Лев Толстой
Маленькие рассказы

Дорогой читатель!

   Сто восемьдесят лет прошло с тех пор, как была опубликована «Азбука» Льва Николаевича Толстого. Она стала для многих поколений русских детей первой книгой, по которой учатся грамоте.
   В те давние времена ходить в школу мог не каждый ребёнок: школ для крестьянских детей было немного. И Лев Николаевич, уже будучи знаменитым писателем, решает устроить народную школу в своём имении Ясная Поляна. Писатель знал, что учёба пойдёт быстрее, если ребятам будет интересно. Работая над четырьмя сборниками, которые получили название «Русские книги для чтения», Толстой собирает пословицы, поговорки, сказки, басни, былины. Сам Лев Николаевич пишет рассказы о природе и труде, о дальних странах, о животных и самих ребятах – любопытных, любящих играть и помогать родителям. Язык этих книг прост и понятен.
   В нашу книгу вошли далеко не все произведения, написанные и собранные Толстым для детей. Все они составили бы внушительный том, ведь в черновиках писателя сохранилось 629 произведений! Мы выбрали самые интересные, те, которые стали любимыми для многих читателей. Вы узнаете о преданной дружбе могучего льва и маленькой собачки, прочтёте о смелом Филипке, который преодолел все препятствия и добился своего – стал учиться в школе. Здесь вы найдёте и переложение басен древнегреческого писателя Эзопа, и русские народные сказки, и рассказы самого Льва Николаевича. Они познакомят вас с большим миром литературы, ключик к которому – умение читать.
   Обратите внимание на иллюстрации! Мы объединили в эту книгу лучшие цветные рисунки таких мастеров оформления книги, как В. Лосин, Н. Устинов, Е. Рачёв, В. Бритвин и другие.
   Читайте с удовольствием!

Рассказы из «Новой азбуки»

Пришла Настя после школы. Одна мама была дома. Настя села у стола, взяла книжку и прочла сказку. Мама была рада.
//-- * * * --//
Я нынче прочту по книге всю сказку, это мне не трудно.

//-- * * * --//
   Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка.
   «Не сиди близко, птичка, кошки хитры».
//-- * * * --//
   Птица свила гнездо на кусте. Дети нашли гнездо и сняли на землю. Гляди, Вася, три птички! Наутро пришли дети, а гнездо уже было пусто. Жалко было.

Кате дали мыла. Она мыла лицо и шею. И лицо, и шея, и руки Кати были белы.

У Миши были сани. Маша и Петя сели на сани. «Вези сани, Миша». А у Миши силы нету.

   Пошла Катя поутру по грибы, взяла Машу. Маша была мала. На пути была речка. Катя взяла Машу себе на спину. Сняла чулки и пошла по воде.
   – Сиди крепче, Маша, да не жми меня за шею. Пусти ручки, а то мне душно.
   И Катя снесла Машу.

Была у Насти кукла. Настя звала куклу дочка. Мама дала Насте для её куклы всё, что надо. Были у куклы юбки, кофты, платки, чулки, были даже гребни, щётки, бусы.

   У Вари был чиж. Чиж жил в клетке и ни разу не пел. Варя пришла к чижу.
   – Пора тебе, чиж, петь.
   – Пусти меня на волю, на воле буду весь день петь.
//-- * * * --//
   У Груши не было куклы, она взяла сена, свила из сена себе жгут, и это была её кукла; звала она её Маша. Она взяла эту Машу на руки.
   – Спи, Маша! Спи, дочка! Бай, баю, бай!
//-- * * * --//
   Таня знала буквы. Она взяла книгу и куклу и дала книгу кукле, будто школа.
   – Учи, кукла, буквы! Это – «А». Это – «Б». Бе. Смотри, помни.

//-- * * * --//
Ходили дети по лесу за грибами, набрали полны корзины. Вышли дети на поляну, сели на копну и считали грибы. За кустами завыли волки. Дети забыли про грибы, бросили свои грибы на сене и ушли домой.
//-- * * * --//
Шёл Миша по лесу. У дуба рос гриб. Гриб был стар, никто его не брал. Но Миша был рад и снёс гриб в дом. Вот гриб, лучше всех! А гриб был гнил, никто его не ел.

У Розки были щенки на дворе, на сене. Розка ушла. Дети пришли и взяли щенка и снесли на печку. Розка пришла, не нашла щенка и выла. После нашла щенка и выла подле печки. Дети сняли щенка и дали Розке. И Розка снесла щенка во рту на место.

   Нашли дети ежа на траве.
   – Бери его, Вася, на руки.
   – Мне колко.
   – Ну клади шапку на землю, а я скачу его на шапку.
   Шапка была мала, и дети ушли, а ежа не взяли.
   Была драка между Жучкой и кошкой. Кошка стала есть, а Жучка пришла. Кошка Жучку лапой за нос, Жучка кошку – за хвост. Кошка Жучке в глаза. Жучка кошку – за шею.
   Тётя шла мимо, несла ведро с водой и стала лить на кошку и Жучку водой.

//-- * * * --//
   Мальчик играл и разбил нечаянно дорогую чашку. Никто не видел. Отец пришёл и спросил:
   – Кто разбил?
   Мальчик затрясся от страха и сказал:
   – Я.
   Отец сказал:
   – Спасибо, что правду сказал.

//-- * * * --//
Саша был трус. Была гроза и гром. Саша влез в шкап. Там было ему темно и душно. Саше не слышно было, прошла ли гроза. Сиди, Саша, долго в шкапу за то, что ты трус.

   Был у Пети и у Миши конь. Стал у них спор: чей конь?
   Стали они коня друг у друга рвать.
   – Дай мне – мой конь!
   – Нет, ты мне дай – конь не твой, а мой!
   Пришла мать, взяла коня, и стал конь ничей.
   К Маше пришли в гости девочки пить чай. Маша была хозяйка и села за чайный стол угощать гостей. Но хозяйка была мала. Она взяла чайник – ручка была горяча. Маша уронила из рук чайник и разбила его, а себя и других обожгла.

Жил дед у реки. Были у деда лодка и сеть. И были у деда два внука: Петя и Гриша. Грише было семь лет, а Пете пять. Раз вышли Петя и Гриша рано на реку. Они знали, что у деда на реке была сеть. Они сели в лодку. Гриша сел на руль, а Петя грёб. Они плыли долго по реке, не знали, где сеть; но нашли сеть, взяли рыбу и дали деду.

Несла Жучка кость через мост. Глядь, в воде её тень.
Пришло Жучке на ум, что в воде не тень, а Жучка и кость. Она и пустила свою кость, чтобы ту взять. Ту не взяла, а своя ко дну пошла.

   У детей были свои грядки. Пришло раз на их грядки стадо свиней.
   – Дети, скорей! Жучку пускай!
   – Жучка, скорей лай на свиней, сгоняй их с гряд долой!
//-- * * * --//
   У меня есть шесть кур, и я поутру даю им корм. Я кричу: цып, цып. Я сыплю зерно на землю и на кур.
//-- * * * --//
   У бабки была внучка. Прежде внучка была мала и всё спала, а бабка сама пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку; а после бабка стала стара и легла на печку и всё спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку.

//-- * * * --//
Помню, я была мала, тётка дала мне тряпку, иглу и нитку. И я сшила себе сумку. Сумка была плоха, но я была горда, что сама сшила себе эту штуку.
//-- * * * --//
Мама, купи мне нитки, я свяжу тётке чулки. Чулки тётки стали стары. Видны пятки.

   Старик сажал яблони. Ему сказали:
   – Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка.
   Старик сказал:
   – Я не съем – другие съедят, мне спасибо скажут!

Была зима, но было тепло. Было много снегу. Дети были на пруду. Взяли снегу, клали куклу. Руки зябли. Зато кукла вышла славно. Во рту куклы была трубка. Глаза куклы были угли.
//-- * * * --//
На земле снег, на лесе иней. Давай скорей сани. На сани прыгай, сани двигай и под гору катай.

Пришла весна, потекла вода. Дети взяли дощечки, сделали лодочку, пустили лодочку по воде. Лодочка плыла, а дети бежали за нею, кричали и ничего впереди себя не видали и в лужу упали.
Сели гуси на воду. По воде пошли круги всё шире и шире, а после стало гладко. Вода была чиста, и видны были лапки.

//-- * * * --//
Дед стал стар. Раз он лез на печку и не мог. Внук был в избе. Ему стало смешно. Стыдно, внук. Не то дурно, что дед стар и слаб, а то дурно, что внук млад и глуп.
//-- * * * --//
Деду скучно было дома. Пришла внучка, спела песню.

Ласточка строила гнездо. Влетел в гнездо стриж и сел. Ласточка позвала других ласточек и выгнала стрижа.

