&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;Андрей&nbsp;Алексеевич&nbsp;Негривода<br>|<br>|&nbsp;&nbsp;Разведывательно-диверсионная группа. «Братишки»<br>&nbsp;-------<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей Негривода<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведывательно-диверсионная группа. «Братишки»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посвящается моим друзьям и соратникам по оружию – всем тем, кто выбрал себе нелегкую судьбу Солдата…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бойцам подразделений специального назначения ГРУ посвящается…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все герои этой книги реальные люди, живые или ушедшие. Автор намеренно изменил их фамилии, не тронув боевые клички и имена, дабы не смущать покой живых. И умерших, да будет земля им пухом и вечная память… Все написанное – воспоминания самих героев.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;От автора<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, вот мы и встретились опять, мой дорогой читатель…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После знакомства с Филином у тебя закономерно должен был бы возникнуть вопрос: «А что же остальные? Неужели этот, в то время желторотый лейтенантик смог совершить все сам?! Ведь не супермен же он в конце концов!» И потому я хочу наконец-то отдать должное всем тем, кто был ему и учителями, и друзьями! Всем тем, кто стал нашему «трижды» капитану братьями по оружию и братьями по крови!.. Я хочу рассказать о тех парнях, которых много лет спустя стали называть «юношами стального поколения»! И это, наверное, самое правильное определение! Придумал его человек, который и сам сложил голову в далеком Афганистане – поэт и настоящий русский офицер, лейтенант Александр Иванович Стовба, или просто «Аист»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каждый из этих парней достоин много большего, чем получил за свой ратный труд, и, уж конечно, достоин отдельной книги!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло уже больше двадцати лет с момента их первой встречи с Филином…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Без этих отчаянных парней никогда Андрей не стал бы тем Филином, о котором уже тогда ходили легенды. Да и не о нем, в сущности, были те солдатские легенды, а о его группе!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведдиверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ) капитана Андрея Проценко, «Филина»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я уже рассказал в своих книгах о каждом из них! И о тех нелегких военных дорогах, которые свели Филина с его боевыми братьями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этой завершающей историю «группы Филина» книге я хочу еще раз вспомнить обо всех них.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло уже почти девятнадцать лет с того печального 91-го года, когда «группа Филина» перестала существовать как боевая единица вместе со страной, которой ее бойцы давали Присягу на верность…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С кем-то из них Филин встречается довольно часто и до сего дня, о ком-то ни слуху ни духу все эти годы, а кого-то и нет в живых…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этой книге я расскажу о каждом из бойцов группы. Вернее, об одном бое каждого из них, в котором по-настоящему проявился их характер русского солдата!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пусть эта книга станет всем им памятником!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 1<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Слон»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Андрюха Ошеха… «Слон»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может, это и не самый известный бой этого легендарного боевого сержанта, но… Именно после него он в первый раз был представлен командованием к званию Героя Советского Союза. Но звание это так и не получил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ни в первый, ни во второй раз…<br>
&nbsp;//--&nbsp;14 ноября 1983 г. Афганистан. Отроги Казажор&nbsp;--//&nbsp;<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Грянул выстрел в тишине,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взвил воронью стаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На войне как на войне —<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иногда стреляют.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гимнастерка на спине<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Расцвела вдруг буро.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На войне как на войне —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не все пули – дуры…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот день выдался на удивление жаркий для этого времени года в Афгане. Видимо, это были последние теплые вздохи осени перед холодной зимой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шла группа тяжело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Холмы, пологие затяжные спуски и подъемы, да еще солнце, палящее прямо в затылок, безжалостно выматывали бойцов, отнимали у них последние силы. И ничего не было удивительного в том, что этот марш-бросок затянулся. Как-то незаметно наступил вечер, стали сгущаться сумерки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, Андрюха, – остановился наконец капитан спецназовцев. – Надо «садиться» на ночь, иначе нарваться можно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты командуешь, Гриша. Я-то согласен! Мы и так уже километров сорок отмотали по этим холмам, – ответил Слон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и добре. Давай-ка тогда влезем во-он на ту сопочку. – Иванков показал на недалекую высотку. – И организуем ночевку. Ну, и в штаб доложим, что пока поиск ничего не дал и мы продолжим его утром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда я пошел к своим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дуй!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ничего похожего на тот первоначальный план с поимкой «аистов» на маленькую группу сейчас не было – до предполагаемого места операции в Панджшере сейчас было, наверное, больше сотни километров. Все шли единым подразделением.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, мужики! – Андрей собрал совет «аксакалов» группы. – Шмель, Бекас – давайте организовывайте бойцов – будем ячейки делать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько? – было единственным вопросом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они, тертые-перетертые этой войной, уже не задавали глупых вопросов и не рассказывали своему командиру, как устали на марше люди, потому что в этих горах поутру приятнее выглядеть усталым, но живым, чем отдохнувшим, но уже остывшим трупом. И никого не надо было уговаривать – это было обычное завершение дневного марша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Четыре, мужики, – ответил Слон. – По шесть человек разместимся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трудились споро, таская базальтовые камни, благо этого добра здесь было немерено. Через полчаса, с разлетом метров в 70–100, были готовы четыре гнезда – круглые колодцы, примерно в метр высотой, с бойницами для стрельбы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей осмотрел позицию своих десантников и пробежал к спецназовцам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У меня все готово, Гриша, – доложил он капитану. – Бойцы распределились, уселись по «гнездам», выставили охранение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и у нас тоже порядок. Закурим, сержант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я курю только один сорт, Гриша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это какие? – удивился капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Японские. Есть такой сорт – «Цузые», называются.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Балабол! – улыбнулся спецназовец. – Ладно! Курим мои!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он протянул сержанту пачку сигарет, и в этот момент…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет, не зря крупнокалиберный ДШК в Афгане прозвали «Королем гор»! Теперь всю мощь и страшную силу этого пулемета группа испытала на своей шкуре. Мощные пули калибра 12,7 миллиметра не просто пробивали камни «гнезд», в которых засели бойцы, они крошили эти камни в пыль!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем в укрытие! – проорал капитан. – Разобрать цели! Огонь без команды, по готовности!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но и его бойцы, и десантники Слона уже сориентировались и начали экономно, в один-два патрона, стрелять вниз, по подножию сопки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько их? Засек?! – проорал Гриша в самое ухо Слона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С пяти точек лупят! С соседних высоток!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С-суки! – рявкнул капитан и выпустил пару патронов из бойницы «гнезда». – Ты вниз посмотри! А-а-а! Падлы!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей взглянул через соседнюю бойницу и обомлел на секунду. Такого он больше не видел никогда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На них каким-то неотвратимым цунами накатывали черные «призраки». Они едва-едва были видны теперь в сгустившихся сумерках, но по количеству автоматных вспышек он примерно представил себе масштабы той задницы, куда они все вместе попали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Рыл двести, не меньше! Мать твою! А идут-то как, суки! Грамотно, профессионально… И все в черном. «Аисты» прилетели. Только не аисты они, а коршуны!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зрелище на самом деле было жуткое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» шли волнами, и в этой атаке чувствовалась серьезная подготовка – простые «пастухи» ходили в атаку толпой. А сейчас… Пока одна «волна» делала рывок по склону метров на пятнадцать-двадцать, вторая поливала «шурави» свинцовым ливнем. Потом «волны» менялись местами, и все повторялось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Огонь по разведчикам не прекращался ни на секунду! Да еще и эти ДШК, которые стреляли длинными очередями прямо по «гнездам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ох, и влетели мы, сержант! – проорал капитан. – Вот они, «черные аисты»! А мы их где искать собирались?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я пошел к своим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда?! Срежут на первом же метре! Здесь сиди пока! Там твои разберутся! Не маленькие!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан оказался прав. И его бойцы, и десантники Слона, подпустили «духов» метров на сто и, не сговариваясь, рубанули дружным залпом. И «призраки» не выдержали – «волны» стали откатываться назад, оставив на склонах несколько десятков «аистов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вызывай кабульский гарнизон! – рявкнул капитан своему радисту. – Пусть помощь высылают!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да только…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Андрей услышал равнодушный ответ оперативного дежурного по гарнизону, он обомлел даже больше, чем тогда, когда увидел количество атакующих их группу «аистов»: «Выкручивайтесь сами!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Теперь ясно, почему этих спецназовцев называют «одноразовыми»! – подумал Андрей, глядя на бойцов-спецназовцев ГРУ, которыми командовал капитан Гриша. – Что ж там за гнида такая сидит? Узнаю – раздавлю!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мужики! – услышал он голос капитана Гриши Иванкова, который закричал во всю глотку так, чтобы услышали все. – Всем держаться! Беречь патроны! Помощь уже идет!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И посмотрел тяжелым взглядом на Слона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я к своим, Гриша. Будем ждать помощи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, Андрюха. Пока они затихли немного. И береги себя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошел!.. – скомандовал сам себе сержант и побежал стремглав к своим бойцам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом была еще одна атака. И опять черные «волны» накатывались на склон сопки. И опять «шурави», подпустив «аистов» поближе, начали косить их скупыми, прицельными очередями – патроны неумолимо заканчивались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все понимали, что единственное спасение теперь – дотянуть до утра. В светлое время «духи» больше не рискнут атаковать на лысом склоне, да и подставлять свои спины под возможную подмогу разведчикам, которая придет с трассы, им тоже не было никакого резона. Только это же понимали и «аисты», а до утра было еще так далеко!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После второй атаки «призраки», видимо, поняли, что вот так, в лоб, нахрапом, этих русских, засевших в своих крохотных каменных «гнездах», не возьмешь – не такие они простые «салажата» – очень уж больно огрызались… И тогда они попытались схитрить и стали орать, что они, мол, не «моджахеды», а заблудившаяся рота царандоя – афганской милиции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаешь, такое может быть? – спросил Пурген Андрея, бинтуя одного из бойцов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага! Ты видел, как «царандоевцы» воюют?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стадо баранов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А эти как шли, видел? Тут такая подготовка была, что царандою и не снилось! Натуральный спецназ, – выдохнул Андрей. – У нас «двухсотых» много, Яша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет пока…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А «трехсотых»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Половина. Есть тяжелые…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебе твоей «медицины» хватит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уже нет ни хрена, командир… – Пурген показал свою почти пустую санитарную сумку. – Даже ИПП закончились! [1 - Индивидуальный перевязочный пакет был у каждого бойца.]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот! Возьми еще и мой, может, пригодится кому. – Слон достал из нарукавного кармана своей куртки пакетик, запечатанный в вощеную бумагу, и кинул его в сумку Пургена. – Что дальше будешь делать, Яша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Тельниками будем перевязываться, на крайняк… – И он внимательно посмотрел в глаза Андрея. – Что будет, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Время надо тянуть. Вон «спецы» какие-то переговоры с «духами» затеяли… А нам сейчас каждая секунда на руку. Выскочим, Пургенище! Выскочим! Куда ж деваться-то?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо бы. «Трехсотых» много… Как выносить будем? И куда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;..Только те переговоры не удались. Как только четверо спецназовцев Иванкова приблизились к «духам», те открыли по ним шквальный огонь из пулеметов. Двоих потом Пурген, рискуя собственной, курчавой головой, вытащил – тех, которые еще стонали. А вот еще двое остались лежать недвижимыми на склоне сопки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И пошел третий штурм.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а-а! – орал во всю глотку Слон, стреляя скупыми очередями из своего «ПКМа». – А-а-а, с-суки, не нравится-а-а!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тух-тух-в-вау-у! – стучали крупнокалиберные пули о камни «гнезда» и пролетали в опасной близости. – Тух-тух-тух! В-вау-у!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та! Та-та! – огрызался пулемет Андрея. – Та-та-та-дзинь-нь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лязгнул затвор опустевшего «ПКМа».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У кого есть патроны?! – проорал он во всю глотку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Последняя коробка, командир, – услышал он рядом слабый голос. – И еще есть пара-тройка магазинов..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раненный в грудь, рядом с ним, оперевшись спиной о камни, сидел один из пулеметчиков его группы, сержант-«дембель».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Порядок. Яша уже перевязал. – Прямо поверх куртки, вокруг груди были намотаны полосатые тряпки – уже и тельняшки пошли в ход.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Снарядить ленту сможешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Постараюсь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, Паша! Давай, дорогой! А я тут пока… разберусь. – Он уже успел перезарядить последней лентой свой пулемет. – Хрен вам на закуску, а не десантура!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент раздались взрывы гранат и автоматные очереди в районе того «гнезда», в котором находился капитан Гриша. Частые взрывы и интенсивные очереди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Неужели из Кабула все же на выручку подоспели?» Андрей даже высунулся из-за камня немного, чтобы понять, что происходит. Зря. В первую же секунду он понял, что это не помощь, а к своим пробивается командир спецназовцев, а во вторую… Мощный удар в грудь опрокинул его на спину и тут же обожгло огнем внутри.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Попали… С-суки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Он пришел в себя через несколько секунд, почувствовав, как какие-то жесткие, безжалостные тиски сжимают пылавшую от боли грудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У-м-м-м-м-м! – застонал он протяжно и попытался высвободиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ша! Ша, Андрюха! – Лицо Пургена. – Только не надо дергаться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Яшка… Что там? Сильно?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что не слабо, так это точно, – ответил фельдшер. – Под ключицу, навылет… И кажется, легкое задело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его умелые руки полосовали низ тельника Слона, а потом эти полосатые ленты ложились на грудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щас перевяжу тебя и дальше побегу… Спирту хочешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А другого обезболивающего у тебя уже нет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, что есть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей схватил алюминиевую фляжку и сделал три больших глотка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О-о! Вот это дело! Мы еще повоюем. Не дождутся, гады!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удивительно, но чистый девяностошестиградусный медицинский спирт, которого граммов сто пятьдесят проглотил Слон, принес ему моментальное облегчение. И он воспрял духом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помоги нашим, Пурген! А я тут сам… Та-та-та-та! – вновь обрел голос его пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Озверевшие вконец моджахеды, не ограничиваясь убийственным огнем пяти ДШК, принялись бить по ячейкам из гранатометов. От прямых попаданий слоистый камень разлетался на куски. Многие бойцы были ранены осколками гранат и камня. Но все, кто хоть как-то мог держать оружие, продолжали стрелять, теперь уже одиночными выстрелами, и бросать гранаты. Все они, молодые, но теперь уже относительно здоровые, хотели жить. А длина их жизни этой ночью зависела оттого, как долго они будут огрызаться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 4 часа утра «аисты» пошли в очередную атаку. И патронов «духи» не жалели. А потом они начали давить разведчиков еще и морально, крича во все горло:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шурави, таслим! [2 - «Русский, сдавайся!!!» (фарси).]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага, щас-с! Разогнался! – проорал в ответ Слон. – Лучше лови мой маслим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот момент его «ПКМ» выплюнул последнюю пулю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Все, Андрюха! Не жди меня, мама, хорошего сына…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант перевернул цинки, лежавшие на дне их гнезда, – они были пусты… Тогда сержант дотянулся до автомата, одиноко лежавшего в стороне, и отстегнул его магазин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Штук десять еще есть… – проговорил он вслух и обернулся к своим раненым товарищам. – Пацаны! У кого что осталось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нож…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нож…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нож и «эфка»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И у меня еще одна «эфка» есть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они лежали вповалку и не могли уже двигаться: кто от тяжелых ран, кто от потери крови. Пятеро проверенных не единожды бойцов «рейдовой группы» сержанта Ошехи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А у меня десяток патронов и нож.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут он услышал от прапорщика Черкасова то, что потом всю оставшуюся жизнь поднимало на его голове волосы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Командир… – прохрипел раненный в грудь и в голову десантник. – Этим сдаваться нельзя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаю, Бекас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты за нас отвечал, вот и ответь до конца… Обещай! Последняя «лимонка» – под себя. Но сначала ты нас всех, ножом… Чтобы эти падлы не мучили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обещаю, прапорщик… Они не дождутся!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей схватил автомат и выстрелил последние патроны. Их оказалось всего семь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И дорога-а-я не узна-а-ет! – проорал Андрей во все горло и бросил гранату в сторону атакующих «духов». – Какой у парня был конец! И дорога-га-я не узна-га-га-ет!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Слон услышал звуки приближающихся вертолетов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Глюки пошли! Точно глюки!.. Миражи, мать их!.. А может…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И метнул на радостях последнюю гранату:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Нет, это был не мираж. Над ними, грохоча пушками и пулеметами, прошла двойка «крокодилов». А потом появилась и парочка транспортных «Ми-8» с пилонами для НУРСов, которые тоже сказали свое веское слово. Достаточно было всего два захода на цепи «аистов», и они тут же откатились со склона…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на вершину сопки тем временем приземлились еще два «транспортника» и стали грузить в свои чрева «измочаленную» группу разведчиков.<br>
&nbsp;//--&nbsp;8 марта 1989 г. Одесса. Госпиталь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Вот так, командир. – Безногий Слон посмотрел на Филина с какой-то вселенской грустью в глазах. – Так нас оттуда, с этого Казажора, и сняли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все-таки пришли за вами из Кабула?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если бы из Кабула, – усмехнулся сержант-пенсионер. – Если бы… Нам на выручку прилетели вертолетчики «залетного» Александрийского полка, который к тому времени уже базировался под Кандагаром. В этом полку служили офицеры-штрафники, у которых были проблемы по службе. Кто водки бухнул «не вовремя», кто морду «не тому» набил, кто «не с той» связисткой или медсестричкой закрутил, а начальству обидно стало. Разные там мужики были… Абсолютно оторванные, отчаянные! Знаешь, командир, хоть и хромала у них дисциплина на обе ноги&#714;, зато они ничего не боялись! Им многие жизнью обязаны…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж, повезло вам, что и говорить… Потеряли-то многих?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– 17 «трехсотых» всего, а у «спецов» еще и двое «двухсотых». Те парни, что на переговоры с «духами» ходили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это же практически все!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти, – усмехнулся Слон. – Только четверо спецназовцев оказались целыми… А моих всех эти «аисты» пометили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Вот и вся история.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Живи и будь счастлив, Герой нашего времени! И побольше бы нам таких, как ты.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 2<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Медведь»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Медведь»… Старший прапорщик Игорек Барзов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще одна легендарная личность, с которой Филину довелось бок о бок пройти очень много…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вечный» – после ухода из отряда Слона – и совершенно незаменимый «замок» Филина… И самое удивительное было то, что он тоже был одесситом! Да почему был? Он и до сего дня есть – неугомонный одессит…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Осень 1983-го&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Рашид Бахтеяров, «Бах», уже стал «дембелем» – еще пару месяцев, и домой. Игорю оставался еще год до конца контракта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надоело. По-настоящему, по-человечески надоело! Сколько же можно?! Скольких еще пацанов придется потерять в этой «афганской мясорубке»? До белых чертей в глазах надоела ему уже эта война; а скольких друзей успел потерять за эти четыре года, а скольких отправил на родину инвалидами!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь хотел дослужить этот год достойно – и уйти. Но судьба распорядилась по-своему…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит так, Игорь… – Начштаба бригады подполковник Дзюба был, как всегда, суров и краток. – Есть для тебя работа. Про Ахмад-Шаха Масуда слыхать доводилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шутишь, Гора? Кто ж про него не слышал! Особенно в наших местах – здесь, в Панджшере…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, о его уровне догадываешься…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кого-то из его нукеров щупать будем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти… – Дзюба был не похож на самого себя. – Почти. Такое дело… В Газни стоят спецы военной разведки… Ты их должен помнить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошие ребята, крутые… – Игорь вспомнил Льва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошие. Есть еще и другие, «хорошие и крутые». И очень большой вопрос, кто из них круче…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– ?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отряд комитетского спецназа «Каскад»… Про «каскадеров»-то слышал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж. Не нам, обычной десантуре, чета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и подумай, какого уровня работка предстоит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Загадками говорить изволите, товарищ Гора…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, не пузырься. Дело такое… Достал всех пресловутый «Панджшерский лев», допек до невозможности своей наглостью! – зло проговорил подполковник. – Короче… Натравила на него Москва три ведомства – Комитет с «Каскадом», ГРУ со своими «спецами» и МО со своим спецназом, а таковым, ближайшим, является наша с тобой, Медведь, бригада. Задача максимум – пленить Ахмат-Шах Масуда с целью доставки его в Москву, минимум – «зачистить». Благодарность решившему этот ребус будет щедрой! Весьма щедрой… Мне шепнули друзья из Генштаба, когда ставили задание по ЗАСу, – оба результата потянут на Золотую Звезду Героя. И плен «Панджшерского льва» не обязателен… Эта работа для офицера, минимум капитана…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! Федя и пойдет. – Игорь имел в виду комроты разведки капитана Нефедова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он на войне год, а ты почти четыре. Так что… В этот рейд пойдет взвод прапорщика Барзова. Приказ ясен?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Угу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не слышу бодрости в словах и рвения к службе!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно, товарищ подполковник! Приказ ясен, как никогда! Прошу разрешения испросить подробности и детали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не ёрничай, Игорь. Ты же сам не отпустил бы Федю – пацанов пожалел бы. Ведь я ж тебя знаю, Медведь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, Гора, проехали. Давай вываливай всю мелочь по этому рейду…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Панджшерское ущелье&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проклятое место.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С высоты орлиного полета видно, что река Панджшер, может, еще до царя Гороха проточившая в Гиндукушском базальте и граните длиннейший, более чем стокилометровый с севера на юг, путь, чтобы напоить своими водами Чарикарскую «зеленку» и влиться наконец в полноводный Кабул, – река не обычная. Кроме основного русла, здесь была огромнейшая паутина ответвлений, проток, руслеца других, впадающих речух, тупиковых затонов. Да что там объяснять, достаточно вспомнить Волгу в низовьях, перед впадением в Каспий ниже Астрахани. Лабиринт? А если этот лабиринт в горах? С буйной растительностью «зеленки», с множеством каньонов и скрывающихся в них пещер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И место это не безлюдное. Здесь издревле жили пастухи и их семьи, веками проходили контрабандные караванные пути. Огромное количество горных аулов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще… Здесь родился Ахмад-Шах Масуд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь эта огромнейшая территория была его «родовым имением». Но главное, здесь царил закон всеобщего молчания, итальянская омерта на афганский лад. Огромная молчаливая горная площадь, откровенно враждебная русским «шурави».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поймать Масуда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь, проживший этой войной столько лет, понимал всю абсурдность такого приказа. Ну, да. Решили использовать спецназ трех ведомств. Три группы, человек по 30 – это максимум. Итого, около сотни хорошо подготовленных бойцов. Меньше роты, если всем вместе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь не мог понять, кто мог отдать такой приказ. Какой идиот? Да на такую задачу всей его бригады мало, если не дивизии! Да и пытались уже не раз, проводя крупномасштабные операции, да только без толку – «Лев Панджшера» всегда уходил невредимым…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их заведомо посылали на смерть. Потому и ценой этой прогулки была Звезда Героя. Да только Звезда эта почти на 100 процентов посмертная…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это понимал Дзюба, отправляя на смерть мальчишек со скрежетом зубовным. Это понимал и Игорь и надеялся только на своих проверенных «дедов» и «дембелей» во главе с Бахом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще надеялся вернуться из этого рейда хотя бы с половиной взвода…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Все начиналось на удивление спокойно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горные отроги, нависавшие над ущельем, спокойно приняли на свои кручи ночной десант, никак не отреагировав на вторжение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рашид.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я! – ответил тот громким шепотом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что мы имеем? – С момента приземления прошло четверть часа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Норма.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Трехсотых» сколько?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не имеем ни «двухсотых», ни «трехсотых». Все в норме. Взвод готов к началу движения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Повезло?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Более чем, Игорь. Сам не надеялся…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну… Помоги нам в этих горах твой Аллах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дальше, Бах, начинается служба… Пацаны готовы, говоришь? – И, получив утвердительный ковок головы: – Тогда назначай дозоры по трое; в «голову» и «хвост» – «дедов» с опытом, да и на флангах не мешало бы. Работаем, Рашид, по-взрослому…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взвод начинал рейд. И никто не мог знать, чем все это закончится…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Какое здесь было небо! Казалось, протяни руку – и достанешь. Бесконечная синяя гладь, редко-редко нарушаемая белым кучерявым барашком заблудившейся в этой бесконечности тучки. Безмерная, безграничная глубина. И где-то там, в этом голубом омуте – песня, понятная только ее исполнителю… И откуда взялся здесь, в горах, далеко от Родины, этот певец?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жаворонок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бойцы вертели головами, словно пытались впитать в себя и навсегда запомнить эту красоту. И только Медведь «накачивал» себя, входя постепенно в боевой транс. Это странное состояние, которое невозможно объяснить человеку, его не испытавшему, но превращающее подчас тихого безобидного паренька в бесстрашную «машину войны». Да еще Бах, знавший горы, их нрав и ожидавший от них любых пакостей, давно вошел в это состояние.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они настолько уже понимали друг друга, что могли порой не разговаривать часами, зная мысли друга. Вот и теперь они только переглядывались изредка да исподволь занимали самые опасные места во взводной колонне, чтобы, случись что, хоть как-то сохранить своих зеленых «салабонов». Да еще пара сержантов, таких же «дембелей», как и Рашид: Сеня – Павел Семёнов из Свердловска и Гриб – Миша Белый из Полтавы. Они тоже испили этой войны до самого донышка. Именно на них троих и надеялся Игорь, да еще на себя и на то, что дедушка Марс вкупе с Фортуной не отвернутся от них в самый неподходящий момент…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тишина. Спокойствие и тишина. Такие желаемые и такие непредсказуемые спутницы сопровождали разведчиков, навевая опасное успокоение. И пацаны расслабились, поверили в то, что ничего сверхъестественного или сверхопасного в этом задании нет. Просто отцы-командиры нагнали изжоги не в меру…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все так же пел свою песню жаворонок. Только с каждым днем песня та становилась красивее и дольше, а сам певец спускался из поднебесья все ниже и ниже. И теперь уже не казался черной точкой в голубом безмолвии, теперь уже каждый из его ратных слушателей мог рассмотреть пичугу. Что-то видел пернатый солист и, может быть, хотел остановить безумцев, шедших навстречу своей судьбе, может, орал во все свое горло об опасности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но не о том думали солдаты, не понимали голоса Природы. Мальчишки слышали только песню, и ничего больше. Зря старался жаворонок – глас вопиющего в пустыне…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К вечеру восьмого дня эхо донесло до них звуки далекого боя. Где-то в горах «духи» Ахмад-Шаха, а в том, что это были именно они, не было никаких сомнений, долбили кого-то из «шурави».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слышь-ка, командир, а не напарники ли наши по заданию в ловушку влетели, как думаешь? – словно охотничья гончая, настораживая уши, проговорил Бах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, Рашид, может быть. Да, скорее всего так! А ведь какие спецы. – Игорь был суров и задумчив. – То ли нам везет не в меру, то ли нас оставили на закусь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не верю я в везение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да и я тоже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, нас посчитали наименее опасными и дают возможность втянуться еще немного в глубь Панджшера… – Сержант был суров не менее своего взводного, но вдруг что-то изменилось в его лице, и Рашид показал в улыбке такой белизны и правильной формы зубы, что лучшие протезисты мира позавидовали бы этому природному эталону. – А и хрен с ним, братишка Игорь, выскочим! Нам ли быть в печали? Выскочим?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь смотрел на своего «замка» и завидовал. У него-то самого такой уверенности не было. И хоть и пытался прапорщик «соответствовать», но у Баха это получалось много лучше. Нет, это была не безрассудная беззаботность, а огромный опыт проведенных в горах экспедиций. Когда всем тяжело или кто-то чувствует шкурой приближение крупных неприятностей, все и случается на редкость плохо, если не находится средь команды весельчак-балагур. Эту роль, вернее, бремя Васьки Теркина и нес на себе Рашид. Сначала в спорте на гражданке, потом во взводе Медведя в армии…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выскочим! Куда денемся? – улыбнулся Медведь. И не улыбнуться было невозможно. – Давай, Рашид, якорь тебе в глотку, давай, Бах, поднимай настроение пацанам, расскажи что-нибудь про нашу с тобой службу, только не придумывай лишнего – я-то тебя знаю… А я пока прогуляюсь немного по окрестностям, огляжусь маленько.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Один не ходи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За болвана меня держишь, сержант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Беспокоюсь за командира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заботливый ты наш…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Практичный. Тебя потом из-под «духов» выносить себе дороже. Нажрал рожу на прапорщицких харчах. Бегемот ты, а не Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты злой, Рашид! Сему с собой возьму… Если Ваше Узкоглазое Величество позволит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наше Величество позволит… Только если ты, командир, мне «дембеля» угробишь – не прощу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Семёнова ко мне! – резко сменил игривый тон Игорь. – Бах – за старшего. И смотри тут!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, не бей копытом… Когда вернетесь? Связь с «Домом» через 3 часа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скоро вернемся, Бах, потому что и не уйдем далеко. Мне так кажется – не дадут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Бах ожидал возвращения Медведя и Сёмы с нетерпением и очень обрадовался, когда они наконец вернулись:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь, было радио из «Дома».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то серьезное? Внепланово что-то они на связь вышли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Серьезное…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так… Пацаны в порядке? Дозоры?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все в норме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В норме… Так что у нас там за новости, Бах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Короче, ситуация такая. – Сержант на какой-то миг задумался и продолжил: – Помнишь, вчера слышали бой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь кивнул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так вот, «духи» Масуда раздолбали наших напарников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кого?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Грушников из Газни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дела-а… – протянул в задумчивости Медведь. – Есть подробности?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И они, и новое задание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не тяни резину, сержант, не до смеха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они влетели в засаду. Хорошую засаду. Попробовали своими силами выскочить – не получилось. Вызвали «летунов». Ну, им и послали звено «крокодилов», две вертушки… – Рашид как-то остро, по-змеиному взглянул на Игоря. – Ты в шахматы играешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Немного. При чем здесь?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что такое эндшпиль, знаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дефицит времени для принятия решения… Опоздали Карлсоны?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Опоздали… Спецов додолбили; правда, часть группы смогла-таки уйти в горы. Они-то и дали радио на свою базу… Короче! Группа ГРУ уничтожена – уйти удалось пятерым, а остальные скорее всего «двухсотые». Двадцать семь братишек…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, еще кто выжил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может. Но это еще не все… – Было заметно, что Баху тяжело говорить дальше. – «Духи» сбили один из «крокодилов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чем?! Там танковая броня!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Никто о том не знает. Правда, передали, что, возможно, у «духов» появились «Стингеры»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хороши новости!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И еще… Пилот, и штурман сбитого «крокодила» спаслись, сумели выпрыгнуть с парашютами – высота позволила, наверное…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, хоть эти выжили… – вздохнул облегченно Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они в плену, Игорь. Те спецы, что ушли, видели, как летунов «духи» «пеленали».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пилотом был майор, замкомполка, а штурманом – штурман полка, капитан…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь у нас будет работа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уже есть, Игорь, – подтвердил сержант. – Нам того майора с капитаном приказано вытащить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если и надеялся Игорь до этого момента провести поисковый рейд без потерь, то теперь эта надежда растаяла, как утренний туман под солнцем. Теперь все усложнялось многократно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну а что хваленые «каскадеры», они-то где?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У них режим секретности – на связь не выходят. У этих гэбэшников вечно какие-то свои заморочки… Не удивлюсь, если у них свое задание под прикрытием нашего – с Конторы станется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С кем идти-то, Рашид? «Салабонов» больше половины. Опытных-то – Сёма, Гриб, ты да я, да мы с тобой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, не густо… И по-тихому пройти тяжело будет – мальчуганы совсем пока в маскировке не волокут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да не особенно теперь и надо… Теперь, Бах, важнее будет, чтобы пацаны в штаны не наложили в бою.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бах вопросительно взглянул на прапорщика:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то увидел, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь молча перевел взгляд на Сёму, словно давал возможность сказать свое слово:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нас ведут, братишка Бах, ведут плотно, надежно и двумя группами, – проговорил «дембель» с каменным лицом. – То ли мы идем туда, куда им нужно, то ли еще что, но нас пока не трогают. Пока!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Много?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В каждой группе человек по полста.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Итого: нас втрое меньше? И мы зажаты с флангов? Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Примерно, Рашид. – То, что выдал на-гора Сёма дальше, было полной неожиданностью: – И еще. Нас с Медведем видели, я уверен, и не стали прятаться. Они дали себя рассмотреть, обе группы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Повторяются «душарики», – произнес Бах, вспоминая их с Игорем эпопею в том ущелье, из которого ему пришлось вытаскивать своего взводного, за что он и получил свой первый орден.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да нет, братишка, думаю тут все посложнее будет. – Игорь был хмур, словно грозовая туча. – Тогда нам «сладкие косточки» подбрасывали в надежде, что клюнем и помчимся сломя голову, а засаду делали на скорую руку от досады. Сегодня ситуация другая, Рашид. Кардинально другая. Нам показали мускулы, и довольно мощные. И нас гонят… Не знаю насколько долго, но мы – дичь. Ты, узкоглазая твоя душа, знаешь, как на волков охотятся?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Очень примерно, Игорь, – у нас на горного волка охотятся по-другому.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где-то впереди нас ждут, основательно подготовившись. Ждут стрелки-снайперы – мы, дорогой ты мой «замок», опасный противник, мы больно кусаемся, потому-то нас будут убивать по-настоящему, и попробуют они это сделать, чует мое сердце, как в тире. Для них – мы те же волки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да у нас «салабонов» немерено! Какие из них волки! – вскинулся было Сёма.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …И на нас, – Медведь продолжал свою мысль, не замечая реплики, что могло означать только одно – он уже ворочал в голове какой-то план, – расставлены флажки. И мы должны идти по этому коридору, потому что – «шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок – попытка улететь» карается немедленно и без предупреждения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И че? Пойдем, как на бойню?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не пойдем! Но создадим видимость… Так! – Решение созрело, теперь его нужно было воплотить в жизнь. – Бах! Всех «дембелей» и «дедов» ко мне. Сколько их у нас?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Со мной – девять.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Треть… И на том спасибо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Медведь вел взвод туда, куда его направляли боевики Масуда, это было их совместное решение – его и Дзюбы. Попытайся они выйти из-под этой «опеки», возможно, с большими потерями, но выскочили бы. Но все усложняли пленные летчики, которых необходимо было вытаскивать – им-то уж точно никто не помог бы. Да и где их искать в этом лабиринте? Кто знает, куда их спрятали? А разведвзвод Игоря выводили, скорее всего, туда же. Или куда-то поближе к ним. И Медведь, и Гора, и Бах понимали, на какой сумасшедший риск они идут, но пока другого выбора не было. Хотя, нет. Он был, этот выбор, и Медведь им воспользовался. Не мог не воспользоваться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В тот же день, когда небесное светило ушло отдыхать от своих дневных трудов куда-то за дальние отроги, а разведчики остановились на ночевку, Игорь приказал Баху, организовав надежное охранение, собрать всех «стариков», предварительно обсказав им ситуацию. Ребята были тертые, ходившие не единожды в рейды с Медведем, а потому доверявшие своему командиру безоговорочно. И они верили в то, что если их взводный принял решение, то оно верное, даже если и кажется поначалу полным абсурдом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь они ждали этого решения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, пацаны. Рашид ситуацию вам доложил, и вы ее прочувствовали… – И получив в ответ утвердительные кивки, продолжил без обиняков: – Потому решать этот ребус будем так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То, что выдал Медведь дальше, было полнейшей авантюрой. Да такой рискованной, что даже Бах округлил свои раскосые глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы должны создать для взвода «стратегический» резерв, нашу скрытую от «духов» Пятую колонну…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где людей возьмем, командир? – задал резонный вопрос Рашид. – Нас всего-то тридцать человек, из которых только десятеро, включая и тебя, умеют воевать, а остальные еще и пороха-то не нюхали ни разу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потому мы здесь и сидим сейчас в таком составе. В общем план таков. Снаряжаем мощную огневую группу: «ПК» с двойным боекомплектом, пара «РПГ-7», пяток «МОН-50» со всеми прибамбасами, «СВД», двойной боезапас к «калашам». И еще – горное снаряжение, Бах проинструктирует, какое именно. И сухпай на пять суток – на большее, думаю, не понадобится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кхм-м… Отсутствие такого количества людей «духи» просекут через две минуты. Нас, наверное, уже каждого в лицо знают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потому все это «хозяйство» понесут пять человек! – рубанул прапорщик. – Нас здесь десятеро, самых опытных, и каждый понимает, что может решить такая группа в нужный момент. Приказывать не хочу и не имею морального права, поэтому спрашиваю: кто пойдет добровольно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответом были девять рук, взявшиеся за свои автоматы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это очень опасно, братишки, смертельно опасно, но другого выбора у нас нет. Поэтому мы с Горой и приняли такое решение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Старшим группы пойду я? – Рашид задал риторический вопрос, потому что ответ был известен каждому и без слов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты, Рашид. И тебе же решать, кого оставить со мной, чтобы не оголить взвод окончательно, а кто полезет с тобой в горы к черту на рога. И решать быстро – группа должна уйти ночью, до рассвета подняться выше «духов» и раствориться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рашид повел взглядом влево-вправо, решая тяжелую головоломку, и наконец произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сёма – «ПКМ», Зеля – «РПГ» и рация, Бурят (рядовой Игнат Степин, бурят по национальности, «дедушка») – второй «РПГ», Еж (рядовой Дима Ежов, тоже «дедушка») – сапером. Ну, и я с «СВД»… Все!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Возражения есть? – задал вопрос Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему меня не взял, Бах? – с обидой произнес Гриб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Миша, ты же и сам понимаешь. Ведь так? – ответил Рашид своему другу. – Сержантов во взводе всего трое – я, ты и Сёма. Сёма пойдет со мной, а ты останешься с Медведем, временным «замком», чтобы смог пацанами управлять, случись что, не дай нам Аллах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все! Рашид, готовь группу. Выходите в 23.00.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…«Духи» отсутствие пятерых разведчиков не заметили. Да и мудрено было заметить – Медведь и Гриб устроили настоящий спектакль для «духов» с постоянными перемещениями и перетасовкой взвода, резкими рывками в сторону и тому подобной беготней. В общем, держали наблюдателей в нервном напряжении, и тем было не до математики…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одураченные «духи» тем временем все настойчивее заставляли разведчиков идти в «заданном», нужном им направлении, исподволь обозначая свое присутствие, если взвод «сбивался» с курса. Эти игры в «кошки-мышки» продолжались четверо суток. А на пятое утро моджахеды стали вести себя иначе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товарищ прапорщик, – произнес молоденький солдатик из последнего пополнения. – Разрешите обратиться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь внимательно посмотрел на этого «желторотика», подававшего, тем не менее, неплохие надежды, и кивнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мне кажется, вы не обратили внимания, но я уже во второй раз вижу небольшую группу «духов». – И покраснел до ушей под снисходительными взглядами Медведя и Гриба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я обратил внимание, Ищенко, вернитесь в строй взвода…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь смотрел в спину спешащего вернуться в цепочку разведчиков этого еще мальчика, но уже солдата, и почему-то понял, что у него будет неплохое армейское будущее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Глазастый. Другие ничего не заметили. А он уже во второй раз. Смена растет? – Полуспросил-полуответил Гриб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из моего отделения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ведь он молодец – «духи»-то особенно не хоронятся, но и на глаза не лезут. Они очень тонко работают, Миша. Это своеобразный тест и довольно надежный – они наш уровень проверяют.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– ?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все просто: не заметим – грош нам цена в базарный день и нас можно либо отпустить, либо «удвухсотить» за ближайшим поворотом, а вот если заметим – тогда мы и есть тот самый спецназ, за которым они охотятся, тогда мы им нужны. Знать бы еще для чего…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, заметили-то мы их впятером – ну, и Ищенко еще, а в чем хитрость-то? – Довольно коренастый сержант был вынослив, как мул, но всегда дышал так, словно идет свои последние метры в жизни. За этот сап его даже переименовали как-то в Паровоза, но новое имя не прижилось: Гриб – он и есть «Гриб».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь глянул на него через плечо, подумав: «Хороший, надежный как сейф, но все же повезло, что «замком» стал Рашид. Бах посмекалистей будет…».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заметил, как они маскируются? – Сержант кивнул в ответ. – Вот! Они работают на уровень общевойсковой разведки – укрыться серым халатом, изображая валун, мелькнуть ненароком между камнями и т. д. и т. п. Общевойсковики такие вещи не замечают, как правило, потому что знают, что где-то рядом должны быть мы, «спецура». Замечать – наш профиль. Мы этому учимся в бесконечных рейдах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, это-то как раз понятно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И понятно другое. Я вижу «духов», и «старики» видят, потому что в этих рейдах мы уже давно стали тем самым спецназом. Опыт есть и глаз набит. А вот скажи ты мне, друг ты мой Миша Белый, как такие вещи мог заметить желторотик Ищенко, если это его первый в жизни рейд?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да хрен его знает! Заметил. Он и жаворонка первым услышал и первым увидел. Талант, наверное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Талант разведчика… Быть твоему Ищенко генералом, Гриб, помяни мое слово, если выскочим из этой мясорубки, а она, чую, будет, и нешуточная…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В том, что их «выводили» в какое-то определенное место, у Игоря не было сомнений уже несколько суток. Но вот вопрос: «Куда?»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А «духи» становились все наглее и наглее. Теперь они появлялись уже в открытую.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хамят «лошарики»… Может, шугануть? – Гриб посматривал через плечо на цепочку афганцев, передвигавшихся по склону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо. Теперь уже скоро. Наверное, почти привели нас куда хотели, потому и наглеют. А почему бы им не наглеть – мы ведь в такие дебри забрались, что даже «крокодилы» Дзюбы, если и вылетят по первому нашему сигналу, будут здесь часа через два, а то и три, да пока место найдут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Похоже, что так. И что мы будем делать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– То же, что и всегда, сержант, – не дадим себя сожрать! Или, по крайней мере, попытаемся это сделать. И вот еще что, Миша. – Игорь, прищурив глаза, всматривался во что-то, находившееся внизу в долине. – Раскидай-ка «стариков» по всем направлениям, только без суеты, тихо. И «салабонов» накрути, чтоб в руках оружие держали, а не штаны – мы, кажется, в самом деле пришли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гриб посмотрел туда же, куда и его командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рассмотреть что-либо мешало полуденное солнце, слепящее глаза, но он все же увидел. Метрах в шестистах вниз по склону находился эдакий высокогорный перекресток. Долина, не долина, просто в одну точку сходились несколько ущелий или «русел рек», образуя небольшой пятак относительно ровной площадки. Здесь был древний кишлак, хотя сейчас разведчики видели только его каменный дувал. Точнее, видели пока что только Медведь и его «старики».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гриб, связь с бригадой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готово! – последовал ответ спустя считаные секунды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гнездо, ответь Путнику! Гнездо вызывает Путник! Медведь на связи! Есть срочное сообщение для Горы! Гору на связь, срочно! – Времени у Игоря почти не оставалось, а за оставшиеся 500 метров нужно было принять решение. Правильное решение!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я на связи, Медведь! – прозвучал наконец-то такой знакомый голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выходим на финиш… Впереди «стена»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Хозяев» много?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Провожатых» две полсотни. За «стеной» не знаю, но немало – уверен!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что думаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаю, «карлсоны» здесь. И пойду за «стену» – нет вариантов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так. А что Бах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бах вас слушает! – неожиданно прорезалась рация голосом Рашида.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! Доложи Медведю, что видишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я на 180 градусов от тебя [3 - В разведке принято соотносить координаты своего местоположения по компасной градуировке, принимая за ось обозначенную цель или оговоренный ориентир. В данном случае следует понимать, что группа Баха находилась строго напротив взвода Игоря, то есть в тылу кишлака.]. «Стену» вижу хорошо. «Хозяев» два десятка. Много «оптики»… Меня не видят. Могу отвлечь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как он успел туда попасть, узкоглазый?! – подумал Игорь. – Ну, что ж. Попробуем нагло и резко, «духи» такого точно не ждут. Пять сотен метров, да вниз по склону – это секунд 30–40. Если ошарашить из тыла – может получиться неплохо».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что решаешь, Медведь? – В голосе Дзюбы было слышно огромное беспокойство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто не рискует – тот не гусар! А я по шампанскому соскучился – все «шило» да «шило» по любому поводу. Будем «гусарить», с шашками наголо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уверен?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прорвемся!.. Бах!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме! – ответил сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Даешь залп, а потом «чес» из всех столов по второму зуммеру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И помогите нам все, кто там сверху смотрит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь? – полузадал вопрос Гриб, слышавший весь разговор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Быстро предупреди всех – рывок к дувалу сразу после первых взрывов. Бежать так, чтобы пятки по затылку били! И огонь из всех стволов! У нас будут считаные секунды. Отставшие – считаются дезертирами! Все! Готовность – две минуты!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем! Продолжать движение в колоннах и слушать меня! – Гриб сориентировался в ситуации почти мгновенно. – Взвод под прицелом, поэтому, чтобы выжить, слушать мои инструкции…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики уже и так поняли, что происходит что-то ненормальное, а потому напрягли слух. И, словно ничего не происходит, две цепочки разведвзвода продолжили спуск по склону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Снимаем оружие с предохранителей и досылаем патрон в патронник, те, кто этого не сделал до сих пор. – Щелкнуло несколько затворов. – Сейчас по дувалу будет сделан залп из тыла. Задача: после первого же взрыва рассыпаться в цепь так, как вас натаскивали в «учебке», и бросок к стене дувала! У нас, «салаги», не более двадцати секунд, а тут метров четыреста – это почти норматив по физподготовке. Двадцать секунд! Больше нам «духи» не дадут. И огонь длинными очередями из всех стволов. Все! Приготовились!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И, взглянув на Медведя, кивнул: «Готово!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вывози, кривая… – шепнул Игорь и дважды нажал тангету рации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где-то внутри кишлака мощно рванули взрывы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет, они не бежали к спасительному каменному дувалу кишлака, потому что люди не умеют так бегать – они мчались, летели, поливая свинцовым ливнем древние камни… И у них получилось – афганцы не успели сделать ни одного выстрела!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Бах молодчина! «ПКМ» его крохотной группки отсекал таких близких уже преследователей поверх голов своих товарищей. Потому-то в спину разведчикам тоже никто не выстрелил. Хотя и жутковато-странное это было ощущение – бежать на стреляющий пулемет, хоть и свой, тебя спасающий…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они ввалились в кишлак и тут же влезли в рукопашную схватку с выжившими после нескольких залпов «РПГ» «духами». Да только было это уже не серьезно – в спецназ ВДВ испокон века набирали крепких спортивных ребят! И, как правило, бойцовых, ударных видов спорта! Потому-то эти салаги, еще ничего, или почти ничего не умеющие и не знавшие о службе, передавили десяток очумелых «духов» голыми руками в шесть секунд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы это сделали, Медведь! Слышишь, прапорщик?! Мы это сделали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы молодцы, Гриб, но это пока еще даже не полдела. Занимаем оборону по периметру дувала, пока хозяева не спохватились, и бегом, бегом обследовать каждую мазанку – чтобы без сюрпризов в неподходящий момент! Давай, Миша, бегом – у нас максимум две-три минуты, потом начнется жопа, помяни мое слово…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И он оказался прав…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кишлак был совсем не велик – так, десяток приземистых каменных мазанок, обнесенных по восточной, горной традиции каменной стеной, дувалом, в два, а кое-где и пониже, метра высотой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чисто, командир! – доложил Гриб через какое-то время. – Есть четырнадцать «двухсотых» «духов», причем пятерых сделали ребята Баха. Молодчаги, черти!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Трофеи имеем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ого-го! Целый арсенал! «АГС-17» [4 - Автоматический гранатомет АГС-17 «Пламя». Отличная машинка, хоть и тяжеловата – 44,5 кг с боекомплектом… Расчет – 2 человека. «Работает» на дальность до 1,5 километра. (От автора.)] с двумя боекомплектами, пяток «РПГ-7» с горой снаряженных выстрелов, восемь «СВД», «калашей» несколько штук собрали. В одном домишке нашли четыре ящика с «калашами», которые еще в смазке [5 - В стандартном армейском ящике упаковывалось по шесть автоматов. (От автора.)], и, что самое приятное, там же шесть «цинков» с патронами [6 - В оцинкованную коробку на заводах упаковывалось по 2500 патронов. (От автора.)] – теперь повоюем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Повоюем… Так, сержант, «АГС» на стенку, назначь расчет из «старых», хотя… Лучше сам. «РПГ» в цепь, тем, кто уже пробовал из него стрелять. – Гриб кивал головой на каждое распоряжение, понимая всю их важность – у них оставались считаные секунды перед первым и, как правило, самым отчаянным, штурмом. – СВДухи раздай, может найдутся у нас и стрелки хорошие, а нет, «разжуй», что и как, тем, кто посмышленнее… Давай, сержант, давай, дорогой, сейчас такое начнется, что чертям тошно будет!.. Вперед! А я пока попробую связаться с Бахом и бригадой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишке Белому, провоевавшему на этой войне под началом Медведя всю срочную службу, лишнего пояснять не было необходимости. Сержант метнулся куда-то влево и исчез из поля зрения Игоря, склонившегося над радиостанцией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Глаз, ответь Путнику! Глаз, ответь Путнику!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в ответ было гробовое молчание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рашид, мать твою, отвечай! – шептал Игорь и продолжал вызывать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А тем временем над кишлаком, на том склоне, где должен был находиться Бах со своей группой, разгорался нешуточный бой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Глаз! Мать твою! Заснул, военный?! Ответь Путнику!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И рация ожила, но другим голосом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гнездо вызывает Путника!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник Гнезду! – ответил Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гора на связи. Медведь, доложи обстановку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник за «стеной»! Разместились без «двухсотых» и «трехсотых». Ждем гостей. На «гоп» взяли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! Что Бах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молчит! И, кажется, его зажали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Высылаю «карлсонов»! Держись, Медведь! И возвращай Баха – он свое уже сделал. Все, отбой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где-то совсем рядом мощно рванули два взрыва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот и мы дождались», – подумал Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Лошарики» пошли! Всем гамузом! – проорал Гриб в ответ, оттягивая затвор «АГСа». – Только хрен им всем в тачку! Мы, братишка, с этими пукалками потяжелели, а они-то «легкие»… Не-е! Не возьмут они нас теперь – кишка тонка!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дук-дук-дук-дук! – ударила первая очередь «АГСа». – Дук-дук-дук!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И около десятка земляных грибов выросло прямо перед бегущими со склона «духами».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Залп! Залп! Залп! – проорал Гриб. И снова нажал на гашетку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Практически одновременно рявкнули «РПГ», и пять белесых дымных хвостов прочертили свой недалекий путь. И взрывы, стена взрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-ба-бах! Б-бах-бах-бах! Б-ба-ба-бах!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И дружный, отчаянный огонь из всего наличного оружия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И «духи» попятились, хоть жгучая злоба и душила их сердца. Атака захлебнулась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а! И-йа-ха-ха! – орал в боевой горячке Гриб. – Йо-хо-хо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да и «салажата», окрыленные этой первой победой, почувствовали, что не так-то и просто их «спеленать», когда рядом такие воины, как Гриб и Медведь. Даже очень не просто…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Глаз! Глаз! Ответь Путнику! Отвечай же, Бах! – Игорь продолжил вызывать своего «замка», как только они отбили первую атаку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над ними на склоне вовсю шел бой, и рация Баха молчала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мать твою! – рявкнул в сердцах Игорь и натолкнулся на взгляд Гриба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молчит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молчит!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И помочь им никак.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выскочат! Ты же знаешь Баха…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, из «АГСа» лупануть, может, им это поможет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если их же и накроешь? Ты знаешь, где кто?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где же Зеля с рацией?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Скорее всего, оскорбленные, а потому озлобившиеся до звериного состояния «духи» захотели взять реванш. Но с дувалом им не повезло. Не окажись в кишлаке такого арсенала, разведчикам Медведя пришлось бы противостоять своим преследователям с «калашами», а потом метать «эфки», и еще неизвестно, чья бы взяла. Враг имел тройной перевес в силе, даже больше, если учесть отсутствие самых опытных бойцов группы Рашида Бахтеярова. Да, с дувалом вышел большой облом. И тогда озверевшие моджахеды решили уничтожить тех, кто прикрыл разведвзвод плотным огнем, понимая, что уж их-то горстка…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь, их же там убивают сейчас! – кипятился Гриб. – Слышишь ты меня! Братишек наших убивают!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Замолчи, сержант, самому тошно… – Медведь вслушивался в звуки боя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот, только что, экономные, в два-три патрона, очереди автоматов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Это наши!» – пронеслась мысль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И сразу же длиннющая очередь крупнокалиберного «ДШК» и, в полный рожок, «калашей».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…С-суки! Долбят, не стесняясь!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдруг почти неуловимый в этой какофонии звуков одиночный выстрел и очередь «ДШК» захлебывается на высокой ноте, и нечеловеческий вой, сопровождаемый свинцовым ливнем автоматов, а на фоне всего этого деловые, скупые очереди «ПКМ» – его басовитый голос невозможно спутать ни с чем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Рашидушка, молодчага – заткнул-таки «ДШК», да и Сёма трудится на совесть».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вдруг резкий, воющий взрыв «МОНки», и второй.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Хреново! Ежик никогда не ставил растяжки дальше ста – ста пятидесяти метров… Что ж вы их подпустили-то так близко, Бах? Ведь не дадут же уйти!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Слышал, ты слышал, «кусок»! Там «МОНки» рванули! – Гриб орал прямо в лицо Игоря. – У них метров сто осталось! Их же там прямо сейчас убивают, а ты тут сидишь, прапор, мать твою! Дай я пойду! Сам! И «АГС» на себе выволоку! Да делай же что-то, не сиди придурком!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молчать! – Медведь схватил сержанта за грудки и рванул на себя. – Мол-чать, истеричка!.. – Он практически прошипел последнее слово: – На тебя же «желторотые» смотрят! Подбери сопли, сержант! Ты же со мной все свои полтора года отвоевал, и это я тебя всему научил! Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь бешеными глазами смотрел прямо в лицо сержанта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так?! – встряхнул сержанта Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И то, что я Рашиду уже один раз жизнью обязан, знаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаю! – вскрикнул Гриб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молчать, я сказал! Ты разведчик спецназа ВДВ или баба?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миша дернулся было, но вырваться из стальных рук Медведя удавалось немногим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Замри! – пророкотал Медведь в самое ухо. – Замри! И слушай! Вспомни, чему тебя учил «дядя Медведь» и почему ты с этой войны поедешь домой не в «цинке».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь разжал пальцы, и Гриб опустился на ближайший камень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бой на склоне почти закончился, переместившись выше на несколько сот метров. Редкие одиночные выстрелы сопровождались десятисекундным всплеском автоматных очередей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно заговорила рация:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник, Путник!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник на приеме! – ответил Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это Бурят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Игнат! Что там у вас, говори!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зеля и Ежик – «двухсотые»… Зеля сразу, а Еж на своем «сюрпризе» – ему не дали уйти. Сёма со мной… – Было слышно, что Бурят еле ворочает языком. – Он уже почти «дошел» – в грудь навылет… Бах уводит «чурок» в горы, а нам приказал схорониться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты сам-то как – в норме?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В норме… Только копыта мне отстрелили, оба… И нас нашли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Игнат, не дури! – Игорь знал этого «представителя малых народностей».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы с Сёмой решили в плен не ходить. Все, командир, мы отваливаем в самоволку… Отбой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь тупо смотрел на микрофон радиостанции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент на этом проклятом склоне мощно рванул взрыв…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все… – прошептал он. – Спите с миром, братья…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Гриб плакал. Горько и беззвучно. И по волевому квадратному подбородку стекала струйка крови из прокушенной губы – «салажата» не должны видеть редкую слабость командира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На склоны проклятого Гиндукуша стремительно падали сумерки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все… Не успели винтокрылые или не нашли… – думал Медведь. – Теперь самое главное дотянуть до дня – там полегче будет. Если не вырежут нас всех тут как баранов за ночь… И связь. Теперь на связь!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гнездо, Гнездо, ответь Путнику! Гнездо вызывает Путник…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник Гнезду!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь на связи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут же родной, знакомый голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гора. Слушаю тебя, Путник!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Пропеллеры» не получил!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они вас не нашли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Неудивительно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обстановка?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я потерял «Глаз». Может, только один Бах и выскочит, если повезет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мать твою… – Дзюба оценивал ситуацию несколько десятков секунд. – Что у тебя?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тяжелый – есть «груз»: и «200», и «300».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Продержишься до утра?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как повезет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Та ночь была для десантников очень длинной. Пыль медленно оседала на серые от усталости лица разведчиков. А за стеной дувала медленно отдалялся по склону вой раненых моджахедов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где-то очень далеко отсюда рождалось утро – далекие горные пики только-только начали золотить свои верхушки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Отбились, слава богу… – подумал устало Игорь. – Теперь уже и до утра недалеко. А там и «летуны» подтянутся. Скорее бы…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гриб! – позвал он сержанта и не получил ответа. – Гриб!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тишину нарушали только приглушенные стоны раненых.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто видел сержанта Белого? – задал Игорь вопрос в никуда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На той стороне кишлака был, где «духи» прорвались… – тихо ответил кто-то.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не дожидаясь продолжения, Медведь валкой трусцой припустил к тому злополучному месту. Здесь царили хаос, бедлам, Содом и Гоморра. То тут, то там встречались безобразные трупы моджахедов с разбитыми головами или разодранными в кровавые клочья халатами – накал страстей у десантников дошел до такого градуса, что со своими врагами они уже не церемонились, стреляя в упор или попросту разбивая головы, словно гнилые арбузы, тем, что попадало под руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но и разведчикам досталось. Были раненые. И были погибшие. Четверо салажат и двое «стариков»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А под самой стеной дувала отыскался и сержант Белый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он лежал на мертвом афганце спиной кверху. И то, что тут произошло, было понятно без особых объяснений: Гриб схлестнулся с матерым «духом», вооруженным «ПКМ». Тот, скорее всего, спрыгнул со стены и попытался поучаствовать в бою с этим мощным аргументом, но здесь, к счастью, оказался Гриб. Миша, за отсутствием времени, попросту схватил пулемет за ствол и задрал его вверх, но не слишком проворно, получив от «духа» две пули в левое плечо. Это была последняя пулеметная очередь в жизни моджахеда – сержант его просто удавил, схватив здоровой «клешней» за горло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А ствол «ПК» он так и не выпустил…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты что ж наделал-то, дурень? – Медведь бросился бережно, словно ребенка, переворачивать своего сержанта. – Ты на кой хрен на пулемет полез?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я на него не лез, командир… – Миша с трудом ворочал языком. – Я те че, Матросов? Это он на меня полез… А я не успевал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дуралей! А если бы совсем не успел? – Медведь очень осторожно отрезал рукав куртки, явив на свет жуткие раны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что и говорить, пулеметная очередь с расстояния в полметра – это страшно… Одна из пуль прошла через мышцы плеча навылет, вырвав большой кусок плоти. Со второй же пулей было куда хуже… Видимо, ствол пулемета находился под таким углом, что пуля, ударив в сустав, срикошетила, и только после этого, скользнув по лопатке Гриба, выбралась наконец наружу рядом с позвоночником, пробурив дыру размером с грецкий орех. Тяжелое ранение…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ни один из жизненно важных органов задет не был, и слава богу! Только… После таких ранений умирали от болевого шока.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись, сержант… – Медведь бинтовал безрассудного Гриба как умел, наворачивая горы бинтов. – Держись, браток! Там ерунда! Так, задело чуть-чуть по касательной, и все…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А болит что-то сильно… – прошептал Миша. – Мочи нет терпеть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из его глаз, из самых уголков, выкатились две непроизвольные слезы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как же ты терпишь-то до сих пор, сержант?! – думал Медведь с болью в сердце. – С тебя куски мяса пошматовали, дыра в спине как скворечник, а ты держишься и даже не стонешь… Держись, родной, держись!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись, спецназ…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За что держаться, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За жизнь держаться! Мы с тобой в твоей Полтаве еще зададим девкам перца!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если перец не отсохнет… – У него еще оставались силы шутить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить эти настроения, Гриб! – Игорь сидел на земле и, слегка покачиваясь, словно баюкая ребенка, качал на своих руках это большое, израненное тело. – Ты нам нужен, Мишка… Мне, вот этим пацанам… Нам всем! И не «грузом 200», а живым и сильным сержантом! Тебе еще их выводить к «вертушкам». Так что я тебе сейчас еще один промедол вколю, и вставай, давай, родной ты мой!.. Это приказ!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я, Гриб, потяну этих чурок за собой, пока совсем не рассвело. – Игорь обернулся к находившемуся неподалеку младшему сержанту Цыбульскому, последнему из «дембелей» взвода. – Цыбуля, пойдешь со мной?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А куды ж ти без мене? Та й нема ж більш вжэ нікого з «старих». Щє й Баха знайти треба – йому зараз скрутно. Авжеж піду! Й не питав би! Хіба ж хохол хохла кидав колись у тяжку хвилину? Коли це було? – Этот хохол из Львовской области был смел и бескомпромиссен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рашид – хохол? – Такой поворот удивил даже израненного Гриба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А яка різниця? Він наш.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит – решили!.. – подытожил Игорь. – «АГС» я забираю, Миша – тебе он теперь без надобности, а больше никто и не сумеет. А Цыбуля потащит «РПК», мой «калаш» и все остальное…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Хоть бы он не вырубился в самый неподходящий момент… – подумал прапорщик. – Тогда все…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты как, выдюжишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Справлюсь, не беспокойся…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я вызываю «летунов» из бригады прямо сейчас и ставлю рацию на радиомаяк. Слышишь меня, Миша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слышу… Ты это… Посади меня, командир… Ладно? Я посижу малехо и пойду к «салабонам»… А вы уж нас прикройте…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прикроем, сержант. Цыба, рацию, быстро!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гнездо, Гнездо, я Путник! – проговорил в радиоэфир Медведь спустя минуту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гора на связи! Как у тебя, Медведь?! Почему не выходил на связь?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Иду искать Баха. С «зелеными» остается Гриб. Он «тяжелый трехсотый», но пока держится. Больше «старых» нет. С ним пятнадцать «зеленых», половина «трехсотые». Ставлю маяк для «карлсонов». Гора… – Игорь заговорил тише. – Их должны найти и снять! А я «посмотрю» сверху…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Другого решения нет? – Дзюба доверял опыту Медведя, но как командир обязан был спросить. – Это риск почти без шансов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Другого выхода нет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Игорь, рейд закончен – «летунов» нашли «каскадеры». Они от тебя километрах в десяти-двенадцати… И идут к тебе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это три с половиной часа или больше… Нам не дадут столько времени, Гора! А «каскадеры» помогут Грибу. Все! Конец связи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь переключил радиостанцию на маяк и спрятал под большим камнем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все слышали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гриб и Цыбуля кивнули в ответ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И отлично! Через пару часов домой поедете… – Он поднялся во весь рост и сбросил с себя бронежилет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надень «броник», Игорь, не шути с Костлявой! – проговорил Гриб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не олимпийский чемпион по поднятию тяжестей – только один «АГС» полсотни кило, а нам еще на горку корячиться, мать ее… Ничего, проскочим! Ну что, Цыба, готов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Як пiонер… Завжди!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда пошли… Выведи «салабонов», Миша, как брата прошу. – Он еще раз взглянул в бледное, измученное лицо сержанта и махнул Цыбульскому, уводя того за собой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Когда утро пришло в этот забытый и наверняка проклятый Богом кишлак, Медведь и Цыбуля повалились от усталости на камни кряжа, нависавшего над дувалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Время? – прохрипел Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поднять руку сил не осталось, и Цыбуля просто повернул голову в сторону руки Медведя:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– 7.15 на твоих.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из дувала выходили в 5.05. Много. Много времени потеряли. Можно было бы и побыстрее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага, можно… На «вертушке»… А если под зад подложить десяток «эфок» да чеки повыдергивать, так совсем быстро – четыре секунды, и ты здесь. Кусками, правда, но это не главное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорош болтать, «младшой», солнце высоко, а нам еще позицию готовить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они установили гранатомет, оборудовав с грехом пополам позицию, и нашли место для «РПК». Все… Больше ничего эти двое сделать не успели – где-то, пока еще очень далеко, послышался рокот винтов – спасительные «вертушки» шли на радиомаяк разведчиков. То же самое поняли и афганцы и «зашевелились» – ах, как они не хотели, чтобы их добычу вырвали практически из зубов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;7.35 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был последний, отчаянный штурм.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» бежали к дувалу в полный рост, поливая «огнем» из всех стволов и горланя что-то несусветное так, что волосы вставали дыбом. Психическая атака… Практически такая же, как и меньше суток назад. Только тогда штурмовали разведчики, и у них получилось. Наверное, «духи» ее вспомнили и подумали, что во второй раз тоже получится…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хренушки вам, воины Ислама! – Игорь прильнул к прицелу «АГСа», сверившись в последний раз, и оттянул трос затвора – он был готов. – Не канает ваша песня… Цыба! Как дойдут до камня – начинаем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Метрах в двухстах от дувала высился огромный валун, эдакое естественное укрытие для пяти-шести человек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рев винтов нарастал, и «духи» побежали быстрее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Начали, «младшой»! – скомандовал Медведь и открыл огонь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дук-дук-дук-дук! – отработал «АГС», подпрыгивая, словно дурной козел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последние разрывы гранат легли далеко от «духов». Ему бы вкопать сошки станка или хотя бы притоптать в землю, да где же ее тут было взять… Шипастые лапы станка скользили по камням при каждом выстреле, и изменить что-либо уже не было времени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь подхватил гранатомет и с грохотом опустил на первоначальное место.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, Цыба, отсекай придурков!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри, «кусок», а Грибок-то наш какой молодчага! – Цыбульский перекричал собственный пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Со стены дувала по афганцам мощно и умело работал трофейный «ПКМ». За ним, не сгибаясь, стоял стрелок, белый из-за покрывавших его бинтов. Словно мумия прибыла из Египта, чтобы повоевать. Эту мумию поддерживало около десятка злобных автоматов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пригнись, придурок! – проорал Медведь, хотя на таком расстоянии да сквозь грохот боя это было бесполезно – он и себя-то еле слышал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не может он – «скворечник» в спине не дает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удивительно, но этой горстке удалось сделать невозможное – они зажали атакующих под перекрестным огнем в такие клещи, что по склону уже вообще никто не то чтобы не бегал, а даже не ползал – «духи» вжали головы в землю. И по этим распластавшимся «мишеням» с другого, дальнего склона «редко, но метко» пухкала «СВД»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бах! Бах! Живой, чертяка! – заорал радостно Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цыбуля вопросительно глянул на Игоря, словно искал подтверждение своей догадке:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наверняка он – других здесь быть не может! Выжил, узкоглазый!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, мать его! Расскажу кому дома – не пове…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И прилег щекой на приклад «РПК».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да и мне не поверят! Из такой передряги выскочить! На это только Рашид и способен! Как думаешь, Цыба? – И тишина в ответ. – Че молчишь, «младшой», спать рановато…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И дернул его на себя за рукав куртки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В самом центре лба младшего сержанта чернела небольшая дырочка, а из нее сбегал скупой алый ручеек, спускаясь к кончику носа. Наверное, глупая, шальная пуля нашла свою жертву уже на самом излете…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом прилетели «крокодилы» и перепахали НУРСами ближайшие склоны. А еще через десять минут появились транспортные «мишки», только сесть им оказалось негде – большой уклон…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилоты связались с Грибом, сказали, что в паре километров от кишлака есть подходящая площадка. И Гриб повел взвод к «вертушкам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они тогда на себе выносили всех, кто еще дышал. А на склонах «духи» – все горы НУРСами не обработаешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медведь молотил то из «РПК», то из «АГСа», прикрывая отходивший взод. А когда он их уже перестал доставать, взвод встретили «каскадеры»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они тогда успели. Спасибо им. Если бы не они – до «летунов» никто не добрался бы. Гриб тогда еще двоих «потерял» «грузом 300», да двое уже в «вертушках» «дошли». Такие дела…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вот сам прапорщик Барзов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жгучая, животная ярость охватила Игоря после гибели Цыбы. Ему нравился этот независимый, надежный как скала «щирий українець», толковый и рассудительный. И не появись в бригаде Бах, «замком» Медведь назначил бы именно его, Василия Цыбульского.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С-суки! Суки-и! – орал Игорь во все горло. – Гады-ы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в каком-то исступлении все стрелял и стрелял, прикрывая огнем свой израненный взвод.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом раздался взрыв, и все провалилось в пустоту…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Он очнулся оттого, что кто-то волок его тело. Нестерпимо болело где-то внизу живота, а в сапогах было до безобразия мокро.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце уже давно перевалило за зенит и медленно спускалось к Гиндукушским скалам, высокое, но такое близкое небо, а в нем опять жаворонок. И тишина. Словно и не было вовсе этой войны…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хотя абсолютной тишины все же не было. Кто-то натужно сопел, перетаскивая тело Медведя, и, скорее всего, ругался, судя по интонации, полушепотом на каком-то незнакомом языке, очень напоминающем фарси.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты кто? – прохрипел Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тихо! – приказал знакомый голос, но Медведь не узнал его хозяина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто ты? – прошептал он еще раз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Своих не узнаешь? Обидно! – В его поле зрения вплыло лицо Баха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рашид…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я, командир. А кто еще твою тушу вынести смог бы? Отожрался ты на казенных харчах, дорогой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Взвод?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Их сняла наша «кавалерия».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо. Время?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– 16.50. Нас ищут «духи»… Им теперь хоть кого взять хочется, чтобы отыграться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Далеко они?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рядом, Игорь, совсем рядом… Если не помолчишь – найдут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сильно меня? – совсем уж тихо прошептал Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Честно? – Рашид заглянул в глаза своего командира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говори!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я когда тебя нашел, поклялся, что вынесу любого, даже «грузом 200»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бок, бедро. Разворотило. Осколок, должно быть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это наши «крокодилы» по склонам «чесали»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Т-ш-ш! – приложил Рашид палец к губам и посмотрел куда-то в сторону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там, метрах в пятидесяти, шли афганцы. Шли очень медленно, но целенаправленно и как-то неотвратимо. Шли по следу. И Рашид это понял, бросив случайный взгляд на камни, по которым он совсем недавно проволок Медведя. Редкие, но большие и ярко-красные капли горели семафором на серых камнях…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нашли, – прошептал Бах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Времени на раздумья уже не оставалось, и он, рванув зубами за кольца «эфок», метнул одновременно двумя руками эти «подарки» в погоню. Сдвоенный взрыв в самом центре преследователей разметал группу по камням. Но откуда-то, ниже по склону на пару сот метров, мощно ударили очереди «калашей», видимо именно там и шел основной отряд «духов», потерявший в одночасье свою разведку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь начиналось главное представление.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пулемет… – прохрипел Игорь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пулемет мне дай, сержант! И вали отсюда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И чего ж ты, «кусок», так плохо обо мне подумал, а?.. Ты меня обидел, командир, но пулемет я тебе дам!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я уж подумал, что скажешь, как тот таможенник усатый, ну, Верещагин из «Белого солнца…».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дам, дам – «таможня дает добро»… – осклабился Рашид и подтолкнул к Медведю «РПК», а сам улегся рядышком с «СВД». – Тебе сейчас спать давать нельзя – не ровен час, не проснешься… Да и мне подмога, какая-никакая.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И завертелось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И пришел момент, когда у друзей уже не оставалось ни одного патрона. Медведь с трудом расстегнул кобуру и достал свой «стечкин»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Две обоймы. Сорок выстрелов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тридцать восемь, братишка… – Бах смотрел в глаза своего друга. – Или в плену помучаться захотел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тридцать восемь… Только я – первый!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тогда-то и ударил мощный автоматный залп у них за спиной. Прошипели, оставляя дымные хвосты, гранаты, выпущенные из «РПГ», и рванули в гуще «духов». Да и очереди те летели поверх голов разведчиков, настигая бросившихся бежать моджахедов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Судьба… Она улыбнулась этим двоим в очередной раз. Да и не могло быть иначе. Не должно было быть!..<br>
