-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Коллектив авторов
|
| Библейский свет. Жемчужины русской поэзии. Сюжеты Ветхого и Нового Заветов от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова
-------
Библейский свет. Жемчужины русской поэзии. Сюжеты Ветхого и Нового Заветов от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова
© ООО «Издательство «Эксмо», 2016
//-- * * * --//
От издателя
Предлагаемое издание по-новому открывает страницы библейской истории, дорогие сердцу каждого человека. Познакомившись в детстве и юности с сюжетами Священного Писания, мы снова и снова возвращаемся к ним, с годами переосмысливая и глубже понимая их суть и смыслы. На страницах книги – поэтические образы, созданные мастерами русской поэзии: А. Майковым, В. Жуковским, А. Пушкиным, М. Лермонтовым, графом А. Толстым, А. Плещеевым, Л. Меем, Н. Языковым, А. Мерзляковым, А. Хомяковым, А. Полежаевым, С. Надсоном, Э. Губером, А. Фетом, Л. Граве, Вс. Крестовским, А. Апухтиным, Т. Полонским, графом А. Голенищевым-Кутузовым, К. Фофановым, С. Фругом, К. Льдовым, И. Ясинским, П. Вейнбергом, О. Чюминой, В. Бурениным, Ю. Миллером, Д. Михаловским, А. Бальмонтом, Д. Мережковским и многими другими.
В стихах русских поэтов и рисунках выдающегося иллюстратора XIX века Гюстава Доре запечатлены самые яркие эпизоды Библии – священной книги христиан. Многие века сюжеты Священного Писания вдохновляли творческих людей: писателей, поэтов, художников, скульпторов, иконописцев, композиторов, которые создавали на библейские темы свои лучшие произведения. Библия – великая книга, ее простое, но полное глубокой мудрости и тайного смысла повествование знакомит нас с людьми и фактами Священной истории: созданием видимого и невидимого мира, сотворением человека, рождением и развитием культуры от времен первых людей до начала новой эры. Новый Завет – Евангелие – изложение жизни и учения Богочеловека Иисуса Христа, который пришел в наш мир для того, чтобы избавить людей от власти сатаны, греха и смерти.
Публикуемые в нашем издании жемчужины поэзии и графики подчеркивают и уясняют истинный, порой скрытый, смысл библейских событий. Поэтические и художественные образы легко понять не только тем, кто давно знаком с Библией, но и тем, кто начинает изучать Священное Писание.
Издатель надеется, что «Библейский свет» станет «настольной книгой» в каждой семье, напоминая старшим о великих событиях, описанных в Библии, и подготавливая младших к их изучению.
О художнике
На страницах книги «Библейский свет» стихи известных русских поэтов иллюстрируют гравюры знаменитого французского живописца и графика Гюстава Доре. Этот величайший иллюстратор XIX века создал восемьдесят тысяч рисунков для оформления самых значительных произведений мировой литературы: «Божественной комедии» Данте, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, сказок Шарля Перро, «Дон Кихота» Сервантеса, сочинений Бальзака, Гюго, Шатобриана и многих других. Работами Гюстава Доре восхищались и многократно их переиздавали. Доре был необычайно талантлив в композиции, рисунке и живописи. Он создавал такие точные и глубоко прочувствованные образы, что казалось, сумел узнать тайны Природы.
Мировую известность художнику принесли гравюры на сюжеты Ветхого и Нового Заветов – от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова. В 232‑х рисунках, выполненных в 1864–1866 гг., Доре удалось вдохновенно передать свое восприятие библейской истории, воплотить образы пророков и апостолов. Рисунки этого талантливого художника полны движения и жизненной правды. Их отличает непревзойденная игра света и тени, точность в мельчайших деталях изображаемой эпохи. Архитектура и природа Древнего мира, образы и одежда, предметы быта – все было в совершенстве изучено мастером и увековечено в его великолепных иллюстрациях. Разглядывая гравюры Доре, погружаешься в библейские времена, поражаясь мастерству, глубине и изяществу художника. Достаточно одного взгляда на рисунок, чтобы то или иное событие навсегда осталось в памяти.
Иллюстрации Гюстава Доре использовались в изданиях Библии на разных языках в Европе, а позже в странах Северной и Южной Америки. В России они получили одобрение высшего органа управления Русской православной церкви – Священного синода. «Нет искусства без поэзии», – любил повторять Доре своим друзьям. Его великолепные работы прекрасно дополняют стихи известных русских поэтов, созданные на библейские сюжеты, и стали украшением нашего издания.
Предисловие
Французского живописца и графика Гюстава Доре (1832–1883) называли величайшим иллюстратором XIX века. На протяжении своей жизни он создал сотни гравюр, оттиски с которых оформляли различные художественные произведения мировой литературы. Однако всемирную известность принесли ему гравюры на сюжеты Ветхого и Нового Заветов – от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова. В 232 рисунках, выполненных в 1864–1866 гг., ему удалось вдохновенно передать свое восприятие библейской истории, воплотить образы пророков и апостолов.
Начиная с XIX века его иллюстрации использовались в изданиях Библии на разных языках в Европе, а позже в странах Северной и Южной Америки. В России они получили одобрение высшего духовного учреждения Русской православной церкви – Святейшего синода.
В этой книге соединены в одно неразрывное целое художественные иллюстрации ветхо– и новозаветных событий, исполненные Гюставом Доре, с соответствующими им по содержанию поэтическими произведениями. Здесь помещены стихотворения таких классиков русской литературы, как А. Пушкин, М. Лермонтов, В. Жуковский, А. Фет, А. Майков, Я. Полонский, Л. Мей, Н. Языков, К. Фофанов, С. Надсон, и других, а также стихи и переводы менее известных авторов, не публиковавшиеся в последнее время, но популярные в XIX веке. Все эти произведения, написанные в легко воспринимаемой и доступной всем форме, уясняют смысл событий, изложенных в Библии, и заставляют работать наше воображение, создавая целостную картину далекого прошлого.
Великолепные иллюстрации Г. Доре полны движения и жизненной правды. Одно из главных их достоинств состоит в том, что они в самых мельчайших деталях рисуют нам не только те или иные события из библейской истории, но также быт, типы, архитектуру, одежды, сооружения, обряды живших в то время народов. Даже сама природа современного им мира в совершенстве была изучена талантливым художником и со всеми подробностями увековечена в его гениальных гравюрах. Достаточно одного взгляда на рисунок, чтобы какой-либо эпизод навсегда остался в памяти.
Ветхий Завет
Из Моисеевой книги Бытия
Л. Мей
//-- I. --//
В начале сотворил Бог небеса и землю:
Земля невидима была
И не устроена; и тьма была над бездной,
И Божий Дух вверху воды носился…
И рек Господь: «Да будет свет», – и бысть.
И видел Бог, что свет – добро,
И разлучил Он свет со тьмою,
И свет нарек Он днем, а тьму нарек Он ночью.
И вечер был, и утро, первый день.
И рек Господь: «Да будет твердь средь вод
И разлучит между собою во́ды», –
И было так. И твердь Он сотворил,
И разлучил под твердью воду
От той, которая над твердию была,
И твердь тогда нарек Он – небом.
И видел Бог, что твердь – добро.
И вечер был, и утро, день вторый…
И рек Господь: «Вода под небесами
Да соберется вся в собрание едино
И суша да появится под небом», –
И было так: и собралась вода
В свои собрания, и суша появилась.
И сушу Бог нарек землею,
И вод собранья Он нарек морями.
И видел Бог, что все – добро.
И рек Господь: «Да прорастит земля
Травное былие, дающее, по роду
И по подобию, живые семена,
И плодовитые деревья прорастит,
С плодами, заключающими семя,
По всякому их роду на земле».
И было так: и изнесла земля
Травное былие, дающее, по роду
И по подобию, живые семена
И плодовитые деревья прорастила,
С плодами, заключающими семя,
По всякому их роду на земле.
И видел Бог, что все – добро.
И вечер был, и утро, третий день…
И рек Господь: «Да явятся светила
На твердь небесную, чтоб землю освещать
И разлучать собою день от ночи,
Да будут знаменем времен, и дней, и лет,
Да будут освещением для тверди
И для земли», – и было так.
И сотворил Бог два великие светила:
В начало дню великое светило,
В начало ночи меньшее, и звезды,
И положил на тверди их небесной,
Чтоб им светить собой на землю,
Чтоб им владеть и днем, и ночью
И свет со тьмою разлучать.
И видел Бог, что все – добро.
И вечер был, и утро, день четвертый…
И рек Господь: «Да изведут Мне во́ды
Живые души гадов и пернатых,
Витающих под твердию небесной
И на земле», – и было так.
И сотворил Господь китов великих,
И душу всякую животных гадов,
Водами изведенных, по родам,
И птицу всякую пернатую по роду.
И видел Бог, что все – добро.
И всех их Бог благословил, глаголя:
«Растите, множитесь и наполняйте во́ды;
Да множатся и птицы на земле».
И вечер был, и утро, пятый день…
И рек Господь: «Да изведет земля
Живую душу, всякую по роду,
Четвероногих гадов и зверей,
По роду их», – и было так.
И сотворил Господь зверей земных, по роду,
Скотов, по роду их, и гадов всех, по роду,
И видел Бог, что все – добро.
И рек Он: «Сотворим Мы человека
По образу и по подобью Своему:
Да обладает рыбами морскими
И птицами небесными, зверями,
Скотами, всей землей и гадами земли».
И – сотворил Бог человека;
По Божью образу его Он сотворил.
И сотворив их, мужа и жену,
Благословил их Бог, глаголя:
«Растите, множитесь и наполняйте землю,
Господствуйте над всей землею
И обладайте рыбами морскими
И птицами небесными, зверями,
Скотами, всей землей и гадами земли».
И рек Господь: «Даю вам всякую траву,
Поверх земли растущую, и семя,
И древо всякое с плодами семенными –
И будут вам они во снедь.
И всем зверям земным, и птицам всем небесным,
И гадам всем, ползущим по земле,
И всем, в себе имеющим дух жизни,
Во снедь трава», – и было так.
И видел Бог все созданное Им:
И было все – великое добро,
И вечер был, и утро, день шестый.
//-- II. --//
Созиждились и небо и земля,
И все их украшение создалось.
И, в день шестый дела Свои свершивши,
В седьмый день Бог от дел Своих почил.
ДА БУДЕТ СВЕТ! БЫТИЕ, ГЛ. 1, СТ. 3.И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
Ева
(Из Виктора Гюго)
Еще безгрешная она
И пред лицом небес стоит нагая,
Стыда в душе не ощущая,
И светлоокая, как Божий день, ясна,
Любуется она зарею –
Своей небесною сестрою.
О, женщина, небесный прах!
О, диво и венец творенья!
О, ты – великого ваятеля в руках
Тончайшей жизнию проникнутое бренье!
Скудельничий покров, из коего душа
Как будто светится и льется!
Святая красота, к которой сердце рвется,
К которой льнут уста!
Стремиться к твоему таинственному ложу,
А чистая в душе слышна еще любовь!
Берет сомнение: уж не одно ль и то же,
Что сердца страсть, что жар, палящий кровь!
И веришь, красоту в объятиях сжимая,
Что тут и божеству есть также дань святая.
Зрит первозданная жена
Мир дивный пред собою. Довольный взор она
Кругом повсюду обращает;
Идет; по мураве, под тенью пальм блуждает;
Цветы над ней, вокруг, вдали!
И злые перед ней гвоздики преклонились;
Пивонии припали до земли;
Фиоли в листьях притаились;
В раздумье вомусы стоят;
Родде́ндроны поникнули главами;
Льют лилии навстречу аромат,
И чуть раскрытыми устами
Пригнулись розы к ней – стопы ее лобзать…
Как будто бы из жизни сей чудесной,
Из этих милых солнца чад
Цвет – лучший всех – расцвел вдруг женщиной прелестной.
Адамово ребро
С. Фруг
На ветхий пергамент красивой и нежной рукой указуя,
Мудрому равви – седому и бледному старцу –
Со смехом задорным промолвила патрицианка:
«Как поступил бы Зевес-громовержец – не знаю,
Но, равви, ведь это не в честь и хвалу Саваофу:
Богу, Зиждителю мира, Владыке вселенной,
Как татю ночному, похитить у смертного часть его тела –
Им же, Владыкой, из праха рожденную плоть, и к тому же
У спящего, равви, у спящего!..»
Равви взглянул на прекрасную дочь всепобедного Рима.
«Однажды, – сказал он, –
под кров мой убогий порою полночной
Хищник проник и похитил мой старый железный светильник,
А вместо него мне оставил – злодей! – золотую лампаду
Тонкой работы…» –
«Но, равви!..» –
«Тончайшей работы,
Со множеством крупных, блестящих алмазов…»
«О, равви!..
Равви! – воскликнула римлянка. – «Хищник» сказал ты?..
Какой же?..
Какой же он хищник?.. Взамену лампадки железной…» –
И не окончила. Мигом горячей, стыдливою краской
Зарделось цветущее личико римлянки юной…
И улыбаясь, и взглядом веселым и ясным любуясь
Румянцем смущенья на светлых чертах красоты покоренной,
Равви склонился главою своей белокудрой,
С любовью целуя священные строки заветного свитка.
СОТВОРЕНИЕ ЕВЫ. БЫТИЕ, ГЛ. 2, СТ. 21.И навел Господь Бог на человека крепкий сон… И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
В потерянном раю
Я. Полонский
Уже впервые дымной мглою
Подернут был Эдемский сад…
Уже пожелкнувшей листвою
Усеян синий был Евфрат…
Уж райская не пела птица:
Над ней орел шумел крылом,
И тяжело рычала львица,
В пещеру загнанная львом…
И озирал злой дух с презреньем
Добычу смерти – пышный мир
И мыслил: «Смертным поколеньям
Отныне буду я кумир!»
И вдруг он видит: в райской сени,
Уязвлена, омрачена,
Идет, подобно скорбной тени,
Им соблазненная жена.
Невольно прядью кос волнистых
Она слегка прикрыла грудь,
Уже для помыслов нечистых
Пролег ей в душу знойный путь…
И ей десницу простирая,
Встает злой дух – он вновь готов
Ей, сладкой лестью слух лаская,
Петь о блаженстве грешных снов.
Но что уста его сковало?..
Зачем он пятится назад?
Чем эта жертва испугала
Того, кому не страшен ад?..
Он ждал слезы, улыбки рая,
Молений, робкого стыда…
И что ж в очах у ней? Такая
Непримиримая вражда,
Такая мощь души без страха,
Такая ненависть, какой
Не ждал он от земного праха
С его минутной красотой.
Грозы божественной сверканье –
Тех молний, что его с небес
Низвергли, – не без содроганья
В ее очах увидел бес…
И в мглу сокрылся привиденьем,
Холодным облаком осел,
Змеей в траву прополз с шипеньем,
В деревьях бурей прошумел…
Но сила праведного гнева
Земного рая не спасла –
И канула слеза у древа
Познания добра и зла…
Осиротелый рай
К. Фофанов
И снова ночь легла и звездами заткала
Лазурный небосвод. Эдем благоухал;
Евфратская волна лениво ударяла
О голубой гранит неуязвимых скал.
Горели светляки на маке темноцветном;
Чуть искрилась роса на зелени травы;
Под зонтиками пальм дремали грустно львы,
И было грустно все в молчанье неприветном.
Впервые человек под кущами Эдема
Не грезил светлым сном; он был теперь далек
От рая своего, и сумраком тревог
Полна была его мучительная дрема.
Он понял гнет забот и ужас суеты,
Он в холоде дрожит, томится в зной истомой
И в робкой тишине, смущаясь темноты,
Спешит разжечь костер спасительной соломой.
И с тайной завистью он устремляет взор
Туда, где лес родной синеет, помавая,
Где прихотлив цветов пестреющий убор
И где капризен так волшебный очерк гор,
Туда, в тот ясный мир потерянного рая!
Но там, у светлых врат утраченного мира,
Стоят два стражника, и блещут их мечи,
Как две святых звезды, упавшие с эфира,
Как две тюремные свечи!
ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ. БЫТИЕ, ГЛ. 3, СТ. 24.И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни.
Жертвенник Авеля
К. Фофанов
Не первый раз над хмурою землею
Свершала осень грустный свой обход,
И крыла дол увядшею листвою,
И тучами темнила небосвод.
Не первый раз во мгле всходили зори,
И наливались сочные плоды,
И бушевало бешеное море,
Как вольный конь, не знающий узды.
Не первый раз, свою сбирая жатву,
О теплых днях молился человек
И приносил торжественную клятву
Своим полям не изменять вовек…
Но в первый раз под небом увидали
Безмолвный труп, лежащий на земле.
Все смертные, в испуге и печали,
Теперь сошлись…
В завечеревшей мгле
Еще дымилось жертвенников пламя,
Треща, огонь по сучьям пробегал,
И легкий дым, как призрачное знамя,
Туманною завесой трепетал.
И сиротливо жертвы догорали,
И не было жрецов у алтарей:
Один бежал и скрылся в темной дали,
Другой лежал недвижим, без речей.
Был странен лик усопшего; безмолвный,
Он сохранял величие и страх;
Густых кудрей разбросанные волны,
Как мягкий лен, темнели на плечах,
И на челе таинственная дума
Светилася загадкою уму,
И на устах, сомкнувшихся угрюмо,
Блуждал вопрос неслышный: «Почему?»
Все стали звать умершего собрата,
Но он был нем, неумолимо нем;
Он улетел от жизни без возврата…
Он улетел – куда?.. зачем?..
Не встанет он на них взглянуть приветно…
Уж подходил заплаканный отец,
Брал за руки, взывал к нему, но тщетно:
Был недвижим невнемлющий мертвец;
И мать к нему склонялася, рыдая,
Чтобы согреть хладеющую грудь…
Напрасно все!.. Дышала ночь немая,
А сын ее не мог теперь вздохнуть…
И ужас всех наполнил непонятный,
И тайный страх оледенил сердца…
Казалося, свод неба необъятный
Сейчас падет, чтоб спрятать мертвеца…
Но было все торжественно в природе:
Спокойных звезд лазурные огни
Текли, как встарь, в алмазном хороводе,
На жертвенниках тлели головни;
Плыл ветерок по дремлющим вершинам;
Дрожала зыбь в серебряной реке,
И оглашался вздохом соловьиным
Эдемский сад, темневший вдалеке…
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ АВЕЛЯ. БЫТИЕ, ГЛ. 4, СТ. 4.…и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его…
Каин
(Из Виктора Гюго)
Когда, спасаяся от гнева Иеговы
И скрыться под землей в отчаянье готовый
В безумном ужасе себя и мир кляня,
С семьею он бежал, – то на закате дня,
Измученный, успел достигнуть он долины,
Где высились кругом высоких гор вершины.
Из силы выбившись, тут дети и жена
Решились отдохнуть. Но было не до сна
Убийце первому, и, совестью жестоко
Терзаем, он присел на камень. Глубина
Таинственных небес казалася мрачна,
И посреди нее всевидящее око
Узрел он, на него глядевшее во мгле.
Он разбудил детей, заснувших на земле,
Усталую жену и вновь без замедленья
Пустился в путь. Он шел в теченье долгих дней
И стольких же ночей, не знав отдохновенья
И сна, трепещущий при шорохе ветвей,
В испуге торопя жену и сыновей
И позади себя не смея кинуть взгляда.
Тут путникам в лицо повеяла прохлада,
И вскоре все они морских достигли вод.
И Каин вымолвил: «Отсюда мы вперед
Не двинемся», – но, сев у берега морского,
Он в глубине небес узрел с тоскою снова
То око самое, что видел и тогда!
«Куда укрыться мне, о Господи, куда?» –
Воскликнул он, и тут раскинули поспешно
Над ним сыны его из полотна шатер,
Но Каин отвечал с тоскою безутешной:
«Оно со мною здесь, как совести укор».
Один из сыновей преступника, в замену
Шатра, воздвигнул там громаднейшую стену,
Но и в тени ее увидел Каин вновь
То око самое, и в нем застыла кровь…
Тогда сказал Енох: «Здесь город укрепленный
Построим с башнею, из камня возведенной».
И вскоре, заменив шатер из полотна,
Воздвиглась города зловещая стена,
Чудовищную тень среди равнин бросая.
Она была мрачней, чем туча грозовая,
И гору превзойти могла бы толщиной.
У входа, дерзкою начертаны рукой,
Виднелися слова: «Мы воспрещаем Богу
Входить сюда». В душе тая свою тревогу,
Они по вечерам пускали целый рой
Своих ужасных стрел в небесные светила.
Когда же, наконец, окончено все было
В их городе – они ввели туда отца,
И башню темную он занял. Но сердца
Забилися у них, когда опять с тоскою
Воскликнул он: «И здесь оно передо мною!»
И он сказал сынам: «Я в глубине земли
Хочу отныне жить, чтоб видеть не могли
Меня и чтобы сам я никого не видел».
Он плакал – и себя, и грех свой ненавидел.
Тут яму вырыли глубокую ему,
И он сошел туда – в безмолвие и тьму,
Но и в могильной тьме, холодной и глубокой,
На Каина опять глядело то же око…
СМЕРТЬ АВЕЛЯ. БЫТИЕ, 4, СТ. 8.И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
Всемирный потоп
А. Красницкий
В безумье гордом род людской
Забыл Творца всей поднебесной, –
Он увлечен лишь красотой,
Ему так близкою – телесной…
Но время кары настает,
И дождь все льет, все льет…
Поднялся уровень всех рек,
На берег вал за валом плещет,
Но ослепленный человек,
Забыв о Боге, не трепещет…
А время движется вперед…
И дождь все льет, все льет…
Сравнялся с твердью океан,
К вершинам гор подходят воды –
Скрывает казнь собой туман
Закон нарушившей природы…
Очнулся в ужасе народ,
А дождь все льет, все льет…
Спасенья нет от казни той –
Близка минута роковая…
И вспомнил Бога род людской,
К Нему беспомощно взывая…
Его он молит и зовет,
А дождь все льет, все льет…
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП. БЫТИЕ, ГЛ. 7, СТ. 19.И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом…
Всемирный потоп
С. Фруг
Когда стоглавый грех над миром воцарился
И юный сын земли пред ним, как раб, склонился,
Кладя на жертвенник его
Все силы сердца своего,
И ангел, свой чертог лазурный покидая,
С надзвездной высоты, из мирных кущей рая
На землю грешную сходил
И грех со смертными делил, –
Отверзлась грудь земли, отверзлись неба своды,
Потоком хлынули карающие воды –
И вмиг с лица земли навек
Был смыт преступный человек.
Когда же фимиам возжег рукой несмелой
И стал молиться Ной, – на мир осиротелый,
…………………………………………………………….
…………………………………………………………….
И прозвучал с небес торжественно-сурово
Могучий глас Творца: «Клянусь, вовеки снова
Не ниспошлю на род людской
Я этой кары роковой…»
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП. БЫТИЕ, ГЛ. 7, СТ. 21.И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди
Ковчег на Арарате
А. Лавров
Погибли с природой земною
Все люди под бурной волной,
И спасся в ковчеге с семьею
Лишь Ной.
Над прахом безумной гордыни
Повсюду с ковчега видна
Лишь ширь многоводной пустыни
Без дна.
Со штормом в борьбе бесполезной,
Не в силах замедлить свой бег,
Все время носился над бездной
Ковчег.
Приподнят волною вдруг ближней,
Он кинут был через валы,
И стал вмиг ковчег неподвижней
Скалы.
Голубку в надежде отрадной
Пускает немедленно Ной
Найти, что не скрыто под жадной
Волной.
Напрасно дни целые, ночи
Он ждет возвращенья ея,
Нет вестницы милой, и очи,
Тая
И скорбь, и надежду на счастье,
Туманились часто от слез:
Миг каждый душе лишь ненастье
Принес.
О радость! За дымкою редкой
Тумана стремится чрез тьму
Голубка с зеленою веткой
К нему!
Так часто и счастье, и радость
Чрез горя тяжелого гнет
Отрадной надежды нам сладость
Несет.
НОЕВ КОВЧЕГ НА АРАРАТЕ. БЫТИЕ, ГЛ. 8, СТ. 8. Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли…
Ной проклинает Хама
Н. Григорович
Однажды Ной, разведший виноградник,
Работал там и, опьянев от сока,
Прилег в шатре, и обнажился он;
И, увидав лежащего отца,
Смеяся, Хам о том поведал братьям.
И тут же Сим и кроткий Иафет,
Одежду взяв и возложив на плечи,
Пошли в шатер и, на отца не глядя,
Прикрыли ею наготу его.
Когда же он, проснувшися, узнал,
Что сделали сыны его, сказал он:
«Будь проклят Хам! Последним из рабов
Да будет он у каждого из братьев. –
Еще сказал: – Благословенье Симу,
Его рабом да будет Хам вовек!
Пошли Господь все блага Иафету,
Да веселится в Симовом шатре,
И, словно раб, да служит Хам обоим!»
НАКАЗАНИЕ. ХАМА БЫТИЕ, ГЛ. 9, СТ. 25.…и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих.
Ной проклинает Хама
А. Красницкий
Отныне проклят я среди времен грядущих! –
Воскликнул в горе Хам, отторгнутый отцом. –
Потомство братьев двух в своих зеленых кущах
С презреньем помянет об имени моем.
Рабами у рабов страстей ничтожных будут
Моих сынов сыны отныне и вовек,
Под рабским игом все надолго позабудут,
Что каждому из них все ж имя: человек!..»
Прошли века веков – сбылося предсказанье
Над Хамом тяготит проклятия туман,
Везде, как жалкий раб, ничтожное созданье,
Презренен для людей в потомках Ханаан,
Но кто же может знать – рассеются проклятья:
Постигнут, наконец, и малые умы,
Что люди на земле – родимые все братья,
И даже Ханаан такой же, как и мы!
Вавилонское столпотворение
Я. Полонский
//-- I. --//
//-- НЕМВРОД --//
К небу тащите каменья, рабы!
Стройте над сводами своды;
Там будут жалкие ваши мольбы
Ближе к Владыке природы.
Стройте, пока царь бичами вас бить
Не отменил повеленья,
Мысли великой должны вы служить,
Мысль эта – столпотворенье.
Верьте вы радуге, данной в залог;
Нет, она сон мой тревожит:
Тот, кто хоть раз потопить землю мог,
Вновь потопить ее может,
Поднятый грубою силой рабов,
Я отстою силу знанья…
Шире моих вавилонских дворцов,
До облаков стройте зданье;
Пусть мой Творец топит мой Вавилон,
Пусть утучняет костями
Мой вертоград – я поставлю мой трон
Над облаками с звездами…
Выше громов я воссяду на нем,
И, не смущаемый ревом
Хлябей морских, буду с гневным Творцом
Я говорить с тем же гневом.
Пусть, я скажу Ему, стрелы Твои
Славу мою озаряют,
Тучи Твои – лижут ноги мои,
Бури Твои – освежают, –
Звездный венец Твой горит надо мной,
В то же одет я убранство,
Той же вселенной я вместе с Тобой
Обозреваю пространство…
//-- II. --//
//-- ГОЛОС В ТОЛПЕ --//
Иегова длань простер и зовет.
Глас Его – гром. Одеянье –
Туча, которую буря несет.
Гнев Его – молний сверканье…
Ужас настал – помутились умы.
День почернел от испуга.
Ненависть нас разобщила, и мы
Не понимаем друг друга…
Из берегов выступает Евфрат,
Столпообразная наша
Треснула башня, подмостки горят…
Зла переполнилась чаша.
Слышится вопль: «Пал наш гордый пророк,
Плачущих жен мы уводим…
Запад, прийми нас! Прийми нас, восток…
Боже! Спаси нас – уходим…»
//-- III. --//
//-- ГОЛОС НЕМВРОДА --//
Пусть из-за туч низлетая, гремят
Огнезубчатые стрелы,
Пусть эти своды, шатаясь, трещат
И загораются, – смелый
Дух мой не дрогнет. Все тот же я царь:
Трусы! Не войте, молчите!
Передо мной ставьте тот же алтарь,
Те ж фимиамы курите.
Пусть разбегаются овцы-рабы –
Не побегу я… Природа –
Та же раба. Сила грозной судьбы
Не пересилит Немврода:
Новую башню воздвигну я – и,
Несокрушимая, станет
Твердым оплотом людей и земли –
И в небеса гром мой грянет!
СТОЛПОТВОРЕНИЕ ВАВИЛОНСКОЕ. БЫТИЕ, ГЛ. 11, СТ. 4.…дано ему имя Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.
Вавилонская башня
К. Фофанов
Подрубим секирами девственный лес!
Надломим утесов граниты
И башню созиждем до вечных небес,
Где боги от взоров сокрыты.
Мы башню созиждем на память племен,
На славу и диво грядущих времен!» –
Вещали потомки Адама – и клич
Шумит громоносный повсюду.
Ломают леса, обжигают кирпич,
Копают железную ру́ду.
В пустыню, дотоле безгласную, вдруг
Проникли желанья, любовь и недуг.
И вот от восхода зари до луны,
Сверкающим зноем палимы,
Под ношей ступают коней табуны,
Плетутся пешком пилигримы.
И старцы, и дети, и жены бредут,
Влечет их и манит божественный труд,
Все жаждут искусство свое показать,
И гордо проходят верблюды,
Неся на горбах драгоценную кладь –
Железа и мрамора груды.
И мчатся минутами в вечность года
За тяжестью бренной живого труда.
И труд их сначала успешен и скор:
Колонны из меди отлиты,
И степи широкой цветущий ковер
Закрыли гранитные плиты,
И первым навесом угрюмо повис
Послушный могучей руке кипарис.
Работают люди… Стучат топоры…
Визжат многозубые пилы;
Вкруг гордой постройки теснятся шатры,
Теснятся уже и могилы.
Рождаются люди, трудятся и мрут,
Но шире и шире возносится труд.
Сто раз пожинали колосья они,
Сто раз им весна зацветала.
Как искры, мелькали чуть видные дни,
Как море, работа стонала…
Все выше и выше их башня растет
И вот уж вершиной ушла в небосвод.
Восторженно бьются сердца их в груди,
Когда они всходят к вершине
Заветной постройки; блестит позади
Евфрат синей лентой; в долине
У ног муравьями и взад и вперед
Снует хлопотливо шумящий народ.
Вдали, как зубцы первозданных твердынь,
Синеют далекие горы,
И стелется полог бесплодных пустынь,
И леса чернеют узоры,
И коршун, покинув холодный гранит,
Отважно над морем кипучим парит.
И чудно, и странно людей торжество –
Все мнят в упованье глубоком,
Что скоро увидят они божество,
Сокрытое в небе далеком.
Поспешней движенье… Быстрее топор…
Но скоро подъемлются крики и спор:
Один просит смазки для глины камней –
Ему топоры предлагают;
Недужный о помощи молит детей –
Его на работу толкают;
Один просит камень – другой подает
Просящему спелый смоковницы плод.
И каждый другого не может понять,
И, чужды друг другу, все стали роптать.
//-- * * * --//
Замолкла работа; не носится груз
К вершине по белым ступеням.
Заспорили – рухнул великий союз,
Конца нет упрекам и пеням.
Рассыпались люди нестройной толпой,
Как птиц окрыленных испуганный рой.
И семьи одни убрели на восток,
Туда, на прибрежье Дуная,
Где звонче струится зеркальный поток,
Душистее ночь голубая.
Другие туда, где скалистый Тибет
Застыл, как гигантского змея скелет.
Иные к родному Евфрату ушли,
Где праотцы спят их безгласно;
Другие за Нил, к полуденной земле, –
Где все упоительно, страстно;
Иные к ключам Ниагары седой,
Где борются хищные волны с землей.
Иные на север, где чудные сны
Роятся под вой непогоды,
Где хмурые ели, как траур, темны
И льдами окованы воды…
Им стали отчизной чужие места,
И гордая башня осталась пуста.
Как сон за мечтой, за волною волна,
Идет век за веком. Сурово
Враждуют в неровной борьбе племена…
Придется ль сдружиться им снова,
Придется ль сплотиться во имя труда?
Во имя какого? когда?
Вавилон
С. Надсон
Брошены торжище, стадо и пашня,
Заняты руки работой иной;
Камень на камень, и стройная башня
Гордо и мощно встает над землей…
Ласточка, рея в лазури бездонной,
Кажется точкой для смертных очей.
Или мы, с нашей мечтой окрыленной,
Кроткой, воздушной певуньи слабей?
К небу, где тучи играют и мчатся,
Сыпля громами у ног Божества,
К небу, где райские реки струятся,
Стелется райских лугов мурава;
К жизни блаженства от жизни страданья,
К звездам, сверкающим ярким огнем…
Высьтесь же, стены гранитного зданья,
Будьте нам к вечному небу путем!
Полно, безумцы! Взгляните: чернеет
Грозная туча на грани небес:
В трепетном ужасе мир цепенеет…
Отблеск зарницы мелькнул и исчез…
Уход из Харрара
О. Чюмина
Сказал Господь: «С родимою страною
Расстанься ты и дом отцов покинь;
Через пески сыпучие пустынь
Ты в новый край последуешь за мною.
Иди – и род я возвеличу твой,
Там слава ждет, там ждет его свобода;
Родоначальник нового народа –
Земных племен ты явишься главой».
Благословен – тебя благословящий,
Весь род земной благословен в тебе,
И всяк тебе обиду наносящий –
Тем навлечет проклятие себе».
И, будучи в годах уже преклонных,
Покорно внял Всевышнего словам:
В путь собрался с семьей Аврам,
С собою взяв рабов приобретенных.
И были с ним жена его и Лот.
Громадные стада их и верблюды,
Несущие узорных вьюков груды, –
Все двинулось в далекий переход.
С надеждою и смутною печалью
Вступил в пески пустыни караван,
Стремясь туда, где за волнистой далью
Неведомый скрывался Ханаан.
ОТПРАВЛЕНИЕ АВРАМА В ХАНААН. БЫТИЕ, ГЛ. 12, СТ. 5.И взял Аврам с собой Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей которых они имели в Харране, и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую.
Три ангела
О. Чюмина
Под дубом Мамврийским сидел Авраам.
И очи возвел он к далеким холмам,
И тут же очам не поверил своим:
Три ангела светлых стояли пред ним.
Блистали их лики красою лилей,
И снега одежды казались белей, –
И пал Авраам перед ними во прах,
И странников чудных, в смиренных речах,
Молил отдохнуть он в тени, у шатра,
Пока не спадет над долиной жара.
Он путникам ноги босые омыл
И сам за трапезой Господней служил.
Он выбрал им лучшего агнца из стад;
Душистые фиги, миндаль, виноград
И мед золотистый, густой, как смола,
И хлебы, которые Сарра пекла,
Поставил пред ними в древесной тени.
Вкусив, вопросили у старца они:
«Где Сарра – подруга твоя и жена?»
Сказал он: «В шатре, за работой она».
И молвил из чудных пришельцев один:
«Чрез год у жены твоей ро́дится сын!»
Услышала Сарра и слову тому
В душе рассмеялась, не веря ему:
«Возможно ль, чтоб это случилося вдруг, –
Стара я, и в летах преклонных супруг».
Но странник чудесный промолвил в ответ:
«Узнай: для Творца невозможного нет;
Сказал Он – и будет! Чрез год я опять
Увижу здесь Сарру – счастливую мать».
И, молвив, восстали они и пошли,
И скрылися скоро в волнистой дали.
Чудесных гостей проводил Авраам,
А Сарра стояла, не веря очам,
И долго вослед им, тревогой полна
И трепетом тайным, глядела жена,
Не в силах сомнений своих побороть.
Чрез год совершилось, как молвил Господь.
Три ангела
А. Лавров
Что за дивное виденье!
Патриарх глядит смущенный –
Трое путников чудесных
Приближаются к дубраве.
Белы их, как снег, одежды,
Свет от них исходит яркий,
Но окутаны все трое
Словно дымкою тумана.
Грозен, строг по виду первый,
Он глядит вперед с величьем,
И под взглядом тем былинки
Преклоняются смиренно.
А второй любовью кроткой
Дышит весь – куда ни взглянет,
Там повсюду зацветают
Благовонные цветочки.
Третий – чист, как утра ветер,
Смотрит строго и любовно,
Посылая взглядом кротким
И надежду, и угрозу.
И, в волненье, на колени,
Постигая смысл явленья,
Ниц склонился со слезами
Авраам пред Триединым.
ЯВЛЕНИЕ АВРААМУ ГОСПОДА. БЫТИЕ, ГЛ. 18, СТ. 1.И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер [свой], во время зноя дневного.
Небесный огонь
(Из Виктора Гюго)
К. Фофанов
Разверзлися облака чудные складки,
Багровое пламя сверкнуло – и вот
Безумная туча гремит и ревет,
Как бешеный в злобном припадке,
Разверзлась воздушная пасть,
И сыплется сера, и падает пламень,
И камень на камень
Стремится упасть!
О горе! Спасенья от гибели нет,
И рушатся кровли, и слышатся стоны,
И, трепеща, кровавый свет
Упал на белые фронтоны.
Содом, Гоморра! Божий гнев
На вас упал и вас карает,
И стрелы молний выдувает
На вас косматой тучи зев.
Не алым заревом денницы –
Грозой пылает небосклон;
Народ в испуге пробужден,
Бегут за город колесницы.
Бежит народ, а серый дым
Туманом стелется пред ним…
И нет спасенья, нет пощады!
Дворцов холодные громады
Ниспровергаются во прах,
И башни рушатся, и храмы;
Напрасно в них на алтарях
Жрецы сжигают фимиамы,
Напрасно агнцев молодых
Приносят в жертву; тщетно маги
С очами, полными отваги,
Выносят идолов своих;
Напрасно белую тунику
Склоняет царь пред алтарем:
Не вняв отчаянному крику,
Огонь пылающим венцом
Венчает слабого владыку,
И, как испуганный олень,
Все дальше, дальше пламя мчится,
И с позолоченных ступень
Кумир бесчувственный валится.
Клубится дымная река,
Народ бежит в тоске страданья,
Первосвященника рука
Творит напрасно заклинанья.
Его тиара, как мечом,
Поражена вдруг искрой молний –
И он стоит уже безмолвней
Слепого идола… Кругом
Огонь мешается со смрадом,
И побеждает всюду смерть,
Как будто стала черным адом
Для рая созданная твердь!..
Божий суд
А. Полежаев
Есть духи зла – неистовые чада
Благословенного Отца;
Удел их – грусть, отчаянье – отрада,
А жизнь – мученье без конца.
В великий час рождения вселенной,
Когда извлек Всевышний перст,
Из тьмы веков, эфир одушевленный
Для хора солнцев, лун и звезд;
Когда Творец торжественное слово
В премудрой благости изрек:
«Да будет прах величия основой!»
И встал из праха человек, –
Тогда Ему – светлы, необозримы –
Хвалу воспели небеса,
И юный мир, как сын его любимый,
Был весь – волшебная краса…
И ярче звезд и солнца золотого,
Как иорданские струи,
Вокруг Его, Властителя Святого,
Вились архангелов рои.
И пышный сонм небесных легионов
Был ясен, свят перед Творцом
И на скрижаль божественных законов
Взирал с трепещущим челом.
Но чистый огнь невинности покорной
В сынах бессмертия потух –
И грозно пал, с гордынею упорной,
Высокий ум, высокий дух.
Свершился суд!.. Могучая десница
Подъяла молнию и гром –
И пожрала подземная темница
Богоотверженный Содом!..
И плач, и стон, и вопль ожесточенья
Убили прелесть бытия –
И отказал в надежде примиренья
Ему правдивый Судия.
С тех пор враги прекрасного созданья
Таятся горестно во мгле,
И мучит их, и жжет без состраданья
Печать проклятья на челе.
Напрасно ждут преступные свободы:
Они противны небесам, –
Не долетит в объятия природы
Их недостойный фимиам!
ГИБЕЛЬ СОДОМА И ГОМОРРЫ. БЫТИЕ, ГЛ. 19, СТ. 24–25.И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастения земли.
Агарь
Я. Полонский
Завистью гонима, я бегу стыда –
И никто не сыщет моего следа.
Кущи господина! Сени госпожи!
Вертоград зеленый! Столб родной межи!
Поле, где доила я веселых коз!
Ложе, где так много пролила я слез!
И очаг домашний, и святой алтарь –
Все прости навеки!» – говорит Агарь.
И ее в пустыню дух вражды влечет,
И пустыня словно все за ней идет
Все вперед заходит, и со всех сторон
Ей грозит и душит, как тяжелый сон.
Серые каменья, лава и песок
Под лучами солнца жгут подошвы ног;
Пальм высоких листья сухо шелестят;
Тени без прохлады по лицу скользят;
И в лицо ей ветер дышит горячо;
И кувшин ей давит смуглое плечо.
Сердце замирает, ноги устают,
Слезы высыхают и опять текут…
Чу! Вдали журчанье ключевой воды,
По краям оврага свежие следы.
Знать, недаром пастырь здесь прогнал стада,
Вот – скамья и желоб, зелень и вода.
И, слагая ношу, села отдыхать
Бывшая рабыня – будущая мать,
И, страшась пустыни, и боясь пути,
И не зная, где ей спутников найти, –
Головой поникла с тайною мольбой.
Вдруг, как будто с ветром, сладостно-живой
Голос не воздушный, но и не земной,
Прозвучал в пустыне, говоря с душой.
И она очнулась… Слушая, глядит,
Видит – ангел Божий на песке стоит.
Белая одежда, белое крыло,
Кроткое сиянье – строгое чело.
«Ты куда?» – спросил он.
– «Я иду в Кадис». –
И сказал ей ангел:
«С миром воротись!»
«Я бегу от Сарры, госпожи моей».
И сказал ей ангел:
«Примирися с ней!
И родишь ты сына, силу многих сил…
Наречеши имя ему Измаил,
И рука Господня будет вечно с ним…
Населятся страны семенем твоим…»
И с отрадой в сердце начала вставать
Бывшая рабыня – будущая мать.
ИЗГНАНИЕ АГАРИ И ИЗМАИЛА. БЫТИЕ, ГЛ. 21, СТ. 14.Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее.
Авраам приносит в жертву Исаака
О. Чюмина
Испытывая веру Авраама,
Сказал Господь: «Возьми дитя свое,
Любимого, единственного сына,
И на одной из отдаленных гор,
Которую я укажу тебе,
Ты принесешь его на всесожженье».
Заутра встал с зарею Авраам,
И, сына взяв и взяв еще с собою
Двух отроков, он оседлал осла
И в дальний путь отправился немедля,
Куда Господь его направил Сам.
И вот, прибыв на место, отпустил
Он отроков, его сопровождавших,
И хворост несть велел он Исааку,
А сам взял нож и жертвенный огонь.
И сын сказал: «Огонь для всесожженья
И хворост есть, но где же агнец тот,
Которого мы Господу приносим?»
Но Авраам ответил не колеблясь:
«Себе Господь Сам агнца изберет».
И, возложив единственного сына
На жертвенник, он лезвие ножа
Занес над ним, когда Господень ангел
Явился вдруг и руку удержал,
Готовую нанесть удар смертельный.
И раздался божественный глагол:
«Остановись! Не поражай его!
Благословенье Божье над тобою,
Зане Ему ты в жертву принести
Не пожалел единственного сына…
Ступай – и в дом ты с миром возвратись».
И, выслушав Господне повеленье,
Перед собой увидел Авраам
В кустарнике неподалеку – овна.
Заклав его, принес его он в жертву,
И, вознеся Творцу благодаренье
На той горе, указанной Всевышним,
Где слышал он божественный глагол, –
Обратно в дом он с сыном отошел.
Авраам приносит в жертву Исаака
А. Красницкий
Любимый, милый сын… Подруги милой сын,
Что в жизни целой был всех краше и дороже,
Что старцу средь людей опорой был один,
И вдруг расстаться с ним навеки… Боже, Боже!..
На склоне долгих лет остаться одному…
О, пусть бы свет погас, чтоб не видать чрез тьму,
Как вздрогнет под ножом израненное тело,
Как трепет пробежит последний по нему
И вздох послышится души осиротелой!
Все разом потерять, чем дорог был так свет,
И пережить за миг ужасные страданья…
Но, может быть, его, нарушив тот завет,
Спасу от смерти я! Завет нарушить? Нет!
Прочь мысли черные, сомненья отрицанья!
Нет в сердце места вам измученном моем…
Всевышнего должно исполнить приказанья!
Пойдем, мой милый сын, пойдем… скорей пойдем…
Уверен я теперь: не дрогнет старика
Во славу Еговы поднятая рука!
Как часто с той поры на сердце человека
Вступал суровый долг в тяжелую борьбу
С сердечной жалостью, врожденною от века,
И сердца кроткого он заглушал мольбу.
Блажен, кто не терял для долга силы новой,
Блажен, чей в жизни путь безгрешен был и прям,
Блажен, кто до конца исполнил долг суровый,
Как некогда его исполнил Авраам.
АГАРЬ И ИЗМАИЛ В ПУСТЫНЕ ВИРСАВИИ. БЫТИЕ, ГЛ. 21, СТ. 15–16.…и не стало воды в мехе, и она оставила отрока под одним кустом и пошла, села вдали… И она села [поодаль] против [него] и подняла вопль, и плакала…
Жертва Авраама
К. Фофанов
Послушной жертвой на закланье
Вел первородка Авраам.
Уже рассыпало сиянье
Второе утро по горам;
Уже навьюченной ослицы
Замедлен ход… Уж цель близка…
Кустарник гуще… Блеск денницы,
Виясь, туманит облака…
И видит патриарх, тоскуя,
То место на одной из гор,
Где жертвенный возжет костер.
И, сына юного целуя,
Он устремляет к небу взор…
Но тихо все в лазури ясной…
И, удаляя верных слуг,
Спешит он с первенцем. Вокруг
Сын озирается несчастный
И говорит: «Скажи, отец,
Где наша жертва, наконец?
Огонь, топливо – все из дому
Мы взяли, только жертвы нет».
И, внемля сыну молодому,
Отец тоскующий в ответ:
«Господь нам жертву Сам укажет!» –
И дальше продолжают путь.
Уж поздно – время отдохнуть,
Уж скоро тень ночная ляжет…
Сквозь ветки спутанных вершин
Багровый месяц диск свой кажет…
«Здесь жертву принесу, мой сын!» –
Сказал отец… и в тайной дрожи
Внезапно речь свою прервал.
Алтарь воздвигли…
«Жертва кто же?» –
«Тебя для жертвы Бог избрал!»
И отрок в страхе молчаливом
Над алтарем уже поник.
И в трепете благочестивом
Над ним занес отец-старик
Разящий меч… Как вдруг над мраком
Раздался голос в вышине:
«Довольно! Ты послушен Мне!
Останови над Исааком
Подъятую десницу!..» Вновь
Небесный голос смолк над чащей,
И меч родителя грозящий
Не пролил родственную кровь.
Казнь не свершилася над сыном!..
И видит в радости своей
Отец: запутавшися длинным,
Кудрявым рогом меж ветвей,
Овен трепещет… И, покорный
Всевышней воле, он кладет
Добычу на дрова… И вот
Заносит меч рукой проворной…
И кровью овна насыщен
Алтарь… и жертвенник возжен!..
И с той поры то место в мире
Зовется «Иегова-ире»,
Что значит: Бог усмотрит.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ АВРААМА. БЫТИЕ, ГЛ. 22, СТ. 6.И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего…
Гробница Сарры
А. Лавров
Сарры нет на свете…
Тихою стопой
Смерть подкралась, словно
К золоту скупой,
И от Авраама
Вмиг унесена
Нежная голубка –
Верная жена,
Многих лет подруга;
И в могилу с ней
Старец погребает
Счастье многих дней…
Старец пал бы духом,
Но ему помог
Перенесть потерю
Всемогущий Бог.
Гробница Сарры
О. Чюмина
В долине Мамрийской, в глубокой пещере
Жены Авраама покоится прах,
И старец скорбит о великой потере,
Склонясь на ступени в слезах…
Ценой дорогою у князя Ефрона
Купил он свой первый участок земли, –
И тут, близ журчащего тихо Хеврона,
Усопшую Сарру они погребли.
В простертую нишу опущено тело,
Окончился жизненный путь для нее:
И место жены навсегда опустело
В шатре господина ее.
И старец маститый, поникнув главою,
Провидит в грядущем немеркнущий день,
Когда, призываем на суд Еговою,
Сойдет он под ту же могильную сень.
ПОГРЕБЕНИЕ САРРЫ. БЫТИЕ, ГЛ. 23, СТ. 19.…После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской.
Ревекка у колодца
О. Чюмина
Старея, рабу Авраам поручил
Найти Исааку невесту,
И тот, повинуясь ему, поспешил,
Не медля, к урочному месту.
С ним десять верблюдов с подарками шли;
И так со своим караваном
Вступил он в пределы далекой земли,
В тот город, что звался Харраном.
Был вечер, и час приближался, когда,
Легки и пугливы, как серны,
Стекалися юные девы туда –
Наполнить кувшин у цистерны.
И к Богу воззвал он: «Щедроты свои
Яви господину, о Боже!
Да будет та дева достойна любви,
С которой разделит он ложе.
Тебе господина вручая судьбу,
Я жду откровенья иль знака:
Пусть дева, подавшая воду рабу,
И станет женой Исаака».
И так изливал он всю душу в мольбах;
К цистерне меж тем подходила
Ревекка с кувшином блестящим в руках –
Прекрасная дочь Вафуила.
И странник сказал ей: «Наполни кувшин,
Чтоб мог я напиться оттуда».
Она же ответила: «Пей, господин,
А я напою и верблюда».
Восславил Всевышнего Елеазар;
Залогом грядущего счастья
Невесте избранной немедленно в дар
Он серьги вручил и запястья.
Чрез несколько дней выступал караван,
Скрываясь за далью от взора,
И с ним покидала навеки Харран
Прекрасная внучка Нахора.
Ревекка и Елеазар
А. Лавров
Жар спадает с быстротою:
Вечер близок, и Харран
Оживился – за чертою
Стал ночлегом караван.
У колодца запыленный,
От седин сребристо-бел,
С тяжкой думой затаенной
Путник трепетный присел.
Ждет он свыше указанья
У колодца в поздний час;
Сердца робкого терзанья
Сон с его прогнали глаз;
Он забыл жары истому
И далекий переход…
Вдруг он видит: к водоему
Дева чудная идет.
Под одеждой белой скрыты
Форм роскошнейших черты;
Ярким полымем ланиты
Девы чудной залиты;
Зной негой дышат очи,
Прям и гибок стройный стан –
То звезда восточной ночи,
То краса пустынных стран!
Дочь владыки Вафуила
Эта девушка была;
К ней неведомая сила
Караван тот привела.
И указанная прямо
Волей высшей, не земной,
Стала сыну Авраама
Дева нежною женой!
РЕВЕККА У КОЛОДЦА. БЫТИЕ, ГЛ. 24, СТ. 16.…девица была прекрасна видом, дева, которую не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх.
Исаак встречает Ревекку
А. Красницкий
Дум, так сердцу милых,
От себя никак
Отогнать не в силах
Юный Исаак.
За работой трудной
И в тиши ночной
Чей-то образ чудный
Видит пред собой,
Как бы отраженье
Солнца сквозь туман:
Плавны все движенья;
Гибок стройный стан.
Словно звезды ночи
После блеска дня,
Негой дышат очи,
В мир иной маня, –
В мир иной, могучий,
Где любовь царит…
Пылом страсти жгучей
Юноша горит:
Муки ожиданья
Юноша постиг…
Сладкого свиданья
Скоро ль сладкий миг?..
ВСТРЕЧА РЕВЕККИ С ИСААКОМ. БЫТИЕ, ГЛ. 24, СТ. 64.…Ревекка взглянула, и увидела Исаака, и спустилась с верблюда.
Исаак встречает Ревекку
О. Чюмина
Вышел прогуляться в поле Исаак,
Где уже вечерний надвигался мрак.
Видит: показался вдалеке верблюд,
Вот другой и третий… Медленно идут…
Все подходит ближе, ближе караван.
Издали мелькает гибкий женский стан,
Огненные очи, алые уста,
В медленных движеньях нега разлита…
И забилось сердце… Кто же, кто она?
Между тем Ревекка, также смущена,
У раба спросила: «Кто сюда идет?»
«Это господин мой!» – ей ответил тот.
И она, зардевшись, покрывала ткань
Быстро опустила и легко, как лань,
Спрыгнула на землю. Раб же подошел
И о том, что сделал, речь свою повел.
Кончил он – и тут же к будущей жене,
К избранной невесте, ждавшей в стороне,
Исаак, приблизясь, ввел ее в шатер;
И женой любимой стала с этих пор
Для него Ревекка, госпожой рабов
И ему подругой, матерью сынов,
От него рожденных, любящей женой,
Счастьем озарившей путь его земной.
Исаак благословляет Иакова
О. Чюмина
Достигнув лет преклонных, Исаак
Стал помышлять о смерти. Он Исава
Призвал к себе и сыну молвил так:
«Ступай скорей и налови дичины
И кушанье такое изготовь,
Чтоб от него вкусил я перед смертью
И вслед затем тебя благословил».
Когда Исав отправился на лов,
Ревекка, взяв немедленно козленка
И приготовив с травами его,
Отправила Иакова к отцу
С тем кушаньем, надеяся, что старец
Полуслепой, быть может, ошибется
И, младшего за старшего приняв,
Как первенца его благословит.
Когда к отцу вошел Иаков с яством
И стал просить его благословенья,
Назвавшися Исавом, – Исаак,
Смутившийся при голосе его,
С сомнением ему ощупал руки,
Которые Ревекка обернула
Козлиной шкурой, так как волосами
Исав оброс на шее и руках.
И вопросил вторично он у сына:
«Кто ты, мой сын?»
И тот сказал: «Исав».
Тогда, вкусив от яства, Исаак
На голову Иакова с любовью
Трепещущие руки возложил,
Торжественно его благословляя:
«Приди ко мне! Пусть Божия десница
Тебе во всем обилье ниспошлет,
Пусть жатвою богатою пшеница
Взойдет в полях и созревает плод.
Перед тобой – перворожденным сыном –
Преклонится сын твоего отца,
Да будешь ты над всеми господином
И да почтишь в душе своей Творца.
Благословен – тебя благословящий,
Весь род земной благословен в тебе,
И всяк, тебе обиду наносящий,
Тем навлечет проклятие себе».
Небесная лестница
К. Фофанов
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИАКОВА. БЫТИЕ, ГЛ. 27, СТ. 27.И ощутил Исаак запах от одежды его и благословил его…
Он шел, исполненный тревог,
С мечтой безмолвной и печальной,
И, утомясь дорогой дальней,
На дикий камень он прилег,
Чтобы забыться сном минутным.
И видит он в виденье смутном:
Разверзся бархатный чертог
Небес глубоких – и оттуда,
Как струны, брызнули лучи
Светлей и краше изумруда
И ослепительней парчи.
//-- * * * --//
И видит он, как из лучей
Соткались пышные ступени,
Он видит лестницу: по ней
Снуют божественные тени,
Весь чистый рой небесных сил,
Весь рой в одеждах белотканых,
В венцах из роз благоуханных,
Душистей мира и кадил.
//-- * * * --//
И там, на пурпурной вершине,
В румяной дымке облаков,
Создатель неба и пустыни,
Он Сам, бессмертный Саваоф!
Под ним рассыпались покорно
Созвездий бисерные зерна,
И кольца радуг огневых
Над головой его повисли,
Как сны безгрешные, как мысли
Его фантазий неземных.
//-- * * * --//
И слышит путник: от вершины
Донесся голос неземной –
Так шелестят листы осины
Пред набегающей грозой:
«Тебе, Израиль, отдаю я
Все эти мирные места,
Где ныне бродишь ты, кочуя,
Как своевольная мечта.
Тебе с заката до востока –
Простор и гладь моих пустынь.
Отныне смело и широко
Ты здесь шатры свои раскинь.
Твое умножу я потомство,
Как аравийские пески,
И злые козни вероломства
Не сокрушат его полки».
//-- * * * --//
Так рек Творец небес и моря,
Создатель света и пустынь.
И камни грянули: «Аминь»,
Его словам небесным вторя.
ВИДЕНИЕ ИАКОВА. БЫТИЕ, ГЛ. 28, СТ. 12.И увидал во сне: вот лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии сходят и нисходят по ней.
Иаков и Рахиль у колодца
О. Чюмина
Сменила собою прохлада
Полдневного зноя истому…
Лавана богатого стадо
Спустилося вниз к водоему.
Под сенью дубравы зеленой,
Где веяло чудною былью,
Любуясь прекрасной Рахилью,
Иаков стоял, восхищенный.
Рукой обнаженной и стройной
Кувшин свой она поднимала,
И краска в лице проступала,
И грудь волновалася знойно.
Под взором горячим и властным
В ней сердце сильнее забилось,
И что-то в груди пробудилось
Впервые порывом неясным.
В ответ на немые вопросы
Шептал он ей тихие речи,
Любуясь, как черные косы
На смуглые падали плечи.
Отдавшись восторгам свиданья,
Не чаял он, чуждый обмана,
Что ждут его в доме Лавана
Четырнадцать лет испытанья.
Увы! Предназначено было
Трудиться ему ежечасно:
Семь лет из-за Лии немилой,
Семь лет – для Рахили прекрасной.
ВИДЕНИЕ ИАКОВА. БЫТИЕ, ГЛ. 28, СТ. 12. И увидал во сне: вот лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии сходят и нисходят по ней.
Молитва Иакова
О. Чюмина
Я жил у Лавана богатого, ныне
Спешу возвратиться в отчизну мою.
Я много добра приобрел на чужбине,
Все есть у меня: и рабы, и рабыни,
Но я пред тобой, как проситель стою!»
Страшась и желая свидания с братом,
Так молвил Иаков, к Исаву послав…
И вестник его возвратился с закатом,
Сказав, что с толпою идет к ним Исав.
Смутился Иаков, исполнен кручиной,
И надвое свой разделил караван…
Меж тем опустилася ночь над долиной
И с синих холмов заклубился туман…
И пал он во мраке ночном на колена,
И к Богу отцов с упованьем взывал:
«О Боже, чья милость ко мне неизменна, –
Не Ты ли в отчизну меня призывал?
В пустыне безводной Ты был мне вожатым
Среди отдаленных неведомых стран,
И посуху я перешел Иордан…
Щедротам великим Твоим и богатым
Нет меры! Покровом Своим осеня,
Спаси же и ныне от мщенья Исава,
Лишенного мною священного права, –
От мщения брата помилуй меня!
Во гневе ему незнакома пощада,
Меня устрашает Исава приход:
Боюсь, что погибнут и матерь, и чада,
И с ними прервется Иакова род.
Но, Боже, прощая мое вероломство,
Раскаянье видя мое и тоску,
Сказал Ты: «Бесчисленным будет потомство
Твое, уподобясь морскому песку!»
МОЛИТВА ИАКОВА. БЫТИЕ, ГЛ. 32, СТ. 10.Недостоин я всех милостей и всех благодеяний, которые Ты сотворил рабу Твоему, ибо я с посохом моим перешел этот Иордан; а теперь у меня два стана.
Иаков борется с Богом
А. Лавров
Прохладой повеяло в воздухе знойном,
Заснул караван на ночлеге покойном,
Оселась поднятая овцами пыль,
Спит Лия с детями, заснула Рахиль.
Один лишь Иаков в спокойствии ночи
Сном сладким не нежит усталые очи.
В волненьи тревожном чего-то он ждет…
И слышит Иаков, что кто-то идет –
Неведомый кто-то, но грозный и мощный –
И с ним начинает борьбу в час полнощный;
И ночь всю боролись они до утра.
Когда ж наступила рассвета пора,
Увидел борец средь редевшего мрака,
Что бодр и покоен был сын Исаака,
Что мощь его снова могуче-крепка;
К бедру прикоснулся тогда он слегка
Противника в этой борьбе многотрудной,
И слышит тот голос таинственно чудный:
«Восходит заря вот, предвестница дня,
И должен теперь отпустить ты меня!»
И шепчет Иаков, исполнен смиренья:
«Я жду твоего ныне благословенья!
Даруй мне его, и с смиренной мольбой
Готов я склониться в тот миг пред тобой!» –
«Как имя твое?» – «Я – Иаков!» – «В пустыне
Израилем будешь ты зваться отныне!
Ты с Богом боролся и будешь людей
Всегда побеждать мощной силой своей!»
ИАКОВ БОРЕТСЯ С АНГЕЛОМ. БЫТИЕ, ГЛ. 32, СТ. 24.И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари.
Примирение Иакова с Исавом
А. Лавров
Над пустынею знойной пали ночи покровы…
Вкруг владыки Исава собрались звероловы.
Необъятной пустыни грозен гордый владыка;
Смотрят черные очи и сурово, и дико.
Он в движеньях порывист, дышит весь красотою:
Всех могучей плечами, выше всех головою…
Говорит звероловам, что близка их добыча,
И дрожит вся пустыня от победного клича!..
«Пусть у всех вас готовы будут к утру верблюды:
Повезем из набега мы богатств всяких груды…
Мне пришли из пустыни от Иакова вести…
Не забыл я обмана: близок час грозной мести…
Обманувшего брата накажу я ужасно,
И не тешит пусть сердца он надеждой напрасно…
Первородством Исава завладел он обманом:
Силой я завладею всем его караваном…
Так и знайте: к набегу будьте утром готовы…
Только солнце на небо – вас с собой, звероловы,
Поведу я на брата по пустыне безводной;
И рабом мне отныне будет мой первородный;
Вы ж богатства возьмете – это ваша добыча!..»
И дрожит вся пустыня от победного клича…
ПРИМИРЕНИЕ ИАКОВА С ИСАВОМ. БЫТИЕ, ГЛ. 33, СТ. 4.И побежал Исав к нему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его, и плакали [оба]
Примирение
Иакова с Исавом
О. Чюмина
Но вот, позолотив вершины дальних гор,
Забрезжила заря, и, поднимая взор,
Иаков увидал вблизи перед собою
Исава, шедшего с прислужников толпою.
Поставив впереди рабынь и их детей,
За ними – Лиею рожденных сыновей
И мать их, а затем – Иосифа с Рахилью
И Господа призвав, доселе к изобилью
И благу ведшего невидимо его, –
Семь раз приветствовал он брата своего
Поклоном до земли.
Исав же, потрясенный,
К нему объятие с рыданием простер,
И пал ему на грудь Иаков умиленный,
И оба плакали, забыв былой раздор.
Повесть об Иосифе Прекрасном
В. Жуковский
//-- I. --//
Иаков жил в земле, где Исаак –
Его отец – жил прежде, в Хананейской
Земле богатой; сыновья его
Пасли в горах обильные стада,
Меж ними самый младший был Иосиф.
