Орис Хант
Падшие

Пролог
Мир одинаковых людей

   Вы никогда не задумывались, насколько однообразна ваша жизнь?
   Каждое утро вы встаёте, умываетесь и уходите по делам. Каждый день встречаете одинаковых людей, которые сегодня действуют так же, как и вчера. Каждый вечер возвращаетесь домой, снова умываетесь, ложитесь спать. Захватывающе?
   Не думаю. Просто вы привыкли так жить и считаете, что это нормально. Сами до такого докатились? Вряд ли. Вам сказали. И показали. Так делают все, и это – норма.
   Для интереса можете выйти на улицу и посмотреть в лица людей. Вы никогда не замечали, что они все сделаны по нескольким однотипным шаблонам, различающимся лишь в деталях? У кого-то, допустим, нос крюком, кто-то блондинист, а вон у того типа глаза карие. И всё? И только из-за этого следует говорить об уникальности человека?
   Или, может, из-за действий? Про стандартное «привет-пока» я вообще молчу. Но разве вы не замечали, что часто реагируете так или иначе только потому, что так – надо? Что на похоронах нужно грустить и плакать, на праздниках – веселиться, а всё остальное время ходить с хмурым лицом? Иное поведение ненормально, а значит, будет осуждаться.
   Так вот, мне это надоело.

Часть I. «Эпсикида»

Глава 1
Апрельским днём

//-- 1 --//
   – Что, опять? – устало спросил муж.
   – Да, опять! Мы каждую неделю туда ездим! Семью кормить-одевать кто будет, а? – истерично крикнула жена.
   – Да ладно, я же не…
   – Ты не, ты не! – передразнила жена. – Обо мне и о ребёнке бы подумал!..
   – Всё, тихо, тихо, – примирительно сказал муж. – Собираюсь уже.

   – И снова тут, – усмехнулся парень.
   – Да ладно тебе, – ответила девушка. – Всё равно по воскресеньям делать нефиг. А тут хоть погулять можно.
   – Ага, знаю я тебя. Щас сядем на лавочку и будем сидеть. Как всегда.
   – Ой, ну ты и зануда…

   «Ох, башка-то как трещит», – думал Дядя Вася, заходя в Торговый Центр.

   – Почему именно сегодня? – спросил худой длинноволосый парень по имени Гит: музыкант, лентяй и немного нытик.
   – Звиняй, я опять на нуле, – развёл руками Он, его лучший друг: разгильдяй, пофигист и вечный нищеброд.
   – Да понятно, но чего в выходной-то? Народу тьма будет.
   – Скидки, – лукаво улыбнулся Он.
//-- 2 --//
   Что может быть лучше выходного дня? Люди выбираются за покупками, приходят в магазины, толкаются, покупают всякую фигню (или просто праздно на неё пялятся), затем идут в супермаркет за продуктами. Потом – домой, разгребать купленное. И так каждое воскресенье.
   В тот день я собирался немного изменить их распорядок. Получится ли это у меня? Каковы будут последствия? Честно – не знал. Но попробовать хотелось.
   Мне нужно было ружьё, патроны к нему. И ещё – небольшая группа людей.

   – Вот мы и на лавочке! – воскликнул парень и скорчил дурацкую рожу.
   – Да иди ты! – воскликнула девушка и притворно обиделась.
   – С удовольствием! Пойдём в кафешку. Там хоть заняться будет чем.
   – Тебе лишь бы пожрать, – заметила девушка. – А чтоб просто так со мной посидеть, так беда.

   – Хм, – хмыкнул Он, проходя мимо парочки, сидящей на лавочке. – Как обычно, кучка чуваков, которым время некуда девать, – сказал Он Гиту. – О, давай сюда зайдём? – указал на магазин для охотников и рыболовов.
   – Зачем тебе туда? – спросил Гит.
   – Ну, так… – пожал плечами Он. – Там же часто всякие странные ништячки есть, во-о-от.

   Дядя Вася выбирал пиво в супермаркете. Голова у него болела до сих пор.

   Муж с женой и их дочка вошли в Торговый Центр, сдали свои куртки в гардероб и пошли дальше – отовариваться.
//-- 3 --//
   – Смотри, какие красавцы! – сказал Он, указывая на ружья, висящие на стене.
   – Ты хоть стрелять-то из них умеешь? – спросил Гит.
   – Не знаю, не пробовал, – ответил Он. – Но менее красивыми их это не делает!

   Муж сидит на лавочке, уже весь взмокший и уставший. Жена с дочкой умотали в очередной бутик, а он остался сидеть с пакетами. Как всегда.

   – Сколько с меня?
   – Сорок.
   – Но как? – занервничал Дядя Вася. – Там же было написано, что две бутылки по цене одной. За двадцать.
   – Это старая акция. Цена ниже была.
   – Но на жёлтой бумаге большими цифрами…
   – Вы будете платить?
   – У меня не хватает на две.
   – Тогда берите одну.
   – Вот у меня есть тридцать пять. – Дядя Вася отсчитал мелочь. – Давайте я вам отдам всё сейчас, а пятёрку недостающую вы мне простите…
   – Если не хватает, берите одну, или не берите вообще, – раздражённо ответила кассир.
   – Но мне нужны две! Да что вы, не можете, что ли…
   – Сейчас охрану позову!
//-- 4 --//
   – Ладно, пойдём, – вздохнула девушка.
   Итак, пара всё-таки пошла в кафе.

   – Пошли в кафе? – сказал Гит, когда ему надоело разглядывать охотничье снаряжение.
   – Пошли, – ответил Он.
   Итак, Гит и Он также направились в кафе.

   – Слушайте, может, перекусить сходим? – устало предложил муж.
   – Тебе лишь бы жрать! – воскликнула жена.
   – В кафе? В кафе? В кафе? – дочка дёргала отца за рукав.
   – Да, – ответил отец.
   – Мам, пойдём, мам, пойдём… – теперь дочь донимала мать.
   – Хорошо, доченька, идём, – мать наклонилась и поцеловала своё чадо в лоб, затем сурово взглянула на мужа: – Давай быстрей только.

   На входе в охотничий магазин столкнулся с какими-то парнями. Они извинились, пошли дальше. Вежливые, я аж удивился. Обычно передо мной никто не извиняется.
   Вошёл я в магазин, подошёл к стенду с винтовками и стал выбирать.
   Выбрал.
   Жестом подозвал продавца, он мне всё объяснил.
   Так я купил винтовку. Что хорошо, у меня не потребовали никаких документов, справок или ещё чего. Просто взяли и продали огнестрел. Что меня удивило.
   Однако всё шло по плану.
//-- 5 --//
   Он и Гит заходят в кафе. Оно практически пустое (вероятно, потому, что сейчас утро).
   Он замечает верещащую девочку. Она что-то клянчит у полного мужчины (видимо, её отца), который пытается её не замечать. Шуму-то сколько! А кассир, напротив которого стоят эти двое, усиленно старается не затыкать уши руками. По нему прям видно, как он мучается.
   За одним из столов сидит женщина. Вокруг неё – куча пакетов. И на столе тоже пакеты. А женщины на самом деле не видать, но Он догадывается о её существовании, когда куча пакетов внезапно начинает вопить: «Купи ей картошку!».
   В дальнем углу сидит парочка, которую Он уже видел. Они беседуют и едят. Девушка вроде обижена, а парню всё равно: он обгладывает куриную ножку.
//-- 6 --//
   Я зарядил ружьё, зашёл в кафешку и выстрелил в потолок.
   Кто-то закричал. Паренёк, стоявший за кассой, дал дёру. Остальных я жестами согнал в одну кучу и повёл туда, где раньше находился кассир.
   Почему я выбрал именно кафе? Потому что там тогда было меньше всего народу: время обеда ещё не пришло.

   – Отпустите меня, э! Отпустите, бл**ь, вы!
   Двое охранников пытались оттащить Дядю Васю подальше от супермаркета. Дядя Вася сопротивлялся: не желал уходить без своего пива.
   Внезапно послышался резкий хлопок. Дядя Вася остановился, его конвоиры тоже.
   – Что это было? – спросил один охранник у другого. Ему ответил громкоговоритель:
   – Внимание! Немедленная эвакуация! В Торговом Центре произошёл теракт!
//-- 7 --//
   Когда меня обозвали террористом, я был несколько уязвлён. Ведь я просто взял в заложники кучку людей, а это ну никак нельзя считать признаком террористического акта! В конце концов, в заложники сегодня не берёт только ленивый. Уж в такое время мы живём.
   Однако я снова отвлёкся.
   Собрав людей в кучу и открыв дверь по ту сторону кафе (то есть к кассам, кухне и прочему), я хотел заставить своих заложников зайти внутрь. Собственно, заставлять их и не пришлось – достаточно было потыкать в них ружьём: они сразу подняли руки и пошли туда, куда я только собирался указать. Причём все сразу и чисто машинально. То ли фильмов насмотрелись, то ли ещё что, но в тот миг они все действовали абсолютно одинаково.
   Зайдя внутрь, я приказал одному парню закрыть дверь и жалюзи, которым на ночь закрывают кассы. Опять же, как приказал: махнул ружьём в сторону. И он понял. И всё сделал.

   – Что ты творишь! Чего тебе надо? – вдруг произнёс парень, стоявший рядом с девушкой. – Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что можно обойтись и без этого. Если тебе нужны деньги, только скажи!
   Парень вышел вперёд.
   – Отпусти хотя бы женщин и детей. Послушай…

   Я смотрел на паренька и слушал его бессмысленную речь. Вот он точно пересмотрел боевиков. Но знаете, мне было даже любопытно следить за его попытками «геройствовать». Они меня смешили.

   Охранники забыли о Дяде Васе и куда-то побежали.
   – Скатертью дорожка, – проворчал он им вслед. Затем вернулся в супермаркет, откуда, старательно паникуя, выбегали люди.
   – В кафе стрельба, там люди, я слышала взрыв и… – причитала женщина в юбке.
   – Ясно, успокойтесь. Вы знаете, сколько там человек? – спросил полицейский.
   – …я шла по этажу, и тут слышу, оно там, и я подумала, убежать… – она продолжала нести чушь.
   – Там восемь человек, – перебил длинноволосый парень в фартуке. – Я стоял на кассе, когда тот тип вошёл и начал стрелять…

   …И знаете, в какой-то момент он меня задолбал. Он делал как бы незаметные движения вперёд, чтобы подойти ко мне. Шаг за шагом. И говорил, говорил, всё время говорил. Он хотел стать героем, спасти всех этих людей, как в фильмах. А после непременного хэппи-энда его девушка подбежала бы к нему, обняла, они бы закружились непонятно зачем и стали радоваться своему счастью.
   Но тут случилось странное…

   – Заткнись, – сказал Он парню. Парень заткнулся. – Тебя ещё не задолбал этот петушок? А то он раскукарекался не по делу, – теперь Он обращался к террористу. – И кончай тупить уже. Сюда щас полицаи припрут и схватят нас. Так что, короче, подходи, где условились, и не тяни резину.

   …ещё один человек сморозил х***ю. А потом взял и ушёл вместе со своим другом.
   Я опешил.
   Нет, ну как так можно! Я же вооружён, опасен и всё такое!
   И несмотря на то, что вся эта авантюра была устроена лишь для того, чтоб посмотреть, как люди среагируют на мой небольшой эксперимент, я реально удивился, когда встретил поведение, выбивающееся за рамки. Тогда как все стояли и действовали по шаблону (кроме того дебила геройствующего), этот чел взял и повернул ситуацию в свою сторону. И ушёл. Просто взял и ушёл вместе со своим приятелем.
   Из-за моего временного тупняка «герою» удалось приблизиться ко мне. Он попытался вырвать у меня ружьё из рук, а я нажал на курок. Чисто машинально, конечно. Ружьё выстрелило, я вздрогнул, а «герой» упал с дыркой в пузе.
   Женщина завопила, ребёнок заплакал. Девушка, которая была с парнем, стояла молча. Толстый мужик потел.
   Баба продолжала верещать. И за те секунды визга она умудрилась меня так задолбать, что я выстрелил и в неё. Терять-то было нечего уже.
   А потом пришли полицейские.

Глава 2
Побег

   – Что за хрень ты там нёс? – спросил Гит, когда они остановились.
   – Понятия не имею. Пытался говорить как бандит. Но, по-моему, получилось не очень хорошо, – усмехнулся Он. – Что дальше делать будем?
   – А где мы вообще?
   После того, как они ушли от того типа с ружьём, Гит предложил бежать. Ну и побежали. А сейчас, начав задыхаться, остановились передохнуть.
   – Не знаю, – ответил Он. – Похоже на склад. – Он обвёл рукой помещение. Ящики и стеллажи, стеллажи да ящики. И всё.
   – А где выход?
   – Вам через главный надо или нет? – спросил хриплый голос. Друзья вздрогнули и обернулись. За ними стоял бомжеватый небритый мужик с початой бутылкой пива.
   – А вы кто? – спросил Гит.
   – На «вы», надо же, – хохотнул мужик. – Меня Дядей Васей кличут. Я тут… хм… пиво попиваю. И лучше на «ты».
   – От охраны убежал, что ли? – Он с интересом посмотрел сначала на мужика, потом на бутылку с пивом. – Пиво не продавали для опохмела?
   – Догадливый, – улыбнулся Дядя Вася. – А выход там, – он махнул рукой вправо. – Дальше дверь будет, потом коридор. Там пройдёте, потом налево до синей железной двери. За ней – улица.
   – А она не заперта? – поинтересовался Гит.
   – Не-а. Я только что там был. А вернулся вот за этим, – мужик указал на два пакета с бутылками.
   – Спасибо за информацию, – поблагодарил Он. Мужик кивнул и присосался к бутылке.
   Они пошли дальше. Больше не бежали, но и медлить не медлили.
   – Как думаешь, что за фигня сейчас была? – вдруг спросил Он, остановив друга прямо перед той самой синей дверью.
   – С мужиком этим?
   – Да нет, с тем кудрявым пареньком. Мы когда бежали, ещё два выстрела было. Видимо, того чувака убил.
   – Да… Теперь будет, что рассказать. – Гит наконец-то улыбнулся. Потом засмеялся. – Пошли отсюда.
   Гит открыл дверь, за дверью стоял охранник. Он обернулся:
   – Кто вы?..
   – Бежим! – крикнул Он, оттолкнул охранника и побежал.

   …Он бежит вперёд, не оглядываясь, перепрыгивая через небольшие препятствия, петляя, как заяц. Он чувствует себя превосходно: погоня его веселит, ноги бегут, адреналин хлещет через край.
   И тут его сбивает машина.

Глава 3
Неизвестно где

   – Оооооооооох.
   Он открыл глаза и некоторое время просто смотрел в потолок. Потолок оказался белым, что неудивительно. Но на нём виднелись трещинки, за которые можно было уцепиться взглядом. Вот их он и рассматривал.
   Вскоре это занятие ему надоело. Он пошевелил руками, потом ногами, затем попытался перевернуться. Упал.
   – Агх.
   Поднявшись с пола, осмотрел то место, откуда его тело только что свалилось. Стол. Вернее, два стола, поставленные рядом. Осмотревшись, он обнаружил ещё стул, драное кресло и разбитый светильник.
   «Где я?» – подумалось ему.
   Решил, что лучше вести себя тихо. А то когда в фильмах всяких герой появляется в незнакомом тихом месте и начинает орать «Где я?!», за ним вскоре приходит злобный монстр. Ну, или не монстр, а бандиты. Или ещё какое-нибудь зло.
   Он направился к белой деревянной двери, толкнул её, она открылась. Без скрипа. Затем выглянул в коридор, ожидая увидеть ничего, ибо темнота. Но нет, коридор был светел, а стены разрисованы ромашками, одуванчиками и прочими подсолнухами. И на каждом цветке – радостная рожица с огромными глазищами.
   «Блин, – подумал он. – Мне тут одуваны улыбаются».
   Предположив, что ничего страшного здесь с ним не случится, он вышел в коридор и пошёл вперёд. Добрался до развилки: можно было свернуть направо, а можно продолжить движение и идти по прямой.
   «Хм, – задумался он. – Да пофиг, пойду куда глаза глядят».
   Глаза глядели прямо. Туда он и пошёл.
   И пришёл к другой двери, серой и железной.
   И открыл её.
   И услышал: «О!».

Глава 4
Беседа

   – Где я? – спросил он сходу.
   – В школе, – ответил седой мужчина, сидевший за столом. – Может, зайдёшь?
   Он перешагнул через порог, но тут же остановился.
   – Кто вы?
   – Я, – начал мужчина, – Скрипач. Вроде как главный здесь. Это Кукловод, мой помощник, – он указал на худощавого мужика с козлиной бородкой и хитрым взглядом. – Это Топь, моя дочь, – миниатюрная девочка лет шестнадцати на вид дружелюбно улыбнулась нежданному посетителю. – А вон там, в кресле, слева от тебя, – Скрипач указал в дальний угол комнаты, – твой друг. Гит, если не ошибаюсь?
   – Да, – подтвердил Гит.
   – Что ты здесь делаешь? Что мы вообще здесь делаем?
   – А ты не помнишь? – ответил Гит. – Мы бежали из Торгового Центра, а потом тебя машина сбила.
   – Извини, – сказала Топь и опять улыбнулась, но уже виновато.
   – У меня к тебе есть пара вопросов, – Скрипач деловито сложил руки домиком. – Во-первых, как тебя зовут? Во-вторых, почему ты встал столбом и не шевелишься?
   – А, – опомнился Он, – туплю, – медленно прошёл вглубь комнаты и подошёл к столу. – Можно сюда сесть? – кивком указал на стул.
   – Да, конечно. Только аккуратней, шатается. Он сел.
   – Так как тебя зовут? – снова спросил Скрипач.
   – Хм… я… – задумался Он. – Знаете, мне не нравится моё имя. Но…
   – Не обязательно имя, – перебил Скрипач. – Просто скажи нам, как тебя называть.
   – Да я не…
   – Ясно. Будешь зваться Безымянным.
   – Хм. Почему?
   – Ну раз своё имя тебе не нравится, а нового придумать не можешь, значит, имени у тебя нет. А раз так, то Безымянный – самое логичное обращение.
   – Пусть так, – согласился Безымянный. – А почему остальные молчат?
   – А что им говорить, они слушают. К тому же, про дело мы даже не начали ещё.
   – Про какое дело?
   – Предложение есть. Поработать на нас.
   – На нас – на кого?
   – Мы – Бездомные.
   – Бомжи, что ли?
   – Нет. Вернее, да, но нет. Сложно это, короче. Мы вроде как некая группа людей, объединённых одним общим признаком – у нас нет дома. То есть он как бы есть, но…
   – Представь, что мы что-то типа масонов. – Кукловод прервал занудство Скрипача. – Или иллюминатов.
   – Масоны? Подковёрные игры, закулисные интриги? Может, Царя свергать собрались? – усмехнулся Безымянный.
   – Да нет, – ответил Скрипач. – У нас цель более приземлённая, но о ней я скажу лишь после того, как ты решишь, помогать нам или нет.
   – То есть вы предлагаете кота в мешке?
   – Получается, так.
   – А что надо делать?
   – Быть лицом.
   – То есть?
   – Нам нужен человек, который будет нас представлять.
   – Парламентёр типа?
   – Нет. Скорее «говорящая голова». Лицо на обложке. Вождь. Не знаю, как объяснить.
   – Ты – король, мы – серые кардиналы, – снова подал голос Кукловод.
   – Почему я?
   – Потому что ты нам подходишь, – одновременно произнесли Топь и Скрипач. Взглянули друг на друга, рассмеялись.
   – Аргументный аргумент, однако.
   – Ты не понимаешь, – сказала Топь. – Просто ты… эээ… Короче, не важно.
   – Лады. А Гит?
   – Мы с ним уже поговорили, – ответил Скрипач. – Он весьма недвусмысленно перевёл стрелки на тебя.
   – Эй! – возмутился Безымянный и посмотрел на своего лучшего друга. – Что за фигня?!
   – Да а что я? – развёл руками Гит. – Какой из меня «вождь»? Я, скорей, тот чувак, который нужен для того, чтобы оттенять твоё существование. Этакий дурачок-простачок. Меня тут вообще быть не должно, по-моему.
   – А почему ты тогда здесь?
   – Не знаю, – уклончиво ответил Гит. – Мы только разговорились, а тут и ты пришёл.
   – Хм, – Безымянный повернулся к Скрипачу. – А что будет, если я откажусь?
   – Ничего. Пойдёшь домой. А потом тебя посадят.
   – Что? За что?!
   – А ты не в курсе? – удивилась Топь.
   – Ну раз спрашиваю, то логично, что…
   – Тебя обвинят в соучастии. И его, – она показала пальцем на Гита, – тоже.
   – В смысле?
   – Да в прямом.
   – Но мы же не помогали тому чуваку!
   – Ты же сам говорил с ним так, будто вы команда, – сказала Топь.
   – Откуда ты знаешь?
   – Он сказал. – Топь кивнула на Гита.
   – Зачем? – Безымянный покосился на своего друга.
   – Они спросили – я ответил. Не думал, что это важно, – Гит смущённо опустил взгляд. Кажется, он опять наговорил лишнего.
   – Мда, – Безымянный почесал затылок правой рукой. – И нас теперь везде ищут?
   – Не знаем ещё, – пожала плечами Топь. – Не так уж много времени прошло.
   – Сколько?
   – Минут пятнадцать, – ответил Скрипач, затем посмотрел на часы. – Вру. Двадцать.
   – То есть… погодите. Вы хотите сказать, что она, – он указал пальцем на Топь, – сбила меня на машине всего двадцать минут назад?
   – Именно.
   – Вы привезли меня сюда, положили на стол и ушли беседовать?
   – Ага. Так ты согласен работать на нас?
   – Да, – отмахнулся Безымянный. – Так вот, вы хотите сказать, что я умудрился встать, прийти сюда и поболтать с вами спустя всего двадцать минут?!
   – Ты знаешь… – начал Гит.
   – Что?! – рявкнул Безымянный.
   – Ты знаешь, у тебя кость из левой руки торчит. Безымянный посмотрел на неё. И правда, тор…

Глава 5
Бездомные

   Бум.
   Бессознательное тело Безымянного свалилось со стула.
   Пару секунд все сидели тихо и не шевелились. Потом всё пришло в движение.
   Безымянного подняли, положили на стол; ворвавшиеся в комнату врачи немедленно выгнали всех остальных, закрыли дверь и стали колдовать своей непонятной лечебной магией. Изредка из-за двери доносились странные ругательства типа «анафилактический шок» или «посттравматический синдром», но чаще звучало лаконичное «ну п****ц».
   Через несколько часов врачи вышли из комнаты и сказали: «Жить будет». Все вздохнули с облегчением.
   И Безымянный действительно выжил.
   Спустя три недели он уже мог ходить, правда, не очень быстро. Левая рука немного побаливала, но зато работоспособности не утратила. Было решено, что теперь ему можно ехать в Деревню – место, где обитали Бездомные, – вместе со всеми.
   Однажды утром Скрипач заехал за Безымянным. Спросил:
   – Нужно ли тебе что-то забрать из дома, или где ты там раньше жил?..
   На что Безымянный ответил:
   – Нет.
   И они поехали. И приехали.
   Первое время Безымянный всему здесь удивлялся. Во-первых, он не ожидал, что у Бездомных есть собственная деревня, причём довольно большая. Жили они здесь, правда, незаконно, но так как деревня была заброшенной и, в общем-то, никому не нужной, с места их не сгоняли. Живут себе и живут, всё лучше, чем по помойкам городским шариться.
   Во-вторых, Бездомных было довольно много. 1237, как сказал ему Скрипач, из них 675 мужчин, 483 женщины и 179 детей обоих полов. Детьми, кстати, здесь считались лица, не достигшие 16 лет. Те, кто старше, уже считались взрослыми.
   В-третьих, работа была обязательной для всех, кроме детей. Для того чтобы община могла существовать, каждому следовало приносить пользу. У Бездомных ведь почти не водилось денег (так утверждал Скрипач), они не могли ничего купить. Соответственно, чтобы хоть что-то иметь, нужно было что-то делать, поэтому каждый Бездомный выполнял определённую функцию: многие, например, занимались садоводством, некоторые охотились, а кое-кто периодически ездил в Город – воровать и попрошайничать.
   В Деревне имелись и автомобили, но использовались они лишь в крайних случаях.
   Безымянный сначала шарахался от происходящего. Это было дико для него, но жутко интересно. Тот же Гит, например, освоился довольно быстро, хотя к отсутствию электричества привыкал долго и периодически жаловался на то, что здесь нет интернета.
   Впрочем, вскоре и тот, и другой смогли влиться в жизнь Деревни.
   Тогда Скрипач решил, что хватит ребятам прохлаждаться, пора и работать начать. Однажды он позвал их и стал объяснять «философию первых». Философию, основанную на вопросе «о чём думал первый человек, подоивший корову». Была даже одна книжечка (вернее, толстая тетрадка), где очень умно и многословно объяснялось, о чём же этот человек, решивший вдруг подёргать корову за вымя, мог думать. Теорий существовало множество, но все они, как всегда, переливали из пустого в порожнее и ничего толком не объясняли.
   Однако суть данной «философии» была крайне проста: берёшь что-либо и осваиваешь в совершенстве. То есть выбрал человек, например, лопату. Он может ей копать картошку или могилы. Вот человек и копает, пока не станет это делать так круто и профессионально, что один за день сможет выкопать поле картошки или похоронить целое кладбище.
   Гит, например, выбрал топор и пошёл рубить лес. С одного удара нормальное дерево не срубал, конечно, но силы в нём всё равно прибавилось. Из относительно хилого хипповатого музыканта он превратился в молодого сильного мужчину. Впрочем, музыку не бросил.
   Безымянный же выбрал ледоруб. Когда его спросили, почему, ответил: «А фиг его знает, он прикольный». Первое время Безымянный просто ходил по Деревне и думал, что ему делать с этой штукой. Потом решил использовать ледоруб по более-менее прямому назначению – залезать на различные объекты. Естественно, получаться стало далеко не сразу.

   Однажды Скрипач собрал Совет. Так здесь назывались сборища, в которых решались какие-либо насущные проблемы общины Бездомных. Обычно в Советах участвовали только Скрипач и Кукловод, изредка Топь, но теперь были приглашены Безымянный и Гит – собственно, ради них всё и затевалось. Проводились совещания в Доме Советов – старой покосившейся избе с одной большой комнатой внутри. В ней стоял огромный стол, несколько стульев и сломанная печка-буржуйка в углу, которая раньше использовалась для обогрева помещения, а теперь являлась элементом декора.
   – Итак, – начал Скрипач, – сегодня, думаю, вам пора узнать, для чего вы здесь, – и замолчал.
   – Твоя театральная пауза затянулась, – нарушил тишину Безымянный. – Мы ж тут не сериал снимаем, где надо паузы, – он умолк. – После каждой фразы, – снова прервался. – Делать.
   Скрипач недовольно хмыкнул, Кукловод хохотнул, Топь улыбнулась.
   – К делу так к делу, – ворчливо продолжил Скрипач. – Вам, наверное, не терпится узнать, зачем вы здесь?
   – Я лес рублю, – сказал Гит. – И мне нравится. Прикольно. А смотрите, какими мускулы стали! – Гит стал кривляться, как бодибилдер.
   – Ой, да заткнись ты уже, – раздражённо проворчал Скрипач. Ему не нравилось, что его саспенс так быстро разрушили. – Вынужнынамдлязахвататюрьмы, – вдруг протараторил он.
   – Какой ещё тюрьмы? – спросил Безымянный и слащаво улыбнулся. Скрипач покраснел.
   – Да вашу ж!.. Эх, ладно. Фиг с вами. Ужо и побаловаться нельзя старику. – Скрипач сухо улыбнулся. – «Эпсикиды», – продолжил он без улыбки.
   – Ха. Ясно, – сказал Безымянный.
   – И это всё? – удивился Скрипач.
   – Ну да. Захват. «Эпсикида». Всё ясно. Бесперспективняк и самоубийство. На другое я и не рассчитывал.
   – То бишь?
   – А какой смысл незнакомым людям помогать двум непонятным типам? Зачем вводить их в своё общество, довольно утопическое, кстати? Это глупо и бессмысленно. Так что я ожидал, что нас отправят на заклание, а сейчас обучают как смертников.
   Дай-ка угадаю: мы должны проникнуть в одну из самых неприступных тюрем под покровом ночи, затем пробраться в Жутко Защищённую Комнату, – он интонацией подчеркнул последние три слова, – и в конце, наверное, нажать Большую Красную Кнопку? А потом – БАБАХ! Да?
   – Нет.
   – Жаль. Молчание.
   – И… всё? – поинтересовался Скрипач.
   – Что – всё?
   – Ты всё сказал?
   – Нет, я ещё спросить хотел кое-что.
   – И?
   – Я – Избранный?
   – Нет.
   – После того, как она меня сбила, – Безымянный кивнул в сторону Топи. – У меня появились суперспособности?
   – Нет.
   – Я владею магией?
   – Нет.
   – Деньгами?
   – Нет.
   – Силой?
   – Нет.
   – Эх, – Безымянный тяжело, но притворно вздохнул. – И нафиг я вам сдался тогда?
   – Ты нужен нам, чтобы захватить тюрьму.
   – Это я уже и так понял. Вот и уточнил, раз я ничем таким сверхвыдающимся не обладаю, какой от меня толк?
   – Харизма. Ты тот, за кем люди пойдут в бой.
   – Хм. Хм. Ну ладно, – Безымянный взъерошил волосы. – А Гит?
   – Мне тут нравится, но я с тобой, – откликнулся он.
   – Да я не про это. Ты как насчёт всей этой авантюры?
   – Я сказал уже.
   – Просто… хм… Знаете, а я согласен. Пойду с вами штурмовать тюрьму. Мухаха!
   – И у тебя не будет вопросов, предложений или чего-то ещё? – спросил Скрипач.
   – А они учитываются?
   – Конечно. Ты теперь с нами в команде. Каждый из присутствующих здесь обладает правом собственного мнения. Каждый может что-то предлагать или отвергать. Решает большинство.
   – А надо будет что-нибудь подписывать? Договоры там, соглашения…
   – Нет, зачем?
   – Не знаю.
   – Ну вот и всё. К тому же, мы тебе верим. Ты вроде не нарушаешь обещаний.
   – Это да, – усмехнулся Безымянный. – Помнится, когда я к вам тогда пришёл, в школе, я ляпнул мимоходом, что согласен к вам присоединиться. И до сих пор здесь, как видите…
   – Так предложения или вопросы будут? – перебил его Скрипач.
   – Гит? – обратился к своему другу Безымянный.
   – Мм? Нет, меня всё устраивает.
   – Ладно. А у меня вопрос один всё-таки есть. Раз уж я теперь типа вождь и всё такое, можем ли мы сходить попялиться на «Эпсикиду» эту? Типа на разведку.

