Олег Гилов
Ведическая сказка. Приключения шамана Хрюн-Деля и его друзей

Глава 1. Отправление

   В один из дней, который, казалось, ничем особенным не отличался от прочих, один мальчик, такой же, как и все, сидел за своим любимым компьютером и копался в сети. Мальчика звали Пашка. Компьютер негромко гудел. Наверное, в старину вместо этого гудения звучал уютный треск огня в домашней печи морозными зимними вечерами. У ног Пашки на коврике лежал его любимец – ручной поросенок Гоша – и аппетитно похрустывал кочерыжкой. Не бывает домашних свиней, живущих в квартире, скажете вы и ошибетесь. Есть такая разновидность свинок – декоративная. Свиньи вообще очень сообразительные животные и легко приучаются к чистоте и порядку. К тому же они прекрасно поддаются дрессировке и даже иногда выступают в цирке. Так или иначе, Гоша лежал рядом, хрустел кочерыжкой и временами косился на монитор. Пашка просмотрел почту и было собрался поиграть, как вдруг услышал странное постукивание, будто кто-то стучал кончиком карандаша по стеклу. Тук-тук-тук, ту-у-у-к-т-у-у-ук-ту-у-ук, тук-тук-тук. В нижнем правом углу экрана появился мигающий значок. Он не был похож ни на одну знакомую пиктограмму. Это был солнечный диск, на фоне которого переливался рисунок, напоминающий стилизованную цифру 30. Пашка призадумался: уж не новая ли это разновидность вируса, или же это хакерская ловушка? Но значок был красивым и от него как будто исходило едва заметное тепло. Решившись, он кликнул по значку мышкой. Тут же на экране развернулось окно, и в нем появилась картинка, похожая на мультфильм. Зеленые поля с кустистыми перелесками, проселочная дорога, извивающаяся между холмов, и неширокая голубая река, через которую перекинут бревенчатый мостик. Прямо перед экраном «с той стороны» порхал воробей в маленькой воробьиной клетчатой кепке с наушниками и постукивал в стекло монитора клювом. Если бы Пашка знал азбуку Морзе, он бы, конечно, узнал этот сигнал. Во всем мире со времен изобретения электричества и радио этот сигнал означал призыв о помощи «SOS». Поняв, что его заметили, воробей уселся на ветку дерева у края картинки и лапкой показал на лежавшие на компьютерном столике наушники с микрофоном. Пашка надел гарнитуру и услышал:
   – Привет! Я частный сыщик Чиккертон. Для друзей можно просто Чик. У меня совершенно эксклюзивная и важная миссия. Срочно нужна помощь!
   – Какая? Кому? – опешил Пашка. Он хоть и общался по сети с друзьями, но проводить видеоконференции с говорящими воробьями ему еще никогда не приходилось.
   – В опасности целый мир! Меня послали за помощью! Нужно скорее спешить, пока открыт канал!
   В нескольких словах Чик рассказал, что он из виртуальной волшебной страны, попасть в которую можно только по тропинке из Интернета. Энергия волшебного артефакта, обеспечивающего связь, через 10 минут иссякнет и за это время он должен найти помощь и вернуться.
   – Но как же мне вам помочь? – спросил Пашка, – Я тут, а вы в другой реальности?
   – Нет проблем! – чирикнул Чик. – Вот, держи волшебный софт.
   И тут же на компьютер начала устанавливаться новая программа. Вскоре на экране появился ярлычок со знакомым уже изображением солнечного диска и рисунка, напоминающего тридцатку. Пашка запустил программу, и она развернулась в красивое рабочее окно. В верхней части появилась оранжевая надпись: «Введите имя». «Павел» привычно ввел Пашка. Тут же появилось новое поле: «Рост (см) и вес (кг)». Пашка послушно ввел 132 и 28. Тут же на экране загорелась красная мигающая надпись: «Превышение допустимых пределов роста и веса».
   – Скорее! Чего возишься! – прыгал на ветке от нетерпения воробей.
   – Я не подхожу, слишком большой и тяжелый, – сокрушенно пожал плечами Пашка.
   – Пропадает целый мир! Последним артефактом пробит информационный канал! Неужели все напрасно?! – запаниковал Чик.
   – Постой, постой, – задумчиво пробормотал мальчик. – А ну-ка, Гоша, иди сюда!
   Поросенок поднялся и, положив передние копытца на край компьютерного стола, умными глазками посмотрел на экран.
   – А это еще кто? – удивился Чик. – Таких драконов у нас отродясь не водилось. Или это не дракон? Маловат, да и крыльев вроде не видно.
   – Это мой друг Гоша, – представил поросенка Пашка. – Он очень сообразительный. Все понимает, вот только не говорит.
   – Мелочи! – махнул крылом Чик. – Внесешь пару поправок в настройках, и не то что заговорит – запоет. Давай скорее сканируй!
   Пашка быстренько просмотрел через клавишу «F1» подсказку, ввел в нужное поле рост и примерный вес поросенка. В графу «количество ног» вписал 2, исправил передние копытца на «руки». Поставил галочки в окошечках с надписями «разговор» и «пение». Затем взял с компьютерного столика ручной сканер и твердой рукой, не спеша, провел красной лазерной полоской по Гоше от пятачка до задорного хвостика-завитушки. Гоша тут же начал стремительно уменьшаться и одновременно втягиваться в раструб сканера. Еще пара секунд, и вот Гоша уже на экране в окошечке программы.
   – Быстро запускай! – заверещал Чик.
   Пашка нажал на «Enter». Окно программы замигало оранжевым и свернулось, а на травке рядом с деревом, на котором сидел воробей-детектив, появился Гоша. Он стоял на задних копытцах, с недоумением разглядывая пальцы на передних ножках, которые вдруг превратились в руки. Картинка вдруг начала дрожать, подернулась рябью и исчезла. На экране осталось лишь привычное окно проводника Интернета.

Глава 2. Сатландия

   Гоша стоял на задних ногах, привыкая к непривычному вертикальному положению, и разглядывал свои новенькие пальцы. Он хотел было по привычке удивленно хрюкнуть, но из горла неожиданно вырвалось:
   – Ну и ну!
   – Ничего странного, – сказал слетевший на нижнюю ветку воробей. – Обыкновенная магическая программа. Ее написала когда-то давно волшебница Сатья, она управляет всеми законами природы в нашем мире. Вот, к примеру, я. Где ты видал говорящего воробья, да к тому же в кепке?
   – И вправду, зачем тебе кепка?
   – Клетчатая кепка с наушниками – это признак, по которому любой может узнать образованного сыщика-детектива, – ответил тот. – Есть, конечно, еще трубка, но она тяжеловата, и к тому же курение вызывает одышку в полете. Ну, нам пора. По дороге введу тебя в курс дела.
   Он начал торопливо перепархивать с ветки на ветку вдоль дороги. Гоша, озираясь по сторонам, поспешил следом.
   – Эта страна – часть огромного волшебного мира, раскинувшегося в нашей виртуальной вселенной. – продолжал Чик. – Правит в ней добрая фея Сатва. Страна называется Сатландия, а живут в ней добрые и трудолюбивые жители. И все бы замечательно, если б рядом не было царства злой колдуньи Адхармы. Радостная и спокойная жизнь соседей всегда мешала ей, как соринка в ее правом круглом, как у совы, глазу. Левый глаз Адхарма почти всегда щурит в непрестанных размышлениях о новых кознях и интригах. Но Сатва – могучая волшебница, и Адхарма долго не решалась напасть на наши земли. Так и сохранялось разумное магическое равновесие, пока у Сатвы вдруг не пропал ее волшебный перстень. Перевес оказался на стороне злой ведьмы, и она тут же захватила наши земли. Благородные сатландцы не пожелали подчиниться гадкой, злой колдунье. Она пробовала их запугать, подкупить подарками и обещаниями, сеяла раздоры, но жители были верны своей доброй фее, которой пришлось укрыться от врагов в волшебном убежище в лесу.
   – И что дальше? – не удержался Гоша.
   – В одно прекрасное, вернее ужасное, утро над рекой появился странный желтоватый туман. Он был почти незаметен над водой и не имел никакого запаха, но вода с той поры стала ядовитой. Ничего не подозревавшие сатландцы набирали эту воду, пили ее, варили на ней еду. Тот же, кто сделал хоть один глоток или поел приготовленной на ней пищи, тут же становился вялым и безучастным ко всему и отныне безропотно выполнял любые чужие приказания.
   – А как же ты? – не удержавшись, перебил Гоша. – Ты-то никак не похож на вялого и покорного мямлю.
   – Элемента-а-рно! – явно подражая кому-то из известных героев, протянул воробей, поправляя кепку. – Я обычно пью лесную росу, поэтому до сих пор бодр и весел. Но все остальные жители сейчас безучастные и тупые, как зомби из ваших телефильмов. Вот почему Сатва и послала меня за подмогой. Кому же еще выручать друзей из беды, как не отважному сыщику.

   Тем временем они подошли к реке. Действительно, над самой водой, почти не видимый при свете солнца, колыхался тонкий слой желтовато-зеленого тумана.
   – Дальше пойдем кустами вдоль дороги, – сказал Чик. – Я-то неприметный, а вот тебя могут увидеть кродхи.
   – А это еще кто такие? – поинтересовался Гоша.
   – Слуги Раджаса – военачальника злой колдуньи. Их целая армия. Жители хоть и покорны, но Адхарма не верит никому, и по стране сейчас рыщут отряды этих злобных надсмотрщиков за новым «порядком». Если увидят кого подозрительного, тут же хватают и тащат в темницу, а уж потом разбираются, кто прав, кто виноват.
   Друзья свернули и пошли по негустому перелеску. Светило солнце, по небу проплывали кудрявые облака. Время от времени на пути попадались небольшие поляны с высокой зеленой травой и ароматными цветами. Над цветами жужжали пчелы, порхали бабочки, раздавались птичьи трели.
   – Слушай, Чик, – спросил Гоша, – а ты что, один такой говорящий воробей? Почему другие птицы только поют и чирикают?
   – А я все ждал, когда же ты об этом спросишь. Подумывал уже, не переоценил ли хозяин твои умственные способности. Все дело в том, что мне повезло. Я был совсем еще маленьким воробьишкой, когда случайно вывалился из гнезда. Не знаю, что бы со мной было, но меня нашла любимая кошка нашей доброй повелительницы и принесла к хозяйке. Так и получилось, что я стал воспитанником феи. Выучился говорить, считать, читать. Вот писать никак не получается, выходит неразборчиво, прямо как курица лапой.
   Гоша хотел было спросить, как же вышло, что воробей стал сыщиком, но оставил этот вопрос на потом. Уже перевалило за полдень, солнце неспешно склонялось к закату. Было довольно жарко. Видя, как Гоша потирает кулаком пересохший от жары пятачок, Чик сказал:
   – Потерпи немного, скоро будет родничок, там и напьемся без опаски. В родниках, мелких ручейках и колодцах вода осталась чистой. Но, увы, почти все успели напиться отравленной воды из реки, а колодцы были взяты под стражу или засыпаны слугами Адхармы.
   – А те, кто случайно остался бодрым и здоровым, – спросил Гоша, – что с ними?
   – О! – ответил Чик. – Хороший вопрос! Здоровые, конечно, пытались привести в чувство друзей и родных, но они слишком уж выделялись среди вялых и покорных жителей. Злобные кродхи быстро их выловили и заперли в темнице. Я слышал, что выйти оттуда можно, лишь добровольно выпив отравленной воды. Некоторые так и поступили, но самые упорные сидят и терпят жажду.
   Вскоре впереди повеяло свежестью, и они подошли к маленькому круглому родничку. Вода в нем как будто кипела от множества мелких радужных пузырьков. Пузырьки поднимались на поверхность, лопались и наполняли воздух множеством мелких разноцветных брызг. Зрелище было красивое, загадочное и удивительное.
   – Этот родник такой один. – сказал Чик. – Самое странное, что из него не вытекает ручей. Вода поднимается с цветными пузырьками и как будто тает в воздухе. Животные его обходят, я, кстати, тоже из него ни разу не пил, мне хватает и росы.
   – А он точно безвредный? – спросил Гоша. – Очень уж странно выглядит.
   – Он появился задолго до того, как река стала ядовитой, – сказал Чик, – и всегда, сколько помню, таким был. Сатва почему-то называет его родником вдохновения.
   Какие бы сомнения ни одолевали нашего героя, вы ведь помните, что свиньи очень осторожные и рассудительные животные, но жажда все-таки взяла верх и Гоша, склонившись над родником, глотнул несколько раз. Ничего особенного не произошло, лишь в носу немного пощекотало, как от газировки. Тогда он встал на колени и напился вдоволь. Утолив жажду, поросенок почувствовал себя бодрым, как никогда, и, казалось, мог идти без устали еще полдня, день или больше. Он шагал, помахивая сорванной ромашкой, на душе было весело, хотелось петь, и на самом деле неожиданно для самого себя он вдруг запел высоким красивым голосом.

     Как прекрасен мир!
     Как прекрасен день!
     Неба синь и ширь.
     И прохладна тень.

     Раньше был свиньей,
     Хоть и не велик.
     Пальцы пятерней
     Распустились вмиг.

     Вместе мы идем,
     План наш очень прост.
     Всех врагов свернем
     В поросячий хвост.

     Сам не знаю как,
     Всех я здесь спасу.
     Ставлю свой пятак —
     Гордость и красу.

     И когда придет
     Всем врагам конец,
     Каждый тут поймет:
     «Гоша – молодец!»

   – Вот теперь я понял, почему Сатва называет этот родничок родником вдохновения, – давясь от смеха прочирикал Чик. – Интересно долго ли продлится действие волшебной воды?
   Гоше стало неловко, он закрыл рот, но рифмы и музыкальные фразы продолжали крутиться в голове цветным хороводом. Лишь спустя час действие волшебства стало ослабевать и мысли прекратили сами по себе складываться в стихи.

   Неспешно темнело, приближался вечер.
   – Уже недалеко, – сказал воробей, – вон за тем большим холмом и стоит дом Сатвы. – Он вспорхнул повыше и вдруг резко спикировал к земле.
   – Кродхи! – громко прошептал он. И действительно, за холмом взору открылся высокий каменный забор, который окружали странные зеленоватые существа, похожие одновременно и на сушеные кривые коряги, и на кактусы. Ростом они были немного ниже Гоши, тощие, какие-то кривые, и из кожи у них то тут, то там вылезали длинные черные колючки. Кродхи бродили вокруг стен, рассматривая их своими маленькими черными блестящими глазками, и как будто искали проход. Стены, сложенные из огромных валунов, повсюду были изрисованы, как граффити, уже знакомым Гоше символом.
   – Что это за знак? – спросил он у Чика. – Я уже видел его в компьютере, когда проходил через волшебную программу.
   – О! Это древний волшебный символ, он называется «ОМ», – ответил тот. – Никто уже и не помнит, откуда он появился, но никакие злые существа не могут перелезть через стену или пройти в дверь, если на них начертан этот знак.
   Кродхи действительно бестолково копошились под стенами, а когда кто-то из них нечаянно прикасался к месту, где был волшебный рисунок, то тут же отскакивал как ошпаренный.
   – А как попадем внутрь мы? – озадаченно поинтересовался Гоша. – Они же схватят меня, как только увидят. Или здесь есть потайной ход?
   – Тайного хода не помню, – ответил Чик. – Пос-тупим так: ты спрячься здесь в лесочке, а я слетаю внутрь и переговорю с хозяйкой. Не может быть, чтобы фея не нашла выхода, или, правильнее сказать, входа. – Взмахнув крыльями, воробей взмыл вверх и вскоре скрылся за высокой стеной.

Глава 3. В гостях у Сатвы

   Какое-то время Гоша тихо сидел в кустах, затем стал присматриваться к поведению кродхов. Те беспорядочно кружили вдоль забора. Временами странные существа сталкивались, валились в пыль и тут же начинали колотить друг друга корявыми руками и ногами, после чего расцеплялись, вставали и как ни в чем не бывало вновь начинали бродить вдоль волшебной ограды.
   «Да, не очень-то они сообразительны, – подумал Гоша, – попробуем их обмануть».
   Вскоре в небе послышался негромкий шелест воробьиных крыльев и Чик опустился рядом.
   – Я поговорил с хозяйкой, – чирикнул он, – но она ничего не сказала кроме одной загадочной фразы: «Настоящий герой сам найдет решение». Не знаешь, что бы это значило?
   Гоша ненадолго задумался.
   – Так! – сказал он через минуту. – Лети-ка ты обратно и принеси мне толстый фломастер.
   Воробей недоуменно вытаращил глаза, но поросенок сохранял молчание. Через пару минут Чик, пыхтя, вернулся, неся в лапках ношу.
   – Вот, – чирикнул он, – держи.
   Гоша взял оранжевый фломастер и, пользуясь тем, что до сих пор как простая свинка обходился без одежды, старательно стал разрисовывать себя теми же волшебными знаками, какими была расписана стена убежища Сатвы.
   – Помоги-ка, – пропыхтел он, обращаясь к Чику, – нарисуй несколько знаков и на спине.
   Сам он, где только смог, даже на пятачке и ладошках, нарисовал знаки «ОМ».
   – Ну вот, – сказал через некоторое время Гоша, – теперь можно идти. Где тут калитка или ворота?
   Воробей начал перепархивать, показывая дорогу, а наш герой, не скрываясь, вперевалочку пошел за ним. Кродхи, увидев друзей, кинулись навстречу, но стоило колючим уродцам разглядеть священные знаки, которые покрывали Гошу с ног до головы, как они тут же приостановились. Кружа вокруг, пытаясь приблизиться и тут же отскакивая от поросенка, как от жаркого костра, колючие живые коряжки, не отставая, шли за ними следом. Если какой-то кродха подбирался слишком близко, Гоша вытягивал в его сторону руку с раскрытой ладонью, на которой был нарисован «ОМ», и тот сразу же отпрыгивал на приличное расстояние. Вскоре показалась ажурная золоченая калитка, у которой с той стороны уже ждал мальчик ростом чуть повыше Гоши. Вытянув напоследок в сторону кродхов сразу обе руки, отчего те испуганно шарахнулись, Гоша бочком проскользнул в калитку, которая сразу же сама по себе захлопнулась.

   За забором рос ухоженный кустарник, огораживающий рощицы плодовых деревьев. Между кустами вилась дорожка, вымощенная серо-голубыми плитками. Вдали стоял старинный двухэтажный дом из такого же серо-голубого камня.
   – Привет! – сказал мальчишка. – Меня зовут Баджан, для друзей просто Бадж. Я ученик феи Сатвы. Идем, я тебя провожу.
   Войдя в дом, Гоша и его новый друг сразу прошли в большой зал. В кресле у камина сидела пожилая красивая женщина. Девочка, с виду немного старше Баджа, подкладывала в огонь поленья.
   – Итак, ты успешно прошел первое испытание, – сказала женщина. – Ну здравствуй! Меня зовут фея Сатва. Это я послала воробья за помощью и рада, что он привел именно того, кого надо. Чик, наверное, уже все тебе рассказал. Моя страна захвачена злыми силами, но мы, конечно же, не будем сидеть сложа руки. Предстоит долгая и опасная, полная приключений борьба.
   Гоша почесал пятачок и от волнения по старой привычке негромко хрюкнул.
   – Мало того, что злая колдунья похитила мой волшебный перстень, – продолжала Сатва, – она еще заманила в ловушку мою внучку Джняну. Ах! Если бы Джняна была здесь! Мы бы, пожалуй, вместе что-нибудь и придумали. Она такая талантливая молодая волшебница! Но где она и что с ней сейчас, я не знаю.
   – А почему у вас такие странные имена? – спросил Гоша.
   – Каждое имя что-то означает, – ответила Сатва. – Вот твое имя, о чем оно говорит?
   Гоша задумался, припоминая, что слышал от людей.
   – Гоша – значит Георгий. Вроде когда-то был такой герой, который сразил злого змея, или, по-вашему, дракона.
   – Каждое наше имя на древнем волшебном языке – это определенное качество характера, – пояснила волшебница. – Мое имя, Сатва, переводится как «чистая, святая». Имя моей внучки Джняна – «мудрая, ученая». А вот имя злой колдуньи Адхарма переводится как «непорядочная, бессовестная». Ее военачальника зовут Раджас – «демонический, коварный», а прозвание его солдат «кродха» означает «гнев, злоба».
   – А имя министра злой ведьмы, кажется Тамас, что означает оно? – спросил Гоша.
   – «Тамас» на древнем языке значит «лень, тупость», но первый министр Адхармы только выглядит недалеким простачком. За его вялой внешностью кроется упрямство и хитрость. У злой ведьмы есть и племянница – капризная и жадная Кама. Кстати, на древнем языке это слово означает «неутолимое желание». Действительно, сколько бы вещей она не имела, ей все мало.
   – Как же нам выручить Джняну? – спросил Гоша. – Если бы мы ее вызволили, глядишь, и одолели бы злую колдунью.
   – Для этого нужно попасть в замок Адхармы, – ответила волшебница, – но одному тут никак не справиться. Я дам тебе помощников. Вот рекомендую, – указала она веером на Баджа, – мой способный ученик. Достиг больших успехов в изучении волшебных песен и мантр. Другая моя помощница – Сева, больше доверяет волшебным предметам и артефактам. Кроме того, она еще и мастерица на все руки. Втроем у вас, пожалуй, будут шансы на успех. Но сам-то ты почти ничего не умеешь, просто расписанный фломастером голый домашний зверек.
   – Зато я умный и осторожный, – ответил Гоша. – К тому же в вашей волшебной стране, как я понял, никогда не водилось свиней, и врагам будет невдомек, кто я такой и чего от меня ждать. Я могу представиться могучим волшебником из дальнего зарубежья, то есть королевства. Сева будет играть роль моей служанки, а Бадж – роль переводчика и гида.
   – Отличная идея! – оживилась Сатва. – Если уж ты так любишь разукрашиваться, давай распишем тебя с ног до головы загадочными разноцветными знаками, и будешь ты у нас… – она задумалась.
   – Могучий шаман Хрюн-Дель из племени татуасов, – подсказал Гоша.
   – Здорово! – восхитился Бадж. – «Хрюн-Дель» звучит таинственно и поэтично.
   Гоша скромно умолчал, что этим прозвищем его иногда ласково называл хозяин, и поэтичного в нем на самом деле не больше чем в слове «свинья».
   – Между бестолковыми рисунками я незаметно размещу по-настоящему волшебные символы, – продолжала Сатва. – Пусть они защитят тебя от некоторых напастей. Один из знаков придаст тебе силы и энергичности, другой поможет наладить отношения с посторонними и гармонизировать вокруг себя пространство.
   – А что это такое – гармонизи… – смутился Гоша.
   – «Гармония» означает разумное взаимовыгодное равновесие. К примеру, дождь тебя сильно не вымочит, а если и вымочит, то ты не простынешь.
   – И что, эти волшебные знаки будут работать сами по себе, даже когда я сплю?
   – Увы, нет, – отвечала фея. – Необходимо хорошенько выучить их начертания и в опасный или просто необходимый момент мысленно, но очень четко представить себе тот или иной знак, либо начертить его в воздухе рукой. Магия и волшебство не даются просто так, тут, как и во всем, необходима долгая практика и учеба. Для связи со мной получишь специальный волшебный артефакт магофон. Он хоть и небольшой, но иногда при его помощи мы сможем поговорить. Только не потеряй – это последний экземпляр.
   И она протянула поросенку довольно крупное кольцо из желтого металла, в которое было вставлено два цветных камня, – красный и зеленый.
   – Нажмешь на зеленый камень, – продолжила Сатва, – и связь включена. Нажмешь на красный, и это снова простое украшение.
   – Если этот магофон так похож на украшение, не проще ли его надеть на себя? – спросил Гоша. – На палец или в ухо?
   – Отличная идея! – загорелась Сатва. – В ухо, пожалуй, удобнее всего. Можно будет разговаривать, даже если руки заняты, а дырку я тебе потом залечу магией. Из одежды советую шорты с множеством карманов, а на пояс повесим волшебную фляжку. С виду она небольшая, но вмещает целое ведро. В случае необходимости вам хватит питья на несколько дней.
   Сева тут же принялась за работу. Она быстренько обмерила Гошу, и уже через десять минут шорты были готовы. В карманах удобно разместились: перочинный нож, бечевка, набор фломастеров, записная книжка и свисток. На поясе в специальном гнезде была закреплена волшебная фляга. Она хоть и была до краев наполнена самым вкусным компотом, но почти ничего не весила. Долго выбирали, что надеть на голову, и наконец остановились на ярко-красной бандане, разрисованной загадочными символами. Баджу из ярких крупных цветных лоскутов сшили просторную рубашку навыпуск и короткие свободные брюки. Гоша нарисовал Севе эскиз бейсболки, и вскоре Бадж щеголял в невиданном ранее в волшебной стране головном уборе. Сама Сева выбрала удобный и практичный комбинезон с множеством карманов и поясом для инструментов.
   На следующее утро все собрались в кабинете Сатвы. На стене висела большая разноцветная карта волшебных земель. Почти все пространство было закрашено бледно-зеленым цветом, обозначавшим области, захваченные воинством Адхармы.
   – А что за пунктирная линия от этого дома до вон той дальней горной гряды? – спросил Гоша.
   – Это старая подземная дорога, – ответила фея. – Ей уже много столетий никто не пользуется, и неизвестно, в каком она состоянии.
   – А ведь она идет как раз в нужном направлении, – заметил Бадж. – Что если попробовать пробраться по ней прямо в логово колдуньи?
   – Не знаю, – с сомнением проговорила Сатва, – очень уж давно никто в этом тоннеле не был.
   – Вот и проверим, – бодро вставила Сева. – А если что не так, просто вернемся обратно и поищем другого пути.
   Вход в тоннель оказался у корней древнего дуба. Это были старые ржавые ворота. Когда створки их со скрипом распахнулись, взору друзей открылся зал, освещенный по стенам и сводчатому потолку рядами тускло мерцающих синеватых огоньков. В середине зала стояла старенькая железная тележка с сиденьями, колеса которой крепились к металлическому желобу, уходившему далеко вглубь тоннеля. После недолгих сборов друзья уселись по местам. Сева отпустила рычаг тормоза, и тележка покатилась вперед, набирая скорость, и вскоре скрылась за поворотом.

Глава 4. Приключения под землей

   Тележка временами катилась настолько быстро, что синеватые огоньки на стенах и своде сливались в сплошные полосы, порой притормаживала на подъеме. Местами тоннель изгибался, и тогда путешественников прижимало к стенке вагончика. Если бы на месте Гоши был его хозяин Пашка, он наверняка вспомнил бы катание на «американских горках». На особенно крутых подъемах их вдавливало в сиденья, а на спусках приходилось цепляться что есть мочи за поручни, чтобы не вывалиться.
   Наконец дорога пошла ровнее, и они въехали в огромный подземный зал, тускло освещенный крупными голубоватыми кристаллами. Желоб проходил через середину зала, но что-то здесь настораживало. Приглядевшись, друзья увидели, что дорога ведет к широченной бездонной трещине в полу. Сева резко рванула тормоз, заскрежетало, и вагончик, задрожав, остановился почти у самого края.
   – Ну, ребята, – сказала Сева, – у нас две новости. Одна хорошая и одна плохая. Хорошая в том, что мы не свалились в эту пропасть, а плохая, что мы, похоже, влипли.

Вытащив наружу все, что у них было, наши герои решили осмотреться. Они находились почти в центре огромного зала, потолок которого терялся в темноте. Там и сям, как каменные сосульки, сверху свисали сталактиты. Однако воздух в пещере был свежим. Внезапно он наполнился шелестом и трепетанием. Из полутьмы стали появляться огоньки желтоватых немигающих глаз. Еще миг, и перед Гошей с товарищами закружился густой рой рукокрылых созданий. Это были на редкость крупные летучие мыши. Ритмично размахивая перепончатыми крыльями, они кружили, все ближе и ближе приближаясь к примолкшим и сбившимся в кучку путешественникам.
Наконец хоровод раздался в стороны, и перед друзьями появилась особенно крупная, почти в половину их роста, важная мышь. Это был седеющий зверь с огромными ушами, на шее у него висела золотая цепь с амулетом в виде крылана, украшенного разноцветными камнями. Он важно уселся на возвышающийся камень. Тут же к нему подскочили мыши поменьше и начали, видимо в знак почтения, обмахивать крыльями. Одна мышь ненадолго скрылась в сумраке и тут же появилась, неся в лапках небольшую тарелочку, на которой лежали сушеные мухи и бабочки. Важный крылан открыл рот, и друзья услышали его пронзительный писклявый голос:

   – Кто вы такие, и как посмели потревожить покой моей тронной залы? Вот уже множество веков рукокрылые правители являются безраздельными хозяевами этих подземных угодий. Я, Сонар сто тридцать первый, требую у вас ответа!
   – Мы всего лишь мирные туристы, – ответил Сонару Бадж, – проезжали мимо и вот случайно потерпели аварию. Не могли бы вы нам помочь выбраться на поверхность?
   – Нельзя доверять двуногим, – подскочил к своему правителю невысокий и толстенький мышь, по всей видимости, советник. – Стоит им узнать о нашей славной, темной и тихой обители, как они тут же прибегут сюда с факелами, будут шуметь и рисовать на стенах копотью свои уродливые знаки.
   – Может, вы и вправду шпионы и хотите разнюхать, как ловчее захватить наши залы? – задумчиво проскрипел Сонар.
   – Да! Да! Ваше мышинство! – поддержал советника маленький кривоногий мышь с надорванным ухом. – Они, видать, замыслили пробраться в вашу сокровищницу и залезть в сундуки с сушеными мухами и жуками. Особенно вон тот толстый – показал он кончиком крыла на Гошу.
   – Это какая-то ошибка, – вежливо сказала Сева. – Мы не питаемся сушеными мухами, и единственное наше желание – поскорее оказаться подальше отсюда.
   Действительно, огромная полутемная пещера стала уже надоедать нашим героям и им очень захотелось вновь увидеть солнце и ощутить на коже ласковый теплый ветерок.
   – Не-е-е-т, – глумливо протянул рваноухий, – вас только отпусти, как вы тут же протопчете тропинку. Не пройдет и года, как здесь будут бродить толпы любопытных, будто там, наверху, им не на что посмотреть. Лучше уж мы столкнем вас с обрыва и забудем нашу встречу как недоразумение.
   В течение всего разговора Гоша внимательно присматривался к мышиной стае; особое внимание он обратил на их огромные уши. Поразмыслив, он что-то тихо прошептал Баджу. Тот приосанился и, приняв как можно более величественный вид, важно произнес:
   – Трепещите, о несчастные! Мы хотели вас помиловать, но вы сами выбрали свой жребий. Перед вами мой господин, великий шаман грозного племени татуасов Хрюн-Дель Ужасный! Он без всяких заклинаний, одной лишь силой своего голоса, может обрушить своды вашей мелкой пещерки.
   Наступила недолгая пауза, затем все мыши вслед за своим повелителем дружно и визгливо расхохотались.
   – О! Пусть уронит хотя бы камешек со свода, – насмешливо произнес в ответ на речь Баджана Сонар.
   Гоша выдержал небольшую паузу, после чего принял грозную позу, разведя руки с растопыренными пальцами широко в стороны, наклонил голову в ярко-красной бандане, сделал глубокий вдох и что есть мочи пронзительно завизжал по-поросячьи.
   – И-и-и-и-и!!! – неслось под сводами пещеры, многократно отражаясь от стен и далекого потолка. Стократно усиленный эхом звук звенел и вибрировал. Летучие мыши испуганно и бестолково заметались в воздухе. Многие из них со страху потеряли сознание и лежали на полу лапками кверху. Предводитель мышей упал с возвышения и теперь сидел на полу, тряся головой. Цепь с амулетом в виде летучей мыши слетела с его шеи и подкатилась прямо под ноги Баджу. Тот поднял цепочку высоко вверх.

   – Ну так что же? Жалкие создания! Где сейчас символ власти вашего вожака? Вот он, у ног моего господина! – с этими словами Бадж кинул амулет к ногам Гоши.
   Летучие мыши растерянно примолкли.
   – А теперь, мой господин, – почтительно склонился на одно колено перед поросенком Бадж, – после этой небольшой разминки яви же этим недостойным полную мощь своего волшебного голоса.
   После этих его слов внезапно раздался громкий шелест крыльев, и всех летучих мышей как будто сдуло ураганным ветром. Сбежали даже те, кто притворно лежал в глубоком обмороке на полу.
   – Ничего не понимаю, – удивленно пожала плечами Сева, – чего они так испугались? Ведь не было же никакой магии, а от твоего крика и в самом деле не шелохнулся даже маленький камешек.
   – Я вовремя вспомнил, что у летучих мышей сверхчувствительный и очень тонкий слух, – ответил Гоша. – Резкие и пронзительные звуки для них очень неприятны и порой даже непереносимы. Все же остальное лишь мастерская игра Баджа, представившего меня грозным шаманом, да их богатое воображение. Теперь, когда опасность миновала, нужно выбираться поскорее. Какие будут соображения? Как найти выход?
   – Можно проследить за потоками воздуха при помощи горящей свечи, – сказала Сева. – Вот только где бы ее взять?
   Бадж несколько раз слюнил палец и поднимал его над головой, поворачиваясь в разные стороны. Он делал по нескольку шагов в одну, в другую сторону и затем снова возвращался.
   – Ничего не получается, – сокрушенно сказал он, – слишком слабый сквознячок, пальцем не учуешь.
   – Тогда попробую я, – проговорил Гоша, снимая с пояса флягу с компотом.
   – Да, действительно не мешает промочить горло, – согласился Бадж.
   – Не горло, а мой замечательный нос, – ответил Гоша и, смочив пятачок, начал медленно поворачиваться то туда, то сюда. Вскоре он уловил слабое щекотание ветерка и трусцой побежал в сторону одной из стен. После нескольких часов, во время которых легкий поток воздуха то пропадал, то вновь холодил Гошин пятак, они подошли к дальней стене, где и обнаружился неширокий, поднимающийся вверх проход. Передохнув, наши путешественники где пешком, где ползком начали неспешное восхождение. Они карабкались по крутому коридору, временами превращавшемуся в узкую вертикальную трубу, протискивались через тесные щели, цепляясь за едва заметные выступы, поднимались по отвесным обрывам. Через какое-то время впереди забрезжил свет, и они вышли на небольшую зеленую долинку, укрытую скалами. Здесь друзья решили устроить временный лагерь и немного передохнуть.