Он родился Иакову под старость,
И боле всех любил его отец;
Он пеструю одежду дал ему
И веселился, видя красоту
Его лица, а братьям было то
Завидно, и на сердце их кипела
Вражда к Иосифу, и никогда
Они приветливого слова брату
Не говорили. Раз приснился сон
Ему, и братьям рассказал Иосиф
Тот сон. «Послушайте, – он говорил, –
Привиделося мне, что будто все
Мы в поле и что будто все мы вяжем
Снопы; вдруг сноп мой поднялся, а ваши
Перед моим, как будто поклоняясь
Ему, легли». На это братья все
Сказали: «Видно, хочешь над родными
Господствовать и нашим быть царем?»
И более с тех пор его они
Возненавидели. Потом ему
Опять приснился сон. Его отцу
И братьям рассказал Иосиф: «Мне
Привиделось, что солнце и луна
С одиннадцатью светлыми звездами
Мне поклонились». Но отец ему
Велел умолкнуть, говоря: «Что может
Твой сон знаменовать? Иль мыслишь ты,
Что и отец, и мать, и братья в землю
Тебе поклонятся?» И братья пуще
Против него за этот чудный сон
Озлобились; отец же про себя
Его слова на памяти сберег.
И скоро братья на поля Сихема
Отцовские стада перевели.
Тогда, призвав Иосифа, Иаков
Ему сказал: «Твои все братья ныне
В Сихеме на лугах стада моих
Овец пасут; поди, мой сын Иосиф,
Туда, проведай, здравствуют ли братья
И овцы, и об них мне принеси
Известие». Покинувши долину
Хевронскую, пошел в Сихем Иосиф.
Он не нашел там братьев; но ему,
Искавшему их, человек один
Прохожий встретился и у него
Спросил: «Кого ты ищешь?» Он ему
Сказал в ответ: «Ищу своих я братьев».
И тот ему ответил: «Я слыхал
Их говорящих здесь: мы в Доффаим
Пойдем отсюда». И за ними вслед
Пошел Иосиф в Доффаим, и их
Нашел он в Доффаиме. Издали
Увидевши идущего его,
Они сказали: «Вот идет сновидец!»
И замысл – погубить его – в их сердце
Проник. Друг другу так они сказали:
«Когда придет он, мы убьем его,
И бросим тело в этот водосток,
И скажем, что его съел дикий зверь.
Тогда увидим, сбудется ли сон,
Которым хвастал он». Услышал их
Слова Рувим. Чтобы из рук их брата
Спасти, он так сказал: «Не убивайте
Его на вашу душу; рук своих
Не обагряйте кровью, а живым
Его спустите в этот водоем
И там оставьте». Так он говорил,
А втайне был намерен отвести
Его к отцу. Когда ж к ним подошел
Их брат Иосиф, пеструю с него
Одежду снявши, в водоем они
Его спустили; был тот водоем
Глубок, но без воды. Потом все вместе
Обедать начали; но в это время,
Подняв глаза, увидели они
Толпу людей. Измаильтяне шли
Из Галаада на своих верблюдах;
Коренья пряные, бальзам и мирру
Они везли в Египетскую землю.
Увидев их, сказал Иуда братьям:
«Какая будет польза нам, когда
Его мы умертвим; он наша кровь,
Он брат наш! Лучше продадим его
Купцам измаильтянским». Братьям этот
Совет понравился. Когда ж купцы
Приблизились, они, из водоема
Иосифа немедленно извлекши,
Его за двадцать золотых монет
Купцам тем продали; и ими он
Был уведен в Египетскую землю.
Когда ж Рувим, который не случился
При этом торге, ввечеру пришел
К пустому водоему, чтоб оттуда
Взять брата, в водоеме брата он
Уж не нашел; свою от скорби ризу
С себя сорвав, он начал горько плакать
И говорил: «Я брата не нашел!
Куда теперь пойду я?» Те же, взяв
Иосифову ризу и козленка
Зарезав, кровию облили ее
И повелели отнести ту ризу
К Иакову и так ему сказать:
«Вот что нашли в лесу мы, посмотри!
Не риза ли, которую ты дал
Иосифу?» Иаков посмотрел
И во мгновенье в ло́скуте кровавом
Он пеструю Иосифову ризу
Узнал. И он воскликнул: «Это платье
Иосифа; зверь лютый съел его!
Иосифа похитил лютый зверь!»
И пеплом голову свою Иаков
Осыпал, и сорвал с себя одежды,
И вретищем облекся, и о милом
Иосифе дни многие он плакал.
И сыновья, и дочери отца
Сошлися утешать, но утешенья
Не принимал он и твердил: «Хочу
Я в землю; к милому хочу я сыну!»
И об Иосифе без утешенья
Иаков плакал. А Иосиф был
В Египте далеко. В Египте был он
Пенте́фрию, евнуху фараона,
Измаильтянскими купцами продан.
//-- II. --//
Но был с Иосифом Господь. И в доме
Пентефрия он жил благополучно,
Понеже знал Пентефрий, что Господь
Иосифу успех во всяком деле
Ниспосылал; и в милости великой
Иосиф был у господина: вверил
Ему весь дом свой, все свои поля
И все свое имущество Пентефрий.
И водворил свою щедроту, ради
Иосифа, в Пентефриевом доме
Господь. Но восхотел он напоследок
Иосифа подвергнуть испытанью
И допустить благоволил, чтоб в сердце
Пентефриевом злою клеветой
Против Иосифа великий гнев
Был возбужден. И, гневом ослепленный,
Иосифа Пентефрий повелел
В темницу заключить, где содержались
Царевы узники. Но и в беде
Великой был Иосиф сердцем весел
Пред Господом. И преклонил Господь
Темничного старейшину на милость
К Иосифу; и возлюбил его
Старейшина темничный; и в темнице
Ему надзор за узниками всеми
Он вверил, и главою он поставил
Иосифа над стражами другими,
И отдал всю во власть его темницу,
Понеже был с Иосифом Господь.
//-- III. --//
Случилося тогда, что фараона
Прогневали и царский виночерпий,
И царский хлебодар. Их царь велел
Окованных в темницу заключить;
Темница же та самая была,
В которой столько времени томился
Иосиф. И старейшина темничный
Ему в надзор обоих вверил знатных
Царевых узников. В одну им ночь
Тревожные привиделися сны.
Когда пришел поутру к ним Иосиф,
Увидел он, что были оба мрачны,
И он спросил их: «Отчего такое
Уныние на ваших бледных лицах?»
Они сказали: «Видели мы сны;
Их знаменье тревожит нас». Иосиф
Ответствовал: «Нам сны от Бога – что ж
Вам снилось?» – «Мне привиделось, – сказал
Великий виночерпий, – будто я
Стою перед лозою виноградной,
Что та лоза три отрасли пустила,
Что зрелые на ней висели гроздья,
Что в правой я руке цареву чашу
Держал, а левою рукой давил
В нее царю душистый сок из гроздьев».
И виночерпию сказал Иосиф:
«Три на лозе отростка значат три дня;
По истеченье трех дней вспомнит царь
Тебя, и ты по-прежнему возвышен
В свой знатный сан и будешь в пире
По-прежнему, как царский виночерпий,
Напиток подносить царю. Когда же
То сбудется с тобою, помяни
При счастии меня и сотвори
Со мною милость: извлеки из мрака
Темничного, где заключен давно
Я, никакого зла не сотворивший».
То слыша, в свой черед и хлебодар
Иосифу сказал: «А мне приснилось,
Что будто я на голове нес три
Корзины с царским хлебом, что отвсюду
Слетелись птицы, что они обсели
Корзины и что ими весь расклеван
Был царский хлеб». На то сказал Иосиф:
«Пройдет три дня, и фараон велит
Твою взять голову, и ты на древе
Повешен будешь, и слетятся птицы
И расклюют твой труп». Три дня прошли,
И праздновал свое рожденье царь;
И пригласил в свои палаты всех
Вельмож на пир великий; вспомнил он
О виночерпии и повелел
Ему вступить в высокий сан его;
И стал опять в цареву руку чаши
С вином он подавать. А хлебодар,
Как предсказал ему Иосиф, был
На третий день казнен. Но виночерпий
Об узнике Иосифе забыл,
И надолго в темнице он остался.
//-- IV. --//
Два года протекли. Вдруг царь встревожен
Был чудным сном. Приснилося ему,
Что при реке стоял он и что семь
Коров больших, красивых, тучных вышли
Из той реки, и стали на прибрежном
Лугу пастись, и злаками питались;
Что из реки другие семь коров,
Ужасных видом, злых и тощих, вышли,
И бросились на первых, и сожрали
Их всех, и что их чрево стало
Пустей, чем было прежде. И в испуге
Проснулся царь; но скоро он опять
Заснул, и сон другой ему приснился.
Он видел семь колосьев, на одном
Растущих стебле, и колосья были
Полны прекрасных, крупных зерен; вдруг
Другие семь сухих, пустых колосьев
Меж первыми на том же стебле вышли,
И жирные колосья были разом
Бесплодными поглощены. В испуге
Опять проснулся царь, и он уж боле
Заснуть не мог. Его душа смутилась;
Когда ж настало утро, он велел
Созвать гадателей и мудрецов,
Дабы они ему истолковали
Значенье сна. Но ни один не мог
Его истолковать. Тут виночерпий
О юноше, с которым он был заперт
В темнице, вспомнил и сказал царю:
«Я тяжко согрешил, великий царь!
Я за добро, оказанное мне,
Неблагодарностью воздал жестокой;
Мы были, я и хлебодар, твои
Рабы, заключены по воле царской
Твоей в темнице. Там мы были сном,
Как ныне ты, устрашены. В темнице ж
Был с нами юноша, еврей, невольник
Пентефрия, вельможи твоего.
Он наши сны истолковал, и все,
Нам сказанное им, сбылося: я
Тобою был помилован, а царский
Твой хлебодар тобою предан казни».
И повелел представить фараон
К себе Иосифа. Был изведен
Из мрачной он темницы, был омыт,
Благоухающим натерт елеем,
Очищен, в ризу новую одет,
И так его представили царю.
И царь сказал: «Я видел сон, но мне
Его никто истолковать не может;
Ты, говорят, пророчественным духом
Исполнен». – «Я, – ответствовал Иосиф, –
Ничто; один лишь Бог Всевышний может
Царю открыть в грядущем зло и благо».
И царь ему сказал: «Приснилось мне,
Что близ реки стоял я, и что вдруг
Из той реки семь добрых, чистых вышло
Коров, и что за ними следом вышли
Другие семь коров, но злых и тощих,
И что последние сожрали первых
И оттого страшней лишь отощали.
Потом я семь колосьев, на одном
Цветущем стебле, тучных и зернистых,
Во сне увидел, и меж ними вдруг
На том же стебле семь других колосьев
Бесплодных выросли, и во мгновенье
Бесплодные пожрали плодоносных.
Вот что приснилось мне. Я вопросил
Гадателей и мудрецов, но сна
Из них никто не мог мне объяснить».
Тогда сказал Иосиф фараону:
«В обоих снах одно знаменованье;
Тебе Господь им хочет отворить
Дверь помощи, времен грядущих тайну.
И ныне знай, великий царь: семь тучных
Коров и семь колосьев полных значат
Семь лет обилия; а тощих семь
Коров и семь пустых колосьев – семь
Голодных означают лет. Сперва
Семь лет во всей Египетской земле
Великое плодорожденье будет;
Потом семь лет бесплодные настанут,
И голод всю Египетскую землю
Обымет, и во дни великих бедствий
О временах благих забудут люди.
И надлежит тому свершиться скоро,
Понеже ты двукратно видел сон.
Но послан он от Бога во спасенье
Тебе и всей Египетской земле.
Моими Он теперь тебе устами
Смиренными, царь мудрый, говорит:
Немедленно тобою должен быть
Муж многоопытный и мудрый избран;
Над всей землей Египетской его
Поставь, и купно с ним назначь повсюду
Местоначальников; пускай от всех
Земных плодов, в течение семи
Обильных лет, часть пятую они
Сбирают и хранят по городам;
Пускай пшеницею и всяким житом
Запасные наполнятся амбары,
Дабы во дни обилия на дни
Бесплодия в Египетской земле
Соблюдено богатство пищи было,
Чтоб голодом народ твой не погиб», –
Так говорил перед царем Иосиф.
Царю и всем вельможам царским был
Его благой совет угоден. Царь
Помыслил: «Где и скоро ли найдется
Муж опытный и боговдохновенный?»
И, обратясь к Иосифу, сказал он:
«Могу ли я кого избрать премудрей
И опытней тебя? Ты откровенье
Приял от Бога. Будь же ты отныне
В моем дому. Веленьям уст твоих
Да покорятся все! Одним престолом
Тебя я выше буду. Поставляю
Тебя над всей Египетской землей».
И сняв свой царский перстень, фараон
Украсил им Иосифову руку,
Облек его пурпуровой одеждой,
Златую цепь надел ему на шею
И повелел, чтоб в царской колеснице
По городу всему его возили
И чтоб пред ним шел царский предвозвестник
Народу власть его провозглашать.
И властвовать в Египетской земле
Иосиф начал, юноша цветущий.
Из узника, забытого в темнице,
В единый миг он сделался могучим
Правителем Египетской земли,
Понеже был с Иосифом Господь.
//-- V. --//
Семь первых лет роскошнейшую жатву
В Египетской земле давали нивы;
Был собран там запас неисчислимый
Пшеницы, ржи и всех земных плодов.
По городам, в селениях, на поле
Амбары, полные сокровищ нивных,
Бесчисленны стояли. И когда
Прошло семь лет обильных и за ними
Семь лет бесплодных наступили, голод
По всей земле потоками разлился,
И возопил египетский народ
К царю в своей беде. Но царь народу
Ответствовал: «К Иосифу идите,
Он даст вам пищу». И открыл Иосиф
Все житницы, и не один народ
Египетский тогда нашел себе в них
Спасение: из ближних и далеких
Земель во множестве стекаться стали
В Египет люди, и ценою малой
Из царского великого запаса
Иосиф хлеб им продавал, и все
Премудрого Египетской земли
Правителя народы прославляли…
БРАТЬЯ ПРОДАЮТ ИОСИФА В РАБСТВО. БЫТИЕ, ГЛ. 37, СТ. 28.И, когда проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа изо рва и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать сребреников; а они отвели Иосифа в Египет.
ИОСИФ ПЕРЕД ФАРАОНОМ. БЫТИЕ, ГЛ. 41, СТ. 14.И послал фараон, и позвал Иосифа. И поспешно вывели его из темницы. Он остригся и переменил одежду свою и пришел к фараону.
ИОСИФ, УЗНАННЫЙ БРАТЬЯМИ. БЫТИЕ, ГЛ. 45, СТ. 1.Иосиф не мог более удерживаться при всех, стоявших около него, и закричал: удалите от меня всех! И не оставалось при Иосифе никого, когда он открылся братьям своим.
Красота Иосифа
Ф. Сологуб
Залиха лежала, стеная, на пышной постели.
Пред нею супруги вельмож, египтянки, сидели.
«Залиха, скажи нам, какой ты болезнью страдаешь?
Печально ты смотришь, горишь ты, как свечка ты таешь». –
«Подруги, я стражду, больная мятежною страстью:
Желание жгучее пало на сердце напастью». –
«Тебя погружает богатство в поток наслаждений, –
Тебе ли знакомы несытые вздохи стремлений!» –
«О, если б имела, подруги, я все, что б хотела!
О, если бы воля моя не знавала предела!» –
«Но что невозможно, о том бесполезны и грезы,
Безумны желанья, безумны горячие слезы!» –
«Для вас, о подруги, мои непонятны мученья,
Но вам покажу я предмет моего вожделенья,
Вы сами желанья почуете лютое жало».
Залиха за чем-то рабыню тихонько послала,
И снова к подругам: «Покушайте, вот апельсины.
Ах, если бы в сладком забвение было кручины!»
Едва к апельсинам коснулись ножи золотые,
У входа зазыблились быстро завесы цветные.
Тяжелые складки рукою проворной отбросив,
Вошел и склонился смиренно красавец Иосиф
И, по полу твердо ступая босыми ногами,
Приблизился к гостьям – и долу поник он очами.
Горячая кровь на ланитах его пламенела,
Смуглело загаром прекрасное, стройное тело.
И вскрикнули жены, с Иосифа глаз не спускают,
Как руки ножами порезали, сами не знают.
Плоды окровавлены – гостьям как будто не больно.
И рада Залиха, на них улыбнулась невольно:
«Вы полны восторгом, едва вы его увидали,
Судите же сами, какие терплю я печали.
Он – раб мой! Его каждый день, как рабыня, прошу я,
Никак не могу допроситься его поцелуя!» –
«Теперь, о подруга, твои нам понятны мученья:
Мы видели сами предмет твоего вожделенья!»
Моисей на Ниле
(Из Виктора Гюго)
О. Чюмина
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ИЗРАИЛЯ В ЕГИПЕТ. БЫТИЕ, ГЛ. 46, СТ. 1–6.И отправился Израиль со всем, что у него было… И повезли сыны Израилевы Иакова, отца своего, и детей своих, и жен своих… и пришли в Египет, – Иаков и весь род его с ним.
Подруги милые, прозрачная волна
Прохладнее в часы, когда в объятьях сна
Покоится Мемфис и тихий берег Нила.
Забавы девичьи на лоне светлых вод
Увидит лишь заря румяная с высот –
Предвестница полдневного светила;
Палаты царские блистают серебром,
Но эти берега с цветочным их ковром –
Прекрасней, чем бассейн из ценного порфира.
Напевы птиц лесных отраднее звучат,
Чем рокотанье струн; курений аромат
Не так приятен мне, как веянье зефира.
Спешите! Синевой блистают небеса.
Одежды легкие, цветные пояса
Оставьте у камней и на прибрежных ивах.
Снимаю мой венец: сегодня меж собой
Резвиться будем мы веселою гурьбой
В объятьях волн, беспечно говорливых.
Скорее, поспешим! Но что-то вдалеке,
Среди туманной мглы, я вижу на реке?
Не бойтесь, милые! Ведь это, без сомненья,
Не более как ствол от пальмы вековой,
Которую сюда из стороны родной
К подножью пирамид приносит нам теченье.
Иль, может быть, челнок Изиды предо мной?
Не Гермес ли спешит из стороны иной?
Но нет! На синеве реки необозримой,
Я вижу, колыбель, качаяся, плывет,
Где мирно спит дитя на лоне светлых вод,
Как на груди у матери любимой…
Дитя, не ведая несчастья своего,
Заснуло… Колыбель плавучая его
Не кажется ль гнездом голубки белокрылой?
Его баюкает лазурная волна,
Но эта светлая речная глубина
Не будет ли ему и раннею могилой!
Он пробуждается, он плачет!.. Этот крик,
О сестры милые, он в душу мне проник.
Какая мать могла волнам доверить сына?
Кругом шумит вода с журчанием глухим…
Увы, преградою меж бездною и им –
Лишь эта жалкая из тростников корзина!..
Не из числа ли он Израилей детей,
Которых мой отец в немилости своей
Преследует теперь безжалостным гоненьем?
Ему родную мать я заменю вполне;
Пускай хоть жизнью он обязан будет мне,
Когда не мне обязан он рожденьем!» –
Великодушною решимостью горя,
Так молвила Ифис, дочь грозного царя.
И, следуя ее отважному примеру,
Вступили девушки в прозрачные струи,
Где фараона дочь, покровы сняв свои,
Пенорожденную напомнила Венеру.
Вокруг нее шумит и плещется волна,
Но сострадания глубокого полна,
К ребенку, вся дрожа, спешит она с тревогой…
Еще усилие – и с ношей дорогой,
Сияя прелестью улыбки молодой,
Она идет обратною дорогой.
Она идет назад, густые тростники
Раздвинув трепетным движением руки.
И радостно ее приветствуют подруги,
Склоняясь к мальчику, спасенному из волн,
Чей взор младенческий, недоуменья полн,
Следит за их движеньями в испуге.
О мать-страдалица! И ты, невдалеке
Давно бродившая в сомненье и тоске, –
Спеши и радуйся спасенью Моисея.
Царевне-деве ли неопытной понять
Все, что почувствует, лаская сына, мать?
Иди и обними малютку, не робея.
Меж тем как дочь царя, сияя торжеством,
С ребенком на руках вступала в отчий дом,
Где ждал их фараон, надменный и суровый,
Суля Израилю спасение и мир,
В лазурных небесах пел херувимов клир
Перед сияющим престолом Иеговы:
«Не плачь, Израиля народ,
У берегов нечистых Нила.
Страданьям близится исход:
Десница Божия хранила
Народ избранный и ведет
Его чрез волны океана
К истокам чистым Иордана.
Настанет день, и племена
Пройдут пустынею безводной,
И им откроется свободно
Обетованная страна!
К чему напрасные стенанья?
Для вас кончается изгнанье,
Пришли иные времена.
Дитя из волн спасает дева,
И, ставши мужем, в свой черед
Оно от вражеского гнева
Избавит страждущий народ
И приведет к великой цели.
Его спасенье – в колыбели,
И колыбель весь мир спасет!»
МЛАДЕНЕЦ МОИСЕЙ НА ВОЛНАХ НИЛА. ИСХОД, ГЛ. 2, СТ. 3.…но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки…
Дочь фараона
К. Фофанов
Румяный полдень золотил
Египта стройные твердыни,
И бесконечные пустыни,
И рощи темные, и Нил.
Как очертания развалин,
Вдали синели выси скал,
И стены мраморных купален
Нил переливно отражал
В своих волнах; в садах зеленых,
Сквозь сеть дрожащую листвы,
Алеет пурпур на балконах,
Глядят изваянные львы…
В тот час царевна молодая
Спускалась медленно к реке,
На золотившемся песке
След ног поспешных оставляя…
И вот широкая река –
Как облака, в ней реют челны,
Над ней, как челны, облака,
Клубясь, бегут издалека…
Идет царевна – и безмолвны
Рабыни вслед ее спешат,
Неся услужливо наряд
И притиранья, робко дышат…
И ветки пальмы, заслоня
Ее лицо от зноя дня,
Вершиной легкою колышат.
И вдруг царевны светлый лик
Слегка смущен мгновенной тенью;
Под беломраморной ступенью
Свой шаг замедлила на миг
И смотрит вдаль… В волне смущенной
Плывет, качаяся слегка,
Из гибких веток тростника
Корзинка – в ней младенец сонный,
Волной баюкаем, лежит…
Все ближе… ближе подплывает…
Царевна смотрит и молчит,
И бледность робкая ланит
Волненье сердца выражает…
ДОЧЬ ФАРАОНА ПЕРЕД МЛАДЕНЦЕМ МОИСЕЕМ. ИСХОД, ГЛ. 2, СТ. 5–6.И вышла дочь Фараонова на реку мыться… Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот, дитя плачет [в корзинке]…
Моисей перед фараоном
О. Чюмина
Господь повелел – и тогда Моисей с Аароном,
Явясь во дворец и представ пред самим фараоном,
Просили его отпустить их народ.
Но грозным отказом ответил властитель суровый,
И, волю свершая пославшего их Иеговы,
Тут выступил брат Моисея вперед.
Он кинул свой жезл, и увидела свита, бледнея,
Как брошенный жезл превратился в громадного змея.
К своим мудрецам, заклинанья имеющим дар,
Послал фараон, и стеклися они отовсюду,
И каждый из них, подражая великому чуду,
Свершил то же самое силою чар.
И царь, торжествуя, взирал на вождей иудеев,
Но жезл Аарона пожрал превращенные в змеев
Жезлы посрамленных волхвов.
И, знаменье видя, но сильный гордыней своею,
Упорствовал царь, как о том возвестил Моисею
Господь Саваоф.
МОИСЕЙ И ААРОН ПЕРЕД ФАРАОНОМ ИСХОД, ГЛ. 7, СТ. 10. И бросил Аарон жезл свой пред Фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем.
Мор
О. Чюмина
И снова Моисей услышал Божий глас:
«Иди и возвести властителю сейчас,
Чтоб с миром отпустил народ
Мой на служенье,
А если фараон не выполнит веленье,
Заутра же Господь, свершая приговор,
На все стада его пошлет великий мор…»
//-- * * * --//
И все исполнилось согласно Божьей воле.
Погибли все стада, пасущиеся в поле,
Верблюды – корабли зыбучие степей –
Бессильно падали под ношею своей;
Изо всего скота не избежали кары
Ни табуны коней, ни тучные отары.
//-- * * * --//
В стадах египетских царили мор и страх,
Но ни одной овцы в израильских стадах
Не пало – Господом от казни пощаженных.
Заутра, услыхав о том от приближенных,
Смутился фараон, но, гневом распален,
Евреев отпустить не согласился он.
КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ. МОРОВАЯ ЯЗВА. ИСХОД, ГЛ. 9, СТ. 6.И сделал это Господь на другой день, и вымер весь скот Египетский.
Египетская тьма
В. Жуковский
Велик, неизглаголанно велик
Твой суд, Господь!
Он в помешательство ввергает нечестивых.
Святой народ возмнили притеснить
Они, безумцы, связанные тьмою,
Опутанные долгой ночью;
И, беглецы от Промысла, они
Под кровлями домов лежали тайно;
Под мрачной пеленой забвенья
Они укрыться мнили
С своими темными грехами…
И были вдруг великим трепетаньем
Проникнуты; отвсюду
Их несказанные виденья обступили;
В вертепах их все стало страшно;
Им слышались неведомые шумы;
И дряхлые, с лицом печальным, мертвецы
Смотрели им в глаза;
И был огонь бессилен
Давать им свет; и звезды не могли
Рассеять мглу их страшной ночи;
И лишь один невыразимый,
Самогорящий, страха полный огнь
Пред ними вдруг воспламенялся;
И вверженные в трепет
Страшилищем, которое и было
И не было, они за ним
Еще страшнейшее живое мнили видеть;
И были их волхвы не властны
Подать им помощь; кто ж пытался
Болящую им душу исцелить,
Был сам объят болезнью страха
И трепетал; и слышались ему
Звериный бег, змеиный свист,
И в воздух он, которым тягостно дышал,
Боялся очи устремить…
В своем свидетельстве сама
Свое приемлет осужденье злоба;
И страх двойной рождает совесть,
Томимая виною сокровенной;
Тревожит все того, в ком веры нет
В спасенье, чье неутешимо сердце;
Ему гроза грядущия беды
Ужаснее самой беды наставшей.
И тем, которые в ту ночь
(Из адовых исшедшую вертепов)
Смятенным сном объяты были,
Мечталися бегущие за ними
Страшилища, и силились напрасно
Они уйти…
На них лежал тяжелый ужас!
И тот, на ком лежал тот ужас,
Как брошенный в темницу узник,
Был скован без желез;
И кто б он ни был – пахарь, иль пастух,
Иль деятель трудов пустынных, –
От неизбежного не мог он убежать;
Все были вдруг
Опутаны одною цепью тьмы;
Свистал ли ветер, мимо пролетая,
Был слышен ли в густых
Древесных тенях говор птиц,
Шумели ль быстрольющиеся воды,
Иль гром от падающих камней был,
Или играющих животных
Течение, невидимое оку,
До слуха достигало,
Иль рык зверей пустынных раздавался,
Или из дебрей горных
Отзывный голос говорил, –
Все в трепет их ввергало несказанный.
Небесный свет по всей земле сиял,
И каждый, всюду, невозбранно,
Мог труд обычный мирно совершать:
На них же темная лежала ночь,
Прообразитель той великой ночи,
Которой нет конца;
А сами для себя они
Тяжеле тьмы, на них лежавшей, были!
КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ. ТЬМА. ИСХОД, ГЛ. 10, СТ. 22.Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня…
Избиение первенцев
О. Чюмина
И молвил Моисей народу своему:
«Пред словом Господа нет места прекословью!
Готовьте пасху в ночь и веруйте Ему!..
Пучок иссопа взяв, обрызганного кровью
Пасхальной, сделайте им знаки у дверей:
Дабы, когда пройдет архангел-истребитель,
Египтян поразив, на первенцев детей
В Израиле меча не поднял небожитель!»
И совершилося! Губительной грозой
Прошла в Египте смерть, и в доме опустелом
Рыдали матери над бездыханным телом
Ребенка своего с глубокою тоской.
Все пали жертвою: и сын перворожденный
Того, кто царствовал над целою страной,
И первенец того, кто – скорбный и больной –
Томился, узами в темнице отягченный.
Избиение первенцев
А. Красницкий
Всюду вопли, стоны бедных матерей:
Ангел-истребитель грозный у дверей
И дворцов роскошных, и простых лачуг –
Всюду злое горе, слезы и испуг…
Вот лачужка… Тщетно силясь труп поднять,
Над погибшим сыном громко стонет мать:
Многих лет опорой в жизни был одной
Первенец старушки милый, дорогой!
Вот над трупом мужа бедная жена
Жалобно рыдает; в жизни все она
С ним теперь навеки потеряла вдруг:
Светом дня был в жизни милый ей супруг!
Вот в предсмертных муках корчится отец,
Рядом труп малютки, и полумертвец,
Как проклятье смерти, как немой укор,
Обращает к сыну свой последний взор…
Дальше то же: всюду тысячи смертей;
Ангел-истребитель грозный у дверей
И дворцов роскошных, и простых лачуг –
Всюду злое горе, слезы и испуг…
Весь народ страдает из-за одного.
//-- * * * --//
Мимо… Лучше вспомнить в этот миг Того,
Кто, любовью полный, искупая грех,
Пострадал ужасно лишь один за всех.
КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ. ИЗБИЕНИЕ ПЕРВЕНЦЕВ. ИСХОД, ГЛ. 12, СТ. 29.В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота.
Фараон повелевает вывести народ
А. Лавров
Жалобный плач матерей,
Отзвук их горького стона
Быстро достиг до дверей
Гордых палат фараона.
Грозный владыка смущен
Вестью нежданной, ужасной:
Смертью мгновенно сражен
Сын его милый, прекрасный…
Смерть беспощадно грозна…
В горе владыка великом:
Милая плачет жена,
В страшном отчаянье диком
К первенца трупу припав,
Бьется о плиты чертога…
О, как в угрозах был прав
Посланец Вечного Бога!..
Фараон повелевает вывести народ
О. Чюмина
Сложницы поднялся в ту ночь фараон,
А с ним – весь Египет. К евреям
Немедля послал он, и в ночь Аарон
Явился к нему с Моисеем.
И молвил властитель: «Ведите народ!
Лишь в этом – Египта спасенье,
Берите имение ваше и скот,
Исполнив Творца повеленье».
И жены и матери, руки воздев,
Молили их все о походе,
Дабы отвратил он Всевышнего гнев,
Лежащий на всем их народе.
Казной, серебром и одеждой они
Сбиравшихся в путь оделяли,
И те с незакиснувшим тестом квашни
В дорогу далекую взяли.
Так выступил спешно Господень народ,
Египет навек покидая,
А было сынов его тысяч шестьсот,
Младенцев и жен не считая.
РАСКАЯНИЕ ФАРАОНА. ИСХОД, ГЛ. 12, СТ. 31.И призвал [фараон] Моисея и Аарона ночью, и сказал [им]: встаньте, выйдите из среды народа моего…
Чермное море
А. Лавров
Быстрее ветра чрез пустыню
Летит Египта фараон –
Он клятв своих забыл святыню,
Безумьем гордым ослеплен.
За мести жаждущим владыкой
Летит стремительно вослед
Его страны всегда великой –
Египта – и краса, и цвет.
Коней отряд и колесницы
Со всей египетской земли
По мановению десницы
Владыки грозного пошли –
Едва в Египет славный вести
Пришли к озлобленным сердцам –
За ним пустынею для мести
Еврейским жалким беглецам, –
Им невозможна оборона,
Им смерть ужасная грозит…
Лицо владыки-фараона
Смертельной злобою горит;
Развились волосы, как змеи,
Безумен взгляд его очей.
«Вперед! Погибнут пусть евреи
От наших копий и мечей!»
В слепом безумье злобы полный
Быстрее ветра он летит;
И слышит он: рокочут волны –
То море Чермное шумит;
Конец погоне! Близко море…
Не по волнам же поведет
Их Моисей себе на горе
Свой Богом избранный народ?
Вот берег моря… Чудо, чудо!
По дну его идет толпа!
Владыке грозному отсюда
Видна подводная тропа.
Пучина грозная морская,
По воле высшей неземной
Народ еврейский пропуская,
Пред ним поднялася стеной.
Глядит владыка, гнева полный,
В безумье бешеном своем:
«Вперед за мной на эти волны –
Они прошли, и мы пройдем!
Вперед за мною без боязни,
Отмстим за наших мы детей!
Не миновать ужасной казни
Тебе, еврейский чародей!»
По слову гордого владыки
Ряды египетских дружин
Пошли вперед; восторга клики
Уж слышит гордый властелин:
Тот берег близко… Час ужасный
Кровавой мести настает…
Но где-то слышен шум неясный…
Неясный гул… «Вперед, вперед!
Без состраданья, без пощады
Разите старцев и детей!..»
Вдруг ветра шквал – и волн громады
Всей грозной массою своей
Сомкнулись вместе, погребая
Безумцев гордых под собой…
И снова плещет голубая
Гладь моря бурною волной…
Погиб тиран по воле рока –
Спасен Израиля народ,
И Мариам, сестра пророка,
Творцу хвалебный гимн поет…
Песня Мариам
В. Лихачев
Славьте Господа, избранному народу
Ниспославшего спасенье
и свободу!
Сокрушил Он мановением десницы
Ослепленного гордыней властелина:
Статных воинов, коней и колесницы
Поглотила многоводная пучина.
Славьте Господа, избранному народу
Ниспославшего спасенье и свободу!
Слово Божье было нашею стрелою,
Дуновения мечом: Египту горе!
Кто поведает ему, что под волною
Лучший цвет его навек сокрыло море!
Славьте Господа, избранному народу
Ниспославшего спасенье и свободу!
ГИБЕЛЬ ЕГИПТЯН В ЧЕРМНОМ МОРЕ. ИСХОД, ГЛ. 14, СТ. 27–28.И простер Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место… и покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова… не осталось ни одного из них.
Золотой телец
Я. Полонский
//-- «Не сотвори себе кумира». --//
//-- (Заповедь) --//
На громоносных высотах
Синая, в светлых облаках,
Свершалось чудо. Был отверзт
Край неба, и небесный перст
Писал на каменных досках:
«Аз есмь Господь – иного нет», –
Так начал Бог святой завет.
Они же, позабыв Творца,
Из злата вылили тельца;
В нем видя Бога своего,
Толпы скакали вкруг него,
Взывая и рукоплеща,
И жертвенник пылал, треща,
И новый бог сквозь серый дым
Мелькал им рогом золотым.
Но вот с высот сошел пророк –
Спустился с камня на песок,
И увидал их, и разбил
Свои скрижали, и смутил
Их появлением своим.
Нетерпелив, неукротим,
Он в гневе сильною рукой
Кумир с подножья своротил
И придавил его пятой…
Завыл народ и перед ним,
Освободителем своим,
Пал ниц – покаялся, а он
Напомнил им о Боге сил –
Едином Боге – и закон
Поруганный восстановил.
Но в оны дни и не высок,
И мал был золотой божок,
И не оставили его
Лежать в пустыне одного,
Чтоб вихри вьющимся столбом
Не замели его песком:
Тайком Израиля сыны,
Лелея золотые сны,
В обетованный край земли
Его с собою унесли.
Тысячелетия прошли…
С тех пор божок их рос, все рос
И вырос в мировой колосс.
Всевластным богом стал кумир –
Стал золоту послушен мир…
И жертвенный наш фимиам
Уж не восходит к небесам,
А стелется у ног его;
И нет нам славы без него,
Ни власти, ни труда, ни зла,
Ни блага… Без его жезла
Волшебного – конец уму,
Науке, творчеству: всему,
Что слышит ухо, видит глаз.
Он крылья нам дает, и нас
Он давит: пылью кроет пот
Того, кто вслед за ним ползет,
И грязью брызжет на того,
Кто просит милости его.
Войдите в храм царя царей,
И там, у пышных алтарей,
Кумира вашего дары
В глаза вам мечутся, и там
В часы молитвы снятся вам
Его роскошные пиры,
Где блеск и зависть, и мечты
Сластолюбивой красоты,
И нега, и любовью торг –
В один сливаются восторг…
Обожествленный прах земной
Стал выше духа – он толпой
Так высоко превознесен,
Что гений им порабощен
И праведник ему не свят.
Недаром все ему кадят:
Захочет он – тряхнет казной,
И кровь польется, и войной,
И ужасами род людской
Охвачен будет, как огнем.
Ему проклятья нипочем:
Он нам не брат и не отец,
Он бог наш – золотой телец!..
Скажите же: с каких высот
К нам новый Моисей сойдет?
Какой предъявит нам закон?
Какою гневной силой он
Громаду эту пошатнет?
Ведь если б вдруг упал такой
Кумир всесветный, роковой,
Языческий, земле родной, –
Какой бы вдруг раздался стон!
Ведь помрачился б небосклон,
И дрогнула бы ось земли!..
ИЗРАИЛЬТЯНЕ У ПОДНОЖИЯ ГОРЫ СИНАЙ. ИСХОД, ГЛ. 19, СТ. 16.На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою [Синайскою], и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане
Дитя на Ниле
С. Фруг
Дитя откровенья на нильских волнах…
Взгляните! Какая великая сила
На ясном спокойном челе опочила,
Какое величие в детских чертах!
Он дремлет. Смежились невинные очи…
Лучистые грезы мерцающей ночи
Таинственно сходят с высот голубых,
Толпой окрыленной в сиянии реют
И негой живительной на душу веют…
Что видит он в грезах ночных?
Он видит… Вскипела пучина морская,
Клокочет и брызжет, гремит и ревет,
И, накипью пены во мраке сверкая,
Волна за волною, из бездны вставая,
То хлынет на скалы, то в бездну падет…
И буря в пучину с утесов метнулась,
И моря угрюмая глубь распахнулась,
И волны застыли, живою стеной
Сомкнувшись над мрачной, немой глубиной…
И крики восторга в безбрежном просторе
Кругом огласили и скалы, и море…
Кто муж этот с посохом чудным в руках?
Чей гимн раздается на Чермных скалах?..
Он видит… Вершины Синая пылают…
По скалам клубятся гряды облаков…
Огни ослепительных молний сверкают,
Грохочут раскаты громов…
Народ у подножья, немой и дрожащий…
Неведомый образ во мгле и в лучах…
Кто Муж тот, с вершины Синая сходящий?
Что держит Он в мощных руках?
Он видит… Раздолье пустыни горючей,
Безбрежные россыпи желтых песков…
Толпа, измозженная жаждою жгучей,
Ревет и клокочет волною кипучей
Среди обветшалых, убогих шатров.
Проклятья, стенания, вопли, укоры,
Отчаяньем, злобой горящие взоры,
Последний упрек на засохших губах,
Последняя дрожь в искаженных чертах…
Но кто он – тот муж, на скалу восходящий?
Он посох подъемлет, он двинул рукой –
И хлынули в степи пустыни палящей
Прохладные воды обильной рекой…
Дорогой широкой, потоком победным
Текут эти воды…
…………………………………………………………..
У нильских берегов,
Средь зарослей темных речных тростников,
Челнок одинокий в сиянии бледном…
Взгляните: в челне этом, утлом и бедном –
Свобода и правда грядущих веков!..
ВОЗВРАЩЕНИЕ МОИСЕЯ С ВЕРШИНЫ СИНАЯ. ИСХОД, ГЛ. 19, СТ. 25.И сошел Моисей к народу и пересказал ему.
Соглядатаи возвращаются из Ханаана
А. Лавров
И соглядатаев в пределы Ханаана
Отправил Моисей, и от пустыни Син
Пройдя до Рехова, достигли те долин
Хевронских, где стоят шатры сынов Енана.
В одной из тех долин, цветущих, словно сад,
Где воздух напоен благоуханьем пряным
И меж гранатами и яблоком румяным
Лозою стелется гигантский виноград,
Они, набрав плодов и с кистью виноградной
Такою сочною, тяжелой и громадной,
Что двое на шесте с трудом ее несли,
Обратно к племенам Израиля пришли.
И молвили они, явясь пред Моисеем:
«Мы были в той стране, куда Господь ведет.
Воистину текут там молоко и мед,
И благо в той стране да будет иудеям!»
Соглядатаи возвращаются из Ханаана
О. Чюмина
Слава Вечному отныне!
Он приводит пришельцов
После ужасов пустыни
В край обещанный отцов.
Этой дивною страною
Проходя из края в край,
Разрушеньем и войною
Завоюем чудный рай!
Мы сильны не бранной славой,
Но не гибель здесь нас ждет:
Егова всесильный, правый
Избрал ныне наш народ
Охранителем святыни!
И, окончив дальний путь,
После ужасов пустыни
Здесь мы можем отдохнуть,
И, вновь верой пламенея,
За Израиля вождем
Мы войной на Хананея
По стране его пойдем!..
Девы те, что солнца краше,
И богатства всей страны, –
Словом, все, что видим, наше
Будет после гроз войны!
Все возьмем в стране обильной
До пределов крайних вплоть:
Ведь помощник нам всесильный
Всесоздатель наш – Господь!
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОСЛОВ ИЗ ДОЛИНЫ ЕСХОЛ. ЧИСЛА, ГЛ. 13, СТ. 27.И пошли, и пришли к Моисею и Аарону и ко всему обществу сынов Израилевых в пустыню Фаран, в Кадес, и принесли им и всему обществу ответ, и показали им плоды земли…
Корей наказан за возмущение
О. Чюмина
Не раз под гнетом испытанья,
Не видя странствию конца,
На Моисея и Творца
Роптал народ среди скитанья;
Во властолюбье Аарон
Не раз был громко обличен.
И, власти требуя раздела,
Однажды к ним явились смело
Корей, Дафан и Авирон.
Но Моисей сказал на это:
«Заутра к скинии завета
Вы принесете фимиам,
И пусть Господь укажет Сам,
На ком почиет милость Бога».
И, соумышленников много
Собрав своих, пришел Корей.
Тогда над сонмищем людей
Свет воссиял неизреченный
И раздался глагол священный:
«Вы, Моисей и Аарон,
Идите прочь! На истребленье
Народ сей Мною осужден».
И возопили те в смятенье:
«О Боже сил! Ужель за грех
Лишь одного – погубишь всех?»
И Он сказал: «От виноватых
Пусть отойдут!» И отошли.
Тогда разверзлась глубь земли,
И, диким ужасом объятых,
Она преступников троих
Со всем, что имя их носило,
С шатрами и именьем их, –
Собой мгновенно поглотила.
И, видя то, во прах главой
Израиль пал пред Еговой.
ГИБЕЛЬ КОРЕЯ, ДАФАНА И АВИРОНА. ЧИСЛА, ГЛ. 16, СТ. 32.…и разверзла земля уста свои, и поглотила их, и домы их, и всех людей Кореевых, и все имущество…
Пустынный ключ
Л. Мей
Таких чудес не слыхано доныне:
Днем – облако, а ночью – столп огня,
Вслед за собой толпу несметную маня,
Несутся над песком зыбучим по пустыне,
И, Богом вдохновлен, маститый вождь ведет
В обетованный край свой избранный народ.
Но страждут путники, и ропщет громко каждый,
Как травка без дождя, палим томящей жаждой.
Порою впереди – как будто бы вода, –
Нет, это – марево, и синею волною
Плеснула в небеса зубчатых скал гряда.
Так и теперь… Далеко глаз еврея
Завидел озеро, и звучно раздались
И потонули в голубую высь
Похвальные псалмы во имя Моисея.
И вот – опять обман, опять каменья скал,
Где от веку ручей студеный не журчал.
И пали духом все, и на песок, рыдая,
С младенцем пала ниц еврейка молодая,
И, руки смуглые кусая до костей,
Пьет жадно кровь свою измученный еврей,
Но Моисей невозмутим: он знает,
Что веру истую терпенье проверяет…
И по скале ударил он жезлом,
И брызнула вода сквозь твердый слой ручьем…
И, жажду утолив, раскаявшися в пенях
И в ропоте, народ молился на коленях.
Пустынный ключ
С. Фруг
Воле всевышней покорный, с равнин Моавитских
Поднялся вождь по уступам Нево, направляясь
К дальней, туманной вершине, покрытой столетней,
Девственной чащей угрюмых, морщинистых кедров.
Скоро достиг он и крайнего выступа Фасги,
И восхищенному взору его чародейно
Разом предстал Ханаан весь от края до края.
Солнце к закату склонялось. Алмазным потоком
Било оно по сверкающей глади Иордана.
Розовым бархатом зыблились долы Сарона
В блеске прощальных лучей. Голубою громадой
Высился стройный Кармель над цветущей низиной.
Ширь Галаада раздольного взор утомляла,
Справа теряясь в долинах далекого Дана
Слева – в тумане, встававшем над озером Мертвым.
Далее – горы Ефремовы, степь и озеры,
Край Нефалимов со смежной землей Манассийской,
Красная россыпь песчаной пустыни Ен-Геди,
Снежные гребни Ливана под хмурым навесом
Кедровых боров, зеленые, зыбкие купы
Пальм и маслин иерихонских, живые изгибы
Горных потоков, сребристые гривы фонтанов…
Сколько чарующих красок, причудливых линий,
Отблесков ярких, теней, очертаний, узоров!
С громким рыданьем, подобно ребенку, невольно
Пал на колени великий, божественный старец.
«Господи! – горько воскликнул он. – Господи правый!
Смилуйся!.. Я не хочу умереть, не ступивши
Старой ногою своей за рубеж заповедный –
Цели всей жизни моей, всех надежд и стремлений!..
Дай же омыть мне седые столетние кудри
Струйкой кристальной в заветных стремнинах Иордана,
Дай мне упиться прохладой дремучей дубравы,
Дай подышать на свободе!.. Пусть ветер вечерний
Кротким дыханием ласково, тихо обвеет
Старую грудь, опаленную зноем пустыни…
Смилуйся, Праведный! Смилуйся, Боже великий!
День хоть один за тяжелые, долгие годы!..»
«Смертный, – раздался в ответ ему голос нагорный, –
Смертный, избранник мой, славный и лучший из смертных!
Вспомни источник Меривы… С ударом преступным
Поднял ты руку на камень немой, беззащитный, –
Кроткое слово презрев, ты прибегнул к насилью!..
Нет, ты не вступишь в пределы страны заповедной!..»
МОИСЕЙ ИСТОЧАЕТ ВОДУ ИЗ СКАЛЫ. ЧИСЛА, ГЛ. 20, СТ. 11.И поднял Моисей руку свою, и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его.
Медный змий
О. Чюмина
Высоко над безбрежной пустынею
Пеленой ослепительно синею
Расстилается неба полдневного свод.
Впереди – лишь пески распаленные…
И поникли главой утомленные,
Возроптал иудейский народ.
К Моисею пришли недовольные.
«Для того ли – рабы подневольные –
Из Египта мы шли за тобой,
Чтоб завел нас в пустыни бесплодные,
Где теперь погибаем голодные,
Где томят нас и жажда, и зной?»
И Господь, наделивший их манною,
Им сиявший над степью песчаною,
Прогневясь на роптавших, послал
Змей-сарафов, – и многих в Израиле
Ядовитые змеи ужалили,
И без счета народ погибал.
И, явясь к Моисею в смятении,
Вновь молили они о прощении;
И Всевышнего он умолил:
Змия медного, им изваянного,
Пред очами народа избранного
Высоко Моисей водрузил.
Истомленные тяжким страданием,
Поднимались к нему с упованием
Угасавшие взоры людей.
Кто бы ни был из сонмища бедного,
Всякий, змия увидевши медного,
Исцелялся от боли своей.
МЕДНЫЙ ЗМЕЙ. ЧИСЛА, ГЛ. 21, СТ. 9.И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив.
Валаамова ослица
К. Льдов
Валаамовой ослице
Предстоящий серафим
Преграждает путь запретный
Грозным знаменьем своим.
Не бичуй ее, провидец,
Покорись своей судьбе:
Человеческою речью
Говорит она тебе!
Бог отверз уста ослице,
Дал таинственную власть:
«Не спеши народ Господень
Святотатственно проклясть!
Моавитский царь бессилен,
Страшен жизни Властелин:
Откровения пророкам
Посылает Он один.
Посмотри: Господень ангел
Обнаженный меч простер!..
Прекрати же путь неправый,
Воротись в родной шатер!»
И прозрел пророк, и скорбно
Долу лик свой опустил,
И воскликнул покаянно:
«Согрешил я, согрешил!»
Но Господь его утешил:
«Я с тобою говорю!
Продолжай свой путь к Валаку,
Моавитскому царю.
Но пред ним вещай правдиво,
Что в уста твои вдохну, –
Превратись в струну Господню,
Непреложную струну.
Отвращусь – клейми проклятьем,
Снизойду – благослови,
Будь, как небо, непреклонен
К дольней злобе и любви!»
ВАЛААМОВА ОСЛИЦА. ЧИСЛА, ГЛ. 22, СТ. 31.И открыл Господь глаза Валааму, и увидел он Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке…
Чудесная переправа
К. Льдов
Прекрасны воды Иордана;
Их зыбь так девственно нежна,
Когда сквозь облако тумана
На них любуется луна.
Прекрасны пламенные воды,
Когда трепещет в них закат
И опрокинутые своды
Воздушно-пурпурных палат…
Немая прелесть их чудесна,
Они так чужды берегам…
Что ж так томительно и тесно
Завороженным их струям?
Им скорбно грезится былое:
Навин, ведущий свой народ,
Ковчега шествие святое
И чудо вспять потекших вод.
Остановилися верховья,
Иссякло устье до земли, –
И, возглашая славословья,
Левиты в ложе их вошли.
Вошли избранники по суше
В обетованную страну –
И осенил восторг их души,
Как иорданскую волну.
И все слилося в то мгновенье
В мирах небесном и земном
В одно живое вдохновенье,
В один ликующий псалом.
ПЕРЕХОД ИЗРАИЛЬТЯН ЧЕРЕЗ ИОРДАН. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 3, СТ. 17.Все [сыны] Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел чрез Иордан.
Иерихонские седьмицы
К. Льдов
Господь таинственно возвысил
Иерихонские седьмицы –
И просияли в сонмах чисел
Иерихонские седьмицы.
Ковчег левиты обносили
Семь дней вокруг Иерихона…
И в семь рогов они трубили,
Идя вокруг Иерихона.
Семь иереев в день последний
Семь раз свершили путь урочный.
Трубя все громче и победней,
Они свершали путь урочный.
И зашаталася равнина,
И содрогнулись в страхе стены.
По слову вещему Навина –
Распались каменные стены.
И хлынул яростным потоком
На приступ пламенный Израиль.
И истребил в бою жестоком
Врага надменного Израиль.
Так Бог таинственно возвысил
Иерихонские седьмицы…
И стали славны в сонмах чисел
Иерихонские седьмицы.
РАЗРУШЕНИЕ СТЕН ИЕРИХОНА. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 6, СТ. 19. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ [весь вместе] громким и [сильным] голосом; и обрушилась [вся] стена [города] до своего основания…
Раав
К. Григорович
Разложив на кровле плоской
Для просушки пышный лен,
Соглядатаев Навина
Скрыла смуглая Раав.
Грозный царь Иерихона
Посылает к ней гонцов:
«Выдай странников, пришедших
Силы высмотреть мои!»
Но Раав гонцам сказала:
«Точно, были здесь они,
Но ушли, когда стемнело,
Пред закрытием ворот».
А сама к послам Навина
С тайным умыслом вошла
И молила о пощаде,
Предвещая им успех:
«Наше сердце ослабело,
Духом пал Иерихон…
Вашей власти подчинится
Ханаанская страна.
Море Чермное чудесно
Иссушил для вас Господь
И твердыни аморреев
Беспощадно поразил.
Знаю я: ваш Бог всесилен
И подвластно все Ему
В небесах необозримых
И на сумрачной земле».
Так душе ничтожных мира
Открывается Господь:
Соглядатаев блудница
Женской хитростью спасла.
Стены каменные пали,
Запылал Иерихон,
Истребил мечом Израиль
Обитателей его.
Истребил мужей и старцев,
Истребил детей и жен,
Истребил волов яремных,
И отары, и ослов.
Иисус Навин в день гнева
Лишь блудницу пощадил,
И отца ее, и матерь,
И всех сродников ее:
Оттого, что льном укрыла
Соглядатаев Раав,
Торжество грядущей славы
Вдохновенно угадав.
СПАСЕНИЕ РААВ И ЕЕ СЕМЬИ. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 6, СТ. 24.Раав же блудницу и дом отца ее и всех, которые у нее были, Иисус оставил в живых…
Ахан
К. Григорович
Израиль клялся Саваофу,
Когда падет Иерихон,
Лишь драгоценные сосуды
На жертву Богу пощадить.
Но сын Зарина соблазнился –
Попрал заклятие Ахан:
Похитил царскую одежду
И двести сиклей серебра.
Он слиток золота похитил,
В своем шатре его зарыл…
И гнев Господень разразился –
И победил надменный враг!..
И ослабел Израиль духом,
И сердцем стал он, как вода…
И разодрал Навин одежды,
Лицом на землю скорбно пал…
И обличил Господь Ахана…
Народ грабителя казнил…
В долине Ахор холм каменьев
Его останки схоронил.
Не для корыстного стяжанья
И не для алчности слепой
Подъемлет вечную секиру
Непостижимый Судия!
КАЗНЬ АХАНА. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 7, СТ. 26.И набросали на него большую груду камней, которая уцелела и до сего дня. После сего утихла ярость гнева Господня.
Копье Навина
К. Льдов
Неприступны стены Гая:
Зорко стражей он храним…
Что ж в ночи кружится стая
Вещих воронов над ним?
Грозный замысел Навину
Бог Израиля внушил:
Мощной рати половину
Он в засаду отрядил.
И забрезжил день кровавый…
Гая царь стремится в бой,
Опрокинул стан лукавый
И погнал перед собой.
Но Навин простер над битвой
Освященное копье,
К небесам подъял с молитвой
Золотое острие.
И покинул вождь отряда
Потаенные места,
Бурно хлынула засада
В растворенные врата.
И свершилась Божья кара,
Жертва небу воздана:
Запылал в дыму пожара
Город мертвенного сна.
Силы сумрачной твердыню
Вдохновитель светлых сил
В обнаженную пустыню
Беспощадно превратил.
Темной злобы властелина
Легковерно торжество, –
Грянет час: копье Навина
Обратится на него!
РАЗРУШЕНИЕ ГАЯ. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 8, СТ. 20.Жители Гая, оглянувшись назад, увидели, что дым от города восходил к небу. И не было для них места, куда бы бежать – ни туда ни сюда…
Каменный град
К. Льдов
Мать аморреев трепетала:
Проник Навин в смятенный стан,
И поражать врагов устала
Рука его израильтян.
Но есть превыше человека
Святая рать незримых сил:
От Вефорона до Азбека
Всевышний небо омрачил.
Сгустились тучи над востоком,
Затмился пламенный закат,
И хлынул каменным потоком
На нечестивых Божий град.
Безумно-скорый бег верблюда,
Над головой – чеканный щит,
От сокрушительного чуда,
Увы, ничто не защитит!
Не отвратит ничто удара, –
Как глина, хрупок злой булат, –
Когда настигнет Божья кара
И разразится Божий град.
ПОРАЖЕНИЕ ЦАРЕЙ АМОРРЕЙСКИХ. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 10, СТ. 11.Когда же они бежали от Израильтян по скату горы Вефоронской, Господь бросал на них с небес большие камни [града] до самого Азека, и они умирали…
Каменный град
А. Красницкий
Стонет от бега верблюдов равнина:
Рать побежденная вихря быстрей
Мчится… Ужели уйдет от Навина
Целым хотя бы один аморрей?
Сколько богатства в их царстве великом!..
Золота сколько и ценных мехов!..
Но аморреи, в отчаянье диком,
Встанут, как львы, за родимый свой кров…
Знают они, что предсмертные стоны
Всю огласят их родную страну…
Знают они, что их дочери, жены
Будут томиться в позорном плену…
«Боже могучий, великий и правый,
В битве последней Ты нам помоги!
Снова покрой ты Израиля славой,
Чтобы пред ним трепетали враги!
Силы ж сбери на последнюю битву,
Избранный Господом ныне народ!..
Слышит Всесильный Навина молитву,
Слышит и помощь тебе ниспошлет!..
Рать аморреев пусть будет могуча,
Пусть они станут бороться, как львы;
Видишь на небе, Израиль, там туча –
Это ведь помощь тебе Еговы!..
Вмиг над рассеянным, жалким отрядом
Жалких защитников этой земли
Каменным, все сокрушающим градом
Хлынет та туча… Израиль, внемли:
Слышишь – там гром и отчаянья крики,
Слышишь – там вопли лишившихся сил, –
То Егова всемогущий, великий
Ныне врагов всех твоих истребил!..
Ты же доканчивай правое дело,
В грудь беззащитных вонзая копье…
И проходи их страною ты смело –
Все, что найдешь там, отныне твое!»
Битва под Гаваоном
С. Фруг
Уж ночь близка. Черна, угрюма, как могила,
Она ползет и мглой все кроет по пути…
«Остановись, небесное светило!
Не угасай – путь долгий впереди!..
Дай дня, дай света мне!.. Неведомая сила
Растет в уме моем, кипит в моей груди…
Остановись, небесное светило!
Остановись и путь мой освети!» –
Торжественно звучал могучий глас Навина;
С благоговением народ ему внимал.
Пред ним была степей безбрежная равнина,
И угасавший день вновь чудно засиял…
И двинулся он в путь. Ряды врагов редели;
Смиренно перед ним бежала ночи тень;
Победы яркие над ним лучи блестели,
И разгорался славы новый день.
Битва под Гаваоном
А. Лавров
Блеск на небе необъятном
Гаснет солнечных лучей…
Ночь близка, а в поле ратном
Не смолкает звон мечей…
То остатки аморрея
Пришельцов еврейских рать,
Сил последних не жалея,
Продолжает истреблять.
Кто от каменного града
Ускакать вперед успел,
Тот (не ждет его пощада!)
Мертвым должен пасть от стрел.
Смерть несущих тучей целой
В беззащитных беглецов,
Что с отчаянностью смелой
Защищали край отцов.
Но вот ночь… И от Навина
Может скрыться недруг злой…
Покрывается равнина
Надвигающейся мглой…
И пред ратью всей победной,
Солнца отблеска быстрей,
Пропадет во мгле бесследно
Побежденный аморрей,
И тогда труды умножит
Враг отчаяннее льва…
Нет, Навину вновь поможет
Всемогущий Егова!
Только б день продлить и битву
Привести скорей к концу…
Вся надежда на молитву
Всемогущему Творцу…
И воскликнул вождь со стоном,
Взор бросая в неба высь:
«Солнце, стой над Гаваоном!
И, луна, остановись!»
И исполнилось: покорный
Воле высшей, неземной,
Освещает бой упорный
Ночью яркий свет дневной.
ИИСУС НАВИН ОСТАНАВЛИВАЕТ СОЛНЦЕ. КНИГА ИИСУСА НАВИНА, ГЛ. 10, СТ. 12–13.…и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим
Посол Господень
А. Красницкий
Совсем покорен Ханаан:
Противных нет пришельцев власти,
И победителем всех стран
Он разделен теперь на части…
Довольно крови!.. Пыл войны
Успел остыть в сердцах железных.
И дети занятой страны
Не гибнут в битвах бесполезных.
Не тяготит их больше плен –
Знать, время минуло лихое:
Среди израильских колен
Живут в довольстве и покое…
С Ефремом дружен Хананей,
И с Завулоном, и с Ассиром,
И все – прошло немало дней –
Отрадным пользуются миром…
Поля покрылись жатвой вновь,
И, где лилася кровь рекою,
Там веет кроткая любовь
Над успокоенной страною.
Врагов недавних всех она
Соединяет воедино…
И хананеянка-жена
Иуды нежно холит сына…
И жажда мира в кровь и плоть
Вошла с любовью бесконечной…
Но шлет посланника Господь
К виновным в слабости сердечной…
Очнись, Израиля народ!
К врагу за чувство состраданья
Тебя в грядущем снова ждет,
Как кара, трепет и рыданье!
Иаиль и Сисара
А. Лавров
Была пора. Израиль песен
Давно не знал: ему с врагом
Родимый край стал снова тесен –
Отер с мечей и копий плесень
Народ израильский кругом.
Забыв о мире и покое,
Идет войною грозной враг,
Но время минуло лихое –
Разбил Сисару в жарком бое
Авиноамов сын Варак.
Бежал Сисара. Слоем пыли,
Дорожной грязью он покрыт.
Устал он, силы изменили,
И вот в шатре он Иаили
Укрыться от врага спешит.
Но он забыл, что черни властной
Была вражда к нему долга, –
И поднялась рука прекрасной
Жены Хевера в злобе страстной
На беззащитного врага…
ЯВЛЕНИЕ АНГЕЛА ИЗРАИЛЮ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 2, СТ. 1.И пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим [и в Вефиль и к дому Израилеву].
Девора
С. Фруг
Иссякли Киссонские волны;
Пески пустыни, пыль веков
Легли на скаты берегов.
Когда-то жизни юной полны,
Кругом шумевшие леса
Объяты мертвенным покоем,
И голубые небеса
Калят палящим, жгучим зноем
Угрюмый камень гробовой,
Колонн обломок, пень дуплистый,
Упавшей башни пол кремнистый,
Поросший мохом и травой, –
Останки были вековой…
И ночью робкою стопою
Приходят призраки толпою
На эти мрачные места…
Давно безжизненные очи
Уныло блещут в мраке ночи;
Давно недвижные уста
Беззвучной речью задрожали…
Вот – словно яркий отблеск стали
Сверкнул под деревом, в пыли…
Косматый шлем мелькнул вдали…
Запястий мягкий звон порою
Несется с легким ветерком…
Чадра с развитою фатою
Белеет в сумраке ночном…
И над унылою гробницей
Несутся длинной вереницей
Толпы таинственных теней…
Чей прах покоится под ней?
Зачем так жалобны все взоры,
В устах протяжный стон звучит?
Останки мирные Деворы
Гробница ветхая хранит.
Была пора… Войной кипучей
Сыны Асора притекли
В поля Израильской земли.
Со скатов гор волной гремучей,
Разгулен, буен и жесток
Их дикий, бешеный поток,
Гремя, в долины низвергался,
И смутой мрачной разливался,
И страх, и гибель разносил
Во все концы земли плененной,
И много жизней, много сил
Поток враждебный затопил
Своей волною исступленной.
Была весна… Но средь полей
Не пели пахари над нивой;
Под зноем долгих летних дней
Не шли ряды жнецов по ней
Толпой веселой и шумливой;
Но не затем, что мирный сын
Лугов и пажитей зеленых
Ушел с родных своих равнин
С рядами ратей ополченных
В простор и даль иных полей –
В защиту родины своей…
Увы! Потоками, реками
Текла родная кровь кругом…
Но пред могучими врагами
Стоял с недвижными руками
Народ в бессилии немом.
