Погребение Святогора

Вариант 1

     Снарядился Святогор
     Во в чисто поле гуляти,
     Заседлает своего добра коня
     И едет по чисту полю.
     Не с кем Святогору силой померяться,
     А сила-то по жилочкам так живчиком и переливается.
     Грузно от силушки,
     Как от тяжелаго беремени.
     Вот и говорит Святогор:
     «Как бы я тяги нашел,
     Так я бы всю землю поднял!»
     Наезжает Святогор в степи
     На маленькую сумочку переметную;
     Берет погонялку, пощупает сумочку —
     Она не скрянется,
     Двинет перстом ее —
     Не сворохнется, хватит с коня рукою —
     Не подымется.
     «Много годов я по свету езживал,
     А эдакова чуда не наезживал,
     Такова дива не видывал:
     Маленькая сумочка переметная
     Не скрянется, не сворохнется,
     Не подымется!»
     Слезает Святогор с добра коня,
     Ухватил он сумочку обема рукама,
     Поднял сумочку повыше колен:
     И по колена Святогор в землю угряз,
     А по белу лицу не слезы,
     А кровь течет.
     Где Святогор увяз,
     Тут и встать не мог,
     Тут ему было и кончание.

Вариант 2

     Во славном во городи во Чернигове
     Да у ласкова-ле у князя-ле у Олеховича
     Собралисе фсе его бохатыри,
     И славный бохатырь Светогор его,
     Во главе его были двенаццэть бохатырей.
     Они фсе тут ко князю да собиралисе.
     Выходил к ним веть князь да в нову горёнку,
     Он прыказывал им да молодеческих:
     – Уш вы съездите, браццы, да во чисто полё,
     Во то же роздольицо шырокоё,
     Восточною да во стороночку.
     Там веть грозная туча да поднимаицсэ
     На меня-то на князя на Чернигова;
     Рать-силы веть, видно, там смету нет
     Того же веть, веть князя Додонова;
     Он хочет Чернигоф во полон де взять,
     А меня, князя Чернигова, во тюрьму садить,
     А мою-то княгиню ко сибе же взять.
     Тут стретите эту да силу сильнюю,
     Силу сильную стретите, несметную рать, —
     Вы не дайте ей ходу до Чернигова.
     Вы не можете ли да ей побить-поколоть,
     Вы побить-поколоть, россеять но чисту полю,
     По тому же роздольицу шырокому,
     Слободить миня, князя Чернигова,
     А также мою молодую кнегиню Апраксию? —
     Отвечали ему да добры молоццы,
     Ишше сильны-могучие богатыри:
     Уш ты ой еси, великий князь чернигофский!
     Мы постараемсе тибе служить правдой-верою,
     Правдой-верою служить да неизменною;
     Ты позволь только нам да прыказаньё дать;
     Мы поправимсе со фсей со силой-армией,
     Мы очистим то полё от силы рати-армии. —
     Говорыл им тут князь да во фторой же раз:
     – Вы сейчас поежжайте, мои сильны бохатыри:
     Веть туча-та блиско подвигаицса,
     Штоб не дать им занять да нашего Чернигова. —
     В ответ ему сильные бохатыри:
     – Уш ты ой еси, княсь Олек чернигофский!
     Ты дай нам нонь выпить по чарочки,
     По чарочки выпить зелена вина,
     Зелена вина выпить да полутора ведра. —
     Тут же сейчас княсь да роспоредифшись же ф том,
     Он выкатил бочку да з зеленым вином,
     Наливал он по чарочке полтора ведра,
     Подавал он со старшого до млатшого.
     Кто мог из них выпить по две чарочки,
     А сам Святогор выпил четыре чарочки.
     Они седлали своих да коней добрыех,
     Они садились во седла черкасские,
     Они клали в стремена ноги уборныя
     И отправились во чисто полё.
