-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|  Андрей Бондаренко
|
|  Две души: сборник стихотворений
 -------

   Андрей Бондаренко
   Две души
   Сборник стихотворений, романсов, песенных текстов, сонетов и хокку


   Раздел первый
   Лирика


   Две Души


     Две Души – на Белом Свете,
     Больше – никого.
     Жёлтый месяц ярко светит.
     И вокруг – светло.


     Две Души – на Свете Белом,
     Сколько ни зови —
     Эхо лишь рисует мелом
     На воде – круги.


     Нет ни серебра, ни – злата.
     Нет – других планет.
     Нет – ни бедных, ни – богатых,
     Нищих – тоже – нет.


     Да, и женщин – нет в помине.
     Только, вот, одна.
     Тихо дремлет у камина,
     Нежности – полна.


     Две Души на Белом Свете,
     Больше – никого.
     Да ещё – бродяга-ветер,
     Что стучит в стекло.



   Тени


     Зелёная поляна
     Как в сказке – Недотрога.
     Рассвет ещё в дороге,
     И Тени мирно спят.
     На облаках огромных
     Тихонько дремлют Боги,
     Их храп красив и нежен,
     Как лапы у котят…


     Когда, сдвигая Тени,
     По небу солнце мчится,
     И раненой волчицей
     Душа моя хрипит,
     Тогда, уже под вечер,
     Всегда и непременно,
     Фантом Любви приходит,
     Со мною говорит…


     Фантом – Любви ушедшей,
     Чья смерть – подобна крику…
     Зелёная поляна
     Вновь ягоды полна.
     И Тени, без обмана,
     Кусают землянику.
     Любви сгоревшей Тени,
     Ушедшей – навсегда…



   Самое главное


     Дождик. Хрупкие плечи
     Дрожат под моими ладонями…
     Долгий сиреневый вечер.
     Помню.


     Синий холодный ветер
     Ломает ветки шиповника…
     Наша нежданная встреча.
     Помню.


     Вот, только это и вспомнилось, во время клинической смерти.
     После бомбёжки славной. В южной стране, на рассвете.


     Значит, в жизни моей долгой – это и было – главное.
     Дождик. Хрупкие плечи. Эта встреча – давняя…


     Или, говоря иными словами, ничего другого в этой жизни и не было.
     Только дождик, да счастье в твоих глазах, что голубее – неба…


     Дождик снова стучится в окошко.
     Может, ты вспомнишь тоже?
     Может, даже, найдёшься.
     Если поможет – Боже…



   Рассвет о тебе


     Серые глаза моей любимой
     За прозрачным, тоненьким стеклом.
     Звёзды в вальсе медленном, старинном
     Кружатся, сверкая серебром.


     Кружатся и грустно пропадают,
     В облаках – слоистых – серой мгле.
     Так снежинки крохотные тают
     На горячей девичьей руке.


     Тоненькая розовая нитка
     На востоке, в тёмных небесах,
     Теплится – как робкая улыбка
     На карминных, маленьких губах.


     Нежность волн зелёного прибоя,
     Нежность плеч – под блузкой голубой.
     Песенку, рождённую весною,
     Напевает ветер молодой.


     А поёт он – о капризах светлых,
     О причудах, коим нет конца.
     Месяц в небе бледный, чуть заметный,
     Словно абрис – милого лица.


     А над ним, без устали кружа,
     Словно убегая от погони,
     Носятся два маленьких стрижа —
     Тонкие, взлетающие брови.


     Имя нежное, что прочих всех нежней,
     Также – как и я – в тебя влюблённый,
     Просвистал бродяга соловей,
     И замолк, тем звуком поражённый.


     Новый день спускается на землю.
     Тишина купается в реке.
     Не дыша, Вселенная вся внемлет
     Этому рассвету – о тебе…



   Весенний джаз


     Миллион веснушек, серые глаза.
     Мой пароль на эти дни.
     Миллион веснушек, вам хочу сказать —
     Не грустите, милые мои!


     Не грустите, впрочем, стоит погрустить,
     Ведь, любви без грусти – нет.
     Миллион веснушек, мне вас не забыть,
     Даже, через много лет.


     И в далёких странах, в звёздном далеке,
     Вечно буду помнить я —
     Миллион веснушек, верю, обо мне,
     Тихо у окна – грустят.


     Но промчится время – как ночной Пегас,
     Отмеряя нашим встречам счёт.
     Миллион веснушек, целовать я вас
     Буду много раз – ещё.


     Каждую – по разу, а потом – по два,
     В городках различных стран.
     Миллион веснушек, вы со мной всегда,
     Вы – мой самый лучший – талисман.


     Миллион веснушек, серые глаза.
     Мой пароль на эти дни.
     Миллион веснушек, вам хочу сказать —
     Не грустите, милые мои…



   Жёлтая роза в её волосах…


     Жёлтое солнце в её волосах,
     Утро над быстрой рекой.
     И о безумных и радостных снах
     Ветер поёт молодой.


     Жёлтое солнце в её волосах,
     Жаркий полуденный зной.
     И о мечтах, что сгорели в кострах,
     Ворон кричит надо мной.


     Синее море, жёлтый песок.
     Парус вдали – одинок.
     Ветер волну победить не смог,
     И загрустил, занемог.


     Жёлтая роза в её волосах.
     Кладбище. Звёздная ночь.
     И бригантина – на всех парусах —
     Мчится от берега – прочь.


     Камень коварен. Камень жесток.
     И, словно в страшных снах,
     Маленький, хрупкий, жёлтый цветок
     Плачет в её волосах…



   Ночная прогулка


     До рассвета времени – не меряно,
     До рассвета – целые века.
     Сколько счастья нам с тобой отмерено?
     Знают, лишь, ночные облака.
     Жёлтый месяц, впрочем, тоже знает,
     Знает – эта тихая река,
     Где ныряет звёзд залётных стая,
     А ещё – ночные облака.
     Облака те – унесут уверенно
     Тайну эту. Бог с ней! А пока,
     До рассвета времени – не меряно.
     До рассвета – целые века!



   Горизонты…


     Горизонты – меж горами,
     За горами – море…
     Корабли – под парусами
     Мчатся – на просторе…


     Я – один, вот, разве – вера,
     И надежда – с нею.
     На подстилочке – из снега
     Восседают – тенью.


     А любовь – под парусами
     Алыми…. Да, что ты?
     Уплывает-улетает
     Вдаль – за горизонты…



   Лемминги


     Осень в окошко стучится доверчиво.
     Жёлтые листья – насквозь – промокли.
     Серые мысли приходят – нездешние.
     Лемминги.


     Серые мысли – до отупения скучные,
     Словно – очень Большие Деньги.
     Тоскливо попискивают голодные, некогда – шустрые,
     Лемминги.


     Ревность, она всегда приходит нежданно,
     Живя сама по себе, вне Времени.
     Трупик былой любви грызут жадно
     Лемминги…



   Котёнок


     Что-то – вдруг – царапнуло сердце.
     Нет, и не больно вовсе.
     Словно – мягкой лапой котёнка,
     Словно бы речным ветерком – по лицу.
     Осень…


     Что же дальше? Да, ничего, наверное.
     А, быть может, всё изменится – полностью…
     Пойду, прогуляюсь немного – по грустным улицам.
     Куплю у метро крошечного котёнка, и подарю его – тебе,
     Над пропастью…


     Пошёл, купил, смешной такой, рыженький…
     А тебя уже нет, сказали, что ты – далеко.
     Вышла замуж – за какого-то прохиндея – и уехала с ним в Америку.
     – Бывает, пошли домой, хозяин! – мяукнул котёнок. – Я выпью молока, ты – пива…
     – Легко!



   Нева – грустит…


     Нева – грустит…
     И я грущу – за ней.
     И в воздухе – тоска,
     Да, и прибудем с этим….
     Бывает всяко
     В розовом рассвете.
     Бывает – в Мире солнечных теней…
     Бывает…. Почему же – ты – грустишь?
     Роняя слёзы, словно Мир закончен?
     И ветер, разогнав толпу на площади,
     Вдруг, прилетел к тебе.
     И я с ним – лишь – к тебе…



   Ревность


     Лукавый взгляд – из-под густых ресниц,
     Удар – из-за угла.
     Не мне тот взгляд предназначался.
     И знаешь ты сама:
     Сейчас умрут те миллионы людей, зверей и птиц,
     Которым мог предназначаться – тот взгляд из-под ресниц…



   Королеве


     Заворожён, смущён, пронзён, отважен…
     А может – просто напрасно – смешон.
     Пусть это так. И я не спорю – даже.
     Тобою я навек заворожён…


     Заворожён, порабощён, отважен…



   Новогодние снежинки


     Новогодние снежинки,
     Смелые глаза.
     Как давно всё это было,
     Много лет назад.


     Много лет назад – всё было?
     Не смешите – зря.
     Это всё со мной осталось
     Раз – и навсегда.


     Дома ждут меня, я знаю,
     Смелые глаза.
     Новогодние снежинки
     Над Невой кружат.


     С рифмой – снова неполадки.
     Впрочем, наплевать…
     Новый год к нам снова мчится.
     В сотый раз – опять…


     Ну, не в сотый, чуть привралось!
     Выпил, всё же, я…
     Новогодние снежинки
     Над Невой кружат…



   Рассказывайте…


     Рассказывайте мне, я вас молю!
     Рассказывайте – о земле и судьбах.
     Вернувшись, из своих прекрасных будней,
     Что мне так далеки. Я вас люблю…


     Рассказывайте мне – о трудных днях.
     О всех, что испытали на чужбине…
     Вы кровный брат – на веки и отныне,
     Мой кровный брат – на жизненных полях…


     Рассказывайте мне – об островах.
     Где царствуют прекрасные мулатки.
     Чьи стройные тела – как шоколадки,
     Рассказывайте – мне – об островах…


     Вы не поддались? Были мне верны?
     Какой пассаж! Я польщена и право,
     Достойны вы – обещанной награды…
     Но, всё же, всё же – только лишь – увы…


     Рассказывайте мне…. А как там – Он?
     Вы знаете – о ком – я вас спросила…
     В том мне порукой – божеская сила,
     Что каждый день твердит мне о былом…


     Рассказывайте! Что, уже пора?
     Опять зовёт вас – звонкий ветер странствий?
     Уходите? Поглотит вас Пространство?
     И в этот раз, отныне, навсегда?


     И в это раз – поглотит вас – Пространство…
     Глаза мне говорят – что – навсегда…



   Расставанье


     Под ногами – талая земля.
     На душе – нездешняя тревога.
     И осталось нам – совсем немного
     Вместе быть – до трапа корабля.


     Я уйду – в нешуточную даль.
     Вы останетесь – на том краю причала.
     Чайка о финале прокричала
     Этой пьесы. И немного жаль.


     Не того, что быстро всё промчалось.
     Жаль – что ничего – не начиналось….


     Не того, что быстро всё промчалось.
     Жаль – что ничего – не начиналось.



   Ты сказала…


     Ты сказала – еле слышно.
     О любви. И обо мне.
     Хорошо всё было слышно
     Мне.


     Ты шепнула. И уснула.
     За руку взяла – во сне.
     И понравилась тут – очень
     Мне.


     Ты подумала. Лишь – только.
     Я всё понял. На заре
     Хорошо мечтать об этом
     Мне.


     О годах, что будут дальше,
     И промчатся, не предав.
     Хорошо всё это будет
     Нам…



   Старый верный пёс


     Старый сад – заброшенный, печальный.
     Очень много лет тому назад.
     О любви грустит – необычайно.
     Старый сад.


     Старый дом – заброшенный и ветхий.
     Много, очень много лет – притом.
     О любви грустит – простой и светлой.
     Старый дом.


     Старый пёс, от старости качаясь,
     Ветру задаёт один вопрос:
     – Где же та любовь, скажи, товарищ?
     Старый пёс.


     И, когда целуются украдкой
     Месяц и заря – почти в засос.
     Как щенок, подтявкивает сладко,
     Старый пёс.


     И на пса того идёт охота.
     Всем мешает, портит имидж грёз.
     Не было печали, вот, забота —
     Старый пёс.


     Иногда, мне слышится, как воет
     Этот пёс – за Гранью Бытия…
     И ещё мне кажется, порою:
     Этот верный пёс, возможно, я…



   Первый снег


     Земля – для первого снега, словно – сильный магнит…
     И это – очень плохо, любовь моя.
     Погоня по пятам – давно уже летит,
     Нас незримо догоняя, через поля…


     В той бесконечной кавалькаде – наши злейшие враги:
     Зависть, сплетни, махровое ханжество…
     Они нас – обязательно – догонят. Такие вот пироги.
     Настигнут – уже под вечер – однажды…


     Может, моя любовь, остановим коней?
     И встретим врагов, что называется, с открытым забралом?
     Все равно, нам уже не скрыться от них – среди этих белых полей,
     Покрытых первым снегом – словно предательским покрывалом…


     Нам уже не скрыться – среди этих белых полей…



   Лёгкой походкой


     Лёгкой походкой, словно играя,
     Будто – чуть-чуть дразня,
     Ты подошла к остановке трамвая
     Из пелены дождя…


     Ты подошла, и Мир изменился,
     Как-то внезапно, вдруг…
     Мир изменился, ты только – смеялась.
     В плотном кольце подруг…


     Гром прогремел, и Боги проснулись,
     Словно зачем-то, для.…
     Наши трамваи вновь разминулись —
     В той пелене дождя…



   Друзьям, на прощанье – перед свадьбой


     Серые вечерние облака, серые глаза – с лёгкой и таинственной поволокой.
     Розовая нитка зари – на востоке.
     Маленькие, до безумия нежные, карминные губы…
     Разорванная ночная сорочка – у кровати – разместилась неловко.
     Забыть всё это – очень трудно.
     Холодным утром…


     Трудно? Да, что там! Просто невозможно, братцы мои!
     Не забыть, хоть тысячу лет проживи!
     Поэтому, мы сейчас выпьем с вами – крепко, как и всегда…
     Захмелеем, споём, потом каким-нибудь пэдорастам начистим морды – до крови…
     Выпьем и распрощаемся – почти навсегда.
     Долбаные города…. Или – года?