Разломан щит его старинный,
Заржавел меч в ножнах стальных;
Седой покрыты паутиной
Ряды знамен его святых;
Не слышно вещих слов пророка,
Не слышно голоса вождя,
А волны вражьего потока
Текут, нещадно и жестоко
Все разрушая и губя…
В те дни, объята силой дивной,
Негодования полна,
Восстала женщина одна,
И голос женщины призывный
С Ефремовых высоких скал
Раскатом громким зазвучал…
Тебе венки, тебе трофеи,
Победный ангел Иудеи!
Тебе хвала и гимн звучат…
И в звуках вещих песнопений
Сыны грядущих поколений
Деворы имя возгласят!..
Она звала, и к ней толпами
Со всех концов родной земли
На клич призывный шли и шли
Крутыми горными тропами,
Песком пустынь и лоном вод
Сыны пределов отдаленных…
Народ восстал, воскрес народ!
Рядами ратей ополченных,
Отважных, мстительных дружин
Кипит, шумит простор долин
У ног державного Фавора.
«Пусть враг силен, что горя в том!
Девора с нами – мы идем!..
Хвала тебе, хвала, Девора!..
Господь пред знаменем твоим
Грядет и дышит грозным мщеньем!»
Асор бежал… И вслед за ним,
Кипя, клокоча истребленьем
И силой буйной и живой,
Войска Деворы устремлялись…
Копыта конские ломались
От бега рати боевой…
«Тебе венки, тебе трофеи,
Победный ангел Иудеи!..»
Асор бежал, в лесах дремучих,
Среди песков пустынь горючих,
На дне потоков и стремнин,
Среди полей чужого края
Зверям и птицам оставляя
Остатки жалкие дружин…
И, бросив щит и меч суровый,
Покоем радостным полна,
Освобожденная страна
Воскресла к силе, к жизни новой…
Пришла весна… И средь полей
Свободной родины своей
Запели пахари над нивой…
Настало лето… И в поля,
Серпами острыми звеня,
Пришли жнецы толпой шумливой…
Под пальмой старой, на горе,
Рисуясь в ярком серебре
Ручья, что тихо пробирался
Среди цветов и в даль полей
По скатам горным устремлялся
Струей зеркальною своей,
Шатер Деворы возвышался.
Под сень шатра, к горе святой,
Внимать пророчице, толпой
Сыны народа приходили
В благоговении немом.
Шли годы… Сорок лет кругом
Любовь, покой и мир царили
В полях Израильской земли.
//-- * * * --//
Прошли года… Века прошли…
Иссякли Киссонские волны;
Песок пустыни, прах веков,
Покрыли скаты берегов.
Когда-то, жизни буйной полны,
Кругом шумевшие леса
Объяты мертвенным покоем,
И голубые небеса
Калят палящим, жгущим зноем
Унылый камень гробовой,
Колонн обломки, пень дуплистый,
Упавшей башни пол кремнистый,
Обросший мохом и травой, –
Останки были вековой.
ИАИЛЬ И СИСАРА. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 4, СТ. 22.Он вошел к ней, и вот, Сисара лежит мертвый, и кол в виске его.
ХВАЛЕБНЫЙ ГИМН ДЕВОРЫ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 5, СТ. 2.Израиль отмщен, народ показал рвение; прославьте Господа!
Гедеон
В. Крестовский
//-- I. --//
Семь лет под гнетом Мадиама
Израиль в рабстве изнывал:
В стенах поруганного храма
Замолк отверженный кимвал.
И скрылся в дебри гор Ливана
Народ без судий, без главы,
И падал ниц пред истукана,
Поправ завет Иеговы.
Бывало, нивы ли дозреют –
Как туча жадной саранчи,
Враги с налету их усеют,
И только по полю белеют,
Как крылья птиц, их епанчи.
Но вот мигнул огонь зарницы –
Притуплен серп, в зубцах мечи,
И гнутся емкие кошницы
Под гнетом проса и пшеницы.
А к утру дань принес еврей:
Вино, фисташки и елей,
И сбор покончен… И до сроку
Уходит медленно к востоку.
В лилово‑розовый туман,
Их бесконечный караван.
//-- II. --//
Все – смерть… безлюдье… Как руина,
Спала в обломках Палестина…
А зной удушливый мертвил
Всю землю… Сох по руслам ил,
И лишь змея, шипя от злости,
Скользила меж кремнистых груд,
Да чах неугнанный верблюд,
А по степи белели кости,
И череп сорванный глодал
Голодный пес или шакал…
И только ночью тихолунной
Один отверженный пророк,
С укором глядя на восток,
Бряцал на лире семиструнной,
Да звукам тем порой в ответ,
Сквозь плющ разрушенного зданья,
Как отклик скорби тяжких лет,
Дрожало робкое рыданье…
//-- III. --//
Но чаша выпита до дна…
Воскрес угасший дух народа –
И вновь, как Божия весна,
Нисходит к страждущим свобода.
Разбит дряхлеющий кумир…
И в покаянном хоре снова,
В волнах лаванны, в стоне лир
Псалом внимает Иегова.
Народ с молитвой и постом
Скорбит и ждет…
Во время оно
Отметил Бог своим перстом
На бой свободы Гедеона.
//-- IV. --//
В зловещих тучах Галаад,
На даль наброшена завеса…
И мутно катит из-за леса
Волну свинцовую Арад…
А триста воинов в засаде
В глуши пещер, на Галааде,
Сурово ждут, пока с вершин
Слетает мгла во глубь долин.
Сливает ночь и дол, и кручи
В одну безжизненную тень…
И в горы прячется олень,
Почуяв гнет нависшей тучи…
А за вершиною Море`,
И под горой, и на горе,
И вдоль полей, нахмурясь дико,
Заснула стража Амалика,
А там, за ними, по холмам
Шатры раскинул Мадиам…
И звяк, и молв, и конский топот
Слились в один невнятный ропот…
Но сон слетает на шатры,
И гаснут яркие костры.
//-- V. --//
Раздался гром глухим ударом…
Звук медных труб рассек поля –
Вздрогнула сонная земля
И озарилася пожаром…
Грозой пронесся мощный крик:
«Меч Богу сил и Гедеону!..»
И встал средь ужасу и стону
И Мадиам, и Амалик…
Смятенье… Шум… Несутся кони.
Визжат мечи, тупясь о брони…
Туманит скорбь врагам глаза,
И, ошалелый в ночь от страху,
Брат брата бьет мечом с размаху…
Еще удар… Еще гроза…
И дрогнул враг, и до рассвета
Бежал к пустыням Вифасетта…
А утром, солнце – лишь взошло –
Багряным светом облило
Запасов брошенные груды,
Оружья, ткани и сосуды,
И под конем пронзенный труп
Меж киннамонами степными,
И ряд застывших, мертвых групп,
И стаю коршунов над ними…
//-- VI. --//
Ликует радостно народ
С возвратом древнего закона,
И громко славит Гедеона,
И уж царем своим зовет,
И в дань несет кошницы дани…
Но вождь, отбросив гордый меч,
Простер к народу в страхе длани…
Народ замолк… И льется речь:
«О, нет!.. Да узрят же потомки
Родной страны одни обломки,
Когда воссядет хоть один
Над нами дерзкий властелин!..
Не ты ль, народ, из рода в роды
Пред Богом был – народ свободы?..
Из века в век, среди тревог,
И в мирный день, и пред врагами –
Над нами царь – единый Бог!..
И Бог да царствует над нами!»
ИСПЫТАНИЕ ХРАБРЕЦОВ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 7, СТ. 5.Он привел народ к воде. И сказал Господь Гедеону: кто будет лакать воду языком своим, как лакает пес, того ставь особо.
БЕГСТВО МАДИАНИТЯН. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 7, СТ. 20.И затрубили все три отряда трубами, и разбили кувшины, и держали в левой руке своей светильники, а в правой руке трубы, и трубили, и кричали: «меч Господа и Гедеона!»
Скала семидесяти
К. Льдов
Исчадье пламенных начал,
Лукавый гений навещал
В ночи шатер Авимелеха
И тайным грезам отвечал,
Как искушающее эхо.
Он говорил ему: «Судьба
Несправедлива и слепа!
Дитя мечты и произвола,
Она склонится, как раба,
К ступеням нового престола.
Ты от наложницы рожден,
Но твой родитель Гедеон
Отверг венец самодержавный:
Израиль им освобожден
В борьбе жестокой и неравной!
Чуждаясь матери твоей,
Он семь десятков сыновей
Родил от жен сластолюбивых…
Восстань на гордых и развей,
Как пыль, твердыни нечестивых!
Ты будешь славен и велик!..
Низвергнув семьдесят владык,
Ты возвратишь стране свободу
И юных сил своих родник
Отдашь спасенному народу…
Роса ложится на траву…
Восстань от сна и наяву
Не верь мирскому суесловью:
Пути к земному торжеству
Дымятся жертвенною кровью!»
И совершил Авимелех,
Как небеса, великий грех:
Наемных рук слепая сила
Пленила семьдесят и всех
По воле брата умертвила…
Ты победил, внушитель зла!
Твоя мечта превозмогла,
Твой дух скорбящий веселится:
В степи кровавая скала,
Как жертва Каина, дымится…
ИЗБИЕНИЕ СЫНОВЕЙ ИЕРОВААЛОВЫХ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 9, СТ. 5.И пришел он в дом отца своего в Офру и убил братьев своих, семьдесят сынов Иеровааловых, на одном камне.
Авимелех
К. Льдов
Братоубийца воцарился,
Но, волю Божию творя,
Сихем преступный ополчился
На осужденного царя.
Кипит раздор… Тевец крамольный
Авимелехом разорен,
В одной лишь башне наугольной –
Спасенье воинов и жен.
Но царь нарубит сучьев кедра –
Жестокий гнев бушует в нем, –
Он в неприятельские недра
Проникнет с дымом и огнем!
Несут смолистые вязанки:
Авимелех спалит врагов!..
И вдруг из рук израильтянки
Скатился мельничный жернов.
Десницей женской Иегова
Братоубийцу поразил…
Душа его предстать готова
На грозный суд пред Богом сил:
«Я умираю… Смерть склонилась
И смотрит сумрачно в глаза…
О, как нежданно разразилась
Неумолимая гроза!
Но пусть… Мой дух неукротимый
Стоит бесстрашно у межи…
Оруженосец мой любимый,
Широкий меч свой обнажи!
Пронзи меня!.. Пусть черной тучей
Затмится взор! Руби сплеча!..
Смотри, народ: твой царь могучий
Погиб, как воин, от меча!»
СМЕРТЬ АВИМЕЛЕХА. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 9, СТ. 54.…тотчас призвал отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч твой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: «женщина убила его».
Дочь Иеффая
С. Фруг
//-- I. --//
Два раза всходила заря золотая
Над спящей безмолвной землею,
Леса и поля пробуждались, блистая
Душистой алмазной росою.
Два раза палящим полуденным зноем
Леса и поля обливались,
И дважды прибрежные скалы прибоем
Холодной волны затоплялись…
И дважды свирели пастушек звучали
Под гул отдаленного стада.
Вечерние звездочки кротко мерцали,
И веяла ночи прохлада…
А в мрачных полях Ароера кипела
Все та же борьба роковая,
Как львы разъяренные, буйно и смело
Стремились войска Иеффая.
Он шел перед ними. Грозою дышали
Его боевые знамена.
Два дня перед силой могучей стояли –
И рухнули рати Аммона.
Их трупы на мрачных полях громоздятся,
Вожди их поникли в печали,
Их башни разбиты, их села дымятся,
Посады пустынею стали…
Погасла заря. На кровавое поле
Спускается ночь голубая,
И с пляской и пеньем пирует на воле
Победная рать Иеффая…
//-- II. --//
Под пышным шатром, на коврах разноцветных
Израильский вождь отдыхает;
На светлом челе и во взорах приветных
Сознанье победы сияет…
Изгнанник забытый – пред робкой толпою
Подъемлет он посох державный;
В кругу полководцев спокойной стопою
Он шествует, гордый и славный…
Окончена битва. Когда загорится
Заря над уснувшей землею,
С добычей к пределам родным возвратится
Он с ратью своей боевою…
Под сенью родною спит дочь Иеффая…
Прекрасные очи закрыты…
Спокойно колышется грудь молодая,
И пышут румянцем ланиты…
В тенистом саду, по кустам благовонным
Поют соловьи пред зарею
Из темного стойла к полянам зеленым
Верблюдицы вышли чредою,
За ними – отары, с веселым блеяньем
Дорожную пыль подымая…
Лучистою радостью, гордым сознаньем
Заискрился взор Иеффая.
И, тихо склонившись, он шепчет молитву:
«Господь мой, твердыня святая!
Ты шел предо мною, Ты вел меня в битву,
Отвагой мой дух укрепляя.
Мой меч закалил Ты под молнией жгучей,
Мой щит оковал Ты грозою,
От вражьего взора скрывал меня тучей –
И рухнул мой враг пред Тобою!
Звездой незакатной победа мне светит…
Внемли ж мне, Владыка вселенной!
Пусть то, что нас первым на родине встретит,
Взойдет на алтарь Твой священный.
И пусть в заповедном дыму всесожженья,
К надзвездному трону взлетая,
Раба твоего вознесутся моленья,
Господь мой, твердыня святая!..
Снимите шатры и – в дорогу!»
//-- III. --//
Туманом
Клубятся поляны степные.
Верблюды и кони идут караваном
С добычей в пределы родные.
И шумно в раздолье синеющей степи
Течет боевая дружина…
Звенят и сверкают запястья и цепи
На смуглой груди бедуина.
Тимпаны и трубы гремят над полями,
И взрывы веселого смеха
Гремучими, гулкими льются волнами,
Будя отдаленное эхо…
Пред шумной дружиною, пестрой толпою
Блестящих вельмож окруженный,
На белом коне с золотою уздою
Виднеется вождь непреклонный.
Кипучим весельем кипят его очи,
И щеки румяные рдеют…
В таинственном мраке бледнеющей ночи
Уж горы родные чернеют…
«Живее! – кричит он. – Живее, родные!
Гремите, раскатные хоры!
Привет вам, луга и поля золотые!
Привет вам, Ливанские горы!..»
//-- IV. --//
Туман поднялся над землей пробужденной,
Полнеба залито зарею…
Чьи крики несутся из рощи зеленой?
Чьи песни звучат над горою?
Зачем побледнел победитель?.. О горе!
То дочь его, дочь дорогая!..
К нему она первая вышла… В просторе
Звучит ее песня живая…
К отцу простирает она свои руки…
За гриву коня ухватилась…
И криком отчаянья, ужаса, муки
Широкая степь огласилась:
«Обратно, дитя мое!.. Боже, ужели
Ей жертвою быть?! Замолчите!
Разбейте тимпаны, разбейте свирели,
Рыдайте во прахе, вопите!
Я дочь свою… дочь я веду на закланье,
Невинную кровь проливая
За вашу победу… Я дал обещанье…
О дочь моя, дочь дорогая!..»
Он пал к ней на грудь и с безумной тоскою
Целует ее и рыдает…
Но, тихо его отстраняя рукою,
Отцу она так отвечает:
«Отец мой! Зачем ты мне не дал спокойно
Пропеть тебе ныне по праву
Ту песню, которой венчают достойно
Героя бессмертную славу?..
Хвала тебе, слава, отец мой! Высоко
И ярко горит над тобою
Святой благодати всезрящее око…
Хвала тебе, слава герою!
Гремите, тимпаны, свирели, киноры!
Шумите, леса и дубравы!
Склонитесь главами, Ливанские горы,
Пред мужем победы и славы!
Пролейтесь, Кедрона холодные воды,
Живительной, свежею влагой
На грудь ратоборца народной свободы,
На меч, закаленный отвагой!
Да будут вовеки кипеть песнопенья,
И громко, от края до края,
Да славят грядущих веков поколенья
Святые дела Иеффая!»
Так пела она, и, в тимпан ударяя,
Подруги ей вторили хором.
И звонко катилась их песня живая
Над мрачным, пустынным простором.
//-- V. --//
И снова к отцу она речь обратила,
Восторгом глаза ее блещут;
Кипучая радость и юная сила
В устах ее свежих трепещут:
«Отец! Я одна у тебя, но одна ли
Я дочь у народа родного?
Уста твои в жертву меня обещали –
Да будет! Отец, я готова!
Умру не рабыней, но гордой, свободной!
Я жизни своей не жалею:
Что жизнь моя значит пред долей народной?
Что смерть моя значит пред нею!
Отец мой! Ты всех ли приводишь обратно,
Кого уводил ты с собою?
Одна ли погублена жизнь безвозвратно
Горячей, жестокой борьбою?
Один ли отец будет плакать о сыне
И мать ли одна возрыдает?
Там сотни лежат на кровавой долине!
Их звери степные терзают,
По темным оврагам, по дернам колючим
Разносят их трупы немые…
И в них ведь к блаженству порывом кипучим
Пылали сердца молодые…
Спокойно, беспечно они устремляли
Свой взор на грядущие годы!..
Их тысячи бились, и сотни их пали
В защиту народной свободы!..
Так дай же, отец, умереть мне свободной…
Я жизни своей не жалею:
Что жизнь моя значит пред долей народной?
Что смерть моя значит пред нею!..
Гремите же, бубны, тимпаны, киноры!
Шумите, леса и дубравы!
Склоните вершины, Ливанские горы,
Пред мужем победы и славы!
Да будут вовеки звучать песнопенья,
И громко, от края до края,
Далеких, грядущих времен поколенья
Да славят дела Иеффая!..»
//-- VI. --//
Два месяца стонам и песням печальным
Дубравы и горы внимали –
То дочь Иеффая с приветом прощальным
И с нею подруги блуждали
По рощам, долинам и пажитям Това…
И дочь к Иеффаю явилась
И кротко сказала: «Отец, я готова!»
Алтарь задымился…
Свершилось…
ДОЧЬ ИЕФФАЯ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 11, СТ. 34.И пришел Иеффай в Массифу в дом свой, и вот, дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и ликами…
СКОРБЬ ДОЧЕРИ ИЕФФАЯ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 11, СТ. 38.Она пошла с подругами своими и оплакивала девство свое в горах.
Самсон
С. Фруг
//-- I. --//
Растерзанный лев за Фимнафской дубравой…
Спаленные нивы, и трупы врагов,
И гул, и смятение битвы кровавой
В ущельях Етама, и груды цветов,
И гимны герою, венчанному славой,
И песни, и крики победы кругом –
Все кажется смутным и сумрачным сном.
Напрасно в раздолье синеющей степи,
Где волей дышала могучая грудь,
Он рвется душою, чтоб волей дохнуть,
Напрасно он рвет непослушные цепи
И двери темничной тяжелый затвор,
Напрасно!.. Навеки потух его взор,
В темнице угрюмой, во мраке могильном
Умрет он рабом, одиноким, бессильным.
А радость былая, как солнечный луч,
Проникший в просветы редеющих туч,
Играя на листьях увядшей осины,
В душе воскресает, и светлой чредой
Утраченной воли живые картины
Рисуются в мраке темницы глухой.
Он видит ребенка с головкой кудрявой.
Скрываясь в тени виноградных кустов,
Малютка следит за полетом орлов
Над серой скалою, поросшей дубравой.
Вот меткая ручка пращу подняла,
Пытливый глазок нетерпеньем сверкает…
Малютка, скорее! Орлы улетают!..
Но камушек взвизгнул, летит, как стрела…
Мгновенье – и труп молодого орла,
Цепляясь за ветви, в траву упадает…
Он юношу видит. На быстром коне
Он мчится по голой, бесплодной равнине.
Гроза собралась и гремит на вершине,
И вихри кружат по песчаной пустыне…
Скорее же, всадник, с равнины степной
В шатер свой надежный, в приют свой родной!
Но отрок на тучи свой взор поднимает,
Движением быстрым коня осаждает,
Повязку сорвал с головы, и, в упор
Кипучему вихрю свой бег направляя,
Широко объятья свои он простер,
Как будто с грозою союз заключая,
Как друга, к груди прижимая ее
И в буре, и в ветре холодном купая
Горячее, буйное сердце свое…
И видит он битвы, набеги ночные…
Шатры бедуинов… Ночные огни,
Как звезды во мраке, – сверкают они.
Вот конница мчится… Слоны боевые,
В железных нагрудниках, пестрых коврах,
Стрелковые башни несут на спинах.
И вождь перед ними. Широкое знамя
В руке его веет. Кипучее пламя
Сверкает во взорах… Как раненый зверь…
Но грезы исчезли… Он вздрогнул, внимает:
К дверям его кто-то шаги направляет;
Вот звякнул затвор, открывается дверь,
Тюремщик угрюмый с лучиною входит;
Кругом озираясь, он стражу зовет,
На узника новые цепи кладет
И молча его из темницы уводит.
Куда?..
//-- II. --//
На твердыне гранитных столпов
Красуется капище бога Дагона.
Узорные ткани парчи и виссона,
Повитые пуками пестрых цветов,
Нависли над храмом живыми шатрами,
Сверкая в сиянье вечерней зари.
А в капище ярко горят алтари;
В душистом дыму от курильниц толпами
Теснится народ, и звучат, и гремят
Веселые песни, и кубки звенят,
И влага хмельная кипит и сверкает.
То праздник победы над павшим врагом
Во храме Дагона газийцы справляют.
И крики, и хохот, и песни кругом…
«Где ж пленник? – в толпе голоса восклицают. –
Где муж твой, Далида? Пускай он придет!
Пусть вместе он с нами смеется и пьет,
Пусть нам о победах своих он расскажет
И силу руки своей чудной покажет.
Введите его: он наш пир усладит…»
Поруган, осмеян безумной толпою,
Склонясь на колена усталой главою,
Внизу, под колоннами, узник сидит.
Заря, догорая в сиянье огнистом,
С последним приветом лучом золотистым
Играет на бледном, унылом челе,
На веждах угрюмых Самсона.
Безмолвно сидит он – ни вздоха, ни стона;
И призрачно-дик его вид в полумгле.
Он только украдкой с глубокой тоскою
Поднимет главу и дрожащей рукою
Как будто во мраке кому-то грозит…
А там, наверху, из просветов оконных
Сверкают огни алтарей золоченых;
И песни несутся, и хохот звучит,
И пир безмятежный кипит и кипит…
Заря уж погасла… Звезда за звездою
Выходят из мрака лучистой чредою,
И месяц верхушки садов серебрит;
Из темных аллей задремавшего сада
Струями душистыми веет прохлада;
Кусты неподвижны, и озеро спит,
А пир наверху все кипит и кипит.
То праздник победы газийцы справляют.
Им можно спокойно и пить, и плясать:
Их враг – о, напрасно он цепи терзает,
Напрасно на помощь богов призывает, –
Прозреть ли ослепшему? Мертвому ль встать?..
Кипи же, кипи, искрометная чаша!
Свети нам, звезда незакатная наша!..
Газийцы! Не рано ль победу справлять?
Не рано ль, птенцы, за орлами летите?
Не искру ль, блеснувшую ночью вдали,
Своей незакатной звездой вы сочли?..
Взгляните!.. Ваш пленник… Безумцы! Взгляните:
Он пал на колена, трепещут уста
И шепчут молитву. Светла и чиста
Несется мольба его к небу ночному…
Не к вашим богам и не с рабской мольбой
Взывает из праха ваш пленник слепой.
Иную молитву и к Богу иному
Он шлет… О, взгляните: он вздрогнул, встает,
Встает, как архангел над мрачной могилой,
Оковы, как лен прогоревший, он рвет…
Уж новой, неведомой, чудною силой
Кипит его сердце. «Господь! – он зовет. –
Господь! Укрепи меня в это мгновенье!
Воззри на раба и услышь его глас!
Ушла моя сила, и взор мой угас,
Но дух мой воззвал Ты на славное мщенье,
Господь! Помоги же!..»
И в мрамор колонн
Всей грудью своей упирается он
Сильней и сильнее!..
Во храме Дагона
Шел пир безмятежный. Средь гула и звона
Толпа ликовала. Раскатно вокруг
И песни, и хохот веселый гремели,
Дымились курильницы, кубки звенели,
Толпа ликовала, шумела… И вдруг –
Все рухнуло! Все – алтари, пьедесталы,
Пилястры, карнизы, колонны, порталы
И бог златорогий с высот алтарей,
И жрец его с кубком веселого пира,
И дева, к подножью немого кумира
Манившая отрока лаской своей,
И старцы, и дети… Одно лишь мгновенье –
И ночь огласили проклятье и стон…
Так быстро свершилось последнее мщенье,
Так умер Самсон!..
ЮНОША САМСОН И ЛЕВ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 14, СТ. 6.И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было.
САМСОН И ФИЛИСТИМЛЯНЕ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 15, СТ. 15.Нашел он свежую ослиную челюсть и, протянув руку свою, взял ее, и убил ею тысячу человек.
Сампсон
Н. Языков
На праздник стеклися в божницу Дагона
Народ и князья Филистимской земли,
Себе на потеху они и Сампсона
В оковах туда привели.
И шумно ликуют. Душа в нем уныла,
Он думает думу: давно ли жила,
Кипела в нем дивная, страшная сила,
Израиля честь и хвала!
Давно ли, дрожа и бледнея, толпами
Враги перед ним повергались во прах
И львиную пасть раздирал он руками,
Ворота носил на плечах!
Его соблазнили Далиды прекрасной
Коварные ласки, сверканье очей,
И пышное лоно, и звук любострастный
Пленительных женских речей;
В объятиях неги его усыпила
Далида и кудри остригла ему, –
Зане в них была его дивная сила,
Какой не дано никому!
И Бога забыл он, и падшего взяли
Сампсона враги, и лишили очей,
И грозные руки ему заковали
В медяную тяжесть цепей.
Жестоко поруган и презрен, томился
В темнице и мельницу двигал Сампсон;
Но выросли кудри его, но смирился
И Богу покаялся он.
На праздник Дагона его из темницы
Враги привели, – и потеха он им!
И старый, и малый, и жены-блудницы,
Ликуя, смеются над ним.
Безумные! Бросьте свое ликованье!
Не смейтесь, смотрите, душа в нем кипит:
Несносно ему от врагов поруганье,
Он гибелью вам отомстит!
Незрячие очи он к небу возводит,
И зыблется грудь его, гневом полна;
Он слышит: бывалая сила в нем бродит,
Могучи его рамена.
«О, дай мне погибнуть с моими врагами!
Внемли, о мой Боже, последней мольбе
Сампсона!» – И крепко схватил он руками
Столбы и позвал их к себе.
И вдруг оглянулись враги на Сампсона,
И страхом и трепетом обдало их,
И пала божница… И праздник Дагона
Под грудой развалин утих…
САМСОН УНОСИТ ВОРОТА ГАЗЫ КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 16, СТ. 3.…схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи свои и отнес их на вершину горы.
Сампсон
Л. Мей
«Не любишь ты меня! – Сампсону говорила,
Змеей вокруг него обвившися, Далила. –
Не любишь ты меня, обманщик, мой еврей:
Таишься от меня – в чем мощь твоя и сила?»
И филистимлянке признался назарей:
«Силен обетом я: не стричь моих кудрей».
И, золотом врагов его заране
Подкуплена, коварная краса
Атлету сонному остригла волоса
И крикнула:
«Сампсон, вставай – филистимляне!»
От ложа страстного воспрянул назарей,
Как лев, но уж без ней, без прежней львиной мочи…
И вот поникнул он под тяжестью цепей,
И погасил ему нож филистимский очи,
И с торжеством был взят в позорный плен Сампсон
И жерновами хлеб молоть был обречен
На радость злобную и Тира и Сидона.
Но дни, недели, месяцы прошли,
И снова волосы густые отросли
И пали на плеча широкие Сампсона…
Справлялся праздник грозного Дагона.
Жрецы, с молитвой жертвенной, с зари
Цветочной вязию обвили алтари,
И мягкорунные овны пред алтарями
Склонялися извитыми рогами,
И из курильниц вверх вздымался фимиам:
И в солнечных лучах горел и таял храм…
В алмазах, в жемчугах, в парче и в багрянице,
Соперницы самой божественной деннице,
На кровле храмовой, все – ко цветку цветок,
Сплелись красавицы в один сплошной венок, –
И в каждой молодой и пламенной зенице
Стрелой грозил любви неодолимый бог…
Раздольный пир жрецам!.. Их набожная паства
Превозошла себя: причудливые яства
Едва-едва столов не ломят под собой,
И бьет вино кипучею струей
Через края сосудов… И, хмелея
От возлияний жертвенных, жрецы
Кричат соборне:
«Архонты-отцы,
Велите привести нам пленного еврея,
Да песнею своей возрадует нас он!..»
И в храм был приведен в цепях слепой Сампсон
И молвил отроку-вожатаю:
«Где он,
Где столп, что капища подпорой утвержден?»
И отрок указал подпорный столп Сампсону,
И ощупью нашел слепой атлет колонну…
И мышцы у него тревожно напряглись…
А с кровли храмовой торжественно неслись
Победоносные насмешки назарею:
«Спой, как Господь поведал Моисею –
Чрез море Чермное, в стенах послушных вод
Провесть, как посуху, израильский народ,
И как святой пророк, от громоносной дали
Спустившись вниз, разбил заветные скрижали
И с ними сокрушил божественный закон,
Затем, что вкруг тельца златого заплясали
Еврейки и он сам, их пастырь, Аарон!..
Да спой уж кстати нам, как у кого-то силу
Наш грозный бог Дагон потратил на Далилу,
И под ножом глаза, могучему, ему
Астартэ обрекла на вечный мрак и тьму!
Спой нам свои псалмы священные, покуда
С тобой не сбудется израильского чуда!»
И ото всей души провозгласил слепец:
«Днесь сыну Твоему поможешь Ты, Отец!»
И обнятой гранит прижал к себе до лона,
И капище потряс с конца он и в конец,
И разлетелася гранитная колонна,
И кровля вслед за ней… И рухнул храм Дагона,
Собою задавив всех бывших и Сампсона…
Ты, умственный атлет гремучих наших дней,
Певец, и ты силён как ветхий назарей:
Ты так же смел и горд пред силою земною
И так же слаб, как он, пред всякой красотою…
Но если б ты погиб и духом изнемог,
Но если бы тебя коварно усыпили,
И предали тебя врагам, и ослепили
О!.. За тебя тогда заступится сам Бог, –
И за тебя, за нового Сампсона,
Во прахе разгромит все капище Дагона.
САМСОН И ДАЛИЛА. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 16, СТ. 17.И он открыл ей все сердце свое, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей, если же остричь меня, то отступит от меня сила моя…
СМЕРТЬ САМСОНА. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 16, СТ. 30.И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем.
Смерть наложницы
К. Льдов
//-- I. --//
Покинув мирные шатры
Страны, Еговою хранимой,
Левит с Ефремовой горы
Спешил к наложнице любимой.
Она оставила свой дом
И в Вифлеем к отцу бежала,
Но тайно в сердце молодом
Струна любви еще дрожала.
Раздор обманчивый забыт
Соединившейся четою,
И насладился вновь левит
Животворящей красотою.
Господь десницу распростер,
Коснувшись духа негой вешней:
Любовь в покинутый шатер
Вернулась чище и безгрешней!
//-- II. --//
Смеркалось. В недрах синей мглы
Зажглись огни, как свечи в храме.
Бегут усердные ослы,
Покрыты пестрыми коврами.
Темнеет путь. Одел туман
Песчаной степи переливы.
Остановился караван
У хмурых стен уснувшей Гивы…
Запасный корм ослы жуют;
Левит ночлега ждет с тревогой,
И вот прохожий дал приют
Пришельцам в хижине убогой.
Омыты ноги их. Вино,
Как очарованная влага,
Зовет к веселью… А в окно
Стучится буйная ватага.
Толпа развратников грозит
И в двери ломится сердито…
Какая сила защитит
От них наложницу левита?
Чьи стены скроют красоту
От страсти, вспыхнувшей зарницей?
Кто остановит на лету
Орла в погоне за орлицей?
Мощь вожделения страшна,
Его огонь и злоба люты,
Как мор, вторгается она
И в заповедные приюты.
Толпа насильников грозит…
Чревато смертью колебанье…
И вывел горестно левит
Свою жену на поруганье.
//-- III. --//
И вновь забрезжила заря
Под сводом горнего чертога,
Как бледный пламенник, горя
У сокровенного порога.
И осветил прозрачный день
Жены поруганное тело…
С ее лица немая тень
В страну теней не отлетела.
Левит к порогу своему
Зовет несчастную, рыдая, –
Но не ответила ему
Его подруга молодая.
Она уснула навсегда,
Вернувшись к чуждому ей дому,
Как ночь, таинственно чужда
Великолепию дневному.
//-- IV. --//
Изменой дышащий приют
Покинул прах израильтянки.
О мести к небу вопиют
Ее печальные останки!
О Гива, Гива! Трепещи:
Погибнешь ты, костром пылая!
Как острый камень из пращи,
Тебя настигнет кара злая!
Господь развеет, как помет,
Гнездо нечестия и тлена,
Как плевел с поля, изженет
Вениаминово колено!
Левит на части труп рассек
И разослал во все селенья,
И, как единый человек,
Восстал Израиль для отмщенья.
И полилась рекою кровь,
И, как Содом, погибла Гива…
И только вечная любовь
Над ней рыдала сиротливо.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ СЫНОВ ВЕНИАМИНОВЫХ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 19, СТ. 27.Господин ее встал поутру, отворил двери дома и вышел, чтоб идти в путь свой: и вот, наложница его лежит у дверей дома, и руки ее на пороге.
ЛЕВИТ ПОКИДАЕТ ГИВУ ВЕНИАМИНОВУ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 19, СТ. 28.Он сказал ей: вставай, пойдем. Но ответа не было, [потому что она умерла]. Он положил ее на осла, встал и пошел в свое место
Похищение силомлянок
К. Льдов
Дремлют, виясь, виноградные лозы…
Снятся им слезы, весенние слезы.
Слышатся им вековые напевы!
Это запели силомские девы.
Девственниц хор, как любовь, беззащитен;
Ждет их в засаде отряд веньямитян.
Страшным клялись все колена заклятьем –
В жены своих дочерей не давать им.
Клятву исполнит Израиль-лукавец –
Воины силой похитят красавиц!
Спит виноградник; дрема и истома…
Вот показались девицы Силома.
Песнь хороводная в воздухе знойном
Льется потоком прозрачным и стройным.
В гимне торжественном с пляскою вешней
Слышится отзвук тревоги нездешней.
Слышится жажда лобзаний и счастья…
Блещут подвески, трепещут запястья –
Мчатся силомлянки в радостной пляске,
Точно видения в призрачной сказке!
Смуглые лица и взор их блестящий
Светятся негой любви предстоящей.
Пышут румянцем красавиц ланиты,
В страстной улыбке уста их раскрыты…
Словно шакалы на робкое стадо,
Бросилась к девам прекрасным засада.
Песнь оборвалась… Стенанья и слезы…
Смяты безжалостно цепкие лозы…
Тщетно противятся дщери Иуды:
Ждут их повозки, и ждут их верблюды.
Так совершилось лукавое дело,
Но беззащитных судьба пожалела:
Девственниц, взятых в неволю мужами,
Вскоре любовь увенчала цветами.
Ранней весной, наклонясь к колыбели,
Снова они о блаженстве запели.
ПОХИЩЕНИЕ ДЕВИЦ СИЛОАМСКИХ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 21, СТ. 23.Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жен по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили…
Из Книги Руфь
К. Льдов
//-- Глава I --//
В те дни, когда царили судьи,
В избранной Господом земле
Случился голод. В Иудее
Стенал народ, Елимелех
Бежал, скорбя, из Вифлеема
На Моавитские поля.
Подруга верная в печали,
Пошла за мужем Ноеминь,
И с ней два сына. Но недолго
Лелеял их Елимелех:
Раскрыла грудь свою чужбина
И прах скитальца приняла
В объятья жадные… Вдовою
Осталась в мире Ноеминь.
Меж тем, как кедры молодые,
Цвели Махлон и Хилеон –
Ее сыны, ее отрада,
Ее надежды и мечты.
И вот две девы моавитских
Пленили юношей; одна
Звалася Орфой, а другую
Прекрасной Руфью нарекли.
Но десять лет едва промчалось,
И вновь костлявою рукой
Коснулась смерть шатра скитальцев
И дважды ложе обошла…
И овдовели Руфь и Орфа,
Осиротела Ноеминь.
И вот, услышав, что Всевышний
Родные села посетил
И дал им хлеб, она обратно
В отчизну дальнюю пошла.
Вослед за нею поспешили
И обе кроткие снохи;
Но на дороге в Иудею
Она сказала им, грустя:
«Пойдите, дети, возвратитесь
К объятьям ваших матерей,
И пусть воздаст Господь сторицей
За вашу ласку и любовь!
Пусть Он пошлет вам в доме мужа
Приют от горестей земных…»
И нежно снох поцеловала
Перед разлукой Ноеминь.
Но от нее не отходили
И горько плакали они,
И говорили: «Мы с тобою
Пойдем к народу твоему». –
«Зачем вам следовать за мною?
Вернитесь, дочери мои:
Нет сыновей в бесплодном чреве,
Мне дать вам некого в мужья.
Меня состарили печали,
Не мне носить венец любви, –
Но если б даже нынче ночью
Я зачала, то вам ли ждать,
Пока младенцы возмужают?
Зачем напрасно медлить вам:
Промчится молодость бесследно,
Затмится прелесть красоты…
Нет, дети милые, идите,
Вернитесь к прежним очагам,
А я об вас и в отдаленье
До гроба буду вспоминать,
До гроба буду сокрушаться
О вашей горестной судьбе…
Как тяжело рука Господня
Постигла бедную меня!»
И зарыдали снова снохи,
И, горько плача и стеня,
Простилась Орфа с Ноеминью
И возвратилась в отчий дом.
И вновь свекровь сказала Руфи:
«Вернись к народу твоему,
К твоим богам! Вослед невестке
К шатрам отчизны поспеши».
«О Ноеминь! Как мать родная,
Меня любила ты – и вот,
Тебя ль покину в день печали,
В годину скорби и нужды?
Клянуся, всюду за тобою
Я стану следовать и жить,
Где будешь ты!.. Моим народом
Отныне станет твой народ,
И богом – Бог, который внемлет
Твоим стенаньям и мольбам…
Клянуся Господом всесильным,
Где ты умрешь – и я умру,
И предадут мой прах долине,
Где будешь ты погребена…
Одна лишь смерть рукой холодной
Меня с тобою разлучит!»
И перестала прекословить
Снохе прекрасной Ноеминь,
И бодро в путь они пустились,
И, Моавитские поля
Пройдя, достигли Иудеи
И вот вступили в Вифлеем.
Завидя странниц утомленных,
Весь город им дивиться стал,
И восклицали старожилы:
«Как изменилась Ноеминь!»
Она сказала им: «Отныне
Зовите Марою меня:
Я перестала быть Приятной,
Мне имя – Горькая печаль!
Нет, не зовите Ноеминью –
Меня, которую Господь
Лишил семьи, лишил приюта
И на страдания обрек…»
И был в те дни ячмень обилен,
Кипела жатва на полях.
НОЕМИНЬ И ЕЕ НЕВЕСТКИ. КНИГА РУФЬ, ГЛ. 1, СТ. 14.И Орфа простилась со свекровью своею [и возвратилась к народу своему], а Руфь осталась с нею.
//-- Глава II --//
И Руфь сказала Ноемини:
«Пойду я на поле, к жнецам,
И буду подбирать колосья,
Идя смиренно по следам
Меня принявшего незлобно».
«Пойди», – ответила свекровь.
И так случилося, что полем,
Где подбирала Руфь ячмень,
Владел Вооз. Он именитым
Считался в городе своем
И приходился Ноемини
Роднею близкою. И вот
Пришел Вооз из Вифлеема
И посетил своих жнецов.
Увидя Руфь, спросил он тихо
У надзиравшего слуги:
«Чья это женщина? Откуда?
И здесь присутствует зачем?..»
Слуга, приставленный к работе,
Сказал хозяину: «Она
Пришла вослед за Ноеминью
Из Моавитской стороны.
Мы разрешили ей колосья
Между снопами подбирать,
И вот, с рассвета, за жнецами
Она следит, не отходя».
Вооз приблизился и Руфи
Сказал: «Послушай, дочь моя,
Не уходи и впредь отсюда,
Иного поля не ищи;
Будь со служанками моими
И там, где жнут они, ходи
И собирай остатки жатвы,
И не страшися никого:
Я приказал тебя не трогать.
Когда же пить захочешь ты,
Иди к сосудам тем, откуда
Служанки черпают, и пей».
И пала Руфь перед Воозом
И, преклонившись до земли,
Сказала робко: «Чем же милость
Снискала я в твоих очах?
За что меня ты принимаешь –
Не чужеземка ль я тебе?»
Вооз ответил: «Для свекрови,
По смерти мужа твоего,
Ты все оставила – отчизну,
Отца и любящую мать –
И вот пришла теперь к народу,
Который чуждым был тебе
Еще вчера. За это дело
Пускай воздаст тебе Господь
Наградой полной, пусть крылами
Тебя любовно осенит!»
И Руфь воскликнула: «Да буду
Я вечно в милости твоей.
О господин мой, как утешил
Ты недостойную рабу,
Как говорил ты мне по сердцу,
А между тем не стою я
Рабыни худшей меж рабами,
Тебе подвластными!»
Вооз ответил ей: «Пора обедать,
Приди сюда. Вот свежий хлеб,
Макай его в напиток кислый».
И села Руфь среди жнецов;
Вооз ей дал сушеных зерен,
И ела досыта она, –
Еще осталося… И встала,
И продолжала подбирать
Колосья в поле за жнецами.
И приказал Вооз рабам
Не обижать ее, сказавши:
«Пускай работает она,
И между сжатыми снопами
Вы понемногу от снопов
Ей незаметно оставляйте,
И не глумитеся над ней».
И вот, когда завечерело,
Руфь стала сбор свой молотить
И отделила всю солому –
И вышла эфа ячменя.
И возвратилась с поля в город
К своей свекрови бедной Руфь,
И, показавши ей, как много
Набрала за день, отдала
Тот хлеб, который от обеда
Для Ноемини сберегла.
«Где собирала ты сегодня, –
Спросила радостно свекровь, –
И кто тебя так щедро принял?
Да будет он благословен!»
И Руфь ответила: «Сегодня
Мне дал убежище Вооз».
И Ноеминь снохе сказала:
«Господь воздай ему за то,
Что ни живых, ни спящих в гробе
Он кроткой ласки не лишил!
Вооз ведь близок нам: по мужу
Он мне приводится родней».
И Руфь добавила: «При встрече
Он даже впредь мне разрешил
С его служанками работать,
Пока не кончится страда».
И Ноеминь сказала Руфи:
«Как хорошо, что будешь ты
Вблизи служителей Вооза, –
Тебя никто не оскорбит…»
И так всю жатву Руфь трудилась,
Пока желтеющий ячмень
И золотистую пшеницу
Вязали в скирды и снопы.
//-- Глава III --//
Когда окончилася жатва,
Сказала Руфи Ноеминь:
«Послушай, дочь моя, не время ль
Тебе приюта поискать?
Не хорошо жить одинокой…
Сама ты знаешь, что Вооз
Нам близкий родственник. Сегодня
Он веет на гумне ячмень.
Умойся, дочь моя, помажься,
Одежды лучшие надень
И на гумно пойди, но помни,
Не должен видеть он тебя,
Покуда солнце не затмится
И яркий день не догорит.
Когда же ужин он окончит,
Разведай, где започивал,
И ляг у ног его. Он скажет,
Что делать далее тебе».
И Руфь послушалась свекрови,
И вот приходит на гумно.
Вооз наелся и напился
И, сердцем радостен, пошел
И лег у скирда; сон отрадный
Глаза усталые смежил.
И Руфь, скользя, как тень, беззвучно,
У ног его раскрыла ткань
И прилегла. Ячмень душистый
Ей изголовье заменил…
Уже клонилися к полночи
Лампады Божиих светил
И плыл высоко в небе месяц,
Как серебристая ладья,
И озарял прозрачным светом
Дремавший мир… И вдруг Вооз
Во сне невольно содрогнулся,
И приподнялся, и глядит:
И вот у ног его недвижно
Склонилась женщина. «Кто ты?» –
Спросил Вооз ее. И тихо
Она ответила: «Я – Руфь,
Раба твоя; простри любовно
Крыло родное надо мной –
Ты близок нам». – «Благословенна
От Бога ты, – сказал Вооз. –
Поступок добрый твой прекрасен,
Прекрасней первого, когда
Ты отрешилась для свекрови
От вольной родины твоей.
Не ищешь ты объятий страстных,
Не соблазнилась красотой, –
И вот пришла ко мне… Не бойся,
Тебя приму я, дочь моя,
Исполню все твои желанья,
Своей женою назову.
У всех ворот моей отчизны
О добродетели твоей
Твердят согласно. Впрочем, должен
Я до поры повременить.
Тебе я родственник по мужу,
Но ближе есть еще родня –
Другой из нашего народа.
Переночуй же эту ночь,
А завтра, если он не примет,
Тебя охотно я приму.
Господь велик, Его десница
Пускай хранит тебя! Усни,
И до утра покойся мирно
На этом ложе».
И спала
Она у ног его, и встала,
Когда чуть брезжила заря
И распознать еще друг друга
Они сквозь сумрак не могли.
Вооз сказал: «Пускай не знают,
Что ты ходила на гумно;
Подай мне верхнюю одежду
И, разостлавши, подержи».
И Руфь держала, и отмерил
Вооз шесть мерок ячменя
И, давши ей, вернулся в город.
И к Ноемини Руфь пошла
И рассказала ей, как принял
Ее Вооз. «Шесть мер зерна
Отсыпал он, чтобы к свекрови
Я без подарка не пришла».
И Ноеминь сказала Руфи:
«Не успокоится Вооз,
Пока не выяснится дело, –
Сегодня кончит он его».
//-- Глава IV --//
Вооз, вернувшись с поля в город,
К воротам вышел и сидел,
И вот увидел, что проходит
Тот самый родственник, о ком
Он говорил прекрасной Руфи.
И пригласил его Вооз
Присесть с ним рядом, и к воротам
Созвал старейшин городских.
И десять старцев именитых
Пришли и сели. И сказал
Он громко родственнику Руфи,
Восставши с места своего:
«Вот Ноеминь теперь вернулась
Из Моавитской стороны
И продает в Ефрафе поле;
Участок нивы родовой,
Которым муж ее покойный
И сродник наш, Елимелех,
Владел при жизни. Я решился
Тебя об этом известить
И вот, в присутствии старейшин
И всех, сидящих у ворот,
Я говорю: купи участок
Елимелеховой вдовы.
Но если ты купить не хочешь,
Скажи, я выкуплю его:
Ты самый близкий меж роднею,
А по тебе всех ближе я».
И тот сказал: «Я выкупаю».
И продолжал тогда Вооз:
«Купивши поле Ноемини,
Ты должен также прикупить
И поле Руфи, чужеземки,
И взять в замужество ее,
Чтобы умершему Махлону
В уделе имя сохранить».
И первый родственник ответил:
«Я не могу ее принять;
Удел мой собственный расстроит
Женитьба новая. Тебе
Я уступаю право купли.
Прими же Руфь!» И снял башмак
И дал Воозу в знак обмена
И в подтверждение словам.
(Был у Израиля издревле
Такой обычай при делах,
При купле, выкупе и мене.)
Тогда Вооз воззвал ко всем,
Кто был в то время при воротах:
«Вы все – свидетели тому,
Что покупаю я наследство
От Ноемини – все, что ей
Осталось от Елимелеха
И от умерших сыновей.
И также Руфь, вдову Махлона,
Отныне в жены я беру;
Чтобы оставить имя брата
В его уделе, чтоб оно
В потомстве дальнем не исчезло
И не забылось у ворот
Родного города». И громко
Ему ответствовал народ
И все старейшины, которых
Вооз к воротам пригласил:
«Мы все – свидетели. Да будет
В твой дом входящая жена
От Бога взыскана, как Лия
И как прекрасная Рахиль!
Пошли Господь тебе богатство,
В Ефрафе – вечный урожай,
И славит пусть из рода в роды
Вооза имя Вифлеем!»
И стала Руфь его женою,
И к ней приблизился Вооз,
И зачала она, и сыном
Благословил ее Господь.
И говорили Ноемини
Другие женщины: «Послал
Тебе наследника Создатель,
Опору к старости твоей!
Дитя твоим кормильцем будет –
Его недаром родила
Сноха, которая так любит
Свою разумную свекровь,
Сноха, которая дороже
Семи родимых сыновей!»
И Ноеминь взяла младенца,
И не спускала с нежных рук,
И стала нянькою для внука…
И говорили: «Это сын».
И нарекли его Овидом;
Он Иессею стал отцом,
А Иессей родил Давида,
Царя израильской земли.
РУФЬ НА ПОЛЯХ ВООЗА. КНИГА РУФЬ, ГЛ. 2, СТ. 5.И сказал Вооз слуге своему, приставленному к жнецам: чья эта молодая женщина?
Возвращение ковчега
К. Льдов
Чудесен Господа ковчег!
Его язычники пленили,
Но филистимлян за набег
Жестоко язвы поразили.
Заколосилися поля,
Но мыши – грозный бич природы –
Неисчислимые, как тля,
Пожрали девственные всходы.
Гадают в капище жрецы,
Кровавой жертвой храм задымлен…
Что скажут мудрые отцы?
Чей гнев карает филистимлян?
Ковчег Господень взят в бою,
В бою упорном и жестоком, –
Он тайну грозную свою
Сокрыл пред злобой и пороком.
Гордыня дерзостных мечей
Претит израильской святыне,
Да не дерзает перст ничей
Ее удерживать отныне!
Свободен истины полет,
Как луч в пространстве поднебесном, –
Господь ковчег Свой изведет
Путем неведомым и тесным.
Смиритесь, гордые, пред Ним,
За тяжкий плен воздав дарами!
Пусть тучных жертв священный дым
Клубится медленно над вами.
Отдайте кольца из ушей,
Пусть перельют златые чаши
В изображения мышей
И в язвы горестные ваши.
И запрягите двух телиц –
Пусть бег пребудет их свободен,
И без бичей, и без возниц,
Они везут ковчег Господень!
И в путь далекий потекли
Ярма не знавшие телицы;
Они тропою узкой шли
До Вефсамитянской границы.
Никто не вел их на пути
И не открыл им тайной цели –
Лишь духи неба впереди
С незримым факелом летели.
Пшеницу жали на полях,
Шумели нивы наливные,
Когда в торжественных лучах
Блеснули крылья золотые.
Служивший истине в плену,
Ковчег в сиянии румяном
Вернулся в Божию страну,
К рожь мирно жавшим поселянам.
Их радость дивно велика:
Ковчега тайны им раскрыты!
Они владели им, пока
Не унесли его левиты.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОВЧЕГА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 6, СТ. 12–13.И пошли коровы прямо на дорогу к Вефсамису… Жители Вефсамиса жали тогда пшеницу в долине, и, взглянув, увидели ковчег Господень, и обрадовались, что увидели его.
Казнь Агага
К. Льдов
Сказал Самуил: «Приведите ко мне
Плененного в битве Агага!
Его пощадили Саул и народ,
Презревши верховное благо.
Они пощадили овнов и овец,
И тучных волов пощадили,
Веление Божие дерзко забыв,
Как пепел, остывший в кадиле!
Разгневанный Бог покарает народ,
Ослушника грозно низложит, –
Кто может противиться власти Его,
В преступной борьбе превозможет?»
И вот к Самуилу Агага ведут…
Окованный царь Амалика
Пред взором зловещим судьи преклонил
Чело искаженного лика:
«Поистине страшен владыка судьбы
И смерти жестокий властитель:
Коснулся меня ледяною рукой
Бесплотный, как сон, Отомститель!»
И гневно воскликнул суровый судья:
«Твой меч матерей обесчадил,
Да будет бездетной и матерь твоя!..
Израиль, я грех твой загладил!»
Секира взвилась и вонзилась, звеня,
В горячее смуглое тело…
И брызнула кровь… И живая душа
Из тяжких цепей улетела.
КАЗНЬ АГАГА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 15, СТ. 33.…Самуил сказал: как меч твой жен лишал детей, так мать твоя между женами пусть лишена будет сына. И разрубил Самуил Агага пред Господом в Галгале.
Псалом Давида на единоборство с Голиафом
Л. Мей
Я меньше братьев был, о Боже,
И всех в дому отца моложе,
И пас отцовские стада,
Но руки отрока тогда
Псалтирь священную сложили,
Персты настроили ее
И имя присное Твое
На вещих струнах восхвалили.
И кто о мне тебе вещал?
Ты сам услышать соизволил,
И сам мне ангела послал,
И сам от стад отцовских взял,
И на главу младую пролил
Елей помазанья святой…
Велики братья и красивы,
Но не угодны пред тобой…
Когда ж Израиля на бой
Иноплеменник горделивый
Позвал, и я на злую речь
Пошел к врагу стопою верной, –
Меня он проклял всею скверной;
Но я исторгнул вражий меч
И исполина обезглавил,
И имя Господа прославил!..
Давид
А. Хомяков
Певец-пастух на подвиг ратный
Не брал ни тяжкого меча,
Ни шлема, ни брони булатной,
Ни лат с Саулова плеча.
Но духом Божьим осененный,
Он в поле брал кремень простой,
И падал враг иноплеменный,
Сверкая и гремя броней.
И ты, когда на битву с ложью
Восстанет правда дум святых,
Не налагай на правду Божью
Гнилую тягость лат земных.
Доспех Саула – ей окова,
Саулов тягостен шелом:
Ее оружье – Божье слово,
А Божье слово – Божий гром!
Саул
К. Фофанов
Стобашенный город спокойно заснул,
Заснул исполином угрюмым,
И только в чертоге владыка – Саул –
Не дремлет, отдавшися думам.
Печальные думы, полночи темней,
Ненастнее тучи, язвительней змей
Волнуют, дух скорбный тревожа.
Встает царь с помятого ложа…
Откинул пурпурную ткань от окна,
Глядит – перед ним, убегая
Далеко-далеко, пестра и длинна
Сияет столица родная.
И мыслит тревожно разгневанный царь:
«Не мне ли то люди воздвигли алтарь?
Не мне ли там слышны моленья?
Зачем же нет сердцу забвенья?
Зачем не смыкает чарующий сон
Усталые вежды владыки?
Зачем ежечасно мне слышатся стон,
Проклятья и злобные крики,
Когда безмятежно уснули рабы…
Иль это – насмешка жестокой судьбы
Иль мщенье святого Еговы!..
Прекрасней короны оковы!
О, как мне болезненно сердце щемит
Гонителя рока обида!»
И грустно царю, и позвать он велит
В чертог псалмопевца Давида.
И входит певец молодой, на устах
Улыбка играет, и гусли в руках.
«Коснись, их коснись, отрок юный,
Ударь в их могучие струны!»
Волшебные звуки слетели со струн,
И дрогнуло эхо чертога…
Казалось, рыдал побежденный колдун,
Казалось, присутствие Бога
Для грешного сердца доступно в тот миг,
Казалося, ум вдохновенье постиг, –
Но царь омрачался все боле,
Как узник, забытый в неволе.
И вспомнил властитель былые года,
Неправду, грехи, заблужденья…
В нем совесть проснулась, и краской стыда
Зарделось лицо от смущенья.
«О, гордый певец! Ты мне враг, а не друг,
Сильней растревожил душевный недуг,
И в звуках твоих не случайно
Открылася страшная тайна!
Ты дерзко позоришь мое бытие,
В чертог мой ты вносишь измену!»
И быстро бросает властитель копье
В певца молодого… Но в стену
Вонзилось оно. Псалмопевец спасен;
Властитель взволнован, властитель смущен
И гонит, как совести муки,
С певцом вдохновенные звуки…
Напрасно, властитель! Повсюду всегда
Преступному сердцу мученья…
И бойся всечасно святого суда,
И нет тебе в мире забвенья.
На небо ли взглянешь – укоры прочтешь;
На землю посмотришь – всю ночь не уснешь;
Знай – совести чистое око
Следит за пятами порока.
ДАВИД, ПОБЕДИВШИЙ ГОЛИАФА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 17, СТ. 51.Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его.
Еврейская мелодия (Из Байрона)
М. Лермонтов
Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес –
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез –
Они растают и прольются.
Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал – теперь она полна,
Как кубок смерти, яда полный.
Царь и певец
С. Фруг
//-- I. --//
Безмолвие мрачное в царском чертоге,
Как тишь перед бурей, царит.
Лишь тихо и робко порой на пороге
Появится страж одинокий в тревоге
И мигом, завидя царя, убежит.
По мраморным залам, один меж рядами
Потухших курильниц, увядших цветов,
Усталыми мрачно он бродит стопами;
Виденья угрюмых, мучительных снов
Роятся в душе его… Ночь ли немая
Из пальмовых рощ, из Саронских низин
Повеет, усталое сердце лаская
Душистой прохладой цветущего мая;
Румяное ль утро со снежных вершин
Ливана седого лучи золотые
Кругом разольет на луга и поля
И пышных чертогов покои немые
Наполнит сияньем грядущего дня, –
Все те же виденья толпой роковою
Стоят неотступно пред взором царя,
Рыдают, хохочут, кружатся порою,
То вея холодной, могильною тьмою,
То блеском зловещим горя…
Напрасны волшебниц куренья и зелья,
Бессильны елеи и масти врачей,
Ни ласки любви, ни дремота похмелья,
Ни слезы печали, ни звуки веселья –
Ничто не смиряет безумных очей…
САУЛ И ДАВИД. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 19, СТ. 10.И хотел Саул пригвоздить Давида копьем к стене, но Давид отскочил от Саула, и копье вонзилось в стену.
//-- * * * --//
А там, на лугах Вифлеема зеленых,
Где светлый ручей меж кустами бежит
В живое раздолье степей благовонных,
Пастух одинокий сидит.
Под пальмой, у вод ручейка безмятежных
Сидит он. В руке его гусли дрожат.
По шири сверкающей пастбищ безбрежных,
Приливы созвучий, то буйных, то нежных,
Бегут и рокочут, кипят и звучат.
И шум кипарисов над светлым потоком,
И гул хоровода вечерней порой,
И пенье жнецов, и в безмолвье глубоком
Народ, преклоненный пред грозным пророком,
И тучи, и громы над дальней горой, –
Все льется, звенит и трепещет, и дышит
В ликующем строе созвучий живых, –
И жизнью и силою брызжет и пышет
Под быстрой рукою со струн золотых.
//-- * * * --//
И вот на порог золотого портала
Убогий и робкий певец приведен.
Он руку подъемлет… Струна задрожала…
Под мрачными сводами пышного зала
Трепещет и льется серебряный звон…
Все громче, все шире… Струна за струною
Встает, пробудясь под ударом перстов,
И шумным прибоем, кипучей волною
Катятся рулады одна за другою,
Как волны потока в раздолье лугов.
И дивная сила в тех звуках таится!..
На троне высоком сидит властелин…
Умильная кротость во взоре лучится…
Слеза благодатная тихо струится
По мрачным изгибам глубоких морщин…
Напрасны волшебниц куренья и зелья,
Бессильны и тщетны волхвы и врачи:
Ни пыл сладострастья, ни нега похмелья,
Ни крики восторга, ни звуки веселья –
Ничто не смиряло безумной души.
Но дрогнула арфы струна золотая –
И чудо свершилось! И весел, и юн,
Сидит он, чарующим звукам внимая,
И льется на грудь его сила святая
В свободных созвучьях ликующих струн…
//-- II. --//
Он запел – и лились, и текли без конца
Волны звуков живым перекатом;
Светлой радостью искрились взоры певца,
И, сияя, струились лучи от лица,
Озаренного ярким закатом.
И лились, и текли волны звуков живых
Под перстами со струн золотых.
И внимал властелин этой песне живой,
И в душе его смутной, суровой,
Полной призрачных грез, полной тьмы роковой,
Загорались лучи светозарной чредой,
Тишиной и отрадою новой
Наполнял обессиленный, сумрачный ум
Рой забытых мечтаний и дум.
Что же было в тех звуках, свободных, простых?
В чем была та волшебная сила,
Что рассеяла мрак его дум роковых,
Что развеяла дымом рой призраков злых
И жестокое сердце смирила?
Чем душой властелина певец овладел?
Что в чарующей песне он пел?
С беспредельных полей, с безграничных лугов,
Из пещер и ущелий скалистых,
Из песчаных пустынь и дремучих лесов,
Из гнезда голубиц и притона орлов –
Волны звуков игривых и чистых
Приливали к струнам и со струн золотых
Разливались в созвучьях живых…
И внимал властелин этой песне живой,
И, пока эта песня звучала,
Умолкали исчадия тьмы роковой,
И заря возрожденья над царской главой
Луч любви и добра зажигала.
И горел этот луч, и рождал, и будил
Много свежих, живительных сил.
//-- * * * --//
Но певец утомился, умолк и, склоня
Молодую главу на колени,
Озаренный лучом угасавшего дня,
Задремал безмятежно… Лаская, маня,
Грезы смутные, бледные тени
Обступили его, и со стоном глухим
Пала кроткая арфа пред ним.
И лишь замер в тиши арфы жалобный звон,
Царь вздрогнул… Трепеща и бледнея,
За копье роковое хватается он…
Снова духи со всех прилетают сторон,
В душу мраком и холодом вея;
Снова ужас и злоба горячим ключом
И кипят, и волнуются в нем…
Вот вскочил он, вот поднял копье над собой,
В грудь певца он удар направляет…
Встань, уснувший певец! Встань и смелой рукой
Вновь ударь по струнам! Пусть польются рекой
Звуки песен, пусть громом взыграют,
Чтоб рассеялась тьма, чтоб блеснула заря
В омраченные очи царя!..
Пой, певец! Непрерывно, без устали пой,
Сон и сумрак души нарушая,
С вещей арфой в руках смело выступи в бой,
Голос духа сомненья и злобы слепой
Громом струн золотых заглушая, –
Чтоб слыхал властелин только песни твои –
Песни мира, свободы, любви…
И когда ты устанешь, другого зови,
Передай ему вещую лиру,
Возложи на чело его лавры свои, –
Пусть поет он великую песню любви,
Пусть поет и поведает миру,
Что меча нет острее, руки нет сильней
Этой лиры свободной твоей!..
Бегство Давида
К. Льдов
Курятся пахучие смолы,
Янтарное пламя дрожит…
В ложнице прекрасной Мелхолы
Уснул псалмопевец Давид.
Злорадно-правдивые грезы
Смущают обманчивый сон:
Он слышит немые угрозы
И арфы глухой перезвон.
