Коллектив Авторов
Сборник рефератов по истории. 10 класс

ЧАСТЬ I. ДРЕВНЯЯ РУСЬ

РАЗДЕЛ I. ДРЕВНЕЙШИЕ КОРНИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

ТЕМА 1. ВО ЧТО ВЕРИЛИ ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ?

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Вера наших праотцов
   2. С чего все начиналось
   3. Деревенская изба как осколок языческой веры
   4. Литературные источники Русской веры. «Книга Велеса» – священное писание или фальшивка?
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Перешагнув в двадцать первый век, человек, оглянись на прошлое своей страны. Быть может, в нем ты увидишь многое, что поможет тебе другими глазами взглянуть на предков, подскажет, как приблизиться к природе, заставит гордиться собой и своим народом.
   Технический прогресс, которого мы так стремительно добивались, о котором так страстно мечтали, семимильными шагами движется вперед, уводя нас все дальше от наших корней, от природы, от наших предков. Можно долго описывать, хорошо это или плохо. Можно задаваться вопросом: приобретая новое, не теряем ли мы большего? Возможно. Однако отвечать на эти вопросы каждый человек должен для себя сам. Задачей же этого реферата является простое ознакомление читателя с истоками славянской веры, берущей свое начало многие тысячелетия назад.
   Еще Михаил Васильевич Ломоносов в своей «Древней российской истории» говорил, что мощь и величие славянских племен начались «за многие веки до разорения Трои». Да и самих троянцев Ломоносов относил к славянам-венедам. А в наше время в юго-восточной части Турции археологи нашли надгробную плиту с надписью на русском языке: «Схован здесь Никифор Одуев, сын ковпаков коведанец». И ничего особенного в этой плите не было бы, если бы не время ее изготовления – VI в. до нашей эры. Выходит, предки славян, скифы, имели возможность передвигаться на огромные расстояния и пользовались своей письменностью? Возможно ли это?
   Вновь вернемся к раскопкам археологов. Южный Урал, 80-е гг. ХХ столетия. Недалеко от города Аркаим ученые обнаружили славянское поселение с астрономической обсерваторией, действовавшей за три тысячелетия до Рождества Христова [1 - Мифы Древней Волги. Сост. Вардугин В. И.].
   Подобные свидетельства былой мощи славян заставляют пристальнее взглянуть на их историю, обычаи, быт и, безусловно, веру. Вера для первобытного человека – то движущее звено, которое заставляло развиваться культуру, формировало сознание, руководило всеми действиями от рождения до самой смерти каждого человека. Попробуем остановиться на ней подробнее и понять, чем жили русские люди на заре своего существования.
//-- 1. ВЕРА НАШИХ ПРАОТЦОВ --//
   История славян – а тогда еще скифов – берет свое начало в глубокой древности. Несколько тысяч лет назад по всей Евразии проживали племена, основными источниками пропитания которых были охота, рыболовство и сбор дикорастущих съедобных растений. Человек полностью зависел от природы. Не будет охоты – не будет еды. Непогода, болезнь, элементарное отсутствие удачи приводили к тяжелым временам и голоду. Трудно было понять причины возникновения молнии, ливня, пожара, засухи. Трудно было совладать с этими стихиями. Человеку приходилось принимать их как должное, примиряться и поклоняться.
   Так появились первые боги. Они мало походили на современных богов. Солнце и луна, ветер, вода и камни наделялись природными силами добра и зла. Люди поклонялись силам природы. Камень или дерево, чем-либо выделившиеся на общем фоне, могли вполне сойти за истукана или кумира, которому можно было поклоняться как самому настоящему божеству. Это потом из буйства стихий родятся «очеловеченные» боги, образом своим подобные людям. Такими являются Семаргл – Огнебог и божий ветер Стрибог.
   «И тогда одна искра малая на Сыру Землю-матушку падала. И от искорки занялась Земля. И родился тот час в вихре огненном, в очищающем, яростном пламени светозарный и ясный Семаргл – Огнебог. Ярый бог, словно Солнце Красное озаряет он всю Вселенную. И завыли тогда ветры буйные, и родился тогда в вихре яростном божий ветер – могучий Сварожич – Стрибог» [2 - Русские Веды. Песни птицы гамаюн. М., 1992.].
   Но поклонение богам, которых люди никогда не видели, начнется потом. Первоначально же одновременно с обожествлением неживой природы происходило возведение в тотем животных, внушавших уважение. Тотемное животное [3 - Тотемное животное – животное, возведенное в ранг божества. Фетиш, тотем – фигурка бога.] – это опасный хищник и в то же время желанная добыча.
   Медведь, волк, бык более других пользовались почетом и поклонением. Особенно медведь, поскольку он был и остается самым крупным хищником евразийской фауны. Отголоски прошлых верований можно проследить в русских народных сказках о животных. Они считаются самыми древними из существующих в русском фольклоре. Практически невозможно встретить сказку такого плана, в которой не фигурировал бы медведь. Да и в волшебных сказках это животное нередко встречается. Причем далеко не всегда оно оказывается злым хищником. Зачастую медведь – добрый и справедливый помощник.
   О культе медведя у наших предков свидетельствуют многие археологические находки в славянских курганах Верхнего Поволжья и Приладожья – в первую очередь это ритуальные захоронения медведя, находки медвежьих лап, амулеты из когтей медведя. Существовало мнение, что медвежьи лапы, вывешенные на конюшнях или в загонах для скота, охраняют скот от диких хищников.
   С развитием первобытного сознания тотемное животное медведь перерастал в более высокий ранг богов, перевоплощаясь в бога богатства и благополучия Велеса. В изображении этого древнего божества от предшественника осталась только медвежья голова, в остальном же он полностью схож с человеком. Но еще долгое время, вплоть до двадцатого века, в некоторых селах российской глубинки во дворах вывешивалась медвежья лапа, суеверно называвшаяся «скотьим богом».
   Переход от добывания пищи охотой к земледелию привнес значительные перемены в уклад жизни предков славян. Изменились приоритеты не только на земле, но и на небе. Медведь перестал быть столь необходимой добычей, без которой наступал голод, а порою и смерть. Его практически полностью заместило собою домашнее животное бык. Вспомните золотого тельца, о котором упоминается в Библии. И в наше время крестьянин зовет корову кормилицей и режет ее только в крайнем случае.
   Бог-бык, как и медведь, с течением времени перевоплотился в быкоголового бога с человеческим телом. Имя ему дано Дый. В некоторых племенах Велес со сменой жизненного уклада праславян изменил свою божественную сущность и стал быкоголовым богом. Как бы там ни было, но на долгие столетия новое тотемное животное заняло главенствующую позицию в славянском пантеоне богов. Вплоть до зарождения феодальной системы отношений.
   Скотоводство и земледелие привели за собой возникновение излишков труда и, как следствие, социальное неравенство. Выделились сословия богатых и бедных. Особую группу составляли люди, занимавшиеся военными набегами на соседей. Такой способ наживы приносил быстрый и большой доход. К военным людям возникает особое уважение. Они не только отличались силой, умением вести бой и богатством, но также могли защитить племя во время чужого набега. Так начали появляться князья – самые опытные и храбрые воины в племени, защитой которых пользовалось все общество.
   Добрый и миролюбивый бог-бык быстро отошел на второй план. Князю и его дружине больше подобало молиться и приносить жертвы грозному богу Перуну, который в гневе метал молнии на землю. Здесь прослеживается аналогия с верховным богом греков – Зевсом, и не случайно. Первобытное мышление во многом было сходно в разных племенах, даже расположенных друг от друга на далеких расстояниях. К тому же племена постоянно контактировали между собой, перенимая друг у друга обычаи, предметы быта и сюжеты мифов. Во многом поэтому имена некоторых славянских богов не дожили до наших дней. Они фигурируют в древнейших источниках под названиями греческих или римских своих эквивалентов.
   Считается, что поклонение мифологическим богам на Руси прекратилось с возникновением и укреплением христианства. В те времена князь, завоевывая новые и новые племена, укреплял свое положение среди соседей. Во многом единая вера была необходима князю для того, чтобы объединить различные народы, перешедшие под его власть. Новая религия должна была служить новому государству.
   Но не так-то просто искоренить в человеке то, что воспитывалось в его народе веками. Русские приняли христианство, но и старых своих богов не забыли. Вопреки борьбе христианства с «темным прошлым» народа славянская мифология продолжает жить в народных сказках, песнях, обрядах, былинах. Языческая вера ныне стала носить другое название – «суеверие».
   Спрашивали ли вы когда-нибудь у кукушки о годах, отпущенных вам судьбой? Стучали ли по дереву три раза, боясь сглазить что-либо? В прежние времена существовало поверье, что по весне Дый превращается в кукушку, и тому, кто его впервые слышит, предсказывает количество оставшихся лет жизни. А вот к Перуну обращались за защитой от несчастий, стуча по дубу.
   Многие христианские праздники специально были приурочены к некоторым языческим празднествам, дабы вера в единого бога прочнее укоренилась в сознании народа. В результате языческие обряды и традиции благополучно дожили до наших дней. Блины, что пекут на Масленицу, – символ славянского бога солнца Хорса, на Рождество поют колядки, песни, восхвалявшие в те давние времена рождение сына солнца Коляды. Многие древние боги трансформировались в христианских святых: Мокошь стали называть Параскевой, Велеса – Власием, Перуна – Ильей Пророком. Зачастую новые церкви строились на месте языческих капищ [4 - Капища – святыни, храмы.].
   Постмифическую историю славян трудно назвать христианской. Этот период чаще характеризуют двоеверием. Люди, помолившись Спасителю в христианском храме, шли приносить дары языческому богу. И по сей день трудно разделить персонажей языческих от православных. Куда отнести чертей и бесов, если упоминание о них появилось задолго до возникновения христианства? Как понять древние заговоры, в которых фигурирует Христос?
   Вера, сумевшая прожить многие тысячелетия и сохраниться, несмотря на многовековое гонение, достойна уважения и тщательного изучения. Славянские мифы являются не меньшим памятником культуры, чем греческие. И хотя не многие письменные источники языческой веры дошли до нас, но массу сюжетов мы можем узнать из устного творчества древнего народа. Попробуем же подробнее остановиться на отдельных сюжетах славянских мифов.
//-- 2. С ЧЕГО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ --//
   «До рождения света белого тьмой кромешною был окутан мир. Был во тьме лишь Род – Прародитель наш. Род – Родник Вселенной, Отец богов. Был в начале Род заключен в яйце, был он семенем не пророщенным, был Он почкою нераскрывшейся» [5 - Русские Веды. Песни птицы Гамаюн. М., 1992.].
   На заре веков (по мнению наших предков) мир пребывал в кромешной тьме. Лишь праотец всего сущего в той темноте существовал. Он был заключен в Золотое Яйцо. Имя ему Род, что значит Родитель. Первая, кого породил Род, была Любовь, Лада-матушка. (В отличие от других мифологий, в славянском представлении все начиналось с любви, а не с Хаоса.) Род силою Любви разрушил темницу, сковывавшую его. Освободившись от яйца, Род огляделся вокруг, но было темно, и он ничего не мог увидеть. Однако там, куда пал его взгляд, на небесном куполе загоралась неподвижная точка. Так появились звезды.
   И родил Род царство небесное, а под ним создал поднебесное. Пуповину ж разрезал радугой, отделил Океан от небесных вод твердью каменной. Затем были порождены Земля-матушка, солнце, месяц, зори, ночи и стихии. Поскольку всему, что мы видим, был один отец, называем мы это «природой», т. е. «при Роде».
   Как в христианской, так и во многих других религиях и мифах, Бог, сотворивший все сущее на земле, рождает себе сына, преемника. В греческой мифологии это Крон, или Хронос, в индийской – Кришна, в христианской – Христос, у славян в роли сына выступает Сварог.
   Род вдохнул в Сварога свой могучий дух и дал ему четыре головы, чтобы все, творящееся в этом мире, замечал Сварог, чтобы ничего не могло ускользнуть от его всевидящего ока. И увидел Сварог все, что создал отец его. Только не было видно на глади морской Земли-матушки, которая по рождении своем на дно Океана осела. Опечалился тому Сварог, загрустил. Однако его всевидящее око заметило среди волн точку малую, еле видную. Точка стала приближаться, принимать различимые очертания. Это оказалась серая уточка. Спросил у уточки Сварог, не знает ли она, где земля. И оказалось, что знает. Глубоко под водой, на самом дне морском лежит Земля-матушка. По приказу Сварога уточка трижды ныряла за землею и лишь на третий раз смогла принести в клюве немного земли.
   Сварог взял в руки землю, размял ее, солнце ее согрело, месяц осветил, ветры обдули. После этого бросил бог горсть в океан, но не утонула земля, а осталась плавать по волнам. Так Сварог создал Землю. Три подземных царства он в ней учинил, а чтобы земля в море не ушла опять, Род родил огромного змея Ющу (в других интерпретациях Яшу или Ящера). Суждено было Юще во веки веков держать на своих плечах ношу тяжелую.
   Так закончил Сварог миротворение. Он стал хозяином земного Мира, владыкой Божьего царства.
   Сварог – бог-кузнец. Неизменным атрибутом его был тяжелый молот. Когда Сварогу понадобилось создать силы светлые, свое небесное воинство, он просто ударил молотом по горючему камню Алатырю. От камня разлетелись искры во все стороны, породив бесчисленное множество богов. От искр занялся пожар по всей земле, из которого возник Семаргл-Огнебог, а от ветра, поднявшегося великим пожаром, произошел буйный бог ветров Стрибог.
   Подсмотрел за действиями Сварога Черный Змей, рожденный Уточкой, и задумал подражать ему. От удара Змея Черного рассыпались черные искры по земле – так родились все темные силы.
   Вот краткий перечень самых почитаемых у восточных славян богов:
   Сварог – Небесный бог, Дед богов. Всемилостивый и в то же время грозный бог, который ожидает людей после смерти в небесном рае – Ирии. Сварог – небесный кузнец, он изображается с молотом в руках.
   Перун – бог грозы и войны, Громовержец. Перун – грозный бог, он грозен для врагов Руси и в то же время милостив к почитающим его. Он следит за миропорядком.
   Святовит – бог неба и света у западных славян.
   Велес – бог скотоводства и богатства; бог мудрости; в своей хтонической ипостаси – проводник в загробный мир.
   Хорс – бог Солнца, светила.
   Стрибог – бог ветров. Ветры – это Стрибожьи внуки.
   Чернобог и Белбог – два противоборствующих божества. Из их названий прекрасно видно, что каждый из богов из себя представляет. Белбог – добрый бог, бог справедливого суда, Чернобог – властитель темных сил.
   Вышень – славянский Небесный бог (в Индии его называют Вишну).
   Лада – богиня любви.
   Ярило – бог весны, пробуждающейся природы, одновременно бог-воин (от его имени произошло слово «ярость»).
   Даждьбог – солнечный бог, славянский Аполлон. Славяне считали себя внуками Даждьбога.
   Семаргл – Огнебог, бог огня.
   Помимо перечисленных богов, люди верили в великое множество полубогов, духов, а также в мифические существа, являющиеся потомками древних народов. Среди таких – лесовики, русалки, кикиморы, берегини, шишиги, анчутки, ауки и многие другие. Особое место среди них занимают домашние духи. Поскольку славянские племена были оседлыми, то изба и все, что к дому относилось, пользовалось особым вниманием и почтением. И здесь не мешало бы сказать несколько слов о русской избе и о духах, ее населявших.
//-- 3. ДЕРЕВЕНСКАЯ ИЗБА КАК ОСКОЛОК ЯЗЫЧЕСКОЙ ВЕРЫ --//
   Кочевой народ скифов, распавшись на многие племена, в числе которых были также славяне, закрепился на одном месте, осев на долгие времена. Оседлость глубоко укоренилась в сознании наших предков, наложив определенный отпечаток на их быт и уклад. Славянин в большей мере стал человеком домовитым, семейным. В кругу родной семьи или рода, который во многом играл роль семьи, протекала вся его жизнь. Вера, предания, интересы, быт – все связывалось с семьей, домом. Поэтому изба для славянина имела огромное значение. Изба пользовалась особым почетом, поскольку в ней могли жить души предков, а также в ней удобнее всего было совершать религиозные обряды. Немудрено, что испокон веков избу славян окружало множество верований.
   Первоначально славяне селились небольшими обособленными семействами, или родами. Каждый род помещался в одном большом доме или, если семейство слишком разрасталось, в нескольких тесно поставленных друг к другу избах. Однако очаг всегда клался только в одной избе. Это объяснялось тем, что очаг должен быть единым для всех, а приготовленная на нем пища – общей. Огонь, разведенный в домашнем очаге, возводился в ранг божества, которое охраняет достаток в доме, счастье и спокойствие всех членов семьи. Родовые отношения с любовью перекладываются на огонь и очаг. Существует старинная загадка, говорящая о печи, огне и дыме через близкородственные отношения: мать толста, дочь красна, а сын под облака ушел. У очага живут духи предков.
   Очаг домашний был самым почитаемым местом, от него поклонение перешло на всю избу в целом. В зависимости от того, как связывается та или иная часть избы с пенатом, очагом, настолько больший или меньший почет ей воздается.
   Изба была первым языческим храмом. Сравните слова «хоромы» и «храм». У них одно происхождение. Именно в те времена, когда дом семьи служил одновременно и своеобразной церковью, жертвы славяне стали приносить, возжигая их на костре перед трапезой. По завершении же ужина принято было разбивать об пол опорожненные горшки, чтобы избавиться от всякого недостатка в доме. Возможно, отсюда берет свое начало традиция разбивать посуду на счастье.
   Очищающим дымом изгоняли нечистую силу, перед очагом молились богам, при врачевании перед золою и углем произносили заговоры, по огню, золе и искрам гадали.
   Широким почитанием очага, а как следствие – и избы, можно объяснить славянское гостеприимство. Считалось, что в избе, несшей на себе функцию храма, нельзя было чем-либо обидеть гостя или проявить к нему какое-то неуважение. Даже если это кровный враг, славянин обязан принять его у себя в доме со всеми почестями, а вражду разрешалось вспоминать только за пределами его стен.
   С развитием человечества и трансформацией первых богов в антропоморфные [6 - Антропоморфный – похожий на человека.]сущности очаг олицетворяется в дедушку-домового. У него много разных имен: домовик, постень, лизун, суседко, хозяинушка. Славяне представляли домового плотным маленьким старичком с большой седой бородой, у него короткий зипун и синяя рубаха, повязанная алым поясом. Волосы домового косматы, голос глухой и суровый, он любит браниться, употребляя при этом крепкие выражения. Любое божество, связанное со светом и теплом, представлялось у славян покрытым шерстью, как символом сохранения тепла. Так и домовой оброс мягким пушком, только около глаз и носа его лицо безволосое. Зимою, на снегу, можно было увидеть отпечатки мохнатых ног домового, а ночью он иногда поглаживал жильцов пушистой лапой. Считалось, если прикосновение было теплым и мягким, – это к добру, а холодное и щетинистое – к несчастью.
   Из названия домового видно, что он – охранитель дома, его хозяин. Он живет под печкой или за нею, куда обязательно нужно класть маленькие хлебцы, чтобы задобрить хозяина. Он не боится мороза, а потому зимой ходит без шапки. Если домовой покажется в шапке – это самый печальный знак. Домовой – дух добрый, он рачительный хозяин. Если семья ему понравилась, он работает на нее со всем старанием. Но домовой порою и любит пошутить. Тогда он вредничает и шалит, причиняя неудобства. Странную склонность имеет к лошадям – любит путать им гривы, нелюбимых коней изводит. Особенно предпочитает лошадей вороной масти и темно-серой.
   Все духи дома находятся в подчинении у домового. А их немалое количество: в сарае живет сарайник, в овине – овинник, на гумне – огуменник, в бане – банник, в закутке – закутник, за печкой – кикимора запечная, шишиги и шиликуны, коргоруши, рядом с продуктами можно увидеть жировика-лизуна, в курятне – куричего божка, а в клети – клетника. Если жильцы избы не понравятся домовому, все эти духи будут изживать людей. По ночам будут шуметь и колобродить шишиги с шиликунами, коргоруши, обратившись черными кошками, будут лезть под ноги, а жировик-лизун съест в доме все припасы.
   Существует легенда о происхождении домовых: когда Бог при сотворении мира сбросил с небес на Землю всю непокорную злую силу, некоторые из них упали на людские избы. Однако они, эти духи, не были злыми. То ли уж случайно попалась нечисть подобрее, то ли рядом с людьми она стала лучше и переродилась в добрых духов, а только вражды между человеком и домовым не получилось. Он был добрым другом и товарищем в сознании славянина на протяжении не одного тысячелетия.
   О домовых и других домашних духах мы узнаем в основном из сказок, в которых дух перевоплощается в несуществующего героя. О богах же посерьезнее вообще практически ничего не знаем. Почему так происходит?
   Так уж вышло, что за века произошло переосмысление славянских мифов. Вера в них поблекла и перешла на второй план. Легенды дошли до нас в сильно искаженных вариантах в виде сказочных сюжетов. Письменных источников практически не осталось. Ученым приходится буквально по крупицам собирать древние знания, древнюю мифологическую культуру. Каковы же основные источники тех легенд, которые нам известны? Что служило хранителем знаний наших праотцов?
//-- 4. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ РУССКОЙ ВЕРЫ. «КНИГА ВЕЛЕСА» – СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ ИЛИ ФАЛЬШИВКА? --//
   Пожалуй, самыми многочисленными источниками языческой веры, дошедшими до нас, являются русские народные сказки. В основном это сказки о животных и волшебные сказки. Бытовые сказки, как более современные, не содержат в себе мифической основы. Но этот вид устного народного творчества нельзя назвать достоверным источником веры славян. Так уж получилось, что во времена насильственного насаждения христианской культуры мифы постепенно стали переходить в разряд сказок. Сюжеты легенд и их герои адаптировались [7 - Адаптировать – приспособлять] под сознание ребенка, а потому до наших дней дошли в таких вариантах, что не всегда удается отгадать, какой сюжет из жизни богов они описывают. Для более или менее достоверной информации ученым нужны более точные сведения и другие источники.
   Таковыми можно считать былины, обрядовые песни, праздничные традиции, устные легенды, сохранившиеся по большей части в глубинках русского севера, и письменные источники. Среди всего перечисленного списка более других хочется отметить именно письменные источники – как более верные, поскольку они были написаны во времена господствования языческой веры на территории нашей страны, а потому с течением времени не подверглись изменению (имеются в виду смысловые изменения).
   Как ни горько это сознавать, но литературных источников славянской мифологии до наших дней дошло не очень много. Вся история древнерусской литературы – это история потерь и утрат. По подсчетам историка Б. В. Сапунова, в домонгольской Руси находилось в обращении около 150 тыс. книг. До нашего времени из них дошло всего 190. Большая часть их – это рукописи без начала и без конца, с вырванными листами, выцветшими чернилами и полустершимися строчками, со следами деятельности мышей и прочих обитателей подвалов и чердаков.
   Куда же исчезло практически все грандиозное книжное богатство Древней Руси?
   Главный враг книг – огонь. Древнерусские города с их деревянными постройками были легкой добычей для «красного петуха». Одна Москва за свою восьмивековую историю десятки раз выгорала дотла. Пожары возникали и от молнии, и от огненной стрелы врага, осадившего город, и от тайной искры, высеченной рукой предателя.
   Пожалуй, не меньше вреда принесли древнерусской литературе сами люди. Они сжигали «недозволенные» книги, выбрасывали и уничтожали старые, «отжившие свой век» древние манускрипты.
   Бесследно исчезла знаменитая библиотека Ивана Грозного, о богатстве которой немало написано современниками. По самой распространенной версии, она спрятана в одном из царских тайников, который по сию пору археологи и любители отечественной старины тщетно пытаются найти.
   И все-таки, несмотря на такую трудную судьбу славянской письменной литературы, кое-что из древнего писания дошло и до наших дней.
   В первую очередь хочется сказать о «Слове о полку Игореве». Это самое известное произведение на данный момент. По одной из версий, песня написана боярином Петром Бориславовичем в XII столетии. Его племянник епископ Федор выступал за единение славянской веры и христианство, за что и был казнен, а книги, им писанные, были сожжены. В «Слове о полку Игореве» упоминаются некоторые боги наших прародителей, описывались обряды и обычаи, связанные с верой.
   «Боянов гимн» – это древнейший памятник славянской письменности, созданный в IV в. До наших дней он дошел в копии, как и «Слово о полку Игореве», однако некоторые историки и археологи предполагают, что подлинник, возможно, где-то существует. В «Боянове гимне» повествуется о победе славян в войне с готами Германареха.
   До недавнего времени были известны и другие священные тексты славян, всего около двух десятков источников. Это «Перуница», «О Китоврасе. Басни и Кощуны», «Белая книга», «Золотая книга», «Птичья книга» и т. д.
   Особое внимание следует уделить «Книге Велеса». Она была написана на деревянных дощечках письменами, существовавшими до известной всем кириллицы. До недавнего времени ученые единогласно называли «Книгу Велеса» грубой подделкой, написанной в новое время патриотом, не согласным с расхожим мнением о том, что язычество древних славян не столь интересно, как, скажем, мифы античности или восточные веды.
   Однако в наше время стал появляться новый взгляд на эту книгу. А. Асов, исследователь славянской мифологии, считает, что «Книга Велеса» – священное писание славян, появившееся на свет в V–IX столетиях. Написана она была жрецами Русколани и Древнего Новгорода, которые включили туда мифологию славян, молитвенные тексты, легенды и рассказы о древней славянской истории с ХХ тысячелетия до н. э. по IX век н. э.
   Дощечки книги были найдены в 1919 г. в усадьбе Неклюдовых-Задонских и вывезены в Бельгию. Уже тогда появились сомнения в подлинности текста. Веками воспитываемое в русском народе неуважение к собственным корням, расхожее мнение о том, что в древности славянские народы были дикими варварами, не позволило ученому миру принять всерьез источник, в котором говорилось об обратном. Если судить по «Книге Велеса», то русский народ на заре своего существования был не настолько дик и необразован, как это традиционно считали ранее. К тому же, признавая дощечки подлинными текстами, следовало бы признать и то обстоятельство, что задолго до прихода в русские земли легендарных Кирилла и Мефодия в нашей местности существовала своя, исконно славянская грамота. Это и заставило усомниться в подлинности текста.
   В наше время дощечки сохранились только в копиях историка и известного собирателя старины Ю. П. Миролюбова, а также в фотографиях, сделанных им же. Поэтому определить настоящий возраст дощечек современные ученые не могут, что вызывает различные мнения о подлинности «Книги Велеса». Вероятнее всего, нахождение утерянных в 19-м году дощечек смогло бы пролить некоторый свет на древнейшую веру наших предков и на их культуру.
   Помимо письменных источников русской веры, хорошо сохранились древнейшие песни и былины, которые уже упоминались выше. Там, где, например, Пураны Индии дают краткий пересказ сюжета древнего мифа – русская традиция дает саму древнюю песню, почти не искаженную временем.
   Немало древних ведических гимнов, священных песен и отчасти мифов сберегла устная и письменная традиция православных мистических сект. Можно назвать почитаемые старообрядцами, духоборами, «божьими людьми» (хлыстами, скопцами), богумилами и другими «Голубиную книгу», «Животную книгу», «Тайную книгу» и «Золотую книгу». Из этих источников исследователи славянской веры почерпнули немало сведений, узнали о сюжетах древних мифов.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Из реферата нам стало ясно, что вера первобытного человека – это не только кладезь мировоззренческих представлений того времени. Вся древняя культура формировалась именно на мифах, на верованиях праславян. Уклад жизни тесно связывался с язычеством, праздники и траурные даты отмечались при помощи мифических обрядов. Жизнь первобытного человека согласовывалась с древними богами.
   Изучая мифологию славян, можно понять причины возникновения некоторых особенностей российского менталитета [8 - Менталитет – особенности характера, поведения определенных групп людей. Менталитет русского народа можно заменить синонимом «русский характер».].
   Корни национального патриотизма, терпимости, гостеприимства кроются в древней вере. Благодаря славянским мифам мы можем лучше понять своих предков, почувствовать гордость за народ, внесший огромную лепту в мировую культуру.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Асов А. И. Славянские боги и рождение Руси. М.: Вече, 2000.
   2. Злато слово. Век XII. Сост. Н. С. Борисов. М.: Молодая гвардия, 1986.
   3. Карамзин Н. М. История государства российского. В 4 книгах. Кн. 1. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.
   4. Мифы Древней Волги /под ред. Вардугина В. И. Саратов: Надежда, 1996.
   5. Бычков А. А. Энциклопедия языческих богов (мифы древних славян). М.: Вече, 2000.

РАЗДЕЛ II. ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА С ЦЕНТРОМ В КИЕВЕ

ТЕМА 2. НОРМАНСКАЯ ТЕОРИЯ: ЗА И ПРОТИВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1) Норманнская теория: версия происхождения Древнерусского государства
   2) Полемика по вопросу
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Норманнская теория – одна из версий образования Древнерусского государства. А вопрос о государственном образовании древних народов чрезвычайно интересен. Каким образом ранее мало связанные между собой славянские племена объединились и стали одной из сильнейших держав, которая сегодня называется Россией? Что подтолкнуло их к этому? Мог ли иной, не славянский народ сыграть в образовании государства решающую роль? Все эти вопросы мы попытаемся рассмотреть в данной работе.
//-- 1. НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ: ВЕРСИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА --//
   В IX веке у восточных славян возникает классовое общество и появляется государство. Этот новый этап жизни восточнославянского общества подготовлен всем ходом предшествующего развития. Начальный период образования государства у восточных славян отражен в источниках недостаточно, и связано это с тем, что письменность распространяется и получает свое развитие уже после создания государства, и летописные известия об этой поре содержат отдаленные от событий как минимум двумя веками исторические воспоминания, часто носящие черты легенды. Тем не менее сама проблема образования государства у восточных славян занимает умы ученых-историков по сей день.
   В XVIII–XIX вв. многие историки придерживались норманской теории. В основном это были такие историки немецкой школы, как Байер, Миллер и Шлецер. Они считали, что русское государство создано варягами (скандинавскими викингами). С норманнской теорией полемизировали антинорманисты: Ломоносов и другие. В 30-е гг. XVIII в. возникла антинорманнская теория, к 80-м гг. взгляды антинорманцев смягчились.
   Словом, теория приписывала создание Русского государства норманнам – скандинавским викингам (на Руси их называли варягами). Основанием для этой теории послужил летописный рассказ о призвании на княжение в Новгороде в 862 г. варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора. Рассказ этот есть в трех вариантах – Лаврентьевском и Ипатьевском списках «Повести временных лет» и Новгородской первой летописи. Летописи сообщают, что первоначально варяги брали дань с новгородцев, затем были изгнаны, однако между племенами (по Новгородской летописи – между градами) начались междоусобицы: «И воевати почаша сами на ся». После чего словени, кривичи, чудь и меря обратились к варягам со словами: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да поидете княжить и володети нами». Варяги откликнулись на призыв «и избрашася з братья с роды своими»: Рюрик, севший в Новгороде, Синеус – на Белоозере и Трувор – в Изборске.
   В области русской историографии XVIII–XIX вв. поле деятельности оставалось за системой норманнской теории. Целый ряд почтенных тружеников науки потратил много таланта на то, чтобы объяснить, обставить легенду о скандинавском влиянии и утвердить ее на историческом основании. Историки стремились доказать, что летописцы отразили в своих работах вовсе не легенду, а реальный, существовавший факт о призвании славянами варягов.
   Как пишет Василий Пузицкий в учебнике «Родная история», издании начала ХХ в., «три брата согласились исполнить просьбу славян и прибыли со своей дружиной, по имени русь, в славянскую землю, которая с этого времени стала называться Русью, потом Россией. Это было в 862 г. после Рождества Христова. Так было основано Русское государство. Братья Рюрика скоро умерли; всей Русью стал править он один. Рюрик стал первым князем и родоначальником последующих русских князей и царей» [9 - Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Региональное Приволжское изд-во «Детская книга», 1994.].
   А вот как описывает норманнскую теорию Н. М. Карамзин.
   "Начало российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее народное правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластье (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан: так повествует наш летописец – и рассеянные племена славянские основали государство…
   …Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летоисчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению монархической власти.
   Желая некоторым образом изъяснить сие важное происшествие, мы думаем, что варяги, овладевшие странами чуди и славян за несколько лет до того времени, правили ими без угнетения и насилия, брали дань легкую и наблюдали справедливость. Господствуя на морях, имея в IX веке сношение с югом и западом Европы, где на развалинах колосса римского основывались новые государства и где кровавые следы варварства, обузданного человеколюбивым духом христианства, уже отчасти изгладились счастливыми трудами жизни гражданской, – варяги, или норманны, долженствовали быть образованнее славян и финнов, заключенных в диких пределах Севера; могли сообщить им некоторые выгоды новой промышленности и торговли, благодетельные для народа. Бояре славянские, недовольные властию завоевателей, которая уничтожала их собственную, возмутили, может быть, сей народ легкомысленный, обольстили его именем прежней независимости, вооружили против норманнов и выгнали их; но распрями личными обратили свободу в несчастие, не умели восстановить древних законов и ввергнули отечество в бездну зол междоусобия. Тогда граждане вспомнили, может быть, о выгодном и спокойном правлении норманнском: нужда в благоустройстве и тишине велела забыть народную гордость, и славяне, убежденные – так говорит предание – советом новгородского старейшины Гостомысла, потребовали властителей от варягов. Древняя летопись не упоминает о сем благоразумном советнике, но ежели предание истинно, то Гостомысл достоин бессмертия и славы в нашей истории.
   …По кончине Синеуса и Трувора старший брат Рюрик присоединил их области к своему княжеству, основал монархию Российскую. Уже пределы ее достигали на востоке до нынешней Ярославской и Нижегородской губернии, а на юг до Западной Двины; уже меря, мурома и полочане зависели от Рюрика: ибо он, приняв единовластие, отдал в управление знаменитым единоземцам своим, кроме Белоозера, Полоцк, Ростов и Муром, им или братьями его завоеванные, как надобно думать. Таким образом вместе с верховною княжескою властию утвердилась в России и система феодальная, поместная, или удельная, бывшая основанием новых гражданских обществ в Скандинавии и во всей Европе, где господствовали народы германские" [10 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Изд-во «Золотая аллея», 1993.].
   Но в легенде этой многое неясно до сих пор. Вымышленность Синеуса и Трувора признается большинством историков, потому что в древнешведском языке слова «сине хус трувор» означают «с домом, с дружиной», а следовательно, летописцы могли неверно понять происходившие события. Тем более историки располагают лишь более поздними списками летописей, оригиналы же утеряны. Что касается Рюрика, историчность этой фигуры не отвергается рядом исследователей. Нет ничего невероятного в самом факте призвания иноземных князей: раннеклассовое государство рождается всегда в острой и кровопролитной междоусобной борьбе, и одним из возможных путей прекращения взаимного истребления может быть приглашение некоей нейтральной по отношению к враждующим сторонам силы. Вероятна и другая возможность: насильственный захват власти варягами, описанный в летописи как добровольное призвание захватчиков славянами. В любом случае, в летописном тексте речь идет не о создании государства на Руси, а о появлении варяжской династии в Новгородской земле.
   И сторонники норманнской теории, и их оппоненты исходили из возможности «научить» государству, что идеализировало процесс его создания. Подобный подход был отвергнут в советской исторической науке. В советской науке возникновение государства рассматривалось как следствие внутреннего развития общества, его разделения на классы и межклассовой борьбы. При этом вопрос об этническом происхождении княжеской династии отходил на второй план, тем более что, согласно летописной генеалогии, внук Рюрика носил славянское имя Святослав. При взгляде на данный вопрос советских историков важным было другое: закономерный результат многовекового исторического пути народа.
   Источники свидетельствуют, что восточнославянское общество IX в. находилось в стадии создания государственности.
   До IX века у восточных славян был родоплеменной строй. Большую роль в их экономике, как и во всех обществах, стоящих на стадии разложения родоплеменного строя, играла военная добыча: племенные вожди совершали набеги на Византию. Часть добычи князья распределяли между своими соплеменниками, что повышало их престиж как благотворителей. Одновременно вокруг князей складываются дружины – группы постоянных боевых соратников, профессиональных воинов и советников князя. Появление дружины не означало на первых порах ликвидации всеобщего вооружения народа, но создавало предпосылки для этого процесса. Выделение дружины – существенный этап в создании классового общества и в превращении власти князя из родоплеменной в государственную.
   Древнейший исторический источник «Повесть временных лет», или так называемая Несторова летопись, составленная в 1112 г., дает следующий состав восточнославянского населения в VIII–X вв.: поляне, административно-организационным, торговым и культурным центром являлся Киев; древляне, образовавшие города Искоростень и Вручий (Овруч); северяне с их городами Новгородом-Северским, Курском и Черниговом; дреговичи, обитавшие в городах Елуцк, Клеуцк, Друцк; радимичи – в пределах Могилевской области; кривичи – города Изборск и Смоленск; полочане – Полоцк; словене – Новгород; вятичи – позднейшие летописцы отождествили их с рязанцами, но, по предположению ученого Шахматова, ранее вятичи находились южнее, в бассейне Дона; бужане; угличи и тиверцы; хорваты. Вышеперечисленные племена образуют в целом русский народ.
   Разумеется, племена эти не были изолированы друг от друга. Процесс сложения племенных образований протекал именно в порядке племенных скрещений. С этой точки зрения, названный выше племенной состав русского народа, как он зафиксирован на страницах летописи, представляет собой лишь один из этапов истории этнографического становления народа. Ему предшествовал длительный процесс сложения первичных племенных образований на той же территории.
   Объединение родоплеменных союзов способствовало образованию ряда общих аграрных, административных, судебных и прежде всего военных дел. Дальнейшее объединение нескольких родовых союзов в организацию высшего порядка приводит, по Карелю Карлецу, к возникновению небольшого государства, представляющего собой наивысшую ступень первичной государственной организации. Последующее объединение племенных государств в союз государств приводило к созданию многоплеменного государства с великим князем во главе, который, говорит Карлец, сумел возвыситься над другими и навязать им свою власть. В этом плане личность Рюрика может быть исторической или легендарной, процесс образования государства восточными славянами от этого совершенно не зависит.
   Нельзя сказать, что уровень развития варягов был выше, чем славян. И те и другие находились примерно на одной стадии социального развития – перехода от военной демократии к раннеклассовому обществу. Синхронность развития позволяла варягам активно включиться в исторический процесс в Восточной Европе. В выяснении реальной роли варягов много дают археологические данные. В частности, раскопки Гнездова близ Смоленска, Тимиревского и Михайловского курганов под Ярославлем выявили большое число скандинавских погребений с характерными для скандинавов предметами, но местного производства. То есть практически доказано, что варяги жили среди местной, т. е. славянской, дружинной знати еще в IX в. и обращение к ним, если оно имело место, не было случайным, – связи между славянами и варягами были достаточно сильны.
   В последние годы в исторической литературе российские исследователи в поиске новых концептуальных подходов гораздо реже обращаются к проблемам классовой борьбы. Прежние представления, когда классовой борьбе отдается решающая роль в создании государства, далеко не всем кажутся бесспорными. Сам процесс классообразования рассмотреть крайне трудно, и он лишен присутствовавшей в советской литературе прямолинейности.
   С другой стороны, уделяется большое внимание такой функции государства, как его способность быть универсальным регулятором социальных отношений. С разложением родового строя и возникновением более сложных социальных структур прежние средства регулирования отношений оказались недостаточными. Возникающее государство и восполняло этот пробел, разрешая социальные и иные противоречия на другом уровне и отличными средствами. При таком подходе государство оказывается социально-политическим организмом, в существовании которого заинтересованы различные слои общества. Более естественной выглядит роль норманнов в этом случае: призвание варяжского князя было связано со сложной этнической ситуацией в регионе, где жили славяне, угрофинны, балты. Варягу было легче подняться над родовыми отношениями; местные племена охотнее мирились с верховенством чужеземцев, чем с властью, принадлежащей представителям соседнего племени.
   В отличие от государств Западной Европы, которые в своем становлении унаследовали многие государственные и правовые традиции античности, Восточная Европа оказалась вне ее рамок. Этим, по-видимому, можно объяснить сравнительно медленные темпы вызревания государственных институтов, их своеобразие. В частности, многие исследователи связывают с правящей варяжской династией следующую особенность Древнерусского государства: взгляд на государство как на коллективную родовую собственность князей-завоевателей. Этот момент достаточно четко прослеживается в политической истории. Преобладали тенденции к объединению. Это связывалось с централизованным характером сбора и распределения дани, когда верховная власть монополизировала право распределения благ. Знать не стремилась обособиться и предпочитала упрочить свой статус на службе могущественного киевского князя.
//-- 2. ПОЛЕМИКА ПО ВОПРОСУ --//
   Одним из ярых противников норманнской теории был Дмитрий Иловайский (1832–1920), выдающийся русский историк, который увлеченно полемизировал со сторонниками скандинавской системы. Он считал, что в норманнской теории ярко выступают всевозможные натяжки и противоречия. И существовала норманнская теория только из-за ее внешней стройности и показной логичности.
   Вот вкратце основания, на которых держалась Скандинавская система:
   1. Известие русских летописных источников.
   2. Путь из варяг в греки и связанные с ним имена днепровских порогов, приведенные Константином Багрянородным.
   3. Имена князей и дружины, особенно по договорам Олега и Игоря.
   4. Известия византийских писателей о варягах и руссах.
   5. Финское название шведов «руотсы» и название шведской Упландии Рослагеном.
   6. Известие Бертинских летописей о трех русских послах и известие Лиутпранда о руссах-норманнах.
   7. Известия арабских писателей.
   8. Скандинавские саги.
   9. Позднейшие связи русских князей со Скандинавией.
   Первым и самым главным основанием теории норманистов служит известие русской летописи о призвании князей из-за моря. Противники норманнской теории почти не трогали этого основания. Большей частью они принимали пришествие князей за исходный пункт русской истории и расходились только в решении вопроса: откуда они пришли и к какому народу принадлежали? Татищев и Болтин выводили их из Финляндии, Ломоносов – из славянской Пруссии, Эверс – из Хазарии, Гольман – из Фрисландии. Никто из исследователей не обращал внимания на фактическую достоверность самого известия о призвании варягов и об иноземном происхождении княжеских династий. Напротив, почти все исследователи идут от летописной легенды и только различным образом толкуют ее текст. А между тем весь этот текст, по размышлениям Иловайского, не в состоянии выдержать исторической критики.
   Есть ли малейшая вероятность, чтобы несколько племен (как указано выше, восточные славяне существовали в нескольких племенах, достаточно обособленных, пусть и связанных племенными отношениями) сговорились разом и призвали для господства над собой целый другой народ, т. е. добровольно наложили бы на себя чуждое иго? Таких примеров нет в истории, да они и немыслимы.
   Некоторые писатели, поддерживающие скандинавское происхождение народа Руси, не настаивают на добровольном призвании варягов, а склоняются к тому, чтобы предположить завоевание. Варяги, как выходит из самой летописи, были народом сильным, завоевавшим в короткое время обширные территории. Но это движение не оставило следа ни в скандинавских, ни в немецких, ни в византийских источниках.
   Норманисты много опирались на договоры Олега и Игоря для подтверждения своей системы, и некоторые из них отстаивали подлинность договоров. Действительно, нет серьезных поводов сомневаться в их подлинности; это почти единственные документальные источники, занесенные на первые страницы летописи. Потому их содержание во многом противоречит тем легендарным рассказам, которыми они обставлены. При внимательном рассмотрении они могут служить одним из важнейших доказательств не истинности, а ложности норманнской теории. Если Олег был норманн, пришедший в Россию с Рюриком, и дружина его состояла из норманнов, то как же, по свидетельству договора, они клянутся славянскими божествами Перуном и Волосом, а не скандинавскими Одином и Тором? Та же клятва повторяется в договорах Игоря и Святослава. Русь, по всем несомненным признакам, была сильным, многочисленным народом. Если бы это был народ, пришедший из Скандинавии, то как мог он так быстро изменить своей религии и кто мог его принудить?
   Откуда взялась легенда о призвании князей и о призвании именно из Скандинавии?
   Известно, что средневековые летописи любили приписывать своим народам какое-нибудь отдаленное происхождение, льстящее народному самолюбию. Самым обычным приемом было выводить народы из Скандинавии.
   Этот столь распространенный обычай выводить своих предков из Скандинавии, по всей вероятности, отразился и в нашем летописном предании о выходе оттуда варяжской руси. Но все убеждает в том, что отечество руси было не на севере, а на юге, владычество свое она распространяла с юга на север и что русь и варяги – два различных народа. Сама летопись Черное море называет Русским, а Балтийское Варяжским.
   Начало русской истории приурочивает к Новгороду только легенда о призвании князей. Даже в названии «Повести временных лет» говорится о Киеве. Хронологические данные также относят начало нашей истории к Киеву.
   В настоящее время, после трудов по вопросу о летописи (Погодина, Сухомлинова, Срезневского и др.), нет сомнения, что так называемая Несторова летопись в том виде, в каком она дошла до нас, есть собственно летописный свод, который нарастал постепенно и подвергался разным редакциям. Переписчики же не всегда довольствовались буквальным воспроизведением оригинала по многим причинам: они сокращали или распространяли то или иное событие, прилагали свою долю авторства, вставляли от себя рассуждения и даже целые эпизоды. Здесь же играют роль ошибки, описки, недоразумения, связанные с устареванием языка.
   Летописный свод дошел до нас в списках, которые не восходят ранее второй половины XIV в.; от Киевского периода не сохранилось ни рукописи, ни одного летописного сборника.
   Помимо этого, история каждого народа начинается мифами. Откуда главным образом берутся эти сказания? Из простой, естественной потребности объяснить свое начало, начало народа и особенности своей государственной жизни, что логически осмыслить всегда достаточно сложно.
   Наша легенда о призвании князей из-за моря имеет все признаки сказочного свойства. Во-первых, три брата. Число «три» служит любимым сказочным мотивом не только у славян. Прослеживаются параллели со скифскими, ирландскими и другими мифами.
   Если обратиться ко всем уцелевшим памятникам русской словесности, поражает следующее явление. Нигде в этих памятниках нет почти никакого намека на призвание варяжских князей. А между тем поводов к тому предостаточно. Возьмем «Слово о полку Игореве». Оно не раз вспоминает о старых временах, но о варяжских князьях упоминаний нет.
   Норманнская теория оттирает из истории целый могучий народ, с незапамятных времен обитавший в южной России, а на место его вызывает из-за моря какую-то тень, которую она не знает как назвать: не то народом, не то дружиной, и утверждает, что эта тень и была настоящей русью и что она в несколько лет покрыла собой все пространство «от финских хладных скал до пламенной Колхиды». Вместе с небывалым народом варяго-руссов создан в нашей истории и небывалый норманнский период, и затем чуть ли не все основные явления нашей государственной жизни объявляются не своими, а чуждыми, привнесенными из-за моря причинами и традициями.
   Археологическая наука, положась на выводы историков-норманистов, шла доселе тем же ложным путем при объяснении многих древностей. Если некоторые предметы, отрытые в русской почве, походят на предметы, найденные в Дании или Швеции, то для наших памятников объяснение готово: это норманнское влияние. При этом не берутся в расчет два простейших обстоятельства: многие вещи одной и той же фабрикации с помощью торговли распространялись на весьма обширное пространство, помимо всяких политических влияний; многие сходные предметы встречаются нередко совершенно у разных народов, не находившихся никогда в сношениях между собой.
   Дмитрий Иловайский подводит следующие итоги своей полемик с норманнской теорией и ее представителями:
   "В подтверждение летописной легенды о призвании варягов и своей теории о происхождении руси из Скандинавии норманисты приводят разные свидетельства: но между ними нет ни одного несомненного.
   1. Из массы византийских свидетельств норманисты нашли в свою пользу одно неясное выражение: «Русь, так называемые Дромиты, из рода Франков». Выражение это не имеет определенного значения; оно употреблено в смысле народа европейского, с чем согласны и сами норманисты. И притом оно принадлежит не Константину Багрянородному, не Фотию или Льву Диакону, а продолжателям Феофана и Амартола. И что может значить это выражение в сравнении со многими другими указаниями византийцев, что русь – народ скифский или тавроскифский? Можно ли говорить о франках после известных слов Льва Диакона, очевидца Руси Святославовой: «Тавроскифы, которые на своем языке именуют себя русь». Он же по поводу погребальных обрядов у руссов говорит, что эллинским таинствам научили их философы Анахарсис и Замолксис, и причисляет к тому же племени самого Ахиллеса.
   2. Из массы арабских свидетельств о руссах норманисты отыскали только одно выражение в свою пользу: «В 844 году язычники, именуемые русью, разграбили Севилью». Но это явная ошибка, как уже давно доказано, и умеренные норманисты не стоят за такое странное свидетельство. Арабские писатели IX и X веков имели до того темные понятия о географии и этнографии северной Европы, что причисляли ее жителей к известному им ближайшему народу русь; а Балтийское море считали рукавом, соединяющим Черное море с Западным океаном, и потому слух о нападении каких-то северных варваров на Испанию, Аль-Катиб или его позднейший списатель отнес к Руси, т. к. имя народа около того времени сделалось громким вследствие набегов на берега Черного и Каспийского морей. Эта севильская русь теряет всякий смысл в ряду многих других арабских известий, указывающих на русь туземную и славянскую.
   3. Из всех средневековых латинских хроник, упоминающих о Руси, норманисты извлекли в свою пользу два свидетельства, Лиутпранда и Пруденция. Лиутпранд, епископ Кремонский, замечает о руссах, что это народ, живущий к северу от Константинополя, между хазарами и булгарами, что греки по наружному качеству называют их руссами, а «мы, по положению страны, норманнами». Опять выражение, не имеющее никакого определенного этнографического значения. Лиутпранд получил сведения о руссах от византийцев, а последние причисляли русь к северным народам.
   4. Известие Бертинских летописей (Пруденций) о руси «из племени Свеонов» невозможно толковать шведами. Само отсутствие золотых византийских монет того времени в кладах Швеции противоречит существованию шведской руси.
   5. Путь из варяг в Грецию, описанный в летописи, не может подкрепить норманнскую теорию, потому что описание это относится не к IX, а к XI в. Константин Багрянородный, описывая тот же путь в X в., начинает его от Новгорода и о варягах нигде не упоминает. Приведенные им русские имена порогов не могут быть объяснены из скандинавских языков исключительно. Норманны могли плавать по Днепру только после основания Русского государства, находясь в службе русских князей или под покровительством, следовательно, тогда, когда русские имена порогов уже существовали.
   6. Некоторые имена первых князей и дружинников похожи на скандинавские. Это совершенно естественно при общности многих имен у славянских и германских народов, при долгом сожительстве готтов и руссов в Восточной Европе, а также при исконном сожительстве готтов и славян на южном берегу Балтийского моря. Но доказать, что они не только исключительно, но и преимущественно скандинавские, не могут никакие натяжки.
   Вот и все доводы норманнской школы, заслуживающие сколько-нибудь внимания и набранные ею в течение более ста лет для подкрепления летописной басни о призвании варягов и своего мнения о происхождении государства Руси благодаря Скандинавии.
   Что касается соображений норманистов о том, будто наше древнее государственное устройство имеет норманнские черты – это совершенно произвольные толкования. Общие черты найдутся – они неизбежны у всех европейских народов, но найдутся и отличия, которые ясно указывают на наше славянство.
   В параллель с доводами норманистов повторим вкратце те основания, на которых мы отвергаем легенду о призвании варягов, а главное, утверждаем туземное происхождение Руси как государства.
   1. Невероятность призвания. История не представляет нам примеров, чтобы какой-либо народ призывал на господство над собой другой народ.
   2. Если можно найти некоторую аналогию для басни об иноземном происхождении народа русь, то аналогию только легендарную или литературную.
   3. Русь была не дружина только или незначительное племя, которое могло бы незаметно для истории в полном своем составе переселиться из Скандинавии в Россию. Это был многочисленный и сильный народ. Иначе невозможно объяснить его господствующее положение среди восточных славян, его обширные завоевания и походы, предпринимаемые в числе нескольких десятков тысяч лет. А если бы русь была только пришлая дружина, то неумолимая логика спрашивает: куда же бесследно девался русский народ в Скандинавии, т. е. народ, из которого вышла эта дружина?
   4. Существование в Восточной Европе многих рек с названием Рось. А известно, что народные имена часто находятся в непосредственной связи с именами рек.
   5. Географическое распространение имени Русь к концу IX в. от Ильменя до нижней Волги делает совершенно невероятным его появление в Восточной Европе только во второй половине этого века. История не представляет тому ни малейшей аналогии.
   6. Сарматский народ роксолане издавна жил между Азовским морем и Днепром. Известия о нем у греческих и латинских писателей, начиная со II в. до н. э., продолжаются до VI в. н. э. включительно и подтверждаются еще знаменитыми Певтингеровыми таблицами, или дорожной картой Римской империи. А в IX в. на тех же местах снова является в византийских известиях народ рос, или рось.
   7. Название Пруссия есть то же, что Руссия, или собственно Порусье. Оно возникло, однако, независимо от нашей Руси, ибо литовский народ пруссы в течение всех Средних веков не был даже соседом наших руссов. Это имя, по всей вероятности, также находится в связи с названиями рек. Одно существование Пруссии ниспровергает всякую попытку выводить русь из Скандинавии; иначе пруссов надобно производить оттуда же.
   8. Совершенное отсутствие названия русь между скандинавскими народами.
   9. Давнее существование Руси Угорской, или Закарпатской, а также закрепление этого имени за Русью Галицкой или Червонной, которая сравнительно не очень долгое время принадлежала русским князьям. Такая крепость имени была бы невероятной, если б оно было не исконное, а пришлое.
   10. Тяготение нашей первоначальной истории и самого имени Русь к югу, а не к северу.
   11. Наши древнейшие документальные источники, договоры с греками, не делают ни малейшего намека, из которого можно было бы заподозрить иноземное происхождение Руси. Русь всегда относилась к варягам как к иноземцам и иноплеменникам.
   12. Торговый характер Руси и ее торговые сношения с Византией и Хазарией, имевшие, по несомненным свидетельствам, постоянный и договорами определенный характер уже во второй половине IX в., были бы непонятны, если бы русь была народом, пришедшим к тому времени. Притом норманны в этом веке совсем не были известны в Европе как торговый народ.
   13. Поклонение руссов славянским божествам, засвидетельствованное договорами с Византией. Только что прибывший народ, и притом господствующий, не мог тотчас же изменить своим богам и принять религию подчиненного племени.
   14. Существование у них славянской письменности, доказанное славянским переводом тех же договоров.
   15. Отсутствие пришлой скандинавской стихии в русском языке; а также отсутствие всякой борьбы между русской и славянской народностью прежде их предполагаемого слияния. Если бы руссы были скандинавским народом, то они не могли бы так быстро превратиться в славян.
   16. Совершенное отсутствие известий о призвании князей или о пришествии руси из Скандинавии во всех иноземных источниках. Особенно важно умолчание о том Константина Багрянородного, который сообщил о руссах наибольшее количество сведений и сам лично входит в сношения со вторым поколением (якобы пришедших из Скандинавии) русских князей.
   17. Византийцы нигде не смешивают руссов с варягами.
   18. Исландские саги, которым было бы естественнее всего говорить о необыкновенном счастье норманнов в Восточной Европе, ничего не знают ни о норманнском племени руссов, ни о Рюрике, ни о плавании норманнов по Днепру. Саги говорят о русских как о великом туземном народе Восточной Европы.
   19. С отсутствием исторических свидетельств об этом плавании согласуется и физическая невозможность норманнских походов по греческому водному пути прежде политического объединения южной и северной Руси.
   20. Расстояние около 250 лет (даже по расчету норманистов) между призванием варягов и составлением нашей начальной летописи само по себе делает предание недостоверным, что и подтверждается его вполне легендарным оттенком.
   Можно было бы еще продолжить этот перечень доводов и сопоставление исторических данных" [11 - Иловайский Д. И. История России. Начало Руси. М., изд-во «Алгоритм», 1996.].
   Такие доводы против норманнской теории приводит Дмитрий Иловайский.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Итак, попытаемся подвести итоги.
   Норманнская теория, т. е. версия о том, что Русское государство образовалось благодаря властителям-варягам, или норманнам, имела огромную популярность в XVIII–XIX вв. Доказательства этой теории нельзя назвать бесспорными, хотя опровергнуть их окончательно также не удается, по большей части за недостаточностью информации. Тем не менее существуют многие доказательства независимого развития и образования Русского государства. Как уже сказано выше, образование государственной системы – событие внутреннее, не могущее насаждаться извне. Иными словами, норманнскую теорию вполне можно признать несостоятельной.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Державин Н. С. Славяне в древности.
   Культурно-исторический очерк. М.: изд-во «Высшая школа», 1982.
   2. Иловайский Д. И. История России. Начало Руси. М.: изд-во «Алгоритм», 1996.
   3. История России с древнейших времен до 1861 года / под ред.: Павленко Н. И., Андреева Н. Л., Кобрина В. Б., Федорова В. А… М.: изд-во «Высшая школа», 1998.
   4. Карамзин Н. М. История государства Российского. Изд-во «Золотая аллея», 1993.
   5. Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Региональное Приволжское изд-во «Детская книга», 1994.

ТЕМА 3. БОРЬБА НОВГОРОДА И КИЕВА КАК ДВУХ ЦЕНТРОВ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ НА РУСИ

//-- ПЛАН --//
   1. Предыстория противостояния Новгорода и Киева
   2. Становление государства
   3. Об источниках древней истории
   4. Вещий Олег
   Заключение
//-- 1. ПРЕДЫСТОРИЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ НОВГОРОДА И КИЕВА --//
   Древнее Русское государство, оформившееся во второй половине IХ в. на территории Восточной Европы, имело характер многоэтнический. И, прежде чем говорить о первом подлинном строителе Русской державы князе Олеге, следует хотя бы кратко рассказать о племенах, которые были объединены под властью Киевского князя (поскольку наше первое Древнерусское государство образовалось не на пустом месте).
   Если группировать древние племена по их географическим областям, то мы увидим, что в каждой из них проживали определенные местные, славянские (которые позднее соотнесут с русскими) племена. Так, юго-западную область (правобережная Украина без Волыни и Галиции и Бессарабия) населяли поляне, улигчи, тиверцы. Юго-восточная область (территория к югу от реки Угры и ее продолжения, реки Оки, ограниченная на западе течением Днепра, на востоке – течением Дона и на юге – Черным морем; сюда же входит территория Азовского региона и дельта Кубани) принадлежала северянам, радимичам и вятичам.
   Западные земли (т. е. земли Западной Волыни и Галиции) были местом проживания дулебов и хорватов.
   В лесном районе Припяти жили дреговичи (к северу от реки) и древляне (к югу от Припяти).
   Северные и северо-западные земли были заселены двумя главными племенами – кривичами и словенами. Эти северные земли имеют особенное значение для развития будущей государственности Русской державы, поэтому о них нужно сказать несколько больше, чем о других географических территориях Восточной Европы.
   Племя кривичей заселяло верховья Днепра, Западную Двину и Волгу и таким образом контролировало важное пересечение речных путей. Двигаясь на север от среднего Днепра, словене достигли берегов озера Ильмень не позднее VI в. Историк Вернадский Г. В. [12 - Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь. Москва: ЛЕАН, АГРАФ, 2000. С. 327.] высказал предположение, что город Новгород в шестом веке уже существовал.
   Анализ археологических свидетельств, обращение к византийским хроникам и русским летописям позволило Вернадскому сделать некоторые выводы относительно колонизации северных территорий. Он (Вернадский) выделил общее направление миграции южнорусских племен: улучи, поляне, северяне, радимичи и вятичи двигались с юга на север. Это было отступлением, вызванным натиском мадьяр и кочевых народов. Для миграции северных племен (начиная с VII в.) было характерно движение в направлении с запада на восток, и это было не отступление, а наступательная экспансия. Это было движение от новгородских и смоленских земель к русскому междуречью (между верхней Волгой и Окой). Кривичи-переселенцы достигли верхней Волги. Словенские переселенцы поднимались по реке Мсте, затем, используя волок, двигались к верхней Мологе; оттуда добирались до Сити и Кашинки.
   Первоначально территория Ростово-Суздальского региона была заселена финноугорскими племенами. Но слияние в Ростово-Суздальском регионе двух потоков колонизации – словенского и кривичского – обернулось созданием здесь многочисленных славянских поселений.
   Раскопки курганов в этом регионе, произведенные графом А. С. Уваровым и П. С. Савельевым в середине ХIХ в., позволили обнаружить смешанную финно-славянскую культуру; во многих курганах были найдены предметы скандинавского происхождения.
   Вернадский Г. В. полагал, что скандинавы «шли по пятам славянской колонизации, которая проторила им дорожку» [13 - Вернадский Г. В. История России. Кн. 1-я. Древняя Русь, М., 2000. С. 329.].
   В течение тридцати лет (с 1972 г.) в Ленинградской области производились раскопки в районе Старой Ладоги. Здесь работала (и продолжает работать!) Староладожская археологическая экспедиция Института истории материальной культуры Российской академии наук под руководством док-ра исторических наук А. Кирпичникова. Многочисленные и разнообразные скандинавские вещи, а также обнаружение во время раскопок целого городского квартала, распланированного на стандартные участки, прилегающие к реке (так, как это делали жители Дании, а позднее Норвегии), не только еще раз подтвердили «норманнскую теорию» о происхождении Древнерусского государства, но и позволили точно расшифровать: Ладога была первой государственной столицей Руси, а датский выходец, приглашенный на княжение объединившимися славянскими и финскими племенами (северных территорий), положил начало династии Рюриковичей, которые правили на Руси до конца ХVI в.
//-- 2. СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА --//
   Многоэтническая держава с центром в Киеве не была создана выходцами из Скандинавии в одночасье. Все необходимые к этому предпосылки государственного образования в славянском обществе уже сложились: племена проживали на определенных территориях; важные вопросы решались на коллективных собраниях племени (или племен) – вече было своеобразным предшественником институтов власти; славянские племена имели представление о дани-налоге: на дань всегда претендовало более сильное племя; были племенные объединения; существовали в отдельных случаях военные организации горожан; наконец, были князья – вожди племен – и князья с дружинами (представляли собой военную демократию).
   Исторически сформировались два центра государственности: Новгород и Киев. К середине IХ в. южная часть будущего Древнерусского государства (вместе с Киевом) платила дань хазарам. Северная Русь контролировалась варягами. А год 862-й и вообще вошел в русскую историю как год призвания варягов на княжение: для государственных объединений приглашение иноземцев на «роли» первых правителей было явлением характерным.
   Поскольку предпосылки образования государства в славянском обществе уже сложились, Рюрику надлежало лишь сделать завершающий шаг – наладить новый механизм властвования. И Рюрик, бывший датский феодал (скандинавом датского происхождения Рюрика считал и Вернадский Г. В.), сделал это. Вообще можно отметить, что выбор Рюрика в качестве князя в военном и организаторском отношении себя оправдал. «Основатель династии и его продолжатель (имеется в виду князь Олег), – считает доктор исторических наук А. Кирпичников, – придя к управлению в чужой стране, поняли, что следует сохранить и расширить доступ Руси к Балтике и осуществить внутренние задачи молодого Русского государства». Что касается организации внутреннего обустройства Северной Руси, то, «проведя большую часть своей жизни на западе, Рюрик, должно быть, хорошо был знаком с зарождающейся феодальной системой и, видимо, был готов приложить ее принципы к своим новым владениям на Руси» [14 - Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь. М., 2000. С. 343.].
   О том, как была организована Северная Русь под властью Рюрика, сказано в резюме Татищева (по материалам Иоакимовой летописи): «Рюрик насадил во всех городах князей либо варяжского, либо славянского происхождения, а сам был известен как князь великий…» То есть в других городах в качестве своих наместников или вассалов он (Рюрик) посадил кого-то из своих родственников или последователей (сторонников).
   Заслуга Рюрика видится и в том, что «вплоть до конца Х в. скандинавы не нападали на области Ладоги и Новгорода, предпочитая торгово-транспортные и межгосударственные связи» [15 - Кирпичников А. Рюрик с Ладоги //Родина. 2001. №№ 1–2. С. 36.].
//-- 3. ОБ ИСТОЧНИКАХ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ --//
   Чтобы подойти к вопросу о том, как новгородский центр государственности одержал победу над центром киевским, обратимся к концу VIII-началу IХ вв., т. е. к тому времени, когда эти два центра сформировались.
   Ранее, чем у других племенных союзов, признаки государственности обнаружились у племени полян. Это было результатом наиболее быстрого экономического, политического и социального развития восточнославянских земель. Развитие ремесел, земледелия, торговли, прекрасное лесное укрытие от степей с кочевыми народами, контроль над всей днепровской магистралью – все вместе это способствовало тому, что в Поднепровье создаются важные предпосылки государственности, складывается княжеская власть (заменившая власть племенных вождей и старейшин). При поддержке дружин киевские князья уже могли определиться с основными военно-стратегическими интересами, связанными с интересами торговыми, а также с защитой освобожденных от хазарского влияния земель.
   Поселения северо-западного района, группировавшиеся вокруг озера Ильмень с центром в Новгороде, являли собой второй центр государственности. Общность экономических интересов, сходство поверий, поклонение одним и тем же языческим богам, развитие торговых связей, необходимость скоординировать военные усилия, чтобы противостоять внешним врагам, объединило племена ильменских словен, финноугорских народов и всех тех, кто нашел свою родину в северо-западных землях Восточной Европы. Новгород становится центром и потому, что новгородские земли (как и Киев) располагались вблизи ключевых пунктов пути «из варяг в греки», что позволяло контролировать всю торговлю. Многочисленные ремесла, а всего более – широкие масштабы пушного промысла – пушной охоты – делали Новгород городом особенно привлекательным. Таким образом город Новгород наряду с городом Киевом выделился в сильный государственный центр к 60-м гг. IХ в.
   Уж так устроен человеческий разум, что разгадку всего он ищет в мифах, различных преданиях старины. И чем невероятнее легенда о некогда происходивших событиях, тем более она притягательна для потомков. Те, кто всерьез интересуется историей родного отечества, не однажды обратится к русским летописям. А летописи, как известно, включали в себя не только точную запись событий по годам – «из лета в лето», – одновременно в них записывались различные авторские замечания. Это могли быть вставки переписчика летописи; например, целые куски текста иногда являются не чем иным, как нравоучительными сентенциями, которыми монах-переписчик счел необходимым дополнить переписываемую летопись. Подобные вставки, равно как и умалчивание летописей о событиях, которые происходили в действительности, только затемняют настоящую картину прошлого. Правильная картина складывается из сличения разных летописных документов, из археологических свидетельств и из знакомства с историческими трудами ученых – И. Беллярминова, Соловьева, Г. Вернадского, А. Кирпичникова, В. Демина (а также с книгами наиболее ярких противников «норманнской теории», например Д. Иловайского и других).
   В «Повести временных лет», написанной Нестором в ХII в., рассказывается о призвании варягов. Летописец сообщил об этом примерно так: случились между новгородцами однажды раздоры: все хотели повелевать, и никто не желал повиноваться. Чтобы прекратить беспорядки, они решили выбрать князя, который владел бы ими и судил по праву. Выбор пал на варягов (норманнов), живших на Скандинавском полуострове и известных в VIII–IХ вв. всей Европе опустошительными набегами. Неустрашимые мореплаватели и отважные воины, норманны являли собой образец воинского братства. Хорошо вооруженные, с четкой военной организацией, варяги на судах вторгались по рекам внутрь европейских государств и брали города. Бывало так, что варяги (норманны) угрожали и Константинополю, в который они ходили через славянские земли водными путями (Финский залив, Нева, Волхов, Ильмень, Ловать и Днепр).
   Вот среди этих варягов новгородцы решили найти себе князя. Новгородская летопись сообщает, что инициатором приглашения Рюрика был новгородский старейшина Гостомысл. Отправленные в Скандинавию послы сказали варягам: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; идите княжить и владеть нами». И пришел Рюрик с родственниками и дружиной и «срубил Ладогу», сделав ее своей столицей. Из Ладоги Рюрик перебрался в Новгород, и, как сказано выше, началось удачное правление, правление, которое полностью себя оправдало в организационном и военном отношении.
   Племя варяжское называлось русью, и это название позднее переходит и на его (Рюрика) владения.
   Варяги из дружины Рюрика, Аскольд и Дир, пошли на Византию. Идя вниз по Днепру, они овладели Киевом и стали владеть полянами. В поход на греков Аскольд и Дир отправились в 866 г. Они совершили набег на Царьград: войдя в Константинопольскую гавань, варяги перебили много христиан и на 200 кораблях обступили город. Император и патриарх всю ночь молились в церкви, где хранилась риза Богородицы. На следующий день вынесли ризу Богородицы из храма и погрузили ее в море.
   Рассказывали, что поднялась в то же мгновение сильная буря, встали волны и разбили варяжские лодки. И только очень немногие варяги смогли возвратиться в Киев.
   Рюрик продолжал править в Новгороде, и в 879 г. он умер, оставив после себя малолетнего сына Игоря.
//-- 4. ВЕЩИЙ ОЛЕГ --//
   Поскольку Игорь был слишком мал, чтобы заниматься делами государственного управления, все дела в Новгороде взял в свои руки князь Олег, родственник Рюрика.
   Во все времена – и в этом нет разночтения исторических событий прошлого – князя Олега признавали первым подлинным строителем Русского государства. Как верховный правитель и предводитель дружины, князь Олег расширил пределы Русской державы. Отстояв легитимность Рюрикова престолонаследника, он утвердил власть новой династии в Киеве. Произошло это так: князь Олег собрал большое войско и отправился в поход на Смоленск, город кривичей. Овладев Смоленском, взяв Любеч, он отправился по Днепру на юг. Подплыв к Киевским горам, князь Олег скрыл часть своего войска в лодках, а сам с несколькими воинами высадился на берег. Он велел сказать Аскольду и Диру, что идущие от Олега и Игоря варяжские купцы (по пути в Грецию) желают увидеться со своими земляками.
   Когда же Аскольд и Дир пришли, Олег, взяв Игоря на руки, сказал: «Вы не князья и не княжеского рода, а вот ваш князь!» Воины князя Олега убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли там.
   Киев очень понравился князю Олегу, поэтому он определил его местом своего пребывания и назвал «матерью городов русских».
   Как только князь Олег утвердился в Киеве, он занялся установлением дани с подвластных ему племен. Соседние славянские племена, жившие на западе и на востоке от Днепра, он покорил, находясь уже в Киеве. Как сообщают летописи, «некоторые платили мехами с дыма, или обитаемого жилища, некоторые по шлягу от рала». Шляг – это, видимо, иноземные, главным образом арабские, металлические монеты, которые были тогда в обращении на Руси.
   Князь Олег установил дани ильменским славянам, кривичам и мери. В 883 г. он покорил древлян и наложил такую дань: по черной кунице с жилья. Покорив в следующем году днепровских северян, Олег потребовал с них дань легкую. Этим поступком своим он преследовал далеко идущие политические цели. Северяне, платившие ранее дань хазарам, не оказали сильного сопротивления дружине князя Олега. Тяжесть нового обложения (Олегом) для северян оказалась легче, чем во времена зависимости от хазар. Об этом узнали радимичи, которые жили на берегах реки Сожи, и без сопротивления стали платить дань киевскому князю. Ответным действием князя стала его обязанность защищать радимичей от хазар. Нужно заметить, что хазарам радимичи платили по два шляга от рала, а теперь стали платить (князю Олегу) по одному.
   Население Новгорода было обязано ежегодно платить князю 300 гривен (гривной на Руси назывался слиток серебра различной формы, обычно продолговатой, который служил самым крупным меновым знаком до ХIV в.). Это был так называемый целевой сбор на содержание наемной дружины для защиты северных границ.
   Дань при князе Олеге взималась двумя способами: повозом, когда она привозилась в Киев, и полюдьем (просуществовала до ХIII в.), когда князь или княжеские дружины сами ездили за нею.
   Кроме установления дани – этого систематического прямого налога, являющегося одной из наиболее важных черт государственности, князь Олег строил города и крепости. Одна из таких крепостей обнаружена во время раскопок в Старой Ладоге. Ученые полагают, что найденное крепостное укрепление относится к 882 г. и что строилось это укрепление при князе Олеге. И в этом же 882 г. Киев становится столицей Древнерусского государства (поскольку князь Олег сделал Киев своей резиденцией).
   Князь Олег – один из самых блистательных и подлинных строителей Русского государства. При нем Новгородский север победил Киевский юг. Именно в период его правления был нанесен первый ощутимый удар по всевластию Хазарского каганата. Хазары не только собирали дань с соседних им славянских племен, они, кроме того, пытались навязать им, славянам, свою идеологию – привить язычникам иудаизм.
   Князь Олег вошел в историю как человек необыкновенно предприимчивый, политически дальновидный, решительный и хитрый военачальник, а также как человек необычайной удачи, за которую народ прозвал его вещим.
   Народная память запечатлела образ Олега Вещего в былинах, балладах и различных преданиях (в сказках – тоже). Память о блистательном князе хранят иностранные источники: в византийских хрониках сохранена запись заключенного Олегом знаменитого договора с греками. О нем рассказывают Иоакимовская, Типографская (летопись Синодальной типографии), Новгородская летописи. Есть исследование Татищева. В то же время в «Повести временных лет», главной летописи, на которую опирается (более всего) отечественная история, период правления одного из выдающихся русских князей не освещен как должно. Один из самых больших пробелов, которые есть в «Повести временных лет», падает на княжение Олега.
   С 885 года (покорение радимичей и начало похода против хазар, о чем первоначального текста не сохранилось) и по 907 г. (первый поход на Константинополь) в летописи зафиксированы только 3 события, которые относятся к истории Руси. Остальное в летописи – либо «пустые лета», либо два эпизода, которые были заимствованы из византийских хроник (касающиеся правления константинопольских императоров).
   Из чисто русских реалий – упоминание в летописи за 898 г. прохождения мимо Киева мигрирующих угров (венгров). Вторая реалия – знакомство Игоря со своей будущей женой – псковитянкой Ольгой. Нестор повествует, что произошло это в 903 г. И третье событие – эпохальное – появление письменности на Руси. Нестор упоминает двух братьев – Кирилла и Мефодия – и связывает их имена с 898 г. (на самом деле распространение письменности началось гораздо раньше и не без волевого решения князя Олега! – об этом будет сказано ниже).
   Историк Данилевский высказал мнение, что у христианина Нестора двойственное отношение к князю Олегу: с одной стороны, он восхищается подвигами, храбростью Олега, с другой – он (Нестор) понимает, что победа князя Олега – это победа язычника над греками-христианами, и это не может вполне нравиться Олегу [16 - Данилевский И. Древняя Русь глазами современников и потомков. 2001.].
   Демин В. считает, что вымарывание отдельных мест летописи, касающихся княжения Олега, ненужные нравоучительные сентенции и просто пробелы (в 21 год!) – все это было сделано Нестором-монахом, во-первых, потому, что он был христианином, а во-вторых, потому, что это, видимо, нужно было последующим правителям Руси [17 - Демин В. Русь летописная. М.: Вече, 2002.].
   Точка зрения доктора философских наук Демина В. Н., сличившего тексты Новгородской первой летописи и нестеровской «Повести временных лет» (тоже летопись!), представляется достаточно убедительной.
   Итак, каким видится Олег-правитель и Олег-собиратель Русской державы?
   Филологи установили, что прозвище Олега – «вещий» – во времена Нестора (ХI-ХII вв.) не означало «мудрый»; слово «вещий» в те древние времена означало способность (склонность!) человека к ведовству, к волхованию [18 - Демин В. Русь летописная. М.: Вече, 2002. С. 249.].
   Будучи одновременно правителем государства и предводителем (воеводой) дружины, князь взял на себя и еще одну важную обязанность. Обладая редким даром предвидения (не в этом ли секрет его удачливости?!), князь Олег выполнял обязанности жреца, волхва, кудесника и чародея. Образ именно такого Вещего Олега воплотился в былине о таинственном богатыре Вольге (имена (В)ольга и Олег фактически совпадают). Необыкновенно смышленный ребенок в детстве, Вольга, становясь старше, научается превращениям: он может превратиться и в сокола, и в серого волка.
   Уже по этому чудесному дару оборотничества, которым обладал былинный Вольга, можно судить, какие удивительные способности приписывались историческому Олегу! В некоторых вариантах былины богатырь Вольга именуется волхвом, и это полностью соотносится с точным смыслом прозвища Олега – Вещего.
   Если следовать христианскому учению, то князя Олега нужно порицать за язычество и ведовство. Возможно, именно это и явилось причиной нестеровского умолчания о блистательном, полном героических подвигов княжении одного из русских князей!
   Он был сильный вождь, за которым шла дружина; ему сопутствовал военный успех. В 907 г. огромное русское войско во главе с князем Олегом двинулось на Царьград (Константинополь). Войско состояло из варягов и славян.
   Греки имели флот, состоявший из кораблей, которые были похожи на подвижные крепости. Но даже такой сильный флот не удержал Олега, и он подошел к Царьграду. Вытащив на берег лодки, варяги и славяне стали жечь загородные дома и церкви; пленных бросали в море.
   Греки запросили мира и послали Олегу разного кушанья и питья. Олег на мир согласился, но пищи не принял: он понимал, что она может быть отравлена. Взяв с греков 300 пудов серебра, он прибил свой щит к воротам Царьграда и возвратился назад, в Киев.
   По мирному договору с византийцами Русь не только получила крупную контрибуцию; Древнерусскому государству была предоставлена возможность беспошлинно торговать на византийских рынках, а русские послы и купцы получили право на определенное продовольственное содержание в течение всего времени, пока они находятся в Византии.
   В год своей смерти князь Олег подтвердил свой мирный договор с Византией. Это был первый в истории Восточной Европы подробный письменный договор между Византией и Русью. Стороны договорились по всем интересующим их экономическим, политическим, военным и юридическим вопросам.
   Византийские хроники уважительно называли князя Олега «сиятельным князем».
   Особо следует подчеркнуть, что в период правления Олега на Руси распространяется славянская письменность. Удивительно, а может быть, и закономерно, но создание славянской письменности совпало с появлением на Ладоге и в Новгороде Рюрика с дружиной.
   Византийский грек Кирилл (в миру – Константин) начал свою миссионерскую деятельность на юге. В начале 60-х гг. IХ столетия он отправился проповедовать в Хазарский каганат, под властью которого, как уже сказано выше, в то время находилось большинство славянских племен. Окончив свою миссию, Кирилл удалился в малоазийский монастырь, где разработал славянскую азбуку.
   В 862 году создатели славянской письменности – Кирилл и Мефодий – отправились в Моравию. На руках они уже имели в это время разработанную азбуку.
   Затем в течение четверти века происходит распространение славянской письменности: она утверждается в Болгарии, в Сербии и в Русской земле.
   Великие дела не должны пускаться на «самотек». Великое создание, великое творение, каким было создание письменности, чтобы широко распространиться, должно получить поддержку правителя. А для такого эпохального события требовалась не просто поддержка: нужны были государственное решение и воля авторитетного правителя. И теперь мы это знаем: на Руси был такой волевой правитель.
   Таким образом, князю Олегу мы обязаны не только утверждением авторитета восточнославянского государства, но и величайшим деянием – утверждением грамотности на Руси, реформой письменности, принятием новой азбуки на основе кириллического алфавита, которым мы пользуемся по сей день.
   Героическая жизнь князя Олега окутана легендами, смерть же покрыта непроницаемой тайной. Легенда о «гробовой змее» есть только часть загадки.
   Раскрыть тайну смерти князя попытался В. Н. Демин в своей книге «Русь летописная» (2002 г.) он путем логических умозаключений подводит нас к мысли, что князь Олег умер вовсе не от укуса змеи: он был отравлен.
   В Приднепровье, как замечает Демин в своей книге, нет таких змей, укус которых был бы смертелен для человека. Чтобы человек умер, гадюка должна укусить по меньшей мере в шею или прямо в сонную артерию.
   В Новгородской первой летописи младшего извода история смерти князя Олега излагается иначе, чем в «Повести временных лет». Если следовать Новгородской летописи, то князь умер в Ладоге, по дороге в Новгород. Старая Ладога, как уже сказано, – столица Рюриковичей. И именно здесь похоронили князя Олега, коему Рюриковичи обязаны были укреплением собственной власти и распространением ее на другие русские земли.
   Здесь же, в Старой Ладоге, находится могила князя Олега, которую любознательным туристам показывают местные экскурсоводы.
   Не отрицая факта смерти князя от укуса змеи, новгородский летописец, тем не менее, делает очень важное уточнение, которого нет в нестеровской летописи: змея укусила Олега не на днепровском или волховском берегу, а «за морем». Змея князя Олега укусила не за Балтийским и не за Белым морем. В Новгородской летописи говорится, что после укуса змеи князь Олег «разболелся». Если совместить Новгородскую летопись с «Повестью временных лет», то напрашивается вывод: князя привезли из-за моря смертельно больным, и он пожелал умереть на родине (есть такое предположение, что княгиня Ольга – внучка новгородского старейшины Гостомысла и дочь Олега Вещего).
   «За каким таким далеким и теплым морем пребывал князь Олег и что он там вообще делал?» – задается вопросом автор книги «Русь летописная». И сам же отвечает, что гадать на сей счет не приходится: путь «из варяг в греки» был проложен давно, и шел он через Черное море в Византию. Не однажды князь Олег осаждал Царьград, здесь, над воротами, был прибит щит князя, и здесь же он подписал развернутый письменный договор с греками (подписал в год своей смерти).
   «Так не подпустили ли русскому князю хитроумные потомки Одиссея аспида вместе с текстом договора?» (Демин В. Н.) Здесь нужно заметить, что излюбленным орудием убийства у византийцев был яд. Его насыпали в пищу или накапывали в вино, и так расправлялись с неугодными. Ну а потом списывали на аспида.
   Может быть, и нельзя со стопроцентной долей вероятности утверждать, что это было именно так, но все же данная версия гибели князя Олега выглядит достаточно убедительно.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Дела Олега Вещего как верховного правителя созданной им державы есть череда героических подвигов, которая увенчалась великими событиями в истории Руси. Во-первых, в период княжения Олега Русь объединила все восточнославянские племена. Причем это объединение носило по преимуществу мирный характер. Например, взаимоотношения славян с финнами очень показательны в этом смысле: миролюбивое настроение по отношению друг к другу объяснялось известной общностью их (славян и финнов) экономических интересов, включенностью в единую систему торгово-промысловой экономики, все участки которой находились в определенной зависимости друг от друга.
   Покоренные и объединенные под властью киевского князя племена, казалось, понимали, что основные военные конфликты разворачиваются не между ними, а между конкурирующими группами «данников» (например, между сильными межплеменными группировками Новгорода и Киева или, после образования единого государства с центром в Киеве, между Киевом и Хазарским каганатом). Для объединенных в одно государство народов было особенно важно чувствовать себя в безопасности, а власть киевского князя предоставляла такую возможность, поскольку стремилась обеспечить безопасность объединенных племен перед лицом внешнего врага.
   Первое Русское государство, управляемое Олегом, стремилось обеспечить безопасность торговых путей на Восток и на Балканский полуостров. И именно при князе Олеге эта безопасность стала вполне реальной, поскольку варяги и славяне теперь выступают в одном войске (были заодно), а Хазарский каганат, получивший ощутимый удар, «поставлен на место», и на воротах поверженного Царьграда прибит щит победителя: с хитроумными греками Русь заключила знаменитый письменный договор.
   Во-вторых, княжение Олега увенчалось беспримерным событием в истории Руси: народ получил славянскую письменность и русскую азбуку.
   Объединенные в восточнославянское государство, земли славян явили собой новый тип многоэтнического образования. В этом новом государстве народы обрели государственный порядок и встали на путь поступательно-прогрессивного движения.
   После смерти князя Олега процесс формирования державы Рюриковичей сделался уже необратимым. В том, что княжеская власть приобрела невиданный никогда прежде авторитет и международный престиж, есть великая заслуга князя Олега. «Мудростью правителя, – сказал Карамзин, – цветут государства образованные; но только сильная рука Героя основывает великие Империи и служит им надежною опорою в их опасной новости. Древняя Россия славится не одним Героем: никто из них не мог сравняться с Олегом в завоеваниях, которые утвердили ее бытие могущественное». Эти слова Карамзина есть лучшая характеристика великих дел великого сына земли Русской – Вещего Олега.
   Князь-язычник и воитель-жрец, он сумел подняться над собственной религиозно-идеологической ограниченностью во имя просвещения и культуры, во имя великого будущего народов Русского государства, которое стало возможным после обретения ими великого достояния – славянской письменности и русской азбуки.
   Он был великим вожатым, сумевшим воодушевить доверившиеся ему народы на великие подвиги во имя зарождающегося нового великого государства с названием Русь.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории. М.: Просвещение, 1993 (из серии «Учебники дореволюционной истории»).
   2. Вернадский Г. История России. Кн. 1. Древняя Русь. М., 2000.
   3. Данилевский И. Древняя Русь глазами современников и потомков. 2001.
   4. Демин В. Русь летописная. М.: Вече, 2002.
   5. Кирпичников А. Рюрик с Ладоги // М.: Родина. 2001. №№ 1–2.
   6. Макаров Н. К Дышащему морю //Родина. 2001. №№ 1–2. С 37.
   7. Сахаров А. Н., Буганов В. И. История России с древнейших времен до конца ХVII века. М.: Просвещение, 1999.
   8. Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989.
   9. Фроянов И. Начала русской истории. «Петербург», 2001.
   10. Черник Дм. Налоги в старину //Былое, 1996. № 7. статья).