     Извините, но всё – даже самое хорошее – когда-то заканчивается.
     Даже берёзовые брёвна – в плоты – сплачиваются.
     Мы с вами славно ходили – по всем морям нашей глупой планеты…
     И, постепенно, в настоящих мужчин превращались мальчики.
     Мы – ходили, и в наши рваные паруса всегда дули только добрые ветры – при этом.
     Тёплым светом…


     Дальше – уже – без меня…. Плывите, и семь футов вам под килем!
     Так получилось, что у меня нынче своя, личная – Богиня…
     Не забывайте – нас! И если, больше негде будет – зализывать ваши благородные раны,
     То заходите – всеми вашими бригантинами – в нашу тихую гавань, на веки и отныне.
     Заплывайте…. Не обращая внимания на то, что, мол, поздно – или рано.
     Сердце – рваная рана…


     Мы вас встретим на берегу: я и моя – Богиня…
     Навеки и – отныне.
     Отныне…. Богиня…



   Однажды


     Однажды, миллионный раз касаясь твоих губ…
     В смысле, только сегодня касаясь – миллионный раз твоих губ,
     Я пойму – как же люблю тебя,
     На закате
     Миллионного дня.
     Однажды, миллионный прохожий,
     Поражённый твоей красотой – как проказой,
     Вдруг, споткнётся и умрёт – сразу,
     На закате миллионного дня,
     Испепелённый моим праведным взглядом…
     Знать, так надо….
     Это было – вчера?
     Поэтому ты – в моей постели?
     Уже практически тридцать лет?
     Лишь – с дневными перерывами?
     Вот, оказывается, почему
     Я так не люблю светлое время суток…
     Наше любимое ложе – море из незабудок?
     Я бы ещё попробовал – васильки вперемешку с ромашками,
     Однажды…
     Посмотри, как освещают вечер – дальние огоньки…
     Проходим мимо – собачьих будок,
     Я понимаю, что мы там – даже, при всём желании – не поместимся.
     Жаль!!!
     Отблески тоски
     В глазах старух у околицы,
     Лестница на сеновал…
     Представляете, мои дамы и господа?
     Целый год ругаться – на протяжении тридцати лет,
     Зная, что раз в году будет он – деревенский сеновал,
     Мирящий всё и вся…
     Правда, друзья,
     Долгий такой – минимум – на неделю.
     Иначе не срабатывает,
     Мать его,
     Однако.
     Где-то лает собака?
     Не бойся, родная!
     Это просто – сторож нашей любви
     Со страшными клыками…
     Почему тебе не рассказал про него?
     Забыл, бывает,
     Извини…
     Однажды



   Танго


     Всего лишь – танго. Тишина. Рассвет.
     И больше – ничего.
     Лишь – танго. И неяркий лунный свет.
     Всего.
     Всего?
     А тот нежданный поцелуй,
     В углу, где пала тень?
     Там, где фонтаном звонких струй
     Свирель
     Играла нам о прошлых днях
     Любви.
     Моё пожатие руки
     Прими.…
     Всего лишь – танго. Просто так.
     Обычная игра.
     Она закончена давно —
     Вчера…




   Раздел второй
   Романсы


   Рождественский романс


     Глупое сердце – пронзённое стужей.
     Кукушка молчит – за поломанной дверцей…
     Если по правде – никто, уж, не нужен
     Заледеневшему, бедному сердцу…


     Время, практически, остановилось.
     Много вопросов, но нету – ответов…
     Мелко дрожит, видимо, простудилось,
     Продрогшее сердце – пронзённое ветром…


     Память, она – словно рваная рана,
     Сверху присыпанная – толчёным перцем…
     Стонет, отведавши яда обманов,
     Глупое сердце…


     Музык небесных – мелодия снова
     Стала слышна – вопреки всем невзгодам.
     Слушает сердце, и злые оковы
     Медленно тают – словно…


     Скрипки рыдают – в полях, за рекою.
     Дали подёрнуты – дымкою мглистой…
     Полено сосновое – плачет смолою,
     Угли в камине – почти аметисты…


     И на ковре – появляется лужа.
     Пахнет рассветом – нездешним, весенним…
     Это рыдает, оттаяв от стужи,
     Глупое сердце – под вечер – в Сочельник…


     Это рыдает, оттаяв от стужи,
     Глупое сердце – под вечер – в Сочельник…



   Романс о жёлтой мышке
   (2008 – год жёлтой мышки, или – по другой версии – год Золотой Крысы…)


     Жёлтая мышка – скребётся чуть слышно.
     Печка гудит, всё гудит – без конца…
     Наша избушка – по самую крышу
     Снегом сиреневым – занесена…


     Стол новогодний – бутылки да тортики.
     Да оливье – очень дивный салат…
     Мышка скребётся, как будто бы – просится:
     – Вы уж пустите, меня, господа!


     Здесь очень страшно – петарды-разбойницы
     Властвуют всюду, и – жуткий мороз…
     Здесь очень холодно, словно – в покойницкой,
     Я отморозила лапы и хвост…


     Я так старалась, дорогу указывая,
     И Новый год – к вам опять приведу…
     Жёлтая мышка – предвестница праздника —
     Тихо скребётся, роняя слезу…


     Может, пустить? Но места – давно заняты.
     Там – генерал, а здесь – стайка актрис…
     Правит столом – за копеечку нанятый,
     Весь из себя – золотой – Подлый Крыс…


     Праздничный шум, и не слышно уж шороха.
     Гомон и песни – опять – как всегда…
     Жёлтая мышка – под серым забором,
     Где-то под утро уже – умерла…


     Жёлтая мышка – под серым забором,
     Где-то под утро уже – умерла.



   Гусарский романс


     Среди сомнений и причуд,
     Одна на всех у нас – Дорога…
     И помянув – пусть всуе – Бога,
     Мы покидаем сей приют.
     Одна на всех у нас – Дорога…


     И всем сомненьям вопреки,
     Мы выступаем на рассвете…
     И трогает вновь лица ветер,
     Его касания легки.
     Мы выступаем – на рассвете…


     А что там будет – впереди,
     Уже совсем, да и неважно…
     И скачет эскадрон отважно,
     Сомненьям сомну вопреки.
     Что впереди – совсем – неважно…


     Те думы отложив о смерти,
     И о любви – совсем забыв…
     Лишь сабли остро наточив,
     Мы выступаем на рассвете.
     Любви загадки – отложив…


     Пройдут века – в подлунной мгле.
     Сойдут снега – в подлунном мире…
     И в городской своей квартире,
     Под вечер, вспомнишь обо мне.
     Что жил и я – в подлунном мире…


     Всё это будет, а пока
     Лишь конь храпит, и даль – туманна…
     Вот, огоньки мигают странно,
     Бежит стремительно река.
     А даль – по-прежнему – туманна…


     Среди сомнений и причуд,
     Одна на всех у нас – Дорога…
     И помянув – пусть всуе – Бога,
     Мы покидаем сей приют.
     Одна на всех у нас – Дорога….



   Дачный романс


     Земляника в полях созрела,
     На исходе вчерашнего дня…
     Ваше юное нежное тело
     Так волнует и дразнит меня.
     Так волнует и дразнит – меня…
     Не смотрите вы так, умоляю!
     Земляника – созрела в полях…
     Как нам быть? Извините, не знаю!
     И смущаюсь, вам розы даря.
     И смущаюсь, вам розы – даря…
     Завтра утром, на самом рассвете,
     Я за ягодой – снова в поля…
     И вы тоже? Мы, право, как дети…
     Не смотрите же так на меня!
     Не смотрите вы так – на меня…
     Поцелуи – до звонкого крика,
     Ласки рук – как хмельное вино…
     Вновь поспела в полях – земляника,
     Земляника поспела – давно…
     Вновь поспела в полях – земляника,
     Земляника поспела – давно…



   Романс для скрипки и альта
   (Александру Вертинскому)


     Вы – не забудете меня! Я в это – верю…
     Вы – остаётесь, я – вновь – ухожу.
     Такая милая, на краешке постели…
     Скорей утрите – эту горькую слезу!


     Вы – не забудете меня! Я это – знаю…
     И наваждением остался жёлтый сон,
     В котором вас – так нежно я ласкаю,
     В котором в вас – так нежно – я влюблён!


     Вы – не забудете: дрожащею рукою
     Махнуть мне на прощанье – как всегда.
     И бригантина, вновь влекомая Судьбою,
     Уходит в море, словно – навсегда…


     Я не забуду вас – на краешке Вселенной!
     А как вернуться хочется – подчас…
     К вам, любящей – так верно, неизменно,
     Когда заходит солнце – всякий раз…


     Такая – милая, на краюшке – постели…
     Лишь свет в глазах, да плеч лишь – белизна.
     И ваши голые, бесстыжие колени
     Во сне опять целую – как всегда…


     Такая – милая, на краюшке – постели…
     А в небе снова – теплится заря.
     Быть может, мне вернутся – в самом деле?
     О, господа, рубите ж якоря!


     Такая – милая, на краюшке – постели…
     Такая милая…. И теплится заря…
     Такая милая…. Да, что я – в самом деле?
     Такая милая…. Рубите ж якоря!


     Такая – милая, на краюшке – постели…
     Такая милая…. Рубите якоря…



   Прохладных струн – касаясь…


     Прохладных струн – касаясь – тоненькими пальчиками,
     Она негромко – пела о любви…
     И замер ветер, что гулял над мачтами,
     Замолкли – разом – в роще соловьи…


     Прохладный ветер, тоненькие пальчики…
     Она негромко пела – о любви.
     Но песенка закончилась – нечаянно.
     И тень рассвета – пала на баркас.
     И паруса хотят взлететь над мачтами…
     Навек прощайте, тоненькие пальчики!
     До самой смерти – не забуду вас!


     Но песенка закончилась – нечаянно.
     До самой смерти – не забуду вас…


     Как мне хотелось – с вами здесь – остаться,
     Какая здесь – шикарная заря…
     Но ветер на причале рассмеялся:
     – Судьба-злодейка рубит – якоря.…


     Как мне хотелось – с вами здесь – остаться…
     Судьба-злодейка – рубит якоря…


     Прохладных струн – касаясь – тоненькими пальчиками,
     Она негромко пела – о любви…
     Дробилось Время – солнечными зайчиками,
     В стране далёкой, на Краю Земли…


     Прохладных струн – касаясь – тоненькими пальчиками…
     В стране далёкой, на Краю Земли…



   Я – не смогу…


     В тот долгий вечер – чужими раскладами,
     Мы задержались – немного с тобой.
     В мире, где деньги – одни – только радуют.
     В мире, забывшем, что значит – любовь…


     Я не смогу здесь остаться, любимая!
     Я ухожу – лишь проснётся заря…
     Ждёт каравелла, ветрами хранимая.
     Ждут – незабытые мною – друзья…


     Ты оставайся, коль так тебе – хочется.
     В мире, где злато решает – Судьбу…
     Пусть без тебя – впереди – одиночество…
     Ты – оставайся…. А я – не смогу…


     В ночь, когда вечер – чужими молитвами,
     Тает в смертельном, последнем – бреду…
     Я ухожу, лишь – прикрою калитку.
     Жаль, но остаться – никак – не смогу…


     И паруса – наполняются силами.
     А за кормой – буруны белых снов…
     Только успел – поклониться могилам,
     Тех, что остались в том Мире – козлов…


     В Мире, где всё перевёрнуто – наискось,
     Я поднимаю – пиратский свой флаг…
     А на висках – седина, словно – изморозь.
     Знать, что-то сделал – когда-то – не так…


     Я не смогу рассказать – о Несбывшемся.
     Ветры терзают – беднягу-пургу…
     Ну, а – любовь? Сейчас – это лишнее.
     Хвастайтесь – кто-то. А я – не смогу…


     Хвастайтесь – кто-то…. А я – не смогу…



   Чёрный романс


     В конце туннеля – Свет. Так многие твердят.
     И – в глубине души – я в это верю…
     Тогда же почему, уж много лет подряд,
     Бреду один – по Чёрному туннелю?


     Вокруг – чёрным-черно. И только – Пустота
     Вздыхает рядом – гулко и протяжно…
     Мне страшно и …смешно. Такие вот дела.
     Что будет впереди – уже неважно…
     Последнее – «прости»? И первое – «прощай»?
     Скажу я сам себе у Тайной Двери…
     Не верится, что там, за Дверью – встретит Рай.
     Там снова – Пустота – в конце туннеля…


     А всё лишь потому, что ты ушла – тогда,
     Открыв свой зонт – под звонкою капелью…
     И я с тех пор – давно, и может, навсегда.
     Бреду один – по Чёрному туннелю…


     И я с тех пор – давно, и может, навсегда.
     Бреду один – по Чёрному туннелю…



   Белый романс


     Сиреневый закат.
     И розовый рассвет.
     А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин…
     Ты – снова – не пришла.
     А я позвать – забыл.
     И Ангел наш небесный,
     Он – мимо пролетел…


     Вновь – Мировое Зло?
     Иль – глупости полёт?
     Не встретиться никак, уж множество веков…
     Быть может, мы живём
     На перепутье снов?
     Иль – множества миров?
     Что параллельны все?


     И Ангел наш устал.
     Налью бокал – ему…
     Пожалуйста, найди!!! Крылатая паскуда!!!!
     И Ангел – выпил вновь.
     Сейчас – он тихо спит.
     Как верный Шарик,
     Про ментов – из фильма…


     Века – опять – текут,
     Как яблочный сироп.
     Но встреча, безусловно, состоится…
     Мы встретимся,
     И Ангел – вновь – проспится
     Среди чудесных снов
     И призрачных – веков…


     А за окном – пурга,
     А, может, лишь – метель.
     И смятая постель – как снег – белым бела…
     Ответь мне. А зачем – живёшь ты без меня?
     Ответь мне. А зачем – я без тебя живу?


     Сиреневый закат.
     И розовый рассвет.
     А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин…
     Ты – снова – не пришла.
     А я позвать – забыл.
     И Ангел тихий наш
     Вновь мимо пролетел…



   Облачный романс


     В небе – солнечном и светлом,
     Путь свой держат – облака.
     Вдаль уходят – незаметно.
     И походка их – легка…


     Вдаль уходят – словно Боги,
     Босоноги и легки.
     Безо всяческой – дороги,
     Безо всяческой – любви…


     Без любви, и без надежды,
     Без сомнений и причуд.
     Ветерок – слепой и нежный,
     Нарисует – их маршрут…


     Нарисует, как и прежде,
     Всем тайфунам – вопреки.
     В край – безудержной – надежды,
     В край – немыслимой – любви…


     У меня – одна граната.
     Да патронов – полрожка.
     Знать, и мне пора, ребята,
     Уходить – на облака…


     И уйду, хоть прожил – мало,
     Без особенных затей.
     Ждёт меня там – Че Гевара,
     Миллион – других друзей…


     Тех друзей, что без дороги
     Вдаль – безвременно – ушли.
     Одинокие – как Боги,
     В край надежды и любви…
     Одинокие – как Боги,
     В край надежды и любви…
     В небе – солнечном и светлом,
     Путь свой держат – облака.
     Вдаль уходят – незаметно.
     И походка их – легка…


     В небе – солнечном и светлом…
     И походка их – легка…



   Предвесенний романс


     Капель – как Божия роса,
     Небрежно падает – на плечи…
     А может, с крыш – в тот тёплый вечер
     Стекает – зимняя слеза?
     Капель – как – Божия роса…


     Зима – грешна, чего скрывать?
     А грех – слезами отмывается…
     А, может, просто насмехается
     Весна, на трон зайдя опять?
     Зима – грешна. Чего скрывать?


     Тот приграничный диалог
     Веками – длится – не кончается.
     А, может, то от скуки мается
     На небе – позабытый Бог?
     На небе – позабытый – Бог?


     Прибрежных волн – не сосчитать,
     Весенних снов – мираж всесильный…
     А счастье – только лишь – для сильных?
     Судьбе на прочих – наплевать?
     Несчастных Душ – не сосчитать…


     И слабых – мучает зима,
     Пытает, мерзко издевается.
     Над их мечтами – насмехается,
     Совсем – без отдыха и сна.
     Всех слабых мучает – зима…


     А вот, она – моя удача.
     Зима кончается – я жив,
     Конец на сто лет отложив,
     А тут ещё любовь – в придачу.
     Любовь – она моя – удача…


     На мудрость – простоты в достатке.
     На смерть зимы – весенний пир…
     И замирает глупый Мир,
     Решая вечную загадку.
     Надежды – по весне – в достатке…


     И, словно бы – привет горячий,
     Звучит во тьме она – капель!
     И вновь, приходит к нам – апрель,
     Пусть, очень добрый, но – незрячий.
     Дарящий счастье, но – незрячий…



   Романс о сливовом вине


     Терпкое вино – из ягод дикой сливы,
     Под свечой – искрится так оно…
     Всё бредут – хмельные пилигримы,
     Воспевая – славное вино…


     Терпкое вино – из дикой сливы ягод,
     На излёте – наших трудных лет…
     Аромат тот – лучшая награда,
     Ничего прекрасней – нет…


     Терпкое вино – из ягод сливы дикой,
     Словно зов – далёких, чудных стран…
     И Судьбы, как прежде, многоликой
     Очень тайный и всесильный знак…


     Что ж, бокалы сдвинем, пилигримы!
     Пробил час, Удача впереди…
     Ждёт дорога нас – неотвратимо,
     Словно в сентябре – дожди…


     Ждёт дорога нас – неотвратимо,
     Словно в сентябре – дожди…



   Серебряный романс


     Когда приходит он – уже – под вечер.
     Бродяга-ветер, с розою в руке.
     Несёт её – прекраснейшей из женщин,
     И тишина – купается в реке…


     Когда приходит он. Уже – под вечер.…


     Тогда – вновь просыпаются желанья.
     И память – словно чей-то громкий вскрик…
     На краюшке обрыва – мирозданья
     Вы не волнуйтесь. Я уже привык…


     На краюшке обрыва – мирозданья…


     Ещё сюжет. Уже на склоне лета,
     Тот ветер испугался, убежал.
     Она пред ним предстала – не одета,
     Совсем другого он тогда – желал…


     Она пред ним предстала – не одета…


     Я прихожу всегда – уже – под вечер.
     С бордовой розой, трепетный – уже.
     За целый час – до вожделенной встречи,
     Она меня встречает – в неглиже…


     За целый час – до вожделенной встречи…


     Романса нить – серебряная пыль.
     Вуаль на клавишах – по-прежнему – прозрачна…
     Она вновь уверяет: это – быль.
     И на меня глядит – так однозначно….