Глава 5. Приключения в горах

   Наутро, осмотревшись, путешественники поняли, что оказались почти на самой вершине высокой горы. Совсем рядом, казалось можно достать рукой, проплывали кудрявые облака, над которыми парили горные орлы. Уютная долинка, в которую они вышли, была необитаемой. С трех сторон она прилегала к отвесным скалам, с четвертой же заканчивалась крутым обрывом, дно которого терялось в тумане.
   – Мда-а-а! – почесав затылок, протянул Бадж. – Давно мечтал научиться летать, да вот не припас крыльев. А поросята не летают? – спросил он, с надеждой глядя на Гошу.
   – Только в детских считалках, – ответил тот. Ему тоже было немного не по себе от близости неба и от тумана, клубящегося в пропасти под ногами.
   – Может, у тебя есть подходящий волшебный предмет, который нам поможет? – повернулся он к Севе. Девочка деловито перебрала содержимое карманов и пояса с инструментами, затем развела руками и сокрушенно вздохнула.
   – Вспомнил! – воскликнул Гоша. – А волшебный «сотик», то есть магофон, на что?
   Он поднял руку к правому уху и нащупал артефакт. Камни на магофоне были разного размера, чтобы не путать даже в темноте. Нажав на зеленый, Гоша стал повторять:
   – Алло! Алло! Вызываю Центр. Вызываю Центр.
   Через несколько секунд сквозь шум и завывание магических помех из кольца послышался далекий голос Сатвы:
   – Кто вызывает Центр?
   – Это «Пятачок», – ответил Гоша.
   О позывных и условных фразах они с феей договорились заранее. Кто знает, какие магические приспособления есть у противника?
   – Мы вышли из тоннеля на горную вершину и не знаем, как спуститься. Может, что-нибудь посоветуешь?
   Вскоре пришел ответ.
   – Вы, видимо, на вершине Гордости. Высылаю на помощь «кепку». Ждите.
   После чего прозвучал сигнал отбоя. Не прошло и часа, как на поляну, пыхтя и отдуваясь, приземлился Чик. На спине у него шелковой ниткой был привязан небольшой сверток.
   – Привет, публика! – прочирикал он. – Ну и высоко же вы забрались, еле долетел. Вот, держите посылку. – Воробей скинул со спины узелок. – Не думал, что стану когда-то почтовым воробьем.
   – Что это? – спросила Сева, развернув тонкую бумагу. – Похоже на часы.
   Действительно, перед ними на скале лежал предмет, очень напоминающий старинные карманные часы. Корпус из серебристого металла украшали мелкие разноцветные камешки. Под стеклом была видна затейливая сероватая стрелка и какое-то подобие циферблата с изображениями горы, облака и волн.
   – Это очень полезная вещь, называется «магокомпас», или, коротко, «магомпас», – пояснил Чик. – В трудных ситуациях штука незаменимая. Нужно взять его в руку и хорошенько представить, как же здорово ты влип, а стрелка покажет, в какую сторону двигаться, чтобы оказаться в безопасном месте. Круто! Сама стрелка при этом меняет цвет. Когда она зеленая, то иди смело. Желтый цвет говорит, что выход из ситуации будет непрост. Ну, а красный, сами понимаете, предупреждает: выход есть, но уж больно рискованный.
   Друзья нерешительно глядели на лежащий перед ними артефакт. Наконец Сева взяла его в руку и крепко зажмурилась. Несколько минут она стояла с закрытыми глазами, шевеля губами и морща от волнения лоб, будто что-то неслышно шептала. Шевелились даже уши, но стрелка магомпаса оставалась серой и неподвижной. Открыв глаза, девочка сокрушенно вздохнула и положила волшебный прибор на скалу. Бадж нежно погладил лежащий на камне волшебный компас, прикрыл глаза и стал вполголоса напевать какую-то приятную и ритмичную песню на незнакомом Гоше языке. В ответ стрелка на магомпасе зашевелилась и стала медленно вращаться сначала вправо, потом влево, но цвет ее оставался серовато-блеклым. Когда пение закончилось и Бадж открыл глаза, стрелка вновь замерла.
   – Что это было? – спросил Гоша.
   – Одна из моих любимых волшебных песен, – ответил Бадж. – Она всегда помогала мне в трудную минуту. Подумал, может, и сейчас сработает?
   – Одно мы выяснили точно, – сказал Гоша, – прибор отзывается на магию. Это значит, что пользоваться им может лишь тот, кто обладает какими-то магическими способностями.
   Он задумчиво погладил себя по животу. Стрелка на магомпасе тут же ожила и дернулась влево. Гоша удивленно хрюкнул и перевел взгляд на живот, расписанный затейливыми разноцветными знаками, затем погладил себя по груди, спине – стрелка осталась неподвижной. Снова по животу и снова стрелка шевельнулась и даже слегка пожелтела.
   – Помнишь, Сатва говорила, что вплетет в узоры на твоем теле по-настоящему волшебные символы? – взволнованно промолвил Бадж. – Это, наверное, они и есть!
   Гоша внимательно присмотрелся к замысловатым рисункам на животе и стал прикасаться пальцем то к одному, то к другому. Вскоре он выяснил, что магомпас реагирует на знак, напоминающий замысловатый скрипичный ключ. Быстренько нарисовав этот символ фломастером на камне, друзья положили на него волшебный компас. Гоша сосредоточился и представил, как ему хочется поскорее спуститься с этой крутой и высокой вершины. Стрелка тут же шевельнулась и указала на левый край поляны, тот, что заканчивался у пропасти с клубящимися облаками. Картинки на циферблате тоже сместились, и под стрелкой проявилось изображение горы. Цвет стрелки сменился на желтый. Сева подошла к краю обрыва, куда указывала стрелка, и задумчиво посмотрела на клубящуюся внизу дымку.
   – Неужели нам придется туда прыгать? – проговорила она и поежилась.
   – Зачем прыгать, – чирикнул Чик, – давайте я слетаю и разведаю, что и как.
   Он вспорхнул и стал медленно, зигзагами, спускаться вдоль скалы, пока не скрылся в тумане. Вскоре воробей появился вновь и радостно прочирикал:
   – Есть! Нашел! Там проходит широкий карниз!
   – А куда же он ведет? – спросил рассудительный поросенок.
   – Этого я не выяснил, но путь начинается точно под тем краем, на который указала стрелка магомпаса.
   – Так-так, – задумчиво пробормотал Гоша, – понятно. Желтый цвет стрелки говорит о трудностях, а изображение горы, видимо, означает, что передвигаться нужно по земной поверхности. Значит, два других изображения – облако и волны – означают, что для выхода из трудной ситуации нужно лететь или плыть.
   Сева к этому времени уже разыскала в своем рюкзачке моток крепкой веревки, затем, вытащив из пояса с инструментами стальной колышек с колечком на конце, старательно забила его в трещину у края обрыва. Вскоре один конец шнура был привязан к кольцу, а второй терялся внизу. Не прошло и получаса, как наши герои уже стояли на карнизе. Воробей слетал наверх, развязал клювом узел, и веревка кольцами упала им под ноги. Клубы тумана то густели, то становились реже. Путешественники не спеша, шаг за шагом, связавшись для страховки друг с другом, шли по усыпанному камнями пути. Вскоре туман рассеялся, и они увидели, что карниз заканчивается у круглого входа в горе. Подойдя к нему, друзья разглядели на скале табличку, на которой витиеватыми буквами было написано: «Очень образованный! Исключительно продвинутый! Великий духовный искатель Мада». Постучав из вежливости по камню, путешественники вошли внутрь. Коридор, в который они попали, вскоре привел их в пещеру, в центре которой на травяной подстилке, замысловато скрестив ноги и закрыв глаза, сидел сплошь поросший оранжевыми волосами небольшой человечек.
   – Здравствуйте! – приветствовал его Бадж.
   Человечек не издал ни звука и, казалось, не слышал, что к нему обращались.
   – Прошу прощения, мы тут проходили мимо… – продолжил Бадж, но ответом ему было все то же молчание.
   – Эй! Алло! – попыталась окликнуть хозяина пещеры Сева, но результат был тем же.
   – Как же нам быть? – сокрушенно проговорила она. – Пути отсюда нет, а единственный обитатель нем как рыба.
   Поросенок быстро начертил в пыли на полу волшебный знак и, положив на него магомпас, вновь представил, как же ему хочется оказаться у подножия скалы. Стрелка позеленела и с готовностью указала на странное существо. Тогда Гоша после недолгого раздумья подошел к человечку и с расстановкой произнес:

   – Уважаемый Мада!
   После этих слов левое волосатое ухо дернулось и немного повернулось к поросенку. Тот продолжил:
   – Высокоученый и уважаемый Мада!
   Теперь уже приоткрылся левый блестящий глаз и с некоторым интересом посмотрел на Гошу. Поняв, что находится на верном пути, тот проговорил:
   – О высокоученый, продвинутый, образованный, всеми почитаемый подвижник Мада!
   Человечек открыл глаза, потянулся, глубоко вздохнул и внимательно оглядел путников.
   – Кто вы, потревожившие покой великого духовного подвижника? – спросил он.
   – Мы усталые путники, желающие оказаться у подножия твоей горы, о великий Мада, – ответил ему Бадж. – Укажи нам, как выбраться отсюда, и мы не будем более тревожить твой покой.
   Мада на какое-то время задумался, затем подошел к нашим друзьям и внимательно их оглядел. Особое внимание он уделил Гоше, обойдя его несколько раз и с подозрением разглядывая знаки на его коже.
   – А как вы сюда попали? – через некоторое время спросил он. – Нельзя ли и уйти тем же путем?
   – Увы, нет, – ответил Бадж и в нескольких словах рассказал отшельнику о приключениях, которые выпали на их долю.
   – Но нельзя ли полюбопытствовать, – продолжил он. – Кто же ты, о великий Мада, и что означает это странное слово «подвижник»?
   – Я любимый ученик великого учителя-гуру Ахамкары, – ответил тот. – Силой своей воли он перенес меня в эту пещеру, и здесь, в глубоком размышлении, я должен завершить свое образование.
   – Но неужели вам здесь не скучно? – спросила Сева. – Одному в горах, в пещере…
   – Мои предки из славного племени Йети, – ответил тот. – Нас еще называют снежными человеками. Горы – моя родина. Густой мех не дает мне замерзнуть, а в размышлениях о возвышенном и духовном нет места для скуки.
   – Но что же вы едите и пьете? – поинтересовалась девочка. – Или горные йети не нуждаются в еде и питье?
   – Это элементарно, – отмахнулся лохматый человечек. – Вон там, в углу, волшебный котел. Раз в день в нем появляется еда и питье, которые мне посылают с кухни моего учителя, туда же я потом складываю объедки и мусор.
   Гоша внимательно пригляделся к большому медному котлу, стоящему в углу пещеры. Затем подошел и зачем-то измерил его руками.
   – А что, великий Мада, – спросил он, – в этом котле обратно можно отправлять только мусор?
   – Почему же, – ответил тот, – иногда таким образом я посылаю письма учителю.
   Поросенок снова несколько раз, примеряясь, обошел вокруг котла.
   – А что будет, если, к примеру, в котел залезу я? – спросил он. – Не попаду ли я из котла волшебного в котел с горячей водой, что стоит на плите в кухне у твоего наставника?
   – Нет, – хмыкнул Мада, – все, что я кладу в котел, появляется на специальном месте во дворе, которое обведено мелком. Этот уголок обычно обходят стороной. Никому ведь не хочется, чтобы ему на голову вдруг свалилась куча отбросов. Если в котел залезешь ты, о исписанный рисунками чужеземец, то окажешься не на плите, а во дворе ашрама моего гуру.
   – Тогда, о великий и несравненный подвижник Мада, – продолжил Гоша, – не могли бы мы воспользоваться этим волшебным котлом, дабы не тревожить более твоего покоя?
   Отшельник призадумался.
   – Право не знаю, – ответил он через некоторое время. – Когда учитель подарил мне этот чудесный котел, он не предполагал, что в него будут залезать ногами всякие прохожие. Однако я не вижу другого способа вам помочь. Встретившись с моим гуру, обязательно все ему хорошенько объясните. Мне бы не хотелось, чтобы он на меня обиделся.
   Вскоре поросенок уже сидел в котле. Мада подошел поближе, неожиданно размахнулся ногой и что есть силы пнул по этому необычному средству передвижения. Раздался страшный звон, и Гоша вдруг очутился на задворках небольшого бревенчатого строения, в куче картофельной шелухи вперемешку с фантиками от конфет. Будучи чистоплотным поросенком, он поскорее выбрался из этой кучи мусора. Вскоре к нему присоединились и Бадж с Севой. Воробей-сыщик в котел не полез. Он решил вернуться к фее Сатве своим ходом. Очистившись от налипшего мусора, друзья осмотрелись. Они оказались среди аккуратных маленьких деревянных домиков, огороженных невысокой оградой. На площадке под навесом в центре двора, окруженный небольшой группой ярко одетых мальчиков и девочек, восседал величественный старец с пышной седой бородой, облаченный в такие же яркие свободные одежды.
   – Видимо, это и есть сам Ахамкара, – проговорил Бадж. – Давайте подойдем и поздороваемся.
   Они подошли к группе учеников и остановились, ожидая, когда же старец их заметит. Через некоторое время тот повернул к ним голову и, не говоря ни слова, стал пристально разглядывать. От его внимательного взгляда не укрылись ни амулет летучих мышей, до сих пор висевший на шее у Баджа, ни конфетная обертка, запутавшаяся в пышных волосах Севы.
   – Вижу, вам пришлось воспользоваться моим волшебным котлом, чтобы спуститься с горной вершины, – через несколько минут проговорил он густым звучным голосом. – Не бойтесь, я не рассержусь на вас за это. К тому же далеко не всякий догадался бы до такого необычного способа передвижения. Готов поспорить, что это никак не идея моего маленького ученика-йети.
   – Да, о великий учитель! – ответил Бадж. – Эта догадка принадлежит моему господину, – и он поклонился в сторону Гоши.
   Ахамкара звучно рассмеялся:
   – Оставьте эти возвышенные обороты для моего маленького, но очень гордого Мады. К тому же, хотя я и впервые вижу такое странное создание, – кивнул он в сторону поросенка, – я чувствую, что он никакой не господин. Все вы хорошие друзья, а ваш маскарад служит какой-то определенной цели.
   Пришлось в очередной раз пересказать историю своих приключений. Мудрец внимательно слушал. Особое внимание он уделил эпизоду в пещере и долго разглядывал странный амулет повелителя летучих мышей.
   – В этом предмете чувствуется какая-то могучая древняя сила, но боюсь, это знание давно утеряно, – проговорил он наконец. – Впрочем, берегите эту вещицу, возможно, она однажды сослужит вам хорошую службу. Поговорим об этом завтра, а пока отдохните в одном из домиков для гостей.

Глава 6. В ашраме

   После отдыха наши путешественники решили осмотреться в том необычном месте, где оказались. Обитель Ахамкары, или, как ее еще называли, ашрам, находилась на берегу широкой полноводной реки Нарапати. Десяток украшенных цветами домиков был отведен для учеников. В просторном доме в центре жил сам мудрец. Там же был зал для занятий на случай дождя. В хорошую погоду Ахамкара занимался с детьми на свежем воздухе под синим шелковым навесом, который защищал от палящих лучей солнца. На столбике у навеса висела красивая доска из темного дерева, на которой цветными мелками были вписаны имена учеников. Гоша с интересом стал ее рассматривать. Замечательная волшебная программа, что перенесла его в Сатландию, наделила поросенка не только даром речи, но также способностью читать и писать.
   – Према, Сатья, Ахимса, – читал он. – Мада, Кама… Послушай-ка, Бадж, а что обозначают все эти имена?
   – «Према» на древнем языке означает искреннюю, беззаветную любовь ко всему миру, – начал Баджан. – «Сатья» это «истина, откровение». «Ахимса» – «добро, ненасилие, всепрощение». Но вот эти имена в конце списка меня немного смущают. Нашего маленького гордеца йети по имени Мада мы уже знаем, но «Кама» – «неутолимое желание», это ведь имя племянницы злой волшебницы Адхармы. Как оно-то сюда попало?
   – Охотно объясню, – ответил подошедший красивый мальчик. – Сатья, – представился он нашим путешественникам. – Здесь все дело в имени нашего мудрого учителя. Вы ведь помните, как его зовут?
   – Конечно, – ответил Гоша, – мудрец Ахамкара. Кстати, как переводится это имя с древнего языка?
   – Мудрость, ученость, – с готовностью ответил мальчик. – Но ум и ученость – это лишь инструмент для человека, как, к примеру, молоток. Им можно строить кормушку для птиц, а можно нечаянно стукнуть по пальцу или, еще того хуже, разбить что-нибудь нужное и полезное. Так и ученость, ее можно обратить как во благо, так и, к сожалению, во зло. У злых или плохо воспитанных людей большие знания могут вызывать высокомерие, или даже желание обратить свое полученное в процессе обучения превосходство против других, а там уже рукой подать до жадности и злобы. Вот, к примеру, маленькая Кама после одного лишь года обучения заявила, что с нее хватит. Того, что она узнала, ей вполне довольно, чтобы управиться с богатством и властью, которые достанутся ей от тетки – злой волшебницы Адхармы.
   – Но почему мудрец обучает и детей злых волшебников тоже? – удивился Гоша. – По мне, так пусть бы и оставались неучами.

   – Ты не понимаешь, – звонко, как колокольчик рассмеялся Сатья, – ведь с ученостью наш учитель, или, как мы еще его зовем, гуру, передает ученикам частичку своей любви и сострадания. Эти маленькие капельки добра в душе злого человека как семена. Они дают надежду, что когда-нибудь и тот встанет на праведный путь. А теперь пойдемте купаться.
   Друзья, оживленно переговариваясь, направились к берегу. Лишь Гоша немного отстал и еле слышно повторял новые слова древнего языка, как будто старался их получше запомнить. Дети подошли к реке, скинули верхнюю одежду и уже собрались прыгнуть в воду, как на солнце набежало небольшое облачко и в его тени над поверхностью воды стала видна легкая желтоватая дымка.
   – Это же ядовитый туман Адхармы! – воскликнул Бадж. – Хорош бы я был, если бы нырнул с разбегу, как и собирался! Значит, эта отрава добралась уже и сюда?
   Гоша, который уже успел привязаться к доброму и веселому Баджану, представил своего друга после купания в отравленной воде и поежился.
   – Ну и ну! – озадаченно воскликнул Сатья. – Ведь река – это наша единственная дорога. Мы все приплыли на лодках с того берега. Как же теперь быть? Не опасно ли переправляться по отравленным злыми чарами водам?
   Вскоре к берегу подошел и Ахамкара. Поглядев прищуренными мудрыми глазами на желтоватую дымку над водой, он грустно покачал головой.
   – Какое несчастье. У нас, конечно, есть запас пищи на несколько месяцев и колодец, но вот как же теперь быть вам? – повернулся он к Гоше и его друзьям.
   – А магомпас на что? – вдруг осенило Севу. – Зададим вопрос, и все дела.
   Тут же принесли магический предмет, нарисовали на песчаном берегу уже знакомый магический символ и положили на него артефакт. Друзья расселись вокруг магомпаса, прикрыли глаза, чтобы ничего не отвлекало, и стали мысленно спрашивать, каким путем идти, чтобы вызволить Джняну и помочь жителям волшебной страны. Через минуту стрелка задрожала и указала на реку, а на циферблате появилось изображение волн. Стрелка при этом окрасилась в желтый цвет.
   – Странно, – произнес Ахамкара. – Вода заражена колдовством, а волшебный прибор предлагает использовать для передвижения именно реку. Над этим вопросом стоит помедитировать.
   После чего он сел под навес в центре двора, закрыл глаза и, сложив руки перед собой, замер в этой позе.
   – Что это он делает? – вполголоса спросил у Баджа поросенок.
   – О, это одна из форм общения со своим разумом, – охотно пояснил тот. – Называется «медитация». Иногда ответ на какой-нибудь вопрос никак не приходит на ум, но где-то в глубине сознания он точно есть. Вот тут-то оно и помогает.
   – И что, всякий может этому научиться?
   – Всякий человек или разумное существо, – ответил Бадж. – Нужно лишь успокоить свои чувства, а затем сосредоточиться на проблеме, и через некоторое время ответ как бы сам собой выплывет из омута мыслей.
   – Если это так просто, то почему же мой хозяин Пашка никогда не медитирует, когда готовит уроки? Чуть что – идет за советом к папе или звонит друзьям. Иногда, правда, в разговоре с ними повторяет странное слово «списать». Это не то же самое?
   – Не знаю, – замялся Бадж. – Слова «списать» в нашем языке нет, а о медитации скажу лишь, что ей нужно учиться, вырабатывая ясность ума и силу воли.
   Через некоторое время гуру Ахамкара открыл глаза.
   – Если единственный путь – река, но нельзя путешествовать по воде, – задумчиво изрек он, – значит надо путешествовать под водой.
   В ответ на недоуменные взгляды друзей он пояснил.
   – Нужно построить подводное судно.
   – Эврика! – воскликнул Гоша. Он где-то слышал, что такой возглас всегда сопровождает великие открытия. – Мы построим подводную лодку, а для того, чтобы враги нас не увидели, выкрасим ее в желтый цвет. Ведь река покрыта слоем желтоватого тумана, – пояснил он, – и соглядатаи Адхармы не смогут разглядеть желтую подводную лодку в глубине.
   Для корпуса лодки решили выбрать плод слоновьей пальмы. Несколько дней ушло на то, чтобы вырезать в твердой скорлупе люк и прикрепить специальную трубку для свежего воздуха. В бортах и в передней части сделали окошки из толстого стекла. Для того чтобы подводная лодка держалась на глубине, к корпусу были привязаны мешочки с речным песком, а под днищем закреплена емкость из второго ореха, которую можно было наполнять речной водой. Оставалось лишь загрузить багаж и припасы.
   – Каждое судно должно иметь свое имя, – наставительно изрек мудрец Ахамкара. – Оно должно быть гордым и красивым. Как, к примеру, называются суда в вашем мире? – повернулся он к Гоше.
   Тот, морща лоб, стал старательно вспоминать названия знаменитых судов.
   – «Титаник»? Нет, не подходит. Катти, Китти, – бормотал он. Какое-то гордое и красивое имя то и дело высовывало свой краешек из омута поросячьей памяти и наконец выплыло.
   – Вспомнил! – радостно воскликнул он. – «Катти-Кэт». Это название одного из самых известных судов в моем мире. Его еще так часто вспоминают по телевизору.
   Это гордое имя и было выведено краской на борту. Отплытие было назначено на следующее утро. Незадолго до этого Ахамкара напутствовал наших друзей.
   – Ваше судно может плыть лишь по течению, – наставлял путешественников гуру. – К счастью, река течет почти что в нужном вам направлении, пересекая горы, и лишь потом поворачивает к синему лесу. Здесь, на опушке, вам придется оставить «Катти-Кэт» и дальше вновь идти пешком. Надеюсь, ядовитая дымка до тех мест еще не добралась. Вам в помощь я дам «третий глаз». – С этими словами он достал из складок своего свободного оранжевого одеяния блестящий переливающийся шарик на серебристом шнурке. – Нужно только настроить его на кого-то из вас. Уж так он устроен, что служит лишь одному хозяину.
   Остановили выбор на Севе, поскольку у нее одной еще не было ни одного волшебного предмета. Ахамкара приложил волшебный глаз ко лбу Севы и произнес несколько фраз на древнем языке.

   – Вот, – сказал он. – Теперь вы сможете видеть из своего подводного корабля, что делается наверху, а иначе как же вам выбирать место для всплытия? Для использования глаза, – обратился он к Севе, – нужно приложить его к середине лба, а собственные глаза зажмурить, при этом мысленно или шепотом повторять заклинание:

     Глазик, глазик серебристый,
     Ты лети над речкой быстрой,
     Над горами, по-над лесом,
     За моим за интересом.
     Покажи мне, глазик…

   Тут надо назвать место, которое ты желаешь увидеть, например, правый берег реки. Но помните, волшебный глаз служит лишь добрым делам и дальность его обзора не очень большая, метров 10–20.
   После последних напутствий наши искатели приключений вошли на корабль. Гоша садился последним. На память ему при этом почему-то просилась фраза «Отдать концы!», но что это за концы и кому их нужно отдать, он так и не вспомнил и поэтому благоразумно промолчал.

Глава 7. По реке

После того как люк был закрыт, или, как говорят на флоте, задраен, в пустой орех под днищем лодки стала набираться вода. Через какое-то время корабль «Катти-Кэт» медленно погрузился под воду и плавно поплыл по течению. Ахамкара и его ученики кричали на прощание «Джей!» и махали платками вслед, но наши друзья их уже не слышали. Жадно припав к окошечкам, или, как их называют на кораблях, иллюминаторам, они с интересом рассматривали подводный мир.

   По сторонам судна медленно проплывали водоросли и стаи разноцветных рыбок. Пробивавшийся сверху солнечный луч то и дело освещал дно, напоминающее дорогу среди песчаных холмов. Иногда по пути встречалось затопленное дерево или крупный камень, и тогда поросенок, смотрящий вперед, командовал: «Право руля!» или «Лево руля!».
   Сева послушно поворачивала специальный рычаг, управлявший рулем, который находился в задней части судна и напоминал рыбий хвост. Бадж был занят тем, что по специальной трубке закачивал насосом с поверхности свежий воздух. Временами, чтобы не было скучно, они менялись местами.
   День пролетел незаметно. Наконец путешественники решили сделать привал. Подводная лодка стала медленно подниматься к поверхности. Сева при помощи волшебного глаза вовремя заметила удобную бухточку и направила корабль прямо в нее. Через минуту всплывший «Катти-Кэт» уже покачивался у берега. Друзья перекинули на песок специально изготовленную небольшую лесенку и сошли на сушу. Местом ночевки была выбрана небольшая полянка, окруженная невысокими деревьями и густым кустарником. Недалеко протекал ручеек с прозрачной водой без следов коварной желтой дымки. Пришвартовав судно веревкой к ближайшему кусту, Гоша и Бадж развернули палатку. Сева тем временем быстро и умело разожгла костер и из припасенных продуктов принялась готовить ужин. Примерно через час, поужинав, троица путешественников сидела на крутом берегу и, болтая ногами, любовалась закатом.
   – Скажи-ка, Гоша, – спросил Бадж, – а в твоем мире тоже такие красивые закаты?
   – Не знаю, – задумчиво произнес поросенок. – Я помню лишь зоомагазин и квартиру, в которой жил с хозяином. Ее окна выходят на север и закатов я никогда не видел. К тому же расположены они довольно высоко, а залезать на стул или на стол мне запрещали.
   – Зато у вас нет злых волшебников и всяких там драконов, – утешила его Сева. – Ведь нет?
   – Это точно, – Ответил Гоша. – Правда, и волшебных приключений не бывает.
   В эту минуту их беседа была прервана сопением, шуршанием и писком. Сева на цыпочках прокралась на шум. Ловкий бросок – и вот она идет обратно, держа в руках небольшого странного зверька, свернувшегося серо-зеленым урчащим клубочком.
   – Шмыгалс, – пояснила она, заметив удивленный взгляд Гоши. – Эти зверьки страшно любознательны и повсюду суют свой длинный и любопытный нос. Если на кухне заведется подобная семейка, то каждое утро будешь начинать с генеральной уборки. Они совсем не боятся людей и легко приручаются.
   Видя, что ему ничего не угрожает, шмыгалс развернулся и превратился в небольшого, чуть меньше кошки, дымчато-серого зверька с широкими поперечными зелеными полосками и серо-голубой мордочкой. Его длинный бледно-зеленый нос напоминал небольшой хобот и находился в постоянном движении, а на макушке венчиком росли золотистые волоски.
   – Королевский шмыгалс! – ахнул Баджан. – А я-то думал, что они бывают лишь в сказках, – и тут же пояснил: – Про королевских шмыгалсов мне когда-то рассказывала бабушка. Это очень ловкие и сообразительные создания, умеющие к тому же менять окраску и отлично прятаться. Просто удивительно, как такой редкий и осторожный зверек забрел в палатку.
   – Я поймала его у открытой банки с вареньем, куда он сунул свой длинный нос, – сказала Сева. – Шмыгалсы обожают сладкое и, унюхав варенье или сгущенку, начисто теряют осторожность.

   – А чем еще знамениты эти забавные зверьки? – спросил Гоша.
   – Еще они прекрасно запоминают слова и целые предложения и без запинки их повторяют, – ответил Бадж. – В одной древней легенде любимый ручной шмыгалс попавшей в беду принцессы добрался до замка и, передав ее мольбу о помощи, привел подмогу.
   Шмыгалс в это время, распушив трубой полосатый хвост, важно прогуливался в ногах наших друзей.
   – Надо дать ему имя, – решил поросенок. – Как будет на древнем языке «говорящий»?
   – Э-э! – махнул рукой Бадж. – Для королевских шмыгалсов это слишком избито. Давай-ка лучше назовем его каким-нибудь словом из твоего языка. Какими именами у вас обычно называют говорящих животных?
   – Животные у нас не разговаривают, – ответил Гоша, – только птицы.
   И стал перебирать в уме имена попугаев. На память приходило то Попка, то Говорун. Наконец-то вспомнилось подходящее имя – Кеша.
   – Ке-ша! – с восторгом повторял поэтичный Бадж. – А что означает это музыкальное имя?
   Значения имени Гоша не знал, но признаться в этом ему было как-то неловко.
   – Э-э, что-то вроде слова «герой», – нерешительно промямлил он.
   – Так и назовем, – подвела черту Сева. – А теперь спать. Солнце уже село.
   И через несколько минут они уже дружно посапывали в спальных мешках, а в их ногах уютно и басовито, как шмель, жужжал королевский шмыгалс Кеша.
   Рассвет застал всех на ногах. До восхода солнца нужно было отчалить и спрятаться от шпионов злой ведьмы. Река стала шире и полноводней, препятствий на дне поубавилось, у друзей появилось немного свободного времени. Баджан увлеченно учил Кешу говорить.
   – Скажи: Ке-ша, Ке-ша, – повторял он раз за разом, помахивая перед носом у шмыгалса кусочком галеты с вареньем.
   Но зверек лишь внимательно следил за его рукой и, улучив момент, неуловимым движением хоботка выхватывал у Баджа из руки лакомство. Терпеливый дрессировщик мазал вареньем новый кусочек, и все повторялось сначала.
   – А что за народы населяют эти берега? – спросил поросенок Севу. – Ведь здесь уже не владения феи Сатвы?
   – Ты прав, – ответила девочка. – Этими землями правит ее младший брат Манас, что в переводе с древнего языка означает «умный, мудрый». Правда, «правит» – громко сказано. Он почти никогда не вмешивается в дела живущих на его землях, а живут здесь большей частью лесные гномы и племена разумных обезьян.
   Тут шмыгалс Кеша, съев очередной кусочек галеты с вареньем, потерся о ноги поросенка и неожиданно громко и внятно произнес голосом Баджана:
   – Го-ша.
   Бадж от удивления едва не выронил банку с вареньем.
   – На помощь! – тоненьким голосом, явно подражая кому-то, вновь сказал шмыгалс. – На помощь! Три камня! – потом голосом очень похожим на голос поросенка совсем не к месту добавил: – Козел! Неизменно превосходный результат!
   При этих словах Гоша немного покраснел, но на его розовой коже это, к счастью, было почти незаметно.
   – Наверное, приснилась какая-то телевизионная передача, и я разговаривал во сне, – начал оправдываться он.
   – А кто такой этот козел, у которого неизменно превосходный результат? – заинтересованно спросила Сева. – Это что, такой механизм или просто заклинание?
   – Пожалуй, заклинание, – смущенно ответил Гоша. – Его обычно применяют против врагов, но я не уверен, что оно подействует в вашем мире.
   – Помогите! Помогите! Умоляю! – чьим-то тоненьким голоском вновь пропищал Кеша. – Три камня! Три камня!
   – Ничего не понимаю, – удивилась Сева. – Кому нужна помощь? Какие такие камни?
   – Видимо, придется еще раз звонить по магофону, – рассудил поросенок. – Кому-то очень нужна помощь, а мы не знаем о чем речь.
   Он послал сигнал вызова и произнес магические позывные:
   – Пятачок вызывает Центр, Пятачок вызывает Центр.
   Через некоторое время послышался ответ Сатвы.
   – Центр слушает. Как у вас дела?
   Коротко пересказав новости, Гоша продолжил.
   – Срочно нужна информация по карте. Что это за место «Три камня» и где оно находится?
   – Три камня – это исток одного из ручьев, впадающих в реку Нарапати, примерно в полудне пути от вас. Призыв о помощи, видимо, исходит оттуда.
   – Вас понял. Конец связи, – попрощался поросенок и, нажав на красный камень, отключился.
   – Как же быть? – спросил он у друзей. – Видно, придется сделать перерыв в плавании?
   После короткого совещания было решено дойти пешком до истока ручья, а судно оставить у места его впадения в реку, где они и оказались через несколько часов. Сева при помощи волшебного глаза нашла подходящую стоянку. «Катти-Кэт» крепко привязали к воздушному корню одного из раскидистых деревьев, что росли прямо в воде, замаскировали ветвями и, взяв лишь самое необходимое, продолжили путь пешком, вверх по ручью Трех камней.

