Падение «Патриархов»
Евгений Серебренников

   © Евгений Серебренников, 2015
   © Алексей Казаков, дизайн обложки, 2015

   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1. Затишье перед бурей

   Над городом стояла ясная и теплая погода. Цветы и жизнь наполняли каждый уголок провинциального промышленного городка, раскинувшегося на берегах одной из сибирских рек. Парочки прогуливались по набережной. Кто-то встречал любимых в парках, кто-то родственников и друзей у больших торговых центров. Жизнь не спеша катилась.
   В одном из шести районов города, на улице со стандартными советскими панельными домами, проживал семнадцатилетний юноша – чуть выше среднего роста, серо-голубые глаза, темные волосы, телосложение, как у любого юноши в этом возрасте. Парень, нареченный Семёном, ничем не выделялся, за исключением необычной тяги к астрономии и отличными знаниями математики. Он недавно окончил школу и готовился к поступлению в один из городских «университетов».
   – Ты готовишься к вступительным экзаменам? – спросила мать.
   – Да не, так, мозг грею! – ответил он резко. – Скоро из ушей дым пойдет!
   – Не огрызайся, ты должен поступить и окончить университет, чтобы зарабатывать самому себе на жизнь, – категорично парировала мать.
   – Как же я устал, все время кому-то должен, – подумал Семён, а вслух сказал: – Пойду прогуляюсь часок, мне нужен перерыв.
   – Чтобы ровно через час вернулся и продолжил заниматься, у тебя неделя осталась перед началом вступительных экзаменов, – продолжала наставления мать, в то время как Семён был уже на пороге и выходил из дома.
   Выйдя на улицу, встретил Димку, соседа, на год младше него, учащегося в технаре. Димка был плотного телосложения с избытком веса, ниже Семёна сантиметров на десять. Семён знал его лет с четырех-пяти, когда они с матерью вернулись из столицы, это был первый его друг в родном городе. Лет до двенадцати они были друзьями не разлей вода, потом что-то изменилось. К пятнадцати Семён начал осознавать всю важность воцерковления, в то время как Димка, набравшись верхов взрослой жизни, так и остался пацанвой. Хотя считал себя круче, чем его друг. Он уже был на третьем курсе технаря, еще два года и – вот она, взрослая жизнь, работа, деньги.
   – Здоров! – поприветствовал Семён своего друга.
   – Здоров, все грызешь? – ехидно спросил Димка.
   – Чего? – не понял Семён, пребывая еще в разговоре с матерью.
   – Грызешь или уже зубы все сломал? – уже издеваясь, довольный собой, дополнил вопрос Димка.
   – Гранит-то? Грызу, – парировал Семён. – Еще пару КамАЗов и будет хорошая такая кучка, а сверху я водружу свои зубы и дымящиеся мозги.
   – На фиг тебе это надо? – спросил Димка. – Пошел бы в технарь сразу на второй курс и через три года стал бы электриком, потом пошел бы на завод, а там уже решил, поступать в универ или нет.
   – Да сам, честно, не знаю, зачем мне это надо. Вроде понимаю, что это важно для родителей, для меня, но так не хочется еще пять лет учиться, эти экзамены. Не хочу сидеть на шее у матери, – ушел в рассуждения Семён. – Хотя на шее я как раз у отца сижу.
   – А да, ты рассказывал, – с завистью прищурился Димка.
   Семён предпочитал не придавать Димкиной зависти значения, только вот эта зависть с каждой подобной сценой его все больше раздражала. Смирив себя и отогнав раздражение, он сказал:
   – У меня осталось пятьдесят минут, пойдем, мяч покидаем на школьной площадке.
   – Go-Go-Go! – радостно откликнулся Димка.
   Они двинулись через двор и прилегающий детский садик к школьной баскетбольной площадке. Через сорок минут игры Семён направился домой. Практически у подъезда коммуникатор разорвался мелодией, которая порождала смешанные чувства. Радости и тоски, счастья и тревоги. Звонил его отец.
   – Да, – по-взрослому ответил он.
   – Привет, – сказал тихо отец, что насторожила Семёна, так как обычно у отца голос бодрый и энергичный.
   – Привет, что случилось? – тревожно спросил Семён.
   – Все в порядке, как подготовка к поступлению? Как здоровье? Как мать? – дежурно поинтересовался отец.
   – Учу, здоровье отлично, мама, как обычно, – недоуменно ответил Семён.
   – Хорошо, верь в Господа Бога нашего Иисуса Христа и делай все во славу Его, – сказал отец. – У меня к тебе просьба: в ближайшую неделю постарайся не выходить из дома и держать окна полностью завешанными присланным тебе материалом, чтобы ни единого просвета. А коли вышел, то держи в поле зрения полностью закрытое от внешней среды помещение на случай непредвиденного.
   – Э… ты чего? И ты туда же? – огорченно возразил Семён. – Мать и так не дает выходить на улицу, талдычит: учи-учи!!! Вы что оба спятили?!!
   – Послушай сынок, это очень важно, для твоего блага, – твердо сказал отец.– Все, что ты знал до сего момента, очень скоро сильно изменится. Я не хочу, чтобы ты попал в меха этих событий. Матери твоей я уже все объяснил, не знаю, услышала она меня или нет, или опять свою бычку включила. Поэтому я тебе дублирую все сказанное ей. Думаю, что ты уже взрослый, можешь взять ответственность за свои действия на себя и, если что, позаботиться о матери. Завтра же возьми карту, что я тебе оставил, купи домой недельный запас медленно портящихся продуктов: макароны, крупы, консервы. С дедом закупите в гараж солярки, сколько сможете, еды, питья и прочего. Он в целом подготовлен к годовому пребыванию в нем, необходимо только расходники закупить. Предположительно неделя у вас есть, но лучше поторопиться. Сынок, поговори с дедом, он знает практически все, что знаю я. Только эту информацию никому нельзя передавать, кроме прямых родственников.
   – Кхем… – только и нашелся Семён.
   – Ладно, мне пора, еще куча дел, которые нужно уладить, до… – сказал отец.
   – До чего? – спросил Семён.
   – До того, как все изменится, ладно, до связи сынок. С Богом, – попрощался отец.
   – Аминь.
   Семёна подобный разговор выбил из колеи и породил кучу вопросов. Что это было? Что изменится? Зачем такая срочность? Какие меха? Какие события? Ответов не было.
   Зайдя домой, поймал укоризненный взгляд матери за опоздание на пять минут. Семён объяснил, что был странный разговор с отцом. Мать ему ничего не сказала, лишь в глубине глаз было отражение тревоги вперемешку с недоверием и разочарованием.
   Остаток дня Семён провел за подготовкой к вступительным экзаменам. Изредка поглядывая на вечернее небо, он почему-то ощущал, что в небе не все в порядке, но что именно, он не мог понять.
   Последовав совету отца, когда стемнело, Семён завесил окна присланным накануне материалом. На ощупь он казался просто тканью, а если приглядеться, становились видны металлические прожилки.

   В Москве был склизкий, промозглый день, каких летом бывает очень мало, однако, когда они случаются, вокруг царят депрессия и уныние. Многокилометровые пробки злобы и ненависти. Сегодняшний день не был исключением. Медленно двигаясь в потоке, ехал примечательный, но сразу не бросающийся в глаза внедорожник, каких немало на столичных дорогах. За рулем сидел мужчина немного за сорок, слегка сутуловат, глаза серо-голубые с зелеными прожилками, темные кудрявые волосы, очки в тонкой оправе, на левой брови шрам, лицо треугольной формы, волевой подбородок и трехдневная щетина.
   – Пробки, сколько я уже здесь живу? – Шестнадцать лет, и что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мозг мой не со мной, – пропел он. – У людей как будто мозг отключает, пробки сразу вырастают до гигантских размеров, особенно в дождь.
   Неожиданно его коммуникатор завибрировал, оповещая, что в специальный клиент, использующий защищенный канал и тридцатидвухкилобитное шифрование, пришло сообщение. Отточенным движением мужчина развернул его. Сообщение было от его Тактика ордена: «Недельная готовность, провести инструктаж, выдать группе боевое оружие в двухдневный срок, установить точки сбора в случае атаки. С Богом».
   По лицу Богрова пробежала тень неизбежного. Страха не было, патриархи учили, что страх – это неплохо, это лишь защитная реакция мозга, стремление выжить или сохранить нынешнее состояние в равновесии. Мужчина начал действовать согласно инструкции.
   Первым делом он позвонил Семёну, своему первенцу, выдал необходимые инструкции. Он переживал за сына, жили они порознь уже двенадцать лет. Виделись нечасто, однако их отношения от этого не пострадали, а наоборот, закалились, как булат.
   Далее Богров быстро набрал сообщение своей группе: «Красный код. Сбор на базе в десять вечера».
   В течение пятнадцати секунд пришли подтверждения от всей группы. Ребят Богров держал строже, чем по уставу, за что получал не раз разнос от Тактика, однако это помогало безукоризненно в сроки исполнять все задачи, что ставились перед его группой.
   В офисе своей компании Богров принялся за привычные дела: разбор почты, совещания, принятие популярных и не очень решений. Находясь в своем кабинете на тридцатом этаже башни «Федерация», Богров наблюдал за небом над городом. Часто появлялись «облака», которые едва выделялись из общего пасмурного пейзажа облачного неба. Явно эллипсоидной формы с плавающими гранями, они бросались в глаза. Городской человек, подняв голову и увидев это явление, максимум удивится ему.
   Это были «они», так их называли патриархи. Последнее пришествие состоялось чуть более двух тысяч лет назад. Именно тогда языческие вероисповедания стали быстро угасать. Люди же принимали эти «облака» за богов со всеми вытекающими. «Как же люди отреагируют на их появление в этот раз? Как „они“ отреагируют на наши действия?» – задавался вопросами Богров.
   Человечество за две тысячи лет, после страшнейшего опустошения, сильно шагнуло вперед, овладело технологиями. Быстрое появление «их» может вызвать переполох властей по всему миру, и они начнут действовать, не оценив реальную угрозу. Сейчас появляются лишь разведчики и наблюдатели. Оценивают наш потенциал, наши уязвимые места. Основные силы прибудут через неделю, и тогда нужно быть готовыми ко всему.
   Компанию Богров основал для прикрытия деятельности ордена. Занималась компания практически всем, что входило в сферу интересов патриархов. Таких предприятий по миру было чуть больше тысячи. Главы компаний, они же Асы, общались напрямую с Тактиками ордена. Компания абсолютно автономно принимала решения, касающиеся бизнеса, однако, если со стороны ордена поступали требования, быстро открывалась новая сфера деятельности. Год назад Творцы приказали открыть направления по исследованию воздействия заряженного поля на различные материальные объекты. Необходимо было регистрировать энергетически нестабильные фантомные структуры, остающиеся после разрушения материального объекта, и попытаться воздействовать на него с целью полной аннигиляции. Полученное сообщение – лишь первый звоночек, сигналящий о надвигающейся буре. После него начиналась подготовка к «их» прибытию и рассматривались любые сценарии развития событий.
   Богров помнил, как лихорадочно создавалось это направление, как никто не верил в «их» существование, в то, что угроза реальна. Старые легенды вызывали скепсис дажеу Творцов ордена. Однако случай в ближнем Подмосковье заставил перейти к решительным действиям.

   Дело было прошлым летом. Группа подростков отдыхала на Пироговском водохранилище. Как часто бывает, собрались компанией человек двадцать и пятью машинами отправились в ночь пожарить шашлыков, потанцевать, в общем, побеситься. Полянку выбрали подальше от попсовых мест, получилось, что в радиусе трех километров никого не было. Поставили колонки, вытащили драм-машину, усилок, все запитали от джипа, и началась вечеринка. Вакханалия близилась к апексу, децибелы громыхали на максимуме. Те, кто постарше, уже были под изрядной дозой пенистого. Неожиданно с четырех равноудаленных сторон проявились голубые силуэты, становясь все ярче и ярче. Несколько молодых людей решили посмотреть, что это за хрень такая, и двинулись к ним. Когда до голубого свечения осталось метров пятьдесят, силуэты разгорелись до ослепляющей яркости, смотреть на них стало невозможно. Ребята закрывали глаза руками, но тут начался ужас: все четыре силуэта практически мгновенно оказались рядом с любопытствующими. Лоскут синего огня резко проник в ближайшего из парней в районе руки, все его тело озарилось ярко-белым светом. Но вдруг свечение погасло, и на землю упал высохший труп. За следующие несколько минут жертвами стали еще четыре человека.
   Из всей компании выжили только двое. По счастливому стечению обстоятельств машину, в которой они схоронились, еще утром занавесили противосолнечными шторками, чтобы салон не раскалялся.
   Через короткое время все было кончено, крики стихли. Но еще долгие пять часов двое уцелевших наблюдали проникающие в щели с разных сторон лучи голубого света. Когда занялся рассвет, ребята осторожно вылезли из машины. Перед ними предстала ужасающая картина. Тела их друзей лежали на поляне в разных позах, с выражением ужаса, страха и боли на лицах.

   Расследование инцидента показало, что ребят защитила постоянно громко играющая, преимущественно современная, высокотональная музыка. Ее мощные вибрации в совокупности с практически полной визуальной и электромагнитной непроницаемостью автомобиля и уберегли их от гибели.
   Именно после этого случая по всему миру орден создал отделы по изучению подобных инцидентов. Исследованию подвергалось все: состав почвы, воздуха, сплавов, звуки, составлялась точная картина происшествий. Организационно работы были децентрализованы по принципу кластеров. Каждый из отделов обладал информацией, которая могла служить базой для восстановления всех утерянных данных для восьми подобных подразделений, расположенных в других частях света. Таким образом, полный объем данных мог быть восстановлен при потере восьмидесяти процентов исследовательской структуры. Для изучения инцидента из отделов с других материков прибыло как минимум по одному представителю. Расходы были колоссальные и не раз критиковались Творцами ордена. Однако Богров как основной автор идеи такой организации работ исследовательских отделов раз за разом убеждал патриархов, что в случае войны расходы будут несоизмеримо больше.

   За размышлениями и решениями насущных проблем время подкралось к девяти вечера. Богров попрощался с еще работающими коллегами и направился на север Москвы по Дмитровскому шоссе. Не доезжая ответвления на Коровинское шоссе, ушел вправо, попетлял по улицам и оказался рядом с двухэтажным зданием. Ворота для въезда крупногабаритного транспорта открыли спустя минуту.
   Богров заехал внутрь, и ворота тут же закрылись. Выйдя из машины и поднявшись на второй этаж, застал всю свою группу в сборе. Дежурил по штабу сегодня Слава, он же управился с воротами, в общий зал зашел следом за Асом.
   – Здоров всем, – поприветствовал он команду. – Итак, сразу к делу. Поступило предупреждение от Тактика готовиться к обороне. Саня, всем выдать оружие с полным оснащением, двойной боекомплект. Держать эту неделю в штабе я вас не буду, если кто-то хочет, может перевезти сюда свою семью и разместить на подземных этажах уже сегодня. Непрямым родственникам выдать ЦУ, как себя вести на случай атаки. Своих я сюда привезу через шесть дней. Вопросы?!
   – Вопросов нет, – ответили все дружно.
   Группа разошлась по своим штабным делам. Саня пошел готовить оружие для выдачи, Слава в дежурку, Серега – проверять запасы провизии и питья. Андрей и Антон занялись проверкой автомобилей, навешиванием на них защитного оборудования, подготовкой здания к обороне. Денис начал проверять радио и телекоммуникации. Витька запустил систему слежения за обстановкой по подведомственному округу и отправился помогать другим.
   Команда у Богрова уникальная. В ордене с самого начала для каждого была определена специализация по опыту и умениям. Но Богров шагнул дальше: после месяца притирки ребят друг к другу им было предписано раз в неделю меняться своими обязанностями. Через несколько лет получился сплав уникальных профессионалов, способных в любой момент заменить друг друга. Никто не спорил, делать им что-то или не делать, нравится или нет. Все прекрасно понимали, что от эффективного взаимодействия зависит будущее членов команды и их детей. Всем было около сорока лет, женаты, минимум по три ребенка. Все приготовления были завершены за четыре часа. Затем все разъехались по домам, готовить семьи и родственников.

   Богров приехал домой около трех ночи. Его встретила встревоженная жена.
   – Что случилось? Сегодня что-то очень поздно, – начала расспрашивать она.
   – Верочка, успокойся, пока все хорошо. Давай я сейчас душ приму и все расскажу. Если не затруднит, приготовь чаю, разговор будет долгий, – ответил устало Богров.
   После душа они сели на кухне, как часто делали раньше. Богров смотрел в прекрасные карие глаза Веры. В душе у него был неизмеримая любовь к этой женщине и страх, что, если он сделает что-то не так, то может потерять ее.
   – Вера, как ты знаешь, я директор достаточно крупной компании «РКП», с широким спектром деятельности по всему миру, – на лице Веры отразилось беспокойство, но она молчала, давая мужу рассказать все, и не перебивала его скоропалительными, ненужными вопросами. – Так вот, моя компания и я в том числе являемся прикрытием одной международной организации. Мы действуем скрытно и порой не законно. Целью организации является противодействие древней угрозе, которая отступила более двух тысяч лет назад, но очень скоро вернется. Сегодня от наших координаторов пришло сообщение, что угроза реальна, и в ближайшую неделю начнется вторжение.
   – Настолько все серьезно? – только и спросила Вера.
   – Да, по предварительным подсчетам, потери среди людей около восьмидесяти процентов населения, потери среди захватчиков равны нулю, – грустно ответил Богров.
   – Что нужно делать? – спросила уже спокойно Вера.
   – Завтра собери вещи, какие посчитаешь нужными, я отвезу их в штаб нашей группы. Дня через три туда же перевезу всю нашу семью, – сказал Богров.
   – А как же остальные родственники? – уточнила Вера.
   – Все в убежище не поместятся, могу еще Аню взять с ее семьей в качестве исключения. Для остальных, увы, есть только разработанные инструкции, как с большей вероятностью выжить.
   Вера посмотрела на Богрова, она понимала, что всех не спасти, и все же в душе был вопрос, почему такая несправедливость по отношению к другим людям и чем они лучше:
   – Почему ты, наша семья, твоя команда? – спросила она.
   – Вера, это долго рассказывать, коротко: мы унаследовали знания и опыт тех, кто две тысячи лет назад противостоял угрозе и выжил, – ответил Богров. – В штабе есть все данные по этому поводу, сможешь прочитать все, если захочешь.
   – Ладно, устал милый? – нежно спросила Вера, глядя в усталое лицо мужа.
   – Чутка, когда все начнется, уставать буду в разы сильнее. Спасибо, маленькая моя, за заботу, – нежно закончил разговор Богров.
   Они еще поговорили о том, что нужно собрать, как упаковать, что сказать детям, и отправились спать. Нежно обняв жену, Богров заснул крепким сном, это был его последний крепкий и продолжительный сон за последующие полтора года.

   Всю следующую неделю по всему миру команды противостояний готовились к обороне. Вооружение было выдано, хотя все прекрасно понимали, что с вероятностью девяносто восемь процентов современное боевое оружие не причинит вреда нападающим. Провизии в убежищах было рассчитано на три года непрерывного пребывания.
   Девять семей команды Богрова были расквартированы по двум нижним этажам штаба. По своей структуре и компоновке штаб представлял собой бомбоубежище. Наружные два этажа были лишь верхушкой айсберга. Подземная часть штаба – сто на сто метров – имела четыре основных уровня. Чтобы попасть на первый подземный этаж, нужно спуститься на лифте на пятьдесят метров вниз, вокруг лифтовой шахты шла широкая винтовая лестница. Верхние два этажа были отведены под лабораторию, комнаты управления и координации работы группы. Нижние два уровня были заняты складом с провизией и жилыми боксами. Внешняя поверхность стен покрыта композитным материалом (рабочее название «квадриум») с включениями свинца, золота, титана и карбоновых волокон, полностью исключающих проникновение любых волновых полей как вовне, так и внутрь. При постройке штаба использовалась уникальная технология стабилизации геомагнитных возмущений. Штаб мог выдержать попадание ядерной бомбы в пятьдесят килотонн без последствий для его обитателей. Поддержание жизнедеятельности
   обеспечивалось пятым техническим уровнем. Доступ туда имели только два техника и руководитель группы.
   Энергия подавалась от двух независимых ядерных реакторов малой мощности в трехконтурной оболочке, находящихся на глубине двести метров. Каждый контур представлял собой бетонные стены с несколькими слоями квадриума, способные полностью погасить взрывную волну на случай нештатной ситуации.

   Все группы были приведены в боевое состояние в указанный срок. Однако ничего не произошло, более того, как по волшебству, в назначенный день всякая «их» активность полностью прекратилась. Ни появлений объектов в небе, ни новых случаев нападения – вообще ничего. Складывалось ощущение, что «их» никогда и не было.
   Орден недоумевал до тех пор, пока с одного из убежищ, расположенного в Штатах, не пришло сообщение: «В пределах орбиты Марса появился массивный объект пятьсот километров в поперечнике. Объект натурального происхождения, с признаками разумной жизни на поверхности. Движется с постоянной скоростью. Расчетное время максимального сближения с землей – шесть месяцев. Траектория эллипсоидная, в пределах орбиты Марса будет пребывать два года».

   Творцы дали двухмесячную отсрочку. Все группы перевели в режим полубоевого дежурства. Семьи отправились домой с предписанием вернуться на постоянную расквартировку в штабах групп не позднее, чем через два месяца.
   Богров ранним утром собрал всех своих бойцов для брифинга:
   – Парни, ситуация изменилась, дан двухмесячный отбой боевой тревоги. Разрешено отпустить семьи по домам, – сказал он.
   – Босс, я чего-то не понимаю, что за лажа с тревогой? – спросил Славка.
   – Сам не понимаю, сегодня отправлю запрос для расследования этого инцидента, – Богров был особенно собран.
   Богров знал, что приказ готовности номер один может отдать любой из Творцов без подтверждения со стороны остальных девятнадцати патриархов. Вырисовывались три возможных сценария развития событий. Первый: оповещение запустил один из Творцов под чьим-то давлением или кто-то за него. Второй: ему была предоставлена дезориентирующая информация. Третья: систему коммуникации и оповещения взломали.
   Именно такие предположения были изложены в запросе на активацию процедуры проверки и расследования инцидента.
   – Хоть и есть разрешение отпустить семьи по домам, я рекомендую, жить здесь. В школу и на работу ездить только в подготовленных машинах, на улице задерживаться как можно меньше, – строго произнес Богров.
   Команда переглянулась, таким жестким голосом Богров говорит в очень серьезных случаях. Все знали, если не следовать, его рекомендациям, может случиться непоправимое. Поэтому вся группа сочла за лучшее послушаться командира.
   Богров распустил группу и ушел в свой кабинет.

   Семён тоже следовал рекомендациям отца. Прошла неделя с того странного звонка, но ничего не происходило. Впереди маячили три вступительных экзамена. Он выбрал для себя математическую обработку данных. Направление очень сложное и перспективное, требующее светлого ума и созидательности.
   После сложнейшего первого экзамена по математике Семён вышел из университета, решил прогуляться по городу, так как опасности вроде никакой, и можно проветрить голову. Зазвонил телефон, это был отец.
   – Семён, привет, – сказал Богров. – Как дела? Как экзамен?
   – Привет, пап. Сдал на отлично, самый сложный экзамен, на минуточку, – похвалился Семён.
   – Не хвали себя, это первый шаг к гордыне. Молодец, что сдал, хорошая работа, – похвалил Богров. – Скажи, ты рекомендациям моим следуешь?
   – В целом да, только сегодня вот прогуляться решил, – сказал Семён.
   – Плохо, одно спасает: события откладываются. И все же будь начеку, – предостерег Богров. – Никто не знает, когда именно начнется шоу, я думаю, пара недель, максимум месяц.
   – Хорошо, отец, – сказал Семён. – Маме что сказать?
   – Да прям так же и скажи.
   – Сам-то как? – спросил Семён.
   – Жив, остальное с Божьей помощью приложится, – улыбнулся Богров. – Ладно, сын, мне пора, еще много дел.
   Семён выключил телефон, не так было в датском королевстве, он чувствовал это и не мог объяснить. Такого спокойствия в энергетическом плане, как в последнее время, не было никогда. Люди стали менее дерганые, посвежевшие, приветливые. Можно было бы подумать, что лето: люди возвращаются с отдыха, и потому им становится легче. Да только как объяснить, когда склочная бабка-соседка начинает говорить внятные вещи, несмотря на то, что еще недавно несла сплошную ахинею – просто поток сознания.

   Из своих апартаментов на минус восьмом этаже вышел мужчина лет пятидесяти, двухметрового роста со светлыми седыми волосами и аккуратной бородкой-эспаньолкой. Мужчина зашел в один из лифтов и спустился на десять этажей ниже. Когда лифт подъехал к нужному этажу, то пришлось подождать пять минут до открытия дверей. Перед глазами мужчины предстало до боли знакомое овальное помещение с множеством дверей лифтовых шахт. Слева от него располагался темный проем с длинным коридором – путь к нужной двери подсвечивался зеленоватыми огоньками. За дверью мужчину ждала лестница, причудливо уходящая куда-то вниз и резко вправо, описывая неправильную спираль в пространстве.
   В конце этого затейливого пути перед мужчиной открылась дверь, и он вошел в комнату два на два метра, с креслом посередине и стеклом на противоположной от двери стороне. Когда он расположился на своем месте, автоматически загорелась зеленоватая подсветка его кабинета. За стеклом было темно. Бархатистый женский голос сообщил:
   «Тактики в сборе, Стратеги в сборе, Творцы будут готовы к заседанию через пятнадцать минут. Спасибо за ожидание».
   В кабинете перед мужчиной стояло три чайника, три кружки, сахарница и три чайных ложки. Он налил себе зеленого и стал ждать, попивая мелкими глотками и смакуя бодрящий напиток. В миру мужчину звали Александр Булатов, в ордене он был известен, как первый Стратег третьего сектора Европы.
   Прошло ровно пятнадцать минут, свет в комнате притух и зажегся за стеклом. Взору открылось круглое помещение с тремя ярусами, круги патриархов располагались снизу вверх, по кругу на ярус. Внизу в центре расположены телеэкраны, чтобы было видно того, кто взял слово, с какого круга и сектора.
   Структура ордена кластерная, первый круг состоял из двадцати высших патриархов по четыре на каждый континент. Звались они Творцами.
   Второй круг включал в себя восемьдесят человек по четыре патриарха второго круга на одного патриарха первого круга. Он делился на сектора, каждый сектор – геополитическая единица, каждый материк делился на пять секторов. В секторах патриархи (коротко их называли Стратегами) курировали одно из четырех направлений развития. Первое – экономическое, второе – политическое, третье – наука и технология, четвертое – обороноспособность.
   Третий круг был еще более многочисленным и состоял из трехсот двадцати патриархов, по четыре на Стратега. Это были уши, глаза и глас ордена – Тактики. Тактики связывались с аффилированными компаниями, встречались с правителями государств, направляли ход событий в нужное русло. В общем, выполняли много важных и не очень поручений ордена. Каждый патриарх третьего уровня курировал четыре аффилированные компании и мог напрямую взаимодействовать с их руководителями. Каждый владелец компании именовался Асом и имел команду из семи человек – боевую группу.
   Помимо патриархов и боевых групп, орден включал в себя триста двадцать человек персонала, обеспечивающего безопасность, организацию коммуникаций и прочую деятельность. Общая численность ордена составляла пятнадцать тысяч человек. Язык коммуникации – русский.
   На экране появилось окно председательствующего Творца:
   – Мы сегодня собрались, так как у одного из Стратегов есть важное и срочное сообщение для нас, – начал патриарх первого круга. – Прошу тебя, брат, мы тебя слушаем.
   – Творцы, Стратеги и Тактики, я собрал вас здесь для того, чтобы озвучить и всячески способствовать осуществлению запроса, пришедшего от руководителя одной боевой группы базирующейся в России. Дословно цитирую: «Прошу запустить процедуру внутреннего расследования по факту ложного приказа мобилизации ордена. Выяснить, кем из Творцов данный приказ был отдан, и проверить его на лояльность ордену и всему человечеству. Ложная мобилизация является отличным стратегическим приемом по выявлению численности и дислокации сил противника, то есть наших сил. Вижу три возможных сценария: первый: один из Творцов под чьим-то воздействием или кто-то за него запустил оповещение; второй: ему была предоставлена дезориентирующая информация; третья: систему коммуникации и оповещения взломали», – громко и четко сказал Булатов. – На основании этого запроса я прошу инициировать процедуру расследования.
   – Думаю, Стратег понимает всю серьезность и масштаб работ, который придется проделать, если данный запрос будет удовлетворен, – предположил тот же Творец, что открыл заседание.
   – Патриархи, я прекрасно понимаю всю серьезность данной процедуры, так как проверке подвергнется весь орден, начиная с Творцов и заканчивая боевыми группами. И все же я настаиваю на запуске данной процедуры, —продолжал гнуть свою линию Булатов. – Игра стоит свеч, ибо, если опасения Аса подтвердятся, при вторжении мы можем в одночасье потерять орден, планету, семьи и наших детей.
   – Если из здесь присутствующих патриархов никто не против, то процедуру считаем запущенной, – резюмировал председательствующий Творец.
   – А если расследование ничего не покажет? – спросил ехидно один из доселе молчавших Творцов. – Мы потратим время и средства, весь орден будет парализован на неделю. А вдруг война?
   – Уважаемый Брат, – Булатов негативно относился к пустомелям, – а вдруг шпион в ордене, мы теряем все, и вы, в том числе, потеряете практически всех, кого любите. Вы хотите рискнуть жизнями своих детей и внуков, лишь бы избежать процедуры?
   – Не дерзите мне тут, Стратег, каждый сверчок должен знать свой шесток, – взъерепенился Творец.
   – Братья, дабы дискуссия не зашла в тупик, – вмешался председатель, – если кто-то из Творцов против, то будем голосовать, если нет, то прошу патриарха воздержаться от комментариев. Голосуем?
   – Нет, запускайте процедуру, – недовольно пробубнил Творец.
   – Заседание считаю закрытым, уважаемые патриархи, прошу вас остаться в штаб-квартире на неделю для проведения расследования, – произнес председатель собрания. – Асов проверят в течение следующего месяца.
   Булатов вернулся в апартаменты, вызвал к себе Тактика Богрова и попросил сообщить Богрову о результатах заседания. Тактик набрал при Булатове сообщение:
   «Расследование запущено. Есть подозреваемый. Срок – неделя. Асы будут проверены в течение месяца. Спасибо за работу».

   Богров был в пути, когда получил сообщение и слегка улыбнулся. Он знал лично того, кто запускал процедуру. Этот Стратег всегда добивался своего, в нем не приходилось сомневаться. Именно Булатов, будучи еще Тактиком, выдвинул его в Асы.
   Богров в день отмены боевого приказа воспользовался старым проверенным каналом связи с Булатовым и сообщил о своем решении не распускать группу по домам, так как предчувствовал беду. Булатов поблагодарил его за предупреждение и пообещал, что всем, с кем есть связь, будет рекомендовать остаться в штабах.

   Стивен Скелдсон сидел в своем кабинете штаба, располагающегося в Северной Каролине. Он готовился к брифингу и собирался уже выходить к своей группе, как неожиданно увидел на коммуникаторе непрочитанное сообщение. Писал старый знакомый, русский, с которым они однажды расследовали инцидент в Австралии. После чего этот русский с труднопроизносимой фамилией сконфигурировал его коммуникатор для получения прямых сообщений от него. Затем их пути разошлись, и они не пересекались лет пять.
   Извещение, мягко говоря, удивило Стивена, оно гласило:
   «Рекомендую приказ проигнорировать, нос высовывать минимально. Крот. Дезинформация. Существование ордена на кону. Сообщение удалить после прочтения».
   Скелдсон вышел к группе в кают-компанию, бормоча что-то про русских под нос:
   – Ребята, есть разрешение от ордена всех распустить на два месяца, – сообщил Стивен. – И есть информация, что приказу лучше не следовать. Если кто-то хочет на два месяца вернуться в привычную жизнь, то я никого держать не буду, только прошу, если вдруг начнется заваруха, прямиком сюда. Тем же, кто останется, я сообщу, как дальше действовать.
   – Есть, сэр, – ответила группа.
   Четверо собрали свои семьи и уехали по своим домам, трое остались. Стивен им объяснил, что работать, учиться и прочее не возбраняется, но только на защищенных машинах и с минимальным пребыванием на открытой местности.

Глава 2. Как глубока кротовья нора

   – Фрост, отвечайте прямо на вопрос, – начал инквизитор. – Чем дольше вы увиливаете от ответа, тем больше во мне растет подозрение в вашей причастности к активации ложной тревоги, а также в заговоре против ордена и человечества.
   – Росси, инквизитор хренов, учишь их, кормишь, а они тебя потом под микроскоп и на детектор лжи. Ты постеснялся бы меня допрашивать, я тебе в деды гожусь, – упирался Творец.
   Мигель Мария дель Росси покачал от бессилия головой:
   – Видимо, мне ничего не остается делать, как применить последнее средство. Вы знаете, чем это грозит?
   – Шельмец, давай заново, что-то мне не хочется на неделю мигреней и галлюцинаций, задавай свои вопросы, – сдался Творец.
   – Вы отдали приказ о мобилизации боевых групп? – спросил дель Росси.
   – Да!
   – Что послужило причиной принятия такого решения? – продолжил дель Росси.
   – Поступила аналитическая информация, что вероятная дата открытого «их» явления придется на указанный в сообщении срок, – ответил Винсент Фрост.
   – От кого было сообщение?
   – От кого-то из Азии, – ответил Творец.
   – Пришлите мне этот доклад в течение часа, – приказал дель Росси.– Более вас не задерживаю, можете идти в свои апартаменты.
   – Отлично, запарил ты меня Мигелюшко, – съязвил Творец.
   Дель Росси метнул пронзительный взгляд на Фроста, но ничего не сказал.
   Винсент Фрост, Творец Австралии, был немолод, за шестьдесят, в ордене служил с шестнадцати лет. Рост метр семьдесят, глаза голубые, волосы седые. Творцом стал благодаря активной жизненной позиции, прямоте в высказываниях и полезным делам для ордена.

   Мигель Мария дель Росси, кареглазый уроженец Мадрида двадцати семи лет, ростом метр семьдесят два, потомок тех, кто выстоял в древности. Фамилия за века изменила фонетическое звучание и обрела приставку, и в то же время не потеряла своего значение «с Руси». О своем предназначении служить ордену знал с семи лет. В шестнадцать, когда по традициям ордена происходит инициация и определение дальнейшего пути, Мигель с непомерной гордостью и ответственностью принял возложенную на него миссию.
   Инквизитором он стал случайно, ему пророчили потрясающую карьеру в боевой группе в качестве Аса до тех пор, пока не проявился его дар. Однажды для расследования очередного инцидента необходимо было допросить свидетеля, мужчину лет сорока. Мигель задавал стандартные вопросы, как вдруг внутри себя услышал тоненький детский писк: «Он врет». Ас прервал допрос на несколько минут – голосок пропал. Но как только Мигель повторил тот же стандартный вопрос, голос снова зазвучал – несколько тише, чем в первый раз. Продолжая выяснять различные обстоятельства инцидента, Мигель и в третий раз задал этот вопрос – писк опять возник. Свидетель начал явно нервничать и путаться в показаниях. Дель Росси сделал вывод, что свидетель действительно лжет. Случилось это в канун двадцать первого дня рождения Мигеля. Некоторое время он скрывал свою необычную способность, однако все-таки рассказал своему Асу. Мигеля сразу перебросили в штаб ордена, где на протяжении трех лет тренировали и развивали его дар. Постепенно он научился соотносить тембр и силу голоса с эмоциональным состоянием человека и степенью его лжи.

   Творец вышел из комнаты допроса и направился в свои апартаменты. В голове у него был полный сумбур, точнее эту кашу мыслей описать нельзя. Винсент Фрост всегда был лоялен к ордену, более того, всегда был за активное развитие всяческих наступательных систем и не мог поверить, что стал причиной возможного раскрытия всего ордена. Винсент мог только молиться, чтобы ложная активация боевой тревоги не помешала в момент реальной опасности выжить хоть кому-то из членов ордена. Фрост помнил до мелочей тот день, за исключением тех тридцати минут, в которые он якобы отправил сообщение о тревоге.
   В тот день незадолго до роковых событий ему принесли доклад о состоянии дел. Доклады готовили Тактики под руководством Стратега по обороне. Обычно их присылают электронной почтой и в очень редких важных случаях – в бумажной форме. Винсент закончил свои уже начатые дела и взял в руки увесистый пакет с докладом. Сорвав печать одного из Стратегов Азии, Винсент открыл его. Все последующее помнилось обрывками. Яркий голубой свет, какие-то геометрические фигуры в этом свете, неестественно звучащий голос, повелевающий Винсенту что-то делать. Затем провал. Очнулся на полу только через двадцать минут, в голове гудело, в ушах звон.
   Фрост начал свое личное расследование, удалось выяснить, что доклад доставил кто-то из Тактиков. Такие депеши всегда доставляются курьером, кто из Тактиков проигнорировал это правило и лично привез доклад, выяснить не удалось.

   Фрост вошел в свой номер, взял пакет с докладом и вернулся к дель Росси. Творцу ничего не оставалось, как все рассказать Мигелю. Винсент не рассчитывал на снисхождение ордена, наоборот, даже был бы рад исправить свою ошибку любым способом. Поэтому он попросил внести его заявление в протокол допроса:
   «Прошу совет ордена снять с меня полномочия Творца и отправить рядовым в любую боевую группу. Считаю своим долгом искупить вину кровью».
   Дель Росси выслушал Фроста, внес его заявление в журнал допроса и отпустил под домашний арест в его апартаменты. Мигель остался один в комнате, перед ним лежала папка со злополучным отчетом. При взгляде на нее у него побежали мурашки по коже. От папки веяло холодной и жесткой энергией. Осторожно приоткрыв папку, Мигель почувствовал волну злобы и ненависти, как будто ему что-то шептало об ужасах прошлого и будущего.
   Дель Росси быстро вызвал мобильную бригаду отдела изучения остаточных энергетических фантомов. Через пять минут команда была в комнате допроса. Анализ показал присутствие остаточного излучения, свойственного «их» присутствию, но небывалой мощности. Подобного ранее не обнаруживалось. Папку хотели забрать для исследований немедленно, но Мигель настоял, чтобы папка осталась у него до тех пор, пока он не прочтет все, что в ней написано. Под присмотром одного из специалистов по аномальным излучениям отчет изучался в течение двух часов.
   В отчете говорилось о нарастающей «их» активности, частых похищениях людей и бойнях. В конце отчета было оформлено прошение от нескольких Тактиков из Африки об объявлении боевой тревоги. Безусловно, это была утка, безвкусная и грубая, кому-то надо было, чтобы послание достигло Фроста и подтолкнуло его к определенным действиям.
   Мигель отдал папку на изучение в лабораторию. Теперь его главная цель – выяснить, кто доставил папку Фросту. Выйдя в коридор, он направился в охранную комнату, где застал начальника охраны:
   – Добрый день, мне нужны все записи видеонаблюдения недельной давности плюс-минус два дня, – потребовал Мигель.
   – Вам? – удивился начальник охраны. – Один человек эти записи сможет просмотреть за четыре месяца при нормальной скорости воспроизведения.
   – Ничего, как мне получить необходимые данные? – спросил Мигель.
   – Доступ мы предоставим через пять минут, на какой период времени нужен доступ?
   – Один день, – ответил Мигель.
   – Один день? – уточнил начальник охраны.
   – Да, больше мне и не надо, – пояснил Мигель.
   – Хорошо, вот логин-пароль, требую сейчас запомнить и никуда не записывать, – строго сказал начальник охраны.
   – Уже, – сказал Мигель. – Я могу получить доступ к данным с любого ПК, подключенного к локальной сети ордена?
   – Да, вот адрес.
   – Спасибо за содействие, – поблагодарил Мигель и пошел в свои апартаменты.

