Елена Солодова
Мастер миража

   ЭТА КНИГА О ТОМ, ЧТО:
   О том, что за ВСЕ жизнь предъявляет СЧЕТ.
   О том, что мы совершаем и как расплачиваемся за свои поступки.
   О том, что порой, ЦЕНА за наши желания слишком ВЫСОКА.
   О том, что извращенные удовольствия ведут к гибели.
   О том, что в мире есть много того, чего мы не можем понять.
   О том, что в любых ситуациях нужно оставаться ЧЕЛОВЕКОМ.
   О том, что у каждого в этом мире есть свой ПУТЬ, который нужно пройти до конца.
   О том, что жизнь– это великий ДАР, который нужно беречь.
   О том, что наша Земля УНИКАЛЬНА.
   О том, что тело человека уникально и жить в нем – это тоже великий дар.
   О том, что для решения проблемы НЕ все средства хороши.
   О том, что мы не всегда можем верно оценивать то, что с нами происходит.
   О том, что иногда нужно решить для себя что-то важное, изменить свое положение в мире.
   О том, что нужно пытаться преодолеть неблагоприятные обстоятельства и не сдаваться.
   О том, что даже в самых безнадежных ситуациях можно найти ВЫХОД.
   О том, что у каждого человека есть свои родные, дороже которых НЕТ и НИКОГДА не будет.
   О том, что нельзя привязывать к себе людей в угоду своему эгоизму.
   О том, что отчаяние – удел слабых и нужно стараться БЫТЬ СИЛЬНЫМ.
   О том, что во всем есть определенный СМЫСЛ.
   О том, что все происходит так, КАК НАДО, как было задумано для выполнения задачи.
   О том, что каждую секунду мы выбираем ОДИН из возможный путей нашей судьбы.
   О том, что ВСЕГДА есть выбор.

Дэварния (центральная часть)

Благодарности

   Эту книгу я посвящаю моим родителям Галине Кирилловне и Алексею Леонидовичу, а также своему сыну Алексею.
   Спасибо моему мужу Алексею Николаевичу за то, что относится с пониманием к моему увлечению писать книги.
   Спасибо моей свекрови Наталье Васильевне за то, что с интересом прочитала все варианты «Мастера миража», прониклась сюжетом и героями и даже находит статьи в журналах, где упоминается о похожих возможностях людей.
   Спасибо моим подругам: Поляковой Елене и Томашевской Анне за то, что они были первыми моими читателями и их рекомендации и замечания очень для меня важны.
   Спасибо Братишевской Татьяне, что так верит в меня, за то, что с таким удовольствием несколько раз читала книгу и так ждет ее издания!
   Отдельная благодарность Спицыной Юлии – она рисовала обложку для этой книги. Получилось очень красиво!
   Имеется свой авторский сайт http://elenasolodova.ru

Часть 1

Ошибки стоят дорого

   Ночь. В большом деревянном двухэтажном доме все спят. Ордан, с виду молодой, поджарый мужчина, быстро и уверенно, неслышными шагами, в полной темноте, идет по большому залу к окну. Недаром люди боятся дэкасов, считая их тесно связанными с потусторонними силами. И, действительно, ночью дэкасы видят как кошки и двигаются как тени – быстро и неуловимо.
   Ордан, не зажигая света, посмотрел на старинные часы, висевшие на стене в гостиной, и прикинул, что до полуночи у него еще есть время, чтобы подумать. Он открыл окно и выглянул в сад. Его темные волосы тут же стал трепать ночной прохладный ветер, а в свете ночной планеты Ти его глаза стали светиться ярко зеленым огнем, выдавая нечеловеческую сущность.
   Его семья не нуждалась ни в чем. И жизнь всей семьи была бы относительно безмятежной, если бы ни одно обстоятельство.
   По ночам к дому стал приходить огромный рыжий волк-призрак. Он всегда садится у ворот и начинает выть. Призрачный вой не могут слышать люди, и даже старший сын Рат, наверняка не услышит, но средний сын Ран, когда наберется мастерства, обязательно услышит его.
   Волка надо было прогнать во что бы то ни стало, ибо дэкас знал, кто это. Это отец его приемных детей, который после гибели стал миражом. Он не просто тоскует по прежней жизни, он добивается того, чтобы его сын Ран изменил прошлое.
   А когда Ран услышит призрачный вой, а он обязательно услышит, то начнет разбираться, кто это. Ордан не тешил себя иллюзиями. Он знал, что Ран может совершить непоправимую ошибку. Юноша живет в своем творческом мире, в любящей семье, он не может даже подумать, что близкие люди способны предавать и даже убивать.
   Рану под силу войти в прошлое и вернуть к жизни отца, но этим он перечеркнет 18 лет, которые он, Ордан, прожил здесь в любви и согласии с Нэнси. В конце концов, он перечеркнет и жизнь младшего брата Рея, который просто не появится на свет. К тому же, не известно, останется ли сам Ран в живых.
   Ордан знал, что случилось с его отцом, и имел все основания думать, что, вернув прошлое, Ран уничтожит всю свою семью, включая себя. Сейчас юноша не станет слушать его доводы, потому как просто не поверит. Но потом будет поздно. Дважды изменить одно и тоже невозможно.
   Ордан думал над тем, что делать и которую ночь уже не спал. Каждый раз, когда волк приходил, он спускался в сад и выходил за ворота, но волк не подходил к нему. Призрак выл, а потом уходил в чащу леса.
   Вот и сейчас, Ордан снова взглянул на часы на стене, вздохнул и бесшумно пошел к лестнице, ведущей на первый этаж дома. Пора спускаться в сад. В просторном холле Ордан накинул плащ, отворил дверь и вышел из дома. Ему никто не встретился по пути, что и не удивительно – часть прислуги спала в своем доме-пристройке, а другая часть была приходящей и жила у себя дома.
   В качестве охраны в саду бегали три огромные черные собаки. Они никого не впустят и не выпустят. Ордан сам выпускал их вечером и сам рано утром уводил в загон. Слуги их боялись и ночью по саду не ходили.
   Дэкас вышел в сад и шел уверенно в полной темноте. Сбоку от него мелькнули тени собак, но Ордан сделал знак им – не подходить. Собаки послушно растворились в саду.
   По пути к воротам он думал о том, что он прожил здесь счастливые годы с женой, ее двумя детьми от первого брака и своим сыном. Он все сделал так, как просил Райот, но только сейчас понял, что этим он подписал себе приговор. И этот приговор будет приведен в исполнение, если его приемный сын Ран наберется мастерства, но не мудрости.
   И теперь он, Ордан, должен придумать, как за короткий срок дать те уроки Рану, что даются в течение долгой жизни, а иногда и всю жизнь. Ордан остановился на тропинке и посмотрел на ночную планету Ти. Планета светила холодным голубоватым светом.
   – Хорошая ночь – тихо прошептал Ордан – удаче быть.
   Дэкас усмехнулся и подумал, что будет бороться до конца. Он создал семью, он любит Нэнси, он любит детей и приемных и своего сына. Почему он снова должен оказаться на гибельном севере и ехать по дороге на юг, не имея дома, не имея семьи? Он должен найти выход.
   Мужчина прислушался. Где-то в лесу, за забором сада, глухо заухала сова. Чуткий слух дэкаса не уловил никаких посторонних шорохов или звуков за оградой их сада. Значит, рыжий волк еще не пришел к воротам забора.
   Ордан не боялся волка, так как знал, что тот его сейчас не тронет. Ведь именно он, Ордан – последнее звено в его хитром плане, и он должен пока жить. Его задача – дать возможность Рану научиться тайному мастерству.
   Дэкас решил выйти за ворота первым, пока волк не принялся заунывно громко выть. Ордан остановился около ворот и огляделся по сторонам, хотя и был уверен, что никто из слуг не выйдет в такое время в сад, потому что слуги боятся не только собак – они боятся его. Люди суеверны. Они думают, что ночью он превращается в другое существо – могущественное, сильное и беспощадное.
   Ордан усмехнулся, открыл калитку и вышел за ворота. Почти вплотную к высокому забору стоит темный лес. Их дом находится в отдалении от поселения, почти в самом лесу. Ордан не взял оружия, так как знал – всякое оружие бесполезно перед миражом, даже если тот вдруг решит напасть.
   В лесу напряженная тишина. А раз так, то волк где-то здесь. Животные боятся миражей и уходят с дороги. Если волк будет продолжать выть перед воротами каждую ночь, то проблем не избежать.
   Ордан пригляделся и различил холодную тень среди деревьев. Это тот самый волк. Он не ошибся.
   – Райот, это ведь ты? Почему ты не отзываешься? Давай поговорим – миролюбиво, громко, но спокойно позвал Ордан.
   Он надеялся вызвать мираж на диалог, пока не стало слишком поздно. Ордан напрягся, пытаясь сконцентрировать энергию на волке и заставить его подойти. Струйка пота потекла ему по лицу, но он даже не заметил этого.
   Быстрое движение у деревьев, словно холодный ветер. Огромный рыжий волк мгновенно оказался почти рядом. Ордан не шелохнулся и, усилием воли подавил в себе облегченный вздох.
   – Ну, и чего ты хочешь? – все также спокойно обратился к нему Ордан, словно он не и не догадывается о планах призрака.
   Одно неверное слово – и волк уйдет. И тогда он не сможет ничего изменить.
   Волк не ответил. Он и не мог ответить. Его нет. Это мираж. И Райот умер больше 18 лет назад.
   – Ты давно умер – продолжил Ордан в надежде, что призрак хотя бы призадумается о том, что прошло много лет и в жизни его семьи все поменялось.
   Вместо ответа волк вскинул голову и издал протяжный вой. Призрак не хотел об этом вспоминать. Для него, все, что было так давно – живо, а не ушло с годами в прошлое.
   – Твой сын учился у мастера и стал мастером миража – мягким голосом продолжил Ордан, прерывая волчий вой – Ты зря явился, Райот. Я сделал, все, что обещал.
   Волк оскалил пасть и сделал короткий бросок, как бы показывая, что он не согласен с этим. Ордан даже не шелохнулся. Миражи бывают опасны, но не в этом случае. Райоту нужно, чтобы Ордан выполнил еще кое-что – например, снова отправил его сына Рана учиться, но уже совсем другому мастерству. Опасному мастерству. Ордан этого не сделает – постичь жизнь можно только на своих ошибках, и учиться тайному мастерству можно только имея за плечами жизненный опыт. Ран не готов к такой учебе и может перейти на сторону тьмы и тогда остановить его не сможет никто.
   «Лучше я рискну своей жизнью и даже жизнями нашей семьи, чем своими руками сделаю жестокого и неуязвимого мастера миража, такого, который разрушит мир ради своего могущества. Ран способен на очень многое и его пускать в тайное мастерство сейчас нельзя. Его отец не понимает этого. Глупец. Но это не значит, что так же глуп и я» – спокойно думал Ордан, а сам смотрел в глаза призрачному волку. Волк терпеливо ждал ответа.
   – Я не мастер миража и я не могу научить его самой глубине мастерства. Этому можно научиться либо самому путем упорного тяжелого труда, либо с учителем – настоящим мастером. Ты знаешь, сейчас нет настоящего мастера миража. Ты мог бы им стать, если бы не испугался – спокойно и мягко сказал он Райоту.
   Рыжий волк не шелохнулся. Он смотрел на Ордана яркими, как изумруды, зелеными глазами и внимательно слушал.
   «Нужно аккуратно немного разозлить его, чтобы понять хотя бы понимает ли он, что делает?» – быстро подумал Ордан, а сам сказал вслух:
   – Ты мог попробовать научить всему своего сына еще тогда, когда он был маленьким, но ты не сделал этого, и это только твоя вина – осторожно произнес Ордан и тотчас в ответ услышал злобный вой.
   «Значит, Райот уже тогда понимал это и считал, что Ран не справится. Зная силу своего сына, он не учил его, чтобы тот никогда не стал мастером. Он и сам себя боялся, зная, что слаб духом. И был прав. Что изменилось сейчас? Да ничего. Просто Райоту очень хочется жить и не важно, какой ценой. Смерть его изменила» – думал Ордан.
   Вот и стало понятно, что происходит – темные стороны взяли вверх у Райота. И его уже не остановить, но еще можно успеть сделать так, чтобы Ран сам все понял. Объяснять Рану бесполезно – только свой опыт для него важен. Он никогда не верил на слово еще с детства. И времени нет. Потерявший терпение призрак может заставить Рана под угрозой смерти его или его близких, выполнить свой план. Этого допускать нельзя. Значит, юноша должен понять все сам за очень короткий срок. И объяснение должно быть очень доходчивым.
   И у Ордана был свой план. Рискованный план. Сейчас главное, чтобы волк ушел и какое-то время не приходил.
   – Послушай меня – мягко начал говорить Ордан, вкладывая в эти слова энергию и свою нечеловеческую силу.
   Волк замолчал и уставился на Ордана зелеными немигающими глазами в ожидании того, что тот ему скажет.
   – Я дам ему задачу разгадать смерть короля Диена – сказал Ордан – Он клюнет, ты знаешь. Он любит сложные задачи, у него есть дар, и он многому научится, решая ее. Он станет самым сильным мастером. Все остальные задачи будут для него просты. Я уеду, чтобы ты знал, что я не помешаю Рану. Если он не сможет разгадать, значит, он и не сможет помочь тебе. Ты согласен? – миролюбивым тоном закончил Ордан свою речь.
   Волк молчал, обдумывая предложение. Потом медленно кивнул.
   Попался! Ордан подавил в себе любые чувства радости, чтобы волк не заметил этого, и добавил:
   – Не приходи. Не мешай. Договорились?
   Волк развернулся и быстро растворился в лесу.
   «Он не придет. И есть время не сделать ошибку» – подумал Ордан и вернулся в дом. ВРЕМЯ ПОШЛО.

Кровное родство дает путь ко всем предкам

   Ран, молодой рыжеволосый, стройный мужчина с яркими зелеными глазами, стоит посередине старинной домашней библиотеки и внимательно осматривается.
   Отчим зачем-то внезапно уехал, но перед отъездом рассказал ему, что где-то здесь есть тайник. В этом тайнике отец, когда еще был жив, хранил некую тайну, которую так и не успел разгадать.
   Но что это такое и где находится, отчим так и не сказал. И не сказал даже, с чем связана эта тайна: предмет, книга или документ. На расспросы Рана он только ответил, что тот должен найти все сам и весь путь пройти сам.
   Отец Рана погиб где-то далеко на чужбине, когда ему и его близнецу – брату по имени Рат, было всего семь лет. С этих пор библиотека не изменилась. Добавились только новые книги, да пара фигурок из черного камня.
   Ран поднял голову вверх и посмотрел в потолок. «Ах, да» – вспомнил он
   – «когда Ордан женился на маме, то стал обустраивать дом. В библиотеке зимой было холодно. Для камина или печки места не было. И тогда он придумал выложить простенькой деревянной мозаикой потолок с вкраплениями энергетических камней, чтобы в библиотеке стало тепло».
   Ран отлично помнил, как он с братом наблюдал за ходом работ, и даже утащил небольшой энергетический камень к себе в спальню. Отчим узнал об этом, но ничего не сказал. Он хорошо относился к детям, хоть они были ему не родные.
   Впоследствии библиотека стала любимым местом всей семьи – здесь книги, здесь тепло и витает дух дома. Тайник не мог быть в потолке. Но он где-то здесь, и Ордан, наверняка, нашел его при проведении строительных работ. Почему же он рассказал о нем только сейчас?
   Ран взъерошил рукой непослушные рыжие вихри волос и сказал вслух:
   – И как же искать ТО, не знаю, что?
   Мысленно он увидел отчима, как тот улыбается и хитро подмигивает ему таким же, как у него, яркими зелеными глазами, но на этом их сходство заканчивается. Отчим темноволос и имеет аристократические черты лица, тогда как рыжеволосый Ран никогда не был красивым.
   Ордан выглядит молодо, словно он старший брат, а не отец, что и не удивительно – ведь он тоже дэкас. Дэкасы практически не стареют и имеют способности, которые людей пугают и служат основой для страшных легенд.
   Так, люди верят, что дэкасы могут превращаться в волков, что обладают звериным нравом и могут убить за небольшую провинность. Многие думают, что дэкасы бессмертны.
   Но все это только легенды. И отец, и отчим никогда не превращались в волка, никогда даже не повышали голоса на детей, да и вели себя гораздо порядочнее многих людей. И дэкасы также смертны, как и люди, хотя живут в три раза дольше.
   Отец Рана был выходцем из южной деревни – у него рыжие волосы, зеленые глаза, он силен, смел и некрасив. Зато Ордан с севера – внешне красивый, темноволосый и зеленоглазый, очень умный и образованный, нравился женщинам. Не удивительно, что мать сыновей-близнецов попала под его очарование и быстро вышла замуж вторично. От этого брака у нее родился третий сын – Рей, по закону крови, тоже дэкас, как и его отец.
   Ран улыбнулся – он знал, что мама была счастлива в браке с отчимом, и был ему за это благодарен. Ордан никогда не рассказывал о своих родителях и семье. Однажды Ран все-таки, спросил его:
   – У тебя была жена до моей матери?
   Отчим молча кивнул.
   – И что с ней стало?
   – Она умерла – коротко ответил он, не вдаваясь в подробности.
   – Ты не расскажешь? – упрямо спросил Ран.
   – Нет – твердо ответил Ордан и решительно сжал губы.
   И больше никогда они не говорили на эту тему. Ран знал, что в молодости отчим был проводником и врачом в суровых северных землях. Ордан не рассказывал о своих скитаниях, хотя Ран не сомневался, что тот вынес немало. Отчим, с его проницательностью и опытом, был тем, у кого можно спросить совет и рассчитывать на помощь.
   И ведь даже благодаря Ордану, а не своему отцу, Ран стал художником. И не просто художником – он стал мастером миража. И это не просто звание или титул – это яркий дар и тяжелый жизненный путь. Хотя любой бы из дэкасов отдал бы все на свете, чтобы получить такой дар.
   Его отец тоже был дэкасом и обладал этим даром, но почему-то не учил своего сына и только отчим разглядел дар в маленьком мальчике.
   Ран шел вдоль массивных шкафов с книгами. Он изредка доставал какую-либо книгу и ставил назад. Перед глазами мелькали воспоминания, как он сидит тут, еще мальчишка, и читает книги по истории или же корпит над домашним заданием, данным ему отчимом. Ордан – очень образованный дэкас. Помимо врачебной науки и химии, он знает общий язык, на котором говорят дэкасы и люди; язык дэкасов – на котором говорят только дэкасы, и еще он знает тайное древнее наречие, на котором пишутся заклинания и многие тайные знания. Теперь Ран владел всеми этими языками – он бегло говорил на них, легко перескакивая с одного языка на другой, быстро читал и писал на любом из языков.
   Художник остановился и вздохнул, вспомнив, что Ордан уехал, хоть и обещал вернуться. Но на севере и востоке идет война с нелюдями, которых называют выргами, горят города, гибнут люди, и он тоже может погибнуть, как когда-то погиб его отец.
   Ран очень хотел, чтобы Ордан не погиб. Ему почему – то казалось, что судьба отчима как-то зависит от того, что найдет Ран и как поступит. Отчим не вернется, пока пасынок не найдет послание, а раз так, то он должен поторопиться и дать ему знак. Как? Ран еще не знал, как он это сделает, он просто чувствовал, что это так, и надо успеть.
   Художник обвел глазами шкафы с книгами и зажмурился – он представил, как он снимает пыльные книги с полок, как заваливает ими пол и как пытается найти тайник. Нет, об этом лучше даже не думать. Это полное безумие провести пару месяцев, разбирая кабинет и чихая от пыли.
   Медленно он отошел к двери и попытался просканировать комнату энергетическим зрением, пытаясь уловить разницу в энергии пространства, но ничего не нашел. Это было не удивительно – такие тайники маскируют очень тщательно. Но ведь Ордан нашел!
   И тогда Ран стал осматривать комнату так, словно он видит все впервые. Первое, на что падал взгляд в библиотеке – массивный резной стол. Ран подошел к столу, выдвинул и вытряхнул ящики, потом тщательно осмотрел весь стол на предмет тайников. Их не было. Ящики тоже были обычные, без секретов. Бумаги также не представляли интереса – это были счета и домашняя бухгалтерия. Ее вел отчим и сыновья.
   Ран снова отошел к двери и медленно обвел взглядом комнату. В углу старый бар-шкаф. Художник открыл его и тщательно исследовал внутри. Когда-то, при жизни отца, там было вино из крови дракона, ныне – он пуст. Тайников в нем тоже нет.
   Где же тогда? Остались только кресло и картина над баром. Картина… Ран поднял на нее глаза и подумал, что что-то не так. Эта картина лишняя. Его отец был художником. Но он никогда не вешал свои картины, так как они были опасны, ибо он был тоже мастером миража. А здесь висела чужая картина. Зачем? Незамысловатый пейзаж. Такое творчество на местном рынке можно купить кучу за одну монету. Как будто отец специально привлекал к ней внимание…
   Осознав это, Ран дрожащими руками снял ее со стены, и почти не удивился, обнаружив сзади нее тайник, а в тайнике три письма. Мужчина сразу проанализировал их: бумага пожелтела и очень старая, почти крошится под пальцами – им много лет, письма написаны на древнем наречье, который знали только посвященные. Они не были подписаны, вместо имени, в конце стояло «старый дворецкий». Автор письма ни разу не обратился к отцу по имени. И только в третьем письме, в самом конце, дворецкий просил разобраться с неким темным делом. Все это указывало на то, что в письмах содержалась опасная или запрещенная информация. Тот, кто писал, боялся за свою жизнь.
   В нетерпении, Ран сбросил бумаги на пол, которые он совсем недавно вывалил из ящиков на кресло и стол. Художник сел в освободившееся кресло и начал читать.
   Перед его мысленным взором разворачивалась картина того, что описал дворецкий:
   Король, еще не стар, бежит по замку в отчаянии. Он сметает слуг со своего пути, словно за ним кто-то гонится. Во всем замке свет…. Но он бежит и кричит: «оставь меня! Оставь меня!»
   Споткнулся, упал… тотчас вскочил и побежал дальше, периодически оборачиваясь с ужасом в глазах. В дворцовом коридоре никого не было. Он был пуст. За королем никто не гнался. Разве ж только эхо от его криков.
   Слуги все попрятались, только один слуга не успел убежать и стоял, вжавшись в стену. Он молился, чтобы король не кинулся на него в безумии. Но король даже не обращал на него внимания. Он пробежал мимо.
   – Замолчи! Замолчи! – кричит он кому-то невидимому.
   И бежит дальше по дворцовому коридору, по лестнице наверх. Потом ринулся в свою комнату, схватил какие-то вещи и покинул замок так спешно, словно пытался спасти свою жизнь от кого-то или чего-то.
   Ран оторвался от письма и посмотрел в окно. За окном погода хмурилась, солнце спряталось за тучи – скоро сезон ливней. Художник встал и достал со стеллажа книгу по истории королевской династии. Это была очень уникальная книга – ее писали, как летопись, а не как книгу для потомков. Ран хотел прочитать про короля Диена – того самого, про которого писал старый дворецкий, хоть и не назвал его. Все знали, что Диен сошел с ума, почти не спал и страдал манией преследования.
   Ордан рассказывал, что эту книгу ему продал королевский садовник. Тот утверждал, что раньше эта самая книга была в королевской библиотеке. Однажды, ныне живущий король Итэн шел по коридору с этой книгой и вдруг увидел тень. Тень шла по тому же коридору, прямо за ним. Король в ужасе кинул в эту тень книгу. Книга пролетела сквозь тень и разбила окно, вылетев в сад, где и была подобрана садовником. А потом книга была продана на рынке, где ее увидел и купил Ордан.
   Ран открыл первую страницу и провел пальцами по печати королевского дома. Наверняка, это было правдой, и книга действительно была в дворцовой библиотеке. Шла ли тень в коридоре? Теперь Ран сомневался, что это только красивая легенда, чтобы продать книгу подороже. Возможно, так оно и было. И король Итэн действительно видел эту тень. Видел ТО, что убило всех его предков.
   Художник открыл книгу, пролистал страницы и прочитал: «….и покинул Диен дворец, прихватив много золота, прихватив любовницу свою. Через год дошли до нас вести, что за Великими топями съели его вырги. Ни тела, ни костей не имеем и не похоронен король в склепе королей, как и положено ему по роду и по крови. Не упокоенная душа его и с предками не встретиться более…»
   Ран оторвался от книги и подумал, что Диену действительно было от чего бежать, коли за Великие топи забрался. Раньше он не обращал на это внимания, считая, что король сошел с ума, но теперь вся история королевской династии воспринималась иначе.
   Художник торопливо листал книгу дальше, чтобы найти место, где закончил жизнь старший сын короля Диена. Вот это место: «…огромный волк выл около замка. Слуги перепугались и попрятались. Внутренние королевские войска пытались поймать этого волка, но тщетно. Волк словно растворился в королевском саду. И пошел с докладом начальник охраны к королю, но его спальня оказалась пуста. Во всем замке началась суета, все искали короля, но он исчез. Бедная королева упала без чувств и так пролежала три дня…»
   Ран листал дальше, ища про второго сына короля Диена: «…. красив и статен король, все также как встарь. Жена его, будучи человеком, состарилась – что сделаешь, это удел людей. И покинул замок король, как и его отец, взяв любовницу в спутницы. Но наказал сыну своему править честно и справедливо. Говорят, разбойники ограбили его в пути и убили далеко на чужбине…»
   Ран листал страницы, пробегая по строчкам глазами, и все больше убеждался, что ни один король не умер в замке своей смертью. «Корона проклята» – прочитал он ближе к концу книги и согласно кивнул. Да, так и есть.
   Он открыл самый конец книги и прочитал про относительно недавно почившего короля: «…умылся он водой в рамелле походной своей и не смог более вздохнуть. Захрипел и упал на ковер. Слуги вбежали, но ничего не могли сделать. Король уж был мертв». На этом книга была закончена.
   Художник встал из-за стола, забрал письма, и задумчиво отправился в свою комнату. Он шел по коридору, не обращая внимания на галерею семейных портретов, что старательно рисовал его старший брат-близнец и гордо развешивал по стенам. Ран не рисовал портретов и не вешал на стену свои картины, как и его отец. Ему это было не нужно.
   Мастер остановился напротив своего портрета и, в который раз, рассмеялся, увидев, как брат изобразил его одежду – заляпанный краской рукав, в руке кисточка, задумчивый взгляд куда-то вдаль… Ни дать, ни взять – великий творец! Ран усмехнулся – он знал, что старший брат сильно преувеличивает его способности в своих глазах, но не возражал.
   А вот глаза на портрете ему решительно не нравились– глубокие, зеленые и в них не отображается никаких чувств, никаких мыслей. Неужели, он такой и есть? Даже ему самому страшно посмотреть в эти нарисованные глаза, ощущая холод и сильную волю, которая сметет все на своем пути. Брат утверждает, что когда Ран рисует, то у него именно такие глаза.
   «Интересно, что видел король Диен?» – подумал художник и пошел дальше по коридору в свою комнату. Он закрыл за собой дверь и сел за стол, вытащил чистый лист бумаги и черный грифель. Ран стал делать набросок того, о чем он прочитал в письме. Но он был не просто художником – он мог создавать миражи и туннели, как и его отец.
   Миражом он называл то, что можно увидеть, но нельзя потрогать. Например, если он нарисует короля, бегущего по лестнице, и увидит, как он бежит, то это будет мираж. Если же он нарисует картину, с помощью которой он сможет попасть в другое место, то это будет туннель.
   Ран нарисовал короля, бегущего по лестнице… Но это просто набросок. Король не казался живым и никогда не станет миражом. Художник задумался – проблема была сложнее, чем ему показалось сначала. Во-первых, он не знает, как выглядит король, а значит, не сможет установить с ним связь. Портретов его не осталось, ибо король Тарсис зачем-то приказал их все сжечь. Возможно, что-то осталось в замке, но туда ему не попасть. А, во-вторых, он не знает, от кого Диен убегал. И даже не знает места, где это случилось.
   Ран встал и прошелся по комнате, задавая мысленно себе один вопрос: «что делать? Как решить задачу?». Он любил такие задачи и любил их решать. Тем более, что это была последняя задача его отца. Он просто не успел ее разгадать. Значит, это должен сделать он, его сын. Сможет ли он? Хватил ли у него сил и мастерства открыть завесу прошлого?
   Художник снова сел за стол и взял в руки свой набросок. Ран пытался смотреть непредвзято, словно это не его рисунок.
   На рисунке изображен мужчина, который бежит по лестнице. Одной рукой он держится за перила, а лицо повернуто назад – он смотрит на что-то позади себя. Лицо перекошено от ужаса…
   Художник скомкал рисунок и кинул его в угол комнаты. Невозможно нарисовать то, о чем понятия не имеешь!
   Ран откинулся в кресле и закрыл глаза. Он вспоминал уроки своего учителя и думал о том, как узнать правду. Если бы это было не так давно, он мог бы найти свидетеля, который описал бы какую-то яркую деталь во внешности короля. Нарисовав короля на миражной картине, он сумел бы прорвать завесу прошлого. Но это невозможно, ведь прошло 400 лет. Нужно искать другой путь.
   Ран задумался и незаметно погрузился в воспоминания о своей учебе.
   Вот его учитель. Он стоит в комнате и объясняет урок. Зеленые глаза учителя сверкают. Ему нравится объяснять. «У любой ситуации есть решение. Только глупец не видит этого» – сказал он.
   – А если нет выбора? – спросил, тогда еще, юный Ран.
   Учитель пожал плечами:
   – Выбор есть всегда. Даже если ты выбираешь смерть – это тоже выбор.
   И Ран запомнил это.
   Учитель часто давал ему и другим ученикам сложные задачи. Рану нравилось искать решение. Вот и сейчас он думал, как узнать, что видел Диен, если нет живых свидетелей, если нет портретов короля, и он не может попасть в замок?
   В комнате стало душно, словно все мысли заползли в комнату и дышали Рану в затылок, давая свои нелепые советы. Ран откинулся в кресле, провел руками по волосам, откидывая их назад – в комнате становилось жарко, и он вспотел. Художник встал и решил открыть окно в сад.
   «Нужно отвлечься, чтобы найти самое простое решение» – словно услышал он голос учителя. Как же часто тот оказывался прав!
   Ран дернул старую резную деревянную раму. Раму заклинило. Он дернул ее сильнее, и окно распахнулось с треском. Мелкие витражные стекла задребезжали, и одно маленькое стекло неожиданно выпало и резануло по руке.
   Ран с досадой отошел от окна. Из пореза капала кровь. Он вытащил из кармана платок и уже собрался перевязать рану, как вдруг остановился – его глаза загорелись лихорадочным огнем.
   – Конечно! – он стукнул себя по лбу – кровное родство! Как я мог об этом забыть! Идя по следу крови, я найду того самого Диена и узнаю, что тот видел.
   Но эту идею надо проверить. Ран кинулся к мольберту, аккуратно смыл свою кровь в баночку, развел специальным растворителем и добавил в баночку с краской. Он быстрыми мазками нарисовал младшего брата Рея, специально стараясь исказить его внешний облик. Картина легко перешла в мираж. Облик изображенного мужчины поменялся на глазах и Ран с удовлетворением увидел, как его брат идет по городу.
   – Работает… – прошептал Ран и отбросил картину с братом. Больше она ему не интересна.
   Ран смотрел на пустой мольберт и думал, где взять кровь нынешнего короля: «он пока жив…. Кровь…не реально…волосы…»
   Ран хлопнул себя по лбу и возбужденно воскликнул: «идиот! Зачем тебе волосы здравствующего короля? Если есть мертвый король и он покоится в королевской усыпальнице!»
   Художник подскочил к столу и отрезал ножом прядь своих волос. Он собирался проверить, будут ли они действовать также, как его кровь? Он взял баночку с растворителем и задумался. Волосы там не растворятся.
   Ран поставил баночку на мольберт и отправился обратно в библиотеку-он точно знал, что там была книга с рецептами приготовления лечебных зельев. Книга принадлежала отчиму.
   Он быстро нашел ее на стеллаже и начал пролистывать рецепты травяных настоек, приговаривая «не то, не то…». Наконец, он нашел, то, что нужно: «рецепт приготовления зелья из костей летучей мыши».
   На следующий день, едва взошло солнце, Ран был в своей комнате – он собирался приготовить зелье из своих волос. Сделав все, как написано в книге, Ран получил раствор.
   Затаив дыхание, художник вылил раствор в маленькие баночки с красками, которые он принес специально для этой картины. Перемешал краски с раствором и начал рисовать. Он снова нарисовал Рея. Картина начала проявляться на холсте, пока Ран не увидел Рея так, словно смотрел в окно:
   Рей сидел в таверне и что-то ел. Рядом сидели такие же как он, проводники на севере. Они о чем-то разговаривали. За окном таверны смеркалось. Хоть на севере и не было снега, зато большую часть времени там было холодно из-за холодного ветра.
   Его младший брат подался почти в те же самые места, где был его отец в молодости. Ран волновался за него.
   Художник удовлетворенно подвел мысленный итог: «ну, что же, отлично, все работает! Учитель был бы доволен мной. Осталось найти служащего при королевской усыпальнице, который согласится принести немного волос последнего короля. Ведь это не преступление. Я скажу, что они мне нужны… для коллекции».
   Ран рассмеялся. Он быстро собрался, взял деньги и отправился в пригородную таверну, что стояла прямо у стен вечного и священного города Таванлата. Именно в эту таверну часто захаживали слуги из замка и жители Таванлата.
   В таверне он заказал стандартный обед и задумался. История с коллекцией ему перестала нравиться. Нет, он не должен светиться. Придется найти посредника. Ран обвел глазами зал и встретился взглядом с красивой местной проституткой. Она улыбнулась ему и приветливо помахала рукой. Ран улыбнулся и подумал про себя: «А вот и посредник». Он подозвал управляющего, заказал комнату и попросил прислать ему в номер эту девушку.
   Не прошло и недели, как проститутка прислала ему известие, что получила волосы мертвого короля. Ран кинулся в таверну. Девушка в нетерпении протянула руку – ведь Ран обещал ей хорошее вознаграждение. Художник расплатился и забрал маленький конверт с волосами. Он знал, что его не обманут. Дэкасов боятся обманывать, ибо они могут жестоко отомстить.
   Придя домой, он приготовил из него «зелье», которое добавил в краски. А затем, затаив дыхание, принялся рисовать мираж.
   Когда на картине появилась незнакомая местность, Ран вылил на картину еще один раствор. Картина зашипела и поплыла, в комнате появился белый дым. Ран сделал шаг назад, а потом вперед. Он шагнул через картину, оказавшись там, в том самом месте, где должны были находиться останки предка королевской династии. Хотя сам Ран понятия не имел – где находится это место, но это было и не важно – найти кости короля даже на незнакомой местности было уже делом техники и совсем не сложно.
   Из этих костей Ран также получил зелье и таким же образом нашел следующего предка, потом следующего и, наконец, добрался до места захоронения короля Диена. Он постарался выкопать все его кости и тщательно сложить в мешок.
   Художник неплохо разбирался в физиологии, и хотел узнать причину смерти короля. Была ли смерть обычная или же его убил тот, кто преследовал?
   Уже дома, в своей комнате, Ран вывалил кости короля прямо на пол и присел рядом с ними на корточки. Он медленно перебирал их, рассуждая вслух:
   – Кости целые, не разбиты. Значит, неверно молва говорит, будто вырги сожрали этого короля. Нет. Если бы это были они, то разбили бы кости и высосали костный мозг. Они это любят…Кости рук перебиты…. Скорее всего, разбойники убили его, а перед этим отрубили ему руки. Жестокая смерть… Но, череп не проломлен. Значит, я прав – его взяли живым.
   Он уж было стал складывать кости в кучу, как неожиданно замер, взял одну из костей, потер пальцами и рассмеялся:
   – Да ты занимался ядами…. Тебя не травили, нет. Ты боялся смерти и приучал себя к ядам. Но смерть у тебя была другой. Твой старший брат погиб на охоте. Второй брат просто исчез. Я не думаю, что это все случайно. Слишком много смертей.
   Ран приготовил зелье, он устал, он хотел спать, под глазами были темные круги, но он просто не мог не начать рисовать, ему было слишком интересно.
   Мастер подошел к краскам и не спеша, растягивая удовольствие от предвкушения разгадки тайны, стал перемешивать их. Он предвкушал, что он увидит. Кто преследовал короля и за что? Очень скоро он узнает.
   Ран начал быстро рисовать. Он думал о короле, но в голову лезли воспоминания, как он ищет письма в библиотеке отца. Ран гнал эти мысли и пытался сосредоточиться на взрослом короле, а в мозгу крутилась мысль: «Ведь наверняка, в детстве король был хорошим ребенком. Что с ним случилось? Что он сделал такого, что навлек беду на всех своих потомков?»
   Ран старательно пытался рисовать короля, убегающего от чего-то неведомого, но картина сама начала меняться. Лестница, по которой бежал король, опустилась и на холсте проявилась комната в полумраке. Король куда-то пропал.
   Ран пригляделся – библиотека. Все понятно. Когда рисовал, он так и не смог отделаться от мыслей, от воспоминаний о том, как искал письма. Мысли перетекли в картину.
   Не надо было ему торопиться. Нужно было отдохнуть и очистить разум и только потом начинать рисовать. Ран обреченно вздохнул. Опять его занесло не туда.
   Хотя… библиотека не случайна – именно там что-то должно произойти интересное.
   Ран придвинул кресло и стал смотреть на картину. Наконец, на картине что-то шевельнулось.
   Ран, широко раскрыв глаза, и весь дрожа от нетерпения, увидел, как ожил мираж – открывается дверь. В щель просунулась мальчишечья голова.
   Ран замер и почти перестал дышать. Он боялся, что мальчик заметит его. Он ведь, как и он, тоже дэкас, а значит – может почувствовать, что за ним наблюдают. Но мальчик не почувствовал и вошел в комнату.

Тяжело искать черную кошку в черной комнате можешь найти другого кота

   Диен осторожно приоткрыл дверь в комнату. Просунул голову и огляделся. На вид он был обычным мальчишкой. Он не был толстым или слишком худым. Для своего возраста он не был высоким или маленьким. Он был обычным темноволосым мальчиком одиннадцати лет от роду. Вот только глаза выдавали его принадлежность к иной расе. Они были зелеными, правда, не очень яркими – он не обладал какой-то особой силой или даром.
   В комнате была тишина и предрассветный полумрак. Пол выложен светлой деревянной мозаикой, от него чувствовалось живое тепло. Большое окно тоже сделано из мозаики желтых оттенков и даже вечером казалось, что в комнату попадает солнце.
   По всем стенам расставлены деревянные резные книжные шкафы, которые упираются в самый потолок. На полках нет ни одного клочка свободного места. Везде книги. Дворцовая библиотека была огромной.
   Диен посмотрел наверх. Потолок тоже мозаичный. На нем не было определенного рисунка, но мальчик знал – днем кажется, что сверху светит солнце мягким желтым светом. А еще, между желтой мозаикой вставлены энергетические камешки – в холодный дожливый сезон они дают тепло. Этот потолок – произведение искусства, и сделал его известный мастер еще во времена его деда… Имя мастера мальчик запамятовал, а вот дед… Диен посмотрел на торец шкафа – на нем висел маленький портрет его предка. Это был его дед. На портрете он был молод и у него тоже были темные волосы, как, впрочем, и у всех предков его фамилии. Диен показал язык портрету. Говорят, дед его много читал, был очень образованным, был примерным семьянином и хорошим отцом.
   Библиотека – любимое место всех членов семьи Диена. Здесь читают, думают и принимают важные решения…
   Но сегодня никто не должен его видеть тут, ибо он пришел сюда не отдыхать, а найти то, о чем никто не должен знать. Потому, Диен не стал даже зажигать свет в комнате. Он боялся, что его увидят в столь неурочный час, и будут задавать вопросы.
   Мальчик обвел глазами библиотеку в задумчивости. Если брат нашел ЭТО, то почему не может он? От книжных шкафов шел едва уловимый специфический запах древности. Некоторые книги не открывались очень давно. Даже отец, наверняка не знал, какие тайны хранят эти шкафы….
   Но книг слишком много. Шкафы были не только по стенам, некоторые стояли углом, создавая уютные ниши. И везде, куда не бросишь взгляд – книги, книги…
   У окна стоит массивный резной стол и большое кожаное кресло с резными подлокотниками. Стол пуст. На нем ничего нет. Даже пыли нет. И каждая его резная деталь сверкает чистотой.
   Диен насмешливо скривил губы – отец хорошо выдрессировал слуг. Этот стол – его любимое место. И в этом кресле сидит только отец. Больше никто не решается сесть. Даже мать.
   Мальчик воровато огляделся и медленно сел в кресло. Он почувствовал власть. Именно власть. И он хочет сидеть в этом кресле. Диен прикрыл глаза и представил себе, как он сидит тут и занимается государственными делами. Или нет – он просто читает. А его служанка… Он вспомнил, как она насмешливо смотрит на него, когда он указывает ей, как ей следует убрать в его комнате.
   Да, он пока мальчишка, но он сын короля! И не просто короля, а короля объединенных земель. Под властью отца лежат обширные земли людей и дэкасов. Отец был дэкасом – иначе, он вряд ли смог бы удержать столь высокий трон.
   Служанка была человеком, и она слишком хорошо понимала, чем ей грозит острое словечко, и никогда ничего не говорила Диену, но мальчика даже ее насмешливый взгляд приводил в бешенство. Он хотел доказать ей, что что-то значит, что он обладает властью и могуществом.
   Мальчик представил себе ее – как она моет пол, ползая на коленях по полу. А он сидит в этом кресле…взрослый и могущественный. Он станет королем…А она, как была служанкой, так и останется ею до самой смерти.
   Диен тряхнул головой и подумал, что с двумя старшими братьями он никогда не доберется до трона. Ну, хорошо – самый старший брат – человек, он сын его матери от первого брака с человеком, и он долго не проживет. Но со средним братом у него общий отец и, по закону, крови они дэкасы, как и их отец. А дэкасы живут долго, очень долго.
   А теперь этот брат-дэкас похвастался ему, что знает, как превратиться в волка. И это знание он нашел здесь. В семейной библиотеке. Брат не лгал. В королевском саду действительно видели крупного волка, а отец вчера наказал брата, заперев его в комнате на неделю. Значит, все это правда.
   Можно не надеяться, что брат расскажет ему, что ЭТО такое. Он всегда смеется над ним. Но ничего, его время придет, и брат будет умолять о пощаде. Диен сжал губы и подумал, что он его не пощадит…
   Он тотчас отогнал эти мысли. Так нельзя. Мама любит их всех, и мама расстроится. Она единственная, кого он любит.
   Диен вздохнул и огляделся. С чего начать? В такой библиотеке он никогда не сможет найти то, зачем пришел, и тут же мысленно выругал себя: «не смей так думать! Ты– дэкас. И ты найдешь».
   Он начал с левого стеллажа, двигаясь против часовой стрелки. Открыл книгу, пролистал ветхие страницы и задумчиво положил назад.
   Он подумал, что так он будет искать целую вечность. А времени нет.
   «В конце концов, я дэкас и не должен искать как человек» – сказал он себе. Мысленно сосредоточился и медленно пошел вдоль стеллажей с книгами. Он пытался почувствовать нечто – то, что выбивалось бы из общего фона. Но это были только книги.
   Внезапно он что-то почувствовал, словно споткнулся. Диен вновь провел рукой над книгами в этом же месте. Да, здесь что-то пульсировало.
   Это была книга. Он аккуратно достал ее и пролистал. В ней ничего не лежало постороннего. Диен задумался – но ведь он что-то почувствовал? Или это было ложным чувством? Такое бывает – он знал.
   Не решаясь положить книгу назад, он раскрыл ее наугад и прочитал:
   «Сияющая россыпь прекрасно ограненных драгоценных камней, сверкающий идеально гладкий металл, поражающая воображение фантазия ювелиров… Все это не твое… И за ними холод могильный…».
   Диен тотчас ощутил дуновение холода, вскрикнул и выронил книгу. Он помотал головой и подумал, что ему показалось. Опасливо обошел книгу вокруг и медленно поднял ее с пола на вытянутой руке. Теперь он не чувствовал ничего. Это была просто книга. Подумав с секунду, мальчик кинул ее в свою сумку. Разберется потом, когда будет время.
   В это момент Диен услышал шаги. Шаги приближались. Сердце мальчика отчаянно забилось. Убегать слишком поздно. Это отец и он идет сюда. Даже, если он успеет спрятаться – он его почувствует. Он – дэкас и этим все сказано.
   Мальчик заметался по библиотеке, лихорадочно думая, что делать. Диен кинулся к стеллажу с книгами по истории королевской династии, достал одну из книг и начал сосредоточенно листать.
   Отец вошел в библиотеку и мрачно посмотрел на сына.
   – Что ты тут делаешь?
   – Я …смотрю книги о нашей истории – промямлил Диен – учитель нам задал прочитать… – он лихорадочно вспоминал – что задавал учитель и никак не мог вспомнить.
   Диен часто пропускал уроки, так как не видел смысла в изучении истории. Кто бы мог подумать, что именно это ему сейчас пригодится.
   Отец смотрел на него сурово и спокойно. Мальчик опустил глаза в пол.
   – Ладно, иди – наконец сказал он.
   Хищно улыбнулся и добавил:
   – Не ищи. Ты не найдешь.

Сокровища слепят глаза и душу

   В тот день Диен увидел нечто, что перевернуло его жизнь. Отец повел своих детей в дворцовую сокровищницу неприступного города Таванлата. Таванлат был столицей и самым большим городом Дэварнии. Он состоял из трех жилых уровней, каждый уровень был окружен стеной. Город находился почти в окружении гор и был неуязвим. Внутри него протекала небольшая река и была развита свои инфраструктура. Чтобы не случилось – город устоит.
   Но король хотел показать детям, как их город богат и то, что они смогут справиться с любой проблемой, если его не станет. Король старался поддерживать порядок в стране.
   Диен смотрел на золото, на россыпь бриллиантов и понял, чего он хочет. Он хочет владеть этим. Любой ценой.
   – Когда ты станешь королем – сказал отец старшему и приемному сыну-человеку – ты должен помнить, что даже эти сокровища ничего для тебя не будут значить, если твоя страна за стенами города будет гибнуть. Погибнут они – погибнешь и ты вместе с городом. Город не так неуязвим, как принято думать.
   – Почему? – встрял Диен.
   – Разве ты не помнишь историю? – отец повернулся к нему и приподнял брови – город был закрыт от всех контактов извне, и результатом стало невозможность нашими женщинами иметь детей. Без людей мы не выживем.
   Диен кивал, а сам думал о другом – он горящими глазами смотрел на сокровища.
   – На эти сокровища каждый день можно делать праздник – прошептал Диен с горящими глазами.
   – Ты думаешь, что тебе это позволят? – прошептал ему в ответ второй старший брат-дэкас и тихо рассмеялся.
   Диен метнул на него злобный взгляд и прикусил губу. При отце нельзя ничего говорить. Он услышит даже самый тихий шепот.
   На следующий день Диен сбежал с уроков по истории династии королей и стал искать, куда спрятаться. Его взгляд упал на высокую дворцовую стену. Там его точно не найдут, и хитрый учитель дэкас вряд ли сумеет учуять его.
   Вообще-то, на эту стену подниматься было нельзя, так как она окружала замок.
   Можно было подниматься на вторую стену, что окружала внутренний город. На этой стене был сделан широкий проход и горожане могли гулять по стене, любоваться окрестностями и назначать там свидания. А в праздники по этой стене шел король и сверху махал горожанам– его видели и со стороны замковой территории, и со стороны внутреннего города и даже со стороны внешнего города, хоть и очень издалека.
   Но Диену было не интересно ходить там, где можно всем. Он чувствовал себя выше всех остальных. В конце концов, он сын короля!
   Мальчик притаился за выступом в стене и стал наблюдать за каморкой, в которой сидела охрана. Они играли в кости и пили.
   «Отец сделал глупость, что дал возможность начальнику охраны самому комплектовать охрану. Охрана должна быть из дэкасов и людей. А он разделил охрану на людей и дэкасов. Так, сегодня охрана только из людей. Понятно, что люди не особо ладят с дэкасами, но это работа и только работа».
   Диен наблюдал, как люди азартно кидали кости. Не удивительно – люди подвержены азартным играм. Дэкасы не допустили бы такой бардак. Вот людям и не нравится работать с ними.
   Мальчик рассмеялся про себя. Не смотря, на свой юный возраст, он понимал очень многое. Ведь он был дэкасом и сыном короля.
   Начальник охраны думает, что раз они находятся внутренней стороны стены, под защитой двух других стен, то им нечего опасаться.
   Диен зло сжал губы и подумал: «когда я стану королем, первого я казню начальника охраны. За глупость». Он почувствовал удовлетворение от этой мысли. Он хотел власти, безраздельной власти. Принц продолжал наблюдать за входом. Там за каморкой был узкий ход с лестницей на дворцовую стену.
   «И почему я не могу превратиться в волка? Говорят, что дэкасы умеют это делать. И даже старший брат смог» – Диен хмыкнул и посмотрел на свои руки – «Нет. Человеческие руки никогда не смогут стать лапами зверя».
   Он прикрыл глаза и мысленно потянулся к светильникам. Тотчас почувствовал жар огня на своих пальцах. Диен удовлетворенно кивнул сам себе и медленно сжал ладони – светильники погасли. Принц открыл глаза – в каморке стояла кромешная тьма. Люди слепо бегали по комнате и пытались зажечь свет.
   Диен сделал глубокий вздох и быстро, бесшумно ринулся вперед. Он хорошо видел в темноте, как, впрочем, и все дэкасы. В темноте он с легкостью уворачивался от людей. Через несколько секунд Диен уже был на лестнице. Не теряя темпа бега, он вихрем мчался по лестнице вверх.
   Внизу появился свет, но Диен уже был далеко. Вбежав на стену, он сразу лег на каменный пол и подполз к слуховому окну. Мальчик быстро выровнял дыхание и замер. Диен боялся, что его заметят. У дэкасов очень зоркие глаза и охрана из дэкасов внизу вполне сможет увидеть его тень или даже блеск его глаз.
   Он знал, что выволочки от отца ему не избежать, но это можно выдержать. Отец никогда не наказывал его.
   Диен посмотрел далеко за стену города и подумал, что те земли вдалеке с их многочисленными реками и лесами будут принадлежать ему. А вместе с ними и люди, и домашний скот, и дома… Когда он станет королем…. Старший брат – человек и править ему не долго. Люди долго не живут. А вот второй брат… С ним будет проблема. Мальчик усмехнулся и прошептал сам себе: «посмотрим…»
   Он следил с происходящим под стеной. Он видел дорогу, которая утыкалась в ворота дворцовой стены. По дороге кто-то шел. Диен напряг зрение и понял – это его учитель. Мальчик довольно улыбнулся – пусть его ищет. Все равно он не выполнил домашнее задание, и он не спустится к нему. К ужину, правда, спуститься придется, ибо мать будет волноваться. Зато учитель уже уйдет.
   Диен лениво наблюдал за учителем. Он проследил, как тот прошел через ворота и пошел привычной дорогой к замку, по пути здороваясь со служащими. Его учитель был дэкасом и мог найти его, где угодно, а значит, единственное место, где он пока он мог спрятаться – эта стена. Да и то, его убежище на пару-тройку раз. Все равно, учитель его найдет.
   Тем временем, учитель свернул на тропку в сторону королевского сада. Диен тотчас переместился так, чтобы лучше его видеть. Он обладал зорким зрением и был любопытным.
   Кто-то шел по дорожке прямо навстречу ему. Диен напряг зрение и увидел, что это служанка. Та самая молодая девушка, что убиралась в его комнате. Учитель обнял ее и поцеловал. Они о чем-то разговаривали.
   Диен тихо рассмеялся и подумал: «теперь я знаю, как учителя сделать более сговорчивым. Мне не нужно будет прятаться – ведь стоит мне сказать отцу, что служанка вела себя неподобающим образом…Теперь учитель будет выполнять все, что я захочу…если, конечно, служанка ему дорога».
   Удовлетворенный увиденным, Диен свернулся калачиком и заснул в ожидании вечера.

Правда многолика

   Но получилось совсем не так, как он задумал. Вечером отец позвал Диена в свой кабинет для разговора.
   Диен шел и чувствовал, что он боится. Будучи дэкасом, тот знал все. Солгать ему было невозможно, и скрыть что-либо тоже. Отец был сильным дэкасом и Диен это знал.
   Он вошел в кабинет и сразу понял, что дела его плохи. В кабинете, кроме отца, был еще учитель и старший брат-дэкас. Брат был наказан, но уж если даже он здесь, то…
   Диен не успел додумать мысль. Он остановился и учтиво склонил голову перед отцом.
   – Я пришел, отец – сказал он.
   Отец улыбался, но его взгляд не предвещал ничего хорошего.
   – Так что ты искал про историю нашей династии? – ласково спросил он и едва заметно хищно улыбнулся.
   Ласковый тон отца давно уже не сбивал его с толку. Отец был суров, и Диен стал лихорадочно вспоминать, что задавал учитель. Он бросил на него умоляющий взгляд, но учитель даже не посмотрел на него.
   Старший брат улыбался, но ничего не говорил – он явно наслаждался и ждал развязки.
   Отец расхаживал по комнате и был, казалось, в хорошем настроении. Но Диен знал, насколько это впечатление опасно. Никогда нельзя узнать, как настроен дэкас. Он умело скрывает свои мысли и чувства.
   Король остановился напротив сына и поймал его взгляд своими зелеными как омут глазами. Диен сразу почувствовал, что словно попался в капкан – он не может отвести глаза.
   – Где ты сегодня был? – внезапно поменял тему отец.
   Сбитый с толку, Диен ответил тотчас и ответил правду– «на дворцовой стене».
   – Зачем? – отец действительно был заинтересован.
   Диен понуро опустил голову:
   – Так…хотел посмотреть сверху на город.
   – Ложь – спокойно прокомментировал отец.
   На его лице не дернулся ни один мускул. Диен сглотнул. Отец всегда знает – лжет он или нет.
   – Я сбежал с уроков – наконец сказал он.
   – Вот это верно – отец продолжал смотреть ему в глаза – зачем? Ты не хочешь стать королем?
   Диен поперхнулся.
   – Хочу.
   А про себя добавил – «только вряд ли им стану с двумя братьями».
   – Тогда ты должен быть образованным и много знать.
   Диен кивнул. Придется согласиться, лишь бы отец отстал. Принц скосил глаза и увидел веселую искорку в голубых глазах учителя. Он тоже смеется над ним, как и его служанка.
   Диен вспыхнул, потом побледнел, его руки сами сжались в кулаки.
   – Я не могу заниматься в этим учителем! – с вызовом сказал он.
   – Почему? – отец удивленно поднял брови.
   – Потому что… потому что…. я видел, как учитель и моя служанка, потеряв всякий стыд, занимались кое-чем на полу гостевой комнаты.
   На самом деле, Диен ничего не видел, но однажды он слышал характерные приглушенные звуки из этой комнаты. Была ли это его служанка, он не знал. Но она вполне могла быть ею.
   Принц знал, что на территории замка слугам нельзя этим заниматься. У служащих в замке есть свои апартаменты, но не во дворце. В конце концов, уровнем ниже, в среднем городе, за стеной есть таверна и за развлечениями можно ходить туда. Но замок только для короля.
   Диен победно смотрел на побледневшего учителя. Неужели он прав и попал в точку? Учителя выкинут из замка, а если повезет, то еще и накажут.
   – Это я был – неожиданно сказал старший брат.
   – Ты??? – Отец гневно повернулся к нему – ты же знаешь, что принц не должен путаться со служанками.
   – А это и не служанка. Я привел ее из города внизу – весело сказал брат.
   Отец недоуменно смотрел на него. Видимо, он никак не мог осознать, что его сын вырос и у него есть женщина.
   – Кто она? – глухо спросил он.
   – Отец, мы можем поговорить без свидетелей? – старший брат бросил неприязненный взгляд на Диена.
   Отец кивнул, с минуту подумал и сказал:
   – Значит так, Диен, ты зашел слишком далеко. Теперь ты будешь заниматься сам. Убирать у тебя будет дворецкий.
   Диен ошарашенно кивнул. Он никак не ожидал такого поворота событий. Дворецкий – жесткий мужчина средних лет, тоже дэкас. Говорят, он был проводником в гиблых местах, прошел много битв и в бою лишился руки. Но он отнюдь не утратил прозорливости. Диен его побаивался.
   Отец продолжал:
   – Он также будет присутствовать в лектории, когда ты будешь раз в месяц докладывать свои успехи учителю. И горе тебе, если будешь препираться с ним. Я дворецкому дам большие полномочия, и он сможет наказывать тебя.
   Диен сглотнул. С дворецким он и пошевелиться не посмеет. И во всем виноват брат. Он взял всю вину на себя – Диен был уверен в этом. Наверняка, гостевую комнату использовали многие. В том числе, и учитель. Правда многолика.
   Он уже было раскрыл рот, и хотел сказать, что учитель там тоже был, как отец начал отдавать приказы.
   – Диен, отправляйся к себе и начинай читать уроки. Не выполнишь – пеняй на себя. Дворецкий придет к тебе с утра. И поторапливайся.
   Диен поклонился и поспешно пошел к выходу.
   Он слышал, как позади него отец приказал учителю отправляться в класс и готовиться к уроку с двумя старшими братьями, а старшего брата попросил остаться для разговора.

Быть прилежным – Не значит оставить задумку

   С тех пор, он стал сам учиться тому, что считал важным. Особенно он увлекся химией и травами. Он стал прилежным в учебе, но ни отец, ни дворецкий не знали, что на самом деле он изучает яды.
   Диен не гулял вместе со всеми, он сидел в дворцовой лаборатории и читал книги. Он составлял разные яды и пробовал их действие на крысах, что всегда обитали в подвалах королевской кухни. Повар не возражал, наоборот, он был очень доволен. Отец, будучи занятым государственными делами, не считал это чем-то важным, а мать вообще не знала, так как Диен делал это тайно, поздно ночью, когда вся прислуга спала.
   Диену не было жаль крыс– он преследовал определенную цель. Он решил избавиться от братьев, чтобы занять трон, когда вырастет.
   Однажды, раскладывая отравленную еду, он заметил собаку, которая зашла на кухню в поисках вкусненького. Это была собака его старшего брата-человека. Братьев Диен ненавидел.
   Мальчик усмехнулся и, хотел было уже предложить собаке отраву, как подумал, что его связь со смертью собаки увидит средний брат – дэкас и, конечно, отец. Начнется разбирательство. А Диену это совсем не нужно, ведь тогда может всплыть и его цель. Тогда он просто положил кусочек еды с отравой на видное место и ушел.
   Наутро Диен проснулся от суеты в замке. Он выскочил в большую гостиную и застал там старшего брата, тот был в горе. На полу лежала мертвая собака… Диен с трудом спрятал улыбку и изобразил на лице удивление.
   Средний брат посмотрел на него и вдруг указал на него пальцем:
   – Он убил ее – твердо сказал он.
   Диен попятился и пролепетал:
   – Я не убивал… нет.
   Отец смотрел на него сурово и спокойно, словно пытаясь прочесть то, что он сделал.
   Диен почувствовал холод, словно холодная рука схватила его и пытается влезть внутрь. Он стал дрожать, ему стало страшно. Мальчик чуть было не закричал от какого-то внутреннего страха.
   Только сейчас он понял, что дэкас действительно способен узнать любые сведения, не применяя пыток.
   – Я не убивал – снова твердо сказал он – я травил крыс…и, наверное, собака съела кусок, который я недостаточно хорошо положил в укрытие.
   – Он говорит правду – наконец, сказал отец, – собака не ела из его рук, она съела тогда, когда Диена не было в комнате.
   Диен выдохнул про себя и попытался унять дрожь. Это был первый урок. Чтобы он не сделал – нить, что тянется к нему, дэкас увидит. Любое убийство будет раскрыто. Он не сможет ничего скрыть, даже если будет говорить полуправду.
   – Отец, – не унимался, средний брат – я уверен, это не вся правда. Допроси его!
   Диен снова стал дрожать. Если отец дэкас допросит его, то всплывет не только история с собакой, но и его планы относительно братьев. Такое ему не простят.
   Отец смотрел задумчиво и взвешивал свое решение. Допрашивать сам он не мог, так как не сможет быть беспристрастным. Значит, это должен сделать другой дэкас. В этом случае, как это скажется на психике еще, в принципе, ребенка, не известно. Детей дэкасы никогда не допрашивали. Диен был почти подросток – и не взрослый, но уже и не ребенок.
   Неожиданно вмешалась тихая и молчаливая доселе мать:
   – Нет! Ты не имеешь права калечить своего сына. Он не убивал собаку. Он хороший, добрый мальчик.
   Диен, дрожа всем телом, кивнул. Конечно, он хороший мальчик.
   Мать подбежала к нему и обняла его.
   – Посмотри, он весь дрожит. Так нельзя. Он не виноват.
   Старший брат поднял голову и тихо сказал:
   – А разве можно убить мою собаку?
   Мать бросилась к старшему сыну. Она присела рядом с ним у его кресла и заглянула ему в глаза:
   – Милый, это случайность. Это просто случайность! Мне тоже очень жаль… Но…Мы с тобой похороним ее так, чтобы прах улетел в небо. Ее дух будет всегда и везде рядом с тобой. А ты заведешь себе другую собаку.
   – Не кощунствуй. Собаку нельзя хоронить на погребальном костре – сказал отец.
   Мать подняла на него полные слез глаза:
   – Дорогой, но ведь…так будет лучше. Это не просто собака, это друг нашего сына.
   – Хорошо – махнул рукой отец – делай, как знаешь.
   Он потрепал старшего сына по плечу.
   – Не переживай. Будет у тебя еще собака, хоть три собаки. Мне для тебя ничего не жаль.
   Средний брат смотрел на Диена поджав губы, но промолчал. Он не забудет.
   В дверях отец повернулся и сказал:
   – Диен, еще хоть один подобный случай, чтобы ниточка вела к тебе, и я дам приказ тебя допросить, чтобы не говорила твоя мать. Понятно? Я предупредил.
   Диен кивнул. Он все понял и затаился. Никаких опытов. Осечки быть не должно.

Проклятие: зачем нужны хоть все сокровища мира, коль одной ногой в могиле?

