   Боги с Родины
   2-я трилогия. 1-я часть 2-й книги. Ритмика

   Святослав

Предисловие.

   – Мы не меняемся, усилия все – даром, кем были – остаёмся, как бы себя не «переделывали», воспитывали, изменяли. Время, не помогает, не лечит, душу; лишь рвёт – безжалостно. А та, трепещет, в порывах яростных – его, страдая, тихо стонет, когда никто не слышит и, зачастую, выхода не видит.
   И, редко, кто-то помогает. Даже Господь, тебя бросает.
   Тому, лишь важен – результат, как поведёшь ты, в крайней ситуации. Благое дело совершил или греховное? Ждёт, наказание тебя или прощение?
   Убить, сумеешь сына, как Исаака, Авраам, по Его Воле, докажешь, – в Него Веру?
   В душе, создашь ли Его храм и, пронесёшь, по всем мирам, подобно – миссионеру?
   Цена проверки, может, много значить и, в этом её смысл и, не иначе!
   На твою душу и страдания, внимания не обращают.
   – Их много, в мире, – отвечают.
   И, в целом, они правы. Так, разбиваются мечты – об облака, ведь ты живёшь в миру под облаками, где – бесы лишь, хозяева – в чистилище, проходишь – испытания.
   Там выживает, лишь хитрейший и, через сонм, таких, как он, прошедший.

   – Согласен, говорил я – раньше, что люди не меняются. Они, такие грешные и восхитительные, когда у них всё, получается.
   И, так бездушны и жестоки, когда, считают, что права их нарушаются.
   Бесправны при бессилии и, верят, в мифы…
   Не видят правды. И, не исправимы и жестокие.
   На то они и люди. Не исправляются.
   В чём-то – великие и, малозначащие – дела их, они – сами.

Глава 1. Крёстный отец.

   Артём, однажды, встретил Нику, при неблагоприятных обстоятельствах. – Товарища, с инфарктом, отправили, в двадцатую больницу.
   В чувствах – расстроенных, стоял в реанимации, точнее – перед ней. Дверь была запертой.
   – Туда, вход Вам, не разрешён, отрезал врач, когда Артём, пытался, туда пробраться.
   Категорически – нельзя! И, не просите. Не уговаривайте, Вы, меня.
   Тем более, не родственник, – товарищ.
   Сейчас же, уходите. Иначе, вызову охрану. В реанимации, – нет посещений, зрелищ.
   – Идите, Вы…, хотя бы рассказали.
   – С ним, всё нормально. – Тяжёлое – стабильное. В кому не впал. Работаем.
   Через дня три, в палату приходите. Туда, к нему, пропустят.
   – Артём? Постойте, услышал голос, чей-то, – из отделения, знакомый.
   Он понял – это Ника.
   – Не уходи, я выйду.
   К нему, врач вышла. Её узнал. Она, такая же была прекрасная, только – уставшая и, чересчур серьёзная.
   – Ника? – Артём воскликнул, удивившись. Такая встреча! Так, неожиданно! Вы, извините… Здесь, вынужденно, появился.
   – Не нужно – Вы. Я – прежняя.
   – Он, кинулся в её объятия и, испугался. – Увидел на руке кольцо.
   – Ты замужем? Давно? Так быстро.
   – Время летит, родилась дочь.
   – Как во дворце. Только отцом, стал Слава, там. В ту ночь, ты понесла, возможно позже, меня забрали обезьяны.
   – И мы, тебя, не защитили?
   – Иначе, всех бы вас убили, затем сожрали, как меня.
   – Ты же рассказывал, что спас тебя Энлиль, – Бог измерения того. Забыл?
   – Нет, всё я помню. Так, вам преподнесли, должно было случиться и, мысленно, со мной, простились.
   Я, вновь там был и, видел дочь твою – от Славы и сына моего, от Тани.
   – По первой части, прямо в точку. – От Славы – наша дочка. А у Татьяны, сына нет.
   Передавала, кстати, тебе, – привет.
   Недавно, встретила. В больницу приезжала, проведывала, своего пилота – бывшего. Его списали и, тот, сорвался.
   Сердце, удар, здесь оказался.
   Не против нашей встречи, мне говорила.
   – Втроём?
   – Потише, – стены слышат.
   – Так ты, за Славу, замуж вышла?
   – Я поняла, что понесла и… Знаешь, возможно, дочь – твоя. По времени, подходит Боаделла.
   – Ты, экспертизу делала?
   – Зачем, Артём? Вдруг, от тебя, действительно?
   – Разрушится семья?
   – Ты знаешь, её, толком, нет. Он часто упрекал меня, за Боаделлу. Пока, ему я, не отрезала.
   Полез в бутылку.
   – Спорили?
   – Он, деспот! У него, должно быть, под контролем – всё. Ревнует. Я, не понимаю, как на работу отпускает? После работы, почти всегда встречает.
   Нередко, на работу – провожает.
   – Ты, девушка – красивая, он знает, – отбоя нет, вот и страдает. боится, что тебя, внезапно, потеряет.
   – Устала от него!
   – Поговори, – поймёт.
   – Пыталась, раньше. Не получилось.
   Не понимает он меня.
   Как будто, не жила я раньше, до него! Или гуляла от него?
   Да, ладно, обо мне. Как ты? Живёшь, наверно, с той девчушкой? Счастливая… Уехала из Таганрога?
   – Она, не прилетела. Скорей всего, и в Таганроге не жила. Она – исчезла, словно – наваждение.
   – Вижу, искал её.
   – И в Турцию, в Летунию летал.
   Я говорил, – вновь попадал, в то измерение. Но это, долгий разговор. И, вы мне, не поверили.
   – Всё это, было – странно, другое измерение.
   Хотя, сейчас, немного верю.
   В реанимации, такое, мне рассказывали, – похлеще будет, твоего рассказа.
   Здесь, и в раю, в аду – бывали. В тоннелях, – почти, каждый.
   Другое измерение, – возможно.
   Не смейся. Правда!
   – Я не смеюсь, а улыбаюсь. Рад, что поверила. Тогда, было обидно, когда не верили.
   Решил, об этом, книгу написать и рассказать, типа – фантастики и приключений, с мистикой.
   – Наверно, будет, многим – интересно. – Перемещения по измерениям. Если добавить, фактор времени…
   – Ника Абрамовна, из отделения позвали. Вы, не надолго, нас покинули?
   – Иду, она ответила.
   Я за товарищем твоим, понаблюдаю, лично. Дай, номер телефона. Я позвони при случае.
   – Критичном?
   – И, это, также, если будет нужно.
   – Ладно.
   Дал телефон.
   – На трубку, набирай свой номер, я сохраню. И у тебя отметится.
   – Согласно, созвонимся. До скорой встречи.
   Артём ушёл. Ника, глазами проводила и, тяжело, вздохнув, дверь, за собой, закрыла.
   Работы было много, больных тяжёлых. Отсутствовала долго – минуты три-четыре. Взялась навёрстывать, диагнозы открыла.
   Мысли свербили. Их прогоняла, чтобы работать не мешали.
   С трудом дождалась, конца работы. Немного задержалась, бумаги оформлялись, – больной от СПИДа умер.
   Спускалась вниз по лестнице, пройтись хотела.
   Как чувствовала, зумер, всех известил, что лифт застрял, меж этажами, со всеми, кто в нём были.
   – Как хорошо, в нём, не спускалась. Сейчас бы, в нём осталась, обрадовалась и, немного огорчилась, – быть в замкнутом пространстве, придётся долго, людям.
   Славы, сегодня не было, тот на работе задержался.
   – Прекрасно! У меня – вторая радость – небольшая, к вечеру. – Хочу побыть одна, немного. И, не хочу домой, в квартиру.
   Дочь, Слава заберёт у мамы, а нет, – спасибо скажут. Родители, к ней привязались, любят, играются. И та, их полюбила.
   Мне мама говорит, родилась снова Ника, – такая, как и ты, не отличишь, смотри на фотографии.
   Пройдусь пешком, недалеко, расслаблюсь, и заодно, подумаю. Дома – нельзя, там, рядом – Слава. Замучает вопросами.
   Артём, мне близкий человек, Я не хочу его терять, из-за каких-то глупостей. Я не тащу его в кровать, – я замужем.
   Но, как всё это совместить? Гордеев узел? Я не могу его забыть. Он мне, так сильно, нужен!
   – Зачем? – спросила у себя. Не согласится Слава – третьим, он не Артём, ради меня, тот, шёл на это, отбросив ревность, пустые глупости, предубеждения, сомнения.
   Сейчас, жена я Славы. Он не допустит, проникновения – мужчин, обоих, в моё тело.
   И, если честно, Славу не хочу. Какого чёрта, разозлилась я, в Анталии, в порту и, Славу подцепила.
   Обиделась я на Артёма и, Славе жизнь, себе, возможно, и Артёму, непреднамеренно, сгубила.
   Ведь, можно было подождать и, был бы он сейчас – моим, мне не пришлось страдать.
   И, не хочу быть я – втроём. Хочу с одним, с Артёмом. А Славу, не люблю. Увидела Артёма и, сразу поняла. Его хочу, я видеть, чувствовать, – он рядом, с ним говорить и, наслаждаться, его взглядом.
   Я экспертизу сделаю. Возможно, дочь, и не от Славы.
   Тогда, надежда будет и, смысл, порвать со Славой, начать – с Артёмом, всё – сначала. Он, никуда не денется, если, дочь от него и, снова влюбится. Тем более, что той девчонки нет.
   Всё, как-то странно, происходило. Из Таганрога, – не прилетала. Обратно, – не возвращалась.
   Куда, могла исчезнуть? Откуда появилась, разбила их внезапно. И, для чего ей нужен был Артём?
   Как он сказал, – они не спали вместе. Сейчас, не разберёшь, – сплошной дурдом. Не складывается, всё – вместе…
   Возможно, из другого времени и измерения, действительно?
   Вечер, прохладный был, бодрил. Ей нравилась прохлада. Жара, так надоела! Там боль осталась. Зима, – другое дело. Дочь милую, любимую – родила. Наверно, от Артёма.

   Пробка на Стачки, по Садовой. Машины, еле двигались. По Набережной не проскочишь, в связи с ремонтом.
   Оползень, и, количество огромное песка, дорогу перекрыло, проезд загородило.
   Артём, по Горького поехал, и там – не лучше. Ползли, сто-двести метров – полчаса. От Ворошиловского к Соколова, квартал, за полтора часа. От Соколова, стало легче. До Кировского – меньше получаса, потом, – свободно. Но он, не нервничал. Совпало настроение, хотелось разобраться, в переплетении событий. – Дочка?
   Он, помнил. Вполне, возможно, могла его быть. – Боаделла.
   Слава, «нашёл» подход через полмесяца…, когда поссорились в Анталии. И то, не в первый день прибытия… Удод!
   Набрал он, номер Ники. Та, подходила к дому. Звонок обрадовал её, ведь от Артёма.
   – Прости, что беспокою. Ты уже дома? Рядом, Слава?
   – Да нет, не бойся. Решила прогуляться Иду, не торопясь домой. Сегодня повезло. Он, на работе задержался.
   – А я в дороге, в пробке. До дома, не могу добраться.
   – Звоню тебе, с огромной просьбой.
   – Я рада. И, исполню всё, если получится.
   – Вновь, встретиться хочу, с тобой.
   – О, боже мой, Ника, чуть слышно, прошептала. И я хочу. Не представляешь, как.
   – В лаборатории. Хочу, анализ, на отцовство сдать. Расходы, я покрою. Устроишь это, без проволочек?
   – Конечно, вздохнула Ника. Я и сама, хотела этого. Когда, домой шла, то решила. Загадку эту разрешить, в ближайшем времени. Всё опостыло. Ты встретился и, будто бы проснулась
   Желания наши, совпали. Представляешь?
   – Скажи мне, честно, – ты меня простила?
   – Давно. Тебя всегда любила. Со злости, Славу подцепила.
   Тем более, ты говорил, что вместе с ним мы были, на острове, втроём.
   Я, как бы отомстить хотела – тебе, а получилось, себе и Славе, отомстила, за нашу общую любовь.
   – Мы, сами усложняем жизнь. Возможно, и научимся, когда нибудь, себя не обижать, поступками, со злости – непродуманно.
   – Ты прав. Здесь Слава, вообще, – не виноват. Поэтому, терплю его. Не делала я экспертизу, из-за того, что если ты отец дочурки, то, я расстанусь, сразу, с ним.
   Терпеть его поступки, надзор, – нет сил.
   – Как дочь зовут?
   – Мария, Машенька.

   Слава, не стал сдавать анализ ДНК, остался дома. Не рад был встрече, товарища по приключению, – с Артёмом, когда, приехал тот, за Никой и ребёнком.
   Анализ ДНК ребёнка и Артёма дал подтверждение его отцовства.
   Артём, уверен был, что будет так.
   – Считаю, Слава должен знать, – не зря он сомневался. Ребёнок мой. Он должен разрешить, с ним видеться мне, часто.
   – Я знаю, как преподнести ему, метаморфозу эту, сказала Ника. С ним, разведусь.
   – Не торопись. Вы посоветуйтесь с психологом. Быть может, нужно, от него, тебе родить. И, всё изменится. Тебя он любит.
   – А я, люблю тебя. Раз, говоришь так, то тебе я – не нужна.
   – Не думал я об этом, Артём признался. Не торопись, с ним разводиться, чтобы себе не навредить. Нельзя, тебе, вновь ошибиться. Время покажет, как дальше – быть.

   – С тобой, я не согласен, ответил Слава, на претензию Артёма, – о встречах постоянных с дочерью, его.
   Отец, не тот, кто зачал дочь, а тот, кто воспитает. Я в ней, души не чаю и, думаю, что Ника, нечестно поступила, что сообщила, о наших ссорах, подозрениях. Сор из избы, наружу не выносится, тем более, что я их люблю – обоих.
   Быть может, я не прав, что ревновал. Не все у нас – Артёмы.
   Считаю, дочери, нельзя нам говорить, когда, та подрастёт, всё об отце, по крови. И, чтобы ты, мог часто видеть, мою, твою – дочурку, я предлагаю, – крёстным её стать.
   Она, заботу чувствовать и видеть будет, ты сможешь, ей любовь свою отдать.
   Пусть будут – два отца, не будет ссор и, у неё проблем.
   Стараться, сдерживаться буду, пообещал он Нике. Я понимаю, как устала ты, – от ревности моей. Прошу лишь, – помоги свершиться чуду.

   Артём, не возражал. – Наверное, ты прав. Так будет лучше. Я не хочу, семью разрушить.
   Ника, всегда, мне дорога была, но я любил другую, – Ту, что не существует.
   Такая, знать, у нас – судьба. Её игра, – всё она знает.
   Смотрел на Нику, думал, – теперь, ты мне кума, – родня. Судьба играет, снова.
   Дочь, именем вторым назвал, крестя её в церквушке – Миропия. Ника, скрепя, согласие дала. Имя, запомнила она, девчушки – Мирослава.
   Крёстной у Миры, была Таня.

   Вновь встретились – все вместе. За год, произошло, событий много и, время – медленно текло, не быстротечно. Дав отдохнуть, участником повествования, чтобы хватило сил, для приключения.

Глава 2. Курбан, Динара, Таня…

   – Я предлагаю, в Крым отправиться на отдых, Артём, весной им предложил. Для этих целей, домик я купил в Коктебеле, точнее, в селе – Южное, в пяти километрах от моря. Уеду, туда в мае.
   Там, рейсовый автобус к морю, отходит с остановки, – почти у дома и, у меня машина. Все в сабурбан поместимся.
   Прекрасно понимаю, – с работы вас, надолго не отпустят. Если, не возражаете, дочь – крёстную, с собой возьму. Пусть дышит морем, загорает. Там воздух благодатный.
   Всегда мечтал я, жить в Крыму, не знаю, почему.
   – Ты любишь море, ответила Татьяна. Кроме того, ты чокнутый. – Для отдыха, дом покупать?
   – Все сможем, в этом доме отдыхать.
   Вполне возможно, жить, в Крым, переду. Здесь, надоели, эти, – вымогатели, стяжатели и, разрешатели.
   Навряд ли, вместе мы приехать сможем. Летом – пора горячая. Отпускники, моря, экскурсии.
   – Мне проще, – положен двойной отпуск, Ника, воскликнула, с восторгом.
   Но, посмотрев на Славу, стушевалась и, как бы извинилась.
   – Одна я, не смогу, и Слава, вряд ли сможет, на срок большой – в два отпуска, приехать. Его, наверно, не отпустят.
   И Машеньку, не отдадим. Здесь будем на иголках.
   С собой возьмём, если, решим приехать, к тебе в гости.
   – Я вам заранее озвучил предложение. Вы согласуйте, на работе.
   Чем чёрт не шутит, вдруг, получится, сумеете подстроиться, вы – друг под друга.

   Пришлось уехать одному, Артёму.
   Село расположилось близ развилки дорог – в Коктебель и Орджоникидзе. От Феодосии, минут пятнадцать-десять. К Коктебелю – лишь пять километров, ухоженной дороги.
   Воздух прекрасный, чистый – горный.
   Ремонт для дома – косметический. За два-три дня, исполнил, практически, не напрягаясь.
   Разбил на зоны, где, могли бы ночью спать: Ника со Славой, с Машей; Татьяна с кем (приедет, вдруг, не одна, – с пилотом или…); зону – отдельно, для себя.
   Удачно получилось.
   Купил кровати и, немного обстановки – шкафы и кресла – в комнаты; две лавки, стулья – во дворе, к столу обеденному.
   Затем, удобства переделал, установил – для стирки, стиральную машину, а для посуды – посудомойку.
   – Хоть, квартирантов запускай, смеясь, подумал.
   Сосед сказал – давай, готовься, летом будет жарко. Спать будут во дворах. Матрас, нигде не купишь.
   Тем более, твой дом – у остановки, одним из первых, получишь квартирантов.