ТЕМА 4. ЭПОХА ПРАВЛЕНИЯ КНЯГИНИ ОЛЬГИ (СЕРЕДИНА X ВЕКА)

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Месть Ольги
   2. Реформы княгини Ольги
   3. Крещение
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   На Руси по меньшей мере с конца 830-х гг. правила варяжская, т. е. норманнская, скандинавская династия, представители которой носили и соответствующие нерусские имена – Рюрик, Аскольд, Олег, Игорь. В истории едва ли не любого средневекового государства были такие периоды, когда у власти оказывалась «чужеродная» династия. Так, например, европейские династии Каролингов, Бурбонов, Габсбургов или в Азии – Чингизидов, Тимуридов и т. п. правили одновременно в целом ряде различных стран. Это предпочтение «иностранных» правителей имеет свои многообразные причины: тут и «нейтральность», «беспристрастность» пришлых правителей в отношении различных слоев населения страны, и их определенная "отчужденность от этого населения, и всегда высоко ценившаяся в династии долговременность, древность (право на власть уходит корнями в историю другой страны – как бы в «темное», неизменяемое прошлое) и т. д. Но, конечно, династия в конце концов срастается со страной, в которой она правит [19 - Кожинов В. Ольга и Святослав // Родина. 1992. №№ 11–12. С. 19.].
   Эпоха правления княгини Ольги это доказывает. И даже не потому, что она по происхождению была русской, славянкой, и не потому, что назвала своего сына славянским именем Святослав, а потому, что управляла страной в ее интересах, а не в своих собственных. Ольга, проведя реформы, устранила произвол княжеской власти, чем обеспечила не только сохранение целостности Древнерусского государства, но и безмерно укрепила его.
   Кроме того, Ольга заботилась и о просвещении Руси, о распространении в ней христианской веры и добилась высокого положения своего государства на внешнеполитической арене.
//-- 1. МЕСТЬ ОЛЬГИ --//
   Княгиня Ольга – легендарная фигура истории Древней Руси. Летописи называют ее «мудрейшей из людей». Как случилось, что женщина в середине X в. стала правительницей нарождающегося Древнерусского государства? Конечно же государство от этого только выиграло. Ольга проявила себя и умелым реформатором, и находчивым дипломатом, и, самое главное, человеком высокой нравственности, как ее понимали современники Ольги и последующие поколения до наших дней.
   О происхождении и ранней юности Ольги известно очень мало. Летопись сообщает только, что в 903 г. к Игорю привели «жену от Пъскова, именем Олгу» [20 - Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1 (далее – ПВЛ). С. 220.]. По сведениям Иоакимовской летописи, она была русской княжной – дочерью князя псковских кривичей – и носила первоначально имя Прекраса (имя вполне вероятное; так, в русско-византийском договоре 944 г. упомянуто имя подобного же склада – Предслава). Игорь же предпочел называть супругу скандинавским и даже «своим» именем Ольга (женский вариант имени Олег) [21 - Кожинов В. Ольга и Святослав // Родина. 2002. №№ 11–12. С. 19.].
   Позднейшие легенды упорно указывали на Псков как на родину Ольги, а с течением времени образ мудрой княгини, матери великого воителя Святослава, сделался совсем легендарным. Псковские предания то говорили, что Ольга родилась в самом Пскове, то называли ее родным город Изборск, то село Выбутское под Псковом. Даже о браке Игоря с Ольгой, о котором так мало говорилось в летописи, рассказывалось с необыкновенными и романтическими прикрасами. Игорь как-то охотился в псковских лесах, сообщалось в легенде, и искал способ переправиться на другую сторону реки. По реке плыла лодка, а в ней сидела прекрасная и сильная девушка. Молодой князь «уязвился видением» и пытался завести с ней вольные разговоры, но мудрая дева прочитала юноше целое наставление о чистой любви, заставив Игоря оставить «юношеское мудрование свое» и решить, что лучше невесты ему не найти.
   В этом рассказе явно переплетаются две противоположные стихии: народные предания о встрече в глухих лесах над рекой Великой молодого Игоря с его суженой невестой и благочестивые рассуждения позднейшего книжника [22 - Тихомиров М. Ольга // Наш современник. 1991. № 6. С. 157.].
   Уже авторы XVI в. считали, что Ольга происходила из варяжского рода, хотя и не имели для этого никаких оснований, кроме своих домыслов. Варяжское происхождение Ольги не вызывало сомнений и у большинства историков XVII–XIX вв. Впрочем, оснований для этого мнения было немного. Слово «ольго» производили от норманнского «ельга», имея в виду, что в русском языке начальное «е» заменяется «о». Действительно, греческий писатель X в. называет Ольгу Ельгой. Другие греческие рукописи знают русскую княгиню и под именем Ульги или Ольги.
   Однако сам летописец, склонный выводить русских князей из заморья, ничего не знает о норманнском происхождении Ольги, а о каких-либо варяжских князьях в Пскове неизвестно. Поэтому осторожнее и правильнее сказать просто, что Ольга родилась в Псковской земле и была первой русской женщиной, оставившей о себе неизгладимый след в истории [23 - Тихомиров М. Ольга // Наш современник. 1991. № 6. С. 157.].
   Нельзя не заметить, что если среди участников договора князя Олега с греками (т. е. с Византией) еще нет русских имен, то в позднейшем Игоревом договоре они участвовали, помимо посла его сына Святослава, – притом они назывались в числе первых, наиболее важных лиц, – послы Володислава и Предслава (не исключено, что это были родственники Ольги-Прекрасы) [24 - Кожинов В. Указанное сочинение. С. 19.].
   Летопись, как мы видим, говорит о браке Ольги и Игоря под 903 г., но этот брак состоялся, конечно, значительно позднее. Единственным ребенком от этого брака был Святослав, который родился в 942 г., т. е. за 3 года до смерти отца. «Трудно думать, что брак Игоря с Ольгой в течение примерно 40 лет оставался бесплодным. Тут летописец поставил произвольные даты, чтобы заполнить пустые годы, и отнес женитьбу Игоря к раннему времени, т. к. хотел доказать, что Игорь был сыном Рюрика, тогда как народные предания, занесенные в летопись, запомнили Ольгу как молодую красивую женщину, способную пленить даже византийского императора» [25 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 157.].
   До 944 года Ольга была, очевидно, только супругой и матерью, но в одном, внешне незначительном факте выразилась, вполне возможно, ее воля – в имени, которое получил ее сын. По сведениям так называемой Иоакимовской летописи, «родился Игорю сын, нарече его Ольга Святослав» [26 - Кожинов В. Указанное сочинение. С. 19.]. Сына она назвала русским именем, и это было, без сомнения, существенным фактом, наглядно выразившим «обрусение» династии; последующих князей киевских звали Ярополк, Владимир, Святополк, Ярослав, Изяслав и т. д.
   Впервые Ольга появляется на политической арене после смерти своего мужа. Воинственный и неразборчивый в средствах Игорь вел большие войны с древлянами, жившими в густых лесах и болотах по Припяти. Здесь он был убит при попытке получить с древлян новую дань. Князь Игорь был наказан за свою жадность и безрассудность. «Повесть временных лет» так рассказывает об этом: "Игорь же начал княжить в Киеве, мир имея ко всем странам. И пришла осень, и стал он замышлять поход на древлян, желая взять с них еще больше дани.
   В тот год (945) сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, да и ты добудешь, и мы». И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью, и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и пособираю еще». И отпустил дружину свою домой, а сам с малою частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его. Так и этот: пока не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь, убили Игоря и дружину его, т. к. было ее мало" [27 - ПВЛ. С. 236–237.].
   Сделавшись вдовой, Ольга стала править от имени своего малолетнего сына Святослава и беспощадно отомстила древлянам за смерть мужа.
   Надо отметить, что «беспечные» древляне недооценили силу и влияние Ольги в киевском княжестве. По-видимому, не были они наслышаны и об уме княгини. В то же время древляне понимали «ценность» Ольги как жены древнерусского правителя, объединившего под своим владычеством многие племена восточных славян. Заполучить Ольгу в свой род, а вместе с ней и ее сына было желанной мечтой древлянского князя. Это позволило бы ему в дальнейшем претендовать на роль правителя всей Руси и киевского князя. Так, летописец передает: "Сказали же древляне: «Вот убили князя мы русского; возьмем жену его Ольгу за князя нашего Мала, и Святослава возьмем и сделаем ему, что захотим» [28 - ПВЛ. С. 237.].
   Примечательны слова древлян в отношении сына Игоря Святослава: «сделаем ему, что захотим». Имеется в виду, скорее всего, что его собирались просто-напросто убить. Оно и понятно. Святослав – наследник Игоря и правитель княжества, и он непосредственно стоял на пути Мала, претендовавшего на престол в Киеве. Занять его было проще всего, женившись на Ольге.
   Мал посылает к ней сватов: «И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге» [29 - ПВЛ. С. 237.].
   Ольга, узнав, что пришли древляне – убийцы ее мужа, позвала их к себе и сказала то, чего от нее, наверное, не ожидали услышать: «Добрые гости пришли». Как видим, она затаила до времени свою ненависть. Древляне же отвечали: «Пришли, княгиня». Естествен вопрос Ольги: «Говорите, зачем пришли сюда?» И что же ответили древляне: "Послала нас Древлянская земля с такими словами: «Мужа твоего мы убили, т. к. муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что ввели порядок в Древлянской земле. Пойди замуж за князя нашего за Мала» [30 - ПВЛ. С. 237–238.]. С нашей точки зрения эти слова древлян иначе как издевательством и назвать нельзя. И вправду, убили мужа, да еще пришли «облагодетельствовать», сватать за убийцу.
   Но, с точки зрения самих древлян, да и Ольги, и вообще всех их современников, предложение было вполне естественным. Очень часто и впоследствии князья, убившие других князей, даже своих братьев, брали себе их жен как законную добычу и тем самым обеспечивали себе права на владения убитого. Так, князь Владимир, крестивший Русь, убил своего брата Ярополка, киевского князя, старшего в роду, и «стал жить с женою своего брата – гречанкой, и была она беременна, и родился от нее Святополк» [31 - ПВЛ. С. 253.]. Правда, как пишет летописец, «Владимир жил с ней не в браке, а как прелюбодей», но для язычника это большой роли не играло, а было важно для самого летописца, ревностного христианина.
   Таким образом, предложение древлян Ольге было правомерным, более того, они подчеркивали свое уважение к ней, не собираясь добиваться ее силой. Но, может быть, князь Мал попросту боялся, что не одолеет киевлян, или же очень рассчитывал на успех мирными, дипломатическими, даже «полюбовными» средствами.
   Характерно обоснование притязаний древлянского князя. Послы говорили Ольге, дескать, муж твой был «грабитель» и вор, своими действиями вносивший смуту в отношения между княжествами-племенами, а «наши князья хорошие», т. к. «навели» и соблюдают порядок в Древлянской земле, и, без сомнения, введут его и в Киевском княжестве, во всей Русской земле. Такой ход мыслей также вполне правомерен. Следует вспомнить обстоятельства призвания князя Рюрика – варяга на славянскую землю в Новгород. Тогда, по словам летописца, «встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать сами с собой». Иными словами, в Новгороде не стало «порядка», как его тогда понимали, не было никакого общественного благоустройства и власти. Тогда «сказали они себе, – передает „Повесть временных лет“, – поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». Князей нашли из варяг, называвшихся русью. "Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами» [32 - ПВЛ. С. 214.].
   Думается, что после правления Игоря киевское княжество было близко к тому состоянию, в котором находилась Новгородская земля в 862 г., когда понадобилось выбирать себе князя-правителя. Из-за бессмысленных действий князя Игоря начался распад еще недавно собранных воедино племенных княжеств.
   По-видимому, враждебно настроены были не только древляне, но и другие племена. Они же могли воспользоваться ослаблением княжеской власти и попытаться отойти от Киева, выпасть из-под правления преемников Игоря и жить сами по себе. Это было чревато нарастанием хаоса и войны, т. е. беспорядком, т. к. раз завоеванные племена, с которых собирается дань, уже никто так просто не отпустил бы, и старался бы снова их покорить силой оружия. Последующие действия Ольги это доказывают.
   По крайней мере, именно так представляли себе ситуацию древляне, поэтому и предложили в правители всей Руси своего князя. И их представление было близко к реальности. Ольга, казалось, не смогла бы наладить жесткое управление, а ее сын был слишком мал. Да и вряд ли вначале кто-либо ставил на княгиню как на правительницу. Исходя из этого, можно предположить, что свадьба Ольги и князя Мала была очень даже вероятной, и древляне всерьез рассчитывали на успех. Но они просчитались.
   Ольга показала себя вполне способной правительницей. Притворившись благосклонной к просьбе древлян, она перехитрила их. Княгиня отвечала сватам: «Любезна мне речь ваша – мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; ныне же идите к своей ладье и ложитесь в нее, величаясь. Утром я пошлю за вами, а вы говорите: „Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье“. И вознесут вас в ладье» [33 - ПВЛ. С. 238.]. Так они и сделали. «Ольга же приказала выкопать на теремном дворе вне града яму великую и глубокую» [34 - ПВЛ. С. 238.] и послала за гостями. Когда их принесли в ладье, те сидели, «величаясь, избоченившись и в великих нагрудных бляхах», а Ольга приказала сбросить их вместе с ладьей в яму. «И, приникнув к яме, спросила их: „Хороша ли вам честь?“ Они же ответили: „Пуще нам Игоревой смерти“. И повелела засыпать их живыми; и засыпали их» [35 - ПВЛ. С. 238.], – повествует летописец.
   Далее Ольга послала к древлянам и сказала им: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди» [36 - ПВЛ. С. 238.]. Древляне, услышав об этом, «избрали лучших мужей, управлявших Деревской землею» [37 - ПВЛ. С. 238.], и послали их к Ольге. Она встретила послов приветливо, приказала приготовить им баню и сказала: «Вымывшись, придите ко мне». «И разожгли баню, и вошли в нее древляне, и стали мыться, и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от двери, и сгорели все», – описывается в «Повести временных лет» вторая месть княгини.
   Но и на этом нелегко было успокоиться безутешной вдове. Теперь она сама пошла в Древлянскую землю, предварив их: «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и устрою ему тризну» [38 - ПВЛ. С. 238.]. Древляне удовлетворили и эту просьбу Ольги.
   Она действительно, «взяв с собою малую дружину, отправилась налегке, пришла к могиле своего мужа и оплакала его» [39 - ПВЛ. С. 239.]. Приказала насыпать «великую могилу» и совершила тризну – поминальный обряд. Древляне также участвовали в этом. Пили и ели, ничего не подозревая; «и когда опьянели древляне, велела отрокам своим пить за их честь, а сама отошла прочь и приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5 000» [40 - ПВЛ. С. 239.], – так свершилась третья месть киевской княгини.
   Конечно, жестокость Ольги поражает, но за ней виден четкий план осуществления мести. Закопав живыми в землю первых послов, которые, несомненно, были лучшими людьми древлянского племени, она приглашает еще «лучших мужей, управлявших Деревскою землею». Таким образом Ольга уничтожает всю знать племени, всех родовых князьков и старейшин, оставив древлян без людей, способных организовать отпор в случае нападения на них. Более того, во время тризны вырезается фактически вся дружина древлянского князя, т. е. самая боеспособная часть войска. Итак, у древлян теперь нет ни воевод, ни дружины. «А Ольга вернулась в Киев и собрала войско против оставшихся древлян» [41 - ПВЛ. С. 239.].
   Набрав много «храбрых воинов», Ольга с сыном своим Святославом пошла на Деревскую землю. Древляне же вышли против нее. "И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило ему в ногу, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем» [42 - ПВЛ. С. 238.].
   Этот отрывок позволяет сделать вывод, что хотя и номинально, но правителем княжества считался Святослав. Ольгу, по-видимому, можно рассматривать как регента при малолетнем князе, который не способен был пока реально управлять. За него все решала Ольга, и полномочия ее были безграничны, она вела себя как полновластная правительница, и помогали ей воеводы Асмуд и Свенельд.
   В битве древлян победили. Они бежали и затворились в своих городах. Ольга принялась за осаду Искоростня, где убили ее мужа, но город взять не смогла. Тогда она в очередной раз проявила хитрость. Притворившись милостивой, она уверила, что более не будет мстить, т. к. отомстила сполна. И обещала довольствоваться одной лишь данью, причем очень легкой: «От каждого двора по три голубя да по три воробья». Древляне покорились и принесли требуемую дань. Ольга же, приказав привязать к каждой птице трут, отпустила их на волю. Птицы конечно же, как она и ожидала, полетели в город, по дворам, откуда их взяли. Город охватил пожар: «И не было двора, где бы не горело. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. И так взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а других людей убила, третьих отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань» [43 - ПВЛ. С. 240.].
   Ольга осуществила свою месть сполна.
   «В рассказах летописи о местях Ольги, несомненно, много легендарного, но хитрость и жестокость были явлением того времени. Кроваво отомстить за смерть близких людей было делом чести, и в этом отношении русская княгиня ничем не отличалась от варварских королев эпохи Меровингов во Франции, оставивших после себя впечатление безудержной жестокости и мстительности» [44 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 157.], – считает академик М. Н. Тихомиров.
   С ним не вполне согласен В. Кожинов: «Первое знаменитое деяние Ольги и юного Святослава – жестокая расправа с деревлянами, погубившими Игоря, – являлось, очевидно, выражением неотвратимого завета кровной мести, который в высшей степени был присущ (на ранних этапах истории) германским, в том числе скандинавским этносам, но не был характерен для Руси…Нельзя не обратить внимания на тот факт, что это своего рода уникальная страница русской истории (хотя, конечно, мотивы мести присутствуют позднее и в летописи, и в эпосе, но это именно только мотивы, никогда более не разрастающиеся в грандиозный акт жесточайшего возмездия. Более того, ничего похожего нет и в последующем поведении самой Ольги. Поэтому и складывается представление, что в этом своем первом деянии княгиня руководилась требованиями варяжского окружения своего покойного мужа» [45 - Кожинов В. Указанное сочинение. С. 19.].
   Возможно, В. Кожинов прав. Нельзя конечно же недооценивать влияния на Ольгу двух воевод князя Игоря, Свенельда и Асмуда, которые, несомненно, были варягами, на что указывают их скандинавские имена.
   Но месть Ольги была обусловлена и, если можно так выразиться, государственной необходимостью. Что это значит? Древляне были завоеваны Олегом еще в 883 г., он брал с них дань по черной кунице [46 - ПВЛ. С. 217.]. В 914 г. Игорю снова пришлось покорять их. «Победив», он «возложил на них дань больше прежней» [47 - ПВЛ. С. 228.]. В 945 г. древляне, по сути дела, опять восстали против власти князя и зашли уже слишком далеко, убив его. Оставлять их безнаказанными было нельзя, и Ольге пришлось в очередной раз покорять Деревскую землю. Обставлено это было под видом мести, а чтобы подчинить непокорных, пришлось очень многих из них уничтожить физически.
   Восстание и отделение древлян было опасно еще и потому, что это могло послужить примером и другим племенам, а это грозило, в долгосрочной перспективе, распадом только что сформировавшегося государства, а в ближайшем будущем – уменьшением дани, которой облагались подвластные Киеву княжества. А это был бы чувствительный удар для киевских князей. Они могли бы лишиться поддержки своей дружины, которой надо было платить из сбора этой самой дани. Примечательно, что в подавлении древлянского сопротивления Ольге помогали варяжские воеводы, т. к. это было в их интересах и в интересах дружины. Прекращение потока богатств могло повлечь за собой и смену княжеской династии.
   Проявляя необузданную жестокость, Ольга подчинялась реальным обстоятельствам. Так было надо. А планомерное уничтожение противника можно считать блестящим тактическим ходом. Древляне, по сути, были ликвидированы по частям, причем начала княгиня с того, что истребила верхушку древлянского племени, а потом ей не составило труда подчинить всю остальную массу населения Деревской земли.
   Оставить древлян в покое Ольга не могла, иначе отделились бы и все остальные племена. Но и удерживать их силой оружия у Ольги тоже не было возможности. Дань больше не могла собираться в произвольных размерах, как это практиковал Игорь. Его же опыт убеждал княгиню, что это чревато гибельными последствиями. Осознав это, Ольга обращается к реформам.
//-- 2. РЕФОРМЫ КНЯГИНИ ОЛЬГИ --//
   «Несмотря на скудность летописных известий, – пишет академик М. Тихомиров, – нас поражает кипучая деятельность Ольги. Киевское государство представляло собой пестрое объединение отдельных земель под властью киевского князя. Как только ослабевала сильная княжеская рука, земли начинали отпадать от Киева и вновь подчинялись только после новых военных походов. При Ольге начинается внутреннее укрепление Киевского государства» [48 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 158.].
   Первое, что сделала Ольга, – «возложила… тяжкую дань» на древлян. «Две части дани шли в Киев, а третья в Вышгород, ибо был Вышгород городом Ольги» [49 - ПВЛ. С. 240.], – указывает «Повесть временных лет».
   Ольга, как видим, имела свою резиденцию не в Киеве, а в расположенном на высоком крутом холме на берегу Днепра замке Вышгород (в 18 верстах к северу от Киева). Таким образом две части дани, которые шли в Киев, распределялись, по-видимому, между городской администрацией и находящейся в граде дружиной.
   Часть дани шла непосредственно Ольге, на ее личные нужды и для ее малой дружины, т. е. для близких к ней людей.
   То, что Ольга находилась в отдалении от центра Киевского государства, подчеркивает, что она лишь управляла вместо своего сына. Киевским князем считался все же Святослав, и нахождение Ольги вне Киева убеждало, что не она правит, а ее сын.
   Как говорит летопись, Ольга установила для древлян «тяжкую дань», иначе и быть не могло. Древляне были виноваты. Но дань отныне собиралась не произвольным образом. Монах Нестор, автор «Повести временных лет», рассказывает: «И пошла Ольга с сыном своим и с дружиною по Древлянской земле, устанавливая распорядок даней и налогов» [50 - ПВЛ. С. 240.].
   Кроме того, Ольга определила места и территорию, на которой она могла охотиться, могли бить зверя ее люди. «И существуют места ее стоянок и охот до сих пор» [51 - ПВЛ. С. 240.], – пишет летописец Нестор. Ранее, до Ольги, князья охотились и добывали пушнину, где им заблагорассудится, чем вызывали недовольство и ропот племен, на территории которых самоуправствовали киевские князья.
   Дань предполагалось собирать раз в год, не чаще. На это указывает строка летописи: «И пришла в город свой Киев с сыном своим Святославом, и пробыла здесь год» [52 - ПВЛ. С. 240.].
   Через год «отправилась Ольга к Новгороду», т. е. предприняла объезд своих владений с целью сбора дани. Но и теперь дань собиралась непроизвольно, княгиня «установила по Мсте погосты и дани, и по Луге – оброки и дани» [53 - ПВЛ. С. 240.]. Ольга не вновь обложила данью племена, а установила места для ее упорядоченного сбора – погосты, а также фиксированный размер даней и оброков. Опять же, кроме этого, она определила свои «ловища» – охотничьи угодья. «Ловища ее сохранились по всей земле и свидетельства о ней», – по-видимому, вскоре эти земли стали наследственной княжеской вотчиной.
   Нестор передает, что «сани ее (Ольги) стоят в Пскове и поныне». Это указывает на то, что сбор дани совершался зимой, по санному пути.
   Уверяет летописец и в том, что «сохранилось село ее Ольжичи до сих пор» [54 - ПВЛ. С. 241.]. Это последнее указание немаловажно для оценки деятельности княгини. Земледелие уже прочно утвердилось в Русской земле, но не получило еще господствующего значения. Название «Ольжичи», кажется, говорит за то, что Ольга посадила на своей земле рабов, которые по своей госпоже получили прозвание ольжичей. Таким образом Ольга была основательницей первых княжеских сел на Руси [55 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 158.]. «И так, установив все, возвратилась к сыну своему в Киев, и там пребывала с ним в любви», – определяет летописец.
   Таким образом в государственной деятельности Ольги «проявилась ее мудрость по проведению реформы. В первый же год своего правления она резко меняет прежний порядок сбора дани. Ольга прошла по Руси от Древлянского княжества до далекого Новгорода, устанавливая фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность; определяются места сбора дани – погосты и становища. Проводится размежевание земель, выделяются места княжьих „ловов“, охотничьих и лесных угодий. Деятельность княгини была направлена и на охрану границ внешней торговли, приумножение княжеской казны, на сплочение отдельных земель в сильное государство на востоке Европы» [56 - Глухов А. «Предвозвестница христианской земле». Княгиня Ольга // Библиография. 1994. № 4. С. 37.].
   Следует отметить, что никаких легенд и домыслов при описании административно-хозяйственной деятельности летописец не использует. И в этом случае мы можем полностью доверять летописи. Данные, которые она нам оставила, очень скудны, но и они позволяют представить величайший масштаб деятельности русской княгини. Ее правление составило целую эпоху в истории Древнерусского государства, а ее мероприятия мы можем без сомнения рассматривать как реформы.
//-- 3. КРЕЩЕНИЕ --//
   После ликвидации внутренних смут в стране, стабилизации положения и упрочения великокняжеской власти в Киеве Ольга должна была приступить к решению внешнеполитических задач: Игорь был мертв, но договор, заключенный им с греками, действовал. Сменились правители на византийском троне, новые люди встали и во главе Древнерусского государства. Опыт прошлых лет и прошлых взаимоотношений империи с другими «варварскими» государствами подсказывал необходимость либо подтверждения, либо пересмотра прежнего соглашения. Итак, «иде Ольга в Греки» [57 - ПВЛ. С. 44.], – записал древний автор. Конечно, реальные политические взаимоотношения двух стран не допускали того, чтобы правительница Руси могла просто снарядить посольство, сесть на корабль и явиться ко двору византийских императоров, чья система внешнеполитического церемониала была чрезвычайно изощренной. Однако Новгородская I летопись сообщает, что, придя к Константинополю, руссы дали знать о своем появлении императору, что может быть понято как намек на какую-то предварительную на этот счет договоренность [58 - Сахаров А. Н. Дипломатия княгини Ольги // Вопросы истории. 1979. № 10. С. 32–33.].
   В ту пору византийское правительство предпринимает определенные шаги в поисках союзников против одних арабских правителей, пытается умиротворить других, нейтрализовать возможных противников на западных и северо-западных границах империи. Во второй половине 40-х гг. Константин VII шлет посольство к Оттону I, добивается дружбы у владыки Кордовы, пытается замирить сицилийских арабов и египетского правителя Аль-Мансура. Судя по оценкам, данным Константином VII в трактате «Об управлении государством» Руси, Хазарии, печенегам, византийское правительство в середине 50-х гг. X в. было весьма обеспокоено состоянием своих отношений с Русью, боялось новых нападений с ее стороны, не доверяло ей, стремилось иметь против нее постоянного противника в лице печенегов. В то же время Русь нужна была Византии как противовес в борьбе с Хазарией и мусульманскими правителями Закавказья, а также как неизменный поставщик союзных войск в противоборстве с арабами. Думается, что в этих условиях приглашение, направленное Ольге Константином Багрянородным, было вполне естественным дипломатическим шагом империи в отношении своего северного соседа.
   При этом необходимо иметь в виду и характерное для Византии стремление использовать христианизацию окрестных народов и государств в качестве средства усиления своего политического влияния среди соседей. Хотя христианизация русского общества шла быстрыми темпами и в договоре 944 г. это нашло уже официальное отражение, тем не менее, и к середине 50-х гг. X в. Византия не преуспела в использовании христианства на Руси в своих политических целях. С этих позиций нам представляется неправомерным вести разговор лишь о стремлении Византии христианизировать Русь. Обе стороны стремились к этому, но каждая, борясь за христианизацию, вероятно, преследовала свои политические цели. Подобная ситуация сложилась в 60-е гг. IX в. в отношении Болгарии. Противоречия были разрешены военным путем, и под угрозой силы болгары были вынуждены принять христианство в форме, удобной Византии, с тем чтобы уже вскоре, при Симеоне, порвать свою церковную, а следовательно, и политическую зависимость от империи.
   Необходимо обратить внимание и на стремление Древней Руси, начиная с IX в., установить с империей равноправные государственные отношения. Уровень оформления русско-византийских договоров не стоял на месте. В 944 г. впервые греческое посольство появляется в Киеве, и новый договор в сравнении с соглашениями 860-х гг., 907 и 911 гг. уже заключается по всем канонам равноправных и суверенных отношений между государствами. Таким образом вопросы государственного престижа, которые играли огромную роль в отношениях Византии с Персией, Болгарией, Аварским каганатом, имели первоначальное значение и для Древней Руси, являясь той лакмусовой бумажкой, на которой проверялись истинная сила и влияние Киевского княжества [59 - Сахаров А. Н. Указанное сочинение. С. 33.].
   В то же время Византия свято оберегала свое исключительное политическое и религиозное значение в тогдашнем мире. Согласно византийской концепции власти, император являлся наместником Бога на земле и главой всей христианской церкви [60 - См.: Рамм Б. П. Папство и Русь в X–XV веках. М.-Л., 1959. С. 10.]. В соответствии с этим представлением и оценивались ранги иностранных правителей. Никто из них не мог встать вровень с императором, однако степень этого неравенства для правителей различных государств была, естественно, различной и зависела от многих факторов – мощи данного государства, степени его влияния на политику Византии, характера сложившихся отношений между этим государством и империей и т. д. Все это находило закономерное выражение в титулах, почетных эпитетах, инсигниях и прочих знаках достоинства.
   Политической символикой был пронизан не только весь византийский придворный церемониал, но и порядок общения с иностранными государствами, прием иностранных правителей и послов. В конце лета 957 г. русская княгиня Ольга прибыла в Константинополь во главе представительной делегации. Она имела в своем составе, кроме восьми придворных слуг, племянника княгини, личных представителей князя-наследника Святослава, 20 или 22 купца, священника Григория и двух переводчиков.
   "Присутствие священника Григория в русской делегации объясняется легко. Как и его собрат Гавриил, а веком раньше Константин – Кирилл и Мефодий, Григорий входил в ту категорию дипломатов-клириков, которых императорский двор часто использовал для ведения дипломатических переговоров. Григорию, вероятно, было поручено разработать с русскими такую систему взаимоотношений, в которой их государство должно было бы играть главную роль. Таким образом прибытие в Константинополь представительного русского посольства находит свое оправдание – санкционировать соглашение, подготовленное Григорием, и торжественно признать главное место, отныне занимаемое Русью в дипломатической расстановке в Северном Причерноморье. Но для этого, с русской точки зрения, было необходимо заключить официальный, т. е. матримониальный (брачный) союз [61 - Ариньон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги // Византийский Временник. 1980. Т. 41. С. 149.].
   В самом деле, варварские князья рассматривали личный союз с правящей династией как признание Византией их суверенных прав: в 913 г. Симеон Болгарский снял осаду Константинополя, получив обещание, что одна из его дочерей выйдет замуж за императора Константина, обещание, которое императрица Зоя не сдержала, что вызвало вторжение Симеона во Францию и взятие Адрианополя. Лиутпранд, епископ Кремонский, прибыл в 968 г. в Константинополь, также домогался руки одной из принцесс для сына императора Оттона I, но получил высокомерный отказ. По этому вопросу позиция императорского двора была определена самим Константином VII в сочинении «Об управлении империей», где он решительно осуждает браки членов императорской семьи с варварскими правителями, среди которых правители хазар, венгров и русских более всего к этому стремились [62 - Ариньон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги // Византийский Временник. 1980. Т. 41. С. 149.].
   Русской княжне оказали исключительные знаки внимания: после официального представления при дворе археонтиссу (княгиню) пригласили в покои императрицы, где с разрешения императора ей позволили сесть и беседовать с ним; кроме того, как владетельную государыню ее не заставили совершить тройной проскинесис – она ограничилась лишь легким наклоном головы; ее посадили за императорский стол и, наконец, одарили богатыми дарами [63 - См.: Никитин А. Ольга? Елена? Эльга? // Наука и религия. 1991. № 11. С. 20–21.].
   Согласно «Повести временных лет», когда цесарь Константин Багрянородный увидел Ольгу, он нашел, «что она очень красива лицом и разумна, подивился ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: „Достойна ты царствовать с нами в столице нашей“. Она же, уразумев смысл этого обращения, ответила цесарю: „Я язычница. Если хочешь крестить меня, то крести меня сам, иначе не крещусь“. И крестил ее царь с патриархами… И было наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице – матери Константина Великого… После крещения призвал ее царь и сказал ей: „Хочу взять тебя в жены себе“. Она же ответила: „Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью. А у христиан не разрешается это, – ты сам знаешь“. И сказал ей царь: „Перехитрила ты меня, Ольга“. И дал ей многочисленные дары, золото и серебро… и отпустил ее, назвав своею дочерью» [64 - ПВЛ. С. 241–242.].
   Примечательно, что Константин ни слова не говорит ни о чем подобном. Это и не удивительно, если знать его отношение к предполагаемым бракам между лицами императорской крови и варварскими князьями и их детьми.
   И все же нельзя признать сказание летописца чистым вымыслом, до него, хоть и в фантастическом виде, могли дойти слухи о чем-нибудь подобном. «Действительно, – указывает Ж.-П. Ариньон, – насколько невероятно, что вдовой Ольге было сделано предложение о браке с женатым императором, настолько и неправдоподобно, что русская княгиня попыталась получить руку дочери императора для своего сына Святослава, представители которого находились в ее свите: Ольга тогда стала бы свекровью багрянородной принцессы и могла получить высшее придворное женское звание „опоясанной патриции“. Однако в сочинении „О церемониях византийского двора“ русская княгиня не носит этого титула, но пользуется связанными с ним прерогативами. Вероятно, если матримониальные проекты Ольги не имели успеха, император постарался компенсировать их, воздавая почести, которые она имела бы в случае женитьбы ее сына на византийской принцессе. Кроме того, он пожаловал ей денежную сумму, в три раза большую, чем та, которую она получила бы как опоясанная патриция в рамках обычных придворных раздач» [65 - Ариньон Ж.-П. Указанное сочинение. С. 120.].
   Византийские политики (в отношении Болгарии, алан, Руси) очень хорошо показали, что христианские домыслы и религиозная система империи являлись чаще всего мощными политическими средствами воздействия на окружающие народы и государства. Ольга могла креститься и в Киеве, но это крещение пожилой княгини в языческой стране при наличии языческой дружины и наследника-язычника могло не иметь никакого политического резонанса. Крещение на родине, будь оно историческим фактором, должно было бы остаться частным делом Ольги. Оно могло быть явным или тайным – это не имеет значения. Важнее, что оно не превращалось в политический и тем более внешнеполитический акт. Другое дело – крещение русской княгини в Византии. Этот акт сразу же превращался из частного вопроса в определенный политический шаг. И в этом случае, думается, никого не интересовало – христианкой или язычницей приехала Ольга в Константинополь.
   В летописи отмечается, что распространение христианства на Руси представляло для Ольги серьезные трудности.
   В Константинополе она жаловалась патриарху: «Люди мои язычники и сын мой, – да сохранит меня Бог от всякого зла» [66 - ПВЛ. С. 242.]. В этих словах отражено понимание всей сложности введения христианства на Руси, где чрезвычайно сильно было язычество и где истинным язычником перед лицом набирающего силу на Руси христианства показал себя молодой князь Святослав Игоревич. Возвращаясь на Русь, Ольга боялась «всякого зла». Но на этом данный мотив не кончается. Летопись повествует далее, что, прибыв на родину, великая княгиня пыталась склонить к христианству Святослава, но безуспешно. «Жила же Ольга вместе с сыном своим Святославом, и учила его мать принять крещение, но он и не думал, и не прислушивался к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем» [67 - ПВЛ. С. 243.]. Ольга настаивала: «Я познала Бога, сын мой, и радуюсь, если и ты познаешь – ты тоже станешь радоваться». На это князь Святослав заявил: «Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться». Ольга же отвечала ему: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». «Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям» [68 - ПВЛ. С. 243.], – заключает летописец.
   За церковной фразеологией и религиозными сентенциями здесь просматриваются серьезные противоречия в русском обществе той поры по вопросу принятия христианства. Ольга представляла тех, кто ратовал за его введение на Руси, Святослав, отражая настроение великокняжеской дружины – серьезной социальной силы, – выступал за сохранение язычества. Заметим, что даже в приведенном диалоге просматривается стремление Ольги не столько крестить самого Святослава, сколько продолжить ту политическую линию по введению Руси в лоно христианских государств, которую она активно продолжила и поддержала, приняв христианство. Спор между матерью и сыном, как это видно из летописной записи, шел не по поводу обращения в новую веру Святослава, а относительно крещения Руси [69 - Сахаров А. Н. Указанное сочинение. С. 40.].
   Следует обратить внимание на еще один совершенно определенный политический мотив, связанный с крещением Ольги, – на появление в применении к ней понятия «дщерь». Это понятие фигурирует в летописном рассказе дважды, но в совершенно разных значениях. Первый раз имеется в виду слово «дщерь» – дочь в чисто церковном, ритуальном смысле, обозначающем, что император был крестным отцом Ольги, а она тем самым стала его крестной дочерью. А далее летописец сообщает, что Константин преподнес Ольге «дары многи» и «отпустил ее, назвав своею дочерью». Здесь присутствует совершенно иная, светская, если так можно сказать, идея. Давая русской княгине прощальный прием, или «отпуск», император официально назвал ее своей дочерью, но уже не в церковном, а в политическом смысле этого слова [70 - Сахаров А. Н. Указанное сочинение. С. 36.].
   Речь шла о форме политической и религиозной зависимости княгини Ольги как правительницы Руси от византийского императора. Константин наверняка желал воспользоваться фактом крещения Ольги в Византии в своих политических интересах. По-видимому, Ольга обещала Константину оказывать всяческую помощь, в том числе и военную. Так, летопись сообщает, что когда "Ольга пришла в Киев, и прислал к ней греческий царь послов со словами: «Много даров я дал тебе. Ты ведь говорила мне: когда-де возвращусь в Русь, много даров пришлю тебе: челядь, воск и меха, и воинов в помощь» [71 - ПВЛ. С. 242.].
   Ольга же вовсе не собиралась помогать императору. Она отвечала ему через послов: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе» [72 - ПВЛ. С. 243.].
   Отказ Ольги предоставить Византии военную помощь и был, всего вероятнее, связан с ее неудачными переговорами по поводу династического брака, получения более высокого достоинства, чем то, которого она добилась долгими переговорами «в Суду» по поводу церемониала" [73 - Сахаров А. Н. Указанное сочинение. С. 47.].
   Но отказ также говорил о том, что Ольга не собиралась ни от кого зависеть, даже в чисто религиозном плане. "Мудрая княгиня быстро разгадала намерение византийских политиков использовать церковное подчинение Руси для своих целей. Поэтому вскоре после возвращения из Константинополя произошло неожиданное событие: Ольга обратилась к германскому императору Оттону I с просьбой поставить для ее народа «епископа и священников» [74 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 159.].
   Правда, эта затея не увенчалась успехом, но она свидетельствует о тенденциях правления русской княгини: усилия по распространению христианства на Руси и в то же время независимость от каких-либо других государств.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   «Ольга, – заметил Г. Прошин, – первый женский образ русской литературы, и образ этот, при всей легендарности сюжета, художественности, ближе к той правде истории, которая оказывается вернее педантичного следования фактам. Поэт часто видит дальше и глубже историка, а легенда, приобретая правду факта, становится правдой истории» [75 - Прошин Г. Второе крещение. Как была крещена Русь. М., 1988. С. 101–102.].
   «Была она предвозвестницей христианской земле, – определяет Нестор-летописец, – как денница перед солнцем, как заря перед светом. Она ведь сияла; как луна в ночи, так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи…» [76 - ПВЛ. С. 246.]
   Последние дни Ольги были омрачены многими несчастьями. Сын ее Святослав находился далеко от нее, пребывая непрестанно в походах. Его даже упрекали: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул» [77 - ПВЛ. С. 245.]. В отсутствие князя и его дружины на Киев напали печенеги и осадили его. Ольга, престарелая княгиня, не смогла организовать оборону.
   Правда, Святослав подоспел вовремя, но, освободив от осады город, собрался обратно в походы. Ольга, горячо любившая сына, удерживала его: «Видишь – я больна, куда хочешь уйти от меня?» И продолжала: «Когда похоронишь меня, отправляйся куда захочешь». «Через три дня Ольга умерла, – повествует летопись, – и плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди» [78 - ПВЛ. С. 246.].
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1.
   2. Кожинов В. Ольга и Святослав // Родина. 1992. №№ 11–12.
   3. Тихомиров М. Ольга // Наш современник. 1991. № 6.
   4. Глухов А. «Предвозвестница христианской земле». Княгиня Ольга // Библиография. 1994. № 4.
   5. Сахаров А. Н. Дипломатия княгини Ольги // Вопросы истории. 1979. № 10.
   6. Рамм Б. П. Папство и Русь в X–XV веках. М., 1977.
   7. Литаврин Г. Б. Византийское общество и государство в X–XI вв. М., 1977.
   8. Ариньон Ж. П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги // Византийский временник. 1980. Т. 41.
   9. Никитин А. Ольга? Елена? Эльга? // Наука и религия. 1991. № 11.
   10. Прошин Б. Второе крещение. Как была крещена Русь. М., 1988.

ТЕМА 5. ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО – КИЕВСКАЯ РУСЬ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Образование Киевского государства и деятельность первых киевских князей – Олега, Игоря, Ольги, Святослава
   2. Крещение Руси. Культура Киевской Руси
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Образование государства у восточных славян явилось закономерным итогом длительного процесса разложения родоплеменного строя и перехода к классовому обществу.
   Процесс имущественного и социального расслоения среди общинников привел к выделению из их среды наиболее зажиточной части, которая, подчиняя себе массу рядовых общинников, нуждалась, для поддержания своего господства, в государственных структурах.
   Начальную форму государственности представляли собой восточнославянские союзы племен. Одним из таких объединений был, по-видимому, союз племен во главе с князем Кием (VI в.).
   Согласно «Повести временных лет», русская княжеская династия берет свое начало в Новгороде. В 859 г. северные славянские племена, платившие дань варягам, или норманнам (по мнению большинства историков, выходцам из Скандинавии), изгнали их за море. Однако вскоре после этих событий в Новгороде началась междоусобная борьба. Чтобы прекратить столкновения, новгородцы решили пригласить варяжских князей как силу, стоящую над противоборствующими группировками. В 862 г. князь Рюрик и его два брата были призваны на Русь новгородцами, положив начало русской княжеской династии.
   Легенда о призвании варяжских князей послужила основанием для создания «норманнской теории» возникновения Древнерусского государства. Авторами ее являются приглашенные в XVIII в. в Россию немецкие ученые Г. Байер, Г. Миллер, А. Шлецер.
   Датой образования Древнерусского государства условно считается 882 г., когда князь Олег, захвативший после смерти Рюрика власть в Новгороде (некоторые летописцы называют его воеводой Рюрика), предпринял поход на Киев. Убив княживших там Аскольда и Дира, он впервые объединил северные и южные земли в составе единого государства. В связи с тем, что столица была перенесена из Новгорода в Киев, это государство принято называть в литературе Киевской Русью.
//-- 1. ОБРАЗОВАНИЕ КИЕВСКОГО ГОСУДАРСТВА И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВЫХ КИЕВСКИХ КНЯЗЕЙ – ОЛЕГА, ИГОРЯ, ОЛЬГИ, СВЯТОСЛАВА --//
   Утвердившись в Киеве, Олег начал покорять славянские и финские племена: после подчинения кривичей и полян он покорил своей власти древлян, северян, радимичей, освободив восточнославянские племена от хазарской зависимости; он подчинил себе также финские племена – чудь, весь, мерю, мурому. Захватив обширные пространства, расположенные по обе стороны великого водного пути, Олег осуществил объединение новгородского севера и киевского юга под одной властью и явился таким образом основателем великого княжества Киевского – первой формы общерусского государства. Некоторые племена и города сохранили своих местных князьков, но все они были теперь под рукой великого князя Киевского.
   Утвердив свою власть в Поднепровье, Олег в 907 г. собрал огромное разноплеменное войско из славян и финнов и предпринял свой знаменитый поход на Царьград. По летописи, Олег дошел со своим войском до стен Константинополя и опустошил его окрестности. Греки должны были просить мира и обязались заплатить Олегу огромную контрибуцию. Война закончилась заключением мирного договора, главной целью которого было урегулирование торговых отношений между Русью и Византией. Княжеские купцы, приезжавшие в Константинополь по торговым делам, должны были получать от греческого правительства продовольствие и могли пользоваться баней. Русский князь, со своей стороны, обязался запретить своим людям «творить пакости» в земле Греческой. Приходящие в Царьград русские послы и купцы должны были проживать в Константинопольском предместье; в город они должны были ходить группами не более 50 человек одновременно, без оружия, в сопровождении византийского чиновника; договор предоставлял купцам право беспошлинной торговли.
   В 912 году Олег умер. Его преемником стал Игорь, сын Рюрика, опекуном которого являлся Олег. Это был менее талантливый князь. При нем начались набеги печенегов, кочевавших в южных степях, на Русскую землю. Игорь предпринял два похода на Византию. В 941 г. его войско погромило и пограбило берега Малой Азии, но потом русская флотилия потерпела жестокое поражение от греков. В 944 г. был восстановлен мир с греками, а в 945 г. обе стороны заключили мирный договор «на все лета». Договор этот, в общем, повторяет постановления договора Олега, но не предоставляет русским купцам права беспошлинной торговли и обязывает великого князя Киевского оказывать греческому правительству военную помощь, когда она ему потребуется.
   Важным механизмом сохранения контроля над государственной территорией в начале X в. стало «полюдье» – объезд князем вместе с дружиной подвластных земель с глубокой осени до ранней весны. Полюдье – это не только сбор дани-налога, но и способ управления страной при отсутствии государственного аппарата: во время объезда князь лично разрешал конфликты, творил суд, улаживал пограничные споры. Но это не означало, что он мог самоуправствовать. В 945 г. сбор дани в Древлянской земле закончился убийством Игоря и его приближенных. Вдова Игоря, великая княгиня Ольга, которую киевское предание считало мудрейшей из всех мудрых, хитро и жестоко отомстила древлянам за убийство мужа.
   Ввиду малолетства своего сына Святослава Ольга более десяти лет самостоятельно управляла государством. Победив древлян, Ольга провела налоговую реформу: утвердила точный размер платежей Киеву – «уставы» и «уроки» – и создала систему административных центров – погостов, где останавливались князья и княжеские дружины для сбора дани и административно-судебного управления. Собрав дань, князь возвращался в Киев. Летом дань вместе с другими товарами грузилась на суда и купцы везли ее вниз по Днепру, в Константинополь.
   Но главной исторической заслугой Ольги является принятие ею христианства: в 957 г. она посетила Царьград и крестилась там в православную веру. Возвратившись домой, она уговаривала своего сына Святослава креститься, но суровый воин отказался, мотивируя свой отказ тем, что над ним будет смеяться дружина. Все же христианство постепенно распространялось в Киев, а Ольга способствовала этому.
   Святослав Игоревич, когда он вырос, оказался храбрым и талантливым полководцем. Он предпринял ряд удачных походов на восток, подчинил себе племя вятичей, которые до тех пор платили дань хазарам. В 965 г. Святослав нанес ряд тяжелых поражений хазарским племенам, взял и погромил их главные города – Итиль, Белую Вежу и Семендер. Он победил северокавказские племена ясов и касогов и подчинил себе Приазовскую область.
   Разгромив всех восточных неприятелей и соседей Руси, Святослав обратился на запад. Византийское правительство просило его о помощи в борьбе с дунайскими болгарами, и Святослав, собрав большую рать, в 967 г. двинулся на Дунай, где победил болгар, завоевав Болгарию. Он решил остаться там навсегда и сделать город Переяславец на Дунае своей столицей. После смерти Ольги Святослав посадил своего старшего сына Ярополка на престол в Киеве, Олега – в земле Древлянской, несовершеннолетнего Владимира с дядей Добрынею отпустил в Новгород по просьбе новгородских послов, а сам снова отправился на Балкан в 970 г. Но византийский император Иоанн Цимисхий выступил против него с большим войском. Потерпев поражение, Святослав был вынужден покинуть Болгарию. По дороге на его дружину напали печенеги. Святослав был убит (972 г.).
   Процесс формирования в Киевской Руси основных классов феодального общества слабо отражен в источниках. Наличие в хозяйстве различных экономических укладов дает основание ряду специалистов оценивать Древнерусское государство как раннеклассовое, в котором феодальный уклад существовал наряду с рабовладельческим и патриархальным. Феодализм характеризуется полной собственностью феодала на землю и неполной на крестьян, по отношению к которым он применяет различные формы экономического и внеэкономического принуждения. Зависимый крестьянин обрабатывает не только землю феодала, но и свой земельный участок, который он получил от феодала, и является собственником орудий труда, жилища и т. д. Класс феодалов возникал путем выделения из общины наиболее зажиточных ее членов, которые превращали в собственность часть общинных пахотных земель. Рост экономического и политического могущества землевладельцев приводил к установлению различных форм зависимости рядовых общинников от землевладельцев.
   Однако в киевский период оставалось довольно значительное количество свободных крестьян, зависимых лишь от государства, которые назывались «людьми», или «смердами».
   Основной общественной ячейкой землевладельческого населения продолжала оставаться соседская община – вервь. Она состояла из одного большого села или из нескольких небольших поселений. Члены верви были связаны коллективной ответственностью за уплату дани. Человек, порвавший с общиной, назывался «изгоем».
   С развитием феодального землевладения появились различные формы зависимости земледельческого населения от землевладельца. «Закуп» – временно зависимый крестьянин, получивший от землевладельца «купу» – помощь в виде участка земли, денежной ссуды, семян, орудий труда, тягловой силы – и обязанный вернуть или отработать «купу» с процентами. «Рядович» – человек, заключивший с феодалами определенный договор – «ряд» – и обязанный выполнить различные работы согласно этому «ряду».
   В Киевской Руси наряду с феодальными отношениями существовало патриархальное рабство. Рабы назывались «холопами», или «челядью». Это были пленники, временные долговые холопы, «пашенные холопы» – посаженные на землю и обладавшие собственным хозяйством.
   Основной ячейкой феодального хозяйства была вотчина, которая состояла из княжеской усадьбы и зависимых от нее общин – вервей. Различными отраслями хозяйства ведали специальные управляющие – «тиуны» и «ключники», во главе всей вотчинной администрации стоял «огнищанин».
   Городское население также попадало в зависимость от княжеской администрации, или феодальной верхушки. Вблизи городов крупные феодалы часто основывали специальные поселения для ремесленников – «слободы».
//-- 2. КРЕЩЕНИЕ РУСИ. КУЛЬТУРА КИЕВСКОЙ РУСИ --//
   Внук Ольги Владимир Святославович, занявший киевский престол в 980 г. после своего старшего брата Ярополка, погибшего в междоусобной войне, первоначально был ревностным язычником. По тексту летописи, многие религиозные посольства посещали двор киевского князя и предлагали ему принять их веру: немцы-"католики" от папы римского, татары-"мусульмане", хазарские евреи, греческие философы – «православные», проповедь которых произвела на Владимира особенно сильное впечатление. Вскоре Владимир крестился сам и крестил киевлян в 988 г. и в 989 г. женился на греческой царевне Анне.
   Принятие Русью христианства из Византии широко открыло двери влиянию византийской культуры. На киевского князя византийское духовенство перенесло понятие о государе, поставленном от Бога для установления внутреннего общественного порядка и защиты от внешних врагов. Организация русской церкви возглавлялась митрополитом Киевским, который был и митрополитом всея Руси. Церковь вносила в древнерусское общество новое понятие семьи – как пожизненного союза мужа и жены. Церковь принесла на Русь письменность, а также положила начало русскому искусству – храмовой архитектуре и живописи.
   На Руси высокий уровень земледелия сочетался с достаточно развитым ремесленным производством. Особенного успеха достигли мастера по обработке металла. Русские кузнецы производили самые разнообразные предметы – железные лопаты, серпы, косы, топоры, ножи, затейливые висячие замки со сложными ключами. Особое развитие получило производство оружия и доспехов. Широко развивалось на Руси гончарное мастерство. Гончары занимались не только изготовлением посуды, но также выделывали кирпичи, черепицу, изразцы. Особым видом ремесла были стекольное производство, деревообработка. Возникновение каменного строительства привело к появлению группы ремесленников, занятых строительством и отделкой зданий. Также выделились в особую группу ремесла, связанные с изготовлением одежды, тканей, обработкой, выделкой кожи и изготовлением кожаных изделий.
   На Руси были мастера иконописного дела, книжные писцы, косторезы.
   Появлению письменной литературы и летописания предшествовало развитие фольклора – песен, былин, пословиц, сказок, плачей-причетов, загадок, легенд. Следует отметить такой жанр, как героический былинный эпос. Первый былинный цикл был посвящен пахарю Микуле Селяниновичу, бившемуся в дружине Олега Святославовича с варягами. Второй цикл богатырских былин посвящен Владимиру Святославовичу, прозванному в народе Красное Солнышко, Илье Муромцу, Добрыне Никитичу.
   Создание упорядоченной славянской азбуки во второй половине IX в. связано с именами Кирилла и Мефодия, «братьев-монахов». В Древней Руси было два типа школ. В одних, при монастырях, готовили церковнослужителей. В этих школах преподавали чтение, письмо, пение, богословие. Школы высшего типа давали, кроме чтения, письма и богословия, знания по философии, риторике, грамматике. Распространение грамотности сопровождалось созданием библиотек при храмах.
   После принятия христианства на Руси появилось большое количество переводной литературы, которая охватывала самые различные вопросы, начиная с церковно-богословских и до естественно-научных. Развивается такой жанр церковной литературы, как жития святых. Их возникновение связано с созданием русского пантеона святых, стремлением осмыслить ход исторического развития, обосновать божественность происхождения власти.
   Развивается строительство городов, храмов, монастырей. Сначала это были деревянные постройки, но в конце X в. наряду с ними начинают воздвигаться сооружения из камня.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Главным содержанием деятельности первых киевских князей было:
   1) объединение всех восточнославянских племен под властью великого киевского Князя;
   2) приобретение заморских рынков для русской торговли и охрана торговых путей, которые вели к этим рынкам;
   3) защита границ Руси от нападений степных кочевников.
   Соединив под своей властью огромную территорию, населенную славянскими и финскими племенами, великие князья киевские удерживали их в своем подчинении военной силой, подавляя попытки сопротивления подданных, и стремились организовать управление покоренными землями. С этой целью князья посылали по областям своих наместников («посадников»), обыкновенно «старших мужей» своей дружины; в некоторых местах они оставляли местных князей под рукою своей.
   Постоянной заботой киевских князей была оборона русских пределов от нападений степных кочевников. Сам стольный город Киев лежал почти на границе степной полосы и неоднократно подвергался нападениям. Киевские князья должны были укреплять не только свою столицу, но и создавать целую систему пограничных укреплений. Князья организовали значительные вооруженные силы как для наступательных операций, так и для отражения неприятельских нападений. Ядром войска и его самой крепкой частью были княжеские дружины, составленные из профессиональных воинов и находившиеся при князе, всегда бывшие в его распоряжении.
   Окидывая взором дохристианский период русской истории, мы видим, что своим мечом первые киевские князья очертили довольно широкий круг земель, политическим центром которых был Киев. Однако их власть держалась только на острие меча. Первые киевские князья чувствовали себя больше завоевателями, чем государями русских земель, которые были объединены лишь «внешней», т. е. военной, силой, но только князь Владимир вдохнул душу в Русскую землю, и произошло это с принятием христианства. Поэтому князь Владимир стал не только духовным отцом, но и настоящим основателем Русского государства.
   Следует отметить, что Киевская Русь не была единым государством, т. к. княжеские съезды были явлением редким, собирались лишь в исключительных случаях и постановления их не имели юридически обязательного характера. Все члены Рюрикова рода считали себя прирожденными владетельными князьями и братьями между собой; старшего в роду называли «отцом», но это было не более чем почетное назначение без всякого реального содержания, тем более что киевский князь не всегда был действительно старшим в роду. Фактически каждый князь и внутри своей волости, и в междукняжеских отношениях держал себя как независимый государь. Киевская Русь не выработала никакого определенного порядка в распределении волостей между князьями, ибо тот, очередной порядок княжеского владения, основанный на принципе родового старшинства, в действительности не вошел в политическую жизнь Киевской Руси.
   Вторая половина XII-начало XIII вв. является уже временем упадка, обеднения и запустения Киевской Руси. Киев потерял свое прежнее значение. Стали образовываться самостоятельные княжества.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. Кн. 5. Т.т. 9-10. М.: Мысль, 1993.
   2. Пушкарев С. Г. Обзор русской истории: Учебное пособие для вузов. С. Пб.: Лань, 2002.
   3. Вернадский Г. В. Русская история (учебник для вузов). М.: Аграф, 2001.
   4. История России: Пособие для поступающих в вузы /под ред. Зуева М. И. М.: Высшая школа, 1994.
   5. Пособие по истории Отечества. Для поступающих в ВУЗы /под ред. Орлова А. С. М.: Простор, 1997.

РАЗДЕЛ III. РУСЬ – ЕВРОПЕЙСКАЯ ДЕРЖАВА

ТЕМА 6. АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ (ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КНЯЗЯ КИЕВСКОГО СВЯТОСЛАВА)

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Хазарский поход Святослава
   2. Отношения с Византией. Предательство Иоанна Цимисхия
   3. Гибель Святослава
   4. Историки о деятельности великого князя киевского Святослава
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   «Святослав, сын Игорев, первый князь славянского имени, был еще отроком. Бедственный конец родителя – новость державы, только мечом основанной и хранимой; бунт древлян; беспокойный дух войска, приученного к деятельности, завоеваниям и грабежу; честолюбие полководцев варяжских, смелых и гордых, уважавших одну власть счастливой храбрости: все угрожало Святославу в России опасностями. Но Провидение сохранило и целость державы, и власть государя, одарив его мать свойствами души необыкновенной» [79 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I. 1990.].
   Князь Святослав родился в 942 г. Его отцом был князь Игорь, и в 942 г. ему было более 60 лет, а его жене Ольге было 49–50 лет. Святослав был их первенцем. Ольга с сыном жила не в Киеве, а Вышегороде, где «кормильцем» Святослава, т. е. учителем, был боярин Асмуд. Воеводой Вышегорода был отец Асмуда Свенельд. После гибели Игоря Святослав стал князем, но, т. к. он был еще малолетним ребенком, мать его, Ольга, стала регентшей, а Свенельд возглавил правительство. Святославу исполнилось всего 15 лет, когда он начал ходить в походы.
   В «Повести временных лет» отмечено его первое самостоятельное деяние: «…суну копьем Святослав на древляны, и копье лете сквозе уши коневи, и удари в ноги коневи, те бо детее. И рече Свенельд и Асмолд: „Князь уже почал; потягните, дружина, по князе“. И победила древляны». В этом эпизоде роль Святослава символическая. Едва перелетает через голову коня копье, брошенное им. Но он – князь, и потому его действия приобретают особое значение, становясь деянием.
   Княжить Святослав начал в переходное для Руси время, когда зарождалось раннефеодальное государство, стирая старые традиции, по которым каждый свободный человек был воином, а князь и дружина были едины и в битвах, и в быту. Все менялось. Воины различных племен ломали племенную замкнутость древлян, радимичей, кривичей, вятичей и т. д., приходили на службу к киевскому князю и со временем забывали и свое племя, и свой род, и свои обычаи. Русь стала общим для всех воинов Святослава родом.
   В летописи так рисуется образ князя – витязя Святослава: "Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подстелив потник, с седлом в головах, такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Иду на вы!» – такими словами описан молодой, отважный, удачливый воитель.
   Внешность Святослава соответствовала образу воина. Он был среднего роста, с голубыми глазами, плоским носом, густыми бровями и длинными усами. На голове его привлекал внимание один длинный клок, оставленный как указание на знатное происхождение. Выглядел он мрачно и сурово. Широкая грудь и плотная шея указывали на силу. В одном ухе висела серьга с двумя жемчужинами. Всем своим поведением он подчеркивал демократию в отношениях с воинами: был прост и доступен в обиходе, ел из общего дружинного котла, в походах довольствовался, как и все другие воины, куском поджаренного на углях мяса, одевался в полотняную рубаху – как все.
   Дружинниками Святослава были вчерашние свободные пахари, охотники или воины родовых дружин.
   Внешняя политика князя явилась закономерным продолжением усилий, предпринятых еще Олегом и особенно Игорем по укреплению позиций Руси в Северном Причерноморье, на восточных торговых путях, на подступах к Балканам. Государство предоставило в его распоряжение и большие материальные ресурсы, и новую организацию войска, которое представляло собой уже не объединение разрозненных родовых ополчений, а единое целое.
   Перед нами – предводитель войска могучей державы, образец воина.
//-- 1. ХАЗАРСКИЙ ПОХОД СВЯТОСЛАВА --//
   Академик Рыбаков Б. А. писал: "Походы Святослава 965–968 гг. представляют собой как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее – по Северному Кавказу и Причерноморью до Балканских земель Византии. Побеждена была волжская Булгария, полностью разгромлена Хазария, ослаблена и напугана Византия, бросившая все свои силы на борьбу с могучим и стремительным полководцем.
   Замки, запиравшие торговые пути русов, были сбиты. Русь получила возможность вести широкую торговлю с Востоком. В двух концах Русского моря (Черного моря) возникли военно-торговые форпосты – Тмутаракань на востоке, у Керченского пролива, и Преславец на западе, близ устья Дуная. Святослав стремился приблизить свою столицу к жизненно важным центрам Х в. и придвинул ее вплотную к границе одного из крупнейших государств тогдашнего мира – Византии. Во всех этих действиях мы видим руку полководца и государственного деятеля, заинтересованного в возвышении Руси и упрочении ее международного положения. Серия походов Святослава была мудро задумана и блестяще осуществлена".
   964 год стал годом начала военной деятельности князя, когда он, сын и преемник Игоря, совершает поход в землю вятичей и освобождает их от дани хазарам. Он хотел присоединить их к составу единого государства русов, как и другие славянские племена.
   Поход этот был этапом подготовки к разгрому Хазарии, воинственного государства на нижней Волге.
   Летопись скупо упоминает о походе Святослава и о победе его над хазарским правителем – каганом. Есть, правда, интересные строчки: "…пошел Святослав на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал им: «Кому дань даете?» Они же ответили: «Хазарам». Не так просто в действительности все происходило. Земля вятичей была огромна, покрыта дремучими лесами, а сами вятичи – воинственны и многочисленны. Мудрым и дальновидным дипломатом надо было быть, чтобы уговорить или заставить старейшин вятичей подчиниться Киеву и присоединиться к Святославу в борьбе с хазарами. Всю зиму провел Святослав у вятичей и весной 965 г. отправил хазарскому кагану послание со ставшими знаменитыми словами: «Иду на вы!» Это стало не просто посланием, а предупреждением.
   В чем причина победы Святослава?
   Может быть, в том, что войско русского князя не тянуло за собой громоздких обозов, наоборот, оно было стремительно в походах, и враги не успевали принять действенные меры защиты. С тех пор характерными чертами военного искусства Святослава стали быстрота и решительность.
   Святослав, одолев волжских булгар, спустился по Волге к Итилю – столице каганата, распложенной в дельте Волги. Хазары были серьезными противниками. Опасны для русских воинов были «черные хазары» – конные лучники, собранные из быстрых наездников, пастухов и табунщиков. «Кара-хазары» («черные хазары») не носили доспехов, стесняющих движения, вооружены были луками и копьями-дротиками. С их нападения начиналась битва. "Противники теряли стройность своих рядов, получая град стрел от «черных хазар».
   Следом шла кочевая знать с постоянными дружинами – «белые хазары»: эти войска состояли из тяжело вооруженных всадников, одетых в железные нагрудники, кольчуги, нарядные шлемы. Их вооружение составляли длинные копья, мечи, сабли, палицы, боевые топоры.
   Враг должен был сначала дрогнуть под стрелами лучников, а затем обрушивалась мощной стеной тяжелая конница. Самым опасным ударом была гвардия хазарского царя – мусульманские наемники, профессиональные воины, одетые в блестящую броню. Это войско преследовало противника до полного его уничтожения, вступая в бой в переломный момент. Поддерживал профессиональное войско и город Итиль, в купеческих амбарах и караван-сараях которого было достаточно оружия.
   И это хорошо вооруженное и оснащенное войско дрогнуло под напором русского князя. Воины Святослава шли вперед, прикрываясь большими, в рост человека, щитами, выставив вперед длинные копья. В рукопашном бою помогали прямые длинные мечи и боевые топоры. От ударов защищали кольчуги и железные шлемы.
   Хазары бежали, уплывали на пустынные острова Хвалынского моря. Дорога к столице была чиста, дружина Святослава беспрепятственно вошла в нее.
   Столица хазарского каганата пала, цель похода была достигнута. Но Святослав не хотел останавливаться. Следующей целью была древняя столица Хазарии – город Семендер. Царь Семендера подчинялся хазарам, но имел собственное войско. Хазары не претендовали на его владения, удовлетворяясь данью и признанием своей верховной власти. Святослав разгромил и войско Семендера в самом коротком бою. Город сдался на милость победителя. Царь и вельможи бежали в горы.
   Святослава теперь ждали земли аланов и касогов, жители кавказских предгорий.
   В те времена, пока князь Святослав в боях упрочивал славу земли Русской, правила в государстве мать. До самой своей кончины в 969 г., когда ей было уже 76 лет, она оставалась очень деятельной.
   Ольга воспитывала внуков и управляла государством. Некоторые историки довольно негативно отзывались об этом: "Святослав являлся образцом воина, но не примером государя великого. Он покинул Русскую землю для подвигов отдаленных, славных для него, но не всегда полезных для Руси. Он почти не был князем на своей земле, за него правила мать. Святослав оторвался от Руси, действовал только с одною своею дружиною, а не сплотил соединенные силы всех племен, что могло бы иметь, при великом таланте самого Святослава, большое значение для судьбы Киевского государства, а возможно, и для Восточной Европы. Таким был князь Святослав I Игоревич (Козлов Ю. Ф.).
   Можно спорить с оценкой таланта государственного мужа, но, может быть, юность, воинственность, неудержимость Святослава послужат некоторым оправданием его действиям? Ведь о его таланте полководца никто не спорит.
   На побережье Азовского (Сурожского) моря крепости Тмутаракань и Керчь приняли Святослава как освободителя от хазарского ига. Воины этих городов поднялись на борьбу с хазарами, поддерживая русичей. Может быть, они поняли военную политику русского князя, который в походах искал не богатой добычи. Целью его было закрепить результаты победы над Хазарией. Жители Тмутаракани благодарно провожали князя, несмотря на кровь и пожары, которые он оставлял на своем пути. Скоро на этой благодатной почве вырастет новое русское княжество, в котором править будут князья русского рода.
   Взял Святослав и крепость Саркен, которая всегда считалась неприступной твердыней. Князь взял ее мощным штурмом, разрушив мнение о «варварах-русах», не умевших брать укрепленных городов.
   На этом Святослав решил закончить поход и вернуться в Киев.
   Поход принес Святославу нечто большее, чем добычу и славу. Он приобрел, прежде всего, огромный боевой опыт, искусство ведения боя, умение организовать вокруг себя бойцов, чувствовать их и управлять их боевым духом. Он был прирожденным полководцем.
//-- 2. ОТНОШЕНИЯ С ВИЗАНТИЕЙ. ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИОАННА ЦИМИСХИЯ --//
   Теперь предстояла трудная борьба с Византийской империей за первенство. Византия уже ревностно относилась к воинским победам русов. Ведь она была единственной державой, сохранившей римские военные традиции. Там изучались стратегия и тактика, война шла «по правилам». В армии Византии были опытные профессиональные бойцы, вооруженные до зубов.
   Святослав решил воспользоваться слабостью византийского войска. Правила ведения войны, превратившиеся в догму, не оставляли места инициативе, риску, неожиданности. Это означало «правильную войну», в которой византийское войско было непобедимо. Но противник в виде русов не хотел воевать «по правилам». Святослав сам устанавливал правила, не связывая себе руки наукой стратегии.
   До последнего времени в руках Византии были все нити, связывающие воедино народы Причерноморья – печенегов, хазар, аланов и др. Поход Святослава неожиданно разрушил эту связь, покорив Хазарию. В этой ситуации решением могла быть сложная дипломатическая игра, в которой столкнуть в войне следовало Русь и Болгарию – две самые опасные для Византии державы.
   Но Святослав и сам хотел идти на Дунай, чтобы приблизиться к центру тогдашней Европы. Болгария в его планах должна была стать вассальным царством, союзником в борьбе с Византией. Планы Святослава не смог предугадать даже остроумный император Никифор II Фока, презирающий «варваров».
   Византия была сильной, богатой державой. Об этом в Киеве рассказывали и наемники – варяги, служившие императору, и славяне-рабы, бежавшие из греческого плена, и старые дружинники Игоря, воевавшие с византийцами. Святославу предстояло продумать будущую войну. Сложно разорвать боевые порядки противника. Но талант полководца помог найти правильное решение.
   Должен был помочь сомкнутый строй русской тяжело вооруженной пехоты, прикрытый длинными щитами, как крепостная стена. О нее должен разбиться поток конной атаки. Основной силой должна стать многочисленная конница. Для поддержки решено было пригласить печенегов и венгров.
   В 967 г. Святослав двинулся к Дунаю. В первом же сражении войско царя Петра было разбито. Такой поход был очень неожиданным для Византии.
   Восемьдесят крепостей, построенных когда-то римским императором Юстинианом, простоявшие почти 500 лет, взяты были Святославом за лето и осень 968 г. Причем, чувствуя дружеское расположение к болгарам, князь не грабил, не разорял их города, не убивал мирных жителей. Он хотел, обосновавшись в Переяславце, совместно с болгарами продолжить борьбу с Византией. Но русско-болгарский союз не устраивал Никифора II Фоку. Тайные византийские послы отправились с щедрыми подарками к печенегам, уговаривая их предводителей напасть на Русь, пользуясь отсутствием Святослава. Весной 969 г. Киев был осажден печенегами. Князь поспешил на помощь своей родине. Справедливый упрек киевлян жег сердце Святослава: «Ты, княже, ищешь чужой земли, а свою землю покинул. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут нас печенеги!»
   Святослав с войском своим совершили невозможное – стремительный бросок через степи, который стал настоящим подвигом.
   Они успели вовремя. Печенеги, не ожидавшие столь скорого его прихода, не сумели отразить атаки.
   Конница князя шла по степям облавой, загоняя печенежские кочевья к обрывистым берегам рек, а по воде к условленным местам спешили на ладьях пешие воины. Не было спасенья печенегам. Их стада и шатуны стали главным богатством, добычей победителя. Вот как о возвращении в Киев князя-победителя пишет Карамзин:
   «…Освобожденные киевляне отправили гонца к Святославу сказать ему, что он для завоевания чуждых земель жертвует собственною; что свирепые враги едва не взяли столицы и семейства его; что отсутствие государя и защитника может снова подвергнуть их той же опасности, и чтобы он сжалился над бедствием отечества, престарелой матери и юных детей своих. Тронутый князь с великою поспешностью возвратился в Киев. Шум воинский, любезный его сердцу, не заглушил в нем нежной чувствительности сына и родителя: летопись говорит, что он с горячностию лобызал мать и детей, радуясь их спасению».
   Тем временем император Византии Никифор II Фока был убит заговорщиками. На престол взошел известный полководец Иоанн Цимисхий. У России появился опасный враг в лице достойного предводителя войска Византии.
   Новый император был достаточно осторожен. Свои отношения со Святославом он начал с переговоров. Русский князь не хотел уходить из Болгарии. Империя готовилась к большой войне. Византийский полководец Варда Скляр и патриций Петр отправились с войсками на зимовку в пограничные с Болгарией области.
   Приближалась весна страшного 970 г. Святослав сам начал наступление. "…Осмотрев грозные ряды неприятелей, князь сказал дружине: «Бегство не спасет нас, волею и неволею должны мы сразиться. Не посрамим отечества, но ляжем здесь костями: мертвым не стыдно! Станем крепко. Иду перед вами и когда положу свою голову, тогда делайте, что хотите!» Воины его, приученные не бояться смерти и любить вождя смелого, единодушно ответили: «Наши головы лягут вместе с твоею!» [80 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.]
   Подоспела вовремя помощь болгарских проводников – горцев, которые провели русов по таким тропам, о которых не знали византийцы. В византийскую провинцию Фракию неожиданно ворвались русская и болгарская пехота, конные дружины князя Святослава, печенежские и венгерские всадники. Варда Скляр проиграл начало войны. Внезапные нападения тяжелой конницы византийцев также были успешно отражены русскими.
   Магистр войны Скляр и патриций Петр вынуждены были принять чужие правила игры и воевать, подчиняясь чужой воле. Такого еще не бывало!
   Взят русами оказался и Адрианополь. С большим трудом, но сумев спасти уцелевших воинов, Скляру удалось отступить. Об этом отступлении, почти безнадежном, с восхищением напишут потом военные историки.
   В Византии поняли, что случилось самое страшное, – «варвары» объединились против империи! К Святославу отправились послы. Святослав вполне был удовлетворен возмещением военных расходов, дарами воинам и воеводам и обязательством императора не вмешиваться в болгарские дела. С последним условием особенно трудно было согласиться императору Цимисхию, но он вынужден был уступить. Воевать империя больше не могла. Она обрела вновь мир… чтобы готовиться к новой войне.
   Вероломству императора не было предела. «Варвары» поверили договорам и клятвам, но у византийцев обман противника почитался за доблесть, которой гордились. Император не собирался держать слово, данное Святославу.
   Снаряжался огненосный флот, в столицу стягивались войска. Спешно обучались новые воины. К марту 971 г. во флоте Византии было более 300 больших кораблей, более 2 000 «бессмертных» – лучших воинов. В Адрианополе его ожидало полностью снаряженное войско: пятнадцать тысяч пехотинцев в доспехах и тринадцать тысяч катафрактов – тяжело вооруженных конных воинов. Все должно было привести к обязательному успеху.
   Тем временем приезжавшие из Болгарии купцы сообщали, что Святослав войны не ждет и не готов к ней.
   Император Иоанн Цимисхий приказал выступать.
   Войско Иоанна Цимисхия совершило стремительный бросок через Гимейские горы. Это укрепило его славу полководца. Императорские полки неожиданно появились перед стенами болгарского Преслава 12 апреля 971 г. Город оборонялся только силами небольшого русского гарнизона и дружинниками города. Силы были неравными, но жестокое сражение началось. Русы и болгары бились ожесточенно и упорно, но вынуждены были отступить. Началась осада города.
   На город обрушились каменные глыбы, пущенные византийскими камнеметными машинами. Преслав нес огромные потери, но мужественно сопротивлялся. Два дня русы и болгары сдерживали осаду, но вот византийские войска ворвались на центральную площадь. Историк императора так описывает последние минуты защитников древней болгарской столицы: «Русы вышли из дворца и приготовились к сражению. Император послал против них Варду Скляра с отборными воинами, которые окружили русов. Русы дрались храбро, и ни один из них не просил пощады и не подавался назад. Однако греки одержали победу и всех переколотили. В этой битве весьма много погибло и болгар, которые находились в рядах русов и сражались с греками как с виновниками нашествия на их страну…»
   Далее 17 апреля Иоанн Цимисхий двинулся из Преслава в Доростол. Там, по сведениям лазутчиков, находился Святослав. Первая схватка состоялась 23 апреля и кончилась поражением византийцев. Русы напали из засады и уничтожили всех. Византийское войско отступило, не нарушая, однако, ровного боевого строя. Стены Доростола надежно охраняли жителей, и Дунай был хорошей защитой. Однако русы не хотели прятаться за крепостными стенами и вышли в поле на открытый бой. Тяжело вооруженным воинам Святослав противопоставил свою глубокую фалангу из спешенных и тоже тяжело вооруженных дружинников. Двенадцать атак византийцев были отражены.
   Историк так отражает эту битву: «Битва долго оставалась в совершенном равновесии. Русы сражались храбро и отчаянно. Они давно приобрели славу победителей над всеми соседственными народами и почитали величайшим несчастьем быть побежденными и лишиться этой славы. Греки тоже страшились быть побежденными. Они до сих пор побеждали всех своих неприятелей, а теперь настал день, когда они могли лишиться приобретенной славы… русы, испуская яростные крики, бросались на греков. Уже пало весьма много воинов с обеих сторон, а победа все еще оставалась сомнительной». Византийский историк не смог сказать до конца откровенно: победы греков не было. Святослав под покровом сумерек отступил за стены города. Император встал осадой.
   Дальше с 24 до 27 апреля произошло несколько схваток, в которых русы неизменно выходили если и не победителями, но не побежденными. Несколько последующих дней русы постоянно находили новые средства для укрепления обороны Доростола. И вот ночью 29 апреля, воспользовавшись непогодой, русы на ладьях незаметно проплыли по мелководью между берегом и стоящими на якорях большими византийскими кораблями и неожиданно напали на византийские обозы. В этой ночной схватке погибло много византийских воинов. Осада затягивалась и обещала быть почти бесконечной. Прошел апрель, май, июнь, июль, на под воротами Доростола по-прежнему развевались флаги русов. Для Иоанна Цимисхия отойти от стен города означало проиграть. Но положение было почти безнадежным.
   Святослав, как истинный правитель великой державы, не мог удовлетвориться простыми переговорами с неприятелем. Он ждал, когда император начнет думать не столько о победе над русами, сколько о спасении своего трона. И Святослав дождался своего!
   В Константинополе начался мятеж Льва Куроплата, брата убитого императора Никифора II Фоки. В этих условиях Иоанн Цимисхий должен был вернуться в Византию, предложив русам мир. В полдень 19 июля русы, воспользовавшись преимуществом неожиданности, напали на византийцев. 20 июля состоялся еще один бой.
   22 июля – день последнего сражения у стен Доростола. Воины помнили слова князя: «С храбростью предков наших и с тою мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершивши знаменитые подвиги, умереть со славою!»
   Сам князь повел войско в бой. Городские ворота по его приказу закрыли, чтобы даже мысли об отступлении не возникло у русов. Русы первыми двинулись в атаку. Под их напором византийские войска отступили, но Иоанн Цимисхий с «бессмертными» прибыл в решающий момент. Начался страшный бой малочисленных русов против профессионального войска противника. Русы несли потери, но стояли непоколебимо. Решили исход этого боя силы природы, неподвластные человеку. Грозовые тучи принесли сначала сильную бурю, а затем косой колючий дождь. Русы, прикрывшись щитами, медленно двинулись к Доростолу. Греки не решились преследовать их.
   Что это, неудача? Пятнадцать тысяч воинов погибло… Потеряно двадцать тысяч щитов. Греки уже считали себя победителями. Их суеверие приписало сверхъестественным силам эту удачу. Они рассказывали друг другу, что сам святой Федор Стратилат явился перед их войсками на белом коне и привел в смятение российские полки. Победить в бою многочисленное войско Цимисхия было невозможно. Святослав, оглядев израненных, утомленных, но не потерявших боевого настроя воинов своих, решил выжидать, когда Цимисхий, потеряв надежду на скорую победу, сам запросит мира.
   Случилось так, как ждал Святослав. Цимисхий направил в стан Святослава богатые дары. «Возьмем их, – сказал князь, – когда же будем недовольны греками, то, собрав войско многочисленное, снова найдем путь к Царьграду». Так русский летописец рассказывает об исходе битвы у Доростола. Однако летопись Нестора рассказывает и о том, что успех войны был на стороне греков, т. к. Цимисхий позволил русам не только свободно уйти из Болгарии, но и снабдил провизией на дорогу, добавив: «Мы, греки, любим побеждать своих неприятелей не столько оружием, сколько благодеяниями».
   Заключен был мирный договор именем государей в присутствии императорского вельможи Феофана и российского воеводы Свенельда. Но встреча эта показала, что на переговоры пришли не просто два правителя, а два противоборствующих мира, которые лишь вынуждены были под давлением обстоятельств идти на переговоры. В договоре иногда проскальзывает мысль, что российский князь не требует для россиян ничего выгодного, но для Цимисхия был унизителен сам факт подписания мирной хартии.
   «Месяца июля, индикта XIV, в лето 6479 (971 г.), я, Святослав, Князь Русский, по данной мною клятве, хочу иметь до конца века мир и любовь, совершенную с Цимисхием, Великим Царем Греческим, с Василием и Константином, боговдохновенными царями, и со всеми людьми вашими, обещаясь именем всех сущих подо мною россиян, бояр и прочих никогда не помышлять на вас, не собирать моего войска и не приводить чужеземного на Грецию, область Херсонскую и Болгарию. Когда же иные враги помыслят на Грецию, да буду их врагом и да борюся с ними. Если же я или сущие подо мною не сохранят сих правых условий, да имеем клятву от бога, в коего веруем, – Перуна, и Волоса, бога скотов. Да будем желты, как золото, и собственным нашим оружием иссечены. В удостоверение чего написали мы договор на сей хартии и своими печатями запечатали».
   Так закончилась эта война русов с греками.
//-- 3. ГИБЕЛЬ СВЯТОСЛАВА --//
   Но могла ли начавшаяся с этого договора дружба быть искренней? Наверное, именно после этого свидания и зародилась у императора мысль расправиться со Святославом еще до его возвращения на Русь. Однако Святослав, может быть, ожидая предательства, отправил в Киев воеводу Свенельда с частью войска, а сам остался перезимовать в Белобережье. Таким манером он хотел ободрить и вселить уверенность в болгар, с которыми жестоко расправился византийский император.
   Для болгар это время было тяжелым. Они не только потеряли свою независимость, низложен был и царь Борис. Византия приказала ему сложить с себя царские регалии: пурпуровую шапку, вышитую золотом и жемчугом, багряную мантию и красные сандалии – в обмен на византийский титул магистра. Преслав переименовали в честь Цимисхия Иоаннополисом, Доростол – в Феодорополис, в честь жены императора. Унижение и стыд, страх и нерешительность сдерживали народ от открытой борьбы с Византией. Исход скрытой войны теперь зависел от вероломности императора и предательства подкупленных печенегов.
   Всю зиму Святослав и его воины терпели голод и всякие лишения в Белобережье. Варили, как рассказывают летописи, ремни от щитов вместо мяса. Из Киева ждали Свенельда, но не дождались. Весной 972 г. Святослав решился отправиться на Родину. Но в Днепровском устье его ожидал печенежский князь Куря.
   В «Повести временных лет» о 972 г. есть народное предание, связанное с трагическим финалом яркой 30-летней жизни киевского князя: «Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенегский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него».
   Обычай изготовления чаши из черепа поверженного врага был достаточно широко распространен в исторической действительности, поэтому можно считать вполне вероятным изготовление такого кубка. Но надпись на нем очень напоминает русские фольклорные истоки.
//-- 4. ИСТОРИКИ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИЕВСКОГО СВЯТОСЛАВА --//
   Отгремели, отшумели походы Святослава, о них осталась громкая и долгая память в народе. Один из историков написал: «Образ Святослава – апогей дружинной идеологии. Дальнейшие князья уже не вызывают таких симпатий и восторгов составителя Начального свода». Свои симпатии Святославу высказывали и многие дружинные сказители.
   Волжско-хазарский поход князя был жизненно важен для молодого российского государства, а его действия на Дунае и за Балканами стали проявлением дружбы и солидарности с народом Болгарии, которому русский князь помог отстоять и столицу, и своего царя, и политическую самостоятельность от посягательств Византии. Поражение Святослава было концом суверенной Болгарии, возродившейся только два столетия спустя.
   По отношению к Руси деятельность Святослава не была невниманием к ее интересам, наоборот, все было рассчитано на решение больших государственных задач. Несмотря на упомянутое в летописях заявление князя: «Не любо ми есть в Киеве быти», что «середа» его земли – Переяславец на Дунае, чем и вызвал упрек сородичей: «Ты, княже, чужая земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив». Тем не менее огромное напряжение сил, которое требовалось для решения задач, для Святослава оказалось не напрасным, и в этом главное, что было сделано им для Руси:
   «Таким образом скончал жизнь сей Александр нашей древней истории, который столь мужественно боролся и с врагами, и с бедствиями; был иногда побеждаем, но в самом несчастии изумлял победителя своим великодушием; равнялся суровою воинскою жизнию с героями песнопевца Гомера и, снося терпеливо свирепость непогод, труды изнурительные и все ужасное для него, показал русским воинам, чем могут они во все времена одолевать неприятелей. Но Святослав, образец великих полководцев, не есть пример государя великого: ибо он славу побед уважал более государственного блага и характером своим пленял воображение стихотворца, что заслуживает укоризну историка». Такую точку на деятельности Святослава, великого князя киевского, ставит в свой главе, посвященной ему, Н. М. Карамзин. Нестор же, великий летописец, говорит: «Если Святослав в 946 г. был еще слабым отроком, то он скончал дни свои в самых цветущих летах мужества, и сильная рука его могла бы еще долго ужасать народы соседственные».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Котляр Н. Ф. Древняя Русь и Киев в летописных преданиях и легендах. Киев, 1986.
   2. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1993.
   3. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописании ее главных деятелей.