   Диену было уже около тридцати, но не оставил свою идею взойти на трон. Совсем недавно отец погиб на войне, мать… как и все люди, была уже не молода и Диен не боялся, что она что-то заметит.
   Времени до коронации старшего брата оставалось не так-то уж и много. Диену следовало поторопиться, но и не сделать ошибки, так как в окружении отца были сильные дэкасы и, самое главное, судья города – неподкупный, умный и очень знающий дэкас. Он всегда видел правду, его нельзя было обмануть, судью боялись и уважали. Диен его тоже боялся.
   А больше всего Диен боялся, но в тоже время и желал – это трон короля объединенных земель. Он знал, что это не просто кресло, нет. Трон обладал своей властью. Говорили, будто если король запятнан убийством или тьмой – трон не примет его и может даже убить, едва король сядет в него. Правда это или нет, Диен не знал, но на всякий случай боялся. Он решил, что братьев нужно убить так, чтобы ни в коем случае не было на нем пятна от убийства.
   Наконец, старший брат погиб на охоте. Как бы случайно. Диен все тогда продумал до мелочей…И чтобы он был в стороне, и чтобы конь брата споткнулся…Это был очень хитрый трюк. Диен несколько месяцев тайно обучал одного из королевских коней неожиданно падать в определенном месте на дороге. Он сам едва не разбился, но добился своего. Конь привык в этом месте делать кувырок.
   В тот день старшие братья вместе с друзьями отправились на охоту в охотничьи угодья, находящиеся к югу от Таванлата. Конь старшего брата приболел. Все решили, что хорек всю ночь не давал коню спать. Наутро тот был взмыленный и уставший. Такого коня брать на охоту нельзя.
   Тут Диен рассчитал, что никто не станет смотреть – был хорек или нет. Брат сам выбрал другого коня. Он и тут правильно рассчитал – он знал, что брат любит серых коней и, вряд ли возьмет белую или черную лошадь. Кроме его серого коня, на конюшне был еще только один серый конь, тот самый, которого он обучал.
   Даже дорогу, по которой поехали охотники, выбрал старший брат. Это была его любимая дорога. Диен часто следил за братьями и знал, кто и где любит ездить.
   Чтобы сделать себе алиби, он в тот день вообще не спускался к братьям. Сказался больным и отказался от охоты, а братья и не настаивали. Они не любили Диена.
   Охота только началась, как конь под старшим братом кувырнулся – брат сломал себе шею, охотники сумели донести его до края леса, где тот и умер.
   Если бы, брат был дэкасом, то исход мог бы быть другим, а так, все получилось так, как задумал Диен.
   Последующие три дня Диен почти не выходил из своей комнаты, лежал и смотрел в потолок и с ужасом ждал, что за ним придет судья. Он вновь и вновь перебирал в памяти события и думал, не сделал ли он где ошибки. Догадается судья или нет?
   Его вообще не было на охоте и даже поблизости, брат сам выбрал коня, и конь сделал кувырок сам, а не под давлением извне. Зацепиться было не за что. Вот только болезнь коня… Если кто-то догадается посмотреть, был ли хорек, то… начнут допрашивать всех, кто живет в доме.
   Он уже знал, что всех участников охоты опросили, а средний брат был допрошен в судебном тайном помещении главным судьей города, так как средний брат был косвенно заинтересован в смерти старшего брата, ибо теперь он стал наследником трона и короны.
   За убийство брата можно было получить смертную казнь, не смотря на свой высокий род. В лучшем случае, изгнание. Диен это знал и боялся за себя, боялся, что его заподозрят. Но…время шло, и за ним так никто и не пришел.
   Мать плакала и тихо угасала от горя, страной фактически правил средний брат, хоть и не был пока коронован. Официальная коронация была отложена и объявлен траур.
   Как раз в это время Диен случайно узнал, что ведутся работы вокруг заброшенного замка короля дэкасов по приказу его среднего брата. Дело в том, что у каждой расы был свой король. У людей короли менялись часто, трон был неустойчив, хоть и не пустовал. А вот короля дэкасов уже несколько столетий не было – корона и замок были свободны. Король дэкасов не передавал трон по наследству. Этого короля выбирал главный совет, а главный совет никак не мог найти достойную кандидатуру. Вокруг трона велась тихая грызня, что не способствовала появлению претендента на корону.
   В жизни страны это особенно ничего и не меняло, так был верховный король – король объединенных земель, который был главным над королем людей и королем дэкасов. Короли объединенных земель имели четкую династию, и корона передавалась строго по закону крови. Именно на эту корону имел право Диен, как сын короля.
   Итак, Диен узнал, что в пустом замке короля дэкасов работают мастера миража. Там будет только вход в замок, а выхода не будет. Он без труда догадался, кому будет принадлежать этот замок. Именно туда и сошлет его средний брат, как только станет королем. Выйти оттуда он не сможет никогда. Ни сил, ни способностей для этого у него нет. Мастера миража могут слишком многое, чтобы он мог надеяться вырваться из замка-тюрьмы.
   Провести остаток жизни в тюрьме, пусть даже и большой, в планы Диена никак не входили. И Диен с утроенной силой стал думать, как убрать среднего брата, чтобы стать единственным претендентом на трон короля объединенных земель.
   Было ясно, что самому убивать брата нельзя ни в коем случае. Ибо тогда судья города точно будет расследовать смерть второго наследника короны. И если выяснится, а это обязательно выяснится, что Диен убил обоих братьев – смертный приговор неминуем.
   Тем временем, тихо скончалась, убитая горем мать. Тех, кто носил высокую королевскую фамилию, не сжигали на погребальных кострах, а укладывали в королевскую усыпальницу. Туда вел длинный узкий ход от стены Таванлата глубоко под землю, в самое сердце горы, которая возвышалась неприступной крепостью позади бессмертного города. Вновь был объявлен траур и вновь отсрочена коронация.
   Сама усыпальница представляла собой череду длинных залов, в которых стояли каменные саркофаги, они были покрыты лишь толстым слоем стекла. Короли и королевы под стеклом мумифицировались, и долгое время их можно было даже видеть, почти как живых. Со временем мумии темнели, и их накрывали пурпурным покрывалом, и увидеть далеких предков было уже нельзя. В одном из таких залов и была похоронена мать Диена.
   Диен не пошел на похороны матери вместе со средним братом. Он старался не попадаться ему на глаза, так как опасался, что брат раскроет его тайну. Но к матери он все же пошел. Один.
   Диен взял факел и спустился по длинной лестнице глубоко вниз. Там было холодно и сухо. Он шел по длинному коридору и поеживался. Ему казалось, что все предки смотрят на него из своих саркофагов. Быстрым шагом он миновал усыпальницу старшего брата. К нему подходить он не собирался.
   Вот и саркофаг матери. Юноша остановился и сунул факел в специальный держатель на стене. Он подошел к саркофагу и заглянул через стекло. Диен даже сразу не узнал мать. Она осунулась и даже на ее застывшем лице была печаль.
   – Я любил тебя – сказал Диен – только тебя. А ведь если бы ты не спасла меня от допроса, то твой старший сын был бы сейчас жив. Это я тогда убил собаку. Мой брат был прав. Но я буду делать то, что считаю нужным.
   Факел вдруг зашипел и погас. Диен был не из трусливых, но он почувствовал, как стало колотиться сердце, и холодный пот потек по спине. Он даже не потрудился забрать с собой потухший факел – опрометью кинулся прочь из усыпальницы, к выходу. Как и все дэкасы, он мог видеть в темноте, потому он очень быстро достиг каменных ступеней лестницы, ведущих наверх. С бьющимся сердцем и срывающимся дыханием он выскочил на свежий воздух. Обернулся, словно ожидая увидеть за собой призраков. Черный проем двери был пуст. Охрана усыпальницы смотрела на него с удивлением – усыпальницу посещали чинно и спокойно.
   Диен отряхнулся и сделал вид, что ничего не произошло. Он вернулся в свою комнату, прошел в библиотеку и взял наугад книгу, раскрыл ее и ткнул пальцем. Он любил так спрашивать судьбу о том, что с ним будет. Книга почти не ошибалась.
   Диен опустил глаза и прочитал: «Видения являлись ко мне не в мечтах, не в безумии, скрытно и тайно – и во сне, и перед глазами моими и ушами…» Он пожал плечами, и сказал себе: «хорошо бы брата до безумия довести, чтобы на трон не взошел». И тут же сам себе мысленно ответил: «но прозорливый судья распознает, а то и врачей хороших наймет…Все и всплывет тогда. Это не выход» ……
   Отсрочка от коронации среднего брата дала Диену время подумать и сделать ловушку. Ловушка была простой. Диен знал, что брат часто ездит к синим горам, так как ему очень нравятся драконы. Он садится у подножья гор и любуется их полетами в небе.
   Брат мечтал приручить дракона, чтобы из его крови получать много необходимых лекарств. Эта мысль засела в нем после смерти старшего брата. Они очень дружили, и его потеря для него была очень тяжела. Если бы он успел напоить брата кровью дракона, то тот остался бы жив, а потом бы он нашел бы врачей-дэкасов, которые поставили бы его на ноги. Но крови дракона не было и старшего брата он спасти не смог, хотя брат был жив какое-то время. Вместе с другими охотниками ему удалось принести его почти к самому началу леса, где тот и умер.
   Диен знал об этом подножии синих гор – рядом со священным озером, к югу от Таванлата, знал также и о том, что там была когда-то заброшенная тюрьма выргов. Она находилась под землей, в каменных катакомбах. Крысы давно уже съели останки узников, не осталось даже костей. Но именно эта тюрьма давала ему шанс заточить брата в ловушку и так, чтобы никто не узнал об этом.
   Нужна была приманка. Недолго думая, Диен пошел в таверну на окраине города и снял там самую красивую проститутку. «Подарок напоследок» – подумал он. После бурной ночи он усыпил ее, дав ей снотворное, завернул в одеяло и повез к синим горам. Когда девушка очнулась, то увидела, что она прикована к стене ржавыми наручниками, вокруг нее камень, а над ней зияет маленький проем, сквозь которое виднеется небо, затянутое облаками. Никого рядом с ней не было. Она была одна.
   Девушка начала кричать и звать на помощь. Но вокруг была тишина. Прошла почти половина суток, как она услышала далекий перестук копыт. Что было мочи, она закричала, моля спасти ее. Она не надеялась, что ее услышат, но ее услышали, и перестук копыт стал приближаться.
   Дэкасы слышат гораздо лучше людей, и средний брат услышал крики о помощи, когда ехал по степи к своему любимому месту у подножия синих гор. Он остановился, мысленно просканировал подземелье и никого там не нашел, кроме кричавшей девушки. Тогда он спешился и спустился в подземелье.
   Как только он вошел в камеру, раздался страшный грохот и позади него обвалились камни в коридоре. Он оказался в каменной ловушке вместе с девицей. Брат разрубил наручники на руках девушки, освободил ее и обошел камеру. Когда он обнаружил в углу камеры еду и питье, то понял, кто это сделал.
   Девушка плакала и благодарила его. Он ничего не сказал ей, он понял, что они оба умрут здесь.
   Через неделю в проеме появился Диен, он молча сбросил еду и ушел.
   – Освободи хотя бы девушку – закричал ему вслед средний брат – она ни в чем не виновата.
   Диен обернулся и равнодушно ответил:
   – Как? Здесь нет выхода.
   Он приносил им еду каждую неделю. Однажды Диен не удержался и спросил брата:
   – Скажи… что это было такое, что ты превратился в волка? Почему ты не можешь этого сделать снова?
   Брат неожиданно рассмеялся.
   – Я знал, что ты спросишь. И я обманул тебя. Нет никакой вещи, с помощью которой можно оборотиться в волка. Есть определенное знание, которое позволит это сделать. Но тебе это не дано.
   В ярости Диен заскрежетал зубами. Как он же он ненавидел своего брата! Даже умирая, тот смеется над ним. Но он вынужден его кормить, чтобы сесть на трон незапятнанным смертью.
   И вот, наконец, Диен праздновал победу. Наконец-то он станет Королем Объединенных Земель и сядет на трон легендарного города Таванлата! Диен хотел золота, много золота. Он мечтал войти в сокровищницу Таванлата и чтобы, всё, что там было – было его… Он хотел пышных балов и пиров, чтобы его жизнь была – сплошной праздник. Он так давно стремился к этому и был готов отдать за это ВСЕ.
   Наконец-то он остался единственным наследником трона! Все думали, что его брат отрекся от короны и бежал. Такое бывало и раньше. Жена же брата не стала делить ложе с Диеном и тайно ушла из города. Диен не стал ее искать. А зачем? Таванлат – закрытый город. Можно выйти, но не войти.
   Была пышная Коронация и венчание. Диен женился на первой красавице города. Под радостные крики толпы прямо из церкви Диен направился в замковую часть города. Он вошел в замок, держа за руку жену. Его жена улыбалась – она была счастлива. Это великая честь – стать королевой легендарного города.
   Диен вошел в тронный зал и замедлил шаг. На постаменте стоял трон короля объединенных земель. На нем не было золота. Трон был сделан из резного черного дерева с высокой спинкой и подлокотниками в виде двух огромных волков. На спинке трона вырезан дракон, который как бы укрывает трон своими крыльями. Резьба придавала трону ощущение воздушности и принадлежности к высшей силе. Трон словно просвечивался – сквозь резьбу было видно оранжевое огромное окно за троном. Говорят, что если выглянет солнце и осветит трон, то трон будут омыт божественным светом и правление короля будет счастливым.
   Но день коронации выдался пасмурным, и солнце спряталось в тучи. Трон казался мрачным. Диен на ватных ногах поднялся по постаменту к трону, пот тек по его лицу – он боялся, что трон не примет его. Когда-то отец рассказывал ему, что если король – убийца сядет на трон, то страшная боль пронзит его тело. И король может даже умереть. Сесть на трон можно только чистым перед своей семьей и невинными людьми.
   Медленно и аккуратно Диен сел на трон и прислушался к себе. Трон казался холодным, словно он был из мрамора, но трон позволил ему сесть, ибо формально на Диене не было пятна от убийства братьев. Да и средний брат был пока жив.
   Став королем, он больше не приходил к брату. Он оставил его умирать под землей. Все стало так, как он хотел. И сокровищницы были его, и самая красивая женщина была его. Но потом все изменилось.
   Днем он был весел и полон энергии, но когда он ложился спать, то каждую ночь видел один и тот же сон:
   Его брат сидит у стены и умирает в полной темноте без еды и воды…Он уже не похож на себя. Диен подходит к нему ближе и пытается рассмотреть его, но спутанные волосы закрывают глаза брата. Под ногами бегают тюремные крысы. Тогда это были еще обычные крысы, не те огромные зверюги, которые появились позже в тюрьмах выргов. Брат что-то шепчет. Диен подходит ближе, чтобы услышать. Брат поднимает голову и смотрит ему в глаза своими ярко-зелеными глазами. Диен не может оторвать взгляд. Он слышит, как брат четко говорит ему:
   – Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ, МОЙ БРАТ И ТВОЙ РОД. Так пусть же ТО, к чему ты так стремился – станет твоим проклятием.
   Брат рассмеялся безумным смехом.
   – Носи же ЕЕ до последнего вздоха, а коли откажешься – смерть постигнет тебя лютая и жестокая. Корона перейдет твоему сыну…Я не желаю твоим потомкам неминуемой смерти…. Но если наследник откажется от Короны – смерть придет и за ним……Женщины-принцессы не могут править, я их ИЗБАВЛЯЮ от проклятия. Но их дети НИКОГДА не станут наследниками…А если станут, то закончат плохо – Брат снова расхохотался и продолжил:
   – Проклятье прервет только мужчина – наследник трона, кто будет честно править во благо народа, не заботясь о золоте для себя и умрет в глубокой старости, своей смертью, с короной на голове в окружении любящей семьи…Как я того хотел. Так вот пусть он это и исполнит вместо меня.
   Брат снова рассмеялся диким смехом.
   – Мы скоро увидимся, мой брат. Ты СКОРО умрешь.
   Диен просыпался в холодном поту. Он знал, что это так. И он не хотел умирать. Да, все золото было его. И самая красивая женщина была его. Но зачем это ему теперь, если он одной ногой в могиле? Диена не радовало рождение двух сыновей. Он знал, на что обрек их. И нет никакой возможности искупить свою вину…Он чувствовал, что медленно сходит с ума. Он слышит смех брата у себя за спиной уже даже днем. Диен видел, как на него смотрят слуги и жена, когда он, весь перекошенный, резко оборачивается назад, как только слышит этот смех.
   Они думают, что он свихнулся. Наверное, так оно и есть. Какая теперь разница?
   Он не может спать, он боится засыпать… так как снова спустится во сне в подземелье… Он боится приближения ночи…
   Диен приказал во всем замке установить множество светильников во всех коридорах и комнатах, но они не помогали ему. Диен почти не спал.
   Он знал, что смерть уже идет за ним, что ходит по пятам и смеется голосом брата у него за спиной. Она всегда рядом с ним.
   В ту ночь Диен услышал смех совсем близко. Король обернулся и безумными глазами стал искать источник смеха. За ним кто-то шел. Еле заметная тень…Диен почувствовал животный ужас и бросился бежать. Он даже не представлял себе, что именно этот момент спустя 400 лет будет пытаться нарисовать мастер миража.
   Ран наблюдал, как на его картине вновь появилась лестница, и по ней снова бежал Диен с полными ужаса глазами. За ним шла тень его брата.
   Изображение, нарисованное Раном, и действие на картине совместилось, и картина застыла. Много веков спустя она будет поражать людей своей глубиной и реалистичностью. Разве может кто-то подумать, что то, что изображено и есть отпечаток реальности?
   Ран откинулся на спинку кресла и подумал, что теперь он знает, кто и за что наложил проклятие. И ему совсем не жаль Диена – он сам выбрал свою судьбу.
   Теперь Ран знает, как войти в прошлое и есть возможность узнать, как и почему погиб его отец. Юноша понимал, что, узнав, кто убийца, он захочет отомстить. Сможет ли он остановиться? А если он увидит нечто совсем другое? Его отец тоже мог совершить зло. Готов ли он это узнать?

Интересно заглянуть в прошлое особенно, если там нет темных тайн

   Раннее утро, за окном льет холодный дождь. Небо серое и ни единый луч не пробивается сквозь тучи. В очаге камина трещат поленья, даря уютное оранжевое тепло. Здесь, далеко на юге страны, такая погода была особенно заметна.
   Да, зимы никогда не было и на всей территории Дэварнии достаточно ровный климат без сильной жары и холода, но сезон дождей навевал тоску на кого угодно. На севере страны горы – потому там почти всегда ветер и заметно холоднее. В центре страны, стоит легендарный город Таванлат. Горная гряда защищает его с востока. Климат там ровный, без резких перепадов. Этот город – непреступная крепость. Но туда вход закрыт всем, кто не является его жителем. Ран усмехнулся и, как-то отстраненно подумал, что, если надо будет – войдет. Теперь он совсем не тот Ран, что был совсем недавно. Он изменился, и Ран это чувствовал. Чувствовал силу, которой раньше у него не было. И эта сила вполне может завладеть его разумом, если не суметь вовремя остановиться.
   Поэтому, даже имея силу, юноша никак не решался узнать про смерть отца и решил узнать пока что-то, что было бы приятным для него. Например, как познакомилась его мать с отцом.
   – Кажется, мама говорила, что встретила отца, когда заблудилась в лесу ночью. Вот и проверим, так ли это было – сказал он вслух и возбужденно потер руки.
   Обмануть мираж нельзя. Он покажет только то, что было и никак иначе. Художник встал со стула и неторопливо принялся рисовать лес. Он тихо насвистывал что-то про себя. Он не хотел сейчас задумываться о будущем и о том, какой путь ему в жизни предстоит. Этот путь будет тяжелым. Но это будет потом, не сейчас.
   Там, на картине была ночь. Деревья возвышались темными неясными силуэтами, слабо светила ночная планета Ти – ее бледный свет падал на тропинку. На тропинке стояла девушка, испуганно прижав руки к груди.
   Медленно картина начала оживать, Ран впал в транс.
   – Мама… – прошептал он.
   Словно услышав его, девушка повернулась и посмотрела прямо на Рана, но она не видела его.
   Какие-то тени мелькнули за деревьями.
   – Волки! Беги! – крикнул Ран, словно мать могла его услышать.
   Но девушка и сама уже заметила. Она побежала в темноте, натыкаясь на деревья, и вдруг уткнулась во что-то мягкое. Подняв глаза, она увидела высокого мужчину. Мужчина взял ее за руку.
   – Пойдем – спокойно сказал он.
   Он развернулся и уверенно повел ее за собой. Девушка почувствовала какое-то спокойствие и пошла за ним. По пути она обернулась – волки остались там, где были. Они смотрели им вслед, но не подходили. Они явно боялись ее спутника.
   – Вы…кто? – робко спросила она, забежала вперед и попыталась рассмотреть его, но было темно.
   Не потрудившись даже повернуться к ней, он ответил:
   – Не важно. Для тебя важно другое – я не трону тебя.
   Он привел ее на опушку. Желтая ночная планета Ти, то есть на людской манер – «странница в ночи», выглянула из-за туч и осветила высокую траву и деревья.
   Кто-то шевельнулся совсем рядом и всхрапнул. Девушка вскрикнула и попыталась отскочить в сторону, но мужчина продолжал держать ее за руку.
   – Это мой конь. Не бойся. Стой на месте.
   Девушка замерла, он выпустил ее руку из своей, и тихим свистом позвал коня. К нему тотчас из кустов вышел черный конь, склонил голову, мужчина потрепал его по холке.
   Девушка поразилась, что конь был не привязан, он стоял и ждал своего хозяина.
   – Где живешь? – прервал ее раздумья мужчина.
   Она вздрогнула:
   – У моста, в деревне, что вниз по течению.
   – Далеко же ты забралась… – мужчина едва заметно улыбнулся. Он легко вскочил на коня, наклонился и сильными руками поднял ее к себе и усадил впереди себя. Он повез ее по ночному лесу по едва заметной дороге. Дорога вывела их в поле….
   Мужчина молчал всю дорогу. Девушка пыталась что-то спрашивать его, но он отвечал односложно и разговор затух сам собой. Глубокой ночью он привез ее к ее дому. Он также молча ссадил ее с коня и уехал, ничего не сказав на прощанье.
   Целый месяц она ходила к краю леса и высматривала своего спасителя, и только на исходе лета она увидела его. К этому времени она уже вышила полотенце для него.
   Он был на том же черном коне, рыжие волосы блестели на солнце. Он смотрел на нее сверху вниз и усмехался. Она подбежала к нему, запыхавшись от радости, подняла глаза и только сейчас увидела его глаза. Они были зелеными, очень яркими. Таких глаз не бывает у людей.
   – Больше не теряешься? – спросил он ее и улыбнулся.
   Она отрицательно покачала головой.
   – Кто ты?
   – Это имеет значение? – вопросом на вопрос ответил он и грустно улыбнулся.
   – Не имеет – ответила она – просто я не могу тебя забыть.
   Она с надеждой посмотрела на него. Он не улыбался.
   – Я тоже помню тебя. Я …дэкас.
   Она отшатнулась. Он коротко кивнул и развернул коня, собираясь уехать прочь.
   – Подожди, подожди!!
   Она побежала за ним.
   Он остановился и посмотрел ей в глаза. Ей показалось, что в его глазах была грусть.
   – Я дэкас – с нажимом сказал он.
   – Я поняла…
   Она достала из-за пазухи полотенце и робко протянула ему…
   – Я верю тебе. Неправда, что дэкасы злые и коварные, не правда, что они ….
   – Превращаются в волков и нападают на простых путников? – с усмешкой закончил за нее рыжеволосый мужчина. Он развернул полотенце, улыбнулся рисунку, который она вышила, и сказал:
   – И ты готова выйти за меня замуж? Ты меня не знаешь совсем. Я не прост, я не человек.
   Девушка кивнула. Она готова, несмотря ни на что…В ее воспоминаниях была ночь, волк, страх и ее спаситель.
   Воспоминания девушки о той страшной ночи медленно наслоились на картину и изображение застыло.
   Ран и не собирался смотреть дальше. Он и так знал, что через месяц после второй встречи с его будущим отцом, его мать вышла замуж, несмотря на то, что ее родители не дали согласия на брак.
   Как и все люди, они боялись дэкасов, считая их не людьми, теми, кто никогда не поймут людей и не помогут им.
   Ран удовлетворенно встал и потянулся. Его отец повел себя как благородный спаситель, и его мать влюбилась в него. А разве могло быть иначе?

Если видишь одиноко идущего безоружного дэкаса, значит, он очень хорошо вооружен

   Через несколько дней Ран проснулся глубокой ночью и услышал за окном вой. От этого воя кровь стыла в жилах. Это был не живой волк, и Ран это сразу понял.
   Юноша выскользнул из постели и спустился в сад, а затем, чуть поколебавшись, вышел за ворота. Волк стоял чуть поодаль. Ран остановился и посмотрел в глаза волку. Они смотрели в глаза друг друга несколько секунд. И юноша узнал его.
   – Отец… – прошептал Ран.
   Волк тотчас развернулся и скрылся в чаще леса.
   И тогда художник решился. Он должен узнать, как и почему погиб его отец. Ран мысленно готовил себя увидеть смерть, ложь, предательство, жестокость и зло – все то, что могло произойти в прошлом его отца.
   Юноша дождался вечера, чтобы никто не мешал ему, и только когда стемнело, пошел в мастерскую.
   Он остановился напротив чистого мольберта и сделал глубокий вздох. Ран чувствовал себя так, словно он сейчас он на краю пропасти. Удержится или нет – зависит только от него самого.
   На этот раз он не привязывал картину к месту действия, так как не знал, где погиб его отец. Сейчас он использовал другой способ – он привязал ко времени событий и к своему отцу, чтобы отсеять все лишнее. Такой мираж можно листать и смотреть до тех пор, пока не увидишь то, что нужно. Остановить мираж можно только заморозив картину специальным раствором или сжечь ее. Сам мираж не остановится. И это самый опасный вид миража, он может слиться с реальностью, результат такого действия не предскажет никто. Даже самый сильный мастер.
   Уютно потрескивал камин, а на полотне проявлялся город. Там тоже ночь – двухэтажные длинные дома, узкие улицы – некоторые освещены фонарями, некоторые нет.
   Ран вцепился обеими руками в края мольберта так, что побелили костяшки пальцев. Где-то здесь его отец. На этой картине его отец еще жив и Ран просто обязан узнать, что с ним случилось. Кто убил его отца и за что?
   В узком переулке, освещенным слабыми фонарями показалась высокая фигура в плаще, капюшон закрывал лицо мужчины. Ран побледнел и стал пристально вглядываться, его губы шептали: «отец, отец…»
   Да, это был его отец – Райот. Он был тоже дэкасом, таким же рыжеволосым и зеленоглазым, как и его два сына близнеца – Ран и Рат. Обычные люди искренне верили, что дэкасы обладают неимоверной силой и почти безграничными возможностями.
   Райот шел быстро, почти не оглядываясь по сторонам. Могло показаться, что это безрассудно так идти ночью, по пустынным улицам – всегда можно наткнуться на разбойников или просто плохих людей.
   Он не обращал внимания на редких прохожих, которые пугливо сразу отходили в сторону, и, казалось, был даже безоружный. Но и это было не так – он был вооружен и очень хорошо оценивал обстановку, а также возможную опасность вокруг.
   Но даже безоружный, он мог почти ничего не опасаться, не зря люди говорили: «если видишь одиноко идущего безоружного дэкаса, значит, он очень хорошо вооружен». И это было истинной правдой.
   Ран почти успокоился, придвинул кресло и стал наблюдать за отцом. Он боялся пропустить момент, когда с ним должно было что-то случиться. Художник знал, что ему придется долго наблюдать, но он узнает, почему его отец погиб.
   Райот шел пешком, так как коня оставил в перелеске, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, а чтобы люди не видели его ярко зеленые глаза, которые были только у дэкасов, он накинул капюшон, скрыв лицо. В этом не было ничего странного, путники так часто делали.
   Дэкас сразу безошибочно определил, где в городе находится таверна с гостиницей, и шел туда самым кратчайшим путем. Именно там он должен был остановиться.
   Кратчайший путь шел через темный узкий переулок между домами. Это был квартал для бедных. Дома в переулке были длинные, двухэтажные, по всей длине дома были двери. Как правило, жилье одной семьи располагалось на двух этажах. Но, судя по домам, комнатки в них были крохотные, а жило в них много народу. Дэкас посмотрел на окна. Так и есть – даже окна были маленькие с мутными стеклами. Переулок выглядел негостеприимно, он был узким и темным, к тому же, он не освещался городскими фонарями. Обычный человек вряд ли пойдет здесь ночью в здравом уме. Но, поскольку дэкасы хорошо видят в темноте – он свернул туда, не задумываясь.
   Практически сразу он услышал, что где-то далеко впереди находится группа людей. Дэкасы слышат гораздо лучше людей, видят тоже лучше, обладают ночным весьма специфическим зрением и их не зря подозревают в оборотничестве.
   В темном переулке, ночью – это вряд ли были хорошие люди, но дэкаса такие мелочи не пугают. Он шел быстрым почти бесшумным шагом. Это тоже особенность дэкасов. Так и есть – компания мужчин прижала к стене женщину– она сдавленно вскрикивала. Они не были пьяными, только слегка подвыпили и шли, вероятно, из той самой таверны в более богатый район, где и жили.
   Дэкас подошел к компании мужчин и тронул за плечо ближайшего к нему:
   – Что происходит? – спокойно спросил он.
   Никто не ожидал увидеть его. Мужчины вздрогнули и даже немного растерялись.
   – Не твое дело. Иди, куда шел – нарочито грубо ответил один из них. Дэкас видел, как некоторые достали в темноте ножи. Предвкушая реакцию людей на то, что он не простой путник, дэкас улыбнулся и откинул капюшон. В темноте стали видны его светящиеся зеленым светом нечеловеческие глаза.
   Мужчины попятились. Они сразу поняли – это дэкас.
   – Мы ничего ей не сделали. Нет, нет… У нее спросите… – говорили они, быстро пятясь от стены к выходу. Дэкас улыбался кончиками губ. Он внимательно смотрел на людей.
   Люди отлично знают, за что дэкасы убивают сразу и на месте. Он быстрым взглядом оценил состояние женщины.
   Мужчины не врали – они либо просто хулиганили, либо не успели причинить ей вред.
   Женщина смотрела на своего спасителя с не меньшим испугом, она не могла понять – опасен ли дэкас для нее или нет.
   – Я для тебя не опасен – сказал дэкас, не поворачиваясь к ней.
   Он наблюдал, как мужчины быстро развернулись и побежали к выходу из переулка. Дэкас подумал, следует ли их еще припугнуть или нет? В конце концов он решил, что не нужно, чтобы в городе наутро поползли слухи об опасном дэкасе-путнике. Он повернулся к женщине – она по-прежнему стояла у стены, испуганно прижав руки к груди.
   – Куда шла? В таверну?
   Дэкас презрительно улыбнулся и быстро оглядел ее с головы до ног – так явно, чтобы женщина это заметила. Он хотел увидеть ее реакцию. Это было не ново. Бывало, что и обычная женщина приходила в таверну за новыми ощущениями и …да…найти дэкаса на ночь. Просто так или за деньги. Все женщины знали, что дэкасы могут доставить необыкновенное удовольствие, но не каждая решалась попробовать.
   Женщина вспыхнула, отступила на шаг назад и помотала головой из стороны в сторону. От испуга она не могла говорить.
   – Не бойся. Я не опасен.
   Дэкас мягко провел ладонью по ее руке. Она тотчас отдернула руку, но он успел снять напряжение.
   – Я…. Живу неподалеку. Вот там.
   Женщина указала на дом.
   Дэкас кивнул, давая понять, что слушает ее.
   – Мой ребенок заболел…У него жар. Я боюсь за него. Я шла к соседскому врачу, хотела купить лекарство…Он совсем близко живет…Почти у таверны, на выходе из переулка. Я не думала, что….
   Внезапно ее глаза засветились:
   – Может быть, вы поможете? Вы не лекарь?
   Дэкас отрицательно покачал головой:
   – Нет. К сожалению.
   Среди дэкасов было немало лекарей, но он им не был. Он не имел ни малейшего понятия о травах и настойках. Но он видел, что женщина говорит правду. Если человек лжет, то его аура темнеет, у женщины она не изменилась.
   Ее глаза потухли:
   – Я…тогда…пойду…Благодарю вас.
   Она быстро побежала к выходу из переулка, по направлению к таверне. Дэкас покачал головой и двинулся следом. Он решил убедиться, что с ней ничего не случится. Тем более, что ему идти в эту же сторону.
   Женщина выбежала из переулка, свернула налево и остановилась около большого дома. В доме было три двери. Она остановилась перед самой массивной дверью, украшенную металлическими завитками, и стала дергать за веревочку звонка.
   Райот же остановился на расстоянии, так, чтобы она не видела его, пригляделся и увидел в темноте табличку на двери. Табличка гласила, что там жил городской лекарь.
   Ну, что ж, он не ошибся – она говорила правду.
   Дверь открылась, в проеме показался пожилой полноватый мужчина. Он был босиком, домашние простые брюки и свободная туника составляли его одеяние. Вероятно, он спал. Мужчина зевал, но слушал, что говорила женщина. Дэкас без труда прислушался: женщина говорила о сильном жаре у сына, о том, что тот мечется в бреду, и просила дать жаропонижающее средство. Лекарь зевнул, буркнул, что сейчас принесет, и ушел, закрыв дверь. Женщина покорно осталась ждать на пороге. Дверь снова открылась, лекарь протянул ей настойку.
   Она открыла сумочку и стала суетливо искать там деньги. Лекарь облокотился на стену и зевал в ожидании.
   – Они украли мои деньги!!! – закричала внезапно женщина – позвольте, я вам завтра принесу.
   Лекарь перестал зевать и протянул руку:
   – Давай настойку назад. Сейчас принесешь. Знаю я вас всех. Так и норовите меня обмануть.
   Женщина протянула ему настойку и со слезами в голосе вновь попросила:
   – Пожалуйста…Я принесу…сыну только дам и сразу принесу.
   Райот подошел к женщине. Он снова надвинул на лицо капюшон, чтобы лекарь не видел его. Она вздрогнула, узнав его, но ничего не сказала.
   – Я заплачу. Сколько? – спросил он лекаря.
   Лекарь зевнул и лениво назвал цену.
   «Не так уж и дорого. По крайней мере, городской лекарь цены не задирает» – подумал дэкас. Он достал деньги из потайного кармана, отсчитал требуемую сумму и протянул ее лекарю. Тот взял деньги, отдал настойку, снова зевнул, что-то буркнул неразборчиво и закрыл дверь.
   Женщина смотрела на дэкаса:
   – Благодарю…Я вам сейчас отдам деньги. Пойдемте. Я вам вынесу. Просто меня обокрали…. Эти…
   – Не нужно.
   Женщина вспыхнула.
   – Нет, нет… я…не могу…
   – Мне ничего от тебя не нужно. Я провожу тебя – сказал дэкас и подумал, что женщины почему-то думают, что любой дэкас мечтает соблазнить всех женщин. Это было не так. Хотя…он сам никогда не отказывался от такой возможности, хоть и был женат. Но данный случай для этого не подходил.
   Они молча дошли до ее дома. Женщина снова поблагодарила его и поспешно скрылась за своей дверью. Вероятно, она думала, что дэкас последует за ней.
   Он тихо рассмеялся. Как же сильны у людей предрассудки. Это ведь люди придумали: «дэкас может соблазнить любую женщину, как бы не была она горда». В принципе, проделать такой трюк было возможно, но зачем? В таверне полно женщин, которые сами того хотят.
   По пути в таверну дэкас больше никого не встретил. Не смотря на позднее время, в самой таверне было полно народу. В зале было душно и шумно. За столиками сидели мужчины – они ели, пили и шумно разговаривали. Между столиками сновали официантки и местные проститутки.
   Мужчина усмехнулся и подумал, что все комнаты заняты. Но он знал, что одна комната должна быть свободна, нужно только сказать определенную фразу. Ну, что ж – он подошел к барной стойке и сказал: «Моя комната слева у окна». Бармен поднял голову, увидел его зеленые глаза и тотчас отвел взгляд, кивнул и молча достал из-под стола ключ. Дэкас улыбнулся и сощурил глаза – он понял, что бармен испугался, достал деньги и спросил: «сколько?» Бармен, по – прежнему, не поднимая головы, ответил: «заплачено».
   Райот пожал плечами и сунул деньги обратно в свой потайной кошелек под плащом. Через пару минут он поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, повернул налево и нашел свою комнату по номеру, нацарапанному на ключе. Он запер дверь и кинул походный мешок на кровать. Оглядел комнату. Комната была обычной для таких небогатых заведений – большая кровать для увеселений, стол и стул. Больше ничего не было. Окно было закрыто, так как снаружи дул холодный промозглый ветер.
   Мужчина подошел к окну и еще раз подумал, что северный город не нравится ему. Здесь холодный ветер и мало солнца, а город кажется серым, неуютным. То ли дело – его большой дом на юге страны. Там тепло и много зелени. Да и сам дом стоит у леса, потому, в его саду много птиц, а за забором встречаются даже крупные дикие звери. А в доме уютный камин, любимая жена и дети – двое малолетних сыновей близнецов, такие же рыжие, как и он сам. Жена была обыкновенным человеком, зато дети были дэкасы, именно так и должно быть по закону крови.
   Говорят, что раньше дэкасы жили в Таванлате, и там не было людей. Город был закрытый, и все были родственниками друг друга. И все было бы хорошо, если бы не то, что женщины-дэкасы стали бесплодными. Именно тогда, мужчины стали выходить из города, стали приводить в город женщин людей. От таких браков рождались дети-дэкасы, очень похожие на дэкаса-отца. Мальчики всегда рождались дэкасами, а вот девочки были людьми, если же девочка рождалась дэкасом, то она была бесплодной.
   Мужчины – люди были тоже нужны. Непостижимым образом и их гены участвовали в продолжении рода дэкасов. Потому к людям дэкасы относились хорошо, а уж женщин старались оберегать. Хотя те дэкасов чаще всего боялись, зная, что они обладают непонятной им силой.
   И Райот был рад, что женщина – человек полюбила его, не смотря на все те ужасные сказки, что люди придумывают про дэкасов.
   Райот вздохнул – он бы не покинул дом, если бы не гонец самого Короля Тарсиса с приказом приехать в этот маленький северный город. Он был вынужден подчиниться. Замок же короля находился в легендарном городе Таванлате, довольно далеко отсюда, прямо у подножия черных гор, в центре страны. В том самом городе, откуда пошли все дэкасы. Зачем королю понадобилось гнать его в этот северный городишко, Райот так и не понял…
   Таванлат…. Он хотел бы увидеть этот город изнутри, но он снова закрыт для всех входящих и даже он, будучи дэкасом, никогда туда не войдет. Свободно выйти и войти теперь могут только жители города.
   Король Тарсис мог бы пригласить его туда – и он поехал бы даже с неким удовольствием – ведь только так можно войти в этот город.
   Говорят, там даже мостовые выложены золотом. Он хотел бы увидеть это своими глазами, но…он сидит в маленькой комнатке, в грязном маленьком городишке, а за окном дует холодный ветер. Скоро придет сезон холодных дождей, люди попрячутся в домах, и будут ждать тепла.
   Райот лег на кровать и задумался. Ему была не понятна причина, по которой его позвали сюда. Он не воин, не наемник и даже не врач…Он художник. Райот тихо рассмеялся и подумал, что дело именно в этом. Он не просто художник – он мастер миража, правда, не очень сильный. Он тот, кто может делать некие изменения в этом мире при помощи картин, а точнее, при помощи энергии, которую он использует, создавая некие образы.
   Райоту было доступно не так уж и много – он мог сократить расстояние, двигаясь куда-либо, он мог найти совершенно незнакомый ему город или лес…. Собственно, он занимался пространствами и в другие области не лез, так понимал границы своих возможностей.
   Дэкас вспомнил, что по дороге в этот город гонец короля, который сопровождал его часть пути, рассказал Райоту, что король Тарсис хочет, чтобы тот сделал тайный путь из замка на случай непредвиденных обстоятельств. Это укладывалось в схему. Вероятно, Тарсис хотел энергетический тоннель, чтобы никто не мог перекрыть выход из него, если он будет покидать Таванлат.
   Но почему его тогда позвали не в Таванлат? Разве здесь кто-то живет из родственников короля? Может, здесь живет его любовница? Райот нахмурился– это плохо. Наверняка, Тарсис не захочет, чтобы хоть кто-то узнал об этом. Возможно, он тогда попытается от него избавиться. А если, нет? Если это совсем другая причина?
   Дэкас принялся размышлять: к чему была такая спешка? Разве была опасность? У Короля Тарсиса есть маленький сын – наследник трона и короны – Итэн. Еще есть дочь – но она не наследница, хоть и старшая. Быть может, у Тарсиса есть внебрачные дети, которые будут претендовать на трон? И он боится реальной угрозы наследника? Но тогда, опять все пути ведут Таванлат. Причем тут северный маленький город? Хотя, возможно, здесь он только получит задание, а в Таванлат войдет под видом купца и ни с кем из слуг короля вступать в контакт не будет. Может, и так.
   Райот хмыкнул и покачал головой – это безумие претендовать на трон, корона которого проклята. Все знают, что короли умирают не своей смертью в полном расцвете сил. Убежать от проклятия нельзя, даже если сделать тысячи тайных путей из замка.
   Кто-то постучал в дверь. Райот внутренним взором прощупал человека за дверью. Ага, это второй гонец короля. На этот раз, он тоже дэкас, как и Райот. Но он боится его. Райот чувствовал сдерживаемый страх гонца. Значит, он знает, кто он и то, что он мастер миража… «Ну что ж» – подумал он – «тем лучше…. Может быть, удастся использовать страх гонца и незаметно его разговорить».
   Гонец вошел, вежливо поклонился на пороге и, не глядя Райоту в глаза, предложил следовать за ним.
   Они выехали из города и двинулись в сторону небольших поселений. Райот глубоко задумался – король чего-то боится – раз все в такой секретности… Они снова меняют место. Однако, маленькое поселение они миновали и двинулись дальше в сторону другого крупного северного города. Холодный ветер задул сильнее, Райот закутался в плащ и спросил гонца:
   – Можно было бы сразу направить меня в нужный город. Разве нет?
   Тот лишь пожал плечами:
   – Такова воля короля.
   Райот весело улыбнулся – тут не поспоришь. Воля короля…Ему даже и возразить – то нечего.
   В город они въехали глубоко ночью и устроились на ночлег в центральной местной таверне. Райот подметил, что все места были заняты, а им сразу дали большую двухместную комнату. Значит, переезд из города в город был запланирован, а не произошел случайно. Это не хороший признак и Райот насторожился.
   На утро гонец повел его к королю Тарсису. Король был в той же гостинице в одежде простого странника. Дэкас был уверен, что никто не знал, что здесь сам король. Райот остановился в дверях и склонился в поклоне. Он незаметно разглядывал короля. Темноволосый, высокий, худощавый, не лишен привлекательности, видно, что руки у него сильные, движения выдают опытного и опасного воина. Райот улыбнулся своим мыслям, но про себя, чтобы король ничего не заметил. Перед мастером миража это ничего не значило. Он сильнее его и король это знает. Но на стороне короля– власть.
   – Проходи. Садись – жестом пригласил король к столу.
   Около стола стояло мягкое кресло. Жесткий неудобный гостиничный стул был отставлен в сторону.
   – С вашего позволения – учтиво сказал Райот, взяв рукой неудобный стул, придвинул его к столу и отодвинул ногой кресло.
   Он не просто так выбрал жесткий неудобный стул, а не мягкое кресло. Со стула легче вскочить, если будет угроза его жизни. Король улыбнулся и понимающе кивнул.
   – Ты – мастер миража. Тебе дано то, что не дано никому из нас… Я хочу, чтобы ты выполнил мою волю. Ты будешь вознагражден до конца дней своих, и твои внуки будут жить в богатстве и почитании.
   Райот кивнул. Речь короля ему не понравилась, ибо Тарсис не был чист. Он всегда обращал внимание на ауру того, с кем говорил. Чем больше темного, тем хуже. Тарсис не имел черных пятен – он не был запятнан убийствами. Убийство в бою не накладывает отпечаток, ибо тогда человек или дэкас защищает свою жизнь, но если кто-либо убивает, для своего удовольствия, не важно, по какой причине, черное пятно остается навсегда. Тем не менее, аура короля была темна, часто это свидетельствовало о нехороших намерениях или лжи.
   Райот спокойно смотрел в зеленые глаза Тарсиса, который был тоже дэкасом. Тарсис не отводил взгляд, хотя Райот чувствовал, что это ему дается нелегко. У самого Райота тоже были зеленые глаза, но зеленые глаза мастера миража совсем не такие, как у простого дэкаса. Выдержать их взгляд может далеко не каждый.
   Райот подавил в себе смешок. Он знал об этом.
   – Я хочу…чтобы ты снял проклятье… – наконец сказал Тарсис и отвел взгляд.
   – Сожалею, но я не смогу этого сделать – спокойно ответил Райот.
   Тарсис побледнел:
   – Я приказываю – сказал он ледяным тоном.
   Райот прищурил глаза… Он не боялся короля. Но ответить было нужно:
   – Потому что, это не в моей власти – спокойно сказал он – кто наложил проклятие, тот и может снять. Но…Диен давно мертв, не так ли? Это невозможно.
   Тарсис даже вскочил:
   – Ты мне лжешь! И я знаю об этом. И ты знаешь. Ты можешь при помощи миража переложить проклятие на другой род. И освободить от него мой род.
   Райот даже не шелохнулся. Да, король где-то проконсультировался. И это было правдой. Он мог это сделать. Теоретически. Но… с какой стати, он будет перекладывать проклятие с тех, чей предок виновен в гибели двоих своих братьев на другой род? Один из братьев умер мучительной смертью, хоть его тело и не нашли, но было известно, что умирая он проклял оставшегося брата – убийцу и все его потомство.
   Райоту стало интересно, на кого же хитрый король хотел переложить проклятие?
   – Я не знаю, насколько это возможно – учтиво продолжил Райот – моя сила преувеличена в ваших глазах, поверьте мне. Я владею мастерством миража, но я не силен так, как вы думаете. Ведь если бы было бы иначе, разве ж я бы сидел на одном месте с женой? Нет. Я бы рисовал миражи и жил был разгульной богатой жизнью. Разве нет?
   Райот сказал то, что думали все. На самом деле, его устраивала эта жизнь, и он вряд ли хотел бы другую.
   Он видел, что Тарсис стал сомневаться, но быстро взял себя в руки.
   – Ты единственный известный мне мастер миража. Значит, постараешься.
   Райот кивнул:
   – И на кого вы бы хотели переложить проклятие?
   Тарсис сел, нервно сжал кулак и произнес:
   – На сестру. Чтобы дети по женской линии умирали вместо короля.
   Райот ничем не выразил негодование, хотя и подумал, что это подло-перекладывать тяжесть проклятия на женщину.
   – Вы готовы убить своих племянников?
   Зеленые глаза Тарсиса зло сверкнули:
   – Нет. Не притворяйся, что ты не понимаешь! Кто-то из детей сестры должен забрать смерть наследника короны. То есть, стать как бы наследником трона, но не стать королем.
   – Сын сестры итак не наследник – прервал его Райот.
   – Не перебивай короля! – Тарсис был в гневе – он не наследник, но только до тех пор, пока жив сам наследник.
   Глаза Тарсиса гневно сверкнули.
   – Я забочусь о сохранности королевской династии. И я не хочу, чтобы в династию вмешались не прямые наследники. Ни одна живая душа не должна знать об этом. Понятно?
   Райот кивнул. Он понял. Если король откажется от короны, то он хочет, чтобы вместо него пострадал его племянник… Отличная мысль! Если король надумает сбежать с любовницей, как это сделал один из королей, то он не погибнет от проклятия, а продолжит жить, вместо него умрет кто-то другой. Видимо, Тарсис имел любовницу и думал, как ему оставить трон. И придумал. Умно.
   Конечно, в конце концов, что ему за дело до королевской семьи? И кто будет умирать от проклятия? Но…было и еще кое-что…. Райот также понял, что если он выполнит задание – его убьют. Потому что он будет знать тайну рода королей. Если не выполнит– тоже убьют.
   – Хорошо. Я попробую это сделать – спокойно сказал мастер миража.
   Ни один мускул не дрогнул у него на лице.
   Тарсис улыбнулся и достал достаточно увесистый кулечек с золотом.
   – Это задаток – сказал он – остальное получишь позже. Не вздумай убежать. Я знаю, где живет твоя семья.

Всегда должен быть запасной выход

   Райота привели в большую красивую мастерскую, где уже были чистые мольберты и много-много красок.
   Он обошел обширное помещение, провел рукой по массивной решетке на окнах. Бежать отсюда глупо, ибо король достанет его семью. Райот сел в кресло и задумался. Что же ему теперь делать? Он в ловушке. А дети и жена не виноваты, что он мастер миража. И они не должны отвечать за него.
   Райот взял мольберт и задумался. Взял кисть и стал рисовать.
   Сначала он нарисовал женщину: она была в черном, на голове ее была корона. Он выполнит, то, что просит король Тарсис, но пока это была просто картина, совершенно безобидная. Райот не переведет ее в мираж. Затем, у ее ног он нарисовал змею, большую и черную, которая бросалась на кого-то, кто был за пределами картины.
   – Вот так-то… – удовлетворенно сказал Райот – у него был план, даже два. В зависимости от событий, он реализует один из них.
   Утром пришел Тарсис. Он пришел один. Без охраны.
   Король посмотрел на картину и спросил:
   – Что ты нарисовал? Ты выполнил мой приказ?
   Райот стоял у окна, сложив руки на груди.
   – Ваше величество, вы же видите – проклятая корона на голове у женщины, и она в черном – ее сыновья забрали судьбу наследников короны.
   Тарсис кивнул.
   – Хорошо…Это все? А что за змея?
   – А эта змея защищает проклятую корону – спокойно ответил Райот.
   – От кого? – Тарсис почувствовал подвох.
   Райот пожал плечами и равнодушно сказал:
   – От кого угодно – а про себя добавил – например, от тебя.
   Тарсис удовлетворенно кивнул.
   – Что я должен сделать с картиной?
   Райот опустил глаза и подавил улыбку. Мастеру миража легко обмануть и человека, и дэкаса, даже такого могущественного и сильного, как король, ибо они не видят так, как видит мастер миража. Впрочем, он почти не обманул его. Картина была двоякой и зависела от его воли. Теперь все зависело от того, как будет вести себя король.
   – Эту картину нужно положить на дно дворцорвого пруда. И в этой воде должен искупаться сын вашей сестры. Картина начнет действовать.
   Тарсис кивнул. Он взял картину, завернул ее в ткань и сунул под мышку.
   – Я так и сделаю – сказал он и положил на стол большой мешочек с деньгами.
   – Это золото – добавил он – здесь очень большая сумма.
   Райот прикинул – действительно, может остаться еще и внукам. Он взял мешочек, открыл, посмотрел на деньги и вновь завязал его.
   – Надеюсь, ты будешь доволен – сказал Тарсис и, не прощаясь, ушел.
   Райот проследил за ним, глядя из окна, а сам подумал:
   – Неужели, я ошибся?
   Он прислушался к себе, но он не почувствовал спокойного удовлетворения, хотя и получил деньги.

Возвращаясь, не нужно торопиться

   Райот возвращался домой с деньгами спустя пару дней. Все это время он жил в городе и ждал, что за его жизнью придут. Однако, никто не приходил, и он решился вернуться. Путь до дома был не близок, но он мог сократить этот путь, благо он был мастером миража и мог сокращать расстояние.
   Для этого ему были нужны холсты, или просто любая ткань и краски. В сложных случаях он мог чертить прямо на дороге путь туда, куда ему надо было попасть. Это были не картины в простом понимании, он клал краски просто для визуального отображения. Он рисовал энергией. После того, как энергия уходила, открывая при этом портал, картина становилась не активной и не опасной для простого обывателя.
   Люди всегда подмечают такие картины и видят, что за ними есть нечто, что за гранью понимания. Райот продавал потом эти не активные картины на местном рынке. Считается, что такие картины обладают силой. В принципе, они могут оказывать влияние и помогать – например, излечиться от болезней, но не всем, а только тем, кто «чувствует» картину. На эти деньги и жила его семья.
   Райот не умел ничего кроме как рисовать картины, с помощью их он мог бы сделать многое, но он боялся покалечить чью-то судьбу, потому, он ограничивался путешествиями в незнакомые места, а картины потом продавал.
   Пожалуй, это был первый раз, когда он оказал прямое воздействие на других дэкасов. Райот грустно вздохнул и подумал, что картина пока не активна. Он не хотел никому смерти, но раз уж он взял это на себя, то должен убедиться, что король Тарсис не обманул его. Он мастер миража, а не простой воин и он не доверяет никому, иногда даже самому себе.
   Райот остановил коня около леса и решил, что пора сократить расстояние. На той стороне леса он еще по пути сюда приметил сломанное дерево и ручей рядом. Вряд ли где-то еще есть подобное. Дэкас сошел с коня, не спеша достал холст и краски, быстрыми движениями нарисовал сломанное дерево и ручей. Собственно, портал был готов. Однако, по привычке, Райот быстрыми движениями нанес капли краски по всему оставшемуся белому холсту. Получилось, как будто в мерцающем тумане проглядывают очертания дерева и ручья. Дэкас удовлетворенно кивнул. Получилось красиво, такую картину купят.
   Он сел на коня с картиной в руках. Движением руки высвободил энергию из картины и бросил ее впереди себя. Под ногами коня стал появляться туман. Туман быстро сгущался. Конь терпеливо ждал. Он давно уже привык и не боялся порталов. Как только туман стал непроглядным, Райот тронул коня под уздцы. Конь, аккуратно ступая, двинулся через туман вперед. Туман кончился также внезапно, как и появился, хотя конь прошел не более трех метров. Он оказался точно около сломанного дерева с ручьем. Позади него стоял лес.
   Райот потрепал коня – молодец, молодец…Конь привычно всхрапнул в ответ. Он поехал дальше. Когда представятся возможность, он сделает новый портал. К сожалению, кони боятся больших порталов, так как, чем длиннее портал, тем темнее туман. Кони боятся идти долго в полной тьме.
   Райот вспомнил, как когда-то он попробовал идти по такому порталу с конем. У него тогда был другой конь. Посередине пути конь вдруг стал рваться из стороны в сторону, и Райоту не удалось его успокоить. Конь сбросил его и убежал. Не известно, выбрался ли конь или нет, а если выбрался, то куда пришел, но Райоту пришлось идти почти сутки в полной тьме без воды и еды. Больше он не пробовал. Да и картина тогда получилась темная, мрачная… Продать ее удалось с трудом.
   Впереди начинались зеленые поля и ни одной зацепки для портала. Райот вздохнул – придется ехать до поселения, остановиться там на ночлег, а потом, когда он подъедет к реке, перейти по порталу в трактир на краю южной части страны. Райот прикинул – портал не очень короткий, но конь должен справиться. Нынешний черный конь был не пугливый, обладал диким нравом и на нем мог ездить далеко не каждый. Он взял его почти задаром, так никто не мог с ним справиться. Райот справился с ним при помощи миража. Конь был настолько удивлен порталом, что забыл продолжать пытаться сбросить с себя Райота. Так он и уехал верхом на черном буйном коне под удивленным взглядом его бывшего хозяина.
   Впрочем, человек тоже пугается, когда оказывается первый раз в портале– гнетущая тишина, туман, почти ничего не видно, и земля, на которую ступает нога, не ощущается землей. Словно идешь по одеялу, нога проваливается, но не чувствуешь дна.
   В поселении людей Райот оставил коня в стойле, а сам отправился в таверну, где в прошлый раз снимал комнату по пути к северному городу. В таверне ничего не изменилось – тот же полупьяный управляющий, та же смешливая официантка. Райот не стал останавливаться в общем зале – он взял еду и питье с собой в комнату. Ему хотелось побыть одному. Он не мог забыть того, что сделал. Картина, которую он нарисовал, несла смерть тем, на ком проклятье не лежало…
   Дэкас поужинал и лег спать, не забыв мысленно натянуть энергетическую сеть. Если кто-то попробует проникнуть к нему в комнату – он услышит. Трюк не сложный, но очень полезный.
   Его никто не побеспокоил, и наутро Райот покинул таверну. Он ехал по полю и думал, что уж все слишком просто. Он выполнил черную работу, получил деньги и возвращается домой. Что-то тут не так.
   Вот и река, осталось сделать портал в южный город. Там сейчас наступило утро. Здесь только вечер. Но это не важно. Райоту всегда нравилось, переходить из вечера в утро или из ночи сразу в день. Но это он делал без коня, просто так, забавляясь. В этом было что-то неправильное и неестественное и ему нравилось нарушать правила.
   Однако же, когда он нарисовал привычную таверну, то портал не проявился, он не почувствовал связь с тем местом. Такое бывает, если что-то меняется. Райот задумался– ему не нужно было запоминать обстановку внутри таверны, там могли поменять столы, или вообще изменить весь зал. Придется рисовать таверну снаружи. Но что нарисовать? Он не мог вспомнить яркую деталь. Окно. Вот, что было необычным – окно таверны было укреплено тонкими стволами деревьев. Хозяйка таверны была не богата и как могла, укрепляла здание.
   Райот вспомнил разговор в таверне, что хозяйка собиралась построить новое добротное здание таверны, но она уже дважды не могла скопить нужной суммы. Первый раз она отдала все деньги сестрам, которые пришли из дальних мест. Там их поселение сожгли вырги, и они остались безо всего, хорошо хоть сами спаслись, хотя их мужчины и погибли. Второй раз…Райот не дослушал тогда, что произошло второй раз.
   Ну что ж, окно, так окно. На этот раз, связь с местом была установлена, и Райот прошел через портал. Конь немного обеспокоился более длинным переходом, но быстро успокоился. Туман рассеялся и Райот оказался на окраине заброшенного селения. Это было совершенно другое место. Он здесь не проезжал, хотя, судя по появившимся цветущим деревьям, это был все же юг страны.
   Дэкас прошел по заброшенной деревне, кое-какие дома были сожжены, все поросло бурьяном. Вероятно, когда-то на поселение напали вырги и люди, либо успели покинуть эти места, либо погибли здесь же…
   Вырги отдаленно напоминали людей, у них была серая кожа и желтые глаза. Передвигались они большими стаями по ночам. Нападали и ели людей, не гнушались даже мертвечиной. Они были сильны физически, по повадкам напоминали зверей, но поодиночке они никогда не нападали – боялись, а вот в стае они были реальной угрозой не только для путника, но и для целых поселений.
   Райот принюхался – запаха выргов не было. Конь вел себя спокойно. Значит, в этих местах их давно не было.
   Дэкас задумался – он стоял перед выбором – либо вернуться к реке и продолжить путь на коне, раз с порталом вышла осечка, либо выбираться из этих мест. «Эти места много ближе к дому» – подумал он и двинулся к зданию бывшей таверны. Обычно, даже в заброшенных тавернах можно отыскать вяленное или копченое мясо, запасы вина и воды. Большего Райоту и не требовалось.
   Он подошел к таверне и увидел точно такое окно. Райот не очень удивился – если так делала та хозяйка таверны, то почему бы не сделать и другой? Только почему он попал сюда, а не туда? Это было не понятно. Дэкас решил подумать над этой загадкой чуть позже.
   Он вошел во двор таверны, просканировал ее и убедился, что внутри никого нет. Райот отпустил коня свободно пастись – мало ли что произойдет и тогда по первому свисту конь будет рядом с ним.
   Он открыл перекосившуюся дверь и вошел в зал таверны – все перевернуто, поломано и ни одной души. Лестница к комнатам была обрушена, но часть комнат стояла даже запертыми – снизу была видна часть коридора. Дэкас прикинул – можно забраться наверх и переночевать там. Вполне.
   Было очень тихо – не было ни кошек, ни собак. Райот отправился в поисках еды.
   Он снова вышел из таверны и пошел к бывшим пристройкам, где хранили припасы провизии. Пристройки были сгоревшими, но под ними были погреба. Что-то должно было уцелеть. Так и есть – вяленое мясо он нашел достаточно быстро в одном из погребов. Чаны с мясом треснули от жара, но остались стоять нетронутыми. Мясо прокоптилось и даже засохло, но есть его можно было.
   Осталось найти любое питье. Дэкас взял несколько больших пластинок сухого мяса и стал искать винные погреба. Судя по всему, это была длинная постройка, с полу обвалившейся крышей. Райот остановился у входа, убедился, что внутри никого нет, и открыл дверь. Внутри было вполне приемлемо – пол был замусорен, но выглядел достаточно крепким. Кое-где обвалилась крыша. Но почти в самом конце помещения были свалены припасы. Райот довольно потер руки. На стене висела сухая рыба. Внизу стояли чаны с какой-то едой, груда бочек, скорее всего, с вином. Райот бросил на пол сухое мясо, что он взял из сгоревшей постройки и пошел к провизии. Он попробовал пол, топнув по нему ногой. Пол был крепкий. Ни одна доска не зашаталась. Райот удовлетворенно хмыкнул и двинулся вперед.
   Наблюдавший за ним Ран увидел, что впереди отца, на картине часть пола не прорисовывается.
   – Остановись! – закричал он – там впереди….
   Но он не договорил, как на середине пути внезапно пол под ногами отца обрушился, и он полетел вниз. Райот попытался схватиться за что-нибудь, но не успел. Тогда он сгруппировался, чтобы, упав на пол, не сломать себе ногу или руку. Но внизу был не пол – он упал прямо на острые колья. Колья были сделаны из металла и легко прорвали кольчугу. Все было продумано.
   Оцепеневший Ран смотрел, как острые колья проткнули кольчугу отца, как потекла кровь… Ран вскочил, обхватил руками голову и стал ходить по комнате как безумный. Прямо сейчас он может его спасти! Он может нарисовать туннель и забрать его оттуда еще на входе в таверну. Он может вернуть его домой и тогда, он с братом встретят его у дома двадцать с лишним лет назад и все будет, как было.
   Перед глазами Рана мелькнуло воспоминание: вот он и его брат-близнец Рат стоят за забором дома на высоком пригорке и вглядываются вдаль. Там, через поле виден лес, вдоль леса едва заметной лентой вьется дорога. Легкий теплый ветер треплет листья, за лесом встает солнце…
   Или, наоборот, садится за их спиной – и тогда деревья окрашиваются в яркие оранжевые цвета. Это не столь важно. Важно то, что так они встречали отца целых три года каждый день – утром и вечером.
   Ран бросился к чистому мольберту, схватил кисть и начал судорожно рисовать, как вдруг остановился.
   Он вспомнил третьего брата – Рея. Словно, вернувшись в прошлое, он увидел личико еще маленького брата. Тот заглядывает ему в глаза и говорит:
   – Ты скоро поправишься. Так отец сказал.
   Ран сглотнул. Если он это сделает, у него не будет брата Рея и его отчима Ордана.
   Прошло столько лет. Его мать так счастлива с отчимом. Будущее изменится полностью.
   Где будет он сам? Будет ли он, Ран, учиться у мастера миража? Станет ли он тем, кем стал?
   Ран отступил на шаг назад от полотна. Отец не хотел его ничему учить в детстве, почему же он думает, что теперь он станет это делать? Кем он станет? Писарем в казначействе, как хотел его отец? Нет. Он – мастер миража.
   Да и будет ли Ран вообще жив? Такие изменения могут убить того, кто это сделал. Но разве это волнует его отца?
   Ран медленно положил кисть. Он не имеет этого права делать. Не имеет права менять жизнь своих близких, да и свою жизнь он не хочет менять.
   И, кроме того, где гарантия того, что Тарсис не убьет Райота в его доме? Его слуги могут убить вместе с ним и Рана, и Рата и их мать – Нэнси.
   Его отец ошибся в том, что Ран – мечтательный и наивный в детстве мальчик, захочет все вернуть, спустя столько лет. Он вырос и стал другим.
   В этот момент художник понял весь замысел его отца. Наверняка, он звал на помощь, и откликнулся Ордан. Отчим по его просьбе сделал Рана мастером миража, потому, что обещал его отцу. Отец рассчитывал, что его сын вытащит его из страны мертвых, только потому, что он его сын.
   Райот очень хотел жить, но не учел, что все может настолько сильно поменяться, что даже его сын не рискнет изменить столько судеб.
   Ран покачал головой и отступил от картины.
   – Нет… – прошептал он – я не могу….
   Он повысил голос и почти кричал отцу в картине, словно тот мог его слышать:
   – Ордан стал мне отцом, у меня есть братья, моя мать любит Ордана, и я должен все это перечеркнуть? Зачем????? Ради чего? Ради тебя? Да, я любил тебя. Но я не стану менять все прошлое. Оно мне дорого, несмотря ни на что. Я многое постиг, я стал мастером миража и никем другим я не хочу быть. Понятно? И я не знаю, было ли у нас вообще будущее, если бы ты вернулся!
   Ран выдохнул и вернулся к картине с отцом, чтобы досмотреть последние минуты его жизни и понять – прав ли он, заподозрив отца в таком хитром плане…Может, он ошибается…
   Он посмотрел на отца и почувствовал, как тот задыхается от резкой боли.
   Художник схватился за сердце – оно болело, и готово было разорваться на куски. Боль была до того реальной, что Ран сам хватал ртом воздух. Он видел, как его отец открыл глаза и улыбнулся. Он сильный дэкас с несгибаемой волей.
   Райот смотрел в открытый люк. Это была ловушка. Дэкас повернул голову и увидел надпись на стене: «никто не узнает того, что знаешь ты».
   Он закрыл глаза и тотчас вспомнил, как он шел с гонцом короля и как тот спросил:
   – Откуда ты знаешь, как попасть из одного места в другое? Например, как бы ты попал сюда?
   Он не заподозрил ничего. Такие вопросы люди часто задают из любопытства.
   Тогда Райот ответил:
   – Я просто выбираю что-то запоминающееся и иду. Например, это окно.
   Тот кивнул и на этом разговор закончился. Райот скривил рот в злой усмешке. Он даже не мог смеяться от ярости. Его провели как ребенка! Это то самое окно, подбитое тонкими стволами деревьев. Он должен был догадаться!!! Но он слишком устал и слишком торопился домой. Но даже здесь у него был шанс уйти, если бы он не стал останавливаться в сгоревшем поселении, а ушел бы в лес, подстрелил дичь и развел бы костер. И сейчас был бы жив. Но они рассчитали все верно – он хотел домой, он устал…Он хотел спать и есть.
   Он не знал, что даже той таверны больше не существовало. Пришли воины короля Тарсиса и заплатили хозяйке таверны. Хорошо заплатили. Таверна была сломана в тот же день и на ее месте стала строиться новая и большая. А окно королевские воины забрали с собой. Хозяйка подивилась, но быстро забыла об этом. Ей заплатили весьма щедро. За что? За то, чтобы здесь была хорошая таверна, так как воины любят отдых. Объяснение ее устроило.
   Райот закрыл глаза и подумал, что он не может теперь просто так умереть. Он мысленно нашел нарисованную им картину и забрал энергию из нее. Теперь это только картина. Но энергию смерти нужно куда-то деть. Например, отдать ее Тарсису.
   Райот засмеялся и поперхнулся кровью. Восстановив дыхание, он нашел какую-то воду, что была рядом с королем, и направил туда змею, которая забрала энергию смерти. Что это была за вода, он не видел, но знал– все решено.
   – Счастливого утра… – прошептал он – мы еще увидимся. Я не Диен, чтобы проклинать твоих детей, но тебя я заберу с собой.
   Его глаза блестели от ярости, рот перекошен от боли и осознания того, что он так глупо пался и ничего изменить нельзя. Райот собрал оставшиеся силы и стал мысленно рисовать еще одну картину. Дорога не так далеко отсюда…. Она пуста…Хотя нет… на ней путник …на черном коне……Райот подобрался взглядом ближе. Путник тотчас резко обернулся, и его рука легла на рукоять меча. Дэкас. Это очень хорошо! Райот мысленно стал звать его и просить о помощи. Потом он потерял сознание…
   Очнулся и увидел темное небо со звездами. Он лежал у костра. Рядом сидел тот самый путник. Он повернулся к нему и сказал:
   – Очнулся? Я услышал твой зов, и я тебя искал. Ты просил о помощи. И я пришел, не мог не прийти. Место здесь не хорошее, гиблое. Что занесло тебя сюда?
   Райот приподнялся. Тело сильно болело, но боль была тупая – его раны явно были смазаны мощными лекарствами. Он был туго перевязан и укрыт чужим плащом.
   – Меня зовут Райот – представился он другому дэкасу.
   – А меня Ордан. Я странствую врач. Я вытащил тебя из ямы с кольями. Насколько смог, я обезболил и зашил раны. Но я врать не буду – ты умрешь. Разрыв внутренних органов я вылечить не смогу. Даже мастерству врачевания есть предел.
   Райот закрыл глаза – он знал это.
   – Я увижу рассвет? – спросил он.
   Ордан покачал головой и ничего не ответил.
   Райот жестом позвал его. Ордан присел около него и посмотрел ему в глаза. Райоту понравился его взгляд – честный, открытый, на нем не было тьмы, хоть он был и воином. И у него тоже были зеленые глаза, что свидетельствовало о том, что он был сильным дэкасом. У более слабых дэкасов глаза были от светло-голубого до почти синего. Чем темнее оттенок, тем сильнее дэкас.
   – У тебя есть семья? – спросил он Ордана.
   – Нет. Я был наемным воином и военным врачом. Мой контракт кончился. Продлевать я его не стал. Думаю, осесть где-нибудь и заняться врачебной практикой. Прокормить себя и семью я смогу.
   Райот кивнул:
   – Слушай, под тем кустом я закопал деньги. Много денег. Возьми их. Часть возьми себе, а часть отдай моей жене.
   Ордан выкопал деньги, заглянул в мешочек и покачал головой. Подошел к Райоту и присел рядом с ним:
   – Это большие деньги. Так просто их не заработаешь – спокойно сказал Ордан – я не вижу на них крови. Кровь только твоя. За что тебя бросили на колья? Ты должен мне рассказать, если хочешь, чтобы я передал деньги твоей жене.
   Райот тихо рассмеялся. Ему нравился спокойный Ордан. В нем чувствовалась мощная внутренняя сила. Он дэкас и не просто дэкас, а зеленоглазый, как и он сам. Он не мастер миража, так как был темноволосый, а не рыжий, как Райот, но он обладает большой силой, просто эта сила другая. Не такая, как у него. И он способен выполнить все, что он задумал.
   Мастера миража всегда считались сильнее, но Райот был теперь в этом не уверен.
   – Хорошо….
   Райот кратко рассказал ему про заказ и про то, что заплатил ему сам Тарсис.
   Ордан слушал молча, не перебивая.
   Когда Райот закончил рассказ, он спросил:
   – Так картина будет действовать?
   – Нет – ответил Райот – с моей смертью она не будет действовать.
   Ран, глядя в картину, криво усмехнулся. Он знал, что это ложь. Смерть ушла к Тарсису и она неминуема.
   – Хорошо – кивнул Ордан. Ответ его устроил.
   Райот довольно улыбнулся. Его смерть тут не при чем. Он сам изменил картину. И он решил не рассказывать, что послал смерть королю.
   – Я вижу, что ты не все мне сказал… – сказал Ордан – но…ты сказал мне правду, а остальное…пусть уйдет с тобой …я возьму деньги. Кому мне их передать?
   И тут у Райота мелькнула шальная мысль. По закону, на свадьбе есть второй муж, тот, кто должен помочь жене в случае его гибели. Второй муж тоже погиб. И погиб гораздо раньше него…Райот не мог оставить жене адрес, куда она могла бы обратиться, и он оставил ей адрес таверны с указанием написать письмо до востребования, без указания имени получателя. Зачем? Он решил соблюсти порядок. Таков закон. Через год жена должна написать второму мужу с известием о том, что первый муж пропал без вести и должна ждать ответа…. До ответа второго мужа она не вправе выходить замуж. Если ответа не было целый год, то она считалась вдовой. Таким образом, только через два года жена получала возможность выйти замуж вторично в случае, если муж пропадал бесследно. А такое в условиях войны случалось часто, как и то, что муж оказывался жив.
   А вот теперь, это письмо второму мужу может получить Ордан. Для этого ему достаточно назвать имя отправителя письма – Нэнси. Он может приехать к нему в дом на правах второго, чтобы не было лишних вопросов о том, откуда деньги и как погиб первый муж.
   Нэнси вряд ли вспомнит настоящего второго мужа, так как видела всего один раз в жизни. Ордану не придется рассказывать, как он умер ее муж Райот. Он просто передаст деньги и покинет дом. Второй муж не обязан жениться, если он того не хочет. Зато если захочет, то у женщины почти нет возможности отказаться.
   Райот рассказал, где и как получить письмо и куда ему поехать потом.
   Ордан выслушал и неожиданно спросил:
   – А если мне твоя жена понравится?
   Райот тихо рассмеялся:
   – Тогда женись на ней. Только…обещай мне, что не обидишь моих детей.
   – Обещаю – твердо сказал Ордан.
   – Обещай мне, что один из моих сыновей станет мастером миража. Настоящим мастером, способным работать с прошлым и будущим – продолжил Райот.
   – Обещаю – твердо ответил Ордан.
   Ордан еще не понял, что в этот момент он пообещал вынести себе приговор.
   Ран рассмеялся. Теперь он был уверен. Отец рассчитывает, что Ран заберет его в момент гибели и будет так, словно он не уходил. Проблема в том, что он, Ран будет помнить об этом. Тот, кто меняет ход истории, всегда помнят об этом и расплачиваются за это – так говорил их учитель. И Ран это знает.
   Почему отец решил, что он вообще выживет? Это только отсрочка. Тарсис направит наемников в их дом, и тогда погибнет вся семья. Убивая его, не оставят свидетелей. Это очевидно. Где вы видели незапятнанного кровью короля? Стены дома их не спасут. Ход истории будет совсем не тот, на который рассчитывает его отец.
   Ран продолжал наблюдать за Орданом и отцом. Он хотел увидеть, как умрет его отец и проститься с ним. Возвращать его он будет. Не имеет права. Но проститься с ним он хочет.
   Тем временем, Райот посмотрел в глаза Ордана, и понял, что тот выполнит обещание. Разум Ордана не лгал. У него не было жажды денег. Он не завладеет ими для себя.
   – Женись на ней… – еще раз сказал Райот.
   Ран снова рассмеялся. Это умно – отдать свою жену в надежные руки, а потом отобрать.
   Ордан улыбнулся и неожиданно спросил:
   – Ну, раз я получил твое разрешение… расскажи мне на всякий случай про свою свадьбу, кто был и что было на ней запоминающегося.
   Райот начал рассказывать. Он вспоминал про Нэнси, он рассказал даже как они познакомились, он рассказал про свадьбу. Ничего необычного не было …Гостей было мало – всего несколько человек, ибо в деревне брак с дэкасом не одобрили, потому шумная деревенская свадьба не состоялась. Родители Нэнси были против брака с дэкасом и на свадьбе не были. Подруги Нэнси побоялись идти, так как их родители запугали дэкасами…Поэтому, было несколько его друзей по оружию и все…Они все пошли в таверну и посидели там немного. Вечером он ушел с Нэнси в снимаемое ими жилье…Его друзья остались сами по себе. Собственно, это не свадьба была в общепринятом понимании… Хотя…Райот вспомнил – когда они входили в таверну, прямо перед ними по крыльцу пробежала черная тюремная крыса. Откуда она здесь взялась было загадкой….
   Сидевший у двери пьянчуга, громким голосом изрек: «За кем-то пришла она. Кто-то умрет…». Нэнси испуганно вцепилась в рукав Райота, но он успокоил ее. Он сказал, что не нужно верить в глупые приметы.
   Выходит, не так уж и не права была примета. Первым погиб его друг, а теперь и он.
   Ордан выслушал его и сказал:
   – Черная крыса не забирает жизнь. Тут ты прав. Она лишь предупреждает об ошибке… Где погиб твой друг?
   Райот с удивлением произнес: «В таверне на востоке…». Он вдруг понял, что имел ввиду Ордан. Опасность была связана с таверной.
   Это было не случайно. Черная крыса предупредила их, что нельзя входить в таверну, ничего не опасаясь. А он не понял и совершил ошибку. И его друг тоже совершил роковую ошибку…
   Райот не чувствовал особой боли, он достаточно спокойно говорил и ему даже казалось, что он выживет, но к утру он умер…Быстро и легко.
   Ордан сделал погребальный костер. Из-за пазухи у него он вынул полотенце, вышитое женой. На нем был лес… Лес был залит кровью. Дэкас долго смотрел на полотенце, потом положил его Райоту на грудь со словами:
   – Не беспокойся. Пусть праху твоему будет легко лететь, а дух твой будет свободен от земного.
   И поджег погребальное ложе.
   Ран встал перед картиной и вместе с Орданом смотрел на дым, уходящий в небо. Он прощался с отцом, и он не ошибся. Если он оживит отца, то этим изменит свою судьбу, судьбу своих близких, своей матери, не будет брата Рея, да и, возможно, они все погибнут по приказу короля Тарсиса, а сам король использует картину, что изменит судьбу не только королевской династии, но и всей страны. Ран не имеет права менять столько судеб.
   Когда дым почти иссяк, Ран заметил огромного рыжего волка – тот медленно уходил в лес. Ордан не видел его. Ран понял, что это дух отца – он действительно стал волком – призраком.
   Художник взял картину, посмотрел на Ордана и крикнул ему:
   – Возвращайся домой! Ты нужен нам!
   Ордан повернулся и посмотрел прямо на Рана из глубины картины, которая теперь была просто прошлым. Видел ли он его? Услышал ли он? Ран не знал, но больше медлить было нельзя. Такие картины нельзя оставлять. Он смял картину и кинул в ее камин.
   – Прощай отец. Я больше не приду к тебе. Прости меня – прошептал он.
   Из камина раздался протяжный вой. Отец не мог смириться с тем, что его оставили в стране мертвых.
   Ран постоял еще немного, смотря, как огонь пожирает картину, затем медленно вышел из мастерской.
   Художник шел покачиваясь, словно пьяный, придерживаясь рукой стены – он устал, смертельно устал, но он не попался в ловушку своего отца, потому, что он сам мастер миража, а не простой художник. Он – мастер миража и теперь вся его жизнь – это борьба с тьмой, как внешней, так и внутренней.
   Как больно осознавать, что отец готов был пожертвовать своим сыном и будущим семьи ради призрачной надежды выжить. Он готов был отдать сына на растерзание любым темным силам, он готов был даже погубить мир ради своей жизни.
   Но он прощает его. Когда умираешь, будешь цепляться за любую соломинку, не осознавая, что делаешь.

