-------
| bookZ.ru collection
|-------
| Редьярд Джозеф Киплинг
|
| Стихотворения из «Книги джунглей» (в переводе В.В. Лунина)
-------
Джозеф Редьярд Киплинг
Стихотворения из "Книги джунглей"
Перевод В. В. Лунина
//-- [битая ссылка] ebooks@prospekt.org --//
ИЗ «БРАТЬЕВ МАУГЛИ»
НОЧНАЯ ПЕСНЯ ДЖУНГЛЕЙ
Ночь притащил к нам коршун Чиль.
Летучья мышь, пора!
Спит в стойлах скот. Лесной народ
Свободен до утра.
Настал час крови, силы час.
Вой слышен, крик и стон.
Охоты доброй тем из нас,
Кто Джунглей чтит Закон!
ОХОТНИЧЬЯ ПЕСНЯ СИОНИЙСКОЙ СТАИ
Когда рассвело, Самбхур заревел
И раз, и другой, и третий!
И прыгнула лихо из ручья олениха,
Где пил олень неприметно и тихо.
Я, рыщущий рядом, видел всё это,
И раз, и другой, и третий!
Когда рассвело, Самбхур заревел
И раз, и другой, и третий!
И сквозь бурелом, волк сквозь бурелом
Прокрался, чтоб стае поведать о том.
И мы гнали оленя, забыв обо всём,
И раз, и другой, и третий!
Когда рассвело, вой в небо взлетел
И раз, и другой, и третий!
Ноги, сквозь джунгли несите нас!
Тьму проницает наш волчий глаз!
Слушай погони язык и глас
И раз, и другой, и третий!
ИЗ «ОХОТЫ КАА»
Краса леопарда – пятна, рогами бык знаменит.
Будь чистым! Хороший охотник тот, чья шкура блестит.
Да, понял ты: может вол тебя боднуть ни за что,
Но что об этом кричать? Известно это лет сто!
Не тронь незнакомых детишек, стань братом, сестрою для них.
Они аппетитны? А если медведица – мама их?
«Нет ровни мне!» – крикнул волчонок, первую жертву поймав.
Но лес велик, а волчонок мал. Молчи, пусть верит, что прав.
Изречения Балу
ДОРОЖНАЯ ПЕСНЯ БАНДАР-ЛОГОВ
Длинной гирляндой порою ночной
Мчимся мы между землёй и луной.
Ты не завидуешь нашим прыжкам,
Скачущим лентам и лишним рукам?
Ты не мечтал, чтоб твой хвост, как тугой
Лук Купидона, был выгнут дугой?
Злишься напрасно ты, Брат! Ерунда!
С гибким хвостом и беда – не беда!
Мы поднимаем немыслимый шум.
Головы наши распухли от дум!
Тысячи дел перед нами встают –
Мы их свершаем за пару минут.
Ах, как мудры мы! Ах, как хороши!
Всё, что умеем, творим от души.
Всеми забыты мы, Брат? Ерунда!
С гибким хвостом и беда – не беда!
Если до нас донесутся слова
Аиста, мыши, пчелы или льва,
Шкур или перьев – мы их различим,
Тут же подхватим и быстро кричим!
Браво! Брависсимо! Ну-ка опять!
Мы, словно люди, умеем болтать!
Мы не притворщики, Брат! Ерунда!
С гибким хвостом и беда – не беда!
Светит для нас обезьянья звезда!
Скорее рядами сомкнёмся,
Лавиной сквозь лес пронесёмся,
Как гроздья бананов качаясь на ветках,
Взлетая по гладким стволам.
Для всех мы отбросы, так что же!
Мы корчим ужасные рожи!
Напрасно смеётесь! Мы скачем по пальмам
Навстречу великим делам!
ИЗ «ТИГР! ТИГР!»
– Смелый охотник, скажи, как охота?
– Долгой была, брат, и трудною что-то…
– За кем ты гнался в утренний час?
– За тем, брат, кто пасся в джунглях у нас.
– Где сила, которой гордость жила?
– Она, брат, куда-то навек ушла.
– А сам куда спешишь, как в бреду?
– В логово, брат, умирать иду.
ПЕСНЯ МАУГЛИ,
которую он пел на Скале Совета, когда плясал на шкуре Шер-Хана
Я, Маугли, о Маугли пою. Пусть знают джунгли, что я совершил.
Шер-Хан сказал, что он меня убьёт! Зарежет Маугли, зарежет лягушонка, у изгороди в темноте кромешной!
Шер-Хан наелся и Шер-Хан напился…Побольше пей, Шер-Хан! Когда ещё теперь тебе попить в реке придётся?
Спи и мечтай убийство совершить.