Маленькие рассказы

Филипок

   Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему:
   – Куда ты, Филипок, собрался?
   – В школу.
   – Ты ещё мал, не ходи. – И мать оставила его дома.
   Ребята ушли в школу. Отец ещё с утра уехал в лес, мать ушла на подённую работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке.
   Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашёл, взял старую отцовскую и пошёл в школу.
   Школа была за селом у церкви. Когда Филипок шёл по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал:
   – Куда ты, пострелёнок, один бежишь?
   Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышно, гудят голоса ребят. На Филипка нашёл страх: «Что, как учитель меня прогонит?» И стал думать, что ему делать. Назад идти – опять собака заест, в школу идти – учителя боится.
   Шла мимо школы баба с ведром и говорит:
   – Все учатся, а ты что тут стоишь?
   Филипок и пошёл в школу.
   В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали своё, и учитель в красном шарфе ходил посередине.
   – Ты что? – закричал он на Филипка.
   Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил.
   – Да ты кто?
   Филипок молчал.
   – Или ты немой?
   Филипок так напугался, что говорить не мог.
   – Ну так иди домой, коли говорить не хочешь.
   А Филипок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.
   – Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришёл в школу.
   – Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

   Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уже знал и немножко читать умел.
   – Ну-ка, сложи своё имя.
   Филипок сказал:
   – Хве-и – хви, ле-и – ли, пе-ок – пок.
   Все засмеялись.
   – Молодец, – сказал учитель. – Кто же тебя учил читать?
   Филипок осмелился и сказал:
   – Костюшка! Я бедовый, я сразу всё понял. Я страсть какой ловкий!
   Учитель засмеялся и сказал:
   – Ты погоди хвалиться, а поучись.
   С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

Лев и собачка

   В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.
   Одному человеку захотелось поглядеть зверей; он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.
   Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.
   Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.
   Лев тронул её лапой и перевернул.
   Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.
   Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.
   Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.
   Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.
   С тех пор собачка жила в одной клетке со львом. Лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.
   Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарычал.
   Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.
   Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а всё нюхал, лизал собачку и трогал её лапой.
   Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.
   Целый день он бился, метался в клетке и ревел, потом лёг подле мёртвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мёртвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.
   Хозяин думал, что лев забудет своё горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую собаку; но лев тотчас разорвал её на куски. Потом он обнял своими лапами мёртвую собачку и так лежал пять дней.
   На шестой день лев умер.

Черёмуха

Одна черёмуха выросла на дорожке из орешника и заглушала лещиновые кусты. Долго думал я – рубить или не рубить её: мне жаль было. Черёмуха эта росла не кустом, а деревом, вершка три в отрубе и сажени четыре в вышину, вся развилистая, кудрявая и вся обсыпанная ярким, белым, душистым цветом. Издалека слышен был её запах. Я бы и не срубил её, да один из работников (я ему прежде сказал вырубить всю черёмуху) без меня начал рубить её. Когда я пришёл, уже он врубился в неё вершка на полтора, и сок так и хлюпал под топором, когда он попадал в прежнюю тяпку. «Нечего делать, видно, судьба», – подумал я, взял сам топор и начал рубить вместе с мужиком.

   Всякую работу весело работать; весело и рубить. Весело наискось глубоко всадить топор, и потом напрямик подсечь подкошенное, и дальше и дальше врубаться в дерево.
   Я совсем забыл о черёмухе и только думал о том, как бы скорее свалить её. Когда я запыхался, я положил топор, упёрся с мужиком в дерево и попытался свалить его. Мы качнули: дерево задрожало листьями, и на нас закапало с него росой, и посыпались белые душистые лепестки цветов.
   В то же время, точно вскрикнуло что-то, – хрустнуло в средине дерева; мы налегли, и, как будто заплакало, – затрещало в средине, и дерево свалилось. Оно разодралось у надруба и, покачиваясь, легло сучьями и цветами на траву. Подрожали ветки и цветы после падения и остановились.
   – Эх! Штука-то важная! – сказал мужик. – Живо жалко!
   А мне так было жалко, что я поскорее отошёл к другим рабочим.

Косточка

Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они ещё лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и всё нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он всё ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит – одной нет. Она сказала отцу.
За обедом отец и говорит:

   – А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?
   Все сказали:
   – Нет.
   Ваня покраснел как рак и сказал тоже:
   – Нет, я не ел.
   Тогда отец сказал:
   – Что съел кто-нибудь из вас – это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрёт. Я этого боюсь.
   Ваня побледнел и сказал:
   – Нет, я косточку бросил за окошко.
   И все засмеялись, а Ваня заплакал.

Птичка

   Был Серёжа именинник, и много ему разных подарили подарков: и волчки, и кони, и картинки. Но дороже всех подарков подарил дядя Серёже сетку, чтобы птиц ловить.
   Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, дощечка подвернётся, и сетка сама захлопнется.
   Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:
   – Нехороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь!
   – Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить.
   Достал Серёжа семя, насыпал на дощечку и выставил сетку в сад. И всё стоял, ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели на сетку.

   Пошёл Серёжа обедать и сетку оставил. Поглядел после обеда, сетка захлопнулась, и под сеткой бьётся птичка. Серёжа обрадовался, поймал птичку и понёс домой.
   – Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.
   Мать сказала:
   – Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.
   – Нет, я его кормить и поить буду.
   Посадил Серёжа чижа в клетку и два дня сыпал ему семя, ставил воду и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воды. Мать ему и говорит:
   – Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти её.
   – Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.
   Засунул Серёжа руку в клетку, стал чистить, а чижик испугался, бьётся об клетку. Серёжа вычистил клетку и пошёл за водой. Мать увидала, что он забыл закрыть клетку и кричит ему:
   – Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!
   Не успела она сказать, чижик нашёл дверку, обрадовался, распустил крылышки и полетел через горницу к окошку. Да не видал стекла, ударился о стекло и упал на подоконник.
   Прибежал Серёжа, взял птичку, понёс её в клетку. Чижик был ещё жив; но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал.
   Серёжа смотрел, смотрел и начал плакать.
   – Мама! Что мне теперь делать?
   – Теперь ничего не сделаешь.
   Серёжа целый день не отходил от клетки и всё смотрел на чижика, а чижик всё так же лежал на грудке и тяжело и скоро дышал.
   Когда Серёжа пошёл спать, чижик ещё был жив. Серёжа долго не мог заснуть, всякий раз, как закрывал глаза, ему представлялся чижик, как он лежит и дышит.
   Утром, когда Серёжа подошёл к клетке, он увидел, что чиж уже лежит на спинке, поджал лапки и закостенел.
   С тех пор Серёжа никогда не ловил птиц.

Как дядя рассказывал про то, как он ездил верхом

   У нас был старый старик, Пимен Тимофеич. Ему было девяносто лет. Он жил у своего внука без дела. Спина у него была согнутая, он ходил с палкой и тихо передвигал ногами. Зубов у него совсем не было, лицо было сморщенное. Нижняя губа его тряслась; когда он ходил и когда говорил, он шлёпал губами, и нельзя было понять, что он говорит.
   Нас было четыре брата, и все мы любили ездить верхом. Но смирных лошадей у нас для езды не было. Только на одной старой лошади нам позволяли ездить; эту лошадь звали Воронок.
   Один раз матушка позволила нам ездить верхом, и мы все пошли в конюшню с дядькой. Кучер оседлал нам Воронка, и первый поехал старший брат. Он долго ездил; ездил на гумно [1 - Гумнó – здесь: площадка для молотьбы хлеба, превращения зерна в муку; ток.] и кругом сада, и, когда он подъезжал назад, мы закричали:
   – Ну, теперь проскачи!
   Старший брат стал бить Воронка ногами и хлыстом, и Воронок проскакал мимо нас.
   После старшего сел другой брат, и он ездил долго и тоже хлыстом разогнал Воронка и проскакал из-под горы. Он ещё хотел ездить, но третий брат просил, чтобы он поскорее пустил его. Третий брат проехал и на гумно, и вокруг сада, да ещё и по деревне, и шибко проскакал из-под горы к конюшне. Когда он подъехал к нам, Воронок сопел, а шея и лопатки потемнели у него от пота.
   Когда пришёл мой черёд, я хотел удивить братьев и показать им, как я хорошо езжу, – стал погонять Воронка изо всех сил, но Воронок не хотел идти от конюшни. И сколько я ни колотил его, он не хотел скакать, а шёл шагом и то всё заворачивал назад. Я злился на лошадь и изо всех сил бил её хлыстом и ногами.
   Я старался бить её в те места, где ей больнее, сломал хлыст и остатком хлыста стал бить по голове. Но Воронок всё не хотел скакать. Тогда я поворотил назад, подъехал к дядьке и попросил хлыстика покрепче. Но дядька сказал мне:
   – Будет вам ездить, сударь, слезайте. Что лошадь мучить?
   Я обиделся и сказал:
   – Как же, я совсем не ездил? Посмотри, как я сейчас проскачу! Дай, пожалуйста, мне хлыст покрепче. Я его разожгу.