     Романса нить – серебряная пыль…



   Осенний романс


     Осенних туч – на землю пала тень.
     Опять – дождит, надеждам – вопреки…
     И канул в Лету – этот долгий день.
     А впереди – лишь серые – дожди…


     Поёт камин – в негромкой тишине.
     А угольки – как дальние огни…
     О чём поёт? Быть может, о зиме,
     Которая – давно уже – в пути…


     Зима придёт, прекрасна и строга.
     А с нею вместе – снова – Новый год…
     На землю лягут белые – снега,
     И вьюга – за окошком – запоёт…


     И, вот, тогда я вспомню – о тебе.
     Повешу на дверях – большой замок.
     Через снега, по тоненькой тропе,
     К тебе уйду…. И пусть – поможет Бог!


     К тебе дойду. И вымолвлю: – Прости!
     И ты – простишь. Мы обретём – покой…
     А за стеклом – лишь – серые дожди
     Настойчиво смеются – надо мной…


     А за стеклом – лишь – серые дожди.
     Без устали смеются – надо мной…



   Костёр в полях


     В пути, на перепутье наших дней,
     Под шум дождя, в туманной полумгле,
     Я разожгу – костёр среди полей,
     Подумаю, конечно, о тебе…


     Подумаю – о наших светлых днях.
     Представлю пред собой – твои глаза.
     И вот уже – под пламенем огня
     Смолою по дровам – течёт слеза…


     Смолою по дровам – как по щеке…
     А может, я не прав был – вот, тогда?
     Когда ушёл – мгновенно, налегке,
     Забыв, про наши светлые года?


     Забыв про всё, лишь ревности вагон…
     И конь храпит, да трудности пути.
     Да этот тихий, еженощный сон,
     Где ты мне шепчешь нежное – «прости»…


     Костру гореть – до самого утра.
     И тлеть закату – долго и всерьёз…
     Ну, а рассвет – он во главе угла,
     Прошу, не надо глупых этих слёз…


     Не надо слёз – всем бедам вопреки.
     С утра обратно – поверну коней…
     На тоненькой излучине реки,
     На перепутье – наших трудных дней…


     На тоненькой излучине реки,
     На перепутье – наших трудных дней…



   Кровавый романс


     Моя кровь пролита – не напрасно.
     Ты хоть в это, родная, поверь!
     Наша жизнь хороша и прекрасна.
     Смерть всего – только – новая Дверь.


     Смерть всего – только новая – Дверь…


     Я к тебе торопился – под вечер,
     Постоянно коня понукал.
     Ветер нежно приобнял за плечи,
     И закат за спиной колдовал.
     И закат за спиной – колдовал…


     Вдруг, десяток черкес из-за леса
     Появились – как волчий оскал.
     – Мы заждались, гусарский повеса!
     Смерть ты примешь средь мраморных скал!
     Смерть ты примешь средь – мраморных – скал…


     Ускакать бы от них – без сомнений.
     Да гусарская честь – не велит.
     На душе – только чёрные тени,
     И опасность виски холодит.
     И опасность виски – холодит…


     Шашку – вон! И, не ведая страха,
     Зазвенели вовсю – трензеля.
     – Я – не мальчик, а грозный рубака!
     Вы засаду поставили зря!
     Вы засаду – поставили – зря…


     Получилась – отличная сеча!
     Выстрел в спину, увы, прозвучал…
     На века – переноситься встреча.
     Извини, я опять опоздал.
     Извини, я опять – опоздал…


     Моя кровь пролита – не напрасно,
     На исходе вчерашнего дня.
     Эта жизнь – хороша и прекрасна!
     Проживи же её без меня.
     Проживи же её – без меня…



   Дорожный романс


     Странствий новая заря
     На полночном небосклоне.
     На изломе сентября,
     Я один – в пустом вагоне.


     На изломе – сентября,
     Просто надо было очень.
     Знаю, ты поймёшь меня,
     Запятая, а не точка…


     Знаю, ты простишь меня.
     Я вернусь – уже под вечер.
     На исходе – января,
     Обниму тебя за плечи.


     Познакомься – Дед Мороз!
     Мой приятель – очень давний.
     Он подарки нам принёс,
     Не смотри, что он печальный.


     Просто трудно – одному
     Без любви – на этом Свете.
     Не завидуйте ему,
     В этот зимний, тихий вечер…


     Вот кольцо – твоё всегда!
     Сердце, вот, к нему в придачу!
     Ссора наша – ерунда.
     Так шаманит, знать, не зря,
     Странствий новая заря.…


     Так шаманит, знать, не зря,
     Странствий – новая – заря…



   Романс 001


     И, вот, когда приходит ночь,
     То замолкают – птицы в клетках.
     И дождик – на осенних ветках
     Играет нам ноктюрн – о днях былых.
     О тех, что вдаль умчались без возврата,
     Оставив нам из листьев – горы злата,
     И думы о делах Времён иных.
     И думы – о делах Времён иных…


     Как мелко мы живём, помилуй Бог!
     Всё деньги и камения считаем,
     И главного – совсем не понимаем,
     Плачевный жизни подводя итог.
     Как мелко мы живём, помилуй Бог!


     А где-то там, в немыслимой дали,
     Плывут себе – Нежданному на встречу,
     Призрев вот этот скучный пыльный вечер,
     По голубым волнам – красавцы-корабли.
     Вот, где-то там – в немыслимой дали…


     И девушки, скромны и грациозны,
     На берегу – ждут капитанов тех.
     И молятся – за их большой успех
     В делах – по-настоящему серьёзных.
     Те девушки, скромны и грациозны…


     Победных труб – знакомые мотивы,
     Конечно, очень скоро зазвучат.
     И циники покорно замолчат,
     Когда домой вернуться пилигримы,
     Под музыки – победные – мотивы…


     И, вот, теперь, когда приходит ночь,
     Я выпускаю своих птиц из клеток.
     И их несёт – от сель – порывом ветра,
     От скуки и печали этой – прочь.
     Их ждёт таинственная ночь!
     Их ждёт – таинственная – ночь…



   Романс – 002


     Не спорьте с дамами, гусары!
     Как кроликов – поймают вмиг.
     И лишь – душевные пожары,
     Как продолженье тех интриг.
     Как продолженье – тех – интриг…


     Девиц коварство – многогранно,
     Капканы те – не сосчитать.
     Казалось, впереди – Нирвана,
     А там ловушка номер пять.
     А там – ловушка – номер пять…


     И конь гусарский, уж, стреножен.
     И сердце бедное – в тоске.
     Любить весь мир оно не сможет,
     Гвоздьми прибитое к доске.
     Гвоздьми – прибитое – к доске…


     Уж, скоро свадьба.
     И свобода, прощаясь, ластится у ног.
     И – чу! Коварная природа
     Подводит юности итог.
     Подводит юности – итог…


     Не спорьте с дамами, гусары!
     Для них те споры – лишь – предлог.
     Для вас – душевные пожары,
     Для дам – тот свадебный венок.
     Для дам – лишь – свадебный венок…



   Романс 003


     Темней всего – под пламенем свечи.
     Седые мудрецы твердят про это.
     И вторят им безумные поэты,
     О вечном говорящие в ночи:
     – Темней всего – под пламенем свечи!


     Под пламенем свечи – темней всего.
     И мы с тобою спрятались от Мира,
     От пересудов тех – неотвратимых,
     Не позабыв, лишь только, одного:
     – Под пламенем свечи – темней всего!


     Но догорела свечка, как всегда.
     И наш секрет – любому нынче виден.
     И кто захочет – ту Любовь обидит,
     Печать греха, поставив навсегда.
     Ведь, догорела свечка – как всегда…


     Возьмём же сразу – тысячи свечей!
     И вновь зажжём их – все – одновременно!
     И чудная наступит перемена
     В том Мире, что из света и теней…
     Зажгите сразу – тысячи свечей!


     Темней всего – под пламенем свечей.
     И канделябры – вновь – покой нам дарят.
     И шумный бал к веселию вновь манит.
     Уютнее всего – под пламенем свечей!
     Мы спрятались – под пламенем свечей…



   Романс 004


     Как достучаться до Небес?
     Когда весь Мир идёт войною,
     И веры нет уже со мною,
     И на любви – поставлен крест?
     Как достучаться – до Небес?


     Как достучаться до тебя?
     Через года, моря и страны,
     Простив наветы и обманы,
     Призрев – законы бытия?
     Как достучаться – до тебя?


     Как не сойти с ума от сна?
     В котором он – тебя ласкает,
     И сердце бедное не знает —
     Куда же спрятаться тогда?
     Как не сойти с ума – от сна?


     Как достучаться до Небес?
     Когда надежда умирает,
     И жажда мести закипает
     В груди моей – как подлый бес?
     Как достучаться – до Небес?



   Романс 005


     Бывает у сомнений – сто причин.
     Бывает у любви – одна причина.
     Подробнее не буду, помолчим,
     Вслед глядя журавлиным клинам.
     У каждого сомненья – сто причин…


     Бывает у удачи – сто дорог.
     Бывает у беды – одна дорога.
     Подробнее? Один на свете Бог!
     Вы думали, что их на Свете много?
     А у удачи множество – дорог…


     А у меня – всего лишь – друг один.
     Советуют: должно быть – много больше…
     Но этот друг – мой раб и господин —
     жена моя, не меньше и не больше.
     А у меня – всего лишь – друг один…


     Приятели мои, но как же вам – смешно…
     Наивные, несчастные создания!
     Такое счастье – только мне дано,
     А вам – лишь те – душевные терзанья…
     Приятели мои, о, как же мне смешно!


     Но пуншевы пары – летят коварно прочь.
     Конечно, я соврал. Не я – моя душа!
     Жена к другому в ночь
     Лет сто назад – ушла!
     И пуншевы пары – летят коварно – прочь…



   Романс 006


     И только запах – кожаных сапог
     Остался – над цветущею поляной.
     Гусаров русских – полновесный полк
     Спешит порвать с французскою нирваной.
     Остался запах – кожаных сапог…


     Парижское предместье – се ля ви!
     Нам хорошо здесь было – не однажды.
     Неоднократно – клялись здесь в любви,
     Но нынче – это всё – уже неважно…
     Парижское предместье – се ля ви!


     И Родина – заброшенная – ждёт.
     И ждут девицы – русские – в Калуге.
     Чей поцелуй – как тот небесный мёд,
     Отдаст почёты – воинской заслуге…
     И Родина, единственная, ждёт!


     И полк гусаров русских, молодых,
     Из тех, что говорят – «помилуй Бог!».
     Умчался – к тем осинникам своим,
     Оставив запах – кожаных сапог.
     Тот полк гусаров русских, молодых.
     На встречу Декабрю. Помилуй Бог…



   Романс 007


     И только запах – кирзовых сапог,
     Да и портянок, что сушились рядом,
     Остался над той маковой поляной,
     Что расцветала – много раз за год.
     Лишь только запах – кирзовых сапог…


     И маков никаких здесь больше нету,
     И нет аула – что на дальнем склоне.
     Одна всего приличная ракета
     «Земля-земля» прорвалась в небосклоне.
     И никого здесь – лет на двадцать – нету.


     А мы – уходим, тоже, блин, гусары.
     И пять своих – несём на плащ-палатках.
     А позади – голимые пожары,
     А впереди – тот особист – несладкий.
     И мы уходим в ночь – почти гусары…


     Из пятерых – один, лишь только, выжил.
     Сейчас он – инвалид. Помилуй Бог!
     Всё снятся мне – те давние пожары,
     И запах – этих кирзовых сапог…
     Но, всё-таки, тогда я – выжил…




   Раздел третий
   Романтический


   Аргентина


     Ла-Плата – река, где не видны берега.
     Незнакомые звёзды – играются с полночью.
     Волны – цвета старинного, давно нечищеного столового серебра…
     Лентяйка – местная горничная.
     Ночью не уснуть в гостиничном номере.
     Что-то постоянно шуршит по крыше.
     Шуршит – по стеклу и по подоконникам.
     Всё шуршит и шуршит…
     Что это? Темно, ничего не вижу.
     А утром, распахнув окошко, понимаешь:
     Может, это вам покажется странным,
     Но везде и всюду летают
     Миллионы лимонных листьев, опавших с платанов.
     И тогда многое – понимаешь…
     Танго звучит из каждого раскрытого окошка.
     На улицах нищие играют на скрипках.
     Сосиски в тесте, виноградная граппа, упитанные уличные кошки,
     Молоденькие девушки, одетые только в улыбки…
     Везде и всюду – портреты Эвиты Перрон.
     Она умерла – много лет тому назад.
     Ну, и что из того? Каждый трамвайный и троллейбусный вагон
     Демонстрирует вам – её незабываемый взгляд,
     Её милое – лицо…
     Она умерла в возрасте Христа,
     И весила – при этом – ровно тридцать три килограмма.
     Аргентина тогда застыла и ждала:
     Когда же она воскреснет? Великая Дама…
     В золотистой луковой корочке – аппетитные кусочки асадо.
     Лукавые чёрные глаза – за столиком напротив.
     Извините, милая сеньорита, но я срочно уезжаю.
     Больно, уж, она грустная – ваша аргентинская осень…
     Вы никогда не бывали в Аргентине?
     Не бродили по ночным улочкам Буэнос-Айреса?
     Мне вас жаль, господа и товарищи!
     Ни об этой планете, ни о настоящей жизни, в частности,
     Вы, собственно, ничего и не знаете…



   Баллада Странствий


     Эхо – былых времён.
     Зов – тех далёких стран.
     Вновь – ветер перемен
     Бьёт – в наши паруса.
     Тени – прожитых лет
     Нам – не дают уснуть.
     Отблески – прошлых побед
     Наш – озаряют путь.
     Чаек – тоскливый крик
     Вслед – летит за кормой.
     Жизнь – это только – миг.
     Нам не надо – другой.
     Клипер – поднял паруса.
     Все, словно бы – навсегда.
     И – голубая звезда
     Снова слепит – глаза.
     Сотни – ужасных бурь
     Где-то в засаде – сидят.
     Нынче – у нас июнь,
     Плаванье – до декабря.
     Месяц – и белый песок,
     Тёплый – и нежный – такой.
     Кошкой – лежит у ног,
     Ластиться – под рукой.
     В том кабачке – огни,
     И – гитары поют.
     Тропики – рай для любви.
     Может – останусь я тут?
     Вдруг – позабуду тебя,
     Завтра – встав поутру?
     Златом – пошло звеня,
     Я гарем – заведу?
     В трюм – его помещу.
     Вновь – поднять паруса!
     Отчего же – грущу?
     Отчего же – слеза?
     И – миллиарды звёзд
     Нежно так светят – вдали…
     Слушай – не надо слёз,
     Просто – меня позови.
     Ты позови – всерьёз,
     Через – шторма и года.
     Что мне – те полчища звёзд?
     Ты у меня – одна.
     Сон – вдруг, снится ещё.
     Первый снег – на полях,
     По полю – мы вдвоём
     Дружно шагаем. Зря
     Снился – под утро – тот сон
     Яркая – в небе заря,
     Чистый – совсем горизонт.
     Может – всё это – зря?
     Значит – всё решено:
     Вся команда – наверх!
     Рулевой – путь домой!
     Даст Бог – всем!