   Мигель дель Росси вернулся в комнату допроса, предстояла кропотливая многочасовая работа. Все, кто состоял в ордене или был потомком состоящих в ордене, с самого раннего детства минимум два раза в неделю тренировались под присмотром учителей ордена. Система подготовки представляла собой органичный сплав практически всех мировых боевых единоборств и многовекового опыта ордена. Постоянные тренировки и специальная диета исключали накопление лишнего веса, здоровье и физические кондиции любого члена ордена до глубокой старости поддерживались в идеальном состоянии, так, что любой из них с легкостью мог пробежать двадцать километров с шестидесятикилограммовым грузом на маршевой скорости без привала. Каждый владел в совершенстве всеми видами современного (и не только) оружия. При этом никто бы не сказал, что состоящие в ордене – здоровенные бугаи. Эти поджарые, сильные люди ничем не выделялись из толпы, возможно, только твердой походкой и особым взглядом.
   Чтобы снизить потери организма в часы наиболее интенсивной работы, в ордене давно была разработана методика, позволяющая высвобождать скрытые резервы организма. Пятиминутное упражнение запускало выработку энергии, достаточной для того, чтобы выдержать тяжелые физические нагрузки в течение двух суток. У методики был один недостаток: ее нельзя было использовать два раза подряд без риска для здоровья, так как для восстановления организма требовалось три дня спокойной деятельности или двадцатичетырехчасовой сон.
   Мигель отточенными движениями запустил механизм высвобождения энергии и приступил к работе.

   Спустя сутки дель Росси встал из-за стола: проделана огромная работа. Он отсмотрел на ускоренной перемотке все четыре дня съемок камер наблюдения в штаб-квартире ордена. Начав, конечно, с анализа видеоданных, полученных рядом с апартаментами Фроста, он проследил долгие перемещения папки и убедился, что к Творцу папка попала напрямую от одного из Тактиков, что было прямым нарушением устава ордена:
   «Взаимодействовать с Творцом, может только Стратег его подчинения, равно как и со Стратегом может взаимодействовать только Тактик, подчиняющийся ему».
   Дальнейший анализ показал, что папку принесли с этажей, где располагались апартаменты Тактиков. Причем папка перемещалась от одного Тактика к другому несколько раз. Эта игра началась задолго до даты передачи Фросту. Мигель попросил предоставить доступ к более ранним записям, чем еще раз удивил начальника охраны.
   Итогом анализа стало подтвержденное участие тридцати двух Тактиков в перемещении папки между этажами и апартаментами. Причастными также были признаны двое Следящих штаб-квартиры. Папка попала в штаб-квартиру за месяц до передачи Фросту.

   Мигель попросил срочную аудиенцию у Творцов с промежуточным докладом о состоянии расследования:
   – Братья, сообщение о тревоге было отправлено Винсентом Фростом, Творцом Австралии. С его же слов, ему была передана папка с каким-то сообщением неизвестного содержания, в получении им этого послания было замешано более тридцати Тактиков. Начал дель Росси, плюс во всем этом действе участвовали два Следящих и, возможно, несколько Стратегов.
   – Известно ли, кто именно из Тактиков в этом участвовал? И кто из Стратегов под подозрением? – спросил кто-то из Творцов.
   – Личности Тактиков установлены, – ответил дель Росси, – что же касается Стратегов, имена подозреваемых смогу назвать только после допроса Тактиков.
   – Что, Мигель, тебе нужно для скорейшего завершения расследования? – спросил тот же Творец.
   – Допросить в ближайшие двадцать часов Следящих и всех подозреваемых Тактиков, – ответил дель Росси. – Малейшее промедление меня выключит из расследования на сутки, и я не смогу эффективно довести начатое до конца.
   – Если я правильно понял, ты активировался? – спросил другой Творец
   – Да, так и есть, – ответил Мигель, – если вы не против, у меня осталось меньше суток.
   – Делай все, что нужно, Мигель, мы даем все необходимые полномочия, – завершил заседание первый говоривший Творец.

   В течение последующих двадцати часов Мигель допросил всех тридцати двух Тактиков, участвующих в перемещении папки, и двух Следящих. Все допрошенные рассказывали практически одинаковые истории, за исключением двоих.
   В основном, показания сводились к тому, что у кого-то часы отстали на час, кто-то присел в кресло в ожидании встречи и очнулся только через какое-то время. Общим было одно – потеря часа времени в разных бытовых ситуациях. Одни списывали это на усталость, другие – на растерянность, третьи грешили на технику. Причем все утверждали, что с ними это происходило постоянно, примерно раз в месяц, и они уже свыклись с повторениями подобной ситуации.
   Двое подозреваемых излагали истории примерно того же содержания, но, в отличие от остальных, они врали, причем настолько сильно, что Мигель еле сдерживался, чтобы не размозжить им черепа. При этом он заметил, от этих двоих веяло еле заметной грубой энергетикой, что и от папки с докладом.
   Мигель после допроса нескольких человек повторно вызвал лгавшего Следящего:
   – День добрый еще раз, после допроса всех интересовавших меня лиц возникли дополнительные вопросы. – начал Мигель.
   – Я готов, спрашивайте, – заверил Следящий.
   – Итак, кто, что и сколько? – спросил Мигель.
   – Не понимаю, про что вы, – заявил Следящий.
   – Я убежден, что вы лжете, будто не понимаете, о чем я, – сказал Мигель, слыша голос. – У меня есть предложение: вы сейчас говорите правду, и это зачтется в дальнейшем, или вы упорствуете, тогда мне придется прибегнуть к одной очень болезненной и неприятной процедуре. Вы подумайте пять минут, я выйду ненадолго, – закончил Мигель.
   Мигель вышел в соседнюю комнату, ему нужно было перевести дух: во-первых, его не оставлял голос в голове при разговоре с этим человеком, во-вторых, с каждой минутой чуждая энергетика, исходящая от Следящего, все больше душила его. Дель Росси обратился к специалистам отдела остаточных энергетических фантомов, которые исследовали в настоящий момент папку Фроста, с просьбой о незаметном исследовании излучения от допрашиваемого.
   – Я вас слушаю, – сразу сказал Мигель, вернувшись в комнату допроса.
   – Мне нечего вам сказать. Все, что я говорил ранее, – чистая правда, – ответил Следящий.
   Дель Росси достал из внутреннего кармана маленькую коробочку, открыл и достал из нее одну капсулу средних размеров красного цвета. Протянул ее Следящему:
   – В таком случае выпейте эту пилюлю и продолжим, – он пристально посмотрел в глаза допрашиваемого.
   Следящий проглотил пилюлю, ее действие начнется ровно через три минуты. У человека полностью подавлялась воля, и, минуя все ментальные заслоны, открывался доступ к памяти, при этом человек находится в полном сознании. Препарат имел несколько побочных эффектов длительностью семь дней: тошнота, рвота, слабость, мигрень, галлюцинации и дезориентация. Побочка начнет проявляться через час после заглатывания, но этот час, с точки зрения ведущего допрос, был бесценен. Метод жесткий и эффективный, однако из-за тяжких последствий применялся очень редко, чаще удавалось убедить человека начать говорить правду.
   – Итак, ваше звание в ордене? – начал через три минуты Мигель.
   – Следящий второго порядка – ответил допрашиваемый.
   – Когда и при каких обстоятельствах вы лично познакомились с Тактиком Африки Оаруби Оеджи?
   – После сдачи смены пятого апреля две тысячи одиннадцатого года я поехал в боулинг поиграть с друзьями детства. Около десяти часов вечера ко мне подошел официант и протянул бумажку с посланием. В нем было написано: «Орден. Быстрые деньги. Много. Бар, крайний левый стул. Немедленно. Оаруби». Так как я испытывал значительные денежные затруднения, то я направился в бар, там Оаруби меня угостил коктейлем. Так мы и познакомились, – ответил Следящий.
   – За что Оаруби предлагал деньги?
   – Необходимо было пронести в штаб-квартиру ордена незаметно один ларец средних размеров. Оаруби сказал, что внутри древний артефакт, который нужно исследовать. О его существовании орден не должен узнать до определенного момента. Оплата обещала быть щедрой, – сказал Следящий.
   – Размер вознаграждения, форма получения? – спросил Мигель.
   – Тактик предложил оплату в размере, равном моему годовому жалованию. Я запросил двойную сумму. Оаруби обещал на следующий же день принести половину в качестве задатка, вторую – после выполнения работы, – ответил Следящий.
   – Когда и как был пронесен ларец с артефактом? – задал один из основных вопросов дель Росси.
   – В ночь на восемнадцатое мая две тысячи одиннадцатого года Оаруби передал мне ларец. Я спрятал его в автомобиле, там, где его не могли засечь ни сканеры, ни собаки. Следующей ночью наш порядок заступал на дежурство. Из автомобиля ларец был перемещен с паркинга в сумке с моими личными вещами и в ту же ночь передан Оаруби в его апартаментах, – сообщил Следящий.
   – Когда была получена вторая часть гонорара? – спросил Мигель.
   – Через день после событий описанных ранее, – ответил тот.
   – Было ли еще какое-то взаимодействие с Оаруби после этого случая? – поинтересовался дель Росси.
   – Да, ровно через месяц я встретил Оаруби в том же спортбаре, он предложил приехать к нему домой, чтобы обсудить одно важное дело, – ответил Следящий.
   – Была ли встреча у Оаруби дома, и какое важное дело он предлагал обсудить?
   – Условились встретиться на следующий день. Я приехал по указанному адресу на окраине города. Оаруби мне протянул спиртной напиток, я отказался. Затем он проводил меня в одну из дальних комнат и предложил сесть в кресло. После этого он сказал, что забыл документы в гостиной и вышел. Сразу после того как дверь закрылась, вспыхнул жжжеееесссткккииийййгооооооллллууууубоооойсвееееееттттттааааааааааааа… рххххххх.., – тут Следящий начал биться в конвульсиях, упал на пол, глаза загорелись ярким голубым светом, изо рта пошла пена.
   В комнату допроса вбежали специалисты из лаборатории, направили сканеры на Следящего, чуждое излучение зашкаливало.
   – Посадите его на стул и привяжите. Что у вас есть нейтрализующее наготове? – жестко и быстро сказал Мигель.
   Следящего усадили и притянули ремнями к стулу. Мигель поднял его голову и взглянул прямо в глаза. Волна дикого холода, голода и ужаса пробежала по телу инквизитора, глядящего в синее свечение. Он отвел глаза и спросил:
   – Следящий второго порядка, вы меня слышите? – в ответ тишина.
   Мигель шлепнул пару раз по щекам, брызнул водой в лицо. Следящий вроде стал держать голову прямо.
   – Вы меня слышите? – повторил вопрос Мигель.
   Следящий что-то пытался сказать, но еле ворочал языком. Мигель поднес диктофон ко рту, чтобы записать речь. Следящий говорил все быстрее и громче на непонятном языке. Затем стали пролетать слова на русском.
   То, что Мигель смог разобрать, вызвало шок, это был не Следящий, а лишь его тело. Что-то было заключено в нем и его контролировало. «Оно» говорило, что нет уже никакого Следящего, что сыворотка непроизвольно запустила процедуру стирания личности и восстановлению она не подлежит. По-видимому, это что-то все-таки зависело от тела, и потому сыворотка влияла на это таким же образом.
   Мигелю ничего не оставалось делать, как приступить к новому допросу:
   – Что или кто вы? – спросил Мигель существо.
   – Я часть разума Ахнетота Урсила, – ответило существо.
   – Какова задача вашего внедрения?
   – Наблюдение, сбор информации и ее передача владельцу разума, – был ответ.
   – Сколько было сеансов связи и какого рода информация была передана? – спросил Мигель.
   – Двенадцать сеансов, пятого числа каждого месяца, была передана информация об одном Следящем и тридцать одном Тактике – ответила часть разума Ахнетота.
   Мигель назвал допрошенных им ранее подозреваемых, существо подтвердило, что это именно они. Дель Росси ужаснулся: эти Тактики имели выходы на одну десятую всех групп ордена. А насколько групп еще можно было получить выходы хитростью?

   Мигель посмотрел на часы, у него оставалось пять часов бодрствования, потом его вырубит на сутки. Он распорядился, чтобы тело с частью разума Ахнетота было передано в лабораторию для исследований и допросов. Перевел дух в течение пятнадцатиминутной медитации и вызвал Оаруби Оеджи.

Глава 3. Уж за полночь, а дна все нет

   Оеджи вошел в кабинет, пристально посмотрел на место, где двадцать минут назад сидел Следящий второго порядка, он же часть разума Ахнетота, перевел взгляд на Мигеля дель Росси, сверкнул глазами и присел на тот же стул. Мигель почувствовал, что и настрой Тактика, и энергетика в комнате изменились в сравнении с его предыдущим появлением здесь. Атмосфера стала тяжелой и враждебной, как будто на горле Мигеля появилась невидимая рука, и нечем дышать.
   Мигель, не подавая вида, начал активную молитву. В комнате допроса стояла гробовая тишина, через минуту дель Росси почувствовал облегчение, на глазах допрашиваемого появилось удивление и беспокойство. Оаруби был двухметровым негром лет сорока, начинающим седеть, крепкого телосложения, с лицом, испещренным оспиной.
   – Оаруби Оеджи, Тактик Африки, верно? – спросил Мигель.
   – Да, так и есть, – ответил Оаруби.
   – С какого периода вы являетесь «их» агентом? – прямо в лоб спросил Мигель дель Росси.
   – С самого рождения, – спокойно ответил Оаруби.
   – Хотите сказать, что их активное проявление на нашей планете началось более сорока лет назад? – спросил Мигель.
   – Они здесь были всегда, точнее их наблюдатели. Они живут вечно, умирают редко и только насильственной смертью, – продолжил Оаруби.
   – Вы сказали, что с рождения стали агентом, как это произошло, какие были предпосылки?
   – Наше племя с древних времен служило им, кормило и обеспечивало маскировку от назойливых людей. Считайте это нашим родовым ремеслом, – улыбнулся Оаруби.
   – Скажите, вы готовы поделиться с нашим орденом всей имеющейся у вас информацией? – спросил Мигель.
   – Да даже если бы я не хотел, у тебя, Мигель, масса способов меня заставить говорить, поэтому я расскажу, что знаю. И я хотел бы предупредить: практически на все ваши препараты у меня иммунитет, вдобавок ваша сыворотка правды, смешавшись с одним компонентом в моей крови, меня убьет, – спокойно ответил Оеджи. – Умереть я не боюсь, вам же не к чему смерть носителя информации о «них».
   – Да, точно, информация, которой вы располагаете, может быть полезной, – согласился дель Росси. – Скольких членов ордена вы склонили на «их» сторону?
   – В общей сложности сто сорок пять. Честно говоря, думал, вам удастся меня быстрее обнаружить, – ответил Оаруби.
   – Сколько?!! – выдохнул Мигель.
   – Сто сорок пять, – повторил очень спокойно с улыбкой до ушей Оаруби.
   – Прошу написать, их имена, звания, круг, род деятельности.
   Оаруби писал тридцать минут, когда список предстал перед глазами дель Росси, у него чуть не подкосились ноги. На бумаге были перечислены двадцать три Стратега, восемьдесят девять Тактиков и тринадцать человек обслуживающего персонала. Причем Тактики были с тех континентов, где не удалось завербовать Стратегов. Примерно восемьдесят процентов ордена было под ударом.
   – Хорошая работа! – восхитился Мигель. – Шпион вы отменный.
   – Да брось, – отмахнулся Оаруби, – сложно было одного подкупить, после второго десятка схема была отработана.
   – Кроме вас, кто-нибудь участвовал в агитации патриархов ордена? – спросил Мигель.
   – Насколько мне известно, нет. Моя попытка внедрения оказалась единственной успешной, ранее все попытки пресекались на уровне отбора. Как меня приняли, до сих пор не понимаю, – ответил Оаруби.
   – Действительно, странно, среди потомков первых основателей ордена не было черных патриархов, – подтвердил Мигель.
   – Похоже, кто-то из ваших предал вас еще раньше, – констатировал Оаруби.
   – Вы свободны, – сказал дель Росси и позвал ребят из лаборатории. – Никакой химии не давать, – приказал он, – за его жизнь отвечаете головами передо мной и высшими патриархами.
   – До встречи, Оаруби Оеджи, на сегодня моя работа с вами завершена, – попрощался Мигель с Оаруби. – Дня через четыре я вернусь к вашему допросу.
   – До встречи. Хотелось бы думать, что эта встреча состоится, – многозначительно попрощался Оаруби.

   Мигель остался один.
   Значит, кто-то ничего не подозревающий или, наоборот, досконально знающий все об Оаруби, принял его в орден. В первое не верится, значит, кто-то специально взял Оаруби в орден, возможно даже, под свой непосредственный контроль, чтобы подорвать деятельность ордена накануне «их» явления.
   – Кто это может быть? – думал Мигель.
   Все потомки по мужской линии попадают в поле зрения ордена, наиболее талантливых берут на службу, менее даровитых переводят в запас. Все они учатсяв специализированных школах и тренируются в группах под видом спортивных секций. С момента «их» последнего прихода прошло две тысячи лет, сменилось около ста шестидесяти поколений. Прямых потомков первых выстоявших по всему миру на текущий момент живет около пятидесяти тысяч, пятнадцать из них состоят в ордене. Вполне могло получиться, что кто-то зачал ребенка без донесения информации о нем ордену. К тому же на протяжении этих двух тысяч лет членам ордена случалось отправляться в длительные опасные путешествия, кто-то не возвращался, оставался там, куда их отправили.
   Оаруби мог быть ребенком одного из патриархов ордена, сгинувшего в чужих краях. Таких потомков практически не призывали в орден, а если призывали, то относились к ним с подозрением.
   Мигель связался с архивом:
   – Здравствуйте, мне нужна вся информация о Тактике Африки Оаруби Оеджи, – запросил он информацию у архивариуса.
   – Извините, Мигель, вам придется подождать несколько минут, мне нужно проверить ваш уровень доступа, – ответил архивариус.
   Мигель посмотрел на часы, у него оставалось три часа бодрствования. «Надеюсь, это будет последнее звено», – подумал он.
   – Отлично Мигель, у вас абсолютный доступ, отчет об Оаруби выслан вам на почту – сообщила архивариус.
   Мигель открыл отчет. Привел Оаруби в орден Стратег Америк, один из Творцов Америк. Мигель запросил информацию об этом Творце и продолжил изучать дело чернокожего. Творец представил Оаруби как родственника одного прославленного патриарха, отправившегося в Африку в район деревни Оаруби. Привел в качестве доказательства письмо, отправленное патриархом, с отчетом о найденном поселении и припиской, что он остается там жить, поскольку у него уже сложилась семья. Проверить генетику на тот момент не было возможности, других способов доказать или опровергнуть изложенное в письме не существовало. Так как этот Стратег пользовался искренним уважением, к его словам прислушались и приняли Оаруби в орден.
   Пришел ответ от архивариуса по Второму Творцу Америк. Преданный член ордена, никогда не проявлял нетерпимости по отношению к кому-либо. Отзывчивый, всегда рвущийся в бой, прошел путь от рядового до Творца, впрочем, как и все Творцы, Стратеги и Тактики. В ордене не было института наследования, что не давало «застаиваться крови», и любой потомок первых ста мог проявить себя. Однако одно обстоятельство насторожило Мигеля. Будучи еще Тактиком, этот Творец был направлен в Африку для выполнения сверхсекретной миссии с группой боевиков. В той передряге выжили двое, боец вытащил коматозного Творца на себе. Отчет об этой миссии был строго засекречен и имена не разглашались. Из комы второй выживший вышел только через полгода, когда страсти вокруг этого инцидента улеглись. В досье говорилось о том, что после этих событий пострадавший замкнулся, стал очень тихим – все это списывали на посттравматический синдром. Имя бойца удалось найти в этом же деле, это был Александр Булатов, ныне Стратег ордена.

   – Александр, добрый день, – приветственно начал Мигель, – не буду от вас скрывать, что пригласил из-за проводимого в ордене расследования, которое с вашей же подачи и было запущено.
   – Приветствую тебя Мигель, чем могу помочь? – поинтересовался Булатов.
   – Помните Джорджа Подраски, что можете о нем сказать? – спросил Мигель.
   – Практически ничего, кроме того, что из-за этого урода в Африке полегла вся моя команда во главе с Асом, – ответил Булатов. – Я лишь чудом выжил и вытащил его из-под огня. Думал, будет полноценное расследование, ан нет, не стали проводить.
   – Почему?
   – Потому что дело закрыли, так как это чудо на букву «м», было в коме, причем самое интересное: он вышел из комы ровно через два дня после отправки дела в архив, – ответил Булатов.
   – Надо будет проверить, а почему дело не отправили на доследование уже после? – спросил Мигель.
   – «Процедуры древни и нерушимы» – такой был ответ на мой запрос о доследовании, – саркастически ответил Булатов.
   – Понятно. Печально, это могло помешать появлению крота в ордене, – заметил Мигель. – А кто помешал запустить доследование?
   – Его уже нет в живых, умер от старости, скряга был, отвечал за бюджет на тот момент, земля ему пухом, – ответил Булатов.
   – Отлично, Александр, расскажите про тот инцидент в Африке, – сказал Мигель.
   – Дело было так. Поступила информация от лазутчика, что в Африке в районе реки Конго проживает очень обособленное племя. Местные его не трогают, поскольку с побеспокоившими их случаются всякие беды. Также в раппорте говорилось о странном свечении голубого или синего цвета в пещерах, у подножья которых проживает это племя. Частым явлением в тех местах были разного рода причудливые облака, которые иногда касались гор и пропадали за ними. Проверить этот раппорт было поручено боевому подразделению, расквартированному в Кейптауне, где на тот момент я служил в должности офицера по энергетической защите. К нам прислали этого Подраски в качестве эксперта по тем местам. Через неделю после сбора на базе и проведения необходимого инструктажа мы выдвинулись на место. Прибыв туда, наша группа попыталась наладить контакт с племенем, но нас проигнорировали, тогда этот «чудак» решил узнать, что же происходит в этих пещерах. Под покровом ночи, подойдя на близкое расстояние к одной из пещер, он оставил нас в засаде, а сам в одиночку проник в нее. Перед уходом сказал, что если в течение получаса его не будет, срочно возвращаться на базу. Через двадцать минут мы услышали переполох в деревне, вся эта дикая черная стая направилась в пещеру и выволокла бесчувственного Подраски. Наш Ас решил отбить его во что бы то ни стало. Мы прорвали оборону и уже отходили, когда вдруг эти дикари, как будто обросли невидимыми щитами. Они ринулись на нас, мы отстреливались, но наши пули были малоэффективны. Чтобы завалить одного негра, нужно было выпустить в него целый рожок. Ас приказал мне отступать и доставить Подраски на базу. Больше я свою команду и Аса не видел. Вот такая печальная история, – закончил рассказ Булатов.
   – А из племени вас никто не преследовал, пока вытаскивали Подраски?
   – Может, первый день поблизости слышны были их дикие вопли, потом уже нет, – вспоминал Булатов. – А что Подраски – предатель? – спросил он в свою очередь.
   – По-видимому, да, точнее, серый кардинал, – ответил Мигель. – Об этом разговоре никому, – попросил он и добавил:
   – Александр, а у вас есть бойцы в количестве сто тридцать человек?
   – Могу найти, но собирать их придется по всему миру, – ответил Булатов.
   – Собирайте, они потребуются завтра, – сказал Мигель.
   – Одну минуту, – попросил Булатов и отправил шестнадцати наиболее преданным ему Асам сообщение: «Вылет в штаб с группами, жду завтра в девять вечера в точке сбора».
   – Какая задача ставится перед ними? – спросил Булатов.
   – Арест предателей, – ответил устало Мигель.
   – Похоже, их будет много, – резонно предположил Булатов. – Завтра в десять вечера все будут на указанных тобой местах, проведу в штаб незамеченными по засекреченным ходам.
   – Отличная работа, Стратег! Больше я вас не задерживаю, ждите команды к началу операции, – и они условились о сигнале.
   – Приятно с тобой иметь дело, Мигель, – попрощался Булатов.
   – С вами тоже, – ответил взаимностью Мигель.

   В штаб-квартире ордена в десять часов вечера собрался расширенный состав ордена. Булатов сидел в своем ложе и ждал появления Творцов. Просьбу Мигеля он исполнил, все шестнадцать Асов с командами ждали условленного сигнала.
   Творцы появились в зале, председательствующий начал заседание:
   – Патриархи, сегодня инквизитор прочтет доклад о проведенном расследовании инцидента с посылкой ложной тревоги для всех боевых подразделений. Мигель, прошу, тебе слово.
   – Патриархи, в результате кропотливой работы был раскрыт масштабный заговор, управляемый двумя кукловодами внутри нашего ордена, – начал Мигель.
   По кругам прошли волнения, кто-то засуетился, но правила ордена запрещали покидать собрание до ухода Творцов.
   – Дабы пресечь дальнейшую подрывную деятельность, – Мигель подал условный сигнал Булатову, тот, в свою очередь, отдал приказ боевым группам, – патриархи, участвующие в заговоре, будут арестованы и преданы трибуналу ордена.
   В это время в комнаты Творца Америк, двадцати трех Стратегов и восьмидесяти девяти Тактиков вошли бойцы.
   – Прошу подсветить комнаты предателей. Как видите, масштабы предательства ужасающие, все эти люди плюс тринадцать человек из обслуживающего персонала будут взяты под арест до вынесения решения трибунала. Сегодня на ваши электронные адреса будет отправлено письмо с подробным изложением того, кто, как и где действовал во вред ордену и всему человечеству. Прошу вас, те, кто сейчас находится под дулом автоматов, не пытайтесь сбежать или сопротивляться. Бойцам отдан приказ в случае сопротивления ликвидировать любого независимо от статуса и положения. По одному, начиная с Творца Америк, прошу проследовать в указанном бойцами направлении.
   Вывод арестантов занял целый час. Кто-то все-таки попытался оказать сопротивление и был уничтожен. Другие покричали и успокоились.
   – Мигель, как ни печально, но твоя работа потрясает, мы тщательно исследуем все обстоятельства дела, в любом случае все патриархи кругов, попавшие под подозрение, исключаются из ордена и подлежат гонению. Для сбора и проверки информации потребуешься ты, тебя ждет упорная, трудная и противная работа. Мы на тебя рассчитываем, – произнес речь председательствующий Творец.– Итак, заседание считаю закрытым, всем заинтересованным разошлите отчет о расследовании, особенно инициатору. Предоставьте ему всю полноту информации.

Глава 4. В ожидании утра

   Богров сидел в штабе своей группы, он только что закончил читать отчет о проведенном расследовании. Это была катастрофа: каждый второй Тактик, Стратег и Творец оказались в разработке предателей. Такое было сложно представить. Богров не ожидал, что его запрос станет началом столь масштабных проверок и арестов. Он даже предположить не мог, когда с ним связался Булатов и потребовал явиться в штаб-квартиру ордена, что он будет участвовать в кульминационном этапе собственной инициативы.
   Через день после арестов шестнадцати Асам, участвующим в зачистке предателей, поступил приказ передислоцироваться в запасное убежище, так как головное было дискредитировано ложным боевым приказом и могло подвергнуться атаке в первую очередь.
   Вторичное убежище было скромнее в части жилья, лабораторий и других необходимых помещений, но являлось абсолютной копией головной базы в части защиты, обеспечения безопасности и энергетической автономии.
   После получения приказа о передислокации Богров начал перебрасывать своих людей по одной семье с разными интервалами отправки с основной базы. Своих он решил переместить частями, среди семей остальных бойцов. Сам же собирался уехать последним, ему предстояло опечатать основную базу на неопределенный срок.
   Первым выдвинулся Андрей, он должен был по координатам, полученным от Аса, найти бункер вторичной базы и активировать ее. Процедура достаточно простая, но требующая терпения. Для активации следовало найти панель активации в неприглядном здании на другом конце города.
   Активация занимала примерно час, при этом запускались два ядерных реактора, проверялись все системы жизнеобеспечения бункера. После этого включался механизм распечатывания убежища – подъем лестницы и шахты лифта с пятидесятиметровой глубины, его пуск и, наконец, открытие массивной двери, открывающей доступ в помещение с дверями лифта и лестницы. Все проходило в автоматическом режиме. Впустить во второе убежище могли только два человека – Ас и его первый помощник.

   Андрей прибыл в точку, указанную Богровым, – старое обветшавшее одноэтажное здание, списанное под снос, примерно в пяти километрах от основного убежища. Здание было квадратной формы тридцать на тридцать метров, имело гаражный бокс, огорожено кирпичной старой стеной с хлипкими на вид чугунными воротами. Андрей заехал на территорию, загнал машину в бокс, спустился в подвальное помещение, нашел нужную комнату и оторвал едва заметную панель стены. В кирпичную кладку был вделан небольшой пульт. Андрей ввел тридцатидвухзначный шестнадцатеричный код, доселе мертвый экран ожил, и на нем появилось предложение произнести кодовую фразу.
   – Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся, – сказал Андрей.
   Тут же из стены выехала сенсорная панель, надпись на экране требовала приложить ладонь к считывающей области. Следом за этим потребовалась проверка сетчатки глаза, затем сканирование биометрических данных лица и волновой активности мозга. После всех требуемых действий на мониторе высветилось сообщение: «Господи, спаси всех нас!». Теперь Андрею осталось только ждать. Через тридцать минут послышался щелчок, спустя еще пятнадцать секунд северная стена раздвинулась, и он увидел кубическое помещение с двумя проемами: первый – двери лифта, второй – проход на лестницу. Андрей вернулся в бокс, помог своей семье выбраться из машины, взяв свои походные сумки, они направились к лифту.
   С ними вместе приехал и средний сын Богрова. Уже сейчас Степан был виртуозом компьютерной безопасности. Когда ему было лет пять, ему показали, как можно обойти систему авторизации на каком-то правительственном сайте – и Степан заболел этой темой. К своим пятнадцати он мог взломать любой сайт, любой страны, любого ведомства.
   Перед ним стояла нелегкая задача получить доступы ко всем правительственным интернет– и интранет-ресурсам. На текущий момент работа была выполнена процентов на восемьдесят, ведь каждый день появлялись новые и новые ресурсы, мониторинг, и изменение уже имеющихся доступов отнимали все больше времени. Поэтому Степан разработал уникальную систему мониторинга изменений доступов и инфраструктур, которая в автоматическом режиме их отслеживала и вносила необходимые изменения в базу данных. Богров доверял ему все, что связано с информационной безопасностью.
   Степану надлежало в течение пяти дней получить доступы ко всем интранет-сетям ордена, убежищ, штаб-квартиры, узнать расположение всех резервных баз боевых групп и многому другому. Задача стояла непростая – обойти тридцатидвухкилобитное шифрование, которое придумывали лучшие умы ордена. Действовать следовало незаметно и скрытно, чтобы ни одна система слежения не засекла. Вдобавок необходимо выйти на связь с определенным перечнем Асов, Тактиков и Стратегов для налаживания секретной сети коммуникаций. Степан запасся едой на пять дней и сел за работу.
   Андрей разместил свою семью в одном из жилых боксов и приступил к проверке внешних систем безопасности. Так как настало практически военное время, все хозяйственные и оборонительные функции распределили между всеми членами семей боевой группы.

   Десять часов спустя прибыл Виктор. Группа могла пользоваться четырьмя специализированными машинами, поэтому сразу после размещения своей семьи Андрей отогнал автомобиль на основную базу. Чтобы не привлекать внимания частыми приездами легкого транспорта к старому заброшенному зданию, было решено, что взрослые и дети старше двенадцати лет из оставшихся семей доберутся общественным транспортом, а личные вещи и детей младшего возраста перевезут на трех оставшихся машинах.
   Виктор проверил головное программное обеспечение системы слежения. От Богрова поступил приказ подключить помимо подведомственного района все районы Москвы и Московской области. Для этого ему потребовалась помощь Степана, так как он обладал всеми необходимыми данными для получения доступа к системам остальных боевых групп.
   Перед запуском расширенной системы Виктор должен был проверить собственную инфраструктуру слежения. После этого к делу приступил юный компьютерный гений, который за полчаса последовательно подключил все районы Москвы, а еще полчаса спустя подключил всю область.
   После Виктора в течение восьми часов на общественном транспорте прибыли Антон и Сергей со своими семьями. Сергей отправился проверять оборудование камбуза, запасы еды, ее сохранность.

   Богрову отрапортовали, что половина команды уже переехала, это была хороша весть, так как от ранней системы слежения, находящейся на лунной орбите, поступали неоднозначные сведения. Он понимал, что нужно торопиться, но действовать очень аккуратно. Он отправил сразу две машины Сани и Дениса с личными вещами и детьми, параллельно с двадцатиминутными интервалами – семьи Ани и Славки.
   Последним под покровом ночи уезжал Богров со своей женой и малолетними детьми. Он выехал с базы, отъехав на два километра, пешком вернулся на основную базу. Перешел в подвальное помещение и подошел к панели, расположенной рядом с входом в убежище. Набрал на панели тридцатидвухзначный код и ввел команду на деактивацию убежища. Процесс был обратный запуску резервной базы. Закрылся для доступа переходной люк, лифт и лестница были собраны. В течение получаса все системы отключились, реакторы начали останавливаться (полная остановка реактора занимала сутки). Богров вышел из убежища и направился обратно к машине. Уже когда он подъезжал к резервной базе, на основной базе запустились системы слежения за помещением и пассивные системы безопасности.

   Операция «Паломничество» была закончена, все члены боевой группы и их семьи получили задания, все прекрасно понимали, когда придут «они», то не будут спрашивать, сколько тебе лет и чей ты. Убьют или возьмут в рабство. Богров всех собрал в кают-компании и сказал:
   – Поздравляю с завершением нашей первой совместной операции, сейчас мы отслеживаем эм… Степан, что мы мониторим?
   – Всю Москву и Московскую область, – ответил Степан.
   – Отлично, завтра я свяжусь с проверенными боевыми группами, Тактиками и Стратегами, мы скоординируем наши действия и будем ожидать «их» прибытия. По всем вопросам можно обращаться ко мне или к ответственному за направление. Андрей, ты наша кожа и эритроциты, Слава, ты наш мозг, Антон – ноги, Саня – зубы и когти, Витя – уши и глаза, Денис, ты наш голос, Серега, ты наш желудок. Если меня нет на базе, все хозяйственные вопросы решаются через Веру, по вопросам обороны и систем жизнеобеспечения обращаться к Андрею, если и его нет, то к Степану, – сказал Богров. – Вопросы есть?
   – Как долго это продлится? – спросила жена Дениса.
   – Активная фаза предположительно год, дальше сложно прогнозировать, – ответил Богров.
   – А как же оставшиеся люди, родственники? – спросила жена Славы.
   – Ценные указания выданы, на то, как сложится ситуация, мы повлиять не можем или можем с риском для всех здесь присутствующих, – сказал Богров. – Еще вопросы?
   Все молчали, все без слов понимали, что им дается неплохой шанс выжить, если следовать указаниям Аса.

   Стивен Скелдсон сидел в своем кабинете, он силился осознать то, что у него всплыло перед глазами. Он набирал отчет, как вдруг на экране выскочило сообщение: «Мир дому твоему!», чуть ниже мелким шрифтом был написан текст: «В связи с проблемами безопасности в штабе ордена часть Асов, Тактиков и Стратегов приняли решение создать внутри ордена обособленный анклав из проверенных боями товарищей. Стивен, вы бок о бок проливали кровь и пот с нами, для подтверждения вступления в обособленный анклав наберите в строке „Ввод“ свой персональный код. На принятие решения у вас пятнадцать минут, по истечении этого времени все следы этого сообщения будут уничтожены». Прошло пять минут, он понимал, что это проникновение в сеть ордена, в сверхзащищенные линии связи. И все-таки кто-то умудрился их взломать!
   Его недавно вызывали в штаб-квартиру, где прошла зачистка предателей, которые засветили больше половины состава ордена. Этот вызов мог спровоцировать составление списков наиболее лояльных членов ордена и потом их скорейшее истребление.
   Прошло десять минут, он ввел свой персональный код, но «Подтвердить» не нажимал, колебался. В крайнем случае, хуже не будет, решил он и за минуту до истечения отсчета таймера подтвердил ввод кода. Сразу после этого на экране появилось приветствие из разряда «Добро пожаловать!» и следом предложение установить необходимое программное обеспечение для секретной связи с другими товарищами по анклаву. Стивен подтвердил запрос на инсталляцию программного обеспечения. Спустя всего десять секунд оно установилось. Это насторожило Скелдсона, обычно программное обеспечение ордена, даже простая программа передачи сообщений, устанавливались часа два.
   Однако после запуска клиента он увидел, что сеть объединяет шестнадцать боевых групп. Подсеть анклава разместили внутри сети ордена. Помимо Асов тут были представлены Тактики, Стратеги и, конечно же, Булатов. Клиент включал разделы «Боевая группа», а значит, сюда могла подключиться боевая группа Стивена; «Координационный совет», включающий Асов, Тактиков и Стратегов; «Общий», объединяющий всех Асов с бойцами, Тактиков и Стратегов. Клиент был необычайно удобен и практичен.
   Из динамиков коммуникатора Скелдсона раздался голос Булатова:
   – Приветствую тебя, Стивен, боялся, что тебя подобный заход может насторожить, и ты откажешься вступать в анклав, – начал Булатов. – Товарищи, орден, который вы знали ранее, более не существует, я могу доверять только вам, так как с каждым из вас я сталкивался в боевых ситуациях и могу за вас поручиться. Я благодарен Асу Богрову, что в столь короткое время смог обеспечить нас надежным средством связи. Уверен, проникнуть в подсеть внутри сети ордена – очень сложная и кропотливая работа. Итак, кто из вас, товарищи, переехал в резервное убежище? Десять из шестнадцати подтвердили свой переезд. Остальные, ваши сроки?
   Ас из ЮАР ответил, что переезд закончится через пять часов, из Австралии, что через час выезжает, из Бразилии, что переезд, только начал, так как были проблемы с возвращением на родину, и обещал закончить переезд через сутки. Ас из Исландии сообщил, что переезд прошел наполовину, из Китая – что ему осталось двадцать часов.
   – Если честно, я не начинал переезд, считая эту информацию уткой, – сказал Стивен, – теперь вижу, что это правда. Переезд осуществлю за шестнадцать часов, утром приедет фура, мы туда все загрузимся и переедем.
   – Поторопитесь, сообщаю не очень приятную новость: наш радар на орбите Луны до недавнего времени регистрировал необычные всплески энергии, сейчас совсем замолчал, есть подозрение, что «они» вернутся в ближайшие сутки. Прошу поспешить. Если у вас есть контакты Асов или Тактиков, кому вы полностью доверяете, сообщите мне, мы наладим с ними связь, чтобы предупредить и по возможности помочь им с ускорением релокации своих боевых групп.
   Общение продолжалось еще минут двадцать, по очереди были переданы данные нескольких Асов и Тактиков, которые вызывали доверие. Булатов некоторых знал лично, некоторых не знал вовсе. Получив от Степана подтверждение, что через клиента невозможно определить местоположение адресатов и отправителей, он добавил еще сорок четыре Аса и десять Тактиков в подсеть анклава. Все они срочно начали передислокацию на резервные базы.