Я здесь, на пастбище, совсем один. Приблизься, Серый Брат.
Приблизься, Одинокий Волк, ко мне. Нас ждёт с тобой великая игра.
Огромных буйволов скорей веди сюда, всё стадо с разъярёнными глазами. Куда скажу, туда их и гони.
Ты спишь ещё, Шер-Хан? Проснись! Проснись же!
Иду к тебе, и буйволы за мной.
Царь бычий Рама бьёт ногою оземь.
Река Вайнунга, где Шер-Хан укрылся?
Не Икки он и нор в земле не роет. Павлином Мао в небо не взлетает. Как Манг, летучья мышь, в ветвях не виснет. Ростки бамбука молодые скрипом скажите мне, куда он побежал?
Ау! Где он? Ага, да тут лежит! Хромой лежит он под ногами Рамы.
Шер-Хан, вставай! Вставай и убивай!
Тебе здесь хватит мяса, стоит только сломать быкам могучие их шеи.
Ш-ш-ш! Спит Шер-Хан! Будить его не станем, мы знаем – его сила непомерна. Чтоб видеть это, коршуны спустились, и чёрные явились муравьи. Во славу его в джунглях сбор объявлен. Да вот беда! Нет у меня одежды, и все теперь увидят, что я наг! Мне стыдно перед всем лесным народом. Отдай, прошу, Шер-Хан, свою мне шкуру. Отдай нарядную, в полоску, шкуру, чтоб мог пойти я на Скалу Совета.
Клянусь быком, что выкупил меня, я обещал, я обещанье дал.
Лишь шкуры мне твоей недостаёт, чтоб мог теперь своё сдержать я слово.
Охотничий мой нож, нож человека держа в руке, я, человек, нагнусь и дар, тобой обещанный, возьму.
Свидетелем мне будь, вода Вайнунги, Шер-Хан свою мне шкуру отдаёт в знак искренней любви. Тяни, Акела! Тяни её сильней, мой Серый брат! Уж больно тяжела Шер-Хана шкура!
Людская стая гневается. Люди бросают камни и болтают вздор.
Мой рот в крови. Давайте убежим!
Сегодня ночью, жаркой этой ночью вы, братья мои, вслед за мной спешите.
Оставив деревенские огни, мы к низкой с вами двинемся луне.
Вайнунга, слышишь? Изгнала меня Людская Стая. А ведь я не сделал им ничего дурного. Почему?
И волчья стая изгнала меня. Закрыты джунгли для меня. Закрыты и деревенские ворота. Почему?
Как Манг – не зверь, не птица, так и я не знаю, кто я. В джунглях ли, в деревне мне жизни больше нету. Почему?
Пляшу на шкуре мёртвого Шер-Хана, но на сердце моём такая тяжесть! Мой рот камнями острыми изрезан, которые в меня бросали люди, но у меня совсем легко на сердце, ведь я вернулся в Джунгли. Почему?
Внутри меня два Маугли живёт, в ногах моих лежит Шер-Хана шкура.
Все Джунгли знают – я убил Шер-Хана. Глядите хорошенько, Братья Волки!
Ах, как на сердце тяжело моём из-за всего, что я не понимаю!
ИЗ «РИКИ-ТИКИ-ТАВИ»
«ТАК СКАЗАЛ У ВХОДА В ЛАЗ…»
Так сказал у входа в лаз
Мятой-Коже Красный-Глаз:
«Наг, что ждёшь ты? Поспеши
И со смертью попляши!»
Зуб за зуб, за око око,
(Ты не болен, Наг?)
Умереть тебе до срока!
(Будь доволен, Наг!)
Гнись-вертись туда-сюда,
(Червячишка Наг),
Не спасёшься никогда!
(Тебе крышка, Наг!)
ИЗ «СЛОНОВОГО ТУМАИ»
«Я ПОМНЮ…»
Я помню, кем когда-то был, хоть цепь моя крепка…
Я помню, как я был силён, и джунгли – мой оплот.
Я прежней жизни не продам за связку тростника.
Я обязательно вернусь к тебе, лесной народ.
Я до рассвета, до зари вернусь к себе домой,
Вернусь к объятьям ветерка, к журчанию ручья.
Кольцо забуду на ноге и столб сторожевой
И вновь любимых обрету и встречу вас, друзья!
ШИВА И КУЗНЕЧИК
(Песня, которую мать Тумаи пела перед сном своему сыну)
Шива всемогущий, Шива жизнь дарящий,
На пороге дня долгого сидящий,
Каждому, кто только свет Божий увидал,
От раджи до нищего, еду и карму дал.