Глава 8. В замке Адхармы

   А что же злая волшебница, спросите вы. И будете совершенно правы. Пришло время узнать, с кем придется сразиться нашим героям.
   Колдунья Адхарма сидела в тронном зале своего горного замка. Она была одета в свободную темно-лиловую мантию с рисунком из непонятных и зловещих символов. На черных растрепанных волосах ее была нахлобучена железная корона с тремя зубцами, украшенными тускло-красными рубинами. Полуприкрыв глаза, она размышляла вслух:
   – Итак, большая часть волшебной страны уже в моей власти…
   И верно. Ядовитый волшебный туман, медленно расползающийся по рекам и озерам, неуклонно расширял ее владения. Свободными от злых чар оставались лишь отдаленные леса, пара пустынь и, конечно же, убежище Сатвы. Именно это и было причиной беспокойства злой колдуньи. Час за часом всматривалась она в свое волшебное зеркало, но дом доброй феи был спрятан от ее злых глаз за густой дымкой магической защиты.
   – Ну, ничего, – проскрипела колдунья, обводя взглядом завешенные тяжелыми фиолетовыми портьерами стены тронного зала. – Главное, что источник ее светлой силы у меня.

   Открыв в стене потайную дверку, она извлекла из ниши шкатулку черного дерева, на дне которой лежал золотой перстень с большим квадратным камнем. Цвет камня постоянно менялся, как будто по нему пробегали цветные волны. Это и был волшебный перстень феи. Открою вам секрет. Вся волшебная сила его была в камне, что состоял из великого множества мелких магических кристалликов, каждый из которых обладал хоть и маленьким, но своим неповторимым волшебством. Как ни билась злая ведьма, но перстень упорно отказывался ей служить.
   – Как бы мне его подчинить? – размышляла вслух колдунья. – Когда же я вырву тайну этого перстня у упрямой Джняны! Вот ведь негодница! Какой день сидит в заточении в черной башне, а все не сдается.
   – Раджас! Тамас! – крикнула она.
   Тут же распахнулись потайные двери и в зале появились военачальник и министр Адхармы. Военачальник Раджас, огромный и толстый, был опоясан красным кушаком, на котором висел меч из черной вороненой стали. Его густые темно-зеленые усы завивались, как змеи, и доставали до середины бочкообразной груди. Советник Тамас, наоборот, был невысок и тщедушен, с невыразительным серовато-зеленоватым лицом, на котором выделялись лишь черные, блестящие, как агат, цепкие глазки.
   – Как идет захват земель? – спросила Адхарма Раджаса.
   – Отлично, моя госпожа! – прогудел тот. – Благодаря вашему колдовству свободными остались лишь отдаленные и никому не нужные леса и пустыни.
   – А убежище Сатвы? – резко перебила его колдунья. – Когда же ты приведешь ко мне в цепях эту гордячку?
   – Увы! – пропыхтел Раджас. – Стены убежища сложены из древних камней, пропитанных старинной светлой магией. Мое войско не может даже приблизиться к ним. Но выйти оттуда фея уж точно не сможет. Пусть только сунется – тут же попадет в лапы к моим кродхам, – потирая ручищи, добавил он.
   – Что девчонка? Пытаете? – повернулась колдунья к Тамасу.
   – Пытаем, ваше злейшество, – прошипел тот в ответ. – Кормим одними лишь чипсами и шоколадными батончиками, а если просит пить, то даем вредную сладкую шипучую газировку. Не пройдет и полгода, как у нее разболятся зубы и она выложит все секреты за стакан простой родниковой воды.
   – Полгода – слишком долго! Придумай что-нибудь еще, и поскорее! – перебила его Адхарма. Тут внезапно распахнулась парадная дверь, и в зал вошла девочка с красивым, но капризным лицом. За ней, пыхтя от натуги, следовала вереница слуг, которые тащили ящики с игрушками, велосипедами, биноклями, скейтбордами, роликами, лыжами и горой нарядов.

   – Тетка-а-а-а! – заныла Кама, а это была, конечно же, она. – Мне ску-у-у-чно. Настрой свой волшебный хрусталь на соседнее виртуальное пространство. Хочу мультик. Про зайца и волка или про кота и мышку. А еще лучше – купи мне подру-у-гу-у-у.
   – Что ты, Камочка, – всполошилась Адхарма. – Ты ведь знаешь, что у злых волшебниц подруг не бывает, лишь слуги.
   – Со слугами играть не интересно, – канючила Кама. – Что за игра, если они всегда поддаются. Надоело быть первой. Вот была бы у меня подруга, – мечтательно продолжила она, – смотрела бы на мою гору игрушек и зави-и-и-довала. Купи-и-и-и!
   В ответ на повелительный жест хозяйки советник Тамас удрученно склонил свою лысую голову.
   – Увы, юная госпожа! Я знаю, что можно предать дружбу, но ни разу не слышал, чтобы кто-то мог ее купить. Да и к чему злым волшебникам такие вредные штуки? Ведь стоит в сердце завестись любви или дружбе, как тут же падает уровень злобы, а с ним и сила нашей магии.
   – А кого стережет в неприступной башне дракон Химса? – сменила тему разговора Кама. – В той, от которой ты дала мне на хранение запасной ключ?
   – С чего ты взяла, что там кто-то есть? – фальшиво удивилась Адхарма. – Вот возьми-ка лучше этот перстень, поиграй.
   Кама взяла волшебный перстень Сатвы и стала с жадным интересом его разглядывать. Камень в перстне мигал и переливался, словно пытался что-то сказать. Девочка покрутила его, повесила на пояс рядом с причудливым ключом, повернулась и вышла из зала. Вереница слуг последовала за ней. Спускаясь по черной каменной лестнице, Кама тихо бормотала себе под нос:
   – С чего взяла, с чего взяла… А кому же тогда в башню носят сладкие батончики? Ведь не дракону же.
   Дракон Химса сидел на цепи и скучал. Он то пытался писать свои инициалы на стене башни копотью от огненного дыхания, то в который раз пересчитывал звенья своей длинной золотой цепи.
   – У-у-х! – ворчал он себе под нос. – Люди всегда завидуют драконьему долголетию и здоровью, но почему-то никто не задумывается, чем же драконы занимаются в свободное время, которого у них хоть отбавляй. Скука, а не рыцари, вот наш главный враг. Помню, на воле, приедет к пещере какой-нибудь герой, можно с ним поразвлечься, загадывать загадки, играть в слова. Так ведь нет, угораздило меня польститься на тысячу мешков золота, что предложила злая ведьма, вот и сиди теперь на золотой цепи. Эх, надо было внимательнее читать контракт. Ага, опять небось несут батончики и газировку для пленницы.
   Дверь в стене напротив входа в башню со скрипом приотворилась, но вместо слуги с подносом в ней показалась голова Камы.
   – Привет ящерица! – развязно поздоровалась она. – Все скучаешь?
   Химса давно привык к неуважительному обращению со стороны избалованной девчонки, но был рад и такой беседе.
   – Привет, – пыхнул он. – Чего надо?
   – Поиграем в загадки? – предложила Кама.
   – Давай! – обрадовался неожиданному развлечению дракон.
   – Маленький, кругленький, а за хвост не поднимешь, – первой начала Кама.
   Химса несколько минут пыхтел, дымил, а затем радостно фыркнул:
   – Догада-а-а-лся! Клубо-о-о-к! А теперь ты. Без рук, без топоренка построена избенка.
   – Птичье гнездо, – ответила девочка, которая давно уже выучила ответы на те загадки, которые знал дракон.
   – Теперь опять моя очередь. Сверху кожа, снизу тоже, в середине пусто. Дракон долго думал, шипел, чадил, наконец, сдался.
   – Барабан! – хихикнула Кама. – А вот еще загадка – «Кто в башне сидит»?
   – Девчонка, – не задумываясь, ответил Химса.
   – Ух ты! – загорелись у Камы глаза. – А как ее зовут?
   От досады, что его так легко провели, дракон обиженно фыркнул дымком.
   – Не положено! – начал было он, но потом махнул передней лапой. – А, ладно, все равно проболтался. Ее зовут Джняна. Советник Тамас каждый день к ней ходит, все о чем-то выспрашивает. Возвращается злой, а иногда бурчит себе под нос: «Все равно узнаю тайну волшебного перстня».
   Кама задумчиво покрутила в пальцах перстень, висящий на поясе, и, вызнав все, что хотела, не попрощавшись, захлопнула за собой дверь.
   Девочка лет семи, одна среди взрослых, она скучала сильнее сидящего на цепи дракона. Совсем маленькой ее забрала к себе тетка Адхарма. Правило воспитания у старой ведьмы было одно – «Детей надо баловать, вот тогда-то из них и вырастают настоящие злые волшебники». Лет до семи ей прививали самые гадкие привычки – зависть, лень, жадность, и вот, когда характер девочки был уже почти полностью испорчен, она получила от тетки свое первое волшебное имя Кама, которое, как вы, конечно же, помните, означает – «неукротимое желание, жадность». Не так давно Кама вернулась из обители мудреца Ахамкары, где училась грамоте и письму. Теперь ей пришла пора изучать такие важные для злых волшебников науки, как зловедение и вреднологию. Но это было потом, после каникул, а пока юная ведьмочка скучала и очень хотела, чтобы рядом с ней кто-нибудь был. Кто-то, с кем можно было поговорить по душам, поведать свои тайны, поиграть, поссориться и опять помириться, одним словом – подруга. Слуги и советники для этого категорически не подходили. И в каверзном уме Камы начал зреть замысел.

Глава 9. Кама и Дана

   Пищу для дракона обычно заворачивали в листья пальмы. Это и использовала Кама в своем хитроумном плане. К листьям она подложила газету с кроссвордом. Перед ужином Химса, как обычно, развернул свои драконбургеры и вдруг среди зеленых пальмовых листьев заметил клетчатые листочки бумаги. Драконы живут очень долго, и поэтому большинство из них знают грамоту. Химса знал. Осторожно расправив газетный листок твердым, как алмаз когтем, он по слогам прочел:
   – Кросс-ворд «Э-ру-дит».
   Химса был не просто грамотным, но и образованным драконом. Довольно быстро сообразив, в чем тут суть, он уже через несколько минут с увлечением погрузился в решение головоломки и так увлекся, что не заметил, как скрипнула дверь и Кама на цыпочках пробралась к башне. Отомкнув ее своим ключом, она, как тень, проскользнула внутрь.
   Внучка феи Сатвы Джняна, или Джи, как ее ласково называли друзья, томилась в комнате на самом верху черной башни. На руках и ногах девочки специальной магической краской были написаны злые чары, которые не давали ей применить светлый волшебный дар. Седьмой день ее держали взаперти под охраной дракона, имя которого переводилось с древнего языка как «злоба» или «насилие». Ежедневно советник злой колдуньи Тамас пытался выпытать у нее тайну волшебного перстня Сатвы. Джняна, вспоминая эти допросы, иногда не могла удержаться от улыбки. Злой ведьме и ее прислужникам было невдомек, что никакой тайны у перстня нет, кристаллики волшебного камня отзываются только на любовь и ласку. В тишине башни вдруг послышались осторожные шаги, дверь в комнату приоткрылась, и в нее вошла девочка примерно того же возраста, что и Джи.
   – Ты кто? – спросила, растерявшись от неожиданности, юная фея.
   – Я Кама. А твое имя я и сама знаю. Ты внучка Сатвы – Джняна.
   Некоторое время девочки молча рассматривали друг друга, а затем Кама сказала:
   – А у меня сто одиннадцать тысяч пятьсот тридцать две игрушки, – и замолчала, ожидая, какое впечатление произведет эта цифра на узницу.
   Та на какое-то время задумалась, а затем звонко рассмеялась.
   – Ты чего? – насупилась Кама.
   – Да ведь если ты будешь играть с каждой новой игрушкой лишь по два-три часа, с перерывами на сон и еду, тебе придется играть более шестидесяти лет, – проговорила Джи. – Тебе сейчас сколько?
   – Ну, семь, – неохотно буркнула Кама.
   – Представляю тебя шестидесятисемилетнюю с плюшевым мишкой в обнимку на скейтборде.
   Эта мысль никогда не приходила Каме в голову. Считать она тоже умела, и вскоре поняла, что Джняна права на все сто.
   – А у тебя самой-то сколько игрушек? – перешла она в наступление.
   – У меня лишь одна любимая кукла, – ответила Джняна, – но зато, когда я ее обнимаю, она мне говорит: «Я тебя люблю». А еще у меня есть ручной воробей и два друга.
   – Под-у-у-у-маешь, воробей! – нашлась Кама. – У меня целый дракон. Говорит, пыхает огнем и решает загадки.
   – Сбежал, небось, твой дракоша, – фыркнула Джи. – Иначе как бы ты сюда пробралась?
   – А уж это мое дело, – хихикнула племянница злой колдуньи. – Захотела и вошла. Ладно, мне пора, – заторопилась она, сообразив, что дракон скоро закончит с кроссвордом. – Забегу как-нибудь еще. Только ты это… – замялась она, – Тамасу не говори, а то будет мне нахлобучка.
   Выскочив за дверь, она заперла ее своим ключом и вприпрыжку поспешила вниз по лестнице.
   Для дракона Химсы настали счастливые времена. По вечерам вместе с пальмовыми листьями, в которые заворачивали ужин, к нему попадали то кроссворды, то сканворды, то ребусы. А Кама теперь почти каждый вечер проводила с пленницей черной башни. Слово за слово, две девочки сдружились. Ведь у них было и что-то общее – обе юные волшебницы, одну вырастила бабушка, другую тетка. Иногда Кама утаскивала для Джи с кухни яблоко или банан, сводя на нет все замыслы Тамаса уморить пленницу приторными батончиками.
   – И чего ты цепляешься за тайну перстня? – уговаривала Джняну Кама. – Волшебная страна уже вся под властью тетки. Выручить тебя некому. Жила бы в моих покоях, учились бы вместе. Я б тебе помогала. Я к злой магии способная, – похвасталась она.
   – Не в перстне дело, – грустно ответила юная фея. – Ты только представь страну, населенную лишь покорными и скучными слугами, – попробовала она перевести разговор на понятный Каме язык. – Хотела бы ты в такой жить?
   – Но ведь есть еще ты и тетушка. Мне бы хватило. Зато как подумаю, что все вокруг мое-е-е, – мечтательно протянула Кама. – Кстати, волшебный перстень уже мой. – И она показала на перстень, укрепленный на поясе рядом с ключом от башни.
   Джняна призадумалась. Близость «перстня веселых камней», как она его называла в детстве, давала надежду на освобождение, но ей не хотелось бросать в замке новую подругу. Как бы изменить жадноватую Каму, которую с детства учили лишь плохому?
   – Давай играть в подарки, – сказала Джи в одну из встреч.
   – А это как? – загорелась Кама.
   Слово «подарок» было для нее незнакомым и поэтому загадочным.
   – Ты должна взять в руку какую-нибудь принадлежащую тебе вещь, отдать ее мне и сказать волшебную фразу – «совершенно безвозмездно». Предмет станет моим, а ты почувствуешь на душе приятное тепло.

   – Давай сначала ты, – насупилась юная ведьмочка. Мысль вот так, за здорово живешь, отдать что-то свое не могла сразу пробиться через толстую скорлупу ее жадности.
   – Пожалуйста, – согласилась Джи.
   Осмотревшись и не найдя для подарка ничего подходящего, она подняла с пола обертку от шоколадного батончика. Вспомнив уроки оригами, искусно смастерила из кусочка цветной бумаги красивый цветочек и со словами «совершенно безвозмездно» с поклоном поднесла его Каме. Та, в свою очередь, пошарив по карманам, выудила оттуда старый фломастер и с поклоном и магической формулой «совершенно безвозмездно» сунула его Джняне, после чего сложила руки на груди и стала ждать результата.
   – Получилось! – воскликнула она через какое-то время. – Вот тут внутри вроде чуть потеплело! Какая интересная игра! А что еще можно дарить? Все, что захочешь?
   – Нет, – ответила юная фея, – дарить можно лишь то, что принадлежит тебе лично, а иначе никакой радости не будет.
   – Странно, – задумчиво произнесла Кама. – А меня всегда учили, что наоборот приятно отнимать.
   – Вспомни, – предложила ей Джи. – Когда ты отнимала что-то у других, появлялось ли в душе такое же радостное чувство, как при дарении?
   – Нет, не появлялось, – немного подумав, ответила Кама.
   – Теперь, когда ты умеешь дарить, тебе уже не подходит это злое имя Кама, – сказала феечка. – Я нарекаю тебя Даной, что в переводе с древнего языка означает «дарящая». Но пусть это пока будет нашей маленькой тайной.

Глава 10. Новая встреча

   Тем временем Гоша и его друзья уверенно поднимались вдоль русла ручья. Ярко светило солнце. Вокруг густо росли деревья. Стрекотали цикады, распевали птицы. Было жарко. Несколько раз путешественники делали привал и прикладывались к волшебной фляге с компотом. Шмыгалс Кеша то забегал вперед, словно указывая дорогу, то ехал на чьем-нибудь плече. Вскоре ручей стал таким узким, что при желании его можно было просто перешагнуть. Лес немного отступил, а впереди показалась поляна, на которой ничего не росло. Вся она была вымощена плотно подогнанными шестиугольными каменными плитками. По краям на одинаковом расстоянии друг от друга стояли три гладкие глыбы высотой с приличное дерево.
   – Вот она, поляна Трех камней, – почему-то вполголоса проговорил Баджан.
   И действительно, место выглядело заброшенным и поэтому казалось каким-то зловещим. Даже пения птиц и жужжания насекомых здесь почему-то не было слышно. Недалеко от края каменной площадки из земли бил родничок, который и давал начало ручью. Шмыгалс, который ехал на плече Гоши, соскочил на землю и устремился к центру, где виднелся небольшой круглый колодец. Подбежав к краю, он заглянул вниз и пропищал уже знакомым тонким голоском:

   – Помогите! Помогите! Три камня!
   Из колодца послышалось ответное попискивание.
   – Постойте здесь, – сказал Гоша товарищам, – а я посмотрю, что здесь к чему.
   Осторожно ступая по плиткам, он приблизился к краю колодца и заглянул вниз. Колодец был сух и не очень глубок, каких-нибудь три-четыре метра. Когда глаза поросенка привыкли к полумраку, он различил, что на дне суетливо копошится небольшой зверек, напоминающий крупную мышь. Временами существо приподнималось, опираясь на стену передними лапками, и жалобно пищало:
   – Помогите!
   Махнув друзьям рукой, чтобы подошли, Гоша еще раз внимательно осмотрел колодец. Стены его были сложены из плотно подогнанных, гладких, как стекло, глыб. На некоторых были видны странные символы и знаки.
   – Кто это там? Уж не мышь ли? – опасливо спросила Сева.
   – Эй! Ты кто? – крикнул Баджан, наклоняясь над краем колодца.
   – Я фея, – ответили ему снизу.
   Все дружно расхохотались.
   – И ничего смешного, – обиженно пропищало существо из колодца. – Просто феи бывают разные. Вот я, к примеру, земляная фея и живу под землей.
   – А что ты делаешь там внизу? – спросил поросенок. – И почему не можешь вылететь наружу или прорыть себе выход? – как помните, он был очень осторожен.
   – Я спустилась сюда в поисках древнего амулета, – ответила фея. – Но стенки колодца оказались такими гладкими и скользкими, что выбраться наружу я не могу. Обычный камень я легко бы прокопала своими волшебными коготками, но на этих написаны древние руны, которые охраняют их от разрушения. Если вы не поможете, я здесь так и погибну, – жалобно пискнула она.
   – Ладно, фея, – крикнула в колодец Сева. – Сейчас мы бросим тебе веревку, обвяжись вокруг туловища, и мы тебя поднимем.
   – Извините, – послышалось снизу, – но мои лапки предназначены для рытья тоннелей, а никак не для вязания узлов. Вы просто сделайте на веревке крепкую петлю, а я ухвачусь за нее зубами.

   Так и решили. Через минуту Сева, пыхтя от натуги, – феечка оказалась неожиданно тяжелой – вытянула пленницу на поверхность. Вблизи земляная фея, или, как ее звали, Агромаха, действительно напоминала очень крупную мышь. Вся она была покрыта розовым мехом, и лишь маленькие глазки и носик были синими. На спине у нее, как бы в знак родства с воздушными феями, росли два совсем маленьких крылышка, покрытых вместо перьев темно-синими волосками. В передних лапках Агромаха, или Маня, как ее тут же ласково окрестили наши друзья, держала замысловатую пластинку из желтого металла. Положив ее на землю и от души напившись компота из предложенной волшебной фляжки, Маня вдруг увидела талисман летучих мышей, висящий на шее у Баджана.
   – Ах! – воскликнула она. – И у вас есть одна из частей талисмана четырех стихий!
   Друзья непонимающе переглянулись.
   – Существуют четыре части древнего могучего талисмана, или, как его еще называют, «талисман стихий», – начала Маня. – Каждая часть отвечает за одну стихию. У тебя на шее, – обратилась она к Баджу, – талисман воздуха в виде летучей мыши. Я нашла талисман воды. Вот посмотрите.
   И она указала на предмет, который только что держала в лапках.
   Пластинка из желтого металла изображала рыбу, окруженную изящным орнаментом из водорослей и волн.
   – Есть еще талисманы земли и огня. Если собрать все четыре части, – продолжила феечка, – то, соединенные вместе, они образуют могущественный артефакт, позволяющий повелевать воздухом, водой, землей и огнем.
   С этими словами она поднесла свою часть талисмана к той, что была на шее у Баджа. Обе пластинки при этом засветились голубоватым светом и со звонким звуком «дзинь!» соединились краями. Через несколько секунд свечение угасло и пластины вновь распались.
   – Для того чтобы окончательно его собрать, – пискнула феечка Маня, – нужны все четыре части. Пожалуй, я оставлю вам свою, ведь я искала амулет земли, который более близок мне по духу.
   – Но кто и зачем разрушил амулет стихий? – полюбопытствовал Гоша. Баджан и Сева понимающе переглянулись.
   – Сразу видно, что ты не из волшебной страны, – сказал Бадж. – Только представь себе злого волшебника с талисманом подобной мощи в руках. Ведь такой злой маг мог бы по желанию вызывать ураганы и землетрясения, наводнения и пожары. Волшебный предмет такой мощи просто опасен. Вот маги древности его и разобрали.
   – А не надежнее было бы его совсем уничтожить? – спросил поросенок.
   – Нет, – ответила за ребят тоненьким голосом Маня. – Уничтожить часть амулета – значит уничтожить саму суть стихии. Ты можешь представить себе мир без воздуха или без земли? Именно поэтому по магическим законам нашего мира никто и ничто не может уничтожить части этого талисмана.
   – А если собрать амулет и использовать его для какой-то доброй цели? – не унимался Гоша.
   – Например? – спросила Сева. – Можешь предложить какую-нибудь добрую задачу такого огромного масштаба?
   Гоша с минуту подумал, затем, не говоря больше ни слова, молча убрал часть амулета, отвечающего за стихию воды, в карман своих шортов.
   – Нам пора расстаться, – пискнула земляная фея. – Я так благодарна вам за спасение. Если будет нужна моя помощь, только позовите, и я приду.
   – Как же нам тебя позвать? – спросил Баджан.
   – О, это очень легко. Просто выкопайте ямку в почве и скажите в нее условную фразу.
   Чтобы условная фраза вышла по-настоящему секретной, придумать ее поручили поросенку. Не задумываясь, тот выдал: «Спартак! Чемпион!» По недоуменным взглядам, которыми обменялись Сева, Бадж и Маня, он понял, что секретная фраза удалась.

   На третий день путешествия погода испортилась. Поднялся ветер, поверхность реки морщили высокие волны, которые то и дело заливали воздуховодную трубку. Пришлось поднять судно ближе к поверхности. Вдруг особенно высокая волна ударила по трубке, и та с треском обломилась у самого основания. В лодку хлынула вода.
   – Аврал! – крикнул Гоша, вспомнив еще одно морское слово: – Свистать нас наверх! Всплываем!
   Простим его за неточности в некоторых морских командах. Он хоть и был разумным и рассудительным поросенком, но его образование ограничивалось телевизионными передачами и компьютерными играми, в которые играл его хозяин. По команде капитана срочно скинули балласт из мешочков с песком, и уже через несколько секунд «Катти-Кэт» крутился среди бушующих волн. Открытый люк временами заливало. Высунувшийся наружу Бадж вдруг увидел среди волн каменную стену, перегораживающую русло. Их несло прямо на нее.
   – Право руля! – крикнул Бадж, и судно, пройдя по стремнине, проскочило совсем рядом с неожиданным препятствием.
   Внезапно раздался глухой удар, треск, и от столкновения с проплывающим бревном руль превратился в щепки. Став игрушкой волн, «Катти-Кэт» завертелся волчком и вскоре был выброшен течением на отмель.
   С трудом выбравшись из люка, путешественники увидели, что оказались на безлюдном острове. Разбитый корабль больше не годился для плавания. Перетащив вещи подальше от воды, они поставили палатку и, дрожа от холода, смотрели из нее на косые струи дождя, но уже через час, обсохнув и подкрепившись печеньем с остатками компота, повеселели.
   – А что это за стена была на пути? – спросил Гоша.
   – По всей видимости, это плотина водяного народа, – ответила Сева. – Они перегораживают часть реки и строят в воде домики для выращивания жемчужин.
   Решив отложить осмотр острова на утро, наши потерпевшие крушение робинзоны стали готовиться к ночлегу.

Глава 11. На острове

   Наутро Гоша с товарищами решили осмотреться. Внезапно вода у берега забурлила, и из нее показалась голова удивительного существа. Когда пришелец вылез на берег, друзья увидели, что кроме рук и ног сзади у него имеется широкий, как весло, хвост. Между пальцами незнакомца росли перепонки. Из одежды на нем были лишь короткие серебристые шорты. Это странное создание с головы до ног было покрыто крупной голубоватой чешуей. Увидев лежавший на боку потерпевший крушение «Катти-Кэт», пришелец вдруг выпучил от изумления глаза, упал на колени и воздел к небу перепончатые руки. Минута проходила за минутой, но странный чужак то бил поклоны в направлении разбитого судна, то поднимал руки к небу. Через какое-то время он, словно вспомнив о неотложном деле, кинулся к воде и исчез.
   – Видимо, это и есть один из водных жителей, – ответил Бадж на вопросительный взгляд Гоши. – Я о них раньше слышал, но никогда не встречал и не знал, как они выглядят. Интересно, чем это ему так приглянулся наш корабль?
   Не прошло и часа, как из воды появилась целая толпа водяных. Все они при виде «Катти-Кэт» упали на колени и стали бить поклоны. Через какое-то время рыболюды, оставив это занятие, направились к нашим друзьям. Один из пришельцев, чешуйки которого были раскрашены таким образом, что на груди и спине получался орнамент из переплетающихся спиралей, с поклоном подошел к Гоше, который, как мы помним, тоже был весь покрыт загадочными знаками.
   – Приветствую тебя, о мой духовный брат! – пробулькал он. – Приветствую тебя от имени славного племени удаканов.
   Его соплеменники при этих словах дружно зашлепали по земле хвостами.
   – Не ты ли со своими слугами прибыл к нам на этой небесной жемчужине, – показал он на потерпевшее крушение судно.
   – Извини, о почтеннейший, – ответил ему поросенок тем же возвышенным слогом. – Это не жемчужина, а корабль, который мы сделали из плода священной слоновьей пальмы.
   – Туманны слова, что я слышу, – задумчиво пробормотал рыболюд. – В наших преданиях вполне определенно говорится: «Во времена желтых вод верхом на огромной жемчужине явится великий шаман. И вид его будет чуден как спереди, так и сзади. И развеет он дымку зла. И вновь чистыми станут воды». Ты шаман?
   – Шаман, – ответил Гоша, вспомнив роль, которую для него подобрала фея Сатва. – Шаман Хрюн-Дель к вашим услугам.
   Предводитель рыболюдей, или, как его звали, Бульк, внимательно осмотрел Гошин пятачок, затем перевел взгляд на поросячий хвостик, что высовывался из специального клапана на шортах.
   – И вижу я, ты чуден своим видом как спереди, так и сзади, – утвердительно проговорил он.
   – Есть немного, – скромно ответил поросенок.
   После этих его слов все рыболюды во главе с Бульком дружно повалились на колени. Никак не ожидавшие такого поворота событий друзья недоуменно переглянулись. Через минуту туземцы вновь поднялась с колен. И предводитель Бульк обратился к Гоше:
   – О великий и всемогущий! – начал он. – Да не высохнет никогда твоя чешуя!
   – Да не высохнет! – дружным криком поддержали его остальные удаканы и, видимо, в знак почтения вновь зашлепали хвостами.
   – Спаси и очисти наши воды от желтой напасти! – вновь продолжил рыболюд. Наши герои переглянулись, а Сева сказала своим мягким голосом:
   – Славный шаман Хрюн-Дель, собственно, и явился в наш мир для великих дел. Но может ли он надеяться на помощь вашего народа? Да не высохнет ваша чешуя, – вовремя вспомнила она почтительный оборот местной речи.
   От этих ее слов все удаканы пришли в неописуемый восторг. Они прыгали по мелководью, поднимая тучи брызг. Лишь предводитель Бульк, сохраняя достоинство, преклонил одно колено перед поросенком и коротко сказал:
   – Повелевай!
   Чтобы не портить торжественного момента, Гоша, вспомнив фильмы про рыцарей, достал из кучи утвари поварешку с длинной ручкой. Зачерпнув немного речной воды, он вылил ее на голову Бульку, затем, слегка хлопнув его поварешкой по плечу, произнес:
   – Посвящаю тебя в «Рыцари Пятачка и Завитушки»! Встань же, о рыцарь Бульк!
   Рыболюд при этих словах поднялся на ноги и горделиво расправил плечи. Блестящая мысль внезапно пришла в голову поросенку. Он приосанился и веско произнес:
   – Ваш народ ждут великие свершения, смотри, – с этими словами он вынул из кармана шортов ту часть амулета стихий, которая была у него.
   – Этот священный знак был дарован мне накануне, – торжественно продолжил он, подняв над головой амулет воды. – Следующий знак надлежит разыскать вашему народу.

   Наш смышленый герой долго размышлял над историей амулета стихий. Древние маги хитро спрятали его фрагменты. Часть, отвечающая за воздух, была сокрыта глубоко в пещере, часть, отвечающая за воду, была спрятана в земле, в пересохшем колодце. Значит, какая-то из оставшихся частей должна храниться в воде.
   Рыболюд внимательно осмотрел амулет воды и в знак почтения приложился к нему чешуйчатым лбом.
   – Слушаю и повинуюсь, о мой… – он замялся. – Прости, господин, но может, после посвящения в рыцари я должен называть тебя каким-то особенным именем?
   – Ну что ты, что ты, – скромно ответил Гоша. – Зови меня просто «мой лорд». И еще моим повелением будет переправить меня и моих слуг на тот берег, – указал он на покрытый густым лесом склон реки.
   – Не прошло и часа, как удаканы соорудили плот из бревен и на нем торжественно переправили путешественников. На прощание Бульк преподнес Гоше прекрасную голубоватую жемчужину.
   – О мой лорд Гоша! – почтительно сказал он. – Если вдруг тебе будет нужна помощь водяного народа, погрузи этот жемчуг в бегущую воду, и удаканы поспешат на помощь. На этом берегу, – продолжил удакан, – мы ведем торговлю с племенем обезьян. Тропа выведет вас к их селению. Это пригодится для того, чтобы вас там хорошо встретили.
   С этими словами он протянул Баджу горсть разноцветных жемчужин помельче. Попрощавшись с водным народом, путешественники отправились вперед по протоптанной тропинке, что извивалась между деревьями.