Копье золотое сверкнуло…
Звеня, оборвался напев…
Безумные очи Саула!..
Безумно-неистовый гнев!..
Томительна сердцу обида,
Томительны призраки сна…
Печально глядит на Давида
Его молодая жена…
«Пробудись, супруг прекрасный,
Препояшься и беги!
Слышу я во тьме безгласной
Соглядатаев шаги!
Путь к спасенью – в бегстве скором,
Скройся в сумраке ночном…
Вон, стоят они дозором
Под окном!
Мой отец, в пылу жестоком,
Подослал вас, палачи…
Но любовь духовным оком
Прозревает и в ночи.
Бледный холст привязан к нише…
Смерть грозит со всех сторон…
Опускайся!.. Тише!.. тише!..
Ты спасен!»
БЕГСТВО ДАВИДА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 19, СТ. 12.И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся.
Пощада
К. Льдов
В ущельях Ен-Гадди скрывался Давид
От грозной погони Саула.
Был пасмурный вечер. Закат догорел,
И горное эхо уснуло.
И вот псалмопевец с отрядом проник
Под своды пещеры туманной:
В ней царь, как дитя беззащитен, уснул
В одежде своей златотканой.
Давид наклонился над спящим врагом
И край его пышной одежды
Отсек дерзновенно… И царь не раскрыл
Дремой отягченные вежды.
«Помазанник Божий! Тебя ли дерзнет
Коснуться слепая измена?
Господь невредимо тебя оградит
От козней, крамолы и плена.
Проснись! Я – слуга верноподданный твой –
Лежу распростерт пред тобою…»
И встал венценосец, и сел на коня,
И горной отъехал тропою.
И снова воззвал псалмопевец к царю:
«Взгляни испытующим взором!
Вот край от одежды пурпурной твоей
С ее златотканым узором;
Он мной отсечен дерзновенным мечом,
Когда ты уснул под скалою.
Ты видишь: печальное сердце мое
Не дышит изменою злою!
За что же, отец, ненавидишь меня,
Преследуешь местью тревожной?..
Господь нас рассудит: Он тяжбе моей
Один Судия непреложный!»
И голос Давида достиг до царя –
И дрогнуло сердце Саула…
На бледном лице, как святая роса,
Слеза умиленья блеснула…
«О сын мой, Давид!.. Ты меня победил,
Воздавши добром за коварство!..
Я верю, я знаю: подвижник любви
Помазан отныне на царство!»
Саул
А. Бальмонт
Когда Саул изнемогал в борьбе,
Так велика была его страданий сила,
Что тень пророка Самуила
Из смертной тьмы он мог призвать к себе.
Как некий бог, в волнах дрожащих дыма,
Усопший перед ним предстал…
И царь в тоске затрепетал,
Узнав, что смерть неотвратима…
Саул
Д. Михаловский
Дар твоих могучих сила
Может мертвых подымать:
Тень пророка Самуила
Я молю тебя призвать!
«Самуил, восстань из гроба!
Царь, вот он перед тобой!»
И разверзлася утроба
Мрачной пропасти земной;
Под могильной пеленою
Призрак в облаке стоял;
Свет померкнул перед тьмою
И пред саваном бежал.
Неподвижный взор могилы,
Очи – будто из стекла;
Желты руки, сухи жилы,
И нога, как кость, бела:
В темноте она блистала,
Обнаженна и мертва…
Это тело не дышало…
Из недвижных губ слова
Пред трепещущим Саулом
Пронеслись подземным гулом,
Ветра ропотом глухим.
И Саул упал, смущенный,
В прах, как крепкий дуб, сраженный
Вдруг ударом громовым.
«Кто мой сон смутил отрадный,
Вызвал тень из недр земных?
Царь, взгляни: я – призрак хладный,
Крови в жилах нет моих.
Завтра будет то ж с тобою.
Прежде, чем на небесах
День погаснет, под землею
Будет твой гниющий прах.
Завтра этот мир оставишь:
Ты под тучей стрел в бою
Упадешь – и сам направишь
Меч тяжелый в грудь свою.
Близко, близко это время!
Смерть лишит тебя венца –
И Саулово все племя
Истребится до конца!»
ДАВИД ЩАДИТ САУЛА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 24, СТ. 12.Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил…
САУЛ У ВОЛШЕБНИЦЫ В АЭНДОРЕ. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 28, СТ. 14.…выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил…
Эндорская прорицательница
Л. Мей
Саул разгневан и суров:
Повсюду видит тайный ков;
Везде врагов подозревая,
Он, в лютой ярости, из края
Изгнал пророков и волхвов.
Ему висонная хламида
И золотой венец – обида
И бремя тяжкое с тех пор,
Как восхвалил евреев хор
Певца и пастыря Давида.
Меж тем напасть со всех сторон:
Народ взволнован и смятен;
Перед Сунемом, в крепком стане,
Опять стоят филистимляне:
Гроза собралась на Сион.
Душа Саула тьмой одета…
Нет Самуила – нет совета…
Склонив молитвенно главу,
Царь вопросил Иегову,
Но не дал Бог ему ответа.
Призвал вельмож: «Хочу сполна
Изведать – что сулит война?
Сыщите мне волхвов…» И вскоре
Ему приносят весть: «В Эндоре
Есть духовидица жена».
Пошел он к ней; в ночную пору,
Как тать, приблизился к Эндору
И двое слуг любимых с ним…
Старуха призраком седым
Предстала царственному взору.
«Я знаю, – царь промолвил ей, –
Тебе, на вызов твой, теней
Являет темная могила:
Внемли же мне и Самуила
Из гроба вызови скорей!»
Ему старуха: «Я не смею;
Могильной чарою владею,
Но гнева царского страшусь…»
И отвечал ей царь: «Клянусь
Душой и жизнию моею –
Саул простит тебя, жена!»
И – тайным ужасом полна
И прорицанья вещим жаром –
Старуха приступила к чарам…
Но вдруг замедлилась она,
Умолкла, вся затрепетала…
«Ты – сам Саул! – она сказала. –
Зачем меня ты обманул?»
И молвил ей в ответ Саул:
«Скажи, пророчица, сначала,
Что видишь?» – «Вижу я вдали
Богов, исшедших из земли». –
«Кого ты увидала прежде?» –
«Кого-то в шелковой одежде,
В покрове белом…» –
«Но внемли
И отвечай! – Саул ей снова: –
Лицо ты видишь сквозь покрова?»
Старуха: «Вижу: он седой,
В кидаре, с длинной бородой…»
И царь Саул не молвил слова
И в прах главу свою склонил…
Тогда Саулу Самуил
Вещал: «Зачем ты потревожил
Мой дух и дерзостно умножил
Грехи пред Господом всех сил?»
Саул: «Вот… ополчившись к бою,
Спросил я Господа с мольбою:
Предаст ли в руки мне врагов?
Но не ответил Саваоф…» –
«Зане прогневан Он тобою!
Зане на смерть обречены –
И ты, и все твои сыны! –
Пророк усопший возглашает. –
Тобой Израиль погибает
И ввержен в ужасы войны.
Не ты ль добра личиной лживой
Прикрыл свой дух властолюбивый
И угнетенья семена
В Израиль высеял сполна?
Любуйся ж, пахарь, спелой нивой
И жни на ней позор и страх…
То царство распадется в прах,
В пучине зол и бед потонет,
Где царь пророков вещих гонит
И тщится мысль сковать в цепях!»
И поднял он покров над ликом…
Саул восстал с безумным криком…
А утром бой был… А потом
Саул пронзил себя мечом –
В урок неистовым владыкам.
СМЕРТЬ САУЛА. ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 31, СТ. 4.Тогда Саул взял меч свой и пал на него.
Поле мечей
К. Льдов
Взошла заря над Гаваоном…
Сиянью горнему чужда,
Под равнодушным небосклоном
Шумит бесплодная вражда.
Объята злобою слепою,
Взирает буйно рать на рать,
Спеша безумною толпою
И убивать, и умирать.
И вышли слуги Иоава
Решить мечом кровавый спор:
В единоборстве ждет их слава
Иль поражения позор?
Двенадцать воинов отборных
Иевосфей на них послал…
И вот раздался с высей горных
Братоубийственный сигнал…
Кто превозможет: сын Саула
Или помазанник – Давид?
Кого надежда обманула?
Кого она благословит?
Глядят Израиль и Иуда
На битву грозную с высот…
Сраженных тел немая груда
Зловещим призраком растет…
Борцы – под вражеской пятою,
С мечом в груди, с челом в пыли…
И вот двенадцатой четою
На ложе смерти полегли…
Бесплодной ненависти сила,
Где провозвестники твои?
Не ты ли их соединила
Для вечной жизни и любви?..
ПОЛЕ МЕЧЕЙ. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 2, СТ. 16.Они схватили друг друга за голову, вонзили меч один другому в бок и пали вместе.
Избиение аммонитян
К. Льдов
Давид ликует: царь Аммона
Низвергнут с пурпурного трона,
Лежит во прахе и в слезах.
Охвачен трепетом Саввах;
Суровый враг в его стенах!
Суровый враг жесток и скрытен –
Что ждет заутра аммонитян?
Какую казнь изобретет
Врагу безжалостный народ?..
Заколебался сумрак ночи…
На крае неба голубом
Разверзлись царственные очи
В каком-то ужасе немом.
Сквозь их туманные ресницы
Играют жгучие зарницы
И, точно сказочные птицы,
Сверкают огненным крылом…
И вот могучее светило
Уступы стен позолотило,
И умерла ночная тень…
Помедли, день, прозрачный день!
Одежды хмурые надень,
Закройся тучей непроглядной!
Но он сияет, беспощадный,
Великолепием своим,
Как Божий гнев, неумолим…
И вот на поле лютой казни
Объятых холодом боязни,
Дрожащих пленников ведут.
Как пасть разверзшие могилы,
Их печи пламенные ждут,
Их ждут зазубренные пилы,
Секиры, копья и мечи…
На колесницах палачи
Несутся вскачь…
Уста немеют,
Слова бессильные не смеют
Безумства злобы передать…
Небес святая благодать!
Твоя ль таинственная сила
В душе поэта воскресила
Картину позабытых дней?
Не свой ли грех он видит в ней!
И, постигая заблужденье,
Клянет жестокое виденье
Мечты мучительной своей?..
ИЗБИЕНИЕ АММОНИТЯН. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 12, СТ. 31.А народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи.
Авессалом
О. Чюмина
//-- I. --//
Затихло все. Покров сребристой ночи
Одел собой заснувший Иордан,
И ярких звезд сияющие очи
Блеснули вдруг сквозь сумрак и туман.
Как спящего спокойное дыханье,
Вздымалися прозрачные струи,
В ветвях дерев затихло трепетанье,
И лилии, склонив цветы свои
К реке, лучом луны посеребренной,
Покоились под ропот монотонный
Волны… Кругом царила тишина…
О, если бы могла сойти она
В сердца людей, печалью удрученных!
Не спит лишь царь… С толпою приближенных
Покинул он родной Иерусалим
И отдыхал, усталостью томим,
Чтоб освежить пылающие вежды
Прохладою живительной утра,
С зарей Давид явился из шатра.
Он не снимал разодранной одежды,
И бледен был его суровый лик.
Народ, что чтить его всегда привык,
Собрался вкруг печального владыки;
Он слышал их приветственные клики
И утешенья робкие слова.
У ног его пестрела мурава,
А на небе, безоблачно-лазурном,
Светило дня в сиянии пурпурном
Являлося… И царь израильтян
Склонил с мольбой дрожащие колени…
Когда душа истерзана от ран,
Как сладко гнет печали и мучений,
Тоску души, измученной в борьбе,
Излить в слезах и искренней мольбе!
На свой народ небес благословенье
Он с верою глубокой призывал,
На близких всех (тут голос задрожал
Царя, и в нем послышалось волненье).
Когда ж он стал молиться за него,
Надменного любимца своего,
Красу семьи родной – Авессалома,
Бежавшего из отческого дома,
Восставшего преступно на отца, –
Безмерною печалию томимый,
Заплакал царь в тоске неудержимой.
Моля ему прощенье у Творца…
……………………………………………………
СМЕРТЬ АВЕССАЛОМА. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 18, СТ. 9.…Авессалом запутался волосами своими в ветвях дуба и повис между небом и землею…
//-- II. --//
Свершил свой суд великий Иегова…
Под складками могильного покрова
Лежал в шатре своем Авессалом;
Три воина дежурили при нем.
Бледней цветка прозрачного лилеи
Был цвет его прекрасного чела,
Где смерти тень, казалось, не легла;
И шелк волос, что дщери Иудеи
Ласкали часто нежною рукой,
Вился такой же мягкою волной.
У ног его, в пыли, лежало знамя
И рукоять любимого меча,
Где яхонты сияли, словно пламя,
Когда в бою рубился он сплеча…
В безмолвии, закованные в латы,
Стояли тут угрюмые солдаты
Вокруг его могильного одра,
Минуты шли… Но вот вблизи шатра
Раздался шум оружья заглушенный,
И царь взошел со свитою, согбенный
Под бременем позора и тоски.
Он выслал всех движением руки,
Потом, среди глубокого молчанья,
Он снял покров с холодного лица,
И тут из уст несчастного отца
Вдруг полились невольные рыданья:
«Увы, похищен смертью ты
Во цвете юной красоты!
Печать ее – в твоих чертах,
В твоих сомкнувшихся устах,
И ты заснул могильным сном,
Мой гордый сын, Авессалом!
Как бледен цвет твоих ланит!
Мне ужас сердце леденит…
Под гнетом крышки гробовой
Замолкнет чудный голос твой:
Не назовешь меня отцом,
Мой милый сын, Авессалом!
Смотри: ликует все вокруг…
Я слышу арфы нежный звук,
Я вижу юность и цветы…
Увы, с толпой не выйдешь ты
В наряде праздничном своем
Навстречу мне, Авессалом!
Прости, любимейший из всех!
Твою вину, твой черный грех,
Мой бедный сын, прощаю я,
И наш великий Судия
Пусть в милосердии своем
Тебя простит, Авессалом!»
Давид замолк, и, бросив взор прощальный,
Последний взор на помертвелый лик,
Он поднялся с усилием чрез миг
И, сам покров надвинув погребальный,
Оставил он шатер, где мертвым сном
Заснул навек его Авессалом!
СКОРБЬ ДАВИДА ПО АВЕССАЛОМЕ. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 18, СТ. 33.И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал…
Рицпа охраняет тела сыновей
О. Чюмина
Тишина… Объемлет землю призрачная мгла,
На крестах белеют странно мертвые тела.
Чу! Пронесся тихий ветер, словно чей-то стон…
О, не бойтесь! Ваш последний охраняя сон,
С вами я, сыны родные, – в этот страшный час
Я, как прежде в колыбели, охраняю вас.
Вот шакал подкрался тихо… Прочь отсюда, прочь!
День и ночь – всегда я с ними, с ними день и ночь…
Никому до них коснуться – ни лесным зверям,
Ни стервятникам, ни гадам, – никому не дам.
Пусть они, сыны Саула и мои сыны,
Искупившие безвинно гнет его вины,
Пали жертвой за Израиль, пусть они своей
Страшной смертию спасают тысячи людей, –
Сердцу матери ужасен, непонятен он –
Беспощадного возмездья роковой закон!..
Дождь и ветер… Все темнее призрачная мгла,
Все зловещее белеют на крестах тела, –
И одна здесь сторожу я, у подножья скал,
Чтобы их не тронул ворон и ночной шакал.
Вновь я слышу тот же голос, он зовет меня
И во тьме глубокой ночи, и в сиянье дня…
О, засните! Песнью тихой в этот страшный час
Убаюкаю я снова, укачаю вас.
И сыны под голос бури крепко могут спать,
Если бодрствует над ними любящая мать…
Авесса спасает Давида
А. Лавров
Был жаркий бой; мечи звенели,
Врубался в панцири топор;
Дружины царские успели
Врагу дать бешеный отпор.
Победы клич – не пораженья –
По полю ратному гремит,
Но утомлен в пылу сраженья.
Победоносный царь Давид.
Туманен взор, склонилась выя,
Тяжел блистающий шелом,
Но вдруг взвился меч Иесвия
Над псалмопевцем и царем.
Ужели быть царю попрану
Средь звона копий, свиста стрел?
Но шлет Господь ему охрану –
Авесса верный подоспел…
Врага вмиг с силою чудесной
С коня во прах повергнул он –
Так волей высшею небесной
Был псалмопевец-царь спасен!
РИЦПА ОХРАНЯЕТ ТЕЛА СЫНОВЕЙ. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 21, СТ. 10.…пока не полились воды Божии с неба, и не допускала касаться их птицам небесным днем и зверям полевым ночью.
Больной Давид
И. Козлов
Давид лежал, дрожа от смертной муки
В кончины час;
Безжизненно его повисли руки,
И взор угас.
Дышала смертью бледность гробовая
Его чела.
Вдруг из Сунама дева молодая
К нему вошла.
Покровы сняв дрожащею рукою,
Она царя
Всего покрыла черною косою,
Огнем горя…
И, вся в жару, обвив его руками,
Нема, бледна,
В его уста горячими устами
Впилась она.
Воспрянул царь, воскресли жизни силы,
Зажглася кровь;
Он встал с одра: его от злой могилы
Спасла любовь!
АВЕССА СПАСАЕТ ДАВИДА. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 21, СТ. 16–17.Тогда Иесвий… хотел поразить Давида. Но ему помог Авесса, сын Саруин, [и спас Давида Авесса] и поразил Филистимлянина, и умертвил его.
Чума в Израиле
Ю. Михайлов
Когда Давид ввел перепись в народе,
Велению Господню вопреки,
От Господа пророку было слово:
«Мой приговор Давиду изреки!
Три кары Мной ему за ослушанье
Назначено, пусть выберет одну:
Мучительный ли голод семилетний,
Терзающий окрестную страну?
Три месяца преследований вражьих,
Везде грозящих гибелью ему?
Иль, наконец, – ниспосланную Мною
Трехдневную жестокую чуму?»
И, услыхав Всевышнего решенье,
Сказал Давид: «Повинен я суду,
Так лучше же не в руки человеков,
Но в Божию десницу я впаду!..»
И мор настал, и нити многих жизней
Меч ангела-губителя пресек;
И было всех, тогда умерших, свыше
Семидесяти тысяч человек.
И стал Давид молиться со слезами:
«Я согрешил, во всем виновен я!
Помилуй же страдающих безвинно,
Меня рука да поразит Твоя!»
И в тот же день пророк пришел к Давиду.
Сказав ему: «У Орны на гумне
Ты жертвенник Всевышнему воздвигни,
И прекратится мор во всей стране».
ЧУМА В ИЗРАИЛЕ. ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 24, СТ. 15.И послал Господь язву на Израильтян от утра до назначенного времени.
Суд Соломона
С. Фруг
На заре тех дней счастливых,
Что настали для Сиона, –
Дней могущества и славы –
С воцареньем Соломона,
В зале царского чертога
Две жены на суд предстали.
В этот час в блестящем зале
Пир веселый шел. Сверкали
Меж колоннами лампады;
Дым курильниц благовонных
Над гирляндами клубился;
Хор гремел. В стопах граненых,
В дорогих сосудах вина
Золотились и сверкали.
Вкруг царя на пышных ложах
Гости мирно возлежали.
И властитель с лаской кроткой,
Пир прервав и вставши с трона,
Молвил женам: «Я внимаю,
Что вам, дочери Сиона?»
«О могучий повелитель! –
Так одна из жен сказала. –
Мать несчастная с мольбою
Пред лицо твое предстала.
С этой женщиной жестокой
Под одним мы кровом жили
И в одну неделю обе
Первенцев своих родили.
Сын ее скончался вскоре,
И, тайком к моей постели,
Ночью позднею подкравшись,
Моего из колыбели
Унесла она, оставив
Жалкий труп, немой и бледный…
О великий царь мой! Сжалься,
Сжалься над рабыней бедной!..»
«Нет! – воскликнула другая
Вслед за нею, с громким стоном.
И обильными слезами
Повергаясь перед троном.
– Нет, великий царь, неправда!
Это сын ее скончался…»
Царь стоял, пытливым взором
В лица женщин он впивался…
«Принесите меч», – он молвит.
Меч приносят. «Рассеките
Пополам дитя живое
И меж ними разделите…»
Но едва успел промолвить
Царь жестокое решенье,
Страшный, дикий вопль раздался,
Крик безумного мученья
Огласил чертог блестящий…
«Нет, могучий царь, не надо!
Не губи ребенка… Лучше
Ей отдать его я рада,
Лишь бы жил он, мой малютка!» –
Так одна из жен молила.
«Возвратите ж ей живого, –
Молвил царь. – Святая сила
Правды вечной да послужит
Мне опорою для трона…»
Крик восторга был ответом
Этой речи Соломона.
СУД СОЛОМОНА. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 3, СТ. 25.…рассеките живое дитя и отдайте половину одной и половину другой.
Ливанские кедры
О. Чюмина
На гордой вершине Ливана,
Над плоской равниной земли,
В обители туч и тумана
Могучие кедры росли.
Вершина высокого кедра
Вздымалась главой в небеса,
И ласки ей сыпали щедро
И солнца лучи, и роса.
Суровые бури шумели,
Но царственных кедров стволы
Недвижно над бездной темнели
И высились гордо из мглы.
Года проносились неслышно;
Не ведали кедров леса,
Зачем расцветают так пышно
Их сила, их мощь и краса?
Но вот не порыв урагана,
Не молний огнистых игра –
Пронесся по склонам Ливана
Потрясший их стук топора…
И пали стволы-великаны,
Главою склонясь до земли,
И люди в далекие страны
Ливанские кедры свезли.
Воздвигнется храм Соломона,
Главой уходя в небеса,
И станет красою Сиона
Ливанской вершины краса.
Соломон
В. Буренин
Царь я. Могучею силою я обладаю.
Рушу я в прах города и опять созидаю.
Власти моей исполнитель – Харос, а Хирам –
Зодчий мой славный, воздвигнувший храм.
Меч мой – один, а другой – строевая лопата:
Воли моей повеленья творят они свято.
Дуну – дыхание силы державной моей
К небу летит, урагана быстрей.
Трепет и веру в себя я народам внушаю,
Царь-победитель, я смертных к ногам преклоняю,
Первосвященник – я волею неба святой
Властвую тайно над каждой душой.
В грезах полночных мне кубки и пиршества снились,
Трубы гремели, кругом колесницы носились;
Видел я – огненный перст, простираясь с небес,
Чертит: мани и факе́л и фаре́с…
Сумрачен я, будто идол средь храма огромный,
Полон я тайн, как заглохнувший сад полутемный,
В царском венце затмеваю я блеском чела
Розы красу, что весной расцвела.
Да, я велик! Но мою золотую державу
Могут разбить и похитить престол мой и славу,
Но не похитит никто до конца моих дней
Сладкой любви к юной деве моей.
Верь, златокудрая дева, чей образ лучистый
Блещет, как свет, отраженный волной серебристой,
Пение птиц не похитят из чащи лесной:
Душу мою не разрознят с тобой!
Соломон и царица Савская
А. Красницкий
Славен во всей поднебесной
Юноша-царь Соломон:
Силой незримой чудесной
Богом он был одарен.
Он у Создателя неба
И Повелителя сил,
Словно бедняк жалкий хлеба,
Мудрости только просил,
А не победы средь битвы
И не богатств без конца.
И Вседержитель молитвы
Выполнил все мудреца,
Мудрость с красою телесной
Сыну Давида шлет Он…
Славен во всей поднебесной
Юноша-царь Соломон!
Вести быстрее зарницы
Ходят по лону земли…
Вести до Савской царицы
О Соломоне дошли.
Всюду своей красотою
Эта царица славна,
И воплощенной мечтою
Многим казалась она:
Строен был стан ее, плечи
Горного снега белей,
Очи, что пламя, при встрече
Жгли закаленных мужей;
Взгляд – и любовь загоралась,
Вмиг побеждая сердца…
Словом – царица казалась
Лучшим созданьем Творца…
Этой царицы прекрасной
Дух был желаньем томим;
В путь она быстро опасный
Тронулась с домом своим;
Золота целые груды
В дар Соломону несут
Через пустыню верблюды,
Мирный оставив приют.
Следом за ними царица
Вся в ожиданья огне…
Бьется сердечко, как птица
Бьется порой в западне…
Призрак любви и страданья
Разом царицу настиг…
Сладкого скоро ль свиданья
Чудный, таинственный миг?
Громкие клики привета
С разных несутся сторон…
Полдень уже, но с рассвета
Грустен был царь Соломон.
Не было юноше мочи
Мига желанного ждать,
В мраке спустившейся ночи
Должен был он трепетать.
Образ, что грезы, прелестный
Встал перед ним, как живой, –
Дух замирал в груди тесной,
Юноша был сам не свой.
Образ тот с ним оставался,
В мир наслаждений маня…
Царь через силу дождался
Долго желанного дня…
Горечь всех мук ожиданья
Разом затмили собой
Первая радость свиданья,
Трепет души молодой.
«Прочь же скорей покрывало!»
Что же царица бледна?
Робко теперь трепетала
Пред Соломоном она…
Грезой явясь воплощенной,
Стала с поникшим челом…
Царь, красотой восхищенный,
Замер в восторге немом.
Разум – красою телесной
Был, как в награду, почтен…
Славен во всей поднебесной
Юноша-царь Соломон!..
ПОСТРОЕНИЕ ХРАМА. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 5, СТ. 14.И посылал их на Ливан, по десяти тысяч на месяц, попеременно… Адонирам же начальствовал над ними.
СОЛОМОН И ЦАРИЦА САВСКАЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 10, СТ. 2.И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством…
Екклесиаст
С. Фруг
Яркое солнце к закату склоняется.
Сумерек бледные тени
Тихо проникли в просветы оконные
Мраморной царственной сени.
Под колоннадой сидит он. Сребристые
Кудри на плечи спадают;
Думой глубокою, думой печальною
Тусклые очи мерцают…
«Все я изведал, чем сердце пленялося, –
Шепчет он с горькой тоскою, –
Лучшие рвал я цветы наслаждения
Сильной и дерзкой рукою.
Роскошь, могущество, власть безграничная,
Робкой толпы поклоненье,
Все – суета, суета бесполезная,
Духа больного томленье!
Тесны пределы могилы таинственной –
Сумрак и сон бесконечный…
Нищим усну я под пышной гробницей –
Некогда гордый, беспечный.
Годы пройдут – и могущество властное
Ляжет под грудой обломков;
Тихо угаснет и слава лучистая
В памяти поздних потомков…
Так наслаждайся же юностью, юноша!
В неге любви и похмелья,
В шуме и трепете мира кипучего,
В бешеном вихре веселья!..
Годы – мгновенья, как ветер, проносятся;
Прошлому нет возвращенья…
Все – суета, суета бесполезная,
Духа больного томленье!..»
Солнце исчезло за гордой вершиною
Темной громады Хермона…
Вечер мерцает на бледном, морщинистом,
Грустном челе Соломона.
Старец державный склонился над хартией
Грустной, седой головою:
Грезы минувшего счастья проносятся
Яркой и пестрой толпою…
Суета сует (Из Екклесиаста)
К. Льдов
Закрыта Библия. Свеча едва мерцает.
В раздумье горестном склонилась голова…
Душа моя скорбит, чело мое пылает,
И кто-то надо мной все громче повторяет
Библейские слова:
«Все суета сует! Промчится год за годом
И канет без следа… Займется вновь заря
И снова догорит, и род пройдет за родом,
И новые жрецы зажгут у алтаря
Лампады новые, и, трепетно горя,
Они осветят вновь забытые кумиры…
Развеются, как дым, державы и порфиры,
И слава, и любовь промчатся, как мечта,
И все пройдет, как сон… Все – тлен и суета,
Все – суета сует!..» Медлительно и властно
Глухая льется речь, и возглас роковой
Звучит в моих ушах так грозно, безучастно,
Как ровный стук лопат над крышкой гробовой…
И ниже никну я печально головой,
И мыслю горестно:
«Зачем же мы так страстно
Глядим в немую даль, страдаем и скорбим?
Пусть все пройдет, как сон, пусть все пройдет, как дым,
Но что нам до того?.. Пускай века нам дали
Лишь проблеск радости, лишь веянье печали, –
Мы всеобъемлющим сознанием своим
В одно мгновение всю вечность обнимали…
Цари мгновения, мы все-таки царим!..»
ЦАРЬ СОЛОМОН. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 10, СТ. 23.Царь Соломон превосходил всех царей земли богатством и мудростью.
Смерть Соломона (Из древних сказаний)
С. Фруг
В последний раз в приемный зал вступает,
Толпой вельмож блестящих окружен,
Могущественный, гордый Соломон.
Последнего посла он принимает,
Последнего… Зовется смертью он…
И не на ложе бледного недуга,
В тоске, в бреду, в мучительной борьбе, –
Торжественно, как брата и как друга,
Он ждет посла великого к себе.
Чертог сверкает яркими огнями;
Душистый дым курильниц золотых
Клубится голубыми облаками;
Фонтан дробится звонкими струями
О мрамор плит и бронзу ваз литых.
Недвижно царь на троне восседает;
Лоснится пурпур царственный на нем;
Парча в узорах радужных играет;
Венец алмазный искрится, сверкнет
В лучах лампад, развешанных кругом.
Руками опершись на трость резную,
Он на руки главу свою склонил.
Последний вздох подъемлет грудь большую,
Последний слабый взор в очах застыл…
Он умер… Быстрый шепот облетает
Толпу вельмож; на бледных лицах их
Последний луч надежды угасает;
Они стоят – и ни один из них
Приблизиться ко трону не дерзает:
В венце своем на троне золотом
Безмолвный царь, объятый вечным сном,
Им кажется теперь еще грознее,
Величественней, выше, чем живой,
Когда с подъятой гордо головой
Он восседал на троне в Иудее,
И целый мир к ногам его склонял
Свои венцы, клейноды и знамена,
И целый мир во прахе трепетал
Пред чудным, грозным взором Соломона…
Но вот из узкой щели меж резьбою,
Из-под окоченелых царских ног,
Тихонько выполз темный червячок.
Подняв головку, воздух над собою
Понюхал он… приник… вздрогнул слегка
И тихо вверх направился по трону,
По тканям золотым и по виссону,
Туда, где неподвижная рука,
Согнувшись, оперлась на трость резную,
Поддерживая голову седую,
Покрытую сверкающим венцом.
Два раза он прополз по ней кругом
И, на персте властителя Востока
Усевшись, он впился в него глубоко…
Прошла минута… Тихо все вокруг.
Душистый от курильниц дым струится;
Горят лампады, блеск огней дробится
На хрустале, на золоте… И вдруг
Шатнулась трость… упала… с гулким звоном
Венец скатился с царственных кудрей…
Раскатный гул пронесся под плафоном…
И рухнул труп всей тяжестью своей,
И, распростертый ниц под пышным троном,
Безжизненный, холодный и немой,
Он лег пред изумленною толпой…
Смерть вефильского пророка
Н. Григорович
Когда нечестье Иеровоама
Посланник Господа сурово обличил,
По слову Еговы пошел домой он прямо
И в доме у царя он пищи не вкусил.
Но увещаниям маститого пророка
Поддавшийся, к нему решился он зайти,
И покарал Господь ослушника жестоко:
Лев погубил пришельца на пути.
И старец труп его увидел на дороге;
Над ним, свершивший казнь, стоял недвижно лев,
И старец зарыдал в смятенье и тревоге,
И ужасом его потряс Господень гнев.
С печалью искренней земле он предал тело
В гробнице у себя, сказав сынам своим:
«Когда достигну я житейского предела,
Меня земле предайте рядом с ним».
Исполнятся во всей пророческой их силе
Слова, которые уста его рекли:
И сокрушатся капища в Вефиле
И будут сметены навек с лица земли!
СМЕРТЬ ВЕФИЛЬСКОГО ПРОРОКА. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 13, СТ. 28.…лев не съел тела и не изломал осла.
Илия воскрешает сына вдовы
О. Чюмина
Усопший отрок, тих и бездыханен,
Покоился как бы в глубоком сне,
И взор его был смертью отуманен,
И мать над ним рыдала в тишине.
Тогда пророк, скорбевший с ней глубоко,
Вознес мольбы о детище вдовы,
И этот вопль смятенного пророка
Достиг престола Еговы.
Воспрянул он! Охвачен верой страстной,
Над бездыханным телом он простер,
Бледнеющий, свою десницу властно –
И заблистал давно потухший взор,
Усопший сам приподнялся на ложе…
И, видя то, в слезах вскричала мать:
«Воистину Ты всемогущ, о Боже,
И ты, на ком – Господня благодать!»
ИЛИЯ ВОСКРЕШАЕТ СЫНА ВДОВЫ. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 17, СТ. 22.И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил.
Илия поражает жрецов Ваала
В. Козлов
Позвал к себе Ахав Илью-пророка,
Сказав ему: «Доколе будешь ты
Смущать народ израильский?» На это
Сказал Илья: «Не я его смущаю,
А ты и дом отцов твоих, который,
Презрев Творца, идет Ваалу вслед».
И собралися на гору Кармил
Четыреста вааловых пророков
И столько же – дубравных, от щедрот
Питавшихся самой Иезавели.
И так Илья сказал тогда народу:
«Доколе вам хромать на обе ноги?
Когда Господь воистину есть Бог,
Последуйте Ему; когда не Бог Он –
Последуйте учению Ваала!» –
И ничего не отвечал народ.
Он продолжал: «Их тут до восьмисот,
И я – меж них – один пророк Господень.
Пускай они возьмут себе тельца,
И рассекут, и на костер возложат,
Но только пусть огня не зажигают, –
А я тельца другого изберу.
Тогда они пусть вознесут моленья
Своим богам, я – Богу своему,
И чей огонь падет на всесожженье –
Воистину быть Господом Тому!»
И сделали.
В безумном беснованье
Кричали те: «Услыши нас, Ваал!» –
Но не было от бога послушанья,
И без ответа зов их замирал.
Тогда Илья поставил пред собою
Свой жертвенник и возложил тельца,
И, ров кругом наполнивши водою,
Призвал он Имя Господа Творца!
И пал огонь – и тем огнем небесным
Пожрало все: и жертву, и дрова.
Поражены видением чудесным
Вскричали все: «Велик наш Егова,
Велик Господь, и Бога нет иного!»
И были все жрецы отведены
К шумящему Киссону, и сурово
Пророческой рукою казнены.
ИЛИЯ УМЕРЩВЛЯЕТ ПРОРОКОВ ВААЛА. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 18, СТ. 40.…и отвел их Илия к потоку Киссону и заколол их там.
Илия и ангел
О. Чюмина
В пустыню бежал он, врагами гонимый,
И там, выбиваясь из сил,
Упал он на землю, печалью томимый,
И смерти у Бога просил.
И тут же заснул он, путем утомленный;
Когда ж пробудился Илья,
На камне увидел он хлеб испеченный
И чашу с водой для питья.
И ангел явился ему светлокрылый
И молвил он: «Духом воспрянь!
Спеши подкрепить ослабевшие силы
И в путь предстоящий восстань!
Гряди, покоряяся гласу призыва, –
Чтоб волю поведать Свою,
Далеко отсюда, к пещере Хорива
Господь призывает Илью!»
ИЛИЯ В ПУСТЫНЕ. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 19, СТ. 5.…Ангел коснулся его и сказал ему: встань, ешь [и пей]…
Ахав поражает сирийцев
Н. Григорович
Вошел Венадад на Ахава войною
Вторично – забыв про урон,
И рати сирийцев затмили собою,
Как туча, вдали небосклон.
И так, ожидая победы блестящей,
Сирийцам вещал властелин:
«Израиля Бог, на высотах царящий,
Бессилен над гладью долин!»
Но Некто явился и молвил Ахаву:
«Ты должен в бою побороть,
Карай богохульных и дерзких по праву,
Зане – пред тобою Господь!»
И силы Израиль исполнился чудной,
И грянул отчаянный бой:
Сто тысяч сирийцев, заснув беспробудно,
Усеяли землю собой.
К твердыням Афека бежали другие,
Укрыться под ними спеша,
Но рушились стены на них городские,
Остатки дружин сокруша.
АХАВ ПОБЕЖДАЕТ СИРИЯН. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 20, СТ. 29.…сыны Израилевы поразили сто тысяч пеших Сириян в один день.
Смерть Ахава
Н. Григорович
Соединясь, Иосафат с Ахавом
Созвали всех испытанных бойцов
И двинулись на Галаад сирийский,
Дабы вернуть утраченный Рамоф.
Устами всех четырехсот пророков
Был предречен счастливый им поход,
Один Михей, не веря лжепророкам,
Предсказывал губительный исход.
И царскою одеждою блистая,
Был во главе дружин Иосафат,
Ахав же в бой вступил переодетый,
Предчувствием мучительным объят.
И, принятый вначале за Ахава,
Иосафат врагами узнан был,
Но тут один стрелой своей случайно
Сквозь щель брони Ахава поразил.
И вскрикнул царь, и приказал вознице
Поворотить немедленно назад,
Но длится бой, – и, стоя в колеснице,
Скончался он, когда настал закат.
С закатом дня рассеялись дружины,
И было так, как предсказал Михей:
Вернулися в свою родную землю
И ратники, и каждый из вождей.
СМЕРТЬ АХАВА. ТРЕТЬЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 22, СТ. 34–35.А один человек случайно натянул лук и ранил царя Израильского сквозь швы лат… Царь стоял на колеснице против Сириян, и вечером умер, и кровь из раны лилась в колесницу.
Болезнь Охозии
А. Лавров
К ложу царя приковала
Недуга мощь, но сперва
Ждет он чудес от Ваала –
Им позабыт Егова…
Волю отринувши Божью,
Смертный увидел царь час –
В сердце, наполненном ложью,
Истины светоч погас.
Полны в душе лицемерья,
Царские слуги спешат
К вестникам злого неверья
Слать за отрядом отряд.
Царь! Ты наказан мученьем,
Час роковой недалек…
С грозным встает обличеньем
Богом любимый пророк!
Илия низводит небесный огонь
В. Козлов
Охозия послал к Илье-пророку,
Схватить его и привести велев.
Но тот сказал: «Когда Господь со мною,
Да опалит огнем вас Божий гнев!»
И пал огонь, и всю их полусотню
Он опалил, но царь прислал других,
И вновь Илья, горы не покидая,
Низвел огонь губительный на них.
Взмолился тут пятидесятник третий:
«О, смилуйся, пророк, и пощади!
За мной к царю иди в его палаты!»
И ангел сам Илье сказал: «Иди!»
Охозия лежал, томим недугом.
И так вещал, представ ему, пророк:
«За то, что ты кумиров вопрошаешь
И Господа глаголом пренебрег,
Не встанешь ты с сего одра болезни».
И, возвестив, он вышел из дворца.
И вскоре царь, в мучениях скончавшись,
Предстал на суд перед лицом Творца.
НЕБЕСНЫЙ ОГОНЬ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 1, СТ. 10.И сошел огонь с неба и попалил его и пятидесяток его.
Илия в огненной колеснице
О. Чюмина
Настали времена, когда свершиться чуду.
Пришел на Иордан с учеником Илья,
И молвил Елисей: «Везде с тобой пребуду, –
Жив Бог, жива душа твоя».
Илья же, сняв милоть, ударил ею волны
И, рассекая их, прошел по дну реки,
И это видели, благоговенья полны,
Стоявшие вдали ученики.
Пришедши на берег, он молвил Елисею:
«Чего желаешь ты, о том поведай мне».
Ответил ученик: «Твоею властью всею
Ты одари меня вдвойне!»
Илья сказал ему: «У Бога просишь много,
Но, если взятие мое увидишь ты,
Получишь в тот же час просимое от Бога».
И только он сказал – над ними с высоты,
Прорезав небеса, как яркая зарница,
И мчась быстрей, чем легкая стрела,
Вся в блеске огненном, явилась колесница
И, словно вихрь, пророка унесла.
И вдохновенными, но скорбными очами
Безмолвно созерцал сияющий полет
Преемник Илии – от пламенных высот
Очей не отводя, подернутых слезами.
ВОЗНЕСЕНИЕ ИЛИИ НА НЕБО. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 2, СТ. 11.…явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо.
Елисей проклинает детей
Ю. Михайлов
Промысел Господень дивен и велик.
Вод иерихонских исцелив родник
Силою молитвы благостной своей,
Шел путем обратным тихо Елисей.
И когда, усталый, на закате дня
Лесом проходил он, кинулись, дразня
И глумяся, дети вслед ему гурьбой.
Оскорбляя старца, дерзко меж собой
Все они смеялись старости его
И каменьев градом кинули в него.
Обернулся старец, гневом распален,
Юных нечестивцев громко проклял он,
И медведей двое, выйдя из своих
Логовищ далеких, растерзали их.
Из Четвертой книги Царств
К. Льдов
дна из бедных жен пророческих сынов,
Рыдая и стеня, сказала Елисею:
«О, сжалься надо мной, рабынею твоею,
Печален жребий мой, и горек, и суров…
О, сжалься надо мной, несчастнейшей из вдов!
Мой муж, твой верный раб, в страдании скончался.
При жизни, знаешь ты, он Господа боялся
И свято чтил Его. Заимодавец злой
Теперь пришел ко мне и хочет взять с собой
Двух сыновей моих и сделать их рабами…
О, сжалься, господин, и смилуйся над нами!»
И бедная вдова склонилася, скорбя,
Исполнена любви и трепетной надежды,
И стала целовать края его одежды…
И молвил Елисей: «Что сделать для тебя?
И чем тебе помочь?.. Скажи мне, дорогая,
Что в доме есть твоем?..» –
«Супруг мой, умирая,
Оставил лишь долги. Все продано, увы,
Заимодавцами беспомощной вдовы!
Остался у меня один сосуд с елеем».
И пала вновь она с мольбой пред Елисеем.
И Божий человек ответствовал жене:
«Пойди и попроси в соседстве и в родне
Как можно более вместительной посуды
И, призовя к себе обоих сыновей,
Закрой плотнее дверь у хижины твоей
И смело наливай в порожние сосуды
Во славу Господа прозрачный твой елей!»
И сделала она по слову Елисея.
И светлая струя чудесного елея
Потоком полилась, и бедная вдова
Прославила в душе величье Божества…
И вновь она пришла смиренно к Елисею,
И говорит ему: «Сосуды все полны,
Что делать мне теперь?»
И благостно над нею
Он руку распростер, и на вопрос жены
Ответил ласково: «Ступай и не смущайся,
Продай ниспосланный Создателем елей
И заплати долги; избытком же питайся,
Пока не возрастишь любимых сыновей».
//-- * * * --//
В ком капля веры есть, елей в том не иссяк,
Разлейте лишь его – и совершится чудо…
Неисчерпаема кошница Божьих благ,
И нет конца струе Господнего сосуда.
ЕЛИСЕЙ ПРОКЛИНАЕТ ЗЛЫХ ДЕТЕЙ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 2, СТ. 24.Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка.
Голод в Самарии
О. Чюмина
В Самарии длится осада –
Ни мяса, ни хлеба куска.
Железным кольцом Венадада
Ее охватили войска.
В стенах ее – плач и рыданье.
Мученьям конца не видать…
В безумье ведет на закланье
Дитя истомленное мать…
И царь, разодравший одежды,
Во вретище сам облечен,
Внимает мольбам без надежды
И воплям рыдающих жен.
И к небу иссохшие руки
В тоске простирает народ…
Когда же окончатся муки
И где он – терзаньям исход?
А ночью во вражеском стане
Смятенье и ужас растут:
Сирийцы во тьме и тумане
От призрачной рати бегут.
Господь помрачает их разум:
Им чудятся клики дружин…
И хлынули все они разом,
Как бурный поток со стремнин.
ГОЛОД В САМАРИИ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 6, СТ. 26.Однажды царь Израильский проходил по стене, и женщина с воплем говорила ему: помоги, господин мой, царь.
Иезавель
А. Лавров
Весь в унынье и горе
Иорамов дворец –
Ниспошлет кару вскоре
За нечестье Творец.
Час предсказанной мести
За грехи настает –
Царь печальные вести
С поля ратного шлет.
Бой окончен упорный…
Гибель ныне близка –
Побежали позорно
С поля битвы войска.
Мрут в немом ожиданье
От тревоги сердца;
Слышны стоны, рыданья
Средь покоев дворца;
Страстно-дерзкие речи
Мрут уж на языке;
Шум отчаянной сечи
Слышен невдалеке.
То за смерть Навуфея
Кары час недалек,
Как сказал, пламенея,
Грозный Божий пророк,
Нечестивца Ахава
Истреблен будет род…
Где же прежняя слава,
Чем гордился народ?
Где ж победа былая,
Коль ударилась вспять
От врагов удалая
Иорамова рать?
Смерть идет, всех минуя,
И близка ее цель –
В руки Бог Ииуя
Предал Иезавель…
Знает дочь Ефваала,
Что приходит конец…
Иорама не стало,
И в осаде дворец.
Враг надменно-злорадный
С сердцем тверже камней –
Ииуй беспощадный
Жизнь похитит у ней.
Но царевна Сидона –
Мать царя и жена –
Смерть свою без поклона
Гордо встретить должна.
И царица смерть злую
Без смущения ждет…
Нет, она к Ииую
За пощадой не шлет!..
Пусть врагов вереницы
Хлынут, как бурный дождь, –
Слезы гордой царицы
Не увидит их вождь.
Пусть тяжка в сердце рана,
Пусть ужасен позор –
Бледность скрыли румяна,
Блещет твердостью взор.
Шум в дворце… Слышны снова
Звон оружья, шаги…
Что ж? Царица готова!..
Пусть приходят враги!
Блещут счастьем их лица,
С ними Божий пророк,
Но в лицо всем царица
Бросит грозный упрек.
И себе до кончины
Будет твердо верна:
Встретит смерть без кручины
Мать царя и жена!
СМЕРТЬ ИЕЗАВЕЛИ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 9, СТ. 33.И сказал он: выбросьте ее. И выбросили ее.
Ииуй велит выбросить Иезавель из окна
Н. Григорович
И сполнилася мера беззаконий,
И осужден Ахава гнусный дом,
Обрызганный пророческою кровью,
Запятнанный развратом и стыдом.
Помазанным на царство Ииуем
Был поражен смертельно Иорам,
И тот венцом Израиля священным
Венчал себя и воцарился сам.
Когда вступал при кликах он в столицу,
С тоской в душе, богато убрана
В сияющий убор и багряницу,
Иезавель смотрела из окна.
И с вызовом, сверкающим во взоре,
Воскликнула она, узнав его:
«Мир Замврию, предателю, постыдно
Убившему владыку своего!»
И воспылал царь Иудейский гневом,
И этот гнев был приговором ей.
Два евнуха Иезавель схватили
И сбросили под ноги лошадей.
Была она растоптана конями,
И кровь ее обрызгала гранит
И растеклась струею бледно-алой,
Окрасившей холодный камень плит.
ИСПОЛНЕНИЕ ПРОРОЧЕСТВА ИЛИИ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 9, СТ. 35. И пошли хоронить ее, и не нашли от нее ничего, кроме черепа, ног и кистей рук.
Смерть Иезавели
А. Красницкий
Ревя, как в ночь ревет шакалов жадных стая,
Не в силах скрыть волнение сердец,
Враги злорадные, оружием бряцая,
Ворвались во дворец.
С себя всю кровь царей они омыть успели
Среди реки прозрачных, чистых струй,
И вот к Иезавели
Ворвался вождь их грозный Ииуй.
Он беспощаден, дик, он был ничто дотоле –
В горах стада отца он с братьями стерег,
И вот он царь теперь, его по Божьей воле
В цари возвел пророк.
Он в битве победил; его теперь ждет слава…
В бою пал Иорам, Охозия убит,
И род царя Ахава
Весь Ииуй до корня истребит.
И вдруг Иезавель не жалкою мольбою,
Не воплями, а гордо и без слез
Встречает, в этот миг увидев пред собою
Того, кто смерть принес.
Ему в лицо упрек, что с помощью коварства
Убил он, победив изменою, царей,
Помазанных на царство,
Царица кинула в решимости своей.
Услышал Ииуй упрек, и закипели
В нем гнев и ярость, он от них стал сам не свой;
Он евнухов зовет, которые б посмели
Коснуться к ней рукой.
И жалкие рабы явилися мгновенно –
Царица больше им, как прежде, не страшна,
Им Ииуй надменно
Царицу приказал на камни из окна
Швырнуть – он не хотел, чтоб кровь была в покое…
Боялся ль крови он, иль помнил, что пророк
Царице за грехи то наказанье злое
Давно уже предрек?..
Исполнен был приказ, и труп Иезавели
На камнях пролежал под окнами в пыли,
И псы за ночь успели
На части растащить тогда его с земли.
Сцены из трагедии «Гофолия» Ж. Расина
О. Чюмина
//-- Сон Гофолии --//
//-- (Акт II, сцена 5‑я) --//
Ужасный сон!.. В зловещий час ночной
Иезавель явилась предо мной
Такою же – в одежде драгоценной,
С осанкою презрительно-надменной,
Какой была в день гибели она.
С искусственным румянцем белизна
Ее черты собою покрывала,
Как в этот день, когда она желала
Изгладить времени неизгладимый след.
«О, горе нам! – сказала мне царица. –
И для тебя спасенья также нет –
Для дочери, хранившей мой завет.
Иеговы сурового десница
И над тобой простерлась, дочь моя!
Мне жаль тебя!..»
И с этими словами
Над ложем, где покоилася я,
Склонилося видение. Руками
Дрожащими напрасно я обнять
Пыталася несчастную с любовью –
Исчезло все… И, где стояла мать,
Увидела забрызганную кровью
Я груду мяса и людских костей,
Разбившихся о выступы камней,
Которую, с рычаньем раздирая,
Оспаривала псов голодных стая!
СМЕРТЬ ГОФОЛИИ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 11, СТ. 16.И дали ей место, и она прошла через вход конский к дому царскому, и умерщвлена там.
//-- В храме (Акт VI, сцена 5‑я) --//
Иоад, Иоас, Гофолия, Измаил, левиты
Измаил (Иоасу)
Язычники побеждены, о царь!
Очищен храм, восстановлён алтарь
Во всем своем величии давнишнем,
И сонм врагов, рассеянных Всевышним,
Перед лицом Его исчез, как дым,
Который ветром северным гоним.
Возвещено левитами народу,
Что не дал Он навек пресечься роду
Давидову и, охраняя в час
Опасности, тебя чудесно спас.
Погиб Ваал, Творцу хвала и слава,
И пленницей во храме – дочь Ахава.
(Указывает на Гофолию.)
Гофолия (в исступлении)
Ты победил, Иегова. Сейчас
Прозрела я… Да, это – Иоас!
Отчаянью и злобе нет предела!
Вот, вот сюда я поразить велела –
А он живет… Напоминает он
Охозию и голосом, и видом, –
Проклятый род, что мною истреблен!
Увы, Ахав, ты побежден Давидом!
Израиля неутомимый Бог –
Ты, Ты один свершить все это мог,
То жалость мне к невинному внушая,
То грудами сокровищ искушая,
Которые досель от грабежа
Щадила я!.. Поставленный Тобою,
Пусть он царит, и собственной рукою
Вонзит он в сердце лезвие ножа.
И вот чего пред смертию желаю
Я сыну той, которой жизнь дала:
Желать? О, нет! Я верую, я знаю,
Что кровь мою ему передала:
Когда-нибудь, в проснувшейся гордыне,
Избранник твой, как прочие цари
Язычники, низвергнет алтари
И твой закон, поправ Твои святыни,
И завершит моих желаний цель,
Отмстив Гофолию и с ней – Иезавель!
Иоад (делая знак левитам окружить Гофолию)
Увесть ее и поразить мечами
Там, во дворе! Да не прольется в храме
Преступницы неправедная кровь.
И если бы, вооружася, вновь
Язычники восстали для защиты –
Да поразят их, вместе с ней, левиты!..
Львы истребляют пришельцев в Самарии
В. Козлов
Когда, безумен и несдержан,
В великий грех Израиль впал,
И был он Господом отвержен,
И богом стал ему Ваал;
Когда, рассеяны в чужбине,
Его преступные сыны,
По-прежнему ослеплены,
Не чтили праотцев святыни,
Но, вняв Вааловым жрецам,
Ему служили на высотах,
Коснея в суетных расчетах,
И поклонялися тельцам, –
Тогда Господь из недр пустыни
Голодных львов послал на них,
И гибли люди на чужбине,
Растерзаны когтями их.
И был в Самарии пределах
Великий плач, пока в сердцах,
Доселе в зле закоренелых,
Не пробудился Божий страх;
Пока Израиль маловерный
Не пал пред Господом, смущен,
И не очистился от скверны,
Восстановив Его закон.
НАКАЗАНИЕ САМАРИЙЦЕВ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 17, СТ. 25.И как в начале жительства своего там они не чтили Господа, то Господь посылал на них львов, которые умерщвляли их.
Ангел Господень поражает ассириян
(Из Байрона) А. Толстой
Ассири́яне шли, как на стадо волки́,
В багреце их и в злате сияли полки;
И без счета их копья сверкали окрест,
Как в волнах галилейских – мерцание звезд.
Словно листья дубравные в летние дни,
Еще вечером так красовались они;
Словно листья дубравные в вихре зимы,
Их к рассвету лежали развеяны тьмы.
Ангел смерти лишь на ветер крылья простер
И дохнул им в лицо, и померкнул их взор,
И на мутные очи пал сон без конца,
И лишь раз поднялись и остыли сердца.
Вот расширивший ноздри, поверженный конь,
И не пышет из них гордой силы огонь,
И как хладная влага на бреге морском,
Так предсмертная пена белеет на нем.
Вот и всадник лежит, распростертый во прах,
На броне его – ржа, и роса – на власах.
Безответны шатры, у знамен – ни раба,
И не свищет копье, и не трубит труба.
И Ассирии вдов слышен плач на весь мир,
И во храме Ваала низвержен кумир,
И народ, не сраженный мечом до конца,
Весь растаял, как снег, перед ликом Творца.
АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ ПОРАЖАЕТ АССИРИЙЦЕВ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 19, СТ. 35.…пошел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч.
Ангел поражает полчища сирийцев
(Из Байрона) И. Козлов
Ассирийцы на нас, словно волки, напали;
И багрянцем и златом толпы их сияли,
Так же ясен был блеск их кольчуг и мечей,
Как дрожащий в волнах отблеск звездных лучей.
Полны жизни, как листья деревьев весною,
Ополченья врагов надвигались грозою,
Но промчалася ночь – и, поверженный в прах,
Словно листья зимой, был разметан наш враг.
Над толпою бойцов ангел смерти промчался,
И дохнул им в лицо он, и сонм их распался.
И потух у врагов торжествующий взгляд,
Все погибли, никто не вернулся назад.
Ангел смерти над войском пронесся незримо,
Гордый конь боевой здесь лежал недвижимо;
Был он пеной покрыт, и была холодна
Эта пена, как бурного моря волна.
Навухудоносор умерщвляет сыновей Седекии
Ю. Михайлов
Делал Седекия-царь неугодное в Божьих очах,
Долг позабыл и закон, позабыл перед Господом страх.
Именем Бога клянясь и затем нарушая обет,
Долго Творца прогневлял он: целых одиннадцать лет.
Так продолжалось, покуда, свершая небес приговор,
Мститель пред ним не явился – царь Навухудоносор.
Длилась осада, и в городе голод царил и тоска,
Грозно над грешной землей тяготела Господня рука.
Ужас сердца охватил, но, бежав из покинутых стен,
Царь и дружина его были сразу захвачены в плен.
Стали рабами навек Иудеи свободной сыны,
Храм же Господень и домы были огнем сожжены.
Горько Израиль оплакал гибель народных святынь,
Павших навеки в обломках гордых когда-то твердынь.
Сам же Седекия в Ривлу пленником был отведен,
Там по приказу цареву зрения был он лишен.
И перед тем, как навеки очи окутала тьма,
Видел он в пламенном море храм, и дворцы, и дома, –
Взором последним и скорбным не ослепленных очей
В страхе немом созерцал он гибель родных сыновей.
КАЗНЬ СЫНОВЕЙ СЕДЕКИИ. ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА ЦАРСТВ, ГЛ. 25, СТ. 7.…и сыновей Седекии закололи пред глазами его…
Победа Иосафата над моавитянами и аммонитянами
О. Чюмина
Шли на Израиль Аммона сыны и Моава,
Шли из долин, от далеких синеющих вод;
Иосафат – Иудеи надежда и слава –
В храме Господнем созвал на молитву народ.
Громко воззвал он: «Израиля Бог, Адонаи!
В землю, которую дал Авраама сынам,
Ныне враги налетели, как коршунов стаи,
Смертью грозя и погибелью нам.
Ты обещал в тесноте и обиде великой,
Если карающий меч обратится на нас,
Быть нам всегда милосердным Царем и Владыкой:
Ныне услыши моления глас!»
Духом Господним исполнилось сердце левита
Бывшего тут же. «О царь, не пугайся, воспрянь!
Смело веди их, Господь – иудеям защита,
Сам Он заутра восстанет на брань!»
Темною тучей дружина Моава предстала,
С верою пламенной шли Иудеи бойцы,
Славили, в пении арфы и звоне кимвала,
Господа вышних левиты ее и певцы.
Слава Ему, Адонаи великому слава!
Разум пришельцев Господь поразил слепотой:
Рати Аммона восстали на рати Моава,
В гневе безумном сразились они меж собой.
Кончился бой – и предстало очам иудеев
Страшное зрелище! Всюду лежали тела,
Словно колосья долину собою усеяв, –
Сила несметная вся полегла.
Так Адонаи восстал на защиту Иуды;
Славен, воистину славен, Господь Саваоф!
В стане безмолвном – добычи оставленной груды,
В поле – тела бездыханных бойцов.
ПОБЕДА ИОСАФАТА. ВТОРАЯ КНИГА ПАРАЛИПОМЕНОН, ГЛ. 20, СТ. 24.И когда Иудеи пришли на возвышенность к пустыне и взглянули на то многолюдство, и вот – трупы, лежащие на земле, и нет уцелевшего.
Царь Кир возвращает похищенные из Иерусалимского храма сосуды
Н. Григорович
Воздвигнул Вседержитель царя великий дух,
К мольбам Иеремии он преклоняет слух
И шлет указ: «Внимайте!
Я – царь персидский Кир,
Кому подвластны земли, кому подвластен мир, –
Я слышал голос Бога, и повелел Он Сам
Мне в Иерусалиме Ему построить храм.
Спешите, иудеи, и каждый от щедрот
Пусть Господу даянье посильное несет
И, рвением к святыне и Господу палим,
Свободно возвратится в родной Ерусалим!»
И жертвовали люди от своего добра:
И золота, и тканей, коней и серебра.
Рукою Митридата, хранителя казны,
Царем обратно были тогда возвращены
Священные сосуды, у Божьих алтарей
Блиставшие когда-то сиянием огней
И взятые из храма задолго до того.
А было их пять тысяч четыреста всего.
И принял князь Иудин великолепный дар,
Отвез его в отчизну свою Самонасар,
И много иудеев вернулись вместе с ним
На построенье храма в родной Ерусалим.
КИР ВОЗВРАЩАЕТ СОСУДЫ ГОСПОДНИ. ПЕРВАЯ КНИГА ЕЗДРЫ, ГЛ. 1, СТ. 7.И царь Кир вынес сосуды дома Господня, которые Навуходоносор взял из Иерусалима и положил в дом Бога своего…
Вторичное возведение храма
О. Чюмина
Хвала Творцу, хвала Ему и слава!
Воспойте все хваление Ему!
Прощает Он – ходившему лукаво
Пред Ним в грехе – народу Своему.
Опять в сердцах сияет веры пламень,
При звуках труб и пении псалмов,
Положен вновь краеугольный камень,
Восстанет храм, как узник из оков.
Конец слезам! Изгнанники Сиона,
Возрадуйтесь и возликуйте все:
Воздвигнется святыня Соломона
Пред вами вновь во всей ее красе!
Забыты скорбь, изгнанье и обида,
Поют хвалы священник и левит,
И снова гимн ликующий Давида
Среди толпы молящихся звучит.
Лишь плачут те о разоренном храме,
Кто знал его в величии былом,
И слушают, поникшие главами,
Они в тоске молитвенный псалом…
Но тонет в хоре общих ликований,
В восторженном и шумном торжестве
Бесследно звук их старческих рыданий,
Как облако – в лазурной синеве.
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ХРАМА. ПЕРВАЯ КНИГА ЕЗДРЫ, ГЛ. 3, СТ. 9.И стали Иисус, сыновья его и братья его, Кадмиил и сыновья его, сыновья Иуды, как один человек, для надзора за производителями работ в доме Божием…
Артаксеркс возвращает израильтянам свободу
Ю. Михайлов
Ты, Ездра, чтец Господнего закона,
Достойнейший служитель алтаря,
Возрадуйся! Священный град Сиона
Восстанет вновь велением царя.
Томившийся в неволе тяжкой пленник
Пускай идет на родину свою,
С собою взяв именье и семью,
Кто б ни был он, левит или священник.
И каждый пусть с собою унесет
Для храма в дар и серебро, и злато;
Пускай опять, украшенный богато,
Возникнет храм от царственных щедрот.
И с прочими богатыми дарами
Священные сосуды ты возьми
И их поставь пред Господом во храме,
Меж лучшими и верными людьми.
Ты избери начальников и судий
И им судьбу народную вручи,
Дабы закон хранили эти люди;
Незнающих – закону научи!
ПОСЛАНИЕ АРТАКСЕРКСА. ПЕРВАЯ КНИГА ЕЗДРЫ, ГЛ. 7, СТ. 12.«Артаксеркс, царь царей, Ездре священнику, учителю закона Бога небесного совершенному», и прочее.
Ездра на молитве
О. Чюмина
Я пал пред Господом в отчаянье великом,
И громко я взывал: «О горе нам! Увы!
Погрязшие в грехе превыше головы,
Дерзаем мы предстать перед Господним ликом.
Еще со дней отцов презрели мы закон,
Угасли светочи, и мрак настал кромешный,
И предал Ты во власть языческих племен
Царей, священников и весь Израиль грешный.
Мы – в рабстве, но и тут Ассирии владык
Ты умягчил сердца и сжалился над нами,
И ныне мы сошлись под древними стенами,
Дабы из пепла вновь Ерусалим возник.
Но в счастии своем и в тягостной неволе
К соблазну мы грядем в расставленную сеть;
Доколе, Господи и Боже наш, доколе
Деянья грешников намерен Ты терпеть?
Страшусь я, что придет конец долготерпенью…
Ты грянешь бурею карающей с высот
И обречешь навеки истребленью
Мятежный род!»