   Тогда дядька покачал головой и сказал:
   – Ах, сударь, жалости в вас нет. Что его разжигать? Ведь ему двадцать лет. Лошадь измучена, насилу дышит, да и стара. Ведь она такая старая! Всё равно как Пимен Тимофеич. Вы бы сели на Тимофеича да так-то чрез силу погоняли бы его хлыстом. Что же, вам не жалко бы было?
   Я вспомнил про Пимена и послушал дядьки. Я слез с лошади, и, когда я посмотрел, как она носила потными боками, тяжело дышала ноздрями и помахивала облезшим хвостиком, я понял, что лошади трудно было. А то я думал, что ей было так же весело, как мне. Мне так жалко стало Воронка, что я стал целовать его в потную шею и просить у него прощенья за то, что я его бил.
   С тех пор я вырос большой и всегда жалею лошадей и всегда вспоминаю Воронка и Пимена Тимофеича, когда вижу, что мучают лошадей.

Котёнок

   Были брат и сестра – Вася и Катя; и у них была кошка. Весной кошка пропала. Дети искали её везде, но не могли найти. Один раз они играли подле амбара и услыхали – над головой кто-то мяучит тонкими голосами. Вася влез по лестнице под крышу амбара. А Катя стояла внизу и всё спрашивала: «Нашёл? Нашёл?» Но Вася не отвечал ей. Наконец Вася закричал ей:
   – Нашёл! Наша кошка… и у неё котята; такие чудесные; иди сюда скорее.
   Катя побежала домой, достала молока и принесла кошке.

   Котят было пять. Когда они выросли немножко и стали вылезать из-под угла, где вывелись, дети выбрали себе одного котёнка, серого с белыми лапками, и принесли в дом. Мать раздала всех остальных котят, а этого оставила детям. Дети кормили его, играли с ним и клали с собой спать.
   Один раз дети пошли играть на дорогу и взяли с собой котёнка.
   Ветер шевелил солому по дороге, а котёнок играл с соломой, и дети радовались на него. Потом они нашли подле дороги щавель, пошли собирать его и забыли про котёнка.
   Вдруг они услыхали, что кто-то громко кричит: «Назад, назад!» – и увидали, что скачет охотник, а впереди его две собаки увидали котёнка и хотят схватить его. А котёнок, глупый, вместо того чтобы бежать, присел к земле, сгорбил спину и смотрит на собак. Катя испугалась собак, закричала и побежала прочь от них. А Вася что было духу пустился к котёнку и в одно время с собаками подбежал к нему. Собаки хотели схватить котёнка, но Вася упал животом на котёнка и закрыл его от собак.

Охотник подскакал и отогнал собак, а Вася принёс домой котёнка и уж больше не брал его с собой в поле.

Учёный сын

   Сын приехал из города к отцу в деревню. Отец сказал:
   – Нынче покос, возьми грабли и пойдём, пособи мне.
   А сыну не хотелось работать, он и говорит:
   – Я учился наукам, а все мужицкие слова забыл; что такое грабли?
   Только он пошёл по двору, наступил на грабли; они его ударили в лоб. Тогда он и вспомнил, что такое грабли, хватился за лоб и говорит:
   – И что за дурак тут грабли бросил!

Какая бывает роса на траве

   Когда в солнечное утро летом пойдёшь в лес, то на полях, в траве видны алмазы. Все алмазы эти блестят и переливаются на солнце разными цветами: и жёлтым, и красным, и синим. Когда подойдёшь ближе и разглядишь, что это такое, то увидишь, что это капли росы собрались в треугольных листах травы и блестят на солнце.
   Листок этой травы внутри мохнат и пушист, как бархат. И капли катаются по листку и не мочат его.
   Когда неосторожно сорвёшь листок с росинкой, то капелька скатится, как шарик светлый, и не увидишь, как проскользнёт мимо стебля. Бывало, сорвёшь такую чашечку, потихоньку поднесёшь ко рту и выпьешь росинку, и росинка эта вкуснее всякого напитка кажется.

Русак

   Заяц-русак [2 - Заяц – русáк – серый заяц, сохраняющий одну окраску шерсти и зимой, и летом.] жил зимою подле деревни. Когда пришла ночь, он поднял одно ухо, послушал; потом поднял другое, поводил усами, понюхал и сел на задние лапы. Потом он прыгнул раз-другой по глубокому снегу и опять сел на задние лапы и стал оглядываться. Со всех сторон ничего не было видно, кроме снега. Снег лежал волнами и блестел, как сахар. Над головой зайца стоял морозный пар, и сквозь этот пар виднелись большие яркие звёзды.
   Зайцу нужно было перейти через большую дорогу, чтобы прийти на знакомое гумно. На большой дороге слышно было, как визжали полозья, фыркали лошади, скрипели кресла в санях.
   Заяц опять остановился подле дороги. Мужики шли подле саней с поднятыми воротниками кафтанов. Лица их были чуть видны. Бороды, усы, ресницы их были белые. Изо ртов и носов их шёл пар. Лошади их были потные, и к поту пристал иней. Лошади толкались в хомутах, ныряли, выныривали в ухабах. Мужики догоняли, обгоняли, били кнутами лошадей. Два старика шли рядом, и один рассказывал другому, как у него украли лошадь.
   Когда обоз проехал, заяц перескочил дорогу и полегоньку пошёл к гумну. Собачонка от обоза увидала зайца. Она залаяла и бросилась за ним. Заяц поскакал к гумну по субоям [3 - Субóи – сугробы.]; зайца держали субои, а собака на десятом прыжке завязла в снегу и остановилась. Тогда заяц тоже остановился, посидел на задних лапах и потихоньку пошёл к гумну. По дороге он, на зеленях [4 - Зеленя́ – поля со всходами óзими (посеянной осенью, под снег, ржи).], встретил двух зайцев. Они кормились и играли. Заяц поиграл с товарищами, покопал с ними морозный снег, поел озими и пошёл дальше. На деревне было всё тихо, огни были потушены. Только слышался плач ребёнка в избе через стены да треск мороза в брёвнах изб. Заяц прошёл на гумно и там нашёл товарищей. Он поиграл с ними на расчищенном току, поел овса из начатой кладушки, взобрался по крыше, занесённой снегом, на овин и через плетень пошёл назад к своему оврагу. На востоке светилась заря, звёзд стало меньше, и ещё гуще морозный пар подымался над землёю. В ближней деревне проснулись бабы и шли за водой; мужики несли корм с гумен, дети кричали и плакали. По дороге ещё больше шло обозов, и мужики громче разговаривали.

Заяц перескочил через дорогу, подошёл к своей старой норе, выбрал местечко повыше, раскопал снег, лёг задом в новую нору, уложил на спине уши и заснул с открытыми глазами.

Лебеди

Лебеди стадом летели из холодной стороны в тёплые земли. Они летели через море. Они летели день и ночь, и другой день и другую ночь они, не отдыхая, летели над водою. На небе был полный месяц, и лебеди далеко внизу под собой видели синеющую воду. Все лебеди уморились, махая крыльями; но они не останавливались и летели дальше. Впереди летели старые, сильные лебеди, сзади летели те, которые были моложе и слабее. Один молодой лебедь летел позади всех. Силы его ослабели. Он взмахнул крыльями и не мог лететь дальше. Тогда он, распустив крылья, пошёл книзу. Он ближе и ближе спускался к воде; а товарищи его дальше и дальше белелись в месячном свете. Лебедь спустился на воду и сложил крылья. Море всколыхнулось под ним и покачало его. Стадо лебедей чуть виднелось белой чертой на светлом небе. И чуть слышно было в тишине, как звенели их крылья. Когда они совсем скрылись из вида, лебедь загнул назад шею и закрыл глаза. Он не шевелился, и только море, поднимаясь и опускаясь широкой полосой, поднимало и опускало его. Перед зарёй лёгкий ветерок стал колыхать море. И вода плескала в белую грудь лебедя. Лебедь открыл глаза. На востоке краснела заря, и месяц и звёзды стали бледнее. Лебедь вздохнул, вытянул шею и взмахнул крыльями, приподнялся и полетел, цепляя крыльями по воде. Он поднимался выше и выше и полетел один над тёмными всколыхавшимися волнами.