Глава 6
Туда без обратно

   Меня скрутили почти сразу после того, как я выстрелил в ту истеричную женщину. Я не сопротивлялся. Последнее, что я видел, уходя оттуда – как девочка ошалело и немного обиженно смотрела на меня. Потом она заплакала.
   Дальше я просто шёл по пустому торговому центру. Ребята, сопровождавшие меня, молчали. Не подгоняли автоматами, не заламывали руки, ничего. Просто шли рядом. Может, они поняли, что сопротивляться я не собираюсь и угрозы не представляю.
   Потом был суд. Хотя какое там… Фарс. Судья и присяжные даже не пытались разбирать моё дело. Они старательно несли какую-то юридическую пургу, но вопрос был решён с самого начала. Меня, социально опасного отброса, приговорили к заточению в «Эпсикиде».
   Эту тюрьму (читай: крепость) построили относительно недавно – что-то около трёх или четырёх лет назад. Звали иностранных специалистов, журналистов и других важных персон, чтобы растрезвонить на весь мир о монументальности и неприступности данной тюрьмы. Отсюда не возвращались: сбежать, как говорили, было невозможно, о выходе досрочно речи вообще не шло. Сюда отправляли тех, кого следовало навсегда изолировать от общества (потому что казнить, видите ли, негуманно; впрочем, сейчас я этому даже рад).
   После того, как я вышел из зала суда, меня посадили в бронированный внедорожник и повезли в «Эпсикиду». Ехали мы долго, даже очень. Проехали несколько населённых пунктов, поля, леса, три реки и одно озеро (озеро, правда, было вдалеке, но я всё равно его посчитал). Потом въехали в какую-то глушь: справа – лес, слева – лес, и так на много километров. Ни жилья, ни людей. Зато увидели медведицу с медвежатами, которые переходили дорогу. Медвежата с любопытством посмотрели на нас, а один встал на задние лапы и поднял переднюю – как будто помахал нам!
   Через час после встречи с медведями мы прибыли к воротам «Эпсикиды».

   8.07.
   Прошло уже два с лишним месяца с тех пор, как я сюда прибыл. Я, наконец, нашёл время для того, чтобы продолжить вести дневник. Вернее, начать новый, но об этом позже.
   Прежде чем начать свой рассказ об «Эпсикиде», нужно кое-что уточнить.
   Во-первых, теперь я ставлю дату. Сразу скажу: это дата создания окончательного варианта текста, а не события (или событий), о которых в нём рассказывается.
   Во-вторых, в моём предыдущем тексте, написанном буквально по приезде сюда, была одна существенная ошибка, которую следует исправить. Дело в том, что «Эпсикида» и «тюрьма» – отнюдь не одно и то же. Тюрьма – это трёхэтажное здание в форме буквы Н, в которой содержатся заключённые. «Эпсикида» же – крепость, в которой помимо Тюрьмы есть ещё Башня, Госпиталь, два барака для вооружённых сил (так здесь называют охрану) и большой склад.
   Итак, начнём.
   Когда я только-только приехал сюда, основным моим занятием стала ходьба по инстанциям. Тут – регистрация, там – ликбез по тюремным правилам, а здесь тебе выдадут все необходимые предметы быта. Мне, помимо всего прочего, дали упаковку блокнотов и коробку карандашей – для общения с другими людьми. Получилось так: для себя я вёл дневник, а для других – блокнотики. С дневником, кстати, вышла небольшая неприятность: старый у меня забрали ещё до суда (как улику), а новый я завёл уже в «Эпсикиде». Пришлось восстанавливать некоторые старые записи по памяти. Это плохо, ведь что-то я мог и упустить…
   Но я отвлёкся.
   После того, как меня нагрузили всяческими предметами первой, второй и третьей необходимости, мне показали камеру, в которой я проведу остаток своей жизни. Она, кстати, оказалась на удивление удобной и напоминала, скорей, дешёвый номер отеля. Одна комната с кроватью, тумбочкой и двумя стульями (которые ни разу мне не пригодились). Под самым потолком находилось крошечное зарешеченное окошко – для освещения, но на деле толку от него почти не было.
   На второй день я познакомился с Мортом, здешним негласным вождём. Дело было так: я стоял во дворе и смотрел по сторонам. И тут ко мне подошёл незнакомый мужик. Лысый, громадный – типичный человек-шкаф.
   – Привет, – сказал он, – ты новенький?
   Я, немного поколебавшись, кивнул, а про себя отметил: такого баса, как у этого мужика, я никогда раньше не слышал. Очень низкий и очень громкий одновременно.
   – Как зовут? – прогудел он. Именно прогудел, как пароход.
   Я открыл блокнот, вытащил из-за уха новенький карандаш и накарябал: «Изгой».
   – А почему не сказал? Я посмотрел на него.
   – Немой? Я кивнул.
   – Ты за что здесь? – спросил он меня. Я написал в блокноте: «Убил».
   Он внимательно оглядел меня сверху донизу, потом сказал:
   – Не похож ты на убийцу.
   Я пожал плечами. Морт добродушно улыбнулся.
   Странный он, этот Морт. Есть в нём что-то такое, из-за чего язык не поворачивался назвать его преступником. То ли манера речи, то ли поведение, то ли его отношение к людям.
   А ещё, говорят, он лично знаком с Большим Братом.
   Большой Брат – это здешний глава. Точно не знаю, как называется его должность, но в обязанности у него входило управление «Эпсикидой» и прилегающей к ней территорией. «Штаб» Брата располагался в Башне, которая находилась в центре «Эпсикиды» Иногда туда заходили люди, иногда они оттуда не выходили. Никто из заключённых не знал, что там происходит. Была даже версия, что Большого Брата вообще не существует на самом деле, а «Эпсикидой» управляет сверхмощный искусственный интеллект.
   Ещё был Командир. Настоящего его имени я не знаю, но заключённые называли его именно так. Этот мужик, суровый и молчаливый, командовал вооружёнными силами «Эпсикиды».
   Был ещё и обслуживающий персонал: врачи, уборщики, повара, надзиратели и прочие. Но о них незачем говорить.
   Напоследок расскажу про географию «Эпсикиды».
   Сама крепость расположена где-то на севере страны. С двух сторон она ограничена лесами (Северным и Южным соответственно: именно сквозь них меня везли), а на востоке, чуть ли не сразу за стенами, – огромное болото, на котором растёт клюква. Я знаю это, потому что нас, заключённых, однажды отправили туда собирать её. Только она ещё незрелая была.
   Что хорошо – ни комаров, ни мошек, ни клещей, ни прочей зловредной пакости здесь нет. Это, как мне сказали, потому, что однажды прилетел самолёт, который опылил окрестности какой-то высокотехнологичной отравой. После чего никакого гнуса тут не стало. А вот на грибы, ягоды, шишки, зверей и птиц отрава никак не подействовала. И это замечательно.

Глава 7
Планирование

   – …в общем, это п****ц, – подытожил Безымянный.
   Он перестал нарезать круги по Дому Советов и возбуждённо оглядел присутствующих.
   – Огромные, говоришь? – вдруг спросил Гит.
   – Гигантские. Толстенные. Бетонные. Ну, насчёт последнего я не уверен, но, по-моему, не сильно ошибся. В любом случае я не врубаюсь, как вы собрались брать этот бастион приступом.
   – Я же говорил, – сказал Кукловод. – Топь?
   – Да блин. – Топь залезла в карман и достала пачку денег. – Сколько я тебе должна?
   – Две.
   – На, подавись. – Топь протянула Кукловоду две купюры, а тот, довольно улыбаясь, взял их и положил в карман брюк.
   – Говорил же, не стоит играть с Кукловодом, – вздохнул Скрипач.
   – Ой, да ладно, – отмахнулась Топь. – Просто я думала, что он не так отреагирует, а более спокойно.
   – Почему? – поинтересовался Безымянный.
   – Ну ты пофигист же вроде. Вот я и подумала… – развела руками Топь.
   – Просто я не ожидал увидеть ТАКОЕ.
   – Ясно, – Скрипач снова взял диалог в свои руки. – Предложения у тебя есть?
   – Хм. Нет пока. А у вас?
   – Я предлагала ночью прокрасться и вытащить Морта.
   – Морт? Что ещё за Морт?
   – Тот тип, который и основал всю эту общину, – ответил Кукловод. – Вернее соосновал. Со мной и Скрипачом.
   – А зачем нам его вытаскивать?
   – Долг чести, – важно сказал Скрипач. – Мы многим ему обязаны.
   – И крепость захватывать тоже из-за него?
   – Нет. Ты посмотри, сколько нас уже стало. Места нет. Вот и решили, а почему бы нам не захватить её? Заодно и Морта вытащим…
   – Заодно и численность поубавим, – ехидно поправил Гит.
   – И это тоже. Так что план по спасению Морта отметается. Ибо цель теперь несколько другая.
   – Я предлагал вообще не спасать Морта и жить себе спокойно. Но у нас же навязчивая идея, нам надо-надо-надо! – Кукловод поддразнил Скрипача. Скрипач на него укоризненно посмотрел. Затем сказал:
   – Я всегда стоял за то, чтоб штурмовать «Эпсикиду» в лоб.
   – Но это самоубийство, – спокойно заметил Безымянный.
   – Да в курсе я. Но какая разница, если мы всё равно перемрём все этой зимой. От голода или от холода.
   – А прежние зимы как пережили?
   – Нас меньше было. Это в этом году что-то куча народу припёрлась. Причём полезного народу. Так что отказывать людям было глупо.
   – И теперь мы перенаселены, – подметил Кукловод.
   – Ну да, – снова вздохнул Скрипач. – Надо что-то делать.
   – Хм, – задумался Безымянный. – По-моему, там защита только от силы.
   – Что? – одновременно спросили Топь и Скрипач. Кукловод хитро улыбнулся. Гит разглядывал букашку, ползущую у него по руке.
   – Ну… сила и ум. Не знаете что ли?
   – Нет, – ответил Скрипач.
   – Старинная формула победы, между прочим. Против силы – ум, против ума – сила. В «Эпсикиде» защита от силы. Стены то бишь. Нам, соответственно, нужно придумать, как хитростью эти стены преодолеть.
   – А почему ты думаешь, что от умных там ничего нет?
   – Я не думаю. Я не знаю. Сказал лишь то, что очевидно.
   – Ясно, – кивнул Скрипач. – И как нам сломать эту «защиту от силы»?
   – Мы должны удивить врага. Думаю… хм… мы можем использовать фейерверки?
   – Что?
   – Фейерверки. Салютики. – Безымянный улыбнулся. – Этого они точно не ожидают, а нам хотя бы умирать веселее будет.
   – И долго ты об этом думал? – внезапно спросил Кукловод.
   – С позавчерашнего дня. Посмотрел на те стены, и в голову внезапно пришла такая мысль.
   – Заба-а-авно, – протянула Топь.
   – Действительно, идея странная, но что-то в ней есть, – сказал Скрипач. – Я за.
   – Я тоже, – присоединилась Топь.
   – Ну а что, давайте рискнём. Терять нам всё равно нечего, – поддержал Кукловод.
   – Гит? – спросила Топь. – Гит!
   – А? Что? – Гит вскочил со стула. – Ой. Извините, заснул. – Все, кроме Кукловода, засмеялись. Гит виновато улыбнулся. – Так что вы хотели?
   – Ты – за? – спросил Скрипач.
   – За что?
   – За фейерверки.
   – Ну я всегда за них, да, – ответил Гит и снова сел на стул.
   – Ясно, – улыбаясь, сказал Скрипач. – Что ж, – повернулся он к Безымянному, – теперь ты главный по спецэффектам. Говори, что нам делать.
   – Хм. Да. Хорошо. Тогда совет пока что окончен. Позже вам всё расскажу.
   «Проверка не пройдена», – подумал Безымянный, вздохнул, а затем пошёл размышлять о том, что теперь ему делать с этими дурацкими фейерверками.

Глава 8
Шоппинг

//-- 1 --//
   Обязанности распределились так: Безымянный и Скрипач отправляются за продуктами, Гит и Топь – за фейерверками, Кукловод с командой – за оружием и снаряжением.
   Безымянный, Скрипач, Гит и Топь поехали на пикапе, Кукловод с ребятами – на фургоне.
//-- 2 --//
   – Слушайте, а подбросьте нас до моего дома сперва? У меня там как раз деньги есть, заберу, пригодятся, – сказал Гит.
   – Хорошо, – ответил Скрипач. – А куда ехать? Гит сказал.
   Вскоре они добрались до гитова обиталища. Это был довольно уродливый двухэтажный дом. Гит и Топь вышли из машины, Скрипач и Безымянный поехали дальше.
   – Это здесь ты живёшь? – с интересом спросила Топь.
   – Да как ты догадалась?!
   – А вот! – Топь показала ему язык. – Может быть, потому что я гений?
   – Ха, гений, блин, – ответил Гит. – Пошли внутрь. Они вошли.
   – Почему у тебя тут столько музыкальных инструментов? – полюбопытствовала Топь.
   Действительно, первый этаж дома был завален различным музыкальным оборудованием. Тут были и гитары, и синтезаторы, и ударные установки, а в углу даже терменвокс стоял.
   – У меня здесь магазин, – ответил Гит. – На первом этаже. А на втором я живу.
   – Круто! – одобрила Топь.
   – А то! – улыбнулся Гит. – Ты здесь подождёшь или со мной наверх сходишь?
   – Нет, я тут, пианинки потыкаю. Можно? – Топь улыбнулась.
   – Конечно! – Гит улыбнулся в ответ.
   – Уииии! – обрадовалась Топь и побежала тыкать пианинки.
//-- 3 --//
   – Тушёнки больше бери, – сказал Скрипач.
   – Куда уж больше-то? – удивился Безымянный. – Ты весь магазин решил скупить, что ли?
   – А что, я могу, – без улыбки ответил Скрипач.
   – Хм… И почему я думал, что все бомжи – нищеброды…
   – Мы и не бомжи. Мы Бездомные. А это…
   – Ой, да знаю я. Не начинай, – отмахнулся Безымянный. – Что дальше по списку?
   – Крупы, – ответил Скрипач, сверившись со списком покупок.
   – Тогда покатили к ним.
   Они потолкали тележки вперёд.
   – Эй, ты одну забыл! – крикнул Безымянный.
   И точно. Третья тележка, с питьём (обычной водой и минералкой) осталась где-то позади.
   – Эх ты, гоняешь старика почём зря.
   – Не такой уж ты и старый, – заметил Безымянный. – Сколько тебе, кстати?
   – Сорок шесть.
   – Что, блин?! Я думал, тебе лет шестьдесят-семьдесят минимум! Я ещё удивлялся, как хорошо ты сохранился.
   – Видать, хреново, – спокойно улыбнулся Скрипач и подвёз третью телегу к отделу с крупами. – Жизнь меня всяко помотала, вот и выгляжу как г*вно.
   – Скорей, как Бук.
   – Кто?
   – Писатель такой был. Контркультурный.
   – Ясно. Давай, бери крупы, а не болтай.
   Безымянный хмыкнул и стал укладывать гречку, рис, пшено и перловку в тележку, которую привёз Скрипач. Все крупы были в картонных коробочках, а потому удобно укладывались.
   – Кстати говоря, – нарушил молчание Безымянный, – у меня пара вопросов имеется.
   – Задавай.
   – Вопрос раз – как мы всё это утащим?
   – На тележках отвезём к машине, да и всё. Там разгрузим, и ты отвезёшь их обратно.
   – Понятно. Второй вопрос – пикап не просядет? Всё-таки вся эта х*рня довольно много весит.
   – Да что с ним случится, – ответил Скрипач и поднялся с пола. – На то он и пикап, чтоб тяжести возить.
   – И третье, самое важное.
   – Ты же сказал, пара вопросов?
   – У меня всегда было плохо с математикой. – Безымянный закончил складывать крупы и потолкал тележку к кассе. – Разве этого не мало?
   – В смысле?
   – Ну, ты говорил, полторы тысячи человек. А мы тут набрали всего ничего.
   – Это неприкосновенный запас. Так, на всякий случай.
   – И-и-и вопрос четвёртый.
   – Твоя пара вопросов вообще имеет конец?
   – Нет! – радостно воскликнул Безымянный и начал выкладывать товары на ленту. Кассир ошалело смотрела на движущуюся к ней кучу коробок. – Так вот, вопрос. Откуда у тебя пикап и фургон?
   – У нас ещё легковушка есть. На которой я тебя из школы забрал, помнишь? Остались от… хм… ну, от того, что раньше было.
   – А что раньше было?
   – Неважно. Вот оттуда и пикап, и остальные машины.
   – А меня вы на нём сбили?
   – Нет, на легковушке.
   – О. Надо же.
   – Удивлён?
   – Чуть-чуть. Разве та машина не должна была погнуться от меня?
   – В смысле?
   – Ну, когда Топь в меня врезалась, разве на капоте не должна была остаться вмятина? Потому что из школы ты меня забирал на абсолютно целой машине.
   – Вам пакет нужен?
   Скрипач и Безымянный переглянулись.
   – Женщина, нам нужно очень много пакетов, – ответил ей Скрипач.
   – Так что? – вновь спросил Безымянный.
   – Что?
   – Насчёт капота.
   – Мы отремонтировали.
   – Ясно. Тогда ещё один вопрос.
   – Первый раз слышу, чтобы пара равнялась пяти.
   – Это последний, честно.
   – Ладно уж, задавай.
   – Откуда у вас столько денег?
   Скрипач молча стал укладывать продукты в пакеты.
//-- 4 --//
   Гит ушёл наверх. Топь, поиграв на синтезаторе, пошла исследовать магазин. Внезапно она заметила красивую серебристую флейту.
   – О! – воскликнула Топь. – ТУТ ФЛЕЙТА! МОЖНО Я ЕЁ ВОЗЬМУ?
   – МОЖНО! – послышалось в ответ.
   – СПАСИБО!
   Гит спустился по лестнице.
   – Ты умеешь на ней играть? – спросил он.
   – Немножко. А ты на чём-нибудь играешь?
   – На гитарах умею, на ударных. Ещё на нём пытался, – Гит указал на терменвокс, – но он слишком инопланетен для меня.
   – В смысле?
   – Он делает УИИИИИИИИУООООООИУУУУУООО.
   – Покажи?
   Гит показал. Терменвокс поделал УИИИИИИОООООУИИИИИИИОООООУУУУУ.
   – Какая странная фиготенька! – задумчиво восхитилась Топь. – Ты, кстати, всё?
   – Ага, только минутку подожди.
   – Что?
   – Рюкзаки забыл.
   – Рюкзаки? – не поняла Топь.
   – Куда мы, по-твоему, фейерверки девать будем?
   – В рюкзаки?
   – А ты догадливая, как я погляжу.
   – А я думала, в пакетиках потащим.
   – Не… Неохота с ними возиться.
   Гит опять сходил наверх, притащил пару старых туристических рюкзаков.
   – Ууу, какие они большие!
   – Ничего, тебе вот этот дам, который поменьше.
   – Ла-а-адно, – протянула Топь. – Теперь всё?
   – Ну… Погоди секунду. – Гит на мгновение задумался. Подошёл к гитарам. – Знаешь, всегда хотел себе эту красавицу, – Гит выбрал одну из гитар, засунул её в какой-то чехол и повесил на плечо.
   – А тебе с рюкзаком удобно будет?
   – Так за нами же заедут.
   – Ну да. Но всё равно.
   – Не беспокойся, нормально мне. – Гит улыбнулся. – Ну что, пошли дальше?
//-- 5 --//
   – Знаете, что у нас недавно случилось? – продавец оперся на прилавок и заговорщически подмигнул Кукловоду.
   – Что? – устало вздохнул тот.
   – Теракт! – воскликнул продавец.
   – Какой ещё теракт, – не менее устало произнёс Кукловод. Он не спрашивал, он лишь делал так, чтобы его собеседник не обращал внимания на группу людей, пытающихся впихнуть невпихиваемое в очередную сумку.
   – Это ваши? – поинтересовался продавец.
   Кукловод кивнул:
   – Мои друзья. Мы в турпоход отправляемся.
   – Ооо! Так вы туристы!
   – Почему вас это так удивляет? – Кукловод был рад, что тема сменилась.
   – Туристы они, знаете… Странные!
   – Почему?
   – Ну вот охотники, рыболовы там… У них цель есть – кого-то подстрелить, или поймать. А туристы просто приходят в лес, бухают и засирают всё!
   – Это не туристы, – Кукловод впервые посмотрел на лицо продавца. Пухлое. Щекастое. – Это быдло. Таких надо сажать на кол за это.
   – Не слишком ли жестоко?
   – Не будь г*внюком – не будет проблем. Всё просто.
   – Мы всё, – один из «туристов» подошёл к Кукловоду.
   – По списку всё собрали?
   – Ага. – «Турист» немного запыхался. Но невпихиваемое, видимо, впихнул.
   – Хорошо. Сколько мы должны?
   – Сейчас посчитаем. – Продавец начал считать на калькуляторе. – Вот, – он показал получившуюся сумму.
   – Хорошо. А скидки не будет?
   – Тут уже со скидкой.
   – Угу. – Кукловод отсчитал необходимую сумму, сунул продавцу в руку.
   – Спасибо за покупку и за беседу! – обрадовался продавец.
   – Так, ребята, вы идите, я сейчас, – обратился Кукловод к команде.
   – Рюкзак свой не забудь.
   – Что?
   – Твой рюкзак. Тебе остался. Мы всё не унесём. Кукловод зло посмотрел на «туриста». «Турист» отвернулся.
   – Валите уже. Я сейчас приду.
//-- 6 --//
   – У вас есть вот это? – Гит протянул продавцу список покупок. Продавец мельком просмотрел.
   – Конечно. Зачем вам столько?
   – Эй, смотри какой гигантский салютище! – откуда-то крикнула Топь.
   – Ну… Надо. – Гит ответил и повернулся к девушке. – Иди сюда, давай рюкзак!
   Продавец стал ходить по магазину, таскать фейерверки. Тут были и ракеты, и даже тот гигантский салютище. Топь ликовала.
   – О, смотри какая большая хлопуха! – Она схватила хлопушку и показала её Гиту.
   – Топь, тебе сколько лет вообще?
   – Двацыть! – Топь показала Гиту язык и рассмеялась.
   – А по виду и не скажешь! Думал, тебе лет пятнадцать максимум.
   – Хорошо сохранилась, – смутилась Топь. – И вообще, не мешай мне быть ребёнком! – вновь радостно воскликнула она. – Взрослым и унылым я ещё успею стать! Купи хлопуху? – и состроила умилительную мордаху.
   – Зачем она тебе?
   – Там игрушка на парашюте!
   – Я всё, – сказал продавец. Посмотрел на Топь, затем спросил. – Хлопушку берёте?
   – Берём! – Гит полез за кошельком, а Топь счастливо рассмеялась.
//-- 7 --//
   «Туристы» ушли. Кукловод спросил:
   – Покажите мне оружие.
   – Ааа, значит, вы всё-таки будете охотиться! Кукловод промолчал.
   – Знаете, у нас не так давно, пару месяцев назад, один чувак купил ружьё и пошёл стрелять людей.
   Когда он говорил, его щёки тряслись, а слюна брызгала. Кукловода это раздражало.
   – И как, удачно пострелял?
   – Да что вы говорите! – воскликнул продавец. – Разве можно так говорить!
   – Извините, не сдержался, – усмехнулся Кукловод. – Ружья?
   – Ах да, ружья. Вам на кого?
   – Мне помощней.
   – На медведя?
   – А у вас есть такие?
   – Есть дробовики.
   – Покажите. Продавец показал.
   – Давайте. А оптические прицелы у вас есть?
   – А зачем вам оптика на дробовик?
   – Мне не на дробовик. Мне ещё винтовки нужны.
   – Винтовки?
   – Штуки три.
   – Зачем вам столько?
   – А зачем вы столько вопросов задаёте?
   – Может, вы людей убивать собрались. Как тот парень. Кукловод раздражённо посмотрел на продавца. Потом ответил:
   – Нет. Медведей. И кабанов. Продадите?
   – Конечно. У вас документы есть?
   – А у вас топор есть?
   – Зачем вам топор?
   – Чурбаны разрубать.
   – Они вон там стоят. Посмотрите.
   Продавец пошёл на кассу, Кукловод – к топорам.
   – Я выбрал. – Кукловод вернулся к кассе, держа в правой руке топор. – А патроны у вас есть?
   – Конечно. Вам какие?
   – Какие для этих ружей?
   – Вам только для винтовок или для дробовиков тоже?
   – Вы меня прекрасно поняли.
   – Вот, – продавец нагнулся под прилавок, достал несколько коробок. – Столько хватит?
   – Хватит. – Кукловода уже изрядно задолбал этот пухлощёк. – Считайте.
   – А у вас справка есть?
   – Какая ещё справка?
   – Что вам разрешено иметь оружие.
   – А у вас сумки есть?
   – Чехлы?
   – Сумки. Под них небольшую, – указал на патроны. – Под них – большую, – указал на оружие.
   – А не тяжело ли вам будет?
   – Не рассыплюсь. Сколько?
   – Справка? Кукловод рассвирепел.
   – Ты зае**л меня, парень, – зловещим шёпотом сказал он. – Это ж надо быть таким кретином! – Кукловод поднял топор и со всей силы ударил им в пухлую морду продавца.
   Продавец рухнул на пол за прилавок. Кто-то закричал. Кукловод схватил сумки с патронами и оружием, посмотрел на рюкзак, махнул на него рукой и побежал.
   Сумки оказались тяжеленными. Причём Кукловод не мог сказать, какая из них весила больше. Бежать они мешали, а за ним уже началась погоня.
   Кукловод забежал в туалет, бросил сумки на пол, достал телефон, набрал номер.
   – СЮДА, БЛ**Ь, ЖИВО! – заорал он в трубку.
   – Что случилось? – услышал в ответ.
   – Я того кретина убил, ружья у меня!
   – Бл**ь!
   – Х**рьте сюда, в фургоне, живо!
   – Ты где?!
   – В сортире, около магазина!
   – Ты должен спуститься! Мы подъедем на первый, к эскалатору!
   – БЛ**Ь, МЕНЯ ЩАС ЗАПРУТ ЗДЕСЬ!
   – У ТЕБЯ РУЖЬЯ!
   – Вашу!.. – трубку бросили. Впрочем, они были правы: он вооружен.
   – Немедленно выходите с поднятыми руками! – вещал некто в мегафон.
   Кукловод понимал, что времени у него практически не осталось. Он схватил дробовик, стал искать патроны, нашёл.
   – Как, бл**ь, эта хрень заряжается! – полушёпотом рычал он. – Вашу мать!
   – Немедленно выходите…
   – Сука-сука-сука…
   – …с поднятыми руками…
   – В п***у, к чёрту, на х**! – Кукловод так и не смог разобраться, как заряжать дробовик. Руки его тряслись, а башка не варила.
   Он был зол. Схватил два дробовика в обе руки, сумки оставил на полу.
   – ЧТО, П*Д*РАСЫ, СТРЕЛЯЙТЕ! – возопил он, пнул дверь ногой и вышел наружу. На него уставились люди, некоторые были вооружены.
   – Опустите оружие и…
   – НА Х**! – Он сделал вид, что собирается стрелять сразу с двух рук.
   Люди расступились. Он побежал, они за ним.
   – Вашу-вашу-вашу-вашу…
   Он бросил дробовики на пол, ему стало легче бежать. Добежал до эскалатора, сбежал по нему, запрыгнул в фургон.
   – ВАЛИМ! – крикнул Кукловод.
//-- 8 --//
   – Что, без неё никак нельзя было? – усмехнулся Безымянный.
   – Не удержался, – довольно улыбнулся Гит, засовывая гитару на заднее сиденье.
   Скрипач сел за руль, остальные, закончив всё складывать, тоже сели. И поехали.
//-- 9 --//
   Они остановились в переулке, вышли из фургона.
   – Вашу мать, – устало промолвил Кукловод. Он был ещё зол, но сейчас его просто всё зае**ло. – Еле оторвались.
   – Зачем ты убил того мужика? – спросил один из «туристов».
   – Он достал меня. И не хотел оружие продавать.
   – Ну, собственно, у нас его и так нет.
   Кукловод повернулся, ударил его в лицо. Тот схватился за нос – видимо, теперь сломанный.
   – Валите отсюда.
   – Что?
   – Что слышали. Ищут меня и этот фургон. О вас никто не знает. Хватайте рюкзаки и идите туда, – он указал на крышку люка.
   – По канализации… – заныли «туристы».
   – Да, бл**ь, по канализации! – рявкнул Кукловод. – Мы пока что скрылись, но нас всё равно скоро найдут. Я сяду за руль и уведу их от вас.
   – Только машину не угробь. А то Скрипач опять шарманку заведёт…
   – Пох** на Скрипача. Пох** на всех вообще. Всё. Быстро. Хватайте рюкзаки и валите к месту встречи.
//-- 10 --//
   Скрипач и компания приезжают на место встречи. Ждут.
   Топь взрывает хлопушку. Сверху на парашюте спускается пластмассовая игрушка в виде панды. Панды милые.
//-- 11 --//
   – Алло, Скрипач. Слушай. Я не приеду.
   – Что случилось?
   – Убил кое-кого. За мной погоня. Меня не ждите.
//-- 12 --//
   – Вашу мать! – кричит Скрипач. – Кукловод звонил, – продолжает уже спокойно. – Говорит, его не ждать, у него проблемы.
   – Опять кого-то убил? – спрашивает Топь.
   – Да.
   – И почему я не удивлена?
   Четверо садятся в машину и едут домой, в Деревню.
   Трое едут молча.
   Одна напевает весёлую песенку и играется с пандой.
//-- 13 --//
   Фургон мчится по улицам города. За ним – несколько полицейских машин.
   – Остановитесь, или мы открываем огонь! – приказывают они. Кукловод понимает, что конец близок. Оружия у него больше нет (да и толку от него, если честно, не было бы), сил и настроения – тоже. Полицейские уже несколько минут угрожают открыть огонь, но почему-то не открывают.
   Кукловод влетает на мост.
   Машин немного, и это хорошо. Сил нет, а это плохо. Он смотрит в зеркало. Не отстают, суки. Он смотрит направо – река. А что если…
   …Резкий поворот направо, удар, пролом в ограждении, выбитое стекло, страх в глазах, инерция, натянутый ремень безопасности, адская боль в правой руке, ещё удар – об воду, вода внутрь, глаза выпучены, вода внутри, нехватка кислорода, вода всюду, нет воздуха, вода…
   Дно.

