гадостное впечатление, чем ночью. Везде валялся мусор, дома чернели провалами разбитых окон, стены были исписаны неприличными надписями, сопровождающимися такими же рисунками. Около обшарпанных подъездов кучковались аборигены, большая часть которых уже прошла перерождение в пятом мире, и выглядели, как свежие зомби.

   Обещанные Веленой девочки толпились на одной из грязных улочек на западной окраине района. Их было не больше десятка, но их смех слышался за полквартала. Мы подошли поближе. Коул окинул оценивающим взглядом размалеванных девиц и поманил к себе высокую, грудастую блондинку с ярким макияжем. Она что-то сказала своим товарками и под их одобрительные возгласы вихляющей походкой направилась к нам. Они с Коулом перебросились парой слов и направились в сторону ближайшего подъезда.

   – Старк, чего замер? Выбирай! – Велена чувствительно ткнула меня локтем в бок, я тоскливо оглядел проституток, чувствуя себя идиотом, и уже сожалея, что повелся на провокацию Велены. Девушки выстроились рядком, чтобы облегчить мне выбор, когда из-за спин товарок вышла еще одна девушка, при виде которой мое сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Невысокий рост, голубые глаза, кудрявые волосы, стянутые на затылке в хвост и тонкая фигурка. Она была настолько похожа на Эсмириль, что у меня перехватило дыхание.

   – Вот эту. Я хочу вот эту. – Хрипло сказал непонятно кому. Повинуясь жесту Велены, девушка приблизилась к нам.

   – Если хотите втроем, то цена удваивается, – ее голос был хрипловатым, непохожим на голос той, что отняла у меня сердце.

   – Я не при делах, подруга. – Сморщила нос Велена.

   – Окей, – равнодушно отозвалась девушка и протянула в мою сторону руку. – Тогда гони пятьдесят монет.

   Я вытащил из кармана наличные и сунул ей в руку. Она пересчитала деньги, аккуратно сложила их в карман, повернулась ко мне спиной и, приглашающе махнув рукой, повела к себе. Идя за ней и разглядывая ее худую спину в открытом платье, я впервые за многие луны вспомнил о том, что я мужчина и что у меня давно никого не было, в штанах стало тесно. Мы поднялись в маленькую комнатку, она повернулась ко мне спиной и скинула платье.

   – Время пошло, приятель, – она уселась на кровать и выжидательно уставилась на меня голубыми глазами.

   – Ты для меня Эсмириль. – Я торопливо стягивал одежду, путаясь в рукавах и штанинах.

   – Да хоть мать Тереза. – Непонятно отозвалась она прежде, чем я опрокинул ее на спину.

   Я вошел в женщину, но вместо удовольствия чувствовал лишь закипающую внутри злость на настоящую Эсмириль – которая разбила мне сердце и заставляет так мучиться, которая сломала мою жизнь и сделала убийцей, которая лишила меня будущего. Я толчками вдавливал ее в девушку, понимая, что мне долго еще никто не будет нужен, что мое сердце долго не перестанет болеть, что я еще долго буду заменять Эсмириль похожими на нее женщинами. По лицу катились слезы бессилия и отчаяния, но тело продолжало делать свое дело, пока не достигло пика удовольствия, вернее, его суррогата, горького, как фэйта и болезненного, как открытая рана. Я перевернулся на спину и бездумно уставился в потолок, девушка отодвинулась, села на кровати, обняв колени, и теперь выжидательно смотрела на меня. Только теперь я рассмотрел, что она лишь отдаленно похожа на Эсмириль, и принять ее за драконью принцессу мог лишь тот, кто плохо знал Эс, но даже мимолетного сходства мне было достаточно, чтобы я снова захотел эту безразличную ко всему шлюху. Теперь секс с ней не вызывал той бури эмоций, которая произошла в первый раз, и после третьего раза я даже почувствовал удовлетворение.

   – Где тебя можно найти? – спросил я, кинув на кровать пару купюр и застегивая брюки.

   – Там же, где нашел сегодня. – Она снова сидела на кровати, поджав ноги и обняв коленки. – Почему ты плакал?

   – Не твое дело! – яростно прошипел я.

   – Не хочешь, не говори, – передернула плечами девушка.

   – Ты похожа на ту, которую я люблю больше жизни, – неизвестно зачем признался я.

   – Понятно. – Протянула она и мне показалось, что в ее голосе прозвучало разочарование.

   – Ничего тебе не понятно, шлюха! – заорал я, еле сдерживаясь, чтобы не ударить ее. – Нам никогда не быть вместе, и я выбрал тебя только потому, что ты напомнила мне ее!

   – Приходи еще, сделаю скидку, как постоянному клиенту, – спокойно сказала она. – Если хочешь, я могу приходить к тебе

   – Я сам приду. – Ее спокойный тон, словно вода, залил мой гнев, оставив опустошение и жгучее желание покинуть узкую комнатенку и принять душ.

   Спустившись по скрипучей лестнице, я направился в сторону дома. Постучавшись в дверь и после привычного «Входи, Старк», зашел в комнату Триш.

   – У меня не так много времени, – предупредила она. – Эстар дал мне кое-какие поручения. Что-то случилось?

   – Я сегодня последовал твоему совету и занимался сексом, – присев на кровать, сказал я.

   – Молодец! – повернувшись ко мне, сказала она. – И как все прошло?

   – Она похожа на ту, которую я люблю, физически все было нормально, но лучше бы я этого не делал, – я согнулся и обхватил голову руками. Триш приблизилась ко мне и погладила по голове.

   – Старк, я краем уха слышала, что у шаманов второго мира есть какое-то средство, которое усмиряет их драконов. Если то, что я слышала, правда, то с его помощью ты сможешь с ней справиться. – Я с надеждой посмотрел в темные глаза Триш. – Драконьи шаманы держат рецепт в секрете и дают его только совсем юным Драконам, когда учат их справляться со своей второй натурой.

   – Пусть такое средство существует! – воскликнул я, чувствуя, как возрождается надежда.

   В дверь заглянул Коул. – Вот ты где! Доктор приехал, пошли, Старк, Эстар ждет.

   – Коул, вы подготовили список? – спросил Эстар, едва мы переступили порог его кабинета. Коул, молча, вытащил из кармана результат нашей утренней работы.

   – Отлично! – Эстар пробежал глазами по списку. – Тут даже больше, чем нам нужно! Доктор привез отличные новости, Коул, они тебя порадуют. С сегодняшнего дня нет нужды переправлять всех обращенных в пятый мир. Вот. – Эльф наклонился и с видимым усилием водрузил на стол глухо звякнувший мешок. – Этим вы будете пользоваться для закрепления действия первого средства. Доктор даст инструкции по применению. Теперь дело пойдет гораздо быстрее. – Эстар снизошел до улыбки. – Коул, начинай готовить операцию по зачистке этого мира от резидентов. В лабораториях ничего не трогать и не крушить, понятно? Инкаров, готовых работать на нас, не убивать. Оборотней, эльфов и Драконов обездвиживать и отправлять к Доктору, тех, кто будет активно сопротивляться, прикончить. Найти Алариэль и доставить сюда. И проследи, чтобы она не пострадала. Девчонку-Дракона тоже доставить сюда. – Он подмигнул мне, а я не смог удержаться от довольной улыбки. Может быть, желание получить Эсмириль в полное распоряжение не так уж недостижимо?

   – Что с оружием? – возбужденно спросил Коул.

   – Триш занимается этим. – Эстар старался сдерживать распирающие его эмоции.

   – Доктор, что там с порталами между мирами? – голова Эстара повернулась в сторону старого эльфа.

   – Мы их запечатаем, как только все будет готово. – Доктор тоже выглядел довольным, но не радовался так откровенно, как Коул.

   – Вы нашли способ избавиться от магов?

   – О, да, Эстар, такого они от нас не ждут. – Доктор многозначительно посмотрел на Эстара, но развивать тему не стал, видимо, информация не была предназначена для моих ушей.

   – Старк, ты что-нибудь узнал о девушке Драка? – поинтересовался Эстар.

   – Мне надо несколько дней, чтобы проверить информацию, – обтекаемо ответил я, не слишком-то продвинувшись в своем расследовании. К моему удивлению, Эстар никак не выразил неудовольствие.

   – Проверь и доложи. И не забудь навестить свою подружку и расспросить ее о новостях. – Я кивнул.

   – Все, работайте, парни! – он отпустил нас с Коулом, желая остаться наедине с Доктором.

   – Коул, у Ларины сегодня выходной. Я съезжу к ней, – он кивнул, но сказать ничего не успел, в его кармане запиликал сотовый телефон.

   В этот раз я решил, что не буду лезть к Ларине через окно, а для разнообразия войду через дверь. Если же ее нет, то мне снова придется воспользоваться пожарной лестницей.

   Ларина была дома. Она распахнула дверь и радостно кинулась мне на шею. Поздоровавшись, я протянул ей пакет с леденцами Доктора и прошел в комнату.

   – Ты опять забыл про меня, – укоризненно произнесла Ларина.

   – Дела, дела, совершенно нет времени, – садясь в кресло, сказал я. – Что у тебя нового?

   Ларина закусила губу и хитро улыбнулась.

   – Я переспала с братом Драка, – сказала она.

   – И как? – брякнул я от неожиданности.

   – Он такой горячий! – Ларина мечтательно улыбнулась. – Огонь!

   – Ларина, умоляю, избавь меня от подробностей! – поморщился я.

   – Ты не так понял, он сам по себе горячий, – замахала руками Ларина. – Как печка!

   – Как его зовут? – новость, что Ларина снова спуталась с Драконом, не порадовала.

   – Его зовут Рист и он совсем не похож на Драка, – выпалила Ларина.

   – Я рад за него.

   – Он тоже за себя рад, – рассмеялась Ларина. – Судя по всему у них с Драком сложные отношения.

   – Бывает, – процедил я, не желая вдаваться в хитросплетения отношений двух братцев Тули. – Кстати, о Драконах. Как поживает Драк? Выздоровел?

   – Его рана зажила, но память так и не вернулась. – Ларина перестала улыбаться, ее глаза сузились, а ноздри яростно затрепетали. – Представь, он утащил во второй мир эту свою девушку!

   – Что за девушка? Расскажи, – я навострил уши.

   – Ее зовут Анна. Она человек – это все, что я о ней знаю. – Ларина буквально выплюнула имя, словно оно жгло ей язык.

   – Он же вроде не встречался с женщинами из этого мира, – озадаченно уточнил я.

   – Я тоже так думала, – в голосе Ларины прозвучала горечь, – но оказалось, что у самого железного правила есть исключения. Он уже начал вставать, когда она приехала, увидел ее и больше не отпустил от себя. Кстати, его брат тоже расспрашивал про нее.

   – Интересно, почему он спрашивает про нее у тебя? – по лицу Ларины было видно, что тема разговора ей неприятна, но мне было необходимо получить хотя бы минимум информации, и я был намерен вытащить из Ларины все, что ей было известно о загадочной Анне.

   – Видимо, у них в семье не приняты сердечные беседы, Рист знает о девушке не больше меня. Он обмолвился, что Драк от нее не отходит и, наверняка, не позволяет никому с ней пообщаться.

   – И как брат Драка относится к Анне?

   – Не знаю, – пожала плечами Ларина, – я так и не поняла, то ли она ему не нравится, то ли наоборот.

   – Ты будешь с ним встречаться и дальше?

   – Наверное. Мне нужен мужчина. А он мне нравится, – криво ухмыльнулась она, а я вспомнил шлюху, похожую на Эсмириль, ее голос был таким же безразличным и отстраненным.

   – Где ты умудрилась с ним встретиться? – спросил я.

   – Я ездила в поместье, там мы и познакомились.

   – Что в поместье? – история их знакомства меня интересовала мало.

   – Полный дом беженцев, шум, гам и суета. Правда, когда я там была, часть уже увезли к порталу. Поместье на военном положении, кто-то опасается нашествия отщепенцев, но большая часть просто перестраховывается. Все словно оправдываются друг перед другом, мол, уезжаем, потому что детям надо учиться, или по семейным обстоятельствам, но, скорей всего, народ боится начала войны. Весс предложил мне уехать, но я отказалась. Весс отправляет половину резидентского персонала домой, остальные пакуют документы, сворачивают исследования, отказываются брать пациентов. Если честно, меня все это тревожит, – она жалобно посмотрела на меня, ожидая ободрения, но я перевел разговор в интересующее меня русло.

   – Ты с кем-нибудь успела пообщаться в поместье?

   – Оборотни не сильно разговорчивые, из них слова лишнего не вытянешь. Наши на взводе, никто ничего толком не знает, но все боятся. – На лице Ларины появилась презрительная гримаса. – Оборотни шепчутся о какой-то резне, но толком никто ничего не рассказывает.

   – Как Аль? – у меня не поворачивался язык спросить об Эсмириль.

   – Мне показалось странным, что ее прислали в этот мир, все драпают отсюда, а она уезжать не собирается. Мы перемолвились с ней парой слов, но она куда-то торопилась и больше я ее в тот день не видела. Эсмириль занята домом, она ведь управляет всей этой оравой. Мы с ней только поздоровались, после ранения Драка я с ней стараюсь не общаться. – Она отвела глаза и мне стала понятна причина ее неприязни к драконьей принцессе, Ларина так и не простила ей моего разбитого сердца.

   – Как она сейчас выглядит? – я не хотел спрашивать, но мой рот сам задал этот вопрос.

   – Так же как и раньше, может только слегка уставшей, – Ларина усмехнулась, – дети доводят Эс до белого каления. Я пробыла там полдня и даже прониклась к ней сочувствием, дети при мне расколотили огромную вазу ее прадедушки, исписали фломастерами портрет прабабушки и изрезали ножницами один из гобеленов, вырезали уникорна. Эсмириль сильно гневалась, но после каждой шалости вела себя одинаково: наорет на всех, кто попадется под руку, потом сядет в уголок, выкурит трубку и опять куда-то бежит. Особенно ей было жаль уникорна.

   – Я так по ней соскучился, – я с трудом выталкивал слова и не поднимал глаз. Пусть Ларина считает меня тряпкой, размазней и идиотом, но не говорить об Эсмириль я не мог: – Я бы все отдал, чтобы увидеть ее. Она не выходит у меня из головы, я засыпаю и просыпаюсь с мыслью о ней. Мне так тяжело, Ларина, так тяжело!

   – Ты ее все еще любишь? – сочувственно спросила она.

   Я кивнул. – Больше жизни!

   Она присела рядом и прижала мою голову к своей груди.

   – Бедный ты мой! Как же тебя так угораздило? Потерпи немного, время лечит, скоро тебя отпустит.

   Я помотал головой, глотая слезы, – Не отпустит! Это будет со мной до конца жизни. Я изменился, Ларина, и никогда не стану прежним.

   – Поплачь, тебе станет немного легче, – она баюкала меня, словно маленького ребенка, а я обхватил ее руками и захлебывался слезами.

   Через некоторое время слезы иссякли, я отодвинулся от Ларины, мы старались не смотреть друг на друга. – Спасибо, мне действительно стало намного легче.

   – Не за что, Старк, – отозвалась она и протянула руку к пакету с леденцами.

   – Хочешь? – она протянула ладонь с несколькими конфетками, я отрицательно качнул головой, хотя леденцы выглядели очень аппетитно. – Расскажи, чем занимаешься?

   – Занимаюсь всем понемногу, устроился в маленькую человеческую лабораторию, только для того, чтобы прожить. Ты же понимаешь, что сейчас я не способен сосредоточится на чем-то серьезном.

   – Домой не хочешь вернуться? – спросила она.

   – Не сейчас. Может быть потом, когда я… немного приду в себя, – вымученно ответил я.

   – Наверное, ты прав. – Ларина перекатила конфету за щеку – Где ты их покупаешь? Такая вкуснятина!

   – Рядом с моим домом есть маленькая кондитерская, там их и делают по какому-то семейному рецепту. Ешь, я еще принесу, – я придвинул пакет поближе к Ларине – Весс обо мне не спрашивал?

   – Меня не спрашивал. – Лаконично отозвалась Ларина.

   – Ну и хорошо. Не говори, что мы встречаемся, – напомнил я, она кивнула.

   Мы еще некоторое время поболтали, выпили сулька и соорудили легкий ужин. Вибрация телефона, поставленного на беззвучный режим, уже две четверти часа настойчиво напоминала мне о том, что пора прощаться. Ларина возбужденно щебетала, время от времени закидывая в рот конфетки, а мне не хотелось ее прерывать, ей явно не хватало общения и мы так мило болтали обо всем на свете, как в ту зиму, когда она была с Драком, а у меня еще была надежда добиться взаимности Эсмириль.

   – Мне пора, Ларина. – Искренне вздохнул я и поднялся на ноги.

   – Погоди! – Ларина вырвала из лежащего на столе блокнота лист, быстро черкнула на нем столбик цифр и протянула мне. – Это номер моего сотового телефона. Пожалуйста, позвони мне перед приходом. – Я понял, что она не хочет, чтобы во время следующего визита я столкнулся с ее любовником-Драконом и мысленно поблагодарил ее за предусмотрительность.

   – Обязательно позвоню, – я аккуратно свернул листок и спрятал его в портмоне.

   Ларина проводила меня до прихожей и теперь смотрела, как я обуваюсь. – А ты не хочешь встречаться с инкаром? – вдруг спросил я.

   – Ты имеешь в виду себя? – Ларина изогнула бровь.

   – Неужели кроме меня и Весса в этом мире не осталось инкаров? – в притворном испуге, спросил я, прикрывая иронией допущенную бестактность.

   – Остались, не переживай. Рист последний Дракон в моей жизни. После окончания учебы я вернусь домой и найду себе мужа, с которым буду жить долго и счастливо, – она невесело улыбнулась.

   – Не влюбись в своего последнего Дракона, они слишком горячие для нас, – уже в дверях сказал я.

   Она согласно кивнула и закрыла за мной дверь.

   Я ехал в метро и думал о нашем разговоре. Леденцы определенно действовали как надо, мой интерес к происходящему в поместье не вызвал у Ларины подозрений, хотя может быть, она и без конфеток бы рассказывала мне то, что знает, но они гарантировали, что она не проболтается обо мне тому же Вессу. Или своему Дракону. Или Эсмириль. Я снова в малейших подробностях вспомнил ее лицо, улыбку, как она выпускает дым колечками, ее голос и ярко-синие глаза. Правда в последние наши встречи ее глаза сверкали от гнева и ярости, а в голосе не было и намека на нежность. Мои чувства ее раздражали, ей не нравились мои прикосновения, поцелуи и мое присутствие, но я любил ее даже такой, сердитой, раздражительной и высокомерной. Мне казалось, что если бы Эсмириль была со мной нежна и ответила на мою любовь, то я бы этого не пережил, мое сердце разорвалось бы от счастья и восторга. Она была моей мучительницей, моей любовью, моей жизнью и сердцем. Без которого жизнь не имеет смысла. Я вернулся из мира грез и понял, что задыхаюсь. Моя правая рука прижималась к груди, воздух с хрипом прорывался в легкие, а в глазах все плыло и двоилось.

   – Молодой человек, с вами все в порядке? – на меня с сочувствием смотрела сердобольная старушка, сидящая напротив.

   – Это астма, – прохрипел я и сунул в рот шарик успокоительного. – Сейчас мне станет легче, приступ пройдет.

   Через три остановки мне действительно стало легче, дыхание восстановилось, сердце перестало болеть, а в голове прояснилось. Я вышел на нужной станции и направился в сторону Страйта. Задумавшись, я не заметил, как ноги сами принесли меня на улочку, где стояла девушка, похожая на Эсмириль. Я подошел к ней и, не здороваясь, взял ее за руку.

Глава 12
Анна

   Отъезд девочек на некоторое время выбил меня из колеи. Мы проводили вместе не так уж много времени, но их присутствие в замке придавало уверенности и спокойствия, теперь же в Шерданне не осталось ни одной знакомой мне женщины, кроме Мики и королевы Диары. Я знала, что через несколько дней приспособлюсь, но первые дни будут самыми трудными.

   Три дня спустя после отъезда Эсмириль и Аль, я сидела в наших покоях и размышляла о том, чем бы мне заняться, чтобы скоротать время, как в комнату без стука ввалились трое мужчин. Драк был в ванной, и принимать нежданных гостей пришлось мне. Я поднялась с кресла и вопросительно посмотрела на застывшие у порога фигуры.

   – Приветствую вас! – вежливо произнесла я и поинтересовалась. – В Шерданне не принято стучаться перед тем, как войти?

   Троица смущенно переглянулась. Один из них, самый старший на вид, крепыш с глазами орехового цвета, длинными волосами чуть тронутыми сединой и носом с горбинкой, смущенно откашлялся и сделал шаг вперед, обозначив поклон. – Гм, позвольте представиться, юная дама, я драггар Арч, – он кивнул себе за спину на двоих мужчин помоложе, которые были удивительно похожи друг на друга, только у одного темные волосы были рассыпаны по плечам, а у второго забраны в небрежную косу. – Это – мои братья драггар Трин и драггар Глен, мы из клана Тули.

   – Приятно познакомиться, драггары, – я тоже слегка поклонилась. – Меня зовут Анна.

   – Из какого вы клана, Анна? – немедленно поинтересовался Арч.

   – Я из клана Тули. – Простая констатация факта на некоторое время вогнала братьев в ступор, Арч оглянулся, братья ответили ему безмолвными, но полными недоумения взглядами.

   – Не знал, что у нас появилась такая красивая родственница, – изумленно произнес Трин.

   – Подожди, Трин, я что-то совсем ничего не понимаю, – пробормотал Арч, продолжая внимательно меня рассматривать. Я с трудом сдержала улыбку. Братья выглядели довольно забавно и, судя по всему, им не доложили о нашей с Драком помолвке. – Анна, прошу простить мою непонятливость, но не могли бы вы объяснить, каким образом стали членом нашего клана?

   – Охотно, Арч, – кивнула я и показала медальон с искусным изображением герба клана Тули, который дал мне Брун, – ваш отец ввел меня в клан на последнем Большом Тинге.

   Они одновременно наклонились, пытаясь рассмотреть мой медальон.

   – Так и есть. На ней медальон отца, – не особо таясь, сказал Глен, я сделала вид, что не услышала.

   – Как неожиданно! Что ж, Анна, добро пожаловать в семью, – пробормотал изрядно озадаченный Арч.

   – Подумать только! – воскликнул Глен. – Стоит уехать из дому на пару лун, как в клане происходят такие изменения! Рад знакомству, Анна!

   – Взаимно. Ваша матушка много рассказывала о вас, – улыбнулась я и присела в кресло.

   – Не сочти за грубость, но мы бы хотели узнать, Анна, откуда ты взялась, и почему тебя ввели в клан, – наконец, спросил Трин, братья тоже присели и теперь наш разговор больше походил на непринужденную беседу. Я приготовилась подробно отвечать на множество вопросов, которые наверняка будут задавать братья, пытаясь сообразить, что из произошедшего стоит рассказывать, а что нет, но за меня ответил Драк.

   – Анна из третьего мира, а в клан ее ввели, потому что она моя невеста. – Драк присел рядом со мной и выжидательно уставился на братьев. Его волосы были влажными после купания, а из одежды присутствовало только полотенце вокруг бедер.

   – Невеста? – хором переспросили они и удивленно переглянулись – И когда же была оглашена помолвка?

   – На последнем Большом Тинге. – Драк поднял свою и мою руки, показывая кольца.

   Несколько мгновений братья ошарашено молчали и лишь переглядывались друг с другом. Первым в себя пришел Арч: – Что ж, это все несколько неожиданно для нас, но мы вас поздравляем с помолвкой.

