-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|  Шимун Врочек
|
|  Рыцарь-в-Бинтах
 -------

   Шимун Врочек
   Рыцарь-в-Бинтах


   Моё сердце стучит.
   Только ты.
   Только ты.
   Только. Ты.
   Я поднимаю лицо навстречу каплям. Смотрю в черное небо. В глазах плывет, словно кто-то там, наверху, прицельно поливает меня из медного чайника с узким носиком…
   Змеится молния.
   Я жду, когда ударит гром.
   Будду-бу-дых! Гром.
   Человек с медным чайником смотрит на меня с высоты. Маленькая фигурка на огромной скале. Плащ развевается, бьется, как язычок пламени. Черного пламени. Наверное, это ветер. Наверное, это дождь. Я не знаю.
   Молния.
   Будду-бу-дых! Гром.
   Я стою, запрокинув голову. Бинт на лбу размотался и мешает смотреть.
   Самое время обратиться с молитвой. Так, наедине с небом, молились древние святые. И бог отвечал. Давай, Самтори, чего ты ждешь?…
   Чего ты хочешь?
   Справедливости?
   Покоя?
   Тихого семейного счастья?
   Я не знаю.
   Ветер треплет бинты. Дождь заливает глаза. Человек с медным чайником смотрит с небес…

   Я спрыгиваю на песок и бегу. Фамильный двуручный меч лежит у меня на плече. На лезвии меча – ржавчина. Я знаю: это неправильно. И вместе с тем: все верно…
   Мое оружие должно быть именно таким.
   Бинты намокли и стали тяжелее. Я набираю скорость. Медленно, как поезд, уходящий со станции. Чух! Чух! Чух-чух! Чух-чух-чух-чух! Чух-чух-чух-чух!
   Туууу!
   Слева шумит море. Волны накатывают на песок, хватают за ноги. Я бегу.
   Ветер упирается в плащ, тормозит меня, словно это парус. Скидываю плащ. Он черной вспышкой исчезает позади.
   Чух-чух-чух-чух!
   Наверное, мне должно быть холодно?
   Я знаю: мне холодно.
   Почему же я ничего не чувствую?
   Я не знаю.
   Бегу.
   Во вспышке молнии возникает замок. Две каменные башни с бойницами и ажурными балконами. Замку четыреста лет. Стены не видели осады уже лет триста…
   Этот замок – мой.
   Я веду осаду.
   Я один.
   Я стою у стен, я рою подкопы, устанавливаю и направляю осадные орудия. Я высылаю парламентеров и вешаю шпионов. Я иду на приступ, закидываю фашинами рвы, приставляю лестницы. Лезу в штыки, ору во все горло, размахивая знаменем. Получаю прикладом в лицо и, падая вниз, разбиваюсь насмерть. Я трушу и прячусь за спины товарищей, стою на ослабевших ногах, впадаю в панику и бегу. Меня награждают за храбрость. Списывают из армии, как инвалида, я уезжаю и спиваюсь…
   И расстреливают перед строем за дезертирство тоже меня.
   Этот замок – мой. И враг в нем – мой.
   Всю жизнь я чего-то боялся.
   Теперь боятся меня.

   – Он здесь! – кричит часовой, когда я закидываю себя на стену. Это солдат из городской охраны – я вижу мундир с эполетами. Солдат вскидывает ружье… целится…
   Не успевает.
   Прости, солдат.
   Гремят выстрелы. Вспышки слева, справа… сверху…
   – Прекратить огонь! – раздается спокойный голос. Выстрелы смолкают. – Принесите фонари! Больше света! Он где-то здесь… Ищите!
   Сейчас меня обнаружат…
   Я подхватываю тело солдата, поднимаю над головой и швыряю. Глухой удар.
   – Боже!
   Я беру меч наизготовку и прыгаю со стены…

   Всю жизнь я надеялся на тебя.
   На твое милосердие.
   Теперь я молчу.
   Где твоя справедливость, человек с медным чайником?
   Почему ублюдки живут, и им достается все? Почему добрая и честная девушка, на свое несчастье родившаяся красивой – должна пасть жертвой распутника и труса?
   Почему Тебя не было рядом?
   Почему не было меня?
   Я не чувствую капель, что текут сейчас по моему лицу. Я давно уже ничего не чувствую. Дождь плачет за меня. За нас, за всех. За ту девушку…
   У меня осталось не так уж много времени.