Глава 12. Город обезьян

   Постепенно тропа становилась все шире и шире, пока не вывела на огромную поляну с множеством домов, похожих на бамбуковые хижины. Домики стояли один на другом наподобие многоэтажных домов из мира Гошиного хозяина. Вдоль стен свисали лианы, по которым деловито сновали хвостатые жильцы. Дорога была перегорожена лежащим на подставке полосатым бревнышком. Рядом стоял крупный обезьян, одетый в юбочку из пальмовых листьев и белый ремень. На голове стража красовалась половинка кокосового ореха с криво нацарапанной неразборчивой буквой.
   – Стой! Кто идет? – зычно пробасил он.
   Баджан и Сева в нерешительности остановились, но поросенок уверенно ответил:
   – Свои, – и, взяв друзей за руки, спокойно прошел мимо.
   – Ничего не понимаю, – произнес через минуту Бадж. – Что за бессмыслица? Кто идет? Куда? И чьи эти «свои»?
   – Элементарно, – авторитетно пояснил Гоша. – Во многих фильмах, которые я смотрел, у дверей или ворот стоят такие типы. Это вроде обычая, нужно просто сказать «свои» и спокойно идти дальше.
   Через пару шагов к друзьям подскочила вертлявая обезьянка с рупором из пальмового листа и затараторила:
   – Экскурсии по городу, достопримечательности, расселение, шопинг.
   Сева с Баджаном вновь вопросительно посмотрели на Гошу. Тот лишь пожал плечами, дескать, еще один обычай и пояснил:
   – В городах так принято. Лишь появляются новенькие, как их сразу куда-то везут.
   Наудачу выбрали из перечня услуг красивое и звучное слово «шопинг». Обезьянка махнула лапкой, и к ним подкатила четырехколесная тележка, которую тащили за ручки две крепкие обезьяны в клетчатых юбочках.
   – Это ваши водители, – протараторила обезьянка-гид. – Они будут вас водить.
   Затем забрала у Гоши одну жемчужину. Друзья погрузили в тележку вещи и побежали следом, едва успевая за резвыми провожатыми. Вскоре тележка остановилась на широкой площади, которая была заставлена множеством ящиков с фруктами, одеждой из листьев, чашками и мисками из кокосовых орехов. Водители забрали одну крупную жемчужину, отдали взамен три мелких, вывалили багаж на землю и укатили восвояси. Наши путешественники, пользуясь случаем, решили пополнить запас провизии, но за каждую связку бананов или ананас с них требовали жемчуг. Нагрузившись припасами и с трудом отыскав свободное место, друзья решили устроиться на ночлег. Тут же к ним подскочил грозного вида обезьян в головном уборе. – Ночевать под открытым небом запрещено, – прорычал он. – Платите штраф. – И забрал у Гоши еще пару мелких жемчужин.

   Потом уже более дружелюбно сказал:
   – Хотите ночевать, отправляйтесь в «Хотел», – и указал лапой на стоящую неподалеку многоэтажную хижину. В «Хотеле» еще за пять жемчужин им отвели просторную комнату с тремя койками. Уже засыпая, Гоша сонным голосом пробурчал:
   – И почему же все это так напоминает мне земные обычаи?
   Ответ на этот вопрос нашелся утром. Гуляя по городу, друзья подошли к большому зданию, из которого доносился гул голосов и неясный шум. Внутрь вереницей входили жители, складывая в стоящий при входе ящичек разноцветные листочки, что брали в окошке рядом. Взяв по листочку в обмен на одну из жемчужин, путешественники прошли в дверь и оказались в зале. Одну из стен занимал экран, на котором то и дело появлялось изображение. Обезьяны сидели на полу и, как завороженные, смотрели на стену. Временами они издавали то радостные, то удивленные вопли. Перед экраном на подставке вращался большой прозрачный шар, из которого на холст падали разноцветные лучи.
   – Что это? – удивленно спросил Гоша.
   – Обыкновенный магический шар, – махнула рукой Сева. – Но что за цветные лучи и откуда берется изображение на холсте? Вот это гениальная техническая новинка!
   – Воистину так, о чужеземцы, – вмешался в их разговор сидевший неподалеку пожилой обезьян. – Этим чудесным открытием мы обязаны нашему боссу, а он учился у самого мудреца Манаса.
   – А кто это, ваш босс? – поинтересовался Баджан.
   – Босс – это наш предводитель, величайший из обезьян всех времен и племен – охотно пояснил собеседник. – Под его мудрым правлением жизнь в нашем славном Примаграде разительно изменилась. Когда-то он был простым шаманом, пока не отправился на выучку к мудрецу Манасу. Там, в башне знаний, наш Фунтик изучил магические науки и нашел великое заклинание, что улучшает изображение в хрустальном шаре. В этих картинах, – махнул он лапой в сторону экрана, – мой народ обрел великую мудрость. Раньше нам не хватало места для домов, но глядя на экран, мы научились строить многоэтажные хижины. До новой эры всегда возникала жуткая путаница при обмене вещами и плодами. Мы изобрели деньги и применяем теперь в торговле жемчуг.
   – Очень умно, – перебил его сообразительный поросенок. – А чем крупнее жемчужина, тем больше вещей можно на нее обменять? Ведь так?
   – Ты мудр не по годам, о странный безволосый чужак, – ответил собеседник.
   – А что еще полезного вы нашли в картинках из волшебного шара? – спросила любознательная и практичная Сева.
   – О! – подняв палец, многозначительно ответил обезьян. – Наш совет старейшин, в который вхожу и я, – скромно склонил он свою седеющую голову, – уже больше года бьется над некими таинственными сценами, появляющимися в шаре. Пока мы расшифровали лишь их общее название «реклама». Эти картины появляются очень часто. Не иначе как в них сокрыты воистину мудрые и бесценные указания. После их расшифровки, наша цивилизация взлетит на невиданную высоту!
   – А нельзя ли встретиться с вашим боссом? – спросил Гоша, в пытливом уме которого начал созревать некий план. – Нам бы так хотелось познакомиться с этим мудрейшим представителем вашего народа.
   – Нет ничего проще, – ответил старейшина. – Идите по направлению к центру нашего славного города, и как увидите большую многоэтажную хижину, выкрашенную в белый цвет, это и будет его резиденция.
   – Как, вы сказали, его зовут? – вмешался Бадж. – Фунтик?
   – О нет! – ответил обезьян испуганным шепотом. – После великого открытия, или «великого прыжка», как мы его называем, он взял себе новое имя и зовется теперь Президент Конг. Нужно обращаться к нему только так, а не иначе. Любое другое обращение он примет за оскорбление или даже за государственную измену.

Глава 13. Президент Конг

   Белую хижину наши путешественники увидели издалека. Это было одно из самых высоких строений в городе. Вокруг него сновало множество приматов, которые вбегали и выбегали из окон и дверей. Многие обезьяны несли в руках раскрашенные пальмовые листочки разных размеров и формы и иногда ими обменивались.
   – Что это они это делают? – недоуменно спросила Сева.
   – У нас на Земле работающие в таких зданиях называются «служащие», или «слазающие», – ответил Гоша. – А листочки эти называют странным словом «документы». Его значения я и сам не знаю.
   Вместо лестниц с этажа на этаж белой хижины вели шесты и лианы, по которым «слазающие» ловко перемещались вверх и вниз. К счастью, апартаменты президента находились на первом этаже. В комнате, находившейся перед президентской, сидела симпатичная молодая мартышка.
   – Кто вы? По какому вопросу? – спросила она. – Не замышляете ли переворот? – Затем скрылась за высокой дверью.
   – Переворот – это что-то вроде гимнастики, – пояснил Гоша товарищам. – Те, кто делают переворот, много кувыркаются и прыгают на батуте, при этом кричат «Давай!», «Долой!», «Ух!» и что-то еще в этом духе.
   – А не приятнее ли проводить перевороты на открытом воздухе? – спросила Сева.
   – Переворот на свежем воздухе называется аттракцион, – авторитетно ответил поросенок. – А настоящий переворот всегда проводят там, где есть служащие. Думаю, они и изобрели это забавное кувыркание.
   Вскоре мартышка вернулась и проводила их в кабинет босса. Президент Конг был среднего роста и восседал в большом мягком кресле, сплетенном из лиан. В шерсть на его груди были искусно вплетены жемчужины разного цвета, образуя приятные глазу украшения. На полу перед креслом наподобие стола стоял перевернутый кверху дном плетеный черный ящик, из-под которого президент время от времени доставал бананы.
   – Приветствую тебя, президент Конг! – без запинки начал Гоша. – Я великий шаман Хрюн-Дель из дальних и неведомых земель, пришел предложить свои услуги.
   – Да не высохнет твоя чешуя! – не к месту пискнул высунувшийся из его кармана Кеша.
   – О каких услугах речь? – проигнорировав шмыгалса, неожиданно звучным басом пророкотал правитель.
   – Я узнал о трудностях со звуком из волшебного шара, – продолжил поросенок. – К счастью, я знаю вторую часть заклинания, которое связывает волшебный хрусталь и виртуальную реальность, из которой вы качаете информацию.
   При этих словах президент Конг пулей вылетел из кресла.
   – Откуда тебе, чужеземец, стала известна наша архиважнейшая государственная тайна?! – выкрикнул он. – Заговор! Измена!
   При этих словах в кабинет вбежали огромные обезьяны грозного вида.
   – В кутузку! – громогласно приказал Конг и указал волосатой лапой на притихших путешественников. Грозные охранники схватили в охапку наших друзей и поволокли их по шестам и лианам куда-то на самый верх.
   Когда за ними захлопнулась дверь, Гоша с компанией оказались в небольшой каморке с маленьким окошечком в стене. Второе окно выходило в коридор и было крест-накрест заплетено крепкими лианами.
   – Опять влипли, – промолвила Сева. – И чего это он взбесился? Мы вроде не сказали ничего обидного, наоборот, предложили помощь.
   Внимательно осмотрев дверь и стены, она довольно хмыкнула:
   – Простые ветки, хотя и крепкие. При помощи моих садовых ножниц, – покопалась она в поясе с инструментами, – можем выбраться хоть сейчас.
   – Не спеши, – поумерил ее пыл Гоша. – Подождем, пока немного стемнеет.
   Но планам побега не суждено было сбыться. Примерно через час в коридоре послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в кутузку вошел сам президент Конг. Смущенно почесываясь и глядя куда-то в потолок, он сказал:
   – Я гм… это… того… погорячился. С нами, с обезьянами, это бывает. Мы народ вспыльчивый. Как услыхал, что кто-то еще знает тайну заклинания «великого прыжка», так первым делом и подумал об измене.
   Уже вскоре товарищи сидели за столом в кабинете Конга и пили чай с бубликами.
   – Открою вам тайну, – продолжил президент беседу, между делом угощая шмыгалса Кешу вареньем. – Я ничего не открыл, заклинание «великого прыжка» само нашло меня. Как-то ночью во время сна в голове внезапно словно щелкнуло, и я услышал фразу на незнакомом языке «ВИДЕО ОН». Тогда целыми днями я бился над изображением в волшебном шаре, все старался сделать его четче и крупнее, но, сами понимаете, по законам Мерлина шар нельзя увеличивать бесконечно. Поутру я вспомнил эту странную ночную фразу и поспешил к своему рабочему шару модели «Мерлин-400». Изображение, как обычно, было мутным и неустойчивым из-за множества магических помех. С замиранием сердца я произнес «ВИДЕО ОН». И тут свершилось! Из шара в стену ударил разноцветный луч, и появились движущиеся цветные рисунки. Так и было сделано открытие, изменившее всю нашу жизнь. Да вот беда – звук доходит лишь в виде неясного шума или обрывков слов. Но что ты говорил о второй части заклинания, великий шаман Хрюн-Дель? – с надеждой посмотрел он на поросенка.

   Гоша, который большую часть своей жизни поглядывал в монитор из-за хозяйского плеча и был хорошо знаком с настройками программ, уже давно догадался, как добиться звука.
   – Давайте попробуем заклинание «АУДИО ОН», – предложил поросенок, и они прошли в специальный зал без окон, в котором было все необходимое для эксперимента. Президент привычно поводил лапами над хрусталем, прошептал «ВИДЕО ОН», и на экран упали уже знакомые нашим друзьям цветные лучи. Появилось изображение девочки, льва и еще пары странных фигур. Они шли по дороге из желтого кирпича, которая вилась между деревьями.
   – Картинка четкая, – пробасил Конг, – но кто они такие и куда идут?
   Гоша в свою очередь подошел к волшебному шару и с замиранием сердца произнес «АУДИО ОН». Тут же из шара полились веселая музыка и звонкие голоса запели:

   – Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной… – Президент Конг, Сева и Баджан от изумления разинули рты.
   – К вашим услугам, – ввернул подходящую к месту фразу Гоша и шаркнул ножкой.
   Минута шла за минутой, а зрители никак не могли оторваться от захватывающего и необычного зрелища. Наконец фильм закончился, и Конг сказал:
   – Великолепно! Чудесно! Но этот Гудвин был не настоящий волшебник. То ли дело наш Манас. И дорога к нему есть, правда, не из желтого камня.
   После недолгого совещания друзья решили, что им и в самом деле не помешает помощь мудрого брата феи Сатвы.
   Обезьянья тропа к башне мудреца проходила по верхушкам деревьев и была ловко сплетена из веток и лиан. Чтобы путешественники без опаски передвигались по такой необычной дороге, Конг послал с ними нескольких крепких проводников, которые должны были помогать им в пути.

Глава 14. Мудрец Манас

   Мудрец Манас жил в древней волшебной башне, что стояла над излучиной реки. Высокий и статный, с буйной седой шевелюрой и каштановой бородкой, вот уже полгода он проводил в непрерывной медитации.
   В последнее время ему отчего-то все труднее и труднее удавалось достигать состояния покоя и концентрации. Что-то на самом краешке сознания тревожило его, как мелкий камешек, что попал в ботинок. Выйдя из транса, маг стал искать причину беспокойства. Он подошел к хрустальному магическому зеркалу, произнес пару привычных обзорных заклинаний и глянул в него, но вместо привычных пейзажей там плавала тусклая желтоватая дымка. В недоумении Манас вновь произнес заклинание, усилив его мощь, но в зеркале мелькали лишь грязно-желтые разводы.
   – Ай-яй-яй! – сокрушенно пробормотал волшебник. – Не иначе как опять сели магические батарейки.
   Немного поразмыслив, он решил связаться со своей старшей сестрой и переключился на особый аварийный канал. Хрусталь подернулся сероватой дымкой, вскоре в нем показалось красивое и доброе лицо Сатвы.
   – Привет, Са! – начал Манас, называя сестру именем, которым звал ее в детстве. – Что происходит? Становиться все труднее и труднее достигать состояния самадхи. Мне что-то мешает.
   – Привет, Ма! – ответила Сатва, тоже назвав его детским прозвищем. – Пока ты был в медитации, Адхарма захватила почти все наши земли, украла мой перстень и похитила Джняну.
   В нескольких словах она обрисовала безрадостное положение дел в волшебной стране.
   – К счастью, я нашла древнее пророчество о круглоголовом рыцаре, странном спереди и сзади, и вовремя послала за подмогой.
   – Но кто же этот удивительный герой? – заинтересовался Манас.
   – Скоро увидишь, – загадочно улыбнулась фея. – Он с двумя моими помощниками на пути к тебе. Ты уж, пожалуйста, придумай, как им скорее добраться до неприступных гор и попасть в замок Адхармы.
   – Помилуй, сестренка! – взмолился волшебник. – Неужто ты всерьез думаешь, что один-единственный рыцарь, даже с твоими помощниками осилит злое воинство. К тому же замок колдуньи полон опасных ловушек.
   – Я верю в древние пророчества, – задумчиво ответила брату Сатва. – Впрочем, как и в твою помощь тоже. – И добавила: – Пошли за ними своих волшебных птиц.
   Манас после беседы с сестрой какое-то время задумчиво сидел в кресле, затем по винтовой лестнице пошел на самый верх башни в зал, который про себя называл «орлятней». Там на насестах из темного благовонного дерева сидело шесть странных созданий. Их головы были орлиными, но туловище, покрытое бронзовыми перьями, кроме лап с когтями и мощных крыльев имело еще и по паре мускулистых рук. Подойдя к самой крупной из птиц, он несколько раз повернул колесико у нее на груди и дважды нажал на клюв. Внутри послышалось тиканье и негромкое жужжание. Вскоре птица открыла глаза.
   – Приветствую тебя, о владыка! – слегка скрипучим и оттого резким голосом проговорила она.
   – И тебе привет, о величайшая из крылатых Гаруда, – ответил маг. – Вновь наступают злые времена. Вновь пришла тебе пора резать воздух.
   – Повелевай! – прозвучал краткий ответ.
   – По дороге сюда, – продолжил маг, – по обезьяньей тропе движутся путники. Ты должна их встретить и принести в башню.
   – Сколько их? – поинтересовалась металлическая птица.
   – Трое.
   – Тогда пробуди еще Симург и Дэви.
   Волшебник прошелся вдоль стены и активировал еще пару орлиц. Вместе с Гарудой они проследовали на плоскую крышу по специальной лесенке. Посидев с расправленными крыльями и напитавшись солнечных лучей, гигантские птицы подошли к краю, высоко подпрыгнули и, дружно взмахнув крыльями, взвились в воздух. Маг из-под руки задумчиво смотрел им вслед, пока три золотые точки не затерялись в синеве.

   А в это время Гоша и его друзья весело шагали по проложенным на неимоверной высоте обезьяньим тропкам. Местами им приходилось переправляться с дерева на дерево по раскачивающимся лианам. Каждый раз, цепляясь что есть мочи, Гоша благодарил магическую программу, снабдившую его ловкими и сильными пальцами. Носильщикам же, обезьянам, все было нипочем. Они то забегали вперед, то немного задерживались для того, чтобы сорвать какой-нибудь особенно аппетитный плод. Светило солнце, пели птицы. Здесь, на вершинах деревьев постоянно дул прохладный, свежий ветерок, и поэтому было совсем не жарко.
   – Скоро привал, – объявил старший из проводников по имени Пан. – Через сотню крон будет гнездо.
   И действительно, вскоре впереди показалось могучее дерево с огромным дуплом посередине. Изнутри обезьянья стоянка была хорошо вычищена и по подобию паркета вымощена плотно подогнанными друг к другу веточками. У стен стояли плетеные кресла, в которых утомленные путешественники с удовольствием развалились. Распаковав пару свертков, они достали фрукты и чашки, которые тут же наполнили свежей родниковой водой из волшебной фляги. Закусив и передохнув, наши герои продолжили путь, то забираясь на вершины гигантских деревьев, то следуя под их густыми кронами. Вокруг до самого горизонта расстилалось зеленое море листвы.
   На ночной отдых, не спускаясь на землю, расположились в развилке гигантской секвойи. Ветви ее наподобие огромной корзины были плотно заплетены лианами. Опустилась тихая теплая ночь. Перед сном Гоша, лежа на спине, долго глядел в небо, усеянное крупными мерцающими звездами, и думал: «Какая все-таки это замечательная вещь – настоящее волшебное приключение».

Глава 15. Белое и Черное

   В последние дни колдунью Адхарму, как и волшебника Манаса, одолевало беспокойство. Но если волшебника заботило увеличение площади владений злой магии, то беспокойство колдуньи имело иные причины. В последние дни она стала подмечать странные перемены в своей племяннице Каме, которую прочила на свое место. Временами вместо властной и презрительной гримасы, что прежде не сходила с лица юной ведьмы, на нем стало появляться странное мечтательное выражение. А пару раз доверенные слуги докладывали, что видели у нее на лице УЛЫБКУ!
   – Нет, нет, – бормотала себе под нос Адхарма. – Все это влияние проклятого мудреца Ахамкары. Но ничего, вот начнет учить вреднологию вся дурь-то из головы и повыветрится.
   Кама, или, как ее правильнее было бы сейчас называть, Дана, в последние дни под руководством Джи с увлечением изучала «Всеобщую теорию добра», здраво рассудив, что лишнее знание никогда не повредит.
   – Одно другому не мешает, – придумывала она себе оправдание. – Я уж как-нибудь сама разберусь, что мне вредно, а что полезно.
   Начав с изучения разновидностей смеха и улыбки, молоденькая ведьма уверенно продвигалась вперед и вскоре добралась до темы душевного покоя и тихой радости. Для демонстрации добрых заклинаний, вызывающих беззаботный смех, Джняна попросила подругу избавить ее от злых магических символов, написанных на руках волшебной краской. И вот очередным вечером Кама-Дана сидела рядом с Джи, прикладывая магический перстень то к одному, то к другому зловещему иероглифу, и те под действием светлой магии мелкой черной пылью осыпались на пол. Чтобы навещавший Джняну советник Тамас ничего не заподозрил, на тех же местах они простым черным фломастером тут же рисовали похожие символы.
   – Итак, – экзаменовала подругу Джи, – продолжим. Что необходимо для закрепления в душе тихой радости?
   – Ну, это, нужно обуздать злые свойства характера, – с запинкой отвечала Кама.
   – Повторим еще раз. Какие шесть внутренних врагов мешают нам стать лучше? – тоном доброй, но строгой учительницы продолжала юная фея.
   – Первый – это гнев, – загибая пальцы и глядя в потолок начала Кама. – Второе – это злоба. Третье – зависть. Послушай, Джи, – вдруг отвлеклась она, – а зависть-то тут причем? Ну, завидую я кому-то, и что тут плохого? Вот если бы я стукнула его по макушке и отобрала то, что мне понравилось, – это другое дело.
   Устало вздохнув, Джи ответила:
   – Хорошо, вернемся немного назад и вспомним, что такое зло и какие его виды нам известны.
   – Агрессия или злобность бывает двух видов, – без запинки затараторила юная ведьмочка. – Внутренняя агрессия или злоба – это те плохие мысли, которые рождаются в нашей голове под влиянием дурных привычек, вызванных плохими поступками. Ну а внешняя агрессия – это как раз то самое – кулаком по макушке, – радостно продолжила Кама. – Можно и в ухо, – поспешно поправилась она, заметив неодобрительный взгляд Джняны.
   – Так вот, – наставительно продолжила Джи. – Зависть – это тоже разновидность внутреннего зла. Прямого вреда другим от нее вроде бы и нет, но завистливые мысли отравляют ум и порождают мысли злые. А от злых мыслей до плохих поступков лишь один маленький шажок.
   – Нет, ты уж выбери что-то одно, – возмутилась ведьмочка. – То у тебя плохие поступки приводят к плохим привычкам, плохим мыслям и злому характеру, то, наоборот, завистливые мысли плохи, потому что могут толкнуть на плохой поступок. И вообще, почему предмет называется «теория добра», а мы только и делаем, что говорим о злобе, гневе да жадности?
   – Хороший вопрос, – ответила Джняна. – Вот представь себе темную комнату. Представила?
   – Ага.
   – А теперь наоборот, представь пустыню, залитую ярким жгучим светом полуденного солнца. Кругом песок и ни одного кустика, чтобы дать тень. Какая картина тебе больше нравится?
   – Никакая! В темноте мрачно и страшно, а на ярком свету того и гляди ослепнешь.
   – А теперь поселим в углу темной комнаты маленького робкого светлячка. Время от времени он зажигает свой фонарик, и тогда тьма чуть-чуть отступает.
   – Здорово! – обрадовалась Кама. – Давай как-нибудь его назовем. Ну хотя бы Фотончик.
   – Хорошо, – согласилась Джняна. – А в самый центр пустыни поставим небольшой камешек, и он тут же протянет свою маленькую тень. Как тебе такое?
   – Это уже на что-то похоже, – согласилась Кама. – А то две пустыни! Одна черная, другая белая.
   – Точно так же устроен и наш внутренний мир, – поучительно промолвила Джи. – В нем есть свет, есть и тени. В уме каждого из нас они составляют свой неповторимый рисунок. Правда, при этом света и тьмы никогда не бывает поровну, что-то всегда берет верх, либо светлое, либо темное.
   – А когда что-то одно берет верх, то куда девается вторая половина? – с интересом спросила Кама.
   – Никуда не девается, просто становится подчиненной, – пояснила феечка. – Сейчас я расскажу тебе историю про двух волков.
   Кама уселась поудобнее и приготовилась слушать. Она очень любила сказки и истории.
   – В одном далеком племени, – начала Джи, – жил смелый и могучий воин. Никто не мог бегать быстрее его, никто так метко не стрелял из лука и так далеко не метал копье. В дни празднеств в борьбе и состязаниях ему тоже не было равных. Лишь одно огорчало – его характер был каким-то неустойчивым. Он мог кинуться в ледяную горную реку и спасти тонущего бельчонка, а мог для какой то безделицы срубить дерево и этим погубить десятки птичьих гнезд. На следующий день он со слезами раскаяния прибегал на это место, собирал оставшихся в живых птенцов и кормил их гусеницами, но тут же мог подстрелить из лука их мать, чтобы украсить яркими перьями свою прическу. Так продолжалось год за годом. Все племя жалело несчастного Двайту. Наконец по совету вождя он отправился за помощью к великому шаману, что жил на священной горе Аруне. Долго шел он к пещере мудрого человека, когда же пришел, то увидел старца с лучистыми ясными глазами и поведал ему о своем горе. Мудрый отшельник долго водил руками над головой Двайты и у его груди, затем закрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию. На третий день он открыл глаза и сказал:
   – Сын мой! В твоей душе бьются насмерть два волка – белый и черный. Ты обретешь покой лишь тогда, когда один из них возьмет верх. Возьмет верх белый волк, и ты станешь великим и добрым, если черный, то жадным и жестоким.
   – Но неужели я не могу ничего сделать сам и должен в душевных муках дожидаться конца этой схватки? – опечаленно спросил юноша.
   – О нет! – ответил мудрец. – Волкам время от времени нужна пища. Белый волк питается твоими добрыми делами, черный же злыми и глупыми поступками. Выбирай сам. Какого из волков ты будешь кормить чаще, тот и победит.
   – Так же каждый из нас, – закончила Джняна. – Мы кормим свой характер хорошими и плохими поступками. А чтобы правильно понимать добро, нужно знать, что такое зло. Иначе как же их разграничить? Ну а теперь давай-ка еще раз потренируйся в заклинании тихой радости.
   Кама-Дана закрыла глаза и, шевеля губами, стала тихо повторять про себя волшебную формулу, которой ее обучила Джи. Вскоре на лице маленькой ведьмы появилась та самая легкая и светлая улыбка, о которой слуги доносили Адхарме.
   Пока Кама-Дана практиковалась в заклинаниях добра, Джи погрузилась в размышления. Запретные знаки на руках были сняты, и можно было в любой момент попытаться покинуть черную башню, но ведь тайна желтой дымки еще так и не раскрыта. Во время разговоров с подругой феечка не раз спрашивала ее о желтом тумане, но та ничем не могла помочь. Подозрительная Адхарма никому не доверяла эту тайну, даже племяннице и советникам. На смену вечеру пришла ночь, в башне стемнело.
   Размышляя, Джняна машинально рисовала пальцем в воздухе светящиеся сердечки. Творить какие-то более серьезные заклинания было рискованно. На фоне густой темной ауры, окружающей дворец Адхармы, любое светлое волшебство сверкало бы, как фейерверк в ночном небе. Так ничего и не придумав, она решила послать весточку бабушке. Заклинание «почтовый голубь» было одним из самых простых, и им пользовались не только светлые маги. Был шанс, что охранная сеть замка его не заметит. Нашептав в ладошку послание, юная фея произнесла магическую формулу, и светящиеся буквы письма поднялись над рукой, принимая форму птицы.
   – Лети с приветом, вернись с ответом! – шепнула она заключительные слова, и маленькая, размером с воробья, птичка, сотканная из букв, стремительно выпорхнула в узкое стрельчатое окно. Оставалось лишь надеяться и ждать.

Глава 16. Утром

   На следующее утро, когда фея Сатва сидела на кухне и намазывала кусочек поджаренного хлеба мармеладом, в форточку влетело послание в виде птицы. По пятам за «птичкой» гнался воробей Чиккертон. Его клетчатая кепка сбилась набок.
   – А ну, стой! – вопил он. – Именем закона!
   Птица-послание заметалась по кухне, что-то выискивая, и наконец, найдя листок с рецептом печенья, упала на него, рассыпавшись по бумаге.
   – Та-а-к, – сказала Сатва, – что тут у нас? Милая бабуля, – начала она читать вслух. – У меня все хорошо. Для изысканного вкуса Я пока что сижу в темнице у Адхармы, которая пытается взбить добела и разгадать секрет твоего перстня. Тайна желтого колдовства с мускатным орехом так мною и не разгадана. Что делать при температуре 200 градусов? Нужна твоя помощь. Перстень рядом. Приятного аппетита!
   Звонко расхохотавшись, фея укоризненно проговорила:
   – Посмотри-ка, Чик, к каким кулинарным чудесам привели твои повышенные меры безопасности.
   После чего провела над листком бумаги рукой, и строки послания и рецепта миндального печенья наконец-то расцепились. Лишь фраза «Приятного аппетита!» какое-то время переползала с места на место, словно не зная, куда приткнуться.
   Думаю, что вы, мои мудрые читатели, и без магии смогли разобраться, о чем было послание Джняны. Ну а для самых маленьких подскажу, что в нем были и хорошие и плохие новости. На радость Сатве внучка была жива и здорова и даже вернула себе часть своих волшебных сил, но тайна злой колдовской дымки так и не была раскрыта. С грустью вспоминала Сатва о дне, когда ее любимая внучка попала в коварную магическую ловушку злой ведьмы.
   В тот день Джняна прогуливалась по лесу, собирая травы для редких лечебных рецептов. Вдруг на глаза ей попался странный и красивый цветок, похожий одновременно на розу и на ромашку. Форма цветка неуловимым образом постоянно изменялась и завораживала. Не удержавшись, юная феечка вдохнула его острый аромат и тут же потеряла сознание. Очнулась она уже в черной башне, а на руках и ногах ее магической краской были нарисованы черные волшебные знаки.
   – Если Джняна вернула себе часть своей магии, то теперь легко может защититься от злых чар, – рассуждала фея. – Не будем спешить и отзывать ее обратно. Наоборот, вдруг, находясь в самом сердце вражеского лагеря, ей удастся вызнать кое-какие тайны злой ведьмы. Но об этом обязательно должны знать и наш «шаман» Хрюн-Дель с помощниками.
   Взяв с полки магофон, она нажала на зеленый камень вызова.
   – Центр вызывает Пятачка. Центр вызывает Пятачка. Прием.
   – Пятачок слушает, – через некоторое время отозвался поросенок.
   – Внучка поправилась. Внучка поправилась, – продолжила Сатва, использовав условную фразу, обозначавшую, что у Джняны все хорошо.
   – Совсем поправилась? – тут же переспросил Гоша.
   – Еще немного кашляет и поэтому пока в постели, – ответила фея.
   Это означало, что у Джняны все в порядке, но она еще в замке Адхармы.
   – Собираюсь послать ей весточку о том, что вы ее скоро навестите. Конец связи.
   На этом разговор и был завершен.

По законам магии для отправки волшебного письма всегда нужно знать точное место его назначения. Замок злой колдуньи был хорошо укрыт в горах, и ответное послание пришлось строить из слов уже прилетевшей весточки, которые помнили туда дорогу. Немного поразмыслив, Сатва, используя письмо Джняны, написала следующее: «Милая, нужно разгадать секрет желтого колдовства. Используй перстень. Помощь рядом. Бабуля». Этих слов не хватало даже на маленькую птичку, и фее пришлось выстроить их в виде крупной стрекозы. Волшебная стрекоза из букв несколько секунд повисела под потолком, и затем, вылетев в окно, отправилась в обратную дорогу.

Глава 17. По воздуху

   Злая колдунья Адхарма в это время тоже завтракала, доедая салат из кактусов и запивая его соком крапивы. Вдруг в дверь постучали и, не дождавшись ответа, ввалился военачальник Раджас.
   – Ваше злейшество, – начал он, едва переведя дух. – Обнаружена странная магическая активность неподалеку от башни мудреца. Ну, того, который брат старой феи. Какое-то сильное волшебство носится там в воздухе!
   – И из-за этого ты посмел оторвать меня от еды? – недовольно проворчала ведьма, ковыряя в зубах иглой кактуса.
   – Но похожие магические флюиды отмечали и сто лет назад, когда наше войско было разбито бронзовыми орлами Манаса, – ответил оробевший советник. – Я подумал…
   Под тяжелым взглядом своей госпожи он неуверенно замолк. Отшвырнув салфетку, Адхарма встала из-за стола и, проворчала:
   – Ладно, пойдем посмотрим, – после чего вышла в соседнюю комнату где стояло магическое зеркало в черной каменной раме. Колдунья активизировала волшебный хрусталь специальным заклинанием и, подкручивая колесики, стала его настраивать. Но ни у башни мудреца, ни поблизости ничего подозрительного не отыскалось.
   – Пожалуй, тебе пора в отставку, – сердито повернулась она к своему военачальнику. – Постарел, поглупел.
   От страха тот изменился в лице. Отставка у злой ведьмы означала лишь одно – заклинание, превращающее в кродха. Вы, конечно, помните, что из уродливых и злобных кродхов состояла вся армия ведьмы. Этих туповатых мутантов выращивали из кривых коряг в специальной волшебной цистерне. Временами, для придания магическим солдатам человекообразности, в цистерну бросали и провинившихся слуг.
   – Ваша темность! – упал на колени Раджас. – Позвольте, я проверю сам.
   И тут же лихорадочно начал крутить колесо магического диапазона. Не прошло и трех минут, как на экране появилось изображение летящих в облаках бронзовых птиц.
   – Бронзовые орлы Манаса! – хриплым от волнения голосом проговорил здоровяк.
   – Срочно включи программу слежения, – приказала колдунья. – Мы обязательно должны узнать, что это задумал братишка Сатвы.
   Оставив своего генерала, Адхарма, пройдя по длинному коридору, взялась за ручку литой чугунной двери, на которой золотом блестели диски секретного кодового замка. Здесь, глубоко в скале, в специальном хранилище лежали ее сокровища: связки магических корешков, сосуды с пойманными душами, загадочные предметы силы. Ведьма, любовно перебирая узловатыми пальцами свое добро, или, вернее сказать, зло, прошлась вдоль длинных полок и остановилась у черного витого посоха.
   – Посох бури, – пробормотала она. – Нет, для трех орлиц слишком уж сильно.