   Пока гостей ждал, от соседей узнавал подробности о местности, села – историю.
   – Раньше, в селе армяне жили и грузины. Когда, хан Крымский захватил Султан Салы (так прежде, называлось – село Южное), он депортировал армян, грузин, всех христиан.
   Ушли на Дон те, под Ростов, там, вновь создали, Султан Салы.
   Деревня эта, опустела.
   Больше полвека, на этом месте никто не жил.
   Не сразу, поселились люди. После войны, приехали, – татары – в основном, были украинцы и русские, рассказывал сосед за ужином.
   Недалеко – к северо-западу, – на Долгоруковской яйле [1] пещера Кизил-Коба по-тюркски, – Красная.
    [1 - [1] Яйла – плоская вершина горы, довольно типичное для Крыма явление, может простираться на десятки квадратных километров; причём южные склоны крымских гор всегда обрывисты, а северные склоны – пологи.]
   Ее извилистые ходы имеют протяженность – под двадцать два километра, а площадь – чуда, тысяч – пятьдесят квадратных метров. Залы раскинули шатры на высоту – до ста пятидесяти метров, – зал голубой капели.
   Пещера «вырастает»: – река, поноры вымывая новые, нам открывает шахты, галереи, большие коридоры, залы огромные.
   Чтобы проникнуть в эти залы, – преодолеть, необходимо сифоны водные.
   По дну пещеры, между сталактитов, и сталагмитов, подземная река Су-Учхан, вьется. Местами, в ванночках с водой – кристально чистой, встречается пещерный жемчуг.
   Рядом с пещерой жило племя – странное, когда-то в дальней древности. О кизил-кобинцах, много легенд, в народе. Гомер приравнивал – к циклопам [2] их, огромным.
    [2 - [2] Согласно, смелой версии, они – переселенцы с Марса, бежавшие от катастрофы. Состав известняка в пещере схож с марсианским, имеет столько же – оксида Ferum. Из – ВикипидиЯ.]

   На юго-западе, пещера – Тысячеголовая, по тюрски – Бинбаш-Коба, на нижнем плато – Чатыр-дага, расположившаяся.
   Такое странное название, получено благодаря, количеству огромному – костей и черепов, в ней найденных.
   Когда впервые, в неё проникли, испугались, застыли все, представив ужас бойни. Как понимали, – все погибли, сразу.
   Её зал – полукруглый, натеками каскадными украшен, – похожими на водопады; массивные колонны, свод подпирали и, как бы говорили, – пещера рукотворная.
   Здесь, в средние века было святилище, где совершались жертвоприношения.
   Динара [3], – дочь Курбана, его соседа, их разговор услышала, когда им приносила, закуски и, вино сухое. Спросила разрешение, добавить – возражение, по поводу – истории названия. Курбан, посмеиваясь, согласился.
   – Дочь, дерзкая! – то ли хвалил, то ли ругался. Красивая и, вольная.
    [3 - [3] Динар – золотой (араб).]
   – Народные предания, другую ведали историю, Динара рассказала. Жителям полуострова пришлось спасаться от обезьян-кочевников. Спасая жизнь, бежали жители из сел и городов, под землю, и кровом им служили – подземные пещеры.
   Большая группа поселян, в пещере у подножья Чатыр-дага, сумела спрятаться. Утесы, каменные глыбы, густой кустарник и деревья, вход прикрывали, в узкий лаз, – надёжно. Тот приводил в пещеру, всех людей спасающихся, – в большом количестве. Места – достаточно, для размещения, в пещере, было.
   Запуганные люди, обезьянами, не выходили на поверхность.
   Запасы пищи и воды закончились, все мучились от голода и жажды. Воды со стен, всем было недостаточно.
   Что собирали, отдавали детям. Себе, лишь губы смачивали. На большее, им не хватало.
   Там, все они погибли. Но эта, грустная история [4]. Она большая. Двумя словами, не расскажешь.
    [4 - [4] За основу взято из – Википидия.]
   – Трактуют, все истории, предания, по-разному, Курбан, смотря внимательно, в глаза Артёму, произнёс.
   На дочь мою, ты не заглядывайся!
   – Той, просто, любовался, Артём признался. Я, не о чём, плохом, не думал, вообще.
   – И я о том же.
   – Не бойтесь! Я влюблён, в другую девушку. И, ей не изменю, пока, не встречу – другую, настоящую, любовь свою.
   – Та девушка, – взаимностью тебе, не отвечала?
   – Да нет. Ответила. Потом, исчезла. Я потерял её.
   – Сбежала, что ли?
   – Как понимать? Можно, и так.
   Всё в мире, относительно.
   – Она была – красивая?
   – Прекрасная!
   И, главное, её душа, – была, настолько – чистая и нежная, словами, не смогу я передать.
   Артём почувствовал, – желает высказать, все мысли и надежды, упрятанные от других, – соседу, практически, – малознакомому и, замолчал. Что-то ещё, почувствовал.
   Он понимал, устал от неизвестности надежды. Ведь Мира обещала, встретиться. Нескоро, – через, сколько времени, пройдя, возможно, через жизнь всю и, в тоске по ней, состариться и, умереть, любя, увидев на мгновение её – на одре смерти?
   – Такую девушку, обидно, потерять, Курбан, задумавшись ответил. Спросил:
   – Пытался разыскать?
   – Пытался.
   Любимая, исчезла.
   – Как, в никуда, сосед отметил, грустно.
   Надеюсь, встретишься.
   Другую, не полюбишь, долго.
   – Возможно, никогда.
   – Возможно. Хотя, отчаиваться, хоронить себя, нельзя.
   – А я живу. По-прежнему, – любя и, нежно, вспоминая, её глаза, дыхание, слова.
   Надеясь, встречу – ожидаю.
   Когда, – не знаю.

   – Я бы хотел, услышать, до конца, рассказ Динары.
   – Услышишь, немало впереди, встреч, разговоров, сосед, Артёма успокоил. Но, не сейчас.
   – Пора нам расходиться.
   Поздно, Артём, внезапно, спохватился. – Конечно, в другой раз. Спасибо Вам, большое, за угощения.
   – Ко мне, загляните, к примеру – завтра? Я был бы рад, вновь – пообщаться.
   – Мы, постараемся, пообещал Курбан. Если, погода, не испортится.
   Помочь овец сгонять в кошары, нужно, если пойдут дожди большие, затяжные. В этом году, их не было, ещё.
   Моя жена руководит кошарой. Живёт там летом.
   – А будут, обязательно, дожди?
   – Да нет. Я, к слову. Не обязательно.
   Придём, если не помешают. Вдвоём, с Динарой.
   Теперь, не опасаюсь за неё, ведь ты влюблённый.

   Сосед, как сглазил. Утром, дождь принёс, сильнейший, ветер. Тот, почти сразу, в ливень превратился.
   Курбан с Динарой и, собакой – алабаем, готовились отправиться к отаре, помочь овец, согнать в кошары.
   Артём, увидев, как соседи, укладывают сумки в «хантер», поехать с ними, напросился.
   – Мне, дома делать, нечего. А там, я пользу принесу, возможно. Какую, никакую.
   Соседи согласились, отправились втроём, с собакой, к полю у яй’лы Долгоруковской, на «хантере».
   Ехать не далеко.
   Включив, УАЗику, пониженную, шли полем – ровно, не буксуя.
   Добрались быстро.
   Артёма попросили, УАЗик отогнать к кошаре, сосед с Динарой и собакой. на поле выскочили сразу, где пастухи с собаками, овец согнав, пытались гнать к кошаре, кнутами щелкая по воздуху, пугая.
   Сил было мало, не получалось. От молний, грома, шарахаясь, отара разбредалась.
   Помощь, к ним подоспела, вовремя. – Четыре человека, три собаки, подковой окружив, отару, успешно гнали, в нужное им направление.

   Под вечер, было им, не до гостей.
   Домой приехали, обмывшись, попадали в постель, почти не ужинали, рукою двинуть, было – лень.
   Обрадовались, что – овец, в кошары, благополучно перегнали, поэтому – спокойно спали.
   Им, в доме, ливень не мешал. От грома, молний, не просыпались.
   Они, не знали, что Ноосфера волновалась, причину чувствуя, внезапных изменений, образовавшихся, от колебаний, возникшей информации, увязанной с их полем.
   Дождь лил два дня, безостановочно. Внезапно, прекратился.

   – Отару выгонят без нас. Овцы соскучились по полю. Подсохнет, съездим. Сейчас, там – мокро, неуютно и, красоту степную, в красе приволья, не почувствуешь, – Курбан ответил, придя, к Артёму, с Динарой в гости, на следующий день, после дождя. Ведь, ближе познакомились.
   Было прохладно и, дышалось, так легко, будто в раю, внезапно оказались.
   – У нас, всегда в Крыму, после дождя так, хорошо, дышать – легко.
   Озон, почти для всех, благоприятен, Курбан отметил – ощущение и, радости дыхания.
   Мне нравится твой дом, хотел его купить Динаре, но много запросили. Думал, – не купят, подождут и скинут цену.
   – Ну, извините. Не специально, дорогу перешёл. Увидел объявление, купился. Для наших цен – недорого, поэтому, не поскупился и, купил его.
   Когда, жить в нём не буду, Динаре, если нравится, захочет, может жить в нём.
   – Посмотрим, Курбан ответил. Вдруг, здесь останешься, найдёшь свою красавицу.
   – Расскажешь о пещере Бинбаш-Коба, подножья Чатыр-дага, – о Тысячеголовой? – спросил Артём, Динару.
   – Если отец не будет возражать, то расскажу.
   Ведь мне придётся, украсть у вас, минут пятнадцать-десять.
   – Рассказывай, раз он, так хочет, Курбан, всемилостиво, согласился.
   История, – пренеприятнейшая.
   Поэтому, предпочитаю я, историю, – другую, без ужасов, убийств и неприятностей.
   Хотя, итог один. – Убиты люди, в большом количестве. Так уж ведётся, герои погибают также.

   Звонок, внезапно прозвенел.
   – Я в Феодосии, с подругой, – услышал голос Тани, из телефонной трубки.
   Ты можешь встретить нас. Мы на проспекте Айвазовского, у улицы Назукина.
   Увидишь нас, на лавочке.
   Мы ждём. До встречи.

   – Курбан, такое дело. Ко мне приехали, две гостьи.
   – Мы поняли, Курбан поднялся, в другой раз встретимся, – прощался.
   – Да нет! Послушай. Я возвращусь обратно – быстро. Что здесь, до Феодосии? Прошу, не уходите. Как хорошо, – вина не выпил.
   Отметим вместе, встречу.
   Ведь, не могу, гостей не встретить. Сам, понимаешь.
   – Встречай, устраивай. А как освободишься, дашь знать. Получится, нормально. Назад, вернёмся.
   – Кубан, Динара, не обижайте!
   Прошу, не уходите. Здесь подождите.
   Приеду, вскоре.
   Те согласились.
   Артём вскочил в свой сабурбан, понёсся в город, за Татьяной и, её подругой.
   – Взяла, с собой подругу, вспомнил, по телефону, разговор. Не изменилась. Больше любила, девушек.
   Хотя, что было, мне не снилась – очень классно. – Ника и Таня. Сейчас их, также двое.
   Другое всё. Тогда, не знал я Миры. Остались лишь, – воспоминания.
   Мне кажется, тогда познал я радость счастья, настоящего, – когда, себя ты даришь, полностью. Тебе, в ответ, даруют нежность, страстность, трепетность и чувственность, себя, все, без остатка.
   Согласен, был тогда – счастливым, от чувства единения троих существ в единое. Мы были – одни целым. И, души наши, соединились.
   Пусть, для других – это разврат. Я с ними не согласен. Здесь были чувства, не одно – желание, так называемое – похоть.
   Я не ищу, ни грамма – оправдания и, не считаю – прелюбодеянием, что приносило радость, удовольствие, не только плотское, – душевное.
   Там не было насилия и принуждения.
   Все делали, что сами – пожелали.
   Друг друга ублажали и, дарили негу, не думая, лишь о себе – любимом, не разделяли счастье – на троих, оно было единым целым, нежным, – общим.

Глава 3. Таня и Клёпа

   – Не думала, что здесь прохладно, поёжилась Татьяна. И, как-то сыро. Считала – будет жарко. Придётся, греть тебе – обоих.
   Артём смотрел на Таню, удивлённо.
   Шутку, не оценил.
   – В карьер, голопом?
   – Да я шучу, Артёмка.
   Она, на шею бросилась к нему, обняла и, расцеловала.
   – Слскучилась. Знакомься, это Клёпа, – Клеопатра, представила подругу. Мы с ней летаем в одной смене. Вот, вырвались к тебе, на две недели. Уговорила, еле-еле.
   Она, ни разу не была в Крыму. Я. кстати, также. А почему, не знаю.
   Я, о тебе, рассказывала раньше, как мы, летали в Коста Браву, с террористом. Как были вместе на Боаделле, что ты, – нормальный парень, немного – чокнутый, но без проблем и комплексов.
   – Тогда, мне говорить, не нужно, о себе, обрадовался он. Поехали.
   Где ваши вещи? Это, всё? По, небольшому чемодану? Впрочем, по ресторанам, ходить не нужно. Купальники…
   – Зачем? – Татьяна удивилась. Забей на них и, вспомни Боаделлу.
   Я в интернете, всё узнала. Здесь рядом, много пляжей – диких. На них, людей простых, немало, – без комплексов и, завихрений, – простых нудистов.
   – С этим, разберёмся, без сомнений, Артём их успокоил и, положив в багажник чемоданы, им – каждой, открыл двери.
   Я не смотрел ещё. На море, не купался. Только дожди прошли. Поэтому прохладно. Сейчас согреемся, за ужином, немного.
   – Вас – дамы, приглашаю.
   Как раз, собрались ужинать, пришёл сосед и, дочь его. Они, ждут, в моём доме, вас.
   Национальность – тюрки.
   – Татары крымские? – поправила Татьяна. Я, вспомнила, о них, рассказ.
   – Точнее – тюрки крымские.
   Я узнавал.
   Их связывает – с турками, намного больше, чем с татарами.
   Мне, в принципе, это до фени, – как называются, были бы люди, друг друга уважали и, помогали, когда нужно.
   Ты, позвонила вовремя, не пригубил ещё вина, с бокала. Сумел за вами, сразу же отправиться, – он по дороге, ставил их в известность, что, в доме у него, остались гости, – по его просьбе.
   Мы, сильно, не проголодались, заверила его Татьяна. Хотя, согреться нам – не помешает. Я выпила бы, грамм сто виски.
   – Предупредить, ты не желала?
   А вдруг бы я, куда уехал?
   Вино домашнее, немного есть текилы. Завтра куплю вам виски, милая Татьяна.
   – Ты представляешь, Клёпа. Он в самолёте, говорит, – я вас любил, Татьяна.
   Я, чуть не села, где стояла. Спросила, – Вас я, раньше знала? А он мне…
   – Ты мне рассказывала, всё о нём, неоднократно. Такое впечатление, сюда, – к нему летела, а не на отдых. Будешь, вновь признаваться?
   – Клёпа? К нему летела я с тобой, на отдых. Мы, лишь друзья и только.
   Артём, скажи подруге. – Меня, без повода ревнует!
   – Ну всё, приехали! – Артём, остановил машину и, выйдя, отворил ворота, затем, во двор заехал. Два чемодана, вытащив, понёс их в дом, словно – пушинки.
   Девушки шли, за ним в дом, робко, полу освещённый.
   Со стороны, казалось – странный или же – мистический.
   Горел свет в кухне. Во дворе, – сплошная темень. Запахи вкусные витали в воздухе. Стояла двушка, возле плиты, что-то готовила.
   – А где отец? И, что ты делаешь? – спросил Артём, немного, удивляясь.
   Боясь, что их Курбан, оставил, в этот вечер.
   – Готовлю угощение, гостям твоим и нам, если не хватит. А нет, останется на завтра.
   Отец, придёт, ушёл – за марочным вином. Твои друзья – наши друзья. Вот и, старается.
   – Мне, неудобно, перед Вами. – Вас в гости пригласил, а Вы меня, вновь угощаете.
   – Готовишь ты, неплохо, понравились – котлеты и, баранина, но, посмотри, – нас ведь, не трое, пятеро.
   Зачем, стесняться будешь, перед гостьями.
   Голодными уложишь спать, в кровать их и…
   – Мы, не голодные, ответила Динаре, Клеопатра. Мы, в самолёте, кушали.
   – Тем более, какая может быть еда, в полёте?
   Летала я, попробовала. – Такая гадость, приготовлена. Смотрела, может, показалось. – Другие, также, кушать отказались.
   – Бывает и такое, – редко, и не на нашей линии.
   – Дома, всегда, всё лучше.
   Или, меня, прогоните?
   – Ты шутишь? – Артём, ей улыбнулся и признался. – Я, просто, застеснялся.
   Пришёл Курбан с двумя кувшинами вина, по три-четыре литра.
   – В одном, – сухое, выдержка – почти два года. В другом – креплёное – портвейн «Мадера». Готовил для себя, поэтому, и не расхваливаю вино, особо.
   Попробуете сами и, оцените.
   – Не знаю, как, сказать – спасибо! – Артём, растерянно, переводил глаза, с Динары на Курбана.
   – Так ты, уже сказал и, хватит. Иначе – будет много. А перебарщивать, нельзя. Как и расхваливать, без меры, – никогда.
   Усаживай гостей за стол.
   – Сейчас, с дороги, отойдут и…
   Артём, девчатам показал, где будут спать и туалет. Заправите кровать, вы сами. Не знал ведь, что приедете сегодня. Меня вы, не предупреждали.
   – Мы будем, вместе с Клёпой спать? – спросила Таня.
   – Хотите спать раздельно? В другую комнату, – одна из вас. Бельё постельное – в шкафах. Откроете – увидите.
   – Сегодня, переспим, а завтра, разберёмся, подругу, Клёпа успокоила. Душ, туалет, не во дворе – прекрасно.
   Нам, можно, переодеваться?
   – Конечно, переодевайтесь. И, извините. Из-за вопросов ваших, задержался.
   Ждем за столом. Вас, ожидаем.