Глава 5. Большие перемены

   Семён последнюю неделю жил с переменными чувствами, с одной стороны, он поступил в университет и готовился стать студентом, с другой – предупреждения отца его сильно насторожили, и он всегда был начеку. Вместе с дедом он закупил необходимые продукты и дизельное топливо для генератора в гараже. Мать его скептически относилась ко всему происходящему, однако не мешала процессу, она гор его ждет перспективное будущее.
   Семён не раз и не два спрашивал деда, что происходит вокруг, дед ничего не говорил, сказал, что придет время, все узнаешь и поймешь. Отцу он не звонил: не решался нарушить уговор, что в текущей ситуации звонить только в очень срочных случаях, когда речь идет о жизни и смерти.
   Отец позвонил, когда он направлялся с друзьями отдыхать:
   – Привет, сынок!
   – Привет, отец, – ответил Семён.
   – Как дела по подготовке? Как университет? Как сам? —сыпал вопросы Богров.
   – Топливо купили, запасы еды пополнили. В университет поступил на бюджетную основу. Сам хорошо. Беспокойно мне, пап, ты ничего не говоришь, я уже устал озираться по сторонам, объясни, что происходит.
   – Да, действительно, пора. Ты сейчас что делаешь? Чтобы ты получил всю информацию, нужна одна техническая хитрость.
   – Еду с друзьями на карьер купаться, – ответил Семён.
   – Понятно, в общем, тебе нужно купить смартфон определенной марки и модели, затем перепрошить его, как это сделать, Степа тебе пришлет. Пока можешь отдыхать.
   – Хорошо, отец, я сделаю все, как ты говоришь, – уверил Богрова сын.
   – Отлично, когда разберешься с коммуникатором, ты получишь доступ ко всей необходимой тебе информации, – пообещал Богров. – Помни, я всегда беспокоюсь за тебя, ты мне очень важен и нужен. После установки всего необходимого у нас будет возможность общаться более интенсивно. Да, сынок, завтра будьте с дедом как можно ближе друг другу, ожидается заваруха, и гараж будет очень кстати.
   – Хорошо, отец, когда увидимся? – спросил Семён.
   – Скоро, сынок, очень скоро, – ответил Богров.– Все, мне пора, до связи.
   – Пока, пап.
   Семён пару часов покупался с друзьями на карьере, потом в ближайшем магазине электроники купил названную отцом модель и марку коммуникатора. Проверив почту, увидел сообщение от брата. Скачал указанную ссылку и согласно инструкции прошил телефон. У него в руках оказался смартфон с операционной системой неизвестного типа, интуитивно понятным интерфейсом, настолько быстрым, что современные другие смартфоны с известными операционными системами никак не могли соперничать с тем, что было у Семёна в руках.
   Семён запустил мобильного клиента, в списке контактов оказались отец, оба младших брата, нынешняя жена отца, дед и великое количество каких-то людей, которых он не знал.
   «Привет, Семен, – писал Степан, – отец говорил, тебе, что нужна информация о происходящем, вот ссылка, там все, что нужно, наслаждайся».
   – Привет, Степа, спасибо. Будут вопросы, к тебе обращаться? – спросил Семён.
   – К кому угодно, здесь нет рангов и чинов, это совершенно новая структура, отец работает над ее организацией.
   – А папа кто? – спросил Семён.
   – Все в ссылке, – ответил Степан. – Извини, мне нужно тут еще пару банок вскрыть, в связи с этой заварухой работы очень много.
   – Хорошо, спасибо, пошел читать, – сказал Семён.
   Семён открыл ссылку и погрузился в чтение. То, что он узнал, повергло его в шок. Он, как и его отец, братья и многие другие, был потомком первых ста из тех, кто две тысячи лет назад выстояли против планетарной угрозы. Ими были выработаны и разработаны правила выживания при встрече с «ними», правила маскировки, методы блокировки собственного сознания и тренировки тела. Конечно, в то время уничтожить неприятеля они не могли: человечество просто не обладало соответствующими техническими средствами. Когда «они» ушли, первые сто основали орден, который взял на себя миссию противостоять подобным угрозам. Из старых источников было известно, что внешняя угроза вернется, и орден готовился к этому две тысячи лет – совершенствовал методики тренировок, искал по всему миру уникальных людей с необычно сильной верой, финансировал всевозможные исследования и поиски «их» следов на земле. Отец Семёна в данный момент является одним основателей анклава ордена, который образовался после раскрытия сети предателей, действовавших в его рядах. Члены анклава преданы делу, но ушли в подполье, так как не хотели повторения истории с предательством. Анклав состоял из шестидесяти боевых групп, разбросанных по всему миру, двадцати пяти Тактиков и одного Стратега. Согласно информации аванпоста с Луны, в ближайшее время ожидалось «их» возвращение.
   Семён читал и читал, жадно поглощая информацию, он был очень любознателен, впитывал новую информацию тоннами и до мельчайших подробностей. День подошел к концу. Теперь Семён понимал отца, его опасения, его молчание. Обладать такой информацией – сложная работа. Дочитав очередную сотню страниц, Семён лег спать. Однако утру не суждено было наступить.

   Винсент Фрост сидел в своих апартаментах штаб-квартиры ордена, с минуты на минуту он ожидал решения трибунала. Трибунал прошел над ним через пару дней после зачистки, все стороны были заслушаны, и судьи взяли паузу для выработки общего решения.
   В дверь Фроста постучали, конвоир попросил следовать за ним. Спустя двадцать минут Винсент стоял в большом зале трибунала.
   – Винсент Фрост, Творец Австралии, слушается ваше дело о предательстве ордена, попрании его кодекса чести и устава, – начал председатель трибунала. – Итак, мы заслушали все стороны и, принимая во внимание то обстоятельство, что вы действовали под давлением чужой воли, а также ваше предыдущее преданное и безоговорочное служение целям ордена, а также ваше пожелание искупить свою вину кровью, было решено отправить вас в качестве бойца в одну из боевых групп, а именно к Асу Богрову. Какие функции возложить на вас и вообще все ваше будущее зависит только от него. Решение вступает в силу немедленно и апелляции не подлежит, – закончил председатель трибунала. – У вас есть вопросы?
   – Нет, ваша честь, спасибо за такую возможность, – только и сказал Фрост.
   Он вышел из зала заседания, его радовало, что в сложившейся ситуации было принято наиболее мягкое решение, ведь те, кто участвовал в заговоре, были добровольцами или марионетками. Их либо расстреляли, либо передали в лабораторию для экспериментов и опытов. Орден проявлял жесткость к своим предателям. Отступившие предали не себя, они предали все те поколения, что боролись с угрозой, работали над ее устранением. Предатели – это отработанный генетический материал. Их потомки никогда не станут частью ордена, их отпустили, дав возможность выживать самим.
   Через час он отправился в расположение боевой группы на основную базу Богрова. По прибытии подошел к зданию, в котором не было видимых признаков жизни. Тем не менее на него мгновенно был наведен луч прицеливания. Фрост остановился, не зная, что делать, такой встречи он не ожидал. Металлический голос велел оставаться на месте вплоть до дальнейших указаний. Через пять минут его окликнул молодой парнишка лет четырнадцати.
   – Вы Винсент Фрост? – спросил он.
   – Да, – ответил Фрост.
   – Следуйте за мной, – призвал парнишка.
   – А как же лазер? – спросил Винсент.
   – Не беспокойтесь, система обороны переведена в ручной режим, стрелять не будет, – ответил подросток.
   Они вместе вышли из ограды здания и направились на общественном транспорте в непонятном направлении.
   – А куда мы едем? – спросил Фрост.
   – На резервную базу, – ответил просто паренек.
   – Меня зовут Винсент, а тебя?
   – Артём, – ответил мальчик.
   – А почему все не на основной базе? – не унимался Фрост.
   – Отец все расскажет, – пообещал Артём, – я не обладаю полномочиями об этом говорить.
   – А кто твой отец? – спросил Винсент.
   – Ас Богров, – сообщил паренек.
   Через час они добрались до резервной базы. Пройдя процедуру тщательного сканирования, направились внутрь. Фроста проводили в кабинет Богрова.
   – Добрый день, Винсент, – приветствовал Богров. – Я, честно, не слишком рад вашему назначению. Но и ослушаться приказа не могу. Поэтому давайте построим наше взаимодействие так: вы беспрекословно подчиняетесь всем моим указаниям, четко, в срок выполняете то, что я говорю. Уверен, что со временем мое отношение к вам изменится.
   – Договорились, Богров, – согласился Винсент.
   – Отлично, передаю вас в лабораторию, будете вместе со Славкой заниматься исследованиями.
   На этих словахвошел Слава.
   – Слав, принимай пополнение, думаю, Винсент будет полезен нам в лаборатории, – сказал Богров.
   – Винсент, приветствую вас, рад знакомству, много о вас слышал, надеюсь, вам у нас понравится, – поприветствовал Слава Фроста.
   – Рад этому назначению, спасибо вам, – сказал Винсент Фрост Богрову.
   Слава и Фрост вышли из кабинета, Богрову не нравился этот старикан. Точнее, он ему не доверял, поэтому назначил опекуном именно Славку. Он мог за ним присмотреть и отследить любые несанкционированные действия. Вдобавок в их лаборатории сейчас велись разработки по отслеживанию «их» подсадников, таких как был у Следящего штаб-квартиры. В головной лаборатории ордена смоделировали излучение, исходящее от подсадника, поэтому разработка и тестирование детекторов шли полным ходом в разных группах. Информация постоянно обновлялась, все работали на благо существования всего вида.

   День близился к концу, предчувствия терзали Аса, его как будто током подбрасывало, он не мог спокойно сидеть. Богров попросил принести ему ужин в кабинет, так как, несмотря на возбужденное состояние, требовалось доделать несколько дел. Через пятнадцать минут в кабинет пришла его жена и принесла поднос с едой.
   – Милый, ты раньше в кабинет не просил ужин, – констатировала Вера.
   – Вера, что-то происходит, я не могу это объяснить, мой мозг и организм реагирует на что-то, на какие-то возмущения. Меня ломает, приступами налетает непонятная агрессия и тревога, – пожаловался Богров.
   – Думаешь, это «они»? – спросила Вера.
   – Все возможно, иди ко мне, – Вера подошла к нему.
   Он посадил ее на колени, прижался головой к ее груди, вспомнил, как они встретились, как начались их отношения, как родились сыновья – вспомнил все, и ему стало легче. Богрова этот момент заинтересовал.
   – Верунь, а что на ужин?
   – Твои любимые драники со сметаной, – улыбнулась Вера.
   – Ммм… Спасибо, милая, ты чудо! – поблагодарил Богров жену. – Будешь со мной?
   – Если, только пару кусочков, негоже одному есть, – приняла приглашение Вера.
   Они поужинали за оживленным разговором о будущем, о ближайших планах, о проблемах и их решениях. Обсудили, как нужно учить детей в случае изоляции, как распределить питание и еще много разных важных и не очень тем.
   Затем Богров проводил жену до кухни и направился в оружейную, он ясно понимал, что нужно выдать все оружие.
   – Саня, проверь все оружие, выдай личное всему составу, их женам и детям старше четырнадцати, – распорядился Богров.
   – Босс, что случилось? – встревожился Саня.
   – Чуйка, Сань, хорошо, если ошибусь, – ответил Богров.
   – Хорошо, будет сделано, – заверил Саня. – Себе что возьмешь, как обычно?
   – Ага, Пернача и АШ, оба с четырьмя запасными магазинами, – напомнил Богров.
   – Вот, держи, что-нибудь еще? – спросил Саня.
   – А дай мне восемь светошумок и четыре эф-ки, – попросил Богров, проверяя выданное оружие.
   – Основательно ты заправиться решил, – заметил Саня.
   – «Они» не спросят – ответил Богров. – Да и к тому же есть сомнение, способно ли это оружие им повредить.
   – Пока не столкнемся, не узнаем, – сказал Саня.
   Богров отправился в бокс своей семьи, Степан, как обычно, был занят: ломал очередной сервер, Тёма ковырялся с моделью, какого-то электронного устройства, Вера распределяла обязанности на завтра и составляла расписание, чтобы упорядочить жизнь их улья. Вообще, их жизнь больше сейчас напоминала муравейник. И все-таки анклавовцы, поразмыслив, решили именовать свои дома ульями – компактно и просто, да и с точки зрения эстетики более звучно, к тому же несет смысловую нагрузку.
   Богров поцеловал жену в голову, справился у детей, как обстоят дела, узнал уйму деталей: у израильтян, помешанных на винде, защита никакая, у китайцев куча ложных путей входа и лишь каждый сотый может привести куда-то. Электронное устройство Артёма – это прототип модуля управления звуковой пушкой, возможно, она станет действенным средством против «них». Убить противника не сможет, а вот задержать вполне, как это уже было на той поляне на Пироговском, где играла ритмичная современная музыка. Устройство в текущей компоновке включало в себя уйму настроек диапазонов волн, частоты колебаний и прочего. Действенные настройки, скорей всего, будут определены в ходе боевых операций.
   Богров на минуту задумался.
   – Артём, а эта штука тяжела в исполнении? – спросил Богров.
   – На создание одного такого модуля нужен день, у нас сейчас запасы микросхем на пару десятков таких, модулей десять уже собрал, – ответил Артём.
   – Если я нагоню ребят, к завтра соберете еще десять?
   – Вообще да, а что за срочность? – спросил сын.
   – А сложно будет сделать, модуль автокоррекции настроек и вебку прикрутить? – не обращая внимания на вопрос, спросил Богров.
   – Примерно час на каждый модуль.
   – Отлично, давай сделаем к завтрашнему утру – подытожил Богров. – Еще надо бы прикрутить полуавтоматические анализаторы и видеорегистратор воздействия на «них», чтобы не было жертв среди людей, пока мы будем испытывать эту штуки.
   – Круто, а как снимать данные? – спросил Артём. – Хотя придумал: пока анализатор шлет данные, мы их снимаем через четыре вайфайные точки, удаленные в сумме на километр от места действия. Каким бы враг быстрым ни был, «они» не успеют засечь конечную точку съема данных.
   – Отличный план! – воскликнул Богров.
   Он включил громкую связь:
   – Жители улья, просьба к тем, кто не занят своими непосредственными обязанностями и умеет держать паяльник в руках, подойти в мастерскую. Артём Богров расскажет, что и как нужно делать, вопрос очень срочный и требует максимально быстрого исполнения.
   – Давай, Артём, дерзай, жду завтра эти двадцать рабочих приборов, отправлю потом ребят установить их, а там вы со Стёпой все настроите и наладите, хорошо?
   – Да, отец, я все сделаю, – радостно ответил Артём.
   – Бог в помощь, сын, – пожелал Богров.
   – Саня, Антон и Витя, на связь. – произнес Богров в коммуникатор. – Степа и Артём Богровы, присоединяйтесь.
   Когда все подключились, Богров начал:
   – Вобщем, Саня и Витя, дело такое, завтра будут готовы двадцать звуковых экспериментальных пушек. Возьмите две машины и вместе с Тёмой и Стёпой установите их в как можно более удаленных друг от друга точках, потом настройте каскад вайфайных точек доступа. Антон, приготовь машины, установи защиту по максимуму.
   – Хм… Богр, а зачем такая спешка и защитка? – спросил Антон. – Скоро уже ночь, спать хочется.
   – Война, есть война, она не спросит, спал ты, ел ты, она просто приходит, и лучше быть готовым к ее встрече, – пояснил Богров. – По существу есть вопросы?
   Все промолчали.
   – Тогда связь окончена, – сказал Богров и обратился к сыну:
   – Сделайте все часов за пять.
   – Эм… Я постараюсь, отец, – пообещал Артём.
   – Не постараюсь, а сделаю, – поправил отец сына.
   – Сделаю, отец, – повторил Артём.

   Через пять часов все, кто участвовал в создании звуковых устройств, разбрелись по своим боксам, Артём сообщил отцу, что все готово. Богров разбудил Степана, Саню и Витю и отправил всех четверых устанавливать пушки по городу. На часах было четыре часа ночи. По расчетам, инсталляция устройств займет часа два, было решено в одно место сбора данных устанавливать по четыре пушки, работающих с удаленным ручным наведением. Перебор конфигураций заранее был определен для каждой пушки, стрелявшей раз в четыре секунды, – так можно было визуально отследить воздействие выстрела на цель. Еще в пушку были вмонтированы датчики регистрации энергетических потоков. Как и кто их добавил, Богров не успел спросить, и идея ему показалась хорошей.
   Через два часа они благополучно вернулись, проверили связь с пушками, проверили сеть точек доступа и отправились спать. Богров, стоя на улице, заметил на краю небосклона, там, где брезжил рассвет, непонятное темное образование, которое постепенно росло и приближалось к нему. Богров прекратил все внешние работы, задраил вход в улей и сообщил братьям по анклаву и ордену:
   – «Они» идут.

   Стивен Скелдсон только-только закончил переброску своей группы на резервную базу. Как любые американцы, его ребята не хотели перемещаться в менее просторное помещение и бурно выражали свое возмущение. Лишь волевое усилие Стивена помогло парням быстро собраться и погрузить свои вещи в трейлер. Закончили переезд и полную разгрузку трейлера только к шести часам вечера, резервная база располагалась вдали от города в долине между двумя холмами. Ранчо было условно «заброшенное» и куплено Стивеном на средства своей компании около десяти лет назад. Когда трейлер отогнали и один из его бойцов вернулся, чтобы доложить о выполнении задания, Стивен посмотрел на закат, его глазам предстала непонятная картина. В закатной дымке на черте горизонта появилась темная полоса, которая застлала весь горизонт и надвигалась на него. Стивен срочно приказал, всем занять боевые посты и укрыться в улье. Через пятнадцать минут пришло объявление общепланетарной боевой тревоги.

   Булатов, сидя в кабинете своего улья, углубился в изучение некоторых древних документов, которые он обнаружил в одной из пещер Иордании. Глядя на фотографии, он смог разобрать, что перед ним письмена, возраст которых насчитывал около двух тысяч лет. Рядом с этими письменами были обнаружены останки десяти человек разного возраста. Расшифровать письмена удалось лишь частично – только отдельные слова, однако Булатова настораживал возраст: похоже, одновременной смертью эти люди обязаны «им» – тем, кого они ждали со дня на день. За работой по расшифровке Булатов не заметил, что творится в общей комнате анклава, и отвлекся от работы, только когда была объявлена общепланетарная тревога.
   Булатов выскочил на улицу и увидел, как «пенка» из серых облаков застлала половину горизонта и практически накрыла Москву. Он срочно направился в свое убежище, перевел систему обороны в боевой режим, растолкал свою охранную группу и приказал встать на боевое дежурство. У Стратегов и Тактиков были свои ульи и свои боевые группы численностью одиннадцать и девять человек соответственно.
   – Вот и дождались, братья и сестры, – сказал Булатов, включив громкую связь на всех членов анклава. – «ОНИ» пришли. Господи, спаси всех нас. Переходим в режим молчания.

Глава 6. Рассвет, которого не было

   Утра двадцать пятого июля две тысячи восемнадцатого года не наступило, вернее сказать, по часам-то оно наступило для жителей тех часовых поясов, где оно должно было наступить, но наяву никто не видел восхода солнца, все вокруг было в серых тонах. Какие-то территории серость накрыла средь бела дня. Все небо над крупными городами затянули облака, через которые изредка и лишь на миг проникали прямые лучи света. Из клубов облаков то тут, то там возникали ответвления, будто щупальца спрута, которые с высоты около двух тысяч метров стремительно спускались к земле, но, немного не достигнув ее, сокращались, и спрут исчезал в вышине. С одной стороны, это было величественно, с другой – ужасно страшно.
   Психически неустойчивые люди поддались панике, кто-то бросал все и старался вырваться из мегаполисов куда глаза глядят, кто-то прятался дома, зашторив все окна, и выглядывал наружу сквозь щели. Руководители государств, расположенных в Восточном полушарии, были подозрительно тихи, вяло пытались успокоить людей какими-то баснями. На лицах большинства читались замешательство и страх, у некоторых же, наоборот, – уверенность в будущем.
   Богрову все эти выступления напоминали марионеточный театр, создавалось впечатление, что каждый говорил о чем угодно, только не об угрозе. Орден разослал предупреждения всем главам государств еще год назад, но лишь единицы откликнулись, с просьбой помочь снизить риски для собственных граждан.
   Крупные страны проигнорировали послание ордена, а некоторые, такие как США, Япония и все страны английского доминиона, очень резко отреагировали на послание. Они, практически управители всего мира, были не в состоянии принять на веру тот, факт, что их господству может угрожать внешняя угроза, тем более от мифических инопланетян.

   В остальном обычная жизнь текла, будто ничего не происходило, все работало в штатном режиме, люди шли на работу, телефоны звонили, телевидение вещало, еду продавали. Ничего не изменилось, только теперь все было в серых тонах, стало блеклым, словно черно-белое кино, лишь при разрыве облаков кратковременно наполнялось цветами и жизнью. Объяснение нашлось быстро: облака задерживают практически весь диапазон волн, воспринимаемых человеческим глазом.
   Богров сидел и наблюдал за миром снаружи по экранам мониторов. Он отдал приказ своей группе оставаться на боевых постах. Орден перевел все отряды в боевой режим, все, кто не состоял в анклаве, закрылись в основных бункерах.
   Богров попросил Степана усложнить алгоритмы передачи сообщений настолько, чтобы наверняка нельзя было отследить, из какого бункера осуществлялась связь с остальными отрядами. Технически определить местоположение и так было проблематично, так как местоположение основного бункера мог знать только соответствующий Тактик, про резервный бункер не знал вообще никто, кроме Аса, его помощника и строителей. Последние давно умерли, так как было примерно известно, когда «они» прибудут, поэтому за пятьдесят лет до ориентировочной даты были сделаны заготовки будущих бункеров. Современными материалами с использованием последних достижений науки и техники их обработали гораздо позже.
   В ордене творился бедлам, операция по выявлению предателей сильно подкосила деятельность ордена, никто не верил вчерашним братьям, все подозревали всех. Конечно, вместо задержанных и уничтоженных патриархов орден восстановил свою численность за счет Асов из боевых отрядов, отряды были восполнены резервами. Но это были новые люди, которые никогда не принимали важных решений по вопросам, обсуждавшимся на советах в ордене. Кто-то занялся решением личных проблем, кто-то был слишком пассивным. Принимались меры, со временем они, конечно, достигли бы своей цели, однако враг был уже на пороге и решения нужны были сейчас, а не через пять-десять лет.
   По словам Булатова, который совсем недавно единогласно был признан Творцом всеми действующими Творцами. Среди отцов-патриархов царило уныние, Булатов старался их расшевелить, заставить хоть что-то предпринять. Богров и Булатов понимали, что ордену в его привычном понимании пришел конец. Они делали все, чтобы спасти то, что создано орденом, – старались сохранить накопленные знания, завербовать преданных старому ордену Асов, Тактиков и Стратегов. Им верили неохотно и с трудом: свежа еще была рана, нанесенная предателями. Все то время, что прошло с «великой чистки», Булатов работал над расширением связей и влияния анклава.
   Если Булатов был человеком публичным и отвечал за внешнюю связь орден ас миром, то Богров полным ходом формировал анклав изнутри. Всю информационную защиту и коммуникации сосредоточил у себя. Передача данных была организована по нескольким протоколам, поддерживались несколько слоев шифрования, которые абстрактно можно было представить в виде слоеного пирога. На нижнем, первом уровне строились коммуникации между бойцами и Асами, так сказать общая комната, на втором происходило общение между представителями ветвей, на третьем связь осуществлялась между Асами, и на последнем, четвертом, взаимодействовал Совет анклава, состоящий из девяти человек. Анклав был поделен на три ветви: первая – мастера, вторая – просветленные, третья – воины.
   В Совет входили по три представителя каждой ветви. От военных вошли Булатов, Богров и Скелдсон. Каждый член Совета выбирался пожизненно, но мог быть исключен по ряду причин. В рамках анклава упразднили такие понятия, как Творец, Тактик и Стратег. Общие вопросы и тенденции обсуждались Советом анклава, а если возникала локальная инициатива, то решение по ней принимал Ас.
   Все данные анклава дублировались в трех ульях, но каких именно, знали только четыре человека – Степан и трое из военного сектора, входящие в совет. Технологию дублирования знал Богров и его сын, решили больше никому эти знания не доверять. Для сохранения информации Богров пошел на еще одну предосторожность: самые важные данные были скопированы на сервер, находящийся далеко в Сибири.

   Семён проснулся в семь утра по привычке, выработанной с десяти лет. Однако его удивил серый полумрак вокруг, летом в это время еще, конечно, не ясно, как днем, но и не так темно, как поздней осенью или ранней весной. От удивления и для сверки своих внутренних ощущений он пролежал в кровати еще минут пять. Потянувшись, встал, подошел к окну, было светло и необычно: все застлано облаками, лишь изредка солнечные лучи пробивались к земле, и тогда все вокруг озарялось брызгами всех цветов радуги.
   Семён, не одеваясь, резким движением задернул штору. Спустя несколько минут вся квартира была завешана. Увидев испуганную мать, успокоил ее, сел на кухне и стал думать:
   – Что делать? Похоже, отец был прав, грядут перемены, а эта игра с монохромными цветами невероятна.
   Он включил телевизор, по Первому каналу шел экстренный выпуск новостей. Чтобы народ не пугался, чиновники разных мастей рассказывали, что предпринимаются меры для выяснения причин происходящего. Семён только вчера закончил читать историю ордена и столкновений между «ними» и человечеством. Вернее, это было не столкновение, а выживание тех, кто не хотел быть заключенным в рабство.
   Семён метался по дому, он был напуган, он боялся, ведь ужасы, описанные в доступных ему архивах, не предвещали ничего хорошего. Он сомневался, стоит ли звонить отцу, хотя отец ему никогда не запрещал звонить и дал четкие предписания на случай чего-то неординарного. Он достал свой коммуникатор написал отцу сообщение.
   – Привет. Началось? Действовать по плану?
   – Привет. Да, спокойно соберись, собери мать, если будет сопротивляться надави. Вместе спокойно идите к деду. Он отвезет вас в укрытие, – написал Богров.
   – Мне страшно, отец, – написал Семён.
   – Мне тоже, верь Богу и прими все испытания со смирением, – ответил Богров.
   Семён передал слова маме, через два часа они собрались. Еще через час они стояли на пороге дедовского дома. Деду было уже семьдесят пять, однако держался он молодцом. Ездил на машине, держал огород. Между дедом и мамой был конфликт, вернее, обида на Богрова, а дед был повинен лишь в том, что тот его сын. Дед, соответственно, не давал спуска, поэтому их взаимная неприязнь то вспыхивала, то угасала. В прошлом дед работал на местном заводе, был на хорошем счету, под его руководством происходили многие важные технологические и производственные модернизации.
   Он встретил их, посмотрел на бывшую сноху. В его глазах читалось: «Ты его грязью обливала, а он о тебе заботится». Ничего не сказав по этому поводу, начал излагать план дальнейших действий:
   – Семён, сейчас мы выходим и спокойно садимся в мою машину, – начал дед. – Дальше я вас отвезу в убежище, и отъеду на пару часов, чтобы забрать остальных. Вы за это время наведете в нем порядок…
   – Чего это ради мы там будем убираться, прислугу что ли нашли? Не буду я там ничего делать, – завелась мать Семёна.
   – Мы все будем жить в одном убежище предположительно год, хочешь уже сейчас срач развести? – начал закипать дед.
   – Да ничего я не хочу! – упрямилась мать.
   – Тогда о чем мы сейчас минуту разговариваем? – спросил дед.
   – О том, что я не буду выполнять ваши распоряжения! – громко заявила мать.
   – Ты, милая моя, в свое время поговорила, теперь, будь любезна, запихни свой язык в жопу и слушайся меня. Если не хочешь или не будешь выполнять, что я говорю, дверь открыта, можешь валить на все четыре стороны, тебя тут никто не держит. Я с тобой нянчусь только потому, что сын просил, – оборвал дед.
   – И свалю, Семён пошли отсюда, сами справимся!!! – выпалила мать.
   – Нет, мам, я остаюсь здесь, – спокойно сказал Семён.
   – Пока тебе не исполнилось восемнадцать лет, ты будешь делать, то, что я скажу!!! – взвилась мать.
   – Мам, не кричи, – успокаивал Семён, – криками тут не поможешь, это мое взвешенное решение. Я много прочитал про то, что нас ждет, и я поеду с дедом. Прошу тебя, умерь свой пыл, обо всем можно договориться.
   – Ждет, грядет, достали! Погода просто плохая, ты идешь со мной!!! – мать схватила Семёна за руку. Он молниеносно высвободился из оков.
   – Мам, перестань, тут силой не поможешь, – сказал Семён.
   – Ах так?! Или ты идешь со мной, или ты больше не мой сын! – нажала мать Семёна.
   – Дурь… – тихо под нос пробурчал дед.
   – Мам, твой гнев ничем не обоснован, лишь твоим упрямством и нежеланием простить отца. Я всегда буду твоим сыном, несмотря на то, декларируешь ты это или нет. Успокойся и давай действовать, как хотели ранее.
   – Нет!!! Вот так ты мне отплатил за все годы, что я тебя растила, весь в отца!!! – она хлопнула дверью и выбежала из дома.
   – Вот так печально все, Семыч, мать твоя так ничего и не поняла, – констатировал дед.
   – Вижу, – грустно согласился Семён.
   – Так, ладно, действуем по плану, раз одно место освободилось, то едем все сразу, —решил дед.
   Он вышел из комнаты. Семён остался один на один со своими мыслями. Ему было жаль собственную мать, с другой стороны, он не понимал, за что ему сейчас досталось. За то, что он проявил твердость в минуты близкой опасности, за то, что он сын своего отца, за то, что у матери обиды на отца. Зачем ворошить прошлое тринадцатилетней давности, почему люди живут старыми обидами, только чтобы доказать себе, что молодец, а тот другой не молодец. Ему было неприятно, что его мать эксплуатировала эту обиду чертову дюжину лет, что она ни разу не поднялась над ситуацией и над своей обидой.
   В комнату зашел дед:
   – Мы готовы, хватаем вещи – и в машину!
   – Хорошо, кто-нибудь еще будет? – спросил Сема.
   – Где, в убежище? – спросил дед и тут же ответил:
   – Нет, у каждого свое. Решили размазать по местности общее количество народа, чтобы снизить риски одновременного раскрытия большого скопления людей.
   – Понятно, дед, ответь мне на один вопрос, чего у них случилось? – спросил Семён.
   – Ты про родителей? Если да, то понимаешь, Семён, кроме самого человека его никто не сделает счастливым. Твоя мать почему-то думала, что стоит ей выйти замуж, и ее будут делать счастливой. Само собой, такая манера поведения ни к чему не привела, – пояснил дед.
   – Да уж ладно, по коням, а то мало ли, – сказал Семён.
   Они собрались и вышли на улицу, у каждого было по чемодану с личными вещами. На улице они встретили Димку.
   – Привет, Сеня. Здравствуйте, дядь Толь, – приветствовал их Димка.
   – Привет, Димас, – подал руку Семён, дед кивнул головой.– Дед, я поговорю две минуты.
   – Хорошо, жду в машине, – ответил дед.
   – Что, уезжаете? – спросил Димка.– Далеко? Надолго?
   – Недалеко, но думаю, очень надолго, – сказалСемён. – Сам как?
   – Да что как, вот завтра поедем на речку с ночевкой, шашлычок, пивко, с девочками потусим, весело будет, поехали с нами?
   – Не хочу и не могу. Ты бы, это, завтра не ездил, Дим. Рекомендую дома остаться, а если что-то случится необычное, прошу тебя, занавесь окна. Где бы ты ни был, не высовывайся, если только днем и очень осмотрительно, – предостерег тихо Семён.
   – Чего? Не, эту поездку планировали две недели, бабло уплочено, все куплено, девочки готовы. Поеду еще как! – беспечно заявил Димка.
   – Ок, дело твое, помни про окна и все остальное, – продолжал свое Сёма. – Все, мне пора. До встречи! – пожал руку Димке и, уже отойдя, тихо добавил:
   – Надеюсь.
   – Пока, – сказал Димка удивленно и пошел дальше по своим делам. – Чудной какой-то!
   Семён сел в машину, дед тронулся.
   – Предупредил? – спросил дед.
   – Да, только похоже, это не поможет, – грустно ответил Семён.
   – Каждый спасается в одиночку и как умеет. Кто-то из тех, кто не предупрежден, спасется, кто-то, будучи предупрежден, погибнет. Все мы «там» будем, вопрос только «когда?». А ответ на этот вопрос знает только Господь Бог, – закончил мысль дед.
   Выехав за пределы города, минут через пятнадцать они оказались в гаражном кооперативе. Проехали его насквозь и остановились у крайнего гаража предпоследнего ряда. Этот гараж отец с дедом построили лет двадцать назад, причем он был спаренным: последний ряд гаражей был значительно ниже предпоследнего, поэтому предпоследний ряд был расположен над гаражом последнего ряда.

Глава 7. Убежище

   Гараж был переоборудован под убежище – трехэтажное сооружение с площадью каждого этажа немного меньше сорока квадратных метров. Ворота нижнего гаража были заварены и залиты слоем бетона. Вход был только сверху – через калитку, представляющую собой монолитную плиту, обрамленную железом. Основные ворота были также заварены и залиты бетоном.
   Войдя в помещение, дед включил свет. Верхний этаж представлял собой кухню и гостиную. На нижнем, техническом, этаже располагался дизель-генератор и запас дизельного топлива. Здесь же находились запасы продуктов питания, оборудование наблюдения и телекоммуникаций, а также рабочий кабинет. Средний этаж был жилой, помещение разделено на пять комнат, четыре из них шириной полтора метра, длиной три метра, одна – четыре на три метра. Оставшиеся полметра отведены под коридор, метр – под лестницу. На крыше установлены замаскированные солнечные батареи, немного в стороне от гаражного кооператива – сеть ветряков. Генерируемая энергия с ветряков и солнечных батарей собиралась в две батареи, также располагавшиеся на техническом этаже.
   Семён занял крайнюю к выходу комнату, большую занял дед с бабушкой, две заняли двоюродные брат и сестра Семёна. Последняя, предназначенная его маме, пока осталась пустой. Семён разложил свои вещи в маленькой тумбочке, развесил одежду в миниатюрный шкаф. Включил свой коммуникатор и написал отцу сообщение:
   – Привет. Переехали в убежище. Мама повздорила с дедом, сказала, что я как ты, и ушла.
   – Привет. Отлично, что быстро переехали. Плохо, что без матери. Думаю, все в итоге будет хорошо, – написал отец.
   – Пап, тут прикольно, конечно, только через неделю я тут с ума сойду. Может, есть чем заняться? – спросил Семён.
   – Смотри, есть ряд научных задач, сейчас расшарю список, к каждой задаче есть описание. Почитай, выбери, что ближе по духу – и вперед. Мощности у вас локальные есть, если для расчетов нужно больше, то обращайся к Степе, он поможет, – пояснил Богров.
   – Круто, жду описания задач, сегодня же определюсь с направлением, – пообещал Семён.
   – Ты не торопись, почитай, подумай, дело в том, что выбранную тобой задачу тебе же и нужно будет завершить, здесь не получится поматросить и бросить, – заметил Богров.
   – Я все понимаю, отец, конечно, все хорошенько обдумаю, – написал Семён.
   – Вот и чудно, высылаю список, если что пиши, – ответил Богров.
   – Жди вестей, отец, до связи, – закончил переписку Семён.
   В специальном разделе клиента средств связи анклава Семёну высветился новый доступный материал. Это был список задач, которые или находились на начальном этапе разработки, или были включены в планы на будущее. Список насчитывал порядка двухсот позиций, среди них задачи по криптографии, физике, химии, теории звука, коммуникации, математические модели, биологии и еще много разных интересных тем. Из всего этого скопа вкусных для мозга задач выделялась одна без привязки к тематике и направлению исследований «Моделирование полетов неприятеля». Семён загрузил описание задачи, внимательно прочитал. В задаче особого описания не было, только «Требуется создать математическую модель полетов летательных аппаратов неприятеля».
   Семён прислушался к себе и своим ощущениям. Задача не известная, изучена мало, методик исследований нет, полная пустота в этой области. В то же время велики шансы не решить задачу и потерпеть фиаско. Он вышел из каюты, поднялся в гостиную, там хозяйничала бабушка, дед занимался какими-то делами.
   – Дед, скажи, если тебе предлагают взять одну задачу из кипы, какую выбрал бы? – спросил Семён.
   – Самую неисследованную, там, где конь не валялся, – ответил дед.
   – Хм… а если провалишь задачу?
   – А ты не думай, провалишь – не провалишь, – улыбнулся дед.
   – Дед, а почему ты не в ордене? – неожиданно спросил Семён.
   Дед отвлекся от дел, посмотрел внимательно на внука.
   – Меня призывали, и я даже служил ему, но в какой-то момент для меня стали важнее моя семья и дети, поэтому я ушел. Меня еще не раз просили вернуться в разные группы, но я остался с семьей. Твой отец же, сделал, наоборот, ставку на карьеру, потому что понимает, что без собственной реализации и жить не стоит, – ответил дед.
   – Спасибо, дед, – сказал Семён.
   – Храни нас Господь! – добавил дед.
   Семён вернулся в свою каюту и написал Богрову:
   – Можно возьму в разработку задачу «Моделирование полетов неприятеля»?
   – Хм… сложно и можно. Все взвесил? – спросил Богров.
   – Да, это скорей всего связано с астрофизикой, хотел как раз заняться ее изучением, – ответил Семён.
   – Отлично, горжусь тобой сынок, – одобрил Богров.
   – Пока нечем, отец, будут результаты, вот тогда можно будет и погордиться, – ответил Семён.
   – Сынок, я горжусь тобой, потому что ты не стал отсиживаться и ждать, когда тебя пнут, чтобы заставить что-то делать. Ты сам начал действовать, так держать. Удачи, Сёмыч. Пока, – попрощался Богров.
   – Пока, – ответил Семён.
   Через час он располагал всей информацией, касающейся летательных аппаратов противника: полеты, внешний вид, когда и где замечены и многое другое. Материал был обширнейший только не слишком полезный: расплывчатые показания свидетелей, которые толком ничего не могли рассказать. Интересными показались только данные с камер ночного слежения: захватив часть неба, они довольно отчетливо засняли контуры кораблей.
   И Семён сформулировал первую в своей жизни постановку задачи для анклава:
   Требования
   Необходимо установить датчики с записью изображения в инфракрасном, ультрафиолетовом диапазоне с возможностью параллельной регистрации электромагнитного излучения».
   Сроки исполнения:
   Два дня.
   Дополнительные требования
   Место установки – крупный населенный пункт. Рабочая станция с датчиками должна управляться удаленно.
   После этого углубился в изучение методов обработки данных и основ математического моделирования.

   Скелдсон изучал сводку новостей. За полдня присутствия «древних» по разным странам прокатился переполох. Началось все, как обычно, банально. Кто-то в социальных сетях поделился собственным мнением, что же все-таки явилось причиной таких атмосферных явлений, почему пропало наполнение цветом всего вокруг. Правительства пытались успокоить, опровергая одно предположение за другим, приводя научные объяснения. Теория о пришельцах категорически отвергалась всеми сразу, несмотря на правдоподобные свидетельства, видео и фотографии в социальных сетях.
   Люди перестали слушать политиков, некоторые города опустели, где-то началась паника с мародерством – всех будто прорвало. По всем теле– и радиоканалам одновременно прошел экстренный выпуск новостей.
   Послание было следующее: «Экстраординарные погодные явления были обусловлены вхождением в плотные слои атмосферы летательных аппаратов наших давнишних соседей по Солнечной системе. Их планета сорвалась с привычной орбиты вследствие космического катаклизма и устремилась в темную бездну космоса. К счастью, планета не улетела совсем от Солнца, а лишь изменила форму орбиты и стала сильно вытянутым эллипсом. Теперь эта планета приблизилась к Земле, и ее жители решили навестить некогда дружественную им планету с миссией добра и взаимовыручки. В данный момент ведутся переговоры с представителями этой расы с целью установления дружеских отношений и заключения взаимовыгодных соглашений».
   В телеэфире даже показали один из их летательных аппаратов. Вернее, его приземление. Выглядело это эффектно. Из облаков оторвалось и начало снижаться небольшое облако серого цвета, на расстоянии ста метров от земли серое «одеяние» растворилось, и взору предстал небольшой корабль десять метров в длину, четыре в ширину и два с половиной метра в высоту. После приземления в корабле открылся люк, из него вышел человекоподобный сгусток синего цвета. Пришелец поздоровался с принимающей его делегацией. Репортаж завершился, и в прямом эфире правители просили граждан успокоиться и вернуться к привычным делам.
   Скелдсон выключил трансляцию. Ему было очевидно, что земные правительства заключили сделку с «ними». За сохранение власти и жизни они буду стараться удовлетворить «их» требования. Таким образом, любой, кто будет выступать против, будет автоматически признан врагом и подлежит уничтожению или подавлению.
   Стивен набрал Булатова:
   – Саша, привет!
   – Привет, Стив. Что стряслось? – спросил Булатов.
   – Не хочу тебя огорчать, Саша, если ты не смотрел последние новости, то ты просмотрел очевидный факт, – сказал Скелдсон.
   – Не смотрел, сейчас в штаб-квартире творится бардак, руками разгребаю завалы проблем, – с сожалением сказал Булатов.
   – Саша, посмотри, как можно скорей, думаю, надо принимать меры уже сейчас, – сказал Стивен.
   – Что тебя так взбудоражило? – спросил Булатов.
   – Посмотрел экстренный репортаж, практически все руководящие верхушки стран мира, теперь нам враждебны, – ответил Стив.
   – Так, сейчас все брошу и займусь этим вопросом. Если ты прав, то накрылся медным тазом наш мир, – сказал Булатов и отключился.
   Скелдсон положил телефон, он не любил всю эту тягомотину с политикой, переговорами и прочей болтовней. Как уроженец Техаса он любил действие – покажите, как пользоваться оружием, покажите, кого нужно завалить, и я принесу его голову. Он умел вести рукопашный бой с невероятной скоростью, придумал, опробовал и внедрил в ордене одну из систем, которая отличалась высокой эффективностью и малыми затратами энергии. Сидеть ждать в убежище он не любил, поэтому, когда от кого-то поступило сообщение о потребности размещения в крупном населенном пункте перечня датчиков, то с охотой ухватился за это задание.