Как мальчик рассказывал про то, как его в лесу застала гроза

Когда я был маленький, меня послали в лес за грибами. Я дошёл до лесу, набрал грибов и хотел идти домой. Вдруг стало темно, пошёл дождь и загремело. Я испугался и сел под большой дуб. Блеснула молния такая светлая, что мне глазам больно стало, и я зажмурился. Над моей головой что-то затрещало и загремело; потом что-то ударило меня в голову. Я упал и лежал до тех пор, пока перестал дождь. Когда я очнулся, по всему лесу капало с деревьев, пели птицы и играло солнышко. Большой дуб сломался, и из пня шёл дым. Вокруг меня лежали оскрётки [5 - Оскрётки – щепки.] от дуба. Платье на мне было всё мокрое и липло к телу; на голове была шишка, и было немножко больно. Я нашёл свою шапку, взял грибы и побежал домой. Дома никого не было; я достал в столе хлеба и влез на печку. Когда я проснулся, я увидал с печки, что грибы мои изжарили, поставили на стол и уже хотят есть. Я закричал: «Что вы без меня едите?» Они говорят: «Что ж ты спишь? Иди скорей, ешь».

Старый дед и внучек

   Стал дед очень стар. Ноги у него не ходили, глаза не видели, уши не слышали, зубов не было. И когда он ел, у него текло назад изо рта. Сын и невестка перестали его за стол сажать, а давали ему обедать за печкой. Снесли ему раз обедать в чашке. Он хотел её подвинуть, да уронил и разбил. Невестка стала бранить старика за то, что он им всё в доме портит и чашки бьёт, и сказала, что теперь она ему будет давать обедать в лоханке. Старик только вздохнул и ничего не сказал. Сидят раз муж с женой дома и смотрят – сынишка их на полу дощечками играет – что-то слаживает. Отец и спросил:
   – Что ты это делаешь, Миша?
   А Миша и говорит:
   – Это я, батюшка, лоханку делаю. Когда вы с матушкой стары будете, чтобы вас из этой лоханки кормить.
   Муж с женой поглядели друг на друга и заплакали. Им стало стыдно за то, что они так обижали старика; и стали с тех пор сажать его за стол и ухаживать за ним.

Акула

   Наш корабль стоял на якоре у берега Африки. День был прекрасный, с моря дул свежий ветер, но к вечеру погода изменилась: стало душно и, точно из тóпленой печки, несло на нас горячим воздухом с пустыни Сахары.
   Перед закатом солнца капитан вышел на палубу, крикнул:
   – Купаться!
   И в одну минуту матросы попрыгали в воду, спустили в воду парус, привязали его и в парусе устроили купальню.
   На корабле с нами было два мальчика. Мальчики первые попрыгали в воду, но им тесно было в парусе, и они вздумали плавать наперегонки в открытом море.
   Оба, как ящерицы, вытягивались в воде и что было силы поплыли к тому месту, где был бочонок над якорем.
   Один мальчик сначала перегнал товарища, но потом стал отставать. Отец мальчика, старый артиллерист, стоял на палубе и любовался на своего сынишку. Когда сын стал отставать, отец крикнул ему:
   – Не выдавай! Понатужься!

   Вдруг с палубы кто-то крикнул:
   – Акула!
   И все мы увидали в воде спину морского чудовища.
   Акула плыла прямо на мальчиков.
   – Назад! Назад! Вернитесь! Акула! – закричал артиллерист.
   Но ребята не слыхали его, плыли дальше, смеялись и кричали ещё веселее и громче прежнего.
   Артиллерист, бледный как полотно, не шевелясь, смотрел на детей.
   Матросы спустили лодку, бросились в неё и, сгибая вёсла, понеслись что было силы к мальчикам, но они были ещё далеко от них, когда акула уже была не дальше двадцати шагов.
   Мальчики сначала не слыхали того, что им кричали, и не видали акулы; но потом один из них оглянулся, и мы все услыхали пронзительный визг, и мальчики поплыли в разные стороны.
   Визг этот как будто разбудил артиллериста. Он сорвался с места и побежал к пушкам. Он повернул хобот, прилёг к пушке, прицелился и взял фитиль.
   Мы все, сколько нас ни было на корабле, замерли от страха и ждали, что будет.
   Раздался выстрел, и мы увидали, что артиллерист упал подле пушки и закрыл лицо руками. Что сделалось с акулой и с мальчиками, мы не видали, потому что на минуту дым застлал нам глаза.
   Но когда дым разошёлся над водою, со всех сторон послышался сначала тихий ропот, потом ропот этот стал сильнее, и, наконец, со всех сторон раздался громкий, радостный крик.
   Старый артиллерист открыл лицо, поднялся и посмотрел на море.
   По волнам колыхалось жёлтое брюхо мёртвой акулы. В несколько минут лодка подплыла к мальчикам и привезла их на корабль.

Прыжок

   Один корабль обошёл вокруг света и возвращался домой. Была тихая погода, весь народ был на палубе. Посреди народа вертелась большая обезьяна и забавляла всех. Обезьяна эта корчилась, прыгала, делала смешные рожи, передразнивала людей, и видно было – она знала, что ею забавляются, и оттого ещё больше расходилась.
   Она подпрыгнула к двенадцатилетнему мальчику, сыну капитана корабля, сорвала с его головы шляпу, надела и живо взобралась на мачту. Все засмеялись, а мальчик остался без шляпы и сам не знал, смеяться ли ему или плакать.
   Обезьяна села на первой перекладине мачты, сняла шляпу и стала зубами и лапами рвать её. Она как будто дразнила мальчика, показывала на него и делала ему рожи.
   Мальчик погрозил ей и крикнул на неё, но она ещё злее рвала шляпу. Матросы громче стали смеяться, а мальчик покраснел, скинул куртку и бросился за обезьяной на мачту. В одну минуту он взобрался по верёвке на первую перекладину; но обезьяна ещё ловчее и быстрее его в ту самую минуту, как он думал схватить шляпу, взобралась ещё выше.
   – Так не уйдёшь же ты от меня! – закричал мальчик и полез выше.
   Обезьяна опять подманила его, полезла ещё выше, но мальчика уже разобрал задор, и он не отставал. Так обезьяна и мальчик в одну минуту добрались до самого верха.
   На самом верху обезьяна вытянулась во всю длину и, зацепившись задней рукой [6 - У обезьян четыре руки. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] за верёвку, повесила шляпу на край последней перекладины, а сама взобралась на макушку мачты и оттуда корчилась, показывала зубы и радовалась.
   От мачты до конца перекладины, где висела шляпа, было аршина два, так что достать её нельзя было иначе, как выпустить из рук верёвку и мачту.
   Но мальчик очень раззадорился. Он бросил мачту и ступил на перекладину. На палубе все смотрели и смеялись тому, что выделывали обезьяна и капитанский сын; но как увидали, что он пустил верёвку и ступил на перекладину, покачивая руками, все замерли от страха.
   Стоило ему только оступиться – и он бы вдребезги разбился о палубу. Да если б даже он и не оступился, а дошёл до края перекладины и взял шляпу, то трудно было ему повернуться и дойти назад до мачты. Все молча смотрели на него и ждали, что будет.
   Вдруг в народе кто-то ахнул от страха. Мальчик от этого крика опомнился, глянул вниз и зашатался.
   В это время капитан корабля, отец мальчика, вышел из каюты. Он нёс ружьё, чтобы стрелять чаек [7 - Морские птицы. (Примеч. Л. Н. Толстого.)]. Он увидал сына на мачте и тотчас же прицелился в сына и закричал:
   – В воду! Прыгай сейчас в воду! Застрелю!
   Мальчик шатался, но не понимал.
   – Прыгай или застрелю!.. Раз, два… – и как только отец крикнул: «три» – мальчик размахнулся головой вниз и прыгнул.
   Точно пушечное ядро, шлёпнуло тело мальчика в море, и не успели волны закрыть его, как уже двадцать молодцов матросов спрыгнули с корабля в море. Секунд через сорок – они долги показались всем – вынырнуло тело мальчика. Его схватили и вытащили на корабль. Через несколько минут у него изо рта и из носа полилась вода, и он стал дышать.
   Когда капитан увидал это, он вдруг закричал, как будто его что-то душило, и убежал к себе в каюту, чтоб никто не видал, как он плачет.

Слон

   У одного индейца был слон. Хозяин дурно кормил его и заставлял много работать. Один раз слон рассердился и наступил ногою на своего хозяина. Индеец умер. Тогда жена индейца заплакала, принесла своих детей к слону и бросила их слону под ноги. Она сказала:
   – Слон! Ты убил отца, убей и их.
   Слон посмотрел на детей, взял хоботом старшего, потихоньку поднял и посадил его себе на шею. И слон стал слушаться этого мальчика и работать для него.