Глава 9
Дерево

//-- 1 --//
   Когда Скрипач и компания вернулись домой, Кукловода с командой они не обнаружили. Прождали ещё три дня, и лишь тогда Скрипач объявил их без вести пропавшими. И собрал очередной совет.
   – Что делать-то будем, а? – В эти дни он был как на иголках. Нервничал, переживал. Кукловод и раньше пропадал, но не перед таким важным мероприятием.
   Все молчали.
   – У нас нет оружия, у нас нет снаряжения, у нас НИХ** нет! – закричал он.
   – Не матерись, пожалуйста, – попросила Топь. Скрипач посмотрел на дочь, затем промолвил:
   – Больше не буду. Извини.
   – По-твоему, мы не можем захватить крепость без оружия? – спросил Безымянный.
   – Именно.
   – Думаешь, с винтовками смогли бы? Многие ли из вас умеют с ними обращаться?
   Скрипач вздохнул и сел на своё обычное место.
   – Да хрен знает, – сказал он.
   – Папа! – Топь укоризненно взглянула на отца.
   – Я обещал не материться. Но хрен – это не мат. Это растение. – Он посмотрел на Безымянного, затем перевёл взгляд на Гита. – Предложения будут?
   – Будут, – сказал Безымянный. – Луки.
   – И что нам это даст?
   – Ничего. Но вам же нужно оружие. А вокруг нас – лес. Рубите деревья, делайте луки, стрелы, копья, дубины, да что угодно. Сетей из травы наплести можете. Будете как варвары.
   – Почему это? – возмутился Гит. – У нас так-то есть топоры, вилы и прочий сельхозинвентарь. Крестьянами будем, а не варварами. И кстати, ружья у нас есть.
   – Да? – удивился Скрипач.
   – Ага. У охотника одного.
   – Ты его знаешь?
   – Да, познакомился с ним на лесоповале. Нормальный мужик.
   – Позови его сюда.
   Через несколько минут в дверь вошёл мужик – высокий, мощный, рыжий.
   – Кто ты? – спросил Скрипач.
   – Камыш, – пробасил мужик.
   – Это так тебя зовут?
   – Да.
   – Ты охотник?
   – Да.
   – У тебя есть ружья?
   – Есть.
   – Ты можешь отвечать подробней?
   – Спрашивайте конкретней.
   – Хорошо, – вздохнул Скрипач. – Ты знаешь, кто я?
   – Нет.
   – Нет?
   – А вы меня знали?
   – Нет.
   – Ну вот и всё. Скрипач задумался.
   – Ты охотник?
   – Да.
   – И ружья у тебя есть…
   – Слушай, Скрипач, кончай пургу нести, – перебил Гит. – Слышь, Камыш, – обратился он к мужику, – ты говорил, что у тебя есть пара винтовок. Ты умеешь ими пользоваться?
   – Ясен пень. Я ж охотник.
   – А сколько их у тебя?
   – Две. Ещё слонобойка есть, отцовская, но она жутко старая и я не знаю, работает ли.
   – Ты один охотишься? – спросил Скрипач.
   – Нет.
   – Да не перебивай ты, – бросил Гит. – Слушай, Камыш, а ты не мог бы нам их дать?
   – Зачем?
   – Стрелять.
   – В кого?
   – В людей.
   – Не дам. В людей я и сам пострелять хочу.
   – Что ж, отлично. Тогда пойдёшь с нами на штурм.
   – На штурм?
   – «Эпсикиды».
   – Ага-а-а, – задумчиво протянул охотник.
   – Ты можешь сделать нам луки? – спросил Безымянный.
   – Могу. Много надо?
   – Сотен семь, – ответил Скрипач.
   – Много. Скоро надо?
   – Чем быстрей, тем лучше.
   – Тогда я делать пойду. Стрелы тоже надо?
   – И стрелы тоже.
   – Хорошо.
   – Он, по-моему, туповат, – заметил Скрипач, когда Камыш ушёл.
   – Просто немногословен, – отмахнулся Гит. – А ещё он мастер на все руки.
   – Ладно, – сказал Скрипач. – И долго он эти луки один делать будет?
   – А кто сказал, что один? – ухмыльнулся Гит.
   И правда: вскоре вся Деревня занялась лукопроизводством.
//-- 2 --//
   Прошёл месяц.
   Почти все, кто собирался на штурм, обзавелись собственными луками и стрелами. Впрочем, сносно стрелять из них научились лишь несколько человек, включая Топь. У неё был талант.
   Тогда Безымянный предложил учиться сражаться врукопашную. И это тоже походило на клоунаду.
   В конце концов, Скрипач сказал:
   – Мда.
   На что Безымянный ответил:
   – Ага.
   На том и порешили.
//-- 3 --//
   – Топь, сколько у тебя человек? – спросил Безымянный на последнем, предпоходном совете. Теперь они обсуждали окончательный план действий.
   – Двадцать семь, – ответила Топь. Она возглавляла отряд лучников, которые должны были издалека отстреливать врагов, но в гущу боя не лезть.
   – Гит?
   – Сорок восемь. – Гит возглавлял так называемый «отряд хаоса». Фактически это были смертники, призванные отвлечь врага на какое-то время. Здесь были лучшие (среди Бездомных) бойцы рукопашного боя.
   – У меня пятеро, – вздохнул Безымянный.
   – Всего пять? – удивилась Топь.
   – Ага. Всем интересней махать кулаками и стрелять, чем карабкаться по стенам. Остальные?
   – Со мной, – ответил Скрипач. – Шестьсот или около того.
   – И ты собираешься захватить суперкрепость семьюстами человеками?
   – Делать нечего. Но нам помогут.
   – Кто?
   – Увидишь, – Скрипач загадочно улыбнулся.
//-- 4 --//
   На следующий день назначили дату начала похода. Весь путь (включая сборы) должен был занять две недели.

Глава 10
Утро (облачно, возможны осадки)

   – Думаешь, сегодня? – спросил Большой Брат. Он поставил чашку чая на стол и внимательно посмотрел на своего собеседника.
   – Уверен, – кивнул Морт. – Они встали лагерем в Северном лесу.
   – Хорошо. Тогда действуем по плану.
   – Ясно. Но у нас проблема.
   – Какая?
   – Изгой.
   – Кто это? Что с ним не так?
   – Он не с нами.
   – И что?
   – А то, – ответил Морт. – Опасный тип.
   – А кто здесь не опасен? – рассмеялся Брат, взял чашку со стола и сделал глоток.
   – Он опаснее тебя. Потому что умней.
   – Даже так, – задумался Большой Брат. – Что ж, прими его в свою команду. Затем действуй по плану.
   Когда Морт ушёл, Большой Брат взял со стола мобильник и набрал номер.
   – Командир, зайди ко мне на минутку.

Глава 11
День (моросит)

//-- 1 --//
   В лагере Бездомных обед. Атмосфера ненапряжная.
   Гит сидел на траве, играл на гитаре и пел песни. Его окружили мужчины и мальчики, женщины и девушки – они наслаждались музыкой. Все понимали, что это, возможно, последнее, что они услышат, поэтому момент не упускался.
   Скрипач стоял около костра и жарил мясо на шампурах. Топь и Безымянный сидели тут же, на каком-то бревне, и отдыхали. Погода была хорошая: началось бабье лето и солнце припекало совсем уж по-летнему, даром что сентябрь-месяц.
   Поход от Деревни к «Эпсикиде» выдался не то чтобы тяжёлым, но весьма занудным. Шли пешком, машины не брали (чтобы все находились в равных условиях, как пояснил Скрипач). Вот люди и брели на своих двоих – кто с рюкзаками, кто с баулами, кто ещё с чем. И первые дня три всё было хорошо: шли бодро, весело, но потом люди стали уставать, нудить, жаловаться. Привалы стали дольше и чаще – Скрипач позволял: нельзя же пугать скот, когда ведёшь его на убой. Люди, конечно, не скот, но это правило хорошо работало и с ними.
   Сейчас же Скрипач позволил им отдохнуть на полную катушку и даже немного попьянствовать. Ведь завтра большинство, если не все, этого сделать не смогут: ночью они идут на штурм.
   – Почему так сразу? – спросил Безымянный, когда они были ещё где-то на середине пути.
   – А чего ждать? – пожал плечами Скрипач. – Если нахрапом не возьмём, то иначе никак. У людей потом раж пройдёт, и чем дольше мы будем там стоять и планировать, тем выше шанс, что придётся убираться восвояси.
//-- 2 --//
   – Ты с нами? – спросил Морт.
   Изгой молча смотрел на окруживших его людей. Он не знал здесь практически никого, да и доверия эти люди не вызывали. Такое чувство, будто Морт собрал здесь самых отъявленных головорезов.
   – С нами? – переспросил Морт.
   Изгой, наконец, кивнул. Он ещё не понимал, что происходит.
   – Тогда слушай внимательно, – сказал Морт. А затем изложил план.
   Изгой ужаснулся, но виду не подал. Теперь он понял, во что вляпался.
//-- 3 --//
   – Всем стоять на месте!
   Топь и Безымянный обернулись. Прямо за ними возникла группа вооружённых людей. Они целились в Бездомных.
   Скрипач отвёл взгляд от шампура, с которого только что сгрызал мясо. Он молча смотрел на группу захвата. Похоже, их плану каюк.
   – Вы кто такие? – спросил Безымянный, медленно вставая с бревна.
   – Нет! Молчи! – скомандовал Скрипач.
   – Тихо, – ответил Безымянный.
   Он подошёл к солдату, который в него целился.
   – Ты, смотрю, крутой парень, да? – Безымянный посмотрел на солдата. Его лицо закрывала маска, но глаза были видны. Они смотрели на Безымянного.
   – Нет! Что ты…
   – Цыц! – прервал Скрипача Безымянный. – Я, кажется, знаю, в чём здесь дело.
   Он продолжал разглядывать солдата. Форма, автомат – всё в порядке, но глаза… Почему зрачки такие большие?
   – Хм, – сказал Безымянный. – Ну ты и п*д*р.
   – Я сказал стоять… – солдат говорил медленно, безэмоционально, чётко выговаривая каждую букву.
   – А я говорю, что ты п*д*р, – Безымянный осклабился.
   – Отойдите на…
   – Сам на, – Безымянный ударил солдата в лицо. Голова того дёрнулась, но никакой ответной реакции не последовало. Равно как и от остальных солдат: они молча смотрели на Безымянного.
   – Что ты… – Кажется, Скрипач тоже начал понимать.
   – Они под наркотой. Даже странно, как они в таком состоянии до нас добрались.
   Один из солдат поднял автомат и прицелился.
   – Мы будем стрелять. Раз…
   – Вы будете что? Стрелять? Вы знаете, как это делается вообще? – Безымянный быстрым шагом подошёл к солдату.
   – Два…
   – О, смотрите, какие мы храбрые! Смот… – осекся Безымянный. – Бл**ь! – крикнул Безымянный и вдарил солдату коленом между ног. – Мочи их!
   Солдаты поняли, что их обман раскрыт. Они открыли огонь, но большинство с места не сдвинулось. Безымянный вовремя отскочил, но кому-то повезло меньше. Несколько Бездомных были убиты сразу же, другие ещё кричали.
   Но тут и до них дошло. Обдолбанными были не все солдаты.
   – Бейте нормальных! – кричал Безымянный, а сам схватил автомат того, кого он временно вывел из строя, толкнул его, сел сверху и начал колотить прикладом по его голове.
   Бездомные сообразили, что к чему, и скопом набросились на оставшихся в живых солдат. Началась бойня. Солдаты пытались хоть как-то сражаться, однако Бездомные стали их окружать.
   Внезапно один из них упал со стрелой в шее. Топь.
   Бездомные в тот же миг настигли третьего, набросились на него и запинали всей толпой.
   Безымянный, раздолбив голову врага в нечто несуразное, положил заляпанный кровью автомат на труп, поднялся и пошёл к Гиту, Топи и Скрипачу. Скрипач что-то командовал, Топь стояла, понурившись, Гит, до сих пор сидя на траве, тупо смотрел перед собой широко раскрытыми глазами. Гитара его покоилась на коленях, а руки лежали поверх неё.
   – СОГНАТЬ ИХ В КУЧУ! – Скрипач указал на ещё живых обдолбанных.
   – Эй! Эй! Ты! Стой! – Безымянный подошёл к нему. – Что за х**ня?! Ты не говорил, что будет это!
   – Что? Да я не знаю, что! Откуда я мог знать про это?! – Скрипач разъярённо тыкнул пальцем в Безымяного. – А ты! Что за х*рню ты тут устроил! Мать твою, бл**ь, куча людей из-за тебя погибла!
   – Из-за меня?! Да они столбом стояли, пока их расстреливали!
   – Потому что они не воины! А обычные! Люди!
   – Это не повод тупить и ждать, пока тебя убьют! – Безымянный зло посмотрел на Скрипача и сквозь зубы прошипел: – А знаешь что? Иди-ка ты на х** вместе со своими людьми, – затем резко развернулся и молча двинулся в глубь леса.
//-- 4 --//
   – В лесу слышали выстрелы, – сказал молодой солдат. Кажется, из новеньких.
   – Да? – спросил его Большой Брат. – А вам не послышалось?
   – Мы отправили туда отряд. Они не вернулись.
   – Ммм, вон оно как. Ясно. Спасибо за информацию. Знаешь, – Большой Брат положил руку на плечо солдата, – сегодня ты заслужил небольшой отдых. Будешь сидеть в операторской.
   Это действительно было подарком. Люди, дежурившие там, обычно ничего не делали: тупо сидели и следили, чтоб все лампочки горели. Если же вдруг возникали неполадки, то вызывались другие люди, которые их исправляли, а дежурные по операторской тем временем стояли у них над душой и продолжали ничего не делать.
   – Спасибо! – воскликнул солдат и отдал честь.
   – Теперь иди отсюда. Солдат ушёл.
   Большой Брат вновь вызвал к себе Командира.

Глава 12
Вечер (затишье)

//-- 1 --//
   – Всё готово, – сообщил Морт.
   – С тем типом… как его…
   – Изгоем?
   – Да. С ним вопрос решён? – спросил Большой Брат.
   – Решён. Что у тебя?
   – Всё идёт по плану.
   – Что ж, тогда ждём.
   – Ждём, – согласился Большой Брат.
//-- 2 --//
   – Как ты?
   – Не знаю. Хреново. Странно. Пусто. – Безымянный поднял голову и посмотрел на Топь. – Не знаю.
   Он сидел на поваленном бревне и ковырял палкой землю. А сейчас пришла Топь – в поношенной синей ветровке, с рюкзачком за спиной.
   – А ты-то как? – спросил он и выкинул палку в сторону. Топь посмотрела, куда она шмякнулась, затем подошла к Безымянному.
   – Можно я тут присяду?
   – Конечно. – Безымянный подвинулся. – Так как?
   – Я? Нормально. – Топь села. – Устала только немножко, пока тебя искала. Ты вообще в какую-то глушь забрался, еле нашла.
   – Извини. – Безымянный закрыл лицо руками. – Это было… Блин. Не знаю…
   – Неожиданно? – подсказала Топь.
   – Да нет, скорее… Не знаю. Не знаю. – Безымянный убрал руки и повернулся к Топи. – И не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной, когда…
   – У меня уже случалось подобное, – задумчиво ответила она. – Семь лет назад.
   – И что случилось?
   – Облава. Мы тогда только-только стали собираться вместе, ну, в смысле, как община. А жили тогда на старой свалке. И в один прекрасный день туда пришли люди в камуфляже, приказали уходить оттуда прямо сейчас. Депортация, вот как они это назвали. – Топь сняла рюкзачок, расстегнула его, пошарила там, вытащила небольшое зелёное яблоко и протянула Безымянному. – Будешь?
   – Нет, спасибо. Так что было дальше?
   – Может, обратно пойдём? А то темнеет уже.
   – А твой отец…
   – Ничего. Всё нормально будет. Идём!
   – Ладно.
   Топь застегнула рюкзачок, надела его, и они пошли.
   – Так вот, депортация. Мы, конечно, отказались уходить по-хорошему, думали, что сможем выиграть время, хотя бы на сборы, но… – Топь слабо улыбнулась. – Они начали стрелять.
   – Почему ты улыбаешься? – спросил Безымянный.
   – Не знаю. Само собой вышло.
   – Странная ты! – Безымянный тоже улыбнулся.
   – Кто бы говорил! – воскликнула Топь. – В общем, мы с папой сумели спрятаться за старой ванной.
   – Ванной? Где вы её взяли?
   – Так свалка же! Вот, укрылись мы за ней, и нас не заметили, хотя пара пулек в неё попала. Когда всё стихло, папа осторожно выглянул из-за ванны, оценил ситуацию. А ситуация была такая: куча мертвецов и кучка живых. Людей в камуфляже уже не было. Те Бездомные, которые выжили, ходили как зомби среди трупов и испуганно озирались. Кто-то плакал, кто-то стенал, кто-то бродил молча. Папа пошёл искать Кукловода, а мне велел далеко не уходить и лучше вообще не уходить никуда, а ждать там. Но я не послушалась. Мне было интересно.
   – Ты не боялась?
   – Да нет. – Топь пожала плечами. – Я ж маленькая тогда была, вот и не понимала, наверное, многого. Я тоже стала бродить среди мертвецов и тут вдруг увидела своего друга – мальчика чуть постарше меня, очень хорошего и доброго, у него ещё щеночек был, ушастенький такой, с которым мы часто играли. Мальчик лежал на земле, скрючившись, спиной ко мне. Я подошла к нему, спросила тихонько: «Эй! Как ты!» – он не ответил. Тогда я тронула его, и он перевернулся – легко так, я не ожидала даже, – и я увидела, что в руках он сжимает своего щенка, а сам в крови весь. Его застрелили, а щеночек жив остался. Я взяла пёсика на руки, он заскулил. И я решила забрать его себе. А потом поняла, что случилось, и заплакала.
   – И после этого случая ты перестала бояться смерти?
   – Не перестала. Скорей, приняла её. Тогда же я, кстати, и имя сменила.
   – Тебя раньше по-другому звали? – удивился Безымянный.
   – Ага, – улыбнулась Топь. – Няша, вот как. Люди почему-то думали, что няша – это что-то милое, вот и назвали меня так. А на самом деле няша – это топкое место на болоте. Поэтому я стала Топью.
   – То есть ничего не изменилось? – улыбнулся Безымянный.
   – Ага! А люди подумали, что Топь, потому что «утопла». Типа в крови или в печали. Стали меня жалеть, думали, что мне грустно. А мне и вправду было грустно, но я старалась этого не показывать. Решила, что буду лучше этакой девочкой-дурочкой, всегда весёлой, доброй, жизнерадостной. Только для того, чтобы не свихнуться от горя. Сперва это было трудно, потом свыклась, и теперь это мой образ жизни – всегда улыбаться и не печалиться. Вот поэтому я и сейчас не печалюсь, и тебе не советую!
   – Спасибо тебе, – сказал Безымянный. – Ты права. А что стало со щенком?
   – Он вырос! – воскликнула Топь и взмахнула руками, мол, вон каким большим стал!
   – Да нет, в смысле, где он сейчас? – улыбнулся Безымянный.
   – Умер, – вздохнула Топь. – От болезни. В прошлом году. Хороший пёс был.
   – Слушай, – вдруг встрепенулся Безымянный. – Ты мне идею подала. Я ведь тоже могу имя сменить?
   – Конечно, можешь, – Топь внимательно посмотрела на него.
   – Тогда я буду Падшим.
   – Кем? – хихикнула Топь.
   – Падшим. Что, хорошее имя!
   – Хорошее, – рассмеялась Топь. – Только пафосное очень!
   – Не, а что? Типа «пал так низко, что теперь на всё плевать»! Типа точка невозврата пройдена и теперь хоть убивать, хоть умирать – одна фигня!
   – Уу, какие мы храбрые! – Топь замахала перед ним руками. Яблоко, которое она до сих пор держала, вылетело и улетело куда-то в кусты. Топь застыла. – Упс! А я и забыла про него!
   Безымянный, ставший Падшим, посмотрел на неё; Топь, скорчив забавную виновато-весёлую физиономию, посмотрела на него в ответ, и друзья рассмеялись.

Глава 13
Ночь (буря)

//-- 1 --//
   – Дамы и господа! – начал Скрипач. – Мы собрались здесь все вместе ради одной цели: захватить эту чёртову крепость! – Кто-то вяло похлопал. – Настал тот час…
   – Бла-бла-бла. Бла-бла. Бла-бла. БлаблаблаблаблаблаБЛА! Из леса вышли Падший и Топь. Прерванный оратор обернулся.
   – Знаешь, что я думаю по этому поводу? Твоя речь – г*вно. Скрипач сурово посмотрел на Падшего.
   – Да? Что ж, тогда сделай лучше! Давай, ведь это так просто! Вот, вставай сюда, я подвинусь.
   Падший встал на место Скрипача.
   – Господа! – начал он. – И дамы! – затем замолчал и через мгновение продолжил. – К чёрту пафосные речи! Давайте уже пойдём туда, – указал он на «Эпсикиду», – и феерично сдохнем! Всё это п**добольство – нахрен оно? Поднять боевой дух? В ж*пу боевой дух! Мы все прекрасно знаем, что случится дальше! Так х*** тут стоять тогда? Руки в ноги и вперёд, в бой! – Падший был х*ровым оратором. Но ему было пофиг.
   Бездомные зааплодировали, завопили и заулюлюкали. Падший повернулся к Скрипачу:
   – Ну что, заряжай ружья. Пора начинать.
//-- 2 --//
   Молодой солдат был счастлив. Сегодня он принял по-настоящему важное решение – послать отряд на разведку. Он так и сказал Командиру: «Надо!», на что тот ответил: «Молодец, парень!» и похлопал его по плечу. По плечу! Надо написать домой письмо, похвастаться. Все должны знать о его поступке!
   Молодой солдат мечтательно посмотрел на стоящую перед ним вазочку со свежеиспечённым печеньем, хрустящим, ещё тёплым – и протянул к нему руку. Взял одно, повертел в руках, с наслаждением откусил, и шея его вдруг с хрустом провернулась.
   – Не смотри ты на меня так, – укоризненно сказал Морт.

   «Армия» Бездомных стоит и ждёт. Все готовы к бою.
   – Почему мы не нападаем? – спрашивает Падший.
   – Ждём, – отвечает Скрипач.
   – Чего ждём?
   – Темноты.

   Морт нажимает кнопки – ворота крепости начинают открываться. Из Тюрьмы слышится шум – двери камер уже открыты. Отлично, идём дальше.
   Морт проходит чуть подальше, дёргает три рычага. Свет вырубается: электричества больше нет. Прожектора на стенах гаснут. «Эпсикида» погружается во тьму.
   О, и ещё, – тумблеры. Хотя ещё рано, конечно… Нужно ждать.
   – Теперь пора. Быстро! – командует Скрипач.
   Отряд Падшего тихо подходит к стене, забрасывает наверх «кошки» и начинает подъём.
   Лучники встают напротив ворот и готовятся к стрельбе.

   – Стоять! – командует Командир. – Ждать!
   Ворота медленно открываются, за ними – темнота. Командир бросает взгляд на своих солдат – всего дюжина. Мало, но так просто их не взять, что бы там не желала эта сволочь.
   Залп. Стрелы летят в ворота. До солдат не долетают, падают рядом. Некоторые втыкаются в землю.
//-- 3 --//
   Дверь камеры со скрипом отъехала в сторону. Изгой посмотрел на неё.
   «Началось», – подумал он.
   Заключённые выходят наружу. Изгой тоже. Вырубается свет – отлично.
   – Немедленно вернитесь в камеры! – кричат охранники.
   – Мочи их! – кричит кто-то.
   Толпа набрасывается на охрану, начинается драка. Изгой заворожённо следит, как заключённые, бывшие недавно людьми, превращаются в нечто орущее, рычащее и воющее. Охрана пытается дать им отпор, но – бесполезно.
   Изгой в драку не лезет. Она – не его.
   – Эй ты, новенький! – К нему подошёл один из друзей Мор-та. – Пора.
   Изгой кивает и уходит.
//-- 4 --//
   Ледоруб – полезная штука, когда нужно куда-то забраться. Но без «кошек» всё равно ничего не получилось бы. Стена гладкая, бетонная, ледоруб бесполезен.
   Падший и его отряд карабкаются наверх. Никто этого не замечает – случайно ли?
   Падший первый залезает на стену, осматривается. Вроде никого.
   Команда также забирается наверх. Падший помогает влезть последнему, затем жестами приказывает им подготовить фейерверки. Потом смотрит вниз. Недалеко от ворот стоит вооружённая группа людей. Их почти не видно. Почти.
   Падший приказывает запускать большие фейерверки. Фитили подожжены, залп! Ракеты летят прямо в стоящих у ворот солдат. Красные, синие, зелёные – БАБАХ!

   – Гит, твой выход! – командует Скрипач.
   – Вашу мать! – Командир ненадолго ослеп: красный фейерверк взорвался прямо рядом с ним. – На стене!

   Пуля попадает в одного из команды Падшего.
   – Что? Нет. Нет! – Падший падает вниз и пытается уползти подальше отсюда. Пули вокруг него выбивают бетонную крошку, товарищи кричат и падают раненые или убитые. Тот, в кого попали первым, уже отмучался, ещё один ползёт и волочит за собой раненую ногу, но не успевает. Его тело случайно задевает очередной фейерверк…
   Тот перекашивается. Ракеты летят в Падшего и остатки его команды.
   – Чёрт! Нет!
   Фейерверки взрываются, пули свистят, люди умирают.

   – Вперё-ё-ёд! – Гит с размаху врубает свой топор в одного из солдат.
   Солдаты Командира вступают в рукопашный бой. Их ножи технично режут и колют нападавших. Бывшие дровосеки и охотники почти ничего не могут противопоставить отточенной технике и хладнокровию профессиональных солдат. Толпа «элитных бойцов» Гита тает на глазах.
//-- 5 --//
   Вниз, вверх, в рот.
   Вниз, вверх и снова в рот.
   Вниз… А, нет. Сразу в рот.
   Морт пожирал печеньки, макая их в молоко. Он очень любил это лакомство. И сейчас он не удержался.

   Таким его застал Изгой.
   Морт виновато, но немного обиженно посмотрел на него и сказал:
   – Извини.
   Странный он был, этот Морт. Он мог свернуть шею человеку, но не мог устоять перед восхитительно вкусными печеньками.
   – Погоди. – Морт, дожёвывая печенюшку, вышел из-за стола, подошёл к тумблерам, покрутил их. Затем позвал Изгоя: – Идём. Нам надо в оружейную.
   Они ушли.
   Внезапно электричество включилось вновь.
//-- 6 --//
   Падший открыл глаза. Живой вроде. А вот его товарищам повезло меньше. Выстрелов больше не слышно, фейерверки, похоже, тоже закончились. Где-то внизу кричали люди.
   Падший подполз к краю стены. Внизу было многолюдно и светло: значит, манёвр Гита удался. Неплохо. А вот с темнотой, похоже, не срослось.
   Кряхтя, Падший поднялся, отошёл от края, посмотрел на павших товарищей. Затем подошёл к одному из них, перевернул его, снял рюкзак. Обнаружил в нём несколько сломанных и две целых ракеты: красную и зелёную. Он взял их. Могут пригодиться.

   – Какого х*ра?! – крикнул Скрипач. Свет не должен был включаться. Теперь вся их тактика полетела псу под хвост. Бездомные потеряли преимущество.
   Отряд Скрипача стал растекаться по территории «Эпсикиды». Они оттеснили отряд Командира, однако потери были велики. Четверо выживших, включая Командира, отступили в Госпиталь.

   – Гит? Гит! Ты живой? – взволнованно спросила Топь.
   – Да… блин… ещё живой… А ты?
   Гит задыхался и стонал. Он каким-то образом сумел выбраться из мясорубки и теперь находился чуть поодаль от неё.
   – Я нормально! Папа! Гит ранен!
   Скрипач подошёл к ним.
   – Ясно, – прохрипел он. – Возьмём его с собой, в Госпитале должны быть…
   – Вы идёте в Госпиталь? – встрепенулась Топь. – Но там же…
   – Знаю! Но их в любом случае придётся убивать, так что незачем терять время попусту. Я отберу лучших и пойду туда. Камыш, – подозвал он охотника, – собери всех, кто более-менее сносно стреляет. Обшарьте убитых, заберите оружие. И возьмите его, – он указал на Гита. – Нельзя его так оставлять.
   Камыш кивнул, подошёл к Гиту, взял его на руки.
   – Топь, – Скрипач обратился к дочери. – Зачищайте территорию. Захватите стены, двор и остальное. Здания не штурмуйте, понятно?
//-- 7 --//
   – Дверь оружейной заблокирована, – констатировал один из людей Морта.
   – Что? Почему? – спросил Морт.
   – Электричество включилось.
   – Это я и сам вижу! Но дверь-то должна была остаться открытой! Изгой! – рявкнул Морт. – Ты можешь открыть эту дверь?
   Изгой пожал плечами. Но, на всякий случай, подошёл к двери, нагнулся, посмотрел на замок. Внезапно дверь открылась.
   – Отлично! – Морт радостно потёр руки. – Вы пока вооружайтесь, а ты, – он кивнул Изгою, – погоди. У меня к тебе дело есть.
   Они немного отошли от оружейной.
   – Слушай, – шёпотом сказал он, – тебе нужно примкнуть к отряду Командира.
   Изгой вопросительно посмотрел на Морта.
   – Это… ответвление от плана. Оденься в их форму и примкни к ним, понятно? И ещё, – Морт достал откуда-то противогаз и протянул его Изгою. – Тебе понадобится это.
//-- 8 --//
   Всюду шли бои. Где-то были только мелкие стычки, где-то было действительно жарко. Солдаты без особых проблем отстреливали Бездомных, но те брали числом.