   Булатов сидел в своих апартаментах в штаб-квартире ордена. Просмотрев экстренные выпуски практически всех стран мира, он сделал вывод, что в некоторых странах у них сохраняется поддержка, комментарии к видеоматериалам о прибытии пришельцев были сдержанными.
   Булатов встал и начал ходить по комнате. Он думал, как поступить – уйти в глухое подполье, выкатить ноту протеста с предупреждением и фактами прошлого, попытаться заставить правителей бороться с потенциальными врагами или начать открытый конфликт. У каждого из вариантов были плюсы и минусы. Первый позволит с минимальными потерями для анклава и ордена пережить пришествие, однако с такой тактикой невозможно выработать средства для борьбы с «ними», и уж тем более – выиграть войну. Второй давал шанс, что какие-то государства все-таки решатся противостоять «им» и смогут выработать действенные средства борьбы, используя дополнительные ресурсы – как научные, так и военные. Третий вариант был больше похож на самоубийство, потому что подразумевал антагонизм как с собственным миром, так и с «ними».
   Булатов просчитывал варианты. Он решил собрать Совет анклава, чтобы разъяснить свое видение дальнейших действий и выработать оптимальный путь развития анклава. Он разослал приглашения членам Совета, и уже через полчаса все собрались.
   – Итак, члены Совета, я вас экстренно собрал для того, чтобы мы вместе подумали и решили, как дальше действовать по отношению к человеческому миру. Просмотр репортажей, посвященных прибытию пришельцев, дает основания предполагать, что власть предержащие будут использовать свое положение, чтобы ресурсами планеты и человеческими жизнями откупиться от «их» посягательств на благополучие своих семей, друзей и прочих. Я вижу три варианта нашего поведения. Первый – ведение рукопашного боя и уход в подполье; второй – предупреждение и тихое противодействие; третий – открытый конфликт. Ваши соображения по этому поводу? – вопросил Булатов.
   – Первый вариант самый приемлемый, наши предки таким же образом выживали две тысячи лет назад. При той атаке «они» истребили девяносто процентов жителей Земли, их осталось всего несколько сотен тысяч. В этот раз они истребят, по моим расчетам, пять миллиардов семьсот миллионов жизней – как мы сможем им противостоять в одиночку? Этот вариант нам дает самую большую вероятность выживания.
   – Выживание нашего анклава, безусловно, важная задача, – сказал Булатов.– Хочу заметить, что помимо прямых родственников многие предупрежденные люди находятся на поверхности. Они тоже подвергнутся атаке – неужели мы сядем и будем отсиживаться?
   – Нет, конечно, – немного вразнобой отвечали другие члены совета, тогда как говоривший до этого представитель ветви мастеров молчал.
   – И все же я настаиваю, что, несмотря на все беды, которые выпадут другим родственникам, нам надо придерживаться первого варианта, – подытожил свою точку зрения представитель ветви мастеров.
   – Хорошо, мы поняли твою позицию, брат, – сказал Булатов. – Есть еще мнения?
   – Предыдущий оратор слишком категоричен в своих суждениях и не хочет слышать другие позиции, – начал представитель просветленной ветви. – На мой взгляд, надо пытаться вбить в головы этих дармоедов от власти, что их так просто в покое не оставят – они будут или подавлены, или уничтожены. Хотя нет, вся военная верхушка будет с подсадными мозгами. Кстати, я не исключаю, что это частично уже осуществлено. Пока мы не можем диагностировать, было ли произведено ментальное вторжение или нет. Мы над этим работаем, думаю, в следующем месяце у нас будет действенный способ поиска подсадников. Мое предложение – гибкая реакция на ситуацию. То есть второй вариант с небольшими изменениями: информировать наших «правителей» о том, как в действительности обстоит дело. Вести активную пропаганду в сети. Производить вылазки для сбора новой информации для исследований. Когда-нибудь мы найдем действенный способ противодействия «им».
   – Да валить их надо, – начал Скелдсон. – Ой, простите, брат, вы закончили? – Представитель просветленной ветви кивнул. – Отлично, мое мнение: у нас есть несколько действенных способов, следует, используя их, не давать «им» спуска, давить морально. Совершать вылазки, провоцировать «их» и быстро отступать. Вырабатывать новые способы борьбы с ними. Пусть подергаются, уроды!!!
   – Стивен, я так понимаю, ты за третий способ. – Стивен кивнул головой. – Хорошо. Члены совета, я думаю, стоит дать нашим «гостям» имя. В одном из репортажей проскочило, что они прибыли с планеты Юкар, так их и назовем, – предложил Булатов.
   Весь совет поддержал название.
   – Члены совета, я хотел бы внести свою лепту в текущий диспут, – вступил Богров. – Так как наш анклав разделен на три ветви, то предлагаю разделить стратегию на три части. Первое: представители ветви мастеров не участвуют в боевых действиях напрямую. Они будут поддерживать наш тыл, то есть совместно с просветленной ветвью придумывать новое оружие и оборудование. Те, кто в наших ульях отвечает за оружие и оборудование, переходят в ветвь мастеров и в дальнейшем в боевых действиях не участвуют. Просветленная ветвь занимается исследованиями в боевых условиях, то есть на любую операцию нам нужен один мозговитый парень. В целом, в каждом из боевых ульев есть как минимум два таких человека – именно они и участвуют в операциях попеременно. Военная ветвь, соответственно, ведет активные боевые действия, взаимодействует с внешним миром, «правителями», странами и прикрывает, в первую очередь, просветленного в боевом расчете. При выезде бригады на задание один представитель военной ветви должен оставаться в улье для поддержания его обороноспособности. Таким образом, каждый улей будет сбалансирован по трем показателям: просветление, мастерство, армия. В то же время мы не подставляем под удар полностью весь личный состав улья.
   – Разумное предложение, – отозвался представитель ветви мастеров.
   – Хм… Богров, очередной раз ты подтверждаешь, что не зря я тогда поддержал тебя, – сказал Булатов.– Итак, члены Совета, кто за предложение, поступившее от Богрова?
   Все подтвердили свое согласие, кроме того же представителя ветви мастеров.
   – В чем дело? Вы не согласны с предложением? – спросил Булатов.
   – Меня смущает, что практически постоянно все жители резервного улья будут подвергаться риску обнаружения, – сказал представитель ветви мастеров. – Ведь когда машина заезжает в убежище, мы открываем ворота, обнаруживаем свое местоположение.
   – Мастер прав, – сказал один из просветленных. – Туда-сюда шарахаться, только местоположение раскрывать и подвергать опасности семьи.
   – Хорошее замечание, – сказал Богров. – Есть один молодой человек, он запросил установить в крупных населенных пунктах определенный набор датчиков.
   – Да, я откликнулся на это предложение, – сказал Скелдсон. – Мои ребята уже начали собирать конфигурацию.
   – Отлично, Стивен, поделишься чертежами? – спросил Богров.
   – Да не вопрос, закончится митинг, и прикручу к заданию аттач, – пообещал Стивен.
   – Так вот, для предотвращения обнаружения нас Юками нам необходимо собрать данные о кораблях противника. Установка запрошенных молодым человеком датчиков даст ему возможность разработать математическую модель полетов кораблей противника. Их обнаружение существенно повысит наши шансы укрываться от них. Поэтому, если хотите обезопасить себя и своих близких, возьмите чертежи Стивена и установите столько этих датчиков, сколько возможно. Пока активная фаза устранения человечества не началась, можно выехать в город, собрать все нужные материалы и беспроблемно установить необходимое оборудование. Далее, дабы не подвергать всех жителей анклава опасности, предлагаю боевому расчету из четырех человек – три военных и один просветленный – выдвинуться в основное убежище. Именно оттуда они будут осуществлять вылазки вовне, передавать данные в резервный улей. Вахта в основном убежище будет длиться одну неделю. Таким образом, каждый военный будет на вахте три недели, просветленный – неделю через неделю.
   – Бинго!!! – воскликнули разом просветленная ветвь и ветвь мастеров.
   – Отлично, раз больше вопросов нет, то предлагаю закрыть сегодняшний сбор совета, – сказал Булатов.
   – Еще один вопрос, – перебил просветленный Булатова. – А что за молодой человек будет заниматься столь сложной темой, как полеты кораблей противников?
   – К сожалению, я не могу вам рассказать, потому что опасаюсь за его жизнь, могу сказать только, что живет он очень далеко отсюда, на другом конце страны, – сказал Богров.
   – Вы уверены, что ему хватит знаний и опыта? А то мало ли, мы сейчас тут понаставим датчиков, он получит данные и ничего не сможет сделать. Получится, что мы впустую потратим время, ресурсы, подвергнем риску жизнь наших товарищей. Как-то все это подозрительно мутно выглядит, – не унимался просветленный.
   – Товарищ, или вы доверяет мне, доказавшему свою преданность ордену, анклаву и нашему миру, моей вере в этого человека, или мы будем дальше попусту трепаться. В любом случае я не увидел никого желающего заняться этой задачей. Даже просмотров у нее всего десять, хотя это проблема была поднята еще месяц назад. Еще вопросы? – жестко спросил Богров.
   – Нет, спасибо, – ответил просветленный.
   – Итак, товарищи, собрание совета считаю оконченным, – сказал Булатов.

Глава 8. Призраки прошлого

   Шло третье лето после ужаснейшей войны. Некто непостижимый напал на землю русов, сея ужас и страх, боль и бессилие. По дороге средь высоких древ ехал одинокий путник на могучем коне. Седло простое, но добротное, на перевязи лук, справа ножны меча славного. Путник устал, поэтому дремал, склонив голову вперед. При рождении нарекли его Богомир из вятичей.
   Ехал он в свою родную деревню из Новгорода Великого, ибо разочаровался он в происходящих в том городе событиях. Когда беда пришла, наместники тамошние были настроены дать бой неприятелю, а когда оказалось, что неприятель силен шибко и не одолеть его оружием каленым, отчаялись они и стали искать способы договориться с неприятелем. Кто ищет, тот находит, условия были безумные, однако выполнимые. Неприятель требовал дань в виде всего добытого золота и жизнь каждого третьего. Однако о сделке честной народ не известили. Заварили войну лютую, на брань отправлялся и стар, и млад. Бои проигрывали и обозы армейского снабжения уничтожали.
   Проболтался один из братьев правителя, что сия сделка была заключена. По пьяному делу в компании малочисленной языком трепал. В той компании Богомир присутствовал, только пил он в тот вечер умеренно. Отлучился ненадолго, а когда вернулся, все соратники лежали убитыми. А правителя брат, пес паршивый, у того правителя в ногах пресмыкался. Выдал плешивый тайну страшную кому не попадя. Богомир, чуя гибель скорую, хотел двор тот покинуть по-тихому, да присутствие свое выдал по неосторожности.
   Соратники правителя тамошнего за Богомиром в погоню бросились и схватить, погубить пытались. Да Богомир тот был бойцом искуснейшим, мечом своим старинным орудовал с неимоверной скоростью. Меч его отцом был даден с напутствием важным:
   – Никогда меч сей древнейший против млада и женщин не направлять, ибо меч этот, сын мой, обладает страшною силою. Врагов людей праведных, по законам древним живущих, разит он нещадно стремительно, но рука ему нужна дюже крепкая и светлая.
   С того напутствия прошло десять лет. Богомиру было тридцать лет от роду, когда беда пришла на землю русскую. В войне ложной он год промаялся, и был он полон горечи. Лишь однажды, чуя погибель неминучую, удалось ему сразить врага поганого, светящегося небесным цветом. Постичь той удачи странной до сих пор он никак не сподобился. Гнобила его непонятность эта, ибо он мог бы сподвижников научить поражать врагов земли славянской.
   Ехал Богомир, воин русов, в землю пращуров своих древних. Утратил веру свою светлую в людей и богов своих родичей. Преследуемый последние тридцать лун соратниками правителя предавшего, измотан был он и обессилен. Конь его верный двигался шагом медленным, за последние сутки преодолели они около четырехсот верст.
   День близился к концу, нужно было искать место для ночлега. Увидел Богомир вдали гору, окруженную низкими холмами. Повернул коня своего к горе. Через время недолгое подъехал к горе и увидел чуть на возвышенности вход в пещеру. Отпустил Богомир коня своего пастись в безопасности на расстоянии недалеком. Взобрался воин русов на возвышенность странную, идеально круглую и чистую. Ни камушка, ни травинушки на ней не было. Насторожила его странность эта, да не отступил воин пред неизвестностью. Смело вступил он в пещеру дюже темную и загадочную. Когда же глаза попривыкли к тьме, увидел Богомир, что пещера два на два аршина размерами, а на стене напротив входа странный знак начертан, похожий на круг из чешуи рыбьей. Воин пещеру осмотрел внимательно, убедившись, что опасности ждать неоткуда, устроился на ночлег по правую руку от входа и прислонил к стене спину уставшую. Отужинав хлеб, что в деревне последней был куплен, уснул он сном беспокойным.
   Месяц взошел уже давно над горизонтом. Богомир встрепенулся, почуяв рядом чужой дух. Приоткрыл он глаза, пытаясь разглядеть, кто с ним рядом находится. А в аршине от него силуэт человека видится. Богомир собрался для прыжка и сжал меч рукой крепкой.
   – Друг мой, я вреда не причиню тебе, – сказал человек.
   – Кто ты? Как тут оказался? – спросил Богомир.
   – Друг тебе, а не враг. Вышел к тебе поговорить с тобой, воин, – сказал человек.
   – Откуда вышел? Тут ничего нет вокруг, – продолжил расспрашивать Богомир.
   – Дом наш сокрыт от людей, и лишь мы можем туда стороннего пропустить, – ответил силуэт.
   – Вот уже мы, кто мы? Что хочешь от меня, человек? – настороженно спросил Богомир.
   – Не сжимай так меч, он тебе не понадобится, я пришел с миром, – тут он щелкнул пальцами, в середине пещеры возникла искра и понемногу разгорелась. – Мы, старцы, исповедуем веру в Бога единого.
   Богомир увидел старца крепкого телосложения, одетого в серый балахон, в руках у него был посох из странного материала.
   – А по виду волхвы, которые предпочли сбежать, нежели помочь в войне со злом? – крепче сжал меч Богомир.
   – Богомир, умерь свой пыл, мы приглашаем тебя в дом наш, чтобы поговорить, а дальше будешь делать выводы, – сказал старец.
   – Как ты узнал мое имя? – грозно спросил Богомир.
   – Ты скоро узнаешь, – сказал старец. – Ты идешь? – он пробежался пальцами по кругу, и тут образовался проем в задней стене пещеры, из которого лился свет.
   Богомир смотрел на проем, будто первый раз в жизни видел свет белый. Любопытство пересилило и страх, и непонимание. Он встал и настороженно, держа левую руку на рукояти меча, двинулся к странному входу с неизвестно как появившимся старцем. Старец уже вошел в него и ждал поодаль от входа. Пройдя проем, залитый светом, Богомир оказался в помещении шириной аршин, уходящем по наклонной вниз и где-то вдали сворачивающим влево.
   – Пойдем Богомир, – и старец двинулся вглубь хода.
   Они дошли до поворота, прошли еще аршин десять, вход преградила дверь со странной символикой. Старец перебрал пальцами по рыбьей чешуе, за дверью открылась комната размером с пещеру. В комнате за дубовым столом восседали старцы, похожие на уже знакомого. При входе Богомира, воина русов, старцы прервали свою беседу:
   – Олег, душа неспокойная, опять притащил ты к нам человека неразумного? – вопросил старец, что сидел посреди стола.
   – Старейший, привел к тебе Богомира, воина русов, – ответил Олег. – Судя по тому, что узнал я о нем, пока он во сне пребывал, сразил он врага нашего общего, что на земле хозяйничал.
   – Чем сразил ты из света сотканного? – спросил Старейший.
   – Кто вы и откуда знаете, как зовут меня, кого убил я? – спросил Богомир.
   – Старцы мы, закона бытия хранители, от жизни мирской в пещере укрываемся, – ответил Старейший.
   – Почему к управителям нашим на зов о помощи не прибыли? – испросил Богомир.
   – Мы не воины, старцы мы, что в древности с ними боролись особыми мечами и навыком, который мы со временем утеряли, – ответил Старейший. – Вижу, не лгал брат наш Олег о твоей удали славной, и меч у тебя странный, о таких мы ранее не ведали.
   – Когда супостаты на землю нашу пожаловали, меч мне отцом был дарен для защиты людей праведных. Лишь против женщин и млада не велено направлять. Передав мне меч, отец сказывал заговор древний, да я едва запомнил те слова. И наказал мне отец, когда костлявая будет уж рядом, чтоб я произнес слова заветные, и придет ко мне сила непознанная, древним мастером в меч тот заключенная, – поведал Богомир.
   – Сказывали, что лет две тысячи до сего пришествия из света сотканных, приходили уже враги поганые, и были сломлены пророками, мастерами и воинами в битве страшной и кровавой. После битвы той мало кто выжил, и враг наш повержен был, – сказал Старейший.
   – Как узнали, как звать меня, ироды? – вопросил снова Богомир.
   – За заслуги наши Господь Бог наш даровал нам благословение, с той поры нам открываются знания о прошлом и настоящем человека, – сказал Старейший.
   – Богомир, от имени братьев я хочу тебя пригласить остаться с нами, только хотим меч твой исследовать. Ты будешь говорить слова заветные, а мы меч твой древний в материи тонкой осмотрим, может, даст нам это знание ключ от победы над врагом лютым, – сказал Олег.
   – Будь, по-вашему, старцы сведущие, только есть у меня условие встречное, вы научите меня узнавать настоящее и будущее и вдобавок остальным уменьям обучите, – сказал Богомир.
   – Мы расскажем тебе о Боге нашем, но даст ли Он свое благословение, нам неизвестно. Ты учись у нас со смирением и усердием, а там, как Бог управит, – сказал Старейшина.
   – Обучению новому рад я буду, коль оно на попрание супостатово.
   На том и порешили, и началось движение в пещере. Каждый старец, при деле назначенный, своим умением пользуется. А умения у всех были разные да знатные. Один мог снадобье делать, которое человека усыпит на два лета, а если поднести к носу спящего траву заветную, то он проснется тут же. Много разных снадобий этот старец знает, и все они по делу придуманы.
   Другой старец в совершенстве владел телом своим, мечом орудовал знатно и вообще всеми видами вооружения, порой странными и необычными. Сложно застать было врасплох его, а подкрасться он мог незаметно и неслышимо.
   Третий старец знал секрет, где могут располагаться пещеры тайные с дверьми незаметными и знаками. Были и еще старцы, тайными знаниями ведающие. Некоторые старцы обладали способностью прошлого виденья, о мыслях настоящих и побуждениях человека – все им было ведомо. Открывался дар этот ритуалом особенным с использованием снадобья редкого и очень едкого.
   И стали обучать старцы своим знаниям Богомира, ибо увидели они, что человек этот чистых намерений и жаждет всей душой своей посрамить неприятеля. Жизнь Богомира стала трудною: утро с воином искусным пробежка по лесу дикому и занятия оружием чудным, опосля с зельями опасными работали, отобедав трапезой скудной, изучали всем скопом меч Богомиров древнейший.
   Меч тот был выкован в века далекие мастером, знающим более ныне живущих на земле. Собран был он из трех основных составляющих, острие не затупляющееся из металла неизвестного, рукоять размера полуторного, и еще одна часть неизведанная в рукоять того меча запихивалась. Разбирался меч при нажатии рычажка одного потаенного, открывавшегося после нажатия на навершие. Узналось это случайно. Богомир вертел меч тот в руках своих, рассматривал рисунки, чего ранее специально никогда не делал. И увидел он знаки странные, похожие на молнию, в две стороны направленную. Меч, что в ножнах был, ногами зажал и навершие покрутить в обе стороны попробовал, да ничего из этого не вышло. Много раз попытался повернуть его, а удалось это, лишь надавив на навершие с силой значительной. Провернулось оно, клацнуло, открутилось да как выпрыгнуло. Оказалось, что изнутри навершие кольцами подпиралось да в пазы особые ставилось, чтоб не каждый смог открыть его.
   Часть, что внутри меча была, оказалась загадочной, много дорожек на ней было сходящихся в одну сторону, а начало и конец были кругляками увенчаны. Изнутри рукоятка была вся ребристаяпо поверхности, и сходились те ребра к холмам, аккурат на кругляки внутренней штуки попадающие. Что за часть, и какого свойства она, разгадать так никтои не сподобился, потому меч сей загадочный был в состояние первозданное приведен. Одно интересное наблюдение о части внутренней: она была не по-стальному холодная, а скорей даже теплая. Вот на том-то все познания составляющих меча и завершились.
   Богомир силился вспомнить, как он убил врага лютого, как в боевом угаре, страха исполненный, от него уворачивался. Повторить ту ситуацию, как ни бились, они не сподобились – нужен был враг настоящий. То, что они задумали проделать далее, было связано с опасностью великой.
   Со слов людей из окрестных деревень, прибывали правители местные за оброком да за податью разною. Приводили с собой телегу огромную – затемненную и непроницаемую. Дескать, князем оброк такой введен. В ту ужасную телегу заводили человека из местных, заносили изделия из золота. За людей, что в телегу входили, никто не беспокоился, говаривали, что они до самой старости будут у правителя в доме работать. Но однажды кто-то из местных проследил за телегой, и увидел, что из телеги той тело иссушенное выкинули.
   И решили старцы с Богомиром телегу по дороге осматривать. А если в телеге этой вражина будет страшная, то забвению придать быстрому через убиение, да познать поведение воина, что клинком странным орудует. Богомира, усердно обучали пред тем, как на ирода проклятого направиться. Три новолуния они старались, силу, ловкость стремительность развивали, чтобы стал Богомир, воин русов, словно молния быстр и сноровист. И по истечении третьей луны седой, превзошел воин своего наставника.
   Было решено, что в следующее посещение врага деревень окрестных Богомир и старцы изучат темную телегу. Выбрали для нападения на телегу перегон длинный между деревнями отдаленными, ибо местность была холмистая и лесистая, засаду можно было устроить хорошую. Выбрали дорогу промеж двух крутых уступов для нападения. Мастер зелий изготовил снадобье, которые человека на сутки в сон погружало. Богомир с наставником на подъезде к холмам всю охрану и правителя местного опоили сонным зельем с помощью огня и стрел точных, что в деревья втыкались, и дурман расточали. Кони без управы добрели точно до середины расщелины между холмами, встали в тени лесистой. Сосредоточились волхвы, стоя на почтенном расстоянии от телеги той, эфир и материю в округе просматривали.
   Подошел Богомир к телеге и хотел открыть ее, да не сладилось. Телега изнутри была заперта, постучал в нее трижды он, да тишина была все та же. Обошел Богомир телегу странную, ни одного окошечка, ни одной щелочки не нашел. Материал на ощупь гладкий, цвета углей черных. Не зная, что делать с этой штукой, взял воин бревно, что лежало рядом сваленное, да ударил со всей силы в дверь. Скрипнуло что-то внутри, отбросил Богомир бревно то и выхватил меч свой древний, приготовился щитом своим защищаться. Дверь телеги немного поддалась внутрь, потом с грохотом упала наземь. Внутри темнота и тишина гробовая. Богомир двинулся внутрь, поднялся по помосту, образованному дверью, и был уже на пороге, как вдруг в темноте вспыхнул голубой свет и резко ринулся на руса. Богомир прикрылся щитом, да его отбросило на десять аршин, соскочил он и к битве изготовился.
   Пред ним стоял враг цвета неба, молнии пробегали по его членам. Богомир знал: враг коварен, очень быстр и опасен, посему сосредоточен был и внимателен. Вражина начала двигаться, по кругу, огибая воина. Из членов, что руками являлись, выросли два отреза по метру длиною, да так, что до земли доставали. Когда они касались чего-нибудь, то оставались следы глубоких ожогов. Дюже страшно воину было, да отступать некуда, сам вызвал на бой, сам и дерись. Рванул на Богомира враг лютый и давай своими отрезами, что из рук росли, наносить удары страшные. Защищался воин, как умел, – то щитом, то мечом. Щит после каждого удара покрывался рубцами глубокими. Удары страшной силы сыпались один за другим, после каждого рука, щит держащая, как будто коня с разбегу принимала. Рука же с мечом удары легче воспринимала, и каждый раз при соприкосновении с мечом искры цвета зелени рассыпались, однако меч оставался цел и невредим. И теплом каким-то меч отзывался в рукоять свою. А еще Богомир заметил, что, если отражение солнца направить вражине в те места, где глаза у людей, то отринет она и на мгновения считанные теряется. Старец, что воином был искусным, решил помочь Богомиру, да встал с ним плечом к плечу. Вдвоем им полегче стало, Богомир попытался нападать.
   Супротив двоих вражина страшная стояла не отступая, да только лазейки в обороне стали-таки появляться. Богомир лазейками воспользовался, первый раз мечом своим задел член, что повыше отрезов выросших был. Дернулась вражина, место касания горело огнем ясного неба, меч же Богомиров по кайме лезвия горел зеленым огнем, как будто много-много мелких светляков переливались. Поняли тут два воина, что меч-то супротив вражины очень действенный, одно огорчало: меч старца был бесполезен. Тогда, не сговариваясь, выдвинулся старец-воин вперед, чтобы удары страшные сдерживать, а Богомир искал бы лазейки в действиях вражеских. И закрутилась битва.
   Но случилось, что старец-воин пропустил удар, упал навзничь, из груди его кровь хлынула. Хотел было старец встать, да помешала рана страшная. И взяла Богомира боль и ненависть, и вспомнились враз слова заветные, на языке древнем отцом сказанные. Слов было много, и говорил он их медленно. И увидели старцы, что меч зачарованный все пуще и пуще с каждым словом наливается зеленью. Бой не прекращался, и хоть с каждым новым словом вражина старалась своими отрезами реже на меч натыкаться, все-таки на отрезах рубцы стали появляться. Очень это врагу не нравилось. А когда были сказаны последние слова, он как-то неловко парировал удар, Богомир этим и воспользовался, сделав крутой разворот, со всей силы рубнул мечом. Прошел меч, словно раскаленный по маслу, вспыхнула вражина ярче солнца и упали наземь два блеклых почти невесомых остова.
   Бросил меч Богомир и к старцу, что кровью лежал истекаючи, взял голову его и увидел в глазах старца не боль и страх, а радость и надежду для человечества. И промолвил он на последнем дыхании:
   – Ты воодушевил нас и был вознагражден, продолжай путь свой воина, ученик мой, братья мои тебе подскажут, что дальше делать.
   И поник головой старец-воин, и душа отошла из его тела. Старцы, что наблюдали поодаль, подошли и тело в тряпицу взяли. А остатки вражины гадкой скинули в кадку, обитую металлом серебристого цвета. И пошли медленно в свою пещеру, чтобы проводить в последний путь брата своего и сделать выводы.
   А выводы были радостные и в то же время тревожные. Наперво, меч Богомиров был уникальный, древний и против врага общего действенный, но печалило, что материал был неизведанный, и как изготовить подобный, знаний не было. Во-вторых, слова, что говорились Богомиром, имели силу необычайную. Силу эту следовало умножать и растить. Однако, как слова заветные к мечу привязаны, осталось так и не познанным. В-третьих, враг был смертен и покрыт вполне осязаемой оболочкой, хоть и очень легкой, однако ничего ее не разрушало, окромя меча Богомирова. Интересно, что меч оставлял на оболочке порезы даже без особого приготовления.
   Старца-воина похоронили по обычаям древним. Следующие три луны волхвы учили Богомира управлять своей силой внутренней, чтобы в любой ситуации мог он в мгновение ока меч к бою привести. Поначалу учеба не шибко продвигалась, больно трудно сосредоточить дух и волю. Но ко второй луне, как начались занятия, мог Богомир меч свой накаливать до силы, что врага разила, – и это без слов заветных. Меч резал, как масло, любые материи, только на металлических оставлял лишь глубокие царапины.
   Старцу, что зельями ведал, меч давали на ночь для изучения. Три луны, что Богомир был с ними, он ставил разные опыты. Ему удалось разгадать, что острие и рукоять меча состояли на десять долей из золота и на десять долей – из серебра, про другие металлы он не выведал. Внутренняя часть при прикосновении к ней необычным теплом заполнялась, и если одновременно два бугорка металлом соединить, он сразу оплавлялся, а человека, что держал этот металл, от него некая сила отбрасывала.
   Прошло шесть лун с той ночи, когда Олег в пещере разбудил Богомира. Начал собираться Богомир в путь, как быть дальше, он еще не знал, но нужно было двигаться далее. Стоя у подножья горы, где была та пещера, благодарил он учителей своих, за хлеб, за соль, за знания и за коня, что схоронили. Олег вызвался пойти с ним, потому что хотел далее учить Богомира вере в Бога единого. Да и одному не скучно будет в пути, иногда и лазутчик, не воином одетый, может быть полезен. Отпустил Олега Старейший из старцев с важным напутствием, что должно быть передано другим старцам, коли повстречаются они на пути.
   Так и отправились вдвоем далее, однако не в деревню Богомирову, а искать других старцев, чтобы узнать, из чего же меч выкован, и открыть другие знания, до сих пор неведомые, да передать послание Старейшины. Долго скитались они между убежищ, шесть пещер обнаружили, несколько раз с врагами лютыми встречались, да не решался Богомир один выступить супротив вражины и ее охраны в три десятка голов.
   В одной из пещер, что была ими обнаружена, встретили старца, почти слепого, однако очень чувствительного на руки. Слушая рассказ Богомира и Олега, он попросил дать ему подержать в руках меч. Ощупав его, он поведал, что давным-давно, много поколений назад жили предки русов на севере и обладали знаниями. Была тогда война страшная, впервые пришли те, кто сейчас землю опустошает. Напали неожиданно и подло. Тогда собрались старцы великие и придумали оружие страшное. Было выковано оно в виде мечей, которые кромсали врагов лютых, как солому. А узнал он меч сей по навершию, так как выполнено оно было в виде головы сокола. Ибо птица эта никогда не ела падали, а добывала пропитание в битве праведной.
   – Мечей подобных много было создано, да практически все они были утрачены. А коли, Богомир, от отца тебе этот меч достался, то, по-видимому, ты из очень древнего рода, что долгое время вел бой с врагами нашими, – сказал слепец. – Не рассказывал ли тебе батька твой сказок или былин странных и древних?
   – Сказок было много в детстве, да не помню я ни одной из них, – сказал Богомир.
   – Есть один способ, Богомир, из памяти твоей детской их выудить, – сказал слепец. – Братцы, помашите перед глазами его кругом серебряным, да прочитайте молитву про безвременье, что я вас учил.
   Посадили Богомира пред старцем, да давай серебрянкой пред носом помахивать и голосом тихим, еле слышным молитву читать о безвременье. Богомира туманом будто окутало, и сознание его вдруг потухло. А когда очнулся, открыли ему, что за сказки отец сказывал. Из сказок тех ясно было, что Богомир и его отец – потомки древних святорусов, чудом выживших в ту войну страшную. Сказки были и летописью былого, и предостережением для ныне живущих. Пришел, мол, враг в огромном количестве, опустошал земли родичей и рабами делал их. И воспротивились древние вражине, и сковали мечи дюже острые, было их больше тысячи. В последнем бою была отбита земля русов полностью, а потом и вовсе в этой части земли враги изничтожены, только очень большой ценою, выжил каждый двадцатый из ратников. Много потомков и времени с того события утекло уже, многие из выживших потерялись, чьи-то роды давно уж прервались. И понял Богомир, что идти надо в деревню родную, так как отец мог чего-то не досказать в былинах детских.

Глава 9. Отчий дом

   Путь их был долгий и длинный, полный опасностей, к концу четвертого года с пришествия врагов на землю-матушку достиг Богомир деревни, знакомой с детства. Деревня эта, в отличие от окрестных, была полна жизни и как будто светилась радостью. Люд честной встретил их хоть и спокойно, но в то же время настороженно. В центре деревни Богомира с Олегом ждали трое воинов, прежде в этой деревне не встречавшиеся. Одеты они были в доспехи странные, соколиными резами испещренные, мечи точь-в-точь такие же, как у Богомира в ножнах.
   – Он не враг, родич он наш, – сказал голос из дома, что в центре деревни стоял. Богомир узнал голос отца своего.
   Вышел отец из тени и сказал:
   – Иди сын мой ко мне, четыре года ты странствовал, в деревне многое изменилось, расскажи о своих злоключениях.
   Богомир видел, что воины и люди настроены доброжелательно. Убрал руку с рукояти меча своего, слез с коня и помог Олегу спешиться. Устроили застолье, и поведал приключения свои Богомир отцу и увидел он, как посветлели глаза у пришлых воинов. Ибо поняли они из рассказов, что Богомир, как и они, умеет поражать врагов лютых, на их землю пришедших. И отряд их становится все больше, и с любой вражиной страшной они могут справиться. А Богомир во владении мечом даже превзошел их.
   Богомиру рассказали, что за воины пришли в деревню и что за латы были у них в виде насечек, образующих в единой картине сокола. Воины пришли с востока, где жили со своими родичами века вечные. Места эти всегда славилась удалыми наемниками, их техникой боя, доспехами. А сейчас в той деревне осталось два десятка их собратьев по оружию. Для очистки земли от вражины, извне нагрянувшей, тронулись в путь шестью группами по четверо. Один из братьев погиб, защищая Богомирову деревню от местного вельможи, который был на побегушках у гостей небесных. Первую атаку они отбили просто, однако вельможа вернулся с подкреплением в виде троих, пришедших из-за предела. Бой был страшный, двух вражин небесных они поразили, а один сбежал, прихватив с собой душу их воина. Был он молод и потому малоопытен в бою, особенно с этими светящимися тварями.
   – Почему наш род жил отдельно от общей группы? – спросил Богомир.
   – Старейшины нам рассказывали, что часть родов ушла, для того чтобы в случае повальной гибели не дать прерваться всем родам пращуров древних. Поэтому около пятидесяти из всех выживших расселились по миру. С большинством родов связь поддерживалась и поддерживается до сих, с частью же связь прервалась, думали, что они погибли, – рассказал старший из воинов.
   – Отец, где доспехи, подобные тем, что на них? – обратился Богомир к отцу.
   – Думаю, они погребены с одним из наших древних пращуров, помнишь сказ про великого воина, в нем было сказано, что он погребен в доспехах своих, – ответил отец.
   – Где могила, отец? Думаю, нужно достать доспехи.
   – Нельзя могилы тревожить, предки рассердятся, – жестко ответил отец Богомиру. – В том сказе говорилось и про защиту могилы воина приспособлениями разными хитрыми.
   – Позвольте? – спросил Олег, до того молчавший. – Думаю, ваш предок, будь он жив, был бы рад, чтобы его потомок воспользовался его доспехами. Приспособления можно обойти. Видимо, от всяких вандалов их и придумали, вдобавок еще и налет таинственности: если погиб, добывая доспехи, то дух умершего разгневался.
   – Кто это, Богомир, почему он говорит такое? – повысил тон отец.
   – Старец, он и его братья научили меня тому, что я могу поражать гостей небесных, – ответил Богомир.
   – Давайте, чтобы проклятье предка вашего на вас не отразилось, я добуду доспехи, – предложил Олег. – И если уж суждено мне умереть, то я принимаю это и готов рискнуть своей жизнью.
   – Я не могу позволить это сделать, – сказал отец Богомира.
   Тут вмешался старший из пришлых воинов:
   – У нас есть правило: никогда не хоронить доспехи вместе с умершими, так как доспехи принадлежат живым, мертвому они ни к чему. В то же время испокон веков у нас не принято тревожить кости предков. Но нетленным мощам мы поклоняемся, как святыням. Коли Бог нас ведет в эту могилу, то, видимо, Ему это угодно, и не нам противиться воле Его.
   – Слова твои мудры, – согласился неохотно отец Богомира.
   – Вот и славно, – сказал Богомир, – завтра же направляемся к месту захоронения.
   – Утро вечера мудрее, – сказал отец Богомира и отпустил всех отдыхать.

   На следующее утро они выехали к пещере, что находилась в тридцати верстах от их деревни. Путь занял половину светового дня, после обеда они стояли у входа в пещеру.
   – Расскажите, что про пещеру говорится в сказаньях, – попросил Олег.
   – Место захоронения охраняется четырьмя стихиями, и перед самой гробницей стена стоит со знаками странными. Не сломать ту стену силой тела, лишь силой разума и духа того, кто пройти в нее захочет, – сказал отец Богомира.
   – Олег, я иду с тобой, – сказал Богомир.
   И двинулись они вместе в пещеру темную, на входе разжег Богомир факел. Она была глубокая, но шагов через сто сузилась до того, что один человек только и может пройти. Насторожило это Олега нешуточно.
   – Погоди, Богомир, похоже, тут специальное сужение, – сказал Олег.
   Взял Олег тряпицу со своей одежды, поджег и бросил ее вперед, тут озарился пламенем жутким тот узкий проход десять аршин длиною. Долго огнище горело, потом почти утихло, лишь по стенам немного огни играли.
   – Погоди, Богомир, еще раз, – и Олег бросил еще тряпицу.
   Однако огонь не вспыхнул, хотел было воин двинуться дальше, Олег остановил его, и через несколько мгновений пламя опять разгорелось. Дождавшись, когда оно спадет, Олег крикнул:
   – Бежим!
   Только пробежали они проход узкий, как пламя снова занялось.
   – Мудр ты, старче, и жизни нам спас, – поблагодарил Богомир Олега.
   Двинулись дальше, шагов через пятьдесят проход резко расширился, да так, что ни слева, ни справа не было видно краев пещеры, только впереди маячил проход такой же, как тот, из которого они вышли.
   – Стой, – крикнул Богомир, – назад! – и уволок Олега в проход.
   Тут пещера затряслась, и дикий поток воды хлынул на то место, откуда они только что ушли.
   – Квиты, – сказал Олег улыбаясь, тут поток и спал. – Иди туда и стой до последнего, я засеку время, когда поток возобновится.
   Вышел Богомир и стоял некоторое время, пока не услышал дикий гул, тут он прыгнул обратно в проход и как только поднялся после прыжка, снова хлынул поток воды.
   – Готов? – спросил Богомир Олега.
   – По моей команде, – сказал Олег. – Пошли.
   Они побежали через зал без стен, и когда уже вбежали в проход, на другом конце хлынула вода третий раз.
   – Две стихии мы прошли, – отметил Олег.
   Неожиданно пещера пошла вверх, а вдали засиял выход на открытый воздух. Через двадцать шагов они оказались на уступе, свод внутри пещеры поднимался высоко, по нему шла узкая длинная каменная дорожка, по краям ее обрывы глубокие с торчащими зазубренными камнями, и порывы ветра свистят. Упадешь – гибель неминучая.
   – Похоже, здесь стихия ветер, – сказал Олег.
   – Сейчас обхитрим, – сказал Богомир.
   Снял с пояса бечевку, что всегда с ним была:
   – Держи, – сказал старцу и обвязал его руки бечевкой.
   – Когда падать будешь, закинешь вот так, – и показал Богомир, как закидывать. – С этой руки на другую сторону дорожки, я и поймаю тебя.
   Прыгнул Олег и в полете выбросил бечевку, как показал Богомир, схватив ее, сгладил падение волхва и подтянул к дорожке.
   – Держи крепко, за счет натяжения и пройдем ветреность, – крикнул Богомир.
   И пошли они, Богомир сверху, держа Олега, Олег, упершись в дорожку, вверх ногами, держа струной их тандем. Так с огромным усилием и прошли каменную дорожку.
   – Так, осталась стихия земля, – сказал Олег.
   – Три прошли и еще одну пройдем, – подбодрил Богомир и чуть не упал, так как его нога потеряла опору.
   Подсветили они дорогу впереди, там топь длиной аршин пятьдесят, внешне похожая на камень.
   – Кричи, – сказал Олег. – Что есть мочи кричи, с потолка камни попадают.
   И стали они вместе кричать, долго кричали, и когда их голоса слились в один звук, затрещало все вокруг, и рухнул потолок.
   – Бежим, – крикнул Богомир, и побежали они по тонущим обвалам.
   Не добежал Олег, провалился и стал тонуть. Богомир бросил бечевку и стал вытягивать Олега. А топь как будто руками его держала, но вырвал старца воин из топи гадкой.
   И предстала пред ними стена со знаками странными и древними. Олег мог всего лишь про пятую часть знаков распознать наверное. Примерно половину непостижимым образом знал Богомир. Отец с детства рисовал картинки и объяснял, что они значат.
   Письмена значили следующее:
   «Лишь потомок воина великого, старца просветленного, погребенного пройти за печать ворот этих сможет. Ибо знает потомок тот, что пещерному стражу надобно, дабы отворил он врата каменные».
   Тут-то Богомир с Олегом и сникли. Так как ни намека не было на то, что богу пещерному надобно. Рассуждали они долго, сказки старые отцовские вспоминали. Олег присел неподалеку, чтобы дух перевести, а Богомир начал стену тайную изучать с факелом. И увидел он, что где-то справа от прохода, по которому они пришли, есть ямка, тут-то и осенило Богомира. Разобрал он меч свой, да часть внутреннюю с бугорками в ямку и вставил. Тут подсветилась стена темная огнями зелеными и скрипнула. И открылась она пред путниками, столько опасностей прошедшими.
   За стеной той была зала светлая, огнями скрытыми подсвеченная. Вошли они и услышали голос древний:
   – Пришел ты, потомок наш, за доспехами славными, за прошедшие испытания награжден ты будешь знаниями. В ларце, что под могилою, лежат летописи, в книги древесные оформленные, никому их не давай читать и спрячь подалее, чтоб враги рода людского не узнали о сокрытых в них знаниях. Путь твой наружу будет легче пришлого. В проем, что справа, иди, через версту по коридору извилистому выйдешь к проходу узкому, что ранее пеклом был наполненный. Как выйдешь из коридора, быстрее уходи, ибо он будет пеклом вновь заполнен почти немедленно.
   Взял Богомир доспехи те и записи, что в золоте высечены, и пошли с Олегом к выходу, там уже заря занималась дня нового. Очень долгое время пробыли в пещере той воин со старцем…

   Семён закрыл этот древний текст, каким-то чудом им обнаруженный в разделе «Легенды и мифы». У него был вопрос, который тут же отправил отцу:
   – Отец, а кто-нибудь эти легенды читал?
   – Да, и даже исследовали, но так ничего и не нашли, – ответил Богров.
   – А кто потомки Богомира? Может, в их роду есть ключ к этим легендам? – спросил Семён.
   – Мы с тобой потомки, но ничего такого я и не слышал, – ответил Богров сыну.