   Затем, пройдя чуть дальше, взяла из специально вырубленной в скале ниши круглый прозрачный шар, заполненный мелкими разноцветными пластинками.
   – Ага, вредные липучки! Пожалуй, то, что надо!
   Обхватив шар руками, Адхарма захлопнула ногой дверь и пошаркала обратно. Вернувшись в зал, она кинула шар с липучками на колени Раджасу.
   – Вот попробуй-ка эту липкую магию против бронзовых птичек.
   И военачальник тут же углубился в инструкцию с описанием злейшего жевательно-плевательного колдовства.

   Гоша со спутниками шли по воздушной тропе уже второй день, когда вдруг раздалось громкое хлопанье крыльев и на ветвях дерева перед ними расселись три гигантские ярко-желтые, сверкающие птицы. Одна из них, крупнее других, внимательно рассмотрев путников одним, затем другим глазом, резким голосом произнесла:
   – Мудрец Манас повелел доставить к нему трех путешественников. Кто из вас эти трое?
   Обезьяны-провожатые при этих словах робко отошли в сторонку.
   – Приготовьтесь в дорогу, – тем же механическим голосом проговорила орлица, обращаясь к Гоше и друзьям. – Наденьте рюкзаки, попрыгайте, чтобы ничего не болталось и не гремело.
   После недолгих сборов каждая из птиц крепко обхватила руками по одному из путешественников. Резкий рывок, звонкое хлопанье крыльев – и вот уже кроны деревьев остались далеко внизу. Волшебные создания взлетели под самые облака. Временами они закладывали виражи и кружили, ловя восходящие потоки воздуха, затем вновь переходили в долгий планирующий полет. Час следовал за часом, но когда они пролетали над одной из скал, на ее вершине вдруг началось странное шевеление. От земли в небо ринулись сотни и сотни цветных точек. Приближаясь, они превращались в разноцветных рыбок, зверюшек, человечков, которые, словно притянутые магнитом, прилипали к бронзовым металлическим перьям птиц и намертво их склеивали.
   – Магическая атака! – резким голосом крикнула старшая из орлиц. – Дотянем до леса за рекой. Там земли гномов, слугам Адхармы туда хода нет.
   Но склеенные липкой дрянью бронзовые крылья с каждым взмахом становились все тяжелее и тяжелее. Птицы теряли высоту. Одна, затем другая, зацепившись за кроны лесных великанов, пропали в густой листве. Лишь Гаруда, что несла Гошу, пересекла водную гладь и, снизившись, тяжело рухнула на песчаный берег.
   Отряхнувшись от песка и сняв рюкзак, поросенок подошел к поверженной птице. Та сидела на гальке с понурым видом.
   – Впервые я потерпела поражение, – глухо проговорила она. – И от кого? От каких-то разноцветных липучек.
   – Позвольте я вам помогу, – участливо проговорил Гоша и, вынув из кармана первое, что попало под руку – часть амулета стихий, стал отскребать им бронзовые перья.
   Гаруда с благодарностью расправила крыло. Внезапно она встрепенулась и внимательно поглядела на металлическую пластинку в руке поросенка.
   – Что это у тебя, о смелый путник? – проговорила она.
   – Всего лишь часть старинного бесполезного амулета, – промолвил тот, не прекращая работы.
   – Как странно, – проговорила орлица. – В давние времена, когда я была еще из плоти и крови, я видала такую же вещь в моем родовом гнезде. Но на ней был иной рисунок – солнце и языки пламени. Мой отец, царь птиц по имени Рух, рассказывал, что этот амулет был дарован ему одним из древних богов, из тех, что когда-то управляли стихиями.
   Гоша задумался и даже на время приостановился.
   – А ты еще помнишь, где оно, это ваше родовое гнездо? Ведь, наверное, прошло столько лет? – спросил он.
   – Да, много ветров пронеслось, – задумчиво ответила Гаруда. – Но память моя по-прежнему свежа, как чистый горный поток. Наш родовой утес – это белая от снега скала Акташ.
   – А долог ли до нее путь? – заинтересованно спросил наш сметливый и разумный герой.
   – Тебе не добраться и за десять жизней, о маленький розовокожий зверек, – высокомерно ответила орлица. – Но мне же, особенно сейчас, когда я не нуждаюсь ни в еде, ни в питье, а лишь в жарких лучах солнца, хватит и трех дней полета.
   Гоша, узнав все, что хотел, прекратил расспросы и продолжил свою работу.

Глава 18. В башне Манаса

   Севе и ее птице повезло меньше. После атаки магических липучек они, потеряв высоту, упали на крону дерева. Сломав несколько веток, Дэви запуталась в крепких, как железо, лианах и повисла между небом и землей. Девочка ловко соскользнула вниз, походила вокруг ствола и призадумалась, как бы вызволить свою крылатую подругу. Вскоре она вновь вскарабкалась наверх и спросила:
   – Скажи мне, о меднокрылая, а что будет, если я перережу некоторые из прядей, что тебя держат?
   – Что-что, – проскрипела та. – Разумеется, я свалюсь вниз, ведь летать со склеенными перьями я не умею.
   – До земли не так уж и высоко, – задумчиво проговорила Сева. – К тому же нижние ветки густые и смягчат твое падение. Ну что, режем? – И, получив согласие, специальными крепкими ножницами из набора инструментов стала перерезать лианы одну за другой.
   Вскоре под шум и треск орлица грузно свалилась на кучу хвороста у ствола древесного великана. Вся в разноцветной липучке вперемешку с налипшими кусочками коры, она выглядела так нелепо, что Сева прыснула со смеху. Расстроенная своим жалким состоянием, Дэви понуро сидела, не обращая внимания на смех. Внезапно девочка почувствовала, как что-то ползет по ее ноге.
   – Ай! Что это? – воскликнула юная путешественница и, наклонившись, сняла с коленки крупного рыжего муравья. Через секунду ее лицо прояснилось.
   – Я нашла способ вернуть блеск твоим перьям, – повернувшись к орлице, радостно вскрикнула она. – Нужно лишь найти крупный муравейник.
   Муравейник отыскался на полянке неподалеку. Огромный, в три человеческих роста, он был намного выше птицы, и та с трудом вскарабкалась на его верхушку. Поначалу мураши забегали и засуетились, но затем, привлеченные приторным запахом липучки, стали деловито откусывать мелкие разноцветные комочки и таскать их в закрома. Вскоре бронзовые перья Дэви вновь засверкали, как маленькие зеркала. Расправив крылья, она легко спланировала вниз.
   – Нужно разыскать сестру Симург, – сказала она. – Побудь здесь, а я слетаю на разведку.
   Несколько взмахов, и орлица пропала за деревьями. Вернулась птица ближе к вечеру. Новости были неутешительны. Ее подруга при падении повредила крыло. Бадж, к счастью, почти не пострадал и отделался лишь несколькими царапинами. Вскоре воссоединившийся остаток маленького отряда расположился на каменистой поляне у лесной реки. Натаскав крупных веток, они соорудили подобие большого гнезда, в котором и расположились на ночлег.
   Мудрец Манас с нетерпением ожидал возвращения своих бронзовых посланцев. Как ни вглядывался он вдаль, горизонт по-прежнему оставался пуст. Наступила ночь. И только под утро раздалось звонкое хлопанье крыльев и в орлятню влетела Гаруда, бережно несущая в своих объятиях поросенка.
   Опустив свою ношу на каменный пол, орлица склонилась в почтительном поклоне, после чего поведала волшебнику историю их опасного воздушного путешествия. Гоша во время рассказа с достоинством сохранял молчание и лишь украдкой рассматривал брата феи Сатвы. После того как птица закончила, Манас подошел к поросенку и торжественно произнес:
   – Ну здравствуй, знаменитый странный круглоголовый рыцарь.
   Гоша при этих словах удивленно на него вытаращился и почесал свою голову под красной банданой, затем учтиво поклонился и ответил:
   – И тебе привет, о мудрейший Манас. Не знаю, право, почему ты называешь меня рыцарем, но прежде всего, прошу, пожалуйста, выручи из беды моих друзей.
   Волшебник сделал знак давно уже в нетерпении переминавшейся с лапы на лапу Гаруде, и та устремилась обратно к лесной чаще. Хозяин с гостем тем временем спустились в нижние залы башни. Здесь, сидя у камина, они завели неспешную беседу. Гоша поведал Манасу о своих приключениях в волшебной стране с самого первого дня. Мудрец внимательно его слушал, поглаживая бородку, временами при описании особо забавных эпизодов звонко смеялся и хлопал себя по колену.
   Солнце поднялось уже довольно высоко, когда со звонким хлопаньем бронзовых крыльев в орлятню влетели Гаруда и Дэви, которые принесли Баджана с Севой. Радости друзей, казалось, не будет конца. Наконец, перестав обниматься и хлопать друг друга по плечам, наша троица подошла к мудрецу. Тот радушно приветствовал каждого из новых гостей, но вид его при этом был немного растерянным, ведь одна из его любимиц, орлица Симург, была тяжело ранена и все еще оставалась в лесной чаще. Узнав о причине его грусти, Сева задумалась, затем улыбнулась и воскликнула:
   – Идея! – и указала пальцем на один из орлиных насестов. – Все ясно как день! – продолжила изобретательная девочка. – Берем эту деревянную палку, и две птицы за цепи несут ее к раненой подруге. Той останется лишь крепко уцепиться за перекладину и ждать, пока ее вернут домой.
   Гоша и Бадж восторженно зааплодировали, а орлицы в знак одобрения звонко захлопали крыльями. Вскоре Гаруда и Дэви отправились в очередную спасательную экспедицию, а друзья спустились на кухню подкрепиться после трудной и полной опасных приключений дороги.
   Ближе к вечеру держали военный совет.
   – Думаю, надо взять замок Адхармы штурмом, – предложил скорый на решения и горячий Бадж.
   – И как же ты собираешься захватить замок, целиком выдолбленный в камне неприступной горы? – спросил его Манас. – К тому же все тропы к нему наверняка охраняются отрядами кродхов, что никогда не спят и не знают усталости.
   – Можно отпугнуть их священным знаком «ОМ», – напомнил Гоша. – Я уже так делал.
   – Нет, – ответил ему мудрец, – одно дело отпугнуть пару-тройку этих злых созданий, совсем другое – столкнуться с сотнями. Без сильной магической поддержки в замок не сунешься, но какая магия нам поможет, я еще не знаю.
   – А что, если вновь использовать магомпас? – подсказала сметливая Сева. – Он ведь уже столько раз нас выручал.
   Из Гошиного рюкзака извлекли магический компас и водрузили его на стол. Мудрец начертал в воздухе над прибором несколько волшебных знаков и стрелка, окрасившись в зеленый цвет, без колебаний указала на дверь. Манас при этом озадаченно крякнул и в который раз за сегодняшний день запустил руку в свою бородку.
   – Само собой, – хихикнул Бадж. – Не выйдя из комнаты, нам уж точно никак не одолеть ведьмы. Знать бы хоть, как туда добираться – по воздуху, земле или воде.
   При этих словах поросенка осенила очередная идея. Посоветовавшись с волшебником, он нарисовал фломастером на столе вокруг магомпаса символы земли, воды и воздуха. После чего все вновь расселись вокруг волшебного предмета и задали ему мысленный вопрос: «Каким путем лучше идти для победы над злой колдуньей». Волшебная стрелка задрожала, закрутилась и стала перескакивать с изображения горы на изображение облака, временами почему-то указывая на лежащую с краю стола коробку спичек.
   – Воздух – земля, воздух – земля, а причем тут спички? – недоуменно проговорила Сева.
   В голове у Гоши вдруг забрезжила догадка.
   – А что, если магомпас имеет в виду амулет огня? – сказал он. – О нем мне рассказывала старшая из орлиц.
   В нескольких словах он передал друзьям свой разговор с Гарудой.
   – Огонь – одна из сильнейших стихий, – задумчиво промолвил Манас. – Я даже слышал о заклинаниях пирокинеза, при помощи которых можно метать искры и языки пламени.
   При этих словах стрелка магомпаса вновь ожила и указала на спичечный коробок, приняв при этом зеленую окраску. Этот недвусмысленный магический совет никак нельзя было оставить без внимания. Было решено отправить Гаруду в ее родовое гнездо за недостающей частью амулета. В помощь к ней напросился и поросенок, с которым орлица успела крепко сдружиться.

Глава 19. Шахматы

   Джняна проснулась от щекотки в носу. Решив, что это надоедливая муха, она отмахнулась ладошкой и перевернулась на другой бок досмотреть интересный сон, в котором она играла в шахматы с драконом и уже почти выиграла партию. Щекотка переместилась на ухо, потом на щеку. Спать в таких условиях было совершенно невозможно. Протерев глаза, юная феечка наконец разглядела послание-стрекозу, которая крутилась вокруг ее головы. И сна как не бывало. Подставив стрекозе ладошку, она принялась внимательно рассматривать составляющие ее буквы.
   – Милая. Нужно разгадать… – поворачивая голову и так и эдак, читала она вслух. – Используй перстень. Помощь рядом… Интересно, что это за помощь и как мне использовать перстень?
   Пока Джи умывалась и чистила зубы, она мысленно перебирала все те заклинания перстня, которые знала: заклинание тучек, разгоняющее облака или, напротив, закрывающее от палящего солнца; заклинание своевременного пробуждения, чтобы не проспать; заклинание подогрева, чтобы завтрак или обед оставались горячими; заклинание «Ай-болит», если вдруг сильно ушибешься. Ни одно из них категорически не подходило для раскрытия злых колдовских тайн.
   «Вот бабуля, она-то знает сотни заклинаний. Но, увы, короткими записочками в виде стрекоз и птичек эту премудрость на расстоянии не передашь», – подумала она.
   Внизу под башней что-то глухо звякнуло. Это дракон Химса, гремя золотой цепью, отправился на свой утренний обход. Вспомнив забавный сон про игру в шахматы с драконом, Джи невольно улыбнулась, но потом задумалась. Кама-Дана в свое время рассказала ей, как ловко провела огнедышащего стража.
   – Слабые места драконов – это скука и любовь к логическим загадкам, – рассуждала вслух юная фея. – Если ему действительно около 1300 лет… Гм. Может, он знает что-нибудь о магическом перстне или о ядовитой желтой дымке. Но как же подобрать к нему ключик?
   Для решения проблемы Джи решила прибегнуть к медитации. Она села на пол в специальную позу со скрещенными ногами, закрыла глаза и представила себе дракона Химсу. Дракон представал перед мысленным взором неохотно. Он то отворачивался, то щелкал зубами, словно ловил мух. Джняна старалась разглядеть его получше, но муха, летающая вокруг головы Химсы, все росла и росла, пока вдруг не превратилась в белого шахматного слона. Открыв глаза и поднявшись с пола, девочка задумалась о послании, пришедшем из глубин разума.
   – Причем тут слон? – рассуждала она. – Не понимаю. Нет у меня никакого слона, ни простого, ни шахматного.
   Когда вечером ее навестила Кама, Джи без утайки рассказала ей о бабушкином письме и о совете использовать перстень. Кама-Дана повертела его в пальцах, тот весело переливался волшебным камнем, словно подмигивал. Феечка поделилась и картинками своей забавной утренней медитации. К ее удивлению, Кама не рассмеялась, а напротив, глубоко задумалась.
   – Знаешь, – сказала она через минуту, – а ведь дракон Химса и в самом деле больше всего на свете любит логические игры и загадки. В горе моих игрушек наверняка найдутся шахматы. Если научить его этой древней игре, он бы мно-о-о-гое отдал за очередную партию.
   При этих словах где-то на самом дне ее глаз мелькнули слабые отсветы былой жадности. В тот же вечер Кама разыскала и принесла в башню шахматную доску и фигурки. Вместе с Джняной они разработали хитроумный план.

   На следующее утро дракон лежал в тенечке недалеко от башенной двери и привычно скучал. До вечерних газет с кроссвордами было еще далеко. Вчерашние головоломки были все разгаданы. Вдруг из-за железной двери раздалось деликатное покашливание, затем тоненький голосок произнес:
   – Простите меня, о глубокоуважаемый дракон, но я столько наслышана о вашей мудрости. Не могли бы вы помочь мне советом?
   – Наслышана? Гм, – недоверчиво проворчал Химса. – Это, интересно, от кого же?
   – Не подумайте чего плохого, – жалобным и в то же время почтительным голосочком ответила Джняна (а это была, конечно же, она). – Слухи о мудрейшем из огнедышащих созданий докатилась даже до наших отдаленных лесов. Позвольте задать лишь один вопрос. Какой шахматный дебют вы предпочитаете?
   – Какой – что? – поперхнулся от неожиданности дымом Химса.
   – Дебют при игре в шахматы. Ведь вы, при всей своей мудрости, наверняка не меньше чем гроссмейстер?
   – Гросс-мейсс-ш-ш-ш-ш… – как чайник на плите, зашипел от удивления дракон. – А что такое ш-ш-шахматы? – тут же с любопытством спросил он.
   – Я бы вам охотно показала, у меня как раз и доска с собой, да вот незадача – дверь заперта, – притворно-сокрушенным тоном ответила Джняна.
   – Это не беда! – нетерпеливо перебил ее любопытный страж. – Только пообещай мне, что не попытаешься удрать.
   – Что вы, что вы, – заверила его Джи. – Здесь так интересно.
   Воровато оглядевшись по сторонам, дракон запустил в замочную скважину свой крепкий и острый коготь. Замок щелкнул, и дверь приотворилась.
   – Ты только не высовывайс-с-ся, – проговорил Химса. – Я здесь, а ты там. Давай выкладывай, что у тебя.
   Джи заранее поставила на полу у двери шахматную доску и расставила на ней фигурки.
   – Вот смотрите, – сказала она, – эта фигура король, он ходит всего лишь на одну клетку, а это пешки. Начало шахматной игры называется дебют…

   Так и началось самое увлекательнейшее в долгой жизни дракона обучение. Менее чем через час уже можно было расслышать:
   – А мы рубанем вот так!
   – А мы так!
   – Шах!
   За игрой они едва не прозевали очередной приход советника Тамаса. Дракон быстро запер дверь, а Джняна, спрятав шахматы под лестницей, побежала в свою комнату.
   На следующий день Химса уже с нетерпением ожидал очередной партии. Девочка, однако, что-то не показывалась. Дракон отпер башню и, просунув в нее голову, позвал:
   – Эй, Джи-и-и?
   После третьего или четвертого оклика Джняна с унылым видом спустилась по лестнице, но без шахмат.
   – Извини, Хим, – сказала она, – сегодня игры не будет. Злой Тамас заявил, что если я не поведаю ему хоть что-то про магический перстень, то он переведет меня в сырое темное подземелье. А ведь я ничегошеньки не знаю. Вот сижу и пытаюсь хоть что-нибудь припомнить.
   В притворном горе она закрыла лицо руками.
   – Ишь чего удумал! – возмутился Химса. – Малую девочку – и в подземелье! Из-за какого-то несчас-с-стного перстня. Ладно, постараюсь тебе помочь.
   Хитроватый дракон при этом думал не только о судьбе Джняны. Ведь если девочку переведут из башни, то он лишится ежедневных шахматных партий, которые так пришлись ему по душе.
   – А что, разве ты знаешь о перстне? – с притворной надеждой спросила Джи, не отнимая рук от лица, чтобы не выдать довольной улыбки.
   – Подумаешь, какой-то перстень! – высокомерно ответил тот. – Да ты ведь сама говорила, что моя мудрость не имеет границ. Вот слушай. Этот перстеньиз семейства тех, что в древности назывался забытым ныне словом «процессор». Чем больше волшебных кристалликов в камне, тем мощнее и быстрее его волшебство. К примеру, таким перстнем можно открыть магически запертую дверь. Нужно просто приложить камень к замку и сказать заклинание «Унлок», и дверь тут же распахнется. Или вот еще заклинание «Унвизибл», оно дает владельцу перстня временную невидимость. Но одно из самых мощных заклинаний – это «Годмод». Пока оно действует, никто и ничто не может причинить носящему перстень ни малейшего вреда.
   – Потрясающе! – искренне воскликнула юная фея. – То есть я хотела сказать, что я потрясена твоей мудростью, – тут же поправилась она. – Но зачем же тогда Адхарма мучает меня чипсами и батончиками? Ведь она могла узнать все тайны перстня у тебя?
   Дракон насупился, и из ноздрей его потянулся едкий черный дымок.
   – Еще чего, – недовольно проворчал он. – Она и так обманула меня с контрактом. Пообещала золотые горы, а посадила на золотую цепь. Смотри не выдай им заклинаний, что я тебе передал. А чтобы отвязались, расскажи Тамасу про заклинание «Ретё», которое снимает икоту, и с них довольно. А теперь давай-ка сыграем партию.
   Уже не пряча радостной улыбки, девочка сбегала за шахматами, и вскоре началась очередная игра.

Глава 20. У лесных гномов

К полету за новой частью амулета стихий готовились старательно. В кладовой башни Манаса для Гоши нашли теплую меховую шапку и комбинезон. Сам он выбрал для себя пару крепких ботинок со стальными шипами на подошвах и ледоруб, ведь орлица упоминала, что вершина Акташ круглый год покрыта льдом. Сева из крепкой ткани сшила напоминающую кокон маленькую кабинку, в которой во время полета мог сидеть поросенок. Кабинка специальными лямками крепилась к туловищу птицы. После последних напутствий Гаруда, разбежавшись, взлетела и уже через несколько минут превратилась в золотистую точку, которая вскоре потерялась в облаках.
В тот же день, посовещавшись по волшебному зеркалу с феей Сатвой, решили просить помощи у лесных гномов. Лишь их земли до сих пор оставались свободны. По какой-то неведомой причине колдовство Адхармы не действовало на приземистых и бородатых лесовиков. На переговоры отрядили Баджана и Севу. Их одели в золоченые кольчуги и подпоясали ножнами с богато украшенными мечами. Сева надела на голову небольшую корону, а Бадж отыскал в кладовке позолоченный шлем с забралом. Было решено представить их послами Союза Независимых Магов, который только что сами и придумали.

   Лесные гномы многие века жили в густом болотистом лесу на самой окраине волшебной страны. Они выплавляли в своих маленьких печурках железо и мастерили из него разные полезные вещи. Жители равнин всегда охотно меняли зерно, ткани и фрукты на крепкие лопаты, топоры и кастрюли из гномьего металла. Теперь, когда почти все они от колдовства Адхармы стали унылыми и безучастными, торговля зачахла и склады гномов были доверху завалены инструментами и утварью. На одной из больших лесных полян было срочно созвано собрание старейшин. Уже полдня самые почтенные из гномов спорили, обсуждая плачевное состояние дел своих гильдий.
   – Совсем дела никак, – сокрушался один из бородачей, старейшина гильдии кузнецов Оди по прозвищу Наковальня. – Долины словно вымерли. Уже недель пять, как никто не приезжал за новой посудой и инструментами. Наваркин пробовал было сам к ним съездить, так как вернулся, по сей день ничего не рассказывает, только плюется.
   – А чего тута рассказывать, – вмешался, не ожидая приглашения, толстый низенький Наваркин по прозвищу Сто Процентов. – Приезжаю к ним в городок, а они тама все как сурки перед спячкой, еле ползают. Я к лавочнику, с которым завсегда дела вел, а он сидит перед своей лавкой такой же сонный, и слова из него не вытянешь. Я на рынок, и там никого. Это в седьмой-то день! Как поехал, так и вернулся ни с чем. Ничего не продал, ничего не купил. Прямо кирзис какой-то, – ввернул он к месту ученое слово.
   – Да не кирзис, а кирдык, – перебил Наваркина глава гильдии углежогов, маленький и подвижный гном Карбонум по прозвищу Уголек. – Это когда всему конец. Вечно ты путаешь.
   – Сам ты путаешь! – стал наступать на него, выставив заплетенную в косу длинную бороду, Наваркин. – Карбонарий ощипанный.
   Худенький Карбонум, борода которого пышностью и впрямь сильно уступала наваркинской, нахмурился и стал угрожающе закатывать правый рукав рубахи. Никто не обращал внимания на их перебранку. Все прекрасно знали, что Наваркин и Уголек друзья с раннего детства, хотя они и спорили по любому поводу, но на деле были, как говорят, не разлей вода.
   – Да будет вам! – прикрикнул на них самый старый из гномов по прозвищу Три Опушки, настоящего имени которого уже никто и не помнил. – Сейчас как вздую озорников. Тут мозговать надо, как дальше жить. Закрома скоро дно покажут. Еще неделя-другая, и придется, как в древние времена, питаться ягодами, грибами да орехами.
   Внезапно на поляну упала быстрая тень и прямо в центр собрания с шумом опустились две огромные бронзовые птицы, несущие в мощных руках человеческие фигуры. Когда оторопевшие от неожиданности гномы пришли в себя, перед ними стояли Бадж и Сева в сверкающих золоченых кольчугах.
   – Я – принцесса Севия, посланница Союза Независимых Магов, приветствую собрание почтенных гномов! – звонко проговорила Сева и вскинула в знак приветствия правую ладонь.
   Орлицы за ее спиной слаженно и звонко забили крыльями.
   – Я – рыцарь Бадж, член Союза Независимых Магов, приветствую собрание почтенных гномов и буду рад предложить помощь! – так же торжественно продекламировал Баджан и для пущей важности наполовину вынул и затем со звоном вбросил в ножны свой меч. Орлицы вновь звонко забили крыльями и заклекотали. От такого внушительного представления, как оно и было задумано, гномы сразу же прониклись к послам уважением и почтительностью. С давних времен и по сей день среди лесного народа ходили предания о могучих волшебниках и бронзовых птицах, которые сотни лет назад рассеяли орды злых сил.
   – Позвольте узнать, чему посвящено собрание премудрых гномов? – учтиво осведомилась Сева, обращаясь к самому старейшему, которого, как мы помним, звали странным именем Три Опушки.
   – Мы это… хм, тута совещались, – начал гном, в горле которого от волнения враз пересохло.
   Он помахал рукой стоящей неподалеку с подносом гномелле и, взяв деревянную кружку с желудевым квасом, одним махом осушил половину.
   – Мы тута как раз совещались, – уже более бодрым голосом повторил он. – Как, значит, нам дальше жить не тужить, если такие-растакие равнинные жители не хотят с нами торговать.
   Он допил кружку и с надеждой посмотрел на Севу. Все члены гномьего собрания, забыв о недавних спорах и распрях, выжидательно уставились на буквально свалившихся им на голову послов.
   – Что ж, – с расстановкой, величаво подбоченясь, сказал Баджан. – Для этого мы и здесь. Пришло время открыть вам глаза, развеять тьму неведения, одним словом, прояснить ситуацию. Причина ваших бед заключается в злой колдовской дымке, окутавшей реки и озера, а заодно и разум равнинных жителей. Вы, гномы, по какой-то своей особенности не поддаетесь этим злым чарам, что передаются через воду.
   – А мы ее больно-то и не пьем, – встрял в разговор Уголек. – Она у нас по большей части болотная, мы все больше на квасок налегаем, – поднял он сбитую из дощечек и стянутую обручами кружку, которая больше напоминала небольшой бочонок с ручкой.
   – А квасок тот настаиваем на желудях тысячелетнего дуба, – с почтительностью указал он свободной рукой на огромное, во много десятков гномьих охватов, дерево, что стояло в самом центре деревни. – Вот он-от, дуб-батюшка, наш прародитель.
   При этих словах Сева и Бадж вспомнили старинное гномье предание, о котором им рассказывал перед дорогой Манас. Согласно ему первые гном и гномелла были созданы из древесины этого древнего великана. Послы повернулись к могучему дереву и почтительно, в пояс, ему поклонились. По толпе гномов прокатился одобрительный ропот.
   – Спасибо дубу-батюшке, что защищает своих детей от беды, – почтительно проговорила Сева. – Но остальные народы волшебной страны не имеют такого сильного покровителя и подпали под власть злой ведьмы. Захватив все земли, она не угомонится, пока не покорит и вас.
   – Нешто, отсидимся! Перебедуем! Уйдем в болота! – раздались выкрики из толпы.
   – Нет, друзья! – перебил их Бадж. – Спрятавшись в лесу, напасти не побороть. Злая колдунья не успокоится, пока не покорит всех. Напустит тысячи, сотни тысяч своих кродхов. Если придется, вымостит ими дорогу до самого сердца болот, но не отступит. Такова уж природа злых волшебников. Сколько власти им ни дай, а им все мало. Выход один – биться с силами зла не на жизнь, а на смерть.
   – Но как отбиться-то? – снова встрял Уголек. – Квасными кружками али лопатами и топорами? Мы, гномы, народ рабочий, к бою не приспособленный.
   – В час опасности и топоры с кружками сгодятся, – ответил гному Бадж. – Войско колдуньи – оно все из магических коряг – кродхов, а их при нужде можно колотить молотом, да и топором рубить. В бою побеждают не одним лишь числом и оружием, а больше отвагой. Вот с отвагой и смекалкой у кродхов никак. Это просто тупые, не знающие устали живые коряжки. Лезут и хватают, пока не победят числом.
   – Эх, вот кабы нам найти волшебные доспехи, магический молот и наковальню, что в давние века сгинули в болотах, – мечтательно проговорил Наваркин.
   На него зашикали, но Сева заинтересованно обернулась к рассказчику. В нескольких фразах тот рассказал древнюю легенду о могучем герое, гноме Гераклии, который в незапамятные времена рассеял силы зла и отвоевал весь древний лес для своего народа. Когда же с темными силами было покончено, чтобы ни у кого не было соблазна помахать волшебным молотом, Гераклий утопил свое оружие и магическую наковальню в самом глубоком бочаге. В легенде говорилось и о том, что в трудные времена придет герой с магическим серебряным глазом и разыщет тот молот.
   – Но кто этот богатырь и почему он лишь с одним глазом, да к тому же и с серебряным? Вот это странно, – закончил рассказ Наваркин.
   – Бабкины сказки, – пренебрежительно перебил его Уголек. – А вот что будет, если мы поймаем одного из очумелых равнинников да и напоим его нашим желудевым кваском?
   Сева и Баджан переглянулись. В словах маленького гнома таилась немалая мудрость.

Глава 21. Квас и магия

   В тот же день Бадж стал собирать отряд охотников для поимки одного из зачарованных жителей равнины. Сева тем временем размышляла, как лучше рассказать гномам про свой серебряный третий глаз, полученный от мудреца Ахамкары. После размышлений, вспомнив древнюю пословицу «Честность – лучшая политика», она рассказала совету старейшин все как есть. Долго спорили, искать или не искать древние предметы. Ведь болота охватывали многие дни пути по лесной чаще. Но практичный ум Севы и тут нашел выход. Было решено составить карту болот и, разбив ее на квадраты, по очереди обыскивать каждый. Весь следующий день девочка и орлица летали над лесом, но с высоты птичьего полета зеленые просторы казались им удручающе однообразными. Без помощи лесных жителей тут было не обойтись, однако смельчаков что-то не находилось. Привычные с детства к лесному полумраку и окружению стволов гномы робели при одной лишь мысли оказаться в небе на высоте птичьего полета.
   – Неужто среди славного племени лесных гномов не найдется смельчака, что не побоялся бы летать на волшебной птице? – спросила Сева в надежде затронуть их природную гордость. После этих слов по толпе прошел негромкий ропот и один из гномов по имени Икарий, как-то обреченно махнув рукой, вышел из толпы.
   – Давай. Летим, – отрывисто сказал он.