   – Привет. – Падший, спустившись со стены, подошёл к Топи. – Как дела?
   – О, привет, – улыбнулась Топь. Она была чумаза и мила. – Я хорошо! А ты как?
   – Я не знаю. Никак. А ты действуешь не по канону.
   – По какому ещё канону? – нахмурилась Топь.
   – Тебе следовало крикнуть: «Что стоишь, бой идёт, ложись!». Я бы лёг, и рядом бы что-нибудь взорвалось. А потом я поднимаюсь и говорю тебе: «Спасибо!», а ты отвечаешь: «Ох, Падший! Я умираю!». Я отвечаю: «О нет, Топь, не умирай!». И ты перестаёшь умирать.
   – Ты там головой стукнулся, что ли? – подозрительно посмотрела Топь.
   – Вроде нет. Просто что-то не то. Хм, – задумался Падший. – Ты не видела Гита?
   – Видела. Он ранен. Папа понёс его в Госпиталь.
   – Госпиталь? А где он?
   – Вон там, – Топь указала. – И ты меня пугаешь.
   – Я знаю, – кивнул Падший. – Я пойду туда. Пока.

   Топь посмотрела вслед Падшему. Кажется, он был не в себе. Он даже не пытался сражаться: просто шёл вперёд, изредка отталкивая попадавшихся ему на пути.
   – Так, люди, нам нужно захватить стены и двор! – крикнула Топь. Некоторые её услышали, но значения словам не придали. – ЛЮЮДИИИ!
   Ноль внимания.
   – Блин, да что это такое-то, – проворчала Топь, потом вскочила на ноги и громко завопила: – ЭЙ, П*Д*РАСЫ! П*ДРИЛЫ
   *БАНЫЕ! КАКОГО Х** ВЫ ТУТ ТОРЧИТЕ?! П*ЗД**ТЕ ЗАХВАТЫВАТЬ СТЕНЫ И ДВОР!
   На мгновение повисла тишина. Кажется, даже стрелять перестали. Все до единого Бездомные обернулись на голос, удивились, но приказа послушались. Битва за «Эпсикиду» продолжилась.
   А Топь вся покраснела, бедная. Ей было стыдно. Она была хорошей девочкой и никогда не материлась.
   НО Х*Л* ЭТИ УРОДЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЮТ?!

   Бездомные пошли в атаку и продолжили умирать. Даже удивительно было, как они ещё не кончились с такой-то смертностью.
   И тут из Тюрьмы вышли бывшие заключённые, все вооружённые до зубов. Теперь силы стали равны. Бездомные, воодушевившись, принялись сражаться с удвоенной силой.
   Через несколько минут послышались первые крики радости, вскоре завопили все. Битва была выиграна.
//-- 9 --//
   – Есть кто живой, повторяю, есть кто живой?! – Командир кричал в рацию, но ответа не было. – Чёрт! – выругался он. Затем принюхался. Что за…

   – Кха-кхаах кххыы, – Скрипач закашлялся. – Газ! – хрипло крикнул он. – Это… гааакхакхаагх, – вновь закашлялся. – Уходим!
   Камыш снова взял Гита на руки. Тот был ещё живой, но уже без сознания.
   – Кха-хахак-кхаг, – кашляя, оставшиеся в живых выбирались из госпиталя. Их осталось всего трое.
   – Ты ранен, Скрипач, – заметил Камыш, когда они вы шли.
   Тот и сам уже почувствовал это. Адреналин закончился, пришла боль. Скрипач схватился за живот, по которому расползалось ярко-красное пятно.
   – Эти с*ки газ пустили, – выругался Командир.
   Он остался один. Все его ребята погибли, но он-то ещё жив и сдаваться не собирается!
   Командир шёл по опустевшей больнице. Ему следовало быстрей покинуть помещение, но куда идти? Везде хотят его убить. Снаружи – люди, здесь – газ.
   Вдруг он услышал шаги. Кажется, кто-то шёл за ним…
   Командир обернулся.
   – Эй! – задыхаясь, прохрипел Командир. Человек остановился и стал внимательно его разглядывать. – Дай… Противогаз…
   Человек в противогазе медленно покачал головой.

   – Морт!
   – Ох ты, да это ж Топька! Привет! – Он хватает её и кружится с ней. – Как дела, милаха?
   – Ой, нормально! Ааа! Отпусти! – Морт немного перестарался с объятиями.
   – Прости, девочка, прости! Ох, как я рад тебя видеть!
   – И я рада!
   – А где твой отец?
   – Он в Госпиталь ушёл, там надо…
   – Что?!
   – В Гос…
   – Бл**ь!
   Морт рванул вперёд, Топь – за ним.
   Бой завершён, «Эпсикида» захвачена. Падший с интересом наблюдает за деятельностью людей. Они бегают, суетятся, кричат друг другу всякое… Они и вправду победили. Надо же.
   Падший переводит взгляд на Госпиталь. У входа видит Скрипача, тот держится за живот. Рядом лежит Гит. К ним бегут Топь и какой-то амбал.
   Падший нюхает воздух. Кажется, что-то в нём не так.
   Командир выхватил пистолет и прицелился. Изгой понял, что ему п****ц.

   – Папа!
   Топь упала на колени возле отца. Морт хотел помочь ему встать, но Скрипач помотал головой.
   – Газ, – тихо промолвил он.
   – Да, газ! Нам надо уходить!

   Изгой взглянул на Командира, понимая теперь, почему его сюда послали. И зачем ему противогаз.
   Падший заглянул в окно. Там, в Госпитале, один солдат держит на прицеле другого. И газ… Интересно, горючий?
   Падший отходит, достаёт красную ракету, прицеливается в окно, поджигает. Пшшшшшш – фитиль догорает, ракета летит…
//-- 10 --//
   Остановим время на мгновение.

   Звук бьющегося стекла – краем уха Командир успевает его услышать.
   Изгой напряжён и сосредоточен.

   Морт обернулся к госпиталю.
   Камыш спокоен, Гит без сознания, а потому тоже спокоен. Топь испуганно смотрит на отца. Его лицо искажено от боли.

   Падший улыбается. Он понимает, что сейчас будет.
//-- 11 --//
   ВЗРЫВ!

Глава 14
Рассвет (мужицкий дождь)

//-- 1 --//
   Госпиталь пылал. Падшему это нравилось – красиво. Сразу так светло стало… Падший и предположить не мог, что от газа может случиться такой пожарище. Хотя хрен его знает, какой там газ был…
   Внезапно из окна вывалился человек. Падший подошёл к нему, закрывая лицо руками. Было жарко. Очень. Но Падшему было плевать. Он схватил человека за шкирку и потащил его подальше от Госпиталя.
   Потом до него дошло, что нехорошо тащить тело лицом вниз. К тому же человек, судя по всему, был ещё жив.
   Тогда Падший поднял его на закорки и понёс к людям.
//-- 2 --//
   – Вот, – произнёс Падший хриплым голосом и положил обгоревшего человека на землю. На человеке противогаз – Падший только сейчас это заметил. – Он ещё жив вроде бы. Помогите ему.
   И Падший пошёл дальше.
   – Топь, где Морт? Я хочу с ним познакомиться. Топь молча указывает пальцем. Она плачет.
//-- 3 --//
   – Ты здесь главный?
   – Да. А ты кто такой?
   – Я Падший.
   – Морт.
   Они пожали друг другу руки.
   – Скажи-ка, Морт, а что это за башня? – спросил Падший. – Я не видел, чтоб туда кто-то ходил. И кстати, – он указал на Госпиталь. – Кто-нибудь собирается его тушить?
   Морт встрепенулся, сказал:
   – Сейчас мы…
   – Нет, – прервал его Падший. – Пошли в башню. Пусть другие тушат.
//-- 4 --//
   Морт с Падшим идут в Башню.
   Рядом с Госпиталем суетятся люди.

   Морт с Падшим заходят в Башню.
   – Теперь наверх, по лестнице, – говорит Морт.
   – Почему не на лифте?
   – Небезопасно. Можем застрять.

   Поднявшись, они останавливаются у железной двери.
   – Заходим? – спрашивает Морт. Падший кивает.
   Комната напоминала обитель какого-то сумрачного гения. Помимо более-менее понятных компьютеров, здесь имелись монструозного вида приборы, мигающие разноцветными лампами и пищащие однотипными звуками. Падшему показалось, что эта комната будто специально создавалась для того, чтобы вошедшие немедленно офигевали от её загадочности и технологичности.
   Морт указал наверх.
   – Смотри, люк открыт.
   – Где?
   – Да вон же.
   – Хм. Там может быть ловушка.
   – Боишься, что ли?
   – Да пошёл ты! – ответил Падший и направился к люку.
//-- 5 --//
   «Эпсикида» захвачена. Большой Брат стоит на крыше и ждёт. Пока что всё идёт по плану.
   – Здравствуй, – говорит он Падшему. Падший молчит.
   – Крайне невежливо не здороваться. Тебя этому родители не учили?
   Падший молчит и смотрит по сторонам. С Башни, оказывается, превосходный вид.
   На крыше появляется Морт.
   – А вот и ты, ублюдок! – Морт немного запыхался, но менее громогласным не стал.
   – Морти, ты ли это? Давно не виделись!
   – Ты ответишь за всё, что натворил!
   – Ой, да что ты говоришь! И как же ты это сделаешь? Убьёшь меня? А сможешь? – Большой Брат явно издевался над Мортом.
   – Клянусь тебе, я…
   – А… – Падший хотел что-то спросить, но его никто не слушал.
   – …оторву тебе твою грязную голову!
   – Какой жестокий Морти! Смертельно опасный Морти! Ха-ха-ха! – Брат наигранно засмеялся.
   – Морт, а… – Падший вновь хотел озвучить свой вопрос, но те двое были слишком заняты перепалкой друг с другом.
   – Клянусь тебе, ты ответишь за всё! – Морт важно погрозил кулаком. – А сейчас ты…
   Все забыли про Падшего. А тот вспомнил про ракету. Зелёную…
   И тайком поджёг фитиль.
   – ЭЙ, Г*НД*НЫ! – крикнул он.
   Морт и Большой Брат заткнулись и обратили на Падшего внимание.
   Тот поднял руку, взмахнул ракетой и направил её в грудь Большому Брату.
   – АВАДА КЕДАВРА! – крикнул он.
   Ракета с шипением вырвалась из рук Падшего и попала точно в цель.
   Большого Брата отбросило к краю крыши, он вскрикнул, замахал руками, но равновесие не удержал и полетел вниз; по пути умер, потом приземлился и тут же сломал всё то, что можно сломать, порвал одежду и внутренние органы и расплескал мозги по земле.
//-- 6 --//
   На мгновение на Башне воцарилась тишина.
   – Что за х**ня?! – изумлённо воскликнул Морт.
   – Это не х**ня, это магия! – весело ответил Падший, а затем походкой победителя направился к люку.
   «Похоже, я нарушил правила игры».

Глава 15
Живые и мёртвые

//-- 1 --//
   – Скрипач умер.
   Известие о его смерти застигло Падшего врасплох. Вот он, спустившись, открывает дверь Башни, – и вот она, новость. Вся радость от победы и ловкого низвержения Большого Брата мгновенно исчезла.
   Мертвецов хоронили на следующее утро. Скрипача тоже, однако не в общей куче, как всех, а отдельно. Этакая последняя дань уважения. «Дань» эту пришли отдать лишь трое: дочь (Топь), друг (Морт) и протеже (Падший).
   Топь хотела, чтобы её отца похоронили в лесу, за стенами «Эпсикиды». Выбрала место, сама расчистила его от листвы, веток и прочего лесного мусора, и только потом Морт приступил к работе.
   Копал он молча. Падший тоже молчал. Топь периодически всхлипывала.
   Затем тело опустили в могилу и засыпали землёй. На этом похороны Скрипача закончились.
   Сразу же после этого Падший зашёл к Гиту в лазарет – проведать.
   – Ну как ты?
   – Потихоньку, – ответил Гит. – Нога почти не болит уже, но и ничего другого не делает. – Гит попытался улыбнуться, но потом посерьезнел. – Как похороны прошли?
   – Нормально. Похороны как похороны.
   – Как Топь?
   – Не знаю. Молчит. Она у могилы осталась, а я к тебе пошёл.
   – Ты б поискал её. Кажется, твоя поддержка ей нужна куда больше, чем мне.

   Сперва Падший пошёл к могиле Скрипача. Топи там не оказалось, но зато были другие люди, которых Падший не знал. Он спросил у них, не видели ли они её, на что получил однозначное «нет». Тогда он отправился обратно в «Эпсикиду», поискал в ней, но безуспешно. Наткнулся на Морта, спросил у него, но тот только развёл руками. Тогда Падшему пришло в голову поискать ещё в одном месте – у бревна.
   Падший не ошибся. Топь действительно сидела там и что-то играла на флейте.
   – Привет, – поздоровался Падший.
   Топь продолжала играть. Падший подошёл и сел рядом.
   – И тебе привет, – закончив играть, она положила флейту себе на коленки.
   – Как ты?
   Топь молча посмотрела на Падшего, затем отвернулась.
   – Извини, я…
   – Всё нормально, – почти неслышно ответила она. Они замолчали. Топь стала вертеть флейту в руках.
   – Что ты играла? – прервал молчание Падший.
   – Мелодию.
   – Что-то известное?
   – Да нет, просто что в голову пришло.
   – Красиво.
   – Спасибо. Опять молчание.
   – Знаешь, я… – начала Топь. – Слушай… я просто… – Топь зарыдала.
   Падший приобнял её за плечи. Так они и сидели какое-то время.
   – Давай… вернёмся… туда, – всхлипывая, произнесла Топь.
   – Хорошо. Пойдём. Не раскисай только.
   – Я… не буду. – Топь улыбнулась сквозь слёзы. – Надо жить дальше, правда?
   – В смысле?
   – Ну, так говорят, знаешь… В фильмах. Что жизнь продолжается, что всё наладится и всё такое…
   – А, да, наверное. – Падший тоже улыбнулся. – Жизнь-то ведь и в самом деле не закончилась.
//-- 2 --//
   – «Эпсикида» захвачена, – сообщил Вольд.
   Царь, не отрываясь от газеты, пробормотал в ответ:
   – Хорошо. Первый этап пройден. Теперь дадим им немного времени. Должны же они силы восстановить.

Часть II. Полярный лис

Глава 16
Жизнь продолжается

   Всю осень оставшиеся в живых Бездомные и заключённые работали в полуавральном режиме, чтобы до зимы успеть хоть как-то обжиться на новом месте.
   И первое, что следовало сделать – очистить «Эпсикиду» от человеческих внутренностей. Каково же было удивление мужчин, когда оказалось, что кровь с пола и стен сама по себе никуда не девается, а очень даже засыхает, и приходится её потом отколупывать. И ладно бы только кровь: кому-то кто-то вышиб мозги, и они были настолько «фее», что их уборку постоянно откладывали на потом.
   Через неделю в «Эпсикиду» прибыли женщины и дети, которые в Битве не участвовали, а всё это время жили в Деревне. Прибыли – и ужаснулись. «Срач, господа!» – сказали они и пошли наводить марафет. Тут же выяснилось, что мужики нифига на самом деле не убрали, а размазали тонким слоем повсюду. Женщины же, похватав тряпки и вёдра, немедленно на это дело набросились, и вскоре «Эпсикида» заблестела от чистоты.
   А мужики, виновато понурив головы, отправились заниматься тем, что умели лучше всего – ломать и строить. И пошло-поехало! Остатки Госпиталя убрали, территорию «Эпсикиды» расчистили под стройку, а на складе совершенно внезапно обнаружилась куча материалов и инструментов. Работа закипела, но – наступила зима, и стройку на время заморозили.
   Впрочем, кое-что уже было сделано. Так, например, построили небольшую столярную мастерскую, где работал Камыш.
   И первым же изделием стала прочная деревянная трость – для Гита.
   Зима выдалась не слишком холодной, зато очень снежной. Повсюду образовались огромные сугробы, и людям приходилось каждое утро пробивать себе путь. Но они, кажется, совсем не были против: еды и тепла хватало, а другого им и не требовалось.
   Зато дети… Ух, как дети радовались снегопадам! Они играли в снежки и лепили снеговиков, строили снежные крепости и устраивали полномасштабные войны со своими героями и полководцами. А Падший… А что Падший? Он, Топь и Гит и были теми самыми полководцами! Они заключали друг с другом союзы и перемирия, объявляли войны и торговали, а дети вокруг них визжали от восторга: ведь всё это выглядело так по-настоящему!
   Например, однажды легион Генерала Хромого попал в засаду в Южном лесу. Объединённая армия Храброго Разбойника и Снежной Королевы окружила его и сперва как следует закидала снегом, а потом не менее тщательно в нём же изваляла. Генерал Хромой попытался было сбежать, но Храбрый Разбойник догнал его и повалил на землю, а подоспевшая Снежная Королева немедленно засунула ему за шиворот сосульку. Ух, как орал Генерал! Ух, как заливались смехом Снежная Королева и Храбрый Разбойник!

Глава 17
Изгой

   24.11
   Я жив, и это, блин, прикольно.
   Когда я очнулся, первое, что почувствовал – боль. Один мой знакомый врач, из местных, эпсикидовских, сказал, что никто не думал, что я выкарабкаюсь. Признаться, я и сам не надеялся. Последнее, что помню – это как я на ощупь выбирался из Госпиталя. А потом упал – и всё, отсюда в моей памяти лакуна до момента «пробуждения».
   Когда я впервые увидел себя в зеркале, то ужаснулся: на мне лица не было! Серьёзно! Вместо него – нечто красное и уродливое, сплошной ожог. Губами шевелить больно, растительности на лице не наблюдалось. И вот эта безбровая, безбородая и безресничная морда смотрела на меня из зазеркалья. Думаю, если б в таком виде явился я на детский утренник, половина детишек окочурилась бы от страха.
   Завтра меня «выписывают». В смысле, мне сообщили, что я почти здоров и могу долечиваться самостоятельно. Морда лица стала немного лучше: теперь на ней имелось множество рубцов и шрамов, но хоть на человеческую стала похожа. Разве что волос на ней никогда больше не будет. Ну и ладно.

   1.12
   Сегодня день знакомств.
   Сперва я встретил Падшего. Вернее, он сам зашёл ко мне в камеру и принёс кусочек торта. Я написал в блокноте «За что?» и протянул ему. Падший вздохнул и рассказал. Оказывается, именно он взорвал Госпиталь. И сказал, что никто об этом не знает, кроме меня, но мне он рассказать должен был, ведь из-за него я стал таким. Но я не в обиде на Падшего. Потому что не он меня туда послал.
   Морт… Долбанный Морт… Не то чтобы я тогда доверял ему, но такой подлости с его стороны не ожидал. Получается, он просто хотел от меня избавиться, но почему? Что я ему сделал? Судя по всему, и я, и Госпиталь были обречены с самого начала, однако что-то пошло не так, и я выжил.
   Вскоре после ухода Падшего я, наконец, вылез из камеры и пошёл прогуляться. В столовой наткнулся на двоих, о чём-то оживлённо беседовавших. Милая девушка в шапке с помпоном что-то доказывала пареньку с тростью, сидевшему напротив
   неё. Тот мотал головой, изредка пытаясь вставить какие-то фразы, но оживлённая речь девушки лилась беспрерывным потоком. Заметив меня, она помахала мне рукой и пригласила сесть рядом.
   – Привет! – радостно поздоровалась она. – Ты Изгой, правда?
   Я кивнул и попытался улыбнуться. Стало больно. Улыбаться перестал.
   – Я Топь, а вот это Гит, – она указала на парня с тростью. – И у нас тут спор возник.
   Она снова повернулась ко мне.
   – Послушаешь? – спросила она. Я кивнул.
   Говорить начал парень.
   – Мы тут игру придумали, типа ролевую. Как бы у нас три армии, в которых главные – я, Топь и Падший…
   – Ой, а может Изгой тоже хочет с нами? – встрепенулась Топь.
   Я отрицательно помотал головой. Не люблю никаких игр, за исключением тех, в которые можно играть одному.
   – Ну ла-а-адно… – немного разочаровано, как мне показалось, сказала Топь.
   – Три армии, – продолжил Гит. – Мы, главные, берём себе имена, набираем войско – из тех, кто захочет играть, – и начинаем строить типа королевства. Ну на самом деле просто воевать. Но это не важно. Важно то, что моя кличка – Генерал Хромой, а армия у меня будет называться легионом. Топь говорит, что это неправильно, потому что у легиона не генерал, а кто-то другой, а я говорю, что генерал тоже может быть. А ты как думаешь?
   Я написал: «Они вроде легатами звались». Гит прочитал.
   – Легатами? – удивился он.
   – Я же говорила! Не генералы там вовсе!
   – Но тогда я не звучу! – возмутился Гит. – «Легат Хромой» – что за бред!
   – А зачем тебе вообще легион? Почему не хочешь армию, как у всех?
   – Легион звучит красивей. Мне, как музыканту, важней хорошее звучание, а не логика или факты, – важно ответил Гит. – «Легион Генерала Хромого» – чувствуете поэтику? Хоть оды пиши! Как напевно, как прекрасно! А «легион Легата Хромого» – ну что за дурнозвучие! Как будто после слова «легион» кто-то внезапно вырывает у тебя язык и кхах-хых… – Гит схватился за горло, раскрыл рот и выпучил глаза. Топь захихикала.
   – Ну ладно, ладно! – сквозь смех воскликнула она. – Будешь Генералом тогда!

   4.01
   Вчера у Падшего был день рожденья. Ему исполнился 21 год. Вот только он никому об этом не сообщил заранее, а вспомнил об этом Гит и всем растрепал. То-то удивился Падший, когда его пришло поздравлять столько народу! Сперва он пытался было сопротивляться, но потом плюнул и стал веселиться. Праздник всё же!
   Сегодня он собрал нас – меня, Гита и Топь – и сказал, что не нужно в следующий раз всем говорить об этом. Мол, мы втроём знаем – и хорошо, а больше и не нужен никто. Оказалось, Падший не любит вечеринок. А по нему и не скажешь…
   Потом мы все рассказали друг другу, у кого они когда. Дни рожденья, в смысле. Оказалось, что самый старший из нас – Падший. Следом Гит – он 20 февраля родился и в том же году. Потом Топь – 25 мая. Когда выяснилось, что ей тоже исполнится 21, мы с Падшим остолбенели, а Гит ехидно спросил:
   – Что, думали, что ей шестнадцать? Мы с Падшим закивали, а Топь смутилась.
   – Да что ж вы все такие-то! – воскликнула она. – Я что, совсем ребёнком, что ли, выгляжу?
   Мы переглянулись, а затем Гит и Падший рассмеялись. Падший спросил:
   – Но погоди, ты ведь уже знала нас, когда у тебя день рождения был. В смысле, познакомились-то мы в апреле. Почему тогда не отмечали его?
   – Отмечали, – улыбнулась Топь. – Просто я вас не позвала.
   – Почему? – удивился Гит.
   – Вы тогда ещё не были мне друзьями. Так, знакомыми. И общались мы не так чтобы очень часто.
   – Ааа, ясно, – протянул Падший. – Ну а тебе сколько? – обратился он ко мне.
   Мне, получается, уже было 19, и этот день рождения я провёл в коме: он у меня 3 октября был. Случается же так!

   22.02
   Сегодня в коридоре столкнулся с Мортом. Он как-то странно на меня посмотрел и отошёл в сторону. Я пошёл дальше, не оборачиваясь.
   Пару дней назад он организовал некое подобие школы начальной боевой подготовки. Пригласил туда всех желающих, сказал, что было бы неплохо, чтобы каждый мог себя защитить в случае чего. Мои друзья все пошли на первое занятие, я же не явился. Но мне пришла в голову другая мысль: я ведь и сам могу тренироваться. Ещё я вспомнил, что давным-давно были такие бойцы, которые назывались димахерами – они сражались двумя мечами одновременно.
   Я пошёл в оружейную. Мужик, охранявший её, спросил, чего мне здесь надо, я ответил. Тогда он притащил на выбор несколько видов холодного оружия. Мечей, конечно, среди них не оказалось, зато были всякие ножи, топоры, дубинки и какие-то цепи. Я долго думал, что выбрать, затем указал на топор и показал на пальцах – 2, затем на метательные ножи – 5. Мужик в ответ показал мне средний палец, затем поднял ещё два. Пришлось взять пару топоров и один метательный нож. Всё-таки метать ножи хотелось меньше, чем сражаться двумя руками.
   Я пошёл в Южный лес – тренироваться. Помахал топорами минут пять, запыхался. Потом попытался метнуть нож, и он улетел фиг знает куда. Пришлось искать. Нашёл. Вздохнул. Понял, что я лошара, и без физической подготовки толку от меня не будет.
   Решил заняться своим физвоспитанием.

Глава 18
Революционируй!

//-- 1 --//
   Пришёл март, а с ним и грязь. Снег, радовавший людей зимой, теперь стал чуть ли не бедствием: грязи было столько, что некоторые умудрялись проваливаться в неё по колено, а потом с хлюпаньем и ругательствами из неё выбираться.
   Однажды Топь позвала Падшего на прогулку в Северный лес. В конце концов, они давненько там не были. А сейчас устаканилась более-менее тёплая и солнечная погода – почему бы и не сходить?
   – Слушай, – сказала Топь, задумчиво рассматривая ручей, тёкший откуда-то из глубин леса. – Мой папа просил кое-что тебе передать. – Топь достала из кармана согнутый напополам конверт, развернула его и подала Падшему, стоявшему неподалёку.
   – Письмо? – Падший повертел конверт в руках. – И давно оно у тебя?
   – С лета ещё.
   – Читала?
   – Нет. Не имею привычки читать чужие письма. Но я примерно знаю, о чём оно.
   – И о чём же?
   – Не скажу, – улыбнулась Топь. – Сам прочитай. Падший открыл конверт, достал бумажку, взглянул на неё и обнаружил лишь одно слово: «Революционируй!»
   – И что это значит? – недоумённо спросил Падший.
   – А что там написано?
   – «Революционируй», и знак восклицательный стоит.
   – Значит, нужно устроить революцию.
   – Мне?
   – Видимо, да.
   – Почему я?
   – Ты ж вызвался быть главным.
   – Ну блин. Ладно, я подумаю.
   Падший посмотрел на письмо, потом на ручей. Затем он сложил из письма кораблик, отправил его в дальнее и продолжительное плавание и стал следить за ним вместе с Топью.
   Революционирующий кораблик проплыл около метра, заплыл на мель, застрял там, размок и превратился в бесформенную кучку мокрой бумаги.
//-- 2 --//
   Три дня и три ночи размышлял Падший над письмом Скрипача. Конечно, он ещё ел, пил, спал; гулял один, с Топью, с Гитом, с Топью и Гитом; помогал Морту со всякими внутритюремными делами; общался с людьми… О, и ещё мылся, конечно же, ибо негоже вонючкой ходить!
   …В общем, не размышлял он ни о каком письме, некогда ему было. Но на третью ночь, ложась спать, он вдруг вспомнил про него, подумал секунд пять, вздохнул и решил: «Ладно уж, раз слово дал, то его надо держать. Пойду революционировать».
   Следующим утром Падший устроил совет. Он, Морт, Гит и Топь собрались в Башне в той самой комнате с непонятными приборами. Стола, вокруг которого можно было бы скучковаться, там не обнаружилось, поэтому все разместились как попало, но так, чтобы видеть друг друга.
   – Итак, господа и одна дама, – начал Падший, – добро пожаловать на очередной совет!
   – Очередной? Я вот ни разу на нём не был ещё, – фыркнул Морт.
   – Ладно, добро пожаловать на внеочередной совет. Итак, на повестке дня у нас…
   – Слышь, Падший, – вставил Гит, – хватит занудствовать. Скажи уже, в чём суть. – Гит был немного раздражён. Почему – непонятно, но он с самого утра ходил и на всех огрызался. Видимо, не с той ноги встал.
   – А, хрен с вами, – махнул рукой Падший. – Вот, – он положил конверт на стол. – Письмо. От Скрипача. Там написано, что он хочет, чтобы мы устроили революцию.
   – Угу, – Морт поднял конверт, открыл его, достал письмо и быстро проглядел его. – Лаконично.
   – Что есть, то есть. Так что?
   – А чего ты от нас хочешь?
   – Не знаю. Помощи, возможно? – Падший саркастически улыбнулся.
   – Зачем нам тебе помогать? – спросил Морт.
   – Почему нет?
   – Невежливо отвечать вопросом на вопрос.
   – Не уклоняйся, – парировал Падший.
   – Я с тобой, – мрачно сообщил Гит. – Я давно уже тебе об этом сообщал, мог бы и не спрашивать.
   – Я тоже, – кивнула Топь.
   – Про вас я знаю, спасибо. Но мне нужно услышать, что скажет вот этот детина. – Падший указал на Морта. Морт ухмыльнулся.
   – Детина задаст только один вопрос: ты представляешь, какой это труд – собрать кучу народу, организовать их, обеспечить едой-питьём, туалетами, медицинской помощью, оружием, в конце концов! И как ты собрался всё это делать?
   Падший улыбнулся.
   – Думаю, напишем в интернете, что тогда-то и там-то состоится революция, просьба прийти всех озабоченных. Хомячки немедленно прискачут, а большего и не надо. А потом что-нибудь набалаболить с трибуны, вселить в сердца людей то, что обычно вселяют, и потихоньку свалить.
   – Фигня какая! Если б всё было так просто, то…
//-- 3 --//
   – …бл**ь, – ошарашено сказал Морт.
   – А что я говорил! – ухмыльнулся Падший.
   Народу пришло действительно много – такого даже Падший не ожидал. Что характерно, революционировать явилась в основном молодёжь – из числа тех личностей, индивидов и уникумов, которые без устали борются с системой (будучи при этом её частью) и идут против толпы (от которой позже позорно убегают).
   Падший встал за трибуну (эпсикидовцы всё утро потратили на то, чтобы создать относительно аутентичную революционную обстановку, в том числе и место для оратора) и начал свою речь. На этот раз он подготовился, и речь его была не такой уж плохой. Стандартной, донельзя клишированной – да, но всё же неплохой. Он говорил про свободу, равенство и братство, про угнетение Царём бедного, исстрадавшегося народа, про то, что надо свергнуть нынешнюю власть и установить собственный порядок, при котором непременно станет лучше, и трава зеленее, и воздух чище. Толпа в ответ что-то восторженно вопила, салютовала, размахивала транспарантами, флагами, кидала шапки, а некоторые гневно потрясали кулаками.
//-- 4 --//
   Царь посмотрел в окно на беснующуюся толпу и отхлебнул кофе из чашки.
   – Клоуны, – констатировал он.
   – Вы считаете, что это разумно – позволять людям самоуправствовать? – Вольд тоже подошёл к окну и стал наблюдать за происходящим.
   – Они не самоуправствуют, а просто орут. Пусть. Это даже забавно.
   – А разве не стоит их пока что утихомирить?
   – Отнюдь, их следует раззадорить. – Царь допил кофе, отошёл к столу и поставил чашку. – У нас там есть провокаторы?
   – Конечно.
   – А полиция?
   – Тоже.
   – Тогда начнём.
//-- 5 --//
   – На х** власть! К чёрту полицию!
   Агрессивного вида молодой человек убрал мобильник в карман. Сказали действовать – значит, будем действовать.
   – Мочи п*д*расов! – завопил он и ринулся вперёд, к ближайшему полицейскому. За ним побежали и другие.
   Полицейские же бой начинать не спешили – не было приказа. Они отступили, перегруппировались и выстроили стену щитов. На них немедленно нахлынула волна бунтарей, которая, впрочем, тут же отхлынула.
   Но начало было положено. Толпа потихоньку стала выказывать свою активную гражданскую позицию – посылать на х** полицию и власть. Громко посылать, отважно!
//-- 6 --//
   – Хм, они и правда бунтуют, – задумчиво заметил Морт. Когда началась движуха, они с Падшим, тем не менее, остались стоять там же, где и были. Зачем лезть в пекло?
   – Если бунт теперь – публично вопить слово «х**», тогда да, бунтуют… – усмехнулся Падший. – А у нас проблема. Как нам до наших добраться теперь?
   Падший многозначительно посмотрел туда, где сейчас находились эпсикидовцы. Некоторые уже уехали, но Топь с Гитом должны были ждать их около автобуса. Вон он, виднеется. А на нём какие-то фигурки.
   – Видимо, придётся прорубаться через толпу! – Морт кровожадно осклабился. – Вперёд!
   Гит и Топь стояли на крыше автобуса и наблюдали за Мортом и Падшим.
   – Блин, они реально сюда пошли! – удивлённо воскликнул Гит.
   – Дай посмотреть! – Гит передал Топи бинокль. – Блин!
   – Я о том же! Слушай, – Гит повернулся к Топи, – я пойду к ним навстречу, а ты беги к нашим и вели всем садиться в машины! Думаю, работа здесь закончена.
   – Ты? С ногой своей? Да тебя растопчут просто!
   – Нет! Тут та же фигня, как с толпой зомби: нужно идти медленно и аккуратно, а не суетиться!
   – Но я не…
   – Суетишься!
   – Нет! – Для пущей убедительности Топь топнула ногой.
   – Щас не время для…
   – Вместе пойдём! – отрезала Топь.