   – Спасибо, – сказал Драк. – Теперь, когда мы ответили на ваши вопросы, потрудитесь представиться.

   Братья снова впали в ступор, они непонимающе воззрились на Драка, который выжидательно смотрел на них. Я сообразила, что братьев не предупредили о его состоянии, и о событиях последнего месяца.

   – Вам, наверное, не сказали, но Драк в результате ранения потерял память и не помнит вас, – как можно ровнее произнесла я, чтобы, упаси Бог, не обидеть ненароком братьев, и чтобы они не сочли поведение Драка неумным розыгрышем. – Поэтому вам стоит познакомиться с ним еще раз.

   Братья, потрясенные новостями, снова представились, теперь уже Драку, он кивнул и окинул каждого внимательным взглядом, видимо, запоминал, кто есть кто, а потом обратился ко мне.

   – Они мои братья?

   – Да, Драк, они твои братья, – я слегка сжала его руку, он понятливо кивнул и произнес: – Приятно познакомиться!

   Судя по лицам братьев, они уже горько сожалели о том, что вломились в комнату брата. Состояние Драка, его полная потеря памяти и непривычное поведение на неподготовленного зрителя производили самое удручающее впечатление, но сдаваться было не в правилах братьев Тули. Они вымученно улыбались и изо всех сил поддерживали видимость непринужденной беседы, обстоятельно поведав нам о состоянии дел на границе с Волларой, и о мелких стычках с кочевниками в южной ее части. Также нам рассказали о возведении дамбы на реке Вурх, которую инспектировали Трин и Глен, и о завершении строительства замка выскочки Куурта из клана Хейслин, который был построен в эльфийских традициях и совершенно не соответствовал архитектуре, принятой в уделе Кейли. Мы в свою очередь поведали братьям об обстоятельствах ранения Драка, выводах лекарей, моей роли в его судьбе, результатах лечения Драка, вернее об их отсутствии, Большом Тинге и объявлении нашей помолвки.

   – Мы приехали сюда для организации обороны Шерданна и долины, отец назначил меня начальником гарнизона и я намерен сделать все возможное для выполнения моей миссии. Хоть я и не особо верю в нападение отщепенцев, но подготовиться к возможному вторжению мы обязаны. – Трин и Глен согласно кивнули, лицо Драка было непроницаемо, Арч продолжил: – Драк, полагаю, что потеря памяти никак не отразилась на твоих боевых навыках?

   Драк пожал плечами, после ранения он ни разу не тренировался, и как ранение отразилось на его навыках, мы не знали.

   – После обеда мы собираемся обсудить план обороны и я желаю, чтобы ты присутствовал на собрании. – Непреклонным голосом сообщил Арч.

   – Я подумаю. – Недовольно проворчал Драк.

   – Ты не понял, брат, – в голосе Арча зазвенел металл. – Это не предложение, это – приказ! – Он хлопнул ладонями по коленям и поднялся на ноги, а ним следом встали Трин и Глен.

   – Анна, Драк, еще раз приношу извинения за вторжение, – он галантно поцеловал мне руку и кивнул брату.

   – Не надо извиняться, Арч, это простое недоразумение, – вежливо отозвалась я, по очереди подавая руку Трину и Глену.

   – Увидимся за завтраком! – братья вышли из комнаты.

   Драк подошел ко мне, обнял за талию и, поцеловав в затылок, сказал: – Сколько еще у меня братьев? Я не успеваю запоминать их имена!

   – Если я не сбилась со счета, мы уже знакомы со всеми, хотя ты прав, братьев у тебя действительно много. – Он развернул меня к себе лицом, нежно поцеловал меня в губы, потом в шею, опускаясь все ниже.

   – Драк, мне только что сделали прическу, – шепнула я ему, уже видя, что его не остановить.

   – Мы аккуратно, – он поднял подол моего платья и подхватил на руки, прижав спиной к стене. На завтрак в этот день мы безнадежно опоздали.

   Осознание факта помолвки пришло не сразу, но буквально на следующий день стало заметно, как изменилось ко мне отношение обитателей замка. Вагары стали вести со мной еще почтительнее, чем раньше, Драконы из других кланов при встрече кланялись мне, так же, как всем остальным Тули и вежливо осведомлялись о моих делах. По настоянию Бруна я, во избежание недоразумений, не появлялась на публике без подаренного им медальона. Драконы, гостившие в Шерданне, постоянно менялись, и далеко не все из вновь прибывших присутствовали на Тинге и знали меня в лицо.

   Большой Тинг произвел на меня огромное впечатление роскошью парадного зала, количеством присутствующих на нем Драконов, ну и конечно, причинами его созыва. На Тинге Брун официально представил Ника и ввел его в клан, что, наконец-то, определило его социальный статус, наличие которого в мире Драконов имело огромное значение, в чем я убедилась на собственном опыте. Мы с Ником стали своими в Шерданне, частью большой и могущественной семьи.

   Ник выдержал испытание блестяще, с подобающим достоинством и спокойствием, но зная его характер, я прекрасно представляла, чего они ему стоили. После Тинга Эсмириль объяснила мне, что Ник, произнеся ритуальную фразу на старом квэнне, сумел доказать всем присутствующим, что он – Дракон из клана Дрейд, последний представитель легендарной семьи, правившей этим миром много веков назад. По происхождению Ник был ровней Тули и по знатности превосходил всех присутствующих на Тинге.

   Объявление нашей с Драком помолвки прошло для меня, как в тумане, я едва слышала, что говорили Брун и альм малистэр, но, к счастью, все сделала правильно, так, как меня научила королева Диара. После оглашения Сарр отвел нас в сторону, от волнения мое лицо пылало, в глазах стояла пелена и на некоторое время я просто выпала из реальности, чувствуя лишь теплую ладонь Драка. Спустя некоторое время я немного пришла в себя и оглядела зал, на меня смотрела сотня пар глаз, в которых я видела недоумение, удивление, любопытство, сочувствие и даже зависть. Мой статус в клане теперь тоже был определен, я стала Тули, частью клана и с этого момента, повышенное внимание ко мне становилось нормой жизни, которая будет сопровождать меня до конца моих дней.

   После окончания Тинга и последовавшего за ним пира, мы с Драком, обессиленные и счастливые, отправились в наши покои. Мика и Лус хором поздравили нас, пожелали счастья и быстро удалились.

   – Анна, как же я счастлив! – Драк подхватил меня на руки и закружил по комнате – Теперь я с нетерпением буду ждать дня нашей свадьбы.

   – Полагаю, что до свадьбы нам надлежит жить в разных комнатах? – с улыбкой спросила я.

   – Знать не хочу, какие традиции у Драконов, но у нас с тобой традиция, которая предполагает только совместное проживание! – он опустил меня на пол и оглядел с ног до головы. – Ты ослепительна в этом наряде, тебе удивительно идет этот цвет. Моя невеста самая красивая в Дрэклау и я готов вызвать на дуэль любого, кто посмеет со мной спорить!

   Он нежно поцеловал меня и нехотя добавил: – Сегодня я заметил множество заинтересованных взглядов молодых Драконов.

   Я обняла его за шею. – Мне нужен только ты!

   Мы целовались и дурачились, постепенно перемещаясь в сторону спальни. Драк помог расшнуровать платье и расплести волосы.

   Он на руках отнес меня в кровать и мягко навалился сверху, прижав мои руки к подушке.

   – Теперь ты моя, – прошептал он. – Мы всегда будем вместе.

   Мы занимались любовью до утра, в ту ночь Драк снова стал ненасытным, как в начале нашего совместного проживания.

   – Драк, я больше не могу! – взмолилась я через несколько часов.

   – Я тебя измучил? – тревожно спросил он.

   – Куда мы торопимся? У нас вся жизнь впереди!

   – Прости, я все время забываю, что ты человек и тебе может быть тяжело, – покаянно произнес он. – Не стесняйся говорить мне, что устала.

   – Хорошо, Драк. – Частенько он действительно изматывал меня, но я не говорила ему об этом, чтобы не обидеть. – Я буду говорить.

   – Тебе надо побольше спать, – заботливо сказал он, поправляя сбившуюся подушку, и подставляя свое плечо мне под голову. – Эсмириль перед отъездом отчитала меня, что от моих издевательств ты стала прозрачная и скоро совсем исчезнешь. – Мне сразу вспомнились воспитательные лекции Эсмириль, и я невольно улыбнулась. В предрассветных сумерках, я увидела, что Драк тоже улыбается.

   – Последуем совету Эсмириль. – я свернулась клубочком в его объятиях и провалилась в сон.

   Большую часть следующего дня мы проспали, а потом отправились в нашу бухту, прихватив корзинку с едой, вернувшись в замок затемно. Нам хотелось побыть вдвоем, к счастью, Брун и Диара отнеслись к нашему желанию с пониманием, но, начиная со следующего дня, мы приступили к выполнению своих церемониальных обязанностей. Первым испытанием стал завтрак. Нам пришлось встать за несколько часов, чтобы привести себя в порядок, сделать прически и одеться.

   Мы спустились в большой трапезный зал. Ночью в Шерданн прибыло около пятидесяти Драконов и за длинным столом сидели, по меньшей мере, семьдесят незнакомых мужчин и десяток женщин. Едва мы вошли, все головы повернулись к нам, а гул голосов, который мы слышали даже за дверью, превратился в гробовое молчание, сменившееся множественным движением, когда все присутствующие встали, чтобы поприветствовать нас. Драк подал мне руку, и мы неторопливо направились к отведенным нам местам, к любопытствующим взглядам мы успели привыкнуть и не обращали на них внимания. Через минуту в зал вошли королева Диара и Арч, поддерживающий ее под руку. Арч усадил Диару, сказал благодарственное слово и, посмотрев на нас с Драком, торжественно произнес: – Драконы, позвольте представить Анну из клана Тули. – Он знаком попросил меня подняться. – Анна, невеста моего брата драггара Драка.

   Все кивнули, но по выражению лиц большинства присутствующих было ясно, что необходимости в представлении не было, большая часть знала, кто я такая, а остальные догадались. Видимо, Арч старался уберечь других от конфуза, который произошел с ним самим в утро после приезда. Завтрак прошел в дружественной обстановке, я больше не чувствовала себя бесплатным приложением к Драку и только сейчас поняла насколько это ощущение меня тяготило.

   После завтрака Драк отошел пообщаться с братьями, а меня поманила к себе Диара.

   – Анна, ты прекрасно выглядишь! – она взяла меня под руку и отвела к окну.

   – Спасибо, ваше величество.

   – Полагаю, тебе должно быть одиноко после отъезда Эсмириль и Алариэль? – поинтересовалась она.

   – Вы правы, ваше величество, но я стараюсь не поддаваться хандре, – вежливо ответила я.

   – Ты сильная девочка, но если хандра все-таки одолеет, знай, что я всегда рада видеть тебя, и ты можешь прийти ко мне в любой момент, – она мягко сжала мою ладонь. – Я давно не бываю в третьем мире, но мне интересно знать, как живут люди.

   – Спасибо, ваше величество, вы так ко мне добры, – я вежливо кивнула, к нам приблизился верховный шаман.

   – Анна, – обратился он ко мне после приветствия, – до завтрака драггар Арч поведал мне о небольшом конфузе. – Я невольно улыбнулась, а Диара потребовала объяснений. Шаман вкратце пересказал ей, как драггары ворвались в наши покои и что из этого вышло.

   В пересказе шамана история выглядела настолько комичной, что мы с королевой не смогли сдержать смех.

   – Мои сыновья иногда совершенно забывают о манерах! – покачала головой Диара, все еще посмеиваясь.

   – Драггар Арч не счел нужным навестить меня перед визитом к брату, за что и поплатился, – улыбнулся шаман, а в его голосе послышалась изрядная доля ехидства. После нашей встречи в кабинете Бруна у меня не было возможности поговорить с шаманом, и теперь он не казался мне таким уж грозным и величественным, пожилой мужчина с приятной внешностью и отличным чувством юмора. – Надеюсь, драггары не испугали вас, Анна?

   – Совсем нет, – отозвалась я. – Было интересно видеть их в неформальной обстановке. До этого я видела драггаров только на портретах и, конечно, сразу же их узнала, когда они вошли, – пояснила я в ответ на недоумевающий взгляд шамана.

   Шаман и Диара рассмеялись.

   – Анна, в Шерданн прибывает много Драконов, пожалуйста, не выходите из комнаты без медальона. – Серьезно посоветовал он. – Не все знают о вашей помолвке и могут случиться недоразумения.

   Я согласно кивнула и притронулась к украшению, висевшему у меня на шее, становиться объектом недоразумений мне не хотелось.

   – Драггар Арч обмолвился, что приехал организовывать оборону замка и долины, и Драк обязан принять участие в подготовке. Как вы полагаете, он может воевать в его состоянии? – спросила я.

   Шаман на мгновение задумался: – Драку пора начинать принимать участие в жизни клана. Он не может проводить все время с вами, да и вам не помешает чуть-чуть отдохнуть от него. Его психическое состояние не вызывает у меня опасений, а физически он практически не пострадал. Я поговорю с Арчем и мы обсудим с ним возможности привлечения Драка к военным делам. Дамы, прошу извинить, но меня ждут неотложные дела в Чертоге. – Мы попрощались и шаман отошел.

   Мы с Диарой немного побеседовали и разошлись, довольные проведенным временем.

   Мы были в комнате, когда к нам постучался Арч.

   – Драк, Анна, еще раз приношу свои извинения за наше вторжение. Нам сообщали, что ты, Драк, был ранен и едва не умер, но мы и предположить не могли, что ты потерял память. Сегодня альм малистэр рассказал мне, что с тобой произошло.

   – Арч, все в порядке, – кивнул Драк, принимая извинения брата. Арч сел в кресло напротив.

   – Драк, ты должен возобновить тренировки, – твердо сказал он, жестом пресекая возражения Драка. – Несмотря ни на что, ты – Тули, физически ты здоров, я справился у альм малистэра, и если ты и дальше будешь отсиживаться в комнате, тебя неправильно поймут. Ты обязан быть с нами, ведь война может начаться в любой момент. Драконы должны видеть, что Тули непобедимы, и ни в коем случае нельзя показывать, что отрава изменила тебя настолько, что ты не можешь воевать.

   Драк молча смотрел на брата, подобные разговоры с ним заводили и Брун, и Гелан, и даже Эсмириль, но дальше них дело не шло, Драк упорно отказывался начинать тренироваться и просто игнорировал все доводы. Сейчас же, глядя на Драка, мне показалось, что его упрямство дало тонюсенькую трещинку, что он не пропустил слова Арча мимо ушей. Возможно, Арч выбрал для разговора удачное время, или Драк был морально готов, но я решила, что будет нелишним закрепить успех. Я мягко взяла его за руку: – Милый, Арч прав, тренировки пойдут тебе на пользу, тебе стоит попробовать!

   Драк искоса посмотрел на меня и закусил краешек нижней губы. Я лихорадочно обдумывала следующую фразу, но Арч опередил меня. Он хлопнул ладонями по коленям и решительно поднялся на ноги. – Я иду во двор, у нас намечена тренировка на мечах. Нечего тянуть время, переодевайся, и пойдем заниматься. Меня научили основам боя на гарратах, [26 - Гарраты – мечи лейкандиров или мечи шестируких, парные мечи, длинные прямые верхние и короткие изогнутые нижние. Уникальная техника боя на гарратах практически недоступна для представитей двуруких рас, в настоящее время на основе лейкандирской техники разработаны несколько упрощенных методик боя парными мечами (один длинный верхний и один короткий нижний)] и я хочу его тебе показать.

   – На гарратах? – неожиданно заинтересовался Драк.

   – Ага, – самодовольно кивнул Арч, Драк поднялся на ноги и сделал шаг по направлению к спальне, но тут же остановился, и сказал: – Я без Анны не пойду.

   – Присутствие Анны будет не очень уместно, но если ты настаиваешь… – протянул Арч, но Драк уже повернулся к нему спиной и направился в спальню переодеваться.

   Мы спустились в тренировочный двор и увидели, что с мечами вышли поупражняться около сорока Драконов. При нашем появлении звон и крики cтихли, и на нас уставились сорок пар любопытных глаз, Драк напрягся, многие из тренирующихся были по пояс голые, разгоряченные тренировкой и все, как мне казалось, смотрели на меня. От такого повышенного интереса мне стало очень неуютно, и я остро почувствовала неуместность моего присутствия.

   – Драк, попроси Луса проводить меня к вашей матушке, – шепнула я ему. – Я подожду тебя у нее.

   Драк кивнул, и через пять минут я уже входила в покои королевы Диары.

   – Тебе удалось его уговорить? – воскликнула Диара, когда я рассказала ей про мою неудачную попытку присутствовать на тренировке.

   – Вместе с Арчем, – кивнула я, – он был очень убедителен, но как мне кажется, основным фактором согласия Драка стали какие-то гарратты.

   – Лейкандирские мечи? – Диара удивленно приподняла тонкие брови. – Надеюсь, мальчики не поранятся.

   – Я тоже на это надеюсь, – призналась я, не понимая причин удивления королевы. – Мне бы не хотелось, чтобы Драк получил еще одно ранение.

   – Не беспокойся, Анна, Арч отличный фехтовальщик и никогда не теряет головы. Драку ничего не угрожает, – уверила меня Диара и увлекла к мягким креслам в глубине комнаты.

   – Теперь, когда у тебя будет больше свободного времени, чем бы ты хотела заняться? – спросила Диара, жестом предлагая налить горячего вина со специями.

   Ее вопрос застал меня врасплох, все мое время было занято Драком и ни на что другое его не хватало, поэтому я не задумывалась над этим вопросом.

   – А чем обычно занимаются жены в клане Тули? – я осторожно налила вина в специальный бокал с крышечкой. – Вам налить? – Диара отослала свою вагару, и потому управляться с тяжелым кувшином приходилось мне.

   – Тем же, чем и жены во всех остальных кланах: воспитывают детей, занимаются домом, ведут светскую жизнь. Некоторые посвящают много времени хобби, например, Салина, жена Гелана, хорошо рисует, Герта – искусная вышивальщица, некоторые даже после замужества продолжают оттачивать воинское мастерство, правда, не в нашем клане.

   – Женщины тоже могут стать воинами? – изумилась я, подавая ей бокал с вином.

   – Если у женщины возникнет подобное желание, – кивнула Диара. – Тебя привлекает путь воительницы?

   – Что вы, ваше величество! Мне страшно смотреть даже на мечи, которые висят на стенах в наших покоях. – Откровенно сказать, я вообще старалась держаться от оружия подальше и даже уговорила Драка снять мечи в изголовье кровати потому, что мне все время казалось, что они могут свалиться нам на головы во время сна.

   – А у вас есть библиотека? – наконец спросила я.

   – Да, конечно, и достаточно большая, – кивнула королева.

   – Тогда я бы хотела выучиться читать, – до сих пор я владела только устным квэнне.

   – Я тебя научу, – пообещала королева. – Ты говорила, что в третьем мире была актрисой. Тебе нравилось это занятие? – она сделала маленький глоток вина и закрыла свой стакан.

   – Очень нравилось, – вздохнула я. – Мне было интересно перевоплощаться, с каждым персонажем я проживала маленькую жизнь, и это было очень увлекательно.

   – Ты скучаешь по своей работе?

   – И да, и нет, – честно призналась я, – сейчас у меня совершенно другая жизнь, которой у меня никогда бы не было в моем мире. Порой мне кажется, что я живу во сне, настолько невероятно то, что со мной происходит. Вы представить не можете, насколько жизнь здесь отличается от того, к чему я привыкла в своем мире!

   – Представить этого я не могу, – согласилась Диара, – в последний раз я побывала в третьем мире после рождения Гелана и наверняка с тех пор твой мир очень сильно изменился.

   – Почему вы туда не возвращаетесь? – поинтересоваться, сколько лет прошло с тех пор, я постеснялась.

   – Мне не нравится ваш мир, и потом кто-то из нас должен оставаться в Шерданне. Брун часто уезжает, а я храню очаг.

   – Как у них там дела? Вам ничего не известно?

   Она покачала головой. – Связи нет, новости не доходят, и я очень волнуюсь за своих сыновей. После того, как Дун пропал в пятом мире, я все время волнуюсь за своих детей и мужа. Я очень боюсь потерять еще кого-нибудь.

   – Надеюсь, что все будет нормально, – отозвалась я.

   – Я тоже на это надеюсь, – улыбнулась она, – давай, я покажу тебе руны.

   Она хлопнула в ладоши и отдала приказание материализовавшейся из соседней комнаты вагаре. Через четверть часа мы с Диарой склонились над драконьим букварем.

   В самом разгаре урока в покои вошел Драк, его рубашка была разрезана в нескольких местах, на светлых тренировочных штанах виднелись пятна грязи, а небрежно собранные в хвост волосы были мокрые от пота.

   – Матушка, здравствуйте! – поприветствовал он Диару.

   – Здравствуй, Драк, – она радостно улыбнулась сыну. – Как прошла твоя тренировка?

   – Очень хорошо, лучше, чем я ожидал. – Он улыбнулся матери. – Позвольте забрать Анну?

   – Да, Драк, конечно. – Диара закрыла книгу. – Анна, приходи завтра, тебе надо упражняться.

   Я попрощалась со своей будущей свекровью, и мы с Драком покинули покои королевы.

   – Мне надо больше тренироваться, – проворчал он через некоторое время, – я теряю форму и навыки. Арч ругался, что я себя запустил.

   – Ничего, Драк, ты все наверстаешь! – я едва поспевала за его размашистым шагом, но мне было радостно от того, что он, не смотря ни на что, шаг за шагом, обретает себя прежнего. Он провел без меня без малого три часа, дольше мы были врозь лишь в тот день, когда шаманы устраивали консилиум.

   – Чем ты занималась? – поинтересовался Драк и замедлил шаг.

   – Твоя матушка учит меня читать, – я перевела дух.

   – Читать? А ты разве не умеешь? – озадаченно уточнил он.

   – Ты собираешься жениться на безграмотной девушке, у тебя еще есть время передумать, – пошутила я.

   – Не смей так говорить, я никогда не передумаю, – резко ответил он, не оценив моей шутки.

   – Я не знаю ваших рун, – примирительно пояснила я.

   – Надо же! Я никогда об этом не задумывался, ведь ты отлично говоришь на квэнне. – Озадаченно сказал он, видимо забыв, как он учил меня языку.

   – Ее величество сказала, что в замке есть обширная библиотека. Возьму пару книг, когда выучусь.

   – Тебе со мной скучно? – он остановился и развернул меня к себе лицом.

   – Ну что ты, Драк, конечно, нет! – воскликнула я. – Я всегда любила читать, и потом, должна же я чем-то заниматься, пока ты будешь тренироваться. Мне хочется узнать историю этого мира и моей будущей семьи, чтобы не быть позором клана Тули.

   – Демон, ну почему я ничего не помню!? – воскликнул он, распахивая передо мной дверь наших покоев. – Я бы смог тебе все рассказать! Этого Коула убить мало за то, что он лишил меня прошлого!

   – Зато он не сможет лишить тебя будущего! – возразила я.

   – Я в душ, не скучай! – он чмокнул меня в нос и пошел в ванную.

   С этого дня мы с Драком постепенно стали вливаться в жизнь клана. Драк возобновил каждодневные тренировки, а у меня появилось достаточно свободного времени, которое я посвящала учебе. К безмерному удивлению Диары руны я выучила за несколько уроков, и еще несколько дней понадобилось на то, чтобы я научилась читать. Иногда, во время наших с Диарой занятий, у меня появлялось странное чувство дежавю, как будто я уже училась читать руны квэнне раньше, во всяком случае, они не были мне в диковинку. Когда я бегло прочитала первую сказку, радости Диары не было предела, она со слезами на глазах поведала, что в последний раз слышала эту сказку от маленькой Эсмириль, когда та училась чтению.