ЕЗДРА НА МОЛИТВЕ. ПЕРВАЯ КНИГА ЕЗДРЫ, ГЛ. 9, СТ. 5.А во время вечерней жертвы я встал с места сетования моего, и в разорванной нижней и верхней одежде пал на колени мои и простер руки мои к Господу, Богу моему…
Неемия и спутники его перед стенами Иерусалима
О. Чюмина
Проехал я молча вратами Долины
К источникам царским и дальним вратам,
И были развалины града пустынны,
Лишь смерть и безмолвье гнездилися там.
На землю ложились полночные тени,
Вдали раздавалось рычанье зверей,
Терновник колючий опутал ступени
Разбитых рукою врага алтарей.
И долго взирал я на них, опечален;
Разрушены стены, врата сожжены,
Солим величавый – лишь груда развалин,
В оковах и рабстве – отчизны сыны.
Взглянул я на братьев, пришедших со мною,
И слово воззванья сорвалося с уст:
«Взгляните, окутанный мглы пеленою,
Наш город священный разрушен и пуст!
Воздвигнем лежащие в прахе твердыни,
Исполнив пророка священный глагол,
И там, где царит запустение ныне,
Созиждется Господу новый престол!
Из бездны страданья, позора и страха
Возникнет, для жизни иной обновлен,
Победно восстанет из дольнего праха
Главою венчанной Сион!»
НЕЕМИЯ У СТЕН ИЕРУСАЛИМА. КНИГА НЕЕМИИ, ГЛ. 2, СТ. 13.…и осмотрел я стены Иерусалима разрушенные и его ворота, сожженные огнем.
Ездра показывает народу закон
Н. Григорович
Настал урочный день, и с радостным лицом
Спешил народ собраться пред вратами
Восточными в восстановленном храме.
И Ездрою, священником, чтецом
Закона Божия, был вынесен пред всею
Толпой народною торжественно закон,
Всевышним данный Моисею;
И Ездра книгу взял и сел со славой он
На приготовленном заране возвышенье.
Глаголу Божию внимали в умиленье
И трепете бездомный и богач,
И слышался в толпе порою тихий плач.
Так он читал с утра до полдня, объясняя
Ученье, данное среди высот Синая, –
Завет Всевышнего народу своему,
Презревшему его и впавшему во тьму.
Безмолвствовали все, и все внимали слову;
Когда же кончил он, прославив Иегову,
Изведшего народ избранный из пустынь,
Воскликнули в толпе молящихся: «Аминь!»
И громко плакали, благословляя Бога.
Но молвил Ездра им: «Не сокрушайтесь много!
Не скорбь, но радость нам приносит этот час,
Зане Господь и Бог опять прославил нас,
И день, когда душой мы истину познали,
Не может быть для нас днем скорби и печали».
ЕЗДРА ПОКАЗЫВАЕТ ЗАКОН. КНИГА НЕЕМИИ, ГЛ. 8, СТ. 2.И принес священник Ездра закон пред собрание мужчин и женщин…
Астинь
К. Льдов
Царь Артаксеркс пирует в Сузах,
Сатрапов сонмом окружен…
Но где ж она, его царица,
Краса и слава нежных жен?
«Позвать ее!..» В чертог Астини
Спешат послушные послы:
«Владыка персов ждет царицу
За семидневные столы!
Яви князьям, яви народу
Виденье чудной красоты,
Предстань царю, как воплощенье
Его пленительной мечты!»
Рабы склонились пред царицей
И ждут ее ответных слов,
Но гневный взор она бросает
На преклонившихся послов:
«Вернитесь, люди, к Артаксерксу
И передайте от меня:
Не властен он поднять светило
Уже угаснувшего дня!
Не повелению покорен,
Поет на ветке соловей,
И не рабы внушают розе
Цвести для княжеских очей…
Я не пойду на зов надменный!
Творцом вселенной создана,
Моя краса, как день, свободна,
Как песнопение, вольна!»
ЦАРИЦА АСТИНЬ. КНИГА ЕСФИРИ, ГЛ. 1, СТ. 12.Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя…
Обморок Есфири
В. Козлов
Израиль, так долго томившийся в узах,
Со страхом ждал казни своей,
Три дня и три ночи постилися в Сузах,
Как им повелел Мардохей.
Три дня и три ночи с Есфирью-царицей
Молились рабыни ее.
Заутра, украсив себя багряницей
И в сердце тоску затая,
Есфирь с выраженьем решимости твердой
На бледном, прекрасном лице,
Закон преступая, явилася твердо
Без зова к царю, во дворце.
В венце драгоценном и в царской порфире
Предстала супругу она;
И вспыхнул он гневом при виде Есфири,
Стоявшей бледней полотна.
Услышав царя раздраженного голос,
Увидя в очах его гнев,
Есфирь, пошатнувшись, как срезанный колос,
Склонилася на руки дев.
И грозная буря утихла мгновенно,
Смягчился сверкающий взор,
И к ней, преступившей запрет дерзновенно,
Он скипетр спасенья простер.
И молвил: «Всего ты дороже мне в мире,
Полцарства отдам я тебе!»
И муки, терзавшие сердце Есфири,
Излились в горячей мольбе:
«О царь, о супруг мой и мой повелитель,
Сегодня к столу моему
Да явится вместе с Аманом властитель –
И все я открою ему!»
ОБМОРОК ЕСФИРИ. КНИГА ЕСФИРИ, ГЛ. 5, СТ. 1.…царица упала духом… и склонилась на голову служанки, которая сопровождала ее.
Эсфирь обличает Амана
Ю. Миллер
//-- Из трагедии Ж. Расина «Эсфирь» --//
//-- (Акт 5‑й, сцена VI) --//
Эсфирь (царю)
О милости молю я для себя,
Для моего несчастного народа –
И он, и я осуждены тобой.
Артаксеркс
Осуждены? Какой народ? Что слышу?..
Аман
Я трепещу.
Эсфирь
О царь! Отцом Эсфири
Был иудей, а ты своим указом
Погибели Израиль весь обрек,
Ты внял речам лукавым царедворца,
Врага твоей неомраченный славы…
Аман
Я – враг царя? Возможно ли?..
Артаксеркс
Молчи!
Заговорить без царского приказа
Как смеешь ты?
Эсфирь
Он выдает себя!
Да, это он, слуга твой недостойный,
Жестокостью и клеветой дышащий,
Прикрывшися личиною усердья –
Перед тобой безвинных очернил.
И кто иной внушил бы мысль такую?
Как! Именем великим из царей
Славнейшего, по слову одному,
Кровь подданных потоками прольется,
Все затопив до самого дворца!
В чем упрекнуть он может иудеев?
В каком они повинны мятеже?
Каким врагам преступно помогали?
Покорней их не знаешь ты рабов!
Под тяжестью наложенных оков,
Молясь Творцу, пославшему им кары,
Безропотно снося твои удары,
Они Ему молились за тебя
И лишь Его о помощи молили.
Тот человек, чьей верности и силе
Обязан ты спасением своим,
Тебе открывший замысел злодеев,
Он также, царь, один из иудеев
И заменял отца мне.
Артаксеркс
Мардохей?
Эсфирь
Да, мой отец ему родным был братом,
И он, и я – из рода мы царей
Израильских, а потому Аману
Он почестей таких не воздавал,
Которые тебе лишь воздаются,
И перед ним колена не склонял.
Вот почему враждою так упорно
Израильтян преследовал Аман.
Напрасно, царь, тобою награжден
Был Мардохей, он смерти обречен,
И для него воздвигнуть столб позорный
Велел Аман у входа во дворец.
Артаксеркс
Что слышу я! Я вне себя от гнева
И ужаса! Игралищем злодея
Ужель я был? Позвать мне Мардохея!
Я положу предательству конец!
ЕСФИРЬ ОБЛИЧАЕТ АМАНА. КНИГА ЕСФИРИ, ГЛ. 7, СТ. 6.И сказала Есфирь: враг и неприятель – этот злобный Аман!
Торжество Мардохея
Ю. Миллер
//-- Из трагедии Ж. Расина «Эсфирь» --//
//-- (Акт 5‑й, сцена VII) --//
Артаксеркс (Мардохею)
Привет тебе, Всевышнего избранник!
Советы злых презрел твой государь,
С очей его теперь завеса пала
И приговор исполнен над Аманом.
Тебе его богатство отдаю,
Я облеку тебя высоким саном,
Со мною власть разделишь ты мою,
И почести перед лицом народа
Да будут все оказаны тебе.
Позорный гнет снимая с иудеев,
Я с персами равняю их моими.
Отныне им возвращена свобода
Создателю молиться своему.
Пусть люди все поклонятся Тому,
Кого Эсфирь в молитвах призывает,
Вам Артаксеркс вернуться разрешает
На родину и, поселившись там,
Воздвигнуть вновь опустошенный храм,
Да будет вам день скорби и страданий
Отныне днем всеобщих ликований!
ТОРЖЕСТВО МАРДОХЕЯ. КНИГА ЕСФИРИ, ГЛ. 6, СТ. 11.И взял Аман одеяние и коня и облек Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь…
Иов
А. Красницкий
Дух возмущенья, адской злобы –
Тот, чье дыхание могло бы
Стереть живущее с земли, –
Предстал, надменный и суровый,
Сред сонма сил пред Иеговой
И рек: «Словам моим внемли!»
Да, это – он, любимец Бога,
Надежда Божия в былом,
Под сенью горнего чертога
Предстал с сияющим челом!
Что грезы девы – он прекрасен,
Что поцелуй ребенка – чист,
Он – что рассвет небесный – ясен,
Как искушение речист;
Печатью зла во всем означен,
Он привлекателен, как ложь,
Что ночь полярная – он мрачен,
Что утро вешнее – пригож.
Да, это – он, небес изгнанник,
Земле и небу чуждый странник;
Он грозен, он во злобе дик,
Но все ж падением велик, –
Он пред престолом Еговы
Не клонит гордой головы!
К нему вселенной Вседержитель
Такую речь тогда повел:
«Ты землю всю – Мою обитель –
Из края в край вдоль обошел!
Ты видел Иова, скажи же,
Кто из людей мог к небу ближе,
Чем Иов трепетный, предстать
И кто из них пред высшей волей
Всегда своей довольный долей
Мог так смиренно трепетать?»
Усмешка злобы исказила
Прекрасно-мрачные черты:
«Куда его ушла бы сила
Когда б его оставил Ты!
Что Иов? Жалкое созданье!
Его удел – одно страданье!
Ты за него – и держит он
Твои заветы, твой закон;
Ты от него – твои заветы
В тот миг повержены во прах.
Забыты данные в слезах
Тебе священные обеты».
Так падший ангел пред Творцом,
Представ пред Ним лицо с лицом,
Заговорил; он злобой дышит,
Вокруг смертельным ядом пышет:
«Услышь слова мои теперь
И им, молю Тебя, поверь!
Ты за него – тебе покорен!
Ты от него – ему чужда
К тебе любовь… с тобой вражда!
И, в гневе на Тебя упорен,
Тотчас забудет Иов Твой
Свои заветы с Еговой!»
И рек Господь: «Я знаю крепость
Раба, любимца моего,
Пред ней ничто твоя свирепость!
Возьми ж себе во власть его!
Возьми, что Иову от века
С небес ниспослано судьбой,
Возьми, что счастьем человека
Считал до сих пор Иов мой!
На дом его богатый, стадо
Ты мор губительный нашли,
Его детей дыханьем ада
Сотри на миг с лица земли!
И ты увидишь, поношенья
Не потерплю! Завет храня,
Снесет он горечь искушенья
И не возропщет на Меня!»
И на устах с улыбкой злобной,
Которой в мире нет подобной
И скрыть которую не мог,
Дух тьмы Всевышнего чертог
Покинул. Грозный и суровый,
На зло для смертного готовый,
Спешит в полуночной он мгле
К своим чертогам на земле;
И, позволением владея,
Свершил он высший приговор:
Стада сгубил смертельный мор;
Сынов сразил топор халдея;
Палаты бич степей – самум
Разрушил вплоть до основанья.
Вкруг слышны громкие рыданья,
И полон Иов мрачных дум.
Погибло все, и в целом свете
Он одинок – погибли дети!
Погибло все: он наг и сир,
Его теперь отвергнет мир.
«Почто, о Грозный, Безначальный,
Ты мне послал конец печальный?
О Иов! Чуя твой испуг,
Тебя отторгнет даже друг!
И вот, повсюду убежденный,
Что наг ты, как новорожденный,
Одно презрение пошлет
Тебе родимый твой народ!
Народа совесть угрызенья
Не знает вовсе, и готов,
Забыть он шум твоих пиров,
К тебе исполненный презренья.
А ты, пока хватало сил,
Народ вокруг себя кормил,
Но смыли все несчастья волны,
И все к тебе презренья полны!»
Так, горем тяжким удручен,
С печалью в сердце думал он.
Но в этих думах нет сомненья…
В чертах угрюмого лица
Не видно вовсе озлобленья
На Всемогущего Творца!
«Нет, нет! С Тобою не нарушу,
Господь мой, радостный завет!
Пусть сокрушит все тягость бед –
Не оскверню грехом я душу!
Что я? Я – жалкий человек!
Я полон кроткого смиренья!
Что жизнь моя? Ничтожный век
В сравненье с вечностью творенья,
В сравненье с милостью Творца!
Свои нам блага без конца,
И щедр, и милостью обилен,
Нам сыплет Он, во всем всесилен.
Что я? Явился в мир нагим
И, награжденный Всеблагим,
Имел я многое средь жизни.
Поддамся ль ныне укоризне
И возропщу Я на Того,
Кто был Создателем всего?
Но нет! Во прахе сокрушенья
Не понесет Он поношенья!
Кто дал мне все, Тот все и взял!
Его в том воля, не стяжал
Его я, раб, благоволенья,
Но все ж до часа смерти вплоть
Благословлю Тебя, Господь!»
Так думал он, испить готовый
Всю горечь тяжких бед до дна,
И пред престолом Иеговы
Пал посрамленный сатана.
НЕСЧАСТИЯ ИОВА. КНИГА ИОВА, ГЛ. 1, СТ. 14.И вот, приходит вестник к Иову, и говорит…
Иов
И. Ясинский
Жжет меня небесный пламень,
Стрелы Господа во мне…
Разве медь я, разве камень?
Знаю – счастье в смертном сне.
Я, как труп, одет червями,
Гной из ран моих течет…
Уплывают дни за днями,
Как на лоне быстрых вод
Челноки за челноками.
Нет надежды – смерти нет!
Дайте ж мне, друзья, совет!
Но друзья мои неверны –
Тает круг их лицемерный.
Так весенние ручьи,
Льдом богаты темно-синим,
Быстро мчат свои струи
К чахлым пламенным пустыням
И ввергается в песок
Неразумный их поток.
Зачем рабы, как вьючные ослы,
Браздят поля? Жилье их – щель скалы?
Зачем они, от стужи умирая
Иль жаждою в полдневный зной сгорая,
Нагие жмут в точиле виноград,
А пьет вино – кто празден и богат?
Зачем злодеям полночь помогает,
И жен чужих прелюбодей ласкает?
Зачем не снедь нечистая червей –
Подъявший меч на нищих и детей?
Веселье грешника мгновенно,
И беззаконный краток век.
Как мутный брызг волны надменной,
Как сон, исчезнет человек.
Исчезнет – все его забудут.
Змеиный яд в его устах –
Грехи с ним лягут в гроб и будут
В гробу его тревожить прах.
Его богатства обратятся
В желчь аспидов и в их помет:
И бедняки возвеселятся:
Пожрал он их – и изблюет.
Не знал он сытости во чреве,
И не щадил он никого –
И Бог, в своем гремящем гневе,
Прольет болезни на него!
Его настигнет в мраке ночи,
Огнем пронзит несытый взор,
Сожжет уста его и очи,
Испепелит его шатер!
Скорбь меня объяла –
Я поник главой,
Слышу вой шакала
В тишине ночной.
День мой вдруг затмился,
Сохнет жизни ключ,
Ужас устремился
На меня из туч.
Разве сирот бледных
Я не призревал?
Не скорбел о бедных?
Разве я роптал?
Отчего ж недугом
Я испепелен?
Отчего испугом
Мой встревожен сон?
С острыми камнями
Я делю постель,
Гнойными перстами
Я беру свирель.
Звук ее плачевен,
Стих мой не лукав;
Господи, Ты гневен!
Господи, я прав!
ИОВ НА ГНОИЩЕ. КНИГА ИОВА, ГЛ. 2, СТ. 8–11.И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел… И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастиях, постигших его… и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его.
Пророк
А. Пушкин
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрые змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!»
ПРОРОК ИСАИЯ. КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 1, СТ. 1.Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел об Иудее и Иерусалиме…
Пророк
М. Лермонтов
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи.
Завет Предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная,
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите! Вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него,
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден!
Как презирают все его!»
Видение Исаии
Н. Яковлев
В ночную тьму пророк на кровлю
Взошел и впал в глубокий сон.
И глас ему: «Я приготовлю
Тебе возмездье, Вавилон!..»
И видит он – во страхе вещем
Вопит народ в полночный час:
«Мы все от ужаса трепещем
Идет Господь войной на нас!»
Погибли царские палаты,
Разрушен гордый Вавилон,
Народ в испуге от утраты…
Куда ж теперь пойдет весь он?
Ничтожен прежний победитель,
Спасен от гибели едва…
Ты победил их, Вседержитель!..
Ты сокрушил их, Егова!..
Погибло все, и разрушенья
Повсюду тяжкие следы!..
Ужель в минуты сокрушенья,
Врага надменного беды,
Израиль трепетный пред Богом
Не упадет во прахе ниц?
Ужель Господь во счастье многом
Не явит силу средь зарниц?
Ужель, неволи покрывала
Срывая мощною рукой,
С сынами гордыми Ваала
Израиль вновь не вступит в бой?
Пора! Очнитесь на мгновенье!
За нас отныне Егова!
Он дал нам высшее стремленье!
Он дал нам вещие слова!..
На разрушение Вавилона
А. Мерзляков
Свершилось! Нет его! Сей град,
Гроза и трепет для вселенной,
Величья памятник надменный,
Упал!.. Еще вдали горят
Остатки роскоши полмертвой!
Тиран погиб тиранства жертвой,
Замолк торжеств и славы клич!
Ярем позорный прекратился,
Железный скиптр переломился,
И сокрушен народов бич!
Таков Егова, Царь побед,
Таков Предвечный правды Мститель!
Скончался в муках наш мучитель,
Иссякло море наших бед!
Воскресла радость, мир блаженный;
Подвигнулся Ливан священный,
Главу подъемлет к небесам;
В восторге кедры встрепетали.
«Ты умер, наконец! – вещали. –
Теперь чего страшиться нам!..»
Трясется ад, сомненья полн, –
Тебя сретая в мрачны сени;
Бегут испуганные тени,
Как в бурю сонмы белых волн!
Цари, герои царств прошедших,
Встают с престолов потемневших
Чудовище земли узреть:
«Как! Ты, равнявшийся с богами,
И ты теперь сравнялся с нами,
Не думав вечно умереть!»
Почто теперь тебе вослед
Не взял ты ничего с собою;
Величье, пышность не дерзает?
Почто теперь не услаждает
Твою надменность звук побед?
Как тень, исчезло пред тобою
Волшебство льстивых, светлых дней.
Ты в жизнь копил себе мученье,
Твой дом есть ночь, твой одр – гниенье,
Покров – кипящий рой червей!
Высоко на горах небес
Светило гордое блистало:
Вчера всех взоры ослепляло,
Сегодня смотрят – блеск исчез.
Вчера смирял народы в страхе –
Смирен сегодня, тлеет в прахе.
Вчера мечтал с собою ты:
«Взнесусь, пойду над облаками!
Поставлю трон между звездами,
Попру Сиона высоты!
Простру повсюду гнев и страх,
Устрою небеса чертогом
И буду в них всесильным богом!»
Изрек – и превратился в прах.
ПРОРОК ИСАИЯ ВИДИТ ГИБЕЛЬ ВАВИЛОНА. КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 13, СТ. 19.И Вавилон, краса царств, гордость Халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра…
Из пророка Исаии
Д. Мережковский
Господь мне говорит: «Довольно Я смотрел,
Как над свободою глумились лицемеры,
Как человек ярмо позорное терпел:
Не от вина, не от сикеры –
Он от страданий опьянел.
Я слышал, как князья народу говорили:
«Пади пред нами ниц!» И он лежал в пыли,
Они, смеясь, ему на шею наступили,
И по хребту его властители прошли.
Но Я приду, Я покараю
Того, кто слабого гнетет.
Князья Ваала, как помет,
Я ваши трупы разбросаю!
Вы все передо Мной рассеетесь, как прах.
Что для Меня ваш скиптр надменный!
Вы – капля из ведра, пылинка на весах
У Повелителя вселенной!
Земля о мщенье вопиет.
И ни корона, ни порфира –
Ничто от казни не спасет,
Когда тяжелая секира
На корень дерева падет.
О, скоро Я войду, войду в Мое точило,
Чтоб гроздья спелые ногами растоптать
И в ярости князей и сильных попирать,
Чтоб кровь их алая Мне ризы омочила.
Я царства разобью, как глиняный сосуд,
И пышные дворцы крапивой порастут,
И поселится змей в покинутых чертогах,
Там будет выть шакал, и страус яйца класть,
И вырастет ковыль на мраморных порогах…
Так пред лицом Моим падет земная власть!
Утешься, Мой народ, Мой первенец любимый,
Как мать свое дитя не может разлюбить,
Тебя, измученный, гонимый,
Я не могу покинуть и забыть.
Я внял смиренному моленью,
Я вас от огненных лучей
Покрою скинией Моей,
Покрою сладостною тенью.
Мое святилище – не в дальних небесах,
А здесь – в душе твоей, скорбями удрученной,
И одинокой, и смущенной,
В смиренных и простых, но любящих сердцах.
Как нежная голубка осеняет
Неоперившихся птенцов,
Моя десница покрывает
Больных, и нищих, и рабов.
Она спасет их от ненастья
И напитает от сосцов
Неиссякаемого счастья.
Мир, мир Моей земле!.. Кропите, небеса,
Отраду тихую весеннего покоя.
Я к вам сойду, как дождь, как светлая роса
Среди полуденного зноя».
Левиафан
Н. Абрамов
Господь идет! Господь идет!
И страха полон будет ныне
От века избранный народ,
Спасенный Им среди пустыни…
Господь пришел! Господь идет!
Пред Ним трепещут горы, долы…
Он меч в руке Своей несет –
Огнеподобный и тяжелый!..
Воспряньте, матери сосцы!
Приникли люди к ним живые –
Воспрянут ныне мертвецы,
Подняв свои из праха выи!
Восстанет Господа народ!
Ему он верен, и, доколе
Врагов надменных не согнет,
Вся мощь его – по Божьей воле.
Иди, народ, иди! Теперь
Твоя защита – Вседержитель!
К тебе пусть будет близок зверь –
Бог охранит твою обитель!
Господь твой радостен и тих!
С тобою Он во дни тумана!
Как поражал врагов твоих,
Так поразит левиафана!..
ГИБЕЛЬ ЛЕВИАФАНА КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 27, СТ. 1.В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея, прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское.
В темнице
С. Фруг
(Подземелье. Пророк Иеремия, заключенный царем Седекией в темницу, диктует отроку Варуху свои пророчества)
Мой сын! Удушлив мрак моей темницы.
Сокрыт от глаз полей родных простор,
Не слышу, как шумит зеленый бор,
Не вижу, как в сиянии денницы
Стадами реют юные орлицы
Над снежными хребтами дальних гор…
И я когда-то был и свеж, и молод,
Ключом кипела жизнь в моей груди, –
Теперь я у конца тяжелого пути,
Но старости осенний мрачный холод
Не выстудил, не выморозил в ней
Порывов тех счастливых, ясных дней.
Дитя мое! И старческие очи
Хотят на светлый Божий мир взирать,
И старческой груди отрадно подышать
Прохладою душистой летней ночи…
И было мне мучительно сперва
В холодном и угрюмом подземелье, –
В тоске немой склонялась, как в похмелье,
Усталая седая голова.
Минувших дней забытые картины
Из мрака прошлого вставали предо мной,
Зовя в луга, дубравы и долины,
К цветущим берегам реки моей родной…
Но пал я ниц и жарко я молился –
И внял Господь мольбе моей святой:
Волшебным светом ум мой озарился,
Живительной и чудной теплотой
Наполнилась душа моя больная;
Небесный пламень, радость неземная
Проникли в мрак темницы роковой…
И я воскрес, восстал с поднятой головой,
В устах моих зажглось, вскипело снова
Бессмертной правды пламенное слово…
И пусть над головой усталою моей
Висят теперь темницы мрачной своды –
Душа не отдала своей свободы,
Уста мои не ведают цепей!..
Пиши ж, мой сын! Свободно дай излиться
Тому, чем сердце столько лет томится, –
Несбывшимся надеждам и мечтам,
Не вылитым в рыданиях слезам,
Сокрытым в глубине души мученьям, –
И пусть мою тоску, мою печаль
Поведает грядущим поколеньям
Сия заветная бессмертная скрижаль…
Пусть хартий ветхих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Хранится искрою сокрытой, но живой.
Угаснет ли? О, нет! Взгляни… безмолвно море;
В безветрии поникли паруса;
Палящим зноем дышат небеса;
С зловещим, резким криком на просторе,
Над ширью желтых высохших лугов
Кружат станицы дикие орлов;
Под сенью пальмы, зноем изможденной,
Глотая жадно воздух раскаленный,
Верблюдицы пустынные стоят…
Уснули ветры… Грудой почернелой
Пожарища угрюмые лежат,
И все кругом легло пустыней онемелой…
Но – горе вам, беспечные! Придет
Урочный час… Пустыня встрепенется,
В безмолвный пепел ветер злой дохнет,
И вновь пожар потухший разольется
По стогнам и лесам, объятым тишиной,
Всепожирающей, губительной волной…
Так хартий этих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Храниться будет искрою живой.
Пройдут века – и громко, и сурово
Над спящим миром грянет это слово,
Взыграет бурею, грозою закипит
И целый мир своим раскатом огласит!..
ПРОРОК ИЕРЕМИЯ И ВАРУХ. КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, ГЛ. 36, СТ. 4.…и написал Варух в книжный свиток из уст Иеремии все слова Господа, которые Он говорил ему.
Нашествие халдеев
Н. Абрамов
Вопли, рыданья в Сионе,
Враг подошел, как и встарь…
Плачет в чертоге высоком
Гордый Седекия-царь.
Плачет и чует, что в битве
Встретит врагов ныне тьму!
Плачет – и стало на сердце
Тяжко и горько ему…
Чует: настала расплата…
Чует: и сердце дрожит…
Сладкая, видит, надежда
Быстро из сердца бежит…
Чует: не будет пощады
Царскому сердцу его…
Чует: лишит победитель
Лучшего в мире всего…
Видит: повержены стены
Града родного во прах…
Видит: поруганы жены
Всюду в родимых стенах…
Враг беспощадно-суровый,
Все сокрушая, готов
Даже владыке чужому
Тяжесть набросить оков…
Вспомнил царь речи пророка.
«Гибель!» – грозил тот ему…
Именем Господа свыше
В жизни готовил он тьму…
Нет возвращенья к святыне!
Жалок несчастный народ!
Стан свой разбил беспощадный
Враг у сионских ворот…
Нет, пусть велик Ты и славен!
Гордый Израиля царь
Ниц не падет пред Тобою,
Жертвы неся на алтарь!
Пусть он смятенной душою
Плачет теперь, но с тобой,
Враг беспощадно-суровый,
Вступит в смертельный он бой!..
Разрушение Иерусалима
А. Лавров
Повелитель Вавилона,
Горд, могуч, в бою бесстрашен,
Околь Ривлы крепких башен
Нарушителя закона
Предал ныне смерти злой;
И не высится Сиона
Замок гордый вековой.
За грехи, перед святыней
Что свершали все колена,
Всеми ужасами плена,
Как и прежде было, ныне
Вновь Израиль весь томим;
Край родимый стал пустыней,
В прахе Иерусалим.
Добр всесильный Иегова:
Присылал Он издалека
К нечестивцам всем пророка,
Чтобы, приговор суровый
Им вещая, их сберечь…
Но напрасна сила слова
И пророческая речь!
Все погибло, нет народа…
И, при виде этой казни,
Пред врагами без боязни
Плачет (что ему невзгода –
Коль народа не сберег!)
У разрушенного входа
Громко Господа пророк.
РАЗРУШЕНИЕ ИЕРУСАЛИМА ХАЛДЕЯМИ. КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, ГЛ. 39, СТ. 8.Дом царя и дома народа сожгли Халдеи огнем и стены Иерусалима разрушили.
Пророк Иеремия
Д. Мережковский
О, дайте мне родник, родник воды живой!
Я плакал бы весь день,
всю ночь в тоске немой
Слезами жгучими о гибнущем народе.
О, дайте мне приют, приют в степи глухой!
Покинул бы навек я край земли родной,
Ушел бы от людей скитаться на свободе.
Зачем меня, Господь, на подвиг Ты увлек?
Открою лишь уста – в устах моих упрек…
Но ненавистен Бог служителям кумира!
Устал я проклинать насилье и порок;
И что им истина, и что для них пророк –
От сна не пробудит царей и сильных мира!..
И я хотел забыть, забыть в чужих краях
Народ мой, гибнущий в позоре и цепях.
Но я не мог уйти – вернулся я в неволю.
Огонь – в моей груди, огонь – в моих костях…
И как мне удержать проклятье на устах?
Оно сожжет меня; но вырвется на волю!
Из пророка Иезекииля
К. Льдов
//-- I. --//
Я видел Господа. Отверзлись небеса –
И слава Божия очам моим предстала:
Живое облако под сводом из кристалла,
Четыре зрячих колеса.
Я слышал ангелов святые голоса
И хорам их внимал в восторге несказанном,
И на престоле осиянном
Узрел Предвечного Творца…
И пал я на лицо, и с бледного лица
Струились слезы без конца…
И Бог ко мне воззвал: «Восстань передо Мною,
Я говорю с тобой!» И дух в меня вошел,
И вот услышал я Предвечного глагол,
Звучавший мощью неземною:
«Иди к Израилю! Забыли мой завет
Лукавые сыны жестокого народа:
Нет сердца в их груди, и в сердце – правды нет,
И дышит мятежом их мнимая свобода…
Пред огрубелым их лицом
Предстань, ниспосланный Творцом!
И будет ли внимать словам твоим правдивым
Или не будет злобный дом, –
Вещай о Боге нечестивым,
Вещай о Промысле святом!
Да будет ведомо рабам моим ленивым,
Взрастившим плевелы по пажитям и нивам
И позабывшим жатвы срок, –
Что между ними был пророк!
А ты, избранник Мой, не бойся их угрозы,
Не бойся речи их лукавой, как змея,
Пускай, как тернии, язвят они тебя –
Твои страдальческие слезы
Осушит Вечный Судия!..
Мятежный род, мятежный дом!
Пусть, в озлоблении своем,
Не слушают они речей твоих правдивых,
Пускай не верят им они –
Ты словом Божиим упрямцев нечестивых
И духом Божьим осени!..
Но ты не будь упрям, как этот дом мятежный,
Душою чистою, как голубь белоснежный,
Глаголу истины внимай;
Открой свои уста и сердце напитай
Даяньем Божиим!..» И вот передо мною
Сам Саваоф Своей рукою
Судейский свиток развернул.
Он весь исписан был, и молнией блеснул
Загадочный итог в Господнем приговоре…
И я прочел на нем: «И плач, и стон, и горе!»
ПРОРОК ИЕЗЕКИИЛЬ. КНИГА ПРОРОКА ИЕЗЕКИИЛЯ, ГЛ. 1, СТ. 3.…было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской…
//-- II. --//
Была на мне рука Господня,
И духом вывел Он меня
И вот меня поставил в поле
На утре пламенного дня.
Белели кости на равнине,
Как нити порванных сетей, –
И сухи были эти кости,
И много было тех костей.
И вот сказал мне Всемогущий:
«Сын человеческий! Взгляни
На эти мертвые останки –
Воскреснуть могут ли они?»
Я отвечал ему, смутившись:
«Один Ты, Боже, знаешь все!»
И Бог сказал: «Вещай, избранник,
Костям пророчество твое:
Я облеку вас новой плотью,
Одену кожей эту плоть –
И оживет в ней дух Господень,
И вам откроется Господь!»
Покорный вышнему веленью,
Изрек я вещие слова,
И пронеслось над мертвым полем
Живое слово Божества,
И зашумели, содрогаясь,
Сухие кости и, сходясь,
Слагались стройно; воскресала
Давно расторгнутая связь.
И видел я: сплетались жилы,
Рождалось тело на кости
И кожа сверху розовела…
Но дух не ожил во плоти!
Тогда Господь сказал мне снова:
«Вещай пророчество твое –
И Божий дух сойдет на мертвых,
И даст ожившим бытие».
И вот во имя Иеговы
Его слова я повторил,
И дух вошел в тела усопших,
И к новой жизни пробудил.
И встали мертвые, и было
Необозримо их число,
И предо мной в порядке стройном
Живое воинство прошло.
И вновь воззвал ко мне Всевышний:
«Зачем же ты челом поник?
Неистощим родник Господень,
Его врачующий родник!
Ты видел кости. То – утешься! –
Весь дом Израилев. Они
Твердят: “Надежды наши гаснут,
Как догоревшие огни,
Иссохли кости в нашем теле,
Мы оторвались от корней”.
Но ты скажи им: “Нет у Бога
Навеки гаснущих огней!
Он дал вам жизнь – и не отнимет,
Гробницы ваши расточит,
И оживит своим дыханьем,
И будет вам как верный щит.
Он поведет народ избранный
В обетованную страну
И погибающим в плену
Даст мир, и счастие, и славу,
И вековечную весну!”»
Даниил
А. Лавров
Впал Израиль в прегрешение,
И его Бог наказал,
Но ему все ж в утешение
Чудо-отрока послал.
Был тот мал, но вскоре гордостью
Стал народа своего,
С нелюдской всегда он твердостью
Не страшился ничего.
Не страшны ему мучения,
Он один был тверже всех –
Всюду громом обличения
Поражать готовый грех,
Он не знал соблазнов мертвенных,
По завету все творя,
И не жег огней он жертвенных
У чужого алтаря.
От беды его – любимого –
Всемогущий Бог хранил,
И опорою родимого
Стал народа Даниил.
ПРОРОК ДАНИИЛ В ПЛЕНУ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 1, СТ. 9.Бог даровал Даниилу милость и благорасположение начальника евнухов.
Даниил
Н. Языков
(Подражание псалму CXXXVI)
В дни плена, полные печали,
На вавилонских берегах,
Среди врагов мы восседали
В молчанье горьком и слезах;
Там вопрошали нас тираны,
Почто мы плачем и грустим.
«Возьмите гусли и тимпаны
И пойте ваш Ерусалим».
Нет! Свято нам воспоминанье
О славной родине своей;
И не даем на посмеянье
Высоких песен прошлых дней!
Твои, Сион, они прекрасны!
В них ум и звук любимых стран!
Порвитесь, струны сладкогласны,
Разбейся, звонкий мой тимпан!
Окаменей, язык лукавый,
Когда забуду грусть мою,
И песнь отечественной славы –
Ее губителям спою.
А Ты, среди огней и грома
Нам даровавший свой закон,
Напомяни сынам Эдома
День, опозоривший Сион,
Когда они в веселье диком
Убийства, шумные вином,
Нас оглушали грозным криком:
«Все истребим, всех поженем!»
Блажен, кто смелою десницей
Оковы плена сокрушит,
Кто плач Израиля сторицей
На притеснителях отмстит!
Кто в дом тирана меч и пламень
И гибель грозную внесет
И с ярким хохотом о камень
Его младенцев разобьет!
Трое в огненной печи
Н. Григорович
Кто, дерзнув указом пренебречь,
Под напевы арфы и тимпана
Не падет к подножью истукана –
Будет ввержен в огненную печь.
И, любовью к Богу пламенея,
Заповедь Всевышнего храня,
Были в море лютого огня
Ввергнуты три смелых иудея.
Видит царь с волнением в чертах,
Как в горниле пламени и дыма
Все они проходят невредимо
И с хвалою Богу на устах.
И вскричал в смятении великом:
«Не троих ли бросили туда?
Кто же он, четвертый, светел ликом,
В пламени ходящий без вреда?»
И, бледнея, он воскликнул снова,
К устью печи приближаясь сам:
«Выйдите! Повелеваю вам,
Знающим лишь Господа живого».
И, завет Господень сохраня,
Верою святою пламенея,
Невредимо из среды огня
Вышли три отважных иудея.
И сказал им царь: «Благословен
Ваш Господь, вам ангела пославший
И в горниле раскаленных стен
Чудною прохладой обвевавший.
Он велик, и милостив, и строг.
Кто дерзнет изречь Ему хуленья –
Будет мной казнен без сожаленья, –
Он Один – воистину есть Бог».
ТРИ ОТРОКА В ПЕЧИ ОГНЕННОЙ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 3, СТ. 23–24.А сии три мужа – Седрах, Мисах и Авденаго – упали в раскаленную огнем печь связанные. И ходили посреди пламени, воспевая Бога и благословляя Господа.
Валтасар
А. Полежаев
Царь на троне сидит,
Перед ним и за ним
С раболепством немым
Ряд сатрапов стоит.
Драгоценный чертог
И блестит, и горит,
И земной полубог
Пир устроить велит.
Золотая волна
Дорогого вина
Нежит чувства и кровь;
Звуки лир, юных дев
Сладострастный напев
Возжигают любовь.
Упоен, восхищен,
Царь на троне сидит,
И торжественный трон
И блестит, и горит…
Вдруг неведомый страх
У царя на челе,
И унынье в очах,
Обращенных к стене.
Умолкает звук лир
И веселых речей,
И расстроенный пир
Видит – ужас очей! –
Огневая рука
Исполинским перстом
На стене пред царем
Начертала слова.
И никто из мужей,
И царевых гостей,
И искусных волхвов
Силы огненных слов
Изъяснить не возмог.
И земной полубог
Омрачился тоской…
И еврей молодой
К Валтасару предстал
И слова прочитал:
«Мани, факел, фарес», –
Вот слова на стене;
Волю Бога небес
Возвещают оне.
«Мани» значит: монарх,
Кончил царствовать ты!
Град у персов в руках –
Смысл середней черты;
«Фарес» – третье – гласит:
Ныне будешь убит!»
Рек – исчез… Изумлен,
Царь не верит мечте;
Но чертог окружен
И… он мертв на щите.
Мани – факел – фарес
А. Майков
В диадеме и порфире,
Прославляемый как Бог
И как Бог единый в мире,
Весь собой, на пышном пире
Наполняющий чертог, –
Вавилона, Ниневии
Царь за брашной возлежит.
Что же смолкли вдруг витии?
Смолкли звуки мусикии?..
С ложа царь вскочил, глядит:
Словно светом, проскользила
Наверху пред ним стена,
Кисть руки по ней ходила
И огнем на ней чертила
Странной формы письмена.
И при каждом начертанье
Блеск их ярче и сильней,
И, как в солнечном сиянье,
Тусклым кажется мерцанье
Пирных тысячи огней.
Поборов оцепененье,
Вопрошает царь волхвов,
Но волхвов бессильно рвенье,
Не дается им значенье
На стене горящих слов.
Вопрошает Даниила –
И вещает Даниил:
«В Боге – крепость царств и сила;
Длань Его тебе вручила
Власть – и Им ты силен был;
Над царями воцарился,
Страх и трепет был земли, –
Но собою ты надмился,
Сам себе ты поклонился,
И твой час пришел. Внемли:
Эти вещие три слова…»
Нет, о Муза, нет! Постой!
Что ты снова их и снова,
Так жестоко, так сурово
Выдвигаешь предо мной!
Что твердишь: «О горе! Горе,
В суете погрязший век!
Без руля, на бурном море,
Сам с собою в вечном споре,
Чем гордишься, человек?
В буйстве мнящий быти Богом,
Сам же сын Его чудес –
Иль не зришь, в киченье многом,
Над своим уж ты порогом
Слов: мани – факел – фарес!»
Пир Валтасара
О. Чюмина
Пирует царь; сатрапы в ряд
Трон Валтасара окружают,
Огни бесчисленных лампад
Собой чертоги озаряют.
На недостойном празднестве
В сосудах пенится священных
И посвященных Егове –
Вино язычников надменных.
Вдруг на одной из стен – о чудо! –
Все видят руку, – и она,
Явясь неведомо откуда,
Чертит пред ними письмена.
И, ужас чувствуя глубокий,
Дивились люди той руке,
Чертившей, словно на песке,
Свои таинственные строки.
И Валтасар бледнеет вдруг
Пред непонятным приговором;
В лице, в очах его – испуг,
И молвит он с тревожным взором:
«Людей мудрейших и волхвов
Позвать сюда без замедленья;
Пусть объяснят они значенье
Прервавших пир волшебных слов!»
Волхвами славится Халдея,
И мудрый опыт их глубок,
Но тут стоят они, бледнея
Пред тайной этих дивных строк.
Из Вавилона старец вещий
С другими старцами предстал,
Но смысла надписи зловещей
Никто из них не разгадал.
Тогда томившийся в неволе
Какой-то пленник молодой
Открыл, покорный царской воле,
Значенье тайны роковой;
Что было вещими устами
С закатом дня возвещено –
Заутра с первыми лучами
Сбылось воочию оно.
«Падут твердыни Вавилона,
Неотвратим судьбы удар,
И с высоты надменной трона
Сойдет в могилу Валтасар.
Могильный саван – не порфира –
Собой оденет царский стан;
Его престол – во власти Кира,
У врат его – войска мидян».
ПИР ВАЛТАСАРА. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 5, СТ. 24–25.За это и послана от Него кисть руки и начертано это писание. И вот что начертано: МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН.
Даниил во рву львином
О. Чюмина
Четыре долгих дня на дне глубоком рва
Томились голодом четыре грозных льва,
И сквозь железную решетку их темницы
Струилися лучи последние денницы
Кровавым отблеском. Отчаянье и гнев
Терзали пленников, и их могучий рев,
Пугавший путника, был слышен издалека.
Тоской и голодом терзаяся жестоко,
Они металися; от блеска их зрачков,
От рева грозного их диких голосов,
Казалось, задрожать готовы были своды.
В былые времена, боясь своей свободы
Лишиться и спеша укрыться от врагов,
Пещеру вырыли лесные великаны,
И сводом ей служил небес лазурный свод.
Но царь Ассирии плитами грунт песчаный
Задумал вымостить, и прежний их оплот
Он приказал затем пещерой сделать львиной.
Их было четверо. Кой-где скелет звериный
Иль человеческий у темных стен белел
И, попираемый ногами их, хрустел.
Среди окрестностей Гоморры,
Где лишь песок встречают взоры,
Бродил когда-то первый лев,
И оглашал могучий рев
Царя зверей ее просторы.
Никто из лап его живым
Не уходил, и львом степным
Он был – могучим львом пустыни.
В стране, где блещут небеса
И где Евфрат струится синий,
Второй когда-то родился.
Ему дремучие леса
Приютом были. Близ Евфрата
Когда являлся он – объято
Смертельным ужасом, кругом
Бежало все. С большим трудом
Его поймали. Беспощадный
К своей добыче, кровожадный –
Он был могучим львом лесов,
Пугавший мирных пастухов
И их стада; высот нагорных,
Отвесных круч, ущелий черных
Властителем был третий лев.
Четвертый, чей ужасный гнев
Был беспощадней урагана,
Когда-то жил у океана.
Он не рычал, но только пасть
Раскрыв свою, зевал угрюмо,
Весь поглощен какой-то думой,
И, людям отданный во власть,
Не голода он знал мученья,
Но только скуку и презренье…
Вокруг него другие львы
Теснилися. Следя за птицей
Среди небесной синевы,
Они метались по темнице,
Огнем светились их зрачки,
И страшны были их скачки.
Но вдруг открылася решетка их тюрьмы.
У входа, втолкнутый какими-то руками,
Явился человек, наедине со львами
Оставшийся в тюрьме, средь наступившей тьмы.
И львы голодные, пришельца не терзая,
Который бледен был и саваном одет,
Как старцы мудрые, сошлися на совет,
О брошенной для них добыче рассуждая.
И молвил лев степей: «Когда явился он,
Я словно ощутил пустыни дуновенье
И солнечных лучей увидел отраженье,
Сиянием своим заливших небосклон;
С ним все увидел я, чего лишен отныне,
Я знаю: он пришел из глубины пустыни».
И лев лесной сказал: «Когда-то близ моей
Пещеры день и ночь я слышал шум ветвей.
Мне голос пришлеца напомнил тихий шорох
Ветвей в вечерний час и песни соловьев.
Заката кроткий блеск сияет в этих взорах.
И к нам явился он из глубины лесов».
И молвил горный лев: «Он чист, как снег Ливана,
Явившийся меж нас нежданно человек,
И он величествен, как царственный Казбек.
Не знает страха он, и злобы, и обмана,
И ясным кажется его спокойный взор.
Я знаю: к нам сюда явился он из гор».
Но лев, который жил в стране у океана,
Чей голос заглушал порывы урагана,
Сказал: «Живя вблизи пучины темных вод,
В ней отраженными и солнечный восход
Я видел, и закат, и сумрак ночи звездной.
У моря я сжился и с вечностью, и с бездной.
Не зная имени пришельца, у него
Во взоре я небес увидел отраженье
И знаю, что его приводит Божество».
Когда настала ночь, неся успокоенье,
Тюремщик, подойдя к пещере львиной, был
Невольно поражен и замер в изумленье.
В вечернем сумраке спокойно Даниил
Стоял среди тюрьмы, задумчивый и строгий,
И львы простертые ему лизали ноги.
ПРОРОК ДАНИИЛ ВО РВУ ЛЬВИНОМ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 6, СТ. 22.Бог мой послал Ангела Своего и заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался пред Ним чист…
Видение Даниила
О. Чюмина
Я видел, с испугом невольным во взоре,
Вспененное ветром великое море.
И четверо сильных и грозных зверей
Внезапно явились из бездны морей.
И первый был лев, но имел за спиною
Орлиные крылья. И властной рукою
Лишил его кто-то развернутых крыл
И в грудь ему сердце людское вложил.
Второй был медведем с большими клыками,
Кровавое мясо глотал он кусками;
А третий был барсом. Четыре главы
Имел он, и был пред лицом Еговы
Сей зверь наделен величайшею властью.
Четвертый – громадный, с железною пастью,
Имеющий десять ужасных рогов –
Все в мире разрушить казался готов.
И вдруг на моря, на пустыни и долы
Повеяло светом. Воздвиглись престолы,
Предвечный воссел, – и одежда была
На Нем, как снега на вершинах, бела.
Власы лучезарной струились волною,
И лик красотою сиял неземною;
Как пламя, блистал драгоценный престол,
Как гром в небесах, раздавался глагол.
Пред Ним изливалися пламенны волны,
И тысячи-тысяч служили безмолвны,
Тьмы-тем предстояли покорно Ему.
Он дал повеленье суду Своему –
И тут развернулись судейские свитки.
И зверь, злодеянья творивший в избытке,
Казнен был и ввержен в горящий поток;
Другим же дарован был временный срок.
Потом увидал я, как в славе великой
Мессия предстал пред Царем и Владыкой,
И царство, и власть Он приял от Отца.
Которым вовеки не будет конца.
Сие означает, что явятся в мире
Могучие царства: их будет четыре,
И каждое рано иль поздно падет –
За ними же царствие Божье придет.
ВИДЕНИЕ ПРОРОКА ДАНИИЛА. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 7, СТ. 1.…Даниил видел сон и пророческие видения головы своей на ложе своем.
Из пророка Амоса
К. Льдов
Послал мне виденье Господь Саваоф:
Я видел кошницу румяных плодов.
И голос Господень в ночной тишине,
Как пение арфы, послышался мне.
«Вот смоквы созрели, – сказал мне Творец, –
Израиль заблудший, приспел твой конец!
Исполнилась мера, исполнился срок:
Зарею кровавой займется восток,
День скорби и стонов настанет для всех,
Рыдания сменят и песни, и смех!
И ангелы смерти пройдут по земле,
И будет печать их на каждом челе,
И грудами лягут людские тела,
Как будто по миру проказа прошла.
И станут их молча родные бросать,
И слезы прольются на каждую пядь
Земли нечестивой… Сион, трепещи!
Натянуты луки, сверкают мечи,
Возмездие близко! Господь Саваоф
Наложит десницу на блудных сынов –
На тех, кто терзает и вдов, и сирот,
И высевки хлеба за хлеб продает,
И с мерой поддельной спешит на торги,
И братьям неволю сулит за долги!..
От их беззаконий взволнуется мир,
И дрогнет пространство, смутится эфир,
И солнце затмится средь белого дня,
И в рубище ветхом, томясь и стеня,
Склонится Израиль и будет рыдать,
Как плачет о сыне несчастная мать…
И голод, и жажда наступят тогда;
От них не избавят ни хлеб, ни вода!
То голод и жажда пророческих слов…
Но будет безгласен Господь Саваоф.
От моря до моря Израиль пройдет
На север и запад, на юг и восход,
И будет скитаться, и правды искать,
И тщетно молитвы свои вспоминать, –
И будет безумцу весь мир, как тюрьма,
И стон, и проклятье, и вечная тьма…»
ПРОРОК АМОС. КНИГА ПРОРОКА АМОСА, ГЛ. 1, СТ. 1.Слова Амоса, одного из пастухов Фекойских, которые он слышал в видении об Израиле…
Книга пророка Ионы
К. Льдов
//-- Глава I --//
И было от Господа слово к Ионе:
«Иди, проповедуй! Чело преклоня,
Как скошенный колос, падет Ниневия, –
Ее злодеянья дошли до Меня!»
Иона смутился, Иона трепещет
И в Фарсис бежит от Господня лица.
Вздымается парус, колеблются мачты,
Корабль, содрогаясь, несет беглеца, –
Несет он Иону в широкое море,
Но тесен пророку безбрежный простор…
Глядит ему в очи с небес Иегова,
И слышится всюду святой приговор!
Проносится вихрем разгневанный голос,
И в ужасе путники внемлют ему, –
И бездна раскрылась, и хлынули волны,
И хлопьями пена одела корму…
Корабль погибает… Подрублена мачта –
И рухнула с треском… Тяжелую кладь,
Взывая к богам, в разъяренное море
С бортов корабельщики стали бросать.
Один лишь Иона под палубой скрылся
И крепко уснул, утомленный борьбой.
И вот его будит начальник над судном:
«Что спишь ты? Очнися!.. Взгляни, над тобой
Бушуют стихии… Восстань, маловерный,
К предвечному Богу с мольбой воззови, –
Пусть вспомнит твой Бог о блуждающих в море,
Быть может, спасут нас молитвы твои!»
И бросили путники жребий, гадая
О том, за кого их постигла беда, –
И вынулся жребий пророка Ионы…
И спрашивать стали Иону тогда:
«Скажи нам, куда ты идешь и откуда
И чем занимался в родимой земле?
И кто в этой буре нежданной виновен,
Чей грех тяготеет на всем корабле?»
«Я родом еврей, – им ответил Иона, –
И чту всемогущего Бога-Творца,
Создавшего сушу и бурное море, –
И в Фарсис бегу от Господня лица!»
И люди воскликнули в страхе великом:
«Зачем это делал ты, жалкий беглец?
Ты дерзко ослушался воли Господней –
И грозную бурю воздвигнул Творец!
Что сделать с тобой, чтобы море утихло?
Смотри, как сердито бушует волна». –
«Пусть бросят меня, – им ответил Иона, –
В морскую пучину – и стихнет она».
Но глухи гребцы и с удвоенным рвеньем
Стараются тщетно доплыть до земли, –
А буря все злее, и небо темнее,
И молнии ярче сверкают вдали…
И вот корабельщики духом смутились…
«О Господи Боже! – воззвали они. –
Не дай нам погибнуть за душу Ионы.
И крови невинного нам не вмени!»
И взяли пророка, и бросили в море –
И буря утихла… Так царственный лев,
Насытясь добычей, ложится и дремлет,
Забывши недавний бушующий гнев…
И вновь корабельщики в страхе склонились,
Как будто сам Бог просиял им вдали,
И дали обеты, и тучную жертву
За гибель Ионы Творцу принесли.
ПРОРОК ИОНА, ВЫБРОШЕННЫЙ КИТОМ НА ЗЕМЛЮ. КНИГА ПРОРОКА ИОНЫ, ГЛ. 2, СТ. 11.И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу.
//-- Глава II --//
И повелел киту большому
Господь Иону поглотить
И трое суток невредимо
Его во чреве сохранить.
И стал пророк молиться Богу,
Когда исполнились три дня:
«Воззвал я к Господу в печали,
И вот услышал Он меня!
К Тебе из чрева преисподней
Я, сокрушаясь, возопил,
И Ты на голос мой любовно
Твой лик сияющий склонил.
Я погрузился в сердце моря,
Тобою ввержен в глубину, –
Но Ты проносишь надо мною
Неукротимую волну.
Я от очей Твоих отринут,
На них не смею я взглянуть, –
Но Ты опять Твой храм священный
Откроешь мне когда-нибудь!
Вокруг потоки водяные,
Я – пленник бездны роковой,
И голова моя обвита
Морскою липкою травой.
До основанья гор низвержен,
Взываю, плача и стеня, –
Земля навек похоронила
В гробнице сумрачной меня!
Но Ты – о Господи! – откроешь
Запечатленные врата,
Ты изведешь меня из ада,
Из чрева мощного кита!
Когда, в минуту испытанья,
Моя душа изнемогла,
Я вспомнил Господа – и к Богу
Молитва робкая дошла.
Мой голос скорбный и молящий
Проник к Господню алтарю, –
И освятилася, как жертва,
Хвала Небесному Царю!..
Забыт Ты, Боже Милосердный,
Чтут люди суетных богов,
А я взываю со слезами:
Мое спасенье – Саваоф!»
И зарыдал пророк, и слезы
Струились с бледного лица…
И кит по слову Иеговы
Изверг на сушу беглеца.
//-- Глава III --//
было от Господа слово к Ионе,
Вторично к пророку Всевышний воззвал:
«Иди в Ниневию и в ней проповедуй –
Падут ее стены, погибнет Ваал!»
И сделал Иона по слову Господню,
И вот к Ниневии направил стопы.
То – город великий у Господа Бога
Пределами на трое суток ходьбы.
И начал Иона взывать к Ниневии,
Ходя от восхода до ночи по ней:
«Разрушено будет великое царство,
Отсрочена гибель лишь на сорок дней!»
И вот ниневитяне вняли пророку
И пост наложили, стеня и скорбя;
Рабы и вельможи оделись в лохмотья
И ризы цветные сорвали с себя.
И царь Ниневии поднялся с престола
И вспомнил, смутясь, о преступном былом,
И снял с себя пурпур, и в рубище ветхом
На пепле воссел и поникнул челом…
И вышли глашатаи с грозным указом,
Вещая народу во имя царя:
«Покайтеся, грешники! Близится гибель,
Кровавая блещет на небе заря!
Пусть голод царит во дворцах Ниневии,
Не гонят в луга ни овец, ни волов,
И люди, и скот от воды отрекутся,
И сменится вретищем пестрый покров.
Пусть каждый от злого пути обратится,
Очистит преступные руки свои
И, громко взывая к могучему Богу,
Во прах упадет перед ликом Судьи!..
Кто знает, быть может, еще Милосердный
От нас отвратит Свой пылающий гнев
И мы не погибнем!»
И Бог-Вседержитель
Услышал молитв покаянных напев,
Увидел дела обреченных на гибель,
Вернувшихся к правде от злого пути…
И вот, смилосердясь, отвел от них кару,
Которую в гневе грозил навести.
ПРОРОК ИОНА В НИНЕВИИ КНИГА ПРОРОКА ИОНЫ, ГЛ. 3, СТ. 4.И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедовал, говоря: еще сорок дней – и Ниневия будет разрушена!
//-- Глава IV --//
И возроптал пророк, и Бога
Устами гневными молил:
«Не так ли я в отчизне дальней
Тебе смиренно говорил?
Не потому ли скрылся в море,
Бежал от Господа во тьму?
Я знал, что нет границ терпенью
И состраданью Твоему!
Ты, Всеблагий и Милосердный,
Скорбишь о бедствиях людей, –
Возьми же дух мой, Вседержитель,
Из плоти страждущей моей!
Я жажду смерти – в ней забвенье,
А жизнь – пустой и лживый сон…»
И Бог сказал: «Ужель так сильно
Ты происшедшим огорчен?»
И вышел пророк из ворот Ниневии,
И сел на холме за восточной стеной,
И кущу построил… Был воздух удушлив,
Тяжел и безветрен полуденный зной.
Сверкали вдали изваяния капищ,
Сады зеленели на кровлях дворцов,
Струились фонтаны… Едва доносился
Протяжный напев ниневийских жрецов…
Иона смотрел на сияющий город
И ждал, не свершится ль святой приговор.
И дерево Бог возрастил над пророком,
И чудные ветви над ним распростер,
И радостно Бога прославил Иона,
И весь погрузился в прохладную тень…
Но за ночь поблекли цветущие ветви,
И снова забрезжил безоблачный день,
Удушливый ветер с востока повеял,
Вздымая столбом раскаленный песок…
И знойное солнце палило пророка,
И снова о смерти взмолился пророк.
Господь возразил: «Неужели так сильно
Об этом растении ты пожалел?» –
«До смерти, – ответствовал Богу Иона, –
Обиден и горек мой скорбный удел». –
«Безумец! – воскликнул Господь-Вседержитель. –
Давно ли ты зноем и жаждой томим –
И вот изнемог и о дереве плачешь,
Хотя никогда не трудился над ним!
Оно возросло над тобою мгновенно
И за ночь подточено роем червей…
Так мне ли, Творцу, не жалеть Ниневии
И плачущих горько ее сыновей?
Могу ли я город великий разрушить,
В котором стада – что морские пески –
И тысячи сотен невинных младенцев
Не знают ни правой, ни левой руки?»
Из пророка Михея
А. Красницкий
Очнитесь, скитальцы безумные,
Дела вы оставьте безбожные,
Не тешьте вы бренную плоть!
Забудьте пиры многошумные,
Язычества прелести ложные –
Зане так желает Господь!
Скитаясь среди бесконечности,
Вы – лучшие перлы творения –
Забыли завета слова!
Вы полны греховной беспечности,
И нет в вас пред небом смирения,
И гневен на вас Егова!
Себе после смерти вы жгучую
Готовите муку вы адскую!
И гибель мне ваша видна –
Прострет Вседержитель могучую
К вам руку. С любовью не братскою
За вами стоит сатана!
Рыдайте ж слезами кровавыми,
Рыдайте вы – близко отмщение!
За вами содеянный грех,
Пока вы не станете правыми
И вам ниспошлет всепрощение
Господь мой – Отмститель за всех!
ПРОРОК МИХЕЙ ПРОПОВЕДУЕТ ИЗРАИЛЮ. КНИГА ПРОРОКА МИХЕЯ, ГЛ. 1, СТ. 2.Слушайте, все народы, внимай, земля и все, что наполняет ее! Да будет Господь Бог свидетелем против вас, Господь из святого храма Своего!
Видение Захарии
Н. Григорович
И я смежил в смятении зеницы.
Когда ж опять я поднял взор,
Увидел я, как из-за медных гор
Вдруг показалися четыре колесницы.
И чуден был их быстрый бег,
И я следил, трепещущий, за ними.
Конями рыжими, другая – вороными,
А третья – белыми, как снег,
Влекомы были колесницы.
В четвертой искрились червонным блеском спицы,
И кони пегие, как вихрь, ее несли.
И голос ангела услышал я, до слуха
Достигший моего: «Смотри! Четыре духа
Здесь предстоят пред Господом земли.
Стремиться к северным пределам
Назначено коням – и вороным, и белым;
Те, пегие, идут к полуденным краям,
А рыжим разрешил Господь Всевышний Сам
Пройти вселенную от края и до края.
Теперь окончен путь». И вот, ко мне взывая,
Изрек Творец: «Из северной земли
Исшедшие Мне вести принесли
Желанные. Ступай, у Иедая,
У Товии и у Хелдая
Ты золота возьми и серебра
И возложи, когда придет пора,
Из них венцы ты на голову сына
Иоседекова, великого раввина.
Скажи ему: «Господь наш Саваоф
Избрал тебя среди Израиля сынов:
Создателем разрушенной святыни
Ты должен быть, и ты воздвигнешь храм
Для Господа, и в нем ты будешь сам
Первосвященником, владыкой – на престоле,
И все свершишь согласно Божьей воле».
ВИДЕНИЕ ПРОРОКА ЗАХАРИИ. КНИГА ПРОРОКА ЗАХАРИИ, ГЛ. 6, СТ. 1.И опять поднял я глаза мои и вижу: вот, четыре колесницы выходят из ущелья между двумя горами; и горы те были горы медные.
Юдифь
Л. Мей
//-- I. --//
Недавно, ночью, ассирийской стражей
К шатру вождя была приведена
Из Ветилуи беглая жена…
Еврейский город, перед силой вражьей,
На смелый бой и тысячу смертей
Готовяся в отчаянье упорном,
Как старый лев, залег в ущелье горном
И выжидал непрошеных гостей;
Но обманулся он: враги не подходили,
А голодом его и жаждою томили.
И вот уж тридцать и четыре дня
Народ выносит ужасы осады –
И нет ему спасенья и пощады…
Вотще воззвал он к Господу, стеня;
Вотще в нем вера праотцев воскресла;
Вотще принес он на алтарь свой дар
И пеплом пересыпал свой кидар,
И вретищем перепоясал чресла,
И умертвил постом и покаяньем плоть:
Во гневе отвратил лицо свое Господь.
От Дофаима вплоть до Экревила,
От Ветилуи до нагорных мест,
По всей долине Хусской и окрест
Ассуров рать лицо земли покрыла.
И конники, и пешие бойцы,
И в ополченье бранном колесницы,
И на слонах подвижные стрельницы,
И челядь, и плясуньи, и ловцы,
И евнухи, и вся языческая скверна, –
Все станом стало вкруг намета Олоферна.
Он – вождь вождей… Ему самим царем,
Властителем стовратой Ниневии,
Повелено – согнуть народам выи
Под тягостный, но общий всем ярем;
Повелено – потщиться, в страхе многом,
И истребить нещадно всякий род,
Что в слепоте своей не признает
Царя земли – единым, сильным богом…
И на челе тьмы-тем стал Олоферн тогда, –
И царства рушились, и гибли города.