   Однорукий мужчина в плаще решительно подошёл к краю крыши. Отсюда было отлично видно всё вокруг: и дворец Царя напротив, и толпу внизу, и полицейских, окруживших демонстрантов.
   Внезапно он заметил движение. Два человека шли через толпу. Один из них, что побольше, решительно расталкивал людей, другой аккуратно следовал за ним.
   – Нашёл их? – услышал он хриплый бас сзади. Однорукий, не оборачиваясь, ответил:
   – Да. Подойди.
   К нему подошёл патлатый бородач с бутылкой в руке.
   – Ты можешь хотя бы сейчас не пить? – поморщился однорукий.
   Бородач усмехнулся.
   – Это не бухло, – ответил он. – Это смесь зажигательная. – Бородач продемонстрировал бутылку. Горлышко её было заткнуто тряпкой, внутри плескалась какая-то жидкость.
   Однорукий принюхался.
   – Бензин?
   – Не знаю. Надо наших «химиков» спросить. Но на вкус отвратительно. Я попробовал.
   – Дебил, – буркнул однорукий.
   – А ты маньяк. У всех свои недостатки.

   – Кажется, началось, – сказал Царь. – Теперь пора пролить немного крови.
//-- 7 --//
   Агрессивного вида молодой человек положил мобильник в карман, затем полез в другой и достал оттуда перочинный нож.
   Окружающие были заняты нападками на полицейских, которые благополучно их отражали. Молодой человек встретился глазами с одним из них, тот кивнул и незаметно указал пальцем на коллегу – этого.
   – Какого х*ра эти п*д*ры тут стоят? А ну, парни, вперёд! Молодой человек напал на своего сообщника с такой яростью, будто действительно желал разорвать его на части, что, конечно, являлось фикцией. Но она сработала, и бунтовщики, воодушевившись, вновь атаковали.
   Молодой человек же, устроив суматоху, аккуратно вогнал нож в горло указанного полицейского. Его сообщник, в свою очередь, застрелил кого-то из бунтовщиков.
   Так началась бойня.

   – Морт! – крикнула Топь.
   – Что ты тут делаешь, дурочка? – удивился Морт.
   – Мы за вами пошли! – воскликнула она. – Идём скорее в автобус, нам пора!
   – Знаю, что пора, идём!
   – А где Падший? – спросил приковылявший Гит.
   – Да вот же… – Морт обернулся и осёкся. Падшего не было.
   – Твою мать, ты пох*рил Падшего! – разъярился Гит. – А, стоп. Вон он! – Гит указал куда-то вглубь толпы.
   – Где? – спросила Топь.
   – Да вон же!
   – Не вижу!
   – Блин, ладно. Я схожу!
   – Я с тобой!
   – Нет! Иди с Мортом!
   Гит, не выслушав ответа, пошёл дальше, аккуратно лавируя между людьми. Впрочем, толпа немного разредилась: где-то началось что-то типа наступления, и теперь там собралось больше всего народа.
   – Гит! – обрадованно прокричал Падший и помахал другу рукой.
   – Фух, наконец-то добрался!
   – Без происшествий, надеюсь?
   – Да, в принципе! Топь только сперва пошла со мной, но потом мы наткнулись на Морта, и я отослал её с ним!
   – Хорошо! Давай выйдем отсюда, вон туда! – Падший указал на небольшой просвет в толпе. – Там вроде людей поменьше! И потише!

   – Чёрт! Я их потерял! Бородач указал:
   – Да вон же они идут. Тот громила и… – Бородач вдруг замолк.
   – А где Безымянный?
   Бородач медленно покачал головой.
   – Вашу ж… Я спускаюсь, – сказал однорукий. – Ещё не хватало пох*рить его здесь. Встретимся, где договаривались.
   – Здесь, – Падший остановился около чьей-то разбитой машины. Революционеры, разбив все стёкла и помяв кузов, ушли чуть подальше – к следующему четырёхколёсному «врагу революции».
   – Ты уверен? – Гит помрачнел.
   – Уверенней некуда. А ты?
   – Не знаю. – Гит опёрся на свою трость. – По-моему, хреновый план.
   – В курсе. Но мне нужно разобраться, что к чему. Похоже, в этот раз мы с тобой ввязались в такую муть, из которой нам уже не выбраться.
   Гит кивнул.
   – Что ж, прощай, Гит. – Падший протянул руку приятелю. – Или до встречи, уж как получится.
   – Ага, – Гит пожал руку. – Надеюсь, ещё свидимся. – Он перехватил трость поудобнее и приблизил набалдашник к голове Падшего. – Без этого точно никак?
   – Не люблю полумеры, – улыбнулся Падший. – Играть так играть. Давай.
   Гит вздохнул и, размахнувшись, ударил Падшего набалдашником в висок.
//-- 8 --//
   Где-то что-то взорвалось.
   – Чёрт! Всё, валим отсюда! – скомандовал Морт, подходя к автобусу.
   – Нет! – заартачилась Топь. – Они ещё не пришли!
   – Да неужели ты не понимаешь! – Морт посмотрел Топи в глаза. – Если они живы и просто потерялись, они нас найдут! Если же мертвы, то ничего не поделать!
   – Нет! Они живы!
   – Так, Топька, всё, – Морт внезапно подошёл к Топи, схватил её и понёс в автобус.
   – Эй! Эй! Поставь меня на место! – Топь колотила Морта по голове своими кулачками. Тот, похоже, этого даже не чувствовал. – Нельзя просто брать и передвигать людей!
   – Можно, если они не слушаются!
   Морт вошёл в автобус и аккуратно поставил Топь на пол. Та надулась.
   – Блин, Морт! А вдруг они придут, а нас тут нет?
   – Не маленькие, позвонят, или сами приедут! Трогай! – сказал Морт водителю.
   Автобус поехал. Остальные эпсикидовцы давно уже уехали и теперь ждали их сразу за чертой города.
   Морт же всю поездку раздумывал, как удачно всё получилось. Думал, будет сложнее. Впрочем, тем лучше. Пока что всё идёт по плану.

Глава 19
Тот, о котором все забыли

//-- 1 --//
   – Вставай! – однорукий мужчина пнул в бок лежащего на земле Падшего.
   – Ку… Кукловод?
   Падший, кряхтя, стал подниматься. Кукловод внезапно схватил его за шиворот и резко поднял на ноги.
   – Быстрей, надо уходить отсюда. Туда! – Он дёрнул Падшего за рукав и куда-то потащил.
   – Блин, куда ты…
   – Не время, парень! Сюда! – рявкнул он и побежал. Падший за ним.
   Наконец, они остановились – в каком-то переулке между двумя пятиэтажными домами.
   – Как… ты… – задыхаясь, спросил Падший.
   Кукловод прошёл вперед – к канализационному люку, присел на корточки, приподнял крышку рукой.
   – Помоги!
   Падший подошёл к нему и помог её отодвинуть.
   – Зачем это?
   – Лезь.
   – За…
   – Лезь, потом узнаешь.
   Падший спустился, Кукловод следом.
   – Пошли, – сказал он.
   – Куда, блин? – Падший начал терять терпение.
   – Сейчас прямо, потом налево, налево, потом опять прямо. Тебе весь путь, что ли, описать?
   – Нет, я просто…
   – Вот и всё. Падший огляделся.
   – А где мы вообще?
   – Как думаешь, куда может привести канализационный люк? – съязвил Кукловод и двинулся вперёд.
   Падший пошёл следом.
   – Просто я всегда думал, что канализация – это реки г*вна и каменные берега.
   – А тут только трубы и провода, – перебил Кукловод. – Никаких речек, ручьёв или ещё каких-либо г*вноёмов.
   – Вот ведь. Это из той же оперы разочарований, что и крабовые палочки, которые делаются не из крабов, – Падший ощупал свою голову. Вся в крови. – Блин, башка теперь неделю трещать будет. Ёб*ный Гит.
   – Гит? – Кукловод обернулся и удивлённо посмотрел на собеседника. Идти, впрочем, продолжил. – Это который с топором бегал?
   – Потом уже без него, а с тростью – ранили при осаде. Я его и не подозревал поэтому. Предатель х*ров. Подошёл ко мне типа помочь из толпы выбраться, а сам завёл в укромный уголок и шибанул по голове тростью, – Падший сморщился. – Что-то не везёт мне с друзьями.
   – Хм… Вот как. Сейчас налево. Они повернули.
   – А ты-то где руку потерял?
   – Упал неловко, – уклончиво ответил Кукловод.
   – Это ж как так надо было упасть? Кукловод промолчал.
   – И как ты теперь делаешь всякое? Шнурки завязываешь, например?
   – Как и раньше. Я амбидекстр, обеими руками владею. Владел то есть.
   Кукловод остановился.
   – Мы пришли. Вон там дверь железная – видишь? Нам туда.
   – Ты же говорил вроде «налево, налево, потом ещё раз налево»? А мы почти всё время прямо шли.
   Кукловод усмехнулся.
   – Я на отъ*бись сказал, не понял, что ли? Иди, давай, вперёд.
//-- 2 --//
   Пройдя ещё немного по каким-то коридорам, Падший и Кукловод вышли на улицу. Какое-то знакомое место… Школа?
   – Вот и вы! – радушно поприветствовал гостей бородач. – Нашёл его всё-таки!
   Кукловод кивнул. Падший сощурился и посмотрел на стоявшего перед ним бородача с грязными чёрными патлами до плеч.
   – Кажется, мы раньше встречались?
   – Было дело, – ответил Дядя Вася. – В Торговом Центре, помните? Когда вы убегали от террориста.
   – Точно! Дядя Вася! Вы тогда ещё пива понатырили! Но вроде вы тогда были менее волосаты?
   – Отросло, – Дядя Вася любовно погладил свою бороду. – Вишь, какая окладистая!
   – А вши не беспокоят?
   – Неее… Я…
   – Так, ладно, – прервал разговор Кукловод, – познакомились, и хватит, – затем обратился к Дяде Васе. – Машина готова?
   – Вон она стоит. – Дядя Вася махнул рукой куда-то за спину. Кукловод посмотрел ему через плечо.
   – Которая?
   – Красная.
   – Благодарю, – Кукловод кивнул. – Поехали, – скомандовал он Падшему.
   – До свидания, – Падший протянул руку Дяде Васе, тот, ухмыльнувшись в бороду, пожал её, но вслух ничего не произнёс.
//-- 3 --//
   Всю дорогу Падший ехал молча. Он думал.
   Случайность ли, что тот человек – Дядя Вася – помог ему и тогда, и сейчас? Кто он? И зачем он это делает?
   И Кукловод – откуда он взялся? Как вышло так, что он вернулся только сейчас? Судя по всему, говорить и ходить он мог уже давно, так почему не сообщил им? Мог бы позвонить, к примеру.
   А ещё Падшего смущало, что Кукловод не спросил его насчёт того, как прошёл захват «Эпсикиды». То, что он произошёл, знали все – благодаря новостям, – но детали! Разве они ему неинтересны?
   Кукловод также не спросил про Скрипача. Даже если он знал про его гибель, почему не дал этого понять? В смысле, Скрипач же считался его другом, и было бы логично спросить, как, например, тот погиб…
   Много вопросов, мало ответов.

Глава 20
Провисание в сюжете

   06.04
   Вчера был день потерь, а сегодня всё уравнялось. Дело в том, что с «революции» не вернулись Падший и Гит, из-за чего Топь очень расстроилась, да и я, признаться, тоже. Однако на следующее утро Падший всё-таки объявился у ворот «Эпсикиды», а с ним ещё один мужик – Кукловод. Гит, как сказал Падший, предал их и чуть не убил его, Падшего. И это всех изрядно удивило: Гит казался порядочным человеком, а оказался порядочной сволочью.

   05.05
   Сегодня – ровно месяц со дня «революции». А завтра мы пойдём сажать картошку.
   Спросите, как так и что за фигня? А не знаю. И никто не знает. Все думали, что сейчас, вот прям сегодня, ну ладно, завтра, так и быть, послезавтра начнутся СОБЫТИЯ. Как вы поняли, не начались. Для нас. СМИ-то усердно кормило всех информацией, что, дескать, страна на пороге гражданской войны, бунты в разных городах, многочисленные жертвы… Ну, может. По телевизору постоянно мелькали видео и фото смерти, хаоса, разрушений и плачущих чумазых детей с драными плюшевыми игрушками в руках. Всё, в общем, как обычно бывает в подобных ситуациях. Но ни до «Эпсикиды», ни до близлежащих деревень война так и не добралась.
   А ещё у нас интернет сегодня пропал.

   13.08
   Добро пожаловать в август, дамы и господа! Войны нет! До сих пор! У нас! Не то чтобы я жаловался, но не понимаю, почему так. Всё это очень странно… Вроде бы сообщения про гражданскую войну отнюдь не ложь: к нам иногда приходят люди из Города и окрестных деревень, сообщают, что-кого-как; иногда «в мир» выходит Кукловод, который также рассказывает всякие истории про разбомбленные дороги и блокпосты.
   А рядом с нами ничего этого нет. Зато живём мы хорошо и спокойно. Кукловод стал новым управляющим «Эпсикиды», которая к настоящему моменту уже превратилась в небольшой городок. За стенами мы организовали что-то типа огородов, где выращиваем овощи. В общем, всё настолько обыденно, что даже рассказывать не о чем.
   Хотя нет, расскажу про себя. Когда-то я писал, что решил заняться собой и научиться сражаться. С того времени я стал значительно сильнее и ловчее, а также научился метать ножи. Вот только ближний бой мне не даётся: размахивать топором получается, а драться – нет. И от второго топора я отказался – с одним эффективней.
   Короче, о себе мне тоже нечего рассказать.
   В общем, добро пожаловать в август, дамы и господа. В самый скучный и обычный август на свете.

   24.08
   Провисание в сюжете. Вот что это такое.
   Вчера мы с Падшим обсудили сложившуюся ситуацию насчёт отсутствия какого-либо действия в нашей вялотекущей жизни. Падший рассказал мне свою теорию: вся эта штука – начиная с моей выходки в Торговом Центре и заканчивая захватом «Эпсикиды» и последующей «революцией» – это игра. Нет, даже Игра. Кем-то спланированная и сформированная.
   Идея Падшего в том, что здесь ничего не происходит случайно и без контроля со стороны таинственных кукловодов. Забавно, что у нас есть человек с именем Кукловод – может ли быть так, что именно он является главным кукловодом? Или это настолько просто и очевидно, что правдой быть никак не может? Впрочем, пока это не важно.
   А важно то, что Игра, судя по всему, зависла. Знаете, как в книгах, например: сюжет концентрируется в начале и в конце, а в середине ничего толком не происходит. И у нас сейчас именно такая ситуация. Падший предполагает, что скоро начнётся новый сюжетный виток, нужно просто ждать.
   Что ж, подождём. Вдруг кукловоды готовят что-нибудь интересное?

Глава 21
Акт второй

   Сентябрьское солнце уходило в закат. Падший сидел на траве и наблюдал за ним. Сегодня он хорошо поработал, и сейчас позволил себе немного расслабиться и насладиться моментом.
   – Эй, ты, – услышал Падший и обернулся. К нему приближался Кукловод.
   – У меня имя вообще-то есть.
   – Мне насрать, что у тебя есть, а чего нет. Поговорить нужно.
   – Месье невежлив, ну да хрен с ним. – Падший встал, потянулся и подошёл к Кукловоду. – Чего хотел?
   – Пройдёмся. – Кукловод не спрашивал, Падший это отметил. Они вышли из «Эпсикиды», пошли по дороге. Наконец Кукловод остановился и сказал:
   – Так, здесь вроде никого. Слушай внимательно.
   – Так а я что делаю!
   – Не знаю, бл**ь, что ты делаешь, – разъярился Кукловод, – но лучше бы тебе заткнуться и не е…
   Падший вдруг повернулся к Кукловоду и не без удовольствия вмазал ему по лицу. Кукловод отшатнулся и замолк. Падший улыбнулся:
   – Может, хватит петушиться? У меня сегодня отличное настроение, и даже такой м*дак, как ты, его не испортишь. Говори, давай, чего хотел.
   Кукловод, потирая ушиб, пробормотал:
   – Нужно выиграть битву.
   – Так скажи какую, я и выиграю.
   Кукловод опешил и подозрительно посмотрел на Падшего.
   – Выиграешь?
   – Ну да. Что тут такого? «Эпсикиду» же захватили? Захватили. А всё из-за моих фейерверков.
   – Да… м… да. Ты прав, конечно, о чём это я… А! То есть ты согласен?
   – А то!
   – Великолепно! – Кукловод как бы по-дружески хлопнул Падшего по спине. Падший еле удержался от того, чтоб не ударить Кукловода ещё раз. Не любил он, когда его трогают почём зря. Особенно – мужики. Особенно – панибратски. Кукловод, кажется, почувствовал негодование Падшего, поэтому быстро убрал руку. – Что ж, тогда слушай меня внимательно… – продолжил он уже с обычной своей серьёзностью.

   Падший стоял на стене и смотрел на дорогу, где час назад состоялся его разговор с Кукловодом. «Похоже, началось, – думал Падший. – Антракт окончен, зрители собираются в зале, актёры выходят на сцену. Теперь только…»
   – Яблоко бушь?
   Падший вздрогнул, обернулся и увидел Топь. Та протягивала ему большое красное яблоко. Падший улыбнулся и взял его.
   – Спасибо, – укусил. – Ммм, вкусное!
   – Знаю! – сообщила довольная Топь. – Уж в чём-чём, а в яблоках я разбираюсь. Зелёные, например, с кислинкой. Красные, вот как это, сладкенные-пресладкенные. А жёлтые как будто медовые!
   – А в сортах ты разбираешься?
   – В названиях, в смысле? Не-а. Для меня они красные, жёлтые и зелёные. А названия я никогда не запоминала. Там одних зелёных только штук сто видов, а то и больше… Ну и зачем мне их знать? Они все одинаково с кислинкой, просто где-то больше, где-то поменьше.
   – Где ты его взяла, кстати?
   – Дядя Вася угостил, – улыбнулась Топь.
   – Он здесь? – удивился Падший.
   – Не, просто через людей своих передал, когда они в прошлый раз приезжали. А ты чего тут стоишь?
   – Да размышляю. Радуюсь, как круто здесь сейчас. Круче даже, чем в Деревне было.
   – Ага, я тоже довольна, – Топь облокотилась на парапет. Падший доел яблоко – полностью, вместе с косточками – и встал рядом с Топью.
   – А ещё с Кукловодом поговорил. Он сказал, что надо какую-то битву выиграть. Я и согласился.
   – Почему?
   – Сам не знаю. Думаю, так надо.
   – Надо кому? – нахмурилась Топь.
   – Ему… мне… Не знаю. Но раз всё равно хочется обстановку сменить, так почему бы и нет?
   – И когда ты собираешься?..
   – Может, завтра. Может, послезавтра. Сначала нужно придумать, кого побеждать, а то врагов тут что-то не особо много шастает, – Падший криво улыбнулся. – И да, я ж могу на тебя рассчитывать?

Глава 22
Слышь, тут что-то не так…

//-- 1 --//
   – Ха, серьёзно?!
   – Жопой чую, – кивнул напарник.
   Они ехали в грузовике по просёлочной дороге. Слева – лес, справа – жёлтое поле неких злаковых культур, а если ехать прямо по дороге, то въедешь в деревню – вон она, виднеется уже. За рулём сидел молодой парень в солдатской форме цвета хаки и сигаретой меж зубов. На пассажирском сиденье, с автоматом на коленях и усами на лице – седеющий и хмурый мужчина. Ему казалось, что сегодня что-то должно случиться. А в такие моменты он себе верил.
   – Может, твоя жопа в этот раз ошиблась? – спросил молодой.
   – Она никогда не ошибается. – Тут машину тряхнуло – на кочку наехали. – Бл**ь! Аккуратней веди!
   – Звиняй, – усмехнулся водила. – Эй, смотри, что там?
//-- 2 --//
   «Туруру-руруру ту-тртуруру-руруруру туруру-руруру-руруруру!»
   Девушка в ситцевом сарафане сидела на пеньке около дороги и играла на флейте какую-то красивую мелодию. «Симпатичная», – подумал молодой. Затем он подъехал к ней, остановился и высунулся из окна:
   – Эй, что ты тут делаешь такая одна и красивая? – и подмигнул.
   Девушка улыбнулась, подошла к машине и скорчила милую рожицу:
   – А вы, мальчики, чего везёте? Старшему этот вопрос не понравился.
   – Слышь, поезжай отсюда, – шёпотом сказал он напарнику.
   – Да погоди ты, – отмахнулся молодой.
   – Почему тот дяденька такой грубый? – Девушка сделала щенячьи глазки, будто расстроилась.
   – Да он всегда такой, солдафон потому что. Не обращай внимания. – Молодой водитель старался быть максимально доброжелательным. Ему понравилась девчушка.
   – Ты слышал, что я сказал?! – прошипел старый солдат. Девушка спросила:
   – Мальчики, а у вас есть яблочки для бедной девочки? – и протянула руку.
   Старый солдат разнервничался.
   – Слышь, с*ка, съ*бала отсюда быстро! Девушка скорчила обиженную мордаху.
   – Фу, какой грубый дядька!
   – Ты что, пигалица, не поняла меня? А ну п*здуй отсюда! – старый солдат резко открыл дверь машины и выскочил из неё.
   Вдруг девушка поднесла к губам флейту и громко сыграла: «Ту-турутуууу!»
//-- 3 --//
   Прилетевший из леса нож вонзился в грудь старого солдата. Тот посмотрел вниз, выпучил глаза, упал и стал истекать кровью. Он был ещё жив, когда начали стре…
   Топь, удивившись, отскочила, но споткнулась и упала. Затем, подумав мгновенье, перекатилась под грузовик.
   Через пару мгновений всё было кончено.
//-- 4 --//
   – Ты дебил, бл**ь! – орал Падший. – Какого х*ра ты открыл пальбу?! Ты мог убить Топь!
   – Да потому что идея твоя – г*вно! – вопил в ответ Морт. – «Давайте нападём тихо, давайте нападём тихо!» – передразнил он Падшего. – Тут солдаты, бл**ь, были! – Морт указал на тела, которые валялись около расстрелянного грузовика.
   – По крайней мере, ты мог подождать, пока Топь не уйдёт с линии огня!
   Топь, выбравшись наконец из-под машины, отряхнулась, подошла к Морту и молча влепила ему пощёчину.
   Морт виновато посмотрел на неё, потом опустил взгляд.
   – Да, ты прав. Извини, Топь. Та ничего не ответила.
   – Ты как? – спросил её Падший.
   – Нормально, – ответила она. – Но Морт г*внюк.
   – Это да. Ты прощаешь его?
   – Хрен с ним, – согласилась Топь.
   – Ха, я думал, ты не ругаешься.
   – Так ведь хрен – это растение, – улыбнулась Топь. – Ладно! – воскликнула она. – Я тогда обратно поехала! – и убежала.
   – Везёт тебе, что она такая добрая, – хмыкнул Падший. – Я бы на её месте побил тебя каким-нибудь твёрдым предметом.
   – Это потому, что ты жестокий, – сказал Морт.
   – А ты – м*дак, – парировал Падший.
   – Все мы в какой-то мере м*даки, – философски заметил Морт. – О, кажется, кто-то выжил. Пойдём посмотрим?
//-- 5 --//
   – Постройте их в ряд, – скомандовал Падший.
   Выжило трое. Одним их них был тот самый молодой водитель.
   – Кто вы такие? – спросил Падший. Ответа не услышал. – Куда направлялись? – Нет ответа. Тогда Падший подошёл к крайнему. – Вопрос повторять нужно?
   – Иди на х**, – прохрипел он и плюнул в лицо Падшему кровью. Тот отступил на шаг, вытер кровь рукавом, достал пистолет и выстрелил. «Храбрец» упал. – Что вы плюётесь, как верблюды? – обиженно пробурчал Падший. – Лучше б на вопрос ответили, ничего плохого же не спрашиваю.
   Один из пленных подал голос:
   – Тебе никто ничего не скажет, мразь.
   – П*здит как дышит!
   – Ах ты, су… – но договорить не успел, ибо Падший пристрелил его раньше.
   – Ты кто? – спросил он выскочку.
   – Демимоден, – ответил парень.
   – Кто? – не понял Падший.
   – Де-ми-моден, – по слогам проговорил парень. – «Де» как «дерьмо», «ми» как нота, «мо» как «монстр», «ден» как «день», только не мягко, а твёрдо.
   – То что «дэн» я и так услышал, мог бы не уточнять.
   – Пишется через «е», поэтому уточняю. А тебя как зовут?
   – Падший.
   – Тот, который что-то-там с революцией?
   – Ну да. Так кто ты такой-то?
   – Водителем у них был, – Демимоден красноречиво кивнул на грузовик.
   – У кого – у них?
   – У этих… Хрен знает, кто они такие.
   – В смысле?
   – В смысле, это не солдаты, а дебилы какие-то. Сброд. Промыли мозги, вручили оружие, сказали: идите, воюйте – они и пошли. В новостях про это было даже.
   – Ну, новостей я давненько не читал, – скривился Падший. – С тех пор как интернет отключили. Кстати, ты тоже дебил?
   – А что, похож? – ухмыльнулся Демимоден.
   – Нет, в том-то и дело.
   – Я к ним просто так присоединился, от нефиг делать.
   – А как здесь оказался?
   – Мы в деревню ехали.
   – В ту, что ли? – Падший махнул рукой в сторону видневшихся домов.
   – Ну а в какую ещё? – пожал плечами Демимоден.
   – Зачем?
   – Захватить.
   – Одним грузовиком и… – Падший начал было считать, но Демимоден перебил его:
   – Двадцатью двумя, считая меня.
   – …двадцатью двумя человеками?
   – Их хватило бы, – хихикнул Демимоден. – Героев нынче нет, одни теоретики.
   – Теоретики?
   – Ну, которые «если б я был там, я бы непременно…», а на деле нифига. Кстати, что за фигня тут растёт? – Демимоден махнул рукой в сторону поля.
   – Это… не знаю, пшеница?
   – Двухметровая? – удивился Демимоден.
   – Мало ли в мире мутантов, – усмехнулся Падший. – Так это, вот вы приехали бы туда, захватили, а дальше что?
   – Дальше приехали бы остальные дебилы – для грабежа, насилия и убийств. Они, кстати говоря, не так уж далеко от нас.
   – Знаем, – отмахнулся Падший. – Собственно, их мы и ждём. А ваш грузовик просто по пути попался.
   – А не маловато ли вас? – Демимоден скептически оглядел сновавших туда-сюда людей.
   – Сто сорок шесть человек.
   – А их там полтыщи.
   – Что ж, – хитро улыбнулся Падший. – Тем интересней будет битва.