ТЕМА 7. «ВНЕМЛИ МОЛИТВАМ ДОБРЫХ РОССИЯН»

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. «Красно Солнышко Киева» (Русь в годы царствования Великого князя Владимира)
   2. Крещение Руси Владимиром
   Заключение (Русь обновленная)
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Х век в истории России связывают с переходом от княжения Святослава. Это время расцвета дипломатии, военной и торговой деятельности российского государства. Русь стала активной участницей крупных международных событий, превратилась в одну из самых могущественных держав Европы.
   Князь Святослав устоял перед уговорами Ольги принять христианство. Процесс христианизации приостанавливался и из-за разладившихся отношений с Византией. Святослав не запрещал принимать любую религию, не упуская случая напомнить об измене вере отцов.
   «…Ольга, воспаленная усердием к новой вере своей, спешила открыть сыну заблуждение язычества; но юный, гордый Святослав не хотел внимать ее наставлениям. Напрасно сия добродетельная мать говорила о счастии быть христианином, о мире, коим наслаждалась душа ее с того времени, как она познала Бога истинного. Святослав ответствовал ей: „Могу ли я один принять новый Закон, чтобы дружина моя посмеялась надо мною?“ Напрасно Ольга представляла ему, что его пример склонил бы весь народ к христианству. Юноша был непоколебим в своем мнении и следовал обрядам язычества; не запрещал никому креститься, но изъявлял презрение к христианам и с досадою отвергал все убеждения матери, которая, не переставая любить его нежно, должна была наконец умолкнуть и поручить Богу судьбу народа российского и сына» [81 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
//-- 1. «КРАСНО СОЛНЫШКО КИЕВА» (РУСЬ В ГОДЫ ЦАРСТВОВАНИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА) --//
   По воле князя Святослава после его смерти Киевское государство было разделено между его сыновьями. Яромах – старший сын – стал править в стольном Киеве, Олег – в Древлянской земле, Владимир – в Новгороде. Но междоусобная борьба между братьями приводит к тому, что Владимир с помощью дружины из северных народов и хитрости становится правителем Киева в 980 г.
   Новый киевский князь в борьбе за власть использовал призыв к борьбе за старую веру. Он объединил новгородскую знать, полочан, влиятельных приверженцев древнерусской религии. Христиане были изгнаны из Киева.
   Среди мер по укреплению Киевского государства была проведена им и религиозная реформа.
   Владимир стремился объединить все земли русские в единое государство. Однако этому препятствовали следующие факторы: местные княжеские династии были полны антикиевских настроений, мешали постоянная угроза внешних нашествий, сложность отношений с соседней Византией и другими христианскими странами Европы, соперничество с Новгородом. Налаживать с другими странами экономические и культурные связи мешало и древнерусское язычество с великим множеством богов. Единое национальное централизованное государство не могло быть установлено в условиях многобожества. Жители каждого региона хотели поклоняться только своим богам, при этом враждебно относились к божествам соседей. Язычество закрепляло также патриархально-племенные отношения: кровную месть, многоженство, обычаи человеческих жертвоприношений, сжигание жен вместе с умершими мужьями, рабство и т. п.
   В соответствии с замыслом Владимира в ходе реформ была создана единая структура религиозной организации, иерархии богов. Насаждался новый культ с верховным божеством Перуном по всем областям, подвластным Владимиру. Его проводил Владимир вместе со своим посадником Добрыней. Во главе, кроме бога знати Перуна, стоял бог торговли Велес. Богине Мокошь отводилось последнее место.
   «Владимир, утвердив власть свою, изъявил отменное усердие к богам языческим: соорудил новый истукан Перуна с серебряною головою и поставил его близ теремного двора, на священном холме, вместе с иными кумирами. Там, говорит летописец, стекался народ ослепленный и земля осквернялась кровию жертв. Может быть, совесть беспокоила Владимира; может быть, хотел он кровию сею примириться с богами, раздраженными его братоубийством: что и самая вера языческая не терпела таких злодеяний… Добрыня, посланный от своего племянника управлять Новым городом, также поставил на берегу Волхова богатый кумир Перунов».
   Формируются единое учение, празднично-обрядовый комплекс, возвышается жречество.
   Все преобразования Владимира должны были содействовать формированию единого русского народа и решать классовые задачи. Он заставил феодальную знать, старых и малых, поклоняться новым богам и приносить им жертвы.
   Настораживало киевлян, однако, то, что вопреки российской традиции создавать во дворах знати собственные церкви, капища и другие объекты поклонения, князь вынес богов на площадь: «Поставил кумиров на холме за теремным двором». Перемещение всех, и своих, и вновь принятых «чужих» богов на площадь было нарушением законов предков и, естественно, не могло не вызвать сопротивления киевлян. Ничто не изменилось в сознании народа, в его нравственных ценностях с религиозными реформами молодого князя. Люди по-прежнему обращались к своим богам, следовали их запретам, выполняли привычные религиозные обряды. С ними были связаны его мышление, быт, труд, общественные отношения, восприятие природы, т. е. вся жизнь. Следовательно, новый культ Владимиру предстояло утверждать силой.
   Кроме религиозных, Владимир решал и важнейшие государственные вопросы. Новгород и Киев его усилиями были объединены, древляне подчинялись Киеву, днепровский путь был в руках Владимира.
   Однако Киеву не хотели подчиняться родимичи и вятичи. Три года князь покорял восставшие племена.
   Владимир, подобно отцу, крепко держал единство Руси. В различные земли отправил он своих многочисленных сыновей. А в отцовстве князь Владимир был весьма богат, так же, впрочем, как и в женитьбе. «Первою его супругою была Рогнеда, мать Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей. После смерти брата Ярослава он взял в наложницы его жену, которая родила ему Святополка; от другой законной супруги, чехини или богемки, имел сына Вычеслава; от третьей – Святослава и Мстислава; от четвертой, родом из Болгарии, Бориса и Глеба» [82 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   Сыновья его стали наместниками в землях, которые были племенными княжениями. Старший – Вышеслав, направился в Новгород, а после его смерти в Новгороде правил третий сын Владимира – Ярослав. Борис отправился в Ростов, в землю вятичей, Глеб – в Муром. Святослав правил в Древлянской земле, Всеволод – во Владимире на Волыне, Мстислав – в далекой Тмутаракани на Таманском полуострове. Святополк, усыновленный Владимиром сын Ярополка, был отослан в Туров. Во внешней политике имела значение воинственность Владимира. Летописи рассказывают, что князь чуть ли не более жен своих любил войну.
   Едва заняв престол, Владимир организовал поход на юго-запад и подчинил себе Червенскую Русь с городами Перемышлем, Червенем и др. Территория Руси расширялась. Крупное поражение от Владимира потерпели и печенеги, доставлявшие русичам много бед. В честь победы над печенегами в 992 г. основан был город Переяславль. Но прошло четыре года – и новая орда была опять близ Киева. После разгрома небольшой дружины Владимир спасся чудом. Это поражение и чудесное спасение стали шагом к строительству в Василеве церкви Преображения (к этому времени князь уже принял христианство).
   Южные границы Руси охраняли построенные Владимиром четыре линии крепостей на расстоянии 15–20 км. В глубине этой линии вырос город-крепость Белгород, ставший местом сбора всех русских еще во время нашествия печенегов.
   Об опасности предупреждала введенная Владимиром система светового оповещения. Сигнальные огни на башнях, построенных на высоких холмах, были видны на большом расстоянии. Огненные сигналы передавались от одной башни к другой, пока всего через несколько минут не доходили до Киева, где горожане узнавали о приближающейся опасности.
   Очень важным для обороноспособности Киева стало привлечение в города сильных, смелых воинов. По указу Владимира в города-крепости приглашались жители русского Севера – новгородские словени, кривичи, выходцы из чудских земель и вятичи. От природы они обладали высоким ростом, крепким телосложением, огромной физической силой. Именно эти воины стали прообразами русских богатырей из легенд и былин.
//-- 2. КРЕЩЕНИЕ РУСИ ВЛАДИМИРОМ --//
   Но… Историки говорят и о другой стороне правления князя. Н. М. Карамзин:
   "Увенчанный победою и славою, Владимир хотел принести благодарность идолам и кровию человеческою обагрить алтари. Исполнив совет бояр и старцев, он велел бросить жребий, кому из отроков и девиц киевских надлежало погибнуть в удовольствие мнимых богов, – и жребий пал на юного варяга, прекрасного лицом и душою, кого отец был христианином. Посланные от старцев объявили родителю о сем несчастии; вдохновленный любовию к сыну и ненавистию к такому ужасному суеверию, он начал говорить им о заблуждении язычников, о безумии кланяться тленному дереву вместо живого Бога, истинного Творца неба, земли и человека.
   Киевляне терпели христианство; но торжественное хуление веры их произвело всеобщий мятеж в городе. Народ вооружился, разметал двор варяжского христианина и требовал жертвы. Отец, держа сына за руку, с твердостию сказал: «Ежели идолы ваши действительно боги, то пусть они сами извлекут его из моих объятий». Народ, в исступлении ярости, умертвил отца и сына, которые стали таким образом первыми и последними мучениками христианства в языческом Киеве. Церковь наша чтит их святыми под именем Феодора и Иоанна" [83 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   Но, несмотря на такие кровавые свидетельства языческой религии, важнейшим делом Владимира, которое прославило его в истории, стало крещение Руси.
   Проведением своей языческой религиозной реформы Владимир лишь чуть замедлил на время, но не прервал окончательно процесс проникновения христианства на Русь. В государстве имелись все предпосылки для его утверждения, и лишь феодальная знать не была едина в осознании необходимости менять религиозную систему.
   Для введения христианства требовались особые исторические обстоятельства. Они складываются к 80-м гг. Х в.
   При выборе веры князь Владимир мог ориентироваться на мусульманский Восток, иудейских хазар, католический Рим и православную Византию. Владимир выбирает православие. Чем же был обусловлен этот выбор?
   Предыстория православия или в целом христианства такова, что с момента своего появления оно преследовалось в Европе вплоть до начала IV в. В это время на императорский престол восходит Константин. По известному преданию накануне сражения за Рим Константин и его свита увидели чудесный знак креста на небе, а ночью императору было видение Спасителя, и он повелел всем своим воинам сделать знак креста на щитах и шлемах. Победив своего соперника, Константин поверил в христианство. Преследования христиан были отменены, в Риме построили христианский храм и созвали Первый вселенский церковный собор в Никее в 325 г. Он и положил начало союза трона и алтаря, духовной и светской власти. Столицей Константин сделал Византию, или Истамбул. Византия и пробыла столицей Восточной империи около тысячи лет, став центром православной культуры, искусства и богословия. Позже император Юстиниан построил в Византии великолепный храм Святой Софии, который можно видеть и по сей день. Именно с этим храмом предание и связывает окончательное решение Владимира при «выборе веры».
   "Древний летописец нам повествует, что не только христианские проповедники, но и магометане, вместе с иудеями, обитавшие в земле Козарской, или в Тавриде, присылали в Киев мудрых законников склонить Владимира к принятию веры своей и что великий князь спокойно выслушивал их учение. Случай вероятный: народы соседственные могли желать, чтобы государь, уже славный победами в Европе и в Азии, исповедовал одного Бога с ними.
   "Первые послы были от волжских, или камских, булгаров. На восточных и южных берегах Каспийского моря уже давно господствовала вера магометанская, утвержденная там счастливым оружием аравитян: булгары приняли оную и хотели сообщить Владимиру. Описание Магометова рая и цветущих гурий пленило воображение сластолюбивого князя; но обрезание казалось ему ненавистным обрядом и запрещение пить вино – уставом безрассудным.
   «Вино, – сказал он, – есть веселие для русских; не можем быть без него».
   Послы немецких католиков говорили ему о величии невидимого Вседержителя и ничтожности идолов. Князь ответил им: «Идите обратно; отцы наши не принимали веры от папы». Выслушав иудеев, он спросил, где их отечество?
   «В Иерусалиме, – ответствовали проповедники, – но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым».
   «И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? – сказал Владимир. – Мы не хотим подобно вам лишаться своего Отечества». Наконец, безымянный философ, присланный греками, опровергнув в немногих словах другие веры, рассказал Владимиру все содержание Библии, Ветхого и Нового Завета: историю творения, рая, греха, первых людей, потопа, народа избранного, искупления, христианства, семи Соборов и в заключение показал ему картину Страшного суда с изображением праведных, идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: «Благо добродетельным и горе злым!» Крестись, – ответствовал философ, – и будешь в раю с первыми" [84 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   Владимир отправляет послов в Византию. В Константинополе император, зная, что россиян можно пленить больше внешним блеском, чем теоретическими основами веры, приказал отвести послов в Софийскую церковь (Святая София). Там совершал литургию сам патриарх, одетый в святительские ризы.
   Вернувшиеся из Константинополя послы были в полном восхищении. Великолепие Святой Софии, блеск священных одежд, пышность церемоний с присутствием императора со всем своим двором, патриарха с многочисленным духовенством, фимиам, стройность церковного пения – все это потрясло русичей. Развеялись последние сомнения Владимира. А бояре подтвердили правильность выбора, добавив: «…а ще бы мех закон греческий, то небы баба твоя приняла Ольга яже премудрейше всех человек».
   Ведь древняя русская летопись рассказывает о том, как приняла христианство княгиня Ольга, прозванная Мудрой. О христианстве Ольга знала и от учеников Кирилла и Мефодия, и от католических епископов, приезжавших из западных стран. Но на Западе все богослужение велось на латинском языке, и Ольга предпочла принять православную веру на родном для нее языке.
   Владимир мог бы сам принять таинство крещения в собственной столице, где уже были церкви и священники христианские, но он хотел, чтобы обряд был пышным и величественным. Лишь греческий патриарх, по его мнению, был достоин посвятить его народ в законы новой веры и крестить его самого. Гордость и слава воина не позволяли Владимиру искренне признать свои прошлые языческие ошибки. Принять новую веру он хотел рукой победителя, а не униженного просителя.
   В то же время, в конце 80-х гг. византийский император Василий II оказался в весьма затруднительном положении. Государство раздирали восстания Варды Фоки и Варды Скляра.
   Послы от Германии, союзницы Византии, просили Владимира оказать помощь законному императору. От позиции князя, властителя самого сильного государства, зависела судьба Василия II. В ходе переговоров с Византией было достигнуто соглашение о военной помощи и о закреплении нового договора брачным союзом. Брак, по сути дела, являлся платой за военную поддержку.
   Собрав многочисленное войско, великий князь подошел к греческому Херсону (Корсуну) и окружил город. Издревле вольнолюбивые херсонцы мужественно оборонялись, надеясь на скорую помощь греков. Но в городе нашелся человек, поддерживавший Владимира и предавший своих соплеменников. Город был захвачен.
   Теперь Владимир на правах победителя объявил императорам Василию и Константину, что желает быть супругом сестры их, юной царевны Анны. В случае отказа он грозился захватить Константинополь. Решение о браке далось Василию непросто.
   Смешение императорской крови с варварской, даже и княжеской, всячески запрещалось. Но император согласился на этот брак, т. к. он создавал предпосылки образования тройственного союза: Византии, Германии и Руси, что имело важные политические последствия. Царевна Анна ужаснулась своей участи. Иметь супругом князя, народ которого, по ее мнению, был диким и свирепым, казалось ей жестоким пленом, ненавистной участью, а не счастьем. Но этой ее жертвы требовала политика Византии. Анна к тому же чувствовала себя избранной для освобождения русского народа от тьмы идолопоклонства. Она направилась в Херсон в сопровождении знаменитых духовных и гражданских лиц. К ее удивлению, народ встретил ее с радостью. Летопись рассказывает, что в те дни Владимир сильно заболел. Он почти ослеп и не мог ничего видеть. Анна убедила его немедленно креститься, и он прозрел в ту самую минуту, как святитель наложил на него руку. Бояре, близкие князю, удивленные этим невиданным доселе чудом, вместе с господином своим приняли христианскую веру.
   Произошло это, если верить летописи, в церкви Святого Василия.
   Однако Владимир не торопился возвращать Византии завоеванный Херсон. Начался новый этап переговоров с Василием о возвращении Херсона. В числе других политических условий Владимир поставил вопрос о помощи в создании русской национальной церкви, о создании на Руси митрополии. Василий, безусловно, не соглашался признать независимость русской церкви от византийского патриарха. Тогда Владимир забирает силой из херсонских храмов принадлежности культа и представителей духовенства и увозит на Русь. Херсон был возвращен Византии только после утверждения митрополии в Киеве.
   Рассказ о крещении Владимира в Херсоне (Корсуне) по праву называют корсунской легендой, возникшей в период господства в русской церкви греческого духовенства. В современной исторической литературе существует иная версия крещения самого Владимира. Не найдена в летописях абсолютно точная дата и даже место крещения. Сопоставление дат дает возможность предполагать, что оно происходило в один из годов с 982 по 989. А в Новгороде ли, Васильеве или Киеве – для историков, в принципе, значения не имеет. Противоречия, возникшие на Руси в ходе политической борьбы, могли заставить Владимира принять христианство тайно и скрыть это. Именно отсутствие достоверных сведений и породило много легенд и слухов. В трудах же православной церкви настойчиво доказывается, что тайна крещения Владимира – «не мелкая хитрость, а высшая политическая мудрость и истинно педагогическая осторожность… добрый смысл и быстрый ум заставили Владимира сохранить в тайне акт своего крещения».
   Так или иначе, а начало крещения Руси было положено. Возвратясь в Киев в 988 г., Владимир повелел своим подданным принять христианство. В современных церковных источниках это описано как торжественное мероприятие, перевернувшее с головы на ноги всю Русь: «В чистых киевских водах, как в „бане паки бытия“, осуществилось таинственное преображение русской духовной стихии, духовного рождения народа, призванного Богом к невиданным еще в истории подвигам христианского служения человечеству». Но на деле получилось, как и предугадывал Владимир, – не спешили киевляне на это «торжество», и поэтому послал он по всему городу своих людей со словами: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый или бедный, или нищий, или раб – да будет мне враг». После этого приказа киевляне обоего пола, господа и рабы, старики и дети входили в священные воды Днепра – теперь освященной древней языческой реки, а греческие священники, стоя с Владимиром на берегу, читали над ними молитвы крещения и давали имена крестившимся. Деревянные изображения языческих богов сжигали или бросали в реку. Язычники не хотели расставаться со своими богами. Они плакали, отказывались креститься, избивали священников, но их силой заставляли принимать новую веру.
   «Владимир спешил в столицу свою озарить народ светом крещения. Истребление кумиров служило приготовлением к сему торжеству: одни были изрублены, другие сожжены. Перуна, главного из них, привязали к хвосту конскому, били тростями и свергнули с горы в Днепр. Изумленный народ не смел защитить своих мнимых богов, но проливал слезы, бывшие для них последнею данью суеверию: ибо Владимир на другой день велел объявить в городе, чтобы все люди шли креститься, – и народ, уже лишенный предметов древнего обожания, устремился толпами на берег Днепра, рассуждая, что новая вера должна быть мудрою и святою, когда великий князь и бояре предпочли ее старой вере отцов своих» [85 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   На месте, где стоял Перун, Великий князь приказал соорудить церковь Святого Василия. Из Византии были призваны зодчие для строительства храма во имя Богоматери. Это была уже каменная церковь, в отличие от храма Святого Василия, построенного из дерева. В храм Богородицы отданы были иконы, кресты и сосуды, взятые в Херсоне. Христианство затем распространялось преимущественно вдоль водного пути из Новгорода в Киев и в западном направлении. Долго принимала христианство Смоленская земля. Настоящим подвигом пастырей в церковных летописях считают крещение Ростовской земли.
   Нет почти никаких сведений об обращении в новую веру населения Рязани и Мурома. Здесь оно началось не ранее XII в.
   В XIII–XIV вв. этот процесс охватил Карелию, где центром распространения стал Валаамский монастырь, в XIV–XV вв. – Пермские земли. В XVI в. православие стало принимать Поволжье.
   Митрополит Филарет говорил открыто о применении репрессивных мер к противникам христианства, сожалел о случавшемся и одновременно оправдывал действия «просветителей»: «Нужны были подвиги, иногда даже кровавые, для того чтобы осталась полная победа за верою святою».
   Сопротивление народа выражалось по-разному. В тех случаях, когда новая вера навязывалась силой, она принималась формально, не проникая в глубину сознания человека. После ухода дружины князя горожане срывали с себя кресты, разоряли церкви, убивали или изгоняли священников. Необходимо было искать иные средства и методы идеологического воздействия. В крупных городах создавались центры для подготовки кадров духовенства, разрабатывались поучения, наставления, моральные предписания с учетом, в некоторой степени, местных условий.
   Роль центров по пропаганде новой религии выполняли монастыри. На Руси они стали появляться в середине XI в.
   Антоний и Иларион основали близ Киева пещерный монастырь – в будущем Киево-Печерский, за ним в Киеве и его окрестностях по инициативе князей появились Выдубецкий, Дмитриевский, Киевский, Андреевский, Федоровский монастыри. Носили они имена князей, данные им при крещении. Монастыри выполняли различные функции: политические, экономические, идеологические, педагогические, культурообразующие и т. д. Они решали даже иногда государственно-политические проблемы, вырабатывали гражданское законодательство, содействовали развитию книжного дела и грамотности.
   Около половины религиозных центров располагались вокруг Киева и Новгорода. Отсюда тянулись дороги миссионеров по всей России. За два с половиной века монашество достигло районов Великого Устюга, Вологды, Владимира, Полоцка, Ладоги.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ (РУСЬ ОБНОВЛЕННАЯ) --//
   Во многих летописях воспеваются деяния князя Владимира и перемены, происшедшие с ним после крещения. Для своего народа он стал Красным Солнышком Киева.
   Церковью он был назван Равноапостольным и заслужил в истории имя Великого. «…Владимир, приняв веру Спасителя, освятился ею в сердце своем и стал иным человеком. Быв в язычестве мстителем свирепым, сластолюбцем, воином кровожадным и – что всего ужаснее – братоубийцею, Владимир, наставленный в человеколюбивых правилах христианства, боялся уже проливать кровь самых злодеев и врагов отечества. Главное право его на вечную славу и благодарность потомства состоит, конечно, в том, что он поставил россиян на путь истинной веры; но имя великого принадлежит ему и за дела государственные. Сей князь, похитив единовластие, благоразумным и счастливым для народа правлением загладил вину свою; отражал набеги хищных соседей, смирил бунты своих данников, расширил пределы государства на западе;…старался просветить Россию: населил пустыни, основал новые города; любил советоваться с мудрыми боярами о полезных уставах земских; завел училища и призывал из Греции не только иереев, но и художников; наконец, был нежным отцом народа бедного» [86 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   15 июня 1015 г. князь Владимир скончался. Своему любимому сыну Борису он оставил командование ратью, а значит, и золотой стол киевский, нелюбимому же пасынку Святополку (сыну Ярополка) – тюрьму и, возможно, казнь. Но произошло все не по воле Владимира. Святополка освободили и посадили на престол, войско Бориса изменило ему. Борис и Глеб по приказу Святополка были убиты (позже их причислят к святым великомученикам). Святослав, правивший древлянами, бежал, но был найден и также убит. Никто не защитил сыновей Владимира.
   От языческой Руси остались немногочисленные каменные идолы и великолепные деревянные постройки – избы и хоромы, ворота и мосты, крепостные стены, лодки, сани, домашняя утварь, украшенная искусной резьбой. Каменное же строительство началось в Х веке. По византийскому образцу начали строить каменные церкви. Но интересной особенностью русского каменного зодчества стало то, что оно впитало в себя и некоторые черты самобытной деревянной архитектуры. Русской же особенностью стала многоглавость церквей, идущая от деревянных построек. Храм святой Софии, построенный в Киеве, имел тринадцать куполов, не сохранившаяся Десятинная церковь, построенная по приказу Владимира, – двадцать пять куполов. Известны срубленные без «единого гвоздя» деревянные церкви на Беломорском севере. Одна из самых примечательных – 23-главая церковь в Кижах.
   Славяне постепенно привыкали к новой религии, но совсем отказаться от старых языческих верований не могли. Многое из язычества сохранилось и органично соединилось с христианством. До крещения у славян было много праздников, существовали свои традиции поминания усопших. В православной религии есть день радоницы, когда вспоминают умерших близких. Отмечают его на десятый день после Пасхи. Но ведь и у восточных славян в древнейшие времена существовала радуница – тризна по умершим, которую справляли на могилах или на месте кремации.
   Выдающийся историк XIX в. С. Соловьев проводит аналогию между словом «радуница» и старолитовским «рауда» – погребальная песнь.
   Христианство преследовало все языческие обряды как греховные, но невозможно до конца искоренить то, что складывалось веками и вошло в плоть и кровь человека. Церковь пошла на компромисс и включила языческий обряд в пасхальный цикл. Радуница превратилась в радоницу. Праздник стал символизировать радостную весть о воскресении Христовом. В этот день идут на кладбище люди, поминая близких. Славяне несли своим предкам блины, мясо, мед, квас, чтобы задобрить их. Этот же обычай есть и сейчас. Мы несем на могилы в радоницу крашеные яйца и т. п. Масленица как праздник тоже пришла из языческих времен.
   Православная церковь сыграла положительную роль в развитии русского государства. Она обновила древнерусское публичное право, пересмотрела семейно-бытовые отношения, закрепив моногамный брак. Теперь законным считался ребенок, рожденный от единственной законной супруги. Но ведь еще сам Владимир, уже будучи христианином, разделил все поровну между всеми своими детьми, признав, вопреки церкви, их всех законными. С течением времени принцип моногамии и законности рождения окончательно утвердился на Русской земле, и русская семья, утратив азиатский характер, стала европейской.
   Христианство изменило и другие стороны законодательства. Воровство, убийство, разбой перестали быть частными оскорблениями, которые интересовали только потерпевших лиц. Теперь они наказывались как преступления и подвергались суду во имя Божие.
   Изменилась и форма принятия княжеской власти. Князей возводили на престол, как византийских императоров на царство. Теперь власть князю была как бы дарована Богом.
   Со странами Европы и с Византией мы стали уважаемыми единоверцами, а не «варварами» и «скифами». Это позволило устанавливать более тесные экономические и политические контакты.
   Киевская Русь быстро выдвинулась в ряд передовых стран средневекового мира.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Георгиева Т. С. История русской культуры. М., 2000.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.
   3. Пашков В. Г. Русь. Россия. Российская империя. Хроника правлений. М., 1997.
   4. Филист Г. М. Введение христианства на Руси. Предпосылки, обстоятельства, последствия. М., 1988.
   5. Черкизов А. И. История мировой культуры. 1997.

ТЕМА 8. РУССКАЯ ПРАВДА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

   1. Ярослав, сын князя Владимира
   2. Первый русский митрополит Иларион и его «Слово о законе и благодати»
   3. «Русская Правда» Ярослава
   Список литературы
//-- 1. ЯРОСЛАВ, СЫН КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА --//
   У киевского князя Владимира Святославовича было двенадцать сыновей. Каждый из них имел свой город и земли. Но киевское княжение считалось главным, и занять престол в Киеве мечтал каждый отдельный князь. На место отца мог сесть и сильный своим Новгродом Ярослав, и любимец отца, сын от жены болгарыни Борис, и выращенный богатырем Мстислав, княживший в городе Тмутаракани. Перед смертью Владимир отдавал предпочтение Борису. Вместе с младшим братом Глебом он был сыном «болгарыни», но по более поздним источникам – сыном греческой царицы. По-видимому, царица, отданная в замужество за Владимира Святого, была не родная, а двоюродная сестра греческих императоров, дочь болгарского царя Петра. Вопрос этот не решен до сих пор, ответ спрятан в древнейших летописях. Во всяком случае, Владимир, приняв христианство, считал этих сыновей любимыми и «более законными» по рождению, т. к. этот брак был освящен церковью. Кроме этого, братья рождены от матери царской крови и имели перед другими сыновьями Владимира преимущество знатного происхождения.
   Чувствуя, что отец желает передать княжение в Киеве Борису, старший, Ярослав, естественно, настроился враждебно. Известно, что Ярослав стал первым в истории киевского княжества мятежным сыном. По летописи, будучи на княжении Новгородском в качестве ставленника Киевского князя, Ярослав собирал с Новгородской земли три тысячи гривен, из которых две тысячи должен был отдавать отцу. Непокорный Ярослав не пожелал доставлять деньги в Киев и вынужден был бежать в Швецию, чтобы собрать войско против отца. Только смерть Владимира помешала вспыхнуть войне.
   Претендентом на княжеский престол Киева был и приемный сын Владимира Святополк, старший из всех. Княжеская же дружина, бояре и простые киевляне верили, что великим князем станет Борис. Он был красив, умен и, по словам летописца, «светился царски». Несмотря на молодость, он отличался рассудительностью и покладистостью, добротой и военной доблестью. Таким образом, он был соперником очень серьезным и опасным для Святополка. В случае необходимости братья могли против Святополка собрать войска.
   Святополк поступил вероломно и жестоко. Именно из-за его предательства по отношению к детям Владимира, из-за жестокости и вероломности получил он у киевлян прозвище «Окаянный». К Борису и Глебу были подосланы убийцы. Борис был убит на берегах Альты, близ Переяславля, Глеб – на Днепре, близ Смоленска. Борис погиб как истинный христианин: "Убийцы ночью приблизились к шатру его и, слыша, что сей набожный юноша молится, остановились. Борис, уведомленный о злом намерении брата, изливал перед Всевышним сердце свое в святых песнях Давидовых. Он уже знал, что убийцы стоят за шатром, и с новым жаром молился «за Святополка» [87 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.]. Летопись сохранила имена убийц: Путша, Таяц, Еловил, Ляшко. «А отец им всем сатана», приписал летописец.
   Такая же участь постигла и третьего брата, Святослава Древлянского, который, услышав об опасности, бежал в Венгрию. Убит он был в Карпатских горах. Впоследствии Борис и Глеб были причислены к лику святых, они долго считались покровителями княжеского рода и хранителями Русской земли. Многие победы русские воины с тех пор приписывали вмешательству этих святых.
   Третий сын Владимира не удостоился такой чести, наверное, из-за своего происхождения не от христианки. Против Святополка выступил Ярослав. Поддерживали его и новгородцы, и киевляне. Победа осталась за Ярославом, Святополк бежал в Польшу, а Ярослав вступил в Киев. Последний бой между братьями состоялся в 1019 г. И снова Святополк был разбит и бежал. Вскоре он умер, весьма страдая в последние дни, мучась манией преследования. «Могила его в этом месте и до сего дня, – пишет летописец, – и из нее исходит смрад». Память Святополка покрылась позором, прозвище «Окаянный» осталось в истории.
   Ярославу пришлось также биться с Брячиславом и Мстиславом. При Ярославе состоялся последний поход русских на Царьград (Константинополь). В Византии был убит русский купец. Возмущенный Ярослав со своим сыном Владимиром пошел на греков.
   Наконец, окончены были войны и походы. Ярослав «утер пот с дружиной своею, показав победу и труд великий», и занялся мирным управлением Руси. Много сил, времени и энергии отдал князь построению новых храмов. В память о победе русских над печенегами построен был храм Святой Софии в Киеве. Он соперничал своей красотой с храмами Константинопя. При Ярославле построены и каменные стены вокруг Киева, и знаменитые Золотые врата. Летописцы назвали Киев времен Ярослава украшением Востока.
   Время Ярослава ознаменовалось распространением христианской религии по всем русским землям. Тогда уже выросло поколение тех детей, которых Владимир отдал в обучение грамоте. Ярослав продолжил дело отца. В Новгороде он собрал 300 детей у старост и попов и отдал их «учиться книгам». «Ярослав любил книги и, много их написав, положил в церкви Святой Софии, которую создал сам. Украсил ее золотом, серебром и сосудами церковными. И другие церкви ставил по городам и по местам, поставлял попов и давал им от богатств своих урок, веля им учить людей. Радовался Ярослав, видя множество церквей и людей христианских, а враг (дьявол) сетовал, побеждаемый новыми людьми христианскими» [88 - Из «Повести временных лет».].
   В Суздальской земле в 1074 г. Ярослав сам боролся с язычеством. Побудил его к этому страшный случай. В Суздальской земле бушевал голод, унося много жизней. Волхвы настроили людей против нескольких «старых баб», подозревая их в колдовстве. Несколько женщин было убито возмущенным народом. Ярослав сам прибыл в Суздаль, казнил волхвов, посадил их сообщников в тюрьму и объявил народу, что голод пришел как кара Божья, а не чародейство нескольких женщин. В Киеве при Ярославе строились монастыри, первым их которых стал Киево-Печерский. Впоследствии Киево-Печерская лавра станет центром православия на Руси.
//-- 2. ПЕРВЫЙ РУССКИЙ МИТРОПОЛИТ ИЛАРИОН И ЕГО «СЛОВО О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ» --//
   Умножение епископских кафедр потребовало установления главной кафедры над всеми, или метрополии. Ярослав положил начало русской метрополии вместе с основанием Святой Софии. Первым митрополитом при нем является Феопемпт, освящавший в 1039 г. Десятинную церковь, вновь перестроенную Ярославом. В 1051 г. вместо Феопемпта поставлен был собором русских епископов Иларион, русский родом. Этот акт имел очень большое значение не только для развития русской церкви вне зависимости от Византии. Он подчеркивал силу великокняжеской власти, ее противоборство политическим и религиозным притязаниям Византии.
   Иларион был образованнейшим человеком своего времени. Он был «муж благ, княжен и постник», долгое время служил священником загородной княжеской церкви в селе Берестове. На место митрополита он пошел не по мотивам карьеры. Для карьериста он был слишком нравственным человеком, почти аскетом, настоящим вождем монашества. Иларион удалился для молитвы в пещерку на берегу Днепра, над которой вырос знаменитый Киево-Печерский монастырь. Таким образом Иларион стал его праотцом, в печерке этой за ним поселился преподобный Антоний. Как ни аскетичен был Иларион, но как звезда первой величины в богословской области он часто призывался властью к решению самых высших вопросов церковной политики.
   Война 1043 г. и в связи с ней удаление митрополита Феопемпта, кажется, были поводом и темой знаменитого публичного слова Илариона в присутствии великого князя Ярослава и его супруги Ирины – Индигерды под сводами национального Десятинного храма. В «Слове» этом утверждается сила русского христианства, прославляется пышный рост его при святом Владимире, которого Иларион именует «блаженным», возвеличивает как героя веры, достойного канонизации. Все это – вопреки взглядам греков. Естественно, именно этого идеолога русской церковной автономии выдвинули русские круги на место главы русской православной церкви. Под своим «Исповеданием веры» Иларион делает такую подпись: «От благочестивых епископов священ бых и настолован в велицем граде Киеве, яко быти в нем митрополиту, пастуху же и учителю».
   К сожалению, Ярослав не добился высшего согласия Константинопольского патриарха. После бракосочетания Всеволода с греческой принцессой и рождения у них в 1053 г. сына Владимира сопротивление Ярослава было сломлено, и он поступился Иларионом. В 1054 г. Иларион бесследно исчезает. С 1055 г. митрополитом в Киеве посажен грек Ефрем. По всем данным, Иларион должен был быть канонизированным русским святителем. Но среди имен русских святых его нет. Конечно, в раннее киевское время митрополиты греки не допустили бы этого, но что помешало канонизировать Илариона в московское время?
   Историк А. А. Шахматов выдвигает гипотезу, что митрополит Иларион, сойдя с трона, принял схиму с именем Никон в Печерском монастыре и был его выдающемся деятелем. С именем Никона связывается создание нового летописного свода, вышедшего из стен Печерского монастыря. Кроме составления летописей, Никон занимается дипломатической миссионерской деятельностью. Он стал строителем монастыря в Тмутараканской области и преемником по игуменству преподобного Феодосия. Сильная сторона этой гипотезы в объяснении странного исчезновения со сцены истории выдающейся личности Илариона (когда он умер? где похоронен? почему не канонизирован?). Слабая сторона – в растягивании его жизни чуть не до 90 лет, в умалении перед Феодосием, которого он постригал, и в умалении его литературного гения, который не укрылся бы и под схимой.
   Иларион – автор великолепного литературного ораторского произведения «Слово о законе и благодати», основной темой которого было установление равноправия между народами, право русской церкви на самостоятельность. Время составления Иларионом «Слова» точно не установлено, возможно, оно написано между 1037–1050 гг. Другая версия, что оно создано в 1043 г. и стало оправданием военного похода на Византию.
   Три части «Слова» прославляют землю Русскую, «кагана» (царя, князя) Владимира и князя Ярослава.
   В первой части поднимается церковная тема, взаимоотношение Ветхого и Нового Заветов. Иларион создает свою, патриотическую концепцию всемирной истории. Он говорит о всемирном характере христианства, выраженного в «Благодати» Нового Завета. «Благодати» противостоит закон Ветхого Завета с его национальной ограниченностью, теорией богоизбранности.
   В то время когда Русь боролась с Византией за автономию, «Слово» приобретало политическую значимость. С его помощью Иларион стремился доказать необоснованность претензий Византии на политическое и церковное господство на Руси. Иларион видит всемирную историю как историю распространения по всему миру христианской идеологии. В число народов, освященных истинною верой, попал и русский народ. Притязание Византии на всемирное распространение идеалов светской и религиозной власти отражается Иларионом как ветхозаветное выражение богоизбранничества. Иларион писал: «…как для нового вина нужны новые меха, для нового учения нужны новые народы». Этими словами он подчеркнул, что новая христианская вера нуждалась в новых людях, новых народах, и вхождение русичей в лоно церкви означало еще один шаг в распространении христианства.
   Но расцвет учения Христа возможен только при наличии равноправия, без рабского подчинения другим народам.
   Для Илариона Византия представляется в виде Ветхого Завета, поэтому с такой угрозой по адресу Константинополя звучат его слова о разрушении Иерусалима за попытку сделать его носителем религиозной святости. В своей борьбе с греческим засилием в делах русской церкви автор, как оратор, поднимается до высот классического античного красноречия.
   Вторая часть «Слова» восторженно рассказывает о распространении христианства на Руси. Она связана по содержанию с первой, что подчеркивается словами «благодать и истина всю землю исполни, и вера во вся языки простреся и до нашего языка руськаго». Бог не обошел Русь, «привел ее в разум истинный» – таков смысл второй части.
   Настоящим гимном истинной вере, пришедшей на Русь, звучит «Слово о законе и благодати». В нем и радость за успехи христианства, и призыв почитать и хвалить Бога. Иларион обращается к русичам, говорит об исторической миссии великого нашего народа, о том времени, когда все народы примут истинную веру.
   Последняя, третья часть «Слова» наполнена патриотизмом огромной силы и гордостью за свой народ, за Русскую землю. Эта часть – похвала Владимиру Святославовичу. Про всех князей, предшествующих Ярославу, Иларион говорит так: «Не в плохой стране и не в неведомой земле были они владыками, но в русской, которая ведома и слышима во всех концах земли».
   Огромное место уделяет автор образу князя Владимира, и не только потому, что с ним связано крещение Руси. Византийские церковные деятели сопротивлялись канонизации Великого князя как русского святого. Наверное, поэтому Иларион хотел максимально выделить личность Владимира в истории, возвеличить его, показать его исключительные заслуги. Русская земля всегда была и будет большой и могучей, князья ее известны своими подвигами далеко за пределами отечества, но именно Владимир, «внук старого Игоря, сын же славного Святослава», «единодержец быв земли своей, покорив по ся округныа страны овы (одни) миром, а непокоривыя мечом».
   Особое внимание Иларион обращает на успехи князя в военных делах, на полноту его власти, на самостоятельность принятия решения о крещении Руси. Вопреки мнению, что грекам принадлежит заслуга в деле освящения языческой Руси, Иларион утверждает, что Великий князь сам решил крестить Русь, сам выбрал веру и сам проводил крещение. Он сравнивает личность Владимира и личность императора Константина, крестившего греков, и настаивает на несправедливости возражений Византии против канонизации князя. Если Константин является святым, то и Владимир должен быть причислен к этому лику.
   В конце «Слова» Иларион подводит своеобразный итог деяниям Владимира, говорит о Ярославе как о продолжателе дела Великого киевского князя. Ярослав, достойный сын своего отца, расширил, украсил и укрепил Киев, распространил христианство на другие земли.
   «Слово о законе и благодати» Илариона направлено против попыток Византии навязать Руси свою волю в церковных и политических делах, против притязаний греков на вселенский характер ее церкви и империи. «Слово» – это памятник, раскрывающий великое чувство гордости русского человека за свою Родину, за свой народ.
   Установление русской автономной митрополии – один из решительных шагов Ярослава в государственном правлении. За свою жизнь он сделал и многое другое, что достойно упоминания. Он заслужил в летописях имя Мудрого, хоть и не приобрел с помощью оружия земель, но возвратил то, что Русь утратила в междоусобицах. Пусть он не всегда побеждал, но всегда показывал пример мужества. Он подарил мир своему народу, который очень полюбил князя. Внешняя политика Ярослава была достойна сильного монарха. Константинополь опасался идти против него войной, Польша была благодарна за помощь и милосердие, оказанное ей князем.
   Ярослав, будучи строгим правителем, однако, заботился и о выгоде для своего народа. Новгородцы получили от него неслыханные права: новгородские князья всех последующих поколений должны были клясться гражданам своим в точном соблюдении его льготных грамот. К сожалению, мы сейчас можем только догадываться о содержании грамот, подлинный текст их утрачен. Известно только, что, ссылаясь на них, новгородцы отныне считали себя свободными гражданами, которые вправе были даже выбирать себе правителя. Даже место, где сходился народ для совета, благодарные новгородцы назвали в честь любимого князя – двором Ярослава.
   Ярослав набожен был до суеверия. Он приказал выкопать кости братьев Владимира, умерших некрещенными, – Олега и Ярополка, и окрестил их, захоронив затем в киевской церкви Святой Богородицы.
   Такая религиозная ревностность соединялась в нем с любовью к просвещению. О первом новгородском училище для 300 мальчиков уже упоминалось, но многое он сделал для основания и просвещения других городов, желая, чтобы главный его город – столицу – называли «вторым Цареградом».
   Он и поступал как настоящий император, подобный Византийскому. Летопись называла его самовластцем Русской земли, а позже – царем. При нем начали чеканить и монету – «ярославское серебро».
   Для храмов выписал Ярослав из Византии лучших греческих певцов, научивших россиян церковному пению.
   Ярослав, не будучи завоевателем, однако, расширил границы новогородского княжества на восток и на север.
   Уже в IX в. жители Перьми, печерских окрестностей, были данниками Новгорода. Россияне также собирались овладеть всеми местами, близкими Архангельску и Вологде. Жители тех земель торговали солью, железом, мехами, занимались охотой и рыбной ловлей и были независимы и свободолюбивы. Смелые и предприимчивые новгородцы сблизились с ними и покорили, назвав Заволочьем. Постепенно Заволочье населили выходцы из Новгорода, принесли с собой христианскую веру и построили монастыри на берегах Двины. Таким образом новгородцы нашли способ получить драгоценные произведения жителей Сибири через своих югорских данников. Даже браки своих детей Ярослав заключал с государственной выгодой.
   Сын его Всеволод женился на дочери византийского императора Константина, Вячеслав – на сестре польского короля Казимира.
   Дочь Анастасия вышла замуж за короля Венгрии Андрея I. Замечательна судьба дочери Ярослава Анны, которую посватал Генрих I Капетинг из далекой Франции. Спустя несколько лет он умер, и Анна вместе с малолетним сыном Филиппом осталась на французском троне. Хотя страной фактически правил опекун короля Болдуин V Фландрский, но на всех официальных документах ставила свою подпись королева Франции Анна Ярославна.
   Красиво и романтично описана история дочери Елизаветы и ее жениха Гаральда. При дворе Ярослава жили многие изгнанники, лишенные тронов. Одним из них был норвежский принц Гаральд. Он нежно и преданно полюбил дочь Ярослава Елизавету. Но считалось, что одного имени потомка королей мало, чтобы просить руку дочери киевского князя, и он отправился в Византию, побывал на Сицилии и в Иерусалиме, прославился победами и песнями о своей любви к красавице княгине. Вернувшись со славой и богатством, Гаральд женился на Елизавете, а позже завоевал норвежский трон.
//-- 3. «РУССКАЯ ПРАВДА» ЯРОСЛАВА --//
   Но главное, что оставил после себя Ярослав Мудрый, – это первый написанный закон, первый судебник. Назывался он «Русская Правда». В летописи об этом рассказывается, что, собрав и записав законы, Ярослав приказал: «По этой грамоте живите, как написано вам, так и соблюдайте». Это стало наставлением на соблюдение настоящих гражданских уставов.
   Еще во время княжения Олега россияне имели некоторые законы, но Ярослав, отменив одни из них, исправив другие и прибавив множество своих, издал письменные законы на славянском языке.
   Тексты их сохранились в Новгроде и заключают в себе некоторые особенные, только для этого княжества принятые предписания. Но, конечно, «Правда» была законом государственным, а значит, общим для княжеств. Этот документ сравнивают по своему законодательному значению с двенадцатью досками Рима. Он отражает состояние гражданской жизни тех лет и очень интересен для истории.
   «Русская Правда» устанавливала правила суда и наказание за убийство, оскорбление и кражу. В ней определялся порядок сбора налогов и право наследования имущества. В дальнейшем «Правда» дополнялась, по-видимому, другими князьями. Много из нее заимствовали даже другие государства. На ее основе заключались политические договоры, перемирия и союзы.
   Сборник существует и известен нам по нескольким редакциям. Самая старейшая, дошедшая до сегодняшних дней, – редакция XIII в. Несомненно, что некоторые из статей составлены уже сыновьями и внуками Ярослава, о чем есть упоминание в самих статьях. Ученые подтверждают принадлежность ко времени Мудрого князя первых семнадцати статей сборника. Хотя нельзя однозначно отрицать и первоначальные редакции нескольких последующих законов-статей.
   Главным предметом «Правды» Ярослава стали случаи обид и вреда, наносимых одними лицами другим.
   Как за убийство, так и за любое увечье и побои предоставлялось право мести. Если же мести быть не могло, тогда князю платилась «вира» – денежный эквивалент тяжести преступления.
   В первой же статье читаем:
   «Кто убьет человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертью; а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскивать деньгами в казну: за голову боярина княжеского, тиуна, или граждан именитых, и тиуна конюшего – 80 гривен, или двойную виру; за княжеского отрока или гридня, повара, конюха, купца, тиуна и мечника боярского, за всякого людина, т. е. свободного человека русского или славянина, – 40 гривен, или виру, а за убиение жены полвиры».
   Стоимость понижалась в зависимости от социального положения убиенного [89 - Текст «Русской Правды» приводится по Н. М. Карамзину: «История государства Российского».].
   Законы Ярослава определяли денежное наказание и за всякое насилие: «За удар мечом обнаженным или его рукоятью, тростью, чашею, стаканом, пястию, палицею, жердью и т. д.».
   Видимо, такими большими денежными наказаниями пытались сберечь жизнь людей при тогдашней редкости денег. Дети Ярослава затем отменят даже законную месть родственников.
   Оградив безопасность людей, Ярослав постарался узаконить и некоторые уклады гражданской жизни. Например, нашедший у кого-нибудь украденную у него вещь мог взять ее тотчас же, или, если возник спор, надлежало вести вора на свод и допытываться, каким образом попала к нему украденная вещь. В случае неразрешимости спора между истцом и ответчиком дело решалось судом из двенадцати выбранных человек.
   Без Ярославовой «Правды» мы не знали бы, что древние наши предки, подобно и некоторым другим народам, использовали железо и воду для определения истинного преступника. В истории Средних веков это называлось Судом небесным. «Не имея никаких свидетелей, сам истец доказывает правоту свою железом».
   Обвиняемый брал в голую руку раскаленное железо или вынимал рукой кольцо из кипятка, после чего судья обвязывал и запечатывал рану. Если через три дня на руке не оставалось язвы или знака ожога на коже, то невиновность была доказана. Даже христианские священники, не сумев истребить этот языческий обычай, торжественно освящали железо и воду для варварского испытания.
   Самые древние законы были в основном уголовные. Ярослав же определил и важные права наследственности.
   «Если братья станут тягаться о наследии перед князем, то отрок княжеский, посланный для их раздела, получает гривну за труд»; «Свидетели должны быть всегда граждане свободные, только по нужде и в малом иске дозволено сослаться на тиуна боярского или закабаленного слугу». Таким образом Ярослав определял своеобразный суд присяжных из 12 граждан, которые, разобрав дело по совести, оставляли судье право определить наказание.
   «Русская Правда» содержит полную систему древнего законодательства, соответствующего нравам Ярославова века. В нем не упоминается о некоторых преступлениях: о «смертной отраве», о насилии над женщиной, о некоторых условиях и сделках. Дело в том, что в некоторых делах данное честное слово служило вместо закона.
   Надо отметить, что Ярослав в законах не делает различия между россиянами варяжского племени и славянами, подтверждая сказание Нестора о том, что варяжские князья не завоевывали России, а были избраны славянами управлять государством.
   Изучая законы Ярослава, делаешь интересное и даже лестное для славян заключение, что древние свободные россияне не терпели никаких телесных наказаний. Виновный платил или жизнью, или свободой, или деньгами. Они крайне жесткие, даже жестокие, но достойные твердых и великодушных русичей, которые боялись рабства больше смерти.
   За свою жизнь Ярослав сделал много, что достойно войти в великие княжеские деяния, но «Русская Правда» – самое главное его творение, за которое его и назвали Мудрым.
   Еще до смерти Ярослав разместил по русским землям своих сыновей. В Новгороде правил старший, Владимир, умерший, правда, еще при жизни отца, в 1052 г.
   Второй – Вячеслав, получил Туров, после смерти Владимира – Новгород, а после Ярослава – и киевское княжение. В Чернигове правил Святослав, в Переяславле – Всеволод, во Владимире-Волынском – Игорь, в Смоленске – Вячеслав.
   Умирал Ярослав Мудрый в ясном сознании. Он посадил на киевский престол старшего сына и оставил наказ:
   «Вот я покидаю мир этот, сыновья мои. Имейте любовь между собой, потому что все вы братья… И, если будете жить в любви между собой, Бог будет у вас и покорит вам врагов… Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добывали ее трудом своим великим».
   Погребен Ярослав в церкви Святой Софии, в мраморной гробнице, уцелевшей до сих пор.
   «…И пришел конец жизни Ярослава. Обрядил Всеволод тело отца своего и, возложив на сани, повез его в Киев в сопровождении попов, певших положенные песнопения. И, принеся, положили его в гроб мраморный в церкви Святой Софии. И плакали по нем Всеволод и все люди. Жил же он всех лет семьдесят шесть» [90 - Из «Повести временных лет».].
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Всемирная история в лицах. Раннее Средневековье. М., 1999.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. 1990.
   3. Костомаров Н. М. Русская история в жизнеописании главных ее деятелей. М., 2000.
   4. Шишов А. Русские князья. М., 1999.

ТЕМА 9. ВО СЛАВУ БОГА И ЕГО СВЯТЫХ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. «Мерцающая живопись» Святой Софии
   2. Священные пещеры (Киево-Печерский монастырь)
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   «Первые древние христианские храмы в Киеве и Новгороде строились в честь новых богов старыми „древоделами“, привыкшими „сограждать“ божницы и храмы старых богов. И тринадцать верхов деревянной Софии, и роспись по дереву Ярославова храма – все это – наследие тех грандиозных языческих святилищ, которые были щедро украшены резьбой, росписью (может быть, по небеленой глине), золотом и костью, в которых варягов-чужеземцев приносили в жертву Перуну, в которых клялись оружием соблюдать договоры с императором Византии и пировали на обрядовых братчинах, слушая гусельный звон сладкозвучного Баяна» (В. А. Рыбаков).
   Для начинавшегося каменного храмового строительства Владимир, князь Киевский, выписывает зодчих из Византии. Ведь они считались наиболее искусными и прославленными в христианском мире.
   Вместе с этими зодчими на Русь пришла вполне сложившаяся система крестово-купольного храма. В основе его лежал квадрат, рассеченный столбами. Подкупольные ячейки при этом образовывали крест. Так был построен древний каменный храм на Руси – Десятинная церковь. Построена она была рядом с княжеским двором, и было у нее пять или семь глав. К сожалению, история не сохранила ее для нас. Десятинная церковь была разрушена во время нашествия татаро-монгол на Русь. Строили ее для увековечивания Успения Богоматери, а Десятинной прозвали, потому что десятую часть всех своих доходов князь Владимир отдавал на устроение этого храма. Построен он был греческими мастерами в 991–996 гг. За образец взяли церковь Большого императорского дворца в Константинополе.
   Сохранился фундамент Десятинной церкви, который дает представление о ее великолепии. Широко использовали в отделке этой церкви технику мозаики. По сей день искусствоведы пытаются представить себе и восстановить, как выглядел храм. Удачной находкой стал найденный во время раскопок рисунок западного фасада храма, выполненный древним мастером из необожженного кирпича.
   Десятинная церковь оставалась самым значительным и почитаемым храмом на Руси вплоть до строительства главного храма Киева – Святой Софии. Незадолго до этого построена была дубовая София Новгородская (сгоревшая, к сожалению, как и многие другие деревянные храмы). Новгородский храм строился как вполне самостоятельное решение русских зодчих. В нем нет византийских влияний.
   Чисто русским явлением стало многоглавие, преобразившее строгий крестово-купольный храм. Тринадцать глав в Софии в Новгороде положили начало многоглавию большинства русских православных храмов.
   И все тринадцать глав киевской Софии поражают красотой и великолепием. Ступенчатый силуэт каменной Киевской Святой Софии продолжает традицию древнеславянского зодчества.
   Построен храм был в конце 30-начале 50-х гг. XI в. по указанию Великого князя в честь Премудрости Божьей. В XVII и XVIII вв. он был сильно видоизменен всевозможными перестройками и переделками в барочном стиле.
   Но из летописей мы можем узнать, что: «…Великий князь заложил на месте сражения великую церковь и, распространив Киев, обвел его каменными стенами; подражая Константинополю, он назвал их главные врата Златыми, а новую церковь Святою Софиею Митрополитскою, украсил ее золотом, серебром, мусиею и драгоценными сосудами» (Н. М. Карамзин).
   Киевская София не возносилась победно над землей, а, можно сказать, непринужденно выстраивалась на земле: она была не только величественной, но и живописной. Возносилась она гармонично и ввысь, и вширь, и в длину. Храм не был побелен, а кирпич, из которого он был весь выложен, чередовался с розовой цемянкой, что придавало его стенам радующую глаз нарядность.
   Попасть в храм можно было прямо из соседнего пышного и величественного терема. Особенно контрастировали с храмом окрестные полуземлянки для простого люда. Рядом с ними он был сказочным видением, манил в свои прекрасные приделы. Здесь, под главным куполом, в пространстве, залитом нежным волшебным светом, читались проповеди и совершались торжественные государственные церемонии. В самом алтаре собиралось высшее духовенство. На хорах, наверху, появлялись из своих княжеских хором земные владыки: князь с особо приближенными боярами. Внизу, в полумраке, собирался народ. Во всем великолепии перед глазами людей сверкали золотом мозаики с сине-голубыми, зелеными, сиреневыми и пурпурными переливами. Мозаика будто расплывалась по стенам, то вспыхивая, то затухая в свете свечей или солнца, проникающего в храм. Эффект этот называли «мерцающей живописью».
   Число глав – тринадцать (уменьшенное позже) – полно символического значения. В тринадцати куполах видим Иисуса Христа и двенадцать апостолов. Четыре главы, ближайшие к центральной, напоминали о четырех евангелистах: Матфее, Марке, Луке и Иоанне.
   Под главою молящихся в главном куполе – Христос Вседержитель, Пантократор; а в центральной апсиде – строгая и сосредоточенная фигура Богоматери. Руки ее вознесены высоко вверх в нескончаемом молении за всех людей. Ее одеяние вишневого света, наброшенное на голову и на плечи, символизирует страдание. Когда под лучами солнца, которые падали на ее золотой фон, сверкал и пламенел каждый кубик смальты, Богоматерь производила неизгладимое впечатление. Она торжественно выступала, вся обрамленная жарким сиянием.
   Простой человек видел в ней образ близкой ему великой языческой Берегини, с руками, поднятыми к солнцу. Преображенная искусством мастера мозаики, она уже представлялась ему не просто «матерью всего сущего», но и заступницей, ограждающей своей силой материнской любви его страну от врагов. В годы испытаний называли ее люди «нерушимой стеной».
//-- 1. «МЕРЦАЮЩАЯ ЖИВОПИСЬ» СВЯТОЙ СОФИИ --//
   Древние фрески теперь еле-еле видны на стенах собора. Мозаики же сохраняют свою яркость много веков. Изображения мозаики выложены из кусков смальты – цветного непрозрачного стекла. Ими украшены купол храма – символ Церкви небесной и алтарь – символ Церкви земной.
   В историю византийского искусства мозаики Святая София вписана как уникальный по своему значению памятник эпохи Македонской династии, ведь значительная часть мозаик создана константинопольскими мастерами.
   В мозаичной палитре мастеров киевской Софии найдено около 130 оттенков: 25 – зеленого, 23 – коричневого, 19 – синего и золотого и т. д. Чтобы придать большую выразительность мозаике, художник использует еще один прием. Кусочки смальты, вносимые в сырую штукатурку, ставились под разным углом наклона. Свет, падающий на них, отражался под разными углами, и создавалось искрящееся, хорошо видное с любого места в соборе мозаичное изображение.
   В истории древнерусского искусства эти мозаики важны как свидетельство усиливающейся мощи, богатства Киевской державы, ее стремления ни в чем не уступать Царьграду (Константинополю). Над их созданием работали греческие и русские художники вместе, воплощая на основе византийской русскую систему отражения в искусстве своих желаний, своей мечты.
   Великолепны и мозаики, изображающие апостолов. Они идут двумя рядами к Христу, протягивая руки в жесте прошения. Фигуры их наполнены энергией, глаза обращены к Христу. Ощущение великого таинства наполняет верующих. Апостолы ждут святого причастия, таинства соединения с Христом, которое совершается хлебом и вином, превращенным в Тело Христово и Кровь Христову. В нижнем ряду мозаики – образы великих отцов и учителей древней церкви.
   Много места в киевской Софии занимают фрески. Техника фрески давала возможность на длительное время сохранить росписи, однако требовала большого мастерства от художника. На сырую штукатурку быстро наносился контур рисунка и накладывались краски. Малейшая неточность могла заставить менять всю штукатурку. Писали фрески водяными красками, которые хорошо впитывались в сырую поверхность грунта. В них, конечно, не было яркости, но фресковая живопись киевской Софии достигла большой выразительности.
   Исследования показали, что в древности фрески покрывали все стены и своды храма, пристройки, башни, галереи. Но от пожаров, войн и небрежного отношения часть фресок погибла, часть была закрашена и зарисована. Зарисовывали их масляными красками, называя это «реставрацией». Искалечены были некоторые образы, пострадали целые сюжеты. Расчистка фресок была начата только в 30-х гг. ХХ в., но многое оказалось утраченным безвозвратно.
   Тематика фресок весьма разнообразна: от евангельских сюжетов до вполне светских, например есть групповой портрет семьи Ярослава Мудрого. Ярослав Мудрый изображен со всеми сыновьями с моделью храма в руках. Этой композицией древний художник хотел подчеркнуть связь Ярослава Мудрого со строительством собора. Лучше всего сохранилась фреска с изображением женщин из семьи князя: четыре фигуры в рост, в прекрасных одеждах с удивительно выразительными лицами.
   Удивительны фрески на сводах двух башен. Религиозные сюжеты уступают место сценам светского характера.
   Изображены здесь императорская ложа, в которой император в нимбе, придворные, охрана, сцена на константинопольском ипподроме… Вот она – связь с художниками и искусством Византии. Роль ипподрома в Византии была весьма большой. Император появлялся перед народом во всем своем величии. На фреске – и колесницы, и музыканты, скоморохи, ряженые, охота на медведя, волков, кабанов. Фрески хоть и уступают мозаикам по художественным достоинствам, но весьма интересны. Они стали уникальным памятником светской живописи Российского государства.
   Весьма интересна манера исполнения этих фресок. Каноны религиозного письма тут не соблюдены. Здесь – динамика и пространственность в построении фигур и композиции, стремление показать движение человека, скачущих коней, бегущих зверей. Такие же фрески, возможно, украшали и княжеские дворцы древних русских народов. Византийская манера письма отступает в светских сюжетах фресок. Византии чужды жизнерадостные лица, жизнеутверждающие мотивы в сценах Евангелия.
   Лица фресок типично русские – румяные, большеглазые, фигуры – крепкие, приземистые. В сценах ипподрома – звери наших лесов.
   С красками мозаик и фресок гармонировал сложный ковровый рисунок пола. Вскрытые участки первоначального пола набраны из треугольных, квадратных, прямоугольных кусочков разноцветной смальты (зеленой, желтой, красной).
   Народу, стоящему или коленопреклоненному в молитве, преподносился великолепный обряд новой религии. Раздавались торжественные возгласы священнослужителей, слышалось возвышенное богослужебное пение, сверкали золотом и драгоценными камнями храмовая утварь и облачение клира, дымились благовониями паникадила, горели жарким огнем свечи, озаряя иконописные лики проповедников новой веры, сияла мозаика. Софийский собор производил огромное впечатление. Расположенный на высоком берегу Днепра, блестя свинцовыми куполами, он господствовал над окрестностями. Открытые арки галерей связывали храм с окружающей природой, а декоративные ниши, полуколонны, карнизы и другие украшения в сочетании с цветовой гаммой стен и общим обликом здания оставляли след в памяти и сердце человека.
   С закатом Киевской державы навсегда померкнет в Древней Руси искусство мозаичной «мерцающей живописи». Слишком дорогостоящей роскошью оказалась мозаика для удельных князей. Но, как оказалось, дело не только в дороговизне. Историк В. Н. Лазарев говорит о более глубокой причине исчезновения техники мозаики на Руси и замены ее живописью фресковой.
   Он пишет: «Фреска подкупала их не только своей более гибкой техникой, но и более плотной и определенной палитрой, никак не связанной имеющимся под рукой набором мозаичных кубиков. Тем самым фреска допускала более реалистические решения. Именно ей на Руси принадлежало будущее».
   Великим мастером мозаики стал знаменитый Алимпий, монах Киево-Печерского монастыря. Великолепное устройство, например, Михайловского храма (в Михайловском монастыре) несет в себе часть и его уникального таланта.
//-- 2. СВЯЩЕННЫЕ ПЕЩЕРЫ (КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ) --//
   В 1551 г., гораздо позже того времени, о котором идет речь, в Москве проходил Собор русской православной церкви, названный Стоглавым. Молодой царь Иван IV, не обремененный в ту пору грузом тяжких грехов, выступил на Соборе с обличительной речью против пороков духовенства. Досталось и монахам. Царь утверждал, что некоторые из них принимают постриг не ради спасения души, а «ради покоя телесного», проявляют небрежение к службе, в монастырях процветают пьянство и блуд, бывает много посторонних, в том числе женщин, и монахи часто живут в миру.
   Но какова же изначально была монастырская жизнь? Этот очень обособленный мирок жил по своим законам. Недаром пословица гласит: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят…» Он всегда отличался от повседневного быта крестьянина, ремесленника и боярина.
   Как рассказывают летописи, первые поселения монахов, еще пока не монастыри, а места добровольного отшельничества людей, появились в Древней Руси в конце Х-начале XI вв. Возникали они возле церквей, внутри церковной ограды, на освященной земле. Ставились совсем маленькие избушки, которые назывались «келейками». Жили там по одному человеку, потому что именно одиночество должно было помочь все мысли обратить к Богу. Каждый монах возделывал свой маленький огород или клочок поля, обеспечивая свою жизнь необходимым. Главной же его обязанностью было чтение молитв о здравии и в память благодетеля, построившего церковь или давшего деньги на ее содержание.
   Первым таким монастырем стал Георгиевский, основанный киевским князем Ярославом Мудрым (сыном Великого князя Владимира, крестившего Русь) в 1037 г. В 1051 г. возник Киево-Печерский монастырь, надолго ставший обителью Русской земли.
   Основателем его стал монах Антоний Печерский (983-1073), который, по одному из преданий, выкопал на берегу Днепра пещеры («печеры») для своего отшельнического бытия. Расположились они в четырех километрах от города. Слава о его доброте и подвижничестве, разуме и милосердии разнеслась далеко. Рядом с Антонием стали селиться другие монахи. Антоний, хоть и тяготел к уединению и аскетическому образу жизни, стал духовным наставником для братии, и жить братья начали по законам первых христианских коммун, когда молитвы, трапеза и труд исполнялись сообща.
   Подобное существование было заимствовано у византийских монахов, с которыми христиане Руси поддерживали близкие отношения. Настоящим организатором монастыря, строившим жизнь по Типикону – Православному уставу, – стал Феодосий Печерский (1036–1091). Эти два инока (монаха) были первыми русскими преподобными – монахами, признанными церковью святыми.
   До нашего времени сохранились эти первые пещеры под названием Ближних. Позже появились Дальние пещеры, образованные из ряда подземных жилищ. Вырыты они в толще желтого лесса. В них всегда сохранялась ровная, устойчивая температура, было достаточно тепло и сухо. Каждая пещера была небольшим помещением всего в несколько квадратных метров, к которому тянулся узкий, не очень высокий ход. Здесь же, под землей, были созданы три небольшие подземные церкви и даже образовано небольшое кладбище. В незначительном отдалении располагались хозяйственные помещения. Все они были соединены между собой коридорами общей длиной в 228 м.
   Пещеры были выкопаны в горе, которая принадлежала киевскому князю. В начале 60-х гг. XI в. он подарил эту гору монахам. На вершине ее была построена большая нарядная церковь, вокруг нее – помещения для монахов – кельи, трапезная, хозяйственные строения. Монастырь прозвали в народе Киево-Печерским от древнего слова «печеры» – пещеры.
   В этом монастыре начали составление первых русских исторических хроник, здесь же жил и работал первый в Российском отечестве историк-хронист Нестор. В монастыре работали первые русские иконописцы Алимпий и Григорий. Жизнеописание Алимпия богато фантастическими подробностями, но свидетельствует о глубоком уважении, которым искусство живописи пользовалось в Киевской Руси. Итак, Алимпий помогал «гречистии писци из Царьграда» украсить алтарь Успенского собора Печерского монастыря. При этом случилось «чудо»: образ Богородицы «сам вообразился» и «просветился паче солнца», из уст Богородицы выпорхнул белый голубь, облетел весь храм и скрылся. Пораженный Алимпий постригся в монахи, усердно продолжая заниматься своим искусством: «Иконы класть хитр бе зело».
   За многую добродетель, выражавшуюся в «смирении, терпении, чистоте, посте, любви, богомышлении» и «незлобии сердца», игумен поставил Алимпия священником. И проводил Алимпий ночи «на пение и на молитву упражнявшиеся», а днем писал новые иконы и подновлял старые, обветшалые не ради корысти, а из чистой любви к своему искусству. Свой малый заработок Алимпий делил на три части: на одну покупал все, что нужно для писания икон, другую раздавал бедным, а третью отдавал монастырю. Так он трудился в поте лица, «не дадяше себе покоя во все дьни». Незадолго до его кончины ему была заказана к празднику Успения икона Богородицы. Пришел заказчик накануне праздника и увидел, что икона еще недописана, а иконописец тяжело болен, и удалился огорченный. Тогда в монашескую келью Алимпия явился «некто, юноша светел» и начал писать икону; через три часа работа была закончена, чудесный иконописец забрал ее с собой и водворил на предназначенное для нее место. Там ее и нашел заказчик. Он прибежал к игумену и рассказал о случившемся. Придя в келью Алимпия, игумен нашел его умирающим…
   Сказка? Вымысел? Но так уж повелось в Древней Руси, что искусство иконописца почиталось священнодействием, и заменить умирающего великого художника мог только посланник небесных сил.
   Алимпий! Как жаль, что для нас это теперь только имя. Мы сейчас ничего не знаем о его индивидуальной живописной манере, о его творческом развитии. Многое в течение веков утрачено, но имя это для нас очень славное и очень дорогое: первое в истории великой русской живописи. Ведь это первый русский живописец, упоминающийся в русских летописях.
   В Киево-Печерском монастыре работал и врач Агапит. Их могилы бережно сохраняются и по сей день в Ближних пещерах. Одновременно Киево-Печерский монастырь стал образцом и школой для монастырей, основанных в XI в. в других русских городах и княжествах.
   В XI–XII вв. монахи были наиболее образованной и грамотной частью общества. Князья, простой люд прислушивались к ним и следовали советам. Монахи могли и поддержать князя, и, если возникала необходимость, направить народ против него. Правители старались поэтому сохранять с монастырями добрые отношения.
   К XII в. в России насчитывалось уже около сотни мужских и женских обителей. Были и смешанные монастыри, управлял ими общий настоятель. Разница была в численности монахов – от 5 до 200 человек. Руководили хозяйством монастыря избранные монахи – «старцы» или «старицы». Избирались, а не назначались князьями настоятели. Желающий вступить в монашеское братство должен был перед пострижением внести «вклад». Нищие, принимавшиеся «за ради Бога», уважением не пользовались. Они исполняли самую грязную работу, а на пропитание себе зарабатывали, прося милостыню. Часть полученной милостыни они должны были отдать в монастырь. По византийской традиции, постричься в монахи мог любой человек, достигший десятилетнего возраста. Состоящему в браке на постриг требовалось согласие супруга.
   Только в XVI в. монастыри были разделены на мужские и женские. Отныне смешанных обителей не могло существовать. Бродяжничество монахам было запрещено, отменили и выбор настоятеля. Он стал назначаться верховной церковной властью.
   Сейчас трудно представить, как выглядели первые монастыри, мало что сохранилось от древнейших деревянных построек. Вероятно, они еще долго сохраняли традиции Киево-Печерской обители, родившейся еще в пещерах. Каждый монах должен был иметь отдельное жилище, состоящее из небольшой холодной прихожей и комнаты с небольшой печкой. Особое помещение было у тех, кто писал иконы или переписывал богословские книги. С течением времени в монастырях появились отдельные помещения для иконописных мастерских, больницы и даже аптеки.
   Если мирянин хотел поступить в монастырь, он должен был дать обет безбрачия и отказаться от всех земных благ и радостей. Затем он мог поселиться в обители, носить пока мирскую одежду, выполнять любую работу и присматриваться к монастырским порядкам. Определенный настоятелем срок заканчивался, испытуемый облачался в рясу и становился послушником. С тех пор человек готовился к пострижению в монахи и давал обет выполнения всех монастырских правил и полного повиновения старшим. Подобное испытание длилось до 3-х лет, но иногда за исполнительность и безропотность послушнику разрешали раньше времени надеть монашескую рясу и камилавку – черную шапочку. Наконец, наступал торжественный момент пострижения. Трижды подавал пострижник ножницы игумену, и трижды игумен отвергал их – таков обычай, долженствующий доказать решимость послушника. На третий раз обряд совершался. Настоятель крестообразно выстригал волосы на его макушке. Новоявленный монах давал три обета – целомудрия, нестяжательства (отказ от собственности) и послушания (полное подчинение игумену и монастырскому уставу).
   Теперь он всегда должен был носить одежду из грубой шерсти. За цвет одежды на Руси монахов называли чернецами. Кстати, слова «монах» и «инок» – синонимы. Инок – иной, не такой, как все.
   Самое строгое монашество связывалось с отшельническим образом жизни – «великой схимой». Схимники давали обет молчания, жили отшельниками. На голом теле носилась одежда, сплетенная из конского волоса – власяница, истязавшая тело. На руках и на ногах висели вериги – железные цепи весом до 20 кг. Спали схимники часто в гробу. Это было высшей степенью монашеского служения.
   В первых монастырях устанавливался строгий распорядок. Сразу после полуночи – служба «полуночница» и проповедь. На рассвете монах, отвечавший за утренний подъем, – будильник, – шел к келье игумена и произносил: «Благослови и помолись за меня, отче святой!» Игумен, проснувшись, отвечал: «Бог спасет тебя». После этого будили всех монахов на молитву в храм.
   За этим следовал завтрак – квас, позже – чай и хлеб. Далее все работали.
   После работы, в полдень, обед, два часа занятий и дневная молитва. Ужин и сон до полуночи. Посещать общие молитвы было обязательным, несмотря на самочувствие.
   В часы работы кто-то обрабатывал землю, готовил еду, кто-то писал иконы, переписывал церковные книги. Нестор создал в монастыре первую отечественную летопись «Повесть временных лет». В монастырях хранились и пережили многие бедствия богатейшие собрания изобразительного и декоративно-прикладного искусства. Мир русского монастыря был удивительно многообразен. Он сочетал в себе возвышенную религиозность, духовность, с одной стороны, и скудность монашеского быта, с другой, многообразие искусств и обширное, образцовое хозяйство, огромную книжную ученость и строгую дисциплину.
   Архитектурные ансамбли русских монастырей, строящиеся обычно вдали от селений, в глухих лесистых местах, удивительны по красоте. В Средневековье монастырь воспринимался как образ рая, явленного на земле.
   Территорию монастыря всегда обносили оградой. Она символизировала границу, отделявшую религиозный мир монастыря от остального мира, живущего по своим законам. Нередко монастырь играл роль крепости, помогавшей нищим спастись.
   Собор – главное сооружение монастыря – занимал центральное место во всей архитектурной композиции и отличался большими размерами и богатым убранством. Высокие и прочные монастырские стены служили надежной защитой не только от внешних, но и от «внутренних» врагов. В Средние века монастыри служили местом заточения лиц, неугодных царскому режиму и царским властям.
   Нельзя не упомянуть о монастырских кладбищах. Вокруг этих древних обителей сложились самые древние русские некрополи. Монастырская земля считалась священной. Быть похороненным в ней для многих грешников значило увеличить шансы попасть в рай. Поэтому на монастырских кладбищах погребали не только монахов, но и мирян, особенно знатного происхождения. Наиболее почетным местом для захоронения считался монастырский храм.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Но главное, что донесли до нас древние монастыри, – это сохраненную культуру, поскольку именно в монастырях были центры письменности, иконописания, храмостроения, прикладного искусства. На фоне поголовной безгармотности монахи отличались образованностью и начитанностью. При монастырях работали школы. Первое высшее учебное заведение в России – Славяно-греко-латинская академия – открылось при монастыре в Москве. Первые библиотеки на Руси также были монастырскими. В них сохранились уникальные собрания древних рукописей и книг, которые не только хранили, но и переписывали.
   Деятельность Киево-Печерского монастыря была очень полезной российскому государству. Этот монастырь возглавил борьбу против греческого духовенства, ратовал за образование христианского вероучения. Связанный со «Святой горой» (Афоном), где греки, русские и южные славяне вступали в живое культурное общение, Печерский монастырь содействовал обогащению русской художественной культуры не только константинопольскими, но и сербскими и болгарскими влияниями. Вырабатывая свой художественный стиль, Русь обращалась таким образом к различным источникам. А Печерский монастырь был одним из тех центров, где происходила христианизация всех стилей вместе с их подчинением единому, утверждающему свою самостоятельность.
   Искусство храмов и монастырей Киева уникально. Оно победило забвение и тлен. Как страж стояла Киевская Русь, сдерживая напор степных кочевников. Сколько чужих стран, чужих культур охраняла она в этой борьбе!
   Имя ее никогда не погибнет. Имя это выражало величие Киева, как тот светильник, зажженный трудолюбивым киевским летописцем, собравшим воедино всю нашу древнюю быль во вдохновенной «Повести временных лет».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Георгиева Т. С. История русской культуры. М., 2000.
   2. Дедюхин Б. В. В братстве без обиды. Саратов, 1989.
   3. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.
   4. Любимов Л. О. Искусство Древней Руси. М., 1981.
   5. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Очерки русской культуры IX–XVII вв. М., 1984.
   6. Филист Г. М. Введение христианства на Руси. М., 1988.