Пожарные собаки

Бывает часто, что в городах на пожарах остаются дети в домах и их нельзя вытащить, потому что они от испуга спрячутся и молчат, а от дыма нельзя их рассмотреть. Для этого в Лондоне [8 - Лóндон – главный город у англичан. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорится дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака в Лондоне спасла двенадцать детей; её звали Боб.
Один раз загорелся дом. И когда пожарные приехали к дому, к ним выбежала женщина. Она плакала и говорила, что в доме осталась двухлетняя девочка. Пожарные послали Боба. Боб побежал по лестнице и скрылся в дыме. Через пять минут он выбежал из дома и в зубах за рубашонку нёс девочку. Мать бросилась к дочери и плакала от радости, что дочь была жива. Пожарные ласкали собаку и осматривали её – не обгорела ли она; но Боб рвался опять в дом. Пожарные думали, что в доме есть ещё что-нибудь живое, и пустили его. Собака побежала в дом и скоро выбежала с чем-то в зубах. Когда народ рассмотрел то, что она несла, то все расхохотались: она несла большую куклу.

Орёл

   Орёл свил себе гнездо на большой дороге, вдали от моря, и вывел детей.
   Один раз подле дерева работал народ, а орёл подлетал к гнезду с большой рыбой в когтях. Люди увидали рыбу, окружили дерево, стали кричать и бросать в орла каменьями.
   Орёл выронил рыбу, а люди подняли её и ушли.
   Орёл сел на край гнезда, а орлята подняли свои головы и стали пищать: они просили корма.
   Орёл устал и не мог лететь опять на море; он опустился в гнездо, прикрыл орлят крыльями, ласкал их, оправлял им пёрышки и как будто просил их, чтобы они подождали немного. Но чем больше он их ласкал, тем громче они пищали.
   Тогда орёл отлетел от них и сел на верхний сук дерева.
   Орлята засвистали и запищали ещё жалобнее.
   Тогда орёл вдруг сам громко закричал, расправил крылья и тяжело полетел к морю. Он вернулся только поздно вечером, он летел тихо и низко над землёю, в когтях у него опять была большая рыба.
   Когда он подлетал к дереву, он оглянулся – нет ли опять вблизи людей, быстро сложил крылья и сел на край гнезда.
   Орлята подняли головы и разинули рты, а орёл разорвал рыбу и накормил детей.

Жили-были

Три медведя

   Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику.
   Дверь была отворена; она посмотрела в дверь, видит – в домике никого нет, и вошла. В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали её Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.
   В домике было две комнаты: одна столовая, другая спальня. Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлёбкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Иванычева; вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.

Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки; потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки; и Мишуткина похлёбка ей показалась лучше всех.

Девочка захотела сесть и видит – у стола три стула: один большой – Михайлы Иванычев; другой поменьше – Настасьи Петровнин, а третий маленький, с синенькой подушечкой – Мишуткин. Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на нём было неловко; потом села на маленький стульчик и засмеялась: так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена и стала есть. Поела всю похлёбку и стала качаться на стуле.

Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая – Михайлы Иванычева, другая средняя – Настасьи Петровнина, третья маленькая – Мишенькина. Девочка легла в большую – ей было слишком просторно; легла в среднюю – было слишком высоко; легла в маленькую – кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.
А медведи пришли домой голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом:

   – Кто хлебал в моей чашке?
   Настасья Петровна посмотрела свою чашку и зарычала не так громко:
   – Кто хлебал в моей чашке?
   А Мишутка увидал свою пустую чашечку и запищал тонким голосом:
   – Кто хлебал в моей чашке и всё выхлебал?
   Михайло Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом:
   – Кто сидел на моём стуле и сдвинул его с места?
   Настасья Петровна взглянула на свой стул и зарычала не так громко:
   – Кто сидел на моём стуле и сдвинул его с места?

   Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал:
   – Кто сидел на моём стуле и сломал его?
   Медведи пришли в другую горницу.
   – Кто ложился в мою постель и смял её? – заревел Михайло Иваныч страшным голосом.
   – Кто ложился в мою постель и смял её? – зарычала Настасья Петровна не так громко.
   А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тонким голосом:
   – Кто ложился в мою постель?
   И вдруг он увидал девочку и завизжал так, как будто его режут:
   – Вот она! Держи! Держи! Вот она! Вот она! Ай-я-яй! Держи!
   Он хотел её укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала. И медведи не догнали её.

Как мужик гусей делил

   У одного бедного мужика не стало хлеба. Вот он и задумал попросить хлеба у барина. Чтобы было с чем идти к барину, он поймал гуся, изжарил его и понёс. Барин принял гуся и говорит мужику:
   – Спасибо, мужик, тебе за гуся; только не знаю, как мы твоего гуся делить будем. Вот у меня жена, два сына да две дочери. Как бы нам разделить гуся без обиды?
   Мужик говорит:
   – Я разделю.
   Взял ножик, отрезал голову и говорит барину:
   – Ты всему дому голова – тебе голову.
   Потом отрезал задок, подаёт барыне.
   – Тебе, – говорит, – дома сидеть, за домом смотреть, – тебе задок.
   Потом отрезал лапки и подаёт сыновьям.
   – Вам, – говорит, – ножки – топтать отцовские дорожки.

   А дочерям дал крылья.
   – Вы, – говорит, – скоро из дома улетите, вот вам по крылышку. А остаточки себе возьму!
   И взял себе всего гуся!
   Барин посмеялся, дал мужику хлеба и денег.
   Услыхал богатый мужик, что барин за гуся наградил бедного мужика хлебом и деньгами, зажарил пять гусей и понёс к барину.

   Барин говорит:
   – Спасибо за гусей. Да вот у меня жена, два сына, две дочки – всех шестеро. Как бы нам поровну разделить твоих гусей?
   Стал богатый мужик думать и ничего не придумал. Послал барин за бедным мужиком и велел делить. Бедный мужик взял одного гуся – дал барину с барыней и говорит:
   – Вот вас трое с гусем.
   Одного дал сыновьям.
   – И вас, – говорит, – трое.
   Одного дал дочерям.
   – И вас трое.
   А себе взял двух гусей.
   – Вот, – говорит, – и нас трое с гусями – всё поровну.
   Барин посмеялся и дал бедному мужику ещё денег и хлеба, а богатого прогнал.

Два товарища

   Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь. Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего – он упал наземь и притворился мёртвым.
   Медведь подошёл к нему и стал нюхать – он и дышать перестал.
   Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мёртвый, и отошёл.
   Когда медведь ушёл, тот слез с дерева и смеётся:
   – Ну что, – говорит, – медведь тебе на ухо говорил?
   – А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.

Царь и рубашка

   Один царь был болен и сказал:
   – Половину царства отдам тому, кто меня вылечит.
   Тогда собрались все мудрецы и стали судить, как царя вылечить. Никто не знал. Один только мудрец сказал, что царя можно вылечить.
   Он сказал:
   – Если найти счастливого человека, снять с него рубашку и надеть на царя, царь выздоровеет.
   Царь и послал искать по своему царству счастливого человека; но послы царя долго ездили по всему царству и не могли найти счастливого человека.
   Не было ни одного такого, чтобы всем был доволен. Кто богат, да хворает; кто здоров, да беден; кто и здоров и богат, да жена нехороша, а у кого дети нехороши; все на что-нибудь да жалуются.
   Один раз идёт поздно вечером царский сын мимо избушки, и слышно ему – кто-то говорит:
   – Вот слава богу, наработался, наелся и спать лягу; чего мне ещё нужно?

Царский сын обрадовался, велел снять с этого человека рубашку, а ему дать за это денег, сколько он захочет, а рубашку отнести к царю.
Посланные пришли к счастливому человеку и хотели с него снять рубашку; но счастливый был так беден, что на нём не было и рубашки.

Лгун

   Мальчик стерёг овец и, будто увидав волка, стал звать:
   – Помогите, волк! Волк!
   Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось – и вправду набежал волк. Мальчик стал кричать:
   – Сюда, сюда скорей, волк!
   Мужики подумали, что опять по-всегдашнему обманывает, – не послушали его. Волк видит, бояться нечего: на просторе перерезал всё стадо.

Пётр I и мужик

   Наехал царь Пётр на мужика в лесу. Мужик дрова рубит.
   Царь и говорит:
   – Божья помощь, мужик!
   Мужик и говорит:
   – И то мне нужна Божья помощь.
   Царь спрашивает:
   – А велика ли у тебя семья?

   – У меня семьи два сына да две дочери.
   – Ну не велико твоё семейство. Куда ж ты деньги кладёшь?
   – А я деньги на три части кладу: во-первых – долг плачу, в-других – в долг даю, в-третьих – в воду мечу.