Глава 23
Геенна

//-- 1 --//
   Они идут сюда. Они – дебилы, переодетые в вояк. У них есть несколько машин, но большинство идёт пешком.
   Кто-то первым замечает расстрелянный грузовик и кучу тел рядом. Дебилы напряглись, взяли оружие наизготовку. Подошли поближе, обнаружили, что один человек ещё жив. Он сидел, прислонившись к переднему колесу, и тяжело дышал. Его правая рука лежала на груди, под ней виднелась кровь.
   Интеллигентного вида мужчина в очках вместе с тремя «сослуживцами» отделился от группы и подошёл к нему.
   – Они… мы… – прохрипел раненый.
   – Кто они? – негромко спросил его очкарик.
   – Па… Пакха-кха-кха… – он закашлялся.
   – Ну, кто?
   – Падшие, – откашлявшись, выдавил раненый.
   – Что за черти? – странно было слышать столь невежливый оборот от такого интеллигентного вида мужчины.
   Раненый поднял дрожащую руку и указал на соседний труп, лежащий на спине. Очкарик аккуратно перевернул его и осмотрел. Никакой символики, ничего такого, по чему можно определить, кто он такой. Его куртка была измазана в крови, но выходных отверстий от пуль или дыр от ножа на ней не наблюдалось. На голове ран тоже не было. И штаны целые – хотя очкарик и не думал, что можно умереть от простреленной но…
   – Ну что, поехали, – неожиданно бодро сказал раненый и, вытащив невесть откуда пистолет, выстрелил в ближайшего человека. Труп внезапно тоже ожил и, воткнув нож в грудь очкарика, рывком перевернул его на спину и добил ещё двумя ударами. Некоторые другие «мертвецы» также поднялись и сразу начали убивать.
//-- 2 --//
   Морт с командой затаились в лесу и ждали условного выстрела. Их цель – заставить войско противника запаниковать и ринуться в поле, где поджидал отряд Падшего. И вот выстрел прозвучал.
   – Дава-а-ай! – закричал Морт и бросился вперёд, вслепую стреляя на ходу. С диким рёвом эпсикидовцы атаковали врага. Стрельба была хаотичной, но это от них и требовалось.
   Не всё пошло гладко: часть нападавших действительно бросилась в «спасительное» поле пшеницы, однако большинство перегруппировалось и открыло ответный огонь.
//-- 3 --//
   Падший приложил палец к губам и жестом показал Изгою передать следующему. Стрельба уже началась, однако спешить им не следовало. Задача – втихую вырезать врагов.
   Зажав в руке нож, Падший, пригнувшись, плавно двинулся вперёд. Изгой и остальные, рассредоточившись, шли неподалёку. Будто хищники, загоняющие жертву в угол.
   Падший, заметив одинокого врага, зашёл сзади и быстро перерезал ему горло. «Один готов», – подумал он.
   Изгой же предпочитал не подходить к живому врагу лишний раз, но метнуть в него нож и потом уже добить, если что пойдёт не так. Пока у него это получалось.
   Охота началась удачно.
//-- 4 --//
   – Там кто-то есть, ёпт! – указал пальцем паренёк лет двадцати на вид.
   – Наши там, бл**ь, дебил, – ответил ему другой, на вид постарше.
   – Да них*я, смотри! – паренёк поднял автомат…
//-- 5 --//
   – Твою мать, – прошипел Падший, заметив, как одного из его отряда внезапно прошила автоматная очередь.
//-- 6 --//
   – Братуха, извини, ёпта, ты был прав!
   – Давай, бл**ь, бензин сольём и поле подожжём типа! Я в кино видел!
   – Крутая идея, брателло!
   Гении словесности немедленно направились к ближайшей машине. Один из них, немного пошаманив, сделал так, что из неё тоненькой струйкой начал литься бензин.
   – Хорошо бежит! – воскликнул один из гениев.
   – Ох***но! – ответил второй.
   – Хы-хы-хы! – засмеялся первый.
   – Гы-гы-гы! – друг тоже был доволен.
   – Погодь, не жги, давай сфоткаемся, бл*! – предложил первый.
   – Давай, ёпта! – второй достал телефон. Парни встали рядом, сфоткались.
   – Не, х**ня, – разочарованно сказал первый.
   – Х**ня, ёпт, – глубокомысленно прокомментировал второй.
   – Давай на кортаны станем, и типа головы так рядом совсем поставим, чтоб прям как у бабцов было наших, тока не как они, а по-пацански так, чётко!
   – Давай, брательник!
   Гении мысли присели на корточки, наклонили головы, скорчили дерзкие рожи и сфотографировались ещё раз.
   – Вот теперь ох**нно, брат!
   – Чётко, дерзко, братуха!
   – А теперь подставь сюда жопу, бл*, смешно будет!
   – Гы-гы-гы! – гений, спустив штаны, подставил свою задницу под бензиновый ручеёк.
   – Шуткану щас, ёпт! – гений юмора, чиркнув спичкой, поднёс её к блестящей от бензина заднице братухи.
   – ААААААААААААА! – заорал умнейший человек современности и низверг свой пламенеющий зад прямо в бензиновый ручей.
   Бензин, мгновенно вспыхнув, ещё сильней разжёг огонь в душе гения. Бренная одежда ни к чему – пусть горит! Главное – не потерять лицо пред глазами очевидцев – и, восстав из огня, как древнее божество, а затем протянув длань вперёд, как бы указывая направление своей мысли, титан исторг из гортани крик необычайной мощи:
   – БЛ***ААААААААААААА! – а затем, познав всю тщетность бытия, направил он стопы прямиком в колышущееся пред ним море пшеницы, и, свалившись там, как куль с г*вном, начал плавиться, воняя, крича и умирая в совсем уже не гениальных муках…
   …Гений юмора же, поняв, что натворил, взвизгнул, как девчонка, и бросился прочь.
//-- 7 --//
   Изгой заметил столп дыма, появившийся где-то в стороне дороги. А потом увидел и огонь.
   Изгой пустился по полю, словно гепард, не обращая внимания на мелькавших то тут, то там людей: он искал Падшего. Увидев его, подбежал, дёрнул за рукав и указал в сторону дыма.
   – Вот чёрт, – глаза Падшего округлились. – БЕЖИМ!
   Морт, учуяв запах жареного, посмотрел направо. Горело поле. Морт охнул, выбежал на дорогу, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули. Потому что было уже не до боя – спастись бы! Теперь каждый сам за себя.
//-- 8 --//
   Огонь распространялся невероятно быстро: горела уже половина поля. Те, кто не успели вовремя убраться с его пути, загорались, и, вопя и пытаясь потушить себя, бежали куда попало, тем самым создавая новые очаги возгорания.
   Падший и Изгой бежали вперёд, подгоняемые стеной пламени. Дышать стало трудно: горячий воздух жёг не только тело, но и лёгкие. Одно хорошо: дым шёл вверх, а не стелился по земле.
   Уже неважно, кто победил в той битве. И уж тем более, Падший не волновался о том, что он, вроде как главарь, так позорно бежит, бросив своих людей. Потому что не существовало их больше, не существовало его отряда, его армии. Остались лишь Падший и Изгой, бежавшие рядом. И сильнейшее желание жить.
//-- 9 --//
   Морт, вытащив только что залезшего мужика из-за руля, сам запрыгнул на водительское сиденье, завёл машину и надавил на газ. Грузовик, зарычав, рванул вперёд.
//-- 10 --//
   Демимоден шёл вдоль дороги и курил. В кармане куртки того очкарика оказалась целая пачка дорогих сигарет, чему Демимоден очень обрадовался.
   На душе было легко и свободно. Своё дело он сделал, а насчёт участия в битве ему никто ничего не говорил. Ну и ладно! Зато сейчас он идёт такой счастливый и весёлый. Он уже видит деревню – вон она, за поворотом!
   Но что за запах?
   Демимоден обернулся.
   ПОЖАР! ТАМ, ПОЗАДИ, ПОЖАР!
   И Демимоден, последовав примеру Падшего, Изгоя и многих других незнакомых ему людей, побежал.
//-- 11 --//
   Изгой спотыкается и падает.
   Падший, кашляя, помогает ему подняться. Они уже недалеко, уже видна деревня…
//-- 12 --//
   В деревне паника. Люди выбегают из домов, прихватив с собой всё, что могут унести. Огонь ещё далеко, но они понимают, что через несколько минут он доберётся и до них. Тушить бесполезно. И только седой старик с вилами никуда не спешит. Он смотрит на поле. На ИХ поле. Он плачет. Ему некуда бежать. Всё, что у него было – эта деревня и это поле. Скоро ничего не останется, всё сгорит.
   Вдруг из поля выбегают двое. Один из них спотыкается, второй помогает ему подняться. А огонь следует за ними. Они бегут из последних сил и, добежав до старика, падают на землю.
//-- 13 --//
   Подул ветер.
   Огонь, добравшийся до края поля и двигающийся к деревне, сменил направление. Теперь он направился к лесу.
//-- 14 --//
   Морт, чуть не сбив бегущего по дороге человека, подъехал к деревне, но не вписался в поворот и, протаранив чей-то забор, а затем и деревянный полуразвалившийся дом, остановился. Он сильно ударился головой при столкновении, однако сознания не потерял и смог выбраться из машины.
   На Морта удивлённо воззрились старик и старуха. Они пили чай, и тут он, на своём грузовике, чуть не снёс их вместе со столом.
   – Ээээ! – возмутился старик.
   – Да что ж ты, ирод, вытворяешь! – начала верещать старуха.
   Морт же, не обратив на них внимания, подбежал к уцелевшему окну, разбил его, выпрыгнул и убежал восвояси.
   Старик задумчиво посмотрел ему вслед. Затем взял бублик с маком, разломил его и протянул половинку старухе.
   – На, бабка, бублик, – сказал он и продолжил пить чай.
//-- 15 --//
   Демимоден с интересом наблюдал, как грузовик, чуть не сбивший его, врезался в деревянный дом, откуда потом через окно выпрыгнул ошалелый громила. Хмыкнув, Демимоден пошёл дальше.
   На него то и дело натыкались люди, а какая-то девчонка чуть было не снесла на своём велосипеде. Но Демимоден шёл не останавливаясь, ибо он увидел Падшего – парня, который предложил ему побыть «раненым бойцом». Неподалёку от него лежал какой-то урод с ожогами. Ещё там был седой старик. А потом к ним подбежал тот громила и начал что-то говорить, размахивая рукам.
//-- 16 --//
   – Падший! – кричал Морт, активно жестикулируя. – Что случилось? Почему пожар?
   – Не знаю! – просипел Падший, который, согнувшись, пытался сориентироваться в произошедшем. – Просто… – он тяжело дышал. – Просто… Изгой ко мне подбежал, показал… – опять задышал, – …пожар. Мы побежали…
   – Это не вы устроили? – Морт стал говорить тише, понимая, что орать бессмысленно.
   – Нет… мы ж не идиоты, чтобы поле поджигать. Вашу мать… – Падший, наконец, отдышался и стал говорить нормально. – Ещё и лес загорелся.
   – Как же мы… пшеница… – лепетал старик с вилами.
   – Не знаю… – ответил в никуда Падший. – Не знаю…

Глава 24
Пепел

   15.09
   Я навсегда запомню, как мы выбрались из пожара. Было много криков и шума, дыма и огня, людей умирающих и людей бегущих, горящей деревни, горящего леса… Мы бежали вперёд, надеясь обогнать пожар, – но огонь настигал нас; мы шли сквозь него – опалённые, умирающие; мы бежали так, будто дьявол нёсся за нами на своей костяной колеснице.
   И когда он почти догнал нас, появилась она. Топь. Впоследствии я узнал, что она, заметив дым ещё на пути к «Эпсикиде», погнала туда что есть мочи, всех тут же взбаламутила и мотивировала ехать за нами.
   Однако выжило нас немного: эпсикидовцев – 36 (включая меня, Падшего и Морта), плюс из вражеской «армии» – 72 (в том числе и Демимоден). Были ещё и жители той деревни в количестве 47 человек, которые также присоединились к нам. В итоге статистика такова:
   – из 146 эпсикидовцев, отправившихся в тот день на захват каравана, погибло либо пропало без вести 110 человек;
   – из 495 бойцов «армии освобождения» (они называли себя именно так, впрочем, непонятно, что и от кого они освобождали) погибло либо пропало без вести 423 человека;
   – из жителей деревни погибло либо пропало 118 человек, причём некоторые просто-напросто отказались бросать свои дома и остались в деревне.
   Все остальные присоединились к нам. Но в итоге, с учётом ушедших и пришедших, население «Эпсикиды» увеличилось всего на 9 человек. Таким образом, население «Эпсикиды» сейчас – 825 человек, из них около 200 детей.
   Пожар стал бедствием глобальных масштабов: уничтожено не только то поле с деревней и лес, но и соседние поля, леса, деревни и даже небольшие города. Под угрозой оказалась и «Эпсикида». Её гибели мы, конечно, допустить не могли.
   На экстренном совете (первом, в котором я был непосредственным участником, а не только наблюдателем и «летописцем») приняты следующие решения:
   – вырубить все деревья в радиусе тридцати метров от стен «Эпсикиды»;
   – перекопать землю на вычищенной от деревьев территории, а также дорогу – так далеко, насколько сможем;
   – по возможности вырыть ров и наполнить его водой.
   Масштаб работ оказался чрезвычайно велик, а нехватка людей (даже с учётом новоприбывших) не позволяла нам выполнить всё в срок.
   Огонь добрался до «Эпсикиды».
   Итогом этого стало следующее:
   – Южный лес уничтожен; Северный пострадал, но меньше: внезапно прилетели самолёты, которые не только помогли нам потушить уже разгоревшийся пожар, но и не позволили ему распространиться дальше;
   – во время «битвы с огнём» погибло 112 эпсикидовцев, в том числе 16 детей;
   – урон, нанесённый огнём, был
   Извините, я не могу больше так писать.
   ВСЁ ПОЛЕТЕЛО В П*ЗДУ! ВЕСЬ НАШ ГРЁБАНЫЙ МИР ПОЛЕТЕЛ В ДОЛБАННУЮ ОГНЕННУЮ П*ЗДУ! ВСЁ ТО, ЧЕГО МЫ ДОБИЛИСЬ, ПОЛЕТЕЛО В *Б*ЧУЮ ОГНЕННУЮ П*ЗДУ!
   Падший попросил меня максимально объективно и лаконично рассказать о том, что случилось и какие контрмеры были предприняты. Но я не могу. Прости, Падший, я не могу говорить об этом сухим языком статистики.
   Южный Лес превратился в золу. Я об этом писал выше, но вы только вдумайтесь: деревья, много лет стоявшие здесь, превратились в обугленную х**ню! Раньше, смотря на юг, мы видели сосны, кедры, берёзы, осины – и вид этот был величествен и прекрасен. Мы не видели конца леса – он казался нам бескрайним. А что теперь? Теперь мы увидели дальнюю границу этого леса. Ту самую, где мы с Мортом и Падшим недавно устроили засаду. Там, где загорелось поле. Никто не знает, был ли то умышленный поджог либо случайность, но одно понятно и без слов: всё случилось из-за человека. Так вот, «человек», вечных тебе мучений.
   «Эпсикида», казалось бы, от огня не пострадала. Да, обгорели стены, как я уже говорил, но кому они нужны? Проблема в другом: дым, пепел и ветер. Догадываетесь, что случилось?
   Правильно. Всё было в дыму и пепле. Люди банально задыхались, а те цветы, трава и вся красота, созданная нашими женщинами, погибла. Почернели окна, почернели стены домов. Из райского уголка «Эпсикида» превратилась в унылый чёрный ад.
   Вы, наверное, думаете: почему я говорю про деревья, цветочки и траву, но не переживаю о гибели людей? Да потому что незачем переживать. Они мертвы. А нам здесь жить. И жизнь эта, кажется, гораздо хуже, чем смерть.

   16.10
   Сейчас октябрь, идут дожди и беженцы. Идут сюда, думая, что здесь безопаснее. Их дома уничтожены, они, захватив с собой всё, что им удалось спасти, бредут к нам в «Эпсикиду» в надежде, что им помогут. И Падший помогает, правда, не им, а нам.
   Дело в том, что беженцы считают, что им все должны потому, что они беженцы. Что их, бедных, жизнь так помотала, что теперь они заслуживают покоя. А вот Падший так не считает. Падший уверен: для того, чтобы выжить сейчас, нужно работать.
   Беженцы несут с собой своё добро – вещи, которые удалось спасти, документы, как будто для нас они что-то значат. Падший встречает их у ворот вместе с небольшим отрядом. Сверху, на стенах, стоят стрелки, готовые открыть огонь по первому его слову.
   Люди подходят, встают, говорят нечто вроде:
   – Мы – беженцы. Мы нуждаемся в помощи. На что Падший отвечает:
   – Мы предоставим вам её при одном условии – если от вас будет толк. Те, кто готов работать, поднимите руки.
   Некоторые поднимают, некоторые нет.
   – Хорошо, – говорит Падший. – Теперь отойдите от тех, кто работать не хочет.
   Люди отходят. Не все и не всегда – некоторые остаются. Падший не спрашивает, почему: причины могут быть разные (например, семья). Тогда он говорит:
   – Те, кто руки не подняли. Покажите, что вы принесли. Люди начинают шептаться. Кто-то показывает, кто-то нет. Реакция примерно одна и та же: «Почему мы, несчастные и обездоленные, должны показывать своё честно нажитое какому-то типу?». Падший осматривает, что они принесли. Чаще всего это одежда и документы, но некоторые индивиды притаскивают драгоценности, некоторые – память в виде фотографий и фотоальбомов, некоторые – технику, а однажды какая-то женщина принесла целую стопку икон различных святых; когда её спросили, зачем, она стала причитать и молиться, но на вопрос не ответила.
   После осмотра Падший всегда спрашивает: «есть ли у вас еда и лекарства?». У некоторых есть – Падший вежливо просит сложить её в кучу перед ним. Кто-то соглашается, кто-то нет. Те, кто согласен, отходят к кучке тех, кто согласился работать, то есть, считайте, уже приняты. Затем Падший спрашивает:
   – Зачем вы притащили с собой столько ненужных вещей и так мало еды и лекарств?
   Дураки начинают выкрикивать: да кто он такой, чтобы их спрашивать? На что Падший вежливо улыбается и отвечает:
   – Я тот, к кому вы пришли за помощью. Но если вы не желаете её, идите на х**, путь свободен.
   Дураки начинают негодовать. Некоторые пытаются напасть на Падшего и немедленно получают пулю. Чаще всего, летальную: Падший не приемлет полумер.
   После экзекуции Падший снова спрашивает людей, будут ли они работать. Кто-то из тех, кто ранее не хотел, соглашается и переходит в группу работников, которые как встали в сторонке, так и стоят. К этому моменту обычно все замолкают. И Падший говорит:
   – Остальные – оставляйте здесь всё и уходите.
   Дураки начинают возмущаться, и бац – получают по пуле.
   И тут возможно два варианта: либо оставшиеся нападают на Падшего и немедленно расстреливаются, либо уходят, обзывая Падшего и этот жестокий мир нехорошими словами.
   Вещи собираются, хлам выкидывается, оставшиеся беженцы присоединяются к нам и начинают работать. Разница в том, что те, кто сразу поднял руки, могут оставить у себя детей до шестнадцати, а также все вещи, которые они принесли с собой, кроме еды, оружия (если оно у них было) и лекарств. Тем, кто согласился со второй попытки, детей оставлять запрещают (кто против этого условия, понятно, уходят). И, наконец, остальные – ушедшие – не получают ничего, но всё теряют.
   Этот искусственный отбор, раз за разом устраиваемый Падшим, наверное, аморален, неэтичен и разбоен, но зато крайне эффективен. Потому что сейчас иначе нельзя.
   Потому что иначе нам всем п****ц.

Глава 25
Еда

   08.11.
   Об этом нельзя не рассказать.
   Всё, господа, это финал наших замечательных приключений. У нас голод.
   Проблема в том, что из-за искусственного отбора, который устраивал Падший, людей стало слишком много, а еды наоборот – мало. Почему-то беженцы в основном спасали всякую материальную ценность, но не необходимые для выживания вещи. Такие как еда, лекарства, оружие. Они, видно, надеялись, что тут у нас этого всего вдоволь, поэтому им об этом беспокоиться незачем.
   Что ж, еды у нас действительно хватало – на зиму, и для нас, эпсикидовцев. ТОЛЬКО для нас. Беженцы же, несмотря на всю пользу, которую они принесли (например, помогли нам избавиться от последствий пожара), значительно сократили срок нашего выживания: еда закончилась неделю назад. Не вся, конечно, но её УЖЕ недостаточно даже для нас, что уж говорить про них.
   Вы видите? Я делю всех на «нас» и на «них». На эпсикидовцев и беженцев. Так и получилось: две группировки, уничтожаемые друг другом.
   Да, у нас сейчас военное положение: мы, эпсикидовцы, забаррикадировались в Тюрьме и стали рьяно защищать свои запасы от тех, кто пытается на них посягать. Мы лучше вооружены, но их больше и они редко вступают в прямую конфронтацию (в основном нападают исподтишка). Нас осталось около трёхсот, их – около пятисот. Пятьсот злых и голодных ублюдков против трёхсот, из которых треть – те, кто сражаться не может, например, маленькие дети или дряхлые старики.
   Спросите, куда девались остальные? Часть предала нас и примкнула к беженцам. Часть ушла. Большинство погибло.

   13.11.
   Сегодня закончилась еда. Вся.

   14.11.
   Авторитет Падшего падает. В лицо ему, конечно, пока не говорят, но шепотки уже ходят. Хотя, кажется, Падший и сам об этом знает.

   15.11.
   Падший собрал совет. В него вошли: он, я, Кукловод, Топь, Морт, Камыш, Демимоден. Падший ничего не спрашивал и не обсуждал. Он предложил.
   И предложение его – край. Ниже падать уже некуда. Но мы его приняли. Посмотрим, что получится.

   16.11.
   После совета Падший выступил перед эпсикидовцами, сказал, что вскоре у них будет пир на весь мир. Люди обрадовались, но как-то вяло: либо сил не было, либо не верили они.
   Сегодня Падший приказал зажарить первых добытых нами оленей. Разожгли огромные костры, соорудили что-то вроде вертелов, на которые Морт и Камыш насадили огромные куски мяса, поставили рядом людей, чтоб они это мясо крутили. Когда олени приготовились, люди набросились на них, словно звери, и стали жадно пожирать их.
   Что ж, кушайте, дамы и господа, приятного вам аппетита!

   21.11.
   Теперь люди счастливы. Оленина вкусна, и её много. Даже удивительно, откуда в здешних лесах столько оленей?
   Мы знаем, откуда. Они сами пришли.
   Впрочем, не все их едят. Например, Падший. Он похудел, осунулся и стал похож на мертвеца, но мясо есть не стал. Топь тоже – она сроду его не ела, разве что куриное, но где его теперь возьмёшь? Не ест и Кукловод – брезгует.
   Остальные едят. Ест Морт, ем и я. А Демимодена после совета никто не видел – куда он девался?

   26.11.
   Самые вкусные – молоденькие девушки. К сожалению, их среди беженцев не так уж много. Большинство – мужики, а их мясо лучше предварительно отмачивать. Единственные, кого мы не едим – старики: они прогорклые, ну их.
   Говорят, беженцы тоже пристрастились к каннибализму. Но правда ли это или просто оправдание того, что, мол, не мы одни такие?
   Ниже падать уже некуда.

Глава 26
Итоги

//-- 1 --//
   – Падший! Сюда, срочно! Падший подбежал к Топи.
   – Смотри! – показала она в окно.
   Ворота крепости были открыты, к ним вела цепочка следов. Неужели беженцы ушли?
   – Пошли туда! – возбуждённо воскликнул Падший.
   Вслед за ними из Тюрьмы стали выходить и другие эпсикидовцы. Похоже, всё закончилось. Падший подошёл к воротам и посмотрел на дорогу. Никого. Видимо, ушли довольно давно.
   Кто-то пронзительно и протяжно свистнул.
   Падший обернулся в поисках источника звука, заметил на крыше Башни чей-то силуэт.
   – Будь тут, – сказал он Топи. – Мне нужно кое-что проверить.
//-- 2 --//
   – Нравится? – спросил человек, ходивший туда-сюда по крыше Башни и куривший.
   – Как сказать, – ответил Падший. – Я, конечно, рад, что всё закончилось, но не думал, что всё случится вот так.
   – Это я убил их, – сказал человек и повернулся к Падшему. Демимоден. Небритый, со порезом на щеке и разбитой губой.
   – Убил? Разве они не ушли?
   – Смотри, – Демимоден подозвал Падшего к себе. – Сверху лучше видно.
   И Падший увидел. Десятки окоченевших трупов, лежавших то тут, то там. Падший ошарашенно посмотрел на Демимодена:
   – Но… как…
   – Лишил их тепла, – Демимоден докурил и щелчком отправил окурок в полёт.
   – Как?
   – Долго рассказывать. Не так уж просто это оказалось.
   – Так вот куда ты девался! Как тебе удалось примкнуть к ним?
   – Так же, как и к вам, – пожал плечами Демимоден. – Или к тем психам, с которыми я был, когда вы на нас напали. Я легко вливаюсь в коллектив.
   – И они не догадались?
   – Ха! Посмотри на меня и сам ответь на свой вопрос, – и Демимоден, достав ещё одну сигарету, вновь закурил.
//-- 3 --//

   01.12.
   Вот и всё. Битва за выживание закончена. Да, беженцев не стало, но и еды не прибавилось. А ещё люди узнали о том, кого они ели, и взбунтовались. Сперва они хотели линчевать Падшего, но Морт со своими людьми не дал им этого сделать.
   Падший сказал им, что они могут последовать примеру беженцев и уйти.

//-- 4 --//
   – Камыш, собери тех, кто ушёл, объедини их, спрячьтесь. Когда придёт время, вы нам поможете. И да, уходи тихо. Этого разговора не было.
//-- 5 --//
   – Поверить не могу, что ты это сделал, – разочарованно сказал Морт. Он и Падший стояли на крыше Башни и смотрели на опустевшую «Эпсикиду». – Сколько нас осталось?
   – Изгой говорит, девяносто пять.
   – Включая нас двоих?
   – Включая нас.
   – А бойцов сколько?
   – В принципе, все.
   – И ты в курсе, что беженцы сломали ворота? Они теперь не закрываются.
   – Ты так говоришь, как будто теперь это имеет значение, – грустно улыбнулся Падший.
//-- 6 --//
   Царь отпил растворимый кофе «3 в 1». Сморщился: отвратительно. Но другого пока нет. Пожар нанёс вреда куда больше, чем они рассчитывали, что вылилось в бедствие не только экологическое, но и экономическое. В стране наступил кризис. В дверь постучали.
   – Войдите. – Царь отставил чашку в сторону.
   Вошёл Вольд. Царя это не удивило: мало кто, кроме него, рисковал к нему сейчас заходить.
   – Нашли его? Вольд кивнул.
   – Он женат?
   – Нет.
   – Дети есть?
   – Нет.
   – Сколько лет?
   – Двадцать.
   – Живёт один?
   – С родителями.
   – Братья или сёстры есть?
   – Нет.
   – Пусть войдёт.
   В дверь нерешительно вошёл молодой человек. Дешёвая пуховая куртка, такие же дешёвые обувь и штаны. Из небогатой семьи, сразу видно. Царь положил руки на стол и внимательно посмотрел молодому человеку в глаза.
   – Это вы? – спросил Царь.
   – Д-да… – волнуясь, ответил молодой человек.
   – Это вам пришла столь гениальная идея – поджечь поле?
   – Н-нет… Д-другу.
   – Другу, значит?
   – Д-да…
   – И давно вы заикаетесь?
   – Н-н-н…
   – Перестаньте. Говорите нормально, я вас не съем.
   – Д-друг сказал: «А давай подожжём поле», типа там в-враги. Я подумал, что это хорошая идея, ну мы и п-подожгли.
   – А друг теперь где?
   – У-у-у…
   – Умер?
   Молодой человек кивнул.
   – Что ж, идея вашего друга была замечательна. А подожгли, видимо, вы?
   Молодой человек замотал головой. Потом кивнул. Мгновение спустя снова замотал.
   – Я вас не понимаю.
   Молодой человек закрыл лицо руками и что-то пробормотал.
   – Прошу вас, уберите руки от лица, вас не слышно.
   – Ш-шутка. Я… я ж-жопу ему п-поджёг, – едва слышно прошептал молодой человек и тут же покраснел.
   – Вы… Простите, что? – левая бровь Царя удивлённо поднялась.
   – Ш-ш-шутка… – Молодой человек упал на колени, запричитал: – Простите… Простите!.. – и зарыдал.
   Царь взглянул на бесстрастное лицо Вольда, затем на молодого человека. Вышел из-за стола, подошёл к нему, положил руку на плечо.
   – Ну что вы, вставайте. Не к лицу герою унижаться.
   – Ге-герою? – молодой человек поднял зарёванные глаза.
   – Конечно, герою! Позволите пожать вашу мужественную руку?
   Молодой человек немедленно вскочил.
   – И-извините, да, да, конечно! – и затряс руку Царя.
   – Всё, всё, хватит. – Царь улыбнулся. – Вы помогли нам уничтожить армию Падшего, но это не значит, что нужно мне из-за этого руку отрывать.
   Молодой человек тут же отошёл от Царя и смущённо улыбнулся. Он не ожидал такого. Он герой!
   – Вы будете представлены к награде. Вам вручат великий орден имени Аутодафе – за гениальное использование огня. А ваших родителей наградят почётными красными галстуками – за то, что воспитали такого храброго, умного, героического сына!
   Молодой человек засиял. Его лицо ещё было красным и мокрым от слёз, но он чувствовал себя счастливым.
   – Д-да! Да! Спасибо вам! Спасибо!
   – А теперь Вольд, будьте добры, проводите нашего героя к выходу.
   Вольд и молодой человек ушли. Царь вновь сел за стол, вновь отхлебнул отвратительный кофе, вновь сморщился. Внезапно дверь открылась – без стука. Вошёл Вольд и замер у порога.
   – Прошу прощения, Царь. Галстук – это от уха до уха?
   – Не путайтесь в терминологии, пожалуйста. От уха до уха – это ожерелье, а галстук – это ровно и по низу. – Внезапно Царь встрепенулся. – О, и пока вы не ушли. Сообщите Лису, что ему пора выступать.