ТЕМА 10. «ВЕЛИКАЯ ПОЛЬЗА ДЛЯ ДУШИ ТВОЕЙ…»

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Рождение письменности на Руси
   2. Религия древних славян
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   В Х-XI вв. в истории Древней Руси начинается великокняжеское время. Уже ко второй половине IX в. на территории Восточной Европы сложилось Древнерусское государство. Это государство можно считать раннефеодальным, производственную основу составляло земледелие. Высокий же уровень его материальной и духовной культуры опирался на длительный предшествующий процесс развития культуры восточных славян и заложил прочные основы для развития в дальнейшем единства культур русского, украинского и белорусского народов.
//-- 1. РОЖДЕНИЕ ПИСЬМЕННОСТИ НА РУСИ --//
   Одним из самых важных достоинств в культуре этого периода является появление письменности, которую связывают обычно с именами Кирилла и Мефодия, но… некоторые ученые, среди них С. П. Обнорский, Р. С. Лихачев и др., указывают на неоспоримые свидетельства, имеющиеся в распоряжении историков, доказывающие наличие письменности у восточных славян задолго до крещения Руси, а значит, и до кириллицы.
   Черноризец Храбр в своих сказаниях «О письменах», которые датируются концом IX-началом Х вв., писал: «Прежде убо словене, не имеху книг, но чертами и резами чьтеху и гадаху», а после крещения он «римскими и гречьскыми письмены нуждаахуся словенску речь без устроениа», т. е. он сообщает, что, пока славяне были язычниками, они пользовались в качестве письменности какими-то «чертами» и «резами», и только после принятия христианства стали использовать латинские и греческие буквы. Видимо, как и у других народов, на Руси письмо прошло сложный путь от простого рисунка, которым можно было обозначить образ или понятие, к звуковому, фонетическому письму.
   Упомянутыми «чертами» и «резами» можно было пользоваться как символами, обозначающими определенные языческие понятия. С принятием христианства они стали непригодны. Славяне перешли на латинский и греческий алфавит. Кроме теоретических доказательств существования ранней письменности, особый интерес имеет находка, сделанная во время раскопок Гнездовских курганов под Смоленском. Об этой находке писал археолог Д. А. Авдусин в 1950 г. Был найден глиняный сосуд типа амфоры, датируемый первой четвертью Х в. На нем рукой явно русского человека сделана надпись. Она прочитывается и расшифровывается учеными по-разному. Одни считают, что там написано «гороухща», другие читают ее как «горушка». Но и в том, и в другом случае смысл этого слова один – горчичные семена, горькая пряность. Не представляет загадки то, что найден сосуд для хранения или перевозки горчичного семени, пряности.
   Еще в XIX в. находили аналогичные сосуды с надписями в районе Старой Рязани. Подобные знаки имеются на медных бляхах из Тверских курганов XI в. О несомненном существовании письменности на Руси говорят тексты договоров, заключенных русскими князьями с Византией в Х в. «Повесть временных лет» сохранила нам тексты этих договоров. В записи в Лаврентьевском списке повести под 912 г. можно прочитать: «Мир сотворихом Ивановым написанием на двою харатью», т. е. мирный договор был составлен в двух экземплярах. На одном подписались русские послы, на втором – греческие.
   Все дошедшие до нас памятники древней русской письменности используют алфавит, получивший распространение среди ряда славянских народов во второй половине IX в. Вопрос о создании алфавита сложен. Обычно его появление связывают с именами Кирилла и Мефодия – двух греческих монахов. Кирилл и Мефодий хорошо знали славянский язык с детства, т. к. их отец был правителем в греческом городе Салоники, где жило много славян, взятых в плен греками. Оба брата получили великолепное образование, и перед ними открывались блестящие возможности. Но в силу обстоятельств, а скорее всего, по душевному порыву они предпочли уйти из мира и стать монахами. Уделом своим они выбрали проповедь христианства среди народов, не знающих христианской веры.
   Однажды по приказу императора Византии Кирилл и Мефодий должны были идти с проповедями к болгарским славянам. Ответ их был прост и логичен: «Проповедовать без книг людям, не умеющим читать, – это как пальцем по воде писать». После этого, не смея отказать императору, братья уединились в монастыре, отсрочив поход в Болгарию. Там, в монастыре и родилась славянская азбука. С ее помощью было переведено для славян Евангелие, на этом же языке братья проповедовали Христа славянам, на нем же разрешено было проводить богослужение, совершавшееся традиционно на греческом. Впервые славяне и русский народ смогли определить и осознать свое место в христианском мире: «…обрете же ту евангелие и псалтырь русьскыми письмены писано, и человека обрет глаголюща мою беседою, и беседова с ним и силу речи приим, своей беседе прикладаа различнаа писмена, гласная согласная, и к Богу молитву творя, вскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивмеху…»
   Отношение к грамоте на Руси было неоднозначным. Великий князь Владимир, призывавший Русь к христианству, старался и образовать ее. Вот как пишет об этом Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского»: «Владимир не хотел, кажется, принуждать к совести, но взял лучшие, надежнейшие меры для истребления языческих заблуждений: он старался просветить россиян. Чтобы утвердить веру на знании книг божественных, еще в IX в. переведенных на славянский язык Кириллом и Мефодием и без сомнения уже давно известных киевским христианам, Великий князь завел для отроков училища, бывшие первым основанием народного просвещения в России. Сие благодеяние казалось тогда страшною новостию, и жены знаменитые, у коих неволей брали детей в науку, оплакивали их как мертвых, ибо считали грамоту опасным чародейством».
   Заботился о просвещении и великий князь Киевский, внук Ярослава Мудрого Владимир Всеволодович Мономах. При нем была создана школа для юношей. Сестра же его открыла в Киеве школу для девушек. Надо сказать, что в Киевской Руси элементарная грамотность была распространена среди разных слоев населения, о чем свидетельствуют ранние берестяные грамоты. На территории Древней Руси, по дошедшим до нашего времени сведениям, существовали центры создания рукописной книги. Старейшая из сохранившихся рукописных книг датируется 1056 г., когда писец Григориан написал для посадника Остромира «Остромирское евангелие». При церквях и монастырях организовывались училища, а при Киево-Печерском монастыре – школа повышенного типа. Князья на Руси, опирающиеся на монастыри и монахов, выступали основными проводниками книжной мудрости.
   Сложная и трудная история Древней Руси не сохранила нам большинства памятников письменности. Они гибли во время многочисленных пожаров, уничтожались при иноземных нашествиях, навсегда терялись в результате плохого хранения. Лаврентьевская летопись донесла известие о страшном пожаре 1124 г. в Киеве и пожаре 1185 г. во Владимире Залесском, во время которых погибло много книг. Настоящей катастрофой для судьбы русских письменных памятников оказалось монголо-татарское нашествие. Был не только разрушен Киев и погибло его население, но уничтожены культура, книжные богатства, собиравшиеся в течение более чем двух столетий.
   Древние рукописи писались на пергамене. На Руси пергамен первоначально называли «кож», «телятинами», «мехом», «харатьями».
   Приготовление пергамена требовало большого умения и мастерства. Употребляли для его изготовления в основном телячьи и бараньи кожи, но самый хороший пергамен получался из кож молодых ягнят. Шкура животного обрабатывалась золой и поташом, тщательно очищалась от шерсти и щетины, растиралась мелом для обезжиривания, выглаживалась пемзой и выстругивалась ножом для получения ровной поверхности. Качество пергамена зависело от степени подготовленности мастера.
   Старейшие книги писались, как правило, на византийском пергамене хорошего качества, но уже в XIII в. русский пергамен не уступал западному. На таком пергамене и написано упомянутое Остромирово евангелие. Написанное на листе в два столбца, оно выглядит как настоящее произведение искусства, созданное новгородскими писцами. Рамки-заставки раскрашены золотом, зеленой, белой и голубой красками. На отдельных листах – «иллюстрации» с миниатюрами, изображающими евангелистов Иоанна, Луку, Марка. Выполнена миниатюра высокой техникой рисунка. Для рисунка четвертого евангелиста мастером оставлен чистый лист. Не успел? Что помешало мастеру выполнить рисунок?
   Остромирово евангелие является образцом книжного искусства Древней Руси, не имеющего себе равных среди памятников старославянской письменности XI в.
   Но письменность на Руси не была уделом только церкви и князей. Стали известны письменные памятники, принадлежащие и народу. Найдены берестяные грамоты XI в., представляющие собой своеобразный «архив» частных писем, повествующих о повседневной жизни новгородских людей. Они, конечно, не имели возможности писать на редком и дорогом пергамене и использовали для письма бересту, на внутренней, мягкой стороне которой острым предметом (костяным или металлическим) писался текст. Подобные грамоты были найдены в Смоленске, Витебске, Пскове, Старой Русе. Это означает, что берестяные грамоты имели широкое применение в Древней Руси. На бересте писали письма, вели хозяйственные записи и т. п.
   То, что археологи обнаружили в разных городах даже в слоях Х в. многочисленные острые железные палочки – писала, как их называли в древности, является еще одним, пусть косвенным свидетельством раннего и широкого распространения грамотности среди простых людей: ремесленников, мелких торговцев, крестьян. Часто встречаются надписи, сделанные на каменных крестах. Эти кресты стояли на дорогах, реках. Их заделывали в церковные стены. В каждой русской избе частью домашнего инвентаря были пряслицы. Многочисленные надписи на них говорят о владельцах, ставивших свои метки: «Потворин прясльнь», «Молодило», «Мартын», «княжо есть», «невесточь».
   Ремесленники также ставили надписи на своих изделиях. И не только свои имена писали мастера, но и своеобразное пожелание владельцам. На горлышке одного из кувшинов киевский мастер сделал надпись: «Благодатна полная корчага сия».
   По-видимому, на своеобразных соревнованиях мастеров серебряных дел сделаны следующие надписи на серебряных сосудах: «Гоподи, помози рабу своему Флорови. Братило сделал» и «Господи, помози рабу своему Костяньтину. Коста делал. Аминь».
   Или «Се сосуд Петров и жены его Мары». Интересные картины жизни людей, наших предков, складываются всего из нескольких найденных строчек. Не чужды древним русичам были и не совсем благовидные поступки. На штукатурке соборов в Новгороде, Киеве, Галиче найдены надписи, далекие от церковного благочестия, сделанные простыми людьми, купцами, ремесленниками. Что ж, римлянам великим тоже пришлось видеть в роскошных Помпеях такое же «художество» на стенах. Во всяком случае, это говорит о широком распространении письменности на Руси. Грамотные люди не были редким исключением. По-видимому, существовали школы двух видов – монастырские – для подготовки церковнослужителей и «для лучших людей детей». Во вторых давали, кроме грамоты, знания по философии, риторике. Из некоторых источников также известно, что при Андреевском монастыре в Киеве существовала школа для девочек, где «младых девиц обучали писанию, також ремеслам, пению, шитью и иным полезным им ремеслам».
   О развитии письменности среди народа говорят и эпиграфические памятники, т. е. надписи, сделанные на камне, дереве, металле и других твердых материалах. К числу самых древних относится надпись на Тмутараканском камне 1068 г. «В лето 6575 индикто, Глеб князь мерил море по леду от Тумтороканя до Корчева 14 000 сажен».
   Проведенные свидетельства позволяют утверждать, что появление письменности на Руси не связано напрямую с принятием христианства. Восточные славяне были знакомы с письменностью еще раньше. Возможно, на первых порах в разных районах были свои письменные знаки. Развитие языка, являвшегося продуктом целого ряда эпох, вызывало к жизни потребность не только в устной передаче мыслей, но и фиксацию их в письменной форме. Создавая собственную книжность, Русь вписывалась в общую культурную жизнь славянских государств.
   Благодаря появлению письменности дошло до нас «Поучение» Владимира Мономаха, ценнейший памятник не просто литературы, но жизни, морали, нравственности наших предков. Проникнутое глубокой человечностью, заботами о судьбах страны, «Поучение» несет в себе мудрость, воспринятую им от предков своих. "Поучение состоит из 2-х частей: «Поучение детям» и перечня «путей – походов и поездок, совершенных Мономахом в течение своей жизни». «Поучение» биографично. Оно написано Мономахом на основе собственной жизни. Исходя из своего жизненного опыта, он четко формулирует основные жизненные принципы, которые хочет завещать своим детям.
   «…О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время…Будьте отцами сирот; судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виноватого; жизнь и душа христианина священна…Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце и думайте: мы тленны, ныне живы, а завтра во гробе».
   Мономах не ограничивается простым призывом сыновей к единству и прекращению усобиц, а обращает внимание и на образ самого князя, который в его представлении должен быть мужественным и смелым, деятельным, справедливым, умным, мудрым правителем Русской земли. «…Если же вам придется крест целовать, то, проверив сердце свое, целуйте только на том, что можете выполнить… не пропустите человека, не приветив его, и доброе слово ему молвите…» Мономах стремится убедить детей в истинности своего морального завещания, рассказывая о своей жизни. Автобиографические моменты «Поучения» должны были создать образ правителя, достойный подражания. Поэтому здесь нет полной автобиографии Мономаха, а лишь примеры из его жизни, привлекающие интерес. Он подчеркивает, что с малого возраста (уже с 13 лет) находился в разъездах, охотах, походах. Но эти политические и военные дела не освобождали его от повседневной хозяйственной деятельности. «…Ночью и днем, в зной и стужу не давал себе покоя…», «…сам делал, что требовалось, отдавая распоряжения, и в доме у себя поступал также… весь распорядок… держал я в своих руках».
   Выступал Владимир Мономах за единство действий русских князей против внешних врагов. «Поучение» своеобразно по форме, оно коротко, мысли и фразы его лаконичны. Но, несмотря на краткость, как много в нем: и глубокая тревога за дальнейшую судьбу Родины, стремление предупредить потомков от несправедливого, неразумного правления, и мысли о предотвращении политического распада Древнерусского государства, и многое другое.
   Н. М. Карамзин пишет о «Поучении»: «…Без сего завещания, столь умно писанного, мы не знали бы всей прекрасной души Владимира, который не сокрушил чуждых государств, но был защитою, славою, утешением собственного; и никто из древних князей российских не имеет более права на любовь потомства: ибо он с живейшим усердием служил отечеству и добродетели».
   Итак, письменность и начавшийся процесс «образованности Руси» связывают с приходом христианства, но что же происходило с духовной жизнью русичей до христианства?
//-- 2. РЕЛИГИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН --//
   Огромный и интереснейший пласт культуры представляет собой религия восточных славян, связанная с язычеством. В самых глубинах древности зародились представления человека о свехъестественном. О тех силах, которые управляют человеком, его судьбой. В его первых религиозных верованиях и отношение к природе, и отношение окружающего мира к человеку, который пытается определить в природе свое место. Религия, существовавшая у славян до христианства, называется язычеством.
   "Чады вы мои! Рождены вы Даждьбогом и Рамной! Кости взяты от твердого камня, от Сырой Земли Матушки – тело, кровь – руда от Черного моря, а дыхание ваше от ветра. Ваши очи взяты от Солнца, мысли ваши – от облака взяты, как по синему небу проносятся тучи, так и в вас проносятся легкие мысли, и за добрыми мыслями – следуют злые!
   Ваша первая мать – Майя-матушка, мать небесная, Богородица, а вторая мать – мать Сыра-Земля. Третья мать – что мучилась в родах.
   И если матушка Майя вас не возлюбит, ничего на Земле Сырой не родится, и ни скот, ни птица, ни дерево! Человеку тогда на Земле не жить!"
   Так говорил Сварог от Бога всевышнего. Таким был закон до заповедей Христовых. Как и другие древние народы, славяне заселили свой мир множеством богов и богинь. Боги могли быть главными и второстепенными. Сварог был верховным богом – богом Вселенной, аналогичным античному Зевсу (Юпитеру).
   Солнце и огонь – сыновья Сварога – приносили свет и тепло. Славян в «Слове о полку Игореве» автор называет «даждьбожьи внуки» по имени Даждьбога, любимого народом. Скот был под покровительством бога Велеса, ветрами и стихиями, близкими ветру, повелевал Стрибог.
   Обо всех этих богах тоже упомянуто в слове Сварога от всевышнего Бога: «Возмущаться струны морские, что гуляют по всей широте земной. Дух тогда восстанет на силу – и Стрибог успокоит море. Велес двери откроет в Лерий. Но лишь праведный свет обрящет! И Сварог лишь его пропустит! Дети рода небесного! Родичи! Вы потомки Сварога – сварожичи! Вы, потомки Перуна, русалки Роси! Люди русские! Русичи, слушайте!»
   Н. М. Карамзин пишет:
   "В России до введения христианской веры первую степень между идолами занимал Перун, бог молнии, которому славяне еще в VI в. поклонялись, обожая в нем верховного мироправителя. Кумир его стоял в Киеве на холме, вне двора Владимирова, а в Новгороде над рекою Волховом: был деревянный, с серебряною головою и с золотыми усами.
   …В договоре Олега с греками упоминается еще о Волосе, которого именем и Перуновым клялись россияне в верности, имев к нему особенное уважение: ибо он считался покровителем скота, главного их богатства".
   Единственным божеством женского рода из пантеона главных богов была Мокошь, которая олицетворяла рождение всего живого, помогала вести женскую часть хозяйства.
   Интересные изменения могли происходить с богами. Так, в позднее дохристианское время значение Перуна, культ которого поддерживался в княжеской среде и был особо любим дружинниками как бог молнии и грома, сливается со значением Сварога, более древнего божества. Два бога сливаются в одно верховное божество, причем выбирается имя Перуна.
   А что же было еще ранее, до появления богов, которым славяне придумали и внешность, воплощенную в идолах? История человечества показывает, что еще до того, как возникли конкретные религиозные образы, человек чтил явления природы и даже предметы, предложенные природой и не имеющие объяснения в уме славян. С удивлением смотрел он на солнце у себя над головой, на бурный ручей или широкую реку, чувствовал движение воздуха, порывы ветра, знал жару с засухой и мороз, и удивлялся человек тому, что не видел существа, которое всем этим управляет. И тогда все, что неподвластно было простому объяснению, стало выражением высшей силы. Удивление и страх легко переходили в почтение, поклонение, обожествление.
   «Славяне в самом безрассудном суеверии имели еще понятие о Боге единственном и вышнем, коему, по их мнению, горние небеса, украшенные светилами лучезарными, служат достойным храмом и который печется только о небесном, избрав других, нижних богов, чад своих, управлять землею. Его-то, кажется, именовали они преимущественно Белым Богом (Белбог) и не строили ему храмов, воображая, что смертные не могут иметь с ним сообщения и должны в нуждах своих относиться к богам второстепенным» [91 - Н. М. Карамзин. История государства Российского. Т. 1. 1990.].
   Антиподом Белбога стал Чернобог, изображавшийся в виде льва, всегдашнего врага человека. Его старались умилостивить жертвами и во время пиров пили из чаши, ему посвященной.
   Эти два бога – Белбог и Чернобог – были, видимо, самыми древними из богов.
   Белбог вершил справедливый суд. Статуя его (идол) изображала сурового мужа с куском железа в виде жезла в правой руке. Славянам издревле был известен способ восстановления справедливости с помощью испытания железом. Подозреваемому в каком-либо преступлении давали в руки кусок раскаленного железа и заставляли пройти не меньше 10 шагов. Того, чья рука оставалась невредимой, считали правым. Правоту признавали и за тем, чьи раны заживали на 3-й день. Такие испытания проводили вплоть до времен Ивана Грозного. Не случайно, значит, приносили Белбогу жертвы, ибо нет кары хуже, чем быть осужденным несправедливо. Понимание «клеймение железом» издревле стало равнозначно «клейменный позором». Но человеку не хватало малого числа богов, т. к. каждая новая потребность приносила с собою новое божество. Таким образом и родилось то множество богов, которое мы знаем сейчас.
   Желая выразить могущество и силу богов, славяне представляли себе их великанами, иногда с ужасными лицами и с несколькими головами (бог видит все). В отличие от античных богов, которые были образцом красоты и созданы были для всеобщей любви, славянские идолы, по-видимому, создавались для устрашения и выражения силы. Иногда для большего впечатления изображение бога дополнялось изображением ядовитых животных: змей, жаб, ящериц и т. д.
   Богу необходим был дом. Специальные ровные земляные площадки – капища – устраивались среди леса или рощи. У многих славянских народов целые рощи становились заповедными, где не слышался стук топора и где даже злейшие враги не брались за оружие.
   О капищах российских славян дошли обрывочные сведения:
   «Нестор говорит только об идолах и жертвенниках; но удобность приносить жертвы во всякое время и почтение к святыне кумиров требовали защиты и крова, особенно в странах северных, где холод и ненастье столь обыкновенны и продолжительны. Нет сомнения, что на холме Киевском и на берегу Волхова, где стоял Перун, были храмы, конечно, не огромные и не великолепные, но сообразные с простотою тогдашних нравов и с малым сведением людей в искусстве зодческом» (Н. М. Карамзин).
   Нестор не упоминает о жречестве в России, но всякая религия предполагает наличие определенных обрядов, которые совершают избранные за особые заслуги люди. Они должны были стать посредниками между богами и людьми. При каждом священном месте, в хижинах, шалашах, землянках жили хранители. Питались они тем, что приносилось в жертву богам, и подаянием. Особым уважением пользовались такие «жрецы» у простых людей, не имеющих знаний в ритуалах и молитвах. От имени народа жрец приносил жертву и предсказывал будущее. Из некоторых источников известно о человеческих жертвах. Н. М. Карамзин упоминает о подобных жертвоприношениях даже «во времена Владимировы». Но, обращаясь к посланию Сварога, читаем: «Знайте, внуки Даждьбога, что русские боги не приемлют людских и животных жертв, лишь плоды и цветы, зерна, овощи, сурью».
   Языческие представления не ограничивались лишь главными богами. Мир древних славян был населен множеством сверхъестественных существ, враждебно или миролюбиво настроенных по отношению к людям. Добрыми духами были берегини – оберегающие человека. Оберегами защищались люди от злых духов, от «злого глаза», от проклятия. Каждый дом считался под покровительством домового. Часто его отождествляли с духом умершего главы рода, пращура. Чтобы призвать его на помощь от злого духа, достаточно было сказать: «Чур меня, чур меня» (Чур-щур-пращур). Мир сверхъестественных существ был не всегда доброжелательным, но всегда поэтичным, богатым красивой народной фантазией.
   Здесь были и упыри – злые духи из загробного царства, и русалки – девушки из водоемов, рек, озер, грустные и всегда прекрасные. Этот образ особенно привлекал юных славян. Недаром существа из реки получили название «русалка» («русый» на древнеславянском «чистый», «светлый»).
   "…Мы знаем, что российские славяне приписывали озерам и рекам некоторую божественность и святость. В глазной болезни они умывались водою мнимо-целебных источников и бросали в них серебряные монеты. Народное обыкновение обливать водою людей, проспавших заутреню в день Пасхи, будто бы для омовения их от греха, происходит, может быть, от такого же языческого суеверия.
   …В суеверных преданиях русского народа открываем также некоторые следы древнего славянского богопочитания: данные простые люди говорят у нас о леших, которые видом, подобным сатирам, живут будто бы в темноте лесов, развлекаются с деревьями и с травой, ужасают странников, обходят их кругом и сбивают с пути; о русалках, или нимфах дубрав (где они бегают с распущенными волосами, особенно перед Троицыным днем), о благодетельных и злых домовых, о ночных кикиморах и проч." (Н. М. Карамзин).
   Мир сверхъестественных существ, за которыми стояли силы природы, входил в каждодневную жизнь любой славянской семьи.
   "…Почитайте купальские дни, чтите вы Кострому и Купалу. И Ярилушку прославляйте. Почитайте вы также Перунов день. Вспоминайте победу Перунову, как Перун победил зверя Скипера и как сестрам своим он свободу дал, как очистил их в водах Ирия. Так и вы омывайтесь в воде живой. Сам Купала на то омывание указал вам: «Пусть будут чистыми как тела, так и души ваши!»
   Вспоминайте и свадьбу Перунову! Поминайте и Велеса мудрого! Имена его прославляйте!
   После жатвы вы вспоминайте об успении Златогорки, почитайте день Волха Змеевича, сына Индрика, Ясна Сокола. Почитайте вышнего Крышня, сына Златы Майи и Вышня.
   Славьте и Коляду с Овсенем! И всегда прославляйте Мокошь! Почитайте и день Даждьбога!"
   Как много праздников завещал нам Сварог! Некоторые из них утеряны в процессе христианизации Руси, какие-то просто трансформировались в некие обезличенные обряды. А многие дошли и до наших дней.
   Одним из любимейших праздников у россиян был и остается праздник Масленица. Отмечался он всегда в марте и совпадал с днем весеннего равноденствия. Славяне славили солнце, праздновали возрождение природы, наступление весны. Сжигалось страшное чучело зимы, холода, смерти. Начиналась масленичная неделя с обязательными блинами, народными гуляньями, катанием на санях, скоморошьими потехами.
   С 20 по 25 марта, на масленичной неделе, и с 25 декабря по 6 января чествовали Велеса. Покровитель скота был особо любим славянами, ведь издревле скот считался основным богатством семьи, племени. Поэтому Велес был еще и богом богатства. Наверное, правы некоторые филологи, утверждающие, что от корня «воло», «вло» произошло слово «володеть», «владеть».
   Перуна, важнейшего из богов, почитали 20 июля. Нам этот праздник известен как Ильин день. В один день с Перуном вспоминали и его слуг – богатырей, богов сезонной смерти природы – Вия, Кощея, Мара и др.
   День Перуна – четверг. Отсюда выражение «после дождичка в четверг».
   На 23 июня приходится другой дошедший до нас праздник – Ивана Купалы. На этот день приходится время летнего солнцеворота. Люди молили богов о дожде, который должен помочь сохранить поспевающий урожай. Накануне этого дня из озер выходили русалки, начиналась «русальная неделя». Юношам опасно было в одиночку ходить на озеро в лес ночью. Чтобы задобрить русалок, девушки бросали в воду венки, водили хороводы. Традиционными в этот день были ночные празднования, когда украшенные венцами юноши и девушки раскладывали костры, устраивали вокруг них пляски, игры.
   В некоторых областях на двери вешают веник, чтобы удалить из жилища злых духов. Самых красивых девушек обвивали зелеными ветками и поливали водой, призывая на землю дождь.
   Всевозможными сложными, но красивыми и интересными обрядами обставлялись и важнейшие события в жизни человека: рождение, свадьба и похороны.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Долгие годы русская культура развивалась под влиянием языческой религии, языческого мировоззрения. С принятием христианства положение изменилось. Новая религия должна была изменить мировоззрение людей, восприятие самой жизни, представление о красоте.
   Однако христианство, оказав сильнейшее воздействие на культуру Руси в области литературы, искусства, развития грамотности, не смогло до конца сломить языческие духовные традиции, народные в своей основе, которые оказывали глубокое воздействие на все развитие русской культуры.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Георгиева Т. С. История русской культуры. М., 2000.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. 1990.
   3. Кайсалов А. С. Мифы древних славян. М., 1975.
   4. Муравьев А. В. Сахаров А. М. Очерки истории русской культуры IX–XVII вв. М., 1984.
   5. Рябцев Ю. С. История русской культуры. Саратов, 1998.

ТЕМА 11. В ТЕСНОТЕ, ДА НЕ В ОБИДЕ (РУССКОЕ КРЕСТЬЯНСТВО IX–XII вв. БЫТ, ТРАДИЦИИ)

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. В тесноте, да не в обиде (жилище русского крестьянина)
   2. Красна изба пирогами
   3. Не мытва, но мучение (о традиции русской бани)
   4. Стерпится – слюбится
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Социальное состояние России в IX–XI вв. представляло собой такое же сословное деление, как и на Западе. Княжеская дружина, включившая в себя славянских или финских начальников, составляла род аристократии, но в самой дружине, тем не менее, различали телохранителей и гридей (girdi у скандинавов), мужей или людей, и бояр, занимавших первое место в дружине. Затем шла «молодая дружина», или «молодшая дружина», – отроки. Свободные жители Русской земли назывались «люди» (земство). Гости или купцы не составляли в ту эпоху отдельного класса, это были те же воины, даже князья с копьем в руке занимались торговлей. Олег в свое время под видом купца явился в Киев и захватил там Аскольда и Дира. Византийцы не доверяли этим опасным гостям и отвели для них в Константинополе находившийся под строгим надзором особый квартал.
   Селяне, на которых лежало бремя рождающегося государства, не были уже так свободны, как в первобытные времена. Крестьянин назывался смердом (от смердеть – пахнуть) или мужиком (презрительное от муж), позже он стал называться христианином, отсюда – крестьянином.
   Ниже по положению крестьян были рабы, или холопы. Их добывали на войне, покупали на рынке, холоп мог также родиться в доме господина. Война была главным источником рабства. Остались такие наблюдения иноземных гостей: "Русские, когда нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его сопротивление, женщинами побежденными сами пользуются, а мужчин обращают в рабство. Торговля рабами была широко распространена. Святослав, после завоевания им Болгарии, писал матери о товарах, приходящих в Переяславец: «Из Руси же скора и мед, воск и челядь».
   О положении холопа так писал Н. М. Карамзин: "К третьей, нижайшей степени общества принадлежали "холопы княжеские, боярские и монастырские, которые не имели никаких собственных прав гражданских. Древнейшими рабами в отечестве нашем были, конечно, потомки военнопленных; но в сие время – т. е. в XI в. – уже разные причины могли отнимать у людей свободу. Законодатель говорит, что «холопом» обельным, или полным, бывает:
   1) человек, купленный при свидетелях;
   2) кто не может удовольствовавать своих взаимодавцев;
   3) кто женится на рабе без всякого условия;
   4) кто без условия же пойдет в слуги или в ключники, и
   5) закуп, т. е. наемник или на время закабаленный человек, который, не выслужив срока, уйдет и не докажет, что он ходил к князю или судьям искать управы на господина".
   Как видим, попасть в холопы или рабы было достаточно просто. Законодательство же, принятое Ярославом Мудрым, ставило раба ниже всякого уровня. Ценился он дешевле, чем домашняя скотина или даже ценный зверь, добытый в лесу. Хороший конь стоил вдвое, а иногда втрое дороже раба. Положение смерда лучше только свободой, которую он имел. Цена же его жизни тоже была невелика.
   Карамзин так комментирует Ярославовы законы: «Кто самовольно, без княжеского повеления, накажет огнищанина (именитого гражданина) или смерда (земледельца и просто человека), платит за первого 12 гривен князю, за второго 3 гривны, а битому гривну в том и другом случае. Если ваш холоп ударит свободного человека и скроется, а господин не выдаст его, то взыскать с господина 12 гривен. Истец же имеет право везде умертвить раба, своего обидчика».
//-- 1. В ТЕСНОТЕ, ДА НЕ В ОБИДЕ (ЖИЛИЩЕ РУССКОГО КРЕСТЬЯНИНА) --//
   Как видим, положение крестьянина не слишком возвышало его над холопом. Однако свобода давала огромные преимущества. Самая хорошая холопская жизнь не привлекала даже беднейшего смерда. Свободолюбие было в крови у русского земледельца. Как же устраивал свой быт простой русский человек, как он спал, ел, веселился, отдыхал, работал?

     Орет в поле ратай, понукивает,
     Сошка у ратая поскрипывает,
     Омещки по камешкам почеркивают,
     С края в край бороздки пометывают,
     В край он уедет – другого не видать,
     Коренья, каменья вывертывает,
     Великие те все каменья в борозду валит.

   Так в старинных русских былинах рассказывается о сохе и пахаре (ратае).
   Треть года царят в России холода. Морозы и вьюги во многом определили вид жилища русского человека. Веками крестьяне приспосабливали дом к своему образу жизни. В «Повести временных лет» много слов, имеющих отношение к русскому народному жилищу ХII в.: «изба», «печь», «клеть», «сени», «полати». Прошли века, но и сейчас эти слова в обиходе у сельских жителей.
   Основой дома был сруб из бревен размером в среднем 4 х 6 м. Двускатная крыша заставляла лучше стекать воду в дождь и сметать снег зимой. Щели между бревен забивали мхом и паклей, чтобы сохранялось тепло, дверь с этой же целью прорубали с южной стороны. Такой дом называли «избой». «Основой русского жилища с самых древнейших времен была клеть – связь бревен на четыре угла. Летняя клеть была холодна, но если в ней поставить печь с выпуском дыма в центре потолка, то она станет отапливаться и благодаря своей истопке станет истьбой. Такие истьбы (избы) строили русские люди как в простонародном быту, так и в княжеском». Подобную версию происхождения слова «изба» дает Б. Федюхин в великолепном романе «В братстве без обиды».
   В одном помещении жили всей семьей. В особо суровые зимы запускали в избу и живность – ягнят, телят, кур. Русская народная пословица гласит: «В тесноте, да не в обиде».
   Еще одна пословица: «Догадлив крестьянин, на печи избу поставил». Действительно, печь испокон веков – душа крестьянского дома. Она и кормила, и поила, и согревала. Сложить хорошую печь – дело непростое. На ее широкой спине должно в морозные ночи умещаться все семейство. В старину избы топились «по-черному», печь не имела трубы. Дым в доме – явление не очень приятное, но, «горечи дымной не претерпев, тепла не видать». Стены и потолок, конечно, покрывались сажей, но с этим мирились, ведь печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Кроме того, дым хорошо дезинфицировал жилище, и в нем не заводились насекомые.
   Очень богатые люди сооружали дымоходы с трубами на крыше. Расположение печи определяло планировку избы. Ее обычно ставили в углу, справа или слева от входа. Угол напротив устья печи назывался «бабий угол» и считался рабочим местом хозяйки. Здесь все было приспособлено для приготовления пищи.
   Почетное место в избе – «красный угол» – находилось по диагонали от печи. Здесь на специальной полке стояли иконы, хранились богословские книги, горела лампада. Всякий гость, входивший в избу, у порога первым делом находил глазами красный угол, снимал шапку, трижды осенял себя крестным знамением и низко кланялся образам, а уже потом только здоровался с хозяевами. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы – молодых.
   Мебели в доме было немного – стол, лавки, скамьи, сундуки, посудные полки.
   В красном углу размещался стол, за которым каждый день в определенный час собиралась вся семья. Лавки вдоль стен, крепко к ним прикрепленные, служили и местом для сидения, и для сна. За столом сидели на скамьях. Спали и на сундуках, в которых хранили одежду. Вместе с сундуком, в который долгие годы собиралось приданое, отдавали замуж дочерей. Приданое девочка часто готовила сама. Денег на одежду в крестьянских семьях в основном не было, и девочек с малых лет обучали прясть полотна из льна, конопли, шерсти. Прялки дарили юным женам на свадьбу, и те берегли их всю жизнь.
   Сами ткали полотно и шили одежду – рубахи с рукавами, паневы (юбки), свиты (теплые шерстяные плащи). Обувью летом служили лапти, зимой – валенки. Шили одежду и обувь обычно зимой, когда не было работы в поле. Собирались всей семьей, а иногда и несколькими семьями.
//-- 2. КРАСНА ИЗБА ПИРОГАМИ --//
   Повседневный крестьянский стол не отличался разнообразием. В основном ели черный хлеб, щи, кашу, квас. Летом заготавливали орехи, ягоды, мед, грибы. Много пекли пирогов. Несмотря на скудость выбора, каждая совместная трапеза (в обед и ужин) проходила очень торжественно, даже в бедных семьях. Первым усаживался за стол глава семьи, потом – остальные. Сидели по старшинству, как и на царских обедах. В центре стола – большая миска с едой. После молитвы и разрешения главы дома все начинали черпать из миски щи или кашу. Строго соблюдалась очередность: от старшего к младшему. Нарушавший порядок получал сильный удар деревянной ложкой по лбу. Мясо из щей ели после того, когда вычерпывали всю жидкость. Вскоре после вечерней трапезы ложились спать, ведь вставать приходилось с первыми лучами солнца.
//-- 3. НЕ МЫТВА, НО МУЧЕНИЕ (О ТРАДИЦИИ РУССКОЙ БАНИ) --//
   Главным видом отдыха и удовольствия на Руси была баня. Интересно, что в Европе бани были закрыты по запрету церкви в начале IV в. и возродились лишь в XVIII в. На Руси они назывались «мыльнями». Для каждого русского с незапамятных времен стало еженедельной потребностью горячее мытье, и обычай этот изумлял иноземцев. Летописи сохранили свидетельство, что сам Андрей Первозванный дивился тому, что русские люди секут сами себя в пару вениками – «творят не мытву себе, но мучение». Но потом каждый иностранный путешественник считал непременным долгом поразить своих соотечественников сообщением об удивительном обычае русских.
   В «Повести временных лет» говорилось об одном таком страннике: "И рече им: «Дивно видел землю Славянску. Идущу ми само видел бани деревяны. И пережгуть, и румяно, и идуть на, изволекутся и будут нази. И облиются квасом кислым и возмуть на ся прутие младое и бьются сами»! Но еженедельное мытье с парением не просто дивный обычай и услада чудаковатых русских людей, а залог их богатырского здоровья: то и дело холера, чума, брюшной тиф, обойдя все закоулки европейских королевств и скосив многие тысячи людей, останавливались на границах русских княжеств. Баня надежно охраняла здоровье народа.
   Курные бани топились по-черному целый день и целую ночь. Но в банях было чисто, даже в самых верхних углах, где, как думалось русскому человеку, от греха заводились кикиморы, недотыкомки и всякая другая нечисть. Добрым духом бани считался банник. Хоть и рисовало его народное воображение черным, лохматым, злым, но задобрить его легко было, оставив немного воды в бочке и веник.
//-- 4. СТЕРПИТСЯ – СЛЮБИТСЯ --//
   Авторитет семьи в крестьянской среде был необычайно высок. Человек, не желающий обзавестись семьей, достигнув определенного возраста, вызывал подозрение. Понимание вызывало только желание уйти в монастырь. Патриархальные семьи были большими – по 15–20 человек.
   Состояли они из престарелых родителей, женатых сыновей с детьми и внуками. Конечно, тесновато со временем становилось в крестьянском небольшом доме. Братья предпочитали жить вместе из-за нежелания делить пашню – кормилицу семьи. Старшему в такой семье было предоставлено право наказывать младших, включая собственных братьев, их жен и детей. Традиции семьи вырабатывались веками и строго соблюдались старейшими. Но во все времена и у всех народов старички и старушки считают, что во времена-то их молодости не только нравы были лучше, но и соль солонее.
   В основе крестьянского супружеского союза лежал прежде всего хозяйственный интерес. Такое святое чувство, как любовь, редко бралось в расчет. Все решали родители, на волю которых влияла практическая выгода.
   Да женихи и не переживали особо, ведь все равно невесту старались выбирать не столько красивую, сколько здоровую, умелую, трудолюбивую. После замужества именно ей предстояло вести хозяйство, рожать и воспитывать детей, ухаживать за домашним скотом, работать в огороде и в поле. Поэтому, уходя в поле, родители оставляли дом уже на 12-13-летних девочек, которые на практике познавали науку тяжелого домашнего труда.
   Супругов объединяла не любовь, а общая забота: о хозяйстве, о детях, о доме. А что до любви – «стерпится – слюбится», считали в старину. А женились в те века очень рано. Для юношей брак разрешался в 15, для девочек – в 13 лет. Церковь разрешала лишь дважды в жизни расторгать брак по веским причинам – измена жены, ее бесплодие или тяжелая болезнь.
   Православным запрещалось вступать в брак с человеком другой веры.
   Рождение новой семьи сопровождалось веселой свадьбой. Свадьба на Руси – удивительное явление культуры народа. В нем органично соединились два обряда: древнейший, называвшийся «веселие», и христианский – венчание. В народной крестьянской среде, однако, существовали браки и без венчания. Играли свадьбы осенью и зимой, когда заканчивались сельскохозяйственные работы. Ведь для подготовки и проведения свадьбы требовалось много времени. Свадьба продолжалась несколько дней, с учетом строго определенных и всеми принятых, устоявшихся «суеверий». После этих шумных, а порой и буйных празднеств, на которых выпивалось немалое количество вина, начиналась обычная будничная жизнь со всеми ее хлопотами, тяготами и радостями.
   Со временем сложный церемониал свадьбы упрощался. Все большее значение приобретал не народный многодневный обряд, а церковное венчание. После свадьбы женщина теряла самостоятельность и становилась полностью зависима от мужа. В одной старинной летописи рассказано, как жених размышляет о ждущей его впереди жизни: «Что есть жена? Сеть утворена прельщающи человека во властех, светлым лицем убо и высокими очима намизающи, ногами играющи, делы убивающи, многи бо уязвивши низложи, тем же в доброти женстей мнози прельщаются и от того любы яко огонь возгорается. Что есть жена? Свитым обложница, покоище змеино, дьяволов увет, без увета болезнь, поднечающая сковорода, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская».
   Власть мужа над женой, «купницой бесовской», утверждалась не только силой авторитета, но и прямым насилием. Бить жену считалось правилом. Более того, в народной среде существовало мнение, что, если муж не бьет ее, значит, не любит. И все же положение женщины из простонародья, как бы это ни было удивительно, было свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка свободно гуляла по лесу, собирая ягоды и грибы, ходила за водой к колодцу, на реку – полоскать белье, на работу в поле. Она общалась с соседями, с подругами. В купеческой и боярской семье женщина вела затворнический образ жизни.
   Роль женщины в крестьянской семье возрастала после смерти мужа. Она становилась главой семьи и пользовалась немалым уважением.
   Таким же уважением и авторитетом были родители. Даже взрослый сын подчинялся отцу. Самым страшным в жизни считалось отцовское проклятие. Одной из главных обязанностей человека было рождение и воспитание детей. Рождение нового человека, очередного ребенка в семье, всегда было радостью. К сожалению, почти все обряды, связанные с рождением ребенка, забыты. А ведь они занимали немалое место в жизни семьи. Рождение 10, 11, 12-го ребенка было делом обыденным в крестьянских семьях. Общиной давался надел пахотной земли, которая была главным богатством, на каждого родившегося мальчика. На девочек земля не полагалась.
   Когда сын женился, в доме появлялась еще одна работница – молодая невестка. А дочь, выходя замуж, в другую семью уносила часть полагающегося ей в приданое имущества семьи. Количество детей в семье регулировалось только волею Бога. Правда, была еще и очень высокая детская смертность. Вот тут имело значение здоровье женщины. Надо восполнить потерю ребенка рождением нового.
   Рожала крестьянка обычно в бане, и в течение трех дней мужчина не имел права войти туда. Роженица выходила, когда надо было крестить ребенка, – на 8-й день. Духовному рождению – крестинам – придавали гораздо большее значение, чем физическому. Младенец обзаводился духовными родителями, которые отвечали за него в случае смерти родных матери и отца. Они следили за его воспитанием и даже имели право слова при выборе в будущем супруга или супруги. Имя новорожденному давали по имени святого, чью память отмечали в день крестин. После возвращения из церкви (куда родная мать не имела права идти) отец ребенка устраивал праздничный обед для всех родственников и близких. Ежегодно отмечался день ангела, который заменял празднование дня рождения.
   Дети рано начинали трудиться, помогали семье. Сначала в их обязанности входила домашняя работа, соразмерная возрасту. Интересно исчислялся возраст на Руси – семилетиями. Первые семь лет – детство, вторые семь – отрочество, еще семь – юность. Уже в пять-шесть лет мальчик должен был ездить верхом и помогал пасти скотину, в семь-восемь – помогал на пашне, управлял лошадью. В девять лет отрок выполнял уже совсем взрослую работу: ухаживал за скотиной, чистил за нею хлев и вывозил навоз в поле, бороновал вместе со взрослыми пашню и убирал хлеб. Сын помогал отцу на охоте, на рыбной ловле. К 14 годам подросток уже самостоятельно работал и косой, и серпом, и цепом, топором, и мог в случае необходимости заменить отца.
   Девочка в 6 лет училась прясть, шить, в 12–13 лет родители оставляли на дочь все хозяйство. Она носила воду, стирала, кормила и ухаживала за скотиной, шила, готовила еду и присматривала за младшими детьми.
   Позже она начинала работать наравне с матерью.
   Недаром старая пословица гласила: «Учи дитя, пока оно поперек лавки лежит». Девочек всему, что умела мать, а мальчиков – отец, следовало научить к 14 годам. К этому сроку крестьянская семья получала еще одного вполне полноценного работника.
   Недаром так часто упоминаем мы о домашней скотине. Ведь корова, например, была в хозяйстве главной кормилицей, а лошадь – работницей. Без лошади обойтись было невозможно. На ней и пахали, и бороновали, и сено возили, и зерно в амбар перевозили. Порой ей и отдохнуть было некогда днем, а ночью дети вели их в ночное, на сочные травы в луга, где лошадь могла отдохнуть и набраться сил. Каждый крестьянин лошадью дорожил и ухаживал за ней сам. Мужчина, не задумываясь, сменил бы корову на лошадь, т. к. понимал, что, собрав урожай, купит и корову, и другую необходимую скотину. А имелось ее очень много – козы, свиньи, овцы. Труд по уходу за всей живностью лежал, конечно, на плечах женщины. Таким образом в крестьянском хозяйстве существовало четкое разделение труда. Мужчины занимались преимущественно земледелием, строительством, ремеслом, охотой, рыбалкой, заготовкой дров. Женщины вели домашнее хозяйство, растили детей, занимались огородом. В самые трудные дни приходила жена на помощь мужу в поле – жала, косила, метала стога и даже молотила зерно.
   Если у крестьянина случалось несчастье, например сгорал при пожаре дом, вся община приходила на помощь. Сообща складывали новый сруб, помогали обзавестись хозяйством. Заболевшему соседу помогали с уборкой урожая. Помогали вдовам, сиротам, убогим. Недаром так часто здесь употребляется слово «помогали». Обычай не оставлять в беде близкого или просто односельчанина назывался хорошим русском словом «помочь». Добровольные помощники находились всегда.
   Трудом своим жил крестьянин. Смысл всей его жизни был в нелегкой крестьянской работе. В народе знали, что труд благословлен Богом. К работающему принято было обращаться словами: «Бог в помощь» или «Помогай, Господь!»
   Но век человеческий недолог, хотя на Руси нередко доживали до 90 и 100 лет.
   Особое значение имели в жизни человека похороны близкого. Повелось так, что в них более всего сохранилось от древних верований.
   Умирающего обмывали и одевали в белые одежды. Читали около него молитвы, оплакивали.
   По древнему обычаю хоронили не на 3-й, а на 9-й день. Далее, после похорон, обязательная тризна – поминальный обед. Очередные поминки на 20-й и на 40-й день.
   Траур родственники носили в течение года, а вдовы в течение двух лет не должны были общаться с мужчинами.
   Церковь вносила коррективы в эти обряды. Но традиции, сложившиеся веками, сломать оказалось очень трудно.
   Крестьянская семья была как бы маленьким государством. Здесь были свои законы и правила, выработанные опытом многих поколений.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Вплоть до XVII в. в основе русского домашнего быта лежали традиции, зародившиеся и окрепшие в раннюю пору формирования Российского государства. Единые географические условия, единая культура и религия определяли схожие формы быта царя, боярина, бедного дворянина, крестьянина и ремесленника. И в крестьянской избе, и в государевом дворце вставали с восходом солнца, молились. Только одни – перед иконами в красном углу, другие – перед иконостасом домовой церкви. Очень строго соблюдались посты. Одежда – и та была у всех примерно одного покроя, но у одних – из грубого полотна или сукна, у других – из тонких полотен заморских. Во всех сословиях одинаково соблюдали обычаи при сватовстве, рождении детей, похоронах. Различие было только в богатстве. Именно оно определяло отношение к труду и, соответственно, личную жизнь людей.
   Многие из старинных обычаев дожили до наших дней, особенно в отдаленных деревнях и маленьких городах.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Очерки истории русской культуры IX–XVII вв. М., 1984.
   2. Дедюхин Б. В. В братстве без обиды. Саратов, 1989.
   3. Овсянников Ю. М. Картина русского быта. М., 2000.
   4. Рябцев Ю. С. История русской культуры. XI–XVII вв. М., 1997.
   5. Терещенко А. В. Быт русского народа. СПб., 1848. М., 1997.

ТЕМА 12. ХРАНЕНИЕ БОЖИЕ НАДЕЖНЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

//-- ПЛАН --//
   1. Владимир Мономах – князь-воин, единоборец российский
   2. Освободительные походы 1111–1112 гг.
   3. Великий князь Киевский Мономах
   4. «Поучение» отца русского народа
   Список литературы
//-- 1. ВЛАДИМИР МОНОМАХ – КНЯЗЬ-ВОИН, ЕДИНОБОРЕЦ РОССИЙСКИЙ --//
   Осенью 1097 г. в городе Любече, хорошо укрепленном от внезапных набегов, на Днепре, собрались шесть самых влиятельных русских князей: Святополк Киевский, Владимир Мономах Переяславский, Давид Владимиро-Волынский, Олег Черниговский, Василько Теребовльский с братом. Собрались они вместе, чтобы «построить мир» и прекратить затянувшуюся многолетнюю усобицу. Руководило князьями внутреннее понимание, что бесконечные распри губительны для отечества, грозила также и опасность нападения с юга. Встреча эта состоялась усилиями Владимира Мономаха. Он стал настоящим спасителем Руси. Сын Всеволода Ярославича от дочери византийского императора, по имени деда со стороны матери, прозван он был Мономахом, что значит «единоборец».
   Еще при жизни отца он прославился как бесстрашный полководец, не раз усмиряя буйных сородичей и защищаясь от половцев.
   Мономах был не только доблестным воином, но и великим государственным деятелем. После смерти своего отца, великого князя Всеволода Ярославича, Владимир Мономах не стал занимать престол. Чтобы не умножать распрю, он ушел в Чернигов, отдав Киев сыну Изяслава, Святополку. Достойными были слова Мономаха:
   – Отец его был старше и княжил в столице прежде моего отца: не хочу кровопролития и войны междоусобной.
   Отдал он Чернигов другому брату Олегу Святославичу, сказав:
   – Да не возрадуются враги отечества!
   Тем временем половцы не прекращали своих набегов, пользуясь ссорами князей и их войнами. Хан Боняк чуть не взял Киев, кочевники разорили и разграбили Печерский монастырь, главную святыню христианской Руси.
   Владимир Мономах не занял место великого князя, но и без титула он сумел стать опорой разоренной и погибающей страны, инициатором встречи князей.
   "…Россия первый раз увидела торжественное собрание князей своих на берегу Днепра в городе Любече. Сидя на одном ковре, они благоразумно рассуждали, что отечество гибнет от их несогласия; что им должно наконец прекратить междоусобие, вспомнить древнюю славу предков, соединиться душою и сердцем, унять внешних разбойников, половцев, успокоить государство, заслужить любовь народную. Нет сомнения, что Мономах, друг отечества и благоразумнейший из князей российских, был «виновником» и душою умеренности и бескорыстия. Он уступил Святославичам все, что принадлежало некогда их родителю, и князья с общего согласия утвердили за Святополком область Киевскую, за Мономахом – частный удел отца его – Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль, Белоозеро; за Олегом, Давидом и Ярославом Святославичами – Чернигов, Рязань, Муром; за Давидом Игоревичем – Владимир Волынский; за Володарем и Васильком Ростиславичами – Перемышль и Теребовль, отданные им еще Всеволодом.
   Каждый был доволен; каждый целовал святой крест, говоря: да будет земля Русская общим для нас отечеством; а кто восстанет на брата, на того мы все восстанем. Добрый народ благословлял согласие своих князей: князья обнимали друг друга как истинные братья" (Н. М. Карамзин).
   Но не сразу удалось прекратить распри. Великий князь Киевский Святополк не был достоин своего звания. Вскоре после съезда в Любече князь Давид Волынский оклеветал перед ним Василько, одного из сыновей Ростислава, отравленного в Тмутаракани. К тому времени Василько был князем без удела, т. е. изгоем, повторяя горестную судьбу своего отца. Он воевал в Польше со своей вольной дружиной и в боях прославился мужеством, силой и победами.
   Давид Волынский, боясь, что Василько может захватить и его волости, убедил великого князя, что Василько хочет завоевать Киев.
   «Но справедливо ли сие ужасное обвинение? – спросил Святополк. – Да накажет тебя Бог, если обманываешь меня от зависти и злобы».
   Словно проклято было имя Святополка в русской истории. Несмотря на данные клятвы, князь, как когда-то Святополк Окаянный, решился на преступление. Он обманом завлек Василько к себе и ослепил его.
   Зло не осталось безнаказанным. Василько был отомщен. Владимир Мономах поддержал своих братьев: Давид и Святополк были разбиты в бою. Снова начались междоусобицы, снова князья стали призывать на помощь половцев, снова запылали города и села русские.
   Еще два года то там, то здесь вспыхивали братоубийственные войны, пока, наконец, в 1100 г. княжеский съезд в городе Витичеве не положил им конец. Появилась реальная возможность для общерусской борьбы с половцами. Собрались в этот раз Святополк, Мономах и Святославичи. Давид был тоже, но гордо держался особняком. После долгих разговоров вынесли решение: «Утвердить навечно союз Святославичей с великим князем и Мономахом». Первые же известия об объединении русских князей произвели огромное впечатление на половецких ханов. В 1001 г. они «прислали послов своих и просили мира», и русские князья «сотворили мир с половцами». Хотя клялись половцы, что будут во веки веков хранить мир, не нарушать русских рубежей, перестанут вымогать дары, уже осенью 1002 г. хан Боняк, нарушив данное слово, напал на Переяславльские земли, и не сумели его сдержать даже сильные русские дружинники. Надежда на сотрудничество с половецкими ханами не оправдалась, и следовало обеспечивать безопасность южной границы военными средствами. И опять инициатива принадлежала мудрому Мономаху. На Кельтском озере собрались русские князья. Мономах предложил начать поход уже весной 1103 г., когда половцы не ждут нападения и пока кони их обессилены после голодной зимовки.
   «Не годится идти, князь, весною в поход, – говорили многие, – погубим и смердов, и коней, и пашню их».
   Летописи сохранили гневную отповедь князя Мономаха, которая еще раз показывает его талант государственного руководителя: «Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут. А почему не мыслите о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его из лука? А лошадь его возьмет, а в село его приехав, возьмет жену его и все его имение? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?»
   И на это раз Мономаху удалось убедить князей. Было решено собрать войска в марте в Переяславле для совместного похода в половецкую степь. Впервые вести войну по своему плану доверено было Мономаху, т. к. он являлся фактическим предводителем войска. Решено было громить половцев вдали от русских земель, нанося им неожиданные оглушительные удары. Когда русские князья выступили сообща, половцы в первом же походе были разгромлены. И еще три раза водил Владимир соединенные силы в степь и возвращался с полной победой. В страхе перед Мономахом половцы бежали, им пришлось уйти за Дон. Но русские князья, как оказалось, и не думали об их полном изгнании, ведь половцы уже почти сто лет прожили в русских степях.
   Русская летопись сохранила интересный документ тех лет – сказание о траве емшан:
   "Мономах погубил поганых измаильтян, называемых половцы, изгнал хана их Отрока во Обезы за железные врата. Сырчан же хан остался у Дона.
   Тогда Владимир Мономах пил золотым шеломом Дон и захватил землю их всю и загнал окаянных агарян.
   По смерти же Владимира Сырчан как рыба ожил. Остался у него гудец (певец) Орь. И послал его Сырчан во Обезы к хану Отроку, говоря:
   – Скажи Отроку: Владимир умер, воротись, брат, приходи в землю свою. Молви ему мои слова, пой ему песни половецкие. Если же не захочет тебя слушать, дай ему понюхать траву емшан (полынь). Отрок же не захотел вернуться, ни песен слушать. И дал ему Орь траву емшан. Тот же понюхал и, заплакав, сказал:
   – Лучше на своей земле костьми лечь, нежели на чужой стороне славну быть.
   И пришел во свою землю.
   От него родился Кончак, который вычерпал Сулу, пешком ходя, котел неся на плечах".
   Легенда подтверждает то, что для половцев русские степи стали родными.
   Понимал это и Мономах, женивший своих сыновей на ханских дочерях. Это должно было закрепить отношения с половцами семейным миром.
//-- 2. ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ПОХОДЫ 1111–1112 гг. --//
   Самый решительный поход состоялся в 1111 г. Он готовился долго и обстоятельно. Снова на Долобском озере встретились русские князья, чтобы обсудить план похода. Мнение воевод разделилось: одни предлагали подождать следующей весны, чтобы двинуться на Донец в ладьях и на конях, другие – повторить зимний санный поход воеводы Дмитра, чтобы половцы не смогли откочевать на юг и откормить на весенних пастбищах своих коней, ослабевших за время зимней бескормицы. Последних поддержал Владимир Мономах, и его слово оказалось решающим. Начало похода наметили на самый конец зимы, когда морозы спадут, но еще сохранится легкий санный путь.
   В конце февраля в Переяславле сошлись рати из Киева, Смоленска, Чернигова, Новгорода Северского и других городов. Прибыли великий князь Святополк с сыном Ярославом, сыновья Владимира Мономаха – Вячеслав, Ярополк, Юрий и Андрей, Давид Святославич Черниговский с сыновьями Святославом, Всеволодом, Ростиславом, сыновья князя Олега – Всеволод, Игорь, Святослав. Давно не собиралось для совместной войны столько русских князей. К конным княжеским дружинам присоединились рати немцев, хорошо показавшие себя в прошлых походах на половцев. 26 февраля 1111 г. войско выступило в поход. Уже началась оттепель, быстро таял снег, идти войскам было тяжело. Дошли до Дикого Поля – половецкой степи, где уже не было русских поселений. За один день русское войско преодолело тридцативосьмиверстный переход.
   14 марта Мономах достиг Донца, повторив зимний поход воеводы Дмитра. Дальше шла «незнаемая земля» – никогда еще русские дружины не заходили так далеко, Не встречая сопротивления, русичи вошли в Шарупань. Жители даже прислали послов с дарами и просьбами не разорять город, но взять откуп, какой назначат русские князья. Мономах приказал сдать оружие, отпустить пленников и вернуть имущество, награбленное в прошлых походах на русские княжества.
   Следующей целью был половецкий город Сугров. Его жители решили защищаться. Русские стрелы с горящей просмоленной паклей подожгли город, половцы с трудом справлялись с огнем. Русские пошли на приступ. Тяжелыми бревнами они протаранили городские ворота и вошли в город. Так пал оплот половцев, где они собирали силы для очередных набегов.
   27 марта 1111 г. еще одна полная победа в Шарукане подтвердила силу русских войск. Конная дружина русских князей неотступно преследовала отступавших половцев, безжалостно вырубая их длинными мечами. Десять тысяч воинов хана Шарукана нашли смерть на донском берегу, много их попало в плен. Разгром был полным. Теперь хану долго придется собирать силы для набегов на Русь.
   Вести о победе русских князей на Дону громом прокатились по половецким степям. Днепровские половцы во главе с ханом Боняком ушли далеко от русских рубежей и пропали из поля зрения князей. Ушли остатки донских половцев. На степной границе России наступила великая тишина, и это стало главным результатом большого похода русских князей против давних врагов. Русь получила передышку в войнах.
//-- 3. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИЕВСКИЙ МОНОМАХ --//
   Во время всех этих событий Мономах оставался простым удельным князем, а на киевском княжении был Святополк Изяславович. Но последние годы не военная доблесть, а торговля более привлекала Святополка. Для князя – воина, защитника – это считалось позорным.
   Святополк умер, чуть ли не презираемый киевлянами. Смерть его привела к временному безначалию. Отправили послов к Мономаху, но тот отказался от предложенной ему чести, боясь оскорбить Святославичей, которые по закону могли претендовать на престол в Киеве. Начались беспорядки, погромы. Купцы установили грабительские ростовщические проценты и даже забирали за долги свободных людей в рабство.
   «Спокойные граждане, приведенные в ужас таким беспорядком, вторично звали Мономаха. „Спаси нас, – говорили их послы, – от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, собственные наши дома и святыню монастырей“. Владимир приехал в столицу: народ изъявил необычайную радость, и мятежники усмирились, видя князя великодушного на главном престоле российском» [92 - Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1990.].
   Такие же права на киевский престол, как и Мономах, имел внук Ярослава Мудрого Олег Святославич. Он с юности претендовал на Киев, но был выслан за распри в Константинополь.
   Не раз Олег Святославич пытался мстить за свое изгнание – силой отнимал полагавшиеся ему города, приводил на Русь половцев, давая им возможность грабить Родину в награду за военную помощь. Когда Мономах уже примирил и объединил князей, Олег не ходил вместе с ними в походы на кочевников, оправдываясь болезнью.
   В летописях Олега Святославича называют Гориславичем. Ему хватало мужества и отваги, но строптивость и вспыльчивость не позволили ему стать хорошим государственным деятелем, не принесли ему ни доброго имени, ни славы, ни памяти потомков.
   Со вступлением на престол Мономаха начались распри между его потомками – Мономаховичами и потомками Олега – Ольговичами.
   Великим киевским князем стал Владимир Мономах в 1113 г.
   Теперь в его распоряжении находились военные силы всей Руси. Он оставил за собой почетную миссию великого стража земли Русской. И когда в том же году хан Боняк пытался приблизиться к Переяславлю, великий князь выступил навстречу только с киевскими, переяславльскими и черниговскими дружинами. Половцы в страхе бежали.
   Так усмирены были и внутренние, и внешние враги. Не стало покоя воинственному хану Шарукану. Главным делом своей жизни Мономах называл борьбу с половецкой опасностью. Время от времени он посылал войска во главе со своими сыновьями в Дикое Поле.
   На Дон в 1116 г. вели свои дружины сын великого князя Ярополк и его двоюродный брат Всеволод из Чернигова. Не смогли половцы оказать им достойного сопротивления, с позором они убегали при приближении русских дружин. В 1120 г. в половецкие степи, за Дон, снова ходил с войском сын Мономаха. На Донце он не нашел половецких станов, они уже откочевали от этого опасного места. Несколько недель провел князь в Диком Поле, разыскивая половецкие веши, и вернулся на Русь с добрыми вестями – половцы откочевали прочь от русской границы!
   Большая половецкая орда хана Отрока – сорок тысяч всадников с женами и детьми – ушла в Грузию, где поступила на службу к грузинскому царю. Другая орда – хана Татара – переселилась в Венгрию. Степь постепенно очищалась от враждебных Руси кочевых племен.
   Таким стал итог ратных трудов князя Владимира Мономаха!
   С самого детства, живя в Переяславле, у самого края Дикого Поля, он чувствовал атмосферу постоянной военной опасности. Может быть, именно это и воспитало в нем воинский дух, ненависть к степнякам-насильникам. Первый «путь» по приказу отца из Переяславля в Ростов, «сквозь вятичи», он со своей дружиной совершил в 13 лет! А всего таких «великих путей» было 20. Он участвовал в 83 походах, сменил пять удельных городов.
   Историки подсчитали, что он проскакал на коне во время своих «путей» и походов не меньше 16 тыс. км. Всего 16 лет было Владимиру Мономаху, когда он стал князем Чернигова, одного из самых древних и сильных городов на Руси. Сменив отца на переяславльском престоле, он принял на свои плечи всю тяжесть обороны южной границы. И уже в 60-летнем возрасте, в зените воинской славы стал великим киевским князем. И он всегда оставался освободителем Русской земли, воином неутомимым и бесстрашным.
   Женат Владимир Мономах был на английской принцессе Гите, дочери короля Гаральда. Их сын Юрий Долгорукий станет родоначальником династии Владимиро-Суздальских князей…
   Через своих детей породнился Мономах с королями шведскими и норвежскими, византийским императором и половецким ханом.
   Русский историк В. Н. Татищев, описывая внешность Владимира Мономаха, в своих сочинениях рассказывал, что он был красив лицом, глаза у него были большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб высокий, борода широкая. Ростом он был не особенно высок, но крепок телом и очень силен.
   Об уважении, которое испытывали к русскому князю правители других стран, рассказывает легенда.
   Мономах с войсками приблизился к пределам Византии, решив покорить ее. Император, предчувствуя свое поражение в надвигающейся войне, сам добровольно выслал ему регалии императорско-царской власти, как бы передавая Руси древнейшие права Рима и Царьграда-Константинополя на власть над миром.
   «Устрашенный Алексей Комнин прислал в Киев дары: крест животворящего дерева, чашу сердоликовую Августа кесаря, венец, златую цепь и бармы Константина Мономаха, деда Владимирова; что Неофит, митрополит эфесский, вручил сии дары великому князю, склонил его к миру, венчал в киевском соборном храме императорским венцом и возгласил царем российским».
   В Оружейной московской палате до сих пор хранится усыпанная бриллиантами шапка Мономаха. Ею, золотой цепью и бармами венчались на царство все последующие великие князья и цари. Только при Петре I золотая цепь и бармы будут заменены императорской мантией и цепью ордена Святого Андрея Первозванного, а шапка Мономаха – императорской короной.
   В народе любили и почитали князя. Годы его правления стали для Руси годами покоя и благоденствия.
   В самом начале княжения, в 1115 г., 2 мая он приказал перенести мощи святых Бориса и Глеба из ветхой церкви в новый каменный храм Вышегородский. Этим действием Владимир проявил и набожность, и любовь к Отечеству. Ведь Древняя Русь признавала убитых братьев своими небесными заступниками, «ужасом врагов и подпорою наших воинств».
   Мономах утверждал свое право на данное ему имя отца народного своими государственными деяниями. Он отменил законы, разрешающие трижды брать проценты с должников и отдавать в рабство за долги.
   Мономах щедро одаривал монастыри, построил много церквей каменных, заложил новые города. При нем был построен первый в Киеве мост через Днепр.
   Мономаху обязан своим появлением прекрасный город, построенный на берегу Клязьмы. Его имя – настоящее княжеское – Владимир Залесский. Он окружен был земляным валом, а охраной жителей стал храм Святого Спаса.
   Будучи уже в преклонном возрасте, Мономах часто ездил в Ростовскую и Суздальскую землю для хозяйственных распоряжений.
   При Мономахе началось составление первой русской летописи – «Повести временных лет» и житий русских святых. Летописи оставили воспоминания о страшных бедствиях, омрачивших спокойную мирную жизнь при правлении Владимира. В эти годы случилась редкая засуха 1124 г., сильный пожар в Киеве, продолжавшийся 2 дня. Он обратил в пепел большую часть города, монастыри, около 600 церквей и всю жидовскую улицу. С ужасом народ смотрел и на полное затмение Солнца. В Южной России случились два землетрясения, а в северной – страшная буря, которая срывала дома и потопила много скота в Волхове.
   В 1120 г. на бракосочетании дочери Мономаха и сына греческого императора Иоанна Алексия в Россию приехали Константинопольский митрополит Никита, сменивший умершего Никифора. Никифор оставил после себя два письма к Мономаху: первое о разделении церквей на Восточную и Западную, второе – о посте. Оно наиболее интересное, т. к. содержит не только богословские, но философские размышления. В нем и похвала Владимиру Мономаху.
   "Разум есть светлое око души, обитающей во главе. Как ты, государь мудрый, сидя на троне, через воевод своих управляешь народом, так душа посредством пяти чувств правит телом.
   …Ты, сын княжеской и царской крови, властитель земли сильной, не знаешь дому, всегда в трудах и путешествиях, спишь на голой земле, единственно для важных дел государственных вступаешь во дворец светлый и, снимая с себя любимую одежду простую, надеваешь властительскую; когда, угощая других обедами княжескими, сам только смотришь на яства роскошные?… Восхвалю ли тебе и другие добродетели? Восхвалю ли щедрость, когда ты ни сребра, ни злата не таишь, не считаешь в казне своей, но обеими руками раздаешь их, хотя оскудеть не можешь, ибо благодать Божия с тобою?…
   Власть великая требует и великого отчета; а мы начинаем теперь пост, время душеспасительных размышлений, когда пастыри церковные должны и князьям смело говорить истину".
   Княжил Владимир в Киеве 13 лет. Летописи вспоминают и о его необычайной набожности. И, хотя эта добродетель была не редкостью в те годы, Владимир отличался именно сердечным христианским смирением. Из его глаз текли слезы, когда он в храме молился Вседержителю за отечество и весь русский народ.
//-- 4. «ПОУЧЕНИЕ» ОТЦА РУССКОГО НАРОДА --//
   Вспоминают его необыкновенную привязанность к отцу, которого он никогда и ни в чем не ослушался. Он испытывал снисхождение к слабому человечеству, милосердие, щедрость, незлобие. Он «творил добро врагам своим и любил отпускать их с дарами». Но всего яснее и лучше помогает нам узнать этого человека его «Поучение», написанное им для сыновей. Оно сохранилось в тексте Лаврентьевской летописи.
   «Приближаясь к гробу, благодарю Всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, наблюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего намерения; но скажите только: он говорит несправедливо! Страх Божий и любовь к человечеству есть основание добродетели. Велик Господь, чудесны дела Его!»
   «Поучение» состоит из трех самостоятельных частей: поучения детям, воспоминаний и послания князю Олегу Черниговскому. Все эти части соединены одной центральной идеей – идеей борьбы с феодальной раздробленностью.
   Такой литературный прием – обращение отца к детям – был широко распространен в средневековой литературе. Пожалуй, нет ни одной страны на Западе или на Востоке, где не было таких произведений. Они разные по содержанию и окраске, но имеют одну цель – дать наставление детям.
   «Поучение» Владимира Мономаха выделяется своей целенаправленностью и высокой литературной художественностью. Мономах, формулируя основные жизненные принципы, исходит из собственного жизненного опыта. Он не ограничивается только призывом сыновей к единству и прекращению усобиц, а обращает их внимание на сам образ князя. По его представлению князь должен быть деятельным, неутомимым, мужественным, смелым. Лишь тогда он достоин называться правителем Русской земли и быть достойным подражания.
   В «Поучении» нет полной автобиографии Мономаха, хотя много моментов, где он рассказывает о себе и о своем жизненном опыте. Все примеры из его жизни имеют гражданский интерес и общественно-идейное звучание.
   «О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния».
   Князь должен, считает Мономах, не просто «управлять». Нужно и должно князю проявлять заботу о смерде, челяди, «вдовицах», не давать «сильным погубить человека». Дав крестное целование, нужно блюсти его, чтобы «не погубить души своей». Нужно заботиться о хозяйстве, рано вставать, поздно ложиться спать, не лениться, быть всегда готовым к походу.
   Как воинский устав звучат его слова: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не потворствуйте, ни сну; сторожевую охрану сами наряжайте, и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте; а оружия снимать с себя не торопитесь, не оглядевшись, из-за лености внезапно ведь человек погибает».
   Должен думать князь и о распространении славы Российской, чтить «гостя, откуда бы он к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный ли посол… ибо они по пути прославят… по всем землям…»
   Мономах напоминает о пользе грамоты: «Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками: за что хвалят нас чужестранцы. Леность – мать пороков».
   О воинской своей доблести он говорит со справедливой, заслуженной гордостью: «Всех походов моих было 83; а маловажных не упомню. Я заключил с половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их князей и выпустил из неволи, а более двухсот казнил и потопил в реках. Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве у родителя прежде вечерен».
   «Господь хранил меня. И вы, дети мои, не бойтесь старости, ни битвы, ни зверей свирепых, но являйтесь мужами во всяком случае посланными от Бога. Если провидение определит, кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого» [93 - Из «Поучения» Владимира Мономаха.].
   Н. М. Карамзин так оценивает этот замечательный литературный памятник: «Без сего завещания, столь умно писанного, мы не знали бы всей прекрасной души Владимира, который не сокрушил чуждых государств, но был защитою, славою, утешителем собственного; и никто из князей российских не имеет более права на любовь потомства, ибо он с живейшим усердием служил отечеству и добродетели».
   Владимир Мономах стал в истории Киевской Руси третьим величайшим самодержцем после Владимира Святого и Ярослава Мудрого. В некоторых былинах его называли и как Владимира Святого – Красным Солнышком. А шапка Мономаха стала символом государственной власти.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Всемирная история в лицах. Раннее Средневековье. М., 1999.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1990.
   3. Каргалов В. В. Полководцы X–XVI вв. М., 2000.
   4. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Очерки истории руской культуры IX–XVII вв. М., 1984.
   5. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописании главных ее деятелей. М., 2000.