   Драконы все прибывали, и управление замком занимало у Диары все больше и больше времени. Я старалась помочь ей, как могла, попутно обучаясь сложной науке ведения хозяйства огромного замка. Арч нещадно гонял Драка, пытаясь поскорей восстановить его боевую форму, тренировки длились все дольше и дольше, а в дополнении к ним брат заставлял Драка принимать участие в военных советах. Драк ворчал, ругался, но делал все, что приказывал Арч. Физические нагрузки выматывали Драка, а я уставала, бегая по Шерданну по поручениям Диары, и большую часть ночи мы теперь спали.

   – Милая, ты хорошеешь с каждым днем, – сказала однажды утром Диара.

   – Спасибо, ваше величество, я просто стала больше спать.

   – Теперь ты понимаешь, почему Драконы-мужчины так много тренируются? – заговорщицки подмигнула она. – Иначе они просто не вылезали бы из спальни.

   Я рассмеялась: – А все Драконы-мужчины такие темпераментные?

   – Темпераментность Драконов славится на все миры, наши мужчины очень горячие. – Диара помолчала. – Драк становится похож на себя прежнего, альм малистэр сказал, что память к нему вряд ли вернется, но меня не покидает надежда, что если он будет заниматься привычными с детства вещами, то сможет вспомнить хоть что-нибудь.

   – Иногда в жизни бывают моменты, которые хотелось бы забыть и никогда не вспоминать, – возразила я.

   – Какие, например?

   – Ну, например, несчастная любовь, – сказала я.

   – Ты знаешь, что с ним случилось в третьем мире?

   – Вы имеете в виду историю его несчастной любви?

   Она кивнула: – Он был совсем юным, когда влюбился, но она отвергла его чувство, и он сбежал в пятый мир, чтобы умереть. К счастью, с ним был Дун, он не дал Драку наделать глупостей и смог оградить от верной гибели. Не знаю как, но Дуну удалось привести Драка в чувство. Они никогда не рассказывали о том походе, но когда они вернулись домой, Драк был почти в порядке, хотя некоторое время он сторонился женщин, что для Дракона нетипично. Мы с Бруном очень переживали за него, но альм малистэр уверил нас, что с Драком все будет в порядке и оказался прав.

   Я вспомнила наш разговор с Драком в третьем мире.

   – Рист не давал Драку прохода своими шутками по поводу его состояния, – продолжила Диара, – и Бруну даже пришлось сделать ему внушение. Порой Рист бывает просто несносным! Даже не знаю, в кого он такой задиристый.

   – В самом начале нашего знакомства, еще до ранения, Драк вскользь упоминал об этой истории, – поделилась я, – он ясно дал мне понять, что нам лучше остаться друзьями. Когда он воспылал ко мне страстью после комы, я просто-напросто испугалась, тем более он в те дни был не вполне адекватен. После того, как мы стали жить вместе я его еще достаточно долго боялась, мне все время казалось, что сейчас он сделает что-нибудь ужасное.

   – Бедная девочка, – королева сочувственно покачала головой, – как же ты согласилась остаться с ним?

   – После первого проявления его любви первым моим желанием было сбежать из поместья и никогда больше туда не возвращаться, но когда у него начались приступы, я уже не смогла уйти, не могла позволить ему умереть, видеть, как он мучается было невыносимо. Слава Богу, здесь их у него нет.

   – Брун рассказывал об этих странных приступах и упомянул, что Драку очень больно, когда они случаются, но мой муж всегда скрывает от меня ужасную правду и старается не рассказывать о том, что может меня расстроить. – Голос Диары предательски дрогнул. – Если бы я увидела припадки Драка собственными глазами, то умерла бы от разрыва сердца!

   – Я сделаю все возможное, чтобы они больше не повторились, даю слово, ваше величество, – меня пробрала дрожь от воспоминаний о бьющемся в судорогах Драке и кровавой пене на его губах.

   – Как вы думаете, ваше величество, мы сможем возвращаться в третий мир? – робко поинтересовалась я.

   – Если альм малистэр позволит, то конечно, вы сможете путешествовать между мирами, – осторожно ответила Диара. – Тебе здесь плохо?

   – Я скучаю по своей семье, мне бы хотелось видеться с родителями, с сестрами, с друзьями. – На глаза навернулись слезы. – Но, боюсь, Драк не переживет мой отъезд, даже если я уеду на непродолжительное время.

   – Не отчаивайся, Анна, шаманы вполне способны сотворить чудо и возможно, что вскоре ты увидишься со своими близкими, – подбодрила меня Диара, но в ее глазах я видела сомнение и сочувствие.

   Через неделю у Диары совершенно не осталось времени на наши занятия, нас постоянно отвлекали, и уроки заканчивались, едва начавшись.

   В один из этих суматошных дней я снова посетила картинную галерею, где не бывала с того дня, как Драк был у шаманов.

   Я снова с интересом рассматривала портреты Тули, которые перестали быть для меня лишь холстами и красками. Строгие лица Гелана, Гора и Эсмириль всколыхнули в душе ностальгические чувства, я помнила их совершенно другими и уже успела по ним соскучиться. За это время я узнала, что Гелан женат и у него недавно родился третий сын, Диара очень тепло отзывалась о Салине, скучала по внукам и сокрушалась, что невестка уехала погостить к своим родителям. Пока я жила в поместье, я ни разу не слышала, чтобы Гелан упоминал о своей семье, хотя, по словам королевы, он нежно любил жену и детей. Портрет Драка, как и в прошлый раз, вызвал у меня невольную улыбку. Изображенный на нем суровый драггар не походил ни на Драка сегодняшнего, ни на того, каким я его помнила по третьему миру. Сурово сжатый рот, мрачный взгляд и полное ощущение, что позирует он исключительно по необходимости и против своей воли, возможно даже после внушения Бруна. С соседнего портрета на меня взирал Рист, такой же высокомерно-насмешливый, как в жизни. Казалось, что его губы вот-вот искривятся в презрительной усмешке, а глаза ощупают оценивающим взглядом. Я отвела взгляд, связанные с Ристом воспоминания были скорей неприятны, и его отъезд меня искренне обрадовал. Чего не скажешь об отъезде Эс. Я перевела взгляд на последний портрет. Если бы не она, я бы вряд ли сумела адаптироваться в их семье, да и Драк, общаясь с ней, не чувствовал себя ненормальным. Налюбовавшись на Эсмириль, я подошла еще к одному портрету, тому, на котором был изображен Тули, которого семья уже не числила среди живых.

   – Красивый, правда? – произнес чей-то голос у меня за спиной. В прошлый раз была Диара, а кто на этот раз? Я оглянулась, за моей спиной стояла молодая женщина.

   – Я не видела его вживую, но портрет очень хороший, – вежливо отозвалась я, с любопытством разглядывая незнакомку.

   – Я Криста из клана Фэйхал, – представилась она, переведя взгляд с портрета на меня. Криста была довольно высокой, почти на голову выше меня, худой и смуглой. Ее лицо с темными, миндалевидными глазами, прямыми бровями, тонким, хоть и чуть длинноватым носом и четко очерченными губами можно было смело назвать красивым, если бы не сурово сжатый рот, тонкая складка на переносице и по-мужски жесткое выражение лица. Одета она была непритязательно: в узкие мужские штаны, заправленные в высокие сапоги и белоснежную рубаху, с небрежно расстегнутым воротом. Над плечом виднелась рукоятка меча, оплетенная кожей, а на широком поясе висел массивный нож в ножнах.

   – Анна из клана Тули, – представилась я, Криста оглядывала меня с не меньшим любопытством.

   – Я знаю, ты невеста Драка, – кивнула она – Ты часто здесь бываешь?

   – В галерее? Второй раз с момента приезда. А ты?

   – Каждый раз, когда бываю в Шерданне. – Она снова смотрела на портрет Дуна. В разговоре возникла неловкая пауза, с минуту мы смотрели на портрет, потом Криста чуть слышно вздохнула и предложила: – Давай присядем, я покурю, и мы немного пообщаемся. Или ты торопишься?

   – Нет, я не тороплюсь, – мы сели на ближайшую скамью напротив портрета.

   – Ты хорошо его знала? – спросила я, наблюдая за ловкими пальцами моей новой знакомой.

   – Я должна была стать его женой, – закуривая трубку, сказала она. Выпустив дым, она снова стала смотреть на портрет: – но даже не стала невестой.

   – Почему? – спросила я.

   – У Тули не принято женить младших, пока старшие холостые. Когда мы познакомились, только-только сыграли свадьбу Берка, второго сына, а Дун был шестым. – Она выдохнула колечко дыма, ее голос был спокойным, если не сказать равнодушным.

   После ее слов мне стало понятно, почему Драк ревновал меня к своим холостым братьям и почему Рист сказал, что я никогда не стану невестой Драка. Наша помолвка – исключение из правил, и поэтому она вызвала такой ажиотаж! Интересно, Драк знал об этом правиле? Наверняка знал, но мне о нем говорить не стал.

   – Он ушел в поход и не вернулся. – Криста опустила глаза. – Когда он пропал, они искали его несколько лун, прочесали всю округу на двадцать лиг, но что можно найти в каменистом ущелье? Пару капель крови и обрывки одежды? Я надеялась до последнего, что поисковому отряду удастся его найти, но с каждым днем надежда таяла, как снег под весенним солнцем. В начале третьей луны отряд вернулся в Шерданн, привез находки и отдал их шаманам, они провели тщательный магический поиск и самые плохие подозрения подтвердились, шаманы не увидели дракона Дуна, а это почти всегда значит, что и человек мертв. – Криста забыла про трубку и опустила голову, в ее голосе слышалась затаенная боль. – Все говорят, что Дун погиб, но вот тут, – она приложила руку к груди, – он до сих пор жив. – Она искоса посмотрела на меня и отвела взгляд, а я поняла, что в сердце Кристы до сих пор теплится искорка надежды.

   – Мне так жаль, Криста, – посочувствовала я.

   – Мне тоже. – Криста покрутила в руках потухшую трубку и раскрыла кисет. – Не представляешь насколько. Он был особенным, самым ярким, самым сильным, моим солнцем. У нас была бы хорошая семья, жаль, что ничего не получилось. – Она набила трубку, раскурила ее и пару раз затянулась, Криста держалась великолепно, но чуть подрагивающие пальцы выдавали ее внутреннюю боль. Рана в ее сердце так и не зарубцевалась.

   Она выпустила дым двойным колечком и посмотрела на меня: – Вам с Драком повезло, что вашу помолвку огласили вопреки традиции.

   Я согласно кивнула: – У нас особый случай.

   – Я слышала, что это решение было связано с состоянием Драка. Никто ничего толком не знает, но говорить о вашей помолвке будут еще долго, ты уж мне поверь. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Многие недовольны.

   – Недовольство многих меня не волнует, – я пожала плечами, сделав вид, что мне действительно все равно, но по глазам Кристы было видно, что она мне не поверила. – Так же, как и досужие сплетни, поговорят и забудут.

   – Конечно, забудут, – согласилась Криста и занялась своей трубкой.

   – Чем ты занимаешься в Шерданне? – спросила я.

   – Тем же, чем и все остальные. Готовлюсь защищать внешние границы.

   – Ты воительница? – уточнила я, впрочем, в ответе я была почти уверена.

   – Я предпочитаю слово «воин», – кивнула Криста. – После гибе… после пропажи Дуна я выбрала путь воина, – она усмехнулась. – Так меня хотя бы не смогут выдать замуж.

   – Воинам нельзя выходить замуж? – поинтересовалась я.

   – Почему же? – пожала плечами Криста – Можно, если воин этого желает. Если бы не мой выбор, отец уже давно отдал меня замуж, а так он вынужден смириться с тем, что решение о замужестве я буду принимать сама.

   – Ты не хочешь замуж?

   – Я хотела выйти замуж только за Дуна. Другой муж мне не нужен. – Она снова посмотрела на портрет.

   – А как твоя семья отнеслась к твоему решению?

   – Им было непросто смириться с моим выбором, но, к счастью, они проявили понимание, а сейчас все уже привыкли, – усмехнулась она.

   – Я не умею обращаться с оружием и не представляю, как женщина может стать воином и воевать, – откровенно призналась я.

   – На самом деле это не так уж сложно, к оружию можно привыкнуть, просто надо тренироваться. Если в жизни женщины нет любви, то остается только война, – грустно улыбнулась Криста. – Среди Драконов женщины-воины не редкость.

   – Ты воевала? – поинтересовалась я.

   – Да, – она кивнула на портреты, – мне довелось сражаться вместе с Арчем, Трином и Гленом. Когда пропал Дун, и они все уехали в пятый мир, меня не взяли. Арч сказал, что женщине не место среди воинов, и в тот день я дала обет: если Дун не вернется, то я стану воином.

   – Ты сдержала слово, – сказала я.

   – Сдержала, – поморщилась Криста. – Через год я воевала вместе с Арчем.

   – Парни из моего отряда только о тебе и говорят. – Немного помолчав, призналась она.

   – Правда? – оторопела я.

   – Конечно, правда. Зачем мне врать? – улыбнулась Криста. – Ты – тайна, а всякая тайна возбуждает интерес. – Я не нашлась, что ответить, но новость скорей меня расстроила, чем порадовала. Криста ободряюще потрепала меня по плечу. – Не бойся, никто из парней не позволит себе ничего неподобающего, тем более, здесь, в Шерданне. Да и с Драком побоятся связываться.

   – Потому что он Тули?

   – Потому что он очень сильный и опытный воин. – Наши взгляды встретились, и в ее темных глазах я не увидела и тени насмешки. – Драк ничего не помнит, но меч в руках держать не разучился.

   – Он сильно отличается от себя прежнего? – помявшись, спросила я.

   – Во многом он стал другим, но какие-то черты характера остались прежними, просто Драк стал не таким, к какому мы все привыкли, – откровенно призналась Криста.

   – Рист сказал, что он стал ненормальным, – призналась я.

   – Я не увидела в Драке безумия, раньше он был веселее, задорнее, общительнее, а теперь он стал другим и нам трудно принять нового его. Мы все хотим, чтобы он стал таким, как прежде, чтобы нам не было нужды менять свои представления о нем.

   – Спасибо за откровенность.

   – Не за что. Надеюсь, ты не обиделась?

   – Нисколько, – пожала плечами я. – Я видела, как его ранили, была с ним сразу после выписки из больницы, и могу судить о том, какой путь он прошел. Поверь мне, три луны назад ни у кого не возникло бы сомнений в том, что Драк сошел с ума.

   – Ты молодец, Анна, – произнесла Криста, – правильно делаешь, что не обращаешь внимания на сплетни. Драконы посудачат и успокоятся, какие бы странности не появились у Драка, он остается Тули.

   Дверь в дальнем конце зала приоткрылась, и в проеме показался подросток, увидев Кристу, он начал активно жестикулировать, призывая идти за ним.

   – Мне пора. Было приятно с тобой познакомиться, – сказала она, поднимаясь.

   – Взаимно, Криста. – я тоже встала. – Надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда.

   – Конечно, я тебя разыщу, – она посмотрела на пританцовывавшего в дверях подростка. – До встречи!

   – До свидания, Криста. – я проводила глазами новую знакомую и, как только закрылась дверь, снова опустилась на скамью и посмотрела на портрет Дуна.

   За пару недель я научилась читать достаточно хорошо и смогла посетить библиотеку. Диара лично проводила меня и представила Хранителю знаний, невысокому, темноволосому мужчине с элегантной бородкой клинышком.

   – Мейсир Хальт, это Анна, подберите для нее несколько книг для приятного чтения на современном квэнне. – Хранитель почтительно склонился, когда он двигался, становилась заметна его хромота.

   – Милая, оставляю тебя в надежных руках мейсира Хальта.

   – Благодарю вас, ваше величество. – Она погладила меня по щеке и удалилась.

   – Как мне вас называть? – спросила я, когда за Диарой закрылась дверь.

   – Можете звать меня мейсир Хальт, если вам будет угодно, – он с интересом смотрел на меня, а я отметила, что Хранитель с его благородной внешностью мало напоминал библиотекаря, скорей ловеласа с итальянскими корнями века эдак восемнадцатого, а хромота не портила этого впечатления, а скорей придавала ему некоторую пикантность.

   – А я Анна. – Я смутилась от собственных игривых мыслей и окинула взглядом высокие стеллажи библиотеки, наполненные разнокалиберными книгами. В простенках между окон стояли специальные шкафы с круглыми отверстиями для манускриптов и свитков.

   – Что вы хотите прочесть, Анна? – учтиво поинтересовался мейсир Хальт.

   – Для начала что-нибудь несложное, может быть сказки, детские стихи или что-то в этом роде. – Я постеснялась признаться такому импозантному мужчине в том, что научилась читать всего пару дней назад.

   – Желаете читать здесь или прикажете доставить книги в ваши покои? – уточнил он, понятливо кивнув. – Здесь есть все условия для чтения.

   – Буду читать здесь, – быстро сказала я, проводить все свое время в покоях Диары мне казалось неудобным, а сидеть безвылазно в нашей комнате надоело.

   – В таком случае, юная госпожа, прошу следовать за мной. – Хранитель, опираясь на резную трость, повел меня в комнату для чтения. Завернув за один из стеллажей, он галантно распахнул передо мной дверь, пропуская в самое уютное помещение, которое я когда-либо видела. Помещение было, по драконьим меркам, небольшим, пол застелен мягким ковром в бежевых тонах, стены отделаны резными деревянными панелями, а широкое окно завешено плотными портьерами сливочного цвета. Перед камином стояло широкое мягкое кресло с горой подушек и пушистой шкурой неизвестного мне животного, которую полагалось использовать в качестве пледа. В центре комнаты стоял большой диван, два кресла, по размерам поменьше, чем у камина, но не менее уютных на вид и круглый резной столик с кувшином вина и вазой с фруктами. Комната была мечтой любителя со вкусом почитать.

   – Располагайтесь, юная госпожа, а я пока подберу для вас книги, – мейсир Хальт откланялся и отправился в зал с книгами.

   Я присела на широкий диван и утонула в мягких подушках. Мейсир Хальт вернулся минут через пять, по-видимому, выбор книг не составил для него особых проблем. Он протянул мне несколько потрепанных томиков в кожаных переплетах, и с ноткой ностальгии в голосе, произнес. – Эти сказки читали все маленькие Тули. Надеюсь, вы найдете их интересными.

   С этого дня я проводила в библиотеке все свое свободное время. Я приходила в самую уютную комнату, усаживалась на диван, рядом с которым мейсир Хальт поставил столик, на нем к моему приходу всегда оказывалось несколько томиков книг и свежий цветок в изящной вазе. Я пролистывала страницы, выбирала книгу и погружалась в чтение. Время от времени хранитель заглядывал в дверь и осведомлялся, не нужно ли чего юной госпоже. Иногда я просила пояснить мне тот или иной нюанс развития сюжета, и он с удовольствием присаживался в кресло и принимался за толкование. Мейсир Хальт угощал меня тающими во рту печеньями его жены и специально посылал на кухню за легким, игристым белым вином, которое Драконы называли «Эльфийские грезы» и привозили из Фалиальты, родины Алариэль. Сказки, любимые маленькими Тули, меня больше не интересовали. Я перешла к чтению приключенческих новелл и легких эльфийских романов, которые рекомендовались к чтению Драконам среднего школьного возраста. Попытки прочитать саги, исторические романы и эльфийские баллады потерпели крах, стиль изложения и множество незнакомых мне реалий превращали чтение в сущую муку для меня и непрерывные исторические, этнографические и культурологические объяснения для Хранителя Хальта. Промучившись пару дней с очередным эльфийским опусом, я решила не форсировать события и идти от простого к сложному.

   Первое мое посещение библиотеки чуть не обернулось большим скандалом. Проводив меня в библиотеку, Диара отправилась с кратким визитом в город. Тренировка Драка закончилась, и он пришел в покои матери, чтобы забрать меня, но к его удивлению и растерянности в комнатах не было ни меня, ни его матушки. Перепуганная вагара Диары ничем не смогла ему помочь, и Драк уже начал свирепеть, когда положение спас Лус. Он примчался из домашнего крыла, и едва переведя дух, выпалил, что один из вагаров видел, как я и ее величество шли в библиотеку.

   Драк вихрем ворвался в комнату для чтения и застал идиллическую картину, я сидела в кресле перед камином, забравшись в него с ногами, попивая легкое вино и увлеченно читая одну из сказок.

   – Анна, ну что ты делаешь?! – воскликнул Драк. – Почему ты от меня прячешься?

   – Драк, у меня и в мыслях не было тебя расстраивать! – я потянула его за руку и усадила рядом со мной. – Я совершенно потеряла счет времени.

   Он заглянул в книгу и улыбнулся, словно увидел старого друга: – Одна из моих любимых сказок.

   Драк помог мне выбраться из кресла и, прихватив пару книг, мы отправились в свои покои.

   Библиотека Шерданна действительно поражала обилием книг, но не читателей, я была единственным посетителем, и Хранитель искренне радовался моим визитам. Спустя некоторое время мейсир Хальт посоветовал мне прочесть поэмы Вальмиара, великого эльфийского поэта, который жил пару веков назад. Его произведения не были предназначены для детского чтения, но Хранитель уверил, что Вальмиар мастерски владел словом и понимание прочитанного не составит для меня труда. До знакомства с творчеством любвеобильного эльфа я не числила поэзию в разряде любимых книг, но искромётный юмор, тонкая ирония и толика циничности поэзии Вальмиара покорили мое сердце и навеки сделали меня его поклонницей. Мне было искренне жаль, что маэстро умер за две сотни лет до моего рождения. Томик «Реймаль и Женивиль» прочно поселился на моем прикроватном столике.

   – Анна, я начинаю ревновать, – сказал как-то Драк, забирая меня после очередной тренировки.

   – К кому? – искренне изумилась я. – К Хранителю?

   – К Реймалю, – рассмеялся он, – ты проводишь с ним больше времени, чем со мной.

   – Драк, прекрати! Ревновать к литературному герою странно, – укоризненно покачала головой я, поймав себя на мысли, что в последнее время действительно читаю почти все свое свободное время.

   – Ты права, извини. Ревновать к Реймалю – глупость, – серьезно сказал Драк, – ведь есть еще Шаонэль [27 - Шаонэль, принц в изгнании, известный персонаж серии романов в стихах эльфийского поэта Фальгаллара Эррсинского.], не говоря уже о Дирране Гордом [28 - Дирран Гордый герой знаменитой эпической саги Драконов, описывающей события Войны Цветов, считается эталоном мужества и благородства, хотя реальный прототип Диррана не обладал и половиной приписываемых ему качеств.].

   – А кто это? – я уперлась руками ему в грудь и с любопытством посмотрела в глаза.

   – Пойдем, я тебе расскажу. – Драк мягко увлек меня в спальню.

   Драка вполне устраивал тот факт, что во время его тренировок я нахожусь в библиотеке под присмотром Хранителя, и он спокойно занимался, не волнуясь, что я скучаю в его отсутствие.

   Однажды он вернулся с тренировки мрачный как туча.

   – Как тренировка? – осторожно поинтересовалась я, Драк хлебнул вина прямо из кувшина и поморщился, легкое эльфийское он не любил.

   – Нормально, – проворчал он, и, помолчав, добавил, – часть Драконов сегодня отбывает на границу, шаманы говорят, что опасность вторжения очень высока.

   – Ты же останешься? – я положила ладонь на его руку.