Глава 27
Полярный лис приходит в «Эпсикиду»

//-- 1 --//
   Молодой мужчина в шикарной песцовой ушанке и дорогом пальто с любопытством смотрел на возвышающиеся вдалеке стены «Эпсикиды». Завтра крепость превратится в руины. Но перед этим ему нужно кое-что сделать.
//-- 2 --//
   – Ты не можешь просто взять и пойти к нему на встречу! – воскликнула Топь.
   – Почему?
   – Потому что тебя убьют там, дурак!
   «Может быть, – подумал Падший. – А может и не быть».
   – Ладно, ладно, не волнуйся, – он положил руку на плечо Топи, – я спать пойду. А то вдруг завтра некогда будет, – и улыбнулся.
//-- 3 --//
   – Эй! Стой!
   Падший поднял руки вверх.
   – Меня звали, – спокойно сказал Падший. – Я к Лису.
   – Ты кто такой? – спросил часовой.
   – Падший.
   – Обыщите его.
   Солдаты, обыскав Падшего и не найдя никакого оружия, повели его через лагерь. Мельком Падший заметил какие-то многоствольные бандуры. Миномёты? Или что это такое?
   Солдаты подвели Падшего к большой палатке, подняли полог и сказали:
   – Заходи.
   Падший вошёл. Солдат включил свет и вышел. В дальнем углу палатки заворочался какой-то человек.
   – Ну и п*дор ты, Падший, – сказал он.
   – И тебе привет, Гит.
//-- 4 --//
   – Не мог пораньше, блин, прийти, – проворчал Гит.
   – Не мог. Топь отпускать не хотела.
   – А ты теперь с ней?..
   – Да нет. Просто друзья, как и раньше. Она, кстати, думает, что ты мёртв.
   – Не она одна, – Гит взял трость и подошёл к Падшему. – Здорово, – протянул руку. Падший пожал её. Вдруг Гит прищурился. – Ну-ка, выйди-ка на свет.
   Падший послушно встал под лампу.
   – Мать моя… – Глаза Гита округлились. – Что с тобой случилось?
   Скулы на лице Падшего выпирали, а щёки наоборот, впали. Цвет кожи явно был нездоровым. Отросшие волосы висели немытыми колтунами. Падший грустно улыбнулся и посмотрел на друга.
   – Что, страшен, да?
   – Не то слово… Кошмарно выглядишь.
   – Знаю. Голод был.
   – Так ты не ел ничего? – спохватился Гит. – Давай я тогда…
   – Нет. Не время сейчас. И не место. Пройдёмся? Друзья вышли из палатки.
   – Пошли туда, – сказал Гит и указал в сторону Северного леса.
   – Не, не стоит. Лучше в Южный. Помнишь, как мы прошлой зимой там в войнушку снежками играли? – улыбнулся Падший.
   – О да! Вы меня с Топью тогда так ухрендякали, полный шиворот снега был!
   – Что-что мы сделали? – рассмеялся Падший.
   – Ухрендякали, – рассмеялся в ответ Гит. – Клёвое слово, что тебе не нравится!
   – А-ха-ха! Топи бы оно понравилось! Знаешь, она меня какому слову научила? Сикарашки!
   – Это что?
   – Это так всякие противные букашки называются. Типа многоножек там, двухвосток, мокриц…
   – Ха! Классное слово!
   – Вот-вот, и я о том же!
   Несколько минут друзья шли молча. Каждый вспоминал то хорошее, что случалось с ними когда-то. Всего год прошёл, а столько перемен…
   – Знаешь, – нарушил молчание Гит, – после той «революции»…
   – Знаю, – перебил Падший. – Мы видели. По новостям показывали.
   – А, ну хорошо. Но есть то, чего не показывали. Вам, по крайней мере. Вы не одни.
   – То бишь?
   – Ну не одни все такие бунтари и революционеры. Появились другие. Которые действительно бунтовали. Сперва мы вроде подавили эти бунты, но после пожара…
   – Мы?
   – Отряды карателей. Вот как мой.
   – То есть ты теперь командир отряда карателей? – улыбнулся Падший.
   – Да, – серьёзно ответил Гит. – Каким-то макаром мне удалось попасть к Царю на службу. Лично его я не видел, но приказы нам отдаёт только он, правда, через своих подчинённых. Так вот, после пожара у тех бунтарей, что ещё остались, вдруг появились новые силы. Они чуть ли не всю страну подняли на «праведный бой во имя добра и справедливости», – Гит усмехнулся. – Естественно, ни о какой праведности речи не шло. Обычные бандиты, пожелавшие урвать кусок.
   – И много их?
   – По количеству?
   – Ну да.
   – Несколько тысяч.
   – Ха! А нас всего что-то около сотни осталось.
   – Вот мы вас и уничтожим, – улыбнулся Гит.
   – Знаю, – устало улыбнулся в ответ Падший. – Давно пора. Всё удивляюсь, чего вы так долго копошились.
   – Приказа не было, вот и копошились. Сейчас отдали наконец.
   – И когда вы нас?..
   – Сегодня. Днём или утром.
   – Кстати! Что за многоствольные бандуры у вас там стоят?
   – А, эти… – Гиту нравилось так беседовать с Падшим. – Сюрприз, – Гит лукаво улыбнулся и подмигнул другу.
   – Ясно. – Падший улыбнулся в ответ. Он тоже наслаждался этим общением. После всей той злости и упрёков, которые он выслушивал последний месяц, такой разговор был своеобразной отдушиной.
   – Не хочешь сбежать? – вдруг серьёзно спросил Гит.
   – Да нет. Зачем? Рано или поздно всё равно достанут.
   – Это верно, достанут.
   Падший немного помедлил со следующим вопросом.
   – Что насчёт Топи? – наконец спросил он.
   – Ничего. Она чиста. Вообще. Как будто её и нет.
   – Ты постарался? Гит кивнул.
   – Спасибо.
   – Я же обещал, – он посмотрел на часы. – Скоро рассвет.
   – Намёк понял. Ладно тогда, Гит. Или Лис, или как там тебя называть сейчас…
   – Полярный Лис.
   – Ну и имечко! В общем, давай лапу, пойду я, – теперь Падший протянул Гиту руку. Тот пожал.
   – Давай, Он.
   – Эй! Не называй меня так! – возмутился Падший.
   – А что, нормальное же имя было! – рассмеялся Гит. – Зато прикинь, какая конспирация: «Он атакует! – Кто „он“? – Ну Он! – Он? Да кто этот „он“?! – Ну Он же, Он!».
   – Да пошёл ты! – весело воскликнул Падший. – Ненавижу своё настоящее имя! М*дацкое оно!
   – Дык ты и сам тот ещё м*дак!
   – Без сопливых знаю, – Падший по-дружески толкнул Гита в снег. Тот, не удержав равновесия, упал.
   – Вот, а ещё инвалидов обижаешь!
   – Да какой ты инвалид, всего лишь хромой!
   – Всё равно ты м*дак! – Падший помог Гиту встать. Друзья весело рассмеялись. – Ладно, вали уже, – сказал наконец Гит. – И постарайся выжить!

Глава 28
Слова

//-- 1 --//
   – Ты! Как ты, блин, ты! Ты! – негодовала Топь.
   – Слушай, просто я…
   – Ты обещал! Ты говорил, что не пойдёшь! Ты, долбанный эгоист!..
   – Послушай! – рявкнул Падший. – Я сказал, что пойду спать, но не говорил, что буду! Ты просто приняла желаемое за действительное!
   В глазах Топи стояли слёзы. Она как будто хотела что-то ещё сказать, но вдруг резко развернулась и побежала прочь.
   – Топь, прости! – крикнул вслед Падший, поняв, что он натворил. Но было поздно.
   – Неудачно вышло, – сзади послышался голос Морта.
   – И давно ты тут торчишь? – сквозь зубы прошипел Падший.
   – Только подошёл. Спросить хотел.
   – Ну?
   – Какие планы?
   – На что?
   – Ты знаешь на что.
   – Умереть, блин. Как будто нам что-то другое остаётся.
   Морт только хмыкнул в ответ.
   – С тобой, кстати, Кукловод хотел поговорить.
   – Где он? – спросил Падший.
   – В Башне, где ж ему ещё быть.
//-- 2 --//
   – Ты чем думал, кретин?! – завопил Кукловод. – Ты какого х*ра устроил там, а?
   – Где – там?
   – У Лиса, дебил!
   – Ах, там? Надо ж было побеседовать с кем-то, кто не станет поливать меня г*вном. Ты что-то хотел?
   – Я хотел спросить, почему ты такой долбо*б.
   – Потому что. Доволен ответом? – Падший был чрезвычайно спокоен. Настроение у него было неплохое, и портить его он не собирался.
   – Нет. Но это уже неважно, – отмахнулся Кукловод. – Мне нужно тебе кое-что сказать. Вернее, спросить, – он подошёл к Падшему поближе. – Что ты знаешь про Царя?
//-- 3 --//
   Спустившись с Башни, Падший заметил Демимодена, сидевшего на лавочке неподалёку. Тот курил. Как обычно, впрочем.
   – Долго ты там был, – сказал Демимоден, когда Падший подошёл к нему.
   – Минут десять, – пожал плечами Падший.
   – Полчаса.
   – Ого. Падший сел рядом.
   – А ты чего тут сидишь?
   – Курю, – лаконично ответил Демимоден.
   – Курить вредно.
   – Воевать вреднее.
   – И всё-таки когда-нибудь курение тебя убьёт.
   – Это вряд ли. В нашей нынешней ситуации меня, пожалуй, убьёт всё, кроме курения. А если даже и так, какая разница, от чего умирать?
   – По-моему, от пули умереть приятней, чем от поноса, например…
   – Ха!
   – …и от рака умирать тоже печально, я думаю.
   – Зато если рак, то терять нечего. Можно, например, пуститься во все тяжкие. Или съездить на море. Или впутаться в какую-нибудь бесперспективную, но весёлую авантюру. – Демимоден загадочно улыбнулся и подмигнул Падшему.
   – Ты хочешь сказать…
   – Ага. Я обречён, – усмехнулся Демимоден и снова затянулся.
   – А вылечиться не пробовал?
   – Неоперабельный.
   – Лёгкие?
   – Ну конечно.
   – Сколько тебе…
   – Полгода. Может, год.
   – Кто-нибудь из наших знает?
   – Нет. Да и незачем им. Ты ж не думал, что я ввязался во всё это потому, что я псих?
   – На самом деле, думал.
   – Вот оно как… Ха! Это даже забавно, – Демимоден, докурив первую сигарету, выбросил окурок и достал вторую. – Что с Топью?
   – Я м*дак.
   – Я знаю. Я спросил, что с Топью.
   Падший посмотрел на Демимодена и криво усмехнулся.
   – А я ответил. Можно тебя кое о чём попросить?
   – Валяй, – Демимоден снова начал дымить.
   – Сделай так, чтоб она выжила.
   – Лады, – согласился Демимоден. – О, огоньки! – указал он вдаль.
   – Тогда, наверное, ложись? – грустно улыбнулся Падший.

Глава 29
Сквозь – к

//-- 1 --//
   Десятки ракет летят в «Эпсикиду». Падший заворожённо смотрит, как маленькие огоньки превращаются в большой п****ц всему живому и неживому. Первая же ракета сносит верхний этаж и крышу у Башни, кусок которой приземляется прямо у ног всё ещё сидящего на лавочке Падшего. Падший улыбается.

   Мгновением ранее Кукловод собирался спуститься вниз и уже подходил к лестнице. Не успел.

   Демимоден бежит, петляя, как заяц. Ракеты взрывают всё подряд, но ему не до этого – нужно найти Топь. Кажется, Падший знал, что их ждёт, но где он теперь?
   Очередная ракета взрывает дом неподалёку. Демимоден с криком падает на землю, но тут же встаёт и продолжает бежать. Нужно! Найти! Топь!

   Изгой сидит под столом. Он где-то слышал, что в случае бомбардировок нужно прятаться под столами. Или это при землетрясениях? Или во время грозы? Да какая, в общем, разница!

   – Началось… – выдыхает Морт.
   Он не думал, что так скоро, но был готов. Его люди в оружейной – готовятся. Если он правильно понимает, отряд Лиса придёт сюда после бомбардировки. Что ж, неплохой ход. Народу станет значительно меньше, значит, сопротивляться будет некому.
//-- 2 --//
   Падший с дурацкой улыбкой наблюдал за грандиознейшим шоу, разворачивавшемся перед ним. Столько взрывов, столько шума, столько разрушений – право, как в каком-нибудь блокбастере! Башню разнесло чуть ли не до основания, но, опять по счастливой случайности, ни один кусок не упал на Падшего. Интересно, как там Кукловод?
   Тюрьма также пострадала, хоть и не столь сильно. Некоторые стены порушились, окна повыбивались, но в целом здание форму свою не особо изменило и в кучу камней, как Башня, не превратилось. Зато всё остальное превратилось в пыль. Там, где раньше стояли дома, теперь валялись обломки. На тропинках образовались кратеры, стены крепости, с виду монументальные, разлетелись на множество осколков, которые побили не успевших спрятаться людей. Бомбёжка закончилась, начались крики.
   Забавно, но Падший выжил. Как – непонятно. Он не старался спастись – а смотри-ка, ни единой царапинки! Как будто смерть специально обходила его стороной, как будто сейчас для неё не время и не место…
   Решив поразмышлять об этом как-нибудь в другой раз, Падший встал с лавочки и направился в Тюрьму.

   Изгой отряхнулся. Надо же, стол и вправду помог. Только вся одежда теперь в пыли. И где все?

   – Так, ребята, тихонько выходим сейчас и ждём, – шёпотом скомандовал Морт. – Всех встречных убивайте, до места дойдём – действуем по плану. Всё ясно?

   Падший вошёл в Тюрьму. Ну и разруха же здесь! И никого. Где все люди? А, неважно. Ему нужно добраться до своей комнаты.

   Изгой проводил взглядом Падшего. Какой-то он странный… Идёт себе вперёд, никого не замечает, что-то шепчет, а что – непонятно. И взгляд такой отрешённый… Что с ним случилось? Неужели *банулся? Изгой слышал, что такое бывает, и в кризисных ситуациях люди ведут себя не так, как обычно, а то и вовсе с ума сходят.
   Но помогать ему сейчас некогда. Надо найти Морта, спросить кое-что. И топор. И метательные ножи. Вдруг разговор не заладится?

   – Топь! – звал Демимоден. – Тооооооооооооооопь!
   – Чего орём? – раздался знакомый голос. Он обернулся – Топь ехидно смотрела на него. За спиной у неё висел рюкзак.
   – Где ты была? – завопил Демимоден, прыгнул к Топи и схватил её за плечи. Топь скривилась.
   – Эй, пусти! – вырвалась из рук и отступила на два шага. – Я сперва в Тюрьме пряталась, а потом вышла на улицу, смотрю – ты бегаешь и орёшь. И я стала за тобой ходить, думала, когда ж ты меня уже заметишь!
   – Блин! Ты злая!
   – Иногда, – хихикнула Топь. – Так чего хотел?
   – Надо бежать! Падший сказал, чтобы я тебя…
   – Падший? С ним всё в порядке? – взволнованно перебила Топь.
   – Не знаю. Он остался сидеть, когда…
   – Он остался?! – воскликнула Топь. – Блин. Это плохо!
   – Почему?
   – У него опять случился этот… ну типа ступора. Я видела его однажды в таком состоянии, и это ужасно. Реально страшно. Как будто у него внезапно исчезают все эмоции, мысли и душа. Он в таком состоянии может всё что угодно сделать!
   – К чёрту Падшего, надо валить!
   – Нет, мы должны его найти!
   – Нет! – Демимоден снова попытался схватить Топь, но та отпрыгнула.
   – И хватит меня хватать! – раздражённо крикнула Топь.
   – Но ты должна…
   – Ничего я не должна! И вообще, что ты ко мне привязался!
   – Потому что он попросил, дура ты! – крикнул Демимоден. – Потому что ты нужна ему живой, а не мёртвой! Думаешь, я пришёл бы за тобой, если бы не он? Да ты мне на х*р не сдалась! Ты ЕМУ нужна! Живой! Ясно тебе?!
   Демимоден тяжело задышал. Топь тихо глядела на него.
   – Поэтому идём, – тихо проговорил он.
   Демимоден развернулся и пошёл к воротам. Топь, ни слова не говоря, последовала за ним.
//-- 3 --//
   – Ну, поехали, – прошептал себе под нос Полярный Лис. Скоро всё закончится.

   Падший наконец добрался до своей комнаты. Ну и бардак же в ней! Вещи какие-то валяются, кровать не застелена, всюду толстенный слой пыли. Давно сюда Падший не заглядывал… Считай, чуть ли не с самого пожара. Как-то ни повода не было, ни возможности.
   Падший присел на корточки к тумбочке, открыл её. Он же где-то внизу вроде, да?
   Пошарил руками. Ага, вот он.
   Вытащил, повертел в руках. Забавно, Падший всерьёз думал, что будет пользоваться ледорубом, что тот станет своеобразным символом… А что в реальности? А ничего. Один раз походил с ним – ещё когда «Эпсикиду» захватывали – и положил в ящик, да так целый год его и не трогал. Впрочем, сейчас ледоруб может пригодиться.
   Внезапно Падший услышал шум, крики, а затем несколько выстрелов. Может, бой начался? Успеет ли в него Падший? Он перестал разглядывать ледоруб и подошёл к окну.

   Часть эпсикидовцев сразу подняла лапки кверху, но кое-кто пытался оказать сопротивление, что каратели немедленно пресекали.
   Морт внимательно оглядел эпсикидовцев.
   – Где Падший?! – рявкнул он. К нему подошёл Полярный Лис.
   – Там искали? – тростью указал на разрушенную Башню.
   – Само собой, – пробурчал Морт. Лис его изрядно раздражал. Пришёл такой на всё готовенькое, и командует теперь. А ведь именно Морт провернул всё это! – Иди лучше в Тюрьме поищи. Возьми с собой кого-нибудь и сходи.
   – Какой-то ты нервный сегодня, – заметил Лис. – Ладно, схожу. Эй, ребята, кто со мной?

   Изгой внимательно наблюдал за ними из-за угла Тюрьмы. Чёрт, да это же Гит! Изгой думал, что тот погиб тогда, при «революции», но нет, вот же он, живёхонький!
   Впрочем, сейчас не до него. Ему нужен Морт. Терять уже всё равно нечего…
   Изгой встал в полный рост, вышел из укрытия и уверенным шагом двинулся вперёд. Кто-то заметил его, окликнул. Морт обернулся.
   – О, Изгой! – Морт осклабился и сделал шаг навстречу. – Проблемы?
   Изгой покачал головой и посмотрел прямо в глаза Морта. Говорят, никогда нельзя смотреть зверю в глаза – он может атаковать. Но сейчас зверем был Изгой. Пора, наконец, побеседовать с Мортом.
   Изгой на ходу метнул первый нож, затем второй, третий. Первый пролетел мимо, от второго Морт увернулся, а третий попал ему в плечо. Морт, неприятно улыбаясь, вытащил нож, повертел в руках.
   – Какой-то у тебя маленький, – затем расхохотался и кинулся к Изгою.

   Кажется, сейчас будет драка. Морт и… Изгой? Почему? Они всегда были довольно холодны друг с другом, но до открытой вражды не доходило. А сейчас…
   Или Изгой тоже всё понял? Морт, вот кто крыса. Не Кукловод, а Морт. И, кажется, Изгою нужна помощь. Пора идти.

   Изгой отскочил в сторону.
   Морт, грациозно развернувшись, погрозил ему пальцем, затем вытащил из-за пояса огромный тесак.
   – Что, думал, ты один вооружён?
   Вокруг них собралась толпа зрителей. Те радостно завопили, когда Морт театрально взмахнул тесаком. За Изгоя не болел никто. Эпсикидовцы, которые не были предателями, теперь стояли на коленях, сцепив руки на затылке, и с грустью смотрели на происходящее. Изгой поймал чей-то взгляд – не верящий, обречённый. Всё вернулось на круги своя: Изгой снова остался один.
   Противники изучали друг друга. Никто из них не атаковал.
   Изгой понимал, что тактика здесь нужна следующая: убегать, отскакивать, не давать приблизиться, стараться максимально эффективно использовать своё тело. И надеяться, что полгода тренировок не прошло впустую.
   Морт выжидал.
   Изгой не выдержал первым и ударил топором. Мимо. Морт усмехнулся:
   – Не достал.
   Изгой и сам уже понял, что зря он так. Поспешил.
   Морт сделал шаг вперёд и двинул кулаком Изгою в челюсть. Изгой упал на землю. Почему не тесаком? Он вполне мог бы снести зазевавшемуся Изгою голову и таким образом закончить бой! Если только…
   – Вы только посмотрите, какой храбрый петушок!
   О да. Понты. Люди гибнут за понты. И почему Изгой сразу этого не понял?
   – И как он ерепенился! Смотрите, какой я умный, я всё могу! Люди Морта заржали как кони.
   – И вот теперь эта гнида лежит тут и…
   Изгой перекатился и вскочил.
   – Я сказал – лежит!
   Морт нанёс ещё один удар, но Изгой ожидал этого и был к нему готов. Увернувшись, он подскочил к Морту, влепил ему смачную пощёчину, а затем отскочил и поклонился. Теперь засмеялись все остальные. Самое эффективное средство против позёра – удар по его самолюбию.
   – Ах ты, с*ка… – прошептал покрасневший Морт и яростно атаковал Изгоя.

   – Простите… Извините… – Падший вежливо проталкивался сквозь массу народа.
   – Эй, ты что, бл**ь! – один из тех, кто стоял у самого края «арены» повернулся и посмотрел на Падшего. Один из людей Морта. – А, это…
   Падший со всей силы пнул мужика в живот. Тот отлетел прямо на «арену». Падший рванул через открывшийся проход, набросился на него и всадил ему в грудь ледоруб. Затем взглянул на Морта и сказал:
   – Ну здравствуй, Морт. Морт на мгновение отвлёкся.
   Зря. Изгой воспользовался моментом и рубанул его. Удар пришёлся вскользь по левой руке Морта. Тот зарычал от боли. Падший вырвал ледоруб из груди противника.
   – Что стоите, бл**ь! Мочи г*ндонов!
   И люди, только что сдавшиеся, вновь подняли руки, но теперь для того, чтобы схватить своих пленителей и убить их всех нах*р. Они крушили их кулаками, рвали зубами, топтали упавших ногами, а затем бросались к следующему, и к следующему, и к следующему…
   – Что, Морт, не так всё пошло? – Падший усмехнулся, схватил за руку первого попавшегося человека и толкнул его на Морта. Тот рубанул по нему тесаком, зарычал и кинулся на Падшего.
   Но Изгой был тут как тут. Он попытался сшибить Морта на землю, но тот лишь пошатнулся, и, схватив Изгоя за горло, откинул в сторону. В тот же миг Падший вонзил ледоруб Морту в бедро; тот снова зарычал, махнул наотмашь тесаком – Падший увернулся. Вернувшийся Изгой попытался ударить Морта сбоку, но тот, изловчившись, пнул здоровой ногой его в колено. Падший, улучив момент, атаковал Морта со спины, но тот, мгновенно среагировав, бросил его через бедро и принялся избивать.
   Волоча раненую ногу, будто зомби, Изгой ковылял к борющимся на земле Морту и Падшему. Падший пытался защититься, а Морт, хохоча, бил его. Ледоруб всё ещё торчал у Морта из ноги.
   Сражение затихало. Каратели и предатели подавили восстание быстро и жестоко. Оставшихся в живых эпсикидовцев загоняли в угол и расстреливали. Вот и всё. Бунта хватило минуты на две.
   …Спина Морта уже близко. Время, казалось, замедлилось. Шаг. Ещё шаг. Нога болит невыносимо, но Изгой, скрипя зубами, делает ещё шаг. Достаточно. Изгой заносит топор над головой…
   Удар!
   Морта…
   …вспарывает Изгою живот…

   Уловка… Какая жалость…
   Изгой выпускает топор из рук, тот падает на землю. Изгой смотрит вниз – живот вспорот. Кажется, из него сейчас полезет всякое дерьмо. Кровь, кишки… Уже вылезают, кажется, вот же они…
   О, и снег пошёл. Изгой всегда любил снег. Снежинки очень красивы, и говорят, что все до одной уникальны. Интересно, если б он был снежинкой, он тоже был бы красивым?
//-- 4 --//
   Тело Изгоя рухнуло на землю.
   – Вставай, ублюдок. – Морт берёт Падшего за грудки и рывком ставит на ноги. Лицо Падшего разбито. Он всё ещё в сознании, но с минуты на минуту готов его потерять. Падшего немедленно подхватывают и помогают устоять на ногах.
   – Нам нужен Лис, – говорит Морт. Он до сих пор держит в руках окровавленный тесак. – ЛИИИИИИИИИИИС! – кричит он.
   – Ч… Что за х*рню вы тут устроили? – Лис в ярости проталкивается сквозь толпу. – Это Изгой? Ты убил Изгоя?
   – Падший. Вот он, – спокойно говорит Морт. Лис решительным шагом подходит ближе.
   – И что ты с ним сделал?! Ты ему всё *бало разбил! Ты, бл**ь, представляешь, чт…
   – Гииииииит… – хрипит Падший.
   Из разрубленной шеи Гита фонтаном брызжет кровь. Морт отпускает тесак.
   – Гииииииит…
   Тесак с хлюпом выпадает из шеи Гита. Фонтаном бьёт кровь.
   – Гииииииит…
   Лучший друг Падшего падает на колени, зажимая рану руками. Кровь всё равно брызжет. Стоящие рядом люди покрываются ею.
   Морт почти вплотную подходит к Падшему.
   – Думал, сможешь нас на*бать? – говорит он. И мило улыбается.

Часть III. Падший

Глава 30
Узник

   Падший проснулся.
   Свесив ноги с койки, уставился в стену напротив. Вот и начался шестой день его заточения здесь.
   Он встал, потянулся и подошёл к умывальнику напротив; умылся, посмотрел в зеркало. Всё нормально. Лицо, разбитое в драке с Мортом, уже почти зажило, однако на правой щеке, похоже, будет шрам.
   – Эй, ты! – услышал он.
   – Это вы мне? – вежливо поинтересовался Падший.
   – А кому ещё? – охранник, звякнув ключами, открыл дверь камеры и тут же встал в проходе. – Выходи!
   – На меня не должны надеть наручники?
   – Будешь тупить – надену!
   Падший, вздохнув, вышел. Охранник куда-то повёл его. Пройдя по лабиринту коридоров, охранник остановился напротив массивной металлической двери.
   – Тебе туда! – скомандовал он. Падший открыл дверь и вошёл.