ТЕМА 13. ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА РУССКАЯ ЗЕМЛЯ

//-- ПЛАН --//
   Вступление. Рождение древнерусской литературы
   1. Переводная литература
   2. Летописи и притчи
   3. «Повесть временных лет» Нестора. Редакции «Повести»
   Заключение
   Список литературы
//-- ВСТУПЛЕНИЕ. РОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ --//
   Создавая собственную книжность, Русь вписывалась в общую культурную жизнь славянских государств. Распространение грамотности сопровождалось созданием системы библиотек. Князь Ярослав знаменит не только тем, что сам к книгам проявлял усердие, часто читал их «и ночью и днем», но и тем, «что собрал книгописцев множество, которые переводили с греческого на славянский язык». Эти книгописцы написали много книг, положивших начало библиотеке при соборе Софии в Киеве. Летописец XI в. неоднократно прославляет книгу и книжное учение. «Велика ведь бывает польза от учения книжного, книги наставляют и научают нас», книги дают мудрость, они «реки, напояющие Вселенную, ими мы в печали утешаемся», «если поищешь в книгах мудрости прилежно, то найдешь великую пользу для души своей», эти изречения как бы наталкивают человека на познание духовных богатств, скрытых в книгах.
   Киевская Софийская библиотека не была единственной. Собрания книг при храмах были и в других древнерусских городах. В Новгороде собирательницей и хранительницей книг была новгородская София. Существовала соборная библиотека в Полоцке. Библиотеки собирались и крупными монастырями. В XI–XII вв. Киево-Печерский монастырь, новгородский Юрьев монастырь имели уже значительное собрание как переводной, так и своей оригинальной литературы. Книжники этих монастырей принимали участие и в составлении летописей.
//-- 1. ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА --//
   С принятием христианства на Русь проникла большая переводная литература. Примером этого процесса могут быть сборники 1073 и 1076 гг. Первый переписан с болгарского оригинала, и по открывающей сборник похвале можно определить имя заказчика – «Великий в князях Святослав». Переводная литература получила широкое распространение на Руси в XI-начале XII вв. Переводили в основном греческую литературу – сочинения как религиозного, так и светского содержания. Богослужебные книги представляли собой собрание служб на весь год, т. е. служебную месячную Минею, тексты праздничных служб до и после Пасхи; различного рода служебники и требники, которые служили руководством при совершении богослужения. Из Библии сначала были переведены части, имеющие непосредственное отношение к церковному обряду: Евангелие, тексты апостольских деяний.
   Но более ранние переводы, относящиеся к середине X в., пришли на Русь из Болгарии благодаря славянской письменности моравских братьев. К такой литературе относятся, например, переводы «Богословия» Иоанна Дамаскина, а также славянский вариант «Шестоднева», повествовавшего о сотворении мира и его устройстве по представлениям христианского вероучения. В X в. Болгарское царство стало основным очагом, откуда славянская письменность и литература стали проникать в другие страны. Поэтому литературоведы говорят, что существует общность не только письменности, но и всей русской и болгарской литературы – как богослужебной, так и памятников литературы, относящихся к религиозным проповедям и книгам полурелигиозного содержания. Среди них: прологи (житийные сборники, имеющие календарный характер, где жития расположены в соответствии с днями их церковной памяти), торжественники, шестодневы (беседы о божественном сотворении мира в шесть дней), отчасти хроники, палеи (пересказ библейских книг с комментариями, дополнениями и полемическими, антииудейскими толкованиями), космографии, физиологи (переводные сборники о свойствах реальных и вымерших животных, камней и деревьев православного Юга и Востока Европы).
   Переводилась литература, созданная христианскими писателями, которая носила поучительный характер. Создавалась она в условиях борьбы с ересью и для пропаганды христианского вероучения и морали. Для борьбы с язычниками и для укрепления правопорядка использовались сочинения Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и других авторов. Интересно, что русские переводчики вставляли эпизоды собственного сочинения в текст, чтобы приспособить его к потребностям русской жизни. Переводилась в большом количестве житийная литература. Она прославляла святых и их деяния. Ставились в такой литературе и вопросы христианской морали, монашеской жизни, борьбы с ересями, подробно разбиралось учение о конце света и описывались подвиги церкви.
   Интерес у русского читателя вызывала жизнь за границей государства. Переводные романы, рассказывающие о жизни и подвигах видных государственных деятелей и полководцев, творчески переводились нашими мастерами слова. Переводчики использовали такие произведения для сочинения больших трудов по истории России и других стран, дополняя и расширяя их сочинениями разных авторов. Использовались материалы исторического, географического, литературного и мифологического содержания. Известна была повесть «Александрия», рассказывающая о жизни и подвигах Александра Македонского. Исторические события, имевшие место в действительности, искусно переплетались с вымыслом. В средневековой Европе возникал интерес к описаниям экзотической жизни Индии и Персии. Русский переводчик в ряде мест дополнил «Александрию» вставками из других произведений, приспособив повесть к вкусам российского читателя.
   Интересовала россиян и собственная история, рассказанная не столько своими летописцами, сколько греческими авторами. Византийская литература исследовала вопрос происхождения славян, их историческую судьбу и связь русской литературы с мировой. Правда, в хрониках Византии исторический процесс трактовался всегда с религиозной точки зрения, история базировалась на утверждениях божественного происхождения мира. Материал использовался из сочинений «отцов» церкви, древних историков и даже античных мифов. Такой была, например, переведенная на русский язык хроника Георгия Амартола.
   Наряду с религиозными сочинениями канонического характера распространены на Руси были и апокрифические произведения. Апокрифическими назывались «ложные», «тайные» сочинения, которых христианская церковь не признавала, «отрекла» от истинной литературы. Апокрифы по-своему рассказывали о тех же библейских историях – о происхождении мира, истории человечества, о жизни и смерти, о жизни после смерти. Опирались они на античную мифологию, древние религии, фольклор, античную философию. Среди известных нам апокрифов тех лет – «Деяния апостолов» (Петра, Андрея и т. д.). Кроме рассказа о деяниях, это сочинение в красочной форме рассказывало о сказочных путешествиях. Известен апокриф «Хождение Богородицы по мукам» – о конце мира и о загробной жизни. В дальнейшем в русские апокрифы добавились эпизоды из отечественной истории, русского фольклора.
   Интересны русским переводчикам были и произведения, дававшие наукообразные сведения о мире природы. В их числе «Христианская топография Косьмы Индикоплова» (путешественника в Индию), «Физиолог» – с описанием действительных и воображаемых животных, фантастических камней и деревьев.
//-- 2. ЛЕТОПИСИ И ПРИТЧИ --//
   Во второй половине XI-начале XII вв. на Руси появляется ряд оригинальных произведений, среди которых выделяется цикл сказаний, жития первых русских святых: князей Бориса и Глеба, игумена Киево-Печерского монастыря Феодосия, написанные монахом этого монастыря Нестором.
   Летописные своды стали появляться в различных городах Киевской Руси. Составлялись они на русском языке, а значит, прежде всего для русского народа человека. В Западной Европе они всегда писались на латыни, которая была чужда народу. Русское летописание не имеет аналогов и соответствий в других литературах.
   Летописный жанр занимает важнейшее место в древнерусской литературе. Его рождение можно отнести уже к концу X в., когда был создан первый летописный свод. Им стал начальный свод. Его текст хоть и с трудом, но удалось восстановить, он сохранился в составе Новгородской первой летописи. Главным сюжетом древнерусской литературы стала мировая история, а главной темой – смысл жизни человека. Наверное, поэтому литература часто поучительна по своему содержанию.
   Такой поучительной литературой стали притчи. Этот жанр не был новым, ведь в Библии люди уже встречались с притчами, в которых говорится о самом важном для человечества в целом и для каждого человека в отдельности. Притчи входили в состав сочинений для проповедников, они были и в произведениях самих проповедников. Нравоучения и притчи говорят о вечном. Все, что совершается в мире, имеет две стороны. Одна – это то, что произошло, и в этом есть реальная причинность: ошибки, совершенные князьями, недостаток единства или недостаток заботы о сохранности родины – если это поражение; личное мужество, сообразительность полководцев, храбрость воинов – если это победа; неосторожность – если это пожар города.
   Другая сторона – это извечная борьба зла с добром, это стремление Бога исправить людей, наказывая их за грехи. Главную роль книги, таким образом, видели в просвещении, проповеди святой жизни. Образование Древнерусского государства, укрепление экономических и политических связей с соседними странами потребовали создания больших исторических повествований. Особо яркую роль в деятельности по распространению просвещения сыграл Ярослав Мудрый: «Как бывает, что один землю распашет, другой же засеет, а третьи пожинают и едят пищу не оскудевшую, так и здесь. Отец ведь Владимир землю вспахал и разметил, т. е. крещеньем просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, ученье получаем книжное». При Ярославе в Софийском соборе организована была библиотека. Большое его участие и в деле летописания.
   Создание нового летописного свода, вышедшего из стен Киево-Печерского монастыря, связывают с именем монаха Никона. Работа над этим сводом началась, видимо, с 60-х гг. XI в., т. к. в записях 1061 г. есть довольно точные указания на время происходящих событий. Никон указывает не только год, но и месяц, число и даже день недели. Следовательно, записи велись весьма регулярно.
   Кроме внесения новых записей, автор перерабатывал старые, устраняя неточности предшествующей летописи. Никон старался создать связное историческое повествование и даже составлял хронологическую сетку. Летопись приобрела более светское направление. Написаны были рассказы о походах русских князей на Византию, что служило возвеличиванию Руси.
   Изменен был текст о предании Владимира. Теперь выдвигалась в качестве исторически достоверной легенда о крещении князя не в Киеве или Васильеве, а в Корсуне (Херсоне).
   Большое внимание уделяет летописец событиям 1069–1071 гг., когда боролись за первенство сыновья Ярослава, времени антифеодальных восстаний с Киевом в центре. Работа над этим летописным сводом закончилась около 1072 г. Это связано, по-видимому, со съездом в Вышгороде Ярославовичей, князей Изяслава, Святослава и Всеволода. Собрались они для перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь. Но важнейшим итогом этой встречи стал новый законодательный документ «Правда Ярославичей». Одновременно составлялись и последние части летописного свода.
   Следующий летописный свод – «Начальный», относящийся к 90-м гг. XI в., стал базой для составления в начале XII в. «Повести временных лет».
   В центре «Начальной» летописи – призыв к единению княжеских родов для сохранения Древнерусского государства во имя поставленной цели – убедить князей прекратить междоусобную борьбу и сосредоточить свое внимание на грозящей Руси опасности. Летописец обращается за примерами к истории и нередко даже идеализирует их. Много внимания уделяется воинской доблести, смелости, мудрости первых русских князей, готовых умереть за свою землю. Автор упоминает о речи Святослава, с которой тот обратился к 10 000 русских воинов перед битвой со стотысячным войском Византии: «Да не посрамим земле Русские, поляжем костьми, мертвыи бо срама не имам. Още ли побегнем, срам имам. Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду. Аще моя глава ляжеть, то промыслите собою».
   Новые князья, по мнению летописца, вместо защиты своей земли отстаивают свои права, радуясь поражению соседа. Он напрямую обращается к ним: «Почто вы распря имате межи собою? А погани (язычники) губят землю Русьскую». Летописец прав, ведь именно в годы составления летописи состоялся (в 1097 г.) Любеческий съезд князей, провозгласивший принцип феодальной раздробленности: «Каждо да держить отчину свою». К сожалению, ни один из летописных сводов XI–XII вв. не дошел до нас в первоначальном варианте.
//-- 3. «ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» НЕСТОРА. РЕДАКЦИИ «ПОВЕСТИ» --//
   «Повесть временных лет» – крупнейший летописный свод Древнерусского государства, созданный в начале XII в., знакома нам по двум редакциям. Одна из них – Лаврентьевский – свод, созданный в 1377 г. монахом Лаврентием для суздальского князя Дмитрия Константиновича. Кроме «Повести временных лет», в нее входит Владимиро-Суздальская летопись. Вторая редакция – Ипатьевская (по имени Ипатьевского Костромского монастыря) – написана в конце XIV-начале XV вв. и включает в себя, кроме «Повести», Киевскую летопись XVII в. и Галицко-Волынскую летопись XVIII в.
   «Повесть временных лет», подводя итоги историческим, политическим и религиозным взглядам XI–XII вв., завершает историю древнерусского летописания в Киево-Печерском монастыре.
   Автором повести считают монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. Имя его есть в одном из списков летописи, где значится: «Повесть временных лет Нестора черноризца».
   Написана повесть около 1113 г. Нестор ставил своей целью создать полную, исторически верную картину жизни Древней Руси: «…откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Руская земля стала есть». Повесть не ограничивается рассказом о русской истории, в ней и новгородские, суздальские, черниговские, переяславльские и другие летописные известия. Таким образом она становится общерусским сводом, для создания которого Нестор привлек большое количество источников летописного, литературного и фольклорного характера.
   Начинается «Повесть» с рассказа о «Всемирном потопе» и разделении земель между сыновьями Ноя. Но особое внимание при этом уделяется «полунощным» (северным и западным странам, перешедшим к Нафету, среди которых были земли, вошедшие в состав Древнерусского государства. В рассказе о Вавилонском столпотворении автор подробно останавливается на словенях, интересно, с большим знанием географии дает описание Русской земли. О Волге, в частности, сообщается, что она «вьтечеть» (втекает) семьюдесят жерел в море Хвалисьское (т. е. Каспийское).
   Дальше звучит легенда об основании Киева тремя братьями – Кием, Щеком и Хоривом. Рассказывает Нестор о временах, когда над славянами властвовали другие народы, но судьба славян такова, что они смогли сбросить всяческий гнет и сами стали властвовать и брать дань с других народов. Как когда-то поляне, платившие мечами дань хазарам.
   Хазарские мудрецы решили, что «станут они (поляне) когда-нибудь собирать дань и с нас, и с иных земель». «…И сбылось это все». На этом рассказе заканчивается вводная часть «Повести», и дальше начинается историческое повествование по строгой хронологии.
   По каждому году летописец стремился собрать интересный, значительный материал или давал хотя бы простое перечисление дат.
   В легенде о призвании варягов Нестор ищет возможности установления единого происхождения всех княжеских родов, а значит – и сохранения политического единства русских земель. Это должно прекратить междоусобную борьбу.
   Норманнская теория носила также явный антигреческий характер.
   В условиях борьбы с Византией за идеологическую независимость это имело значение, т. к. Византия утверждала, что для появления законной власти на Руси необходимо было принятие христианства.
   Дальнейшее содержание «Повести временных лет» связано с именами тех или иных русских князей. Воссоздается история России X–XII вв.
   Особое место в «Повести» занимает документальная часть, где Нестор дает изложение древнейших русских актов-договоров, заключенных Русью с Византией. Он приводит тексты договоров Олега (911 г.), Игоря (944 г.), Святослава (971 г.). Вероятно, Нестор располагал текстами договоров, ведь только в таком случае он мог так подробно изложить их.
   Описывая деяния князей русских, Нестор старается всегда выделить главное, наиболее характерное.
   Рассказывая о Святославе, он говорит о борьбе, походах, о распрях между сыновьями Святослава: Олегом, Ярославом, Владимиром.
   В центре повествования о Владимире, конечно, рассказ о крещении Руси. Подробно описаны события XI в. Это и естественно, ведь последнюю часть летописи Нестор создавал на основе сведений, собранных им лично. Он указывает не только годы событий, но и месяц и число. По-своему, оригинально повествует о перенесении мощей основателя Киево-Печерского монастыря Феодосия (1091 г.), о набеге половцев на монастырь (1096 г.), о победе Святополка над половцами (1107 г.) и др. Нестор, видимо, довел повествование в летописном своде до 1113 г., т. е. до смерти Святополка, как и задумывал.
   Какими же документами пользовался Нестор, описывая события, происходившие за много лет до его деятельности, свидетелем которых он не мог быть? Воссозданы они весьма достоверно, убедительно, следовательно, источники были надежными.
   «Повесть временных лет» исследовалась многими учеными, в том числе А. А. Шахматовым, М. Д. Приселковым, Р. С. Лихачевым. Их выводы показали, что Нестор, кроме предшествующих летописей, использовал много переводных источников. Он изучил хронику Георгия Амартола, взяв оттуда материалы по всемирной истории, описание обычаев других народов и ряд иных сведений. Использовал он и «Летописец вскоре» патриарха Никифора, который в соединении с хроникой Амартола был положен в основу хронологии повести для IX–X вв. Рассказ о походе Игоря в 941 г. был известен Нестору по греческому сочинению «Житие Василия Нового».
   Материалы, связанные с договорами Руси и Византии, русского происхождения. Пользовался Нестор и источником из русских житий и сказаний, известных не только духовенству, но и простому народу. Обращался летописец и к неиссякаемой народной памяти, хранящей легенды, песни, предания об Олеге, Игоре, Ольге и т. д.
   «Повесть временных лет», конечно, отражала интересы великокняжеской власти. Святополк, заинтересованный в создании летописи, всячески поддерживал Киево-Печерский монастырь в его антигреческих выступлениях, он же добился признания его архимандритии. Духовенство и светская власть объединились против антифеодальных выступлений сельского и городского населения, за защиту политических и идеологических принципов феодального общества.
   После смерти Святополка к власти пришел князь Владимир Мономах. Политическая ориентация летописи встала в противоречие с политикой Мономаха. Ее передали в придворный монастырь Мономаха – Выдубицкий. Здесь в 1116 г. монах Сильвестр начал переработку летописи. Его труд дошел до нас в составе лаврентьевской редакции «Повести временных лет», где в конце имеется приписка: «Игумен Сильвестр монастыря святого Михаила написал книги эти, летописец, надеясь от Бога милость получить, при князе Владимире, когда он княжил в Киеве, а я в то время игуменствовал у святого Михаила, в 1116 году…»
   Естественно, имя Нестора изъяли из заголовка. Из летописи убрали все, что рисовало Святополка в благоприятном свете. В своей летописи Сильвестр в центр повествования ставит Владимира Мономаха как мудрого и дальновидного правителя, заботившегося о своем народе. В ответ на слова дружинников Святополка: «…Не годится теперь, весною, идти в поход, погубим смердов и пашню их», – Владимир отвечает: «Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут! А почему не подумаете о том, что вот начнет пахать смерд, и, приехав, половчанин застрелит его из лука, и лошадь его возьмет, а в село его приехав, возьмет жену его и детей, и все его имущество? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?» Превозносится в летописи ум, смелость Мономаха, его забота о судьбе русских земель, об общерусских интересах. Конец летописи Сильвестра получил политическую заостренность, в ней звучала тема борьбы с половецким натиском и княжеской междоусобицей.
   Следующая переработка «Повести временных лет» состоялась в 1118 г. и была связана с княжением Мстислава, старшего сына Владимира. Эта новгородская Игнатьевская версия сохраняет прежнюю политическую направленность и насыщается новгородскими событиями.
   Конечно, все древнерусские летописи должны были отражать идеологию правящей княжеской власти. Страницы летописей повествуют в основном о политических событиях, о жизни семьи князя, о войнах и мирных договорах, о создании монастырей и храмов.
   Жизнь народных масс не интересовала летописцев. Правда, рассказывая о восстаниях, он говорит о простом русском люде, но всегда отрицательно. В восстаниях он видит проявление «Божьей казни».
   «Повесть временных лет», пусть дважды переработанная, переориентированная на княжеские правления, стала выдающимся для средневековой Европы историческим произведением, в котором история Руси рассматривается как часть истории всех славян и соседних народов и неотделима от них. Нестор написал свой труд на основе огромного числа собранных им греческих и русских источников, последующие летописцы, дополняя ее, не исказили главную идею – защиту своего отечества. «Повесть» поднимает голос в защиту объединения Руси, против княжеских междоусобиц.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Таким образом все рассмотренные здесь работы, разные по своему содержанию и литературному достоинству, вводят в круг политических, идеологических и религиозных вопросов, волновавших людей Древней Руси.
   «…Любил Ярослав книги, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И списали они книг множество, ими же поучаются верные люди и наслаждаются учением божественным».
   …Велика ведь бывает польза от учения книжного: книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо от слов книжных обретаем мудрость и воздержанье. Это ведь реки, напояющие Вселенную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они – узда воздержанья. Велика есть мудрость. Если прилежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей" [94 - Из «Повести временных лет».].
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Библиотека мировой литературы для детей. Былины, древнерусские повести, русские народные сказки. М., 1989.
   2. Костомаров Н. М. Русская история в жизнеописании главных ее деталей. М., 2000.
   3. Муравьев А. В. Сахаров А. М. Очерки истории русской культуры IX–XVII вв. М., 1984.
   4. Энциклопедия школьника. Всемирная история в лицах. Раннее Средневековье. М., 1999.

РАЗДЕЛ IV. НАЧАЛО РАЗДРОБЛЕННОСТИ НА РУСИ

ТЕМА 14. ПРИЧИНЫ ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ НА РУСИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Феодальная раздробленность: определение, хронологические рамки
   2. Тенденции к раздробленности
   3. Политические, экономические, социальные причины и предпосылки раздробленности
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Киевская Русь IX–XII вв. – время единства Руси, время ее славы и могущества. Древнерусское государство являло собой, во-первых, колыбель государственности трех братских народов – русских, украинцев и белорусов, – а во-вторых, это одна из крупнейших держав средневековой Европы, игравшая важнейшую роль в судьбах народов и государств Запада, Востока и отдаленного Севера.
   От сравнительно небольшого союза славянских племен Среднего Поднепровья (истоки этого союза уходят во времена древнегреческого историка Геродота) Русь выросла до огромной державы, объединившей как все восточные племена, так и ряд литовско-латышских племен Прибалтики и многочисленные финноугорские племена северо-востока Европы.
   Молодое государство Русь, обозначившееся в начале IX в., очень скоро стало известным во всех концах Старого Света: английские, норвежские и французские короли стремились завязать брачные связи с великими князьями Киева. Византийская империя была постоянным торговым партнером Руси, а на Востоке русские купцы плавали по всему «Хорезмийскому» (Каспийскому) морю и с верблюжьими караванами доходили до Багдада и Балха (современный Афганистан).
   Шведские искатели приключений – варяги – стремились проникнуть на Русь и примкнуть к русским заморским экспедициям или наняться на службу к киевскому князю.
   Русский летописец Нестор в своем бессмертном историческом труде «Повесть временных лет» показал хорошее знание тогдашнего мира от Британии на западе до Китая на востоке, упоминая индийских брахманов и далекую Индонезию («Островницы»), находящуюся на «краю земли».
   Люди Киевской Руси очень быстро овладели византийской и западноевропейской культурой, и русские города явились соучастниками создания общеевропейского романского художественного стиля. Киевские летописи и «Слово о полку Игореве», владимиро-суздальское белокаменное зодчество с его родным узорочьем, новгородские берестяные грамоты и сокровища софийской ризницы – все это показатель того, что русские земли находились на одном уровне экономического и культурного развития с передовыми странами Европы.
   В середине XII в. необъятное государство Русь созрело настолько, что породило полтора десятка самостоятельных княжеств, равнявшихся каждое крупному западноевропейскому королевству. Этот процесс можно сравнить с развитием многодетной семьи, в которой к известному сроку подросли выхоженные семьею взрослые сыновья, готовые к самостоятельной жизни. Киев продолжал оставаться «матерью городов русских», как называли его летописцы, но наряду с ним поднялись такие города-столицы, как Чернигов, Владимир Волынский, Галич, Новгород, Смоленск, Владимир Суздальский, Ростов, Полоцк, Рязань, Туров и другие.
   В городах развивалось ремесло, создавались свои художественные и литературные школы, воздвигались великолепные здания, построенные с таким умелым расчетом, что, простояв семьсот-восемьсот лет, многие из них выдерживают испытание временем и сегодня.
   К началу XIII в. русские земли находились на одном уровне с передовыми странами Европы, и только порабощение их Золотой Ордой, длительное иноземное иго оттеснило Русь и задержало ее развитие на два-три столетия.
//-- 1. ФЕОДАЛЬНАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ, ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ --//
   «И разъдрася вся Русская земля…» – записал в своей хронике один из летописцев под 1132 г., когда после смерти великого князя киевского Мстислава, сына Мономаха, все княжества Руси вышли из повиновения Киеву и начали жить самостоятельной жизнью.
   Начиная с 30-х гг. XII в. Русь уже необратимо вступила в полосу феодальной раздробленности, которая стала закономерным этапом развития всех крупных государств Европы в период Средневековья. Новые экономические, политические, социальные явления, проявившиеся к этому времени, медленно, но верно разваливали единое государство.
   К середине XII в. Русь раскололась на 15 княжеств, которые были лишь формально зависимы от Киева. Князья этих полутора десятков суверенных государств, равных и подобных западно-европейским королевствам, занялись «устроением своих земель», что нашло отражение в интереснейших грамотах – описях 1130-х гг., определяющих повинности разных городов и округов внутри отдельных княжеств. Но еще в большей мере для наступившей эпохи феодальной раздробленности характерны длительные кровопролитные усобицы князей, войны за расширение земельных владений, которые современник с горечью назвал «погибелью земли Русской», т. к. внутренние войны были бессмысленны и, кроме того, крайне ослабляли обороноспособность Руси по отношению к внешним врагам: половцам, татарам, немцам-крестоносцам.
   К началу XIII в. сложилось примерно около 50 княжеств, к XIV в. – их стало примерно 250. Русь стала политически похожа на лоскутное одеяло.
   Так как же определить сущность этого сложного и весьма противоречивого процесса, начавшегося в Древнерусском государстве с середины XII в.? Что же такое «феодальная раздробленность»?
   Феодальная раздробленность – это политическая и экономическая децентрализация государства, создание на территории одного государства практически независимых друг от друга самостоятельных государственных образований, формально имевших общего верховного правителя.
   Период феодальной раздробленности длился в России с XII по конец XV в., но внутри этого более чем трехвекового отрезка времени существовал четкий и тягостный рубеж – татарское нашествие 1237–1241 гг., после которого иноземное иго резко нарушило естественный ход русского исторического процесса, сильно замедлило его.
   Период феодальной раздробленности полон сложных, неоднозначных процессов. Особенно очевидны отрицательные стороны эпохи: явное ослабление общего военного потенциала государства, облегчающее иноземное завоевание, междоусобные войны и возрастающее дробление княжеских владений.
   Вместе с тем, с другой стороны, начальный период феодальной раздробленности (до монголо-татарского нашествия) характеризуется не упадком культуры, как можно было бы ожидать, а, наоборот, бурным ростом городов и ярким расцветом русской культуры в XII-начале XIII вв. во всех ее проявлениях. Из этого следует, что новая политическая форма существования государства, очевидно, содействовала его прогрессивному развитию.
//-- 2. ТЕНДЕНЦИИ К РАЗДРОБЛЕННОСТИ --//
   Тенденции к раздробленности начинают проявляться на Руси еще в XI в. Отсчет «удельного периода» начинают с завещания Ярослава Мудрого (1054 г.), который, умирая, разделил страну между шестью наследниками (пять сыновей и один племянник) и установил порядок передачи власти не старшему, а старшему в роду. Очевидно, предполагалось, что наследники будут править страной сообща, ведь ни у одного не было княжества, земли были расположены чересполосно.
   Братья совместно боролись против Ростислава Владимировича, захватившего Тмутаракань; Всеслава Полоцкого, который в 1065 г. пытался захватить Псков, а затем Новгород.
   В 1068 г. на Русь вторглись половцы, хан Шарукан начал вероломное наступление под Переяславлем.
   В 1073 г. Святослав изгнал из Киева Изяслава, положив начало изгнанию братьев. Поводом к этому послужил слух, что Изяслав заключил союз против братьев и решил стать самовластным правителем.
   К этому времени в борьбу за Киевский престол вступают и внуки Ярослава Мудрого.
   В 1097 г. в Любече по инициативе Владимира Всеволодовича Мономаха собрался съезд князей, закрепивший юридически разделение Руси на отдельные княжества.
   В 1093 г. после смерти Всеволода Ярославовича киевляне пригласили на княжение туровского князя Святослава Изяславовича. После смерти Святополка в 1113 г. в Киеве вспыхнуло городское восстание, и боярство, в обход княжеского старшинства, выбрало великим князем Мономаха (1113–1125 гг.). После него единство еще держалось при его сыне Мстиславе Великом (1125–1132 гг.), но после смерти Мстислава Русь окончательно распалась на множество самостоятельных княжеств-государств.
   Каковы же были причины такого развития событий?
//-- 3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ЭКОНОМИЧЕСКИЕ, СОЦИАЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗДРОБЛЕННОСТИ --//
   Расчленение раннефеодальных грандиозных империй на ряд суверенных княжеств-королевств было неизбежным этапом в развитии феодального общества, будь то Киевская Русь в Восточной Европе или империя Каролингов в Центральной Европе.
   Сегодня совершенно очевидно, что нельзя оценивать эпоху феодальной раздробленности как время регресса, движения вспять. Киевская Русь была тем зерном, из которого вырос здоровый и сильный колос, насчитывавший несколько новых зерен-княжеств.
   Феодальная раздробленность являлась результатом не столько дифференциации, сколько исторической интеграции.
   Сколько на Руси было вотчин? Союзов племен в IX–X вв. было 15. Во главе союза стоял «светлый князь», союз племен (вятичи, кривичи, древляне, поляне и др.) по условному десятичному делению соответствовал «тьме», т. е. 10 тыс. Термин «тьма» соответствовал княжеству, например: «Смоленская тьма», «Киевская тьма» и другие. Каждый союз состоял примерно из 10 тыс., во главе которых стояли просто князья, общее число которых достигало 150. В каждом таком князе виден уже оформившийся феодал, властитель определенной округи.
   Каждая «тысяча» подразделялась на «сотни», под которыми следует понимать объединения из нескольких деревень или сел. Во главе «сотни» стоял родовой старейшина, перед которым открывалась полная возможность превратиться в вотчинника-феодала. На эту немалую массу потенциальных вотчинников значительное воздействие оказывало полюдье.
   Полюдье киевских князей стимулировало интенсивное отчуждение прибавочного продукта местной знатью, а тем самым ускоряло переход к феодальным отношениям господства и подчинения во всех звеньях этой сложной системы. Все это заставляло местное боярство и «княжье» изыскивать различные меры соблюдения своих интересов и выполнения требований Киева. Складывались вассальные отношения, шла борьба за право наследования. Раннефеодальная монархия при все возраставшем участии боярства вывела Русь на путь спокойного и мирного развития, одолев половцев. Местное боярство получило в последние годы существования Киевской Руси «Русскую Правду» – документ, определяющий и закрепляющий феодальные права. Но книга, или пергамент, не помогла в реальном осуществлении боярских прав.
   Земскому (местному) боярству XII в. нужна была своя, близкая власть, которая сумела бы быстро осуществить юридические нормы «Русской Правды», помочь боярину в его столкновениях с крестьянством. Нужны были более мелкие масштабы государства, иная структура феодального организма, более приспособленная к нуждам прогрессивного тогда класса феодалов. Такая структура была предложена самой жизнью, масштабы ее и географические пределы уже сложились еще накануне образования Киевской Руси – это были союзы славянских племен: кривичей, словен, волынян. За время существования раннефеодального государства Киевская Русь здесь повсеместно сложились раннефеодальные отношения; родовая и племенная знать превратилась в бояр; развились города, которые начали соперничать с Киевом. Со временем, когда приостановилось быстрое перемещение князей, местное боярство смогло приглашать того или иного князя на княжение в свои земли.
   Князья, обосновавшись прочно в той или иной местности, заботились о том, чтобы не раздражать боярство, которое помогло им обосноваться, и старались быть хорошими правителями, чтобы передать свое княжение детям в хорошем хозяйственном виде.
   В каждом княжестве появился свой епископ, князья издавали свои уставные грамоты, велись летописи при дворе. Эти летописи размножались во многих списках, ими пользовались летописцы для обмена сведениями и для составления больших исторических сочинений – летописных сводов.
   В каждом стольном городе возникли свои художественные и литературные направления, что не нарушало единства древнерусской народности и позволяло проявиться местным творческим силам. Здесь мы нашли бы исторические повествования, биографии святых (их «жития»), биографии князей (Изяслава Мстиславовича Киевского, Даниила Галицкого), повести о феодальных преступлениях (об убийстве Игоря Олеговича, Андрея Боголюбского), поучения и проповеди, патерики (рассказы о выдающихся монахах какого-либо монастыря, например Киево-Печерского).
   Одно из самых замечательных произведений русской литературы XII в. – знаменитое «Слово о полку Игореве». Всем нам известны его содержание, его патриотизм и его бессчетные достоинства. «Слово» свидетельствует о высоком чувстве чести, развитом в русском обществе, о воинском долге, о достоинстве человека, о патриотизме, умении понимать настоящее своей страны в связи с ее историческим прошлым. Не порицая отдельных владетелей, а, наоборот, относясь с полным уважением к их великокняжеским правам, «Слово» воспевает феодальных владык, русских «королей», обращаясь то к могучему Всеволоду Большое Гнездо, то к величественному Ярославу Остромыслу Галицкому, то к потомкам Вещего Всеслава с призывом «встать за землю Русскую».
   Феодальные княжества XII в. были вполне сложившимися государствами, их князья обладали всеми правами суверенных образований. Каждое крупное княжество могло теперь выставить рать не меньшую, чем у киевского князя. Бурно и полнокровно развивались города – важные элементы средневекового общества.
   Город был крепостью, убежищем для смердов во время опасности; он был коллективным замком крупнейших земельных магнатов округи. Боярские и княжеские дворы занимали в городе видное место. В середине XIII в., по летописям, на Руси насчитывалось уже 300 городов. В городах сложилось мощное боярство – владельцы богатых дворов, внутри которых проживали десятки людей. Основную массу городского населения составляли меньшие люди, кабальные «наймиты», деклассированные «убогие люди» и челядь, жившая на дворах феодалов.
   Город постепенно становится средоточием ремесла; посады широким кольцом окружали его аристократическую часть – кремль, или «детинец». В середине XIII в., по летописям, в торгово-ремесленных посадах насчитывалось более 60 ремесленных специальностей. Особенно высока была степень специализации в области технологии обработки металлов.
   Постепенно складывался внутренний рынок, однако приоритет оставался за внешним рынком.
   Быстрыми темпами развивалось сельское хозяйство. Вне городских стен бояре владели в качестве вотчин обширными земельными угодьями с деревнями, заселенными смердами. Основная масса крестьян, лично свободных, вела хозяйство на землях князей. Прогрессивное развитие сельского хозяйства опиралось на использование 40 видов сельского земледельческого и промыслового инвентаря; использовалась паровая (двух– и трехпольная) система севооборота; вводилась практика удобрения земли навозом.
   Усложнился состав общества, более определенными стали его слои в отдельных землях и городах: здесь были и бояре, и духовенство, и торговцы, и ремесленники, и низы города, включая холопов. Зарождалось дворянство – слой мелких вассалов, служивших князю за земельное пожалование, которое предоставлялось лишь на время службы. На этих воинов стали опираться местные князья в борьбе с боярами, главной силой разъединительного процесса. Опираясь на мощь дворянства, местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. Однако впоследствии между усилившимся боярством и местными князьями возникли противоречия и борьба за власть. Нередко князей в их борьбе против боярства поддерживало и городское население.
   Распад Руси в новых хозяйственных и политических условиях объяснялся и ее огромной территорией, различными природными и экономическими особенностями отдельных земель. На распад страны повлиял и ее многонациональный состав, ведь Древнерусское государство населяли более 20 различных народностей.
   Наконец, распаду Руси способствовали и постоянные разделы и переделы земель между князьями, их бесконечные междоусобные войны. Причиной такой дробности были разделы владений князьями между своими сыновьями; в результате княжества
   мельчали, слабели, и итоги этого процесса рождали у современников иронические поговорки: «В Ростовской земле – князь в каждом селе», «В Ростовской земле у семи князей один воин»…
   Столица Древнерусского государства Киев постепенно перестает играть определяющую и ведущую роль в государстве. Этот процесс тесно связан с бурным ростом итальянских городов и активизацией итальянского купечества в Южной Европе и Средиземноморье. Теснее стали связи между Западной и Центральной Европой. Эти связи развивались, обходя Киев стороной. В Северной Европе набирали силу германские города, на которые все более стали ориентироваться Новгород и другие города русского северо-запада. Померк былой блеск некогда славного пути «из варяг в греки». Не прошли бесследно для Киева и Киевской земли долгие годы напряженной борьбы с кочевниками. Эта борьба истощала народные силы и замедляла общий прогресс края. Преимущество получали те районы государства, которые не испытывали такого изнуряющего давления со стороны кочевников.
   В рамках единого государства за три века его существования развивалось хозяйство отдельных земель, выросли новые города, зародились и развились крупные вотчины, владения монастырей и церквей.
   Становление в рамках Руси самостоятельных княжеств проходило на фоне бурного развития производительных сил общества, прогресса сельского хозяйства, ремесла, внутренней и внешней торговли, усиливавшегося обмена товарами между отдельными русскими землями, роста населения.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   С точки зрения общеисторического развития, политическое дробление Руси – это закономерный и необходимый этап на пути к будущей централизации страны и будущему экономическому и политическому взлету уже на новой основе, на новом витке исторического процесса. Повсюду – и в Европе, и в Азии – за раздробленностью последовала новая централизация государств. Новое объединение происходило в условиях мощного хозяйственного подъема, больших сдвигов в культуре. Подобные же этапы переживала и Русь.
   Залогом этого являлось успешное развитие отдельных княжеств в период раздробленности. Среди полутора десятков княжеств, которые образовались в XII в. на территории Руси, наиболее крупными были: Киевское с центром в Киеве, Черниговское и Северское с центрами в Чернигове и Новгороде-Северском, Новгородское с центром в Новгороде, Галицко-Волынское с центром в Галиче и Владимире-Волынском, Владимиро-Суздальское с центром во Владимире-на-Клязьме. Каждое из них занимало обширные земли, ядром которых были не только исторические территории еще старых княжеств, но и новые территориальные приобретения.
   В условиях становления новых экономических районов и оформления новых политических образований шло неуклонное развитие крестьянского хозяйства, осваивались новые пахотные земли. Происходил рост городов, развивались старые и зарождались новые ремесленные специальности, процветала торговля.
   Политический распад России никогда не был полным. Сохранялись центростремительные силы, которые постоянно противостояли силам центробежным. Во-первых, это была власть великих киевских князей. Во-вторых, не потеряла своего влияния и общерусская церковь. Киевские митрополиты являлись руководителями всей церковной организации. Церковь, как правило, выступала за единство Руси, осуждала междоусобные войны князей, играла большую миротворческую роль.
   Противовесом силам распада и разделения была и постоянно существовавшая внешняя опасность для русских земель со стороны половцев. Несмотря на то что Русь существовала в рамках отдельных княжеств, мысль о единстве продолжала жить в сознании русских людей. Именно эта идея с особой политической силой прозвучала в замечательном произведении того времени «Слове о полку Игореве». Не случайно Карл Маркс, характеризуя «Слово о полку Игореве», писал: «Смысл поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Гумилев Н. Н. От Руси к России. М., 1998.
   2. Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой орды. М., 1975.
   3. Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1991.
   4. Рыбаков Б. А. Киевская Русь XII–XIII вв. и русские княжества. М., 1982.
   5. Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1982.
   6. Рыбаков Б. А. Мир истории: Начальные века русской истории. М., 1987.
   7. Фенол Дж. Кризис Древней Руси. М., 1990.

ТЕМА 15. «ПРИДИ КО МНЕ, БРАТ, В МОСКВУ…»

//-- ПЛАН --//
   Введение. Русь времени Юрия Долгорукого
   1. Строитель новой столицы
   2. Москва в XII веке
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ. РУСЬ ВРЕМЕН ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО --//
   «В 1147 г. Пошел Юрий воевать Новгородскую волость и, придя, взял новый Торг и всю Мсту. А к Святославу послал Юрий, повелел ему воевать Смоленскую волость. И Святослав пошел и захватил город поверх по Протве; и дружина Святослава набрала там пленных. И прислал к нему Юрий со словами: „Приди ко мне, брат, в Москву“. Святослав поехал к нему с сыном своим Олегом и с небольшою дружиною и взял с собой Владимира Святославича» [95 - Первое летописное упоминание о Москве.].
   Летопись впервые упоминает здесь город Москву в связи со встречей Юрия, прозванного Долгоруким, с союзниками: Черниговским князем Святославом Ольговичем и рязанским князем Владимиром Святославичем, состоявшейся 4 апреля 1147 г. Являлся ли Долгорукий основателем Москвы, в то время княжеской усадьбы, или только ее владельцем – это тема для долгих споров историков. Но именно первое письменное упоминание и принято считать датой основания города. Как государственный деятель Юрий значительно выделялся среди князей своего времени. Он был хорошим администратором, понимающим роль городов в общей системе колонизации. Достаточно вспомнить закладку «новых» и укрепление «старых» городов в Ростово-Суздальской земле.
   Около половины XII в. начинает понемногу прокладываться прямая проезжая дорога из Киева на отдаленный суздальский Север. Владимир Мономах, неутомимый ездок, на своем веку изъездивший Русь вдоль и поперек, говорит в «Поучении» детям с некоторым оттенком похвальбы, что один раз он проехал из Киева в Ростов «сквозь вятичей». Значит, нелегкое это было дело – проехать этим краем с Днепра к Ростову. Край вятичей был глухой лесной страной: уйти в леса к вятичам значило спрятаться так, чтобы никто не нашел. Черниговские князья, которым принадлежало племя вятичей, часто искали здесь убежища, побитые своей братией.
   Город Брянск на Десне в самом своем названии сохранил память об этом тогда лесном и глухом крае: Брянск – собственно Дебрянск (от дебрей). Вот почему Суздальская земля называлась в старину Залесской: это название ей дано Киевской Русью, от которой она была отделена дремучими лесами вятичей. Эти дремучие леса и стали прочищаться с половины XII в. Если Мономах еще с трудом проехал здесь в Ростов с малой дружиной, то сын его Юрий Долгорукий во время упорной борьбы со своим волынским племянником Изяславом (1149–1154) водил уже прямой дорогой из Ростова к Киеву целые полки. Интересно, что в то время, когда летописцы начинают отмечать некоторое запустение южной Руси, в отдельном Суздальском крае заметна усиленная строительная работа. При князе Долгоруком здесь возникают один за другим новые города. В 1134 г. Юрий строит город Кснятин при впадении Большой Нерли в Волгу (под Калязином).
   В 1147 году становится известен городок Москва. В 1150 г. Юрий строит Юрьев «в поле», или Польский, и переносит на новое место возникший около этого же времени город Переяславль-Залесский. В 1154 г. он основал на реке Яхроме город Дмитров, названный так в честь Юрьева сына Дмитрия – Всеволода.
   В названиях новых русских городов есть признак, явно указывающий на то, откуда шло население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие села. Надо только вслушаться в их звучание: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород – все это южнорусские названия. Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирал людей отовсюду и давал им «немалую ссуду». Благодаря этому в города его приходили множество не только русских, но и болгар, мордвы, венгров и «пределы яко многими тысячами людей наполняли».
   Государственный центр, долго менявший свое место между Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, утвердился вскоре на реке Москве.
//-- 1. СТРОИТЕЛЬ НОВОЙ СТОЛИЦЫ --//
   Основателем Москвы традиционно называют Юрия Долгорукого, и действительно, именно им отобраны в казну были «села красные» в районе Москвы-реки.
   Юрий (крестное имя Георгий) родился в 1090 или 1091 г. Он был четвертым (по другим данным – седьмым) сыном Владимира Мономаха. По-видимому, его матерью была не английская принцесса Рита, а вторая жена Владимира, умершая 7 мая 1107 г. в Переяславле, в дни половецкого набега. С половцами Русь боролась упорно в XI–XII вв. Эта борьба – главный предмет летописного рассказа и богатырской былины. Половецкие нападения оставляли страшные следы на Руси: нивы забрасывались, зарастали травой и лесом. Половцы подбирались даже к Киеву. Пустели города и целые области. Русь истощалась в средствах борьбы с варварами. Никаким миром и договорами нельзя было сдержать их хищнические набеги. Владимир Мономах заключил с ними 19 миров, передавал им много даров – и все напрасно. С той же целью он женил сыновей на ханских дочерях.
   Когда между морем Сурожским и Русью в степи стало крепнуть и расти сильное половецкое царство Дешт-ы-Кыпчак, великий князь Мономах сам выбрал сыну невесту, дочь половецкого хана Аепы. Став русской княжной и попав в Суздаль, княгиня-половчанка с трудом отвыкала от жира, которым мазала тело от насекомых, любила скакать на коне по чистому полю, как воин, метко стреляла из лука, рядилась в яркие платья, дивилась мехам и снегу, носила бусы, понизи и запястья, перстни и всякие украшения из золота, меди и серебра. Она была широкобедрой, смуглой, скуластой, с плоским носом, но сердце ее было добрым, и Юрий любил половчанку. Она родила ему дочь и трех сыновей – таких же смуглых, как мать, но схожих и с князем. Только старший сын Ростислав был в деда – Аепу – вылитый половчанин: остроскулый, с черными, словно уголь, глазами и белым рядом сильных, волчьих зубов.
   Половчанку-княгиню убила во время охоты дикая кабаниха.
   С этим браком связано первое летописное известие о Юрии Долгоруком. Юрий, будучи младшим сыном Мономаха, не унаследовал от отца того, что получил старший сын Мстислав (прозванный современниками Великим), – первородство и право наследовать отцовский великокняжеский престол. Юрию Владимировичу приходилось в жизни, полной бранных утех, больше всего полагаться на себя, чем и объясняется во многом его удивительная жизненная активность.
   Младший сын Владимира Мономаха оказался прозорливым удельным князем. Он ясно видел, что подлинное могущество его княжества связано прежде всего с полноводной Волгой и ее притоками, которые во все времена служили удобными торговыми путями-дорогами: хоть летом, хоть зимой. Ему уже не хватало старых городов Суздаля и Ростова, чтобы утвердиться в бассейне Волги.
   За короткий срок – со второй половины 30-х гг. до первой половины 40-х – Юрий Долгорукий построил ряд городов-крепостей на Верхней Волге – Кснятин, Тверь, Шошу, Дубну, Мологу и Углич. Все они стояли у впадения в Волгу крупных рек и препятствовали продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска, где княжили противники Юрия Долгорукого. Надо сказать, что быть противником Долгорукого рисковал не всякий. Он играл выдающуюся роль во внутренней политике на протяжении многих лет. Он превосходно разбирался в междукняжеских отношениях, отдавал должное политической роли духовенства, с которым поддерживал тесные связи.
   Юрий, заняв великокняжеский престол, увидел, что «множество людей с великой радостью вышло ему навстречу. И сел он на столе отца своего, славя Бога», – повествует летописец. Оттенял образ нового великого князя и особый торжественный титул: «Великий князь Юрий, сын Владимира Мономаха, внук Всеволода, правнук Ярослава, праправнук Великого Владимира, крестившего всю землю Русскую».
   Летопись, создавая этот титул для нового Великого князя, подчеркивает преемственность его власти от прежних деятелей Русской державы, ставит Юрия в один с ними ряд как прямого продолжателя их дела.
   Но Юрий Долгорукий не был их продолжателем. Он занял великокняжеский престол прежде всего как князь суздальский. Он взял в свои руки центральную великокняжескую власть как объединитель Волжско-Окского междуречья, северных земель и Юга, как первый ранний «собиратель Руси» после Владимира Мономаха.
   Первым делом Юрий объединяет под своей властью земли вблизи самого Киева и устанавливает в них строгий государственный порядок. Твердою рукою он распределяет и перераспределяет «волости», не считаясь с «отчинными» правами князей и захватами в междоусобных войнах. Он добивается, чтобы в княжествах, расположенных вблизи Киева, правили верные ему люди, и посылает на княжение в важнейшие районы Приднепровья своих сыновей. В Переяславль он направляет старшего сына – Ростислава. Важным укрепленным городом на Днепре, вблизи Киева, был Вышегород, прикрывавший подступы к столице на водных и сухопутных путях. Сюда Юрий посылает второго сына – Андрея. Глеба ставит на княжение в Каневе, Бориса – в Белгороде, в правобережном Приднестровье. Престол в Суздале Юрий передает совсем еще молодому сыну Василию (Васильку), благо, там находится на посту тысяцкого и по существу управляет Суздальской землей надежный человек – Георгий Симонович. Правители, поставленные Юрием на местах, являлись, по сути дела, наместниками великокняжеской власти, ее представителями в областях.
   Развитие феодальной системы на Руси привело к тому, что целые области рассматривались их князьями как собственные владения – «отчины». С ослаблением Киева почти прекратилось распределение княжений великокняжеским двором. Вопросы княжения решались местными князьями по праву «отчины». Распри между ними сводились к спору о праве наследования. Юрий стал устанавливать новый порядок: область предоставлялась правителю великокняжеской властью, притом не как «отчина», а лишь для управления. Это решение вызвало возмущение и ненависть всего боярско-вотчинного мира. В военном деле, однако, Юрий разбирался не очень хорошо – для этого были воеводы и «старейшая» дружина. К сожалению, они не всегда, как и ближайшие советники, могли или хотели помочь князю. Если Юрий не мог победить врага силой, он решал вопрос дипломатическим ходом, причем способы дипломатического решения были иногда весьма серьезными и жизненно ощутимыми.
   По воле отца, в последний год его жизни, князь Юрий, например, женился из явно политических соображений. Во втором браке своего сына Мономах выбрал в жены ему дочь императора Византии, принцессу-гречанку: Византия держала в руках вселенскую церковь, и Суздальскому уделу было выгодно с нею породниться. Там, в Византии, сидел патриарх, там был центр наук и торговли, там было можно найти опору во благо родной земле. И князь Мономах, в предвиденье общей пользы, послал тогда сына в Царьград – навстречу принцессе Елене.
   Скоро Юрий вернулся с Еленой на Русь, и в Киеве их встретил отец – великий князь Мономах. Он уже был сильно болен тогда, но стоял, улыбаясь, и свежий днепровский ветер легко шевелил его длинную седую бороду.
   Юрий увез гречанку в свой Суздаль и прожил с ней тридцать с лишним счастливых лет.
   Елена была спокойней, но и хитрее, чем половчанка: мысли ее все время стремились из русских лесов в Царьград. В первые годы супружеской жизни она впрямую пыталась влиять на князя в делах, суливших выгоды Византии. Потом, в ответ на упрямство мужа, обиделась и замолкла. Но тайные мысли не покидали ее. Через епископов, ставленников митрополита, она пыталась влиять на дела в центральных русских уделах. Недаром, позднее, когда Долгорукий умер и князем стал еще более, чем отец, упрямый и властный княжич Андрей, он выслал Елену домой – в Византию.
   Но в княгине было и то, что очень нравилось князю: живая тонкость ума. Вместо охоты, скачек, которые были милы княгине-половчанке, Елена любила шить золотом по шелкам и бархату, петь, особенно же молиться и целыми днями читать заморские книги.
   Книги привозились Юрию в Суздаль послами, церковниками и «гостями». Сам он любил их читать неспешно, приказывая множить, и Елена усидчиво, день за днем, сама охотно переписывала на пергамент редкие, драгоценные книги. Укрытые в кожу, они лежали в книжной палате.
   За долгие годы своей жизни с князем Елена с трудом, но привыкала к Суздалю и к Руси. Она родила Юрию сыновей – мужественных и красивых, и несколько дочерей – разумных и милых. Она умела быть доброй, ласковой и послушной – князь никогда не забывал ее теплоты. Юрий Долгорукий был сложным и весьма неоднозначным человеком, и совместная жизнь с ним предполагала умение слушать, склонять голову и иметь много мудрости. Князь был умным, энергичным человеком, правда, с некоторыми чертами непостоянства и капризности в характере, зато, как большинство разумных людей, обладающих всей полнотой власти, он не был ни злым, ни мстительным. Достаточно вспомнить эпизоды с Иваном Берладником, которого держали в плену, в Суздале, и вызвали в Киев на расправу. Юрий мог легко уничтожить своего пленника, о чем просил его зять Ярослав Галицкий, но великий князь «послушался» митрополита и фактически способствовал освобождению Ивана.
   Одной из отрицательных черт характера Юрия было, видимо, отсутствие навыков повседневной, систематической работы, столь необходимой для государственного деятеля такого масштаба, как великий князь. Для подобного рода деятельности у Юрия были бояре, советники, воеводы, «подручники» из князей и даже собственные сыновья, особенно старшие. Можно представить Юрия Владимировича во главе войска во время триумфального выезда в захваченный Киев, но вряд ли можно представить его верхом на раненом коне, из последних сил отбивающимся сразу от трех противников, как это было с сыном Андреем. Можно представить Юрия Владимировича во главе княжеского «снема», ведущим важные дипломатические переговоры, но трудно представить его в маленьком захолустном городишке на Галицкой границе с крошечным гарнизоном, ждущим с минуты на минуту стремительного удара конного корпуса противника, подобно тому, как ждал его сын Андрей. Можно представить Юрия Владимировича в ставке, в центре войск, выслушивающим своих советников и отдающим распоряжения и приказы через гонцов воеводам, но невозможно его представить одного в тылу сражения, останавливающего на бегу орду «диких» половцев, как это делал Андрей.
   Юрий Долгорукий, как настоящий аристократ и по рождению, и по воспитанию, не считал для себя нужным снисходить до частностей, «до мелочей». Для этого были слуги, придворные, союзники, наконец, сыновья.
   «Георгий (Юрий) властолюбивый, беспечный, прозванный Долгоруким, знаменит в нашей истории гражданским образованием восточного края Древней Руси, в коем он провел все цветущие лета своей жизни» [96 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. Тула: Приокское книжное издательство, 1990.]. Распространив там веру христианскую, сей князь строил церкви в Суздале, Владимире, на берегах Нерли, умножая число духовных пастырей, тогда единственных наставников во благонравии, единственных просветителей разума, открыл пути в лесах дремучих, оживил дикие, мертвые пустыни знамениями человеческой деятельности, основал новые селения и города: кроме Москвы, Юрьев-Польский, Переяславль-Залесский (1152 г.), украшая их для своего воображения сими, ему прелестными именами и самым рекам давая названия Южных. Дмитров, на берегу Яхромы, также им основан и назван по имени его сына, Всеволода-Дмитрия, который (в 1154 г.) родился на сем месте.
   Но Георгий не имел добродетелей великого отца, не прославил себя в летописях ни одним подвигом великодушия, ни одним действием добросердечия, свойственного Мономахову племени. Скромные летописцы наши редко говорят о злых качествах государей, усердно хваля добрые, но Георгий, без сомнения, отличался первыми, когда, будучи сыном князя, столь любимого, не умел заслужить любви народной. Мы видели, что он играл святостью клятв и волновал изнуренную внутренними несогласиями Россию для выгод своего честолюбия…Народ киевский столь ненавидел Долгорукого, что, узнав о кончине его, разграбил дворец и сельский дом княжеский за Днепром.
   Несмотря на все написанное о Долгоруком, он велик уже потому, что «угадал» с Москвой, увидел ее перспективу. Близ Москвы лежала территория сразу нескольких княжеств: Суздальского, Смоленского, Рязанского, Северского, Новгородского, важный перекресток многих торговых сухопутных дорог и водных путей. В год своего «открытия» Долгоруким Москва была сельской княжеской усадьбой, где суздальский князь останавливался при своих поездках на киевский юг и обратно. В 1156 г. Юрий «заложил град Москву» пониже устья Неглинной и возвел вокруг нового городка деревянную крепостную стену, но не дубовую, которую построил позже Иван Калита. Построены были Кремль и первая церковь. В первоначальном своем очертании Кремль занимал территорию, равную трети нынешней. Боровицкие ворота Кремля названы были в честь бора, хвойного леса, покрывающего кремлевскую гору.
   Город, возникший на перепутье между днепровским югом и верхневолжским севером, стал пограничным городком Суздальской земли.
//-- 2. МОСКВА В XII ВЕКЕ --//
   Со временем возникновения и с географическим положением
   Москвы тесно связана ее дальнейшая политическая судьба. Как городок новый и далекий от суздальских центров Ростова и Владимира, Москва позднее других суздальских городов могла стать стольным городом особого княжества. Задавая себе вопрос, каким образом Москва так быстро поднялась и стала политическим центром северо-восточной Руси, общество в XII в. затруднялось дать ясный ответ: быстрый политический подъем Москвы ему казался исторической загадкой, что отразилось в одном из многочисленных сказаний, предметом которых служит первоначальная судьба этого города и его князей. Одно из этих сказаний говорит так: «Кто думал, гадал, что Москве царством быти, и кто же знал, что Москве государством слыти? Стояли на Москве-реке села красные боярина хорошего Кучки Степана Ивановича».
   Юрий увидел перспективность Москвы. Он и до этого строил города на Суздальской земле основательно, на века. Так, в основанном им пять лет спустя после Москвы – в 1152 г. – городе Переяславле-Залесском он построил каменную церковь Спаса и обнес новое поселение высоким земляным валом с деревянными башнями, с воротами в крепостной ограде – Спасскими, Никольскими и Рождественскими. В том же 1152 г. в основанном Юрием Долгоруким Городце на Волге строятся сразу две каменные церкви – во имя Спаса и Святого Георгия.
   Каменное зодчество стало отличительной чертой градостроительства, развернувшегося в то время на Суздальской земле, хотя города были, как исстари, деревянными. Город Дмитров окружили двойные деревянные стены с двенадцатью башнями – такая крепость выглядела сильной и внушительной. Одноглавые, четырехстолпные или шестистолпные храмы, кубом вросшие в землю, возникают один за другим в стольных городах. Их объемы не столь велики, как в предыдущем веке, причем каждый храм образует плотный массив без лестничной башни и без галерей. Внушительны и непроницаемы гладь и толщина стен. Шлемообразный купол виден издали. Храм – как вобравшая в себя все силы твердыня, как богатырь, что не уступит ни на шаг.
   Каждое княжество гордится своим собором.
   От храма к храму, от крепости к крепости – таков путь через леса и просторы Руси.
   Когда в 1160 г. пожар уничтожил ростовскую деревянную церковь, построенную в конце X в., летописец отмечал сокрушенно, что другой такой дивной церкви «не было и не будет». Но это искусство оказалось сильнее пожаров, оно ожило в белокаменной резьбе Владимиро-Суздальской Руси. Не характерно ли, что еще в 70-х гг. XII в., когда за владимирцами прочно укрепилась слава каменщиков, их по-старому называли в то время и древоделами. Мало что сохранилось от каменных построек Мономаха. Самые ранние из дошедших до нас храмов были воздвигнуты при Юрии Долгоруком. Это – церковь Бориса и Глеба в Кидекше, в четырех километрах от Суздаля, и собор Спасо-Преображения в Переяславле-Залесском.
   Храмы-богатыри: их стены лишены украшений, щелевидные окна – словно бойницы. Эти храмы выстроены в суровое время, когда борьба за главенство еще не была завершена суздальскими владыками. Строг и прост храмовый интерьер. При Юрии церковь в Кидекше даже не была расписана, и богослужение происходило в ней среди голых стен. Это первая церковь, сложенная из белого камня, блоки которого идеально подогнаны друг к другу. От нее-то и пошло ослепительное сияние белокаменного зодчества, что создало нынешнюю мировую славу Владимиру. Позже в этот город, названный в честь основателя Владимира Мономаха, перенес свою резиденцию сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский.
   Москва все же оставалась самой большой заботой правителя Суздальского княжества – от нее он получал в свою казну немалые торговые деньги. В 1156 г., по сообщению летописи, он «заложил Москву на устии же Неглинны, выше реки Яузы». Речь шла о сооружении новых деревянных укреплений, деревянного Московского кремля, а не об основании самого города.
   В древнерусских летописях о Московском кремле времен Юрия Долгорукого почти ничего не было сказано. Только в ходе археологических наблюдений при строительстве Кремлевского Дворца съездов в 1956–1960 гг. удалось обнаружить остатки крепостной стены середины XII в., шедшей вдоль левого берега реки Неглинной (от мыса холма вверх по реке). Московская крепость виделась внушительной для того времени.
   Город на реке Москве был обнесен высоким валом, который имел около 40 м в основании и до 8 м в высоту. Основание вала в наиболее опасных местах укреплено своеобразной деревянной конструкцией, составленной из трех рядов бревен: они удерживались положенными поперек деревянными круками. На валу находился не частокол (как раньше), а настоящая древнерусская крепостная «заберола» – стена из деревянных срубов высотой до 3 м, наполненных землей или глиной. На стене, возможно, располагались две-три башни. Старинный ров в то же время был уже засыпан, поскольку надобность в нем отпала.
   Территория Москвы (древнего Московского кремля) находилась на высоком Боровицком холме, юго-западнее линии, проведенной от современных Троицких ворот к Тайницкой башне Кремля. Для того времени это была немалая территория. Московская крепость находилась в окружении дворов местных ремесленников. Князь Юрий Долгорукий проводил мудрую политику привлечения в свое княжество новых людей из соседних земель, давал им, по всей видимости, первоначально немалые льготы. Такие переселенцы оседали в Москве, которая быстро росла как торгово-ремесленный центр на юге Суздальщины. Населения в Москве становилось все больше и больше.
   Дворы ремесленников и торговых людей теснились и на самом Боровицком холме (теперь он носит название Кремлевского холма), и располагались под стенами Кремля, на берегу Москвы-реки, на так называемом Подоле.
   Археологи раскопали немало строений изначальной Москвы времен Юрия Долгорукого. Найдены были остатки домницы сыродутного горна. Московские металлурги – «кричники»
   плавили из болотных руд железо, необходимое для кузнецов. Те изготавливали из него вещи домашнего обихода и оружие. Литейщики отливали женские украшения в особых формах. Гончары выделывали керамическую посуду и забавные игрушки. Существовали кожевенные мастерские, где выделывались кожи и изготавливалась обувь. Московские резчики по дереву и кости делали всевозможную посуду – тарелки, ковши, ложки и разнообразные предметы домашнего обихода – гребенки, пуговицы и многое другое. Горожане имели и подсобное хозяйство, которое уже не было основным. Они владели огородами и садами, а на выгонах и лугах пасли свой скот. Ремесло в то время было еще тесно связано с сельским хозяйством.
   В Москву собираются и знатные служивые люди из Мурома, из Нижнего, Ростова, Смоленска, Чернигова, даже из Киева и с Волыни.
   Об обширности торговых связей Москвы свидетельствуют многие археологические находки. Среди них – киевские стеклянные браслеты, арабские монеты, медь из Волжской Булгарии, кавказский самшит для производства особенно прочных гребней, амфоры из крымского Херсона, в которых привозили вина и пряности.
   Таким благодаря трудам отечественных археологов предстает перед нами молодой укрепленный город Москва к концу правления князя Юрия Долгорукого.
   Сын Владимира Мономаха Юрий Долгорукий был крупным политическим деятелем Древней Руси, мечтавшим и сесть на киевский престол, и расширить пределы Суздальского княжества. Но этого он мог добиться только в упорной и кровопролитной княжеской междоусобице.
   Спокойному ведению градостроительства на Суздальщине мешали военные заботы. Так, в 1138 г. Юрию Долгорукому пришлось посылать свои полки на помощь старшему брату Ярополку в его борьбе с Черниговом. Князь Всеволод Ольгович с союзными половцами вновь стал разорять Переяславльское княжество. Суздальский князь же продолжал сохранять на Переяславле опорный пункт – укрепленный Городец Остерский.
   В том же году Юрий Долгорукий в своем возвышении на Руси добился большой победы из разряда политических. Весной 1136 г. новгородцы изгнали с княжения Всеволода Мстиславича, припомнив ему и притеснение, и поражение в битве на Ждане-горе. Теперь уже великий киевский князь перестал посылать в Новгород своих правителей – на княжение горожане стали приглашать сами. Не удержался в Вольном городе и брат Всеволода черниговский князь Святослав.
   Наконец, новгородцы прислали приглашение и Юрию Долгорукому. Такое обращение имело под собой экономическую подоплеку -
   из Суздальской земли в Новгород поступал хлеб, который на земле Новгорода родился плохо. Новгородское вече хотело видеть в приглашенном князе прежде всего военного защитника. 10 мая 1138 г. суздальский владетель отправил на берега Волхова своего сына Ростислава с дружиной. Во взаимоотношениях стольного града Суздаля и вольного Новгорода открывалась новая страница, выгодная во многих отношениях каждому из них.
   События на Руси в условиях усобицы разворачивались быстро. 8 февраля 1139 г. умер великий князь Ярополк Владимирович. Черниговские братья-князья, быстро собрав в единое войско свои дружины, двинулись на стольный град, куда уже въехал преемник Ярополка – следующий по возрасту сын Владимира Мономаха Вячеслав, правивший в городе Турове. Черниговцы захватили Вышегород, переправившись на правый берег Днепра, и повели наступление на Киев. Вячеслав Туровский без сопротивления сдал им отцовскую столицу. 5 марта черниговский князь Всеволод Ольгович занял великокняжеский престол.
   Юрий Долгорукий попытался было найти себе союзников для похода на Киев, но не смог. Более того, ему отказали в военной помощи новгородцы. Сыну Ростиславу пришлось тайно бежать из Новгорода к отцу, который с полками стоял уже в Смоленске. Тому пришлось возвращаться в Суздаль.
   Новгородцы на сей раз за новым князем обратились в Киев. Новый великий князь прислал им на княжение своего брата Святослава. Теперь политическая ситуация стала совсем неблагоприятной для Юрия Долгорукого, и ему пришлось на долгие годы забыть мечту о великокняжеском столе в «матери городов русских». Он стал усиленно обустраивать Суздальское княжество, во многом преуспевая здесь.
   Тем временем новгородцы разочаровались в князе Святославе, и тому пришлось бежать из города. Новгородцы отправили в Киев посольство во главе с епископом и стали просить у великого князя на княжение не его сына Всеволода, а одного из сыновей Мстислава Великого. Разгневанный Великий князь арестовал послов и не «дал» Новгороду князя.
   На долгие годы затянулась борьба Северо-Восточной Руси и Новгорода, которая вылилась в острое соперничество Новгородской аристократической республики с поднимающейся Москвой.
   И столь же долгие годы боролся Долгорукий за овладение киевским престолом. Князь Юрий Долгорукий мало чем отличался от других русских князей и тем, что постоянно нарушал взятые на себя обязательства или мирные соглашения, перемирия. Однако делал он это с завидным умом – т. е. при уверенности в отсутствии серьезных последствий. Историки считают, что в дипломатии сын заметно превзошел своего отца, князя Мономаха.
   Однако Юрий Долгорукий, став великим князем Киевским в третий раз, так и не смог найти себе массовой поддержки в Киевском княжестве, чтобы продлить пребывание на великокняжеском столе своей династии. Местное боярство и купечество не очень-то охотно пускало в собственную среду выходцев из Суздальской земли, что и выразилось в погромах, которые произошли в Киеве и ряде соседних городов в день похорон великого князя.
   «Черный люд» Киева – селяне и простые горожане – поддерживали великого князя Юрия Долгорукого только в исключительных случаях – когда их земле угрожала половецкая опасность. Тогда населению Киевского княжества приходилось выбирать между пришлым суздальским князем и нашествием степного народа. Естественно, что выбиралось только первое.
   Те же половцы и их жадные до богатых даров ханы стали причиной повышения налогов на Киевщине. Юрий Долгорукий, как опытный дипломат и политик, отваживал от русских земель половецкие орды богатыми и частыми дарами во время своего короткого великого княжения. Естественно, что немалое количество золота и прочих ценностей приходилось взимать с киевлян. Такие дополнительные потери, без сомнения, могли совершаться только в случае великокняжеского притеснения собственных подданных.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Результат трехкратного княжения Юрия Долгорукого на киевском престоле хорошо известен отечественной истории. Его сыновья так и не удержались в стольном граде Киеве – к 1101 г. все они были уже на своей «отчине» – Суздальской земле. Вот она-то благодаря правлению князя Юрия Долгорукого действительно шагнула далеко вперед в собственном развитии. Росло население, появлялись новые города-крепости, процветали торговля и ремесленничество, землепашество.
   Именно при Юрии Долгоруком на Северо-Восточных землях Руси стал складываться новый центр русской государственности, обособленный от Приднепровья. Символичным для истории стало то, что именно князь Юрий Владимирович основал город Москву, которому счастливая судьба приготовила великое будущее столицы огромной Российской державы.
   Поэтому и вошел Юрий Долгорукий в отечественную историю отнюдь не своим трехкратным великим княжением в стольном граде Киеве и самым деятельным участием в великой княжеской междоусобице, наступившей после смерти Владимира Мономаха и прекращенной Батыевым нашествием на Русь. Величие суздальского князя Юрия Долгорукого было заложено в основанном им небольшом порубежном городке на берегу Москвы-реки, небольшой деревянной крепостице на вершине Боровицкого холма.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. Тула: Приокское книжное издательство, 1990.
   2. Ключевский В. О. О русской истории. М.: Просвещение, 1993.
   3. Любимов Л. Д. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981.
   4. Соловьев С. М. Чтение и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989.
   5. Шевцов О. В., Синегубов С. Н., Опалинская М. Н. История государства Российского IX–XVI вв. (жизнеописания). М.: Книжная палата, 1996.
   6. Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века. М.: Просвещение, 1989.