   – Приезд, первых гостей, – сегодня отмечаем, поднял бокал, Артём. Благодаря Курбану, дом – обживаем.
   – А я, причём? – Курбан, немного, удивился.
   – Вино и угощение, ваша забота – большего стоит, чем сказал я.
   Дороже, отношения, порядочности, чести, я ничего не знаю.
   Поэтому, за всех, присевших здесь, бокал с вином, я поднимаю.
   Гуляли долго, – до полуночи, пока Курбан с Динарой, не поднялись. Прощаясь, договорились, что завтра вечером, – встречаются, на территории Курбана.
   Артём заметил, – не выпила Динара, ни грамма из бокала, лишь пригубила, только.
   Девчата, помогли помыть посуду, сложить остатки для собаки, отправились на боковую. Артём их проводил, лишь взглядом. Хотя, когда Татьяна уходила, рукою – за собою, поманила.
   Был выпивши, немного, кровь играла, но, тут же, пред глазами, Мира встала.
   Она, смеялась, радостно и, обнимала Артёма – нежно. За Таней следовать, желание пропало. Остались мысли. И, их Артём, отбросил.
   Утром проснулись поздно. Артём, немного раньше, девчата – позже.
   Пока, те приводили, себя в порядок, Артём им приготовил завтрак.
   Погода изменилась и, сразу стало жарко. Испарина, вчера, не вся ушла – после дождя и, было душно.
   Увидев, за оградой, Динару во дворе соседском, Артём, взяв кости и остатки пищи, как повод, сразу же, отправился к соседке.
   Через оградку переставил, угощение, – собаке, заговорил с Динарой, её приветствуя.
   – Перед отцом, мне было неудобно, – спросить, вдруг бы подумал, что не так.
   Девчата у меня, спросили, – ещё вчера, где пляжи – лучшие нудистские, близ нас? А я, не смог ответить. Не узнавал об этом, раньше.
   – Их много здесь, Динара, улыбнулась. От Феодосии к Ордженикидзе, и далее – к Коктебелю.
   Как понимаю, нужно вам, – чтобы подъехать на машине и, не идти пешком?
   – Наверное.
   – Посередине, между Коктебелем, Орджоникидзе (мыс Киик-Атлама). Тихая бухта, может, и не лучшая – туда подъезд есть, на машине – грунтовая дорога от винзавода «Коктебель»).
   Для натуристов, прекрасная обитель. Там, многие, живут в палатках, в Крым приезжая, издалека.
   Сейчас, людей там, будет мало, особенно, – после дождя. Сезон, лишь начался.
   «Французский пляж», с востока (слева, если глядеть на море) у Тихой бухты, – лишь мысом отделен, со скальными прижимами и выбросами.
   Ко всем другим, нужно, пешком идти – до получаса, машину, на дороге, бросив. Рассказывать о них?
   – Да нет. Спасибо.
   – Наверное, Вы с нами, не поедите? Имел ввиду, с отцом.
   – Ты издеваешься? Хочешь попасть, в дурдом?
   – Ты извини. Я, так и думал. Спросил, на всякий случай. Ради приличия.
   – Я, и подумать, об этом, не могу. Хотя, поехать с девчатами, хочу.
   – А если мы, не скажем, что бывали, там, где нудисты загорают. Ты можешь, не снимать купальника.
   – Да нет, Артём.
   Не совращай меня. Ведь я – благовоспитанная девушка.
   Не знала бы тебя, – немного, восприняла бы – предложение, за оскорбление, что ты желаешь, меня голой видеть.
   Мы, выбираемся на пляжи, подальше от скоплений отдыхающих.
   Рассматривать и находится нам, среди – частично даже, обнажившихся – нельзя, ни в коих случаях. Такое святотатство, запрещено исламом.
   Ты извини, пожалуйста. Не знал, что так всё строго. Я бы не спрашивал, не предлагал, поехать с нами.
   Я не хотел тебя, обидеть. Не знаю я законов мусульманства. Поэтому, впросак попал.
   – Да ладно, ты не специально. И, хорошо, что не спросил, вчера.
   Курбан, к нудистам, относится – неоднозначно. Испортиться мог вечер, с тобою распрощаться, – навсегда.
   – Как хорошо, что не спросил. Была бы, после этого – беда. Я не хочу, с вами ругаться.
   Не буду обсуждать – раскрепощённость, не собираюсь, тебя я – развращать, но отношусь, к нудистам – положительно.
   Ведь, не рассматривать, – друг друга, люди направляются, когда купаются и загорают, в чём мама родила и, не за блудом. – За единением души с природой.
   Блуд тел и, разное…, можно и ночью делать. – У нас и мысли не было (соврал), в другую комнату зайти. По разному воспитаны. Ведь мы, не только – тело, в нём есть душа и сердце.
   Прости, зациклился.
   – Наверное – обиделся?
   – Нет, что-ты. На тебя, обидеться я не смогу.
   – Обидеться, не сможешь, никогда? Но, почему?
   – Я чувствую, что ты – прекрасная душа, такую, – мысленно, задеть нельзя.
   – Мне льстишь. Иди, тебя уже заждались. Выглядывают из окна. Ждут, как наговоришься.
   – Ещё раз, извини. Если обидел, то, не специально.

   – Понравилась соседка? – спросила Клёпа.
   – Хорошая девчонка.
   – Он любит всех, кто пахнет женщиной, отметила Татьяна. Я это помню.
   – Вчера я это, не увидела, засомневалась Клеопатра. Как поняла, ему я безразлична.
   – Девчата, вы мои друзья.
   – По дружбе, секса не бывает?
   – Наверное, бывает, иногда.
   – Довольно часто, – сплошь и рядом.
   От этого, становится, лишь крепче – дружба.
   Да не смотри так, на меня.
   Я просто, пошутила.
   Татьяна рассмеялась – Она, такая, – пошутит, разыграет и, с носом, оставляет.
   – Я знаю, в каждой шутке, – есть доля правды, Артём подумав, испугался. – Вдруг, может он, сорваться. Давно, ни с кем ведь, не встречался. Поллюции, ночами, уже случаются – нередко. Вдруг опозорится на диком пляже – увидев, сразу встанет, хобот. И, будет – неудобно.
   Быть может, к дуньке кулаковой заглянуть, пока не поздно, – снять напряжение с него и, с чистой совестью, отправиться на обнажёнку.
   – Давайте завтракать, девчата милые.
   – Вот это, да! – Клёпа воскликнула. Ещё не чувствовал, а говорит, как знает.
   – Возможно, представляет? – Татьяна засмеялась. С кем, чёрт не шутит и, не играет?
   Позавтракав, отправились в Коктебель, к винзаводу. Оттуда повернули вправо.
   Дорога, в ужасном состоянии, – лишь направление.
   – Благо, – на сабурбане, ухабины и ямы, – нипочём, Артём заметил, радостно. Зато, я думаю, машин там будет мало.
   Вообще, там не было машин и отдыхающих. Сезон, лишь начался. И, первый день, – после дождя.

   – Море, прохладное! Как хорошо! – обрадовалась Клеопатра.
   Я вижу, в стюардессы, лишь – девушек красивых, отбирают. Завидую пилотам. Те с вами – ежедневно.
   Бывает и такое, но, не часто, как думаешь, призналась Клеопатра.
   – Я, не о сексе думал, лишь об общении.
   – И я, такого мнения, смеялась Клёпа, радуясь, в песке раскинувшись, нагая.
   – Красивые вы, девочки. Как хорошо, мне с вами.
   – И, хорошо, что никого здесь нет! – добавила Татьяна.
   Хотя, ты с Никой, не стеснялся, на Боаделле.
   Длинные волосы распущены, красиво разметались, по телу Клеопатры.
   – Словно у Афродиты, Сравнил Артём, богиню с Клеопатрой.
   Легко ли быть, такой красивой?
   Вгоняешь в краску? Не получится, Артём ответил, улыбаясь. На острове…, я вас любил обоих – Тебя и Нику.
   Всё было, так прекрасно! Вы мне дарили нежность. Я счастлив был, неимоверно.
   – Какой ты выдумщик! – грустно, ответила Татьяна. Твои фантазии, не прекращаются?
   Она, немного, развернувшись, коленками к нему прижалась…, рукой взяла, за член.
   Тот, сразу встрепенулся и, окаменел.
   Татьяна, нежно обняла его губами и, языком ласкала. Тот задрожал.
   – Давно, ни с кем я не был, боюсь – не удержусь, Артём шептал. На Боаделле, с Никой…, в последний раз…
   Не мог сказать он – громче, ведь, горло пересохло.
   – Не страшно. В первый раз, закончишь быстро. За это, мы тебя…, измучаем, истребуем.
   К ней приползла, словно змея, её прекрасная подруга – Клеопатра. Красивые, грудь, бедра, скользили по нему, лаская, возбуждали.
   Руки, тянулись, искали грудь, и всё, что ниже, становилось – рядом.
   Он вспомнил остров, – было там, не хуже, возможно – ему лучше.
   Не смог сдержаться, кончил, слишком быстро.
   – Предупреждал.
   Я помню, ласково, ответила Татьяна, продолжив член его ласкать. И он, не мог остановиться. Их целовал, искал, все эрогенные места, не пожелав – неблагодарным оказаться. И, вновь тот задрожал, стал каменным, их чувствовал со всех сторон. Он их хотел, неудержимо, страстно; любил всем телом, наслаждался.
   На миг лишь, задержался, увидел – рядом, стоит Мира. Сказал себе – вновь наваждение!
   Я в мире – наслаждения! Прости!
   – Выходит, не дождался, услышал иди показалось, её голос.

   Так, продолжалось долго,
   Он был в раю. Изголодался.
   Раз восемь кончил, наслаждался. И девушки, от счастья – задыхались.
   Они ему – страстно шептали, – такого мы ещё не знали. Уже сил нет. Ты же – мерин! Мы устали!
   Когда ты успокоишься?
   Смотри, внутрь, не кончай, будь острожным. Чувствуешь, что подошло, меняй пространство. Что с Никой, произошло – ведь помнишь.
   Просили прекратить. Не прекращали – сами.
   От их прикосновения, рук, губ, тот, снова возбуждался и, вновь летели, в ощущениях прекрасных, в раю, в нирване, в космосе.
   Казалось, силы нет, в том мире, что может, их заставить, сейчас расстаться, остановиться; друг другу, продолжали отдаваться, – дарить всё, без остатка, были – одним единым, цельным – сгустком большим, энергии, при замыкании – пылали.
   Сеяли счастьем, радостью, отбросив все сомнения и бренности, былого напряжения.
   Их колебания совпали.

   Когда, без сил, распались, истомой наслаждаясь, увидели, что девушка, невдалеке, сидит, рыдает.
   Артёма, обожгло! – Явилась Мира? Сложилось, для того, чтобы его, – по носу щёлкнуть?
   – Ты плачешь, почему? – спросила у неё, Татьяна.
   – И я, любви такой хочу! – ответила красавица. Когда соитие, не пошлость, – радость.
   Меня к себе, возьмите, Вас прошу. Хочу познать я сладость чистоты и нежности.
   – Но это, невозможно, ответила, той, Клёпа. У нас, всех, жизнь своя и, мы расстанемся. День, для тебя, решит немного.
   Ты, просто верь, найдёшь, – нормального.
   – А где они? Без пошлости. От тех, нет радости. Лишь мысли на уме – потрахаться и, думать, только о себе, забыв, о нежности и благодарности.

   Артём увидел, цвет глаз, у неё, не тот. У Миры синие, здесь – голубые.
   Но, так похожа девушка на Миру! Такие же изгибы тела, грудь.
   Она – прекрасная! – он сделал заключения. Мог вечером, попутать.
   Странно!
   Три девушки – красавицы, чем-то похожие. – Одновременно, разные.
   Природой, так устроено, чтобы влюблялись, они, неодинаково?

Глава 4. Под шашлычок, напиток, хорошо идёт, – для удовольствия, веселья. Пещера Красная

   Обратно ехали, уставшие, – светились, любили взглядом, радовались – были рядом и, счастьем жизни наслаждались.
   Немного обгорели.
   Заехали в Коктебель, прошлись по магазинам, купили сладости, копчёности, текилу, виски, что обещал вчера Артём. И, даже – больше.
   Отправились к селу, с отличным настроением.
   – Девчата! Вас предупреждаю, не говорите о нудистах при татарах. Ведь им нельзя, – прилюдно раздеваться, вот, они злятся, хотя на них, большие деньги получают.
   Туристы, в Крыме, – не в большинстве своём – нудисты, но и, не в меньшинстве.
   Это, не обсуждается.
   – А если, те увидят, – полосок нет на теле, при загаре? – спросила Клеопатра.
   – Ты, перед ними, будешь раздеваться?
   – А вдруг, случайно, кто зайдёт, в окно увидит?
   – В солярии, в Ростове загорала.
   – Тогда, договорились. Ясно.
   Приехали, переоделись, обмывшись, водой пресной, взяв виски, сладости, текилу, отправились к Курбану и Динаре. Ведь приглашали – вчера их, в гости.
   Динара встретила, с улыбкой.
   – Как отдыхали? – спросила у Артёма.
   – Прекрасно, тот ответил.
   Сказала точно, – народа будет мало. Там, вообще, не оказалось, никого. Девушка, ближе, к концу дня лишь, появилась, – одна и, всё. Были одни, на побережье.
   – И, хорошо, что там понравилось. Я рада – угодила. Поедете ещё?
   – Конечно. Девчата, прилетели, ненадолго. Дни пролетят, не возвратятся.
   Мне можно ведь, когда угодно, если позволит время, туда проехать, одному. Я проведу здесь, – лето. Спасибо, за наводку.
   У них, останутся воспоминания – о море, двух неделях, так быстро, пролетевших, незаметно.
   За стол садитесь. Курбан вас ждёт. Сейчас в духовку тутырган тэкэ [5] поставлю, минут через пятнадцать, подойдёт.
    [5 - [5] Тутырган тэкэ – фаршированная баранина (татарск).]
   Курбан, был вынужден принять, текилу, виски, сладости. Артём напомнил – о сухом вине, портвейне, угощении.
   Тот, вынужденно, согласился, с одним условием.
   Завтра, вас приглашаю я, в кошару. Шашлык на яйле – горной плоскости. С утра, Динара – послезавтра, покажет вам пещеру. Она, проверена, благоустроена. Есть, пару ответвлений, туда, предупреждаю – нос, не суйте. Динара знает ту пещеру, лучше любого гида. Слушать её, внимательно, коль будете, увидите – мир сказочный, неповторимый и, навсегда запомните.
   Не захотите, не идите, просто отдыхайте. Как пожелаете, домой отправлю, – сразу. К Артёму обратился.
   Как, согласились?
   – Скорее – да, чем – нет. Можно, ответим Вам, в обед?
   – Да, без вопросов. Но, только знать я должен – до обеда. Барана резать или нет? – предупредить, в кошаре, должен.
   За ужином, недолго просидели, не стали ждать намёка – окончания застолья.
   Сославшись, что устали, с хозяевами, попрощались.

   Ночь звёздная, подсказывала, – завтрашний день – жаркий. Исчезла духота, было – приятно.
   – Можно, открыть окно, дышать будет легко, Артём, девчатам, подсказал.
   – И, стоны наши, по всей округе, разнесутся! – смеясь, не согласилась, Таня.
   Артём, мгновенно, губу закусил. Он понял, что им, – предстоит. От моря, отошли, набрались сил и, вновь, захорошело. Их нужно, успокоить, как и себя…, а сердце рвалось к ним и пело – гимны, оды страсти, желая душу усладить и тело.
   От дома оторвались и, понеслись. Девчата, в сказку окунулись и, захотели приз – вновь получить, войти в экстаз и, наслаждаться, пока есть силы, время, возможности, – мечтам своим отдаться.

   В глаза, смотрела Мира. С укором, говорила, – меня ты, не дождался, с другими, кувыркался.
   – Уйди, ведь ты, не настоящая, мне делаешь, вновь больно, Артём ответил ей, стыдливо.
   – Какая, теперь разница, какая – настоящая, ненастоящая! Осталась, вновь одна – я, без тебя, несчастная.
   Вновь потерял меня – ты и, свои мечты.
   Смотришь на девушек, не скромно. Останется фривольность.
   Я остаюсь, вновь одинокой, – мечтой, в пространстве – временном, безмерном – недосягаемой до понимания плебеев.

   – Артём, ты где пропал. Нам без тебя, здесь одиноко, услышал голос Тани. Соскучилась. Хочу обняться, целоваться – долго
   Вздохнул. – Теперь им, не откажешь. Не нужно было, любоваться – на берегу у моря – ими и, наслаждаться, с ними, совместной радостью соития и удовольствием.
   Не отвертеться, от своего участия, совместного процесса, в полёте – наслаждения.
   Он, вроде бы, пытался, убедить себя, что хочет отказаться, но этого, не получалось у него. Хотел он Таню, очень сильно и, к ней, душой стремился. Клёпа была и, не была.
   Мне, кажется, или на самом деле, я полюбил Татьяну, снова? – спросил он у себя.
   Они вдвоём, как раньше – Таня с Никой, были. Я с ними. Точней, с Татьяной.
   И, сердце, не болит по Мире.
   Надо, так было сделать раньше. Не мучился, по Мире, столько.
   – Иду, ответил Тане. Сейчас, лишь искупаюсь.
   С собою, взять – Джек Дениелс [6]?
    [6 - [6] Американский виски, приготовленный из кукурузы.]
   – Возьми и, яблоки, в придачу, ответила Татьяна. Ещё немного выпьем – виски. Там ведь, стеснялись. Совсем, не опьянели.
   Виски расслабили. Недолго нежились, после напитка. Действительно, устали. Заснули – быстро.
   Проснувшись, долго обнимались, целовались, нежно, страстно, друг другу доставляли удовольствие и радости, доступные для человека, – обычного, простого, без сдвигов и претензий.
   На завтрак, встали поздно. На море, не поехали. Решили съездить в магазин, купить, на ноги кеды, а заодно, запас пополнить – виски.
   Знали, – под шашлычок, напиток, хорошо идёт, и доставляет – удовольствия, веселье.
   Согласие, Курбану передал, через Динару, отправились – по магазинам.
   Скупились, как и время пролетело – быстро.
   Переобувшись, взяв, с собой – одежду. В пещере +12, в среднем. К Курбану прибыли, в назначенное время. – Не опоздали. Хотя, их ожидали.
   В УАЗик сидели, с Динарой, вместе.
   Поедем сзади мы, на сабурбане, Артём, Курбану, пояснил. – Вы будете не связаны. Мы, с вами.
   Вдруг, нужно будет, вам остаться. Уедем мы, самостоятельно.
   – Совсем недавно, с тобой Артём, мы проезжали, по этой местности.
   – Когда, был ливень, помню. Но, если честно, – не узнаю. Я, дорогу не запомнил. Поеду следом. Обратно, будет – проще.
   При случае, куда нибудь, приеду, оттуда, выеду на трассу. До дома, так, доеду.
   – Согласен. Даже лучше. – Возьму с собою алабая, на всякий случай.