   Царь подумал и не знает, что это значит, что старик и долг платит, и в долг даёт, и в воду мечет.
   А старик говорит:
   – Долг плачу – отца-мать кормлю; в долг даю – сыновей кормлю; а в воду мечу – дочерей ращу.
   Царь и говорит:
   – Умная твоя голова, старичок. Теперь выведи меня из лесу в поле, я дороги не найду.
   Мужик говорит:
   – Найдёшь и сам дорогу: иди прямо, потом сверни вправо, а потом влево, потом опять вправо.
   Царь и говорит:
   – Я этой грамоты не понимаю, ты сведи меня.
   – Мне, сударь, водить некогда: нам в крестьянстве день дорого стоит.
   – Ну, дорого стоит, так я заплачу.
   – А заплатишь – пойдём.
   Сели они на одноколку, поехали.
   Стал дорóгой царь мужика спрашивать:
   – Далече ли ты, мужичок, бывал?
   – Кое-где бывал.
   – А видал ли царя?
   – Царя не видал, а надо бы посмотреть.
   – Так вот, как выедем в поле – и увидишь царя.
   – А как я его узнаю?

   – Все без шапок будут, один царь в шапке.
   Вот приехали они в поле. Увидал народ царя – все поснимали шапки. Мужик пялит глаза, а не видит царя.
   Вот он и спрашивает:
   – А где же царь?
   Говорит ему Пётр Алексеевич:
   – Видишь, только мы двое в шапках – кто-нибудь из нас да царь.

Глупый мужик

   Был один глупый мужик. Он пошёл в лес за дровами. Дерева все были велики. Он стал срубать ветки. Один сук на дубу был высоко. Мужик влез на дуб, сел верхом на сук спиной к дереву и срубил сук. Другой сук был ещё выше. Мужик влез на сук и, чтобы короче срубить, сел на него лицом к дереву. Он рубил немного, и стал сук трещать; мужик был рад и сказал:
   – Вперёд всё так буду рубить.
   Но сук сломался, и мужик сорвался.

Драгоценный камень

   Пропал у богатого купца кошелёк с деньгами, и объявил купец, что было в кошельке две тысячи рублей, и обещал половину отдать тому, кто найдёт деньги.
   Работник нашёл кошелёк и принёс к купцу. Купцу жаль было отдать обещанную половину. Он придумал, что будто у него кроме денег в кошельке ещё дорогой камень был, и говорит:
   – Я не отдам денег. В кошельке был дорогой камень. Отдай мне камень, тогда отдам тысячу рублей.
   Работник пошёл к судье.
   Судья рассудил так. Он сказал купцу:
   – Ты говорил, что в кошельке было две тысячи руб лей и ещё камень дорогой. А в этом кошельке нет камня, значит, кошелёк этот не твой. Пускай же этот кошелёк с деньгами останется у работника, пока их хозяин найдётся, а ты объяви о своей пропаже, может, она и найдётся.
   Купец не стал спорить и отдал работнику тысячу рублей.

Липунюшка

   Жил старик со старухою. У них не было детей. Старик поехал в поле пахать, а старуха осталась дома блины печь. Старуха напекла блинов и говорит:
   – Если бы был у нас сын, он бы отцу блинов от нёс; а теперь с кем я пошлю?
   Вдруг из хлопка [9 - Хлóпок – здесь: пакля, очёсы льна.] вылез маленький сыночек и говорит:
   – Здравствуй, матушка!
   А старуха и говорит:
   – Откуда ты, сыночек, взялся и как тебя звать?
   А сыночек и говорит:
   – Ты, матушка, отпряла хлопочек и положила в стол-бочек, я там и вывелся. А звать меня Липунюшкой. Дай, матушка, я отнесу блинов батюшке.
   Старуха и говорит:
   – Ты донесёшь ли, Липунюшка?
   – Донесу, матушка…
   Старуха завязала блины в узелок и дала сыночку. Липунюшка взял узел и побежал в поле.
   В поле попалась ему на дороге кочка; он и кричит:
   – Батюшка, батюшка, пересади меня через кочку! Я тебе блинов принёс.
   Старик услыхал с поля – кто-то его зовёт, пошёл к сыну навстречу, пересадил его через кочку и говорит:
   – Откуда ты, сынок?
   А мальчик говорит:
   – Я, батюшка, в хлопочке вывелся, – и подал отцу блинов.
   Старик сел завтракать, а мальчик говорит:
   – Дай, батюшка, я буду пахать.
   А старик говорит:
   – У тебя силы недостанет пахать.
   А Липунюшка взялся за соху и стал пахать. Сам пашет и сам песни поёт.
   Ехал мимо этого поля барин и увидал, что старик сидит завтракает, а лошадь одна пашет. Барин вышел из кареты и говорит старику:
   – Как это у тебя, старик, лошадь одна пашет?
   А старик говорит:
   – У меня там мальчик пашет, он и песни поёт.
   Барин подошёл ближе, услыхал песни и увидал Липунюшку.
   Барин и говорит:
   – Старик, продай мне мальчика.

   А старик говорит:
   – Нет, мне нельзя продать: у меня один только и есть.
   А Липунюшка говорит старику:
   – Продай, батюшка, я убегу от него.
   Мужик и продал мальчика за сто рублей. Барин отдал деньги, взял мальчика, завернул его в платочек и положил в карман. Барин приехал домой и говорит жене:
   – Я тебе радость привёз.
   А жена говорит:
   – Покажи, что такое?
   Барин достал платочек из кармана, развернул его, а в платочке ничего нету: Липунюшка уж давно к отцу убежал.

Ореховая ветка

   Жил богатый купец, и было у него три дочери. Собрался он ехать за товаром и спросил у дочерей: что им привезть? Старшая попросила бусы. Вторая попросила колечко, а меньшая говорит:
   – Мне ничего не нужно. Если вспомнишь про меня, то привези ореховую ветку.
   Купец уехал, сделал свои дела и купил старшей дочери бусы, второй – колечко. Едет он уже назад через большой лес и вспомнил, что меньшая ничего не просила, только ореховую ветку, и слез с повозки и пошёл сорвать ореховую ветку. Вдруг видит он – на кусте ореховая ветка, и не простая, а на ней золотые орехи. Купец и думает: «Вот и моей меньшой умнице подарок», – нагнул ветку и сломил. Вдруг, откуда ни взялся, медведь; схватил купца за руку и говорит:
   – Ты как смел мою ветку ломать? Теперь я тебя съем.
   Купец испугался и говорит:
   – Я бы не взял ветки, да меньшая дочь просила меня.
   Медведь и говорит:
   – Иди же домой, но помни: тот, кто тебя дома пер вый встретит, того ты мне отдай.
   Купец обещался, и медведь отпустил его. Купец поехал дальше и приехал домой.
   Только въехал во двор, бежит навстречу его любимая меньшая дочь. Купец вспомнил, что он обещался медведю того, кто его первый встретит, и так и обмер.
   Рассказал купец всё, что с ним было и что надо меньшую дочь медведю отдать. Стали все плакать. А мать говорит:
   – Не плачьте, я знаю, что сделать. Когда медведь придёт за нашей дочкой, мы нарядим пастухову дочь и отдадим её вместо своей.
   Раз сидят все дома и видят, что едет на двор карета. Стали смотреть. Видят – из кареты вышел медведь. Вошёл медведь к купцу и говорит:
   – Давай дочь.
   Купец не знает, что сказать. А мать догадалась: снарядила пастухову дочь и привела медведю. Медведь посадил её в карету и поехал. Только отъехали, медведь зарычал и хотел съесть пастухову дочь. Тогда она призналась, что она пастухова, а не купцова дочь.
   Медведь вернулся к купцу и говорит:
   – Ты меня обманул, давай настоящую дочь.

   Поплакали, одели дочь, простились с нею и отдали медведю. Медведь посадил её в карету и поехал. Ехали они, ехали; приехали в большой лес и остановились. Медведь вылез из кареты и сказал:
   – Вот наш дом, иди за мной.
   Медведь влез в яму, девочка вошла за ним. Потом отворил медведь большую дверь и ввёл девочку в тёмный подвал и говорит:
   – Иди за мной.
   Девочка дрожала от страха и думала, что её конец пришёл; а всё-таки шла за медведем. Вдруг затрещало что-то, как гром, стало светло, и девочка видит, что она не в подвале, а в богатом дворце: светло, музыка играет и нарядные люди её встречают и ей кланяются, а рядом с ней молодой князь. Князь подошёл к ней и сказал:
   – Я не медведь, а князь, и хочу на тебе жениться.
   Тогда послали за отцом и матерью, позвали гостей и сыграли свадьбу. Жили они счастливо и всегда берегли ореховую ветку.