ТЕМА 16. «ГОСПОДИ! ВЗГЛЯНИ НА СЛАБОСТЬ МОЮ!» (ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ ГЛАЗАМИ ИСТОРИКОВ И СОВРЕМЕННИКОВ)

//-- ПЛАН --//
   1. Детство и юность Андрея
   2. Богородица Владимирская – символ княжения Андрея
   3. Первый самодержец Российский
   4. Воинские доблести
   5. Заговор. Предпосылки и причины
   6. Смерть Андрея Боголюбского
   Список литературы
//-- 1. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ АНДРЕЯ --//
   В течение долгих веков Северо-Восточная Русь была одним из самых глухих уголков восточнославянских земель. Племя вятичей лишь к IX в. пришло сюда из района Воронежа.
   Однако известно, что в междуречье Оки, Волги, Клязьмы было много пригодных для земледелия пахотных угодий. Заливные луга занимали сотни километров. Благодаря мягкому климату создавались благоприятные условия для развития скотоводства. В густых лесах водился пушной зверь, росли грибы и всевозможные ягоды. Процветало и давало большую прибыль бортничество, снабжавшее ценным воском и медом окрестные земли. В широких чистых реках в изобилии водилась рыба. Все это привлекало славянское население в богом забытые места. В IX в. здесь уже стояли крупные города – Ростов, Суздаль, Ярославль, Муром, Рязань. В честь Владимира Мономаха названы были Владимир-на-Клязьме и Переяславль. При нем стала возвышаться Северо-Восточная Русь и стала вотчиной Мономаховичей. Сюда же послал Мономах княжить одного их своих младших сыновей – Юрия.
   К середине XII в. усилиями Юрия, прозванного за неуемную жажду власти и первенства Долгоруким, Ростово-Суздальское княжество из далекой окраины превратилось в обширное, независимое княжество, проводившее активную самостоятельную политику.
   Волжская Булгария пыталась блокировать русскую торговлю на волжском пути, и Юрий Долгорукий не прекращал с ней войны, за влияние на смежные с Новгородом земли также шло неустанное соперничество, которое вылилось в серьезный конфликт между Новгородской республикой и поднимающейся, расцветающей Москвой. В течение долгих лет не оставляла Юрия Долгорукого мечта и о киевском престоле, которая сбылась в 50-е гг. XII в. Там же вскоре, в 1157 г., и умер князь Юрий Долгорукий.
   Своим детям Юрий Долгорукий дал самое лучшее, по меркам того времени, образование. О Михаиле, его сыне, известно, что он «с греками и латинами говорил их языком яко русским».
   Андрей, по словам летописцев, с юного возраста не заботился ни о чем, кроме «книжного учения» и «церковного пения».
   Родился Андрей Юрьевич в 1120 г. Матерью его была первая жена Юрия Долгорукого, половчанка. Наряду с христианским именем ребенок получил половецкое имя Китан. Все детство он провел в отцовских владениях на Ростово-Суздальской земле. Юрий Долгорукий не щадил сыновей и приучал их к военным делам. Уже в 1147 г. Ростислав и Андрей ходили в поход против рязанского князя, который побежден был братьями. В 1149 г. Андрей получил от отца Вышгород, а через год проявил чудеса храбрости во время осады Луцка.
   Однако миролюбие Андрея было превыше воинского тщеславия. Когда Изяслав, противник Юрия, после шестинедельной осады начал просить мира, Андрей первый и больше всех старался примирить его с отцом, несмотря на то что его брат Ростислав, лично оскорбленный Изяславом, и особенно Юрий Ярославович всячески побуждали Юрия Долгорукого к войне. Речь Андрея балы достойна будущего князя: «Отче, господине, милостивый на свой род и на вся христианы, помни слова Писания: се коль добро и красно, еже житие братии вкупе. Не слушай Ярославовича, примири к себе сыновца (т. е. племянника), не губи своей отчины. Мир стоит до рати, и рать стоит до мира». И он добился того, что его отец послушался и заключил мир с Изяславом.
   Необычной была эта черта в тогдашних князьях – быстро отрезвляться от воинского опьянения ратными успехами и являться устроителями мира. Она, пожалуй, свойственна была только Андрею. Он, при всей своей личной беззаветной храбрости, не любил войны, считал ее лишь неизбежным злом или средством восстановить чьи-то попранные права. Но, если он приходил к убеждению, что кровопролитием этой цели достигнуть трудно или невозможно, он спокойно прекращал войну и первым заключал мир. Он «не величав был на ратный чин», не гнался за ратной славой и нисколько не ценил своих изумительных подвигов храбрости.
   Юрий, мечтая утвердиться на княжении в Киеве, боролся за престол со своим племянником Изяславом Мстиславичем. И здесь Андрей показывал чудеса храбрости, начиная битву впереди полков, подвергаясь опасности, но в то же время, видя силы противника и не желая продолжать кровопролитие, уговаривал отца своего отступиться от Киева, оставить его до поры. Киев был неинтересен Андрею. В нем была заметна нерасположенность к югу, что отличало его от отца и других братьев, разделивших со всеми Ярославовичами любовь к Киеву.
   Андрея влекло на север, он спокойно удалился к себе во Владимир Залесский после проигранной битвы за Киев. Когда же Юрий после смерти старшего брата и племянника окончательно утвердился в Киеве и посадил Андрея с собой в Вышегороде, тот и одного года не просидел в своей южной волости и ушел на север, теперь уже навсегда. До 40-летнего возраста провел Андрей Боголюбский жизнь в Суздальской земле. В Вышегороде и Киеве пришлось увидеть ему незнакомые до той поры нравы удельной распущенности и усобиц. Это было невыносимо для него. Летопись рассказывает, что «князь Андрей смущался о настроении братии своей и братанников, и сродников, и всего племени своего, яко всегда в мятеже и волнении все бяху и мнозе крови лияше». Андрей «скорбяше о сем и восхотете идти в Суздаль и Ростов, яко там, рече, спокойнее есть».
//-- 2. БОГОРОДИЦА ВЛАДИМИРСКАЯ – СИМВОЛ КНЯЖЕНИЯ АНДРЕЯ --//
   Интересен случай, произошедший с ним по пути в Суздальскую землю из Вышегорода и имевший, без сомнения, влияние на последующую его жизнь. В Вышегороде, в женском монастыре была икона Святой Богородицы, привезенная из Царьграда и написанная, по преданию, самим евангелистом Лукой. О ней рассказывали чудеса, что она якобы, будучи поставленной у стены, сама отходила к центру церкви, показывая тем, что хочет уйти в другое место. Однако взять ее из храма было невозможно – не позволяли жители города. Андрей захотел похитить ее и перевезти в Суздальскую землю, даровав таким образом своей земле святыню, уважаемую на Руси, и заслужив расположение Бога.
   Подговорив священника монастыря Николая и дьякона Нестора, Андрей унес чудотворную икону из монастыря и вместе с соумышленниками убежал сразу в Суздаль. На всем пути их происходили чудеса: икона творила исцеления. Несмотря на давнишнее желание поднять Владимир выше Суздаля и Ростова, он проехал этот город, не оставив икону в нем. Однако именно во Владимире он планировал поставить ее впоследствии. За десять верст от Владимира до Суздаля произошло чудо: кони под иконой вдруг стали. Более сильные лошади, запряженные в повозку, тоже не смогли сдвинуть ее с места. Князь вынужден был остановиться. Он заснул в своем шатре, а утром рассказал о явившейся ему во сне Божьей Матери. Она приказала поставить икону во Владимире и не везти в Ростов. На месте, где произошло чудесное видение, поставили каменную церковь во имя Рождества Богородицы и основали при ней монастырь.
   В память о видении написана была икона, изображающая Божью Матерь в том виде, как она явилась Андрею. На этом месте заложено было село, названное Боголюбовом, с прекрасной белокаменной церковью.
   В летописи этой церкви уделено много строчек: "Создал же он себе городок каменный под названием Боголюбово, столь же далеко Боголюбово от Владимира, как и Вышеград от Киева. Благоверный и христолюбивый князь Андрей с юных лет Христа возлюбил и пречистую его мать; знанье не отринув и рассужденья. Как хоромы чудесные, душу украсив всеми благими желаньями, уподобился царю Соломону, когда храм Господу Богу и церковь преславную Рождества Святой Богородицы посреди Боголюбова в камне создав, разукрасил ее больше всех церквей: украсил ее драгоценными иконами, золотом и дорогими каменьями, и жемчугом крупным бесценным, и снабдил украшениями разными, и украсил плитами из яшмы и всяким узорным шитьем, блеском осыпав ее так, что больно смотреть, что вся она в золоте стала.
   И украсил ее, и осыпал утварью золотой, драгоценной, всем входящим на удивление так, что всякий, видевший это, не может выразить словом невероятной ее красоты; золотом и эмалью и всякими драгоценностями, и церковным имуществом украшена, и всякой церковной утварью – золотая дарохранительница с дорогими каменьями, с опахалами ценными и кадилами разными, и снарядили от верха до пола по стенам и столбам тоже золотом крыто, и двери, и своды у церкви также золотом крыты, и купол золотом украшен и разным церковным добром переполнена, украшена всяким художеством!" [97 - «Повесть об убиении Андрея Боголюбского».]
   Заложенное село Боголюбово стало любимой резиденцией Андрея и дало ему известное в истории прозвище Боголюбский.
//-- 3. ПЕРВЫЙ САМОДЕРЖЕЦ РОССИЙСКИЙ --//
   Со смерти своего отца Андрей так повел политику, что был угоден своему народу. Несмотря на распоряжение Юрия Долгорукого, отдававшего Ростов и Суздаль младшим сыновьям, жители этих городов единодушно избрали Андрея князем своей земли. Что же толкнуло их на такой решительный шаг? Об этом говорит Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» (т. 1, стр. 353): "Андрей Георгиевич (Юрьевич), ревностно занимаясь благом суздальского княжения, оставался спокойным зрителем отдаленных происшествий, имея не только доброе сердце, но и разум превосходный, он видел ясно причину государственных бедствий и хотел спасти от них, по крайней мере, свою область: т. е. отменил несчастную систему уделов, княжил единовластно и не давал городов ни братьям, ни сыновьям. Может быть, бояре первые осуждали его, ибо лишались выгоды участвовать в правлении князей юных, грабить землю и напиваться.
   Как бы то ни было, Андрей, дотоле кроткий во всех известных случаях, решился для государственного спокойствия на дело несправедливое, по мнению наших предков: он выгнал братьев Мстислава, Василька, Михаила; также двух племянников (детей умершего Ростислава Георгиевича) и многих знатнейших вельмож Долгорукого, тайных своих неприятелей".
   Что же заставило Андрея поступать так, а не иначе, вызывая ненависть к себе всех сородичей и заставляя историков российских спорить о себе вплоть до сегодняшних дней?
   Отец его, Юрий Долгорукий, построив на пустынной области Верхней Волги целый ряд городов, свозил туда людей из разных мест и племен. Эти города были обязаны князю своим политическим существованием, были его собственностью, князь был здесь хозяином полновластным, не допуская в отношении к себе никакой неопределенности. Так воспитан был и Андрей, его сын. Рос он в отдалении от остальных линий княжеского рода, в отчуждении и, следовательно, готов был выделиться из рода, порвать с ним связь. Порядки юга были ему чужды и враждебны. Он привык пользоваться полной и неограниченной свободой действий, которая и давала материальную силу. Андрей настолько изменил отношение к младшим князьям-родичам, что они почувствовали опасность для себя с его стороны и не желали принять новые правила. «Мы признали тебя старшим, – говорили они Андрею, – а ты поступаешь с нами не как с родственниками, но как с подручниками». Так младшие князья сами определили для себя новое слово для выражения нового понятия: «подручник» – подданный, но не родич.
   Так в области Верхней Волги, в княжестве Ростовском появился первый князь, который решился изменить родовые отношения, править единовластно, не как старший в роде, но как государь. Им стал Андрей Боголюбский.
   Поселившись навсегда во Владимире, Андрей начал править Русью и распоряжаться делами других русских князей, которые должны были подчиняться его воле. Он княжил единодержавно. Боясь усобиц, он не раздавал уделов ни братьям, ни сыновьям, ни племянникам, а желал и требовал, чтобы народ, и бояре, и князья все во всем ему повиновались. Устанавливалась на Руси настоящая единодержавная власть. Народ любил своего князя. Новое великое княжество развивалось и крепло.
   Андрей Боголюбский сделал из Владимира, бывшего до него только пригородом, главный город своей земли, поставил его выше городов русских – Ростова и Суздаля. Причиной этому могло быть то, что в старых городах сохранились старые обычаи и порядки, которые ограничивали власть князя. Ведь ростовцы и суздальцы считали власть княжескую ниже своей вечевой власти. Андрей, живя там, вынужден был бы принять старшинство вече. Во Владимире же, который теперь был обязан князю своим возвышением, воля народа должна была идти рука об руку с волей князя. Владимир, прежде малый и весьма незначительный, похорошел и обогатился при Андрее. Население его увеличилось значительно за счет переселенцев, пришедших из южной России на новое жительство. На это указывают названия, не характерные для севера и вызывающие ассоциации с югом: река Лыбедь, Печерный город, Золотые врата с церковью над ними – все как в Киеве. Из подражания этому городу Андрей назвал построенную им во Владимире церковь Десятинной и дал ей десятину от своих стад и от торга. Подарены церкви были и город Гороховец и села.
   Вообще, Андрей строил много церквей, основывал монастыри и не скупился на украшение храмов. Монахи, нищие, простой люд называли его своим кормильцем. Кроме церкви Успения, которая поражала современников великолепием и блеском иконостаса, стенной живописью с богатой позолотой, он построил Вознесенский и Спасский монастыри, соборный храм Спаса в Переяславле, церковь Святого Федора Стратилата, великолепную в своей скромной красоте церковь Покрова на Нерли, которую называли «белой лебедью» из камня, и много других церквей. Первоначально для строительства он приглашал мастеров с
   запада, но благодаря бурному развитию русского зодчества и иконописи надобность в помощи иностранных мастеров пропала. Русские мастера с огромной любовью и боголепием расписывали и строили церкви, не щадя сил. Достаточно сказать, приводя пример усердия князя и мастеров, что для строительства церкви Успения Богородицы белый камень везли из Болгарии.
   Летописи рассказывают, что для людей любого звания он был как отец, известен был благой привычкой давать подаяние, помня слова Господа: «Все, что творите вы малым сим, то мне и творите». В «Повести об убиении Андрея Боголюбского» есть весьма трогательные строчки: «И прочих достоинств много в нем было, любую привычку он делал достойной: ночами входил он в церковь и свечи запаливал сам, и, видя образ Богини, на иконах написанный, вглядывался как в самого Творца, и изображенья святых на иконах встречал, смиряя свой вид, сокрушенный сердцем, испускал вздохи из глубины и, слезы из глаз испуская, в раскаянье оплакивал множество грехов своих, возлюбив бессмертие выше тленного и небесное более, чем кратковременное, и жизнь со святыми у Вседержителя Бога больше этого царства земного, он всяким достоинством, точно мудрый старый Соломон, был украшен!»
   Весьма трогательный, яркий образ князя создается этими строчками.
   Надо сказать, что, по мнению историка А. И. Костомарова, Андрей Боголюбский занимался таким активным храмовым строительством и так открыто подчеркивал свою религиозность еще и из политических соображений. Каждая построенная новая церковь была важнейшим событием в его земле, которое привлекало внимание народа, укрепляло уважение и ширило популярность князя. Андрей понимал, что духовенство представляло собой огромную силу, и он хотел и сумел завоевать его любовь, тем самым укрепив свою власть. Все вокруг видели в князе весьма благочестивого и набожного человека. Сейчас мало кто вспоминает о том, что именно князь Андрей установил религиозный праздник Спаса (1 августа) в честь победы над волжскими булгарами. В решающий момент боя велел он принести на поле битвы икону Владимирской Божьей Матери. По преданию, благодаря ее чудотворной силе войско Андрея одержало победу.
//-- 4. ВОИНСКИЕ ДОБЛЕСТИ --//
   Однако: «От всей фигуры Андрея веет чем-то новым; но едва ли эта новизна была добрая». Князь Андрей был суровым и своенравным человеком, который во всем поступал по-своему, а не по старине и обычаю. Современники заметили в нем ту двойственность, смесь силы со слабостью, власти с капризом. «Такой умник во всех делах, – говорит о нем летописец, – такой доблестный князь, Андрей погубил свой смысл невоздержанием», т. е. недостатком самообладания. Проявив в молодости столько боевой доблести и политической рассудительности, он потом, живя сиднем в своем Боголюбове, наделал немало дурных дел: собирал и насылал большие рати грабить то Киев, то Новгород, раскидывал паутину властолюбивых козней по всей Русской земле из своего темного угла на Клязьме". (В. О. Ключевский).
   Трудно спорить с этими словами известного историка. Ведь именно в результате его похода в 1169 г., впервые за три столетия славы и величия, Киев, «матерь городов русских», был взят мечом, отдан на разграбление. Три дня его жгли и грабили, не щадя древнюю столицу, не жалея даже храмов, обдирая дорогие оклады икон, разбивая колокола, убивая жителей. Это событие стало завершением эпохи Киевской Руси.
   После падения Киева великий князь Владимирский Андрей Боголюбский подчинил себе почти все русские земли. Только богатый и строптивый Новгород не хотел подчиниться и покориться. Андрей послал сына Мстислава на Новгород, сделав киевским князем своего брата. Новгородцы, зная о плачевной судьбе Киева, хорошо понимали, какая участь их ожидает. Они все как один встали на защиту города и вольности. Ведь киевляне сражались только за честь князя, а новгородцы – за свои нравы и уставы отцов, пусть не всегда мудрые, но священные для них. Последней надеждой новгородцев стала икона Божьей Матери. А может быть, и они наслышаны были о великой религиозности князя Андрея? Монахи и священники пели, держа на крепостной стене ликом к врагу любимую икону. Все это должно было поддерживать и вселять боевой дух в защитников города. Одна из стрел нападающих ударила в икону, и, ко всеобщему ужасу, из глаз Божьей Матери потекли слезы. Увидев это, защитники Новгорода бросились в бой и наголову разбили войско Владимирского князя.
   Мечтой Андрея оставалось единение всей державы, но способы для этого он выбирал подчас такие, которые историки единодушно и резко осудили.
   «При всем уме, хитрости, изворотливости, Андрей не установил ничего прочного в русских землях. Единственным побуждением всей его деятельности было властолюбие; ему хотелось создать около себя такое положение, в котором он мог бы перемещать князей с место на место, как пешки, посылать их с дружинами туда и сюда, по своему произволу принуждать дружиться между собою и ссориться. И заставить всех их волею-неволею признавать себя старейшим и первенствующим» [98 - Н. И. Костомаров. С. 38–48.].
   Стараясь утвердить свою власть на севере и на юге, Андрей Боголюбский стремился к созданию единой державы. Но многочисленные князья, гордые и воинственные, не хотели расставаться с независимостью и изо всех сил отстаивали свои уделы. И даже недавно покоренный Киев вскоре опять вышел из повиновения. Кроме желания лично властвовать над князьями, у Андрея едва ли был какой-либо идеал нового порядка для русских земель. Что же касается его отношения к своей Суздальско-Ростовской волости, то он смотрел на нее как на особую землю, отличную от всей Руси.
   Властолюбивый князь, изгнавши братьев и тех бояр, которые недостаточно ему повиновались, правил на земле, забыв, что избран был народом. В последние свои годы он становился все более жестоким и жил в селе Боголюбово, редко выезжая из него.
   Видимо, в связи с этим некоторые философы и историки видят в Андрее предшественника российских самодержцев, предвестника «деспотизма», ликвидировавшего впоследствии политические права боярства и вече. Эта проблема настолько сложна, что даже мнения известных историков о личности князя разнятся.
//-- 5. ЗАГОВОР. ПРЕДПОСЫЛКИ И ПРИЧИНЫ --//
   Может быть, Андрей сумел бы соединить разрозненные княжества и создать единое государство, как это сделали короли Германии и Франции, но судьба распорядилась иначе. Стремление к единовластию вызывало только злобу у окружения Андрея. Он распустил в Суздале и Ростове вече, лишил независимости многие города, возвысил Владимир, который суздальцы и ростовцы презрительно называли своим пригородом. Так, думая о единой державе, князь оказался неугоден всем, и первая попытка соединить Русскую землю после веков междоусобиц оказалась неудачной.
   Князь Андрей в продолжение почти 20-летнего безвыездного сидения в своей волости устроил в ней такую администрацию, что тотчас же после его смерти там наступила полная анархия: всюду происходили грабежи и убийства, избиения чиновников. Летописцы упрекают убийц и грабителей. Никогда еще на Руси ни одна княжеская смерть не сопровождалась такими страшными и постыдными явлениями. Современники хотели и готовы были видеть в Андрее проводника новых государственных устремлений. Но все его действия, поступки и образ жизни рождают вопрос: руководствовался ли он обдуманным планом, имел ли хорошо продуманную политическую стратегию или это был только пример княжеского самодурства? В трудные минуты князь Андрей способен был организовать и развить огромные силы, но разменивался на пустяки и совершал непростительные ошибки в покойные, мирные годы. Многие историки делают скидку на особую общественную среду, в которой вырос князь. Ведь половину жизни он провел в суздальском пригороде, где существовал особый мир. О последствиях его же политических преобразований пишет С. М. Соловьев [99 - Чтение и рассказы по истории России. С. 187.]:
   «Пример подан, почва приготовлена для нового порядка вещей; и северные князья, преемники Андрея, следуют его примеру, пользуются приготовленными им средствами: они не обращают внимания на родовые отношения, родовые счеты, смотрят на себя как на владельцев отдельных областей, не переходят из одной волости в другую, но постоянно живут в одной; великие князья, пользуясь старшинством, заботятся о том, как бы усилить свои материальные средства, удержать власть и силу в своей семье, дать первенство своему княжеству, увеличить его за счет других; младшие князья хорошо понимают стремление великих князей, противоборствуют им всеми средствами; но когда один из младших достигнет старшинства, то начинает действовать точно так же, как его предшественник, против которого он сам прежде вооружился».
   Недальновидность, наивность или неразборчивость в людях стали причиной того, что Андрей создал себе весьма дурное окружение. Это подтверждает страшная, мученическая смерть, которую он принял. В заговоре против него участвовала даже его вторая жена, родом из Камской Булгарии, мстившая ему за зло, которое Андрей причинил ее родине. Летопись прямо намекает на то, как плохо сложено было общество, в котором жил Андрей. «Ненавидели князя Андрея свои, домашние, и была брань лютая в Ростовской и Суздальской земле».
   Жена Андрея, дочь боярина Кучки, казненного за неповиновение Юрием Долгоруким, не простила ему смерти одного из своих братьев. Второй брат, Яким, собрал несколько недовольных слуг и сказал им: «Сегодня его казнил, а завтра – нас, так помыслим же о князе этом!»
   Почему же у Якима оказались союзники из слуг князя? Андрей не приобрел в течение своего княжения друзей ни из числа приближенных бояр, ни из числа дружинников. Он погнал из своей волости старых бояр отцовских, не ужившись со старыми заведенными порядками. Не сошлись и требования дружинников с желаниями князя. Дружина после появления ее на восточной равнине в продолжение нескольких веков сохраняет характер военного общества, братства, которое со своим вождем движется, ища подвигов и добычи. Дружина весело, довольно живет при князе. Он их старший товарищ, старший брат, но не повелитель. Он ничего не скрывает от дружины, ни дум, ни желаний, ничего не жалеет для своих дружинников, щедро раздавая им еду, питье, деньги. Если же князь стал скуп, завел себе особо приближенных из числа дружинников, остальные легко и без сожаления покидают его. Ведь они ничем не связаны с волостью, где правит покинутый князь. Русская земля велика и князей много. Доблестному, храброму воину везде рады, любой примет его. Поэтому привыкал дружинник жить беззаботно, не думая о завтрашнем дне, сохраняя право служить кому захочет.
   Андрей не хотел мириться с таким положением, он был прежде всего повелителем, обычные требования дружины не устраивали князя.
//-- 6. СМЕРТЬ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО --//
   Видимо, князь Андрей знал о готовившемся заговоре. Летопись сохранила его слова, сказанные незадолго до смерти: "Господа Бога, моего Вседержителя и Творца своего, избранный народ на кресте пригвоздил, сказав: «Пусть кровь Его будет на нас и на детях наших».
   Ночью, воспламенив умы изрядно выпитым вином, поднялись заговорщики на княжеское крыльцо. Всего их было 12 человек. Шла субботняя ночь памяти святых апостолов Петра и Павла. Убийцы начали ломиться в спальню князя. Андрей бросился к своему мечу, который достался ему от князя-воина святого Бориса. Но ключник заранее украл его. Голыми руками пытался князь противостоять убийцам. В темноте от рук своих же сооружников пал один из заговорщиков.
   Остальные, вооруженные мечами и саблями, набросились на князя. «О, горе вам, бесчестные, зачем уподобились Горясеру? Какое вам зло я нанес? Если кровь мою прольете на земле, пусть Бог отомстит вам за мой хлеб!» – кричал смертельно раненный Андрей. Убийцы, решив, что он мертв, ушли, но услышали стоны и вернулись, чтобы добить князя. Не сразу нашли они Андрея, который спрятался под лестницей, надеясь на спасение.
   Только на помощь Бога мог в эти минуты надеяться князь. Летопись передает нам слова последней молитвы Андрея Боголюбского: «Если, Боже, в этом сужден мне конец – принимаю его: хоть и много я согрешил, Господи, заповедей Твоих не соблюдал, знаю, что милостив Ты, когда видишь плачущего, и навстречу спешишь, направляя заблудшего. Господи, хоть при жизни и сотворил я много грехов и недобрых дел, но прости мне все, удостой меня, грешного, Боже, конец мой принять, как святые принимали его, ибо такие страдания и различные смерти выпадали праведникам; и как святые пророки и апостолы с мучениками получили награду, за Господа кровь свою проливал; как и святые мученики и преподобные отцы горькие муки и разные смерти приняли и спошлены были дьяволом, и очистились, как золото в горниле. Их же молитвами, Господи, к избранному Тобой стаду с праведными овцами причти меня, ведь и святые благоверные властителя пролили кровь, пострадав за народ свой, как и Господь наш Иисус Христос спас мир от соблазна дьявольского кровью своею. Господи! Взгляни на слабость мою и смотри на смирение мое, и злую мою печаль, и скорбь мою, охватившую ныне меня! Пусть, уповая, стерплю я все это: Благодарю Тебя, Господи, что смирил Ты душу мою и в царствие Твоем сонаследником сделал меня! Вот и ныне, Господи, если кровь мою и прольют, то причти меня к лику святых твоих мучеников, Господи!» [100 - Памятники литературы Древней Руси XII в. Кн. 2. Повесть об убиении Андрея Боголюбского. М., 1980.]
   Слова, достойные великого князя и просто религиозного человека, раскаявшегося во всех совершенных в жизни грехах. Убит он был в ночь с субботы на воскресенье, уже под утро дня памяти двенадцати апостолов. Убит был и любимец князя Прокопий.
   Тело Андрея убийцы выбросили во двор и принялись грабить терем. Верный слуга князя Кузьма подобрал убитого, но ему даже не дали ковра завернуть тело. Кузьма не побоялся пристыдить ключника: «Изверг! Государь взял тебя в рубище, ныне ты в бархате, а благодетеля оставляешь без покрова».
   Тогда ключник бросил ковер и плащ, и Кузьма, завернув в них тело, отнес его к церкви, постучал в дверь, но и в этом пристанище было отказано убитому Андрею.
   Владимирцы, узнав о смерти вождя, тоже кинулись грабить княжеский двор. Бунт поднялся и в Суздале, и в Ростове. Везде грабили богатых и знатных людей, близких князю. Шесть дней священники боялись хоронить тело, которое по требованию игумена Арсения было положено в каменный гроб в церкви.
   И вот на шестой день священник по имени Микулица, который когда-то помог Андрею вывезти из Киева икону Божьей Матери, взял эту икону и стал ходить по улицам Владимира. Только тогда люди опомнились, стыд и совесть взяли верх над ненавистью.
   "И так, через некое время, как стало шествие двигаться из Боголюбова, народ не мог никак удержаться, но все кричали, от слез же не могли смотреть, а вопли их издалека было слышно. И начали все люди, рыдая, говорить: «Уже ведь не к Киеву, господин наш, ты поехал! В ту церковь Владимирскую над Золотыми воротами, которую сделать велел подобно той, что стоит на великом дворе Ярославлеве, сказав: „Построю церковь такой золотой же, как и ворота, – пусть будет во славу всей моей родине!“ И так плакал по нем весь народ и весь город, и, тело его убрав, с честью и с песнями, хвалившими Бога, положили его в дивной, достойной похвал церкви Святой Богородицы Златоверхой, которую сам он создал» («Повесть об убиении Андрея Боголюбского»).
   Особым мнением многих историков об Андрее Боголюбском стало мнение, что личные качества его превышали просто честолюбие. Он одарен был огромными способностями и отличался высокими нравственными качествами. Его благочестие, искренняя вера, молитвы и посты, его широкая благотворительность несомненны. При редкой храбрости и военных талантах он приобрел много военной славы, но не дорожил ею и не любил войны. Точно так же, при огромных трудах на пользу своей земли, он совершенно не дорожил популярностью. Всей своей жизнью он представляет человека идеи, который только ею дорожил, готов был для нее все сделать, всем пожертвовать и всем рискнуть. В тиши монастырских стен в Боголюбской обители обдумывал и решал Андрей дела государственные, предавался молитвам, слушал службы, помогал бедным, облегчал участь несчастных. Там же претерпел он мученическую смерть.
   Семь веков прошло, а до сих пор сохранены молельная комната в княжеском дворце, где убийцы напали на князя, и ниша над лестницей, где он умер.
   Церковь причислила благоверного князя Андрея к лику святых. Нетленные его мощи открыто почивают в воздвигнутом им Успенском соборе во Владимире.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Бутромеев В. Г. Всемирная история в лицах. Раннее Средневековье. Москва: Олма-пресс" 1999.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. Тула: Приокское книжное изд-во, 1990.
   3. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописании ее главнейших деятельностей. М.: Книга, 1990.
   4. Миронов Г. М. История государства Российского X–XIV вв. М.: Книжная палата, 1996.
   5. Памятники литературы Древней Руси XII в. Кн. 2. Повесть об убиении Андрея Боголюбского. М., 1980.
   6. Пузицкий В. А. Родная история. Саратов: Детская книга, 1994.
   7. Соловьев С. М. Чтение и рассказы по истории России. M.: Правда, 1999.
   8. Шевцов А. В., Синегубов С. Н., Оплаинская М. Н. История государства Российского IX–XVI вв. Жизнеописание. М.: Книжная палата, 1996.

ТЕМА 17. ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Географическое положение и природа Новгородской земли
   2. Хозяйство. Торговля. Ремесло. Внешнеторговые связи Великого Новгорода
   3. Государственное устройство и система управления Новгородской земли
   4. Состав новгородского населения и социальные противоречия
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   К концу XII в. падение Киева стало совершенно очевидным. Этот великолепный город, возбуждавший удивление иностранцев своею красотою и богатством, стал беднеть и пустеть. Население Киева и окружающих его днепровских волостей начало искать других мест для поселения, убегая от половецкого разорения и княжеских усобиц. Оно уходило все чаще на запад, в сторону Карпатских гор, или же на север, в лесную область вятичей и далее, за нее, в так называемое «залесье» на верхней и средней Волге. На Карпатских нагорьях и в лесах Поволжья кочевники не были страшны: они туда не доходили; не страшны были и княжеские «коромолы», потому что князья спорили между собою не за окраины, а за государственный центр – Киев.
   И вот на окраинах Русской земли на смену старому Киеву к XIII в. возникают три различных центра государственной жизни, вокруг которых начинает сосредоточиваться русская народность. Этими новыми центрами государственности были: Господин Великий Новгород, ставший самостоятельным и обособленным государством; затем новый город Владимир, основанный в Ростово-Суздальской земле, и, наконец, город Галич на Днестре.
   В то самое время, когда Киев шел к упадку, эти города росли, крепли, богатели и привлекали к себе население. В Новгороде развилось вечевое управление, приведшее Новгород к республиканскому устройству. Во Владимире выросла единодержавная власть князя. В Галиче очень сильное влияние на дела получили бояре. Все эти политические силы – вече, князья и бояре – в Киевском государстве находились в состоянии неустойчивого равновесия, боролись одна с другой и потому не давали возможности Руси развиваться поступательно. В каждой из новых областей одна какая-нибудь сила, твердо возобладав над другими, встала в главе государственного порядка. Поэтому-то история новых государств, сменивших собою Киевское, пошла неодинаковым путем, и судьбы этих государств оказались весьма различны.
   В то же приблизительно время, когда вместо Киева обозначились новые столицы, т. е. в начале XIII в., у Руси появились новые враги. С юго-востока на смену половцам внезапно пришли новые кочевники – татары – и обрушились на Русь, разорив и поработив ее. На северо-западе, у Балтийского моря, начали наступать на Литву и Русь немцы, образовавшие свои колонии в устьях Западной Двины, Немоша и Вислы. Еще севернее их, на Финском заливе и реке Неве, появились шведы и начали тревожить Новгородские земли. Под напором немцев литовцы стали объединяться и нападать на пограничные русские волости. Под ударами всех этих врагов должны были русские люди устраивать свой новый порядок.
   Новгород устоял против шведов и немцев и сохранил свою независимость. Но юго-западные русские области – Поднепровье – были покорены сначала татарами, а затем литовскими князьями. Восточная же Русь, разоренная татарами, надолго подпала под власть монголо-татарского ига. В новой тяжелой обстановке русскому народу пришлось приложить огромные усилия для того, чтобы просто выжить и уцелеть, пришлось бороться за самое свое существование. Народными героями этой эпохи стали именно те князья, которые сумели объединить народные силы для этой борьбы и выступили добрыми страдальцами за землю Русскую. Таким был князь Александр Невский – в северной Руси, князь Даниил Галицкий – в южной Руси, князь Довмонт – выходец из Литвы во Псков.
   Эта тяжелая эпоха, пережитая Русью в XIII в., составляет переход от истории Киевской Руси к истории тех новообразований, которые его заменили, а именно: Новгородского государства, великого княжества Владимирского и великого княжества Литовского.
//-- 1. ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ПРИРОДА НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ --//
   Новгородской земле принадлежала обширная озерная область, которая ограничивалась с одной стороны Финским заливом, Чудским озером и верховьями Волги, с другой – Белым морем и Северной Двиною. Область эта впоследствии разделилась на пять частей, получивших название «пятины». Население Новгородской земли отчасти состояло из кривичей (представителей северной ветви славянских племен), а главную массу составляли финноугорские племена – чудь, ижора и весь.
   Новгородская почва местами песчаная, местами топкая и очень лесистая, была крайне неудобна для земледелия. Покрытая лесами и болотами, она не могла прокормить население скудным запасом своего хлеба и заставляла новгородцев заниматься рыболовством, охотой и другими промыслами. Хлеб новгородцы приобретали в северо-восточных русских областях и в Поволжье, откуда везли его главным образом речными судоходными путями.
   Столица земли – Новгород, располагался по обоим берегам реки Волхов, при истоке Волхова из озера Ильменя. Среди болот и низменностей Новгород занял ближайшие к озеру возвышенные места по течению реки. На правом берегу Волхова находилась торговая сторона города; на левом – Софийская сторона. Торговая сторона получила свое название от «торга» – рыночной площади и торговых рядов; вся сторона делилась на две части, называвшиеся концами. Софийская сторона называлась так потому, что в ее центре находился знаменитый храм Святой Софии, построенный Ярославом Мудрым. На этой стороне было три конца города, там же располагался и Детинец – внутренняя крепость – кремль.
   По мнению ученых-археологов, первоначально концы города были отдельными самостоятельными поселками, которые лишь впоследствии слились в один город с общим торгом и Детинцем в середине. По отношению к старым, отдельным концам новый общий город и на самом деле назван Новгородом. В течение всей новгородской истории концы Новгорода сохраняли внутреннюю самостоятельность и имели каждый свое самоуправление.
   Таким образом Господин Великий Новгород слагался из пяти концов. Соответственно, пяти концам города вся область Новгорода разделялась на пять провинций, носивших название пятин. Вокруг Онежского озера (и до Белого моря) лежала Обонежская пятина; вокруг Ладожского озера (или до Финского залива) лежала Водьская пятина. На юго-запад от Новгорода и Ильменя шла пятина Шелонская (по реке Шелони), а на юго-восток – пятина Деревская. Эти четыре пятины своими границами подходили к самому Новгороду. Пятая пятина – Бежецкая – лежала вдали от Новгорода на восток, на водоразделах между рекою Мстою и притоками Волги. Эти пять пятин составляли территорию Новгородского государства. За ним, на северо-восток, по рекам Онеге, Северной Двине, Мезени, Печоре и по всему побережью Белого моря, простирались зависимые от Новгорода «земли Новгородские».
   В Новгороде Великом государственной землею были пятины, а земли вне их играли роль зависимых провинций, подвергавшихся новгородской эксплуатации.
   Хозяином всех этих владений был Новгород Великий – старший город со всем его свободным населением. Новгородцы называли все свои владения землею Святой Софии, олицетворяя свое государство в своем главном храме, в общей народной святыне. Подчиненные Новгороду города они называли пригородами новгородскими. Все эти пригороды были в западной половине Новгородского государства.
   С запада и юго-запада грозили Новгороду опасные и коварные враги: шведы, немцы и литовцы; от них Новгород заслоняли крепости. Важнейшими из пригородов были: Псков (впоследствии отделившийся от Новгорода), Изборск, Старая Руса и Ладога; небольших же укрепленных городов на запад и юг от Новгорода и Пскова было великое множество. На восток от Новгорода, напротив, совсем не было городов, которые были бы ему подчинены: там роль городов исполняли маленькие неукрепленные селения, носившие название рядков и располагавшиеся главным образом по рекам. Таких рядков было много, но в каждом из них было не более 100–200 дворов.
   Почти все (кроме Пскова и Старой Русы) новгородские пригороды были невелики: они были сильно укреплены, но бедны населением. По сравнению с ними Новгород и Псков можно назвать огромными городами, потому что в них было по 6–7 тыс. дворов. Вообще, в Древней Руси не было городов многолюднее Новгорода и Пскова. Таким образом при слабой населенности страны эти города собирали в своих стенах очень значительную часть населения и на многолюдных вече тем легче могли распоряжаться делами своих областей.
//-- 2. ХОЗЯЙСТВО. ТОРГОВЛЯ. РЕМЕСЛО. ВНЕШНЕТОРГОВЫЕ СВЯЗИ ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА --//
   Экономическое могущество Новгорода, его богатство основывались на промыслах и торговле.
   Слабым местом новгородской экономики была постоянная нехватка собственного хлеба: обширные земли республики в большинстве своем не были плодородными. Хлеб приходилось закупать в соседних русских княжествах. Эта «хлебная зависимость» от соседних князей подчас дорого обходилась новгородцам. Так, во время княжения в Новгороде Романа Мстиславича войско его врага, могущественного владимиро-суздальского князя Андрея, прозванного Боголюбским, вторглось в Новгородскую землю, произвело страшные опустошения и осадило сам Новгород. Храбро бились новгородцы за вольность родного города, но перевес в силах был не на их стороне.
   Чтобы укрепить боевой дух осажденных, архиепископ Иоанн вынес на стену икону Богоматери. В какой-то момент от удара вражеской стрелы икона повернулась ликом к городу, и тогда многим показалось, что из глаз Богородицы потекли слезы. Разъяренные новгородцы бесстрашно обрушились на суздальские полки. Объятые страхом, суздальцы побежали, и осада города была снята. Однако вскоре после этой блестящей победы Новгороду пришлось заключить мир с Андреем Боголюбским и даже принять к себе князя, предложенного бывшим злейшим врагом. Главная причина столь странной уступчивости крылась в нехватке продовольствия, пути доставки которого в Новгород были перекрыты Андреем Боголюбским.
   Еще один пример из богатейшей новгородской истории также весьма показателен: в 1216 г. в Новгороде княжил Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Поссорившись с новгородцами, он схватил несколько бояр и в кандалах отправил их в Тверь. Князь также захватил новгородские хлебные запасы, хранившиеся в Торжке, и не велел выпускать ни воза хлеба в Новгород. Летопись рисует страшную картину наступившего голода. За репу и овес платили серебром. Люди ели сосновую кору, липовый лист и мох. "По торгу (на рыночной площади) лежали трупы, по улицам – трупы, по полю – трупы.
   Скудная новгородская почва была крайне неудобна для земледелия, поэтому край нередко посещали голодные годы; но обилие водных путей и торговый предприимчивый дух новгородцев с избытком вознаграждали бедность почвы. Покупая в северо-восточных русских областях хлеб, новгородцы сбывали туда те товары, которые покупали или выменивали у своих западных соседей на Балтийском побережье; это были ткани (сукна и полотна), металлические вещи и предметы, вино, фрукты.
   Чтобы добыть эти дорогие товары на западе, новгородцы должны были доставлять туда в обмен разного рода сырье, в котором нуждались западные государства. Это сырье новгородцы либо производили у себя в пятинах, либо покупали на востоке. В необъятных лесах севера добывались меха пушного зверя: соболей, лисиц, куниц, бобров и др. Лесные «борти» (ульи в дуплах деревьев) давали воск и мед. На далеком Белом море доставали ворвань (жир морских животных). В южных пятинах разводили лен и коноплю. С далекого востока получали шелк в коконах. Всеми этими товарами Новгород и снабжал запад. Так, недостаток в хлебе создал для новгородцев необходимость торгового обмена и повел к развитию торговли, которая и стала главным занятием Новгорода.
   В глубокой древности в поисках товаров новгородцы проникли в северные и северо-восточные русские земли и даже за Урал. Они не могли, конечно, завоевать такие обширные земли; тогда новгородцы основали в них свои колонии, заняли места для промыслов, начали скупать земли у местного населения (лопарей, карелов, самоедов) – и таким образом становились хозяевами на севере. Для заселения занятых там земель и для устройства промыслов новгородские промышленники отправляли на север отряды своей челяди, которая и закрепляла за своими господами-боярами огромные пространства диких земель с рыбными ловлями, соляными варницами и разными лесными и охотничьими промыслами. За боярской челядью шли на север отряды свободных новгородцев для промысла, а иногда и для грабежей и насилий над местным населением. Весь русский север был таким образом захвачен новгородцами и «прикреплен» за Новгородом.
   Странствуя по северным рекам и Белому морю на своих лодках – «ушкуях», «ушкуйники» новгородские хорошо знали, откуда и какими путями можно доставить в Новгород драгоценные товары, необходимые для торга с заморскими немцами. Все такие пути с севера вели в Ладожское озеро и из него по Волхову в Новгород. Как Волхов служил путем на новгородский рынок для северных товаров, так реки Мста и Ловать служили путями для товаров восточных и южных, которые шли в Новгород из Поволжья и Приднестровья. Сосредоточив у себя русские товары, новгородцы отправляли их на Балтийское побережье уже речными путями. Кроме речных путей, шли из Новгорода на запад и сухопутные дороги.
   По западным путям приезжали в Новгород немецкие купцы. В древнейшие времена Новгород торговал преимущественно с «готскими» купцами: так назывались купцы с о. Готланда, из города Визби. Они имели в Новгороде свой особый, «готский» торговый двор. Позднее, с расцветом Ганзейского союза (в XIII–XIV вв.), в Новгороде стали преобладать ганзейские купцы из северной Германии, построившие в Новгороде новый «немецкий» двор.
   Немецкое купечество составляло в Новгороде особую замкнутую общину, которая имела свой устав и даже свои церкви. Торговые отношения между немцами и новгородцами сложились так, что заморские купцы чаще появлялись в Новгороде, чем новгородские за морем, и потому весь оборот западной торговли направлялся скорее немцами, чем русскими купцами. Зато в торговле восточной новгородцы были полными распорядителями; не говоря уже о «землях» на севере Руси, где новгородцы были полными городами. Торговали новгородцы даже на мусульманских рынках, доказательством чему служат археологические находки древних арабских монет в Новгородской области.
   Об обширных культурных связях Новгородского государства XI–XIII вв. мы можем судить по многим историческим источникам. Так, французский средневековый эпос часто упоминает «прекрасную Новгородскую Русь» – ее коней, ее красавиц, изделия ремесла и чудесные кольчуги. О Новгородской Руси как о сказочной и могучей стране говорят и скандинавские саги.
   Испытывая культурное влияние наиболее передовых стран тогдашнего мира, молодое и крепкое Новгородское государство не теряло своего национального характера. Новгородцы творчески воспринимали все лучшее и создали свои памятники культуры неповторимого своеобразия.
   Новгородская художественная культура достигла высшего расцвета при Ярославе Мудром. Его архитектурным и идейным центром стал воздвигнутый Ярославом Софийский собор. Вокруг даты сооружения собора идут споры, во всяком случае, она относится к периоду 20-50-х гг. XI в. Своей величиной и величием Софийский собор в Новгороде превосходил знаменитую Десятинную церковь в Киеве. Это был грандиозный для той эпохи храм. Его ядро опоясывали два ряда галерей, из которых одна была открытой аркадой, как бы связывавшей громаду собора с внешним миром. Могучая ступенчатая композиция здания завершалась пирамидой высоких глав.
   В XII веке в Новгороде вырабатывается особый тип строительства небольшого, простого храма, чаще всего с одним куполом. Церквей этого типа сохранилось до наших дней в Новгороде несколько. Все они кажутся игрушечными, как бы вылепленными от руки, очень живописными и простыми. Особенно славилась в Новгороде церковь Нередицы, построенная в 1198 г. и разрушенная немецко-фашистскими захватчиками. Всю ее от самого низа и доверху украшали яркие фресковые изображения великолепной сохранности. Фрески давали посетителям храма полное представление об изумительном искусстве новгородских художников. Языком камня зодчего и кисти живописца соборы и церкви Новгорода Великого утверждали идею могущества и уйму непостижимой силы народа, способного воздвигнуть столь грандиозные, торжественные и прекрасные здания «жилищ Бога».
//-- 3. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО И СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ --//
   В X–XI веках Новгород ничем не отличался от других русских городов ни по образу жизни, ни по форме правления. Кто княжил в Киеве, тот владел и Новгородом. Киевские великие князья держали в Новгороде своего наместника, обычно одного из своих сыновей. И управляли Новгородской областью в общем порядке, как управляли Киевом. Но когда в Киевской Руси, после смерти Владимира Мономаха в 1125 г., начались непрерывные распри князей за Киев, Новгород воспользовался княжескими усобицами и перестал послушно принимать у себя князей из рук киевского князя.
   До второй четверти XII в. киевские князья без особого успеха боролись с древней, еще племенной традицией вечевой власти Новгорода, постепенно отдавая городу все больше прав. С середины XII в. Новгород становится боярской республикой с самобытным вечевым политическим устройством, при котором важнейшие государственные дела решались на городском собрании – вече, в то время как в других землях и княжествах Древней Руси главным законом была воля князя.
   Князь более не был полновластным господином в Новгороде. Новгородцы приглашали князей сами, придирчиво выбирая наиболее подходящего из кандидатов и ограничивая его пребывание в городе жесткими рамками: приглашенным князьям запрещалось приобретать земельные владения в Новгородской земле для себя и своей дружины, они не могли пользоваться доходами сверх строго определенных размеров и распоряжаться городской казной.
   Избирая себе князя, новгородское вече вступало с ним в договор, или «ряд». Оно обязывало князя целовать крест на том, на чем целовали народу крест его предки: «Новгород держати в старине по пошлине». Само же вече целовало князю крест на том, чтобы его «княжение держати честно и грозно, без обиды». По новгородской «пошлине», т. е. по старому обычаю, князь в Новгороде был высшею военною и правительственною властью. Он предводительствовал новгородской ратью, был верховным судьею и правителем новгородским. Среди своих внутренних ссор и усобиц новгородцы очень нуждались в справедливом посреднике, который бы ни от кого из них не зависел, «любил добрых и казнил злых». Таким посредником и являлся князь.
   Править Новгородом князь обязывался, не изменяя новгородских законов и порядков. В ту минуту, когда вече «показывало ему путь из Новгорода», т. е. отказывало ему во власти, князь терял всякую связь с Новгородом и сейчас же мог оставить его пределы. Как постороннее Новгороду лицо, князь и жил не в самом Новгороде, а верстах в трех от него, ближе к Ильменю, в так называемом городище. Править Новгородом князь обязывался, не изменяя его законов и порядков, притом с постоянным участием посадника, избранного на вече.
   Новгород постепенно превратился в самостоятельное государство, в котором верховная власть принадлежала вече. Вече избирало князей и изгоняло их; избирало архиепископа из местного духовенства и посылало его от себя к митрополиту для поставления в сан; избирало и увольняло сановников, управлявших делами Новгорода.
   Вече устанавливало новые законы, утверждало договоры с иноземцами, решало вопросы о войне и мире. Вече судило важнейших лиц и важнейшие дела – от столкновений князя с новгородскими сановниками до преступлений самих горожан. Словом, новгородское вече направляло всю политическую жизнь города и его земель. Местом собрания вече был Ярославский двор (площадь торга на Торговой стороне) или же площадь в Детинце у Софийского собора. На вече шел каждый свободный гражданин Новгорода, имевший свое хозяйство (дети, даже взрослые, но жившие в хозяйстве отца, не считались в Древней Руси полноправными гражданами).
   Одинаково с новгородцами на вече могли идти и жители пригородов, приезжавшие в Новгород. Дела на вече решались не по большинству голосов, а общим криком. На наш, современный взгляд, этот способ кажется странным и беспорядочным. Чтобы понять его, нужно помнить, что Новгород состоял из нескольких общин – концов, делившихся, в свою очередь, на меньшие общины – сотни и улицы.
   На вече члены этих общин стояли, конечно, вместе, и легко могли сговориться между собою по каждому делу, так что после переговоров выяснялось мнение каждой общины. А из суммы этих мнений и составлялось общее мнение вече. Таким образом не нужно было считать отдельные голоса людей, составлявших тысячную толпу: необходимо было только убедиться, что все общины, составлявшие Великий Новгород, сошлись на том или другом решении. В случае их согласия дело считалось решенным. Если же согласия не достигали, то ссорились и даже дрались. Иногда из одного вече образовывалось два взаимно враждебных. Начиналось междоусобие; чаще всего на мосту через Волхов сходились враги для боя, и владыка новгородский с духовенством спешили примирить сограждан.
   При таких порядках, понятно, вече не могло толково обсуждать подробности сложных и важных дел. Оно могло только, выслушав готовый доклад по делу, принять его или отвергнуть. Такие доклады готовились для вечевых собраний особым правительственным советом. В него входили все важнейшие новгородские сановники – посадники и тысяцкие. Во главе совета стоял в древнейшие времена князь, а потом – владыка. Совет назывался по-новгородски, «господою». Вся государственная жизнь Новгорода велась «господою»; она руководила и внешними отношениями, и вечевой деятельностью. Со временем именно этот аристократический совет стал самым влиятельным в Новгороде.
   Выборные новгородские сановники, посадник и тысяцкий, вели текущие дела управления, помогая князю и в то же время наблюдая за ним. Посадник ведал гражданские дела, а тысяцкий был предводителем новгородской тысячи, т. е. ополчения. Под ведением посадника находились выборные старосты концов (кончанские) и улиц (уличанские). Тысяцкому были подчинены сотские – начальники десяти сотен, составлявших тысячу. Каждый чиновник не только управлял, но и судил своих подчиненных; был свой суд и у посадника, и у тысяцкого. Вече выбирало этих сановников без срока; они исполняли свою должность, пока были угодны вече. Посадник всегда выбирался из знатнейших и богатейших новгородцев, из больших бояр, и потому был представителем новгородской аристократии. Напротив, тысяцкий представлял собою всю новгородскую массу, входившую в тысячу.
   Управление пятин новгородских и пригородов находилось в руках выборных новгородских властей. Новгородскими волостями правили новгородские промышленники, которые в них заводили свои промыслы и устраивали свое частное, вотчинное управление.
   Новгородский владыка, архиепископ, не только ведал церковью, но имел большое значение и в политической жизни Новгорода. Он занимал первое место в правительственном совете. Он следил за деятельностью вече: всякое решение вече требовало благословения владыки; в вечевых распрях владыка являлся примирителем, входя в бушующую толпу в священном облачении и с крестом. В отношениях с иностранцами владыка играл первостепенную роль: он своею печатью скреплял договорные грамоты; к нему иностранцы обращались за покровительством и защитой, когда их обижали в Новгороде.
   Двор владыки у Софийского собора и сам собор Святой Софии были правительственным центром, где собиралась «господа», хранился государственный архив Новгорода и богатая софийская церковная казна, на которую новгородцы смотрели как на государственную. Владыка управлял огромным количеством церковных земель. У него был штат чиновников и свой полк, отдельный от общего новгородского ополчения. Именно поэтому новгородцам было важно самим выбирать своего архиепископа, а не получать назначенного со стороны.
//-- 4. СОСТАВ НОВГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ --//
   Население Новгорода и его земель делилось по своему имущественному положению на две группы: людей «лучших», или «вящих», и людей «меньших», или «молодших». К первой группе принадлежали новгородские бояре, «житые» люди и «добрые» купцы. Это была богатая новгородская знать, владевшая землями в разных местах пятин и волостей новгородских и снабжавшая рынок товарами из этих земель и денежными капиталами. С развитием торговли в Новгороде богатство и влияние торговой знати возросли до такой степени, что резко отделили эту знать от прочего населения, жившего в бедности. Все это бедное население составляло одну массу черни, называемую меньшими людьми.
   В самом Новгороде, как и в других городах Новгородской земли, это были мелкие торговцы, ремесленники и рабочие. В пятинах же меньшими людьми называли крестьян и «половников» (батраков, работавших на хозяев из половины урожая). Крестьяне (смерды) жили на государственных землях и были устроены в особые общины – погосты. «Половники» зависели от своих хозяев-землевладельцев и по своему социальному положению приближались к холопам.
   Новгородская история богата хитросплетением междоусобий и смуты. Первоначально несогласия между новгородцами были редко случайностью и возникали, например, по поводу приглашения князя, когда одна часть вече хотела одного князя, а другая – другого. Впоследствии же, с образованием в среде новгородцев сильной и властолюбивой торговой знати, внутренняя вражда в Новгороде стала постоянной и непрерывной. Знать стремилась управлять Новгородом по своему праву и воле. Бояре пользовались для этого своим влиянием в погостах, где у них была масса владений; в самом Новгороде от бояр зависели мелкие торговые и рабочие люди.
   Нажимая на зависимую от них бедноту, бояре заставляли ее исполнять на вече свою волю и решать дела так, как выгодно было боярам. Однако эта зависимость крайне раздражала свободную новгородскую чернь и делала ее взрывоопасной. Вечевую толпу легко можно было поднять на тех бояр, которые казались ей утеснителями, и тогда «худые мужики вечники» начинали бить и грабить своих «лучших людей», а затем снова впадали в прежнюю от них зависимость. Со временем вражда «больших» и «меньших» людей новгородских получила чрезвычайную остроту, и Новгород впал в тяжелую непрерывную смуту. Боролись между собою не только бояре и чернь, но и одни боярские семьи с другими. В надежде овладеть властью в Новгороде честолюбивые бояре сближались с недовольной толпой, поднимали ее против других бояр, их соперников, и начинали открытое междоусобие, сопровождаемое грабежами и убийствами.
   Именно эти смуты и были первой и главной причиной падения Новгорода. Лишенный внутреннего порядка, Новгород не мог удерживать в повиновении свои пригороды и земли; не мог успешно обороняться от внешних врагов. По всей земле Новгородской шла «смута», а соседи Новгорода – Литва и Москва – были готовы ею воспользоваться и при первом же удобном случае подчинить себе Новгород.
   Чувствуя опасность и не имея сил в открытой борьбе отстаивать свою независимость, новгородцы должны были прибегнуть к единственному оставшемуся средству: искать союза с одним врагом, чтобы с его помощью защищаться от другого. И в этом деле новгородское общество не пришло к единому мнению: одни хотели в союзе с Литвой обороняться от Москвы, а другие, наоборот, желали сблизиться с Москвой и бороться с Литвой.
   На литовской стороне стояли «лучшие люди»; «меньшие» же люди тянулись к Москве. Дело кончилось тем, что Московское княжество в 1478 г. завоевало Новгород, а затем присоединило к себе и все его земли. При этом завоевании погибли или разорились «лучшие люди» новгородские, а новгородская беднота получила московское устройство. Став московским городом, Новгород постепенно утратил свое торговое значение, потому что его торговым оборотом стал распоряжаться московский рынок.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Необычна судьба Новгорода в истории русского Средневековья. Один из древнейших русских городов, впервые упомянутый в летописях в 859 г., он с конца X в. становится вторым по значению центром Киевской Руси. Этот город был расположен вблизи жизненно важной торговой магистрали тогдашней Восточной Европы – так называемого пути «из варяг в греки», соединявшего Балтийское море с Черным системой рек и озер. Благодаря этому Новгород являлся посредническим центром в торговле между Западной Европой, славянскими землями и Востоком. Он был одним из крупнейших европейских городов с высокоразвитым ремеслом и широкими торговыми связями.
   Однако уникальность исторического опыта Новгорода проявлялась прежде всего в том, что в системе древнерусских земель и княжеств это был самый крупный город-государство, где не существовало правящий династии князей. В XII в. он становится боярской республикой с самобытным «вечевым» политическим устройством, при котором важнейшие государственные дела решались на городском собрании – вече, в то время как в других землях и княжествах Древней Руси главным законом была воля князя.
   Именно с историей Древнего Новгорода связаны политические сдвиги, приведшие в итоге к возникновению Киевского государства. Именно новгородцы пригласили на княжение в свой город варяга Рюрика. В составе Киевского государства Новгород был тем городом, поддержка которого часто обеспечивала победу претендентам на киевский престол. Именно из Новгорода в 980 г. князь Владимир Святославич начал свой поход за властью: осадил занятый его братом Ярополком Святославичем Киев и овладел им.
   Тот же Новгород оказал поддержку и будущему великому князю киевскому Ярославу Мудрому. Умирающий Ярослав Мудрый, выделяя владения для своих сыновей в завещании, не отдал Новгород никому: он не создал «Новгородского княжества», а оставил город под управлением киевских князей. Так продолжалось до второй четверти XII в. Вплоть до этого времени киевские князья без особого успеха боролись с древней, еще племенной традицией вечевой власти Новгорода, постепенно отдавая городу все больше прав.
   Внешнеполитическая история Новгородской республики богата эпизодами борьбы, которую приходилось вести этому государству, отстаивая свою независимость и целостность владений от посягательств соседних государств и государей.
   В XIII веке Новгород вступил в борьбу со шведскими и немецкими завоевателями. До середины XV в. Новгородской республике пришлось 26 раз воевать со Швецией и 22 раза – с Ливонским орденом. В 1240 и 1242 гг. под руководством Александра Невского новгородцам удалось одержать две знаменитые победы: на реке Неве ими были разбиты шведы, а на Чудском озере – немецкие крестоносцы.
   В XIV веке Новгород поначалу имел с Москвой, новым центром русской государственности, дружественные отношения, но в конце столетия уже воевал с ней, отстаивая собственные земли за Северной Двиной, которые московский князь попытался присоединить к своим владениям. В борьбе с Москвой Новгород тщетно пытался обрести поддержку в лице государей литовских. В 1471 г. московский князь Иван III разбил новгородцев в битве на реке Шелони и лишил их государственной самостоятельности. Немало способствовали этому раздоры самих новгородцев, среди которых было много приверженцев партии, тяготевшей к Москве.
   В 1478 г. Новгородская республика прекратила свое существование как особое государство.
   В политической истории Древней Руси вечевой строй Новгородского государства был прекраснейшим, неповторимым цветком вольнолюбия на фоне бессмысленных междоусобных войн и тяжкого самовластия. Он обессмертил память Новгорода в русской истории и погубил самих новгородцев, не научившихся единению в решающие моменты борьбы за собственную независимость.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф. Мир истории. М., 1986.
   2. Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975.
   3. Живописный Карамзин, или Русская история в картинах. Саратов, 1995.
   4. Иловайский Д. Краткие очерки русской истории. Саратов, 1996.
   5. Ишимова А. О. История России в рассказах для детей. М., 1996.
   6. Лихачев Д. С. Культура русского народа X–XVII вв. М.-Л., 1961.
   7. Митяев А. В. Героические страницы истории Родины IX–XVIII вв. М., 1991.
   8. Рыбаков П. А. Мир истории. М., 1986.
   9. Сыров С. Н. Страницы истории. М., 1975.
   10. Сборник: Русский государственный орел. Сост. Острогорский М.; СПб., 1914.

ТЕМА 18. НОВОЕ НАШЕСТВИЕ КОЧЕВНИКОВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Образование державы Чингисхана. Военная доктрина и войско монголо-татар. Завоевания монголов
   2. Политическое состояние Руси перед эпохой монголо-татарского завоевания. Битва на Калке
   3. Монголотатары на пороге Руси
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   В то время когда Киев, могущественная и прекрасная столица Древнерусского государства, пришел в полный упадок и обозначились вместо старого Киева новые центры – Новгород, Владимир Суздальский и Галич, т. е. в первой половине XIII столетия, на Руси появились татары.
   Появление татар было совершенно неожиданно, а они сами были для русских людей неведомы и незнаемы: «Явившася языцы, – говорит летопись, – ихже никтоже язык не весть, кто суть и отколе изидома и что язык их и которого племени суть и что вера их».
   Многочисленные племена кочевников – монголов, называемых также татарами, по названию одного из главных племен, кочевавшего в районе озера Буирнур в Монголии, издавна жили в бескрайних степях Центральной Азии.
   Лет за восемьсот до нашего времени монголо-татары впервые появились в степях теперешней юго-восточной России. На этом пространстве, между Уралом и Днепром, издавна бродили кочевые племена печенегов и половцев, постоянно нападавших на русские владения. Новые пришельцы, татары, отличались от старых врагов многими замечательными качествами, которые оказались гораздо более гибельными для Русской земли и ее народа.
   Летописцы описывают наружность и повадки монголо-татар весьма непривлекательно. По их мнению, «наружностью они были очень некрасивы: маленького роста, с узенькими подслеповатыми глазами, выдающимися скулами и приплюснутым носом, с жидкой бородкой. Грязные, они носили платья, пока оно не износится, ели руками и отирали их о свои кафтаны, о сапог или траву. Хлеба они не знали, потому что, ведя кочевую жизнь, не занимались земледелием. Они ели всякое мясо и жидкую кашу из проса. Любимым напитком был кумыс – кобылье молоко. Жили татары в юртах, круглых шалашах, сплетенных из хвороста, тонких жердей и покрытых войлоком. Наверху юрты было отверстие, через которое выходил дым и проходил свет. Сам государь татарский, хан, жил в юрте. Юрты легко разбирались и снова ставились. Главным занятием татар было скотоводство; они разводили верблюдов, быков, овец, коз и лошадей. Вера их была языческая, они поклонялись небу, земле и огню и почитали разных духов. К людям чужих народностей татары относились злобно».
   И вот именно эти варварские племена, ведущие полудикий, кочевой образ жизни, и начали в XIII в. завоевание «…светлой и прекрасно украшенной земли Русской», – как писал современник о своей родине.
//-- 1. ОБРАЗОВАНИЕ ДЕРЖАВЫ ЧИНГИСХАНА. ВОЕННАЯ ДОКТРИНА И ВОЙСКО МОНГОЛО-ТАТАР. ЗАВОЕВАНИЯ МОНГОЛОВ --//
   В XII веке у монголо-татар происходил распад первобытно-общинного строя и начался процесс феодализации. У монголов происходили примерно те же процессы, что и в Западной Европе в V–VII вв. и среди восточных славян в VIII–IX вв. Шло отмирание родоплеменных отношений, появлялась частная собственность; хозяйственной основой общества становилась отдельная семья. Но разница во времени была велика. Монголы запаздывали в своем развитии по сравнению с Русью на четыре века, не говоря уже о западноевропейских странах. Имелось и другое различие. Монголы были кочевниками-скотоводами. Основой их хозяйства, главным богатством были табуны коней, стада рогатого скота. Поэтому они постоянно нуждались в обширных и богатых пастбищах.
   Из среды рядовых общинников-скотоводов, которых называли карачу – черные люди, выделились вожди – ханы. Рядом с ними встали племенные старейшины – нойоны. Им принадлежало огромное количество скота, они захватывали себе лучшие пастбища. Ханы и нойоны могли содержать боевые дружины, подчинять себе простых соплеменников. У крупных ханов появилась своя отборная гвардия – нукеры.
   В монгольском обществе, как и у других средневековых народов, зарождалась государственность. Но здесь мерилом богатства и власти были скот и пастбища. Здесь велось кочевое хозяйство и не строились города. Все это придавало монгольскому обществу черты отсталой цивилизации.
   С самого начала своего зарождения монгольская государственность носила военизированный характер. Захват новых пастбищ, уничтожение других народов, которые владели этими пастбищами раньше, – все это было жизненно необходимо для скотоводов – иначе им грозила смерть от голода. Монгольские воины были ловкими и беспощадными. О них ходила такая молва: «Они имеют мужество льва, хитрость лисицы, хищность волка, боевой жар петуха». На быстрых конях, вооруженные тугими луками, кривыми саблями и острыми копьями, одетые в шлемы и панцири из толстой кожи, монгольские воины стремительной лавиной, со свистом и воем бросались на противника. Их низкорослые мохнатые лошадки были исключительно выносливы, неприхотливы и переносили всадников без отдыха на большие расстояния.
   Ханы в полной мере использовали особенности своих соплеменников – их военную сноровку, способность к быстрым передвижениям. Во второй половине XII в. между монгольскими племенами, как в более ранее время среди славянских племен, началась межплеменная борьба за первенство. Те, кто побеждали, подчиняли своих противников. Рождение государства сопровождалось кровавыми междоусобицами.
   В конце 50-начале 60-х гг. XII в. одному из монгольских вождей Езугею удалось объединить под своей властью большинство монгольских племен. В его семье родился старший сын Темучин (Темуджин) (около 1155–1227), будущий Чингисхан, монгольский полководец, основатель громадной Монгольской империи. Однако вскоре Езугей был отравлен враждовавшими с ним татарами, и объединение Езугея распалось.
   Долгое время вдова хана Езугея с детьми бедствовала, скиталась по степям, но потом подросшему Темучину удалось собрать свою дружину. К 1190 г., когда ему было чуть больше тридцати лет, ему в отчаянной борьбе c другими ханами удалось подчинить своему влиянию основную часть монгольских племен и занять трон «Хамаг монгол улуса», т. е. всех монголов. В эти годы он показал себя исключительно отважным воином, смелым до безрассудства. Хан Темучин отличался беспощадностью и коварством в борьбе с врагами, умением стравливать их между собой, вести политическое лавирование, отступать, когда этого требовали обстоятельства. Он участвовал в убийстве одного из своих братьев, заподозрив его в интриге против себя. Подобными качествами обладали и другие вожди – создатели единых государств на необозримых просторах Евразии.
   Подчинив себе большую часть монголов, Темучин провел ряд реформ: ввел десятичную систему организации армии и всего общества – все взрослое население делилось на тумены (тьмы) по 10 тысяч воинов, тысячи, сотни и десятки. Причем десяток, как правило, являлся семьей. Во главе этих отрядов, которые действовали и в мирное, и в военное время, стояли командиры, строго подчинявшиеся друг другу по служебной лестнице. Жесткими мерами поддерживалась строжайшая дисциплина: за бегство с поля боя одного воина смертью наказывался весь десяток, вся семья, в которой служил этот воин. Темучин создал личную гвардию и дал большие привилегии своим нойонам и нукерам, освободив их от налогов. Одновременно он продолжал подчинять себе монгольские племена, не признававшие его власти. Одним из последних им было подчинено племя татар.
   Сама организация монгольского войска была уникальной. Монгольской армии не требовалось длительной подготовки к войне. Образ жизни кочевников-воинов располагал к тому, чтобы в любое время оседлать коня и выступить в поход. Жилища монголов были полностью приспособлены для длительного пути. При перекочевке или военной экспедиции тратилось не более часа на установку войлочной юрты и еще меньше – на ее разборку и упаковку на спине вьючного верблюда. Некоторые шатры и кибитки не разбирались, а водружались на колесные повозки, запряженные быками. Такие передвижные жилища следовали за неисчислимыми табунами и отарами, которые хозяева ежегодно перегоняли с зимних пастбищ на летние и обратно.
   Семьи воинов могли сопровождать и наступающую армию, обосновываясь в походных стойбищах, что располагались неподалеку от мест сражений и осад, монгольские воины сносили в них военную добычу; они не заботились о пропитании и не разлучались надолго с женами и детьми, потому что семьи часто находились рядом. С юных лет мальчишки вдыхали дым дорожных костров и боевых пожарищ, наблюдали за военными действиями, учились обращаться с лошадьми и оружием – и в итоге вырастали крепкими и мужественными бойцами.
   Любимым оружием монголов был лук. Натягивая тугую тетиву до уха, воины поражали цели на расстоянии сотни метров. У многих имелись копья и сабли, обязательной принадлежностью кочевника и в повседневной жизни, и в бою считался аркан. В ходе завоевания соседних стран монголотатарские воины научились пользоваться осадными орудиями – таранами и метательными устройствами. Обычно кочевое войско делилось на три части: центр и два фланга (крыла). Когда начиналось сражение, центр притворно отступал, заманивая противника, и если тот углублялся в монгольские позиции, в предвкушении победы теряя осторожность, то «крылья» наносили удар с двух сторон, а центр разворачивался и возобновлял битву. Умелое ведение боев, очень сильное и дисциплинированное войско, использование политической раздробленности в окрестных государствах помогали монголам одерживать одну победу за другой.
   На курултае (съезде вождей) в 1204–1205 гг. Темучин был провозглашен Чингисханом, т. е. великим ханом. Тем самым ему удалось объединить монголов в единое государство. Решением съезда целью монголов было провозглашено завоевание мирового господства.
   Вначале Чингисхан завоевал и подчинил своей власти якутов, бурятов, ойратов и другие народы Восточной Сибири. Затем он обрушился на Китай, где государственная военная машина монголов заработала уже на полые обороты. В кровопролитных битвах монголы разбили китайские войска. В 1215 г. Чингисхан захватил Пекин. Весь Северный Китай оказался завоеванным и покоренным. Тысячи китайских ремесленников, превращенных в рабов, стали производить оружие и снаряжение для армии Чингисхана.
   В 1219 г. началось нашествие монголов на государство Хорезм. У правителя Хорезма шаха Мухаммеда не было единой армии. В каждом городе был свой гарнизон. Начальники гарнизонов из местных феодалов не повиновались шаху. Чингисхан захватывал один город за другим. Население городов оказывало монголам героическое сопротивление, но правители и военачальники часто предавали свой народ. Сговариваясь с монгольскими ханами, они открывали ворота крепостей и впускали монгольских воинов в город.
   В марте 1220 г. Чингисхан подошел к Самарканду, самому большому и богатому городу Средней Азии. В нем насчитывалось более 400 тыс. жителей. Монгольские войска обложили город. После многодневной осады Чингисхан начал переговоры с правителями Самарканда, обещая им жизнь. Когда гражданские и военные начальники города с вооруженной охраной вышли в поле навстречу Чингисхану, его воины разоружили их и перебили. Затем монголы ворвались в город и уничтожили всех его защитников. Более 30 тыс. ремесленников Самарканда Чингисхан отдал своим сыновьям и ханам в рабство.
   Шах Мухаммед бежал из Хорезма, преследуемый монгольскими всадниками. Ему удалось укрыться на безлюдном островке Каспийского моря. Там он и умер. Орды Чингисхана окружили столицу Хорезма – Ургенч. Осада города длилась более шести месяцев. В конце концов монголы решили взять Ургенч приступом. Они забросали город горшками с горячей нефтью, проломили стены крепости и ворвались в него. Семь дней продолжался кровавый бой на узких улицах и в домах Ургенча. Город превратился в руины. Всех жителей завоеватели согнали в поле, искусных мастеров, женщин и подростков отправили в Монголию в рабство, а остальных уничтожили. Старший сын Хорезмшаха Джелаль ад-дин собрал семидесятитысячное ополчение и разбил большой отряд монгольских войск. Но Чингисхан с главными силами обрушился на войско Джелаль ад-дина и уничтожил его. Джелаль ад-дин приказал утопить в реке всех женщин, в том числе свою мать и жену, чтобы они не достались монголам, а сам с небольшой дружиной сумел спастись, бросившись с отвесной скалы в бурный поток.
   Как опустошительный ураган пронеслись орды Чингисхана по всей Средней Азии. Они разрушили города и селения, оросительные каналы и плотины, прекрасные дворцы и храмы, уничтожили цветущие поля и сады. Край высокой древней культуры превратился в мертвую пустыню. Сыпучие пески занесли богатые оазисы и оживленные караванные дороги.
   Разграбив города Хорезма, Чингисхан с главными силами своей армии ушел в Монголию. Для дальнейших завоеваний он оставил в Средней Азии крупные военные отряды под командованием своих лучших полководцев – молодого талантливого Джебе и умудренного опытом старого Субедея. Эти военачальники захватили и опустошили Иран, а затем вторглись в Закавказье. Население Азербайджана и Грузии оказывало завоевателям упорное сопротивление.
//-- 2. ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ РУСИ ПЕРЕД ЭПОХОЙ МОНГОЛОТАТАРСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ. БИТВА НА КАЛКЕ --//
   Разрушив города Закавказья, монголы двинулись на север. Они перешли Кавказские горы и вышли в Причерноморские степи. Здесь отряды Джебе и Субедея встретились с половцами. Половецкие ханы пытались противостоять пришельцам, но были разбиты. Остатки половецких войск бежали за Днепр, где располагались половецкие кочевья во главе с ханом Котяном.
   Котян поддерживал дружбу с соседним русским Галицким княжеством. Галицкий князь Мстислав Удалой был женат на его дочери. Половецкий хан Котян обратился к русским князьям за помощью. Он писал своему зятю Мстиславу Удалому: «Нашу землю сегодня отняли, а вашу завтра, пришедшие, возьмут». Однако в русских княжествах с сомнением встретили просьбу половцев о помощи. Князья не доверяли своим старинным противникам, а появление на русских границах новой, невиданной доселе монгольской армии было воспринято как выход из степи очередной орды кочевников. Были печенеги, потом половцы. Теперь появились какие-то татары. Пусть они и сильны, но была уверенность, что русские дружины одолеют и этих пришельцев.
   Такие настроения отразил и съезд князей в Киеве, который собрался по инициативе Мстислава Удалого. Галицкий князь призывал к выступлению против неведомого и страшного врага. На его призыв откликнулись не все. Дали согласие участвовать в походе киевский князь Мстислав Романович, Мстислав Святославович Черниговский, Даниил Романович, княживший в это время во Владимире-Волынском (зять Мстислава Удалого), а также князья помельче. В помощи, по существу, отказал могущественный русский князь, сын Всеволода Большое Гнездо, Юрий Владимиро-Суздальский.
   Русь в то время состояла из нескольких обособленных княжеств и земель. Самыми значительными были Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское, Черниговское, Рязанское княжества и Новгородская земля. Черниговские, смоленские и владимиро-суздальские князья не ладили между собой, нередки были стычки между дружинами разных княжеств. Русь оказалась раздробленной и расколотой перед лицом страшного врага.
   Узнав о выступлении против них объединенного русского и половецкого войска, монголы, верные своему принципу раскола врагов, послали к русским князьям посольство, которое заявило: «Мы слышим, что вы идете против нас, послушав половцев, а мы ни вашей земли не заняли, ни городов ваших, не на вас мы пришли, но на холопов и конюхов своих, на поганых половцев. А вы возьмите с нами мир». Но, уже наслышанные о коварстве и жестокости монголов, русские князья отказались вести с ними переговоры, перебили монгольских послов и двинулись навстречу неприятелю.
   Первая схватка с монголами оказалась удачной. Передовые монгольские отряды бежали к своим главным силам. Русские дружины продолжали продвигаться далее в степь, стремясь, как во времена противоборства с половцами, решить дело на вражеской территории, подальше от родных земель.
   Решающая битва между объединенными русскими дружинами и войском Джебе и Субедея произошла 31 мая 1223 г. на реке Калке, неподалеку от побережья Азовского моря.
   В этом сражении проявились сепаратизм и политический эгоизм русских князей. В то время как дружина Мстислава Удалого, Даниила Волынского и некоторых других князей при поддержке половецкой конницы устремились на врага, Мстислав Киевский стоял со своими силами на одном из холмов и не участвовал в битве. В самый разгар боя половцы побежали. Русские продолжали сражаться, но силы были неравные. Тысячи воинов полегли на поле боя. Мстислав Удалой и Даниил Волынский с остатками войска отступили. Они сумели оторваться от преследовавших их монгольских всадников, переправиться через Днепр и вернуться домой.
   Монгольские войска окружили укрепленный лагерь Мстислава Киевского, расположенный на холме. Три дня продолжалась битва, но выбить русских из лагеря монголам не удалось. Тогда монгольские предводители пошли на хитрость. Джебе и Субедея пообещали Мстиславу Киевскому и другим бывшим с ним князьям мирный исход дела и пропуск их войска свободно на родину. Когда же князья раскрыли свой лагерь и вышли из него, монголы бросились на русские дружины. Почти все русские воины были перебиты. Князья во главе с Мстиславом Киевским были захвачены в плен. Их связали по рукам и ногам, бросили на землю, а на них положили доски, на которых устроили пир, и всех задушили.
   Во время битвы на Калке погибли шесть князей, из простых воинов вернулся домой лишь каждый десятый. Только киевская рать потеряла около 10 тыс. человек. Это поражение оказалось для Руси одним из самых тяжелых за всю ее историю.
   После битвы на Калке монголотатары сожгли и разорили ряд южных русских городов и селений. Затем они повернули назад, через Каспийские степи ушли в Азию. Много слез в те дни пролили матери и жены по погибшим на Калке. Великая печаль охватила всю Русь. Но это было только начало страшного бедствия. «И быть вопль и печаль по всем городам и волостям», – записал летописец.
   Монголы овладели огромной территорией – от Китая до Средней Азии и Закавказья. Чингисхан поделили ее между своими сыновьями. Западные земли достались старшему сыну Джучи, который умер в один год с отцом, в 1227 г. Во главе Западного улуса (части) Монгольской империи встал сын Джучи – молодой, энергичный Бату (Батый). В 1235 г. на курултае монгольских ханов, который проходил под руководством нового великого хана Угедея, сына Чингисхана, было принято решение о походе в Европу, «к последнему морю».
   Над Русью нависла новая страшная опасность.
//-- 3. МОНГОЛОТАТАРЫ НА ПОРОГЕ РУСИ --//
   Возвращаясь в степи, монголотатары предприняли неудачную попытку захватить Волжскую Булгарию (государство, находившееся на территории нынешних Татарстана и Чувашии). Разведка боем показала, что вести захватнические походы на Русь и ее соседей можно лишь путем организации общемонгольского похода на страны Европы. Во главе этого похода стал внук Чингисхана – Батый (1208–1255).
   Правящая верхушка Монгольской империи понимала, что народы Восточной Европы очень сильны и многочисленны, поэтому вся империя обязана помочь Батыю в этой войне. Курултай приговорил: во-первых, во главе сборного войска встанет именно Батый, потому что завоеванные земли будут присоединяться непосредственно к его Западному улусу. Улус же его старшего брата, Орду, был к тому времени уже полностью сформирован на территории Казахстана. Во-вторых, все прочие улусы Монгольской империи должны выделить по одному воину из каждого десятка «в помощь и подкрепление Бату». В-третьих, поскольку у Бату не было пока опыта длительных завоевательных походов, главным военачальником в его армии назначался старый соратник Чингисхана полководец Субедей.
   В казахские степи стали стекаться монгольские войска для подготовки большого похода на запад. По грозному приказу из Каракорума – столицы Монгольской империи – к ним присоединялись отряды из завоеванных монголами местностей. Сведения о численности этой армии, содержащиеся в различных источниках, и подсчеты разных историков очень расходятся. Называют цифры от 15 тыс. до 600 тыс. человек. Скорее всего, действительная численность воинства Бату составляла около 200 тыс. конников, из которых непосредственно против Руси выступало до 130 тыс. человек.
   Осенью 1237 г. основные силы монголо-татар, перейдя Волгу, сосредоточились на реке Воронеж, нацелившись на русские земли. На Руси знали о нависшей грозной опасности, но князья были заняты междоусобицами и ничего не сделали для объединения сил, чтобы дать отпор врагу. Отсутствовало единое командование. Укрепления городов возводились для обороны от соседних русских княжеств, а не от степных кочевников. Монголо-татарское войско обладало значительным численным превосходством. Против огромной армии Батыя Русь тогда могла собрать не более 100 тыс. воинов. Княжеские конные дружины по вооружению и боевым качествам превосходили монголо-татарскую конницу, по сравнению с ней были немногочисленны. Основную массу русского войска составляло ополчение – городские и сельские ратники, уступавшие монголо-татарам в вооружении и боевых навыках. Отсюда оборонительная тактика ведения боя, рассчитанная на истощение сил противника.
   Первое сражение с монголами в Половецкой степи на реке Калке, в котором были полностью разгромлены войска нескольких русских князей, не привело к сплочению перед грядущей опасностью. То поражение было воспринято как печальный эпизод, случайный набег неведомого народа, исчезнувшего столь же быстро и неожиданно, как и появившегося. И вот теперь эти «незнаемые языци» в огромном множестве двигались на Русь.
   Заснеженная, лесистая страна не имела торговых путей, по которым конница завоевателей могла бы победоносно мчаться от одного города к другому (как это бывало в Средней Азии и Китае). В основном неприятельские всадники рассчитывали передвигаться по льду рек и по просекам в надежде, что их укажут русские проводники или прорубят русские пленники.
   Забеспокоился рязанский князь Юрий Игоревич, чьи владения граничили с кочевыми степями. Он послал гонцов за помощью во Владимир и Чернигов, но не встретил там понимания. Великий князь владимирский Юрий Всеволодович по-прежнему не воспринимал монголов как серьезного противника. В «Повести о нашествии Батыя на Рязань», написанной в XIII в., рассказывается, что князь Юрий решил умилостивить татарских ханов, послав к ним своего сына Федора и бояр с богатыми дарами.
   Батый взял дары и начал глумиться над русскими послами. Он требовал, чтобы они привели своих жен и дочерей. Молодой княжич Федор не стерпел обиды. «Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь!» – сказал он Батыю. Разгневанный хан приказал убить послов. Узнав о гибели Федора, его жена с младенцем на руках бросилась с высокой башни и разбилась. Князь Юрий собрал войско и выступил навстречу врагу. В открытом поле встретились русские с татарами. Битва продолжалась несколько часов. Татар было великое множество. По преданию, русские воины дрались «один с тысячей, а двое с тьмой». Все рязанское войско погибло, но Батый понес большие потери. Монголо-татары прошли по всей Рязанской земле, опустошили ее, покрыв трупами.
   В декабре 1237 г. татарские полчища подступили к столице Рязанского княжества и начали ее штурм. Жители Рязани мужественно защищали город. В обороне участвовали все: мужчины и женщины, старики и дети. Они лили на татар кипяток и горячую смолу, бросали камни и глыбы льда, сыпали золу и песок. Непрерывно днем и ночью отряды татар, сменяя друг другу, штурмовали город. Но некому было сменить защитников Рязани. Они бились без отдыха, силы их истощались, ряды таяли.
   Битва продолжалась пять суток. На шестой день, 21 декабря, татары стенобитными машинами проломили стену и ворвались в город. С зажженными факелами, на взмыленных лошадях татарские всадники со страшным воем носились по улицам города. Они поджигали дома, грабили, убивали. Рязанцы продолжали сопротивляться. Жестокие бои закипали на улицах и в домах. Татарские варвары выхватывали у матерей младенцев и бросали в огонь, насиловали женщин, а потом вспарывали им животы. Они сожгли церковь, в которой искали спасения княжеская семья, женщины, дети и священники. Все погибли. К вечеру в городе не осталось ни одного живого человека. Некому было плакать по убитым.
   Народное предание рассказывает о том, как татарам еще раз пришлось встретиться с рязанцами. Один рязанский воевода, Евпатий Коловрат, в то время находился в Чернигове. Узнав о нашествии татар, он прискакал в Рязань и увидел страшную картину разорения. Коловрат решил отомстить Батыю. Он собрал 1700 храбрецов и напал на татар при их отходе во Владимирское княжество.
   Русские богатыри врезались в самую гущу татар и начали наотмашь рубить их мечами. Татары думали, что это воскресли мертвые рязанские воины. Батый выслал против Коловрата своего любимого силача Хостоврула. В страшном поединке Коловрат рассек татарского всадника надвое по самое седло. Тогда бой русских с татарами возобновился еще с большим ожесточением. Евпатий Коловрат и все его храбрые дружинники погибли, но и татары потеряли несколько тысяч своих воинов. После столкновения с дружиной Коловрата татарские воеводы сказали Батыю: «Мы во многих битвах бывали, но таких удальцов не видели. Это люди крылатые, не знающие страха». Рязань с тех пор больше не поднялась. Современная Рязань – это новый город, находящийся в 60 км от старой Рязани.
   Зимой 1237–1238 гг. разразилась катастрофа. Опустошив Рязанское княжество, монголотатары двинулись вглубь русских земель. Вскоре русские войска потерпели еще одно поражение – под Коломной, на границе Владимиро-Суздальской земли. Попавшуюся по дороге маленькую деревянную Москву завоеватели сровняли с землей.
   Несмотря на довольно медленное продвижение из-за трудностей зимней дороги и сопротивления русских, армия Батыя приближалась к стольному городу Владимиру.
   Завоевание Руси продолжалось, ведь непокоренными оставались древнейшие русские города: Владимир, Ярославль, Тверь, Смоленск, Чернигов и конечно же красивейший и величайший Киев.
   Разрозненность в действиях княжеских дружин и городских ополчений не уменьшала воли к сопротивлению у русских людей. Уже с первых недель нашествия монголам пришлось столкнуться с упорным противоборством русских людей. Каждый город превращался для монголов в труднопреодолимое препятствие, каждая крепость требовала многодневной осады, кровопролитных штурмов, значительных людских потерь.
   Нашествие Батыя не было простым грабительским набегом наподобие прежних походов на Русь кочевников-печенегов и половцев. Монгольская знать стремилась не только поживиться за счет богатств Руси, но и подчинить русские княжества своей власти, включить их в империю, управляемую потомками Чингисхана.
   Раздробленность русских земель сыграла роковую роль, не позволив отразить вторжение завоевателей. Выжженная, разграбленная, обезлюдевшая Русь была вынуждена подчиниться врагам. В истории России началась долгая эпоха, которая характеризуется старинным понятием «иго» (ярмо).
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Величайшим испытанием для нашего народа стало Монголо-татарское нашествие. Кочевники, по словам летописца, «приидоша бесчислени, аки прузы (как саранча)», оставляли за собой дымящиеся развалины некогда цветущих городов и обезлюдевшие села, и «несть места, ни веси, ни сел тацех редко, идеже не воеваша (почти не было городов и сел, где не прошла война)». «Да кто, – горестно восклицает летописец, – видевши такое Божие попущение на всей Рустей земле, и не плачется?» Не преувеличены ли здесь масштабы бедствия? Нет! И это с убедительной достоверностью подтвердили исследования ученых и раскопки археологов.
   Одной из первых подверглась нашествию Рязань. Раскопки выявили трагическую картину гибели и уничтожения города. При появлении войск монголотатар жители спешно прятали свое имущество в печах или подпечных ямах, под половицами и лестницами погребов, а наиболее ценные вещи, в том числе и фамильные драгоценности, закапывали в землю. Но никому не удалось вернуться за спрятанным добром. Археологи обнаружили уже 13 таких кладов. Самые известные из них – первый, найденный в 1822 г., и последний, относящийся к раскопкам 1992 г. В первом кладе находились знаменитые рязанские бармы – богатые наплечники со священными изображениями для торжественной одежды князей и церковных сановников. Во втором – тринадцать предметов женского головного убора, отличающихся виртуозной техникой исполнения и сделанных из золота высочайшей пробы. Их общий вес составлял 240,8 г.
   На берегу реки Оки, в котловане, вырытом в мерзлом грунте, археологами найдены общие захоронения жертв монгольского нашествия. В них обнаружены останки 143 человек, похороненных уже после ухода татар. Люди лежали тесными рядами, местами в два-три яруса. Завоеватели не пощадили никого – вместе с мужскими найдено много женских и детских останков. Одна из женщин держала на груди маленького ребенка. На скелетах – признаки насильственной смерти: следы сабельных ударов, отрубленные кисти рук, застрявшие в костях наконечники стрел.
   Клады, общие могилы, разрушенные жилища, костяки людей, обширные пепелища – все это свидетельствует о страшной катастрофе, обрушившейся на Русь. В небольшом верхневолжском городе Торжке от пожарищ, устроенных кочевниками, отложился слой сплошных углей толщиной в 60 см.
   При раскопках двух городов вятичей Серенска и Болдыжа были обнаружены осколки колоколов, призывно гудевших во время штурма и пожара. От сильного жара они раскалились, оплавились и, рухнув на землю, разбились.
   Как показали исследования ученых, полному уничтожению подверглись такие города Южной Руси, как Изяславль и Райковецкое городище. Укрепления, дома и хозяйственные постройки обратились в пепел, но домашнее имущество уцелело. Сотни защитников города и их врагов лежали там, где они пали в битве, иногда с оружием в руках; женщины с детьми встретили смерть в своих жилищах. Повсюду огромное количество оружия, груды разрозненных костей. Только в Изяславле погибло более полутора тысяч человек.
   Потрясающа картина разорения Киева. Когда татары ворвались в город и начался пожар, две девочки, тесно прижавшись друг к другу, спрятались в глиняной печи. Там их и настигла смерть: они задохнулись от дыма. На развалинах другого сгоревшего жилища лежали в беспорядке многочисленные скелеты защитников города, погибших в рукопашной схватке с врагами. Последним убежищем киевлян стала Десятинная церковь. Во время раскопок там был открыт тайник глубиной 5 м. На дне его обнаружили несколько скелетов. Рядом лежали меч и шлем, фрагменты богатых тканей, шесть серебряных медальонов, а также 37 литейных формочек, принадлежавших ремесленнику по имени Максим. Пытаясь спастись, он прибежал в церковь из находившейся неподалеку мастерской и принес с собой свои самые ценные вещи – литейные формочки.
   У самого дна тайника начинался незаконченный подземный ход, прорытый всего лишь на 1 м. Тут же находились две большие деревянные лопаты с железной оковой для земляных работ, заступы, топор, деревянное ведро с железной дужкой, целая связка плетеных лыковых веревок. Спасавшиеся от гибели люди спрятались в тайнике, который до этого служил хранилищем церковных ценностей. Они хотели прорыть глубоко под землей ход из церкви к склону горы. Но храм рухнул под ударами стенобитных машин осаждавших его татар. Обвалившиеся своды и стены засыпали тайник, и находившиеся в нем люди погибли.
   Ученые подсчитали, что из 74 изученных ими городов, относящихся к периоду до монгольского нашествия, 49 были разорены Батыем; 14 из них так и не поднялись из пепла. Еще 15 не смогли восстановить своего былого значения, превратившись в села. «Изсекоша (перебили) вся от мужеска пола до женска, иерейский чин весь и черноризчезский (т. е. священников и монахов)», «не оста во граде ни един живых, вси равно умроша и одну чашу смертную пиша» – это сообщение летописца не является преувеличением. Ученые стали невольными свидетелями сотен трагических судеб обычных, рядовых людей. Они увидели нашествие глазами его современников – детей и взрослых, страстно желавших выжить; глазами людей, чудом уцелевших и пришедших на пепелище только что сожженных городов и развалины поруганных святынь. Более семи веков прошло с той поры… Но и сегодня наши современники испытывают потрясение, открывая все новые и новые страшные картины разорения прекрасной Руси.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975.
   2. Гумилев Н. Н. От Руси к России. М., 1992.
   3. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. СПб., 1994.
   4. Рыбаков Б. А. Мир истории: Начальные века русской истории. М., 1978.
   5. Рыбаков Б. А. Киевская Русь XII–XIII вв. и русские княжества. М., 1982.
   6. Сыров С. Н. Страницы истории. М., 1975.
   7. Русский государственный орел. Сост. М. Острогорский. СПб., 1914.