   Приехали, шашлык готовили. Мясо скворчало, и запах чудный – разливался, по всей окрестности, с шипящим звуком вместе.
   С женой Курбана – Тансылу [7], Артём знакомился под ливнем. Сейчас, знакомил с ней, Татьяну, Клеопатру.
   Та улыбнулась им, знакомясь и, обняла Динару.
   Казалось, что про девушек, забыла, сразу.
    [7 - [7] Тансылу – красивая, как утренняя заря.]
   Как бы, опомнившись, внимание им уделила, – кошару показала. С почётом, усадила, на место для гостей, – рядом, с Артёмом.
   От виски, Тансылу, мгновенно отказалась.
   – Пить буду, под шашлык, – вино, немного, она произнесла, с улыбкой лучезарной, глазами, обнимая, – Динару и Курбана.
   Шашлык прекрасно приготовлен был. Соус томатный, с оттенком паприки и перца, с кислинкой и, приятным запахом дымка, по вкусу, делали – шашлык, необычайно вкусным.
   Не приходилось девушкам, ни разу в жизни, – пробовать, шашлык, под лёгкой корочкой хрустящей, – такой вкусный.
   С неимоверной быстротой, кусочки таяли во рту – мгновенно, стоило их надкусить и, можно было незаметно, язык свой проглотить, так бесподобно был тот приготовлен.
   Виски, лишь дополняли вкус, а не наоборот. Не виски, шашлыком – закусывали, а под шашлык, – неплохо, уходило виски.
   – Баран, не зря рос, пасся, дал удовольствие, всем нам, Курбан хвалил, помощника Тансулу. Сегодня был Байрак [8] шашлычником.
    [8 - [8] Байрак – тюркско-татарское; неологизм – Знамя, флаг.]
   Время летело, незаметно. Остались спать в кошаре. Дали халаты тёплые, подушки и, в домик, их сопроводили. Девчата и Динара, спали, в тесноватой комнате. Артём, в другой, с Байраком. Курбан и Тансулу, в её – отдельном номере.
   К утру, прохладно стало. Закутались в халаты. Согрелись, сразу.
   Артёма, Таню, Клеопатру, на утро, ждало удивление. Когда проснулись, – рано, увидели, – плов приготовленный, на медленном огне, кипящий.
   – С утра и, сразу – объедение?
   Разве, так, можно? – шутил Артём и, самым первым, взял чашку, вилку. Пусть будет, хуже.
   – В пещеру, вы идёте? Не передумали? Или домой поедете?
   – После такой нагрузки…, он показал, на плов глазами, нам, нужно будет время, для моциона.
   – А вы, не торопитесь. Часа два – отдохните, им предложила Тансулу. До вечера, – осмотрите, успеете.

   Солнце, поднялось выше, на небе голубом, ни облачка.
   – Довольно сильно, потеплело.
   Немного – ночью, я замёрзла, пожаловалась Таня, Клёпе.
   – И я, такая же. Спасли халаты. Сейчас, конечно, сильно, потеплело.
   – Как хорошо, что вы на сабурбане, Курбан, перед Артёмом, извинился. – Я, вынужденно, должен быть, сейчас в отаре. На пастбище, вдруг, волки появились. Оголодали видно, поднялись из долины.
   Динара знает хорошо дорогу и, местных соглядатаев. Машину там, поставит под охрану, с ней, всё нормально будет.
   Договорились?
   Созреете, поедете. А я лечу к отаре, как бы там, волки, дел не натворили.
   Как хорошо, что взял с собою алабая, он, сильно, мне поможет. С ним, много легче.
   Ружьё, ружьём, тот чувствует волков, издалёка. С ним, безопаснее.
   Взял два ружья, патроны, он уехал.

   Дорога шла по Долгоруковской яйле, на юго-запад. Конечный пункт – от Перевального (села), в 2 километрах.
   Вскоре, – к пещере Кизил-Коба и к водопаду Су-Учхан, был виден указатель разделитель. – Где вход в пещеру, где древний стан, на Туфовой поляне.
   – Ниже пещеры, сразу же, поляна – Туфовая, на всю округу, знаменитая. С неё откроется, вид на Чатыр-Даг – великолепный, грандиозный водопад Су-Учхан, – потоком 25-метровым с обрыва, низвергающийся.
   Урочище – пещеры Красной с водопадом Су-Учхан, имеет – энергетику большую. Считается, что это – «место силы», огромной – положительной. Ей люди и животные, подпитываются, Динара, объяснила, заслушавшимся – экскурсантам.
   Прекрасный, живописный водопад Су-Учхан, рекой подземной образован, текущей из глубинных недр пещеры Красной. Тот, по пути, каскады, водокапы, водовороты образует, неся стремительно, вниз воды, на мысли благородные наводит, силой, всех поражает, уверенностью награждает.
   Слева от водопада – грот таинственный, и по нему течет вода. Туда, нельзя.
   Еще одну пещеру небольшую, – из валуна огромного, поросшего травой и мхом, природа создала. И та, пока закрыта. Ещё, не оборудована, ходами безопасными и, освещением. И там, красиво.
   Перед пещерами, на туфовой поляне, нашли жилище человека, в ущелье жившего – не менее, трёх тысяч лет назад, – полуземлянка с нишами с боков, с лежанкой низкой.
   Позже нашли следы ещё – жилищ. Выходит, место – с историей огромной.
   Людей, что приспособили – сухие гроты для жилья, на туфовой площадке, у пещер, назвали – кизилкобинцами. Они пасли на яйле скот, в долине, обрабатывали землю, питались хлебом, молоком и мясом.
   Возможно, это были – остатки киммерийцев, которых вытеснили скифы. Не исключаю, что от кизилкобинцев произошли, и тавры.
   В пещере есть маршрут экскурсионный длиною в 500 метров. Он оборудован системой безопасности «Петров» – охранник старший, всё контролирует, как и подъезды..
   Осталось нам, немного ехать, к пещере Красной, водопаду, рассказывала им Динара.
   Эта пещера, – карстовая полость, одна из самых крупных, во всей Европе.
   Возраст пещеры составляет – три миллиона лет.
   Река – Кизилко’бинка, образовала озеро. Выйдя на свет, из-под земли, создала – водопад прекрасный.
   Вода в реке не выше 8 градусов, преграды можно миновать – в гидрокостюме. Поэтому, нырять, – лишь при необходимости.
   – Да ладно? Нырять, возможно, будет нужно? – спросила Клеопатра.
   – Необязательно, придётся, ответила Динара.
   Согласно древнего поверья, – на дне, в том озере, лежит сосуд волшебный, именуемый – Кувшином Счастья. Кто хочет, каждый, загадав желание, монету, может бросить в воду и если, попадёт в кувшин, – желание, исполнится.
   – Какая сказка, вздохнула Клеопатра. Я, с детства, люблю сказки. Поверить, хочется!
   – Возможно, ответила Динара и, свой рассказ, продолжила.
   Название, пещера получила из-за оксида ферума (железа), – в обилии встречающегося, здесь, в составе местных скал. Благодаря ему, вся местность Кизил-Кобы, – рыжая, грязно-красная.
   Пещера состоит из главной обводненной галереи, и ряда образующих, притоков. Подземная река, – озёра создаёт глубокие, сифоны.
   Своды пещеры – всевозможными натеками и сталактитами, подтеками и сталагмитами, – колоннами и драпировками, украшены. Дух завораживает, вид её – прекрасный.
   – Рассказываешь нам, так сказочно, что хочется, быстрей, там оказаться, Татьяна, восхищённо, Динаре, удивилась. – Пещеру знаешь, – не понаслышке.
   – По ходу, покажу – места, настолько интересные, что дух у вас захватит, ответила Динара. Их, много. и, все – разные. Не только – интересные, но и опасные. В них, сущности витают, многообразные.
   Там, нужно будет, осторожными быть и, внимательными, чтобы, не поглотили те, любого, энергетикой.
   Особенно, нам нужно, обходить, два ответвления.
   Есть сведения, – непроверенные, это порталы, в другие измерения.
   – В другие измерения?
   Туда, я больше не хочу. Я стороною обойду, порталы, измерений тех.
   Там был, уже два раза.
   Динара посмотрела на Артёма и, промолчала. – Увидела, как побледнел Артём. Поверила и, насторожилась, спугнуть его – боялась.
   Да и Татьяна, посмотрела, не так, как прежде, на Артёма. Его рассказы вспомнила.
   Подумала, впервые, – возможно, не выдумывал и, мы любили…, ведь было с ним – прекрасно и, Клёпа не мешала, а, как бы – дополняла. Не так и часто, бывала с Клёпой – вместе и, встречи были, не такими страстными.
   Она, немногих знала – по постели, лишь тех, кого любила, по-настоящему, им верила.
   Ей, Ника нравилась. В Испании, ей увлеклась, но та, была – немного грубоватой и, это оттолкнуло. Хотя, к ней, так тянуло! Переборола.

Глава 5. Экскурсия в пещеру – Красная.

   Километра за три, предупреждение – проезд лишь, с разрешения.
   Дорога дальше – направление для внедорожника.
   Путь к морю был, от винзавода – сказка, по сравнению, – с дорогой к пещере Красной.
   Динара, на вопрос, ответила – нам, можно. Есть – разрешение, от самого Петрова. Он – самый главный, в этой местности.
   Остановились, где Динара показала. Охраннику сказала – Найди Петрова нам, пожалуйста.
   Петров, мгновенно появился и, приобнял её, обрадованно.
   – Я рад тебя увидеть, – радость наша.
   Как, твой отец? Я вижу – его нет. Небось, что-то случилось, в вашей кошаре?
   – Волков отстреливать, собрался. К отаре подобрались. Отец с Бараком, ждут, тех – нападения.
   – Не в первый раз. Оголодали волки, на яйлу перебрались снова. Голод – не тётка. Пойдут на жертвы.
   Как понимаю, ведёшь друзей в пещеру. Будь осторожнее. Река промыла новые поноры, открылись шахты, галереи и, залы новые – огромные.
   Лодку, у переката, возьми – большую. И, в неизвестность, не заходите, без аквалангов.
   Куртки на входе. Сейчас, вода не высоко, в узком проходе – по воде пройдёте. Возможность есть, им показать – все уровни пещеры.
   – Пойдём на первый.
   – Так и понял.
   – Свои мы куртки взяли, – водноспортивные, – в машине.
   – Счастливо, аккуратнее! За озером, не сильно в сторону, идите.
   Взяв куртки и, прислушиваясь – к звукам, ударов сердца, забившемся тревожно, отправились туристы, за экскурсоводом – от входа, по проторённому туристами, маршруту, с уклоном со 2-го этажа, – куда вела дорожка.
   – Справа есть лаз в кольцо археологическое в третий этаж, подняться, Динара просвещала. А впереди тропы – ход к водоёмам – первый этаж. За ней пройдём по галерее Грибоедова.
   На территории два входа, сквозняк – перемещает воздух здесь – свободно, от этого – прохладно и, дышать легко. Там, в галерее – есть колодец, ведущий ниже.
   Метров, через пятнадцать, повернули, пошли, с уклоном вниз.
   Динара шла уверенно и, это – придавало смелости.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru (на сайте – разрешение использования фото при наличии ссылки).

   Вокруг, красиво – необычайно. Как говорила Дина (девчата окрестили, уменьшив имя). Шли все, – завороженными.
   Дойдя до перката, взяв лодку, спустили на воду.
   – Мне страшновато, забеспокоилась Татьяна. На лодке, в замкнутом пространстве.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru (на сайте – разрешение использования фото при наличии ссылки).

   – Не бойся, Динара успокоила. Скажу, когда, – бояться, будет нужно.
   – Спасибо! – робко, ответила Татьяна. Тогда, наверно, будет поздно.
   – Берите фонари и в лодку. Маршрут наш, к озеру, к кувшину счастья. На всякий случай, оденете, жилеты.
   – Как в самолёте, вздохнула Клёпа.
   Я чувствую, – это опасно.
   – Ответила уже, Динара, рассмеялась.
   Скажу, когда – бояться. Вы видите, есть даже освещение, что говорит, всё предусмотрено.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru (на сайте – разрешение использования фото при наличии ссылки).

   Они, пред ходом оказались, невиданных размеров. Свет фонарей не достигает потолка.
   – Здесь, нам нетрудно заблудиться среди – такого множества – ходов и лазов, переплетающихся нор…, шептала Клёпа.
   – Динара, все дороги знает, растерянно, сказал Артём.
   – Пока что – не опасно, Динара успокоила их, вновь. Действительно, маршрут – несложный и, совершенно, неопасный.
   Сейчас увидите, такую красоту, что обомлеете и, на всю жизнь, запомните.
   И, вскоре появилось озеро. В прожекторах, – цвета морского, – в хорошую погоду – бирюзово-голубого.
   Все замерли, не в силах говорить, ни слова. В растерянности – обомлели, увидеть, красоту такую, – не ожидали, в подземелье.
   Когда освоились, привыкли к красоте, кувшин искали, – не нашли.
   – Он открывается – не часто, для многих – неожиданно, Динара разъяснила. Так, даже, интереснее. Если увидите, монетку нужно бросить, кто попадёт, счастье найдёт, как выйдет на поверхность.
   – Здесь глубоко? – Спросила Клеопатра. Вода холодная?
   – Два с половиной метра, ответила Динара. Попробуй.
   – Что попробовать, нырять?
   – Вода – холодная.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru

   Если желаете, продолжим путь.
   Обратно, будем возвращаться, возможно, тот появится.
   – Мне, хоть и страшновато, но, интересно, ответила Татьяна, если Артём и Клеопатра, – идти не против, то путь, конечно же, продолжим.
   Когда ещё, в пещере побываю, такую красоту увижу. Честно, – не знаю, в дальнейшем, – не предвижу.
   – Я, – за! Хочу продолжить! – Артём ответил.
   – И я, не против, если, не очень далеко. Как понимаю, дальше мы, идём пешком? – с ним согласилась Клеопатра.
   – Ещё немного, можно, проплыть на лодке, – недалеко. Потом, опасно, но, страшно интересно. Пролазы узкие и низкие, воронки, буруны. Но, девушкам, я не советую. Они там, испугаются, когда мы встретимся с опасностью и…
   – Выпачкаем штаники, съязвила Таня.
   – Ну, что-то, в этом роде. – Вы здесь боялись, – в безопасности, то там бы, точно – испугались.
   – Давайте, проплывём, ещё немного и, как решишь, – опасно дальше, пойдём пешком, внёс предложение Артём.
   Никто, не возражал.
   Плыли недолго, Прожекторов свет, их не доставал. Включили фонари. Вскоре, Динара объявила:
   – Дальше опасно! Всё. Приплыли.
   – Выходим мы, выходим, наперебой, заверещали, Татьяна с Клеопатрой.
   Причалила Динара к сталагмиту. Вышли на берег, ног, не замочили. Лодку, на всякий случай, привязали. Бывает – разное, Динара объяснила. И, за частую, – необъяснимое.
   При свет фонарей, пошли, вслед за Динарой.
   Внезапно, сгусток света промелькнул, в ста метрах, перед ними.
   – Что это? – испугавшись, спросила Клеопатра.
   – Сгусток энергии, давно здесь бродит – по пещере. Он, не опасный.
   – Как приведение?
   – Похоже.
   Только, тот – добрый. Он, часто помогает выбраться, здесь заблудившимся.
   – Хороший! – себя, Татьяна успокаивала. Хороший сгусток. Совсем, невредный.
   Сейчас появимся в огромном зале. Вы не сумеете его окинуть – полностью, глазами, так он велик, – огромен. Находится он под охраной духа, вселившегося в изваяние, так говорит, народное предание.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru (на сайте – разрешение использования фото при наличии ссылки).

   Зал был огромен. Площадь свода, за много сотен метров.
   Себя почувствовали муравьями – маленькими, или микробами.
   – Глаза у духа, в изваянии, как будто светятся, заметила Динара. Дух, – сердится и, жертву требует.

   © 2013 Информационный портал – KrymTurizm.ru (на сайте – разрешение использования фото при наличии ссылки).