   Первый полет был не очень удачен. От страха и головокружения Икарий крепко зажмурил глаза и не открывал их, пока вновь не почувствовал под ногами твердую землю. Сева не теряла надежды, и уже на третьем полете гном осмелел и открыл сначала один, потом другой глаз и вскоре залихватски распевал из-под небес разудалые гномьи песни. Опьяненный собственной смелостью и высотой, он даже начал размахивать руками и выделывать коленца, при этом чуть не вывалившись из объятий волшебной птицы. Настоящую воздушную разведку решили отложить на следующий день.
   Тем временем Бадж с группой разведчиков разрабатывал план доставки в лес одного из околдованных сатландцев. Сначала думали напоить его желудевым квасом прямо на месте, но затем решили, что лучше всего сделать это в лесной деревне. К тому же кто его знает, сколько кваса придется влить в заколдованного испытателя. Чтобы не тащить пленника на себе, попросили помощи у одной из орлиц. План был прост: заманить очумелого равнинника к птице, а уж та схватит его своими сильными руками и отнесет куда надо.
   Ближе к вечеру группа захвата вышла из леса. До ближайшего поселка они дошли уже в сумерках. Трое гномов и Симург остались на опушке, а проворный Уголек и крепкий Оди-Наковальня отправились на поиски. Им повезло, во дворе первого же с окраины дома в кресле-качалке сидел подходящий субъект. Мужчина средних лет, чуть выше их, одетый в криво застегнутую цветастую рубаху и просторные, давно не стиранные темно-синие брюки.
   – Здорово, приятель! – подскочил к нему маленький и шустрый Уголек. – Как делишки? Коротаем вечерок?
   Вялый житель поселка даже не повернул головы. Он походил на механическую игрушку, у которой почти села батарейка.
   – Пойдем-ка, брат, с нами, – по-простому продолжил Оди-Наковальня и крепкой рукой взял селянина за шиворот. Когда его потащили к кустам, тот стал подавать первые признаки жизни – слегка упираться ногами и бормотать:
   – Что? Куда?
   – Да здесь рядом, – ласково уговаривал его маленький гном, справедливо считая, что лишний шум им ни к чему. – Тебя как звать-то?
   – Никола, – промямлил тот в ответ.
   – Ништо, друг Никола! – наигранно-веселым тоном продолжил гном. – Прогуляемся, посидим, кваску попьем.
   Никто в сумерках и не заметил, как двое гномов вели под руки слабо сопротивляющегося Николу к лесной опушке, где их уже поджидала гигантская бронзовая птица.
   Почти стемнело, когда под звонкое хлопанье металлических крыльев орлица Симург с плененным сатландцем приземлилась в лесной деревне. Здесь их уже ждали. Даже неожиданное воздушное путешествие не вывело Николу из состояния магического отупения. Его посадили на пенек и поднесли к губам небольшой жбан с дубовым квасом.
   – Давай-ка попей, – сказал стоящий перед ним с видом заправского естествоиспытателя Баджан. Пленник сделал несколько глотков, затем еще, пока не осушил жбан до дна, после чего продолжал сидеть и безучастно смотреть перед собой. Подали еще жбан, заставили выпить. Безрезультатно. Бадж расстроенно крякнул и отошел в сторону.
   – Жаль, – только и сказал он. – Хорошая была идея.

   Тут за его спиной вдруг послышался какой то шорох. Сидевший на пне Никола вдруг вскочил и стал с выражением крайнего изумления озираться вокруг. Что? Почему? Где я? – сбивчиво бормотал он, голосом человека, которого внезапно пробудили от крепкого сна.
   – Заработало! – радостно выкрикнул Бадж первое, что пришло ему в голову, и что есть силы радостно хватил квасоиспытателя по плечу. Тот, ничего не понимая, удивленно на него глянул и на всякий случай отодвинулся подальше. Гномы – свидетели чудесного преображения – радостно зашумели.
   – Пойдем-ка, брат, – сказал расколдованному сатландцу Баджан и, обняв того за плечи, повел к хижине, где они с Севой остановились.
   – Ты даже не поверишь, – продолжал он по пути, – какой у тебя сегодня замечательный день.
   И видя, что с лица их невольного гостя не сходит недоуменное и растерянное выражение, спросил:
   – Вот скажи-ка мне, друг Никола, что ты помнишь до того, как оказался здесь?
   – Ну, это, – начал тот неуверенно. – Сидел я у себя на кухне за столом. Жена Синдия щи сварила, всем налила. Мне, себе и деткам. Двое их у нас. Помню, съел ложку, вторую, а потом бац – и я в лесу. Сижу на пне, кругом гномы и ты такой странный в сверкающей кольчуге. Я что, умер?
   Баджан и сопровождающие их самые любопытные из лесных жителей дружно расхохотались.
   – Скажешь тоже, умер, – отсмеявшись, ответил Бадж. – Ты, дружок, почитай, наоборот, второй раз родился.
   И он по дороге начал рассказ о коварной желтой дымке и о том, что она сотворила с жителями Сатландии.
   – Вот так оно все и вышло, – закончил он уже в хижине, когда они сидели в удобных креслах у очага.
   Выслушав до конца, Никола вдруг вскочил.
   – Но ведь там мои, моя… – сбивчиво начал он. – Я тут… а они…
   – Успокойся, – погладила его по спине подошедшая Сева. – Сатландия уже много дней как околдована. За одну ночь ничего не случится, а завтра мы подумаем, как помочь твоей семье, да и остальным тоже.
   Наутро вновь был созван гномий совет. Весть о чудесном исцелении околдованного сатландца уже облетела всю деревню. Бедный Никола не мог ступить и шагу, чтобы к нему тут же не подошел кто-нибудь из гномов с предложением очередной кружечки фирменного желудевого напитка.
   – Добрые вести, – начал свою речь Три Опушки. – Рад за друга Николу. Ну а дальше-то как? Не напоить нам квасом всю Сатландию. Даже если по мелким баклажкам разольем, и то не хватит.
   – К тому же вода в реках так и будет с заразой, – продолжил его мысль практичный Наваркин. – Чего они пить-то будут?
   Все с надеждой посмотрели на «послов». Никаких новых идей у Севы и Баджана пока не было.
   – Давайте займемся поисками волшебного молота и наковальни, – предложила Сева. – Если в древнем пророчестве сказано, что в трудные времена их найдут серебряным глазом, то это неспроста. А там посмотрим.

   С утра бойкий Икарий на орлице облетел большую часть болот. Все в поселке глядели на него как на героя. И то верно – первый гном, поднявшийся в воздух. Закрывшись от поклонников и поклонниц в хижине, Икарий который уже час чертил на кусках коры карту болот. Поиски начались в тот же день после полудня. Сева в сопровождении десятка гномов, приложив серебряный «волшебный глаз» ко лбу, медленно бродила по колено в мутной болотной воде. В какой уже раз она бормотала:
   – Глазик, глазик серебристый, ты лети над речкой быстрой…
   Несколько раз она спотыкалась и падала. Ее золотистая кольчуга вскоре покрылась зелеными пятнами тины. Уже смеркалось, когда решили, что на сегодня хватит. Усталые, промокшие гномы и девочка вернулись в деревню и уселись отдохнуть у дуба-великана.
   Прислонившись спиной к шершавому неохватному стволу, механически, неосознанно Сева очередной раз поднесла талисман ко лбу и вполголоса произнесла волшебную формулу. Вдруг перед ее мысленным взором что-то ярко блеснуло. От неожиданности девочка выронила «глазик», и тот закачался на серебряной цепочке. Попробовала еще раз, и вот оно – глубоко в земле, под корнями гигантского дуба в небольшой пещерке переливался и ярко светился огромный, почти в ее рост, камень. Он напоминал светящееся яйцо, поставленное стоймя на серый литой постамент. От камня во все стороны шли яркие голубоватые лучи, которые, казалось, окутывали корни дуба. Об этом важном открытии нужно было как можно скорее доложить Манасу. Забыв про усталость, Сева побежала в хижину и в спешке составила письмо. Запечатав лист в специальный футляр, она повесила его на шею Дэви.
   – Лети, моя хорошая, – погладила она орлицу по бронзовым перьям. – Лети как молния. Может, именно это послание, что ты доставишь, и спасет волшебную страну.
   Орлица в знак согласия молча склонила крупную голову и, звонко захлопав крыльями, взвилась в воздух.

Глава 22. В горах и не только

Гоша с Гарудой уже третий день летели над горами. Не знающая устали металлическая птица мерно взмахивала бронзовыми крыльями, рассекая чистый и холодный воздух. Гоша в какой уже раз хвалил себя за предусмотрительность. Несмотря на то, что в волшебной стране круглый год стояло лето, высоко в горах, особенно по ночам, было довольно прохладно. Временами они делали остановки, для того чтобы поросенок мог размять свои ножки и спокойно перекусить, затем летели дальше. К исходу третьего дня вдали показалась одинокая и узкая, похожая на воздетый к небу палец, ледяная вершина, временами теряющаяся в густом тумане.

   – Вот она, моя скала! – взволнованно вскрикнула орлица. – Мой родовой утес Акташ!
   Гора, приближаясь, постепенно росла и вскоре закрыла почти полнеба. Могучими взмахами крыльев Гаруда поднималась к вершине. Вот уже показался край широкой заснеженной площадки, но что это? По самой середине каменной чаши гнездовья протянулась широкая трещина. Тяжело опустившись и высвободив поросенка из кабинки, орлица вперевалку приблизилась к разлому. Гоша шел за ней.
   – Здесь. Именно здесь стоял наш родовой камень, – проговорила птица сокрушенно. – Время не щадит даже древних гор.
   Поросенок осторожно подступил к обрыву и заглянул вниз. Покрытые голубоватой ледяной коркой стены местами уходили отвесно, местами образовывали выступы и полки. На минуту окружающие гнездовье тучи разошлись, и в свете солнца поросенку показалось, что далеко внизу, на одном из карнизов, сверкнула маленькая золотистая искра. Облака вновь сомкнулись, и видение пропало. Покопавшись в своем мягком гнездышке, Гоша достал из рюкзака моток тонкой, но очень прочной веревки.
   – Что это ты задумал, мой розовокожий дружок? – спросила Гаруда.
   – Попробую заняться альти… анти… – попытался вспомнить поросенок очередное мудреное слово. – Короче, полезу вниз.
   – Но как ты потом выберешься по этой ледяной стене? – недоуменно проклекотала орлица. – Даже мне это не по силам.
   – А я и не буду выбираться, – ответил Гоша, обвязываясь вокруг пояса и привязывая второй конец веревки к птичьей лапе. – Спущусь, а уж потом ты меня вытянешь. Справишься?
   – Заметано! – коротко ответила та словом, позаимствованным из лексикона нашего образованного героя.
   Найдя самое пологое место, поросенок начал медленный спуск в расщелину. Он цеплялся своими крепкими, как копытца, пальцами за мельчайшие выступы, а временами выдалбливал во льду аккуратные ступеньки. Через час такого осторожного спуска наш альпинист, а именно так правильно называются отважные скалолазы, достиг того выступа, на котором он заметил золотистый блеск. Передохнув, поросенок взялся перебирать в беспорядке наваленные на уступе осколки голубоватого льда. Наконец, передвинув очередную льдину, Гоша отыскал желтую металлическую пластину с изображением солнца и языков пламени. Аккуратно убрав драгоценную находку за пазуху и застегнув до конца молнию, он, как и было условлено, несколько раз дернул за веревку. Ответа не последовало. Подергал сильнее, крикнул что есть мочи:
   – Эй, Гаруда! Эге-гей!
   Ответом ему была лишь мертвая тишина. Делать нечего, вздохнув, поросенок-альпинист, приступил к восхождению. К счастью, в самых трудных местах им уже были вырублены во льду ступеньки, и путь не занял много времени. Не успела на горы опуститься мгла, как он перевалил через край трещины и выполз на вершину. Орлица сидела на том же месте где он ее оставил. Крепко вцепившись в ледяной наст когтями, она смотрела прямо перед собой застывшими, блестящими, как стекло, глазами, широко расправив металлические крылья. Гоша обошел ее раз, другой и зачем-то похлопал по бронзовым перьям. Птица сидела без движения, как статуя. Стянув меховую шапку и по привычке почесав макушку, поросенок задумался.
   – Что ж, – вполголоса сказал он себе, – пришла пора опять воспользоваться магофоном. Интересно, надолго ли хватит волшебной батарейки. – С этими словами он привычно нажал на камень вызова и произнес условную фразу:
   – Пятачок вызывает центр. Пятачок вызывает центр.
   Через шум и треск помех донесся ответ феи Сатвы:
   – Центр слушает. Доложите обстановку.
   – Сижу на белом камне, – произнес Гоша условную фразу, означающую, что они добрались до вершины Акташ. – Птичка сдохла.
   – Как сдохла? – опешила фея.
   – Не летает, не поет, не шевелится, – доложил поросенок. – Растопырила крылья и сидит молча.
   – По всей видимости, кончился заряд солнечных батарей, – после небольшой паузы ответила волшебница. – Как там у вас с погодой?
   – На этом камне ясные дни редкость, – ответил наш герой и добавил от себя: – Часть «пазла» нашли.
   – Буду искать решение вашей проблемы в библиотеке, – радировала Сатва. – Ожидайте вызова. Конец связи.
   Прошло несколько томительных часов, пока вновь не раздался звонок.
   – Решение найдено, – бодрым голосом возвестила фея. – Используй найденную часть головоломки и древнее заклинание «О Сурья намаха». Должно помочь.
   В нескольких словах она научила, как применять заклинание. Гоша вновь достал часть амулета стихий с изображением солнца и стал прикладывать его к перьям орлицы то тут, то там. Когда он прикоснулся к центру груди, где когда-то тикало механическое сердце Гаруды, амулет слегка нагрелся. Замерев в этом положении, поросенок громко и внятно несколько раз произнес:
   – О Сурья намаха! О Сурья намаха!
   После этих древних слов по пластине амулета побежали крупные золотистые искры. Вскоре они перетекли и на бронзовые перья. Минута, другая – и птица пошевелилась. Она сложила крылья, опустила голову и, как показалось Гоше, виновато взглянула ему в глаза.
   – Мой маленький брат, – промолвила орлица. – Уже второй раз ты спасаешь меня. Отыскал ли ты то, за чем мы прилетели?
   – Все в порядке, – ответил поросенок и похлопал себя по груди, где под комбинезоном надежно покоилась найденная часть амулета стихий. – Можно возвращаться.
   Не дожидаясь утра, высокогорная экспедиция отправилась в обратную дорогу.
   А в это время тоже в горах на другом конце страны Джняна и Кама решали, какую же пользу можно извлечь из заклинаний, что открыл им дракон Химса. Кама надела волшебный перстень на указательный палец правой руки и торжественно произнесла:
   – Унвизибл!
   Ничего не произошло. Недоуменно она посмотрела на перстень, затем на Джи.
   – Ничего не понимаю, – сказала та. – Именно это заклинание, со слов Химсы, должно вызывать невидимость.
   – Унвизибл! – с нажимом, уже начиная сердиться, вновь повторила Кама.
   – Постой, постой, – перебила ее юная фея. – Дай-ка я.
   Она в свою очередь надела перстень и тихо, но уверенно повторила заклинание невидимости. Тут же словно легкая рябь пробежала по телу Джи. Она становилась все прозрачней и прозрачней, и уже через пару секунд в башне не осталось никого, кроме оторопевшей Камы.
   – Получилось! – раздался из пустоты радостный голос Джняны. – Только вот немного непривычно ходить ногами, которых не видно. Сейчас сниму.
   Она внезапно вновь появилась в нескольких шагах от того места где пропала.
   – Дай-ка сюда, – сказала Кама, забирая перстень. Она вновь надела его на палец, и вновь повторила заклинание – без результата.
   – Какой-то он неправильный! – в сердцах выпалила ведьмочка. – То работает, то нет!
   – Не сердись, – успокоила ее подруга. – Сейчас я тебе все объясню.
   Она решила открыть Каме тайну волшебного камня. Вы ведь помните, что камень-процессор отзывался лишь на любовь и ласку. Мягкими и добрыми словами юная фея объяснила этот секрет.
   – Пойми, Дана, – назвала феечка свою подругу светлой частью ее имени. – Перстню веселых камней нельзя приказывать. Представь, что перед тобою не перстень, а добрый друг и мысленно пошли ему из сердца лучик любви. Лишь потом со смирением и лаской произноси заклинание. Давай, попробуй еще раз.
   Кама-Дана, на глазах которой от обиды и досады уже начали выступать слезинки, пошмыгала носом и вновь надела перстень. Зажмурившись, она замерла, затем ее лицо осветила робкая улыбка, и она тихо произнесла:
   – Унвизибл.
   Ее рука с перстнем сделалась прозрачной, затем прозрачными стали тело и ноги. Через минуту видна была лишь голова, которая, казалось, висела в воздухе без всякой опоры. Джняна при виде подруги звонко рассмеялась.
   – Ты чего? – недоуменно спросила Кама.
   – Жаль, нет зеркала, – ответила Джи. – Ты бы тоже повеселилась.
   После того как Кама вернула себе привычный облик она спросила:
   – Ну а голова-то чего не пропала?
   – Наверное, там есть еще парочка не очень добрых мыслей, – ответила Джи. – Не переживай. Терпение, тренировки, и все получится.
   – А к чему оно нам, это заклинание? – фыркнула Кама. – Если решила, что при его помощи можно отсюда сбежать, сильно ошибаешься. Из замка нет ни дверей, ни окон. Тетка лично, специальным заклятием переносит внутрь людей и все, что нужно. Поднимаешься на специальную площадку в горах и бац – ты уже в центре тронного зала.
   При этих словах феечка задумалась. Она и впрямь надеялась на преимущества, что дает невидимость, но после слов Камы приуныла.
   – Неужели от невидимости в замке никакого прока? – спросила она.
   – Ну почему же, – рассудительно ответила ведьмочка. – Можно подшучивать над слугами. Что-то стащить, или просто поставить подножку. Или вот, знаешь… – приложила она палец ко лбу. – У тетки рядом с тронным залом есть место, куда она никого не пускает, даже меня. Вот бы туда попасть!
   Подруги продолжили тренировки с перстнем. Оказалось, что если его надеть и произнести заклинание невидимости, взяв другого за руку, то невидимыми становятся оба. Заклинание отпирания испробовали на башенной двери. Когда Кама приложила камень к замку и тихо произнесла «Унлок», тот тихо пощелкал и дверь отворилась.
   – Отлично! – довольно прошептала та. – Если у тетки и есть секреты, то они уж точно спрятаны за надежными запорами.
   На следующий день Кама-Дана прибежала к подруге еще засветло. Чтобы проскользнуть мимо дракона, ей пришлось использовать невидимость. Поднявшись наверх и внезапно появившись из пустоты, она выкрикнула:
   – Сюрприз!
   Джи от неожиданности чуть не подскочила. Ведьмочка, довольная произведенным эффектом, громко расхохоталась.
   – Слушай, – наконец перестав смеяться, сказала она. – Тетка с Тамасом сегодня отбывают в захваченные земли. Можно смело идти на разведку!
   Договорились встретиться в конце дня. Кама оставила Джи перстень и объяснила, как добраться до тронного зала.
   – Буду ждать тебя там. Только не выскакивай, как я, из воздуха и не кричи. Иначе нас быстро застукает охрана.

Глава 23. Новый друг

   Едва стало смеркаться, как Кама из своих покоев пробралась в тронный зал. Здесь у дверей она с нетерпением ожидала подругу. Прошла минута, другая, вот дверь тихо приотворилась, затем голос Джи из пустоты шепотом произнес:
   – Я здесь. Дай руку!
   Кама послушно протянула ладошку и, хотя ожидала прикосновения, но все же вздрогнула, почувствовав на своем запястье невидимые пальцы.
   – Куда идти? – спросила Джи.
   – Вон в ту низенькую дверь, – ответила ведьмочка.
   Дверь находилась за троном. Она была не заперта. За ней тянулся каменный коридор, освещенный горящими волшебными шарами.
   – Подожди! – шепотом приказала Кама. – Здесь наверняка есть магические ловушки. Только вот как их найти?
   – Давай я, – тоже шепотом ответила Джи. Она протянула свою невидимую руку вдоль коридора и произнесла заклинание обезвреживания. На каменном полу тут же проступили темные и светлые квадраты.
   – Темные участки – это места, под которыми ловушки, – тихо произнесла феечка. – Ступать можно лишь по светлым. Поторопимся, заклинание держится всего три с половиной минуты.
   Не расцепляя рук, подруги стали пробираться к видневшейся в конце коридора дверце то прямо, то зигзагом. Перед самой дверью на полу тоже затаилась опасность. Войти можно было, лишь шагнув в проем сбоку. В центре двери красовались три золотых диска с цифрами.
   Немного подумав, Джняна приложила невидимую руку к первому из них и произнесла «Унлок». Раздалось три громких щелчка. Диск не шелохнулся.
   – Чего это он? – спросила из пустоты Кама.
   – Попробую еще раз, – сказала Джи и вновь приложила процессор к центру наборного диска. Камень вновь прощелкал трижды.
   – Я поняла! – прошептала Кама. – Нужно набрать тройку.
   Она вставила невидимый палец в дырочку с цифрой три и повернула диск до упора. Затем юная фея приложила перстень ко второму диску. В ответ раздалось шесть щелчков. Уже не раздумывая, набрали цифру шесть. На третий диск выпала семерка. После набора кода дверь тихо щелкнула и приотворилась. Быстро проверив заклинанием пространство за дверью, они проскользнули в нее и прикрыли, оставив на всякий случай небольшую щель. Подруги оказались в святая святых замка – в хранилище Адхармы.
   Расцепив руки и более не таясь, искательницы приключений двинулись по комнатам и коридорам, рассматривая наваленные на полках диковины.
   Обе волшебницы знали, что нельзя трогать магические предметы без разбору. Кто знает, что они в себе таят. Несколько часов спустя, устав от разглядывания зловещих масок, браслетов, колб, змеевиков, корон и прочих экспонатов этой мрачной кунсткамеры, Кама и Джи остановились в центральном зале. Внимание юной феи внезапно привлекла каменная шкатулка, украшенная изображениями цифр и геометрических фигур.

   Осторожно открыв ее, она увидела на дне небольшой продолговатый флакончик, в котором переливался бирюзовый огонек.
   – Пойманная душа, – проговорила Кама. – Смотри, откроешь, и она тут же влезет тебе в голову.
   – А для чего они нужны? – спросила Джи, которая была почти несведуща в темной магии.
   – Ну как это для чего? – недоуменно ответила ведьмочка. – Ведь это чья-то точная копия, со всей памятью и умениями. Вставил себе в мозг, и учиться не надо. А когда надоело, снова заклинание – и фьють обратно в бутылку, – по-мальчишески присвистнула она.
   Во время разговора бирюзовый огонек во флакончике вдруг стал пульсировать. Три коротких, три длинных, три коротких вспышки. Затем вновь три коротких, три длинных, три коротких.

   – Чего это он? – с подозрением спросила Кама.
   – Сигнал бедствия. Мольба о помощи, – ответила Джи. – Может, выпустим?
   – А вдруг это какой-то зловредный дух? – опасливо ответила подруга. – Я пока еще не знаю заклинаний изгнания. Поселится в голове, и не отвяжешься.
   – Бабушка учила, что нужно всегда помогать тем, кто в беде.
   – А моя тетка учила, что уже не один волшебник погиб по неосторожности и доверчивости.
   Немного поспорив, решили проверить флакон магическим перстнем. Во время похода по закромам ведьмы выяснили, что при приближении к опасным и вредным предметам камень перстня начинает пульсировать тревожным красным цветом. Когда перстень поднесли к флакончику с бирюзовой душой, камень внезапно тоже стал бирюзовым, затем по нему побежали мелкие розовые волны.
   – Да, он, по-моему, просто душка, – сказала Джи и взяла бутылочку в руку. Дымка внутри тут же окрасилась в нежно-розовый цвет.
   – Прямо хамелеон какой-то, – с оттенком неприязни проворчала Кама. – Открывай, если хочешь, но только не здесь. Очень уж тут много всякой магии. Не место для экспериментов.
   Ночь была почти на исходе, когда искательницы приключений выскользнули из тронного зала и разошлись каждая к себе. Магический перстень остался у Джи, поскольку без него она никак не смогла бы остаться незамеченной.
   Наутро после умывания и зарядки Джняна сидела и разглядывала флакончик с плененной душой. Та неспешно переливалась в бутылочке и лишь изредка вспыхивала ярче, словно подмигивала.
   – Хорошо бы посоветоваться с бабулей, – рассуждала феечка. – Но эти взрослые временами такие зануды, наверняка запретит эксперимент, а ведь так хочется попробовать самой сделать что-то хорошее.
   Наконец, решившись, она вытянула руку с флаконом как можно дальше и, зажмурившись, выдернула пробку. Раздался хрустальный звон, и из горлышка выплыл легкий бирюзовый дымок. На мгновение он завис в воздухе, затем уверенно направился к лицу Джняны, после чего втянулся в ее левую ноздрю. Девочка звонко чихнула и открыла глаза. Внутри ее головы что-то происходило, словно кто-то невидимый открывал и закрывал множество ящичков, быстро просматривая их содержимое.
   – Хм, неплохо, неплохо, – раздался тихий приятный голос, напоминающий голос пожилого мужчины. – Знаний, конечно, пока маловато, но потенциал хорош.
   В голове то тут, то там стало возникать странное ощущение, похожее на легкую щекотку.
   – Ой! Что это? Кто это? – испуганно вскрикнула Джи, хватаясь за голову то в одном, то в другом месте.
   – Отвечаю по порядку, – вновь произнес голос. – Это процесс имплантации личности, а кто это… Хм, знаешь, дитя, мне столько тысяч лет, что я и сам уже не помню своего имени, отчества или фамилии. Я называю себя Икс Игрек Зет. Ты тоже можешь звать меня так, хоть всеми тремя именами, хоть каждым по отдельности.
   – Извините, Икс Игрекович, а кем вы были тысячи лет назад, ну, еще тогда, когда не были плененной душой?
   – О! Я был великим математиком, меняющим реальность. В древние времена было такое слово «программист».
   – И что же вы меняли?
   – Я мог изменить все, или почти все. Но однажды доверился своему хитрому и завистливому брату по имени Троян, и тот заманил мой разум в логическую ловушку. Последние семьсот семьдесят семь лет я провел в этой мерзкой бутылке. Чтоб она сгорела!
   При этих словах Джняна как-то неожиданно для себя самой, совершенно того не желая, кинула флакончик на пол и принялась его топтать. Раздался сухой хруст, и от бутылочки вскоре осталась лишь кучка блестящей пыли, которая тут же вспыхнула зеленоватым пламенем и сгорела без следа.
   – Прости, девочка, – извинился Икс. – Не удержался. Посидела бы ты с мое в этом флаконе без всякой надежды на освобождение. Больше я не буду без твоего согласия перехватывать контроль над телом.
   – Так вы теперь так навсегда и поселитесь в моем уме? – озадаченно проговорила юная фея.
   – Ну, какое-то время точно здесь поживу, – ответил Зет таким тоном, словно осматривался в хорошо обставленной комнате. – А там посмотрим. Время у нас есть. Или ты, может, еще не знаешь, что жизнь души не ограничена временными рамками?
   – Нет, – ошарашенная таким открытием, растерянно промолвила Джняна. – Я всегда думала, что в конце жизни наступает смерть, и все. Я не настоящая волшебница. Я только учусь, – виновато добавила она.
   – Знай же, о милая девочка, что смерть властна лишь над физическим телом. А душа после смерти устраивает себе что-то вроде каникул. Когда этот отдых кончается, она вновь приходит в мир, но уже в ином теле.
   – Если после смерти каникулы, то потом, при следующем рождении – это что же, учеба? – задумчиво спросила Джи.
   – Браво! – воскликнул у нее в голове Игрек. – Я же говорил, что у тебя великолепный потенциал!
   – А что это вообще такое, этот потенти… потенци… – немного смущенно спросила феечка.
   – Потенциал – это что-то вроде запаса умственных сил. То, на что ты можешь рассчитывать в будущем. Тебе еще столько предстоит узнать. Но не переживай, – добавил Икс голосом доброго заботливого дедушки. – Я буду тебе помогать. Расскажи-ка мне, милое дитя, каким образом ты попала в это гадкое место?
   – А вы что, сами не можете увидеть из моей памяти? – спросила Джи.
   – Фи! – ответил Зет. – Копаться в чужих воспоминаниях – это так неприлично. Все равно как за кем-то подсматривать. Обещаю, что никогда и ни за что этого не сделаю. Расскажи все сама.
   Спешить было некуда, и Джняна обстоятельно все пересказала от момента появления в Сатландии желтой дымки и до обучения дракона игре в шахматы.
   – Так ты говоришь, желтая дымка над водой?
   – Да, да, именно. Чуть заметная дымка.
   – И дракон так наловчился в шахматной игре, что уже со второго дня у него совершенно невозможно выиграть?
   – Последние восемь партий я продула, – сокрушенно ответила Джи.
   – Посмотрим, посмотрим, – пробормотал голос в голове. – Кстати покажи-ка мне поближе этот перстень веселых камней.
   Джняна поднесла перстень к глазам. Под взглядом Игрека, что исходил откуда-то изнутри, камень стал красным, затем оранжевым, желтым, зеленым, голубым, синим и наконец фиолетовым.
   – Отличный процессор, – удовлетворенно заключил Икс. – С этим камнем приятно будет поработать.
   – Так ты знаешь новые заклинания для перстня веселых камней? – обрадовалась девочка.
   – Да что там знаю, – снисходительно ответил Игрек. – Я могу и сам творить новые заклинания.
   – Может, подскажешь, как выбраться из этого замка?
   – Приложи-ка перстень камнем к стене, – предложил Икс.
   Джняна тут же выполнила его просьбу. По перстню прокатились радужные волны, затем он часто-часто замерцал и наконец вновь стал обычным.
   – Увы, девочка, – ответил Зет. – Магическая защита этих стен очень сложна и не имеет ни малейших дефектов. Вот если бы нашлась хотя бы маленькая дырочка, ну хоть с мышиную норку.
   – А если написать бабуле? Может, она что посоветует. Жаль, много слов не пошлешь. Птичка выйдет слишком уж заметной.
   – Не беда, – молвил Икс. – Я знаю отличное заклинание сжатия. Пиши хоть целый роман.
   Джняна и вправду наговорила такое подробное и длинное письмо, что птица-послание раздулась до размеров страуса из букв, который стал важно вышагивать по комнате.
   – А теперь дай мне, – попросил Игрек и, на минутку завладев правой рукой Джняны, направил на страуса перстень, после чего произнес: «Архиватор». Птица тут же стала стремительно уменьшаться и в конце концов съежилась до размеров почтового голубя, который вылетел в окно и вскоре затерялся вдали.
   – А теперь, – сказал Икс, – давай сыграем партию с драконом. Давненько я не держал в руках шахматишек.
   Вы, мои читатели, наверное, уже догадались, что в тот день дракон Химса не выиграл ни единой партии.

Глава 24. Эксперименты

   Когда Гоша и Гаруда вернулись в башню мудреца, их ждал целый ворох новостей. Камень, что Сева нашла под корнями дуба, по словам волшебника, был одним из древних волшебных камней – лингамов, что питали магией окружающий мир. О них писалось в древних книгах, но никто и никогда еще не видел их собственными глазами. На совете гномов долго спорили, как же быть со священным камнем-лингамом, что отыскался в пещере под дубом. Мнения лесных бородачей разделились. Одни требовали оставить все по-старому. Те же, кто помоложе, предлагали прокопать под корнями подземную галерею, чтобы каждый мог полюбоваться на это чудо. После споров и пересудов решили копать. Не прошло и дня, как шустрые гномы проделали широкий подземный ход, и теперь время от времени спускались под дуб к обретенной святыне. Самые почтительные из гномелл даже омыли волшебный камень водой, которая после этого приобрела удивительные целебные свойства. Стоило смочить лингамной водой больное место, как раны затягивались прямо на глазах. Гномья целительница Осинка сделала еще одно важное открытие: если к чудодейственной воде добавить простую, то даже сильно разбавленная, эта смесь сохраняла целебные свойства. Расколдованный счастливчик Никола, который к тому времени уже тайно переправил в лес всю свою семью, напоил лингамной водой жену и детей, и уже через несколько минут любимая жена Синдия устраивала счастливому мужу выволочку за то, что тот забыл взять из дома ее любимую кошечку.
   – Теперь понятно, почему священный дуб в деревне гномов живет так долго и отчего его желуди имеют целительную силу, – сказал поросенку Манас. – А вот волшебного молота и наковальни, как ни старались, так и не нашли. Наверное, это и в самом деле лишь красивая легенда. Кстати, сестренка Сатва отыскала в библиотеке еще одно заклинание для амулета огня – заклинание пирокинеза. Если его использовать, то амулет испускает магические искры.
   Поросенок тут же испытал новое волшебство. Действительно, лишь он произнес «О Агни намаха», как из одного из краев амулета вылетел сноп ярко-красных искр и прожег большущую дыру в любимой скатерти мага.
   – А что, если нам применить это пламя против кродхов? – спросил Гоша.
   – Хороший вопрос, – сказал Манас. – Но как тут быть уверенным на все сто, пока не попробуешь?
   Решились на эксперимент. Волшебник попросил Гаруду отловить одного кродха и доставить во двор башни. Через час та вернулась, держа в когтях извивающегося и шипящего деревянного уродца. До поры до времени того заперли в клетке и оставили на заднем дворе. Испытание решили назначить на следующий день. Баджан и Сева, заручившись поддержкой гномов, к тому времени уже вернулись. Шмыгалс Кеша, который с нетерпением ждал их в башне, был страшно доволен и постоянно крутился вокруг друзей, терся об их ноги, то и дело приговаривая:
   – Гоша, Бадж, Сева. Неизменно превосходный результат!
   На другой день после завтрака все собрались на заднем дворе. Поросенок, волнуясь, направил амулет огня на кродха, злобно грызущего прутья решетки, и произнес магическую формулу. Из пластины, как и накануне, вылетел густой сноп красных искр, окутавших вредное создание. Вокруг корявых рук и ног занялось розоватое прозрачное пламя. Вскоре оно перекинулось и на туловище. Мутант зашипел, закрутился и исчез в облаке густого розового дыма. Когда тот рассеялся, кродха в клетке уже не было. На его месте стояло совсем иное существо. Оно тоже было деревянным, но не корявым, а стройным, с гладкой розоватой корой, и все покрыто крупными ароматными цветами. Злобные маленькие глазки превратились в большие голубые и обзавелись длинными пушистыми ресницами. Существо вело себя спокойно. Когда же клетку открыли, странное создание вдруг подбежало к поросенку и крепко его обняло, радостно при этом хихикая. Через несколько секунд оно уже обнимало Баджана и Севу.
   – Ничего не понимаю, – сказал Манас, отталкивая бывшего кродха, который, хихикая, пытался погладить его бороду. – Наверное, волшебный огонь из амулета полностью уничтожил злую магию Адхармы, изменив ее полярность, и теперь вместо злобы это создание, наоборот, испытывает постоянную любовь ко всем окружающим. Давайте назовем его Према, что на древнем языке означает чистую бескорыстную любовь.