     Они стретили рать-силу могучую
     Того же князя Додона Додоныча
     С его же петидесетью сильными бохатырями,
     Которые стретились, поровнялися
     3 двенаццэтью сильными бохатырями
     Князя Олега чернигофского.
     Они стали в бою да среди армии,
     Они первые съехались и розъехались,
     Они кажный один и на один.
     А ф-первые съехался Светогор-богатырь;
     Он вышып ис седла своего противника
     Своим же копьём, только тупым концом.
     Тут фся ихна сила приужахнулась,
     Как увидела сильного своёго бохатыря,
     Побеждённого в битве со Светогором же.
     Они бросились фсе тут сила-армия
     На того же на бохатыря Святогора сильного.
     Святогор со своей да сильной палицей,
     Он начал помахивать в обе стороны:
     Если ф правую махнёт, дак делат улицей;
     А ф леву, дак переулками;
     Серединою ехал, конём топтал.
     Прыбил он тут силы много множество,
     Остальная же сила в бег пошла.
     Преследовал фсю силу Светогор Романовиц,
     Он очистил фсё поле от силы-армии.
     Он приехал тогда да ф красен Чернигоф-град
     К тому же ко князю Олеговичу.
     Благодарил его тут княсь чернигофской:
     – Чего хочешь ты взять, да Святогор Романович?
     Ты бери моей казны, сколько надобно;
     Ты бери от миня да славы-почести,
     Ты бери от миня сёла с присёлками. —
     В ответ ему на то Светогор Романович:
     – Мне не надобно, княсь, да золотой казны,
     Мне не надобно, княсь, да славы-почести,
     Мне не надобно, княсь, да сёла с присёлками;
     Только позволь мне-ка, княсь, ехать
     во чисто полё
     Да ф то же роздольицо шырокоё
     Мне сибя показать и людей посмотреть. —
     – Уш ты ой еси, мой да Святогор Романович!
     Поежжай ты, Святогор, да во чисто полё;
     Если нужно тибе да золотой казны,
     Чево нужно тибе, беры по надобью. —
     – Ничиво мне не надо, княсь чернигофский;
     Уш я еду со своим да конём добрыем,
     Со своей уже палицей буёвою,
     Со своим копейцем бурзаминскиим,
     Со своею сабелькой вострою. —
     Они стали со стульеф, попрошшалися.
     Он провадил тут сильного бохатыря,
     Он провадил его да на красно крыльцо.
     Только видял бохатыря, на коня скочил;
     А не видел бохатыря во чистом поли;
     Только видел: во чистом поли курева стоит,
     Курева же стоит, да дым столбом валит.
     Тут ехал сильный бохатырь Святогор Романович.
     Он завидел: во чистом поле тры шатра стоит,
     У шатроф же у этих три коня стоит
     Со фсею со збруей богатырскою.
     Он подъехал к шатру, с коня скочил;
     Привязал он коня, да куды надобно;
     Он дал ему ись пшеницы белояровой.
     Он отправилса первый во первой шатёр,
     В коем спит сильный-могучей Илья Муромец;
     Во фторой он зашол: спит Добрынюшка Мекитич млад;
     Он ф третей зашол: Олёшенька Попович же.
     И фсе тут три богатыря от сна встали же,
     Они встали, со Святогором поздоровались;
     Они пили напиточки слаткия
     И закусывали ясвами сахарными.
     – Мы куда же теперь, браццы, будем путь держать,
     Будем путь мы держать да куды ехати? —
     – Мы поедём в роздольицо шырокоё
     И ф том же роздольи ко синю морю
     На те жа на воды на прохладные,
     Мы будём купаться в водах прохладныех. —
     Они здумали, сели, поехали.
     Приехали бохатыри ко синю морю.
     От сильного зною, жару палящаго
     Они стали во синём мори купатися;
     Они стали во синём море забавлятися,
     Кто лутше и дальше мог проплыть струи.
     Из них же Добрынюшка Некитич млад
     От первой струи проплыл до двенаццатой,
     От двенаццатой Добрыню на пятнаццату
     Напротиву воды клокощущей.