Глава 10. Шоу

   Богров сидел в основном убежище. Была первая неделя его вахты, решил, так будет правильно: сам предложил, сам и реализовал первым. Он расхаживал по своему кабинету и думал над тем, о чем они говорили с сыном вчера вечером. Семён очень серьезно отнесся к легенде об основателях ордена. Многие члены ордена считали по большей части выдумкой все, что там излагалось. Каждые сто лет снаряжались экспедиции в предполагаемое местоположение древнего поселения основателей ордена. Известно, что его покинули около двух тысяч лет назад по неизвестной причине – то ли мор был, то ли погибель какая, но из того поселения спаслись только двадцать воинов. Бежали они в спешке, легенда об исходе очень противоречива и сбивчива, да к тому же засекречена и доступна только Творцам ордена.
   – Привет, Саша, – набрал номер телефона Булатова Богров.
   – Здоров, Богров, – ответил Булатов.
   – Слушай, у тебя же есть полный доступ к легендам об основателях ордена, очень прошу, пришли, пожалуйста, копии, меня один человек очень просил. Кажется, мы сможем, что-то из этого выжать, – сказал Богров.
   – Хм… Богров, я, конечно, пришлю копии, только уже более двух веков никто ничего нового по этому делу придумать не может, – ответил Булатов.
   – Саша, и пришли все отчеты по отправленным экспедициям, будет кстати, – попросил Богров.
   – Как знаешь, надеюсь, это не помешает твоей основной деятельности, – спросил Булатов.
   – Нет, конечно, этим будет заниматься человек не из ордена, которому я очень доверяю, – ответил Богров.
   – Отлично, до связи, – попрощался Булатов.
   Богров позвонил Семёну:
   – Привет, сынок, в общем, я по делу о легенде. Скоро еще материалы пришлю, если ты раскопаешь что-то интересное, сразу звони, это может быть очень важно для победы над Юками, – начал Богров.
   – Привет, отец, конечно, у меня есть наработки по кораблям, надо проверить еще данные, мне Степан поможет с мощностями? – спросил Семён.
   – Да, конечно, – ответил Богров. – Как ты, сынок?
   – Я отлично, маме пару раз звонил, она трубку не берет, я беспокоюсь, – сказал Семён.
   – Обижена, если будет все спокойно, в течение недели перезвонит, – успокоил сына Богров.
   – Надеюсь. Ладно, надо со Степаном пообщаться про мощности, пока отец, – попрощался Семён.
   – Пока, – тихо произнес Богров.
   Он ненавидел это слово, у него перед глазами стояла картина, когда они только развелись с бывшей женой, и Богров приехал в родной город уладить несколько дел. Бывшая жена спустила на него всех собак, наговорила кучу гадостей и буквально выдернула Семёна из машины, на которой в тот день был Богров. Тогда сын дрожащим голосом пробормотал: «Пока, папа». До сих пор у него комок к горлу подступает, хотя после этого они много раз виделись с сыном, однако того случая Богров никак не мог забыть.
   Он вздохнул глубоко и собрался с мыслями. По всему ордену и анклаву кипела работа, направленная на поиски средств борьбы с Юками. Были предложены новые разработки огнестрельного оружия, защитных комплексов, однако у Богрова было подозрение, что они не помогут. Поэтому он поощрял и поддерживал эти разработки в рамках анклава, а Степану поручил поиск по всевозможным базам данных и секретным организациям информации, связанной с оружием высокой энергии.
   Значительное время Богров тратил на поиск техник совершенствования духовной и физической силы человека. Богров всегда на себе пробовал новые методики и школы.
   Совсем недавно Стивен отрапортовал, что датчики, им разработанные, были установлены в нескольких крупных городах США в количестве трехсот штук – по пятьдесят на каждый из шести городов. Богров с ребятами установил подобные датчики в Москве, а по всему миру было установлено несметное количество считывающей аппаратуры. Первые данные уже поступали и распределялись между всеми ульями анклава. Это была уникальная разработка, в которой участвовали несколько детей членов боевых групп. Изначально это были разрозненные разработки, затем каким-то непостижимым образом Степан собрал все в свои руки. Схема вычислительного процесса выглядела примерно так: каждый процесс разбивался на более мелкие задачи определенного объема и количества операций, затем передавался на удаленный хост, где производились вычисления, результат возвращался. В то же время на удаленном хосте тоже шел какой-то вычислительный процесс, который распределял вычисления. Если удаленный хост не отвечал, то данная порция вычислений уходила на третий хост и так далее. При потере одного удаленного хоста все, что вычислялось на нем, пересчитывалось на других узлах. Матрица вычислений и хосты были динамичные – практически живой организм. В данный момент в распределении вычислений работали все ульи анклава.

   Семён уже два дня работал в поте лица, обрабатывая данные, получаемые с датчиков со всего мира. Степан предоставил ему доступ к радарам дальнего обнаружения, которые еще функционировали, на земле с каждым днем их становилось все меньше. Они показывали, что происходит в пространстве сферы с радиусом, равным расстоянию до орбиты луны. Семён был поражен увиденной картиной: во-первых, тучи в небе Земли создали специальные корабли круглой формы и плоской конструкции радиусом несколько десятков метров, которые непрерывно выпускали в атмосферу Земли струи реагентов. К этим кораблям то и дело с Земли подлетали мелкие корабли такого же размера, что были показаны в видеоролике прибытия гостей. Извне к этим кораблям раз в сутки прибывали новые корабли, а вовне улетал только один. Плоские корабли Семён нарек базовыми, мелкие – челноками. Датчиками было обнаружено, что один базовый корабль покрывал значительную площадь, примерно десять тысяч гектаров, в первую очередь подобные корабли нависали над крупными городами, во вторую – над базами земных сил. Отлетавшие челноки уходили куда-то за орбиту Луны.
   Особенно интересно было наблюдать, как челноки садились – они, словно коршуны, спрыгивали с базовых кораблей и лишь за сто метров от земли тормозили. Скорость снижения резко падала до одного метра в секунду, и лишь за два метра от поверхности выпускались шасси. Взлетали корабли не менее интересно: столп огня стартовых двигателей подбрасывал челнок в воздух на десять метров, убирались шасси, и уже потом включались маршевые кормовые двигатели.
   Семён получил от отца дополнительные материалы об образовании ордена, правда, к чтению еще не приступал: множество полученных данных требовали скорейшей обработки.
   Особенно Семёна беспокоило, что данные о полетах получены не в боевом режиме. Как себя ведут пилоты неприятеля в боевых ситуациях, какие закладывают виражи, никто не знает. Он вошел в специальный канал связи с отцом и написал:
   – Привет, модель полетов практически готова, по крайней мере, те данные, что поступают, я уже могу описать с помощью математической модели с прогнозом дальнейших действий кораблей противника с довольно высокой точностью. Однако этого недостаточно, мне нужно больше данных.
   – Думаю, я понимаю, к чему ты клонишь, и все равно хочу сначала тебя выслушать, – ответил Богров.
   – Чтобы модель была полной, надо получить данные полетов в боевом режиме, – сказал Семён.
   – Хм… это сложно и можно! Я все устрою, ты получишь эти данные, отдохни, сынок. Ты, наверное, устал очень? – заботливо спросил Богров.
   – Устал немного, попозже отдохну, вот закончу модель и высплюсь. Когда сможешь боевые данные получить? – спросил Семён.
   – От двух дней до недели, надо обзвонить друзей. Если все сложится, мы получим самые что ни на есть боевые данные, боевее некуда, – пообещал Богров
   – Понятно, тогда отосплюсь, мирные параметры уже обработал, – сказал сонно Семён. – До связи, отец.
   – Пока, – попрощался Богров.
   Семён отключил коммуникатор, ему было одиноко и грустно, внутри опустошение, хотелось горячего душа, горячего чая и поспать часов двадцать. Он спустился в свою каюту и позвонил матери.
   – Привет, мам! Как ты, где ты?
   – Я дома, хваленого армогедца не наступило, поэтому живу, как жила. Ты где? Когда домой придешь? – спросила мать.
   – В убежище с бабушкой, дедушкой и кузенами. Вернуться не смогу, много важной для отца работы. Я тебя прошу, побереги себя, если что-то будет не так, не высовывайся, – попросил Семён.
   – Ну если что-то будет, там и разберемся, не хочу запариваться просто так, буду решать проблемы по мере поступления, – ответила мать.
   – Ладно, мам, пойду посплю, последние два дня практически не спал. Пока, – попрощался Семён.
   – Пока, позвоню сейчас твоему папке, спрошу, что это он сына истязает своей работой, – сказала мать напоследок.
   Семён, отключил телефон и подумал:
   – Как можно жить в постоянной ненависти, обидах, периодически впадая в зависть и не умея слушать других. Наверное, отец принял в свое время верное решение…
   На этой мысли Семён провалился в сон.

   Богров сидел в своем кабинете, размышляя над просьбой сына. Конечно, он был прав, что толку от модели, если в нее включены только данные из будничных полетов.
   Богров вызвал дежуривших бойцов:
   – В общем, парни, нужно получить данные о поведении кораблей Юков в боевом режиме. У кого какие идеи?
   – Думаю, можно шмальнуть по их главному кораблю из ракеты «земля-воздух». Мы же можем определять их местоположение? – спросил Саня.
   – Да, можем. Их небоевой порядок движения уже не секрет, – ответил Богров
   – Тогда дело в шляпе, берем две «Дубны» и шмаляем по челноку. Первая ракета – чтобы привлечь внимание, вторая – чтобы засечь местоположение точки запуска, – сказал Саня.
   – Надо найти место подальше от Москвы, все обвесить датчиками и заманить их в это место, – сказал Слава.
   – Да, и на подлете круто, чтобы челнока встретили бы два СУ-35. Дали бы ему просраться, конечно, если получится, – сказал Андрей.
   – Хм… грандиозные планы на воздух, а что с землей? – спросил Богров.
   – А вот с земли, я думаю надо все наши опытные образчики попробовать – и личное оружие, и средства защиты, и методики ведения боя, – сказал Саня.
   – Втроем не справимся, надо больше бойцов, еще человек пять, – задумался Богров.
   – И надо бы проверить наши средства защиты автомобилей, а то катаемся типа в броне. Может, она и не действенна ни разу, – добавил Андрей.
   – Лады, ребят. Слава, подготовь образчики средств защиты и оружия, собери столько датчиков, сколько получится, если надо, подключай другие ульи. «Сушки», «Дубны» и место проведения спектакля беру на себя, бойцов еще привлеку. Вам, ребят, – Богров посмотрел на Саню и Андрея, – внеочередной отдых на день, может, это последние ваши дни на земле, побудьте с семьей.
   – Есть, босс, – обрадовались отпущенные. – Можем ехать?
   – Да, езжайте, завтра, чтобы тут, как штыки, – приказал Богров.
   – Так точно, – ответили бойцы уже в дверях.
   – Слава, подключай, кого хочешь, найди через Степу все необходимые для шоу ресурсы. И вот еще что: подумай, как бы нам вытащить летчиков из этой заварухи.
   – Хорошо, я подумаю, есть пара идей, – сказал Слава и ушел к себе в лабораторию.
   Сейчас стояло два вопроса: где найти «Дубны» и «Сушки» для провоцирования Юков на полноценный бой в воздухе. Он связался с Булатовым:
   – Саша, привет, как жизнь? Как орден? Что нового в штаб-квартире? Давно тебя не слышал, – приветствовал Богров.
   – Да знаешь, Богров, похоже, мы с тобой сделали наилучший выбор, сформировав анклав. После великой чистки орден перестал быть той организацией, на которую может рассчитывать человечество. Каждый рвется что-то кому-то доказать, постоянные подозрения и проверки. Есть светлые головы, но их мало, очень мало. И большинство я уже перевербовал, остальные, скорей всего, не пойдут в бой. В общем, все печально и грустно, сижу тут только потому, что есть надежда хотя бы парочку еще ульев переманить к нам. Как ты? Чего случилось?
   – Я хорошо, сын радует, работает очень интенсивно и с особым усердием. Сейчас подкинул задачку, для построения математической модели движения вражеских кораблей нужно спровоцировать бой. Собственно поэтому и звоню, для этого шоу нам нужно два СУ-35 и две ракеты С-200 «Дубна», можешь помочь?
   – Гхемм… Богров, ты совсем с дуба рухнул!!! – воскликнул Булатов. – Где я тебе два самолета найду?
   – Саша, у тебя есть люди в военных кругах России-матушки, подключи их, можем это завуалировать под какой-нибудь инцидент, чтобы головы этих людей не полетели, – сказал Богров. – Вот, например, боевые самолеты выдвигаются на поиск места запуска ракет. Но в месте прибытия замечены неизвестные летательные аппараты, атакующие наземные цели. Принимается решение напасть на неизвестные аппараты.
   – Хм… направление верное, реализация хромает, – улыбнулся Булатов.
   – По части красивых историй для прессы это ты у нас специалист, – сказал Богров.
   – Хорошо, Богров, будут тебе самолеты и «Дубны», что-то еще?
   – Да вроде все, – ответил Богров. – Если что, свяжусь. Пока.
   – Давай, – ответил Булатов и отключился.
   Богров встал из-за стола, подошел к стене, на которой висела интерактивная карта мира. Увеличил участок московской области с радиусом сто километров от Москвы и стал искать подходящее место для проведения показательного выступления. Сразу нашлось около пяти деревень, идеальных по удаленности от основных трасс. Более детальный анализ информации о населении привел к выводу, что лучше всего провести инсценировку агрессии в ста пяти километрах от Москвы. Деревня располагается в пятнадцати километрах от ближайшей крупной транспортной артерии, и в ней практически нет жителей —всего шесть дворов, ав них одни старики.
   – Здравствуйте, Сергей Петрович, – позвонил Богров своему давнему другу, с которым когда-то вместе работали в одной полугосударственной конторе.
   – Привет, привет, Богров, сколько лет, сколько зим, как дела? – ответил Сергей Петрович.
   – Серега, дела в связи с пернатыми не очень, народ не покупает, продажи просели, – ответил Богров. – Я тебе чего звоню, мне вот надо деревеньку одну освободить, хочу там провернуть одно дельце, сможешь?
   – Смотря что за деревенька и сколько народу, – ответил Сергей Петрович.
   – Буртаки, там шесть дворов стариков, за ценой не постою, вывезти их надо завтра, – сказал Богров.
   – Это будет очень дорого, даже для тебя Богров, – сказал настороженно Сергей Петрович.
   – Цена не имеет значения, – сказал Богров и добавил: Запускай космонавта.
   – Богров, ты за двенадцать лет не изменился, жжешь в самый неподходящий момент, – сказал Сергей Петрович. – Хорошо, сделаю, что ты просишь, завтра утром там уже никого не будет, до связи, – закончил разговор Сергей Петрович.
   – На созвоне, – отключил телефон Богров.
   Сев в свое кресло, Богров отправил информационное сообщение по анклаву:
   «Всем!!! Срочно!!! Через два дня пройдет демонстрация и испытание наших возможностей в условиях реального боя. Требуется пять добровольцев, готовых рискнуть жизнью во имя человечества. Всем просветленным и мастерским руководителей ульев ознакомиться с инструкцией и следить за сводками по проекту «Инициатива».
   С Богом, братья!!!»
   – Две трети дела сделано, – подумал Богров. – Теперь надо оставшуюся треть завершить.

Глава 11. Разведка боем

   Вера стояла в кабинете Богрова в резервном убежище, она слушала Саню и Андрея, объяснявших, почему они прибыли раньше положенного срока. Сердце ее уходило в пятки, то, что она услышала, могло спровоцировать несколько вариантов дальнейшего развития событий. Во-первых, запуск крупномасштабной военной операции Юков против человечества или, например, только России, чтобы и другие пали на колени. А значит, все и, прежде всего, жители улья подвергаются большой опасности. Во-вторых, продажные правители начнут охоту на тех, кто окажет сопротивление «друзьям» человечества в назидание другим, чтобы неповадно было. В-третьих, может быть запущена шпионская операция по расследованию этого инцидента.
   – Хорошо, парни, идите к семьям, заждались они вас. Спасибо за информацию, – отпустила Вера бойцов.
   Вера села в кресло мужа – в его отсутствие она была за старшего – и связалась с Богровым:
   – Привет, милый, мне тут ребята рассказали, что ты затеял, ты же отлично понимаешь все риски, которые могут на нас обрушиться? – спросила Вера.
   – Да, милая, прекрасно понимаю, и именно поэтому я на него и иду. Чем ты обеспокоена? – спросил Богров. – Раньше ты в военные дела не лезла
   Вера пересказала все свои мысли и страхи.
   – Есть еще четвертый вариант: Юки захотят уничтожить тех, кто на них напал, но не станут раздувать полномасштабную операцию. Возможно, съедят то, что им расскажут официальные власти, – сказал Богров. – Что-то мне подсказывает, что именно так и будет.
   – Ты думаешь, они настолько наивные? – спросила Вера.
   – Нет, я думаю, что для них это комариный укус, тем более что я планирую создать впечатление, будто мы слили бой. И еще я думаю, поскольку они считают себя богами, то они проявят нечто, похожее на снисхождение, ни на миллиметр не отступая от своих планов, – успокоил жену Богров.
   – Все это на воде вилами писано, я боюсь, – сказала Вера.
   – Сладкая моя, все будет хорошо, оставайтесь в убежище, и ничего не бойся, сделаем дело, и дальше станет понятно, как жить. Чего переживать раньше времени! – успокоил жену Богров.
   – Когда, приедешь? – переключилась Вера.
   – Думаю, через две недели, если все хорошо пойдет. Если нет, то могу не вернуться, – тихо сказал Богров.
   – Ты вернись, милый, ты нам очень нужен, дети очень скучают по тебе, хоть и не показывают этого.
   – Вернусь, обещаю. А ты знаешь, если я обещаю, то выполняю, – уверенно заметил Богров.
   – Что верно, то верно, – ответила Вера. – Пойду я, надо всех успокоить, придумаю историю, главное, чтобы парни не разболтали ничего.
   – Они не разболтают, сами все понимают, целую, лапонька моя, скоро увидимся, – закончил диалог Богров.
   – Пока, милый, – чмокнула Вера вслух и отключила связь.
   Она собралась с духом, трудно управлять людьми в периоды большой опасности, она это явственно ощутила, когда прибыли в запасное убежище. Она вообще не понимала, как ее муж мог справляться со всеми этими делами, да еще и втайне от нее – это же величайшая ответственность. Встала из-за стола и пошла к остальным в кают-компанию.
   Все собрались ужинать, оживленно обсуждали приезд с основной базы.
   – Ребята уже рассказали, почему досрочно вернулись? – спросила Вера у всех.
   – Нет, молчат как рыбы, – ответила жена Саньки.
   – В общем, поступила достоверная информация, что у Юков сегодня какой-то религиозный праздник, и после него они двое суток не имеют права воевать, – сказала Вера.
   – А что раньше не сказали? – спросила жена Сани, обращаясь к мужу.
   – Богров не велел говорить про военные операции, мы и молчим, – сказал Саня.
   – Да, действительно, они бы и не сказали ничего: дисциплина прежде всего. Богров разрешил мне рассказать вам, чтобы не было непонимания, – сказала Вера.
   После этого разговор перетек к обыденным вещам – дети, их успехи и прочее. Вера стояла в стороне и наблюдала со смешанными чувствами, еле сдерживая слезы, потому что отлично понимала: вполне вероятно, что это последние дни их жизни, и в то же время она восхищалась парнями, скрывающими свою обеспокоенность для сохранения покоя любимых.

   Утром следующего дня Богров проснулся как обычно рано, сделал часовую зарядку, которую делает каждый боец ордена. С недавних пор было принято решение, что все жители убежища обязаны делать такую зарядку – дыхательные упражнения и несколько кат из боевой системы ордена. Зарядка предполагала, что за неделю каждый боец повторял все приемы базовой боевой подготовки.
   Наскоро перекусил и принялся разбирать почту. Новости его и порадовали, и огорчили. Порадовало то, что добровольцев было предостаточно, многих он знал лично, поэтому первым делом отобрал пятерых наиболее крепких и опытных. Огорчило, что поставка около трети опытных образцов опаздывает к старту основной части проекта. Некоторые из образчиков были важными разработками в оборонительном и наступательном плане.
   В кабинет вошел Слава:
   – Утро бодрое, босс, – поприветствовал он Богрова.
   – Привет, какие новости? – спросил Богров.
   – Да все отлично. Вчера до поздней ночи работал над одним образцом, – сказал Слава.
   – Это что за образец? – нахмурил брови Богров.
   – Думал, как нам лучше пилотов истребителей вытащить из передряги, поэтому я достал из архива разработки по созданию субстанции, которая могла бы спасать жизни пилотов даже при столкновении с землей в режиме штопора, – ответил Слава.
   – Так-так! Это уже интересно, честно говоря, не верю я, что при таких перегрузках хрупкое человеческое тело можно спасти, – заметил Богров.
   – В этом-то и есть преимущество, субстанция очень инертная на молекулярном уровне с разряженной структурой атомов. При соударении расстояние между атомами уменьшается за счет малых взаимодействий. Пилот после такого удара почувствует толчок, как если бы на стуле с колесиками оттолкнулся ногами и спинкой стула ударился о стену, – сказал Слава.
   – Хм… Как-то все слишком замечательно… – задумался Богров.
   – Не совсем так. Субстанция не горит, не тонет, не разбавляется водой, но совершенно не пропускает воздух и электричество. Растворить можно специальным химическим составом, сейчас работаем над мобильным растворителем, только к шоу не успеем, – с сожалением сказал Слава.
   – А мы дадим пилотам баллоны с воздухом на пару часов, думаю, к тому моменту мы уже успеем их вытащить, а если нет, значит, все будем мертвы. Отличная инициатива, Слава, только на будущее предупреждай меня, хорошо?
   – Да, босс, вчера вечером с Фростом начали обсуждать наработки, он и заикнулся про этот материал, я подумал, что нам он будет полезен, и как-то все закрутилось, очнулись с ним только в четыре утра, – ответил Слава.
   – Похвально, и все же я настаиваю, договорились? – сурово посмотрел Богров на Славку.
   – Так точно, – не стал дальше спорить Слава.
   – Хорошо, держи меня в курсе дел, завтра с утра выступаем на местность и готовим сцену. Соответственно через утро поджарим этим голубым хвост, – закончил разговор Богров.
   Слава вышел недовольный, хотя, с другой стороны, он прекрасно понимал, за что босс его пожурил. В условиях войны каждый ресурс учитывается вплоть до мелочей, а он хоть и на благо, да только потратил время сна, а значит, не выспался и сегодня будет работать менее плодотворно. Слава решил принять тонизирующий душ, сделать энергоповышающую физическую зарядку ордена, чтобы взбодриться и не снижать эффективность работы.

   Богров после полудня связался с Булатовым, описал идею спасения пилотов. Задумка пришлась по вкусу, и уже через несколько часов субстанция и инструкции были отправлены военным. К концу дня прибыл последний, пятый, доброволец, вернулись Саня и Андрей с подготовленными прототипами от Фроста. Степан занимался проверкой каналов связи и вычислительных мощностей, пробовал новые алгоритмы обработки данных.
   Семён же к тому времени закончил делать математическую модель полетов кораблей Юков в штатном режиме, загрузил обработку в распределенный мейнфрейм для просчета движения всех обнаруженных кораблей в радиусе орбиты Луны. Начал подготовку своего сервера к получению данных с театра военных действий.
   Незадолго до отбоя Саня и Андрей проверяли готовность бронемашин перед походом следующего дня. На три автомобиля были навешаны новая броня, установлены последние разработки огнестрельного оружия и еще несколько неизвестных доселе устройств, которые прибыли из США с подробными инструкциями по их установке.
   Около восьми утра первого сентября две тысячи восемнадцатого года из заброшенного здания на севере Москвы в сторону деревни Буртаки выехали три до неузнаваемости модифицированных автомобиля с прицепами. В каждом из них сидело по три человека, вооруженных по последнему слову боевой техники. Огромных размеров прицепы были завалены большим количеством неизвестных устройств.
   Путешествие до Буртаков прошло без происшествий, за исключением выезда из Москвы, где их остановил экипаж ДПС. Инспекторы были ошарашены видом автомобилей. Богров вышел, поговорил с ними, показал корочки Министерства обороны, и они двинулись дальше.
   На месте прибытия перед ними предстала заброшенная, пустая деревня в десять дворов – четыре заброшенных и разграбленных уже несколько лет и шесть освобожденных накануне. Было десять утра. До наступления темноты оставалось десять часов, поэтому необходимо было действовать слажено и быстро.
   Дома в деревне выстроились вдоль дороги, а вот другие постройки почему-то располагались на почтительно расстоянии. Отцепив прицепы, отогнали машины ближайший лесок в пятистах метрах от восточного края деревни. Все получили предельно ясные инструкции: что, куда и как ставить. Славка по мере установки бегал между домами подключал оборудование средства обороны.
   После того как в радиусе километра достаточно плотно были установлены датчики слежения, Степан приступил к дистанционной калибровке и синхронизации их между собой. По запросу Богрова, начиная от Москвы до самых Буртаков были установлены комплексные станции слежения на расстоянии десять километров друг от друга с шириной охвата тридцать километров. Степан откалибровал комплексы по самолетам, подлетающим к Шереметьево-2.
   К девяти часам вечера практически все было готово, остались мелкие недоделки, требовавшие не больше тридцати минут. Вся группа заночевала в одном из домов. Богров проводил последний инструктаж, каждому выдал специальные контейнеры с химическими реагентами для освобождения пилотов, любому, кто окажется близкок пилоту, предписывалось освободить его.
   Богров связался со всеми родными, выдал указания Вере, поблагодарил сыновей за отличную работу над проектом и попросил не бросать друг друга в беде. Отца попросил позаботиться о внуке, завершил общение девизом ордена:
   «Господи, Спаси всех нас».
   Следующим утром небо над Москвой озарилось яркой вспышкой поверх туманной завесы, затем ударная звуковая волна достигла земли. Один из трех подлетающих к базе кораблей пришельцев начал падать, и хотя через несколько секунд выровнял было траекторию полета, но сделав неуклюжую петлю, рухнул недалеко от Красногорска, не задев жилые постройки. Два других корабля метнулись прочь от базового корабля куда-то на север. Семён видел все это на своем экране. Данные на его сервер уже поступали, они были поразительны. С базового корабля несколько челноков проследовали к месту падения первого корабля.

   – Всем готовсь! – крикнул Богров.– Время подлета —минута.
   Все боевые системы были приведены в боевую готовность, Слава сидел в одной из машин, которая находилась в лесу, его решили не задействовать в бою, да и нужен был координатор. Глядя в визор, Богров высматривал приближающиеся корабли Юков, сначала они были точками, потом стали кляксами. Корабли сбросили скорость в двадцати километрах от Буртаков.
   – Слава, вторую! – отдал приказ Богров.
   Тут же в направлении противника ушла вторая «Дубна», это не осталось незамеченным. Челноки тут же дали ходу, по пути сбив только, что выпущенную ракету.
   – «Шторм»! – крикнул Богров.
   За десять километров от противника была запущена система залпового огня «Шторм» – крупнокалиберная зенитная установка с доработанными снарядами от анклава. Снаряды были кумулятивные с урановыми сердечниками. Сначала челноки шли прежним курсом, затем стали уходить от снарядов. Немного спустя описав большую дугу, они резко спикировали под очень острым углом, и система была уничтожена.
   Богров улыбнулся:
   – Значит, не такие вы уж и неуязвимые, братцы кролики. Так-с, Саня, твой выход.
   Саня с одним из добровольцев выкатили на дорогу три автоматические турели, снабженные мощной лазерной установкой, а одна из них – электромагнитной броней, которая устанавливается на машины. Автоматическая система наведения явно не справлялась с наведением на цели, поэтому Саня перевел одну из турелей в ручной режим, а двум другим отдал команду целиться только в один из челноков. Саня отлично справлялся с наведением, благо в армии он был наводчиком ЗРК. На интуитивном уровне он сделал несколько выстрелов прежде, чем турели рухнули под грудой собственных обломков. Зато эти выстрелы дорогого стоили, некоторые в местах попадания вспыхивали синим пламенем, не нанеся явных повреждений, но три выстрела были предельно точны: на корпусе одного из челноков зияли дыры. Броня турелей оказалась не очень-то надежной, все они одна за другой через три залпа пришли в негодность: первый – прямое попадание, второй прожигал металлическую броню, а третий довершил начатое.
   – Черт, ладно, пойдем другим путем, Андрей, плазмой их, – крикнул Богров.
   На крыше двух домов, расположенных в оконечных точках деревни, враз обвалились крыши. Уже наученный опытом, Андрей сфокусировал обстрел на одном наиболее поврежденном челноке. Первый выстрел сбил щиты, второй оторвал часть фюзеляжа, третий выстрел не успели произвести, так как оказались без брони.
   – Так, ребята, самолеты на подходе, постарайтесь камерами весь бой вести!
   Буквально через секунду над деревней пронеслись два СУ-35 и выпустили пару ракет, за несколько секунд до этого челноки, как бы отринули от деревни. Бой продолжался несколько минут, практически сразу был сбит один из СУ-35, пилот второго самолета, по-видимому, был очень опытный, не давая Юкам заходить себе в хвост, вытворял такое в воздухе, что заставило противника попотеть. Еще две выпущенные ракеты не достигли цели, несколько раз пилоту удавалось зайти в тыл одному из челноков. Через семь минут после начала воздушного боя второй СУ-35 был сбит из-за несовершенства конструкции самолета. Оба пилота не катапультировались, обломки упали в десяти километрах от деревни.
   – Парни, давайте последнюю установку – и затишье, пока не высадятся, – скомандовал Богров.
   Четверо добровольцев выпустили по одной ракете из ручного ЗРК с системой наведения, доработанной специалистами анклава. По две ракеты на челнок – такой был расчет. Две ракеты потеряли цель, одну сбили, а последняя взорвалась в пяти метрах от челнока, осколки лишь слегка подсветили уже восстановившиеся оборонительные щиты.
   Все затихли, челноки кружили над деревней, то и дело расстреливая постройки, бойцы укрылись в защитных редутах вне зоны застроек. Через пятнадцать минут бомбежки, когда уже ни одного дома в деревне не осталось, оба челнока приземлились на противоположных сторонах деревни. Кормовая часть открылась, из нее вышли «они», «боги», светясь синим пламенем. Их было восемь – по четыре с каждого корабля. По мнению руководства анклава, мародеры и убийцы, а по-простому – Юки.
   – Парни, трое со мной, трое с Саней, все как обговаривали, в ближний бой не вступать, отстреливаться до последнего. Слава, будь наготове!
   Богров, Андрей и шестеро новобранцев вышли из укрытия. В руках у каждого экспериментальное оружие четырех типов, по два экземпляра. Примерно то же, что было опробовано на челноках, но уменьшенное до размеров ручного и установленное на базе АШ-12.7.
   Противники стояли, изучая людей, люди изучали противников.
   – Огонь!! – скомандовал Богров.
   Обе группы противника тут же рассыпались, бойцы анклава, встали кругом спиной друг к другу и постоянно вели обстрел то из простого оружия, то из специального. Стрельба из простого эффекта не давала, пули проходили как бы сквозь врага. В то же время враг избегал контакта с бойцами, стрелявшими лазерными и плазменными надстройками. Менее всего противник боялся выстрелов из подствольных ракетных установок, так как легко мог увернуться от ракеты. Снаряды с кумулятивными сердечниками не всегда были эффективны: иногда контактный механизм срабатывал, иногда нет.
   Юки кружили вокруг бойцов, но вдруг два Юка резко рванули к кругу с южной стороны, дойдя до него, метнули синюю вспышку, один из добровольцев с ракетницей упал. Неожиданно и с восточной стороны два Юка двинулись к кругу. Удачным выстрелом из плазмы Богров отстрелил одному из них синюю конечность в районе руки, оба Юка отпрянули.
   Богров заметил изменение в тактике противника.
   – Пятый, затащи четвертого в центр круга, после этого доставай меч и обратно в строй. Первый и третий, стволы прочь, достаем мечи, остальные – до последнего заряда.
   Мечи – разработка одного бразильца – на вид были такими, как и в средние века, только титановые лезвия выполнялись из пластин с разогнанными на молекулярном уровне частицами. Благодаря этому в боевом режиме кромка лезвия светилась зеленым огнем. Заряд был слабоват, и приходилось экономить энергию.
   Богров только сейчас смог соотнести увиденное с легендой об основании ордена.
   И тут начался танец юков – один за другим они делали выпады в сторону круга обороняющихся, стараясь чиркнуть по броне бойцов своим оружием. Удивительно, но у врага не было наступательного вооружения, вместо мечей только скорость и сгустки энергии. То тут, то там вспыхивали синие огни, при соприкосновении лоскутов юков с доспехами или же вырывался сноп искр, если боец успевал парировать удар мечом. Богров с другими бойцами отстреливались, одному юку отстрелили руку, другого продырявили плазмой, он упал, хотя было неясно, умер он или нет. Его быстро оттащили на один из кораблей. Видя, что справиться с людьми не могут, Юки решились на последнюю пехотную атаку, чтобы затем вернуться на корабли. Все семь Юков одновременно рванули в кругу обороняющихся. Атаку отбили, да немалой ценой: через секунду упали Андрей, первый и третий новобранцы.
   – Слава, музыку! – крикнул Богров.
   И тут грянула вакханалия звуков, Юки замерли, их синие силуэты завибрировали. Слава еще добавил децибелов. Противник, пытаясь найти источник звука, ослабил внимание, за что поплатился еще двумя раненными. Не найдя лучшего решения, враг вынужден был отступить. Забрав раненных, Юки вернулись на челноки, взмыли вверх, на это ушло от силы минуты две. За это время Богров и его команда успели укрыться в маскировочных редутах, предварительно рассредоточившись по местности.
   Юки начали кружить, над руинами деревни и утюжить их своими энергетическими установками. Обстрел руин продолжался битый час, камня на камне не осталось, после этого поврежденные челноки отправились на базовый корабль.

   Богров и его бойцы вернулись на базу лишь в девять вечера. Вид их был страшен. Бой прошел не без потерь: двое тяжелораненых добровольцевскончались по дороге. Пилот первого СУ-35 убит в полете, его тело извлекли из капсулы. Второй пилот уцелел, Андрей и еще трое добровольцев получили ранения разной степени тяжести. Легко был ранен сам Богров, Саня остался невредим.
   Разобравшись с делами и залечив свои раны, Богров сел в кресло в своем кабинете и включил последние сводки.
   «Экстренный выпуск. Сегодня неизвестными террористами были атакованы три корабля наших друзей и старших братьев. Личности участников группировки установлены. Они объявлены в федеральный розыск».
   На экране появились фотографии всех участников проекта «Инициатива». Богров выключил телевизор.

Глава 12. Быть воину

   С момента реализации проекта «Инициатива» прошло две недели. В средствах массовой информации активно муссировалась тема атаки на «друзей» землян. Юкам были принесены официальные извинения от властей России.
   Инженеры анклава разработали новую ракету «воздух-воздух», которая по расчетным данным должна была повысить процент попадания по челнокам. Она была компактней стоящих на вооружении у ВВС, с более мощным зарядом и на пятьдесят процентов более маневренной.
   Через каналы в правительственных кругах запись боя была передана всем руководителям земных стран. Ожидать каких-то изменений в отношении политиков к вопросу нашествия Юков было бы наивно, и все же надежда теплилась. К счастью, на руководителей ряда стран, таких как Венесуэла и Эквадор, запись произвела неизгладимое впечатление. Однако никаких действенных шагов правительства этих стран не предприняли.

   Богров оставил своих бойцов в России, часть семей его улья решили податься в южные страны, хотел отправить и свою семью, но Степан возражал, сказал, что уже взрослый и останется на войне. Вера и Артём решили не покидать мужа и отца. Богрову было спокойнее, когда свои рядом.
   Работа над математической моделью полетов кораблей Юков успешно завершилась. Смерть одного из летчиков СУ-35 была не напрасной, второго летчика включили в состав анклава в качестве военного советника. Сам он жил в улье Богрова, а его семью перевезли в одно из убежищ недалеко от Москвы. Теперь при должном переоборудовании самолетов и с новым программным обеспечением шансы на удачный исход воздушного боя повысились.
   Таким образом, в улье Богрова стало меньше обитателей, обязанности уехавших распределили между оставшимися. Жизнь более-менее наладилась, в режиме повышенной секретности пребывали все ульи анклава, решено было рассекретить часть его официальной структуры в целях сокрытия более важных тайн.
   Богров и двое бойцов из его команды были объявлены в розыск, теперь они находились в глубочайшем подполье. Часть активов его компании была заморожена и арестована. К счастью, под удар попала лишь верхушка айсберга, раскручивание этого дела активно тормозилось влиятельными лицами ордена.
   По павшим братьям устроили панихиду, их посмертно представили к высшей награде ордена. Всем их родственникам разрешили жить и работать в улье после того, как военные времена минут, каждый из потомков сможет служить ордену, предполагались изначительные финансовые послабления.
   Юки стали действовать осторожнее, теперь они не могли беспрепятственно и безнаказанно бороздить небо, в их полетах появилась нервозность и резкость. При этом в околоземном пространстве летали на максимальных скоростях, что для Семёна не осталось незамеченным. Теперь корректировка модели производилась в автоматическом режиме, практически все крупные города мира были охвачены сетью датчиков слежения.
   Специальным собранием совета анклава было решено открыть базу в Антарктиде с ее малочисленным населением, так как Юки туда в принципе не летали. На базе решили заняться разработкой экспериментального летательного аппарата, способного выходить в открытый космос. За основу предполагалось взять все тот же СУ-35. Четыре боевые машины были куплены через подставные фирмы и индийское правительство.
   Было две основных проблемы в противостоянии Юкам в воздухе: управляемость и защита. Обе задачи затрагивали обширнейшие области знаний, поэтому половина научных умов и мастерских рук анклава были вовлечены в эту деятельность, старались искать зацепки в любых идеях и начинаниях.
   Необходимо также было уделить внимание разработке оружия для личного состава на основе АШ-12.7, причем все, кроме корпуса, приклада и рукоятки, подлежало доработке и замене. Здесь основной проблемой стала емкость энергетических батарей. Те, что использовались в вылазке, были тяжелы, объемны и крайне неудобны в эксплуатации. На решение этой и некоторых других задач по вооружению личного состава была направлена значительная часть ресурсов, здесь фигурировали и такие вопросы, как защитные костюмы и оружие ближнего боя. Некоторые из разработчиков вызвались заниматься разработкой уникальной методики, направленной на рост физической и духовной силы, скорости движения и ускорения реакции, так как люди явно проигрывали в скорости Юкам.
   Военная ветвь анклава также принимала участие во всех работах мастеров и ученых – выдвигали идеи, тестировали образцы. Вся эта деятельность велась в строжайшей секретности, что имело свои издержки.