Возмездие неотвратимо, если его задумал дэкас

   А там, в то самое время, в том далеком прошлом, Тарсис проснулся рано утром и потянулся. Он возвращался в Таванлат. С ним была картина – та, которая даст его потомкам спокойно править и не бояться смерти. Та, которая даст долгую жизнь его любимому сыну Итэну.
   Тарсис выглянул из палатки. Его отряд стоял на берегу реки. Небо было затянуто облаками, и моросил дождь. Тарсис поежился– он тоже не любил северные города. Но он специально выбрал место, которое будет далеко, очень далеко от того места, которое он боготворил и в котором жил. А в этом месте будет сотворено не хорошее дело, пусть оно здесь и останется – подумал он.
   К Тарсису подбежал слуга с полотенцем, предлагая ему умыться и приступить к завтраку. Король неспеша взял кувшин с водой и передал слуге, чтобы тот поливал ему.
   Он неспеша умылся и вернулся в палатку. Внезапно он почувствовал себя нехорошо. Тарсис не мог дышать. Он упал на свое ложе и слабо прохрипел, прося о помощи.
   Вбежали слуги, но было поздно. Тарсис был мертв.
   Если мастер миража решит убить, то это неминуемо– говорят дэкасы. Так оно и было. Смерть настигла короля тогда, когда он не ожидал и даже не успел понять, что ему следует предпринять.

Если даешь обещание – исполни его
Не хочешь исполнять – не обещай

   Ран лег в постель и крепко заснул. Он очень устал и погрузился в глубокий сон. Он вспоминал свое детство.
   Мысленно он снова был там и снова переживал самые яркие моменты своей жизни – хорошие и не очень, но все они были важны, и все сыграли важную роль в его жизни.
   Вот он – еще маленький мальчик, проснулся и тоскливо посмотрел в окно. С того самого места, где он лежал, Ран видел только зеленые листья за окном и часть голубого неба. Это та же самая комната, где спит он сейчас. Только тогда кровать была небольшой, и комната казалась больше.
   Окно распахнуто, и зеленые ветви могучего дерева заглядывали в комнату, словно звали ребенка на улицу. Большие листья шевелись на ветру, словно были живыми, отдельно живущими существами. Они таковыми и казались, если смотреть на их движущиеся тени на стене.
   Ран всегда любил это дерево и тени от шевелящихся ветвей. Иногда он смотрел на тени от листьев и видел целые представления, которые ему показывало дерево. Дерево ему представлялось очень древним, и загадочным, способным мыслить и хранить великие тайны.
   Ран посмотрел на зеленую листву и подумал: «может, это и впрямь страж?». Кто знает? Может, так оно и есть? И отец совсем и не шутил? Ну и что, что ему уже 12 лет, разве, он не может фантазировать?
   Однажды мама рассказала ему, как они нашли это место, на котором теперь стоит их дом. Она и его отец регулярно объезжали местность и думали, где им обустроиться. Ни одно поселение, ни одно место Райоту не нравилось. В тот день они ехали вдоль реки и весело разговаривали, как вдруг, на опушке леса они увидели огромного волка. Женщина испугалась, но ее муж направил коня прямо к волку. Нэнси поколебалась, но двинулась следом за мужем. Волк подождал, когда они будут ближе, и пробежал вперед, но не убежал, а снова остановился. Так он их привел на опушку леса, обернулся, посмотрел долгим взглядом и скрылся в чаще. Посередине опушки стояло огромное зеленое дерево. Отец обошел вокруг дерева и сказал, что это идеальное место, а дерево – это страж, который будет их охранять. И Ран свято верил в это.
   Рат и Ран росли, слуги иногда менялись, в доме появился большой камин, только дерево оставалось неизменным – таким же могучим и зеленым великаном. Казалось, что так будет всегда. Дерево давало ощущение вечности и незыблемости существования. Даже страшно было представить, если бы оно вдруг исчезло.
   Рат посмеивался над этими фантазиями и даже сказал, что когда вырастет, то срубит дерево, чтобы доказать ему, что это всего лишь дерево. Ран плакал так горько, что маме Нэнси пришлось взять торжественную клятву у Рата, что тот никогда так не сделает.
   Ран также верил в семейную легенду, что когда они родились, то впервые после долгого периода дождей вдруг выглянуло солнце и осветило своими лучами двух новорожденных близнецов Рата и Рана. Они родились уже с волосами и, в свете солнца, волосы мальчиков заиграли огненным рыжим светом, словно они сами готовы были светить. Близнецы не плакали – они лучисто улыбались, словно были рады прийти в этот мир. И Нэнси назвала их Рат и Ран, совместив название солнца– Ратана и имя их отца Райота, которое тоже означало – свет.
   Да, они с братом были похожи друг на друга и оба, по закону крови, были похожи на отца.
   Но все-таки, они не были точной копией друг друга. Рат был крупнее и шире в плечах своего брата еще с самого рождения. Он родился первым и считался старшим. Ран был худеньким, слабеньким и всегда был сентиментальным, мечтательным, подчас наивным.
   Он родился вторым. Ран фантазировал, мечтал, Рат же всегда жил сегодняшним днем и никогда не фантазировал о будущем.
   Но однажды их безмятежная жизнь закончилась. Рану тогда было всего семь лет, но он, взрослый, помнил все, как будто это было вчера.
   Вот отец вернулся из города. Но не один, а с другом – воином. Дети с восхищением смотрели на сурового воина и пытались тихонько потрогать его меч в ножнах. Этот воин гостил у них несколько дней, а потом они вместе ушли на север. Он не объяснил – зачем, сказал только, что у него есть дело, и он постарается остаться в живых.
   Он подозвал сыновей и велел им беречь свою мать, а если он не вернется, то принять и смириться с новым мужем матери. Ждать себя он вел ровно год. Ран хорошо помнил, как махал ему рукой, а отец махал ему в ответ, уже будучи на самой кромке леса. Тогда он видел его в последний раз…Он часто потом видел во сне, как отец машет ему рукой. Ран кричал ему: «вернись!» – и просыпался в слезах.
   Ран и Рат ждали его каждый день– утром и вечером, они выбегали за ворота и смотрели на в сторону леса, но отца не было.
   Ран тайком подходил к мощному стволу дерева, гладил его по шершавой коре и спрашивал, где его отец теперь и жив ли он? И прислушивался в надежде услышать ответ. Но ответа не было, и мальчик чувствовал, что отца больше нет. Так прошел год, и отец не вернулся.
   Деньги, оставленные отцом, таяли, и Нэнси уже подумывала пойти в город, чтобы найти работу. Если бы не дети, она давно бы так и сделала, но их дом был далеко от города, и ездить так далеко было не просто трудно, это было опасно для женщины. Нэнси думала также продать дом, купить жилье в городе и переехать туда с детьми, но как только она думала об этом – ее сердце сжималось от боли – она не хотела покидать такой родной дом, в котором столько воспоминаний.
   И тогда она решилась – она написала письмо мужчине, который был на ее свадьбе вторым мужем. Это решение ей далось нелегко. Она все надеялась, что муж вернется…. Райот взял с нее обещание написать второму мужу, если он не вернется. Ровно через год. Он собственноручно записал его адрес в домовой книге и показал ей. Нэнси тянула еще полгода после годового срока, оправдывая себя тем, что у нее много дел…К тому же, этого второго мужа она едва знала, фактически, в день свадьбы ее любимый муж привел его и сказал – вот он будет твоей опорой если что.
   Она не помнила даже его имени. Нэнси рассеянно кивнула и едва скользнула по нему взглядом, ее глаза смотрели только на любимого мужа. Ей казалось – что с ним может случиться? Он всегда будет с ней. Дэкасы живут дольше, намного дольше людей.
   И вот теперь…ей приснился сон. Она стоит у ворот и смотрит вдаль. На горизонте садится солнце и вдруг она видит мужа, он едет по кромке леса – так же, как когда-то, когда она его ждала…. Она бросилась к нему, но трава мешала бежать, юбка путалась и цеплялась за траву под ногами. Муж остановился, обернулся и строго сказал ей: «ты мне обещала».
   Нэнси проснулась вся в слезах. Она не сумела его догнать во сне. Она не сумела его обнять в последний раз…И она должна выполнить обещание – написать письмо. Написать тому, кого не знала…прошло столько лет…И она написала сухое письмо, что ее муж пропал, в тайне надеясь, что второй муж не ответит….
   Однако, пришел ответ, такой же сухой и обстоятельный, что он приедет к исходу лета (была указана дата) и возьмет все заботы о семье на себя. А еще прислал денег, чтобы Нэнси ни в чем не нуждалась.
   Пришлось матери рассказать детям, что приедет тот, кто должен быть ей вторым мужем. Дети не удивились, они знали, что согласно древним обычаям, если браком сочетается женщина-человек и мужчина-дэкас, то, к алтарю ее ведет другой дэкас, а у самого алтаря уступает свое место настоящему мужу.
   Разыгрывается ритуальная сцена, как в древней легенде про женщину, которая любила человека, а потом, решив, что он погиб, полюбила дэкаса. В последний момент человек вернулся, но дэкас не стал с ним драться, хотя легко бы победил человека, и уступил место у алтаря. Он назвал его своим братом и тем самым показал всем, что дэкасы и люди – это одна раса людей и им нечего делить и даже драться из-за женщины не стоит. И мужчина – человек был вынужден потом смириться, что не все дети были его. Дети – дэкасы стали сильными воинами и защитниками не только их семьи, но и всего поселения людей. В этом был глубокий смыл объединения силы, продолжения рода и сохранения мира. Это было и понятно почему– ведь женщины-дэкасы были бесплодны, и жениться дэкас мог только на женщине-человеке, невольно вступая в конфликт с мужчинами-людьми. Важно было не только сохранить мир с людьми, но и сохранить своих детей. Мальчики в таком браке всегда рождались дэкасами, а вот девочки, обычно были людьми, но иногда они рождались дэкасами и тогда не могли иметь семью. Такие женщины часто становились воинами, подчас, ни в чем не уступая мужчинам ни в силе, ни в ловкости.
   Легенда же о любви и мире между людьми и дэкасами стала песней, которую знали все от мала до велика. Но это было скорее мечтой, ибо на самом деле конфликт между людьми и дэкасами никуда не делся.
   Конечно, люди боялись дэкасов и старались открыто не вступать с ними в конфликт. Впрочем, боялись весьма обосновано, ведь те обладали той силой, которой у людей нет и никогда не будет. Люди были вынуждены уступать дэкасам во многих вопросах.
   Так и повелось с тех пор-если женщина выходила замуж за дэкаса, то она обязана была иметь «запасного» мужа, который обеспечивал защиту и материальную жизнь семьи, если что-то случалось с ее первым мужем. Дэкасы, поскольку были немногочисленными, очень трепетно относились к продолжению рода и старались сохранить свою семью любой ценой. Второй муж был дополнительной страховкой для семьи.
   Запасной муж не имел права ничего требовать, но до тех пор, пока муж был жив. Если что-то случалось с мужем, заботу о семье и женщине брал он, если у него к тому времени была своя семья, то он просто оказывал необходимую материальную помощь или даже находил ей обеспеченного мужа. Если у него не было своей семьи, то он мог женился на женщине сам. Мог ли второй муж принудить женщину быть его женой? По закону он имел на нее право, но если женщина отказывалась вступать в брак, то она отказывалась также и от материальной и всякой другой поддержки. И тогда считалось, что она не выполнила волю покойного мужа. Это было плохо и осуждалось. Такой женщине было сложно выйти замуж вторично.
   Нэнси все это знала, как и то, что второго мужа обычно подыскивали вместе будущие муж и жена и, учитывалось мнение, в первую очередь, жены, так ей жить с ним дальше, если первого мужа не станет.
   В условиях войны со стаями нелюдей, которые в последняя время донимали их земли, это было более чем оправданной тактикой – она защищала семью и вела к продолжению рода дэкасов.
   Но в жизни Нэнси все произошло слишком быстро– встреча с любимым, ее уход от родителей, ее свадьба. Она была в него влюблена.
   Но теперь новая ее жизнь – это совсем не то, что было раньше. Что от нее потребует этот дэкас, которого она совсем не знает? Нэнси вся извелась от мыслей.
   Она вспомнила пословицу у людей: «Дэкас может соблазнить любую женщину, как ни была она горда». Теперь эта фраза ей не казалась забавной, она была наполнена скрытым, не очень хорошим смыслом.
   Первый муж Нэнси не любил участвовать в боях, он любил путешествовать, он рисовал картины. А еще он любил женщин. Нэнси догадывалась, что он не всегда хранил ей верность, но она старалась не думать об этом.
   Ордан тоже любил женщин, и он специально приехал в тот город, в пригороде которого жила Нэнси. Ему было интересно посмотреть на нее. Ордан прошелся вдоль высокого забора и решил подождать ее снаружи. Нэнси появилась утром, она ехала на лошади в сторону ближайшего поселения. Вероятно, она направлялась на местный рынок за провизией. Ордан подумал, что дела ее не очень хороши, раз она едет сама.
   Рассмотреть ему ее не удалось, но он увидел, что она была не высокой и у нее были длинные русые волосы – достаточно обычная внешность для женщины человека. Но дэкаса всегда интересует не только внешность, но и внутренняя суть – Ордан быстро просканировал ее и с удовлетворением отметил, что женщина обладает достаточно редкой чистотой. Она была верной, тихой, спокойной, домашней…Такую не каждому удастся соблазнить. Райоту она понравилась.
   Дэкас прикрыл глаза, вызывая в памяти ее силуэт на коне и подумал – ну, что же, посмотрим на тебя вблизи, когда придет время. И это время пришло. Он получил от нее письмо. Он провел по нему рукой– за сухими строчками об исчезновении мужа он почувствовал тревогу и страх перед будущим. Ордан улыбнулся и быстро написал сухой ответ, что приедет и указал дату.
   За неделю до приезда Ордана Нэнси начала нервничать. Все валилось из ее рук. Ее жизнь вновь резко менялась. Она не тешила себя иллюзиями, она боялась чужого ей дэкаса и не знала, как себя вести. В ее памяти вдруг всплыли все страшные истории про дэкасов. Ее мать говорила ей – это не люди, ты их никогда не поймешь и никогда не узнаешь, что нужно дэкасу. Не ходи замуж за дэкаса. Но Нэнси не послушалась…. А теперь она должна была выполнить волю мужа.
   Неожиданно все решилось, само собой. Ордан вошел в дом, на день раньше. Нэнси была не готова к приезду гостя. Он вошел в гостиную, сбросил походный плащ в кресло. Молчаливый старенький слуга тотчас унес плащ, чтобы почистить его и повесить на место. Храня верность первому хозяину, тот остался работать у Нэнси, тогда как другие слуги покинули дом. Нэнси более не могла им платить жалование. Остались еще старая кухарка и дворецкий. Дворецкий был пьяницей, его бы никто не взял на работу. Вот и сейчас, дворецкий, покачиваясь, сообщил заплетающимся языком, что прибыл господин Ордан.
   В этот момент Нэнси вышивала полотенце для будущего второго мужа. Таков был обычай. Когда муж входит в дом, жена дает ему полотенце, который вышила сама в силу своих умений и стараний. Муж умывается водой, которая обязательно стояла в доме не менее суток до его прихода и вытирается этим полотенцем. Считалось, что этим он берет на себя вся тяготы и заботы по дому, чьей водой умылся, а стер полотенцем, над которым работала жена. И не имеет значения, останется ли он в этом доме или нет.
   Воины-мужья забирали с собой свои полотенца, и они служили невидимой нитью, связывающих их с домом. Нэнси хорошо помнила, как она вышивала свое первое полотенце для своего любимого мужа. Она начала вышивать его заранее, даже не надеясь, что встретит его вновь на опушке леса. Муж даже сказал ей, что это полотенце заставило его вернуться. И вышила она тогда лес, где они встретились. Он забрал его с собой. И, если он погиб, то тело его сожгли вместе с ее работой, в которую она тогда вложила свою душу и надежды, на счастье. А теперь все это сгорело в огне.
   Нэнси с улыбкой вспоминала, как после свадьбы ее муж умылся в комнате, что они сняли накануне, и вытерся ее полотенцем. Она была так счастлива! Иногда она думала, что, может быть, если бы они вошли сразу в свой дом – он был бы сейчас жив. Ведь они сменили жилье, изменив тем самым свою судьбу.
   Что вышить второму незнакомому совсем мужу, Нэнси не знала. Она долго думала и взялась за работу только за три дня до его приезда, так как тянуть больше было нельзя. Она решила вышить что-то нейтральное. Например, цветок. Незаметно для себя увлеклась. Цветок получился пышным, сказочной красоты. Осталось совсем немного и до завтра она должна была успеть. Нэнси была довольна– подарить такое полотенце было совсем не стыдно. Она старалась.
   Услышав сиплый, заплетающийся голос дворецкого, Нэнси словно очнулась от работы, резко вскочила и вскрикнула от боли – она укололась острой иголкой. Капля крови измазала полотенце. Нэнси растерянно смотрела на Ордана– да, это он, возможно он…. Те же темные волосы, зеленые глаза. Она не помнила его.
   Ордан улыбнулся – он увидел женщину – красивую, простую, увидел ее смятение и страх в глазах. И она ему понравилась уже вторично. «Она из тех, на которых женятся» – подумал он.
   Дэкас повернулся к пьяному дворецкому и посмотрел на него спокойным, но суровым взглядом. Дворецкого как ветром сдуло.
   Ордан подошел к Нэнси, мягко взял из ее рук полотенце. Мягкий, спокойный голос ее буквально заворожил:
   – Благодарю тебя, милая. Не нужно дальше вышивать. Это уже будет другой узор.
   Нэнси послушно выпустила полотенце из рук. Ей понравился этот голос. Она чувствовала умиротворение и покой.
   Ордан взял ее пальчик, стер каплю крови и приложил ее пальчик к своим губам.
   – Я тебя никогда не обижу– тихо сказал он ей.
   Нэнси смотрела на него и не могла понять, что произошло. Воистину, дэкасам дана великая сила. Она ведь и не знала дэкасов толком. Ее муж был художником, большую часть времени он рисовал, и он был совсем другим. Когда он не рисовал, то часто смеялся, был весел и очень жизнерадостным, а когда рисовал, то никто не смел его беспокоить.
   Нэнси понимала, что Ордан обладает другой силой, не такой как ее муж, и он может управлять людьми, но сейчас она была готова ему подчиниться, даже понимая это….
   Ордан взял полотенце и учтиво отошел в сторону. Нэнси вспыхнула, ей почему-то захотелось, чтобы тот обнял ее. Но Ордан не сделал этого. Почему? Может, она ему не нравится? Нэнси торопливо пригладила растрепавшиеся волосы.
   Ордан смотрел ей в глаза и улыбался:
   – Ты очень красивая – мягко сказал он – не торопись, милая. Так будет лучше для тебя.
   И тут Нэнси поняла, что он – тот единственный, кто был ей предназначен судьбой. Ведь он даже знает, о чем она думает. Ее муж был ей любим, но то…была молодость…страсть…а тут она даже не могла понять, что это.
   Ордан подошел к потухшему камину и покачал головой. Он по-хозяйски выгреб угли в сторону, положил свежих дров и зажег огонь.
   Нэнси наблюдала за ним, как завороженная. Она моргнула, ей показалось, что огонь зажегся сам по себе. Ордан повернулся к ней и улыбнулся.
   – Нэнси, где же вода, чтобы я мог умыться?
   Нэнси торопливо побежала на кухню, она схватила ковш, но он упал на пол с громким звоном. Нэнси нервничала, но совершенно по другой причине. Она хотела, как можно скорее принести ему воды, пока он не ушел.
   Ордан вошел сам вслед за ней и перехватил ее руку, когда она поднимала ковш с пола.
   – Не надо поднимать то, что упало – мягко сказал он ей – жизнь не сложится. Нэнси встала, не в силах отнять свою руку из его рук. У нее кружилась голова от непонятного чувства.
   Ордан отпустил ее руку сам. Он подошел к умывальнику и сказал:
   – Поливай мне из своих рук.
   Нэнси зачерпнула горстями воду и стала поливать ему на ладони. Она даже не скрывала, как ей это нравится, и была бы готова вылить целую бочку. Но Ордан так быстро умылся, что Нэнси не смогла сдержать вздоха сожаления.
   Он посмотрел на нее внимательным взглядом, коротко улыбнулся, но ничего не сказал и молча вытерся ее полотенцем.
   – Давай, я постираю его – Нэнси протянула руку к полотенцу – я запачкала его.
   – Не время смывать первые впечатления – Ордан улыбнулся.
   Эту сцену видел Ран и Рат. Все это время они прятались за занавеской. Они хотели пробраться следом за гостем в гостиную, где сидела их мать, но дворецкий прямо перед их носом закрыл дверь. Сами войти они не решились. Они сгорали от любопытства, какой он, как и что скажет, но первое свидание с их матерью им увидеть не удалось. Зато они видели, как блестели ее глаза, когда она поливала ему, когда он умывался.
   – Быстро же она забыла отца – тихо сказал Рат с негодованием. Ран кивнул.
   В этот момент Ордан повернулся в их сторону и мягко поманил пальцем. Дети робко вышли, почему-то они почувствовали, что этот мужчина обладает внутренней силой и весьма непрост. Мужчина присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с детьми, подмигнул им и протянул руку. Он оказался совсем не злым, и его глаза были тоже ярко-зеленые, как и у их отца.
   Рат первый протянул руку и представился:
   – Я Рат. Я – старший.
   Мужчина рассмеялся и тихим спокойным голосом сказал:
   – Ну, что же, старший Рат, меня зовут Ордан.
   Ран почувствовал, как этот мягкий ласковый голос обволакивает его и лишает возможности сопротивляться. Почувствовав это, Ран развернулся и убежал.
   Нэнси хотела догнать непослушного сына, но Ордан мягко остановил ее рукой:
   – Не надо. У него есть определенная сила и его реакция ожидаема. Он должен ко мне привыкнуть.
   Ран забился в свою комнату. Он не боялся, нет, он был просто в смятении. Он не знал, что ему делать и как себя вести. Следом за ним пришла мама. Она присела около него, погладила его по головке и сказала:
   – Не бойся его. Видишь, я же не боюсь его.
   Ран лег калачиком на кровати, положил голову на колени матери и ничего не ответил. Он понял – Ордан сделает так, как он хочет и никак иначе. Если будет надо подмять его, он это сделает. Единственный способ избежать давления – не встречаться с ним.
   Рат пришел через некоторое время и коротко сказал: ты – трус.
   Ран промолчал в ответ. Что толку объяснять то, что чувствуешь? Все равно, Рат не поймет.
   Но Рат не унимался:
   – Мне Ордан обещал, что у меня будет конь. Настоящий конь! Скоро в наших конюшнях будут лошади.
   Ран стиснул зубы – они мечтали о коне. Откуда Ордан узнал об этом? Этот Ордан очень умен, он уже прибрал к своим рукам мать, прибрал Рата…приберет и его, Рана. Дай ему только такую возможность.
   Убедившись, что сыновьями все в порядке, Нэнси пошла в свою опочивальню. Была уже глубокая ночь. Она в нерешительности открыла дверь и изумленно остановилась на пороге. Спальня была пуста. А где же Ордан? Нэнси в смятении заметалась по коридору – она хотела и не хотела, чтобы Ордан пришел сюда. По закону он имел на это право, так как во время венчания он был сзади ее мужа и был вторым. Но…в тоже время…она не была готова к этому…А вдруг она ему не нравится, а он просто выполняет свой денежный долг?
   Нэнси неожиданно вспомнила – вот она с мужем на ступеньках таверны. Рядом с ними ее второй муж, но он как в тумане, она не помнит его. Крыса пробежала…Нэнси еще раз попыталась вспомнить …И вдруг поняла – тот, второй муж, был ниже ростом ее мужа, а этот…выше? Или она ошибается?
   Нэнси решительно пошла в гостиную. Она почему-то подумала, что Ордан там. Действительно, Ордан расположился на диване и задумчиво смотрел в огонь камина, который сам же и зажег этим вечером.
   Нэнси остановилась на пороге, не зная, что сказать. Ордан легко встал и неслышными шагами подошел к ней. Но по-прежнему, даже не прикоснулся.
   – Милая, не торопи себя. Должно пройти время.
   Ордан смотрел ей в глаза своими зелеными бездонными глазами. Нэнси вновь почувствовала, что она снова готова ему подчиниться. Выполнить все, что он скажет.
   Но она хотела спросить…
   – Ордан…ты помнишь… как по пути в таверну…ты шутил, ты всех смешил? Ты очень был смешливый. А сейчас не такой…
   Она намеренно сказала то, чего не было, так как хотела услышать его ответ.
   Ордан не сдержал смешка, так как услышал ложь, но спокойно ответил:
   – Ты ошибаешься. Я не шутил и не смеялся. Я всегда такой какой есть. Может, черная крыса на крыльце тебе показалась смешной? Пьянчуга был прав. Крыса увела твоего мужа в неизвестность.
   Нэнси вспыхнула. Значит, она ошибалась и это именно тот, кто и есть. А она вздумала проверять. Это не хорошо.
   Ордан улыбнулся, ласково провел рукой по ее плечу:
   – Иди, спи… Завтра будет хороший день… Не беспокойся ни о чем.
   Нэнси покорно ушла. Во сне она видела Ордана. Он обнимал ее.

Если дворецкий не пьян – значит, что-то точно случилось

   Утро выдалось солнечным.
   Нэнси спустилась к столу и остолбенела. Дворецкий, совершенно трезвый, в безукоризненно чистой одежде стоял у дверей. Он выглядел так, словно служил графу.
   Помимо старой кухарки, еще две женщины были в столовой. Одна разливала чай, другая протирала полки и убиралась.
   Во главе стола сидел Ордан, он сделал приглашающий жест рукой на место рядом с собой. Нэнси села. Ордан тихо осведомился:
   – Хорошо спала?
   Нэнси, слегка покраснев, кивнула.
   Ордан едва заметно улыбнулся и продолжил:
   – Я рад, милая. Я попросил кухарку привести помощниц. Думаю, нам нужен порядок в доме и дисциплина среди слуг.
   Нэнси ошарашено кивнула. Ордан вел себя так, словно он вернулся в этот дом, в котором жил не один десяток лет и сейчас наводит порядок. Ей хотелось спросить, есть ли у него свой дом, но не решилась.
   В столовую влетел Рат. Остановился при виде изменившегося дворецкого, поправил одежду, вежливо поздоровался и сел за стол.
   – А где Ран? – осведомился Ордан.
   – Он в комнате сидит. Он трус – сообщил Рат.
   – Не говори так никогда – прервал его Ордан – придет время, и ты поймешь, как ошибался. Позови его.
   Ордан говорил спокойным, но суровым голосом. Рат тотчас понял, что ослушаться его он не посмеет. Мальчик встал и вышел из столовой – он пошел в комнату к брату.
   Ран сидел в той же позе, поджав колени, на подоконнике и смотрел на большое дерево.
   – Эй, трус – начал Рат и тут же прикусил язык, боязливо обернулся – пошли, Ран, вниз. Ордан зовет тебя завтракать.
   Ран кивнул и поплелся за братом. Он совсем не жаждал видеть того, кто обладал такой мощной силой.
   Завтрак прошел спокойно, словно так всегда и было.

Лучше недооценить себя, чем переоценить

   Ран привыкал к Ордану долго, он старался не встречаться с ним, он намеренно опаздывал на завтрак, он старался ходить по дому так, чтобы не столкнуться с ним в коридоре.
   Ордан не настаивал на общении и Ран понимал, чувствовал, что что-то тут не так, но никак не мог уловить, что именно. Он уже хотел, чтобы Ордан сам к нему пришел, но тот не приходил. И в этом была какая-то цель. Только какая?
   Мама приходила к нему сама и они подолгу беседовали. Она никак не могла понять, в чем дело. Да и сам Ран не мог объяснить ей, что не так.
   Рат же, напротив, быстро нашел с Орданом общий язык и очень скоро тот стал обучать его ездить верхом на лошади, так как в конюшнях появились кони.
   Ран наблюдал издалека, но не мог пересилить себя и подойти. Ордан делал вид, что не видел этого. Ран тайком брал лошадь из стойла, благо конюх не возражал, и учился сам, подражая старшему брату. Но ему было не угнаться за ним.
   Ран с грустью наблюдал, как Рат научился метать ножи, научился приемам рукопашного боя и даже взял в руки настоящий меч. Настоящий меч для них был давней мечтой и вот теперь, у Рата был меч, а у него-нет. Иногда Ран плакал ночью в подушку от отчаяния и бессилия что-либо изменить, но не мог подойти к Ордану, не мог переломить себя.
   Вот так и прошли последние три года с Орданом. Отца же уже не было пять лет. За это время мама родила еще одного сына – их младшего брата, которого назвала Рей. Рат по-прежнему много времени проводил с отчимом, а Ран с мамой и, поневоле, с младшим братом. Как бы он не любил Ордана, он привязался к маленькому Рею.
   Брат Рей рос смышленым, умным и всегда пытался восстановить справедливость. Чувство справедливости у него было в крови. Ран опекал Рея и даже ревновал его, когда тот уходил к отцу. Рей всегда звал его с собой, но Ран не шел. Что он скажет ему? Что он, наконец, надумал пообщаться? Глупо как-то…
   Рат насмехался над Раном, называя маменьким сынком, но тихо и не заметно, когда никто не видел и не слышал. Он не сомневался, что Ордан рассердится на него, если узнает, но также и знал, что Ран никогда не побежит жаловаться. Ран тихо глотал слезы и, действительно, никогда никому ничего не говорил.
   Последней точкой стал конь. И произошло это совсем недавно, всего каких-то три месяца назад, весной. Ран вздохнул. Он окончательно поругался со старшим братом. Они оба хотели черного коня, как когда-то у их отца, и с нетерпением ждали, когда кобыла Ордана разродится жеребятами. У самого Ордана, кстати, тоже был черный конь.
   Но у кобылы родился только один жеребенок– и он был черный. И вот тогда они подрались. Ран пытался схватить брата за волосы, но Рат легко скрутил младшего брата и прижал к земле. Так их и застал Ордан.
   – Отпусти немедленно брата – приказал он.
   Рат тотчас отпустил и отошел в сторону. Ран, стиснув зубы, вновь кинулся на брата. Ордан легко остановил его, сделав захват рукой.
   – Ран, не нужно драться. Твоя сила в другом. Этот черный конь будет принадлежать Рату. Он – старший. Следующий черный конь, когда родится, будет твоим.
   Ран подчинился воле отчима, но с тех пор он решил доказать брату и всем остальным, что он ничуть не хуже его. И черный конь должен принадлежать ему.
   Доказал…Ран повернул голову к дальней стене – солнечные лучи расчертили полосами светлую стену его спальни, а значит, было раннее утро. Должно быть, день будет хорошим, но Ран не мог встать. Тяжелая травма приковала его к постели. Он вздохнул и достал из-под подушки зеленый драгоценный камень, который когда-то подарил ему отец Райот. Отец…Как он скучал по нему! По его смеху и громкому голосу по всему дому. То, далекое детство, казалось ему необыкновенно счастливым, почти сказкой.
   Камень был крупным и полупрозрачным. Мальчик посмотрел сквозь него на солнечные лучи. Комната тотчас окрасилась в яркий сочный зеленый цвет. Отец когда-то говорил, что зеленый цвет дарит жизнь. Ран улыбнулся. Он любил зеленый цвет. Такого цвета были его глаза, глаза его брата и глаза их отца.
   Ран подумал, его брат – близнец Рат, наверняка уже катается на лошади. На том самом черном коне…. Ран вспомнил, как всего месяц назад, он с братом катался на лошадях. Он был на сером коне, который принадлежал конюху… Ран вздохнул – он так хотел черного коня!
   Конечно, когда вырастет, он может найти другого черного коня, но это будет совсем не то…Ему был важен именно ЭТОТ черный конь, подаренный Орданом.
   Ран вспомнил, как они искупались в речке и поехали вдоль опушки леса. Солнце было высоко и было жарко. Рат в свои двенадцать лет ехал с легкой небрежностью, всем видом показывая, какой он ловкий и сильный. Девочки их возраста посматривали на Рата и улыбались. А Ран был физически заметно слабее брата, на его фоне он проигрывал. Накануне была сильная гроза, и они наткнулись на поваленное молнией дерево. Рат, привычно оценил препятствие и направил коня, чтобы перепрыгнуть через дерево. Он это сделал грациозно, привычно красуясь. Девочки, стоявшие у ворот деревни, с восторгом подпрыгивали и кричали: Рат, Рат!!! Рат небрежно помахал им рукой – дескать, вот я какой, король.
   Ран сжал зубы и ринулся следом, но он взял чуть правее, туда где были могучие ветки и препятствие было выше.
   – Не делай этого! – закричал брат.
   Но Ран не слушал его – он хотел доказать ему и всем, что у него получится лучше. Его серый конь взял барьер, только вот он сам упал, зацепившись за ветку. Падение оказалось неудачным– он повредил позвоночник…
   Ран очнулся в постели. Рядом с ним сидел Ордан. Он был врачом и работал в городе. Ран знал об этом, но в детали не вдавался.
   Ордан подмигнул ему:
   – С тобой все будет хорошо. Но ты должен лежать, если хочешь нормально ходить и ездить верхом. Ты понял?
   Ран кивнул. Он понял. Он будет лежать. Ордан приходил каждый день утром перед уходом на работу в город и вечером, после работы, он делал ему массаж, смазывал какими-то мазями. Мальчик сразу заметил, что под его руками сразу исчезает боль, и он ждал прихода отчима, хотя по-прежнему, не общался с ним так, как это делал его брат.
   С тех пор прошел почти месяц. Ран осторожно пошевелил ногами. Ноги двигались свободно – это хорошо, значит, мать сказала правду, и их отец тоже был не человек, а дэкас. Люди про них говорят, что они могут превращаться в волков.
   Ран посмотрел на свои руки и критически хмыкнул– это невозможно– его руки не смогут превратиться в волчьи лапы. Он задумался – может ли превратиться в волка их отчим? Отчим действительно обладает силой и это вполне возможно. Ран поежился.
   Хотя, он ведь знал с самого детства, что есть нечто такое, что отличает его и Рата от остальных детей. Вот и сейчас – он быстро поправляется, недаром же он дэкас, а не обычный человек…Конечно, в этом большая заслуга и Ордана…Без него он бы поправлялся гораздо дольше, да и не известно еще – смог бы он восстановиться полностью.
   Мама сказала ему, что дэкасам дана неведомая сила, и теперь, Ран, знал, что это не выдумка матери, это правда. Если бы он был человеком, он на много месяцев был бы прикован к постели, остался бы калекой навсегда или вообще бы погиб. Значит, он тоже дэкас. А еще мама сказала, что дэкасы живут по 300 лет, что они сильнее людей и просила быть добрым к людям и защищать их.
   Он должен лежать до тех пор, пока Ордан не разрешит ему встать. И не потому, что он боялся отчима, а потому, что знал– отчим прав. Он знает, как и что надо делать. Ему так не хотелось лежать, ведь ему всего двенадцать лет и так тянет на улицу, на солнце, где столько интересного. Но он должен выдержать. Осталось не долго.
   Он закрыл глаза и представил зеленый луг, на лугу был черный конь… Его конь……Сердце Рана забилось, он так хотел быть там.
   – Милый, я принесла тебе завтрак… – раздался нежный голос мамы.
   – Ты поправляешься! Мне сказал отец! – весело вставил маленький Рей.
   Он, как всегда, шел следом за матерью. Ему было уже три года, но выглядел он на все пять.
   Ран открыл глаза и улыбнулся. Он любит маму, Рея и даже заносчивого Рата. Они не забывают его…Жаль, родной отец никогда не вернется… Никогда.
   – Доброе утро, мама. Доброе утро, Рей.
   Мама принесла ему завтрак и умыться. Она всегда сама ухаживала за ним, хотя в доме теперь были слуги.
   Мама присела на кровати и взъерошила рыжие волосы сына. «Как он похож на отца» – подумала она. Ее муж был рыжеволосым, не очень красивым, зато сильным, высоким и благородным…
   А вот теперь, все это осталось в прошлом… Женщина вздохнула, задумчиво любуясь своим сыном, который был вынужден лежать, чтобы выздороветь.
   Близнецы были похожи, но все-таки, Ран ей больше напоминал отца. Иногда в повороте головы, в мимолетно брошенном взгляде, она видела его… Старший близнец Рат был сильный, смелый, но не такой, в нем не было той глубины и некой скрытой тайны, что была у его отца. Именно эта тайна и привлекла ее.
   Женщина знала, что он рисовал некие странные картины. Однажды она зашла в мастерскую. Его там не было. Несколько картин стояли, отвернутыми к стене. Она раньше не понимала, зачем он так делает, он никогда не вешал картины, он всегда держал их перевернутыми и не разрешал ей разглядывать их, показывал только мельком, а мастерскую всегда запирал. И вот теперь она увидела картину, она была еще не дорисована, солнце освещало ее. Женщина подошла к картине и замерла, ей показалось, что картина живая. Там, за картиной, был берег, зеленая трава и вода. Что-то мелькнуло. Женщина вздрогнула, пригляделась – так и есть, большая рыбина вновь проплыла в зеленовато-голубой воде. Рыбина всплыла и выставила наружу кончик мордочки, словно она видела ее, по ту стороны картины. В этот момент женщина даже не осознавала странность ситуации – картина и живое существо по ту сторону. Она протянула руку и коснулась рыбины. Это было так странно, словно она находилась там…Внезапно рыбина выпрыгнула и попыталась схватить ее за палец. Мелькнули острые, как бритвы зубы. Схватить ей не удалось, но зубы полоснули по пальцу, и алая кровь брызнула в воду. Женщина закричала и в этот момент, она почувствовала рывок. Рядом с ней был муж, он прижал ее к себе, успокаивая.
   – Я же говорил тебе, мои картины опасны. Я просил тебя не подходить к ним.
   Она могла только кивать, соглашаясь, настолько была испугана. Тем временем, он перевязывал ей палец.
   – Я хочу, чтобы ты помнила, что это опасно – приходить к моим картинам.
   Райот взял какую-то жидкость и плеснул на картину. Картина зашипела, он протер картину, и женщина увидела, что картина потеряла ощущение живой. Она стала просто картиной, красивой, притягивающей, но просто картиной…В том месте, где была рыба, остались круги воды и светлый розовый цвет…Это была ее кровь, которая осталась там навсегда.
   – Что это было? – наконец спросила она его.
   – Мираж – ответил он и улыбнулся.
   Нэнси грустно вздохнула от воспоминаний, посмотрела на палец, шрамы остались, как бы напоминая ей о то, что это было в реальности, а не во сне.
   Муж тогда повесил замерзшую картину, как он говорил, в гостиной, для того, чтобы жена всегда помнила о том, что нельзя делать безрассудных поступков. Она всегда вздрагивала, видя эту картину, и чуть красноватую воду…Только она знала о том, что это за картина, никто из их друзей не знал об этом, не знали даже дети…
   Когда отец пропал, маленький Ран подолгу стоял и смотрел на эту картину, хотя в доме были и другие картины, обычные. И тогда мать убрала эту картину в чулан, от греха подальше.
   Остальные свои картины Райот перед уходом продал или сжег, словно чувствовал, что не вернется… И не осталось ничего, чтобы напоминало о нем.

Трюки бывают не для того, чтобы показать, а для того, чтобы скрыть…

   Через месяц Ран почти выздоровел и встал с постели. Кости срослись нормально, и мальчик чувствовал себя хорошо. Он немного прихрамывал. Ордан не разрешил ему пока садиться на коня. Ран покорно подчинился.
   Мальчику было скучно, он бродил по дому в поисках занятий.
   Старший брат Рат уехал с друзьями на лошадях. На том самом черном коне. Ран вздохнул. Почему все достается старшему? И Ордан не дает ему ничего?
   Ран чувствовал обиду. Однажды он подслушал, как мать говорила отчиму, что тот должен приструнить мальчишек, что они слишком свободолюбивые, что ездят одни, что подвергаются опасности. То, что ответил Ордан, Ран запомнил на всю жизнь. Милая, – сказал он – ты забываешь, что они дэкасы, и они будут там, где посчитают нужным. Их не так легко убить, как ты думаешь. Они проживут долгую жизнь, поверь мне. Но Ран и Рат – сыновья мастера миража. И это еще больше, чем ты думаешь. Придет время, и ты поймешь, что я был прав. Я не стану их сдерживать, но я постараюсь им помочь. И я все делаю для этого. Поверь мне.
   Рей был еще мал, чтобы гулять одному, но он рос общительным, умным и очень рассудительным ребенком. В доме он повсюду таскался за старшими братьями, так как на лошади он один пока не ездил и не покидал пределов сада без сопровождения, а одному ему было скучно. Братья же часто брали его с собой.
   Вот и сейчас Ран шел по дому, за ним, на небольшом расстоянии шел Рей, их младший брат. У него были темные волосы, как у его отца, но глаза были такие же, как у всех братьев – зеленые.
   Ран обернулся, Рей тотчас спрятался за выступ стены. Близнецы всегда поражались, как это удается младшему брату ходить почти бесшумно и прятаться так, что его нельзя было найти. Это была такая игра, в которую победить Рея не удавалось никогда. Он всегда умел пройти бесшумно и незаметно.
   Ордан был когда-то проводником в далеких опасных землях…Он был военным врачом…И теперь он был самым известным врачом в городе. Его уважали и боялись, как всегда боятся дэкаса.
   Ран видел, как слуги подчиняются ему беспрекословно, он видел, как ему подчиняются собаки и домашние животные. Как ему это удается без видимых усилий, ведь он никогда даже не повышал ни на кого голоса, Ран не знал, но он тоже так хотел научиться.

Лучше уж рисовать, чем бездумно сидеть

   Рану было скучно, и он спустился в подвал. По пути он обернулся, но Рея не увидел. То ли тот спрятался, то ли не пошел за ним.
   Он знал, что здесь была мастерская его родного отца. Подойдя к двери, он остановился. Ему всегда казалось, что за дверью кто-то есть, что там отец…Мальчик погладил старые доски, словно пытаясь прикоснуться к отцу, достал ключ и открыл дверь.
   Этот ключ когда-то ему дала мама по его просьбе. Рат не взял ключа, он сказал, что темная мастерская его не привлекает…
   Мастерская была почти пустой– массивная пыльная свеча, маленькое окошко почти на уровне с землей, чистые холсты, горы красок, деревянный стул и стол – вот и вся скудная обстановка. Да, и еще камин…
   Ран зажег свечу и присел около камина. Он подумал, что последний раз дрова горели, когда его отец был еще жив. В подвале было прохладно, хотя на дворе стояло лето, и Ран принес дрова, затопил камин, придвинул стул и сел напротив него.
   Вообще-то, в доме была система обогрева и освещения, которая работала от энергетической станции, но подвал не отапливался, так как раньше здесь были погреба.
   Энергетические станции были практически во всех домах, кроме самых бедных домов, но в небольшом количестве дрова люди все равно заготавливали на всякий случай. Печи или камины были у всех. Его отец любил смотреть на огонь, Ран это знал. Ведь он сам такой же рыжий, как и огонь….
   Огонь весело трещал, а дребезжащие язычки весело плясали отблесками по стенам.
   Неожиданно мальчик заметил что-то белое вверху камина. Ран попытался вытащить кусок, но он застрял в каменной кладке. Ран осторожно просунул голову в верхнюю часть камина и обнаружил, что там была ниша, и нечто свернутое лежало за каменной кладкой. Мальчик аккуратно разобрал камни и вытащил небольшой холст. Его сердце билось, он не сомневался, что это оставил его отец. Это было его послание.
   Развернув холст, Ран огорченно вздохнул, картина была незакончена. На ней были непонятные разводы и штрихи. Ран провел пальцем по картине и с удивлением обнаружил, что краски не высохли, словно его отец рисовал недавно. Мальчик огляделся вокруг с некоторым испугом. «Может, это призрак отца приходит сюда и рисует»? – подумал он.
   Ран взял пустой мольберт, закрепил на ней картину и задумался.
   – Что же он хотел нарисовать? – подумал он – Лес? Не похоже… Вода? Тоже нет… Он перевернул картину наоборот и внезапно понял – это горы, синие высокие горы, где-то высоко над горами темное пятно. Пока видение не исчезло, Ран судорожно открыл баночки с красками, взял кисть и стал рисовать. Он не знал, как рисовать, просто видел цвет, окунал кисточку и проводил ею там, где видел этот цвет.
   Время для него словно остановилось. Он не знал, сколько времени он тут был. Он впал в транс. Чем больше он рисовал, тем четче становились горы…Со временем он стал слышать странную музыку. Эта музыка подстроилась под него или он подстроился под музыку, он не знал – он просто рисовал, кладя мазки в такт музыке. Темное пятно приобрело очертания. Это был дракон – хозяин неба.
   Была уже почти ночь, как Ран наложил последний мазок на дракона. Дракон повернул голову и издал резкий громкий крик, Ран вздрогнул и выронил кисть… Словно очнувшись, он отступил от картины и только сейчас понял, как он устал…Не было сил двигаться, он хотел только спать. В полном изнеможении, Ран стал опускаться на пол. Кто-то подхватил его. Ран открыл глаза и увидел Ордана.
   – Я отнесу тебя – сказал он.
   Он видел встревоженную маму, которая стояла около двери и Рата, который смотрел на картину с некой завистью. Рей тоже был там. Выходит, все наблюдали за ним, а он и не знал об этом?
   «А я сильнее тебя» – подумал, засыпая Ран.
   Тогда еще он не знал, что вступил на путь мастера миража.

Сильнее тот, кто будет мудрым

   На следующее утро, за завтраком, Ран узнал, что его стали искать в обед.
   Пришел Рей и сообщил, что знает, где брат. Ордан спустился в подвал и увидел, что мальчик начал рисовать. Он тут же запретил матери мешать сыну. Все время, когда он рисовал, отчим находился за его спиной. Он контролировал ситуацию.
   – Ты умеешь рисовать? – спросил его Ран.
   – Нет – ответил отчим – я тебе в этом помочь не могу, но почувствовать опасность я могу, и помочь тебе в силах. Твой отец был мастером миража. Ты тоже станешь им. Обещай мне, что никогда не используешь свой дар во зло.
   Ран кивнул:
   – Обещаю.
   Отчим перевел глаза на Рата:
   – Ты тоже обещай мне, что никакие твои действие не приведут к смерти людей, которые того не заслуживают.
   Рат тоже кивнул и ответил:
   – Да, конечно…Я тоже смогу так рисовать?
   Отчим мягко улыбнулся и пожал плечами.
   – Ты не сможешь. Ты – хороший воин и твоя сила в другом. Тоже не малая сила, поверь мне. …
   Он ободряюще потрепал Рата по плечу. Тот опустил голову. Маленький Рей внимательно слушал разговор и поинтересовался:
   – Отец, а я смогу рисовать?
   Дэкас улыбнулся и погладил его по голове.
   – Нет. Ты …не сможешь. Ты не мастер миража. Но у тебя есть другая сила. И со временем ты ее поймешь.
   – А кто из нас сильнее? – встрял Рат.
   Он очень хотел быть первым, самым сильным.
   Отчим снова улыбнулся и ответил:
   – Сильнее ТОТ, кто будет мудрым.
   После завтрака, Ран нагнал Ордана.
   – Скажи… ведь при помощи миража я могу даже убить?
   – Ты хочешь знать, сильнее ли ты? – Ордан ласково посмотрел на него, прищурил глаза и добавил: пока да, сильнее. Но если будешь действовать импульсивно, то найдется тот, кто загонит тебя в ловушку. Запомни – ты сильнее многих и очень многих, а потому, ты должен давить в себе жестокость и чувство превосходства. Это трудно…
   Ран внезапно догадался:
   – Ты знаешь, как погиб наш отец?
   Ордан кивнул.
   – Я не видел, как все случилось, но мне рассказали… Его поймали, используя обыкновенную ловушку на зверя. Твой отец забыл о простых способах, которые существуют в нашем мире. И поплатился за это. Но он погиб как воин, тебе нечего стыдиться, но нужно помнить – всегда думай, всегда просчитывай, не надейся, что успеешь нарисовать мираж.
   Ран кивнул. Он внезапно увидел, как отец падает в какую-то яму…. Он понял, что, все, что сказал Ордан – правда.
   – Мама знает? – спросил он.
   – Нет. А зачем? – Ордан был спокоен – она знает, что он умер и его душе легко парить в небе. Как он умирал, ей знать не надо.
   – Он…ему тяжело было умирать? – с дрожью в голосе спросил Ран.
   Ордан внимательно посмотрел на пасынка и ответил:
   – Умирать всегда нелегко. Но я знаю, что твой отец умер тихо и спокойно, он не мучился.
   – Почему ты никогда не говорил со мной раньше? – с горечью прошептал мальчик.
   – Я обещал твоему отцу, что тот, кто перенял его дар мастера миража – станет им. Я не могу тебе в этом помочь, но я смог тебя подтолкнуть к этому, заставив тебя почувствовать тебя несчастным – Ордан улыбнулся.
   И Ран понял – отчим умело играл на его желании стать первым, на его желании всем доказать. Ордан отталкивал его, заставляя пройти по другому пути…Пути мастера миража…Этот путь был тяжел для него, но многому его научил. Он стал первым, но это уже не радовало его.
   – И остальное не потеряно – Ордан подмигнул ему и потрепал по рыжим волосам – я научу тебя ездить верхом и владеть оружием. Поверь мне, все это мелочь, по сравнению с тем, что теперь умеешь делать ты. Пошли.
   Ран покорно пошел за Орданом. Для него это было непривычно. Он шел в конюшню с отчимом. Если бы ему кто-то сказал об этом месяц назад – он бы рассмеялся бы ему в лицо.
   Они вошли в конюшню. Ран остановился как вкопанный– на месте серого коня конюха стоял молодой черный жеребец.
   – а… – прошептал он.
   – Я купил его тебе на днях. Чувствовал, что скоро понадобится мой подарок – небрежно бросил Ордан.
   Ран задохнулся от радости:
   – Ордан…Прости меня, что я так себя вел, я…
   Отчим только молча кивнул. Он знал, что делал. Теперь они станут друзьями. Он с самого начала этого хотел, но не должен был, пока не выполнит волю Райота – сделать одного из его сыновей мастером миража. И он не ошибся. Все рассчитал правильно.
   Правда, все несколько затянулось. Ран – упрямый мальчик, но умный. «Далеко пойдет… – подумал Ордан– теперь главное, научить его жалости, чтобы не вырос беспощадный и неуязвимый Мастер миража. Такой может натворить бед и не малых…»

Даже рисуя – нельзя шутить…

   Мастерскую перенесли в большую светлую комнату. Рат теперь тоже пытался рисовать. Ран благодушно подсказывал ему, как и что делать, ибо сейчас он точно чувствовал, что он сильнее брата. Пусть Рат останется сильнее его физически, зато он забрал почти весь дар отца. И теперь Рат завидовал ему.
   Теперь они рисовали вдвоем, часто сутками напролет. Они стали ближе друг другу, желание быть первым куда-то ушло. Их первенство разделилось. Ран не сомневался, что теперь Рат предпочел бы его дар физической силе, но…судьба распорядилась иначе.
   Рат рисовал медленно, тщательно продумывая красивый сад или водопад на неведомой земле…Ран смотрел и посмеивался– до настоящего миража ему было далеко. Он рисовал иначе – быстро, резкими мазками, вблизи картины была неясным месивом красок, но если присмотреться, то проступали детали, которые оживали и тянули туда….
   Ран вскоре понял, что его картины создают некий портал, через которые можно попасть в то место, которое он нарисовал. При этом картина остается на месте. Когда глаза увидят портал, нужно не отводя глаз, сделать шаг назад, а потом сделать шаг вперед. Главное, не потерять объемную картинку перед глазами.
   Слушая рассказы матери, он нарисовал портал в дом ее родителей. Точнее не в сам дом, а на дорогу за домом, там, где стояло старое искореженное молнией дерево. Теперь мама могла навещать родителей очень часто. Ран и Рат однажды тоже отправились с ней, но бабушка испугалась, увидев зеленые глаза внуков, и мальчики покинули дом.
   Ни Ран, ни Рат тогда не обиделись на бабушку, так как такая реакция была естественной, основанной на домыслах и легендах о дэкасах. Люди боялись дэкасов. И в принципе, не напрасно, при определенной ситуации дэкасы могут быть опасными.
   Однажды, когда Рат пришел в мастерскую, он увидел, что Ран наблюдает через око-портал в картине за маленьким Реем, который попал туда.
   – Ты что делаешь? – Рат кинулся к брату.
   Тот отодвинул его рукой.
   – Не беспокойся. Ему не будет никакого вреда.
   Рей шел по берегу небольшой реки и растеряно оглядывался. Он чувствовал себя потерянным и не понимал, что произошло.
   Ран взял кисть и быстро нарисовал вокруг него воду. Рей стоял на острове. Он потоптался и вдруг кинулся в воду.
   – Ты куда? Ты же не умеешь плавать!!! – закричал Ран и кинулся в портал, следом за ним бросился Рат.
   Они вытащили Рея на берег и легли на траву.
   – Ты зачем в воду бросился?
   – Я думал, это сон… – всхлипывая, ответил мальчик.
   – Ладно, пошли домой.
   Ран взял за руку Рея и они покинули неведомый берег.
   Вечером отчим вызвал Рана в библиотеку и долго с ним беседовал. О чем он с ним говорил, Ран никогда никому не рассказал, но с тех пор он больше никогда так не шутил. И еще, Рат заметил, что Ран стал переворачивать свои картины, чтобы никто их не видел. Молодой мастер начал понимать, что его сила может быть опасной для окружающих.