&nbsp;//--&nbsp;Лето 1990 года, расположение РДГ Филина&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так, пацаны! – подытожил свой рассказ Медведь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А кто это был, Медведь? Кто помог?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Каскадеры». Они засекли меня, еще когда Гриб взвод выводил. Пока догнали, пока нашли… Поспели в самый раз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, а потом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потом… Потом почти полгода госпиталей. Медкомиссии всякие-разные… Орден… И предложение от Бати служить в Отряде. Не знаю уж, как он меня нашел… Так я и попал весной 84-го в «замки» к Шаху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– История… – протянул задумчиво Филин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тот рейд прогремел на всю бригаду. И командование отнеслось к его результатам очень по-разному. Кто-то считал, что я допустил преступную халатность и потому потерял половину взвода. Дзюба, напротив, считал, что я во всем был прав и поступал соответственно сложившейся ситуации. Комбриг же слушал своих замов и не говорил ничего. Потом прокурорские провели расследование… Я-то всей этой бодяги не знал – по госпиталям таскался: Ташкент, Москва, Одесса… Это мне потом Бах рассказал, когда в «Бурденко» нашел. А подробности – от Дзюбы, когда орден привез, туда же… До Масуда мы так и не добрались, да и никто никогда не добрался, и «летунов» тех не мы вытащили. Но, как потом оказалось при расследовании, стянули на себя большую часть «духов», тем самым помогли «Каскаду», и они в долгу не остались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А со взводом как же?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что… Взвод пополнили из других. Ищенко, тот «салажонок», после госпиталя уже «младшим» вернулся, его «замком»… Гриб получил «Ленина», Бах – «Красное Знамя», хотя Дзюба ходатайствовал перед комбригом о Звезде Героя, но тот ему отказал… Я считаю, что зря – те, кто выжил, обязаны именно Рашиду. Но посчитали, что второй орден – да какой! – для сержанта срочной службы достаточно, тем более что он ни разу не был ранен… Присвоили «старшину» на дембель. И этот орден… Все «старики» получили по посмертной «Красной Звезде», «салажата» – по МЗО…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь замолчал как-то вдруг, и всем стало понятно, что эта его «рана» болит и кровоточит до сей поры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кое-кто из «молодых» тоже был награжден. В общем, такие дела…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поход за «Панджшерским львом» закончился в госпитале, – подытожил Филин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да нет, не закончился. Для меня, по крайней мере… – Игорь тепло улыбнулся. – Я и женился тогда же: Ленка-то моя – бывшая «сестричка» из нашего 411-го в Одессе. Вот теперь все!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 3<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Тюлень»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Младший сержант Сергей Губочкин… «Тюлень»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он был поистине аксакалом группы. Когда Филин с ним познакомился, Сергею было уже 30 лет. И он успел поносить на своих погонах звезды старшего мичмана ВМФ, легендарного боевого пловца с позывным Барракуда! Но в Отряде он был известен как Тюлень. Сколько у него было боев за время службы, не помнил и он сам, но… Он прожил свою жизнь под девизом подводного спецназа «DUM SPIRO SPERO!», отдав ее своей Родине честно, именно тогда, когда это потребовалось – в 98-м, в Чечне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому я расскажу вам о том, как орденоносный легендарный боевой пловец, старший мичман Губочкин, лишился своих погон.<br>
&nbsp;//--&nbsp;…13 июня 1984 г. Средиземное море. Учения КЧФ «Океан-84»…&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Новоиспеченный капитан второго ранга Виктор Караулов, Атас, стоял на корме БПК [7 - БПК – большой противолодочный корабль.] и в который уже раз разглядывал всю ту армаду военных кораблей, которые сосредоточились здесь, в двадцати милях от греческого острова Пелопоннес…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот уже месяц в этом районе Средиземки шли большие военно-морские учения стран НАТО. Ну, и, конечно же, здесь сосредоточилась Оперативная эскадра Черноморского флота для проведения своих учений «Океан-84», во главе с крейсером управления «Жданов». Не говоря уже о плавбазах и судах обеспечения, здесь были несколько «БПК», парочка эскадренных миноносцев, а уж ракетных крейсеров – больших, средних и малых – здесь торчало целых шесть штук, да еще и ПЛ ко всему прочему! Надо было как-то поддерживать баланс сил в противовес эскадрам четырех государств…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Три группы боплов, под общим командованием Атаса, тоже находились здесь, на своей плавбазе, обеспечивая безопасность ОПЭСК «снизу». Вернее не так. На плавбазе постоянно была только одна, «тревожная» боевая группа – двенадцать боевых пловцов отдыхали здесь после вахт, но, тем не менее, постоянно находились «на стреме». Еще одна группа обеспечивала безопасность «Жданова», и последняя, третья, во главе с Карауловым была здесь, на «БПК» «Комсомолец Украины».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, «старый» мичман? Скоро домой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да пора бы уж, тащ кап вто ранг, – ответил задумчиво Барракуда, стоявший рядом с офицером. – Домой хочется – мочи нет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Устал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть немного… Из походов не вылезаем… Один за другим. На Дахлаке почти год проторчали, не успели домой прийти, как эти учения начались! И приперло же этим «супостатам» именно сейчас…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты хотел бы, чтобы НАТО свои учения с тобой согласовывал? – улыбнулся Караулов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не отказался бы! – Сергей улыбнулся в ответ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, ты на это имеешь право! Тебя уже не меньше полугода, наверное, весь Королевский Флот Великобритании знает, после того, как ты их легендарного фрогмена в сеть поймал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вить, да мне начхать на то, кто меня знает, а кто нет! Я просто служу. Только и дома побыть, как все нормальные мужики, хочется. У меня, вон, доча практически без отца растет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько ей уже?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– 2 октября уже семь будет! А 1 сентября в школу пойдет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ни фига себе! – искренне удивился Атас. – Вроде бы только родилась, а уже в школу! М-да-а… Чужие дети растут быстро.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какая же она тебе чужая, командир? Она ж твоя крестница!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я не об этом, Серега. Вот тебе сколько от роду, «сундук»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Двадцать шесть в феврале отвесило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Двадцать шесть… И дочка уже в школу собралась. А мне вот-вот тридцать четыре будет, – вздохнул невесело Виктор. – И по службе продвигаюсь нормально, вишь, «капдва» уже… И коллектив подобрался, какой поискать да позавидовать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, так и не получается?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не могу ее забыть, Серега. – Голос Караулова дрогнул. – Уже почти шесть лет прошло, а до сих пор не могу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это была трагедия не только Виктора, но и Сергея. Когда они оба вернулись на службу 1 апреля 78-го, после ангольской истории, Светлана, жена Виктора, уже была на втором месяце беременности – Караулов довольно быстро шел на поправку, а она часто навещала его в госпитале. Ребенок должен был родиться в ноябре, и это должен был быть их первенец. Но. Не судьба… У Светланы при родах не выдержало сердце. Спасти новорожденного сына Виктора врачам тоже не удалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жениться тебе надо, Витя… Время идет, и жизнь продолжается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я бы, может, и женился, только… Как ни встречу кого, сразу Светланка моя перед глазами встает! Не могу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мичман обнял друга за плечи:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, командир… Все будет хорошо. Я вот Танюшку свою попрошу, она тебе какую-нибудь из своих подруг и сосватает! У них там, во «Внешторге», знаешь, какие переводчицы водятся? Не то что в штанах, а даже форменная «селедка» на рубашке колом встает!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Караулов только улыбнулся в ответ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да пошел ты, товарищ старший мичман! Тоже мне еще сваха нашлась! Разберусь со временем… Что там личный состав группы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как всегда – в норме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А новый «каплей»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бекас? А шо, парень неплохой, офицер опытный… Вживается в коллектив нормально.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты там присмотри за ним, Серега. Он хоть и бопл, и опытный, а в настоящих боевых походах еще ни разу не был.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все будет путем, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новый командир группы, капитан-лейтенант Бекасов, прибыл на свое новое место службы в распоряжение Караулова с Балтийского флота ровно за два дня до начала учений. Что называется, «с корабля на бал», вот и присматривался Атас к новому офицеру…<br>
&nbsp;//--&nbsp;12.45 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Примерно около часа назад с одного из БРК в рамках учений, естественно, была запущена какая-то хитрая и дюже секретная учебно-практическая ракета, которая должна была поразить мишень в море за несколько миль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сергей даже посмотрел на этот запуск. Посмотрел, как окутался серым дымом БРК, и в небо, под острым углом ушла огненная комета…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А через полчаса его и Бекаса вызвали в кают-компанию, где уже находились Атас и командир корабля, капитан первого ранга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Караулов заговорил сразу же, как только они вошли, прерывая рапорта и нарушая тем самым флотские традиции, что само по себе уже говорило о многом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, мужики! ЧП случилось! – Он походил немного туда-сюда и продолжил: – С тем «карандашом», что с БРК запускали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то не сработало? – догадался Барракуда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не сработало, товарищ старший мичман, – ответил за Караулова командир корабля. – Получено радио с «флагмана»: ракета не навелась на цель, ушла с заданной траектории и упала на шельф в десяти милях от побережья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать! – непроизвольно вырвалось у Сергея.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Каперанг» пропустил это мимо ушей – не до политесов было сейчас:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! Место падения, исходя из данных радиолокации, в двух милях в глубину территориальных вод Греции [8 - Исходя из условий Международного морского права, ширина территориальных вод государства равна 12 морским милям от береговой зоны.]. Об этих учебных стрельбах эскадра НАТО была предупреждена, но Греция имеет полное право заявить протест по поводу обстрела ее территориальных вод! Дальше! – «Капраз» прошелся по кают-компании. – Это «изделие» экспериментальное и секретное. Вернее, ее электронная начинка. Ее надо вернуть во что бы то ни стало! Это и будет вашей боевой задачей, товарищи командиры. Через четверть часа на борт поднимется один из конструкторов этой дуры – он-то и объяснит вам, где находится и как снять этот «умный» блок наведения, после чего ракету нужно будет подорвать на дне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разрешите вопрос? – проговорил Барракуда, почувствовав, что «каплей», его новый командир группы, немного растерялся. – Какова глубина на шельфе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если верить данным радиолокации и лоции, то «карандаш» нырнул неглубоко. Там есть большая песчаная «банка», вот на нее ракета и «присела». Глубины там не превышают 25 метров, мичман, так что работать можно… И нужно! В район поиска отправляется несколько кораблей для создания «толпы», так сказать. Так что готовьте своих людей. Все! Свободны.<br>
&nbsp;//--&nbsp;14.20 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они шли полной боевой группой, разделившись на два звена по шесть человек. Первым шло звено, возглавляемое самим Барракудой. Сергей вел боевых пловцов к тому месту, где на дне лежала ракета с несработавшей экспериментальной электроникой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может быть, это и показалось бы странным, но сегодня именно он, старший мичман Губочкин, командовал всей боевой группой, а не только своим звеном. Все было просто – Бекас, капитан-лейтенант, оказался человеком, умеющим реально оценить свои возможности. Уже перед самым погружением он отозвал Сергея в сторону и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, «старый» мичман… Такое говорить, может быть, и стыдно, но сегодня для стыда нет ни времени, ни места, потому что на кону стоит очень многое. Я еще ни разу за свою службу не участвовал в боевых операциях…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть мандраж? – спросил Сергей с пониманием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть. – Бекас мужественно посмотрел ему прямо в глаза. – Первый раз все-таки… А это плохо. Боюсь наломать дров, Барракуда… Так что давай так: ты бери команду группой на себя и делай все, что считаешь нужным, а я… Я, как офицер, возьму на себя всю ответственность за последствия, если что пойдет не так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здесь не место благородству, Бекас, а мы с тобой не в гусары поиграть вышли! Шо-то мне кажется, шо нам там, возле этой штуки, никто пряников раздавать не будет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и так. В таком случае, я доложу командованию и об этом нашем с тобой разговоре прямо сейчас. Я о нем в любом случае доложу, Сергей! Потому что понимаю, что не готов сегодня отдавать приказы – опыта нет… Но зато я готов выполнить любой умный приказ и поучиться у опытного человека заодно! Что скажешь? «Разбор полетов» потом устраивать будем, а сейчас главное – дело сделать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, командир, – произнес Сергей через минуту. – Тогда так – «делай, как я».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По рукам!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Ракету они нашли почти сразу, как только вышли к «банке», минут через десять – она была снабжена радиомаяком, а у Сергея в руках был небольшой приборчик типа радиолокатора, который указывал направление сигнала. Что-то очень похожее на прибор у спортсменов по «спортивному ориентированию». Только теперь эта «охота на лис» велась под водой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот она, зараза! – Вода под лучами яркого солнца была довольно прозрачная, и Барракуда заметил ракету, лежавшую на песке, за несколько метров. – Теперь по-быстрому распотрошим эту свиноматку, и домой!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свои шестиместные «Тритоны» они оставили на глубине тридцати метров примерно в четверти мили позади и теперь, активно работая ластами, выплыли к «банке» двумя «журавлиными клиньями».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сергей подал знак остановиться всей группе – нужно было осмотреться и «разослать дозоры» во все стороны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Тихо! Наверное, наши «супостаты» еще не сообразили, где и что упало, иначе их «фрогмены» уже давно были бы здесь… Ну что, приступим, помолясь!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подозвав к себе Бекаса, Сергей знаками приказал ему распределить его боевые «двойки» на охрану «периметра». Точно так же он отправил в охранение и две свои пары и подал знак своему «ведомому» старшине – на «объект» они пошли только вдвоем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ракета лежала лючком вниз. Тем герметично закрывавшимся лючком, под которым, собственно говоря, и находились «секретные мозги» – электронный блок размером с автомобильную магнитолу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как же тебя достать-то, з-зараза?..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перевернуть в воде двухсоткилограммовую ракету, у которой к тому же оперение стабилизаторов врылось в песок, было не самой простой задачей. Они вдвоем рыли под ракетой песок своими ножами не меньше получаса, а потом, напрягая последние силы, тянули за стабилизаторы, пытаясь ее перевернуть. И сумели все же!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну! Теперь уже ерунда осталась, – подумал Сергей, глядя на плод их почти часовых усилий. – Достать этот «радиоприемник» и минешку заложить…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Специальная электромеханическая отвертка, которой снабдил Сергея конструктор всей этой дребедени, с натугой отвернула 12 шурупов лючка, и… Вот он, «суперсекретный мозг», в руках Барракуды!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все! Ура! Три минуты минируем и отчаливаем отсюда».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он только-только успел передать своему «ведомому» старшине «радиомагнитолу», чтобы тот упаковал ее в свой небольшой прорезиненный мешочек, и едва успел прилепить к корпусу «магнитку», как…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над головой прошла тень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Барракуда поднял голову и мысленно выругался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Падлы! Откуда ж вы, суки, взялись-то?! Видать, не нам одним нужен этот «радиоприемник». Ладно, пацаны, побарахтаемся! Не на сопливых пионеров вы сегодня нарвались…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неприятности начались, когда Сергей заканчивал крепление заряда к корпусу ракеты. Видимо, греки с помощью своих янкесовских союзников обзавелись новой системой обнаружения. Над боплами, отбрасывая огромную тень, завис довольно основательный, по размерам похожий на минный тральщик, катер. Пронзительно взвыла сирена, и с его борта в воду полетели плотные капроновые сети с грузами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через четверть часа прогремит взрыв, вполне достаточно, чтобы уйти на безопасное расстояние. Но крайне мало, если учесть, что практически две трети группы запутались в сетях. Не повезло и Сергею. Барракуде удалось дотянуться до прикрепленного к голени ножа. Он с остервенением рубил толстую капроновую сеть, наблюдая еще и за тем, скольким членам группы удается освободиться из таких же «липких объятий».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мичман выскочил из капкана в тот момент, когда на поверхности забурлила вода. К борту транспорта подлетел катер с американскими «морскими котиками».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сверху одна за другой устремились в глубину черные тени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Десять, – считал мичман. – Почти столько же, сколько и нас. Эх, попались мы! Вляпались не слабо… Надо пацанов выручать, а то всех здесь порежут, пока мы как селедка в сети болтаемся».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он бросился – если такое вообще применимо к передвижениям под водой, к ближайшему боплу, пытавшемуся резать сеть ножом, но почему-то все больше и больше запутывавшемуся в ней. Подплыв вплотную, он узнал по номеру на дыхательном аппарате Бекаса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Держись, каплей! Держись, мать твою, командир…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Барракуда стал резать сеть, и в этот момент его плеча коснулась рука.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был его «ведомый», молоденький старшина-срочник, у которого в прорезиненном мешке покоилась «цель» всего этого задания. Он был напуган и растерян, и это было видно по его глазам, смотревшим на Барракуду сквозь стекло маски.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Уходи! – подумал Сергей. – Уходи, пацан! Это теперь не твое дело!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И он подал знак своему «ведомому» уходить к «Тритонам». Уходить одному, не ввязываясь в драку, потому что именно у него был тот электронный блок, который так ждали на плавбазе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сергей ткнул в грудь старшины и подал знак «Следуй своим курсом!». Матросик покачал было головой, отказываясь, и тогда Сергей направил на него свой «АПС» и передернул затвор. Теперь все было предельно ясно. И парень, оглядываясь каждую секунду, погреб ластами к тому месту, где лежали на дне их подводные носители.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, вот и слава богу!.. Может, хоть он уцелеет…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не зря, ох не зря так подумал старший мичман…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, продолжая пилить сеть, опутавшую командира, уже видел, как его группа несет потери ощутимые и невосполнимые. Американские «котики» были вооружены двенадцатиствольными подводными пистолетами системы Баррета, похожими со стороны на мясорубку, стрелявшими, как и наши, советские, стальными «гвоздями». И эти смертоносные иглы, прочерчивая в воде стремительные белесые трассы, летели в сторону русских «дьяволов»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И уже семеро, за какие-то считаные секунды семеро (!), опутанные сетями болтались в воде, похожие на сломанные и брошенные куклы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Суки! С-суки! Что ж вы творите-то, гады? – орал мысленно Барракуда, наблюдая за этим побоищем. – Ведь не война же!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец ему удалось вырвать из капроновой паутины командира, и в это время сбоку вынырнул американский «фрогмен» в черном гидрокостюме, выставив перед собой что-то вроде короткого копья с плоским широким наконечником. Лезвием своего страшного инструмента «фрогмен» перерубил у каплея шланг от баллона с дыхательной смесью…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут на них навалились со всех сторон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Командир успел ударить ножом в живот одного американца, сорвал маску с другого, но в спину ему вонзились сразу два наконечника «копий», и он медленно стал опускаться на грунт…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вообще-то группа имела не только холодное оружие, были у них и «АПСы» для скорострельной стрельбы, пригодные, как известно, для ведения боя на суше и под водой. Только события развивались так стремительно, что никто даже не сообразил воспользоваться своими автоматами. Да и не думали они, что американцы устроят такую резню – ведь действительно, не война же, а всего лишь учения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Увидев гибель командира, Сергей кинулся в сторону – помочь «каплею» уже было невозможно, но спасти еще хоть кого-то надежда оставалась. За ним погнались двое, но Барракуда успел сдернуть с плеча свой автомат, и пули-иглы устремились навстречу приближавшимся черным теням. Вода окрасилась бурыми струйками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще через насколько минут он вернулся на место этой безжалостной подводной бойни, чтобы вытащить на поверхность хоть кого-нибудь. Только…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…А-а! А-а-а! Су-у-уки-и-и!!! Что ж вы наделали?! Га-а-ады!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То тут, то там он натыкался на боевых пловцов. Своих и чужих. Все они были похожи на сломанные манекены, которые безвольно лежали на дне «банки» в разных позах. Он насчитал девятнадцать «сломанных кукол». И вдруг увидел…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водолаз ползал по дну, словно подраненный или оглушенный краб. Было видно, что он совершенно не понимает, что делает, потому что ползал он по песку кругами, ощупывая дно пальцами рук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До взрыва оставалось минуты три, шансов выжить мало. А «краб» был одет в комбинезон «котика»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ладно, мразь, хоть тебя спасу…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Барракуда подхватил под руки оглушенного американца, и, что было сил напрягая мышцы ног, погреб ластами подальше от заминированной ракеты, туда, где лежали на дне «Тритоны». Подальше от мета гибели двух десятков элитных бойцов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на полдороге к подводным «скакунам» он встретил своего «ведомого», который не ушел, а, нарушив приказ, возвращался обратно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Взрыва они почти не почувствовали, потому что с помощью «Тритона» успели отплыть от него примерно на полмили.<br>
&nbsp;//--&nbsp;16.50 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поднимай, мать твою! – Атас орал так, что его наверняка слышала вся Средиземка. – Быстрей, быстрей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их, вместе с «подводным носителем», так и подняли на борт плавбазы, на которой возвращения своих боплов вот уже несколько часов ожидал Атас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где вся группа? – Это было первым вопросом, который задал Караулов Сергею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет больше группы, Витя… – Мичман тоскливо посмотрел в сторону острова. – Вся там осталась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как же так?! Почему?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это ты у него спроси. – Сергей махнул рукой в сторону лежавшего на палубе «котика», который на свежем воздухе уже начинал подавать первые признаки жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А блок? Вы его сняли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У старшины… – проговорил устало Сергей и закрыл глаза. – Его бы наказать надобно, Атас. За невыполнение приказа командира. Я его с «блоком» отправил, даже пригрозил, а он, засранец малолетний, уплыл, а потом взял и вернулся…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ракета?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– От нее уже одна пыль, наверное, осталась… А старшину ты накажи, Витя. Этот дурачок мой приказ нарушил и поставил под угрозу все задание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Накажу! Я вас обоих накажу, черти полосатые! – ответил «капдва», глядя на двоих обессилевших боплов, единственных выживших из всей группы. – Орденами «Красного Знамени», не меньше!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…О том, что на плавбазе боевых пловцов находится плененный «морской котик», сразу же доложили на «Жданов», и оттуда через пять минут ответили, чтобы были готовы принять адмиральский баркас – событие было из ряда вон выходящее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Контр-адмирал Селиванин, начальник штаба Черноморского флота, который командовал учениями «Океан-84», прибыл на плавбазу через полчаса. Как раз к тому времени, когда плененный «котик» более или менее начал приходить в нормальное состояние и выдавливать из себя кое-какие членораздельные фразы, отвечая на вопросы флотского контрразведчика:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– I am Jason Harrison, the officer of Navy fleet of the USA. Personal number – U544376 [9 - – Я, Джейсон Гаррисон, офицер Военно-морского флота США. Личный номер – Ю544376 (англ.)].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмирал молча наблюдал за допросом пленного, а капитан второго ранга, флотский особист, наконец-то почувствовал себя «на коне»… Вот его звездный час! Сегодня не нужно было раздувать щеки и искать мнимых вражеских шпионов – шпион, настоящий, американский, взятый в плен прямо «на месте преступления», сидел сейчас на стуле прямо напротив него. От контрразведчика требовалось только одно: грамотно провести первый допрос, пока пленный не пришел в себя окончательно. И все – очередная звездочка на погоны, а возможно, и на грудь, гарантированы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что вы делали в районе проведения учебно-тренировочной операции Военно-морских сил Советского Союза?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– I and my group had arrived in area of rocket flooding under the request of our Greek allies! [10 - – В район затопления вашей ракеты я и моя группа прибыла по просьбе наших греческих союзников! (англ.)] – ответил «котик», ничуть не стесняясь своего незавидного положения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина сухощавого телосложения, около сорока лет от роду, с коротким и абсолютно седым «ежиком» на голове, он мог быть только старшим офицером, судя по той уверенности, с которой он разговаривал с «особистом». Да он, собственно говоря, этого и не скрывал, сказав, что был около ракеты «со своей группой». Холодный и безжалостный взгляд его водянисто-серых глаз говорил о том, что дай ему сейчас возможность, и он не задумывался бы ни на секунду, как поступить с теми, кто был сейчас вокруг него. Этот американский «фрогмен» совсем не походил на запуганную, попавшую в капкан дичь. Скорее перед флотскими офицерами на стуле сидело нечто сродни индийской королевской кобре, которая хоть и в клетке, но в любую секунду может принести смерть своему «факиру».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, это понял и «особист», отдалившись от пленного метра на три, на всякий случай:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы понимаете, господин Джейсон, что находитесь в статусе военнопленного на советском военном корабле?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут «котик» засмеялся странным, каркающим смехом, нагло глядя в глаза «особиста»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я напоминаю вам, что наши страны не находятся в состоянии войны и я не могу рассматриваться вами как военнопленный! В противном случае я вынужден напомнить вам о Женевской конвенции и о ее резолюции по правам военнопленных! – И улыбнулся так, словно увидел перед собой самого смешного клоуна в мире.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А «особый капдва» попросту опешил и обернулся к адмиралу, словно за помощью:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товарищ контр-адмирал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что такое, кап вто ранг? – проговорил командующий. – В чем дело? Что вы мямлите, как нецелованная девка?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Формально он прав, товарищ командующий. Это наши боевые пловцы находились в чужих территориальных водах, что на высоком уровне может быть расценено как диверсия против третьего государства. А они действовали с согласия и одобрения командования ВМФ Греции. Очень щекотливая ситуация получается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмирал задумался, а американец тем временем уже полностью пришел в себя и стал осматриваться по сторонам. Так, словно искал пути к побегу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он вертел головой и в какой-то момент его взгляд остановился на Сергее, который, как главное действующее лицо всего этого «спектакля», тоже находился тут, вместе с Карауловым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Барракуде не дали времени переодеться, и он стоял, оперевшись о стену кают-компании, в своем водолазном комбинезоне, только что без акваланга. Американец выстрелил глазами в мичмана, словно из своего подводного двенадцатиствольного пистолета, и заговорил, оскалившись, как голодный волк:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это ты взял меня в плен! Что ж, тебе очень повезло, юноша! Это просто случайность. Видимо, фортуна отвернулась от меня сегодня… Потому что я уже не первый год сталкиваюсь с вашими боевыми пловцами и всегда выходил победителем! И в Суэцком канале, и в Панаме, и в Анголе. И вы всегда после этих встреч оставались на дне! Я жалею, что сегодня мне немного не повезло, и жалею, что отправил на дно не всю вашу группу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сергей свободно владел английским языком благодаря своей жене Татьяне, и потому очень хорошо понял то, что сказал американец. Он дернулся так, словно его ударило током, медленно достал из ножен, закрепленных на голени, свой нож и тихо проговорил, глядя в упор на своего врага:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заткни пасть, падла! Из-за тебя сегодня погибло десять отличных парней. И они были намного лучше, чем ты, ублюдок! – Сергей шипел, как разъяренная кобра. – Закрой свою «хлеборезку», гнида, и не оскверняй их памяти! Или я тебя прямо сейчас к твой группе на дно отправлю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жаль! Жаль, что я еще раз не насладился зрелищем мертвых «морских дьяволов»… Вы миф, а мы, «морские львы» – настоящая сила! – нагло проговорил американец и громко расхохотался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, с-сука! Держись!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все дальнейшее произошло так стремительно, что никто не то чтобы не сумел вовремя среагировать, а даже сообразить. Сергей черной молнией подскочил к сидящему на стеле «котику», одним рывком поставил его на ноги, сунул в его свободную правую руку второй нож, неведомо откуда появившийся у мичмана, и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хек-хек-хек-хек-хек! Падла! Давай! У тебя уже есть чем защищаться, мразь! Давай! Докажи, что ты лучше! – Барракуда работал вооруженной рукой на такой амплитуде, словно это была и не рука вовсе, а косилка огромного комбайна. – Да-ва-ай, дерись, ублюдок американский! Хек-хек-хек-хек-хек!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Никто из присутствующих даже не сообразил, что и как нужно предпринять. Все замерли на месте и завороженно наблюдали, как с американского «фрогмена» летели куски черной резины…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта вакханалия длилась секунд двадцать, пока «котик», весь исполосованный острым лезвием ножа, окровавленный, не грохнулся всем телом на пол кают-компании – прямо так, как стоял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В его груди, под левым соском торчала рукоятка ножа Барракуды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Сергей стоял над поверженным врагом и тяжело дышал всей грудью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты че наделал, Сергей? – тихо проговорил Караулов. – Что ж ты наделал-то, дурак?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут «прорезался» контр-адмирал Селиванин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Остановите этого придурка! – рявкнул он во весь голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только никто даже не двинулся с места…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да и останавливать уже было некого и незачем – Сергей сделал то, что пообещал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Под арест его! – бесновался адмирал. – Под арест до конца учений и прибытия на базу в Новороссийск! А потом под трибунал придурка! Убрать его отсюда! Арестовать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сергей сам, понурив голову, пошел под арест на корабельную гауптвахту – маленький «чулан» с крохотным иллюминатором. И, странное дело, но на протяжении всего этого пути офицеры и матросы вставали перед ним по стойке «смирно» и отдавали честь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Потом была долгая служба в Отряде. Кто знает – может быть, если бы Тюлень ушел со службы, как это сделали практически все бойцы группы Филина еще в 91-м, то, возможно, он и остался бы жив. Но Сергей не умел жить на «гражданке»… В 98-м в Чечне, в бою под Самашками, геройски погиб легендарный многократно орденоносный офицер, капитан спецназа ГРУ Сергей Губочкин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вечная тебе память, братишка!..<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 4<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Бандера»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Сашка Черный… «Бандера»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, про этого «Илью Муромца», который на самом деле не знал предела своим физическим силам, можно рассказывать очень много и долго! Массу и смешных, и грустных историй, в которых проявлялась она, силушка природная, и его безграничная смелость и самоотверженность!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому расскажу только одну.<br>
&nbsp;//--&nbsp;30 мая 1984 г. Афганистан. Кишлак Султанай&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конная кавалькада «духов», освещая дорогу факелами, шла шагом всю ночь. И слава богу, что они никуда не торопились! Иначе разведгруппе пришлось бы «выравнивать» с ними темп, чтобы не потерять, и тоже, уподобившись породистым скакунам, пуститься по горам рысью, а то и галопом. Да только была в этом небольшая проблемка. Отряд «духов» ехал по плоской, словно гладильная доска, долине, а разведчики передвигались на своих двоих и по довольно крутому склону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Та ночь выдалась довольно лунная и звездная, и идти можно было более или менее спокойно. Где-то пели цикады. Прохладный ветерок обдувал разгоряченные за целый день лежания под солнцем тела. Природа смилостивилась над ними немного за упорство и подарила им этот ветерок с заснеженных гор. Сейчас бы просто прогуляться по этой красоте, вдохнуть полной грудью!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но сейчас им было не до красоты. И так приходилось несладко! Девять безмолвных теней, бойцы разведгруппы прапорщика Витушкина, легендарного Лиса, напрягали все свои силы, чтобы не отстать от «большого бая», и шли в ночи все дальше и дальше.<br>
&nbsp;//--&nbsp;8.30 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, кажется, пришли! – проговорил устало Лис. – А я думал, он в том кишлаке живет, из которого его встречать выезжали, в Мадики-Курна…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Около 2 часов ночи, после того как конный отряд моджахедов миновал кишлак Нака, прошел вдоль бурной речки по узкому ущелью километров семь и вышел к долине, всадники пошли не на юг, в сторону Ургуна, а восточнее. И через час добрались до довольно большого кишлака, освещенного кострами охраны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все это время разведчики, которые, чтобы пройти ущелье и не сломать себе голову на горных кручах, были вынуждены спуститься со склона и пойти по следам отряда. Правда, искать эти следы не было никакой нужды – ребята выдерживали расстояние примерно в полкилометра, так, чтобы были видны горящие факелы и то, что происходит в «эскадроне бородатых гусар». И не опасались быть замеченными, потому что зажженные факелы в руках моджахедов не только освещали им дорогу, но еще и основательно ослепляли их самих же. Да и не собирался никто из «духов» смотреть себе в хвост! Они были абсолютно спокойны и уверены в себе и ехали по этой, почти степи, одной большой кучей. А вот для разведчиков их факелы были настоящим маяком во тьме! И они молча благодарили чужого им Аллаха за то, что в охране у «большого бая» были такие идиоты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из кишлака, освещенного кострами, навстречу конной кавалькаде выскочил небольшой конный отряд, около пятнадцати верховых. Разведчики подумали было, что это почетная встреча и эскорт, так оно и было на самом деле, но с небольшой оговоркой: это была еще и «смена караула». «Духи» постояли, поболтали о чем-то минут пять, а потом отряд, выехавший вечером из Марзека, с криками и гиканьем понесся в сторону кишлака, а остальные повернули своих лошадей строго на юг. В этом основательно поредевшем «эскадроне» из «старых гусар» остались только двое. Теперь они двигались дальше, под обновленной охраной. И разведчикам ничего не оставалось, как последовать за ними.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Об этом и говорил сейчас Лис…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А куда это мы добрались, командир? – Сашка тоже устал и теперь просто лежал на спине, пытаясь восстановить силы. – Тут, чую, воздух другой. Мы с гор основательно спустились. А ноги гудят так, шо кажется, километров тридцать по этим горам протопали, если не все пятьдесят!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, «полтинник» – это ты загнул, сержант! А вот насчет тридцати кило почти угадал. Судя по ориентирам – это кишлак Султанай. А до Ургуна отсюда не больше десяти километров. Вот смотри! – И Лис показал Бандере карту. – Эти отроги спускаются прямо к городу! И именно с них, из «зеленки», тамошний гарнизон и обстреливают!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе мы марш-бросочек лупанули на ночь глядя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы, сержант, на самом деле большие молодцы, сделали две большие вещи. Первое – мы не только не отстали от графика движения, а и перекрыли его, и теперь у нас есть больше суток в запасе, потому что в Ургуне нас будут ждать только завтра, 31 мая, к вечеру. И второе, что еще более важно – мы нашли и определили «цель». Так что, как оказывается, вчера мы на том склоне не зря парились, а потом всю ночь, как муфлоны, по горам скакали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– То добре… – только и сказал Бандера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь надо передохнуть немного и начинать думать, как эту «цель» прихватить за жабры и притащить в Ургун. Ладно. Пока отдыхаем. Думаю, пара часов у нас есть – «духи» тоже всю ночь не спали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка организовал попарные посты и определил для них время дежурства и наблюдения за кишлаком – один час. Самого себя, в паре с Клопом, он назначил на вторую смену.<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.20 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну-ка, «младшой», резко! – прошептал Сашка Клопу, хотя до Султаная было больше трехсот метров. – Буди командира!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить будить командира, – раздался рядом голос Лиса. – Командир не спит… Что случилось, «замок»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не спится «бородатым»… Зашевелились что-то они там. Опять, что ли, собрались куда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между дувалами довольно небольшого Султаная как-то очень активно сновали люди с небольшими мешками-тюками на спинах и довольно серьезно вооруженные. В окуляры бинокля можно было увидеть не только автоматы, но и несколько «ПКМов», а у некоторых за спинами болтались даже гранатометы «РПГ-7».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-а-ак… Засуетились чего-то. – Лис размышлял вслух. – Что думаешь, Бандера? Ты же эти их «движения» наблюдаешь с самого начала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаю, что не на Ургун они собрались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поясни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри, командир. – Сашка указал Лису на главную площадь кишлака. – Они все свои торбы сносят в одно место. А когда кладут на землю, то эти мешки меняют форму…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дальше?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сыпучей взрывчатки у них быть не может, ее даже у нас нет. Тем более в таком количестве. Я вон уже больше двадцати мешков насчитал. Значит…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовят караван, ты хочешь сказать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и так. Только это…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сержант, не тяни кота за яйца и выражайся внятно. Что надумал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не караван это, командир. Не запустят они днем караван с наркотой, а это, скорее всего, именно она. Ну, если б хотя бы вечер был. А так… В любой момент может появиться «вертушка» с досмотровой группой или патруль. Нет, не караван это!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что тогда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А может такое быть, что вчера «большие баи» о чем-то не договорились, и теперь этот, «наш», решил что-то перепрятать, а? Убрать, типа, из кишлака подальше от «конкурентов»… – Бандера в упор посмотрел на Витушкина. – Может? Они смотри как вооружились серьезно. Но если это не караван, то тогда зачем им столько оружия с собой таскать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Опасаются нападения, думаешь? – Лис все внимательнее присматривался к происходящему. – И наверняка очень скорого… И двух часов не поспали, а сами уже опять куда-то собираются.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик оторвался от бинокля и посмотрел на Сашку:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Саня, а ты, кажется, прав. Весь этот балаган очень смахивает на срочную эвакуацию. Наш-то, может быть, и «хозяин» этой долины, но против него могут объединиться четверо баев и поставить «под ружье» не меньше полутысячи «джигитов». А это очень серьезно. Если в мешках переработанный опий, то тут на пару миллионов доллариков потянет. А это даже для других стран большие деньги, не говоря уже про нищий Афган.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я вот еще что думаю, Лис, – проговорил Бандера. – Далеко они это свое добро не повезут. Близость таких деньжищ душу согревает. Да и опять же «вертушки» с досмотровыми группами. Думаю, всего-то на пару-тройку километров, не больше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И это тоже похоже на правду. – Лис достал топографическую карту местности и стал внимательно ее изучать. – Значит, должно быть поблизости такое место, где все это «добро» можно на время заскладировать, а потом без особого труда забрать обратно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они вместе склонились над картой и ровно через минуту поняли, что такое место единственное в округе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Точно сюда повезут. У них вариантов нет, – «загорелся» Бандера в предвкушении настоящего дела. – Сто процентов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж… Вариантов и правда нет. – Витушкину ничего не оставалось, как согласиться. – Поднимай группу, Саня. Пробежимся туда, пока они здесь собираются. А там, на месте, мы их и встретим…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всего через несколько минут разведчики чуть ли не галопом неслись к месту предполагаемого схрона, где Лис решил устроить засаду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Километрах в семи восточнее, в отрогах гор Джангальгар, было одно место. Пещеры… Опять эти пещеры! Но деваться было некуда – не станут «духи» прятать такое добро на открытом месте. А эти пещеры были идеальным «потайным складом». Если верить карте, то это была огромная, очень разветвленная система горных пещерных лабиринтов, которая протянулась на добрых четыре километра внутри скал. Да там не то что пару сотен килограммов переработанного опия можно спрятать, а пару сотен тонн при желании, да еще и не меньше полка охраны! И все будет шито-крыто от посторонних глаз. А заканчивались эти «норы» несколькими небольшими выходами на поверхность в районе кишлака Дехминдех, который отстоял от Ургуна на каких-то три-четыре километра.<br>
&nbsp;//--&nbsp;12.45 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они только-только успели найти удобные для засады места и залечь в свои «лежки», как из-за недалекого гребня показался караван.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, местный бай был очень рачительным хозяином, потому что под вьюки были определены не дорогие скаковые лошади, а обычные безропотные и беспородные трудяги – ослы. И всего-то человек пятнадцать верховых. Наверняка та, проверенная, преданная охрана, которая сопровождала своего «хозяина» домой после ночной «смены караула»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Говорят, что ослы очень выносливые и могут тащить на себе большое количество груза. Но даже у ослика есть свой предел «грузоподъемности», и он его очень точно знает. И никогда не сдвинется с места, хоть ты кол ему на голове теши, если этот предел будет превышен хотя бы на один килограмм. Так вот, средний осел может тащить на себе около сотни кило, ну, плюс-минус…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этом караване было десять попарно связанных серых, ушастых «грузовиков», которых вели пятеро погонщиков. И по тому, как тяжело ступали ослики, как прогнулись их спины, разведчики поняли, что их нагрузили по максимуму.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе, – еле слышно прошептал Сашка. – Если это тонна героина, то тогда понятно, чего они засуетились…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ш-ш-ш, – прошипел потревоженной коброй Лис, лежавший в метре от Бандеры. – «Павлина» видишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ответ Сашка только кивнул головой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это «наш»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Хозяин», понятное дело, тоже был здесь – в богатом, расшитом золотыми позументами стеганом шелковом халате, с зеленой чалмой на голове, что, в общем-то, в Афгане было довольно большой редкостью, с двумя серебряными кинжалами, заткнутыми за шелковый же, зеленый пояс… Своей гордой осанкой он явно выделялся из всей этой толпы. Сразу было видно, что едет хозяин здешних мест. И охрана у него, которую удалось рассмотреть по-настоящему только сейчас, была соответствующая. Крепкие мужики среднего возраста, с заросшими бородами лицами и свирепыми взглядами по сторонам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Самыми безобидными в этой гоп-компании были пешие погонщики ослов – пятеро довольно древнего вида «аксакалов», которые прожили уже столько, что напугать их, а особенно удивить чем-то было практически невозможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Знает, что делает, падла, – подумал Сашка, разглядывая всю эту кавалькаду. – Охрана явно из «непримиримых», а эти дедушки в своей жизни отбоялись еще лет пятьдесят назад. Никто из них никогда и никому не скажет о схроне. «Хозяин» может быть уверен в том, что его добро будет в полной сохранности до назначенного срока!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Караван приближался, и напряжение все нарастало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лис еще тогда, когда они только-только нашли эти пещеры, определил порядок действий группы. Сначала надо дать каравану разгрузиться, чтобы потом не искать весь этот груз по горам. А когда «духи» сделают свое дело и немного расслабятся, считая, что дело уже сделано, вот тогда разведчики по ним и ударят. О том, чтобы захватить «хозяина» без боя, речи не шло вообще – не та ситуация. Главное было в другом – ухитриться оставить его не просто живым, а целым и невредимым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разгрузка ослов длилась минут двадцать. Пятеро здоровенных «духов» стояли на страже, а остальные снимали с ослов по одному мешку и уходили в глубь пещер. И каждому пришлось сделать по четыре ходки – по количеству мешков на каждом осле… И все это время «большой бай» наблюдал за происходящим, нетерпеливо похлопывая по голенищу своего сапога богато украшенной камчой [11 - Камча – плеть для верховой езды (тюркск.). На востоке о богатстве человека говорят его лошадь и оружие. Если у него кинжал в серебряных ножнах, а приклад ружья отделан серебряной или даже золотой гравировкой – это знатный воин. Но если у него точно так же отделаны еще и седло, и рукоять камчи, то это уже без вопросов «большой хозяин», бай!]. Было видно, что он сгорает от нетерпения и только и мечтает о том, чтобы побыстрее убраться отсюда восвояси.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Огонь! – рявкнул Лис в тот момент, когда из пещеры вынырнул последний «дух», отнесший туда последний мешок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та-та! – рявкнули дружным залпом девять стволов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моджахеды повалились замертво, словно сбитые кегли. Кинжальный, убийственный перекрестный огонь с двух сторон с двадцати метров не пожалел никого, кроме…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай с очумелым видом стоял посреди этого побоища. Он не понимал, почему корчатся в предсмертных судорогах его верные нукеры, а он сам стоит, как соляной столб, и без единой царапины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Долго думать ему не дали. Бандера выскочил из-за большого валуна, словно черт из табакерки, и тут же свалил его с ног, а Лис, который появился рядом спустя секунду, связал баю уже сведенные за спиной локти заранее приготовленным куском проволоки и воткнул в рот тряпочный кляп.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отсекать остальных! – проорал Бандера. – Не давайте им уйти. Дедов не трогать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, – проговорил Лис мимоходом. – Молодец, сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, это было правильно. Этот мимолетный бой произошел на самом выходе из пещер, а снаружи оставались еще пятеро «духов», а у них были лошади. Если они даже и не ввяжутся в бой, а сбегут, то через полчаса здесь будет весь кишлак. Их нужно было «зачистить» на корню. А вот безоружных стариков-погонщиков было по-человечески жаль. Конечно, было незыблемое, неписаное правило разведки о свидетелях, но… До кишлака от пещер было километров семь, а до Ургуна – около восьми. И Бандера в одну секунду сообразил, что эти деды, даже если и сумеют идти к кишлаку с той же скоростью, что и они, тренированные разведчики-спецназовцы, то идти они будут все равно в разные стороны… Подмога должна сначала прийти к месту засады и только потом пуститься в погоню по следам. А к тому времени группа Лиса со своим пленником уже наверняка будет в гарнизоне Ургуна. Так что правило правилом, а бессмысленные жертвы не были нужны никому – чай не вурдалаки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но как всегда, во все эти мысли-расчеты вмешался Господин Великий Случай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Двоим из «внешней охраны» все же удалось вскочить на своих лошадей и исчезнуть за гребнем, из-за которого и пришел сюда весь этот караван. Теперь счет шел буквально на минуты, потому что для хорошей лошади проскакать семь километров – пятнадцать минут времени, а то и того меньше. Минут через двадцать здесь уже должен был начаться настоящий «курултай». А с пленным, который наверняка будет упираться, как ишак, группа за это время успеет пройти максимум километра полтора-два. И связаться с гарнизоном Ургуна возможности нет – рация, висевшая на спине у Грини, была разбита случайным рикошетом. Хорошо еще, что его самого не задело, а только оглушило немного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Решение нужно было принимать прямо сейчас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, Бандера! – рявкнул Лис. – Уводишь группу на Ургун, а мне оставляешь свой «ПКМ». В этих пещерах я их часа полтора продержу, а ты организуешь «вертушку». Кто со мной?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я! – тут же отозвался Клоп. – Я остаюсь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро. – Лис не стал возражать, потому что на это не было времени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но зато возразил Сашка и очень настойчиво:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, командир. Останусь я. Я и Клоп. И вы дадите ему «РПК»… А сами поведете группу в гарнизон, товарищ старший прапорщик. И на «вертушке» за нами прилетите тоже сами. А мы в два пулемета справимся как-нибудь. – И тут же «взял на горло» командира, заметив, что Лис хочет что-то возразить. – И не надо, Виталий, мне сейчас про приказы командиров и про Устав рассказывать. Я все равно останусь. «ПКМ» – мое личное оружие, и я его никому не отдам, даже тебе… Лучше не теряй времени зря – уводи группу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лис как-то странно посмотрел на Сашку и произнес тихо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, свиненок… Вам надо продержаться часа полтора-два от силы. Если что, уходите в пещеры. И по компасу только на юг – там есть выходы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я помню, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А насчет «приказов и Уставов» мы с тобой после поговорим, «замок», когда в Гардез вернемся… – Лис еще раз внимательно взглянул на Бандеру. – Удачи, сержант. «Младшого» береги… Группа! Слушай мою команду! «Бородатого» в зубы – и ускоренным маршем в сторону Ургуна. Начали движении!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через три минуты Бандера и Клоп уже видели только далеко мелькавшие спины своих товарищей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, шо, Олежа, повоюем? – спросил Сашка и передернул затвор своего «ПКМ».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Повоюем маленько. Пока наши не придут. – И тоже передернул затвор оставленного ему «РПК». – Посмотрим, такие ли они страшные, эти черти бородатые, как их малюют…<br>
&nbsp;//--&nbsp;13.50 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» появились около пещер сорок минут назад – точно по тому «графику», который и предсказал старший прапорщик Витушкин. Их было много… Ну, не так чтобы очень, но для двоих остаться один на один с таким количеством противника было серьезным испытанием. Смертельно серьезным! Бандере и Клопу досталось по взводу противника, то есть морд по 25–30 каждому… Прекрасно вооруженных и обученных воевать, и страшно рассвирепевших от такой несусветной наглости, как нападение на их хозяина. И было видно, что руководит ими очень опытный и грамотный «полководец»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера поливал «духов» длинными очередями, не особенно заботясь о патронах. А вот Клоп был гораздо расчетливее…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера уже давно, чуть ли не с самого первого своего боевого выхода, приобрел привычку таскать на себе кучу боеприпасов, целый арсенал. Обычная лента к «ПКМ» снаряжалась на 250 патронов. Но это обычная, заводская. У Сашки же всегда были свои мерки, а поэтому… Старшина разведроты, пожилой прапорщик, держал их отдельно от остальных и даже дал им собственное название – «Сашкины бантики». Бандера лично добавил к каждой из своих трех «персональных» лент по большому куску. Теперь в одной из них, в «первой», было 300 патронов, потому что больше невозможно было «утрамбовать» в коробку, крепившуюся к пулемету. А в двух других, которыми сержант опоясывался как настоящий башибузук крест-накрест через спину и грудь, да еще и вокруг пояса, было по 350 патронов. Итого ровно 1000. Кроме этого, у Сашки было около десятка «Ф-1» [12 - Надо сказать, что разведчики бригады признавали за «гранаты» только их, общеизвестные ребристые оборонительные «лимонки», то бишь «Ф-1», с радиусом разлета осколков до 200 метров. А гладенькие наступательные гранаты «РГД-5», с «радиусом разлета» в 30–40 метров пользовались всеобщим презрением! Про них говорили, что этими «взрывпакетами» только рыбу глушить, и никогда не брали не «боевые».], универсальный во всем, многократно проверенный, надежнейший «НРС-2» [13 - Нож разведчика стреляющий, второй модификации.], и тот, трофейный, от Ахмада Сого, серебряный кинжал дамасской стали… Ему-то, Бандере, с его дурной природной силой, таскать на себе этот груз было все равно что носовой платок в кармане штанов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Клопу каждый из разведчиков группы, уходя, оставил по три своих «рожка» из пяти, которые были у них в личном арсенале. Итого 21 автоматный магазин на 30 патронов, да «родных», для «РПК», на 45 патронов, четыре штуки. Всего что-то около восьмисот. Ну, и по гранатке каждый отсыпал от щедрости душевной… Группа, уводимая Лисом, отдала этим пацанам практически все, что имела, оставив себе, что называется, «прожиточный минимум». И еще у этих двух смельчаков была одна-единственная противопехотная «МОН-50».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За те 25 минут, пока сюда, к пещерам, из кишлака вернулся отряд моджахедов, Бандера и Клоп очень тщательно обследовали предстоящее место боя и определили свои позиции. В обозримой видимости входов в пещеры было всего два. Один довольно большой, сюда даже мог въехать верховой, и именно здесь и произошел первый бой. И второй, метрах в пятнадцати. И не вход даже, а так, нора, в которую, не согнувшись в три погибели, и не пролезешь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тогда-то Бандера и определил позиции для себя и для Олега:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, «младшой», ты будешь у этой дырки. И смотри мне, салага, чтобы тебя не завалили случайной пулей. Иначе они по этим крысиным норам и до меня доберутся. Все понял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А че тут непонятного, Саня…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и добре. – Сашка уже смотрел на мир каким-то мутным взглядом. – А я пойду во вторую щель – и поставлю там нашу «моночку». Так, в виде сюрприза или последнего аргумента, если что… Да отобьемся мы от этих полудурков! Как пить дать, отобьемся. А Лис за нами прилетит – не сомневайся! Этот «суровый прапор» никогда и никого не бросал. Я с ним уже больше полгода на «боевые» хожу – мировой мужик. Таких побольше бы в армии…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Единственную «МОНку» Сашка заложил у себя за спиной, метрах в десяти, в глубине пещеры, обложив для большего эффекта мелкими камнями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Если выдавят меня от входа, вот сюрпризец-то будет, – думал он тогда, прокладывая короткий кабель. – Как жахну – мало не покажется!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики группы Лиса носили с собой на «боевые» много всяческой дребедени, которая могла показаться несведущему полным барахлом, например, двадцатиметровые мотки тонкой медной проволоки в зеленой резиновой оплетке. А че там? Навернул на ладонь, да и сунул в карман. Весу-то от этого мотка граммов сто от силы. А пригодиться ох как может. Универсальная вещь. Вот, к примеру, если ей ручки добытому «языку» спеленать поплотнее, то вариантов у него уже нет – тонкая и прочная, она просто-напросто режет плоть до кости, если «язычок» начнет удумывать освободиться. Или удавочку соорудить для того же «язычка». Не так, чтобы совсем придушить, а просто оглоушить – веревка, она и места много занимает и не такой эффект дает. А тонкая проволока режет кожу и дает очень сильный болевой, но, еще более сильный, психологический эффект. На первом экспресс-допросе порой с ее помощью узнавались такие тайны, что и до сего дня находятся «за семью печатями»… Или, например, соорудить растяжку на пути следования твоего предполагаемого противника – зеленую оплетку в траве заметить ой как сложно. Да мало ли еще можно придумать ей применений. Универсальная и совершенно незаменимая вещь и повсеместно носимая в карманах штанов спецназовцев различнейших армий мира. Тех спецназовцев, которым довелось сталкиваться с русскими… Голь на выдумки хитра!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера сказал Клопу буквально следующее:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оборудуйся здесь и постарайся не завернуть ласты. Помни, что ты прикрываешь своего командира. И давай-ка мне сюда свои двадцать метров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернувшись к своему входу, Сашка размотал два мотка проволоки на всю длину, потом скрутил их в один «кабель» и прикрепил концы к клеммам «МОН». На другом конце примотал один проводок к клемме аккумулятора их «погибшей» и оставленной здесь за ненадобностью радиостанции, а второй оставил лежать рядом, до поры до времени. Теперь, чтобы взорвать мину, Бандере нужно было пробежать от входа в глубь пещеры всего-то тридцать метров и приложить свободный проводок ко второй клемме аккумулятора…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пацаны были готовы и морально, и физически, чтобы продержать нападавших «духов» довольно долго, ровно до того момента, пока за ними не вернется на «вертушках» Лис.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…«Духи» шли волнами. Сначала начинался массовый обстрел, море огня, такого, что и голову не высунешь, а потом под его прикрытием десяток «бородатых» продвигались вперед метров на пятнадцать – двадцать. Потом уже они создавали «море огня», и вперед шла следующая десятка. Все было отработано и изучено в пакистанских лагерях, в которых, скорее всего, и проходили подготовку эти бородатые красавцы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Единственное, что не могли учесть их инструктора из Лэнгли и английских SAS, так это такой странный и непонятный «сдерживающий фактор», как «сержант Бандера». Благодаря своей совершенно нечеловеческой силе Сашка сумел соорудить себе такой ДОТ, что теперь брать его этим натасканным боевикам приходилось штурмом и с большими потерями. Вот уже почти час ни хрена у них не получалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед самым входом в пещеры Бандера успел соорудить себе «гнездо», немало потрудившись. Он умудрился в одиночку притащить и воздвигнуть один на другой несколько таких валунов, что и втроем-то не поднимешь. Теперь у него была пулеметная точка, с бойницами и таким сектором обстрела, что выкурить из нее Сашку можно было только пушкой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Та-та-та-та-та-та.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«ПКМ» «работал» безукоризненно, потому что Бандера холил и лелеял его, как собственное дитя. И металл, чуя, видимо, эту любовь к себе, отвечал сержанту полной взаимностью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клоп, слева граната!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зрение, видение окружающей обстановки обострилось у Сашки до предела. Потому что сейчас не было рядом мудрого и многоопытного Лиса, потому что сейчас он сам, сержант Саша Черный, был командиром. И неважно то, что его отряд состоял из него самого и еще молоденького, необстрелянного младшего сержанта. Сашка добровольно принял на себя ответственность за чужую жизнь и теперь просто обязан был видеть все, что происходит. Он трудился со своим «ПКМом», как проклятый, отбивая эти «волны», но еще успевал присматривать и за «младшим», благо тот мог слышать его команды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слева руби! Слева, Клоп! Не дай ему встать на колено и прицелиться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та! – был ему ответ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще один «дух» завалился на спину, так и не успев выстрелить из гранатомета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, очень уж серьезно разозлила разведгруппа Лиса местных «духов», потому что чуть ли не у каждого четвертого-пятого был гранатомет «РПГ-7». А это было очень серьезно. Проворонил – и все, лови реактивный осколочный подарок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та!!! – не переставал заливаться очередями пулемет Бандеры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та! Та-та! Та-та-та-та-та! Та-та! – харкал экономичными очередями «РПК» «младшого».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Де-э-ржи-и-ысь О-о-ле-жа-а-а!!! – Сашка рубил из своего пулемета новые «волны» и при этом присматривал за своим «протеже». – Прямо сто граната, Клоп. Не зева-а-ай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они были хорошими бойцами, но… не всемогущими, к сожалению.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пш-ш-ш-ду-дух-х-х!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то из «бородатых» все же улучил момент и выстрелил из гранатомета по Клопу. В воздухе поднялась пыль от взрыва…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А «духи» все наседали и наседали, теперь Бандера остался один против нескольких десятков совершенно озверевших моджахедов. Ему оставалось только умереть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та! – достукивал его пулемет уже вторую ленту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришел момент, когда Сашка понял, что ту, единственную «МОНку» он устанавливал за своей спиной не зря.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шурави, таслим! Шурави, таслим! – вдруг начали кричать «духи». – Таслим. Таслим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага. Щас. Подожди!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Усики чеки на всех десяти «лимонках» Бандера разогнул заранее, чтобы потом не «париться». Теперь выдернуть за колечко предохранительную чеку из гранаты было проще пареной репы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант схватил по гранате в каждую руку, дернул зубами за колечко той, что была зажата в правой ладони:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Таслим, говоришь? Щас ты сам мне здесь таслимить будешь, падла бородатая!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На то, как на тренировках в родном гардезском гарнизоне Сашка метает точно такие же, только учебные болванки, приходили посмотреть все, кто в это время был свободен. Здесь ему вообще не было равных. Рекордсмен на всю бригаду. И не только на дальность. Хотя запущенная Сашкиной рукой тяжелая «Ф-1» улетала метров на сто и взрывалась в воздухе, просто не успевая упасть на землю. Но, кроме этого, за те 4 секунды, через которые граната взрывалась, Бандера умудрялся запулить в сторону противника еще три штуки. Словно короткая очередь из автоматического гранатомета «АГС-17» «Пламя». А уж эффект от этого получался просто потрясающий. С интервалом в одну секунду над головами противника происходили четыре взрыва, которые накрывали осколками довольно внушительную площадь. Это зрелище было настолько уникальным, что даже комбриг Чижик несколько раз специально приходил на него посмотреть. А потом даже приказал офицерам бригады попробовать отработать со своими солдатами это «ноу-хау» от Бандеры. Ни у кого, правда, так и не вышло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-дух! Д-дух! Д-дух! Д-дух! – раздалась где-то впереди перед ДОТом серия взрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-и-и-я-а-а-а! – послышались из стана моджахедов дикие вопли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-!!!. Падлы! – заорал Бандера во все горло. – Поймали мой «таслим»? Ща еще разок поймаете.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И опять повторилось это «священнодейство» с гранатами. И опять раздалась очередь взрывов:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-дух! Д-дух! Д-дух! Д-дух!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И-и-и-й-я-я-я-я-я-а-а-а! – послышались в ответ нечеловеческие вопли на очень высокой ноте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– От, то добре! Ай, хорошо! Ха-ха-ха-ха-ха! – Саня орал во все горло и был похож на полоумного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эффект, который произвели Сашкины гранаты, был ошеломляющим. Но «духи», скорее всего, оказались законченными фанатиками – они все перли и перли своими «волнами» на пулемет сержанта. И в какой-то момент Саня понял, что у него осталось патронов меньше четверти ленты. Последней, третьей ленты. А часы показывали только 14.10…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Эх, еще бы минут двадцать… Только все, патроны йок!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера сунул в карманы две последние гранаты, вскочил на ноги и, в полный рост поливая «духов» длинными очередями от бедра, стал пятиться в глубь пещеры:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та-та! Та-та-та-та-та-та-та! Та-та-та-та-д-зынь! – лязгнул пустым затвором его пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Саня посмотрел на грозное оружие странным взглядом, потом развернулся и побежал в пещеру:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не-е-е, ребята, пулемет я вам не да-ам! Я его сам люблю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он с разбегу плюхнулся всем телом на камни возле рации и схватил в пальцы тоненький, зеленый проводок:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Только бы обрыва провода не было. Иначе конец тебе, Санек…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ему повезло – обрыва не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Бородатые», видимо, поняли, что у единственного защитника пещер закончились патроны, и ломанулись за ним вслед, словно стадо баранов. Вот тут-то Бандера и приложил проволоку к клемме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-ду-ду-дух! Ш-ш-ш!!! Бух-бух-бух-ш-ш-ду-дух!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И свет померк.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько он так пролежал, не знает никто.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все? Помер? Вот это она такая, смерть?..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка открыл глаза, но перед ними все так же оставалась кромешная темнота. Он даже пощупал их пальцами, чтобы убедиться, что они открыты, и больно ткнул себя в глаз. Но темнота оставалась такой же непроглядной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шо за черт? – сказал он во весь голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но услышал только какое-то бульканье.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не! Но я-то точно знаю, что я сейчас говорю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И услышал отчетливо только последнее «рю»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я шо, в чьей-то жопе? Меня сюда шо, за грехи засунули?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь он услышал «сунули» и начал потихонечку соображать, что все-таки происходит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В недрах афганских одежд Бандера кое-как нащупал свой, спецназовский фонарик на одну плоскую батарейку и понял, что ему повезло – фонарик оказался невредимым, как бы ни было это странно после всего, что произошло с его хозяином. Включив этот хилый источник света, Сашка тут же и понял, почему перед его открытыми глазами минуту назад стояла кромешная мгла – вход в пещеру был наглухо завален.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В пещерах обвалы иногда случаются даже от громкого голоса. Здесь ни в коем случае нельзя производить резких звуков. Эхо!.. Пещерное эхо создает в воздухе такие частотные резонансные колебания, что любой звук усиливается многократно, отсюда и последствия. И странно было бы, если бы их не было после взрыва «МОНки»… Короче говоря, Бандера был отрезан от поверхности многотонным обвалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще что-то противно-липкое, словно ползла большая гусеница, щекотало Бандеру за ухом и ползло дальше вниз, за воротник и по лопатке. Саня приложил к этому месту руку и захотел почесать, но тут же ее и отдернул, потому что всю его голову в этот же миг словно обдали кипятком. Ладонь попала в лучик света и оказалась красной от крови.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-ак!.. Еще и башка пробита… – Думать в тишине, в этом подземном склепе было жутковато, а вот слова, произнесенные вслух, эту жуть хоть немного рассеивали. – Но не смертельно. Было бы смертельно, то ты бы уже ничего не чувствовал. Ну, сержант, и шо теперь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера посветил по сторонам и понял, что этот фонарик – везение только второе, а вот первое… Радиостанция умерла окончательно. Она была буквально расплющена каменюкой, килограммов эдак на 25–30, упавшим со свода пещеры. Сашкино первое везение было в том, что этот булыжник только вскользь чиркнул его по голове. Если бы вместо рации оказалась его башка, которая и была-то в каких-то сантиметрах, то отбивная бы была.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здо&#714;рово… Так, сержант, валить надо отсюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка поднялся и тут же сел обратно – перед его глазами взорвались «праздничные фейерверки»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он посидел так какое-то время, подождал, пока «звезды улетели», и посмотрел на свои часы – 14.25.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лис с пацанами уже, наверное, там, снаружи, – проговорил Бандера. – Нас ищут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут мысль, словно тонкий и острый стилет, проткнула его мозг:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Олежа! Клоп, мать твою!.. Ну-ка встать, размазня! – приказал сам себе Бандера и поднялся на ноги. – А теперь, шагом марш!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еле волоча ноги, Бандера прошел в глубь пещеры еще метров десять, добрался до поворота, который вел к выходу и который оборонял Клоп, и побрел в ту сторону, где находилась «крысиная нора».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать, Олежа… – На эмоции у Сашки просто не было сил, и поэтому он говорил уже безо всяких интонаций. – Как же это ты так… Как же это ты его проворонил-то…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант Олег Ермолаев, гордость советского бокса, лежал на спине и не подавал признаков жизни. Хотя то, что он все-таки жив, Бандера определил в первую же минуту, приложив два пальца к сонной артерии. Пульс был! Слабенький, еле-еле угадывающийся, как сказал бы любой хирург, «нитевидный», но он все же был.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Та граната, выпущенная из «РПГ-7», нанесла немалый урон. У Клопа были посечены осколками лицо, руки, грудь, но больше всего досталось его ногам – они были похожи на дуршлаг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще… От разрыва этой гранаты обрушился свод и над этой «крысиной норой». Теперь выйти к своим можно было только у кишлака Дехминдех, пройдя по этим пещерным лабиринтам около четырех километров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера трясущимися руками стал рвать на себе афганскую «униформу» на тонкие полосы и перевязывать своего друга. Он полосовал одежды и перематывал раны, а когда полосы заканчивались, опять начинал рвать материю. Через какое-то время тело Клопа стало похоже на мумию, но наконец-то остановилось кровотечение. Сашка это понял, когда последние из наложенных «бинтов» не пропитались кровью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот и славно, Олежек… Ниче, ниче… Ты же орловский у нас! Вот и держись орлом. – Саня разговаривал с Клопом, который так и не пришел в сознание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера поднял своего друга и взвалил на плечо, потом нагнулся, подобрал его «РПК» и повесил на второе плечо, рядом со своим пустым «ПКМом», и медленно побрел в глубь пещер, освещая себе дорогу хлипким лучиком света.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько Бандера шел, он уже и не соображал. Он просто брел со своим другом на плече по коридорам этого пещерного лабиринта и иногда посматривал на компас. И когда стрелка отклонялась хоть немного в сторону от «юга», Сашка выискивал первый попавшийся коридор и сворачивал в нужном направлении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в какой-то момент случилось неизбежное и «умер» фонарик…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь, когда Сашкины глаза уже были ни к чему, до предела обострился слух. Он шел дальше, касаясь рукой стены, но очень четко знал, судя по эху, сколько метров или сантиметров до стены противоположной и есть ли впереди проход. Теперь единственным светом были фосфоресцирующие точки на циферблате компаса и еще часов, на которые Бандера перестал смотреть уже давно. Он просто продолжал идти дальше, посматривал на компас и выискивал на ощупь повороты в нужном направлении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И, видимо, Фортуна прониклась уважением к этому большому человеку с таким несгибаемым духом и ни разу не завела его в тупик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, Олежа… Кажется, пришли мы с тобой, – проговорил Сашка, остановился и положил на пол тело Клопа. – У меня уже глюки пошли… То, шо не надо, мерещится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка тер глаза, но его «мираж» не исчезал, и крохотная светлая точка оставалась «маячить» дальше и раздражать нервы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты тут полежи маленько, а я пойду, посмотрю, шо это мне там мерещится… Я скоро, «младшой». Прямо сейчас и вернусь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернуться скоро у Сашки не получилось. Метров через пять он буквально лбом натолкнулся на стену, но теперь это уже было неважно. Важно было то, что Бандера почувствовал запах свежего воздуха. А потом и сквознячок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Та светлая точка, которая так его раздражала, оказалась…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был выход! Выход из этих пещер!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Правда, только для крыс или чего-то подобного, потому что размером он был с кулак.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы выйдем из этой могилы, Олежа. Вот прямо здесь и выйдем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У него не было под руками ничего, и Сашка стал использовать свой «ПКМ» вместо лома. И откуда только силы взялись? Он долбил стволом пулемета так, что летели искры во все стороны. И камни отступили перед этим нечеловеческим упорством.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сначала обвалился один, потом второй, третий, четвертый валун. Потом сверху, прямо на его голову, обвалилась земля, и открылся лаз, сантиметров в семьдесят в диаметре. Большего и не нужно было. Только вот Сашка… Он сидел на дне пещеры, смотрел на маленький кусочек неба и не мог пошевелиться. Бандера был пьян, натурально пьян. Несколько глотков свежего воздуха сделали с ним то, что мог сотворить разве что только литр чистого медицинского спирта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Голова пошла кругом, а руки и ноги стали совершенно ватными.