     Снова – знакомый причал.
     Кто там стоит – на краю
     Пирса? Не уж-то – она?
     Та, что так нежно – люблю…



   Барселона


     В урочный час, на утренней заре,
     Меж волнами, трепещущими сонно,
     Родился лучший город на Земле
     С названьем гордым – Барселона…



   Воспоминания о Париже


     Над Парижем – звёздная ночь,
     Стая яркая – над Монмартром.
     И опять наступает «завтра»,
     А «сегодня» уходит прочь.
     Над Парижем – звёздная ночь.


     Звёздная ночь – над Парижем,
     Сена – как зеркало старое,
     И любовь та незваная
     Сердцу становится ближе.
     Звёздная ночь – над Парижем.


     И – рождается утро,
     Ветер рисует – тени.
     И ничего не изменит
     Синий цветок незабудки,
     Что на ладони узкой
     Как драгоценность лежит.
     Бедное сердце дрожит,
     Словно – птенец трясогузки —
     Перед кошачьим взглядом,
     Зная, беда – где-то рядом…



   Воспоминание о Париже – 2


     Здесь сам Дюма – от женщин – без ума.
     Творил свои бессмертные тома.
     Здесь сам Стендаль – в весёлые дома,
     Захаживал, но редко, иногда.


     Здесь царствовал когда-то Мопассан.
     И, даже, достославный Арамис,
     Призрев на время свой церковный сан,
     Любовью жаркой – ублажал маркиз.


     А вот, скамья – над Сеною, в тени…
     Я девушку здесь жарко целовал.
     А как же её звали? Позабыл.
     Но и красивей, право, не встречал…



   Лондонские мотивы


     Маяк подмигивает криво.
     Как будто чей-то тайный знак.
     Над тундрой вой плывёт тоскливый —
     Когда-то ездовых – собак.


     Когда-то – ездовых. А, ныне?
     Не псы, не волки, просто так…
     Ушли погонщики в долины,
     И бросили – своих собак…
     Ведь, золото нашлось – однажды.
     В дорогу позвала судьба.
     И прошлое – уже неважно.
     Они, конечно, не со зла…


     Они стремились в мир огромный,
     Где – брюлики и жемчуга.
     И женский взгляд – призывный, томный…
     Они, конечно, не со зла.


     А в ресторанах тех шикарных
     Лишь песни грустные звучат.
     То олигархи вспоминают
     Когда-то брошенных собак.


     Маяк – подмигивает криво.
     И час сомнения настал.
     А где-то там застыл красиво
     Опасный, но – неповторимый,
     Чилкутский гордый перевал.


     Что в этом Мире – ценно, право?
     Что настоящее, что – бред?
     И вот в висок глядит упрямо
     Однажды – пьяный пистолет…


     Собачий вой умолк, однако.
     И час божественный настал.
     Бредут упрямые чечако.
     Привет – Чилкутский перевал!!!


     Всё повторится – без сомненья!
     Борьба – вот, жизни высший смысл!
     А золото, дворцы, каменья —
     Удел поганых, жадных крыс.


     И пусть, уж, голова седая,
     Мы выступаем поутру.
     Лёд на тропе уже подтаял.
     Иначе – к вечеру – умру…



   Моряки – не грустят…


     Моряки не грустят. Никогда.
     Как же можно – в море – грустить?
     И любая беда – ерунда.
     Южный Крест – по курсу – горит!
     Моряки – никогда – не грустят.
     Даже если, надо грустить.
     Полагается – типа совсем —
     Всем!


     Всем – по пинте чёрного рома
     Выдают капитан и Бог.
     Впрочем, стоят один – другого.
     А товарищ мой занемог.
     Занемог – от любви зазряшней,
     Что осталась в последнем порту,
     От волны той, что нотой протяжной, повторяет:
     – Жду!


     И сорваться – бы сослепу – к ней!
     Наплевав, на моря и шторма.
     Но солёная карусель – предлагает свои дела:
     – Все на мачты, поднять паруса!
     Кто не с нами – тот против всех!
     Позабудьте – о тех мечтах!
     Все!


     Не грустят никогда моряки,
     В море синем…



   Озеро Сиреневых Туманов


     Озеро Сиреневых Туманов
     Меж горами синими – живёт.
     И под утро – как это ни странно —
     Песенки весёлые поёт.


     Но про место то – никто не знает,
     Только я, да парочка друзей.
     Да ещё – гусей свободных стая
     Из далёкой юности моей.


     И когда мне грустно – несказанно,
     Снится мне – всё чаще и сильнеё —
     Озеро Сиреневых Туманов
     Из беспутной юности моей…



   Под Южными Созвездьями


     Небо и море – одного цвета,
     Нет между ними – горизонта линии…
     Говорите, здесь всегда – вечное лето?
     Плесните-ка – ещё – мартини…
     Скорее всего, я тут зависну – надолго.
     Возможно, что и навсегда…
     Между тропиком Рака и тропиком Козерога,
     Говорят, медленно летят года…
     Я – зависну, не думая о хлебе насущном,
     Бананы и кокосы падают – прямо в руки – всегда.
     Сиеста – многочасовая, и любовь, говорят, места эти посещает —
     Разборчиво, иногда…
     Что ещё надо – чтобы подбить итоги?
     То ли всей жизни, то ли – только – её проявлениям частным?
     Вдруг, здесь навсегда останусь, подражая многим.
     Счастливым – в конечном итоге? Или – несчастным?
     Вдруг, год проспав, объевшись цветками лотоса,
     Я вернусь, всё же, в свой Мир – прежний?
     Где метели метут – целый год – без роздыха.
     Всё метут и метут – без бонусов на надежду…
     Вернусь к той девчонке – с глазами серыми,
     Словно – вода в знакомом роднике.
     Со словами – на удивленье – несмелыми,
     Что родились – негаданно нежданно – в этом тропическом далеке…
     А вечерами – зимними, хмурыми, промозглыми,
     Что сразу наступают – по окончании короткого лета.
     Я буду ей рассказывать – веками нескончаемыми, долгими —
     О тех местах, где небо и море – одного цвета…



   Эвита


     На этом свете жила только одна женщина.
     Звали её – Эвита Перрон.
     Больше на свете – женщин не было.
     Вагон,
     Отцепленный – когда-то, где-то…
     Свалившийся – случайно – в пропасть…
     Если в этом вагоне были бы аргентинцы,
     То они – перед смертью – дружно выдохнули бы:
     – Эвита!!!
     Этого не понять – никогда – иностранцам.
     Как эта женщина, умершая восемьдесят лет назад,
     Могла быть символов, именем, Святой – целой страны?
     – Эвита…


     Могла, и была, и есть! Мои братья и сёстры!
     Аргентина до сих пор без ума – от этой женщины…


     Эвита Перрон, всегда и везде – моё восхищение…


     Всегда



   Хокку: «Тишина. Ностальгия. Любовь»


     001.
     Тишина. Ностальгия. Любовь.
     Вот он – твой удел, Душа.
     Вновь. И – навсегда.


     002.
     На краю земли, над древним шотландским замком – летят журавли.
     И кружится над тем замком —
     В небе синем – ностальгия.


     003.
     Ностальгия – это пиво с горчинкой, выпитое по случаю, в европейской кафешке.
     Практически – «Жигулёвское»! Как же в Россию – хочется!
     Отпустите, дяденьки, парнишку!


     004.
     В небесах, на востоке – тоненькая розовая нитка
     Теплится.
     Словно – на твоих губах – улыбка.


     005.
     Любовь меня – не предала, нет-нет!
     Обет свой выполняя, как могла,
     Она тихонько – умерла…


     006.
     Зима. Морозы. Тишина.
     Гуляют ветры – иже с ними. Какая чудная страна —
     Россия.


     007.
     Любви – все возрасты покорны. Нескромны – мысли и слова.
     Особенно – после инфаркта, от смерти убежав,
     Едва.


     008.
     Тишина. Знать, любовь совершила свой акт.
     Героини и рыцари —
     Спят.


     009.
     На перроне – скорый поезд.
     Уезжает – в никуда. Знать, и на душе случились
     Холода.


     010.
     Бабочки – прерванный полёт, на рассвете…
     Иней превращается в лёд, дует – холодный ветер.
     Извини, ревностью был занят своей. Не заметил…




   Раздел четвёртый
   Философская лирика


   Философия


     Пляшущие тени
     В отблесках костра.
     Милые колени,
     Песни до утра.


     Всё тогда возможно,
     Тени прочь бегут.
     Звёзды осторожно
     Ночь на части рвут.


     Полная победа!
     Сыграна игра!
     Умерли все беды,
     Раз и навсегда!


     Время всё изменит.
     На исходе сил —
     Пляшущие тени —
     На краю могил…



   Гадкие, насквозь – пивные стишки
   (Написано на даче, в шесть утра, с жуткого похмелья, при полном отсутствии пива)


   Утро


     Пошлите же за пивом – денщика!
     Молю вас, о, прекрасные гусары!
     А почему – вы в серых галифе?
     И для чего вам – чёрные дубинки?



   Говорят…


     Говорят, что можно жить
     Как-то по-другому.
     Пива пенного не пить,
     И на выборы ходить —
     В школу, возле дома.


     Говорят, что можно, вдруг,
     Бизнесом заняться.
     Стать богаче всех вокруг,
     И войти в элитный круг,
     В спонсоры податься.


     Говорят, прогресс – в разнос.
     И в стране настолько
     Жизни уровень возрос,
     Что Европу перерос,
     Говорят – и только.


     И с трибуны говорят,
     И с газетной строчки.
     Я за пивом, господа!
     Эта истина стара:
     Болтовня – есть болтовня,
     А в основе бытия —
     Власть и деньги. Точка.



   Белый танец


     Когда мне говорят, что жизнь прошла,
     Я лишь на это, право, улыбаюсь.
     А где мой Белый танец, господа?
     Где мой последний – самый Белый – танец?


     А Белый танец – где-то вдалеке,
     Его портрет – мне ветер нарисует.
     Жена во сне лишь пробормочет мне:
     – Ну, что мой милый, может, потанцуем?


     И я отвечу ей: – Конечно, да!
     И некуда от этого не деться.
     Не умничайте, право, господа!
     Попейте лучше пива – после секса…



   Две струны


     Две судьбы в тот поздний вечер
     Познакомились с разлукой.
     И пеняли всё на ветер – так легко.
     Две струны – так нежно ныли,
     Перебарывая скуку,
     И печаль летела в небо – высоко…


     Две струны – как добрый вечер,
     Что порой нам только снится.
     И на небе – словно флаги – облака.
     Две струны – так грустно ныли,
     Как капризная девица,
     Что вздыхает на пороге – иногда…


     Две пустых пивных бутылки,
     Вот, и всё – закончен вечер.
     Ночь – хрома и одинока – вновь пришла.
     И зима – вновь прибежала,
     А любовь, расправив плечи,
     Улетела, растворилась – навсегда…



   Затмение


     Лунное затмение – мать его ити!
     Посмотреть нет времени, Господи, прости!
     И затменье Солнца – как-то не по мне.
     Инопланетяне – тоже не в цене.…


     Не могу согреться
     В пламени огня.
     Лишь – затменье сердца —
     Страшно для меня…



   Жёлтый лист – как мелодия…


     Жёлтый лист – как мелодия,
     Незнакомый мотив.
     Говорят – это Родина,
     Говорят – позитив.


     Говорят, что обрящем,
     Что растратили встарь.
     Я живу настоящим,
     Как весною – глухарь.


     Ничего, уж, не будет,
     Лишь предательства – твист…
     Депутаты – паскуды,
     На плечо – жёлтый лист.


     Жёлтый лист – словно реквием,
     По тебе, иль по мне.
     Разлетается – эхо.
     И роса – на траве…


     Всё бывало. Но так, вот?
     Лишь бабло – высший смысл?
     Попрощаемся сразу,
     Без премьер и кулис.


     Попрощаемся. Эхом
     Кто-то встрянет в ответ.
     Мне сейчас – не до смеха.
     Я уехал. Привет!


     Я уехал надолго,
     Под сермяжный свист.
     Одиссеем – словно,
     Взяв с собой – жёлтый лист…



   Тоска


     Тоска, она – чаще всего – серая.
     По общему мнению. Может быть…
     По мнению – целого поколения.
     Забыть…


     Забыть? Что вы предлагаете забыть, собственно?
     Что двоечники – приватизировали полмира?
     Оно так и произошло.
     Пятерочники – в прокурорах, четверочники – в адвокатах,
     Троечники, извините, быдло…


     Быдло? Это те, кто не сидит на финансово-материальных потоках.
     Это те, кто ходят без галстуков и не желают лизать жопу
     Вперёдсмотрящим.
     Не хотят – умирать в окопах.
     За чужую идею – сразу же…


     Прошло. Что прошло, собственно?
     А всё – если по-честному.
     Россия? Нет её – больше.
     Только лишь арена – для всяких клоунов.


     Бескрайняя – как степь
     Цирковая площадка…


     Как называется – ваша политическая партия?
     Пи-пи-пи…



   В предвкушении – летнего отпуска


     Иногда, на розовом рассвете,
     Кажется – всё это – не всерьёз…
     Солнышко, оно так ярко светит,
     Солнышко, за окнами – мороз…


     Иногда, под заревом заката,
     Всё мечтается – о южной стороне,
     Где был счастлив – я порой, когда-то,
     Как-то – по весне…


     Скоро отпуск, вновь я уезжаю.
     Каждый год – на фоне многих лет,
     В ту страну, где стаи попугаев
     Радостно приветствуют рассвет…


     В те края, где помнят Че Гевару,
     Где Калашников – легенда из легенд.
     А девчонки – красивей не знаю!
     А вино? Его прекрасней нет…


     То вино – из ягод дикой сливы…
     С кем воюем? Право, всё равно!
     Мы – повстанцы! Мы – неотвратимы!
     На привале – терпкое вино…


     Каждый отпуск – полчище загадок,
     По ночам – нездешний веер снов…
     Главное, без всяких непоняток,
     Прочих всех – негаданных загадок,
     С лёгкостью – мочить там очень модно
     Холуёв – всех местных пидоров…



   Чёрная туча


     Чёрная туча – над Городом. Ерунда?
     Чёрный Город – под маленькими тучками…
     Пошли вы все! Навсегда…
     Пошли, мучаясь, на диване психоаналитика:
     – Он, наверное, всё врёт, сука злая,
     Бабки зарабатывая…. События…
     Какие такие – события? В конскую задницу?


     Разные.


     Но вчера ты простила меня и – поцеловала.
     Разве – этого – мало?