Избушка и дворец

   Один царь строил себе дворец и перед дворцом сделал сад. Но на самом въезде в сад стояла избушка и жил бедный мужик. Царь хотел эту избушку снести, чтобы она сад не портила, и послал своего министра к бедному мужику, чтобы купил избушку.
   Министр пошёл к мужику и сказал:
   – Ты счастлив. Царь хочет твою избушку купить. Она десяти рублей не стоит, а царь тебе сто даёт.
   Мужик сказал:
   – Нет, я избушку за сто рублей не продам.
   Министр сказал:
   – Ну так царь двести даёт.
   Мужик сказал:
   – Ни за двести, ни за тысячу не отдам. Мой дед и отец в избушке этой жили и померли, и я в ней стар стал и умру, Бог даст.
   Министр пошёл к царю и сказал:
   – Мужик упрям, ничего не берёт. Не давай же, царь, мужику ничего, а вели снести избушку даром. Вот и всё.
   Царь сказал:
   – Нет, я этого не хочу.

   Тогда министр сказал:
   – Как же быть? Разве можно против дворца гнилой избушке стоять? Всякий взглянет на дворец, скажет: «Хорош бы дворец, да избушка портит. Видно, – скажет, – у царя денег не было избушку купить».
   А царь сказал:
   – Нет, кто взглянет на дворец, тот скажет: «Видно, у царя денег много было, что такой дворец сделал»;а взглянет на избушку, скажет: «Видно, в царе этом и правда была». Оставь избушку.

Награда

   Мужик нашёл дорогой камень и понёс его к царю. Пришёл во дворец и стал спрашивать у царских слуг: как бы царя увидать.
   Один царский слуга спросил: зачем ему царя? Мужик рассказал. Слуга и говорит:
   – Хорошо, я скажу царю, но только отдай мне половину того, что тебе даст царь. А если не обещаешь, то не допущу тебя до царя.
   Мужик обещал, слуга доложил царю. Царь взял камень и говорит:
   – Какую тебе, мужик, награду дать?
   Мужик говорит:
   – Дай мне пятьдесят плетей, не хочу другой награды. Только у меня с твоим слугою уговор был, чтобы пополам делить награду. Так мне двадцать пять и ему двадцать пять.
   Царь посмеялся и прогнал слугу, а мужику дал тысячу рублей.

Девочка и разбойники

   Одна девочка стерегла в поле корову. Пришли разбойники и увезли девочку. Разбойники привезли девочку в лес в дом и велели ей стряпать, убирать и шить. Девочка жила у разбойников, работала на них и не знала, как уйти. Когда разбойники уходили, они запирали девочку.
   Раз ушли все разбойники и оставили девочку одну. Она принесла соломы, сделала из соломы куклу, надела на неё свои платья и посадила у окна. А сама вымазалась мёдом, вывалялась в перьях и стала похожа на страшную птицу. Она выскочила в окно и побежала. Только что она вышла на дорогу, видит – навстречу ей идут разбойники.
   Разбойники не узнали её и спросили:
   – Чучело, что наша девочка делает?
   А девочка и говорит:
   – Она моет, готовит и шьёт, у окна разбойничков ждёт.
   И сама ещё скорее побежала.
   Разбойники пришли домой и видят – у окна кто-то сидит. Они поклонились и говорят:
   – Здравствуй, наша девочка, отопри нам! – и видят, что девочка не кланяется и молчит.
   Они стали бранить куклу, а она всё не двигается и молчит. Тогда они сломали дверь и хотели убить девочку – и тут увидали, что это не девочка, а соломенная кукла.
   Разбойники её бросили и говорят:
   – Обманула нас девочка!
   А девочка пришла к реке, обмылась и пришла домой.

Обезьяна и лисица

   Выбрали раз звери себе обезьяну в начальники. Лисица пришла к обезьяне и говорит:
   – Ты теперь у нас начальник, я тебе служить хочу: я нашла в лесу клад, – пойдём, я тебе покажу.
   Обезьяна обрадовалась и пошла за лисицей.
   Лисица привела обезьяну к капкану и говорит:
   – Вот здесь, возьми сама, а я до тебя трогать не хотела.
   Обезьяна засунула лапы в капкан и попалась.
   Тогда лисица побежала, призвала всех зверей и показала им обезьяну.
   – Посмотрите, – говорит, – какого вы начальника выбрали! Видите, у неё ума нет: она в капкан попала.

Барин и портной

   В одном доме жили наверху богач барин, а внизу бедный портной. Портной за работой всё пел песни и мешал барину спать. Барин дал портному мешок денег, чтобы он не пел. Портной стал богат и всё стерёг свои деньги, а петь уж не стал.
   И стало ему скучно; он взял деньги и снёс их назад барину и сказал:
   – Возьми свои деньги назад, а мне уж позволь песни петь, а то на меня напала тоска.

Басни

Лев и лисица

   Лев от старости не мог уже ловить зверей и задумал хитростью жить: зашёл он в пещеру, лёг и притворился больным. Стали ходить звери его проведывать, и он съедал тех, которые входили к нему в пещеру. Лисица смекнула дело, стала у входа в пещеру и говорит:
   – Что, лев, как можешь?
   Лев говорит:
   – Плохо. Да ты отчего же не входишь?
   А лисица говорит:
   – Оттого не вхожу, что по следам вижу – входов много, а выходов нет.

Лисица и виноград

   Лисица увидала – висят спелые кисти винограда и стала прилаживаться, как бы их съесть.
   Она долго билась, но не могла достать. Чтобы досаду заглушить, она говорит:
   – Зелены ещё.

Орёл и лисица

Орёл ухватил у лисицы лисёнка и хотел унесть. Лисица стала просить, чтобы он пожалел её. Орёл не пожалел её. Он подумал: «Что она мне сделает? Гнездо у меня высоко на сосне. Она не достанет до меня».
И унёс лисёнка. Лисица побежала в поле, достала у людей головешку с огнём и принесла под сосну. Она хотела зажигать сосну; но орёл стал просить прощения и принёс ей назад лисёнка.

Мышь под амбаром

   Жила одна мышь под амбаром. В полу амбара была дырочка, и хлеб сыпался в дырочку. Мыши житьё было хорошее, но она захотела похвастаться своим житьём. Прогрызла больше дыру и позвала других мышей к себе в гости.
   – Идите, – говорит, – ко мне. Я вас угощу. Корму на всех достанет.
   Когда она привела мышей, она увидала, что дыры совсем не было. Мужик приметил большую дыру в полу и заделал её.

Лев и мышь

   Лев спал. Мышь пробежала ему по телу. Он проснулся и поймал её. Мышь стала просить, чтобы он пустил её; она сказала:
   – Если ты меня пустишь, и я тебе добро сделаю.
   Лев засмеялся, что мышь обещает ему добро сделать, и пустил её.
   Потом охотники поймали льва и привязали верёвкой к дереву. Мышь услыхала львиный рёв, прибежала, перегрызла верёвку и сказала:
   – Помнишь, ты смеялся, не думал, чтобы я могла тебе добро сделать, а теперь видишь, – бывает и от мыши добро.

Осёл в львиной шкуре

Осёл надел львиную шкуру, и все думали – лев. Прибежал народ и скотина. Подул ветер, шкура распахнулась, и стало видно осла. Сбежался народ: исколотили осла.

Лев и осёл

   Пошёл раз лев на охоту и взял с собой осла и сказал ему:
   – Ты зайди, осёл, в лес и кричи что есть мочи, у тебя горло просторно. Какие звери от этого крика пустятся бежать, я тех поймаю.
   Так и сделал. Осёл кричал, а звери бежали куда попало, и лев ловил их. После ловли лев сказал ослу:
   – Ну, хвалю тебя, ты хорошо кричал.
   И с тех пор осёл всё кричит, всё ждёт, чтобы его хвалили.

Лисица

   Попалась лиса в капкан, оторвала хвост и ушла. И стала она придумывать, как бы ей свой стыд прикрыть. Созвала она лисиц и стала их уговаривать, чтобы отрубили хвосты.
   – Хвост, – говорит, – совсем некстати, только напрасно лишнюю тягость за собой таскаем.
   Одна лисица и говорит:
   – Ох, не говорила бы ты этого, кабы не была куцая!
   Куцая лисица смолчала и ушла.

Ворон и лисица

   Ворон добыл мяса кусок и сел на дерево. Захотелось лисице мяса, она подошла и говорит:
   – Эх, ворон, как посмотрю на тебя, – по твоему росту да красоте только бы тебе царём быть! И, верно, был бы царём, если бы у тебя голос был.
   Ворон разинул рот и заорал что было мочи. Мясо упало. Лисица подхватила и говорит:
   – Ах, ворон, коли бы ещё у тебя и ум был, быть бы тебе царём.