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это шибануло! – еле проворочал он непослушным языком. – Кому расскажешь – не поверят…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера просидел так около получаса, пока не почувствовал, что сумел наконец-то надышаться и более или менее пришел в норму. Он посмотрел в ту сторону, откуда пришел, и увидел в луче света сплошь перебинтованное тряпками тело Клопа. Он был совсем недалеко, в каких-то пяти метрах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот, «младшой», пойдем-ка на свет Божий…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдвоем в этом лазу они не помещались, как Сашка ни старался. Поэтому Бандера стал ползти в лаз ногами вперед, уподобившись раку, продвигаясь буквально по сантиметрам, и тащить за собой наружу своего раненого друга. А потом он вернулся в пещеру, чтобы забрать оттуда их «табельное» оружие – два пулемета…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И все. Бандера выдохся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он лежал на спине и бездумно смотрел в небо абсолютно без сил, этот богатырь, и желал сейчас только одно – спать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где мы, командир? – раздался вдруг рядом голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Сашка вскинулся, словно ошпаренный. Он посмотрел на Клопа, а тот… Видимо, именно этот, «живой» воздух и привел его в чувство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он смотрел на Сашку широко раскрытыми глазами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На земле, Олежа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А наши где?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А наши рядом! – Бандера смотрел на бледное, как бумага, лицо Олега, и из его глаз выкатились две большущие, обжигающие лицо, слезы. – Рядом наши, «младшой». Мы им сейчас навстречу пойдем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Потом, много лет спустя, уже в Отряде, Александр Черный признался Филину, своему командиру, что он обязан жизнью именно ему, Клопу. Что если бы не Клоп, то он, Бандера, так и остался бы тогда лежать там, возле того лаза. И наверняка дождался бы «духов», которые его и грохнули бы – для себя самого у Сашки сил больше не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но был Олег Ермолаев, которого надо было вынести к своим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера посмотрел на часы и удивился – они показывали 17.20. «Получается, что мы по этим пещерам лазали всего три часа? А мне показалось, что прошло полжизни…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка встал на ноги, аккуратно положил Олега на плечо и пошел через зеленые заросли кустарника на юг, в Ургун…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А дальше случилось самое поганое, что могло случиться. Часа через полтора Бандера вышел из «зеленки» в километре от самых первых дувалов Ургуна. Он уже шел как зомби или робот, ничего не замечая на своем пути, с единственной мыслью: «Олега надо донести до медсанбата». Он все шел и шел в надвигающихся сумерках. И уже даже видел фигурки людей, одетых в родные «песчаные афганки», когда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ф-ф-и-и-и-у-у! – противно завыло где-то над головой. – Д-ду-дух-х.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бандера даже остановился от недоумения и возмущения, его «программа движения» отключилась:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не понял!.. Вы шо, пацаны?.. – проговорил он. – Вы по кому стреляете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот звук летящей мины, выпущенной из миномета, невозможно спутать ни с каким другим. Только она может так пронзительно свистеть, приближаясь к земле.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка пустился в галоп, зная, что подкорректировать прицел миномета занимает какое-то время. Ему нужно было пробежать всего-то метров триста, чтобы на минометной батарее Ургуна услышали пароль «Еханый бабай!». Всего-то триста метров…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ф-ф-и-и-и-и-у-у! Ф-ф-и-и-и-и-у-у! Ф-ф-и-и-и-и-у-у! Ф-ф-и-и-и-и-у-у!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С-су-уки-и-и!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такого галопа, наверное, невозможно увидеть даже на Олимпиадах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не-е-е стре-е-е-ля-а-а-а-ть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вот четвертого взрыва Бандера уже не услышал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Просто прямо перед его глазами вырос большой земляной гриб, что-то мощно толкнуло в грудь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Бандера долго лечился после того ранения. Из него извлекли 16 осколков. Наградили орденом Красной Звезды…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Сашка Черный остался служить дальше. И прослужил аж до 91-го года. До того момента, когда со списанием из отряда Филина развалилась вся его группа.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 5<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Мулла»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант Абдулло Эргашалиев… «Мулла»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У них с Баем почти все было одинаково: и места службы, и возраст – они были родом из одного аула из Пянджской области, выросли вместе и служили вместе. Бай везде таскал Муллу за собой, называя его своим братом. Была между этими двумя низкорослыми таджиками только одна разница: если Бай был снайпером от Бога, или от Аллаха, потому что родился в семье охотника, то Мулла был единственным на весь Отряд инструктором по выживанию в пустыне и горах и неизменным следопытом группы Филина. Абдулло был потомственный змеелов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В знаменитую «Кабульскую» роту спецназа ГРУ восемнадцатилетний Абдулло попал осенью 81-го, через полгода после Бая – Алишер был на полгода постарше. И практически сразу же сумел ненавязчиво доказать, что он, как следопыт, практически незаменим.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января 1982 г. Афганистан. «Баграмская зеленка»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Два месяца службы уже в составе разведгруппы у Муллы пролетели, как один день. В расположении роты они задерживались всего-то на 2–3 дня, а потом опять уходили в дальние разведпоиски – на неделю, на 10 дней, как получалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом, командир разведгруппы старлей Сомов, по достоинству оценил познания и умения Абдулло в первом же выходе, когда тот нашел какие-то следы и вывел группу прямо на засаду «духов» с тылу, откуда разведчиков вовсе не ждали. Тогда моджахеды готовились разгромить и разграбить очередную колонну и никак не ожидали, что с их родных гор прямо им на головы упадет разведгруппа, которую поддерживали звено штурмовых вертолетов «Ми-24». «Крокодилы» распетрушили засаду в пух и прах, а разведчики дружным огнем добили убегавших.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После того рейда командир роты капитан Латыпов объявил Абдулло перед строем первую благодарность.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они все чаще и чаще вылетали на «вертушках» на патрулирование, досматривали караваны, не зная заранее, везут ли в своих тюках афганцы обычный ширпотреб на базары или наркотики и оружие для моджахедов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Новый, 1982 год разведчики-спецназовцы встретили в горах, но праздник этот для бойцов роты значил мало – 80 процентов из них были мусульмане из среднеазиатских республик, а у мусульман, как известно, есть свой праздник – Курбан Байрам. Именно в этот период отдельную роту специального назначения капитана Латыпова и стали называть в кабульском гарнизоне «Пожарной ротой», а ее бойцов – «пожарниками»… Почему? Да потому, что это было самое мобильное подразделение. Если что-то случалось в округе, засада на дороге, нападение на заставу, да мало ли что, то самыми первыми на помощь приходили именно спецназовцы Латыпова. Как настоящие пожарники, они первыми прилетали на «пожар» и тушили его всеми имеющимися средствами.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 5.00 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С днем рождения, брат! Живи долго, Абдулло!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это было первое, что услышал Мулла, даже не успев толком проснуться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо, Алишер. И тебе долгих лет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, сегодня Мулле исполнилось 19 лет, и бойцы группы Сома во главе с командиром еще за несколько дней готовились отметить это событие. Так было принято: десять дней рождений в году не так уж и много для такого маленького подразделения, а каждому было приятно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В столовой, с разрешения командира роты, готовили небольшой армейский пирог со сгущенкой, а вечером, после отбоя, с разрешения «старшины», даже по 50 граммов «шила» выпивали, по традиции…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так должно было быть и в этот раз. Только никто не знал, что свой первый в армии день рождения Мулле придется отметить совершенно иначе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успел он поблагодарить Алишера за поздравление, как в расположение вошел прапорщик Авдеев и рявкнул во весь голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рота, подъем! Тревога! Выходи строиться! – До официального подъема по распорядку оставался еще целый час.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Забухали о пол голые пятки бойцов, спрыгивающих со второго яруса коек, задвигались, заскрипели, зашумели табуретки. Уже через тридцать секунд две боевые группы в полном составе, одетые, подтянутые и готовые воевать, выстроились в проходе казармы – это вам не общевойсковики, у которых «подъем-отбой» за 45 секунд, «пока горит спичка», – спецназ есть спецназ!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приготовиться к боевому выходу! – проговорил «старшина». – Получить оружие и боеприпасы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то серьезное, – сказал один из разведчиков группы Сома. – Если и наш старлей здесь, и ротный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все скажут, – ответил вполголоса Бай. – Подожди…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин подошел к своим разведчикам и без обиняков сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, мужики. Получаем оружие, боеприпасы – двойной боекомплект. Бай, организуй получение сухого пайка!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На сколько дней, товарищ старший лейтенант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Десять дней, сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После того как ушел на «дембель» киргиз сержант Сабуров, штатным следопытом группы стал Мулла. Но у Сабурова была еще одна должность – заместитель командира группы. Так вот новым «замком» у Сомина стал штатный снайпер группы, сержант Шпекбаев, наш Бай…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И было еще одно «нововведение» в группе Сома.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осенью группа «потеряла» двух «дембелей», уехавших в Союз, но тут же и пополнила до «комплекта» свой штат – Мулла, ну это понятно, а вот пулеметчиком в нее вошел прапорщик Авдеев, наотрез отказавшись быть только старшиной роты и заниматься, как он выразился, «всяким барахлом в каптерке, как крыса в амбаре».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Авдей оказался смелым мужиком и виртуозным пулеметчиком и уже был представлен к медали «За отвагу».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что случилось, Сом? – спросил озабоченный таким поворотом событий, Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Большая операция начинается, Бай, – ответил старлей. – Будет «зачистка» всей Чарикарской долины… Баграмский аэродром постоянно обстреливают из минометов и реактивных снарядов, огромное количество нападений на наши сторожевые заставы и посты, постоянные засады на трассах, на наши колонны. Много людей гибнет, Алишер. В общем, будем чистить долину от «духов» – достали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно… А наша задача?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во всей операции будет задействовано огромное количество войск, Алишер. Долину в треугольнике «Чарикар – Махмудраки – Джабаль-ус-Сарадж» сначала оцепят по кругу, а потом это кольцо начнут сжимать, приближаясь к Баграму. Это огромная территория, Бай, почти 400 квадратных километров «зеленки». Есть сведения, что на этой территории сосредоточено около четырех с половиной тысяч «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это же почти дивизия! – воскликнул обескураженный Бай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поэтому наших войск будет задействовано вдвое больше, что-то около 20 батальонов. Есть здесь отдельные «товарищи»… Тут и моджахеды Ахмад-Шах Масуда разгулялись, и Саида Ого – это из самых крупных. Но есть еще и «махновцы», которые вообще сами за себя. В общем, чистить надо эту долину. А наша задача, Бай, нашей группы – полные разведданные по треугольнику «кишлак Хасанхейль – кишлак Калайи-Йозбаши – высота 1611». Именно из этого района и идет обстрел аэродрома в Баграме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Баграмская зеленка»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Именно так, Алишер. Поэтому готовь пацанов соответственно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Больше ничего говорить Алишеру было не нужно, потому что, проведя на этой войне уже почти год, он теперь точно знал, куда они отправляются в этот раз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Баграмская зеленка»… Это стало просто именем нарицательным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь и гор-то особенных нет, так, холмы… Хотя вся эта местность и находится примерно на 1000 метров над уровнем моря. Это довольно густонаселенная равнина, особенно, ближе к кабульской трассе, где кишлаки встречаются примерно каждые 2–3 километра. Здесь довольно плодородная почва, а потому и огромное количество садов, полей и виноградников… Одно из самых благодатных мест во всем Афгане!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если бы не война.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отлавливать в этой «зеленке» моджахедов было истинным наказанием для любого подразделения. Кроме того, что здесь было огромное количество всяческих зарослей, здесь еще были и кяризы – огромнейшая разветвленная сеть-лабиринт подземных ходов. А вот с этими крысиными норами бороться было почти невозможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кяриз с древнеперсидского, буквально – подземный оросительный канал, сооружение для сбора грунтовых вод и вывода их на поверхность. Распространено в горных и предгорных районах Средней Азии и Закавказья. Воду из кяризов используют для водоснабжения и орошения. Кяриз состоит из одной или нескольких водосборных галерей высотой в метр-полтора и шириной в пятьдесят – шестьдесят сантиметров, с укрепленными стенками, проложенных в водоносном пласте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кому и когда пришла в голову мысль доставить подземным путем подпочвенную воду предгорий в города и аулы, неизвестно, но было это много веков назад. Древние летописцы утверждают, что одни из первых кяризов были сооружены именно здесь, в Афганистане.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что же представляют собой кяризы? Это вырытые глубоко под землей трех-четырехкилометровые тоннели, по которым самотеком бежит вода. Скапливаясь в породах предгорий, вода сама не в состоянии просочиться через глинистую почву более низменных участков. И мастера-кяризники ей помогают, точно определяя место закладки и направление водоводов. Прокладывая тоннели, мастера через определенные промежутки выводят наверх колодцы-диканы. Говорят, что поля хлопчатника и виноградники, орошенные из подземных водоводов, – самые урожайные, а зеленый чай, заваренный на кяризной воде, – самый вкусный…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кяризники следят за действием подземных водоводов и восстанавливают разрушенные линии. Работа эта требует выносливости, недюжинной силы и сноровки. Кяриз обычно начинали строить с низины, где наружу пробивались тонюсенькие ручейки подземных вод. А принцип самый простой: начинали копать тоннель в водоносном пласте скальной породы вверх, в горы, а кишлаки строились после прокладки кяризов – и над ними, а не наоборот. Дошел тоннель до какого-то удобного места для жилья – вот тебе и кишлак. А кяриз пошел дальше. В диаметре он может быть около метра, устраиваются даже подземные «водохранилища», эдакие подземные камеры-озера, и тянуться такие кяризы могут на многие и многие километры. Их роют десятилетиями, а пользуются потом веками. Там и стенки, и потолок укрепляют основательно, из толстых поленьев…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так вот эти кяризы доставляли нашим солдатам огромное количество хлопот. Проводит «зачистку» какая-нибудь рота, прошли через кишлак, постреляли или нет – это неважно; важно то, что вроде бы уже вот и все, согнали «бородатых» с их мест и погнали подальше отсюда, куда-нибудь в горы. А они возникают у роты за спиной и расстреливают «шурави»! И опять исчезают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По этим подземным галереям-тоннелям «духи», которые их прекрасно знали, могли безболезненно передвигаться в любом направлении и возникать совершенно в любом месте, как призраки. Выскочили из-под земли, нагадили, как сумели, и опять нырнули в свои норы! И длиться это могло до бесконечности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «Баграмской зеленке» и под этим Джабаль-ус-сараджем, все виноградники на этих кяризах стоят. Скольких пацанов в «зеленке» потеряли из-за этих тоннелей-кяризов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Алишер, а особенно Абдулло, следопыт группы, точно понимали, на какое сложное и опасное задание выходит сегодня группа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хороший подарок на день рождения преподнес мне Аллах… – только и сказал Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они еще были в расположении роты, собранные и готовые к вылету, а он уже в своих мыслях был там, в «Баграмской зеленке», пытаясь придумать, как ему в этот раз искать следы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Сом сказал, что в этой долине собралось около 4500 моджахедов. Удивительно, что не больше, – думал он и тогда, когда они уже летели на вертолете в этот «треугольник смерти» – «Баграмскую зеленку» называли еще и так. – В этих подземных галереях можно хоть две дивизии спрятать – вся долина на кяризах стоит. На земле, на снегу, на камнях я след найду. А вот как его искать там? Аллах не дал мне способность видеть сквозь землю. Думай, Абдулло, думай. Вспоминай, что рассказывал дедушка Саттар, что говорил о кяризах мастер Дурды. Думай, Мулла. Сейчас только на тебя вся надежда…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он смотрел на припорошенные снегом виноградники и сады, на дувалы кишлаков, проплывавшие под брюхом «Ми-8», а у самого уже просто кипели мозги от напряжения:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Должен же быть хоть какой-нибудь выход. Выход обязательно должен быть. Стоп!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мысль вспышкой молнии сверкнула в его голове, да такой отчетливой, что Абдулло даже физически стало больно. Он вскочил с места так резко, словно в его задницу вогнали шило по самую рукоятку, и уставился на старлея Сомина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, Мулла?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом прекрасно понимал, какие мысли тревожили сейчас следопыта, а потому и приказал Баю оградить его от забот получения оружия, боеприпасов и тому подобной воинской требухи – следопыту, «надежде» всей группы, нужно было в кратчайшие сроки придумать что-то такое, чего до него еще не делали никогда. Ему нужно было думать, а не отвлекаться на «мелочи», которые за него мог сделать любой боец группы. Сегодня даже его оружие и «РД» за него отнесли в «вертушку» – никто не решался нарушить «ерундой» мысли Муллы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выходы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин видел, что Абдулло до чего-то все же додумался, но пока еще не понимал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что выходы, Мулла?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда мы сейчас летим, Сом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К кишлаку на высоте «1611», пока ты ничего не придумал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько нам еще лететь, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом поднялся, прошелся к пилотской кабине и вернулся ровно через минуту:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До кишлака Калайи-Йозбаши еще минут двадцать, до высоты «1611» около получаса или немного больше, до кишлака Хасанхейль – минут пятьдесят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пусть летит к кишлаку Калайи-Йозбаши, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей опять пошел к пилотской кабине, не задав ни единого вопроса, зная, что Мулла ему все расскажет, а сейчас он просто пытается сэкономить время.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь слушай, Сом, – заговорил Абдулло, когда старлей вернулся на свое место во второй раз. – Ты знаешь, как устроен кяриз?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, в общих чертах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Расскажи! – потребовал Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин только улыбнулся этой непосредственности, понимая, что этот «допрос» неспроста и младший сержант хочет, чтобы он все понял правильно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Подземные тоннели, с разветвленными ходами и камерами-хранилищами, – заговорил старлей, перекрикивая шум винта. – В эти камеры спускаются колодцы, чтобы можно было набрать воду. А еще по ходу тоннелей есть вертикальные колодцы для вентиляции, чтобы вода в кяризе не протухла – диканы. Эти диканы могут отстоять друг от друга от 30 до 50 метров, иногда и больше…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какая глубина дикана? – задал еще один вопрос Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разная, Абдулло. В горах от двух метров до пятнадцати, а здесь, на равнине, в среднем три-четыре.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И какие они, эти диканы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вертика…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут старший лейтенант в упор посмотрел на своего следопыта. Он понял наконец-то, к чему вел Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, Сом, вертикальные. Аллах смилостивился надо мной и дал мне командира с мозгами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей только улыбнулся на эту очередную полурелигиозную сентенцию Абдулло и заговорил серьезным тоном:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец, Абдулло. Я понял. Из вертикального колодца диаметром в 40–50 сантиметров, с влажными глиняными стенками и глубиной около трех метров на поверхность не выберешься – в него легче спрыгнуть. А для того, чтобы выбраться, нужна веревка, а еще лучше, чтобы тебя кто-то оттуда вытягивал. Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хвала Аллаху, ты понял, Сом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А тогда как? Должны быть какие-то специальные выходы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, – улыбнулся Мулла. – Духи возникают за спиной не по одному, а целыми отрядами. Даже если есть веревка, то вылезти из кяриза через обычный дикан очень сложно – узко и скользко. На это нужно большая сила и ловкость. Да еще и оружие мешает. Но, главное, на это нужно время – а они возникают неожиданно и всем отрядом. Значит, что, командир? Как они так быстро выползают из этих нор?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я понял, Мулла. Ты хочешь мне сказать, что для этого должны быть специальные выходы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, командир. Я вспомнил, как когда-то рассказывал мастер Дурды дедушке Саттару, что у него однажды внизу, в кяризе, скрутило спину – застудил, наверное. А мастер-кяризник он у нас единственный не только на наш кишлак, а и на всю округу. Как обратно выбираться? Вот он и рассказывал дедушке Саттару, что ему пришлось пройти по кяризу почти полкилометра, чтобы добраться до специального выхода…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понятно, – проговорил Сомин задумчиво. – Значит, такие выходы все-таки есть – как черный ход или пожарный выход в кинотеатре…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но мы же «пожарники», командир!.. – улыбнулся Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только сейчас старлей понял до конца то, что хотел ему сказать Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы пойдем к «духам» через их «пожарные выходы»? Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не совсем так, командир. Мы будем эти выходы искать и наносить на карту… А дальше – дело командования.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но как мы их отличим, Абдулло? Как искать будем? В чем разница между обычным диканом и «пожарным выходом»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что нужно, чтобы человек, у которого болит спина и ослабели руки от тяжелого труда или старости, смог без посторонней помощи выбраться наружу, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И этот последний вопрос Муллы стал тем факелом, который зажегся перед глазами старлея в кромешной тьме – он словно прозрел в одну секунду:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Диканы вертикальные, а «пожарные выходы» наклонные, и по ним, хоть ползком, хоть на карачках, но можно выскочить на поверхность. Я правильно понимаю?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах велик! – произнес довольно Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин потер подбородок и взглянул на часы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так. А теперь объясни, почему не голая высотка, где «духи» запросто могут устроить для себя лагерь или даже небольшую базу, а довольно большой кишлак, да еще и в непосредственной близости от наших постов и застав? До чего ты додумался, Абдулло? Времени до него остается еще минут десять, так что рассказать ты успеешь. А мне теперь уже нужна полная картина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо! – Абдулло посмотрел на Бая, который очень внимательно слушал весь этот разговор, но не вмешивался до поры. – Ты сам сказал, что высота голая… Да, там, конечно, может быть какой-нибудь небольшой отряд «непримиримых», но… Где может жить мастер-кяризник?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В кишлаке, конечно же.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А теперь давай посмотрим на карту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом достал крупномасштабную карту и расстелил ее у себя на коленях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри, командир. Кишлак Калайи-Йозбаши находится на берегу небольшой реки, которая через пять километров впадает в Барикар, а тот, в свою очередь, еще дальше, в Панджшер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу-вижу. – Сомин уже сгорал от нетерпения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Калайи-Йозбаши находится на берегу со стороны Баграма, километрах в трех-четырех от аэродрома, а высота «1611» по другую сторону реки, да еще и в семи километрах или даже больше. То же самое и с кишлаком Хасанхейль. Он тоже на одном из притоков Барикара, и тоже со стороны Баграмского аэродрома в трех-четырех километрах. А теперь ответь, зачем кяризникам, которые живут в своих домах и всю жизнь занимаются уважаемым делом, делать «пожарные выходы» в семи-восьми километрах от своего дома на голой высоте, когда родной дом совсем рядом? Чтобы выйти в голом месте, перед этим пройдя 7–8 километров под землей, а потом еще столько же километров возвращаться домой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ведь и верно. Эти «пожарные выходы» они делали только для себя, для своих нужд технические выходы. Да и под рекой никто рыть кяриз не будет, нет смысла, ведь вода вот, она.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты понял, командир, – улыбнулся Мулла. – На высотке, конечно, тоже есть кяризы, но они обычные, с простыми диканами. В них можно спрыгнуть, а вот выходить из них все равно придется у реки. Там может быть отряд «махновцев», но никак не серьезные силы Масуда или Ого.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, змеелов. – Старлей посмотрел на часы. – Время еще есть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом поднялся и уже в третий раз направился к пилотской кабине, но теперь его шаги были иные, полные уверенности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты молодец, Эргаш. – Бай обнял Муллу за плечи. – Ты такое сказал. Этого никто не знал. Этот «треугольник смерти», место шайтана, всеми уже давно проклято. А ты. Даже я этого не знал, Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты охотник-«степняк», Алишер, – улыбнулся Мулла. – И у тебя горячий и нетерпеливый характер настоящего бая. Как и у твоего отца, уважаемого Хуршедхана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты же знаешь, что мы уже давно не баи, Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но ваша горячая кровь продолжает кипеть в твоих жилах, Алишер. Ты нетерпелив и вспыльчив. И никогда не имел терпения выслушивать долгие разговоры уважаемых усто.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но, я…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, Алишер, я вижу. Хвала Аллаху, ты очень изменился в армии. Ты научился слушать, не перебивая, и я очень рад за тебя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мне всегда нравилась размеренность и спокойствие дедушки Саттара, Абдулло, но – ты прав. Терпению я научился только здесь. Благодаря вот ей и еще одному очень мудрому усто в «учебке». – Бай нежно погладил по цевью свою «СВД». – Джейран в степи не может выстрелить тебе в ответ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот момент к ним присоединился старлей Сомин, который вернулся из кабины пилотов:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я только что разговаривал с капитаном Латыповым. Тебе, младший сержант Эргашалиев, от лица командования объявлена благодарность.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты еще спрашиваешь за что? – В Бае опять, совершенно непроизвольно, «вскипела» горячая байская кровь. – Как за что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты хоть понял, следопыт, что сумел сделать за двадцать минут полета в «вертушке»? – перебил своего «замка» Сом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, командир. Просто я рассказал тебе историю мастера Дурды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Рассказал историю»… – ухмыльнулся Сомин. – Такие истории, Абдулло, порой могут стоить жизни или смерти очень многим людям. Ты, змеелов, сейчас за двадцать минут решил ту проблему, над которой уже полтора года, с лета 80-го, ломают головы все офицеры в штабе 40-й Армии. Никто не знал, как бороться с этими тоннелями-лабиринтами. Понимаешь? Никто не знал, как бороться с «духами», которые выползают из них в «Баграмской зеленке». И частые «зачистки» по близлежащим кишлакам не приносили практически никакого эффекта. Но наши парни в ней гибли постоянно. А все, оказывается, на самом-то деле, довольно просто. Ну, во всяком случае, теперь есть возможность у больших штабных чинов разработать тактику ведения борьбы с этими «подземными» моджахедами. Молодец, Мулла. Ты даже не представляешь, какой ты молодец.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Просто вспомнил нашего мастера Дурды, – проговорил тихо Абдулло, засмущавшись. – Он нам тоже казался сыном шайтана, но, хвала Аллаху, дедушка Саттар научил меня слушать то, что говорят старшие. В их словах можно услышать много мудрости. Я ничего не придумал сам, командир, это просто одна из историй из жизни «аксакала». А мне Аллах даровал хороший слух и крепкую память.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– М-да-а. Ты неисправим, Мулла, – улыбнулся Сом. – Да, может быть, это и к лучшему, что ты именно такой.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, день&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Высадка группы в «Баграмскую зеленку» в районе кишлака Калайи-Йозбаши прошла удачно. По крайней мере, никто из местных жителей на вертолет, «прижавшийся» на несколько секунд к заснеженным зарослям виноградника, который и так до этого шел на предельно малой высоте, не обратил внимания. Здесь это стало теперь довольно обыденным делом – мало ли здесь летало до этого таких патрульных вертолетов с досмотровыми группами на борту. Ну, подсела немного «вертушка» к винограднику, может, показалось чего пилотам, а потом полетела себе дальше, на Баграмский аэродром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так, да не так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока пилоты что-то «высматривали» с высоты трех метров, из объемного брюха их машины в «зеленку» высадилась разведгруппа старшего лейтенанта Сомина. По-штурмовому. И слава богу, что это были всего лишь три метра, а не больше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До Калайи-Йозбаши было около двух километров, солнце только-только позолотило далекие вершины Гиндукуша, а здесь, в долине, были еще серые предрассветные сумерки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идем к реке, – проговорил Мулла, посмотрел в ясное голубое небо, и направился не к кишлаку, а немного правее. – Через двадцать минут начнется снежная буря, командир. Идти надо быстро.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом не сказал ничего, а только жестами отправил двоих разведчиков в боковые дозоры и повел группу вслед за Абдулло. Об этом они успели поговорить уже перед самой высадкой в виноградники.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Январь в этом году был довольно студеный, порой температура опускалась до 15 градусов ниже нуля. Вот Абдулло и предположил, что при такой температуре «духи» ни за что не станут сидеть под землей, в промерзших кяризах. А тогда где, если в округе нет ни одной мало-мальски пригодной для лагеря пещеры, каких было превеликое множество в горах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В кишлаке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А что? По исламским законам, любой правоверный мусульманин обязан предоставить путнику, постучавшемуся в его дом, крышу над головой, горящий очаг, свежую лепешку, пиалу крепкого чая и топчан с циновкой, где он может дать отдых своему уставшему телу. Так почему бы моджахедам не воспользоваться этими древними законами? Тем более что в Калайи-Йозбаши, довольно крупном кишлаке, проживало не менее тысячи человек. Расселить по домам «батальон» рыл в пятьсот не составляло никакого труда – они просто смешались бы с общей массой жителей, и никто ничего не заметил бы. Где тысяча человек живет, там может быть и полторы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В кишлак, в котором можно было нарваться на хороший отряд моджахедов, идти было опасно и не умно. Потому Мулла и потянул группу к реке:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Около реки, Сом, всегда есть старый дувал. У нас так принято, на Востоке. Там никто и никогда не живет, но всегда можно отсидеться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это как у нас в Сибири, что ли? Охотничьи зимовья?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я никогда не был в Сибири, командир, поэтому не знаю. Но у нас всегда строили небольшие дома с дувалом для того путника, который не хочет идти в кишлак, а предпочитает одиночество. В таких местах останавливались дервиши, а строили их всем кишлаком. И там, в этих дувалах, всегда были дрова, чтобы растопить очаг и согреться, мука, чтобы путник мог испечь себе свежую лепешку, и мешочек с сухими листьями, чтобы странник мог заварить себе зеленый чай. А вода – в реке или кяризе… Мы будем искать такой дувал и сделаем его нашей базой. А потом будем искать «пожарные выходы» из кяризов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Действуй, следопыт, – дал свое «добро» старлей. – Ты уже доказал сегодня, что знаешь, что делать. Давай, Мулла, веди группу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уже к 7 часам утра сверху, из какой-то молочно-серой каши, в которую превратилось небо за считаные минуты, начал падать довольно густой снег. Мороз немного отпустил, но снегопад усиливался с каждой минутой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Буран будет, – проговорил Бай, глядя в небо. – Большой снег будет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, еще пронесет мимо? – понадеялся Сом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но его сомнения развеял Мулла:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бай прав, командир, сегодня войны не будет. Сегодня надо найти место и отсидеться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И долго сидеть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– То ведомо только Аллаху, на все воля его. Может до утра, а может и несколько суток.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы не можем сидеть столько времени сложа руки, Абдулло. У нас приказ, и его надо выполнять…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всевышнему безразлична наша мирская суета, командир. Аллах велик в делах своих, и на все его воля. – Абдулло целенаправленно шел по одному ему известному маршруту, внимательно осматриваясь по сторонам. – Если такая круговерть будет продолжаться, то «духи» будут сидеть по домам у горячих очагов и смотреть, как сгорают поленья, Сом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Говоря вот так, на ходу, Абдулло делал свою работу на все пять баллов. Его все замечающие глаза шарили пытливым взглядом по близлежащим окрестностям и порой находили среди занесенных снегом виноградных лоз то, что искал их хозяин…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вон там, Сом, справа, – говорил он, указывая направление рукой, и останавливался, дожидаясь пока командир нанесет точку на карту. А точки эти были не что иное, как дуканы – колодцы, дающие вентиляцию в кяризы. На колодцы, в нашем европейском понимании, это совсем похоже не было – просто дыры в земле, в которые провалиться, если быть невнимательным, было плевое дело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Когда они вышли все же из лабиринта виноградников на овражистый берег небольшой речки, а потом с грехом пополам нашли тот, «заброшенный одинокий дувал для странствующих дервишей», часы показывали 10.50 утра. Не по горам, а по ровной долине, вернее по «зеленке», они прошли что-то около трех километров, но потратили на этот путь почти пять часов времени. И вымотались так, словно прошли добрых полтора десятка километров по сложным горным склонам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 11.10, когда они ввалились наконец-то под крышу скромной каменной лачуги, почти собачьей конуры, то она показалась разведчикам царскими хоромами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот видишь, Сом, – проговорил Мулла уставшим голосом. – А ты говорил, армейская операция. Приказ командования. У Всевышнего сегодня другие планы, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какая там операция! – сказал старлей. – Я даже дома, в Иркутске, и то таких снегопадов не помню. Ну, разве что если пурга…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чем тебе не пурга, Володя? – проговорил прапорщик Авдеев. – Самая настоящая пурга, метель, мать ее за ногу. А еще южная страна, говорят. Да отсюда на Чукотку ездить греться надо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Действительно, снег сегодня не просто падал с неба, а валил стеной так, что пальцев своей же протянутой руки уже видно не было, словно в сметану сунул. И ветер!.. Он, зараза, здесь, на открытом пространстве, дул с такой силой, что едва не сбивал с ног, загоняя пятнадцатиградусный мороз не просто под бушлаты, а, казалось, даже под кожу разведчиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снег был настолько густой и плотный, что напрочь законопатил все небо, и теперь казалось, что уже глубокий вечер, а уж никак не первая половина дня. Сом и Авдей молча смотрели в эту белую пелену через хлипкую, сколоченную из каких-то горбылей, приоткрытую дверь хижины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В двух метрах от двери, снаружи, за минуту превратившись в сугроб с глазами и автоматом, угнездившись так, чтобы можно было видеть внешние подходы к дувалу, остался часовым один из разведчиков, но все понимали, что в таком снежном месиве увидеть что-либо практически не реально. А если и увидишь, то почти наверняка уже будет поздно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только все понимали и другое – даже самый оголтелый и отмороженный на всю голову «дух» не станет в такую метель шататься по пустынным окрестностям, а останется сидеть в доме, его приютившем, пить чай, вести с хозяином беседу под косячок «афганки», толщиной с кубинскую сигару, или даже курить чилим, если дом побогаче… Но спецназовец никогда не расслабляется и всегда начеку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай и Мулла тем временем наломали сучья, настрогали-нарезали щепы из большой кучи хвороста, аккуратно сложенного в специальной загородке, и разожгли огонь в допотопной маленькой печи, которая, как оказалось, была в полном порядке. Совершенно неказистая на вид, с первого взгляда даже убогая, сложенная из прибрежного гранита, она ровно через четверть часа нагрела хибару так, что разведчики начали снимать бушлаты, а тяга в ее квадратной каменной трубе была такая, что аж гудело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, командир? – проговорил Мулла, подсаживаясь к Сому после всех трудов с видом человека, сделавшего обязательную, нужную всем работу. – Давай посмотрим, что у нас по карте получается. Хоть немного, но определим направление кяризов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом молча развернул карту, на которой были нанесены те диканы, которые удалось заметить Мулле, и положил ее на небольшой стол, сколоченный из грубых неотесанных досок. А через полчаса «мозгового штурма» они сумели кое-как определить две ветки подземных тоннелей, которые в некоторых местах соединялись между собой. Но это было еще не все. Пытливый ум Абдулло сумел разгадать секрет одной из них:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, командир… – Он ткнул пальцем в точку на берегу реки. – Вот в этом месте, мне кажется, должен быть «пожарный выход».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но это далеко от кишлака, Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Насколько далеко, Сом? Полтора-два километра от силы? А ты посмотри повнимательнее. Если я прав, то кяризнику одинаково далеко и до Калайи-Йозбаши, и до соседнего кишлака Калагулай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А то, что он может идти в любую сторону и ему будет не далеко, если понадобится вдруг помощь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей внимательно всмотрелся в карту, а потом поднял глаза:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушайте, мужики! Если там есть выход, то… Калагулай же находится практически на трассе, ведущей к Баграмскому аэродрому!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пострелял по колонне, пробежался пару метров по «зеленке», нырнул в первый попавшийся дикан, а наружу вылез через два километра. Хрен поймаешь, – сказал Авдей задумчиво.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ведь похоже на правду, – заговорил с горячностью Сом. – Мужики, да этот Калагулай… Да из него чуть не каждый день по колоннам лупят. Его уже «зачищали» сотню раз, а результата-то ноль! Не ловятся там «духи» – в кяризы уходят, хоть тресни…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И получается, что пока наши стреляют по Калагулаю, а потом проводят «зачистку», «духи» давным-давно сидят в Калайи-Йозбаши, посмеиваются над глупыми «шурави» и пьют чай, – сказал Бай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Получается, Алишер… Именно так и получается, – проговорил в глубокой задумчивости старлей и посмотрел на Муллу. – Если мы найдем этот крысиный выход и сделаем около него засаду, то есть шанс здорово подпортить настроение «бородатым», Абдулло!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– После такого снегопада найти его будет сложно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты уж постарайся, следопыт. После такого снегопада «духи» обязательно попробуют напасть на одну из колонн. А может быть, и во время снегопада; такая круговерть – идеальная маскировка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, командир, это уж точно. Они будут думать, что русские попрятались от бури и потеряли бдительность. Если до завтра снег не закончится, то днем обязательно будет нападение на колонну. Я так думаю…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да и я так думаю, младший сержант… И что будем делать? Когда будем искать этот «пожарный выход»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло посмотрел на Алишера, тот кивнул головой, словно понял, какие мысли были в голове у Муллы, и дал свое согласие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы, командир, будете охранять наш «штаб», – ответил следопыт. – А искать выход из кяриза будем мы – я и Алишер. Сейчас пойдем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как? В такую пургу, вдвоем? А если заблудитесь? Не видно же ни хрена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я же следопыт, командир, – улыбнулся Мулла. – Может, ты думаешь, что мы никогда не попадали в снежные бураны в горах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Или в степи… – добавил Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах велик, командир! Он не оставит нас в своей милости. И потом… Я просто хочу поискать по оврагу вдоль берега реки, и все. Сейчас только полдень, и времени еще много. Негоже сидеть сложа руки и тратить время попусту, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, может, возьмете с собой одного-двух бойцов? Для прикрытия…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо, Сом. Если что, то вдвоем легче спрятаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно! – принял решение Сом и посмотрел на свои часы. – Сейчас 12.15. Даю вам времени на разведку до 18.00. И ни секундой больше. Если к этому времени не вернетесь или не выйдете на связь, то мы пойдем вас искать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы вернемся, командир, – проговорил Мулла уверенно.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 15.20 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что будем делать Алишер?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, в Калайи-Йозбаши действительно находился на постое довольно большой отряд «духов» – в этом Мулла не ошибся. Но ошибся он в другом. Он просто не мог знать мысли и нравы боевиков, объявивших русским «шурави» свой «священный джихад». Мулла никогда не был воинствующим фанатиком, потому и не ожидал увидеть того, что увидел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Когда они с Баем несколько часов назад вышли из «пристанища дервишей» и, словно в молоко, нырнули в снежную круговерть, то Абдулло тут же пошел к реке, до которой было всего-то метров пятьдесят. Здесь, у бурлящего водного потока, было хоть как-то видно – несущаяся с большой скоростью вода не замерзала и была свинцового цвета. Ориентир! Да и вообще казалось, возле реки снег валил не с такой силой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они двинулись вдоль реки в западном направлении, в сторону кишлака Калагулай, и ровно через пятнадцать минут поняли, что пошли в разведку очень вовремя. Метров через двести картина совершенно изменилась. Нет, метель не прекратилась, и снег валил с такой же силой, но невысокие овражистые, даже обрывистые берега приблизились к реке и сжали ее в небольшие тиски. Теперь, с обеих сторон несущегося водного потока до обрывов было метров по 10–15, и они чернели в этой снежной круговерти, как какие-то утесы. Здесь уже было не так, как возле «жилища дервишей», здесь уже были ориентиры. Хоть и не ясные, размытые, но они были!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ребята пошли немного быстрее, приблизившись к трехметровому обрыву, и стали напрягать глаза, пытаясь отыскать хоть что-то, похожее на лаз кяризника. Идти было очень непросто. Снег не переставал сыпать с неба крупной, густой белой кашей; ветер в этом «коридоре», у самой реки, дул с такой силой, что просто сбивал с ног. Да еще добавилась другая напасть – прибрежные камни. Они лежали здесь повсюду, разбросанные в хаотичном беспорядке. Ровная земля осталась выше, в виноградниках, а здесь можно было сломать ногу, поскользнувшись, или превратить свое лицо в «бифштекс с кровью», приложившись со всего маху об какой-нибудь валун. В этом месте, на равнине, ходить в такую погоду было едва ли не опаснее, чем в горах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы пройти полтора километра в этом почти космическом нагромождении камней, понадобилось больше двух часов. Но теперь они шли еще медленнее, потому что все их внимание было не под ноги, а на прибрежный обрыв – где-то здесь, если догадки Муллы были верны, а может быть и дальше, но обязательно должен был быть тот «пожарный выход», который они искали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла оказался прав. Выход был. И они его нашли. Только нашли не так, как предполагали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай неожиданно перешел на «распальцовку». Вообще-то на сухом армейском языке это называется ЖССК – жестово-символьная система команд. Эти вещи оговорены, описаны в учебниках, и ими пользуются все разведчики. Только знания эти очень закрытые – литература «Для служебного пользования», или попросту «секретка». Все это придумано для того, чтобы можно было взаимодействовать в условиях, когда должна соблюдаться полнейшая тишина. Ну, например, при снятии часового, когда ты находишься от него метрах в пяти. Да мало ли таких ситуаций в разведке. Команды отдаются жестами, а по большей части пальцами, рук. Кто-то когда-то, видимо, еще в послевоенные годы назвал эти жесты «распальцовкой».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Бай дал понять Мулле, чтобы тот сию секунду нашел укрытие, а через несколько секунд подозвал его к себе. Объяснять Абдулло ничего не требовалось, потому что он уже и сам все увидел и понял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хорошо, что на них поверх формы были надеты белые маскировочные халаты!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Метрах в десяти впереди, практически посредине обрыва, на площадочке, то ли природной, то ли сотворенной трудолюбивыми человеческими руками, поставив свое оружие прикладом на землю и зажав его между коленями, сидел бородатый дядька, лет пятидесяти пяти, и покачивался взад-вперед, словно истукан. С этим ружьем охотился или просто отгонял степных волков от кишлака, скорее всего еще его дед, а может, даже прадед. Это был древний, длинноствольный английский «Бур» [14 - Имеется в виду английская винтовка «Ли Энфилд» выпуска 1895 г., активно применялась в ходе англо-бурской войны, оттуда и прозвище этого оружия.], с которыми англичане пытались завоевать Афганистан почти полтора века назад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дядька сидел у довольно большого, сантиметров семьдесят в диаметре, лаза и смотрел потухшим, отсутствующим взглядом в никуда, в пустоту. А мимо него, спускаясь откуда-то сверху, из виноградников, проходили боевики, просачиваясь один за другим в этот подземный ход. В том, что это были именно боевики, «духи», не было никаких сомнений, потому что они-то были вооружены, не в пример «часовому», «АКМами» и гранатометами «РПГ-7». И все они были намного моложе «часового» – лет от 25 до 35.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он не «дух»! – прошептал Мулла на ухо Алишеру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Подождем… Посмотрим… – Алишер уже всматривался в происходящее через оптику своей винтовки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай понимал, что Абдулло прав. На Востоке, где все воспитываются в уважении к старшему, даже если он старше тебя всего-то на пару лет, не принято с ним не здороваться. Это верх неуважения! Здороваются даже со своими заклятыми врагами, спрашивают, как здоровье, как семья, и только после этих традиционных приветствий втыкают кинжал в спину или перерезают горло. Узнать о здоровье старшего и о здоровье и благополучии его семьи – святая обязанность любого правоверного мусульманина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» же, спускавшиеся из «зеленки» к обрыву, проходили мимо часового, который был явно старше каждого из них, даже не поздоровавшись, молча, выказывая тем самым не просто неуважение, а явное презрение…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они «просачивались» в лаз минут тридцать, их было не менее пятидесяти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом часовой остался один. Он так и не изменил своей позы, и все так же раскачивался взад-вперед, шевеля губами, видимо, читая по памяти суры из Корана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что будем делать, Алишер?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Его надо брать, Абдулло, – прошептал на ухо Бай. – Брать прямо сейчас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему? – Алишер уставился на Муллу непонимающим взглядом. – Ты же видел, что он охранял вход отряда в кяриз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хвала Аллаху, я видел еще и другое. Он не боевик, Алишер, он простой дехканин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты хочешь сделать что-то по-своему, Абдулло?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! – Мулла посмотрел на Бая. – Возвращайся к Сому, Алишер, поднимай группу и веди сюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я попробую с ним поговорить. Мне кажется, что это хороший, но просто очень запуганный человек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я молодой, а он старый. И если случится «если» и я ошибаюсь, то я с ним справлюсь, не беспокойся. А те «духи», что ушли в кяриз, – они уже далеко и вернутся не скоро. Мы их как раз успеем встретить. Если ты поторопишься, Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай думал минуту, и наконец произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо. Только будь осторожен, как джейран!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наклоняясь почти до самой земли, на полусогнутых ногах, Бай пошел в обратном направлении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло наблюдал за дядькой еще минут десять, а потом все же решился. Он прошел, скрываясь за валунами и снегопадом еще метров пятьдесят вдоль реки, и оказавшись за спиной часового, стал медленно к нему подбираться. Подойдя совсем близко, тихо сказал по-таджикски [15 - В Афганистане, кроме местных племен, говорящих на фарси и дари на севере страны и на пушту на юге, живет еще огромное количество этнических таджиков, туркменов, узбеков, киргизов и даже корейцев! Все они говорят на разных языках, но таджикский язык понимают все – он наиболее близко подходит к местным наречиям, ну, примерно, как русский, белорусский и украинский языки.]:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте, добрый человек…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Часовой» даже не обернулся и не напрягся, а просто перестал раскачиваться и сказал в ответ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я уже начал думать, что ты не подойдешь ко мне, юноша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы меня видели?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах даровал мне глаза видеть даже под землей. А уж при свете дня… Да, я видел тебя, юноша. И еще я видел, как твой друг целился в меня. А потом он ушел туда, откуда вы пришли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла был просто поражен этим известием и задал, наверное, глупый вопрос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему же вы нас не выдали, уважаемый?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А дядька, не обращая на его слова никакого внимания, продолжал неспеша говорить:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты русский «шурави»… Откуда ты так хорошо знаешь наш язык?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я таджик, уважаемый, и тот, кто ушел обратно, тоже таджик. Мы родились и выросли на берегах Пянджа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А почему тогда ты помогаешь русским «шурави»? Ведь ты правоверный?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, уважаемый, я правоверный, – ответил Мулла. – А помогаю… Это начали большие политики. А нам, простым дехканам, эта война была не нужна… Так же, как и другим русским «шурави». Но теперь здесь гибнут русские парни, которым эта война в чужой стране тоже не нужна. Я просто не хочу, чтобы здесь гибли невиновные, уважаемый!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошие слова… Мудрые. Подойди ко мне, не бойся – я тоже простой дехканин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло вышел из-за спины «часового» и присел на корточки прямо перед ним:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто вы, уважаемый?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уважаемый… – Ах, какая же горькая ухмылка мелькнула на этом лице. – Когда-то в этих местах я действительно был уважаемым человеком. Я делал свое дело, а люди платили мне благодарностью и уважением. Теперь этого нет… Пришли люди с оружием, называющие себя воинами Аллаха и объявившие священный джихад, а на самом деле – простые бандиты и воры, которые покрывают свои грязные дела священным именем Аллаха. Они грабят и убивают и совершенно забыли наши традиции. Они набивают свои карманы, прикрываясь именем Всевышнего! Они уже давно превратились в бешеных шакалов. А ты другой, юноша… Ты умеешь уважать старших…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему же вы им помогаете, уважаемый?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так велел Аллах! «Помоги правоверному, дай все, что он просит, и воздастся тебе».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто вы, уважаемый! Как вас зовут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До этой войны меня называли мастер Селим…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И многие вас знают?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Многие? – Мужчина горько улыбнулся. – Да, многие знали мастера Селима… Вся долина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто вы, уважаемый?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тот, кто помогал зеленеть винограду, расцветать хлопчатнику и плодоносить садам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы садовник, усто? – спросил Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, юноша. Я давал всему этому воду. Я строил кяризы в этой долине почти 40 лет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы кяризник, усто? – На такую удачу Абдулло даже не надеялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда-то я был мастером… Как и мои деды и прадеды. Теперь строить кяризы никому не нужно, а те, которые уже построены, плохие люди используют для своих противных Аллаху дел…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И вы знаете здесь все?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В этой долине кяризы строили только одни мужчины – моя семья… Вот уже больше двухсот лет. Мой отец, да будет светла его память, учил меня сначала чинить то, что пришло в упадок, поддерживать уже построенное, и уж только потом строить новое…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло думал несколько минут, как правильно задать самый главный вопрос этому пожилому человеку, но, так ничего и не придумав, спросил напрямую:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уважаемый усто Селим… Нам очень нужна ваша помощь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Русским «шурави»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, усто!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И твой брат скоро приведет их сюда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, уважаемый. Я попросил его об этом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Часовой» думал минуты две, и Мулла его не торопил…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах велит в первую очередь помогать правоверным мусульманам… Те люди, которых ты видел, – они бандиты. Но они мусульмане… А русские «шурави» – гяуры…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда помогите мне и моему брату, усто, – сказал Абдулло. – Мы тоже правоверные!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дядька внимательно посмотрел в глаза Муллы и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да… Я вижу, что ты, юноша, не умеешь обманывать. И тебя научили уважать старших. Хорошо научили! Но… Скажи мне, для чего тебе нужна моя помощь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы хотим очистить вашу долину, усто, от этих шакалов! Пусть они уходят высоко в горы! Те, кто сумеет уйти… Мы хотим принести в ваш дом тот покой, который был здесь раньше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо… Я помогу тебе, юноша.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 17.20 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что у тебя, Мулла?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин немного нервничал, поглядывая искоса на пожилого вооруженного афганца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас будут очень хорошие разведданные, командир, – улыбнулся Абдулло. – Очень хорошие. Таких еще никогда не было!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если ты еще и доложишь обо всем так, как это положено в армии, то тебе вообще цены не будет, Мулла!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этот усто – тот самый мастер-кяризник, который чинил и поддерживал всю эту систему кяризов много лет и строил новые…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не может быть! – Сом просто опешил от такой новости. – И что? И он…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он готов нам помочь, командир. Он понял, что мы хотим им помочь, простым людям, а потому готов помочь нам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать, Мулла!.. Сколько ты мне за сегодня еще преподнесешь таких сюрпризов? Да ты уже просто за сегодня на медаль заработал!.. – Старлей смотрел на Абдулло каким-то странным взглядом. – И ведь даже не выстрелил за целый день ни разу, а «языка» взял. Да еще и перевербовать смог. Да не просто рядового «языка», а, можно сказать, «главного инженера» всех этих сооружений. Да еще сумел убедить его добровольно нам помогать… Так вообще бывает, Абдулло? Чтобы все это сделал один человек да всего лишь за несколько часов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас, Сом, говорят, что жизнь долгая, если ее жить… И еще, говорят, что Аллах улыбается тем, кто живет честно и праведно. Если ты любишь людей, то они всегда ответят тебе взаимной любовью и уважением и никогда не откажут тебе в твоей просьбе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– М-да-а… Никогда бы не подумал, что таким простым вещам меня будет учить девятнадцатилетний философ!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах иногда являет свое лицо даже в младенцах, командир. А я просто говорю то, чему меня учил дедушка Саттар…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мастер Селим не только рассказал, когда ждать обратно отряд моджахедов, но и сделал еще одну вещь – он провел Муллу вдоль этого кяриза по винограднику, на несколько сотен метров показывая, где находятся диканы. И оказалось, что Мулла засек едва ли третью их часть… Помощь старого мастера была просто неоценимой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом он попросился домой в кишлак:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отпусти меня, юный шурави. Я пойду домой… Замаливать свои грехи перед лицом Аллаха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какие грехи, уважаемый усто Селим? – удивился Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда пришли в кишлак люди Ого и потребовали показать им кяризы, я еще хоть как-то верил, что это нужно для того, чтобы воевать с гяурами, что это нужно Всевышнему. Но теперь я сделал то же самое и для вас… Я буду молить Аллаха, чтобы навсегда ослепли мои глаза и я не видел того, как правоверные мусульмане убивают друг друга!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла смотрел прямо в лицо старому мастеру и не видел в нем фальши. Афганец говорил именно то, что думал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вас никто не держит, усто Селим… Вы свободны. Спасибо вам! И да продлит Аллах ваши дни!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганец поднялся и медленно пошел вдоль реки в сторону «пристанища дервишей», опираясь на свое древнее ружье…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин вскинулся было, подошел к Абдулло и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда он пошел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я отпустил его домой, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как?! Почему ты меня не спросил? Он же нам еще нужен! И будет нужен на все время операции! Да и потом тоже… Где мы его теперь искать будем?! – Старлей с огорчением смотрел на Абдулло. – Разочаровал ты меня, младший сержант… Столько всего сегодня правильного сделал – и взял вот так просто отпустил важнейшего «языка»! Э-э-эх… Авдей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я здесь, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этого афганца надо вернуть! Бегом!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо! – проговорил громко и уверенно Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что не надо, младший сержант? – Сом зло посмотрел на своего следопыта. – Я что, уже не командую группой?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если мы вернем его сейчас, то больше помощи от него не будет – афганцы очень гордый народ. А мастер Селим… Это простой, уставший, оскорбленный неуважением, пожилой человек, Сом. Пусть он идет домой… – Мулла вплотную подошел к старлею. – Он вернется, командир. Завтра, а может быть, даже сегодня… Но он вернется сам, без принуждения. И тогда он нам покажет все!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если ты ошибаешься?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Возможно, Аллах и закрыл сегодня мои глаза… Но тогда завтра, после полуденного намаза, мы с Алишером пойдем в кишлак и приведем его к тебе. Но… Я уверен, командир, что этого не случится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей долго и упорно всматривался в лицо Муллы и наконец принял решение:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо, поверю тебе еще раз. Потому что еще ни разу ты не дал повода усомниться в своей правоте, Мулла, – сказал Сомин и даже как-то обмяк. – Может быть, я и в самом деле понимаю в людях меньше, чем ты, Абдулло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Просто ты не знаешь наших обычаев, командир. Но я тебя научу.<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 19.10 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разделенная на четыре части группа разведчиков старшего лейтенанта Сомина вот уже полчаса как застыла в напряженном ожидании.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все говорило за то, что задуманное должно у них получиться. Даже погода. К вечеру снегопад не прекратился, но ветер стих. Пропал напрочь! Образовался полный штиль, и теперь белые хлопья падали с неба медленно и величественно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мастер Селим сказал Мулле уже перед самым своим уходом, что моджахеды должны вернуться в кишлак после того, как стемнеет. Сумеют они напасть на колонну русских «шурави» или нет – это неважно, – главное было то, что они должны были обязательно вернуться в Калайи-Йозбаши, и именно через этот «пожарный выход».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще мастер Селим показал Абдулло несколько колодцев-диканов, которые выходили наружу именно из этого кяриза. Оказалось, что последних метров триста или даже больше у этого тоннеля не было никаких ответвлений и коридоров и он ровной стрелой, просто «взлетной полосой», выходил прямо к обрыву…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Селим ушел и Мулла рассказал обо всем этом старлею, у того сразу же и родился план засады. У разведчиков был очень хороший шанс одним махом извести под корень не меньше полсотни боевиков. И Сом разделил группу на четыре части…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шестеро разведчиков – с помощью Муллы, конечно же, попарно затаились над тремя диканами, которые отстояли друг от друга метров на 60–70. Сам Сом, прапорщик Авдей со своим пулеметом «ПКМ», Бай со своей верной «СВДушкой» и Мулла, которого теперь командир группы никуда от себя не отпускал, боясь потерять, устроились у самого «пожарного выхода». Засада была готова. Классическая «мышеловка», которая должна была прихлопнуть два полных взвода моджахедов, не дающих покоя Баграмскому аэродрому уже такое продолжительное время.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем внимание! – проговорил Сом в микрофон своей рации. – Проверка связи! Крот!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме! – послышался ответ ефрейтора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гвоздь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слышу хорошо! – ответил второй старший в «боевой двойке».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сева!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принимаю! – последовал ответ младшего сержанта Евсеева.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро. Всем внимание! Работаем по моему приказу, по оговоренной схеме. До моей команды соблюдать полное радиомолчание. И не только радио. Всем сидеть тихо, как мыши под веником. Вопросы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, мужики! У нас все должно получиться. Ждем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин отключил свою радиостанцию и посмотрел на тех, кто остался рядом с ним:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, граждане разведчики?.. Получится?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обязательно получится, командир! – подал голос Бай. – Они нас здесь не ждут, а потому и не будут особенно осторожничать. А разлет осколков у «эфки» такой, что в этих норах от «духов» один фарш останется!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хотелось бы, чтобы именно так и было…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не волнуйся, Сом, – проговорил Мулла. – У нас все получится, и Аллах не оставит нас в милости своей. А если что, то Авдей с тридцати метров посечет из своего пулемета в лапшу всех, кто сумеет оттуда выползти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж… Хотелось бы, чтобы получилось именно так, Абдулло, очень хотелось бы… Л-ладно! – Сом резко махнул рукой. – Будет так, как будет. Ну, что? Приготовились, разведка? Занимайте позиции – и будем ждать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Так было полчаса назад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они лежали у самого выхода, Бай и Мулла, только с разных его сторон, и напряженно вслушивались в темноту кяриза. Им выпала самая ответственная роль – услышать, когда «духи» будут уже близко, понять, насколько они близко. И дать сигнал Сомину, который давным-давно был готов подать разведчикам, затаившимся над диканами, ту, заветную команду…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Время тянулось, как расплавленная смола, медленно и вязко. Десять минут, двадцать, полчаса…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдруг Бай резко вскинул голову и посмотрел на Абдулло, а тот только кивнул головой и поднял сжатый кулак, подавая сигнал «Внимание!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где-то там, в кяризе, послышались отдаленные голоса и легкое побряцывание оружия – моджахеды возвращались в Калайи-Йозбаши со своей шакальей охоты. Они чувствовали себя в полнейшей безопасности, как и всегда раньше, а потому довольно громко разговаривали. По отдельным, долетавшим до слуха фразам братья поняли, что «духи» недовольны своим сегодняшним походом. Видимо, их «охота» не удалась или вообще не состоялась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот и хорошо, «братья-мусульмане», что у вас сегодня ничего не вышло. И не выйдет больше никогда…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло выставил за край «пожарного входа» ровно половину своего лица, практически один глаз, и посмотрел в этот подземный ход.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лаз не очень круто, под уклоном градусов в тридцать, уходил под землю, и там в глубине, метрах в тридцати, по его стенам прыгали оранжево-красные блики – моджахеды освещали себе путь факелами… И эти факелы приближались. Медленно, но неотвратимо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Двадцать пять метров, двадцать, десять…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла резко махнул рукой, зная, что Сом следит за ним, не отрываясь ни на секунду. Абдулло отпрянул от лаза, выдернул чеку из «Ф-1» и метнул ее внутрь. Следом полетел такой же сюрприз и от Бая… И еще по одной «эфке» они забросили внутрь «пожарного выхода», а потом резко отпрыгнули от него в разные стороны и, упав на землю, вжали свои головы в заснеженную глину обрыва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а! – услышали они короткий крик из-под земли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-ду-х-х-х-х!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Содрогнулась от взрывов земля, а из подземного лаза наружу брызнул грязно-коричневый фонтан глины вперемешку с какими-то странными, тряпочными ошметками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда в узком тоннеле, где не развернуться, практически одновременно взрываются шестнадцать гранат «Ф-1», у которых разлет осколков до 200 метров, то эффект такой засады может быть просто поразительным. Да-да! Именно шестнадцать! Те три пары разведчиков, которые затаились над диканами в винограднике, сделали то же, что и наши братья – бросили в колодцы по две гранаты. Три колодца! Разведчики взорвали около двухсот метров тоннеля вместе с «духами», которые там находились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они лежали на земле, слегка оглушенные, и ждали «продолжения банкета». Но напрасно его, этого продолжения, ждал Авдей, напряженный, как сжатая пружина, и готовый стрелять из своего пулемета во все, что выползет на свет божий из этого кяриза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стояла полнейшая тишина. Словно ничего и не произошло несколько секунд назад. Все так же большими хлопьями отвесно падал снег и уже начал укрывать своим белым покрывалом грязные глиняные «брызги», вылетевшие из лаза. Все было так же, как и раньше – полное умиротворение. Хотя нет… Не все! К свежему зимнему воздуху добавился противный, тошнотворный, сладковатый запах жженой живой плоти, который выносило сквознячком из-под земли наружу – видимо, что-то там внизу горело или просто тлело…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание, группа! – раздался в наушнике «Р-147» голос Сомина. – Доклады по «двойкам»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У Крота порядок, все целы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гвоздь на связи. У нас норма!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У Севы порядок!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы целы, Сом! – проговорил Бай, хотя старлей видел это и без доклада.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро! Собираемся к реке. Три минуты…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через три минуты уже вся группа была в сборе, и Сомин молча подал Мулле знак вести группу к их временному «штабу», к «приюту дервишей».<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 21.30 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они, вся группа, за исключением часового снаружи, сидели за грубым столом у очага и слушали старшего лейтенанта:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, мужики… Хочу подвести итог первого дня операции. – Сом потер небритую щеку. – А итог такой… Благодаря умелым и грамотным действиям младшего сержанта Эргашалиева нашей группой был уничтожен отряд «духов» численностью до полусотни стволов! А кроме того, командование, благодаря ему же, получило возможность более эффективно координировать действия войсковых подразделений. Я не говорю уже о том, что младшим сержантом был взят очень ценный «язык», с помощью которого мы и «зачистили» отряд «бородатых».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей посмотрел на Муллу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сегодня твой день рождения, Абдулло… Мы хотели отметить его, как обычно это делаем, и преподнести тебе маленький солдатский подарок. – Он расстегнул форменную куртку и откуда-то из-за пазухи достал небольшой, но очень красивый восточный кинжал в серебряных ножнах. – Я знаю – тебе нравятся такие вещи, а он трофейный…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла взял его обеими руками, нежно повертел в руках, рассматривая, а потом вынул кинжал из ножен, и в неверном свете блеснул синевой клинок дамасской стали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рахмат, ата… – Абдулло был настолько растроган этим подарком, что совершенно непроизвольно перешел на родной таджикский язык.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин только улыбнулся и продолжил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это не мы, а ты сделал нам всем огромный подарок Мулла. Думаю, со мной все согласны. – Ответом были только немые кивки голов. – Поэтому по возвращении в расположение роты я лично буду ходатайствовать перед командованием о награждении младшего сержанта Эргашалиева медалью «За боевые заслуги»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот это правильно! – не удержался прапорщик Авдеев. – Он сегодня и на большее заработал, жаль, что не дадут… А «За боевые…» должны дать обязательно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо, командир, – тихо проговорил Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и последнее на сегодня… День рождения нашего следопыта, думаю, надо все же отметить. По пятьдесят граммов «шила» не повредит для снятия напряжения. Да и не должно сегодня уже больше ничего случиться – поздно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей ошибся… Случилось!<br>
&nbsp;//--&nbsp;25 января, 22.10 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они втроем – Сом, Бай и Авдей – вполголоса обсуждали действия группы на завтра и составляли планы. Разведчики группы отдыхали, примостившись каждый кто где смог. А Мулла еле слышно мурлыкал какую-то свою национальную мелодию и вертел в руках подарок. Он то вынимал его из ножен, то пробовал остроту заточки, то с интересом рассматривал красивые вязь-вензеля, выгравированные на ножнах и рукоятке кинжала. Абдулло был счастлив, как ребенок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сом! У нас гости! – раздался из наушника рации, лежавшей на столе, голос часового.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем внимание! – тихо проговорил старлей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но приказание это было лишним – разведчики и так постоянно находились настороже и спали вполглаза. Теперь, ровно через секунду, все они уже были в готовности принять бой, если это потребуется, и отразить нападение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Один афганец… Пожилой… Кажется, это тот, что был у кяриза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла услышал эти слова часового и встал с колена:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я выйду к нему, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если это приманка?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда вы меня прикроете. Я иду!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло вышел из хибары, прошел три метра до калитки мимо затаившегося за дувалом часового и вышел наружу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, это действительно был старый кяризник, мастер Селим. Только теперь он был без своего допотопного «Бура».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте, уважаемый усто Селим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй, юный «шурави»! Ты так и не назвал своего имени…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Меня зовут Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошее имя… Своего первого внука я тоже назвал Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что привело вас сюда в столь поздний час, уважаемый?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сегодня первый вечер за много месяцев, когда мне никто не помешал совершить намаз, а потом сесть за скромный дастархан в кругу семьи. И я подумал, что поступил правильно, когда помог тебе, Абдулло… За многие месяцы я впервые не усомнился в своей правоте. Аллах велик…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хвала Аллаху! – ответил Мулла так, как это было принято на Востоке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но я подумал… Здесь в долине еще много таких кишлаков, в которых душманы запугали простых дехкан. И этим людям тоже нужна помощь. Я пришел к тебе, Абдулло, чтобы помочь им.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдемте в дом, уважаемый усто! Присядем у очага, выпьем горячего чая, побеседуем в тишине…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, Абдулло. Мне нужно возвращаться к моей семье. Вот! – Он сунул руку под халат и извлек оттуда сверток, который оказался свернутой овечьей шкурой. – Я берег это от посторонних глаз долгое время. Это была тайна нашей семьи. Эту шкуру начал делать еще мой дед, уважаемый мастер Керим – упокой Аллах его душу! – потом мой отец, а последние сорок лет – я. Все, что там есть, есть и в моей памяти. Когда-нибудь придет время, и я сделаю такую же, только новую шкуру, для своих внуков. А пока… Пока я не хочу, чтобы это попало в руки бандитов. И я хочу помочь дехканам других кишлаков. Ты умный юноша, Абдулло, ты сумеешь разобраться. И сумеешь правильно распорядиться этими знаниями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо, усто Селим!.. – Мулла еще не знал, но начинал догадываться, что принес ему пожилой афганец. – Спасибо за помощь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оказалось, Абдулло, что слова благодарности должен говорить я… Это и есть мое «спасибо». Я буду молиться за твою удачу, юноша! Прощай, Абдулло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прощайте, усто…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганец развернулся и медленно, как давным-давно уставший от жизненных перипетий человек, побрел вдоль реки восвояси.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла стоял, смотрел ему вслед и думал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Он и в самом деле очень уставший человек. От войны, от унижений. От того, что стал мастером никому не нужной профессии… Теперь он нужен «духам» только как проводник. Живи долго, усто Селим! И пусть твои знания будут нужны. Ты еще научишь своих внуков проводить воду в долину и строить кяризы. Да продлит Аллах твои годы…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло стоял долго, пока еще видел удаляющуюся согбенную спину афганца, а потом вернулся в хибару.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну? Что там?! – сгорал от нетерпения командир разведчиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я еще не знаю, Сом, но догадываюсь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла развязал грубые веревочки и развернул на столе овечью шкуру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это да-а-а! – протянул из-за спины Муллы Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин смотрел на овечью шкуру примерно минуту, пытаясь осознать, что же сейчас произошло:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мулла… Это то, что я думаю, или я полный дурак? Это же…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что еще мог дать ценного простой дехканин, мастер-кяризник, таким людям как мы, командир, говоря при этом, что хочет помочь не нам, а дехканам других кишлаков долины? Да, это полный план всего подземного лабиринта. Со всеми диканами и «пожарными выходами».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать! Вот это сведения! Я за всю свою службу в военной разведке таких еще ни разу не добывал. Даже и близко похожих не было по важности и ценности… – Старлей даже присел от удивления и уставился на Муллу. – Да еще чтобы так, одним махом!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все это еще надо перевести на русский, командир, – проговорил Абдулло. – Может, не будем терять времени зря и займемся делом? Ночь длинная… До утра, думаю, успеем все перенести уже на нашу карту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта овечья шкура на самом деле была огромной ценностью. На ней скрупулезно, до мельчайших подробностей, была очерчена Чарикарская долина и вся ее ирригационная система орошения. Трудилось над ней, и это было видно, не одно поколение «главных инженеров» этих оросительных систем. Здесь были указаны все кишлаки, все тоннели и переходы между ними, все колодцы-диканы, все «пожарные выходы», и привязаны они были к совершенно определенным ориентирам. И, кстати говоря, «пожарных выходов» было намного больше, чем Мулла представлял себе с самого начала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это было похоже, даже внешне, на те карты сказочных пиратских кладов, о которых многие читали, но никогда не видели, потому что таких карт, нарисованных на пергаменте или куске кожи, просто не существует – художественный вымысел. А вот эта овечья шкура существовала. И прямо сейчас лежала на грубом столе перед разведчиками. Она тоже была картой клада, только на ней были нарисованы все «улицы», «проспекты» и «площади» подземного царства кяризов, по которым гуляла Смерть… И все выходы, по которым она выбиралась наружу и начинала пожинать свою кровавую жатву.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта карта, уже сама по себе, была бесценным кладом для разведчиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло и Алишер, «переквалифицировавшись» на эту ночь в переводчики, переводили Сомину афганские названия и всяческие пометки, а тот, привязываясь к ориентирам, наносил метки, кружки, треугольники, пунктиры на свою карту. Занятие это было долгое и муторное, но оно того стоило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А уже далеко за полночь, когда они закончили свою работу, Сом вызвал по рации командира «пожарной» роты капитана Латыпова:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Путник-1 вызывает Рафаэля! Путник-1 вызывает Рафаэля!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радиостанция ответила почти сразу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рафаэль на связи, Путник-1!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай Рафа на связь! Срочно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ожидание затянулось минуты на три, но наконец-то в наушниках прозвучал знакомый голос Латыпова:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Раф на связи. Почему вне оговоренного сеанса, Сом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Раф! Имею сведения особой важности. Требуется срочная эвакуация!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уровень?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Самый высший! «Оранжевый дом»! [16 - Штаб 40-й Армии располагался в одном из бывших административных зданий Кабула, которое было построено из обычного, привычного для европейца, красного кирпича, потому что и строили его в свое время русские. Но для Афгана такой обожженный кирпич всегда был диковинкой – здесь, по большей части, все строится из саманов. Вот и назвали как-то штаб армии «Оранжевым домом». Название прилипло и закрепилось…]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно… – последовал ответ через небольшую паузу. – Обозначь место!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Квадрат 11–43 по 4-й «улитке», западнее 2000…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял! Жди к утру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял, Раф! Конец связи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом положил наушники на стол и проговорил, обращаясь к «переводчикам»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так, мужики… Мы – разведка. И свою задачу в этой операции мы не только выполнили, а и перевыполнили на черт знает сколько. Теперь нам остается суметь доставить сведения в штаб, и… В общем, мы свой кусок хлеба уже отработали. Дальше дело «штурмовиков» из ДШБ, ВДВ и общевойсковиков с танкистами…<br>