     Что там ещё? Чёрная туча?
     Пшла вон, гнида чёрно-синяя!
     Видали ублюдков и не таких,
     В смысле – пэдорастов…


     Спи, внучок, спи…
     Это дедушку понесло куда-то,
     Извини…



   Иногда


     Не грусти, ты мой друг, понапрасну.
     Не грусти, старина!
     Наша жизнь весела и прекрасна,
     Иногда.
     И про это – написано в книжках:
     Если больно – молчи.
     Обучают тому мальчишек
     Палачи.
     Палачи те зовутся просто —
     Зависть, ревность и идиотство.
     А, вообще, наша жизнь – светла,
     Иногда…



   Воровка


     Юная девушка украла моё сердце.
     Наверное, лет тридцать тому назад.
     Мне было шестнадцать, ей – немногим меньше.
     За окном – рыжий листопад…


     Невысокая, стройная, с маленькой грудью.
     С красивыми ногами, от которых в голове замирают все мысли.
     Она украла моё сердце, если говорить по сути.
     Украла его и растаяла – в дымке различных событий…


     Тридцать лет жить без сердца?
     Вы – пробовали?
     Наедине – со своими снами, где – только – она?
     Проще – съесть пару килограмм красного молотого перца,
     И забыть, что в мире существует весна…


     Вы – лично – пробовали? Нет? Тогда помогите – эту воровку отыскать.
     Невысокая, стройная, с маленькой грудью.
     С красивыми ногами, от которых в голове замирают все мысли.
     Сейчас ей, наверное, сорок пять…


     Нашедшему – наша благодарность и признательность!
     Мне – верните сердце, воровку – себе заберите.
     Я уже давно и прочно женат, двое взрослых детей,
     Череда счастливых событий…


     Вот так…



   А вчера…


     А при прощании она подмигнула – нежно так…
     Ты сам видел? Это – не глупый прикол?
     Я по гороскопу – лишь упрямый рак,
     А она – лев. Это – ничего?


     И бывало хуже – даже – во сто крат.
     Ты свой серый пиджачишко – отряхни…
     А её зелёные глаза? Ты – просто – мерзкий раб!
     Не обижайся, братишка, извини…


     А вот там – мелькает…. Что оно?
     Словно бы все паруса – подняли наши корабли…
     Иллюминатор – совсем даже обычное окно,
     Там, на самом краю земли…


     И глаза те, зелёные, которые…
     Такие, которых не бывает – никогда.
     Счастливые, любящие – во все стороны…
     Вчера…
     Те глаза, счастливые – которые…
     Сильный ветер, слеза…


     А, ты, капитан, всё удивляешься:
     – С каких таких коврижек недопеченных – попутный ветер – дует в наши рваные паруса…



   Жизнь моя


     Жизнь моя – особа непутёвая.
     В суматохе дел – как миг – прошедшие года.
     Голова – сединой подёрнута.
     Жизнь моя – радость и беда.


     Знала ты – времён весёлых песенки,
     И печали – жалобы в ночи…
     Как с тобой – порой бывало – весело.
     Как светло – мечталось о любви…


     Жизнь моя, что же ты – скукожилась?
     Словно береста – в объятиях огня?
     Жизнь моя – сколько нами прожито!
     И, клянусь, не позабыть и дня!


     Распрямись – как деревце весеннее!
     Встань с колен, и будь горда – всегда!
     И пускай – идут дожди осенние,
     Те года – нам вместе – не беда!


     А давай, пусть и у края Пропасти,
     И пред тем – Последним Алтарём,
     Позабудем – о тоске и робости,
     И, конечно, мы ещё споём…


     Жизнь моя – особа непутёвая.
     В суматохе дел – как миг – прошедшие года.
     Не грусти, моя ты бестолковая!
     Мы с тобой – вместе навсегда…



   К Богам…


     Рассвет опять – застанет нас в дороге.
     Камни и скалы. Да чьего-то коня – жалобный хрип.
     Солнце взошло. На Небесах – проснулись Боги.
     Они не дождутся – наших раболепных молитв.


     Они не дождутся – ленивые и важные.
     Не дождутся – по определению.
     Я всё про них понял – однажды.
     Шутов – нашего времени.


     Мы – сами по себе, они – сами.
     Пусть идиоты – кладут перед ними поклоны.
     Только наша честь – с нами.
     А у овцы Долли – имеются верные клоны.


     Рассвет, дорога, это – всё – наше.
     Храмы, жертвоприношения – оставьте себе.
     Вот, ещё одна святыня – тюремная параша.
     Рядом с ней – шлюха, лежащая в неглиже.


     Лишь рассвет и дорога – наши амулеты на этом Свете.
     Для чего? Без цели, просто так.
     А вы, уважаемые, деньги – без устали – копите.
     Накопили? Заводите сторожевых собак.


     Лишь дорога и степь – удел немногих.
     В ожидании новых, славных битв.
     На Небесах огромных опять проснулись – Боги…
     Они не дождутся – наших раболепных молитв.



   Когда-нибудь…
   (Заветная мечта одного знакомого мне олигарха)


     Когда-нибудь, у самой Пропасти,
     У Мрака Бездны на краю,
     Я отмету все эти глупости,
     Что жизнь так портили мою.


     Все эти деньги и престижные
     Дворцы, машины, жемчуга.
     Всю эту чёртову недвижимость,
     Что навязалась мне сама.


     Всех этих женщин многочисленных,
     Что сладко пели о любви.
     И эту гадкую политику,
     Замешанную на крови…


     Когда-нибудь, в дожди осенние,
     Привидятся – твои глаза…
     Такие нежные, весенние,
     А на глазах – слеза…


     И я всё брошу – враз, безжалостно,
     И эту Пропасть, и – дожди…
     Ты, только вот, дождись, пожалуйста!
     Меня, пожалуйста, дождись…


     И пусть друзья – ругают матерно,
     И будет труден новый путь.
     Я брошу всё – к такой-то матери!
     Когда-нибудь…



   Когда-нибудь – 2


     Когда-нибудь, уже на склоне лет,
     Я повзрослею – как-то незаметно…
     Загадывать – неверная примета,
     Одна из самых призрачных – примет.


     Когда-нибудь, уже на склоне лет…


     Когда-нибудь, в один из светлых дней,
     Что скупо так отпущены судьбою,
     Мы встретимся – единожды – с тобою,
     На фоне – уходящих кораблей.


     Когда-нибудь, в один из светлых дней…


     Когда-нибудь, среди нагих полей,
     С тобою мы, конечно, разойдёмся.
     И очень тихо – вслед нам – рассмеётся
     Волшебник ночи – скромный соловей.


     Когда-нибудь, среди нагих полей…


     Когда-нибудь, на краешке иглы,
     Я посещу – ещё – сей берег дальний.
     Что весь пропитан – обещаньем тайны,
     И ожиданьем – сказочной игры.


     Когда-нибудь, на краешке иглы…



   Лагерный рассвет


     Где-то гуляет рассвет,
     В небе – под ручку – с луной.
     Солнышко – словно кастет,
     Пряча от всех – за спиной.


     Что у него на уме —
     Мне никогда не узнать.
     Прячет ли нож в рукаве,
     Чтобы нас всех убивать?


     Может, он – добрый поэт?
     Или – художник, какой?
     Мне нарисует портрет
     Девушки славной одной.


     Девушка эта живёт
     Там, где леса и зверьё.
     И ветерок, что не врёт,
     Свободой – кличет её.


     Но, как туда нам пройти?
     Рассвет не расскажет скупой.
     Карту с маршрутом пути,
     Пряча от всех – за спиной…



   Лагеря


     Лагеря. Здесь многое видали.
     Многому учились, умирали.
     Кто-то, даже, и совсем зазря.
     Лагеря.


     Кто-то вышел – сел через полгода.
     Говорит – сплошная непогода,
     И, уж, больно – яркая заря…
     Лагеря.


     Зарекаться – лучше не пытаться.
     Каждому – когда-то спотыкаться.
     Где-то мрачно бродят – егеря.
     Лагеря.


     Лагеря – в душе живут у многих,
     Заставляя оббивать пороги,
     Власть держащим – честь свою даря…
     Лагеря.



   Немая Судьба


     Судьба – безумная подруга.
     Она всё знает – наперёд.
     И мы бежим, тесня друг друга,
     За ней – годами напролёт.
     И не подскажет,
     Не расскажет,
     Где те – благие берега,
     Судьба, бесстыжая подруга,
     Что от рождения – нема.
     Судьбы коварство многогранно,
     И верить ей – что мух считать.
     Но иногда – как, право, странно:
     Пинок – за веру – получать…



   Новогодние миражи


     Новогодняя ночь, лёгкий морозец, безветрие полное.
     С неба падают снежинки крупные – неправдоподобно.
     Луна – словно лампа огромная,
     Над избушкой нашей висит – красавица утончённая, томная.


     Тосты дежурные, привычные – до зубной боли.
     Идут – один за другим – устоявшейся чередой…
     В телевизионном ящике – о чём-то пошло поют – давно знакомые морды.
     Наверное, о том, что жизни уже не будет – иной…


     Не хочется в этой верить, не хочется – ужасно.
     Может, всё ещё изменится в лучшую сторону, кардинально?
     Может, она всё же существует – Новогодняя сказка?
     Пусть – весёлая немного, пусть – немного печальная.


     И уже под утро промозглое, где-то на излёте сознания,
     Перед глазами, что от желания сна смыкаются в предрассветной тиши,
     Начинают появляться, призрев все законы мироздания,
     Яркие, цветные, совсем нездешние – миражи.


     Корабли несутся куда-то – под всеми парусами.
     Сраженья, пираты, клады, зарытые на далёких островах…
     И девушка – на белоснежном песке заброшенного пляжа, беззащитная и тоненькая такая,
     Жёлтую розу – прячет в своих волосах.


     И от тех видений – засыпаешь спокойно и счастливо.
     Веря, что завтра переменится навсегда – всё и вся…
     Улыбаясь во сне – широко и дурашливо.
     Чувствую всеми клеточками тела, как рождается заря.


     Утром – головная боль, дежурная кружка пива, за окном – серая картинки…
     Хмурые взгляды жены, паскудные депрессионные стоны души.
     Остаётся одно – целый год ждать, когда под неправдоподобно крупные снежинки,
     Снова проявятся они – Новогодние миражи…



   Она – сказала


     Она сказала: – «Мы расстанемся – внезапно…».
     Она сдержала слово – как всегда.
     Холодная постель, невкусный завтрак,
     За окнами – дождливая вода.


     Она сказала: – «Мы расстанемся – внезапно…».


     А дождик – всё дождит. И небо – серо.
     И капельки слезинок – на стекле…
     Она – вновь – улыбается несмело,
     С той фотографии – на бежевой стене.


     А дождик – всё дождит. И небо – серо…


     Давайте, выпьем мы – за женщин наших верных!
     Что слово держат – в самый каждый этот раз…
     Увы! Опять бутылка – опустела.
     Опять закончен грустный мой рассказ.


     Она сказала: – «Мы расстанемся – внезапно…».



   Ностальгия


     Ностальгия – это пиво с горчинкой,
     Практически – «Жигулёвское».
     Выпитое – по случаю – в среднестатистической европейской кафешке.
     Как же на Родину – хочется!
     Отпустите, дяденьки, парнишку!!!



   Осенняя правдивая примета


     На пороге – только тишина.
     За порогом – снова – только осень.
     Ветер – листьев жёлтых – горстью бросил
     Мне в лицо, насмешливо шутя.


     Дверь закрою на большой замок,
     И уйду в леса – гадать навроде.
     Есть примета верная в народе —
     Будущего отгадать итог.


     Если – в очень позднем сентябре —
     Листья посчитать все в односчастье:
     Больше жёлтых – это значит – к счастью,
     Больше красных – значиться – к войне…


     Ну, а если – зелено вокруг,
     Знать, всё очень плохо – насовсем.
     И все деньги, ну, почти у всех,
     Очень злые люди – отберут…


     С полдороги – к знанию Судьбы,
     Я вернулся. Надо мне оно?
     Ночью, очевидно, будет холодно.
     Печку бы – успеть бы – протопить…



   Капля оптимизма
   (Александру Бушкову, эсквайру)


     И когда лучший друг,
     Тот, с которым вы съели – пуд соли.
     Вдруг замнётся и скажет тебе: – «Слышишь, друг!
     Расстреляют нас завтра с тобой. Поменяемся – долей?
     Всё пропало давно, только серое небо – вокруг…


     Что нам ждать? Лишь, помолимся Богу всемудрому!
     Мы умрём среди этих бескрайних – полей…»…
     Ты не верь, потому что уже – по пути многотрудному
     Кто-то смелый своих понукает – коней…


     И в рассвет, что так пахнет расстрелом – немыслимо…
     Мы цепочкой уйдём – всё в плену наших раненых снов.
     И с девчонками нашими нежно – прощаясь мыслями,
     Мы растаем в бездонном краю – наших раненых слов…


     И уже подпоручик – расстрельную роту – выстраивает.
     Его право. И тут не поспоришь, друзья!
     От таких разных мы все произошли, но иногда – праведных,
     От таких разных, но очень смешных – обезьян…


     Но, пусть каждому – да воздастся по его доблести!
     Не по бешенным баблосам и прочей херне…
     Расстрел? Ну, и пусть! Мы не ведаем – робости.
     Принимайте, Ангелы! Грешники нынче – в цене…


     Так приятно, когда все уже до конца – поверили,
     Что ты просто марионетка – из детских сладких снов…
     И, вдруг, перед ними – гвардейская Кавалерия,
     Вылетает – с шашками наголо – из-за синих холмов…


     И на башне высокой – старинного замка,
     По указу одного очень Светлого короля,
     В честь наших подвигов, возможно, уже завтра
     Трубадуры – громко – протрубят…


     Каждый, он достоин – только своей участи.
     Того, что заслужил – всей прожитой жизнью.
     Если достоин – простят. Не достоин – мучайся!
     Или, вдруг, вмешаются, направив Кавалерию – в гущу событий…


     Друг мой, просыпайся, уже стража стучит в двери.
     Да, пришло время казни, просыпайся и не ворчи.
     Помощь – не за горами, и я в нашу победу верю.
     Гвардейская кавалерия – копытами – где-то стучит…


     Только в эту сентенцию глупую – верю я.
     Громкий стук разрывает – картинку из призрачных слов…
     Это просто – спешит к нам на помощь – гвардейская Кавалерия,
     Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов…


     Это просто – спешит к нам на помощь – гвардейская Кавалерия,
     Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов…


     Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов…



   Пивной вечер


     И, может быть, когда-нибудь,
     Войду – в свою любимую пивную…
     А там – Бушков – свой продолжает Путь,
     И бабы голые – по телеку – танцуют…


     Ну, что, Санёк? Тоскливо, типа, брат?
     А водочки – сугубо – для сугрева?
     И выпьем с ним. Воистину – богат,
     Тот, в чьих нетленках – запах неба…


     И не чета – тем многим, словом – всем…
     Тот вечер, что отныне – лишь – легенда…
     Бушков – в углу храпит, и, в общем, лень
     Мне продолжать рассказ о непотребном…


     Глаза слипаются, и где-то бродит он,
     Мой сон – о той, что вам всем и не снилась…
     Бушков – храпит. Потише, сладок сон…
     Прости всех нас, Господь. Ну, сделай милость!


     Прости – нас всех!!!!! А мы – простим тебя…
     Как – пиво кончилось? Пошлите же машину!!!
     Бушков проснётся. Битте, свежачка!
     Откушайте – с огромнейшим плизиром…


     Пройдут – века. В таинственной дали
     Потухнут звёзды – словно пересуды…
     Хелльстад нас ждёт… Менты – они зануды,
     С собой реальность – тупо привезли…


     Когда-нибудь ещё войдём
     С Бушковым мы – в любимую пивную…



   Пивное утро


     Хелльстад нас ждёт.
     Уже Вентордеран зажёг свои сигнальные огни.
     И нет пути назад, открыт – лишь – путь вперёд.
     Сияют звёзды – в призрачной дали…
     Открыт – лишь – путь вперёд…


     Проснись, мой брат! Уже Доран-ан-Тег
     Соскучился – без новых славных битв.
     А на висках – как будто – выпал снег,
     Отметиной – несбывшихся молитв.
     А на висках, и, правда, выпал снег…


     Ты слышишь – в вышине – тоскливый вой?
     То пёс Акбар – на краюшке скалы
     Зовёт давно – лишь только нас с тобой.
     – Куда вы запропали, пацаны?
     Хелльстадский пёс зовёт – лишь нас тобой…


     Оставим пиво здесь? Возьмём с собой?
     А Мара – не прогонит с пивом нас?
     – Конечно, не прогонит! Бог с тобой!
     Она прекрасна – без искусственных прикрас.
     Она и с пивом – пустит нас домой…


     Пора, мой друг! На краюшке иглы
     Мы разрезаем годы и века!
     А пива мы набрали – сколь смогли…
     Нас ждёт Хелльстад, прекрасный – как всегда…
     Нас ждёт Хелльстад, опасный – как всегда…



   Перед дорогой…


     И когда-нибудь – будет рассвет.
     Где-нибудь, может быть, для…
     И какой-нибудь там – Пересвет
     В путь отправится – зря…
     Он пройдёт через много стран,
     Где другая совсем заря.
     И легко проплывёт океан,
     Зря…
     И вернётся в родительский дом,
     Где-нибудь – в конце октября.
     И кладбищенский пёс под окном
     Лишь пролает: – «Зря»!
     Я всё знаю, но – ухожу.
     Не держи, ради Бога, меня.
     На дорожку – с тобой посижу.
     Эти слёзы – зря…



   Сашенька


     Девушка с огромными глазами,
     Девушка прекрасная – как сон.
     Иногда Ахматову читает,
     Под далёкий, колокольный звон.