   Степан за неполные две недели разработал уникальный алгоритм фильтрации контента всей мировой паутины. Изначально ставилась задача индексировать все видео с кораблями противника, но по мере продвижения работы встала проблема создания глобального механизма фильтрации всех упоминаний врага. В первую очередь, это было сделано, чтобы систематизировать поступающие данные, отыскать затерянные данные о легендах ордена и в конечном итоге шпионить за правительствами мира.
   Семён наконец-то начал изучать присланные отцом легенды, касающиеся создания ордена. В них было много путанного, большинство записей относилось к более позднему периоду. Была среди них запись о том, что в эпоху татаро-монгольского ига многие письменные свидетельства были тайно вывезены на восток и спрятаны в укромном месте десятью орденцами с их семьями. Их удачно замаскировали под татарских вельмож и отправили куда-то в горы Алтынтау.
   Углубившись в изучение языка татаро-монголов, установили, что горы эти находятся практически под носом, их современное название Алтай или, точнее, Республика Горный Алтай.
   И раньше неоднократно обращали внимание на подобные совпадения и аналогии. Даже экспедиции отправляли, только безрезультатно. Срабатывал эффект замыливания сознания, когда вроде бы простые для свежего ума вещи не воспринимаются разумом, посвятившим изучению какой-то проблемы долгие годы. Вот и сейчас, обычный топоним, казалось бы, мелочь, а сколько тайн за ней скрывалось! В одном из текстов нашли зашифрованные практически точные координаты места, куда отправились десять членов ордена:
   «Отправились десять сынов ордена с супругами в землю Алтынтау;
   Сохранить предание предков в назидание потомкам от нашествия;
   Домам их, высоко стоять в небе шпилями и знаменьями в облаках;
   Путь к ним закрыт богобоязненным, свободным только знающим».
   Семён вспомнил, что когда-то, изучая прилегающие области и края, наткнулся на речку Богояш, название которой удивило. Река та было большой, исток находился в горах, как бы между двух ущелий, и не было вокруг ни одного поселения. Странно другое: за пятьсот лет название могло измениться до неузнаваемости. Почему-то в памяти хранителей ордена знания эти стерлись и потерялись, лишь вот в таких рукописях сохранились еле заметные намеки. Возможно, кто-то целенаправленно искоренял эти знания внутри ордена.
   Семён связался с отцом:
   – Бодрое, скажи, отец, я не могу в толк взять, почему вот эти записи настолько поверхностны и не структурированы? Такое ощущение, что их специально дробили, чтобы скрыть, а носитель ключа умер и не передал его.
   – Ты знаешь, сынок, у нас тут недавно была обнаружена сеть лазутчиков, верных Юкам, возможно, они проникли в наши ряды гораздо раньше, чем мы думаем. Также возможно, что именно они и организовали эту потерю знаний, – ответил Богров. – Тебе что-нибудь удалось раскопать?
   Семён пересказал все свои заключения, а также сделал несколько предположений:
   – В твоих словах есть разумные мысли относительно предполагаемого места сокрытия первоисточников, а что до подрывной деятельности, – это вряд ли, такое в рамках ордена невозможно провернуть, – ответил Богров.
   – Ладно, в любом, случае я бы хотел туда съездить, – сказал уверенно Семён.
   – Ни в коем случае, это горная местность, и путешествие сопряжено с большими опасностями, – начал было отговаривать сына Богров.
   – Отец, я уже решил, иду с твоим или без твоего благословения, – ответил жестко Семён.
   – Весь в меня, – улыбнулся член Совета анклава. – Хорошо. Отец, – подключил он к общему разговору деда, – дай Семёну все необходимое для экспедиции, возможно, захочешь сам пойти. Сейчас один мой специалист вышлет чертежи прототипа боевого лазерного ружья, очень пригодится в дороге, изготовить его вы сможете сами, там немного компонентов, основная проблема на текущий момент —это батареи и их емкость. Текущие весят десять килограммов и их емкости обычно хватает на сорок выстрелов.
   – Присылай, придумаем что-нибудь, – сказал дед.
   – Семён, подумай еще раз, пути назад не будет, этим ты подвергаешь себя и наш род опасности, – попробовал отговорить сына Богров.
   – Нет, все решено, присылай чертежи. Оружие, я так понимаю, тут есть, с батарейками найдем решение, – резюмировал Семён.
   – Лады, держи меня в курсе дела, с Богом, – попрощался Богров.
   – Пока, я не подведу, отец, – закончил беседу Семён.
   Буквально через десять секунд пришли чертежи оружия. Дед посмотрел на них, хмыкнул, поманил за собой в мастерскую и пошел.
   – Ты, внук, подумай, кого хочешь с собой взять в свой поход. Я не пойду, стар стал уже для такого, а пока ты думаешь, буду собирать тебе и твоим спутнику или спутникам эти штуковины. Думаю, за неделю управлюсь, – сказал дед.
   – Да кого я могу позвать, только Димку, больше у меня друзей нет или я им не доверяю, – ответил Семён.
   – Ты уверен? Как-то он снисходительно к тебе относился все время, – выразил неуверенность дед.
   – Да это по большей части юношеское – гормоны, все дела. В походе вся спесь сойдет, война очень сильно взрослит людей и заставляет более серьезно относиться к жизни в буквальном и переносном смысле, – ответил Семён.
   Дед удивленно на него посмотрел и добавил:
   – Радуют твои слова, внук, отлично, возьми байк, езжай, забирай Димку. Его надо будет подготовить за неделю, многое показать и многому научить – приемам ведения ближнего боя, что ты знаешь, обращаться с оружием, провести активацию его жизненных сил. Ступай, – закончил разговор дед.
   – Лады, скоро буду.
   Семён через пять минут выскочил из бункера и отправился к гаражу, где стояла машина и еще что-то под тентом. Он не знал, что там, лишь по форме мог догадаться, что это мотоцикл. Открыв гараж, Семён выгнал автомобиль и сдернул тент. Перед ним стояла «Хонда GL-1800» абсолютно новая и заряженная. Семён не верил своим глазам, это была самый шикарный в мире мотоцикл для путешествия. Еще не веря в удачу, он выкатил его на улицу и завел. Прогрев двигатель, сел и поехал к своему дому. Он был счастлив, как пятилетний ребенок, получивший машинку, о которой давно мечтал, или семнадцатилетний паренек, севший на мотоцикл и почувствовавший его мощь, ветер в лицо и свободу передвижения.
   Дорога заняла минут десять, было далеко за полдень, он въехал во двор. Так как Семён ехал без шлема, его заметили и узнали сразу. Ребятня сбегалась поглазеть и потрогать агрегат, таких в Новокузнецке было максимум два-три экземпляра, упрашивали: «Прокати, покатай!». Димка смотрел молча. По взгляду Семёна понял, что есть разговор.
   – Так, все разбрелись, ковбоям поговорить надо! – крикнул Димка.
   Детвора зароптала: «Посмотрите-ка, ковбои-дюральдои. Важные какие!», но постепенно разошлись.
   – Садись, прокатимся, дело важное на плюс сто пятьсот, – сказал Семён.
   Димка охотно запрыгнул на заднее сиденье, и они поехали. Сначала просто по району, потом в центральную часть города через пустынные области полей. Семён включил свою любимую музыку и старался не думать о предстоящем разговоре. Покатавшись по центру около часа, отправились назад той же дорогой. Выехал на дорогу с разделительной полосой, ведущую непосредственно к их району Семён остановился на обочине, выключил музыку и заглушил мотор.
   – В общем, так, Диман, разговор очень серьезный, – сказал Семён.
   – Не пугай старого волка, что опять с девочкой какой замутил, – ответил Дима.
   – Диман, давай без твоих вот этих генитальных шуточек, надоели они уже, вот тут сидят, – Семён показал на горло.
   – Ладно-ладно, дилавой какой, сказывай, – улыбнулся Дима.
   Семён рассказал всю историю их семьи, чем в действительности занимается отец, какие задачи решал сам Семён, кратко изложил легенды, что удалось прочитать, и сказал, зачем он собственно приехал:
   – Предлагаю тебе отправиться со мной к истокам реки Богояш в Горном Алтае, чтобы отыскать следы тех десятерых и их потомков, тем самым принести пользу в борьбе против врагов человечества. Путешествие смертельно опасное, поэтому подумай трижды.
   Дима стоял как пришибленный, бледный, с немигающими глазами. Потом он порозовел и, улыбнувшись, сказал:
   – Где купил такую траву?
   – Опять ты за свое, когда уже повзрослеешь? – недоумевал Семён. – Тебе подтверждения в виде этой «хонды» не хватает, да?
   – «Хонда» хороша, а вот то, что ты рассказал, реально бред, и даже я тебе не верю, – ответил Диман.
   – Тем лучше, так как практически про орден никто не знает, целее будет. Так что ты мне скажешь, едешь? – еще раз спросил Семён.
   – А что для этого надо?
   – Первое: ты идешь к родителям и говоришь, что ты уезжаешь куда-нибудь, куда они больше всего тебе поверят, главное, чтобы там не было связи. Сделать надо это прямо сейчас. Второе: собираешь вещи и ждешь меня, я за тобой заеду часа через три. Третье: мы отправляемся в укромное место и неделю будем готовиться к походу. И четвертое: через неделю мы отправляемся вот на этом байке в Горный Алтай, – просветил Семён друга.
   – Ладно, – неуверенно сказал Дима.
   – Аминь, брат, – приободрил Семён. – Скажи предкам, что ты едешь со мной, могут даже мне позвонить, чтобы я подтвердил, тем более что это правда.
   – Поехали, а что за подготовка недельная? – спросил Дима.
   – О, брат! Это ты никогда не забудешь, – загадочно ухмыльнулся Семён. – Мы будем делать из тебя бойца.
   – Мы? – переспросил Димка.
   – Я и дед мой, – пояснил Семён. – Все, поехали времени в обрез.
   Они отправились обратно к дедовскому дому, Семён ссадил Димку и, подмигнув, уехал к матери во двор. Поднялся на седьмой этаж в лифте, в котором ездил последние тринадцать лет, и который сейчаспоказался чужим и отталкивающим. Позвонил в дверь, мать открыла ему с явным удивлением на лице и впустила вовнутрь:
   – Привет, – сказал Семён.
   – Привет, сынок, ты как тут? – спросила растерянная мать.
   – Дела, мам. Как у тебя дела? – спросил Семён.
   – Да в целом хорошо, отдыхаю вот. Совсем взрослый стал, из института звонили, спрашивали, где ты. Я сказала, что ты срочно покинул город и неизвестно когда вернешься. Съездил бы, взял академический отпуск, может, рассосется, а учиться надо.
   – Съезжу завтра, я неделю еще в городе, потом уеду надолго. Помнишь наказ про то, как себя вести? – мать кивнула головой. – Вот и отлично. Давай, что ли, чаю попьем, у меня еще два с половиной часа свободных.
   Сели на кухне, поболтали о том, о сем, как в добрые времена, поделились последними новостями. Мама рассказывала свои новости, Семён вскользь упомянул свои разработки, задачи и планы. Так и прошло два часа, в это время позвонили сначала мать, затем отец Димки, расспрашивали, куда и зачем они отправляются. Семён немного затушевал подробности, чтобы не волновать родителей Димы и не пугать свою мать.
   – Ладно, мам, пойду я. Дела… – сказал Семён.
   – Ты прости, что я на тебя накричала, тогда у меня мир на глазах рушился – сказала его мать.
   – Да я не обиделся, все в порядке, – ответил Семён, поцеловал в лоб и вышел за дверь.– Спаси, Господи, всех нас!
   Через пять минут он стоял во дворе, где прошло его детство и его отца, погрузил Димку, и они отправились в убежище.

Глава 13. Трапеза «богов»

   По прошествии недели ранним утром Семён и его друг тронулись из дедовского убежища, их провожали всей семьей. За эту неделю с Димой произошли поистине вселенские изменения. Конечно, его шуточки проскакивали, от привычек сложно вмиг отказаться, но он стал заметно серьезней. Дед Семёна тряхнул стариной и в течение недели гонял молодняк по физической и духовной подготовке. Безусловно, этого было мало, но при постоянной тренировке за пару лет молодняк превратится в грозных бойцов.
   Помимо тренировок, Семён занимался доработкой своей математической модели движения кораблей Юков и более детальным исследованием имеющихся в его распоряжении данных об ушедших в горы предках. Димка в это время изучал мотоцикл, его устройство, схемы ружей и многие другие технические детали, которые могут пригодиться в предстоящем походе.
   Режим был жестким: в шесть утра подъем, анклавовская зарядка длительностью тридцать минут, десятикилометровая пробежка по прилегающим холмам на максимально возможной скорости – тридцать минут, завтрак – час, изучение теоретических наук – два часа, первая физическая тренировка – два часа, обед – час, сон – час, вторая физическая тренировка – два часа, занятия в лаборатории – два часа, ужин – час, третья физическая тренировка – два, свободное время перед сном – час, отбой в десять вечера. Каждая тренировка начиналась с дыхания, учили не напрягаться, а расслабляться.
   Дед Семёна собрал для ребят четыре лазерных ружья на основе чертежей, присланных из анклава. АШ-12.7 в наличии не было, поэтому сделал из АК-47. Решил запитать их не от большого аккумулятора, а использовать батареи от мобильных телефонов «филипсксениум». Для этого переработал электрическую схему. Получилось даже лучше, чем в первозданном виде. Дед был электронщиком советской закалки. Мощность выстрела уменьшилась процентов на двадцать пять, зато аккумулятора от «филипса» хватало на два выстрела. Смастерил автоматическую подачу аккумуляторов и отстрел использованных, к сожалению, их больше не удавалось зарядить после использования, так как быстрая разрядка практически разрушала первоначальную физическую структуру. Магазин вмещал десять аккумуляторов, сама конструкция была не очень тяжелой. Более того, «хонду» специально доработали, чтобы с нее можно было стрелять, не тратя боезапас, а также поддерживать неиспользованные аккумуляторы полностью заряженными. Для ближнего боя еще взяли по перначу и десантному ножу.
   Попрощавшись, юноши отправились в путь, и через сто километров выехали из зоны сокрытия солнечного света. Давно они не видели все цвета радуги! Пришлось даже остановиться, чтобы привыкли глаза. Ехали меняясь, на пустынной дороге за рулем был Димка, по городам и селам – Семён: прав на вождение мотоцикла у товарища не было.
   Комфортное мотоциклетное путешествие длилось два дня, за это время они прошли семьсот шестьдесят километров, проехали Кузедеево, Ельцовку, Бийск, выйдя на федеральную трассу M52 двинулись на юг, юго-восток, не доезжая двадцати километров до Чаган-Узун, свернули на проселок. Каждый крупный город был накрыт базовым кораблем, поэтому привыкать опять к серому цвету было очень неприятно.
   Покрытие, по которому они ехали оставшиеся восемьдесят километров, мало походило на дорогу, так как зарядили дожди, грунтовка превратилась в месиво, приходилось часто спешиваться и двигаться, толкая мотоцикл вперед от пятисот метров до километра. Через два дня такого движения впереди показалась деревня – старые деревянные домишки, перекосившиеся и практически прогнившие.
   Около пяти часов вечера они въехали на околицу и увидели встревоженные лица стариков, выглядывающих из окон. Доехав до центра деревушки, юноши слезли с мотоцикла и постучали в ворота ближайшего крупного обжитого дома. Долгое время им никто не открывал. Затем заскрипели засовы, и ворота медленно приоткрылись, за ними стояла старушка лет восьмидесяти – лицо, испещренное глубокими морщинами, узкие глаза. Ее беззубый рот проговорил:
   – Хтотахие, малшуханы?
   – Здравствуйте, мы путники, издалека приехали, нам бы поесть, помыться, да переночевать, завтра дальше двинемся.
   Смерив их взглядом и, по-видимому, посчитав безопасными, старушка отворила шире ворота и двинулась к дому:
   – Рыхалосфоёха в охрадузахониде, а то бродют тут лефие.
   Ребята загнали мотоцикл во двор, накрыли маскировочным тентом и зашли в хибару. В ней пахло затхлым сопревшим деревом. Дом состоял из одной большой комнаты и двух маленьких – подсобка и спальня хозяйки. Посреди дома стоял стол, у стены, к которой примыкала спальня, стояла печка, окна занавешены.
   – Малшуханы, стара я, мешто для нашлеху – фот оно, – указала на подобие дивана у печки, – помыцашамидумайше, баня и дрофа во дфоре, едой не бохата.
   – Да ничего, бабуль, мы сами поесть приготовим и баньку истопим, – сказал бодро Семён.
   – За нас не переживайте, – сказал Дима. – А что молодежи нет в поселении?
   – Да отхутафе ей фзяца, дехкидафно на сефей к бохамподалифспофледний фот фнушок не далее шем неделю назад отпрафился, – ответила старуха.
   – На север? К богам? – насторожился Семён.
   – Да ну х бохамфеленому и этому хахеходаларехоназыфают, – ответила старушка.
   – Понятно, в город на заработки уехали, да никто не возвращается и пьют много? – уточнил Семён.
   – Дха-Дха, – закашлялась старушка. – Пойту я, малшуханы, уфталахофить, вы распалафайтесь.
   Юноши быстро растопили баню, натаскали старушке дров, Семён, сходил в близлежащий лес и подстрелил косулю. Разделав ее, хорошенько обжарили, часть оставили старушке за ночлег. После того как юноши сходили в баню, старушка вышла из своей комнаты:
   – Фтовнуфки, с лефким паром?
   – Да, бабуль, спасибо за хлеб-соль, за ночлег. Дело у нас одно, ищем мы тут поселение, вроде недалеко отсюда, может, что слышали, подскажите?
   – Да я тут фамаяфтараямофетшегоподскафу.
   – Есть тут легенды, что якобы лет пятьсот-шестьсот прибыли люди издалека, поселились и стали жить своей общиною? – спросил Семён.
   – Ой, фто-то я тахоефлыфала, прабабка моя ховорила, – ответила бабка.
   – А что слышала бабуль, вспомни? – попросил убедительно Димка.
   – Да, фтодафным-дафно, рядом с офером, сердфе мы его зофем, пофелились люди белые с больфымиглафами, актифно с нами торховали и уфилинаф, мнохие меж нафихнародоф и раффелилифь, ховорили ф том мефтехде филы они, храм их офтался, да тофкотуфа нихто не хофит, опафно там, – ответила старушка.
   – Спасибо, бабуль, именно это мы ищем, еще раз благодарим за гостеприимство, – сказал Семён.
   Они еще час разговаривали о том, как изменился мир, и что нового в нем творится. Затем парни улеглись спать.

   Посреди ночи Семён проснулся от какого-то шороха, он приоткрыл один глаз. Бабка копошилась, рядом с их вещами, потом медленно поковыляла к своей комнате. Постепенно появился бурлящий раскатистый звук, бабка резко обернулась к окну, прислушалась, затем как можно быстрее ушла в свою комнату и закрыла дверь. Звук постепенно нарастал, неожиданно сквозь щели занавесок в окна стал бить синий яркий свет. Семён растолкал Димку. Они тихо доползли до своих вещей, достали ружья, затем подкрались к окнам и стали украдкой смотреть за происходящим.
   Снаружи на единственной улице стоял челнок, Семён таких видел много, один такой и был сбит во время «шоу». Из него вышли пять человекоподобных синих фигур. Одна из фигур мотнула рукой к крайним пяти домам деревушки, и они все разом двинулись туда. Дальше было практически ничего не видно, кроме одного эпизода. Ближний к парням дом Юки вскрыли своими «мечами», разнесли в щепки дверь и проникли внутрь. Вдруг откуда-то из-за дома выскочила бабулька и побежала прочь. Из дома смазанным следом к бабке рванул один из Юков, поднял ее вверх, пронзив своим отростком на месте руки, и через несколько секунд старушка превратилась в иссохший труп.
   Димка, хотел было рвануть к Юкам, но Семён остановил его шепотом:
   – Не надо геройствовать, насколько вредно это оружие для них, неизвестно. Если выйдешь сейчас, раскроешь миссию, нас, наше оружие и погибнешь почем зря.
   – Струсил? – спросил Димка.
   – И да и нет, это большие риски, миссия у нас важная, – ответил Семён.
   Димка подумал минуту и расслабился.
   – Думаю, ты прав, пока не дойдем до этих десяти, избегаем, потом я не сдержусь, – сказал Димка.
   – Заметано, – ответил Семён.
   Юки, еще посуетились по деревушке, побывали в оставшихся четырех домах, сгрузились и улетели. Как только звуки челнока стихли, юноши улеглись спать, уже не выпуская оружие из рук.
   Наутро они сделали зарядку, потренировались и начали собираться в путь. Уже к их выходу старуха вылезла из своего укрытия.
   – Штомалшуханы, напужали вас синеохние? – спросила она.
   – Да, конечно, а кто они? – прикинулся ничего не знающим Семён.
   – Не шнаю, шудя по опишанию наших мифоф, бохидрефние, питаются душымилюдхей, фейнулись не дафно, как и предсхажифали мифы, – ответила старушка.
   – А где-то записаны эти мифы? – не унимался Семён.
   – Да я их и запифывала, щафпринефу, – сказала старушка и ушла в дом.
   Через десять минут она вернулась, держав руках брошюру советского издания «Мифы страны Алтынтау».
   – Вот, дерфите, мне они больфе ни к шему, да и умру я фкоро, фернутся эти синеогие, череф неделю, прохолодаюфся, – сказал старушка.
   – Спасибо, бабуль, – сказал Семён. – Мы обязательно вернемся и поможем вам.
   Бабуля посмотрела на них пристально и сказала с удивительно чистой дикцией и каким-то божественным огнем в глазах:
   – Тебе, юноша, предстоит повести род твой в битву с Юками, победа будет, да только очень дорогой для тебя ценой, – указала она рукой на Семёна, перевела руку на Димку и закончила:
   – А ты будешь великим воином, по силе и ловкости и через тысячу лет тебя никто не превзойдет, и будешь ты оберегать друга своего. Не думай его предавать, как только ты это захочешь сделать, то умрешь, ибо помазанник он сил, неподвластных даже Юкару, – затем старушка затихла и осела.
   Семён с Димкой подхватили ее, она еле дышала. Парни оттащили ее в дом, уложили в центральной комнате, попытались привести в чувство, но это не удалось. Дышала она ровно, значит, жива. Решили так ее и оставить, авось очухается. Завели свою «хонду» и уехали.

   День был ясный сухой, и все равно дорога была очень тяжелая. Миновав две развилки, уходящие на север, Семён и Дима остановились подкрепиться. Шаря в кармане рюкзака, Семён обнаружил странный металлический предмет – не то часы, не то брошь в виде круга, состоящего из ромбов. Каждый ромб был подписан на церковно-славянском, часть странных символов поистерлась. Диаметр круга был сантиметров пять-шесть, толщина около сантиметра, выполнен из металла белого цвета.
   – Смотри, чего мне старушка подкинула ночью накануне прилета Юков, – сказал Семён, показывая неизвестный предмет.
   – Дай гляну, – взял Димка безделушку. – Металл какой-то теплый для такого времени года.
   – Может, я нагрел, пока в руках держал, положи на бензобак, за пару минут остынет, – сказал Семён.
   Димка положил предмет на бензобак и сказал, устремив взгляд куда-то в небо:
   – Странная бабуля, то ахинею несет про легенды, то книжку этих легенд написала, – недоумевал Димка.
   – А чего сразу все первым попавшимся рассказать? – вопросил Семён.
   – И то верно, думаю я над словами ее, идея помощника мне не очень нравится, может, будем, как и есть, боевыми товарищами? Мне так спокойней.
   – Да какие вопросы, мне не нужна никакая иерархия, так что успокойся, – сказал Семён. – Что там, остыло? – и потрогал предмет.
   Он был по-прежнему теплый.
   – Думаю, это что-то из орденской атрибутики, не знаю, что, но церковнославянские письмена намекают на это, – предположил Семён.
   – Возможно, а что там написано? – спросил Димка.
   – Не знаю, давай я сейчас кое-что проверну.
   Семён достал коммуникатор и сфотографировал предмет со всех сторон, хотел было отправить брату на анализ, да связи не было.
   – Вот же!!! – воскликнул Семён и посмотрел на горы вокруг. – Так, давай спрячем мотоцикл в кустах, и полезли на гору, надо поймать сотовую связь.
   Так и сделали, на самую высокую ближайшую гору поднимались часа полтора, на вершине коммуникатор кое-как показывал одно деление. С горем пополам удалось отправить фотографии со словами: «Степан, посмотри в словарях древних, может, что упоминается о подобных предметах, нужен анализ надписей. Ответ жду сутки».

   Не дожидаясь ночи, юноши сходили к мотоциклу, взяли необходимое снаряжение: палатку, котелки, спальники всякую мелочь, разбили лагерь. Решили разжечь скрытый огонь, поужинали. Уже ближе к полуночи, укладываясь спать, решили спать по очереди по два часа, сменяя друг друга. Первым вызвался дежурить Димка.
   Через час своего первого ночного дежурства Димка разбудил Семёна, он смотрел на него горящими глазами, рот зажал, чтобы проснувшийся не закричал, и позвал выйти из палатки.
   Семён вышел и смотрел на Димку непонимающе: его очередь дежурить не пришла. Димка указал куда-то вдаль рукой. И только тут стало понятна причина пробуждения. Над горами на разных расстояниях от их лагеря летало несколько челноков Юков. Если сделать проекцию на карту, то окажется, что челноки равно удалены друг от друга и покрывают достаточно большую территорию. Вдруг один из челноков метнулся к земле и пропал из вида, затем приземлились второй, третий.
   Примерно через час первый челнок взмыл к небу и направился в сторону ближайшего базового корабля, который завис над Горно-Алтайском. Затем и все остальные улетели в том же направлении.
   – Ели, гады, – наконец вымолвил Димка.
   – К сожалению, так будет со многими, и мы можем уменьшить количество смертей среди людей, – сказал Семён. – Я заснял все, надо отправить отцу, а лучше на Ютьюбе выложу.
   – Да-да, выложи, хотя, думаю, быстро уберут, и все же многие успеют посмотреть, – разошелся Димка. – Скорей бы светляков прищучить!
   Он выложил видео на общеизвестный ресурс, залил это же видео на файл-сервер анклава и сбросил ссылку отцу.
   – Посмотри, что творится, – написал он в мессенджере отцу.
   – То, что снял, молодец, а на Ютьюб зря выложил, – ответил Богров.
   – Почему? – спросил Семён.
   – Этот ресурс подконтролен правительству США, самого агрессивного по отношению к ордену, – ответил отец. – Думаю, у вас есть минут тридцать, чтобы убраться из места, откуда снимали, так как скоро они вычислят ваше местонахождение.
   – Я еще не получил данные от брата, – ответил Семён.
   – Жизнь превыше всего, Стёпа говорит, что данные готовы и уже отправляет, – сказал Богров. – Получите данные и быстро оттуда, лучше найти какой-нибудь овраг или пещеру. Оружие на взводе, утром выйди со мной на связь, днем Юки не высовываются, скрытные падлы.
   – Хорошо, данные получил, – ответил Семён. – Выйду на связь.
   И уже Димке, рванув к лагерю:
   – Быстро сваливаем, у нас пять минут на сборы, – крикнул Семён.
   Похватав вещи, они пустились наутек. Бег с вершины горы до подножия занял чуть больше двадцати минут. К мотоциклу решили не возвращаться. Пройдя две трети пути, заметили углубление под корнями одного из вековых деревьев. Как только спрятались в углублении и завалили лапотником вход, появились первые булькающие звуки двигателей челноков Юков.

   Ролик «Трапеза «богов» был удален с Ютьюба через пять минут после публикации.

Глава 14. Дорога переживаний

   Юки не контролировали информационные потоки, а контролировали людей, контролировавших информационные потоки. Всех, кто был на ключевых постах в транснациональных корпорациях и правительствах стран. Инцидент c сыном Богрова на Алтае это доказал.
   Несмотря на короткое пребывание ролика в сети – всего пять минут – его успели посмотреть и скачать около тысячи человек. Сеть мгновенно наводнилась перепостами и релинками. Наверное, для правительств это было неожиданностью, они считали, что контролируют сетевое сообщество, да только ошибались. Это было подобно ядерной реакции, весь Интернет зашумел, кто-то поверил, кто-то считал классной уткой. Именно последнюю гипотезу и стали продвигать сильные земного мира. Особенно всех возмущало удаление ролика, именно это и убеждало, что снятое на видео было правдой.

   Богров сразу после сообщений от Семёна связался с доверенными людьми и велел любым способом в течение часа вывезти мать Семёна и передать отцу Богрова. Богров понимал, что ее будут искать земные агенты Юков для получения нужной информации. В живых после такого не оставляли никого.
   В последнее время была лишь одна мысль на уме: «Надо ехать! Надо ехать к сыну! Срочно». Он сидел и размышлял об этом, когда в кабинет зашла Вера.
   – Ты чем там расстроен милый? – спросила она.
   – Меня последние два дня, как старший поехал искать старые свитки, не оставляет дурное предчувствие, беспокоюсь я за него, он же еще совсем зеленый, – ответил Богров жене.
   – А что тебя останавливает?
   – Я боюсь, что без меня здесь все замрет, потеряют концентрацию, – сказал Богров.
   – Да брось! Тут без тебя справятся, ты лучше двигайся туда, куда ведет тебя твое чутье. Ты меня так учил, помнишь? – сказала Вера.
   – Помню, и многому еще чему учил. Сам часто забываю, спасибо тебе, что ты есть, Вера, – сказал Богров. – Завтра в пять утра трогаюсь.
   – Конечно, милый, будь осторожен, – сказала Вера и поцеловала мужа.
   – Тогда у меня полно дел, любимая, мне нужен час или два, чтобы раздать ценные указания, ты дождись меня, не ложись спать, поговорю с тобой еще, – попросил Веру Богров.
   – Конечно, сладкий, – ответила Вера и вышла из кабинета.
   Богров позвал к себе Славку, Степана и Фроста, связался с Булатовым и Скелдсоном:
   – Саша, я завтра срочно уезжаю в Сибирь, передаю тебе временно в управление организацией анклава. Стивен, командуешь моими бойцами. Думаю, никто не против, что в мое отсутствие за информационное обеспечение отвечать будет Степан. Слава, ты будешь главным по лаборатории, Фрост, курируешь научную деятельность. Вопросы?
   – Что тебе надо в Сибири? – спросил Славка.
   – Старший сын в передрягу попал, еду выручать, – ответил Богров.
   – Один? – спросил Фрост.
   – Да, не хочу никого подвергать опасности, – ответил Богров.
   – Когда? – снова спросил Слава.
   – Через… – Богров посмотрел на свои часы, – семь часов стартую.
   – Ну нет, босс, я тебя одного не отпущу, – сказал Слава. – На чем поедешь?
   – Да на гражданском своем GL450, – ответил Богров.
   – Ладно, я ушел, приказ понял, утром у тебя будет совсем другая машина, —сказал Славка, выходя.
   – Богров, спасибо, что тогда не отверг меня, наказ твой понял, пойду помогу Славе, одни руки хорошо, а двое лучше, – и Фрост вышел вслед за Славкой.
   – Раз я принял правление, с тобой поедут Саня и Андрей, – заулыбался довольный Стивен.
   – Нет, пусть тут будут, защищают улей, двое бойцов это не дело, – возразил Богров.
   – Двое, не двое, а вообще-то мастера и просветленные тоже могут жару дать, – встрял Булатов. – Это затея —сущее безумие.
   – Саша, это мой выбор, думаю, каждый бы за своего ребенка, рванул на другой конец страны, – резко возразил Богров. – Двух бойцов я не возьму с собой, возьму Славку и Фроста. Сане и Андрею сильно досталось на «презентации», пусть оправятся.
   – А кто будет вместо них управлять всем хозяйством? – спросил Степан.
   – Денис и Антон, – ответил Богров.
   – Хорошо, Богров, думаю, ты знаешь, что делаешь? – риторически спросил Булатов. – Когда ждать возвращения?
   – Минимум через две недели, максимум через месяц. Не вернусь через полгода и вестей никаких не получите, считайте, сгинул, – ответил Богров.
   – Ты это брось, мне тут при ребенке про «сгинул», – сказал строго Булатов.
   – Он все понимает, – потрепал сына по голове Богров. – Считаю совещание закрытым.
   Все попрощались и отключились:
   – Степа, ты не беспокойся, я обязательно вернусь, – улыбнулся Богров сыну. – И брата привезу.
   – Страшно, отец, – сказал тихо Степан.
   – Мне тоже, смелые боятся и делают, слабые боятся и сваливают, – ответил Богров сыну и поцеловал его в темя.
   – Это да, ладно, пойду я, отец, – сказал Степан и вышел из кабинета.
   – До утра, – сказал Богров.
   Уладив еще несколько дел, Богров пришел в спальню своего бокса. Обняв жену, Богров уткнулся ей в грудь и молчал минут десять, Вера начала гладить его кудрявую голову:
   – Знаешь, Верочка, я очень сильно боюсь, – сказал Богров.
   – Знаю, – тихо сказала Вера.
   – А ты молодец, думал, не заметишь, а ты взяла и заметила, – поднял голову Богров улыбаясь.
   Вера громко рассмеялась, этой шутке было больше пятнадцати лет, и все же им каждый раз от нее было смешно, как в первый раз. Богров взял ее в руки и унес на кровать.

   На следующий день в пять утра Богров вместе со Славой и Фростом выехал из ангара основного убежища и направился на юг Москвы. Ехать им предстояло почти четыре с половиной тысячи километров, по плану их предстояло пройти максимум за сорок часов.
   У Богрова был взрывной характер, у него практически всегда была цель, а четкого плана ее достижения чаще всего не было, возможно, только силуэт. Он внимательно всех слушал и, если находил доводы весомыми, мог учесть их в своих действиях. Решения осуществлял быстро и без видимых усилий, причем каждое решение проходило мощнейший внутренний ценз. Выбор в пользу того или иного решения делался за считанные секунды – так учили древние, так делал он. По внутренним ощущениям он был искателем, ему все было интересно, он все хотел знать, все хотел уметь делать сам. Отдавая указания, ждал, что оно будет исполнено. Если были какие-то задержки или находилось сто пятьсот причин, то делал сам, и назначенного исполнителя для Богрова больше не существовало. Так было во всем и всегда.
   Он шел по трассе сто восемьдесят – резво, без напряжения. Через полчаса пути после МКАДа Богров увидел следующий за ним БМВ X5, на коммуникаторе высветилось сообщение от Булатова: «X5 – твое сопровождение до границ области, там встретит смена. Удачи. С Богом!». Через полчаса на границе Московской области они пролетели мимо припаркованного «Лэнд Крузер Прадо», тут же БМВ отстал, а через несколько минут «Прадо» пристроился за автомобилем Богрова. Сопровождение менялось от области к области, Богров останавливался через каждые пятьсот километров для дозаправки и смены водителя. Через города проезжали, соблюдая все правила дорожного движения. Поэтому средняя скорость была сто сорок километров в час.
   Дорога была переменного качества, на подъезде к областным центрам со стороны Москвы дорога была просто отличная, ровная, как стеклышко. Миновал город – и все, как будто у хозяина хватило денег на обустройство «дома» только до порога, а то, что за «хатой» разруха, ему неинтересно.

   Через двадцать девять часов такой дороги, когда за рулем сидел Фрост, они подъехали к Горно-Алтайску. Странно, но за все это время они не заметили ни одного хвоста. Богров из сводок знал, что в Сети постоянно появляются записи с мобильных устройств о бесчинствах Юков. Зато на федеральном канале вещали, что нас ждет счастливое будущее, что древние «друзья» ранее признавались людьми богами, поэтому им следует отдавать соответствующие почести, и прочая ахинея.
   С момента создания анклава была развернута пропагандистская работа на многих интернет-ресурсах. Подробно рассказывалась история взаимодействия людей и Юков. При появлении первых видео «жатвы» на многих сайтах создавались множественные копии с подробными комментариями, разоблачением продажных правящих кругов. Тут же предлагались инструкции, как спастись от Юка, пришедшего в «гости». Благодаря этим ресурсам появились активисты, выступающие против присутствия Юков над городами. Особенно люди ополчились против распыления реагентов в атмосфере.
   Двигаясь через пол-России в Горный Алтай, члены экспедиции не заметили особых успехов «жатвы» Юков. В поселениях южнее Горно-Алтайска подозрительно бросалось в глаза опустошение, очень малое число жителей на улицах. Богров решил сейчас не останавливаться, а разведать обстановку на обратном пути.
   Съехали с федеральной трассы на полностью разбитую грунтовую дорогу. Постоянно моросил дождь. Слава включил бортовой компьютер и ввел несколько команд. Сначала ничего не происходило, затем послышались щелчки и звук пневмонасоса. Машина поднялась на добрый метр, по бокам появились непонятные баулы. Богров выглянул и увидел, что машина стоит на колесах с низким давлением. Он выпрыгнул из машины и направился к машине сопровождения.
   – Привет, парни, дальше мы сами, возвращайтесь к своим повседневным обязанностям.
   – Господи, спаси всех нас, – ему ответили девизом ордена, и сопровождающие уехали.
   Вернувшись к машине, Богров спросил:
   – Так, Слава, рассказывай, чего еще накрутил в моей машине?
   – Теперь это не машина, – улыбнулся Слава. – Это танк.
   – А если ответить на мой вопрос? – настоял Богров.
   – Энергоброня последней модели, пару самонаводящихся лазеров повышенной мощности в несколько мегаватт, такими после трех-четырех выстрелов с челнока можно все щиты сбить. Не спрашивай, за счет чего производится накачка, долго рассказывать, будет свободная минутка, объясню. Еще пару штук, облегчающих передвижение по пересеченной местности, – ответил Слава.
   – Удивил ты меня, Фрост, тебе удалось определить координаты той горы, с которой сын снимал?
   – Да, нам до нее по этому автобану, – указал он размытую грунтовую дорогу, – еще восемьдесят километров пилить.
   – Да не совсем пилить, на этих шинах, думаю, часа за два долетим, – сказал Слава.
   – Тогда по коням! – начал забираться Богров в машину.
   Ехать на таких колесах было непривычно, несколько раз чуть не улетели в овраг, зато потом, приноровившись, Богров начал выжимать из автомобиля максимум. Очень быстро проскочили полуразрушенную пустую деревеньку.
   – Вот эта гора, судя по трехмерной проекции, – указал Фрост на гору, показавшуюся из-за поворота.
   Подъехав к ее основанию, они вышли из машины. Размытые следы от мотоцикла Семена вели к кустам. Взяв ЛР-01.12, Богров и его бойцы двинулись к кустам. В кустах стоял на первый взгляд целый мотоцикл, однако более подробный осмотр выявил, что электроника вся выгорела, в бензобаке с одной стороны зияла дыра. Завалился он на бок и был изрядно покрыт грязью из-за двухдневного дождя.
   – Что-то тут стряслось, – сказал обеспокоено Богров.
   – Да, несомненно, наверное, Юки до мотоцикла добрались, однако, посмотри, все гнезда для ружей свободны, и все багажные отсеки пусты, – сказал Фрост. – Думаю, юноши успели все ценное взять и уйти отсюда подальше.
   – Так, ладно, хочу увидеть вершину горы, и там уже решим, куда и как двигаться, – сказал Богров.
   Они полезли на гору, через два с половиной часа подъема по мокрому склону оказались на верху.
   – Слава, помнится, ты слыл хорошим следопытом и прекрасно ориентировался на пересеченной местности, думаю, самое время тряхнуть стариной, – сказал Богров.
   – Да, давненько это было, сейчас все найдем, – ответил Слава.
   Слава указал, где стояла палатка, видно было, что ее собирали быстро, кое-что из оснастки осталось лежать. Дальше следы вели вниз по склону. Спустились на две трети вниз, отсюда следы увели немного вверх и вправо. Слава обнаружил нечто вроде пещеры под корнями векового дерева. Частично вход был завален лапотником. Освободив полностью вход, они увидели остатки оснастки палатки и одно лазерное ружье плюс всякие брошенные аксессуары ненужные при быстром движении пешком.
   – Судя по тому, что я вижу, – сказал Богров, – ребята здесь бросили все лишнее и дальше двинулись на своих двоих.
   – Да, ты прав, босс, – подтвердил Слава, – они тут побыли, наверное, до утра и дальше двинулись вон туда, – следопыт указал в направлении пологого подъема в горы.
   – Слава, давай, ты сейчас отслеживаешь их путь, а мы с Винсентом пойдем к машине, соберем походное снаряжение, чтобы в случае спешивания не терять времени на сборы, – сказал Богров.
   – Лады, – ответил Слава.
   Богров и Фрост быстро спустились к машине, уже практически собравшись, хотели было взорвать «хонду», как увидели Славу, идущего с восточной стороны по дороге:
   – Они пересекли дорогу в двух километрах дальше по дороге, я отметил это место, можно ехать прямо по следам, – сказал Слава.
   Как только Слава сел в машину, Богров рванул, через три минуты они уже съехали с подобия дороги и взяли курс в лес. Деревьев было немного, поэтому, пока машина проходила, ехали со скоростью пять километров в час. Слава во все глаза смотрел, выискивая следы двух парней, отважно шедших к цели своей миссии. Они торопились, от постоянно идущего дождя с каждой минутой следы становились все менее и менее различимы.
   – Так, все, дальше опасно ехать, спешиваемся, – сказал Богров.
   Выйдя из машины, они взяли свои рюкзаки, по боекомплекту, нарубили молодых деревьев, завалили ими машину и дальше пошли пешком. Ближе к вечеру наткнулись на покинутую стоянку. Юноши разжигали костер, недалеко была взрыхленная земля, так они избавились от отходов продуктов питания.
   С каждым километром дорога становилась труднее и труднее, стали появляться не скрытые землей скалистые выступы. Когда начало смеркаться, Фрост предложил остановиться на ночь в одном из сводчатых выступов скалистого образования. Наскоро поужинав, они решили, кто когда дежурит и вырубились от усталости.