   Бежать отсюда – некуда. Я жертвой буду.
   Расскажешь, Артём – папе, что я не виновата.
   – Отставь, Динара, шутки. Ты нас пугаешь?
   – Да нет, Артём. Такое, очень редко – но, бывает.
   Петров и папа, это знают. Иначе, здесь, застрянем вместе. Возможно, навсегда.
   – Но ты же говорила, что скажешь, когда страшно? Так почему, заранее, нас, не предупредила?
   – Сейчас предупреждаю – страшно!
   – Не кажется, тебе, что – поздно?
   На это воля духа. Здесь, кто-то грешен.
   Мир, явно, слишком тесен, не предусмотришь всё, что существует, без нашей воли. Он, примет меня в жертву и, вас отпустит, сразу.
   Вы лучше, возвращайтесь! Плывите к озеру, скорее!
   Земля дрожала под ногами.
   – Достаточно! Артём на духа крикнул. – Хватит! Я остаюсь. Ты успокойся! Их отпускай, сейчас же!
   Земля, мгновенно, перестала – дрожать и свет в глазницах изваяния, тускнел, затем – погас, совсем. И все затихло. Его, – дух принимал.
   – Идите. Уплывайте, Артём погнал их к лодке. Мне, с духами общаться, не впервой! Всем, ясно?
   Сзади, из темноты, пятно большое показалось.
   – Артём, меня прости, Динара прошептала. Духи сюда идут. Прости, что оставляем.
   Татьяна, плача, ей сказала.
   – Его, не брошу, с ним останусь.
   На что, ответила той, Клёпа.
   – Ты не дури! Мне, очень страшно! Поплыли. Посмотри, – ушла Динара!
   – И ты иди, тебя, сюда я затащила. Прости. Прощай. Беги!
   Пока не поздно!
   Земля, вновь задрожала под ногами. Почувствовались волны страха, идущие от светлых пятен. Глаза у изваяния – горели, – злобно. Тот, снова злился.
   Схватилась Клеопатра за Татьяну и, силой потащила. Артём помог, – Татьяну, с места сдвинуть. Сказал ей – уходи, подталкивая! Мне было хорошо с тобой.
   Другую я люблю, а с вами, – был сон лишь, радостный. Быстрее уходи! Прошу! Давай, иди!
   Сверху посыпались большие сталактиты. Свод задрожал.
   Артём на Таню, закричал. – Через секунды, будет поздно! Беги! Ты дура! Прошу – спасайся!
   – Клёпа сказала, – Таня – дура и, бросила её, к Динаре убежала.
   Татьяна, кинулась к нему, обняв, прижалась и, медленно, от страха опустилась.
   – Я не уйду! – она шептала. Я поняла, – тебя люблю. Зачем мне убегать? И, быть там без тебя? Страдать и вспоминать, как бросила тебя.
   Прости, что я тебе грубил, он опустившись, на ухо ей сказал. Хотел, чтобы спаслась.
   Ты, не послушалась, осталась.
   Земля, ещё сильней дрожала и, рядом падали, сбивая сталагмиты, – сталактиты. Каким-то чудом, их не задевали.
   – Я это, поняла, ответила Татьяна и улыбнулась. Артём увидел, в свете фонаря – богиня счастья и любви, к ней прикоснулась. Услышал вновь, знакомый голос духа.
   – Вновь, вляпался, Артём! Без этого не можешь?
   И, как же Мира?
   – Сам, мне сказал, что Миру, навсегда я потерял. Я не поверил, долго её ждал. Дождался Таню. На острове, она мне – сына родила.
   – Ну, не тебе, а той семье.
   – Какая разница. Сын – мой!
   – Какой ты, всё-таки – дурной!
   – Да ладно, бог с тобой! – ответил мысленно, Артём и, крепче Таню обнимал. Глаза и губы целовал.
   – Твой, я поступок, не забуду и, если мы, в живых останемся. Любить тебя, всегда я буду! Ведь ты, – любимая моя. Как, ты мне нравишься! Я от тебя, был без ума, эти два дня.
   – А как же я? – спросила Мира. К тебе, на берег я пришла. – С другими кувыркался. Сейчас, здесь обнимаешься, целуешься. Ей говоришь, мне предназначенные, – любимые мои, слова.
   – Так это ты устроила, здесь – катаклизм?
   Затихло всё – мгновенно. Ясно!
   – Выходит, отомстила? А говоришь, – любила.
   Татьяна любит, – не оставила меня, зная, – со мной погибнет. А ты, не приходила, хотя, придти могла, – хоть, на секунду, – годы.
   И, что теперь?
   Мы здесь остались. Нам выбраться отсюда, невозможно.
   – Прости, мне – очень больно, смотреть, как любишь ты другую. Я по тебе тоскую и, часто вспоминаю – Летунию.
   Там было всё – прекрасно.
   Что делать будешь, дальше? не знаю и, знать – не хочу. С тобой прощаюсь – навсегда, навеки ухожу. Люби своих: Татьяну, Клеопатру, Нику, а обо мне забудь. Останется, лишь – в сердце грусть, воспоминания и, только.
   За вами, никто не приплывёт. Я, завалила, тот проход, куда ушли вы с озера. Никто вас не найдёт.
   – Жестоко!
   – А, как же, ты хотел. Сдержаться, не сумел, меня предал и, хочешь, быть счастливым?
   – Скажи, Динара с Клеопатрой, живы?
   – Они, уплыть, успели. За малым их не завалили глыбы.
   – Хоть это, слава Богу!
   – Готовятся уже, в дорогу.
   Ты думай, как будешь, отсюда выбираться.
   Аккумуляторов, не хватит, – надолго.
   Из пропитания, – лишь крысы. Скорее, те, – полакомятся вами, чем ими, вы насытитесь. Слова мои, ты – умирая, вспомнишь, явно. И, пожалеешь, о предательстве.
   – Зачем, ты продолжаешь издеваться! Не получила, что хотела? Мстишь, мне! Так, мсти лишь, только мне, ведь, ни причём, Татьяна?
   – Её бы не было, тебя не совратила, – она с подругой. Это, немало. Ведь, Ника не сумела.
   Она, не меньше виновата, чем ты, – в разврате.
   – Ты путаешь разврат с любовью!
   – Любовь втроём, как мило?
   – Третья, – была лишь приложением. Любимая – единственная. Она – любила Таню, я – был лишь вместе с ними, любил Татьяну.
   – Когда-то, говорил мне – ты моя любимая, единственная в жизни. Лишь, только ты есть для меня и…
   – Хватит, перестань! Мстишь? Убивай!
   Или тебе, по любу – наслаждаться, как, постепенно будем, умирать мы. Убей меня, её спаси!
   – Давай, наоборот! Я всё забуду и прощу! Татьяну с памяти сотру и, уничтожу – её, воспоминания. Я заблокирую белок – PKMzeta, ответственный за все воспоминания, и не останется их, в памяти твоей, вообще, как и, о ней – желаний.
   – Используя, лишь технологии внушения, компьютерную симуляцию, можешь добиться этого эффекта.
   Могла, ты сделать, меня не спрашивая. Но, почему-то, этого не сделала. Проснулась совесть?
   Татьяну обнял.
   – Но я её, не отпущу! С ней вместе я уйду. Не вырвешь у меня, любимую.
   Она осталась и, погибнуть согласилась, лишь быть со мною рядом, пожелав. Поэтому, её я не отдам. Применишь силу? Применяй. Я вспомню, наперекор богам.
   – Нет! Я хочу, чтобы всё было, – по согласию. Не стану вырывать. Ты, должен, сам её отдать, прося прощения, если в живых остаться хочешь и, не захочешь погибать.
   Мы, снова будем вместе, – только в Крыму, а не в Литонии.
   Могу, её забрать?
   – Ты издеваешься, по-прежнему! Глупый вопрос!
   Как будто, ты меня, не знаешь.
   Я, и тебя, не предавал!
   Вначале, как и ты подумал, и укорял себя, что не сдержался. Но чувствовал, – проснулось чувство, то самое, что и на острове.
   Ника, в Испании, инициатор – провокации, перевернула всё. Произошла метаморфоза. Она мне дорога была, но, тебя меньше. С ней мог быть я в Ростове. Я видел это. Но я, любил тебя, хотя и безответно. Не мог, себе позволить – этого.
   С Татьяной, было по-другому. Я, захотел её! К ней чувство воспылало!
   – Когда она, минет, профессионально исполняла?
   – А даже так? Мне этого – хотелось! И я, её не оттолкнул и, ей увлёкся, ещё сильнее.
   – Так ты её не отдаёшь? Умрёшь, с ней вместе?
   – Да! Я умру, с ней – вместе и, никогда, её тебе, я не отдам! Надеюсь, – всё понятно.
   Сейчас, я понял, что тебя – не знал. Не мог подумать, что способна ты, – на подлость.
   Я не хочу быть низким, в своих словах, но вынужден, тебе напомнить я – Саргона.
   – Какой ты негодяй! Его, убить хотела!
   – Но, не убила. – Жестокая богиня.
   Он обнимая Таню, целовал её, шепча:
   – Прости. Ты выбор сделала, неправильно. Тебе бы жить, а ты, оставила её из-за меня. Сейчас, я понял – окончательно. Действительно, люблю тебя.
   – Всё хорошо, Себя ты не кори. Жизнь, не нужна, если не будет в ней тебя. Я также поняла, сегодня, что люблю, действительно – тебя. Лишь одного и, навсегда. Поэтому, я не ушла, – уйти, я не смогла.
   Они, не обращали, внимания на силы, ведь понимали, в последний раз любили – друг друга, по настоящему.
   Видно, создатель, так задумывал, чтобы – ради любви, могли прощаться с жизнью, назло богам и силам. Честь берегли.

Глава 6. Жертвы?

   Себенс, воззвал к Энлилю.
   – Вновь там, героя, что спасли от обезьян, чуть не убила – ипостась Инанны – Мира.
   За малым, я убийство, то, остановил.
   Как быть мне дальше?
   – Освобождай! Видно, спасать его придётся нам, неоднократно.
   Создали ситуацию критичную для существа. Не изменять же правила игры и измерения из-за него.
   Когда-то мы, возможно, не уследим и, если не успеем, придётся, изменять пространство – временное.
   – Я, так и сделал, в этом измерении.
   – Посвоевольничал?
   Меня ты, не спросил!
   – Остановил я время, лишь до указания. Решение, как примешь…, необходимое, – так, сразу изменю.
   – Всё правильно ты сделал, я пошутил, неважно.
   Вижу, произошло – землетрясение, в пещере.
   Выходит, где-то, – ход открылся, наверх, к поверхности. Тебе, понятно?
   – Конечно, всё понятно.
   Сейчас, пещеры свод, обвалится, и сверху, солнышко появится.
   – Поосторожнее, чтобы его не придавило.
   – Обвалится, не там, где он находится, а где-то – с краю. Не затронет.

   Раздался шум. Свод задрожал.
   Влюблённые обнялись, понимая, последний миг настал.
   Сейчас, раздавит их, махина. И, пятнышка, здесь, не оставит.
   Часть свода обвалилась вдалеке и, солнца свет пробился – сверху.
   – Ура! Мы выживем! – Артём шептал, и целовал Татьяне – губы, руки, шею.
   Спасёмся, выберемся, – солнце наверху.
   – Я вижу, зарыдала, Таня. Я думала, что мы – погибнем.
   – Ты оставалась, шла на это.
   – Конечно! Я тебя любила.
   – Любила? Всё прошло? Больше не любишь? Так ли?
   – Что ты? Я назвала причину, – не ушла. – Люблю тебя, любимый! Всегда буду любить тебя. Рожу тебе я сына.
   – Я знаю. Ты на острове, его мне родила.
   – Когда же я успела?
   – Опять не веришь? Всё увидела сама.
   – Увидела, с ним согласилась Таня.

   Динара, вышла – черная, от пыли. Петров, увидев, подбежал, смотря в глаза ей, Клеопатре, – тот, понимал, какой был повод – малого землетрясения.
   Здесь, ощущалось оно – мало, почти никто, не испугался.
   Оставив Клеопатру у машины, отдав ключи, чтобы залезла, отходила, от всего, – произошедшего, в машене, чуть отошли в сторонку, чтобы их разговор, не слышали.
   – Потребовалась жертва? – спросил он, тихо.
   – Да. Артёма, дух забрал.
   Пыталась, как бы, я остаться. Артём меня прогнал, чтобы её я вывела.
   – А девушка, вторая?
   – Осталась с ним. Сказала, – не уйдёт. Мол, полюбила.
   – Двойная жертва, – жирно.
   – Времени не было, там – разбираться.
   – Дух, – ненасытный!
   А вдруг, Артём бы не остался? Тебе, пришлось бы оставаться.
   – Наделась, что – благородство, мужское самолюбие, – взыграет.
   И, испугалась, когда, вторая девушка осталась.
   Ушла быстрее, чтобы разум, – с ним, со мной, плохую шутку не сыграл, чтобы он не подумал, что их двое, а я – одна. Тогда бы я – пропала и, все надежды, – дом получить его, пропали бы.
   Тот, говорил отцу, что заберёт, лишь – одного Артёма. Готовили того – неделю.
   Вином поили, угощали мясом. Вчера, шашлык – прощальный делали.
   Всё шло, нормально, как по маслу.
   – Волков, на самом деле, не было?
   – Да нет, на самом деле были.
   Отец хотел поехать, также, чтобы – всё, не сорвалось и, получилось, – точно. Он, в крайнем случае, убил бы там его, пришлось бы прятать труп.
   – За малым, не сорвалось и, не пропал наш труд!
   – Теперь нас дух, не будет – долго трогать!
   – На это, я надеюсь!
   – Была, двойная жертва!
   – Поэтому, я и надеюсь.
   Уехать нужно Вам.
   Я вызову спасателей. Милиция узнает, сама приедет.
   Начнётся здесь, такой бедлам!
   – Если бы там – один, Артём, без девушки, пропал…
   Ту, кинутся искать. Она – приезжая. О! Душу его …, мать!
   Придётся, говорить, как есть.
   Вы были в Его зале?
   – Где изваяние. Он ждал. Глаза при встрече – загорелись, пол – задрожал.
   – Ладно, езжайте.
   Ты, всё мне рассказала, приедут к вам, – для галочки лишь, мусора. Дам показания.
   Не эта бы, – сидит в машине – фуфа, то, можно было, рассказать, что сделал глупость, сам – Артём, не побежал, когда, трясти вас стало и, сталактит, ему на голову упал.
   Попробуй рассказать – этой подруге, что убежали, в лодке ждали, а те, не уходили.
   Когда посыпалось – всё сверху, вы лишь тогда уплыли, – иначе бы, и вы, погибли.
   – О духе, не поверят, решат – галёлики от стресса.
   – И я, так думаю. До встречи.
   Динара села в сабурбан, отправилась к родным, к кошаре.

   Как выбирались, вспомнить трудно, сами себе, – признались. – Как выползли наверх, не помнили, не понимали.
   Очнулись, оказавшись – на поверхности.
   Едва дышали, от радости, усталости. – Остались живы, не погибли, – чудом, понимали.
   – Но, почему, вдруг Мира отпустила? Меня простила? – Артём пытался, сам себе ответить.
   Не получалось, не было ответа.
   Возможно, совесть подыграла, когда напомнил о Саргоне? Но было видно, – разозлилась, что указал, на промах.
   Инанна, с тем «связалась». Убить хотела – говорила, а получилось – перетрахались, любовниками стали?
   Не получалось им сориентироваться, сразу. Но, понимая, – с трёх сторон, окружены: обрывами скал, выбросов, идти нужно, в четвёртую. Другого, нет пути.
   Прислушались, услышали, невдалеке – шум водопада.
   – Артём, воскликнул. Водопад Су-Ухчан. Другого звука здесь, не может быть.
   Конец пришёл, – проблемам нашим. Пройти осталось, километр и, подойдём к машине и, уедем.
   – Я счастлива, не знаешь, как! – обрадовалась Таня. Мы спасены.
   – И скоро, будем дома.

   У водопада отдохнули, жажду утолили. Воды напились – вкусной, чистой.
   Направились к дороге, к Туфовой долине.
   До входа в Красную пещеру – недалеко.
   Пришли и, растерялись, – нет сабурбана.
   Охрану попросили, позвать Петрова.
   Тот вышел, изумился.
   – Вы живы и…, здоровы. А я спасателей, недавно вызвал. Думал, – накрыло, в новом зале, обоих – завалило. Переживал…
   – За собственное положение? Но вы, не виноваты.
   – А кто бы спрашивал, были бы жертвы?
   Он только понял, что – проблем, не оказалось и крикнул, – Адик, отмени спасателей.
   Живые все и целые, здоровые.
   Повеселев, он радостно, чуть не плясал, вокруг Артёма и Татьяны.
   – Где сабурбан, куда его угнали?
   – На нём, Динара, с другой девушкой, такой – красивой, как и той, что рядом, уехала к родителям.
   Решили, что вас привалило. Бросать не стали – здесь, машину. Надежнее, оставить у кошары.
   – А нам, как добираться. Мой телефон, остался в сабурбане.
   – Вы позвонить Динаре, сможете, ведь вы знакомы – близко.
   Конечно! Позвоню, сейчас же. Но, думаю, что – бесполезно, там связи нет, – приёма вызова. Неоднократно, сам пытался, дозвониться, раньше.
   Набрал он при Артёме, Динары номер. В ответ услышал – связь отсутствует.
   Можно, пройти к селу, – 4 километра оттуда – до Алушты, из Симферополя – автобусом.
   Чтобы идти, намного меньше, вам вызвать можно – из Алушты, такси, – до Судака. Из Судака, на Феодосию – автобус, чрез час, быть может, полтора. Так, к вечеру, до дома, доберётесь. С Динарой, там и встретитесь.
   Она, другую девушку, доставит от кошары. Там не оставит. И, заодно, твою машину, ко двору пригонит.
   Только такси придёт – до знака, сюда – не за какие деньги.
   Идите к Ангаре, как знак увидите, там ждите, отдыхайте.
   Я вызываю.
   – Прекрасно, но только деньги, также в сабурбане. Зачем, их было брать, под землю?
   – Тогда, придётся на такси – до дома ехать и, там расплатитесь. Это, дороже будет, притом, намного. – Большое расстояние.
   Но, что поделаешь. С судьбой играешь.
   Другого способа добраться, я – не вижу. Я, рассказал, что знаю.
   – Такси придёт? – спросила Таня. Нас, не оставите, у знака?
   – Придёт, красавица. Не беспокойся.
   Вздохнув, отправились обратно к водопаду.
   Дошли до знака. Недолго ждали. Приехало такси. В нём – два амбала.
   – Такси, Вы вызывали, добраться к селу Южному?
   – Мы вызывали. Ждали.
   – Поехали.
   Артём на двух амбалов посмотрел, – неоднозначно и, пропустив Татьяну, залез в машину, следом, на заднее сидение.
   – Продолжатся проблемы, на ухо, тихо прошептал Татьяне. Хотят нас уничтожить.
   – Но, почему, за что?
   – За то, что – выжили и вылезли мы, из пещеры.
   Понятно, почему, прислали, за нами, – двух амбалов.
   – Кто-то, помог нам, – вызволил, пещеру обвалив, чтобы могли мы выбраться оттуда. Наверно, это был Энлиль, либо его помощник.
   Другой, у этих замысел. – Нас приносили в жертву.
   Люций узнал, скорей всего, от Миры и, силам приказал – исправить, что у других, не получилось.
   Петров, – лишь малое звено, в этой системе.
   Он – вызвал их и, нас сюда направил.
   – Согласна. Нас не будет, концы вводу. – Пропали, мол, в пещере, при катаклизме.
   Завалы разберут, возможно, но будет, слишком поздно.
   Тел нет, нет дел. Виновных нет и, точка.
   – Внимательна будь, осторожна. Ни в коем случае, ни под каким предлогом, – нельзя нам, разделяться.
   Машина повернула к яйле.
   – Недалеко уехали, смеясь, Артём заметил. – Ребята, вы весёлые.
   – Амбал, что за рулём, ответил. – Так ближе, путь мы, к трассе срежем. Короче ехать. Ещё, не вечер.
   – Причём здесь, вечер? – спросила Таня. Вы, проще – объясните.
   – Куда уж проще?
   Сказал, что так – короче!