     Над судьбою Овода рыдает,
     Бунин и Толстой – на книжной полке.
     На гитаре – Моцарта играет.
     И романс поёт – светло и звонко.


     А на утро – жизненная проза.
     И «тэтэшку» в сумку опускает
     Девушка прекрасная – как роза.
     Девушка – с огромными глазами…



   Песенка весеннего дождя


     Песенка весеннего дождя
     Вдруг, прервалась, словно отдыхая.
     Ей не надо – злата или рая,
     Ей чужды – законы бытия.


     И всегда, престижности назло,
     То поёт, то снова замолкает,
     О деньгах – совсем – не вспоминает,
     Голосом, как будто – серебро.


     О ручьях поёт и о рассветах,
     О любви и детской чистоте.
     Но играют роль свою наветы,
     Модные – в гламурной суете.


     И поймали Песенку сатрапы,
     И пытают – с ночи до утра.
     Почему же ей – не надо злата?
     Знает что-то тайное она?


     Табуретом били – как всегда.
     Но молчала Песенка упрямо.
     А потом – тихонько – умерла,
     Словно чья-то – старенькая – мама…


     В жизни этой сложной – всё ужасно просто.
     После ночи звёздной – сизая заря.
     Но зарыли алчные – суки – на погосте
     Песенку весеннего дождя…



   Полуночный Ковбой – Иванофф…


     Полуночный Ковбой – в никуда…
     Мчит его конь, сминая кактусы мексиканские.
     Ночь, состоящая из оттенков – серебра,
     Вас приветствует, куда-то скачущие…
     Порция виски? Без проблем, мой друг юный!
     Куда вы торопитесь – как в Преисподнюю?
     Ах, да! Вы говорили – ещё по полудню,
     Мол, на вашей Родине – осень наступила…. Помню!
     Тогда вам – двойной виски от заведения нашего!
     Лошади вашей…. Ах, извините, коню – двойную порцию овса…
     Извините, если что ни так, милейший!
     Вас, русских, никогда не понять – до конца…
     Вы что-то говорите? Внимательно слушаю!
     Да, всё – практически – понимаю.
     Говорите, говорите…. Я записываю.
     Чисто – на всякий случай. Жизнь, она странная штука – такая…


     Море ночное – прекрасное, даже…
     Просто – конец сентября.
     Просто – конец сентября…
     На Родине уже картошку выкопали
     Давно.
     Вам – смешно?
     А, вот, море – словно тусклое олово
     Очень давно…
     Причём здесь – олово?
     Вам – смешно?
     А мне – нет, собственно…
     Где-то там, в далёкой России —
     Поздняя осень.
     Осень…


     Нет же! Он себя вёл прилично!
     Звать его – ковбой Иванофф…
     Давайте, шериф, я вам текилы налью – лично?
     Пусть он спит? Счастливых – ему – снов!


     Где-то там, сминая на своём пути
     Мексиканские кактусы,
     Мчит – Полуночный Ковбой.
     Задумавшись – до отупения страшного —
     О России. Осенней порой…



   Последняя зима


     Тишина на пороге
     Застыла – как сонная жуть.
     Но дано лишь немногим
     В глаза Тишины заглянуть.
     И, даже, услышать
     Её торопливую речь:
     – Мы встретимся вскоре,
     Любовь постарайся сберечь…
     И пусто – в округе,
     За окнами – снова – темно.
     Лишь звёзды-подруги
     Бросают в глаза серебро.
     И медленно-медленно
     Теплится где-то заря,
     Пытаясь расплавить
     Холодный рассвет января.
     Напрасны старанья,
     Вокруг – непреклонно горда,
     Царит – как в нирване,
     Подруга Зимы – Тишина…



   Полярная карусель


     И мыслей карусель
     опять – летит – по кругу.
     А за окном – метель,
     Метёт – белым бела.
     Она моя всегда – безумная подруга.
     Она моя всегда – полночная вдова.


     И в голове – метель,
     Покой нам – только снится.
     И смятая постель,
     Такие вот дела….
     И ревность в темноте, как раненая львица,
     Рычит на целый Мир – полночная вдова.


     Я выйду на крыльцо.
     Бушлат небрежно кину
     На голое плечо,
     Где профиль твой застыл,
     Татуировкой той, красивой – тёмно-синей,
     С тем завитком волос, что я всегда – любил.


     А там – в седой дали,
     Мерцают – неустанно —
     Шальные огоньки
     Чужих счастливых вилл…
     А – мы? Но – почему? Ах, право, это странно!
     Ведь я же вас всегда – так искренне – любил…


     И старенький бушлат
     Сползает – в эту лужу…
     Никто – не виноват.
     И только снег – в глаза.
     Уже весна – давно – терзает эту стужу.
     И в ожиданье замерли – сердца…


     Тот старенький бушлат,
     Как будто – знак надежды.
     И будто – ясный взгляд,
     Где рядом – кутерьма.
     Но, видимо, уже – всё будет, как и прежде.
     Весенняя метель – полночная вдова…



   Синий Колючий Ветер


     Синий Колючий Ветер
     Как-то спустился с гор.
     И – под сиреневый вечер —
     Начал смешной разговор.


     Как же вы, братцы, живёте?
     Водочку пьёте – браво?
     А разговоры ведёте —
     Стыдно вас слушать, право!


     Лишь – про бабло и тачки,
     Да – про доступных дам.
     Сердце своё «на прокачку»
     Я вам – во век – не отдам!


     Вспомните юность! Мечталось
     Подвиг, какой – совершить!
     И ещё одну малость:
     Новые земли – открыть!


     В космос хотелось – до жути!
     Покинув родительский дом…
     Что за несчастный случай
     С вами – произошёл?


     И Че портрет – здесь лишний!
     На стенке висит – как тогда…
     Стыдно должно быть, мальчишки!
     Стыдно должно, господа!


     Может, забыв бытовые – мумии,
     Выйдем во двор?
     На тех сиреневых углях
     Запалим – новый Костёр?


     И все кричали: – «За – встречу!»,
     И подливали – при том.
     Синий Колючий Ветер
     Браво уснул – под столом…



   Смотря на небо


     Только за Летающие Острова
     Александру Бушкову надо поставить памятник!
     На фига – Бушкову – памятник?
     Когда у него есть – Летающие Острова?
     А к ним, в придачу, Мара?
     Классный, наверное, чувак.
     Выпил бы с ним – с удовольствием.
     За – то, за – сё…
     Но реальность, небось, как всегда.
     Наверняка, скучнейший очкарик – с кучей комплексов….



   Я – ненавижу


     Я ненавижу – сытых, удачливых и скользких.
     Важных и правильных, в галстуках, так любящих Италии – небо синее.
     На чьих пляжах они так любят валяться – как моржи на своём лежбище…
     Я ненавижу партию – «Единая Россия».



   Уходят корабли…


     Уходят корабли,
     В рассвет – за край Земли.
     А мы стоим – похмельны и печальны.
     И понимаем – с грустью изначальной,
     Что навсегда, наверное, прощаясь,
     За дальний край Земли
     Уходят корабли.


     Они вернутся,
     Через много лет.
     Те капитаны – и седы и строги,
     Трофеи сложат – прямо на пороге,
     Нас не найдя, но выполнив обет.
     И, позабыв когда-то обернуться,
     Они – вернутся.


     А мы – к их возвращению – уже
     Помрём, конечно, в лености и неге.
     В мечтах – о неожиданном побеге,
     Помрём – к их возвращению – уже…



   Поездка в Боливию


     Боливийские равнины,
     Дальше – горы и леса.
     Здесь они – его – убили,
     Сорок лет назад.


     Я иду по той деревне.
     Слева, справа – нищета.
     И – печальные деревья.
     Навсегда.


     – Жарко, подойди, братишка!
     Прошептал мне вдруг ручей.
     – Не желаешь ли напиться?
     Из меня пил – Че!


     Опустился – на колени,
     И воды глотнул той я.
     Может, это – что изменит?
     Пусть – лишь, для меня…


     Воздух чистый, самый лучший.
     Лишь овраги, да – леса…
     Здесь убили – мою Сущность.
     Сорок лет назад…



   Вот, и всё….


     Вот, и всё. А дальше – только – стенка.
     Бритый мой затылок – холодит…
     У Бушкова – новая нетленка.
     И заря – в том зеркале – горит.


     И горит заря – назло козлам тем!
     Наши – на подходе, как всегда.
     Опоздают, или что – навроде…
     Мы умрём, на сей раз, навсегда.


     На прощанье – стоит побороться.
     И та пуля – первая – в бедро.
     Доползём! И тонкий лучик солнца
     Направленье показал давно.


     Доползём, и – в горлышко – зубами…
     А вторая пуля – наповал.
     Не успел я – попрощаться с вами,
     Виноват…



   Пиво – понемногу – попивая…


     Пиво – понемногу – попивая,
     Я решил – не надо перемен!
     Всё – пучком! Я точно это знаю!
     Всё – пучком! Лишь, не было б – измен!


     Всё – фигня: и золото, и деньги,
     И престиж, и имидж, иже с ним…
     Лишь – с собой согласие, поверь мне,
     Значимо – меж множества причин.


     Значимо – как эта, вот, девчонка
     Смотрит – из-под локтя – на меня.
     Значимо – как поправляет чёлку…
     Остальное – полная фигня!


     Пусть весь этот Мир – несётся в пропасть!
     И судьба – подмигивает криво…
     Мы спокойно встретим эту новость,
     Попивая – понемногу – пиво…



   Эрнесто Че Гевара


     Эрнесто Че Гевара
     Во сне ко мне приходит.
     Конечно же – не часто,
     Лишь пару раз – за год.
     На краюшек кровати
     Садится и болтает
     Со мной – о всяком разном,
     Те ночи – напролёт.
     И я с ним – поболтаю,
     И поделюсь – чем надо.
     И анекдотов свежих
     Ему – нарасскажу.
     А он, вздохнув тихонько,
     Ладонь свою положит
     На лоб мне, и прошепчет:
     – Крепись, братишка мой!
     И я креплюсь, стараюсь,
     И жизнь – течёт рекою.
     А если – очень трудно
     В паскудной суете,
     С портрета, что на стенке
     Висит – как себя помню,
     Эрнесто Че Гевара
     Подмигивает мне.
     И мы – прорвёмся, братья!
     И мы – прорвёмся, сёстры!
     А пэдорасты эти, конечно, не пройдут!
     Всё потому – что где-то
     Эрнесто Че Гевара
     Сидит себе – на облаке,
     И семечки грызёт.



   Русские хокку – предвыборные…


     001.
     Бабочки – прерванный полёт. На душе – сиреневый лёд…
     Депутат бывший – недоумённо – кошельком пустым поигрывает.
     Как же так? Обманули?
     Не выбрали?!!!


     002.
     Как же это депутаты – не боятся со своими значками ездить на общественном транспорте?
     Боятся, конечно. Потому и не ездят на нём – вовсе.
     Начиналась – осень…


     003.
     Депутат – на депутате, депутатом – погонят.
     Караван сей дружно мчится – за деньгами.
     Как – воняет….


     004.
     Политические съезды, прочие – политические оргии.
     Какие одухотворённые лица, какие – сытые.
     Морды…


     005.
     Шоу! Только шоу – спасёт нас снова!
     Явится на Выборы электорат – как миленький! Зовите – Петросяна!
     И, главное, Киркорова!


     006.
     Вот вам деньги – на компанию предвыборную. Смело берите – налом.
     Как возвращать придётся? Не берите в голову! В строгом соответствии
     С бизнес-планом.


     007.
     Толстый дядька на чёрном «Мерседесе» вдаль несётся, не ведая преград.
     Хорошо ему живётся – на белом свете. Потому как —
     Депутат!


     008.
     Вчера были – теледебаты. А, что? Очень мило!
     Смотрел, смеясь, до тех пор, пока не закончилось
     Пиво.





   Раздел пятый
   Армейская подборка


   Веер ржавого ножа


     Лет двадцать тому назад. Жарко. Никарагуа…
     Мы воюем за Сандино – без особенной причины.
     Так принято, и вообще, почётно.
     Мы воюем – на века!
     Или – просто – за идеалы наши юношеские,
     Никому – в жизни взрослой – ненужные…
     Но мы – воюем. Режем усердно – всяким разным – глотки,
     Вытирая клинки – от крови – о собственные пилотки,
     Которые здесь в моде – с тех пор, когда – «Барселона, тридцать седьмой…».
     Русские братья,
     Прибой…
     Мы попались: – «Стоять! Суки! За голову руки! Молчать!».
     Хорошо ещё, что «Суки» – с буквы большой.
     По голосу судя, типа – уважают…
     Сразу, даже, стрелять не стали.
     Видимо, куш обещан большой…
     Калашников – со звоном на землю – падает.
     Словно – звучит – реквием…
     Приехали!
     Наёмников-козлов – радостные глаза, даже, похоже – братья-славяне…
     Врёте!
     Перед глазами – веер ржавого ножа!!!!!!
     Девчонку ту, из племени чиго, звали – Айна.
     Симпатичная такая – была.
     Молодцом, спасла!
     Убили её потом, месяца через два…


     Но, до сих пор, когда я попадаю – в безвыходную ситуацию, жду,
     Когда же увижу – веер ржавого ножа…
     И чёрные, абсолютно – чёрные, глаза!
     И твою улыбку – искреннюю и бескрайнюю —
     Айна!



   Взрыв!!!


     Взрыв!!! Дальше – должна быть – пустота?
     Или – тишина? Или цветные круги – перед глазами?
     Запамятовал….
     Наврали всё книги. По-прежнему – стрельба
     Пошлая. И боль в руке, но ерундовая, не сильная такая.
     В смысле, может, и сильная, но – нестрашная – терпимая:
     Калашников в нужном направлении – поднимается легко, не подгаживая,
     Звонко кашляя. А, значит, не страшно. Смерть ещё далёкая, мнимая…
     Страшно, конечно, чуть-чуть. Но – куражимся!
     Взрыв!!! Да, сколько можно уже!!!
     Сотый – не менее, мать его!!!
     Ухо правое – заложило намертво,
     Из носа струйка потекла. Тёпло…
     Где – эта огневая поддержка? Где – вертолёт долбанный?!
     Что я должен говорить подчинённым? Напомните!
     Напомните, суки, про ордена!
     А, лучше, про квартиры, завтра предоставленные – сразу и навсегда…
     Напомните громко – по рации!
     Чтобы все слышали! И, главное, поверили чтоб…
     Поверившим легче, как собаке Павлова,
     Зубами сжимать – оголённые концы проводов…


     Где-то женщины заплакали навзрыд…
     Взрыв!!!



   Диверсанты
   (Время и место действия – значения не имеет)


     Ночь, звёзды – кучей бесформенной – высыпали.
     Вдалеке тоскливо воет собака.
     За нами – по чёрной корявой улице —
     Смерть крадётся, на мягких лапах…
     Как паскудно – воет эта собака!