   – Конечно, останусь. – Он прижал мою ладонь к своим губам, как делал всегда, когда нуждался в моей поддержке. – Я один не поеду, а брать тебя с собой на границу не самая удачная идея. Слава Огню, что ты проводишь все свое время в библиотеке.

   – Почему?

   – В Шерданне слишком много посторонних мужчин.

   – Драк, ты во мне сомневаешься? – меня обижало, что он все время пытался скрыть меня от посторонних глаз и ревновал ко всем подряд без всякого повода.

   – Я сомневаюсь в окружающих, – веско сказал он и пристально посмотрел мне в лицо, от его взгляда я невольно поежилась, хоть и не чувствовала за собой никакой вины, – если родной брат пытался отбить тебя, то что говорить о посторонних.

   – Что? Кто это меня пытался отбить? – возмутилась я.

   – Рист, кто же еще. – Его губы искривились. – Ты что, не заметила? Он же с тебя глаз не сводил!

   Не заметить внимание Риста могла только круглая дура, к коим я себя не причисляла, но поддерживать дискуссию по поводу Риста и его поведения у меня не было ни малейшего желания.

   – Его счастье, что он уехал, а то бы я его убил, – процедил Драк и крепко прижал меня к себе.

   – Ты драматизируешь ситуацию, скорей всего Рист просто задирался, – я потерлась щекой о его плечо.

   Драк скрипнул зубами и промолчал, оставшись при своем мнении.

   Вскоре состоялось мое первое знакомство с посторонними Драконами, от которых Драк так старательно меня прятал. Я, как обычно, сидела в комнате для чтения, погрузившись в увлекательный приключенческий роман, Хранитель Хальт ушел по своим делам, сказав, что скоро вернется. Увлекшись развитием сюжета, я не услышала шаги и не заметила, как на соседнее кресло присел молодой Дракон, вернувшись в реальность только от его негромкого покашливания.

   – Прошу прощенья, я вас не заметила, – вежливо сказала я.

   Он кивнул, продолжая, молча смотреть на меня.

   – Анна из клана Тули. – представилась я, решив, что его понятия о вежливости несколько отличаются от моих, и вопросительно посмотрела на него. Незнакомец встряхнулся. – Прошу прощения, Анна, – он прижал руку к левой стороне груди. – Я Стайн из клана Дронго.

   – Приятно познакомиться, Стайн из клана Дронго, – кивнула я, с любопытством рассматривая нового знакомого. На вид я дала бы ему не больше двадцати, а его молодое, загорелое лицо с темными, живыми глазами напомнило мне моего приятеля и коллегу Сола, пробудив ностальгические воспоминания. Стайн, в отличие от Тули, был коротко подстрижен, отчего его густые, каштановые волосы пребывали в художественном беспорядке, в расстегнутом вороте белой рубахи на широкой груди виднелись несколько цепочек с круглыми подвесками, на крепких запястьях болтались с десяток браслетов, а правое ухо было украшено круглой пиратской серьгой. Выражение детского любопытства и непосредственности настолько не вязалось с его крепкой фигурой и мужественным лицом, что мне с трудом удалось удержаться от улыбки.

   – Приятно познакомиться, – вежливо повторила я, стараясь сохранить серьезность. – Вы ищете мейсира Хальта?

   – Мейсира Хальта? – переспросил он. – А кто это?

   – Хранитель знаний, или вы пришли не за книгами?

   – Нет, – рассмеялся он, отчего на его щеках появились очень милые ямочки, – я пришел не за книгами.

   – Тогда зачем вы сюда пришли?

   – Откровенно признаться, я пришел сюда познакомиться с вами, Анна. Мне стало известно, что вы проводите здесь большую часть своего времени, – простодушно признался он.

   – Стайн, мне очень приятно, что я привлекла ваше внимание, и вы потрудились прийти сюда, но боюсь, ваше желание познакомиться со мной может не понравиться моему жениху, – паренек, сидящий напротив, вызывал во мне почти материнские чувства.

   – Драггару Драку? – уточнил он.

   – Другого жениха у меня нет, – согласилась я.

   – А что в нашем знакомстве предосудительного? – искренне изумился он. – Мы же просто сидим и разговариваем.

   – Тем не менее, внимание других мужчин нервирует драггара Драка, – дипломатично ответила я.

   – Сейчас он занят и не появится здесь в ближайшие две четверти часа, у нас есть время для общения, – судя по всему, у меня появился шанс изучить напористость Драконов со всех сторон и во всех проявлениях.

   В разговоре образовалась пауза, которую я предоставила заполнить новому знакомому. Он пару секунд смотрел на меня, а потом нервно поерзал в кресле.

   – Всем нам очень любопытно узнать, какая вы на самом деле, – обтекаемо начал он, – вас никто не знает, вы человек и неожиданно для всех стали невестой Драка Тули.

   – Вы не бывали в третьем мире? – уточнила я.

   – Наш клан не посещает ваш мир, – он помялся. – Если честно, я никогда не видел людей.

   В этот миг я поняла, как чувствуют себя животные в зоопарке.

   – И как впечатления? – если бы не простодушие моего собеседника, я бы обиделась. – Сильно я отличаюсь от Драконов?

   – Внешне вы от Драконов совершенно не отличаетесь, но чувствуется, что вы не из этого мира, – разулыбался он.

   Мне стало ясно, что возраст Стайна я определила неправильно, он был гораздо моложе, чем выглядел на первый взгляд. Возможно, мне выпала честь пообщаться с драконьим подростком.

   – Стайн, хотите, открою вам секрет? – я с таинственным видом оглянулась вокруг и склонилась в его сторону. Он подался ко мне, наши лица разделяло не больше двадцати сантиметров – Никто не знает, но каждое полнолуние я превращаюсь в рогатое и клыкастое чудовище, бегаю по округе и вою так, что у всех, кто меня слышит, кровь стынет в жилах. Только, тсс, – я отклонилась и приложила палец к губам: – это секрет! Обещайте никому об этом не рассказывать!

   Реакция Стайна стала для меня полной неожиданностью, он резко отшатнулся, вскочил на ноги, а его рука дернулась к поясу, на котором, к счастью, не было меча. Я не смогла удержаться от смеха, глядя на то, как он приготовился сражаться со злобным монстром.

   На лице Стайна читалось недоверие. – Вы меня разыграли? – с обидой в голосе спросил он.

   – Извините, не удержалась, – молодой Дракон меня забавлял.

   – Анна, позвольте дать вам совет, – он взял себя в руки и без тени улыбки смотрел на меня. – Не шутите так больше. В нашем мире подобные шутки могут быть превратно поняты.

   – Прошу прощения, Стайн, я не хотела вас напугать. Присаживайтесь. – Он настороженно посмотрел на меня, но, все же, опустился в кресло.

   – Позвольте поинтересоваться, ваш приход сюда личная инициатива или вас делегировали все интересующиеся? – в лоб спросила я, пристально глядя на парня. Он отвел взгляд и опустил голову, без слов подтвердив мою догадку.

   – Впрочем, это не так уж важно, – продолжила я. – Пожалуйста, объясните всем интересующимся, что я ничем не отличаюсь от других женщин, кроме умения превращаться в дракона. Попытки приударить за мной могут быть чреваты неприятностями, а праздный интерес к моей персоне меня скорей раздражает, чем радует. Мне не нравится чувствовать себя диковинным животным.

   Стайн немного помолчал, обдумывая мои слова: – Анна, вы простите мою бесцеремонность? Я не хотел вас обидеть.

   – Я охотно вас прощаю, – мы снова замолчали, неловкая пауза затягивалась.

   – Анна, а где вам больше нравится здесь или в вашем мире? – вымученно спросил Стайн.

   – Пока я нигде не была, кроме Шерданна, поэтому мне трудно оценить все прелести этого мира. – Я подняла книгу, которую читала: – Вот, изучаю литературу, чтобы иметь хотя бы теоретическое представление, где живу.

   – Как вам жилось в своем мире? – светски поинтересовался Стайн.

   – А как вам живется в вашем мире? – в свою очередь поинтересовалась я, глядя на замешательство собеседника. Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел.

   – Стайн, я глазам своим не верю! Ты в библиотеке! – раздался мужской голос.

   Мы обернулись, в дверном проеме стоял еще один Дракон, крепыш с узким, хищным лицом, щегольской бородкой и темными волосами, гладко зачесанными назад. Он с иронией смотрел на моего юного собеседника.

   – Неужели у тебя проснулась тяга к знаниям? – он удивленно приподнял бровь, Стайн вспыхнул, но промолчал. Незнакомец отвел взгляд от Стайна и приблизился к нам.

   – Позвольте представиться, – он протянул мне руку ладонью вверх: – Хил из клана Бартин.

   – Анна из клана Тули, – я вложила в его ладонь пальцы, и он галантно обозначил поцелуй, отпустил мою руку и без спроса присел на ближайший стул.

   – Вы учите Стайна читать? – его ирония начинала раздражать, не люблю, когда обижают маленьких.

   – Нет, мы просто беседуем, – вежливо ответила я, сдерживаясь.

   – Я умею читать, – буркнул Стайн.

   – Наконец-то, я вижу перед собой таинственную Анну, невесту Драка Тули! – не обращая больше внимания на Стайна, произнес Хил, окинув меня взглядом.

   – Во мне нет ничего таинственного, – возразила я.

   – Вас никому не показывают, – он начал загибать пальцы, – кланы увидели вас в первый и последний раз на помолвке, вы появляетесь только на официальных мероприятиях и ни с кем до сих пор не перемолвились и словом. К чему подобные секреты?

   – Никаких секретов, – я пожала плечами, но у Хила было собственное мнение на этот счет.

   – В замке вас практически не видно, на тренировки вы не приходите, мы все начинаем сомневаться, живое ли вы существо или бесплотный дух, – с усмешкой сказал он.

   – Что мне делать на тренировках, позвольте узнать? – холодно поинтересовалась я. – Оружием я не владею, воительницей стать не стремлюсь, и считаю, что мое присутствие на ваших тренировках будет неуместно.

   Хил небрежно отмахнулся от моих слов. – Почему же неуместно? – галантно улыбнулся он. – У воинов появится дополнительный стимул в присутствии прекрасной дамы.

   – Благодарю, но у прекрасной дамы есть другие занятия. – Хил своим напором все больше и больше напоминал Риста. Уж лучше бы я разговаривала со Стайном о том, как мне жилось в третьем мире.

   – Не смею настаивать, я просто предложил посетить тренировку в качестве развлечения, – он заметил мое раздражение и поспешил сбавить обороты.

   – Благодарю, Хил, за заботу, – я добавила льда в голос, но Хил не обратил на это ни малейшего внимания, Стайн, молча, смотрел на нас, не вмешиваясь.

   – Не стоит благодарности! – кивнул он – Как долго вы намерены пробыть в Шерданне?

   – Пока этот вопрос не решен, – оставаться вежливой становилось все трудней.

   – Вы, наверное, скучаете по своему миру? – продолжал разглагольствовать Хил. Мы со Стайном обменялись короткими взглядами. Вопрос Хила я оставила без ответа, как оказалось, для поддержания беседы ему собеседник был не нужен. – Жаль, что вы пропустили последние праздники, в Шерданне устраиваются великолепные балы, и вы бы имели грандиозный успех, – многозначительно улыбаясь, сказал Хил. – Теперь вам придется ждать до начала осени.

   – Я подожду. – Коротко ответила я и начала демонстративно листать книгу. Хил устроился в кресле поудобней и закинул ногу на ногу. Неожиданно мне на помощь пришел Стайн.

   – Хил, мы уже утомили Анну расспросами, – вдруг сказал Стайн, внимательно наблюдавший за мной. Он встал и потянул за собой упирающегося Хила. – Пора оставить даму в покое и не надоедать ей своим присутствием. – Анна, было очень приятно с вами познакомиться, – он приложил правую руку к груди.

   – Взаимно, – тепло откликнулась я. – Хил, Стайн, всего хорошего.

   Стайну удалось утащить Хила, а мне оставалось лишь догадываться, что моему юному знакомому пришлось выслушать за закрывшимися дверями. Представив в красках истерику Хила, я невольно улыбнулась, раскрыла книгу и углубилась в чтение.

   Время от времени мое уединение в библиотеке скрашивала Криста. При более близком знакомстве выяснилось, что у нее прекрасное чувство юмора и незаурядные актерские способности, иногда она показывала в лицах сценки из жизни Драконов, и мне казалось, что я вижу их наяву. Криста, сколько могла, сохраняла серьезный вид, а потом сгибалась пополам от смеха, а у меня после встреч с ней ощутимо побаливал живот, а воспоминания о ее импровизациях всегда вызывали улыбку или смех.

   Несколько раз в библиотеку забегал Стайн, всегда подгадывая для своих визитов время, когда Хранитель отправлялся на обед, а Драк гарантированно был занят в течении как минимум часа. Его конспирация забавляла, но я понимала, почему он так себя ведет. Стайн не пытался со мной заигрывать, а на встречи со мной его толкало неуемное любопытство.

   Дочитав одну из рекомендованных мейсиром Хальтом книг, я рискнула пройтись по огромному помещению библиотеки и выбрать книгу самостоятельно.

   На полках царил безупречный порядок, книги были рассортированы по темам, расставлены по размеру и цвету корешков, а там, где цвет и размер не позволял, лежали аккуратными стопками. Я наугад доставала то одну, то другую книгу, пролистывала страницы, прочитывала несколько абзацев и ставила обратно, полка у которой я стояла, была посвящена истории холодного оружия. Тематика меня не привлекала, но магические картинки в книгах были великолепные. В углу каждой картинки белел маленький квадратик, к которому следовало притронуться пальцем, и картинка оживала, выбрасывала сноп искр, и мечи представали во всей красе и трехмерном изображении. Их можно было рассмотреть со всех сторон, уменьшить изображение или увеличить до натурального размера. Наигравшись с иллюстрациями, я поставила книги на место и направилась к соседней полке, посвященной сэй-ка. Техника описания боя откровенно сказать меня не заинтересовала, но картинки дерущихся коротышек в широких штанах, демонстрирующих тот или иной прием, привели в детский восторг.

   Многие книги в библиотеке были написаны на незнакомых мне языках, некоторые относились к областям наук, не представляющих для меня особого интереса. Были книги, которые я не согласилась бы читать сама, в их число входили манускрипты. Туго скрученные, перехваченные узкими кожаными ремнями, они были изготовлены из тонкой кожи и исписаны замысловатой вязью с обилием декоративных росчерков и завитушек, делающих чтение практически невозможным. Кроме того, манускрипты были довольно тяжелыми, и читать их следовало стоя около специально предназначенного для этого высокого стола с хитрыми приспособлениями, препятствующими скручиванию, что меня, привыкшей к уютному дивану и кувшинчику вина на столике, совершенно не устраивало. Я аккуратно вытащила из гнезда один из манускриптов, покачала его в руках и положила на место, с тех пор полки с гнездами меня не привлекали. В первую вылазку я нашла интересный роман в переводе с эльфийского на квэнне, а потом мои самостоятельные походы к полкам стали регулярными. Вскоре я добралась до стеллажа, книги которого вытеснили из моей жизни эльфийские романы и драконьи баллады, стали ключом в мир настоящего волшебства. Святым Граалем для меня стал небольшой шкаф, плотно забитый книгами со скромной табличкой, на которой было написано «магия».

   Поначалу я не знала, какую книгу выбрать, выхватывала том за томом, пролистывала несколько страниц и откладывала, чтобы схватить следующую книгу, справа и слева от меня росли стопки. «Магические аномалии: сравнительный анализ и причины возникновения», «Основы составления зелий, декоктов и бальзамов», «Практические аспекты врачевания», «Магические свойства трав южных степей», «Использование основных стихий в бытовой магии», «Генетический фактор в магии огня», от названий кружилась голова, я не знала с чего начать. Немного успокоившись, я поняла, что содержание большей части книг мне непонятно, в чем с прискорбием убедилась, попробовав прочитать пару страниц из увесистого фолианта под названием «Теоретические аспекты воздействий на биологические объекты при работе с энергиями уровня нарг и выше». Запутавшись в незнакомых символах, формулах, и обозначениях, я с сожалением поставила книгу на место. Поразмыслив с минуту, я решила начать с простого, поднялась с пола, и расставила книги по местам, оставив лишь зачитанный томик под скромным названием «Краткий экскурс в историю магии, 5789–5971 гг. от Ед.». Экскурс был довольно обширным и охватывал несколько сот лет, написан доступным языком, местами увлекательный, местами непонятный и нудноватый. Запутавшись в датах и ссылках, я прибегла к помощи верного Хранителя, засыпав его вопросами. Мейсир Хальт терпеливо давал пояснения или честно признавался, что не владеет информацией.

   – Анна, прошу простить, но мне эта тематика незнакома, – признался он, когда меня заинтересовали причины противостояния двух магических школ, которые случились около пятисот лет назад. Из экскурса следовало, что обе школы применяли примерно одни и те же приемы, пользовались почти одинаковыми энергетическими составляющими, но, тем не менее, это не мешало им иметь непримиримые разногласия, суть которых я попыталась выяснить у Хальта.

   – Очень жаль! – огорченно протянула я, прикидывая, кто еще может удовлетворить мой интерес.

   – Я не шаман и знаю предмет довольно поверхностно, – стал оправдываться Хальт.

   – Ну, что вы! – успокоила я Хальта. – Ваша помощь неоценима, без вас я вряд ли бы вообще поняла, что прочитала.

   Хальт тяжело опустился в соседнее кресло. – Откровенно признаться, меня удивляет ваш интерес к этой книге.

   – Что же странного вы видите в моем интересе? – удивилась я.

   – Эта книга предназначена для будущих шаманов и скорей научная, чем развлекательная. Пристрастие к подобной литературе у молодой девушки встретишь нечасто! – судя по выражению лица, подобную девушку Хранитель Хальт видел впервые, и она сидела прямо перед ним.

   – Мне действительно интересно, – откровенно призналась я, на его точеном лице отразилось недоверие.

   – В нашем мире стать шаманом может только мужчина, у женщин не бывает магических способностей, поэтому считается, что подобное чтение не может заинтересовать девушку, – пояснил Хальт.

   – И за всю историю не было ни одной женщины-шамана?

   Он отрицательно покачал головой. – Не было, женщина не может войти в Чертог и проводить магические ритуалы. Шаманы Драконов всегда мужчины.

   – Все равно я дочитаю, – упрямо сказала я, – пусть мне не стать шаманом, но хотя бы буду знать историю магии.

   – Воля ваша, – кивнул он. – В библиотеке неплохая подборка легкой для чтения справочной и теоретической литературы, но все серьезные книги и свитки с заклинаниями и описаниями ритуалов хранятся в Чертоге.

   – Не страшно, мне и тех, что есть, хватит до конца жизни, – уверила я Хранителя.

   Не смотря на уверения Хальта, книги для меня оказались достаточно сложными. К своему стыду, даже прочитав одну страницу несколько раз кряду, я не понимала большую часть написанного. Мне была нужна квалифицированная помощь, но я не знала к кому обратиться. Из шаманов я была знакома только с Мейге и альм малистэром Шартом, но рассудив, решила, что вряд ли у них найдется время для объяснений. Кроме того, у меня были серьезные опасения в том, что они одобрят мой интерес к подобным книгам, раз уж в их мире придерживаются таких шовинистических взглядов на женщин в магии. Поэтому мне приходилось продираться сквозь тернии знаний самостоятельно.

   На полке я обнаружила книгу, содержание которой не вызвало особых проблем с пониманием. Это был справочник по магическим травам с подробными описаниями свойств, красочными картинками и перечнем зелий, в которых они применялись. Описания свойств были не вполне понятны, но иногда мне казалось, что еще немного, и я вникну в суть, что мне все станет понятно, что я уловлю принцип. Еще чуть-чуть! Одно умственное усилие! Но каждый раз я упиралась в стену, но не теряла надежды преодолеть эту преграду.

   Однажды ночью после целого дня в библиотеке мне приснился странный сон. Во сне я находилась в небольшом помещении, ярко освещенном солнечным светом, перед большим каменным столом, уставленным разнокалиберными склянками, мисками, ретортами, связками трав, корешков. Справа от меня лежала растрепанная тетрадь, сшитая кожаным шнуром и огрызок карандаша. Я растирала в тяжелой, большой ступке коренья и тонкие коричневые лепешки с резким запахом, поочередно капая жидкость из темной бутылки с узким горлышком и подсыпая серый порошок из деревянной коробочки. Трудясь тяжелым пестом, я привычно оглядывала стол, отмечая про себя, что «слез варганы» почти не осталось, декокт из малагана плещется на дне, а ягоды берги в этом году уродились на славу, необычайно крупными и мясистыми. Сзади раздался звук открывшейся двери, я обернулась посмотреть на гостя и проснулась. Сон был настолько реалистичным, настолько красочным, что, даже проснувшись, я чувствовала резкий запах растираемых ингредиентов, не похожий ни на что, но который мне был определенно знаком.

   Драк сладко спал, раскинувшись на кровати, до рассвета оставалось несколько часов. Странный сон не шел из головы, я встала и подошла к окну. На небе сияла Куала, одна из лун, затмевая тонкий серпик Мэрг, второй луны, и мерцание звезд, серебристый свет заливал комнату. Я села на подоконник, устроилась поудобнее и уставилась в окно, впечатления о сне постепенно тускнели. Драк пошевелился и зашарил рукой по постели, не обнаружив меня, он резко сел и стал оглядываться.

   – Анна, почему ты не спишь? – он встал с кровати, подошел и обнял меня. – Ты вся холодная.

   – Мне приснился сон.

   – Опять кошмар? – тревожно спросил он.

   – Нет, в моем сне я была шаманом и смешивала зелье, – с улыбкой сказала я – Это был хороший сон. Жаль, что у женщин не бывает магических способностей.

   Он уткнулся мне в волосы и засмеялся. – У тебя есть способность к любовной магии, ты меня зачаровала.

   Я улыбнулась и прижалась к любимому. Наверное, Драк прав, особенно сильно моя магия действует на Драконов.

   – Кстати, не меня одного, – проворчал он, прижимая меня к себе.

   – Ты опять про своего брата?

   – Нет, – он качнул головой, – я слышал, что многие Драконы просто жаждут познакомиться с тобой поближе.

   – О, я этого не переживу! – с притворным ужасом воскликнула я. – Драк, признайся, Драконы так бурно реагируют на любую симпатичную девушку или я исключение?

   – Вообще-то Драконы неравнодушны к симпатичным девушкам, но ты производишь фурор.

   – Может им интересно, потому что я человек? – я обняла его за шею.

   – Может быть, многие из них никогда не бывали в третьем мире, но их интерес к тебе мне не нравится, – проворчал Драк. – Анна, умоляю, не ходи по замку одна, пока здесь так много молодых Драконов. Они могут быть очень настойчивыми в своем желании познакомиться с тобой, и тогда я точно кого-нибудь убью.

   – Ладно, Драк, я не буду, – пообещала я. – Не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал.

   – Иногда мне хочется запереть тебя в комнате и не выпускать, пока все не разъедутся, – признался он.

   – Драк, беспочвенная ревность, тоже особенность Драконов? – с улыбкой спросила я.

   – Да, особенно влюбленных Драконов, – он наклонил голову и поцеловал меня. – Ты представить не можешь, как я тебя люблю и как ревную. Даже к своей сестре и к твоим книжкам.

   – К Эсмириль? – от удивления я даже приоткрыла рот.

   Он кивнул. – Я понимаю, что это звучит глупо, но когда она тебя обнимает, я психую.

   – Есть хоть кто-то, к кому ты меня не ревнуешь?

   – К матери и к Нику, – просто ответил он.