Глава 15. Предательство

   Отъезд Богрова из Москвы был стремителен, Булатов испытывал немалые трудности из-за навалившихся дел. Он-то считал, что это у него работы завались, но когда все потоки информации, ранее направлявшиеся Богрову, стали стекаться к нему, они взорвали мозг: тут тебе и научные изыскания, в которых он не понимал ровным счетом ничего, и логистика производства вооружения, и новые разработки, и методики в области духовной и физической подготовки.
   Тогда же Булатов понял, что орден окончательно изжил себя. Поползли слухи, что часть Стратегов и Творцов ведут переговоры с продажными правительствами о включении их в координационные советы по взаимодействию с Юками. Это было похоже на поражение, которое потерпел в свое время Советский Союз. К счастью, к этому моменту более-менее верных идеалам ордена Асов, Стратегов и Тактиков удалось переманить на сторону анклава.
   Булатов всячески пытался созвать полное собрание ордена, и каждый раз его будто игнорировали или отказывали под всевозможными предлогами. Тогда он решил пойти на хитрость – собрать орден, чтобы обсудить, как выходить на связь с правительствами для налаживания контакта. Эту инициативу неожиданно одобрили все Творцы и Стратеги.
   Через два дня после отъезда Богрова орден был собран в узком составе и в связи со сложной обстановкой на местах частично дистанционно. Булатов не стал вызывать Тактиков, входящих в анклав, дабы не подвергать их излишнему риску своим прибытием в штаб-квартиру ордена, именно они и присутствовали на собрании дистанционно. Булатов вызвал свою боевую группу, он продумал пути отхода, вся группа была вооружена по последнему слову техники анклава.
   – Господа члены ордена, я вас собрал для того, чтобы спросить, что происходит? Почему ходят упорные слухи, что кто-то из членов высшего круга патриархов начал переговоры с правительствами, продавшими человечество Юкам? – начал заседание Булатов.
   – Собравший нас Творец был, наверное, не в курсе, так как мы тайно от него начали инициативу сближения. В наших кругах есть устойчивое мнение, что с Юками удастся договориться о неполном истреблении человечества, в первую очередь, уцелеют представители ордена и правящих кругов, это составит около пяти процентов от всего населения. Восстановить популяцию после их ухода мы сможем за несколько десятилетий, – сказал один из Творцов-предателей.
   – Так как мы видели, что наш брат Булатов активно противостоит нашим «гостям», мы не решались ему раскрыть правду и действовали втайне от него. Сейчас же в ответ на его инициативу о начале переговоров с правительствами и Юками, мы решили раскрыть наши планы, – сказал кто-то из Стратегов.
   – Уже сейчас мы готовы провести решающие переговоры с представителями высших эшелонов власти различных стран и представителями Юков, чтобы они подтвердили свое согласие с позициями, достигнутыми в договорах, – сказал еще один Творец.
   – А как Юки и правящие люди узнают, кого из ордена не стоит трогать? – спросил Булатов.
   – Мы подготовили всю необходимую информацию, – сказал Творец, говоривший первым.
   – Могу я ознакомиться со всей имеющейся у вас, «братья», информацией по этой инициативе? – решил выведать побольше Булатов.
   – К сожалению, нет, мы тебе, откровенно говоря, не доверяем, – ответил второй говоривший Творец.
   – Прошу тайм-аут на пятнадцать минут, – сказал Булатов, – мне нужно связаться со своим специалистом по связям для выяснения всей необходимой информации.
   – Да, «брат», конечно пятнадцать минут мы подождем – сказал первый Творец.
   Булатов отключил свет в своей комнате, это означало полную звукоизоляцию от остального мира, хотя из осторожности он не стал говорить. Он достал коммуникатор и написал Степану.
   – Степан, срочно, у нас ЧП! Кажется, орден схлопнулся, они решили передать все данные об ордене врагу. Мы вроде всю информационную сеть ордена мониторим, проверь, может, есть новые защищенные сегменты, которые не попали в наше поле зрения.
   – Да, действительно, – пришло через две минуты сообщение от Степана, – есть защищенный сегмент, его раньше не было, и мои роботы не могли его заметить, у них новый протокол, мне неизвестный, сейчас попробую ломануть.
   – У нас еще десять минут, мне нужна эта информация, – написал Булатов.
   – Думаю, сломаю за пять, – ответил Степан.
   – Готово, – написал Степан через шесть минут, – информация перенаправляется вам на коммуникатор. Мое мнение: надо срочно оттуда убираться.
   – Уже все предусмотрел, спасибо за содействие. С Богом, – написал Булатов и отключился.
   Булатов быстро набрал сообщение Скелдсону: «Стивен, как видишь, в ордене труба, если через сутки не выйду на связь, ты главный до возвращения Богрова», копию также отправил ему, уведомления о получении от него не было.
   Булатов включил свет в комнате секунда в секунду:
   – Мой информатор сообщил всю необходимую информацию. К сожалению, мои принципы, воспитанные в ордене, не позволяют и дальше называть братьями собравшихся здесь. Хочу сообщить, ровно в тот же момент, когда вы решили разговоры разговаривать с Юками и их «собачонками», вы сами стали «собачонками». Добро не останется в стороне, и вы как приспешники мародеров и убийц познаете всю суровость возмездия. Отныне это место и это собрание для меня лишь сборище предателей и шавок, продавшихся ради своей собственной шкуры и власти. Отныне и во веки веков.
   Творцы, Стратеги и Тактики сидели не мигая, все те, кто участвовал в совете дистанционно, отключились:
   – В таком случае, – начал первый говоривший Творец, – мы тебя не можем отпустить, ты знаешь слишком много.
   Булатов погасил свет в своей комнате и выскочил в дверь, навстречу к нему уже бежал какой-то рядовой с намерением задержать. Подождав, пока боец подойдет и попытается его схватить, Булатов мастерским приемом обезвредил нападающего и повалил наземь. До ближайшего тайного прохода было метров сто, там его уже ждали бойцы. Пройдя пятьдесят метров, он чуть не попал в готовящуюся засаду. Его заметили, и командир отряда приказал.
   – Сдавайся, предатель!
   – Это я-то предатель? – громко крикнул Булатов.
   – Подчинитесь, и вам сохранят жизнь! – продолжал командир отряда.
   – Ага, сейчас, – подумал про себя Булатов и связался со своими бойцами, – Питбуль, мне нужна помощь! В пятидесяти метрах в основном коридоре на меня устроена засада, зачисти территорию.
   – Если вы немедленно не сдадитесь, то будете нейтрализованы, – не унимался командир отряда.
   – Да, конечно, сдался я, держи карман шире, – крикнул Булатов, – а ты знаешь, что твои начальники сдали вас всех? Всех орденцов? Они же на поклон пошли к уродам сине-голубым!
   – Раз вы отказываетесь сдаться, мы вынуждены применить си… – раздались еле слышные звуки электрических разрядов, а затем шум падающих тел, командир так и не договорил фразу.
   Булатов выглянул:
   – Отлично сработано, теперь надо сваливать из этой дыры, делать нам тут больше нечего.
   Они добежали до входа в тайный ход, сначала в проход нырнули четыре бойца, потом сам Булатов, его к тому времени уже вооружили, последними шли еще четыре бойца. Когда последний закрывал потайную дверь, раздались крики, призывы сдаваться и выстрелы. Закрывавший дверь боец был легко ранен в руку.
   – Питбуль, выводи нас отсюда, – крикнул Булатов.
   Они двинулись извилистыми проходами, уходящими вверх, двигались осторожно, стараясь не шуметь. Неожиданно впереди раздалась стрельба, первый боец упал, подкошенный огнем противника.
   – Вашу мать, уроды продажные! – крикнул Питбуль и ринулся в бой. Через две минуты огонь противника был подавлен. К сожалению, боец пал смертью храбрых.
   – Погоди, Пит, сейчас попробуем одну хитрость, – сказал Булатов.
   Он связался со старшим смены по информационному обеспечению анклава:
   – Старшой, мы попали в засаду в секретном лазе в штаб-квартире ордена, один боец погиб, можешь нас вывести?
   – Да, могу, судя по переговорам между бойцами, вам дальше по этому проходу идти метров сто, потом будет развилка, вам в средний проход, дальше метров пятьсот по извилистому коридору, затем направо и резко вверх. К сожалению, там дальше засада, и это самый короткий и безопасный выход из этих катакомб, – сказал старшой.
   – Отлично, спасибо, – сказал Булатов, – Пит, слышал? Шевели бабунами!
   Решили нести тело убитого, чтобы захоронить. Прошли точно так, как описал маршрут старший смены. Проход был в виде каменной винтовой лестницы, она уходила круто вверх на сто метров. Через каждые двадцать метров было подобие площадки. Миновав четыре и поднимаясь последние двадцать метров, они услышали голоса над их головами. Питбуль дал знак, все стали неслышно подниматься.
   В последней засаде сидело около двадцати человек, все до зубов вооружены. Но и команда Питбуля тоже не лыком шита. Бросив световую и звуковую команду, бойцы один за другим стали выходить на боевую позицию. Схватка, если так ее можно назвать, заняла ровно пять минут, потому, что несколько бойцов противника попадали за укрепление и оттуда вели беспорядочный огонь, чаще в потолок. В итоге все были нейтрализованы. Они вышли на улицу, им предстоял путь около пяти километров до места, где были спрятаны автомобили.
   Уже сидя в машине и покидая сто раз изъезженные территории, Булатов позвонил сыну Богрова:
   – Степан, все в штаб-квартире скурвились, нужен действенный способ скрыть всю информацию о деятельности анклава, уничтожить любые упоминания о местоположении ульев, входящих в него, вплоть до уничтожения резервных копий. Стоит подпортить им жизнь, чтобы они еще долго плевались и помнили, что нельзя предавать идеалы ордена.
   – Отлично, давно придумал одного зубастого монстра, да все опробовать боялся, да и не на ком было, – ответил Степан.
   – Запускай, – закончил разговор Булатов.

   Богров и его спутники шли уже третий день по следам юношей, отправившихся на поиски древнего места хранения документов основателей ордена. С каждым часом следы становились четче, а значит, они вот-вот настигнут путников. В середине второго дня они нашли следы еще теплого костра, похоже, дети где-то в часе или двух пути от них. Богров поднажал, но Фрост взмолился:
   – Босс, стар я уже так бегать, вы идите и помечайте путь, а я вас догоню к следующей стоянке.
   – Хорошо, Винсент, – посмотрел на него Богров, пожал ему руку и хлопнул по плечу, повесив на него незаметный маячок, – думаю, мы к концу дня ребят догоним и будем тебя ждать на стоянке. Осторожней, тут зверья дикого много.
   – Лады, босс, – ответил Фрост.
   Фрост присел на рядом лежавшее бревно, а Богров и Слава рванули дальше. Ближе к вечеру следы стали настолько свежие, что вода еще не успела набраться в ямку от ноги. Слава указал на это, и Богров сбавил ход, дальше они пошли осторожнее. Мало ли что, дети могут испугаться и выстрелить на любой шорох.
   Выйдя на просеку, увидели вдали гору, частично покрытую зеленью, частично – голыми горными породами. Солнце шло к закату, очертания горы были нечеткими.
   – Я бы ночлег устроил там, в какой-нибудь пещере или углублении, – сказал Богров.
   – Да, и был бы ты тогда как на ладони. Если вокруг враги, я бы устроил свой ночлег вон там, – Слава указал на едва видимое углубление, образуемое кронами деревьев в километре от горы.
   Через час пути, когда уже практически стемнело, они дошли до пологого глубокого оврага с ручейком на дне. Спустились к нему, специально производя шум, и это увенчалось успехом: откуда-то сверху послышались шорохи, затем раздался голос:
   – Стой, кто идет?
   – Свои идут, люди. Я – Богров, отец Семёна, а это мой спутник Слава, мы с миром, – сказал Богров.
   Вокруг было уже совсем темно, другой голос уже возмужавший:
   – Дима, успокойся, – тут в лицо Богрову забил свет фонарика, – это мой отец.
   Семён спрыгнул с маленького уступа и обнял отца. Последний раз они виделись год назад, сын подрос, оброс мышцами, отец же дал седины в волосах.
   – Как вы тут? – спросил Семён.
   – Как только ты выложил ролик и пропала связь, я сразу рванул с товарищами искать тебя, тем более, что в сети какая-то хрень начала твориться, – ответил Богров.
   – Да уж представляю, я как чувствовал, кто-то идет по пятам, стали осторожничать, – сказал Семён.
   – Это правильно, засада у вас правда не получилась, друг твой шумный очень, – указал Богров на Диму – это приходит с опытом
   – Дима вообще две недели, как про все знает, ему еще учиться и учиться, – стал защищать друга Семён.
   – Научим, так, где у вас лагерь? – спросил Богров.
   – Вон там, метров сто отсюда, там есть удобное углубление, – ответил Семён.
   – Лады, Слава, бери детей и идите в лагерь, я за Винсентом пошел, – сказал Богров, – думаю, через пару часов вернусь с ним.
   Богров ушел уже в полную темноту, через час он встретил еле плетущегося Фроста, а через два они уже сидели в лагере и наслаждались горячим лесным чаем, такого в городе не попьешь при всем желании: атмосфера не та и ингредиенты нужны свежие только что сорванные и тут же заваренные.
   – Что, Семён, далеко еще до стоянки предков наших? – спросил сына Богров.
   – Думаю, еще день ходу, и будем на месте, – ответил тот. – Это будет скопление гор в виде подковы, и у подножья одной из них пещера. Рядом с ней и поселились предки. Как там сейчас обстоят дела, никто не знает. Старушка местная говорит, жили там кто-то, да только после распада Советского Союза жители тамошние замкнулись. Всех молодых своих кого замуж, кого женили на местных, – всех собрали и закрылись от внешнего мира. Пару раз к ним отправляли гонцов, да только те возвращались ни с чем, не пустили и не разговаривали с ними, так и бросили их на произвол судьбы, – ответил Семён.
   – Самоизоляция, конечно, хорошо, да только это и деградация вкупе, – сетовал Богров, – так-с, господа молодые и не очень воины, – улыбнулся Богров, – утро вечера мудрее, отбой. Завтра с утра у нас новая жизнь.
   – Это какая? – спросил Дима.
   – Увидишь, молодой воин, увидишь, – успокоил его Слава.
   Все дружно разбрелись по своим спальникам.

   Наутро Богров всех разбудил, молодые просыпались не очень, однако живо повыскакивали, когда им в спальники налили ледяной воды из ручья.
   – Так, у нас часовая тренировка, завтрак и быстрая трусца до места стоянки, лучше хорошо, до седьмого пота сейчас поработать и потом за пять часов долететь, чем семь раз вспотеть и не доползти до цели, – воодушевил своих спутников Богров.
   Тренировка прошла бурно, занятия деда Семёна были просто детским лепетом по сравнению с методикой Богрова. Никаких поблажек, никаких возрастных скидок. Работают на одной скорости и с одинаковой нагрузкой все одновременно. Упал, сдох, едва отдышался – продолжай дальше. После тренировки плотный завтрак.
   – Ешьте-ешьте, ребятки, идти будем быстро и много. Следующий раз поедите только через четыре часа, – сказал Богров.
   – Вот вы нас уморили, не знаю, как мы сейчас быстро пойдем, – сказал Дима усталым голосом.
   – Побежите, вот смотри, – Богров достал из рюкзака, сухие листья какого растения, – это растение с Тибета, тамошние монахи его пьют в периоды болезней и великой усталости, его нельзя много пить, так как сильно тонизирует и при чрезмерном злоупотреблении может пагубно сказаться на организме. Поэтому вот вам по листочку, бросьте в чай, через пять минут все полезные вещества перейдут в чай, и вы почувствуете прилив сил после первого же глотка, – Богров протянул по листочку Семёну и Диме. – А нам, старым волкам, эта чудо-трава и не нужна, хотя, Винсент, ты возьми, тяжко тебе дается этот поход.
   Допив чай, все пятеро собрались и двинулись вперед. Согласно трехмерной проекции местности до гор в виде подковы было идти тридцать километров. Богров планировал пройти их за пять часов. Чтобы не попасть в засаду, то и дело один из путников ускорял шаг и уходил на километр вперед, затем возвращался на двести метров назад и ждал остальных. Несколько раз подобная стратегия позволила избежать поставленных кем-то силков. В замаскированную яму чуть не упал Димка, хорошо, что он был относительно легок, да и повезло: прошел, практически не заметив ловушки. Был бы кто-то потяжелее, свалился бы на колья, установленные в волчьей яме. Другой раз Слава попался в ловушку, которая подвесила его вверх на три метра от земли. Все эти события говорили о приближении к обитаемому месту, хозяева которого как-то не очень жалуют гостей.

   К трем часа пополудни, когда с момента старта с последнего места стоянки прошло пять часов, путники вышли к проходу шириной метров двести между двух явно выделяющихся гор. Чуть ближе к правому краю прохода они увидели большой деревянный столб с высеченными предупреждениями на церковно-славянском и несколькими изображениями гибели существа, сотканного из света.
   Так как точное расположение пещеры было неизвестно, решили обойти полукруг, начиная с правого края. Судя по топографическому изображению, обход мог занять около дня дороги. Решили заночевать у ближайшего горного выступа.

   Утром следующего дня путники двинулись дальше, к обеду они уже прошли середину подковы по осевому сечению и двигались в обратном направлении к проходу меж гор. С самого утра их не покидало ощущение, что за ними следят, Богров сделал маленький привал:
   – По моим ощущениям, нас пасут и, судя по всему, люди. Поэтому энергооружие спрятать, огнестрельное – держать наготове, но первыми огонь не открывать.
   Еще через час пути им попались поставленные через два метра деревянные столбы, очень похожие на установленные в горном проходе, но меньшего размера. Через сто метров их ждали. Все, кроме Богрова, попрятались за деревья.
   Это были десятеро русских с нацеленными на путников металлическими луками. В каждом виделась сила могучая и ловкость звериная. Судя по размерам и силе натяжения, от такой стрелы не спасет даже самый надежный бронежилет. На шаг вперед вышел немолодой, но еще в силе, мужчина:
   – Кто пожаловал в края русов светлых?
   Богров сбросил свои вещи, освободил от всего руки и тоже шагнул вперед.
   – Потомки тех, кто остался на земле русской для борьбы с врагом древним, – сказал Богров. – Ранее невежды богами их называли, а потомки наши войну с ними вели, среди них был предок мой Богомир.
   – Лжебоги они, и предки наши это доказали, да только ничему люди не учатся. Проверить, Богомиров ли ты потомок, мы сможем, а кто спутники твои? – спросил старший.
   – Сын мой, его товарищ и два бойца, что в отряде моем состоят на службе, – ответил Богров. И уже своим спутникам:
   – Бросьте вещи, верят они нам.
   Прибывшие побросали вещи, их тут же собрали встретившие.

Глава 16. Что несет нам день грядущий?

   Степан запустил в сеть ордена свой червовирус «Гидра» —программу с генетическим алгоритмом и вшитыми ясными целями, главная из которых – уничтожение всей информации, касающейся членов анклава, вплоть до вывода из строя серверов и банков данных. «Гидре» было отведено около двух суток для проникновения во все уголки сети ордена, чтобы в определенный час все уничтожить.
   Наверное, это было проведение, ведь ровно в тот момент, когда Богров встретил предков ушедших в Сибирь членов ордена, рухнули все банки данных штаб-квартиры ордена и все вспомогательные и защищенные резервные серверы. Тем самым символизируя новую эру в жизни потомков той сотни, что боролась с агрессором много веков назад.
   Теперь их осталось пятьдесят ульев, общей численностью около полутора тысяч человек, с учетом членов семей. Их фонды не оскудели: группа хакеров анклава вывела все финансы со счетов ордена, а сами счета ордена аннулировали. Знай об этом Юки, они праздновали бы победу.
   Конечно, червь не уничтожил все, часть информации сохранилась на локальных серверах и в каких-то старых резервных копиях, до которых червь не успел добраться. Кроме уничтожения, в задачу червя входило внедрение в резидентную память для ведения поставарийной подрывной деятельности и периодической отправки отчетов о проделанной работе.

   Булатов благополучно вернулся в свой улей, он прекрасно понимал, что держаться разрозненно смерти подобно, поэтому, взяв на себя обязанности исполнительного руководителя анклава, начал прорабатывать механизмы и схемы его объединения в одном, максимум – двух регионах. Согласовать подобную операцию без Богрова не удастся, это он прекрасно понимал, поэтому решил все подготовить к его возвращению.
   К великому счастью, в самом начале образования анклава на его сторону переметнулся Мигель дель Росси. Он всегда жил обособленно, но после произошедшего в ордене Булатов решил переместить дель Росси к себе в улей. Мигель был крайне полезен в деле выявления подсадников Юков, которое давно вел Булатов. В нем с каждым днем просыпался огромной силы подвижник.
   В улей Булатова тайно был вывезен один из охранников с подсадной частью Юка. На нем уже несколько недель тестировали датчики определения враждебного излучения – компактный аурометр, который в случае подсадника выдавал картинку ауры с четким сегментированным контуром синего цвета.
   Мигель же на этом охраннике оттачивал свои телепатические навыки. Ко всему прочему он обнаружил, что таких талантов, как у него, не так уж мало, особенно высока доля одаренных людей среди членов ордена. Не иначе как воля Божья.
   Дель Росси не нравилось работать с охранником, ему приходилось постоянно избегать духовного соприкосновения с подсаженной личностью Юка. Ощущения не из приятных, как будто тебя прошибает током изнутри. Если сдержаться, стерпеть неприятные ощущения и постараться их интерпретировать, то о гостях из космоса складывалось впечатление как о холодных и скользких существах без тепла и души. Приходилось постоянно сдерживать духовные атаки подсадной личности. Вреда от таких атак не было, и в то же время они доставляли не очень приятные ощущения. Как будто окунулся в чан с холодной водой, кишащий осьминогами.

   Размышляя, как же объединить все разрозненные ульи в несколько сильных центров, Булатов приходил к выводу, что центра должно быть три. По одному в Северной Америке и Евразии. И один очень сильный центр исследований в Таиланде. В самом начале создания анклава часть людей из преданных ульев была перемещена на остров Ко-Пан-Ган. В состав исследовательского центра входили по-настоящему одаренные люди.
   Булатов предполагал переместить в Таиланд всех просветленных, а в двух укрупненных центрах оставить только мастеров и воинов. Выбор пал на эту южную страну неслучайно: будучи очень миролюбивой, страна дорожила своим укладом жизни, своей историей и своим народом, а ее правители всячески противостояли любой агрессии извне. Руководство Таиланда открыто выступало против расположения кораблей над ее городами, призывала объединиться против общего врага. В лице тайцев анклав получил поистине преданных друзей и соратников в борьбе с Юками.
   На острове построили полуподземную строго и тщательно охраняемую лабораторию для просветленных. В штатном режиме дома были на поверхности, в случае агрессии они за несколько минут опускались на глубину тридцать метров. Сверху их защищала массивная бетонная стена в десять метров толщиной. Под землей сохранялась вся инфраструктура наземной жизни, обеспечивалась жизнедеятельность по классической схеме жизнеобеспечения основного улья анклава.
   Связь и информационное обеспечение контролировались из центров во избежание утечки информации о местоположении лаборатории и научных разработках.
   Скелдсон консультировал Булатова, все больше и больше они склонялись к созданию центра на границе штатов Канзас и Оклахома, то есть в сердце североамериканского материка. Отсюда по автодороге можно было добраться до любой точки материка не дольше чем за сутки. В качестве базы предполагалось использовать старую пусковую шахту баллистических ракет, списанную и проданную двадцать лет назад частному инвестору.
   Разместить же второй ударный центр Булатов планировал в России недалеко от Москвы. В качестве базы рассматривалось несколько вариантов, наиболее предпочтительным для Булатова был старый исследовательский институт радиоэлектроники, поскольку при его постройке использовались материалы, нейтрализующие электромагнитные помехи. Применяя передовые строительные технологии, практически любое укрепление можно было возвести, а тем более переоборудовать за один-два месяца.
   Жалко было покидать улья, построенные усилиями инженеров ордена, да только выбирать не приходилось. В новые боевые центры будут перемещены только бойцы. Их семьи, а также мастеров с их семьями рассредоточили по резервным ульям анклава, которые находились в непосредственной близости от новых баз. Основные улья остались деактивированы и использовались только как центры обработки данных.
   Однако все эти планы не могли быть осуществлены без согласования со всеми членами совета анклава, поэтому все ждали возвращения Богрова.

   Когда Булатов покинул совещание, патриархи отнеслись к этому достаточно спокойно, лишь отдали вялый приказ поймать его. Каков приказ, таково и исполнение: Булатов-таки сбежал, Творцы ордена пришли в ярость от того, что ушел один из предателей, предрекали ему буквально кару небесную. В течение двух суток собиралась вся необходимая информация для передачи правительствам заинтересованных стран. Шла полным ходом подготовка включения представителей ордена в консультационный совет, созданный высшими руководствами сорока стран для более качественного взаимодействия с внеземной расой.
   То, что произошло через два дня после отлучения Булатова, для всего ордена было полнейшей неожиданностью. В одночасье все банки данных, вся многовековая информация была уничтожена. Всяческие попытки восстановить информацию из резервных копий заканчивались обвалом системы. Фрагменты данных все-таки удалось сохранить, тем не менее восемьдесят процентов информации отсутствовало. Какие-то данные восстановили по памяти, какие-то удалось найти в личных персональных коммуникаторах и компьютерах патриархов.
   Естественно, все понимали, что это саботаж, но поиски ни к чему не приводили, как будто невидимая рука отбрасывала весь некогда могучий орден прочь от поиска истинных причин сбоя и скорейшего восстановления утерянной информации. Лучшие умы ордена не могли справиться с этой проблемой. Часть членов ордена как будто исчезли, на связь не выходили, координаты их размещения не определялись.
   Вдобавок загадочным образом опустели счета ордена, все даже самые тайные и мелкие счета обнулили, что совсем расстроило Творцов, Стратегов и Тактиков. Конечно, в аффилированных компаниях средства на балансе остались, опустошение коснулось непосредственно счетов ордена.
   Из-за несогласованной позиции в управлении некоторые направления работ пробуксовывали. Каждый из Творцов продавливал свою позицию. Начали формироваться группировки, противостоящие друг другу. Это был финал ордена. Ему оставалось существовать совсем не долго.

   Эллиот Майнкрафт, худощавый, высокий, пятидесятилетний мужчина, последние несколько лет был послом США в России. В связи с последними изменениями в мировой силовой структуре, связанными с появлением доминирующей силы в виде инопланетных кораблей, у него прибавилось работы.
   Карьера Майнкрафта начала складываться сразу после окончания Йельского университета, в юридической конторе его отца. Через несколько лет, почувствовав тягу к политике, ушел в штаб предвыборной кампании кандидата от республиканской партии в конгресс США. Благодаря неуемной тяге к работе и прекрасным коммуникативным качествам он быстро завоевал симпатию конгрессмена и стал его помощником уже после избраниятого в конгресс.
   Совсем недавно он вернулся из своей страны с вполне четкими указаниями: понять, какие договоренности есть у правительства России с Юками, и предложить планы по использованию этих соглашений. Задача, на первый взгляд, несложная: между этими странами последние двадцать пять лет выстраивались партнерские взаимоотношения. И все-таки для западного человека русская мотивация, русский образ мышления и русские мечты всегда оставались загадкой. Россия не была той, какой она была во времена Советского Союза, однако все равно с ней приходилось считаться: несколько сот ядерных боеголовок обиженной страны могли очень навредить.
   Вдобавок неожиданно на мировую арену вышла некая сила, называвшая себя орденом Патриархов, обладающая, по их словам, колоссальными материальными и информационными ресурсами. Штаб-квартира ордена оказалась в России, и Эллиоту предстояло связаться с ее представителями, чтобы установить дипломатические отношения и засвидетельствовать свое почтение. Следовало также обговорить с ними согласованные действия по вводу представителей ордена в консультационный совет. Разведка доложила, что в ближайшее время будет назначено заседание, на которое прибыли представители всех стран, входящих в этот совет – около сорока развитых и развивающихся государств, – практически вся Европа, США и Япония. Россия изначально не была в их числе, но после нескольких жестких переговоров с руководством этой варварской страны участникам пришлось потесниться. Остальных решили не звать по разным причинам – кого-то из-за религиозных расхождений, кого-то из экономических соображений, кого-то просто люто ненавидели. Русские хотя бы предсказуемы, в отличие от, скажем, же китайцев или арабов.
   После появления Юков в США сложилось четкое понимание, что воевать можно, да только технологическое превосходство противника весьма значительно. Войну в одни ворота вести бессмысленно, поэтому было решено выторговать у потенциально сильного игрока лучшие условия для себя. Именно этим США и занялись и в составе консультационного совета, и сепаратно.
   Эллиот Майнкрафт чувствовал, что эта позиция детально согласована с Юками и четко ими контролируется. Однако доказательств и каких-то способов изменить сложившуюся ситуацию у него не было. Недавно заметил, что существенно поменялся состав приближенных к президенту людей, а те, что остались, отступили от своих взглядов на политику и устройство государства. Любая попытка властных структур изменить политический курс тут же жестко пресекалась, инициаторы практически в одночасье сходили с политической арены.
   Встречу консультационного совета с орденом Патриархов планировалось провести через неделю, а до того момента у посла США в России было еще много дел. По словам пришельцев, активная фаза их присутствия начнется не раньше декабря текущего года, поэтому необходимо было выработать удобное для Штатов «совместное» видение всех заинтересованных сторон и подготовить население к предстоящим событиям.

   В Воронеже стояла солнечная погода, Игорь Юрьевич Акушев обдумывал недавнее событие, связанное с двумя сбитыми СУ-35 его полка. Ему позвонил друг детства с просьбой, в указанный день поднять в воздух два истребителя. Командованию ВВС и ПВО было приказано не предпринимать никаких действий против кораблей пришельцев. Однако в приказе не содержалось никаких указаний на случай агрессии против мирного населения. Именно этим и мотивировалась просьба поднять два самолета.
   С просителем Игорь Юрьевич дружил с первого класса, после школы вместе закончили высшее авиационное, затем пути их как-то разошлись. Товарищ пропал на несколько лет, а когда объявился, – это был совсем другой человек. Да и сам Игорь Юрьевич изменился: армия выбила из него дурь и позерство. Лепший друг помогал ему продвигаться по карьерной вертикали, в бытовых проблемах иногда был первым, кто откликался. Взамен ничего не просил, говорил, придет время, сочтемся. Вот и попросил.
   На самом деле никто бы и не заметил, что в ста километрах от Москвы что-то происходит: после появления пришельцев еле заметные всполохи на радарном экране стали обычным явлением. Объяснили отдачу приказа тем, что во время проверки в комнате диспетчеров Акушев обратил внимание на необычные показания радара, спросил, что происходит. Дежурный ответил, что с минуту наблюдается небывалая активность севернее Москвы. Решением командира в воздух подняли два заранее подготовленных истребителя.
   Дальше воздушный бой, гибель одного пилота, взбучка от министра обороны и вполне правдоподобная история о случившемся. Игорь Юрьевич не жалел о том, что сделал. Он был потомственный военный, прошел войну в Афганистане и участвовал в некоторых других крупных международных конфликтах. Мысль, что над твоей страной висит несколько кораблей неизвестной расы, с неизвестными намерениями его как защитника родины очень коробила. Именно поэтому он откликнулся на просьбу своего товарища детства. Вдобавок ему явно дали понять, что пилоты с большой долей вероятности останутся в живых, но, к сожалению, один погиб, а второй пропал без вести.
   Чуть позже товарищ вышел на связь весьма неожиданным образом: он приехал лично. Друзья сели в машину. Гость рассказал, что второй пилот жив, здоров, его семья эвакуирована. О погибшем пилоте сожалеет, но спасти его в той ситуации было невозможно. Два самолета были необходимы для проверки поведения Юков в боевой ситуации по просьбе организации, которая все это и затеяла. Задача выполнена на сто процентов, все сведения, требовавшиеся для использования против пришельцев, собраны. Игорь Юрьевич выслушал и спросил про организацию. Друг объяснил, что организация древняя и могущественная, цель ее – защитить людей от Юков. Но, как зачастую бывает, в ней все прогнило насквозь, а теперь осталась горстка воинов, верных древней идее. Организация ищет новые возможности противостоять неприятелю. Товарищ попросил поддержки в вопросах противовоздушной обороны, а взамен обещал всяческую помощь на земле, в частности, в виде новых технологий.
   Акушеву не нравилась сама идея организации, зато близка была тема противостояния. Вызывало уважение то, что бойцы этой организации смогли успешно противостоять Юкам в воздухе, а на земле они были практически наравне. Он подтвердил свое согласие участвовать в этой кампании, только попросил до определенного момента не раскрывать его причастность. Лучше его использовать не распространяясь о его участии.
   Буквально сегодня вечером друг снова вышел на связь с Игорем Юрьевичем, спрашивал, знает ли он несколько хорошо защищенных разоруженных и выведенных из эксплуатации объектов. Акушев обещал подыскать наименее уязвимые. В Подмосковье был старый исследовательский институт РВСН, закрытый еще в начале девяностых, а в середине нулевых вообще заброшенный. Укрепление было настолько надежным, насколько могли строить в советское время в эпоху холодной войны. В каком состоянии объект находился сейчас, Игорь Юрьевич не знал.
   Обдумав и взвесив все плюсы и минусы, Акушев решил оказывать всяческое содействие своему товарищу в его противоборстве с кораблями пришельцев, нависшими над городами России, а сейчас задействовать двоих курсантов, находящихся в Москве в отпуске. Он приказал им съездить в этот заброшенный институт и прислать ему фотоотчет.