     Окраина городка, кладбище.
     Свежих могил – ряд бескрайний.
     Прямо-таки – моржовое лежбище,
     Какой-то Большой генерал – крайний.
     Обычное – в общем – кладбище…


     Дальше – серое пепелище.
     Вроде, здесь была товарная станция?
     А, вот, те развалины обгоревшие, где ветер свищет?
     Не помню уже. После контузии – прострация.
     И только – серое пепелище…


     Я дырку в гимнастёрке – для орденка —
     Проковырял ещё вчера, однако.
     Это мы – недавно, не спеша,
     Проходили здесь – на мягких лапах.
     Все готово, блин, для орденка…



   Дикие Гуси


     Вы – психолог? Да, ладно! Вы – клоун из цирка!
     В детстве я вас видел – на арене. Помню…
     Что вам надо? Я искренне – не лезу в бутылку!
     Просто – оставьте меня в покое…. Как это – поздно?
     Упал вертолёт, там были люди, которые мне дороги.
     Да, я печален, и застрелить готов – любого,
     Кто станет на моей дороге
     К моргу,
     Где они лежат – мёртвые – все…
     Я клянусь, что буду спокоен!
     Пистолет отдам – без боя вовсе…
     Пропустите, пожалуйста, доктор!
     Я посмотрю только,
     Как они там – мои Дикие Гуси…



   Молитва – перед боем


     Ожиданье. Звёзды. Тишина.
     И никто – друг с другом – не общается.
     Будто, каждый – сам с собой – прощается…
     Ожиданье. Звёзды. Тишина.
     И молитву – я читаю, вдруг:
     – Те грехи мне, Господи, прости!
     И молю, и молят все вокруг —
     Эту смерть, о, Боже, пронеси!
     И, пускай, вернутся все – живые…
     Слышишь??? Все!!!!! Иначе – грош цена
     И тебе, и прочим – иже с ними…
     Ожиданье. Звёзды. Тишина.



   Она – умерла…


     Она – умерла – на рассвете.
     Солнце ещё спало где-то. Там, за линией горизонта.
     Прямо – как Пат у Ремарка, в «Трёх Товарищах».
     Помните?
     Только Пат, она умерла спокойно, словно – ледок образовался
     На ведре колодезной воды…
     А Она – умирала долго, натужно,
     Корчась часами от боли.
     Умерла.
     Я похоронил её – там.
     Долго руками, обдирая ногти в кровь, рыл могилу.
     Рядом с могилами друзей, вырытых мною же – до этого – сутки назад.
     Похоронил, сказал последнее слово – от имени своего, и от имени – Бога,
     Наплевав – на обвинения в кощунстве.
     Забросал могилу тёмно-красной глинистой землёй, поставил крест, изготовленный из подручных материалов.
     И написал на табличке – куске пальмового дерева, мол:
     – Тут похоронена – Моя Последняя Надежда.
     С тех пор прошло ужасно много лет…
     И, как-то так случилось,
     Что я – до сих пор – ещё жив.
     А где-то там, в джунглях Вьетнама, похоронена «Моя Последняя Надежда».
     Нонсенс, однако, если – вдуматься…



   Под небом голубым…
   (Армейская версия)


     Под небом голубым,
     Так трудно – умирать…
     И ждать, что смерть – сейчас придёт,
     Как избавленья – ждать.


     Воды лет сто, как не было, так нет.
     Гангрена – ставка – только полчаса.
     Паскудный, жёлтый, ветреный рассвет
     Уже терзает – эти небеса.


     – Не будет вертолёта, брат!
     Сказал мне доктор и пилу достал.
     – Да, и наркоза тоже – как бы – нет.
     Зато – какой сиреневый рассвет!
     Ты потерпи, солдат?


     И я – терпел.
     Часа, наверно, два.
     Потом – не помню.
     Каюсь, виноват!
     Но визг пилы мне всё напоминал —
     Крепись, солдат!


     Потом был – Кремль.
     И важный генерал
     Красивый орден – долго мне вручал.
     И говорил о – к Родине – любви.
     И о врагах, растоптанных в пыли…


     Бывает всё – на Свете – пацаны!
     И даже, то – чего не снилось им,
     Девчонкам нашим – гордым и простым,
     Под небом тем, бесспорно, голубым…



   Похороны – совсем недавно


     И, когда – торжественно, печально,
     Под окрест – гроб тот понесли…
     Стало скучно тут – необычайно.
     Мы – ушли.
     Мы ушли в тот сумрак – тёмно-синий.
     В те кусты – сплошная бузина.
     Помянули – над чужой могилой,
     Как ты и просил – тебя.
     А, вот, там – седые генералы
     Надрываются, весь белый Свет любя…
     Похрен! Наливая, Серёга, снова.
     За – тебя!
     Пусть сынок твой вырастет – похожим.
     Русый чуб, и тот лукавый – взгляд.
     И скупые эти наши слёзы
     Лучше генералов говорят
     О бойце, что долг свой выполняя,
     Так мечтал обнять жену свою…
     Не грусти, братишка, понапрасну!
     Незазорно – умереть в бою!
     Очень скромно скажем – «незазорно».
     Журналюгам – не понять меня…
     Похрен! Наливай, Серёга, снова!
     За – тебя!



   Пуля


     Пуля – словно, вдруг – из неоткуда.
     Словно, из других совсем Миров…
     Всё гадалка – старая паскуда!
     Толковательница – снов…


     Питер – вечер сизый и противный.
     Скорый поезд – «Ленинград – Судьба».
     Два летёхи – юных и наивных,
     Уезжают – в никуда…


     И цыганка древняя, седая,
     Нам пророчит, рубль теребя:
     – Вот к тебе смерть подберётся – в мае.
     А к тебе – в начале февраля…


     А потом, в Афгане – вот, так встреча!
     – Ты откуда, брат? А, ты, куда?
     Майский тёплый – очень тихий вечер…
     Навсегда…


     Пуля – словно, вдруг – из неоткуда.
     Прилетела для чего-то, для…
     Пусть сто лет пройдёт – я помнить буду:
     Не успел – прикрыть тебя…


     А теперь, когда февраль приходит,
     Я немного чувствую себя —
     Не в своей тарелке – что-то вроде,
     Ладонью – по-над сердцем – шевеля…



   Солдатская
   (Много лет тому назад – в джунглях Вьетнама)


     Смерть – пришла из ниоткуда,
     Просто – проходила мимо.
     Огонёк наш – увидала,
     И на ужин – заглянула.
     Просто проходила – мимо…
     Говорят, страшнее нету —
     Смерти, что проходит мимо.
     Что – зовёт неотвратимо
     В Край Несбывшихся Надежд,
     Всем подмигивая – криво…
     И тогда она – пришла,
     Хмуро дунула – на угли.
     За собою – позвала.
     Мы ушли за нею – в джунгли.
     За собою – повела…
     Джунгли – страшная планета.
     Сорок пацанов – в пути.
     До десятого рассвета
     Только трое – добрели.
     Джунгли – страшная планета…
     Молодыми уходили,
     Не считая вовсе дни.
     Месяц – в зеркале обычном
     Лишь – седые старики.
     Молодыми – уходили…
     Двадцать лет прошло.
     Всё помню:
     Каждый шорох – в этих джунглях,
     Каждый крик, и каждый вздох свой,
     И предсмертный хрип – друзей.
     Что поделать, коль, солдату
     В этой жизни достаётся,
     Позабыв о страхе смерти,
     Только честь свою – спасать.
     От Судьбы, и от начальства.
     От предательства и – страха.
     От – себя, и от – безумства…
     Только – честь свою – спасать!



   Чёрный Ворон
   (Пятый час встречи-пьянки с боевыми друзьями)


     Чёрный Ворон, мать – в загривок!
     Что ты делаешь, паскуда?
     Вьёшься надо мною – тупо…
     Засекут же, блин, засранец!
     Засекли. Из миномёта пару мин —
     Лишь, для порядка —
     Бросили, почти попали.
     Пронесёт? Да, нет, едва ли…
     Вот накаркал, Чёрный Ворон!
     И пошли душманы – цепью,
     Не спеша и пригибаясь.
     Знать, придётся, всё же, драться…
     Прав, ведь, был товарищ Сухов!
     На хрена – Восток нам этот?
     Без него – говна хватает,
     От темна – и до рассвета…
     Не впервой, авось, прорвёмся!
     Чисто, вот, для куражу —
     Первой очередью звонкой
     Чёрный Ворон получил
     Всё – чего он заслужил.
     Блин, попал! Да я – красавец!
     Та примета – всех сильней.
     Знать, прорвёмся!
     И – прорвались…
     Повезло, чего, уж, там…
     Пью – за всех на Свете дам!
     За «не дам» – я пить – не буду!




   Раздел шестой
   Времена года


   Январь, сонет


     Январь…. Какая странная пора…
     Пора?
     Пора, мой друг, давно – пора!
     Туда, где пенится волна.
     Всегда…


     Январь. Качает ветер фонари.
     Январь.
     Прошу – со мной – поговори!
     О том, как теплятся огни.
     Вдали…
     Она?
     Она немного влюблена.
     В меня? Вполне возможно, что и да.
     А может, как это не жаль,
     В январь…


     Январь.
     Какая серая пора.
     Вино.
     И кругом голова.
     Сосульки – с незнакомых крыш…
     Ты почему – молчишь?


     Любовь?
     Она всегда волнует кровь.
     Всегда.
     Когда приходят холода.
     Полезна – очень – как морковь.
     Любовь…


     Звезда.
     Сияет – в дальнем далеке…
     Опять.
     Иль – это снится мне?
     На стенке – толстый календарь.
     Январь…


     Январь.
     Какая грустная пора.
     Пора?
     Пора, мой друг, давно – пора!
     Ключи?
     Закроем двери как-нибудь…
     И в путь!


     Январь.
     А за окошком – снег.
     Пурга…
     Она всегда – права.
     Январь.
     И мне немного жаль —
     Нас всех…


     Январь. И мне немного жаль – нас всех…
     Январь…
     И мне – немного жаль…
     Нас – всех…


     Январь…



   Февраль, сонет


     Февраль,
     Такие грустные дела…
     Насквозь,
     Она всегда – насквозь права…
     Я – гость.
     Я, всё же, только – гость.
     Мы – врозь…


     Мы – врозь.
     И хитрый ветер перемен…
     Метёт – одна знакомая метель…
     Постель.
     И снегопада только шаль.
     Февраль…


     Слышна.
     Пурги мелодия в ночи….
     Давай.
     Давай, немного помолчим.
     О Вечном – нам поёт пурга.
     Едва…


     Февраль.
     И карандашик на стекле,
     Рисует.
     Имя той, что вдалеке.
     Рисует…
     На лице – вуаль.
     Февраль…


     Рисует – на лице – вуаль…
     Февраль…


     Февраль…



   Март


     Март – всегда огромная загадка. О любви, о жизни, о судьбе…
     На душе – сплошные неполадки. Марту что? С него – все взятки гладки,
     Водочки бутылка на столе…
     Водочка, она совсем не пьётся. Скучно всё, и очень – не всерьез.
     И откуда, право, что берётся? Петросян – паскудненько смеётся,
     Грязно – так. За окнами – мороз…
     А ещё поутру – были лужи. Солнышко светило – так светло!
     Грязные тарелки. Сытный ужин. Доллар – вниз. А я – уже – простужен.
     Знать, опять нам всем – не повезло…


     Что, братишка, и тебе – несладко? И тоска с тобою – «ви за ви»?
     Март – одна сложнейшая загадка. Без конца, и стройного порядка.
     О судьбе, о жизни, о любви…



   Апрель


     Капель. Опять по улицам – ручьи. На ветках – чёрные грачи. Капель. И радости – метель. Весь день….
     Апрель. И жизнь опять – как чистый лист. Капель. Грустит на лавке гармонист. Апрель. И убегает быстро вдаль – печаль…
     Бегут. Бегут седые облака. Течёт. Течёт стремительно река. Бежит. Бежит – куда-то – моя тень. Апрель…
     Апрель. И странный свет – далёких стран. Капель. И ветер – в наших парусах. Мечтаний – новых – карусель. Апрель…
     Твой взгляд. Опять он – лишь, со мной. Прибой. И вечер – нежно-голубой. Назад. Назад – мне больше нет пути. Прими.
     Прими. А где-то там вдали. Плывут. Плывут – красавцы-корабли. Плывут – навстречу нам с тобой. Прибой.


     Капель. Такой погожий день! А мы – сегодня – уплывём. Ты мне, пожалуйста, поверь! Мы уплывём – в апрель…


     Ты мне, пожалуйста, поверь – в апрель…


     В апрель…



   Сентябрьский ноктюрн


     Сентябрьский ноктюрн – в полночной тишине,
     Уже давно звучит. И капли – на стекле.
     И струями дождя весь Белый Свет – умыт.
     И старый толстый кот – на тёплой печке – спит…


     Мой верный старый кот, остались мы – одни.
     Лишь робкие огни – моргают нам вдали.
     Да жёлтый листопад – как жёлтая метель,
     Плетёт в который раз – из грусти – карусель.…


     С кем – там – теперь она? Звучит простой вопрос.
     Быть может, влюблена? В том мире – что из слёз…
     В том мире – что из вьюг. В том мире – что из снов.
     Из – призрачных разлук, и полевых цветов…


     А здесь – повсюду – дождь, тумана – пелена.
     Да старый добрый кот – мурлычет, как всегда…
     Но это – не беда. На перекрёстке бурь
     Играет нам сентябрь – нехитрый свой ноктюрн…


     Сентябрьский ноктюрн – в полночной тишине,
     Уже давно звучит. И капли – на стекле.
     И струями дождя весь Белый Свет – умыт.
     И старый толстый кот – на тёплой печке – спит…


     И струями дождя – весь Белый Свет умыт.
     И чистая Душа – в груди тихонько – спит…



   Предчувствие декабря
   (Памяти Михаила Круга)


     Декабрь – постучал в моё окно.
     Негромко так, как будто – невзначай.
     А за окном – давно уже темно,
     И только волки – воют – по ночам.


     Ты заходи, мой зимний – пилигрим.
     Всё ж, веселей, раз мы с тобой – вдвоём.
     Ну, что, декабрь-братишка, помолчим?
     А если выпьем, то тогда – споём…


     Споём мы – об ушедших светлых днях,
     О тех глазах, где тихий нежный свет…
     И, вот, уже в заснеженных полях
     Негаданно рождается – рассвет…


     Кто там ещё – стучится к нам – в окно?
     Бродяга-ветер, он – совсем продрог.
     Ох, сколько нынче снега – намело!
     Ты заходи, браток, через – порог…


     И посидим так славно мы – втроём.
     Потом спрошу я – у своих друзей:
     – А не встречали, часом, вы – её?
     Которая всех краше и – милей?


     Которая смеётся – так светло,
     И солнце – в волосах её – живёт…
     А за окном – опять уже – темно.
     И о невзгодах – нам – пурга поёт…


     Куда же ты, декабрь? Не уходи…
     А, впрочем, уходи. И Бог с тобой!
     Там Новый год маячит – впереди,
     Такой заманчивый, весь из себя – живой…


     Там Новый год маячит – впереди,
     Такой заманчивый, весь из себя – живой…




   Раздел седьмой
   Дворовые песни, шансон


   День геолога


     Где-то пропела струна – невзначай.
     Снова бессонница, снова – рассвет…
     Спирт подливается – в жиденький чай.
     Братцы забытые, вам – мой привет!