   В лес въехали, с утёсом – рядом, солнце за ним, – исчезло сразу, темнее стало.
   Машина стала.
   – Перегрелась, пусть отдохнёт. Выходите?
   – А это, разве, нужно? – спросила Таня.
   – Ну, не в машине же?
   – Что, не в машине?
   – Тебя оттрахать.
   – При моём муже?
   – А тот, глаза закроет. Ему поможем.
   Давайте! Выходите! – амбал второй, водителя прервал и выйдя дверь открыл, с Артёмом рядом.
   Схватив его за волосы, рванул. Артём, не вылез из машины, – выскочил. Выскакивая, головой нанёс, удар в живот, тот рухнул.
   Водитель, зажигание включил, мотор завёл, мгновенно, рванул вперёд, в машине.
   Татьяна, двери дёрнула, со стороны водителя, та, оказалась – заблокирована.
   Переместилась вправо, двери открыла и, выпала, ударившись, о дерево.
   Автомобиль остановил водитель и, кинулся к Татьяне, сорвав одежду на ходу, с себя.
   Лежала Таня, не сопротивлялась.
   Артём бежал к ним и, не успевал.
   Амбал, поднявшись, разозлившись, бежал, довольно быстро – сзади. Ещё немного, тот его догнал.
   Водитель, разрывал одежду Тани. Держал за волосы, рукой одной и целовал, грудь, плечи, губы.
   Спустил с неё, другой рукою, – шорты, трусики, к коленям. Затем, ногой, стащил, совсем, их.
   Татьяна, в этот миг, очнулась. В глазницы наглые, воткнула пальцы, что оставалось силы.
   Тот заорал, ударил Таню по лицу, корчась от боли.
   Татьяна, лишь встряхнулась и, руки опустила. Лицо залила кровь из носа.
   Руки – раскинула, как будто приглашала, в свои объятия., – насильника.
   Артём, с размаха, ногу, в лицо того вонзил. В нём, что-то хрустнуло, амбал, поднялся и, свалился на бок, – неестественно, что-то мыча и, кровью булькая.
   Артём, после удара развернулся и, со всей силы, головой, ударил по лицу, догнавшего. Затем, двумя руками, замком – вверх, – снизу, ударил в подбородок.
   Тот, моментально, рухнул, не говоря – ни слова.
   Артём, мгновенно, бросился к Татьяне. Она молчала.
   Пульс, не прощупывался. Надеялся, что без сознания.

   Найдя в машине телефоны, амбалов обои’х, вызвал милицию и скорую, сказав есть жертвы, возможно, и живые, – при смерти.
   Просил, скорее прибыть к ним, для скорой помощи. Возможно, чудо будет, – и выживет жена, любимая.
   – Ведь, мужем, назвала меня, я был, не против.
   Недолго объяснял. Те поняли, Выслать наряд, пообещали. Прибудет к ним и, скорая.
   Костёр зажечь просили, – для ориентира – дымом, чтобы их не искали в зарослях.
   Татьяну, постарался, в чувство привести, но та молчала.
   Он зарыдал, – из-за него, она, сегодня, умерла. Инанна-Мира, сделала по-своему, – жизнь забрала Татьяны, и на него, вновь, – плюнула.
   – Тебя я, ненавижу – Мирослава! – он закричал, насколько было сил.
   Зачем, так поступила? Ведь видела, – её любил.
   Хотела жертву, – убила бы меня.
   Как, ненавижу, я тебя! Убийца!

Глава 7. Статья 105 УК РФ.

   Хворост собрав, разжёг костёр, на небольшой поляне, – у утёса, почти, без травяного, нежного покрова. Утёс, цвета – зловещего, кроваво-грязного, под стать событиям, нёс энергетику – огромной тяжести.
   Там вскоре, приземлился вертолёт. Забрали лишь Татьяну, она – была, как бы – живая, но впала в кому, от удара.
   С ней, улетели сразу. Сказав, – такие, редко выживают, – два-три процента. Будем надеяться. Бывают исключения, но, очень редко.
   Амбалы – были мёртвыми, – безжалостно убитыми, как врач, по рации, сказал – полиции.
   Удары были, жёсткими, с их жизнью, – не сопоставимыми.
   Артёма, сразу же, арестовали, аргументировав – превысил все пределы самообороны.
   Ненужно было убивать, а нужно, – в органы их было сдать, ответил на вопрос, – за что? – майор милиции.
   Там, осудили бы их, если бы нашли, что виноваты и, посадили бы, возможно. Докажет, кто, что шорты, трусики, сама, с себя сняла. Их не порвали. Майку, сами разорвали, ещё до инцидента.
   А ты, всё испоганил, и преступил, Закона грани – не дал властям, раскрыть всю правду, и возвеличить, величество Закон – как норму государства, защиты личности, против преступности.
   Возможно, даже, первый попытался, над девушкой той – надругаться, второй, – был ни причём. Он мог, бежать, спасать другого от убийцы и, был убит, как первый, хотя, я повторяю, был тот, не при делах.
   Второй был – явно, невиновным.
   Пытались убедить Артёма, – согласие, им письменное – добровольно дать – признание с повинной, что он преступник явный, – убийца молодёжи.
   Старались, несколько часов. Не получалось. Довольно долго объясняли. – Убил двоих, – отягощение. С признанием, срок меньше.
   А так, срок длительный – пообещали, за «Превышению пределов обороны, повлекшей смерть – двоих, несчастных, – статья 108 УК РФ».
   – Готовься к шпонке на кичи, там, в изоляции от мира, – среди преступников, тебе быть – долго, пообещал майор, Артёма отправляя, в гадкий отстойник.
   – Не зря, пословица в народе существует, – «не зарекайся от тюрьмы и от сумы», – Артём подумал, когда в наручниках, в отстойник, словно преступника опасного, везли.
   Затем, отправят в карантин. Придётся, феню вспоминать, советы опытных сидельцев. Хотя, поможет это? Он понял, с предвзятостью был арестован и, вешают, несуществующее на него, словно, нашли преступника, раскрыли дело.
   С феней, чуть проще – улица в посёлке, на ней, там часто говорят, слова жаргоном, определяя.
   А правил всех, – понятий, практически, не знаю. Туда ведь, не готовился, заранее.
   Корячится мне срок большой, как мент сказал. Да хрен с ним! – Виноват, не виноват.
   Ведь, Таня в коме! Что может быть, страшнее, более!

   – Его, как будто ожидали. Вмиг, наступила тишина. Из камеры, не слышно было вздоха, не то что, звука.
   Он поздоровался – я вас приветствую – честной народ и, все, кто, рядом с ними.
   В ответ услышал. Отчитайся.
   – Рассказывай, как погоняло и, по какой статье? За что? Как жил на воле? Кем был, чем занимался?
   – Нет, погоняла у меня. Я первоходка.
   Статья 108 УК РФ, вторая часть.
   Услышал, – собираются менять на часть вторую статьи 105 УК РФ. – Убийство, с отягощением.
   – Двух лиц и более, забыл добавить. Не признают самозащиту, донёсся голос от угла. Так, попросил бы мусора, – за бабки, – статью не изменять.
   – Для этого, есть адвокат. Со следаком, якшаться, за падло, мне было. Тот рисовал, что не было. Писака – хренов.
   – Во! Как!
   – Жил я по жизни, – ровно. Работал, кем придётся, прорабом и подсобником.
   Свидетелем, в судах и в следствии, я не был, никогда. Заяв, не составлял, доносов, не подписывал.
   Дело имею, небольшое, не знаю, подогреет? Но там, ещё не знают об аресте. Посмотрим. Нужно, написать. Скорей всего, после этапа, когда на зону или крытку, определят, их извещу, чтобы, подогревали.
   – Шпонку твоя, возле параши. Другие заняты, пока. Освободится…, может быть, когда…
   На, выпей чефирка, устал с дороги. – Ему протягивает кружку арестант, стоящий сбоку.
   – А кто ты? Я представился.
   Что если, ты хромаешь [9]? И, угощая, сватаешь, в свою компанию?
   – Хромаю я – военный.
    [9 - [9] Хромает – опущенный (феня).]
   – Артём ответил, перебив, – благодарю; я лучше – стоя подожду.
   – Не выдержишь.
   – Что ж, ласты склею, но предложение, другим оставлю.
   – Так! Ботаешь немного? – смеясь, спросил, сидящий мужичок, напротив входа.
   Ты сам, откуда?
   – Из Ростова. Родом я, – из Перми. Солым, Косинского района. Не местный, не из Крыма.
   – Там лес валили мы, недалеко, – в Кордоне, другой услышал голос.
   – Я, там не жил. Мать увезла – малого, в Ростов и в Калитву, в посёлок горняков, – Восточный. В нём, многие слова, в обычном разговоре, звучали из жаргона, отсюда, феню знаю я, немного.
   – С рябятами, оттуда, – мы топтали зоны, ответил третий. Кто, друзья твои? Их, назови.
   Артём назвал ребят, им уважаемых. Одни, играть учили в карты. Другие – драться и блефовать.
   Среди тех, много зеков. Были, – рецидивисты. А также – гниды, петухи; – тех мало, вскорости сбегали из посёлка – после отсидки. Дурная слава, сразу же, за ними – приходила, их находила. Спокойно жить им, не давала.
   – Ладно, проверим информацию. Бросай баул, шагай по форме.
   – Кто смотрит, здесь, – за хатой? – спросил Артём, направившись по камере, на голос.
   В углу увидел человека, в спортивном клифте [10], чёрном. На тумбочке стояла кружка с чаем.
    [10 - [10] Клифт – костюм (феня)]
   – Кем собираешься, здесь стать? – спросил тот, добродушно.
   – А кем, могу быть я, на зоне?
   – Большой здесь выбор и, сам знаешь.
   – Скорей всего, – надолго. Начну с ШИЗО [11], скорей всего.
    [11 - [11] ШИЗО – штрафной изолятор для нарушителей. (феня)]
   – Там поломают.
   А мне, один конец. Не лягу у параши.
   – По очереди, будешь спать.
   Моргнул он угловому и тот, к Артёму подойдя, на шпону показал.
   – На пальму [12], не полезу.
    [12 - [12] Пальма верхний ярус 2—3 этаж. (феня)]
   – ???
   – Ворочаюсь я ночью, костей не соберёте. Не более – второго этажа!
   – На третий, тебя не гоним. Иди – знакомиться с мужиками.

   Курбан, Динара, Тансылу, Байрак, перепугались, когда Петров им сообщил, – по рации, живыми – девушка с Артёмом, оказались.
   Но тот, их успокоил.
   – Послал я отмороженных, двоих джигитов, будто – такси, те в лес их завезут и, жертвы вознесут – подземным силам, духу.
   Вы девушке второй, скажите, – что ищут их – спасатели, милиция. Что той, наверно, лучше будет, скорей убраться, восвояси.
   – Я той промыла голову, мозги и, убедила, – были у неё галлюцинации, Динара успокоила.
   – Тем лучше. Если, останется, то, не надолго.
   К ней молодёжь пристанет, приопустит, немного устрашая. Не выдержит и, убежит из Крыма, – быстро, пятки засверкают.

   Динаре Клеопатра, отвечала. Я подожду немного – результата. Возможно, их найдут – живыми и, станет всё, нормальным. Уедем вместе.
   Приехали мы, ненадолго. Пойдут вопросы, разговоры, если одна приеду, – раньше.

   Поздно, в дом у дороги, проникли гости, в окна открытые, для воздуха, прохладного.
   Встреч, Клеопатра не планировала ночью, тем более, в постели.
   Когда, приблизились к ней обнажённой, она не слышала.
   Проснувшись, испугалась, – почувствовала, – держат, за руки – насильники, а третий, член вводил, в промежность.
   Девушка, громко закричала.
   Подушкой, рот закрыли.
   Она сопротивлялась. Но сил ей, не хватало. Дышать, подушка не давала. Немного извивалась, будто – подмахивала.
   Курбан, к окну, прижавшись, закричал:
   – Сейчас же прекратите! В милицию вас сдам!
   Не состоявшие насильники, сбежали сразу, а Клеопатра плакала. Она, так сильно испугалась, ведь под подушкой, чуть не задохнулась. Могли ведь, задушить! – Какие гады, сволочи. – Лишь бы оттрахать и убить!
   Нет, ни культуры, ни воспитания!

   – Я говорил вам, попугать, а не пытаться изнасиловать! – Курбан ругался.
   Вдруг, девушка заявит? Тогда, менты её оставят здесь. Нам, этого – не надо.
   Нужно, чтобы быстрей, отсюда – убежала.
   – Так мы её, не тронули, а просто, попугали.
   Нудистки, все, считаю – проститутки, сказал, из тройки – старший.
   И, тронули бы, не убыло. Не стала бы писать, та тёлка – заявление. Возможно, показалось, – она меня хотела.
   А вдруг? Бывают исключения.

   Наутро, дом замкнула Клеопатра, ключи Курбану отдала, его благодарила – сильно, что спас её и, попросила, – дать телеграмму, как появится, любая – информация, о Тане. Даже, плохая.
   Сев на автобус, в ужасе уехала, от отдыха такого и, приключений нехороших. Лишь день была на море, познала – много горя. Скорей всего – подругу потеряла, в пещере привалило.
   – Хоть бы живой осталась, шептала, как молитву, просьбу к святым и Господу.

   Как и хотели, – Петров, Курбан и далее, уехала свидетель и, информация пришла, – другая, нехорошая, – убитыми нашли, джигитов. Дела – Артёма.
   Артёма повязали, как – попросил Петров, – за смерть джигитов – отомстили. Пообещали, – максимальный срок впаять и, пока здесь, в Крыму, не на этапе, здоровье, сильно подорвать, чтобы – недолго мучился, – выплёвывая органы, – опущенные и отбитые.
   Девчушка в коме. И информации по ней, немного.
   Врачи сказали, – вряд ли, вскоре, та, поднимется.
   Возможно, даже – никогда.
   Если придёт в себя, то, сразу сообщат, но это – меньше двух процентов.
   Её не будут – держать долго. Прибор для лёгких – вентиляции, обходится – недёшево и, здесь, особо говорить, не нужно. тем более, не местная она, – туристка из Ростова. Нам, ненужна – в больнице. Забота, – неблагодарная.

   Смотрящий, передал Артёму, чтобы тот подошёл.
   Тот, выполнил команду.
   – Ну как, освоился?
   – Трудно, признаюсь, честно, Артём ответил, кося под просточка. Похоже всё, как и на улице, только сложней, намного.
   – Не нравятся понятия?
   – Я так, не говорил. Привыкну, обтешусь. Везде, свои порядки.
   – Смотрю, играешь в нарды. Играешь, хорошо?
   – Не очень, Артём соврал. Умею, в них играть, немного. И то, лишь в длинную. Короткую, пока не понимаю. Со временем, наверно, научусь
   Он никому не говорил, что в них, давно играет. Может играть, – не думая. Ходить, как камни бросил, сразу.
   Он знал, – подставить могут. Зары подточенные под бросок, и со смещённым центром тяжести, подделывают. Так, здесь, неопытных и дурачков, для хохмы, опускают. Уже, при нём, сломали пацана. – Играть, предложено тому, так просто, не под интерес, а выиграл и, закричал – (подлец), я выиграл для общака, – 15 пачек сигарет.
   Пацан тот, начал уверять, что не играл, под интерес, а тот накинулся. – Я что, соврал?
   Рядом сидел, такой же, – негодяй. Он подтвердил, – да точно, Васька проиграл.
   Дали тому два дня. Он начал занимать, искать, где сигареты взять. Никто, не дал, ни денег, ни сигарет, и сделали из пацана, Васька опущенного.
   После отбоя, вызвали и, в душевую отвели, где спрашивали, за сигареты.
   Наутро, объявил дежурный камеры, – сегодня банный день, и, Васька – пидар, точнее – пидараска.
   Артём, сжал зубы. Но чем, ему помочь. На хате, всё сложилось. Такие, – лишние здесь – Васька, он, другие пацаны. Нельзя быть беззаботным и доверчивым, в тюрьме, на зоне, с уголовным миром.
   Недавно, перепутав кипятильник, мужик взял, думал – с общака – чай заварить, тот оказался – собственность опущенных, узнав, пошёл к ним – в угол, жить, склонивши голову.
   В душе, купающийся рядом зек, Артёма попросил, – возьми у Коня мыло, мне передай.
   – Возьмёшь, сам, – рядом, Артём ответил.
   Конь мыло стал давать Артёму, но тот не взял. Мыло упало.
   – Ты виноват! Из-за тебя! У ну-ка поднимай! – Конь закричал.
   Зек и другие, поддержали.
   – Сам уронил, сам поднимай, Артём ответил и, ушёл из душа. Его пытались задержать, но оказались на полу, двое тщедушных.
   – Ша! Кипиша не будет, строго сказал старик, негромко. Раз не поднял, останешься, без мыла.
   Артём дрожал от злости. Понял, всё продолжаются наезды. Нужно воспринять это, – само собой, как разумеющееся. На этом, не закончатся.
   Видя, что соглашается, сыграть Артём, с соседом в нарды, пытались затянуть, под интерес. Однажды предложили, – сыграть, на просто так. Ответил, под интерес, на просто так, – неинтересно. Играть не буду, никогда!
   Шулер – игрок, любого вывернет и разведёт, надежд, другому, не оставит.
   Считают пусть меня они, лишь – начинающим, так я, не попаду в просак и, под подставу, решил Артём – косить под простака, везде, среди подобных, – осуждённых, не осужденных.
   – Заканчивают следствие, скоро осудят, предупредил Артёма, смотря строго, в глаза, смотрящий, словно, искал в них, подтверждение – лоха.
   Дальше этап, на крытку или зону, смотря, что выберет судья, по приговору.
   – Благодарю, за информацию. Я это понимаю. Перевернули с ног на голову.
   – За девушку, ты заступился.
   – Как бы
   – А девушка, – красивая? Стоит, из-за неё, корячиться на зоне?
   – Мне нравилась. Недавно познакомились. С подругой прилетела. Друг друга раньше, мало знали, товарищами были.
   – И, как она в постели?
   – Совсем не знаю. Не поцеловались даже, мы, ни разу.
   – Как, странно. Где-то слышал, – она, твоя – любимая.
   – Болтают разное, завидовали. Ведь девушка – красивая. Вот и придумывали, что им в голову придёт.
   Всем не заткнёшь роток.
   – Так просто, к парню прилетела? И, не поцеловала?
   – Я, с детства, не любитель – целоваться. Мать удивлялась.
   Он раскусил, смысл разговора.
   Если она брала, член в рот, он в губы целовал, то с ним, – конец, к опущенным отправят. Он знал, что нужно, ухо здесь, держать, востро, но, что – пытаться, – такими способами, унижать, не мог вообразить. Пришлось, сдержаться.
   Смотрящему, почти поверил, ведь принял, без прописки. И, вот – метаморфоза.
   Здесь, верить, никому нельзя. Живут – ради себя и, отбывают – сроки, длительные годы.
   Для многих ведь – тюрьма, как дом родной.
   На воле, можно стать бомжом. А здесь, покормят, пусть – баландой, не нужно думать, где поспать; живи лишь по понятиям, – тебя не тронут, вдобавок, над опущенными, есть возможность, – бояровать, почувствовать себя, блатным, в душе, ведь больше, негде.
   Через три дня, смотрящий камеры, ушёл этапом на пятнашку, в колонию батайскую, у Койсуга.
   Другой смотрящий, Артёма, ни о чём не спрашивал, но было видно, – искал повод, чтобы придраться.
   Артём, всё понял, есть заказ. В суде, продолжат – измываться.