И перед ним во прах главы склоняли
Недавние кичливые враги,
И всепобедный след его ноги
С подобострастным трепетом лобзали…
И далее, успехом возгоржен,
Он шел, без боя страны покоряя…
Вдруг перед ним утесов цепь сплошная,
И нет пути… Остановился он:
Ничтожный городок залег в ущелье горном
И преграждает путь в отчаянье упорном…
//-- II. --//
Сатрап почил на пурпуре одра,
Под сению завесы златотканой,
В каменья многоцветные убранной,
Когда, со стражей, у его шатра
Явилася еврейка… Разгласилось
По всем шатрам пришествие жены,
И собрались Ассуровы сыны,
И все их ополчение столпилось
Вокруг пришелицы, и удивлялись все
Еврейке и ее неслыханной красе.
И посреди невольников безгласных
Вошла Юдифь в предсение шатра…
Сатрап восстал от пышного одра
И, в сонмище вельмож подобострастных,
В предшествии серебряных лампад,
Предстал перед еврейскою женою…
Смутилася Юдифь перед толпою,
И трепетом был дух ее объят,
И пала в прах она, исполненная страха,
И подняли ее невольники от праха.
И Олоферн Юдифи:
«Не страшись!
Не сделано обиды Олоферном
Тому, кто был царю слугою верным.
И твой народ передо мной смирись
И не противься в гордости – с победой
В его горах не появился б я
И на него не поднял бы копья…
Не бойся же и правду нам поведай:
Зачем ты от своих передалася нам?»
И молвила Юдифь в ответ его речам:
«Владыка мой! Прими слова рабыни,
И лжи она тебе не возвестит:
Она тебе, владыка, предстоит
Пророчицей Господней благостыни.
Всем ведомо, что в царстве ты один
И в разуме и в деле бранном чуден,
И благ душой, и мудро правосуден…
Послушай же, владыка-господин!
Мой род несокрушим – крепки его основы,
Пока угоден он пред оком Иеговы.
Но на пути нечестия и зла
Израиль стал – и погибает ныне…
И повелел Господь твоей рабыне
Творить с тобой великие дела:
Я поведу тебя к победам новым –
И вся земля падет к твоим стопам».
И Олоферн сказал своим слугам:
«Еврейка нам угодна вещим словом».
И все сказали: «Нет жены, подобной ей,
Ни в красоте лица, ни в разуме речей».
И Олоферн: «Спасла себе ты душу,
От племени строптивого придя
В победный стан ассурского вождя.
Я говорю и слова не нарушу,
Пока я жив и власть моя жива!
Ты в этот день прославилась пред нами
И красотой, и мудрыми речами, –
И, если Бог внушил тебе слова,
Войдешь в чертог царя ты в ликованье многом
И будет твой Господь моим единым Богом».
//-- III. --//
Три дня Юдифь меж вражеских шатров
Свила гнездо голубкой непорочной
И третью ночь уходит в час урочный
Молиться в сень пустынную дубров.
Но занялась четвертая денница…
Сатрап рабам вечерний пир дает…
К еврейке евнух крадется в намет:
«Не поленись, моя отроковица,
Прославиться красой перед вождем вождей
И быть с ним, как одна из наших дочерей».
И говорит ему еврейка: «Кто я,
Чтоб отказать владыке моему?..
Иди и возвести слова мои ему».
И вышел от нее ликующий Вагоя…
Вечерний пир кипит уже в шатре:
Торопят вина общее веселье…
В запястиях, в перловом ожерелье,
На постланном рабынею ковре,
Вошедши, возлегла Юдифь перед гостями,
Сверкая яхонтом подвесок и очами.
И пил сатрап, так много пил сатрап,
Как не пивал ни разу от рожденья, –
И в нем в ту ночь дошла до исступленья
К Юдифи страсть – и духом он ослаб…
Позднело… Гости вышли всей толпою;
Вагоя сам замкнул шатер отвне –
И пребыли тогда наедине
Ассурский вождь с еврейскою женою, –
Он – на пурпурный одр поверженный вином,
Она – пылавшая и гневом и стыдом…
Спит Олоферн… Полуденною кровью
Горят его ланиты и уста,
И все в нем – мощь, желанье, красота…
И подошла еврейка к изголовью –
Меч Олоферна со столпа сняла,
Одним коленом оперлась на ложе
И, прошептав: «Спаси народ Твой, Боже!» –
В горсть волосы сатрапа собрала
И два раза потом всей силою своею
Ударила мечом во вражескую шею –
И голову от тела отняла,
И, оторвав завесу золотую,
Ей облекла добычу роковую,
Шатер стопой неслышною прошла,
Прокралася к внимательной рабыне –
И миновала усыпленный стан…
ИУДИФЬ. КНИГА ИУДИФИ, ГЛ. 13, СТ. 8–9.И изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову и, сбросив с постели тело его, взяла со столбов занавес…
//-- IV. --//
Бежит Ассур, испугом обуян,
С зари бежит, рассыпавшись в пустыне,
Затем, что свесили с зарею со стены
Главу его вождя Израиля сыны.
От Дофаима вплоть до Экревила,
От Ветилуи и нагорных мест,
По всей долине Хусской и окрест
Бежит Ассура дрогнувшая сила.
И вражий стан расхищен и сожжен;
Возмещены сторицею евреи,
И к Господу воззвали иереи, –
И, посреди хвалебных ликов жен,
Воскликнула Юдифь в опустошенном стане:
«Хвалите Господа в кимвале и тимпане!
Пришел Ассур от севера – и тьмы
Его стрельцов лицо земли покрыли,
И водные истоки заградили,
И конница покрыла все холмы.
Хвалился он пожечь мою обитель,
И юношей мечами умертвить,
И помостом младенцев положить,
И дев пленить… Но Бог и Вседержитель, –
Непреборимый Бог и мира и войны –
Во прах низверг врага десницею жены!
Не силою земного исполина
Враг сокрушен и гибнет до конца –
Его красой победного лица
Сразила дочь младая Мерарина,
Затем что ризы вдовии сняла
И умастилась благовонным маслом,
И увенчала волосы увяслом,
И взор вождя соблазном привлекла:
Моя сандалия ему прельстила око –
И выю вражию прошел мой меч глубоко.
Велик наш Бог! Воспойте песнь ему!
Погибнул враг от Божья ополченья,
И мало жертв, и мало всесожженья,
Достойного Владыке моему!
Он – Судия и племенам и родам,
И движутся, словам Его внемля,
И небеса, и воды, и земля…
Велик наш Бог!.. И горе тем народам,
Которые на нас, кичася, восстают, –
Зане их призовет Господь на страшный суд!»
ИУДИФЬ ПОКАЗЫВАЕТ АССИРИЯНАМ ГОЛОВУ ОЛОФЕРНА. КНИГА ИУДИФИ, ГЛ. 14, СТ. 18.…рабы поступили вероломно; одна Еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора…
Товия и ангел
В. Козлов
По дороге в Рагу, у одной из рек,
Товия и ангел выбрали ночлег,
И, когда купались, выплыла со дна
Рыба, и, казалось, юношу она
Поглотить хотела. Спутник же, испуг
Товии увидя: «Не пугайся друг, –
Юноше промолвил, – вытащи ее!
Печень же и сердце вынув у нее,
Спрячь и сбереги их!» По словам его
Сделал сын Товита. После у него,
В час, когда клубится утренний туман,
Он спросил дорогой в горный Экбатан:
«Для чего мне это?» – «Если одержим
Кто-либо злым духом, покури пред ним
Печенью от рыбы, – молвил Рафаил.
И еще посланник Божий говорил: –
Желчью же помажешь очи у слепца,
И слепец прозреет волею Творца».
Приближаясь к Раге, юноше открыл
Он пути Господни. Старец Рагуил –
Родственник Товита, дочь его умна
И собой прекрасна. Товии должна
Быть она женою. Но смутился тот;
О прекрасной Сарре странный слух идет:
Семерым супругам Рагуила дочь
Отдавали в жены, в брачную же ночь
Все они скончались. Ангел возразил:
«Не тревожься, сделай, как Господь судил,
Печенью от рыбы покури пред ней,
И отступит демон от ее дверей.
А затем с женою к Господу мольбы
Оба вознесите с верою – дабы
Милость Он явил вам и продлил ваш род».
И услышав это, Товия вперед
Двинулся поспешно. В нынешнюю ночь
Назовет женой он Рагуила дочь,
И ему в мечтаньях сладостных она
Рисовалась – Сарра, юная жена!
Семейство Товита и отлетающий Рафаил
Н. Григорович
Целую неделю праздновал Товит,
А затем, призвавши сына, говорит:
«Юношу, с тобою бывшего в пути,
Наградив богато, с миром отпусти».
Товия ответил: «Если пополам
Разделю именье и ему отдам
Ровно половину – буду справедлив.
И тебя, и Сарру чудно исцелив,
Долг от Гаваила получил за нас,
И меня в пути он охранял не раз».
И ответил старец: «Так и быть тому».
Ангела позвал он и сказал ему:
«Ровно половину я тебе даю
Нашего именья. В сторону свою
Возвратися с миром».
Ангел отозвал
Из дому обоих и тогда сказал:
«Господу и Богу Одному хвала.
От Него не скрылись добрые дела,
И за них Товиту милость Он явил,
Я ж посланник Божий, ангел Рафаил».
И, промолвив это, вмиг преображен,
Просиял красою неземною он.
И, невольно в сердце ощущая страх,
Смертные поверглись перед ним во прах.
Он вещал: «Не бойтесь! Мир вам и тому,
Кто прославил Бога. Восхожу к Нему,
И да будет вами Он благословен!»
И, когда, опомнясь, поднялись с колен
Товия с Товитом – в синеве небес
Ангел, как виденье светлое, исчез.
ТОВИЯ И АНГЕЛ. КНИГА ТОВИТА, ГЛ. 6, СТ. 4.Тогда Ангел сказал ему: возьми эту рыбу. И юноша схватил рыбу и вытащил на землю.
АНГЕЛ РАФАИЛ ПОКИДАЕТ СЕМЕЙСТВО ТОВИТА. КНИГА ТОВИТА, ГЛ. 12, СТ. 21.И встали они и более уже не видели его.
Варух
А. Майков
Торжествен, светел и румян
Рождался день под небесами;
Белел в долине вражий стан
Остроконечными шатрами.
В унынье горьком и слезах,
Я, пленник в стане сем великом,
Лежал один на камне диком,
Во власянице и в цепях.
Напрасно под покровом ночи
Я звал к себе приветный сон;
Напрасно сумрачные очи
Искали древний наш Сион…
Увы! Над брегом Иордана
Померкло солнце прежних дней;
Как лес таинственный Ливана –
Храм без молитв и без огней.
Не слышно лютен вдохновенных –
Замолк тимпанов яркий звук,
Порвались струны лир священных,
Настало время слез и мук!
Но Ты, Господь, в завет с отцами,
Ты рек: «Не кину Свой народ!
Кто сеет горькими слезами,
Тот жатву радости сберет».
Когда ж, на вопль сынов унылых,
Сзовешь ко бранным знаменам
Оружеборцев молньекрылых
На месть неистовым врагам?
Когда с главы своей усталой
Израиль пепел отряхнет,
И зазвенят его кимвалы,
И с звоном арф он воспоет?
ПРОРОК ВАРУХ. КНИГА ПРОРОКА ВАРУХА, ГЛ. 1, СТ. 1.…Варух, сын Нирии, сына Маасея, сына Седекии, сына Асадия, сына Хелкии, в Вавилоне…
Перед грозою
С. Фруг
(Первосвященник Маттафия)
Свершилось…
Восплачет и отрок и дева
В день кары Господней,
в день Божьего гнева…
Дитя припадет к материнской груди
И грудь ее с воплем слезами омоет,
И старец главу свою пеплом покроет
И вретищем ветхие чресла свои…
Не звуки свирели, не струны киннора,
Но стоны, но вопли стыда и позора
И жалобы жертвы, и крик палача
Под гром колесницы, под лязги бича,
Под буйный раскат беспощадного смеха
Разбудят в ущельях уснувшее эхо,
Домчатся к народам, живущим вдали,
С полей и лугов Иудейской земли…
Свершилось! Настало!.. Как туча за тучей,
Войска Епифана идут.
Смерть вьется пред ними змеею гремучей,
Кровавые реки за ними текут…
Прошли – и пустыней угрюмою стали,
От края до края заветной земли,
Поля, что росою алмазной сверкали
И колосом сочным так пышно цвели;
Долины, где гулко звучали напевы
И, чуждые горя, забот и невзгод,
Цветущие отроки, нежные девы
Водили кипучий, живой хоровод…
Как быстро увяли вы, розы Сарона,
Умолкли Вассанских лесов соловьи!
Где блеск твой, краса твоя, храм Соломона?
Зачем не дымятся твои алтари?
Свершилось!.. Настало!.. Посол Епифана
Идет к алтарю дерзновенной стопой…
Сыны Иудеи, трусливой толпой
Склонясь перед силой враждебного стана,
Покорно внимают надменным словам:
«Забудьте заветы свои вековые,
С дарами и жертвой идите в наш храм,
Покорствуйте нашим богам, –
И грозной Эллады мечи роковые
Вложу я в стальные ножны.
Внемлите же мне, Иудеи сыны!
Спасите ваш род от неволи позорной,
Склонитесь, склонитесь главою покорной!
И мир, и свободу я вам подарю!..»
И вот, из толпы выделясь, к алтарю
Один подошел и склонился…
Нечистою жертвой алтарь задымился…
И тихо толпа преклонилась кругом
Святыни, пред ней оскверненной,
Враги рукоплещут… Раскатистый гром
Звучит над толпой побежденной…
Но кто он, грядущий стопой окрыленной,
Старик белокудрый? Зловещим огнем
Горят его очи. Как лев разъяренный,
Без страха навстречу врагам,
Грозя, потрясая рукой ополченной,
Вбегает он вмиг по крутым ступеням…
Блеснула, как молния, сталь роковая –
И пал осквернитель под грозной рукой,
Горячею кровью алтарь обагряя…
Враги задрожали… Пугливой толпой
От слабого старца бегут, рассыпаясь…
Как змей под стопою слона, извиваясь,
Трепещет и мечется вождь боевой…
А голос Маттафии, грозный и дикий,
Взывая к восстанию, к мести великой,
Несется, как буря в раздолье полей,
Как гром над Ливанскою пущей:
«За мною, о братья! Народ мой, за мной!..»
И был этот гром роковой
Предвестник грозы Маккавеев грядущей…
МАТТАФИЯ СВЯЩЕННИК. ПЕРВАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 2, СТ. 24.Увидев это, Маттафия возревновал, и затрепетала внутренность его, и воспламенилась ярость его по законе, и он, подбежав, убил его при жертвеннике.
Маттафия призывает иудеев к оружию
Н. Григорович
Устав притесненья терпеть и обиды
И гневом святым распален,
Маттафия, сын Иоанна, с сынами
Восстал за Господень закон.
И с ними ревнители истинной веры,
Оставив богатства и кров,
Бежали с оружьем в леса и пещеры
От капищ презренных богов.
Но так как закон воспрещал иудеям
Сраженья в субботние дни –
На них нападал в эти дни неприятель,
И сотнями гибли они.
Тогда, их оплакав, оставшихся братий
Призвал он к оружью. Ужель
Допустят свершиться они истребленью,
Терпя, как терпели досель?
И в первый же праздник повел он дружину
С врагами в отчаянный бой,
И враг был рассеян, и трупы долину,
Как цветом, покрыли собой.
И так, сокрушая повсюду кумиров
И гневом святым распален,
С оружьем в руках – от руки нечестивых
Хранил он Господень закон.
МАТТАФИЯ ПРИЗЫВАЕТ ИУДЕЕВ К БИТВЕ. ПЕРВАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 2, СТ. 41.И решили они в тот день и сказали: кто бы ни пошел на войну против нас в день субботний, будем сражаться против него…
Иуда Маккавей преследует Тимофея
Н. Григорович
Грозно имя Маккавея,
С ним – краса народных сил;
Жаждой мести пламенея,
Пораженьем Тимофея
Он великим поразил.
Места не было пощаде,
Но, подняв победный стяг
И не медля в Галааде,
Он направился к засаде,
Где стоял бежавший враг.
Близ Рафона, у потока,
Тимофей раскинул стан;
Отомстить решил жестоко,
Для защиты – издалека
Вызвал он аравитян.
Но вперед для нападенья
Маккавей своих бойцов
Всех повел без исключенья,
И затем для наблюденья
Сам поставил он писцов.
И сказал он: «Переправы
Убоится Маккавей,
И, вступая в бой кровавый,
Мы к нему на берег правый
Перейдем дружиной всей!»
Ликом грозен и прекрасен
И могуч, как юный лев,
Он явился – и напрасен
Был отпор их, и ужасен
Маккавея правый гнев.
Как дыхание циклона,
Истреблением дыша,
Вплоть до самого Ефрона
Гнал врагов он неуклонно,
Силу вражью сокруша.
ИУДА МАККАВЕЙ У ПОТОКА. ПЕРВАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 5, СТ. 42.Как только подошел Иуда к потоку воды, то поставил при потоке народных писцов и приказал им, сказав: не оставляйте ни одного человека в стане, но пусть все идут на сражение
Смерть Елеазара
В. Козлов
Взглянул Иуда – отовсюду
Шли антиоховы полки…
Каменья, золото, шелки
На них блистали… Но Иуду
Вид грозных копий и мечей,
Сверкавших в зареве лучей,
Не устрашил. В блестящих латах,
В сопровождении вожатых,
Для битвы вооружены,
С отрядом двигались слоны,
Несущие подобье башен.
Необычаен был и страшен
Чудовищ вид. Но, к Егове
Воззвав с мольбою, во главе
Своей дружины стал Иуда.
И длился бой, и трупов груда
Кругом виднелась… Отступать
Готовилась Иуды рать…
Тогда, под царским балдахином
Слона увидевши в разгар
Сражения, своим дружинам
Подав пример, Елеазар,
Не остановленный преградой,
В средину врезавшись, – удар
Нанес слону – и пал, громадой
Раздавлен рухнувшею он!
И вновь Израиль вдохновлен
Примером смерти этой славной,
Как лев, врагами окружен, –
Вступил без страха в бой неравный.
ГИБЕЛЬ ЕЛЕАЗАРА. ПЕРВАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 6, СТ. 46.…и подбежал он под того слона, лег под него и убил его, и пал на него слон на землю, и он умер там.
Победа Ионафана
А. Красницкий
В ожидании награды
Бесконечной и небесной,
Все крушите без пощады
Вы в долине этой тесной,
Пусть враги вовек отрады
Не познают здесь телесной!
Нарушителей закона
Бейте вы без состраданья,
Их не слушайте вы стона,
Их не слушайте рыданья
И разрушьте храм Дагона
От вершин до основанья!
Иегова, знайте, придал
Вам всем силы неземные
И с победой этой выдал
Города вам вековые…
Вам не страшен больше идол
И жрецы его лихие!
Все крушите, что веками
Собиралось здесь поныне,
Все крушите, что врагами
Почитается святыней!..
Пусть весь край, что перед вами,
Станет голою пустыней!
Пусть потерпит поношенье
Враг, как лань, от вас бегущий,
Пусть не знает утешенья
Он в беде еще грядущей!..
Прощены вам прегрешенья,
Снова с вами Всемогущий!
Ионафан разрушает храм Дагона
Ю. Михайлов
Бетдагоне – плач и стоны,
Весь он страхом обуян.
Божий меч, первосвященник
И боец – Ионафан,
Брат Иуды Маккавея,
Встав за правду и закон,
Ворвался с своей дружиной
В храм, где царствовал Дагон.
И занес он смело руку
На бесчувственный гранит…
Вот воспрянет бог могучий
И огнем испепелит,
Покарает страшной карой
Дерзновенного бойца!..
И язычники взирают
С упованьем на жреца.
Но безгласен идол грозный,
Покачнулся, дрогнул он –
И к подножью Адонаи
Пал низверженным Дагон.
ИОНАФАН РАЗРУШАЕТ ХРАМ ДАГОНА. ПЕРВАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 10, СТ. 84.…Ионафан сжег Азот и окрестные города и взял добычу их, и капище Дагона с убежавшими в него сжег огнем.
Изгнание Илиодора
О. Чюмина
//-- I. --//
Давно уже томилась Иудея
Под властию языческих царей;
Господень гнев, над нею тяготея,
Обрушился всей силою своей.
Не для себя, вставая на рассвете,
Трудилися и сеятель и жнец,
И рыбаки закидывали сети,
И пастухи пасли своих овец.
Их сон – увы! – уж не был тих и мирен,
Как в оны дни под сению шатров;
Воздвигся ряд языческих кумирен,
И проливалась праведная кровь…
Но тщетно ждал народ освобожденья,
Терпя давно страданья и позор:
И новое Израилю гоненье
Готовил царь Селевк Филопатор.
Он повелел: и в Иерусалиме
Узнали все неслыханную весть –
Наместнику с клевретами своими,
Явясь во храм, сокровище унесть;
И граждане, о страшном оскорбленье,
Которое грозило им, узнав,
Спешили все на общее моленье,
От горести одежды разодрав.
ИЗГНАНИЕ ИЛИОДОРА. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 3, СТ. 25.…явился им конь со страшным всадником, покрытый прекрасным покровом; быстро несясь, он поразил Илиодора
//-- II. --//
Бросали тень гранитные колонны
На тысячи смертельно бледных лиц…
Первосвященник, скорбью удрученный,
Пред алтарем с мольбой повергся ниц.
Он весь дрожал, и громкие стенанья
Вдруг вырвались из старческой груди:
«О Царь царей, свой храм от поруганья
Язычников спаси и огради!»
Меж тем во храм отряд сирийцев смело
Привел с собой их вождь Илиодор.
Свершилося кощунственное дело,
Исполнен был греховный приговор.
Нагружены добычей драгоценной,
Не вняв мольбе народа и слезам,
С сосудами и утварью священной
Язычники направились к дверям.
Но тут Господь, Владыка правосудный,
Их карою суровою постиг:
У выхода предстал им всадник чудный,
И грозен был его прекрасный лик.
В броне, плащом сияющим покрытой,
С мечом в руке, несясь во весь опор,
Он налетел, – и прямо под копыта
Его коня, на мраморные плиты
Поверженный, упал Илиодор!
Разгневанный, в смятенье и испуге,
Напрасно встать пытался он с земли:
Два ангела в сияющей кольчуге
Ему удар смертельный нанесли.
И, своего страшася святотатства,
Язычники в смятении немом,
Оставя все несметные богатства,
Бежали прочь со страхом и стыдом.
Велик Господь! И под священным сводом,
Склоняяся к подножью алтаря,
Первосвященник Ония с народом
Благодарил небесного Царя!
Жители Иерусалима видят небесное воинство
О. Чюмина
Задумал Антиох решительный поход,
И было городу в те времена виденье,
И страхом был объят израильский народ.
Рой светлых всадников в своем вооруженье,
Блистающем, как луч, с копьем наперевес
Носился в вышине полуденных небес.
Как легких облаков серебряные хлопья,
Вились одежды их, и золотые копья
Сверкали молнией, и стрелы их неслись,
Бесшумно уходя в безоблачную высь.
И целых сорок дней являлись над долиной
И городом они воздушною дружиной,
В сиянии щитов сражаясь меж собой,
Подобно коннице блестящей и летучей,
И стрелы быстрые кругом носились тучей,
И грозно в облаках кипел безмолвный бой.
И было не к добру чудесное виденье:
Священный город стал добычей разрушенья.
И был Господень храм пришельцем осквернен,
И плакал о сынах погубленных Сион.
НЕБЕСНОЕ ВОИНСТВО. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 5, СТ. 2.…над всем городом почти в продолжение сорока дней являлись в воздухе носившиеся всадники в золотых одеждах и наподобие воинов вооруженные копьями…
Старец Елеазар
А. Красницкий
Жил старец-учитель, и Божьему люду
Вещал он лишь правды великой слова;
Враги ж дерзновенные рыскали всюду,
И ими поруган был вновь Егова.
Вот к старцу приходят, в пути оставляя
Враги только жалкие вопли и стон,
Но старец за славу родимого края
Погибнуть готов, не нарушив закон.
Враги, пораженные мужеством редким,
Не знали пощады для старцевых лет,
И старцу-учителю с хохотом едким
Они предлагали нарушить завет!
Но он был Создателю только покорен,
Отвергнув с презрением льстивую речь,
Он в вере своей, как скала, был упорен:
Его не пугали ни плаха, ни меч,
Ни муки жестокие… все он во славу
Создателя неба готов перенесть,
Не станет он кланяться богу неправу,
И яств запрещенных не станет он есть!
Тогда для смущенья народного, зная,
Что старец – учитель в народе своем,
Врагов освирепевших буйная стая
Склоняла его поступиться грехом –
Грехом поступиться и только для виду
Есть скверные яства, но этот обман,
Как новую, старец тот принял, обиду,
И был Егова им опять не попран!
«Учил я, – сказал он, – народ мой родимый
Лишь правде великой одной и добру,
Ужели теперь я, за правду мучимый,
Расстануся с нею?.. Нет, лучше умру!
Что смерть мне? Я пожил довольно на свете!
Что жизнь мне? Во всем уж познал я ее!
Егова, ты видишь: в мгновения эти
Не будет поругано имя Твое!»
И умер тот старец, изрублен мечами,
Со светлой отрадой на гордом челе…
За правду он умер… Ее палачами
Нигде не погубишь на грешной земле!
СТАРЕЦ ЕЛЕАЗАР. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 6, СТ. 31.И так скончался он, оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памятник добродетели.
Мать Маккавеев
А. Лавров
Иди, мой сын! Оставь боязнь!
Кто не погряз душой в соблазне,
Тому ничто ни смерть, ни казнь,
Тому не страшны муки казни!
Да, смерть тем вовсе не страшна,
Кто чист душой пред Еговою, –
Лишь радость вечную она
Приносит чистому душою…
Ты ж не с потупленным лицом
Предстанешь ныне пред Творцом:
Душа твоя кротка, тиха,
Не знает прелести греха,
Мой сын любимый, сын последний!
Пускай все муки ждут тебя,
Но, Иегову возлюбя,
Как умер старший брат и средний,
Умри и ты, дитя, теперь –
Без стонов жалких, без упрека
Умри, мой милый сын, и верь –
С тобой Всевидящее Око!..
Оно мучителям отмстит –
Пошлет им свыше наказанье…
Иди же, сын мой, на страданье,
Иди, иди, котел кипит!
Прими последнее лобзанье
От той, кто жизнь дала тебе!..
Покорна я своей судьбе:
Пусть я нища, пусть я убога,
Но все же славлю ныне Бога!
МАТЬ МАККАВЕЕВ. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 7. СТ. 29.Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими.
Муки Антиоха
А. Лавров
Грозный владыка, что крови потоки –
Крови невинной – всю жизнь проливал,
Тот, чьи желания были жестоки,
Ныне сам жертвою мук лютых стал…
Тот, кто придумывал страшные казни,
Тот, кто речами смущал палачей,
Тот, кто погряз и в грехе, и в соблазне,
Стал достоянием ныне червей!
Смрадом наполнились всюду палаты,
Все убегают от ложа его…
Мучил других он, не зная расплаты,
Мучит и недуг его самого!
Нет на мгновенье ему облегченья!
Мечется царь, проклиная, стеня,
Всё проклиная за эти мученья –
Мрачную ночь и сияние дня…
Смерть бы пришла, и она позабыла
Об Антиохе по воле Творца!
Нет, не пошлет ныне Высшая Сила
Долго еще этим мукам конца!
Долго не будет тем мукам смягченья,
Ими повержен царь гордый во прах.
Ныне познает сам ужас мученья
Тот, кто смятение сеял в сердцах!
НАКАЗАНИЕ АНТИОХА. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 9, СТ. 7.…он упал с колесницы, которая неслась быстро, и тяжким падением повредил все члены тела.
Ангел Маккавеев
Н. Григорович
Двинулась походом Антиоха рать,
С тем чтоб Иудею грозно покарать;
И смутились люди, и со всех сторон
Поднялись в народе жалоба и стон.
Маккавей Иуда, нечестивых бич,
К Божьему народу кликнул громкий клич
И, собрав дружину под единый стяг,
Двинулся к Вефсуре, где скрывался враг,
Ревностью священной к Господу палим.
На пути дружины в Иерусалим
Им предстал внезапно, светел и могуч,
Ангел в белых ризах. Как денницы луч,
Искрились доспехи ратные на нем,
И сияли взоры ангела огнем;
Меч победоносный был в руках его,
На челе – победы близкой торжество.
И благоговейный, радостный восторг
Гимны славословий из груди исторг;
Двинулись дружины за вождем своим,
И напор их грозный был неодолим:
Громко призывая имя Еговы,
Кинулись ряды их на врагов, как львы,
И одним ударом смяли и смели,
Как дыханье бури, их с лица земли.
АНГЕЛ МАККАВЕЕВ. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 11, СТ. 8.Когда они были близ Иерусалима, тотчас явился предводителем их всадник в белой одежде, потрясавший золотым оружием.
Иуда
А. Лавров
Осененный благодатью,
Славный вождь пред славною ратью,
Полный мужества и сил.
Он достоинство в народе,
Позабывшем о свободе,
Пылкой верой воскресил!
Он – любимец властелина,
Грозный вождь его, как сына,
Принял в пышный свой шатер;
И Иуда, вождь достойный,
Предводительствует стройной
Ратью храброй с этих пор.
Он не знает дел неправых,
Не страшится сеч кровавых,
Иеговою храним!
И с своими храбрецами
Всюду борется с врагами,
И везде победа с ним!
Иуда перед войском Никанора
(Из Лонгфелло) П. Вейнберг
Иуда (воинам)
Час наступил. Готовьте войско к битве,
И лозунг наш да будет: «С нами Бог!»
Сегодня мне приснился сон: Ониас,
Верховный жрец былых времен, стоял
Передо мной, воздевши руки к небу
С молитвой за евреев. И когда
Окончил он, другой явился старец,
Исполненный величьем неземным,
Священным вдохновеньем. И Ониас
Мне говорил: «Перед тобой стоит
Евреев друг, пророк Иеремия,
Молившийся так много, так тепло
За свой народ и за священный город!»
И тут пророк, десницу простирая,
Меч золотой мне подал и такие
Слова сказал: «Возьми священный меч,
То – Божий дар, и с ним ты одолеешь
Своих врагов».
Воины
Вперед, и с нами Бог!
Иуда
Чу! Звуки труб несутся к нам с того
Прославленного поля, где Навин
Смял войско аморитян, смял царей
Еглона, Ярмута, – как мы сметем
В день нынешний фалангу Никанора,
На вечную нам славу.
Воины
С нами Бог!
Иуда
Бе Элогим Иегове! О Всевышний!
В былые дни, когда Сеннахерим
Пошел на нас войною, для спасенья
Израиля ты ангела послал,
И под его мечом во прахе пали
Несметные ряды… Пошли и нам
Защитника небесного, и грозно
Десницею всесильной порази
Толпы врагов, идущих святотатно
В твой день святой на твой святой народ.
Сусанна и старцы
Ю. Михайлов
Сусанною, женой Иоакима,
Пленилися два старца – из судей
Израиля и, в ярости своей
Сгубить ее решив неумолимо,
Пробрались к ней и скрылися в саду,
Где, отослав за маслом благовонным
Рабынь своих, под ивняком зеленым
Красавица купалася в пруду.
Стыдливою сияя наготою,
Иоакима юная жена,
Как лилия, казалася нежна.
И, распалясь Сусанны красотою,
Склонить ее к желаниям своим
Пыталися старейшины – но им
Ответили рыдание и слезы!
Тогда с их уст посыпались угрозы:
Они ее пред всеми обвинят,
Что юноша введен был ею в сад
И там они в объятиях друг друга
Застали их… Бледнея от испуга,
Но твердости своей не изменя,
Воскликнула она, ломая руки:
«О Боже! Нет исхода для меня!
Но лучше я приму безвинно муки,
Чем соглашусь, предавшись вам во власть,
Пред Господом во грех постыдный впасть!»
Тогда они, решившись на злодейство
И кликнув слуг, в грехе прелюбодейства
Спешили вслух Сусанну обвинить.
И речи их успели заронить
Соблазн в умы, хотя казались странны
Для всех, кто знал о чистоте Сусанны.
ИУДА МАККАВЕЙ ПРЕД ВОЙСКОМ НИКАНОРА. ВТОРАЯ КНИГА МАККАВЕЙСКАЯ, ГЛ. 15, СТ. 21.…Маккавей, видя наступление многочисленного войска, пестроту приготовленного оружия и свирепость зверей, простер руки к небу и призывал Господа…
Сусанна
А. Красницкий
Жарой полдневною томима
Повсюду грешная страна.
В палатах пышных Иакима
Царит покой и тишина;
И вот, забыв опочивальню,
Идет под сень дерев в купальню
Сусанна – нежная жена
Того, кому палаты эти
Принадлежали, и она
Была чиста душой, как дети,
И мужу искренно верна.
Господь Сусанну красотою
Средь жен земли той отличил,
Но, отличив, душой простою
Ее Он свыше наградил.
Супруга милого сердечно
Она любить готова вечно,
В душе ее любовный пыл
К нему от брака прежний был.
И не сыскать ему подруги
Сусанны трепетной нежней…
И были счастливы супруги
Любовью искренней своей.
Купальня – вот. Жарой полдневной
Томит Сусанну, и спешит
Она покровы сбросить; ровный
Пред нею пруд, и не томит
Ей душу мыслию греховной.
Она разделась. Молодой
Своей красою над водой
Она любуется, и в воды
Идет, не чувствуя невзгоды.
Как ветер утра после ночи,
Она прекрасна и чиста…
А чьи-то пламенные очи
Следят за ней из-за куста…
Ласкает жадно взор влюбленный
Сусанны формы обнаженной…
И вот в купальне пред Сусанной
Предстали двое, и в жару,
Как бы упившись на пиру,
Дрожат какой-то дрожью странной…
Они не юноши, что власти
Любви покорны, нет, они
Уже дряхлы, но ярко страсти
Горят во взорах их огни.
Забыв от страсти все на свете,
Лепечут старцы, словно дети…
И слышит женщина: она
Обоих их любить должна,
Обоих этих дряхлых, хилых,
К ней подобравшихся, как тать,
Что спать давно должны в могилах
И о любви уж не мечтать!
Она молчит, угрозы тщетны,
Следы в ней страха не заметны,
Пусть будет казнь всех казней строже –
Делить не станет с ними ложе!
Ее по воле Высших Сил
Спасет красавец Даниил!
СУСАННА В КУПАЛЬНЕ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 13, СТ. 16.И не было там никого, кроме двух старейшин, которые спрятались и сторожили ее.
Оправдание Сусанны
В. Козлов
И вот она – прекрасна и бледна –
Перед толпой на казнь приведена,
И в судьях страсть опять забушевала,
Как пламенем, сжигая им сердца.
С прекрасного и бледного лица
Откинуть ей велели покрывало,
И, возложив ей руки на главу,
Клялись они и звали Егову
В свидетели, что с юношей видали
Ее в саду… И многие рыдали
Из близких ей от горя и стыда.
Но в этот миг мучительный, когда,
Казалося, нет места для надежды,
Встал юноша, и, разодрав одежды,
Воскликнул он: «От крови чист ее
Лишь я один!» – «Что значит речь твоя?» –
Спросил народ, и с пламенем во взорах
Воскликнул он: «Ужели в приговорах
Так скоры вы, что, вняв их клевете,
Решаетесь в преступной слепоте
Обречь на казнь невинную?»
Собранье
Смутилося, и старший в заседанье
Сказал ему: «Будь первым между нас,
Зане в тебе глаголет Божий глас,
А нам судить об этом не по силам!..»
Вернулись в суд, и были Даниилом
Разлучены свидетели, и тут
Он первому сказал: «Творивший суд
Неправедный, в деяньях беззаконных,
Достигнувший с почетом лет преклонных,
Скажи, в саду под деревом каким
Ты видел их?» И тот сказал: «Под деревом
Мастиковым!» Тогда ответил с гневом
Ему пророк: «Пред Господом твоим
За ложь твою да будешь ты судим!»
И, удалив, он вопросил другого:
«Скажи, под сенью дерева какого
Ты видел их?» – «Под дубом!» – был ответ.
И все, поняв, что ложен их навет,
И отпустив невинную, судили
Клеветников и к казни присудили.
И с той поры народ его почтил,
И стал велик пред всеми Даниил.
ОПРАВДАНИЕ СУСАННЫ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 13, СТ. 61.…и восстали на обоих старейшин, потому что Даниил их устами обличил их, что они ложно свидетельствовали.
Даниил и служители Ваала
Н. Григорович
В стенах Вавилона – из глины и меди
Кумир был, по имени Вил,
И чтил его царь Антиох и вельможи,
Не чтил же один Даниил.
Он молвил: «Я верую в Бога живого!»
Но царь отвечал: «Не живет,
Ты думаешь, бог наш? Ужели не знаешь,
Как ест он и сколько он пьет?
С закатом приносят ему ежедневно
(Свидетель – верховный мой жрец)
Мер двадцать муки и вина в изобилье
И жертвенных сорок овец!»
Жрецы же сказали: «О царь, запечатай
Печатью державною храм,
И если, сюда возвратившись с рассветом,
Увидишь воочию сам,
Что жертва святая не принята богом –
Тогда обреки нас мечу,
А если же ложен извет Даниила –
Его ты предашь палачу».
И царь согласился. Когда ж удалились –
Сам царь с Даниилом взошел,
И слуги последнего пеплом во храме
Усеяли мраморный пол.
А ночью служители Вила, их жены
За данью обычной пришли
Путем потаенным, – но явственно след их
Остался везде на пыли!
И так Астиагу служителей Вила
С зарею открылся обман,
И пали они от руки Даниила,
И был сокрушен истукан.
ПРОРОК ДАНИИЛ И ВААЛ. КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА, ГЛ. 14, СТ. 7.Даниил, улыбнувшись, сказал: не обманывайся, царь; ибо он внутри глина, а снаружи медь, и никогда ни ел, ни пил.
Новый Завет
Святое Благовещение
В. Бенедиктов
Кто сей юный? В ризе света
Он небесно возблистал
И, сияющий, предстал
Кроткой Деве Назарета;
Дышит радостью чело;
Веют благовестью речи;
Кудри сыплются на плечи;
За плечом дрожит крыло.
Кто сия? Покров лилейный
Осеняет ясный лик,
Долу взор благоговейный
Под ресницами поник;
Скрещены на персях руки;
В персях сдержан тихий вздох;
Робкий слух приемлет звуки:
«Дева! Сын Твой будет Бог!»
Этот юноша крылатый –
Искупления глашатай,
Ангел, вестник торжества,
Вестник тайны воплощенья,
А пред ним – полна смиренья
Дева – Матерь Божества!
В день Святого Благовещения
А. Красницкий
Прошли уже века, но так же, как и прежде,
Повсюду этот день – день радости людской –
Встречает целый мир в живительной надежде,
Что сердцу он несет отраду и покой.
Благую весть сердцам, как ангел кроткой Деве,
Приносит этот день и нам в житейской мгле.
Забыть бы о вражде, о злобе адской, гневе,
И легче бы тогда всем было на земле.
Святая ночь
В. Жуков
В святую ночь, на тучном поле,
Не зная отдыха и снов,
Стада, гулявшие на воле,
Пасло семейство пастухов.
И в этот миг с высот небесных
В одеждах блещущих, чудесных,
Спустился ангел и сказал:
«Не бойтесь! Бог меня послал
Вам возвестить живую радость!
И старость ветхая, и младость
Возвеселится пусть о ней!
В священном граде Вифлееме
Родился ныне, в это время,
Спаситель мира и людей!»
ПРЕСВЯТОЕ БЛАГОВЕЩЕНИЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 1, СТ. 28.…радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.
Внезапно в бездне небосклона
Несчетный сонм небесных сил
Явился, светом озаренный,
И так вселенной возвестил:
«Позабудь тревогу,
Беспокойный мир!
Слава в вышних Богу,
И на земле мир!»
Исчезло чудное виденье,
И пастухи в немом смущенье,
В душе счастливые стократ,
Пошли толпой в Давидов град
И с верой теплой, верой чистой,
В пещеру чудную вошли,
И там Иосифа с Пречистой
И с Сыном Божиим нашли.
Степями знойными с востока,
Из-за халдейских дальних стран,
В отчизну «Нового Пророка»
Тянулся длинный караван.
Уж цель близка!.. На светлом фоне
Лазури виден был Сион,
И, точно некий царь в короне,
Горел в заре вечерней он.
РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 2, СТ. 16.И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях.
Святая ночь!.. На небе чистом
Зажглась роскошная звезда
И блеском фосфорно-лучистым
Звала паломников туда,
Где и Всесильный, и Смиренный
Сошел на землю Царь вселенной!
Сбылся пророка вещий стих:
«О Вифлеем, обломков груды!
Ничем не меньше ты других
Земель и областей Иуды!
В тебе родится Вождь, и Тот
Спасет Израиля народ».
//-- * * * --//
Но вот звезда остановилась!
Желанье давнее свершилось:
Волхвы смиренно в дом вошли
И там Младенца обрели…
На них вперил священный взгляд Он,
И мудрецы чужой земли,
Пред Ним во прах склонясь, легли
И смирну, золото и ладан
К его подножью принесли!
Волхвы
К. Льдов
В сиянье звездном к дальней цели
Спешит усердный караван;
И вот леса зазеленели,
Засеребрился Иордан,
Вот башни стен Ерусалима,
Громады храмов и дворцов, –
Но горний свет неугасимо
Зовет все дальше мудрецов.
Струит звезда над Палестиной
Лучи прозрачные свои…
Вот над уснувшею долиной
Гора пророка Илии.
Все ниже, ниже свет небесный,
Вот Вифлеем – холмов гряда…
И над скалой пещеры тесной
Остановилася звезда.
Лучи небесные погасли;
Янтарный отблеск фонаря
Чуть озаряет ложе – ясли
Новорожденного Царя.
Волхвами вещий сон разгадан,
Открылся Бог своим рабам.
И смирну, золото и ладан
Они несут к Его стопам.
Младенец внемлет их рассказам.
Небесный луч им светит вновь:
В очах Христа – предвечный разум,
В улыбке – вечная любовь.
ВОЛХВЫ НА ПУТИ К ВИФЛЕЕМУ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 2, СТ. 9. Они, выслушав царя, пошли. [И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними…
Бегство в Египет
Ф. Глинка
Затмитесь, звезды Палестины!
Затихни, сладкий шум ручьев!
Не пробуждайтеся, долины,
Вечерней песнью соловьев,
Ни горных горлиц воркованьем!
Оденься в тяжкую печаль,
О дар Иеговы, Палестина!
Какая Мать какого Сына
Несет с собой в чужую даль?!
А вы, небесные светила,
Вы – звезды, солнце и луна,
Спешите все к разливам Нила:
К его брегам спешит Она!..
И видели – по утренним зорям,
Когда роса сребрилась по долинам
И ветерки качали ветви пальм,
Шли путники дорогой во Египет;
Был старец сед, но бодр и величав,
В одной руке держал он жезл высокий,
В другой, сжимая повод, вел осла,
И на осле сидела, как царица,
Младая Мать с Своим Младенцем чудным,
Которому подобного земля
Ни до Него, ни после не видала!..
И Матери подобной не видали!..
Какой покой в лице Ее светился!
Казалось, все ее свершились думы,
И лучшие надежды уж сбылись,
И ничего Ей более не надо:
Все радости и неба, и земли,
Богатства все, все счастье мировое
Лежали тут, в коленях, перед Ней,
Слиянные в одном Ее Младенце,
Который Сам – прекрасен так и тих –
Под легкою светлелся пеленою,
Как звездочка светлеет и горит
Под серебром кристального потока…
В одежды алые Жена одета,
Скроенные как будто из зари,
И голубой покров – отрезок неба –
Вился кругом главы Ее прекрасной…
Избиение младенцев
А. Боголюбов
Волхвы, поклонившись смиренно и кротко
Младенцу – Всевышнему Богу,
Отправились, полные радости светлой,
В обратную снова дорогу.
И было волхвам откровение свыше –
Они его в сне получили, –
Другою дорогой в родимые страны
Вернуться они поспешили.
Напрасно их Ирод, к себе поджидая,
Терзался в кручине и злости:
К нему от Царя, что звезда возвестила,
Не шли так желанные гости.
И понял царь Ирод, что был он в ту пору
Осмеян сынами востока;
И гневом разъярен, и злобой подвигнут,
Решил поступить он жестоко.
Царь думал в тревоге, волхвами испуган,
Что с царством проститься придется.
И вот он замыслил ужасное дело –
Решил с небесами бороться;
Велел истребить он без жалости в сердце,
В ужасном за царство испуге,
Всех малых младенцев в стенах Вифлеема
И всей Вифлеемской округе.
Исполнен приказ был, и так вот сбылося
Реченное древле пророком.
Был слышен глас в Риме, и плач, и рыданье,
И в горе великом, жестоком
Там вопли неслися, и стоны, и крики,
И жалкие всюду моленья:
Рыдала Рахиль о погибнувших детях,
И не было ей утешенья.
БЕГСТВО В ЕГИПЕТ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 2, СТ. 14.Он (Иосиф) встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет…
ИЗБИЕНИЕ МЛАДЕНЦЕВ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 2, СТ. 16.…Ирод… весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже…
Иисус-Отрок
А. Боголюбов
Двенадцати лет Иисус был. На праздник
Пошел Он из стен Назарета.
С ним Матерь Его и Иосиф шли также –
И так каждый год было это.
Когда ж возвратиться под кровлю родную
Пришлось всем, то не было с ними
Тогда Иисуса, и думали, что Он
Идет по дороге с другими.
Но день миновал, а в отсутствии Отрок,
Не видно Его средь идущих,
И стали искать Его всюду, бояся
Опасностей разных грядущих.
И вот, не найдя, возвратились обратно
В испуге по той же дороге…
И в храме был найден Божественный Отрок
Среди поучавших о Боге.
Там с ними три дня Он беседовал целых,
И слушавших вкруг было много, –
Кто слушал Его, тех дивили ответы
И разум Спасителя-Бога.
ИИСУС ОТРОК В ХРАМЕ ИЕРУСАЛИМСКОМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 2, СТ. 47.…все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.
Иоанн Креститель в пустыне
Ф. Глинка
И было то, было в Вифаре –
Креститель под пальмой стоял,
И желтый поток Иордана
Кипел, и шумел, и сиял.
Собралося много народу:
И отрок, и старец седой
Стремились, желая спасенья,
Живою креститься водой.
Из дальних пустынь на верблюде,
Из ближних – на статном коне
И раб, и свободные люди
Спешат к иорданской волне.
Поспешно снимая одежды,
Всяк сердце хотел обнажать,
А голос Крестителя громко
Сердцам возвещал благодать.
Как многое тут пробудилось!
Все тайны раскрылись сердец:
То мытарь бледнел и молился,
То в латах смирялся боец.
И слезы текли по ланитам,
И вздохи кипели в устах,
И все торопились омыться
В святых иорданских волнах.
Но вдруг вдохновенный Креститель
Вскричал громогласно при всех:
«Глядите! Се Агнец Господень,
От мира взимающий грех!»
И взоры всех ищут кого-то,
Как будто видение снов,
Глядят, вопрошают с заботой:
«Где ж дивный взиматель грехов?»
И вспыхнули разные чувства
На лицах людей и в очах:
То вера боролась с неверьем,
То с робкой надеждою – страх.
Пытливость лукаво глядела,
И кротость смиренно ждала,
Что скажет Неведомый Путник,
Какие проявит дела?
От Путника веяло жизнью,
Зане Он – и Жизнь, и Любовь,
И будет так веять – доколе
Сияет лампада миров.
ПРОПОВЕДЬ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 3, СТ. 1.В те дни приходит Иоанн Креститель, и проповедует в пустыне Иудейской…
Богоявление Господне
В. Бажанов
Глас вопиющего в пустыне
Всех к покаянию зовет,
Он говорит: «Христос идет,
Ему пути готовьте ныне».
Толпой бесчисленной народ,
Внимая гласу Иоанна,
Стремится к брегу Иордана
Принять крещенье в лоне вод.
И виден с светлых облаков
Под видом голубя сходящий
Господень Дух животворящий,
И слышен глас Творца миров,
Которым тайны объясненье
Дает вселенной Властелин:
«То Сей возлюбленный Мой Сын,
На Нем Мое благоволенье».
Хвала Тебе, о Боже сил!
Наш милосердый Искупитель!
Ты снова райскую обитель
Нам, недостойным, отворил!
О дай, чтоб мы от колыбели
До гроба шли Твоей стезей,
О дай для нас воде купели
Быть иорданскою струей!
Крещение Господне
О. Чюмина
//-- I. --//
Среди песков пустыни Иордана,
Где высятся ряды угрюмых скал,
Где бродит волк голодный и шакал,
Звучала речь святая Иоанна
Как к покаянию народному призыв.
Толпы людей, как волн морских прилив,
Стекалися к убежищу Предтечи
И слушали пророческие речи
Отшельника. Постами изможден,
Питаяся акридами и медом
И власяницею суровой облечен,
Святой пророк являлся пред народом
И в пламенных, бичующих словах
Учил его и обличал в грехах.
Когда ж избрал, как символ очищенья,
В водах реки крещенье, –
Уверовав в учение его,
Шли многие креститься у него.
Он возвещал пришествие Того,
Кому ремень от обуви Его
Он развязать во прахе недостоин.
Он говорил собравшимся о Том,
Кто сотворит крещение огнем
И Духом Пресвятым, о Том – Непогрешимом,
Кто в житницу пшеницу соберет
Лопатою, солому же сожжет
Он на огне Своем неугасимом.
БОГОЯВЛЕНИЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 3, СТ. 16.И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
//-- II. --//
И вот, когда минуло тридцать лет
Спасителю, оставив Назарет,
Ко проповеди этой и крещенью,
К суровому и чистому ученью
Пришел и Он. Пророк не знал Христа,
Но так была безгрешна и чиста
Спасителя святая красота
И нечто столь высокое в Нем было
И светлое, что душу поразило
Отшельника величием своим,
Когда Христос явился перед ним
У берегов цветущих Иордана!
Любовь и страх объяли Иоанна,
И он, что был к греху неумолим,
Святой пророк, кидавший обличеньем
В лицо царям, охваченный смущеньем,
Ничтожным вдруг почувствовал себя
Пред Иисусом. «Надо от Тебя
Креститься мне, о Господи, и Ты ли
Пришел ко мне?» – в волнении твердили
Его уста, его смиренный вид.
Но отвечал Спаситель благодушно:
«Оставь теперь, зане так надлежит
Нам истину исполнить!» И послушно
Он Господа веленье совершил.
Когда ж из волн Спаситель выходил,
В сиянии открылся свод небесный,
И голубем в лазури голубой
Над ним с небес спустился Дух Святой,
И свыше глас послышался чудесный:
«Сей есть Мой Сын возлюбленный, на Нем
Покоится Мое благоволенье!»
И понял Иоанн: то было откровенье,
И преклонился Он пред Господом Христом!
Отойди от меня, сатана!
Л. Мей
На горе первозданной стояли они,
И над ними, бездонны и сини,
Поднялись небосводы-пустыни,
А над ними земля – вся в тумане, в тени.
И Один был блистательней неба:
Благодать изливалась из кротких очей,
И сиял над главою венец из лучей;
А другой был мрачнее Эреба:
Из глубоких зениц вылетали огни,
На челе его злоба пылала,
И под ним вся гора трепетала…
И Мессии сказал сатана:
«Раввуни!
От заката светил до востока,
Землю всю, во мгновение ока,
Покажу я тебе…
И десницу простер…
Прояснилася даль… Из тумана
Засинелася зыбь океана,
Поднялися громады маститые гор,
И земли необъятной равнина,
Вся в свету и в тени, под небесным шатром,
Разостлалася круглым цветистым ковром.
Каменистая степь… Палестина…
Вот седой Арарат; вот угрюмый Синай;
Почернелые кедры Ливана;
Серебристая нить Иордана;
И десницей карающей выжженный край,
И возлюбленный град Саваофа:
Здесь Сион в тощей зелени маслин, а там
Купы низких домов с плоской кровлею, храм,
Холм и крест на нем праздный – Голгофа…
К югу – степь без границ. Перекатной волной
Ураганы песок поднимают,
А на нем оази́сы мелькают,
Как зеленый узор на парче золотой.
Красной пылью одеты, деревья
Клонят книзу вершины под гнетом плода;
Разбрелись табуны кобылиц и стада
Вкруг убогих наметов кочевья;
Смуглолицых наездников рыщут толпы;
Воздух пламенем ввстречу им пышет,
А по воздуху марево пишет
Стены, башни, палаты, мосты и столпы.
Мимо…
Серой, гремучей змеею,
Бесконечные кольца влача через ил,
В тростниках густолиственных тянется Нил.
Города многочленной семьею
Улеглися на злачных его берегах;
Блещут синие воды Мерида;
Пирамида, еще пирамида,
И еще, и еще, – на широких стопах
Опершись, поднялися высоко,
Обелисков идет непрерывная цепь;
Полногрудые сфинксы раскинулись, в степь
Устремляя гранитное око.
Мимо…
Инд и Ганге́с, среброводной четой,
Катят волны в далекое море;
Вековые леса на просторе
Разрослися везде непроглядной стеной;
Мелкой сетью заткали лианы
Все просветы с верхушек дерев до корней;
Попугаи порхают; с тяжелых ветвей
С визгом прыгают вниз обезьяны;
Полосатую матку тигренок сосет;
Птичек носится яркая стая;
Осторожно сучки раздвигая,
Слон тяжелою поступью мерно бредет;
На коврах из цветов и из ягод
Змеи нежатся, свившись упругим кольцом,
И сквозь темную зелень, зубчатым венцом,
Выдвигаются куполы пагод.
Под нависшим их сводом, во мраке, блестит
В драгоценных каменьях божница:
Безобразные идолов лица
Луч священной лампады слегка золотит;
Пред богами жрецы-изуверы,
Преклоняясь во прах, благовония жгут,
И, в неистовой пляске кружася, поют
Свой молитвенный гимн баядеры.
Мимо…
Север… Теряясь в безвестной дали,
Разметались широко поляны;
Хмурой шапкой нависли туманы
Над челом побелелым холодной земли.
Нечем тешить пытливые взоры:
Снег да снег – все один, вечно-девственный снег,
Да узоры лиловые скованных рек,
Да сосновые темные боры.
Север спит: усыпил его крепкий мороз,
Уложила седая подруга,
Убаюкала буйная вьюга…
Не проснется вовек задремавший колосс,
Или к небу отчизны морозной
Приподнимет главу, отягченную сном,
Зорко глянет очами во мраке ночном,
И воспрянет громадою грозной?
Он воспрянет и, долгий нарушивши мир,
Глыбы снега свои вековые
И оковы свои ледяные
С мощных плеч отряхнет на испуганный мир?
Мимо…
Словно младая наяда,
В светлоструйном хитоне, с венчанной главой,
Из подводных чертогов, из бездны морской,
Выплывает небрежно Эллада.
Прорезные ряды величавых холмов,
Острова, голубые заливы,
Виноградники, спелые нивы,
Сладкозвучная сень кипарисных лесов,
Рощей пальмовых темные своды –
Созданы для любви, наслаждений и нег…
Чудесами искусств увенчал человек
Вековечные дива природы:
Вдохновенным напевам слепого певца
Вторят струны чарующей лиры;
В красоте первобытной кумиры
Возникают под творческим взмахом резца;
Взор дивят восковые картины
Смелым очерком лиц, сочетаньем цветов;
Горделивой красой храмов, стен и домов
Спорят Фивы, Коринф и Афины.
ИИСУС ХРИСТОС В ПУСТЫНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 4, СТ. 8.Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их.
Мимо…
Рим. Семихолмный, раскидистый Рим,
Со своей нерушимой стеною,
Со своею Тарпейской скалою,
С Капитолием, с пенистым Тибром своим…
Груды зданий над грудами зданий:
Термы, портики, кровли домов и палат,
Триумфальные арки, дворцы и сенат –
В коронадах нагих изваяний
И в тройном ожерелье гранитных столбов.
Вдоль по стогнам всесветной столицы
Скачут кони, гремят колесницы,
И, блестя подвижной чешуею щитов,
За когортой проходит когорта;
Мачты стройных галер поднялись, как леса,
И, как чайки, трепещут крылом паруса
На зыбях отдаленного порта.
Форум стелется пестрою массой голов;
В цирке зрителей тесные группы
Обнизали крутые уступы;
Слышен смешанный говор и гул голосов:
Обитателей Рима арена
Созвала на позорище смертной борьбы.
Здесь с рабами сразятся другие рабы,
В искупленье позорного плена;
Здесь боец-победитель, слабея от ран,
Юной жизнью заплатит народу
За лавровый венок и свободу;
Здесь, при радостных кликах суровых граждан,
Возрощенцев железного века,
Под вестальскою ложей отворится дверь,
На арену ворвется некормленый зверь
И в куски изорвет человека…
Мимо…
Полной кошницею свежих цветов,
На лазурных волнах Тирринеи,
Поднимаются скалы Капреи.
Посредине густых, благовонных садов
Вознеслася надменно обитель –
Перл искусства и перл человеческих сил:
Словно камни расплавил и снова отлил
В благолепные формы строитель.
В темных нишах, под вазами лилий и роз,
Перед мраморным входом в чертоги,
Настороже – хранители-боги
И трехглавый, из золота вылитый пес.
Купы мирт и олив и алоэ
Водометы жемчужною пылью кропят…
Скоморохи в личинах наполнили сад,
Как собрание статуи живое:
Под кустом отдыхает сатир-паразит,
У фонтана гетера-наяда,
И нагая плясунья-дриада
Сквозь зеленые ветви лукаво глядит.
Вкруг чертогов хвалебные оды
Воспевает согласный, невидимый клир,
Призывая с небес благоденственный мир
На текущие кесаря годы,
Прорицая бессмертье ему впереди.
И, под стройные клирные звуки,
Опершись на иссохшие руки,
Старец, в пурпурной тоге, с змеей на груди,
Среди сонма Лаис и Глицерий,
Задремал на одре золотом… Это сам
Сопрестольный, соравный бессмертным богам,
Властелин полусвета – Тиверий.
«Падши ниц, поклонись – и отдам все сполна
Я Тебе», – говорит искуситель.
Отвечает Небесный Учитель:
«Отойди от Меня, сатана!»
Брак в Кане Галилейской
Неизвестный автор
Спаситель шел от Иордана…
И вот пред Ним, издалека,
На склоне гор открылась Кана.
Как будто в зелени венка,
Она виднелась меж садами,
Листвою пышно убрана…
И вся окрестная страна
Была с утра оживлена
Ко граду шедшими толпами,
Зане в тот день долженствовал
Быть брачный пир в дому Зилота.
Он всю родню к себе созвал
И ждал гостей к себе без счета…
Но вот и ночь везде легла
И звезды ясные зажгла.
Толпа гостей не расходилась,
И вечерь брачная все длилась…
И стал скорбеть архитриклин,
Что недостанет скоро вин.
Но Мать Спасителя, Мария,
В гостях на вечери была,
Про недостаток услыхала,
И к Сыну тихо подошла,
И, наклонясь к Нему, шептала:
«Вина для пира недостало».
Тогда в ответ Он Ей сказал:
«О Жено! Нам-то что с Тобою?
Еще мой час бо не настал».
Скромна, с поникшею главою,
Пошла Мария от Него.
Просить еще Она не смела,
Но, зная Сына Своего
И милосердие Его,
Она служителям велела
Исполнить все, что скажет Он…
Христос был в думы погружен;
Двух виночерпиев служивших
К Себе он знаком подозвал
И в шесть кувшинов, в куще бывших,
Вливать им воду приказал.
Его веленье исполняя,
Водой наполнили до края
Те шесть сосудов… И сказал
Тогда Он слугам: «Почерпните,
Архитриклину отнесите!..»
Несут к нему. Архитриклин
Берет сосуд… «Подобных вин
Я не пивал! Что за доброта!» –
Он в изумленье повторял.
И стал он спрашивать Зилота,
Где тот вина такого взял?
И говорил, что надлежало
Вино хорошее сначала
Гостям на вечери подать,
Когда же гости поупьются –
Похуже вина подаются…
Так все обыкли угощать:
«Но у тебя здесь что такое?..
Сперва дал нам вино плохое,
А наилучшее хранил!»
Так чудо первое на браке
Спаситель в Кане совершил.
БРАК В КАНЕ ГАЛИЛЕЙСКОЙ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 2, СТ. 1.На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там.
Христос и самарянка
О. Чюмина
У колодца сидел, отдыхая, Христос;
Он почувствовал жажды истому.
И, рукою держа на плече водонос,
Самарянка пришла к водоему.
И напиться просил Человеческий Сын.
Отвечала она в изумленье:
«У меня ли Ты просишь воды, господин?
Иль не ведаешь Ты: иудей ни один
Не входил еще с нами в общенье?»
Иисус же сказал самарянской жене:
«Если б ведала, Кто пред тобою,
За водою живой ты пришла бы ко Мне,
За иной животворной водою».
«Но ее, Господин, Ты достать бы не мог,
При себе не имея сосуда;
И вода далеко, и колодезь глубок –
Как ее почерпнешь Ты оттуда?
Или больше Иакова Ты самого,
Этот ключ завещавшего чадам?
В оны дни отдыхал он и пил из него
С пастухами своими и стадом».
Отвечал ей Учитель: «Испивший струи
Этих вод, без сомненья, возжаждет,
Но отведавший воду живую Мою –
Никогда этой жаждой не страждет.
Все греховное смоет живая волна,
Все с собой унесет быстротечно:
Новой жизни источником станет она,
Жизни вечной!»
Иисус Христос в Назарете
А. Лавров
Неся любви повсюду свет,
Уча о правде высшей, Боге,
Пришел Спаситель в Назарет,
И встал читать Он в синагоге.
С вниманьем слушали сперва
Евреи, вкруг сойдясь толпою,
Его великие слова
С их вечной мудростью святою.
И речь Его лилась в сердца,
Будя в них прошлые обеты,
Он им Небесного Отца
Напомнил вещие заветы;
Вещая им, Христос изрек,
Что полный благости в святыне
Не принимается пророк
В своем отечестве и ныне.
Слова великие Свои
Он, в поученье лицемерам
Судьбу припомнив Илии,
Закончил дивным им примером.
И Неемана вспомнил Он
При Елисее очищенье…
И вдруг кругом все – ярость, стон…
И в синагоге все в смущенье.
Низвергнуть Господа с высот
Решили злые фарисеи,
Но Он, оставив город тот,
Ушел под небо Галилеи.
ЖЕНА САМАРЯНКА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 4, СТ. 7.Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить.
ИИСУС ХРИСТОС В СИНАГОГЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 4, СТ. 16.И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать.