&nbsp;//--&nbsp;26 января&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слава богу, в этот раз никаких неприятностей не произошло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снег, валивший почти сутки, к утру превратился в легкую порошу, даже почти пыль, и погода для пилотов была почти идеальной. Транспортный «Дядя Миша» с родным бортовым номером 253 прилетел в сопровождении грозного «крокодила», который все то время, пока разведчики грузились на борт вертолета, барражировал в ближайших окрестностях, отслеживая ситуацию в «зеленке». А это уже само по себе говорило о том, что Латыпов «проникся» важностью добытых сведений и попытался максимально обезопасить эвакуацию группы из зоны проведения задания.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И уже через сорок минут Сомин вручил командиру свою карту с нанесенными на нее пометками, овечью шкуру и добавил ко всему этому свои замечания и пояснения. И нужно было видеть изменившееся лицо капитана. Он тут же сорвался с места, прочувствовав важность добытой информации, и помчался в «Оранжевый дом»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернулся Латыпов часа через четыре, уже к самому обеду и, вызвав к себе Сомина, с очень озабоченным видом закрылся в канцелярии роты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…На этом большая войсковая операция, которая длилась еще около десяти дней, для «Пожарной роты» капитана Латыпова была закончена – разведчики, сделав свой кусок работы, предоставили доделывать остальное другим частям и подразделениям.<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 февраля&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;После той широкомасштабной войсковой операции, проведенной в Чарикарской долине, наступило затишье. За целый месяц на Баграмский аэродром не упало ни одной мины или реактивного снаряда. Но количество постов и патрулей было увеличено вдвое. Никому не верилось, что духи ушли из долины. Все думали, что Ахмад-Шах Масуд затевает очередную большую операцию, и сейчас просто «затишье перед бурей». Все командиры ожидали «грома среди ясного неба» и морально готовили к нему своих солдат, а его все не было и не было…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Группа Сома продолжала свою нелегкую работу и еще раз сходила в «свободный поиск». Но, по большей части, это были просто досмотровые вылеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом наступил День Советской Армии и ВМФ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Праздник отмечали по-простому, по-армейски, как это обычно и бывает в походной, боевой обстановке. Сначала устроили «спортивный праздник» между различными подразделениями кабульского гарнизона. Потом был маленький «парад» с прохождением перед командующим 40-й Армией. А потом в столовой для солдат был организован «праздничный обед»: гречневая каша, такая редкая в их меню, два яйца, сваренных до «синих» желтков, компот и маленький кусочек пригоревшего армейского пирога со сгущенкой и густой кисель.<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 февраля, 15.00 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Роту Латыпова построили без предупреждения почти сразу же после «праздничного обеда» – просто вошел в расположение генерал-майор, начальник разведки 40-й Армии, в сопровождении целой свиты штабных полковников и приказал построить «Пожарную роту».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Младший сержант Эргашалиев… – проговорил генерал с черными от усталости кругами под глазами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я! – рявкнул Абдулло во все горло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выйти из строя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мулла отбухал сапогами по полу положенных по Уставу три шага и остановился прямо перед генералом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товарищ генерал-майор! Младший сержант Эргашалиев прибыл по вашему приказанию!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По Уставу положено докладывать «по вашему приказанию прибыл», товарищ младший сержант. Только так, а не наоборот!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно, товарищ генерал! Виноват!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уже дважды… Воинское звание положено называть полностью. Мое звание – «генерал-майор»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Капитан! – Генерал обернулся к Латыпову. – Обратите на это внимание. А то как-то не по-армейски получается, а как у тещи на блинах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Исправим, товарищ генерал-майор! – ответил Латыпов и успел показать Мулле свой крепкий, жилистый кулак из-за спины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, это дело будущего… Есть над чем поработать замполиту. А пока… Младшему сержанту Эргашалиеву, от лица командования… – Генерал замялся на одну секунду. – И от меня лично… Объявляется благодарность за добросовестное и профессиональное отношение к своим воинским обязанностям!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Служу Советскому Союзу! – гаркнул Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты подожди орать, разведчик! – рявкнул в ответ генерал. – Устав уставом, но надо и меру знать! И не перебивать старших по званию и по возрасту. Момент надо чувствовать, младший сержант, когда и что сказать. И не принимать близко к сердцу разносы начальства! Оно на то и поставлено. Ясно?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно, товарищ генерал-майор!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …По итогам проведенной войсковой операции в январе-феврале в Чарикарской долине разведгруппой старшего лейтенанта Сомина были получены сведения особой тактической и стратегической важности, на основании которых были достигнуты очень большие успехи в проведении крупномасштабной операции, а подразделениям, участвовавшим в этой операции, удалось избежать больших потерь личного состава. А также уничтожен довольно крупный отряд вооруженной оппозиции, который, по некоторым оценкам, составлял более пятидесяти боевиков. Исходя из этого… Указом Президиума Верховного Совета СССР… – Генерал обернулся к одному из полковников «свиты» и взял из его рук красную, сафьяновую коробочку: – Старший лейтенант Сомин!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Награждается орденом Красной Звезды!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сом «отпечатал» строевым шагом несколько шагов и, приблизившись к генералу, получил из его рук орден.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Служу Советскому Союзу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поздравляю!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сомин вернулся в строй, а генерал продолжил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Младший сержант Эргашалиев!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Награждается медалью «За боевые заслуги»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Абдулло принял свою коробочку из рук генерала и, обернувшись лицом к строю, сделав «под козырек», произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Служу Советскому Союзу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поздравляю, младший сержант! – проговорил генерал с отеческой теплотой. – Стать в строй!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дождавшись, пока Мулла вернется в строй роты, генерал обернулся к капитану Латыпову:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и все, капитан. Можете командовать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разрешите, товарищ генерал-майор! Старший лейтенант Сомин! – раздался голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говорите!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я считаю… Товарищ генерал! Эта Красная Звезда не моя. Она – Муллы! Это он все сделал. Практически все – сам! И про выходы додумался, и «языка» сам взял, и карту кяризов тоже он получил. И это на основании именно им добытой информации был уничтожен отряд «духов»… Это его орден, товарищ генерал-майор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но группой командовали вы, старший лейтенант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тебе вот что скажу, старлей… Все это я знаю. Но о ранге наград решают не здесь, а в Москве. Так что… А боец твой… Так он ведь еще будет служить?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно! Еще год.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну вот… А орден свой, я уверен, он еще заработает.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 6<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Бай»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старшина Алишер Шпекбаев… «Бай»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Третий снайпер группы Филина, один из лучших снайперов во всем Отряде. И тоже бывший прапорщик. Прапорщик спецназа ГРУ, прослуживший несколько сроков в Афгане в знаменитой «Кабульской» роте, или, как ее еще называли, «Пожарной команде»… Никогда нельзя было догадаться, о чем думает этот по-восточному немногословный таджик. Но за него говорили его дела. А начинал он свой боевой путь еще весной 81-го…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я хочу рассказать ту историю, которая могла принести Алишеру на грудь Золотую Звезду Героя, а вышло так, что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В общем, вышло, как вышло.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Сентябрь 1984 г. Афганистан. Окрестности Кандагара&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик Алишер Шпекбаев уже полтора года был командиром разведгруппы. Так уж сложилось – он был вечным «и. о». С того самого времени, когда еще весной 83-го был ранен старлей Вавул…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сначала капитан Аксаков, командир роты, видел в нем просто «исполняющего обязанности» – должность-то капитанская, – но стоящего, хорошего «заменщика» так и не случилось. Летом 84-го Баскак наконец-то «заменился» сам и уехал в Союз, а пришедший на его место новый командир «Кабульской» роты капитан Тер-Погосян просто не стал ничего менять – Бай, хоть и был только прапорщиком, но находился на своем месте…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Был у них, положа руку на сердце, однажды разговор. Ротный предложил Баю свое видение вопроса – он сказал, что походатайствует перед командованием 40-й армии, чтобы Алишеру, без окончания военного училища, присвоили звание «младший лейтенант». Была такая возможность. Только Бай ответил просто и прямо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас я прапорщик 7-го разряда, командир, и это понятно всем. Ни полковником, ни генералом я никогда не стану – это понятно мне. Так зачем что-то менять? Или, может, ты думаешь, что от этой крохотной и единственной звездочки на моем погоне как-то изменится мое отношение к службе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но я бы хотел, чтобы ты был офицером, Алишер. Ты один из лучших командиров групп. Неужели тебе и в самом деле все равно? Мужики за удачные операции получают внеочередные звания, половина уже капитаны, а ты все еще прапорщик, Бай. А ведь все они пришли сюда лейтенантами. И служат в Афгане вдвое меньше тебя. Что, не обидно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обидно, Рафик, за Муллу! Он так выше младшего сержанта и не поднялся. А он здесь с осени 81-го… И даже ни разу домой не съездил! Абдулло должен быть хотя бы старшиной, командир…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан Рафаэл Тер-Погосян задумался тогда на долгие пять минут:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И это будет для твоего сердца лучшим утешением?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо… Я понял тебя, Бай. Мулла будет старшиной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот единственный на данную тему разговор между Баем и Севаном, такой позывной получил новый командир роты, состоялся в начале августа. Капитан сдержал свое слово – через месяц Мулла получил звание старшины, минуя все предыдущие. Только сам Абдулло этого не знал. Не знал об этом и Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В самом начале сентября всю его группу передислоцировали в Кандагар. Здесь уже полгода, с февраля, стоял отряд специального назначения ГРУ, но постоянные реорганизации, вся эта «министерская возня» не давали спецназовцам работать и сбивали с толку его командира. В конце концов было решено направить в Кандагар одну разведгруппу «Кабульской» роты для, так сказать, обмена опытом. Этой группой были разведчики Бая.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И буквально через считаные дни они уже принесли командованию первый результат на новом месте – 17 сентября 1984 года разведгруппа Бая в пустыне Регистан провела успешную засаду на караван мятежников, состоявший из двух джипов. После нанесения по нему огневого удара среди немногих выживших был обнаружен французский журналист Жак Абушар, который очень рьяно освещал на телеканале CNN события афганской войны, рассказывая мировому сообществу о том, как «борется с коммунистическими захватчиками свободолюбивый афганский народ, ведя свою священную войну»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То, что ставка на части специального назначения была сделана верно, подтвердили результаты боевой деятельности подразделений. Как бы там ни было, но разведчики «Кабульской» роты делали свое нелегкое дело уже в течение четырех лет афганской войны так, что в Москве, в Министерстве обороны поняли наконец-то, что там, «за речкой», что-либо решать и кардинально менять ситуацию могут только отряды, роты, группы специального назначения ГРУ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На весь огромный Афган на тот момент в ОКСВА служило всего-то 1400 «спецов» ГРУ из «Мусбата», из «Газнийского» и «Кандагарского» отрядов, а потом и из «Баракинского», ну и, конечно же, из «Кабульской» роты. Но именно они давали 70 процентов положительных результатов по проведенным операциям на весь ОКСВА! Именно так и было в тот, самый кровавый по потерям за всю афганскую войну 1984 год…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К началу этого года командование ОКСВА осознало наконец-то, что для снижения боевой активности афганской оппозиции нужно не проводить войсковые операции с привлечением огромной массы войск, а всего лишь перехватывать караваны с оружием, которые шли в Афганистан из Пакистана и Ирана. Для решения этих задач наилучшим образом подходили высокомобильные и дерзкие подразделения специального назначения, тем более что «Кабульская» рота уже давно зарекомендовала себя с положительной стороны, выполняя задачи подобного рода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Появился план создания так называемой «приграничной зоны» «Завеса» по линии Джелалабад – Газни – Кандагар. С помощью этой приграничной зоны командование 40-й Армии планировало перекрыть около 200 караванных маршрутов, по которым мятежники возили из Пакистана оружие и боеприпасы. Для реализации этого плана численности находящихся в Афганистане частей специального назначения не хватало – возникла потребность как минимум в еще одном отряде специального назначения, который и ввели в сентябре в Бараки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А что касается наших героев… Группа Бая была переведена в Кандагар и прикомандирована к «Кандагарскому» отряду. Бай делился опытом, Мулла, как и в Кабуле, продолжал учить выживать малоопытных бойцов. Ну, и, конечно же, все они продолжали ходить в боевые «свободные поиски».<br>
&nbsp;//--&nbsp;22 сентября, кишлак Сарнава&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сентябре 84-го контрразведка ХАДа через свою агентуру сумела организовать прибытие в небольшой кишлак самого влиятельного на юго-востоке Афганистана лидера оппозиции Ахмада Пиши и еще нескольких полевых командиров якобы для проведения переговоров. Именно это и стало заданием для разведгруппы прапорщика Шпекбаева – «зачистить» кишлак вместе со всеми «духами», которые в тот момент будут там находиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Место это, где находился кишлак, было довольно отдаленным и пустынным. В смысле, не особо обжитым – сюда, прямо к Сарнаве, сходилось сразу четыре ущелья, образуя что-то похожее на перекресток высоко в горах. От трассы Кандагар – Калат – Газни его закрывала довольно высокая, за 2500 метров, гора Салимгар. В трех километрах севернее нес свои бурные воды Аргандаб, а сразу за ним начинался довольно длинный хребет гор Шейхангар.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Очень сложные условия для разведчиков!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в другое место, менее безопасное, Пиши никогда и не поехал бы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Они наблюдали за кишлаком вот уже несколько часов. Бай это делал, по старой привычке, через оптику своей снайперской винтовки, которой дал нежное восточное имя «Лейла», а Мулла, его «замок», – через линзы бинокля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Много… – проговорил он еле слышно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу, Абдулло. Сколько ты насчитал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Около тридцати только командиров. Да еще у каждого по четыре нукера охраны. Почти полторы роты получается, Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я думал, что ошибаюсь… Ладно! Пойдем к нашим, будем все вместе думать, что делать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До заката солнца оставалось еще около двух часов. И за это время разведчикам нужно было разработать план.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так, мужики, – проговорил прапорщик Шпекбаев, усаживаясь на большой плоский камень, по национальному обычаю поджав под себя ноги. – Расклад у нас с вами такой… Приехал ли в кишлак сам Ахмад Пиши, неизвестно, но известно другое – здесь собрались около тридцати полевых командиров моджахедов. Видать, они хотят здесь, в Сарнаве, разделить между собой весь юг Афгана. По их отношениям друг с другом сразу видно, что это очень влиятельные люди. Но друг другу они не доверяют. У каждого по четыре личных телохранителя. В общем, картина такая – мы имеем около ста пятидесяти хорошо натасканных на войну «духов». Нас здесь пятнадцать разведчиков. Нормальный, в общем, расклад для бойца-спецназовца – десять к одному…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, вызовем подмогу, Бай?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот боевой выход группа пошла в усиленном составе – к ней добавили разведчиков «Кандагарского» отряда во главе с лейтенантом-стажером, чтобы они могли набираться опыта не только в учебных классах, но и в реальных боевых условиях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не получится, Сергей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До Кандагара больше 80 километров. Даже если там отреагируют оперативно, то «вертушки» смогут быть здесь не раньше чем через час, а это уже сумерки… Здесь места для того, чтобы они смогли подсесть, нет – одни уклоны. А даже если бы и были, то взлететь «Карлсоны» уже не смогут – на такой высоте у «вертушек» от разреженного воздуха просто захлебываются двигатели. Нас высаживали по ту сторону Салимгара, лейтенант, ближе к трассе, и мы почти десять часов добирались до этого места… А этого времени у нас нет – Пиши, если он здесь, да и все остальные, не будут сидеть здесь, как на ножах, еще столько времени. Думаю, что завтра, до полуденного намаза, Сарнава уже будет пуста. У нас есть только эта ночь. Так что решать задачу будем сами, своими силами. Я ответил на твой вопрос, лейтенант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот и хорошо… А теперь я хочу услышать предложения. Говорите, мужики, в разведке, в боевом выходе, каждый имеет «право голоса»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Большой военный совет» разведгруппы продолжался недолго, потому что и вариантов-то особенных не было. Разведчики разделились на три группы по пять человек, которыми командовали Бай, Мулла и лейтенант-стажер. С наступлением темноты они должны были спуститься в кишлак и войти в него с трех разных сторон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А теперь слушайте приказ, – подвел итог Алишер. – Мы должны сработать очень быстро, четко, но главное – тихо! Если «духи» проснутся и возьмутся за автоматы, то из Сарнавы нас уже не выпустят… Поэтому всем снарядить свои автоматы ПББСами [17 - ПББС – прибор бесшумной и беспламенной стрельбы.], на «стечкины» навернуть глушители. Работать надо наверняка, мужики, и попытаться не подставиться самим, поэтому на ножи сегодня не рассчитывайте. Ножи пускать в дело только при самой крайней необходимости!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай остановил свой взгляд на Мулле, который задумчиво пробовал большим пальцем заточку своего НРСа:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Абдулло, это приказ. И касается он в первую очередь тебя. Работать ножами, Абдулло, времени не будет. На всю операция по зачистке Сарнавы я отвожу десять минут. И ни секундой больше! – Бай внимательно посмотрел в лица каждого из разведчиков. – Вошли, нашли дом, потом за дувал, отстрелялись, проверили, собрали документы – и дальше!.. Три минуты на вход в кишлак, две минуты на выход и пять минут на саму «работу»! И помоги нам Аллах, чтобы за все это время никто не услышал наши «калаши»… Десять минут, мужики. Больше времени нам наверняка не дадут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все молчали, потому что понимали – прапорщик прав. Для человека, который провел несколько лет на войне, звук щелкнувшего, передернутого автоматного затвора всегда говорит о том, что опасность где-то совсем рядом. Такой человек, как бы он крепко ни спал, звук этот услышит даже сквозь сон и обязательно среагирует. По крайней мере, схватит свое оружие и нырнет с кровати на пол, чтобы не оказаться расстрелянным пугалом… В таком налете самое главное скорость. Скорость нападения и еще больше скорость отхода обратно, в горы!<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 сентября, 00.35 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пять минут назад, ровно в половине первого ночи, в кишлак Сарнава вошли три «пятерки» спецназовцев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для себя Алишер выбрал самое сложное направление. Еще при дневном свете он определил дом, в котором остановился самый главный из всех этих «высокопоставленных» гостей. Как? Да перед ним кланялись и лебезили так, словно это был какой-нибудь падишах. Да и охрана у этого павлина была… Нет, нукеров, как и у всех остальных, у него тоже было всего лишь четверо, но каких! Эти башибузуки с совершенно свирепыми лицами даже издалека привлекали к себе внимание. Двое из них были арабы, но явно не афганцы – местные никогда не носили на головах клетчатые платки, которые уже давно называли «арафатками». Скорее всего, это были сирийцы или даже палестинцы. А вторая пара охранников и вовсе была диковинкой даже для местных – два здоровенных, гориллообразных, черных, как вороново крыло, негра! Кто бы еще мог себе позволить иметь такую охрану из явно «недешевых» наемников, как не богатый и очень влиятельный командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай выбрал себе целью именно его.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За три минуты его «пятерка» успела «посетить» шесть домов, где они успокоили уже шестерых «павлинов» вместе со всей их охраной… Теперь предстояло «поздороваться» с самым главным, и все – отход!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай никак не мог нарушить своего собственного приказа, а потому и поторапливал себя и своих бойцов – на этот дом у них оставалось ровно три минуты, и еще две – на выход из Сарнавы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Странное дело, но вот именно для таких операций, под покровом ночи, афганцы создали своим бытом и жизненным укладом благоприятные условия для разведчиков. Дело в том, что местные так и не научились использовать собак. У афганских племен эти людские помощники почему-то никогда не были в чести. Не прижились лохматые, и все тут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они вошли внутрь довольно большого дувала и уже приблизились к дому, когда случилось именно то, чего больше всего опасался Алишер. Эти наемники, наверное, и в самом деле были настоящими профессионалами и стоили тех денег, которые им платили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай уже хотел сделать последний двухметровый бросок к двери и войти внутрь дома, когда эта самая дверь очень медленно открылась…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчикам повезло, что это были не антрацитово-черные «нубийцы», а арабы. Они не вышли из дома, они открыли дверь и затаились внутри него – но их подвело пристрастие к национальной одежде. В кромешной темени дома на головах телохранителей бледными, размытыми пятнами белели «арафатки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Очень медленно, чтобы движение было незаметным, Бай поднял свой «стечкин» и выстрелил прямо посредине белого пятна, которое виднелось у самого порога… Арабы «работали» очень грамотно – чтобы не перекрывать друг другу сектора обстрела, один лежал на полу дома, а второй стоял над ним…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-ф-ф! П-ф-ф! – пукнул дважды пистолет Алишера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-ф-ф! П-ф-ф! – раздался над его плечом точно такой же звук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то из разведчиков стрелял по второму «белому пятну», понимая, что у командира просто не хватит на это времени – против них работали настоящие профессионалы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ту же секунду Бай рванул к двери и успел вовремя – автомат из рук араба уже начал падать, как и он сам. «…Тихо!!! – только и подумал Алишер. – Тихо!.. Медленно ложись, медленно…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, как любящий отец, придержал охранника и, дождавшись, пока он осядет по стене вниз, уложил его рядом с дверью. Разведчики были уже здесь. Двое остались охранять дверь, а еще двое, как кошки на мягких лапах, стали красться внутрь дома.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет, не зря ели свой хлеб наемники… Но и время, потраченное на обучение разведчиков группы, тоже прошло не зря. Очередная дверь открылась резко и прямо перед лицом Алишера. И он увидел гориллоподобного негра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, негр просто не ожидал увидеть в доме посторонних, потому что на то, чтобы осознать ситуацию, у него ушло две секунды. Но он был слишком близко, и Бай попросту не успевал. Зато успел кто-то из его разведчиков…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ш-щух-х!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;НРС, брошенный из-за спины прапорщика, вошел точно в кадык негра. Он был еще жив, даже выпучил свои огромные глаза, но поднять тревогу у него так и не получилось – перерубленные голосовые связки больше ему не повиновались…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второму «нубийцу», видимо, что-то не понравилось, и он уже встал с узкого топчана, чтобы посмотреть, что же происходит в коридоре.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-ф-ф! – Тяжелая девятимиллиметровая пуля, выпущенная из «стечкина», вошла точно посредине его черного лба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то заворочался на широкой мягкой тахте, и Бай не стал рисковать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-ф-ф! П-ф-ф! – Его «стечкин» плюнул два раза, и движения на кровати прекратились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай поднял вверх указательный палец, давая понять, что у них осталась всего-то одна минута.<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 сентября, 01.10 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ни одна группа не опоздала к назначенному времени. Алишер собрал разведчиков и жестами отдал приказ уходить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полчаса в полнейшей тишине они поднимались в горы подальше от кишлака Сарнава, а селение продолжало оставаться темным и молчаливым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только когда они были уже примерно в километре от кишлака, Бай, не останавливая группу ни на секунду, подозвал к себе своих «замов»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Абдулло?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Двенадцать вместе с охраной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как? – удивился Бай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы разделились…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Будешь наказан за нарушение приказа!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сергей?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Девять, – ответил лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец! – улыбнулся Алишер; из этого молодого лейтенанта со временем мог получиться толковый разведчик. – И у меня семеро… Итого – двадцать восемь? Осталось двое или трое…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если бы ты дал еще пять минут… – проговорил Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо в гости зашли… – улыбнулся лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Документы хоть какие-то взяли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что успели найти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В руках у Бая оказался небольшой полотняный мешочек, очень плотно набитый бумагами, куда он сунул и те, которые были у него самого за пазухой после посещения кишлака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо… Теперь так. Идем до утра. Надо постараться за ночь уйти из этого района. У нас есть пять часов до первого утреннего намаза, когда в кишлаке поймут, что у них побывали «гости». Не думаю, что после нас там хоть кто-то решится организовать погоню, но на всякой случай… Задача – мы должны выйти к кишлаку Дангархейль, это чуть больше двадцати километров. Там, в этом кишлаке, стоит небольшой гарнизон, сторожевая застава, и оттуда есть грунтовка на Калат. Вот туда мы и будем вызывать наших «Карлсонов»… Вопросы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идем… – только и ответил Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда так. Абдулло, иди в голову колоны. Ночью по этим горам нас только ты и сможешь провести. А идти далеко…<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 сентября, 6.25 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удивительно, но они сумели пройти это немыслимое расстояние в срок. Когда стало светать, разведгруппа Бая уже спускалась в долину реки Тарнак, и кишлак Дангархейль уже был виден в каком-нибудь километре.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, Алишер? – к Баю подошел Мулла. – Выскочили? Дошли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не торопись… – ответил устало прапорщик. – Ты же знаешь наши законы и не первый день на этой войне… Вот когда будем в Кандагаре, в штабе, вот тогда и скажем: «Выскочили! Дошли! Выполнили!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты прав, Алишер. Но мне кажется, что нам уже ничто не помешает, и уже ничего не должно случиться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посмотрим, Абдулло… Подождем и посмотрим. А пока идем на заставу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До этой заставы оставалось уже совсем немного, и вдруг…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики услышали пальбу из ДШК.<br>
&nbsp;//--&nbsp;23 сентября, 6.45 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это на заставе! – проговорил лейтенант-стажер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Группа, слушай команду! – Реакция Бая была молниеносной. – Скорее всего, это нападение на блокпост. Лейтенант! Десять человек с тобой! Заходите с левого фланга!.. Мулла, Кудря, Карабин – за мной! – Алишер выбрал самых проверенных бойцов группы. – Посмотрим, чего они там больше не стреляют. За мной!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они пробежали крупным галопом остававшиеся до блокпоста полкилометра и остановились, как вкопанные, увидев страшную картину…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Метрах в трехстах от первого дувала кишлака, на пыльной грунтовой дороге стоял потрепанный грузовичок-пикап «Тойота». Вокруг валялись какие-то разбросанные вещи, продукты… Но это было не главным. Весь нос и кабина этого допотопного авто были безжалостно разворочены тяжелыми пулями калибра 12,7 миллиметра. От автомобиля остались одни воспоминания… Как и от тех, кто в нем сидел. Афганец среднего возраста, за рулем, такого же возраста женщина-афганка на соседнем сиденье и четверо детишек на заднем сиденье машины, в возрасте от пяти до двенадцати лет. Все в куски…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики были не просто шокированы этим зрелищем, они были в ступоре.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто это сделал? – спросил Мулла, придя в себя первым. – Кто мог такое сделать? Это же мирные дехкане! Они просто куда-то ехали, Алишер… Их же одной очередью… Сразу всю семью! Женщину, детей… Кто такое мог сделать, брат?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На лицо Бая страшно было смотреть. Вдруг он взял свою винтовку и отдал ее одному из разведчиков:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Подержи мою девочку, Кудря… А мне дай свой автомат!.. – Он не просил, а приказывал, и разведчик обменялся с прапорщиком оружием. – А теперь, Абдулло, я пойду туда, на эту заставу и узнаю, кто расстрелял мирных людей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Бай ворвался на блокпост, как торнадо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто стрелял?! – орал он дурным голосом. – Я спрашиваю, суки! Кто стрелял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты кто такой вообще?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К Алишеру из одного из домов направлялся… Военный?.. Нет, даже это тяжело было сказать. Весь всклоченный, с сальными, давно не мытыми волосами, с недельной щетиной на лице, из-под засаленной, в жирных пятнах, расстегнутой форменной куртки виднелась тельняшка, которую не стирали уже, наверное, месяца два. Но это было не самое важное…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот «товарищ» был вдрызг пьян! В 7 часов утра!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отвечать на поставленный вопрос! – рявкнул Алишер, свирепея на глазах. – Вас спрашивает командир рейдовой разведгруппы «Кабульской» роты прапорщик Шпекбаев. Кто стрелял, ш-шакалы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошел ты, чурка нерусская! – еле проворочал языком «военный».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай подскочил к нему, взял за отвороты форменной куртки и резко притянул к себе:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты кто такой, гнида?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отста… И-ик! Отставить!.. И-ик! – попытался проговорить что-то «военный», но его вдруг разбила икота. – Я ком… И-ик! Мандир сторожвой… И-ик! Заставы! И-ик! И-ик!! Кап… И-ик! Итан Ку-узнец… И-ик! Цов!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай достал свою фляжку, свинтил с нее пробку и сунул ее в руки капитану:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пей, скотина, хорош икать! Кто стрелял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я! Ф-фу-уф! – Капитан Кузнецов оторвался от фляжки с водой. – А что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я уничтожил автомобиль, в котором ехали «духи», мать их!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какие «духи», ты, придурок?! – Алишер уже еле сдерживался. – Там семья афганская ехала! Там четверо детей и женщина! Ты их всех на фарш пустил, скотина! Они не «духи»!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, значит, были бы ими. Туда им и дорога!.. – И тут капитан как-то странно посмотрел на Бая. – А ты сам-то кто такой? Может, ты сам тоже «дух», а? Ты чего такой нерусский, а? Да и дружок твой тоже… А вы не засланные ко мне сюда, а? Чурки черножопые! А ну предъявить документы капитану Советской Армии!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То была серьезная ошибка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бай больше сдерживаться не мог, да и не хотел. Он схватил капитана за лацканы куртки, швырнул на землю, в пыль, под стенку дувала и рванул с плеча автомат:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С-сука! Иш-шак вонючий! Ш-шакал поганый!! Я тебе сейчас про «духов» расскажу, гнида… Щас ты у меня научишься Родину любить!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он передернул затвор, досылая патрон в патронник, и:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та-та-та! – рявкнул автомат в его руках длинной очередью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а-а-а-и-и-и-а-а-а!!! – взвыл по-волчьи «командир заставы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ему повезло, несказанно повезло, что вместе с Алишером на заставу пришел и второй «дух» Абдулло. Если бы не он, то… Бай совершенно не собирался шутить или пугать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Мулла это понял вовремя. Он ударил своим ботинком по автомату, выбивая его из рук прапорщика, да так ловко, что от него еще и магазин отстегнулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Брат! Не надо!!! Не пачкой руки об это говно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан в одну секунду протрезвел, но с земли так и не поднялся – двумя пулями у него была прострелена левая ягодица и правое бедро навылет. Он скулил, как побитая собака, и ползал в пыли:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Врача-а… Вызывайте врача-а-а… – По некрасивому, заросшему щетиной лицу текли еще более некрасивые слезы. – Дайте врача-ага-га-га-а-а!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ш-шкал! Падаль! – Алишер только плюнул в его сторону и отвернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вокруг уже собрались бойцы его разведгруппы, приведенные лейтенантом, и солдаты, которые стояли гарнизоном на этой заставе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто заместитель этой гниды?! – рявкнул Бай во все горло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прапорщик Куницын! – раздался ломкий юношеский голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед Алишером стоял молоденький прапорщик в еще ни разу не стиранной, новенькой форме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давно здесь, Куницын?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пятый день, товарищ прапорщик! – Юноша вытянулся перед Алишером по стойке «смирно».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько эта падла пьет? – И, увидев, как замялся с ответом «заместитель», прикрикнул: – Тебе задали вопрос, прапорщик! Не мямли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он, скорее всего, еще до моего прибытия пил… Так и продолжает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно. Санинструктора сюда, быстро! Пусть перевяжут эту падаль… Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я здесь, Алишер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай в отряд «55555»… Пусть вылетают. Пора сваливать отсюда!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А с капитаном что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Алишер посмотрел на то, как «тяжелораненый» капитан, поднялся без посторонней помощи и поковылял куда-то, подволакивая правую ногу и бормоча вполголоса какие-то угрозы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щас ему жопу перевяжут, и с собой заберем. Он же «трехсотый», мля!.. У него же боевое ранение, мать его!..<br>
&nbsp;//--&nbsp;Лето 1989 г. Подмосковье. База Отряда&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ни хрена себе «свободный поиск» у вас получился! – Филин был шокирован этим рассказом Муллы. – Ну! А дальше-то что? Как было?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, а что дальше? «Вертушки» нас забрали вместе с этим «командиром заставы». Мы прилетели в Кандагар, доложили командиру отряда майору Рудых о результатах выхода, отдали найденные документы. А потом Алишер отправился под арест на местную «губу». Капитан этот, Кузнецов, оказался чьим-то племянником, что ли… Как до ЗАСа добрался, так и стал звонить куда только мог, скотина! Вонь поднялась на всю 40-ю армию!.. Особисты приехали из штаба, нашего нового ротного с собой притащили. Правда… Тот наш лейтенант-стажер настоящим мужичком оказался! Он все рапорта писал в штаб армии по поводу этой операции… Целый месяц писал, представляешь? А Рудых, командир отряда, вообще номер отмочил! – Мулла даже улыбнулся. – Прилетел в Кабул через две недели и положил на стол начальнику штаба армии представление на прапорщика Алишера Шпекбаева. На звание Героя Союза по результатам проведенной операции!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я этого не знал! – Удивление Андрея было совершенно искренним.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты знаешь, Андрей, что получилось после того нашего «выхода»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этой Сарнаве нашей группой, и это было подтверждено доставленными в Кандагар документами, было уничтожено 28 влиятельнейших полевых командиров во главе с самим Ахмадом Пиши. Не говоря уже об их охране. Если посчитать всех, то пятнадцать спецназовцев за пять минут перебили больше 120 классно подготовленных «духов»! Но дело-то даже не в этом. Весь юго-запад Афгана, все гарнизоны – Кандагар, Фарах, Лашкаргах, Калат – все заставы и блокпосты «отдыхали» от нападения духов аж до Нового года. Представляешь? Целых три месяца! Некому было «духами» командовать. Вот как…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, а закончилось-то все чем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чем?.. Тот капитан уехал в Союз «после тяжелого ранения». Ему еще и орден Красной Звезды за это ранение дали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, а вы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что мы, командир? Результаты того выхода «замазать» просто не удавалось – слишком уж масштабные последствия получились невзначай… Майора Рудых, – Мулла улыбнулся грустно, – «уговорили» в особом отделе армии переписать представление на Алишера с Героя на орден Ленина, да так и положили представление под сукно… 6 ноября Алишера выпустили из-под ареста, «на праздник», а девятого сообщили, что ему объявлено «полное служебное несоответствие», лишили звания и уволили из армии. А я тоже не стал продолжать служить дальше – написал рапорт… Так мы 11 ноября и улетели транспортным бортом в Ташкент. Правда, мне за ту операцию дали медаль «За отвагу»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он хотел от нее отказаться, Андрей, – сказал Бай. – Представляешь? Ну, я – ладно. «Наградили» по заслугам… А он-то чего? Еле-еле ротный уговорил медаль оставить, а не возвращать в генеральские руки. А мой орден… Я его все-таки получил! Вспомнили через четыре года… Благодаря тебе, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, Алишер, – ответил Филин. – Я здесь ни при чем. Просто ты настоящий солдат… А награды своих настоящих солдат всегда находят!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 7<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Док»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Мишка Парубец… «Док»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уникум и вундеркинд, он проучился 4 курса в Военно-медицинской академии, еще немного – и получил бы звезды. Но он и без диплома всем дырки латал в «поле» будь здоров… Мастер спорта по самбо, дзюдо и боксу, кандидат в мастера по контактному карате, коричневый пояс…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, а о его специализации в составе РДГ нетрудно догадаться… Практически все бойцы группы Филина были обязаны ему если не жизнью, то уж наверняка здоровьем. В сложнейших условиях на боевых заданиях, а иногда просто в бою, практически без инструментов и лекарств, он своими руками творил чудеса, давая бойцам шанс еще пожить.<br>
&nbsp;//--&nbsp;20 августа1985 г. 12.20 пополудни. Афганистан. Лашкаргах&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Док! Давай ко мне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант Николаев только-только вернулся из штаба отряда в расположение своего взвода и тут же вызвал своего «замка», который проводил с бойцами занятие по рукопашному бою.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка перепоручил разведчиков своему «семпаю», пареньку, который довольно основательно занимался карате еще до армии в школе, а сам бросился в канцелярию крупной рысью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что во взводе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Будет дело! – подумал Док. – Не дают передыху «душарики» – два дня как вернулись, и опять в «поиск» уйдем…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миша заранее знал, что прав, потому что именно эта фраза лейтенанта: «Что во взводе?» – уже стала символичной, он, может, не осознавая этого, всегда произносил ее перед тем, как его взвод должен был выйти на очередное задание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все в норме, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И этот ответ Дока тоже уже успел стать символичным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично, Док! – Лейтенант был очень возбужден. – Тогда садись и слушай задачу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Николаев походил немного по крохотной комнатке ротной канцелярии, а потом уселся на краешек стола:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уходим в «поиск», Миха!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то зачастили с поисками наши командиры, Леша… – ответил Док. – Людей совсем истрепали. Только-только после недельного выхода вернулись, и опять…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приказ Крота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надолго уходим?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как и в прошлый раз. Предварительно на сутки, но как оно повернется, никто не знает, так что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно. Значит, опять на неделю?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если все сложится, то суток на двое… Банда Хармамада что-то совсем разгулялась. Но, кажется, теперь уже стало известно, где у них основное логово…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть новые данные, Леша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот вопрос Миши был совсем не праздным. Полевой командир, «бригадный генерал» Хармамад… Этот бородатый и очень непримиримый «товарищ», правая рука Раббани, с завидным постоянством портил кровь советским войскам, совершая раз за разом свои вылазки из гор на дороги. Его отряд, который базировался отдельными независимыми группами по нескольким горным аулам и кишлакам, насчитывал около тысячи прекрасно вооруженных боевиков, и поэтому поле деятельности Хармамада было очень обширным. Он появлялся и на шоссе Кандагар – Даулатабад – Шинданд, и на грунтовке, ведущей к городу Фарах – это на востоке, ближе к иранской границе, – а на западе его боевики выходили на шоссе Калат – Кандагар и иногда добирались даже до окрестностей Газни! В общем, активничал Хармамад очень здорово, постреливая по колоннам и нападая на заставы и блокпосты советских войск и царандоя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За ним, конечно же, охотились – в основном «Газнийский» отряд спецназа ГРУ, потому что считалось, что «генерал» имеет основную базу и штаб где-то в районе между горами Шейхангар и хребтом Мазар, а это была «зона ответственности» именно 177-го отряда. Правда, одно время считалось, что Хармамад обитает в злополучном и печально известном горном массиве Луркох, а за этот участок отвечал уже отряд «Лашкаргахский». Но где точно была основная база этого башибузука, толком никто так и не знал – все те сведения, которые получали «особисты» от пленных моджахедов, были крайне скупы и очень противоречивы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ясно было одно – «генерал» ведет кочевой образ жизни, постоянно перемещается и нигде больше суток не задерживается. Он хоть и верный воин Аллаха, которому сладко и почетно умереть за веру с оружием в руках, но жить ему все же хочется! Да и не просто жить, а быть «большим баем» и легендарной личностью, перед которой преклоняются простые дехкане… А для этого ему приходилось скакать по степям и горным отрогам, как тому волку, которого ноги не только кормят, а еще и сохраняют ему эту самую сладкую и такую поганую жизнь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и в последний свой боевой выход взвод Дока выходил, имея неподтвержденные сведения от «особистов» о том, что «генерал» Хармамад должен остановиться на пару-тройку дней в кишлаке Хаджи-Алам-Калай, возвращаясь после очередного набега на шоссе Кандагар – Шинданд. И пройти он должен был со своим отрядом через перевал Фадж.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взвод пролежал в засаде пять суток. «Генерал» со своим отрядом «непримиримых» так и не появился. То ли почувствовал, что идет прямо в западню, то ли его предупредили о засаде многочисленные местные соглядатаи, то ли и вовсе эти сведения были заведомой «дезой»… Как оно там было на самом деле, теперь не знал никто, но разведчики вернулись в «Лошкаревку» [18 - Нет, не подумайте, что автор внезапно ошибся или забыл, о чем пишет! Просто… Спецназовцы – а в Лашкаргахе помимо отряда Дока, стоял еще и штаб 22 ОбрСпН и целый батальон 56 ОДШБр, – называли этот кишлак Лошкаревка – так было привычнее для русского слуха. (От автора.)] ни с чем, напрасно потратив силы – и физические и душевные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А за сутки до них в отряд из «свободного полета» вернулась еще одна разведгруппа – «группа по добыче «языков», которой командовал капитан Жамлиханов. И вот теперь предстоял новый «поход за головой Хармамада»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть проверенные сведения, Док, о том, где на самом деле обитает этот гаденыш со всеми своими нукерами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В прошлый выход, Леша, мы тоже шли с проверенными сведениями… Только не получилось ни хрена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На этот раз, думаю, все будет в порядке – пленного «лошарика» сам Рашид допрашивал. Лично. Так что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан Рашид Жамлиханов был их командиром роты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Притащили «болтуна»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же! Ты же знаешь, что Рашид, если сам идет в «поиск», никогда без «языка» не возвращается. И сведения, которые добывает от них Рашид, всегда достоверные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Экспресс-допрос «не отходя от кассы», значит? – спросил Док.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А иначе, по-хорошему, с этими шакалами не получается. Жаль только, что не всегда удается такие вот допросы проводить, иначе мы бы уже не только Хармамаду «ласты завернули», но и Раббани, да и всем остальным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понятно… – ответил Док лейтенанту. – Ну, и куда теперь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант разложил карту:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, смотри… – Он взял остро отточенный карандаш и, используя его как указку, стал водить по карте. – Вот грунтовая дорога, ведущая от шоссе через степь Кигатудашт к горному хребту Шингар. Видишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тут километров тридцать, судя по карте…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если быть точным, Док, то двадцать семь до кишлака Льваргай. Дальше дорога ведет в горы. Еще одиннадцать километров горного серпантина до перевала, а за ним, на той стороне гряды, километрах в двух, есть кишлак Дайлакор. – Лейтенант поднял на Мишку взгляд. – Вот это и есть наша искомая точка… В этом кишлаке, как оказалось, и затаборился «генерал».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дайлакор, значит…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тот «язык», которого прихватила в «поиске» группа Рашида, оказался «лицом, приближенным к императору». Они хапнули одного из командиров групп, который, ко всему прочему, еще и дальний родственник самого Хармамада. Вот он и начирикал то, чего до сих пор не знали «особисты» из штаба бригады. Оказалось, что этот Дайлакор – «родовое гнездо» Хармамада, его родительский дом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кишлак большой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Родственник» не умеет толком считать, поэтому говорит, что там много дувалов. Но «особисты» прикинули, что его «много» – это, примерно домов пятьдесят…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, «духов», которые могут держать в руках автомат, там может оказаться рыл сто пятьдесят, а то и все двести, – проговорил Миша. – Хорошенький расклад… А почему не организуют войсковую операцию?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и я об этом ротного спросил, Док, – ответил лейтенант. – И капитан мне даже пояснил. Популярно… Дело в том, что на перевале Фадж мы ждали Хармамада «вхолостую». На Фадж он никогда не ходил и не ходит до сих пор. Просто кто-то ошибся… А может, та «добрая душа», что слила «контрикам» эту информашку, попросту не умеет читать карты. Да дело-то уже и не в этом. Так вот, отряд «генерала» действительно возвращался после очередной вылазки, но через хребет он перемахнул в двадцати километрах западнее Фаджа, через другой перевал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К кишлаку Дайлакор, – догадался Док.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Именно. В кишлаке они задержатся не больше, чем на трое-четверо суток, и поползут дальше на северо-запад к хребту Мазар, через район источника Маджудчина, к кишлаку Шейхан – там якобы намечается «большой военный совет» всех полевых командиров Раббани. Но это уже не наша забота – там будут шуровать пацаны из «Газнийского» отряда. Наша задача – «зачистить» Хармамада, тогда Раббани потеряет едва ли не половину своего войска.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Язычок» Рашида начирикал еще одну интересную подробность… – Лейтенант как-то странно улыбнулся. – Нашего «генерала», как оказалось, не очень-то и любят. Зависть-матушка! Один из тех пороков, которые губят любое дело… А нам это только на руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Леш… – не выдержал заданной паузы Миша. – Ты, конечно, офицер и командир, и все такое, только… Ты не нагонял бы зря лишней изжоги, а? Мне же еще пацанов к выходу готовить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Неинтересно с тобой, сержант! Никакой интриги, сплошная банальщина… Солдафон ты, Миша. Самый обычный солдафон!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Просто мои пионерские костры в заднице уже давно отгорели, Лех… Я обычный, приземленный практик, который хочет не только выжить в этой мясорубке сам, но еще и пацанов сохранить. Так что там с завистью, лейтенант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, слушай. – Алексей закурил сигарету и продолжил: – Хармамад, как оказалось, самый обычный дехканин, который родился около сорока лет назад в простой и очень бедной семье. А «приподнялся» он в авторитете и стал большим баем только на войне с русскими «шурави». Он, оказывается очень жадный товарищ, и львиную долю того, что добывают его отряды, нападая и грабя наши колонны, он забирает себе. А еще он очень кровожадный и мстительный. Просто крокодил какой-то! Его боятся все подряд. От родни до прочих боевиков. Он и подчинил себе всю эту толпу, и заставил воевать с нами только за счет своей крайней жестокости. И еще… На него очень многие обижены. Так что если нам удастся его «зачистить», то все его бородатые боевички разбегутся по домам и будут сидеть рядом со своими женами по высокогорным аулам тихо, словно мыши под веником.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это около тысячи вооруженных рыл! – закончил мысль Миша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь понятно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понятно. Не понятно другое. Почему же все-таки не большая войсковая операция?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не успевают наши командиры – Хармамад в кишлаке уже сутки… И сколько он там пробудет еще, никто не знает. На подготовку операции уйдет несколько суток, а за это время…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Генерал» уйдет, – проговорил Миша. – Теперь ясно. Что еще, Ник?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Условия там, Док, не самые благоприятные – кишлак находится на высоте примерно двух с половиной тысяч…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что? Мы и на три с половиной уже ходили!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оно-то так, только… Места там хоть и глухие, но дорога на перевал довольно хорошо укатана. Если проколемся на чем-то, то из соседних кишлаков к Дайлакору, нам в тыл, очень быстро могут подтянуться те «духи», которые живут по близ лежащим окрестностям, и мы получим классические «клещи» – кишлаки там хоть и маленькие, но их вполне достаточно, чтобы набралось еще около сотни «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это кроме тех двух сотен, которые могут сидеть рядом с «генералом»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Именно так, сержант. И тогда нам может быть очень грустно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миша подумал несколько минут и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– М-да… Хреново может получиться. Нам и так по десятку «духов» на нос достается, а если к ним еще и подкрепление подскочит, тогда совсем уж некрасиво будет… А что сказал ротный?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– План в штабе такой: в район перевала идет звено «крокодилов» и делает там большой «шухер». Они будут утюжить подходы к перевалу минут двадцать, но немного в стороне от основной цели. Так, словно у авиации есть какие-то сведения, но они не совсем точные, а «Карлсоны» о том, что это «дэза», не догадываются. «Звуковая завеса», короче говоря… А там еще, глядишь, и пара десятков зазевавшихся «бородатых» попадут под «раздачу пряников». Но это не главное. Главное другое – создать видимость атаки совершенно не того места, о котором мы знаем. Отвлечь внимание… Начальство уверено, что если этот авианалет пройдет так, как задумывается, то «духи» в Дайлакоре успокоятся, подумав, что авиация попросту не знает, где и что надо бомбить. Наш взвод, Док, пойдет на двух «Ми-8». Наши «Дяди Миши» пройдут немного в стороне от того места, которое будут обрабатывать «крокодилы», и мы подсядем в небольшой горной долинке перед перевалом, на полпути между ним и кишлаком Льваргай. Все нужно проделать так, чтобы «духи» ни о чем не догадались!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно. Загрузились, долетели до места, сели под шумок, выпрыгнули из «вертушки», и на рысях к перевалу… А там уже как сложится. Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, Миша, все так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, в общем, все ясно. Когда вылетаем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас 12.50, Док. – Лейтенант посмотрел на часы. – Взвод должен быть готов к выходу к 17.00. Работать будем ночью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем! – Док встал. – Ну, что, командир? Пойду к пацанам?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, сержант… И вот еще что. Тройной боекомплект на каждого и сухпай на неделю – если Хармамада в кишлаке на окажется, то мы пойдем за ним по следам. Что затевает Раббани, не знает никто, но то, что он собирает этот «большой хурал», уже само по себе говорит о том, что он готовит какую-то крупномасштабную пакость! А «генерал» Хармамад со своими «бородатыми» – основная боевая сила Раббани. Его обязательно надо достать в этот раз, потому что неизвестно, где и когда, и с какой целью, это говно всплывет в следующий раз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Достанем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И еще… Рашид предложил усилить взвод десятком людей из его группы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не стоит, Ник. – Миша потер указательным пальцем нос. – Они, конечно, мужики опытные, дело свое знают и все такое, но… Во взводе они не притерлись. Пока сообразят, как взаимодействовать, можем получить раздрай. Лучше мы сами сработаем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и я то же самое капитану ответил. Добро, сержант! – Алексей с силой хлопнул ладонью по столешнице. – Дуй к пацанам и готовь к выходу. У тебя есть четыре часа. Подумай о вооружении и о «карманной артиллерии» на всякий случай – может пригодиться. В 17.00 взвод должен быть на вертолетной площадке в полной «боевой»!<br>
&nbsp;//--&nbsp;20 августа, 18.10 вечера, кишлак Ингарак&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две десантно-транспортные «вертушки» «Ми-8мт» с двумя десятками бойцов разведвзвода на борту вылетели из Лашкаргаха через двадцать минут после «крокодилов», в 17.50. Операция началась на полчаса позже намеченного времени, чтобы разведчики высаживались уже в вечерних сумерках – самое проверенное время для работы спецназа, на стыке дня и ночи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сначала пилоты первых двух «горбатых» должны были основательно потрудиться эти первые двадцать минут со своими скорострельными пушками и РСами [19 - РС – реактивный снаряд. (От автора.)], загоняя «духов» во всевозможнейшие щели. А потом им на смену должна была прийти вторая пара «горбатых» и продолжить начатое, утюжа горные склоны еще минут пятнадцать-двадцать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это и была та самая «звуковая завеса» – вторая пара «крокодилов» сначала сопровождала в район высадки транспортные «вертушки» и лишь за несколько минут до «точки высадки» уходила левее, к тому месту, где трудились их товарищи. «Духи» должны были подумать, что это попросту «вторая волна» авиаудара, а не вертолеты сопровождения, и должны были пережидать эту «волну» в своих схронах, пока в трех километрах западнее, в крохотной горной долине высаживались разведчики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все именно так и получилось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Долина, на которой должны были высадиться спецназовцы, с высоты была похожа на маленькое, зеленое, круглое кофейное блюдце с кирпично-красной каймой – базальтовые горы хребта Шингар, освещенные заходящим солнцем, были неестественно красного цвета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Красиво… – проговорил задумчиво боец-пулеметчик взвода. – Только красота какая-то зловещая. Словно в ад прилетели!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док посмотрел на парня:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж, Кот… Эт точно – словно в ад прилетели. И нам по этой красоте еще и бегать придется да тех «чертей», которые здесь живут, отлавливать… Так что не расслабляйся! Домой приедем, вот тогда и будем о красоте думать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не боись, земеля! – улыбнулся парень. – Сработаем в лучшем виде!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хотелось бы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рядовой Константин Белый, с позывным Кот, как и Миша, был коренным москвичом. И он, прослужив в армии уже больше полутора лет, так же, как и Док, должен был уезжать на «дембель» уже осенью – «дедушка» Советской Армии…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В спецназ Кот попал благодаря своим спортивным достижениям – КМС по пулевой стрельбе. С Мишкой они, понятное дело, подружились едва ли не с самого первого дня – земляки, спортсмены и почти ровесники, да и на «дембель» собирались ехать вместе. А еще Кот очень заинтересовался карате и собирался после службы продолжать тренировки под началом Дока. А в виде «аванса» он, пулеметчик отряда, обучал Мишку «правильной» стрельбе из всего того, что могло стрелять, начиная от автоматического пистолета Стечкина и заканчивая крупнокалиберным пулеметом «Утес».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да не дергайся ты, Мишаня! – Кот хлопнул Дока по плечу. – В первый раз, что ли? Все нормально будет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, может быть… – Мишка всматривался в приближавшуюся «зеленку» долины через круглый иллюминатор. – Только муторно что-то на душе, Кот… Гадко как-то.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Проскочим…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пулеметчик ответил с напускной веселостью, но было видно, что его тревожат те же мысли. Да и не его одного – лица еще восьми бойцов-разведчиков, сидевших на деревянных лавочках «вертушки», были похожи на лица каменных сфинксов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…«Зеленка» долины выросла прямо перед глазами как-то неожиданно, хоть и наблюдал Док за ее приближением, не отрывая глаз. Он видел, как на небольшую зеленую площадку «высыпались» из первой «вертушки» бойцы, которыми командовал лейтенант, видел, как первый вертолет уступил место их машине. Но все равно это было неожиданно – вот они кружат над зеленым, с красной каемкой блюдцем, а вот вдруг это «блюдце» уже превратилось в место десантирования…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну!… Давай нам Бог удачи!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док рывком сдвинул в сторону полутораметровую дверь вертолета и скомандовал, перекрикивая рев двигателей:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К вертолету! Резко!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пятнадцать секунд – и вертолет, прижимая разведчиков к земле мощным потоком воздуха, взмыл в вечернее небо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Двадцать разведчиков…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они замерли на зеленой травке долины, стоя на одном колене, кольцом, ощетинившимся двадцатью стволами во все стороны света.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щух-щух-щух-щух! – все дальше и дальше уходили от долины транспортные «Дяди Миши». – Щух-щух-щух-щух!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание! – проговорил вполголоса лейтенант через несколько минут, когда «вертушки» в небе превратились в крохотные черные козявки. – Головной дозор – удаление двести. Боковые дозоры – удаление сто. Арьергард – удаление пятьдесят. Направление движения – перевал. Идем вдоль дороги – удаление триста метров. Начинаем движение!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Восемь молчаливых разведчиков парами рассыпались с зеленой поляны – все уже давным-давно знали свои роли, поэтому лейтенанту и не требовалось ничего уточнять.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взвод шел к перевалу, прижимаясь к западной окраине «блюдца», и с каждым шагом этот путь становился все тяжелее и тяжелее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ночь в горах наступает стремительно и даже внезапно. Вот только что было светло, и солнце, зацепившееся за горный пик, освещало своими лучами долину… Но проходит всего несколько минут, и окружающая тебя картина меняется кардинально! Далекие отроги гор все еще раскрашены светом вечернего солнца в золотистые и оранжево-красные краски, как и дальние, восточные окраины долины – там сейчас еще день. А вот здесь, у подножия гор, на западной окраине долины уже почти ночь – здесь все окружающее утонуло в глубоких, вязких сумерках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И смотреть теперь разведчикам приходилось буквально во все глаза, чтобы, не дай бог, не нарваться на какого-нибудь случайного местного дехканина и подать вовремя сигнал опасности всем остальным, чтобы взвод залег и ни в коем случае не выдал своего присутствия. Шла война, и здесь, в вотчине противника, были свои правила. И никто из этих пацанов не желал брать на душу лишний грех и лишнюю убиенную душу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В вечерние часы настоящие «духи» по «зеленке» не шастали – боялись. Как правило, это были обычные пастухи. А кем были эти пастухи в стране, в которой вот уже столько лет шла война, и взрослые мужчины, добровольно или по принуждению, становились моджахедами? Древние старики или совсем еще сопливые мальчишки. И как на такого поднимется рука, хотя ты и знаешь, что уж он-то сомневаться не будет и обязательно «стуканет» о тебе местному баю?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Примерно часа через два вот такого «черепашьего» продвижения вперед разведчики оказались метрах в трехстах от крайнего дувала маленького кишлачка Ингарак, и лейтенант подал знак залечь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док, уподобившись тени, неслышно приблизился к лейтенанту, и ни одна веточка не шелохнулась за то время, пока он пробирался через кусты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кишлак… И в нем какие-то странные движения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка посмотрел на крайний дувал и понял, о чем говорил взводный. И то, что он увидел, действительно было странным… За те месяцы, которые он успел провоевать здесь, в Афгане, Док уже успел приобрести некоторый опыт, сходив в добрых два десятка боевых выходов, и уже знал некоторые тонкости афганского бытия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Настоящий правоверный, так обязывает его Коран, все свои дела должен делать днем. После вечернего намаза все дела прекращались. Ночью правоверный должен отдыхать от трудов и любить жену. Только вот сейчас что-то не складывалось, не согласовывалось со Священной книгой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В конце полудороги-полутропы, упиравшейся в кишлак, горел довольно большой костер, а около него, в отблесках пламени, были видны фигуры четырех мужчин, вооруженных автоматами. Причем, и это было совершенно не похоже на то, как ведут себя обычные афганцы, – они не сидели вокруг костра, покуривая косячки с «афганкой», а довольно бодро прохаживались рядом, то и дело исчезая в темноте…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пост?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И, думается, не простой пост, сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дальняя охрана перевала! – догадался Док. – Сколько до него?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не больше километра, Миша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант обернулся к Доку и еле слышно проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я вот о чем думаю… Не так как-то все! Ждут они чего-то.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Или кого-то… – ответил сержант. – Не стали бы «бородатые» просто так среди ночи слоняться. Что там «язык» нашему капитану наплел? Что Хармамад очень кровожадный крокодил? А не его ли они так боятся проспать, Ник?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скорее всего, так…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант замолчал на долгих пять минут, пристально наблюдая за происходящим, а потом опять тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть у меня смутное подозрение, «замок», что нам сегодня не придется идти через перевал – Хармамад сам к нам придет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что делаем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Время – 20.40. Если «генерал» и пойдет сегодня, то здесь он будет, мне кажется, не раньше 23.00. Если вообще пойдет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Язычка» бы прихватить, да и расспросить по-быстрому, – ответил Док задумчиво. – Может, и узнаем чего путного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант перевернулся на спину, посмотрел в небо и тихо сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так, Миша. Бери с собой пару человек и пробегись-ка по дороге к перевалу. Осторожненько так пробегись. Если «недремлющее око» есть здесь, в кишлаке, то на перевале должно быть обязательно. Будет возможность – бери «дятла». Только так, чтобы никто ничего не понял. Посмотри за охранничками для начала… Не думаю, что у них есть большое понятие о сменах часовых, но ожидать можно всего. Времени тебе на все про все – до 22.30, почти два часа. На связь – только в экстренном случае. Давай, действуй!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот километр, что отделял взвод спецназовцев от перевала, трое разведчиков во главе с Доком прошли в кромешной темноте минут за двадцать и наткнулись на пост. Здесь кустов, дающих густую тень, уже не было, а только голые скалы, освещенные призрачным, мертвенно бледным светом большой луны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пост был оборудован в виде пулеметного гнезда, сложенного из базальтовых валунов, на троих-четверых человек – классическое фортификационное сооружение, в котором при желании можно было продержаться не меньше часа, если иметь пулемет, сдерживая противника до подхода подкрепления.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перевал представлялся довольно узкой, метров в тридцать, седловиной с довольно крутыми склонами. И подняться по этим склонам, чтобы обойти перевал по гребню, без альпинистского снаряжения не было никакой возможности. По крайней мере, так казалось ночью. А вот «гнездо» находилось метрах в пятнадцати над дорогой на одном из склонов и было сложено в виде полукольца с бойницами на скальном карнизе. И подняться к нему можно было по одной-единственной узкой тропинке…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все это разведчики поняли, конечно же, не сразу. Сначала, в тот момент, когда они уже были почти у самой седловины, Кот, который тоже был в этой тройке и шел впереди, припал к земле, укрылся за большим валуном и молча ткнул пальцем куда-то на склон. Присмотревшись, Мишка увидел то, что первым заметил его друг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотрим! – проговорил он беззвучно одними губами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они прождали десять минут и наконец-то поняли, что в ДОТе никого нет – ну не может человек, не прошедший специальную подготовку, пролежать без малейшего движения столько времени! А взяться такой подготовке у диких афганских горцев было неоткуда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кот… – И опять это было произнесено почти беззвучно. – Сходи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Призрачная безмолвная тень скользнула вдоль дороги и стала пробираться вверх по тропинке к «гнезду», словно это был и не человек вовсе, а бестелесное приведение…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Хоть бы там и в самом деле никого не оказалось! – думал Мишка, наблюдая за своим другом. – Осторожнее, Котяра. Смотри в оба!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло еще несколько минут томительного ожидания, и Док увидел сигнал, который подал пулеметчик: «Чисто!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две минуты – и все трое уже сидели в «духовском» пулеметном гнезде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Классное местечко! – прошептал Кот. – Я со своей «машинкой» здесь пару часов «духов» смог бы продержать. Смотри, Док, какие здесь сектора – все как на ладони!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через бойницы ДОТа в лунном свете действительно просматривались подступы к перевалу и с одной и с другой стороны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нам здорово повезло, пацаны, что здесь никого нет, – ответил Док. – Будь здесь «бородатые», они засекли бы нас еще на дальних подходах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то непонятно мне все это, земеля… – проговорил пулеметчик. – В кишлаке «бородатые» не только не дрыхнут, как сурки, но даже и около костра не сидят, как обычно, а бродят по окрестностям, как дурные привидения – а здесь вообще никого! Они что, совсем тупые?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дети гор – дикий народ, дикие нравы, – проговорил третий разведчик, связист Игорь Бочкарев, которому служить было еще до следующей весны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну-ка, Бочка, давай взводного на связь… Посоветуемся, а то и в самом деле ерунда какая-то получается, – сказал задумчиво Док. – Как-то совсем неправильно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Минута, и Док уже говорил в микрофон радиостанции:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гром-1, ответь Грому-2! Гром-1, ответь Грому-2!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме! – услышал он голос лейтенанта в наушниках еще через полминуты. – Слушаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть «гнездо», Ник. Пустое…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принято, Док, – ответил взводный. – У нас новости! Пока ты шел к перевалу, у нас один персонаж нарисовался… Пряник гордый еще тот! Судя по всему, Хармамад в нашем кишлаке…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта новость была плохой. Теперь трое разведчиков были в километре от основной группы, и, случись что непредвиденное или случайное, между ними оказывался хорошо вооруженный и многочисленный отряд «непримиримых»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все это Мишка сообразил в считаные секунды:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мои действия, Ник?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант ответил через несколько минут тяжелого раздумья:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мих, Хармамада надо отсечь от перевала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я понял, командир. Мы остаемся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, сержант… – Нет, не было еще ничего тяжелее в жизни лейтенанта Николаева, чем принятое этой ночью решение. – Отправляю к тебе «тройку» Кирпичева, пацаны сами вызвались. Сейчас 21.10, они будут у тебя в 21.30. Ты должен укрепиться и перекрыть дорогу через перевал на ту сторону. Ребята приволокут к тебе пару коробок с пулеметными лентами для Кота и «Шмель», на всякий пожарный… Я начну работать в 4.00, на «собачьей вахте». Задача тебе, сержант, – не пропустить «генерала» в Дайлакор, иначе он уйдет. Постарайся, Миша! Продержаться надо будет не больше часа – в 5 утра уже светает, и я смогу вызвать «горбатых».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем, Ник. Сделаем, как надо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И еще… Прямо сейчас посмотри пути отхода! Если поймешь, что удержать «генерала» на этой стороне хребта нет возможности, то уходите с перевала на гребень. Мы его в другой раз отловим, а пацанов ты обязан сохранить. Это приказ, сержант. Как понял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понял, командир…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миша отдал «переговорник» рации и посмотрел на своих бойцов. А те в ответ вопрошали немыми взглядами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хармамад в Ингараке… Мы остаемся здесь, мужики. Этот шакал не должен проскочить на ту сторону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально! – только и сказал Кот и принялся устанавливать в одной из бойниц свой пулемет. – Жаль, патронов маловато – всего одна лента…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирпич со своими пацанами притащит для тебя еще пару, – ответил Мишка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О! Это уже дело…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда начнется весь этот кильдым? – спросил радист, тоже начавший поосновательнее устраиваться в «гнезде».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На «собаке», в 4.00…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, повоевать нам лейтенант всего час выделил? – переспросил Кот. – Ну, тогда проскочим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А может, еще и не придется, – проговорил Бочка. – Кто знает, как «лошарики» будут себя вести на «собачьей вахте»… Может, спать будут, как суслики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посмотрим, мужики, утром посмотрим, – ответил Миша. – Встретим Кирпича, устроимся, а там… «Собака» все покажет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Собачья вахта», или просто «Собака», – самое поганое время для того, кто стоит на посту. Про это время, когда больше всего хочется спать, когда небо еще даже не начинает сереть перед рассветом, но тот уже близко, говорили, что в эти часы не спят только собаки, да и то не все, а только бродячие – с 3 до 5 утра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому-то и «собачья вахта»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;21.35 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу движение, Док.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка посмотрел в том направлении, о котором только что сказал Кот:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это наши… Кирпич с пацанами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У меня тоже есть движение… – прошептал внезапно Бочка, который наблюдал за противоположной стороной перевала. – Метров триста. Двое и ишак с мешками. Идут к перевалу, медленно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док метнулся к противоположной амбразуре и впился взглядом в дорогу. Отсюда, с высоты ДОТа, на дороге, освещенной лунным светом, было прекрасно видно двоих ночных «путешественников», которые шли по дороге от кишлака Дайлакор к перевалу по обеим сторонам животного. Они не просто шли во весь рост, а поддерживали мешки на спине мохнатого серого ишачка и даже слегка подталкивали его сзади в ляжки, помогая преодолевать довольно крутой подъем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…А мешочки-то килограммов по шестьдесят будут, если не больше – вон как ишак под грузом прогнулся! – пронеслась молнией мысль в голове Дока. – Что же это вы, красавцы, на ночь глядя через перевал-то тащите?..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этих будем брать! – Решение пришло в одну секунду. – А заодно и узнаем поточнее, где Хармамад обитает. Может, тот крендель, что перед лейтенантом засветился, и не «генерал» вовсе, а так, ряженый клоун для отвлечения внимания…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док обернулся к своим товарищам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кот – ты за старшего! Держи своей «машинкой» сектора. Прикроешь, если что… Бочка – ты второй «номер»! А я, пока этим полудуркам еще ничего не видно, спускаюсь к дороге – сработаем вчетвером с пацанами Кирпича…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На перевале они будут минут через семь-восемь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Успеем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка бросился к тропинке, которая вела вниз, и уже через две минуты был на дороге, где нос к носу столкнулся с «боевой тройкой» младшего сержанта Кирпичева.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда летишь, «замок»? – спросил тот тихо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пара «бородатых» с «мохнатым грузовиком» с той стороны к перевалу ползет! – выдохнул Миша. – Будем брать! Одного. Второй нам не нужен…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирпич с одним из разведчиков метнулся на другую сторону дороги, оставляя Дока и еще одного бойца там, где они встретились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пять минут ожидания растянулись так, словно это были часы. Но наконец над срезом седловины перевала, над его «горизонтом», показалась одна национальная шапочка-«афганка», следом за ней вторая, а еще через секунду и ослиные уши, стоявшие торчком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любое животное слышит и чует намного лучше человека. Особенно ночью, и особенно, если оно боится. «Духи» должны были обратить внимание на эти торчащие колом ослиные уши. Но они, видимо, очень торопились, а потому и не замечали вокруг себя ничего, пребывая в полной уверенности, что в такой глухомани, кроме них, никого нет, да и быть не может.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчик, который находился рядом с Доком, очень медленно вытянул из ножен свой НРС и вопросительно посмотрел на сержанта. Но Мишка отрицательно мотнул головой и извлек на свет божий свой, знаменитый на весь отряд, самодельный метательный нож, имеющий форму пули.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я сам… Ты прикрываешь… – прошептал Док одними губами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка сжался за большим валуном, уподобившись большой пружине, дожидаясь сигнала, который должен был подать Кирпич.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ух-ху! Ух-ху! – проухала сова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганцы только повернули головы в сторону этого звука – сов, этих ночных охотников, они знали, а потому и не удивились особенно. Хотя откуда было взяться сове на высоте в две с половиной тысячи метров, да еще и не в лесу, а на голых скалах? Возможно, если бы у них была минута на осмысление этой несуразицы, то они поняли бы, что здесь что-то не так, только этой минуты у них уже не было…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док выскочил из-за валуна и беззвучной пулей понесся к «духам», которые стояли к нему спиной. Десять метров, пять, три…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На противоположной стороне дороги из-за большого камня выросла фигура Кирпича, который тут же и метнул нож в сторону боевиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Х-хэк! – хрюкнул один из боевиков, когда нож с противным чавкающим звуком вошел в его горло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второй «дух» оказался шустрым. Не прошло и трех секунд, а он уже схватился рукой за «АКМ», висевший на его плече. До врага оставалось еще метра два, и Мишка не успевал, поэтому он даже и не попытался достать «духа» своим ножом. Оттолкнувшись левой ногой так мощно, что взлетел над землей метра на полтора, Док нанес моджахеду прямо в ухо свой коронный, сокрушающий удар – хайсоку-маваси-учи-кеаге. Даже в додзё, на татами, когда Док был босой, даже тогда редкий его противник мог удержаться на ногах, пропустив этот удар, но уж наверняка всегда это был нокдаун! А вот «духу» повезло меньше – на ногах сержанта были довольно тяжелые прыжковые ботинки-берцы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, ты дал, «замок»! – проговорил восхищенно младший сержант Кирпичев, когда четверо разведчиков через несколько секунд собрались вместе над поверженными боевиками. – А чего ж ты нам такого на тренировках не показывал, а?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потом покажу, – ответил Мишка. – Так! Пеленаем этого! «Двухсотого» за валуны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ишака?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка посмотрел на животное, которое поглядывало по сторонам грустными глазами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока за валуны… А там посмотрим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он обернулся лицом к тому месту, где находилось пулеметное гнездо, и подал сигнал: два пальца в виде английской буквы «V», кулак, опять два пальца, и резко руку вниз, к земле – «Второй» вдвоем ко мне!». «Вдвоем» – имелось в виду с радиостанцией…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две минуты, и слегка запыхавшийся Бочка присоединился к своим товарищам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовь рацию, Бочка! Резко!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радист без лишних разговоров настроился на волну и подал «переговорник» Мишке. А он тем временем уже слушал доклад еще одного разведчика из «тройки» Кирпича – Абдулло Рахимова. Рахим был узбеком, а потому прекрасно мог общаться с пленным «духом» на фарси или дари.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, Рахим?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хармамад в Ингараке – лейтенант не ошибся. С ним всего около полусотни самых проверенных нукеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это оч-чень хорошо! Что еще? Зачем они среди ночи шли в Ингарак?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этого он не говорит, шакал! Он только шипит, как кобра, и грозится всеми неземными карами. Чтоб его бешеный ишак за язык укусил! Сын шакала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что в мешках, Кирпич?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант только улыбнулся грустно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В одном килограммов шестьдесят расфасованного по пакетам героина, а во втором десяток наших родных «семьдесят вторых» «ОЗМок»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оп-па! – только и сказал Мишка. – Неплохой улов… Серьезный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант был прав – это было более чем серьезно.<br>