   Судья, не заморачивалась долго. Послушав, прокурора и защитника, дала Артёму разрешение – признать вину – убийство, преднамеренное, определила, – по статье 105 УК – пятнадцать лет колонии обычного режима.
   Артёму, – гадко было, видеть – явное судилище – как будто, воплотил – убийства план – таксистов, когда везли те, их – несчастные.
   Мол, разыграли – преступники подставу, будто, таксист насиловал красавицу, Артём напал, как будто – защищал.
   Надеялся, что спишем мы на самооборону?
   Мы разобрались. Всё, не так, как он представил, рассказал! Схему – заранее придумал, с целью, единственной – машину отобрать, не заплатить таксистам, за то, что те их отвезли бы к дому.
   И, экспертиза показала, что к девушке, никто не проникал.
   Она, – как видно, насильнику – предполагаемому, как бы, в глаза воткнула пальцы. отёки у того, большие, от явного проникновения в глазницы, как показала экспертиза.
   Естественно, от боли защищаясь, тот, закричал, её ударил.
   И тут, вмешался, как задумано, – преступник, ноги ударом, зверским, – сломал, не только шейный позвоночник, и, череп лопнул.
   Второй, пытался защитить таксиста, но, также пал.
   Удар преступника, был, сильным. – Чуть, голову не оторвал, и, позвоночник, поломал, бедняге. Мгновенно, – жертва, замертво, упал.
   Преступник, вызвал скорую, милицию. – Не ожидал, – его сообщница, попала в кому.
   А жаль. Сейчас бы, здесь была – осуждена, по этой же статье – 105 УК РФ.

Глава 8. Наколки на коленях, перстень.

   – Слов нет, в ответ – скотам, продажным сукам, Артём, переживая, молча, говорил. Готовился к этапу.
   Он понимал, что раз заказ был принят, ему ещё – перепадёт, за тех амбалов.
   Старался график сна на шпонке, поломать всё время, уступая.
   Он понимал, что ночью, и на ждущего, могут напасть, и тёмную исправить. Но, так, не будет – неожиданно, подвох заметит. И, вот, дождался, – ночью, когда улёгся и, будто бы заснул, для вида засопел, услышал шорох, промелькнули тени, залез на третий ярус, зажав рот мужику, чтобы тот не ворчал. Тот, отодвинулся.
   Ночь была тёмная. Окошко малое. Глаза хоть выколи, не видно.
   Как только, одеяло бросили на шпонку, он прыгнул, тем на головы. Поднялся крик. Включили свет. Лежали – два ублюдка. Один, был – мёртвый. Второй, едва дышал и, ничего не понимал, что говорили.
   – Не видел в темноте, Артём оправдывался, перед ментами. Бить стали прутьями, я защищался. Возможно, сами себя били и, одного, забили.
   Менты, его забрали, отправили в ШИЗО.
   Пытались разузнать, как тёмная происходила. Всё было бесполезно. Ни уговоры, ни угрозы, – не помогали. Как оказалось, беспробудно, все спали. И те, кто в очереди ждали, дремали стоя и, никого не видели. Как крик услышали, включили свет и, то что есть, увидели.
   Там до этапа, отсидел. Не мордовали, срок, не добавляли.
   Определили – друг друга, арестанты, били – по ошибке. Темно, и – перепутали. Убили, сразу первого, второй, чуть позже, ласты склеил, не донесли, и до больнички. Виновных нет, ведь они – трупы.
   С ШИЗО и забирали, До поезда – на автозаке, затем пересадили, в столыпинский вагон. Везде, конвой. Чего-то ждали пять часов, или кого-то.
   Ехали медленно. шутили, – мол, наслаждаться красотой природы, – экскурсию нам предоставили, в вагонах тесных, камерах, – не вентилируемых, словно скоту, возможно, хуже. На весь вагон, одна параша. Выводят к той, с конвоем. Когда стояли, – пять часов, была закрытой.
   Полезным было то, что смог, немного отоспаться. Был до этапа – на измене, время последнее, – ждал нападения, не высыпался.

   Он, будто, оказался в сумрачном лесу, возле утёса, снова, где, как менты, судья, считали – произошло убийство. Во тьме, не мог увидеть – лица их. Шеи тех, были свёрнуты.
   В диком лесу, дремучем, – ужас воцарился! Там, впала Таня в кому.
   Так горько, что и смерть мне, не страшна – моя, а их, тем более…
   Приклеили – убийца, – погоняло. Мне безразличны – взоры их, – косые, недовольные. Почувствовал, – придётся тяжко мне и, будет так – всегда, И, что увидел я уже, – немало, ко мне, предвзятых отношений.
   Не помню, как входил в дремучий лес, Настолько сон опутан ложью, Я сбился с верного пути? Вновь, возвратился?
   Приблизился к утёсу. – К нему, тот примыкает лес.
   Мне сердце сжало ужасом, пробрало дрожью, – увижу Таню, – полумёртвую.
   Казалось, она улыбнулась. Тогда вздохнул, свободнее, страх долгий, душа превозмогала, измученная ночью – безысходной.
   Путь, с самого начала, не мог закончиться нормально. Я это понимал и, почему-то, влез в машину и, Таню, за собой позвал.
   Мой дух, трепещущий, смятенный, сопротивлялся, но я был глух. Вновь вспоминал тот путь, – привёвший к смерти негодяев и, к коме Тани.
   Давили грудь, воспоминания, неся печаль, страдания, и после, когда проснулся.

   До Симферополя, шли два, тяжёлых дня; от вони, чуть не задохнулся. Ждала колония Артёма – №102, по переулку Элеваторному, Симферополя.
   Прошёл без пересылки и, сразу, в двух-недельный карантин, отправлен был с предупреждением, чтобы убийства, не было и, случаев смертельных!
   Артём подумал, передали видно, в сопроводиловке – о тёмной, Не захотели, там, светиться.
   Отправили – быстрее, с глаз долой.
   Мол, – пусть, другие мучатся.
   Навряд ли, удержусь, не замочу, очередного гада, полезшего ко мне, за жизнью, по заказу.

   Родителям Татьяны сообщили – в больнице Таня, без сознания, – нашла милиция родителей и, Клеопатра, вместе с ними, в Алушту прибыли. Остановились, в доме у Артёма (это не очень далеко) и, от Курбана, информацию узнали – Артёма посадили.
   Он и Татьяна, напали на таксистов и, их убили. Если бы, в коме не была Татьяна, то, и её бы посадили. Возможно, всё забудется, как увезут её отсюда. Татары, на них злые. Татарами, таксисты, были.
   – Быстрее забирайте, совет я Вам даю. Иначе, здесь она умрёт, в какую-то минуту, – отключат свет или сгорит предохранитель и, аппарат отключится, а вмести с этим, Татьяна, отойдёт, в мир лучший, советовал Курбан, родителям Татьяны.
   Родители Татьяны, согласившись, всех «подняли», кто «поднимался». В горздрав и в облздрав – звонили, в столицу, в министерство. Спецрейс, прислали в Симферополь. Туда, врачи сопроводили, на скорой помощи Татьяну, по христиански – перекрестились. – Не взяли грех на душу, не отключили, осталась жива. Отпустили.
   Решили, – поместить Татьяну, в мединститут, в горздраве.
   Студенты, – кому будут изучать, – в реальности и, докторские, кандидатские, – писать, врачи, преподаватели.
   – Убьют, трёх зайцев. И девушка – под наблюдением. И, для студентов и врачей, преподавателей, наглядный экземпляр, в процессе – жизни обеспечения.

   Из «воронка» лишь вышел, с этапниками вместе, к ним вышел ДПНК [13], дойдя до дела, осуждённого – Артёма, говорит:
   – Убийца прибыл, полгода сразу – ПКТ [14], сидит пусть в яме. На зоне мне такой, не нужен.
    [13 - [13] Дежурный помощник начальника колонии. [14] Помещение камерного типа.]
   – За что? – спросил Артём
   – За то, что голова твоя, – неуставного образца, понятно? – ответил тот.
   – Понятно, Артём ответил, отправился в подвал. Там камеры по 5—6 человек, в них – сыро.
   Дней через шесть, начальник вызвал в кабинет Артёма, спросил:
   – Раскаялся в убийстве.
   – Ответил – нет, Артём, я защищал жену.
   – Спросил тебя, не о таксистах, о тех, что в камере убил. Тут пишут, подозрение большое, что это ты был.
   – Не знаю. Темно было, Пытались сделать тёмную. Ошиблись видно, спутали меня с собою.
   – Понятно. – Ошиблись, видно.
   Работать будешь?
   – Нет.
   – А подбивать на бунты мужиков?
   – Нет.
   – Как себя вести?
   – Нормально, вы сами всё увидите. Давить не будут, первым не полезу. Поменьше – трогайте.
   – Заслужишь, тронем, – тот говорит, тут есть проблемы. Заказ получен на тебя. Не смогут опустить, – убьют. Готовься. Есть, где – молиться, с душой своей, проститься.
   Но, за тебя авторитеты попросили, чтобы «поднять» из сырости (и из подвала, выпустить).
   Я не могу, так сразу выполнить их просьбу. Сиди 15 суток, потом выйдешь.
   Знакомство было проще, в карантине.
   Он поздоровался, приветствуя сидельцев и, вкратце рассказал: что первоходка; статья 105-ая, часть два; он – из Ростова; по жизни не хромает; пятнашку дали; – не виновен; путь выбрал – отрицалы.
   Восприняли спокойно и указали путь к смотрящему, для разговора – обстоятельного, где, как устроится.
   Не предлагали – у параши и, опуститься, после такого статьи и, объявления о масти.
   – Мы знаем о тебе, убийца, весть, – нашептали, сказал ему, смотрящий. Начну с плохого. Скажу тебе – хреново, твоё дело. Заказ есть на тебя. Не сможем опустить, – убить, придётся.
   – Такая, значит доля. Умру – достойно.
   – Ты смерти, не боишься?
   – С недавних пор, нисколько.
   – Сам, как считаешь, много дали?
   – Перевернули всё и, посадили, за что, не знаю.
   – Кем хочешь стать? Быть – вором или же рогом?
   – Вот, поживем – увидим.
   Жить буду ровно, масть – жизнь, воры, определят. А тех, я презираю. Работать на хозяина, не стану.
   – Заставят. Обломают. Время, покажет.
   Хорошее – нам передали воры, что нужно, всё обдумать, побольше разузнать, – пока, тебя не трогать.
   Есть информация, – заказ пришёл – от красных сук. Так что, смотри. Сам не садись на чух.

   Спасть будешь, на той шпонке, он показал на шпону, через две, после смотрящего. Сам понимаешь, пока что, – безопасную. 2-ой этаж. Понятно. Через два дня, на нижнюю, в том ярусе. Сергей, в барак уходит.
   – Я благодарен, за понимание, ему Артём ответил, сдержанно, не показав, что рад, – сможет, спокойно спать, первое время, пока, всё не изменится.
   В душе, не доверял он – никому, кроме судьбы, и в этом, прав был, вскоре убедился. Судьба решает многое, не спрашивая никого.
   В ночь следующую, вызван был, как объяснил смотрящий, – для разговора правильного.

   – Народ, интересуется, – считаешь, лучше мужиков себя? – спросил, невзрачный мужичок, в очках, по-видимому – старший.
   Если считаешь, что ты – лучше, обоснуй. Ты, не блатной. Нам, непонятно – это заявление.
   Возле него, сидело пятеро, с смотрящим с камеры. Шестой, чуть-чуть поодаль.
   – Скорей всего – охранник, Артём подумал. Только, от кого?
   Смотрели, злобно на него. Мгновенно, страх, был должен, сбить, его дыхание.
   Артём, спокойным оставался. Считал – убьют и, что? Всю жизнь, – бояться? Не буду больше мучиться, и знать – страдание.
   – Те, сами по себе. Не лезу ни к кому, в чужой Устав, Артём сказал, с улыбкой наглой.
   – Необоснованно, ты – объяснил нам это. Ты лучше или, как они, такой же?
   – Другой. Работать, я не стану на хозяина. Сюда загнали невиновного. Это была подстава.
   – Подставы в жизни часто. Все их не обоснуешь. Вот и сейчас, придётся – за тебя, работать мужикам. Ты это заслужил? Пока ведь, от тебя нет толка.
   А, не боишься, что сломают? В ШИЗО, волки поганые, по беспределу, ведь могут опустить. Что будешь, дальше, делать? Придётся у параши жить.
   – Значит умру, там, где сломают. Таким, не стану жить – в углу.
   Раз заказали, если выживу, узнаю, мне, всё равно, – кто, почему. Не знаю – как, но, накажу, возможно, всех поубиваю. Им это, не прощу. – Всю жизнь перевернули. Отравили. Что было – отобрали. То, что осталось, – безразлично. Поэтому, я смерти не боюсь и, сам собой останусь.
   – Чуть отойди в сторонку. Поговорим немного.
   Артём, в сторонку отошёл и, отвернулся. – Судьба решается, он, не волнуется. – Что будет, то и будет. Быстрей «уйду», по фене – ласты склею. Закончится – скорее мытарства. Никто, не вспомнит и, Ника позабудет.

   – Я знал его, когда купили химию, откинулся, в очередной раз, с крытки.
   – Недолго там ты отдыхал. Коровник, не достроили, – смеялся с расписного, его, старый знакомый. Не от него, там зубы потерял?
   – Нет, от другого. И, главное, что были мы, не при делах, нас видите ли, перепутали.
   – Так кто он был?
   – У тех, за главного, он бойню ту, остановил. Рамсы расставил правильно. Меня не помнит, позабыл. Прошло, лет -много. Если, не испоганился и, косяков не напорол, я за него, пусть станет отрицалой.
   Решил сход – за!

   – Быть отрицалой, нелегко, надеюсь, понимаешь, сказал Артёму, малорослый человек, со шрамом на лице. Этот путь – раз лишь, выбираешь. Жить, одинаково, придётся – ровно, на зоне и на воле.
   – Живи пока. Посмотрим, дальше. Не будем мять бока. Канай на шпонку.
   Наколки, можешь, на колени наколоть и перстень, – знаки отрицалы, добавил мужичок, в очках.
   – Мы – разрешили. Считай, что повезло. Заказ, пока, не принимаем.
   – Благодарю, что поняли. Надеюсь, что не подведу, себя и Вас.
   – Канай, с приветом, его послали, с места встречи.
   К другому, повернулись.

Глава 9. Привет подруга. Не ожидала?

   Рабочих рук с избытком было, работы, не всем желающим, хватало.
   Пол хаты, без работы оставалась, играя в нарды, шахматы и в карты, смотрели на базары, будто – концерты, ведь на прогулку выпускали, по распорядку, – утром, вечером, минут на двадцать, на час после обеда, – в пристроенное за бараком, помещение, со стенами бетонными, железной дверью и решеткой сверху.
   Возможность, – дышать воздухом, использовали все, всегда – по полной.
   Всё время, – остальное, сидельцы, время проводили, в прокуренном бараке.
   Утром звонок – подъём. Всех поднимают в 6 утра.
   В 6.30 завтрак. На завтраки, обеды, ужины, – борщ, щи, суп, и каша. На третье – тощий чай.
   С 8 до 9 часов, дежурных – пересменка. Инспектора и «корпусной» [15], по корпусу проходят, записывают: просьбы, пожелания и жалобы, есть, – требования, – вызвать сантехника, электрика, ремонты шпонок, санузла, просьба о выдаче другой постели, далее.
   Инспектора, оценивают визуально, одновременно, зеков, – состояние и, настроение.
    [14 - [15] главный по корпусу]
   Позже, к ним приезжают следаки и опера, с кем-то свиданки. Бригада местных конвоиров сопровождает, эека, к тем, обратно.
   Случалось, – проводили шмон, внеплановый и, выводили всех в – «отстойник», где ожидали, пока шманать закончат.
   У заключенных ищут – вещи запрещенные: деньги, наркотики и телефоны, заточки и записки с воли.
   По вечерам, по зоне, движений мало. Уходят по домам, администрация и опера, лишь смена остаётся для дежурства. Дежурят до 8 утра.
   Инспектора разносят почту, письма забирают, – незапечатанные.
   Обслуга, мусор убирает, пол с мылом моет, скоро ужин. Досуг. – Разрешено им, – телевизор, музыку включать, лежать на шпонках.
   А в 22.00 – отбой. Жизнь, только начинается, как на курортах.
   Зеки, с другим бараком перекрикиваются, звонят по телефонам, разговаривают с волей, полученными в передачках, от оперов, за бабки. Проводят сходки, при необходимости, для обсуждения проблем. Так до утра. С рассветом, спать ложатся, утомленные.