ТЕМА 19. КУЛЬТУРА РОССИИ XII–XIII вв

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Ученье – свет, а неученье – тьма
   2. Книжный мир XII–XIII вв.
   3. Величайшее наследие народа – «Слово о полку Игореве»
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   В XII-первой половине XIII вв. начинают стремительно развиваться феодальные отношения. Это вызвало изменение формы политического устройства. Имела место феодальная раздробленность, что привело к созданию относительно самостоятельных государств-княжеств. Это было закономерным историческим явлением. Развивается сильное хозяйство, уже при наличии железных орудий земледелия. Во всех княжествах ремесленники занимаются кузнечно-слесарным и орудийным делом, обработкой меди, серебра, золота. Развивается искусство чеканки, позолоты, инкрустации, филиграни.
   Вместе с материальной культурой растет и развивается
   духовная культура. Важную роль играл здесь рост городов. Особенно большая историческая заслуга принадлежит Киеву. И она не только в том, что здесь впервые была создана новая социально-экономическая формация и сотни первобытных племен (славянских, финноугорских, латышско-литовских) выступили как единое государство, крупнейшее во всей Европе. Киевская Русь за время своего правления успела и сумела создать единую народность. Условно ее называют древнерусской народностью. В Средние века ее выражали словами «русский», «люди руськие», «земля Руськая».
   Вырабатывается общий литературный язык, который заменил местные племенные диалекты, сложилась общая культура, родилось национальное самоощущение единства народа. Феодальная культура полнее всего проявилась в городах. Население городов тогда составляли феодалы, богатые купцы и духовенство, с одной стороны, и простые посадские люди (мастера, мелкие торговцы, работные люди и т. п.), с другой.
   Горожане стали в XII в. передовой частью народных масс. Это их руками, трудом, умом и художественным вкусом создавалась феодальная культура. Строились крепости и дворцы, создавалась белокаменная резьба храмов и многокрасочная финифть на коронах, возводились корабли. Мастера гордились своими изделиями и подписывали их своими именами. У горожан и кругозор был несравненно шире, чем у сельских жителей, которые весь мир укладывали в несколько деревень. Горожане имели возможность общаться с иноземными купцами, ездить в чужие земли. Некоторые из ремесленников умели читать, считать. Есть свидетельство о существовании школ для юношей, а в 1086 г. сестра Мономаха устроила в Киеве школу для девушек при одном из монастырей.
   Учителями часто бывали представители низшего духовенства (дьяконы, дьячки). В руки археологов попали интересные тетради двух новгородских школьников, датированные 1263 г., по ним мы можем судить о характере преподавания в Средние века: ученики XIII в. проходили коммерческую корреспонденцию, цифирь, учили основные молитвы. Представление об уровне знаний могут дать «Изборники» 1073 и 1076 гг., где собраны статьи по грамматике, философии и другим дисциплинам.
//-- 1. УЧЕНЬЕ – СВЕТ, А НЕУЧЕНЬЕ – ТЬМА --//
   Русские люди того времени хорошо осознавали, что «книги суть реки, напояющие Вселенную мудростью», некоторые мудрые книги называли «глубинными книгами». Возможно, что некоторые русские люди учились в заграничных университетах: один из авторов конца XII в., желая подчеркнуть скромность своего собственного образования, писал своему князю: «Я, князь, не ездил за море и не учился у философов (профессоров), но как пчела, припадающая к разным цветам, наполняет соты медом, так и я из многих книг выбирал сладость словесную и мудрость» (Даниил Заточник).
   В 1951 г. под руководством одного из наших крупнейших археологов – А. В. Арциховского – в Новгороде были проведены раскопки, которые продолжались несколько десятков лет. В условиях особой новгородской почвы дерево прекрасно сохранилось и позволило собрать богатейший материал, дающий представление о том, что казалось навеки утраченным, – об облике древнерусского города. Ведь из дерева в Новгороде сооружались крепостные стены и башни, прокладывались уличные мостовые, строились хижины, боярские хоромы и подавляющее большинство церквей.
   26 июля 1951 г., спустя две недели после начала раскопок, произошло крупнейшее событие в исторической науке. Молодой археолог Нина Акулова (с этого дня ее имя вошло в историю науки) нашла прямо среди плах древней деревянной мостовой грязный, изодранный свиток бересты. Таких находок у археологов и раньше было немало – древние новгородцы делали из бересты поплавки для ловли рыбы. Но этот свиток оказался особенным – сквозь грязь проступали буквы!
   Увидев находку, все потеряли дар речи, а руководитель экспедиции А. В. Арциховский воскликнул: «Я этой находки ждал 20 лет!» В его руках была берестяная грамота! Позже А. В. Арциховский напишет: «Чем больше будут раскопки, тем больше они дадут драгоценных свитков березовой коры, которые, смею думать, станут такими же источниками для истории Новгорода Великого, какими для истории эллинистического и римского Египта являются папирусы».
   Новгородская находка совершила настоящий переворот в исторической науке. Ученые получили доступ к новому, доселе неизвестному, бесценному письменному источнику. Число найденных грамот к сегодняшнему дню уже более 700. Это грамоты XI–XV вв. И число их постоянно растет. Находят свитки не только в Новгороде, но и в Пскове, Смоленске, Рязани, Старой Руссе, Витебске. Недавно древний свиток найден был и в Москве. Из этих источников ученые узнали, что грамотными в Древней Руси были не только феодалы и духовенство, но и многие ремесленники, торговцы и даже крестьяне. Именно им принадлежало большинство найденных свитков.
   Что же представляют собой эти свитки, ныне хранящиеся в Государственном историческом музее в Москве? Почему они в таком количестве оказались в земле?
   Историк и археолог В. Л. Янин пишет: «Большинство их сохранилось в обрывках… Открытие берестяных грамот не было связано с обнаружением какого-нибудь архива. Нет, они встречались в слое подобно нашим привычным для археологов массовым категориям находок, как, например, железные ножи или стеклянные бусы. Берестяные грамоты были привычным элементом новгородского средневекового быта. Новгородцы постоянно писали и читали письма, рвали их и выбрасывали, как мы сейчас рвем и выбрасываем ненужные или использованные бумаги».
   Береста – очень удобный материал для письма, хотя и требовал определенной подготовки. Березовое лыко варили в воде, чтобы кора стала более эластичной, затем снимали грубые ее слои. Лист бересты со всех сторон обрезали, придавая ему прямоугольную форму. Писали на внутренней стороне коры, выдавливая буквы особой палочкой – «писалом» – из кости, металла или дерева. Один конец писала заострен, а другой делали в виде лопаточки с отверстием и подвешивали к поясу. Техника письма на бересте позволила текстам сохраняться в земле столетиями. Костяные, металлические и деревянные писала попадались археологам в земле и раньше – в Новгороде и Пскове, в Киеве и Чернигове, Смоленске и Рязани. Но, пока грамоты не были обнаружены, стержни фигурировали в музейных описях как «булавки», «обломки браслетов» или даже «ложечки для причастия».
   Подавляющее большинство берестяных грамот были обнаружены в слоях XIII и XIV вв. Степень грамотности различна, возможно, что некоторые написаны под диктовку профессиональными писцами. Однако благодаря этим грамотам теперь уже не подлежит сомнению, что в средневековом Новгороде написанное слово было привычным средством общения.
   Вот интересное заключение В. А. Рыбакова: «Существенным отличием русской культуры от культуры большинства стран Востока и Запада является применение родного языка. Арабский, греческий и латинский для ряда стран Европы были чуждыми языками, монополия которых привела к тому, что народный язык государств той эпохи нам почти неизвестен. Русский же литературный язык применялся везде – в делопроизводстве, дипломатической переписке, частных письмах, в художественной и научной литературе. Единство народного и государственного языка было большим культурным преимуществом Руси перед славянскими и германскими странами, в которых господствовал латинский государственный язык. Там невозможна была столь широкая грамотность, т. к. быть грамотным означало знать латынь! Для русских же посадских людей достаточно было знать азбуку, чтобы сразу письменно выражать свои мысли. Этим и объясняется широкое применение на Руси письменности на бересте и на досках».
   О чем же писали наши предки в своих свитках? Содержание найденных берестяных грамот разнообразно: частные письма, хозяйственные заметки, жалобы, деловые поручения. Есть и особые записи. В 1956 г. археологи нашли в Новгороде сразу 16 берестяных грамот XIII в. Большинство из них представляли собой ученические тетради новгородского мальчика по имени Онфим. Было ему, видимо, 5–7 лет от роду. И этот мальчик обучался грамоте. Царапал на бересте буквы и слоги, а когда ему надоедало учение, забавлялся на той же бересте рисованием. Целая охапка берестяных листов, процарапанных мальчиком Онфимом, была обнаружена в прослойке рядом с древней мостовой, где пролежала более 700 лет. О судьбе мальчика Онфима, писавшего эти грамоты, неизвестно ничего, но имя его перешагнуло века.
   Новгородским находкам посвящено много публикаций, и почти все они проиллюстрированы рисунками Онфима. Они стали бесценным сокровищем, ведь почти ничего неизвестно о письменном образовании средневековой Руси. Знаем мы только, что Ярослав Мудрый в XI в. предпринял первую попытку создать школу, повелев собрать 300 новгородских детей для обучения грамоте.
   Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» пишет: «Ревность его к христианству соединилась, как мы видели, с любовью к просвещению. Летописцы Средних веков говорят, что сей великий князь завел в Новгороде первое народное училище, где 300 отроков, дети пресвитеров и старейшин, приобретали сведения, нужные для священного сана и гражданских чиновников: сей государь, по сказанию летописца, весьма любил церковные уставы, духовных пастырей и в особенности черноризцев; не менее любил и книги божественные; велел переводить их с греческого на славянский язык, читал оные день и ночь, многие списывал и положил в церкви Софийской для народного употребления. Определив из казны своей достаточное содержание иереям, он умножил их во всех городах и предписал им учить новых христиан, образовать ум и нравственность людей грубых».
   Берестяные грамоты подтвердили, что не купцы, а феодалы-землевладельцы были подлинными хозяевами Новгорода и главными эксплуататорами новгородских ремесленников и крестьян: им принадлежали села и пашни, рыбные ловы и промысловые леса, а купцы служили лишь посредниками.
   "Поклон к Юрью и Миксиму от всех сирот. Цто еси дал нам за клуцника за нас не стоить нас продает и окрадони от ного есми. А лижини от ного не отъезде да. А ми есми в том погибли. Аже ему будьть сидить, немам сили ниту сидити. А
   дай нам смирного человека. А на том тобе цолом". Вот оно, документальное подтверждение того, что и крестьяне оставили свои записи, пусть в виде жалоб на обидчиков, на бересте. В. Л. Янин переводит ее так: «Поклон к Юрию и к Максиму от всех крестьян. Что ты дал нам за ключника? Он за нас не стоит, нас продает, и мы им ограблены. Мы из-за него стали лежебоками, т. к. он не разрешает нам отъезжать. Из-за него мы погибаем. Если он будет и дальше сидеть, нам нет сил. Дай нам смирного человека. А в том тебе челом бьем».
   Таких бытовых подробностей не найти ни в летописях, ни в официальных актах, написанных на дорогостоящих пергаментах. Вот, например, любовное послание XII в.: «От Микиты ко Улиании. Пойди за моне. Яз тобе хоцю, а ты мене. А на то послух Игнат Моисеев!» – которое можно расшифровать так: «Никита просит Ульяну выйти за него замуж; он узнал от Игната Моисеева, что его любовь не осталась безответной».
   Читая и расшифровывая процарапанную бересту, проникаешь все глубже в быт боярский, купеческий, церковный, быт ремесленников, холопов, крестьян. В них классовый антагонизм, ростовщичество, судопроизводство, связи с чужими краями, отзвуки язычества, война и мир: и все – через миропонимание нашего предка – русского человека XII–XIII вв. Записи эти как обрывки живой речи героической поры русской истории.
   Но не только береста раскрывает нам тайны жизни простого русского человека прошлого. Найдено много надписей на бытовых вещах. Кузнец-оружейник ставил свое имя на выкованном им клинке («Людота Коваль»), новгородский мастер великолепного серебряного кубка подписал свое изделие: «Братило делал», княжеский человек помечал глиняную амфору-корчагу: «Доброе вино прислал князю Богунка»; любечанин Иван, токарь по камню, изготовив миниатюрное, почти игрушечное веретенное пряслице своей единственной дочери, и написал на нем: «Иванко создал тебе одина дщи»; на другом пряслице девушка, учившаяся грамоте, нацарапала русский алфавит, чтобы это «пособие» было всегда под рукой.
//-- 2. КНИЖНЫЙ МИР XII–XIII вв. --//
   Береста и «подручный материал» годились для коротких, обрывочных записей. Для книг же, которые имели хождение в XII–XIII вв., использовали совсем другой материал.
   Изготовление древних рукописных книг было делом дорогим и трудоемким. Материалом для них служил пергамент – кожа особой выделки высокого качества. Пергамент получался из кожи ягнят и телят. Ее очищали от шерсти и тщательно промывали. Затем натягивали на барабаны, посыпали мелом и чистили пемзой. После просушки на воздухе с кожи срезали неровности и вновь шлифовали пемзой. Выделанную кожу разрезали на прямоугольные куски и сшивали в тетради по 8 листов. Интересно, что этот принцип брошюровки сохранился по сей день. Сшитые таким образом тетради собирали в книгу. Пусть это чудовищно звучит сейчас, но остается фактом то, что на одну книгу подчас требовалось от 10 до 30 шкур животных – целое стадо! По одному из письменных свидетельств, за кожу для книги брали целых 3 рубля. За такие же деньги можно было купить три лошади.
   Готовую книгу берегли от повреждений переплетом из двух досок, обтянутых кожей и имевших застежку на боковом срезе. Такая доска не могла достойно украсить дорогую книгу, поэтому на нее надевали оклад – своего рода «суперобложку». Книга в дорогом окладе считалась ценным подарком. Ее часто вкладывали в храмы и монастыри «на помин души». Так, в 1571 г. царь Иван Грозный вложил в Благовещенский собор в Кремле «Евангелие» в редком по красоте золотом окладе.
   «…Книги наставляют и научают пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это – реки, напояющие Вселенную, это – источник мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они – узда воздержания». Эти слова о книгах – из «Повести временных лет» летописца Нестора. Написаны они почти тысячу лет назад и свидетельствуют о том, что уже тогда мудрые люди понимали значение и ценность одного из величайших изобретений человечества.
   Писали книги обычно гусиным пером и чернилами. Привилегию писать лебединым или даже павлиньим пером имел царь. Изготовление письменных принадлежностей требовало определенного умения. Извлекали перо непременно из левого крыла птицы, чтобы изгиб был удобен для правой, пишущей руки. Перо обезжиривали, втыкая в горячий песок, затем кончик наискось срезали, расщепляли и затачивали специальным перочинным ножичком. Им же выскабливали ошибки в тексте.
   Чернила в средневековой России были непривычного для нас бурого цвета, т. к. делались на основе железистых составов, а проще говоря, ржавчины. Процесс изготовления был достаточно длительным. В воду опускали кусочки старого железа, которые, ржавея, окрашивали ее в бурый цвет. Сохранились даже древние рецепты изготовления чернил. В качестве компонентов, помимо железа, использовали дубовую или ольховую кору, вишневый клей, квас, мед и многие другие вещества, придававшие чернилам необходимую вязкость, цвет, устойчивость. Даже столетия спустя чернила сохранили яркость и силу цвета. Вместо школьных «промокашек» использовали мелкотолченный песок, посыпая его на лист пергамента.
   На древних миниатюрах мы видим монахов – переписчиков книг за их кропотливой, сложной работой, которая требовала еще и строжайшей дисциплины, ведь за ослушание и небрежность при переписывании сажали на сухой, скудный паек.
   Прежде чем приступить к письму, листы пергамента разлиновывали при помощи линейки и затупленного шильца, по краям оставляли поля. Под ногой у писца стояла невысокая подставка, т. к. писать было принято на колене. Образец устанавливался на пюпитре, на уровне глаз, а на столике рядом раскладывали письменные принадлежности. Именно так в монастырях и переписывались замечательные образцы древней русской литературы.
   Она не ограничивалась одним только традиционным в XI–XIII вв. летописанием, была очень разнообразна и, по всей вероятности, достаточно обширна. Но до наших дней из-за многочисленных татарских погромов русских городов в XII–XVI вв. уцелела лишь ее незначительная часть. Кроме исторических сочинений, показывающих, что русские писатели, несмотря на молодость Русского государства и его культуры (не получившей античного наследства), стали вровень с греческими, мы располагаем рядом произведений других жанров.
//-- 3. ВЕЛИЧАЙШЕЕ НАСЛЕДИЕ НАРОДА – «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» --//
   Почти все, что создавалось в X–XI вв., переписывалось, копировалось и в последующее время. Очень интересно «Хождение игумена Даниила на Ближний Восток» (около 1107 г.). Даниил ездил в Иерусалим, центр христианских традиций, и подробно описал свое путешествие, страны и города, которые он видел. В Иерусалиме он оказался во время первого крестового похода и вошел в дружбу с предводителем крестоносцев королем Болдуином. Даниил дал очень точное описание Иерусалима и его окрестностей, измеряя расстояния и давая размеры исторических памятников. Его «Хождение» долго было надежным путеводителем по «святым местам», которые привлекали тысячи паломников со всех концов Европы.
   Но, конечно, самым значимым и всемирно знаменитым памятником древнерусской литературы является изумительное по простоте поэтического слова «Слово о полку Игореве». Оно родилось в сложных условиях раздробленности Русского государства, усилившегося натиска половцев, когда летопись очень общо и неопределенно отражала идею совместного отпора врагам Русской земли.
   Судьба этого памятника печальна, как печальны и события, о которых он рассказывает. Единственный известный список «Слова» находился в составе особого сборника – хронографа, принадлежавшего ярославскому Спасскому монастырю, а затем, в 80-х гг. XVIII в., ставшего собственностью известного собирателя древностей А. М. Мусина-Пушкина. В 1800 г. оно было издано, однако единственному списку «Слова» не суждено было сохраниться. В московском пожаре 1812 г. сборник, куда входило «Слово», сгорел вместе с домом Мусина-Пушкина. Осталась копия с него, сделанная для Екатерины II, черновики, связанные с работой по подготовке «Слова» к изданию, и первые печатные издания.
   «Слово» рассказывает о походе чернигово-северских князей во главе с Игорем Святославовичем против половцев в 1185 г. Поход окончился тяжелым поражением. Почти вся дружина была перебита или пленена. В плен попал и Игорь с тремя другими князьями. Для Руси это поражение было большим горем. Поход свел на нет все предыдущие успехи, и русские земли вновь оказались перед серьезной опасностью.
   «Слово» можно было бы назвать политическим трактатом – настолько мудро и широко затронуты в нем важные исторические вопросы. Главное же его внимание устремлено на выяснение корней усобиц, помогавших половцам громить и грабить Русскую землю. Для автора Родина – единая, целая, неделимая. Русские князья, все равно, Ольговичи или Мономаховичи, сильные, могучие, и им любая задача по плечу. Автор не случайно прибегает к такому приему, он хочет показать возможность победы над врагами при условии единения всех князей, которые более всего были заняты междоусобной войной, и долгое время не могли организовать активной обороны границ. К тому же часто для борьбы со своими политическими противниками князья прибегали к помощи половцев. Сам Игорь Святославич в 1180 г. вместе со своим будущим врагом, Кончаком, выступал против киевского князя Рюрика Ростиславовича.
   «Слово», написанное в 1187–1188 гг., сразу же после похода, прозвучало как призыв не только ко всем русским князьям, но и всем русским людям, объединиться во имя защиты родины.
   Раздробленная Русь, ослабленная, ограбленная, истекающая кровью в братоубийственных распрях, казалось, была бессильна постоять за себя. Но, однако, когда папская курия, решив, что разобщенный народ можно подчинить ее влиянию, обратилась с этой целью к краковскому епископу Матвею, тот опроверг такие надежды.
   «Русский народ, своей многочисленностью подобной звездам, не желает сообразовываться ни с латинской, ни с греческой церковью». Это было признанием еще киевского величия. Значит, несмотря на беду, этот народ сохранил единую волю, верил в свои силы. Вот эту веру и воспевает автор «Слова о полку Игореве».
   Монголо-татарское нашествие жестоко поразило Древнюю Русь. Владимирский епископ Серапион оставил такую запись в летописи: «Навел Бог на нас народ немилостивый, народ лютый, народ, не щадящий красоты юношей, немощи старцев, младости детей. Воздвигли мы на себя ярость Бога нашего, разрушены божественные церкви, осквернены священные сосуды, потоптана святыня, святители преданы мечу, тела монашеские брошены птицам, кровь отцов и братьев наших, словно вода, обильно напоила землю. Исчезло мужество князей и воевод наших; храбрецы наши, исполненные страха, обратились в бегство: села поросли сорною травою; смирилось величие наше, погибла красота наша».
   Из крупных русских городов только Новгород и Псков избежали разорения. Главной частью поэмы-трактата является «златое слово», обращение ко всем князьям с горячим патриотическим призывом «вступить в стремя за Русскую землю», помочь обездоленному Игорю. Бессмертие поэмы обеспечил высокий уровень поэтического мастерства. Любимый образ поэта – сокол, высоко летающий и зорко смотрящий вдаль. Сам автор все время как бы приподнимает читателей над уровнем земли, над видимыми на ней «конные воины, деревья, реки, необъятная степь, лебеди, волки, лисицы, города» и показывает всю Русь от Карпат до Волги, от Новгорода и Полоцка до далекой Тмутаракани у Черного моря. Поэтические образы взяты прежде всего из природы: встревоженные звери и стаи птиц, не вовремя спадающий с деревьев лист, синий туман, серебряные струи рек. "Так бы пришлось внуку Велеса воспеть песнь Игорю: «Не буря соколов занесла через поля широкие – стаи галок летят к Дону великому».
   При всем патриотизме русской литературы мы не найдем в ней и следа проповеди агрессивных действий. Борьба с половцами рассматривается лишь как оборона русского народа от неожиданных грабительских набегов. Характерной чертой является и отсутствие шовинизма, гуманное отношение к людям различных национальностей: «Милуй не токмо своея веры, но и чужия: Аще то буде жидовин или сарацин, или татарин, или еретик, или латинянин, или ото всех поганых – всякого помилуй и от беды избави» (Послание к князю Изяславу, XI в.).
   Поход Игоря был обречен с самого начала – знамением этому стало солнечное затмение. «Игорь взглянул на светлое солнце и увидел воинов своих, тьмою прикрытых. И сказал Игорь дружине своей: „Братья и дружина! Лучше убитыми быть, чем плененными быть! Сядем же, братья, на борзых коней да посмотрим на синий Дон“. Страсть ум князя охватила, и желание отведать Дон великий заслонило ему предзнаменование». Не раз повторяемое восклицание: «О, Русская земля! Уже за холмом скрылась ты!» – как бы усиливает мысль об обреченности похода.
   Сам бой, продолжавшийся три дня, «Слово» не описывает. Подводя читателя к кануну боя, автор делает отступление в историческое прошлое, дает характеристики князей и возвращается к бою уже в конце его, когда ясно определилось поражение Игоря. Поражение Игорева войска объясняет он своевольством Игоря и Всеволода, решившихся на поход без согласия главы русских земель – киевского князя. В следующем затем описании сна Святослава и его «золотого слова» автор развивает свою главную идею – о необходимости прекращения своевольства и усобиц, о единении князей для защиты Русской земли. Именно здесь он переходит к характеристике славных князей, противопоставляя им носителей феодальных раздоров. Вспоминает Святослав Ярослава, Всеволода, Рюрика и Давида, Галицкого Остромысла и Романа с Мстиславом. Настоящим возгласом отчаяния звучат слова: «Ярослава все внуки и Всеслава! Склоните стяги свои, вложите в ножны свои мечи поврежденные, ибо лишились вы славы дедов. Вы ведь своими крамолами начали наводить поганых на землю Русскую, на богатство Всеслава, из-за усобицы ведь пошло насилие от земли половецкой!»
   «О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей! Того старого Владимира нельзя было пригвоздить к горам киевским; а ныне стали стяги Рюриковы, а другие – Давыдовы, но врозь их знамена развеваются, копья поют!»
   Заключительная часть «Слова», с плачем Ярославны, описанием побега Игоря из плена, заканчивается гимном Русской земле, приветствующей возвращение князя. Провозглашая славу князьям старым и молодым, автор оптимистически завершает повесть о трудных днях.
   «Сказали Боян и Ходына, Святославовы песнотворцы старого времени Ярослава, Олега-князя любимцы: „Тяжко голове без плеч, беда телу без головы“, – так и Русской земле без Игоря. Солнце светится на небе, – а Игорь-князь в Русской земле; девицы поют на Дунае, – вьются голоса их через море до Киева. Игорь едет по Боричеву ко святой Богородице Пирогощей. Села рады, грады веселы. Певши песнь старым князьям, потом и молодым петь: „Слава Игорю Святославичу, буй туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу!“ Здравы будьте, князья и дружина, борясь за христиан против нашествий поганых! Князьям слава и дружине! Аминь».
   «Слово» зовет к активной борьбе, действию и верит в силу народа, князей, дружины, «что встают за христиан на поганые полки». Остается загадкой имя автора «Слова о полку Игореве». Неужели оно останется анонимным во веки веков? Неужели время навсегда надвинуло завесу на имя поэта, воспевшего доблесть Игоря и красоту Ярославны? Неужели соловей старого времени, принявший в свои руки вещие струны Бояна, – наша неразрешимая загадка?
   Автор «Слова» был, несомненно, человеком образованным, с большим поэтическим даром, он хорошо знал прошлое и настоящее Руси, уклад княжеской жизни, военное дело. Все это наводит на мысль о его принадлежности к дружинной среде. Вполне возможно, что он был участником похода и писал свое «Слово» на Черниговщине.
   В начале XIX в., однако, появились скептики, ставившие под сомнение подлинность «Слова». Одни видели в нем произведение позднего времени, другие искали сходство и подражание в средневековой литературе Западной Европы.
   Вопрос о подлинности обсуждался многократно. Достаточно сказать, что число научных работ, посвященных «Слову», перевалило за тысячу. Один исследователь даже заметил, что «Слово» породило такую литературу, что ее прочесть в течение одной жизни человека невозможно.
   Выдающийся специалист по древнегреческой литературе Д. С. Лихачев пишет: «Никто никогда не спросит, фальшив ли лежащий на дороге булыжник, но жемчуг может оказаться фальшивым. „Слово о полку Игореве“ так хорошо, что хочется спросить себя: да может ли быть на свете такая красота? Драгоценный его блеск гипнотизирует, тревожит, возбуждает любопытство. Настоящее произведение большого искусства всегда кажется до известной степени загадочным, необъяснимым. Отчасти поэтому и в отношении „Слова“ время от времени возникал вопрос: да могло ли оно быть написано в XII веке? Передатировать „Слово“ нельзя без ущерба для его идейной и эстетической ценности. „Слово“ было произведением огромной идейной силы, произведением, призывавшим к единению, обличавшим усобицы князей. Его общественный пафос огромен, и только в связи с ним можно понять и его эстетическую ценность. В XVIII веке это произведение оказалось бы литературной безделушкой – „пастиш“ (стилизацией), как утверждают одни, или служило бы „империализму“ Екатерины, как утверждают другие. В обоих случаях оно бы утратило значительную часть своей идейной и художественной ценности».
   Противники подлинности «Слова» выдвигают, например, доводы идеологического порядка. Явное смущение вызывает двоеверие автора – он то обращается к христианским святым, то к языческим идолам. Плач Ярославны построен на обращении к свергнутым языческим божествам: «О ветер, ветрило! Зачем, господин, враждебно веешь?» «О Днепр Славутич! Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую». «Светлое и пресветлое солнце! Всем ты тепло и прекрасно, зачем, владыко, простерло ты горячие свои лучи на воинов моего лады?» Князю Игорю же христианский Бог указывает путь домой, когда тот бежит от половцев. В поэме с одинаковым почтением упоминаются и Богородица Пирогоща и Дева Обида, что «восплескала лебедиными крыльями на синем море». Как стало возможно такое удивительное сочетание?
   Язычество и христианство причудливо уживались на Руси в сознании людей. Уживались не только в простом народе, но и среди знатных воинов-дружинников, многоопытных книжников. «Слово» – далеко не единственный памятник двоеверия. Кто видел каменные резные рельефы Дмитриевского собора, построенного во Владимире при Всеволоде Большое Гнездо, тот знает, что храм до половины покрыт еще во многом загадочными украшениями, где рядом с христианскими святыми мирно соседствуют персонажи языческой мифологии. Двоеверие – таким образом, дополнительный и весьма веский довод в пользу подлинности «Слова», отразившего дух своей эпохи.
   Но нет анализа более точного, чем языковой. В «Слове» несколько раз упоминается певец Боян. Это именно он «если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». «Не десять соколов на стаю лебедей напускал, но свои вещие персты на живые струны воскладал; они же сами князьям славу рокотали». В поэме говорится о Бояне как о всем известном великом песнопевце, соловье старого времени. Летопись о Бояне молчит. Но в августе 1975 г. в периодике промелькнуло сообщение о найденной очередной новгородской берестяной грамоте, относящейся к тому времени, когда было создано «Слово». Расшифрованная запись рассказала о большом числе имен, среди которых и имя Бояна. Все, что открывают в последние годы исследователи, подтверждает подлинность и древность Игоревой песни.
   Полное раскрытие биографии «Слова», наверное, принадлежит будущему. В последнее время пытаются приподнять завесу над именем автора. Правда, ни одну из гипотез нельзя считать убедительной. Например, писатель Иван Новиков считал, что поэму создал сын тысяцкого Рагуила, бывшего вместе с Игорем в плену. Ивану Новикову возражает специалист по древнерусскому оружию и старым походам В. Г. Федоров. Он доказывает, что автором был сам Рагуил. Вот что он пишет: «Весь вопрос о личности автора „Слова“ сводится к решению вопроса о том, можно ли в данном случае говорить только о высокой одаренности его. Следует признать, что автор „Слова“, помимо одаренности, должен был обладать еще и большим жизненным опытом, глубоким знанием не только военного дела, но и истории Руси».
   Можно не сомневаться, что новые и новые поколения будут обращаться к гениальному памятнику древнерусской литературы, черпать в нем новые духовные силы. Недаром крупные поэты нашего времени с любовью делают поэтические переводы «Слова». Вслед за отличным поэтическим пересказом «Слова», сделанным Николаем Заболоцким, поэму перевел стихами Николай Рыленков. Он отлично выразил всеобщее отношение к поэме, сказав: «Мне сейчас трудно представить то время, когда я не знал о существовании „Слова о полку Игореве“. Кажется, оно сопутствует мне всю жизнь».
   Яркой образностью, деятельной любовью к страдающей родине, связью с народной поэзией, светлостью и добротой привлекает «Слово о полку Игореве» людей всех национальностей, всех веков. «Слово» переведено на языки народов дальнего и ближнего зарубежья. Можно не сомневаться, что постижение русской книжной старины приведет еще ко многим интересным, а может, и выдающимся находкам.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Былины, русские народные сказки, древнерусские повести. Библиотека мировой литературы для детей. М.: Детская литература, 1989.
   2. Осетров Е. И. Живая Древняя Русь. М.: Просвещение, 1976.
   3. Любимов Л. Р. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981.
   4. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Очерки истории русской культуры IX–XVII веков. М.: Просвещение, 1989.
   5. Рыбаков Б. А. За землю русскую. М.: Просвещение, 1983.

ЧАСТЬ II. ОБЪЕДИНЕНИЕ РУСИ. РАЗВИТИЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

РАЗДЕЛ I. УДЕЛЬНАЯ РУСЬ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIII–XV вв.)

ТЕМА 20. БАТЫЕВ ПОГРОМ: НАЧАЛО НАШЕСТВИЯ

//-- ПЛАН --//
   1. Рождение Чингисхана
   2. Первые походы
   3. Победы и поражение Руси. Герои борьбы с нашествием
   4. Причина и следствие побед Батыя
   Заключение
   Список литературы
//-- 1. РОЖДЕНИЕ ЧИНГИЗХАНА --//
   "В нынешней Татарии китайской, на юг от Иркутской губернии, в степях, неизвестных ни грекам, ни римлянам, скитались орды монголов, единоплеменных с восточными турками. Сей народ дикий, рассеянный, питаясь ловлею зверей, скотоводством и грабежом, зависел от татар ниучей, господствовавших в северной части Китая, но около половины XII в. усилился и начал славиться победами. Хан его, именем Езукей-Багадур, завоевал некоторые области соседственные и, скончав дни свои в текущих летах, оставил в наследие тринадцатилетнему сыну, Темучину, 40 000 подвластных ему семейств, или данников. Сей отрок, воспитанный матерью в простоте жизни пастырской, долженствовал удивить мир геройством и счастьем, покорить миллионы людей и сокрушить государства, знаменитые сильными воинствами, науками и мудростью своих древних законодателей.
   …В то время как многочисленное войско монгольское, расположенное в девяти странах близ источников Амура под шатрами многоцветными, с благоговением взирало на своего юного монарха, ожидая новых его повелений, явился там какой-то святой пустынник, или мнимый пророк, и возвестил собранию, что Бог отдает Темучину всю землю, что сей владетель мира должен впредь именоваться «Чингисханом, или великим ханом» [101 - Н. М. Карамзин. «История государства Российского.»].
//-- 2. ПЕРВЫЕ ПОХОДЫ --//
   Монгольское государство сложилось к началу XIII столетия. К этому времени у многочисленных кочевых племен, населявших степи Центральной Азии, складывались феодальные отношения, выделилась знать, которая занималась в основном скотоводством. Знать захватывала пастбища, скот и закабаляла рядовых кочевников. В 1206 г. Темучин, вождь одного из племен и предводитель сильной дружины, был провозглашен великим ханом Монголии. Он стал называть себя Чингисханом. Целью своей Монгольское государство ставило завоевание, порабощение и ограбление соседних народов, которые переживали период феодальной раздробленности и не могли объединить свои силы для достойного отпора сильному врагу. Монголы же имели сильное и хорошо вооруженное войско, единое и сплоченное, объединенное волей полководца и не исчезнувшими еще родовыми связями.
   Чтобы понять причину головокружительных побед воинов Чингисхана, достаточно знать об их необычайной дисциплинированности, основанной и на верности хану, и на жажде славы, и, конечно, на страхе наказания. В 40-х гг. XIII в. итальянец Плано Карпини по поручению папы Иннокентия IV познакомился с правилами монгольского войска.
   «Чингисхан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (и он стал называться десятником), а во главе десяти десятников поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма. Во главе же войска ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному. Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек побежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, а если побегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так если один, или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их тоже умерщвляют, а если из десяти попадает в плен один или более, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются».
   Каждый монгол был прежде всего прирожденным воином, подвижным и быстрым, умело владеющим и конем, и оружием. Его походная жизнь мало отличалась от кочевий по бескрайним степям, от облавных охот и стычек со скотоводами других племен. Вероломство, военная хитрость, обманные маневры и засады были обычными для монгольской военной тактики.
   Основная сила монгольского войска была в коннице, огромные массы которой сминали строй противника. Конница преодолевала иногда за сутки 80-километровые переходы и внезапно обрушивалась на противника.
   Общая численность войска была огромной, ведь на коней садились все мужчины от мала до велика. В походах принимали участие даже женщины, которые и в седле держались, и луком владели не хуже мужчин. О них писали: «Женщины их воинственны, как они сами: пускают стрелы, ездят на конях верхом, как мужчины; они будто бы отважнее мужчин в боевой схватке, т. к. иной раз, когда мужчины обращаются вспять, женщины ни за что не бегут, а идут на крайнюю опасность».
//-- 3. ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЕ РУСИ. ГЕРОИ БОРЬБЫ С НАШЕСТВИЕМ --//
   Страшная эта сила не сразу обратилась на русские земли. Сначала была затяжная война в Северном Китае, более трех лет продолжалось завоевание Азии. Но Чингисхан уже заранее выделил все земли Восточной Европы в улус своему старшему сыну Джучи, который по его повелению должен был «отправиться с войском завоевать все области Севера», в том числе и Русь, и «подчинить их своей власти».
   Власть монголов распространилась уже на Тибет и на все степные пространства до Урала. Монголы разбили потомков турок-сельджуков, персов и арабов и захватили знаменитые города – Бухару и Хиву, дошли до Инда, подчинили племена, жившие в предгорьях Кавказа, и, наконец, столкнулись с половцами.
   Орда половецкого хана Котяна перешла через Днепр, но не для очередного набега. Хан искал защиты у русских князей. Многими дарами одаривал хан галицкого князя Мстислава Мстиславича, уговаривал вместе выступить против монголо-татар. Он убеждал князей: «Нашу землю отняли сегодня, а вашу завтра возьмут, обороните нас! Если не поможете нам, мы ныне иссечены будем, а вы завтра иссечены будете!»
   В поход отправились отборная тысяча воинов князя Мстислава Романовича Киевского, князя Мстислава Святославича Черниговского и других князей. Шел май 1221 г. Со времени славного воителя Владимира Мономаха не собиралось такое большое войско для похода в половецкие степи.
   «Старейшины в Русской земле» – князья, собравшиеся на совет в Киеве, не сразу решились на поход в степи. Половцы издавна были врагами Руси. Совершали страшные опустошительные набеги на пограничные области, разоряли села и деревни, уводили в свои станы тысячи пленных. Недаром летописец, узнав о разгроме монголо-татарами половецких кочевий, заметил: «Много же половцы зла сотворили Русской земле, того ради Всемилостивый Бог хотел погубить половцев, чтобы отомстить за кровь христианскую!»
   Никто не вспомнил о старых обидах перед лицом опасности, угрожающей Русской земле. Если бы русичи не помогли половцам, те могли бы пойти на сговор с монголо-татарами, и отбить врага было бы намного сложнее.
   В первой схватке на берегу Днепра победило русское войско. Дружина Мстислава Галицкого разгромила «сторожи татарские». Весьма уверенные в своей непобедимости, русские князья убили посланных к ним для переговоров татарских воинов. Татары послов отправили новых, и те сказали князьям: «Итак, вы, слушаясь половцев, умертвили наших послов и хотите битвы? Да будет! Мы вам не сделали зла. Бог един для всех народов. Он нас рассудит».
   С самого начала, однако, выяснилась слабость русского войска: каждый князь придерживался своего собственного плана военных действий и мало считался с приказами «старейшего» киевского князя. Задолго до решительной битвы начались споры о дележе будущей добычи.
   31 мая 1223 г. русское войско подошло к реке Калке, за которой выстроились готовые к бою монгольские «тысячи».
   Но даже накануне битвы среди князей не было единодушия. Мстислав Галицкий, вопреки уговорам Мстислава Киевского повременить с открытым боем и встать на холме у Калки укрепленным лагерем, решил перейти в наступление.
   Вместе с половецкими дружинами он перешел на левый берег Калки и сразу же подвергся атаке со стороны монгольской конницы.
   Русские дружины лицом к лицу встретили ожесточенный натиск врага, но половцы, стоявшие рядом, «не выдержали удара монголов: смешались, обратили тыл; в беспамятстве ужаса устремились на россиян, смяли их ряды и даже отдаленный стан, где два Мстислава, Киевский и Черниговский, еще не успели приготовиться к битве, ибо Мстислав Галицкий, желая один воспользоваться честию победы, не дал им никакой вести о сражении. Сие излишнее славолюбие героя, столь знаменитого, погубило наше войско: россияне, приведенные в беспорядок, не могли устоять… Татары гнали россиян, убив их множество, и в том числе шесть князей: Святослава Яновского, Изяслава Ингваровича, Святослава Шумского, Мстислава Черниговского с сыном, Юрия Несвижского, и еще 70 славных богатырей. Земля Русская, по словам летописцев, от начала своего не видала подобного бедствия: войско прекрасное, бодрое, сильное совершенно исчезло; едва десятая часть его спаслася, одних киевлян легло на месте 10 000. Самые мнимые друзья наши, половцы, виновники сей войны и сего несчастия, убивали россиян, чтобы взять их коней или одежду» [102 - Н. М. Карамзин.].
   История оставила нам свидетельство княжеского разъединения, которое и позволило монгольским воинам одерживать победу за победой.
   В то время когда на левом берегу Калки шла жестокая сеча, князь Мстислав Киевский стоял в бездействии на холме, в укрепленном лагере. В клубах пыли за рекой метались русские и монгольские всадники, звенела сталь, лилась кровь, а многочисленный киевский полк, не получивший приказа наступать, оставался на месте. Никуда не двинулся князь и тогда, когда побежали на запад половецкие и русские дружины и толпы врагов начали обходить его укрепленный лагерь. Скоро возможности для прорыва не осталось: многочисленные монгольские рати плотным кольцом окружили холм.
   Долгих три дня продолжался штурм лагеря. Русские воины защищались отчаянно. Только предательство помогло монгольским полководцам Субедею и Джебе сломать оборону киевлян. Татарские послы предложили Мстиславу сдаться, обещая отпустить его и воинов дружины за хороший выкуп. Князь поверил врагу и жестоко поплатился за это. Расправа над беззащитными пленниками была страшной. Траур опустился на Россию после побоища на Калке.
   «Пришла неслыханная рать, – писал русский летописец. – Их же никто не знает, кто они, и откуда пришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их».
   Воины Чингисхана и их военачальники были не «степными рыцарями», воюющими за создание «мировой империи», способной вывести соседние народы из «провинциального бытия», как о них иногда пишут. Монголо-татарские завоеватели несли соседним народам смерть, разрушение и тяжкое иго. Они мечтали покорить весь мир, и русские княжества, оказавшиеся у них на пути, приняли первый, самый страшный удар.
   После сражения на Калке в 1273 г. конница Субедея и Джебе, преследуя отступавших русских воинов, дошла до Днепра. Татары дошли до Днепра и, разграбив землю его, повернули на восток. На пути войска Чингисхана встречались русские города и села, жители которых, в надежде смягчить свирепость татар своей покорностью, выходили к ним навстречу с крестами и молитвами. Татары, видя покорность, все же безжалостно убивали и граждан, и земледельцев, следуя правилу, что побежденные не могут быть друзьями победителей и что смерть первых нужна для безопасности вторых. Вся южная Россия трепетала, народ ждал гибели и молился в храмах. И Бог услышал молитвы россиян. Поворот на восток дал некоторую передышку.
   «Россия отдохнула: грозная туча как внезапно явилась над ее пределами, так внезапно и скрылась. „Кого Бог во гневе своем насылал на землю Русскую? – говорил народ в удивлении. – Откуда приходили сии ужасные иноплеменники? Куда ушли? Известно одному небу и людям, искусным в книжном учении“. Селения, опустошенные татарами на восточном берегу Днепра, еще дымились в развалинах; отцы, матери, друзья оплакивали убитых; но многочисленный народ совершенно успокоился, ибо минувшее зло казалось ему последним» [103 - Н. М. Карамзин].
   Начало восточного похода было неудачным для полководца Субедея. Поверженным вернулся он к Чингисхану. Его войско вторглось в Волжскую Булгарию, где его встретили храбрые дружины. Булгары «в нескольких местах устроили им засады, выступили против них и, заманив до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они остались в середине. Косил их меч со всех сторон, перебито их множество и уцелели из них только немногие. Говорят, что их было до 4 тыс. человек. Отправились они оттуда в Саксин, возвращаясь к своему царю Чингисхану».
   Так бесславно закончилась первая попытка вторжения в пределы Восточной Европы. До нашествия на запад Чингисхан не дожил. Он умер в 1207 г. Новым великим монгольским ханом провозглашен был Угедей.
   До 1235 г. много разорения и смертей принес народам Угедей. Многих великих воинов сломил напор монгольских завоевателей.
   В 1235 году собрался «большой курултай», где совещались монгольские военачальники об истреблении «непокорных народов». Решено было завладеть странами булгар, асов и Руси. Возглавить войско должен был внук Чингисхана Батухан (русские летописцы называют его Батый). Под его знаменами собрались со своими ордами еще 14 знатнейших ханов. Это был общемонгольский поход на запад, равного которому не знала история Монгольского государства. Огромное войско собралось в прикаспийских степях, готовясь к вторжению в Восточную Европу.
   По летописи, «от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и животные».
   Первый мощный удар этого войска обрушился на Волжскую Булгарию. Лаврентьевская летопись отметила это так: «Той же осенью пришли из восточной стороны в Булгарскую землю безбожные татары и взяли славный Великий город Булгарский, и перебили оружием всех жителей от старца и до юного, и до сущего младенца, и захватили много имущества, а город их сожгли огнем и всю землю их пленили…» Сдержать натиск врагов не помог даже заключенный заранее союз с Россией. Слишком велико было численное превосходство татар. Недоступность Булгарии и многочисленность населения не помогли. О жестокой расправе над жителями Булгарии знали и на Руси. Татары жестоко мстили за прошлые неудачи и не щадили никого. Однако и для завоевателей эта победа потребовала немалых жертв. Достаточно сказать, что после вторжения в Булгарию осенью 1236 г. следующий поход Батый смог организовать только весной 1237 г.
   Совсем недолго уже было до вторжения в Русь. Задержало его только героическое сопротивление народов нижнего и среднего Поволжья.
   Но уже осенью 1237 г. Батый сумел собрать все свои силы на границах с Русью.
   Венгерский путешественник, проезжавший по Восточной Европе глубокой осенью, писал: «Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнаем правду о том, что все войско, идучи в страны Запада, разделено на части. Одна часть у реки Итиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в восточном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж, тоже княжества русских. Монголо-татары, как передавали нам сами русские, венгры и булгары, ждут того, чтобы земли, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских».
   О Руси накануне татаро-монгольского нашествия летописи писали: «О светлая-светлая и прекрасно украшенная земля Русская и многими красотами преисполнена: озерами многими, реками и источниками, высокими горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями разными, птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, садами обильными, домами церковными и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты исполнена, земля Русская!..»
   Слова эти сказаны с полным основанием. Вторым Царьградом называли Киев. Митрополит Киевский Иларион в своем знаменитом «Слове» так обращался к князю Владимиру: «Встань, благородный муж, из своего гроба!.. Взгляни на город, величеством сияющий, на церкви цветущие, на христианство растущее, взгляни на город, святыми иконами освящаемый, блистающий, овеваемый благоуханным тимьяном, хвалами и пением оглашаемый!» О киевской Софии, воздвигнутой в XI в., говорили, что эта церковь «дивна всем окружным им странам якоже ина не обрящется в всемь полунощи зимнем».
   Однако вместе с расцветом культуры меняется и форма политического устройства. Она нашла свое выражение в феодальной раздробленности, т. е. в создании относительно самостоятельных государств-княжеств. Феодальная раздробленность не была регрессом и шагом назад в истории. Она стала естественным, закономерным историческим явлением. Развитие материальной и духовной культуры в период феодальной раздробленности опиралось на подъем производительных сил и общее развитие феодальной экономики различных земель и княжеств.
   Особенно важное значение для развития культуры имел тот значительный рост городов, который характерен для времени феодальной раздробленности. Об этом периоде много писали русские летописи. Создававшиеся в условиях ожесточенной феодальной борьбы, они не могли остаться от нее в стороне. Например, в Галицко-Волынской описана запутанная и сложная борьба феодалов: «Бесчисленныя рати, и великия труды, и частыя войны, и многие крамолы, и частыя восстания, и многия мятежи». В летописи история родной страны предстает в виде бесчисленных феодальных войн, крамол и бедствий. И перед опасностью вторжения страшного врага решающую роль сыграла военная слабость страны, вызванная княжеской разобщенностью: врага встретило не могучее объединенное русское войско, а дружины и ополчения отдельных княжеств. Калкинское побоище показало, что даже значительное по численности феодальное войско было малопригодно к согласованным действиям по единому плану и под единым командованием. Каждый князь предпочитал действовать по собственной стратегии, и войско его подчинялось только воле своего предводителя.
   Разрушена усобицей была и единая система обороны южных границ. Оборона каждого отдельного княжества была предназначена в основном для противодействия соседям во время феодальных войн, которые велись силами небольших княжеских дружин, без применения военной техники. Использование большого количества осадных машин – пороков – обеспечило монголо-татарам решающий перевес: деревянные укрепления русских городов не выдерживали их ударов. Да и сами города были невелики. Самыми большими, с населением в 20–30 тыс., были Новгород, Киев, Владимир. Они могли в случае нападения серьезного врага собрать войско в 3–5 тыс. ратников.
   Ростов, Суздаль, Рязань, Переяславль, Чернигов имели всего по нескольку тысяч жителей, а большинство городов – и того меньше. У монголов, таким образом, всегда был численный перевес.
   Персидский историк Рашидаддин писал, что в 1237 г. монгольские ханы Батый, Орду, Берке, Кадан, Менгу, Гуюк, Бури, Кульпан закончили войну в степях с половцами и «осенью упомянутого года пошли войной на русских».
   «Зимою пришли из восточной стороны на Рязанскую землю лесом безбожники татары и начали воевать Рязанскую землю, и захватили ее до Пронска, попленили Рязань всю и сожгли, и князя их убили. Схваченных же одних рассекали, других стрелами расстреливали, а иным назад руки связывали. Много же святых церквей огню предали, монастырей и сел сожгли…» [104 - Из «Лаврентьевской летописи».]
   На берегу Воронежа встретили татар владетели рязанские – Юрий, Олег и Роман Игоревичи. Татары уже не искали в России соратников, им нужны были данники и рабы. «Если желаете мира, – говорили послы, – то десятая часть всего вашего достояния да будет наша». Князья ответили как подобает государям: «Когда из нас никого в живых не останется, тогда все возьмете».
   Юрий, князь Рязанский, начал готовить оборону и просил помощи у Владимирского князя.
   Гонец, поскакавший из Рязани во Владимир, привез князю Рязанскому горькую весть: Юрий Всеволодович отказался послать войско на помощь Рязанскому княжеству. Помощь не пришла и из Чернигова, где была сильная большая дружина. Поддержали рязанское войско только маленькие отряды пронского, муромского и коломенского князей. Время помогал выиграть сын Юрия Игоревича Федор, который отправился на переговоры с Батыем с богатыми дарами.
   Последующие события подробно описаны в древней «Повести о разорении Рязани Батыем».
   "И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещался не ходить войной на Рязанскую землю.
   И стал у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе просить.
   …И сказал князю Федору Юрьевичу:
   – Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей.
   Благоверный же князь Федор Юрьевич посмеялся и отвечал царю:
   – Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь.
   Безбожный царь Батый оскорбился и разъярился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал.
   И один из пестунов князя Федора Юрьевича укрылся и горько плакал, смотря на славное тело честного своего господина. И, увидев, что никто его не охраняет, взял возлюбленного своего государя и тайно схоронил его. И поспешил к благоверной княгине Евпраксии, и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича.
   Благоверная же княгиня Евпраксия стояла в то время в превысоком тереме своем и держала любимое чадо свое – князя Ивана Федоровича, и, как услышала она смертоносные слова, исполненные горести, бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти.
   …И увидел князь великий Юрий Ингварович братию свою, и бояр своих, и воевод, храбро и бестрепетно скачущих, и сказал братии своей:
   – О государи мои и братья! Из рук господних мы принимали благое, теперь надлежит нам потерпеть и злое. Лучше нам смертию славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Пусть я, брат ваш, раньше вас выпью чашу смертную за святые Божии церкви и за веру христианскую, и за отчину отца нашего великого князя Ингвара Святославича".
   Рязанские воины бились «крепко и мужественно, и была сеча зла и ужасна». Полегло много воинов и с той, и с другой стороны. Даже воины Батыя удивлялись «крепости и мужеству рязанскому».
   Юрий Игоревич с немногими воинами надеялся скрыться в Рязани и отсидеться за крепкими городскими стенами, которые были хорошо укреплены. Все население окрестных сел скрылось за стенами, пришли боярские отряды и из дальних вотчин. За оружие взялись все – от мала до велика.
   Осада Рязани началась 16 декабря 1237 г., а решительный штурм пришелся на 21 декабря. Все рязанские воины погибли в страшной сече, погиб и рязанский князь Юрий. Страшная расправа ожидала и всех горожан: «В городе многих людей, и женщин, и детей мечами иссекли, и иных в реке потопили, и весь город сожгли, и все богатство рязанское взяли. И не осталось в городе ни одного живого, все равно умерли и единую чашу испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего – ни отец и мать о детях, ни брат о брате, ни ближний о родственниках, но все вместе мертвые лежали».
   Казалось, ничто не угрожает завоевателям. Но это было не так. Когда Батый двинулся дальше на север, напала на него с тыла неизвестная рать. Это пришел на помощь родной земле богатырь Евпатий Коловрат.
   "И некий из вельмож рязанских, по имени Евпатий Коловрат, был в то время в Чернигове с князем Ингваром Ингваровичем, и услышал о нашествии зловредного царя Батыя, и выступил из Чернигова с малой дружиною, и помчался быстро…
   И приехал в землю Рязанскую и увидел ее опустошенную, города разорены, церкви пожжены, люди убиты. И вскричал Евпатий в горести души своей, распалился в сердце своем. И собрал небольшую дружину – тысячу семьсот человек, которых Бог соблюл вне города. И погналися вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешались все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные. И бил их Евпатий так нещадно, что и мечи притупились, и брал он мечи татарские, и сек ими. Почудилось татарам, что мертвые восстали. Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил среди полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился". Мужество Евпатия Коловрата так поразило монголов, что они говорили: «Мы со многими царями во многих землях и на многих бранях бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказывали нам».
   Образ богатыря Евпатия Коловрата как бы олицетворяет собой весь народ, поднявшийся на защиту родной земли. Евпатий пал в неравной борьбе, но вслед за ним тысячи других героев встали на пути врага. Монгольско-татарских завоевателей ждали впереди новые страшные битвы. Первой из них стала битва под Коломной.
   «В ту же зиму пошел князь Всеволод сын Юрьев, внук Всеволода, против татар, и сошлись около Коломны, и была сеча великая, и убили у Всеволода воеводу Еремея Глебовича и иных мужей много…»
   Так коротко описана в Лаврентьевской летописи битва у Коломны, которая закончилась победой Батыя только из-за численного превосходства его войска. Вместе с сыном князя Юрия Всеволодовича – Всеволодом – бились и уцелевшие рязанские дружины с князем Романом, отряды из Бронска, Москвы и других городов. Вместе с Всеволодом командовал войском русичей владимирский воевода Еремей Глебович. Русские полки «бились крепко, и сеча была злая».
   Не сразу было сломлено сопротивление владимирцев. Большая часть воинов погибла в бою. Всеволод с остатками дружины бежал во Владимир. Но и со стороны монголов потери были весьма значительны. В этой битве погиб хан Кулькан. Это был единственный хан, убитый во время нашествия.
   В ту же зиму взяли татары и Москву, и двинулись к столице Северо-Восточной Руси – городу Владимиру, сильно укрепленной крепости. Четыре дня – с 3-го по 7-е февраля – продолжалась осада Владимира. Жители города отчаянно сопротивлялись «бесчисленному множеству татарских воинов». Татары привели к Золотым воротам княжича Владимира, брата Всеволода и Мстислава, руководивших обороной. "Всеволод и Мстислав, пожалев брата своего, сказали дружине своей и Петру-воеводе: «Братья! Лучше нам умереть перед Золотыми воротами, за святую Богородицу и за правоверную веру христианскую, а не сдаться на волю их…»
   7 февраля татары ворвались в город. Всеволод и Мстислав бежали «в Печерний город».
   "Епископ Митрофан и княгиня Юрьева с дочерью и со снохами, и с внучатами, и прочие княгини владимирские с детьми, и многое множество бояр и всего народа, укрывшиеся в церкви Святой Богородицы, без милости огнем запалены были…
   …И убиты были архимандрит монастыря Рождества Святой Богородицы Пахомий, да игумен Успенский Феодосий Спасский, и прочие игумены, и монахи, и монахини, и попы, и диаконы от юного и до старца и сущего младенца, и всех и тех порубили, одних убивая, а других гоня в плен босых и без одежды, умирающих от мороза, в станы свои…"
   Весенняя распутица и мужество других русских городов, ослабивших силы монголов, спасли Новгород. Войска Батыя повернули, так и не дойдя до него.
   Монголо-татары, решив, что их численное превосходство достаточно велико, разделили свое войско.
   Одна часть его пошла на восток, разгромила город Стародуб и оттуда вышла на Волгу, к Городцу. Далее монголо-татары двинулись на север по льду Волги, разрушая приволжские города. Отдельные отряды дошли до Вологды.
   Другая часть войска двинулась на северо-запад, через Переяславль-Залесский, Юрьев, Димитров, Волоколамский и Тверь к пограничному Торжку. Небольшой Торжок, в котором не было ни князя, ни княжеской дружины, две недели успешно отбивал приступы врага. Вооруженное посадское население задержало дальнейшее продвижение этого монгольского войска.
   В движении татар был замечен определенный план. Захвачены и порабощены были в первую очередь те города, которые являлись центрами сопротивления и обещали также богатую добычу. Летописец с горечью пишет: «Не было места, ни волости, ни сел, где бы не воевали на Суздальской земле, и взяли городов 14, кроме сел и погостов, в один месяц февраль».
   Надолго в памяти народа осталось и кровавое побоище на Сити 4 марта 1238 г. С ним связано много легенд и преданий. Много потерь было и с одной, и с другой стороны. Опять решающую роль сыграло численное превосходство врага, но войско все же было теперь сильно ослаблено. Это спасло Северо-Западную Русь от ужасов нашествия. Монгольские отряды оказались разбросанными от Торжка до Костромы – на большом пространстве Руси. Для татар наступило время тяжелого зимнего отступления. И опять разорению подверглась Северо-Восточная Русь – путь отхода захватчиков.
   На пути татар оказался маленький Козельск, который прославился в истории стойкой защитой. Горожане и дружина поклялись не посрамить своего совсем малолетнего князя:
   – Наш князь – младенец, но мы, как подобает русским людям, умрем за него, чтобы в мире оставить добрую славу, а за гробом принять бессмертие.
   Так козельское вече выразило волю народа. Когда передовые монгольские отряды, не ожидавшие встретить здесь сопротивления, подошли к городским стенам, в них полетели стрелы и камни. Семь недель продолжалась осада. Монголы разбили стены, но русские вышли в ответный бой и погибли все до единого, как пишет летописец, на телах мертвых врагов. Страшной была расправа. Батый приказал без пощады уничтожить всех женщин, стариков и детей, а Козельск назвать Злым городом и сровнять его с землей. Погиб и малолетний козельский князь Василий. Летопись так сообщает о его гибели: «Иные говорят, что в крови утонул, потому что был млад».
   Битвой под Козельском закончился поход хана Батыя на Северо-Восточную Русь. Завоеватели отошли в половецкие степи, где рассчитывали дать отдых воинам.
   Русь склонила голову перед страшным врагом и теперь уже хозяином, перестав быть свободной и богатой, смелой и сильной. Почти двести лет продлится это постыдное унижение, названное монгольским игом.
   «О светло светлая и украсно украшенная земля Русская! И многими красотами удивлена еси: озерами многими, реками и кладязьми местностными, горами крутыми, холмами высокими, дубравами частыми, полями дивными, зверьми разноличными, садами обительными, домами церковными и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими – всего еси исполнена земля Русская, о правоверная вера христианская» [105 - Из «Слова о погибели Русской земли».].
   Так говорили о своей земле крестьяне и горожане земли Русской, принявшие на себя самый первый, самый страшный удар завоевателей. А. С. Пушкин писал: «Русские необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено истерзанной Россией».
   Подлинным воителем за землю Русскую был народ – крестьяне и горожане, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть неравной борьбы. Героическая оборона русских городов проводилась, как правило, силами местного городского и сельского населения. Так было при осаде столицы Северо-Восточной Руси – города Владимира, покинутого великим князем и его дружиной накануне осады. Так было при двухнедельной обороне Торжка, где в момент опасности не было ни князя, ни дружинников и оборону возглавили выборные посадские старосты «Иванко, посадник Новоторжский», Яким Влункович, Глеб Борисович, Михайло Моисеевич. Так было в героическом Козельске, вписавшем славную страницу в русскую военную историю. Семь недель держали горожане оборону – больше, чем любая княжеская столица. Храбро, до последнего воина защищались русские города. Не раз русские рати выходили встречать страшных степных завоевателей в «чистом поле». Велик был подвиг безвестных русских людей, не жалевших жизни в жестоких боях за родную землю.
//-- 4. ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ ПОБЕДЫ БАТЫЯ --//
   Княжеские и церковные летописцы, довольно подробно рассказавшие о нашествии Батыя, почти ничего не говорили о роли народа в борьбе с завоевателями. Война представлялась в первую очередь как дело князей, «мучеников» и «страдальцев» за Русскую землю, а также духовенства. «Новгород же заступил Бог и святая соборная и апостольская церковь Софии, и святых правоверных архиепископов молитвы!» В действительности же, даже по приукрашенным летописным рассказам, роль князей и духовенства в обороне страны далека от восхищения. Прежде всего князья, занятые междоусобными распрями, не подготовились к обороне, не приняли мер по объединению военных сил России.
   Даже после разгрома завоевателями Волжской Булгарии на Руси не делалось и попытки князей договориться о совместных действиях. Ни один из князей, в том числе великий Юрий Всеволодович, не пришли на помощь Рязани. В результате храбрые рязанские дружины погибли в неравном бою «у пределов рязанских», открыв путь Батыю во Владимиро-Суздальскую землю. В свою очередь, когда великий князь Юрий на реке Сити собирал войско и обращался к другим князьям с отчаянными мольбами о помощи, те не торопились с дружинами к своему «брату старейшему».
   Усобицы не прекратились даже в самый разгар нашествия. В 1239 г. в летописи есть запись не только о битве в Переяславле и Чернигове, но и о том, что тогда же князь Ярослав Всеволодович «взял град Каменец и княгиню Михайлову (жену черниговского князя), со множеством пленных привел в свои волости». Не лучше вели себя и духовные феодалы – митрополиты и епископы. Они просто бросали паству в минуты опасности. Пример подал глава русской церкви грек Иосиф: он исчез накануне нашествия и больше на Руси не появлялся. Даже историк православной церкви Н. Ч. Голубинский, которого трудно заподозрить в недоброжелательном отношении к духовенству, вынужден был признать, что «летописи не дают нам права сказать, что епископы наши оказались на высоте своего призвания».
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Тяжело заплатил русский народ за спасение от ужасов монголо-татарского нашествия стран Центральной и Западной Европы.
   «Татары, – писал А. Герцен, – пронеслись над Россией подобно туче саранчи, подобно урагану, сокрушающему все, что встречалось на его пути. Они разоряли города, жгли деревни, грабили друг друга и после всех этих ужасов исчезали за Каспийским морем, время от времени посылая оттуда свои свирепые отряды, чтобы напоминать покоренным народам о своем господстве… Люди бежали из деревень, никто из жителей не чувствовал себя в безопасности… Именно в это злосчастное время, длившееся около двух столетий, Россия и дала обогнать себя Европе».
   Неисчислимые бедствия принесло русскому народу монголо-татарское завоевание. И дело было не только в страшных опустошениях, причиненных нашествием хана Батыя в 1237–1240 гг. За «Батыевым погромом» последовали многие другие вторжения, приносившие все новые и новые опустошения.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Библиотека мировой литературы для детей. Былины, русские народные сказки, древнерусские повести. М.: Детская литература, 1979.
   2. Всемирная история в лицах. Раннее Средневековье. М.: Олма-пресс, 1999.
   3. Н. М. Карамзин. История государства Российского. Т. 3–4 Тула: Приокское книжное издательство, 1990.
   4. Каргалов В. В. Свержение монголо-татарского ига. М.: Просвещение, 1973.
   5. Соловьев С. М. Чтение и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989.
   6. Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века. Сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. М.: Просвещение, 1989.