Противостояние жизни и смерти – это Вечность…

   В тот день снова был дождь, но дождливый сезон уже заканчивался, и Ран в нетерпении предвкушал, как переберется рисовать в беседку сада.
   Как и отец, он начал продавать картины, но в отличие от отца, Ран придумывал сюжет и на этот сюжет накладывал воздействие на человека. Самое ходовое было – поддержания здоровья и сохранение семьи. Иногда были и экзотические заказы, но тут Ран был очень аккуратен – он никогда не брался за заказ, если было хотя бы малейшее подозрение, что картину будут использовать в темных целях. Ран знал, что за такую картину можно заплатить даже жизнью. Жизнь всегда дороже денег.
   У Рана было много заказов, и он знал, что всегда сможет прокормить не только себя и свою семью – он может содержать слуг и большой дом. Мастеров миража очень мало и, не смотря на то, что Рану еще не было даже двадцати лет, к нему приезжали даже издалека.
   Все заказы на данный момент он выполнил, и уже раздал заказчикам. Кроме одного заказа – он оказался почему-то сложным, несмотря на внешнюю простоту, и Ран никак не мог закончить его. Ему надо было нарисовать что-то, что привело бы в дом женихов для некрасивой девушки. Что такого притягательного можно скрыть в картине? Улыбку девушки? Ее глаза? Что? Ран попробовал было нарисовать, но это было все не то. Улыбка погаснет, глаза нальются слезами – Ран чувствовал, что у девушки будет нелегкая судьба и не мог сосредоточиться. Что нарисовать?
   Чтобы отвлечься, Ран пошел в столовую, чтобы взять еды в мастерскую, где он собирался рисовать до тех пор, пока не выполнит заказ. В столовой он застал маму и брата Рея. Они сидели на диване у камина.
   Рей, ему тогда было уже почти десять лет, лежал на диване, положив голову к матери на колени. Мама гладила его по волосам и тихо что-то говорила. Ран прислушался:
   – …существует предание, что пришли мы из далекой неведомой земли… Там на Землю обрушилась вода…Много-много людей тогда погибло… Они бежали и бежали…А следом бежали звери… И они все вместе хотели спастись от смерти…И были они едины и не было вражды… И вдруг они увидели туман, а за туманом яркое солнце и зеленую траву. В отчаянии они бросились туда и упали на нашу землю…И были среди них три брата. Один брат – сказал– я встану на берегах рек и построю города. И будут они величественны и многолюдны. Там люди будут жить. И стал он Королем людей…Другой брат сказал – а я добуду много золота и будем мы все богаты. А третий брат сказал– я пойду в горы и найду воду бессмертия и будем мы жить вечно…
   «Понятно» – подумал Ран, – «это мама рассказывает историю, как мы появились в этих землях. А ведь, правда, есть и другая земля, где живут наши предки. Тоже люди».
   Он ушел в мастерскую, взял кисти и задумчиво уставился на белый холст. Первоначальная идея нарисовать горную реку казалась ему нелепой.
   «Может, нарисовать цветы, а за ними спрятать ее улыбку?» – подумал Ран, и бросил кисть. Нет. Не то.
   Он посмотрел на Рата. Рат рисовал запущенный старый сад. «Что-то тянет его в этот сад» – подумал Ран – «он рисует его не в первый раз… и ведь где-то он есть. Что-то там должно произойти».
   Он снова повернулся к пустому холсту, посмотрел на него, вздохнул и вышел из комнаты, немного подумал и пошел на кухню. Тихо сел в кресло, закрыл глаза и стал слушать легенду до конца. Может, что и придет в голову пока слушает голос мамы.
   – Тот что ушел за золотом долго искал его…Он спустился в глубокие подземелья и встретил там зло…И отдал ему свою душу в обмен за золото. И вместо имени стал зваться выргом. С тех пор, вырги живут злом и нет у них ни законов, ни Бога, ни даже властелина….
   Вырг вернулся…и не узнал брата…Он увидел город и людей, которые были счастливы жить в нем… И брат его был там Королем и люди любили его… Брат встретил его с радостью в глазах…И назвал его по имени, но вырг не услышал имени своего … В его глазах было золото и по сей день оно сверкает в них золотыми искрами …

   Рей слушал внимательно, хотя и не первый раз слушал легенду. Но тихий, мягкий голос матери, вкупе с тягучими фразами легенды, завораживали, и невольно представлялось все именно так, как рассказали древние сказители.
   Мать продолжала рассказывать:
   Брат спросил его:
   – Нашел ли ты золото?
   – Нашел… – ответил вырг… – в лесу оно…
   А сам задумал недоброе… Глаза брата, преисполненные любовью не давали ему покоя. Пришли они в лес. Брат спросил его:
   – Где же золото?
   – Не нашел я его… – ответил вырг.
   А брат не опечалился.
   – Главное, ты жив – сказал он. Обойдемся без золота. Скоро сеять нам, солнце светит уже ясно… Вот и поможешь нам, брат мой любимый…
   Но вырг возненавидел брата за любовь его и задумал страшное. Он достал флягу с вином и выпить брату предложил. Не чуя неладного, брат стал пить с ним… И пили они до вечера. А как солнце село, брат то и захмелел…
   «Жестокая легенда» – думал Ран, прикрыв глаза – «один брат убил другого с особой жестокостью и за это ушел во тьму, став нечеловеком. В чем неправда? Правда. Истинная правда».
   Нэнси говорила все также тягуче, не прерывая речь и не останавливаясь. Текст легенды она знала наизусть:

   – Захмелел он и упал спать в траву. Да не ведал он, что сон тот последним станет… Вырг связал брата и стал бить его, а потом стал резать его остром кинжалом… и кровь его горячую стал пить… Кричал и стонал брат.
   – Что ж ты делаешь, брат мой любимый… – взывал он к нему.
   Но вырг даже не слышал его, а как глянул в его глаза то добрые, так ненависть в нем вскипела с новой силой и, не помня себя от ярости, выколол он глаза брату, чтобы не видеть взгляда его…. Брат страшно закричал и умер… А вырг долго смеялся и эхо разносил этот смех… И город содрогнулся. С той поры и бегают вырги по ночам и убивают людей, придумывая самые жестокие способы, ибо они живут смертью… Они не любят никого. Ни детей своих, ни людей, ни зверей. Только крик смерти для них, как песня для нас…
   Нэнси перевела дыхание, а Рей сразу встрял:
   – А другой брат стал королем дэкасов – я помню.
   Мать кивнула и улыбнулась:

   – Да. Стал королем дэкасов… Тот, что в горы пошел, встретил деву невероятной красоты. Дева в горах жила, пила ручьи холодные и кушала воздух с солнечными лучами, умывалась росою утренней и ездила на лани быстроногой…У той девы глаза – то вдруг как небо голубое и далекое, а то вдруг как вода – глубокая и текучая, а вдруг, то как болото – зыбкое и зеленое…. Как омут поглотила она его глазами, обняла она его… И полюбил он ее страстной любовью и стал жить с ней… И забыл он людей…И дети его от небесной девы обладали невероятным могуществом и силой…И стали они называться дэкасами, а город, где они жили, стал называться Таванлат.

   – Ты хоть знаешь, почему так город назвали? – не удержался Ран и задал вопрос младшему брату.
   Рей радостно моргнул зелеными глазами.
   – Конечно! Таван – это имя первого дэкаса – ну, того самого первого короля. А лат – на языке дэкасов означает «уважение».
   Ран кивнул. Да, все так. Они все знают язык дэкасов, Ордан разговаривает с детьми только на нем.
   – Позднее, от слова «лат» произошло слово «ласт» – «на колени», когда говорят кому-то, кто стоит перед королем – добавил Ран.
   – Да, я знаю – Рей перебил старшего брата – это значит, показать повиновение и смирение перед властью короля… А мы и короля – то, наверное, никогда не увидим, и Таванлат не увидим… – грустно закончил мальчик.
   – Как знать… – сказал Ран и закрыл глаза – он точно знал – Рей увидит Таванлат, но вряд ли будет в нем счастлив. Ему придется биться со злом. Что это за зло и в чем заключается, Ран не знал. Тогда еще он не умел заглядывать в прошлое или будущее – просто так чувствовал.
   – Кстати, а почему наш мир называется Дэварния, ты знаешь? – спросил Ран брата.
   – Ран! Ну что ты, знаю я все! «Де»– дэкасы, «варн»– варны, то есть люди.
   Ран улыбнулся.
   – Это ты все верно говоришь Рей. А смысл названия?
   Рей пожал плечами:
   – Ну, я же говорю, «де»– это дэкасы… – начал снова перечислять мальчик.
   – Смысл в том, что мы имеем общие корни и должны жить вместе и в мире. Люди – наши братья. Никогда не обижай людей. Усек? – перебил его Ран.
   Рей кивнул.
   Мама улыбнулась своим сыновьям и продолжила рассказ:
   – И могли дэкасы превращаться в зверей и птиц… И могли они бегать быстрее лани и летать аки сокол в небе…Только женщины-дэкасы любили больше летать, да с цветами говорить, чем мужу слово ласковое молвить….И решили тогда дэкасы увидеть женщин людских…. А как увидели их любовь, их страсть и нежность, то завлекли они дев людских в свой город ласками и обхождением нежным…. И в жены их взяли…

   Ран усмехнулся и подумал, что сказители не упомянули того факта, что Таванлат раньше имел только одну стену – дворцовую. Те, кто там жили через несколько столетий стали друг другу родственниками и женщины перестали рожать детей. Дети умирали во младенчестве. Вот тогда дэкасы были вынуждены не просто выйти из закрытого города, но и привлекать к себе женщин-людей. История умалчивает о том, что девушки не всегда шли за дэкасом добровольно. Их соблазняли, их уводили силой. Люди и дэкасы встали в непримиримый конфликт, который остался до сих пор, ибо женщин для себя и сейчас дэкас ищет среди людей. Но Рею об этом знать пока рано.
   Мать тем временем рассказывала о любви межу дэкасами и людьми:

   – И любили они своих жен так, как ни один смертный никого не любил…. Так появился город Таванлат. И живут с тех пор в нем и дэкасы и люди… Там каждый камень пропитан любовью…Там каждый цветок шепчет о любви…С тех пор стремятся дэкасы к людям и с женщинами людскими венчаются…И живут с ними до конца дней своих…. И нет Таванлату равных ни по силе, ни по красоте ни в этом мире, ни в каком другом. Все знают о Таванлате и все хотят быть там…

   Ран открыл глаза и подумал: «Красивая концовка. Но это правильно. Между нами должен быть мир. Люди тоже зависят от нас во многом, и мы зависим от них. Мы должны быть вместе. И Таванлат должен быть нам главой….Мне нужно нарисовать Таванлат. Священный город поможет мне понять, как я должен выполнить заказ».
   Нэнси и маленький Рей стали говорить о Таванлате. Они мечтали о его улочках, о прогулках по дворцовой стене…
   Художник же вернулся в свою комнату и попытался нарисовать остроконечные башни, но вместо этого, он нарисовал облака, которые скучились, сквозь них светило солнце, и казалось, что где-то в дымке стоят башни бессмертного города.
   – Вот это да… – восхищенно произнес Рат.
   Он стоял, затаив дыхание, за спиной у своего брата. Рат всегда восхищался мастерством брата.
   Ран ничего не ответил, он внезапно понял, что нарисовал что-то, что только будет. Кто-то увидит ЭТО, но это будет не он. И это будет последнее, что увидит этот кто-то.
   В этот момент Ран остро почувствовал, как близко в этой картине стоят жизнь и смерть.
   И тут он понял – чтобы выполнить заказ, он должен нарисовать не глаза, не улыбку – это все пустое. Он должен нарисовать продолжение рода – ее детей. Здоровых и сильных детей, которые будут спрятаны за обыкновенным пейзажем и скрыты миражом. И это единственное, что даст отчаявшейся девушке возможность вступить брак.

Если не веришь – ничего не будет…

   Отец забрал Рея и отправился с ним в небольшое путешествие. Он хотел обучить его, как дэкаса.
   Мать плакала, но отпустила их. В доме остался Ран и Рат. Они старались не огорчать мать, но иногда тайком, они покидали отчий дом через портал и уходили в город, чтобы развеяться, так как были уже почти взрослыми, им было почти по 22 года.
   Однажды, как обычно, Ран и Рат шли где-то по тракту. Дело близилось к вечеру… Скоро уже, и придорожная гостиница должна быть. Они спешили попасть туда до наступления темноты. Внезапно они услышали где-то впереди характерные для драки звуки.
   Дэкасы слышат гораздо лучше людей, потому они вовремя убрались с дороги и осторожно пошли вперед. Так и есть – группа разбойников напала на путников. Разбойники спешно пытались отобрать пожитки и деньги, так как тоже хотели убраться с дороги до темноты, ибо хозяевами ночи были вырги…
   Ран зло рассмеялся и сел в прямо придорожную канаву, не обращая внимания на мокрую землю и грязь. Из заплечной сумки он достал чистый холст и краски, не потрудившись достать кисти, он обмакнул палец в краску и принялся рисовать мираж. Рат с замиранием сердца услышал музыку и увидел, как картина медленно оживает. Вот он тракт, канава, деревья, гостиница впереди… Мираж был ярким, так как это было близко. Вот и разбойники, и путники…Ран быстро нарисовал вокруг разбойников стену. Разбойники заметались, очевидно, не понимая, куда они попали.
   – Интересно – подумал Рат – что они видят? – стену?
   – Они видят туман – отозвался Ран, продолжая рисовать.
   – Ты умеешь читать мысли??! – ошарашено спросил Рат своего брата. Тот кивнул, и не теряя контроля над картиной, спокойно ответил– твои, да… некоторые другие, если сумею войти в контакт….
   Ран довольно ухмыльнулся и резкими круговыми движениями закрутил стену вокруг разбойников, потом потащил их вверх и зашвырнул куда-то за лес… Пыль на дороге рассеялась и Ран с удовлетворением увидел живых и невредимых людей, которые с ужасом смотрели на смерчь, унесшего разбойников….
   Рат испуганно смотрел на брата:
   – И давно ты знаешь, что умеешь делать так?
   Ран пожал плечами.
   – Знаю – лаконично ответил он.
   Они благополучно достигли гостиницы, а на утро вернулись домой, как ни в чем не бывало.

Иногда, чтобы чему-то научиться нужно покинуть дом…

   Прошел еще год. Рану и Рату было уже по 24 года. Они по-прежнему рисовали и жили в отчем доме. Теперь уже они покидали дом, не прячась от матери, так как были взрослыми. Они носили с собой мечи и были готовы применить их, если будет нужно, хотя до сей поры, им удавалось уходить от стычек.
   В самом начале лета вернулся отчим с Реем. Рей вытянулся, повзрослел и только глаза его остались те же – зеленые и глубокие. Ему уже почти 14 лет. Отчим остался внешне прежним, ибо дэкасы не стареют, и их возраст по внешнему виду определить было невозможно, но все-таки, было видно, что он устал и хотел только спокойной жизни. Мама была человеком и внешне выглядела теперь гораздо старше мужа.
   Однажды Ран и Рат решили напрямую спросить у отчима:
   – Скажи, ведь дэкасы женятся на женщинах-людях, зачем? Они стареют гораздо быстрее.
   Отчим кивнул:
   – Да, это так. Но…другого пути нет, если хочешь иметь детей.
   – Ты ее оставишь, как это сделал наш отец? – спросил Рат.
   Отчим покачал головой:
   – Нет. Он ее не оставлял. Он хотел вернуться, но не смог. И я не оставлю. Я буду с ней до конца…Она многое дала мне, и я обязан ей.
   Ран кивнул:
   – Хорошо. Но ведь ты не будешь ей верен, не так ли?
   Отчим улыбнулся.
   – Мы поговорим об этом через несколько лет…А сейчас я хочу… чтобы вы отправились к одному моему старому другу и пожили у него какое-то время.
   – Зачем? – спросил Ран.
   – Затем, что он мастер миража. Вам нужно серьезное обучение, которое я дать вам не смогу. И возьмите с собой Рея, пусть тоже поучится чему-то еще, ему полезно будет.
   Наутро юноши покинули родной дом. Ехать было не очень далеко, так как они пользовались порталами. Погода была прекрасная, зеленые луга и ласковый ветер сопровождали их. На второй день пути они увидели большой дом на окраине города. Из дома вышел мужчина и помахал им рукой. Он уже ждал их…

Умный действует хитростью, а глупый идет напрямик

   Мастер миража поселил юношей на втором этаже, прямо под самой крышей. Внизу была большая столовая, веранда и несколько комнат, занятых под мастерские.
   Одну из этих мастерских отдали Рану и Рату. Остальные мастерские мастер миража даже не показал юношам, так как сказал: «Вы умеете рисовать, тут учить нечему. Либо умеешь рисовать мираж, либо нет. Другого не дано. Я буду вам давать другие уроки».
   Один такой необычный урок они запомнили на всю жизнь. Началось все с того, что мастер миража поведал им, что он давно чувствует, что кто-то им интересуется, но не может понять, кто это. А теперь он придумал уловку, как узнать кто это и что ему надо.
   Он достал из подвала старинную чашу, приказал почистить ее и поставил на первом этаже в гостиной, прямо напротив окна. Отошел, полюбовался своей работой и удовлетворенно кивнул.
   Затем позвал Рана, Рата и Рея.
   – Рей – обратился к нему мастер миража – завтра с утра ты пойдешь в город, придешь на рынок, пройдешь в самый конец, в лавку Берекса. Он торгует амулетами, травами, оберегами и прочими штучками.
   Рей кивнул.
   – Хорошо.
   Мастер миража прошелся по комнате:
   – Итак, ты придешь и купишь кое-каких трав по списку. Вместо оплаты дашь этот золотой листочек.
   Рей недоуменно повертел в руке небольшой резной листочек на тонком стебельке.
   – Может лучше обменять на монеты в меняльной лавке?
   Мастер миража покачал головой и ответил:
   – Ни в коем случае. Скажи, что ведуну срочно потребовались травы, и у него нет времени ждать, когда золото обменяют на монеты.
   – Но этот листок стоит гораздо дороже, чем все травы в его лавке! – не удержался Рат.
   Мастер кивнул.
   – Да. Но мне не жаль денег. Берекс беден, едва сводит концы с концами…Он честный малый и немного невезучий.
   – Я понял – ответил Рей.
   – Нет. Ты не понял – ведун хитро улыбнулся и добавил:
   – Берекс скажет, что такие большие деньги ведуну тратить тоже не стоит. Ты ответишь, что ему в наследство досталась огромная чаша из золота и там этих листочков хватит до конца жизни.
   – А это так? – изумился Рат.
   Мастер миража рассмеялся.
   – Нет, конечно. Если бы у меня была такая чаша, я бы жил в Таванлате, а не в этом городишке. Моя чаша – просто красивая блестящая вещь и не более того. А листик у меня был от другой вещи.
   Юноши кивнули, не совсем еще понимая смысла действия.
   Ведун снова рассмеялся.
   – Вы еще не поняли? Берекс обладает длинным языком. Что знает он – знает весь город. Уже к полудню все будут знать, что ведун заплатил золотом и не просто золотом, а снял листочек с огромной чаши из чистого золота.
   Красиво сверкает, правда?
   Мастер указал рукой на постамент с чашей у окна.
   – Что это даст? – поинтересовался Рат.
   Ведун потер руки:
   – Как что? Тот, кто следит за мной, попытается украсть чашу, чтобы лишить меня источника денег. Но, может, оказаться так, что чаша будет лишь удачным прикрытием настоящей кражи. Первый вариант, как кража из желания обогатиться для меня была бы предпочтительнее, так как второй вариант будет требовать серьезной работы и заказчика узнать будет весьма непросто. В любом случае, мы поймаем вора и получим информацию. Запомните юноши, проявляйте хитрость, провоцируйте врага, если не знаете его в лицо, при этом используйте других людей, а сами оставайтесь в тени…
   – А вор нам скажет? – с сомнением протянул Ран.
   – Скажет, скажет…не волнуйся – твердо ответил мастер.
   – Мы что, должны будем его пытать? – в ужасе спросил Ран.
   Мастер миража рассмеялся:
   – Ни в коем случае. Кто бы он ни был, не причиним ни малейшего вреда, но узнаем все.
   – Как? – спросил Рат.
   Мастер прищурил глаза:
   – Когда поймаем, тогда и выработаем тактику допроса.

Не воруй у сильного – всегда попадешься

   Лайма жила в этом городе и была воровкой. Она была молода, дерзка, стройна и в меру симпатична. Она была сиротой и потому, с самого детства привыкла защищать себя сама.
   Обычно, жила она на улице или при постоялом дворе. Несмотря на бедственное положение, она никогда не зарабатывала проституцией, ей не позволяла гордость. Она воровала для себя или для заказчика. Обычно на эти деньги она жила какое-то время, не заботясь ни о чем, потом снова искала заказ. Она никогда не откладывала про запас и жила сегодняшним днем.
   В этот день у нее вновь кончились деньги и сразу подвернулся заказ. Чаша. Ее нужно было украсть у ведуна. Был и еще один заказ… Она тогда отказалась от него из страха, но теперь, раз уж оба заказа в одном доме, то…почему бы и нет?
   Лайма знала о странном особняке на краю леса. Там жил ведун. Говорят, что в его доме черная магия и он сам колдун…Ведун почти не выходил из дома. Положение ухудшалось тем, что у него гостили трое молодых людей. Слуги жили в домике для слуг и опасности не представляли. Правда, вокруг дома за оградой бегали большие черные собаки.
   Лайма разглядывала дом через металлические прутья высокого забора. Дом был большим. Говорят, свет всегда горит во всем доме. Лайма пригляделась – да, все правильно– во всем доме – ни одно окно не пропущено. Она всмотрелась в окна. Дом производил впечатление пустого. Окна горели, но в доме никого не было видно.
   Лайма поежилась. Истину люди говорят. Нелюди здесь живут. Ведь там сейчас четыре человека… Человека ли?
   Про хозяина говорили, что он умен, хитер, властен, всегда добивается своего. Его слуги выполняют его приказы беспрекословно и быстро. Как добивался этого ведун – никто не знал. Говорили, что он пил кровь, как вурдалак и все живущие там становились его по гроб жизни.
   Лайма еще раз осмотрела окна. Вот оно – окно справа. Ведун даже не потрудился спрятать чашу. На постаменте, напротив окна, словно издеваясь, стояла чаша. Это и был предмет второго заказа. Первый заказ был в мастерской– любая свежая картина мастера миража. Внутренним чутьем Лайма чувствовала страх перед картинами ведуна, и боялась даже приблизиться к ним, но…теперь, раз уж она полезет в дом…Можно же ведь и не смотреть на картину…Но КАК ее унести? Ведь она должна быть не засохшая. В рулон не скатаешь… Придется покупать специальную сумку для картин. А чтобы никто не заподозрил, придется ехать в другой город в лавку художников. А вот чаша…Лайма прикинула-чаша большая. Нужно купить еще одну большую сумку.
   Около забора стояли здоровые собаки. Но они не лаяли, стояли и смотрели на нее. Лайма знала, что молчание собак весьма обманчиво. Они вполне могли напасть, вздумай она перебраться через забор.
   – Собак нужно прикормить в течение недели – сказала сама себе Лайма.
   Она уже решила, что возьмется за заказ. Он не выглядел так уж сложно, хотя был весьма трудоемким, и требовалась длительная подготовка. Кроме того, заказчик уверял ее, он не поскупится на оплату. Ну что ж, она попросит тройную оплату, ибо быстро выполнить заказ не получится.
   Уходя, Лайма еще раз обернулась и погрозила чаше.
   – Я достану тебя – сказала она.

Подготовка – самая важная часть задачи

   – Аккуратно, аккуратно… – говорил мастер миража Рану.
   Тот старательно рисовал мираж больших черных собак в саду.
   – Сколько их делать?
   – Делай штук пять – сказал Мастер – Если будет меньше – подозрительно, а больше – не правдоподобно.
   Ран кивнул. Миражные собаки ходили у ограды, они были похожи и их движения были похожи, но поскольку, их было пять, то этого не было заметно.
   Мастер удовлетворенно кивнул.
   – Хорошо работаешь. Многое тебе дано.
   Настоящих собак на ночь слуги убирали в вольер и, повинуясь приказу, ждали, когда им разрешат их снова выпустить. В это время всем слугам запрещалось выходить на территорию сада, примыкающую к ограде. Слуги не понимали смысла этого, но раз их хозяин и дэкас говорит, что так надо, значит, они выполнят приказ.
   Ран, Рат и Рей с удовольствием наблюдали, как несколько ночей подряд к ограде приходила девушка и бросала собакам мясо.
   – Как думаешь, она попытается отравить собак? – спросил Рей ведуна.
   Тот пожал плечами.
   – Посмотрим. Если попытается, то …. Я к ней не буду испытывать той жалости, что испытываю сейчас. Сейчас мне ее жаль.

Один неверный шаг решает все

   В ту ночь девушка подошла к забору и посмотрела на освещенное окно. Чаша была хорошо видна и, по-прежнему, издевалась над ней. Как как будто говорила – «пойди, возьми меня».
   Теперь Лайма чувствовала смятение и страх, но делать нечего – она уже взяла аванс за работу. Часть аванса был уже истрачен на лакомства собакам.
   Собаки стояли у забора и виляли хвостами.
   Лайма залезла на забор и спрыгнула вниз. Собаки окружили ее, продолжая вилять хвостами. Лайма достала лакомства и стала раздавать собакам.
   Первоначально она думала подсыпать им снотворное, но потом ей стало жалко собак. Она была вовсе не уверена в том, что рассчитает дозу.
   Она вновь посмотрела на чашу в окне и тихо прошептала, обращаясь к ней:
   – Позволь мне тебя украсть. Мне нужны деньги. Я никому не хочу причинять вреда, я только украду тебя и все. Ведун же богат, он не обеднеет без тебя. А ты мне нужнее….
   Сад казался пустым, не считая собак, а окно было так близко. Всего-то первый этаж. Она перебежками добралась до стены дома. Никого. Подпрыгнула и, уцепившись за карниз, поднялась вверх.
   Лайма осторожно заглянула сквозь занавеску. Дом казался пустым. Быстро забравшись на карниз, она оказалась почти у цели. Все гораздо проще, чем она думала!
   Окно оказалось даже не запертым, девушка тихо открыла створку окна, заглянула внутрь. Никого. В комнате горел свет. Вообще, ведун имел обыкновение во всех комнатах держать свет. Только вот, где же люди? Девушка гнала от себя эти мысли, тем более – вот он постамент и вот она – чаша. Только схватить и убежать.
   Она спрыгнула с подоконника на пол и босыми ногами бесшумно шла по полу. На ней было легкое темное платье, которое обворачивалось вокруг тела и завязывалось сбоку. За плечами была сумка. Девушка оделась так не случайно. Она решила, что раз риск слишком велик, то следует отказаться от брюк и прочей одежды, за которую можно ухватиться. Юбка у платья была короткая по меркам этого мира, но зато, она позволяла свободно двигаться. Кроме того, в случае опасности, платье можно быстро сбросить и убежать. Однажды она так уже сделала, и все прошло отлично. Слуги того господина растерялись, оставшись с платьем в руках, а она успела скрыться. Тогда она надела другое платье, припрятанное заранее в кустах, и покинула город с заказом. Вот и сейчас она решила применить эту же тактику. Другое платье и плащ она спрятала в зарослях, неподалеку от усадьбы.
   Беспрепятственно, она достигла постамента, огляделась, но сразу брать чашу не стала. Ей нужна была картина. Девушка прикинула, что чаша большая и тяжелая– ее надо брать в последний момент. Она осторожно выглянула в коридор. Никого. Быстро пробежала по коридору до мастерской. Их было четыре, но это было не важно, главное– свежая картина. Любая. Лайма подергала двери, все четыре оказались закрыты на ключ. Воровка достала шпильку и открыла одну из них наугад. Она выбрала дверь в середине просто потому, что обычно, если она начинала по порядку, то нужное оказывалось последним.
   Вошла в мастерскую. Никого. Полумрак. В углу горит свеча. Ей показалось, что кто-то наблюдает за ней. Она резко обернулась. Никого…
   Мольберт…Девушка приблизилась к картине, отвернув голову, протянула палец и ткнула в уголке краску. Краска была свежая. Ей повезло. Она достала из-за спины чехол для картин, и кинула туда картину не глядя. Быстро закрыла и вздохнула с облегчением. Затем быстро покинула мастерскую, даже не потрудившись прикрыть дверь. Ей было страшно там находиться. Почти бегом, но бесшумно она беспрепятственно добралась до комнаты с чашей. Заглянула туда. Никого. Девушка проскользнула в комнату и закрыла дверь. За спиной мешалась громадная плоская сумка с картиной.
   «Не легко будет бежать…» – подумала воровка– «в крайнем случае, я брошу картину и убегу с чашей. Так будет проще. Или бросить чашу, а оставить картину? Картина дороже… да и заказчик не простит промах. Значит, бросать надо чашу».
   Лайма подошла к постаменту и осторожно сняла чашу. Но она не успела даже положить ее в сумку.
   В этот самый момент выключился свет. Выругавшись, в полной темноте, девушка бросилась к окну, держа в руках чашу, но ее тотчас схватили сзади, отобрали сумку, чашу и куда-то поволокли. Лайма брыкалась и вырывалась, но все было бесполезно. Ее кинули в подвальное помещение и оставили одну.

Даже с вором надо поступать разумно

   – Ну вот мы и поймали вора – сообщил ведун юношам.
   – Хм…хм… Все не так просто. Это Лайма, известная воровка. Ловка и хитра как лисица. Говорят, что она жадная до денег, но вместе с тем гордая. Тело свое она не продает. Готов поспорить, что она с ненавистью плюнет в лицо любому, кто с ней попробует заговорить.
   – И что же делать? – поинтересовался Ран.
   Мастер пожал плечами.
   – Посмотрим. Пошли. Говорить между собой будем только на языке дэкасов.
   Юноши кивнули. Отец и отчим говорил с ними только на языке дэкасов. Мать же говорила на общем языке. Потому с детства они знали два языка, и каждый из них был родным.
   Они пришли в зал с массивными колоннами. На полу лежала связанная девушка. Ее глаза были завязаны тоже. Она не шевелилась.
   Мастер миража подошел к ней и снял повязку.
   Девушка посмотрела на него с неприкрытой ненавистью.
   – Не надо на меня так смотреть – мягко сказал ей мастер миража – ты пришла в мой дом с нехорошими целями, а не я в твой, правда? Добровольно скажешь, кто заказал тебе чашу и картину?
   Девушка ответила ему ненавистным взглядом и промолчала.
   – Зря молчишь… – мастер миража как можно мягче улыбнулся и добавил – кстати, врать дэкасу – себе дороже, ты ведь помнишь об этом?
   Его голос был мягкий, ласковый, но воровка почувствовала, что ей страшно, по спине потек липкий пот. Она всегда боялась колдунов. А уж ведун…он может очень многое. Лайма зажмурилась и подумала, что она сдаст заказчика только чаши, выдав его за одного заказчика… но не сразу…. Придется потерпеть немного. Все-таки, умно она сделала, что взяла два заказа одновременно.
   Мастер миража повернулся к юношам.
   – Что видишь, Рей?
   Ран хотел что-то сказать, но его мастер остановил:
   – Ты потом скажешь. Мастера миража видят по-другому. Тебе учиться не надо, а вот Рей не видит так, как видишь ты. Потому, пусть он отвечает первый.
   Рей осторожно протянул энергетический щуп к девушке. Лайма напряглась, она почувствовала неосязаемое прикосновение. Как и все воровки, она обладала повышенной чувствительностью.
   Рей вспомнил, как учил его отец: «Все, что беспокоит человека, оставляет энергетический след. То, что человек не хочет говорить, имеет оранжевую окраску, то, что связано с перенесенным ужасом и болью, например, пытками – имеет ярко красный цвет, а то, что заблокировано извне, вообще не имеет цвета».
   Рей аккуратно обволок девушку энергетическим щупом. Теперь она была как в коконе. Та напряглась, так как чувствовала воздействие извне. Данное действие может быть немного неприятным для жертвы, но не причиняет никакого вреда. Тот, кто проводит действие, может только видеть, но не может воздействовать.
   Действительно, теперь он ясно различал цвета– они были выстроены в ряд, в виде длинной змеи. Змея то свивалась, то разворачивалась… Ярко красного цвета не было, оранжевый цвет был, много зеленого, желтого… и большая бесцветная полоса.
   Чем спокойнее и размереннее жизнь у человека, тем короче эта «энергетическая змея», ибо то, что не вызывает эмоций – не дает отпечатков. По этим энергетическим отпечаткам сразу можно сказать, что из себя представляет человек – лишенный эмоций или наоборот, очень эмоциональный, жестокий, трусливый, добрый…и какую жизнь он прожил.
   Рей повернулся к мастеру и сказал:
   – Если я не ошибаюсь, то негативных воспоминаний у нее нет, есть то, что она не хочет говорить и есть очень длинная блокировка памяти. Она достаточно эмоциональная, но…
   Ведун кивнул и прервал его.
   – Верно. Остальное не важно. Нам сейчас не важно, что из себя она представляет. Теперь, что видите вы – Ран и Рат?
   Юноши переглянулись. Ран ответил первым:
   – Вижу цветной ряд, как на картине. Цвета раскладываются на зеленые, оранжевые, их оттенки и еще водянистые какие-то, очень бледные.
   Рат подтвердил:
   – Да, этот бледный цвет очень неприятный, он мерцает, как будто я взял на картине и стер часть краски.
   Мастер миража кивнул.
   – Отлично. Все правильно. Теперь запомните. Оранжевый цвет– то, что она знает, но запрещает себе сказать. Это надо вытягивать в первую очередь. Если вы увидите ярко красный цвет– его надо затереть.
   – Почему? – спросил Ран.
   – Потому, что это воспоминания о боли, о сильном стрессе. Не нужно, чтобы эти воспоминания всплывали, кроме того, ничего нового они вам не дадут. Вам нужно просто стереть их, как вы бы сделали это с картиной.
   – Понятно – кивнул Ран – значит, то, что я увидел затертым, это кто-то сделал до нас?
   – Именно так – ответил ведун – и совсем не обязательно, что сделано это с хорошими намерениями. А в данном случае, я думаю, что это было сделано совсем по другой причине. Как думаете, почему я так думаю?
   Юноши пожали плечами и переглянулись.
   Ведун довольно рассмеялся:
   – Да потому, отроки, что такая длительная боль и стресс может быть только в тюрьмах выргов, а она там не была. Посмотрите на ее руки, и ноги– они чистые, нет никаких следов пыток. Значит, ей насильно заблокировали большой кусок памяти. Зачем? Я думаю, это сделал заказчик. Это плохо, так как это означает, что он очень сильный дэкас, к тому же, достаточно жестокий, и нам с ним так просто не справиться.
   – И что нам делать? – поинтересовался Ран.
   Ведун прошелся по комнате. Остановился и спросил:
   – Какие предложения?
   Он указал на Рея.
   Юноша неуверенно сказал:
   – Можно взломать искусственную блокировку, и заставить говорить.
   – Можно – подтвердил Ведун – есть момент, если мы взломаем такую длинную искусственную блокировку, то ее куски разрушат природную блокировку психики человека, и девушка станет безумной. Мне бы не хотелось этого делать.
   Рей задумался. Да, отец говорил, что если нарушить природную блокировку психики человека, то человек становится неуправляемым и теряет разум. Проще говоря, становится безумным. Потому, требуется лишь аккуратно взломать природную блокировку психики человека, заставить его говорить, а потом все восстановить назад. А искусственную короткую блокировку взламывают и выясняют, что там было. Что делать в данном случае, когда эта блокировка такая длинная, он не знал.
   Ведун обвел их глазами и рассмеялся:
   – Эх, молодежь…Всему то вас учить надо. Упрощаю задачку. Итак….
   Ведун подошел к столу и приподнял покрывало.
   – Вот блокировка. Ее нужно снять, чтобы прочитать, что написано на столе.
   Он снял покрывало и, держа пальцами, подвесил ее над полом.
   – Но бросать нельзя, а держать вы не можете, так как для дальнейших действий вам нужна рука. Что делать?
   Ран улыбнулся, подошел, взял из рук ведуна покрывало и переложил на стул.
   Мастер миража рассмеялся:
   – Верно!!!! Мы можем просто переложить ее в другое место. Но, в данной ситуации – он подошел к столу со стулом – стул нужен в обиходе. В реальной ситуации вы не можете укрыть обычные воспоминания, так как сотрете часть жизни. Вам бы понравилось, если бы вы забыли что-то важное? Что делать? – Ваши предложения?
   Рей помялся и неуверенно сказал:
   – Принести ненужный предмет.
   Мастер миража радостно воскликнул:
   – Верно. И ненужный предмет укрыть. Он не будет мешать. По отношению к данной ситуации– эта энергия должна быть яркой, чтобы не перепутать ни с чем другим. Ибо обычные воспоминания имеют перетекающие друг в друга цвета. Ошибиться тут легко. Что будем делать? Ваши предложения?
   Снова подал голос Рей:
   – Наверное, это жестоко. Но можно создать негативные воспоминания красного цвета и на них переложить блокировку. Но я против пыток.
   Ведун прошелся по комнате и провозгласил:
   – Я пытать не собираюсь. Запомните, отроки, не причиняйте физической боли, не переходите порог страха, четко контролируйте свои действия.
   Юноши кивнули.
   Ведун принес краски и кисть. Ран и Рат недоуменно переглянулись. Мастер миража посмотрел на них и расплылся в улыбке:
   – Рей, то, что я сейчас покажу, доступно и для тебя. Ничего сложного здесь нет. Сейчас мы вызовем у нее сильный стресс, на этот стресс переложим длинную блокировку. Вы будете только наблюдать. Действовать буду только я сам. Вреда ей никакого не причиню, не беспокойтесь. Но метод жестокий, он основан на страхе, так как человек не понимает, что с ним собираются делать.
   Девушка открыла глаза и настороженно наблюдала за разговором четырех дэкасов. Больше всех ее пугал Ведун, он явно что-то объяснял юношам. Она не сомневалась, что опасность исходит только от него.
   Ведун подошел к ней, присел на корточки, погладил ее по волосам.
   Девушка дернулась. Ведун улыбнулся.
   – Глупенькая девочка…что ж ты так попалась…Тебе нужна была картина – мираж? Ну так, я дам ее тебе. Я нарисую ее прямо на тебе.
   Лайма широко раскрыла глаза и замотала головой.
   – Нет…нет…
   – Уже и не нужна картина? – ведун посмеивался– милая, ты же знаешь – дэкас знает, что взять и что отдать… Вот я и дам тебе картину. Не так ли?
   Лайма судорожно кивнула, ее зрачки были расширены от страха.
   Ведун ласково провел рукой по ее щеке:
   – Впрочем, не бойся. Больно я тебе не сделаю. Вреда не причиню. Это только картина и ничего более. Помни только, что «врать дэкасу– себе дороже».
   Ведун встал и позвал двоих слуг.
   – Привяжите ее к колонне и разденьте.
   – Это не этично! – встрял Рей.
   Ведун повернулся к нему.
   – Не отрицаю. Не этично… Но, в данном случае, это самый простой вариант. Обнаженный человек чувствует себя незащищенным и боится любых действий, даже самых простых, так как подсознательно он ждет болевых ощущений. Особенно это касается женщин. Любое простое прикосновение воспринимается совсем иначе, как если бы человек был в одежде. Это тоже некий вид пыток, и он оставляет красные отпечатки в памяти. Но даже не это главное. Я использовал ее страх перед картинами-миражами. Настоящую картину использовать опасно, потому, она будет просто думать, что это картина-мираж, но это будет не так. Просто красивая картина. Но на ее теле. Эффект будет именно тот, что нам нужен.
   Ран поинтересовался:
   – Обязательно ли раздевать допрашиваемого?
   Ведун покачал головой:
   – Нет. Я использовал этот метод, так как он очень простой. Я бы сказал примитивный. Можно использовать другие способы– полная темнота, звуки, вода и прочее. Раздевать человека совсем не обязательно. Важно использовать знание психологии человека и свою фантазию. Кстати, именно этот метод используют белоглазые дэкасы.
   Юноши переглянулись. Они слышали про этот тип дэкасов. Они славятся пристрастием к жестокому обращению с женщинами. Потому, белоглазых дэкасов обычные дэкасы преследуют и убивают.
   Мастер миража кивнул, наблюдая, как слуги бесцеремонно подняли Лайму, потащили к колонне, сорвали с нее платье и стали привязывать.
   – Так вот, – продолжил он – белоглазые дэкасы не следят, что будет потом с психикой женщины, они действуют исключительно для собственного удовольствия.
   Женщину, как правило, они принуждают к контакту. Поэтому, белоглазых дэкасов убивают. И я согласен с этим. Вы же должны четко следить, чтобы человек не был напуган чрезмерно, и никакого воздействия на женщину как мужчина. Тот, кто допрашивает ее – не имеет пола. Вы поняли?
   Юноши кивнули.
   – Хорошо. И еще – применять жесткие методы можно, только если нужно разблокировать большой участок памяти. Только в этом случае! Для каждого человека уровень страха, как и болевой порог очень индивидуален. Нужно уметь четко определить этот уровень и не переступать через него.
   Тем временем, привязанная Лайма начала кричать и издавать проклятия в адрес дэкасов, слуг и самого ведуна.
   Мастер миража повернулся к юношам:
   – Обычную женщину то, что сейчас сделали с ней, могло бы привести в глубокий шок. Но Лайма жила в трущобах, у нее иная реакция.
   Ведун подошел к ней и припечатал взглядом. Лайма поперхнулась криком.
   – Замолчи. Я буду рисовать прямо на тебе картину-мираж. Ты же за ней пришла, не так ли? – жестко сказал он.
   Лайма в ужасе уставилась на краски и кисть в руках ведуна.
   – Мне ее все-таки жаль – обратился Рей к Мастеру миража.
   Ведун повернулся к нему и ответил:
   – Бывают ситуации, когда подобная жалость не уместна. Кроме того, ей не будет причинен вред или боль. Я сломаю ее сопротивление страхом перед картинами-миражами. И моя картина будет безопасной, это не мираж.
   Ведун подмигнул ученикам и продолжил:
   – Она уйдет отсюда живой и здоровой. И не будет помнить, что мы с ней сделали.
   Рей кивнул, посмотрел на старших братьев. Похоже, они не задавались вопросом этичности происходящего.
   Он вспомнил, что говорил ему отец: «мастера миража гораздо более циничные, нежели другие дэкасы. С ними конфликт всегда опасен. Ибо мастер миража найдет твое слабое место и использует его».
   Ведун взял кисть и подошел к девушке. Он подмигнул ей.
   – Тебе ящерицы нравятся?
   Воровка изумленно посмотрела на него, вопрос ее сбил с толку.
   Рей увидел, как в этот момент энергетический щуп ведуна прикрепился к природной блокировке психики девушки. Она ничего не заметила.
   Он обмакнул кисть в краску и провел на ее теле длинную извилистую линию – от груди, вдоль живота и по ноге вниз.
   Девушка вздрогнула и дернулась. В этот момент природная блокировка дрогнула, и щуп просочился в щель.
   Рей понял – ведун использовал стандартный прием– вывести человека из равновесия и проскочить блокировку. Он обернулся на братьев, те наблюдали и изредка кивали друг другу. Похоже, они тоже все это видели.
   Мастер миража быстро рисовал ящерицу. Девушка вздрагивала от прикосновения холодной кисточки, она дрожала от мысли, что прямо на ней будет картина-мираж. И она сама станет миражом.
   Рей видел, как в это время ведун последовательно, частями, как будто резал покрывало, переносил искусственную блокировку на создаваемый им же новый яркий отпечаток.
   Мастер миража коротко прокомментировал:
   – Обратите внимание, юноши. Я не прикасаюсь к ней рукой. Это лишнее. В краску я добавляю энергию.
   Рей присмотрелся и понял, что он упустил: через кисточку, от руки мастера шла тонкая струйка энергии, она проникала в тело девушки и медленно плыла к скоплению всей энергии. Рей понял, что после разблокировки участка памяти, ведун заблокирует сопротивление девушки своей энергией и заставит говорить….
   Когда ящерица была дорисована, девушка уже не вздрагивала, она смирилась со своей участью. Она не плакала, не кричала, просто смотрела в одну точку почти равнодушно.
   Ведун отошел в сторону, бросил палитру с кистью и полюбовался работой.
   – Красиво, не правда ли? Даже жалко потом смывать – бросил он юношам.
   Ран улыбнулся – бело-голубая ящерица обнимала девушку сбоку, ее хвост закручивался вокруг щиколотки. Красиво, да.
   Ведун взял стул и сел напротив Лаймы, окинул ее взглядом и повернулся к юношам.
   – Древний язык знаете?
   Юноши кивнули. Ордан учил их тайному наречию.
   – Хорошо– удовлетворенно произнес ведун и добавил – а сейчас слушайте, что я говорю и смотрите внимательно.
   Ведун начал читать нараспев:
   – Карем олтен из тунел ол то…
   Девушка впала в транс. Ее глаза закрылись, казалось, она заснула.
   Ведун улыбнулся:
   – Лайма, кто заказал украсть чашу?
   Лайма дернулась, ей не хотелось отвечать. Было видно, что она отвечает через силу.
   – Дирек. Он живет в центре города.
   Ведун кивнул и прокомментировал:
   – Согласен. Я подозревал, что этот алчный богач пойдет на все, чтобы приумножить свои богатства. Запомните, ученики – допрашивать надо с легких вопросов, чтобы сломать сопротивление. А потом переходить к сложному.
   Он снова задал вопрос девушке:
   – Кто тебя просил украсть картину?
   – Не знаю – ответила она – я его не знаю.
   Ведун задумался:
   – Хорошо. Расскажи, как ты с ним встретилась.
   Лайма задумалась и стала рассказывать:
   – Он встретил меня на берегу реки и сказал, что у него есть для меня заказ. Потом мы пошли на холм и…пошли в пещеру…
   Лайма заплакала и всхлипывая, стала рассказывать дальше.
   – Мы заблудились. И шли очень долго под землей. Мне было очень страшно…Там холодный мокрый камень…Я думала, мы там останемся навсегда.
   – Но он же вывел тебя? – спросил Ведун.
   – Да, да – кивала головой Лайма.
   Мастер повернулся к ученикам и сказал:
   – Смотрите, как он умно сделал. Он водил ее по пещере…
   Рей прервал:
   – Этим создавая длительный стресс, который потом заблокировал.
   – Да, верно – подтвердил ведун.
   – Я понял, милая. Не бойся, он же вывел тебя – ласково сказал Лайме мастер миража – как он выглядел?
   Лайма перестала плакать и ответила:
   – Было темно, я не видела.
   Мастер миража кивнул и прокомментировал:
   – Умно.
   И продолжил спрашивать Лайму:
   – Что он говорил тебе про заказ?
   Лайма подумала немного и ответила:
   – Я попросила тройную оплату. Он согласился. Он дал мне аванс. Он сказал, что ему нужна только свежая картина. Любая.
   – Он сказал, зачем?
   – Нет – быстро ответила Лайма.
   – Она не лжет– прокомментировал ведун – где ты должна была оставить картину? – вновь обратился он к Лайме.
   – Завтра, на берегу, под черным деревом.
   Мастер вздохнул:
   – Она больше ничего не знает. Ну что ж, заказчик придет туда сам.
   Он повернулся к Лайме и произнес:
   – Делим ксалта о у ил ба…
   Провел ладонью по ее лицу, как бы стирая все, чтобыло сказано. В этот момент Рей увидел, как выцвел красный участок эмоций, связанный с допросом. Воспоминания заблокированы.
   Девушка открыла глаза и осмысленно посмотрела вокруг.
   – Отпустите меня! Отпустите меня!!!.
   Ведун, словно ничего и не произошло, спокойным голосом подозвал слуг и приказал:
   – Укройте ее, отведите в комнату. Пусть выспится.
   При выходе из двери, Лайма обернулась и прошипела какое-то ругательство.
   Ведун расхохотался.
   – Что она сказала? – поинтересовался Рей.
   – Не важно – смеясь, ответил ведун, – она пожелала мне много чего хорошего на языке трущоб.
   – Что она сейчас помнит? – спросил Рей.
   – Она помнит, что ей нарисовали ящерицу, она помнит, что что-то говорила, но не помнит, что именно. Ее мы скоро отпустим, но сначала поймаем заказчика.
   – Положим картину в условное место? – подал голос Рат.
   Ведун кивнул.
   – Да. Рей, ты больше подойдешь сыграть ее роль. Мы сейчас тебя переоденем женщиной, наденешь плащ и отнесешь картину. Сможешь сымитировать ее движения и походку?
   Рей кивнул – конечно, смогу.
   – Отлично. Пойдем готовиться к самой сложной части задачи.

Быть женщиной нелегко, а изображать ее тем более…

   Рат крупный, сильный и даже со спины видно, что это мужчина. Про Рана ведун сказал, что «за километр чувствуется дэкас и никакой мираж не поможет». На роль Лаймы он не подходил. Оставался Рей – стройный молодой дэкас и по комплекции он вполне мог сойти за Лайму, особенно, если наденет плащ.
   Итак, Рей, надев женский плащ и длинное платье, тренировался правильно двигаться в саду ведуна.
   – Плавнее, мягче движения. Не размахивай руками. Шаг делай меньше, ступай на носки, придерживай юбку руками – комментировал его движения Мастер миража.
   Рей остановился и пробурчал:
   – И как женщины двигаются? Это же неудобно.
   Ведун рассмеялся.
   – Нормально у тебя получается. Но нужна завершающая деталь. Ну-ка положи картину под дерево.
   Рей послушно пробежался к дереву и положил картину.
   – Оглянись по сторонам – скомандовал Ведун.
   Рей послушно повертел головой.
   – Не верно – сказал Мастер Миража и добавил– возвращайся назад и неси картину.
   – Почему не верно? – озадаченно спросил Рей.
   Мастер миража не ответил. Ран и Рат только наблюдали и никак не комментировали.
   Ведун прошелся по садовой тропинке, остановился и позвал одну из служанок. На его зов пришла молодая девушка. В ожидании указаний она остановилась напротив ведуна. Он протянул ей картину в чехле.
   – Возьми это, пробеги вон до того дерева…положи вещь, обернись вокруг и пробеги обратно. Поняла?
   Девушка кивнула, взяла картину в руки и задумалась как нести такую громоздкую вещь. Мастер улыбнулся и показал ей жестом, что нужно закинуть за спину. Девушка послушно закинула за спину и попыталась пробежать, но ей было неудобно, двигалась она неуклюже.
   – Стой – прервал ее Ведун.
   Он подошел и вынул из чехла картину.
   – Вот теперь беги.
   Он повернулся к Рею и пояснил:
   – Воровка – девица тренированная, сильная и гибкая как змея. Моя служанка с ней не сравнится по ловкости и силе. Потому, ей лучше просто пробежать с пустым чехлом.
   Девушка грациозно добежала до дерева, положила чехол под дерево, оглянулась как испуганная лань…
   Ведун прокомментировал:
   – Рей, обрати внимание, как она нежно сложила руки на груди и оглядывается. Сразу видно, что это женщина…. А ты…. оглядывался как….самец оленя в поисках соперника.
   Рат рассмеялся, но Мастер посмотрел на него столь сурово, что тот сразу оборвал смех.
   Девушка вернулась назад и скромно встала перед ведуном.
   – Благодарю. Иди – сказал он ей.
   Служанка тотчас ушла.
   – Понял, Рей?
   Юноша кивнул.
   – Повтори.
   Рей старательно повторил жеманные манеры девушки. Ран и Рат хихикали.
   – Отлично – одобрил Ведун, зыркнув в сторону развеселившихся юношей – теперь похоже.
   К вечеру картина была доставлена на место.
   По уговору, Рей отправился в лес, и спрятался там до утра. Ран и Рат не покидали дома.
   Ведун же был в засаде, неподалеку от черного дерева.

Все дороги ведут к истокам

   Мастер миража вернулся в дом только утром. Он молча прошел в гостиную, разжег камин, сел в кресло, налил себе вина и устроился перед огнем.
   Ран и Рат потоптались у двери, но не решились спросить его, что там произошло дальше. Рей тоже вернулся утром, он спал в своей спальне.
   Уже днем, за обедом, Ран осторожно спросил Ведуна:
   – Так пришел ли заказчик?
   Ведун молча кивнул.
   – И? – Рат смотрел с интересом.
   Вместо ответа, Мастер миража положил на стол массивное кольцо.
   – Что это? – спросил Рей.
   – Кольцо – невозмутимо ответил Ведун.
   – Это мы видим… – осторожно сказал – Ран– что за кольцо? Вернее, чье?
   Ведун перестал жевать и обвел внимательным взглядом юношей.
   – Посмотрите на него и скажите, что это за кольцо. Должен же вас хоть чему-то отец научить? Или он не удосужился вам давать теорию и историю?
   Юноши по очереди рассмотрели кольцо. Кольцо было аккуратным, из белого золота с крупным прозрачным камнем, но в камне была глубина, мелкие цветные искорки – это был бриллиант. Камень находился в ветвях дерева, по которому ползла змея.
   – По-моему, подобное кольцо является символом верховной власти в Таванлате… – осторожно сказал Рат.
   – И передается по наследству королю объединенных земель… – добавил Ран.
   Ведун кивнул и загадочно улыбнулся:
   – Верно. Но не совсем. Вы кое – что упустили.
   Рей молчал, он никогда не видел изображения кольца, хотя про символ власти слышал.
   Мастер миража покачал кольцо в руке и сказал:
   – Я подскажу. Однако… У Диена, от которого мы считаем династию с проклятой короной, было кольцо. Он умер на чужбине, если вы помните историю. А кольцо…
   – Да, да – встрял Рей – он убил своих братьев в борьбе за трон, корона была проклята, и он бежал из Таванлата. Корону и кольцо он оставил в замке.
   Рей хотел реабилитироваться в глазах Ведуна за свое незнание о кольце. Так хоть историю знает.
   Мастер миража кивнул.
   – Верно. Он оставил кольцо в замке. Но вы все сделали ошибку. Еще раз посмотрите на кольцо.
   Юноши по очереди рассмотрели кольцо, но промолчали.
   Мастер миража покачал головой.
   – Я хочу научить вас думать. Подмечать детали и делать правильные выводы, даже если вы чего-то не знаете. Итак, зная историю, мы можем сказать, что Диен покинул Таванлат. Согласно закону, он оставил родовое кольцо своему сыну и наследнику. Так?
   Юноши кивнули.
   Ведун удовлетворенно откинулся в кресле.
   – Замечательно. Тогда ЭТО что за кольцо?
   Ран и Рат переглянулись и в унисон протянули:
   – Ненастоящее, да?
   Ведун рассмеялся:
   – А вы проверьте.
   Все снова по очереди подержали кольцо на ладони.
   Ран и Рат кивнули:
   – Настоящее. Это не ювелирное изделие. Энергия в нем сильная, но она скрыта. Но эта энергия мягкая, не агрессивная, она не сочетается с воином.
   И тут Рей вспомнил – он видел, когда путешествовал с отцом, то они заехали как-то в богатую усадьбу. Там хозяйка дома носила кольца. У нее их было несколько. Он тогда удивился, так как ни мать, ни отец колец не носили.
   – Это женское кольцо. Это кольцо королевы – сказал он.
   Ведун радостно потер руки:
   – Верно. В принципе, это и так видно. Мужское гораздо более массивное. И еще, обычно, в мужских кольцах стоит черный бриллиант. Вот он поглощает много энергии и обладает агрессивной силой. Белый бриллиант, наоборот, скорее, защищает владельца, чем обладает агрессивной силой воздействия. Однако, и тот и другой является символом власти.
   Юноши переглянулись.
   – Выходит… – спросил Ран – заказчик, женщина?
   – Нет – ответил ведун – заказчик мужчина. Это кольцо долго переходило из рук в руки… На нем много крови… Наконец…тот, кто заказал картину завладел кольцом, так же убив его владельца…Зачем? Затем, что он хотел отдать кольцо своей дочери и привести ее на трон. Разумеется, в качестве жены короля. Так как, как вы знаете, женщина не может править.
   – А зачем ему картина? – поинтересовался Рат.
   – О-о… – мастер миража торжественно оглядел учеников – он дэкас, весьма сильный…он жаждет власти и у него есть кольцо, и есть план – жениться на богатой женщине из Таванлата.
   Ран рассмеялся:
   – Я правильно понял? Он беден, возможно, даже, лишился дома и имущества, и решил выгодно жениться в обмен на передачу в наследство кольца королевской династии своей будущей дочери?
   – Именно так – сказал довольный ведун.
   – Но, через любую картину нельзя попасть в Таванлат – снова вставил Ран.
   Ведун кивнул.
   – Да. Нельзя. Но он не мастер миража. И его сбила с толку наша пословица: «Все дороги ведут к истокам». В качестве истока обычно понимается Таванлат. Вот тут и ошибка. Серьезная ошибка. Он решил, что он через любую картину попадет в Таванлат и выполнит задуманное.
   – А откуда у него так много денег за оплату заказа? – поинтересовался Рат.
   – Деньги? – недобро улыбнулся Ведун – он все отдал в качестве аванса. Больше ему нечего было отдавать.
   – Значит, Лайма, осталась без денег? – уточнил Рей.
   Ведун кивнул.
   – Да. Но я ей немного помогу с деньгами, и попробую устроить на приличную работу. Если она, конечно, захочет изменить свою жизнь и вырваться их трущоб. Кстати, кто мне скажет, что означает эта пословица: «Все дороги ведут к истокам».
   Рей радостно воскликнул:
   – Я знаю!!! Она означает – все, что делает дэкас – отражается на священном городе Таванлате.
   Ведун кивнул, встал, подошел к камину, подбросил поленьев и задумчиво присел у огня. Затем повернулся к юношам.
   – Приведи пример, Рей. Раз уж правильно объяснил.
   Рей смущенно тихо сказал:
   – Я это в книге мудрых высказываний прочитал. Но там примеров не было.
   Мастер миража рассмеялся:
   – А ты попробуй, сам. Как понимаешь.
   Ран хотел что-то сказать, но ведун прервал его:
   – Пусть младший скажет. Мне интересно.
   Ран улыбнулся.
   Рей задумчиво посмотрел в окно. Солнце уже вовсю светило. День обещал быть ярким и солнечным. И в Таванлате, наверное, так же.
   – Ну… например,… дэкас встретил кого-то, кому мог бы помочь или даже спасти, но он прошел мимо… а тот, кому он не помог, в будущем придумает как спасти наш мир от выргов. А раз он не спасен, то вырги съедят всех, а потом и Таванлат уничтожат.
   Ведун погладил короткую бороду:
   – Хм…глобальный пример. Ну, хорошо. Пусть так. Что ты хотел сказать, Ран?
   Ран улыбнулся, его рыжие вихры ярким огнем играли на солнце, словно это был костер.
   – Дэкас мог нарисовать картину, чтобы узнать что-то, но не стал, так как ему это показалось трудным. Он не узнал вовремя и не сумел кому-то помочь.
   – Хорошо. Я скажу проще. Объяснение нашей пословицы вы найдете в правилах для сильного дэкаса. А вы сильны и будете гораздо сильнее меня, но это со временем. Правило 1. Будь внимателен к деталям. Правило 2. Действуй первым. Не оставляй ситуацию. Это у людей пословица: «все само течет» (утро вечера мудренее, само перемелется, образуется со временем…), а у нас – «как поверну, туда и потечет». Правило 3. Можешь помочь– помоги. Правило 4. Не бойся применять силу. Правило 5. Выбери действие с наименьшим сопротивлением. Правило 6. Не знаешь, кто твой враг-спровоцируй его.
   Итак, в нашей ситуации дело выглядит так: я – этот самый дэкас, чьи действия отражаются на Таванлате, ибо я – мастер миража и я силен.
   Рассмотрим правила: Правило 1. Я мог бы не заметить, что кто-то мной интересуется, но я заметил, потому, что был внимателен ко всем мелочам, происходящим вокруг меня.
   Правило 2. Я мог бы не придумать, как поймать заказчика, но я придумал и действовал первым.
   Правило 3. Я мог бы пожалеть отдать золотой листик бедному лавочнику. Я выбрал его, потому что, на мой взгляд, он достоин помощи… хотя …. взамен я незаметно получил небольшую услугу с его стороны. Но это уже мой личный расчет, основанный на знании особенности этого человека.
   Правило 4. Я мог бы не суметь допросить Лайму, так как я бы посчитал неэтичным допросить так, как я это сделал и побоялся бы применить силу. Да и вообще, я мог бы побояться идти на встречу с сильным дэкасом. Исход такой встречи неизвестен никому. Я выполнил и то, и другое.
   Правило 5 и 6. Я мог бы пытаться искать заказчика сам, но я выбрал самый простой путь – и вор, и заказчик пришли ко мне сами. Я их не искал.
   А вот если бы замысел этого дэкаса осуществился, то неизвестно, что стало бы с нашими потомками, так как неизвестно, кого родила бы его дочь, ставшей королевой в Таванлате. Ясно? А идя еще раньше – если бы ваш отец не послал бы вас ко мне – выполняя правило 3 – помочь вам научиться методам мастера миража, то, может, вообще все было бы не так.
   Юноши кивнули.
   – И что стало с заказчиком? – поинтересовался Ран.
   Ведун усмехнулся.
   – К сожалению, он …умер…
   Юноши переглянулись, но ничего не сказали.
   – А что будет с кольцом? – встрял Рат.
   Ведун обвел их взглядом, немного подумал и протянул кольцо Рату.
   – Возьми его. Отдашь наследнице трона. Ты понял? Это должна быть женщина, которая продолжает фамилию королей и должна быть настолько молодой, чтобы у нее была возможность занять трон и родить наследника.
   Рат осторожно взял кольцо в руки.
   – Почему ты не хочешь сам этого сделать?
   Ведун улыбнулся:
   – Я стар, да и политика меня мало интересует. У Рана есть свое дело – это картины…Он многое сделает с их помощью. Рей… мог бы и он передать…но я вижу его на севере, в далеких землях…в тяжелых боях… Не надежно. Ты, Рат ничем особенно не занят…ты не алчен, не глуп… Пусть оно будет у тебя. Я уверен, что ты его сохранишь. Спрячь его куда-нибудь. А вы все обещайте мне, что никому не расскажете историю кольца и то, что, что знаете, где оно и у кого.
   – Клянемся – хором сказали братья.
   – Отлично – сказал мастер миража и улыбнулся.
   Рат кивнул. Он держал кольцо в руке с осторожностью, словно это была хрупкая вещь.
   Этой ночью во сне Рат увидел стены и башни Таванлата в свете восходящего солнца и красивую женщину на тропинке в саду. «Ты будешь моей…» – прошептал он.