Притча о сеятеле и семенах
В. Жемчужников
Шел сеятель с зернами в поле и сеял:
И ветер повсюду те зерна развеял.
Одни при дороге упали; порой
Их топчет прохожий небрежной ногой.
И птиц, из окрестных степей пролетая,
На них нападает голодная стая.
Другие на камень бесплодный легли
И вскоре без влаги и корня взошли, –
И в пламенный полдень дневное светило
Былинку палящим лучом иссушило.
Средь терния пало иное зерно,
И в тернии диком заглохло оно…
Напрасно шел дождь и с прохладной зарею
Поля освежались небесной росою;
Одни за другими проходят года –
От зерен тех нет и не будет плода.
Но в добрую землю упавшее семя,
Как жатвы настанет урочное время,
Готовя стократно умноженный плод,
Высоко, и быстро, и сильно растет,
И блещет красою, и жизнию дышит…
Имеющий уши, чтоб слышать, – да слышит!
ПРИТЧА О СЕЯТЕЛЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 8, СТ. 4.Когда же собралось множество народа, и из всех городов жители сходились к Нему, Он начал говорить притчею…
Лов рыбы
Ю. Миллер
На озере Геннисаретском в лодку,
Которая Петру принадлежала,
Сел Иисус и стал учить народ,
От берега отплыв. Когда же кончил,
Он Симону сказал: «На глубину
Ты отплыви и сеть закинь для лова!»
Но Симон Петр сказал Ему: «Равви,
Трудилися всю ночь и не поймали
Мы ничего; по слову ж Твоему
Я снова сеть закину».
И закинул,
И множество такое всякой рыбы
Попалось им, что даже сеть прорвалась.
И дали знак товарищам они,
Которые в соседней лодке были,
Чтоб те пришли на помощь. И пришли,
И рыбой так наполнилися лодки,
Что начали тонуть они. Тогда
В смятении глубоком Симон Петр
Припал с мольбой к коленам Иисуса
И молвил так: «О Господи, молю я,
Выйдь от меня, затем что грешен я!..»
И ужасом объяты также были
Его друзья, Иаков с Иоанном,
При виде рыб, чудесно уловленных.
Но Иисус, в ответ на их тревогу,
Сказал Петру: «Не бойся! Пред Творцом
С добычею ты явишься иною;
Отныне ты поставлен будешь Мною
Над человеками ловцом!»
ЧУДЕСНЫЙ ЛОВ РЫБЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 5, СТ. 6.Сказав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.
Лов рыбы
В. Жуков
Всю ночь до самого утра,
Когда уж звезды угасали,
Из лодки Симона Петра
Мы невод в озеро бросали.
И все напрасно! Ночи тьму
Сменило утро на рассвете.
Но все ж, по слову Твоему,
Забросим в озеро мы сети!
И был настолько лов велик,
Что лодка стала погружаться
И сети стали прорываться…
И ужас в души всех проник.
И Симон Петр тогда с тоскою
Сказал, колена преклоня:
«Уйди, Наставник, от меня,
Я сердцем грешен пред Тобою!»
Христос же, ставши перед ним,
Сказал: «Не бойся! Брось сомненье!
Отныне именем Моим
Лови людей ты ко спасенью!»
Проповедь Иисуса Христа в Галилее
В. Богословский
Христос ходил по Галилее
И поучал ее народ
Святой евангельской идее –
Любить друг друга в род и род.
И слух о милостях богатых
Его повсюду пробежал,
И приводили бесноватых
К нему, и Он их исцелял!
И люди ближней Иудеи,
Десятиградия земли,
От Иордана, Галилеи
За Ним толпой несметной шли!
Слепорожденный
Л. Мей
То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка:
Сходили ангелы с небес;
Звезда катилась от востока;
Мир искупленья ожидал –
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял,
И загремел по Палестине
Глас вопиющего в пустыне…
Пустыня… знойные пески…
На север – голых скал уступы;
На юг – излучины реки
И пальм развесистые купы;
На запад – моря полоса,
А на восток, за далью синей,
Слились с пустыней небеса –
Другой безбрежною пустыней…
Кой-где, меж скал, на дне долин,
Сереют в лиственном навесе
Смоковниц, нардов и маслин
Евреев пастырские веси,
И зданья бедных городов
Прилипли к круче обнаженной,
Как гнезда пыльные орлов…
Истомлен воздух воспаленный,
Земля бестенна; тишина
Пески сыпучие объемлет:
Природа будто бы больна
И в забытье тяжелом дремлет,
И каждый образ, и предмет,
И каждый звук – какой-то бред.
Порой далёко точкой черной
Газель, иль страус, иль верблюд
Мелькнут на миг – и пропадут.
Порой волна реки нагорной
Простонет в чаще тростника,
Иль долетит издалека
Рыкание голодной львицы,
Иль резкий клекот хищной птицы
Пронижет воздух с вышины –
И снова все мертво и глухо…
Слабеет взор, тупеет ухо
От беспредметной тишины…
Зачем к поморью Галилеи,
По лону жгучему песков,
Из горных сел и городов
Толпами сходятся евреи?
Пастух, рыбак, и селянин,
И раб, и мытарь, и раввин,
И мать с младенцем, и вдовица,
И роза гор – отроковица,
И смолекудрая жена
Спешат пустынною дорогой.
Одетый ризою убогой,
В повое грубом полотна,
Идет слепец с толпой народа
Усталый, бледный и худой,
Изнеможенный нищетой.
Он – вифсаидец. Мать-природа
Ему злой мачехой была
И на страданье обрекла,
Без облегченья, без прощенья:
Он слеп от самого рожденья…
Растя бездомным сиротой,
В пыли, песке степей дороги
Иль у порога синагоги,
На знойных плитах мостовой,
Он испытал по воле неба
Всю горечь нищенского хлеба,
Изведал с болью, как тяжка
Благодающая рука…
Немало грубых разговоров,
Намеков, брани и укоров
Еще ребенком вынес он…
«Слепец! – евреи говорили. –
Отец и мать твои грешили –
И ты в грехах от них рожден».
В грехах рожден!.. Слепые очи
Покрыты мраком вечной ночи, –
И яркий день, и небеса,
И пышноцветная краса
Земной полуденной природы –
Леса, пустыня, горы, воды,
И красота самих людей,
И отчий кров, и круг друзей,
Вниманье, ласки и участье,
Любовь, и радости, и счастье:
Все – непонятные слова
Для слепоты и сиротства!
ПРОПОВЕДЬ ИИСУСА ХРИСТА В ГАЛИЛЕЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 4, СТ. 23.И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия…
В грехах рожденный, наслажденья
Искать и жаждать ты не смей:
Ты – сын печали и скорбей,
Ты проклят в самый день рожденья
В утробе матери своей!
Он так и верил (неизбежно
С пелен поверить должен был)…
И тяжкий жребий безнадежно,
Но и безропотно сносил.
ИСЦЕЛЕНИЕ БОЛЬНЫХ В ГАЛИЛЕЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 4, СТ. 23.…и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.
Теперь пустыню пробегает
Он за толпою, изнурен,
И худ, и бледен, и согбен.
Зачем идет – и сам не знает:
Пошла толпа – пошел и он…
Спросить не смел: на нем сызмладу
Лежит молчания искус;
Но слышал он, в Тивериаду
Приплыл недавно Иисус
Из Назарета… Поучает
О Боге истинном народ,
Бесов молитвой изгоняет,
Недужным помощь подает
И прокаженных очищает.
Затем-то на берег морской
Песками знойными угорья
Евреи сходятся толпой.
Слепец любил холмы поморья…
Там на полях растет трава,
Свежей цветы благоухают,
И над землею дерева
Намет тенистый разбивают…
И жизнь слышна; свои стада
Туда охотно пастырь гонит,
И, не смолкая никогда,
Там море плещется и стонет…
Его тревожный, дикий стон
Слышней, слышнее… Понемногу
Песок мелеет… Слава Богу,
Конец пути!.. И кончен он…
Под сенью пальмового свода
В траву, на мягкий одр земли,
Слепец и путники легли…
Какое множество народа!
Гул голосов растет, растет
И заглушает постепенно
Однообразный говор вод…
Но вдруг все смолкнуло мгновенно,
И шумный берег онемел…
Узрев народ, Учитель сел
На холм возвышенный средь поля;
По манию Его руки
К Нему сошлись ученики,
И Он отверз уста, глаголя…
Не передать словам людей
Его Божественных речей.
Нема пред ними речь людская…
Но весь народ, Ему внимая,
Познал и благ земных тщету,
Познал и мира суету,
Познал и духа совершенство,
Познал, что истое блаженство
Себе наследует лишь тот,
Кто духом нищ, кто слезы льет,
Кто правды алчет, правды жаждет,
Кто кроток был и незлобив,
Кто сердцем чист, миролюбив,
Кто от людей невинно страждет,
Кого поносят в клеветах
И злобным словом оскорбляют,
Кого за правду изгоняют, –
Им будет мзда на небесах!..
Гонимы были и пророки…
Людскую злобу и пороки
Он кротким словом обличал,
Он к покаянью призывал:
Зане созрело смерти семя,
И настает, и близко время,
Когда воскреснет бренный прах, –
Когда все сущие в гробах
Глас Сына Божия из тлена
Услышав, снова оживут
Иль в жизнь нетленную, иль в суд…
Тогда восплачут все колена,
Женой рожденные, тогда
Померкнет солнце; мглой одета,
Луна не даст ночного света,
И за звездой спадет звезда,
И силы неба содрогнутся,
И с трубным звуком понесутся
По небу ангелы – сзывать
Всех, Сыном Божиим избранных…
Он поучал не избирать
Путей широких, врат пространных,
Вводящих в пагубу – входить
В сень жизни узкими вратами
И трудно-тесными путями;
Не осуждать, благотворить,
Радеть о скорбных, неимущих,
Благословлять врагов, клянущих
И ненавидящих любить.
Умолк Божественный Учитель…
И вот, снедаемый стыдом,
Раввин, законов охранитель,
Поник зардевшимся челом;
Смутился книжник; фарисеи
Повоев сделались белее,
И каждый мытарь волоса
Рвет на себе, и, не дерзая
Поднять свой взор на небеса,
Рыдает грешница младая…
Что чувствовал слепец – в словах
Не может быть изобразимо…
Когда же шел Учитель мимо,
Слепец упал пред Ним во прах
И, вдохновенный высшей силой,
Воскликнул с верою: «Равви,
Спаси страдальца и помилуй,
Во имя Бога и любви!»
Безумец! Слыхано ль от века,
Чтоб кто слепого человека
Мог исцелить от слепоты?
Но вера малых – их спаситель…
И подошел к нему Учитель…
И непорочные персты
Во имя Господа живого
В очах безжизненных слепого
Светильник зрения зажгли, –
И он, как первый сын земли,
Исполнен радости и страха,
Восстал из тления и праха,
С печатью света на челе;
И – поелику верил много –
Узрел в предвечной славе Бога
На небесах… и на земле.
Нагорная проповедь
В. Богословский
Толпу увидавши, Спаситель
На ближнюю гору вступил
И, так говоря, громогласно
Народ обступивший учил:
«Блаженны все нищие духом –
Их Царство Небесное ждет!
Блаженны все льющие слезы –
Их скорбь утешенье найдет!
Блаженны все кроткие сердцем –
Наследуют землю они!
Блаженны алкавшие правды –
Насытят их новые дни!
Блаженны, кто милостью полны, –
Всевышний помилует их!..
Блаженны все чистые сердцем –
Увидят те Господа лик!
Блаженны и все миротворцы –
Сынами их Бог наречет!
Блаженны страдальцы за правду, –
Их Царствие Божие ждет!
Блаженны, когда вас поносят,
Возрадуйтесь в чистых сердцах!
Большая от Господа Бога
Награда вас ждет в небесах!»
НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 5, СТ. 1.Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
Иисус утишает бурю
О. Чюмина
Настала тьма, шумели волны
И разбивалися во тьме,
И были все смятенья полны…
Но спал Учитель на корме.
Сверкая пеною седою,
На лодку шел за валом вал,
И дно наполнилось водою,
И лишь Один спокойно спал.
Тогда, в смущении великом,
Они пришли к Нему, и Он
Их воплями и громким криком
Был от забвенья пробужден.
«Спаси! Тебя мы призываем!
Ужели нет нужды Тебе,
Что мы в отчаянной борьбе,
В борьбе с волнами, погибаем?»
И Он восстал. Простер Он длань
И с дивной силою во взоре
Промолвил: «Смолкни! Перестань!» –
И ветер стих, и стихло море.
И все дивилися тому,
Смятением глубоким полны:
«Но кто же Он, что ветр и волны –
Все повинуется ему?»
УКРОЩЕНИЕ БУРИ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 4, СТ. 38.А Он (Иисус Христос) спал на корме на возглавии. Его будят и говорят Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?
Мария Магдалина
Ф. Глинка
Вчера, под розами и златом,
С вершины горной так легко
Поднявшись, облако с закатом
Неслося в небо высоко!..
И мысль моя за ним неслася:
Как хорошо на высоте!..
Но я с землей не разочлася
И трачу душу в суете!..
Я жажду слиться с небесами;
Но, пленница земных грехов,
В стыде, закрыв лицо власами,
Сижу… и каюся без слов!..
И слышно мне: тяжелый камень
Моей вины лежит на мне!..
И безыменный, острый пламень
Кипит души моей на дне…
Кто б дал мне крылья голубины
И сердце чистое детей,
Чтоб улететь от дольной тины,
От зноя пылкого страстей?..
Ах! Сыщется ль? И в ком та сила,
Чтоб мог сказать: «Спасу тебя
За то, что много ты любила
И много плакала, любя!..»
Так сердца тайны раскрывала
И не скрывала сердца стон
Жена от синих гор Магдала,
Когда шел мимо Дивный – Он.
И к страждущей простер Он руку
(Цельбы таинственный фиял) –
И седьмиязвенную муку
Одним руки движеньем снял!..
И вот чиста, и вот готова
Она для неба уж была;
Но, встретив небо в Муже слова,
За Ним, как тень Его, пошла…
И суждено ей видеть было,
Как на Голгофской высоте
С небес нисшедшее Светило
Угасло на земном кресте!
И ей же, верных всех к отраде,
Дана награда из наград –
Чтоб первой встретить в вертограде
Того, пред Кем распался ад!..
МАРИЯ МАГДАЛИНА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 8, СТ. 2.…Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов…
Отроковица
Л. Мей
И собрались к Нему все власти града вскоре,
И говорит Он им и всем ученикам
С святою кротостью, но с пламенем во взоре:
«Аминь, аминь, глаголю вам:
Кто верует с зерно горчичное, тот сам
Речет горе: «Восстань и кинься прямо в море!» –
И будет так!..»
Еще Он говорил,
К начальнику поместной синагоги
Приходит некто, со словами:
«Ты
Не утруждай Учителя! Тревоги
Не возбуждай в беседе… Но… ведь – вот,
Дочь у тебя скончалась… У ворот
Столпился уж испуганный народ…
Ступай скорей домой!»
Но Иисус: «Постойте,
Во имя Божие, в ваш дом мне дверь откройте…
Не бойся, Иаир!.. Верь: дочь твоя жива!..»
Вошли, глядят…
В фиалках голова,
Весь стройный стан под пеленою белой…
Бесценный плод любви, хотя и непоспелый,
Не опускалася еще до пят коса;
Не переглядывались с ней ни полночь, ни денница,
Ни молния, ни вешняя зарница,
И в очи страстно ей не брызгала роса…
«Спит!» – он вещал… Кругом все улыбнулись,
Шепча: «Не слыхано, чтоб мертвые проснулись!»
Но над покойною простер тогда Он длань,
Взял за руку и рек:
«Отроковица, встань!..»
И встала…
С ужасом народ весь разбежался,
Крича: «Не слыхано, чтоб мертвый просыпался!..»
Воскрешение дочери Иаира
В. Богословский
До утра раннего, всю ночь,
Стенанье в доме Иаира:
Его возлюбленная дочь
Ушла в края иного мира!
Она скончалась! Но Христос,
Средь слез и горестного гула,
Промолвил вслух: «Не лейте слез!
Она жива! Она уснула!»
И все смеялись над Христом…
И вот тогда Спаситель мира
С тремя апостолами в дом
Вошел страдальца Иаира,
Он протянул к умершей длань
И, взявши за руку, сурово
Провозгласил: «Девица, встань!..»
И та вернулась к жизни новой…
Исцеление бесноватого
О. Ч.
Безумным ужасом объятый,
Предстал немой и бесноватый,
Ведомый близкими, пред Тем,
Кто, одаренный силой дивной,
Врачует тех, кто слеп и нем,
Чей глас, великий и призывный,
Звуча надеждой для сердец,
Зовет разрозненных овец,
Так долго пастыря лишенных!
Расслабленных, слепорожденных
К Нему со всех концов земли
Для исцеления вели.
В селениях, и на дорогах,
И в городах, и в синагогах
Он откровения свои –
Завет евангельской любви –
Вещал народу.
ВОСКРЕШЕНИЕ ДОЧЕРИ ИАИРА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 8, СТ. 52.Все плакали и рыдали о ней. Но Он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит.
В страхе диком
Безумный бился перед Ним…
Со взором ясным и благим
Склонился Он над страшным ликом, –
И искаженные черты
Подобьем прежней красоты
Мгновенно тут же озарились,
Уста смеженные раскрылись,
И, прославляя Бога сил,
Немой пред ним заговорил…
И, пораженные, твердили
В толпе: «О чудо из чудес!»
Лишь фарисеи возопили:
«Благодаря бесовской силе
Был Назареем изгнан бес!»
ИСЦЕЛЕНИЕ БЕСНОВАТОГО. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 9, СТ. 32.Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого.
Хождение по водам
В. Жуков
Противный ветер снасти рвал,
Волнами лодку заливало,
А темной ночи покрывало
Еще тянулось с дальних скал…
Близка погибель… Но – о чудо! –
Сияя блеском изумруда,
Простерши руки к небесам,
К ним шел Спаситель по водам.
И Петр, Мессией ободренный,
Вошел из лодки в водный путь
И, по стихии разъяренной
Идя навстречу, стал тонуть.
«Спаси меня от смерти верной!» –
К Христу воззвал он, полный слез.
«Ты усомнился, маловерный!» –
Ему ответствовал Христос.
Он спас его… Утихло море…
И с верой чистой в чистом взоре
Все, кто лишь был на судне том,
Главу склонили пред Христом.
ХОЖДЕНИЕ ПО ВОДАМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 14, СТ. 25.В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю.
День субботний
В. Жуков
Пшеничным полем проходя,
Ученики Христа взалкали
И, хлеб созревший находя,
Колосья рвали и съедали.
И фарисеи говорят
Христу, взглянув на их работу:
«Ученики твои творят,
Чего нельзя творить в субботу!»
Но Он сказал своим врагам:
«Не так ли, в тяжком утомленье,
Давид, придя однажды в храм,
Съедает хлебы предложенья?
Кто из священства в день святой
Субботы в храме не нарушил?
И кто из вас самих порой
Закона сердцем не ослушал?
Но тут есть храма Господин!
О всех исполненный заботы,
Людьми покинутый, Один
Он Сам – Владыка есть субботы!»
ДЕНЬ СУББОТНИЙ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 12, СТ. 1.В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть.
Христос насыщает семью хлебами 4 тысячи человек
О. Чюмина
Он проповедовал у моря, в Галилее;
Со всех концов обширной Иудеи
Стеклись сюда алкавшие чудес
К Нему – целителю их духа и телес,
И, радостью исполнены сердечной,
Прославили Его страдалец и увечный,
Чьи немощи Христос уврачевал.
Два дня прошло, и третий день настал,
И молвил Иисус, жалея утомленных:
«Три дня они со Мной, и в путь, неподкрепленных,
Могу ль их отпустить?» –
«Но пропитанья всем
Собравшимся, Равви, мы не найдем в пустыне».
И Он спросил: «А сколько же доныне
Есть хлебов запасных?» Ему сказали: «Семь,
И рыбок несколько!»
Тогда по всей долине
Велел возлечь собравшимся Христос;
Благодарение Он Господу вознес,
И хлебы с рыбою Он преломил руками,
И, разделяя меж учениками,
Он повелел, чтоб раздавали всем
И все насытились. Еще осталось семь
Больших корзин, наполненных кусками.
А всех собравшихся, без жен и без детей,
Здесь было тысячи четыре.
И возвратились в радости и мире
Все исцеленные к родной земле своей.
ЧУДО В ПУСТЫНЕ ГАЛИЛЕЙСКОЙ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 15, СТ. 36.И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики – народу.
Преображение Господне
Н. Богословский
С небесной ясностью во взоре,
В сознанье благости Своей,
Преобразился на Фаворе
Спаситель мира и людей…
Сиял, как солнце, лик священный.
Сияли ризы дня ясней…
И снизошли к Нему мгновенно
И Илия, и Моисей!
И молвил Петр: «Равви, скорее
Три кущи мы построим здесь:
Тебе, Илье и Моисею!
Здесь хорошо, как средь небес!»
И в небе в это же мгновенье
Раздался голос громовой:
«Сей Сын возлюбленный есть Мой,
И в Нем Мое благоволенье!
Его послушайте!» Упали
В испуге ниц ученики,
И, вставши, вновь уж не видали
Виденья чудного они.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ ГОСПОДНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 17, СТ. 2.…и преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.
Христос исцеляет бесноватого отрока
О. Чюмина
Когда Христос явился вновь народу,
В волнении предстал Ему один,
И молвил он: «Беснуется мой сын,
Бросался он не раз в огонь и в воду;
Спаси его, Христос, и исцели!
К ученикам Твоим его вели,
Но те спасти его не в силах были:
Недуг его остался в прежней силе».
И поднял Он печальный взор,
Где грусть светилась и укор,
И молвил: «Род ожесточенный,
Род маловерный, развращенный,
Доколь терпеть я буду вас?» –
И повелел привесть тотчас
К себе Он отрока больного,
И произнес одно лишь слово:
«Изыди, бес!» – и вышел тот.
Христос исцеляет бесноватого отрока
В. Богословский
Росло и крепло Божье слово
В устах Владыки горних сил,
И бесноватого больного
Спаситель мира исцелил…
Когда апостолы в смущенье
Его спросили: «Как же мы
Его желали исцеленья,
Но не изгнали беса тьмы?» –
«В вас веры нет! Но если б было
Ее с горчичное зерно,
То горы б двинулись той силой,
И было б все для вас дано!
Та сила – вера в человеке,
Она всесильна, и притом
Бес изгоняется навеки
Одной молитвой и постом!»
ИСЦЕЛЕНИЕ БЕСНОВАТОГО ОТРОКА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 17, СТ. 18.И запретил ему Иисус: и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час.
Милосердный самарянин
Ю. Жадовская
Покрытый ранами, поверженный во прах,
Лежал я при пути в томленье и слезах
И думал про себя в тоске невыразимой:
«О, где моя родня? Где близкий? Где любимый?»
И много мимо шло… Но что ж? Никто из них
Не думал облегчить тяжелых ран моих.
Иной бы и желал, да вдаль его манила
Житейской суеты губительная сила, –
Иных пугал вид ран и мой тяжелый стон.
Уж мной овладевал холодный смерти сон,
Уж на устах моих стенанья замирали,
В тускнеющих очах уж слезы застывали…
Но вот пришел один, склонился надо мной
И слезы мне отер спасительной рукой;
Он был неведом мне, но полн святой любовью –
Текущею из ран не погнушался кровью;
Он взял меня с собой и помогал мне сам,
И лил на раны мне целительный бальзам, –
И голос мне сказал в душе неотразимый:
«Вот кто родня тебе, кто близкий, кто любимый!»
ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ САМАРЯНИНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 10, СТ. 33.Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился…
Отъезд самарянина
О. Чюмина
Он был один, и сумрак вечной ночи
Глядел ему в страдальческие очи,
И он привстать не в силах был с земли,
А путники спокойно мимо шли
Дорогою, где он лежал, изранен.
Прошли спеша священник и левит,
И сердца им не тронул жалкий вид
Молившего… И шел самарянин
Дорогой той, и, слыша слабый стон,
Немедленно остановился он.
Душою всей о страждущем жалея,
Он в раны влил целебного елея,
Холодный пот отер ему с чела,
Как близкому, как дорогому брату, –
И, посадив на своего осла,
Отвез его в гостиницу, и плату
Хозяину он отдал за него,
Сказав ему: «Когда издержишь вдвое –
Верну тебе; в довольстве и покое
Блюди его, как друга моего».
И, притчу рассказав, спросил Учитель: «Кто же
Был ближний страннику сему?»
Законник отвечал: «Тот, кто помог ему!»
«Итак, – сказал Равви, – иди и делай то же».
ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ САМАРЯНИНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 10, СТ. 34.…привез его в гостиницу и позаботился о нем…
Иисус у Марфы и Марии
О. Чюмина
Склонялся медленно к закату летний день,
Когда взошел Христос в знакомое селенье
И в доме Марфином присел Он на ступень;
Маслины и кусты отбрасывали тень,
В вечернем воздухе стихало пташек пенье,
И Он заговорил – и полон вдохновенья
Был взор Учителя и смысл Его речей.
Мария, не сводя восторженных очей
С лица Спасителя, у ног Его сидела,
И верой пламенной, любовью без предела
Пылала в ней душа, и открывался ей
Иной, нездешний мир, великий и безбрежный, –
Проникновенный взор, благий и безмятежный
О свете говорил божественной любви.
А Марфа, хлопоча меж тем об угощенье,
Приблизившися к ним, сказала в нетерпенье:
«Пошли сестру мою на помощь мне, Равви!»
Но молвил Иисус: «Печешься ты о многом,
О Марфа! Чуждая заботам и тревогам,
Мария избрала благую часть: у ней
Та не отнимется, и благо будет ей!»
ИИСУС ХРИСТОС В ДОМЕ МАРФЫ И МАРИИ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 10, СТ. 41.Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом…
Блудный сын
Ф. Глинка
//-- I. --//
Сын молодой отцу сказал:
«Мне жить с тобою нет охоты,
Мне тяжки сельские работы, –
Еще я света не видал.
Отдай наследное именье,
Отдай, отец, мою мне часть!
Я над собой имею власть
И в свете жить найду уменье…»
Он взял и продал свой удел
И полетел в страну далече…
И стал себе он господин.
Мечты и страсти заиграли;
Как искры, радости сверкали,
И, мнимый сердца властелин,
Он в область кинулся забавы:
И вьется рой друзей лукавых
Кругом беспечного в пирах;
Он сладко дремлет на коврах;
И, тирские раскинув ткани,
Он лести собирает дани;
И в страшных тающий огнях,
В кругу красавиц светлооких,
Средь ароматов и сластей,
В чертогах кедровых, высоких,
Он снял бразды с своих страстей
И говорит: «Дни кратки наши,
Как сон туманный, пролетят!
Друзья! Смелей наполним чаши
И в благовонный аромат
От многоценного елея
Власы потопим!.. Не жалея,
Я угощаю, други, вас!
Нас обовьют красавиц руки!
Нам розы и свирелей звуки…»
Но вот, как смерть, подкрался час,
Как тать в полунощи, незримый, –
И обнищалый, и гонимый
Бежит минутной неги сын
В пустыни дикие один…
ПРИТЧА О БЛУДНОМ СЫНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 15, СТ. 13.По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону…
//-- II. --//
И грустный гость чужого брега
Не зрит красы чужой страны:
Не для него природы нега, –
И радости родной весны
В душе проснулися печальной,
Как на долине погребальной
С зарею свежие цветы…
Уж буйной юности мечты
Прошли, как слух о счастье ложный,
И он, в надежде осторожный,
Сказал, тоскуя сам с собой:
«Когда гонимый я судьбой,
Когда от жизни оторвуся?»
Но вдруг решил: «Я возвращуся!
К тебе, отец, к тебе хочу!
Перед тобой, отец почтенный,
Страстями странник заблужденный,
Себя в грехах я обличу…
Скажу: суди! Я недостоин
Быть сыном, но рабом
Прими в свой дом, и я доволен
Навек пребыть твоим рабом».
//-- III. --//
Уж близок он к местам родным,
Благословляет мысль возврата
И родины завидел дым.
Он слаще неги, аромата…
Бежит знакомый ручеек,
Как юность прежняя, светлея;
И, ласковым приветом вея,
Пришельца встретил ветерок…
И странник, проясняясь думой,
О счастье прежнем замечтал.
«Но мой отец! Твой вид угрюмый…
Боюсь…» И весь затрепетал,
И цепенел, и колебался…
Но кто над нищим улыбался
И сердцу сердцем говорил?
Кто окропил его слезами
И столь знакомыми руками
В свои объятия стеснил?
Отец!.. Он здесь, и все забыто!
Тиха душа, как светлый мир;
И ожил грустию убитый,
И зашумел веселый пир…
ПРИТЧА О БЛУДНОМ СЫНЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 15, СТ. 20.И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
Лазарь и богач
Д.
Был муж надменный и богатый,
Одетый в пурпур и виссон;
Сзывал гостей избранных он
В свои роскошные палаты,
Где разливали ароматы
Ряды курильниц золотых
Среди чертогов расписных.
Жил в городе и Лазарь нищий,
Он не имел угла и пищи,
Приюта тщетно он искал,
Покрытый струпьями проказы.
Его чуждались; страх заразы
Всех от страдальца удалял.
Перед сияющим чертогом
Во время зимних непогод
И знойным летом у ворот
Лежал он в рубище убогом.
Богач был скуп, и для затей,
Тщеславья ради и причуды,
Для угощения гостей
Он не жалел сокровищ груды.
Его растрогать не могли
Стенанья Лазаря и вздохи,
И тот у псов его, в пыли,
Оспаривал порою крохи,
Но час настал – и двери гроба
Открыть обоим смерть пришла;
И безразлично трупа оба
Земли холодная утроба
Под свод могильный приняла.
Скончался нищий – для него
Страданья кончились, и прямо
Вознесся в небо дух его:
На лоне светлом Авраама
Он опочил.
Своей судьбы
Не избежал богач-вельможа;
Близ разукрашенного ложа
Столпились братья и рабы,
Но лица их не выражали
Ни сожаленья, ни печали,
И, кончив горестный обряд,
Делить именье братья стали,
И каждый был наследству рад.
Где все утехи, вся отрада
Где счастие твое, богач?
Чертог твой ныне – место смрада,
Где вечный скрежет, вечный плач!
И, мучась в пламени жестоком,
Издалека богач взирал
На чудный рай, где за потоком,
На месте злачном и высоком,
Убогий Лазарь обитал.
«Помилуй, отче Аврааме,
Всего меня сжигает пламя!
Ко мне ты Лазаря пошли,
Перстом, омоченным водою,
Хотя бы каплею одною,
Мне остудить язык вели!»
Но тот сказал ему: «О чадо!
Свое былое вспомяни!
Ты наслаждался в эти дни,
Вся жизнь твоя была отрадой –
Томишься ныне ты в огне;
А тот бедняк, лишенный пищи,
Убогий Лазарь, Лазарь нищий,
Вкушает радости одне.
Глубокой бездной безвозвратно
Разделены мы: не пройти
От вас сюда, и к вам обратно
От нас, о сын мой, нет пути.
«Еще пять братьев я имею! –
Богач, терзаясь, умолял. –
О, если б Лазарь им сказал,
Как жажду их душою всею
Я остеречь, дабы в огне
Им не страдать, подобно мне!» –
«Что Лазарь им, когда, имея
Закон священный Моисея,
Все беззаконствуют они!
К ним были посланы пророки,
Им были знаменья даны,
Но так же лживы и жестоки
Народа Божии сыны.
И если б мертвые восстали,
Вещая истины слова,
И им поверили б едва ли, –
Затем, что вера их мертва!»
ЛАЗАРЬ И БОГАЧ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 16, СТ. 20.Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях…
Грешница
В. Крестовский
И вот к Нему толпа людей
Во имя древнего закона
Пришла с толпой синедриона.
А беззаконный фарисей,
Лукавый сын семьи духовной,
Вперив на жертву злобный взор,
Читал судейский приговор
Перед женой, в грехе виновной.
Полумертва, обнажена,
В стыде поникнув головою,
Перед озлобленной толпою
Стояла грешница жена,
Меж тем на дикий гул угроз,
На эти слезы и на муку,
Склонив главу свою на руку,
Глядел задумчиво Христос…
И долго Он под лозой гибкой
Сидел с унынием в очах,
И дума на Его устах
Играла горькою улыбкой…
Не гнал Он грешницу сурово,
Но на песке Своим перстом
Чертил загадочное слово…
И вот подходит фарисей
К Нему с лукавыми речами:
«Равви, Ты знаешь, Моисей
Нам заповедовал камнями
Прелюбодейниц избивать:
Так должно ль нам ее карать?
Она виновна: их застали
В грехе вдвоем, средь темноты,
Свидетель – муж, и мы их взяли.
Что сделать с ней? Как скажешь Ты?»
Но Он сидел под лозой гибкой,
И дума – грустная в очах –
Играла на Его устах
Непостижимою улыбкой…
И вот Он голову поднял,
Толпу окинув тихим взором, –
И перед правым приговором
Народ склонился и внимал.
И был могуч той речи пламень:
«Кто сам из вас безгрешен – тот
Пусть первый, выйдя пред народом,
В нее бросает первый камень!» –
И разошлись они…
Грешница
А. Полежаев
И говорят Ему: «Она
Была в грехе уличена
На самом месте преступленья;
А по закону мы ее
Должны казнить без сожаленья.
Скажи нам мнение Свое!» –
И на лукавое воззванье,
Храня глубокое молчанье,
Он нечто – грустен и уныл –
Перстом Божественным чертил
И наконец сказал народу:
«Даю вам полную свободу
Исполнить праотцев закон;
Но где тот праведник – где он,
Который первый на блудницу
Поднимет тяжкую десницу?» –
И вновь писал он на земле…
Тогда, с печатью поношенья
На обесславленном челе,
Сокрылись дети ухищренья,
И пред лицом Его одна
Стояла грешная жена.
И Он с улыбкой благотворной
Сказал: «Покинь твою боязнь.
Где твой синедрион упорный?
Кто осудил тебя на казнь?»
Она в ответ: «Никто, Учитель!»
«Итак, и я твоей души
Не осужу, – сказал Спаситель, –
Иди в свой дом и не греши!»
ХРИСТОС И ГРЕШНИЦА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 8, СТ. 7.Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень.
Мытарь и фарисей
Неизвестный автор
С мольбой во дни явились оны
Два иудея в храм святой.
Один из них был муж ученый,
Законник мудрый, а другой
Был мытарь грешный и смиренный, –
Он встал при входе, у дверей.
Самодовольный и надменный,
Меж тем молился фарисей.
Он говорил: «Прославлен буди,
Царю небес, Владыко мой!
Я не таков, как эти люди,
Я чист и праведен душой,
Я – не обидчик, не грабитель,
И плоть я духом обуздал,
Я никого не угнетал,
Как этот мытарь-притеснитель.
Блюду я свято Твой глагол,
В неделю дважды я пощуся
И десятиною делюся
Ото всего, что приобрел.
Хвала Тебе! Прославлен буди!
Благодарю, Создатель мой,
Что не таков, как эти люди,
Но чист и светел я душой!»
Меж тем, глубоко потрясенный,
Свою греховность сознавал
Печальный мытарь и, смущенный,
Он взоры долу потуплял.
В грехе погрязший столь глубоко,
Он – зло, он – весь нечистота,
Он – раб страстей, он – жрец порока, –
Ему ль открыть свои уста,
Ему ль на небо дерзновенно
Возвесть греховный, мутный взор?
Не глас ли сердца неизменно
Твердит ему живой укор?
Виновней он, чем эти люди!
И в сокрушенье он твердил:
«О Боже, милостив мне буди,
Я согрешил, я согрешил!»
И он, рыдавший у порога,
Нашел прощение у Бога,
И осужден был фарисей
В безумной гордости своей.
Безгрешен суд Творца вселенной,
Непогрешим Его закон:
Унижен будет Им надменный,
Уничиженный – вознесен.
ПРИТЧА О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 18, СТ. 10.…два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
Христос и дети
А. Лавров
Отовсюду толпы матерей
Несли к Спасителю детей,
Чтоб Он коснулся их. И много
Детей бывало тех, а Он
Трудами дня был утомлен.
И вот детей, порою строго,
К нему Его ученики
Не допускали до порога.
Но Он движением руки
Привесть детей им приказал
И, негодуя, им сказал,
Что в Царство Божье в целом свете
Войдут лишь те, кто был, как дети,
Страстей не зная за собой,
Чист кротким сердцем и душой,
И что детям нельзя мешать
К Нему идти, Его искать…
И, так сказав, Источник сил,
Детей обняв, благословил.
Христос и дети
О. Чюмина
Я желаю, чтоб дети ко Мне
Приходили всегда невозбранно!
Непорочны душою и сердцем оне
И не ведают зла и обмана.
И воистину вам повторяю Я: тот
Не расторгнет греховные сети
И в небесный чертог никогда не взойдет,
Кто не будет душою, как дети.
Воскрешение Лазаря
В. Жуков
Был болен некто Лазарь. Он
В минуты тяжкие и злые
Был нежной лаской окружен
Сестер – и Марфы, и Марии.
И умер Лазарь!.. Пятый день
Кончины горестной и тленья
Уже сменил ночную тень,
Когда Христос пришел в селенье.
И взор Его блестел слезой
В сознанье горестной потери…
Заложен тяжкою плитой
Был вход к таинственной пещере…
«Возьмите тягостный гранит!» –
Он рек, но Марфа отвечала:
«Ведь Лазарь умер и смердит,
То – признак тленного начала!»
Но камень отняли – и Он,
Творя молитвы Всеблагому,
Промолвил: «Лазарь, выйди вон
И возвратися с миром к дому!»
И Лазарь вышел… И кругом,
Не верить в Господа не смея,
Склонились долу пред Христом
В священном страхе иудеи!
ХРИСТОС, БЛАГОСЛОВЛЯЮЩИЙ ДЕТЕЙ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 10, СТ. 13.Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих.
Торжественный вход Господа в Иерусалим
Неизвестный автор
Забрезжился восток сиянием багряным,
И за долиною, окутанной туманом,
Открылися стена, ворота, башен ряд.
То Иерусалим виднелся. Аромат
Проснувшихся цветов, и ветерка дыханье,
И солнечных лучей приветное сиянье
Сливались с звуками поющих голосов,
И блеском залита была вся даль лугов.
Тут молвили мужи: «Оставьте труд суровый!»
И жены, полные кувшины опустив,
Повиновались им. В душе какой-то новой
И светлой радости почувствовав прилив,
Они запели все, а в рощах птичек стая
Кружилась, песнью их волшебной оглашая.
Но вдруг замолкло все. Предчувствием полны,
Глядели женщины каким-то влажным взором
В сияющую даль. За мрачным косогором,
Среди молчания и полной тишины,
Другие голоса звучали дивным хором.
Небесной песнею казался их напев,
Проникший сладостно в сердца невинных дев.
«Ликуйте! Тот, Кого вы ждете и о Ком
Тоскуете – Его с собою мы ведем.
Он – избавитель душ и свет неизреченный.
Мы следуем за Ним, и в этот день священный
К народу верному приводим мы Царя,
Над чьей главой звезда затеплилась, горя.
В Его короне все соединились царства,
Он властен покарать и грех наш, и коварство,
Но Он прощает нам и ждет любви одной,
Он с миром к нам идет и с радостью святой;
Утешит горести Рахили он и Сарры,
И скипетра Его могучие удары
Разрушат древний змий и змия сокрушат.
Отрадней, чем цветов душистых аромат,
Нам имя Господа, а над Его главою
Немолчной небеса исполнены хвалою.
Он – более, чем царь. Он – победитель зла
Он – свет, Он – истина, Он полон благодати,
Осанна же Ему! Хвала Ему, хвала!»
Замолкло пение, и тут узреть могла
Толпа, как ехал Он, сидящий на осляти.
Раздвоились власы вокруг Его чела,
Был ясен взор очей благих и просветленных,
И дети шли пред Ним с пучком ветвей зеленых,
И были женщины цветами убраны.
Народа тысячи глядели со стены
И кровель городских, бежали пред толпою
И матери с детьми грудными на руках,
Их поднимали вверх с молитвой на устах…
Казалось, тайною Он полон был святою,
И многие пред Ним одежды расстилали,
И старцы вслед Ему «Осанна!» восклицали.
«Благословен Грядый! – звучало над толпой. –
Вот Он, принесший нам с Собою искупленье!»
ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 11, СТ. 43–44.Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком.
А Он задумчиво глядел на их стеченье,
На ветви над Главой священною Его,
На яркий солнца свет, на блеск и торжество,
На эти перед Ним простертые одежды,
На лица, полные восторга и надежды,
На всех, Учителя пришедших лицезреть,
И Он сказал Себе: «Я должен умереть!»
ВХОД ИИСУСА В ИЕРУСАЛИМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 21, СТ. 8.Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге…
Изгнание торговцев из храма
В. Жуков
Он шел… И вслед за Ним бежал
Народ, исполненный надежды,
И путь цветами осыпал,
И постилал свои одежды.
И Он, рассеяв светом тьму,
Вошел в столицу утром рано,
Народ предшествовал Ему
С живыми криками: «Осанна!»
Его никто узнать не мог,
Все вопрошали: «Кто же это?»
Народ ответствовал: «Пророк,
Пришедший к нам из Назарета…»
А Иисус вступил во храм.
Он взором торжище окинул,
И разогнал торговцев там,
И их скамейки опрокинул…
И приступили в храме том
К Нему слепые и хромые,
И, исцеленные Христом,
Познали истины святые.
Изгнание торговцев из храма
Неизвестный автор
Окружен учениками,
Иисус вошел во храм…
Храм наполнен торгашами,
Раздаются шум и гам
Под его священным сводом,
И в толпе, между народом,
Где расставлены столы,
Бродят овцы и волы…
И Христос окинул взором,
Что во храме Он застал;
Возмущен таким позором,
Он торгующим сказал:
«Всё отсюда изнесите, –
Дом молитвы, храм Творца,
Дом Небесного Отца
Домом купли не творите!
О, сколь ум ваш дряхл и слеп!
Вы святыню оскорбили
И в разбойничий вертеп
Дом Господень превратили».
И из вервий бич Он взял –
И торгующих изгнал…
ИЗГНАНИЕ ТОРГОВЦЕВ ИЗ ХРАМА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 12, СТ. 12.И вошел Иисус в храм Божий, и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей…
Кесарево – кесарю
О. Чюмина
Коснея во лжи, коварстве и обмане,
Задумали Христа иродиане
И фарисеи уловить в словах
И молвили: «Тебе неведом страх
Пред кем-либо, – не искушаясь ложью,
Ты всем в лицо глаголешь правду Божью;
Подай же нам по совести совет:
Платить ли кесарю нам подати иль нет?»
И Он сказал: «Хитры вы свыше меры,
Что искушаете Меня, о лицемеры?
Подайте Мне одну из сих монет!
Чья надпись тут и чье изображенье?»
«То надпись кесаря!» – ответили в смущенье.
«Отдайте кесарю – что надлежит ему,
А Божье – Господу отдайте своему!»
И посрамилися враги Его ответом,
И втайне смерть Его решили все при этом.
Лепта вдовицы
В. Богословский
Учениками окруженный,
У входа в храм стоял Христос.
Туда народ, душою сокрушенный,
Что мог, в сокровищницу нес…
И с теплой верой в благость Бога
Кругом – в сокровищницу ту –
Иные клали очень много,
А те – посильную лепту.
Но вот с молитвою за ними
Вдовица тихо подошла
И две лепты, для всех незримо,
На дело Божье отдала…
И говорил Христос, и силой
Дышали Божии слова:
«Всех больше ныне положила
Вот эта бедная вдова!
Лепта богатых, без сомненья,
Для них излишнею была,
Она же, с верой во спасенье,
Все, что имела, отдала!»
КЕСАРЕВО – КЕСАРЮ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 22, СТ. 21.…итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу…
Лепта вдовицы
О. Чюмина
Исчезли волны фимиама,
Во храме кончился обряд,
И вот в сокровищницу храма,
В казну его, посильный вклад
Спешит внести и стар и млад:
С вельможами и богачами –
Простой рабочий наравне.
Христос, сидевший в стороне,
Следил задумчиво очами
За их толпою, окружен
Учениками.
Видел Он
Сиявшие довольством лица
И бледность грустного чела.
Но вот Он видит: подошла
С другими бедная вдовица;
Две лепты тихо опустив
И робко голову склонив,
Как бы стыдяся подаянья,
Она поспешно отошла.
И Он сказал: «Она дала
Всех более: все пропитанье
Свое на добрые дела.
Те, не страшась себе убытка,
Кичатся щедростью пред ней:
Они давали от избытка,
Она – от скудости своей».
ЛЕПТА ВДОВИЦЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 12, СТ. 43.…истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу…
Тайная вечеря
Неизвестный автор
Уже провидя вещим оком
Неотразимый Свой удел,
На Тайной вечере сидел
Христос в спокойствии глубоком,
Учениками окружен.
И между ними был и он,
Тот коршун в стае голубиной,
Что рядом с жертвою невинной
Возлег за трапезой ночной.
И с той же верой нерушимой,
И с той же кротостью святой,
Глубокой скорбию томимый,
Взирал Учитель на того,
Кем чаша горькая Его
Была по край налита кровью, –
И пил из кубка одного,
И хлеб Свой с ним делил с любовью.
И только жалостью одной
К судьбе предателя ужасной
Был полон голос неземной
И взор божественно-прекрасный,
Когда, в последний раз склоня
Чело над чашею святою,
Он рек с глубокою тоскою:
«Один из вас предаст Меня!»
ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 20.Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками…
Моление о чаше
И. Никитин
День ясный тихо догорает;
Чист неба купол голубой;
Весь запад в золоте сияет
Над Иудейскою землей.
Спокойно высясь над полями,
Закатом солнца освещен,
Стоит высокий Елеон
С благоуханными садами.
И, полный блеска, перед ним,
Народа шумом оживленный,
Лежит святой Ерусалим,
Стеною твердой окруженный.
Вдали Гевал и Гаризим,
К востоку воды Иордана
С роскошной зеленью долин
Рисуются в волнах тумана,
И моря Мертвого краса
Сквозь сон глядит на небеса.
А там, на западе, далеко,
Лазурных Средиземных волн
Разлив могучий огражден
Песчаным берегом широко…
Темнеет… всюду тишина…
Вот ночи вспыхнули светила, –
И ярко полная луна
Сад Гефсиманский озарила.
В траве, под ветвями олив,
Сыны божественного слова,
Ерусалима шум забыв,
Спят три апостола Христовы.
Их сон спокоен и глубок;
Но тяжело спал мир суровый:
Веков наследственный порок
Его замкнул в свои оковы,
Проклятье праотца на нем
Пятном бесславия лежало
И с каждым веком новым злом
Его, как язва, поражало…
Но час свободы наступал –
И, чуждый общему позору,
Посланник Бога в эту пору
Судьбу всемирную решал.
За слово истины высокой
Голгофский крест предвидел Он.
И, чувством скорби возмущен,
Отцу молился одиноко:
«Ты знаешь, Отче, скорбь мою
И видишь, как Твой Сын страдает, –
О, подкрепи Меня, молю,
Моя душа изнемогает!
День казни близок: он придет, –
На жертву отданный народу,
Твой Сын безропотно умрет,
Умрет за общую свободу…
Проклятьем черни поражен,
Измученный и обнаженный,
Перед толпой поникнет Он
Своей главой окровавленной.
И те, которым со креста
Пошлет Он дар благословенья,
С улыбкой гордого презренья
Поднимут руки на Христа…
О да минует чаша эта,
Мой Отче, Сына Твоего.
Мне горько видеть злобу света
За искупление его!
Но не Моя да будет воля,
Да будет так, как хочешь Ты!
Тобой назначенная доля
Есть дело вечной правоты.
И если Твоему народу
Позор Мой благо принесет,
Пускай за общую свободу
Сын Человеческий умрет!»
Молитву кончив, скорби полный,
К ученикам Он подошел
И, увидав их сон спокойный,
Сказал им: «Встаньте, час пришел!
Оставьте сон свой и молитесь,
Чтоб в искушенье вам не впасть,
Тогда вы в вере укрепитесь
И с верой встретите напасть».
Сказал – и тихо удалился
Туда, где прежде плакал Он,
И, той же скорбью возмущен,
На землю пал Он и молился:
«Ты, Отче, в мир меня послал,
Но Сына мир твой не приемлет:
Ему любовь я возвещал –
Моим глаголам он не внемлет;
Я был врачом его больным,
Я за врагов моих молился –
И надо мной Ерусалим,
Как над обманщиком, глумился!
Народу мир я завещал –
Народ судом Мне угрожает,
Я в мире мертвых воскрешал –
И мир Мне крест приготовляет!..
О, если можно, от Меня
Да мимо идет чаша эта!
Ты Бог любви, начало света,
И все возможно для Тебя!
Но если кровь нужна святая,
Чтоб землю с небом примирить, –
Твой вечный суд благословляя,
На крест готов Я восходить!»
И взор в тоске невыразимой
С небес на землю Он низвел,
И снова, скорбию томимый,
К ученикам Он подошел.
Но их смежавшиеся очи
Невольный сон отягощал;
Великой тайны этой ночи
Их бедный ум не постигал.
И стал Он молча, полный муки,
Чело высокое склонил
И на груди святые руки
В изнеможении сложил.
Что думал Он в минуты эти,
Как человек и Божий Сын,
Подъявший грех тысячелетий, –
То знал Отец Его один.
Но ни одна душа людская
Не испытала никогда
Той боли тягостной, какая
В Его груди была тогда,
И люди, верно б, не поняли,
Весь грешный мир наш не постиг
Тех слез, которые сияли
В очах Спасителя в тот миг.
И вот опять Он удалился
Под сень смоковниц и олив,
И там, колени преклонив,
Опять Он плакал и молился:
«О Боже Мой! Мне тяжело!
Мой ум, колебляся, темнеет;
Все человеческое зло
На Мне едином тяготеет.
Позор людской, позор веков, –
Всё на себя я принимаю,
Но сам под тяжестью оков,
Как человек, изнемогаю…
О, не оставь Меня в борьбе
С моею плотию земною, –
И все угодное Тебе
Тогда да будет надо Мною!
Молюсь: да снидет на Меня
Святая сила укрепленья!
Да совершу с любовью Я
Великий подвиг примиренья!»
И руки к небу Он подъял,
И весь в молитву превратился;
Огонь лицо Его сжигал,
Кровавый пот по нем струился.
И вдруг с безоблачных небес,
Лучами света окруженный,
Явился в сад уединенный
Глашатай Божиих чудес.
Был чуден взор его прекрасный
И безмятежно и светло
Одушевленное чело,
И лик сиял, как полдень ясный;
И близ Спасителя он стал
И речью, свыше вдохновенной,
Освободителя вселенной
На славный подвиг укреплял;
И сам подобный легкой тени,
Но полный благодатных сил,
Свои воздушные колени
С молитвой пламенной склонил.
Вокруг молчало все глубоко;
Была на небе тишина,
Лишь в царстве мрака одиноко
Страдал бесплодно сатана.
Он знал, что в мире колебался
Его владычества кумир
И что бесславно падший мир
К свободе новой приближался.
Виновник зла, он понимал,
Кто был Мессия воплощенный,
О чем Отца Он умолял,
И, страшной мукой подавленный,
Дух гордый молча изнывал,
Бессильной злобой сокрушенный…
Спокойно в выси голубой
Светил блистали мириады,
И полон сладостной прохлады
Был чистый воздух. Над землей
Поднявшись тихо, небожитель
Летел к надзвездным высотам, –
Меж тем Всемирный Искупитель
Опять пришел к ученикам.
И в это чудное мгновенье
Как был Он истинно велик,
Каким огнем одушевленья
Горел Его прекрасный лик!
Как ярко отражали очи
Всю волю твердую Его,
Как радостно светила ночи
С высот глядели на Него!
Ученики, как прежде, спали,
И вновь Спаситель им сказал:
«Вставайте, близок день печали,
И час предательства настал…»
И звук мечей остроконечных
Сад Гефсиманский пробудил,
И отблеск факелов зловещих
Лицо Иуды осветил.
Моление о чаше
А. Апухтин
В саду Гефсиманском стоял Он один,
Предсмертною мукой томимый.
Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой
Молился страдающий Сын:
«Когда то возможно,
Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,
Однако да сбудется воля Твоя…»
И шел Он к апостолам с думой тревожной,
Но, скованы тяжкой дремой,
Апостолы спали под тенью оливы,
И тихо сказал Он им: «Как не могли вы
Единого часа побдети со Мной?
Молитесь! Плоть немощна ваша!..» –
И шел Он молиться опять:
«Но если не может Меня миновать –
Не пить чтоб ее – эта чаша,
Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!» – И вновь
Объял Его ужас смертельный,
И пот Его падал на землю, как кровь,
И ждал Он в тоске беспредельной.
И снова к апостолам Он подходил,
Но спали апостолы сном непробудным, –
И те же слова Он Отцу говорил,
И пал на лицо, и скорбел, и тужил,
Смущаясь в борении трудном!..
О, если б я мог
В саду Гефсиманском явиться с мольбами,
И видеть следы от божественных ног,
И жгучими плакать слезами!
О, если б я мог
Упасть на холодный песок
И землю лобзать ту святую,
Где так одиноко страдала любовь,
Где пот от лица Его падал, как кровь,
Где чашу Он ждал роковую!
О, если б в ту ночь кто-нибудь,
В ту страшную ночь искупленья,
Страдальцу в изнывшую грудь
Влил слово одно утешенья!
Но было всё тихо во мраке ночном,
И спали апостолы тягостным сном,
Забыв, что грозит им невзгода,
И в сад Гефсиманский с дрекольем, мечом,
Влекомы Иудой, сходили тайком
Мятежные сонмы народа!
ИИСУС ХРИСТОС В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 44.И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.
Предательство Иуды
А. Эльский
И нагла, и дерзка, и слепа,
И исполнена злобою жгучею,
К Иисусу спешила толпа,
Разливаясь волною кипучею.
Подошла и с улыбкой святою
Предстает Иисус пред толпою.
Слышны брань, и угрозы, и крик,
Вкруг дреколья стеснилися грудою,
И привел ту толпу ученик,
Что звался между прочих Иудою.
Он мук совести грозных не ведал
И Учителя дивного предал.
Он к Нему подошел без стыда,
Не томимый душевным страданием,
И, как прежде бывало всегда,
Он приникнул к Нему с целованием,
И звучит тьмой ночною сокрытый
Поцелуй тот – змеи ядовитой…
Он Учителя тем предает
В власть врага кровожадно-свирепого,
И кричит исступленный народ,
Весь исполнен восторга нелепого.
К Иисусу протянуты руки,
Неизбежны Спасителя муки.
А предатель презренный? Он – тут…
Он во власти еще искусителя
И глядит, как толпою берут –
Что разбойника злого – Учителя.
ИИСУС ХРИСТОС НА МОЛИТВЕ В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 22, СТ. 43.Явился же Ему Ангел с небес и укрепил Его.
Отречение Петра
Неизвестный автор
Когда Учитель был пленен,
Ученики Его бежали;
Лишь, Иоанном увлечен,
За Ним Петр следовал в печали.
Среди широкого двора
Первосвященника, усталый,
Он опустился у костра.
Народ безумный, одичалый,
Шумя, теснился вкруг него…
И вот, вглядясь в лицо его,
Один сказал: «Тебя заметил
Я там, в саду… И ты был с Ним…»
И ученик Христа, томим
Тревогой тайною, ответил:
«Нет, нет… До нынешнего дня,
Клянусь, Его не видел я!..»
И трижды это отреченье
Он произнес. И в то мгновенье,
Когда он смолк, бросая вкруг
Свой взор в тревоге и смущенье,
Невдалеке пропел петух…
И внемлет Петр – дрожит, бледнеет…
На грудь склонилась голова…
Он вспомнил вещие слова:
«Петух едва пропеть успеет
Наутро рокового дня –
Ты отречешься от Меня».
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИУДЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 49.И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.
ОТРЕЧЕНИЕ АПОСТОЛА ПЕТРА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 70.Но он отрекся пред всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.
Бичевание Христа
Э. Губер
Зачем озлобленной толпой,
Беснуясь в ярости слепой,
Народ по улицам теснится?
Или, во имя Бога сил,
Среди поруганных могил
Проснулся бедный Израиль
И жаждой мщения томится?
Куда, волнуясь и шумя,
Идет, оружием гремя?
Не на молитву в дом Еговы
В урочный час выходит Он,
А в дом суда, где игемон,
Казнить и миловать готовый,
Творит расправу и закон.
Сходя с высокого порога,
Невольным ужасом томим,
Пилат на страждущего Бога
Смутясь, указывает им.
Но крики грозные несутся:
«Мы не хотим Его! Распни!»
И вопли гнева раздаются,
И смерти требуют они.
Пилат смутился пред толпою;
И вот с высоких ступеней
К врагам страдальческой стопою
Идет Великий Назарей.
Сошел; на миг остановился,
И – да исполнится судьба! –
С улыбкой кроткой преклонился
Он у позорного столба.
Они же злобно в багряницу
Его с насмешкой облекли,
Вложили трость Ему в десницу,
Венец из терния сплели…
С угрозой руки поднимали,
Потом, с насмешкой преклонясь,
Они в глаза Ему плевали,
В бездушной злобе веселясь.
Толпою шумной окружили,
С крыльца высокого свели,
И крест тяжелый возложили,
И к месту казни повели.
БИЧЕВАНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 1.Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его.
Терновый венец
Неизвестный автор
Шумит озлобленный народ,
Повсюду крики исступленья:
Пилатом выведен был Тот,
Кто в мир с собой нес искупленье.
Страдальца кроткого жалел
Давно слуга суровый Рима.
В Пилате память давних дел
Была душой его хранима,
И вот Его он показал
Толпе озлобленной, лукавой,
И выбрать ей он приказал
Меж тем Страдальцем и Вараввой.
Увы, увы! Надежды нет!
Не ждать Ему ее от черни;
Еще не брезжил утра свет,
У палачей готов был терний,
Орудья казни налицо.
Едва вступил Он на крыльцо,
Пилат промолвил палачам:
«Его я отдал ныне вам!»
Исполнен приговор суровый,
И на Спасителя-Христа,
Чья жизнь была всегда чиста,
Возложен был венец терновый.
Терновый венец
Неизвестный автор
И так же светел и глубок
Был этот взор преображенный,
Когда, осмеян, одинок,
Толпой безумной окруженный,
Христос главой Своей поник,
Венец язвительный приемля
И вкруг Себя со скорбью внемля
Толпы злорадный, дерзкий крик
И ярый хохот фарисейский:
«Восстань и радуйся, пророк!..
Венец твой пышен, трон высок.
Царюй, коль царь ты Иудейский!..»
Страсти Господни
А. Толстой (Отрывок из поэмы «Иоанн Дамаскин»)
Зачем не в то рожден я время,
Когда меж нами, во плоти,
Неся мучительное бремя,
Он шел на жизненном пути!
Зачем я не могу нести,
О мой Господь, твои оковы,
Твоим страданием страдать
И крест на плечи твой приять
И на главу венец терновый!
О, если б мог я лобызать
Лишь край святой Твоей одежды,
Лишь пыльный след Твоих шагов!
О мой Господь, моя надежда,
Моя и сила, и покров!
Тебе хочу я все мышленья,
Тебе всех песней благодать,
И думы дня, и ночи бденья,
И сердца каждое биенье,
И душу всю мою отдать!
Не отверзайтесь для другого
Отныне вещие уста!
Греми лишь именем Христа
Мое восторженное слово!
Пилат перед народом
Неизвестный автор
Под верхним портиком чертога
Стоял правитель у порога
И рядом с ним Христос. Внизу,
Гудя, ревя, как лес в грозу,
Теснились книжники толпами.
И говорит Пилат толпе:
«Се человек – поруган вами.
Он шел по праведной тропе,
Он без вины приемлет муки –
На Нем пятна порока нет!»
Но, угрожающие руки
Подняв, со злобою в ответ
«Распни Его!» – толпа кричала.
И вновь Пилата речь звучала:
«На праздник Пасхи одного
Из осужденных отпускаю
Я на свободу, и с него
Я тем навек вину снимаю…
Злодей Варавва осужден
И завтра должен быть казнен…
Пред вами двое – выбирайте,
Я повинуюсь вам… Но знайте:
Один – преступник, кровь на нем,
Он жил в грехах, питался злом,
Он превращал порок в забаву…
Другой…»
И заревел кругом
Народ: «Варавву нам, Варавву!..»
ПОРУГАНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 3.…и говорили: радуйся, Царь Иудейский!
Се, Человек!
А. Красницкий
Толпа озлобленная страстно,
Как зверь, ревела вкруг дворца;
Пред ней Того, Кому подвластно
Земля и небо, Кто сердца
Пленял и влек, уча смиренью,
Познанью Высшего Творца,
Привел Пилат, но озлобленью
Толпы не виделось конца.
Она ревела; так в пустыне
Голодный зверь порой ревет…
«Распни, распни Его ты ныне!» –
Кричал толпившийся народ.
Тут были юноши и дети,
Тут были старцы; все они
Кричали так в мгновенья эти:
«Распни Его, распни, распни!»
Ужели в странном ослепленье
Сердца людей не тронул Тот,
Кто был в восторженном томленье
Недавно встречен у ворот
Столицы древней Иудеи
Как Царь вселенной и Кому
Освирепевшие злодеи
Проклятий ныне слали тьму?
Толпу окинув грустным взором,
С тяжелым в голосе укором
Сказал Пилат: «Се, Человек!»
Толпа в ответ: «Распни! Навек
Пусть кровь Его на нас пребудет,
Падет на наших пусть детей,
И клятвы этой не забудет
Отныне каждый иудей!..»
Вздохнул Пилат… Омывши руки,
Страдальца отдал он на муки…
Се, Человек!
И. Ильин
Христа под стражею суровой
Во двор правителя свели,
Сплели венец ему терновый
И в багряницу облекли.
И стал глумиться род злодейский
Над Тем, Кто жизнь дарует нам,
Крича: «Ты царь наш иудейский!» –
И дланью били по щекам.
Смиренный, тихий и покорный,
Им не ответствовал Христос:
В чело впились глубоко терны,
И кровь слилась с кристаллом слез!
Уж звезды в небе синем тонут,
Уж виден гор далеких ряд…
И был в душе глубоко тронут
Страданьем Господа Пилат.
Христа он вывел к иудеям
И, указав народу, рек:
«Вины за Ним мы не имеем,
Я говорю: се, Человек!»
Но по желанью фарисеев
(Пришли к Пилату и они)
Раздались возгласы злодеев:
«Распни, распни Его, распни!»