   Злобность в бывшем кродхе и правда пропала начисто, но ума, увы, не прибавилась. Прем, или, как его окрестили, Бутончик, постоянно ходил за всеми следом. Нельзя было сделать и шагу, чтобы не наткнуться на этот живой смеющийся кустик. Особенно сильно он привязался к Кеше и день напролет гонялся за бедным шмыгалсом.
   Днем в башне Манаса шел очередной совет.
   – Итак, подытожим, – начал Манас. – Средство против кродхов у нас есть, но как проникнуть в замок? Как разрушить его многослойную магическую защиту?
   – Как проковырять дырку в защите, я знаю, – ответил Гоша. – Но ведь даже без магической завесы замок неприступен. Как туда попасть, если нет ни окон, ни дверей?
   – Если нет окон и дверей, то остается лишь труба, – хихикнул Баджан. – Все-таки жаль, что поросята не летают.
   – Не летают, – согласился Гоша, – но зато думают. Дырку в защите пророет земляная феечка Маня. Помните, она рассказывала про свои волшебные коготки. Но все же я не верю, что из замка совсем нет хода наружу. А откуда там берется вода и еда?
   Решили попросить Сатву послать в замок очередное письмо. Благо слов для этого теперь было предостаточно.
   «Дорогая Джи! – писала фея. – Способ, как расколдовать жителей, нами найден. На кродхов тоже нашли управу. Осталось лишь узнать секрет желтой дымки. Видимо, эта тайна скрыта где-то в замке. Поросенок догадался, как пробить дыру в его магической защите. Пожалуйста, постарайся узнать, как попадает в замок вода и провизия. Разведай для нас этот путь. Это очень важно. С любовью, бабуля».
   Джняна была занята очень важным делом – отрабатывала заклинание, превращающее противные приторные батончики в настоящее песочное пирожное.
   – Здесь главное – внимание, – поучал ее Икс. – Отделяем слой шоколада и карамели, затем умножаем массу печенья на двадцать и располагаем его слоями.
   В этот ответственный миг в окно влетело очередное послание в виде голубя и влепилось прямо в висящий напротив оконного проема ком карамели. От неожиданности Джи растерялась, и все ингредиенты будущего пирожного полетели куда попало. Придя в себя и очистив слова послания от липкой массы, она аккуратно разложила их на полу и принялась читать. Зет, который посматривал через ее глаза, также читал и хмыкал.
   – Однако в сообразительности этому, как его, «поросенку» не откажешь, – сказал он. – Даже мне с моим могучим интеллектом такая, казалось бы, простая мысль не пришла в голову. Действительно, предметы и людей злая ведьма переправляет заклятием. А куда же девается уйма мусора? Откуда берется столько воды, чтобы напоить весь замок? Гениально!
   Если бы Гоша слышал эти рассуждения, он бы, наверное, еще сильнее порозовел от смущения.
   Провести разведку в замке вызвалась Кама. Она лучше других знала расположение комнат. Зет посоветовал обязательно проверить кухню. Где же еще искать источник воды, как не там? В тот же день, ближе к вечеру, Кама, надев перстень и произнеся заклятие невидимости, тихо пошла вслед за слугами, несущими стопки грязной посуды. Кухня оказалась в подвале, глубоко под землей. Слуги сложили грязные тарелки на стол у стены и ушли. Лишь толстый повар и пухлый парнишка в штопаном белом колпаке остались в комнате. Посреди кухонного зала на столе стоял большой жбан с теплой водой. Кама тихонько прокралась к нему и в тот момент, когда все отвернулись, столкнула его на пол. Вода с журчанием побежала по каменным плиткам.
   – Экий ты неуклюжий, Флик, – начал выговаривать старый толстый повар поваренку. – Вот жди теперь до полуночи, пока откроется колодец. Будешь не только воду качать, но и всю посуду перемоешь!
   – Но, мастер Тортини… – стал оправдываться мальчик, однако его уже никто не слушал. Повар, хлопнув дверью, вышел и оставил незадачливого поваренка наедине с горой грязных тарелок, подносов и бокалов.
   – Ну вот, – огорченно проворчал Флик. – Опять качать эту проклятую воду, да еще и посуду мыть. И как я этот несчастный бак свалил? Вроде и стоял в сторонке.

   Кама, чтобы не наступить в лужу, забралась на ларь с фруктами и сидела там, потихоньку грызя яблоко. Наскоро протерев пол, поваренок тоже сел на табурет в центре комнаты и стал ждать. Время от времени он поглядывал на часы, что висели на стене. Вместо привычных стрелок у часов на циферблате красовались ложка и вилка. Цифр тоже не было. По кругу располагались всего четыре деления. Одно, слева, изображало бокалы и несколько булочек. Около второго деления, справа, были нарисованы тарелки, бокалы и блюда. Третье деление, внизу, было отмечено картинкой из тарелок и бокалов поменьше. Самая большая картинка была наверху циферблата и изображала каплю воды. Ложка, которая служила часовой стрелкой, почти подошла к капле, а минутная вилка вплотную подобралась к ложке – и тут по полу кухни разлилось яркое лиловое мерцание. Плиты разошлись, и показался край широкого каменного колодца. Поваренок вприпрыжку помчался в угол и вернулся с длинной гибкой трубой, которую опустил одним концом вниз. Труба тут же стала дергаться и сокращаться, как живая. Из второго ее конца потоком хлынула вода. Флик сунул конец трубы в пустой жбан. Минута шла за минутой. Поваренок заполнял бочку за бочкой, и к тому времени, когда в воздухе вновь появились лиловые искры и колодец исчез, все жбаны и бочки на кухне были заполнены доверху.
   – Ну вот, кажется, успел, – с облегчением сказал мальчик. – А иначе пришлось бы качать еще и в полдень. Теперь осталось лишь помыть посуду, и на боковую.
   Кама не стала его дожидаться. Она тихонько приоткрыла дверь и выскользнула на лестницу.

   – Говоришь, лиловые искры и плиты разошлись? Знакомо, знакомо, – бормотал Игрек.
   Джи тут же пересказывала его слова подруге.
   – И как долго был открыт колодец?
   – Я успела досчитать до трех сотен, – ответила Кама.
   – Отлично! Пятиминутное заклинание «Консъержикус». Как же, помню. Но откуда в колодце вода? Может, под горой протекает подземная речка. Это очень важные сведения. Их нужно срочно передать твоим друзьям.
   – Опять писать птичку? – спросила Джи.
   – Нет, девочка моя, – ответил Зет. – Пришла пора освоить более быстрое заклинание, которое называется «Мэйлхрю».
   – А как оно действует? – с интересом спросила феечка.
   – Я и сам уже не помню, – ответил Икс, – но действует. Это точно. Главное – не забыть собачку.
   – Какую еще собаку? – встревожилась Джняна.
   Она решила, что Зет от старости и долгого заточения в бутылке немного повредился умом. Не хватало еще сумасшедшего волшебника в голове!
   – Да не собаку, а собачку – часть заклинания в виде буквы с хвостиком. Без нее ничего не выйдет.
   И вот уже через час старательной тренировки Джи уверенно писала пальцем в воздухе слова и буквы, разделив их посередине значком «@». Закончив послание, она направила на него волшебный перстень и произнесла: «Мэйлхрю!» Знаки замерцали в воздухе, свернулись в точку и исчезли.

Глава 25. Письма, письма

   Во время завтрака в башне мудреца на кухню, распушив хвост, внезапно влетел шмыгалс Кеша. За ним по воздуху, подпрыгивая и тоненько тявкая, гналось что-то странное. Кеша резво шмыгнул под Гошин стул, а значок «@», успокоившись, подлетел к поросенку и, мигая зеленым, повис перед ним в воздухе.
   – Что это за штука? – опасливо спросил тот.
   – Похоже, почта, – ответил хозяин башни. – Попробуй, коснись этого значка пальцем.
   Гоша осторожно притронулся к «собачке». Та напоследок еще разок гавкнула и исчезла, а в воздухе поплыли буквы. «Мы узнали, что вода в замок попадает через кухонный колодец в полдень и в полночь. Возможно, в скале есть подземный водоем. Других путей наружу пока не нашли. Джняна». Проплыв несколько раз одна за другой, буквы побледнели и растаяли. Пораженные этой новостью и удивительным способом ее доставки, все заговорили разом. Манас жестом руки призвал друзей к молчанию.
   – Итак, – начал он, – под черным замком протекает река. Но чем это нам поможет? Есть ли к ней путь с поверхности?
   – Пошлем разведку, – сказал поросенок. – Помните о голубой жемчужине, что дал мне речной шаман Бульк? – С этими словами он порылся в своих бесчисленных карманах и достал красивый переливчатый шарик. – Нам стоит лишь погрузить ее в проточную воду.
   После завтрака все отправились на берег. Поросенок бережно опустил жемчуг в реку.
   – Думаю, что хватит, – промолвил он через минуту. Вытащил жемчужину, вытер ее о край рубахи и спрятал обратно в карман. Оставалось лишь ждать.
   Караулить первой вызвалась Сева. Она удобно уселась на нагретый солнцем камень и стала смотреть на бегущую воду. Вскоре это занятие ей наскучило, и, набрав полную горсть плоских голышей-блинчиков, девочка стала швырять их в воду, считая количество подскоков.
   – Три. Пять. Четыре. Ой! Простите! – воскликнула она, когда один из камешков стукнул вынырнувшего рыболюда Булька прямо по макушке.
   – Извините, пожалуйста. Я не специально.
   Бульк сделал вид, что ничего не случилось. Выйдя на берег, он проговорил:
   – Где я могу увидеть моего лорда Гошу? Того, кому я дал клятву служить верой и правдой.
   Попросив водного жителя подождать, Сева побежала к башне и уже вскоре вместе с поросенком, Баджаном и Манасом спешила обратно.
   – Приветствую тебя, мой лорд! – торжественно произнес рыболюд. – Да не высохнет твоя чешуя! Подводный народ готов служить тебе!
   – И я приветствую тебя, мой верный рыцарь, – так же торжественно ответил тот. – Похоже, пришла пора великих дел.
   Он поведал Бульку о замке Адхармы, о кухонном колодце и подземной реке.
   – Очень важно узнать все про эту реку. Откуда и куда она течет и сможем ли мы ей воспользоваться, – закончил он.
   Рыболюд трижды хлопнул плоским хвостом по речной глади. По этому сигналу тут же вынырнул еще десяток речных жителей. Собравшись во главе с Бульком в кружок, они посовещались и затем все, кроме старейшины, попрыгали в воду.
   – Жди три луны, мой лорд, – торжественно проговорил «Рыцарь Пятачка и Завитушки». – Через три луны я дам тебе ответ, каким бы он ни был.

   К исходу третьего дня все с нетерпением вновь ждали на берегу. Час проходил за часом, и вот наконец вода забурлила и показалась голова рыболюда. Он с трудом выкарабкался на сушу. Чешуйки его местами были содраны, а по левому боку тянулась глубокая и длинная царапина.
   – О мой лорд! – начал он, преклонив одно колено перед Гошей. – Мы узнали, как пробраться под замок злой колдуньи. Под колодцем лежит подземное озеро. А путь к нему по одной из подземных рек, которая известна у нас как Черная из-за темноты своих вод, что никогда не видали солнца.
   – А сможем ли мы попасть на берега этой речки? – спросил Манас. – Есть к ней путь с поверхности?
   – Путь из солнечного мира в мир мрака непрост, – ответил Бульк. – На ее берега по суше можно пройти лишь через старый заброшенный колодец, что находится в пещере в пяти лунах отсюда. Но это еще не самая большая беда. Настоящая беда в том, что в озере живет чудовище, охраняющее его воды. Оно схватило меня своей лапой, когда я проплывал мимо.
   При этом рыболюд показал на длинную царапину на боку.
   – Я не сомневаюсь в твоей силе и отваге, мой лорд, – добавил он, повернувшись к поросенку, – но справиться с этим монстром будет непросто даже тебе.
   Подробно расспросив о пути до пещеры, Гоша поблагодарил Булька за верную службу и отпустил домой.
   – Задача и так была не из легких, а тут еще чудовище, – задумчиво произнес Манас. – Даже если пройти берегом подземной реки до озера, то как быть дальше? Не тащить же на себе лодку или плот.
   Все приуныли. Похоже, захват замка Адхармы опять откладывался. Лишь Гоша не вешал носа, то есть пятачка. Время от времени он задумчиво почесывал под банданой свою круглую голову.
   После возвращения в башню поросенок отвел мудреца в сторону и о чем-то долго с ним беседовал, после чего отправился прямиком в библиотеку. Просидев всю ночь над учеными книгами, Гоша наутро попросил Манаса научить его заклинанию «Мэйлхрю».
   – Прости, дружок, – ответил тот, – но для овладения даже азами магии тебе понадобится несколько лет упорного труда. Если хочешь, я сам составлю волшебное послание под твою диктовку.
   На том и порешили. Гоша надиктовал кучу вопросов для отправки в черную башню. Мудрец аккуратно выписал их в воздухе, добавил «собачку», и послание отправилось в путь.
   На этот раз Джняна под руководством старого мага занималась повторением волшебных правил и исключений. Вдруг воздух перед ней замерцал и сгустился значком магической почты. Феечка притронулась пальцем к «собачке», и буквы послания послушно побежали перед ней. Прочитав последнее светящееся слово, Икс произнес:
   – Да-а-а. Воистину этот поросенок голова. Если бы он родился в нашем мире, быть бы ему великим магом. С удовольствием напишу ответ. – И он стал диктовать Джняне обратное письмо.
   Вскоре магическая «собачка», тоненько потявкивая, понеслась сквозь пространство к замку Манаса.
   О чем же была эта таинственная переписка, спросите вы. А дело в том, что поросенка во время ночных бдений в библиотеке осенила одна замечательная идея. Кстати, для того чтобы идеи претворялись в жизнь, нужно всегда много трудиться, и часто не в одиночку, а с друзьями. Потому-то Гоша и просил совета у древнего мудреца Икса Игрековича, что временно квартировал в голове у Джи. Придет время, и мы обязательно узнаем, что изобрел сообразительный поросенок. Но пока что молчок, чтобы никто ни о чем не догадался. Ведь, как любил говаривать Гоша, «настоящий мудрец никогда ни о чем не рассказывает, пока не сделает».

Глава 26. Перед штурмом

   Штурм замка Адхармы был делом решенным. Бронзовые орлицы провели разведку, и Икарий доложил, что к поляне, с которой люди и вещи попадают в замок, ведет широкое ущелье, охраняемое отрядами кродхов.
   – Предлагаю наступать с двух сторон, – водил пальцем по карте Манас. – Отряд гномов под моим командованием захватит ущелье. Конечно, в замок оттуда не попасть. Мы должны просто наделать побольше шума и отвлечь на себя главные силы врага. Вторая группа – Гоша, Сева и Баджан пойдут под землей берегом реки Черной и ровно в полдень проникнут на замковую кухню. Их задача – освободить Джняну и пленить злую фею.
   – Но справимся ли мы втроем со слугами и охраной? – возразила Сева.
   – Хорошо, – сказал мудрец. – Пошлем с вами десяток крепких гномов. К тому же, думаю, все силы колдунья бросит на нас и коридоры замка к полудню будут пусты.
   Штурм ущелья решили начать за час до полудня. Чтобы все шло слаженно, фея Сатва переслала Манасу с воробьем Чиккертоном свой магофон. Сам Чик, как его ни отговаривали, решил последовать за друзьями под землю.
   – Подумаешь, опасности! Подумаешь, чудовище! – чирикал он. – А где же, по-вашему, быть настоящему сыщику-детективу? Конечно же, среди опасностей и приключений! И потом, крылатая разведка – лучшая подмога любой армии.
   Через день подошли отряды гномьего ополчения. Целительница Осинка, что пришла с ними, поднесла Севе бутылек с целебной лингамной водой.
   – Вот, возьми, – сказала она. – Эту волшебную воду можно добавлять в простую и потом омывать ей раны и ушибы. Кто знает, что вас ждет под землей.
   Наутро бронзовые орлицы отнесли Гошу и его друзей ко входу в пещеру, где скрывался заброшенный колодец. Немного позже к ним присоединилась и десятка гномов под предводительством Оди-Наковальни. Достав из рюкзаков специальные кристаллы, светящиеся в темноте, отряд двинулся вглубь горы.
   Шли долго. К счастью, проход был один и не пришлось решать, куда сворачивать. Они опускались все ниже и ниже, но лишь под вечер, когда над их головами к выходу потянулись стаи летучих мышей, впереди показался подземный зал.
   В центре возвышался невысокий каменный колодец. Друзья по очереди вглядывались в глубину, но разглядеть что-нибудь кроме кромешной тьмы было совершенно невозможно. Карбонум догадался кинуть вниз камешек, и через несколько мгновений из глубины донесся глухой стук.
   – Ну что ж, – сказал Оди. – Придется, кому-то лезть первым. Давай-ка, Уголек, – обратился он к Карбонуму, – ты у нас самый легкий, тебя и пошлем.
   Уголька обвязали веревкой и стали медленно опускать вниз. Свет кристалла, что он держал в руке, становился все слабее и слабее. Но вскоре веревка провисла, а снизу донесся приглушенный расстоянием звонкий голос:
   – Эге-гей! Я на месте!
   – Чего тама? – перевесившись через край и сложив рупором руки, крикнул Оди.
   – Вроде как земля, а воды никакой. Может, мы чего напутали?
   – Пусть посмотрит по сторонам, – предложил Гоша.
   – Эй! Ты там походи-ка немного, да расскажи, чего видишь, – прокричал вниз Оди.
   На какое-то время наступила тишина, свет в колодце пропал и вскоре появился вновь.
   – Тут тоже коридор, – крикнул снизу Уголек. – Куда ведет, толком не ясно.
   – Ну так сходи вызнай, – снова крикнул Оди. – Только под ноги поглядывай.
   Огонек вновь исчез. Примерно через час в глубине вновь забрезжил голубоватый свет.
   – Есть! – прокричал Карбонум. – Там дальше по тоннелю шумит вода. Видать, это та самая подземная речка.
   Вниз спустили еще нескольких гномов, и те начали споро принимать поклажу. Последним, опустив вниз всех попутчиков, пыхтя, спустился грузный Оди.
   Заброшенный колодец выходил в небольшую, но просторную пещерку с ровным полом, покрытым толстым слоем вековой пыли. Кто и когда пробил этот колодец, оставалось загадкой.
   Немного передохнув, путешественники отправились по проходу, что вел из зала. Через несколько сотен шагов впереди действительно послышался плеск воды, и вскоре они вышли на каменистый берег подводной реки.
   Река Черная была не очень широка. Местами ее берега сходились настолько, что можно было перескочить через поток одним хорошим прыжком. Берег вдоль воды тоже становился то уже, то шире. Иногда полоска суши не превышала ширины гномьей ладони. Отряд шел гуськом, внимательно поглядывая под ноги. Воробей Чиккертон, который так бодрился наверху, в подземелье притих и большую часть времени молча ехал у Гоши на плече. Через несколько часов они вышли к широкой ровной площадке, где и решили сделать привал для ночлега.

   В черной башне в замке Адхармы в этот вечер тоже допоздна не ложились. Джи решала, делиться ли с Камой последними новостями. Она колебалась. И вправду, дружба дружбой, но ведь неизвестно, чью сторону возьмет племянница злой ведьмы?
   – Вот тебе совет старого мага, – сказал ей Икс. – Прислушайся к своему сердцу. Спроси его, и оно всегда ответит верно. Надежнее этого тихого голоса в груди нет ничего на свете, ведь голос сердца – это голос твоей совести.
   После минутного раздумья Джняна решилась.
   – Если я утаю правду от Даны, потом всю жизнь буду себя корить за то, что обманула подругу, – проговорила она. – В глубине души она хорошая девочка. Конечно, в ней что-то еще осталось и от Камы, но думаю, что «белый волк» уже заметно крупнее «черного».
   Узнав о планах захвата замка, практичная Кама-Дана на какое-то время примолкла.
   – А как же Химса? – спросила она через минуту. – За кого будет он? Ведь стоит тетке спустить его с цепи, и ни в ущелье, ни на кухню твои друзья уже не попадут.
   Эта мысль прежде не приходила Джи в голову. Она привыкла думать о драконе лишь как о сопернике по шахматным баталиям, в то время как бронированный огнедышащий гигант и вправду был могучим и неустрашимым воином.
   – А что, если рассказать ему все как есть? – задумчиво проговорил в голове Зет. – Знавал я в своей жизни драконов. Готов поспорить, что если за переговоры возьмусь я, то Химса никогда не примет сторону зла. А теперь, Джи, пора узнать, на чьей же стороне будет твоя подруга.
   – Будешь помогать нам в битве? – напрямую спросила Джи Дану.
   Та недоуменно на нее посмотрела.
   – Ты что? – после небольшой паузы обиженно буркнула она. – Решила, что я побегу ябедничать тетке? С тобой интереснее. И к тому же настоящая битва за замок. Это ведь так здорово! Обожаю приключения!

Глава 27. Протеус

   На другой день, когда подошел час игры в шахматы, Икс сказал Джняне:
   – Девочка моя, я прошу на время передать мне власть над нашим телом. Хочу поговорить с драконом сам, а ты посмотришь и послушаешь.
   Джи охотно согласилась и уже вскоре наблюдала окружающий мир, словно через большое окно. Изредка картинка на долю секунды покрывалась рябью. Звук доносился со всех сторон сразу. Если бы на ее месте оказался кто-то из вас, мои читатели, ему, наверное, пришло бы на ум сравнение с кинотеатром. Вот на экране показалась дверь башни. Затем ее собственный голос позвал:
   – Эй, Хим!
   Из-за двери послышалось приглушенное пыхтение, затем скрежет драконьего когтя в замочной скважине. Дверь распахнулась, за ней дворик башни и Химса, с нетерпением ожидающий очередной шахматной баталии. Но что это? Голос вдруг стал меняться, и вот он уже точь-в-точь как голос Икса.
   – Здравствуй, Хим, – сказал Икс уже своим голосом. – Сегодня здесь не Джи.
   – Ха! Ха! Ну наконец-то! – дымно расхохотался дракон. – А я-то все ждал, когда тебе надоест прятаться в голове у девчонки, подсказывая ей верные ходы.
   – Так ты… Ты все время знал? – растерялся Игрек.
   – Ну, не так чтоб сразу, но когда продул третью партию подряд, задумался. С чего бы вдруг юная фея стала так сильно играть? Тут ты, дружок, увлекся. Может, игрок ты и сильный, но перехитрить дракона дано не всякому. Давай, выкладывай, с чем пришел.
   – Мы тут на днях пошумим немного, – продолжил Икс, – ты не против? Если придется выбирать, на чьей стороне будешь биться?
   – А ни на чьей, – немного подумав, ответил Хим. – Ни вашим, ни нашим. Мешать вам не буду, но и помогать не собираюсь. У драконов, знаешь ли, тоже есть свои понятия о профессиональной чести.
   – Добро! – охотно согласился Зет. – Нейтралитет дракона тоже немало стоит. А теперь давай-ка еще разок сразимся в шахматишки.
   Вскоре, забыв обо всем на свете, два гроссмейстера с головой окунулись в перипетии очередной увлекательной партии.

   С раннего утра подземная экспедиция вновь пробиралась по каменистому берегу реки Черной. Потолок тоннеля то терялся в высоте, то нависал над головами. Однообразный шум воды лишь изредка нарушался плеском выпрыгивающих пучеглазых рыб. Час тянулся за часом. Лишь где-то к середине дня коридор начал расширяться. Вскоре стены расступились, и путешественники вышли на берег подземного озера.
   Гоша включил магофон и произнес условную фразу:
   – Пятачок у воды.
   – Два часа, – пришел такой же краткий ответ сверху.
   Это значило, что до штурма у них еще есть время. Срочно нужно было что-то решать с чудовищем в озере. Гоша задумчиво подошел к самому берегу. Света кристалла, что служил ему факелом, хватало недалеко, он освещал лишь небольшую часть суши и узкую полоску воды.
   – Я бы слетал на разведку, – сокрушенно чирикнул сидящий на плече Чик, да ведь не видно ни зги. И потом, кто знает, что там под водой. Вдруг как выпрыгнет да как ухватит щупальцем.
   Едва он это произнес, как из-под воды у берега и впрямь появилось толстое длинное щупальце, которое стало помахивать из стороны в сторону. Вскоре поверхность водной глади забурлила и из нее показалась голова гигантского осьминога. Подтягивая себя всеми восемью ногами, он взобрался на плоский, похожий на стол камень. Шкура головоногого моллюска была какой-то блекло-серой, с множеством складок и наростов. На голове, ближе к щупальцам, помещалась пара тусклых, подернутых сероватой пеленой глаз. Поудобнее устроившись, спрут разинул широченный рот.
   – Кто вы такие? – раздался гулкий и низкий голос. – Откуда пришли и что ищете в этом забытом месте?
   – Мы проделали долгий путь под землей, – ответил за всех Гоша. – Наша цель – озеро под горным замком. Но кто ты, удивительное создание, и как тебя зовут?

   – Имя мое Протеус, – ответил хозяин подземных вод. – Когда-то я приплыл сюда. Здесь было тихо и темно, много пищи. Но однажды земля вдруг затряслась, по озеру от стены к стене прокатились огромные волны. Я в страхе нырнул в глубину. Когда же все успокоилось, оказалось, что исток подземной реки стал совсем узким от обрушившегося свода. Так я и стал пленником Озера Разочарования, как позже я его назвал. Сотни лет живу я здесь, и уже не чаял услышать разумную речь.
   – Нас тута много, мы можем расширить проход, – вмешался в беседу Оди-Наковальня. – Не хотел бы опять поплавать в светлых водах?
   Спрут задумался, затем грустно ответил:
   – За долгие годы, что я провел во мраке, глаза мои отвыкли от света. Я почти ничего не вижу. Здесь-то я в безопасности, но что будет на воле?
   Вперед выступила Сева.
   – Приветствую тебя, Протеус, – звонко вымолвила она. – У меня с собой чудодейственная лингамная вода. Хочешь, я сделаю компрессы для твоих больных глаз?
   – Так или иначе, но тебе придется покинуть озеро хоть на полдня, – добавил Гоша. – Прости, но нам обязательно нужно добраться до колодца, что сюда выходит. Я приготовил специальное замораживающее заклинание. Лучше бы тебе переждать на берегу или уплыть вниз по речке.
   – Давай твои примочки, девочка, – ответил после короткого раздумья осьминог, выползая на мелководье.
   Сева подошла ближе, освещая путь кристаллом, и, смочив лоскут ткани, подала его Протеусу. Тот приложил целебный компресс сначала к одному, затем к другому глазу.
   – Странное ощущение, – пробормотал он. – Словно кто-то нежно гладит меня по лицу. А где находится колодец, я вам скажу. Как заморозите воду, идите в сторону каменного столба, что в середине пещеры… Но что это! Я вижу ослепительный свет!
   Тут он замолк и прикрыл оба своих глаза щупальцами. Когда он их отнял, из его исцеленных темных и мудрых глаз ручьями текли слезы радости. Гномы к этому времени уже разобрали завал у устья подземной реки.
   – Теперь ты свободен, Протеус! – воскликнул Баджан. – И волен поступать как пожелаешь, но прошу, решай скорее.
   Освобожденный осьминог благодарно помахал друзьям всеми своими руками и быстро поплыл вниз по течению, к свободе и солнечному свету.
   – Ну вот, – сказал Гоша, провожая его взглядом, – теперь и моя очередь.
   С этими словами он вынул из кармашка уже знакомую нам волшебную жемчужину.
   – Жаль расставаться с такой красотой, – проговорил он с грустью, – но иначе никак, – и, размахнувшись, закинул ее далеко в воду. После чего, подойдя к берегу, достал талисман воды и, погрузив один его край в озеро, громко произнес:
   – Энтропикус!
   После этих слов воздух вокруг металлической пластины сгустился и облачко холодного пара стало быстро растекаться по водной глади. Не прошло и минуты, как вся поверхность вод покрылась крепкой ледяной коркой. Жители Сатландии, где круглый год стояло лето, были поражены. Никто из них никогда раньше не видел льда или снега. Гоша попробовал крепость наста копытцем, затем сделал по льду пару шагов. Пройдя чуть дальше, он для уверенности притопнул ногой и попрыгал.
   – Пошли! – махнул он друзьям. – Несколько часов, а может, и все полдня лед продержится.
   Уголек первым выскочил на гладкую, как стол, поверхность и тут же, не удержавшись, растянулся и поехал на животе.
   – Осторожнее, – предупредил Гоша. – Лед – штука коварная.
   Уже вскоре отряд, выстроившись цепочкой, шел по холодной зеркальной глади. Через час впереди и в самом деле замаячил спускающийся в озеро толстый каменный столб. Рядом от потолка отходила широкая труба колодца, не достававшая до льда, поэтому, пригнувшись, в него можно было протиснуться. Бойкий Карбонум первым заглянул внутрь.
   – Эге! – послышался его оживленный звонкий голос. – Да здесь в стенках ступени!
   И действительно, в стене колодца были металлические скобы, ведущие наверх, во тьму.
   Оставалось лишь ждать условного сигнала Манаса.

Глава 28. Штурм

   За час до полудня Манас послал по магофону условную фразу: «Гномы атакуют» затем скомандовал:
   – На штурм!
   Тут же шестерка бронзовых птиц взвилась в воздух, а земляная феечка Агромаха заработала своими волшебными коготками и легко, как в песок, закопалась в камень скалы. Гномы, выстроившись квадратом, с грозным кличем «Хум-м-м! Хум-м-м!» двинулись вверх по ущелью, производя при этом как можно больше топота и звона. Перед строем широким шагом шел сам Манас. Они уже миновали четыре поворота дороги, как навстречу им выкатился первый отряд кродхов. Деревянные мутанты на мгновение замерли, а затем с визгом кинулись в атаку. Мудрец выхватил амулет огня.
   – О Агни намаха! – громко выкрикнул он.
   Из амулета веером брызнул поток ярких магических искр. Вскоре отряд кродхов был объят языками волшебного пламени. Злобные коряжки в ужасе заметались. Некоторые из них бросились бежать и столкнулись со вторым отрядом, который также вскоре запылал. Облако фиолетового дыма затопило ущелье. Когда тот рассеялся, на тропе вместо злобных солдат Адхармы размахивали ветвями цветущие и радостные премы.
   – Эх, вот бы этих весельчаков да в строй, – посетовал, глядя на них, старейший из гномов по прозвищу Три Опушки.

   Но премы лишь радостно хихикали и обнимались друг с другом, не обращая на окружающих ни малейшего внимания. Отряд продолжил размеренное движение по ущелью. Всех встречных кродхов Манас потоками волшебных искр легко обращал в безобидных весельчаков премов. Недоверчивость колдуньи сыграла с ней злую шутку. Из-за своей подозрительности она доверяла охрану дороги одним лишь выращенным в цистерне деревянным солдатам.
   Когда, судя по длине теней, до полудня осталось совсем немного, Манас передал по магофону последнюю условную фразу:
   – Пора!
   – Пошли! – скомандовал в свою очередь Гоша, и его отряд начал подъем по внутренней стене колодезного сруба.
   Едва они добрались до самого верха, как воздух в колодце заполнился лиловыми искрами и каменные плиты над ними со скрипом и шуршанием разошлись. Оди-Наковальня одним могучим прыжком оказался на середине кухни.
   Несколько поварят, хлопотавших у плиты, от неожиданности выронили поварешки и с разинутыми ртами уселись на пол, а главный повар уронил свой колпак в кастрюлю. Тут же следом с боевым кличем:
   – Йо-х-о-о-о! Гномы идут! – из колодца вылетел Карбонум.
   Этого нервы кухонных слуг выдержать уже не смогли, и они с криками ужаса разбежались кто куда. Вскоре весь отряд был в сборе.

   Адхарма, для которой штурм ущелья был громом среди ясного неба, металась по тронному залу. Она уже переправила на дорогу, по которой маршировали лесные бородачи, все свое деревянное войско. Волшебная цистерна опустела. Пришла очередь немногочисленной охраны. Группами и по одиночке ведьма кидала их в битву, но стоило тем появиться из воздуха, как гномы тут же хватали их за шиворот, отводили в сторонку и крепко вязали.
   Последний отряд из трясущихся от страха слуг, вооруженных швабрами, граблями и мухобойками, просто отвели в сторонку и оставили под присмотром пары молодых гномов-оруженосцев.
   – Раджас! – в какой уже раз выкрикнула колдунья. – Где ты, негодник?! Уже полчаса как я приказала поднять в небо дракона!