Настоящее будущее сгорает, если ты меняешь прошлое…

   И вот теперь, спустя 20 лет, после исчезновения отца, Ран проснулся в той же самой комнате, в которой он жил всегда. Юноша тотчас вспомнил события этой ночи – как видел смерть отца и как проводил его в последний путь, наблюдая, как дым погребального костра унес его прах в вечность.
   Ран смотрел в светлый потолок и думал, что он изменился. Он принял тяжелое решение не менять прошлое, потому как осознает весь груз ответственности за многие жизни, которые отныне лежат на нем. Ведь он мастер миража. И не просто мастер, а очень сильный мастер.
   И знать об этом никому не надо. Отец показал хороший пример, как можно лишиться жизни только за то, что владеешь мастерством.
   Да, он изменился. Ран встал и подошел к зеркалу. Его глаза стали темнее, приобретя глубокий изумрудный оттенок. Отныне, он всегда будет идти по краю – между светом и тьмой.
   И он не расскажет матери, что Ордан никогда не был ее вторым мужем. Впрочем, это уже и не важно. Важно только то, что она его любит, а он ее. Остальное не имеет значения.
   Ран спокойно оделся, умылся и вышел в столовую. Ему даже показалось, что он все видит иначе, совсем не так как раньше. Он чувствует свою силу, свою ответственность и готовность отдать свою жизнь, если это будет надо во имя жизни его семьи и его мира.
   Юноша огляделся и подумал: «Где же Ордан? Он должен уже приехать. Я это чувствую. Знал ли он, что может быть? Вернее, что ничего этого может уже не быть?».
   Словно в ответ на его мысли, Ран услышал шаги Ордана.
   Отчим вошел в дом и быстро шел по холлу. Ран с улыбкой наблюдал, как тот остановился и сбросил походный плащ в кресло. Слуга сразу унес плащ, чтобы почистить. Все было обыденным, как всегда. А ведь этого могло уже не быть.
   Ордан подошел к лестнице, провел рукой по гладкой поверхности резных перилл, словно не веря, что вернулся.
   Ран снова улыбнулся и подумал: «А ты все знал… И все произошло не случайно».
   Ордан хотел было подняться наверх, как увидел свою жену Нэнси. Она выскочила из комнаты, ее глаза блестели от счастья.
   Нэнси, сбежала вниз и обняла его. Она плакала.
   – Я думала, ты не вернешься… – прошептала она.
   Ордан поцеловал ее:
   – Я люблю тебя. Я не мог не вернуться.
   – Я выгляжу старше тебя и…
   Ордан приложил палец к ее губам и мягко сказал:
   – Не надо.
   Краем глаза он заметил Рана – тот стоял, прислонившись к косяку двери, и наблюдал за ним. Его руки были сложены на груди, и он улыбался.
   – Нам надо поговорить.
   Ордан жестом позвал юношу следовать за собой и повел его на балкон второго этажа. Казалось, прошла целая вечность, как они расстались. Почти так оно и было.
   Они снова стояли на том же самом балконе, где Ордан рассказал ему о тайнике, только теперь все было иначе. Ран за это время многому научился и стал настоящим мастером миража.
   – Трудно было искать? – без предисловий спросил Ордан.
   Ран рассмеялся.
   – Да нет. Хотя, я в первый момент растерялся. Откуда ты взял эти письма? Ведь они не принадлежали моему отцу.
   Ордан кивнул и подтвердил.
   – Не принадлежали. Мне они достались случайно. Эти письма принадлежали моему учителю. Он говорил, что за ними тьма и проклятье. Он хотел получше узнать эту историю, но погиб. И я решил, что тьму тебе нужно увидеть самому, чтобы многое понять.
   Ран кивнул. Теперь уже это не столь важно. Важно другое.
   – Мой отец хотел использовать тебя. Ты знал об этом?
   Ордан заглянул в зеленые глаза пасынка и улыбнулся:
   – Я догадался, но было слишком поздно. Ты уже почти стал настоящим мастером миража. К нашему дому приходил мираж твоего отца в виде рыжего волка и звал тебя. Ты бы узнал его.
   – Да. Я узнал его – спокойно подтвердил Ран.
   Ордан кивнул и на секунду задумался. Он думал о том, что случилось именно так, как он и предполагал. Призрак не сдержал своего слова и вернулся спустя какое-то время.
   – Ты рисковал! Я мог бы не понять, что Тарсис не сдержит слово. Я мог бы не понять, что ничего, кроме смерти в том прошлом нет и не будет. Лучший путь уже произошел. Все остальные пути ведут к смерти.
   Ран смотрел в глаза Ордана и пытался понять, как он пошел на такой риск. Ведь он рисковал не только жизнью своей семьи, а, может быть, будущим всего мира.
   Ордан не отвечал.
   – Почему ты мне не рассказал правды?! – требовательно почти выкрикнул Ран.
   Ордан вздохнул и усмехнулся.
   – Ты бы не поверил. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты учишься только на своем опыте. Разве ты когда-нибудь слушал советы?
   Ран скупо улыбнулся.
   – Ты прав, Ордан. Мое падение с лошади чего стоит! Но не думай, что я остался тем же.
   Ордан внимательно смотрел на приемного сына и видел, что у него изменилась мимика, движения и даже глаза. Ран резко повзрослел, пройдя такой тяжелый, хоть и короткий путь.
   – Я вижу, сын мой. Ты встал взрослым. Ты отвечаешь теперь за многое. Ты обладаешь могуществом. Постарайся не использовать его впустую или во зло.
   Ран, не отрываясь, смотрел в глаза приемного отца.
   – Ты можешь не сомневаться во мне. Я не боюсь смерти, и я не буду служить тьме – твердо сказал он и вдруг спросил – А вот почему ты уехал? Тебя страшила потеря нашей семьи? Ты был не готов ждать здесь?
   Ордану показалась легкая усмешка в его словах. Но он имеет право. Ведь именно так все и выглядит. Да и частично это правда.
   – Да. Я решил не ждать, когда ЭТО произойдет, а свое ожидание закончить самому – тихо ответил Ордан, подумал немного и добавил – я боялся, что не удержусь, буду подсказывать тебе и расскажу правду о твоем отце…
   – Ты думаешь, мне было бы больно узнать, что он хочет жить любой ценой? Нет. Я его понимаю – Ран прервал речь Ордана.
   Было видно, что говорит именно так, как и думает.
   Ордан улыбнулся и кивнул.
   – Нет. Я думал совсем о другом. Твой отец боялся своего дара, потому и не стал настоящим мастером миража. Он видел также и твой дар, гораздо больший, чем у него. Он боялся давать тебе власть силы мастерства. Он не стал бы тебя ничему учить. И был в этом прав.
   Мастерство без жизненного опыта – страшная смесь. И я не хотел быть этому свидетелем.
   Ран задумался. Он не ожидал такого ответа.
   – Думаешь, я мог бы поступить необдуманно? – с сомнением произнес Ран.

   – Мог. Даже если бы я рассказал тебе все, даже если бы ты мне поверил – призрак услышал бы меня и вот тогда он мог бы заставить тебя выполнить все задуманное под угрозой смерти любого члена нашей семьи.
   Ран отметил про себя, что Ордан избегает говорить о призраке, как о отце Рана. И это правильно. Призрак уже не был его отцом. Его отец умер.
   – Если бы он попытался бы такое сделать, то я убрал бы причину – твердо сказал Ран.
   Ордан удивленно взглянул на него, очевидно, не понимая. Призрака убить невозможно.
   – Если бы меня бы не стало, то ему и некого было бы просить – тихо пояснил Ран, но тотчас сменил тему, словно и не говорил только что страшных слов:
   – Но все закончилось. Я сделал свой выбор. Благодарю тебя, Ордан за все. Ты стал мне отцом, и я ценю это. Моя мать любит тебя и мои братья тоже. Пусть так и останется. Мой отец остался в прошлом, пусть там и будет – в светлых воспоминаниях.
   Ордан тихо рассмеялся и довольно улыбнулся. Как же ему приятно вновь видеть этот сад, этот балкон, жену, детей и как приятно осознавать, что это не исчезнет, не поменяется вдруг только потому, что его пасынок и мастер миража вернет прошлое.
   – Что ты сделал с картиной?
   – Сжег – коротко ответил Ран.
   Ордан прикрыл глаза и посмотрел на небо – на белые облака, на кричащую в небе птицу.
   Он дома, на своем балконе, со своей семьей. Его прошлое осталось с ним. Можно ли что-то желать более?

Думая, что избежал одной ловушки не значит, что нет второй

   Целый месяц Ран думал обо всем, что он узнал. Из-за проклятия страна ввергнута в хаос на многие столетия. Правителя практически нет. Единой армии нет. Люди дерутся за власть в своих наделах. Дэкасы отделились от них. Нелюди идут на земли людей. Все закончится очень плохо, если не будет сильной власти, которая объединяла бы людей и дэкасов. Нужно остановить проклятие. Остановить сейчас, пока жив король Итэн и у него есть жена, и будет наследник. Но как это сделать?
   Менять прошлое нельзя. А поменять будущее можно. Нужно что-то изменить самым неожиданным образом и проклятие прервется.
   Ран день и ночь думал, что нужно для этого сделать. Это самая сложная задача, какую только можно представить.
   «Нужно изменить одну деталь в связке и ход будущих событий изменится» – Ран вспомнил слова учителя и тут все понял. Он, в возбуждении, вскочил со стула и быстром шагом пересек комнату.
   – Это же очевидно! – сказал сам себе Ран – Почему никто не догадался? Нужно всего лишь найти кости брата Диена и передать их в усыпальницу Таванлата. Только и всего. Он должен был бы быть там и тогда ход последующих событий изменится. В стране будет сильная монархия, как была когда-то. Земли объединятся. Никто не посмеет нападать на наши земли, наступит мир и благоденствие. Я, мои два брата, мама и Ордан проживем длинную и спокойную жизнь.
   Как все просто кажется – нужно всего лишь войти в подземелье и забрать кости старшего брата короля Диена, чтобы передать их в Таванлат для погребения. Ран делал один туннель за другим, но не мог попасть в подземелье. Что-то не пускало его. Он мог только смотреть мираж.
   Ран, наверное, сотый раз пересматривал сцену проклятия, пытаясь найти причину, по которой он не мог войти в подземелье:
   В подземелье темно. Вероятно, и снаружи ночь. Сам Ран не видит брата короля, он видит только его глаза и слышит его тихий шепот, от которого даже у него, бегут мурашки по телу. Как же хорошо он понимает Диена. Не мудрено, что тот сильно напугался.
   – Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ, МОЙ БРАТ И ТВОЙ РОД. Так пусть же ТО, к чему ты так стремился – станет твоим проклятием.
   Ран при этих словах каждый раз вздрагивал, словно холод от проклятия достигал и его.
   Да, это было настоящее проклятие. Но, что-то было не так. Ран задумался и стал прислушиваться к ощущениям, он пытался почувствовать, что происходило там, внутри картины. Он внимательно слушал то, что говорит принц:
   – Проклятье прервет только мужчина – наследник трона, кто будет честно править во благо народа, не заботясь о золоте для себя и умрет в глубокой старости, своей смертью, с короной на голове в окружении любящей семьи…Как я того хотел. Так вот пусть он это и исполнит вместо меня.
   Принц рассмеялся. Но в голосе его не было отчаяния. В нем было торжество. «Разве он не боится смерти?» – внезапно подумал Ран. Какая-то мысль шевельнулось в его мозгу, но тут же была перебита словами принца:
   – Мы скоро увидимся, мой брат. Ты СКОРО умрешь.
   Ран смотрел в темный мираж и ждал. Но там было тихо. Он прислушался. Полная тишина.
   И тут Рана осенило. Он вскочил и в сильном возбуждении обежал свою комнату. Он был зол на себя. Его провели, как мальчишку. Он не смог попасть в темницу, потому что, это был мираж. Хорошо сделанный четкий мираж, в котором была записана сцена проклятья. Но за пределами этой сцены ничего не было.
   «Миражи не пересекаются» – говорил ему учитель. И он был прав. А он, Ран, забыл о такой простой вещи.
   А это значит, что-либо принц остался в живых и мстил напрямую своему брату, либо его тело находится в другом месте…А здесь то, на чем сделано проклятие.
   Если это мираж, то он сможет спросить о цели создателя миража, введя в картину свой мираж. Но, возможно, он сам может умереть.
   Ран взял кисть в руки. Он думал: «стоит ли рисковать своей жизнью?»
   И решил – «стоит».
   Он снова открыл мираж со сценой проклятья. Дождался финальной фразы «ты скоро умрешь» и быстро нарисовал свой образ на темном фоне картины.
   Ран почувствовал холод, дикий холод. Он выронил кисть и упал на пол. Руки и ноги заледенели, он не может произнести ни слова, словно он в могиле. Ран пытался сопротивляться, но видел перед глазами темноту. И вдруг он понял, что он там. Вернее, его часть в мираже. И он может спросить того, кто это сделал.
   – Ты кто? – спросил он и не услышал своего голоса.
   – Я? – смеясь, ответил кто-то в его голове.
   – Принц? – снова спросил Ран.
   В ответ смех.
   – Нет. Кости принца здесь. А сам он в другом месте.
   – Где? Он, что выжил? – спросил Ран.
   – Да. И он ушел – ответил голос.
   – Не понял! Кто ты? Ты не он? – вскричал Ран с отчаянием. Он чувствовал, что замерзает и времени у него нет.
   – Дай слово, что ты выполнишь то, что я тебе скажу. И я тебя отпущу. Иначе часть тебя будет здесь, а тело останется снаружи. Ни покоя тебе не будет, ни смерти…А я буду искать другого – того, кто выполнит.
   Ран дернулся и понял, что он в ловушке.
   Голос рассмеялся и продолжил:
   – Наш договор будет таков: ты помогаешь последнему потомку короля, но не бастарду. Твой младший брат должен стать его опекуном или учителем. Рей много знает и пусть он научит его всему, что нужно. Наследник короля должен стать королем. Понятно?
   Ран, стуча зубами от внутреннего холода, кивнул.
   – Хорошо – не спеша продолжил голос – наследник короля должен жениться только на чужеземке. И никак иначе. Понятно?
   Ран чувствовал, как тело немеет, он не может шевелить губами, словно он медленно умирает.
   – Понятно? – голос спросил более громко.
   Ран едва-едва кивнул.
   Голос рассмеялся.
   – Ты молодец. Страха в тебе нет, я вижу. Если ты забудешь о договоре, я буду напоминать тебе 2 раза в сутки: днем – после обеда и вечером. Если ты не будешь выполнять договор – ты умрешь.
   Ран закрыл глаза и медленно кивнул. Про себя он подумал: «неужели я прожил свою жизнь зря? Я ничего не успел. Только-только стал мастером. Я не хочу умирать!!!!»
   – Я отпускаю тебя. У тебя долгая жизнь, но если ты не выполнишь договор или даже кому-нибудь расскажешь о нем…сожалею, но таковы мои условия.
   Раздался гул, дребезжание вокруг – Ран приоткрыл веки и увидел, как картина упала с мольберта.
   Он закрыл глаза и провалился в темноту.

Слежка – дело увлекательное

   Ран помнил о договоре, но не оставил свои наблюдения за родными и просто людьми, что были ему интересны. Особенно он следил за младшим братом, так как часть договора была связана с ним.
   Художник никому не рассказал о договоре, и старший брат Рат думал, что это просто развлечение и прихоть его брата.
   Они вместе следили, как Рей жил на севере, как обосновался в людском поселении, как познакомился с местной женщиной. Ран не одобрил выбор брата – женщина ему не понравилась, да и не вписывалась она в договор.
   – Зачем ты следишь за ним? – однажды спросил Рана Рат.
   Ран не задумываясь быстро ответил:
   – Это мой БРАТ и это свято. Остальное не важно. Я не допущу с ним беды.
   – Рей счастлив. У него есть любимая женщина – сказал Рат.
   Ран швырнул кисть.
   – Рей не понимает, что эта женщина не его судьба. Его путь другой. И не с ней.
   Рат почувствовал даже обиду за брата:
   – Это его выбор…И ты не вправе судить. А вот если… придется рискнуть ради Рея…. Ты рискнешь?
   Ран, не отрываясь от картины, твердо ответил:
   – Я отдам свою жизнь, если это будет надо.
   Рат сразу понял, что так оно и будет, Ран никогда не красовался и не лгал, хоть и не договаривал чего-то.
   Пока что они жили относительно безмятежно, хотя и до этих безопасных мест уже доходили разговоры о страшных войнах с нелюдьми. Это были вырги, те самые, что по легенде продали душу за золото. На самом деле это была орда варваров, мало похожая на людей, отличающаяся невероятной жестокостью и скудностью ума. Вырги пытали живых людей для удовольствия, ели их, не гнушались даже мертвечиной…. Откуда они появились – было не известно. Говорили, что они пришли из подземелья и стали размножаться со страшной скоростью. Страшные времена приближались…
   Однажды Ран привел Рата к одной своей картине и показал ему:
   – Смотри…На мир идет ТЬМА. И не только на наш. Я сам смотрел и я уверен в том, что я вижу.
   Ран давно хотел понять, почему в условиях договора была чужеземка. Наследник – короны– это понятно, сильная власть – это сильная страна, но чужеземка…Причем тут она? Как оказалось, очень даже и причем. Про нее было очень конкретное предсказание. Ран не сомневался, что речь шла о ней.
   Рат увидел совершенно темное полотно, потом в центре он увидел свет. Туннель. В конце туннеля– женская фигура в платье, она шла к свету. Ее фигурка уменьшается, уменьшается… Наконец, она пропала в конце туннеля. И вдруг яркая вспышка сделало полотно чисто белым.
   Рат отступил, протирая глаза.
   – Что это было?
   Ран усмехался.
   – Мир спасет чужеземка. Как и было предсказано. Это правда. Наша жизнь в ее руках. Ты читал Великие предсказания?
   Рат молча кивнул.
   Ран подошел к книжному шкафу, достал книгу и прочитал в сотый, наверное, раз: «и придет чужеземка, оставит прошлое свое, свободу свою отдаст, дабы освободить путь сильному, чтобы тот установил мир…»
   Рат кивнул. Он помнил это предсказание, хотя и не понимал его.
   – Это ТА САМАЯ чужеземка. Когда я вижу ее, мне становится спокойно. Я знаю, что мир не погибнет, даже если нас уже не будет.
   Рат, потрясенный, смотрел на эту картину и не мог сказать ни слова. Ран обладает огромной силой, раз может видеть то, что было предсказано.

Даже спасая ты делаешь свой выбор

   Однажды, в прекрасный солнечный день случилось непредвиденное. Ран по обыкновению своему, рисовал. И вдруг, он бросил рисовать, схватился как безумный за голову и стал бегать по комнате.
   Рат бросился к нему.
   – Что случилось? Что случилось? – ответь мне!!!!
   Он подозревал, что его брат был сумасшедшим, но не настолько же!
   Ран остановился и уставился неподвижными глазами в окно:
   – Наш младший брат умер.
   Он схватил чистое полотно и быстро стал что-то рисовать. Рат стоял рядом и ничего не понимал.
   – Что…как? – выдавил он из себя.
   Ран молча схватил его за предплечье и рванул за собой, через нарисованный им портал.
   Сгоревшая деревня…Ран и Ран идут по песчаной улице, усыпанной пеплом. По обе стороны дороги торчали трубы, вокруг которых лежали останки сгоревших домов. Прямо на дороге лежали люди, разрубленные на куски мечами выргов.
   – Мы вообще где? – поинтересовался потрясенный Рат.
   Ран пожал плечами:
   – Какая разница? Мы ищем нашего брата. Он где-то здесь.
   У самого последнего дома они увидели их младшего брата. Его темные волосы трепал ветер, его одежда была в крови– он был мертв. Его обнимала мертвая женщина. Это была его жена. До последней секунды они были вместе. Вот и сейчас они вместе.
   Рат присел около него:
   – Как же ты так… брат….
   Ран прикоснулся к брату.
   – Еще теплый. Вовремя успели.
   Рат поднял взгляд на брата.
   – Не понял?
   Вместо ответа, Ран достал полотно и быстро пририсовал какие-то детали. Удовлетворенно кивнул и сказал.
   – Бери брата с одной стороны, а я – с другой.
   Ран небрежно скинул с брата женщину и подхватил Рея за подмышку.
   Рат сделал тоже самое.
   – Я не понимаю…Наш брат мертв!
   Ран не соизволил ничего пояснить и молча двинулся в портал. Они попали в комнату Рана, солнце только вставало на горизонте, его лучи освещали комнату. Часы пробили шесть утра.
   Рат изумленно оглядывался.
   – Не понял.
   – Чего ты не понял? – Ран рассмеялся – Получилось.
   Ран ходил по комнате, потирая руки. Остановился, посмотрел на Рата, и снова рассмеялся.
   – Еще немного и было бы поздно. А так мы через портал перешли на несколько часов раньше, и забрали сюда брата.
   – Это запрещено делать! – вскричал Рат – нельзя менять события, которые уже произошли!!
   Ран рассмеялся в ответ, прошел мимо Рата к младшему брату и потрепал его по щеке.
   – Кончай спать. Вставай.
   Рат подбежал к Рану, схватил его за рукав и прокричал:
   – Но ты не прав! Настоящее будущее сгорает, если ты меняешь прошлое!
   Ран повернулся к нему. Сумасшедшая искорка была в его глазах:
   – Предлагаешь сейчас убить брата? Еще не поздно.
   Рат отступил. Ран покачал головой и затряс Рея за плечо.
   Брат открыл зеленые глаза и недоуменно огляделся:
   – Где я?
   – Дома – невозмутимо ответил Ран.
   Брат сел на кровати, потер глаза:
   – Я помню, что только что был в деревне с женой…Ночь…На рассвете напали вырги… Зачем ты забрал меня? Моя жена погибнет! Ее надо спасти!
   Он вскочил, Ран с силой толкнул его на кровать:
   – Послушай меня. Это уже не имеет значения. Успокойся. Ты найдешь себе другую женщину. У тебя иной путь. И ты нужен людям…Я это ЗНАЮ.
   Рей не дослушал, он порывисто вскочил, оттолкнул братьев и бросился по лестнице вниз, к выходу.
   Ран грустно вздохнул:
   – И это вместо благодарности! Пойдем, Рат. Бед натворит еще….
   Рат и Ран двинулись следом за младшим братом.

В жизни всегда есть смысл

   Та же деревня. Тишина. Ветер несет пепел. Черные птицы сидят около трупов людей. Скоро сюда придут и дикие звери.
   Рей остановил коня около крайнего дома и кинулся к женщине, лежавшей на дороге. Он упал перед ней на колени, обхватил ее и прижал к груди. Ее светлые распущенные волосы трепал ветер. Она была мертва. Мужчина раскачивался из стороны в сторону.
   Чуть поодаль спешили коней Рат и Ран. Они подошли к нему. Ран тронул брата за плечо.
   – Мне жаль…Но…так случилось.
   Рей повернулся к брату:
   – Я догадался. Ты спас меня. Зачем???? Если моя любимая мертва! Почему ты не спас и ее???? Почему???
   Он вскочил и бросился в гневе на брата.
   – Ты всю жизнь следил за мной! Теперь я знаю. Зачем ты лезешь в мою жизнь? Это МОЯ жизнь, а не твоя!!! Даже если смерть, то она МОЯ, а не твоя!
   Ран легко отошел в сторону и достал из-за пазухи картину.
   – Я думал, ты поймешь… Ты ослеплен своими желаниями. Эта женщина – не твоя Судьба. В твоей жизни есть смысл, а в ее – нет. Ее судьба ничего не меняет. А твоя жизнь меняет события в судьбах людей и дэкасов.
   Рей стоял посреди пепла и с бешенством смотрел на братьев. Он был готов кинуться на них и драться.
   Ран внезапно схватил младшего брата за руку и легко кинул его в открытый портал, который был в принесенной им картине. Этот портал вел в далекий мир людей.
   Брат исчез, успев крикнуть:
   – Я тебя ненавижу!!!! Ты меня не найдешь! У меня будет другое имя….
   – Зачем ты это сделал? – тихо спросил Рат.
   – Предлагаешь драться с братом? – Ран обезоруживающе улыбнулся – Пусть подумает. У него много теперь свободного времени. Я его все равно найду.
   Ран подошел к пепелищу и кинул туда картину. Картина вспыхнула, и черная струйка дыма потянулась вверх.
   – Зачем ты уничтожил дорогу? – вскричал Рат и бросился к картине.
   – Стой – Ран схватил брата сильной рукой и остановил его:
   – Он вернется. Не скоро, не сейчас. Но так даже лучше. Нужно, чтобы он остался жив, до тех пор, пока…на его пути не появится сын.
   – Он женится и все будет хорошо? – радостно спросил Рат.
   Ран пожал плечами и пошел к своему коню:
   – Будет так, как надо. Поехали домой – вместо ответа сказал он.

Тот, кто меняет чью-то Судьбу меняет и свой путь

   На следующее утро, как обычно, Ран рисовал картину. Но обычно, Ран получал удовольствие от рисования, теперь же он нервно водил кистью. Он что-то шептал.
   Его брат Рат вошел в комнату, сел в кресло, прислушался и услышал:
   – Где же ты? Куда ты делась?
   Наконец, Ран заметил брата:
   – Ты хотел что-то спросить? – раздраженно, не отрываясь от картины, спросил Ран.
   Рат задумчиво посмотрел в окно и осторожно произнес:
   – Ран, почему ты не спас любимую женщину нашего брата?
   Ран поднял голову и презрительно усмехнулся.
   – А зачем? Чтобы она путалась у него под ногами? У него иной путь и иная судьба. Он должен воспитывать сына, а не бегать за юбкой.
   – Вот откуда ты знаешь, что он должен, а чего нет? Какое ты имеешь право решать? – закричал Рат.
   Ран бросил кисть, выпрямился и твердо ответил, глядя Рату в глаза:
   – Да, я так решил. Я люблю младшего брата, как и тебя. За то, что я сделал, мне будет расплата. Я заплачу сполна. Ты прав. Правила меняются. И эти правила убьют меня.
   – О чем ты говоришь? – Рат удивился его спокойным словам.
   – О чем? – Ран хотел что-то сказать, но вместо этого молча подвел Рата к черной картине, где появлялся туннель и силуэт девушки.
   – Смотри.
   Картина была темна. Был туннель, но девушки там не было.
   Рат посмотрел вопросительно на брата.
   – Уже одним тем, что я спас нашего брата, я изменил судьбу всех остальных. Ты понял это? Но я рискнул, так как считаю жизнь Рея очень важной. Я ЗНАЛ на что шел. А если бы я еще спас и его жену??? Но чужеземка пропала. Я не думал, что изменения будут столь серьезны. Это действительно плохо.
   – Что же делать? – Рат безоговорочно верил брату.
   Ран вздохнул:
   – Я попробую еще раз изменить судьбу. Теперь уже выхода нет.
   – Что ты собираешься сделать?
   Ран устало вздохнул и ответил:
   – Сначала надо выяснить, где Рей и как его теперь зовут. Потом…надо сделать так, чтобы работал портал для чужеземцев в наш мир.
   Ран принялся рисовать – он долго что-то дорисовывал, переделывал… И наконец, позвал Рата:
   – Полюбуйся.
   Рат заглянул в око. Там был Рей. Он был в другой одежде, с кучей других мужчин он носил тюки на борт корабля.
   – Наш брат не пропадает – Ран бодро улыбнулся – готов поспорить, он уже говорит на местном языке.
   Как бы в подтверждении его слов, Рея кто-то окликнул, тот остановился, и они стали о чем-то разговаривать. Рей говорил медленно, но уже все понимал.
   Подошла женщина, она развязала принесенную с собою котомку и достала хлебные лепёшки, что-то еще, кувшин с питьем и протянула это Рею.
   Ран, довольный, рассмеялся:
   – Я же говорил! Он найдет другую.
   Рат почувствовал некую обиду за брата. Он был уверен, что Рей любил свою жену.
   – Ты не понимаешь…начал говорить он.
   Ран внезапно закрыл ему рот рукой и Рат услышал, как к Рею обратилась женщина:
   – О’рейн…
   Ран отпустил брата и засмеялся:
   – Значит, теперь тебя зовут О'рейн. Приставка О и окончание Н – это Имя отца и наименование рода. Ведь нашего отчима зовут Ордан.
   Рат задумался и вдруг сказал:
   – Нет…У него род другой, он не на Н начинается. Я не помню уже. А вот нашу мать зовут Нэнси….
   Ран махнул рукой:
   – Это не столь важно, почему он так назвался.
   Он разглядывал Рея. Рей выглядел неплохо, правда, осунулся, похудел, глаза запали, и изумрудный цвет глаз стал казаться почти черным.
   Рей вдруг прекратил есть, поднял голову и посмотрел прямо на него. Ран рассмеялся и быстро протер рукой по картине, стирая око.
   – Увидел, паршивец… – беззлобно прокомментировал он.
   Оставив эту картину, Ран повел брата к другой картине:
   Картина была зеленой. Похоже на болото, осока, белые деревья…Рат пригляделся – похоже, картина была многослойной, под одним слоем был другой и так далее. Рат изумился – его брат совершенствовался в мастерстве. Вряд ли кто еще достиг такого же уровня мастерства.
   – Что это? – спросил Рат.
   Ран, довольный собой, рассмеялся:
   – Куча ловушек. Я наблюдаю за всеми ними. По очереди вытаскивая вперед.
   – Ловушки? На КОГО? – Рат был сбит с толку.
   – На чужеземку. На кого же еще? – спокойно ответил Ран.
   Рат моргнул:
   – Подожди… Ты сказал – куча ловушек.
   Ран кивнул.
   – Да, я нарисовал кучу картин с ловушками, и они будут доставлены в разные места в другом измерении. А это картина, которая объединяет их все. Я могу наблюдать за всеми своими картинами одновременно.
   Рат задумался и произнес:
   – Но туда попадет куча ни в чем неповинных людей, и если они попадут в руки выргов, то их ждет смерть.
   Ран снова кивнул:
   – Да. Но среди них будет ТА САМАЯ чужеземка. И она не погибнет.
   Рат стоял ошеломленный:
   – Ты собираешься заплатить за чужеземку другими жизнями? Жизнями ни в чем не повинных людей?????
   Ран смотрел в окно и ничего не говорил.
   Рат тряхнул его за плечо.
   – Ты не ответил мне!
   Ран повернулся к нему:
   – Ты думаешь, что можно забрать кого-то из мира мертвых и ничего не отдать взамен…Похоже, только так мы сможем сделать так, чтобы в тунеле появилась чужеземка. Заплатить за жизнь брата другими жизнями.
   Рат сглотнул и спросил:
   – Скажи, если бы все вернуть назад…ты бы снова спас его?
   Ран смотрел остановившимся взглядом в картину:
   – Не знаю…Я не подумал, что нужно будет приносить людей в жертву.
   Рат заметался по комнате:
   – Но подожди…Должен же быть другой выход. Если открыть тот туннель, что был?
   Ран покачал головой и спокойно ответил:
   – Я уже пробовал. Нет. Нет ни одного пути, кроме этого.

Иногда за твои ошибки расплачиваются другие

   Ран разбудил Рата ночью и потащил его к новой своей картине. Толстая свеча почти догорела. Ран быстро вставил в подсвечник новую свечу и зажег ее.
   Рат протирал глаза и зевал:
   – Что случилось??? Еще ночь…
   – Смотри, Ран показал ему новую картину. Там было стандартное око-наблюдатель.
   Рат, позевывая, как был, босиком, подошел к картине и стал всматриваться:
   Юноша, явно чужеземец, идет вдоль дороги и с ужасом смотрит на шесты с наколотыми на них головами выргов. Повинуясь любопытству, он подошел поближе и попытался рассмотреть. Головы не были человеческими. Серая кожа, желтые с золотыми крапинками глаза… Серые волосы средней длины, развивались на ветру, открытые рты в немом крике и желтые клыки вместо зубов…
   Рат оторвался от картины и спросил:
   – Это что, жертва? Первая твоя жертва?
   Ран принес одежду, кинул ее на кровать и стал натягивать походные брюки, тем временем ответил:
   – Нет. Не первая. Тем не повезло. Далеко были…. А юноша от нас недалеко. Мы можем успеть его вытащить из опасной территории. Одевайся.
   Рат, зевнул, взял принесенную Раном походную одежду и стал одеваться, изредка подбегая к картине и посматривая, что там дальше.
   Ран не смотрел, похоже, его мало волновало, что происходит.
   На другой стороне дороги от чужеземца стоял воин, человек. Он наблюдал за чужеземцем и криво усмехался. «Странный малый – думал он – может, это он убирает шесты? Не может быть. Но это и не вырги, нет. Они не почитают своих мертвых. Шесты убирают дэкасы, так как запрещают выставлять смерть напоказ – так говорят. Неужели я ошибался? И не увижу дэкасов? А головы убирает какой-то сумасшедший, вроде этого юноши? Вот тебе и выследил дэкасов.»
   – Эй! – окликнул он чужеземца.
   Юноша вздрогнул. Обернулся. Он явно ничего не понимал. Покрутил головой и повернулся к окликнувшему ему воину. Воин был тоже молод, пожалуй, его погодок, юноша. Но, в отличие от чужеземца, он участвовал в бою и знал, что такое смерть.
   Он поднял голову и посмотрел в начинающее темнеть небо… Скоро в домах зажгут огни и будет там светло…А там…где-то далеко…во тьме… просыпаются вырги, собираются в стаи и выходят на охоту. На охоту на людей…Живых или…мертвых.
   Юноша подошел к чужеземцу и презрительно оглядел его с головы до ног. Ну и одежда. Парень был одет в темный спортивный костюм.
   – Посмотрим, кто ты есть… – процедил воин и достал меч. Он не хотел его убивать, нет, просто хотел понять, кто это такой и как будет себя вести.
   Чужеземец, казалось опешил. Но в следующий момент принял каратистскую стойку и замер. Воин напал, чужеземец скоро понял, что противник сильнее его, он легко уходит в сторону, делает неожиданные повороты и пару раз стукнул его мечом плашмя, давая понять, что он не хочет его смерти.
   Бой прекратился так же быстро, как и начался. Воин остановился и демонстративно сунул меч в ножны. Чужеземец традиционно поклонился противнику. Воин рассмеялся. Хлопнул его по плечу и повел за собой.
   – Может, ты и псих – говорил он ему по пути – обучение у тебя странное, движения не доведены до конца, так ты никого не убьешь. Может, тебя вырги пытали, а?
   Он заглянул в глаза чужеземцу. Чужеземец улыбнулся ему в ответ.
   – Псих, точно – вздохнул воин – что с тобой делать? Тебя же убьют, дурень ты этакий. Хорошо бы тебя дэкасам показать… Авось бы и вылечили. Я тебя бы в напарники взял, в принципе ты ничего. Толковый – говорил воин, пока они шли к таверне.
   – Пойдешь ко мне напарником? – обратился он к чужеземцу.
   Тот пожал плечами и что-то ответил, показывая, что не понимает его.
   – И язык странный, не наш… – подумал воин – у нас такого нет.
   Они вошли в таверну и сели за старый закопченный стол. Воин заказал вина на двоих, зажег свечу на столе и задумался: дэкасы… они могут многое. Они могут вылечить человека от неизлечимой болезни, избавить от ран, а могут… и убить…не используя видимого оружия… Как бы я хотел бы их увидеть. Я так долго выслеживал их, а встретил только этого сумасшедшего парня… Дэкасы же могут превратиться в зверя… Я мог их не заметить….
   В это время молодая официантка принесла вино и закуску. Воин полюбовался ею, и спросил, сколько она стоит. Официантка ответила.
   Воин кивнул и подумал: «цену заломила несусветную. Гордая девица… Вряд ли найдется тот, кто заплатит столько. А вот дэкасы…они могут соблазнить любую деву, как бы ни была она горда…И эту официантку соблазнили бы…Я из принципа соберу эту сумму и заплачу ей. Интересно, что она скажет. Неужели согласится???».
   Он рассмеялся, представив, как вываливает кучу денег и изумленное лицо официантки.
   К ним тотчас подсели девицы, и смеясь стали обнимать их. Чужеземец стал отталкивать их, но девицы настырно лезли. Воин увидел, как одна из них незаметно попыталась обчистить карманы чужеземца, но там ничего не было. Он сморщила гримасу и отошла в сторону. Воин спровадил от себя другую девицу и сплюнул на грязный пол: он не любил в этих дешевых тавернах неухоженных грязных девиц. Другое дело, эта официантка. Она новенькая…Жаль, через какое-то время, она тоже станет такой. Надо вытащить ее отсюда. Таким, как она, здесь не место.
   Чужеземец не пил и сидел молча. Похоже, он начал приходить в себя – он разглядывал убогую таверну, официантку, которая сновала между столиками, людей за столиками и проституток…
   Воин наблюдал за чужеземцем и думал: «навыки боя у тебя есть… растяжки не плохие, но учиться тебе следует. Ты понятия не имеешь, что такой бой. В первом же бою ты умрешь. А вот дэкасы…Им нет равных в бою… Они знают тайны, которые нам не доступны…. Они могут заставить человека повиноваться и выполнить любой их приказ…. Им лучше не перечить, не смотреть им в глаза и не затевать с ними драк. Дэкасы не жестоки, но беспощадны. А живут они в далеком Таванлате… древнем городе…куда путь простым смертным закрыт».
   – Пойдешь со мной в Таванлат? – обратился он к чужеземцу.
   Тот не понял его, но кивнул.
   Воин рассмеялся, похлопал его по плечу.
   – Я тебя научу всему. Мы с тобой прорвемся. И языку научу. Будешь не хуже других, а, может, и лучше. И придем мы с тобой к Таванлату. Увидим башни и стены… Кто знает, может, и войдем, когда туда. Увидим дэкасов. И ты вспомнишь, кто ты есть и где живешь.

Убежать вовремя, тоже важно

   Ран, уже вооруженный, подошел к картине заглянул в нее. Чужеземец сидел в таверне с воином.
   – Хорошо. Тут и сидите – сказал Ран.
   Он провел по оку, сдвигая его немного в сторону. Там была ночь…. Какое-то мельтешение. Ран увеличил картинку и понял– вырги. Вырги шли большой стаей. В город, они конечно, не войдут, но пригород потреплет…
   – Уходите из таверны! – закричал Ран чужеземцу и воину, словно те могли его услышать.
   Но чужеземец сидел и пялился на официантку.
   – Быстрее, в конюшню – скомандовал Ран брату – мы должны добраться до пригорода максимально быстро. К тому же нам надо захватить наших друзей. Там вырги на подходе. Охота будет славной. Если успеем…
   Братья бросились в конюшню и вскоре скрылись в темноте. Они двинулись в пригород через портал. По дороге они собрали друзей-людей, которые давно уже сформировали небольшой отряд и с удовольствием выезжали с дэкасами поохотиться на выргов.
   А тем временем, воин перевел взгляд на официантку и зал. Люди пили, официантка смеялась…. Кто-то смотрит на них…Воин огляделся. Никто не обращает внимания.
   – Уходите… – услышал он чей-то голос…
   Воин снова огляделся. Никого рядом не было.
   Он поставил кружку с вином и показал знаками чужеземцу подниматься. Ему было нехорошо, а чутье его еще никогда не подводило.
   Они вышли на улицу. Ночь была темной. Воин посмотрел на шесты, их слабо освещала Ти – ночная планета, все было обычным, и головы выргов были тоже на месте. Жуткое местечко. В воздухе витала какая-то опасность. Воин потрогал рукоять меча.
   Где-то залаяла собака. Лай внезапно оборвался. Воин быстро сообразил:
   – Вырги!
   Он бросился назад в таверну и закричал:
   – Уходите! Сюда вырги идут.
   Краем глаза он видел, как чужеземец вбежал за ним и встал позади него.
   Полупьяные посетители крутили головами и посмеивались – какие вырги? Они через мост не пройдут. «Значит, они прошли через мост» – подумал воин – «Как? Кто-то предал? Все может быть…»
   – Уходите! – в отчаянии закричал он.
   До ворот в город было недалеко. Таверна была прямо около стен города. Ее построил бывший трактирщик из подручных материалов. В городе ему не дали строить, вот он и расположился тут. В принципе, до сих пор место было вполне безопасное. Но…те времена прошли… А таверна жила своей жизнью уже много лет.
   Люди нехотя встали и медленно побрели к воротам.
   Воин подбежал к официантке.
   – Оружие в таверне есть?
   Официантка молча достала из – за прилавка несколько ножей и меч.
   – А меч откуда? – изумленно спросил воин.
   Официантка пожала плечами:
   – Пьяный один оставил. Но так и не вернулся за ним. Не выбрасывать же.
   Воин схватил меч и кинул чужеземцу. Тот поймал его достаточно ловко.
   Официантка заперла таверну и побежала к воротам.
   Воин шел позади всех по тракту с оголенным мечом. Он воин – а это мирные жители. Его долг защитить их.
   – Иди, иди – подтолкнул он вперед чужеземца.
   Чужеземец не пытался бежать быстрее всех, он шел рядом с воином и всматривался в темные кусты на обочине тракта.
   – Ведет себя хорошо. Не трус – подумал воин.

Важно увидеть мечту даже умирая…

   Внезапно кусты зашевелились, и оттуда на тракт хлынула стая выргов.
   Люди бросились бежать к воротам. Воин встал позади людей и приготовился к бою. Людям надо дать возможность уйти.
   Он увидел, как чужеземец встал рядом с ним.
   – Беги! – крикнул он ему– ты погибнешь…
   Но чужеземец непонимающе посмотрел на него и остался. Он еще до конца не понимал, что произошло и, наверняка, думал, что это сон, и он скоро проснется…
   Вырги остановились, они не ожидали увидеть тут воинов и, в первый момент, растерялись. Но потом ринулись толпой на них. Воин дрался уверенно и жестоко, он видел краем глаза, как упал чужеземец. Он еще с большим остервенением стал убивать выргов вокруг себя, отлично понимая, что его конец тоже уже близок. Их было слишком много.
   Большая часть людей успела скрыться за безопасными воротами, но остальные…останутся тут навсегда.
   Наконец, и воин упал…он попытался перевернуться, но не смог…Острая боль сковала его. …. Вырги потеряли к нему интерес и даже не стали добивать его. Вставало солнце и им надо было быстрее уходить… Воин видел, как они прихватили с собой несколько трупов и покинули тракт. Воин подумал с усмешкой, что вырги выбрали себе трупы пожирнее и покрупнее. Такие худые, как он и этот странный парень, их на еду не заинтересуют… Он попытался рассмеяться, но не смог, скосил глаза и попытался рассмотреть, что с его телом, почему он не может двигаться.
   В сущности, какая разница? Все равно, он не жилец…Жаль, что этот чудак погиб так быстро и ничего не успел в этой жизни…
   Воин повернул голову и с трудом разглядел неподвижное тело юноши.
   – Покойся с миром… – тихо прошептал он и перевел глаза на небо. Небо посветлело. Скоро встанет солнце. Он закрыл глаза и словно провалился в мягкую белую марь… Очнулся … Открыл глаза и сразу прикрыл их веками. Он улыбнулся, почувствовав солнечное тепло. Значит, скоро встанет солнце, его лучи уже показались…Он по-прежнему, не мог двигаться. Но это было уже и не важно. Силы оставляли его…Ну что ж, люди из города похоронят их… Вот солнце встанет и вскоре люди выйдут из ворот….
   Воин смотрел сквозь ресницы на облака в небе и его мысли бежали, показывая совсем незначительные воспоминания… вот та официантка… он денег хотел накопить для нее…. Молодая и красивая… Ему она понравилась. Больше он ее не увидит. Никогда. Чужеземцу она бы тоже понравилась…Славный малый. Жаль, что так мало успел.
   По небу бежали белые перистые облака. Солнечные лучи на горизонте пробили облака. Воин улыбнулся. Начинается новый день и солнце встанет. Обязательно встанет. Он еще увидит его. Скученные облака на горизонте были оранжевыми и воину вдруг показались остроконечные башни и ярко оранжевая сверкающая стена города.
   – Таванлат… – с благовением прошептал он. Он попытался разглядеть город… и словно понесся вперед куда-то туда, где был оранжевый свет…
   Воин уже не видел, как к городу выехал небольшой отряд воинов. Впереди ехали два рыжеволосых рослых воина. Это и были дэкасы. Тех, которых он так мечтал увидеть и так и не увидел.
   Ран спешился и подошел к чужеземцу, склонился над ним и сказал:
   – Мертв…Жаль, мы не успели тебе помочь…
   Он перевел взгляд на воина. Подошел к нему, провел ладонью по его лицу, закрывая глаза.
   Рыжеволосый дэкас был высоким, сильным, с грубыми чертами лица. Его ярко-зеленые глаза были спокойны, как у всех дэкасов. Люди не всегда понимают дэкасов, но уважают их за решительность и бесстрашие.
   – Вот и увидел ты священный город…Покойся с миром, славный воин… – тихо сказал он. Словно видел то, что видел воин перед смертью… никто не обратил внимания на его слова– дэкасы часто говорят загадками. Но, порой, в их словах скрывается гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
   Рат смотрел с печалью – вот и еще одна жертва, несчастный иноземец…
   Кто-то из воинов подошел к Рату и спросил:
   – Что теперь?
   Рат вздохнул и тихо произнес:
   – Надо бы сделать погребальные костры…
   Ран смотрел на притулившуюся к стене города таверну… Она была старая, скособоченная…Название почти стерлось… Ран пригляделся и прочитал «Заблудшая дева». М-да… Под заблудшими девами он понимает нечто другое… Хозяин таверны наверняка имел ввиду грустный вид его таверны за стенами города. Хотя, и то и другое…верно. В таких грязных тавернах полно проституток и такого, что видеть не приятно.
   Ран встал и посмотрел на ворота города. Ворота медленно раскрылись. Оттуда стали выходить люди. Он услышал стенания по погибшим. Кое-кто из жен здесь нашли своих непутевых мужей…А кое-кто и сыновей…
   Совместными усилиями были сложены погребальные костры.
   Когда стемнело, дым от погребальных костров стал поднимался к звездам, унося прах людей в голубое небо….

Любовь – не подвластна времени

   Однажды, будучи в таверне, Рат разговорился с пьяным садовником. Шаг за шагом, Рат выяснил, как выглядит королевский сад изнутри. Он долго пытался рисовать сад по описанию, подбирал компоненты, пока, наконец… он случайно не открыл портал туда. Рат не видел, что у входа в его комнату, за его спиной, стоял Ран и усмехался.
   Ран давно наблюдал за братом и его попытками попасть в сад. В тот день он увидел, что портал почти готов, но чего-то в картине не хватает. Почему-то он вспомнил, как рисовал первый раз и как увидел парящего дракона на своей первой картине. Эту картину он никогда не забудет.
   Тем временем, Рат бросил кисть и вышел из комнаты. У него опять не получалось, он злился на себя.
   Когда Рат ушел, Ран вошел в его комнату и подошел к картине:
   – Не хватает дракона – тихо сказал он вслух.
   И быстро пририсовал силуэт парящего дракона высоко в небе. Силуэт был маленький и в самом углу, он был почти не заметен, но, как оказалось, сыграл свою роль.
   Только он сделал это, как услышал шаги. Брат возвращается. Ран поспешно бросил кисть и едва успел спрятаться за тяжелой портьерой, чтобы брат не заметил его.
   Рат взял кисть и провел по тропинке в сад. Ран услышал внутри себя как закричал дракон. Портал открыт. Ему хотелось закричать вместе с драконом. Ран был счастлив, что открыл портал туда, куда доселе никто не открывал пути.
   Пусть так и будет, решил он, а брату он не скажет. А зачем ему знать? Он и так не любит, когда Ран вмешивается. Даже, если хочет помочь.
   С замиранием сердца Рат ступил на королевские тропинки…Еще бы, путь в Таванлат закрыт всем, кроме него. И если он будет осторожен, то сможет рассмотреть Таванлат, а, может, даже и перебраться сюда со временем…Над его головой мелькнула тень. Рат поднял голову и увидел высоко в небе кричащего дракона. Инстинктивно Рат спрятался под дерево, но и там его достал его крик.
   – Вроде бы, сейчас у них не брачный сезон… – подумал Рат и осторожно высунулся из-под дерева. В небе никого не было. Дракон улетел, и дворцовая тропинка была пуста.
   В этот самый день он увидел Королеву. И все мечты о тавернах, об улочках Таванлата показались ему пустыми.
   Она шла в длинном платье, ее голова была опущена. Ее волосы длинной роскошной волной колыхались по спине, и солнце играло в них.
   Казалось, Королева светилась, как неземное существо, но она была грустна, на ее лице была печаль. Рат настолько залюбовался ею, что забыл спрятаться. Королева наткнулась на него и вскрикнула от страха, увидев высокого чужого человека в своем саду. Рат поспешил заверить ее, что он не опасен. С тех пор они стали часто тайно встречаться в ее саду. Они подолгу бродили по тайным тропам и разговаривали. Слуги в эту часть сада не допускались, это было уединенное место для Королевы. Там был и пруд, в котором королева купалась, и песок, на котором она лежала, и она не хотела посторонних глаз… И теперь она и Рат могли сидеть на берегу озера, кидать камешки в пруд, кормить стайки рыб и говорить, говорить обо всем, не думая о том, что их застанут. Каждый раз, на берегу, Рат с замиранием сердца следил, как Королева распускает длинные волосы и расчесывает сверкающую, золотистую волну волос…Каждый волос светился, как пропитанный медом.
   Рат наблюдал, как она, смеясь, подставляла лицо солнцу. В ее глазах не было страха смерти, она была другой. Он иногда даже мечтал украсть ее и спрятать так, чтобы никто не нашел. И это было бы возможно, но… Рат понимал, что у нее уже есть сын и наследник Короны – Тиан – симпатичный темноволосый мальчик, который должен стать Королем… Понимал, что не смотря на внешнюю молодость, Королева может не выносить второго ребенка. И потому, Рат просто беседовал с ней и чем дольше беседовал, тем больше убеждался, что она нужна ему, что он не может без нее.
   Однажды Королева сама предложила ему провести с нею ночь. Рат бешенным усилием воли сдержал себя, чтобы прямо сейчас не накинуться на такую желанную и любимую женщину. Чтобы быть уверенным в том, что это не минутный порыв, он предложил ей прийти в таверну, где всё и произойдет…Королева тайно покинула замок, одевшись в простую одежду и, смиренно потупив голову, пришла в таверну. Эту ночь страсти Рат не мог уже забыть никогда.
   Он по-прежнему навещал ее в саду, понимая, что расстаться с ней он уже не в силах. Рат смирился с тем, что всю оставшуюся ее жизнь он будет делить ее с Королем, ибо и он, и Король– были дэкасами и жили гораздо дольше людей. Королева неминуемо уйдет из этой жизни раньше его и раньше мужа-короля.
   Для себя Рат решил, что если Король узнает об измене и будет вести себя неадекватно, он заберет ее с ребенком и постарается сделать так, чтобы ни она, ни ребенок ни в чем не нуждались. Но Король молчал и не показывал, что знает об измене, а он не мог не знать. Рат, как истинный дэкас, чувствовал это, но не говорил любимой, чтобы не пугать ее.
   Королева была всегда весела и улыбалась. Рат не знал, как она металась и плакала у себя в спальне. Королева не могла понять, что ей делать, она любила своего мужа и когда видела его, то радовалась и ощущала полное счастье, прильнув к его плечу…Но и когда видела Рата, она любила его. Потеря любого из них была для нее невыносимым горем. Королева понимала, что так нельзя, это неправильно, но не могла ничего с собой поделать.
   И она решила, что должна родить от Рата. Это давало ей надежду, что проклятье обойдет стороной хотя бы одного ее ребенка. Когда Рат узнал, что королева беременна, он принес ей кольцо королевской династии.
   Королева разглядывала его и, в недоумении и сравнивала со своим. Внешне они почти не отличались. Королева была женщиной-человеком и разницы не чувствовала.
   – Откуда оно у тебя? Оно такое же, как мое!
   – Неважно откуда. Оно не такое – спокойно ответил Рат – это настоящее кольцо. Отдай той женщине, который сядет на трон…Его должна носить королева.
   Королева кивнула и обняла Рата.
   – Я обещаю тебе это. Прошептала она.
   А по щекам ее капали слезы. Она чувствовала, что ее ждет расставание с Ратом.
   В страшных снах она видела проклятие в виде бесформенной фигуры в лохмотьях, которая протягивала грязные руки к Тиану, ее старшему сыну. Королева просыпалась с криком, чтобы чудовище взяло ее жизнь, а не сына. Могла ли она рассказать об этому своему мужу Итэну? Нет. Он и так день и ночь думал о проклятии и как спасти сына. Нет… Королева улыбалась ему и молчала о своих страхах, зато вволю рыдала на плече у Рата.

Можно ли обмануть Судьбу?

   – Проклятие – страшная вещь… – думал Итэн, нынешний Король Объединенных Земель. Его отец умер, как только он оставил трон. Итэн был уже четвертым поколением от того самого Диена, который, по преданиям, был первым, кто носил проклятую Корону.
   Конечно, все его предки пытались снять проклятие, но у них ничего не получилось. Проклятие с помощью их способностей не снималось. Нужно было выполнить условия для снятия проклятия. Но при всей кажущейся простоте условий – выполнить это было не так-то просто….
   Который раз Итэн думал, что до конца проклятия осталось три поколения…так как даже проклятие не вечно. Обычно расплачивается семь поколений. Но выживут ли его дети? Сохранится ли королевская династия? У него только один сын. И если его не станет– династия королей прервется. Как снять проклятие сейчас?
   Он прочитал все, что нашел про проклятия и пришел к выводу, что кто-то из его рода должен быть либо очень сильным, которого ничто не могло бы заставить свернуть с пути, либо это мог быть тот, кто попросту не знал бы о проклятии или же не знал бы о своем высоком родстве. Итэн не надеялся на сильного наследника, так как знал, что сам он слаб, что все время думает о проклятии…Его потомку могла помочь какая-то случайность, стечение обстоятельств…. Об этой случайности Итэн молился по ночам и просил Бога спасти его потомков.
   Он боялся принимать Корону. Итэн боялся за свою жизнь…Но он ее принял, и думал попробовать выполнить свой долг до конца. Хотя бы для того, чтобы Тиану, наследнику трона, ничего не грозило. Он любил своего сына и готов был для него сделать все.
   Однажды верные слуги рассказали Итэну, что его любимая жена тайком, в темную ночь, когда мужа не было дома, переодевшись в простое платье, отправилась в таверну. Зачем?
   Тогда Итэн решил не спрашивать жену об этом, ведь он любил ее, хоть и не мог уделять ей достаточно внимания. В Восточных землях творились беспорядки у людей, которые не могли поделить территории. Там все время шли войны, и лилась кровь. Итэн пытался навести порядок путем показательных казней смутьянов, претендующих на трон людей, но затишье было лишь временное. У людей не было сильной власти и сильного Короля.
   Кроме того, теперь границы страны все время атаковали и вырги. Их численность все время росла и вырги рвались на территории людей, так любили питаться человечиной. Они не давали им покоя. По мере возможности, Итэн пытался не допустить их на свои земли, чтобы защитить людей от страшной участи. Все эти проблемы не давали ему быть дома, и радоваться жизни с любимой женой…Большую часть времени Итэн отсутствовал.
   Не спрашивая жену, зачем она ходила в таверну, он решил узнать это окольными путями. Он так же переоделся, чтобы быть неузнанным и отправился в таверну. От управляющего он узнал, что его благоверная провела ночь с огромным рыжим дэкасом-странником, про которого ему сказали, что тот бесстрашен, жесток и груб. Зачем она изменила ему с другим дэкасом? Конечно, Итэн знал, что его жена имела связь с начальником охраны, тот был человеком. Но так было нужно. Он сам посоветовал ей это, чтобы у них появился ребенок. Все знали, что у дэкаса и человека-женщины общих детей не бывает, но стоит ей завести любовника-человека, как появляется ребенок, точная копия дэкаса-отца. Почему? Итэн не задумывался, но знал, что так было всегда.
   И вот теперь…Его грызли сомнения. Любимая жена была беременна…От кого? Он ей ничего не сказал, как и требовал закон дэкасов.
   – Что будет – спросил он у известного знахаря города, если у женщины было двое или больше мужчин-дэкасов? Чей будет ребенок?
   Знахарь задумался и ответил так:
   – Мне не ведомо. Но я знал одного дэкаса, который соблазнил много разных женщин, мужьями которых были и дэкасы, и люди… Так вот, почти во всех случаях там рождались дети, похожие на соблазнителя, а не отца семейства. Думаю, дело в силе. Кто сильнее, тот и станет отцом ребенка…
   Эта мысль не давала Итэну покоя. Он не питал иллюзий относительно своей силы.

Тяжелее всего – неизвестность и ожидание

   Он с волнением ждал вестей. Он никогда так не волновался… Даже тогда, когда жена рожала первого ребенка…Наконец, из комнаты вышла повитуха, неся сверток. Она поклонилась Королю:
   – Ваш сын, Ваше Величество, поистине, богатырь.
   Король улыбнулся и взял на руки сына. Мальчик молчал и смотрел на отца, казалось, осмысленно. Он действительно был крупным, и у него уже были волосы – ярко рыжие, совсем не как у него или старшего сына Тиана. И отец и Тиан были темноволосые.
   Итэн протянул сверток обратно повитухе.
   – Я могу войти к жене?
   Женщина склонила голову:
   – Она умерла…. Роды были тяжелые, и ваша жена была уже не молода.
   Итэн почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Как он будет жить без нее? Он любил ее больше жизни. Но он Король и он не должен быть в отчаянии.
   – Лучше бы ребенок умер… – прошептал он… – а она была бы жива….

Стоит ли искать кого-то, если не понимаешь смысла его действий?

   Итэн все-таки нашел ЕГО… Он сидел в таверне и смотрел на высокого дэкаса-мужчину. Он был огненно – рыжим, он был пьян, громко смеялся и шутливо шлепал официанток.
   Король смотрел на него и никак не мог понять – как могла его нежная любимая женщина добровольно пойти в лапы к такому грубияну? Он ломал над этим голову и не находил ответа. Может, он был с нею недостаточно ласковым и нежным? Может, этот грубый дэкас заставил ее силой? Или ей было просто скучно без него, когда он был в походах? Проклятые вырги! Если бы не они, Итэн ни на секунду не выпускал бы жену из своих рук….
   Король неторопливо пил вино и наблюдал за рыжим дэкасом. Вот мимо него прошла официантка. Рыжий схватил ее в охапку и усадил к себе на колени. Итэн поморщился – разве можно так грубо хватать женщину? Он шутил и ласково обнимал ее. Официантка смеялась. Итэн поймал взгляд рыжего дэкаса и тотчас отвел глаза. В глазах дэкаса была грусть, такая тоска, словно он потерял всех своих родных и в этом показном веселье пытается утонуть, как в омуте.
   Итэн понял, что дэкас пытается что-то забыть в кутеже и вине. Он только кажется таким, так как внутри он за что-то злится на себя и даже ненавидит себя. Король попытался уловить, что именно скрывает рыжеволосый дэкас, но тотчас получил мысленный отпор. Этот дэкас силен, очень силен. И Итэну с ним не справиться. Ну, что ж…Итэн допил вино и жестом подозвал управляющего.
   – Комнату и ее – он указал жестом на официантку, сидящую на коленях у рыжего дэкаса.
   Управляющий с поклоном спрятал золотую монету и протянул Итэну ключи.
   – Вторая дверь направо – сказал он, снова учтиво кланяясь богатому клиенту.

Наслаждение – всегда прекрасно

   Король Объединенных Земель лежал в постели и отдыхал после бурно проведенной ночи. Официантка лежала у него на груди и улыбалась во сне. Ей было жарко, она скинула одеяло, и Итэн видел ее соблазнительные формы в темноте.
   – Скажи мне… – Итэн ласково поцеловал ее в маленькое ушко.
   – Да, мой господин – девушка тотчас открыла глаза – Что вы хотите?
   Она с готовностью села на постели и ее руки ласково заскользили по телу Итэна. Король мягко перехватил ее руки.
   – Нет, милая. Я всем доволен.
   Он достал золотую монету из своего кошелька и протянул ей.
   – Я хочу, чтобы ты мне рассказала кое-что.
   Девушка взяла монету.
   – Но я не знаю ничего интересного – сказала она.
   – Расскажи мне о том рыжем дэкасе, что обнимал тебя.
   Итэн заметил, как девушка раскраснелась:
   – Я ничего не знаю о нем. Даже имени. Он иногда заходит сюда. Вот и все.
   – Скажи, тебе действительно приятно, когда он трогает тебя?
   Официантка задумалась.
   – Как и все дэкасы, он нежен и ласков…Он совсем не злой… Он просто кажется таким… я не знаю, зачем он так делает…
   Итэн кивнул. Он знал об этом.
   – Он никогда не обижал меня – продолжала официантка – …и…в нем есть что-то необычное. В нем есть какая-то тайна. И она меня привлекает. Он не просто воин. По-моему, он умеет рисовать…и он очень печален, хотя и весел.
   Итэн привстал с кровати:
   – Почему ты решила, что он художник?
   Официантка рассмеялась:
   – Ну…у него часто пальцы в краске. И на одежде бывает краска…
   Итэн кивнул. Краска и художник-логично. Дэкас и художник – не логично. Хотя…если это мастер миража, то…такое возможно.
   – Он показывал тебе какие-нибудь картины?
   – Нет– официантка покачала головой.
   Итэн задумался.
   – Почему он печален и весел одновременно?
   Официантка пожала плечами.
   – Не знаю. Он смеется, а глаза не смеются.
   – У него есть дети?
   – Не знаю – покачала головой девушка.
   «Да…узнал я немного» – подумал Итэн – «если он мастер миража, то они обычно не женятся. Я слышал, что они живут искусством и картинами… Но…этот рыжий…оставил мне бастарда. Знает ли он об этом?»
   Итэн вспомнил рыжеволосого ребенка, который смотрел на него так серьезно, словно был уже взрослым. И ему стало жалко мальчика. «В чем ребенок виноват? Ни в чем. Пусть живет со мной…» – думал, засыпая Итэн.
   Проснувшись, он увидел, как официантка одевается.
   – Ты уже уходишь?
   Она кивнула:
   – Мне пора домой. Моя смена закончилась. И меня ждут дети… Прости, если сказала тебе мало. Но я, правда, ничего не знаю.
   Она наклонилась к Королю и поцеловала его горячим страстным поцелуем в губы…
   Итэн лежал и думал, что его жена не виновата ни в чем. Ее привлекла необычность и тайна. Он не винит ее, он прощает ее за все. Ребенок тоже не виноват ни в чем. И он его не обидит…Хотя и полюбить не сможет…Никогда.

Любовь – вечна

   Утро было солнечным. Рат проснулся и посмотрел в окно. Он хорошо помнил тот день– солнце, мелкий дождик…Почти как сейчас… У него родился сын– он был так счастлив, но и убит горем– его любимая умерла…Как будто частица его ушла вместе с ней на небо.
   Рат ненавидел себя за то, что поддался страсти. Ведь если бы он не поддался бы на уговоры, она была бы сейчас жива.
   Теперь она похоронена в пещерах Таванлата – в усыпальнице королей. Он пытался рисовать путь туда, но не смог увидеть и подобрать компоненты окружающего пространства …Он отчаялся и даже однажды обратился к Рану.
   – Ран, помоги мне попасть в усыпальницу. Я хочу увидеть ее.
   – Нет – лаконично ответил брат.
   – Но почему? Я только взгляну на нее и все! – вскричал Рат и схватил Рана за плечи.
   Он готов был выполнить любую его просьбу. Он хотел увидеть ее любой ценой. Говорят, в усыпальнице, короли и королевы лежат как живые, в каменных гробах, покрытые толстым стеклом….
   – Нет – еще раз сказал брат – кто ты ей? Муж? Нет. Кто ты для всех королей, что там лежат? Никто. Их души не выпустят чужака. Я не пушу тебя туда, и помогать тебе не стану. Ты просто не понимаешь, о чем просишь. Думай о сыне, заботься о его судьбе.
   Теперь ему ничего не оставалось другого как тайно приходить в сад и наблюдать за Тианом, старшим сыном королевы и своим сыном Корном.
   Его сын Корн рос с няней, которая заменила ему мать. Он был похож на Рата, такой же высокий, сильный и рыжеволосый.
   Его никто не обижал. Король разговаривал с ним ровно и спокойно. Рат не знал, каких усилий это внешнее спокойствие стоило Итэну. Он не смог простить измены, хотя любил жену не менее сильно даже после ее смерти. Итэн так и не смог полюбить Корна, который всегда напоминал ему об этом…Хотя и понимал, что ребенок ни в чем не виноват.
   Однажды, когда мальчик заснул на берегу озера, на том самом, где гуляла его мать, Рат подкрался к сыну и рассмотрел его поближе.
   Да, он был похож на него. Во сне тот повернул голову и Рат увидел у него на правой скуле родимое пятно. Оно было не большим и в глаза не бросалось…Но форма пятна что-то напоминала. Внезапно он понял-силуэт дракона в небе! Словно в подтверждении его слов, в небе снова показался дракон. Рат испуганно прикрыл собой ребенка, но дракон исчез также внезапно, как и появился.
   Только сейчас Рат понял, что это не настоящий дракон, а мираж. Вернувшись домой, он спросил брата:
   – Ты не знаешь, почему в саду Таванлата я два раза видел мираж дракона?
   – Не знаю – ответил Ран – ты же ходишь через мираж, мало ли чего мираж цепляет?
   Но на самом деле, Ран понял, что мираж дракона– это его рук творенье, и он идет за братом, так как цепляется к его миражному туннелю.
   Рат удовлетворился ответом и не догадался разглядеть картину. Ран же улучил момент, когда Рата не было в мастерской, пришел туда и замаскировал дракона облаком. Теперь Рат никогда не увидит дракона, и не будет задавать ненужные вопросы.