Глава 17. Печать

   Богрова и его спутников проводили в деревню. Путь занял час, минут пятнадцать они шли практически через бурелом какими-то обходными тропами, которые знали местные. Затем деревья начали редеть с каждой сотней шагов. В деревне их проводили на центральную площадь, где уже ждали по меньшей мере человек двести мужчин и чуть больше женщин, вокруг бегало множество детишек. Что говорить, уход от цивилизации, отсутствие алкоголя и прочих соблазнов благотворно повлияли на демографию этого населенного пункта.
   Судя по состоянию домов, их использовали лишь для приема непрошеных гостей, таких как Богров. Жили местные явно не в этих жалких лачугах, а хибары поддерживали ровно на столько, чтобы те не разваливались. Дети обступили гостей, разглядывали, тыкали пальцами. Чужаков они никогда не видели, поэтому смотрели, на них как на диво дивное, чудо чудное.
   Мужчины стояли спокойно, даже луки и мечи убрали. Мечи, надо сказать, были странные. На мечах тех, кто, видимо, был по званию старше, Семён, присмотревшись, заметил символы в виде сокола. Причем ни один не был похож на другой. Всего особых мечей было пять штук, воины, держащие их, стояли как бы отдельно от всех остальных и пользовались большим уважением. Семён указал взглядом на замеченные детали, Богров сначала не понял, но, присмотревшись, догадался, что хотел сказать ему сын.
   Все чего-то ждали. Через полчаса после прихода в деревню, со стороны гор показался тот, кого ждали. Это был мужчина лет за сто, он еле передвигался, и тем не менее шагал сам, хотя рядом шли две женщины, то и дело порываясь его поддержать. В руках старец держал посох странного вида из серебристого, испещренного прожилками, металла с навершием в форме ромба.
   Подойдя к прибывшим, старик посмотрел на Богрова невидящими глазами, затем на Семёна, Славу, Диму и остановился на Фросте.
   – Сношения с сине-голубыми были у тебя? – спросил он у Фроста.
   – Принудили меня к действиям скверным, – ответил Фрост.
   – Вижу, добрые намеренья у тебя Винсент, – сказал старик. – А воеводу своего благодари, без него пропал бы.
   – Вы оба видели старушку, она – единственная ушедшая от нас – дочь моя, одна из младших. Сказала, устала я от вашей жизни, мы и не стали удерживать, – сказал старик, глядя на Семёна и Диму. – Да, знания у вас хорошие, прав ты, мечи очень древние, выкованы, когда еще было две луны, с тех пор и в строю. Смело, что вдвоем пошли, значит, и войну выиграете, а то сомневался. Со сложностями справишься, помыслы твои чисты, – посмотрел он на Семёна. – А твои иногда эгоистичны, – взглянул старик на Диму, – решишь сию проблему, будут тебе почести еще при жизни.
   Пришлые стояли, разинув рты.
   – Слава, древнее имя, когда грянет с небес синяя молния, останешься ты один из нескольких десятков наукой заведующих, сохранишь ты ее для потомков, – сказал старик Славе, перевел глаза на Богрова:
   – Боль тебя съедает изнутри, вижу, отпусти ее, сын-то рядом, и никуда больше от тебя не уедет и не исчезнет. Хотя нет, будет совсем скоро период вынужденной разлуки, да только закончится все благополучно. Сын ты рода древнего Богомирова, перечислять всех предков твоих устану. Основали место это по прошению одного из предков твоих. Значит, тебе и открывать печати.
   Старик остановился, махнул одной из сопровождающих, та подставила стул, старик сел:
   – Думаю, надо гостей принять, ибо родственники они нам, кроме паренька, – указал он на Диму. – Да угостить хлебом-солью, а пока готовитесь, буду в своей берлоге разговор вести с гостями да воеводами нашими. Совет военный держать.
   Женщины, мужчины и дети быстро стали расходиться, направляясь в сторону подножья горы. Путников настороженно проводили к горе. Стоя всей гурьбой перед отвесной стеной, ждали. Богров и его сын догадались, что сейчас будет, так и получилось. Старик подошел к горе, поднес посох навершием к малозаметной выемке, рядом выехала каменная панель, он набрал определенную комбинацию символов, и гора начала двигаться. Массивная глыба ушла в сторону, образовался проход шириной пять метров.
   Все, включая Богрова и его команду, вошли внутрь. Старик произвел необходимые манипуляции, чтобы закрыть вход. Пещера мгновенно превратилась в просторное помещение, в середине него текла река. В центре поселения стоял большой дом, был он и ратушей, и жилищем старика. В пещере было светло, как днем вне пещеры, а источник света нельзя было определить.
   Гостей проводили в ратушу, вместе с ними туда вошли и пять хозяев древних мечей. Старик пригласил всех за круглый стол:
   – Расскажите воеводам нашим, как дела на большой земле, – попросил старик.
   – Последние новости пятидневной давности, сказал Богров. – Орден как таковой изжил себя. Структура наша была раздроблена по всей планете, думаю, по большей части поэтому многие и скурвились. Мы создали еще одну организацию из самых преданных людей. Новая структура имеет совет, состоящий из девяти самых опытных и лучших представителей – по трое от каждого вида деятельности: воины, просветленные и мастера. Враг висит над всеми крупными городами, постоянно прибывают новые корабли, когда ожидать атаки, никто не знает, – сказал Богров.
   – В первый месяц зимы, – сказал Старик.
   – Получается, у нас есть два месяца на подготовку к этим событиям, – откликнулся Богров. – Мы сейчас активно развиваем наши знания в оружии энергетического свойства. Сын мой обнаружил, что ранее орден противостоял древнему злу с помощью еще более древнего оружия. Затем понял, что старинные летописи, содержащие сведения о месте сохранения оружия, сокрыты здесь, собственно, поэтому мы сюда и пришли.
   – И это хорошо, потому что без потомка Богомирова все равно не открыть вход в святилище знаний и истории, – сказал старик. – Запечатан вход кровью потомков его. Открыть можно, лишь пролив кровь прямого потомка Великого воина.
   – Как-то даже не удивляюсь такому раскладу, – сказал спокойно Богров.
   – Это да, предки наши умели тайны скрывать, – заключил Старик.
   – Когда приступим к открытию печатей? – спросил Богров.
   – Делать это надобно потемну, так говорит писание древнее, – ответил старик.
   – А можно почитать ваши писания? – спросил Семён.
   – Да, конечно, – ответил старик.
   Семёну принесли старую книгу, текст церковно-славянский, век примерно четырнадцатый, корочки обшиты кожей, книга запиралась на замок.
   – А как открыть книгу? – спросил он старика.
   – Думаю, тебе будет несложно, – сказал старик, – всяк, кто умом не обделен, тот замок откроет огнем.
   Семён взял свечку и поднес к замку, под определенным углом начинали играть блики практически не видимых ямок на замке. Семён поддел их пальцем, и замок открылся.
   – Хм… Похвально, – сказал старик, – думал, долго провозишься. Принесите нам трапезу.
   – У меня вопрос: откуда свет в пещере? – спросил Богров.
   – Честно, не знаю, какое-то описание должно быть в книгах, что за печатью, – ответил старик.
   Принесли трапезу – каша, капуста, картофель, мясо и квас. Ужинали и разговаривали.
   – А чем против неприятеля лютого современные воины ордена пойдут? – спросил первый из воевод.
   – Оружие, что лучами световыми и шарами огненными стреляет в неприятеля, да мечи, выкованные из металлов разных, – ответил Слава. – Передвигаемся мы на телегах самоходных, для них придумали щиты против оружия их.
   – А оружие с собой вы принесли? – спросил тот же воевода.
   – Да, знали, что Юки вокруг летают, в деревни местные наведываются, – ответил Богров.
   – Научите нас пользоваться? – спросил второй из воевод.
   – Научить научим, показать покажем, да только его надо заряжать, к сожалению, беззарядные мы пока не придумали, – сказал Богров.
   – До темноты еще часа два, думаю, можно поупражняться, – сказал первый воевода.
   Они доели и вышли на огороженный участок – арену для обучения стрельбе, метанию и ближнему бою. Богрову дали его оружие, он прицелился, выстрелил в мишень и прошил ее насквозь. Место отверстия примерно с руку в диаметре загорелось. Затем Семён взял свое оружие и тоже выстрелил. Отверстие было меньшего размера, примерно в два пальца толщиной, и не загорелось, а оплавилось. Затем они продемонстрировали свои молекулярные мечи на все тех же чучелах.
   – А давай попробуем на мечах биться? – предложил первый воевода.
   – А давай, – согласился Богров.
   И сошлись они в битве шуточной, искры летели во все стороны. Дуэль получилась интересная: с одной стороны, старая традиция ведения боя на мечах, с другой – совсем новая система. Битва длилась минут пятнадцать, затем стало понятно, что батарея меча Богрова садится, а меч воеводы работал во всю мощь, как и прежде. Вдруг, парируя удар, меч Богрова вспыхнул, и меч воеводы прошел сквозь металл, как нож в масло. Только и успел отскочить от гибели неминучей.
   – Да и правда, проблема с зарядкой, хотя держался он хорошо, практически наравне, – сказал Слава. – Основная проблема у нас в компактных высокоемких элементах питания.
   – Отличный бой, – похвалил воевода. – Не ожидал, думал, современные люди похилее будут.
   – Да уж, меч не жалко, думал, вообще противостояния не будет, – сказал Богров.
   Старик вышел из ратуши и сказал:
   – Пора, путь долгий до печати.
   И они пошли к верховью речушки, что протекала через деревню. Дорога была недлинная, а для старика долгая. Прошли в помещение поменьше через сводчатое сужение, затем – еще поменьше, при этом дорога по широкой дуге все время уходила вправо. Богров прикинул: они шли внутри гряды, все дальше уходя от входа и все ближе к осевому центру. Зажгли факелы, освещения уже не было.
   Наконец подошли к печати. Причем это действительно была печать – круглая дверь на мощных петлях из черного, как смоль, металла. Судя по всему, помещение было создано задолго до нашествия две тысячи лет назад.
   – А как долго существует эта печать? – спросил Богров у старика.
   – Все, что я могу сказать, создали ее прародители народа русов несколько тысячелетий назад, – ответил старик. – Все, что тебя интересует, за этой печатью.
   – Как открыть? – спросил Богров.
   – Подойди к пьедесталу, – указал старик на возвышение, на котором был установлен постамент, увенчанный шаром диаметром тридцать сантиметров.
   Богров подозрительно осмотрел шар и вопросительно посмотрел на старика.
   – Поставь свои руки в соответствующие углубления по правой и левой стороне, стоя лицом к печати, – сказал старик. – Дальше все само произойдет.
   Богров подошел, положил руки в углубления в форме ладоней с пальцами, и – ничего не произошло.
   – Старость! – посетовал старик. – Нажми ладонями на эти углубления.
   Так и было сделано, тут же углубления провалились в шар. Богров почувствовал боль на запястьях, покалывание в пальцах, затем жжение в ладонях и облегчение. Когда боль прошла, его руки наконец были освобождены. Сделав шаг назад, он чуть было не упал: сказалась потеря крови. Сколько было взято, он не мог сказать, однако легкая тошнота и головокружение говорили о потере от двухсот до пятисот граммов за какую-то минуту.
   – Что дальше? – спросил он у старика.
   – Ждать, – ответил старик, – по вашим меркам примерно час.
   Семён все время пока ужинали, не отрывался от книги. Когда отец тяжело опустился на камни рядом с ним, он закрыл книгу. Читать было тяжело: язык сильно изменился, и все же минут черездесять после начала чтения он читал уже бегло.
   – Отец, ты знаешь, что согласно книге, они сюда пришли в тысяча двести сороковом году как хозяева, посетившие свой охотничий домик. Место это было давно известно, и с какого-то времени знания о нем целенаправленно вытравливались из памяти служителей ордена. Уже тогда у нашего пращура было предчувствие развала ордена как инструмента противостояния Юкам. Ты знал, что у них был долгоиграющий план?
   – Нет, ничего не знал, – ответил Богров сыну.
   – Твой отец ничего не знал, – сказал Старик. – Род ваш утратил свое могущество в начале двадцатого века. Война у вас была жуткая, называлась Отечественная, тогда вообще все наперекосяк пошло. Ваш род мог вообще прерваться. Прадед твой под призыв попал, а когда вернулся, потерял контакты со всеми, кого знал. Потом онмного где служил. Твой же дед пару раз чуть в беду не попал, потом осели неподалеку отсюда. Интересно, что твой отец в свое время послушал призыв сердца и уехал в столицу, да там совсем непостижимым образом вернул ваш род в орден.
   – А как? – спросил Семён.
   – Долгая история, – сказал Богров, уже практически восстановившийся после кровепускания. – Закончим тут, расскажу по пути в Москву.
   – А еще в книге было сказано, – продолжил рассказ Семён, – что воинов-то пошло сюда десять, а вот про одиннадцатого ничего не сказано. Одиннадцатый был, как раз наш предок, который привел сюда дружину свою с семьями, воссоединил с уже живущими здесь и наказал хранить печать. После того как открыл печать и просидел за ней месяц, удалился туда, откуда они сюда пришли. Печать закрыл ровно таким же способом, как открыл.
   – Понятно, ДНК обновил, – сказал Слава. – Умно, тем самым свел к минимуму проблему мутации ДНК.
   И тут печать заскрипела, элементы в виде ясных соколов начали двигаться по причудливым траекториям. Печать выдвинулась вперед и открылась нараспашку. А за ней темнота. Лишь только Богров ступил за порог, зажегся свет яркий и теплый, как в солнечный день.
   – Тебе и сыну твоему нужно идти до самого конца, – сказал Старик. – Я дальше не пойду, устал, воеводы мои помогут с вещами.
   Богров подумал, о каких вещах он говорит? Но не стал уточнять, и они с сыном пошли вглубь. По мере движения проход расширялся. Через несколько сот метров вышли к вырубленному в горе помещению, в котором рядами стояли стеллажи для установки оружия, к сожалению, пустые. И уже дойдя практически до конца, Фрост заметил, что на нескольких стеллажах у стены лежат какие-то предметы, он метнулся туда и воскликнул:
   – Босс, тут есть вооружение!
   Богров спокойно подошел и увидел целиком заполненные стеллажи:
   – Думаю, тут человек на пятьдесят. Соберите это все и выносите к печати, а мы с Семёном дальше идем. Если через два дня не выйдем, то возвращайтесь в Москву без нас.
   – Мы без тебя не уйдем, – сказал Слава.
   – Уйдете, я приказываю выполнить мое поручение. Булатову расскажешь все, что тут произошло, и в случае чего пусть действует на свое усмотрение, – жестко прервал Богров разброд и шатание.
   – Есть, – взял себя в руки Слава.
   Богров и его сын двинулись дальше. В следующем помещении увидели ровный ряд вмурованных в стену золотых пластин, беглый осмотр текстов позволил определить, что перед ними летопись руссов исключительной древности. Никто не сомневался, что народ древний, но чтобы настолько, предположить не могли. Предварительная оценка давала основания говорить об истории длиной в несколько тысяч лет. Путь через зал с пластинами занял добрые два часа. Наконец они встали перед дверью в человеческий рост с изображением человека, прямо им в голову лился свет. Богров толкнул дверь, она не поддалась.
   – Сёма, помоги мне, – попросил он.
   Они попробовали вместе толкнуть дверь, но ничего не вышло. Тут Сёма заметил круглую выемку глубиной один и диаметром ровно шесть сантиметров. Он достал из кармана предмет, подкинутый бабулькой из деревни, и приложил. Металлический круг встал в выемку, как родной. Что-то щелкнуло, и дверь приоткрылась.
   За ней было пусто и темно, лишь в метрах пятнадцати был виден круг света диаметром два метра, идущего откуда-то сверху. Богров вошел в дверь, Семён следовал за ним. Дойдя до круга света, они вступили в него. И тут дверь захлопнулась.
   – Ты ли потомок Богомиров? – спросил голос сверху.
   – Мы! – ответил он. – Я и сын мой.
   – Докажите, – и тут из пола поднялся шар, очень похожий на тот, что был перед печатью, – прикоснитесь пальцами к шару.
   Богров и Семён прикоснулся к шару, ощутил легкий укол – и шар исчез.
   – Хочешь познать правду Богомирову? – спросил голос.
   – Да! – дружно ответили люди.
   Тут на них снизошел настолько яркий свет, что они упали на пол без чувств.

   В Москве уже было двенадцать часов ночи следующего дня, Булатов получил все данные для создания двух боевых центров в России и в США. Нужно было подтверждение Богрова. Ждать его Булатов планировал еще три дня.

Глава 18. Надежд песочные замки

   Подходил к концу третий день ожидания известий от Богрова. Их все не было. Неожиданно пришло сообщение от Славы:
   – Мы возвращаемся без Богрова, он остался за печатью. Приказал по истечении двух дней идти без него, Булатову передать, чтобы он сам принимал решения по анклаву.
   – Сколько вам до Москвы? – спросил Булатов.
   – Еще сутки до машины, потом двое до улья, – ответил Слава. – Мы груз несем, поэтому идем медленно, местные помогают.
   – Хорошо, жду от вас каждые двенадцать часов доклады о продвижении, – сказал Булатов.
   Связь прервалась. Булатов думал, какая еще печать, какие местные, какой груз, но не стал расспрашивать Славу: лучше дождется его приезда и всю подноготную выведает. Раз Богрова не будет какое-то время, а создать укрупненные центры необходимо в кратчайшие сроки, то нужно собрать совет и решить, как дальше поступать. Он разослал вызов всем членам совета, и через два часа совет вышел на связь:
   – Богров пропал на неизвестное время, а без него мы не можем начать необходимые для выживания анклава действия, – начал Булатов. – Поэтому предлагаю вместо Богрова выбрать кого-то временно на его место, например текущего начальника его улья.
   – А что с Богровым? – спросил Скелдсон.
   – Он поехал на поиски старых преданий основателей ордена, – ответил Булатов. – Сопровождающие Богрова уже возвращаются по его приказу, сам он пока на связь не выходил, чтобы не зависли решения судьбоносных вопросов, я и собрал совет.
   – Хорошо, – сказал Йохан Петерсберг, член совета от мастеров, – только не вижу смысла включать в совет его заместителя, он может не обладать всеми необходимыми качествами, давайте назначим Аса из другого улья.
   – Кого? – спросил Булатов.
   – Например, Иона Подрески из одного польского улья, – ответил Йохан.
   – Что-то мне вообще не нравится идея временного введения в совет, может, оставим место за Богровым со сроком ожидания год, а пока его голос разделим на три подголоса – для просветленных, мастеров и воинов, – предложил Вирийа Вонграт, член совета от ученых.
   – Согласен! – ответил Булатов. – Голосуем.
   Все проголосовали утвердительно.
   – Отлично, тогда я отвечаю за голос от воинов, Йохан – от мастеров, Вирийа – от просветленных, – резюмировал Булатов. – Следующий вопрос повестки дня: совместно со Стивеном мы разработали план снижения рисков для выживания людей анклава. Для этого создаем одну усиленную базу просветленных в Таиланде на Ко-Пан-Гане, ответственный Вирийа. Два центра обеспечения в резервных ульях анклава рядом с военными базами в России и США, ответственный Йохан. И там же две военных базы, ответственные я и Скелдсон.
   – А что с остальными странами, – спросил Луис Маркес де Перейра из Бразилии от ветви мастеров.
   – Товарищи, нас всего пятьдесят ульев, при всем желании мы даже один небольшой город с трудом защитим, важно сейчас самим выжить, – сказал Булатов, остальные члены совета утвердительно зашумели. – Голосуем.
   Все, кроме Луиса Маркеса, проголосовали утвердительно.
   – Луис, расскажи нам свои мысли, – попросил его Йохан.
   – Думаю, нужно оставить старую структуру, у нас будет больше шансов на выживание отдельно друг от друга, – сказал Луис. – Раскрытие одного улья не ставит под удар большое количество остальных ульев.
   – Луис, центры обеспечения будет сложно раскрыть, они будут обособлены от военных баз и научного центра, – сказал Скелдсон.
   – Думаю, у Луиса Маркеса есть другие причины, – сказал Булатов, глядя на материалы, только что полученные от Степана. – А если я разрешу собрать всех твоих родственников, включая кузенов, кузин с собой?
   – Тогда я согласен, – ответил Луис Маркес, потупив взгляд.
   – Отлично! – сказал Булатов. – Тогда, чтобы не было разногласий, все, кто хочет, на свое усмотрение собирает всю свою родню по мужской линии под свою ответственность, нам нужно обновление крови в анклаве.
   – Саша, ты понимаешь, какая это орда будет! – воскликнул Скелдсон.
   – Да, Стивен, поэтому и сказал «на свое усмотрение», – ответил Булатов. – В резервных ульях будут жить и работать только члены анклава, остальные – в укрепленном месте.
   – Спасибо, – ответил Луис Маркес, ему вторили еще трое членов анклава.
   Перед тем как закончить заседание совета, они посовещались еще час по другим важным вопросам, касающимся места новой дислокации, утверждения планов переселения, общего количества членов анклава, возросшего с чуть менее полутора тысяч до трех. Все новые члены анклава должны были пройти проверку на отсутствие враждебного настроения и присутствие подсадников. Также требовалась разработка ускоренного курса подготовки и посвящение в суть проблемы.
   Булатов сообщил Мигелю дель Росси, что работы у него прибавится. Помимо сканирования и проверки новичков, необходимо их быстрое обучение. Мигеля это не напугало, он с недавних пор понял, что может в неподготовленного человека вложить определенный набор базовых знаний с помощью методики ментального программирования, что могло очень пригодиться при большом количестве обучаемых.

   Слава, Винсент и Дима шли к машине через лес. Их сопровождало двадцать воинов, они несли мечи, предметы наподобие скипетров и какие-то маленькие коробочки с резными соколами. Пока не было времени разобраться с этими устройствами.
   На душе у них было тяжело. Во-первых, они возвращались без своего Аса, а для члена анклава наследника ордена это траур. Даже мысль, что Богров жив и скорей всего вернется, их не успокаивала. Во-вторых, старик, что их встретил, умер. После того как открылась печать, он вернулся в свой дом и скончался, сидя в кресле главы общины, держа в своей руке посох, как воин на своем посту, как бы говоря своей смертью: «Враг не пройдет, ибо я на чеку». В-третьих, они унесли практически все вооружение из запасников, оставив только по два меча, скипетра и коробочки для Богрова и его сына. Новый глава общины успокоил, заявив, что жителям деревни это оружие ни к чему. Они обеспечены всем необходимым ровно настолько, насколько требуется. В-четвертых, им придется двигаться на автомобиле Богрова, как он будет выбираться из леса и добираться до Москвы, они совершенно не представляли.
   Вместо старика главой общины стал первый воевода. Ритуал принятия поста главы общины был удивительным. Он взял посох, сел в кресло и установил посох в специальное гнездо. И просидел, замерев в такой позе, целые сутки. За это время его глаза обесцветились, волосы поседели, хотя он остался все таким же сильным и могучим. Через сутки он встал как ни в чем ни бывало и заговорил так же, как встретивший их старик. Возможно, посох и кресло обладали какой-то способностью пробуждать память предков. Но и в этом разобраться времени не было.
   К концу дня они дошли до машины, сгрузили все оружие, и Слава сказал:
   – Спасибо, братья, нас разделяют века разлуки, и побывав тут, мы ощутили себя, как в родительском доме.
   – Вы оказали нам честь, всегда рады видеть вас в наших краях, – ответил первый воевода, бывший прежде вторым воеводой.
   – Есть одна просьба, – сказал Фрост.
   – Проси, что хочешь, брат, – сказал первый воевода.
   – Можете нам одолжить два ваших лука и стрелы? – попросил Фрост.
   – Да, конечно, этого оружия от предков нам досталось предостаточно. По нашим подсчетам, стрел у нас было тьма-тьмущая, луков тьма, мы используем только полсотни луков и около пяти сотен стрел, – ответил первый воевода.
   – Отлично, спасибо, – сказал Фрост, – о воеводе нашем позаботьтесь, как выйдет.
   – Да, конечно, ведь он сын Богомиров. В добрый путь, братья, – попрощался первый воевода.
   – Господи, спаси нас всех. Доброго жития, – попрощался Слава.
   Они уложили луки в машину, завели и тронулись в путь. Дорога обратно была проще и быстрее. Проезжая мимо Семёновой «хонды», они остановились, уничтожили ее окончательно, как намеревался сделать Богров еще при первом ее осмотре.
   Доехав до деревни, в которой заночевали Семён и Дима, они убедились, что деревня пуста: то в домах, то на улице попадались только высохшие трупы старушек. Бабушка, что приютила юношей, лежала в своей комнате:
   – По-видимому, своей смертью, – сказал Дима.
   – Умерла она два дня назад, посмотри, в руках книга, стакан практически полный, думаю, отошла вместе с главой общины, – сказал Фрост.
   – Да, жидкость еще не испарилась, при такой температуре уровень свидетельствует как раз о двух днях, – сказал Слава. – Надо похоронить всех.
   Они по-христиански похоронили бабульку.
   – Темно уже, ночуем тут в машине, загоним ее вон в тот сарай, – сказал Слава.

   На следующее утро, как только начал заниматься рассвет, Слава, Винсент и Дима, стартанули по направлению к Москве. Через два часа пути они выехали к федеральной трассе М52, деактивировали шины низкого давления и на всех парах понеслись домой.
   Путь обратно занял больше времени из-за загруженности автомобиля и стремления не привлекать к себе внимания. Их несколько раз останавливали блюстители порядка, спрашивали, что за мечи, что за коробки, где накладная. От одного откупились, но чтобы снова не попасть впросак, изготовили поддельные транспортные накладные, в них отметили, что везут игровое оружие на съезд толкиенистов в Москве, который пройдет в начале октября. Полицейские смотрели подозрительно, поражались, что старые дядьки все в игры играют, но пропускали.

   Через двое суток они приехали в резервный улей Богрова, где их встретила Вера, которая выбежала, завидев автомобиль мужа, и сильно удивилась, что его нет в машине:
   – Где Богров? – с нотами разочарования, обиды, злости и мольбы спросила она.
   – Остался за дверью печати, – ответил Слава и рассказал все, что с ними произошло.
   – Понятно, есть прогнозы, когда они вернутся? – спросила Вера.
   – Предок его там сидел месяц, думаю, что босс там просидит не меньше, – ответил Слава. Увидев Степана, он сказал:
   – Мы тут сделали снимки табличек, что в зале памяти, запусти расшифровку, думаю, отцу твоему такая идея понравилась бы.
   Степан молча взял флеш-карты и ушел.
   – Переживает? – спросил Слава Веру, глядя в след Степану
   – Конечно, он же его сын, и немного ревнует, – ответила Вера.
   – Он же понимает, что Богров за ним бы так же пошел и через всю планету насквозь, и в космос?
   – Понимает, многие понимают ревность, и все равно не могут избавиться от этого чувства, – ответила Вера.
   – Думаю, все будет хорошо, Семён– славный парень, без притязаний и обид, работает, как Богров, и такой же взрывной в экстренных ситуациях, и такой умный при принятии решений, – сказал Слава.
   – Знаю, – улыбнулась Вера. – Муж много рассказывал про него.
   Всей гурьбой начали разгружать привезенные из поездки предметы, по одному экземпляру было унесено в лабораторию, оставшиеся закрыли в арсенале.
   Булатовв это время был занят созданием военных баз и координацией работ по возведению научного центра и двух центров обеспечения. Он собрал телеконференцию:
   – Степан, Слава и Винсент, – сказал им Булатов, – исследование этих образцов очень важно для нас.
   – Понимаем, – ответил Слава, – если удастся активировать оружие, то это будет одна из важнейших вех в нашем противостоянии Юкам.
   – Исследование летописей запустил, пока только идет начальный процесс обучения системы распознавания, приходится многие детали проверять вручную, мне помогают лингвисты из научного центра. Идет пока тяжело, и все-таки со временем система распознавания будет работать все более и более автономно. Снимков мало, и некоторые очень плохого качества, будет исследовано только примерно около десяти снимков, —рассказал Степан.
   – Слава, как я понял, ты сфотографировал двести табличек, а сколько их там было всего? – спросил Булатов.
   – Мы сфотографировали одну четверть десятой доли процента, – ответил Слава.
   – Так их там было восемьсот тысяч?!! – воскликнул Булатов.
   – Да, около того. Все проходы мы не изучали, грубый расчет указывал на эту цифру, – ответил Слава.
   – В общем, я подумаю, что мы можем еще сделать, – сказал Булатов. – Как только будут первые успехи по активации оружия или расшифровке летописи, сообщайте мне.
   – Да, конечно, – заверили все участники беседы.
   – И отправьте десять образцов вооружения на Ко-Пан-Ган, по пять в оба центра обеспечения и по десять на новые боевые базы, – распорядился Булатов.
   – Какие центры обеспечения и какие боевые базы? – спросили непонимающе Слава и Винсент.
   – А, да вы же не знаете, – и он рассказал о предстоящей реорганизации.
   – Да уж, стоит на неделю отлучиться, а тут такие преобразования, – сказал Слава.
   – К этому очень долго шли, основная ошибка, что была допущена в свое время, – это разрастание ордена до тех размеров, что были накануне прибытия Юков, – сказал Булатов. – Возрастает вероятность утечки информации и неэффективного управления, когда все управляют всем. Ладно, работайте, сообщайте о любых своих успехах, – Булатов отключился.
   – Хорошо хоть Булатов ключевая фигура, – сказал Фрост.
   – И не говори, – согласился Слава, – другой бы не вывез, а Саша вывезет все. Конечно, как организатору до Богрова ему далеко, зато он компенсирует это пылом и напором.

   Степан сидел и смотрел на фотографии золотых табличек, он был ошеломлен обнаруженным. Догадки, что планета Земля создана искусственно, высказывались давно, ведь многие постоянные, выведенные в рамках Солнечной системы, резонансы планет, структура звездной системы были уникальны для космоса. Ученые разных стран отмечают это, но явных доказательств не было. Теперь же они есть: этим табличкам очень много тысяч лет.
   Он вызвал Булатова:
   – Мне кажется, надо туда отправить экспедицию, – сказал Степан.
   – На Алтай? – спросил Булатов.
   – Да, хочу все пластины сфотографировать в высочайшем разрешении и запустить программу распознавания, а также наладить связь с тем местом. Хотя, думаю, налаживать и не надо, возможно, нужно только настроиться на необходимую частоту или научиться принимать сигналы, испускаемые передающей станцией, – сказал Степан.
   – Кого? – переспросил Булатов.
   – Высылаю вам первые две расшифрованные пластины. Наработки за неделю, – ответил Степан.
   Булатов затих и через десять минут ответил:
   – Кого с собой возьмешь?
   – Да я думаю, мы со Славой справимся, может, еще Дима, брата друг, – ответил Степан.
   – Уверен? Может еще кого-то? – спросил Булатов.
   – А почему бы нет, пожалуй, Артёма, брата моего, – сказал Степан.
   – Молод еще он, да и если что, род прервется, – отговорил Булатов Степана. – Ладно, езжай со Славой, сколько на подготовку?
   – Думаю, неделю, все тут автоматизирую, чтобы без моего участия работало, настрою спутники наши, чтобы данные передавались, и еще много всего. Если что, Тёма будет в теме, да и я на связи постоянно буду, – ответил Степан.
   – Так-с, и еще отправлю-ка я с вами машину сопровождения, это Саша и Андрей из вашего же улья, – сказал Булатов. – Я их оповещу, – и отключился.

   За неделю Степан подготовил все снаряжение экспедиции. Он загрузил в спутники анклава и не только, программное обеспечение, позволявшее в любой момент взять над ними управление. Автоматизировал процесс перехвата и обработки всех сигналов защищенных каналов и прямую трансляцию последних сводок для Булатова. Вместе со Славой, Винсентом и Артёмом придумал сверхмалую передающую станцию широкого диапазона, причем она была связана с сетью анклава и системой слежения за кораблями Юков. При обнаружении кораблей пришельцев ближе чем в ста километрах от станции, она автоматически переходила в режим пониженного излучения, обрывала связь с центром и работала как пассивный радар слежения. После того как опасность минует, станция снова переключалась в передающий режим.
   Степан собрал мощную мобильную кластерную систему распознавания текстов, состоящую из четырех ноутбуков, связь осуществлялась все через ту же передающую станцию в штатном режиме. В экстренном режиме производилось отключение от центра, и распознавание происходило автономно. Для съема изображения была приспособлена цифровая видеокамера с высоким разрешением. Чтобы не ходить по залам, собрали робота и разработали несложное программное обеспечение управления им, предусматривающее функции передвижения и управления камерой в автоматической режиме, а также возможность включить ручной контроль.

   За две недели с момента возвращения Славы Булатов значительно продвинулся в создании военных баз. В качестве базы в Штатах утвердили пусковую шахту баллистических ракет, в России – заброшенный институт РВСН. Это было внушительное строение с множеством подземных туннелей и помещений, способное на самообеспечении выдержать годичную блокаду, а в отдельных его частях – и прямое попадание ядерной бомбы.
   Самые жизненно важные части объектов решили укрепить за счет энергощитов повышенной мощности. Оставался единственный вопрос: как обеспечить их энергией. И, к сожалению, пока легкого решения этой проблемы не было видно.
   Строительство и переоборудование шло полным ходом, объединенный научный центр начал приносить первые плоды, туда практически сразу был переброшен Винсент Фрост в качестве заместителя руководителя. Старик был безумно рад этому назначению, так как мог сосредоточиться на исследованиях и не отвлекаться на походы. Он считал это делом молодежи. Туда же, на Ко-Пан-Ган, была перевезена жена Богрова и младший сын Артём. Булатов знал, что Богрову это не понравится, и все-таки пошел на этот шаг, так как в Таиланде был самый защищенный и надежно укрытый научный центр на планете.
   Надо сказать, что центры обеспечения не работали обособленно от всего людского мира, как и раньше, заказывались элементарные компоненты, необходимые для создания оборудования и вооружения, используемого в ордене. Далее элементы перевозили в цеха организаций Асов. Так было до откола анклава от ордена. После этого события часть публичных организаций анклавав течение месяца объявила о своей ликвидации, часть была срочно продана инвесторам. Непубличные организации были переименованы и перемещены в другие страны.
   Сразу после раскола в ульях анклава были созданы уникальные производственные комплексы. Оператор загружал необходимый чертеж и запускал процесс производства. Умная машина искала необходимые элементы на складе и запускала процесс молекулярной сборки. Если элементов не хватало, сигнал об этом поступал оператору, и выставлялся ордер на закупку с прогнозом потребления на будущее. Прогноз строился на основании ранее запущенных цепочек производства.
   Оператор проверял ордер и отправлял его начальнику отдела обеспечения. Элементы заказывались в неаффилированных конторах и завозились под видом мусора в утилизирующий цех, где эти якобы отходы сжигались.
   Роботизированный цех мог собрать любую технику от блохи размером с микрон до истребителя, главное, чтобы чертежи были точными и продуманными. Основная идея создания центра обеспечения заключалась в объединении нескольких таких роботизированных цехов для быстрой и качественной сборки необходимого оборудования в предстоящем противостоянии.
   Работа над древним вооружением продолжались. Удалось выяснить, что скипетры представляли собой оружие дальнего поражения. Несложными и в то же время нетривиальными действиями это устройство трансформировалось в нечто похожее на автомат с компоновкой буллпап, только активировать его не удалось.
   Луки и стрелы оказались из редкого сплава металлов – титана, золота, а вот еще два элемента определить не удалось. Лук натянуть мог любой крепкий мужчина, выпущенная стрела при этом развивали сверхзвуковую скорость, а наконечники разогревались до температуры плазмы, которую Юки очень не любили.
   С мечами тоже оказалось все неоднозначно, их можно было разобрать на три части: лезвие, рукоять и питающий элемент. Сам меч активировать не удалось, а вот с источником питания было гораздо лучше. Стали исследовать его электротехнические свойства, и выяснили, что меч определенным образом реагирует на тепло и электричество в человеческом теле.
   Степан уже собрался и утром отправился на Алтай вместе с Димой, Славой, Сашей и Андреем, взяв с собой все необходимое оборудование и пять комплектов оружия святорусов. Надеялся в золотых летописях узнать, как им пользоваться.

   Связавшись с Акушевым, обговорил планы совместного ведения боев. Под видом тестирования нового вооружения на все шестнадцать оставшихся в его полку СУ-35 были установлены энергощиты и плазменные пушки. Частично еще более усовершенствованы ракеты типа «воздух-воздух» и значительно доработана система катапультирования. При катапультировании или взрыве самолета вокруг пилота образовывается кокон из водо-, огне-, воздухо– и электронепроницаемого материала с потрясающими инертными свойствами. Примерно через час после образования кокон саморазрушается. Именно так и работала программируемая молекулярная структура, причем при разрушении в радиусе трех метров выбрасывалась жидкость, тушившая огонь, если таковой возникал.
   Акушеву данные устройства пришлись по вкусу, и он предложил оборудовать еще и СУ-34 и Миг-31. Булатов согласился на оборудование самолетов только щитами и ракетами, установка плазменных пушек – долгий и дорогой процесс, к тому же силовая установка самолетов не подходила по ряду параметров.
   В итоге было решено к декабрю все Миг-31, СУ-35 и СУ-34 первого командования ВВС оборудовать по последнему слову анклавской техники. Акушев предложил снабдить личный состав командования оружием, с которым он сможет противостоять в ближнем бою врагу, и получил отказ: его организация обладала громоздкими и малоэффективными средствами ближнего боя, а тратить сейчас ресурсы на масштабное его производство было нецелесообразно. Его заверили, что как только вооружение будет доведено до совершенства огнестрельного оружия, личный состав штаб-квартиры укомплектуют в срочном порядке.

   Эллиот Майнкрафт последние две недели бегал в мыле: объявился тайный орден, он был представлен на переговорах и оказался солидной организацией, имеющей большое влияние во многих странах мира. Масонские ложи по сравнению с этой организацией были детским садом. Орден оперировал значительными суммами и располагал обширными знаниями о прибывших инопланетянах. К тому же у него были активы по производству техники различной сложности практически во всех странах мира.
   На внеочередном собрании консультационного альянса единогласным голосованием было решено включить представителей ордена в его состав с условием частичного раскрытия своей структуры и активов. Творцы ордена, так назывались участвующие в переговорах люди, согласились предоставить информацию о структуре, но отказались раскрыть свои активы, ссылаясь на возможную опасность, исходящую от агентов Юков.
   В состав совета был назначены три человека от ордена, осуществляющие связь с Творцами. Через неделю была прислана структура организации без указания имен и рода деятельности. Эллиот спрашивал себя: как такая огромная организация могла существовать тайно?
   На второй встрече представители ордена передали главам сорока стран список предателей ордена, переметнувшихся, по их словам, на сторону противника. Это были фотографии, настоящие имена и названия принадлежащих им компаний. Головных компаний оказалось двадцать, дочерних – около сотни. Проверка баланса этих организаций показала, что часть из них была ликвидирована буквально вчера, часть – продана. Выписки из банков показали, что эта небольшая часть компаний орудовала миллиардными бюджетами.
   Возникал резонный вопрос, почему они не попадали в поле зрения надзирающих органов. Ответ представителей ордена гласил, что и в этих органах у них есть свои люди, прикрывающие деятельность организации. Майнкрафт отправил запрос в США с просьбой провести расследования по нескольким компаниям, зарегистрированным в Штатах, и объявить в федеральный розыск людей, представленных в списке отколовшейся части ордена. Его примеру последовали все члены консультационного альянса, что было положительно оценено орденом.
   Дальнейший план взаимодействия с Юками представлялся следующим. С ними достигается договоренность о местах их первоочередных операций на земле. Юки выдвинули свои требования.
   Первое. Ни одно из государств, входящих в альянс, не должно пытаться проверить военную мощь Юков. Инцидент в России был замят ценой передачи части ее территорий для использования в целях, преследуемых инопланетянами.
   Второе. Ни одно государство, входящее в альянс, в случае начала активной фазы присутствия Юков на земле не помогает своим партнерам по земным договорам и союзам.
   Третье. Все государства альянса оказывают всяческую помощь во всех задачах, стоящих перед Юками на земле.
   Четвертое. Все добытое на земле золото должно быть привезено в специально указанные точки сбора не позднее середины декабря текущего года. Всего таких точек было четыре – в США, Канаде, Швейцарии и в России.
   За все это участники альянса получат технологии и возможность управлять какой-то частью света, освободившейся после их отлета обратно на свою планету.
   Если первые три условия выполнить было просто, то последнее оказалось сложновыполнимым: часть золота нужно было скупить, часть можно было добыть, только уничтожив страны, его хранящие, о чем и было сообщено Юкам. Они ответили лаконично: «Уничтожим».
   Поэтому примерно неделю назад цены на золото подозрительно пошли вниз, а курс доллара стал расти. Примерно в это же время большинство руководителей центробанков и золотых запасов стали продавать свои накопления, а страны – участницы альянса – активно скупать через подставные фирмы, причем в этом им помогали компании ордена.
   Юки подозрительно отнеслись к идее включения в состав альянса представителей ордена, их представитель насторожено смотрел на Творцов ордена. Трудно было представить, что происходит в мыслях Юка, и все-таки они были терпимы к незваным гостям альянса.
   Благодаря деятельности по скупке золота, стали раскрываться некоторые компании ордена. С помощью спецслужб стран альянса за неделю активного расследования было раскрыто несколько сотен аффилированных с орденом компаний, а также установлены личности их руководителей. Всю информацию передали представителям стран – участниц альянса и Юкам. Последние ответили еще лаконичнее: «Да!». Майнкрафт услышал в ответе представителя ноту вожделения. Юкам дали понять, что если они хотят устранить орден, то надо подождать, пока вся его структура будет раскрыта. Те ответили молчанием.
   Майнкрафт понимал, что все происходящее из ряда вон, его снедали сомнения по поводу правильности построения отношений, и в то же время он отчетливо осознавал: получив свое, Юки отступят, и вероятность выживания его нации существенно возрастет, нежели в условиях противостояния гостям из космоса.

   Вторая экспедиция на Алтай прибыла на место через пять суток, ехали не спеша и осторожно. Воспользовавшись модернизациями автомобилей, благополучно добрались до места спешивания первой экспедиции, замаскировали автомобили и направились к деревне. Их встретили менее настороженно, признали Славу с Димкой и проводили в пещеру:
   – Что привело вас в наш чертог, снова? – спросил глава общины.
   – Хотим прочитать летописи и дождаться возвращения воеводы нашего с сыном, – ответил Слава.
   – Похвально, юноша. Как я погляжу, второй сын воеводы, – посмотрел минут пять на него. – Славный, мудрый малец, обладать такой властью в таком возрасте – это большая ответственность. Не ревнуй отца своего к брату своему, он любит вас всех, и не сомневайся, за тобой он тоже пойдет на край света. То, что ты делаешь сейчас, даст огромный толчок для возрождения знаний о былом величии светлых сил. И ты внесешь значительный вклад в развитие науки на погибель Юков и темного мира.
   – Спасибо, – ответил Степан. – Я уже не ревную, в ордене с детства учат работать над собой. Подскажите, где мы можем установить передающую станцию для связи с центром?
   – Вон там, – и глава общины указал на выступ под самым сводом пещеры, – есть узкий проход наружу, только осторожнее со станцией, сломаться может.
   Они разобрали станцию на как можно более мелкие части и с помощью жителей общины перенесли их к очень узкому проходу. Разобрать станцию было хорошей идеей, путь наружу был длинный и сильно петлял, проводник то и дело их останавливал, проходил вперед и потом кричал, чтобы шли дальше.
   – Тут, похоже, полно ловушек, – заметил Слава.
   – Думаю, это ловушки против зверья, несколько из них против людей и синеньких, – добавил Саша.
   – Да, это место очень древнее, и создано нашими предками. Мы сейчас идем по воздуховоду, таких много в горе, и каждый защищен оружием против различных врагов, – сказал проводник.
   Дойдя до выхода наружу, Саша и Андрей установили станцию в закрытом от внешнего взгляда закутке, повесили сверху маскировочную сетку и вокруг установили датчики слежения. Степан подключился к станции и активировал программное обеспечение. Некоторое время он ловил ближайший безопасный спутник, подключился к серверу центра обработки данных анклава и перевел станцию в автоматический режим функционирования.
   На обратном пути пробросили линию связи от станции до точки с установленным оборудованием и подключились к сети анклава. О проделанной работе отрапортовали совету анклава. Уже стемнело, когда вся работа была закончена.
   Следующий день был посвящен запуску робота и началу кропотливой работы по расшифровке содержимого золотых табличек. Когда робот снял первые изображения, к процессу расшифровки было подключено около четверти всего вычислительного потенциала анклава. Процесс шел все бодрее, к третьей неделе исчезновения Богрова уже было переведено сто табличек. С каждым днем работа по распознаванию требовала все меньше и меньше времени в пересчете на одну табличку. Несколько раз за неделю станция связи переходила в режим секретности из-за появляющихся челноков в радиусе двухсот километров от ее местонахождения.

   Булатов сидел в своем кабинете, последние новости его не радовали. Мало того что работы по изучению древнего вооружения зашли в тупик, так еще из Штатов от Скелдсона пришли тревожные известия. Спецслужбы начали шерстить прошлое компаний, принадлежавших ему до выхода из ордена. Концы были надежно спрятаны, и все же следовало быть настороже. Пришлось снизить активность текущих компаний и уменьшить темпы производства, немного сместив активность с поставок в центры производства на закупку и складирование.
   Научный центр работал в штатном режиме, правда, его пришлось перевести в боевой режим повышенной секретности, часто над островом появлялись кучки серых облаков.
   В центрах обеспечения тоже не все ладилось из-за спешки. Из четырех сборочных цехов в Штатах два быстро вышли из строя, в России на полную мощность работал только один, пуск трех других затягивался. Поставки Акушеву срывались, тот нервничал, чем раздражал Булатова.
   Самым больным вопросом были новые военные базы, требовавшие много времени на инспекцию состояния дел и организацию строительных работ. К сожалению, новые анклавовцы были плохо организованы, быстро уставали и постоянно просили объяснить, что они тут делают. Булатов объяснял, что они спасаются тут от смерти. После непродолжительных охов и вздохов работа и тренировки новых бойцов пошли веселей, правда, с большим отставанием от графиков.
   Первые переводы текстов летописей с пластин ровным счетом ничего не дали, это были зашифрованное жизнеописание. На инструкции к оружию и другие технологии не было и намека.
   Благодаря системе слежения за деятельностью ордена Булатов узнал, что те сдали себя с потрохами, заигравшись в секретную сверхорганизацию с большой властью и деньгами. В сетях связи между странами то тут, то там начало мелькать некое образование по взаимодействию с внешней угрозой под названием «консультативный альянс».
   Сидя за пультом управления, куда собирались все данные о деятельности анклава, его оборудовании, поставках и производстве, понимая, что не так гладко обстоят дела, как планировалось, Булатов произнес:
   – Все-таки, когда занимаешься не своим делом, чаще строишь надежд песочные замки, а не опираешься на свой богатый жизненный опыт.

Падение «Патриархов» Евгений Серебренников