   Я невольно рассмеялась. – Ник кроме Эсмириль вообще никого вокруг не замечает.

   – Не в этом дело, я не ревную, потому что полностью уверен в нем, впрочем, как и в своей матери, – он подхватил меня на руки и перенес на кровать.

Глава 13
Эсмириль

   Я и Аль лежали на плоской крыше одного из зданий Страйта и смотрели в приборы ночного видения, заканчивался наш десятый дозор, после каждого отщепенцы не досчитывались не менее трех черных. Пока улица была пустынна и я, не забывая поглядывать по сторонам, задумалась о событиях, случившихся после нашего возвращения из Шерданна.

   Две декады назад один из наших отрядов устроил вылазку и атаковал один из домов на Страйте, обитатели которого не ожидали нападения. После окончания операции Ник еще несколько дней был сам не свой, отмалчивался, много курил и медитировал. Я понимала, что он пролил первую кровь и ему нужно время, чтобы свыкнуться с этим фактом, была поблизости, но ни о чем не спрашивала. Через пару дней он сам рассказал, как ворвавшись в дом, они открыли огонь и поливали свинцом всех, чьи лица были спрятаны под черными тряпками.

   – Там было около десяти человек, – он смотрел в сторону, в руке дымилась трубка, – связанных и с кляпами во рту. Все были в сознании, но полностью обездвижены. Мы их освободили. – Он говорил короткими, рублеными фразами, через силу выдавливая слова. – Все эти люди были сумасшедшими. Представляешь? Все десять! Они пережили такой ужас, что не смогли сохранить рассудок! Когда мы их освободили, они не могли даже подняться на ноги, лишь ползали по полу, скулили и закрывали руками лица. Мы так и не выяснили, кто они, сколько пробыли в этом доме и что с ними делали.

   – Вы их оставили…там? – тихо спросила я, уже зная ответ.

   – Мы избавили их от мучений, – ответил Ник после пары глубоких затяжек. – Так было гуманнее. – Я прижалась к его боку и сочувственно погладила по руке.

   – Черные доставили нам хлопот, – с кривой улыбкой признался Ник после долгого молчания. – Они никак не хотели подыхать. Мы изрешетили их пулями, а они продолжали шевелиться. Пленных брать не стали. После боя Гелан размотал лицо одного из них и нам стало понятно, почему они их прячут, таких уродов я даже в фильмах ужасов не видел. Парни сказали, что никогда не видели ничего подобного ни в одном из миров. На семерых мы потратили столько патронов, что можно было положить человек сто, причем стреляли в упор и промахивались редко. Мы отвезли одного мертвяка Вессу для опытов, он пришел в восторг при виде этого монстра и сказал, что попробует определить, что это за существо.

   Ник снова помолчал. – Но самое страшное было то, что там были люди, обычные люди, они кидались на нас и были готовы разорвать голыми руками. Их тоже пришлось убить. – Он взлохматил волосы. – Я ничего не понимаю, причем здесь люди? Что отщепенцы с ними делают? Те, связанные, были там не по своей воле, это ясно, но те, которые умирали за отщепенцев, были свободны! Представляешь? Им какое дело? За что они умирали?

   Я не знала ответов на его вопросы и потому промолчала.

   После первой атаки на отщепенцев был снова созван военный совет, на котором было принято решение проредить ряды противника, для чего были сформированы группы, состоящие из стрелков и команды прикрытия. Страйт был разделен на квадраты и группы рассредоточились по оперативному району. Алариэль решительно заявила о намерении войти в состав одной из групп и преодолела яростное сопротивление всех членов совета.

   – Аль, прояви благоразумие! – голос Гелана был спокойным, но я знала, что брат едва сдерживает бешенство. – Это опасная военная операция!

   – Не преувеличивай, Гелан, мы будем под прикрытием и не собираемся вступать в открытый бой! – парировала Аль, ее глаза метали молнии, и было понятно, что она будет отстаивать свое право воевать до конца. Участие в войне стало для нее делом принципа.

   – Гелан прав, – поддержал наставника Ник, – вам с Эсмириль лучше не высовываться из поместья.

   – Это почему еще? – возмутилась я и получила в ответ два ледяных взгляда от Ника и Гелана.

   – Эсмириль, не заставляй меня объяснять тебе очевидные вещи! – процедил Гелан.

   – Не смей мне указывать! – выпалила я и тут же стушевалась под тяжелым взглядом брата. – Извини!

   Гелан сделал глубокий вдох – Я отвечаю за вашу безопасность и считаю, что ваше участие в операции слишком опасно.

   Я тяжело вздохнула, по-видимому, нам с Аль предстоит просидеть в поместье до самого нашего отъезда домой.

   – Гелан, позволь с тобой не согласится, – спокойно, но твердо заявила Аль, – я стреляю лучше любого из вас и мое желание поучаствовать в войне не каприз, а обоснованная необходимость, которая может приблизить нас к победе. – Гелан скрестил руки на груди, но промолчал. – Я готова принести клятву, что буду благоразумна, и не буду ввязываться в открытые противостояния. Я знаю все твои аргументы, но в этом вопросе не отступлю!

   – Аль… – мягко произнес Гелан.

   – Ты хочешь сказать, что я не воин, у меня нет боевого опыта, и умение стрелять единственный навык, которым я обладаю! – перебила его Аль. – Возможно, это не так много, но в нашей ситуации лишний ствол не будет лишним.

   Ник хотел возразить, но Гелан и Аль одинаковым движением рук остановили его, заставив замолчать.

   – Ствол будет не лишним, но не в твоих руках, – промолвил Гелан.

   – Ты не оставляешь мне выбора, – вздохнула Аль и вытащила из сумки короткий, темный нож с широким лезвием и поднесла его к своему запястью.

   – Ты не сделаешь это! – воскликнул брат, бросив короткий взгляд на оружие в руках подруги.

   – Сделаю, Гелан, – жестко сказала Аль, – если мы не договоримся!

   – Ты выкручиваешь мне руки, – буравя Аль раздраженным взглядом, произнес Гелан, – но твоя настойчивость впечатляет. Я не могу оспорить твое добровольное желание участвовать в войне, тем более ты готова поклясться на крови, но учти, что больше я на уступки не пойду! Ты будешь выполнять то, что тебе прикажут командиры. – Аль согласно кивала. – Ты не будешь оспаривать приказы, никогда и не при каких обстоятельствах. Подчиняться будешь мне. И не вздумай меня шантажировать!

   – Спасибо, Гелан, – Аль спрятала нож обратно в сумку.

   – Вы будете работать в паре с Эсмириль. – Гелан проследил взглядом за ножом и нахмурился. – Ее задача, прикрывать тебя, если что-то пойдет не так. Эс, ты меня поняла? Вы будете в десятой группе, вместе с Файном и Туром.

   – Да, Гелан, конечно! – я едва смогла скрыть радость, Аль где-то раздобыла клятвенный нож и виртуозно разыграла этот козырь [29 - Клятвенный нож или нож войны, заговоренное оружие, заклинание которого активизируется при попадании на него крови. При использовании ножа принимающий клятву делает небольшой разрез, окропляет нож кровью и клянется участвовать в войне до самой смерти. Любой, кто будет препятствовать исполнению клятвы, навлечет на себя проклятие духов войны и неудачу в битвах. В настоящее время подобные ножи являются редкостью и практически не используются.]. Мрачный взгляд брата слегка поумерил радость, я поняла, что по-настоящему опасных заданий нам с Аль не видать. Ник тоже не поскупился на грозные взгляды.

   – Наша основная стратегическая задача – найти их штаб, тактическая – узнать, кто их командиры и чего им надо в этом мире, – сказал Ник. – Крис, какие новости? – Ник повысил голос, чтобы его мог услышать наш компьютерный специалист, находившийся в соседней комнате.

   – Пока никаких! Я пытаюсь залезть в базу центрального участка, – откликнулся Крис из соседней комнаты.

   Когда Ник привез в поместье Криса и сказал, что он будет заниматься информацией и технической поддержкой, я лишилась дара речи от изумления. Лохматый гений оглядел нас сквозь пряди челки, махнул рукой и сказал, что его зовут Крис. Ник увел его в кабинет Гелана, где они просидели несколько часов, в течение которых Ник и Гелан рассказывали новому члену нашей команды о мирах, грядущей войне и о жителях поместья. По словам Ника, Крис воспринял информацию очень спокойно и даже не очень удивился услышанному.

   – Я всегда подозревал, что люди не единственные разумные существа, – буднично произнес он. – Я видел инопланетян, но мне никто не верит. – Гелану с Ником оставалось только безмолвно переглянуться.

   На следующее утро сразу после завтрака Крис приступил к исполнению своих обязанностей, он составил длиннющий список оборудования, которое ему понадобится для работы, проверил охранную систему, поколдовал над пультом управления, пробежался по поместью и посетил шатры оборотней. Как я понимаю, из чистого любопытства, потому что к шатрам даже не было проведено электричество и ничего компьютерного там и в помине не было. Татуировки Криса произвели на оборотней неизгладимое впечатление, они насели на парня, требуя объяснить им их значение и назвать имя мастера. Короткий визит затянулся на несколько часов, в течение которых оборотни и Крис почти разделись догола, демонстрируя друг другу нательную роспись.

   – Полагаю, что скоро у Сэма прибавится работы, – посмеиваясь, сказал Ник. – Тур и его дружки не могут дождаться встречи с ним.

   – Не понимаю, как можно так себя расписать? Наверное, у меня мозги по-другому устроены, ну не вижу я в этом красоты! – недоумевала я.

   – Я тоже, – согласился Ник, – мне никогда не хотелось сделать татуировку. Интересно, чтобы бы сказал Сэм, если бы увидел наших драконов?

   – Он бы на тебя обиделся за то, что ты сделал такую татуировку не у него, – предположила я. – Или тебе бы пришлось рассказать ему правду.

   Мы с Ником уединились в нашей с Аль комнате, впервые за много дней. Большая часть женщин и детей уехали, но на их место съезжались мужчины, инкары и оборотни, и места по-прежнему не хватало. Ник продолжал проживать в одной комнате с братьями, а мы с Аль. У нас практически не было возможности остаться наедине, и у меня, и у Ника все время находились какие-то неотложные дела, нас постоянно отвлекали и сегодняшний вечер был единственным за долгое время, когда мы смогли побыть вдвоем.

   Он прижал меня к себе – Как же я хочу, чтобы эта война поскорее закончилась, и мы уехали в Шерданн! Ральха соскучился по полетам, а я хочу проводить больше времени с тобой. Я плохо сплю, когда тебя нет рядом!

   Я потерлась носом о его плечо и едва заметно вздохнула, мне тоже отчаянно не хватало Ника все эти дни.

   – Я тоже скучаю, с Аль спать неплохо, но с тобой намного лучше, – призналась я

   Он засмеялся и перевернул меня на спину. Наши страстные поцелуи прервал деликатный стук в дверь

   – Эс, Ник, можно войти? – раздался голос Аль.

   – Одну минуту! – отозвалась я, Ник поднялся с кровати и, прихватив свою одежду, отправился в ванную.

   Я встала и быстро оделась. – Заходи, Аль!

   Она проскользнула в комнату, смущенно улыбаясь.

   – Меня послал Гор, ему срочно нужен Ник.

   – Я сейчас, – отозвался Ник, – только оденусь.

   – Ник, когда моя очередь дежурить? – Аль добилась принципиального согласия наших главнокомандующих, но в расписание ее не включили.

   – И моя?.. – мое имя в расписании дозоров тоже не числилось.

   – Девочки, вы с ума сошли! – Ник вышел из ванной и закрыл за собой дверь.

   – Ник, не начинай! – решительно сказала я. – Пусть стреляю я не так хорошо, как Аль, но тоже прилично. Да и бросить ее одну на Страйте я не могу.

   Было видно, что Нику мой ультиматум не по сердцу.

   – Ник, не пытайтесь придумывать предлоги для того, чтобы оставить нас с Аль в стороне. Мы принесем клятву, и у вас не будет выбора, заклятия ножа хватит на двоих, – сказала я.

   – Аль, а Каллар в курсе твоих военных планов? – Ник коварно выложил свой козырь, но ставка ушла в отбой.

   – Почему я должна отчитываться перед Калларом? – взвилась Аль. – Я не его собственность. У меня есть право выбора, я хочу принять участие в войне, и вы не можете мне препятствовать!

   – Как ты не понимаешь, что это может быть опасно! Ты можешь получить ранение или даже погибнуть. – Ник повысил голос: – Это война, детка!

   – Это я слышала уже миллион раз! – раздраженно перебила его Аль. – Пока я не замужем за Калларом, то могу распоряжаться собой самостоятельно и давай закроем эту тему. Когда мы поедем на Страйт?

   – Надеюсь, вы отдаете отчет в собственных действиях, – сдался Ник. – Я попрошу Гелана, чтобы он вас поставил в сегодняшний дозор.

   Ник одарил нас раздраженным взглядом, развернулся и вышел из комнаты. Его мнение по поводу нашего участия в войне мне было известно, ему мое тоже, мы так и не смогли прийти к компромиссу в этом вопросе.

   – Эс, извини, вы хотели побыть наедине, но Гор послал меня за Ником две четверти часа назад. – Аль присела рядом со мной.

   – Ничего страшного, я рада тому, что мы вообще смогли побыть наедине, – натянуто улыбнулась я

   – Прости, что я втягиваю тебя в эту войну, но для меня участие в ней действительно важно! – Аль взяла мою руку так осторожно, словно она была сделана из стекла. – Мне кажется, что мы не случайно оказались здесь и наше участие в военных действиях предопределено свыше.

   Я задумалась и не могла не признать, что все события последних лун действительно не могли быть простым совпадением: наше возвращение в третий мир, успехи Аль в стрельбе, ополчение – все эти события были звеньями одной цепи. Вопреки доводам Ника, мне не верилось, что эта война может быть такой уж опасной, полномасштабных военных действий не планировалось и мне казалось, что отщепенцы не такие уж грозные враги. Даже то, что мы с Аль получили разрешение повоевать, свидетельствовало о том, что наши главнокомандующие не считают степень опасности высокой, ведь начнись настоящие боевые операции, и они бы нашли способ избавиться от нашего присутствия.

   Размышляя о своем, я прослушала, о чем говорила Аль и пришла в себя от того, что она тряхнула меня за руку.

   – Извини, что ты сказала? – я сосредоточилась на разговоре с подругой.

   – Я сказала, что если мы отправимся на Страйт, нам нужно выглядеть так, чтобы нас приняли за местных, – повторила Аль. – Как они там одеваются?

   – Понятия не имею, – честно призналась я, – когда я убегала от Ловчих, у меня не было времени разглядывать одежды аборигенов.

   – Можно спросить у Ника или Криса.

   – Лучше у Криса! – я решила, что пока нам лучше не попадаться Нику на глаза.

   Для проживания и работы Крису выделили комнату с маленькой гардеробной, в которой он попросил поставить кушетку, а в комнате большой стол и кожаное кресло, которое Сиква привез из квартиры Криса. Судя по всему, в быту наш специалист был крайне непритязательным человеком, но счета за оборудование говорили о том, что на работе Крис экономить не привык. Обустроив комнату и кабинет на свой вкус, то есть, опутав паутиной шнуров, завалив коробками и заставив оборудованием, Крис оповестил нас, что у него никогда не было такого удобного рабочего места, и он жаждет приступить к работе хоть сейчас. С этого момента он почти все свое время проводил в своей комнате, изредка появляясь в обществе.

   Мы без стука вошли в комнату Криса. Внутри царил полумрак, шторы были задернуты, на столе стояло несколько мониторов, на двух ползли столбцы цифр, а на третьем шла стрельба, Крис сражался с чудовищами. На его голове красовались большие наушники, сбоку от монитора стояла чашка с кофе и тарелка с надкушенным бутербродом.

   – Крис! – громко окликнула я и не получила никакой реакции.

   – Крис! – Аль похлопала его по плечу.

   – Минуту! – громко сказал он, не оборачиваясь и продолжая расстреливать очередного монстра в мониторе. Мы смотрели через его плечо на вспышки выстрелов и брызги крови, летящие из его противника. Наконец, монстр бесславно пал, а на экране высветилась надпись NEXT LEVEL. Крис снял наушники, взял со стола чашку и развернулся к нам лицом.

   – Привет, девочки! Фу, кофе остыл! – сморщился он и поставил чашку обратно на стол.

   – Еще бы ему не остыть! – я не смогла удержаться от шпильки. – Ты ведь так напряженно работал.

   Крис взъерошил свои нечесаные волосы и улыбнулся: – Мне никто не говорил, что я должен работать круглые сутки.

   – Я пошутила! – проворчала я.

   – Я понял. – Крис все-таки отхлебнул остывшего кофе. – Присаживайтесь и выкладывайте, зачем пришли.

   – Откуда ты знаешь, что нам от тебя что-то надо? – поинтересовался я, усаживаясь на стул. Аль присела на небольшую тумбочку, убрав с нее коробку.

   – А для чего тогда? Проверить работаю я или нет? – Крис хитро посмотрел на нас сквозь пряди челки и неожиданно улыбнулся.

   – Ты же не подписывался работать круглые сутки, – улыбнулась я в ответ, взаимопонимание было восстановлено, и Аль перехватила инициативу.

   – Мы сегодня уходим в дозор на Страйт и нам жизненно необходимо знать, как выглядят местные. Как они одеваются?

   – Как одеваются? По-страйтовски. – он развернулся к столу, и его пальцы запорхали по клавишам.

   – Вот, любуйтесь! – он вывел на экран фотографии Страйта и местного населения. Одевались они действительно «по-страйтовски», потому что в местах нашего обитания я таких персонажей никогда не встречала. Мы с Аль рассматривали странные и несуразные одежды обитателей гетто.

   – Крис, мы сейчас узнаем, на какую точку нас поставят, поможешь нам найти карты этого места? – спросила Аль.

   – Без проблем, – отозвался Крис.

   – Мы сейчас вернемся. – Аль решительно дернула меня за руку, и мы быстрым шагом направились в командную ставку.

   Едва мы переступили порог кабинета Гелана, как все головы повернулись в нашу сторону. На лицах соратников проступило одинаковое выражение покорности судьбе и обреченности.

   – Гелан, – быстро сказала Аль, словно опасаясь, что командиры снова примутся отговаривать ее от участия в военных действиях. – Мы пришли узнать, на какую точку нас отправят.

   Гелан бросил быстрый взгляд на Ника, тот пожал плечами и вздохнул.

   – Вы будете в пятом квадрате. – Гелан показал пальцем место на карте. – Вас будут прикрывать Тур и Файн.

   – Когда мы приступаем? – деловито поинтересовалась Аль, внимательно разглядывая карту.

   – В восемь вечера, черные бывают на улицах только ночью. – Лаконично отозвался Ник. – Перед тем, как ехать возьмете амуницию и инфракрасные очки.

   – Можно взять копию карты? – Я с удивлением посмотрела на подругу, у которой уже созрел какой-то план, Гелан, молча, протянул карту Нику, а тот засунул ее в копировальный аппарат.

   – Аль, что ты задумала? – спросил Гелан, передавая ей копию карты.

   – Я хочу подготовиться, – туманно ответила Аль и, получив копию карты, повлекла меня обратно к Крису.

   Следующий час Крис выискивал для нас всевозможные карты и спутниковые снимки Страйта, а мы с Алариэль углубились в изучение района, отмечая удобные места для засады и возможные пути отступления. Крис, утомившись от бесконечных поисков и консультаций, явно искал повод избавиться от нас, но Аль не успокоилась до тех пор, пока не изучила квадрат нашего дозора со всех ракурсов и во всех возможных видах. Поблагодарив Криса, который мгновенно нацепил наушники и включил игру, Аль сгребла кучу распечаток и сказала: – Поехали, съездим в город, прикупим одежду.

   Мы взяли одну из развалюх, из тех, на которых парни ездили на Страйт, и отправились в город. По дороге Аль изложила план действий.

   – На Страйт мы не поедем, – рассуждала она. – Уверена, что все нужное можно купить в окрестных районах. Потом пройдемся по окраине Страйта и посмотрим на народ.

   – Что ты задумала? – в общих чертах ее план был мне понятен, но мне было неясно к чему подруге так тщательно готовиться к нашему походу. Парни патрулировали Страйт больше декады и не тратили даже четверти времени, потраченного Аль, на подготовку.

   – Я не хочу, чтобы наш дозор стал первым и последним, – решительно отозвалась Аль, – нам нужен результат, иначе нас, с полным на то основанием, запрут в поместье. – С этим утверждением я спорить не стала, нас, конечно же, не воспринимали всерьез и разрешили сходить в дозор, только для того, чтобы мы отвязались.

   – Зачем мы в таком случае едем за покупками?

   – Для того, чтобы не привлекать к себе внимания мы должны выглядеть, как местное население, стать девчонками из гетто. Мы едем покупать не одежду, а камуфляж. – Глаза Аль сверкали от возбуждения и предвкушения, ее приподнятое настроение передалось и мне.

   – Аль, да ты настоящий диверсант! – восхитилась я. – Ты не знаешь, на Страйте принимают к оплате карточки?

   Аль достала из кармана пачку мелких купюр и помахала ею, а я поразилась ее предусмотрительности.

   Как оказалось, расположение нужных магазинов Аль тоже выяснила заранее. Мы припарковались на Стиме, и отправились покупать камуфляж. Обойдя с десяток магазинов, мы приобрели несколько пар джинсов и удобных, широких штанов, куртки, вязаные шапки, ботинки, уродливые трикотажные майки с аляповатыми рисунками и надписями, очки и всякие аксессуары, которые, по словам Аль, должны были придать нашему внешнему виду законченность. Покупки обошлись в смехотворную сумму, которой бы мне не хватило даже на приобретение одного комплекта нижнего белья в моем любимом магазине. Одежда была паршивого качества, сшита вкривь и вкось, но не отличалась от того, что мы видели на улице.

   В первый наш дозор мы расстреляли троих черных, и ушли по крышам к нашей машине. Несколько часов, которые мы посвятили изучению местности, не пропали даром, в пятом квадрате мы ориентировались так, словно там выросли.

   – Как охота? – поинтересовался Файн, когда мы уселись на заднее сиденье машины.

   – Мы подстрелили троих. – Ответила я и послала соответствующие мыслеобразы брату.

   – Правда? – изумился Тур, Файн неохотно кивнул. – Молодцы! – парни недовольно засопели, завидуя нашему успеху, их охота не удалась.

   – Это все работа Аль! – похвасталась я, в этот раз мне пострелять не удалось, но я не отчаивалась.

   – Как дела у остальных? – поинтересовалась Аль.

   – В третьем квадрате выбили двоих, в первом и седьмом по одному, у остальных ничего. – С неохотой отчитался Файн. Грандиозные успехи Аль в стрельбе ущемляли их мужское самолюбие, но стрелять так же метко они так и не научилось.

   После нескольких дозоров у нас сформировался ритуал, который помогал нам настроиться на выполнение задания. Теперь мы ездили на дозоры на собственной машине, а Файн и Тур занимались своими делами, подстраховывая нас на случай непредвиденных обстоятельств. Перед началом десанта мы с Аль останавливались на полпути от поместья до Города, переодевались, наносили макияж и двигались дальше к месту дислокации. Припарковав машину на границе нашего квадрата, мы с беззаботным видом шли к заранее выбранной точке-«гнезду» и, соблюдая множество предосторожностей, проскальзывали в нужный подъезд, поднимались на чердак и дальше продвигались по крышам. Мы старались выбрать подъезд подальше от «гнезда», переговаривались жестами и старались не оставаться на одном месте больше двух часов, за время дозора мы меняли от двух до четырех «гнезд». В мои обязанности входил тщательный осмотр местности и наводка, а Аль занималась исключительно стрельбой. Меня такое положение вещей полностью устраивало, стреляла я неважно, лежать на одном месте мне не нравилось, а счет убитых Аль черных мы честно делили на двоих потому, что без меня она была, как без глаз. После окончания дозора, мы уходили по заранее спланированному маршруту и, чтобы не таскать винтовки и патроны с собой, прятали оружие в месте нашего следующего дежурства. Отрапортовав прикрывавшим нас Туру и Файну об окончании дозора, мы, не дожидаясь их, отправлялись домой. На полпути мы снова переодевались в нашу обычную одежду, смывали с лиц макияж и появлялись в поместье в привычном виде.