&nbsp;//--&nbsp;ОЗМ-72&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот тип мин еще называют «лягушками». Осколочная мина кругового поражения, и радиус сплошного поражения у нее составляет 25 метров. Мина эта выпрыгивающая, потому и «лягушка», снабжена готовыми осколками в виде цилиндриков. И их около 2500 штук… После подрыва в этом ее «радиусе сплошного поражения» даже травы не останется – все косит. Ставится эта мина вручную и частенько устанавливается на «неизвлекаемость».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док взял в ладонь переговорник и тихо проговорил в микрофон:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гром-1! Ответь Грому-2!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На связи! – практически сразу ответил лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Имею «языка», Ник!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! Что чирикнул?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Генерал» у тебя… С ним около двух взводов, не больше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Совсем хорошо! Что еще?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Двое «бородатых» тащили из Дайлакора на «мохнатом грузовике» шестьдесят кило «Змея Горыныча» и десяток наших «лягушек».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В эфире зависла пауза на минуту – лейтенант соображал, как теперь поступить с той информацией, которая попала ему в руки. А информация была очень и очень важной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Одно непонятно – почему его сопровождали только двое боевиков? – проговорил он задумчиво. – Предложения есть, Док?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этого ишака наверняка ждут, командир! На нем одной наркоты примерно на сотню тысяч «гринов». Да плюс «лягухи»… Есть шанс вытащить «генерала» из кишлака!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На подрыв?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только так!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант уже догадался, какие мысли крутились в голове его замкомвзвода – Док собирался ловить Хармамада «на живца», сымитировать подрыв этого крохотного каравана на мине…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взрыв наверняка услышат в кишлаке и решат, что, раз на перевале нет никакого боя, стало быть, «перевозчики» нарвались на случайную мину – мало ли их здесь, – и пойдут спасать свое драгоценное добро. А разведчики были уверены, что спасать его пойдут обязательно, зная, каким жадным был «генерал» Хармамад. Возможно, он даже лично пойдет на перевал за грузом, что было бы просто отлично – в узкой седловине раздолбать его отряд куда легче, чем в дувалах кишлака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что надумал? – спросил лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирпич со своими пацанами и Бочкой возвращаются вместе с «языком». Мы с Котом организуем минную засаду и остаемся на перевале. По сигналу подрываем «грузовик» и ждем «генерала». Ты, Ник, должен будешь долбануть ему в хвост, когда он втянется в седловину, а я подорву «ОЗМки»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вас только двое, Док! А если на перевал подойдут «бородатые» из Дайлакора? Там-то взрыв обязательно будет слышен…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Десять «лягушек», командир! А до Дайлакора три кэмэшника… Пока они подтянутся, если вообще выйдут из кишлака, мы все вместе успеем зачистить отряд «генерала» и встретить этих красавцев. Только я думаю, что никого не будет. Ты же сам знаешь, что его не любят. Поэтому-то, наверное, и не сопровождали этот груз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Опасно, Мих!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально! Тем более что их вовсе не две роты, как мы думали вначале, а только два взвода, а это уже не счет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, Док… – Лейтенанту тяжело далось это решение, но он понимал, что Мишка прав, и это хороший шанс выполнить задание, который больше может и не представиться. – Отправляй пацанов. Устанавливай мины и сиди тихо! Работать начнем, как и намечалось, – в 4.00.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не пойдет, командир! «Генерал» наверняка ждет груз раньше, так что может что-то заподозрить. Тогда минная засада не сработает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Предложения?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Работаем в 0 часов! – ответил Миша уверенно. – Пока они прочухают, что случилось, пока соберутся и выйдут из кишлака, пройдет не меньше получаса. А может, и больше… До утра дотянем обязательно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро! – ответил лейтенант. – Согласен, действуй! Конец связи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отбой! – проговорил Док в микрофон и посмотрел на разведчиков. – Всем все ясно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно-то ясно, Мих, только зря ты нас отправляешь… – ответил Кирпич.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы там нужнее, Колян. Значит, так: ленты для Кота наверх, в «гнездо»… И «Шмеля» туда же… Вот эта штуковина нам точно пригодится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты бы поосторожнее с ним, Док…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально, «младшой»! Жахнем так, что от «генерала» аж перья полетят! Я его после «ОЗМок» из «Шмеля» приглажу – глядишь, меньше по горам «духов» бегать будет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно… Держись, Док! А мы, думаю, не задержимся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставив на час пулеметное гнездо, Док и Кот соорудили из десятка трофейных «лягушек» великолепную «минную засаду». Странное дело, ни Мишка, ни Костя не были асами минного дела, но по какому-то наитию они расставили мины так, как это сделал бы профессионал-минер самого высокого класса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Классического детонационного шнура, понятное дело, у них с собой не было – не их боекомплект, но у них в карманах всегда находились небольшие мотки медной проволоки в зеленой, прорезиненной оплетке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Минную засаду» соорудили в виде последовательно стоящей вдоль дороги цепочки из семи мин, которые должны были при подрыве плотно накрыть своими осколками как минимум сотни полторы метров, включая и саму седловину перевала. А оставшиеся четыре расставили большим квадратом по периметру вокруг того места, где должен был подорваться на «случайной мине» ишак и один из сопровождающих его «духов»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;21 августа, 0.00 полночь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Безвинного ишака с такими грустными глазами было очень жаль. Мишка долго гладил его по мохнатому загривку, а ишачок, проникнувшись доверием к человеку, которому от него в кои то веки ничего не было нужно, прядал своими длинными ушами и пытался облизать шершавым языком руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка вздохнул и посмотрел на друга:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отойди, Кот, к тропинке и залезь за валун. Только далеко не отходи – у нас после взрыва будет очень мало времени…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка повел осла к тому месту, где уже лежал мешок с наркотиками и «двухсотый» афганец. Животное шло послушно. Этот «мохнатый грузовичок», видимо, понял, какая участь его ожидает, но упираться не стал, а только как-то очень грустно, с немым вопросом посмотрел прямо в глаза Дока. И Мишка, не выдержав, отвел взгляд… Взял в руку ребристую «эфку» и покатал ее несколько секунд на ладони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прости, дружище… – Мишка в последний раз погладил животное по мохнатому темно-серому загривку. – У нас просто нет другого выхода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выдернул из гранаты предохранительную чеку, а потом резко рубанул ножом ишака по шее – в том месте, где находилась артерия – и по сухожилию передней ноги, и отскочил в сторону… И правильно сделал, потому что животное, еще не поняв, что с ним произошло, завалилось на бок, едва не привалив своим весом сержанта…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док, в ту же секунду подскочил к поверженному на землю животному и сунул ему между ног «эфку»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Насколько это было безрассудно, Мишка понял намного позже, когда вновь и вновь прокручивал в своей голове события той ночи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Фонтан густой крови, бившей из перерезанного ослиного горла, окатил Мишку с ног до головы, а он уже несся со всех ног от животного к тому валуну, за которым залег Кот…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И-и-и-а-иа-иа! – заголосил дурным голосом ишак, видимо сообразивший наконец, что это его последние секунды. – И-а-а, иа-иа-и-и-а!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От этого предсмертного истошного вопля в ночи у Мишки встали дыбом волосы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-ду-дух-х!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант, конечно же, не успел добежать до базальтового валуна, но за те четыре секунды, пока сгорал запал взрывателя гранаты, успел проскакать (бе&#714;гом это можно было назвать с очень большой натяжкой) никак не меньше пятнадцати метров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ф-р-р-р! Ф-фр-р-р! Ф-р-р-р! В-вау-у-у!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осколки неслись следом густым роем злых шмелей и завывали, как бешеные мартовские коты, озабоченные спермотоксикозом, но… все до единого пролетели мимо Дока. Бывало на войне и такое иногда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка, резко развернувшись, бросился обратно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай сюда, Кот! Бегом! Времени мало!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Времени у них действительно было в обрез – в кишлаке наверняка уже подняли тревогу, а им еще предстояло «разложить все по своим местам»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;21 августа, 0.25 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не додумали мы, Котяра… Ладно! Прорвемся!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все действительно пошло совсем не так, как предполагали Док и лейтенант Николаев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» и в самом деле вышли из кишлака Ингарак и направились к перевалу проверить, что же там произошло. Но всего-то человек двадцать… Об этом Док узнал от самого лейтенанта:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гром-2! Ответь Грому-1!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушаю тебя, Гром-1! – ответил Миша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Духи» разделились! К тебе идут десятка два «бородатых», а остальные выползли из кишлака и стоят на дороге. И «язык» наврал все-таки – на дороге «бородатых» не меньше сотни… Мы их свяжем боем, сержант, и потянем за собой в долину, но к тебе прорваться сможем вряд ли… Так что бери своих и уходи оттуда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент на ухо Мишке зашептал Кот:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из Дайлакора «бородатые» идут. Не меньше взвода!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док посмотрел на пулеметчика и проговорил в микрофон рации:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уже не получается, Ник… Около взвода ползет из Дайлакора. Мы остаемся. По крайней мере полсотни «лошариков» к перевалу привяжем – тебе все полегче будет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держитесь, Док! Постарайся подольше не высовываться. Продержись до рассвета. «Вертушки» будут – я уже доложил! Держись, «замок»! Я за вами сам вернусь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все будет нормуль, лейтенант! Конец связи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он положил переговорник на камень, взял в руки зеленый проводок, протянутый ими от мин, и посмотрел на Кота:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, земеля, повоюем? Ты обижался на взводного, что он тебе только час на «развлечения» выделил, – так вот тебе еще три, чтобы не заскучал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин только улыбнулся в ответ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально! Вот теперь оторвемся на полную катушку! – Он белозубо осклабился. – Сегодня «дедушки» Советской Армии тряхнут стариной!<br>
&nbsp;//--&nbsp;0.45 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Те двадцать боевиков, что вышли из Ингарака, добрались до перевала раньше своих сотоварищей, шедших туда же с противоположной стороны хребта. Минут на десять раньше…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мертвого осла с развороченными взрывом внутренностями, обезображенного осколками «духа» и разорванный мешок с наркотиком, лежавший тут же, они заметили издалека. Гвалт поднялся такой, словно у них, у каждого, отобрали самое ценное в жизни. Не разбирая дороги, они ринулись к плотным целлофановым пакетам, валявшимся среди камней в «творческом беспорядке».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Два десятка человек сгрудились довольно плотной толпой, когда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бу-бух!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полыхнуло ярко-оранжевое пламя взрыва прямо в руках одного из «духов» – «эфка», освобожденная от предохранительной чеки, лежала под одним из пакетов, и его нужно было только поднять. Вот его и подняли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И понеслось!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! – взорвались вышибные заряды «лягушек», и четыре металлических цилиндра подлетели над землей на метр. Все двадцать боевиков оказались внутри этого смертельного «квадрата».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аллах Акбар! – только и успел прокричать один из «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четыре «лягушки» буквально скосили всех, нашпиговывая от коленей до лба металлическими цилиндриками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И наступила тишина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-то так воевать даже скучно, – проговорил в звенящей тишине Кот. – Ни разу не выстрелили, а два десятка «духов» «удвухсотили»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Настреляешься еще! – сказал Мишка, поглядывая через бойницу на дорогу по ту сторону перевала. – Вон те, из Дайлакора… Их уже на «фу-фу» не возьмешь! Вишь, как разбежались по сторонам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отряд боевиков, который двигался из «родового гнезда» Хармамада, рассыпался по склону, как горох из дырявого мешка, и теперь афганцы, перебегая от камня к камню, напрочь позабыв о прежней беззаботности, продвигались вверх. И только теперь, с высоты «гнезда», стало видно, что эти басурмане имеют достаточно боевого опыта и воевать с ними придется всерьез.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щас я их причешу маленько… – проговорил Кот и припал к пулемету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить! – скомандовал громким шепотом Док.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего, Мих? – удивился пулеметчик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Далеко! Метров пятьсот, не меньше. Такими темпами они эти «полкило» будут идти еще минут двадцать, а время сейчас играет на нас… Подождем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько ждать-то?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока не будешь уверен, что можешь добросить до них «эфку». Пульнем по парочке, потом и постреляешь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент они услышали взрывы гранат и звуки далекого боя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Это наши! – подумал Мишка. – Только что-то рано лейтенант начал. Неужели не мог еще немного время потянуть? Хотя… Если Хармамад слышал взрывы и решил пойти на перевал всем отрядом, то тогда понятно – Лешка будет отвлекать его внимание, а потом, как и говорил, потянет его за собой, в долину».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наши? – спросил Кот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ник… Он уводит основной отряд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А эти? Если услышат, то обязательно ломанутся на подмогу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За гребнем услышать не должны – горы звуки отражают, а когда доберутся до перевала, тут их уже мы с тобой встретим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Их нельзя пропустить, земеля! Иначе нашим пацанам совсем грустно будет, а до рассвета еще часа три.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не пропустим, Кот, – не имеем права…<br>
&nbsp;//--&nbsp;1.10 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Звуки боя в долине удалялись, и его уже почти не было слышно – лейтенант «связал руки» «генералу» основательно, а двое отчаянных разведчиков, которые словно орлы сидели в «гнезде» над перевалом, ждали своего часа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отряд моджахедов, кравшийся все это время к перевалу по склону, наконец-то осмелел, не встречая на своем пути никакого сопротивления, и «духи» поднялись в полный рост и даже стали громко и гортанно переговариваться между собой. До седловины им оставалось пройти еще метров сто, а может, и меньше, когда Док толкнул в плечо своего товарища:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, боец? Подкинем «духам» ранний фруктовый завтрак, чтобы жизнь малиной не казалась? Начали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наконец-то! – выдохнул Кот и привстал на одно колено. – Понеслась звезда по небу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Металлические усики на предохранительных чеках четырех гранат уже давно были разогнуты, оставалось только дернуть за колечко и бросить шестисотграммовую чугунную железку подальше на склон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что Док и сделал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дерни за колечко, голова и отвалится!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они метнули гранаты одновременно, и тут же вслед за первой парой «эфок» полетела вторая… Яйцеобразные «лимонки» описали красивую, плавную дугу и плюхнулись прямо под ноги поднимавшихся по склону «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бух! Б-бух! – рванула первая пара, озаряя пламенем взрыва камни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бух! Б-бух! – практически сразу же за ними взорвалась и вторая пара гранат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, забросить дальше пятидесяти метров 600 граммов чугуна очень непросто. Это если находиться, так сказать, «на плоскости». Но Док и Кот находились высоко над перевалом. И их «эфки» по плавной дуге улетели метров на сто, никак не меньше. И взорвались именно там, где и было нужно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раздались душераздирающие крики раненых «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот теперь-то мы и развлечемся, Котяра! – рявкнул Док. – Огонь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та!!! – зашелся пулемет Кота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не отставал от него и Мишка, поливая моджахедов из своего «АКМа» скупыми, прицельными очередями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После взрывов гранат «духи» на склоне лишились едва ли не трети своего состава, а вторая треть отряда полегла после первых же пулеметных очередей.<br>
&nbsp;//--&nbsp;1.35 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отбились, Кот?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока отбились, земеля… – ответил пулеметчик. – Пусть пока эти козлы своих пособирают по склону, а мы перекурим маленько.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка проверил свои магазины и взглянул на товарища:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты это, Кость… Перекури, конечно, а заодно и снаряди мои рожки. – Док сбросил с плеч свой «РД» и подал его Коту. – А я, пока тихо, сбегаю вниз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На кой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты думаешь, на этом все закончилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пулеметчик посмотрел в звездно-лунное небо и тяжело вздохнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хотелось бы, конечно… Только вряд ли. Полезут, суки! Обязательно полезут, чую!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и я чую, земеля. Нам здесь торчать еще часа три, не меньше, а я уже пять рожков патронов сжег. Пойду, посмотрю, Костян! Может, получится у «двухсотых» боезапас пополнить. А заодно и «растягу» проверю, как она там после взрывов поживает, и, может, еще одну-две поставлю. На всякий пожарный…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через насколько минут блуждания среди посеченных осколками тел моджахедов Мишка заскладировал у самой тропинки четыре автомата, которые не пострадали от взрывов мин. А еще он сумел найти и собрать гирляндами на нескольких кожаных поясных ремнях одиннадцать брезентовых общевойсковых подсумков с четырьмя снаряженными магазинами в каждом. А в довершение ко всему повесил на свой ремень еще семь ребристых «эфок», найденных в складках одежд. Теперь тащить вверх по узкой тропинке к «гнезду» ему предстояло около полусотни кило, но это было ничто в сравнении с тем, какую уверенность вселял в него весь этот арсенал, собранный по крупицам!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Нормально! Два «лишних» боекомплекта патронов собрал. Теперь точно отобьемся, – думал он, отирая испачканные чужой кровью руки дорожной пылью. – Щас только посмотрю, как там «растяга» на ОЗМке поживает, и пора возвращаться…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, сторожась, прошелся вдоль всех семи, пока еще ожидавших своего часа, «лягушек», увидел нисколько не пострадавший тонкий проводок натяжного взрывателя на третьей мине, и только-только собрался было поставить, как и говорил другу, «на всякий случай», еще одну растяжку, соорудив ее из парочки «Ф-1», как…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-ба-бах! П-ш-ш-ш!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда-то, с той стороны перевала, со склона, к «гнезду» пошла огненная комета с ярко-оранжевым дымным хвостом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Кот!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Больше ничего подумать Мишка не успел. Он просто стоял и смотрел на то, как огненная комета, пролетев насколько метров, закончила свой полет, встретившись с камнями «гнезда»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Яркий красно-оранжевый шар взрыва осветил окрестности, а на дорогу полетели камни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«РПГ! С-суки! С-суки-и-и!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док что было сил рванул от дороги к тропинке, ведущей наверх. Он еще успел прихватить все то оружие, которое собрал несколько минут назад, и, напрягая последние силы, сгибаясь под грузом, взлетел к «гнезду».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Здесь еще стоял белесый дым, и кисло пахло пороховыми газами. Но нос врача учуял и еще один запах, который он никогда и ни за что не спутал бы с каким-либо другим. Запах свежей крови…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кот! – крикнул Мишка во все горло. – Котяра!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всего-то одна граната, но она принесла неимоверные и едва ли поправимые разрушения. Разорвавшись, скорее всего, прямо в бойнице, она обвалила часть стены ДОТа, соорудив довольно большую пробоину, и почти полностью завалив булыжниками пулеметчика вместе с его оружием – из-под груды камней в лунном свете были видны только прыжковые ботинки и одна рука.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И этот запах… Кислый запах смерти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что же ты наделал-то, земеля? – Док с каким-то исступлением хватал камни и сбрасывал их вниз, на дорогу. – Как же ты его не заметил-то, Котяра? Как же мне тебя выносить-то отсюда теперь?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько прошло времени, Мишка не знал, да и не до того ему было. Но вот наконец-то в «гнезде» больше не осталось ни одного камня. Костя лежал навзничь на спине, и в его мертвенно бледном лице не было ни кровинки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Открой глаза, дружище! Просто открой глаза!.. – молил Мишка. – И я тебя вытащу отсюда! Открой глаза, Котик!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слез не было. Был большой, тугой комок в горле, напрочь перекрывший дыхание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ни хрена не получится у тебя, земеля! – Мишка вдруг склонился над другом. – Не получится у тебя вот так из армии свалить! Не дам!!! Нам с тобой еще в Москву ехать вместе надо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В эту минуту в Мише вновь возродилась и восстала ото сна сущность врача, дававшего присягу «всегда и везде спасать жизни страждущих», и взяла верх над сержантом-спецназовцем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай!!! Давай!!! Давай!!! – Он исступленно, раз за разом, давил обеими руками на грудь своего друга, делая прямой массаж сердца. – Давай, гад! Дыши! Дыши, сволочь!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И опять время потеряло для него свой счет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он остановился только тогда, когда услышал вдруг:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты мне уже все ребра сломал, «замок»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глаза Кота были закрыты, но его пересохшие губы шевелились:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не дави… Больно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Мишка улыбнулся и отер рукавом пот со лба, валивший градом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вернулся… Дезертир. А еще «спец» называется… Как же это ты, засранец, меня одного здесь решил оставить, а?.. А как же насчет нашего закона?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отвали, «замок»… Дай поспать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, не-е-ет, Костя! Теперь спать нельзя! Я тебя сейчас лечить буду!.. – Миша посмотрел на склон за перевалом через пролом в каменной стенке. – Только «бородатых» отгоню немного и лечить буду!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По склону, по дороге от Дайлакора, к перевалу поднимался еще один отряд «духов», шедший на подмогу первому, и теперь он насчитывал рыл тридцать-сорок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щас! Потерпи немного, дружище! Совсем немного!.. – Миша приготовил к выстрелу и взвел чудом не пострадавший РПО «Шмель». – Я им только маленький фейерверк из «шайтан-трубы» устрою!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До отряда было около километра… В общем-то, это максимальная дальность для «Шмеля», из него более эффективно стрелять метров на шестьсот. Но у Дока в голове засела другая идея, и ему нужно было время… Чем больше, тем лучше…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пах! Пш-ш-ш-ш!!! – ушла «комета» из расстрелянного гранатометом «гнезда» в сторону кишлака и через несколько минут жахнула далеким взрывом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно же, в самую гущу боевиков Док не попал. Но термобарический снаряд, разорвавшийся метрах в двадцати в стороне, буквально сдул, смел с дороги отряд моджахедов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и ладушки! – осклабился Док. – Пока вы опять в кучу соберетесь, да пока сюда доползете, я делом займусь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Нет, совсем не зря сержант Парубец имел позывной «Док»! Кем бы он ни был, замкомвзвода, бойцом спецназа, инструктором «рукопашки», но его истинная суть оставалась неизменной – врач.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его «взводный», лейтенант Николаев, не раз спрашивал, на кой хрен ему в ИПП нужны все эти штуки, которые он так заботливо в него пакует, на что Миша только отмалчивался, ничего не объясняя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и пригодилось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он достал специальные изогнутые медицинские иглы, нить, которую обычно использовали при накладывании швов на раны и называли лигатурой, и приступил к священнодейству. Экстренная хирургическая операция в полевых условиях…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас ты будешь спать, дружище! – сказал он. – А потом, когда проснешься, все уже будет в полном порядке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успел Кот ответить, как Миша надавил указательным пальцем на известную ему точку за ухом, и раненый провалился в глубокий сон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и хорошо, Костик… Вот и здорово… Поспи, а я тебя подлатаю маленько.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он разрезал ножом штанины и стал внимательно осматривать раны своего друга…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Больше всего пострадали ноги Кота. Они просто были нашпигованы осколками различной величины. Конечно, если взять каждый в отдельности, то ни один осколок не был смертельным. Но их было такое неимоверное количество, из-за которого человек мог умереть даже и не от потери крови, а попросту от болевого шока – сердце не выдерживало…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Операция» длилась минут сорок, а может, и больше, благо из Дайлакора на перевал пока никто не собирался. Миша разреза&#714;л раны своим острым, как бритва, самодельным метательным ножом, потом выковыривал из кровоточащей плоти кусок металла и сшивал дыру лигатурой. Резал, выковыривал, сшивал… Или, уцепившись за кусочек железа зубами, выдергивал его наружу, если тот не слишком глубоко застрял в теле друга и его частичка, как вершина айсберга, торчала на поверхности. А потом он бинтовал сшитую рану, обработав ее йодом. А когда закончились все бинты, Мишка сдернул с себя маечку-тельняшку…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ф-фу-ф! – Он отер пот со лба и посмотрел на часы: – 2.20. Ну что, Котик? Пора просыпаться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он опять нажал на какую-то точку на верхней губе своего раненого друга, и тот открыл глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как дела, земеля?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так себе… – прошептал Константин. – Ты что со мной сделал, Док?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Полечил немного… А то в тебе лишнего железа килограмма полтора было. Вот я его и достал. Вон оно лежит… – Мишка ткнул пальцем в солидную горку окровавленных осколков. – Забери на память, если хочешь… будешь друзьям-родственникам на медальоны раздаривать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот посмотрел на Мишу и очень тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо тебе, Док… Я тебе теперь всю жизнь буду должен. А железо это… Да пошло бы оно на хрен!.. Как там «духи»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка выглянул из пролома и тут же подался назад:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ползут, шакалы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Далеко?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С «полкило» примерно… Время еще есть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только Константин его ответа уже не услышал, провалившись в беспамятство…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тогда Миша взял в руки переговорник рации, которая, как и «ПКМ» Кота, чудом не пострадала от осколков разорвавшейся гранаты, и зашептал в эфир:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гром-1! Гром-1! Вызывает Гром-2!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме! – В ухо Дока вместе с голосом командира ворвался грохот боя. – Вы где, Док?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там же, где и были, – ответил Миша. – Сидим в «гнезде». Кот «трехсотый», командир… Тяжелый, без сознания. Обе ноги и спина… Граната прилетела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До утра дотянешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надо дотянуть, командир…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись, сержант! Уже недолго осталось. Всего-то пара часов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка усмехнулся грустно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это примерно как два года, Ник, или два столетия… Ничего! Живы будем – не помрем! Потом еще и вспоминать будем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись! Мы вас вытащим! Обязательно вытащим, сержант!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А в Москве водку вместе пить будем! – Док уже словно и не слышал своего лейтенанта, думая о своем. – Я тебя со всей своей семьей познакомлю… Все, у меня опять гости бородатые! Конец связи, командир! До встречи в Москве…<br>
&nbsp;//--&nbsp;4.05 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Время в ту сумасшедшую бесконечную ночь для сержанта-спецназовца Миши Парубца остановилось вовсе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Единственное, что он видел, так это то, как на перевал перло не меньше полусотни озверевших боевиков. Два часа назад он зарядил и расставил у бойниц все пять «АКМов», которые теперь были в его распоряжении, а сам улегся у пулемета. А потом стрелял, стрелял, стрелял…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Переползал от одного автомата к другому, чтобы у боевиков сложилось впечатление, что здесь, в «гнезде», по крайней мере, отделение бойцов спецназа, и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И пел! Да нет! Он просто-напросто орал во все горло – без какой-либо мелодии – все, что приходило ему в голову.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пулемет, словно отбойный молоток, долбил в его плечо, но Мишка уже не замечал ни боли, ни усталости… Он все стрелял:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та! – Очередь из пулемета, перекат в сторону к соседней бойнице, автомат в руки, и: – Та-та-та!!! Та-та! Та-та-та!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Прямо перед его глазами возникла вдруг маленькая, искристая вспышка. Пуля, прилетевшая в «гнездо» снизу со склона, ударила в камень:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В-ж-жи-у-у! В-вау-у-у! – пропела она свою мерзкую песню.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Неужели снайпер нарисовался? – успел подумать Док. – Хреново…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ба-бах!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удар по каске был такой силы, что Мишке на секунду показалось, будто его со всего маху шарахнули по голове тяжелым кузнечным молотом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сознание Док не потерял, но вывалился, как говорят боксеры, в состояние гроги. Он с тупым удивлением смотрел на свою зеленую каску, которую попросту сорвало с головы, и никак не мог прийти в себя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док тупо смотрел на то, как два десятка «духов» перемахнули через седловину перевала и очень споро продвигались по дороге, перебегая от камня к камню, приближаясь к тропинке, ведущей к «гнезду», и ничего не мог поделать – тело отказалось слушаться своего хозяина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну вот, кажется, и все, Мишаня… – подумал он как-то отстраненно. – Жаль… Глупо получилось. Прав был лейтенант – раньше надо было уходить. А теперь уже поздно. Теперь уже все поздно…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он сумел все же заставить себя сдвинуться с места, и, словно мешок с гнилой картошкой, завалился на бок. Кое-как, делая неимоверные, нечеловеческие усилия, дотянулся рукой до «эфки», лежавшей в полуметре, рядом с трофейным автоматом, и, зажав ее в скользкой от пота ладони, рванул зубами предохранительную чеку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хр-рум-м-с-с!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Боли он не почувствовал, только рот наполнился чем-то вязким и соленым, а на языке стали перекатываться костяные осколки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну и хрен с ними! – Док провел языком по острым осколкам-пенькам, в которые превратились два его передних зуба. – Яблоки теперь жевать не придется уже… А вот «духам» подарочек будет!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выплюнул изо рта металлическое колечко вместе с костяным крошевом и стал наблюдать за афганскими боевиками, которые уже собрались подняться по тропинке, как вдруг…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то из бородачей, на Мишкино счастье, все же зацепил ногой невидимый в ночи проводок «растяжки», и вдоль дороги, одна за другой, выскочили под лунный свет семь «лягушек».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! – рванули все семь мин практически одновременно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;25 метров – радиус сплошного, тотального поражения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Именно эти взрывы «лягушек» произвели чудесное, буквально воскрешающее действие на неуправляемое тело Дока – он вдруг понял, что и руки, и ноги действуют и что те многочисленные огненные павлины, что все это время кружились перед его глазами, улетели восвояси! Он опять превратился из марионетки в бойца спецназа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ж вы, сучата бородатые, минутой раньше мою «растягу» не нашли? Это же мне теперь к стоматологу за новыми зубами идти придется, мать вашу!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док бросил взгляд вниз на дорогу, на которой стояла гробовая, кладбищенская тишина – да, собственно, она и была настоящим кладбищем боевиков, и посмотрел на свой кулак, в котором была зажата граната.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно… Усугубим эффект, для пущей важности… – сказал он сам себе и бросил ее вниз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только после «ОЗМок» взрыв «эфки» показался каким-то совершенно несерьезным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нехило прилетело… – Док поднял свою каску и теперь рассматривал в лунном свете вмятину размером с кулак. – А еще говорили, что эти каски натуральное говно. А она, вона! Башку мне сберегла…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потом он приложил ладонь к голове и тут же резко ее отдернул – все тело словно облили ушатом кипятка… Боль была резкой и обжигающей. И тогда Мишка начал свои медицинские исследования собственной головы, очень осторожно ощупывая ее подушечками пальцев, чтобы не вызвать очередное цунами «кипятка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Почти над ухом, чуть-чуть ближе к затылку, вздулась громадная шишка, которая показалась Доку размером с хорошее яблоко, и болела она так, что из глаз опять полетели искры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать! – отдернул Мишка руку и невольно вскрикнул. – Чуть башку не снесло напрочь… Так тебе и надо, чтобы в бою клювом не щелкал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, сторожась и пригибаясь, прошел пару шагов внутри «гнезда» и выглянул через пролом. И не увидел ничего. Ничего и никого, кто опять решился бы штурмовать перевал со стороны кишлака Дайлакор…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот и ладушки, сержант! Отвоевались, кажись… – Мишка поднял с земли переговорник рации и тихо проговорил: – Гром-1, ответь Грому-2!.. Гром-1, вызывает Гром-2!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жив, бродяга?! – ворвался в ухо голос лейтенанта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кажется…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись! Совсем немного осталось. «Карлсоны» готовы подняться минут через пять-десять.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здесь нет площадки, Ник…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что решаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем по дороге к Ингараку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хармамада мы зажали – не выскочит. Только… Если вдруг «бородатые» еще откуда появятся… Лучше не рискуй, Док, дождись «вертушку», а они там уж сами что-то придумают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не придумают они ничего, командир, и горы не раздвинут… Это вам пехом придется сюда идти. Лучше уж я сам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как только «горбатые» будут над нами и начнут «чес», я выхожу навстречу, сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До встречи на дороге, командир… Конец связи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Мишкиной больной голове родился совершенно немыслимый план, и он решил, что лучше теперь ничего не придумать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Заложив под радиостанцию «эфку» без чеки, как несколько часов назад он сделал это с пакетом героина – авось и клюнет кто на такое бесхозное дорогостоящее добро, да и улетит к Аллаху из-за жадности, – Док вернулся к своему другу, который совсем недавно, скорее всего от звука взрыва, пришел в сознание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, Кот? Сваливаем отсюда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я давно согласен, Мих… – ответил пулеметчик, едва шевеля пересохшими губами. – И, желательно, сразу аж до Красной площади…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь тебе уже недолго, Костя. Теперь ты туда и поедешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как идти-то будем? Мои ходули – в кашу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не боись, земеля… – вымученно улыбнулся Док. – Уйдем, я тут для тебя целый трон придумал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Док стал сооружать то «переносное устройство для раненого», которое задумал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сначала он взял один из «РД» и аккуратными рядами уложил в него двадцать пустых автоматных магазинов. Потом положил его около каменной стенки «гнезда» и посмотрел на Кота:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот тебе и кресло, Кость…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А подсумки на хрена? – спросил тот вымученно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А на всякий случай… Чтобы жопу твою раненую прикрыть, если кто стрелять вдруг начнет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он поднял своего обезноженного друга под мышки и усадил в это «кресло»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жестковато, конечно, но ты потерпи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потом Док снял с пулеметчика его «песочную» «афганку», а вместо нее надел на его плечи второй «РД». Затем, расстегнув полностью плечевые лямки «кресла», на котором сидел его друг, уселся между ног Кота, и пропустив брезентовые концы через свой поясной ремень, затянул их так туго, как мог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну вот, Котяра… Твою жопу я к себе уже пристегнул… Теперь еще и тебя самого осталось, и пойдем отсюда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он надел на свои плечи лямки второго РД, который был за спиной раненого друга и точно так же был набит пустыми магазинами, и, как и у первого рюкзака, максимально затянул их, а потом еще и стянул их между собой, но уже на своей груди специальной брезентовой перемычкой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спасибо огромное советскому ВПК, который изготавливал эти десантные рюкзаки из крепчайшего брезента, чтобы он не улетел во время прыжка с парашютом!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот был намертво «приторочен» к спине Дока.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, земеля? «Нет коня – садись на меня»?.. Пойдем помаленьку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка связал форменной курткой ноги раненого под коленями и впереди себя, чтобы они не болтались и не мешали ему при ходьбе, и теперь попытался встать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ы-ы-ех-х-х!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И опять огненные павлины полетели перед его глазами… И его качнуло так, что Док едва не упал, но успел схватиться рукой за стенку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кот… Ты сколько весишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю… – ответил слабый голос за спиной. – Около восьмидесяти, наверное…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо еще, что я из тебя лишнее железо повытягивал, а то еще тяжелее было бы… Твою мать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Павлины», кружившие в глазах, наконец-то исчезли, и Мишка, нагнувшись, подхватил с земли пулемет и повесил его на шею:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В хозяйстве пригодится…<br>
&nbsp;//--&nbsp;4.45 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рассказывать о том, как шли эти двое от перевала?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О том, как давили врезавшиеся в Мишкины плечи лямки разгрузки?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О том, что Миша уже через десять минут попросту перестал осознавать действительность и просто плелся зигзагами по дороге, словно пьяный, сгибаясь под весом раненого друга и болтавшегося на шее пулемета?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О том, что Костя Белый, приходя в сознание, просил оставить его, видя, какие нечеловеческие усилия прилагает его друг, чтобы спасти его жизнь?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Или о том, что через полчаса этих потуг Мишкино сознание перевернулось напрочь и он вдруг, совершенно уже ничего не соображая и не понимая того, что рядом могут быть «духи», напропалую меняя слова, загорланил во все горло:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я – Док, «истребитель», живот мой гудит,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горы – моя обитель,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Кот, который за мной сидит,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Считает, что он – «истребитель»!<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этом бою мной «душара» убит —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я сделал с ним то, что хотел,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Кот, который за мной сидит,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Изрядно мне надоел!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Что можно рассказать о тех минутах, которые растянулись для этих двоих в целую вечность? И найдутся ли у кого слова, чтобы рассказать, что пережили они той ночью в этих проклятых горах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Чух-чух-чух-чух! – перемалывали воздух большие лопасти прямо над головой Дока. – Чух-чух-чух-чух!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А он уже этого не слышал… Его сознание отказывалось реагировать даже на этот такой родной и долгожданный звук!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Он видел большую зеленую «стрекозу», которая приземлилась в стороне, в пятидесяти метрах от дороги, уже освещенной первыми лучами солнца. Видел, как из нее на землю высыпались человечки, одетые в знакомую и такую родную «песочную» военную форму…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док просто посмотрел на все происходящее отстраненно, так, словно его все это совершенно не касалось, и пошагал, сгибаясь под своей ношей дальше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Тренируются пацаны… Эх, молодняк-молодняк!.. – думал он, еле-еле передвигая натруженные, дрожащие и гудящие от усталости ноги. – Ниче, салаги!.. Тяжело в учении – легко в гробу!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стой! – орал кто-то за его спиной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Мишка никак не мог остановиться и продолжал идти дальше, словно сломанный робот, у которого напрочь «подвис» основной процессор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стой, Док.! Стой! Все!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Какая-то сила резко развернула Дока на сто восемьдесят градусов, и он увидел прямо перед собой знакомое лицо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, «замок»! Ты пришел. Ты вышел, Мих! – улыбался человек, но Миша его почему-то никак не мог узнать. – Пойдем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отвали, чувырло! – прохрипел Док пересохшими губами. – Меня там взводный ждет… И еще Кота в госпиталь надо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты че это, Док? Ты что, меня не узнаешь? – Мужик отпрянул от Миши. – Ты контужен, что ли? Это же я, Ник!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ник там! – Мишка мотнул головой в сторону долины. – А ты, жопа, вали отсюда! Мне идти надо… Некогда мне…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сержант Парубец!!! – рявкнул мужик. – Гром-2! Ответь Грому-1!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И это подействовало…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно какая-то пелена спала с глаз Мишки, и он уставился на лейтенанта:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Доложи обстановку!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Перевал из кишлака Дайлакор перекрыт, Гром-1… – промямлил сержант. – Силами боевой группы в составе рядового Белого и сержанта Парубца уничтожено больше двух взводов «бородатых»… В составе группы есть потери – рядовой Белый тяжело ранен и нуждается в срочной эвакуации…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мишка почувствовал, как кто-то срезал лямки рюкзаков, приспособленных им для раненого Кота. И наступила такая легкость, что, казалось, он вот прямо сейчас возьмет да и улетит в утреннее афганское небо, словно воздушный шарик…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только получилось, на самом деле, что из этого «шарика» выпустили весь оставшийся воздух – Мишка попросту повалился на дорогу в пыль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты ранен, Док?! – Лейтенант бросился к своему замкомвзводу. – Куда ты ранен, Миха?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все в порядке, Леша… – Мишка вытянулся в дорожной пыли во весь рост. – Я не ранен. Повезло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего ж у тебя вся форма на груди в крови? И лицо?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Док мазнул ладонью по лицу и посмотрел на запекшиеся бурые сгустки:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а, это… Это, командир, я гранатку кусал. Твердая оказалась – все зубы сломал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какую гранатку? Ты че, совсем сбрендил, парень?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да нормальную гранатку, лейтенант… Обыкновенную… Оборонительную.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ф-фу-ф!!! – шумно выдохнул лейтенант. – Ну, слава богу! А то я подумал, что у тебя совсем башню сорвало, Док…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я вот, командир, удивляюсь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему ее и в самом деле не сорвало? Загадка природы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, герой, пойдем в «вертушку»… Пора в отряд возвращаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что Хармамад?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как Хармамад… Подержали мы его до утра. В одном из кишлачков заблокировали, а там, с рассветом, вся наша рота во главе с Рашидом и прилетела. Под прикрытием звена «горбатых»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Зачистили» мы «генерала». Наглухо «зачистили», Миха!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и хрен бы с ним, раз так…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и я о том же, «замок». И это твоя заслуга! Твоя и Кота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С чего бы это? Мы же просто на перевале сидели!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сидели, ага!.. И ни хрена не делали. И два взвода «духов» сами себя постреляли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, потрудились маленько…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если бы это «маленько» к Хармамаду на помощь подошло, то тогда еще не известно, кто кого заблокировал бы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, командир… Потом разберемся, кто и чего делал. Я сейчас так спать хочу, что вообще ни хрена не соображаю…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через несколько минут Док спал на жесткой лавке «Ми-8» глубоким сном человека, честно сделавшего огромное дело…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 8<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Кабарда»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант Каха Каджая… «Кабарда»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про этого парня достаточно сказать только одно – он был пограничником, прошедшим Афган. Как? Вы не знаете, что во время той войны наши пограничники находились на территории Афганистана и кое-где расстояние от их баз до госграницы достигало 120 километров в глубь Афгана? Что были у пограничников ММГ – мобильно-маневренные группы и что были даже ДШМГ – десантно-штурмовые маневренные группы. Это был пограничный спецназ, который воевал не меньше, чем регулярные войска.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот в такой ММГ «Артходжа» и служил Кабарда. И участвовал в знаменитой операции в Мармольском ущелье…<br>
&nbsp;//--&nbsp;5 января 1984 г. Афганистан. Мармольская впадина&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это селение находилось в котловине, со всех сторон окруженной высокими горами, вершины которых оборонялись афганскими моджахедами. Единственная дорога от равнинной части предгорья до Мармольской впадины, пригодная для движения гужевого транспорта, проходила по глубокому каньону с отвесными скалами, протяженностью в три с половиной километра, ширина которого в самом узком месте была меньше четырех метров!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тангимармольский проход – самая настоящая, сотворенная самой природой, ловушка. А вот сам Мармоль… Это довольно большая, высокогорная впадина. Как будто кто-то взял огромный совок, да и выгреб из этих гор что-то, что, по его мнению, было лишнее. Довольно ровное плато, очень удобное для кишлака-базы, над которым на 800 метров возвышаются со всех сторон отвесные скалы. И лишь посредине Мармольской впадины есть небольшая высотка 1534, которую впоследствии так и назвали – «Пятнашка»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вечером 4 января сводная застава из Артходжи уже была в Мазари-Шарифе. Все бойцы были на взводе, потому что вокруг творилось что-то невообразимое. В различных местах города было сосредоточено огромное количество техники. На аэродроме вертолеты, готовые взлететь с пограничным десантом в любую минуту. И артиллерия – целый сводный дивизион 122-миллиметровых гаубиц!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда посматривал на все это скопление войск и прислушивался, на всякий случай, к тем разговорам, которые велись вокруг. Оказалось, что их бронегруппа прибыла в Мазари-Шариф едва ли не в самый последний момент – войска уже четвертый день были в состоянии «На старт!», но мешала погода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Замысел всей этой операции состоял в следующем: прикрывая вход в каньон силами ММГ и батареи гаубиц, нанести авиационный и артиллерийские удары по «духовской» базе и опорным пунктам бандитов на вершинах, окружающих Мармольскую впадину. Затем, одновременной высадкой 10 десантов, по 60–70 человек каждый, уничтожить противника в опорных пунктах на горах вокруг Мармоля, организовать оборону этого района двумя обходящими отрядами 18-й дивизии афганской армии, и по сходящимся направлениям по вершинам горного хребта завершить разгром отходящего противника, не допуская подхода подкрепления к нему из-за горных перевалов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одним из таких десантов, на «точку № 5», была сводная десантно-штурмовая группа из ММГ «Артходжа».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха сидел на скамеечке вертолета и как мог поддерживал раненых сержантов, а прапорщик стоял у двери пилотской кабины «вертушки» и о чем-то разговаривал со вторым пилотом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернулся он к Кабарде минут через пять:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Такие дела, земляк… По всему видать, лопухнулся наш полковник немного – не в ту точку высадил десант. Да оно и понятно – все плато заснежены и похожи друг на друга, как близнецы, а точной карты местности нет… В общем, наши там ведут бой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так им же надо помочь! – вскинулся Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обязательно! Сейчас сержантов передадим на руки медикам и двумя «вертушками» вернемся снимать десант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Побыстрее бы! – Лицо Кахи стало темнее тучи. – Как бы беды не случилось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Полковник сказал, что должны успеть… Там капитан Игнатьев командует. Доложил, что десант успел окопаться и занять «круговую». На них особо не напирают, так что полчаса продержатся…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальше для Кахи все пошло, как в кино при ускоренной перемотке пленки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вертолет зашел на посадку по очень крутой траектории, и к нему тут же подскочила темно-зеленая армейская «таблетка» [20 - «Таблеткой» называли, да и называют до сих пор, полноприводный микроавтобусик «УАЗ», который, как правило, в войсках выполнял роль «Скорой медпомощи».]. Носилки в две минуты перенесли в машину, и вертолет тут же пошел на взлет. В иллюминатор Каха заметил, что одновременно с ним с заснеженной площадки аэродрома стартовал еще один такой же «Ми-8» и пара грозных «крокодилов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мороз стоял около двадцати градусов, да еще и мощный тугой поток ветра задувал внутрь «Дяди Миши», но Кабарда его не чувствовал. Он стоял у раскрытой настежь сдвижной двери «вертушки», около специальной конструкции, на которой был закреплен «ПКМ». Наш разведчик словно прирос к пулемету, выцеливая где-то там внизу фигурки «духов». Их пока не было видно, но Кабарда был готов начать поливать их свинцовыми очередями в любую секунду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«С-собаки! Окопались тут, ш-шакалы… Ничего! Я вас выкурю.»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кахе было жарко, по-настоящему жарко на этом морозе. Его гордая, горячая кровь воина-горца просто-таки кипела. По лицу текли крупные капли пота; Кабарда утирал их рукавом бушлата и проклинал время, которое, казалось, остановилось. Ах, как же медленно пробегали под брюхом вертолета заснеженные горные пейзажи. Со скоростью около 150 кэмэ в час…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот наконец-то под брюхом вертолета проплыл злополучный Тангимармольский проход. А вертолет все несся и несся дальше, забирая немного левее, обходя Мармольскую впадину…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха впился глазами в далекую точку. Там шел бой! Это было понятно по вспучивавшейся иногда земле от взрывов то ли гранат, то ли снарядов… Но до нее было далеко – никак не меньше нескольких километров. А вертолет все обходил и обходил плавной дугой основное место событий…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха оторвался от пулемета и обернулся к прапорщику:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зураб! Куда он летит? Все в стороне оставил!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наши высаживались на самой дальней точке, Кабарда! На южном входе. Я узнал, что эту площадку назвали «Точка номер пять», только промахнулся полковник с первого раза… Ничего, уже скоро! Долетим, наших снимем – и на «пятую точку»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно в подтверждение его слов, «Дядя Миша» стал отстреливать «тепловые ловушки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Вертолет заходил на посадку на какое-то плато в «праздничном фейерверке» сигнальных ракет. Каха с высоты нескольких десятков метров уже точно видел, где залегли в круговой обороне его товарищи, а еще он точно видел, где засели «духи». От пограничников их отделяло метров 150–200, и они наседали на не такой уж и многочисленный десант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тут-то Кабарда и дал волю своему темпераменту:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та!!! – заливался длинными очередями его пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-ха-ха-ха-ха-ха-ха-а-а! – орал он так, что перекрикивал рев вертолетного двигателя. – С-а-аба-ки-и-и! Ш-шя-ка-а-лы-ы-ы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Появление такой неожиданной подмоги обескуражило не только наступавших моджахедов, но и самих пограничников. Кто-то из них даже обернулся, чтобы посмотреть на вертолет и на его отчаянного стрелка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» стали откатываться назад. Вот уж поистине Кабарда явился сейчас со своим пулеметом на их головы, как гром с ясного неба!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полковник, пилот «вертушки», заметив, что творится внизу, дал приказ приземляться второму вертолету, а сам завис над плато, давая возможность Кабарде настреляться вволю, тем более что у того сейчас это очень здорово получалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Кабарда сделал совершенно невозможную вещь. Когда «духи», гонимые пулеметными очередями, сыпавшимися на их головы прямо с неба, побежали с плато вниз по склону, Каха рванул чеку «эфки» и метнул вдогонку гранату. Потом вторую, третью… Это было очень рискованно! Разлет осколков у «Ф-1» до 200 метров, и они совершенно спокойно могли прилететь прямо в вертолет. Но случилось другое: гранаты, упавшие на склоне, покатились вслед за боевиками. И быстро так покатились, намного быстрее, чем «духи» переставляли свои ноги. Да и пилот-полковник, заметив то, что сделал Кабарда, резко увел вертолет за гребень…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-х! – рванула первая граната.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Самого взрыва видно уже не было, а только фонтан грязного снега, земли и камней поднялся из-за гребня плато…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-х! Ду-ду-х! – ухнули еще две гранаты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха опять прильнул к пулемету, но стрелять уже было некуда – «духи» остались на склоне, а сама «вертушка» почти коснулась колесами земли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло две минуты, и вертолет стал тяжело подниматься в воздух, унося в своем чреве тридцать десантников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто это тут такой красавец, что так нам помог? – рявкнул разгоряченный боем командир десанта капитан Игнатьев. – Он обращался к прапорщику Шенгелия: – Зураб! Это ты там «лошариков» из пулемета причесывал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я, Миша, хорошо мины умею снимать и ставить, а с пулеметом так себе… Это вот разведка наша! Кабарда. А я его только немного из автомата поддержал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан Игнатьев обернулся к Кахе, у которого лицо было такое красное, что хоть сейчас прикуривай от него. Адреналин все еще бил в его крови фонтаном, и Кабарда шумно дышал, а его ноздри раздувались так же широко, как у его любимых кабардинских скакунов, когда они чуяли волка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это ты?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Младший сержант Каджая! – представился Каха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а! Помню тебя, – воскликнул капитан. – По каравану помню. Кабарда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец, сержант! Грамотно поддержал. Обеспечил посадку! – сказал капитан и скомандовал одному из своих десантников: – Воробей, рацию!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока десантник готовил радиостанцию, вертолеты сделали небольшой вираж, зашли с юга и ударили НУРСами по «духам», которых Кабарда заставил откатиться на склон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! – рвались ракеты, выпущенные с пилонов сразу четырех вертолетов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На склоне все смешалось в единую кучу: люди, камни, снег, земля, какие-то чахлые кустики и опять люди… Словно какой-то великан месил свое страшное тесто.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вертушка», ведомая крепкой рукой полковника, наконец-то сделала последний заход и, выпустив по склону пару ракет, взяла новый курс.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Конец «лошарикам»! – прокомментировал капитан. – Щас их еще немного «крокодилы» из пушек пригладят и все – отсюда больше не полезут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Затем он склонился над рацией и заговорил в переговорное устройство:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тур-1, Тур-1, вызывает Пик-4!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через несколько секунд в наушнике раздался голос капитана Мальчева:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тур-1 на связи! Что случилось, Михась?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Малый! Я тут нашел одного твоего! Кабарда!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он с тобой? Но как…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потом, Малый! Все потом. Твой Кабарда только что весь Пик-4 выручил! Молодец! В рапорте обязательно отмечу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он будет у тебя?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А теперь уже иначе не получится, Малый. Мы идем на «Пятую точку»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Береги Кабарду, Михась! И удачи вам всем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игнатьев отложил в сторону наушники и обратился к Кахе:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, разведчик? Пойдешь с нами в десант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мои?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мальчев дал «добро»! – улыбнулся капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда конечно, товарищ капитан! Конечно, пойду! Как иначе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и ладушки…<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.20 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вертушка» зашла на плато как-то очень резко, словно ворона приземлилась. Два прыжка по земле, замерла…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в ту же секунду из открытой двери пилотской кабины раздался нечеловеческий рык полковника:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все вон на хер из «вертушки»! Бегом! Вон!!! Или в братской могиле ляжете, на хрен!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот окрик подействовал обратным образом – на месте застыли все, даже командир десанта… Но это оцепенение продлилось не более двух секунд. Ровно до того момента, когда в дюралевой обшивке вертолета образовались три круглые дырки и вылетело стекло самого последнего иллюминатора – вертолет обстреливали! И счастье, что стреляли пока по фюзеляжу. Полковнику было наплевать на себя, но он боялся за три десятка молодых пацанов, которые могли запросто сгореть в вертолете, попади пуля в бензобаки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тут-то и опомнился капитан Игнатьев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем из машины! – проорал он. – Занимать круговую оборону! Искать естественные укрытия! Первое отделение – левый фланг! Второе отделение – правый фланг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан первым выпрыгнул из винтокрылой машины и рявкнул еще раз:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пулеметчик – вперед!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из нутра вертолета выпрыгнул сержант с «ПКМом» наперевес и ринулся в указанном капитаном направлении, где было довольно большое скопление красно-бурых базальтовых валунов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кабарда! Зураб! За мной! – не унимался капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он понесся вслед за своим пулеметчиком, как и прапорщик, а Кабарда немного замешкался…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить, младший сержант! – рявкнул на Каху полковник-вертолетчик. – Отставить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я потом верну, товарищ полковник! Мамой клянусь – верну!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха справился наконец-то с замком крепления, снял «ПКМ», из которого еще несколько минут назад так здорово пострелял, взвалил его на плечо, а в довесок прихватил еще и две коробки со снаряженными лентами, которые были пристегнуты к борту «вертушки» здесь же, около пулемета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оставь, идиот! Ведь не донесешь! – кричал полковник Кабарде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я все верну! Как «духов» разобьем, Мармоль возьмем, я сам в ваш полк пулемет принесу. Мамой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он взвалил на себя это «хозяйство» и, пригибаясь под тяжестью всего этого «железа», понесся к камням, за которыми залегли капитан-десантник, прапорщик-сапер и сержант-пулеметчик. Теперь к ним присоединился еще и младший сержант-разведчик, добровольно пожелавший стать вторым пулеметчиком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на «Пятую площадку» уже заходил на посадку второй, «Дядя Миша», доставивший сюда вторую половину десантников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да что и говорить! Штурмовой десант практически на голову огрызающегося всеми видами оружия противника – это развлечение не для слабонервных…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь, на этом плато, которое возвышалось с южной стороны над Мармольской впадиной, «духами» был организован самый настоящий укрепрайон. Совсем недалеко был кишлак Парваз, от которого вела тропа на перевал Шикаф…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что это такое? Через перевал тропа вела к довольно большому высокогорному кишлаку Джанбулак, который стоял на огромном «горном перекрестке» – сюда сходились несколько узких, глубоких, с отвесными стенами ущелий, тянущихся на многие десятки километров и рассекающих этот почти круглый, горный массив, как если бы острым ножом разрезали торт. Но и это не самое главное. Самыми большими из этих ущелий были Кафтархан и Чардара. Вот именно Чардара и была основной «головной болью», потому что в одном из своих ответвлений ущелье выходило к огромному плато, сплошь пронизанному пещерами. В этих пещерах можно было соорудить десятки баз, схронов для оружия и наркотиков и укрыть до времени пару тысяч «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да и сам кишлак Джанбулак был не чем иным, как дальней высокогорной базой «духов», из которой они совершали свои набеги, и где, как и в Мармоле, был их учебный лагерь. А вот добраться до него на технике, как и до Мармоля, было абсолютно невозможно – сплошное высокогорье с узкими тропами, по которым могли пройти только ослы или мулы! Там мог действовать только десант…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Южное направление было самым опасным. Отсюда к боевикам Забибулло могло подойти подкрепление, и сюда же могли рвануть остатки моджахедов, разбитых в Мармоле. Здесь, на южном направлении, были определены для десанта несколько «посадочных площадок» – 5, 6 и 7.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Пятая точка» находилась ближе всех к Парвазу и к перевалу Шикаф, и десантникам приходилось вращать головой во все стороны. От перевала к Мармолю уже спешило подкрепление, а из самого Мармоля, после нескольких часов боя, уже потянулись первые отступающие – пока еще редкие группки по 3–4 человека, но это было только начало…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда лежал за взятым на время пулеметом между двумя большими камнями и экономно расстреливал свой довольно большой боезапас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты где пулемет добыл, джигит? – прокричал капитан Игнатьев, который залег в двух метрах от Кабарды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У полковника одолжил, – ответил Каха, выцеливая очередную пару «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И он тебе разрешил его взять?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я пообещал вернуть после операции. Пулемет нам сейчас нужнее, чем ему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В-вау-ау-ау-у!!! – взвыли где-то рядом прилетевшие пули.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи», которые упорно лезли на «Пятую точку», прошли неплохую подготовку. Они действовали очень слаженно и грамотно, накатываясь на плато снизу по склону волнами: сначала они давали довольно мощный залп из своих автоматов, и под его прикрытием десяток-полтора «духов» проскакивали вперед метров на пятнадцать. Потом они падали на землю и накрывались серыми войлочными покрывалами с головой, и словно растворялись среди больших валунов, которых здесь было превеликое множество. И неважно, что на дворе стоял день, вовсю светило солнце, а на земле лежал белый снег. Они становились невидимками потому, что засечь их передвижения в горячке боя, когда по десантникам велся массированный обстрел, было очень сложно. А потом они отбрасывали свои серые «шапки-невидимки» и давали по пограничникам такой же массированный залп из всех стволов, пока мимо них вверх по склону бежали следующие полтора десятка «духов». И все повторялось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И стрелять эти сволочи умели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-х-х!!! – вскрикнул вдруг командир десанта и откинулся на спину. – А-а-с-суки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бушлат на плече капитана как-то странно па&#714;рил и едва ли не дымился в месте, разодранном пулей. Крови видно не было, но по тому, как Игнатьев откинулся на спину, Каха понял, что командир десанта ранен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а!!! Дэда шевэ!!! – взревел он. – Санитар! Санитара сюда!!! Командир ранен!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К капитану, пригибаясь почти до самой земли, приблизился паренек с большой брезентовой сумкой с нарисованным на ней красным крестом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что у капитана? – не переставая стрелять из пулемета, проорал Кабарда через минуту, заметив краем глаза, как фельдшер перевязывает руку командира прямо поверх куртки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не страшно, – ответил паренек. – Бицепс навылет. Даже кость не задело. Повезло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! – заорал Каха так, словно его только что спасли от смерти. – Отлично, мать вашу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще через минуту он услышал, как застрочил рядом автомат капитана Игнатьева – командир опять был в строю…<br>
&nbsp;//--&nbsp;12.10 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Атаки со стороны Парваза продолжались почти полтора часа, пока корректировщик не навел на него звено «Грачей». Штурмовики прошли над «артходжинцами» и жахнули ракетами по кишлаку. И где-то дальше за ним, скорее всего по перевалу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И наступило временное затишье.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Личному составу доложить о потерях! – крикнул капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Первое отделение в норме!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Третье отделение – порядок!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Без потерь в четвертом!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шестое в норме!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во втором потерь нет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В пятом отделении порядок!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доклады командиров отделений сыпались один за другим, и с каждым новым окриком «комода» лицо капитана прояснялось все больше и больше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Полтора часа боя, и даже ни одного «трехсотого», Зураб! – Командир не смог сдержать своей радости. – Слышишь, саперная твоя душа? Ни одного!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, да. Кроме тебя самого.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а! – отмахнулся капитан. – Разве это ранение? Так – царапина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игнатьев обернулся к Кахе:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты молодец, Кабарда. Уже второй раз за сегодня тебе это говорю. Твой «лишний» пулемет, что ты у полковника из «вертушки» спер, очень нам всем помог! Молодец, что и говорить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я обещал его вернуть, товарищ капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И вернешь. Обязательно вернешь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан закурил и обратился к прапорщику:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как думаешь, Зураб, надолго затихли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А кто их знает, Миша? Только я вот что думаю. – Прапорщик потер кончик своего орлиного носа. – Надо бы мне туда, на этот склон сходить, пока «духи» откатились, и поставить пару-тройку сюрпризов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж, не помешало бы. Скоро, судя по звукам, сюда могут попереть «бегуны» из Мармоля, а если одновременно с ними попрут и от перевала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и пойду я на склон, да и пошебуршу там немного, с минешками поколдую. Пока нас не зажали. Только мне бы помощника, Миша…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я с тобой пойду, Зураб! – тут же вскинулся Каха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да ты и так за сегодня уже на медаль навоевал. Не надоело еще?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы же земляки! Как я тебя одного отпущу по склону лазать? Вместе пойдем, да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик Шенгелия несколько минут задумчиво смотрел то на склон, спускавшийся от плато к кишлаку Парваз, то на Кабарду, а потом тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, джигит, пойдем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, в группе капитана Игнатьева была парочка своих собственных, «штатных» саперов, но разве могли сравниться в мастерстве двое сержантов-«срочников» с настоящим профессионалом своего дела? Они тоже не засиделись на месте – капитан отправил их минировать противоположное направление, из Мармоля. Но основным, и самым опасным, был склон, на который пошли Каха и Зураб – именно отсюда к «духам» могло подойти подкрепление…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так, Кабарда, – проговорил прапорщик, приняв наконец-то решение. – Возьми у саперов «МОНки», штук семь-восемь, шнур, ну и «эфок» десяток набери. Попробуем по-быстрому соорудить маленькую МВЗ [21 - МВЗ – минно-взрывные заграждения.], пока «духи» не очухались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подумал немного, улыбнулся и посмотрел на Каху:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И пулемет свой не забудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я его теперь все время с собой таскать буду, Зураб!..<br>