Глава 31
Царь

   – Ну здравствуйте, Царь.
   – Здравствуйте, Падший. Проходите, присаживайтесь, – Царь указал на стул перед столом.
   Падший осмотрелся. Его привели в светлую комнату, где не было ничего кроме стола в центре и двух стульев рядом. На одном из них сидел Царь.
   Падший послушно подошёл к столу, отодвинул свободный стул, сел.
   – Без охраны? – удивился он.
   – Если вы чего-то не видите, вовсе не означает, что этого нет.
   – И то верно. И всё же, вы не боитесь, что я вас прибью?
   – Нет, – спокойно ответил Царь. – Вам нужно будет прибить меня с одного-двух ударов. Я закричу или упаду – шум услышат, вбежит охрана, в том числе и Вольд. Они набросятся на вас, изобьют, свяжут. И завтра перед толпой вы будете стоять не красивый и мужественный, а разбитый и сломанный. Я же, скорей всего, поправлюсь и буду жить дальше. А если даже нет – стоит ли моя смерть того, чтобы остаток вашей жизни прошёл в муках?
   – Ха! Если меня не будут насильно кормить селёдкой с молоком, то можно и рискнуть. – Падший придвинул стул поближе и облокотился на стол. – Знаете, я нормально переношу боль физическую. Хуже – головную. Но боль в животе – это невыносимо. Я, блин, родину готов продать каждый раз, когда он у меня болит, лишь бы перестал. – Падший улыбнулся. – Впрочем, я не стал бы вас убивать. Вы мне не враг.
   – А кто?
   – Не знаю. Почему следует считать вас врагом?
   – Так принято, – пожал плечами Царь.
   – Кем?
   – Обществом.
   – На хрен общество.
   – Вы грубы.
   – Я могу себе это позволить. Так же, как незнакомые люди позволяют себе выкрики типа «Эй! Этого ублюдка наконец-то казнят! Ура!». – Падший скривился.
   – Что ж, возможно, вы этого заслужили.
   – Чем же?
   – Вы убивали людей. Падший ненадолго задумался.
   – Собственноручно я убил пятерых. Если не ошибаюсь. А если считать людей, погибших от моих действий, то наберётся несколько десятков. Не так уж и много.
   – Не много?
   – Сколько их там миллиардов уже? И сколько процентов составляют эти десятки?
   – Но если каждый начнёт…
   – Если бы да кабы. Почему-то не начинают.
   – Ладно, Падший. Сейчас речь не об этом. Вы играете в шахматы?
   – Раньше играл.
   – Хорошо?
   – Не жаловались.
   – Что ж, не против, если мы сыграем?
   – Если это не помешает нашей мирной беседе.
   – Вольд, шахматы! – крикнул Царь.
   Дверь отворилась, в комнату вошёл мужчина в чёрном костюме. Прошёл к столу, почти бесшумно положил на него шахматную доску и фигуры. Затем, кивнув Царю, ушёл.
   – Вы чёрными будете или белыми?
   – Чёрными. Люблю обороняться.
   – Хорошо. Расставляйте.
   Царь и Падший стали молча расставлять фигуры по доске. Закончив, Царь сделал первый ход. Е2-Е4. Падший ответил аналогичным.
   – Вот игра и началась, – констатировал Царь.
   – Вы хотели поговорить о чём-то конкретном или просто поиграть? – спросил Падший.
   – И то, и, по возможности, другое. Прежде всего, уточню – вам известно о завтрашнем дне?
   – Да, – кивнул Падший. – Меня казнят.
   – Верно. Не боитесь?
   – Чего?
   – Смерти, конечно.
   – Зачем бояться неизбежности?
   – Понятно. – Царь сделал следующий ход.
   – Во сколько, кстати?
   – В полдень.
   – Неплохо. Это вы про само мероприятие или конкретно казнь?
   – Казнь и есть мероприятие. Вас выводят отсюда без десяти двенадцать, зачитывают приговор и казнят через повешение.
   – Главное не окочуриться до этого на морозе.
   – Завтра не так уж холодно.
   – Мне дадут куртку?
   – Рубашку, брюки, пиджак, носки и ботинки. И всё.
   – Придётся помёрзнуть.
   – Разве покойнику не всё равно?
   – Ему, может, и всё, а мне – нет. Буду стучать зубами и вытирать сопли рукавом. Если наручники не наденут.
   – Вы правы. Наденем.
   – Тогда сопли тонкой струйкой будут стекать на пиджак. Не самое красивое зрелище. – Падший сделал свой ход.
   – Вы меня уговорили. Дадим вам шарф.
   – Утешили, – усмехнулся Падший. – Но и на том спасибо.
   – Всегда пожалуйста.
   Какое-то время играли молча. Царь пошёл в атаку, Падший защищался – с переменным успехом.
   – Зачем вы вообще всё это устроили? – спросил Падший. – Игру эту вашу дурацкую.
   – Чтоб веселее было го…
   – Я не про шахматы, – перебил Падший. – Я про ту фигню с «Эпсикидой» и «революцией».
   Царь внимательно посмотрел на него. Падший взгляда не отвёл. Отвёл Царь.
   – Так вы поняли.
   – Конечно.
   – Давно?
   – Примерно через месяц после знакомства со Скрипачом и компанией. До этого были лишь догадки.
   – И что же вас убедило в правдивости ваших догадок?
   – Абсурдность ситуаций. Взять, скажем, идею про фейерверки.
   – О, так это был ваш план?
   – Мой. Дурацкий, не правда ли?
   – Довольно-таки.
   – Вот. А его приняли. И в этот момент я окончательно удостоверился в том, что здесь что-то не так.
   – Тем не менее, из Игры не вышли. Падший усмехнулся.
   – Я ж не дурак, чтоб от такого шанса отказываться.
   – Какого шанса?
   – Ну… – Падший задумался. – Жизнь разнообразить, наверное.
   – Вам стало скучно жить? – удивился Царь.
   – Да не то чтобы… Неправильно выразился. Не разнообразить, а, скорей, внести толику неопределённости. Вот смотрите: человек рождается, идёт в детский сад, затем в школу, в университет, на работу. Проработав лет сорок – на пенсию. На ней – ещё лет двадцать. Так, примерно. А мне такая жизнь была неинтересна. Мне интересней было жить сегодняшним днём, не зная наперёд, что будет дальше. Поэтому я в Игре и остался.
   – Хм.
   – Не могли бы вы теперь прояснить мне кое-какие моменты?
   – Спрашивайте. – Царь сделал ход.
   – Блин, вы ферзя моего съели, – пробормотал Падший.
   – Правильно говорить «взял».
   – Говорите как угодно, сути это не меняет. Итак, вопрос. «Эпсикида» была создана именно для этой Игры? – Падший сделал ход конём. Царь – слоном.
   – Да. И вам шах.
   – Вижу. – Королева отступила.
   – Второй вопрос – почему игра шла так неровно? Сперва весело, потом скучно, потом опять весело и сейчас опять скучно. Зачем все эти перерывы по нескольку месяцев? Почему нельзя было уместить всё в краткий промежуток времени?
   – Думаете, Игра начиналась ради вашего увеселения? – улыбнулся Царь. – Вовсе нет. Вас использовали как… инструмент. Включали, когда требовалось, и выключали, когда дело было сделано. Но это не значит, что всё время, пока вас не использовали, жизнь стояла на месте. Отнюдь. Просто вы этого не замечали.
   Царь сделал следующий ход.
   – Снова шах, – сказал он.
   Падший принял контрмеры. Безуспешно.
   – Мат, – довольно сообщил Царь. Падший задумчиво посмотрел на доску, затем на Царя.
   – И правда. Кажется, я проиграл.
   – Не кажется. Вы проиграли.
   – Позволите задать ещё вопрос?
   – Я жду, – улыбнулся Царь.
   – Для чего всё это? В смысле, игрушечная революция, несуществующая гражданская война, неприступная «Эпсикида», которую захватил бы и младенец? Какова цель вашей Игры?
   Царь перестал улыбаться.
   – На этот вопрос вы ответа не получите.
   – Хорошо, тогда я задам ещё один.
   – Хватит. Я глава государства, и у меня много… – Царь начал подниматься со стула.
   – На следующий вы ответите, хотите вы того или нет, – перебил его Падший. – А вопрос таков: каково это – проиграть, думая, что выиграли?
   – Что?
   – Я поставил вам мат пару ходов назад. Конём. – Падший указал на фигуру. Царь бросил на неё взгляд, затем посмотрел на Падшего.
   – Почему вы не сказали? – сощурился он. – Почему продолжили игру?
   – Чтоб получить удовольствие от вашей невнимательности! – обрадованно воскликнул Падший. – Ведь как приятно, когда соперник уже вопит: «Ура! Победа!», а ты бац – и огорошиваешь его внезапным поражением. – Падший хитро улыбнулся. – В жизни всегда так, Царь. Никто не говорит тебе, что ты выиграл или проиграл. Просто однажды ты сам это понимаешь. Вот только ничего изменить уже нельзя. – Улыбка стала шире. – Не только вы любите играть в игры. До свидания, Царь.
   Царь внезапно кинулся к двери. Падший рассмеялся.
   Затем в комнату ворвался Вольд и охрана с дубинками. Падший, смеясь, схватил шахматную доску и швырнул её в нападающих…

Глава 32
Казнь

   Ему принесли таз с водой и мочалку – чтобы он отмылся от крови. Чем он и занимался оставшуюся часть дня. Закончив водные процедуры, Падший осмотрел себя в зеркале.
   Правый глаз заплыл, под левым красуется порез. На обеих скулах ссадины и ушибы: один из охранников лупил вскользь. Нос, что удивительно, не сломан, а вот лоб рассечён. Ещё болит грудь – один м*дак несколько раз пнул туда сапогом. Возможно, сломал пару рёбер.
   А так, в общем, цел. Спасибо Вольду, не позволил превращать его в котлету. Ведь, перефразируя Царя, Падший завтра должен иметь товарный вид.
   Осмотрев себя, Падший доковылял на кровати, сдуру упал на неё, застонал от боли, обхватил себя руками, покорчил мучительные физиономии, но уснуть всё-таки смог.

   На следующее утро Падшему принесли поесть и костюм. Чёрный, аккуратно сложенный. Шарфа не было, что Падшего немного огорчило. Ну да ладно. Поев, Падший оделся и стал ждать.
   Через два часа к нему пришли двое, надели наручники. Хоть не за спиной, и на том спасибо.
   И вот ему накинули петлю на шею.
   Падший оглядел толпу. Мужчины, женщины, дети – все пришли на казнь, как на праздник. Как будто в наше время развлечений других нет! Они стояли и махали флажками, пускали гелиевые шарики в воздух, устраивали целые ливни из хлопушечных конфетти. Веселились, короче.
   Один мужик, завидев Падшего, стал кричать, дескать, почему он, преступник, одет лучше, чем я, мужик? Почему такая роскошь достаётся такому ублюдку?!
   Падший, услышав это, крикнул в ответ:
   – Потому что ты там, а я здесь!
   Мужик сперва надул щёки, а затем стал ругаться и обзывать Падшего нехорошими словами. Падший только улыбнулся.
   Начали зачитывать приговор. Царь стоял недалеко от виселицы, на трибуне. Он внимательно смотрел на Падшего. Заметив это, Падший показал ему язык.
   …Пошёл снег. Падший стал ртом ловить снежинки. Приговор всё ещё зачитывали…
   …Приговор всё ещё читали. Падший стал зевать и делать вид, что он сейчас уснёт. Царь, кстати, был прав: не так уж и холодно тут стоять.
   Наконец Царь приказал привести приговор в исполнение.
   – Вот и всё, Падший, – тихо сказал палач в балаклаве.
   – Иди на х**, Морт, – вежливо ответил Падший, узнав голос своего экзекутора.
   Палач дёрнул рычаг. Падший повис в петле, задыхаясь. Шея выдержала, не сломалась. Толпа завопила, ликуя, и стала подбрасывать в воздух шапки. Падший краем глаза заметил огонёк, приближавшийся к нему…

Глава 33
Смерть, леди и джентльмены

   Виселица разлетелась к чертям собачьим, Падшего отбросило назад. Повезло, что верёвка оборвалась, иначе ему бы оторвало голову. Кряхтя и плюясь кровью, Падший вылез из-под обломков и огляделся. Где-то вдалеке слышалась стрельба, взрывы и уже не радостные вопли. Люди были рады смотреть за чужой смертью, но как только она пришла к ним, так всё, не надо, не хотим, ААА-ААААА!
   – Падший! Блин, Падший! – К нему подбежал Демимоден и протянул руку. – Вставай и беги!
   Падший встал и рванул было, но чья-то рука схватила его за ногу. Падший упал.
   – Отвали, рука! – Демимоден со всей силы пнул руку. Та дёрнулась и разжалась.
   Падший поднялся.
   – Куда бежать?! – прохрипел он.
   – За мной!
   Демимоден побежал в паникующую толпу, Падший за ним.
   – Не останавливайся! – командовал он, отталкивая мешавшихся людей.
   И вот они, пробившись через толпу, выбежали в переулок, где не было никого, кроме драного кота, сидевшего неподалёку.
   – Жди… здесь… – Демимоден сильно запыхался. Всё-таки курение бегу не сильно способствует.
   – А ты?
   – Я за… Топью…
   – Топь здесь?! – удивился Падший.
   – В машине… ждём… – улыбнулся Демимоден, резко выдохнул и снова побежал.
   Падший осмотрел местность. Вроде бы центр Города, но: сломанный деревянный забор; куча разбросанных стеклянных бутылок, осколков от них, пластиковых бутылок из-под пива и газировки, жестяных банок, пакетов; кот. Это была изнанка города – то, что скрыто за красивыми фасадами и вывесками.
   Кот с любопытством посмотрел на Падшего, мяукнул и подошёл к нему. Падший наклонился, погладил кота. Тот немедленно замурлыкал и стал тереться об руку Падшего.
   – Не-а, – сказал голос.
   Падший обернулся. Морт. Грязный, раненый, злой. Падший отвернулся и продолжил гладить кота. Кот продолжил мурлыкать.
   Морт сделал шаг вперёд.
   – Стой, – спокойно сказал Падший. – Чего хотел?
   – Угадай… – прошипел Морт.
   – Казнить меня?
   Морт, ничего не ответив, достал боевой армейский нож.
   – Вижу, что так. – На самом деле Падший не видел: он смотрел на кота.
   Морт снова начал движение к Падшему.
   – Да стой ты. Я не хочу тебя убивать.
   – Не хочешь?! – Морт осклабился. – В прошлый раз не получилось. Вдвоём! А сейчас ты один.
   Падший наконец обернулся к приближающемуся Морту, увидел нож. Затем посмотрел ему в глаза.
   – Вообще-то нет, – усмехнулся Падший. Затем схватил кота и швырнул в Морта.
   Кот, заорав по-кошачьи от страха и возмущения, вцепился Морту в лицо. Морт завопил от боли и попытался оторвать животное от себя, но оно лишь крепче вонзило в него когти.
   А Падший подбежал к мусору и схватил попавшуюся под руку стеклянную бутылку.
   Морт несколько раз ударил кота ножом, затем оторвал его вместе с кусочками своей кожи, отбросил окровавленное тельце и немедленно получил бутылкой по лицу. Завопил ещё громче и стал беспорядочно махать ножом. Падший отскочил.
   – Ах ты, с*ка! – вопил Морт, пытаясь вытереть кровь, заливавшую ему глаза. – Я убью тебя!
   – Кончай п*здеть – давай сражаться! – поддразнил Морта Падший и кинул в него остаток бутылки.
   Падший понимал, что шансов у него немного. Если б не наручники, можно было бы ещё что-нибудь придумать. Если только…
   – Эй, ты! – Демимоден подбежал к Морту со спины и с размаху ударил его битой по затылку. Морт покачнулся, но развернулся и вмазал Демимодену по лицу. Тот, не ожидав такого, отлетел на несколько метров.
   – И всё? – рявкнул Морт.
   Падший вместо ответа кинул в него ещё одну бутылку. Морт с рёвом ринулся на Падшего.
   Прозвучал выстрел. Морт упал, забавно раскинув руки в стороны.
   – Ай, блин! – возмутилась Топь. – Что у этих дробовиков такая отдача дикая? Луки круче!
   – Топь! – радостно закричал Падший и бросился к ней. Друзья обнялись. Вернее, Топь обняла Падшего, а Падший смог только уткнуться закованными руками ей в живот.
   – Эй, а я? Я доже хочу обдибашек! – Демимоден, вытирая кровь рукавом, подошёл к ним. – Бде, кажется, дос сдобади.
   Топь с Падшим посмотрели на него. И правда, нос был сломан.
   – Спасибо, мужик, – Падший пожал Демимодену руку, а Топь приобняла его.
   – Идём в машину, – сказала она.
   – Ага, – ответил Падший. – Секундочку.
   Он подошёл к Морту. Нож всё ещё был зажат у него в руке. Падший кое-как его достал. Затем перевернул тело. Лицо Морта было изуродовано кошачьими царапинами и рваными ранами от бутылки, осколок которой торчал из левой щеки. Правый глаз закрыт, а левый отсутствовал. Чья это работа – кота или бутылки – Падший сказать не мог, однако теперь стало понятно, почему Морт так много орал и так мало делал.
   Падший воткнул Морту нож в грудь. Подумав, воткнул ещё два раза. На всякий случай.
   Затем Падший подошёл к коту. На его теле было шесть ран: шесть раз Морт ударил его ножом, и все шесть раз насквозь. Жаль кота.
   Наконец, Падший направился к машине, сел на переднее сиденье. За рулём уже сидела Топь, а на заднем полулежал Демимоден, держа огромный кусок ваты у лица. Вата уже пропиталась кровью, а Демимоден до сих пор ею истекал.
   – Как ты? – поинтересовался Падший.
   – Дарбальда! – ответил Демимоден.
   – Спасибо за помощь.
   Демимоден поднял вверх большой палец. Машина тронулась.
   – Куда едем? – спросил Падший.
   – В Деревню, – ответила Топь.

Глава 34
Не то, что я хотел

//-- 1 --//
   – Вашу мать! – грязно выругался Царь. – Они убили Морта!
   Царь был в ярости. Он НЕ ожидал этого, он НЕ понимал, как это могло случиться. Праздник был превращён в кровавую баню: люди погибали в давке и хаосе, кто-то – от взрывов (их было три: первый разрушил виселицу, второй попал в самый центр толпы, а третий взорвал автобус, перегородивший один из выходов с площади).
   Потом началась стрельба. Некая группа людей расстреливала беззащитную толпу. Царь приказал дать нападавшим отпор, и приказ исполнили, но жертв всё равно было уже слишком много…
   Этот день стал не триумфом, а фиаско.
   Сейчас Царь расхаживал по своему кабинету и негодовал.
   – Что будете делать? – поинтересовался Вольд, стоявший около стола, за которым обычно сидел Царь.
   – Не знаю! – Царь совсем не по-царски почесал голову и внезапно вспомнил. – Он сказал тогда, что не только я люблю играть в игры… Вот оно что…
   – Царь, вы бредите.
   – Брежу?! – возмутился Царь. Потом успокоился. – Да, вы правы, Вольд, конечно же, правы. Бред. Но у меня эта мысль из головы не идёт. Не люблю, когда планы срываются.
   Царь внезапно остановился.
   – Собирайтесь, Вольд. Мы едем на встречу с Падшим.
   – Царь, разумно ли…
   – Не разумно, – кивнул Царь. – Дело принципа.
//-- 2 --//
   Деревня была почти пуста. Кое-где ходили люди – они таскали какие-то ящики, свёртки и мешки и укладывали их в машины, стоявшие неподалёку.
   – Слушай, Топь, а где все? – удивился Падший.
   – Да тут вроде. Хотя пойдём-ка до Дяди Васи дойдём. Кстати, как ты там? – бросила через плечо Топь.
   Демимоден что-то пробурчал в ответ. Он всё ещё держал вату у носа, хотя кровь давно перестала течь.
   Друзья направились к старому покосившемуся дому – тому самому, где раньше и, кажется, уже много-много лет назад Топь, Скрипач, Гит, Кукловод и Падший (тогда ещё Безымянный) устраивали советы. И хотя прошло всего полтора года, изменилось многое. Из тогдашних участников в живых осталось только двое, дом скособочился, одно окно было разбито, а входной двери больше не наблюдалось.
   Около дома стоял Дядя Вася и что-то пил из тёмной бутылки. Заметив троицу, он оживился.
   – О, вы добрались всё же! – гаркнул он.
   Выглядел Дядя Вася так, будто не спал уже несколько суток.
   – Привет! – крикнула в ответ Топь. – Можешь посмотреть, что с ним?
   – Да я издалека вижу, что ничего хорошего! Эй, вы! – подозвал он кого-то. – Помогите этому парняге!
   К Демимодену подошли двое, взяли его под руки и увели прочь.
   – Ну а вы подойдите сюда. – Дядя Вася поманил рукой и зашёл в дом. Топь и Падший зашли следом.
   – Здравствуйте, – Падший протянул скованные руки. Дядя Вася пожал правую, затем критически осмотрел наручники.
   – Что ж ты до сих пор не снял их, – проворчал он. – Они же…
   – Примёрзли, – кивнул Падший. – Поэтому и не снял. Как-то до этого некогда было, а теперь уже поздно.
   – Мда. – Дядя Вася отпил из бутылки. – Ну что, Топь, ты готова?
   – Конечно, – грустно вздохнула Топь. – Хотя и жалко со всем этим расставаться.
   – О чём это вы? – Падший подозрительно покосился на Топь.
   – Ну… – Топь повернулась к Падшему. – Мы уезжаем вроде как. Поедем на восток, за горы. Там новую жизнь начнём, все дела…
   – Вы хотите сказать – всё, конец? И где, кстати, Камыш со своими людьми?
   – Камыш? – удивилась Топь.
   – Ну, когда он уходил, мы с ним договорились, что он придёт, когда будет нужно. И где он?
   – А это «когда нужно»? – Дядя Вася вновь пригубил.
   – Думаю, да. Я ему рассказал, в каком случае… Погодите… – Падший отвернулся к разбитому окну. – Его нет, так?
   – Нет, Падший. И не было, – тихо промолвила Топь. – И никто нам ни о чём не сообщал. Мы сами тебя спасли. Я и Демимоден пришли тогда к Дяде Васе, а он и сам уже знал о твоей казни и почти всё распланировал. Мы хотели, чтобы ты поехал с нами, чтоб всё закончилось, и мы мог…
   – Эх, Топька… – Падший отошёл от окна и подошёл к ней. – Для вас и правда всё закончилось. А для меня – нет. Из меня же сделали «лицо с обложки» или как вы там это называли. Меня все знают, все ненавидят, из-за меня сегодня погибла куча людей… Плюс ко всему, я разозлил Царя.
   – Я… я не по…
   Падший посмотрел ей в глаза. Карие. Почему он раньше не замечал, какого они цвета?
   – Думаешь, если я сбегу, будет легче? Ждать, что за мной придут люди в чёрных костюмах и уведут в неизвестность? Я даже не за себя боюсь. Знаешь, ведь у меня вполне может быть семья, друзья, кто-нибудь ещё, для кого я буду важен и нужен. И как думаешь, хорошо ли им будет, когда они узнают, что за мной пришли?
   – Мы всего лишь хотели… – Дядя Вася попытался оправдаться, но Падший прервал его.
   – Извините. Мне надо подумать. Дайте мне час одиночества, карандаш и бумагу. Потом пусть сюда зайдёт Демимоден, ладно?

   Бумагу принесли, целых несколько листов. И два карандаша.
   Через час, как и условились, в дом зашёл Демимоден. Перебинтованный, но счастливый.
   – Ну что, готов? – широко улыбнулся он, но заметил взгляд Падшего, и улыбка его исчезла.
   – Я не еду, – тихо ответил Падший. В руках он что-то держал. – Не откажешь в последней просьбе?
   – Конечно. – Демимоден снова был серьёзен.
   Падший протянул ему то, что держал в руках – свёрнутые в трубочку листы бумаги.
   – Передай это Топи. Завтра, не раньше.
   – Что это?
   – Письмо.
   – Хорошо. Я передам.
   – Спасибо. – Падший медленно вышел из-за стола, покачнулся.
   – С тобой всё в порядке?
   – Мутит немного.
   – Может, тебе одеться? На улице похолодало.
   – Не, не надо. Мне нормально. Вы скоро отъезжаете?
   – Минут через пять.
   – Хорошо. Пойду попрощаюсь.

   Падший и Демимоден направились к последней оставшейся машине. Топь и Дядя Вася уже ждали их.
   – Ну что ты ре… – начала Топь, но, поняв, прервалась.
   – По-моему, и так было ясно, – пожал плечами Падший. – Не хотел лишний раз глаза мозолить.
   – Что с тобой? – спросил вдруг Дядя Вася.
   – Что?
   – Ты… Или мне кажется… – Дядя Вася прищурился и пригляделся. – У тебя глаза жутко красные.
   – А, это из-за того, что в темноте писал. Ничего, скоро пройдёт. Дядя Вася хмыкнул.
   – Твоё решение окончательно?
   – Да.
   – Ясно. Наручники так и не хочешь снять? Хотя бы цепочку перерубить…
   – Не думаю, что руки мне понадобятся, – грустно улыбнулся Падший.
   – Почему ты не едешь с нами? – вдруг спросила Топь. – Мы спасали тебя, спасали, а ты…
   – Ты узнаешь, Топь, правда, узнаешь. Позже. И не печалься, может, встретимся ещё.
   – Правда? – Топь посмотрела на друга блестящими от слёз глазами.
   – Разве я тебя когда-нибудь обманывал? – улыбнулся Падший. – Мне просто надо кое-что доделать, а потом мы где-нибудь пересечёмся. Я сказал Демимодену, как меня найти, если я вдруг не дам о себе знать через три дня. Так что покедова, Топька. И не грусти. – Падший смахнул слезинку с лица Топи.
   Затем повернулся к Дяде Васе.
   – Спасибо вам за помощь. – Они пожали друг другу руки. Затем к Демимодену.
   – Через полгода, может, год? – усмехнулся Падший.
   – Меньше уже, – улыбнулся в ответ Демимоден. Рукопожатие.
   Затем Топь села за руль, Демимоден – на переднее сиденье, Дядя Вася – на заднее. Они отъехали. Падший остался один.

Глава 35
Мечта детства

   Закат.
   Центр Деревни. Друг напротив друга стоят двое. Один – в тёплом пальто и меховой шапке. Другой – в чёрном висельном костюме и в наручниках. Ещё один, в куртке и с непокрытой головой, – между ними. В руках у него чемоданчик, в чемоданчике – пара револьверов.
   – Зачем? – спросил Падший, глядя то на Вольда, то на Царя, то на чемоданчик.
   – Чтобы уравнять наши шансы. Вы неплохой человек, Падший, было бы грубо вас просто расстреливать.
   – Вежливость, значит?
   – Именно, – ответил Царь.
   – Опасная вежливость, знаете ли.
   – Знаю. Дуэль или рулетка?
   – Дуэль.
   – Вольд будет нашим секундантом. Вам удобно будет в наручниках?
   – Не знаю. Попробую.

   – Десять шагов, – скомандовал Вольд. Царь и Падший разошлись.
   – Приготовились.
   Царь и Падший развернулись лицом друг к другу. Царь сосредоточенно глядел в одну точку, Падший смотрел по сторонам. Царь крепко сжимал рукоять револьвера, Падший с любопытством вертел его в руках. Красивая штука.
   – По сигналу!
   Вольд достал свой пистолет, нацелил его в небо. И выстрелил. Тут же выстрелил Царь.

   Падший удивлённо посмотрел себе за спину.
   – Стрелок из вас, однако, хреновастенький, – улыбнулся он. – Совсем в молоко улетело.
   Царь до сих пор целился в Падшего. Его рука тряслась.
   – Что же вы медлите! – воскликнул он. – Ну же!
   – Я не медлю, я не собираюсь, – пожал плечами Падший.
   – Не понимаю… – ошарашенно пробормотал Царь.
   – Подумайте, – усмехнулся Падший. – Между нами где-то десять метров, промазать с такого расстояния можно, только если играть в ковбоев – как вы сейчас. Быстро, резко, пиф-паф… и мимо! У меня же появилась куча времени, чтобы прицелиться как следует. Думаете, промахнусь? Нет, если вы хотите, – Падший вдруг поднял револьвер и направил в Царя, – то я могу, конечно…
   – Нет-нет, Падший, стойте! Я понял. Понял. Вы правы. Падший опустил револьвер.
   – Вы какой-то не такой сегодня. Нервный, не уверенный в себе. Что-то случилось?
   – Неважно, Падший, – прошептал себе под нос Царь. – Неважно. Чего вы хотите?
   – Уйти.
   – И всё?
   – И всё.
   – Хорошо. – Царь опустил глаза. – Извините.
   – За что?
   – За шарф. Я же обещал.
   – Вон что вспомнили, – усмехнулся Падший. – В любом случае, это было меньшим из неудобств. – Падший посмотрел на свои руки. – К слову о неудобствах. Не могли бы вы отстрелить цепочку у наручников?

   Падший ещё какое-то время понаблюдал за тем, как Царь и Вольд уходят вдаль. На горизонте появились какие-то люди – видимо те, с кем Царь сюда приехал. Не слишком много. Неужели Царь знал, что сражения не будет, что Камыш не придёт?
   Наконец, когда силуэты стали совсем маленькие, Падший развернулся и пошёл к лесу. Ему всегда он нравился – тихий, спокойный, величественный. Идеальное место для отдыха.
   Пройдя немного вглубь, Падший нашёл подходящее место. Сугроб. Достаточно большой для того, что собирался сделать Падший.
   – Блин, я с детства об этом мечтал, – улыбнулся он и, повернувшись к сугробу спиной, плюхнулся в него в позе звёздочки.
   «Хорошо-то как!» – подумал Падший и улыбнулся ещё шире. Затем вдохнул полной грудью свежий морозный воздух, медленно выдохнул, закрыл глаза и вскоре уснул.
   Навсегда.

Эпилог

   ПИСЬМО ПАДШЕГО

   Привет!
   Я хочу тебя поздравить: всё наконец-то закончилось! Но знаешь, мне немного жаль, что всё кончается вот так, но ничего уже не поделать.
   Я остаюсь, и за это меня прости. Отвратительно себя чувствую, хотя стараюсь не показывать. Всё тело болит – в последнее время меня довольно часто избивали все, кому не лень. Да и взрывной побег с эшафота здоровья мне явно не прибавил… А ещё – мне очень жарко. Так жарко, что я готов раздеться догола, лишь бы стало попрохладней, но понимаю – ничего это не изменит. Похоже, я простыл. Да-да, так тупо, просто и ничуть не героически – я умираю от синяков и простуды. Ха.
   Всё пошло не совсем так, как я рассчитывал. В один момент хэппи-энд казался мне неминуемым – тогда, летом, помнишь? Когда всё было тихо и спокойно, войны не было, а люди были счастливыми. А потом… Потом случился пожар. И рай был разрушен.
   Но не думай, я не жалуюсь! Сейчас даже доволен. Сижу вот, письмо тебе пишу. Надеюсь, ты не будешь долго печалиться по поводу того, что случится дальше. Но ты ведь сама говорила, что не грустишь, что весёлая!
   И вообще, знаешь что? Я хочу тебя поблагодарить. За то, что дала пожить мне такой яркой, пусть и короткой, жизнью.
   Если бы тогда ты не сбила меня на машине – кто знает, как сложилась бы моя судьба? Жил бы где-нибудь, делал бы что-нибудь, страдал бы от радикулита в старости. Но те события, которые мне удалось пережить благодаря тебе, стоят намного дороже простого существования.
   Спасибо!

Орис Хант Падшие

Пролог Мир одинаковых людей

Часть I. «Эпсикида»

Глава 1 Апрельским днём

Глава 2 Побег

Глава 3 Неизвестно где

Глава 4 Беседа

Глава 5 Бездомные

Глава 6 Туда без обратно

Глава 7 Планирование

Глава 8 Шоппинг

Глава 9 Дерево

Глава 10 Утро (облачно, возможны осадки)

Глава 11 День (моросит)

Глава 12 Вечер (затишье)

Глава 13 Ночь (буря)

Глава 14 Рассвет (мужицкий дождь)

Глава 15 Живые и мёртвые

Часть II. Полярный лис

Глава 16 Жизнь продолжается

Глава 17 Изгой

Глава 18 Революционируй!

Глава 19 Тот, о котором все забыли

Глава 20 Провисание в сюжете

Глава 21 Акт второй

Глава 22 Слышь, тут что-то не так…

Глава 23 Геенна

Глава 24 Пепел

Глава 25 Еда

Глава 26 Итоги

Глава 27 Полярный лис приходит в «Эпсикиду»

Глава 28 Слова

Глава 29 Сквозь – к