   Видя наши успехи, и дотошно допрашивая Тура и Файна после каждого дозора, Ник и Гелан немного успокоились и перестали делать из каждого нашего выхода в город вселенскую трагедию.

   Окончив очередное дежурство со счетом два-ноль в пользу Аль, мы перепрятали оружие, спустились вниз и направились к своей машине. Отъехав на пару кварталов, мы остановились на одной из улиц. Днем улицы не патрулировались, но мы использовали любую возможность лишний раз осмотреться вокруг, а приезжая домой, внимательно изучали карты и снимки, которые для нас выискивал безотказный Крис. Через некоторое время черные сообразили, что на них ведется охота и стали вести себя гораздо осторожней, передвигались группами по двое-трое, и не выходя на середину улицы. Мы понимали, что скоро они начнут искать нас, и наши вылазки прекратятся, потому что станут слишком опасными. Пока же мы были уверены в себе и не особо беспокоились, что кто-то из отщепенцев распознает в двух размалеванных девицах снайперов. Мы прижались к бордюру и стали рассматривать толпу, которая в основном состояла из громкоголосых, ярко накрашенных и вызывающе одетых девушек и молодых женщин. Они громко хохотали и окликали проходящих мимо мужчин.

   – Это то, о чем я подумала? – с отвращением спросила Аль

   – Ага, именно! – сказала я, в Элларе, в отличие от Тракта, шлюх не было, а мне уже не раз доводилось видеть представительниц этого ремесла. Смотреть на них было не очень приятно, но, как говорится, каждый добывает свой хлеб, как умеет.

   – Мерзость какая! – плечи Аль передернулись от отвращения. – Как можно продавать любовь за деньги? И покупать ее.

   – А они не любовь продают, – я пожала плечами, можно подумать, что Аль до этого дня не знала о существовании шлюх, – а физиологию, хотя признаться, смотреть на них тошно.

   Мы некоторое время, молча, смотрели на девушек.

   – Смотри, Аль, это же оборотни! – я подалась вперед. – А вон два инкара!

   – Они точно не их наших? – деловито уточнила Аль.

   – Нет, наши здесь не живут.

   Группа из трех оборотней и двух инкаров тем временем приблизилась к проституткам и мужчины со смехом принялись выбирать себе девочек. Наша машина стояла достаточно далеко, но подъехать поближе мы не решились. Товар был выбран, двое пошли вверх по улице, обнимая своих спутниц, остальные направились в нашу сторону.

   – Быстро надень шапку и очки! – зашипела я на Аль.

   Она натянула шапку почти до глаз и напялила очки, я надела капюшон, очки и сделала музыку погромче. Оборотни прошли мимо, покосившись на нашу консервную банку. Они были обычными оборотням и если бы мы не увидели их на Страйте, то никогда бы не подумали, что они отщепенцы.

   – Эс, смотри как тот парень похож на Старка! – вдруг сказала Аль.

   – Где? – она кивнула в сторону проституток. Отставший от компании парень явно был инкаром, но, на мой взгляд, на Старка похож не был. Он быстро выбрал одну из девушек, и они развернулись в нашу сторону.

   – Эс, это Старк! – в панике зашептала Аль.

   – Кхраэйра [30 - Ругательство на квэнне]! – прошипела я. – Что он тут делает? —

   Старк сильно изменился с нашей последней встречи, повзрослел, похудел и как будто вытянулся, на лице застыло суровое выражение, рот был сжат в линию, на бледном лице резко обозначились скулы, а глаза запали, словно провалившись в глазницы. Он вел девушку за руку, не глядя по сторонам, они прошли мимо, не обратив на нас внимания.

   – Слушай, а эта девушка похожа на тебя, – тихо сказала Аль.

   – Я не заметила, – буркнула я, тоже подметив сходство. – Видела, как он изменился?

   – Да, – кивнула Аль, – очень сильно изменился. Что он тут, интересно, делает?

   – Наверное, пришел купить шлюху, – предположила я. – Что ему тут еще делать?

   – Он тебя до сих пор любит и даже девочку выбрал похожую на тебя, – задумчиво сказала Аль. – Жаль парня!

   – Мне тоже его жаль, но я не намерена портить себе жизнь из жалости к нему. У нас все равно бы ничего не получилось, он – инкар, я– Дракон, и этим все сказано. Видно такая у него кривая судьба – испытать несчастную любовь.

   Аль вздохнула, но промолчала.

   – Давай никому не скажем, что видели Старка, – попросила я.

   Аль согласно кивнула. – Давай.

   Мы постояли еще с четверть часа, но больше не увидели ничего интересного. Вернувшись в поместье, мы, не переодевшись, отправились докладывать командирам, что видели отщепенцев.

   – Рты закройте, это мы! – проворчала я, в ответ на удивленные взгляды Ника и Гелана, когда мы с Аль ввалились в кабинет.

   – Ничего себе маскировка! – присвистнул Ник. – Да вас в таком виде мать родная не узнает!

   – Это наш фирменный камуфляж, – скромно сказала Аль.

   – Ну-ка, поподробнее про камуфляж, – сказал Гелан.

   – Еще перед первым дозором мы решили, что если будем выглядеть, как местные, то не привлечем к себе внимания. Появись мы там в своей обычной одежде и весь Страйт сбежался бы на нас посмотреть. – Аль присела в кресло.

   – А я-то гадал, как вы умудрились не провалить первое задание! – вырвалось у Ника. – Сиква, позови Варта, Риста, Чета, Берка и кого-нибудь из старших инкаров.

   Сиква принимал посильное участие в военной операции и, как мог, облегчал жизнь Ника, с началом военных действий он выполнял при штабе функции курьера.

   – Ну-ка, наденьте свои шапки и очки! – попросил Гелан, посмеиваясь.

   Через несколько минут в кабинет вошли братья, Варт и Стил, один из командиров-инкаров. Они удивленно воззрились на нас с Аль. Мы были одеты в мешковатые штаны, неестественных цветов майки с яркими надписями, высокие кроссовки, бесформенные куртки с кучей карманов, на спинах висели пестрые рюкзаки, дикие наряды довершали вязаные шапки до глаз, куча цепей, свешивающихся с поясов, яркий макияж, и темные линзы в глазах.

   – Это кто? Пленные? – поинтересовался Берк, с любопытством разглядывая меня и Аль.

   Мы не выдержали и рассмеялись. – Берк, ну ты даешь! – сквозь смех сказала я на квэнне. – Сестру не узнал!

   – Эс? Аль? Ничего себе! – выдавил прозревший Чет, остальные с недоверием оглядывали нас с головы до ног.

   – Сдается мне, что по разведке старшей надо назначить Аль, – буркнул Ник. – Это она придумала прикинуться аборигенами. Они выглядят, как обычные девчонки со Страйта, они там все так одеваются, ну, кроме проституток, – пояснил Ник. Мы с Аль сделали непроницаемые лица. – Должен признать, что идея замечательная, в таком виде там можно спокойно появляться и днем, никто и не подумает, что вы не местные.

   – Кстати, днем там тоже можно увидеть много интересного, – глаза Аль блестели от удовольствия, это был первый раз, когда наши командиры открыто ее похвалили. – Сегодня мы видели там оборотней и вампиров, отщепенцев!

   – Где вы их видели? – спросил Гелан.

   – На одной из улиц, рядом с седьмым квадратом, – отрапортовала Аль.

   – Сможешь показать на карте?

   – Конечно! – Аль уверенно указала пальцем на нужную улицу, на большой карте Страйта, которая висела на стене.

   – Как они выглядели? – допрашивал Гелан.

   – Они ничем не отличались от обычных инкаров и оборотней. Мы даже поначалу подумали, что это кто-то из наших, – пожала плечами Аль.

   – А это точно не был кто-то из наших? – засомневался Варт.

   – В центре Страйта? Что нашим там делать? – Варт коротко кивнул, признавая, что сморозил глупость.

   – Ну, наконец-то, – возбужденно прохаживаясь по кабинету, сказал Рист, – а то я уже было подумал, что отщепенцы существуют только в воображении Гелана и Ника!

   – Если мы купим мужскую одежду в этом же стиле, – Аль обвела нас рукой, – то можно будет исследовать Страйт и днем.

   – А мы вместе с вами пойдем, чтобы все выглядело естественно, – поддержала я идею Аль. – И даже барахло для вас раздобудем.

   – А что? Идея неплохая, – поразмыслив, сказал Варт. – Стоит попробовать! Пару-тройку дней побродим по Страйту, а патрули нас прикроют. Я выделю нескольких моих парней, – решил он.

   – Я тоже выделю. – сказал Стил. – Лишняя разведка не помешает. Днем мы сможем увидеть там гораздо больше, чем ночью.

   – Крис! – крикнул Ник.

   – Да? – отозвался тот.

   – Есть какие-нибудь средства связи между собой, незаметные для окружающих? – спросил Ник.

   Крис вышел из соседней комнаты. – Я как-то видел такие маленькие наушники, которые вставляют в ухо и передатчик вот такого размера, – он показал пальцами размер, – его можно прикрепить к поясу или спрятать под одеждой, но где их продают, я не помню. А это кто? Вы что, со Страйта кого-то приволокли? Это отщепенцы? – он с любопытством уставился на нас с Аль.

   Мы снова рассмеялись, довольные произведенным эффектом. – Крис, это мы! Не узнаешь?

   – Твою ж мать! Ну, вы даете! Прямо как из гетто! – он обошел нас кругом.

   – Так что там со связью? – напомнил Ник, разглядывая нас, Крис забыл, зачем его позвали.

   – Чем тебя не устраивает сотовый телефон? – поинтересовался он.

   – Нам нужно, чтобы связь была с несколькими членами группы.

   – Кстати, Ник, я, только что, покопался в полицейских базах, по стране снова прокатилась волна исчезновений людей. – Крис резко сменил тему разговора.

   – Где? – быстро спросил Гелан.

   – В разных местах. Знаете, что мне показалось странным? Все исчезновения происходили в маленьких городах с населением пять-десять тысяч человек или того меньше. Я бывал в паре этих городков и точно знаю, что они маленькие, но не до такой степени, когда все друг друга знают. Если бы я не увидел знакомые названия, то не додумался бы проанализировать географию исчезновений, – делился информацией Крис. – В полицию заявляли о пропажах родственники, но пока копы начинали искать, люди находились сами. Объяснения какие-то мутные, но дела за неимением состава преступления закрывают десятками. Судя по отчетам, люди пропадали на срок от семи до десяти дней.

   – Что бы это все значило? – поинтересовался Берк.

   – Я почитал отчеты, такое происходит по всей стране, но возвращаются далеко не все. Многие дела о пропавших не раскрыты, висят в базе и портят копам статистику.

   – Есть какие-нибудь данные о количестве пропавших? – спросил Ник, делая какие-то пометки в блокноте.

   Крис покачал головой. – Я могу попробовать залезть поглубже в базу, но это может быть небезопасно.

   – Тогда не надо. – Крис кивнул. – Гелан, скажи, зачем отщепенцам может понадобиться такое количество людей?

   – Понятия не имею. Можно проконсультироваться с Наместником и выяснить, не связано ли все это с магией, – предложил Гелан.

   Ник взял со стола сотовый телефон и набрал номер.

   – Доктор Весс? Добрый день, это Ник. Что там с мутантом? – Ник кивал головой и хмурился. Через несколько минут он повесил трубку.

   – Что он сказал? – поинтересовался Чет.

   – Весс сказал, что едет к нам и все объяснит сам. Гелан, ты прав, нам нужно встретиться с Наместником. Послушаем Весса, а потом можно будет ехать к Наместнику. – Ник бросил телефон на стол.

   – Я позвоню и назначу встречу, – сказал Гелан

   – Кстати, хотел спросить, запрет на использование магии в третьем мире из серии запрета использования человеческого оружия или это чем-то может угрожать людям? – вдруг спросил Ник.

   – Скорее всего, запрет ввели с целью конспирации, – отозвался брат. – Вряд ли магия может чем-то угрожать человечеству, хотя я не уверен.

   Минут через двадцать в кабинет быстрым шагом вошел Весс.

   – Приветствую! – поздоровался он сразу со всеми.

   – Ну, что там, док? – нетерпеливо спросил Берк.

   – Если честно, я не знаю, что и думать! – Весс в растерянности снял очки и нервно протер стекла носовым платком. – Это существо такое же странное, как яд на ноже, которым ранили вашего брата. По анализу крови оно определяется и как оборотень, и как вампир, и как еще какое-то существо, возможно животное.

   – Что за ерунда? – озадаченно протянул Чет.

   – Я предполагаю, что, скорее всего, оно создано искусственно, но очень странным образом, как будто взяли вампира, оборотня и то существо, и слепили все вместе. Наряду с устойчивыми генетическими цепочками, обеспечивающими, по всей вероятности, набор нужных создателю качеств, в крови много всякого мусора. Полагаю, создатель этих существ все еще находится в стадии эксперимента, и продолжает усовершенствовать их.

   В комнате стояла тишина, мы все были далеки от медицины, но представляли, чем станет это существо, когда его доведут до совершенства и на что способен его создатель.

   – Это совершенно другой уровень! – воскликнул Весс – Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным, возможно, маги смогли бы разобраться в анализе лучше нас, медиков, но уровень экспериментатора поражает. Полагаю, что он не ниже, чем у мага пятой ступени посвящения, если не архимага! У этой твари измененная структура белка, очень крепкие кости, ускоренная регенерация, потому что даже спустя несколько часов после смерти некоторые клетки продолжали деление и скорей всего оно чудовищно сильное.

   Теперь мне стало понятно, как двое черных смогли удержать Драка, когда Коул напал на нас в переулке.

   – Отщепенцы отлично подготовились. – Варт озвучил то, о чем думали мы все. – Мне становится как-то не по себе.

   – Доктор, а отщепенцы могут использовать для производства этих существ людей? – уточнил Ник.

   – Для этих нет, человеческого в них ничего нет, – уверенно ответил Весс.

   – Надо сказать парням, чтобы в следующий раз поймали кого-нибудь из этих, переделанных, – буркнул Варт.

   – Зачем им тогда столько людей? – задал Чет риторический вопрос. – Есть идеи?

   – Надо отправляться на Страйт и понаблюдать за ними. Может, они их как-то обращают или еще что-то в этом роде, – предположила я.

   – Драггина Эсмириль, вы представляете, какое количество магии нужно применить, чтобы обратить такое количество людей? – в голосе Весса послышалось едва скрываемое раздражение.

   – Я не шаман и не медик, – примирительно отозвалась я, у меня и в мыслях не было сомневаться в квалификации Весса и его команды, – но я говорю то, что вижу. Людей превращают, демон знает во что, и они воюют против нас. Надо все проверить. Аль, поехали в город, пока магазины не закрылись. – Я решительно поднялась на ноги, теоретические рассуждения меня утомили, рассуждать о целях и средствах отщепенцев можно было часами, но мне было больше по нраву действовать.

   – Кстати, почему-то власти не особо реагируют на пропажи и в интернете тишина, – вдруг произнес Крис, хмуро глядя на нас. – Ладно, пойду, поищу еще в нескольких местах. – Он развернулся и вышел из кабинета.

   – Кто этот парень? – спросил Весс, проводив Криса взглядом.

   – Это наш специалист по технологиям, – сказал Гелан.

   – Человек? Вы считаете разумным посвятить его в наши дела? – удивленно спросил Весс.

   – Во-первых, у нас не было другого выхода, во-вторых, он хакер и добывает для нас закрытую информацию, а в третьих, он – не из болтливых, – успокоил Весса Гелан.

   – Что вы будете с ним делать, когда закончится война? Убьете? – хладнокровно поинтересовался доктор.

   – Зачем? У нас большая компания, после войны он возглавит технический отдел и будет спокойно работать, – усмехнулся Ник.

   – Где вы его нашли? – спросил Весс.

   – В тюрьме. – Мы с Аль вышли и, как отреагировал на информацию Весс, не увидели.

   С покупками мы с Аль в этот раз справились за рекордные три часа и вернулись в поместье с тремя большими сумками с одеждой и обувью. Мы подъехали и припарковались прямо у шатра Варта.

   – Варт, ты тут? – дверей в шатре не было, и потому посетители обозначали свое присутствие голосом.

   – Заходи, что ты через стенку разговариваешь, – раздался изнутри его голос.

   Я откинула полог, закрепила его в специальной петле у входа и огляделась. Мне несколько раз доводилось бывать в шатрах оборотней, и я всегда восхищалась их умением соорудить из палок разной длины, войлока и шерстяных ковров такие уютные и теплые жилища. Шатер Варта был небольшим, походным, и рассчитан на трех оборотней, о чем свидетельствовали три лежанки с грудой шкур. В середине был устроен очаг, углубление в земле, обложенное камнями и металлическими полосами, которые нагреваясь, давали дополнительное тепло [31 - В мире оборотней очень холодные и длинные зимы, иногда длящиеся по несколько лет.]. Вокруг очага были расставлены низкие полукруглые скамейки, на полу лежал толстый ковер, а возле одной из лежанок стоял массивный сундук для всяких хозяйственных принадлежностей. Несмотря на теплую погоду, убранство шатра было традиционным, словно Варт планировал зазимовать у нас в парке. На одной из лежанок поверх теплых шкур, довольно щурясь, возлежал Джек.

   После переезда из городской квартиры в поместье, он несколько дней приходил в себя и большую часть времени прятался. Постепенно он освоился и начал изучать новые угодья, Ник все время боялся, что он удерет из поместья и потеряется, но Джек, пропадая на улице целыми днями, к вечеру неизменно возвращался и громогласно требовал «пожрать и погладить». Нашествие детей он переждал, скрываясь в парке, а после переезда в поместье Варта и его соплеменников, Джек окончательно определился с местом обитания, облюбовав Вартов шатер.

   Джек высокомерно посмотрел на меня, выпустил и втянул когти на лапе и лениво закрыл глаза, ясно давая понять, что моя персона его не заинтересовала.

   – Он тебе не мешает? – невзирая на мнение кота, я присела на корточки перед лежанкой, и почесала Джека под подбородком. Он забавно вытянул шею и заурчал, одобряя мою инициативу.

   – Совсем не мешает. – Варт сидел на корточках перед разложенной на полу картой города. Джек, услышав голос Варта, приоткрыл глаза и посмотрел в его сторону. – Это очень хорошая примета, если в шатер приходит зверь.

   Я знала об этой орхонской примете и согласно кивнула. У оборотней считалось, что если зверь возжелает жить в шатре, то на хозяина снизойдет особое благословение Перворода, а если зверю не понравится гость, то оборотень скорей нарушит закон гостеприимства, чем приструнит распоясавшийся талисман.

   За несколько декад я настолько привыкла к проживающим в поместье оборотням, что считала их почти что родственниками. «Они даже чем-то похожи на Драконов» думала я, разглядывая Варта. Он был высок, как и все оборотни, примерно шести с половиной футов, хорошо сложен, с широкой грудью, крепкими, длинными ногами и сильными руками. У него были густые, рыжеватые, словно выгоревшие на солнце волосы, в которых поблескивали бусины и заколки, а привлекательное лицо с правильными чертами, коротким прямым носом, темно-карими глазами под прямыми густыми бровями, широким лбом и подбородком с ямочкой располагало к себе. Обнаженные по локоть руки были испещрены татуировками. Даже в такой неудобной и неустойчивой позе, не смотря на свои внушительные размеры, Варт сохранял звериную грацию, а его тело дышало силой, которая невольно возбуждала.

   Он словно почуял, что я думаю о нем, убрал со лба упавшую на лицо прядь волос и улыбнулся: – Ты так странно выглядишь в этом наряде.

   – Да, странно, – смутилась я, осознав, что Варт не менее внимательно разглядывал меня сквозь упавшие на лицо пряди волос, и кто знает, о чем он думал в это время.

   В шатер вошли несколько оборотней с сумками и Аль, немного разрядив атмосферу неловкости. Варт легко поднялся с пола и отошел к парням. Аль уселась на лежанку и потрепала Джека за ухо: – Джек, предатель, смылся к оборотням! – сказала она. Джек мягко вывернул ушко из ее пальцев, но не ушел, позволяя нам еще немного насладиться его обществом.

   Оборотни засмеялись, а я подумала о том, что Иван вряд ли снова увидит своего кота. Оборотни тем временем распаковали наши покупки и стали выбирать одежду, вытаскивая по одной вещи и комментируя их на своем языке. Мы с Аль не понимали ни слова, но общий смысл угадывали без перевода, мнение о стиле обитателей Страйта читалось на их лицах.

   – Гелан, мы у Варта, можно прийти и выбрать одежду, – сказала я по мыслесвязи.

   – Я пришлю Риста и Файна, – отозвался брат.

   – С кем мы поедем?

   – Решайте сами.

   – Мы зайдем, когда парни переоденутся, пусть Ник и Крис на них посмотрят.

   – Мне тоже любопытно на них посмотреть, – я поняла, что Гелан улыбается.

   Оборотни и подошедший Файн выбрали себе одежду и вышли, чтобы не раздеваться у нас на глазах, но в шатер тут же шагнул Рист.

   – Как можно надеть на себя такое? – он приложил к себе штаны, которые были размеров на пять больше, чем надо.

   – Какой район, такая и мода, – пожала плечами Аль – На нас посмотри.

   Рист усмехнулся, поковырялся в сумке, выудил оттуда толстовку и начал снимать с себя джемпер.

   – Штаны тоже здесь будешь переодевать? – поинтересовалась я, разглядывая его рельефный живот и широкую, мускулистую грудь.

   – Если стесняетесь, можете выйти, – предложил он, вынырнув из ворота джемпера и швыряя его на лежанку. К счастью не на ту, где лежал Джек, иначе оборотни никогда не простили бы моему брату подобного святотатства.

   – Вот еще! – фыркнула я. Аль пожала плечами и демонстративно уставилась на кота. Рист ехидно ухмыльнулся и стал расстегивать брюки. Я задумчиво смотрела на брата и размышляла о том, что нам с Ником надо проводить больше времени наедине.

   Рист быстро переоделся и из элегантного мужчины превратился в пугало. Широкая майка прикрывала ноги почти до колен, а широкие, бесформенные джинсы наползали штанинами на высокие кроссовки, сверху он натянул толстовку и объемную куртку грязно-серого цвета с капюшоном и брутальными нашивками с непонятным набором цифр и букв. Брат собрал волосы в хвост и перевязал голову эластичным платком и теперь безуспешно пытался подтянуть штаны, которые висели на ремне на середине задницы, и упорно не желали сидеть на положенном месте.

   Глядя на его старания, мы с Аль старательно прятали улыбки, но когда в шатер вернулись переодевшиеся оборотни, сдерживать смех стало невозможно.

   – Что привезли, то и надели! – обиделся один из них.

   – Ох, парни, не обижайтесь, – простонала я, – мы сами над собой четверть часа смеялись, когда первый раз переоделись.

   – Не пойму, как они умудряются ходить и не терять штаны? – ворчал Рист, борясь с непокорными джинсами.