Какими разными они не были – они братья

   Тиан, стройный темноволосый юноша, сидел в саду и читал. Маленький крепкий коренастый Корн играл рядом. Он почти всегда находился подле брата. Отец с ним почти не общался, и Корн знал почему. Отец считал, что если бы он умер, то его мать была бы жива. Корна растила няня, которая заменила ему мать.
   – Ты помнишь нашу маму? – в который раз спрашивал маленький Корн у Тиана.
   – Конечно, помню. Она была красивой, доброй… У нее были голубые глаза и светлые длинные волосы. Она заплетала волосы в длинный жгут, который она называла косой….
   Корн слушал внимательно и впитывал каждое слово. Он очень хотел бы увидеть маму, хотя бы мельком…
   – Это правда, что она пришла из другого мира? – как-то спросил Корн брата.
   – Тиан кивнул:
   – Так говорит наш отец. Он ее очень любил. Я ему верю.

Стоит ли знать свою Судьбу, если не знаешь, как ее изменить?

   Корн-подросток внимательно смотрел, как няня выкладывала на стол гадальные пластиночки с начертанными на них рунами и переворачивала их пустой стороной вверх. Затем, она перемешала их.
   – Ну? – не терпеливо спросил он.
   – Вытаскивай руны по одной, клади как я тебе показываю.
   Юноша стал вытаскивать пластинки наугад и выкладывать на стол.
   – Ты видишь… – няня помедлила… Кресты…Рок не хороший над тобой…
   – Я что, умру? – спросил в ужасе Корн.
   – Нет, смерти преждевременной я не вижу. Видишь, дама с крестами рядом? Рок с дамой связан. Женщина дорогу переходит…
   Корн кивнул.
   – Корону вижу. Видимо, быть тебе Королем.
   – Няня, ты что? У меня же есть старший брат. Он будет Королем.
   – Не знаю, не знаю…Руны не лгут….
   – Так, ладно – Корн передернулся – жена у меня будет? Дети?
   Няня внимательно посмотрела на Корна:
   – Вытаскивай руны и клади.
   – Вот жена у тебя… – няня ткнула в женскую руну. Вот дети…Двое. Няня улыбнулась, словно это были ее внуки. Она погладила руны…
   – Не доживу я до них… Ты уж поцелуй их за меня.
   – Ты что!!! – Корн обхватил няню и прижал ее к себе. – Ты будешь со мной!!!!
   – Я человек…милый мальчик мой… Ты вырастешь…и много воды утечет…и много лет пройдет…
   Корн заплакал. Няня обняла его и стала утешать:
   – Ну что ты, милый…Это будет очень нескоро…. Мы еще долго-долго будем вместе….
   – Давай посмотрим, что-дальше-то…
   Корн вытащил следующую пластинку, она выскользнула из его пальцев и упала на стол пустой стороной вверх.
   Няня перевернула руну и задумалась…
   – Что там няня?
   – Та же руна, что и у брата твоего… – сказала она в смятении…
   И тут же прервала себя:
   – Не получилось ничего. Устала я, милый. Иди, погуляй.
   Корн постоял немного и, глядя в глаза няне, спросил:
   – Я не боюсь. Я ведь дэкас. Ты ведь увидела мою смерть, да?
   Няня покачала головой.
   – Нет, милый. Тебе ничего не грозит. Над тобою мощная защита предков. У Тиана такой защиты нет…. Защищай старшего брата, он любит тебя… Только ты его и спасешь.
   – Над братом беда?
   – Да… возможно…. Но я увидела тень Тиана, он идет по твоим стопам…и пересекается с тобой….
   – Тень? То есть, это не он? А кто тогда??
   – Не знаю… Он накладывается на твою руну…Как бы повторяет в чем-то твой путь… Не спрашивай меня, я не понимаю. Защищай своего старшего брата. Обещаешь?
   Корн кинул.
   – Обещаю. Я люблю своего брата.
   Няня улыбнулась.
   – Ты хороший мальчик, Корн. Я горжусь тобой.
   Она погладила его по непокорным рыжим вихрам… Но Корн пытливо смотрел на няню:
   – Ты не ответила, что ты увидела у меня?
   Корн смотрел на няню твердо и решительно, и ждал ответа. Няня знала, что лгать бесполезно, Корн мгновенно чувствовал, когда ему лгут.
   – Я видела твое одиночество, Корн…
   – Дети покинут меня? – уточнил Корн.
   Няня кивнула.
   – Да. Но я не вижу там злого умысла или вины…Но, милый, в самом конце руна упала и перевернулась – это неизвестность пути. Я знаю, это означает, что дальнейший твой путь будет зависеть от твоего решения. Обещай мне, что ты выберешь путь, который будет достоин королевской фамилии, даже если этот путь будет труден для тебя.
   – Обещаю – сказал Корн. Он действительно верил в это.
   Как часто он потом вспоминал этот разговор и думал, видела ли няня еще что-то, о чем умолчала? Или же нет?

Любопытство – не порок

   Корну не давала покоя та самая руна, что была перевернута. Он был уверен, что няня сказала не все. Как всегда, он пришел к Тиану.
   – Тиан, ты не знаешь, что означает эта руна в гаданиях?
   Мальчик быстро нарисовал на листке руну.
   – Ты что, увлекся гаданием?
   – Нет, Тиан. Просто я видел ее в наборе рун няни, и она меня заинтересовала.
   – А.а… – протянул Тиан. – я не гадал, я не хочу знать своей судьбы. И твоей няне запретил гадать мне. Но я знаю, это самая плохая руна-болезни, смерть, увечья….
   И Корн все понял. Няня утаила от него, что у брата эта руна последняя, а у него – она перевернута. У него есть выбор. Значит, он может изменить и судьбу брата? Успеет ли?
   Тиан внимательно смотрел на Корна, ему не понравился вопрос про руну.
   – Что за странная книжка, Тиан? – отвлек Корн брата – это ведь не наш язык?
   Тиан кивнул:
   – Да. Никому не расскажешь?
   – Конечно, нет – Корн умел хранить тайны и никогда не выдавал брата.
   – Тогда слушай – Тиан на цыпочках подошел к двери, выглянул за нее, убедился, что никого нет, и стал шепотом рассказывать.
   – В западном крыле замка, куда нам с тобой нельзя ходить, наш отец держит мужчину из другого мира.
   – Да, ну?!!! – Корн аж подпрыгнул.
   – Обещай мне, что не пойдешь туда– Тиан смотрел прямо в зеленые глаза брату.
   Корн нехотя кивнул:
   – Обещаю, брат.
   – Так вот, – продолжил Тиан. – я хожу к нему потайным путем. Отец не знает. Узнает– убьет. Если не нас, то его…Он его не плохо содержит, он ни в чем не нуждается. Даже одна из служанок ему как жена.
   – А кто она? – глаза Корна блестели от любопытства.
   – Не скажу, брат. Прости – Тиан улыбнулся и погладил брата по голове.
   – Так вот, мужчина этот жил в другом мире, и он очень много знает, у него даже статус есть– профессор, называется. Иногда он ходит домой за книгами…И меня стал учить наукам всяким и языку чужому. Я когда выучусь, я обязательно попаду в тот мир посмотреть…
   Тиан мечтательно прикрыл глаза. Он очень хотел увидеть далекие леса и моря, других людей…Но больше всего его интересовала наука. Профессор рассказывал ему о хромосомной теории наследственности. Именно тогда Тиан подумал – а был ли у них с братом один отец? Уж очень Корн не похож ни на кого из их предков. Тиан внимательно изучил всю известную им родословную, но не нашел ни одного рыжеволосого рослого предка. Может быть, неприязнь отца к младшему сыну заключается именно в этом, что он знает, кто настоящий отец Корна?
   Сам же профессор увлекался генетическими процессами в эволюции мира. Изучая эту эволюцию, он случайно нашел путь сюда. Мудрый Итэн приютил профессора в замке и всячески поощрял. Он мечтал, что однажды профессор изобретет средство, благодаря которому на свет появится двойник его любимой жены. Итэн так и не смирился с утратой. Если бы он только знал, что это действительно окажется возможным…И способ этот будет называться клонированием….
   А пока Тиан читал об опытах по изучению передачи наследственных признаков при скрещивании растений и думал, что исходя из теории наследственности – у его рыжеволосого брата другой отец, а взяв на вооружение метод искусственной гибридизации – можно найти способ изменить выргов. Повернуть их души к свету и тогда на земле наступит мир….

Воинское искусство – дело мужчин

   Корну стукнуло семнадцать лет. Теперь он был выше старшего брата, шире его в плечах и еще больше не похож на отца. Он лежал на полу в отцовской библиотеке и читал книги. Книги были разбросаны вокруг него по кругу. Непричесанные рыжие вихри торчали в разные стороны.
   – Опять читаешь? – рядом с ним присел его брат. Брату было уже за тридцать, он по-прежнему был строен и гибок, его волосы все также были темные и чуть волнистые, как у их отца. Корн поднял на него такие же зеленые глаза. Это было единственное, чем они были похожи. Корн был некрасив, как бы грубо вытесан, а старший брат, напротив, элегантный, стройный, обаятельный и очень красивый.
   – Ага – весело ответил он – Я вот думаю… А почему тогда войско мелов проиграло? Ведь их было больше. Тут где-то неточность. Надо найти описание боя.
   Брат улыбнулся.
   – Я тебе скажу по секрету. В подвале, за пристройкой, есть ниша. Там хранятся записи допросов пленных. Почитай, только так, чтобы отец не знал. Он не одобрит. Там и про мелов было. У них предатель был. Интересное было там сражение. Поучительное, я бы сказал. Но мне не очень это интересно. Я просто так там читал, меня интересует история выргов. Откуда они появились? Как от них избавиться? Я верю, что их можно изменить.
   – Спасибо, брат. Я обязательно почитаю там.
   Корн торопливо вскочил.
   – Обещаю. Никто не узнает.
   – Подожди – Тиан схватил его за рукав – подожди…
   Он опустил глаза…
   – Я должен уйти. Если сможешь, прости.
   Корн машинально кивнул, думая о свитках в подвале. Если бы он только знал, как потом часто он будет вспоминать этот разговор, и как будет клясть себя за то, что дал ему уйти.

От понимания поступков своих родных иногда зависит все

   – Я отрекаюсь от него! – кричал в гневе Король Итэн – Он отказался от Короны! Глупец!!! И ушел к женщине…не из нашего мира!!!!. Я молчал и терпел даже то, что он ходит в тот мир за какими-то книгами, что он изучает чужие нам знания… Я молчал. Пусть изучает, если интересно. Но я не давал согласия на этот брак! И не дам!!! Женщины из того мира приносят только несчастья!!!! Я готов был добыть ему любую женщину из нашего мира. Любую, какую он бы захотел. Но он не послушался меня!!!
   Желваки Итэна ходили от ярости, глаза сверкали. Корн постарался забиться в угол, без брата он чувствовал себя беззащитным перед отцом.
   В мозгу Итэна крутилась только одна мысль – …. Тиан знал о проклятии…. Но он отказался от короны и как бы он не хотел, теперь он обрек себя на смерть…. и не только себя. По сути дела, его убила женщина, к которой он ушел. Если бы не она, Тиан был бы сейчас здесь и, может быть, они бы вместе справились с проклятием. Женщина из чужого мира не понимает ничего в тонкостях этого мира и не может поддержать его…Он говорил это сыну – что та женщина не станет ему опорой…. И не поможет преодолеть проклятие. А теперь…Смерть идет за его наследниками. Других у него нет. Он это чувствует. Он практически видит ее – белую тень, идущую за любимым сыном… и внуком…Он знал о внуке и должен предупредить сына о смерти… Если бы только он мог забрать смерть себе, чтобы она не тронула сына и внука…. Он готов взять смерть на себя… какой бы она не была…Он готов был претерпеть муки, только чтобы смерть их обошла стороной …
   Итэн чувствовал, как заходится его сердце, как буквально разрывается на части от горя.
   Он смотрел на испуганную прислугу и Корна, вжавшегося в угол. Корн смотрел на него испуганными глазами. Итэн знал, что приемный сын его всегда боялся, хотя он никогда не наказывал его…Он был с ним суров и не ласков, так как он всегда помнил, чей это сын.
   – А вот теперь – подумал он – Корн пригодится. Пусть он и правит. Ему самому смерть не грозит, хотя его судьба легкой не будет. Проклятье имеет свойство отбрасывать тень на тех, кто рядом. Но за трон и корону он спокоен.
   Сейчас Итэн хотел облегчить хоть как-то участь Тиана и подумал, что – если бы все вдруг забыли Тиана, если бы никто даже не вспоминал, что он отрекся от короны…. Быть может, это облегчит его судьбу и его конец.
   – Жечь все его портреты! – орал отец. У меня не было этого сына. Стереть всю память о нем. Есть только Корн. У меня только один сын и наследник трона! Только Корн!!!
   Корн в ужасе смотрел на отца. Было раннее утро, он не понимал, что произошло, и прибежал на крик и суету в замке. Постепенно до него начало доходить… Его брат оставил родовое кольцо, тем самым отрекшись от Короны и наследования трона. Он ушел к своей любимой женщине, которая жила далеко в неведом мире. Корн знал о ней. Брат рассказывал. Он выбрал Любовь, отрекшись от власти. Отец не давал согласия на брак. Корн и это знал. А теперь…теперь… он единственный наследник. Как нагадала няня. Корн не хотел этого всеми фибрами души. Он думал, что править будет его брат, а он будет полководцем, он будет избавлять земли от выргов и люди будут радостно кричать его имя на площадях городов…Он хотел защищать брата…. Он не хотел этой Короны…
   – Надо бежать отсюда – решил он. – Я не буду носить Корону и этим прерву предсказание. Мой брат будет жив. Но сперва надо спрятать портрет брата. Нельзя стереть память о нем.
   Юноша метнулся в свою комнату, сорвал портрет брата со стены, разломал раму и свернул портрет. Куда спрятать? Куда? Его найдут. Корн мчался по замку вверх, вверх, в колонный зал и вдруг остановился перед огромным массивным полотном в тяжелой резной раме, с которого смотрел надменно его отец и король объединенных земель. Корн засмеялся и сунул портрет за портрет отца. Тут его точно никто никогда не найдет.
   Он стоял, тяжело дыша, как за ним следом ворвалась дворцовая стража.
   – Принц, – услышал он – просим последовать за нами. Это приказ Вашего отца.
   Корн пожал плечами, метнул взгляд на портрет отца и пошел за стражей.
   – Вы должны подождать здесь своего отца.
   Начальник стражи открыл дверь.
   – Его отец хочет что-то сказать ему?
   Хорошо. Он подождет. Это даже интересно.
   Корн зашел в комнату. За ним тотчас захлопнулась дверь. Он услышал, как в замке щелкнул ключ.
   Корн бросился на дверь и задубасил в нее.
   – Откройте!!!
   – Просим прощения, принц. Это приказ Короля. В комнате есть еда и все необходимое. Вам нужно потерпеть только два дня. Через два дня состоится ваша Коронация. Король и отец хочет передать вам корону, пока он жив…
   Корн бессильно опустился на пол. А он то думал, что отец хочет поговорить с ним… Как же! Отец просто запер его, чтобы он не сбежал – Он всегда был умен… – подумал Корн.
   Перед самой коронацией дверь открыли, но Корн даже не шелохнулся. Его подло обманули. Однако, вместо отца в его комнату вошла няня.
   – Милый – сказала она, закрывая за собой дверь – тебе сейчас принесут одежду, не противься, надень корону. Твой отец исчез. Он не вернется. Я смотрела– его жизнь прервалась, а твоя жизнь не прервется. Не бойся ничего. И вот еще что…. Тебе просила передать твоя мама.
   – Мама? – удивленно вскрикнул Корн, не веря своим ушам – как?
   Няня улыбнулась:
   – Она просила передать это тому, кто сядет на трон.
   Няня достала из глубокого кармана в ее пышной юбке маленькую коробочку. Коробочка была опечатана.
   – Что там? – Корн повертел ее в руках.
   – Я не знаю. Но знаю, там лежит великая сила.
   Няня улыбнулась, поцеловала Корна и ушла.
   Молодой король открыл коробочку и увидел кольцо, точно такое, какое хранилось у его отца, у Итэна. Мать была похоронена в гробницах Таванлата, а кольцо было снято, как требовал того обычай и лежало в надежном королевском сейфе, ибо должно принадлежать следующей королеве.
   Корн задумался: как же так? Выходит, одно кольцо не настоящее. А теперь и некого спросить. Отца больше нет… Корн подумал, что прощает Итэна и сядет на трон.

Смерть– избавление от дум в этой жизни…

   Итэн бессильно лежал на траве и смотрел в чужое небо. Невероятными усилиями он разыскал сына, но тяжело заболел в пути…Он умирал. И он знал это. Он был на зеленой лужайке рядом с домом Тиана, на берегу океана…в другом измерении.
   – Тиан, сынок… – хрипло чуть слышно говорил он – зачем же ты меня покинул? Прости меня, за все. Прости….
   Тиан стоял около отца на коленях и поддерживал ему голову. Его жена Глейн сидела рядом и плакала.
   – Тиан…я хотел сказать тебе, что твой брат не мой сын.
   – Я знаю это – спокойно ответил Тиан – Это уже не важно.
   – Ты не понял… Корн сейчас коронован как Король Объединенных Земель… Но настоящий наследник трона и короны – это ты и твой сын.
   Тиан опустил голову, так как не мог смотреть в глаза отцу. Он знал, что не оправдал надежд отца, да и всей королевской фамилии:
   – Отец…мы говорили уже об этом с тобой. Я не хочу этой Короны. Я занимаюсь наукой и думаю, что смогу изменить выргов. И тогда все люди будут счастливы. Я сменю фамилию, и мой сын никогда не узнает, кто он….
   Итэн приоткрыл глаза.
   – Нет…Ты ошибаешься… Остановить проклятие можно только выполнив условия. От Короны отказаться нельзя…Кто-то из нас должен стать настоящим Королем, который будет заботиться о своем народе…и быть им до конца дней своих. Он должен защищать свой народ от выргов, он должен тратить казну на нужды городов, он должен избавить людей от голода и смерти… Я был готов пройти этот путь…но ты своим отказом обрек себя на смерть…Зачем? И я не смог остаться, зная это….
   Итэн закашлялся, но продолжил:
   – …женщина из чужого мира не сможет помочь тебе преодолеть проклятие…. Ты должен исправить свою ошибку ради жизни своего сына. Сейчас ты отказался от короны и… за сына, так как он слишком мал, чтобы решать…и сейчас смерть идет и за ним…я вижу это…Ты не должен был решать за него…. Иди к Корну один, поговори с ним, а потом возвращайся за сыном… Оставь пока женщину… потом ее заберешь… Если возьмёшь ее сейчас с собой, я вижу, как….
   Итэн хотел что-то еще сказать, но слова не давались ему… Он что-то тихо прохрипел и затих….
   Перед его глазами мелькали огни. И вдруг он увидел свою жену, она склонилась над ним. Он протянул к ней руки, она склонилась еще ниже и обняла его. Итэну стало спокойно и хорошо. Вокруг был белый свет.
   – Зачем ты родила Корна? Ты любила его отца? – задал он ей давно мучавший его вопрос…
   Он увидел, как его любимая улыбнулась и покачала головой.
   – Я только хотела, чтобы ХОТЯ БЫ ОДИН мой сын был жив.
   – Я люблю тебя – сказал ей Итэн…
   Тиан закрыл ему глаза. Он знал об этом проклятии. Ему рассказывала его мать когда-то давно…. Что те, кто отказывается от трона и короны попадают под проклятье и погибают, а их детям выпадают испытания… Эти испытания ломают их судьбы… Да, он испугался. И решил, что будет жить в другом мире, сменит фамилию, забудет все, и будет растить детей вдали от проклятия. Как будто ничего и не было. Но, теперь…он понял… он ошибался…жестоко ошибался…От проклятия нельзя уйти, даже в другом мире. Нельзя спрятаться. Он тоже чувствовал и уже видел смерть, хоть и боялся себе в этом признаться. И ладно бы только свою. Смерть нависла над его женой и его сыном…
   Перед глазами Тиана промелькнули словно кадры дня рождения его сына не так давно. Как тот, смеясь задувает первую в его жизни свечу на торте…Его сын так похож на него– у него темные волосы и зеленые глаза. Неужели и его смерть заберет?
   Но его сын слишком мал и он, Тиан, отрекшись от Короны, отрекся и за него…Он не имел права отбирать у него попытки выжить. Он совершил роковую ошибку…
   – Будь проклят тот, кто проклял нашу королевскую фамилию…проклят в мире мертвых…За что мне это? – подумал Тиан и сжал зубы. Он ничего не мог изменить.
   Они должны были вернуться, забрать кольцо и воспитывать сына как наследника трона и короны. Чтобы у его сына был шанс победить в схватке с проклятием.
   Брат Корн будет им рад и поселит их в замке…Тиан не сомневался в этом. Он чувствовал своего брата и знал, что тот любит его, что он связан с ним невидимой нитью. Ошибка должна быть исправлена…Но согласится ли Корн передать корону его сыну, а не своим детям?

Иногда надо продумывать все заранее

   Ран еще раз обошел мастерскую. Где-то была та самая картина, которую он нарисовал несколько лет назад. На всякий случай. Холод, сковывающий все тело, не так давно напомнил ему о договоре, значит, пришло время воспользоваться картиной. Только так он сможет найти Тиана – наследника короны.
   «Скорее всего, я оставил ее у дальней стены» – решил Ран. Он направился в самый конец комнаты и критически посмотрел на кучу вертикально поставленных картин, прислоненных к стене.
   Ран так давно уже делал из соображений безопасности, ибо картины-миражи очень опасны для посторонних.
   Не спеша, он перебрал картины.
   – А…вот она – удовлетворенно вслух сказал Ран.
   Он перевернул картину и вздохнул. Как давно это было! Картина была почти пуста. Просто подготовлен размытый серо-белый фон и в левом углу, в самом низу картины – несколько неаккуратных мазков. Мазки были сделаны не просто так. Под ними был спрятаны волосы. И не просто волосы, а волосы последних на тот момент представителей королевской фамилии….
   Ран задумчиво поднял глаза в потолок. Он вспомнил, как выпросил эти волосы у брата Рата.
   В то далекое утро Рат снова собирался в королевский сад, чтобы встретиться со своей возлюбленной королевой. Он встречался с нею уже давно, Ран знал, что брат любил королеву, он знал также, что путь королевы оборвется, но он ничего не сказал Рату. Все идет так, как должно. «Пусть как идет, так и идет…. Все будет потом…Не сейчас…» – решил он.
   – Ты ведь знаешь о проклятии? – Ран начал тогда разговор издалека.
   Рат подозрительно посмотрел на брата, но ответил:
   – Знаю. Кто же не знает? Корона проклята.
   Ран прошелся по комнате и задумчиво почесал под подбородком. Рат знал, что этот жест брата означал, что тот что-то задумал. Брат насторожился. Не то чтобы он не доверял Рану, но…опасался его, ибо знал, что тот очень умен и хитер.
   – Я знаю, что ты любишь королеву. Я могу посмотреть ее судьбу и судьбу ее мужа. Тебе это должно быть тоже интересно – вкрадчиво сказал Ран.
   – И что это даст? – подозрительно осведомился Рат.
   – Ничего особенного, но при помощи миража мы сможем помочь твоей возлюбленной– осторожно сказал Рат.
   Он не лгал, нет. И он бы и правда помог, но была и еще одна правда, которую он не хотел афишировать. Он хотел иметь нить, которая привела бы его к любым потомкам королевской фамилии. Ведь только так он мог выполнить условия договора.
   В принципе, в качестве связующего звена можно использовать любую живую частицу– кожу, ногти, кровь…но это слишком сложно. Потому, чаще всего используют волосы. На этом же принципе построена и черная магия у людей, только люди запускают определенную программу, ключ к которой оставлен предками в виде заклинаний и неких действий, связанных с волосами, так как у людей возможностей для воздействия гораздо меньше.
   Дэкас имеет больше возможностей, он видит энергию, по этой энергии он может найти человека, как далеко бы он не был, и оказать требуемое воздействие. Фактически, такая нить, например, в виде волос, в руках дэкаса может быть серьезным оружием.
   Рат кивнул. Он задумался.
   – Но для этого мне нужны волосы королевы и короля – добавил Ран.
   Рат рассмеялся:
   – Как ты себе это представляешь? Ну, предположим, волос королевы я смогу принести. Незаметно. Но волос короля?!
   Рат улыбнулся и стал старательно объяснять. Было очень важно убедить брата и так, чтобы он ничего не заподозрил.
   – А ты скажи ей, что твой брат – мастер миража. Ведь это правда. Она же знает, как ты ходишь в сад?
   Ран внимательно смотрел на Рата – тот кивнул. Конечно, ему пришлось рассказать ей, чтобы она не боялась, что в сад проникнет кто-то еще, кроме него.
   – Так вот, – продолжил Ран – скажешь, что я смогу посмотреть – можно ли снять проклятие.
   – А это действительно так? – Рат смотрел подозрительно. Он чувствовал подвох, но не понимал, где он.
   Подвоха не было, Ран действительно мог посмотреть кое-что, но волосы ему нужны были не за этим. Ран не сказал брату, что он опасается за королевскую фамилию и хочет следить за их путем, за их детьми – брачными и внебрачными, чтобы предвидеть дальнейшие события, а также влиять на них. Он не рассказал о договоре и о том, что долго думал о той странной миражной встрече в подземелье и решил, что если поймет, что его действия идут во вред его миру и народу, то он даст себя убить. Но Рату знать об это было не обязательно.
   Потому, Ран рассмеялся как можно беззаботнее в ответ на вопрос брата:
   – Проклятие снять нельзя, но можно узнать, насколько оно сильно и какие шансы у того, кто под ним. Разве тебе не интересно?
   – Я подумаю… – ответил Рат, и ушел в королевский сад к своей королеве.
   К ночи он вернулся, так как королева позволяла себе уходить только днем, ночью же возвращалась в спальню к мужу, чтобы ничто не вызывало подозрений.
   – Вот. Я принес. Королева очень беспокоится за сына…Она просила посмотреть его судьбу. – Рат протянул брату три свернутых бумажки, в каждой из них было по несколько волосинок.
   Ран, не скрывая радости, взял бумажки, осторожно развернул и сказал:
   – Подожди. Не говори мне, кто есть кто. Я сам определю.
   Рат улыбнулся – он знал, что Ран любит сам себя тестировать. Вот только…Все ли он сказал ему?
   – Ты…ведь не причинишь никому вреда? – осторожно спросил Рат.
   – Конечно же, нет! – искренне воскликнул Ран. Он не собирался никому творить зло, наоборот, он думал, как помочь хоть кому-то выйти из проклятия, чтобы династия королей не прервалась. Борьба за власть всегда ведет к хаосу.
   Рат чувствовал, что брат не лжет, хотя…и не договаривает…
   Тем временем, Ран провел ладонью над прядью волос и сказал:
   – Это король. Я чувствую воина и сильного дэкаса. Я чувствую его нервозность и беспокойство о будущем….
   Ран достал следующую прядь волос:
   – О! Несомненно, королева. Мягкая, податливая…У нее светлые волосы.
   Рат осторожно положил на ладонь прядь темных волос и с опаской посмотрел на брата. Это были волосы ребенка королевы.
   Ран улыбнулся и мягко взял волосы из рук Рата. Он прокомментировал:
   – Ребенок. Несомненно, это сын короля. Я чувствую его искренность и не испорченность. Хороший мальчик. Жаль…
   – Что жаль? – спросил Рат.
   – Ничего. Я так…жаль, что проклятие над ним.
   – Так ты посмотришь? – Рат не отставал от брата.
   Ран смотрел на картину и улыбался воспоминаниям. Ему совсем не хотелось думать о договоре. Он чувствовал, что договор несет много темного и есть ли свет в конце?
   А тогда, в прошлом, он разыграл целый спектакль, в котором что-то рисовал и говорил, говорил о светлых будущих временах, о сильном короле на троне…Рат всему поверил. Но…он сказал только часть правды, он сказал, что у королевы будет еще один сын и этот ребенок выйдет из-под проклятия. Это была чистая правда. Ран даже знал, чей это сын будет, но не сказал брату. Все равно, все шло к этому. Он видел, что путь королевы скоро оборвется, он не знал, почему, но он не сказал об этом брату. Зачем ему горечь от потери раньше времени?
   Ран поставил картину на мольберт и зажег свечи. Он поежился. Ему было холодно. Ну, что же, пора найти хоть кого-то из потомков короля.
   Королева умерла, успев родить еще одного сына. Сына от его брата Рата. Ран улыбнулся. Он любил своего племянника, но знал, что на его долю выпадут тяжелые испытания. Племянник останется жив, и он не беспокоился за него. Король…оставил трон. Старший сын бежал в неизвестном направлении. Это плохо, ведь Рану нужен наследник короля.
   Ран осторожно провел рукой над волосами короля. Он очень далеко и даже не понятно, жив ли или мертв. Впрочем, это уже не важно…Скорее, мертв.
   Его потомки? Может, есть еще незаконнорожденные дети? Пожалуй, это спасло бы его ситуацию с договором. Ран осторожно прикоснулся к волосам и почувствовал энергию жизни. Кто-то жив. Уже хорошо.
   Ран попытался нарисовать картину, но не смог. Он не мог уловить ни образ наследника, ни места, где тот находится. Холст был пуст. На нем не было теней, не было ничего, за что он мог бы ухватиться кистью. Это было слишком далеко…. Ран раздраженно кинул кисть на пол и ушел. Холод ослабил хватку, как бы выжидая, когда Ран сможет найти наследника трона. Но мастер не обольщался, если у него не получится его найти слишком долго – он умрет.
   В течение месяца он пытался напасть на след, но все было тщетным. Он не мог достать Тиана, но чувствовал, как проклятие стягивается над ним, словно петля и ничем не мог ему помочь. Ран злился, стал раздражительным, его постоянно бил озноб.
   Ран закутался в теплый плед и часами сидел у камина, безучастно смотря в огонь. Их мать состарилась, и он не имел права ее волновать.
   Ордан большую часть времени жил дома, но именно в этот момент он был в отъезде. Если бы он был бы дома, то он сумел бы узнать про договор. Ран думал, что, с одной стороны, Ордан смог бы ему помочь, но с другой стороны, его шансы выполнить договор становятся мизерными. Что лучше в такой ситуации – Ран не мог понять и просто положился на Судьбу.
   Ран почти не выходил из комнаты и избегал брата. Он не хотел ему объяснять, что вовсе не болен, а медленно умирает, не имея возможности выполнить договор. Матери сказал, что немного прихворал, и ей не о чем беспокоится. Рану было страшно подумать, что будет с матерью, когда он умрет.
   Когда уж было, Ран совсем отчаялся и почти смирился со своей участью, он проснулся и понял, что его мозг ясен и светел. Его больше не знобит. Причина проста – сын короля ступил на их землю. Он здесь! И Ран его найдет.
   Не переодеваясь, и не умываясь, Ран кинулся в мастерскую. Он взял кисть и стал рисовать. На этот раз картина пошла. Ран сам не знал, что это будет. Он просто смотрел на холст и видел тени, на которые клал краску, а потом уже начинал понимать, что именно он рисует. Через некоторое время Ран впал в состояние отрешенности, он ничего не видел и не слышал вокруг, он слышал тихую музыку внутри себя, а его рука рисовала. На холсте появились деревья, зеленые густые кроны, заросший лес…. Ран пригляделся и подумал– дикие места…Куда это его занесло? Он привычно открыл портал и стал оглядывать местность… Повернул картинку сначала вправо, чуть влево, вниз…И вздрогнул. Да, вот, что он искал. Тиан, сын короля. Он бежал по лесу, одной рукой прижимая ребенка к груди, а другой тащил за собой женщину. Вероятно, свою жену. Ран проследил оком назад, за ними и похолодел – там бежали вырги. Им не спастись…

Путь к концу всегда начинается с ошибки

   Пространственный туннель привел Тиана и его жену в долину, далеко от Таванлата… Но ближе пути не было. Все пути были закрыты. Миры начали расшатываться. Тиан чувствовал это. Что-то уже шло не так. Это будет не скоро, но неотвратимо, как ночь или день… Они шли несколько дней по лесу и по очереди несли маленького сына на руках. Глейн не захотела остаться и ждать, когда муж вернется за ней. Она сказала ему, что разделит с ним его судьбу…Какая она бы ни была.
   Тиан шел и думал, что он совершил ошибку. Отец прав. За что же умирать Глейн и сыну?
   И ведь он опять не послушал отца. Глупец. Самонадеянный глупец! Тиан ругал себя, но что теперь можно сделать? Ему не надо было брать с собой Глейн…А теперь…Он не говорил ей, но он чувствовал, что по их следу идут…вырги….Они могут еще успеть дойти до небольшого туннеля, ведущего в старый замковый сад. Должны успеть…Уже близко…И тогда они все будут спасены.
   Тиан не останавливался на привал, как не просила жена. Он не слушал, как плакал маленький голодный сын. Им надо было дойти. Во чтобы то ни стало дойти…

Потеря родных– самое страшное, что есть…

   Ран наблюдал за бегущим Тианом и Глейн и выргами. Вырги настигали их. Еще немного – и все будет кончено.
   – Бросай женщину и беги! – прокричал Ран ему, словно тот мог его слышать.
   Ран обхватил голову руками. Тиан, совсем, как его младший брат О’рейн. Такой же глупец. Он не спасет ни ее, ни себя. Ладно себя, а ребенок? Его сын? Почему он должен погибнуть?
   Ран не мог ничем помочь движущимся объектам. Если бы они остановились…
   – Остановитесь! – снова прокричал он им.
   На секунду женщина замедлила шаг и покрутила головой. Она что-то услышала. Но Тиан тянул ее дальше. Они бежали.
   – Я не отдам проклятью невинное дитя! – зло прошептал Ран и закричал в око:
   – Ребенка, спрячь ребенка…Я спасу его!!!! – Ран обратился именно к женщине, вложив в эти слова всю силу и энергию, что у него на тот момент была, оставив только немного для того, чтобы сделать решающий бросок.
   Женщина выхватила ребенка из рук мужа.
   – Я спрячу его – прокричала она.
   Тиан обреченно кивнул и, тяжело дыша, остановился.
   Ран обессилено прошептал: «Умница…» Он наблюдал, как она поцеловала сына, слезы капали из ее глаз….
   – Я вернусь…я вернусь… Сиди тихо.
   Глейн положила его под куст и быстро побежала в сторону, ее платье цеплялось за кусты, но молодая женщина спешила. За ними была погоня и теперь и она знала, что им не спастись. Она хотела спасти только сына, чтобы вырги не нашли его. Она почему-то была уверена, что вырги его не найдут. Ведь она слышала чей-то голос и этот голос сказал ей, что спасет его… Она сразу поверила ему.
   Тиан смотрел вперед и думал, что надежда еще есть. Вот камень, который он пометил когда-то, он уже был виден, они должны добежать…. За ним портал. Он так близок!!! Они потом вернутся и заберут сына. Он не верил в то, что погибнет.
   Сил не было. Глейн спотыкалась и падала. Тиан поднимал ее и тащил на себе…Если бы он был один, он успел бы уйти от погони. Прав был его отец.
   Ран оторвался от погони, схватил кисть и судорожно нарисовал защитный полог вокруг ребенка. Никто не увидит его. Ни человек, ни зверь, ни вырг…Пока ребенок сам не выйдет из полога.
   И вдруг острая боль пронзила Тиана. Он упал… Глейн тормошила его и даже не сразу поняла, что он мертв…Его пронзила стрела точно в сердце, как будто злой рок сжалился над ним и подарил ему легкую смерть.
   – Т-и-а-н!!!! Кричала она, обезумев от горя. Эхо разносило по лесу ее крик… В этот момент она даже не думала о том, какая смерть ждет ее. Вырги приближась….
   Ран чувствовал, как силы покидают его. Он выронил кисть и упал на пол мастерской. Теряя сознание, он услышал далекий крик из портала.
   «Вырги убили их…Я успел, я успел…спасти ребенка… Проклятие не рассчитано на то, что ему будут мешать со стороны. На этом я и сыграю. Я спасу мир от смерти» – подумал Ран и отключился.
   А далеко под кустом лежал сын Тиана, лежал неподвижно и очень тихо, как и сказала ему мама. Он слышал ее крик «Тиан!» и чувствовал, что больше никогда не увидит ни маму, ни папу, которые его так любили. Мальчик закрыл глаза и беззвучно шептал «тиан…тиан…»

Жалость– дар богов

   Ран очнулся только на следующий день. Солнце уже давно встало. Сам он лежал в постели, заботливо укрытый одеялом.
   Он резко вскочил с кровати и тотчас схватился рукой за высокую спинку – у него резко закружилась голова.
   – Милый, ты слишком много рисуешь – к нему кинулась его мать и подхватила его.
   Ран выпрямился, глубоко вздохнул и мысленно прогнал энергию через пальцы и по позвоночнику вверх. Головокружение прошло.
   – Все нормально, мама.
   Он поцеловал ее сначала в макушку, а потом в щеку. Мама была такой маленькой по сравнению с ним! Он очень любил ее и жалел.
   Только когда он вырос – стал понимать, почему и его отец и Ордан полюбили его мать. Она была искренней и любила по-настоящему. А еще она, по сравнению со своими мужьями, была маленькой и беззащитной.
   Ран мягко высвободился из маминых объятий.
   – Мама, я приду скоро поесть, хорошо? Ты иди вниз. Скажи, чтобы сделали мое любимое блюдо. У меня есть маленькое незаконченное дело. Я закончу и приду.
   Мама улыбнулась и покачала головой:
   – Ты совсем, как твой отец….
   И вышла из комнаты. Ран прислушался – ее шаги спускались вниз по лестнице. Она шла в столовую.
   Это хорошо.
   Ран кинулся в мастерскую. Поспешно открыл око в картине. Прошла целая ночь. Жив ли ребенок?
   На картине проступила зелень… Роса… Наверное, в лесу сейчас прохладно…
   – Ах, да… – там же только утро – вспомнил Ран.
   Мальчик сидел под кустом и растерянно смотрел вокруг. Он ждал маму.
   – Сейчас, сейчас…Потерпи… – Ран судорожно двигал оком в разные стороны и думал, что теперь делать. Как дальше спасать ребенка? Он один не выживет.
   Конечно, он может сходить туда и забрать его…А что дальше???? Это надо будет объяснить. А, самое главное, объяснить Ордану. Он не сможет солгать отчиму. И тогда придется рассказать о договоре, а он не должен этого делать.
   Неожиданно Ран почувствовал чье-то присутствие. Ран сдвинул око и едва не подпрыгнул от радости. Уже не молодая женщина, что-то бормоча, собирала целебные травы.
   – Подойдет… – в возбуждении прошептал он.
   Это была Миара. Она была простая женщина и жила в своем доме одна в обычном поселении людей. Семьи у нее не было. Ее муж погиб на войне в битве с выргами. Больше она не нашла себе любимого. Так и осталась одна, и детей тоже у нее тоже не было.
   Вырги же плодились как мыши, их становилось все больше и больше… «Может, и к лучшему, что у меня нет детей?» – думала она – «не придется видеть их мучительную смерть…»
   Этим ранним утром она собирала травы на большой светлой опушке. Что-то тянуло ее в глубь леса и Миара пошла. Она не могла сопротивляться мысли, что там она найдет легендарную траву жизни от всех болезней. Говорят, что она незаметна – тонкий стебелек, невзрачные листья, но на ней распускается огромный красный цветок рано утром, когда все покрыто росой. И быстро опадает. Растет трава в чащобах, в недоступных для людей местах. И только дэкасы могут ею пользоваться и люди – те, кто доберется. Траву нужно сорвать и высушить, а цветок съесть, и тогда будешь долго жить, и ни одна хворь не пристанет….
   Это был риск, но Миара мечтала найти траву жизни хотя бы для того, чтобы доказать себе, что она существует и что это не миф. Впереди был сезон дождей. Зимы, как таковой в этих землях не было, но в сезон дождей дул порывистый холодный ветер, и шли частые холодные дожди.
   Миара надеялась, что в этом году голодные вырги не будут шастать стаями близ их поселения и им не придется бросать дома и уходить в сторону Таванлата. Конечно, их не пустят на территорию города, но, все-таки, хотя бы у его стен есть хоть какой-то шанс выжить…Вот тогда-то ее сборы и пригодятся. Она будет продавать их и спокойно проживет весь опасный период. Крыша надо головой, и еда у нее будет.
   Она хорошо помнила, как однажды она вместе с односельчанами жила в маленьком пригороде Таванлата. Люди ютились в пристройке старой таверны. Миара же принесла с собой травы и продавала их, делала настойки и смеси от разных хворей. Она не была лекарем и в серьезных ситуациях помочь не могла, тем не менее, ее занятие позволило ей жить в теплом деревенском доме, в который ее позвали жить сразу же, как узнали, что она травница.
   Сколько продлится их ссылка, не знал никто, и люди с надеждой и ненавистью смотрели на неприступный город в скалах. Стены оттуда молчаливо и равнодушно смотрели на горящие города и бегущих людей…
   Стены и впрямь, были неприступными, но ненависти к городу Миара не испытывала. Там живут, такие же люди, как она. Чем они могут помочь ей?
   В тот раз, когда прошли дожди и вырги вернулись в свои земли – она и односельчане вернулись домой. Несколько лет их никто не беспокоил. Поселение было уединенное, добираться сюда было долго, и для большой стаи выргов маленькое поселение пока не представляло интереса…
   Какой-то шорох привлек ее внимание. Миара насторожилась – еще не хватало ей встретиться здесь с диким зверем. Вырги пока не встречались в этих местах, но дикие звери – вполне.
   Она прислушалась: кто-то тихо всхлипывал в кустах. «Как будто ребенок» – подумала она, поколебалась немного, но все-таки пошла посмотреть. И правда, в кустах сидел ребенок полутора лет от роду. Это был мальчик с темными растрепанными волосами и темными глазами. Миара замерла. «Откуда он взялся? Он может быть дитем дэкасов…» – подумала она. Мальчик тер грязными ладошками лицо и не смотрел на Миару. Женщина присела около него, погладила по головке. Мальчик съежился, но молчал.
   – Как тебя зовут? – спросила она.
   – Т.и…а…ан – невнятно ответил мальчик.
   – Тан, да? Тан? Где твои родители?
   Мальчик молчал, он был как не живой, глаза смотрели куда-то далеко, внутрь себя. Миара посмотрела в его глаза и вздрогнула, словно окунулась в морскую бездну. Темные глаза светились внутри зеленым огнем, словно драгоценный камень….» Истинно…он дитя дэкасов…» – подумала Миара, холодея.
   «Но он совсем один, подумала Миара, и он здесь погибнет…Может, родители потом придут за ним? Ведь они меня не тронут? Я ведь спасла их ребенка.» Она взяла мальчика на руки, прижала к себе и понесла к себе домой, отлично понимая, что столкнется с откровенной ненавистью сельчан, ибо все люди боялись и ненавидели дэкасов за их непонятную силу и нежелание помочь людям.

Совпадения не бывают случайными…

   В эту ночь Ран снова достал картину с волосами королевской династии. Он знал, он чувствовал, что тот ребенок жив. Озноб давно не беспокоил его.
   Ребенка забрала женщина, которую он так удачно заманил в лес. Она растит его как мать.
   Трава жизни не существует, хотя…Огромный цветок на тонком стебельке существует. Дыхание жизни так хрупко… Такой цветок есть, но он не прибавляет годы и не избавляет от болезней…Нет…Из него делают приворотное зелье…
   Ран прислушался и уже привычно где-то внутри себя услышал дыхание спасенного им ребенка. Ему даже не нужна была картина. Он часто слушал его дыхание и его шаги, и даже детский лепет.
   Каждый день он слышал его, и он его любил. Словно это был его ребенок, который был с ним всегда. В какой-то степени так оно и было, ведь он спас ему жизнь. Спасет и потом – договор уже не причем. Ран улыбнулся – мама думает, что он проживет жизнь один. Это не так. У него есть ребенок. И не важно, что он не родной.
   «Ему сейчас, должно быть пять лет» – подумал Ран – «ну, что же, посмотрим, какой ты стал».
   Ран отлепил от картины с лесным порталом прядь волос Тиана. Этот портал был уже ни к чему. Если только, мальчик вырастет и захочет посмотреть на место гибели его родителей? Да и костей там даже не останется, никаких следов. Вырги уж съели их, а остатки растащили зверье….
   От волос веяло холодом. Тиан был мертв. Ран поежился, он был очень чувствителен к энергии. Но все-таки от этих волос шла тонкая струйка жизни. Это его сын.
   Ран прилепил волосы к чистому холсту. И взял краски. Он нарисовал буро-желтую дорогу, дома… А вот и мальчик. Он стоит на дороге. Один. Он стоит босиком, на нем явно перешитые чьи-то штанишки и туника с подрезанными рукавами. На вид он выглядит старше своих пяти лет. Темные волосы у него всклочены, а одежда испачкана, словно он только что рыл канаву. Ран улыбнулся. Мальчик ему понравился, в нем чувствовался внутренний стержень и та чистота, что была у его отца давно, еще тогда, в детстве. И, в то же время, Ран почувствовал внутреннюю боль в душе мальчика. Ему тяжело живется, хоть и есть крыша над головой.
   – Жаль…что ты остался сиротой. Прости меня, не смог я спасти твоих родителей.
   Ран устроился поудобнее, и стал наблюдать. Мальчик вел себя как обычный мальчишка. Он не чувствовал себя дэкасом. Но в нем было нечто, что отличало его от человека – вокруг мальчика собирались домашние животные, они шли рядом с ним, как со своим, они любили его, а он их.
   Неожиданно из дома напротив выскочила ватага мальчишек постарше. Ран напрягся, он почувствовал нервозность ребенка. Мальчишки ему не понравились. Мальчик остановился на дороге и замер. Он даже и не думал убегать. В нем играла гордость, королевская кровь.
   Ран наблюдал, как мальчишки бросились на маленького мальчика и принялись его бить. Тот оборонялся как мог, но силы были слишком не равны.
   Ран заметался в поисках идеи, как ему помочь. Он ничего не мог сделать с быстро двигающимися объектами. Разве ж только вылить на них много-много воды? Но это вызовет ненужные вопросы. Только Ран собрался все-таки так и сделать, как увидел уже знакомую ему женщину. Она бежала к драке мальчишек и кричала. Мальчишки испугались и бросились наутек. Маленький мальчик остался лежать на дороге…
   – Тан… – он подхватила его на руки.
   – Так тебя зовут Тан… – тихо повторил Ран– ну что же, вполне в духе имен мастеров миража. Одобряю.
   Мальчишки отбежали подальше, на другую сторону дороги и стояли, смеясь.
   – Я проклятие напущу! Так и знайте! – крикнула им женщина.
   «Проклятие?» – Ран весело рассмеялся и быстро просканировал женщину – способностей никаких нет. Она – обычный человек.
   – А что? Мысль – сказал он сам себе – Будет вам и проклятие.
   Через пару дней, Ран вновь посмотрел через портал. Убедился, что с Таном все в порядке. Задумчиво осмотрел улицу. Он думал, чтобы ему сделать такое? Убивать или калечить людей он не хотел. Но нужно было нечто эффектное, что навсегда бы отбило охоту у детей нападать на Тана.
   Он уткнулся взглядом в пастуха. Тот уводил скотину на утреннюю кормежку в поле. Ран недобро прищурил глаза и потер руки: «ну, что же, пожертвуем скотиной. Будет вам проклятие, коли не можете жить в мире».
   К полудню мощный ураган разметал коров и овец. Пастух спасся в пещере. Ран не тронул его.
   Не зря люди говорят – «где дэкас– там и его закон».

Мама – самый родной и нужный человек…

   Миара часто смотрела на Тана и думала: «конечно, он дэкас… Ведь у выргов волосы пепельно-серые и желтые, как у кошки, глаза…. Тан похож на обычного мальчика-человека: у него темно-русые немного волнистые волосы, он сильный, ловкий, но гораздо быстрее своих сверстников и у него темные глаза, в глубине которых изумрудно-зеленый свет…Разве у людей есть такие глаза?»
   О его происхождении ничего не было известно. Односельчане говорили, что Миара в лесу встретила дэкасов, они дали ей тайную силу, а за это просили вырастить мальчика. Говорили, что она теперь сама колдунья, а приемыш, когда вырастет, превратится в волка…
   Действительно, маленький Тан, на первый взгляд, был обыкновенным мальчишкой, но был гораздо ловчее своих сверстников, быстрее и сильнее. Приемной матери было жаль, что его некому учить всему, что должны знать дэкасы или хотя бы, чтобы он стал просто воином и мог защитить себя… Она не владела ни искусством боя, не владела тайными знаниями – она была самой обычной женщиной, к тому же, уже не молодой, и знала, что умрет, оставив мальчика совсем одного в этом недружелюбном для него мире.
   Миару после того случая с пропавшей скотиной стали тоже обходить стороной, с ней не общались, не помогали по-соседски и она жила в своем покосившемся домике совсем одна. Только Тан был для нее светом в окошке и отрадой.
   Когда он был маленький, она тщетно ждала, что за Таном придут родители, но никто не приходил… Потом она ждала этого со страхом, она полюбила Тана, как своего сына и не хотела с ним расставаться. Но никто за ним так и не пришел. Теперь она снова ждала дэкасов и готова была расстаться с приемным сыном ради того, чтобы у него было будущее, чтобы он не был одинок.
   Женщина была уверена, что тот случай с пропавшим стадом не просто совпадение. Она чувствовала, что кто-то наблюдал за Таном и помог ему. Но кто? И почему он так и не пришел?
   Миара вновь и вновь вспоминала, пытаясь понять, где был незримый помощник и как его найти пока она еще жива. Она старательно вспоминала, как взрослые мальчишки напали на маленького Тана и стали бить его. Вот он упал на дорогу…Вот они бьют его… Миара вспоминала пустынную улицу. Не было поблизости никаких взрослых людей, да и спрятаться там было негде. Тем не менее, кто-то все это видел и слышал, как она угрожала проклятием. Женщина знала, что никогда не обладала никакими способностями, да и сказала тогда она просто потому, что была в отчаянии. Не было в ее словах никакой силы. Тем не менее, прошло два дня и пропало все стадо, и только ее коза вернулась. Миара сразу поняла, что ей дали знак – пропавшее стадо – это месть за Тана. Все остались без мяса и молока на долгий период дождей. И даже прясть женщинам было не из чего, чтобы пряжу потом продать на рынке. Все пострадали, кроме нее.
   Миара тогда спрятала козу в доме, чтобы односельчане не узнали об этом. И было у нее и молоко, и пряжа. Когда дожди кончились, она сделала вид, что через лес пошла в город и, якобы, купила там козу. Сельчане легко поверили в это – считалось, что дэкасы заплатили ей за то, что она растит их ребенка.
   Миара знала, что этот год все запомнят надолго. Зима была голодной, весной хлева пусты …Конечно, это было не похоже на простое совпадение и люди решили, что это рук дело Миары, и накрепко приказали детям не подходить к Тану, на всякий случай. Тана перестали бить, но он рос совсем один, без друзей среди людей…
   И, конечно, мальчик ненавидел всех людей, кроме своей приемной матери, которую он любил. Он мечтал увезти ее в безопасные земли, чтобы она жила спокойно и в достатке…Еще Тан любил животных, он не боялся их, они не боялись его. Он понимал их, и они понимали его. Звери дикие и домашние животные беспрекословно выполняли просьбы Тана. Мальчик и сам не знал, как это получается…На его зов приходили косули и олени, Тан всегда для них приносил соль и лакомства из дома. Он не боялся змей и хищников, ибо они его не трогали… Поэтому он с радостью, как подрос, стал деревенским пастухом.

Хороший пастух не только хорошо знает время и место пастьбы, но и обладает многими знаниями

   Солнце медленно поднималось из-за гор. Красноватые отблески играли на темных скалах. В предрассветных сумерках горы напоминали то невероятных животных, то великанов, то развалины старинных замков…. Говорят, что где-то здесь живет старый колдун-дэкас. Это место, у подножия Великих гор, люди на всякий случай обходили стороной…. Узкие оранжевые лучики высветили медленно бредущее стадо баранов. За ним шел маленький мальчик и огромная собака – полуволк.
   Сельчане радовались, что можно не пасти скот, рискуя жизнью, да и в тайне надеялись, что Тана убьют вырги… Тан не боялся уходить далеко от поселения, так он знал, что почувствует их приближение и его путь не пересечется с ними. Он мог часами наблюдать за дикой природой и получать те знания, какими и не каждый взрослый обладал. Ему помогала пасти стадо огромная собака, которая любила Тана и была ему единственным другом…. Он мог выжить в любых условиях, где обычный человек бы погиб. Мальчик часто приносил своей матери вкусные ягоды, полезные травы, коренья или даже птиц, мелких съедобных животных. … Ему было жаль зверей и птиц, и он их ловил только на пищу, когда было нечего есть, и просил у них прощенья за то, что убивает их. Он ничего и никого не боялся, так как знал, что выживет один. И, может быть, давно ушел бы, если бы не приемная мама, которую он не мог оставить одну….
   Когда он лежал на лугу и смотрел в небо, он часто думал, за что его бросили родные папа и мама, быть может, он и впрямь НЕ человек, как считала его приемная мама? Если его мама была человеком…может, она боялась его? Но ведь он бы любил ее и смог бы защитить… А может, его родители оба были дэкасами? И потеряли его? Как смогла мама оставить его одного? Ведь она ему так нужна. У Тана не было ответа, и он понимал, что правды, скорее всего, не узнает никогда. От этого было невыносимо горько… Мама, его мама… Где она? Может быть, она уже умерла? Как ему хотелось увидеть ее… Конечно, теперь бы он и приемную маму не бросил бы…но родная мама…что же с ней случилось такое?
   Тан привычно устроился под кустом и наблюдал за огромным орлом в небе. Его пес – полуволк зорко следил за порядком и изредка рычал. Стадо было удивительно послушным, и Тан никогда не носил с собою даже кнута, хотя мама неоднократно и говорила ему, что опасно ходить вот так, с голыми руками. Мало ли что. Правда, у Тана было оружие – очень красивый маленький кинжал, острый как бритва, он однажды нашел его под деревом, где отдыхал. С тех пор он носил его с собой, и никто не знал об этом.
   Ты кто такой и что тут делаешь?
   Тан резко повернулся и вскочил, готовый дать отпор. Он слишком ушел в себя и не заметил, что кто-то подошел к нему. Но, похоже, светловолосый, темноглазый мальчишка не собирался драться. Он смотрел с любопытством и вполне дружелюбно… Тан даже растерялся в первый миг.
   Я?.. Тан… Пастух.
   Да? А ты не боишься оборотней? Я слышал, тут волки выли… Мальчишка присел рядом.
   Тан пожал плечами и улыбнулся. Вероятно, он слышал вой его собаки-полуволка. Не стоит мальчика пугать, раз он боится волков.
   Но, ты же тоже тут? А как тебя зовут?
   Дэг. Я живу неподалеку. С отцом. Мой отец строит дом одному зажиточному крестьянину. Как он закончит, мы уйдем дальше. Хотим устроиться поближе к Таванлату. Там поспокойнее. Но нужны деньги, чтоб купить там хоть клочок земли… Говорят, там тоже есть поселения людей… А Таванлат, говорят, самое красивое место на Земле. Но в город войти нельзя– это город дэкасов. Они не пускают внутрь ни своих, ни чужих… А жаль… Хоть бы одним глазком взглянуть! Пошли со мной, я тебе покажу одного забавного старика. Он отшельник, живет в пещере, тут неподалеку, и умеет показывать всякие фокусы. С ним очень интересно…Я к нему иногда захожу. Он не прогоняет меня.
   Тан кивнул, посмотрел на мирно пасущееся стадо и решил, что за пару минут с ними ничего не может случиться и сказал:
   – Пошли. Только ненадолго.
   Мальчики весело побежали к большому заросшему холму. Там, среди диких зарослей, оказался узкий вход в пещеру.
   Тан с опаской огляделся. В пещере было прохладно и темно. Где-то впереди горел огонь. «Идем, идем!»-Дэг нетерпеливо тянул Тана за собой.
   Кто с тобой, Дэг? – Раздался голос из темноты.
   – Мой новый друг, он пастух и он не из наших. Вы ведь не разрешали никого приводить из деревни, вот я и решил, что раз он не из деревни, то можно…
   Они подошли к огню. Тан увидел темную фигуру около огня. Фигура повернулась, и мальчик увидел яркие изумрудные глаза, которые словно впились в него. Тан вздрогнул, незнакомец тут же отвел взгляд. Он резко встал и подошел. «Почему старик?» – подумал Тан. Он еще совсем не старик. Да, на его лице были морщины, но так бывает у странников, лицо которых открыто ветрам, у него была небольшая борода, очень аккуратная и жесткая, пристальные глаза, коротко стриженные волосы. Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. «Он совсем не стар – вновь подумал Тан».
   Как тебя зовут? – его голос был теплым и мягким.
   Тан – тихо ответил пастушок.
   Где твои родители?
   Их нет. У меня есть мама…не родная…. она меня подобрала в лесу. А теперь я скот пасу тут… Мое стадо тут неподалеку…. Мне надо идти…
   Тан чувствовал сильное волнение и страх, ему стало неуютно и тревожно. Он никогда ничего не боялся, но этот странник его пугал, он чувствовал присутствие неведомой огромной силы. Мужчина вновь улыбнулся, погладил Тана по голове.
   – Не бойся меня. Я не обижу тебя.
   Тан обернулся и увидел, что Дэг заснул у костра. Мальчику это показалось странным. Он сделал уже шаг к нему, как рука странника остановила его.
   – Не беспокойся. С ним все в порядке. Посмотри, что тебе покажу.
   Тан почувствовал, что расслабился.
   Он провел ладонью в воздухе. Воздух стал словно колебаться, будто от раскаленных камней в зной. Колебания сжались и превратились в зеленую змею. Змея двигалась в воздухе. Она свивалась и разворачивалась. Тан пригляделся– змея не была однородной, виднелись участки красные, голубые…. Тан протянул руку, чтобы потрогать эту странную штуку. Она показалась ему почти живой, а всего, что живет в природе, он не боялся. Но только он коснулся конца змеи, как та взорвалась мелкими зелеными брызгами и…. исчезла. Тан отдернул руку, кончики пальцев щипало, словно он обжегся. Незнакомец внимательно посмотрел на него. Глаза Тана теперь сверкали ярким изумрудным огнем.
   Странник рассмеялся. Он видел то, что было неведомо маленькому мальчишке. Тан не принадлежал роду людскому. В нем действительно текла кровь дэкасов…очень сильных дэкасов…он мог принадлежать высокому роду. Тан увидел энергию, увидел сам – он не помогал ему. Мальчик был силен, но сам даже не осознавал этого.
   – Меня зовут О'рейн – спокойно сказал странник. Приходи ко мне. Я тебя многому научу. Тебе это пригодится. А сейчас беги к своему стаду. Приходи завтра и никому не говори обо мне. Даже своей маме. Обо мне никто не должен знать. О’рейн подмигнул мальчику.
   Но Тан не уходил.
   – А Дэг? – спросил он.
   О’рейн рассмеялся. «Хороший паренек» – подумал он. Он подошел к Дэгу и несильно потряс за плечо.
   – Вставай. До ночи еще далеко… – мягко сказал странник.
   Дэг, смущенно вскочил и принялся извиняться:
   – Простите пожалуйста…Я случайно уснул.
   Странник кивнул и ласково потрепал его по головке.
   – Бегите! – он подтолкнул мальчиков к выходу из пещеры.
   Тан кивнул и побежал. На его сердце было радостно и было легко ногам, как будто он встретил своего родственника. Так оно было, почти. Ибо странник был зеленоглазым дэкасом, очень мудрым, хитрым и хладнокровным. Он видел будущее Тана…

Люди верят в колдовство

   – Отлично – Ран потер руки.
   Он заглянул в око-портал и убедился, что с Таном все в порядке. Мальчик шел по улице, дети помоложе убегали от него, зато те, кто постарше, хмуро уходили в сторону.
   – Люди верят в колдовство – Ран был доволен произведенным эффектом.
   Он знал, что сельчане пережили голодные времена дождевого сезона, он знал, что они едва свели концы с концами, чтобы не умереть с голоду после того, как пропало стадо. Но, это был их выбор. Ран нисколько не жалел о содеянном.
   Тан дошел до конца деревни и замер в ожидании. Ран увлеченно наблюдал. Вскоре, ему стало понятно – сельчане выгоняли новую скотину, и Тан был новым пастухом. Видимо, тот пастух, натерпевшись страха, больше не хотел уходить далеко.
   – Не молод пастух-то? – Ран хихикнул.
   Но Тан быстро, без всякого кнута повел стадо в травянистые поля. Рядом с ним бежала большая собака – полуволк. Животные слушались Тана беспрекословно.
   Ран удовлетворенно кивнул – «молодец» – похвалил он его, словно мальчик мог его слышать – только жаль, на сердце есть у тебя темнота и ненависть…Это плохо.
   Художник задумчиво отвернулся к окну. Он давно уже тщетно искал брата Рея. На его сердце тоже лежала темнота. Ран знал, что брат ненавидел его за то, что тот не спас его любимую жену. И он не мог ему объяснить, что он не мог этого сделать, не мог так рисковать будущим… Но, может быть когда-нибудь, он простит его…Ему не нужны были ни волосы, ничего, его связывала с братом его же кровь… И эта кровь привела его к странному отшельнику в пещере.
   Ран передвинул око к пещере. Видно было плохо. Скала экранировала энергию. Ран пригляделся – отшельник сидел у костра и о чем-то думал. Он дэкас, это точно, и он старше его…. Но почему тогда кровная связь с младшим братом приводит его к этому старцу? Может, он его убил? И на нем кровь его брата? И потому, энергетическая связь приводит его к нему? А прячется потому, что боится, что дэкасы увидят пятно от убийства, совершенного не в битве. Похоже…Но что-то не состыковывалось…Что-то было не так.
   Ран никак не мог понять и, потому, не торопился с выводами. Он вспомнил, как учил его мастер миража: «если не знаешь, кто твой враг-спровоцируй его». Он прав.
   И он спровоцирует его. Обязательно. Когда придумает – как.