     Не мог плыть Добрынюшка в обратный путь,
     Отнесло тут Добрыню да во синё морё.
     Остальные бохатыри повернуфшись фсе,
     И вышли бохатыри ис синя моря.
     Они сели на своих да коней добрыех,
     И поехали сильные бохатыри.
     Они поехали полём, полём чистыем,
     Они завидели ф поле камень великий же,
     Они подъехали к малу ко серу камню.
     У того же у камня гроп велик стоял.
     – Кому же тот гроп да прынадлежит веть он? —
     Говорыл тут Ильюшка Муромец:
     – Я сойду и померяюсь во белом гробе. —
     Он сошол в етот гроп и розлёгсэ в нём,
     Говорыл Светогору Романовичу:
     – Этот гроп же делан не по моим костям,
     Он велик для миня, да Ильи Муромца.
     Ну померийсе же ты, Олёшенька Попович млад. —
     И Олёшенька лёг во этот новой гроп:
     И Олёшеньки гроп тоже велики есть.
     Тут сошол же с коня своего могучего
     Сильный-могучей Святогор Романович:
     – Ну-ка я, друзья, стану, лягу и помереюсь. —
     Он лёг ф етот гроп: да как должно ему,
     И подобной же гроп как бутто ему деланой.
     – Налоште-ко крышу гробовую здесь;
     Она можот ли закрыть мою грудь высокую? —
     Они наложыли крышку на гроб ту белую,
     Она закрыла же грудь сильного бохатыря.
     Он говорыл же Святогор Романович:
     – Вы снимите, друзья, типерь крышку белую;
     Уш я выйду из гроба, из гроба новаго. —
     Они начели брацса за крышку белую,
     Но не могут отнять от гроба новаго.
     Говорыл им Святогор тут Романович:
     – Ударьте по гробу палицей буёвою,
     Рашшибите вы крышу гроба новаго. —
     Тут взяфши Илья Муромец за палицу,
     Он ударывши палицей ф конец гроба.
     Они думали, гроб розобьётца вдребезги;
     Но гроб стоял как недвежим всегда,
     И на гробе оказалсе обруч медный.
     Говорыл же Святогор да сын Романович:
     – Уш вы, друзья-братья мои, бытьте товарышши;
     Вы ударьте по гробу во другой конец;
     Вы не можете ли росшибить гроба нового?
     Ударьте ж, браццы, во последний рас. —
     И ударыфши; от удара в третий рас
     Как наскочифши два обруча железныех.
     Говорыли друзья ему, товарышши:
     – Што твоя судьба, братец, во последний рас;
     Мы имеем с тобой только прощатися. —
     – А мне ж, друзья, прыходит смёрточка,
     И смёрточка прыходит мне-ка скорая.
     О том вы можете сказать князю Чернигову,
     Что помёр Святогор да сын Романович;
     Пускай они поют панихиды многия,
     Пускай поминают Святогора сильнаго.
     Когда буду издыхать-помирать, друзья, —
     При последнем же здохе вы мало слушайте,
     Вы немного из него сибе понюхайте,
     Последния дыхания Святогорова;
     Вы будете сильней в десеть рас сего. —
     Тогда кончилса сильный-могучий
     Святогор Романович.
     Они выкопаф могилу преглубокую
     И спустили в могилу гроб Святогора Романова,
     3асыпали песком-хрящом сыпучием;
     Навалили они сер камень великий же
     И зделали на нём да надпись высекли:
     – Лежит пот тем камнем сильный-могучей бохатырь
     Святогор Романович;
     Он родившысь же был да во городе в Чернигове;
     По судьбе же Бога он помер во чистом поле,
     Во чистом же он поле, пот сим серым камнём. —
     Они поехали, друзья, да во Чернигов-град;
     Доложыли обо фсём князю чернигофскому,
     О смерти жи сильного бохатыря,
     Того же бохатыря Святогор Романовича.