Лисица и козёл

Захотелось козлу напиться; он слез под кручь [10 - Подкручь – вниз с высокого обрыва.] к колодцу, напился и отяжелел. Стал он выбираться назад и не может. И стал он реветь. Лисица увидала и говорит:
– То-то, бестолковый! Коли бы у тебя сколько в бороде волос, столько бы в голове ума было, то, прежде чем слезать, подумал бы, как назад выбраться.

Олень и виноградник

   Олень спрятался от охотников в виноградник. Когда охотники проминовали его, олень стал объедать виноградные листья.
   Охотники приметили, что листья шевелятся, и думают: «Не зверь ли тут под листьями?» – выстрелили и ранили оленя.
   Олень и говорит, умираючи:
   – Поделом мне за то, что я хотел съесть листья, те самые, какие спасли меня.

Волк и журавль

   Подавился волк костью и не мог выперхнуть. Он подозвал журавля и сказал:
   – Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная, засунь ты мне в глотку голову и вытащи кость: я тебя награжу.
   Журавль засунул голову, вытащил кость и говорит:
   – Давай же награду.
   Волк заскрипел зубами, да и говорит:
   – Или тебе мало награды, что я тебе голову не откусил, когда она у меня в зубах была?

Собака, петух и лисица

   Собака и петух пошли странствовать. Ввечеру петух уснул на дереве, а собака пристроилась у того же дерева, промеж кореньев. Как пришло время, петух запел. Лисица услыхала петуха, прибежала и стала снизу просить, чтобы он сошёл к ней, будто ей хочется оказать почтенье ему за то, что у него голос хорош. Петух сказал:
   – Надо прежде разбудить дворника, он спит промеж кореньев. Пусть отопрёт, тогда я сойду.
   Лисица стала искать дворника и забрехала. Собака живо вскочила и задушила лисицу.

Волк и коза

   Волк видит – коза пасётся на каменной горе, и нельзя ему к ней подобраться; он ей и говорит:
   – Пошла бы ты вниз: тут и место поровнее, и трава тебе для корма много слаще.
   А коза и говорит:
   – Не за тем ты, волк, меня вниз зовёшь, – ты не об моём, а о своём корме хлопочешь.

Волк и кобыла

   Хотелось волку подобраться к жеребёнку. Он подошёл к табуну и говорит:
   – Что это у вас жеребёнок один хромает? Или вы подлечить не умеете? У нас, волков, такое лекарство есть, что никогда хромоты не будет.
   Кобыла одна и говорит:
   – А ты знаешь лечить?
   – Как не знать.
   – Так вот полечи мне правую заднюю ногу, что-то в копыте больно.
   Волк подошёл к кобыле, и, как зашёл к ней сзади, она ударила его задом и разбила ему все зубы.

Волк и ягнёнок

   Волк увидал – ягнёнок пьёт у реки.
   Захотелось волку съесть ягнёнка, и стал он к нему придираться:
   – Ты, – говорит, – мне воду мутишь и пить не даёшь.
   Ягнёнок говорит:
   – Ах, волк, как я могу тебе воду мутить? Ведь я ниже по воде стою, да и то кончиками губ пью.
   А волк говорит:
   – Ну так зачем ты прошлым летом моего отца ругал?
   Ягнёнок говорит:
   – Да я, волк, и не родился ещё прошлым летом.
   Волк рассердился и говорит:
   – Тебя не переговоришь. Так я натощак, за то и съем тебя.

Галка и кувшин

Хотела галка пить. На дворе стоял кувшин с водой, а в кувшине была вода только на дне. Галке нельзя было достать. Она стала кидать в кувшин камушки и столько наклала, что вода стала выше и можно было пить.

Охотник и перепел

   Попался перепел в сеть к охотнику и стал просить, чтобы охотник отпустил его.
   – Ты только отпусти меня, – говорит, – я тебе послужу. Я тебе других перепелов в сеть заманю.
   – Ну, перепел, – сказал охотник, – и так-то не пустил бы тебя, а теперь и подавно. Сверну голову за то, что своих выдавать хочешь.

Муравей и голубка

Муравей спустился к ручью: захотел напиться. Волна захлестнула его и чуть не потопила. Голубка несла ветку; она увидела – муравей тонет – и бросила ему ветку в ручей. Муравей сел на ветку и спасся. Потом охотник расставил сеть на голубку и хотел захлопнуть. Муравей подполз к охотнику и укусил его за ногу; охотник охнул и уронил сеть. Голубка вспорхнула и улетела.

Павлин

   Собрались птицы себе царя выбирать. Распустил павлин свой хвост и стал называться в цари. И все птицы за его красоту выбрали его царём. Сорока и говорит:
   – Скажи же ты нам, павлин: когда ты царём будешь, как ты станешь нас от ястреба защищать, когда он за нами погонится?
   Павлин не знал, что ответить, и все птицы задумались, хорош ли им будет царь павлин. И не взяли его царём, а взяли орла.

Кот и мыши

   Завелось в одном доме много мышей. Кот забрался в этот дом и стал ловить мышей. Увидали мыши, что дело плохо, и говорят:
   – Давайте, мыши, не будем больше сходить с потолка [11 - Потолóк – здесь: чердак.], а сюда к нам коту не добраться!
   Как перестали мыши сходить вниз, кот и задумал, как бы их перехитрить. Уцепился он одной лапой за потолок, свесился и притворился мёртвым. Одна мышь выглянула на него, да и говорит:
   – Нет, брат! Хоть мешком сделайся, и то не подойду.

Лисица и волк

   Увидала лисица, что волк зубы точит. И говорит:
   – Что ты это зубы точишь? Драться не с кем.
   А волк говорит:
   – До тех пор и зубы точить, пока драться не с кем;а придёт время драться, тогда уж некогда точить будет.

Лев, медведь и лисица

Лев и медведь добыли мяса и стали за него драться. Медведь не хотел уступить, и лев не уступал. Они так долго бились, что ослабели оба и легли. Лиса увидала промеж них мясо, подхватила его и убежала.

Ёж и заяц

   Повстречал заяц ежа и говорит:
   – Всем бы ты хорош, ёж, только ноги у тебя кривые, заплетаются.
   Ёж рассердился и говорит:
   – Ты что ж смеёшься; мои кривые ноги скорее твоих прямых бегают. Вот дай только схожу домой, а по том давай побежим наперегонку!
   Ёж пошёл домой и говорит жене:
   – Я с зайцем поспорил: хотим бежать наперегонку!

   Ежова жена и говорит:
   – Ты, видно, с ума сошёл! Где тебе с зайцем бежать? У него ноги быстрые, а у тебя кривые и тупые.
   А ёж говорит:
   – У него ноги быстрые, а у меня ум быстрый. Толь ко ты делай, что я велю. Пойдём в поле.
   Вот пришли они на вспаханное поле к зайцу; ёж и говорит жене:
   – Спрячься ты на этом конце борозды, а мы с зайцем побежим с другого конца; как он разбежится, я вернусь назад; а как прибежит к твоему концу, ты вы ходи и скажи: «А я уже давно жду». Он тебя от меня не узнает – подумает, что это я.
   Ежова жена спряталась в борозде, а ёж с зайцем побежали с другого конца.
   Как заяц разбежался, ёж вернулся назад и спрятался в борозду. Заяц прискакал на другой конец борозды: глядь! – а ежова жена уже там сидит. Она увидала зайца и говорит ему:
   – А я уже давно жду!
   Заяц не узнал ежову жену от ежа и думает: «Что за чудо! Как это он меня обогнал?»
   – Ну, – говорит, – давай ещё раз побежим!
   – Давай!
   Заяц пустился назад, прибежал на другой конец: глядь! – а ёж уже там, да и говорит:
   – Э, брат, ты только теперь, а я уже давно тут.
   «Что за чудо! – думает заяц. – Уж как я шибко скакал, а всё он обогнал меня».
   – Ну так побежим ещё раз, теперь уж не обгонишь.
   – Побежим!
   Поскакал заяц что было духу: глядь! – ёж впереди сидит и дожидается.
   И так заяц до тех пор скакал из конца в конец, что из сил выбился.
   Заяц покорился и сказал, что вперёд никогда не будет спорить.

Голова и хвост змеи

   Змеиный хвост заспорил с змеиной головой о том, кому ходить впереди? Голова сказала:
   – Ты не можешь ходить спереди, у тебя нет глаз и ушей.
   Хвост сказал:
   – А зато во мне сила, я тебя двигаю: если захочу да обернусь вокруг дерева, ты с места не тронешься.
   Голова сказала:
   – Разойдёмся!
   И хвост оторвался от головы и пополз вперёд. Но только что он отполз от головы, попал в трещину и провалился.

Лев Толстой Маленькие рассказы