&nbsp;//--&nbsp;15.50 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, пилоты «Грачей» потрудились над Парвазом и перевалом Шикаф на славу и от всей широты своей летной души – со стороны кишлака не было ни видно, ни слышно никакого движения, или даже намека на то, что плато, где окопались пограничники, будет атаковано в ближайшее время…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик-сапер и Кабарда спустились по склону метров на сто и, не торопясь – ибо в таком деле торопиться себе дороже, – но и не задерживаясь особенно, установили около десятка «МОНок» в самых различных местах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зураб попутно показал Кахе, как можно усилить действие этой, и так довольно мощной, мины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, смотри, земляк… Научишься этому, будешь разведчиком-универсалом – такие знания на войне никогда не бывают лишними.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он вдавил в промерзшую землю ножки мины, прикрутил к клеммам шнур, а затем стал аккуратно накладывать вокруг мины аккуратненькую такую горку из небольших камешков:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-первых – это маскировка. Посмотри вокруг, сколько таких горок лежит. А во-вторых… Базальт – довольно хрупкий камень, не то что гранит или мрамор. Когда «МОНка» рванет, то лететь в «духов» будут не только ее шарики и гвозди, но еще и мелкие осколки камней. И я тебе скажу, что они порой поопаснее, чем осколки и пули.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потом Кабарда уже самостоятельно, но, правда, все же под присмотром Зураба, установил две мины – учиться такому делу и в самом деле было очень полезно, особенно здесь, на войне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Со своими минами они разобрались примерно за час, когда прапорщик вдруг сказал задумчиво:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Каха… А ты не заметил ничего странного в том, как нас с этого склона атаковали «бородатые»? Как они по нему шли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда задумался немного и ответил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Было дело… Сами атаки очень грамотные, Зураб. Одни идут, другие прикрывают. Только… Шли они не в цепь, по всему склону, как и должно было бы быть. Тогда мы полтора часа до прилета «Грачей» едва ли сумели бы продержаться – их раза в три больше было, рыл двести, не меньше. А они шли какими-то узкими полосами метров в 5–6 шириной, чуть ли не в колонну. В четыре колонны по склону поднимались, придурки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот! – Прапорщик поднял указательный палец. – А я уж подумал, что мне показалось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что показалось? – не понял Каха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты подумай, земляк. Почему они шли не цепью, а вот такими колоннами? Что им мешало? Или, может, чего они боялись?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Кабарда вскинул вверх взгляд:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я баран!!! Правильно, Зураб! Ты догадался, а я – тупой баран… Здесь минное поле! Их минное поле! И они шли по склону на плато строго по своим проходам. Так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно! А теперь давай-ка, дружище, подумаем, что нам делать… Раз уж мы на это минное поле влезли по незнанию и совершенно случайно не подорвались… Как думаешь, Кабарда? Чем нам сейчас с тобой лучше всего заняться, пока «духи» молчат?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Зураб… А ведь они только пока молчат. А может так статься, что они опять собираются на наше плато лезть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скорее всего, – согласился прапорщик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот если бы нам еще пару десятков «МОНок», чтобы эти проходы перекрыть! Только нет их. Мы с тобой последние забрали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Можно «растяги» поставить, Каха… – как-то странно улыбнулся прапорщик, словно ждал от своего земляка какого-то решения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Растяжки» – это, конечно, хорошо. Но мины-то лучше! – сказал Каха задумчиво. – Мы с тобой, Зураб, все равно уже влипли. Чтобы выбраться обратно, нам придется много мин обезвредить…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если их использовать, а?! – вдруг осенило Кабарду. – Снимем, да и на их «коридоре» поставим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик вздохнул и произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты хоть представляешь, сколько это работы, Каха? Мы вон наших десять штук почти час устанавливали. А тут сначала обезвредить надо, потом в другое место перенести… Это вдвое больше времени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но ведь оно у нас еще есть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока есть, Каха. Пока… Но его в любой момент может и не стать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего ж мы тогда сидим? Кого ждем, Зураб?! Давай работать, товарищ прапорщик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сапер встал с камня, на котором сидел:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что ж, земляк… Раз наши желания совпадают, то давай работать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В течение следующих двух часов эти двое ползали по открытому склону среди камней, выискивая заложенные «духами» мины. Их спасало только то, что поверх бушлатов на них были надеты белые маскировочные комбинезоны. Ну и еще, наверное, что после авианалета у «бородатых» не осталось ни одного снайпера… Иначе просто так, на виду у всех, им никогда не позволили бы заниматься своим делом. А может, у моджахедов были дела поважнее, да еще и понадеялись на надежность своих МВЗ и не могли даже предположить, что каких-то два идиота будут что-то там делать на их минном поле?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда учился быстро, буквально за минуты. То ли талант у него к саперному делу прорезался, то ли учитель из Зураба Шенгелия был хороший, но уже после первого часа разминирования «духовского» поля Каха самостоятельно сумел найти свою первую мину. Только была она какая-то странная, не такая, как они находили до этого вместе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зураб! Посмотри! Я тут нашел… Только она, сучка, странная какая-то…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик приблизился, встал на колени и посмотрел на находку:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну… В общем, было бы странно, если бы здесь ее не оказалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пояснишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы с тобой до этого находили мины только фугасные, нажимного действия, «ПМН-2». Наступил на нее – и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Улетел без крыльев. Понятно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот эта поинтереснее будет. Она довольно новая, и откуда только достали, собаки? Это «ОЗМ-72». Этот тип мин еще называют «лягушками». Слышал про такие?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только слышал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти мины не фугасные, а осколочные, с готовыми убойными элементами. Мина эта выпрыгивающая, снабжена готовыми осколками в виде цилиндриков. Их около 2400 штук…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это подарочек я нашел!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И, слава богу, что ты ее не трогал, Каха! Вот, смотри…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зураб очень медленно повел пальцами вокруг мины, и в одном месте его рука остановилась. Затем он повел рукой в другую сторону и тоже остановился. Потом прапорщик очень медленно и аккуратно разгреб, как песок, сыпучий от мороза снег, и под солнцем блеснула тонкая прозрачная леска, на которую ловят карасей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эту «ОЗМку» поставили как «растяжку». Только «растягивали» ее в две стороны. На какую леску ни наступишь – хлоп… И «лягушка» в воздухе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мама дорогая!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот мы ее сейчас снимем, да и в «коридорчике» «духовском» вместе и установим. То-то «духи» удивятся, когда к своему Аллаху на свидание полетят!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Длина лески в одну и в другую сторону была около десяти метров. Ребята аккуратно смотали один ее конец, авось пригодится, а мину установили у самого края прохода в минном поле, «растянув» через него оставшийся кусок лески…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло еще какое-то время, и они успели установить через проходы уже четыре «лягушки» и столько же фугасных «ПМН-2».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зураб! – крикнул Кабарда. – Я тут еще какую-то хрень нашел. Только у нее четыре лески…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Замри! – рявкнул прапорщик и на четвереньках, переминая в руках каждый сантиметр снега, двинулся к Кабарде. – Только не шевелись, сержант. Подожди, я сейчас…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло долгих пять минут, когда прапорщик-сапер добрался-таки до своего непоседливого земляка. Он очень внимательно осмотрел находку и поднял на Каху удивленный взгляд:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По всем законам минно-взрывного дела, сержант, ты уже давно должен был быть похож на кусок свежей отбивной, нафаршированной парой тысячей осколков, без рук, ног и головы… Ты хоть знаешь, что ты тут нашел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Откуда? Я же разведчик, а не сапер…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разведчик… Счастливчик ты, Каха! Ты не просто в рубашке, ты вот прямо так, в бушлате, в маскхалате и с пулеметом родился. М-да-а…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так что я нашел-то, Зураб?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что нашел? Это противопехотная кассетная мина кругового поражения «ПОМ-2» имеет заряд тротила в 200 граммов, механический взрыватель с четырьмя натяжными датчиками цели. Длина нити датчика цели около 10 метров с усилием срабатывания примерно 300 граммов на сантиметр. Чуть-чуть дотронулся, и конец, радиус сплошного поражения мины – 16 м…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Намного поменьше, чем та «лягушка»… Как ее? «ОЗМ», что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик с укоризной посмотрел на Кабарду:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ли!.. Эта штучка тоже начинена шариками и цилиндрами, но в ней есть другое говно: она ставится на неизвлекаемость! И на очень недолгое время – механизм самоликвидации обеспечивает самоподрыв мины через 100 часов после ее закладки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что это получается? Что нас здесь ждали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот это я уже не знаю… И когда эти мины ставили, я тоже не знаю. Вполне возможно, что самоликвидаторы сработают прямо сейчас. А может, и через сутки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А на хрена это нужно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти «ПОМы» – очень специфические мины, Каха. И ставить их может только очень квалифицированный минер с многолетним опытом. Их применяют на наиболее опасном направлении в обороне, но, зная время срабатывания самоликвидаторов, можно использовать и для контратаки. Такие дела… Снять такую мину невозможно – взорвется прямо в руках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что теперь делать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, Кабарда! Не знаю…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они сидели на пятках, смотрели на страшную находку и думали. Но если на прапорщика давил груз знаний и опыта, то Каха был от этого пресса свободен, потому и мог выдвигать самые бредовые идеи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Зураб, у нас же осталось четыре мотка лески после тех «лягух», что мы переустановили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что? Что нам от той лески?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А давай к одному из концов этой мины, тому, что тянется вдоль прохода, привяжем леску и перетянем ее через эту тропу, а?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зураб внимательно посмотрел на Каху, потом на мину, и вдруг его лицо расплылось в улыбке:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ведь может получиться.! Леска будет идти перпендикулярно нити датчика, и тогда… Дернул за леску – значит, дернул за датчик! А ему много-то и не надо. Ай, молодец, Каха! Ай, молодец!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они провозились еще почти час, но сумели найти и перенаправить еще две такие же «ПОМки»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Усталые, но довольные они вернулись на плато к своим, где тут же нарвались на разнос капитана Игнатьева:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где вас носило, дети гор? Два часа назад отправил за вами саперов, так они доложили, что тут на склоне кругом мины и пройти невозможно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сопляки твои саперы, Миша…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан не обратил никакого внимания на замечание Зураба:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А на склоне гробовая тишина, мать вашу! Ни выстрела, ни взрыва… И что я должен думать? Уходили на час, а пропали на четыре!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да все в порядке!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так и доложи, прапор, что у тебя в порядке! – Капитан невольно махнул раненой рукой и тут же поморщился: – Давай рассказывай, где вы столько времени ползали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Установили десять «МОН-50», из нашего резерва, на направлениях вероятных атак «духов», – проговорил прапорщик. – А когда поняли, что влезли на минное поле, то решили его немного подкорректировать, для «бородатых», чтобы им жизнь малиной не казалась…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А подробнее?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Переустановили на незаминированных проходах четыре ПМН-2, четыре ОЗМ-72 и три ПОМ-2. Ну, и еще обычных «растяжек» пять штук поставили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Подожди, Зураб. – Игнатьев потер ладонью лоб. – Подожди! Я, конечно, не сапер, но точно знаю, что «ПОМку» переустановить невозможно. Она же «неизвлекалка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мы не переустанавливали, а перенацелили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да и это с ней сделать невозможно! Я же знаю, нас учили… Она срабатывает, даже если ослабевает натяжение нити датчика… Или неправильно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все правильно, Миша! Абсолютно верно! Вот и я, зная об этом, ничего не смог придумать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И как же?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А землячок мой взял, да и сообразил, как! – Прапорщик хлопнул по плечу Кабарду. – А вот если бы знал про нее столько же, сколько я, тоже ни хрена не придумал бы. «Свежий глаз», Миша в нашем деле, порой очень многое решает! Если не все…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так что вы там намудрили?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик Шенгелия нашел какую-то палочку и, за полминуты нарисовав простенькую схемку прямо на снегу, объяснил идею Кабарды…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так да-а… – только и сказал капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надежно и просто, как стальной ломик, – улыбнулся прапорщик. – Не зря наш Кабарда на кузнеца учился! На кой хрен ему что-то мудрить, когда здесь простая геометрия? Вот он и придумал. А я уж постарался его задумку воплотить в жизнь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что мы имеем, в конце концов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Установлено довольно серьезное минное заграждение из фугасных и осколочных мин направленного и кругового действия. От Парваза пройти на плато теперь будет оч-чень непросто, если вообще возможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отлично! Со стороны Мармоля мои пацаны тоже постарались… Там тоже десяток «МОНок» поставили и «растяжек» столько же.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну что, капитан? – улыбнулся Зураб. – Теперь жить можно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По крайней мере, полегче, чем в самом начале…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха тем временем отошел от командиров на пару метров и уселся между двух больших валунов, стараясь хоть немного спрятаться от ветра. На самом деле ветерок-то был совсем небольшой. Но горячка утреннего боя за то время, пока он с прапорщиком ползал по склону, прошла, и промокшая насквозь от пота тельняшка теперь, на двадцатиградусном морозе, очень холодила тело. Кабарда начинал замерзать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Хоть бы опять «духи» в атаку пошли, что ли! – думал он, начиная потихоньку стучать зубами. – Вот бы я и согрелся тогда… А то так и околеть можно. Правильно говорят, что лучше сто раз вспотеть, чем один раз замерзнуть!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его зубы уже выбивали чечетку, но Кабарда, в надежде на «продолжение банкета», внимательно прислушивался к разговору Игнатьева и Шенгелия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как думаешь, Миша, полезут они еще сегодня?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Днем не полезут – это точно! – сказал с уверенностью капитан. – Побоятся авиации. Им уже «летуны» и так крепко по зубам дали. А вот ночью могут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так правоверным же после вечернего намаза Кораном запрещено что-то делать, Миша! – удивился прапорщик. – Им после захода солнца предписано ничего не делать, а только есть, пить и жен пялить!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это нормальным правоверным, Зураб… Те, которые бывшие простые крестьяне, именно так и делают. Но здесь уже не крестьяне. Здесь хорошо подготовленные боевики! Ты же сам говорил, что суметь правильно установить «ПОМ-2» и при этом не улететь к Аллаху в виде фарша, может только очень опытный минер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говорил…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это значит, что их очень здорово научили даже этому, а хорошие минеры, ты и сам знаешь, куда как больший дефицит, чем опытные штурмовики, коммандос или разведчики. И если у них есть такой инструктор по минно-взрывной подготовке, то уж какого-нибудь безбашенного рейнджера, прошедшего Вьетнам или Корею, они себе в инструктора точно нашли бы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну… В общем… Согласен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И ночь, сам знаешь – лучшее время суток для внезапной атаки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это уж точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда, раз ты согласен, Зураб, делаем так: по-быстрому комплектуем саперную группу под твоей командой. Сколько тебе надо человек?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот своих двоих сержантов мне отдай, да мы с Кабардой – этого хватит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро… Ждем ночи. «Духи» могут пойти на прорыв из Мармоля, а от перевала Шикаф их могут поддержать. Так что, прапор, у твоей группы будет задача по возможности дольше сдерживать духов вашими минами. Ну, а потом уж включится в бой и вся ДШ…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем, командир. – Прапорщик помолчал немного и спросил: – Что там, в кишлаке, Миша? Что слышно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что. Я связывался с командованием десять минут назад. Бой еще идет. Вернее, бои… Сам Мармоль рассекли техникой на сектора и теперь гоняют по нему «бородатых». На всех десяти площадках десантирования к этому времени тоже уже как-то устаканилось. «Духи» попритихли и попрятались… Есть общее мнение командиров подразделений, Зураб, что продолжение будет именно ночью. Забибулло обязательно постарается выскочить из Мармоля, если его уже не отправили к Аллаху, потому что он прекрасно понимает, что завтра в Мармоле начнется тотальная зачистка, и тогда ему уже не уйти!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как с потерями, Миша? Многим нашим досталось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ответ капитан Игнатьев только улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаешь, это удивительно не только для меня, но и для всего командования, вплоть до генерала. Такое ожесточенное сопротивление: и в самом Мармоле, и на площадках десантов, а потерь – никогда не поверишь – до сего момента всего-то двое твоих сержантов, что подорвались над проходом, и вот я со своей рукой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За целый день боев всего трое «трехсотых»?! – Зураб Шенгелия даже округлил глаза от удивления. – Да быть такого не может! Не поверю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но это так, прапорщик. Сегодня наш день! Сегодня Марс улыбается нам, пограничникам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так дела-а!.. Вот если бы это были все потери до самого конца операции…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поживем – увидим, прапор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан обернулся и посмотрел на трясущегося от холода Кабарду:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А пока, Зураб… Раз у тебя уже под командой отдельная саперная группа, то и заботься о своих бойцах. Пусть согреются и поедят!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем! – улыбнулся Шенгелия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай. Гущин, Паливода, Нурбеков, ко мне! – Капитан крикнул командным голосом едва ли не на все плато, и к нему бегом устремились трое крепких мужиков со звездочками прапорщиков на плечах. – Обеспечить личный состав теплом и горячим питанием!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ах! Тепло и горячее питание зимой, в горах, на боевой операции!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщики ДШ знали свое дело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока Кабарда и Зураб ползали по склону, колдуя над минами, на плато потихонечку образовывалась «Пятая застава». Какая-то часть бойцов сидела на постах в боевом охранении, но так как атак не было, то основная часть десантной группы превратилась в «строителей». Бойцы выискивали под снегом камни, которые могли бы донести в одиночку, и, как муравьи, таскали их в определенные места. А когда Кабарда с прапорщиком вернулись со склона на плато, то в трех местах по краям этой площадки уже возвышались в человеческий рост, а в одном месте даже и повыше, башни-блиндажи… Это были трехстенные сооружения, наподобие ДОТа, защищенные камнями с трех сторон, с бойницами, в сторону склонов, откуда могли атаковать моджахеды. Из этих ДОТов одновременно могли вести огонь до десятка бойцов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, и четвертое, немного поменьше, было «штабом» ДШ, где расположились сам капитан Игнатьев и радист десантной группы. Оно находилось посредине этого небольшого плато, с таким расчетом, что командир, в случае надобности, затратил бы примерно одинаковое время на то, чтобы добраться до любой из своих групп, ведущих бой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поверху их перетянули плащ-палатками, и получилась какая-никакая крыша над головой. И здесь уже горели костры, согревавшие замерзших пограничников…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Казалось бы – самое простое сооружение, да еще и без четвертой стены; какое там согреться? Ан нет! Шла четвертая зима этой войны, и уже поднакопился опыт, как согреваться в горах. Его, этот опыт, попросту переняли у местных афганцев, а уж эти аборигены местных гор накапливали его тысячелетиями!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во-первых, сами ДОТы. Ветер в горах и ущельях с завидным постоянством дует в одну и ту же сторону. Поэтому установил одну стеночку, да подлиннее, на пути порывов ветра, и, считай, половина дела сделана: ветер уже не обмораживает тебя до самых костей, от него можно спрятаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А во-вторых, сам костер. Этот опыт наши солдаты переняли у «духов», которым тоже порой приходилось ночевать в горах под открытым небом. Из довольно крупных и, желательно, плоских камней выкладывался колодец, примерно полметра в высоту, и внутри него разводился костер. Базальт – интересный и уникальный камень: он очень быстро прогревается и медленно остывает. Через двадцать минут после того, как разведен костер, возле этого колодца сидишь, словно около обычной печи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но и это не все. Костры-«колодцы» пограничниками были сооружены внутри самих ДОТов. Стенки защищают от ветра, а значит, он не уносит такое дефицитное тепло в ночные горы, а над головой вместо крыши – натянутые плащ-палатки. Ну и что с того, что нет четвертой стены? Да она теперь и не нужна вовсе! У входящего в ДОТ с ветра и мороза складывалось впечатление, что он входил в котельную или кочегарку. А слабенький сквознячок из бойниц уносил дым на плато… Здесь даже спать можно было, совершенно не опасаясь околеть на морозе или угореть от дыма костра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, и маскировка, понятное дело! Открытый огонь закрывали от посторонних глаз не только сами стенки колодца, но еще и стенки ДОТа, а потому заметить его, а тем более снизу, со склонов, было совершенно невозможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вновь созданная саперная группа прапорщика Шенгелия расположилась на ночлег в штабном блиндаже – им, как и капитану, нужна была свобода маневра по площадке, ведь откуда раньше начнут наступать «духи» не знал сейчас, наверное, и сам Аллах…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ночь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первая ночь этой огромной войсковой операции… Она пришла совершенно неожиданно, как это всегда и бывает в горах, потому что здесь почти никогда не бывает сумерек, особенно зимой. Вот еще только сейчас, десять минут назад светило солнце – и вдруг ты понимаешь, что вокруг тебя уже непроглядная темень…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они сидели в центральном на этом плато «штабном» блиндаже вшестером: капитан Игнатьев – командир десанта на «Пятой заставе», ефрейтор Дементьев – радист ДШ, прапорщик Шенгелия – командир саперной группы, младший сержант Каджая – волею судеб прибившийся к десанту разведчик и двое сержантов: Довлатов и Бондарь – штатные саперы ДШ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все ребята такие разные и по национальности, и по возрасту, и по воинским званиям. Но сейчас, здесь, в этом хлипком, сооруженном на скорую руку, укрытии, протянув окоченевшие на морозе и натруженные оружием за весь этот долгий день руки к небольшому костерку, они все были равны. Здесь сейчас не было ни подчиненных, ни командиров, а были лишь воины, которые честно выполнили свой долг перед товарищами и теперь с чистой совестью пытались отдохнуть и немного согреться…<br>
&nbsp;//--&nbsp;1.15 пополуночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-ду-ду-х-х!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно же, все ожидали, что «духи» этой ночью обязательно пойдут на штурм плато, где окопался десант «артходжинцев». Но все же взрыв на склоне прозвучал для всех почти как гром с ясного неба…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кажется, полезли, суки! – Дремавший вполглаза капитан Игнатьев резко вскинулся. – Где был взрыв, Зураб?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это фугасная рванула, судя по взрыву! Из тех «ПМНок», что мы с Кабардой переставляли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, все-таки начали от Парваза…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На выручку идут Забибулле…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Группа, в ружье!!! – рявкнул капитан и, подхватив свой автомат, бросился к тому ДОТу, который, судя по всему, сейчас и должны были начать атаковать «духи». – Занять позиции, согласно боевому расписанию! Первая и вторая группы, огонь только по моей команде! Третья группа – готовность «номер один»! Огонь открывать по ситуации!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второй взрыв раздался левее по склону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот это уже «лягушка» прыгнула! – прокомментировал Зураб на бегу. – Двумя группами идут, шакалы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вся маленькая саперная группа, добежав до служивших пограничникам бруствером камней, прильнула к ним грудью, пытаясь разглядеть хоть что-то, что происходило сейчас на склоне. Но что разглядишь в такой непроглядной ночи?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание командирам первой и второй групп! – проорал где-то капитан. – По два «светлячка» [22 - «Светлячками» называли осветительные ракеты белого света, которые были снабжены небольшими парашютами.]! Огонь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! – взвились в небо две белые ракеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! – повторили их путь еще две, взлетевшие немного левее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на склоне вот уже около двух минут, с момента самого первого взрыва, кто-то орал визгливым нечеловеческим голосом на очень высокой ноте:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-и-и-я-й-я-я-я-и-и-и-и!!! Я-и-я-и-а-а-а-а-а-и-и-и-я-я!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дымные полосы выпущенных в черное небо «светлячков» ушли в черноту, и вдруг все осветилось белым, призрачным светом, как будто над плато зажгли яркую люстру в тысячу лампочек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот он! Крикун, мать его… – проговорил сержант-сапер Бондарь, который оказался рядом с Кабардой. – Орет так, что аж на душе тошно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты бы не орал, если бы тебе фугаской ласту по колено оторвало? – спросил сержант Довлатов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А нечего по ночам по минным полям шастать! – отрезал Бондарь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А раненый «дух» все не унимался, надрывая голосовые связки:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я-я-я-я-я-я-я-и-и-и-и-йя-я-я!!! А-и-и-я-й-я-я-я-и-и-и-и!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да он так до утра орать будет, падла! – тихо проговорил Кабарда и прильнул к своему пулемету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та! – харкнул короткой очередью «ПКМ», и вопли прекратились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На склоне пока было тихо. То ли боевики обалдели напрочь от несанкционированных взрывов, то ли пытались найти новые проходы в этом минном поле…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Каха! – крикнул прапорщик Шенгелия. – Посмотри налево!.. Не зря мы там четыре часа проползали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда повернул голову в указанном направлении и в свете ракет увидел «дело рук своих».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На снегу, в разных позах, словно сломанные куклы, лежали девять боевиков, напоровшихся на свою же «ОЗМку», передвинутую саперами-пограничниками поближе к незаминированному проходу. «Вот так «лягушка»! – подумал Кабарда. – Один взрыв, и целое отделение скосило, как и не было…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! Та-та-та! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! – Боевики все же пришли в себя после довольно долгой паузы и стали поливать пограничников очередями из автоматов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Группа! Разобрать цели! – проорал капитан Игнатьев. – Короткими очередями! Командирам – поддерживать два «светляка» в небе!.. Огонь!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И плато взорвалось дружным залпом пограничников…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духов», шедших на выручку своим собратьям от перевала Шикаф, было много: по самым скромным прикидкам, рыл 200–250. Раза в четыре больше, чем десантников на плато – две полные роты против полуроты пограничников! Видимо, целый день собирали силы для этой ночной атаки… Но враги ничего не могли сделать! Они сами заминировали этот склон, оставив четыре довольно узких прохода к плато, и теперь, боясь напороться на свои же мины, жались друг к другу, как стадо баранов, и точно так же тупо лезли вверх… Хорошая групповая мишень! И куда только подевалась вся их выучка и тренировка? Сейчас, здесь, на этом склоне, было видно, что все усилия заморских инструкторов научить хоть чему-нибудь этих диких горцев попросту были брошены псу под хвост. Они, обкурившиеся анаши, ни хрена не соображали, кроме того, что вот есть 5–6 метров, по которым можно безопасно подняться на плато и перестрелять русских «шурави». А вот безопасно ли было на самом деле, их мозги уже не понимали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» валились, словно кегли, под пулями пограничников, но те, кто шел за ними, переступали через своих единоверцев и лезли вверх по склону…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! – выпрыгнула из-под снега еще одна «лягушка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пригнуть головы! – крикнул Зураб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В воздухе стало густо от осколков, которые долетели снизу до бруствера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем пригибать головы после подрыва, если не хотите получить осколок прямо в лоб! – проорал прапорщик на все плато.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та!!! – Кабарда, словно косой, косил упрямых «духов» очередями их своего пулемета, а те все лезли и лезли вверх.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В его крови опять бурлил и закипал адреналин, и опять его тельняшка стала мокрой от пота – Кабарде было жарко! Ему опять было жарко от боя, и плевать он хотел на то, что по плато гулял резкий ветер, который гонял между камней двадцатиградусный мороз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выцеливал фигурки моджахедов, которым под таким ярким и неожиданным освещением попросту некуда было деться, и стрелял, стрелял, стрелял…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кабарда! – услышал он голос Зураба, перекрикивавшего грохот боя. – Земляк! Кабарда!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я здесь, Зураб! – крикнул в ответ Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай ко мне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха рванул с места и, пробежав по площадке метров десять, со всего маху плюхнулся на снег рядом с прапорщиком:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прут, с-собаки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прут. И упорно, – согласился Зураб, сматывая в пучок какие-то проводки. – И автоматным огнем мы их не остановим. Еще минут десять-пятнадцать, и они будут на расстоянии броска гранаты, а тогда совсем плохо станет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что делаем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мы что, зря там, по склону, целый день ползали? – улыбнулся Зураб, только улыбка эта больше была похожа на волчий оскал. – Вот сейчас мы наши «МОНки» и рванем. Вмиг этих шакалов со склона сдует. А еще глядишь, и парочка их минешек сдетонирует, из тех, что мы не нашли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он наконец-то закончил свою работу и протянул Кахе две «косички», сплетенные из четырех проводов каждая:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, земляк, поможешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что делать, говори!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В правой руке у тебя концы от четырех мин на самом левом фланге. В левой – те четыре, что посредине. А у меня «машинка» и концы от двух мин на правом фланге… По моей команде будешь мне подавать концы от «левых» и «срединных» мин. И, главное, точно запоминай, какой провод я уже использовал. Справимся?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обязательно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, тогда давай левую. Потом среднюю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик прикладывал провода к клеммам «машинки» и давил на кнопку своим большим «орлиным клювом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правая! Левая! Средняя! Левая! Правая! Средняя! – командовал он без перерыва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-у! Ду-у! Ду-у! – одна за одной рвались мины по всему склону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бу-бу-у!!! П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! Бу-бу-у!!! – детонировали другие мины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-у! Ду-у! Ду-у! – рванули еще пять «МОНок».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! Бу-бу-у!!! – сдетонировали еще несколько мин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И наступила звенящая тишина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда выглянул из-за камня, посмотрел на склон, освещенный двумя «светлячками», и обернулся к Зурабу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это да-а-а!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, всех со склона сдуло?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как метлой подмели, земляк…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не видел такого еще ни разу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не-а…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Учись! Это называется минная засада – страшная штука, если ее правильно разместить и вовремя использовать… Такие дела, землячок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что, «духи» уже не появятся?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они уже в прямом смысле «духи», – сказал подошедший капитан Игнатьев. – И не просто духи, а ночные призраки… Теперь они беседуют со своим Аллахом в райских садах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это да-а-а! – проговорил еще раз пораженный увиденным Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А поразиться было чему. Весь склон был просто перепахан воронками от взрывов. Снега на нем практически не осталось – его почти весь сдуло вниз, к подножию. Зато едва ли не кучами, едва ли не навалом на склоне лежали афганские боевики – вернее то, что от них осталось. А осталось от них не очень-то и много…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так уж получилось у прапорщика-сапера, что взрывать свои мины направленного действия он начал в тот момент, когда от них до моджахедов оставалось метров 10–12. Взрывами их просто сметало с прохода на минное поле, где «духи», по большей части уже мертвые, падали на свои же мины и подрывались на них уже во второй раз, разлетаясь во все стороны рваными окровавленными ошметками…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здорово поработали, мужики! – сказал капитан, обращаясь к Кабарде и прапорщику. – Вовремя. Самое оно получилось! Не знаю, сколько их шло сюда, и не знаю, скольким удалось выскочить из этой мясорубки, но на склоне их осталось рыл семьдесят-восемьдесят… И скажу честно, добрая половина из них, если не больше, на вашем счету, мужики. На твоем, Зураб, и на твоем, младший сержант Каджая. А поэтому от лица командования объявляю вам благодарность.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Служим Советскому Союзу! – гаркнули земляки в один голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И еще… – продолжил капитан. – После окончания операции я напишу рапорта на имя командира ММГ «Дяди Вани» о представлении вас к правительственным наградам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он посмотрел на догоревшую ракету, а потом вниз на склон, на котором кое-где горел хилыми огонечками, а по большей части тлел прошлогодний кустарник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Командирам групп! – проговорил капитан громко. – Обеспечить несение караульной службы личным составом!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И обернулся к минерам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну что, герои? Пойдем греться? А то вон наш разведчик Кабарда уже потихоньку начинает постукивать зубами. – И, наверное, впервые за сегодняшний день улыбнулся. – Пойдем, мужики, чай пить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Мармольская операция продолжалась. Шел уже ее пятый день. За это время пограничники успели кое-как обжиться на своей «Пятой заставе», кое-как наладить свой армейский быт…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В самом Мармоле операция была практически закончена – за пять прошедших дней боев пограничники уничтожили около 500 «духов» и рассеяли по близлежащим горам огромный отряд моджахедов Забибулло, а сам полевой командир, как выяснил капитан Игнатьев по рации, сложил здесь свою непримиримую голову. Множество «духов» было взято в плен. Теперь оставалось потихоньку «зачищать» те опорные пункты, кишлаки и перевалы, по которым к Мармолю могли подойти другие отряды. Эта работа легла на плечи десантов, выброшенных по периметру Мармольской впадины в десяти точках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…На «Пятой заставе» после того ночного фейерверка жизнь пограничников протекала довольно спокойно. По запросу капитана Игнатьева днем 6 января на «вертушке» им на плато доставили печи-«буржуйки», продукты, боеприпасы к оружию и все то, что заказал для своей работы прапорщик Шенгелия – различные мины, детонационные шнуры и другие прибамбасы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В тот день они вчетвером исползали весь склон со стороны Мармоля и определили еще два минных поля моджахедов. А потом, до самого вечера, переставляли «духовские» мины на новые места. И на следующий день они занимались тем же, но уже на том склоне, который вел к кишлаку Парваз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вовремя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под утро 8 января «духи» вновь попробовали атаковать пограничников. Но теперь минеры действовали не наобум, как в первый раз, а продуманно и очень слаженно. Десантникам даже почти не пришлось стрелять – за них все сделали мины направленного действия…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на следующий день, 9 января, командир «Пятой заставы» решил отправить в Парваз на разведку и «зачистку» взвод десантников, тридцать человек. И не просто отправить – по предварительной договоренности по радиосвязи, его, как и перевал Шикаф, сначала проутюжило своими ракетами звено «крокодилов», так, на всякий случай. В эту вылазку, конечно же, пошли и Кабарда, который теперь уже стал чуть ли не штатным минером ДШ, и прапорщик Шенгелия – сам кишлак, да и подходы к нему могли быть заминированы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парваз располагался от «Пятой заставы» километрах в трех, но был прекрасно виден с плато, особенно в оптику, потому что лежал не у самого подножия той горы, на которой расположились пограничники, а на самом начале склона горы противоположной, которая постепенно перерастала в хребет. Между двумя этими горами протекал тоненькой полоской ручей, который, если разбежаться, то можно было запросто перепрыгнуть – всего-то полтора-два метра ширины. Несерьезное препятствие на пути бойцов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще с плато пограничники в оптику биноклей прекрасно наблюдали натоптанную тропу, которая уходила вверх и исчезала за «поворотом» склона – скорее всего это и был тот самый путь, который вел на перевал Шикаф и дальше, на высокогорную вражескую базу в кишлаке Джанбулак. Тропа эта была натоптана, исхожена множеством «духовских» ног…<br>
&nbsp;//--&nbsp;9.20 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полчаса назад командир «Пятой заставы», отправляя после авианалета половину своего личного состава на прочесывание кишлака, лично инструктировал прапорщика Гущина, который шел в этот рейд старшим, Зураба и Кабарду – на них была вся надежда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так, Иван… Самое главное – не лезть на рожон! Летуны, конечно, постарались, как могли. Но вас всего-то тридцать человек, а сколько там, в кишлаке, может быть «духов», которые сумели попрятаться, или раненые – это только их Аллах ведает. И еще… Парваз стоит у самой речки и поднимается по склону. Даже отсюда видно, что во всем кишлаке, в каждом дувале есть плодоносные деревья и кусты, а что это значит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что там есть кяризы, Миша, – ответил Гущин. – Эти крысиные норы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, Иван! Там просто обязаны быть кяризы. И «духи» могли прятаться от вертолетчиков именно в них. Поэтому – бошками вертеть на 360 градусов! Вылезти они из этих своих нор на поверхность могут в любом месте, и сколько этих гадов выползет, нам неизвестно. Сутки назад, когда они опять полезли на плато, их снова было около двух рот…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не меньше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За сутки через перевал к ним могло подтянуться подкрепление, а вот «минной засады», как здесь, у вас с собой не будет. Поэтому, Ваня, в прямой бой не вступать! При первом же намеке на сопротивление – организованный отход к плато, чтобы мы могли вас прикрыть, а на Парваз я опять наведу «крокодилов». Это приказ, прапорщик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пацанов наших надо уберечь, Ваня… Поэтому тактика продвижения в кишлаке следующая: разобьешь людей на «боевые тройки», старшим должен быть опытный боец.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем – сержантов и «дедушек» хватает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Действия «троек» такие – двое входят в дувал, один прикрывает калитку. При обнаружении колодца-кяриза ни в коем случае не совать него морду! Сначала туда надо бросить «эфку». Проинструктируй людей, Иван, чтобы не было глупых потерь… На весь рейд и прочесывание кишлака – три часа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ищем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как всегда, Ваня – схроны с оружием. А они здесь есть. Не могут не быть! Очень уж этот Парваз на хорошем и удобном месте для «духов» расположен…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Три часа может не хватить, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это предварительное, контрольное время, прапорщик. Но иногда случаются неожиданности. Да ты и сам знаешь, не первый день замужем… А поэтому если что – доложишь по рации, и будем думать… Все ясно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь минеры! – Капитан Игнатьев обернулся к Зурабу и Кахе: – Вы, мужики, к моему десанту, можно сказать, случайно прибились, но я этому, признаться очень рад! Если бы не ты, Зураб, со своими минами, и не ты, Кабарда, со своим «летным» пулеметом, то за это время, что мы здесь торчим… Кто знает, может быть, уже от нашей «Пятой заставы» ни хрена и не осталось бы, кроме воспоминаний. Я очень благодарен и тебе, сапер, и тебе, разведчик-пулеметчик… Поэтому к вам и особая просьба в этом рейде. – Капитан замолчал на минуту и продолжил: – Постарайтесь уж, земляки, найдите мины и «растяги»! В том, что они там есть – я тоже уверен. Просто надо сделать так, чтобы никто не подорвался. А для этого вам опять придется…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идти впереди всех, – закончил мысль командира Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, сержант, впереди всех. И не просто впереди… Вам придется идти впереди головного дозора, мужики. Ваш отрыв должен быть не меньше тридцати метров от дозора, чтобы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В случае, если мы что-то провороним и будет подрыв, чтобы осколки не долетели до дозора? – спросил прапорщик Шенгелия. – Тогда это должно быть не меньше пятидесяти метров, Миша!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У «ОЗМки», насколько я знаю, радиус сплошного поражения 25 метров, а у «ПОМки» и того меньше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Сплошного»… Это ты правильно сказал, командир. Но есть еще и «веер рассеиваемости», а его радиус намного больше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зураб! – Капитан грустно улыбнулся. – Всего предусмотреть невозможно. У «Ф-1» радиус разлета осколков до 200 метров, а эти гранаты используются и нами и «духами» для «растяжек». Так что теперь отпустить вас двоих на двести метров вперед от головного дозора?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик вопросительно посмотрел на Кабарду, и тот понял его взгляд:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так будет совсем хорошо, командир! – заговорил он с горячностью истинного горца. – Мы на склон с Зурабом два раза ходили мины устанавливать, совсем одни! И до этого, еще в самом начале, когда пацаны подорвались, тоже только вдвоем. Мы сможем, да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха посмотрел на прапорщика Гущина, который шел в рейд за старшего, и опять обернулся к капитану:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скажи прапорщику, командир, чтобы мы далеко вперед ушли! С нами ничего не случится. У меня пулемет есть! – Кабарда тряхнул «ПКМом», с которым теперь уже не расставался ни на секунду. – И еще автомат. Отобьемся, если что, пока наши подоспеют.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И как ты только все это на себе таскаешь, младший сержант? И «ПКМ», и автомат, и «эфок» полные карманы… Сколько их у тебя?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Семь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А положено три…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это на всякий случай, товарищ капитан. Вдруг «растяжки» ставить придется, а нечем… Да и вообще. Лишняя «лимонка» в кармане никогда лишней не бывает. А насчет оружия… Автомат мой «штатный», за мной числится, мне его потерять никак нельзя. А пулемет не мой, но я обещал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, помню я твою легенду! Взял из вертолета полковника, командира авиаполка, пулемет с тремя боекомплектами, а ему навешал лапши на уши, что скоро вернешь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На это замечание капитана заулыбались все, кто был сейчас в «штабном» блиндаже. Все, кроме самого Кахи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он свел на переносице свои густые брови:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем так говоришь, командир? Я мамой клялся, что верну пулемет! Я – мужчина! Мужчина сказал – должен сделать! И я сделаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно-ладно! Не обижайся – это я так сказал. – Капитан обернулся к прапорщику Гущину: – Значит, сделаешь так, Ваня… Саперов наших отпустишь вперед, на дальность визуального контакта. А уж сколько это в метрах получится, так это по месту разберетесь. Они постоянно должны быть на виду! Пулемет пулеметом, а «духи» могут выскочить из кяриза неожиданно и за вашей, Кабарда, спиной… Всяко бывает. Не хватало нам еще, чтобы пограничников в плен взяли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не дамся!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я знаю, сержант… Но тебя, как и Зураба, могут ранить и захватить уже без сознания. И что тогда? «Без вести пропавшие»? Не-ет, мужики! У пограничников еще такого не было, и начинать эту традицию мне что-то совсем не хочется. Нет, мужики, только на удалении визуального контакта и не дальше – это приказ! Ясно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Через полчаса разведчик младший сержант Каджая и прапорщик-сапер Шенгелия шли вдвоем по узенькой, едва заметной в слежавшемся снегу тропинке к кишлаку Парваз вдвоем. За их спиной шли три десантника, штатные разведчики штурмовой группы, это был «головной дозор». Но они были метрах в ста позади… «Настоящим головным» дозором были именно они, эти двое. И только теперь Кабарда понял, насколько был прав капитан, приказывая не отрываться от основной группы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь, у подножия плато, в тени гор, все было каким-то серым, угрюмым и зловещим. Казалось, что вот прямо сейчас выскочат из-за ближайшего камня пара-тройка замаскировавшихся в засаде «духов» и набросятся на наших отчаянных разведчиков. А маскироваться среди камней с помощью серых войлочных покрывал они умели – десантники в этом убедились воочию во время высадки на «Пятую точку» 5 января…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ребята волей-неволей вертели головами во все стороны так, что порой похрустывали шейные позвонки. «Вот это место!.. – думал Кабарда, ощущая, как по его спине, от затылка и до самых пяток, побежали мурашки, а под шапкой шевелятся курчавые смоляные волосы. – Да здесь, наверное, сам шайтан живет! Хоть бы ишак закричал, что ли, – уже спокойнее было бы… Мать твою!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тишина стояла такая, что казалось, будто им затолкали в уши по огромному комку ваты, и теперь ничего не слышат только они, а вокруг все происходит так, как и должно происходить. Даже ручеек, до которого они наконец-то добрались, нес свои воды без единого всплеска. Тишина стояла такая нереальная, что от нее можно было запросто двинуться мозгами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ш-щелк-к-к! – Кабарда нервно передернул затвор пулемета, и эхо подхватило этот звук и понесло по горам. – Олк-олк-олк-олк!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик обернулся и спросил шепотом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего шумишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю… Просто хотел убедиться, что я не оглох.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зураб с пониманием посмотрел в глаза своего земляка:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты не оглох, Каха. И я не оглох. Просто это место такое… Проклятое! Не шуми больше, как брата прошу. Мне тоже страшно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не боюсь! – проговорил тихо Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я знаю, Каха, знаю, – улыбнулся грустно прапорщик. – Я знаю, что ты настоящий мужчина, джигит! Только… Бояться – это не стыдно, Кабарда. Стыдно трусить! Пойдем. Сделаем свое дело, а потом вернемся…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Первую «растяжку» они нашли сразу же за ручьем. Вернее, просто на самом берегу. Кабарда присел со своим пулеметом за камень, находящийся в метре от воды, прикрывая, на всякий случай, прапорщика, который должен был перепрыгнуть эту «водную преграду» первым. «Мерещится мне, что ли, или я уже всего боюсь? – думал он, вглядываясь в снег на тропинке на противоположном берегу. – Утро, а здесь все какое-то серое, неясное, расплывчатое… Мерещится, наверное. Нет!.. Точно!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зураб уже приземлился одной ногой на противоположном берегу и по логике движения, по инерции человеческого тела, просто обязан был сейчас сделать шаг второй ногой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент его настигло одно-единственное слово Кабарды:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Замри!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сапер ошибается один раз, говорят… И правильно говорят! А чтобы он не ошибся, его тренируют до седьмого пота, дотошные, многоопытные инструктора. И не только тому, как правильно разминировать и заминировать, или определить тип мины, или создать «минную засаду» или МВЗ. Минера тренируют еще и физически, и ничуть не меньше, чем настоящего спецназовца. А еще ему вбивают в голову, просто в подкорку мозга рефлекс на команду «Замри!». И совершенно неважно, кто ее подал – значит, он заметил что-то такое, чего не заметил ты. И плевать всем, в какой позе тебя эта команда застала: хочешь жить – замрешь на месте, засохнешь, превратишься в камень, ровно до того момента, пока не поймешь, в чем дело, или пока тебе в этом не помогут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик Шенгелия, видимо, был когда-то довольно прилежным учеником у своих инструкторов. Он как приземлился на одну ногу, так и замер в тот же миг в позе «ласточки», и было совершенно непонятно, как ему это удалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что? – только и сумел выдавить из себя Зураб, покраснев от натуги в попытке удерживать равновесие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посмотри вниз! – ответил Каха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик взглянул под ноги, а потом очень медленно опустил вторую ногу, выходя из «ласточки», и присел на корточки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он провозился не больше тридцати секунд, а затем обернулся к сержанту:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все, можешь идти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха перепрыгнул ручей и оказался около прапорщика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот… – Зураб протянул Кабарде «эфку». – Самая простая и даже как-то по-детски поставленная «растяга»… Обидно было бы на такой подорваться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А на мине не обидно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обидно, конечно… Только это совсем другое. Там ты разминировать не сумел, значит, мало знал. А это… Просто рот раскрыл, как дебильный пионер, и все! Профессиональная гордость, понимаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Угу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как ты ее заметил, а? Тут леска была даже не прозрачная, как обычно, а просто белая! Совсем дилетант ставил!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я ее и не заметил, Зураб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик вопросительно уставился на Каху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Просто мне показалось… Вроде бы снег вокруг какой-то серый, что ли… А на нем, словно под линейку, тонкую белую полоску прочертили… Вот я тебе и крикнул, Зураб. Так… На всякий случай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик посмотрел на Кабарду с нескрываемым уважением:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть такая поговорка, земляк: «когда кажется, креститься надо…» А вот у саперов она немного другая: «Когда кажется – говорить надо!» А потом уже можешь и перекреститься… Ты, Кабарда, сейчас сделал так, как сделал бы настоящий, опытный сапер! Я тебе обязан жизнью, земляк. А я такого никогда не забуду! Спасибо, брат…<br>
&nbsp;//--&nbsp;9.50 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Та тишина, которая стояла в этой крохотной долинке перед кишлаком Парваз, и в самом деле была зловещей. За последующих тридцать минут прапорщику Шенгелия и Кабарде пришлось разминировать еще две «растяжки», а у самого кишлака – две «лягушки» «ОЗМ-72». Только вот «растяжки» были уже другие, и установлены «по-взрослому». Одна была закреплена в обычном железном ведре. Четыре «эфки» были свернуты в единый фугас скотчем и поверху засыпаны мелкими камешками для усиления эффекта, хотя куда уж больше усиливать-то? А вторая – практически такая же по принципу, только гранат было три, и заложены они были в чугунный казанок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти «растяги» устанавливал не «дух», – проговорил Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С чего ты взял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А скотч? Откуда в этих горах скотч и откуда эти аборигены могут знать, как им пользоваться?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, брат! И я тебе даже больше скажу. Здесь поработал не англичанин или иранец, а янки! Да-да! Это был именно америкос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот это мне уже непонятно, Зураб…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-первых, сам скотч. Такой темно-зеленый использовали и используют только американские минеры. Для большего эффекта маскировки. А во-вторых – способ закладки. Хочешь верь, хочешь не верь, но именно такому способу, с использованием всяческих подручных средств, которые могут после взрыва усилить осколочное действие фугаса, и обучают минеров в Форт-Брэгге…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаешь, что здесь орудует специалист из «Дельты» [23 - «Отряд «Дельта» – оперативный отряд американской армии. Был создан в 1977 году. Причем сначала предполагалось создавать антитеррористические группы в США на базе «Зеленых беретов», но высшее командование ВС США решило создать новые силы. Базируется в Форт-Брэгге (Северная Каролина). Отряд состоит из 3 батальонов. Комплектуется лучшими бойцами рейнджеров и «Зеленых беретов».]? – спросил в изумлении Кабарда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из «Отряда «Дельта» вряд ли – им всего-то 7 лет от роду, и поэтому ветеранов там еще не так уж и много, – проговорил в глубокой задумчивости прапорщик. – Но в том, что это может быть какой-то предпенсионного возраста рейнджер или «Зеленый берет», я почти уверен – в нашей воинской специальности наработанные годами привычки никто и никогда не меняет, потому что они проверены временем… Поэтому это спецназовец-янки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Понятное дело, что об этих находках и о выводах, которые по ним были сделаны, Зураб тут же доложил прапорщику Гущину, командовавшему всей этой вылазкой, а тот передал эту важную информацию капитану Игнатьеву – благо в ДШ было четыре оперативных радиостанции Р-147.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К самому кишлаку, который был абсолютно нем и казался брошенным, группа подтянулась ближе к 10 часам утра. Гущин тут же, как ему и было приказано капитаном, разбил всю группу на десять «боевых троек», и десантники отправились «зачищать» Парваз. Шли они довольно уверенно, потому что командовать каждой такой «тройкой» прапорщиком были назначены опытные сержанты или «дедушки»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.05 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «тройку» к прапорщику Шенгелия и Кабарде вошел паренек, прослуживший в Афгане немногим больше полугода. Может быть, из-за непокорного характера горца, а может, еще из-за чего, но Каха Каджая, наш неугомонный Кабарда, прослуживший «за речкой» всего-то два месяца, на его фоне казался прожженным воякой. Хотя парень не был трусом и за чужие спины не прятался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они пошли вверх по «главной» улице Парваза, если это вообще можно было назвать улицей. Так, узкий коридор в полтора метра шириной, между каменными стенками дувалов. Пройти по этой улице можно было, только вплотную прижимаясь к этим стенкам, потому что посредине «улицы» был довольно глубокий, сантиметров в сорок, и столько же в ширину арык. На камнях дувала были кое-где видны небольшие клочки шерсти, содранные с боков ослов, которые тоже прижимались к этим камням, проходя по «улице»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Тройка» шла очень медленно, потому что здесь, в этих узких извилистых закоулках, нарваться на какого-нибудь недобитого или затаившегося до поры «духа» было раз плюнуть. Они шли и прислушивались к звенящей тишине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-п-фыр-ру-у-у!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Звук был довольно громкий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда и солдатик одновременно встали на одно колено и ощетинились стволами, а прапорщик только повернул в сторону звука голову:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто-то из наших нашел колодец кяриза… «Эфка» рванула метрах в пяти под землей, – сказал Зураб и посмотрел на своих спутников. – Раз один нашли, то найдут и другие колодцы. Так что привыкайте, пацаны, – чую, что сейчас это будет раз за разом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И он оказался прав. Не прошло и минуты, как с другого конца кишлака донеслось:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-п-фыр-р-р-р!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И где-то на соседней «улице» тоже рвануло:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-п-фыр-ру-у-у!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они подошли к тому месту дувала, которое было взорвано ракетой, выпущенной «крокодилом», и теперь в этом каменном заборе зияла огромная дыра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внутрь дувала «тройку» повел Кабарда. Потому, что именно он был лучше всех обучен премудростям разведчика, а стало быть, ему и командовать. Каха несколькими жестами показал направления, куда и кому двигаться, направив Зураба и солдатика к дому, а сам стал медленно, «кошачьим шагом» приближаться к дальнему закутку двора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лишь миновав пролом дувала, Кабарда сразу заметил это место. В торце каменного дома-хижины, между его глухой стенкой и дувалом находился… люк. Деревянный люк, аккуратно выпиленный из крышки стандартного армейского ящика. Видимо, опустошили ящичек, а досточки приспособили под другое дело – не пропадать же добру, ведь здесь хорошая древесина всегда была большим дефицитом. Вот и выпилили из крышки ящика «колесо» и положили на землю… А для чего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот об этом и думал Кабарда:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Такой дорогой и дефицитный материал в этих горах, с такой заботой обработанный рачительным, видать, хозяином! И такая штука у него будет просто так на земле лежать? Нет! Что-то тут не то. Может, взрывом сорвало откуда? Да и на это тоже не похоже…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он вплотную приблизился к «валявшемуся» на земле деревянному люку, встал на колени и приложил щеку к земле сантиметрах в десяти от этого «изобретения»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Аг-га!!! – Теперь ему стало все абсолютно ясно. – Ладно. Поиграем в баскетбол. Гранатой без чеки!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В узкую, в палец толщиной щель, что была между люком и землей, в лицо Кабарде сифонил довольно сильный сквознячок. Каха достал из кармана одну из «эфок», разогнул своими стальными пальцами усики и выдернул за колечко предохранительную чеку. Потом самым кончиком ствола своего «ПКМа» поддел люк и приподнял его сантиметров на десять…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-ба-бах! – раздался выстрел…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Калибр пули был, видимо, довольно солидный, да и стреляли всего-то метров с 4–5, поэтому деревянный люк подпрыгнул и встал на ребро, воткнувшись посредине колодца-дикана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-ш-шя-кал! – прошипел Кабарда разъяренной гюрзой. – Н-на! Д-деда ш-шеве!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он бросил гранату в кяриз, а сам отскочил от колодца метров на пять и присел на одно колено.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бу-у-фр-р! – раздался где-то под землей глухой взрыв.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Земля под ногами Кабарды слегка качнулась, а из колодца-дикана столбом взмыли в небо какие-то рваные тряпки, комки глины и камни…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так тебе, падла. Чтобы в меня не стрелял! – рявкнул Каха в горячке. – Будешь знать, как с джигитом воевать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но тот «дух», который поджидал свою жертву внутри колодца, видимо, был не самым простым. Хоть как-то, но свою несостоявшуюся жертву он все же сумел, даже мертвый, «пометить» шрамами – на всю оставшуюся жизнь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сразу же после взрыва из дома выскочили Зураб и солдатик-пограничник и бросились к Кабарде. И в этот момент что-то звякнуло по его каске, довольно ощутимо приложив при этом по голове, и шею Кабарды, сзади, обожгло резкой болью! От неожиданности он упал на колени, схватился за шею, потом, уже ничего не соображая от боли, оторвал от своей шеи что-то к ней прилипшее, и посмотрел на свою левую ладонь, которая теперь тоже нестерпимо болела…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да брось же ты его на хрен, идиот!!! – проорал над ухом прапорщик Шенгелия и двинул носком сапога по руке Кахи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот еще несколько минут тупо смотрел на свою ладонь, посредине которой красовался большой, безобразный ожог, а Зураб тем временем бинтовал его шею, приговаривая:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько служу, а такое в первый раз вижу! – Он накладывал виток бинта за витком. – Ты рукой осколок от «Ф-1» поймал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я его не ловил, Зураб… На кой он мне нужен? Это он сам на меня упал. Прямо по каске долбанул…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот-вот! Я и говорю, что ты не просто в рубашке, а в полной военной экипировке родился!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Зураб… А что это вообще было?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Эфка» твоя, вот что это было!.. Колодец глубокий и узкий, поэтому основная часть осколков ушла в стены кяриза, а наверх вылетело всего несколько штук – те, что летели строго вертикально. А потом твоя железка, еще раскаленная от взрыва, стукнула тебя по темечку! Закон физики, то есть закон гравитации, или попросту земного притяжения. Скажи спасибо, что в каске был, иначе эта железка тебе запросто могла голову проломить… Скатился осколочек по каске вниз, опять же в соответствии с законами физики, и, раскаленный, прилип к твоей голой шее. Потом ты его своей голой клешней от шеи оторвал, а он, еще не остывший, изуродовал, падлюка, еще и твою ладонь. – Прапорщик закончил, наконец, и присел на корточки перед Кабардой. – Ну, что, «ловец осколков», давай руку перевяжу, а то, не дай бог, еще заражение какое заработаешь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха оторвал взгляд от обезображенной ладони и посмотрел на своего друга:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скажи, брат… А на шее у меня такая же противная, уродливая отметина, как и на ладони?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не-ет! Не волнуйся. Не такая… Еще хуже!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С-сука… Мне теперь всю жизнь придется шею прятать, да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем? Боевые шрамы украшают настоящего джигита, брат! – улыбнулся прапорщик, перевязывая руку Кабарды. – И женщинам такие шрамы нравятся – сразу видно настоящего мужчину, повидавшего жизнь на войне. Так что… Живой, и это хорошо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока прапорщик оказывал первую помощь Кахе, «зачистка» Парваза закончилась. Кишлак был пуст… Видимо, последний утренний авианалет здорово напугал «духов», и они, оставив свой форпост, ушли от греха подальше через перевал в кишлак Джанбулак. Даже не ушли, а очень поспешно ретировались, опасаясь продолжения бомбежек, побросав не только свои вещи, но кое в каких домах даже и оружие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прапорщик Гущин, узнав, что произошло у саперов, прибежал в сопровождении четырех солдат:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Зураб, а ведь это был единственный «дух» на весь Парваз, который тут остался – больше нигде и никого мои пацаны не обнаружили!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Растяги» находили?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ни одной!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, «бородатые» сматывали удочки очень быстро, если даже ни одной «растяжки» не поставили на тропе к перевалу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Парни прошли по ней метров сто, дальше ходить не стали, но «растяжек» не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Духи» просто смывались. Даже оружие, говоришь, оставили?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пацаны нашли двенадцать «АКМов», из которых стреляли, скорее всего, вчера, во время утренней атаки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего ж тогда этот придурок здесь остался? Один? – подал голос Кабарда. – Он что, совсем баран был?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Или шахид-смертник… – проговорил задумчиво Гущин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Каха решительно поднялся и подошел колодцу-дикану:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я туда спущусь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На хрена? – рявкнули в один голос прапорщики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если он там остался что-то охранять? Если там схрон есть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и так, конечно, быть… Только… Как же ты туда спустишься с такой рукой, Каха-брат? – спросил Зураб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На что Кабарда только улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бывало хуже, брат. На Эльбрус когда ходил, и руки, и ноги обморозил, и ничего, вернулся. Тем более ты ее хорошо перевязал, помог… Справлюсь! Не волнуйтесь! А проверить все равно надо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его спустили в кяриз на альпинистском репшнуре, снабдив одной из раций, на всякий случай. Хотя надежды на то, что ее мощности хватит, чтобы вести переговоры из-под земли, было мало, но так было спокойнее и Кабарде, и прапорщикам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он ушел вниз – и пропал на долгих двадцать минут…<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.55 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Иван! – Зураб метался около колодца-дикана, как тигр в клетке. – Надо что-то делать. А вдруг этот «дух» там не один был, а? Давай я сам спущусь, да? Помогу брату!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А он разве тебе брат? – проговорил Гущин, но лицо его было чернее самой черной тучи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, брат! С сегодняшнего дня. Он мне жизнь спас! Там, на тропе перед Парвазом… Если бы не Каха, то я уже давно превратился бы в бастурму! Давай я пойду, да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гущин думал недолго:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит так: ждем до 11.00, и если он не объявится, то ты, Зураб, полезешь туда и еще трое бойцов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо никуда лезть! – вдруг прохрипел наушник рации голосом Кабарды. – Я уже снаружи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты где?! Докладывай! – крикнул просветлевший лицом Гущин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Самый крайний, отдельно стоящий дувал на западной окраине кишлака. От того места, где я спустился, метров двести по прямой. Я тут нашел кое-что… Так что давайте все ко мне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через пять минут, поплутав немного в лабиринте улочек, рейдовая группа в полном составе ввалилась в довольно широкий двор, огороженный высоким дувалом. Уставший, весь перепачканный глиной, Каха сидел на пороге дома и нервно курил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что тут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто проверял этот дом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гущин оглянулся на солдат, и из толпы вышли трое во главе с младшим сержантом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Воронин! Ты был старший «тройки», что было в доме?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вон там, в углу двора был колодец, туда «эфку» бросили, а в самом доме нашли два автомата – это все…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ты нашел, Кабарда? Парни все правильно сделали, как я и приказывал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да… Все правильно. Только под топчан не заглянули. А там, между прочим, люк. И лестница вниз… А внизу большая галерея, не меньше, чем весь этот дом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что там, Кабарда? – спросил Зураб. – Склад нашел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Склад, брат… Большой склад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха поднялся, подошел к Гущину, отдал ему миниатюрную Р-147 и сказал устало:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Связывайся с капитаном, товарищ командир. Пусть вызывает сюда транспортную «вертушку» – мы все это добро сами не унесем…<br>
&nbsp;//--&nbsp;11.35 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Улов» был более чем солидным. В схроне был обнаружен целый арсенал: около шести десятков автоматов «АКМ» и «АКМС», аккуратно упакованных в ящики, 8 пулеметов «РПК», около 10 000 патронов калибра 7,62 миллиметра в запаянных оцинкованных коробках, 6 пулеметов «ПК» с тремя снаряженными боекомплектами к каждому, 2 пулемета «ДШК» с большим запасом снаряженных лент к ним. А еще спутниковая радиостанция, архив одного из «духовских» отрядов, большое количество медикаментов и агитационной литературы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Разгружали» этот схрон около получаса, а потом, бегом, «на полусогнутых», грузили все это хозяйство в прилетевший «Ми-8».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кабарда, капитан знает о твоем ранении и сказал, что ты можешь улететь с «вертушкой» в Мазари-Шариф в госпиталь!.. Ты как? – спросил Гущин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не ранен, товарищ прапорщик, просто немного обжегся… В Мазари-Шариф я не полечу. Вот если бы было можно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, разведчик?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чтобы меня на плато на нашу «Заставу» подбросили. Что-то я устал сегодня немного…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гущин поговорил с пилотом «Ми-8», старшим лейтенантом ровно минуту, а потом вернулся к Кабарде:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, джигит! Бери свои пулеметы-автоматы и грузись в «вертушку», через пять минут доложишь Игнатьеву о своей находке лично!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Вся эта операция пограничников по «зачистке» Мармольской впадины продолжалась 12 дней. А потом на горных заставах начали сменять десанты на постоянные гарнизоны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кабарда и Зураб Шенгелия наконец-то вернулись в родной «Летучий Голландец», доложив о своих «похождениях» старлею Ратенко и капитану Мальчеву.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 9<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Индеец»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Артур Сабиров… «Индеец»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Узкие монголоидные глаза и смуглость, как и фамилия, достались Артуру от деда киргиза, по матери – потомственный донской казак из Воронежа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур действительно был типичный донской казачина – русый, коротко стриженный… Была в его облике одна особенность – челка с одной прядью седых волос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И характер!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот характер достался ему от деда и прадеда – войскового старшины и есаула знаменитого Войска Донского. Донские казаки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур был настоящим наследником казачьих традиций. Он, как и его предки, до самозабвения любил свою Родину и не представлял себе иной жизни, кроме как на воинской службе. И до конца выполнил завет своих заслуженных предков…<br>
&nbsp;//--&nbsp;19 мая 1982 г. Афганистан. Панджшерское ущелье. Войсковая операция. 5.45 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце только-только начало окрашивать вершины Гиндукуша золотистым цветом, а десять транспортных «вертушек» «Ми-8тм», под прикрытием двух звеньев «крокодилов» уже начали заходить на три «площадки десантирования», неся в своих объемистых чревах около 300 бойцов – батальон десантников «Полтинника». В вертолете, доставившем сюда, в самое «духовское» логово, разведвзвод лейтенанта Топоркова, прилетел и сам комбат, уже успевший стать легендарным, капитан Полуянов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание, взвод! – рявкнул лейтенант, перекрикивая грохот винта. – Приготовиться к десантированию! Готовность три минуты! Сабиров!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур передвинулся к лейтенанту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри сюда, сержант! – Топор, так называли лейтенанта, открыл сумку-планшетку и ткнул пальцем в карту. – Мы десантируемся вот здесь, на этой высотке. Западнее, в двух километрах, у подножия в долине реки – кишлак Руха; южнее, на таком же расстоянии и тоже внизу у подножия, – кишлак Мариштан; восточнее, у противоположного подножия, километрах в трех, – кишлак Гальхана…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И Мариштан, и Гальхана находятся у входов в примыкающие к Панджшеру более мелкие ущелья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь слушай, сержант, – проговорил капитан Полуянов. – Эти два ущелья и есть задача батальона – их надо перекрыть. Находясь здесь, на этой высотке, мы эту задачу выполняем… Но «духи» наверняка захотят через них прорваться и уйти за хребет горы Малигарам. Ты «замкомвзвода», поэтому должен знать задачу наравне со своим командиром. Цель взвода – разведка кишлака Мариштан. Другие разведвзводы пойдут по другим направлениям. Задача – выявление «духов» в кишлаке, определение их количества и блокирование отходов из Панджшера за перевалы. Вопросы, товарищи командиры?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Никак нет! – ответили лейтенант и сержант в один голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро. Масуда надо «поджарить», разведчики! Он хоть и «Панджшерский лев», как его тут величают, но огня боится, как и все коты. Вот мы ему хвост и подпалим, – проговорил капитан и посмотрел в иллюминатор. – Ну… Кажется, прибыли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Широкая дверь «Дяди Миши» с грохотом сдвинулась в сторону, и разведчики высыпались из вертолета на землю такого негостеприимного Панджшера…<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.50 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот почти двухкилометровый спуск по склону горы, на который высадились десантники, к Мариштану, занял у разведчиков добрых три часа. И это было не удивительно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выявлять «духов» не пришлось, они были видны – вооруженные афганцы слонялись по узким улочкам кишлака поодиночке или группами, что-то грузили на спины серых ослов и при этом очень громко перекрикивались между собой. Так громко, что их было отчетливо слышно даже на склоне… Да и природа в этих местах тоже не была союзницей разведчикам – невысокие, но очень густые и страшно колючие заросли барбариса, шиповника и чего-то еще очень сильно сдерживали продвижение разведчиков. «Зеленка», мать ее! Она всегда была против русских «шурави»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, и еще те твари, которые эту «зеленку» населяли. Весна была в самом разгаре, и под теплое солнышко уже вовсю повыползали не только безобидные мыши и суслики, но и те, кто на них охотился. Афган «славен» огромным количеством ядовитых гадов, но вот Панджшерское ущелье стоит особняком. Здесь, в долине реки, был практически природный «заповедник» одной, наверное, из самых опасных, если не считать кобру, ядовитых змей, которых можно встретить в горах, – здесь плодились и размножались гюрзы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем открыть глаза и уши! – скомандовал лейтенант Топорков еще в самом начале спуска. – «Духи», пока мы себя не обнаружили на склоне, не особенно опасны – они здесь считают себя дома и не боятся нападения с тыла. А вот со змеями труднее! Сейчас май месяц – самое время, когда они спариваются и откладывают яйца; сейчас они особенно агрессивны и ядовиты, пацаны. Если нарваться на взрослую самку гюрзы, то вас могут и не успеть эвакуировать! Так что полное внимание! К большим зарослям желательно не приближаться, а обходить стороной. Смотреть и под ноги, и на кусты – эти гадины могут находиться и в ветках. Если кто заметит змею на земле, срочно подать знак своей группе и попытаться, не делая шума, обойти ее стороной. Все! Начинаем движение! Вперед, разведка…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант разделил свой разведвзвод на две небольшие колонны по двенадцать человек, и во главе одной из них пошел сам. Командовать же второй половиной взвода, понятное дело, поручил своему замкомвзводу. Нет, это было не глупое доверие еще совершенно необстрелянному сержанту, который и был-то на этой войне меньше месяца – в группе Артура было больше половины тех, кто уже прослужил в Афгане по году, кто уже не в первый раз бывал в Панджшере и знал, как следует себя вести. И, тем не менее, лейтенант, конечно же, рисковал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…На гюрзу разведчики все же натолкнулись; было бы странно, если бы этого не произошло. Натолкнулся один из бойцов, шедший к кишлаку под командой Артура. А Артур…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще в Кабуле, в расположении полка, услышав на первых занятиях по выживанию в горах от инструкторов, что здесь полным-полно ядовитых змей, он начал потихонечку готовить против них свое, казацкое оружие. Этому его научил еще дед, есаул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В донских степях тоже хватает гадюк, которые могут укусить не только человека, но и домашнюю скотину – вот «дончаки» испокон веку и боролись с ними своим оружием. Нет, это был не длинный, трех-, четырехметровый кнут, которым пользовались пастухи – это была полутораметровая плеть – нагайка. Ее «хвост» сплетали из нескольких сыромятных ремешков, а в самый конец вплетали несколько легких и тонких трехсантиметровых металлических пластиночек. Рукоять у такой плетки была небольшая, всего-то сантиметров в двадцать пять, но тяжелая и довольно увесистая, для крепости тоже оплетенная кожаными ремешками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хорошая казацкая нагайка! Это даже не среднеазиатская камча. Это настоящее и довольно серьезное оружие, которое в умелых руках могло нанести врагу немало урона. Помните старые фильмы, где конные казаки разгоняли революционные демонстрации? Ведь шашки свои казаки применяли крайне редко, а вот боялись казачков, как чумы. А за что? Да за эти нагайки! Врубались казачки своими лошадьми в толпу – и давай лупцевать направо и налево! А получить удар нагайкой – это очень серьезно. Ватные фуфайки рабочих просто лопались пополам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А бывали еще и наказания – несколько ударов нагайкой по спине. Только не верьте, когда смотрите такие фильмы и слышите от какого-нибудь казачьего ротмистра: «Дать ему двадцать плетей!» Это полный бред. Шкура человеческая лопалась от первого же удара, и редко кто выживал после десяти таких «шлепков» – спина разлеталась в клочья!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот именно такими нагайками и боролись со степными гадюками казачки и на Дону, и на Кубани, и на Тереке, оберегая свой скот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Теперь, услышав то, что рассказал о местных ядовитых «жителях» лейтенант, Артур тут же полез в свой РД [24 - РД-54 – рюкзак десантный. (От автора.)] и извлек из него новенькую нагайку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это что у тебя за хрень такая, сержант? – удивился Топорков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лекарство против змей, – ответил неопределенно Артур. – У нас на Дону так во всех станицах «лечатся»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А!.. Ну, ладно. Дело твое. Только с гюрзой такими детскими игрушками лучше не шутить – себе дороже встанет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посмотрим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Это случилось почти посредине спуска к кишлаку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пш-ш-ш-ш-ш! – послышалось Артуру в нескольких метрах шипение разъяренной змеи. – Пш-ш-ш-ш-ш-ш!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать! – тут же последовал громкий полушепот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур, «на полусогнутых», рванул на голос и уже через секунду в трех метрах наткнулся на замершего в странной позе с круглыми от животного ужаса глазами разведчика, глядевшего куда-то на соседний куст…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Змея была не очень большой – едва ли больше метра, молодая. Она находилась на довольно толстой ветке куста, но примерно треть ее тела была в воздухе – гюрза явно собиралась прыгнуть с этой ветки на голову десантника и почти наверняка доставала до него в своем прыжке. И по тому, как напряжено было ее тело, Артур понял, что это может произойти в любую секунду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На долгие раздумья времени не оставалось. Артур выпустил из сжатого кулака к земле «хвост» нагайки, и прямо так, снизу, от бедра резко хлестнул с оттяжкой снизу вверх.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щ-щух-х! – пропела казацкая нагайка. – Чавк!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Треугольная змеиная голова, размером с половину мужского кулака, упала на землю и подкатилась к ногам перепуганного разведчика. А тот, застыв, словно памятник, все продолжал пялиться на уже мертвое змеиное тело, которое теперь бесформенным шлангом повисло на ветке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем! – шепнул ему Артур, сворачивая нагайку в два кольца. – Времени нет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парень каким-то полоумным взглядом посмотрел на сержанта и тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, ты дал, «замок»! Я уже год здесь, а такого еще не видел… Лупанул змеюку, прям как настоящий индеец!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я казак!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-во! Я и говорю! «Последний из могикан»! Индеец и есть! – Парень постепенно пришел в себя. – Это твой самый первый афганский «дух», сержант, которого ты здесь завалил. По-индейски! Вот и будешь ты теперь Индеец, «замок»! Я всем так и скажу…<br>