Всё, что надо, дал он – Шива Милосердный,
Махадева! Махадева! Всё, что надо, дал –
Колючку – верблюду, солому – быку,
Сердце материнское моему сынку!
Просо – бедняку, богачу – пшеницу,
Старцу святому – хлеб да водицу,
Коршуну – падаль, тигру – вола,
Злым волкам – кости да мясо напополам,
Высокий иль низкий – ему было всё равно.
Парвати сбоку на них глядела давно
И решила вдруг подшутить над мужем, любя:
Схватила кузнечика и спрятала на груди у себя.
Думала, поверил Шива Милосердный,
Махадева, Махадева! Ибо видел он
Высокого верблюда, толстого бычка
И самого маленького – моего сынка!
Когда он всё роздал, Парвати спросила у него:
«Неужто господин мой не пропустил никого?»
Смеясь, ответил Шива: «Всяк получил своё,
Даже малыш, которого прячет сердце твоё!»
Достала кузнечика Парвати и увидала – в роток
Это создание мелкое свежий суёт листок.
И жена в изумленье помолилась тому, кто смог
Каждому в этом мире выделить свой кусок.
Всё, что надо, дал он – Шива Милосердный,
Махадева! Махадева! Всё, что надо, дал –
Колючку – верблюду, соломку – быку,
Сердце материнское моему сынку!
ИЗ «СЛУГ ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА»
Хоть дробью, хоть пропорцией решение найди,
Но Твидл-дум, как ни гляди, не станет Твидл-ди!
Верти его, крути его, бросай его как сноп,
Но Пилли Винки, как ни глянь, совсем не Винни Поп!
Все звери по двое идут, ура!
Все звери по двое идут:
И слон, и орудийный мул.
Они торопятся в Ковчег,
Чтоб переждать потоп.
ПАРАДНЫЙ МАРШ ВОЙСКОВЫХ ЗВЕРЕЙ
СЛОНОВАЯ ОРУДИЙНАЯ КОМАНДА
Мы сделали Александра сильным, как Геркулес.
Мы мудрость ему передали, в народе имел он вес.
Мы шеи наши склоняем, мы трудимся на износ.
Дорогу прислуге в десять футов:
Идёт в сорок фунтов обоз!
ОРУДИЙНЫЕ ВОЛЫ
Этих героев в сбруях ядер пугает свист.
Они при мысли о порохе трясутся, дрожат как лист.
А нам, коль взялись за дело, пушки тянуть – не вопрос.
Дорогу двадцатке парных упряжек –
Идёт в сорок фунтов обоз!
КАВАЛЕРИЙСКИЕ КОНИ
Клянусь тавром, что с гусарскою песней
На вражеский стан нападать интересней,
Радость в моей вызывает в груди
Этот галоп наш, «Бонни Данди!»
Нас кормят, и холят, и чистят, и учат,
Нам всадники наши вовек не наскучат,
И летит эскадрон на врага впереди
Под славные звуки «Бонни Данди!»
МУЛЫ, ПЕРВОЗЯЩИЕ РАЗБОРНЫЕ ПУШКИ
Когда на холм взбирались мы, когда мы шли в поход,
Ходили камни под ногой, но мы всё шли вперёд.
Да, нам, ребята, нипочём шагать по горной трассе,
Лезть по горам в охотку нам с ногой-двумя в запасе!
Удача тем, кто нам даёт дорогу выбирать,
И гибель тем, кто не сумел связать как надо кладь.
Да, нам, ребята, нипочём шагать по горной трассе,
Лезть по горам в охотку нам с ногой-двумя в запасе!
ОБОЗНЫЕ ВЕРБЛЮДЫ
Без песни живём мы, и это судьба,
Свыше поданный знак.
Но каждая шея – это труба
(Ррр-та-та-та-та! Шерстяная труба!)
А поём мы обычно так:
Не пойду! Никуда! Ни за что! Никогда!
Мы идём по тропе войны!
У кого-то тюк съехал наземь вдруг.
Надеюсь, с моей спины!
Чей-то там баул сверху соскользнул –
Поднимаем с радостью гам!
Уррр! Яррр! Грр! Аррр!
Ух, и взбучку устроят нам!
ВСЕ ЗВЕРИ ВМЕСТЕ!
Мы – военных станов дети,
Слишком частых на планете,
Дети ноши и прута,
Шпор, ярма и хомута…
Караван наш боевой
Снова выгнулся дугой,
Что стремится, как волна,
В край, где властвует война.
Рядом люди – много разных
Молчаливых, мрачных, грязных…
И не скажет им никто,
Все страдаем мы за что.
Мы – военных станов дети –
Слишком частых на планете!
Мы – сыны вьюка, прута,
Шпор, ярма, и хомута!