   – Он не идет, госпожа, – испуганно ответил тот. – Свернулся клубком и не отвечает.
   – Ну так тащи его сюда! – в сердцах выкрикнула ведьма. Но тут же сообразив, насколько нелепы ее слова, поправилась: – Постой! Я сама с ним разберусь!
   Спотыкаясь на длинных каблуках, колдунья поспешила к черной башне, где на толстой золотой цепи сидел дракон-наемник. Тот и вправду свернулся клубком у стены и посапывал, выпуская из ноздрей тонкие струйки зеленоватого пара.
   – А ну вставай, проклятый бездельник! – в сердцах завопила Адхарма и что есть силы, двинула дракона ногой в бронированный бок.
   Чешуя драконов, должен вам сказать, крепче алмаза, да и весят они немало. Пинать дракона все равно что пинать танк или паровоз. Поэтому, схватившись обеими руками за ушибленный палец, колдунья запрыгала на одной ноге со злобными криками:
   – Ах ты, ящер-переросток! За что я плачу? А ну, живо лети и спали этих гадких гномов!
   Дракон в ответ лишь демонстративно зевнул и сонным голосом произнес:
   – Я воевать не подряжался. Иди-ка ты… почитай контракт, – после чего повернулся на другой бок и вновь засопел.
   – Ах вот ты как! – завопила ведьма и принялась метать в Химсу одно заклинание за другим, но все боевые заклятья отскакивали от бронированной драконьей чешуи, как от стенки горох.
   Решив отыграться на пленнице, со словами «Ну я вам покажу!» Адхарма кинулась вверх по витой лестнице. Когда, запыхавшись, она ворвалась в комнату, та была совершенно пуста. Девочки не стали ждать ее прихода. Пока ведьма воевала с драконом, подруги под защитой заклятия невидимости окольными путями торопливо пробирались к тронному залу.
   – Если тетка вдруг доберется до своих волшебных штучек, – рассуждала на ходу Дана, – то устроит тут форменный тамтарарам. У нее в хранилище наверняка припасены такие страшилки, что от замка и нападающих останется лишь мокрое место.
   У самой секретной двери каменный пол перед ними вдруг вздыбился бугорком. Показались лапки, синий носик, и на поверхность вылезло что-то вроде большой мыши с маленькими крылышками на спинке.
   – Привет! – пропищало существо. – Я земляная фея Маня. Меня послали друзья. Помощь нужна?
   – Слушай, Маня, – быстро спросила ее Джи, – можешь сделать что-нибудь с этой дверью, чтобы она не открывалась?
   – Нет проблем, – пискнула феечка и тут же, как в песок, закопалась в каменную кладку. Каменная поверхность слегка шевелилась по ее пути, словно одеяло, под которым ползет котенок. Поднявшись к замку, феечка немного повозилась и вскоре вновь высунулась наружу.
   – Порядок! – пропищала она. – Теперь сюда не войти.
   – Спроси о магической защите замка, – шепнул молчавший до поры Икс.
   – Скажи, а как ты прошла сквозь защитные чары? – поинтересовалась Джняна.
   – Элементарно, – пискнула Маня. – Вот этими коготками, – и показала свои передние лапки.
   – Быстро перстень к стене! – выпалил Игрек, не дожидаясь конца ее объяснений.
   Волшебный кристалл, приставленный к камню, часто-часто замигал насыщенным синим цветом. Вскоре это мерцание перекинулось на стену, где, как капля краски в воде, стало расплываться большое цветовое пятно. Волны синевы пошли по потолку, перекатились к тронному залу и потекли по замку. Через минуту где-то вдали послышался горестный вопль Адхармы, на глазах которой рушилась с таким трудом возведенная ею волшебная защита. Девочки возвращались и были уже в центре тронного зала, когда с противоположного конца в него влетела разъяренная колдунья. Увидев рядом с Джняной свою племянницу, она на мгновение опешила.
   – А ты чего? Ты зачем?.. – забормотала ведьма, но тут же, опомнившись от потрясения, грубо завопила: – А ну марш в свою комнату, дрянь!
   Дана сделала шаг и крепко взяла Джи за руку.
   – Это моя подруга, – решительно заявила бывшая Кама, – а я друзей не бросаю!
   – Ах так! – прошипела ведьма. – Ну, заморожу обеих! А там разберемся!
   С этими словами она сорвала с морщинистой шеи цепочку с кристаллом в форме снежинки. Вытянув перед собой амулет, она сдавила его пальцами. К счастью, секундой раньше Джняна успела вполголоса произнести «Годмод», использовав заклинание, дающее абсолютную защиту. Вырвавшийся из амулета морозный луч ударил в девочек и окутал их серо-голубым туманом. Когда тот рассеялся, Джи стояла как ни в чем не бывало, но Дана, что лишь на мгновение случайно выпустила ее руку, превратилась в сверкающую ледяную статую. От этого зрелища Адхарма сначала опешила, а затем с гневными воплями принялась швырять в юную фею самыми злыми своими чарами. Вбежавшие в зал Гоша, Сева и Бадж оцепенели от этого странного и страшного зрелища. С пальцев колдуньи срывались разноцветные спирали, молнии, шары и били, били в Джи, которая как завороженная стояла и смотрела в немигающие, подернутые ледяной дымкой глаза подруги.
   – Джи! Джи! – не выдержав этого душераздирающего зрелища, громко позвала Сева.
   Джняна стряхнула с себя оцепенение и под защитой заклинания неуязвимости медленно направилась к ведьме. С застывшим от горя лицом, под потоком летящих в нее злобных заклятий, шаг за шагом приближалась она к колдунье. Когда до шипящей и трясущейся от злобы старухи оставалось всего чуть-чуть, девочка протянула к ней руки и, крепко прижав Адхарму к себе, приставила камень перстня к ее затылку. Губы Джи прошептали самое мощное из всех заклятий, которые она знала – «ПРЕМА».

   Под заклинанием сверхлюбви тело ведьмы подернулось рябью и скрылось за густой розовой пеленой. Когда туман рассеялся, на том месте, где только что была старая ведьма, стояла маленькая девочка, на вид лет трех, в коротком платье и с большими бантами на голове. Она сосредоточенно и увлеченно сосала сахарного петушка на палочке.
   – Кто это?! – пораженно воскликнул Баджан.
   – Меня зовут Дхарма, – ответила малютка. – Но мне нравится, когда меня называют просто Даша.
   – Потрясающе! – воскликнул Икс. – Заклинание сверхлюбви, которое ты вызвала, вернуло колдунью к тому времени, когда она еще не сделала ни одного злого поступка!
   Тем временем Оди-Наковальня с гномами заканчивали зачистку замка. Советников ведьмы они заперли в башне, поручив заботу о них дракону Химсе.
   Едва пропало защитное поле, как в одной из стен ущелья, перед которой стояли Манас и гномы, вдруг появились распахнутые настежь замковые ворота. Перед ними в воздухе воробей Чиккертон выделывал фигуры высшего пилотажа, распевая во все свое птичье горло:
   – Победа! Победа! Победа!
   А на траве рядом, радостно пища, кувыркалась земляная феечка Агромаха.

Глава 29. Ледяной плен

Победа далась дорогой ценой – Дана так и осталась стоять ледяной статуей посреди тронного зала. Манас и срочно прибывшая фея Сатва день за днем пробовали развеять чары, но все впустую. Даже такие сильные средства как заклинание сверхлюбви и лингамная вода были бессильны.

   Всякий раз когда Гоша видел, как Джи молча стоит рядом с холодной и безмолвной подругой, у него от расстройства пересыхал пятачок.
   – Чем бы растопить этот лед? – в какой уже раз спрашивал он себя. – Может, попробовать амулет огня?
   Но вспомнив прожженную скатерть в башне Манаса, усомнился.
   – Оставим это на самый крайний случай, – решил он. – Схожу-ка лучше поговорю с Химсой. Кому еще разбираться в заклинаниях пламени, как не дракону?
   – А! Розовый рыцарь с пятачком и завитушкой! – пропыхтел дракон. – Привет, привет.
   – Слушай, Хим, – начал без предисловий Гоша. – Слышал когда-нибудь, как снимают заклинание заморозки?
   – Не-е-е, – после короткого раздумья ответил тот. – Помню лишь, что если замороженного пытались растопить огнем – простым или волшебным, то тот таял прямо как кусок льда. Видать, тут нужно что то иное.
   В тот же день в библиотеке, листая труды по черной магии, Гоша задумался.
   – Скажи-ка, Сатва, – спросил он у феи, которая рядом с ним изучала подшивку журнала «Ведьмочки и Ведьмы». – А почему все вредные рецепты и заклинания начинаются словами «Ровно в полночь…», или «За час до рассвета…», или «Самым ненастным утром…»?
   – Как знать? – задумалась та. – Может, все дело в том, что злые дела лучше всего удаются во тьме?
   – Мы за последнее время уже столько узнали о злой магии, – продолжил поросенок. – А встречал кто-нибудь из вас в этих черных томах хоть одно заклинание, начинающееся словами: «В солнечный полдень…» или «Ясным утром…»?
   После этих его слов в комнате повисла тишина. Сатва и Манас задумались, а затем дружно зааплодировали.
   – Браво, мой друг! – воскликнул Манас. – Решение проблемы, оказывается, все время лежало на самом виду!
   И действительно, что сильнее всего мешает злым чарам и что сможет растопить магический лед, как не теплые и ласковые лучи солнца? Одна беда – в стенах зала, где ледяной статуей стояла Дана, не было даже самого маленького окошка. Решить эту задачу вызвалась Сева. Она с энтузиазмом принялась за дело – обмерила помещение и даже при помощи одной из орлиц побывала снаружи на скале, в которой был выдолблен тронный зал. Помогать ей вызвалась земляная феечка Маня, которая волшебными коготками могла копать камень, как простую глину. После тщательных расчетов девочка вывела на одной из стен зала большой круг мелом.
   – Смотри, – сказала она Мане, – нужно проделать по краю этой линии много-много сквозных дырок, а уж потом мы как-нибудь вытолкнем камень наружу.
   Земляная фея Агромаха работала день и ночь, и вскоре по контуру будущего окна в стене было проделано множество мелких норок, а на полу выросла приличная куча песка и щебня. Первым к кругу подошел Манас. Поплевав на ладони, он уперся в камень, поднатужился, но скала даже не шевельнулась. Пробовали все по очереди, но даже дюжий Оди-Наковальня потерпел неудачу.
   Малышка Даша все эти дни с интересом бродила повсюду. Больше всего ей нравилось играть в загадки с драконом. Они подружились и часами сражались в крестики и нолики. Когда Химса немного поддавался и Дхарма выигрывала, ее радостный смех колокольчиком разносился далеко по коридорам. В этот суматошный день дракон Химса во время игры в крестики и нолики спросил:

   – А куда это все запропали? Даже Джи еще сегодня не заходила.
   – Да они там… толкают стенку, – ответила маленькая Дхарма, размышляя, где бы лучше поставить очередной крестик.
   – Толкают? Стенку? – удивился дракон. – Это где же?
   – Да в том темном зале, где стоит ледяная тетя.
   – Зачем?
   – Не знаю. Хочешь, спрошу?
   И не дождавшись ответа, Дашутка вприпрыжку убежала. Она влетела в тронный зал в тот момент, когда Оди и Манас, каждый со своего края, скользя ногами по полу, что есть силы напирали на часть стены в меловом круге.
   – Дяденька Оди, – пропищала малышка, – а дракон спрашивает, для чего вы тут толкаетесь у стенки?
   – Отойди, дочка, не мешай, – пропыхтел Оди, утирая со лба обильный пот.
   – Постойте, постойте! – звонко выкрикнула Сева. – А что, если попросить помощи у Химсы?
   – И действительно, как эта мысль до сих пор нам не пришла в голову? – фыркнул Гоша. – Да ведь он один сильнее всех нас, вместе взятых.
   – Давай, Дхармочка, позови его сюда, – мягко попросила Сатва бывшую злую колдунью.
   Вскоре дракон, сопя, с трудом протиснулся в парадную дверь. К счастью, зал был достаточно высоким, и он смог встать тут в полный рост.
   – А ну! – пропыхтел он, сдерживая дымное дыхание. – Где у нас тут будет окно на волю? – и подошел к очерченному мелом кругу.
   – Сумеешь вытолкнуть этот кусок наружу? – с надеждой спросила его Сева.
   – Попрошу всех отойти, – деловито распорядился Хим, после чего, собравшись с силами и гаркнув: – Йэх! Да не перевелись еще в Сатландии драконы! – со всех сил влепил по стене бронированным хвостом.
   Очерченная мелом часть скалы с треском вылетела наружу. С потолка посыпалась пыль, а в образовавшийся пролом в тронный зал впервые за всю его историю пробился яркий солнечный луч и осветил противоположную стену.
   Вскоре все с замиранием сердца следили, как пятно света медленно приближается к скованной магическим льдом фигуре. Вот уже освещены рука и плечо Даны, вот уже вся зачарованная девочка в ярких лучах солнца. Кристаллики льда, как бриллианты, заиграли на лице и руках, отражаясь на стенах маленькими солнечными зайчиками. Секунда, вторая, но все оставалось по-прежнему.
   – Неужели зря? – убитым голосом прошептала Джи.
   Внезапно в центр зала с восторженным писком:
   – Ой, тетя! Да какая ты красивая! – влетела малютка Дхарма и прижалась к ледяным ногам Даны.
   Дана вздрогнула и шевельнулась. Она медленно опустила голову и непонимающе поглядела на Дашу, которая теперь радостно цеплялась за ее указательный палец.
   – Привет, – растерянно сказала она, увидев в толпе свою подругу. – Джи, я что-то пропустила? А это что еще за мелюзга?
   От радостных криков и аплодисментов своды зала вновь задрожали.

Глава 30. После штурма

   Джи уже в который раз пересказывала подруге последние события.
   – Вот так и вышло, – говорила она, – что маленькая капля живого тепла и ласковые лучи солнца пересилили сковывавшие тебя ледяные чары.
   – А дракон Химса, он что, опять на цепи?
   – Обматывает ее вокруг себя и ходит по замку, – фыркнула феечка – говорит, что это его «гонорар». После того как подружился с малюткой Дхармой, имя которой в отличие от старого означает «праведная», огнедышащий ящер сильно изменился и тоже хочет сменить имя Химса на «Ахимса», что означает «ненасилие, миролюбие».
   К сожалению, секрет желтой дымки был утерян. Маленькая девочка, которой стала Адхарма, ничего не помнила о своем недавнем злом прошлом. На очередном совете Зет предложил поискать разгадку тайны в хранилище. Земляная феечка Маня вскрыла дверь, и вскоре Гоша, Манас, Сатва, Баджан с Севой и Джи бродили вдоль полок, заваленных мрачными и загадочными предметами.
   – Сколько же их тут, – задумчиво бормотал Зет при виде множества флакончиков с плененными душами.
   – А что, такая вот душа может жить лишь в голове у человека? – с любопытством спросил поросенок. – Эти веселые премы, они ведь тоже живые. Что, если попробуем переселить какую-то из душ в одного из них?
   Для эксперимента орлица Симург принесла в когтях пару деревянных испытуемых. Проводить опыт вызвалась юная фея.
   – В моей голове уже есть жилец, – пояснила она, – думаю второй там уже не поселится.
   Хихикающего према доставили в специальную лабораторию, через окошечки которой все желающие могли наблюдать за опытом. Джняна наудачу вытянула из сундука с душами один флакон. За стеклом переливалась постоянно меняющая цвет дымка. Стоило девочке выдернуть пробку, как та, радостно переливаясь, устремилась к ее голове, но вскоре, в нерешительности покрутившись, зависла, а затем направилась в сторону вышагивающего по комнате према. Мгновение – и освобожденная душа растворилась в ветках живого цветущего куста. Прем тут же перестал размахивать ветвями и хихикать. Уперев деревянную руку в бок и приподняв верхнюю часть ствола, что заменяла ему голову, он уставился голубыми глазами в потолок и с выражением произнес:

     Быть или не быть?
     Плыть или не плыть?
     Разум пли муть?
     В этом жизни суть.

   – Видимо, это какая-то поэтическая душа, – сказал Икс. – Интересно, а вдруг переселяться в эти дровяные тела способны лишь поэты?
   – Извините, кто вы? Как вас зовут? – обратилась к деревянному барду Джняна, но тот лишь скользнул по ней взглядом голубых мечтательных глаз и продолжал:

     Тело или куст?
     Радость или грусть?
     Было или нет?
     Кто нам даст ответ?

   – Давай повторим опыт, – предложил Игрек.
   В лабораторию привели еще према, который радостно подбежал к своему деревянному собрату, но тот не обращал на него ни малейшего внимания. Он продолжал декламировать стихи, которых за время заточения, видимо, сочинил великое множество. Во второй раз выбрали флакон с дымкой серо-зеленого цвета. Лишь только та впиталась в деревянное тело, прем замер по стойке «смирно» и отрывисто произнес:
   – Честь имею! Смирно! Вольно! Отставить!
   – Видать, это военный, – хмыкнул Игрек. – Позволь я поговорю с ним на понятном ему языке.
   – Звание?! Имя?! Должность?! – отрывисто обратился к прему Зет.
   – Капрал Фикс, – так же четко, по-военному ответил тот. – Специалист по строевой подготовке.
   – Вольно, капрал, – скомандовал Зет, и деревянный солдат стал прогуливаться по комнате, с любопытством все в ней оглядывая.
   Результат был налицо – премы вполне подходили для размещения плененных душ. Несколько дней ушло на сортировку и заселение, лишь несколько флаконов, при проверке которых волшебный перстень сигнализировал тревожным красным цветом, пока отложили.
   Манас сидел в библиотеке замка, когда его нашел один из бывших премов. Тактично поскрипывая и шурша редкими зелеными листочками, он встал за спиной волшебника, погруженного в изучение очередного фолианта с описанием чар.
   – Прошу прощения, – проговорил бывший прем. – Меня зовут Архиварикус. Не могли бы вы уделить мне минуту для беседы?
   Мудрец от неожиданности вздрогнул.
   – А, да, конечно, – ответил он.
   – Я бы никогда не посмел прерывать ваших высокоученых занятий, о уважаемый мудрец, – продолжил Архиварикус, – но дело в том, что Адхарма, когда она была в прежней ипостаси, использовала меня для наведения порядка в хранилище.
   Манас при этих словах весь подобрался и стал внимательно слушать.
   – Так вот, – продолжил бывший прем. – Я прекрасно помню перечень плененных душ, что были на полках. Среди тех, кто переселился в эти забавные деревянные тела, за вычетом отложенных, не хватает двоих – бирюзовой и зеленовато-желтой окраски. Может, это как-то поможет в ваших изысканиях?
   Манас поблагодарил дотошного Архиварикуса и в тот же день за обедом поделился новостью с друзьями.
   – С душой бирюзового цвета все ясно, – проговорила Джняна, отправляя в рот очередную порцию мороженого. – Это Икс Игрек Зет, что живет у меня, но что это за зеленовато-желтая душа, которой недосчитался счетовод? Что скажешь, Икс? – спросила она старого мага.
   Обычно словоохотливый, тот вдруг сделался на удивление молчалив, а на следующий день попросил переселить его в према.
   – Что ты, Икс? – удивилась Джи. – Я ведь тебя не гоню.
   Но тот лишь отмалчивался либо бормотал что-то вроде «хорошего помаленьку».
   Для переселения Джняне пришлось крепко прижаться лбом к шершавому деревянному лбу очередного живого куста. Прем сначала радостно захихикал, решив, что это какая-то новая игра, но внезапно замолк и отстранился, а Джи ощутила легкое головокружение и какую-то пустоту в голове. На мгновение накатило чувство разлуки.
   – Вот я и здесь, – голосом Икса Игрековича произнес прем и стал с интересом разглядывать свои новые деревянные руки и ноги, украшенные цветами и мелкими изумрудными листьями. – Забавное ощущение, словно катаюсь на деревянной лошадке, – продолжил он, делая по несколько шагов то в одну, то в другую сторону. – Но уж лучше такое тело, чем веками сидеть в бутылке. Где тут у вас библиотека?
   Пользуясь тем, что деревянное тело не нуждалось в сне и пище, Игрек день за днем листал книги по черной магии, отыскивая тайну колдовской дымки. Работая с заколдованной водой, он сделал неутешительный вывод: если в нормальную воду добавить хоть каплю заколдованной, то вся она становилась вредной для здоровья. Поросенок, присутствовавший при этом, пробормотал:
   – Любопытно, любопытно. Да ведь это прямо какая-то лингамная вода наоборот. Послушай, Икс, – обратился он к ученому, – а что, если смешать целебную лингамную воду и воду отравленную?
   Проверили. Оказалось, что если добавить в стакан с целебной водой немного вредной, полезные свойства не исчезали. Однако если в стакан заколдованной воды добавляли немного лингамной, то раствор сохранял злые чары. При смешивании равных частей вся вода тут же обращалась в пар.
   – А я уж думал, принесем лингам к речке, опустим в воду, и все дела, – сокрушенно промолвил Гоша. – Что ж, будем искать!
   А тем временем целительница Осинка ездила по стране с бочонком лингамной воды и исцеляла всех околдованных. Дом за домом, поселок за поселком Сатландия освобождалась от желтого наваждения. Правда, воду для питья теперь приходилось брать из колодцев и родников. Кроме того, в стране, где всегда царило жаркое лето, без купания в реках и озерах было как-то скучновато.
   В один из этих дней подружки, сидя у пролома в стене, любовались видом из тронного зала.
   – Ну что там с дымкой? – спросила феечку Дана. – Есть сдвиги?
   – Пока нет, – задумчиво ответила та, – но есть идея, что все это как-то связано с Иксом. Гоша заметил, что стоит тому приблизиться к пробиркам с зачарованной водой, как они всякий раз немного меняют цвет. Кстати, завтра Икс как раз собирается к реке для какого-то важного опыта и никого с собой не берет.
   – Ого! Тайна! – понизив голос, прошептала Дана. – Обожаю тайны и приключения! Слушай, а давай за ним проследим. – И, заметив неодобрительный взгляд подруги, тут же добавила: – В его же интересах. Вдруг он будет в опасности и ему понадобиться помощь?
   Джняна и сама немного беспокоилась за Икса, к которому успела привязаться, и, поразмыслив, согласилась. Гоша, с которым подруги поделились своими планами, решил тоже идти с ними.

Глава 31. Возвращение

   Икс Игрек Зет, что теперь обитал в деревянном теле према, собирался в поход. Он заготовил бочонок волшебной лингамной воды, исцеляющей любые раны. Вообще-то его деревянное тело совсем не боялось ушибов и порезов, но лингамная вода была тем единственным средством, что хоть как-то противостояло ядовитому туману. У Сатвы Икс на время взял волшебный перстень с камнем-процессором и надел его на один из сучков, что теперь заменяли ему пальцы. Сложив все в мешок, он крепко привязал его к маленькой тележке и, толкая ее перед собой, ранним утром вышел за ворота замка.
   За ним неподалеку, стараясь оставаться незамеченными, шли Дана, Джи и поросенок. Они таились зря. Почти все внимание Икса было занято поклажей. Приходилось следить, чтобы колеса не попадали в выбоины, а временами объезжать попадавшиеся на дороге камни.
   Девочки шли налегке, лишь Гоша взял небольшой рюкзачок, в который положил моток веревки, флакон целебной воды и бутерброды. Кроме того, сам не зная зачем, он прихватил все три пластины амулета стихий. Вот уже впереди замаячил каменистый берег реки Нарапати. Икс отыскал небольшой пляж и уселся, задумчиво глядя на бегущую воду, покрытую клочьями зеленовато-желтого тумана. Друзья укрылись неподалеку за высоким валуном.
   – Ну здравствуй, братец Трой, – сказал вполголоса Икс. – Давненько не виделись. Ты, небось, сажая меня в бутылку, и не думал, что сам со временем попадешь в плен. Поговорим?
   С этими словами он достал бочонок, откупорил его и стал плескать лингамной водой в реку. От воды повалил желтый пар.
   – Что, не ждал? – хитровато спросил Икс. – Это лингамная вода, усиленная моим личным секретным заклинанием. Берег его на самый крайний случай, да вот, видать, время и пришло.
   Старый маг продолжал методично подливать в отравленные волны волшебную воду из бочонка. Поверхность реки вскоре пошла мелкой рябью, а облако пара растеклось далеко по сторонам.
   – Молчишь? – спокойно продолжил Икс. – Могу и подождать, – при этом он потер друг о друга свои деревянные ветви, точь-в-точь как человек потирает ладони. – В этом теле времени у меня хоть отбавляй.
   Журчание бегущей воды усилилось и вдруг само собой сложилось в разборчивую фразу:
   – Это ты, Веб?
   – Да, Троян, это я, хотя много лет как никто уже не называл меня этим забытым именем. Видишь, я вновь свободен и я здесь.
   – Будешь мстить? – прожурчала река.
   – Что было, то быльем поросло, – ответил программист. – Но ты-то как попал в переделку? Ведь, сколько помню, всегда был такой расчетливый и осторожный.

   Желто-зеленый туман над водой стал сгущаться, пока не собрался в облако, отдаленно напоминающее формой человеческую голову.
   – Я не могу тебя видеть, – прожурчали волны, – однако чувствую, ты изменился. В каком ты нынче теле?
   Икс при этих словах с юмором посмотрел на одну, затем на другую ветвь, заменяющие ему теперь руки, и, хихикнув, ответил:
   – Тело как тело, розовое, можно даже сказать цветущее, все лучше твоей сырости.
   После недолгого молчания Троян прожурчал:
   – Адхарма! Это она обманула меня, а теперь еще и тебя послала посмеяться? Обещала дать новое тело, а превратила в эту желто-зеленую муть. Я давно выполнил ее приказание и занял все реки и озера, но обещанного мне тела все нет. Раз так, пожалуй, заберу твое.
   При этих словах высоченная желтая волна плеснула на берег, затопив большую часть суши. Юные волшебницы и поросенок едва успели взобраться на камень, за которым до поры укрывались. Вокруг деревянного тела Икса закружились желтые водовороты.
   – Икс! Лови! – уже не таясь, крикнул Гоша и кинул тому конец веревки.
   Старый волшебник крепко вцепился в нее всеми ветвями. Желтые струи с журчанием тянули его в реку, но друзья держали крепко. Вода прибывала, поднимаясь все выше и выше, заливая берег. Путь к отступлению был отрезан!
   – На помощь! Пятачок в беде! – прокричал Гоша, включив магофон.
   – Что случилось? Где вы? – почти сразу же отозвался Манас.
   – На камне у реки. Вода прибывает. Мы в ловушке.
   – Ждите, высылаю… – послышался голос мудреца, но затем перешел в глухое бормотание, и магофон замолк.
   – Все, – сказала Джняна, – это была последняя магическая батарейка. Интересно, разобрал ли он, где мы сейчас?
   Волны вздымались, почти доставая до их ног. Обмотав веревку вокруг камня, поросенок поспешно вытащил из рюкзака амулет огня.
   – О агни намаха! – выкрикнул он, направив его в сторону захлестывающих камень желтых гребней. Но снопы магических искр, шипя, как угли, без следа исчезали в заколдованной пене. Икс на том конце почти полностью скрылся под волнами. Иногда он что есть мочи молотил ветвями и, приподнимая над водой часть туловища, что-то выкрикивал, но слова долетали лишь в виде обрывков.
   – Перстень! Заклинание! …ирус, – доносилось сквозь гул течения. – Амулет …оды, …ерстень …ирус.
   Тут на волны упала быстрая тень, и на соседний камень спикировала орлица Гаруда.
   – Опять вы влипли, – резким голосом крикнула она. – Приготовьтесь, сейчас буду снимать по одному.
   – Нет! – крикнула Джняна, стараясь заглушить шум волн. – Сначала его, – и указала в сторону Икса.
   Туго натянутая веревка угрожающе трещала. Икс вдруг резко махнул ветвью, и волшебный перстень, блестя в лучах солнца, полетел к берегу. Гоша ловко поймал его в воздухе. От этого рывка веревка, не выдержав, с треском лопнула. Вода закрутила Икса. На мгновение он вновь показался над волнами, успев напоследок крикнуть:
   – …ерстень и амулет, антивир… – после чего пропал из виду.
   Мутно-желтые волны, поглотив старого мага, тут же успокоились, и бронзовая птица без труда перенесла притихшую троицу в безопасное место.
   Подоспевшие вскоре Манас и Сатва застали друзей в глубоком унынии. Гоша и Дана подавленно молчали. Джи, сидя на камне, роняла слезинки.
   – Он был так добр ко мне, – всхлипывала она. – Не верю, что его больше нет с нами.
   Сатва нежно погладила внучку по голове:
   – Не плачь, девочка, – сказала фея. – Вспомни, чему Икс тебя учил. Ведь он еще вернется в этот мир, в ином теле.
   – Вернуться-то вернется, – буркнула Дана. – Да вот только где и когда, и будет ли нас помнить?
   – А я, кажется, понял, что хотел сказать программист напоследок, – вмешался в разговор Гоша. – В моей реальности есть такое мощное заклинание – «Антивирус». Думаю, для очищения вод мы должны использовать именно его.
   – Ага, – шмыгая носом, согласилась Джи. – И еще он что-то кричал про перстень и амулет.
   – Что ж, моя девочка, – мягко произнес Манас. – Ты была его последней ученицей, тебе и завершать труды своего гуру.
   Все еще всхлипывая, Джняна надела на указательный палец правой руки перстень веселых камней. Гоша, размахнувшись, забросил амулет воды далеко в реку. Едва тот коснулся поверхности, Джи обратила перстень в сторону колдовской дымки и громко скомандовала:
   – Антивирус!
   Из камня в воду ударил изумрудный луч, в стороны от которого по воде побежали светящиеся волны. Минута, другая, и вот уже вся река Нарапати, насколько хватало глаз, окрасилась в свой обычный лазурный цвет. Желтая колдовская дымка растаяла без следа.
   – Ну вот и все, – немного грустно промолвил Гоша. – Теперь можно и домой.
   – Зачем?!
   – Брось! – одновременно воскликнули Джи и Дана.
   – Ты действительно этого хочешь, дружок? – мягко спросила Сатва. – Оставайся с нами. Ведь здесь еще столько интересных дел.

   – Я бы с радостью, – потупившись, произнес поросенок. – Но там мой мир и мой друг Пашка. Как он там без меня? К тому же мне так хочется поделиться с ним своими приключениями.
   – Что ж, – задумчиво произнесла фея, – я на днях как раз отыскала в здешней библиотеке заклинание магического портала, и мы сможем отправить тебя прямо из замка.

   Через пару дней портал был готов. Обняв напоследок каждого из друзей, Гоша вступил в выписанный на полу тронного зала сложный магический рисунок. Обернувшись, он бросил прощальный взгляд на Баджа, Севу, Джи и Дану с Кешей на руках.
   – Поверьте, я никогда вас не забуду, – шмыгая от волнения пятачком, сказал он. – А если вдруг что… Если нужно, опять приду на помощь. Честное слово, приду!
   Его маленькие умные глазки подозрительно заблестели, словно на них вдруг навернулись непрошеные слезинки. Хотя видел ли кто когда-нибудь плачущего поросенка?
   – Прощай, мой розовый дружок, – напутствовала его стоящая в сторонке Гаруда. – Помни о нас. Безоблачного тебе неба!
   Сатва направила в сторону портала свой перстень и скомандовала:
   – Телепорт!
   Гоша в центре магического круга при этих словах замерцал, как картинка на телеэкране, сделался прозрачным и исчез.

   Пашка, как и в самом начале нашей истории, сидел за компьютером.
   После переселения Гоши ему пришлось пережить пренеприятнейший разговор с родителями. Те никак не хотели поверить, что их домашний зверек перенесся в виртуальный компьютерный мир. Мальчика даже наказали, сказав, что за свои проступки следует отвечать, а не выдумывать глупые истории. Папа и мама решили, что их сын попросту потерял поросенка на прогулке, а в оправдание сочинил какую-то небывальщину.
   Итак, Пашка сидел и размышлял о том, где сейчас его маленький друг, как внезапно в углу экрана появился и замерцал знакомый уже значок волшебной программы, затем сверху вниз побежали строки: «Приготовьтесь к приему объекта массой 12 килограмм». Не успел мальчик опомниться, как прямо из монитора, дважды перекувыркнувшись в воздухе, ему на колени шлепнулся Гоша в ярко-красной бандане и синих шортах.
   – Гоша! Гошенька! – радостно завопил Пашка. – Где ты так долго пропадал?! – И крепко прижал своего любимца к груди.
   Но поросенок лишь довольно смотрел на него умными глазками и, похрюкивая, терся пятачком о щеку.
   – Сейчас принесу твою любимую кочерыжку, – крикнул счастливый мальчишка и умчался на кухню.
   Гоша тем временем подошел к зеркалу, погляделся в него, вздохнул и пальцами, которые уже начали превращаться обратно в твердые копытца, стал с трудом избавляться от одежды. Вскоре он лежал в своей уютной мягкой корзинке и с аппетитом похрустывал свежей сочной кочерыжкой.
   «А все-таки, что ни говори, хорошо дома», – в какой уже раз мысленно повторял он сам себе, и Икс Игрек Зет, что вот уже три дня тайно гостил у него в голове, не удержавшись, ответил:
   – Факт! Просто замечательно!

Олег Гилов Ведическая сказка. Приключения шамана Хрюн-Деля и его друзей