   – Какой он был, этот Самтори?
   – Чудак. Книги читал, в доспехи рыцарские наряжался…
   – А что говорят соседи?
   – Говорят, добрый был…
   – Добрый? А половину солдат майора Бенкши он тоже по доброте душевной уложил?!
   Молчание.
   – Мои ребята уверены, что это призрак.
   – Простите, инспектор, вы серьезно?
   – Я в призраков не верю, милорд. Но…
   – Что «но», инспектор?
   – Он увлекался раскопками. Говорят, он даже что-то нашел… Как раз перед самым исчезновением…

   Я лежу на крыше, смотрю в небо.
   Будду-бу-дых! Гром.
   Рядом лежит меч, покрытый ржавчиной. Капли бьются о лезвие.
   Человек с медным чайником смотрит на меня с небес. Здравствуй, Самтори, говорит человек. Как ты, Рыцарь-в-Бинтах?
   Я молчу. Теперь я всегда молчу, когда он со мной разговаривает.
   Когда-то я верил в лучшее. Ведь должна же быть на земле доброта и свет? Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!

   – Он спрятался где-то в замке, милорд.
   – Откуда он знает мой дом?
   – Самтори когда-то бывал у вас в гостях. Уверен, как человек, увлеченный военной историей и средневековьем, он разглядел здесь все. Вот, посмотрите… Это не самый удачный портрет, но здесь Самтори изображен в фамильных доспехах.
   – А! Кажется, припоминаю. Он тогда тоже в доспехах приехал. Как на маскарад, представляете, инспектор? Герб с какой-то невзрачной серенькой птичкой… воробей? Нет, что-то другое. Перепелка? Доспехи, кстати, рухлядь совершеннейшая…

   …Вслед за мной в кабинет вбегает человек в костюме и котелке. В руке у него револьвер.
   – Полиция! – кричит человек. – Бросьте оружие, Самтори! Я буду стре…
   Ваза эпохи Цинь отбрасывает полицейского в угол. С грохотом рушится этажерка с драгоценными статуэтками. Однажды я бывал здесь гостем. И помню, тогда многое бы отдал за возможность рассмотреть коллекцию получше…
   Сейчас под моими ногами хрустит фарфор.
   Я иду.
   Я все ближе.

   – Инспектор, вы, кажется, меня не очень любите?
   Молчание.
   – Вы правы. Не очень.
   – Извините за любопытство, инспектор. Но почему?
   – Я расследовал дело об убийстве в Крокет-виль.
   Молчание.
   – А, та бедная девушка…
   – Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил… Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.
   – И что, инспектор?
   – И ничего, милорд.

   Мне на спину прыгает еще один. Я отпускаю меч, хватаю противника за запястья… с размаху бьюсь спиной о стену. Полицейский хрипит. Я делаю два шага вперед… отталкиваюсь и вновь – стена.
   У полицейского вырывается стон.
   Хватка его слабеет, он падает на пол.
   Вперед!
   Подбираю меч. Сжимаю рукоять двумя руками – из-под бинтов сочится желтая гниль. Запах, должно быть, жуткий…
   Хорошо, что и запахов я тоже не чувствую.
   Выстрел.
   Сильный толчок в левое плечо. Я с трудом удерживаю равновесие. Боль появляется где-то в глубине руки…
   В дверях, озаряемый вспышками молний, стоит человек с револьвером.

   – Вы и есть Самтори?
   У человека тонкое бледное лицо, темные волосы. Лорд Руперт собственной персоной.
   Я делаю шаг вперед…
   Выстрел.
   Почему-то оказываюсь на коленях. Огонь горит внутри меня, вытягивает мне внутренности крюком мясника. Я отвык от такой боли…
   Я – Гнилой рыцарь, но мне так больно!
   Меч лежит передо мной на полу, среди стеклянных осколков.
   – Вы уязвимы, – говорит лорд Руперт. – Что ж… тем хуже для вас, Самтори. Оборотень вы или нет – в моем револьвере серебряные пули. Но прежде чем покончить с вами, я хотел бы задать один вопрос…
   Я молчу. Надо попробовать дотянуться до меча. Успею ли? Проклятый ублюдок неплохо стреляет.
   – …один вопрос. – Руперт подходит ближе. Ступает он мягко, с грацией уверенного в себе хищника.
   Мы смотрим друг другу в глаза.
   – Спрашивай, – едва слышно сиплю я. От моего горла мало что осталось. От меня вообще мало что осталось. Лепра – страшная вещь.
   – Она… – говорит Руперт. Глаза его мерцают. – Она не придет?
   Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил… Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.
   Выстрел.
   Глаза Руперта на мгновение расширяются… Потом Руперт падает.
   За его спиной стоит окровавленный инспектор с револьвером. Он весь перекошен. Похоже, я сломал ему пару ребер…
   Пожар в животе становится невыносим.
   Полицейский вновь поднимает револьвер. Черное дуло смотрит на меня.
   – Мои люди утверждают, что вы призрак, – говорит инспектор. – Это правда?
   Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!
   Я улыбаюсь. Впервые за долгое-долгое время…