ИИСУС ХРИСТОС ПЕРЕД НАРОДОМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 5.Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек!
Иисус Христос на пути к Голгофе
А. Эльский
Под тяжестью несомого креста склоняясь,
На место лобное Спаситель наш Христос
Шел; вкруг Него толпа, над Ним же издеваясь,
Не видела Его горячих, чистых слез,
Не видела, как пот бежал струей кровавой
С высокого и светлого чела:
Толпе свирепой казнь кровавою забавой,
Излюбленной забавою была.
Забыли все вокруг, что часто поученья
О правде, о любви все слушали Его, –
Учителя теперь на казнь и на мученья
Как изверга вели, не помня ничего.
Струился пот с чела, Его святые слезы,
Как чистые ручьи, катились из очей,
А Он в тот миг шептал не клятвы, не угрозы –
Молился Он в тот миг за тех же палачей.
ИИСУС ХРИСТОС НА ПУТИ К ГОЛГОФЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 23, СТ. 26.И когда повели Его, то, захвативши некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом.
Несение креста
Л. Граве
Жестокой радости полны,
Спешат Израиля сыны
На праздник казни… Окруженный
Толпой врагов и палачей,
Кто Сей Страдалец, преклоненный
Под страшной ношею Своей?
Не Тот ли, чье святое слово
Дух жизни возвращало снова
В немое тело мертвеца?
Тот, Кто величием смиренья
Уничтожал все ухищренья
И всю ученость мудреца?
Кто звал страданьем удрученных
В объятья кроткие Свои,
Смягчал сердца ожесточенных
Теплом божественной любви?
Кто говорил: «Все люди – братья;
Пускай и раб, и господин
На праздник жизни без изъятья
Придут: Отец у них один…»
Исчезнут зло и угнетенье,
Вражда и месть: пришла пора
Великой тайны искупленья
Во имя правды и добра.
Да, это – Он… О Нем в день гнева
Вещали Господа уста.
Сбылось: сегодня Сын Твой, Дева,
Разрушит адовы врата.
О Нем пророки предсказали!
Сыны Израиля, в печали,
В годину скорби роковой
Его вы с плачем призывали,
Полны надеждою святой…
И Он пришел – но что ж? Не вы ли
Воздвигли руки на Него,
И игемону говорили:
«Пилат, распни, распни Его!»
Он будет распят. Смерти жало
Сразит бессмертного – и Тот,
Кого вместить вселенной мало,
В могилу тесную сойдет.
ИИСУС ХРИСТОС НА ГОЛГОФЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 17.И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа…
Страсти Господни
В. Жуков
На необъятную арену,
Под звуки песен и тимпан,
Одной толпе идет на смену
Толпа другая христиан…
Все это – светочи Христовы!
И все с молитвой на устах
Принять мучения готовы
За радость в чудных небесах…
И сединою убеленный
Меж ними старец, угнетенный
Годами, громко говорил:
«Когда Творец небесных сил,
Создатель неба и вселенной,
Приняв зрак рабий тленный,
К нам мирно с неба снизошел,
То Он страдание обрел,
Чтоб научить и нас страданью!
Но Он Своей могучей дланью
Нас от забвенья сохранит
И в месте горнем поселит!..»
Он шел смиренно на осляти,
Но, как владыка, встречен был!..
Умолкли возгласы проклятий,
Как молкнет радость средь могил!..
И по долине Иордана
Носились возгласы: «Осанна!» –
И был усеян путь Христов
Рядами листьев и цветов…
Но время шло обычной ратью,
И тот же преданный народ
Предал Спасителя распятью –
Вселенной счастье и оплот!
Такой же день, во время оно,
Склонялся к вечеру… Христос
В сад Гефсиманский из Сиона
Шел, полный горести и слез!
И там в молитве сокровенной
Спаситель мира и вселенной
У Вседержителя просил
Телесной крепости и сил!
Он говорил: «Отец всесильный,
О, если б Ты, любвеобильный,
Меня избавил ночью сей
От чаши тягостных страстей!
Но нет! Да будет в этом воля
Твоя, Отец, но не Моя!..»
И в это время в сад из поля,
В душе злой умысел тая,
Пришел со стражею Иуда,
Его грехов немая груда
Зашевелилась, как змея…
И вот Учителя лобзали
Его греховные уста
И словом «Радуйся!» предали
На муку Господа Христа!
Толпа безумных иудеев,
Учеников Христа рассеяв,
Средь архиерейского двора
Над Ним глумилась до утра!
Его там били по ланитам,
Ему плевали в светлый лик,
Но пред неистовым синклитом
Он был по-прежнему велик…
И, видя горькие мученья
Христа Спасителя, Пилат,
Печально выйдя из палат,
Промолвил, полный увлеченья:
«Скажите, что Он сделал вам?
Его божественным словам
Я придаю и честь, и славу!
Кого ж простить мне в эти дни:
Христа иль грешного Варавву?»
«Христа, – кричал народ, – распни!..»
Свершилось! Сын Творца вселенной,
Душою чистый, как кристалл,
Любвеобильный и смиренный,
Невинный Агнец – пострадал!
Он шел… В лазури небосклона
Скоплялись тучи, а кругом
Толпою жены из Сиона
С рыданьем плакали о Нем.
Но Он, с любовию во взглядах,
Сказал, покорствуя судьбе:
«Рыдайте вы о ваших чадах
И сокрушайтесь о себе!»
К Голгофе путь привел далекий…
В испуге дрогнул небосклон,
Когда Господь рукой жестокой
На крестном древе пригвожден!
А Он молился в то мгновенье,
Поднявши к небу ясный взгляд:
«Отец, прости им прегрешенье:
Они не знают, что творят!»
Был час шестой, и тьма густая
Покрыла землю в этот час,
И в храме занавесь святая
Посередине порвалась.
Спаситель мира, полный муки,
Кончину чувствуя свою,
Сказал: «В твои, Отец мой, руки
Я ныне Дух Мой предаю!..»
И, видя это, сотник некий
Прославил Бога и сказал:
«Да, Он был праведен вовеки,
И Он невинно пострадал!..»
Народ кругом стоял смущенно,
Боясь на Господа взглянуть,
И, возвращаясь в град Сиона,
Руками бил себя он в грудь.
А вдалеке, в немой печали,
Не смея молвить ничего,
Его апостолы стояли
И люди, знавшие Его.
РАСПЯТИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 18.…там распяли Его…
ИИСУС ХРИСТОС НА КРЕСТЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 18.…и с Ним двух других…
Голгофа
А. Иванов
На место лобное, Голгофою что звали,
Спаситель был врагами приведен,
А там в народе все той казни страшной ждали
И думали, что тут свершит им чудо Он.
Но был Страдалец Бог незлобен и покорен,
Отдался палачам, душой святою тих, –
Он видел, что народ был в злобе той упорен,
И Он простил людей, молясь Отцу за них.
И мы должны Его великому примеру
Последовать, всегда храня в душе своей
Светильник жизни всей – божественную веру,
И всех врагов любить, как братьев и друзей.
Голгофа
X. Фомичев
Девятнадцать веков промелькнуло с тех пор,
Как Страдальца Спасителя взяли
Люди злобы и зла на мученья, позор
И пощады в мученьях не знали.
Вкруг сошелся на казнь весь Иерусалим,
И средь криков мятежных, нелепых,
Чтоб унизить Его, на кресты вместе с Ним
Двух злодеев, что звери, свирепых,
Пригвоздили тогда. И глумился один
Из злодеев над Господом Богом:
«Нас спаси и Себя, если Божий Ты Сын, –
Ты при жизни велик был во многом».
А другой же из них, смерти чувствуя час,
Сокрушался и молвил сердечно:
«За грехи, за разбой казни предали нас,
Он же чист был и праведен вечно.
Боже, душу, молю, вспомяни Ты мою,
Лишь мы будем средь царства Господня!..»
И Спаситель сказал: «Ты со Мною в раю,
Сокрушившийся, будешь сегодня».
КРЕСТНАЯ СМЕРТЬ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 27, СТ. 50.Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.
Голгофа
А. Апухтин
Распятый на кресте нечистыми руками
Меж двух разбойников Сын Божий умирал.
Кругом мучители нестройными толпами,
У ног рыдала Мать… Девятый час настал:
Он предал Дух Отцу. И тьма объяла землю,
И гром гремел, и, гласу гнева внемля,
Евреи в страхе пали ниц…
И дрогнула земля, разверзлась тьма гробниц.
И мертвые, восстав, явилися живыми…
А между тем в далеком Риме
Надменный временщик безумно пировал,
Стяжанием неправедным богатый,
И у ворот его палаты
Голодный нищий умирал.
А между тем софист, на догматы ученья
Все доводы ума напрасно истощив,
Под бременем неправд, под игом заблужденья
Являлся в сонмищах уныл и молчалив.
Народ блуждал во тьме порока,
Неслись стенания с земли.
Всё ждало истины…
И скоро от востока
Пришельцы новое ученье принесли.
И, старцы разумом и юные душою,
С молитвой пламенной, с крестом на раменах,
Они пришли – и пали в прах
Слепые мудрецы пред речию святою.
И нищий жизнь благословил,
И в запустении богатого обитель,
И в прахе идолы, а в храмах Бога сил
Сияет на кресте голгофский Искупитель!
Тьма
О. Михайлова
Еще был час шестой в исходе,
Но надвигалась – тяжела,
Удушлива – ночная мгла,
И ужас царствовал в народе.
И в надвигающейся тьме
Кресты чернели на холме
Зловещим призраком. Казалось,
От них повсюду разливалась
Весь мир окутавшая мгла.
Христос безмолвствовал. С чела
Кровавый пот не падал боле,
И Он, покорный Божьей воле,
За человечество страдал.
Но час девятый наступал,
И вот над далью гор и леса
Померкло солнце, и завеса,
Которой разделялся храм,
Разорвалася пополам…
Тогда Христос в предсмертной муке
Воззвал, предвидя смерть Свою:
«Тебе, в Твои святые руки,
Мой дух Я, Отче, предаю!»
И, молвив это, испустил
Сын Человеческий дыханье,
И содрогнулось мира зданье,
И землю грешную укрыл
Собою мрак зловещий грозно, –
И люди поняли, но поздно,
В своей безумной слепоте,
Кто был Распятый на кресте
И чьей вины во искупленье
Приял Он смерть и поношенье.
НА ГОЛГОФЕ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 27, СТ. 51.…и земля потряслась; и камни расселись…
Богоматерь у креста
В. Жуковский
Горько плача и рыдая,
Предстояла в сокрушенье
Матерь Сыну на кресте:
Душу, полную любови,
Сожаленья, состраданья,
Растерзал ей острый меч.
Как печально, как прискорбно
Ты смотрела, Пресвятая
Богоматерь, на Христа!
Как молилась, как рыдала,
Как терзалась, видя муки
Сына-Бога Твоего!
Кто из нас не возрыдает,
Зря Святую Матерь Бога
В сокрушении таком?
Кто души в слезах не выльет,
Видя, как над Богом-Сыном
Безотрадно плачет Мать?
Видя, как за нас Спаситель
Отдает Себя на муку,
На позор, на казнь, на смерть?
Видя, как в тоске последней
Он, хладея, умирая,
Дух Свой Богу предает?
О Святая Мать Любови,
Влей мне в душу силу скорби,
Чтоб с Тобой я плакать мог!
Дай, чтоб я горел любовью –
Весь проникнут верой сладкой –
К Искупившему меня;
Дай, чтоб в сердце смерть Христову
И позор Его, и муки
Неизменно я носил;
Чтоб во дни земной печали
Под крестом моим утешен
Был любовью ко Христу;
Чтоб кончину мирно встретил,
Чтоб душе моей Спаситель
Славу рая отворил.
СНЯТИЕ С КРЕСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 38.Он пошел и снял тело Иисуса.
На Голгофе после смерти Спасителя
А. Эльский
Все свершилось по завету,
Как пророки предвещали,
На кресте за мир Спаситель
Испустил Свой дух святой.
Умер Он, вкусив оцета;
Им в насмешку дерзкий воин
Напитал большую губку
И поднес к устам Христа.
Он вкусил и молвил: «Отче,
Предаю в Твои Я руки
Дух Мой!» – и смежились очи,
И поникнул Он главой.
А злодей, над Телом чистым
Поглумясь, рукою дерзкой
В грудь Спасителя ударил,
Что лишь было сил, копьем;
Тело чистое Страдальца
Прободил он, дерзкий, слева,
И из раны заструились
Кровь и чистая вода.
И тогда свершилось чудо:
Все мгновенно изменилось,
В страшном ужасе той смерти
Сотряслась сама земля,
Солнце скрылось, тьма настала,
Гром гремел, во тьме кромешной
Ярко молния сверкала.
Средь кромешной этой тьмы
Слуги Рима в страхе вещем
В изумлении стояли.
Их начальник, храбрый сотник,
Как от холода, дрожал…
Он, средь битв неоднократных,
Что железо закаленный,
Вдруг почуял, что смягчилось
Сердце кроткое в груди,
Прослезился и в смущенье
Ударял он в грудь рукою,
И в душе зажегся пламень
Веры чистой и любви;
Видя чудо то воочью,
Он, слезами заливаясь,
Восклицал, глядя на небо:
«Был то вправду Бога Сын!»
Между тем вокруг Голгофы
И на ней самой повсюду
Мертвецы немые вышли
Из рассевшейся земли.
Пораженные тем чудом,
Побежали в исступленье
Перепуганные люди
От Голгофы по домам.
Всюду ужас разрушенья,
Как свидетель кары неба,
Их преследовал, бегущих
В древний Иерусалим.
Но и там царил лишь ужас…
Разодралася завеса
В храме Иерусалима
Перед скинией святой.
Но и это ослепленных,
В зле погрязших фарисеев
Убедить в их преступленье
На мгновенье не могло:
Грех окутывал их сердце,
Словно бронею железной,
И они не понимали,
Что бы значило все то.
Между тем на лобном месте
Двум разбойникам распятым
Обе голени в то время
Перебили палачи, –
Но Божественное Тело
Тронуть даже не решились
Эти люди – был Спаситель
Телом в те мгновенья мертв.
За Спасителя ученьем
Тайно следовал муж мудрый,
Что Иосифом все звали;
Он душой любил Христа.
И к правителю Иосиф
Во дворец с смиренной просьбой
Прибыл, чтобы тот позволил
Тело Мученика взять.
Удивленный смертью скорой,
Тело взять для погребенья,
Как то требовал обычай,
Разрешил тогда Пилат.
А Божественный Страдалец
Все еще на месте лобном
Пребывал с мгновенья смерти,
Пригвожденный ко кресту.
У креста же Богоматерь,
Предстоя ему, рыдала
О своем великом Сыне,
Искупителе греха.
С Ней, Пречистою, рыдая
Об Учителе любимом,
У креста в мгновенья эти
Предстоял и Иоанн.
И пришел тогда Иосиф,
И божественное Тело
Он рукой благочестивой
Снял, моляся, со креста.
С ним к кресту явился вместе
Приходивший к Иисусу,
Также жаждавший спасенья
Старец мудрый Никодим.
Он из смирны и алоя,
Как то требовал обычай,
Благовонного состава
Окол сотни литр принес.
И повили Иисуса
С благовониями эти
Люди добрые, и тело
Положили в новый гроб.
Гроб тот был в саду тенистом,
И себе его Иосиф
Высек, в нем до Иисуса
Не положен был никто.
В то же время фарисеи
Вновь явилися к Пилату;
Ослепленные, как прежде,
Речь со злобой повели:
К гробу Мученика стражу
У правителя просили,
Ослепленные, приставить
В озлоблении своем;
Говорили, что похитить
Могут тело Иисуса,
Появясь порой ночною,
Все Его ученики,
Чтоб потом по Иудее
Распустить в народе слухи,
Что воскрес Христос, как было
По писаньям суждено.
И правитель, удивляясь
Этой злобе ненасытной,
Что к Спасителю пылала,
Разрешение им дал.
Стража встала подле гроба,
И к его привален входу
Камень был многопудовый,
Чтоб похитить не могли.
Но людским ли силам Бога
И Его ли в гробе камнем,
Заграждавшим вход, казалось,
Можно было удержать?
Он воскрес, воскрес из мертвых,
Попирая смерть пятою,
Как пророки предвещали
По писаньям – в третий день.
ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ПОЛОЖЕНИЮ ВО ГРОБ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 40.Итак, они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.
ПОГРЕБЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 41.На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен.
Воскресение Христово
С. Штейнберг
Свершилось великое чудо –
Из мертвых Спаситель Христос
Воскрес, как вещали пророки,
И смертью Он смерть победил;
За жизнь Он греховного люда,
За мир Себя в жертву принес
И смертью все зло и пороки
Навеки тогда сокрушил.
И кроток, и тих, и печален,
Последнею мукой томим,
Молясь за исполненных ложью,
Он дух испустил, и потом
Был камень ко гробу привален,
И стража стояла пред ним…
Но людям ли с силою Божьей
Бороться в бессилье своем?
Отвален был камень от гроба,
Рассеялась стража во прах,
Воскрес вдохновенный Учитель,
И люди дивятся Ему.
В тот миг побежденная злоба
Затихла в прощенья слезах:
Рассеял воскресший Спаситель
Греха вековечную тьму.
Жены-мироносицы
М. Еленев
Спит Сион, и дремлет злоба,
Спит во гробе Царь царей.
За печатью камень гроба,
Всюду стража у дверей.
Ночь немая сад объемлет,
Стража грозная не спит:
Чуткий слух ее не дремлет,
Зорко вдаль она глядит.
Ночь прошла. На гроб Мессии,
С ароматами в руках,
Шли печальные Марии;
Беспокойство в их чертах,
И тревога их печалит:
Кто могучею рукой
Тяжкий камень им отвалит
От пещеры гробовой?
И глядят, дивятся обе:
Камень сдвинут, гроб открыт;
И, как мертвая, при гробе
Стража грозная лежит.
А во гробе, полном света,
Кто-то чудный, неземной,
В ризы белые одетый,
Сел на камень гробовой.
Ярче молнии блистанья
Блеск небесного лица!
В страхе вестницы восстанья,
И трепещут их сердца!
«Что вы, робкие, в смятенье? –
Им сказал пришлец святой. –
С вестью мира и спасенья
Возвращайтеся домой!
Я ниспослан небесами,
Весть я чудную принес:
Нет Живого с мертвецами,
Гроб уж пуст – Христос воскрес!»
И спешат оттуда жены,
И с восторгом их уста
Проповедуют Сиону
Воскресение Христа.
Жены-мироносицы
В. Жуков
Уж был лазурный небосклон
Восходом солнца озарен,
Когда, купивши ароматы,
Три мироносицы жены,
Немого ужаса полны,
Прошли весь город, сном объятый…
Вот гроб Господень… Но оне
Узрели камень отваленный,
И Ангел, светом озаренный,
Сидел у гроба, в стороне…
«Не ужасайтесь, – он заметил, –
По воле Господа небес
Из мертвых – радостен и светел –
Христос воистину воскрес!»
На пути в Эммаус
Диодор
Два путника из врат Иерусалима
Однажды к Эммаусу шли…
Страна песчаная необозрима
Открылась взорам их вдали;
Никто не едет, не пройдет.
Свежеет… Вечер настает.
Сперва шли путники безмолвны,
В себя самих погружены:
Сердца их, тайной грусти полны,
Сомненьем мысли смущены.
Обоих то же занимало,
Их ум и сердце наполняло
То, что дороже им всего.
«Вот третий день уж догорает, –
Один из шедших восклицает, –
И нет еще, все нет Его!
Ужели наши ожиданья,
Надежды все и предсказанья,
Не сбывшись, призраком мелькнут?»
Так меж собою рассуждая,
Друг другу мысли поверяя,
Дорогой путники идут.
То – два ученика Христовы.
Один из них Клеопа был,
Как сам Лука нам объяснил;
Но кто другой – про то ни слова
Святой апостол не сказал.
И вот к ним третий путник скоро
Во время шествия пристал,
И о предмете разговора
Он их с участьем вопрошал.
«О чем вы, идя, рассуждали
Между собой? – Он их спросил. –
И отчего следы печали
Смущенный взор ваш сохранил?»
Кто был Сей Муж – они не знали:
Он неприметно их настиг;
Но, видя чудный этот лик,
Они невольно вспоминали
Про лик Спасителя Христа,
Его глаза, Его уста…
Но то не Он… И голос стройный,
И сладкозвучный, и спокойный,
Сердца их трогал и смущал
И что-то тайное вещал…
«О чем речь наша – знать желаешь? –
Клеопа первый отвечал. –
Но ты – пришлец здесь; ты не знаешь,
И даже слышал ты навряд,
Что испытал Давидов град?
Про Иисуса ты слыхал ли
И мужа чудного видал ли?
Он был воистину пророк!
Такой, каких еще поныне
И не видали в Палестине:
Ученьем свят и в жизни строг;
К Нему стекалися толпами,
И в сладость слушали Его,
И, сердцем веруя в Него,
Ученики Его – мы сами –
Надеялись, что это – Тот,
Который мир спасти грядет…
Но Он был предан… Осужденный,
Был много мучен и страдал
И, как преступник, пригвожденный
На древе крестном смерть приял.
Мы верили Его ученью,
Распятью, смерти, воскресенью –
И, как Он Сам предвозвещал,
Сбылось отчасти… Надлежало
Ему воскреснуть в третий день.
Но вот и меркнуть уже стало,
На землю сходит ночи тень…
Туда, где тело положили,
И жены некие ходили:
От гроба камень отвален,
Которым вход был загражден;
Они там ангелов застали,
И те благую весть сказали:
Что Он воскреснул, что Он жив…
И им велели, чтоб скорее
Нам дали знать, что в Галилее
Господь нас ждет. Рассказ не лжив,
Из наших многие там были
И, видев, тоже подтвердили…
И мало ль слухов, но Он Сам
Не восхотел явиться нам!..»
«Чего ж еще? Чего же боле? –
Клеопе Путник говорил. –
Вас дух неверья омрачил!
О, сердцем косные! Доколе
Вам сомневаться во Христе?
Не так ли сбыться надлежало?
Грех побежден, и смерти жало
Он стер, умерши на кресте».
И, будто свиток развернувши,
Он весь закон им объяснил;
Но ум, в сомнении заснувши,
Как помраченный, был без сил:
Они словам Его внимали
И смысла их не понимали.
День преклонился, уж темно;
Сияет небо под звездами;
И вот селенье, вот оно
Невдалеке горит огнями.
Здесь Незнакомец сделал вид,
Что дальше путь Его лежит,
И стал прощаться… «Ты бы с нами
В селенье здесь обнощевал, –
Один из спутников сказал. –
Уже день вечером сменился».
И Незнакомец согласился.
Когда ж Он с ними возлежал
И, взявши хлеб, благословлял,
Ученики Христа узнали
И в изумлении восстали,
Готовясь пасть к Его ногам,
Но Он невидим стал очам…
«Сердца ли наши не пылали, –
Они друг другу повторяли, –
Когда Он с нами вместе был
И весь закон нам объяснил!»
ЖЕНЫ-МИРОНОСИЦЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 16, СТ. 5.И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись.
ЯВЛЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА АПОСТОЛАМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 16, СТ. 12.После сего явился в ином образе двум из них на дороге, когда они шли в селение.
Вознесение Господне
В. Благовещенский
Чрез сорок дней по Воскресенье,
Учениками окружен,
Владыка, давший нам спасенье,
Взошел на гору Елеон.
И долго, полные печали,
Все, всё земное позабыв,
Ученики его стояли,
На небо взоры устремив.
И там поднялся в воздух чистый
В глазах апостолов Христос
И, легким облаком повитый,
Себя к Всевышнему вознес.
И в это время к ним явились
Два мужа чудных и рекли:
«Зачем вы жадно устремились
На небо взором от земли?
Настанет день, и, по глаголу
Отца вселенной, наш Господь,
Теперь вознесшийся к престолу,
Таким же образом придет».
ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 1, СТ. 9.Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их.
Вознесение Господне
Неизвестный автор
Не в колеснице Илии,
Не с грозным жезлом Моисея
И не гремя и пламенея
По искрометному пути,
Вознесся в горнюю обитель
Венчанный тернием Учитель
Смиренья, кротости, любви.
Вечерней звездочкой светился
Священный образ в небесах, –
Зане Он в дольний мир явился
Не с грозным знамением в руках,
Не для войны и не для мщенья –
В дыму, во пламени, в крови,
Но для страданья и терпенья,
Для всепобедного смиренья
И всеобъемлющей любви.
Сошествие Святого Духа
Н. Григорович
Собравшись, как в оны дни,
Сидели в храмине они,
И верой в них сердца горели,
И нечто дивное, доселе
Непостижимое для них,
Рождалося в сознанье их…
Среди бушующих на торге
Кто властен чистые восторги
И светоч истины зажечь?
Чья вдохновляющая речь,
Зерно великой правды сея,
Проникнет в душу фарисея?
Во тьме коснеющим слепцам
Укажет кто зарю Христову?
Чьему возвышенному слову
Доступен путь к людским сердцам,
Кто возвестит им откровенье
Высоких замыслов и дум?
И вот, как ветра дуновенье,
Пронесся с неба сильный шум,
Подобный шуму непогоды;
Над их главой раскрылись своды,
И опустился в тот же миг
Над каждым огненный язык.
Сошествие Святого Духа
С. Петров
Пятидесятницу апостолы сошлись,
Чтоб вместе, как не раз бывало, помолиться.
Безоблачна небес таинственная высь,
И им хотелось с ней душою чистой слиться.
И лишь сошлись они, исполненные дум
О Том, на небо Кто вознесся так недавно,
Наполнил их чертог таинственный вдруг шум,
И чудеса тогда свершились с ними явно.
С небес тогда нисшел Дух Божий, – языки
Как будто бы огня зажглись над головами.
И, дух вдруг ощутив Христа, ученики
Заговорили все великими словами.
Народам о любви, о правде и о Том,
Кто смертью на кресте весь мир спасал греховный,
Апостолы в тот миг в величии своем
Вещали, востомясь вновь жаждою духовной.
СОШЕСТВИЕ СВ. ДУХА. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 2, СТ. 3.И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.
Савл на дороге в Дамаск
В. Жуковский
На ланитах рдеет краска,
Грозный взор, суровый вид.
Савл разгневанный спешит
К стенам ближнего Дамаска.
Всем живущим во Христе –
Всем готовит он гоненье,
Бичеванье, поношенье,
Ужас смерти на кресте…
Но, лелея неустанно
В сердце гибель христиан,
На пути он был нежданно
Дивным светом осиян!
И упал он, ослепленный,
И послышался над ним
Глас Господень: «Савле, Савле!
Я за что тобой гоним?»
Трепет чувствуя чудесный,
Отвечал он: «Кто же Ты?» –
«Иисус – Кого ты гонишь!» –
Прозвучало с высоты.
«Что мне делать?» – вопросил он,
Вещим ужасом объят,
И ответ раздался свыше:
«Встань! Гряди в ближайший град!
Там получишь ты прозренье,
Там познаешь ты Христа,
Изрекут Ему моленья
Богохульные уста».
И свершилось! И гонитель
Неустанный христиан
Стал ревнителем Христовым,
Светом правды осиян.
Умер Савл: апостол Павел
Появился меж людей
И Всевышнего прославил
Всею жизнию своей.
Обращение Савла
В. Благовещенский
Полный злобы, полный мщенья,
Савл окрестные места
Поднял к грозному гоненью
На приверженцев Христа.
В ослеплении убогом,
Злой мечтой наполнив грудь,
Он к дамасским синагогам
Направлял однажды путь.
Вдруг свод неба изумрудный
Осветился блеском дня,
И был слышен голос чудный:
«Савл! Что гонишь ты Меня?»
И поверженный на землю,
И лишенный прежних сил,
Савл, речам небесным внемля,
«Кто Ты, Господи?» – спросил.
Голос молвил в отдаленье:
«Я есть Тот, Кому нанес
Ты жестокое гоненье!
Я – Спаситель! Я – Христос!..»
Улеглась души тревога,
Савл уверовал в тот миг,
И прославил имя Бога
Он в деяниях своих…
Чудеса и проповедь святых апостолов
Б. Кудрин
Вещали великое слово
О правде, о Боге, любви
Апостолы Божии, снова
Скитанья начавши свои.
И римлянам гордым, и грекам,
В дворцах, у проезжих дорог
Вещали, что был Человеком
Владыка вселенной всей – Бог;
О том, как Он мрак повсеместный
Греха, все окутавший мглой,
Ужасною мукою крестной
Рассеял над грешной землей;
О том, что Он принял мученья,
Спасая весь мир от невзгод.
И слушал о том поученья
Апостолов всюду народ,
Ему в чудесах они многих
Слова подтверждали свои:
Они исцеляли убогих
Во имя великой любви…
ОБРАЩЕНИЕ САВЛА. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 9, СТ. 4.Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?
Апостолы Петр и Иоанн исцеляют хромого
Ю. Миллер
Был человек, страдавший хромотою
Еще от чрева матери своей,
Которого носили каждый день
И у дверей, что красными звалися,
Его в тени сажали каждодневно,
Дабы себе просил он подаянья
У всякого, входившего во храм.
И, увидав идущих на молитву
Апостолов Петра и Иоанна,
Он стал и к ним о милости взывать,
Но те ему промолвили в ответ:
«Взгляни на нас», – и он глядел, надеясь,
Что он от них получит подаянье.
Но молвил Петр: «Я злата не имею
И серебра, а то, чем я владею, –
Даю во Имя Господа Христа,
Которого зовете Назареем:
Встань и ходи!»
И за руку его
Апостол взял и от земли приподнял,
И в тот же миг почувствовал хромой,
Что волею Господнею окрепли
Его ступни и слабые колени.
И, с места встав, он стал ходить свободно
И с ними в храм Всевышнего взошел,
Дабы вознесть благодаренье Богу…
И бывший там испуганный народ,
Узрев сие, бежал в притвор, носивший
Название притвора Соломона.
АПОСТОЛЫ ПЕТР И ИОАНН ИСЦЕЛЯЮТ ХРОМОГО. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 3, СТ. 7.И, взяв его за правую руку, поднял; и вдруг укрепились его ступни и колени…
Святого Стефана побивают каменьями
О. Чюмина
Борясь с несчастием и ложью,
Везде преследуя обман,
Вещал народу правду Божью
Диакон праведный Стефан.
Являя к Господу усердье,
Он обличал жестокосердье
И торжествующий порок
И осуждение изрек
Жестоковыйным и развратным:
«Не вами ль в гневе непонятном,
О беззакония сыны,
Пророки были казнены,
Что славу Божию вещали?..
Не вы ли Господа распяли,
Когда явился Он меж вас?»
И люди, гневом распалясь,
Вскричали: «Гибель иудею!»
Но, сильный верою своею,
На небо взоры он возвел
И, видя славу неземную,
Сказал им: «Господа престол
Я вижу там, и одесную
Сын Человеческий воссел!..»
Но тут, как море, загудел
Народ в слепом ожесточенье;
Бросая многие каменья,
Толпа влекла его, – но он,
Господним Духом вдохновлен,
Спокойно вынес все мученья
И, как Всевышнего боец,
Без страха встретил свой конец.
УБИЕНИЕ КАМНЯМИ СВ. СТЕФАНА. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 7, СТ. 58.…и, выведя за город, стали побивать его камнями.
Проповедь апостолов
Н. Григорович
Апостол, Духа Пресвятого
Исполнясь, пламенное слово
Толпе собравшейся вещал.
И с изумлением внимал
Ему народ страны парфянской,
Месопотамской и мидянской:
Слова родного языка
Пришедшим странно слышать было
От чужеземца-рыбака.
Меж тем Божественная сила
Его собою осенила,
И речью смертною его
Им говорило Божество.
И Петр, Господней церкви камень,
Словами, жгучими, как пламень,
Сердца народные зажег.
Апостол Божий и пророк,
В речах могучих и суровых
Он о страданиях Христовых
Им говорил – о чистоте,
О смертной муке на кресте,
О светлом чуде Воскресенья,
О всепрощающей любви…
И света нового струи,
Источник нового ученья,
Любви, добра и всепрощенья
Людских сердец проникли тьму,
И слову дивному сему
Внимали люди в умиленье.
АПОСТОЛЫ ПРОПОВЕДУЮТ СВ. ЕВАНГЕЛИЕ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 2, СТ. 4.И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.
Апостол Петр у язычников
П. Масленников
Апостола Петра к язычникам призвали,
И должен с ними он беседу был вести.
Исполнился тогда апостол Петр печали,
И не решился он к отверженным пойти;
Не знал, как поступить, и к увлеченным ложью,
Их скверны устрашась преболее меча,
Не шел, чтоб возвестить святую правду Божью,
И дома пробыл так он, сердца не смягча.
Но вот с небес ему Благое Провиденье,
Чтобы души его рассеять этот мрак,
В мгновение тоски шлет некое виденье
И тем дает ему для дел дальнейших знак.
И был виденьем тем смущен Христов служитель,
Он понял, что ему невидимо с небес
Послал святой завет Божественный Учитель,
Что Он страдал за всех и в третий день воскрес.
И он пошел туда, куда его призвали,
И жег сердца людей его речей глагол,
И только лишь когда Христа они познали,
Апостол с миром вновь из их страны ушел.
Апостол Петр в доме Корнилия
В. Жуковский
Корнилию-сотнику было виденье,
К Петру он отправил гонцов,
И Божий апостол с друзьями своими
Не медля явился на зов.
Корнилий просил, чтобы в вере наставил
Апостол его самого
И всех домочадцев, и Петр, помоляся,
Исполнил желанье его.
В речах вдохновенных поведал он людям
О царстве великом Христа,
Отверзшего смертным, заблудшим и слабым
Спасенья святые врата.
Вещал он, что люди пред Господом – братья,
Что Он, искупающий грех,
За них претерпевший позор и распятье, –
Единый и Вечный для всех!
И люди внимали, и в сердце глубоко
Проник им священный глагол;
На всех, кто уверовал в Промысел Божий,
Божественный Дух снизошел.
АПОСТОЛ ПЕТР В ДОМЕ КОРНИЛИЯ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 10, СТ. 24.В следующий день пришли они в Кесарию. Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей.
Освобождение св. апостола Петра из темницы
Н. Григорович
Ирод, взяв под стражу, заключил Петра,
И, когда для казни близилась пора,
И в цепях апостол на одре своем,
Окруженный стражей, позабылся сном,
Ангел лучезарный спящему предстал
И темницу дивным светом осиял…
Сумрачные своды словно раздались
И заколебались…
Слышит: «Пробудись!» –
Над собой апостол, и упали вдруг
Тяжкие оковы с ослабевших рук.
И промолвил ангел: «Наступает день,
Обувь и одежды на себя надень,
Чтоб идти за мною». И послушно тот
С дивным провожатым к выходу идет,
Сам не сознавая: явь или мечта –
Все, что происходит? Входные врата
Сами распахнулись, пропуская их,
И не встали стражи… Мимо часовых
Вышли, направляясь к тихой площади…
Но внезапно ангел, шедший впереди,
На глазах у старца в сумраке исчез,
Слившися с мерцаньем утренних небес.
И освобожденный чует над собой
Веяние крыльев в тверди голубой,
И впервые ясно сделалось ему:
Кто принес свободу узнику в тюрьму!
ОСВОБОЖДЕНИЕ СВ. АПОСТОЛА ПЕТРА. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 12, СТ. 9.Петр вышел и следовал за ним, не зная, что делаемое Ангелом было действительно, а думая, что видит видение.
Проповедь апостола Павла в Фессалонике
Н. Островский
В Фессалонике Сила и Павел
(А туда их Всевышний направил),
В иудейской уча синагоге,
Говорили о правде, о Боге,
И, полны о народе заботы,
Поучали они три субботы.
Проповедников правды и Бога
Было слушавших в эти дни много;
Павел речью восторженно-страстной
Пред толпою греховной, несчастной,
Чтобы силу греха в ней убавить,
На путь истинный чтобы направить,
Говорил при всеобщих рыданьях
О Христовых великих страданьях,
Говорил про Его Воскресенье,
Говорил про Его Вознесенье,
И растаял в сердцах людских камень,
И зажгли средь собравшихся пламень
И любви, и познанья, и веры
Проповедника правды примеры.
Проповедь апостола Павла в Фессалонике
Н. Григорович
В Фессалонику Павел-апостол пришел;
Разъяснял он Святое Писанье,
Говоря, что Христу надлежало приять
За грехи человеков страданье;
Что, воскресши из мертвых и грех искупив,
Он вознесся торжественно к Богу!
И, внимая апостола дивным речам,
Собирался народ в синагогу.
И во многих сердцах вдохновенно зажег
Он светильник божественной веры,
И восстали тогда, ополчась на него,
Возмущая народ, изуверы.
К Иосанову дому явились они,
Изрекая хулы и проклятья,
И, страшась за апостола, тайно его
Удалили из города братья.
АПОСТОЛ ПАВЕЛ В ФЕССАЛОНИКЕ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 17, СТ. 2.Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний…
Апостол Павел в Дамаске и в Эфесе
В. Жуков
Когда святой апостол Павел
Свое неверие оставил
И духом истину познал,
Он тотчас в каждой синагоге
Стал проповедовать о Боге
И ко спасенью призывал…
И вопрошали все в смущенье:
«Не тот ли это, кто гоненье
На Иисуса поднимал?
Не он ли гибели искал
Познавшим новое ученье?»
Но Савл был крепок и силен!
И каждый день речами он,
Сомненья прежние рассеяв,
Смущал дамасских иудеев,
И, о душевной чистоте
Заботясь искренно и много,
Он говорил им о Христе,
Что Он воистину – Сын Бога!
Когда же волею небес
Пришел он в дальний град Эфес
И силой Божеского Слова
Стал проповедовать о новой
Загробной жизни, то к нему,
Забывши грешной жизни тьму,
Толпой сходились иудеи,
И, веря в Бога, чародеи,
Собравши связки черных книг,
На стогнах жгли открыто их!
Апостол Павел в Эфесе
О. Чюмина
Горе тем, кто призывает
Всуе Господа Христа
И позорно запятнает
Волхвованием уста.
«Над главою лжепророков
Не почиет благодать!
Вам, служителям пороков,
Вам ли бесов изгонять?
Да пожрет собою пламя,
Истребляя их дотла,
Ваши свитки – это знамя
Гнусной ереси и зла!» –
Так вещал апостол Павел,
И велением небес
Укрепил он и наставил
В вере Божией Эфес.
Иудеи угрожают апостолу Павлу
О. Михайлова
Живущим там вещать Христов закон
Явился Павел в Иерусалиме
И, многими в соблазне обвинен,
Из храма был позорно изгнан ими.
Толпа врагов, бессмысленно слепа,
Отступнику потребовала кары,
И за собой влекла его толпа,
Глумясь над ним и нанося удары.
Он был на казнь позорную ведом –
Боец Христов, о грешниках печальник,
Когда пришел услышавший о том
От сотников своих военачальник.
С дружиною он появился вдруг,
Вооружен среди толпы мятежной,
И Павла спас из разъяренных рук
Зачинщиков от смерти неизбежной.
И, выслушав, он Павла не связал,
И говорить он дал ему свободу;
Но тщетно тот о Господе вещал
Погрязшему в неверии народу.
Народ шумел; глумяся и крича,
Он не внимал Божественному слову
И требовал секиры палача
И лютых мук апостолу Христову.
АПОСТОЛ ПАВЕЛ В ЭФЕСЕ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 19, СТ. 19.А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми…
Иудеи угрожают апостолу Павлу
И. Карташев
Христу пылая злобой прежней,
На Павла гнев перенесли
Все иудеи, и мятежней
У Рима не было земли.
Но Павел, тверд в своем завете,
Явился в Иерусалим,
И с речью он о правды свете,
Не медля, обратился к ним.
Что говорил он – иудеи
Не слышат в злобе ничего,
Как исступленные злодеи,
Лишь смерти требуют его.
Но римский их военачальник,
Народ тот зная, понимал,
Что Иисус, за всех печальник,
Невинно на кресте страдал.
И он апостола Христова
Не предал в руки палачей,
И охраненный Павел снова
Сердца жег пламенем речей.
АПОСТОЛ ПАВЕЛ В ИЕРУСАЛИМЕ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 21, СТ. 27.…Асийские Иудеи, увидев его в храме, возмутили весь народ и наложили на него руки…
Спасение корабля апостола Павла у острова Мелит
В. Горбачев
Ревела буря на просторе,
Взлетал за валом грозный вал;
Их гнал вперед свирепый шквал
И пенил ими всюду море.
И вот средь этой бури стона,
Средь вихря, что вокруг кипит,
Снастями стонет и дрожит
Корабль, ушедший из Сидона.
Его матросы не имели
Справляться с шквалом больше сил
И видят в страхе, что сносил
Корабль их утлый ветер к мели.
В беде нет места утешенью,
Они противиться ветрам
Не могут больше, по волнам
Несет их ветер злой к крушенью.
И вот, отчаяния полны,
Все моряки на корабле
В наставшей вдруг кромешной мгле
Кляли предательские волны.
На корабле ж апостол Павел
Был с ними в этот страшный миг.
Он слышал вопли их и крик,
И их апостол не оставил.
Он мореходов в тяжком горе,
Душою сильный, ободрял,
Бороться с бурей заставлял
И говорил: «Не страшно море!..»
Ему в ту ночь виденье было:
Явился – чудо из чудес –
Пресветлый посланец небес
И объявил, что не могилой
Грозит взволнованное море
Всем бывшим с ним на корабле,
Что невредимыми к земле
Прибьет волнами теми вскоре.
Пусть не страшат их непогоды
И вихря с бурей грозный вой:
Далек их час всех роковой.
И ободрились мореходы,
И пищу их принять заставил,
Которой в бури страшной дни
Совсем не трогали они.
И так их спас апостол Павел,
И вскоре, будто в утешенье,
Корабль волнами был прибит
На остров, звался что Мелит.
И там нашли они спасенье.
АПОСТОЛ ПАВЕЛ НА ОСТРОВЕ МЕЛИТ. ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ГЛ. 28, СТ. 1.Спасшись же, бывшие с Павлом узнали, что остров называется Мелит.
Апостол Иоанн на Патмосе
С. Иванов
Был Иоанн, апостол Божий,
На остров Патмос заключен
За то, что идольских подножий
Не лобызал во страхе он;
За то, что, сильный верой в Бога,
Он жег сердца огнем речей,
Любил своих всех братьев много
И не боялся палачей;
За то, что верен был святыне
И проповедовал Христа;
И вот на Патмосе в пустыне
Он не сомкнул свои уста.
Раз был он в духе в день воскресный
И вдруг услышал позади
Как будто глас трубы небесной,
И сердце дрогнуло в груди.
Из облаков – белее снега –
Раздался глас людей Отца:
«Я есмь и Альфа, и Омега –
Творец начала и конца,
Отдайся этому ты мигу
И гласу горнему внемли,
Впиши, увидишь что, ты в книгу
И по церквам ты разошли!»
Апостол боговдохновенный
Исполнил все и записал,
Что в те мгновенья умиленный
Он пред собою увидал.
АПОСТОЛ ИОАНН НА ПАТМОСЕ. ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА, ГЛ. 1, СТ. 10.Я был в духе в день воскресный и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний…
Из Апокалипсиса Откровение св. Иоанна
А. Майков
//-- Глава IV --//
Виденье было мне. Внезапно небо
Разверзлося, и глас, трубе подобный,
Подобный шуму многих вод падущих,
Мне рек: «Взойди сюда и виждь, что будет».
И я узрел престол. На нем Сидящий
Сиял, как яспис-камень или сардис,
И радугой смарагдовой престол
Был окружен, и двадесять четыре
Вокруг него других престола было,
И двадесять четыре восседало
На оных старца в белых одеяньях
И со златыми на главах венцами.
И от престола исходили громы,
И молнии, и гласы, и горели
Семь огненных светильников пред ним.
И пред престолом было словно море
Стеклянное, и вкруг него четыре
Животных, испещренные очами.
И первое подобно было льву;
Тельцу – другое; третье же имело
Лик человеческий, а остальное
Летящего орла имело вид.
И по шести они имели крыл,
И день и ночь взывали: «Свят, свят, свят
Господь Бог Вседержитель ныне, присно
И вовеки веков!» Когда ж взывали –
С своих престолов подымались старцы
И поклонялися, и полагали
Свои венцы перед большим престолом,
И говорили: «Ты еси достоин,
Господь, прияти славу, честь и силу,
Бо сотворил Ты все и все содержишь,
И волею Твоей все существует!»
//-- Глава V --//
И видел я: Сидящий держит книгу,
И книга та исписана снаружи
И извнутри. И седмь на ней печатей.
И громким гласом ангел вопросил:
«Кто оную открыть достоин книгу
И сняти с оной седмь ее печатей?»
И никого достойных не явилось
Ни на земле, ни на небе, и плакал
Я, что достойных нет ее открыть.
Тогда один из старцев мне сказал:
«Не плачь! Се – лев, исшедший из колена
Иудина и корени Давида,
Что победил, – Он разогнути книгу
И сняти седмь ее печатей может».
И я взглянул – и видел: меж престола
И четырех животных, и средь старцев
Стоит как бы закланный Агнец, седмь
Рогов и седмь имеющий очес.
Он подошел, взял книгу из десницы
Сидящего, и пали перед Агнцем
Животные и старцы, каждый гусли
Держащие и золотые чаши,
Из коих фимиам курился (а то были
Святых мольбы). И новую они
Воспели песнь: «Достоин взять Ты книгу
И снять с нее печати: был заклан
И искупил Своей нас кровью всех,
Из всякого колена, и народа,
И племени, и языка; и стали
Мы Господу иереи и цари,
И на земле Тобою воцаримся!»
И видел я, и слышал голос многих
Окрест престола ангелов, животных
И старцев (их число же бысть тьмы тем)
И возглашали все: «Достоин Агнец
Закланный честь приять, премудрость, силу,
Богатство, славу и благословенье!»
И всякое создание на небе,
И на земле, и под землей, и в море,
Вся сущая в них говорили: «Слава
И честь, и крепость, и благословенье
От всех Тебе, Сидящий на престоле,
И Агнцу ныне, присно и во веки!»
И изрекли животные: «Аминь!»
И двадесять четыре старца пали
И поклонились Сущему вовеки.
СМЕРТЬ. ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА, ГЛ. 6, СТ. 8.…вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним…
//-- Глава VI --//
И видел я, что первую печать
Снял Агнец, – и одно из четырех
Животных мне сказало громким гласом:
«Иди и виждь!» И видел я: конь бел;
На оном всадник держит лук, и дан
Ему венец, и шел, как победитель,
Чтоб побеждать.
Вторую снял печать Он –
Второе мне животное сказало:
«Иди и виждь!» И видел я: конь рыж;
На оном всадник послан был, чтоб мир
С земли унесть, – да убиют друг друга;
И дан ему большой был меч.
И третью
Он снял печать – и третье мне сказало
Животное: «Иди и виждь!» И – се:
Конь вороной; держал мерило всадник.
И слышал я среди животных голос:
«Хеникс пшеницы за динарий. Три
Хеникса ячменя – динарий тоже.
Елея ж и вина не повреждай».
Четвертую печать Он снял – и мне
Четвертое животное сказало:
«Иди и виждь!» И я взглянул: конь бледен,
На оном всадник – Смерть. И целый ад
За нею шел; ей власть была дана
Над четвертью земли, чтоб умерщвлять
Людей мечом и голодом, и мором,
И всякими зверьми земными.
Снял
Он пятую печать – и я увидел
Под алтарем за слово Божье души,
Побитых, возопившие: «Доколе,
Святый Владыко Истинный, не судишь
За нашу кровь живущих на земле!»
И белые даны им были ризы,
И сказано: да почиют, покуда
Сотрудники и братья их не примут
Такую ж смерть и тем число пополнят.
Шестую снял печать Он – и я видел:
Восколебалася земля. И солнце,
Что вретище, потускло. И луна
Кровавой стала. Звезды с небеси
Посыпались, как сорванные ветром
Незрелые плоды со смоковницы.
И небо скрылось, свившися, как свиток,
С великим шумом. Всякая гора
И острова содвинулися с мест своих.
И все цари земные и вельможи,
Богатые и бедные, рабы
И вольные укрылися в пещеры
И слезно говорят горам и камням:
«Рассыпьтеся на нас вы, горы! Скройте
Нас от лица Сидящего на троне
И гнева Агнца! Се грядет день страшный,
День гнева и суда! Кто устоит?»
//-- Глава VII --//
И четырех я ангелов узрел,
На четырех концах земли стоящих
И держащих земных четыре ветра,
И власть имевших оными ветрами
Морскую хлябь и сушу истязать.
И пятый ангел от страны восточной
Восшел и кликнул им: «Не повреждайте
Ни древ, ни трав, ни моря, ни земли,
Доколь мы на чело рабов Господних
Печати не положим!..» И число
Запечатленных слышал я: сто сорок
Четыре тысячи от всех колен
Израиля. И, сверх того, несчетно
Людей из всех племен земных стояло
Перед престолом и пред Агнцем в белых
Одеждах, с ветвями от пальм в руках.
И восклицали все: «Хвала Тебе,
Сидящий на престоле! Слава Агнцу,
Бо чрез Него имеем мы спасенье!»
И ангелы, которые стояли
Вокруг престола, старцев и животных,
На лица пали, поклонясь престолу
Господнему, и изрекли: «Аминь!
Благословение, и честь, и слава,
Благодаренье, сила и премудрость,
И крепость Богу нашему вовеки!»
И, обратясь ко мне, един из старцев
Спросил: «Кто эти в белых одеяньях,
Откуда изошли?» Я отвечал:
«Тебе знать, господине!» И сказал он:
«Сии пришли через велики скорби
И одеяния свои омыли
И убелили честной кровью Агнца.
Чрез то стоят перед престолом Божьим
И служат день и ночь Ему во храме;
И Он Собой их, как шатром, покроет;
И уж они не взалчут и не взжаждут,
Не попалит уж их ни зной, ни солнце,
Бо Агнец их пасти бездремно будет,
И на источник вод живых водить,
И всякую слезу сотрет с очей их».
//-- Глава VIII --//
Седьмую Агнец разломил печать –
И сделалось безмолвие на небе
Как бы на полчаса. И видел я:
Семь ангелов стоят перед престолом
И им дано семь труб. И, кроме их,
У алтаря еще, с златым кадилом,
Был ангел. Оному дан фимиам,
Чтобы его с молитвами святых
Он возложил на жертвенник Господень,
И дым восшел от жертвенника к Богу.
Он взял потом кадило и наполнил
Огнем от алтаря и опрокинул –
И в воздухе раздались гласы, громы,
И молнии взвились, и потряслась
От них земля; семь ангелов же, трубы
Поднявши, приготовились трубить.
И первый ангел вострубил – и долу
Пал град и пламя, смешанные с кровью, –
И третья часть земли и древ от них
И вся трава зеленая – сгорели.
И вострубил второй: как бы гора,
Огнем горящая, низверглась в море –
И моря третья часть вдруг стала кровью,
И третья часть созданий, в нем живущих,
И третья часть судов на нем – погибли.
И третий ангел вострубил – и пала
Звезда, свече подобная, на землю,
На третью часть источников и рек –
«Полынь» звезде сей имя, – и полынью
Их воды потекли, и умирали
Все пившие от сих прогорклых вод.
И вострубил потом четвертый ангел:
И третья часть луны, и звезд, и солнца
Затмилась, и от дня и ночи свету
Убавилось на треть. И видел я:
По небу ангел полетел, взывая
К земле: «О горе, горе, горе всем
От остальных трех трубных голосов
Трех ангелов, имеющих трубить!»
//-- Глава IX --//
И пятый вострубил. И видел я:
Упала с неба на землю звезда;
Ей дан был ключ, чтоб кладезь бездны вскрыть.
И вскрылся кладезь бездны, и исшел
Из оной дым, как из печи, и солнце
И небеса от оного потускли.
И выпала с тем дымом саранча,
И сказано ей было не вредить
Ни трав, ни древ, ни злаков, – но людей,
Печатью Бога не запечатленных,
Язвить и жалить, аки скорпионы,
И мучить их пять месяцев, но токмо
Не убивать. И взжаждут смерти люди,
Пойдут искать ее – и не найдут…
Та ж саранча подобна с виду коням,
На битву снаряженным; голова –
Как бы с златым венцом; лицо ж ее –
Как человеческие лица; зубы
Подобны львиным; косы – как у женщин;
На теле – словно как стальные брони,
А шум от крыл – как стук от колесниц,
На брань везомых множеством коней;
Хвосты же, как у скорпионов с жалом,
И, яко царь, ее вел ангел бездны,
Зовомый по-еврейски Аввадон,
По-гречески ж – Аполлион (губитель);
Се первое минуло горе. Вслед
За ним грядут два новых, горших.
Шестой Господень ангел вострубил.
И я услышал громкий глас из рога,
Единого из четырех рогов,
Которыми снабжен алтарь был Божий.
Он ангелу трубившему изрек:
«Четыре ангела стоят и ждут,
Окованные, при реке Евфрате:
Сними с них узы!» И разбил он узы.
И – ждавшие сего часа, и дня,
И месяца, и года – устремились
Четыре ангела, чтоб третью часть
Людей убить. И было две тьмы тем –
Сие число я слышал, – с ними войска.
То были всадники в горящих бронях,
Имевших цвет огня, и гиацинта,
И серы. Кони ж с львиной головой,
Из пасти их огонь, и дым, и сера
Клубами исходили, а хвосты
Кончались змеями, – и гибли люди
От змей и дыма, пламени и серы, –
И треть из них сим образом погибла.
Которые ж осталися и зрели
Сии бичи, пребыли яко слепы,
И не покаялись в делах своих,
И кланялись по-прежнему бесам
Серебряным, и золотым, и медным,
И каменным и всяким истуканам,
Руками сотворенным, не могущим
Ни видети, ни слышать, ни ходить.
И не покаялись в своих убийствах,
Ни в блуде, ни в татьбе, ни в волхвованье.
//-- Глава Х --//
И се, нисшел еще от неба ангел…
Как облако, его клубились ризы,
Над головою радуга блистала;
Лицо ж что солнце у него, а ноги,
Как огненные два столба, горели;
В руке держал развернутую книгу;
И правою ногой ступил на море,
А левою – на землю, и воскликнул
Он грозным гласом, как рыкает лев.
Когда ж воскликнул, семь громов тогда
По всей вселенной подали свой голос.
Когда же громы подали свой голос,
Хотел писать я, но услышал с неба
Глас, говоривший: «Скрой и не пиши
Того, что седмь громов проговорили!»
И ангел тот, которого я видел
Стоящим на море и на земле,
Воздвиг десницу на небо и клялся
Сотворшим небо и что в нем, и землю
И что на ней, и море и что в нем, –
Что времени отсель уже не будет…
Суд Божий
И. Ясинский
Померкло небо, звезды пали,
И люди в страхе
К нему с проклятьями взывали,
Влачась во прахе.
Огонь из недр земных пролился,
Как кровь, багряный, –
И над морями дым клубился,
И гибли страны.
Казалось, всадники толпами
В доспехах медных,
С молниеносными мечами
В десницах бледных,
Как вихрь, носились и разили
Мир обветшалый
И огненных коней поили
Волною алой.
А в небесах пустынных, мрачных,
На крыльях смелых,
Как дым клубящийся, прозрачных,
И в ризах белых,
Летел дух пламенный и мстящий,
С огнем во взоре,
И глас его взывал, гремящий:
«Живущим горе!»
Страшный суд
Д. Мережковский
Я видел в вышине, на светлых облаках,
Семь грозных ангелов, стоявших перед Богом,
В одеждах пламенных и с трубами в руках.
Потом еще один предстал в величье строгом,
Держа кадильницу на золотых цепях;
Горстями полными, с улыбкой вдохновенной,
На жертвенный алтарь бросал он фимиам,
И благовонный дым молитвою смиренной,
Молитвой праведных вознесся к небесам.
Тогда кадильницу с горящими углями
Десницей гневною на землю он поверг,
И в тучах молнии блеснули, день померк,
И преисподняя откликнулась громами.
Семь ангелов, полны угрозой величавой,
Взмахнули крыльями, и первый затрубил –
И пал на землю град, огонь и дождь кровавый,
И третью часть лесов дотла испепелил.
Под звук второй трубы расплавленная глыба
Была низринута в морскую глубину –
Вскипела треть пучин, и в них задохлась рыба,
И кровь, густая кровь окрасила волну.
И третий затрубил – и с грохотом скатилась
На царственный Евфрат огромная звезда.
И в горькую полынь внезапно превратилась
В колодцах и ключах студеная вода.
Четвертый затрубил – и в воздухе погасла
Треть солнечных лучей и треть небесных тел;
Как над потухшими светильнями без масла,
Над ними едкий дым клубился и чернел.
Откинув голову, с огнем в орлином взоре,
Блестящий херувим над миром пролетел
И страшным голосом воскликнул: «Горе, горе!..»
И пятый затрубил – и слышал я над бездной,
Как шум от колесниц, несущихся на бой;
То в небе саранча, гремя броней железной
И крыльями треща, надвинулась грозой.
Вождем ее полков был мрачный Абадонна;
Дома, сады, поля и даже гладь морей
Она покрыла все и жалом скорпиона
Высасывала кровь и мозг живых людей.
И затрубил шестой – и без Числа, без меры
Когорты всадников слетаются толпой
В одеждах из огня, из пурпура и серы,
На скачущих конях, со львиной головой;
Как в кузнице меха, их бедра раздувались,
Клубился белый дым из пышущих ноздрей;
Где смерч их пролетал – там молча расстилались
Кладбища с грудами обугленных костей.
Седьмой вознес трубу: он ждал, на меч склоненный,
Он в солнце был одет и в радуге стоял;
И две его ноги – две огненных колонны,
Одной – моря, другой он земли попирал,
И, книгу развернув, предстал он в грозной силе.
Как шум от многих вод, как рев степного льва,
Звучали ангела могучие слова,
И тысячи громов в ответ проговорили.
Тогда мне голос был: «Я – Альфа и Омега,
Начало и конец, Я в мир гряду! Аминь».
Гряди, о Господи!
Как воск, как хлопья снега,
Растает пред Тобой гранит немых твердынь.
Как женщина в родах, природа среди пыток
В последний час полна смертельною тоской,
И небо свернуто в один огромный свиток,
И звезды падают, как осенью избыток
Плодов, роняемых оливою густой.
Жена и дракон
А. Красницкий
И вот явилось знаменье на небе,
И знаменье великое то было:
Предстала вдруг жена, и в солнце
Она была облечена, а под ногами
У ней луна была, и на главе ее
Венец сиял из звезд, двенадцать коих было.
Жена имела в чреве и кричала
От болей и от мук рождения. И вот
Другое знаменье явилося на небе:
Предстал дракон огромный, красный, у него
Голов была седмица и десяток
Рогов; на головах же были
Седмь диадем; и хвост его увлек
Часть третью звезд небесных и повергнул
На землю их, и тот дракон
Предстал перед женой, которой
Родить уж надлежало, дабы,
Когда родит она младенца, то его
Пожрать; и родила она младенца,
И был он мужеского пола, надлежит
Пасти ему народы все жезлом железным,
И было то дитя восхищено для Бога.
Жена ж в пустыню убежала; было
Там место ей назначено от Бога.
Без малого четыре года там ее
Питали; и в то время
Война произошла на небе.
Архангел Михаил и ангелы его
Великого дракона и драконов
С небес низвергли; и великий
Дракон жену, которая младенца,
Что мужеского пола был, родила,
Преследовал, низверженный на землю.
И той жене крыла два были даны,
Как у орла большого, чтоб летела
Она в пустыню и питалась там
В теченье времени, времен и полвременья.
И древний змей, который назывался
Диаволом, пустил из пасти
Вослед жены рекой обильной воду,
Увлечь ее желая той рекой.
Но тут жене земля пришла на помощь,
Уста свои разверзла и реку,
Что змей пустил из пасти, поглотила.
Тогда, вновь на жену дракон, рассвирепев,
Пошел, чтоб в брань и с прочими
От семени ее вступить…
ЧУДНАЯ ЖЕНА. ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА, ГЛ. 12, СТ. 1.И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд.
Гибель Вавилона
Н. Селезнев
Вот ангел, низошедший с неба,
Воскликнул громким голосом пред ним:
«Пал Вавилон, великая блудница,
И сделался жилищем для бесов,
Пристанищем для духов нечестивых
И всякой птицы отвратительной, нечистой.
О горе, горе вновь тебе, великий город,
В виссон одетый и в порфиру с багряницей,
Украшенный и золотом, и жемчугом,
И в камни драгоценные! Погибло
Ведь в час один богатство все твое.
И все, кто в море плыл, поодаль стали
И, видя дым пожара, возопили:
«Какой из городов подобен был ему!»
И пеплом головы посыпали себе,
И плакали, вопили и рыдали.
ГИБЕЛЬ ВАВИЛОНА. ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА, ГЛ. 18, СТ. 16.…горе, горе тебе, великий город…
Великий престол
К. Иванов
И видел Иоанн престол великий белый,
А также и Сидящего на нем; и небо, и земля
Бежали от лица Его, и не нашлось им места.
И видел Иоанн и малых, и великих мертвых,
Пред Богом все они стояли, книги
Раскрыты были, и иная книга
Была раскрыта, и была то книга жизни.
А мертвые судимы были по тому,
Написано что было в книгах этих, сообразно
С делами каждого из них. Тогда же
Всех мертвецов, что было, возвратило море,
И смерть, и ад вернули также мертвых,
Что были в них; тогда ж судимы
Все были по делам своим. И смерть, и ад
В такое озеро тогда же были
Повержены, которое огнем кипело, и то была
Вторая смерть… А тот, кто не был
Записан в той раскрытой книге жизни,
В то ж озеро повержен был…
ВЕЛИКИЙ ПРЕСТОЛ. ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА, ГЛ. 20, СТ. 11.И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места.
Святой Иерусалим
К. Румянцев
И вот увидел Иоанн великий город,
Святой Иерусалим, который исходил
С небес от Бога; славу Божью
Имел тот град, светило же его
Подобно было драгоценнейшему камню,
Что ясписом зовется и который
Всегда кристалловидным был.
И град святой имел большую стену,
Стена та высока была – двенадцать
Она имела врат и столько же на них
И ангелов, а на вратах тех
Двенадцати колен Израиля сынов
Все имена написаны, а город
Был расположен четвероугольником,
Длина, и широта, и высота его равны.
Стена его была построена из ясписа, а город
Что золото был чистое, а также
Подобен был он чистому стеклу.
СВЯТОЙ ИЕРУСАЛИМ. Откровение Иоанна Богослова, гл. 21, ст. 10.И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святой Иерусалим, который нисходил с неба от Бога.