Только те, кто не способны любить, легко расстаются с близкими……

   Мама Тана стала совсем старенькой и умерла. Тану тогда исполнилось всего двенадцать лет. Она умерла тихо и спокойно, во сне… Тан сидел около ее постели и плакал. Тихо и безутешно, он потерял единственного родного человека на этой Земле….
   Мальчика больше ничего не держало в деревне. Он соорудил погребальный костер прямо в доме, ибо полагал, что никто не позаботится о его маме.
   Ни люди, ни дэкасы не хоронили усопших, их сжигали на погребальных кострах, как правило, на берегу реки. Связано это было с тем, что вырги раскапывали могилы и потешались над мертвым телом, после чего могли его съесть…
   У каждой деревни на берегу реки было такое место для сжигания мертвых. Это место было священным, здесь не пасся скот, здесь не купались дети и, даже дикие звери, обходили места мертвых…
   Тан полагал, что люди бросят старушку на съедение зверям, разграбят дом и забудут о ней и Тане… Мальчик не хотел оставлять дом односельчанам – тем, кто их так не любил….
   Словно в полусне он собрал в походный мешок все, что посчитал ценным. Взял еду.
   А потом поджег дом вместе с усопшей женщиной, забрал пастушью собаку-полуволка, козу и пошел в горы – туда, где жил отшельник…

Если контролируешь себя наяву, проговоришься во сне……

   Тан стоял на холме и смотрел на столб дыма внизу.
   Все, что было, осталось в прошлом и улетало вместе с дымом к небу. Тан задрал голову вверх и увидел серые пушистые облака. Было очень раннее утро. Солнце еще не встало, небо только-только начало светлеть…
   Его мама – та, что вырастила его, теперь была где-то там…на небе. Среди пепла, что кружился в воздухе далеко внизу – там, где он оставил поселение людей – осталось его прошлое. Да и родная мама тоже была где-то там– на небе. Так говорят люди.
   Мальчик потрепал собаку по холке:
   – Одни мы с тобой остались…Одни…Ну, ничего. Мы с тобой отправимся в горы, и будем жить одни. Прокормимся.
   Тан посмотрел на козу, которая мирно паслась рядом, и печально прошептал: «и коза есть…» Коза, собака – это все, что у него осталось от прежней жизни.
   Мальчик вздохнул, сел под дерево и подумал, что именно здесь, он однажды нашел нож, который стал носить с собой. Тан потрогал его костяную холодную рукоятку за поясом. Тогда была еще жива его мама. Он стал вспоминать, казалось бы, совсем недавние события, но теперь они были недосягаемы. Он отчетливо почувствовал, как закрылась дверь в прошлое, разделив его жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Незаметно для себя мальчик уснул.
   Его сон охраняла собака, которая заодно следила и за козой, привычно выполняя пастушьи функции.
   Тем временем, О’рейн лежал на топчане и смотрел в темные своды пещеры. Рядом мирно потрескивал огонь. Он провел здесь уже два года и не собирался сдаваться.
   О’рейн потрогал лицо– грим на месте. Он привез его из мира людей. Здесь он не традиционен. Вряд ли его брат догадается о такой простой вещи. О…его брат…Слишком умен и слишком хитер, но он видит слишком далеко и обмануть его можно только слишком простой вещью – тем, что близко.
   О’рейн знал, что в последний раз Ран видел его очень далеко отсюда… Как раз там…в другом мире. Теперь он вернулся…Год скитался по землям одиноким странником, а потом остановился в этой пещере.
   О’рейн знал, что пещера хорошо экранирует энергетику и не позволит его брату на расстоянии заставить его говорить, не позволит просканировать его, но брат может увидеть его. Вот пусть и увидит пожилого господина-отшельника.
   Поскольку, привычного Рея брат не найдет никогда, то он, наверняка, подумает, что отшельник убил Рея, потому и связан с ним энергетически. А раз так, брат будет вынужден прийти сюда лично, чтобы лично побеседовать с отшельником. И на этот случай О’рейн подготовился.
   Он поднял глаза к сводам пещеры – там была натянута сетка. Сетка упадет на любого, кто войдет, если он, О’рейн, того пожелает.
   «Если не знаешь, кто твой враг-спровоцируй его» – так говорил мастер миража и О ‘Рейн запомнил это. Он расставил ловушку. Но Ран не приходил.
   – Почему же он не приходит? – думал дэкас– ведь уже несколько раз он чувствовал взгляд Рана. Тот смотрел на него и пытался сканировать. О’рейн с трудом сдерживался, чтобы не повернуться на взгляд. Он ждал брата в гости…Но тот почему-то не спешил… Неужели, чувствовал ловушку?
   Зачем он хотел поймать брата? О’рейн сам не знал толком. Он хотел поговорить с ним и выяснить самый главный для себя вопрос– зачем и почему его брат так поступает с ним? Зачем он не дал остаться с его семьей – живому или мертвому? Ведь его жена была беременна, и у него сейчас уже был бы сын… А теперь…Ничего нет и никого нет рядом с ним.
   Дэкас перевел взгляд на большой мешок с лекарственными травами, прикинул – на год еще хватит. Он старался не покидать пещеры, чтобы его не засек брат, ведь тогда он тотчас распознает обман, а ему надо вынудить прийти брата в нужное место. И он обязательно придет. Ран не обладает таким терпением как он.
   Травы он собирал целый год, и теперь местные жители приходили к нему за снадобьями и платили ему съестными припасами. Так что, с голоду он не умирал. И подземный ключ бил в пещере – чистая вода тоже была. Единственное – было темно и холодно. К темноте О’рейн привык – будучи дэкасом, он хорошо видел к темноте, а вот проблему холода он решил еще, когда еще только задумал этот проект. Он старался не думать о своем проекте, ибо там, под открытым небом, его брат мог уловить его мысли, так как связан с ним кровным родством….
   Он купил «тепловой камень», работающий от энергетической станции Таванлата, старательно думая о том, что хочет купить дом и осесть на месте. Такими источниками тепла были оснащены практически все дома, это было обычное явление.
   Когда-то он специально заигрывал с женщинами с одной единственной целью – чтобы брат его поверил, что его младший брат строит планы жить обычной жизнью. Строит планы жениться…А ведь если бы он на самом деле женился? ……Кто поручится, что сумасшедший Ран не придумает сам убрать его жену? По какой-то причине, Ран был против семейной жизни О’рейна. И он хотел знать эту причину.
   «А, может, и не было никакой причины?» – в который раз думал про себя О’рейн – «это все так совпало…».
   Он вспоминал сумасшедшую искорку в глазах брата и начинал сомневаться, что это так. У Рана был план. Только вот какой? Истинно говорят, «намерения дэкаса, что пепел в небе – тебе не прочитать и не понять».
   О’рейн придвинул тепловой камень поближе. К сожалению, в условиях пещеры, он давал мало тепла – пещера хорошо экранировала от энергии все объекты, в том числе и тепловые камни. Сейчас было раннее утро. Обычно, в это время холоднее всего, но зато, он мог поспать.
   Дэкас хорошо знал, что самое опасное для него время– это вечер и ночь-обычно в это время Ран рисовал и мог искать его.
   Это было его давней привычкой, так как ночью было тихо, все домочадцы спали, и никто не мешал Рану творить. Потому, О’рейн старался не спать вечером и первую часть ночи и засыпал только к утру.
   Опять же, только рано утром, О’рейн позволял себе ненадолго покинуть пещеру и принести сушняка для костра. Все-таки, костер хорошо скрашивал его существование в пещере.
   Он давно решил, что дождется брата. Не может, не дождаться. Если тот не явится через год, то он выйдет, снимет грим старика и снова соберет лекарственные травы на два года вперед, а далее повторит свой план. Он исчезнет из поля его зрения. Ран должен попасться. Он не может не заинтересоваться, как живет его брат, раз уж он столько раз влезал в его жизнь. Зачем? Он, О’рейн, обязательно узнает, что брату нужно от него. И постарается объяснить, что он очень даже против такого вмешательства.
   Дэкас устало закрыл глаза. Скоро утро. Можно поспать немного… Костер горит хорошо, и ему тепло от него. Да и камень рядом греет. Незаметно он заснул. Он увидел себя на стене какого-то большого города. Он стоит и смотрит вдаль. За стеной поля, дома и виднеется дым от погребальных костров. Ветер трепет его волосы. Рядом с ним кто-то стоит. О’рейн повернул голову и увидел высокого стройного юношу с темными волосами. Он стал рассматривать его, привычно подмечая детали. Одежда юноши не сверкала золотом и не имела никаких знаков отличий, но она была изготовлена из дорогих тканей, что сразу выдавало его принадлежность к высокому сословию. Волосы у него густые, волнистые, темные, но не черные, почти до плеч. О’рейн подметил, что юноше идет эта прическа, она придает аристократизм его чертам. Его губы плотно сжаты с холодной решимостью. Он задумчиво смотрит вдаль. Зеленые холодные глаза сразу выдают сильного дэкаса и воина, который, не смотря на свою молодость, многое видел и испытал на себе. Чтобы убедиться в этом, О’рейн перевел взгляд на руки юноши – одной рукой он опирался на ограду стены, но опирался так, что в любой момент мог развернуться в любую сторону. Да, он не ошибся – это воин и не плохой. Пальцы другой руки медленно сжимались и разжимались – О’рейн увидел, как юноша тонкой струйкой тянет энергию из воздуха, и скатывает ее в плотный шарик. О, да он опасен. Кто же это такой????
   Во сне О’рейн никак не мог понять, где он находится, и кто рядом с ним. И тогда он просто спросил у юноши:
   – Где мы и что тут делаем?
   – А то ты не знаешь, отец! – с вызовом ответил юноша.
   Отец???? О’рейн рывком перелетел в ту самую последнюю ночь, когда он был дома, с женой…Жена стояла у стола и смотрела в пока что пустую люльку – она покачивала ее края и мечтательно улыбалась. Эту люльку ей купил О’рейн, когда был на ярмарке. Совсем недавно он узнал, что жена носит под сердцем ребенка. О’рейн даже увидел продолговатое свечение– мальчик. У него будет сын. Сон стал таять, уходить…
   – Не уходи… – прошептал О’рейн и потянулся рукой к тающей жене…В этот момент он почувствовал, что его кто-то будит. Требовательно. Резко. Он открыл глаза и увидел Рана.
   – Вставай. Кончай спать – услышал он.
   – Где я? – спросил О’рейн, не осознавая, что это сон.
   – Ты дома… – отметил насмешливый голос брата.
   – Ран, ты не имеешь права распоряжаться моей жизнью!!!! – закричал О’рейн. Он был в ярости. Он вскочил, сжимая кулаки, и тут понял, что это был обман. Он был в своей пещере. Рана рядом не было.
   О’рейн огляделся вокруг. Костер почти погас, но он хорошо видел-пещера пуста.
   Чей-то насмешливый взгляд. Это Ран. О’рейн поднял голову вверх. Под сводами мирно висела сетка. Там никого не было.
   – Ты ведь здесь. Я знаю – сказал О’рейн.
   И услышал в ответ смех. Его брат Ран оказался хитрее. Он не стал приходить, он просто подгадал момент – раннее утро, тогда, когда тот спал и не ожидал нападения, и подсунул ему мираж – сон, похожий на прошлые события, чтобы понять, кто он. Если бы он был обыкновенным отшельником, даже убийцей, он бы не отреагировал так на простые слова: «ты дома…».
   Он выдал себя сам. О’рейн скрежетал зубами от ярости, что его так легко провели. Да, он знал, что можно оказывать воздействие на сны, путем физических ощущений. И его память тотчас вытолкнула те события, когда он почувствовал точно такие же шлепки по щеке, когда его брат будил его…В тот самый день, когда погибла его жена, а его самого брат принес из страны мертвых…Он не мог забыть то пробуждение. Брат это знал и воспользовался этим.
   Ему никогда не поймать мастера миража. Они слишком умны и слишком коварны, чтобы их можно было обмануть. Даже хорошо зная привычки брата, он просчитался. Брат изменил привычки, чтобы поймать его в ловушку. И таким простым, можно даже сказать, примитивным способом.
   Чьи-то тихие шаги. О’рейн резко повернулся к входу. Он был зол. Там стоял Тан. Он нерешительно топтался, нервно одергивая рваную тунику. Брюки ему были коротковаты и сапоги явно не его – они были, наоборот, велики. Темные волосы спутались и в беспорядке падали на плечи. Он был очень худ и бледен, зеленые глаза потухли, а под глазами темные круги. С ним явно что-то случилось…
   О’рейн взглянул на него и вздрогнул как от удара. Он неожиданно понял, кого он видел во сне. Юноша, что был на стене какого-то города рядом с ним – это Тан. А не его сын, который умер, так и не родившись.
   Дэкас усилием воли успокоил себя и привычно, чуть хрипловатым старческим голосом произнес:
   – Что случилось? Ты ко мне?
   Тан переминался с ноги на ногу.
   – Простите, я пришел слишком рано…Я чувствую, вы сердитесь на меня… Я попозже зайду.
   Он уже развернулся, чтобы уйти.
   – Иди сюда – позвал его О’рейн – ты не причем. Просто утро не задалось…Хмурое утро… – нарочно по-старчески пожаловался он.
   Дэкас кинул сушняк в костер. Костер вспыхнул ярким желтым пламенем. Отблески огня заплясали по каменным стенам.
   Тан прошел в пещеру и сел на свое привычное место – кусок старого ствола дерева, который О’рейн держал вместо стула. На него мальчик всегда садился, когда приходил к нему. Дэкас с удовольствием разговаривал с ним, иногда незаметно помогая ему в разных вопросах.
   О’рейн повернулся к Тану. Мальчик был бледен, взгляд безучастный, обращенный внутрь себя.
   – Что случилось?
   Тан посмотрел в глаза О’рейну, и тот увидел глубокую душевную боль. Почти такую, какую он пережил сам.
   Он сел напротив него, ничего не говоря, налил в кружку травяного чаю и протянул ему.
   – Выпей. Полегче станет.
   Тан залпом выпил травяной отвар и рассказал ему о том, что его мама умерла, и он остался один. Ему некуда идти. И он не знает, как и зачем жить дальше.
   – Ну, что ж… Значит, такова наша с тобой судьба. Уйдем вместе. Зачем нам эти места, правда? – О’рейн потрепал мальчика по плечу.
   Тан отрешенно кивнул и добавил:
   – Со мной собака и коза.
   – Возьмем с собой – твердо сказал О’рейн – друзья всегда нужны. Они же твои друзья, не так ли?
   Тан кивнул.
   – Ну, и отлично.
   О’рейн достал бритвенный набор и зеркало. Он собирался сбрить бороду и снять грим. Более грим старца ему был не нужен. Не спеша, он развел специальный раствор и стал смывать грим.
   Тан вскочил.
   – Кто Вы? Почему у вас два лица?
   – Сядь – устало бросил ему дэкас, продолжая смывать лицо.
   Мальчик подчинился.
   – Это просто обычная краска. Никакого колдовства. Я хотел быть старцем, чтобы меня не нашел мой родственник. Теперь это уже не важно.
   – Почему? – спросил любопытный Тан.
   О’рейн на секунду замер. Что сказать этому бедному сироте?
   – Потому что, он узнал меня даже под этой маской – ответил он максимально честно.
   – И что? – снова задал вопрос мальчик.
   – Ничего – ответил О’рейн, сбривая бороду– просто все решилось, само собой.
   Он подмигнул ему и улыбнулся. Мальчик сразу вспомнил – ведь еще в первый раз, когда он увидел этого отшельника – он подумал, что тот совсем не стар.
   – Вы… точно не опасны? – снова спросил Тан.
   О’рейн усмехнулся и на секунду даже перестал бриться. О, если бы он был опасен, он давно бы уже сделал все, что задумал. Дэкасы опасны. Очень опасны.
   Он подавил улыбку и продолжил бриться. Люди верно подметили: «Если дэкас не предпринимает никаких действий, то, скорее всего, у него иные планы». Вероятно, несчастный Тан не знает этой пословицы.
   Хотя…О’рейн посмотрел на свое резко помолодевшее отражение – людям часто приходится напоминать об этом. От страха они забывают все народные мудрости… Тан, конечно, не человек, но сейчас он от человека практически не отличается. Сила дремлет в нем.
   И он ответил мальчику, который терпеливо ждал ответа, совершенно спокойным и чуть насмешливым голосом:
   – Нет, конечно. Разве я тебе хоть раз причинил вред?
   Мальчик покачал головой.
   – Отлично. Бери из сумки лепешки. Поешь. Покорми там чем-нибудь собаку. Там должно быть сушеное мясо. И будем собираться. Мы покидаем эти места.
   Тан кивнул. Он был рад уйти отсюда. Больше его здесь ничего не держало.

Расставаться с друзьями тяжело, но иногда необходимо

   Тан и О’рейн стояли в сенях дома, в котором они остановились накануне. В сенях был полумрак, пахло сеном и заготовленными свежими дровами в преддверии холодного сезона дождей.
   – Тан, мы должны оставить козу. Мы не можем брать ее с собой в такие далекие переходы.
   – Почему? Она прекрасно идет с нами – вскинул голову Тан.
   О’рейн покачал головой:
   – Ты не понимаешь. Мы можем напороться на выргов, на разбойников. Сам подумай – первой пострадает коза, да и ты попытаешься ее защитить и подставишь себя под удар. А в городе – куда мы ее денем? А в сезон дождей?
   Тан опустил голову и сглотнул. Отец прав.
   О’рейн приободрился и продолжил:
   – Так вот. Я знаю, что это твой друг, но сохрани другу жизнь. Оставь ее нашей милой хозяйке. У нее трое маленьких детей и она очень бедная.
   О’рейн красноречиво обвел глазами убогий старый потолок и старые почерневшие деревянные стены.
   Тан молча кивнул.
   – Она будет кормить козу и беречь. Ей нужна шерсть, молоко и козлята. Я говорил с ней, и она обещала, что коза будет жить долго – продолжил он уговаривать сына.
   И Тан сдался.
   – Хорошо. Так будет лучше для нее.
   Они вместе пошли в хлев.
   Коза увидела Тана и начала весело подпрыгивать, ее хвостик подрагивал от радости.
   Тан присел с нею рядом. Коза ткнулась мордочкой в его руки. Мальчик обнял ее, одной рукой держа ее за шею и другой, гладя по спине.
   О’рейн улыбнулся и ушел, оставив Тана прощаться со своим другом.
   Тан посмотрел в желтые с горизонтальной черточкой глаза козы:
   – Прости. Я должен уехать. Тебе так будет лучше.
   Коза грустно вздохнула, словно понимала все, что он ей сказал.
   Мальчик встал и пошел к выходу, пытаясь сдержать слезы. Коза заблеяла и побежала за ним.
   Тан обернулся:
   – Не беги за мной. Не надо.
   Он заплакал.
   Коза послушно остановилась и смотрела грустными глазами на уходящего мальчика. Больше они никогда не увидятся.

Настоящие друзья не думают о себе

   Тан и О’рейн шли по кромке леса почти весь день. Их путь лежал в город. В лесу было много хищников и О’рейн не рискнул идти там, так как опасался за мальчика. Тан не мог еще постоять за себя.
   С ними шла большая пастушья собака – полуволк. Она весело бежала впереди, периодически оборачиваясь. Тан шел немного грустный. Он только что расстался с козой, которая напоминала ему о матери.
   На берегу реки они перекусили и пошли дальше.
   – Тан, я начну тебя учить травоведению. В городе я буду зарабатывать лекарским искусством, а ты будешь учиться у меня. Нам надо заработать на коней.
   Тан кивнул.
   – Ты почему такой грустный? – О’рейн потрепал приемного сына по плечу – у нас с тобой впереди много хорошего и у тебя целая жизнь впереди.
   Тан грустно вздохнул:
   – Я оставил козу. Ей плохо без меня.
   – Не оставил, а сохранил ей жизнь. Когда-нибудь, ты это поймешь.
   Тан пожал плечами.
   К ночи они устроились спать под деревом чуть в стороне от тракта, ведущего в город. Было тепло, и ночная планета Ти хорошо освещала окрестности.
   О’рейн спал, но Тану не спалось. Он встал, размялся и решил прогуляться немного вокруг. Дикого зверья тут не должно быть, вырги сюда не забредали… «Чего тут опасного»? – решил мальчик.
   За ним увязалась собака. Они прошлись по кромке леса. Тан спугнул большую сову и с восхищением наблюдал, как она бесшумно взлетела, а затем скрылась в темноте.
   Вдруг что-то сбило его с ног. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, Тан отпрыгнул в сторону и увидел, что это огромная дикая кошка. Видимо, она была сильно голодна и отправилась так далеко, чтобы раздобыть еды.
   – О’рейн! – закричал что было мочи мальчик.
   Он понимал, что он не справится с ней. Кошка чувствовала, что он – дэкас и на секунду замерла, прикидывая, стоит ли ей прыгать.
   Но, прежде чем она прыгнула, на кошку бросилась собака. Через секунду Тан видел только рычащий и шипящий клубок. Собака и кошка дрались насмерть.
   Мальчик смотрел в оцепенении и не знал, чем помочь собаке. Кошка была явно сильнее и крупнее.
   И тут из темноты почти бесшумно появился О’рейн. Он взмахнул мечом и что-то крикнул на неизвестном наречии.
   Кошка тотчас отпустила собаку и бросилась прочь.
   Тан кинулся к собаке. Собака лежала, вся в крови. Она смотрела на него с невыразимой преданностью. Она тяжело дышала, но дыхание становилось все тише.
   Тан заплакал навзрыд. Собака вздохнула последний раз, и умерла.

Разговор – дело не простое

   Спустя несколько дней Тан и О’рейн, наконец, добрались до города и теперь сидели в гостиничном номере. За окном была ночь.
   – Тан, ты должен научиться разговаривать с людьми… Но не так, как ты это делаешь. Не так.
   – А как?
   – Ты с ними разговариваешь как человек. А ты НЕ человек – ты дэкас. И должен разговаривать как дэкас. Ты не должен их ненавидеть. Они слабы и неразумны, их можно только пожалеть. Ты – сильнее их. Ты можешь их защитить, ты можешь помочь им, они нуждаются в этом. Тебе надо научиться их жалеть, как слабых и беззащитных. Тебе это будет нужно… в будущем… Людьми можно научиться управлять и, если будет нужно, использовать людей…. Это не так сложно, как ты думаешь.
   – Я …хотел тебя спросить…что ты тогда сказал? – внезапно спросил Тан.
   Мальчик думал о своем и не слушал его. О’рейн усмехнулся и нарочито серьезно ответил:
   – Выражай свои мысли точнее. Когда я сказал и кому.
   Тан кивнул и пояснил:
   – Ты что-то сказал, и кошка убежала.
   Мальчик очень старался не заплакать. Для него потеря собаки была тяжела, и он уже думал, что надо было и ее оставить. Собака была бы жива. Он виноват в ее смерти.
   О’рейн откинулся на спинку стула:
   – А…. ты об этом…Я сказал «дагай», что означает на древнем наречии – «ты сейчас умрешь».
   Тан смотрел на дэкаса с восхищением. Он может все.
   – А если бы я сказал? Она бы поняла? И убежала?
   О’рейн покачал головой:
   – Нет. Я не просто сказал, я послал ей мысленный энергетический посыл. Ты сейчас не поймешь, хотя ты знаешь, о чем я. И кошка меня поняла правильно.
   – С животными можно разговаривать? – заинтересовался мальчик.
   О’рейн рассмеялся:
   – Конечно, нет. Но им можно объяснить, чего ты хочешь от них. Разговаривать надо с людьми.
   А про себя О’рейн подумал: «Ты ведь очень сильный дэкас, возможно, даже сильнее меня, но ты ненавидишь людей. Люди покалечили твою душу, и ты потерял много времени …»
   Словно подтверждая его мысли, Тан ответил с вызовом, не скрывая ненависти:
   – Я ненавижу людей. Они злые и жестокие…Я не смогу их пожалеть… Никогда… И разговаривать с ними не хочу!
   – Еще как сможешь – О’рейн ласково потрепал его по плечу и добавил:
   – Мы с тобой побываем в разных городах. И ты поймешь, что люди, в целом, совсем и не плохие. Когда они чего-то боятся, то защищаются иногда агрессивно. Твоя задача – блокировать этот страх. Все очень просто, гораздо проще, чем ты думаешь.
   Тан критически хмыкнул и пожал плечами. Он не верил, что все так просто.
   О’рейн подошел к гостиничному зеркалу и внезапно сменил тему:
   – Мне кажется – я выгляжу моложе, чем следует.
   Тан пожал плечами:
   – Вы просто привыкли к краске и образу старца.
   О’рейн весело рассмеялся:
   – А что? Мне нравится этот образ. Дэкасы от старца не ожидают применения силы, а люди боятся старцев, так как знают, что они обладают гораздо большим опытом, нежели молодые дэкасы. И за их плечами много такого, чего молодым дэкасам даже и не снилось. И это очень хорошо. К тому же… Ты будешь моим сыном, если кто спросит. Договорились?
   – Сыном??! – недоверчиво переспросил Тан.
   – Ну да….
   – Тогда я буду называть вас отцом – с вызовом сказал Тан.
   – Конечно, мальчик мой – сказал О’рейн. Его губы под усами едва заметно приподнялись в насмешливой улыбке.

Ощущение силы приходит не сразу

   Спустя полгода, когда миновали дожди, О’рейн и Тан пришли в крупный портовый город у большой полноводной реки.
   С реки дул прохладный влажный воздух и пахло водой. В небе летали, непрерывно крича, речные птицы. Не было ни одного облачка. Нещадно палило солнце.
   – Тан, видишь ту красную крышу? – О’рейн указал на одну из крыш в конце улицы, по которой они шли.
   – Да, отец.
   – Попробуй почувствовать, что там.
   Тан задумался и прислушался. Но ничего такого не уловил. Люди…Как и везде.
   – Я чувствую людей… и все.
   – И все? – с сарказмом спросил О’рейн.
   Они остановились на улице. О’рейн внимательно смотрел на Тана.
   – Что они делают?
   – Ничего. Просто сидят, стоят….
   О’рейн кивнул.
   – Ладно. Тогда так. Людей много?
   – Много – Тан еще не понял, к чему клонит его наставник.
   О’рейн улыбнулся.
   – В любом городе, можно сразу безошибочно найти таверну с гостиницей. Там много людей, они сидят и пьют вино, они стоят и разговаривают, они лежат в комнатах и занимаются любовью с официантками…Это таверна, мой милый. И мы идем туда.
   Тан пожал плечами и вздохнул. Его пугало большое количество людей. В подобных заведениях Тан слышал за спиной «зеленоглазые дэкасы…» и видел, как люди сторонятся их. Он знал, как люди говорили – «у дэкаса глаза, что бездна– глянешь и пропадешь». Отчасти это было правдой. Дэкас мог оказывать воздействие взглядом.
   Тан чувствовал себя прокаженным. Гораздо лучше было, когда он один пас скот на полях. Никто не смотрел на него, и он никого не боялся. Но его приемный отец считал иначе. Он таскал его по всем скоплениям людей, он заставлял его сидеть вместе с людьми за обедом или ужином, если они останавливались в чьем-то доме, он втягивал его в разговор, он таскал его на людские праздники. Мальчик старался не смотреть на людей, избегал разговора и инстинктивно съеживался в ожидании нападения. Но, время шло, и ни один человек не поднял на Тана руку.
   Мальчик был уверен, что люди боятся его отца и подозревал, что О’рейн платил официанткам, чтобы они заговаривали с ним и шутили.
   О’рейн хотел, что мальчик научился общаться, научился не бояться людей, мог смотреть им глаза и чувствовал уверенность в себе.
   Но Тан был скован, он не чувствовал того спокойствия, который чувствует дэкас, который знает и осознает свою силу….

Иногда нет другого выхода, кроме как прыгнуть…

   Прошло четыре года. Тан вытянулся, стал сильным и более уверенным в себе. Он перестал бояться людей, но по-прежнему, не подпускал их к себе.
   Как обычно, в таверне к ним за столик подсела официантка. Молодая, красивая девушка. Тан поморщился, подумав, что отец опять заплатил ей за болтовню.
   Смеясь, она рассказывала последние сплетни с местного рынка. Тану стало скучно, он захотел уйти. «Пусть отец с ней разговаривает» – подумал юноша – «все равно ведь, снимет ее на ночь».
   Неожиданно официантка взяла Тана за руку и перевернула ладонью вверх.
   – Какая длинная жизнь у тебя – прошептала она – столько подвигов и великое будущее тебя ждет. А еще много-много красивых женщин…Тебе только шестнадцать, да? Пройдет немного времени, и все женщины будут у твоих ног…
   Тан покраснел и вырвал у нее руку. Официантка рассмеялась.
   – Я правду сказала. Меня бабка учила читать по руке. Твоя рука необычная.
   Тан вскочил и опрометью убежал в свою комнату. Он кинулся на кровать и зарылся в подушку. Как надоели ему эти женщины. Вечно они говорят ему всякие глупости. Он – пастух и сирота. Его люди не любят, потому что он дэкас. А официанткам за их смех платит его отец. Они все лгут.
   О’рейн вошел в комнату и остановился около кровати:
   – Что случилось, Тан?
   Юноша вскочил и встал напротив отца:
   – Я не хочу, чтобы ты решал за меня, что мне нужно, а что нет! – кричал Тан О’рейну – я сам могу решить, с кем мне общаться и зачем!
   О’рейн смотрел спокойно без раздражения:
   – Мы поговорим утром… – сказал он Тану, а сам подумал – совсем еще мальчишка, переломный возраст, нелегкая судьба… – подрастет, успокоится.
   О’рейн оставил Тана одного в гостиничном номере, а сам ушел в другой номер. Его там ждала официантка, как Тан и подумал.
   Еще до наступления рассвета юноша тайно ушел из таверны. Он шел по лесу и думал, что уйдет в дикие холмы и будет жить там среди зверей привычной жизнью. Он не будет общаться с людьми. А зачем? Они не любят его, а он их…. Да и вообще, он уже взрослый и может позаботиться о себе сам….
   Незаметно он вышел к поселению людей …местность была горной – камни, обрывы…через поле вьется узкая тропинка… слева от него виднеется навесной мост через обрыв, за ним далекие горы… Тан посмотрел направо– высокий частокол вокруг поселения людей и ров по кругу… Около ворот – виселица, на которой раскачивается давно повешенный вырг. Собственно, обычная картина… Люди часто так делают, выражая этим всю свою ненависть к выргам и в надежде, что вырги побоятся нападать на поселение, перед входом в которое труп их сородича вроде пугала…
   Тан перекинул поудобнее посох и поправил меч, который ему подарил его приемный отец О’рейн… Он вовсе и не собирался идти в поселение. Тан хотел просто пройти мимо по утоптанной дороге к лесу…Спуститься с гор и отправиться в холмы. У самого леса он увидел группу людей, те были взбудоражены, кричали и делали что-то непонятное. Тан пригнулся и аккуратно, незаметно подобрался к ним, чтобы рассмотреть, что происходит…
   Люди окружили большую дикую кошку, она была с котенком и рядом с ней была задушенная курица. На кошку была одета удавка. Кошка сопротивлялась, рычала, била лапой воздух и из последних сил загораживала собой котенка. Люди кидали в нее камнями….
   Тан остановился и внезапно вспомнил, как на него напала такая вот кошка. Она убила его собаку. Но забивать ее и ее котенка камнями? Юноша не мог этого допустить. Даже эта кошка не заслужила такую смерть.
   Тан выскочил из засады и взмахнул мечом. Люди испуганно отступили. Тан пробрался к кошке и разрезал удавку.
   – Беги… – сказал он ей.
   Она взглянула на него большими желтыми глазами, схватила котенка за загривок и бросилась прочь, оставляя за собой кровавый след…
   Люди взвыли от ярости и бросились на Тана. Он не хотел никого убивать. Тем более, их было слишком много. И Тан бросился бежать.
   Те, с улюлюканьем, кинулись следом. Тан бежал через лес, люди не отставали. Неожиданно, пробежав через перелесок, Тан очутился на обрыве. Внизу клубился белый туман и не было видно дна. Тан просканировал пространство внизу и понял – там озеро, далеко-далеко внизу. Если он прыгнет, то разобьется.
   Юноша обернулся и посмотрел на бегущих людей. Выбора не было– он прыгнул вниз…
   Влетев в туман, Тан с удивлением обнаружил, что летит плавно, как будто покачиваясь…Словно в каком-то странном сне он увидел лицо женщины, которая наклонилась к нему, поцеловала его и сказала «сиди тихо…я сейчас вернусь» …. И Тан понял, что это его мама…. «мама…» – прошептал он и услышал далекий крик… Он понял, что мама не бросала его, что ее убили вырги и поэтому она не смогла вернуться за ним…
   Тан открыл глаза – туман кончился, и он вдруг со страшной скоростью полетел вниз. Тан сгруппировался, выпрямился и строго вертикально вошел в воду. Он вынырнул. Вода была холодной, озеро было небольшое, очень глубокое и круглое…Тан поднял голову и посмотрел вверх– вверху клубился белый туман…. Он быстро поплыл к берегу…
   Выскочив на берег, Тан быстро спрятался за деревья, думая, что теперь делать дальше… И тут он увидел, как из тумана вылетают люди. Юноша совсем уже собрался было бежать, как вдруг понял, что люди летят как-то странно, неестественно. Он остался и стал смотреть. Люди падали в озеро…и оставались на поверхности, не подавая признаков жизни… Тан понял, что они мертвы…
   «Я должен вернуться к отцу. Я попрошу у него прощения. Я был не прав. Моя мама любила меня и не смогла за мной вернуться, потому что ее убили вырги…Я должен отомстить за нее. За нее и за мою другую мать. Люди жестоки и заслуживают наказания…» – думал юноша, смотря на тела людей… Озеро постепенно утягивало на дно их тела.
   Он подошел к краю озера и прокричал людям, как будто они могли его слышать:
   – Вы сами выбрали свой путь, люди! А ведь вы хотели меня убить…Вы получили по заслугам!!!
   Спиной он почувствовал, что кто-то идет. Тан развернулся и достал меч (он так и остался висеть у него за спиной). К озеру вышел О’рейн.
   – Слава Богу, ты жив… – сказал он.
   Он увидел меч и тяжело вздохнул.
   – Я оставлю тебя, если ты считаешь, что так надо. Нельзя заставить научиться чему-то против воли…
   О’рейн развернулся и быстро пошел прочь. Тан догнал его.
   – Отец…прости меня. Я понял, что был не прав. Я готов учиться.
   О’рейн посмотрел на него:
   – Зачем ты готов учиться?
   Он, видимо, что-то почувствовал. Тан не ответил. Он не мог солгать ему и не мог сказать правды. О’рейн не стал ждать ответа, улыбнулся и обнял его за плечи.
   – Ну что ж, идем, сын мой. Ты научишься любить людей. Ты простишь их. Я знаю.
   Тан заглянул в зеленые глаза отца:
   – Пожалуйста, давай найдем кошку, которую я спас. Она истекала кровью. Мне жаль ее.
   О’рейн молча кивнул, а про себя подумал, что его приемный сын любит животных, а людей нет. Он сумел простить даже кошку– точно такую, как та, что убила его собаку, а людей он простить не может. И это очень плохо. Тан может вырасти жестоким воином. И ему надо подумать, хорошо подумать, как это исправить, прежде чем учить серьезным вещам.
   Они шли молча и вскоре вышли почти к тому месту, где Тан встретил людей, убивающих дикую кошку и прошли по ее кровавому следу… Они шли долго по густому лесу… И нашли ее. Она лежала под деревом судорожно дыша, из ее пасти капала кровь… Котенок был мертв.
   Тан присел около нее и погладил ее по голове.
   – Мы поможем тебе – сказал он ей.
   Они ее перевязали, замазали раны и жили рядом несколько дней в лесу, сделав палатку из ветвей. Кошка спала с ними рядом. Она быстро поправлялась… Через два дня она встала, бросила на них прощальный взгляд и ушла.
   Тан подумал, что кошка бросилась защищать котенка, потому что, она – мать…Его приемная мама тоже бросилась защищать его от мальчишек, потому что она – мать…Его мама…наверняка тоже защищала его…поэтому и оставила одного, чтобы спасти.
   Тан подумал, что никогда в своей жизни не тронет мать с ребенком. Никогда. И женщину не тронет. Он будет мстить только мужчинам.
   Словно угадав его мысли, О’рейн произнес:
   – Ты прыгнул с обрыва рождения… Он многое меняет в судьбе. Считается, что тот, кто выживет – обретет вечное счастье… Я знаю, что ни один человек не остался в живых. Этот обрыв не предназначается людям. Что ты там видел, Тан?
   – Свою маму – ответил юноша.
   О’рейн молча выслушал рассказ сына…Да, обрыв рождения показал ему то, что следовало. То, что перевернуло его жизнь и заставило ступить на другой путь. Только Тан этого еще не понял.

У каждого своя Судьба…

   А тем временем, чуть южнее, в другом поселении людей тоже жил маленький дэкас. Он был моложе Тана. Его звали Барриус.
   Он был красивым мальчиком – очень яркие голубые глаза и светлые волнистые волосы уже тогда притягивали взгляд девочек. Все знали, что отец Барриуса – дэкас и сам он не человек. Этот факт скрыть было невозможно. Он выше своих сверстников, быстрее и ловчее. Ему легко дается обучение боевому искусству и езда на лошади. Сверстники, да даже, и братья завидуют ему. Барриус это знал и втайне гордился тем, что его отец дэкас, хотя никогда не видел его. Барриус рос в семье людей. Его мать была человеком и отчим – тоже.
   Группа деревенских мальчишек вместе с Барриусом собралась на окраине небольшого поселения. К стенам поселения почти вплотную придвигался могучий лес. Места были дикие. В лесу водились зверье в великом множестве. Детям запрещали ходить в лес, особенно ночью. А сейчас была именно ночь. Небо было усыпано звездами, и небесная планета Ти освещала бледным светом все вокруг.
   Мальчишки собрались здесь не случайно – их умы давно будоражил заброшенный домик в лесу. Несколько лет назад там жил дэкас, который был неплохим врачом. И, несмотря на страх людей перед дэкасом, его почитали и ходили за снадобьями. Говорят, у него был большой черный волк, который охранял дом. Однажды дэкас исчез. Говорили, что в доме должны быть немалые сокровища, так как дэкас был небеден. Не смотря на разговоры, никто не смог проникнуть в дом– вокруг дома по-прежнему ходил большой черный волк. Говорили, что это и есть тот самый дэкас, который превратился уже сам в волка. А тот черный волк, что был у него, был вовсе и не волк, а женщина, ставшая волчицей….
   Который год мальчишки обсуждали планы проникновения в дом. Ведь уходит же волк на охоту? Или их там два? Волк и волчица?
   – Ну, что, давай на спор? – сказал кто-то из мальчишек Барриусу.
   – Что дашь, если я влезу в дом? – обратился он к зачинщику спора– сыну богатого помещика.
   Мальчишки переглянулись.
   – Проси, что хочешь. В пределах разумного, конечно.
   Барриус хитро прищурился. Вот и попался Вэд. Отдаст ему то, что он давно уже присмотрел для себя.
   – Меч, который твой отец привез из синих гор.
   Вэд потоптался:
   – Хочешь, я тебе лучше дам меч, инкрустированный алмазами. Мне отец подарил, он купил в пригороде самого Таванлата. Он гораздо дороже.
   Мальчишки завистливо посмотрели на него.
   – Нет – твердо ответил Барриус– мне нужен меч из синих гор.
   Вэд пожал плечами.
   – Хорошо. Будь, по-твоему.
   Барриус улыбнулся. Он выиграет спор. Обязательно выиграет!
   Тот меч, что якобы, из пригорода Таванлата, Барриус видел – при всей красоте и дороговизне камней– это не боевой меч. Он годился разве что на стену повесить. Как и все дэкасы, Барриус не стремился к внешнему блеску. Меч из синих гор излучал энергию, он уже был в бою. И в нем чувствовалась внутренняя мощь.
   – Если ты проиграешь, и так и не попадешь в дом… – продолжил Вэд, то… – он задумался, чтобы потребовать с небогатого соседа. – то… то…моя сестра будет твоей подругой.
   Барриус передернулся. Ему никогда не нравилась страшненькая сестра Вэда. В детстве Калима переболела солнечной лихорадкой, отчего ее лицо было покрыто пятнами, на солнце эти пятна темнели и становились еще ярче – становясь почти малиново-коричневыми, из-за чего эта болезнь и получила такое название. Болезнь была не заразная, причин ее возникновения никто не знал.
   Калима давно уже ходила следом за Барриусом, тихо и безмолвно, как бродячая собака. Она ничего не просила, ничего не говорила, просто ходила за ним следом. Ни для кого не было секретом, что больше всего на свете Калима хотела стать подругой Барриуса…
   – Ладно – скрипя сердцем, сказал Барриус.
   Ему было жаль девочку, но она ему не нравилась. Он гнал ее, но она не уходила…Мальчик не знал, что с ней делать. Она смотрела на него так жалобно, что Барриус ругал себя за то, что гонит ее, но и не гнать ее он не мог. Данная ситуация не разрешалась уже год, с тех пор, как детям исполнилось по 12–13 лет. Сейчас Барриусу было уже почти пятнадцать.
   Он просто не мог проиграть, иначе…дружба с Калимой его доконает – думал Барриус, едя на лошади вместе со всеми к лесу. Тропинка к домику еще сохранилась, хотя уже начала порастать травой…Вскоре стала видна крыша дома и ограда. Все остановились. Было страшновато ехать дальше.
   За домом был густой лес, сад у домика зарос, ограда была обвита плющом, дом был почти не виден на фоне зеленого леса. Если не знать, что он там, можно вполне пройти мимо.
   – Подожди. Я влезу на дерево – один из мальчишек полез на дерево, чтобы удостовериться, что Барриус действительно войдет в дом.
   Устроившись на ветке, мальчик махнул рукой – дескать, давай. Барриус глубоко вздохнул и выдохнул, слез с лошади, подошел к ограде и открыл калитку. Никого. Как все дэкасы, он хорошо видел в темноте. Волка там не было. Мальчик быстро проскользнул в сад, и привычно, перебежками от дерева к дереву, добрался до дома.
   Такими же перебежками, бесшумно, он уходил из своего дома, чтобы его не засекла Калима.
   По-прежнему, никого. Тишина.
   Барриус огляделся, вежливо постучал в дверь дома. Дверь была не заперта, словно тут ждали гостей.
   Испытывая некое странное чувство, Барриус вошел, вежливо поклонился и произнес:
   – Здравствуйте. Меня зовут Барриус.
   Ему никто не ответил. Дом был заброшен и пуст, но Барриусу было неуютно, словно тут кто-то был и этот кто-то наблюдает за ним. Ему даже казалось, что он чувствует насмешливый взгляд.
   Барриус осторожно обошел большую комнату, внимательно прислушиваясь к окружающему пространству. Он в любой момент был готов удрать отсюда. Везде был толстый слой пыли. На столе стояла пыльная, массивная свеча. Около нее лежал какой-то прямоугольный предмет. Барриус осторожно смахнул пыль с предмета. И обнаружил, что это книга. Книга была очень старой, в кожаном переплете, на обложке был выдавлен выпуклый рисунок – чаша серебряного цвета, на краю чаши с двух сторон сидят драконы – один красный, другой зеленый, зеленый дракон толкает лапой красного, их хвосты свисают вниз и обвивают ножку чаши.
   Читать Барриус не умел, так как грамоте обучались далеко не все, но ему очень понравился этот необычный рисунок. Он осторожно коснулся темного кожаного переплета и погладил драконов.
   Барриусу очень захотелось узнать, о чем там было написано в этой книге. Он почему-то подумал, что там скрыты великие тайны.
   Мальчик взял книгу, прижал ее к груди и сказал:
   – Разрешите взять Вашу книгу? Я не испорчу ее.
   Ему никто не ответил.
   Барриус стал тихонько идти к двери.
   Неожиданно в камине вспыхнул огонь. Барриус отпрянул в сторону и спросил «кто здесь?». Ему никто не ответил. Он бросился к двери, в ужасе думая, что дверь не откроется. Однако, дверь легко открылась. Он выскочил и удивился – было уже утро. Выходит, он провел в доме целую ночь? Барриус заглянул в окно и увидел, что на столе зажглась свеча. Мальчик пулей бросился к садовой калитке. Ему стало страшно. В доме точно был кто-то невидимый. И этот кто-то позволил ему войти и выйти.
   Выскочив за калитку, мальчик обнаружил, что друзья не дождались его и ушли. Пришлось ему идти пешком до своего дома. Он шел, крепко прижимая к себе книгу. Книга пахла воском и травами. Барриус то и дело нюхал ее. Ему нравился запах. Этот запах напоминал ему конец лета, когда он с мальчишками залезал на большой стог сена и прыгал вниз. А отец снизу грозил ему кулаком.
   Только он вошел в дом, как к нему кинулась мать.
   – Где ты был? Я всю ночь не спала.
   Барриус обнял мать и сказал:
   – Прости. Я не буду так больше. Это было случайно, я не хотел.
   В этот момент в комнату вбежал отец:
   – Дом в лесу горит! Надо бежать туда. Говорят– там Барриус!
   И осекся, увидев Барриуса рядом с матерью.
   Мальчик повернулся к отцу.
   – Я здесь. Прости меня.
   Отец сел на лавку и обхватил голову руками.
   Барриус присел рядом с ним.
   – Я искал тебя. Твои друзья сказали, что ты вошел в дом и не вышел – наконец, сказал отец.
   Мальчик кивнул.
   – Да, я вошел. Мне казалось, что я пробыл там совсем чуть-чуть. Ты… разве…беспокоился обо мне?
   Отец посмотрел на Барриуса в упор:
   – Конечно беспокоился. Это не имеет значения, чей ты сын. Ты растешь здесь, со мной. Значит, ты мой. И ничей больше.
   Барриус улыбнулся.
   – Прости…отец. Я не хотел.

Если можешь помочь – помоги

   Очередной город. Еще одна большая таверна.
   Тан уже привык к таким остановкам. Обычно в городе они жили какое-то время. О’рейн был хорошим лекарем и к ним приходили разные люди. Тан помогал отцу, он вместе с ним собирал, сушил травы и готовил настойки, вместе с ним обрабатывал раны и лечил разные хвори…
   Как ни странно, ему это понравилось. Тан видел, что люди относятся к ним с благодарностью. Он всегда хотел быть нужным для кого-то. Особенно он хотел помогать женщинам и детям. К ним он больше не чувствовал враждебности, но и любви тоже не чувствовал.
   О’рейн видел это и всячески поощрял. Хотя видел также и то, что хоть Тан и способный ученик – у него не получится действовать так, как действует сам О’рейн.
   Для многих действий в лекарском искусстве нужно чувствовать человека, не бояться войти с ним в контакт, чувствовать жалость и сострадание. А Тан словно отгорожен стеной от людей, он действует механически и панически боится эмоционального контакта с человеком. Потому что, не верит им, считает их злыми и от рождения плохими… Он эмоционально холоден и в этом проблема.
   В тот день О’рейн не взял его с собой. Его позвали к женщине, которая никак не могла родить. Тут нужна не только выдержка, но и очень хорошо чувствовать женщину, чтобы ей помочь. Тан будет только мешать, к тому же, он пока еще мальчишка, набравшийся теории.
   – Будут тяжелые роды. Тебе пока рано это видеть. Успеешь еще – сказал ему О’рейн и ушел.
   Он вернулся только под утро.
   – Как дела? – хмуро спросил Тан.
   – Хорошо – О’рейн устало кивнул. Женщина жива и родила хорошего мальчика.
   Тан с большим уважением относился к О’рейну, ему казалось, что его отец может сделать почти все. И помочь любой беде. Ведь он дэкас, а не человек.
   Это было конечно, не так. Но О’рейн действительно знал много и помогал людям не только потому, что им надо было зарабатывать на жизнь, ему нравилось спасти кого-то, ему нравилось ощутить, что он чего-то стоит, и еще он всеми силами старался обучить приемного сына, так как видел, что Тан может очень многое, просто не умеет. Со временем, он сумеет даже больше, чем он сам. Нужно только разбудить в нем человеческие чувства, такие как жалость и любовь к людям – без этого многие тайные знания становятся опасными.
   До сих пор О’рейн наибольший упор делал на воинское искусство и травоведение. Он боялся серьезно учить приемного сына воздействию на людей, так как Тан мог начать мстить за своих родителей и за свое детство. И даже О’рейн не сможет тогда его остановить.
   Когда-то О’рейн странствовал один по стране и попадал в разные передряги. Ему всегда удавалось уходить живым и почти невредимым. Он прекрасно владел разными видами оружия, знал цену жизни, ведь ему приходилось убивать, чтобы спасти свою жизнь, но он никогда не использовал свои способности во зло.
   Он учил Тана драться, не забывая ненавязчиво напоминать ему о жалости и справедливости. Они тренировались везде, где только могли. О’рейн постоянно держал Тана в боевой готовности. Даже в гостинице он не давал ему спокойно бездумно полежать. Он знал, что все это пригодится юному Тану, когда он станет воином…
   О’рейн неслышно зашел в комнату. Тан стоял у окна и смотрел на улицу. Значит, он не заметил, как отец вошел.
   О’рейн скривил рот в усмешке. Тихо подошел к Тану. Юноша задумался о чем-то и все еще не замечал его. О’рейн резко схватил его и швырнул на пол.
   – Дэкас и истинный воин всегда на страже. Даже если он спит – сказал он Тану известную в народе пословицу.
   Но это была абсолютная правда. Дэкаса нельзя застать врасплох.
   Тан учился. Ему было трудно, отец не давал ему поблажек. Иногда был с ним суров и обращался жестко. Он готовил из него воина, который должен был выжить в любой битве….

Учеба – всегда разная, но всегда трудная

   В это же время, и Барриус начал учиться. Но его учеба была совсем другой.
   – Барриус, – как-то сказала мать, мы покупаем еще землю в соседней деревне. Старший брат будет строиться там. Он собирается жениться.
   Барриус кивнул:
   – Хорошо.
   Мать улыбнулась.
   – Твоя сестра тоже выйдет замуж и уйдет к мужу, а ты…остаешься здесь. Тебе и принимать все наше хозяйство. Чем раньше, тем лучше. Времена нынче тяжелые…
   Барриус задумчиво произнес:
   – Я младший. Почему же мне достанется все? Разве братья и сестра не имеют права на дом?
   Мать замялась и пояснила:
   – Мы так решили с отцом. Тебе достанется все.
   Барриусу это показалось странным, к тому же ни сестра, ни братья не противились такому решению. Правда, к этому времени самый старший брат давно жил отдельно своей семьей, далеко от этих мест. И Барриус его практически не знал. Но все равно, оставалась еще сестра и брат.
   Он ответил:
   – Нет, не так. Брат пусть строит свою жизнь отдельно, если хочет. Сестра пусть остается в доме. Все равно я не буду земледельцем. Этого дома хватит на всех.
   – Но…у тебя тоже будет семья, и ты должен будешь кормить свою семью….
   – Сейчас я хочу научиться читать – твердо ответил Барриус и посмотрел в глаза матери.
   Мать охнула и села на лавку.
   – Где это видано? Ты живешь в крестьянской семье. А это значит… – она не находила слов.
   В этот момент в комнату вошел отец.
   – Мелана – мягко сказал он – Барриус прав. Его отец был дэкас, а не человек-земледелец. И он сам дэкас. Не надо навязывать ему судьбу людей. Я поговорю с писарем в городе. Дай ему денег. Пусть ходит в город и учится читать. Он найдет свой путь. А дом у него всегда есть. К тому же, неизвестно еще, кто кого будет кормить. Может, он будет сестру с братьями кормить, а не они его.
   Барриус повернулся к отцу:
   – Спасибо, отец. Я этого никогда не забуду.
   Отец улыбнулся в ответ и подмигнул.
   А мать тихо заплакала: «я чувствую разлуку» – сказала она.

Из каждого занятия можно извлечь пользу…

   В городе Барриус без труда нашел каменный добротный дом писаря. Он подергал колокольчик. Залаяла собака. На порог вышел старый писарь…
   – А… это ты и есть?
   Он оглядел мальчика с головы до ног.
   – Ну, пойдем….
   В доме было чисто, аккуратно, не богато. Барриус почувствовал чей-то взгляд, он резко обернулся и увидел на диване у окна в небрежной позе дэкаса. Он был высок, силен и был явно воином – странником. И он смотрел на него с усмешкой.
   Барриус вежливо поздоровался:
   – Здравствуйте…господин дэкас.
   Внутри него пробежал холодок, словно кто-то провел по его телу холодной рукой. Похожее чувство он испытывал в том заброшенном доме.
   Дэкас рассмеялся и посмотрел на мальчика проницательным взглядом.
   – Читать хочешь? А зачем?
   Барриус был готов к ответу. Он уже решил, что про книгу никому не скажет. Книга была спрятана под половицей в его комнате. Ложась спать, он доставал ее, листал страницы и разглядывал рисунки. На картинках были изображены листья разных растений, животные, какие-то плошки, сосуды… Мальчик не мог понять, о чем она, но чувствовал исходящую от книги силу.
   – Я не хочу учиться фермерскому делу, я не хочу быть и воином. Мне очень нравятся, как выглядят руны. Я хочу писать. И стать писарем.
   Дэкас рассмеялся:
   – Это такая же ложь, как-то, что я пастух.
   Барриус покраснел, но ничего не ответил.
   – Я сказал все, что хотел – ответил он и поднял глаза на дэкаса.
   Похоже, тот не сердился на него, он улыбался.
   – Вот тут ты сказал правду. Все, что хотел. Долго думал над тем, что сказать?
   Барриус промолчал. Что он мог ответить?
   Дэкас встал и подошел к нему.
   – Ладно. Меня зовут Диен. Помнишь, как того короля, который надел проклятую Корону?
   Барриус покачал головой. Он не знал историю королей.
   Диен улыбнулся:
   – Да… историю ты тоже не знаешь. Писарь должен знать историю. Ну, да ладно. Заниматься с тобой буду я. У нас принят закон – обучать детей дэкасов, если их некому учить…Проходить мимо нельзя.
   Старый писарь кивнул и подтвердил: «да, да… конечно. Если что, зовите меня».
   Диен встал и подошел к Барриусу – он был высок и силен, впрочем, как и все дэкасы.
   Барриус робко подал ему руку.
   Диен смотрел на него строго и больше не усмехался:
   – Брось людские привычки. Никогда не подавай руки дэкасу, который сильнее тебя. Руку подавай только людям.
   – Почему? – спросил Барриус.
   – Потому, что сильный дэкас, который сильнее тебя, может навязать тебе свою волю.
   Диен поманил его за собой.
   – Пошли в библиотеку писаря. С этого момента ты начинаешь учиться. Все потом сам поймешь. У нас мало времени. К сезону дождей я должен буду уехать.
   Барриус еще не знал, что учиться не так легко, как ему кажется.

Нужно заниматься тем, что нравится…

   Теперь большую часть времени Барриус проводил в городе и редко ездил домой. До дома было далеко.
   К исходу лета он уже читал на двух языках – на общем языке, на котором говорили люди, и на языке дэкасов, которого он раньше даже не знал.
   В начале сезона дождей, обучавший его грамоте дэкас уехал, а писарь стал давать ему не сложные задания. Барриус старательно переписывал то, что тот его просил.
   За это ему стали платить жалованье. Писарь был честным человеком, да и Барриус ему понравился.
   А это значит, что теперь мальчик мог арендовать коня и ездить домой, как только захочет. Это значит, что он может снять комнату, чтобы не жить в доме писаря. Это значит, что он может сам решить свою судьбу.
   И тут Барриус обнаружил, что не понимает, откуда в семье деньги. Конечно, мать и отец иногда ездили на рынок, чтобы продать продукты сельского хозяйства. Но Барриус был уже достаточно осведомлен, чтобы понимать – этих денег не может хватить на постройку нового дома для брата, на покупку новой одежды, домашней утвари и его учебу. Семья не бедствовала. Да и сейчас, родители отказались от его денег. Мать сказала ему, что ему они нужнее. Барриус был уверен, что родители не делали ничего противозаконного – иначе, он бы заметил. Тем не менее, они почему-то скрыли от него. Почему? Мальчику было обидно. Родители не доверяют ему? Думают, что он расскажет? Разве он давал повод так думать? И Барриус решил, что все выяснит сам. Он теперь будет часто находиться в доме, так как работу он может брать с собой. Он будет очень внимательным и узнает правду.
   Барриус вошел в свою спальню. Он не был здесь все лето и часть сезона дождей. В доме ничего не изменилось. Изменился он сам. Он повзрослел и стал многое видеть и понимать по-другому.
   В комнату заглянула сестра.
   – Можно?
   – Заходи.
   Барриус приветливо махнул рукой и продолжил растапливать маленький камин. Он любил огонь и живое тепло от него. Хотя, конечно, в каждой комнате стоял энергетический камень. Камни были уже теплыми и грели. Не каждая семья могла позволить себе купить столько энергетических камней.
   Сестра зашла и залезла в кресло прямо с ногами. Барриус принес ей плед и укрыл ее.
   – Я скучала по тебе – сказала она.
   – Я тоже. Но я учился, и мне было трудно. Я не мог приехать.
   – Я горжусь тобой – сказала сестра – и всегда гордилась. Ты самый красивый и самый сильный. Тебе нет равных в нашем поселении.
   Барриус улыбнулся:
   – Я рад, что ты так думаешь, но я отнюдь не самый сильный. Поверь мне.
   – Ты больше не уедешь? – с надеждой спросила она.
   – Я буду в городе днем, к ночи буду возвращаться – честно ответил брат.
   – Это тяжелая дорога… – грустно сказала сестра – и опасная. Лучше оставайся в городе, если тебе надо. Я боюсь за тебя.
   Барриус подошел к сестре и обнял ее. Он гладил ее по волосам и улыбался.
   – Не бойся. Я хочу быть дома.
   Он не врал. Он действительно хотел быть дома для того, чтобы понять, что от него скрыли. Общение с дэкасом научило ему многому и теперь он ощущал в своем доме какую-то недоговоренность и понимал, что он чего-то не знает. Чего-то важного о своей семье. Сестра тоже не знает, он был уверен. Но, ей, может, и надо не знать, а вот он знать должен. Хотя бы потому, что он дэкас. Он чувствовал ответственность за свою семью, и он готов был нести эту ответственность, но для этого он должен знать все.
   – Иди спать, милая. Завтра я еще буду здесь. Завтра я никуда не уеду, и мы еще вдоволь наговоримся – Барриус посмотрел на сестру.
   – Хорошо – сестра зевнула, потянулась, встала и ушла в свою комнату.
   Мальчик закрыл за ней дверь. Ему не терпелось начать читать книгу. Он не хотел, чтобы сестра знала о книге. Почему? Просто потому, что это его книга, и он не хотел, чтобы ее кто-то брал в руки. Кто-то, кроме него.
   Он достал из-под половицы книгу и, с трепетом, открыл первую страницу.
   Сначала он пролистал ее, читая вскользь, чтобы составить общее впечатление, и понял, что книга о травах. Она была написана на языке дэкасов, возможно, тем самым дэкасом, что жил в доме у леса и внезапно исчез. Его родители не знали этого языка, да и на общем языке читал только отец, да и то, с трудом.
   Барриус удивился – он думал, что книга о каких-то тайнах, о чем-то загадочном. А травы – что в них такого? Их везде полно. Но раз уж книга есть, он должен ее прочитать.
   Барриус открыл первую страницу и прочел: «Ты думаешь, что в травах ничего такого нет? Ты – ошибаешься. Но уже хорошо, что ты читаешь».
   Мальчик вздрогнул и огляделся. Как мог знать тот, кто писал книгу, о чем он будет думать? Нет. Он не ошибся. Книга не простая.
   Он продолжил читать: «Мы с тобой подружимся. Но ты должен быть внимательным к деталям. Я хочу, чтобы ты стал лучше, чем я. Намного лучше. Возьмем воду. Что в ней такого, скажешь ты? Ничего такого, кроме того, что вода может показать, каков человек на самом деле. Как ты знаешь, будущий муж умывается водой в доме жены. Думаешь, зря? Нет. Вода берет всю информацию, что есть вокруг. И ты можешь ее понять, если будешь стараться. Как именно? Оставь воду там, где ты считаешь, что тебя обманывают. Задай воде свой вопрос. Ты – дэкас и ты получишь ответ. Помутнеет вода – тебе лгут или желают зла. Нет – совесть человека чиста».
   Мальчик оторвался от книги и задумался. Что ж, он попробует это. Но поставит две емкости с водой и задаст два вопроса, чтобы точно знать, правдивы ли ответы. Интересно, какие будут ответы…
   Барриус принялся читать дальше. Оказалось, что автор книги – лекарь. И не просто лекарь – он знал травы, массаж и еще владел тайными знаниями. Он говорил, что «Истинное искусство лечения – это определить принципы воздействия на болезненные изменения в теле человека и высвободить при помощи трав жизненную силу человека, чтобы та восстановила здоровое состояние. Дэкас владеет этим, не замечая сам, он не подвержен болезням, но люди не умеют этого делать. Им требуется помощь».
   Мальчик подумал – действительно, он никогда не болел, не простужался и даже травмы очень быстро проходили. Но он никогда не задумывался, как это происходит. Это происходило само по себе. Люди так не умеют, лекарь говорит, что дэкас может заставить организм человека вылечить самого себя. Интересно. Может ли Калима сама себя вылечить? Как это сделать? Ему было жаль эту девочку.
   Он продолжал читать дальше «Лекарь должен действовать быстро, мягко и точно представлять себе всю последовательность своих действий… Человек должен доверять тебе, иначе лечение не имеет смысла. Однажды ко мне пришли люди и попросили вылечить их родственника. Он давно и тяжело болел неизвестной болезнью. Я пришел в его дом. Он увидел меня и закричал, что ненавидит дэкасов и стал прогонять меня. Родственники стали уговаривать и его и меня. Больной уступил родственникам, сел и стал трястись. Он меня боялся и ненавидел. Деньги мне сулили большие. Думаешь, я согласился? Я ушел. Ты спрашиваешь почему? Потому что человек испытывает ненависть ко мне как к дэкасу. За что? Я не знаю. Зачем мне выяснять это. Я врач, а не судья. И я не могу действовать силой. Ты тоже должен это понять. Я знаю, что люди подумали. Они подумали, что я слишком гордый, что я обиделся на слова человека, что я злой и не знаю сострадания. Это не так. Просто лечение было бесполезным. И я это знал».
   Барриус читал всю ночь истории, написанные лекарем. Он вдруг понял, как он мало знает о себе самом и как мало внимания обращает на людей. А ведь он может многим помочь.
   На рассвете мальчик заснул. Ему снилось, что он пришел к человеку и дал ему свой настой травы, а тот выпил и умер. Барриус в панике бросился бежать из его дома и оказался в длинном пустом коридоре. Он бежал, а впереди был свет. И вдруг он заметил рядом с собой тень. Но тень была не его. Мальчик не испугался и спросил тень:
   – Вы кто?
   Тень рассмеялась:
   – Ты думаешь, он умер? Нет. Это умер ты бесполезный и ненужный, а появился новый – тот, кто сможет многое.
   – Что смогу? – вскричал Барриус.
   Но тень рассмеялась и исчезла. Барриус проснулся и обнаружил, что солнце уже давно встало. Он проспал рассвет. Одеяло было скомканным, и простыня тоже, словно он метался во сне, а сам он был мокрый, будто бежал.
   Мальчик встал с постели, но не почувствовал слабости, наоборот, он был полон силы и чувствовал желание что-то делать и двигаться вперед. Барриус бережно закрыл книгу и спрятал под половицу.
   Он подумал, что он изменился этой ночью. Он многое понял. И теперь знает, зачем он нужен. Он не будет писарем, он будет лекарем. И только так.