   – Ну и мода! – фыркнул Файн, оборотни поддержали его невнятным ворчанием. При их росте и комплекции они выглядели звездной командой баскетболистов, которые решили посетить родное гетто.

   – Пойдемте, выслушаем авторитетное мнение специалистов и приступим к выполнению задания. – Аль в последний раз потрепала Джека за ухо и поднялась с лежанки.

   – Ник, Крис, посмотрите на нас! – крикнула я, войдя в кабинет. Весь путь от шатров до дома мы проделали под аккомпанемент проклятий на трех разных языках, а зайдя в дом и рассмотрев себя в зеркале, оборотни и братья произнесли такие слова, значения которых даже я не знала.

   Ник, Крис и Гелан вышли из соседней комнаты и застыли, словно попали под действие парализующего заклятия.

   – Ну, вы просто банда! – выдавил, наконец, Крис. – Мой вам совет, все вместе не собирайтесь, а то другие банды решат, что вы решили на них наехать. И вообще, глубоко в Страйт не суйтесь, у них там свои понятия.

   Гелан первым оправился от удивления и теперь одобрительно разглядывал нас.

   – Да уж! – вынес свой вердикт Ник. – Вид у вас, что надо! От страйтовских не отличишь! Молодцы, девочки!

   – Ник, ты говорил про средства связи, – судя по горящим глазам Аль, похвала Ника ее воодушевила – если с каждой группой будет Дракон, то можно переговариваться по мыслесвязи. В крайнем случае, можно использовать телефон.

   – Отличная идея, Аль! Как же мы раньше об этом не подумали! – отдал должное сообразительности Аль Ник.

   – Аль, у тебя определенно есть талант к разведке, – произнес Гелан. – Кто бы мог подумать?

   – Спасибо, – засмущалась Аль – я и сама не знала.

   – Итак, – продолжил Гелан – распределяйтесь по командам и поезжайте.

   Мы сгрудились вокруг стола над картой, распределяя квадраты. С этого дня наши дневные вылазки в город стали регулярными. Мы бродили по Страйту, глазели на местное население, с каждым разом все дальше углубляясь в гетто. Мы разбивались на тройки, один ждал в машине, а двое исследовали территорию. Всего в разведке принимало участие три тройки. Граница Страйта с соседними районами была заселена обычными людьми, кое-где попадались «переделанные», а отщепенцев нам удалось увидеть всего несколько раз и то издали. Во время наших ночных дозоров, которые теперь происходили раз в несколько дней, мы с Аль забирались намного дальше в гетто, и отщепенцев там было больше, чем по окраинам. Возвращаясь, мы подробно отчитывались перед Геланом и Ником об увиденном, и отмечали на карте места скоплений «переделанных» и точки, где были обнаружены отщепенцы. Бродя по Страйту, я часто вспоминала Суд и напутствие Велерона подучить местную географию. Тогда я и предположить не могла, что буду изучать Страйт в обстановке, приближенной к боевой, да еще с крыш и чердаков. Через несколько дней стало ясно, что основная масса отщепенцев проживает в сердце Страйта, но соваться туда мы не спешили, постепенно сужая район разведки. Мы все чаще и чаще встречали отщепенцев, группами и поодиночке, и гадали, то ли их стало больше, чем раньше, то ли мы приближались к местам их компактного проживания.

   Перед выездом на очередной дневной дозор, Ник отвел меня в сторону.

   – Эс, хотел предупредить! – начал он, а я чуть слышно вздохнула. Ник каждый раз проводил индивидуальный инструктаж по технике безопасности, повторяя одно и то же, а с Аль беседовал Гелан. – Будьте внимательны и осторожны, если почувствуете малейшую угрозу немедленно уходите! Это приказ! – я знала все, что он скажет наизусть, но согласно кивала и делала вид, что проникаюсь важностью его слов.

   Исследовав большую часть Страйта, мы знали о нем гораздо больше наших командиров и могли сходу оценить обстановку и рассчитать степень угрозы нашей безопасности. По моему мнению, уровень опасности стремился к нулю, мы не привлекали особого внимания, кроме того, нас с Аль прикрывали братья и инкары с оборотнями.

   Неожиданно, Ник обнял меня и прижал к себе, чего обычно во время нотаций не делал. – Может быть, сегодня вы с Аль останетесь в поместье? – голос Ника прозвучал умоляюще. – У меня сердце не на месте, пока выболтаетесь по Страйту!

   – Не переживай, все будет нормально. Обещаю, что мы смоемся, если почувствуем, хотя бы, намек на опасность, – я крепко обняла его, он поцеловал меня, вздохнул и разжал руки.

   – Если бы Каллар знал, чем вы тут занимаетесь, – проворчал он, – то сошел бы с ума. Мне приходится волноваться за двоих. – В его глазах была такая тревога, что на мгновение мне захотелось отказаться от поездки на Страйт, чтобы сделать ему приятное.

   – Ник, можно тебя? – окликнул Ника Гелан.

   – Эс, пора! – в коридор выглянул Фис, мой напарник по сегодняшнему дозору. Я махнула Нику рукой и поспешила за оборотнем.

   Подъехав к Страйту, мы с Фисом вышли, а инкар остался в машине. По дороге в Город мы обсудили наш маршрут и договорились, где и когда он нас подберет. В течение следующего часа мы с оборотнем бродили по Страйту, изображая парочку влюбленных, периодически останавливаясь, чтобы обняться и сделать вид, что целуемся. В последние несколько дозоров моим партнером был Фис и к этой игре мы уже привыкли. Разговор с Ником выбил меня из колеи и, хотя вокруг все было тихо, я чувствовала нервозность. Мое настроение передавалось и оборотню.

   – Ты что-нибудь видишь? – тихо спросила я между нашими как бы поцелуями. Фис прижался щекой к моему виску и внимательно оглядывал улицу позади меня.

   – Пока тихо, – шепнул он. – Что у других?

   – Рист, Файн, что у вас? – мыслесвязь работала отлично, все группы были в курсе происходящего.

   – У нас все тихо, аборигены на нас косятся, но не трогают, – отозвался Рист.

   – Тихо, не мешайте! – прошипел Файн.

   – Файн что-то видит, – сказала я Фису. – В каком они районе?

   – В пяти кварталах от нас на полночь, – прошептал он, прижав меня к себе. – Стой спокойно, я вижу оборотней!

   Он склонился ко мне, прижался к моей щеке губами и сделал вид, что целует меня, я обняла его за шею. Фис развернул меня таким образом, чтобы не было видно лица. Оборотни приближались.

   – Эй, бро, штатистрада? Зайди хрони делай телочка, как ладно, – посоветовал один из них на гронте, по моему позвоночнику скатилась струйка пота.

   Фис гронта не знал и поэтому просто прижался к моим губам, отмахнувшись от советчиков правой рукой..

   – Счайно, ти знать крашевче, – они рассмеялись и пошли своей дорогой.

   Как только они завернули за угол, Фис оторвался от моих губ и перевел дух, а я только сейчас поняла, что он был, как натянутая струна. По моему телу прокатилась запоздалая волна страха, заставив уцепиться за локоть оборотня, а под шапкой стало жарко. Фис развернул меня в обратную сторону и решительно произнес: – Давай-ка двигать отсюда.

   Мы направились к улице, где нас должен был ждать инкар, Фис набирал его номер, чтобы предупредить о нашем приближении, а я снова связалась с братьями.

   – Рист, мы только что наткнулись на оборотней!

   – Да тут отщепенцами и «переделанными» все кишит! – я почувствовала тревогу, которую испытывал брат, а следом увидела мыслеобраз улицы, на которой он находился. Она действительно была запружена отщепенцами, мы никогда не видели их в таком количестве в одном месте.

   – Что у Файна? – с тревогой спросила я.

   – Пока молчит, он заблокирован, – я кожей ощущала напряжение брата. – Мы уходим, тут становится жарко.

   – Мы тоже уходим, встретимся в поместье, – сообщила я ему.

   Мы шли в нужную сторону, стараясь не сорваться на бег. Людей стало заметно больше, они небольшими группами стояли около домов. В основном это были «переделанные», которые своей молчаливостью и неподвижность напоминали зомби, но среди них попадались и обычные люди, которые старались держаться от первых подальше. По улицам сновали отщепенцы, их число увеличивалось с каждым кварталом, мне казалось, что все жители Страйта высыпали на улицу. У одного из подъездов был припаркован небольшой автобус, из которого несколько «черных» выгружали обездвиженных людей и вносили в дом. Я судорожно сглотнула и невольно прижалась к оборотню. Фис крепко держал меня за руку. Стараясь не смотреть по сторонам, мы не быстро, но целеустремленно шагали в сторону условленного места, где нас ждала машина, сохраняя выбранный темп. Я спиной чувствовала многочисленные взгляды и еле сдерживала желание сорваться на бег.

   Благополучно добравшись до машины, мы хлопнули дверями и перевели дух.

   – Поехали! – приказал Фис вампиру, тот послушно нажал на газ.

   – Ты видел? Чего это они все выбрались из домов? – нервно вопрошал он. – Шляются по улицам среди белого дня, народу не протолкнуться!

   – Демон их поймет! – Фис шумно выдохнул, в машине мы чувствовали себя в относительной безопасности.

   – Эс, где вы? – вдруг раздался в голове голос Риста.

   – Мы в машине, едем на запад, проезжаем пятый квадрат, – отрапортовала я. – Что случилось?

   – Нас засекли! – сказал брат. – Они отрезали нас от машины!

   – Где вы? – он послал мыслеобраз, я быстро сориентировалась на местности.

   – Группа Риста попалась, ускоряйся и поворачивай налево на следующем перекрестке! – заорала я вслух, вампир выжал педаль газа до упора, отчего наша развалюха резко набрала скорость. Мы на полном ходу ворвались в узкий переулок.

   – Рист, мы будем на вашей улице через десять секунд! Где вы? Мы вас не видим! – Рист, не тратя слов, непрерывно транслировал улицу, по которой бежал.

   – Они появятся справа через пятьдесят ярдов! – я одновременно отдавала распоряжения инкару и судорожно соображала, как скоро и откуда появится брат со своей группой.

   – Откройте двери, притормозите, но не останавливайтесь! – скомандовал Рист, я послушно озвучила приказ инкару.

   До переулка, откуда должен был показаться Рист и его команда, оставалось меньше двадцати ярдов. Мы мчались по улице на предельной скорости.

   – Рист, где вы? – я начала паниковать.

   – Вижу вас, – отозвался брат, – освободите заднее сиденье.

   – Тормози! – заорала я, распахнула правую дверь и перелезла на переднее сиденье к Фису. Рист и два инкара выскочили из-за угла и на ходу запрыгнули в машину.

   – Быстрее, ходу! – закричал брат, захлопывая дверь. Через мгновение на улицу выскочил их преследователь. Существо бежало на двух ногах, время от времени припадая на четвереньки, но выглядело, как животное, следом на улицу выбежали несколько черных и «переделанных». Вампир выжал педаль газа, и машина с ревом рванула с места, взвизгнув покрышками. Существо опустилось на четыре лапы и прыгнуло, его когти полоснули по багажнику, машину ощутимо тряхнуло. Наперерез выскочили еще несколько «переделанных», но инкар, не притормаживая, раскидал их, один упал на стекло и с воплем скатился с капота. Автомобиль набирал скорость, постепенно «переделанные» и черные отстали, существо продержалось секунд двадцать, но постепенно расстояние между нами увеличивалось и, в конце концов, оно остановилось, глядя нам вслед. Мы пересекли границу Страйта, притормозив, выехали на проспект и теперь ехали в сторону поместья.

   – Что у Файна? – спросила я через некоторое время.

   – Я не знаю, он не отзывается, – глухо ответил Рист.

   С Файном были Аль и Тур, и их группа была ближе всех к границе района. Молчание Файна тревожило, а сердце сжималось от нехороших предчувствий.

   – Будем надеяться, что они уже в поместье, – сказал Рист, сжав мою руку. Я с благодарностью посмотрела на брата.

   – Кто за вами гнался? – спросил Фис.

   – Не знаю, мы шли по улице, и вдруг это выпрыгнуло на нас из подъезда, – сказал один из вампиров.

   – Мне кажется, что оно как-то почуяло, что мы не местные, – проворчал Рист.

   До самого поместья мы молчали, телефон Файна не отвечал, и я мучилась от неизвестности. Наконец, мы добрались до поместья. Машина затормозила у входа, мы выскочили из машины и побежали наверх в кабинет.

   – Группа Файна вернулась? – закричала я, влетев в кабинет.

   – Нет, я думал, что вы приедете все вместе, – в голосе Гелана послышалась тревога. – Что у вас произошло?

   Вбежавший следом, Рист начал рассказывать о происшествии, а я обессилено привалилась к стене и сползла на пол, мои самые худшие предположения, которые я старательно гнала всю дорогу, оправдались. Группа Файна пропала.

   Голоса пробивались, словно через толстое одеяло, я не могла разобрать ни слова, сознание отключалось, меня захлестывал страх за брата и подругу, ужас произошедшего, и чувство огромной вины.

   – Нам пора прекратить десанты. Гор, отзывай всех, пусть возвращаются в поместье! Да, пропала группа Файна! Да, это шестой квадрат! Может, они с ними разминулись? – кричал кому-то Ник.

   – Мы сами туда съездим! – орал Гелан в телефон. – Я сказал, что мы проверим сами, твоя помощь не нужна! Мать твою, выполняй приказ! Уходите оттуда, немедленно!

   – Я с вами! – очнулась я, видя, что все собираются ехать в Город.

   – Ты останешься здесь! Хватит, наездились! – яростно выкрикнул Ник.

   – Там Аль и мой брат! – заорала я в ответ. – Если вы попробуете меня остановить, я сбегу!

   – Быстро! Собирайтесь! – оборотни и несколько инкаров выбежали в коридор.

   – Я с вами! – вызвался Рист.

   – И я! – раздался голос Фиса, к нему подключился хор голосов.

   – Едем мы вчетвером и вторая группа, остальные остаются в поместье! – заорал Гелан, потеряв терпение.

   – Я тоже! – брат метнул на меня яростный взгляд и я выпала из реальности.

Глава 14
Эстар

   В последние дни на сон не оставалось времени, пока я держался на стимуляторах, но и они уже почти не действовали. Я знал, что скоро свалюсь, но держался из последних сил. После четырех суток без сна, сил едва хватало на самые неотложные дела, но память работала с перебоями, и меня постоянно преследовало ощущение, что я что-то упустил, и что-то ускользнуло от моего внимания.

   Запечатав порталы извне в наш мир, маги вплотную занялись куда более важными вещами, чем игра в прятки с десантами. За несколько лун они выполнили все, что от них требовалось, и ждали моей команды. Пока все шло по плану, мы приступили к реализации первой части нашего плана и скоро у нас будет достаточно воинов, чтобы начать войну.

   Я изучал отчеты, когда раздался негромкий стук в дверь.

   – Можно? – дверь открылась и в проеме показалась Триш.

   – Заходи! Я как раз тебя ждал! – я отложил отчет, сунул в рот пластинку стимулятора и поморщился, во рту разлилась пронзительная горечь. Ну почему все снадобья Доктора, во всяком случае, те, что я употреблял, такие мерзкие на вкус?

   – Ты так и не спал? Эстар, тебе надо отдохнуть, – с укоризной, сказала она.

   – Мне некогда спать, Триш! – отмахнулся я от нее, запивая жуткий вкус стимулятора стаканом вина. Рекомендации предписывали запивать эту отраву чистой родниковой водой, но мне было не до изысков. – Какие новости?

   Триш села напротив меня: – Все идет по плану, задание выполнено. У меня получилось добраться до больших людей из правительства по твоему списку, теперь у нас будет оружие и не будет шума в прессе.

   Я плеснул вина в чистый стакан и протянул ей. – Отличная работа! – Мы сдвинули стаканы и выпили. Триш влила в себя вино одним глотком и отставила стакан.

   – Что ты хочешь получить в награду? – поинтересовался я, таков был наш уговор. Она делает работу, а я выполняю одно ее желание. Пока желания Триш совпадали с моими возможностями, но я гадал, что буду делать, когда она запросит то, чего я ей дать не смогу.

   – Пока оставлю желание про запас, – ее уродливое лицо расплылось в улыбке.

   – Как знаешь, – пожал плечами я.

   – Когда мы атакуем миры? – неожиданно спросила она.

   – Как только у нас будет достаточно оружия и воинов.

   – Порталы справятся? – с оттенком сомнения уточнила она.

   – Доктор уверяет, что на первом этапе их мощности хватит, а потом энергии будет даже больше, чем нам потребуется. Первым падет мир эльфов, а потом мы займемся Драконами.

   – Все-таки решил начать с родственников? – Триш одобрительно кивнула, но мне не понравилась ее ирония, мнения по поводу места начала войны разделились, но мы с Доктором настояли на своем, переубедив Коула.

   – Ага! – язвительно ответил я. – Хочу осчастливить их, по-родственному!

   – По-родственному! – тихо рассмеялась она, вытаскивая сигариллу, Триш была единственной, кому позволялось курить у меня в кабинете. – Я была уверена, что Коул настоит на своем.

   – У него есть на то причина, ты же знаешь, – ответил я, от сочетания стимулятора и кварты вина ломило виски, а дым разъедал воспаленные глаза.

   – Ненависть – непродуктивное чувство, чтобы качественно отомстить – ненавидеть нельзя, – глубокомысленно заявила Триш и выпустила колечко дыма.

   – Странное утверждение, – у меня не было сил искать в ее словах глубинный смысл.

   – Тем не менее, именно так месть и работает, – она задумчиво посмотрела на кончик сигариллы. – Нельзя вкладывать в нее слишком много эмоций, когда мстить становится некому, можно сойти с ума.

   Я хмыкнул, но промолчал, иногда Триш ставила меня в тупик своими рассуждениями.

   В дверь снова постучали, и в кабинет зашел Коул, судя по выражению его лица, у нас снова возникли проблемы.

   – Сегодня снайперы убили еще пятерых крэммов, – буркнул он, подтвердив мои догадки. – Привет, Триш!

   – Как пятерых? – боль в висках стала невыносимой. За последние несколько декад мы потеряли очень много крэммов, судя по всему, за ними велась целенаправленная охота. Иногда их ранили и они на некоторое время выходили из строя, но чаще снайперы разносили им головы, и оживить их было невозможно. – Вы кого-нибудь нашли?

   Коул поморщился и отвел глаза, пока поиски неуловимых снайперов не дали результатов. – Наши засекли, где мог сидеть снайпер, но когда добрались до этого места, его и след простыл. Парень отлично знает район и уходит буквально по воздуху.

   Соратник присел на край стола. – Неужели нами заинтересовался кто-то из этого мира? Мы, который день, гоняемся за этими гребаными стрелками и не можем напасть на след!

   – Значит, плохо ищете! – рявкнул я и грохнул пустым стаканом по столу. Триш невозмутимо курила, если ей что-то поручалось, можно было быть уверенным, что она выполнит задание на отлично, у Коула же, хоть и редко, но случались проколы. – Прочешите район! Проверьте всех, кто вызывает подозрения! Почему я должен обо всем заботиться?

   – Мне кажется, что это кто-то из резидентов, – заявил Коул.

   – Они не пользуются человеческим оружием, ты это знаешь не хуже меня! А крэммов рас-стре-ли-ва-ют! – по слогам сказал я, лицо Коула темнело от гнева. – Это кто-то местный.

   – Я проверю. – Коул потер переносицу, он тоже устал и практически не спал, любое неосторожное слово и он сорвется. – Если я их найду, что мне с ними сделать? Убить?

   – Спятил? Приведешь их сюда. – У меня не было сил ругаться. – Сегодня приедет Доктор и привезет пару полезных зверушек, с ними дела у тебя пойдут быстрее.

   – Он привезет варров? – на лице Триш появилась гримаса отвращения.

   – Ты – против? – Мнение Триш меня особо не интересовало.

   Триш неопределенно покачала головой и поморщилась.

   – В следующий свой приезд он их заберет. Они нам нужны, чтобы поймать снайперов. – успокоил я Триш.

   – Мерзкие, тупые вонючки! – пробормотала Триш, я пропустил ее ворчание мимо ушей.

   – Коул, возьмешь двух варров и организуешь облаву на снайперов, – он согласно кивнул и тут же поинтересовался. – Ты определился со сроками? Биоматериал уже некуда девать!

   – Сколько его у нас, Коул? Триш, когда будет оружие, и в каком количестве? Мне нужна информация! – Они поднялись и, не говоря ни слова, вышли. Еще немного и мы друг друга поубиваем, подумал я.

   Разведка донесла, что во втором мире готовятся к вторжению, впрочем, Драконы всегда готовы к войне. Я расстелил на столе карту второго мира и задумался. Не совершил ли я ошибку, бросив вызов здесь, в этом мире? Может было бы лучше напасть неожиданно? Нет, все было сделано правильно! Иначе мы бы потратили слишком много времени, гоняясь за Драконами по всему Дрэклау, а так они соберутся в одном месте и тем значительно облегчат нам задачу. Я посмотрел на карту, прикидывая, какие замки надо занять в первую очередь. Время в этой войне и наш враг, и союзник. Если все пойдет по плану, мы захватим замки на границе с Волларой, успеем укрепиться в них и подтянуть войска. Воинов у нас много, но большая их часть толком не обучена и половина из них погибнет в первых же боях. Выживших Драконов мы обратим, и пусть служат дальше. Жаль, что нет способа подчинить их, не убивая дракона. Или есть? Я сделал пометку в блокноте, куда записывал все, что хотел выяснить у Доктора. Если способ есть, то в этом случае они стали бы бесценными воинами в моей армии, организованными, обученными и почти непобедимыми. Я отметил на карте несколько стратегически важных драконьих замков и нашел глазами Шерданн. Я бывал в замке Тули и до сих пор помнил огромный, прекрасный дворец, построенный на горном плато, окруженный домами жителей. Стратегически идеальное расположение замка и близость Тракта делала Шерданн одним из ключевых городов второго мира. Насколько я помнил, половина товаров перевозилась именно по Восточному Тракту, который считался самым безопасным и самым большим, а Мирх Тавал был крупнейшим торгом трех обитаемых миров. Тули выбрали идеальное расположение для города и не скупились на обеспечение Тракта и Мирх Тавала всем необходимым, начиная от борделей и заканчивая порталами, не гнушаясь собирать налоги ни со шлюх, ни с магов. Я, конечно, съезжу в долину после нашей победы, ведь Повелитель миров должен присутствовать на коронации собственного наместника, но моей резиденцией станет Элларион, аллиант в короне семи миров.

   Коул не может ни о чем думать, кроме штурма Шерданна, но идти у него на поводу я не собираюсь. Первым падет мир эльфов! Дело даже не в «родственных» чувствах, которые я питаю к своему отцу и брату, просто магия Драконов сильнее магии эльфов, что бы ни думали об этом последние. Атака на первый мир станет проверкой сил перед боем с куда более сильным противником, тем более, судя по слухам, отношения между темными и светлыми окончательно разладились, и они вряд ли придут друг другу на помощь. Не использовать такой удачный случай может только идиот. Захватив мир эльфов, мы сможем собрать силы воедино и нанести мощный удар по обороне Драконов. Тули в этой войне, наверняка, будут уничтожены, возможно, Коул захочет оставить парочку для того, чтобы тешить свое самолюбие, но все братцы Тули ему не нужны. Девчонку он тоже оставит в живых. Я невольно усмехнулся, Старк уже давно взял с Коула слово, что она достанется ему, но мой соратник, наверняка, ему ее не отдаст, оставит себе на забаву, а для Старка придумает какую-нибудь сказочку, вроде тех, которые он рассказывает про свое прошлое. В глазах молодого инкара Коул выглядел эдаким Пейпином из Веселого Леса [32 - Фольклорный персонаж инкаров, Пейпин из Веселого Леса разбойничал на благо бедных, а перед нападением всегда играл на флейте. В переносном смысле Пейпином называют того, кто может выкрутиться из любой ситуации, бесшабашного храбреца, пройдоху, и выдумщика.], хотя на самом деле был больше похож на Брукка Черного Глаза [33 - Брукк Черный Глаз, знаменитый разбойник, прославившийся коварством и жестокостью. Был пойман и казнен в Суланке.].