&nbsp;//--&nbsp;10.50 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики Топора уже пару часов лежали под все сильнее и сильнее припекавшим солнцем и всматривались в узкие улочки кишлака Мариштан. До ближайшего, крайнего дувала было метров двести, но взвод находился на склоне, выше кишлака, а потому и просматривалось это довольно большое горное селение практически насквозь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они лежали в кустах «зеленки» и пытались сосчитать всех вооруженных взрослых афганцев, слонявшихся со своими автоматами по кишлаку. Получалось это довольно плохо, потому что афганцы передвигались хаотично, как броуновские частицы. Да ко всему прочему были, как казалось разведчикам, все на одно лицо – смуглые, бородатые, в одинаковых длинных национальных рубахах, поверх которых были надеты жилетки, и в плоских, как блин, шапочках-афганках на головах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как их, тварей, сосчитаешь-то, когда они как братья-близнецы, да еще и на месте не сидят? – тихо ругался лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надо разбить кишлак на «кварталы», – предложил Артур. – Каждому бойцу по несколько домов… Может, тогда что и получится?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант с интересом посмотрел на своего «зеленого» «замка»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это мысль, сержант… Дельная мысль! Давай бери свою группу – и дуй на западную сторону кишлака. Будешь считать «духов», которые появятся с той стороны, и до мечети. А я со своими отсюда попробую… Глядишь, и сообразим наконец-то, сколько их здесь засело. Два часа тебе на все про все.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успел Артур со своей группой отползти и сотню метров, как один из его разведчиков дернул его за рукав:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри, Индеец! – Он ткнул пальцем в сторону густого кустарника. – А у нас, кажется, гость образовался…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур напряг зрение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да это совсем древний дед какой-то, – проговорил он шепотом. – От старости уже, наверное, не то что автомат, даже ложку с трудом поднимает. Что он знать-то может? У него наверняка уже такой склероз на все мозги, что он не помнит, как его самого зовут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так что? Возьмем или отпустим? – спросил боец. – А если он в кишлаке шухер поднимет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур мучился в сомнениях совсем недолго:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Кто его знает, в самом деле, маразматик этот дед или нет? А шум поднять он может. Тогда нам по склону вернуться назад очень сложно будет – нагонят, как пить дать! А если он в своем уме, то лишний «язык» нам не помешает…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так! – прошептал сержант. – Штекер и Гоча – слева, я и ты справа… Будем брать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четверо разведчиков, извиваясь змеями, поползли в сторону кустов, в которых прятался старый афганец…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До него уже оставалось всего-то метров десять, а может, и того меньше, когда древний, как мир, «дух» с длинной белой бородой, сидевший все это время на корточках, вдруг приподнялся немного, показал свои безоружные старческие узловатые руки и проговорил на чистейшем, без малейшего акцента, русском языке:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Господа! – сказал он громким шепотом. – Господа разведчики! Мне нужно поговорить с вашим старшим командиром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур опешил… Да и не он один! В ступоре были все, кто пошел вместе с ним брать этого «языка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А дед тем временем проговорил настойчивее:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Господа, я шел к вам. Добровольно! Мне совершенно необходимо поговорить с вашим старшим офицером.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Встань на колени! – скомандовал Артур, приблизившись к афганцу. – Быстро! И распахни халат!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Дух» повиновался. Он покряхтел немного, как это обычно делает очень старый человек, и, оперевшись рукой о землю, встал на колени. Только вот распахивать старый серый стеганый ватный халат ему не пришлось – разведчики уже и без этого заметили, что дед был вооружен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вытяни вперед руки! Пальцы в «замок»! – Последовала очередная команда Артура.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганец грустно улыбнулся, словно понимал, что хочет сделать Артур, сцепил пальцы своих рук в «замок» и вытянул их перед собой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щ-щух-х! – Пропела уже во второй раз за сегодняшнее утро казацкая нагайка, выбивая пыль из рукавов афганского халата.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганец только поморщился немного своим изрезанным глубокими морщинами лицом и проговорил тихо, глядя прямо в глаза Артура:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты на наших не похож, солдат… Лицо у тебя другое… Азиатское… А вот с нагайкой обращаться умеешь… Странно это… Весьма странно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На кого это «на наших»? – переспросил сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афганец посмотрел на свои руки, которые крепко-накрепко были скручены «хвостом» нагайки:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так «пеленать» пленного умели только русские казаки, господин солдат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не «господин», а «товарищ сержант». Господ нет уже давно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Товарищ сержант»… – Афганец пожевал губами, словно пытаясь что-то понять для себя. – Это что же значит-то? «Урядник», что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Какая-то странная теплая волна захлестнула Артура в тот момент. Волна каких-то смутных воспоминаний… Что-то, что он знал, но никак не мог вспомнить в тот момент, вертелось в его голове. Что-то родное, но давно забытое. Да только не до воспоминаний было Индейцу в тот момент…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, потом разберемся! – Он приблизился к деду и, посмотрев пленному прямо в глаза, проговорил: – Сейчас мы пойдем к нашему лейтенанту. Тихо пойдем! Если вздумаешь что-то крикнуть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем, господин урядник, пойдем. Где твой поручик? – согласился пленник. – И побыстрее пойдем – время не ждет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур обернулся к радисту своей группы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Штекер! Доложи Топору о «языке»! И скажи, что я и Балу идем к месту, где мы разбежались в стороны. Буду ждать его там через 10 минут… С этим непонятным «языком» надо что-то решать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…А еще через четверть часа, когда афганец и лейтенант пошептались о чем-то между собой, Артуру и еще одному разведчику пришлось конвоировать пленного вверх по склону – Топор отдал очень простой и однозначный приказ: «Этого пленного, сержант, надо срочно доставить к комбату! Головой за него отвечаешь!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пленный афганец шел вверх по склону впереди своих «конвоиров». Иногда он присаживался на камень, чтобы немного передохнуть, и Артуру не хватало наглости подгонять этого старика. Почему-то в тот момент перед его глазами стоял его собственный дед, «сотенный есаул»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И была еще одна причина, которая теребила его мысли – оружие афганца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло около часа, когда Артур, не совладав со своим любопытством, спросил пленного, когда тот в очередной раз присел на камень:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А откуда у тебя, дед, эта сабля?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это моя сабля, господин урядник. Осталась со старых времен. А вообще… Не в ней дело, господин урядник. – Афганец как-то странно улыбнулся. – Вы очень хорошо воюете… Я уже несколько лет наблюдаю за тем, что происходит в Афганистане, и вижу, что Русская Армия есть, существует и будет существовать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, дед. Я же тебе говорил, что у нас нет «господ» и таких званий тоже нет! Я – «товарищ сержант»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, любезный! Вы «господин сержант», поверьте мне – я ведь тоже был когда-то военным… Офицером. Только не советской, а царской, а потом и Белой армии… Ушел сюда, в этот проклятый Богом Афганистан, будучи еще подъесаулом. Сначала это была Персия, а потом Афганистан. Думал тогда, что пройдет несколько лет, и я вернусь в Россию. А потом судьба сложилась так, что пришлось здесь остаться на всю жизнь. А сегодня… – «Подъесаул» посмотрел в глаза Артуру. – Сегодня я увидел свою молодость! Я за листьями шиповника ходил, чтобы лечебный чай заваривать… Вот и увидел, как ты с гюрзой справился, господин сержант. И догадался, что ты наших кровей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Каких это «наших»? – Артур никак не мог взять в толк, о чем говорил этот дедушка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да каких же еще? – усмехнулся старец. – Казацких, понятное дело!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так вы казак? – Совершенно непроизвольно Индеец перешел на «вы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты разве еще этого не понял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур внимательно посмотрел на пленника, потом на его оружие:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У моего деда сохранилась старая кавалерийская шашка. Казацкая… То-то я смотрю… Только эта сабля не очень-то на ту похожа. Она больше на что-то восточное смахивает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А твой дед, урядник, какого Войска казак будет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Донского… Сотенный есаул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, с Деникиным ходил…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это было очень давно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я вот из Терского казачьего войска…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старый казак подумал немного и вдруг заговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так уж судьба у меня сложилась, казачок, что в 20-м году, когда стали нас красные расказачивать, собралась наша офицерская казачья сотня, да и ушла в Персию, к тем, с кем мы до того воевали… – вздохнул бывший подъесаул. – Думали тогда, что Советы пришли совсем ненадолго и мы скоро вернемся в родные станицы. Да только годы шли… Кто-то из наших офицеров подался в Турцию, а оттуда дальше, в Париж. Под командой нашего командира генерал-майора Чернозубова. А я… Молодой я еще тогда был. Как-то так сложилось, что помотало меня по Персии, да и занесло в конце концов в Кабул…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики слушали старого казака, раззявив рты, как малые дети.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Женился я в 22-м. Здесь в те годы много русского люда было… Да так и остался в этом проклятом месте. Россия, родина совсем рядом – а не увидеть ее мне уже, наверное, никогда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что же вы не вернулись еще тогда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, казачок. Да вот только… Тоскую я за своим Владикавказом до сих пор!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А к нам чего шли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помочь… Русский человек всегда русскому помогать должен! Даже если он за тридевять земель, на чужбине. И уж особенно, если он казак! – произнес убежденно «подъесаул».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да уж… Казак – он и в Африке казак, – пошутил второй разведчик, сопровождавший старика к комбату.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сказал, и тут же осекся, натолкнувшись на жгучий, обжигающий взгляд Артура.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, ты и прав, солдат… – улыбнулся шутке старик. – Ну что, господа? Пойдемте к вашему командиру. Попробую помочь вам воевать против басурман! И вот еще что, господин урядник… Расплел бы ты мне руки и нагаечку забрал. Я от вас уже никуда не денусь, а идти мне со связанными руками сложно – не молод я уже…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур залился краской стыда и поспешил освободить руки старика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через несколько минут они уже стояли перед комбатом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Батальоны десантников, высаженные вертолетами в самое сердце Панджшерского ущелья, попали в такой переплет, какого не ожидал никто. Панджшер… Вот где по-настоящему было гиблое, проклятое место! «Алмазное ущелье» или «Ущелье пяти львов». Само Панджшерское ущелье тянется около 120 километров на север в сторону Файзабада, то есть в сторону таджикской границы. Издавна это была старая контрабандистская «тропа». Быстрая горная река Панджшер несет свои воды с гор на юг, к реке Кабул, а вдоль нее – узкая дорога, да не дорога даже, а так, грунтовка в две, а в узких местах и в одну колею. Есть места, особенно на севере Панджшера, где каменные стенки нависают прямо над этой дорогой, а вся ширина ущелья не больше пятидесяти метров. Здесь много кишлаков, но по большей части они брошены жителями, и их дувалы стали излюбленным местом для «духовских» засад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ахмад-Шах Масуд родился здесь, в кишлаке Джагалак, в семье полковника королевской гвардии Доста Мохамеда Хана, и к тому времени, двадцатидевятилетний, он уже успел стать национальной легендой. Это именно он придумал тактику партизанской войны «малочисленными отрядами» против войск Советской Армии – засада, обстрел и моментальный отход при оказании сопротивления.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бороться с этими «мобильными группами» Масуда было очень тяжело, потому что они старались не вступать в открытый бой, а преследовать их в горах, в которых выросли эти этнические таджики, было равносильно самоубийству.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А сам Ахмад-Шах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Масуд» в переводе с языка дари означает «Счастливый». Это имя молодой, тогда еще двадцатидвухлетний Ахмад-Шах взял еще в 1975 году, когда чуть ли не единственный выжил после восстания против правящего правительства. Он долго лечился в Пакистане, а потом вернулся на родину, в то место, где родился и вырос – Панджшерское ущелье. И в очень скором времени сумел стать «национальным героем».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И штаб этого «шестого панджшерского льва» находился, как оказалось, в кишлаке Руха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Масуд к вечеру 19 мая понял, что он со своим штабом, который охраняли не меньше полутысячи прекрасно подготовленных боевиков, может быть отрезан десантниками от тех троп, по которым он может отойти за перевалы в отроги Гиндукуша, вот тогда-то и началась «настоящая война»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;19 мая, 18.30 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Высота, на которую десантировался батальон капитана Полуянова, была довольно большой «столовой горой», с плоской, как стол, и довольно обширной вершиной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Комбат разбросал три роты десантников по трем основным направлениям, с которых могли прийти «духи», и усилил каждую, одним из трех разведвзводов роты Нестерова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мотострелки вовсю пробивались по дну ущелья вдоль реки, и Масуд, свернув наскоро свой штаб в Рухе, пошел на Мариштан. Идея его была понятна – дойти по этому небольшому ущелью, подняться до подножия горы Пальфадж и уйти в Гиндукуш.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да только на его пути встали десантники «Полтинника»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – Этот ДШК долбил из кишлака по склону и по вершине высотки, где засели десантники. – Ду-ду-ду-ду-ду-ду!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тяжелые крупнокалиберные пули лохматили сухую землю, разрывая ее в клочья, и косили кусты «зеленки» так, словно по ней, раз за разом, проходились огромной, невидимой косой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – вторил этому пулемету второй ДШК.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В-вау! В-ва-вау! – взвывали пули.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За камни! За камни! – орал во всю глотку Пионер на своих разведчиков. – Прячьте головы, полудурки!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан как мог старался сохранить жизни своих бойцов. Что-то получалось, что-то не очень, но бойцы держались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Индеец! – услышал Артур голос своего лейтенанта сквозь грохот боя. – Сабиров, ко мне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пригибаясь к самой земле, Артур рванул на голос и натолкнулся на Топора через десяток шагов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я здесь, товарищ лейтенант! – гаркнул он еще в полете и приземлился в небольшую ямку, едва ли не на голову офицера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, так, «замок»! – Лейтенант был настолько возбужден боем, что его раскрасневшееся лицо было похоже на помидор. – Есть приказ Пионера. Собирай взвод! Скоро стемнеет, и тогда мы пойдем на склон. Спустимся метров на сто и соорудим засаду… Задача: подпускаем «духов» на бросок гранаты, забрасываем «эфками» и откатываемся на 20–30 метров вверх, пока наши их сверху долбят. Потом маскируемся и ждем «вторую часть Марлезонского балета». Иначе их не остановить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все ясно, Топор! – ответил Артур лейтенанту. – Сделаем, как надо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Нет, не зря крупнокалиберный пулемет ДШК афганцы называли «Королем гор»! Его мощные пули крошили землю и камни в пыль, и у десантников уже были потери. А под прикрытием этого массированного огня на них неотвратимым цунами накатывали черные бесформенные «призраки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тогда-то Индеец и подумал, что моджахедов совершенно не случайно назвали в Афганистане «духами». Именно духами, особенно сейчас, в густых вечерних сумерках, они и были…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они едва-едва виднелись в этом чернильном мраке, спустившемся на ущелье, но по количеству автоматных вспышек Артур примерно представил себе масштабы той задницы, куда они все вместе попали:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Рыл двести, не меньше… Мать твою! А идут-то как, суки! Грамотно, профессионально…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зрелище на самом деле было жуткое. «Духи» шли волнами, и в этой атаке чувствовалась серьезная подготовка – простые «пастухи» обычно ходили в атаку толпой, кто во что горазд. Огонь по десантникам не прекращался ни на секунду. Да еще и эти ДШК, которые стреляли длинными очередями прямо по тем «гнездам», которые русские «шурави» еле-еле сумели соорудить за тех несколько часов, в течение которых находились на высотке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Если эти «волны» не погасить на склоне, то они точно до нас докатятся, – подумал Артур. – А так… Глядишь, если их «фруктами» забросать, то на следующую атаку они не сразу соберутся!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бой был ожесточенный, стреляли все – все, кроме разведчиков лейтенанта Топоркова. Двадцать четыре тени, которые вел за собой древний подъесаул Белозерский, прошлись по вершине горы метров триста и стали спускаться на склон, скрытые от вражеских глаз не только стремительно сгущавшейся темнотой, но и почти непроходимым лабиринтом «зеленки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эти парни были героями, решившись на такие маневры. Да только выхода другого не было. Потому-то и решился комбат Полуянов отправить разведчиков на склон, согласившись с доводами капитана Нестерова. А сам Пионер… Да он не был бы, наверное, Пионером, если бы не пошел вместе с этим взводом.<br>
&nbsp;//--&nbsp;21.40 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчикам повезло: в тот момент, когда они, потратив на все эти плутания по «зеленке» не меньше часа, добрались до намеченного комбатом рубежа, «духи» Масуда откатились в Мариштан. Потери были и у них, и потери немалые, потому-то и отошли они в кишлак, чтобы оценить ситуацию и, наверное, перегруппироваться. И выкурить с горя по паре-тройке самокруток анаши?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это временное затишье было только на руку разведчикам, и Пионер не стал терять времени понапрасну.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Занимаем оборону, бойцы! – проговорил он громким шепотом. – Топор, раздели взвод на «тройки»! В каждой тройке старшим должен быть опытный солдат или сержант. Расстояние между «тройками» – пять-семь метров!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Восемь «троек» растянулись в одну линию по склону примерно на полсотни метров и залегли в густом кустарнике в ожидании своего часа. Индеец вошел в состав самой, наверное, странной группы – он, капитан Нестеров и подъесаул Белозерский.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пионер так и сказал ему, когда назначал в состав своей группы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты этого своего казачьего «земляка» нашел, ты его к комбату привел, вот теперь ты и будешь его нянькой. Теперь он будет на твоей совести, Индеец. Сбереги старого, сержант… Жаль деда, если погибнет. А я тебе помогу! Да и дед может что-то дельное сказать, поэтому я тоже должен быть рядом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их «тройка» находилась в самом центре засады, в том самом ее месте, откуда Пионер, если придется, мог бы докричаться и до левого, и до правого ее флангов. И началось томительное ожидание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все понимали, что атаки из Мариштана сегодня ночью будут обязательно – Масуду надо было уходить за перевал, чтобы сохранить свою жизнь, и он рвался туда, как настоящий дикий лев, которого закрыли в клетке. Понимали и готовились к ожесточенному бою. А он все никак не начинался. «Духи» либо ждали чего-то, либо планировали какую-то крупномасштабную пакость…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец момент настал. «Духи» опять пошли в атаку на высоту, и опять это были волны. Только теперь боевики действовали иначе… На десантников, окопавшихся над Мариштаном, накатывали теперь три потока. Моджахеды уже не шли одной цепью. Они разбились на три довольно большие группы, морд по 50–60, которые стали атаковать склон с трех направлений, тремя отрядами, и расстояние между этими отрядами было не меньше двухсот метров… Видимо, кто-то очень умный и опытный руководил действиями боевиков, организовав атаку именно так!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разбиваясь на отряды и атакуя с таким удалением друг от друга, отряды «духов» разрывали на части и оборону десантников, которым теперь тоже пришлось разделиться на отдельные отряды и оборонять свои фланги. И ситуация тут же начала складываться не в их пользу – теперь на каждого русского «шурави» приходилось по два, а то и по три «духа»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В общем, классика «тактики войскового подразделения при атаке противника, находящегося в обороне» – для успешной атаки перевес атакующих должен быть троекратным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! – опять долбил по склону ДШК, словно неутомимая швейная машинка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! – вторил ему длинными очередями второй крупнокалиберный «близнец».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а! Алла Акбар!!! – Духи перли на склон в полный рост, стреляя от бедра и горланя во все горло. – Алла! Алла! Алла Акбар!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это была самая настоящая «психическая атака».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур поежился и проговорил едва слышно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они что, совсем дурные? Или в сиську пьяные? – спросил он у Нестерова, лежавшего рядом с ним. – Они же в полный рост на наши пулеметы прут! Че они творят-то, товарищ капитан?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пионер только улыбнулся, словно волк оскалился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошалили пацаны немного, пока у них «перекур» был… Вот шары у них от «афганки» и заехали. Ничего! Нам это только на руку. Они сейчас как роботы – кроме гребня вокруг высотки, ни хрена не видят!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Пошалили»? – не понял Индеец. – Это как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Шалы» накурились! – еще шире улыбнулся Пионер. – «Афганки»!.. А она у них ух какая! Все мозги продирает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Афганка»? А что это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут заговорил подъесаул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тут такое дело, господин урядник… – Голос старика был очень тих, да еще с такой хрипотцой, что Артуру показалось на секунду, что кто-то трет камнем о камень. – Как говорят сами афганцы: «Аллах позаботился о детях своих в этих горах и подарил им возможность хоть на время улетать в его райские сады, чтобы правоверный мусульманин мог увидеть, что ждет его после смерти на этой грешной земле». Я и сам, чего греха таить, всю жизнь курю эту отраву… Порой хоть так, но мне удавалось на время вернуться на Родину. В Европе проще – там для русской души есть и вино, и водка, а здесь… Здесь только она, «афганка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур посмотрел на капитана, и тот подхватил рассказ старого казачьего подъесаула:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Афганка»… Она растет здесь повсеместно. Вернее, не так… Она-то, зараза, растет здесь действительно повсеместно, и в степных районах достигает порой такой высоты, что не то что человека, а даже башни БМДшки не видно – по три метра и выше. Но именно «афганкой» называют только ту, которая растет на высоте между 2000 и 3000 тысячами метров «над уровнем». Самая крепкая в мире дикорастущая конопля, мать ее! – Капитан в сердцах сплюнул. – И никогда не было ни одного плененного «духа», чтобы в его одеждах не нашелся хотя бы самый захудалый пучок этой «соломы»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут, не говоря ни слова, Белозерский залез рукой за пазуху и извлек из недр своих афганских одежд небольшой старенький, расшитый потершимися за долгие годы золотыми нитками по бордовому бархату, большой кисет… Он развязал его шнурки, раскрыл и поднес к лицу Артура.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в нос Индейца шибанул мощный запах анаши… Так мощно, что Артур резко отпрянул, невольно поморщившись.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Пионер улыбнулся еще шире, оскалив зубы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нарики. Все поголовно… Конченые нарики. Обкурятся этим говном – и вперед на танки… Пить-то нельзя, по Корану, а «обдолбиться» можно – это не запрещено. Вы уж простите меня, господин подъесаул…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А за что прощать, господин капитан, если это истинная правда, – грустно проговорил старик и стал сворачивать самокрутку. – Возможно, что именно она и сломала мне всю жизнь… Зараза нерусская!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан посмотрел с сожалением на этого старика и проговорил, обращаясь в Артуру:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А «косяки» они себе лупят такие, что смотреть страшно – чуть ли не в три пальца толщиной! А че там, в самом-то деле? Это опийный мак – штука дорогая, и его нужно специально высаживать, растить, ухаживать, собирать, перерабатывать. А анаша… За «афганкой» отошел пару метров от кишлака, и все! Ты уже в порядке. А главное, что на шару! «Аллах позаботился»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» шли от кишлака во весь рост и стреляли из всего, что могло стрелять, совершенно не догадываясь о том, что смерть их поджидает намного ближе, чем они рассчитывают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да вот только разведчикам приходилось туго – они сейчас находились меж двух огней. Нет! По тому месту, где была засада, пока никто еще не стрелял. Но это не самые приятные ощущения, когда все пули и гранаты, выпущенные из гранатометов с двух сторон, проносятся прямо у тебя над головой. Хочется уподобиться страусу и сунуть свою башку так глубоко в землю, чтобы снаружи даже пятки не торчали. И если у тебя оказался мудрый, понимающий, а главное, опытный командир, который сумеет тебя в этот момент чем-то отвлечь от дурных мыслей, то считай, что тебе повезло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Индейцу в этом его самом первом настоящем бою более чем повезло. Рядом с ним был многоопытный Пионер, который зорко наблюдал за тем, что происходит вокруг, и попутно учил Артура премудростям разведчика, рассказывая о нравах афганцев:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гостеприимство на Востоке, сержант, таково, что путника, особенно если он еще и «воин Аллаха», привечают со всеми возможными почестями. Накрывают большой, богатый дастархан, режут барана, готовят плов, шурпу, ну, и так далее… А заканчивается весь этот «кильдым» горячим и очень сладким чаем с курением опия и теплой женщиной-усладой на всю ночь – это у тех, кто побогаче, у баев… А у тех, кто победнее, дастархан тоже имеет место, только он куда как более скудный, и заканчивается он без женщины, но со здоровенным косяком «афганки» во рту. Сегодня Масуд «в гостях» у жителей Мариштана, только рассиживаться ему за дастарханом некогда – того и гляди мы его за вымя прихватим… А вот курнуть «для храбрости» они, по всему видать, успели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего ж нам это на руку?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да того, что «афганка» вгоняет человека в эйфорию. Он ни хрена не боится и думает, что бессмертен. Это конечно же опасно. Но у этой «шалы» есть другой, побочный, очень выгодный для нас эффект. – Капитан улыбался так, словно он прямо сейчас собирался не воевать, а сходить на концерт какого-нибудь юмориста, и уже предвкушал развлечение. – Человек, обкурившийся этой дурью, видит только свою цель и идет к ней напролом. Но если натыкается на что-то неожиданное, что не входило в его личные планы, то это «что-то» вводит его в глубокий ступор. Вот этим мы и воспользуемся, сержант.! Пока эти нарики врубятся в то, что вокруг них происходит, мы от души повеселимся. Устроим этим обкурившимся полудуркам «День Разведчика»!<br>
&nbsp;//--&nbsp;21.55 вечера, время «Ч»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Буквально ополоумевшие от наркотика моджахеды перли по склону, как танки, невзирая на то, что их, словно траву, косили пули десантников, засевших на высоте. Они шли очень целеустремленно и как-то даже неотвратимо, горланя во всю глотку:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Алла! Алла Акбар!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До вершины им оставалось пройти еще метров 250–300, и кое-кто из них, видимо, уже окончательно уверовав в свою победу, даже начал кричать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шурави! Таслим! Таслим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну вот… Кажется, и нам уже пора показать им наш «таслим»! – громко проговорил капитан Нестеров, приподнимаясь в кустах на одно колено. – Пока эти полудурики нам на голову не наступили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выдернул чеку из «эфки», которую уже давно сжимал в своем огромном кулаке, и гаркнул так, что сумел перекрыть своим мощным голосом грохот боя:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разведка! Одной гранатой! По «духам»! Огонь!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И мощно, навесом, метнул свой ребристый «фруктовый подарок» в сторону наступавших…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Одной гранатой» имелось в виду, что каждый из бойцов разведвзвода должен был метнуть по одной гранате. А это уже двадцать три «лимонки»! Практически залп артиллерийского дивизиона…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-дух! Ду-дух! Ду-дух!.. – рвались гранаты прямо в гуще боевиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эффект был просто поразительным. Разведчики метнули свои «фрукты» так ловко, что участок склона, по которому пер центральный отряд «духов», был накрыт почти пятидесятиметровой полосой взрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еще раз, разведка! – проорал Пионер и швырнул в основательно поредевший отряд моджахедов еще одну гранату.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И все повторилось:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-дух! Ду-дух! Ду-дух!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Загорелись, запылали сухие кусты «зеленки», освещая ярким высоким пламенем застывших, словно соляные столбы, тех немногих «духов», которым удалось остаться невредимыми в этой вакханалии взрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Топор! – прокричал Нестеров. – Отводи взвод на пятьдесят метров вверх по склону! Держи фланги, чтобы «соседи» за вами не рванули…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пионер был прав – разведчикам нужно было немедленно отходить вверх по склону, чтобы, по крайней мере, выйти из освещенной огнем зоны и перестать быть мишенями для тех двух отрядов, которые лезли вверх по соседству на флангах. А там… Возможно, и удастся найти местечко, чтобы организовать еще одну такую же засаду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, «афганка» в больших количествах порой может творить «чудеса» даже с древними старцами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать, подъесаул! – проорал Нестеров и рванул в ту сторону, где еще несколько секунд назад рвались взрывы. – Назад!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Индеец тоже несся рядом с капитаном, и мысли в его голове неслись таким же галопом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как же ты, мать твою, там оказался. Когда успел?..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эти двое мчались на выручку старому офицеру, а подъесаул был похож на смерч, который вдруг возник из ниоткуда прямо посреди боевиков. Полы халата были подоткнуты под веревку, служившую старику поясом, чтобы они не мешали движению старого казака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сабля!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старая кавказская сабля в этот момент была похожа на блестящую молнию, которая раз за разом била среди ночи, насмерть поражая супостатов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щ-щух! – пел блестящий изогнутый клинок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шмяк-к! – врезалась сталь в человеческую плоть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Х-хек! Х-хек! – слышались резкие выкрики старого рубаки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур и капитан Нестеров даже застыли на какой-то миг, залюбовавшись этим зрелищем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но тут подъесаул бросил мимолетный взгляд через плечо и заорал дурным голосом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что встал, урядник?! В сечь! В сечь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И словно кто-то отвесил им двоим по здоровенному пинку под задницу. Пионер подхватил за ствол, как дубину, валявшийся на земле «духовский» «АКМ» с тяжелым деревянным прикладом, а в Индейца вселился, видимо, дух его деда-есаула, и он ринулся в рукопашную со своей нагайкой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старинное казацкое оружие…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В умелых, натренированных с детства руках нагайка стала на этом склоне в афганском ущелье ничуть не менее смертоносной, чем добрая казацкая шашка. Она раз за разом рубила пальцы, сжимавшие оружие, и вырывала огромные куски окровавленной плоти из «духовских» глоток. Пионер же орудовал своей «дубиной», и афганские головы в плоских шапочках лопались под этими ударами, как гнилые арбузы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько по времени длилась эта вакханалия рукопашной схватки, если ее вообще можно было так назвать, эти трое не знали. Остановились они только тогда, когда остались одни посреди кучи поверженных «духов». Центральный отряд Масуда попросту перестал существовать – его сначала взорвали, а потом вырезали под корень трое совершенно бесшабашных вояк трех разных поколений русских воинов…<br>
&nbsp;//--&nbsp;22.15 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Славно погуляли… – проскрипел сиплый голос подъесаула. – Как в молодости… Теперь и возвращаться пора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты зачем сюда полез, дед? – проорал капитан Нестеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь уже не надо орать во всю глотку, господин капитан, – проговорил устало старый казак. – Воины «Льва» ушли… Совсем ушли, господин сотник. И нам пора. А мне-то уж и подавно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И он стал медленно оседать на землю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пионер всполошился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего, дед? Ты ранен?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подъесаул посмотрел на капитана, потом на Артура и тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зацепили меня… Кажись, отвоевался подъесаул Терского Казачьего Войска Павел Белозерский. – Это был первый и едва ли не единственный раз, когда старый казак назвал свое имя. – На покой пора…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда? Куда тебя ранили, дед? – спросил Нестеров и стал нервно ощупывать старика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо, господин капитан… Ни к чему это уже теперь… – проговорил устало подъесаул и отвел его руки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но капитан распорядился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понесем его к фельдшеру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан и сержант подхватили старика, подставив под его руки свои плечи и шеи, и осторожно поволокли его вверх по склону. Они успели пройти всего-то метров двадцать, когда из кустов им навстречу выскочили лейтенант Топорков и «дедушка Советской Армии» ефрейтор Медведев, которого за огромный рост, силу, да и за фамилию называли Балу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помощь требуется? – спросил взволнованный лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет! – ответил Нестеров. – Кажется, деда нельзя тормошить… Иди к пацанам, Слава, и организуй еще одну добротную засаду. Хотя, мне кажется, сегодня уже больше ничего не будет… Но подстраховаться надо в любом случае!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем в лучшем виде, Пионер! – ответил взводный. – А с дедом что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы его с твоим «замком» к фельдшеру отнесем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Балу! – скомандовал лейтенант. – Сопроводишь командира роты, потом вернешься! – Прикроешь, если вдруг что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, пойдем помаленьку, сержант. А то что-то нашему старому казаку совсем хреново становится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подъесаул только улыбнулся грустно на эти слова, вздохнул глубоко, и на его губах запузырилась кровавая пена…<br>
&nbsp;//--&nbsp;22.50 вечера.&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возвращаясь на вершину горы, Нестеров уже не выбирал дороги, а пер напролом через кусты, понимая, что его раненый может и не выдержать долгой дороги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А старик на всем этом пути ни разу не потерял сознания, да еще и пытался помогать своим спасителям, кое-как перебирая по земле ослабевшими ногами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мучения старика закончились через полчаса, когда они перевалили за гребень и едва не упали в объятия капитана Полуянова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты что это там устроил в «зеленке», Пионер? Это что за чапаевские наскоки на противника, а?! – рявкнул взбешенным голосом комбат. – Ты что, совсем с мозгами поссорился, мать твою?! Поразмяться решил? Илюша Муромец – с дубиной наперевес против автоматов! А если бы тебя там «удвухсотили» на хрен, тогда что? Сопляки остались бы на склоне без командира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С ними Топор был…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Такой же сопляк, только с лейтенантскими погонами, мать твою! – Полуянов просто рассвирепел. – Объявляю вам, товарищ капитан Нестеров, «неполное служебное соответствие»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть, «неполное служебное соответствие»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Опытный же офицер, мать твою, а оставил подразделение без командира! А еще и салагу за собой потащил! – Полуянов обернулся к Артуру и рявкнул прямо в лицо: – А ты чего там творил, сержант? Ты что это за игру в «казаки-разбойники» на склоне устроил? Что это у тебя за детские игрушки с плетками, мать твою за ногу?! У тебя что, автомата нет, в конце концов? Чему тебя только в «учебке» учили?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо их наказывать, господин капитан, – раздался вдруг слабый осипший старческий голос. – Это я виноват – за собой малых потянул…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они обернулись и посмотрели на старика, над которым «колдовал» батальонный фельдшер. Медицинский прапорщик за то время, пока комбат устраивал свой разнос, освободил от одежд торс старика и теперь глядел на это старческое тело странным взглядом человека, впервые увидевшего в музее древний, побитый временем экспонат…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот это да-а-а! – поразился Артур, когда увидел грудь старика. – Вот это поносило старого по военным дорогам…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да и видавшие виды капитаны впали в немой ступор, разглядывая этого старого вояку. И было от чего! Практически все его тело было исполосовано множеством старых шрамов от полученных некогда ран. Их было не меньше полутора десятков! Разных: пулевых, осколочных, сабельных. Страшных рубцов, оставшихся на теле старого казака от былых военных походов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И были две свежие раны…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две «духовские» пули вошли в это тело. Одна была точно посредине груди, а вторая немного выше левого соска…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фи-фи-фи-у-у-у! – только и присвистнул Пионер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А старик проговорил слабым голосом, обращаясь к комбату:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты не вини их, господин капитан… Это они меня, старого, спасать полезли. Настоящие русские солдаты! Это я, старый дурак, не подумал, что за мной пойдет кто… Хотел в последний раз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты не разговаривай, дед! – склонился над стариком Полуянов. – Тебе сейчас нельзя разговаривать, у тебя легкое задето… Потерпи, старик, я вызову вертолет, и тебя отсюда вывезут!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, господин капитан… Не вывезут… Не успеют. Не судьба мне, видать, больше Расею-матушку увидеть… – проговорил «подъесаул» и улыбнулся. – Но зато Господь исполнил мою давнишнюю мечту!.. Всю жизнь хотел еще раз за Рассею повоевать… Да и помереть за нее, как настоящий казак, а не как дезертир-беженец… Да чтоб рядом со мной тоже казаки были, да в настоящую добрую рубку! В хорошую сечь!.. Вот и сбылось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Комбат посмотрел на прапорщика-медика, а тот только мотнул головой из стороны в сторону, давая понять, что он здесь бессилен..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А старик в это время повернул голову к Артуру и тихо проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты настоящий казачина, урядник! Мне бы раньше такого в мою сотню. Просьба у меня к тебе, казак. Последняя просьба старого подъесаула… Не перебивай! – предотвратил он строго попытку Индейца что-то сказать в ответ. – У меня мало времени осталось – пуля у меня в сердце. Я ее чую… Мешает, зараза! Посмотри, урядник… Там, в моем халате… Быстрее!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Индеец поковырялся несколько секунд в складках одежды старика и извлек небольшой сверток… Что-то очень аккуратно, даже заботливо было завернуто в кусок серой холстины…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разверни! – потребовал старик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур повиновался требованию умирающего. В свете луны блеснули золотые офицерские погоны подъесаула и четыре Георгиевских креста – «полный бант», как говорилось в дореволюционные времена…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так ни хрена себе! – воскликнул изумленный Нестеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А старик опять сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сабля…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Артур взял в руки старое, но такое грозное оружие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Она наградная, «георгиевская»… Погулял я в молодости, порубил головы османам, – проговорил слабеющий старик. – Ты сохрани все это, казачок. Вывези отсюда в Рассею, урядник, да и схорони там, в земле родной… А если хочешь, то на память о подъесауле Павле Никифоровиче Белозерском себе оставь… Обещаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Обещаю! – ответил Артур.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот и любо… Нечего казацким регалиям на чужбине делать. Похорони меня под крестом, капитан… – прошептал старик уже Полуянову. – Знаю, что недолго он здесь простоит, но хоть поначалу под ним полежать… А потом… А урядника награди – добрый казачина вырос…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это были последние слова старого терского подъесаула.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 10<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Брат»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант Каха Сабиашвили… «Брат»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Более странного и необычного бойца в спецназе, наверное, было бы сложно представить. Каха… Он еще до призыва в армию был известен как цирковой артист. И у него был уникальный номер – «Летающие кинжалы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так владеть холодным оружием умел только он. Ну и, понятное дело, в Отряде Каха был инструктором по ножевому бою.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А до Отряда… В Афгане его кинжалы были известны на всю 22-ю обрСпН.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хочется рассказать о том бое, который стал для Кахи «дембельским аккордом»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;28 мая 1986 г. Афганистан. Кандагар. 173 ооСпН ГРУ&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В тот день Брат проводил со своими учениками последнюю тренировку – уже после обеда он должен был вылететь на «вертушке» в Лашкаргах, в штаб 22-й бригады спецназа, в которую входил, кроме других, еще и «Кандагарский» отряд. Его вместе с другими запоздавшими «дембелями» должны были отправить в Шинданд, а уж оттуда большими «транспортниками» дальше, в Союз… Правда, Брат, начиная эту тренировку, всего этого еще не знал, хотя и надеялся, что его служба уже вот-вот закончится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его ученики, как обычно бывало в начале любой тренировки, уселись на скамейки по кругу, чтобы поначалу выслушать лекцию и посмотреть, как это делает настоящий профессионал, а потом уже попробовать сделать и самим. Брат стоял посредине ковра с голым торсом и, неторопливо вращая в ладонях два кинжала, рассказывал своим ученикам то, что знал сам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не верьте в миф о существовании смертоносного хвата ножа, бойцы. Некоторые инструкторы учат так: «Если кто-то держит нож вот таким образом, прямым или обратным хватом, тогда берегись, парень и в самом деле знает, что делает!» Это ерунда! – Кинжалы в руках Брата словно ожили и завращались по совершенно непредсказуемым траекториям. – Идеального хвата ножа не существует, а есть наиболее удобный для конкретной боевой ситуации. Иногда наиболее удобен прямой хват, иногда – обратный… Поэтому опытные бойцы часто меняют хват по ходу боя. В зависимости от условий клинок ножа приходится даже вращать в руке, располагая лезвие в нужной плоскости…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каждая тренировка Брата была почти цирковым действом, хотя сержант при этом по-настоящему учил своих товарищей выживать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть еще один миф, об ударах ногами. «Когда противник держит нож перед собой, выбейте его из рук ногой!» – говорят некоторые. Так вот, между ударами ногами и ножами наверняка существует связь. Но системы, делающие упор именно на выбивание ножа противника ногами, хотят от своих последователей слишком многого. – Он пробежал взглядом по «ученикам» и указал на своего командира, старлея Дымова. – Выйди сюда, командир-брат!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Туман уже был на ковре, Каха протянул ему один из своих кинжалов и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я буду нападать, командир… Медленно. А ты попробуй выбить у меня из руки нож.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старлей согласно кивнул головой и приготовился к схватке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тогда Брат встал в стойку и вытянул руку с ножом немного вперед. Офицер попытался сделать обманное движение, а потом мощно ударил ногой, нацеливаясь в кулак, сжимавший кинжал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И рука Кахи сделала что-то совсем уж странное. Она словно стала эластичной и гибкой, сделала «волну», пропуская мимо тяжелый ботинок, а потом одарила клинком по ахилловому сухожилию… Плашмя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Опытному бойцу достаточно легкого движения вооруженной рукой, мужики, чтобы сильно порезать ногу противника… Старший лейтенант, получив такой порез в бою, уже был бы обречен. – Он посмотрел на офицера, который никак не мог сообразить, как же это так получилось, и продолжал: – Однако рассматривать в ножевом бою работу ногами только как вторичную было бы ошибкой. Как инструктор по ножевому бою, я не один раз имел возможность наблюдать чисто произведенное выбивание ножа во время тренировок даже у очень опытных бойцов. Хотя обычно это были нижние фронтальные удары… А иногда даже видел случайные захваты вооруженной руки. Но!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он прошелся по ковру, внимательно вглядываясь в лица своих учеников:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Никогда не ограничивайте свою технику только ударами ногами в корпус врага – это тоже ошибка! Бейте туда в тот момент, когда почувствуете, что пора ударить! В ногу, в руку, в грудь, в голову… Забудьте в момент боя, что вы люди, и вспомните о природе, о том, как выживают в ней дикие хищники. Тигр и пантера не ограничивают себя в выборе способов атаки одними когтями – они используют свою силу, скорость, вес, мощь и клыки. Стоя перед врагом, вы не должны намеренно обеднять арсенал своих средств против него! Запомните одно, ребята: все ваше тело – это мощное оружие в борьбе за жизнь, и поэтому очень важно уметь владеть кулаками, локтями, коленями, наносить ими эффективные повреждения своему врагу и одновременно оставаться недосягаемым для его клинка. Тогда выживете! Даже если ваш противник сильнее и опытнее вас. Даже если он сумел загнать вас в угол! – Глаза сержанта горели огнем азарта, а ноздри раздувались, как у коня, почувствовавшего опасность. – Сдаться и умереть? Никогда! Спецназ не сдается! Можешь драться за свою жизнь – сражайся!.. Даже если отрезаны пути к отступлению – другого выхода у тебя все равно нет. Только сражаться! Запомните, мужики! Руки, ноги, ногти, зубы – все это тоже ваше «холодное оружие», которое всегда с вами. Научитесь им пользоваться, и вы будете непобедимы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат выдержал паузу и опять заговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Запоминайте, мужики, мои слова, потому что скоро я уеду, а вы останетесь. Запомните на всю свою жизнь… – Он прошелся по ковру, словно что-то вспоминая. – Никогда не игнорируйте человеческую живучесть! Слова: «После выполненного точного удара ножом оттолкните его тело; пара секунд – и все, бой закончен – ты победил!» – это глупость, которая может стоить вам жизни, пацаны. На самом деле люди гибнут не так быстро, как кажется, и могут еще очень долго продолжать бороться за свою жизнь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха внимательно и строго посмотрел на бойцов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Один из моих учеников как-то рассказал мне после одной операции… Ему тогда было поручено снять часового… Он тогда совершенно обалдел после схватки со здоровенным «духом»: «Я пырнул его шесть, семь, восемь раз, а он все продолжает со мной бороться и никак ласты не склеит!» И это истинная правда – в состоянии аффекта «дух» просто не замечал того, что уже стал покойником! Мне довелось один раз поприсутствовать на тренировке у соседей. Их инструктор обучал именно такой технике – «после удара – оттолкни». Тренер тогда провел очень удачную атаку на своего ученика, но тот сумел захватить при этом его атакующую руку и произвести очень эффективный ответный порез. И тогда тренер сообщил солдату о его якобы ошибке – атакующего следовало не захватывать, а оттолкнуть! Вот так… – Каха довольно жестко оттолкнул от себя старшего лейтенанта, но тот не упал, а только отскочил назад и встал в атакующую позу. – Вот видите, что из этого может получиться? Разъяренный раненый «дух» снова стоит против тебя с ножом в руке! И он свободный. И он снова может атаковать… Или просто свалиться на вас, загнав вам нож в глотку своим весом. Только это было бы уже совсем обидно! «Убит земной гравитацией» – это хреновая эпитафия, мужики!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он посмотрел на улыбающиеся лица:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И в этом нет ничего смешного. Все знают про цыплят, продолжающих бегать с отрубленной башкой. Поэтому бывалые бойцы никогда не отпускают вооруженную руку врага, пока не почувствуют себя в полной безопасности. Никогда не ждите, когда «дух» сделает вам приятное и рухнет без сознания, как только вы его подрежете или пырнете! Такого «подарка» от него можно и не дождаться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот момент без стука в зал вошел молоденький солдат с повязкой «Посыльный» и сделал шаг в сторону Брата.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реакция Кахи была молниеносной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фр-р! Фр-р! – пропели злобно кинжалы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Д-дунц! Д-дунц! З-з-з-з-з-з-з!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И воткнулись в дверь по обе стороны головы солдатика в сантиметре от каждого уха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто разрешил вам войти в зал, товарищ солдат? – рявкнул Каха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я-а-а-а!.. – Казалось, парень потерял от страха дар речи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Головка ты… от пульверизатора!.. – Каха приблизился к «молодому». – Не блей, как беременная овца! Говори, какого хрена пришел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Т-товарищ сержант! – Парень постепенно приходил в себя. – Вас срочно вызывает к себе командир отряда и еще младших сержантов Орешкина и Боровика…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На хрена, знаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кажется, вы едете на «дембель»… Я случайно услышал, когда к нему начальник строевой части зашел с вашими военными билетами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эту новость услышали все, кто был на тренировке, и гурьбой бросились к своему учителю:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец, Брат! Дождался! – кричали они, тискали Каху и горланили хором: – Поздравляем! Домой! Домой, мужики!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Брат остался верен себе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тренировка не закончена! – рявкнул он во все горло, перекрикивая весь этот гвалт. – Кто разрешил нарушить график занятия? Ну-ка, все по местам!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да только изобразить обычную суровость у Кахи не получилось – новость действительно была долгожданной:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мужики! Братишки мои!.. Запомните последнее, что я вам расскажу. – Прошелся вдоль скамеек, пристально вглядываясь в ставшие родными лица. – Когда ты дерешься ножом, то ты калечишь и убиваешь. Убиваешь! Убиваешь в тот момент, когда неудачное стечение обстоятельств заставляет тебя протыкать и вспарывать человека. Разрезать и вываливать наружу его воняющие, красные трепещущие органы… И пусть он твой враг, пусть он «дух», но он все же человек! Если вы, мужики, тренируетесь управляться с ножом, старательно оберегая себя от этой правды и стараясь об этом не думать, то навсегда так и останетесь незрелыми и неопытными любителями, играющими с игрушками. С автоматом в бою легче – пуля всего лишь дырявит, оставляя крохотный след в твоем враге, а вот нож… Ножевой бой, мужики – злое, кровавое и уродливое занятие. И оно не для всех. Потому что нож не только убивает твоего врага, но и навсегда оставляет в твоем мозгу свой кровавый след… Поэтому постарайтесь никогда не доводить дело до ножей без особой необходимости! Нож убивает не только врага, но вашу человечность, ребята! Нож, мужики, убивает и того, кто его держит в руках. Война войной, но… научитесь владеть ножом по-настоящему и постарайтесь сделать так, чтобы вам никогда не довелось вытащить его из ножен. И еще… Запомните навсегда, братишки! Если уж достал нож, то бей! Или не доставай его вовсе, если не уверен в том, что сможешь себя заставить убить живого человека, пусть даже он твой заклятый враг и трижды «непримиримый» «дух»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он посмотрел на затихших друзей, не ожидавших услышать такие слова, и наконец-то улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А теперь все, братишки! Мне пора домой…<br>
&nbsp;//--&nbsp;16.30 пополудни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Труженик «Ми-8» еще бешено вращал лопастями основного винта, а на бетонку вертолетной площадки из него уже выпрыгнули трое бравых «дембелей» в парадной форме ВДВ и с голубыми беретами на головах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что, «младшие»? Совсем скоро домой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Два младших сержанта и один сержант, каждый с медалью «За боевые заслуги» на груди, с пышными аксельбантами, сплетенными из парашютных строп, с обшитыми по краям этими же белоснежными стропами погонами и шевронами на рукавах… Парни возвращались с войны домой. И были счастливы оттого, что они сумели все пережить и выжить в этой мясорубке!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эти трое и начинали служить вместе в команде «опоздавших призывников» еще там, в Лагодехи, два года назад, весной 84-го…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что будем делать, Брат? – спросил один из них.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем в штаб бригады, мужики! Надо доложить, что из Кандагара прибыла последняя «дембельская команда», а там нам скажут, что дальше. Может, даже завтра уже будем в Шинданде!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, Каха, командуй! – улыбнулся один из «дембелей». – По старой памяти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С деланой показушностью, официально-«сухим», армейским языком Каха скомандовал своим друзьям:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Становись! Р-равняйсь! С-смир-рно-о! На-пр-ра-во!!! К штабу бригады за получением предписания в Союз!.. Шагом!.. М-марш!!! – Эти трое веселились, зная, что дом уже очень близко, и теперь хотели хоть вот таким вот образом, напоследок, почтить строевой устав. – Л-левой, л-левой. Р-раз!!! два, три!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они печатали по бетонке вертолетной площадки строевой шаг, а те, кто наблюдал за этим со стороны, растянули свои рты в улыбках до самых ушей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Троица уже подходила к штабу бригады…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стой! – резко скомандовал Брат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Друзья сгрудились вокруг Кахи и посмотрели на него с нескрываемым удивлением. А он замер, как тигр перед прыжком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Метрах в пятидесяти, немного в стороне от входа в штаб, около большой, выгоревшей под солнцем взводной палатки, стояли в одну шеренгу около десятка бойцов. Перед ними на земле лежали пустые РД, а на разложенных плащ-палатках лежало все их содержимое, ну, и, конечно же, оружие каждого рядом – разведгруппа готовилась к «боевому выходу».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ух, как им было знакомо все это! Сколько же раз они точно так же «проверялись на готовность» своими командирами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но не это привлекло внимание Брата. Перед этим строем прохаживался мужчина без каких-либо знаков различия на погонах своей песочного цвета «афганки», но было понятно и без этого, что он – командир. И даже не просто командир, а один из тех, кто командует бригадой спецназа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шла детальная проверка личного составы разведгруппы и его снаряжения перед «боевым выходом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, Брат? – сказал Орешкин и хлопнул Каху по плечу. – В «выход» пацаны готовятся… Но это уже не наш «выход», Каха, – мы свое уже отходили. Как говорится: «молодым» везде у нас дорога, «Старикам» – везде у нас почет!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Угу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дай им Бог удачи и косоглазия «духов»!.. – проговорил Боровик, так же обняв Брата за плечи. – Пойдем, сержант?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кокос, Гриб… Подождите! Посмотреть хочу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что? Знакомого встретил, Каха-брат? – улыбнулись «младшие».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не просто знакомого, мужики!.. Не просто знакомого!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом он начал делать то, от чего у его друзей попросту «отвалились» челюсти от удивления…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он наклонился к своему потрепанному чемодану, расстегнул его замки и достал из-под старенькой, выгоревшей почти до белизны «афганки» свою знаменитую «запасную спину»; вынул из своих мест все шесть кинжалов и сунул их, по три, за голенища обоих сапог. Затем натянул на ладони такие же старенькие «полуперчатки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты никак на «охоту» собрался, Брат? – спросил его изумленный Кокос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти, Петруха. Почти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат мягким шагом приблизился к строю разведчиков метров на пятнадцать, все так же оставаясь за спиной командира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он опять был похож на паука, который работает двумя передними лапками, метая в своего врага стальные когти. Три или четыре секунды, и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Бз-з-з-з-з-з!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Враг был повержен!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только «врагом» Брата сегодня был большой деревянный щит, стоявший за спиной разведчиков, на котором была прикреплена «Стенгазета» с нарисованным бородатым моджахедом. Все шесть кинжалов «поразили» тело «духа» в разных местах…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Двое «салабонов» из разведгруппы резко присели на корточки, опасаясь получить стальное жало от этого странного «дембеля», а остальные, те, что были хоть немного поопытнее, отпрянули в стороны. И только их командир, продолжая стоять спиной к Брату, даже не шелохнулся. Хотя и напрягся всей спиной – это было заметно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло две секунды, и он, не оборачиваясь, громко скомандовал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сержант Сабиашвили! Ко мне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха даже не подошел, а подбежал к мужчине, встал прямо перед ним и громко доложил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товарищ подполковник! Сержант Сабиашвили по вашему приказанию прибыл!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина внимательно, оценивающе посмотрел на Брата, и проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На «дембель» уже?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, слава богу… Здравствуй, ученик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй, Палыч!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они обнялись и стали тискать друг друга в крепких мужских объятиях на глазах у изумленных разведчиков…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да только им было все равно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты в Афгане, Палыч? – почти кричал Каха. – Отпустили и тебя сюда все же? Ты давно здесь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С марта, Каха, дорогой, с марта! Вот, приехал служить в Лошкаревку начальником боевой работы бригады вместо предыдущего. Ранили его на одном из «выходов». Я все хотел тебя найти в Кандагаре, да не сложилось – то да се… Пару раз даже прилетал туда к вам с проверками, но ты в то время был на «выходе». Вот и получилось, что ты меня раньше нашел, ученик. Как же я рад тебя видеть живым и здоровым, Кахабер Сосоевич! Жонглер ты мой дорогой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И я рад, учитель! Очень рад…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проверка группы закончилась через несколько минут, и потом они все вчетвером – подполковник и «дембеля» – уселись на небольшой скамеечке и закурили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовите группу в «поиск», батоно? – спросил Брат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На что подполковник только вздохнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это не просто «поиск», Каха… Мы получили от агентуры информацию, что в одном из горных аулов собираются на «большой Хурал» несколько полевых командиров. Четверо самых «основных» здесь… И их надо «зачистить». Десант не сработает, потому что те не собираются вступать в бой – тут же разбегутся по горам в разные стороны и в норы попрячутся. Поэтому артиллерию или авиацию, я уже не говорю об остальных, можно будет задействовать только после «зачистки» всей верхушки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Много будет «духов»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Личная охрана» каждого… Не больше сорока-пятидесяти. Но это настоящие нукеры, Каха! Самый настоящий спецназ. Подозреваю, что там одни наемники…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хреново…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не то слово! В бригаде один молодняк остался… Их даже толком подготовить не успели. А все группы отряда на «выходах»… И ждать нельзя – сходка будет уже сегодня ночью, а информашка поступила только утром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как же вы этих «салабонов» на такое дело отпустите, Палыч?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник помолчал минуту:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть у них пара более или менее опытных сержантов и прапорщик… Ну, и я сам с группой пойду. Глядишь и справимся, с божьей помощью… Хотя маловато, конечно… Да деваться-то некуда – нет больше никого!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха внимательно выслушал своего учителя. Посмотрел на друзей, которые уже задумчиво почесывали лбы. Они встретились взглядами, и Брат понял, что его бывшие подчиненные уже тоже приняли решение. Каждый сам за себя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нас трое, Палыч, – сказал тихо Брат. – Что я умею – ты знаешь. А Кокос и Гриб… Я начинал учить их еще в учебном центре. Мы пойдем в этот «поиск» с тобой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник внимательно посмотрел на их решительные лица и грустно проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо, ребята! И тебе, Каха, спасибо… Только я не имею права. Вы уже гражданские лица!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но ведь мы еще не были у «строевика» бригады, Палыч, – возразил Брат. – А пока не доложили о себе – мы еще военные!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и как ты себе это представляешь, сержант? Что я комбригу о составе группы доложу? А вылетать надо уже через час!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Доложите, что у вас сводная группа! – Каха вскочил с места. – Что для ее усиления взяли троих сержантов из «Кандагарского» отряда. Сдадите наши военные билеты в строевую часть, а там… Пока разберутся – мы уже в горах будем «духов» резать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник внимательно посмотрел на этих троих вояк и спросил тихо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы и правда так думаете, парни?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дай нам сходить в этот «поиск», батоно! Подари нам этот «Дембельский аккорд», да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А снаряжение, а оружие?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Возьмем у тех самых «молодых», кого вы с собой брать не рискнете, товарищ подполковник! – ответил Гриб. – А форма и обувка для выхода у нас и своя есть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он открыл свой чемодан и достал пару почти новых «Адидасов» и просоленную, выгоревшую добела «афганку».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Времени на долгие раздумья у подполковника не оставалось:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро! Спасибо вам, мужики… – проговорил Александр Павлович, встал и посмотрел на часы. – Давайте свои военные билеты. Я в штаб, доложу о готовности группы. Вылетаем через сорок минут, в 18.00. Успеете подготовиться?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Успеем! – сказали хором «дембеля».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник ушел, а «дембеля» стали переодеваться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так, сержант! – проговорил Кокос. – Поможем братишкам, сходим в крайний «выход»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сходим, Петя-брат! Сходим, и вернемся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гриб приобнял Каху за плечи и тихо сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не волнуйся, Каха… Прорвемся – не в первый раз!<br>
&nbsp;//--&nbsp;28 мая, 18.40 вечера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кишлак Шаур находился на самом северном окончании печально известного горного хребта Луркох. До шоссе, ведущего из Лашкаргаха на Даулатабад и дальше на север в Шинданд, а потом и в Герат, от него было всего-то два с половиной, ну, может, три километра. Но между ним и шоссе была гора Лахшакгар, которая была похожа на хороший швейцарский сыр, столько в ней было пещер, которые очень часто использовали для своих засад на колонны русских «духи». А потом они просто исчезали в отрогах Луркоха…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О том, что в этом не очень высоком, всего-то до «двух с половиной тысяч над уровнем», но крайне труднодоступном из-за хаоса нагромождения скал, горном хребте существует крупная база моджахедов, знали давно. И выкуривали «духов» оттуда тоже уже очень давно – лет пять уже, никак не меньше. И громили эту базу, и взрывали, и бомбили раз за разом, но она так же, раз за разом, и возрождалась, как птица Феникс. И гибли там русские солдаты довольно часто… И не только солдаты – в 82-м в этом проклятом месте погиб генерал-майор авиации! Единственный погибший генерал за всю афганскую войну. Его вертолет был сбит, а когда через несколько дней боев «мотострелки» 5-й дивизии, брошенные на спасение генерала, нашли то место, где упал его вертолет, и самого генерала, то ужаснулись жестокости «духов» – и он, и еще несколько сопровождающих офицеров были изуродованы до неузнаваемости…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хребет Луркох давно уже стал притчей во языцех.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…«Хитрость», которую придумали «дембеля» для командования бригады, не прошла – ну, не дураки же там сидели, в конце концов, – но, когда группа уже собиралась погрузиться в вертолет, на площадку пришел сам комбриг и лично с ними поговорил. А когда понял, что ребята идут в это задание добровольно, то разрешил скрепя сердце – задача группе из десяти спецназовцев ставилась такой сложности, что, как в старом фильме, в этот бой идут одни «старики», «молодежи» там делать было нечего…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через сорок минут полета, уже в предвечерних сумерках, они выпрыгнули из «вертушки» на пыльную землю в пяти километрах от цели своей операции, неподалеку от брошенного кишлака Чамандак. Все было сделано так, чтобы ни один «дух» даже не догадался, что на их «генералов», собравшихся на большой совет, охотится группа спецназовцев – Чамандак был гораздо дальше от шоссе и гораздо ближе к хребту Луркох. Разведчики заходили на свою цель оттуда, откуда их вовсе не ждали – из глубокого «духовского» тыла…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только теперь командир разведгруппы подполковник Коралов открыл перед разведчиками истинный замысел всей этой спецоперации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание, группа! – проговорил подполковник, дождавшись полной тишины, когда звук пропеллера полностью растворился в темнеющем небе. – Перед нами около пяти километров по горам… Цель – кишлак Шаур. Выйти к нему мы должны к темноте, то есть к 21.00. Вопросы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответом была тишина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро… Задача – «зачистка» полевых командиров и выход к шоссе. Туда мы должны выйти самое позднее в 7.00 завтрашнего утра. Если до этого времени мы не подадим радиосигнал, то Шаур начнет обрабатывать артдивизион гаубиц Д-30, сосредоточенный в районе моста у кишлака Галамех, а после них из Шинданда прилетят «Грачи» и положат на Шаур и окрестности густой «ковер» [25 - Ковровое бомбометание.]. Так что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно, товарищ подполковник… – ответил единственный в группе прапорщик. – Если надо успеть, значит, будем успевать! Что-то не очень хочется под свои же снаряды и бомбы попадать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда вперед, мужики! – скомандовал подполковник. – Время не ждет.<br>
&nbsp;//--&nbsp;28 мая, 23.40 ночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот марш в сумерках, да по неизвестным горам, дался группе очень непросто. Те пять километров, которые отделяли их от Шаура при высадке, разведчики сумели-таки пройти за два с половиной часа. Но вымотались спецназовцы так, что когда внизу, в небольшой долинке, заметили несколько крохотных костерков, горевших на постах охраны кишлака, ни о каком немедленном нападении не могло быть и речи – сил на это дело уже практически не осталось. Да и нельзя было этого делать без разведки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник приказал группе отдыхать, а сам, в сопровождении Брата, пошел к кишлаку. Им удалось, скрываясь за множеством валунов, приблизиться метров на триста и найти место, удобное для наблюдения за «духами». Разведчики залегли и стали наблюдать за жизнью в кишлаке через оптику ПНВ в полнейшей тишине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так прошло больше двух часов, когда командир «дал задний ход», спрятался за огромный валун и подозвал Брата, махнув рукой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Докладывай! – проговорил он почти без звука.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Насчитал тридцать восемь вооруженных басмачей, батоно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здесь мы сходимся – у меня тоже…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ходят и сидят на местах отдельными четырьмя группами. Между собой не общаются. Похоже, даже и не знают друг друга…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец! Это я тоже заметил…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кучкуются в основном около одного дома, на краю кишлака… Скорее всего именно там и заседают их главные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно, Каха… Какие делаешь выводы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Баранов они не резали и шашлык не жарят. И постоянно настороже… Значит, ночевать здесь не будут. – Брат был очень серьезен, понимая, на какого противника они нарвались. – Оружие не просто не оставляют и не выпускают их рук, а даже постоянно держат в готовности начать стрельбу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это-то и хреново, – проговорил офицер. – Прихватить их сонными, скорее всего, нам не удастся – натасканные волчары! И времени у нас нет – они могут просидеть, совещаясь еще пару-тройку часов, а могут свернуться и уйти в горы через пять минут… Как «глушить» будем, ученик?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха думал всего-то полминуты:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаю так, Палыч. Ты, я, Кокос и Гриб должны идти к тому дому…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ребята верные? Сумеют они в ножи этих «бородатых» взять? Там не просто боевики – это нукеры, Каха, специально натасканные и обученные бойцы. Это «духовский» спецназ, сержант, и их нельзя недооценивать. Так что? Как твои «младшие»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уверен за них, Палыч! – Каха открыто посмотрел на своего старинного учителя и друга. – Они, конечно же, не такие, как вы, но в нашем отряде лучше них с ножами обращался только я…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро. А остальные?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прапорщик, вместе со своими пацанами, должны будут имитировать атаку на кишлак. Примерно с этого места, где мы сейчас. Лупануть из всех стволов, посидеть немного, отстреливаясь, а потом постепенно потянуть их за собой на Галамех, под стволы «Д-30»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Духи» могут за ними и не пойти, сержант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надо сделать так, чтобы «бородатые» поняли, что группа маленькая и выскочила сюда вроде как случайно. Ну, типа, заблудились, напоролись, решили «зачистить» по ходу дела, да только не знали, сколько в кишлаке противников засело…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага, – подхватил полковник. – По ночам русские «шурави» в горах не бродят, а если и бродят, то это может быть только разведка или спецназ… Группа маленькая, могла возвращаться с разведвыхода из Луркоха и случайно напороться на этот «большой Хурал» в Шауре… И командир у них не очень умный или молодой и неопытный, вот и решил без подготовки и разведки атаковать незнакомый населенный пункт. Увидев по вспышкам, что разведчиков всего-то шестеро, то есть раз в семь-восемь меньше, «бородатые» обязательно захотят прихватить уставшую группу спецназа! Во-первых, для имиджа перед единоверцами; ну, и чтобы свидетелей сходки командиров не оставалось – это во-вторых. Так я понял твою мысль, Каха?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все так, батоно!.. – В темноте были видны только белые зубы и белки глаз Брата. – А мы, когда основная охрана уйдет за нашими, влезем в дом и «зачистим» по-тихому их «генералов»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подполковник думал около минуты:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, «разведка боем»… – Подполковник с силой потер свой лоб кулаком. – Для пацанов, что с прапором останутся, это очень опасно, Каха!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Правильно! Значит, инструктировать надо не только прапора, а всех вместе, чтобы все знали задачу группы! – Каха внимательно посмотрел на подполковника. – И вообще, Палыч… Не мне вам это говорить, но служба в спецназе ГРУ сама по себе штука опасная… Потому сюда хлюпиков не берут. Справятся пацаны – я уверен! А мы, как «главных» успокоим, пойдем по их следам и, если у них все хреново пойдет, лупанем «духов» с тыла! Прямо в их мусульманские задницы… Нормально будет, командир! Все получится!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро, – согласился наконец полковник. – Вызывай всех сюда. Пятнадцать минут тебе на все. Ровно в 0 часов группа должна быть здесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха уполз в темноту, а отставной «Дельфин» [26 - Название отряда боевых пловцов спецназа ГРУ.] остался у валуна продолжать наблюдение за кишлаком.<br>
&nbsp;//--&nbsp;29 мая, 1.20 ночи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Группа, которой командовал прапорщик и которой предстояло принять на себя огонь всей охраны кишлака, должна была начать свое «представление» ровно в половине второго ночи. А четверо «камикадзе» во главе с подполковником к этому времени должны были успеть обойти Шаур по плавной дуге и добраться до того дома, в котором заседали «духовские» командиры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, хоть повеселимся! – проговорил прапорщик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И мы кости разомнем напоследок! – повел широкими плечами Кокос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Почти в полной темноте, ориентируясь только на небольшие костры, Мако, Брат, Кокос и Гриб, прошли по намеченному маршруту, вышли на противоположную сторону кишлака и замерли у дувала в тяжелом, нервном ожидании…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ах, ты ж шакал!.. – думал уже несколько минут Каха и еле сдерживал себя, чтобы не ринуться на боевиков сразу же, не дожидаясь начала всего «представления». – Ничего, гад!.. Я тебя самого первого зарежу. С-сука!!! Но сначала я тебя это ожерелье сожрать заставлю…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То, что он увидел, было не только для него, но и для всех остальных таким ошеломляющим зрелищем, что спецназовцы едва сдерживались. На шее одного из бородатых командиров – а в том, что это командир, не было никаких сомнений – на проволоке, которую используют связисты, прокладывая кабель полевого телефона, висели отрезанные человеческие уши. Около полутора десятков…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мако в упор смотрел на своего ученика, пытаясь понять, сдержится ли он, сумеет ли дождаться начала боя, и одними губами шептал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спокойно. Спокойно, сержант! Он твой…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зарежу!!! – так же беззвучно отвечал Брат. – Как последнюю собаку зарежу, да! Дэда ш-шеве, дэда мутхан трагэ, э-э-э!!! Он это сначала съест, а потом сдохнет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно ударивший по «духам» залп автоматных и пулеметных очередей разорвал на клочки ночную тишину точно в назначенное время. Каха было тут же рванулся перепрыгнуть через невысокий дувал, и подполковник еле успел его сдержать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сиди! Дай «бородатым» несколько минут сообразить, в чем дело, и выскочить на наших пацанов из дувала! А потом и наша очередь настанет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Именно так и получилось. Больше половины боевиков, сообразив минуты через три, что нападавших очень мало, рвануло на окраину Шаура «поохотиться», оставив своих командиров, а вторая половина в бой не ввязалась, но тоже оттянулась на противоположную окраину кишлака. Сами же «генералы» даже и не подумали ввязываться в бой лично, полагая, что не «байское» это дело. Они лишь милостиво отпустили «на охоту» своих башибузуков, оставив рядом с собой всего-то по одному охраннику…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Начали! – скомандовал подполковник, поняв, что пришел их черед, и перепрыгнул через невысокий дувал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И обнаружил, что Брат сумел все же его опередить…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи» были распределены между спецназовцами, и каждый точно знал, что ему нужно делать со своими «целями». И все они действовали молниеносно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха каким-то совершенно чудесным образом уже успел свалить на землю моджахеда-охранника, ударив его своим кинжалом в спину под левую лопатку, и теперь уже стоял напротив ошеломленного «генерала». Подполковник Коралов увидел краем глаза, как этот неистовый, рассвирепевший грузин по самую рукоятку воткнул кинжал в брюхо моджахеда, а когда тот открыл рот и хотел заорать от дикой боли, рванул всей пятерней «ожерелье», болтавшееся на его груди, и сунул его прямо в широко раскрытый рот…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жри, ш-шякал! Жри, падаль! – шептал он громко.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А затем умудрился вытащить из-за шелкового пояса афганца здоровенный кривой ятаганище и воткнул его снизу вверх, прямо в подбородок:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это, чтобы ты не выплюнул, сын шакала!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моджахед, закатив глаза под лоб, повалился на землю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Алла Акбар!!! – раздался рядом истошный крик и резко оборвался на высокой ноте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Кокос!.. Не успел, Петька…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант Орешкин действительно немного не успел. Нет, он не пострадал и даже не был ранен. Но тот «генерал», которого он должен был «зачистить» в полной тишине, успел все-таки крикнуть перед тем, как упасть замертво в пыль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот тут-то все и началось!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Около полутора десятков боевиков – те, которые не вышли из кишлака в погоню за «заблудившимися» спецназовцами, – в одну секунду сообразили, что произошло за их спинами, и ударили по дому, где еще недавно находились их предводители, из всех стволов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та! Та-та-та-та-та-та-та! – строчили автоматы и пулеметы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вз-вау-у-у! Вз-вау-у-у! – завывали пули, рикошетя от базальтовой кладки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Алла Акбар!!! Алла Акбар!!! – раздавались истошные крики в ночи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-ба-бах-х! Пш-ш-ш-ш ба-бах-х! – прилетела из темноты и разорвалась граната, выпущенная из гранатомета «РПГ-7».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На одном из домов кишлака уже загорелась камышовая крыша, освещая неверным светом поле боя, и прилетела еще одна граната.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та!!! – отстреливался Брат из своего «АКМа». – Та-та-та-та!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он слышал, что тем же заняты и его товарищи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то из боевиков целенаправленно расстреливал их немногочисленную группу из гранатомета. В какой-то момент Брат услышал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Каха! Сержант! – кричал Гриб. – Командир ранен!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат рванулся на крик, пригибаясь к земле, и в самом углу двора, у пролома в дувале, который наверняка сделала взорвавшаяся граната из «РПГ», увидел своего друга, стрелявшего в темноту, стоя на одном колене; рядом с ним, опершись спиной о камни дувала, сидел подполковник Коралов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что бывшему «Дельфину» досталось. Очень серьезно досталось! В крови было не только все его лицо, но и вся верхняя часть этого могучего тела, от шеи до пояса. А его погнутый, искореженный «АКМ» лежал рядом грудой металлолома – автомат командира тоже был «тяжело ранен».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что было?! – рявкнул Брат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Граната! – ответил Гриб. – Прямо перед ним рвануло!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно. – Каха осмотрелся по сторонам, не прекращая стрелять, и крикнул: – Где Кокос? Петруха! Ты где?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младший сержант Орешкин вынырнул из тени и стал приближаться к своим друзьям спиной вперед, продолжая стрелять из автомата по моджахедам. Через несколько секунд все четверо опять были вместе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха всего на одну секунду выглянул из-за стенки дувала, но этого было достаточно, чтобы оценить обстановку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай мою команду! «Кусок» со своими уже успел оттянуть половину «духов» за собой примерно на «полкило». С Палычем нам их уже не догнать, да и «бородатые» не дадут – они между нами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Положение у этих четверых действительно было «аховое» – между ними и основной группой, которая успела за эти минуты оттянуть за собой на полкилометра от кишлака Шаур добрую половину отряда духов, все равно было, по меньшей мере, четыре десятка озверевших боевиков. И пусть их количество уменьшилось за время боя на десяток-полтора. Но на долю «дембелей», как ни крути, а доставалось не меньше двадцати врагов, которые горели желанием отомстить за своих «духовных лидеров»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Делаем так!.. – Брат говорил почти скороговоркой, потому что на долгие беседы времени попросту не было. – Нас отсекли от группы, пацаны… Будем уходить к пещерам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А прапор? – спросил Гриб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бери, Ваня, подполковника, придумай как и тащи к пещерам… Ты, Петруха, помогай Грибу! А я дам ракету и пойду за вами… Прикрою, как смогу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока Брат искал в складках одежды подполковника ракетницу, а потом перевязывал его, как мог, под шквальным огнем боевиков, кто-то из двоих его друзей метнулся в дом и отыскал там самотканое покрывало. Подполковника, потерявшего сознание, сначала уложили на эту дерюгу, а потом совместными усилиями приподняли и концами покрывала привязали к спине Гриба. На спине довольно крепкого младшего сержанта получилось что-то похожее на большой полосатый парашютный рюкзак, только вот вместо шелкового полотнища купола в нем находился истекающий кровью командир группы, подполковник Коралов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовы? – крикнул Брат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовы! – ответил за двоих Боровик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вперед, пацаны!!! А я за вами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От кишлака, от его крайнего дувала, где и заседали еще недавно полевые командиры, до горы было метров двести. Там было спасение. Если не догонят, не подстрелят по дороге, или если, в конце всех мучений, они не заблудятся в лабиринтах пещер… Сомнительное спасение, но другого выбора теперь уже не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат смотрел краем глаза, как его друзья уносили к этим пещерам драгоценную ношу, и думал, отстреливаясь из своего «РПК» от наступавших боевиков:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ничего-ничего! Выскочим! Только еще чуть-чуть подождать надо…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он понимал, как трудно его друзьям тащить на себе в темноте, в гору раненого командира… Им нужно было время… И Каха остался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та!!! – огрызался его пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло минут пять. Брат установил сошки своего «РПК» на верхнюю кромку дувала и стрелял, стрелял, стрелял… И считал время по отброшенным в строну пустым магазинам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще до того, как его друзья ушли к пещерам, Брат собрал во дворе чуть меньше десятка снаряженных «рожков», справедливо полагая, что ему они будут нужнее, чем уничтоженным нукерам, и теперь не жалел патронов, расстреливая в наседавших «духов» трофейный арсенал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Один пустой магазин отлетел в сторону… Потом второй… Третий… Четвертый…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда на утоптанную до состояния асфальта землю упал восьмой «рожок», Брат снял с дувала пулемет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Пора. Пацаны уже наверняка успели до пещер добраться…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат поднял к черному небу ракетницу и выстрелил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пах! Пш-ш-ш-ш-ш! – ушла в ночное небо желтая комета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот сигнал подполковник оговорил с прапорщиком еще перед началом всего этого кильдыма. Желтая ракета означала, что группа «действует по своему усмотрению», то есть по обстановке. В смысле, что-то пошло не по плану, и теперь они будут выбираться из этой задницы сами. И был оговорен сигнал «Я свой!», когда им придется через какое-то время встречаться – две зеленые ракеты. Ведь кто и как мог предугадать, что может случиться в бою?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат дождался, пока догорела ракета, чтобы она не освещала его, бегущего по склону, как мишень, и рванул вверх, за своими друзьями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только «духи», потерявшие в одночасье всех своих командиров, были опытными бойцами и прекрасно понимали, что деваться этим троим, кроме как в пещеры, попросту больше некуда. А когда прекратил стрелять «РПК», они поняли, что пулеметчик пошел на склон, и обрушили на него шквал огня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха бежал вверх, вокруг него роями жужжали пули.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его друзья за те минуты, пока сержант сдерживал боевиков в кишлаке, видимо, успели добраться до пещер, а ракета была сигналом и для них тоже. Теперь Брат бежал не наобум в кромешной темноте, а на автоматные вспышки – Кокос и Гриб закрепились у входов в пещеры и теперь прикрывали отход своего друга огнем из двух автоматов. И прикрывали довольно умело, потому что «духи» не решались пуститься за сержантом в погоню, а только стреляли ему вслед.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но и отход Брата к пещерам не был простым бегством. Примерно каждые десять-пятнадцать метров Каха оборачивался всем корпусом и пускал по кишлаку длинную очередь. И ему везло! Ночь казалась густой, как кисель, от количества пуль, пытавшихся догнать сержанта, но все они летели хоть и рядом с Братом, но все же мимо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В конце концов одна из пуль нашла свою цель. Но Кахе опять повезло! Он в очередной раз развернулся, чтобы дать очередь по дувалу, и в этот самый момент пуля ударила в пулемет. Не развернись он в тот момент, и она наверняка клюнула бы его прямо в спину, а так всего лишь разворотила затворную коробку пулемета и «отсушила» на несколько минут обе ладони сержанта. Ну, и повалила его на спину мощным ударом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а!!! Ш-шакалы-ы-ы!!! – взвыл Каха от боли и обиды и в сердцах бросил на землю пулемет, который в один миг превратился в груду металлолома. Теперь из оружия у него оставались только пара гранат и его старые, проверенные кинжалы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последние пару десятков метров до пещеры, где засели его друзья, он пробежал уже на четвереньках – склон резко увеличил свою крутизну.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет, бродяги! – крикнул он и плюхнулся рядом с друзьями на землю и едва не задохнулся от натуги. – Как дела?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока отбились, Брат! – ответил Орешкин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ненадолго, Петруха… Мы им сегодня здорово поднагадили, так что за нами пойдут обязательно, – ответил Каха и попытался рассмотреть в темноте подполковника. – Как командир?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лежит… Без сознания, но жив…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разобрались, что у него, мужики?