     Снова я вижу – горящие в небе – огни.
     Снова Чукотка – сияньем – приветствует нас.
     И у Певека – застыли опять корабли.
     Чукчи без чая – печальный – рассказ…


     Всё не сбылось, словно серая – муть.
     Нет геологии, нет – и мечты…
     Тихо на лица спускается – грусть.
     Память – погасшие наши – костры…


     Тот – бизнесмен, а вот тот – депутат.
     Этот – писатель, а Санька – поэт…
     Всё хорошо и прекрасно – во множество крат!
     Только геологов – больше и нет…


     Только в начале апреля – опять – так светло!
     Только в апреле бывает – шикарный – рассвет…
     Тот, настоящий…. И дышится, вдруг, так легко!
     Братья и сёстры мои – вам – привет!


     Братья и сёстры мои – вам – привет…



   Магаданский шансон
   (Практически бесконечная песенка)


     На крутых, опасных поворотах
     О тебе, лишь, вспоминаю я…
     У тебя – опять сегодня – кто-то,
     Женщинам без ласки жить нельзя…


     А на зону – вновь пришла суббота.
     Банный день. Амнистия грядёт…
     У тебя – опять сегодня – кто-то
     Песенки – под водочку – поёт…


     Очень скоро я вернусь, ребята!
     Вы поверьте! Я, ведь, не шучу…
     И всем тем, кто с нею был когда-то,
     Головёнки – напрочь – откручу…


     И повяжут, что совсем ни странно.
     И посадят, почести воздав…
     Встретит Магадан опять жигана,
     Мой подельник вечный – Магадан…


     В ночь уйду опять – тропой знакомой.
     По этапу – вновь – мотая срок.
     Улыбаясь – елочкам и клёнам,
     Строго так – на северо-восток…


     Ты заждался, Магадан-братишка?
     Я вернулся! Где твои снега?
     Вертухай – закоченел на вышке,
     За окошком – вечная пурга…


     На крутых, опасных поворотах
     О тебе, лишь, вспоминаю я…
     У тебя – опять сегодня – кто-то,
     Женщинам без ласки жить нельзя…


     Запиши – фамильи на обоях,
     Всех, кто был, а ниже – адреса…
     Через месяц, может быть, поболе,
     Я вернусь. Амнистия – прошла…


     Очень скоро я вернусь, ребята!
     Вы поверьте! Я, ведь, не шучу…
     И всем тем, кто с нею был когда-то,
     Головёнки – напрочь – откручу…


     Ну, и так далее, до полного морковкиного заговенья…



   Неудавшийся побег
   (Исполняется – сугубо под раздолбанную гармошку)


     Глупое сердце – по имени – Душа.
     Его лучший друг – весенний ветер.
     Ждёт сердце встречи, почти не дыша.
     А ветер – он умер – на рассвете…


     Злая старуха – по имени – Зима.
     Раскинула над нашей зоной – свои сети.
     Маленькие снежинки – над высоким забором кружат.
     Её злые, холодные – дети.


     Неверная подруга – по имени – Судьба.
     Вероломно – позвала нас в побег.
     Быстрые пули – вокруг кружат,
     Наш прерывая бег.


     Милая девочка – по имени – Весна.
     Ей уже – не дождаться меня.
     Долгими вечерами – плачет у окна,
     Людям дожди – даря.


     А ты – безносая, с острой косой.
     Извини, я не знаю – как тебя зовут.
     Позволь мне напоследок – умыться росой.
     Навсегда – останусь я тут.


     Глазами мёртвыми – встречая нежный рассвет,
     Уже – никуда – не спеша.
     Вслушиваясь, как посылает свой последний привет
     Моё сердце – по имени – Душа.


     Вот, уже замерло – впервые за много лет,
     Моё сердце – по имени – Душа…



   Песенка корабельного кока


     Вечер. Очень тёплый. Звёздно-хмурый.
     Шепчет мне – о всяких разных странах…
     Над седой волною – чайки-дуры
     Всё меня ругают – неустанно…


     Сороковник, мол, не за горами.
     А чего ты видел – в этом мире?
     Всё бумагу пачкаешь – словами,
     Пьянствуешь-живёшь в своей квартире…


     И о том, что не сложилось – вовсе,
     Всё жалеешь, на исходе лета.
     Раз в неделю – тупо ходишь – в гости,
     В преферанс играешь – до рассвета…


     А ведь там – мы то видали сами!
     Острова тропические – дремлют.
     Корабли – под всеми парусами —
     К ним несутся, скуки – не приемля…


     Звон железа, тонкий визг картечи,
     Абордаж, добыча, раны, слава…
     Ты наплюй – на этот тёплый вечер.
     И беги отсюда – неустанно…


     И девчонки тонкие – печально…
     Жадными глазами – к горизонту…
     О любви грустят – необычайно,
     Ждут своих героев – ночью чёрной…


     И ответил я – уговорили!
     Почему ты нет? Мне камни – в печень!
     Подошёл к ближайшей – бригантине,
     Вышел капитан седой – навстречу…


     Не нужны, случайно, вам матросы?
     Нужен кок? Да, я готов – и коком…
     Завтра – уплываем? Без вопросов.
     Я готов порвать – свой тесный кокон…


     Лишь бы – острова, а там – девчонки!
     Лишь бы каждый день – как будто – новый…
     И глаза – стреляют – из-под чёлки,
     Над дверями камбуза – подкова…


     Капитан, а может быть – сегодня?
     Якорный канат? Да я – зубами…
     Лишь бы побыстрей! Убрали – сходни.
     И вперёд – под всеми парусами…


     А печаль уже – как льдинка тает.
     Дремлет океан – ночной, глубокий…
     И по курсу прямо – вырастает
     Южный Крест – обманчиво-далёкий…


     И по курсу прямо – вырастает
     Южный Крест – обманчиво-далёкий…



   Пиратский сон


     И шум морской волны – как грохот барабана.
     И чайки резкий вскрик – как глас иной трубы.
     И чёрный флаг вдали – знакомого корсара,
     Маячит – приближением беды.


     А значит – все наверх!
     И ставить быстро – кливер!
     Рубите якоря, и курсом – на восход!
     И часа не пройдёт,
     Как наш весёлый клипер
     В туманных лабиринтах – пропадёт.


     Прощай же навсегда – девчонка из таверны!
     И грусти кутерьму – уж разбудил прибой.
     Превратностям судьбы – я, всё-таки – не внемлю…
     Налей стаканчик рома – шустрый бой!


     И будет всё – лишь, так!
     Лишь, так – и не иначе!
     Свобода – ты сестра, одних со мной кровей!
     Но, вот,… окончен сон. И дождик… тихо плачет.
     На стёклах… тесной камеры… моей…



   Странная песенка


     Победа – однажды – отважно
     Нас посетила – привычно.
     И трубадуры важно
     Оповестили мир,
     Мол, нынче – у нас – всё отлично,
     Вокруг – спокойно и благостно,
     Без этих дурацких выстрелов,
     И – без звона рапир.
     Не будет уже – как прежде!
     Походы и битвы – в прошлом!
     Давно разбежались лошади,
     Затупились клинки…
     И прекрасные женщины,
     В белых – как снег – одеждах,
     Осыпают героев цветами
     С ног и до головы…
     Что приуныли, братцы?
     Слава и деньги – в тягость?
     Женские ласки – не в радость?
     И тоска на душе?
     Лишь желанье – подраться
     Вместе с нами осталось,
     Никуда – не девалось,
     Даже неважно – с кем…
     Может, уедем отсюда?
     В те края – где сраженья?
     Где бои и походы,
     Да зелёный прибой?
     А победа – она, лишь, тёща.
     Совсем, причём, нелюбимая.
     Погостили, любезная? И быстро – домой…


     А победа – она, лишь, тёща.
     Совсем, причём, нелюбимая.
     Погостили, любезная? И быстро – домой…


     Победа – однажды – отважно
     В наши стучится двери.
     Мы вас не ждали, мамаша!
     Мы вас не ждали – совсем!
     Видите – заперты двери?
     Знать, никого нету дома…
     Вы пока погуляйте – по нежной и тёплой росе…


     Видите – заперты двери?
     Знать, никого нету дома…
     Вы пока погуляйте – по нежной и тёплой росе…



   Цыганочка

   Каждый – уважающий себя поэт – обязан написать текст к «Цыганочке»…
 (В.С. Высоцкий)


     Новый раунд – только завтра…. Наливай, красавица!
     Новый – круг, иль – новый путь…. Тут кому – как нравится…
     А пока – сидим рядком, мы – с друзьями верными,
     За обшарпанным столом. Пьём – всё пиво пенное…


     Всё базарим – о былом, вспоминаем – завтрашних,
     Приснопамятных врагов, что милей – товарищей…
     Тех, которым разобьем – напрочь – буйны головы,
     Перевяжем и споём – пёсню – на все стороны…


     А, девчонки? Вот беда…. У кого не спросишь,
     Подорожник, лебеда, на прощанье – осень…
     Верных – вовсе не найти. Лишь – одни – лахудры.
     Восемь стрелок – на пути. В поле – незабудки…


     Эх, лети куда-то, вдруг, мелкая промашка!
     На повешенном надета – белая рубашка…
     Полагается – так надо. Мы прорвёмся – завтра.
     Нас не ждали? Ну, и ладно! Ладно…


     Ну, а грусть – опять летит,
     Ветер – тучи гонит…
     Роща нежно так шумит,
     Стонет…


     Пьер Марти – иль Пьер Теши? Тут кому – как нравиться.
     Водку, вижу, привезли? Наливай, красавица!
     Вдруг, качается земля, и стезя – вдруг – криво…
     Да, без дружбы нам – нельзя… Человек, шесть пива!


     Эх, раз, да ещё – раз…. Человек, шесть пива!



   Его звали – Че…


     Его звали – Че.
     Много лет – назад.
     Не такой – как все.
     Просто – солдат.


     Отставь бокал – пустой.
     Ответь на мой – вопрос.
     Не торопись – постой.
     Я говорю – всерьёз.


     Когда же он – вернётся?
     Из тех небесных – странствий?
     И снова – улыбнётся,
     Надежду нам даря?
     И мы пойдём – в атаку,
     И сгинут – самозванцы,
     И алыми тюльпанами
     Покроется – Земля…


     За окошком – свет.
     На пороге – день.
     Грусти больше – нет.
     На душе – капель.


     Поутру, лишь – снег.
     На небе – заря.
     Серебристый – смех,
     Было всё – не зря.


     Когда же он – вернётся?
     Из тех небесных – странствий?
     И снова – улыбнётся,
     Надежду нам даря?
     И мы – пойдём в атаку,
     И сгинут – самозванцы,
     И алыми тюльпанами
     Покроется – Земля…


     В отблеске – свечей,
     Пусть приходит – ночь.
     Не надо нам – речей,
     Все сомненья – прочь.


     Они – не пройдут!
     Будь спокоен – Че.
     Они – не пройдут!
     Никогда и нигде!


     Когда же ты – вернёшься?
     Из тех небесных – странствий?
     И снова – улыбнёшься,
     Надежду нам даря?
     И мы – пойдём в атаку,
     И сгинут – самозванцы,
     И алыми тюльпанами
     Покроется – Земля…


     Его звали – Че.
     Много лет – назад.
     Не такой – как все.
     Лучший – солдат…



   Русская осень
   (Ну, очень – печальная песенка…)


     Вновь – навалилась осень. Гуляют дожди – по проспекту.
     Капли стучаться в стёкла – таинственной – чередой…
     И опавшие листья, унесённые ветром,
     К нам возвратятся снежинками – ранней – зимой…


     И опавшие листья, унесённые ветром,
     К нам возвратятся снежинками – ранней – зимой…


     Вновь – навалилась осень. Сердце – в дождях – утонуло.
     Нет у меня – больше сердца, как в камине – огня…
     Вера моя – пошатнулась, надежда – опять – обманула.
     Любовь? Не смешите, любезные! Не смешите – меня…


     Вера моя – пошатнулась, надежда – опять – обманула.
     Любовь? Не смешите, любезные! Не смешите – меня…


     Старый мобильник – умер. Что был так звонок – когда-то.
     Пиво – уже не помощник, водочка – на столе…
     И электронные письма не доходят – до адресата,
     Налету – умирая, тая – в полночной мгле…


     И электронные письма не доходят – до адресата,
     Налету – умирая, тая – в полночной мгле…


     И я уехал – к югу. В дальний и южный – город.
     Где белоснежные пляжи, да – зелёный прибой…
     Где я – когда-то – был счастлив, где я – когда-то – был молод,
     Где – под пыльными пальмами – мы целовались с тобой…


     Где я – когда-то – был счастлив, где я – когда-то – был молод,
     Где – под пыльными пальмами – мы целовались с тобой…


     Древнее, древнее кладбище – за низким забором пляжа,
     Низкий могильный холмик – тот, что в цветах – всегда…
     Розы и незабудки, и хризантемы – даже,
     А по лицу – так пошло – снова течёт вода…


     Розы и незабудки, и хризантемы – даже,
     А по лицу – так пошло – снова течёт вода…


     Нет, не могу я – где море, так беззаботно сине,
     Там, где старинное кладбище – тихо дремлет – во мгле…
     Милая русская осень! Добрая, и чуть – дождливая…
     Я уже возвращаюсь! Я возвращаюсь – к тебе…


     Милая русская осень! Добрая, и чуть – дождливая…
     Я уже возвращаюсь! Я – возвращаюсь – к тебе…



   Новогоднее танго


     Лишь – искорки в глазах.
     Да ночи – аромат.
     Её прекрасней нет.
     Кого ты не спроси…
     И я – тону в словах.
     Любви – покорный раб.
     А танго танцевать
     Она идёт с другим…


     И вот, уже звучит,
     Тот колдовской мотив…
     Поёт моя печаль,
     Пока ещё – светла.
     Она танцует с ним,
     Глаза слегка прикрыв.
     А на его плече
     Дрожит её рука…


     Его рука скользит —
     По трепетной спине…
     Душа моя хрипит,
     И корчится от боли.
     И тоненький стилет,
     Что спрятан в рукаве,
     Проснулся и, незримо,
     Жаждет крови…


     А музыка – звучит,
     Прекрасна и нежна…
     Она меня несёт,
     Баюкает и дразнит.
     Летает серпантин,
     Мелькает мишура.
     В разгаре
     Новогодний этот праздник…


     Летает серпантин,
     Мерцают зеркала…
     В разгаре этот
     Новогодний праздник…


     Она была вас всех —
     Прекрасней на земле…
     А серпантин —
     Обычная бумага.
     Тот мёртвый господин,
     На узенькой скамье,
     Он так любил
     Нездешний танец – танго.


     Тот мёртвый господин,
     На узенькой скамье,
     Он так любил
     Нездешний танец – танго…


     А музыка – звучит,
     Прекрасна и нежна…
     Она меня несёт,
     Баюкает и дразнит.
     Летает серпантин,
     Мелькает мишура.
     В разгаре
     Новогодний этот праздник…


     Летает серпантин,
     Мерцают зеркала…
     В разгаре этот
     Новогодний праздник…



   Сентиментальный вальс


     Светлый, лучистый взгляд,
     Лет – этак – тридцать назад…
     Старый продрогший перрон
     В сердце остались моём…


     Старый продрогший перрон.
     Снится опять этот сон:
     Снова – твои глаза,
     А на ресницах – слеза…


     Снится опять этот сон.
     Старый охрипший рояль…
     И мне безумно жаль
     Времени тёмную даль…


     Времени – тёмная даль,
     Лишь снегопада – шаль…
     Клавиш седая вуаль,
     Вальс я играю для вас…


     Очень нехитрый вальс,
     Пары вокруг кружат…
     И Белый танец зовёт всех нас —
     Новое счастье искать…


     Пары вокруг кружат,
     В комнату входит – грусть…
     Хоть на минутку – пусть.
     В гости её позовём…


     Милая, светлая грусть!
     Вечный наш общий маршрут…
     Только твои глаза —
     В сердце моём живут…


     Светлая, лёгкая грусть…
     Пусть остаётся, пусть!
     Только твои глаза —
     В сердце моём – всегда…


     Только твои глаза —
     В сердце моём – всегда…

   Конец книги