   Я сосредоточился и стал подсчитывать, сколько же мы обратили людей за последние несколько декад. Выходило, что много. Процесс шел лавинообразно, и никто не озаботился вести точный счет. Каждая новая партия, возвратившаяся из пятого мира, обрабатывала все больше и больше «идеальных солдат», те, в свою очередь обращали других людей, и если бы у меня было достаточно времени и средств, то мы смогли бы превратить в солдат все население это мира. Как я и рассчитывал, никому в третьем мире не было дела до моих новобранцев, но, не смотря на всю привлекательность идеи превратить целый мир в казарму, обращения нужно приостановить. Для покорения эльфов пары сотен тысяч будет вполне достаточно, а для Драконов мы с Доктором припасли противников покруче.

   Я с удовольствием потянулся и потер слезящиеся глаза, наконец-то моя мечта начинает осуществляться, думая об этом, я каждый раз ощущал невероятный подъем, ведь, не смотря на все трудности, все-таки, добился своего.

   Раздался тихий стук в дверь.

   – Войдите, – откликнулся я, гадая, неужели Триш и Коул умудрились выполнить задание в столь короткие сроки. В последние несколько дней никто, кроме Коула и Триш, никто не рисковал по своей воле входить в мой кабинет.

   Дверь открылась и в кабинет скользнула Велена. Я недовольно уставился на мутантку, и лишь моя неимоверная усталость спасла ее от моего гнева.

   – Привет, – она приблизилась к столу, – ты про меня совсем забыл… А я… Я по тебе соскучилась, – она обогнула стол и теперь стояла передо мной.

   – Велена, я занят, – процедил я, она присела на корточки и положила руки мне на колени. – Отстань!

   – Я тебе нужна только для секса? – ее лицо приняло обиженное выражение, а губы задрожали, словно она вот-вот расплачется.

   – А ты рассчитывала на что-то большее? – я сбросил ее ладони.

   Она опустила голову и некоторое время молчала. – Я думала, что у нас есть будущее.

   – Велена, ты что, спятила? У нас, – я выделил голосом это слово, – нет никакого будущего.

   – Я все равно буду ждать, когда ты меня позовешь. – Она поднялась на ноги и пошла к дверям. – Я тебя люблю, Эстар, – все еще не поднимая головы, сказала она.

   – Велена, иди, я занят.

   В другое время Велена получила бы знатную трепку за наглость и длинный язык, но сейчас меня хватило лишь на то, чтобы рявкнуть на нее.

   Она съежилась и, молча, вышла.

   Не прошло и четверти часа как в кабинет вошли Триш и Коул с отчетами, и мы углубились в наши военные планы.

   – Мы не будем распылять наши силы по границам, Дрэклау слишком большая страна и у нас просто не хватит воинов. Атакуем на восточной границе. – Втолковывал я насупившемуся Коулу, который, по моему, вообразил, что мы окружим огромную страну кольцом. – Мы захватим самые крупные замки, – я показал стратегические объекты на карте, – уничтожим всех, кто там находится и закрепимся. Перед штурмом Дрэклау, затеем заварушку в Волларе, чтобы оттянуть основные силы Драконов с границы.

   – Что ты думаешь насчет Шерданна? – поинтересовался Коул.

   – Очистим границу с Волларой и двинемся к Шерданну.

   – Хочешь обезопасить тылы? – Коул заинтересованно склонился над картой, судя по его лицу, ему в голову пришла какая-то идея.

   – Насколько это возможно, – кивнул я.

   – Отличная идея! – одобрил Коул. – Я постараюсь к этому времени обратить как можно больше Драконов, пусть они завоюют для меня гнездо Тули, – он хищно улыбнулся и довольно потер ладони. Губы Триш растянулись в подобии улыбки. Она не была жестокой, но при необходимости становилась безжалостной. Я в очередной раз подивился коварству Коула, заставить одних Драконов убивать других, чтобы завоевать ему замок, который считается неприступным – безумие в его стиле, но пусть меня демоны дерут, если у него не получится!

   – А что с эльфами? – спросил Коул.

   – До меня дошли слухи, что темные и светлые крупно повздорили, военные союзы больше не действуют, а если не будет магии, то на помощь Драконов им тоже рассчитывать не стоит. – Триш и Коул внимательно слушали меня и не перебивали, в отношении эльфов Коул был готов принять любой план, первый мир его не особо интересовал, так же, как меня второй. – Коул, захватом Эллариона будешь командовать ты, мы нападем на Иллари и дворец светлых одновременно. Не думаю, что штурм Иллари продлится дольше одного дня, без магии они долго не продержатся, Элларион продержится дольше, но не намного. – Коул ухмыльнулся и кивнул головой.

   – Важно, чтобы Велерон остался в живых, мне он нужен.

   – Для ритуала? – понятливо поинтересовался Коул.

   – Да, – подтвердил я, Триш вопросительно посмотрела на меня.

   – Я намерен официально объявить себя правителем первого мира и для закрепления этого статуса нынешние повелители эльфов должны признать мою власть. – Триш кивнула и поинтересовалась: – Что с ними будет после ритуала?

   – Я еще не решил, но после признания меня их властелином они мне будут не нужны, – пожал я плечами.

   – Ты посчитал, сколько у нас обращенных? – обратился я к Коулу.

   – Около трехсот тысяч, мы сможем их перекинуть в первый и второй миры за несколько суток, – бодро отрапортовал инкар.

   – Триш?

   – Да, Эстар, мы сможем всех вооружить. С боеприпасами тоже проблем не будет. – Она достала из кармана лист бумаги, густо исписанный ее мелким почерком. – Вот тут у меня список людей, которые должны быть на нашей стороне. Я попросила Доктора, чтобы он привез мне помощниц из магов, с ними мы быстро обработаем всех нужных нам людей.

   Поздно вечером того же дня прибыл Доктор. Он привез с собой несколько ослепительно красивых помощниц для Триш, варров, и около десяти мутантов, нагруженных магическими снадобьями.

   Коул, морща нос, забрал варров и увел их, чтобы те обнюхали наших, уловили разницу между нашими врагами, нами и обращенными. Варры были большими, волосатыми, сильными и уродливыми существами с неким подобием интеллекта, но использовать их можно было только для простых заданий типа «найди-догони-сожри», на большее их мозгов не хватало, но отличать своих от чужих они умели превосходно. Триш увела своих помощниц, а я предупредил старших, чтобы следили за молодняком, иначе потом мы не досчитаемся половины бойцов, которых я лично удавлю, потому что девушки приехали выполнять крайне важное и ответственное задание, а не развлекать всяких озабоченных уродов. Доктор уселся в кресло и терпеливо пережидал суматоху, связанную с его приездом. Выставив всех из кабинета, я подошел к столу и плеснул вина, предложив его Доктору, но тот отрицательно качнул головой. Сделав глоток, я поставил бокал и помассировал виски, спать хотелось неимоверно, но я был намерен продержаться еще пять-шесть часов. Естественно, что моя крайняя усталость не укрылась от зорких глаз старого эльфа.

   – Эстар, – с укоризной произнес он, – ты опять злоупотребляешь стимуляторами? Ты же знаешь, как пагубно это может отразиться на твоем здоровье.

   – Мне некогда спать, Доктор, – я раздраженно отмахнулся, – у меня вторжение на носу!

   – И все же тебе надо отдыхать, иначе ты заболеешь от переутомления, – настойчиво произнес Доктор.

   – Хорошо, – раздражаясь еще больше, пообещал я, не собираясь выполнять обещание. – Сегодня я лягу спать! Довольны?

   – Вполне, – кивнул он. – К вторжению все готово, можешь начинать операцию в любой момент.

   – Отлично, – потер я руки, – в таком случае приступим в ближайшие дни! Не терпится начать войну! Кстати, хотел спросить, есть ли средство подчинения Драконов в обеих их ипостасях. Мне бы пригодились такие бойцы!

   Доктор издал довольный смешок: – Я знал, Эстар, что ты меня об этом спросишь. У меня есть наработка, но она еще не опробована, все-таки у меня недостаточно Драконов, чтобы ставить эксперименты. Дай мне Драконов, я дам тебе зелье.

   – Договорились, завтра предупрежу Коула, чтобы не сильно зверствовал в Дрэклау! – мы оба рассмеялись.

   – И еще, Эстар, постарайся не убивать магов, – Доктор уставился на меня своим желтыми глазищами, – они мне будут нужны. Если не пригодятся, я их сам уничтожу.

   – Хорошо, Доктор, – от усталости я терял нить разговора и с трудом держал глаза открытыми.

   Доктор, внимательно за мной наблюдавший, встал и приблизился ко мне: – Тебе надо отдохнуть. – И дунул в лицо «сонной пылью».

   Операцию по отлову снайперов Коул организовал и провел самостоятельно, под действием «сонной пыли» я проспал около суток. Проснувшись, я некоторое время приходил в себя, ощущая чудовищную жажду и голод [34 - Побочный эффект «сонной пыли»], но долго мучиться мне не пришлось, рядом с кроватью на столике стоял кувшин воды и тарелка с хлебом, сыром и вареным мясом. Выпив половину кувшина и перекусив, я поднялся с кровати и отправился удовлетворять информационный голод. Новости меня не порадовали: по словам Кру, который знал об итогах от кого-то из своих парней, варры загрызли нескольких неопознанных инкаров, а крэммы взяли в плен группу местных.

   – Коул, зачем вы захватили местных? – поинтересовался я, как только инкар появился в кабинете.

   – Варр среагировал на них, они не наши, – хмурясь, сказал Коул.

   – А что снайперы?

   – Снайперов в этот день не было, – буркнул он.

   – Тогда зачем ты выпустил варров? – я начал закипать. – Чтобы погонять местных?

   – Эстар, эти местные не наши. Варр не мог ошибиться! – оправдывался Коул.

   – Что вы с ними сделали?

   – Да ничего, валяются в кладовке. Доктор их заберет, когда будет возвращаться обратно, – проворчал он. Если быть до конца откровенным, вины Коула в том, что во время облавы они не нашли снайперов не было, они и раньше охотились не каждую ночь, но практически нулевой результат задел за живое.

   – Ладно, – проворчал я, глядя на ожесточенное лицо Коула, который переживал неудачу еще сильнее меня, – если снайперские атаки повторятся, то проведем зачистку еще раз через несколько дней. Приведи ко мне кого-нибудь из пленных, потолковей.

   – Зачем? – в отличие от меня Коул последние сутки не спал и выглядел как свежеподнятый зомби.

   – Хочу узнать, что они здесь делали, – пожал плечами я.

   Коул, молча, встал и пошел к двери. – И позови Велену, – сказал я ему в спину.

   Через четверть часа дверь кабинета приоткрылась, и крэмм втолкнул внутрь одного из пленных, вернее пленницу. Судя по внешнему виду, это была местная девчонка, широкие штаны и куртка полностью скрывали ее фигуру, а надвинутая на глаза шапка и поднятыйворот прятали лицо. Темные глаза девушки были густо подведены, но на щеке виднелась длинная царапина. От толчка в спину она не удержалась на ногах и, пробежав несколько шагов, упала на колени. Она, несомненно, была местная, но что-то в ней вызывало смутные, неосознанные подозрения. Следом за ней в дверь вошла Велена.

   – Кто это? – спросила она, слегка пнув, девчонку носком сапога.

   – Пленная! – раздраженно ответил я, до того как в кабинете появилась Велена, мне казалось, что мне нужен секс, но увидев мутантку, я почувствовал лишь растущее раздражение. Велена приблизилась ко мне и уселась на колени, присутствие девчонки ее ничуть не смущало, а та, опустив голову, упрямо смотрела в пол. Я обнял Велену за талию, но продолжал смотреть на девушку, силясь понять, что в ней может вызывать подозрения. Велена запустила руку мне под рубашку, но заметив мой интерес, спросила: – Что ты с ней собрался делать?

   – Не знаю. Доктору отдам, что с ней еще можно сделать? – девчонка продолжала стоять на коленях, опустив голову. – Коул сказал, что варры их не признали, говорит, они не наши.

   – Да? – Велена заинтересованно обернулась. – Да брось! Страйтовская она! Таких чучел тут полно! – Девушка подняла голову и метнула на Велену короткий, злобный взгляд и тут же снова уставилась в пол.

   – Эй, ты! – бросил я девчонке на местном языке – Что ты делала на Страйте?

   – По делам шла, – буркнула она, не поднимая головы. – Чего вам от меня надо?

   Велена соскочила с моих колен и подошла к девчонке.

   – Что же нам от тебя надо? – обходя вокруг нее, переспросила Велена. – Может скормить варрам? Или отдать на опыты? Или просто убить?

   Она наклонилась к ней, дернула за куртку и вдруг заорала: – Отвечай, сучка, когда тебя Повелитель спрашивает!

   – Шла по улице с друзьями, ваши налетели, стали бить, – глухо ответила девушка.

   – Велена, отстань от нее! – бросил я и приблизился к девушке. – Встань!

   Она послушно поднялась, но упорно опускала лицо.

   – Посмотри на меня, – приказал я, она чуть приподняла голову.

   Я протянул руку и сдернул с нее шапку, по плечам рассыпались серебристые волосы, а когда она подняла голову, на несколько мгновений мне показалось, что я еще сплю. Передо мной стояла Алариэль. Она была еще красивее, чем я ее запомнил, и теперь мне было удивительно, как я сразу не узнал ее. Велена, молча стоявшая в стороне, вдруг протянула руку и отвесила Алариэль оплеуху.

   – Отвечай, кто ты! – заорала мутантка.

   Я, придя в себя от изумления, отшвырнул Велену в сторону так, что она свалилась на пол. – Не смей прикасаться к ней, ты, грязная мутантка! – заорал я. В дверь вошел Коул.

   – Чего вы опять орете? – вопросил он и уставился на сидевшую на полу Велену, – Эстар, какого!.. Ничего себе! – Коул даже рот приоткрыл от удивления. – Хорошая у нас добыча! Что скажешь, Эстар? Ты доволен?

   – Передай всем, что любому, кто тронет ее хоть пальцем, я лично голову оторву! – процедил я, все еще злясь на выходку Велены.

   – Всем лично скажу! Ты только не нервничай! – подняв руки, сказал Коул. – Мы посмотрели на нашу добычу повнимательней, и выяснили, что с ней был оборотень и Дракон. Мне кажется, что кто-то из них и есть наш неуловимый снайпер. Крэммы и второй варр засекли еще одну подозрительную группу, но те ушли.

   Я подошел к Алариэль и, ухватив ее за подбородок, поднял голову: – Кто из вас снайпер? – почти ласково спросил я.

   – Угадай! – презрительно скривив губы, сказала она.

   – С детства не люблю играть в угадайку, – спокойно сказал я, любуясь ее идеально красивым лицом с темными, злыми глазами. – Хочешь посмотреть, как твоих дружков будут пытать?

   – Почему бы тебе просто не убить нас? – дерзко глядя мне в глаза, спросила она.

   – Зачем? Это будет неразумно, – усмехнулся я. Глядя на добычу Коула, я думал о том, что операция по зачистке превзошла все самые смелые мои ожидания.

   – Что ты собираешься с нами делать? – она изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, но было видно, что она напугана.

   – Тебя интересует твоя судьба или судьба твоих приятелей? – поинтересовался Коул, он стоял сбоку от меня и внимательно рассматривал Алариэль.

   – Я не с тобой разговариваю, вампир! – не глядя на него, ответила она.

   – Не груби, девочка! – ответил он, закипая.

   – А то что? Что ты со мной сделаешь? Скормишь варрам? – передразнила она Велену. Коул невольно дернулся, но я придержал его.

   – Коул, займись остальными и забери Велену! – сказал я.

   Инкар скривился, но все-таки вышел, резким рывком подняв с пола Велену.

   – Вот мы и познакомились, – произнес я, положив руку на хрупкое плечо Алариэль.

   – Я не знаю, кто ты, – дерзко вскинув голову и дернув плечом, ответила она.

   – Я – Эстар, – представился я и сжал пальцы сильнее.

   На ее лице отразилось недоумение и непонимание. Я был уверен, что она должна знать меня, но, судя по ее реакции, мое имя ей ни о чем не говорило.

   – Откуда ты меня знаешь, эльф? – презрительно глядя на меня, спросила она.

   Во мне начинал закипать гнев, но пока я мог его обуздать: – Ты Алариэль, дочь Лучезарного Велерона, бывшая невеста моего братца Каллара. – Сухо сказал я, проведя рукой по ее щеке, она отстранилась и отвела мою руку.

   – У тебя неверные сведения. Я все еще невеста Каллара. – Ее красота завораживала, а дерзость вызывала ярость.

   – Ваша помолвка расторгнута, – закипая, сказал я.

   – Это ничего не значит, он все еще мой жених! – она сделала шаг назад.

   – Он уехал и бросил тебе здесь. А раз ты очутилась у меня в гостях, то теперь принадлежишь мне! – прошипел я. – Давно хотел с тобой познакомиться.

   – Не сказала бы, что рада знакомству, – процедила она.

   Ее дерзость злила и манила, мне одновременно хотелось и ударить, и поцеловать ее.

   – Зато я рад! – я схватил ее за руку и дернул к себе, наконец, определившись, чего мне хочется больше.

   Она вцепилась в мои запястья, пытаясь отстраниться, но ее попытки сопротивления лишь еще сильнее возбуждали. Я крепко обхватил брыкающуюся Алариэль и понес ее в спальню. Она вырывалась и пыталась пинаться, но я не обращал внимания. В спальне я свалил свою ношу на кровать и навалился сверху, пытаясь поцеловать. Она шипела и отворачивала лицо, выворачивалась из-под меня, пыталась оттолкнуть. Я сжал ее крепче, схватил за руки, прижал их над ее головой и, наклонившись, впился в губы долгим поцелуем, чувствуя, что от возбуждения уже не вполне владею собой. Она сцепила зубы и попыталась отвернуться. Держа ее руки одной рукой, второй я повернул ее лицо к себе.

   – Бесполезно сопротивляться, Алариэль, я всегда получаю, что хочу.

   – Чтоб ты сдох! – прошипела она, а в ее глазах горело такое пламя, что я чуть не потерял сознание от возбуждения.

   – И не надейся! – я снова попытался поцеловать ее и немного ослабил хватку на ее руках, чтобы расстегнуть куртку. Неожиданно Алариэль вывернула свои запястья из моей руки, резко толкнула меня в грудь, одновременно выворачиваясь из-под моего тела. От неожиданности и увесистого тычка я скатился с нее, а она вскочила на ноги и бросилась к двери. Мне хватило двух прыжков, чтобы догнать ее. Схватив, я развернул ее к себе.

   – Даже не пытайся сбежать, тебе от меня не уйти, – прохрипел я, задыхаясь от борьбы и возбуждения. – Я не мой брат и не буду добиваться тебя десять лет.

   – Пусти меня! – прошипела она, ее глаза яростно сверкали, губы кривились, и от этого она становилась еще прекрасней и желанней.

   Я свалил ее на пол, не в силах дойти до кровати. Одной рукой я снова держал ее руки, а второй безуспешно пытаясь содрать с нее майку. Алариэль отчаянно сопротивлялась, выгибалась и отворачивала лицо. Мое возбуждение росло, справиться с ее одеждой одной рукой не получалось. Уже не понимая, что делаю, я отпустил ее руки, рывком разорвал майку и попытался расстегнуть штаны. Она вцепилась в мои волосы, пытаясь сбросить меня, мой пик удовольствия приближался, а я даже не успел ее толком раздеть. Я приподнялся и попытался разорвать ее штаны, но ткань была слишком толстой и не поддавалась.

   – Что, эльф, не получается? – вдруг насмешливо и очень спокойно произнесла она и резко согнула колено. Пронзительная, резкая боль ударила вниз живота и в ноги. В глазах потемнело, я свалился с нее и согнулся пополам, краем глаза заметив, что Алариэль вскочила и выбежала за дверь. Отдышавшись и сгибаясь от боли, я попытался встать, чтобы догнать ее, но пока ноги меня не слушались. Во мне кипела бешеная ярость: ни одна женщина не смела мне отказывать, ни одна женщина не смела сделать подобное со мной! Я кое-как поднялся и вышел из кабинета. В коридоре Алариэль уже не было, около одной из комнат стояли оборотни и инкар.

   – Где она? – прохрипел я.

   – Кто? – спросил один из оборотней.

   – Девчонка! – Я придерживаясь за стенку, двигался к лестнице.

   – Мы не видели, – пожал он плечами, пропуская меня.

   – Коул! – заорал я.

   Он выглянул из одной из комнат.

   – Догони ее! – выкрикнул я.

   – Кого? – удивился Коул

   – Алариэль! – его непонятливость вызвала очередной приступ ярости. – Быстрей!

   К счастью, Коул быстро разобрался в ситуации и тут же отдал соответствующий приказ крэммам, несколько из них проскользнули мимо меня.

   – Ничего с ней не делать, просто привести ко мне! – крикнул я им вслед.

   Коул подхватил меня под руку и помог дойти до комнаты.

   – Что она с тобой сделала? – поинтересовался он, прикрыв за собой дверь.

   – Это не эльфийка, а дикая кошка, и она мне нравится, – с Коулом я мог быть откровенным.

   Он понятливо усмехнулся: – Она тебя ударила?

   – Можно и так сказать, – согласился я, не став отрицать очевидное, – но мы продолжим наш поединок. Посмотрим, чья возьмет.

   – Что ты с ней пытался сделать?

   – А как ты думаешь? – едко поинтересовался я.

   – И она? – он многозначительно посмотрел вниз и со свистом втянул воздух. Я кивнул.

   – Я бы за это ее убил! – покачав головой, сказал он.

   – Нет, Коул, это было бы слишком просто и неразумно. – Я, наконец, отдышался и немного пришел в себя. – Кстати, ты был прав, она ослепительна!

   – Смотри не влюбись в нее, как твой брат, – усмехнулся Коул.

   – Это вряд ли, – хмыкнул я.

   В кабинет вошел один из крэммов.

   – Мы ее не нашли, – доложил он.

   – Найти! Привести ко мне, немедленно! Без нее не возвращайтесь! – это были не те новости, которые я ждал, бешенство вскипело волной, хотелось свернуть крэмму шею, но на подобные подвиги я пока был неспособен.

   – Быстро, чего стоишь? – заорал Коул. – Возьми пару варров, и прочешите район!

   Крэмм кивнул и быстро вышел. Коул плеснул в бокал вина и подал мне. Сделав пару глотков, Коул вдруг сказал: – По-моему, я понял, кто был этот неуловимый снайпер. Не беспокойся, Эстар, мы ее найдем.

Линда Е. Леусс Путь Дракона. Вызов. Хроники семи миров 2

Глава 1 Ник

Глава 2 Драк

Глава 3 Анна

Глава 4 Эсмириль

Глава 5 Ник

Глава 6 Гелан

Глава 7 Старк

Глава 8 Алариэль

Глава 9 Ник

Глава 10 Рист

Глава 11 Старк

Глава 12 Анна

Глава 13 Эсмириль

Глава 14 Эстар