   В отряде приняли, без предъявлений. О прибывшем, всё знали. Кто не услышал, видел перстни, читал – убийца, к мусорам – враждебный (отрицала).
   Шпонку определили – нижнюю, в дальнем углу, – третьей от края.
   Работы было мало, поэтому, не приставали и не ломали.
   Играть садился в нарды, условие озвучивая – без интереса. Не перекручивали, чувствовали, – не желает кипеша. Жил в маске – сдержанно и правильно.
   Так, постепенно подобрал, троих, с кем, продолжал играть.
   С другими, вынужденно лишь общался. Друзей себе, не стал искать.
   Знал, срок большой, амнистия, к 105-ой, не относится. Всё впереди, возможно, срок добавится.
   Лишь отпускал себя ночами и, вспоминал о Тане и, размышлял о смысле, явлений и событий – происходящих, в этом измерении.
   Ведь, по-другому бы, с Татьяной, вновь, не встретился.
   Задумался Артём, пытаясь отыскать истоки опошления – любви и отношений.
   Желание, назвали – похотью, к ней приравняли – вожделение и, запрещая, обнажение, создали термин – порнография, для созидания прослойки субкультуры. – Большие деньги стали делать, через запрещения и, как бы отвоёвывая – разрешения, на право обнажения и секса, с огромной силой расцветала в мире – порнокультура – индустрия, сравнимая, по обороту денег, с распространением – наркотиков, оружия.

   Кому-то, это было, нужно? Перевернули – с ног, на голову.
   Мелькнула мысль в мозгу – я понял, здесь живут, одновременно, многие цивилизации.
   Воспринимаем, – легион их, бесами. Часть их, возможно, создана Энлилем в древности, часть прилетела…, что, и не имеет, в принципе, значения.
   Когда, цивилизаций – интересы, совмещаются, мешают исполнениям – задуманным, те, людям, противодействуют и, отнимают души. – Ведь, человек, душой бессмертен, а тело – бренно. Лишь так, возможно, уничтожить человека – душу того, убить, точнее – совратить, тем самым, её – уничтожить.
   Всё связано, игрой их – виртуальной, возможно, парадоксальной, – не понимаю принципа её, поэтому, название, лишь приблизительное, называю, по смыслу ориентированное.

   – Эти придурки, откуда-то, решили, что создали самостоятельно, – бесов и Дьявола? – ты представляешь, Себенс смеялся, с Энлилем, разговаривая.
   Они, в своих урбанистических, парафрастических [16] видениях создали силы демонические, их наделили свойствами придуманными, ввели о нём рассказ, чуть ли не в Библию, хотя, ведь наши сущности – другие, совершенно и, много, выдумок о них – нелепых, фактически, – они, мощней намного и умнее.
    [15 - [16] Парафра́з (парафра́за, парафра́зис; от др.-греч. παράφρασις – пересказ) – пересказ, изложение текста своими словами. Парафразами называются разные виды переработки текста (в частности, литературного произведения): подробное объяснение краткого текста, сокращённое изложение большого текста (адаптация), упрощённое изложение трудного для понимания текста с краткими разъяснениями, переложение прозаического текста в стихи, переложение стихов в прозу. Парафразом также может называться частичный пересказ текста.https://ru.wikipedia.org/wiki/]
   И, главное, – другие сущности!
   Тем силам, совершенно наплевать, чем занята, – людей цивилизация. Живут те на земле, полубесправно, считая, – будто бы они – цари Земли.
   Подохнут все, из-за ошибок, невнимательности. Такие правила игры.
   – Думузи, так по рангу опустился! Из анунака превратился в человека. Из человека – в отрицалу.
   Кем станет дальше, – Вором? – спросил Энлиль Себенса.
   – В России Вор, – есть президент у своей касты. По нашему – он жрец, законы соблюдая, тот проповедует и, насаждает их, взрастая всходы.
   – Мы этого, ему ведь, не желали, Энлиль, задумался. – Опять, дела Саргона?
   – Он, к этой сущности, неравнодушен. Хотя, я проследил, немного за Думузи, сейчас – Артёмом. Инанна-Мирослава, обидевшись, – тот не дождался встречи с Мирой, сблизился с другими.
   Из этого, я сделал вывод, Себенс Энлилю, рассказал, как видит он – причину ситуации, возникшей с сущностью – Артёмом. – Тому, Инанна отомстила.
   И, заодно, в кому отправила – того, подругу.
   Хоть, не убила.

   – Мне кажется, что дальше – история с Артёмом, неинтересна, – в заключении.
   – Как пожелаешь, господин Энлиль, изменим всё. Вернуть, как прежде, до встречи их в пещере, – с духом, Мирой?
   – Ненужно. Есть интрига. – Его освободим, а девушка, из комы выйдет.
   Пускай в Крыму, столкнутся силы, крымчанам – неизвестные.
   – Мне, намекнул бы, какое, принять, направление.
   – Такой сценарий, предлагаю. – Из комы девушка выходит и, узнаёт, – её любимый, сидит на зоне.
   Она, включает свои связи и знакомства. Находит, правильного прокурора (?) или кого-то, понимаю – глупость, я сказал, сейчас. Так, сам придумай – отмену приговора и оправдание.
   А дальше, как получится.
   – Всё понял, приступаю.

   Татьяна ничего не понимала, очнувшись, в реанимации. Забегали врачи, медсёстры.
   – Вышла из комы, тяжёлая больная, друг другу говорили, удивляясь.
   Её, заочно, уже похоронили. Лишь Ника, им сопротивлялась и, говорила.
   – Я верю, выйдет, будет жить! Ненужно говорить так, хоронить её, при жизни. Надежда, ещё есть.
   – Но, очень, небольшая, коллеги отвечали.
   Они узнали, – девушки были подругами, поэтому – не спорили и, лишний раз, не говорили, при ней, о состоянии Татьяны.
   – Свершилось чудо, она, чуть не кричала и, плакала от радости, забившись в угол. Немало, умирало, в реанимации. Вроде привыкла. Но, не могла представить, – будет прощаться с Таней.
   И вот, Татьяна выжила. Её обследуют, переведут в палату, вскоре, возможно – интенсивной терапии. Это – неважно.
   Ведь главное – жива, из комы вышла.
   Родителям Татьяны рассказала, о радости, произошедшей. Те, плача, – сами не попали, за малым, в реанимацию, от радости.
   Ставили свечки, снова, в церкви, молясь за здравие Татьяны и, ждали, когда их, к ней подпустят.
   Татьяна, быстро отходила. В себя придя, хотела встать, чуть ли не сразу. Категорически, ей запретили это делать.
   – Лежать, больная! – приказала Ника, её целуя, радуясь. Родителям твоим, я рассказала, что ты очнулась.
   Татьяна улыбнулась. Лёжа, спросила, тихо.
   – А как Артём, он жив? Ты мне, о нём, не говоришь, ни слова. Его, случайно, не убили, уроды те.
   – Он их убил. Теперь сидит.
   – Как долго я лежала в коме?
   – Почти – полгода. Пять месяцев и две недели.
   – Как быстро, время пролетело. Ноябрь месяц на дворе.
   – Кому-то быстро, а кому-то – медленно. Уже не верили, что выйдешь ты из комы, многие врачи.
   – И ты?
   – Я верила, ждала, просила Господа. Ведь ты, моя подруга Надеялась на чудо, твоё выздоровление.
   – А где сидит Артём?
   – В Крыму.
   – Там ему, плохо. Какой-то сонм, злых духов, чувствую!
   Ему писала?
   – Нет. Мне Слава запретил.
   – И…? Эх, подруга!
   – Татьяна зарыдала.
   Ника не выдержала, убежала. Сама заплакала, прекрасно понимая, что, бросила Артёма, за то, что выбрал Таню тот, ей не соблазнился, хотя, ведь – предлагала…, намёком, да и прямо.

   Через полмесяца, Татьяна была дома. Нарадоваться не могла, как и родители, что её видели.
   Ещё в больнице, Артёму написала, огромное письмо.
   Но понимая, – будет прочитано оно, переписала дома. Убрала много лишнего, об их интимных ласках, нежности и поцелуях.
   – Главное, – вышла я из комы и, испугалась за тебя. Я понимаю, что подстроено, всё было Петровым и Курбаном.
   С этим письмом, отправлю жалобу в Российскую прокуратуру. Потребовала, рассмотрения, повторного, произошедшего, – несчастья, с нами. Нас убивали, мы, жизни защищали, я честь свою. Тебя за это, посадили.
   Прошу тебя, держись. Люблю. Молюсь. Твоя любимая Татьяна.

   – Вас отправляют на пересуд. – Кассация, по требованию от прокурора. Скорей всего, добавят срок.
   – Есть повод?
   – Нам это, неизвестно, сказал отрядный.
   Весенний ветер, щемил душу. Готов был к худшему, как и – предупредил, отрядный
   Вновь, автозак и…, встреча с Таней. От радости, чуть не заплакал. Не мог обнять, к себе прижать. Держали конвоиры.
   Суд вынес приговор, – освободить Артёма, в зале суда, возобновить, расследование о покушении на них, Петровым. Артёмом, может быть истребована – компенсация, за время проведённое – в местах…
   Не слышал он, что говорил судья. Не только уши заложило, глаза затмило, сил не стало, держаться на ногах. Схватился за ограждение. В глазах был – полный мрак.
   Услышал слова духа. – Вновь, повезло Артёму. Всё вылезло – наружу.

   Дальше, всё было, словно в сказке, с концом хорошим. – Освободили, к Тане он, прижался.
   – Я никогда, с тобой не расставался, он ей шептал, – любимая; единственная – навсегда.
   Спасибо, что спасла меня!
   Втроём: он с Таней и отец её, вскоре в автобусе сидели, на Феодосию из Симферополя. Недолго ехали.
   Отец Татьяны, звонил по телефону матери, её обрадовал, любимого Татьяны – освободили, в зале суда.
   Едут уже, в автобусе из Симферополя, на Феодосию.
   Влюблённые, не замечали время.
   Остановить автобус попросили, у дома, на остановке. Водителя благодаря, вышли на воздух из автобуса.
   Себя почувствовал Артём – легко, словно был птицей райской.
   Он, не стесняясь отца Тани, вновь, обнимая, расцеловывал её, был счастлив.
   Увидел сабурбан. В доме, горел свет – в кухне, зале, на удивление.
   – Дом, без меня, продали? – спросил, сам у себя. Навряд ли.
   В окно увидели Динару.
   – Ясно. К себе прибрали. Срок ведь большой, тем более, они его и заказали.
   Не вышел бы из зоны, никогда, Артём подумал, не говоря, ни слова, если бы не борьба, Татьяна за него.
   Он постучал.
   – Привет подруга. Не ожидала?
   – Артём? Сбежал? Так быстро.
   Пойду отцу скажу и, убежала, оставив дверь открытой.
   – Зашли, расположились. Здесь, мало изменилось.
   Вскоре приехала милиция, со взводом СОБРа.
   Вломились, дверь сорвав и выбив два стёкла.
   – Приказываем сдаться, Артёму – приказал полковник.
   Не дав, слово сказать, наручники надели на Артёма и, вырубили сразу.
   – Решение суда возьмите, Татьяна протянула документ. За действия, ответите, – в момент, ближайший.
   Полковник растерялся.
   – Отбой, бойцам из СОБРа, приказал. Здесь, вышла неувязка. Он, не преступник, не сбежал из зоны. Его освободили.
   – Как? – удивились, Курбан с Динарой. Так быстро отпустили? Ему пятнашку дали.
   – Сняли наручники сАртёма. Дверь, кое как навесили. Полковник, извинившись, Курбану приказал:
   Чтобы – до ночи, стёкла все, стояли, хоть с дома своего снимайте и, чтобы – было убрано.
   Вы, ложный вызов сделали. Претензии от потерпевшего, на вас направим, сразу же, если поступят.
   Молитесь горячо Аллаху, много, чтобы, он этого, не сделал. Надеюсь, все последствия, понятны.
   – Вы извините, Курбан, за вызов извинился. Хотел, как лучше. Ведь, проявил я – бдительность гражданскую. А вот, как вышло. – Мне, непонятно.
   До ночи, стёкла вставили и мусор весь убрали.
   – Надеемся, никто нас больше, не будет беспокоить, отец Татьяны произнёс и вытащил литровую бутылку виски, хлеб, колбасу и фрукты, из походной сумки, присел к столу.
   – Вот, мы и дома! – Артём признался – растерялся, когда менты ворвались. Мелькнула мысль, переигралось, в суде Решение?
   – Так не бывает, отец Тани, Артёма успокоил.
   Давайте выпьем, за вашу встречу, за освобождение!
   Как понимаю, известие для тех – нерадостное.
   Много не пили. Артём и Таня, пригубляли. Видел отец, что дочери с Артёмом, не терпится, уединиться. В комнатах – дальних, расположились, подальше, друг от друга.
   Сильно устали и, сразу же почти, заснули.
   Артём и Таня, так и спали, в обнимку, прижимаясь, будто боялись, что расстанутся, их разлучат, насильно.
   И утром, долго не вставали. Сколько могли, Артём и Таня, отдавали, друг другу – нежность, ласку, получали наслаждение, от чувства ощущения родного тела.
   Артём признался Тане – есть у меня проблемы.
   – Девчушка, крёстная моя, твоя – моя родная дочка. Она, от случая на Боаделле.
   – Я это знала, поняла, когда её крестили и, знаю, Ника, Славу бросила бы, если, т, поманил её. Но ты, это, не сделал.
   – Я стать поклялся отрицалой. Я не смогу нигде работать, – ни на кого, тем более, на государство.
   – Мне это, безразлично, ответила Татьяна. Примет отец мой, твою фирму. Поднимет, если, нужно.
   Ведь главное, что ты со мной.
   – Я врал на зоне, говорил, – с тобой не целовался, Артём признался и, засмеялся. Там, много правильного и, немало бреда.
   Обнявшись, нежились в постели, от удовольствия и счастья – млели.
   Отец, проснувшись, тихо вышел, нашёл, где магазин, купил продуктов.
   Всем приготовил завтрак, обедом ставший. После обеда, пожелал проститься.
   – Я понимаю, Вам отсюда, нельзя уехать, доследование производиться будет, а мне, здесь, делать нечего и, отираться бестолку. Лишь, под ногами путаться?
   С тобой, Артём, я познакомился. Ты мне понравился, серьёзный.
   – Папа, Татьяна, робко произнесла. Считай Артёма, моим мужем. Он меня любит. Признался – навсегда! Так рада я! Мне веришь?
   – Я также рад, отец Татьяны, прослезился. Позвонишь, как надумаете свадьбу, мы с мамой, к вам, примчимся.
   – Папа, не будет свадьбы. Не может он жениться на мне, официально. В тюрьме, поклялся, быть, по жизни – отрицалой.
   – Не радостно. Спрошу тебя, Артём.
   – Ты рад освобождению, соскучился по телу женскому или…
   – Влюбился, до тюрьмы и зоны. Страдал, что она в коме.
   Я отвезу Вас в Феодосию.
   – Там нужно быть мне к вечеру, с семи часов, идут автобусы в Ростов. Но, я хотел бы раньше, туда уехать. По городу пройдусь, по набережной Айвазовского и, город посмотрю. – Один из, самых древних городов в Крыму.
   – Город, основан греческими колонистами, до н. э. в VI веке, Артём добавил. Сейчас Вас отвезу.
   – И я, конечно же поеду с вами, Татьяна, улыбаясь, напросилась. Я здесь, одна – боюсь.
   – А кто тебя, одну оставит? – Артём, смеясь, спросил. Я без тебя, соскучусь сильно. Признаться, не стыжусь.
   И, заодно, справку отдам в милицию, быть может, там найдут – мой старый паспорт.
   Бензин, был в сабурбане. В нём было чисто. Считали видно, своим автомобилем, Курбан с Динарой. Использовали изредка и, заправляли его, мыли.
   Когда садились в сабурбан, увидели Динару. Смотрела злобно на Артёма, не понимая, – как отпустили…, на зоне опустили, немало деньги о’тдали, скорей всего или… Возможно, обманули…
   Увидела на пальце у Артёма – перстень. Отец сказал, – высокой касты – отрицала, неподчинение ментам, администрации.
   Как, почему, не поломали?
   Вдобавок, отпустили!

   Справку отдал, в милиции, просили подождать. Затем позвали, их обо’их к следователю, где попросили рассказать, как всё происходило у пещеры Красной.
   Татьяна рассказала, Артём, всё подтвердил. Подстроено всё было. – Угнали сабурбан и вызвали, будто – такси, двоих амбалов. Там, одному из них, Татьяна приглянулась. Решили, прежде, чем убить обоих, вначале надругаться над Татьяной.
   – Проверили мы тех убитых, следак ответил. Они бойцы из группировки Кисы, таксистами быть не могли, им это – западло.
   Пока, всё, что сказали, сходится. Поэтому, кассация и отменила, первой инстанции Решение.
   – Я не смогу вам помогать, сотрудничать с ментами, Артём ответил, перстень, показав.
   – И это знаю. Поэтому и спрашиваю, лишь Татьяну. Мне этого достаточно. Не будет врать, если, действительно, спасли ей жизнь и честь. А это, без вопросов. Раз подняла, столько вопросов и, вытащила Вас из зоны.
   Такое ведь, не делается, лишь за бабки.
   Могу добавить. Петрова задержали. Даёт нам показания, довольно интересные. Обширный круг задействован. Наркотики, оружие, убийства…, ведётся следствие.
   Понадобитесь, вызовем. С соседями, поосторожнее.
   – Мы это, уже поняли, ответила Татьяна.

Боги с Родины 2-я трилогия. 1-я часть 2-й книги. Ритмика Святослав