Лекарь не должен бояться правды

   Когда все легли спать, Барриус взял две плошки и налил в них воды. Тихо пробрался в спальню к родителям. Мать и отец спали очень спокойно, они не услышали его шагов.
   Он положил в укромный угол плошки с водой и закрыл их лопатой для углей. Мальчик долго думал над вопросами. Как спросить о том, почему ему не доверяют? Может, просто считают ребенком, а может…И Барриус спросил. Первый вопрос его был такой: «есть в семье тайна, касающаяся денег?» и второй вопрос: «родители действительно любят меня?»
   Мальчик знал, что его отец не родной, так как отец – человек, а сам Барриус– дэкас, а это значит, что все было очень непросто. С сестрой у него разница в один год. Мать никогда не рассказывала ему о его настоящем отце. Она сказала, что не хочет говорить об этом. И она сильно разнервничалась, когда Барриус пытался добиться от нее подробностей об отце. Больше он не спрашивал, так как побоялся узнать, что его настоящий отец совершил что-то очень плохое. Но теперь он выяснит это. Он дэкас– и он должен знать правду, какой бы она не была.
   «Лекарь не должен бояться правды» – написал в книге его безымянный учитель. И Барриус почувствовал, что это так и есть.
   Занимательные рассказы в книге закончились, и вторая часть книги была посвящена полностью травам, посуде для заваривания трав, дозам, симптомам болезней, и как должен действовать лекарь.
   «Как я уже говорил тебе – Первое, что должен сделать лекарь – исправить его жизненную энергию» – прочитал Барриус. Он кивнул самому себе. Он запомнил это из первой части. Но как это сделать?
   «И как это сделать?» – словно повторил его мысли лекарь. Барриус рассмеялся. Ему казалось, что безымянный лекарь говорит с ним, что он слышит его, а может, даже и видит. Как такое возможно? И возможно ли вообще? Барриус не боялся. Ему было интересно.
   «Тебе нужно выбрать травы. Имей ввиду, что не нужно готовить готовые настойки. Ты готовишь каждый раз заново» – объяснял ему в книге лекарь.
   – Почему? – спросил Барриус, словно учитель мог его слышать.
   И почти не удивился, прочитав в книге ответ: «Потому, мальчик мой, что у людей разная жизненная энергия. Обрати внимание – как вел себя твой пациент – он был угрюмым, плакал или смеялся, много говорил или молчал? Был грустен или, наоборот, весел? Он был сонлив или, рассказывая о себе, ходил по комнате. Он смотрел тебе в глаза или отводил взгляд? Насколько чувствовалась жизнь в его глазах? Запомни – излишнее проявление любой эмоции показывает, что человеку плохо, его жизненная энергия смещена, и расходуется попусту – на гнев, печаль или смех. Сам человек не знает, как ее вернуть назад».
   Барриус посмотрел в потолок и вспомнил Калиму. Та всегда ходила, опустив голову, угрюмая и разговаривала мало. А его брат, когда подхватил коровий лишай – хохотал на весь дом и гонялся за сестрой, пугая ее. За Барриусом он не гонялся. Он всегда боялся его. Лекарь прав. Он никогда не обращал на это внимание. Реакция всегда разная.
   – И что делать? – спросил он.
   «Все очень просто. Я составил таблицу. Выучи ее наизусть. Ты внимательно наблюдаешь за человеком и, если человек, болезненно смеется, понижай веселье при помощи трав, указанных в графе, как снижающие жизненную силу. Травы, очень сильно снижающие расход энергии – это сонные травы. Их применяют также при обезболивании.
   А если человек, наоборот, подавлен – в свою настойку или мазь включи траву, повышающее жизненную силу. Травы, которые сильно повышают энергию – это стимуляторы. Они, бывают, нужны воинам, когда им приходится не спать по нескольку дней.
   Самые крайние дозы в таблице применяются только в крайних случаях и требуют возврата в предыдущее состояние.
   Дозы тебе придется подбирать самому. Это опыт и некое внутреннее ощущение, которое ты приобретёшь не сразу».
   – Получается, подняв или опустив жизненную энергию, я могу вылечить человека? – подумал Барриус и продолжил читать: «Энергия самого человека помогает в лечении, но не является достаточным. Ты должен определить болезнь и включить в свою настойку или мазь травы от этой болезни. Это сложный комплекс, и он индивидуален для каждого человека. Более того, если лечение длительное, состав меняется, иногда каждые два-три дня. Лечить очень сложно, но очень интересно. Тебе ведь было бы интересно решить задачу, которую никто не может решить кроме тебя? Например, вылечить безнадежного больного?»
   – Да – ответил Барриус сам себе.
   И он знал, что это так. Когда он прочитает книгу, он попробует вылечить Калиму. И сделает это не только для нее, но и для себя.
   «Чтобы определить болезнь, если ты ее не знаешь, тебе нужно определить ее симптомы – продолжал объяснять лекарь в своей книге-Далее есть таблица. Я составлял ее долго и кропотливо для тебя. Там собраны все болезни, которые я знаю и симптомы к ним. Совокупность симптомов является единственным показанием и единственным ориентиром в выборе средства.
   Тебе, чтобы добиться излечения болезни, необходимо лишь устранить совокупность симптомов. Для этого ты должен четко уяснить следующее: есть причина, которая поддерживает заболевание. И ты эту причину должен устранить. И второе – ты должен устранить все симптомы, соответствующие болезни. Так как болезнь может быть не одна – их может быть несколько наложены друг на друга.
   Барриус оторвался от книги и посмотрел в темное небо за окном. На небе светила ярко ночная планета Ти.
   – Ты думаешь, мне это по силам? – спросил мысленно Барриус безымянного лекаря и продолжил читать: «Это не так сложно, как кажется. Не все сразу будет получаться. Упорство в постигании опыта помогут тебе. Я знаю, что ты сможешь, так как ты уже преодолел очень многое».
   Мальчик рассмеялся. Все-то он знает, этот лекарь. Жаль, он не может с ним встретиться и поговорить.
   «Ты должен задавать вопросы больному. Запомни – нет неудобных вопросов. Спрашивай четко, без возможной иной трактовки. Ты не должен спрашивать: «Твоя боль была пульсирующая? У тебя был горький привкус во рту? Тебе хочется острого/сладкого/соленого? Такие вопросы вводят больного в заблуждение и подталкивают его к тому, чтобы дать неверный ответ или искаженный отчет о своих симптомах. Ты должен спрашивать, например, так: на что похожа твоя боль? Какой привкус во рту? Какое питье или пища тебе сейчас нравится, а что не нравится? Причем, ты обязательно должен спросить, а как было до болезни. Какую еду человек любил, а какую – нет. Ты не должен бояться задать человеку вопросы о его личной жизни, гигиене и даже естественных выделений. Ты не должен бояться прикасаться к больному, чтобы понять его состояние».
   Барриус устал читать, он пролистал таблицы и понял, что это очень тяжелый труд. Все понять, выучить, а главное, научиться быть лекарем. Жаль, что этого учителя нет рядом. Ему придется полагаться только на себя и на свою книгу.
   Мальчик открыл последнюю страницу, чтобы узнать, каково заключение у книги и с удивлением прочитал: «ты нетерпелив, я знаю. Будь уверен в своих силах и научись терпенью. С пациентами ты не должен проявлять никаких эмоций, кроме искреннего желания помочь и жалости – остальное будет мешать тебе. Откуда я знаю о тебе? Я увидел тебя во сне. Я знаю, о чем ты думаешь, я чувствую тебя. Но меня уже нет. Я умер и только, все что я почувствовал, я оставил для тебя. Я прошу тебя, исполнить мою последнюю волю. Прочитай заповеди, что я написал для тебя, и обещай мне, что не нарушишь их. Пусть дни твои будут долгими, пусть ты обретешь все, что хочешь. Не забывай о людях и уважай тех, кто помогает тебе».
   Барриус несколько раз перечитывал заповеди. Пока не выучил наизусть:
   Клянусь действовать честно и использовать все свои знания и всю свою силу, дабы помочь больному, если я взялся за лечение.
   Клянусь не браться за лечение ради вознаграждения, зная, что не могу помочь.
   Клянусь не лечить одержимых убийством или насилием неповинных людей, удовольствия своего ради, какое бы вознаграждение мне не сулили бы.
   Клянусь не требовать с больного платы более, чем он может мне дать.
   Клянусь почитать и уважать научившего меня лекарскому искусству.
   Клянусь передать свои знания тому, кто будет продолжать мое дело.
   Клянусь не давать людям смертельного или абортивного средства.
   В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами, живущих там.
   Клянусь не использовать свои знания увеселения ради и потехи ради себя или какого господина.
   Клянусь не использовать свою силу для соблазнения женщины, пришедшей ко мне за помощью.
   Чтобы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.
   Клянусь не разглашать также подробности лечения и подробности болезни.

   Теперь он точно знал, что будет лекарем. Барриус не обманывался– это тяжелый путь, и он встает на него добровольно. Это его путь, и он готов пройти его до конца. С этой мыслью он уснул, а рано утром пришел проверить воду и почти не удивился, что в той чаше, что он задал вопрос про деньги – вода помутнела, а вот то, что касалось его – осталась прозрачной.
   Это значит, что история с деньгами темная, но его родители любят. Это главное – остальное он узнает. Барриус вылил воду в сад и поехал в город. Ему нужно было работать.

Любая профессия с чего-то начинается

   Теперь Барриус знал, что красный дракон на эмблеме символизирует отрицательную энергию, а зеленый – положительную. В чаше лекарство, которое дают оба дракона. Человек в своей жизни совершает и хорошие, и плохие поступки – зеленый и красный дракон всегда будут вместе. Лекарства тоже не бывают сплошь положительными, иногда яды тоже могут стать лекарством.
   Этой ночью он прочитал в своей книге про солнечную лихорадку. Он тщательно изучил таблицу по самой болезни и поведению больного. До утра он составлял свой первый рецепт. Перечеркивал и писал дозу заново, сверяясь с таблицами. Барриус боялся что-то упустить. Он понимал, как важен его первый шаг и то, что его первый пациент очень трудный.
   Когда таблица для лечения Калимы была готова, он написал большой список трав, который ему следовало собрать в этом месяце. Мальчик лег почти под утро, но спать ему не хотелось, так как чувствовал, что именно сейчас он вступает на тропу лекаря. И впереди у него та жизнь, которую он сам себе выбрал. Теория закончилась. Теперь он лекарь.
   Солнце только-только начало вставать, как Барриус уже ехал на коне к лесу.
   В книге безымянного лекаря очень подробно было описано, где и что искать. К полудню Барриус привез домой большую часть собранных лекарственных трав. На чердаке дома, прямо под железной крышей он организовал место для сушки трав. Мальчик тщательно промаркировал травы, чтобы не было ошибки. Барриус вспомнил, как читал в книге историю лекаря, когда тот лечил человека и все вроде бы, сделал правильно, но…человек умер. Почему? Он пытался найти причину и нашел, оказалось, он перепутал всего одну траву. Это оказалось решающим фактором, чтобы смесь не помогла.
   Теперь ему оставалось только купить мельницу для измельчения трав, мешочки, горшочки и прочие мелочи, которые нужны лекарю. Но это все придется ему сделать после работы.
   Наконец, травы все высушены, Барриус перемолол их и расфасовал по мешочкам. Осталось взвесить компоненты и приготовить мазь для лечения солнечной лихорадки. «Солнечная лихорадка – это всего лишь плесень, которая поражает кожу. Эта плесень любит солнце. Если убить плесень – исчезнут все пятна. Но лечить требуется, когда нет солнца» – писал в своей книги неизвестный лекарь.
   Барриусу не терпелось испробовать его снадобье, чтобы удостовериться, что все, что написал лекарь-правда. Но ему пришлось дождаться вечера, чтобы солнце не мешало лечению.
   Когда закат окрасился красным, Барриус нетерпеливо вышел за ограду своего дома и почти сразу заметил Калиму. Она пряталась в кустах неподалеку. Пока мальчик был на работе, она помогала родителям по хозяйству, но как только он возвращался с работы, она уже караулила его, чтобы хотя бы мельком увидеть.
   Барриус подозвал ее. Не веря своему счастью, Калима подошла к нему, осторожно ступая и замирая. Фигура у нее была угловатая, неуклюжая, некрасивые тусклые и безжизненные волосы – она и сама по себе была не красивой, а тут еще и солнечная лихорадка обезобразила ее окончательно.
   Калима подошла к нему и робко посмотрела в яркие голубые глаза Барриуса, ожидая насмешки. Но Барриус давно уже перестал над ней смеяться, он твердо усвоил, что лекарь должен ко всем относиться ровно, спокойно, не смеяться над уродством и жалеть своих пациентов. Волею судеб первой его пациенткой должна стать Калима. Поверит ли она ему? Доверие к врачу очень важная вещь. Без нее лечение иногда невозможно.
   Безымянный лекарь писал, что если к нему приводили человека на лечение против его воли, когда человек испытывал стойкую неприязнь к дэкасам вообще, он отказывался лечить, вне зависимости от того, какие предлагали деньги. Лечение могло не помочь, а репутация стоит гораздо дороже. В тоже время, если человек просто испытывает страх, то это нормально. Дэкасов всегда боятся. И этот страх нужно просто снять.
   Барриус смотрел на Калиму, думая, как правильно ей объяснить, что он попытается вылечить ее.
   – Калима, ты хотела бы вылечиться? – спросил он в упор.
   Девочка кивнула и опустила глаза.
   – Хорошо. Калима, у меня есть мазь, которая, возможно, излечит твою болезнь. Я хочу помочь тебе.
   Девочка вновь кивнула, ее вид был рассеянным. Она просто слушала голос Барриуса.
   Мальчик покачал головой – это будет сложнее, чем он думал. Она не вникает в то, что он ей говорит. Он осторожно коснулся ее руки. Девочка встрепенулась и робко посмотрела на него. Уже лучше.
   – Калима – вновь мягко и терпеливо начал говорить Барриус– у меня есть мазь. Я хочу намазать твое лицо, чтобы исцелить тебя. Если тебе поможет, то ты намажешь свое тело сама. Я тебе дам эту мазь. Хорошо?
   Он посмотрел ей в глаза.
   – Хорошо – прошептала она.
   Барриус ободрился:
   – Отлично. А теперь, Калима, нам с тобой надо пойти в тихое место, где я намажу тебе лицо. С этой мазью ты ляжешь спать. А утром смоешь мазь. Хорошо?
   Калима вновь безропотно кинула.
   – Куда мы пойдем? Где тебе спокойно? – Барриус посмотрел на девочку.
   Калима улыбнулась и тихо ответила.
   – Мне все равно. Веди, куда хочешь.
   Барриус заметил легкий румянец на ее щечках. Так не пойдет. Девочка представляет себе то, чего не следует. Барриус сразу вспомнил, как писал в книге безымянный лекарь: «конечно, мне попадались красивые женщины…и я бы был бы не прочь развлечений…. Но – закон лекаря – не соблазнять пациенток, ибо они зависимы от меня, не только потому, что я лекарь, я – дэкас и всегда нахожусь в позиции власти. Потому, если мне хотелось женщину – я шел в таверну…Мои пациенты, а, особенно, пациентки, должны знать, что всегда жестко контролирую себя, в каком бы виде они не были передо мной. Это очень важно».
   Барриус растерялся. Куда вести девочку? В свой дом он не мог. Негласный закон дэкасов гласил, что дэкас приводит в свой дом женщину, только если она прислуга, няня для ребенка или же… его жена.
   В ее дом тоже не хорошо. Барриус огляделся. Его взгляд упал на навес для сена. Там было сено для домашнего скота, которое убирали на ночь, если не успевало высохнуть за день.
   Барриус решительно взял ее за руку и повел к навесу. Девочка шла покорно, не оказывая никакого сопротивления, ничего не спрашивая и ничего не говоря.
   Барриус вошел под навес– сена было много. Мальчик аккуратно сделал удобную лежанку из сена. Он волновался. Это была его первая в жизни пациентка. И он очень хотел, чтобы все получилось.
   Калима все это время стояла неподвижно и молчала. Барриус достал из мешка банку с мазью. Присел около подстилки и показал ей рукой лечь на сено.
   – Калима. Ляг сюда, пожалуйста. Не бойся меня. Я только намажу твое лицо и руки мазью, которую я сам приготовил.
   Девочка кивнула и легла. От Барриуса не укрылось, что она немного дрожит, значит, все-таки не верит ему до конца.
   Барриус снова мягко обратился к ней так, как учил безымянный лекарь:
   – Я не обижу тебя. Не бойся.
   Девочка молча кивнула.
   Мальчик стал аккуратно наносить мазь и втирать ее круговыми движениями. Ему казалось, он вновь читает книгу «…лекарь не должен быть брезгливым. Все, что ты видишь– не безобразно, и многое ты сможешь изменить. Не бойся дотрагиваться до больных. Ты – дэкас, ты не подвержен болезням людей».
   Барриуса не пугали темные шершавые пятна, наоборот, он думал, намазывая их мазью, что эти пятна погибнут. Мысленным взором он видел, как стирает эти пятна, словно затирает чем-то белым…Так она намазал лицо и шею. Подумав немного, смазал еще ей руки до локтей.
   Неожиданно Калима заплакала.
   – Тебе больно? – испугался Барриус.
   – Нет…Я просто думала, что…
   Барриус вытер руки чистым полотенцем и подмигнул ей.
   – Сначала ты станешь самой красивой девушкой. Хорошо? Для этого, ты идешь в свою спальню и ложишься спать, не смывая мази. Утром смоешь просто водой. Кожа будет немного жирной, но пусть так и останется. Поняла?
   Калима кивнула. Барриус быстро покинул сарай, оставив девочку одну.

Резкие повороты в судьбе возможны

   Барриуса разбудили голоса. Около его дома был народ. Он слышал голоса людей, матери и отца.
   Мальчик вскочил – что-то случилось. Быстро натянул брюки и рубашку. И как был, босиком, бросился из своей комнаты.
   Пробегая через столовую, он столкнулся со старшим братом:
   – Ты чего с Калимой сделал? – крикнул он ему вслед.
   Барриус похолодел – его ведь могли обвинить в чем угодно, а, может, стало еще хуже и болезнь прогрессировала? В конце-концов, он же не лекарь, он просто попробовал. Мальчик пулей выскочил на крыльцо дома, готовясь к самому худшему.
   У дома стояли соседи, они разом замолчали, как Барриус появился на крыльце. Вперед вышла Калима. Барриус в первый момент даже не узнал ее. Ее лицо было почти чистым, темные пятна практически исчезли, были только легкие следы. Ее волосы обрели блеск, и сама девочка стала выглядеть очень даже ничего. Она даже как-то выпрямилась и глаза светилась от счастья.
   Барриус обрадовался неимоверно.
   – Я так рад, что тебе помогла мазь!!!
   Он сбежал с крыльца и подбежал к девочке.
   Калима рассмеялась.
   – Он вылечил меня. Он – настоящий лекарь!!! – закричала она.
   Соседи смотрели на него с удивлением и недоверием. Барриус поймал взгляд матери – она смотрела на него с гордостью. И от этого взгляда мальчику стало еще более радостно.
   – Калима! Я сейчас принесу всю банку с мазью. Не стой на солнце. Тебе надо смазать все остальные пятна. И через три дня ты будешь полностью здорова!!!
   Барриус хотел было метнуться в дом за мазью, как его поймала рука соседа:
   – Слышь…робко спросил он – глаз можешь мне вылечить?
   Барриус кивнул:
   – Я попробую. Но я не обещаю.
   Сосед отпустил его.
   – Благодарю тебя. Не волнуйся, я заплачу за лечение.
   Так в одночасье Барриус стал лекарем сначала на своей улице, а потом к нему потянулись из всего поселения, а потом и из города. Поскольку он был всего лишь мальчиком, его не боялись, но и не слишком доверяли. В этом был свой плюс, так как стычка с городским врачом ему сейчас была ни к чему.

Внимательность – прежде всего

   Барриус не ездил далеко, тогда как Тан с отцом путешествовали по всей стране. Вот и сейчас они были где-то в далеком диком лесу.
   – Что случилось? – О’рейн смотрел на Тана, зажимающего кровь на предплечье.
   – Небольшая дикая кошка прыгнула на меня с дерева – весело ответил юноша.
   О’рейн прищурил глаза.
   – Надеюсь, ты успел отойти в сторону? Или стоял как истукан, а кошка сама мимо пролетела? – с сарказмом спросил О’рейн.
   Тан улыбнулся.
   – Я успел отойти в сторону. Иначе, она бы прыгнула мне на голову. Но она задела руку. Я хотел схватить ее за загривок. Она испугалась и убежала.
   О’рейн рассмеялся. Это было в духе его приемного сына. Он любил животных и старался не убивать их, если они не нужны были в пищу.
   О’рейн подошел к сыну.
   – Покажи.
   Тан отнял руку от раны. Рана была не большая, но глубокая. Два глубоких пореза от когтей кошки. В этих лесах водились средней величины хищные кошки, они бывало, бросались на путников. Поэтому, этим лесом никто не ходил. Но они пошли именно здесь, так как О’рейн считал, что тракт слишком опасен и можно было напороться на разбойников или выргов. О’рейн не хотел, чтобы Тан сейчас участвовал в настоящем бою. Он считал, что юноша еще не окреп и как воин и как мужчина. Тану рано видеть так близко боль и смерть. Он еще успеет насмотреться…
   – Садись, надо зашить и перевязать рану.
   Тан покорно сел на землю. О’рейн достал из мешка мази.
   Тан стиснул зубы, он знал, что в первый момент мазь из крови дракона дает ощущение горящей боли, которая потом, через некоторое время, сменяется нечувствительностью. Рана заживает очень быстро, практически без следов.
   Конечно, О’рейн мог при помощи энергии обезболить место вокруг раны, но он требовал, чтобы это делал сам Тан. Ибо в бою он может быть один и тогда ему некому будет помочь.
   Самому О’рейну приходилось так уходить со страшными ранами с поля боя, вместо того, чтобы упасть без сознания и быть убитым…
   Тан мысленно протянул энергию к ране и заставил нервные окончания замереть. Получилось! Он не чувствовал боли. Отец спокойно накладывал мазь и зашивал рану прямо на нем. Тан ничего не чувствовал.
   О’рейн удовлетворенно кивнул. Тан быстро учится. Теперь ему нужно научиться делать тоже самое на людях. Чтобы он мог помочь человеку преодолеть физическую боль, чтобы он помог человеку преодолеть болевой шок и спасти его от смерти.

Чтобы знать – каково это, надо самому испытать…

   На этот раз О’рейн приказал Тану стоять в темной комнате с завязанными глазами. Он должен был отражать «нападение» отца, предугадывая его движение.
   Тан прислушался. Тишина. Идет отец или нет? Он не слышит его шагов. Но это и не удивительно. Дэкасы всегда так ходят. Тан как бы заглянул вовнутрь себя и попытался почувствовать отца.
   Вот он – идет слева, словно некое облако или марево плывет. Тан выждал, когда он подойдет ближе, и резко ушел в сторону. Облако развернулось и двинулось следом за ним. Тан снова ушел в сторону и почувствовал, как отец посмеивается внутри себя, а это значит, что он что-то задумал. Тан насторожился и обратился весь во внимание.
   От облака отделилась некая длинная нить и потянулась к нему – юноша сразу понял, что это рука. Прежде, чем он успел подумать, он развернулся, и его руки сами поставили блок. Тотчас почувствовал достаточно сильный удар по руке – Тан отошел в сторону.
   Через секунду он снова почувствовал готовившийся удар, на этот раз сзади – юноша развернулся и вновь успешно отразил его. Какое-то время он перемещался по комнате и отражал удары – это оказалось не очень сложно, главное – не снимать свой контроль.
   Он уже совсем освоился и даже расслабился, как почувствовал холодное прикосновение чьей-то руки в его шее. Тан вскрикнул, тотчас потерял контроль и был сбит с ног.
   О’рейн развязал ему глаза и протянул руку. Тан уцепился за руку, и вскочил – он тяжело дышал.
   – Что это было? – спросил он.
   О’рейн тихо рассмеялся и пояснил:
   – Это мертвая энергия и теперь ты знаешь, каково ее чувствовать на себе. Мы будем тренироваться до тех пор, пока ты не научишься ставить энергетический блок против руки и отражать мои удары в очень сильном темпе, как в реальном бою. И еще…ты должен не бояться мертвой энергии. Сейчас я легко вывел тебя из равновесия.
   Тан сел на кровать:
   – Что за мертвая энергия? Это действительно было…не приятно… Я подумал, что это… смерть.
   О’рейн рассмеялся:
   – Что ты? Смерть – это совсем другое. Когда встретишься с ней – поймешь.
   – А ты встречал?
   – Да.
   – И какая она?
   О’рейн погрустнел:
   – Не могу объяснить. Я остался живым. Но я был там.
   – Что это значит? – Тан не на шутку заинтересовался.
   Но О’рейн был не намерен продолжать разговор.
   – Завязывай глаза и вставай. Я урок еще не закончил – сказал он.
   Тан вздохнул. Отец никогда не рассказывал ему о своем прошлом. Видимо, оно тоже было темным.

Учеба должна быть игрой, только тогда она эффективна

   – Слушай меня – О’рейн тихо говорил Тану, пока они сидели за столиком в таверне и завтракали. Вот уже три дня, как они жили в этом городе.
   Тан с готовностью кивнул.
   О’рейн улыбнулся:
   – Я думаю, тебе пора научиться управлять людьми. Это не так сложно, как ты думаешь.
   Глаза Тана сверкнули. Это было именно то, что он действительно хотел всю свою жизнь. Управлять людьми, чтобы никто не мог его обидеть. Никогда.
   – Пообещай мне, что никогда – ни во время учения, ни после, ты не причинишь никому вреда – спокойно прервал его мысли О’рейн.
   Он как будто знал, о чем думает его сын.
   Тан кивнул и твердо ответил:
   – Обещаю, отец.
   Он и не думал причинять вред людям. Он только хотел остановить агрессию по отношению к себе и больше ничего. Хотя… Тан прогнал от себя эти мысли. Он не должен так думать. Отец будет не доволен.
   О’рейн немного задумался, словно пытался услышать мысли Тана, кивнул ему, и добавил:
   – Хорошо…Хорошо…Ты мне обещал – помни об этом…Итак…
   Он видел, что сын действительно не хочет намеренно причинять вред, но ни жалости, ни сострадания в нем нет…Может, он и не прав, что начинает учить его сейчас…Но Тан взрослеет и потом это будет сложнее.
   О’рейн обвел глазами полупустой зал и остановился на средних лет мужчине – он сидел за столиком один и потягивал вино из большой кружки, но не был совсем пьян и напиваться явно не собирался. Наверняка, у него были неприятности и он, таким образом, обдумывал свои действия. Подойдет вполне. Алкогольный шум в голове не даст ему сразу понять, что происходит, да и потом он вряд ли вспомнит.
   – Видишь мужчину у дальней стены, что сидит один?
   Тан кивнул.
   Подойди к бармену, закажи что-нибудь съестное попроще, и запить. Не эль, конечно. Ты еще подросток. Затем, подходишь и садишься к нему за стол.
   Тан с интересом кивнул.
   – А он не прогонит?
   – Нет – О’рейн улыбнулся – скажешь «прошу извинить меня, все столики заняты».
   Тан обвел взглядом столики и убедился, что это так.
   – Затем, медленно, молча ешь и пьешь, но при этом подстраиваешься под его ритм дыхания. Когда почувствуешь, что дышишь точно так же, как он, то нужно заставить его выполнить любое движение, которое сделал ты. Подумай, и скажи мне – какой самый простой пример навязывания своей воли? Встречается очень часто, даже у людей. Только они этого не замечают.
   Тан задумался.
   О’рейн тихо усмехался в бороду. Выждав немного, он сказал сам:
   – Ну, в принципе, сложно вспомнить. Это когда один человек зевает.
   Тан рассмеялся и тотчас перебил отца:
   – Да, точно! Но другой человек должен видеть того, кто зевает.
   О’рейн щелкнул пальцами:
   – Именно. Иногда так и делают – зевают, а потом навязывают свою волю. Хотя это примитивно, ты будешь действовать по-другому. Но сейчас я хочу, чтобы ты попробовал зевнуть только для того, чтобы почувствовать, что можешь им управлять.
   – Как я это почувствую? – уточнил Тан.
   – Я не знаю – О’рейн мягко улыбнулся – я не могу объяснить, это чувствуешь внутри себя. Просто сделай и попытайся почувствовать. Затем ты незаметно копируешь его движения. Твоя цель – сделать так, чтобы он копировал тебя, а не ты его. Если это у тебя получится, то дай ему мысленный приказ встать и снова сесть. После чего медленно ешь, но контроля не теряешь и пытаешься заставить выполнить какое-нибудь более сложное действие. Ни в коем случае, не обидное для него. Выполняй.
   Тан тихо рассмеялся. Такой урок ему, пожалуй, нравится. Юноша встал и подошел к барной стойке – заказал жареной телятины и охлажденного сока. Взял свой заказ и подошел к столику, где сидел его объект. Он чувствовал, что его отец наблюдает за ним.
   – Все столики заняты. Я присяду?
   Мужчина за столиком кивнул, не поднимая глаз. Он о чем-то думал.
   Тан сел и не спеша принялся за трапезу. Он стал подстраивать свое дыхание под дыхание человека. Дышать с другим ритмом ему показалось поначалу сложным, но потом, Тан понял, что легко приспосабливается к этому.
   Он прислушался и уловил ритм дыхания людей за соседними столиками, а те люди, что были в конце зала – он не очень хорошо слышал их, но зато обнаружил, что видит, как движется энергия в такт дыхания. Это означало, что дыхание он может подстроить под любого человека – главное, чтоб он видел его. Это совсем просто.
   Тан широко зевнул. Мужчина зыркнул на него и неожиданно тоже широко зевнул. Увидев зевок, Тану стало смешно и он, из мальчишеского хулиганства кинул клочок энергии прямо в рот мужчине.
   Заодно увидит– заметит он или нет.
   О’рейн увидел это и тихо рассмеялся. «Совсем еще мальчика, но идеи у него оригинальные – это хорошо» – подумал он.
   Мужчина ничего не заметил.
   Тан почувствовал, что чувствует свою энергию и есть какое-то ощущение связи с этим человеком. Он взял стакан с соком и точно так же, как и мужчина, медленно отпил из него. В это время, он сделал привязку к движениям той энергией, которая теперь была у мужчины. Можно было больше не стараться и копировать движения – Тан понял, что все гораздо проще, чем казалось. Он отодвинул стакан в сторону – мужчина отодвинул тоже. Тан переложил стакан из одной руки в другую – тот выполнил все в точности также.
   Юноша бросил взгляд на О’рейна – тот кивнул, показывая, что видел. Надо было заканчивать игру. Тан попытался дать мысленный приказ, но мужчина не отреагировал.
   Тан попробовал еще раз, но мужчина не реагировал. Юноша почувствовал, что вспотел. У него не получалось отдать мысленный приказ и заставить его выполнить.
   Чтобы убедиться, что контроль есть – Тан привстал со стула, затем сел. Мужчина повторил совершенно молча и никак не реагируя.
   Тан задумался – почему не получается? Он чувствует энергию. Тан медленно потянул энергию и почувствовал, как энергия натянулась, словно струна. Она реагировала на его действия, а на человека – нет. Почему?
   Тан медленно потащил свою энергию наружу – через рот человека.
   Мужчина замер и вдруг он подавился. Начал натужено кашлять, и упал со стула. Он покраснел, хрипел и бился в конвульсиях.
   Тан вскочил и растеряно замер. Он не знал, что делать. В его голове лихорадочно билась мысль: «я причинил вред человеку. Отец будет не доволен. Я должен что-то сделать!!!»
   Рядом со столиком тотчас оказался О’рейн. Он подхватил мужчину, приподнял и похлопал по спине.
   Тан увидел, как энергия сжалась в шарик, и мужчина выкашлянул ее.
   – Благодарю вас – просипел он.
   – Ничего, ничего – сказал О’рейн– ешьте аккуратнее, не задумывайтесь во время еды.
   Мужчина кивнул и, все еще красный, сел за стол.
   О’рейн быстро отошел в сторону. Еще не хватало, чтобы мужчина увидел дэкаса. Жестом подозвал Тана и вышел из таверны.
   Некоторое время они шли молча, наконец, О’рейн сказал:
   – Энергия вводится внутрь только если ты хочешь лечить человека от недугов, хочешь заставить говорить или же…
   Тан сам догадался и продолжил:
   – Убить…
   – Да – подтвердил О’рейн. Это метод удушения. Он тебе пригодится, но не для убийства. Я надеюсь…
   Тан кивнул. Он не хотел никого убивать. По крайней мере, сейчас.
   – Почему у меня не получилось?
   О’рейн сверкнул зелеными глазами:
   – У тебя все получилось. Он повторял твои движения, ты почувствовал его. Все было правильно. За исключением одного. Но это моя вина, я тебе не объяснил. Приказ дается не словами, а образом. Ты должен был представить, как встаешь и садишься, или как проходишь до стены и возвращаешься обратно. Ты сам делаешь действия в своей голове, а не он. Понял?
   Тан задумчиво кивнул и тихо спросил:
   – Скажи…если я представлю, что кидаюсь с обрыва вниз, то человек это выполнит?
   – Да – холодно ответил О’рейн – и это умеют делать и некоторые люди. Методика достаточно универсальна. Никогда не зевай нигде, а если уж зеваешь – закрываешь рот рукой. Умные люди это тоже знают, но не понимают почему.
   Они молча вышли из города.
   Тан о чем-то думал и неожиданно спросил:
   – А если я все-таки проглотил чужую энергию, то, что мне делать?
   – Избавляться от нее – заставить ее свернуться и выплюнуть. Это не сложно.
   Тан остановился и посмотрел на отца:
   – Мне кажется, это сложно. Я должен попробовать.
   Вместо ответа О’рейн кинул маленький шарик энергии в Тана. Юноша легко поймал его рукой и положил шарик в рот. Он почувствовал тепло. Медленно проглотил его.
   Энергия развернулась внутри в виде длиной нити. Тан чувствовал ее – она шевелилась, словно длинный стебелек. Она щекотала его. Юноша пробовал свернуть стебелек, но стебелек не сворачивался.
   О’рейн улыбался:
   – Если ты быстро не примешь меры, то условный противник может заставить стебелек разрастись как дерево, и тогда избавиться будет сложно. Очень сложно.
   Тан еще раз попытался свернуть энергию в шарик, но энергия только слегка шелохнулась, словно маленькое деревце на ветру. Юноша был озадачен.
   – Ну, что ж, давай попробуем придушить тебя – О’рейн подмигнул.
   Тан почувствовал панику. Он испугался. И в этот момент он почувствовал, как медленно сжимается горло, и он не может дышать.
   О’рейн смотрел спокойно и, как будто, был не причем. Тан, в панике, огляделся. Он знал, что отец не причинит ему вреда, но он должен сам выйти из положения. Юноша задержал дыхание, усилием воли успокоился, представил себе длинный луч энергии и мысленно свернул ее в шарик. Непроизвольно, он делал движения ладонями – как будто скатывал что-то. Ладони стали горячими, и внутри него тоже был жар.
   Энергия быстро начала скатываться в шарик и ощущение удушья тотчас прошло. Тан начал нормально дышать. Стараясь оставаться также спокойным, он продолжал скатывать энергию, а скатав всю полностью, он выплюнул ее к себе на ладонь. Ладонь обожгло, но Тан зажал шарик в руке.
   Что делать с этим шариком? Не задумываясь, Тан кинул его в отца. О’рейн мгновенно отошел в сторону. Шарик упал в лужу и растворился в воде.
   Юноша проследил за шариком взглядом.
   Отец привычно пояснил:
   – Энергия была поставлена на тебя. Другим живым существам она не опасна. А вот кидаться не надо – пробурчал он – и покажи-ка руки.
   Тан показал ладони – они были красные, словно он держал горячие угли в руках.
   О’рейн покачал головой и провел своей ладонью над ладонями сына. Тан почувствовал холод, жар исчез, а вместе с ней и чувствительность в ладонях.
   – До вечера так пусть побудет. Потом жар спадет, ожога не будет и чувствительность вернется. Придется тебе потерпеть и подождать.
   Тан кивнул.
   – Почему ты испугался удушья? – внезапно спросил О’рейн – ты не должен поддаваться панике никогда. Никогда! Слышишь?
   Тан снова кивнул.
   – Я постарался …как мог…
   – Я видел… – пробурчал О’рейн – запомни – самый большой страх у всех живых существ – это страх смерти. Никогда не используй это для развлечений. Ты понял?
   – Да.
   – Обещаешь?
   – Да – твердо ответил Тан.

Если ты кому-то навредил, то должен исправить сам

   Другой город. Другая таверна. Тан и О’рейн подходили к ней. Они собирались устроиться там на постой и посмотреть на город, как живут люди. Как обычно, они отправятся к главному лекарю города и предложат свои услуги в качестве временных лекарей.
   Главный лекарь города будет доволен, так как дэкасы обычно оставляют в благодарность лекарства и ценные рекомендации, а это значит, что у него будет больше посетителей после того, как дэкасы уйдут. К тому же, многие люди боятся дэкасов и придут все равно к нему, а он может спросить совета у дэкасов. И они подскажут, как ему надо лечить человека. Совсем безнадежные, с тяжелыми заболеваниями отправятся к дэкасам – ведь все равно он и не сможет им помочь. Как ни крути – это очень хорошо, когда в городе есть лекари – дэкасы. И умный лекарь это всегда понимает.
   О’рейн наставлял Тана по пути:
   – Травы и настойки – это очень хорошо. Но я хочу, чтобы ты продолжил работу с энергией. Это очень важно.
   Тан напрягся:
   – Ты придумал что-то сложное? Я еще не усвоил полностью прошлый урок!
   О’рейн улыбнулся:
   – В этом нет ничего такого. Мы сейчас войдем в таверну, найдем компанию людей и спросим, какие новости в городе.
   – Это мы и так можем спросить – пробурчал Тан.
   О’рейн снова улыбнулся и потрепал сына по голове и терпеливо пояснил:
   – Можем. Но если мы подойдем просто так, то они увидят, что к ним подошли зеленоглазые дэкасы и постараются не говорить с нами. Усек?
   – Почему? – Тан был всегда любопытен.
   О’рейн тихо расмеялся:
   – А сам не понимаешь? Потому что, как только человек заговорит с дэкасом, то он рискует рассказать ему все свои тайны. Кстати, ты хорошо запомнил, как установить энергетический контроль?
   Тан улыбнулся:
   – Да. Нужно почувствовать энергию человека. Для того, чтобы настроиться на него – можно незаметно копировать его движения и его дыхание, пока не почувствуешь, что оказываешь влияние на человека.
   – Память у тебя хорошая – удовлетворенно кивнул О’рейн – а вот с практикой беда…Хотя…Для первого раза в прошлый раз справился ты нормально. Проблема в том, что ты мыслишь стандартно, а нужно улавливать самые неожиданные направления. Не бояться искать правильное решение. Ты же упираешься в одно решение и долбишь по нему, хотя ясно же, что решение неверное.
   Тан насупился. Отец прав.
   Он совершенно не хотел иметь дело с людьми. Он не умеет правильно мыслить. В глубине души Тан боялся не выполнить задание отца. Он всегда хотел, чтобы отец гордился им. А это так сложно. И каждый такой урок для него как экзамен.
   Тану было проще учиться искусству боя, выложиться физически и даже выдержать боль, чем учиться такому сложному искусству, как владение энергией.
   Словно почувствовав его мысли, О’рейн подсластил пилюлю:
   – Но ты совсем неплохо справился. И даже сам нашел один из методов удушения. Ты талантлив, но тебе надо перестать бояться того, на что ты способен.
   Тан кивнул и пробурчал:
   – Я не талантлив. Я не догадался про образы…и…растерялся, когда человек упал.
   – Ничего страшного. У тебя будет опыт, и теряться ты не будешь. А про талант – мне виднее.
   Тан молча кивнул. Он не был в этом уверен.
   Они вошли в таверну и огляделись.
   – Видишь вон ту кучу людей, что пьют за столиком?
   Отец показал глазами на людей, толпившихся у стойки и весело пьющих эль.
   Тан кивнул.
   О’рейн улыбнулся своим мыслям:
   – Посмотри – людей несколько, и они могут заметить твои действия, а во-вторых, они увидят цвет наших глаз. Потому что, они не погружены в свои думы. Так вот, чтобы люди не увидели ничего и не сбежали, сделаем немного сложнее. Не ты подстраиваешься под человека, а ты им даешь свою энергию, но не через зевок, а через…
   О’рейн огляделся и подошел к пустому столику в самом дальнем углу. Жестом подозвал официантку.
   Он надвинул капюшон на глаза и сделал заказ. Официантка заказ приняла и ушла.
   О’рейн задумался и потрепал сына по руке.
   – Хотя…Я думаю, что урок с несколькими людьми для тебя сейчас будет сложен. Давай мы попробуем на одном человеке, но другую технику. Если у тебя получится – подойдем к тем людям. Не получится – уйдем.
   Тан кивнул. Он очень хотел, чтоб получилось.
   – Смотри внимательно. Я прокачиваю энергию – О’рейн потер ладонями, как будто между ними что-то было. Но, беру энергию не свою, а беру мертвую энергию.
   Тан удивленно приподнял брови.
   О’рейн довольно улыбнулся и добавил:
   – Для этой цели я ношу кольцо.
   Там посмотрел на руку отца и, в который раз, увидел массивный металлический перстень без камня. Он всегда хотел спросить про него, но как-то забывал.
   – Из кольца – продолжал О’рейн – я тяну энергию металла. Мне надо совсем не много, тебе надо больше, потому, что ты ничего еще не умеешь. И, кстати, среди людей, те, кто работает с энергией – всегда можно узнать – такой человек увешен металлическими предметами – кольца, амулеты, цепи, браслеты и прочее, что можно держать в руках. Они пытаются подражать нам. Некоторым кое-что даже удается. Мы всегда прячем эти предметы или же используем кольца.
   Тан внимательно слушал. Он уже заметил, что кольца носят многие мужчины-дэкасы. Иногда в них есть камни, а иногда – нет камней. Люди тоже любят кольца, особенно те, кто вступают в брак – как мужчины, так и женщины. Вспомнив про людей, у Тана сразу появился вопрос:
   – Когда люди женятся, то обмениваются кольцами. А у нас нет такого обычая. Почему?
   О’рейн улыбнулся и погладил короткую бороду.
   – Ты очень верно заметил. Люди чувствуют, что кольца обладают силой.
   – Почему обладают силой? – тотчас встрял Тан.
   – Потому, – спокойно ответил О’рейн – что энергия в нем идет по кругу и ее можно использовать в любой момент.
   Тан кивнул.
   – Так вот, я продолжу. Обмен кольцами – это имитация контроля друг над другом. Право обладания друг другом.
   Тан снова кивнул. Он понимал.
   – У нас обмен кольцами будет уже не имитация. Например, кольцо, которое передается королю или королеве обладает реальной силой и может помочь своему хозяину. Считается, что через него все предки короля или королевы могут помочь или подсказать что-то своему потомку, а иногда и повлиять на ситуацию путем настоящего давления. Считается, что таким образом король действует вместе со всеми своими предками.
   – А это так? – живо спросил Тан.
   – Не знаю – честно ответил О’рейн – во всяком случае, через кольцо можно сделать очень многое. Так я не договорил. Напомни мне, что я тебе не рассказал еще по твоему вопросу?
   О’рейн хитро улыбнулся. Он не упускал возможности потренировать память сына.
   Тан довольно улыбнулся. У него была отличная память и поймать его на том, что он что-то забыл, было почти нереально.
   – Почему у нас нет свадебных колец?
   О’рейн кивнул и улыбнулся.
   – Я уже сказал, что для нас это не имитация. Надев кольцо женщине, дэкас может установить над ней любой контроль. Потому, своей возлюбленной он дарит свадебный кулон, как бы говоря своей жене, что он не будет сдерживать ее эмоции, давить на нее и ограничивать свободу. Кулон не имеет замкнутой структуры и его нельзя использовать для контроля.
   – Вообще нельзя или постоянно нельзя? – уточнил Тан.
   О’рейн довольно улыбнулся и кивнул. Он не ошибся – его мальчик умен и схватывает самую суть.
   – Если очень нужно, то можно. Хотя, не каждому дэкасу это по силам…Но людям знать это не обязательно.
   Тан кивнул и собрался уже еще что-то спросить, как О’рейн прервал его:
   – Возьми из моей сумки металлический браслет, что мы с тобой купили на севере, и застегни его у себя на правое запястье. Это будет твой личный источник мертвой энергии. Кольца тебе пока не положены. Мал ты еще….
   Тан достал из мешка О’рейна металлический браслет. Он был широкий и тяжелый. Юноша застегнул его на запястье и почувствовал, как сразу отяжелела рука.
   – К тому же, это дополнительная нагрузка, когда ты работаешь мечом – с усмешкой добавил отец.
   Тан удрученно кивнул, представив себе, как тяжело будет удерживать меч в ежедневных многочасовых тренировках. Чтобы отвлечься, он начал повторять действия учителя. Вскоре почувствовал знакомый жар в ладонях, между ними что-то пульсировало, но это что-то было холодным. Юноша мысленно удивился таким разным ощущениям, но виду не подал.
   О’рейн сделал рукой легкое движение, и холодный энергетический шарик тотчас развернулся в длинную тонкую нить.
   Тан повторил. Его нить была гораздо толще.
   – Хорошо – похвалил его О’рейн.
   Тан сделал движение рукой, и его нить взвилась словно лассо.
   – Полегче – О’рейн остановил его руку – это не игрушки.
   Тан кивнул – он уже понял, что этим лассо можно убить человека и это гораздо проще и быстрее, чем-то, что он сделал не так давно. И это действительно опасная вещь в таких неопытных руках, как его.
   – Сверни нить пополам и зажми другой конец рукой – приказал отец.
   Тан попытался выполнить, но нить только упруго взвилась и, словно плеть, прошлась по стене.
   – Ты должен представить себе! – взорвался О’рейн – перестань думать, как человек! Энергия не может разговаривать.
   Тан сглотнул и представил себе, как луч в его руках складывается пополам. К его удивлению, луч послушно выполнил приказ. Тан зажал его конец в руке. Пальцы тотчас почувствовали холод, словно он окунул руку в горную реку. Пальцы щипало.
   – Ну, наконец-то – О’рейн облегченно вздохнул и закатил глаза – теперь пошли на задний двор. Нам пока принесут заказ.
   О’рейн махнул бармену рукой, показывая, что они отойдут ненадолго. Трактирщик кивнул.
   Это было совершенно нормально. На заднем дворе были туалеты и люди выходили туда в случае нужды.
   Они вышли во двор. Двор был почти пуст. Двое мужчин разговаривали, один, стоял покачиваясь, и почему-то испражнялся прямо на забор. Тан поморщился. Он особенно не любил тех людей, которые специально показывали неуважение к другим людям.
   О’рейн посмотрел на Тана и кивнул с усмешкой:
   – Хороший выбор. Он нам подойдет. Заодно проучим. Помни – не причиняй никакого вреда.
   Тан кивнул и почувствовал нетерпение. Ему хотелось проучить хоть кого-то.
   – Идешь по направлению к нему. Когда останется метра три – выбрасываешь свою нить как лассо и цепляешь его за плечо. Только за плечо! Ты понял?
   Тан кивнул.
   – Отлично. Ты сразу почувствуешь его реакцию, как только почувствуешь ее – перебрасываешь луч на это место и сжимаешь так, чтобы то, что отреагировало, не могло шевельнуться. После чего, откидываешь капюшон, подходишь к нему, смотришь в глаза и говоришь, что это не хорошо, то, что он делает. Он должен согласиться с тобой. Ты разворачиваешься и уходишь, разжимаешь нить и снова складываешь пополам. Понял?
   – И все? – Тан был разочарован.
   О’рейн рассмеялся.
   – Ты попробуй это выполни.
   Тан задумался и вдруг спросил:
   – А что будет шевелиться?
   О’рейн рассмеялся и ничего не ответил. Только махнул ему рукой, приказывая идти и выполнять.
   Юноша пожал плечами, и смело двинулся к мужчине. Как сказал отец, он выбросил энергетический луч и вцепился мужчине в плечо. Но тот не отреагировал. Тан пожал плечами и продолжил подходить.
   О’рейн нахмурился, но не встревал.
   Тан подошел совсем близко, как мужчина обернулся и увидел его зеленые глаза.
   – А-а-а-а-а! – завопил он и бросился бежать.
   И тут Тан почувствовал именно ту реакцию, о которой говорил отец. Он попытался выполнить вторую часть задания, но мужчина в панике перепрыгнул через забор и скрылся.
   О’рейн расхохотался.
   Тан подошел, опустив голову.
   – У меня не получилось…
   – Молодец! – О’рейн потрепал его по плечу – просто у пьяных реакция смазана, и ты не почувствовал сначала. Но это дело тренировки, ты почувствовал потом, и все сделал правильно. Я думаю, он получил хороший урок, но безопасный – только испугался и все. Этого достаточно.
   – Может, нам нужно учиться на трезвых людях? – осторожно спросил Тан.
   – Нет – О’рейн покачал головой – дело в том, что этот мужчина, даже несмотря на то, что ты ошибся, проспится, и будет сомневаться, что видел дэкасов, что что-то почувствовал, что ты что-то с ним делал. Не думай, что люди этого не понимают. Они понимают, а поскольку не знают, что именно ты делаешь – могут испугаться очень сильно, и ты можешь повредить психику.
   Тан кивнул.
   – Я понял. А как же тогда с трезвыми?
   – С трезвыми работаем совершенно по-другому. Как правило, они должны знать, что будет и зачем. Либо ты сам говоришь, что будешь делать, либо вводишь в транс. Это зависит от цели. Но это сложный урок. И применяется он только тогда, когда нужно.
   – Например? – с любопытством спросил Тан.
   – Например, если нужно допросить человека – спокойно ответил О’рейн.
   Тан подумал, что пытать он никогда никого не станет. Он слишком хорошо помнит, каково это – когда бьют.
   И, снова, словно, прочитав его мысли, О’рейн сказал:
   – Дэкасы никогда не бьют человека. Для допросов есть другие методы. Но тебе это слишком рано знать.
   Тан облегченно вздохнул. О’рейн грустно улыбнулся в бороду и подумал, что знать все равно придется.
   Они вернулись в таверну и сели за стол. Официантка тотчас принесла заказ. Она с интересом посмотрела на мускулистого, сильного и высокого юношу. Вопросительно подняла брови, как бы спрашивая – не нужно ли еще чего-нибудь.
   О’рейн жестом отослал ее. Официантка ушла, поджав губы. Он подумал, что его сыну уже скоро будет пора иметь женщин. Не успеет оглянуться, и Тан уже покинет подростковый период и станет юношей – достаточно красивым и привлекательным. Права была та официантка. Интересно, как она поживает?
   Тан ковырялся в тарелке и был не в духе.
   – Смотри, что я покажу – О’рейн ткнул его вбок и что-то достал из сумки, зажав в кулаке.
   Тан с интересом посмотрел на его руку. Отец с улыбкой разжал ладонь – там лежала блестящая металлическая голова волка, оскалившая пасть. Люди верили, что если изображение волка, повесить в спальне женщины, то дэкас никогда туда не войдет и в тоже время, защит дом и его обитателей от напастей. Это было не правдой, как и многие другие поверья – сам по себе металлический волк-дэкас не мог ни остановить и ни призвать на защиту… Тем не менее, металлический волк пользовался большой популярностью и был ходовым товаром, поступающим с севера, где были рудники.
   О’рейн подмигнул Тану:
   – Как думаешь, Тан, зачем нам эта металлическая безделушка?
   Тан пожал плечами:
   – Ну…она блестит и отвлекает внимание.
   О’рейн кивнул:
   – Почти правильно. Она блестит. И пока ты еще учишься, тебе она нужна. Блеск приковывает взгляд и притупляет внимание. И тебе легче подавить волю человека. А изображение волка отвлекает от того, что ты сам дэкас. Кроме того …
   О’рейн не договорил, а просто сунул в руки сыну кругляш и уставился на него в немом вопросе.
   Тан тихо рассмеялся.
   – Ты пропитал его своей энергией. Я чувствую, как она течет мне в руку. Я понял, через вещи можно передавать энергию для …для… энергетического контроля.
   О’рейн кивнул.
   – Вот теперь полностью правильно. Металл очень хорошо проводит энергию. Вода тоже. На первом этапе тебе легче работать с металлом и водой. Энергетический контроль нужен для того, чтобы заставить человека говорить о том, что он не должен тебе сказать ни при каких обстоятельствах. Этот способ очень простой и очень эффективный. Мы им часто пользуемся, когда лень возиться с холодным лучом – О’рейн подмигнул – и запомни – никогда не бери предметы и не принимай подарков от незнакомых дэкасов. Там может быть их энергия, которая подчинит тебя. А ты еще слаб, ты ученик и ты не сможешь сопротивляться. Понял?
   Тан кивнул.
   – Хорошо. Поешь пока. И мы с тобой выучим следующий урок.
   О’рейн обвел глазами зал и сразу нашел ту самую группу людей, которых он заприметил с самого начала.
   – Помнишь, мы хотели подойти к группе людей?
   – Я все испорчу – грустно сказал Тан.
   – Не имей привычки так думать – рассердился О’рейн – я тебя подстрахую. Мы пойдем вместе. Кроме того, я уверен, у тебя все получится.
   – Благодарю за доверие… – Тан, похоже, не особо верил в себя.
   Тем более, надо было идти.
   – Итак, сейчас ты учишься самому мягкому воздействию на человека. На расстоянии кидаешь ледяной луч и блокируешь страх. Ты уже знаешь, как.
   Тан кивнул и вспомнил убегающего пьянчужку через забор.
   – Не смей негативно думать – неожиданно зло сказал отец.
   Тан вздрогнул. Откуда он узнал?
   – Ты делаешь это и наблюдаешь за моими действиями. Делаешь то же, что и я. Ничего сложного. Твои – вот эти два самых крайних. Мои – остальные четверо. Усек?
   Тан кивнул. Задача усложняется. Уже двое. Значит, отец считает, что он может это выполнить. Тан быстро сделал второй луч и также его свернул. Он должен показать отцу, что может.
   О’рейн перевел взгляд на свернутые лучи Тана и сказал:
   – Можно было расщепить твой луч. Но так тоже можно. Просто расщепить быстрее.
   Тан покраснел. Отец прав. Он не видит очевидных вещей!
   – У тебя просто опыта нет – спокойно заметил О’рейн – и еще – у каждой задачи несколько решений. Находи их все и выбирай наиболее быстрый и простой способ. Понял?
   Тан кивнул. Отец опять узнал, о чем он думает. Как? Пора бы ему спросить об этом.
   – Я постараюсь – тихо ответил Тан.
   – Отлично – О’рейн расправлялся с мясом в тарелке – Дальше. Задание второе. Вот этот крайний должен захотеть в туалет и уйти. Понял свою задачу? Подумай, как ее сделать. Я не даю ответов к задаче.
   О’рейн подмигнул и встал.
   Тан улыбнулся и кивнул. Это он придумает. Уже придумал.
   Они встали из-за столика. Тан пошевелил пальцами – сложенные лучи тотчас отозвались колющей пульсацией. Он высвободил концы лучей, те тотчас распрямились, но достаточно плавно, не как хлысты.
   О’рейн кивнул, как бы подтверждая, что все правильно. Тан ободрился и положил оба луча одновременно на плечи своих жертв. Те вздрогнули и посмотрели почему-то друг на друга.
   Тан еле сдержал смех – ему это показалось комичным. Хотя… он знал, каково это – ощущение, что тебя тронула чья-то холодная рука, пронизывает пот и резкое ощущение быстрого страха. Юноша практически увидел высвобождение энергии страха – словно высунулся маленький язычок пламени красноватого цвета. Перепутать было невозможно. Кстати, самого человека Тан не видел – он видел энергетический светлый силуэт. Тан представил на конце своего луча кошачью ледяную лапу, лапа молниеносным броском схватила красный язычок. Красный цвет тотчас потух и язычок стремительно стал убираться назад, но ледяной луч держался крепко, поэтому, часть луча ушла вместе с ним. Все. Контакт установлен.
   Важно не пропустить момент всплеска. Если все сделать правильно, то страх блокируется. Дальше уже все было дело техники – Тан почти лениво пустил свою живую энергию по лучу, связывающим его и человека. Все. Человек находится под его контролем. Не сильным, да, конечно, тем не менее, он может навязывать людям свою волю.
   Подчинив одного человека, Тан пустил живую энергию к другому человеку. Одновременно он не умел пока, потому, делал все последовательно и очень старательно. О’рейн наблюдал за ним и одобряюще кивнул.
   Тан даже не успел заметить, когда свое действие провел О’рейн. Тот действовал очень быстро и точно, почти мимоходом. Тан не замечал даже момента воздействия, если не знал о нем.
   Люди не зря боятся воинов дэкасов. Им очень легко устанавливать любой контакт разными способами.
   Они подошли к людям. Люди повернулись к ним, продолжая пить. Они уже не замечали, что это не простые путники.
   – Хороший вечер, не правда ли? – мягким голосом сказал О’рейн.
   Тан снова видел людей, как обычно, и просто почувствовал, как О’рейн отпустил щуп и больше не управляет им, он действует голосом, оставляя сознание человека полностью свободным. Тан медленно отпустил свой щуп. Это очень сложный трюк. Оставить человека полностью свободным, но иметь возможность управления. Все получилось. Блок стоит только вначале и никак не влияет на волю человека.
   – Отличный вечер! Откуда путь держите? – ответили О’рейну сразу несколько голосов наперебой.
   Определенный тембр голоса дэкаса побуждает человека говорить и отвечать на вопросы. Тан уже это знал. Даже он сам не мог уклониться от ответа, если его о чем-то спрашивал отец.
   Люди их не боялись. Тан улыбнулся. Действительно, все не так уж и сложно. Людьми можно управлять. И люди совершенно безопасны. Тан внезапно вспомнил, как мальчишки в деревне били его. Если тогда, ему бы кто-то мог объяснить все это. Его бы никто не боялся, и никто бы на него не нападал. Все бы по– другому…Он управлял бы людьми.
   О’рейн бросил быстрый взгляд на задумавшегося Тана и улыбнулся. Он словно слышал обо всем, что думает его приемный сын.
   – Мы держим путь с севера. У нас и товар есть с собой. Как думаете, удастся продать?
   О’рейн протянул крайнему человеку металлическую голову волка. Тот без колебаний взял ее в руки. Тан увидел, как тонкая струйка энергии растворилась в его руках. Человек покрутил изображение.
   – Мастерски сделана. Я ее куплю.
   – Это хорошо. Но я бы хотел узнать, где их можно продать?
   Мужчина, продолжая смотреть на голову волка, ответил:
   – На левом краю рынка много разных поделок. Если встанешь туда-быстро распродашь…Это очень ходовой товар.
   И уже нетерпеливо:
   – Какая твоя цена, путник?
   О’рейн улыбнулся и назвал свою цену. Вещи, в руках дэкаса имеют энергию, человек чувствует ее и всегда стремиться забрать ее себе. Они немного поторговались и, наконец, сошлись в цене. Мужчина немедленно расплатился и спрятал покупку за пазуху.
   – Выпьешь с нами? – обратился к О’рейну один из мужчин, и не дожидаясь ответа, громко крикнул:
   – Хозяйка! Еще кружку пустую неси!
   О’рейн вновь мягко улыбнулся и коснулся пальцами огромного кувшина с элем. Тан увидел, как энергия пошла в воду, прямо в кувшин.
   – Много же у вас выпивки. Я выпью чуть – чуть. Стар я уже, да и дитя малое со мной.
   О’рейн старчески кашлянул.
   Тан заметил усмешку в его блестящих глазах. Уж он-то знал, что О’рейн совсем не стар, что он силен, что он быстрый воин и умный дэкас, что проводит время с женщинами и может выпить много вина, не пьянея.
   Когда хозяйка подошла с пустой кружкой, О’рейн повернулся к ней спиной, чтобы она не увидела его зеленые глаза.
   О’рейн налил себе немного вина и коротко чокнулся с каждым. Тан постарался не рассмеяться, увидев, как еще дополнительно энергия перетекла из руки О’рейна в его кружку с вином и затем в кружку каждого из мужчин. О’рейн бросил короткий взгляд на Тана, удостоверяясь, что тот видел урок. Тан коротко закрыл и открыл глаза, показывая, что все понял.
   О’рейн тем временем, продолжил разговор:
   – Как местный князь? Не сильно давит поборами? Спокойно ли ночью на улицах?
   Мужчины склонились к О’рейну и шепотом, как самому близкому и знакомому сообщили, что местный князь деспот, самодур, его дочка страшна и старая дева, князь дерет со всех в три шкуры, а по ночам по городу шляются его пьяные слуги, ища развлечений.
   О’рейн усмехнулся и кивнул. Ничего другого он и не ждал. Он знал про этот город давно. Дочка князя страшна не была, но была крайне истерична и плаксива. Когда-то давно, когда она была еще маленькой, О’рейн лечил ее от истеричных припадков, хотя князь, ее отец, ему не понравился. Люди правду сказали. Но тогда О’рейн помогал невинному ребенку. Матери у нее не было– она умерла при родах. Да и девочка родилась не здоровой. О’рейн подумал, что жаль, что князь испортил-таки жизнь своей дочери, не выдав ее замуж. Ведь уже тогда, когда она была маленькой, он искал ей достойного богатого супруга, в надежде умножить свое богатство…Доискался.
   Незаметно, О’рейн наступил на ногу Тану, показывая, что пора ему выполнить и вторую часть задачи. Он вовсе не собирался слушать все грязные сплетни о князе. О’рейн и так знал не мало. Он боялся, что люди потом будут сильно переживать, вспомнив, что наговорили спьяну неизвестно кому, хотя, он, О’рейн, никогда не расскажет, кто и что ему говорил. Ну что ж, людям будет урок – пить надо меньше. О’рейн с покровительственной улыбкой следил за действиями Тана. Он был готов помочь, если у него не получится.
   Тан протянул энергетический щуп к крайнему мужчине, настроился на него и аккуратно надавил на мочевой пузырь. Мужчина поставил кружку с вином и задумался. Тан ждал. Мужчина еще немного подумал и тихо отошел в сторону. Тан проводил его взглядом. Он пошел на задний двор. Обычно там были туалеты.
   О’рейн усмехнулся и бросил на Тана озорной взгляд.
   Задача выполнена. Пора уходить.
   О’рейн учтиво наклонил голову:
   – Что ж, приятно было поболтать. Надеюсь, свидимся вновь…
   Тан тоже попрощался и отошел в сторону вместе с отцом.
   – Не забудь, – прошептал он Тану – блок нужно снять. Аккуратно.
   Тан пошевелил пальцами и потянул луч. Он почувствовал, как лапы на конце луча разжались, и лучи послушно сложились в его руках.
   – Таким нехитрым способом ты можешь выведывать разные тайны города или даже личные тайны человека, если надо.
   О’рейн с улыбкой смотрел на Тана и вдруг нахмурился:
   – Что ты лучи держишь? Убери энергию в браслет. Холодная энергия охлаждает и тебя. Помни об этом.
   Тан посмотрел на руку и поспешно двинул пальцами.
   – Представляй, как энергия уходит – терпеливо подсказал отец.
   Тан послушно представил, как энергия, словно горная река, потекла в браслет. Тотчас он почувствовал, как браслет стал холодным. Все получилось. Энергия была там.
   – Почему тебе так сложно запомнить, что энергией управлять надо образами, а не мыслью? – О’рейн закатил глаза.
   Тан опустил голову и грустно признался:
   – Я почему-то забываю об этом.
   Отец ласково потрепал его по плечу:
   – Ничего. Это потому, что ты еще не ощутил себя дэкасом. Ты все еще чувствуешь себя человеком. Кстати, вещи, в которые заложена энергия, обладают большой силой и могут быть опасными.
   Тан кивнул. Он уже это понял и сам. Даже его браслет теперь опасен.
   Отец тем временем продолжал наставления:
   – Помни, мое правило такое. И НИКОГДА не нарушай его. Если это человек – не воин, не пленный – действие должно быть очень мягкое и не должно причинять никакого вреда…НИКАКОГО ВРЕДА. Ты понял? Это значит, что если ты случайно навредил кому-то, ты должен все исправить.
   Тан кивнул. Хотя пока и не все понял.
   – И еще… ты должен молчать обо всем, что тебе наговорили люди под твоим воздействием. Люди ни в чем не виноваты. Понял?
   Тан вновь кивнул. Это было понятно. Их рассказы для него были не важны.
   О’рейн продолжил поучать:
   – Прости тех, кто тебя обижал. Это было потому, что ты сам был глуп. И только ты виноват в этом, что позволил обижать себя. А люди не виноваты. Они боятся дэкаса и защищаются, как могут. Их нужно жалеть и не обижать их…Ты – сильнее их, а значит, ты имеешь над ними власть. Этого достаточно.
   Тан снова кивнул.
   Но отец знал и чувствовал, что его сын хочет настоящей власти над людьми. Он хочет отомстить за себя и за свою мать…В нем течет королевская кровь – О’рейн чувствовал это, но не знал, насколько предки Тана близки к трону. Может, это дальние предки. Это и не важно. Тана вполне можно посадить на трон. Но стоит ли?
   О’рейн никогда бы не стал ничему учить дэкаса, мечтающего о мести, но он видел, что Тан по натуре не злой и не жесток. Он видел, как тот обращается с животными. О’рейн постоянно контролировал чувства и эмоции Тана.
   Испытывая злость к людям, Тан не способен калечить или убивать из мести. Его месть – это просто желание отомстить, но она не является законченной и ясно осознанной целью. И это хорошо.
   Просто должно пройти время и еще должно что-то произойти в его жизни. Что-то очень важное. Например, любовь. Или даже вспышка мести. Главное, чтоб он, отец, был рядом и вовремя остановил его…
   Так думал О’рейн и он был в чем-то прав.

Будущее меняется в зависимости от прошлого

   Ран вернулся с утренней тренировки. Он никогда не забрасывал воинское искусство – тренировал и мышцы, и выносливость. Он и выглядел как воин, а не как художник.
   Ран переоделся в чистую одежду и подошел к столу. Он знал, что скоро появится ощущение ледяного холода. Если он не идет к картине, то чувствует, как холод проникает в тело, словно он без одежды стоит на холодном ветру. Мышцы снова сковывает судорога, и даже губы не могут вымолвить ни слова. Ран знал, что он может умереть, и он сделать ничего не может. Сопротивляться смысла нет.
   Да и прав оказался невидимый – есть предсказание, и есть много того, в чем он убедился через свои картины. Мир движется к гибели и надо сделать все для его спасения.
   Ран сел в кресло и стал наблюдать в картине за Таном. Это вошло у него в привычку и уже не вызывало даже раздражения. Он привык.
   Обычно, в это время он обедал – ел птицу и что-нибудь пил. Все равно ничего интересного не происходит. Тан всего лишь подросток, мальчишка. И он учится быть дэкасом, учиться жить в мире людей.
   Как раз, в это время, на картине, его брат Рей учил Тана искусству воздействия на людей. Ран кивал в знак согласия с братом, а иногда, забывшись, говорил брату, словно тот мог его слышать:
   – Ты не прав, брат. Что значит, никакого вреда? Воровку помнишь? Ты считаешь, что ей не был причинен вред? Знаешь, почему она закончила жизнь в тюрьме? Потому, что стала бояться воровать, так как в подсознании она помнила, что мы с ней сделали. Это была уже не она, но она пыталась быть той, что была, и она попалась. От встречи с мастером миража человек меняется. И он сделает большую ошибку, если попытается быть тем же, кем был до встречи с ним. Тебе ли не знать?
   Ран взял другую картину и решил для разнообразия, глянуть возможное будущее Тана, не очень далекое. Ибо далекое будущее, может оказаться неправдой. Ведь будущее меняется в зависимости от событий настоящего.
   Вдруг глаза его расширились. Ран отбросил птичью кость в угол комнаты и вцепился руками в края картины:
   – Ты что делаешь? Не трогай!!! Ты не должен влюбляться в нее!!!! Иначе я вынужден буду убить ее. Я не хочу никого убивать!!!!

//-- ДИНАСТИЯ КОРОЛЕЙ ОБЪЕДИНЕННЫХ ЗЕМЕЛЬ ДЭВАРНИИ --//
//-- (Пояснение для 1 книги серии «Мастер миража») --//

Елена Солодова Мастер миража