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посекло его здорово осколками… В груди и плечах, всех и не сосчитать – как бифштекс все, сплошное месиво… И еще лицо… Ему правый глаз выбило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать… – только и сказал Брат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но я ему пару тюбиков промедола вколол, чтобы обезболить. Крепкий мужик – хоть и без сознания, а дышит более или менее ровно… И пульс хорошо прощупывается… – Гриб посмотрел на сержанта. – Ты сам-то как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Каха словно и не услышал вопроса:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уходить надо, пацаны. «Духи» могут быть здесь уже минут через десять. А пещеры эти они, скорее всего, знают, как свой дом. В отличие от нас…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это из-за меня все случилось, Каха, – проговорил вдруг Кокос. – Это я не сработал, как надо… Я останусь, прикрою. А вы уходите, пацаны… А мне… Может, и повезет, может, и встретимся еще…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить, Петя! – рявкнул Брат. – Ты сработал нормально. И повезет нам всем!.. Или не повезет. Но тоже всем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он устало поднялся и проговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давайте, пацаны, берем командира – и подальше от входа, пока «бородатые» из «РПГ» по нему не лупанули – они без этого сюда никак не сунутся! А там разберемся, как и что делать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успели они отойти от входа в пещеры и двадцати метров, как прямо перед ним взорвалась граната, а затем и вторая. Моджахеды «обрабатывали» входы в пещеры…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взрывная волна мощно толкнула троих друзей в спину и повалила с ног на сырой пол.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У-с-суки!.. – прошептал Брат. – Все целы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Берем командира, и ходу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они подхватили раненого и побежали по подземным галереям. Свернули вправо, потом влево, в какой-то узкий проход, потом опять вправо… И опять влево…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стой! – скомандовал вдруг Кокос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он осветил сержанта бледным лучиком фонаря:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я не ранен… – ответил Каха. – Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тут не камень, Брат… – Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта. – Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало! Почти скальп сняло, мать твою… Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я сейчас, братишка! Я сейчас! – засуетился Кокос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось – все было израсходовано на раны подполковника, – но Орешкин придумал другое: оторвал по кругу понизу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу и сложил ее несколько раз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот! – сунул он Брату в руки этот самодельный тампон. – Приложи пока, а я сейчас и бинт придумаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха приложил к голове, которую, как ему казалось, до этого прижигали каленым железом, этот мягкий полосатый тампон и стал наблюдать за тем, как Петр отрезает от края покрывала, в котором они несли подполковника, длинную полосу. Покрывало было никак не меньше двух с половиной метров в длину и соткано из мягкой овечьей шерсти, вот и получился бинт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А когда спустя несколько минут спустя Кокос и Гриб закончили с грехом пополам перевязку своего друга, то стали смеяться как ошалелые!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ха-ха-ха-ха! Ой! Ой! Ха-а-ха-ха-ха-ха!!! – Они тыкали в Каху пальцами и чуть не валились с ног, держась за животы. – Вот так «душара» нарисовался!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Щетина на лице сержанта Сабиашвили вырастала буквально за считаные часы. И те военачальники, которые не знали этой его особенности, особенно поначалу, еще в учебном центре, постоянно заставляли его брить свою «синюю от щетины морду». В последний раз сегодня Брат брился еще в Кандагаре, перед обедом… С того времени прошло больше двенадцати часов, и теперь его лицо опять было «синим». Но не только это развеселило его друзей… Его «афганка» за этот бой изгваздалась в грязи и пыли и уже перестала быть солдатской «полевой формой»; к спине сержанта были, как обычно, приторочены кинжалы в ножнах на «запасной спине», на ладонях «полуперчатки», а на голове после дружеского врачевания красовалась самая натуральная чалма! Ни дать ни взять – свирепый «душара», да не просто афганец, а по виду натуральный наемник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И весь этот «модный ансамбль», весь этот образ был завершен неожиданным «последним штрихом»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оп-па! – Гриб округлил глаза. – А это тебе на хрена? Ты совсем сбрендил, что ли?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как они с нами, так и я теперь буду с ними!.. – сказал Каха таким тоном, что его друзья тут же прекратили смеяться. – Я им никогда этого не прощу, пацаны! И буду с ними так же, как они с нашими. Они теперь со всей этой поганой страной стали моими «кровниками». А это… Это мои, двое первых. Те, из Шаура.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда он успел сделать это во время боя, ни Гриб, ни Кокос понять не могли, но факт оставался фактом – на проволоке, повешенной на грудь сержанта, болтались два левых уха…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они посидели еще немного в тишине, пытаясь осмыслить свое положение, когда Каха заговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит так, пацаны… «Духи» за нами пойдут по-любому. Они, наверное, уже в пещерах. Поэтому…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он просидел молча не меньше минуты, обдумывая свои слова, а его друзья напряженно ждали, пока Брат расскажет им то, что он придумал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И, наконец, он заговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделаем так. У меня осталось пять полных магазинов от «РПК». – Он протянул Кокосу боеприпасы. – Возьми, Петруха. Мне уже и стрелять не из чего, а вам могут пригодиться… Но это только на самый крайний случай. Стрелять здесь, в пещерах, нельзя, чтобы не было обвала. Да нам и не нужна реклама… Уходить надо тихо. Вы возьмете командира и понесете его на ту сторону горы. А я потихоньку буду прикрывать ваш отход… Кинжалами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты ранен, Брат! – проговорил Орешкин. – Лучше я!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, Петя! Нет. Лучше меня ты не сделаешь, и ты это знаешь. И это приказ старшего по званию! Ясно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответом была гробовая тишина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не понял! Вам ясно, товарищи младшие сержанты?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно, товарищ сержант… – ответили друзья угрюмо, понимая, что ничего не смогут изменить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и хорошо… Компасы у вас есть. Идти будете на север.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же ты нас найдешь? – спросил Гриб. – Север севером, а тут в любую щель свернуть можно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я постараюсь далеко от вас не отрываться, пацаны. Но на всякий случай сделаете так – так же, как мы и до этого сделали – направо-налево, направо-налево… До первого прохода, где можно пройти – и поворачиваете… Только не перепутайте! И держите направление на север. – Он посмотрел на своих друзей с надеждой. – Мы же вместе с вами из таких задниц выскакивали, что эти пещеры для нас просто раз плюнуть!.. Выскочим и сейчас – нам же домой пора, товарищи «дембеля»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Заметив, что парни немного расслабились, Брат продолжил инструктаж:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здесь недалеко, мужики – по карте всего-то километра два с половиной. За пару-тройку часов можем успеть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, Брат… Мы сделаем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Меня не ждать! Это тоже приказ. Вам надо успеть до 7.00, иначе артиллерия раздолбает, а летуны из «Грачей» причешут то, что останется… – Он посмотрел на часы. – Сейчас уже 2.05. Время еще есть, но пора поторапливаться. Берите командира, и пошли вон отсюда, граждане «гражданские»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы тебя на той стороне будем ждать, Брат! – твердо проговорил Кокос. – Донесем подполковника и за тобой вернемся… И не командуй тут. Мы уже гражданские, сам же сказал, а потому и будем делать то, что сами захотим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат обнял своих друзей за плечи:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вперед, пацаны! Встретимся на той стороне луны…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Они ушли в темноту пещер вовремя. Не прошло и трех минут после того, как затихло эхо шагов спецназовцев, – и Брат опять услышал эхо шагов, доносящееся со стороны входа в пещеры. За ними шли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот и хорошо! «Духов» много быть не должно – не зря же мы их еще в кишлаке отстреливали! И кто-то там, в дувалах Шаура, тоже должен был остаться… Они видели, что мой отход прикрывали всего два автомата, а потом лупанули по входу из двух гранатометов… Наверняка думают, что нас достали, но проверить все-таки пошли. Сколько их может быть? Наверное, не больше десяти. – Каха пытался предугадать то, что его ждало. – Ладно! Справимся! Придется им опять «цирк» показывать. Ш-шакалы! Хорошо хоть кроссовки на ногах – их здесь не слышно будет… Ничего, жонглер, еще повоюем!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он уселся поудобнее в темноте и стал глубоко дышать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этому много лет назад научил Каху Александр Павлович Коралов, объясняя систему вентилирования легких, которую применяли боевые пловцы отряда «Дельфин». Глубокое дыхание не только разгоняло кровь по организму, приводя его в боевую готовность, словно сжималась пружина, но еще и «вентилировало» мозги – бопл становился холодным и расчетливым механизмом. Вот именно таким и хотел теперь стать Брат, чтобы в его действиях был трезвый расчет, а не глупый и безрассудный риск…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он дышал и ощущал, как с каждой секундой обостряется его восприятие окружающего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он стал отчетливо слышать и даже определять расстояние до преследователей, хотя этому активно мешало эхо. Его глаза, уже привыкшие к темноте, стали различать оттенки черного, и теперь он даже видел и стены, и проходы в них. Его нос стал намного сильнее улавливать запахи. Только теперь он понял, почему собаки так не любили афганцев! Откуда-то оттуда, от входа в подземный лабиринт, легкий сквознячок донес до него противный кислый и очень тяжелый запах пота, густо замешанный на кисловатом запахе сгоревшего пороха и протухшего, провонявшего козьего жира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Я знаю, где вы, басмачи! А поэтому бойтесь меня…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он улыбнулся, как оскалился, поднялся и медленно пошел в ту сторону, куда ушли его товарищи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Первая схватка произошла через несколько поворотов, минут через десять после того, как Брат встал с прохладного и влажного пола пещеры. «Духи» и в самом деле, наверное, очень хорошо знали эти пещеры и прекрасно понимали, в какую сторону могут пойти те, кого они в этих пещерах ищут. И они великолепно здесь ориентировались! Может быть, они и сумели бы настигнуть беглецов, если бы так не торопились этого сделать: производили слишком много шума, а пещерное эхо усиливало его многократно, и моджахеды попросту не слышали того, что происходило у них под носом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А под носом у них, в какой-то узенькой щели, затаилась смерть… Беззвучная, а потому еще более страшная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моджахеды шли по лабиринту цепочкой, освещая себе путь не огнем, а тлеющим факелом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Умные гады! Опытные! – Каха смотрел на них со стороны, а его враги даже не догадывались, как он от них близко. – Открытое пламя не столько освещает дорогу, сколько это сборище вояк, да еще и слепит самих же. А тлеющий камыш только светит вперед не хуже хорошего фонаря, а вот сколько морд за этим «фонарем» идет – этого уже не видно… Ну, ничего. Я вас и так, без подсветки пересчитаю!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он дождался, пока весь отряд, состоявший из восьми боевиков, прошел мимо него, дождался последнего «духа»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На пути моджахеда, словно из стены, выросла жилистая пятерня и жестко, словно стальными клещами схватила его за горло. Полузадохнувшийся «дух» еще не успел ничего сообразить, а какая-то неведомая сила резко дернула его в сторону, в узкую щель. Острый клинок вошел «бородатому» точно между пятым и шестым грудными позвонками, перерубая спинной мозг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он даже не трепыхнулся ни разу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Один! – проговорил мысленно Брат. – Полежи здесь спокойно. И дружков своих позови!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха намеренно бряцнул автоматом об камень, а потом перепрыгнул к противоположной стенке коридора, где тоже была небольшая щель, и стал ждать. И его ожидание не затянулось надолго. Прошла минута, и он увидел второго «духа», который вернулся назад, посмотреть, что же это был за шум, и наткнулся на ноги своего поверженного единоверца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моджахед поначалу даже не сообразил, на что же он такое наткнулся, и нагнулся, чтобы разглядеть получше… И это было последнее, что он сделал в своей жизни. Его спинной мозг тоже был разрублен безжалостным ударом смертоносного клинка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Два! Осталось еще шестеро…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат задержался у трупов на несколько секунд, а потом пошел вслед за отрядом боевиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через десять минут, а может быть, и больше – время под землей течет совершенно по-другому – Каха произнес мысленно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Три!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще примерно через столько же:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Четыре!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальше уже было не так гладко…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Боевики почувствовали, что их стало вполовину меньше. Сначала они несколько минут как полоумные строчили из автоматов во все стороны, пытаясь достать своего врага во всех щелях. И достали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Один из боевиков вдруг свалился на землю, подергался немного, да и затих, получив прямо посредине чалмы отрикошетившую от стенки пещеры пулю. Возможно даже и свою…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Пять!..» – проговорил Брат мысленно, зажимая простреленное навылет левое плечо. Шальной рикошет достал и его…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ничего, ничего, сержант! – скрипел он зубами. – Теперь их осталось только трое! Теперь уже легче…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ой ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи», пошедшие в эту погоню, оказались не только настойчивыми, но еще и фанатичными – они теряли своих бойцов, но настырно шли дальше. Только теперь подобраться к ним Брату стало очень сложно – боевики постоянно были настороже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько прошло еще времени после той стрельбы, теряющий вместе с кровью и силы сержант уже не соображал. Но пришел момент, когда он произнес все же:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Шесть!..».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он шел за моджахедами следом, он слышал их шаги, но догнать этих двоих сил уже почти не оставалось…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вдруг он понял, что «духи» остановились. И не просто остановились – залегли прямо на полу очередного пещерного коридора и передернули затворы автоматов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Неужели услышали меня?.. – всплыла вялая мысль. – Здесь даже никакой трещины нет в стене… Все, Каха-брат, кажись приплыли, как сказал бы Палыч…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но сдаваться сержант вовсе не собирался. Он тоже улегся на пол, взял в обе руки по кинжалу и попытался прислушаться. И услышал! Нет, слов он не разобрал – далековато было, да и эхо мешало разобрать что-либо, но он узнал тембр голоса. Так, с легкой хрипотцой, всегда разговаривал отставной «Дельфин»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, нет, суки! Палыча я вам не отдам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда только силы взялись у этого до смерти уставшего, измученного, раненого парня! Он крался вперед так, словно и не было всей этой бессонной ночи, того боя в кишлаке, того осколка, снявшего с него «скальп», и той пули, пробуравившей сквозную дыру в его плече. Это опять был тот непобедимый, многоопытный инструктор, которому предстояло вспомнить все свое умение и спасти друзей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На моджахедов, изготовившихся стрелять «на голос», он вышел через считаные секунды. Они лежали рядом и, видимо, решали, как же им поступить: начать стрелять прямо сейчас или еще немного подождать и сообразить, что происходит впереди. Они лежали и едва слышно перешептывались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха прыгнул на них сзади, как тигр, и воткнул свои смертоносные «когти» точно в шеи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но сержанту не повезло. Простреленное плечо со всего маху, раной, въехало в приклад «духовского» «АКМа».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Семь и восемь! Все, отбились…».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это была последняя мысль, которая молнией промелькнула в его гаснувшем сознании. А потом наступила беспроглядная чернота…<br>
&nbsp;//--&nbsp;6.58 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сколько прошло времени до того момента, когда он очнулся от беспамятства, Каха не знал, но его словно кто-то дернул за раненое плечо, и сержант со стоном пришел в себя:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Так, Кахабер Сосоевич, «духов» здесь больше не осталось. – Он тут же вспомнил все, что происходило с ним в этих пещерах. – И пацанов я почти догнал – голос слышал! Палыч разговаривал, а значит, он пришел в себя – это уже хорошо. Теперь вставай, сержант, и догоняй своих…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сделать это было не так-то и просто – ранения, потерянная кровь, совершенно нечеловеческое нервное напряжение, ответственность за жизнь товарищей, которую он добровольно на себя взвалил, – отобрали у Кахи практически все оставшиеся силы. Брат до хруста, до скрежета сжал зубы и, опираясь на руки, встал сначала на колени. Затем, пошарив руками в темноте, нащупал свои кинжалы и через несколько секунд вернул их в ножны. Теперь предстояло самое, наверное, сложное – встать на ноги…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Брат не стал терять времени и сил понапрасну, трезво оценив свои возможности. Он нащупал в темноте трофейный пулемет «ПК», поставил его на приклад и, опираясь на его пристегнутую коробку, в которой покоилась пулеметная лента, кое-как поднялся на ноги. И тут же оперся здоровым плечом о влажную и осклизлую стену пещеры. Голова кружилась так, что ею впору было заменить несущий винт вертолета…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ничего-ничего! Держись, Каха-брат! – уговаривал он сам себя. – Теперь тебе надо только выйти отсюда, из этого подвала, на солнышко, и тогда все будет хорошо!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Странное дело, но его глаза видели в этой темноте все, что было на его пути, и Каха побрел вперед, опираясь на пулемет, как на костыль, в ту сторону, куда уходили его друзья, унося раненого подполковника… И еще более странным было то, что с каждым шагом, с каждым метром, ему становилось все виднее и виднее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он прошел метров пятьдесят и увидел на стенке пещеры большое светлое пятно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Выход. Наверное, это выход… – подумал он устало и отстраненно. – Неужели выбрался? Теперь только до поворота дойти надо, и все…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошло еще какое-то время до того момента, когда Брат свернул в очередной проход и остановился ослепленный солнечным светом. Впереди, метрах в десяти, большим светлым пятном виднелся выход из этих пещер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант поднял руку, на которой были часы, и посмотрел на циферблат:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«6.55 утра. Надо выходить отсюда! Надо торопиться, или через пять минут начнут работать артиллеристы из своих Д-30, а тогда начнется полная жопа…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он побрел к спасительному выходу и наконец-то добрался до него, до свежего воздуха и до солнечного света…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ах, как же он глубоко вздохнул всеми легкими этот пьянящий, сладкий горный воздух! И тут же опустился на большой валун, потому что опьянел от него напрочь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха сидел на камне у самого выхода из пещеры, смотрел вниз и улыбался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Молодцы, пацаны!.. Мы сумели, братья! Мы сделали…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внизу в долине, примерно в километре или немного поменьше, была видна трасса, а на ней довольно большая колонна военной техники. Только это была не «гражданская» колонна «наливников» и бортовых грузовиков – внизу, повернув башни в сторону гор, стояли БТРы, БМПшки, несколько танков Т-64 и даже две КШМки [27 - КШМ – командно-штабная машина, предназначенная для командования подразделениями в бою командиром, ранга не ниже командира батальона.], из которых торчали антенны, как колючки из дикобраза, а над всем этим скоплением техники тарахтел лопастями висевший в воздухе «Ми-8»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А еще он видел, как к этой колонне шли две «точки», а навстречу им стремительно неслись такие же «точки»… Никак не меньше полутора десятков!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отсюда с высоты, да на таком удалении, люди казались просто мелкими черными букашками, муравьями, но Каха точно знал, что это его друзья. Что это Кокос и Гриб, эти два младших сержанта-«дембеля» Орешкин и Боровик, до конца выполнили его приказ и вынесли к нашим подполковника Коралова…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все, сержант! Пора и тебе идти к нашим, пока не поздно».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он опять оперся на пулемет, вставая на ноги, а потом повесил его на шею и медленно пошел вниз:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пацаны! Пацаны! Я вышел! Я здесь!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каха кричал во всю глотку, а слышал только глухие хрипы – голосовые связки от нервного перенапряжения просто отказались служить своему хозяину…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он опять посмотрел на часы. Стрелки показывали 6.59…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тогда Брат кое-как поднял к небу ствол пулемета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та!!! – Пулемет как сумасшедший дергался в его руках, а сержант не переставал строчить и хрипеть, окончательно срывая голос. – А-а-а-а-а-а!!! Я зде-е-есь му-у-уж-жи-кии-и-и-и!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его услышали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Муравьи», шедшие от пещер и бегущие от колонны, встретились, сбились в одну кучу… Но уже через несколько секунд от этой кучи отделились пять или шесть «муравьев» и бросились обратно к горе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще его услышали и увидели с «вертушки»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вертолет сделал небольшой вираж, не приближаясь в горе, и ушел от нее подальше, за колонну. А еще через несколько секунд где-то слева от Брата, километрах в трех, поднялся большой столб пыли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Корректировщик… – подумал Брат отстраненно. – В «вертушке» корректировщик артдивизиона. Дурак, хотя бы посмотрел поближе…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фр-р-р-р-р-р-р! – зашелестело в воздухе что-то тяжелое, которое неумолимо приближалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ду-ду-ду-ду-дух-х-х-х! – донесся наконец-то до ушей далекий грохот артиллерийского залпа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент метрах в двадцати от Брата вырос большой черный земляной гриб и заслонил собой небо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Очнулся сержант от того, что его кто-то ощупывал очень неосторожно, переворачивая из стороны в сторону, и от этого Кахе было очень больно. Да он и очнулся-то от боли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат застонал и через силу разлепил неподъемные веки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед его глазами тут же появились родные лица Кокоса и Гриба, но они были немного подальше, а прямо перед ним было озабоченное лицо человека средних лет с погонами капитана, а в петлицах его «афганки» зеленели полевые значки рода войск, с чашей, из которой пила змея…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты что ж так неаккуратно «дембеля» ворочаешь, капитан?.. – прохрипел Каха еле слышно. – Больно ведь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Больно – это хорошо! – улыбнулся военврач. – Если больно – значит, живой еще!.. Хотя… Судя по тому, что в тебя понавтыкалось, ты, сержант, уже примерно часа полтора как должен активно остывать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Больно мне, брат…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Держись, герой! – проговорил врач. – Держись! Теперь тебе просто нельзя умирать, раз после всего этого выжил. Я тебе приказываю жить!..<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 11<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Задира»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан ВДВ Клим Белоконь… «Задира»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот парень, этот настоящий русский офицер, никогда не служил под командой Филина. Он даже не относился к спецназу ГРУ, потому что служил в десантно-штурмовой бригаде. Но так уж сложилась судьба, что Филин всегда сталкивался на войне с этим парнем и его бойцами-разведчиками. И в Афгане, и в Фергане, и в Абхазии, и в Карабахе… Их офицерские пути не просто шли параллельно, они постоянно пересекались. И эти капитаны были друзьями, настоящими братьями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом судьба свела их опять, но уже во Французском легионе. И опять они помогали людям, не щадя себя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я хочу рассказать о том, каким был последний бой «Задиры». О том, как поступил настоящий русский офицер, спасая чужую жизнь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Случилось это весной 2000 года, в Косово, в маленьком городишке Бяла Цырква…<br>
&nbsp;//--&nbsp;9 апреля 2000 г. Косово. Деревня Бяла Цырква&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они пришли к деревне, как и предполагал Андрей, к вечеру 8 апреля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас гости, – прошипел наушник Андрея в 19.20 голосом Горе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу! – ответил Андрей, который последние два часа практически не отрывался от окуляров бинокля, вглядываясь в его зеленое свечение – на дворе стояла такая темень, что хоть глаз выколи. – Всем внимание! Это только разведка. Затаились, как мыши! Пусть они идут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По тому, как передвигались эти двое, лейтенант понял, что судьба свела их с очень серьезным и сильным противником. Это были даже не разведчики хваленых на весь мир, и заслуженно, надо признать, хваленых, американских «Морских котиков». Эти парни были на порядок круче!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, что, «джентльмены удачи», «рыцари плаща и кинжала», вот вы себя сами и сдали со всеми своими потрохами! – Андрей прищурился и улыбнулся, но эта страшная улыбка была скорее похожа на волчий оскал. – А ведь даже ваше существование никогда не считалось достоверно установленным фактом. Ай-яй-яй! Что ж вы так прокололись-то, «человеки-пауки»? Что, ходить нормально уже просто не можете? Так хотя бы попытались замаскироваться под «лохов от армии»…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он смотрел на то, как двое разведчиков, перетекая как ртуть, за три минуты сумели проверить «на присутствие» все дома, которые выходили своими фасадами на площадь. Площадь, которая была примерно метров двести в диаметре! И домов на нее выходило целых четырнадцать, не считая церкви и здания заводоуправления. Итого по одиннадцать с половиной секунд на здание! На то, чтобы понять, что в нем «чисто», и пойти дальше… Это был не просто «высший пилотаж» – это были «бриллианты» от разведки самой «чистой воды». Благо, что Андрей предполагал подспудно что-то подобное, а потому и он сам с Осой, и Горе, который пока был в одиночестве, засели не в самих домах, а в… голубятнях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«М-да… Сколько же вас готовили, мальчики? И сколько раз вы эти знания применили, что так «работаете»? Если «кукушки» из ваших же рядов, то… – Андрей пытался вспомнить те крупицы информации, которые некогда «добрались» и до его ушей. – Central Intelligent Agency [28 - CIA – Центральное разведывательное управление США.] – ваш «роддом». И два «не существующих ни для кого» подразделения: «Vega» – «активного влияния» и «Omega» – «завершающей фазы». Первые «активно», то есть вооруженно, но чужими руками, влияли на политические катаклизмы; вторые – заканчивали начатое и, по ходу дела, «зачищали» первых, если что-то шло наперекосяк… Добрые ребята с белозубыми улыбками на «тридцать два»!.. И те и другие проходили одинаковую подготовку. Разница была лишь в мозгах, в психологии бойцов – в «Омегу» брали только тех, у кого в мозгах не было вообще ничего святого. Роботы, мать их! Вчера пил с тобой пиво в баре и залетных «телок» вместе с тобой снимал для общего «расслабона», а сегодня шмальнет из пистоля прямо между глаз и даже не подумает, плохо это или хорошо – так надо для дела…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, с ног до головы измазанный в птичьих какашках, уподобившись самому большому голубю на этой голубятне, наблюдал за противником и «чувствовал задницей», что чего-то не учел. Только вот «чего»? Сейчас это стало самым большим вопросом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики «пробежались по кругу» и скрылись в здании заводской управы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем внимание! – проговорил он наконец. – Гости на заводе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То, что он увидел и понял, было той информацией, которой нельзя было не поделиться с группой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание! – прошептал он через минуту. – Кто что знает или слышал про «церэушные» «Вегу» и «Омегу»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чув и бачыв! (Слышал и видел!), – отозвался Вайпер и выдал в радиоэфир такую матерную тираду на русском языке, что даже у Андрея «повяли уши». – Матка Боска!.. То не люди – то «терминаторы»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только слышал, – отозвался Задира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тоже только по слухам… – прорезался Водяной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Паша, как у тебя?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Были три рыла. По повадкам – похоже на то…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он помолчал немного:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посмотрели на наше разгуляево и свалили на северо-запад. У них «оптика» без «глушилок»… Видимо, не стали рисковать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сам видел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чуть на голову не наступили. Есть у них там… «персонаж»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Похоже то, что увидел Водяной, имело большое значение, если этот вояка об этом упомянул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По замашкам не ниже «полкана». Калач тертый-перетертый! Это он запретил трогать «пьяных придурков». Они просто свалили с холма по-тихому, без эксцессов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что теперь, ком?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все! Ждем. Вы «гуляете» шашлыки до моего приказа. Нельзя дать им возможность вернуться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь надо было как-то настроить своих бойцов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вайпер, Задира, Водяной! Задача – рассказать своим напарникам, с кем мы будем иметь дело. Без соплей и слухов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть! – раздался в наушнике Андрея ответ трех «аксакалов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Если вся эта «семерка» вышла оттуда, то… – Андрей наблюдал за заводом и понимал, что разведчики оттуда уже не уйдут. – Ладно! Мы тоже не пионеры! Сделаем этих пижонов на «раз-два»!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь оставалось только перебраться по-тихому в дома, которые успели проверить разведчики «партизан», и ждать… Самое тяжелое, что всегда доставалось на долю диверсантов, – это ждать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 21.20 наушник «Фалькона» вдруг заговорил взволнованным голосом Вайпера:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Андрей! У нас проблемы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас не достае шешчь родын! (У нас не хватает шесть семей!)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ксендэ мове, цо йоны казали еще вчора, цо мэмы тых родын мают можлывость заборонить свои родыны. Йоны усе сыдят по домам! (Ксендз говорит, что они сказали еще вчера, что мужчины этих семей имеют возможность защитить свои семьи сами. Они все сидят по домам!)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твою мать, майор! – не сдержался Андрей. – Они же погибнут. Все!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я мовив про то ксендзу. Алеж…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Алеж, алеж… Что теперь делать? На улицу вообще нельзя высовываться – один из разведчиков сидит на заводе и сечет обстановку. Что делать, Гадуш?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, Анджей… Чекать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, будем ждать. Может, им всем и повезет… Дай-то Бог…<br>
&nbsp;//--&nbsp;9 апреля, 4.30 утра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они просидели, словно на иголках, всю ночь. Кто-нибудь другой, может быть, и подумал бы, что уже ничего не случится, только не Андрей. Он-то как раз и понимал, что нападения на деревню теперь уже никак не избежать. Теперь оставалось только ждать развития событий и, по возможности, попытаться поучаствовать в них и повлиять на них так, чтобы избежать страшных последствий…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А события постепенно начали развиваться – так, как пока сумел предугадать лейтенант…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 2.10 опять заговорила оперативная связь:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Андрей для Тени!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В 2.00 прибыли гости. Как из табакерки выскочили. Пришлось сходить «в ножи»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сделали… С грехом пополам. Я уже наверху с «оптикой». Задира возвращается. Задели его немного…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Трехсотый»?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально, братишка, – раздался голос запыхавшегося Задиры. – Я когда бреюсь, и то иногда сильнее порежусь… Иду к вам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Врет же, гаденыш! – подумал Андрей. – Ладно! Прибежит, тогда и посмотрим, как он «бреется»…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Задира, время есть! Отойди к околице и пробирайся огородами. Здесь наш «глазастый», на заводе, сечет обстановку не отрываясь… На улицы вообще не ходи: срисуют – уйдут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял! Жди!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через полчаса над головой Андрея, который вот уже сколько времени сидел напротив большого слухового окна в глубине чердака, по черепице ударил маленький камешек и скатился по крыше во двор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Задира?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я здесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На чердак!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прошла еще минута, и Клим в сопровождении Осы, у которого в руках опять был полюбившийся ему пулемет, поднялся на довольно чистый, ухоженный чердак.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! – улыбнулся Клим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что? – Андрей вопросительно глядел на своего друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Профи против нас еще те! – заговорил он, облизнув запекшиеся губы. – Секли все время, – а проворонили! Откуда они появились, ни я, ни Вовка так и не поняли. Просто не было, – а потом вдруг есть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он повернулся к Осе, чтобы сказать что-то, и «катнул» желваки на скулах – было видно, что это движение доставило ему боль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А братан твой молодец, Серега! Если бы не он… Он сначала стрелка «сделал», а потом и мне подмогнул с моим «следопытом». Здоровый, сука, попался!.. И резкий, как гюрза. – Он опять улыбнулся через силу. – В общем, кэп, замену нам подготовили достойную. «Старый» – просто молодца!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Покажи, – Андрей стрельнул глазами на левое плечо Клима.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да че там смотреть? Нормаль все, братишка!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– По-ка-жи! – «надавил» Андрей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Клим расстегнул свой камуфляж и оголил левую сторону груди, отвернув при этом голову к окну.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Т-твою-ю м-мать, Клим! – только и сказал Андрей. – Как же это ты так?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рана была серьезной. По ключице, на косую вниз, сантиметров в пятнадцать, не меньше, в опасной близости к шее и яремной вене. Порез был глубоким, и края его разошлись и обильно кровоточили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кавалерист… Буденновец, с-сука! – пробурчал Клим. – У него чуйка, как у собаки, была… Даже не оглядывался. Просто достал свой «свинорез» и рубанул махом с развороту. Я только головой дернуть успел, а так бы… Поставленный удар! По горлу, чтобы без лишних церемоний…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Серега, перевяжи братишку! – бросил Андрей Осе, хотя тот и сам уже достал перевязочный пакет. – Промедол уколешь обязательно! И это… Кровь надо остановить. Спускайтесь вниз, разберешь пару патронов – и присыплешь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старый способ остановить кровь из раны – присыпать ее порохом. Боль при этом жуткая, все жжет так, словно в рану воткнули раскаленный докрасна стальной прут, но кровь в ране тут же сворачивается. А главное, что после такого врачевания ни одна рана никогда не загноится – порох обладает еще и антисептическим действием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– …Потом оставишь его внизу, оставишь станцию и пойдешь к Вадиму.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить, капрал! – прорезался вдруг Клим. – Не надо, Андрюха. Мы с Вадькой десять лет бок о бок воевали. Я сам к нему пойду. А царапина эта – ерунда! Переживем, чай не в первый раз. Дай бог, чтобы в последний…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клим, у тебя потеря крови…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты меня плохо знаешь, Филин? – Клим посмотрел в глаза Андрея так, словно заглянул в самую душу. – Я пойду к моему прапорщику сам. И не надо ничего менять – справимся!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно… – не смог отказать Андрей. – Только больше не высовывайся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Все будет путем, командир. Спасибо… – Он как-то грустно улыбнулся. – Мы же с ним донские казаки! Оба воронежские… А казаков, как известно, «пуля боится, и штык не берет». Сам же видишь – «штык» уже не взял!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты мне нужен в «рабочем» состоянии, капитан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В эту секунду в наушнике «Фалькона» раздался голос Вайпера:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Снайперисты прыбулы до заводу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наблюдаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последовала двухминутная пауза, и Збигнев заговорил вновь:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еден на горищи… Другэ викно… (Один на чердаке… Второе окно…)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поляк находился от снайперов гораздо ближе Андрея, поэтому сейчас выполнял еще и роль корректировщика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вижу его, Вайпер. Второй?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На другому поверху. У дальнем окне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разведчик?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Той пишов до нызу. Йон зараз биля входу. (Этот спустился вниз. Он сейчас около входа.)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что делают?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вымкнули «ночники». Чекают… (Включили «ночники». Ждут…)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Часы Андрея показывали 2.50.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все… Все «основные» вышли на позиции, – подумал он. – Теперь будут ждать часа полтора и начнут под конец «собачьей вахты»…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем внимание! Стрелки вышли на позиции! Готовность «ноль»! Время «Ч» – 4.30! Конец связи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Они шли медленно – так, словно вышли на прогулку. Хотя… нет! Они, скорее, походили на эсэсовских карателей, которые входили в белорусские деревни и стреляли-жгли все, что попадало в поле зрения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горланя что-то по-албански, «колхозники» шли по тем трем улицам, которые еще вчера определил Андрей, во весь рост и цепью. Это была классическая операция зачистки населенного пункта, только в самом кровавом, в самом жутком ее варианте…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Партизаны» прочесывали буквально каждый дом. Сначала через забор во двор бросалась наступательная граната, потом в него врывались двое боевиков и «зачищали» дом из автоматов. В шахматном порядке. Сначала двое «работали» дом на одной стороне улицы, заканчивали, потом другая пара «зачищала» дом на другой стороне, а остальные уже подходили к дому третьему… Было видно, что этой «тотальной зачистке» их учили грамотные и опытные инструктора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Оса! – проговорил Андрей в микрофон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Связь с Пауком! Пусть связывается с гарнизоном Тутина. Болгары должны быть здесь не позже чем через час. За это время «партизаны» увязнут в деревне, а мы им поможем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, что, «колхознички», повоюем?..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Курильщик»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не вижу. Затихарился где-то…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем! Мужики, осторожнее! «Курильщик» где-то здесь… Ждем, пока «партизаны» выйдут на площадь… Вайпер!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тут!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Снайперы наши. Ты «работаешь»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Першого, на горищи. Я його бачу! (Первого, на чердаке. Я его вижу!)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добро! Мой – второй…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей взглянул на часы, которые показывали уже 4.55.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Не торопятся, суки! Не боятся ничего! Первый патруль будет на трассе только в 7.30. За это время они надеются полностью «зачистить» местных сербов и приготовиться к встрече «ооновского» патруля… Ничего, мы эти планы немного подкорректируем!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут произошло то, что не смог бы предусмотреть ни один, даже самый острый ум или сверхмощный компьютер. «Человеческий фактор», так обычно говорят потом, при «разборе полетов»… А разведчики всегда называли это – Господин Великий Случай. Видимо, у кого-то из мужчин тех сербских семей, что не спрятались, не забаррикадировались в церкви, сдали нервы, когда он понял наконец-то, что убивать их пришли по-настоящему, всерьез…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До площади боевикам оставалось пройти еще метров двести, когда перед ними, метрах в десяти – пятнадцати, распахнулись железные ворота, из-за них выскочил крепкий, молодой мужчина с пятизарядным охотничьим карабином и стал раз за разом стрелять в албанцев! Фактор внезапности сыграл с «партизанами» злую шутку – двое боевиков тут же упали замертво, а еще один, раненый, стал отползать за толстый ствол дерева…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Уходи! Уходи за ворота с линии огня! – орал мысленно Андрей. – Уходи за ворота и беги за своими, быстрее!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока мужчина с карабином стрелял по боевикам, вдоль по улице, прижимаясь к заборам, бежала к площади его семья – пожилая женщина лет шестидесяти, путаясь в складках длинной юбки, и молодая, лет тридцати. Она поддерживала, как могла, пожилую, одной рукой, потому что вторая была занята ребенком. Девчушка лет семи-восьми испуганно жалась к матери, обняв ее за шею одной ручкой, а второй прижимала к себе небольшого, коричневого плюшевого мишку. Каждый спасал самое ценное для себя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина отстрелял обойму и даже успел перезарядить свое оружие, вставив вторую кассету с патронами в магазин своего карабина, но тут из-за забора дома напротив по нему ударили сразу из двух автоматов. А потом стали стрелять вдогонку беглецам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Твою мать!!! Быстрее, быстрее же…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До площади беглянкам оставалось пробежать еще метров пятьдесят, когда пожилая женщина дернулась и прямо так, как бежала, с ходу, всем весом, грохнулась на мостовую. А молодая… Она только на секунду приостановилась, закричала что есть мочи и рванулась по улице к спасительной церкви, прижимая к себе девочку двумя руками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Андрей! – прорезался в наушнике голос Горе. – Я помогу! Я отсеку от них этих поганцев…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить!.. – рявкнул Андрей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь грохот приближающегося боя заглушал все остальные звуки так, что приходилось чуть ли не орать во все горло:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Она не знает, кто будет стрелять ей «в лоб»! Если она испугается, то повернет обратно! Тогда все… Ей надо дать добежать до угла и выскочить на площадь!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не успеет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Успеет, Вадя! Должна успеть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут Андрей понял, что «партизаны» практически добились того, чего хотели с самого начала – боевики выгоняли женщину из улицы прямо под пули засевших на заводе снайперов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вайпер!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слухаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Работаем стрелков!!! По моему приказу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ешчь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пули уже вовсю жужжали злыми огненными шмелями по площади и громко цокали о камни ее мостовой. Оружие боевиков было заряжено в основном трассирующими патронами, а потому казалось, что площадь поливают огненными струями. Вот загорелся один дом, за ним второй, и площадь осветилась мерцающим, красным светом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей припал к прицелу своего мощного и надежного «Хеклера», вдохнул поглубже и затаил дыхание, ловя промежуток между ударами собственного сердца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Начали! – выдохнул он и нажал на спуск.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снабженная глушителем и «пламегасителем», его винтовка только дернулась в отдаче и тихо «сказала»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наблюдавший за «своим» снайпером через мощную, десятикратную оптику прицела, Андрей увидел, как его пуля вошла ему точно в ухо. «Самурай» дернулся, даже как-то удивленно повернул голову и исчез за подоконником. В тот же момент, краем глаза, лейтенант увидел, как с чердака на землю упала снайперская винтовка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Збигнев сработал!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но расслабляться было некогда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удивленный «прилетевшей» сверху пулей винтовки разведчик, засевший на первом этаже, высунул голову посмотреть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– П-пух! – прошептала еще раз винтовка Андрея.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Минус еден! – доложил Вайпер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Минус два! – рявкнул Андрей. – На заводе чисто!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бежавшая по улице женщина с ребенком должна была сделать еще пять-шесть шагов и свернуть за угол, чтобы скрыться от преследователей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гранд, Оса, Горе! Как только она повернет – начинаете. Все разом!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ту-у-у ду-у-у! Ту-у-у ду-у-у! – вяло и нехотя отсчитывало время свои ленивые секунды в голове Андрея. – Ту-у-у ду-у-у!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внимание!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но вопреки всякой логике и инстинкту самосохранения, женщина не свернула за угол, а рванулась изо всех сил прямо через площадь наперерез, по кратчайшему пути…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«…Стой, дура!!! Стой!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гранд! Через голову! Н-начали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грохот трех пулеметов, ударивших залпом по боевикам, начисто перекрыл все остальные звуки. Четвертый пулемет в руках виртуоза Джагглера застрочил откуда-то с середины холма и стал нащупывать своими очередями тылы боевиков. «Колхозники» залегли, но теперь стали стрелять ожесточенно и целенаправленно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщина остановилась на секунду, пытаясь понять, что произошло, покрепче прижала к себе ребенка и рванулась к церкви. Глядя на ее целеустремленность, Андрей даже поверил на секунду, что у нее получится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Давай! Давай, милая! Еще немного! Давай же!!!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в этот момент…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бу-у!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, повинуясь подсознательному рефлексу, даже отсчитал ту секунду после выстрела, когда увидел, как на пояснице женщины расцвел большой алый цветок… Она сделала еще два шага по инерции и, выпустив из рук свою драгоценную ношу, упала лицом в камни мостовой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Он в километре от площади… В позвоночник стрелял, падла… Гнида поганая…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вайпер!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Йон на средыне холму! У лозе! (Он посредине холма! В винограднике!)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тень!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дальность… Я его не достаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Водяной, Джагглер! Гоните его оттуда! Сейчас!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей стрелял раз за разом, выцеливая боевиков через прицел своей винтовки, но почему-то попадал не всегда. У него тряслись руки, а нервы были на последнем пределе, потому что прямо перед ним, на площади…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Девчушка сидела возле погибшей матери, поджав под себя ножки. Она прижимала к себе плюшевого медвежонка и огромными непонимающими глазами смотрела в сторону церкви. А вокруг нее… Мириады огненных шмелей роились вокруг девочки, и каждый из них в любую секунду мог ее ужалить. Насмерть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я иду за ней! – раздался в наушнике голос Задиры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей даже не успел ничего ответить, когда заметил, как из дома, где засели Горе и Задира, на площадь выскочила тень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клим, стой! – проорал он что было сил. – Стой! Назад!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Задира его не слышал. Или не хотел слышать… Мастерски «качая маятник», он в несколько секунд пробежал эту «стометровку», подхватил девочку и побежал к церкви.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Давай, братишка! Давай, дорогой!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отсекать! Огонь!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грохот боя стоял такой, что Андрей не слышал собственного голоса…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но это он все же услышал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Б-бу-у!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Секунда… «Ту-у-у ду-у-у!..»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Огромный алый цветок расцвел на левой лопатке…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Задира покачнулся, медленно опустился на колени, подтолкнул девочку к церковным ступеням, до которых теперь оставалось всего-то метров пятнадцать, и завалился на бок на мостовую. А девчушка пробежала эти метры и нырнула за спину Гранда, который, стоя во весь рост в дверях церкви, поливал площадь из своего пулемета длинными очередями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лешка, назад! – рявкнул Андрей. – Там люди!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гранд скрылся в церкви, а Андрей смотрел на своего друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Что же ты наделал? Что ты наделал, братишка…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На него нашел ступор…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только этот ступор был немного иного сорта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всем! Достаньте эту падлу! Тень, Джагглер, Водяной. Он не должен уйти!.. Вайпер! Принимаешь команду! Мочите их, пацаны!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он сорвал с головы «переговорник» своего «Фалькона», бросился вниз по лестнице с чердака на второй этаж, пролетел лестницу на первый, выскочил во двор дома и бросился за ворота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Я тебя вынесу, братка! Мы еще в твоем Воронеже…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он бежал через площадь так, как никогда не пробежит ни один олимпийский чемпион-спринтер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей упал на колени около своего друга и, совершенно не замечая того, что вокруг все еще шел бой, стал бережно переворачивать его к себе лицом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клим! Клим! – проорал он во все горло. – Капитан, твою мать!!! Открой глаза!!! Братишка! Открой глаза…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он подпихнул одну руку под плечи своего друга и почувствовал что-то мокрое и липкое. Тогда он подцепил его колени второй рукой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как у него хватило сил подняться с колен с телом своего друга на руках, теперь уже никто не узнает. Он прижал Задиру к своей груди и понес. Нет, не в церковь. Он понес его посредине улицы. Той улицы, по которой должны были въехать в Бялу Цыркву «ооновцы» из Тутина…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та-та!!! – залился где-то совсем рядом, всего в нескольких метрах, пулемет прапорщика Горе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Та-та-та-та-та-та! – стрелял «от бедра» из своего пулемета Гранд, стоя во весь рост в открытых дверях церкви.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только все это в тот момент совершенно не касалось Филина. Словно он смотрел кино, которое не имело к нему никакого отношения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он нес своего друга на руках, как любящий жених несет невесту, прижимая к своей груди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что же ты молчишь, капитан? – говорил он ему в самое ухо. – Что ты молчишь? Ну, подумаешь, лопатку прострелили!.. В первый раз, что ли? Подлечишься, поправишься… На Дон твой съездим… Слышишь меня, казак? Я ведь Дона никогда не видел! Кто ж мне его покажет, если не ты? Давай, Клим! Давай! Открывай глаза, спецназ!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он смотрел вперед, на дорогу, где уже показались огни мощных фар и слышался рев нескольких мощных двигателей – болгары из Тутина спешили на помощь… Андрей шел туда, к ним навстречу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спецназ не плачет, капитан… – раздался вдруг еле различимый шепот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взгляд Клима был как никогда ясный и чистый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мужчины не плачут, братка, – мужчины огорчаются… – Андрей прижал к себе друга еще сильнее и прибавил шаг. – Это я так, на нервной почве… Сейчас добежим до болгар, а они тебя вывезут отсюда!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо, Андрюха… – Клим посмотрел куда-то вверх, мимо лица Андрея. – Хреновый день… Сначала чуть башку не отрезали… Теперь вот… Отвоевался Задира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не гони, Клим! Все будет в порядке…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай лучше, братишка… споем… В последний раз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Клим кашлянул, и из уголка его рта выкатилась тугая, бурая струйка крови, но только он уже не обращал на нее внимание:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под зарю вечернюю<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце к речке клонит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все, что было, не было<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Знали наперед…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помогай, Одесса! – прохрипел он слабеющим голосом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей смотрел на своего друга, а из его глаз катились огромные слезы.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Только пуля казака<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во степи догонит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только пуля казака<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С коня собьет…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Задира закрыл глаза и прошептал еле слышно:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из сосны, березы ли<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Саван мой соструган.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не к добру вечерняя<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта тишина…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тело его обмякло и превратилось в тряпичную куклу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а-а-а-а-а!!! – заорал Андрей во все горло. – С-суки-и-и! – Андрей стоял посреди дороги на коленях и баюкал на своих руках тело погибшего друга. – Всех порву-у-у! Га-а-а-ды!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мимо него промчались в сторону деревни, завывая двигателями, два БТРа, работавших на повышенных оборотах. Взвизгнув тормозами, остановился джип, и из него на дорогу выбрался молодцеватый военный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Капитан Градко Стоянов! – представился он, отдав честь. – Вам нужна помощь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лейтенант Ален Ферри… – ответил Андрей. – Помощь нужна жителям деревни, капитан… Только не подстрелите никого из моих людей. Я и так уже потерял друга…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понимаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…С помощью «касок» бой закончился через несколько минут. Результатом его стали двадцать пять уничтоженных албанских боевиков, девять погибших сербов и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Клим Белоконь, капитан-пенсионер спецназа ВДВ, сержант-шеф Французского Иностранного легиона, или просто Задира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страшная и невосполнимая потеря…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глава 12<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Филин»<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капитан Андрей Проценко… «Филин»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Об этом человеке написано уже несколько книг. Но я хочу рассказать всего об одном его бое – о том, где Филин впервые выиграл снайперскую дуэль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это случилось в Нагорном Карабахе…<br>
&nbsp;//--&nbsp;21 августа 1990 г. Нагорный Карабах&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разделенный на две большие группы отряд Филина лежал на уступе скалы, нависающей над все той же дорогой на городишко Неркин. Напротив них на другой стороне в «зеленке» затаились боевики Муссы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разведчики все же догнали этих стервятников, но случилось то, чего невозможно было предвидеть. Мусса, поплутав со своим отрядом по горам несколько дней, страхуясь, выставляя засады, опять вышел к дороге. За эти несколько дней скрытого преследования Филин понял, что его противник пока еще не знает о том, что на него объявлена охота. Просто этот битый и тертый войной волк осторожничает – так, на всякий случай, оберегая себя от внезапных неприятностей. А это говорило о большом опыте. Но то, что он сделал, вернувшись к дороге, объяснить было невозможно – он разделил свой отряд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей был убежден, что Мусса не обнаружил преследования. Его следопыты, Мулла и Бай, подтверждали это, судя по следам, оставляемым на пути. Но как тогда было объяснить это внезапное решение? И Филин решился максимально сократить разделявшее их расстояние. Это был риск, но ничего другого не оставалось. А еще, рассмотрев карту, он решил пересечь дорогу и идти по скальной гряде, повинуясь принципу ведения боевых действий в горах – всегда быть выше противника.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За Муссой пошли только следопыты, докладывая и направляя Андрея по радиосвязи. И через сутки Мусса остановил обе группы. Они находились в «зеленке» с удалением в километр. Что-то намечалось, и Филин догадывался, что это «что-то» было весьма пакостным. Но и раскрывать себя он не мог, понимая, что они преследуют едва ли не третью часть всего отряда Муссы, так сказать, его рейдовую группу, а ему нужна была база отряда, его штаб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернувшийся Бай доложил, что большая часть боевиков, сделав двухчасовой привал, ушла дальше на север, а вот вторая… Вторая часть, состоящая из 20 человек, готовила засаду на колонну, идущую по дороге. Что это будет за колонна, Филин не знал, но по приготовлениям боевиков понял, что те готовятся серьезно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь, – прошептал Андрей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На связи, – ответила рация.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К тебе идет Бай. Пойдешь на север, за ушедшими. Я остаюсь на «нитке».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рискуем, Филин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто-то из них точно пойдет на базу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Связь каждые три часа. Игорь, идите как тени. В бой не вступать! Удачи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И тебе. Конец связи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Совы», ведомые Медведем и Баем, продолжили погоню, а Филин остался ждать развития событий. С ним было двадцать бойцов, но полагался он только на опыт и выдержку оставшихся Муллы, Индейца, Ганса, Дока, Сало и Бульбы. Целый день они полировали своими телами скальные обломки, наблюдая за готовящейся засадой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Суки! И ведь сделать ничего нельзя. Вызови вертушки, Мусса догадается о «хвосте» и будет кружить по горам до второго пришествия, да еще и первую группу завернет – не мог же он отпустить ее без связи, такой-то волчара. Что делать? – метались мысли в голове Филина. – Неужели смотреть, как он солдатиков мочить будет? Эх, были бы наши «Валы», поддержали бы пацанов. А так что? Из «тихих» только моя да гансовская «СВД» с глушаками! Ну, хоть в два ствола, и то помощь. Конспирация эта долбаная, мать ее…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Превратившись в кустики, росшие на склонах, он, Ганс и Мулла наблюдали за тем, как боевики Муссы устанавливали на дороге фугасы, как оборудовали позиции под два ДШК. «Духи» – а у ребят Филина было только это, единственное имя для противника, – работали скоро и очень умело. Используя природные укрытия, укрепляли и маскировали в них стрелковые гнезда. Но, как отметил про себя Андрей, первый и основной удар будет сделан все же гранатометчиками – их было семеро. При удачной первой атаке заложенными на дороге фугасами и этими гавриками можно было за считаные секунды сжечь девять машин. Две полные роты! А остальных добить из пулеметов и ДШК. Это уже был почерк. Красиво мыслит, сволота. Кроваво…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На приеме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фугасы видел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Противотанковые, скорее всего, опять кумулятивные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сможешь разрядить по темноте?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пауза затянулась, но Андрей не торопил. Он знал, что Сашка профессионал, каких поискать, и сейчас он трезво оценивает свои возможности, риск-то сумасшедший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Можно попробовать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уверен?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они будут ждать день – ночью в «зеленке» с «РПГ» делать не хрен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На «собачьей вахте» можно сделать тот, что с радиовзрывателем – его больше трогать не будут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А растяжку?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Струну они повесят уже днем, перед колонной – плевое дело секунд на пятнадцать. А ты перед колонной этот подарок и рванешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из «СВД». Метров за двадцать, перед носом. И колонне ни фига не будет, и сектора «душкам» менять придется, а это несколько минут форы для охранения, да и для «зеленых».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец, Сашок!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А то! Конец связи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ближе к утру Сало выполнил свое обещание и обезвредил один из фугасов. Правда, чего скрывать, его вылазка стоила Филину несколько миллионов безвозвратно потерянных нервных клеток и, наверное, парочку седых волос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А тот сумасброд, одевшись в серую ночную маскнакидку – было таких несколько с собой в запасе, скрывающую своим балахоном контуры человеческого тела, вылез на дорогу. Нужно было быть неимоверно смелым и отчаянным человеком, чтобы под самым носом у врага разминировать не МВЗ, а один-единственный фугас, на который все внимание, поставленный с целью засады…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сашка Салин… «Сало»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все, у кого были приборы ночного виденья или ночные прицелы, затаив дыхание, наблюдали за этим примером безудержной храбрости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Напишу представление на орден, когда вернемся…» – думал Андрей, с замиранием сердца следивший за Сало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обошлось! Опять обошлось… Видно, таких смельчаков обходит стороной даже та беззубая старуха с косой – боится! С того момента, когда Сало уполз к дороге, и до того, когда вернулся, прошло сорок минут, показавшиеся Андрею вечностью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, Андрюха. – Они сидели за скальным выступом, где невозможно было увидеть из «зеленки» тоненький лучик фонарика. – Классная штучка! Я про такие только слышал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сало вертел и перекатывал пальцем по своей ладони металлический цилиндрик с тремя усиками:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это итальянская игрушка – она универсальная и подходит к нашим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А сам фугас?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фугас наш, но такой мощности, что ого-го! Я его ощупал по-быстрому – на танк он, никак не меньше, на «семьдесятдвойку»… Чую, большая пакость тут намечается, командир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей задумался. Да, что-то не складывалось в одну картинку, что-то было не так. Но что? Вариантов было множество, но ни один не давал ясного ответа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Индеец, Мулла, Ганс.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На связи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ко мне. Наблюдатели смотрят в четыре глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С разных сторон послышалось едва уловимое шуршание, и около Филина выросли четыре куста с живой, шевелящейся под ночным ветерком листвой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что думаете, пацаны? – спросил совета Андрей у своих «ветеранов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Передний фугас, думаешь, такой же? – спросил Индеец у Сало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти уверен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, на танки нацелились… – задумчиво проговорил Док, входивший в совет «краповых» аксакалов Филина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но на танковую, пусть даже ротную, колонну у них просто нет сил, не камикадзе же они, – внес свою лепту Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думайте! Кого могут сопровождать минимум два танка? – Задачу нужно было решать быстро, и Филин немного нервничал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Госпиталь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вряд ли. Может, колонна с оружием или боеприпасами? – предложил вариант Ганс.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пацаны! А может, штабная колонна? – вдруг произнес Бульба и сам испугался своей мысли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они, словно повинуясь какой-то команде, дружно повернули головы к Олегу. В этих взглядах читался неподдельный интерес – мол, как до такого можно было додуматься? И Бульба сник. Он вообще был скромен и стеснителен, за исключением боя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ведь Бульба прав, – подумал вслух Филин. – Судя по удалению фугасов, колонна будет небольшой, машин, может, пять-шесть, плюс танки. Короткая колонна, но хорошо охраняемая, значит…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит: три-четыре штабные, две с охранением – это два взвода стволов, и две тяжелые «коробки». Все сходится, Филин, – завершил счет Индеец. – Да и по вооружению «духов» – тютелька в тютельку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готовить связь? – спросил Бульба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить, Олег.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рискуем, командир, – произнес Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Конечно! Но мы им поможем. – Вот теперь Андрей выдал на-гора четкий план действий. – Ганс, работать будем только мы с тобой, вдвоем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маргус пододвинулся ближе, внимательно слушая Филина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Колонна идти будет небыстро – здесь в горку, да и танки. Метров за пятьдесят, по моей команде, долбим вдвоем передний фугас. В два ствола должны успеть. Колонна остановится так, что попадет в сектор только одного ДШК, а второй нашим красавцам придется перемещать. Поэтому сразу после фугаса работаем гранатометчиков, а они-то повысовываются обязательно – взрыв и для них будет неожиданностью. Потом переносим огонь на расчеты ДШК, хотя, смотри по обстоятельствам, если будешь успевать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наша с тобой основная задача – выбить максимальное количество «РПГ», а там, глядишь, наши «трактористы» сообразят лупануть из пушек, да и «зеленые» из охранения подтянутся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо бы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Индеец, Сало. Ваши не высовываются. Себя не раскрывать! Только в крайнем случае, и только по моей команде! Думаю, охрана колонны сумеет воспользоваться той форой, что мы ей дадим. Все! По местам, пацаны, светать начинает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце подходило к зениту, часы показывали 11.20. Филин и Ганс в своих «лежках» находились на идеальном для них трехсотметровом расстоянии от «духов». Но у Андрея вот уже около четырех часов в голове занозой засела мысль: «Его видно! Ганс, мать твою, тебя видно!…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они выходили на свои рубежи в 5.00, когда неверные тени, отбрасываемые кустами и глыбами камней, создавали иллюзию надежного укрытия. Филин влез в один из таких кустов, сгустив своим камуфляжем и специальной накидкой с торчащими веточками его листву. А вот Ганс устроился возле большого валуна, и это было ошибкой. До ближайшего к нему куста было около полутора метров, и теперь при солнечном свете был виден «куст», росший из-под камня! Если у духов есть следопыт или снайпер, он обязательно увидит это изменение ландшафта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ганс…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаю. Надеюсь, что пронесет… – ответил наушник Филина шепотом Ганса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Изменять позицию уже поздно! Ну, Маргус, получишь ты у меня по первое число за такую маскировку!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Колонна появилась в 12.05. Сначала они услышали натужный рев танковых двигателей, и Андрей увидел сквозь прицел, как напряглись и затихли на своих позициях «духи». Затем к звуку двигателей добавился монотонный лязг гусениц, и через минуту из-за поворота на дорогу выполз головной танк, а еще через минуту командир убедился в прозорливости Бульбы. Это действительно была штабная колонна. Но кроме двух танков и двух «Уралов», битком набитых солдатиками, в колонне шли три штабных БТРа – это было видно по множеству торчащих антенн – и машина – кунг ЗАС [29 - ЗАС – засекреченная автоматическая связь], а значит, в таком составе, – что? Передвижной КП. Так мог передвигаться только штаб, и как минимум бригады, если не дивизии. Мусса охотился на кого-то из генералов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фви-иу! – услышал он свист Ганса в микрофоне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Да уж! Эту колонну «потерять» нельзя! Потом вовек не отмоешься, если лампасника подстрелят. Мусса, сука! Откуда же ты про нее узнал?»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ганс. – Андрей поймал ритм своего сердца и прицелился в точку на дороге, ничем не отличающуюся от других мест, где был установлен фугас. – Начали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Винтовка Андрея раз за разом толкала в плечо своего хозяина, а он, как бы отстраненно, отмечал фонтанчики, поднимаемые своими пулями и пулями Ганса. В один из промежутков между нажатиями курка в прицеле полыхнуло пламя, и тут же мощно раздался взрыв, пугая затаившееся в горах и ущельях эхо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Молодчина, Маргус!» – подумал он, сдвигая ствол своей «СВД» в сторону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь работать нужно было максимально быстро – семь «РПГ» против двух «СВД»! А если залп?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Андрей рассчитал точно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духи», наблюдавшие за движением колонны, были удивлены до глубины души, когда метрах в сорока от головного танка рвануло бело-оранжевое пламя. Шок был настолько силен, что они даже привстали из своих укрытий, разинув рты и выпучив ошарашенные глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подарок для снайпера!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пуф! Пуф! – толкнула винтовка два раза: «Один есть!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пуф! Пуф! – еще раз кашлянула «СВД» в руках Филина: «В плечо! Ага, а это уже Ганс!» – на землю повалился еще один гранатометчик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Все! – Поменять магазин винтовки для Андрея было секундным, до автоматизма отработанным делом. – Поехали!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но тут подключились танкисты, удивительно быстро среагировавшие, и ударили из башенных КПВТ. Первыми же очередями разнесло в куски еще двоих, изготовившихся для стрельбы «духов». Что такое попадание из КПВТ – кто видел, тот знает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Молодчаги «трактористы», ай, какие же вы молодчаги!» – ликовал Филин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пуф! Пуф! – ожила винтовка Андрея: «Пять! Отлично! Шесть!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И опять сработал Ганс, четко, словно робот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на дорогу уже, словно горох из дырявого мешка, высыпались солдаты охранения, десантники и открыли шквальный огонь по «зеленке»; им вторили башенные пулеметы БТРов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ч-черт! Не успеваю!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Филин заметил, как наклонился в сторону колонны ствол одного из ДШК «духов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ганс, ДШК!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но пулемет все же опередил снайпера и сыпанул густой очередью по БТРам. И еще одной, и еще!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Маргус! Заснул?!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но тут мощно рявкнула пушка головного танка, и из того места, где еще секунду назад стоял пулемет, вырос земляной гриб. В стороны полетели ошметки тел и бесформенные куски железа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У моей «трубы» выбили «глаз»… – вдруг ожил наушник голосом Ганса. – У духов есть стрелок, командир!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты как? – крикнул Андрей во весь голос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грохот боя перекрывал любые звуки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Более или менее…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Так! Дождались! Теперь держись, Филин! Если он, этот стрелок долбаный, Ганса срисовал, то теперь… А-а! Бог не выдаст – свинья не съест!…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стрельба «по мишеням» для Андрея закончилась. Теперь нужно было вычислить и снять снайпера, а это задача на несколько порядков сложнее. Если тот профи, конечно. А скорее всего, так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Филин больше не стрелял, представляя это дело солдатам охраны, он смотрел за развитием событий боя. Профессионально смотрел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот разлетелся брызгами триплекс у замыкающего танка. Все, танк ослеп без прицела, теперь ему осталось стрелять только из КПВТ. И еще один триплекс брызнул фонтаном, теперь уже на одном из особенно рьяных БТРов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Быстрее, быстрее, Андрюха! Он сейчас их всех без «глаз» оставит! Слепыми!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Филин плавно, через прицел, обследовал близлежащее пространство, присматривая одновременно за поливавшими очередями из своих автоматов «зеленку» десантниками. Вдруг заметил, как схватился за раненое плечо один из них. На плечах десантника были звездочки старлея.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Командира убираем? Грамотный, сволочь! – подумал Андрей, пытаясь отследить траекторию прилетевшей к старлею пули. – Есть! Попался красавчик!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его прицел сам наехал на то место, откуда еще раз вырвалась короткая вспышка одиночного выстрела. Но не достать! Это действительно был опытный снайпер. Под стволом кривой, вековой чинары рос развесистый куст, может, он действительно там рос много лет, а может, это такая же, как и у Филина, маскировка – не главное. Главное, что площадь куста была слишком большой, и именно из него полыхнуло один раз. Это была «лежка»! Вот тут-то и начиналась огромная проблема. О том, какого класса снайпер у «духов», говорило то, что он сумел разбить прицел Ганса с одного выстрела, без пристрелки. Значит, бить наобум, по площади куста – форменное самоубийство. Успеешь сделать два выстрела, а третий будет тебе в лоб…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как же тебя выманить, сучек?!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А интуиция уже подсказала решение…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Филин выстрелил в ствол чинары так, чтобы пуля прошла по стволу и в опасной близости к стрелку. Смысл? Да простой! Он обозначил себя как снайпера, обнаружившего своего «коллегу»-противника, но стрелявшего, как салага-новичок, – стреляет лучше, чем другие, но до классного снайпера ему еще как до Китая раком… И «дух» купился. Да и Филин купился бы в его положении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реакция была стремительной. Миг – и Андрей увидел глубину целившегося прямо в него оптического прицела. И выстрелил в этот омут, как будто стрелял в глаз самой Смерти. И сразу же за выстрелом, в тот же миг отклонился влево на какие-то два-три сантиметра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вва-у-у! – пропела над ухом пуля, рванув назад маскировку на голове.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Успел-таки пульнуть, падла!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не поднимая и не сдвигая с места лежавшую сбоку «СВД», Филин взглянул в прицел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Опять эти су&#714;чки прибалтийские, спортсменки долбаные! Сколько же вас расползлось по земле, поганки бледные?!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На него накатила волна ярости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снайпером был не «дух», а «душка». Сбившаяся с головы маскировка открывала окровавленный разбитый прицел и нависшие над ним белокурые волосы, уже успевшие напитаться кровью…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ганс, – позвал в микрофон Андрей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Андрей, я все видел. Что, ничего другого в башку не пришло, кроме как вызвать огонь на себя? – зло прошипел наушник Филина. – С головой поссорился, командир?! Вернемся, Бате доложу, так и знай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отставить, Маргус, – устало проговорил Андрей. – Ты как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нормально. Щеку стеклом посекло и немного ухо задело – повезло, что ты меня вызвал в тот момент, а я рожу от прицела убрал. Я твой должник, командир… Но Бате все равно доложу. Так нельзя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно. Сочтемся… Ждем, пока «голубые» закончат и отвалят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Принял. Конец связи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Командирские» Филина показывали 12.25, когда десантники вернулись к колонне, закончив зачистку. С момента взрыва фугаса прошло двадцать минут. Двадцать минут, растянувшиеся для отряда Филина в целую вечность…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей смотрел на суетившихся на дороге солдат. Вдруг в наушнике прорезался голос Медведя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медведь! – вскрикнул шепотом Филин. – Почему ты на этой волне?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На часы посмотри, командир… – Игорь улыбался, и это было понятно по его голосу. Действительно, сеанс связи с Игорем должен был состояться в 12.15. – Перешел на твою волну и оглох. Только потом понял, что «духов» молотите. Решил дождаться, когда Ваше превосходительство, господин штабс-капитан, соизволит взглянуть на часики, освободившись от трудов ратных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть новости?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– «Друзья» стоят на «дневке», наверное, ждут тех, что остались на «нитке». Прошли около тридцати кэмэ. Пересекли «нитку» Мардакерт – Кельбаджар. Вышли к воде. Все.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как себя ведут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нервно. И вот еще что… Думаю, Мусса со мной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо, Медведь. Мы двинемся, как только позволит обстановка. Твоя задача не меняется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Догоните?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У меня есть Мулла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– До встречи. Конец связи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Ганс в том бою отделался легко, можно сказать, испугом – его правую щеку основательно посекло осколками стекла от прицела, но порезы были неглубокие, а еще он лишился мочки уха. Пуля, пройдя сквозь прицел, ополовинила его ухо, обожгла шею и ушла дальше заканчивать свой нелегкий путь. Ему действительно повезло… Док обработал эти «ранения» простой зеленкой и теперь на разукрашенное зелеными полосами лицо можно было не накладывать их спецгрим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повезло и Филину. Последняя в жизни пуля прибалтийской «спортсменки» выбрила над правым ухом Андрея аккуратненькую дорожку и, прорвав маскнакидку, ушла, даже не опалив кожи. Получился эдакий панкующий спецназовец с одним выбритым виском. И смех, и слезы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но никто из «сов», посмотрев на своего командира, почему-то не хотел иметь себе такого парикмахера-стилиста…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эпилог<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, вот теперь, кажется, и все…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может быть, об этих ребятах нужно было бы рассказать побольше. О них, об этих настоящих воинах, вообще, можно говорить бесконечно. И каждый раз вспоминать какой-нибудь забытый, а теперь вспомнившийся эпизод из их жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я рассказал только об одном бое каждого из них. А сколько этих боев было, теперь уже и не вспомнить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эти парни всегда жили на пределе, любили и дружили на пределе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парни стального поколения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я хочу пожелать тем, кто выжил на тех войнах, мирного неба над головой! А тем, кто ушел, защищая других, – вечная память!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их нужно помнить, ибо это были настоящие русские солдаты, которые всегда были готовы исполнить свой долг до конца. Эти парни всегда были готовы отдать свою жизнь, чтобы спасти чужую. Так было раньше, так есть и сейчас. Потому что это их судьба, планида – быть настоящими Воинами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Живите счастливо, братишки!<br>
<br><br>