ТЕМА 21. НАСТУПЛЕНИЯ КРЕСТОНОСЦЕВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Наступления крестоносцев
   2. Александр Невский
   3. Дальнейшие наступления западных врагов
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Исторически так сложилось, что в XIII в. Россия оказалась в очень сложной ситуации. К началу этого времени Русь более столетия жила в условиях раздробленности. На ее территории образовалось до полутора десятков княжеств. Большинство из них представляли собой монархии во главе с великим князем. Помимо положительных черт, такая система несла с собой и ряд отрицательных моментов. Удельные порядки не могли не ослабить Русь – в военном и политическом плане. Князья и земли враждовали между собой, истощали друг друга, поэтому сил на внешних врагов практически не оставалось.
//-- 1. НАСТУПЛЕНИЯ КРЕСТОНОСЦЕВ --//
   В 1939 году началось вторжение на Русь Батый-хана. Но если бы только это!
   Одновременно с нашествием восточных степняков на Русь обрушились завоеватели с запада – ливонские и тевтонские рыцари, обосновавшиеся в Прибалтике, на землях, отвоеванных у полоцких князей, и шведы. Русские князья, собиравшие раньше дань с прибалтийских племен, вынуждены были вступить в борьбу с новыми врагами. В 1234 г. Ярослав, брат Юрия Всеволодовича, княживший в Новгороде, разгромил немецких рыцарей на реке Эмбахе, в районе Дерпта. Три года спустя тевтонцы потерпели поражение от Даниила Галицкого у Дорогочина, на реке Западный Буг, а также от литовских князей. Тогда же оба ордена, Ливонский и Тевтонский, объединились. Прибыла помощь из Германии и других стран. При поддержке папы римского рыцари сочли весьма подходящим момент, в который началось нашествие на Русь татар, для нападения на владения Новгорода и Пскова.
   Немецкие и шведские политики, за спиной которых стоял Ватикан, готовили одновременный удар. Первыми начали шведы. Летом 1240 г. они на кораблях вошли в Неву. Они планировали овладеть землями по берегам Финского залива и закрыть русским выход на Балтику.
   Князь Александр, сын Ярослава Всеволодовича, правивший в Новгороде, немедленно выступил с дружиной к Ладоге. Там его дружину пополнило местное ополчение.
   Шведы по Неве подошли к устью реки Ижоры, впадавшей в нее с юга. За их продвижением наблюдала «морская стража» Пелгусия, старейшины Ижорской земли, и все эти сообщения направлялись Александру Ярославичу. Войско Александра подошло к Неве, и началось сражение. Русские воины громили шведов, которые не успели полностью сойти с кораблей, и на суше, и на воде. Шведы, поверженные на берегу, в панике бежали на суда, но и там их настигли русичи. Остатки разбитого войска ушли по Неве в море. Новгородского князя за эту блестящую победу прозвали «Невским».
   Александр Невский вернулся в Новгород. Тем временем рыцари вошли в Псковскую землю, захватили Изборск, а затем и сам Псков. Отряды немцев появились верстах в 30–40 к западу от Новгорода. Новгородцы незадолго перед тем рассорились с Александром, и он уехал к отцу в Переяславль-Залесский. В свете последних событий бояре снова позвали князя Александра. Тот, появившись в городе в 1241 г., организовал поход новгородской дружины на Копорье, опорный пункт крестоносцев на южном берегу Финского залива. Крепость взял и разрушил, рыцарей привел в Новгород.
   Зимой следующего года Александр и его брат Андрей с новгородцами и владимиро-суздальскими полками быстрым ударом освободили Псков. А весной 1242 г. Александр Невский разгромил силы ордена на Чудском озере. Выстроив здесь свои дружины, Невский 5 апреля встретил удар немецкой «свиньи»– войска, построенного клином: в центре – пехота, в голове и на флангах – конница. Напав на русский центр, который состоял из одной пехоты, рыцари «пробились свиньей сквозь полк». Но торжествовали они рано – на них обрушились удары русской конницы с флангов, с фронта. Рыцарей окружили, и «была тут сеча великая». Лед на озере покрылся кровью, разгромленный враг бежал. «Ледовое побоище» стало новой победой войска Александра Ярославича. На этот раз русичи положили конец агрессии крестоносцев. Орден отказался от претензий на земли Новгорода и Пскова. Однако в последующие годы Александру Невскому пришлось не раз отражать набеги шведов и литовцев.
   Вот в общих чертах картина нападения на Русь крестоносцев. Теперь рассмотрим этот вопрос подробнее.
//-- 2. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ --//
   Александр Ярославич (Александр Невский), личность, избавившая Русь от шведских захватчиков, принадлежит к тем историческим деятелям Северной Руси, в которых наиболее ярко отразились основные черты великорусской народности: практический ум, твердость воли и гибкость характера. Большую часть своей юности Алесандр провел в Новгороде Великом, где под руководством суздальских бояр заступил на место своего отца Ярослава Всеволодовича; а с 1236 г., когда Ярослав получил Киевский стол, Александр остался самостоятельным новгородским князем. Эти годы, проведенные в Великом Новгороде, бесспорно, имели большое влияние на развитие его ума и характера.
   Деятельная, кипучая жизнь торгового города, постоянное присутствие западных иноземцев и почти непрерывная борьба вече с княжеской властью производили на него глубокое впечатление и немало способствовали развитию той выдержанности характера и той гибкости, соединенной с твердой волей, которыми отличается вся его последующая деятельность. Внутренним качествам соответствовала и сама наружность Александра, красивая и величественная. Летописец так описывает Александра Невского: «Он был высокого роста, строен и чрезвычайно красив лицом. Сила у него была, как у Самсона. Говорил он громко, голос его был приятный и звучный, взгляд быстрый и живой» [106 - Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Детская книга, 1994.].
   В 1239 году двадцатилетний Александр Ярославович вступил в брак с дочерью полоцкого князя Брячислава. Венчание происходило в Торопце, где он и «кашу чини», т. е. давал свадебный пир, «а другое в Новгороде», следовательно, по возвращении в свое княжение Александр и здесь устроил широкое угощение. Вслед затем он с новгородцами ставит городки на реке Шелони, т. е. укрепляет западную окраину их владений; очевидно, в таких укреплениях существовала тогда настоятельная нужда.
   Великий Новгород тогда был счастлив, что гроза Батыева нашествия практически миновала его, и только юго-восточная часть его земель подверглась разорению. Но в то время западные соседи спешат воспользоваться разгромом Северо-Восточной Руси, чтобы теснить Великий Новгород, отнимать у него волости, грабить, разорять его пригороды и села. То были шведы, ливонские немцы и Литва. В борьбе с внешними врагами Александр и обнаружил свои блистательные дарования и покрыл себя неувядаемой славой.
   Первыми испытали на себе его тяжелую руку шведы. Уже давно происходили столкновения с ними новгородцев на северных побережьях Финского залива, где шведы постепенно распространяли свое владычество, а вместе с тем и свою религию. Но неизвестно в точности, что послужило ближайшим поводом к шведскому походу в 1240 г., в царствование короля Эриха Эрихсона. Очень вероятно, что он был предпринят под влиянием папских посланий, побуждавших шведов и ливонских немцев оружием подчинить католицизму русские прибалтийские земли. Настоящей же целью шведского похода было, возможно, завоевание Невского побережья, а следовательно, и захват главного пути новгородской торговли с Северо-Западной Европой. Может быть, имелась в виду и Ладога, которую издавна стремились захватить варяжские князья.
   Когда в Новгород пришла весть о появлении шведского ополчения в устьях Невы, Александр не захотел терять времени на посылку за помощью к своему отцу, бывшему тогда великим князем Владимирским, ни даже собирать рать из разных пригородов и волостей новгородских. Он понял, что успех зависит от быстроты и решительности. А потому, помолясь в Софийском соборе и взяв благословение у владыки Спиридона, немедленно выступил только с новгородской и собственной дружиной. На пути присоединил ладожан, и с этими немногочисленными силами поспешил встретить врагов. Он нашел их расположившимися станом на южном берегу Невы при впадении в нее речки Ижоры и, не дав им опомниться, стремительно ударил на них (15 июля 1240 г.).
   Шведы потерпели полное поражение; следующей ночью они поспешили удалиться в отечество. По словам русской летописи, ладожане и новгородцы потеряли будто бы не более двадцати человек убитыми. Она описывает при этом подвиги шести русских витязей, наиболее отличившихся; любопытно, что трое из них были новгородцами, а остальные трое принадлежали к собственной дружине князя. Например, новгородец Гаврило Олексинич, преследуя неприятелей, спасавшихся на корабль, вскочил на доску, был сброшен с нее в воду вместе с конем; но вышел из воды невредимым и снова вернулся в битву. Сава, один из княжих отроков, пробился к златоверхому шатру шведского предводителя и подрубил его столб; шатер рухнул, что обрадовало русских и навело уныние на врагов. Еще один отрок княжий, Ратмир, пеший избил много врагов, был окружен ими и пал от тяжких ран.
   Невская победа обратила на Александра всеобщее внимание и доставила ему громкую славу. Какое сильное впечатление произвела на современников эта победа, указывает сложившаяся тогда же легенда о явлении перед битвой святых Бориса и Глеба некоему Пелгусию, старейшине Ижорской земли.
   Более упорная война должна была произойти с ливонскими немцами. Около того времени Орден меченосцев, подкрепив себя соединением с Тевтонским орденом, возобновил наступательное движение на Русь Новгородскую и в особенности направил свои удары на ближайшее к нему Псковское княжество. В год Невской битвы немцы вместе с русским изменником Ярославом Владимировичем взяли псковский пригород Изборск. Псковичи выступили против них, но потерпели поражение. Затем немцы осадили сам Псков, где тогда происходили внутренние смуты.
   По словам летописи, врагов подвела какая-то изменническая партия с Твердилом Иванковичем во главе. Этот Твердило (возможно, потомок известного новгородского посадника Мирошки Нездилича) захватил себе посадничество в Пскове и стал свирепствовать против своих соперников, так что многие граждане с семействами своими бежали в Новгород. Не встречая отпора, немцы распространили свои завоевательные походы и далее: перешли за реку Лугу и, чтобы упрочить за собой этот край, заложили крепость в Копорском погосте. Вместе с толпами перешедших на их сторону чуди и води они доходили уже за тридцать верст до Новгорода, захватывали купцов с товарами, отнимали у поселян коней и скот, так что и землю пахать было нечем. К довершению бедствий в то время усилились набеги литовцев на Новгородскую землю. А новгородцы сидели тогда без князя.
   Всегда предпочитавшие волю и не терпевшие ограничений княжеской власти, граждане успели рассориться с Александром, и он удалился к отцу в Суздальскую область. Новгородцы послали к Ярославу просить князя, и тот назначил другого своего сына Андрея. Но они понимали, что в таких трудных обстоятельствах им нужен Александр, и отправили владыку Спиридона с боярами просить именно его. Ярослав исполнил их просьбу. Александр ловко и быстро поправил дела. Он разорил строившуюся крепость Копорье, прогнал немцев из Водской области и перевешал многих перебежчиков из чуди и вожан. Но между тем немцы при содействии изменников успели захватить в свои руки сам Псков. Александр выпросил у отца на помощь себе низовые или суздальские полки с братом Андреем; неожиданно явился под Псковом и взял в плен немецкий гарнизон. Отсюда, не теряя времени, он двинулся в пределы Ливонии.
   Перед выступлением в этот поход на немцев Александр по своему благочестивому обыкновению молился усердно в соборном храме. По сказанию летописи, он просил Господа рассудить его распрю с велеречивым народом. А немцы, собравшие большую силу, будто бы похвалялись тогда «покорить себе славянский народ». Во всяком случае, из летописного рассказа видно, что борьба Руси с немцами в то время приняла уже характер племенной вражды, разгоравшейся от немецких притязаний на господство, действительно непомерных. Характер ожесточения в этой борьбе подтверждает и немецкая летопись, которая говорит, что в ней погибло до семидесяти рыцарей; а шесть рыцарей, взятых в плен, будто бы были замучены.
   Когда передовые новгородские отряды потерпели неудачу, Александр отступил на Чудское озеро, и здесь, на льду, дал битву соединенным силам немцев и ливонской чуди, где-то близ урочища Узмени. Это так называемое Ледовое побоище произошло 5 апреля; но лед был еще крепок и выдержал тяжесть обеих сражающихся ратей. Немцы построились в свой обычный порядок клином (или, как Русь называла, его свиньей) и насквозь пробили русские полки. Но русские не смутились: после жестокой рукопашной сечи они смяли и поразили наголову неприятеля, а потом гнали его по льду на расстоянии семи верст. Одних рыцарей было взято до пятидесяти; они, пешие, шли за конем Александра, когда он с победными полками торжественно вступил в Псков.
   Вот как летопись описывает Ледовое побоище: "Немцы же и чудь пошли за ним. Князь же великий поставил войско на Чудском озере на Узмени, у Воронья камня и, приготовившись к бою, пошел против них. Войска сошлись на Чудском озере; было тех и других большое множество. Был же тут с Александром и брат его Андрей со множеством воинов отца своего, было у Александра множество храбрых, сильных и крепких, все наполнились воинственным духом, и были у них сердца подобны львиным. И сказали: «Княже, ныне пришло время положить свои головы за тебя».
   Был же тогда день субботний, и на восходе солнца сошлись оба войска.
   И была здесь злая и великая сеча для немцев и чуди, и слышен был треск ломающихся копий и звук от ударов мечей, так что и лед на замерзшем озере подломился, и не видно было льда, потому что он покрылся кровью. И сам я слышал об этом от очевидца, бывшего там.
   И обратились немцы в бегство, и гнали их русские с боем, как по воздуху, и некуда им было убежать, били их семь верст по льду до Суболицкого берега, и пало немцев 500, а чуди бесчисленное множество, а в плен взяли 50 лучших немецких воевод и привели их в Новгород, а другие немцы утонули в озере, потому что была весна. А другие убежали тяжело раненными".
   Граждане и духовенство встретили победителя крестами и хоругвями. Сочинитель Сказания о великом князе Александре, изображая его славу, распространившуюся «до гор Араратских и до Рима Великого», восклицает: «О псковичи! Если забудете великого князя Александра Ярославича (освободившего вас от иноплеменников) или отступите от его рода и не примете к себе кого-либо из его потомков, который в несчастье прибегнет к вам, то уподобитесь жидам, которые забыли Бога, изведшего их из работы египетской и пропитавшего в пустыне манною и печеными крастелями».
   После Ледового побоища ливонские немцы прислали в Новгород послов с просьбою о мире и заключили его, отказавшись от Водской и Псковской земель, возвратив пленных и заложников. Таким образом Александр отбил движение Ливонского и Тевтонского орденов на восточную сторону Чудского озера; этим миром установлены между обеими сторонами приблизительно те границы, которые оставались и в последующие века.
   Русь Новгородская умеренно воспользовалась победой, оставив за немцами Юрьев и другие владения на западной стороне Чудского озера, потому что, кроме немцев, тогда было много других врагов. Литва, все более и более забиравшая силу, вторгалась в самую глубь новгородских владений. В 1245 г. она проникла до Бежеца и Торжка. Возвращаясь отсюда с большим полоном, преследуемые новоторами и тверичами, литовские князья укрылись в Торопец. Но пришел Александр с новгородцами, освободил Торопец от Литвы и отнял у нее весь полон, истребив до восьми литовских князей с их дружинами. Новгородцы после этого возвратились домой. Но Александр считал нужным довершить удар, чтобы отбить у Литвы охоту нападать на Русь. Он с одним своим двором (с одной княжьей дружиной) преследовал литовцев в Смоленской и Полоцкой земле и разбил их еще два раза (под Жижичем и под Усвятом).
   Таким образом Александр силой меча укротил всех трех западных врагов Руси.
//-- 3. ДАЛЬНЕЙШИЕ НАСТУПЛЕНИЯ ЗАПАДНЫХ ВРАГОВ --//
   Александр оставил после себя трех сыновей: Дмитрия, удельного князя Переяславля-Залесского, Андрея Городейского и Даниила Московского. Во время его кончины они были еще очень молоды. Стол великого княжения Владимирского, с соизволения хана, занимали по очереди младшие братья Александра. Александр Невский уже не жил постоянно во Владимире, а братья его, добившиеся великого стола, редко посещали стольный город, они проживали более в своих наследственных уделах. Начавшееся отчуждение великих князей от Владимира можно объяснить разорением города, а также пребыванием в нем баскаков с толпой татар, нагло и грубо обходившихся с жителями и неуважительно с самими князьями.
   Наиболее выдающимися в середине XIII в. представляются события новгородские. После татарского нашествия, когда Киевское и Черниговское княжения окончательно упали и порвалась прежняя связь Юго-Западной Руси с Северной, суздальские князья уже не встречают себе в Новгороде соперников среди Владимирова потомства. Со времени Александра Невского великие князья владимирские обычно получают и новгородское княжение, которое держат посредством своих сыновей, племянников или наместников из бояр, а сами только изредка приезжали в Новгород. При таких условиях, казалось бы, самобытности Великого Новгорода грозил скорый конец. Однако новгородцы не только сумели еще надолго отстоять свою независимость, но именно в эту эпоху их народоправление и торговые обороты достигли еще большего развития, чем прежде. В среде самих суздальских князей новгородцы умели находить союзников себе и соперников великому князю Владимирскому.
   Опасность со стороны внешних врагов, т. е. шведов, эстонских датчан, ливонских немцев и Литвы, способствовала тесному сближению Новгорода в XIII в. с Суздальской Русью. Без помощи низовых полков великого князя Владимирского новгородцам и псковичам было бы трудно отстаивать свою землю от алчных соседей. В этом отношении особенно замечателен Раковорский поход 1268 г.
   Новгородцы одновременно находились во вражде с немцами, датчанами и Литвой. Общим собранием на вече было решено идти за реку Нарову к городу Раковору (Везенбергу), т. е. на Эстонскую чудь и ее владетелей датчан. Начали собирать войско; «порочные мастера» принялись строить стенобитные орудия (пороки) на дворе у владыки. Наместник великого князя Ярослава Ярославича, его племянник Юрий Андреевич, послал просить помощи у дяди. Тот сам в поход не отправился, а отослал низовые полки со своими сыновьями (Святославом и Михаилом) и племянниками, в числе которых был сын Александра Невского Дмитрий Переяславльский.
   Услыхав о таких приготовлениях, ливонские немцы из городов Риги, Феллина, Дерпта и других прислали в Новгород послов с предложением мира и с уверениями, что они не будут помогать эстонцам. Послы присягнули в Новгороде; потом новгородское посольство ездило в Ливонию и приняло такую же присягу от ливонских епископов и рыцарей-меченосцев, или «божьих дворян», как их называет новгородская летопись. Русское ополчение вошло в Эстонию и, по обычаю, принялось опустошать неприятельскую землю. Туземная чудь спряталась со своим имуществом в какой-то трудно доступной пещере, так что русские стояли три дня и не смогли проникнуть в нее. Но один из «порочных мастеров» сумел пустить в нее воду; чудь выбежала вон и была избита, а имущество ее досталось в добычу.
   Затем русские приблизились к Раковору; но тут, к собственному удивлению, увидели перед собой большую рать, подобную густому бору. Оказалось, что ливонские немцы обманули и соединились с датчанами. Однако русское ополчение не устрашилось и тотчас стало в боевой порядок. Новгородцы поместились в середине против главного немецкого полка, или железной свиньи; по сторонам стояли низовые полки и псковичи.
   Битва была очень упорна и напоминала Ледовое побоище. Русь, наконец, сломила железный полк рыцарей и погнала немцев до самого города Раковора, и на расстоянии семи верст покрыла поля их трупами. Но вожди ее, увлекшись преследованием, забыли о военных предосторожностях. Возвратившись, они увидели, что запасной немецкий отряд ворвался в русский обоз. Молодежь хотела ударить в него. Наступила ночь, и опытные люди удержали ее, говоря, что в темноте может произойти беспорядок и избиение своих собственных людей. Немцы, не дожидаясь света, ушли. Победители стояли три дня на поле битвы, а затем возвратились домой. Отступление это объясняется тем, что победа стоила очень дорого. Особенно много новгородцы потеряли, сражаясь с главным рыцарским полком.
   В следующем году немцы пришли на Псков. В те времена на Псковской земле правил литовский князь Довмонт, при крещении получивший имя Тимофея. Так получилось, что в соседних с Русью Литовских землях произошли большие смуты и междоусобия, последовавшие за смертью князя Миндовга. Многие знатные литвины тогда бежали из отечества от преследования своих же соплеменников. До 300 семей удалились в Псков, где приняли крещение и поселились. Вслед за ними сюда прибыл и один из литовских князей, Довмонт, со своими родственниками и дружиной. Он также крестился и получил имя Тимофея, а благодаря браку породнился с русским княжеским домом: он женился на внучке Александра Невского. Вскоре псковичи поставили его своим князем.
   Начальствуя во Пскове, он успел отличиться ратными подвигами. Первые его деяния были направлены на защиту Псковской области от своих соплеменников, которым он не раз наносил поражение. Он сам небезуспешно ходил в землю Литовскую. При этом составитель сказания о Довмонте, увлекаясь своим героем, повествует даже о не вполне правдоподобных свершениях князя. Так, однажды Довмонт сделал обычный набег на землю литовского князя Герденя с тремя девяностами псковичей (они, по всей вероятности, считали свои дружины не сотнями, а девяностами, т. е. девятью десятками).
   На обратном пути после переправы через Двину Довмонт послал два девяноста вперед с добычей и пленными, а с остальными расположился в шатрах недалеко от берега посреди рощи; он ожидал погони. Действительно, вскоре сторожа прибежали с известием, что идет сам Гердень с несколькими князьями и 700 воинами, и уже перешел реку. Тогда Довмонт обратился к своей дружине с такими словами: «Братья, мужи-псковичи, кто стар, тот мне друг, а кто молод, тот брат. Слышал я, что о мужестве вашем знают во всех странах. Потягнем, братья, за Святую Троицу и святую церковь, и за свое отечество!» Воодушевленные им, псковичи ударили по врагу и разбили его, так что Гердень едва спасся бегством с остатком своей дружины, а у псковичей пал только один человек. В другой раз Довмонт с шестью десятками псковичей будто бы победил 800 немцев. Они укрылись на одном речном острове. Псковитяне зажгли на нем траву, и немцы, принужденные спасаться, частью потонули, частью были избиты.
   Довмонт стал грозой ливонских немцев. Он тоже участвовал в Раковорской битве и после нее значительно опустошил Виррию, или Раковорскую область, дойдя до самого моря. В 1269 г. сам магистр Ливонского ордена Отто фон Роденштейн прибыл с большим войском – сухопутными путями и озером, в лодках. Он разорил Изборск и подступил к Пскову. Псковитяне послали гонцов в Новгород с просьбой о помощи и сами пожгли свои посады, чтобы они не достались врагу. Немцы сильно стеснили город, который начали громить из своих стенобитных орудий.
   Горожане собрались на торжественное богослужение в соборном храме Святой Троицы. Тут Довмонт положил свой меч перед алтарем и горячо стал молиться. После богослужения игумен Исидор с духовенством препоясал этим мечом князя и благословил его на битву. Одушевленные верой, Довмонт и небольшая, но храбрая псковская дружина сделали отчаянную вылазку, во время которой нанесли немцам большой урон. Когда же на десятый день осады магистр услышал о приближении новгородского отряда с князем Юрием Андреевичем, то не стал дожидаться его, а поспешно снял осаду и удалился.
   После этого новгородцы начали собирать большое ополчение, чтобы предпринять новый поход в глубь неприятельской земли. Великий князь Ярослав, находившийся тогда в Новгороде, опять послал сына Святослава с низовой ратью. Услыхав о приготовлениях, немцы попросили о мире и отступились от своих притязаний на земли по реке Нарове. Новгородцы, люди торговые, не любили продолжительных войн и охотно заключили мир на этом условии. Чтобы не отсылать свои полки назад без всякого дела и без добычи, великий князь хотел их отправить на север, за реку Неву, на мятежную Карелу, державшую сторону датчан и шведов. Однако новгородцы упросили его отказаться от этого намерения и не разорять Карелу, своих данников.
   Ко второй половине XIII в. относится целый ряд крестовых походов, направленных, как и во времена Александра Невского, преимущественно в устье Невы и в Ладожское озеро. Главным поводом к вражде со шведами служила данница Великого Новгорода, отчасти перешедшая в русскую веру, Карела, которую шведы постоянно пытались подчинить себе и обратить в католическую религию. Походы шведов большей частью были отбиты новгородцами и ладожанами.
   В конце XIII в. в Швеции царствовал малолетний Биргер II под опекой деятельного, умного маршала Торкеля Кнутсона. В 1293 г. шведы вновь завоевали часть русской Карелии и построили крепкий город Выборг в углублении одной из многочисленных бухт южного берега Финляндии, против Березовых островов, вследствие чего уже твердо обосновались в завоеванном краю. Новгородцы пошли против Выборга с малыми силами, но были отбиты и вернулись назад. Успех подстрекал шведов к дальнейшим попыткам укрепиться в том краю. В 1295 г. они построили городок на берегу Ладожского озера (Кегсгольм), но на этот раз новгородцы ударили с большей энергией, взяли городок и раскопали его, причем избили весь гарнизон.
   Но шведы упорно стремились к своей цели. В 1300 г. сам маршал Торкель Кнутсон с большим флотом вошел в Неву и заложил сильную крепость в устье реки Охты. Для этой цели папа римский даже прислал ему искусных градостроителей из Италии. Стены были снабжены камнеметательными орудиями. Новый город назвали Ландскрона («Венец земли», как называет его русская летопись). Кнутсон оставил в нем сильный гарнизон.
   Для Новгорода наступила серьезная опасность: шведы отрезали ему великий водный путь в Балтийское море и в любой момент могли перекрыть торговые сношения с Ганзою. Ничего не оставалось, как принимать меры. Не довольствуясь собственными силами, новгородцы пригласили на помощь низовые полки. В мае следующего года сам великий князь Андрей повел войско на шведскую крепость. Несмотря на храброе сопротивление, она была взята и совершенно разбита, воины гарнизона, оставшиеся в живых, были уведены в плен. Новгородцы так высоко ценили эту победу, что установили ежегодное поминовение русских воинов, павших под Ландскроною.
   Тогда как шведы стремились распространить свои завоевания на все северное побережье Финского залива, с рекой Невой включительно, т. е. отнять у новгородцев всю Карелу и часть Ижоры, датчане пытались то же сделать на своем южном побережье и отнять у Новгорода другую часть Ижоры, а также соседнюю часть Води. Если бы и тем и другим удалось задуманное, Новгородская земля была бы совершенно отрезана от Балтийского моря. Но новгородцы оказали сопротивление и не позволили датчанам перейти на правую сторону Наровы. С этими неприятелями в 1302 г. был заключен мир, для чего новгородскому посольству пришлось отправиться в Данию, к королю Эриху IV. Для обороны Водской земли новгородцы построили близ Финского залива каменную крепость Копорье, в которой еще прежде пытались утвердиться датчане. С другой стороны, на Неве новгородцы ограничивались пока уничтожением шведских укреплений, вместо того чтобы самим укрепиться в устье реки и таким образом обеспечить за собой весь водный путь.
   В то время как новгородцы вели борьбу со шведами и датчанами, псковитяне отстаивали пределы Новгородской земли от ливонских немцев. Здесь кипела, прекращавшаяся на небольшие перемирия, война, сопровождавшаяся небольшими вторжениями с той и другой стороны, разорением пограничных сел, уводом в плен мирного населения. Ливонские немцы, как и шведы и датчане, с завистью смотрели на прямые торговые отношения Северной Руси с Ганзейскими городами и пытались стать посредниками в этой торговле. В конце XIII в. они решили снова напасть на Псков. Почти одновременно с попыткой шведов отрезать у Новгорода устье Невы меченосцы внезапно подступили к Пскову, захватили внешнее поселение с окрестными монастырями и осадили сам город (в марте 1299 г.).
   Но еще жив был герой Довмонт. Не дожидаясь, когда соберется внушительная рать из волостей или пока прибудут на помощь новгородцы, он только со своей княжьей дружиной и боярином Иваном Дорогомиловичем, имевшим в подчинении небольшую псковскую дружину, ударили на немцев с такой отвагой, что притиснули их к крутому берегу реки Великой у церкви Петра и Павла и разбили войска. То был последний подвиг престарелого героя. В мае того же года любимый народом князь скончался от болезни, свирепствовавшей тогда в Пскове. Он был погребен в Троицком соборе.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Итак, в данной работе мы попытались рассмотреть вопрос о походах крестоносцев на Русь. Этот вопрос довольно сложно изучать по одной простой причине: далеко не все письменные источники, рассказывающие о том периоде, сохранились до нашего времени. Тем не менее мы видим, что шведские, литовские и датские захватчики претендовали в основном на Северную Русь, в частности, на Новгород и Псков. Это объясняется тем, что именно данные города были значительно развиты в торговом отношении и имели связи с Ганзейскими городами.
   Русь выстояла против западных захватчиков, несмотря на нелегкие времена, ведь к тому времени, когда крестоносцы участили свои походы на нашу страну, Русь находилась под гнетом татаро-монгольского ига, власть которого протянулась до XV в. Тем не менее русские сумели отразить опасность и сохранить свою родину.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Иловайский Д. И. История России. Становление Руси. М.: Алгоритм, 1996.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред.: Павленко Н. И., Андреева Н. Л., Кобрина В. Б., Федорова В. А… М.: Высшая школа, 1998.
   3. Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Региональное Приволжское изд-во «Детская книга», 1994.
   4. Ишимова А. О. История России: в рассказах для детей. М.: АСТ, 1996.
   5. История России с древнейших времен до конца XVII века /под ред.: Сахарова А. Н., Буганова В. И… М.: Просвещение, 1998.

ТЕМА 22. НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ

//-- ПЛАН --//
   1. Карательные экспедиции из Золотой Орды
   2. Восстание в Новгороде
   3. Борьба за Владимирский престол
   4. Дмитрий Донской и Куликовская битва. Значение битвы для Северной Руси
   5. Борьба между Москвой и Тверью. Подвиг Михаила Тверского
   Список литературы
//-- 1. КАРАТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ ИЗ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ --//
   С конца XII в. в монгольских племенах, кочевавших в степях Центральной Азии, шел процесс разложения родоплеменного строя и становления раннефеодальных отношений. Здесь начала выделяться родоплеменная знать – найоны (князья) и багатуры (богатыри), окруженные дружинниками – нукерами («нукер» в переводе означает «друг»). Они захватывали у общин скотоводов-арабов пастбища и стада. Складывается особый тип кочевого феодализма, для которого, как полагает ряд исследователей, характерна феодальная собственность не на землю, а на стада и пастбища.
   Становление раннеклассового государства проходило здесь, как и обычно, в кровавой междоусобной борьбе между разными племенами и вождями. В ходе этой борьбы победу одержал Темучин (или Темуджин), и ему на хурале (съезде монгольской знати) в 1206 г. было присвоено почетное имя Чингисхан, точное значение которого пока не установлено. По одному из наиболее крупных монгольских племен – татар – соседние народы часто называли так всех монголов. Оно и закрепилось за ними впоследствии в русской традиции, хотя большая часть собственно татар была истреблена Чингисханом во время борьбы за власть.
   Чингисхан укрепил издавна существовавшую военную организацию монголов. Все войско делилось на десятки, десятки объединялись в сотни, сотни – в тысячи, десять тысяч составляли один туман, или, по-русски, тьму. Выносливые и смелые воины, монголы легко могли вести завоевательную политику, поскольку они еще сохраняли типичное для раннефеодального государства политическое единство, в то время как соседние народы переживали уже период феодальной раздробленности. Вместе с тем, как в большинстве раннефеодальных государств, военная добыча была источником существования нарождающейся знати и раздача этой добычи – средством привлекать к ней подданных.
   Завоевав часть Сибири, монголы приступили к покорению Китая. Им удалось захватить всю его северную часть, что имело большое значение для дальнейшей завоевательной политики. Именно из Китая монголы вывезли новейшую для того времени военную технику и специалистов. Кроме того, из числа китайцев они получили кадры грамотных и опытных чиновников.
   В 1219–1221 гг. войска Чингисхана завоевали Среднюю Азию, включив ее в состав огромной Монгольской империи. Большая ее часть вошла в улус (удел) второго сына завоевателя – Чагатая, Хорезм вместе с Казахстаном оказался в будущей Золотой Орде – улусе старшего сына Чингисхана Джучи. Как и все покоренные народы, жители Средней Азии должны были платить огромные налоги и участвовать в завоевательных походах.
   Большой урон был нанесен экономике: ирригационные системы пришли в упадок, экстенсивное кочевое хозяйство потеснило интенсивное. Огромное число ремесленников было уведено в рабство. Вслед за Средней Азией была захвачена северная часть Ирана. Лучшие полководцы Чингисхана Джебе и Субедей совершили грабительский поход в Закавказье. С юга они пришли в половецкие степи и разгромили половцев. Князья Даниил Кобякович и Юрий Кончакович погибли, а хан Котян, тесть князя Мстислава Мстиславича Удалого, обратился к нему за помощью. «Побороните нас. Аще не поможете нам, мы ныне иссечени будем, а вы наутрие иссечени будете», – говорили половцы.
   В этом обращении нет ничего удивительного. Отношения между Русью и половцами никогда не были однозначными. Наряду с половецкими набегами на Русь и походами русских князей на половцев между двумя народами существовали оживленные экономические, политические и культурные отношения. Многие из половецких ханов крестились и обрусевали (например, упомянутые выше Юрий Кончакович и Даниил Кобякович), некоторые русские князья женились на дочерях половецких ханов – так, половчанкой была жена Юрия Долгорукого. Период, начиная с 90-х гг. ХII в., был временем полного мира в русско-половецких отношениях: неизвестны в эти годы половецкие походы на Русь, упоминается лишь участие половецких отрядов в междоусобиях русских князей.
   Просьба половцев помочь им отразить опасного врага была принята русскими князьями. Битва между русско-половецкими и монгольскими войсками произошла 31 мая 1223 г. на реке Калке в Приазовье. Однако не все русские князья, обещавшие участвовать в битве, выставили свои войска, некоторые опаздывали. Князья, участники битвы, действовали недружно. Киевский князь Мстислав Романович вообще стоял со своим войском в стороне, наблюдая, как изнемогают в бою дружины других князей. Битва закончилась поражением русско-половецких войск, многие князья и дружинники погибли, а победители положили на пленных доски, уселись на них и устроили торжественный пир, наслаждаясь стонами умирающих. В результате этой битвы государство половцев оказалось уничтоженным, а сами половцы вошли в состав империи, созданной монголами.
   В 1227 г. умерли Чингисхан и его старший сын Джучи. Наследником Чингисхана стал Угедей. Завоевательные походы продолжались. В 1231 г. войско полководца Угедея Чармагана вторглось в Закавказье. Сначала в течение нескольких лет захватчики покоряли Азербайджан. В 1239 г. пал последний оплот сопротивления Дербент. Вслед за тем настала очередь Грузии и Армении. К 1243 г. все Закавказье оказалось в руках захватчиков. Последствия нашествия и завоевания для Грузии, Армении и Азербайджана были столь же тяжелы, как и для Средней Азии.
   В те же годы другая часть войска наследников Чингисхана приступает к завоеванию Руси. Внук Чингисхана, сын Джучи Бату, или, по-русски, Батый, получил в улус западные земли, в том числе и те, которые еще предстояло покорить. В 1236 г. войска Батыя начали поход на запад. Разгромив Волжскую Булгарию, они в конце 1237 г. двинулись на Рязанское княжество.
   Рязань пала после пятидневного героического сопротивления. Сражаться с захватчиками рязанским князьям, их дружинам и горожанам пришлось в одиночку. Владимирский князь Юрий Всеволодович не послушал рязанской мольбы, «но хоте сам особь брань створити». В Рязани погибли князь Юрий Ингварович, его жена, большая часть жителей. Город был сожжен и разграблен. Трагически описывает летописец судьбу жителей: одних «рассекаху мечи, а других стрелами стреляхуть, иныя имающие вязаху».
   После взятия Рязани войска Батыя двинулись к Коломне. Навстречу им вышли небольшие войска, отправленные владимирским князем вместе с рязанской дружиной Романа Ингваровича. В бою под Коломной погибло много русских воинов, а бой закончился для них поражением. Враги подошли к Москве, взяли ее, захватив малолетнего сына Юрия Всеволодовича Владимира и убив воеводу Филиппа Няньку. Оставшиеся в живых были уведены в рабство. Была разорена вся Владимиро-Суздальская земля от Ростова до Твери.
   4 марта 1238 г. состоялась битва на реке Сити. Там, в густых лесах, Юрий Всеволодович готовил дружины для отпора врагу. Но битва кончилась поражением, большинство князей и войск погибли. Судьба Владимиро-Суздальской земли была решена.
   Тем временем другой отряд войск Батыя осаждал Торжок. Две недели стояли враги под городом, пока после применения стенобитных машин и начавшегося в Торжке голода («изнемогоша люди в городе», а из Новгорода «не бысть им помощи») им не удалось 5 марта взять город. «И иссекоша вся от мужески полу и до женьска».
   От Торжка отряд Батыя двинулся на север, к Новгороду. Однако, не доходя ста верст, возле местности Игнач-крест, повернул назад. Вероятно, причиной возвращения войск противника и спасения Новгорода от погрома была не только распутица, но и сильная усталость и обескровленность батыевых войск, ибо почти каждый город им приходилось брать с бою, теряя многих людей. В этом отношении особенно характерна была осада Козельска. Жители города приняли решение защищать себя и юного князя до конца, не страшась смерти. «Козляне ж ножи резахуся с ними». Они совершали вылазки против врага и, напав на вражеские полки, убили, по словам летописи, 4 000 неприятелей, уничтожили осадные машины, но сами погибли. Батый, взяв город, приказал убить всех жителей, включая маленьких детей. Среди них, видимо, погиб и малолетний князь Василий. Козельск захватчики назвали «злым городом».
   На следующий год, в 1239 г., Батый начал новый поход на Русь. Были захвачены и сожжены Муром и Гороховец, а затем войска Батыя двинулись на юг. В декабре 1240 г. был взят Киев. Княживший там Михаил Всеволодович Черниговский сначала приказал убить отправленных к нему послов Батыя, но затем, вместо того чтобы организовать оборону города, бежал, и обороной руководил воевода Дмитрий. Несмотря на героизм жителей, защищавших город около трех месяцев, Батыю удалось взять Киев, и он разгромил его.
   Затем монгольские войска двинулись в Галицко-Волынскую Русь. Взяв Владимир Волынский, Галич, в 1241 г. Батый вторгся в Польшу, Венгрию, Чехию, Молдавию, а в 1242 г. дошел до Хорватии и Далмации. Однако в Западную Европу войска Батыя пришли уже значительно ослабленными мощным сопротивлением, встреченным ими на Руси. Поэтому если на Руси монголам удалось установить свое иго, то Западная Европа испытала только нашествие, и в значительно меньших масштабах. Это был прямой результат героического сопротивления русского народа вражескому нашествию.
   Традиционно считается, что главной причиной поражения Руси стала феодальная раздробленность, при которой каждое из княжеств оказалось наедине с силами захватчиков. Это справедливое замечание требует дополнения. Империя Чингисхана принадлежала к тем раннефеодальным государственным образованиям, военный потенциал которых во много раз превосходил силы своих соседей. Против военного могущества одного только улуса Джучи трудно было устоять и Руси единой. Важным обстоятельством было и то, что захватчики, покорившие до этого Северный Китай и Среднюю Азию, использовали тамошнюю, в первую очередь китайскую, военную технику. Стенобитные машины пробивали стены русских крепостей. Использовались также камнеметы и сосуды с горячими жидкостями. Имело значение и численное превосходство врага.
   Последствия нашествия были исключительно тяжелыми. Прежде всего резко сократилось население страны. Множество людей было убито, не меньше – уведено в рабство. Многие города уничтожены. Например, столицей Рязанского княжества теперь оказался город Переяславль Рязанский (с конца XVIII в. – Рязань). Разрушенную Рязань не удалось восстановить. Ныне на ее месте – поросшее кустарником городище, где были проведены чрезвычайно интересные раскопки, и село Старая Рязань. Запустел Киев, в котором осталось не более 200 домов. Археологами неподалеку от Бердичева обнаружено так называемое Райковецкое городище: город, полностью уничтоженный во время Батыева нашествия. Там одновременно погибли все жители. Жизнь на месте этого города более не возродилась. По подсчетам археологов, из известных по раскопкам 74 городов Руси XII-ХIII вв. 49 были разорены Батыем, причем в 14 жизнь не возобновилась, а 15 превратились в села.
   Разные категории населения несли потери в разной степени. Видимо, крестьянское население пострадало меньше: в некоторые находившиеся в густых лесах села и деревни неприятель мог даже и не попасть. Горожане гибли чаще: захватчики сжигали города, убивали многих жителей, уводили их в рабство. Много погибло князей и дружинников – профессиональных воинов. Смерть многих дружинников привела, судя по всему, к замедлению темпов социального развития. Как уже отмечалось выше, в Северо-Восточной Руси во второй половине XII в. только начали возникать боярские села. Физическое истребление профессиональных воинов-феодалов привело к тому, что этот процесс остановился, и светское феодальное землевладение начало возникать заново уже после нашествия.
   Нашествие нанесло тяжелый удар развитию производительных сил, в первую очередь в городе. Преемственность в средневековом ремесле осуществлялась путем передачи производственных секретов от отца к сыну, от мастера к ученику. Гибель многих ремесленников и увод в плен остальных оборвал и эту цепочку. Поэтому после нашествия утрачиваются многие производственные навыки, исчезают целые ремесленные профессии. Если до нашествия русское стеклоделие знало десятки и сотни различных рецептов изготовления художественного стекла, то после нашествия стеклянные изделия стали грубее, а число применяемых рецептов сократилось во много раз. Разучились изготавливать стеклянную столовую посуду и оконные стекла. На несколько десятилетий прекратилось каменное строительство.
   Пострадали международные торговые связи Руси. Были перерезаны важнейшие торговые пути, экономический упадок испытали многие страны, бывшие постоянными торговыми партнерами Руси (например, Средняя Азия). Нашествие также привело к гибели многих культурных ценностей. При сожжении городов, главных культурных центров, оказались уничтоженными многочисленные памятники письменности, выдающиеся произведения искусства.
   Вместе с тем нашествие, несмотря на тот огромный урон, который оно нанесло Русской земле, могло лишь затормозить, но не изменить характер развития социальных отношений на Руси. Кочевники-монголы не смогли решить поставленной перед собой задачи включения Руси, земледельческой страны, в свою империю. Речь шла только о подчинении, о получении дани. А потому сам характер внутренних отношений оставался в значительной степени не затронутым завоевателями. Именно поэтому захватчики с самого начала стали опираться в порабощенной стране на феодальные верхи, готовые в обмен на сохранение своих привилегий служить завоевателям.
   Поездка в Золотую Орду за ярлыком не всегда кончалась для русских князей благополучно. Так, князь Михаил Всеволодович Черниговский, княживший в Киеве во времена Батыева нашествия, был в Орде казнен, как сообщает его житие, из-за отказа выполнить языческий обряд очищения: пройти между двумя огнями. В Орду за ярлыком ездил и галицкий князь Даниил Романович. Неудачной оказалась поездка Ярослава Всеволодовича в далекий Каракорум – он был там отравлен (1246).
   Главной формой зависимости от Орды был сбор дани, или, как ее называли на Руси, «ордынский выход». Дань собирали с дома-хозяйства. Для точной раскладки дани была проведена специальная перепись – «число». Сборщиками дани были баскаки, приезжавшие на Русь в сопровождении вооруженной охраны. «Великий баскак» имел резиденцию во Владимире, куда из Киева фактически переместился политический центр страны. От дани было освобождено духовенство. Татары, бывшие в это время еще язычниками, отличались веротерпимостью. Кроме того, ордынские ханы отчетливо понимали большую идеологическую роль духовенства и стремились привлечь его на свою сторону.
//-- 2. ВОССТАНИЕ В НОВГОРОДЕ --//
   Народные массы сопротивлялись ордынской политике угнетения. Сильные волнения произошли в Новгородской земле. В 1257 г., когда там начали брать дань, новгородцы отказались от ее уплаты. Однако Александр Невский, который считал невозможным открытое столкновение с Ордой, жестоко расправился с восставшими. Впрочем, новгородцы продолжали сопротивление. Они отказывались «даваться в число», записываться при переписи. Их негодование вызвало также то обстоятельство, что бояре «творяху собе легко, а меньшим зло».
   Положить меньших людей в число удалось только в 1259 г. Но в 1262 г. во многих городах Руси, в частности в Ростове, Суздале, Ярославле, Устюге Великом, во Владимире, прошли народные восстания, многие сборщики дани – баскаки и купцы-мусульмане, которым баскаки передавали сбор дани на откуп, – были убиты. Напуганные народным движением, ордынцы решили передать значительную часть сбора дани удельным русским князьям. Таким образом народное движение заставило Орду пойти если не на полную отмену баскачества, то, по крайней мере, на его ограничение.
   Усилению ига способствовала политика многих представителей княжеской верхушки. В наступивших после смерти Александра Невского в 1263 г. (он был великим князем с 1252 г.) междоусобиях его сыновей и родственников главным аргументом стал суд хана. Князья доносили друг на друга в Орду и использовали ордынскую рать для взаимной борьбы. Борьба за великокняжеский престол усиливалась по мере того, как рос великокняжеский домен за счет выморочных княжеств, владетели которых не оставили прямых наследников. Так, постепенно в его составе оказались Костромское и Юрьевское княжества; формально в него входило и Переяславльское княжество, хотя, как будет показано ниже, оно фактически подчинялось Москве.
   В XIV веке наметились тенденции политического объединения земель. В Северо-Восточной Руси развивалось крупное феодальное землевладение. Вотчинникам-боярам было тесно в рамках небольших княжеств: ведь бояре не имели права покупать земли за границами своего княжества. Феодальная раздробленность не порвала давних экономических связей между землями, а в дальнейшем возникали и новые. Это облегчало достижение единства. Предпосылкой для ликвидации феодальной раздробленности была примерная синхронность в развитии всех княжеств, а потому в основном одинаковым был и их уровень. Близки были правовые нормы, восходящие к «Русской Правде». Сохранялось и общерусское национальное самосознание.
   Действие этих предпосылок, едва наметившихся тенденций социально-экономического развития не смогло бы проявиться без участия внешнего фактора: необходимости организовать отпор разбойничьим набегам ханов Золотой Орды и свергнуть ее иго. Одного этого внешнего фактора оказалось мало, чтобы объединить русские земли в ХIII в. перед лицом Батыева нашествия, но без него и в XIV-ХV вв. слабые еще социально-экономические предпосылки не смогли бы оказать своего действия.
//-- 3. БОРЬБА ЗА ВЛАДИМИРСКИЙ ПРЕСТОЛ --//
   Борьба за Владимирский престол не была столкновением противников и сторонников единства. В ней решалось лишь, какое княжество возглавит объединительный процесс.
   Из участников этой борьбы наименьшие шансы на успех были у Суздальско-Нижегородского княжества. Расположенное на восточной окраине, это княжество находилось слишком близко к Орде, и потому часто становилось жертвой набегов. Это и препятствовало концентрации здесь населения, и толкало суздальско-нижегородских князей на соглашательство с Ордой в каких бы то ни было вопросах.
   Возможности же Московского и Тверского княжеств были приблизительно равными. Их столицы стояли на перекрестках торговых путей. Территории были хорошо защищены и с запада, и с востока густыми лесами и другими княжествами от вражеских нападений. Именно здесь, в центре, складывалась русская народность. Поэтому победа Москвы или Твери обусловливалась, прежде всего, конкретной ситуацией, реальным соотношением сил. Забегая вперед, скажем, что превосходство Москвы было достигнуто благодаря политике московских князей, неразборчивых в средствах и способах достижения своих целей, особенно в первые десятилетия, и тому обстоятельству, что возвысившееся Тверское княжество, не успев окрепнуть, оказалось под ударами ордынских правителей.
   Оба княжества возникли в ХIII в.: Тверское в 1247 г. получил младший брат Александра Невского Ярослав Ярославич, Московское – в 70-х гг. ХIII в. младший сын Александра Невского Даниил. Ярослав и Даниил стали родоначальниками тверской и московской княжеских династий.
   Московское княжество было одним из самых небольших, но Даниилу Александровичу удалось его значительно расширить. В 1301 г. он отвоевал у Рязани Коломну. Затем ему удалось фактически присоединить выморочное Переяславльское княжество. Тем самым в руки московских князей попала густо населенная территория с развитым феодальным землевладением. Здесь было много и крестьян, и феодалов, что увеличивало экономическую и военную мощь княжества. Присоединение Коломны дало выход к низовьям Москвы-реки и к Оке, а Переяславльские земли стали плацдармом для наступления на граничившее с ним Ростовское княжество. Сын Даниила Юрий (1303–1325) отвоевал у Смоленского княжества Можайск и вступил в борьбу за великое княжение.
   Юрий Данилович заручился поддержкой хана Узбека, на сестре которого Кончаке (Агафье) он был женат, обещал ему больше дани и получил ярлык на великое княжение. Великокняжеский престол был тогда в руках тверского князя Михаила Ярославовича, который не подчинился приказу хана и начал войну с Юрием. Юрий потерпел поражение, причем в плен попала княгиня Агафья. На беду она скоро умерла в Твери. Юрий ловко обвинил Михаила Ярославовича в том, что он «уморил» ханскую сестру.
   Михаила вызвали в Орду и казнили. Впрочем, ярлык на великое княжение достался не Юрию: в Орде стремились натравливать друг на друга русских князей, не оставлять надолго великокняжеский престол в руках одной княжеской ветви. Поэтому ярлык получил сын казненного Михаила Ярославича Дмитрий Грозные Очи. Видно, прозвище не было случайным: встретив в Орде виновника гибели своего отца, Дмитрий не сдержался и убил Юрия Даниловича. Хан приказал его казнить. По словам летописи, он был «гневен зело на всех князей тверских и называше их крамольникы». Впрочем, ярлык остался у Твери: он был дан брату Дмитрия – Александру Михайловичу.
   Московским князем стал брат Юрия – Иван Данилович Калита (1325–1340). Его прозвище было, вероятно, связано с богатством и скопидомством князя: калитой называли кошель для денег, который привязывали к поясу.
//-- 4. ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ И КУЛИКОВСКАЯ БИТВА. ЗНАЧЕНИЕ БИТВЫ ДЛЯ СЕВЕРНОЙ РУСИ --//
   Сыновья Ивана Калиты умирали в молодых годах и княжили недолго. Семен Гордый умер от моровой язвы (чумы), обошедшей тогда всю Европу; Иван Красный скончался от неизвестной причины в 31 год. После Семена детей не осталось вовсе; после Ивана осталось всего два сына. Семья московских князей таким образом не умножалась, и московские удельные земли не дробились, как то бывало в других уделах. Поэтому сила Московского княжества не ослабела, и московские князья один за другим получали в Орде великое княжение и крепко держали его за собою. Только после смерти Ивана Красного, когда и Москве не осталось взрослых князей, ярлык на великое княжение был отдан суздальским князьям. Однако десятилетний московский князь Дмитрий Иванович, направляемый митрополитом Алексием и боярами, начал борьбу с соперниками и успел привлечь на свою сторону хана, снова в итоге овладев великим княжением Владимирским. Суздальский князь (Дмитрий Константинович) был великим князем всего около двух лет.
   Так началось замечательное княжение Дмитрия Ивановича. Первые его годы руководство делами принадлежало митрополиту Алексию и боярам; потом, когда Дмитрий возмужал, он вел дела сам. В течение всего времени политика Москвы при Дмитрии отличалась энергией и смелостью.
   Во-первых, в вопросе о великом княжении московский князь прямо и решительно встал на точку зрения, что великокняжеский сан и город Владимир составляют «вотчину», т. е. наследственную собственность московских князей, и никому другому принадлежать не могут. Так Дмитрий записал в договоре с тверским князем и так утвердил в своей духовной грамоте, в которой прямо завещал великое княжение, вотчину свою, старшему своему сыну.
   Во-вторых, в отношении прочих князей Владимиро-Суздальской Руси, а также в отношении Рязани и Новгорода, Дмитрий держался властно и повелительно. По выражению летописца, он «всех князей русских привожаше под свою волю, а которые не повиновахуся воле его, а на тех нача посягать». Он вмешивался в дела других княжеств: утвердил свое влияние в семье суздальско-нижегородских князей, победил рязанского князя Олега и после долгой борьбы привел в зависимость от Москвы Тверь.
   Борьба с Тверью была особенно упорна и продолжительна. Тверской великий князь Михаил Александрович обратился за помощью к литовским князьям, которые в то время обладали уже большими силами. Литовский князь Ольгерд осадил саму Москву, только что обнесенную новой каменной стеной, но взять ее не мог и ушел в Литву. А московские войска затем осадили Тверь. В 1375 г. между Тверью и Москвой был заключен, наконец, мир, по которому тверской князь признавал себя «младшим братом» московского князя и отказывался от всяких притязаний на Владимирское великое княжение. Но с Литвою осталась у Москвы вражда и после мира с Тверью.
   Наконец, в отношении Новгорода Дмитрий держал себя властно; когда же, в конце его княжения, новгородцы ослушались его, он пошел на Новгород войной и смирил его, наложив на новгородцев «окуп» (контрибуцию) в 8 000 руб. Так выросло при Дмитрии значение Москвы в Северной Руси: она окончательно торжествовала над всеми своими соперниками и врагами.
   В-третьих, при Дмитрии Русь впервые отважилась на открытую борьбу с татарами. Мечта об освобождении Руси от татарского ига жила и раньше среди русских князей.
   В своих завещаниях и договорах они нередко выражали надежду, что «Бог освободит от Орды», что «Бог Орду переменит». Семен Гордый в своей духовной грамоте увещевал братьев жить в мире, по отцову завету. Под этим, разумеется, кроется неугасимая мысль о народном освобождении. Но пока орда оставалась сильной и грозной, иго по-прежнему тяготело над Русью.
   Борьба с татарами стала возможна и необходима лишь тогда, когда в орде начались «замятня многа», иначе говоря, длительное междоусобие. Там один хан убивал другого, властители сменялись с необыкновенной быстротой, кровь лилась постоянно, и, наконец, Орда разделилась надвое, терзаясь постоянной враждой. Можно было уменьшить дань ханам и держать себя независимее. Мало того, явилась необходимость взяться за оружие против отдельных татарских шаек. Во время междоусобий из Орды убегали на север изгнанники татарские и неудачники, которым грозила гибель. Они сбивались в большие военные отряды под предводительством своих князьков и жили грабежом русских и мордовских поселений в области рек Оки и Суры.
   Считая их простыми разбойниками, русские люди без стеснений гоняли их и били. Князья рязанские, нижегородские и сам великий князь Дмитрий посылали против них свои рати. Сопротивление Руси озлобляло татар и заставляло их, в свою очередь, собирать против Руси все большие и большие силы. Они собрались под начальством царевича Арапши (Арабшаха) и нанесли русским войскам сильное поражение на р. Пьяне (приток Суры), разорили Рязань и Нижний Новгород (1377 г.). За это москвичи и нижегородцы разорили мордовские места, в которых держались татары, на р. Суре.
   Борьба становилась открытой и ожесточенной. Тогда овладевший Золотой Ордой и затем провозгласивший себя ханом князь Мамай отправил на Русь свое войско для наказания строптивых князей. Нижний Новгород был сожжен; пострадала Рязань. Но Дмитрий Иванович Московский не пустил татар в свои земли и разбил их в Рязанской области на р. Воже (1378). Обе стороны понимали, что предстоит новое столкновение. Отбивая разбойничьи шайки, русские князья постепенно втянулись в борьбу с ханскими ордами, которые поддерживали разбойников; победа над ними давала русским мужество для дальнейшей борьбы. Испытав неповиновение со стороны Руси, Мамай должен был или отказаться от власти над Русью, или же идти снова покорять Русь, поднявшую оружие против него. Через два года после битвы на Воже Мамай предпринял поход на Русь.
   Понимая, что Русь окажет ему стойкое сопротивление, Мамай собрал большую рать и, кроме того, вошел в сношения с Литвой, которая, как мы знаем, была враждебна Москве. Литовский князь (преемник Ольгерда) Ягайло обещал Мамаю соединиться с ним 1 сентября 1380 г. Узнав о приготовлениях Мамая, рязанский князь Олег также вошел в сношения с Мамаем и Ягайлой, стараясь уберечь свою украинную землю от нового неизбежного разорения татарами. Не укрылись приготовления татар к походу и от московского князя. Он собрал вокруг себя всех своих подручных князей (ростовских, ярославских, белозерских). Послал он также за помощью к прочим великим князьям и в Новгород, но ни от кого из них не успел получить значительных вспомогательных войск и остался при одних своих силах.
   Силы эти, правда, были велики, и современники удивлялись как количеству, так и качеству московской рати. Получив вести о движении Мамая, князь Дмитрий выступил в поход в августе 1380 г. Перед началом похода был он у преподобного Сергия в его монастыре и заручился его благословением на брань. Знаменитый игумен дал великому князю из братии своего монастыря двух богатырей, Пересвета и Ослябю, как видимый знак своего сочувствия к подвигу князя Дмитрия (оба эти богатыря, носившие схиму монашескую на доспехах, погибли в бою с татарами и погребены в Симонове монастыре в Москве).
   Первоначально московское войско двинулось на Коломну, к границам Рязани, т. к. думали, что Мамай пойдет на Москву через Рязань. Когда же узнали, что татары идут западнее, чтобы соединиться с Литвой, то великий князь двинулся тоже на запад, к Серпухову, и решил не ждать Мамая на своих границах, а идти к нему навстречу, в Дикое Поле и встретить его раньше, чем он успеет там сойтись с литовской ратью. Не дать соединиться врагам и бить их порознь – это обычное военное правило.
   Дмитрий переправился через Оку на юг, пошел к верховьям Дона, перешел и Дон, и на Куликовом поле, при устье речки Непрядвы (впадающей в Дон справа), встретил Мамаеву рать. Литовский князь не успел соединиться с нею и был, как говорили тогда, всего на один день пути от места встречи русских и татар. Боясь дурного исхода предстоящей битвы, великий князь поставил в скрытном месте, в дубраве у Дона, особый засадный полк под начальством своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича и боярина Боброка, волынца родом.
   Опасения Дмитрия оправдались: в жесточайшей сече татары одолели и потеснили русских; пало много князей и бояр; сам великий князь пропал безвестно; сбитый с ног, он без чувств лежал под деревом. В критическую минуту засадный полк ударил на татар, смял их и погнал. Не ожидавшие удара, татары бросили свой лагерь и бежали без оглядки. Сам Мамай убежал с поля битвы с малой свитой. Русские преследовали татар несколько десятков верст и забрали богатую добычу. Возвращение великого князя в Москву было торжественно, но и печально. Велика была победа, но велики и потери. Когда, спустя два года (1382 г.), новый ордынский хан, свергший Мамая, Тохтамыш внезапно пришел с войском на Русь, у великого князя не было под руками достаточно людей, чтобы встретить врага, и он не смог их скоро собрать.
   Татары подошли к Москве, а Дмитрий ушел на север. Москва была взята татарами, ограблена и сожжена; разорены были и другие города. Татары удалились с большою добычею и с полоном, а Дмитрий должен был признать себя снова данником татар и дать хану заложником своего сына Василия. Таким образом иго не было свергнуто, а север Руси был обессилен безуспешной борьбой за освобождение.
   И все же Куликовская битва имела громадное значение для северной части Руси и для Москвы. Современники считали ее величайшим событием, и победителю татар великому князю Дмитрию дали почетное прозвище «Донского» за победу на Дону. Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожила прежнее убеждение в непобедимости орды и показала, что Русь окрепла для открытой борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища; татары одолели в 1382 г. только потому, что пришли «нагоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, нашествиям орды и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами.
   Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя. В глазах тогдашних русских людей события 1380 г. имели такой смысл: Мамаева нашествия со страхом ждала вся северная часть Руси. Рязанский князь, боясь за себя, «изменил», войдя в покорное соглашение с врагом. Другие крупные князья (суздальско-нижегородские, тверской) притаились, выжидая событий. Великий Новгород не спешил со своею помощью. Один московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю, и притом не на своем рубеже, а в Диком Поле, где он заслонил собою не один свой удел, а всю Русь.
   Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю Русскую, а отразив этот натиск, он явил мощь, которая ставила его естественным образом во главе всего народа, выше всех других князей. К нему как к своему единому государю потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Дмитрия Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки удельные земли.
   Таково значение Куликовской битвы. Она уничтожила призрак татарской непобедимости и превратила московского удельного князя в национального великорусского государя, ускорив процесс народного и государственного объединения на севере Руси.
//-- 5. БОРЬБА МЕЖДУ МОСКВОЙ И ТВЕРЬЮ. ПОДВИГ МИХАИЛА ТВЕРСКОГО --//
   К началу XIV в. сильнейшими княжествами Северо-Восточной Руси стали Московское и Тверское. Первым московским князем по завещанию отца стал младший сын Александра Невского Даниил Александрович (1263–1303). В начале 90-х гг. Даниил присоединил к Ростовскому княжеству Можайск, а в 1300 г. отвоевал у Рязани Коломну. Сын Даниила Юрий Данилович (ум. в 1324 г.) с 1304 г. повел борьбу за великое владимирское княжение с Михаилом Ярославовичем Тверским, получившим в 1305 г. в Орде ярлык на великое княжение.
   Поддержку московскому князю оказывал митрополит всея Руси Петр. В 1317 г. Юрий добился получения ярлыка на великокняжеский престол из рук хана Узбека, а спустя год в Орде главный враг Юрия – Михаил Тверской – был убит. Но в 1322 г. князь Юрий не выполнил волю хана и удержал при себе собранный ордынский «выход». В наказание за этот поступок хан лишил Юрия великого княжения, передав ярлык сыну Михаила Ярославича – Дмитрию Грозные очи. В 1325 г., когда московский и тверской князья находились в Орде, Дмитрий убил виновника гибели своего отца, князя Юрия, за что в 1326 г. был казнен ханом. Великое княжение было пожаловано брату Дмитрия Тверского Александру (1326–1328).
   Вместе с великим князем Александром Тверским хан Узбек послал на Русь ордынский отряд во главе со своим родственником Чолханом (на Руси его называли Щелкай). Бесчинства ордынцев в Твери вызвали восстание горожан (1327 г.), которое поддержал и сам князь Александр. Восставшие перебили отряд Чолхана. Эти события умело использовал новый московский князь, младший брат Юрия Даниловича Иван Калита. Он возглавил карательную ордынскую экспедицию на Тверь. Тверская земля была разорена, Александр Михайлович бежал в Псков, а великое владимирское княжение поделено между Иваном Калитой и Александром Суздальским. После смерти последнего в 1332 г. ярлык на великое княжение почти постоянно находился в руках московских князей.
   Ивану Калите удалось упрочить свое влияние в Новгороде, приобрести в Орде ярлыки на удельные княжества с центрами в Угличе, Галиче и Белоозере. Помимо того, Иван I покупал в других княжествах села, становившиеся опорными пунктами «собирания» русских земель вокруг Москвы.
   Политику Ивана Калиты продолжили его сыновья – Симеон Гордый (1340–1353) и Иван II Красный (1354–1359). После смерти Ивана Красного московским князем стал его 9-летний сын Дмитрий (1359–1389). В это время ярлыком на великое княжение завладел суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович. Между ним и группировкой московского боярства развернулась острая борьба. На стороне Москвы выступал митрополит Алексий, фактически возглавлявший московское правительство, пока в 1363 г. победу окончательно не одержала Москва.
   Великий князь Дмитрий Иванович продолжил политику укрепления Московского княжества. В 1367 г. был возведен белокаменный Московский Кремль. В 1371 г. Москва нанесла сильное поражение рязанскому великому князю Олегу. Продолжалась борьба и с Тверью. Когда в 1371 г. Михаил Александрович Тверской, получив ярлык на великое княжение владимирское, попытался занять Владимир, Дмитрий Иванович отказался повиноваться ханской воле. В 1375 г. Михаил Тверской вновь получил ярлык на владимирский стол. Тогда против него выступили почти все князья cеверо-восточной части Руси, поддержав московского князя в его походе на Тверь. После месячной осады город капитулировал, по заключенному между московским и тверским князем договору Михаил признавал Дмитрия своим «братом старейшим», т. е. сюзереном.
   В результате внутриполитической борьбы в северо-восточных русских землях Московское княжество добилось первенствующего положения в «собирании» русских земель и превратилось в реальную силу, способную противостоять Орде и Литве. С 1374 г. Дмитрий Иванович прекратил выплату дани Золотой Орде.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И. М.: Высшая школа, 2000.
   3. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.
   4. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. СПб.: Наука, 1994.

ТЕМА 23. СОБИРАНИЕ РУСИ. МОСКОВСКИЙ КНЯЗЬ ДАНИИЛ. НАЧАЛО

//-- ПЛАН --//
   1. Удельно-вечевой порядок на Руси
   2. Русская церковь – автономная организация
   3. Господин Великий Новгород. Боярская республика
   4. Нашествие монголотатар
   5. Межкняжеские конфликты
   6. Одна из ранних идей Московского государства
//-- 1. УДЕЛЬНО-ВЕЧЕВОЙ ПОРЯДОК НА РУСИ --//
   Во второй половине XIII в. Киев утратил свое прежнее былое величие, и потому можно говорить, что Киевский период в истории Русского государства закончился. На Руси окончательно установился удельно-вечевой порядок. Князья со своими дружинами разместились по всем углам Руси. Они строили города, украшая их храмами, оказывали покровительство ремеслам и торговле, собирали вокруг себя грамотное духовенство. Понимая, что главное богатство есть люди – искусные умельцы-ремесленники, трудолюбивые земледельцы, охотники, торговцы, – князья старались (наиболее дальновидные!) населять свои уделы, всячески привечая переселенцев в своих владениях.
   Раздробление Руси на отдельные самостоятельные княжества во многом способствовало распространению гражданственности. Для внутреннего состояния Руси XIII–XIV вв. главные черты гражданского устройства были одинаковы во всех русских княжествах, но особенное положение в государстве занимали боярские республики – Новгород и Псков (Псков стал боярской республикой, или городом-государством, в период монгольского владычества), и внутреннее устройство этих боярских общин имело свои отличительные черты.
   Общее для русских княжеств:
   Верховная власть в княжестве принадлежала князю. Порядок в подвластных ему землях, производство суда и расправы, ведение войны и возглавление своего войска в период военных действий – всем этим ведал князь.
   Доходы князя состояли из дани (вначале это было полюдье, затем сбор поручался наместникам и слугам) – хлеба, мехов, серебра и др., пошлин и доходов с деревень. Пошлины в казну собирались: торговые – с привозимых товаров, судные – с преступников и тех, у кого была тяжба (спор).
   В случае междоусобицы или какой-либо другой внешней угрозы князья, по обыкновению, собирали родственников (и близких людей) на общий совет.
   Во всех делах князя поддерживала дружина. Князь очень дорожил ею, поскольку именно дружина была главной опорой его силы и власти. Дружина делилась на старшую (бояр, т. е. больших) и младшую (т. е. отроков, детей боярских).
   Бояре большей частью являлись советниками князя. Из них князь назначал воевод (во время войны), а также посадников или наместников в княжеские города. И посадники, и наместники пользовались частью доходов от судопроизводства и разных даней. За службу бояре получали обширные поместья. Знатные боярские фамилии впоследствии положили начало родовой аристократии России.
   Основная масса населения состояла из городских и сельских жителей, известных под общим названием – смерды. Наиболее уважаемые, зажиточные граждане со временем отделяются от смердов и получают другое прозвище – «лучшие люди». Все они платили князю дань или оброк, несли разные повинности, а по требованию выставляли и военное ополчение. В соответствии с делением на волости и уезды жители распадались на отдельные общины, имели свои земские власти: тысяцких, старост, сотских и десятских; для решения общих дел «лучшие люди» собирались на вече или сходку. В затруднительных случаях князья сами созывали вече, советуясь с «лучшими людьми» по наиболее важным вопросам.
   Всю Русскую землю князья считали (по праву завоевателей!) своей собственностью, или «отчиной», и потому раздавали земельные участки по своему усмотрению дружинникам и духовенству. По мере того как происходила эта раздача земель, сельское население (крестьяне) теряло право на владение землей, в то же время его обязывали платить разного рода оброк и нести различные повинности землевладельцу. Но личную свободу крестьяне пока сохраняли (крепостнические законы XVI в. еще не были приняты), а потому могли покидать один участок земли и переселяться на другой, в другую местность. Так возникли крестьянские переходы, совершаемые без каких-либо затруднений, поскольку в те времена даже и внутри Русского государства оставалось еще много свободных, незаселенных земель.
   В качестве домашней прислуги или для сельскохозяйственных работ использовался труд холопов, челяди и рабов. Это были так называемые несвободные люди. Эта часть населения Руси не имела никаких гражданских прав и совершенно зависела от воли господина. Еще существовало сословие полусвободное – наймиты, или, как их называли по-другому, закупы. Это были работники, которые нанимались на известный срок. Если такой работник, взяв деньги вперед, убегал от господина, он превращался в холопа.
   Для княжеского судопроизводства служило древнейшее собрание записанных законов, известное под именем «Русской Правды». «Русская Правда» содержала статьи о наказаниях за разные преступления против личности и собственности.
   В некоторых списках «Русской Правды» есть упоминание о суде двенадцати выборных граждан. Им вменялось в обязанность решать самые запутанные дела. Русские княжества вели оживленную торговлю с наиболее значительными городами Руси и с иноземными народами. Самое важное торговое сотрудничество происходило по Великому, или Греческому, пути. Русь торговала с Византийской империей, с Германией и со Скандинавией.
   Для торговых сношений использовался также второй водный путь – Поволжский: Русь торговала с Хазарией, с Камской Булгарией и с соседними кочевыми народами. Ввозились плоды, разные ткани, сукна, полотна, вина, дорогое оружие, церковная утварь, металлические изделия, серебряные монеты, жемчуг и др.
//-- 2. РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ – АВТОНОМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ --//
   С принятием христианства на Руси развиваются искусства. Каждое княжество строит и украшает храмы; развивается иконная живопись. Особой красотой отличаются княжеские и боярские терема.
   Русская православная церковь во всех княжествах (в боярских республиках тоже) играла важную роль. Она (церковь) была организована как епархия Константинопольского патриархата. Это было в определенной мере выгодно церкви и высшему русскому духовенству, т. к. такое отношение (подчинение Константинопольскому патриархату) делало церковь менее зависимой от местного княжеского управления и от политики. В Киевский период Русского государства церковь являлась автономной организацией.
   Церковная иерархия строилась по образцу греческой. Главным русским церковником – главным духовным лицом – был митрополит Киевский. В первые века нашего государства он, как правило, был греком и назначался Константинопольским патриархом (т. е. избирался из греков и ездил на постановление в Константинопольский патриархат).
   Первым из русских митрополичьего престола достиг Иларион, современник Ярослава I. После монгольского нашествия митрополит оставит разоренный Киев и переедет во Владимир; из Владимира митрополичий престол в XIV в. был перенесен в Москву.
   Церковь являлась важным фактором государства и народа в целом, одновременно она была также и важным фактором русской экономики.
   Церковная администрация основывалась на принципе строгой субординации, и такое ее построение послужило моделью для укрепления княжеской администрации.
   Вся Русь в церковном отношении была разделена на епархии (епископии), границы которых большей частью совпадали с границами отдельных княжеств. Епископские кафедры также долгое время занимались по преимуществу греками (иногда болгарами). На этот пост их избирали с согласия князя, а затем они ездили на поставление к русскому митрополиту. Таким образом епископы номинально назначались митрополитом. Фактически киевский князь или княжеский кандидат из земель, где располагалась резиденция епископа, оказывал значительное влияние на назначение епископа.
   Церковь способствовала распространению византийского права на Руси и была заинтересована в защите собственнических прав на дарованные ей земли; она способствовала более точному определению понятия «собственность». Церковь возражала против открытого рабства и поддерживала новую социальную группу «изгоев», чье положение напоминало положение крепостных.
   Через своих представителей – епископов и настоятелей монастырей – церковь умиротворяюще воздействовала на политическую жизнь; поскольку она имела своей целью установление мира в межкняжеских раздорах, церковь проповедовала нравственные ценности: терпимость к ближнему, согласие, любовь и др.
   Что касается церковного права, то епископ являлся верховным судьей в каждой епархии. Все находившиеся в его подчинении церкви и люди были под его юрисдикцией по всем вопросам судопроизводства. По церковным уставам Владимира Святого и Ярослава I духовному суду подлежали семейные тяжбы и преступления против нравственности: нарушение брака, оскорбление родителей, оскорбление женской чести, ссоры между близкими родственниками и др. Если случались тяжбы между представителями церкви и мирянами, то дело рассматривал смешанный суд: епископ и князь или представители духовенства и чиновники князя.
   Все сказанное выше о церкви помогает понять ее значение для нравственной жизни русского общества, а также дает понимание, почему духовенство оказывало такое большое влияние на политику государства в целом. Ниже будет показано (позднее), как считались с церковью князья, как уважительно отнеслись к духовным лицам христианской церкви татарские ханы.
//-- 3. ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД. БОЯРСКАЯ РЕСПУБЛИКА --//
   Если все сказанное о князе, его дружине, боярах и холопах дает общее представление о том, как была устроена жизнь отдельного княжества, то о городах – Новгороде и Пскове – следует говорить особо, поскольку их внутреннее устройство (жизнь, уклад) несколько отличалось от других русских городов и княжеств.
   В большинстве случаев на Руси было так: власть князя, если она распространялась на определенный город, постепенно становилась ведущей. В Новгороде, однако, исторический процесс шел в противоположном направлении, и роль князя там со временем свелась к функциям посредника и мирового судьи.
   Та роль, которую новгородцы однажды предложили Рюрику, носила именно подобный характер. Однако позднее он и его последователи перешли дозволенные рамки, и Новгород оказался на некоторое время подчиненным княжеской власти.
   За помощь Ярославу в его борьбе за киевский престол новгородцы получили от князя ряд грамот и особый статус свободного города. После смерти Ярослава для киевских князей стало традицией назначать старшего сына наместником в Новгород.
   Новгородское вече предпринимало решительные шаги к отстаиванию суверенных прав города, и результат оказался следующим: воспользовавшись соперничеством между различными ветвями дома Рюрика, новгородцы отстояли свое требование в том, чтобы и князь, и его новгородская свита были лишены права владеть земельными наделами в границах Новгородского государства.
   К середине XII в. должность новгородского князя стала выборной, а в конце XII в. привилегия новгородцев избирать себе князя по собственной воле была признана Собором русских князей, при условии, что кандидаты будут отбираться только из числа членов дома Рюрика.
   Независимость новгородских прав прочно закрепили договорами, а в 1211 г. Всеволод III Суздальский подтвердил эти стороны свободы (когда он одержал победу над новгородцами, князья в Новгород стали избираться из числа наследников Всеволода).
   Каждый новый избранник, встававший на княжеский престол, должен был подписывать особый договор с Новгородом. Из летописных свидетельств восстановлены следующие 4 пункта такого договора:
   1) первый пункт договора налагал на князя и его свиту запрет на владение наделами в Новгородском государстве;
   2) вторым важным пунктом являлась свобода новгородцев избирать городских должностных лиц без вмешательства со стороны князя;
   3) со вторым пунктом договора было связано и третье положение: у князя не было права увольнять городских должностных лиц без решения вече или судебного разбирательства. Есть любопытное летописное свидетельство, подтверждающее этот третий пункт договора: однажды князь Святослав объявил на вече, что он решил освободить от должности городского главу Твердислава. Его тут же спросили, какие обвинения он выдвигает против главы. Князь мог сказать лишь то, что городской глава не нравится ему. Тогда вече вынесло решение, что если на главе нет никакой вины, то его нельзя сместить. И он остался;
   4) четвертый пункт гарантировал вече функции высшего судебного органа: по словам Всеволода III, новгородцы вольны были наказывать преступников.
   Государственный суверенитет зависел от города, а не от князя. О городе говорили как о «Господине Великом Новгороде». Высшим органом, через который осуществлялся суверенитет, было вече. Вече сочетало в себе верховную исполнительную, законодательную и судебную власть. Фактически главные проблемы исполнительной власти выдвигались на рассмотрение вече, а текущими вопросами управления занимались князь и городской глава. Как это было и в других русских городах, для принятия всех решений вече необходимо было единогласное одобрение. Чтобы избежать серьезных столкновений между двумя партиями, когда не было подавляющего большинства голосов, в Новгороде был создан особый совет, в главную задачу которого входила подготовка документов для рассмотрения на вече.
   Совет собирался под председательством архиепископа и состоял из 300 членов, а именно: заместителя князя, высших городских
   должностных лиц и бояр. Немецкие купцы называли этот совет Herrenrath («совет господ»). По-русски он назывался «господа».
   Совет являлся комиссией городского собрания. В практических целях «господа» оказывала смягчающее влияние, как это свойственно верхней палате, но пожелания членов совета могли быть как приняты, так и отклонены на вече.
   Политическое устройство новгородского государства можно охарактеризовать как демократическую республику (до определенных пределов, разумеется), ограниченную интересами высших классов. Двумя главными городскими должностными лицами были посадник и тысяцкий. Посадник руководил городской администрацией. Он также являлся главным судьей в тяжбах по поводу земли. Тысяцкий являлся командующим городского народного ополчения, а как представитель «меньших людей» и купцов он был также и главным судьей в коммерческих тяжбах.
   Новгород был не просто городом, он являлся метрополией государства и распоряжался обширной территорией, которая простиралась от Финского залива до Урала и от озера Ильмень до Белого моря и Северного Ледовитого океана.
   Сама метрополия была выгодно расположена с коммерческой точки зрения. Младшим партнером в новгородской торговле был город Псков. В Киевский период Псков считался зависимым от Новгорода пригородом. Жителям Пскова давалось новгородское гражданство.
   Иногда население обширных новгородских колоний возмущалось безжалостной эксплуатацией его (колоний) богатств «Господином Великим Новгородом». Одно такое возмущение жителей города Хлынова завершилось выделением этого города из Новгородского государства. Хлынов стал городом-государством в своем праве; он был организован как демократическая республика. В монгольский период независимости от Новгорода добился Псков; он также обрел статус боярской республики, положения города-государства.
   И все же никогда в боярских республиках не обходились совсем без князя. Князь, например, в Новгороде, никогда не был только наемным военачальником (ведь в Новгороде княжили и малолетние!). Прежде всего князь символизировал единство Новгорода с остальной Русью. На его имя поступала дань. Князь, хотя и не имел права выносить окончательный приговор без согласия посадника, играл роль третейского судьи.
   Итак, русские княжества и боярские республики; порядки княжеские, порядки республиканские (Новгород, позднее Псков) и князей (порядки) удельных – вот что являла собой Русь в XIII в. Разумеется, такие порядки не могли не ослабить Русь в военном и политическом плане. В то же время в компактных государствах были созданы условия для дальнейшего развития боярского и крестьянского хозяйства. Улучшение обработки земли благотворно отразилось на земледелии. Одновременно происходил неуклонный подъем животноводства. Ремесло, культура и городская жизнь в целом достигли более высокого уровня по сравнению с веком XII. Крайние северные районы – владения Новгорода и Пскова – вели активную торговлю, поставляя на внешний рынок пушнину, воск, мед, моржовую кость и кожи.
   Для первой трети XIII в. характерно выявление политических лидеров. В наиболее сильных княжествах-государствах – Галицко-Волынском и Владимиро-Суздальском – обозначилось стремление к политическому объединению земель Руси, к централизации (в каждом княжестве – отдельно). Но с востока пришла угроза.
//-- 4. НАШЕСТВИЕ МОНГОЛО-ТАТАР --//
   В течение трех лет, начиная с зимы 1237 г., продолжалось нашествие монголо-татар на Русь. Попыток объединиться, чтобы отразить нашествие врага, не было заметно, а княжеские усобицы продолжались. Помощи друг от друга княжества не ждали. В то время когда горели Чернигов и Переяславль, князь Ярослав ходил походом на Литву. Усобицы происходили в самом Киеве.
   Монгольские правила войны были таковы: те города, которые подчинились добровольно, получали название «гобалык» – добрый город; с таких городов татары брали умеренную плату лошадьми, съестными припасами для своих воинов и кормом для животных. В условиях, когда княжеская разобщенность мешала созданию организованной обороны, позиция «Господина Великого Новгорода» и его князя Александра Ярославича Невского представляется достаточно разумной: Новгород откупился, а потому не был разорен. Уцелела и северная часть великого княжества Владимирского благодаря своевременным переговорам и капитуляции.
   Новгородская республика, Полоцкое, Смоленское и Турово-Пинское княжества не были разорены татарами. Были опустошены княжества: Черниговское, Рязанское, Галицко-Волынское. Однако монголы нигде не оставляли гарнизонов. Они вернулись в степи, но потребовали покорности.
   В 1242 г. всем уцелевшим после нашествия русским князьям Батый приказал приехать в Орду: они были вызваны в ставку. Нужно было ехать, чтобы изъявить покорность; «ослушникам» грозила потеря княжеств и «волостей».
   Мало кто отказался исполнить ханскую волю. С разными унизительными обрядами представились хану князья Рязанские, Черниговские, Суздальские, Северские. Они должны были проходить между священными огнями, кланяться языческим кумирам, становиться на колена, пить кумыс и пр. Набожный Михаил Черниговский не захотел подчиниться – не стал кланяться языческим идолам – поэтому был замучен вместе со своим боярином Федором.
   В ставке Батыя каждый из русских князей, признав свою зависимость от Орды, получил особую грамоту – ярлык, которая давала право на княжение. Власть объединенного монгольского улуса Джучи признал князь Александр Невский. Храбро сражаясь с западными врагами, он совершенно иначе вел себя с татарами. Понимая, что раздробленная Русь не в состоянии вести борьбу с монгольскими ордами, князь Александр считал безусловную покорность единственным средством спасти Русь от конечного разорения. Блестящая храбрость в князе Александре уживалась с холодной расчетливостью. Неоднократно он ездил в Орду с богатыми дарами, приобрел расположение Батыя и его преемников; более того, в 1251 г. он подружился, а затем побратался с сыном Батыя Сартаком и таким образом стал приемным сыном хана.
   После 1240 г. Русь попадает в зависимость от татар. Эта зависимость состоит главным образом в дани, которую в первые годы собирали ханские чиновники – баскаки. Русские земли превратились в особую, пользующуюся внутренней автономией, но все же подчиненную монголам область улуса Джучи. Татары не нарушили существовавшего на Руси политического порядка: она (Русь) по-прежнему управлялась русскими князьями. Однако утверждались князья в своих наследственных владениях ханскими грамотами (ярлыками), за которыми они вынуждены были ездить в Орду, где им полагалось делать богатые подношения ханским родственникам, их любимцам и женам.
   Л. Гумилев (см. книгу «Древняя Русь и Великая степь») считал, что Русь входила в Орду на правах улуса (улус в значении «волость» – область). Следует признать, что Золотая Орда действительно становится верховным сюзереном русских князей. В самом деле, если прежде на Руси все русские князья верховным правителем считали великого князя, то теперь за подтверждением собственных прав на княжение в своих уделах они должны были ехать в Орду за ханским ярлыком.
   Отныне многие важные вопросы жизни Русского государства решались в степях Нижней Волги, иногда в Каракоруме – столице монгольской империи. Л. Н. Гумилев полагал, что, «будучи в абсолютном меньшинстве, золотоордынские монголы не имели возможности создать деспотический режим. Поэтому Орда возглавляла конфедерацию местных этносов, удерживаемых в составе государства угрозой нападения» (Л. Н. Гумилев. «Древняя Русь и Великая степь». М.: Мысль, 1993. Гл. XXIV «В улусе Джучиевом», стр. 536). Высказывая такую точку зрения, Гумилев ссылался на цитату из книги Тиненгаузена В. Г. «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды» (т. 1, 1884 г.): «Черкесы, русские и ясы не в силах сопротивляться султану этих стран и потому (живут) с ним как его подданные, хотя у них и есть цари. Если они обращались к нему с повиновением, подарками и приношениями, то он оставлял их в покое, в противном случае делал на них набеги и стеснял их осадами».
   Несмотря на изменившееся после прихода монголов положение Руси, князья продолжали враждовать. Постепенно они стали втягивать в бесконечные споры между собой татар, как прежде они втягивали в свои конфликты половцев. Но любая война с участием татар была для русского населения несравненно более губительной, чем самая тяжелая «дотатарская» княжеская ссора. Во второй половине XIII в. летописные источники отметили 14 вторжений татар в русские земли. Причем все они были вызваны княжескими интригами и распрями. Особенно пострадала Владимиро-Суздальская земля – главная цель татарских вторжений.
   Получилось так, что Владимир, как и Киев, не имел постоянной династии и потому являлся яблоком раздора для князей. Вслед за раздорами приходили татары. Во Владимире повторялась драма Киева.
   В поисках безопасности люди уходили в западные и северные области. Потоками переселенцев наполнялась Тверская земля, княжества Московское, Ростовское, Белозерское и Ярославское. Правители этих русских земель без особых усилий получили многие тысячи подданных. От правителей данных княжеств требовалось лишь одно: сохранять мир и порядок в своих землях.
   Уходя из разоренных земель, беженцы уносили с собой ненависть к татарам. Поэтому те князья, которые хотя бы в мелочах или даже только на словах проявляли свободолюбие, становились популярными в народе. А те, кто готов был платить любую цену за ханское расположение, вызывали презрение. В таких условиях патриотизм стал не только естественной добродетелью, но одновременно и козырной картой в общерусской политической игре.
   Но не менее сильной картой оставалась и дружба с татарами. Она давала княжеству «тишину», а князю – устойчивое положение среди других правителей.
   Жизнь показала, что в условиях абсолютного превосходства Орды оба пути – «путь сопротивления» и «путь повиновения» – ведут в пропасть.
   Ставка на «сопротивление» обычно заканчивалась тем, что, выиграв многое, князья в конечном счете проигрывали все. Их падение сопровождалось всегда еще одним приходом татар, еще одним опустошением. Такова была судьба брата Александра Невского Андрея Суздальского, а на юго-западе Руси – Даниила Галицкого. Такова же была участь и Дмитрия Переяславского в 1293 г.
   Не сулил полного успеха и путь полного, открытого повиновения. Тот, кто вступал на этот путь, сполна пил горькую чашу унижения. Печальной была судьба Андрея Городецкого. Сокрушив брата ценой страшного разорения Руси Дюденеевой ратью, он не получил славы и не добился мира.
   Долгие споры за великокняжеский престол – грустная страница истории. Казалось бы, Андрей Городецкий смог убедить всех, что он недаром стремился к верховной власти. Но призвание на помощь татарских отрядов, которые своими грабежами увеличивали народные бедствия, не забывается просто так. Старые счета не подлежат забвению. «Партия сопротивления» оказалась неистребимой, как и сама мечта о возвращении национальной независимости.
//-- 5. МЕЖКНЯЖЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ --//
   Княжеская Русь была по-прежнему поделена на 2 враждебных лагеря. В одном – новый великий князь Владимирский Андрей Александрович и его соратники, «ордынские служебники» князья Федор Черный и Константин Борисович Ростовский; в другом – сын умершего Дмитрия Александровича Иван Переяславский и его сторонники – Михаил Ярославич Тверской и Даниил Александрович Московский.
   Военная сила переяславльско-московско-тверской коалиции была настолько велика, что Андрей Александрович не смог победить этот союз в открытом бою (1296 г.), когда попытался захватить Переяславль-Залесский. Причина конфликта заключалась в том, что правовой статус этого города (Переяславля-Залесского) был не вполне ясен. Андрей Александрович полагал, что Переяславльскими землями прежние правители управляли именно как великие князья, и потому считал себя вправе претендовать на управление этими землями.
   Князь же Иван Переяславльский, напротив, считал, что, поскольку его отец, дед и прадед владели городом и землей как своим уделом, то теперь все права собственника принадлежат ему. Понимая, что в одиночку бороться с великим князем Андреем он не может, Иван Переяславльский искал дружбы тверского и московского князей.
   Князь Андрей не знал, что и делать. Жаловаться хану на этот раз было глупо. Его недруги учли ошибки князя Дмитрия Переяславского и заручились поддержкой влиятельных людей в Орде. Сам хан, вероятно, устал от вечных жалоб со стороны князя Андрея. Он не хотел больше громить свой русский улус, поскольку понимал, что тот, в конце концов, может превратиться в пустыню. Потерпев неудачу в Переяславльском споре, Андрей Александрович обратился к новгородским делам.
   Учитывая, что князья Северо-Восточной Руси заняты распрями, шведы развернули наступление в Карелии. Они построили крепость Выборг – плацдарм для наступления на Карельском перешейке (1293 г.), а в 1295 г. захватили Карелу; в 1300 г. у впадения в Неву речки Охты шведы построили сильную крепость Ландскрона. Новгородцы терпели поражения. Над всей балтийской торговлей Новгорода нависла смертельная угроза.
   Весной 1301 г. великий князь Андрей Александрович повел новгородское войско на штурм Ландскроны. Воины князя Андрея овладели крепостью и разрушили ее до основания. Поход на шведов завершился полной победой русского войска. Так князь Андрей доказал, что в его жилах течет кровь Александра Невского. Но это был его последний триумф.
   По возвращении в Северо-Восточную Русь Андрей Александрович вновь втягивается в борьбу за Переяславль-Залесский. И вновь он побежден. Затем он едет жаловаться хану.
   Скончался князь Андрей 27 июля 1304 г. Подобно отцу и брату, он принял перед кончиной монашеский постриг. Его похоронили в его удельном Городце на Волге, в местной церкви Михаила Архангела.
   Даниил Московский умер более чем за год до кончины старшего брата – 5 марта 1303 г. Но в последние годы жизни он действовал настолько активно и решительно, что успел многое. Этого требовали и изменившиеся обстоятельства, и, прежде всего, закат могущества великого князя Андрея.
   Осенью 1300 г. Даниил с войском вторгся в Рязанские земли и захватил в плен местного князя Константина Романовича. В результате этого похода к Московскому княжеству была присоединена Коломна с прилегающими к ней волостями. Этот русский город у впадения Москвы-реки в Оку принадлежал рязанским князьям. Овладев Коломной, москвичи, кроме плодородных коломенских земель, получили свой выход в Оку.
   Никоновская летопись (составлена в Москве в 1520 г.) прославляет поход князя Даниила на Рязань. В 1560–1563 гг. книжниками, работавшими под началом митрополита Макария, написана была «Степенная книга». Книга эта – памятник официальной публицистике. Она представляет всю историю Российского государства в виде ступеней («степеней»). Каждая ступень представляет из себя близкую по форме к житию биографию того или иного князя. Книга была написана для прославления династии Рюриковичей и особенно ее владимирско-московской ветви.
   Поход князя Даниила на Рязань в «Степенной книге» представлен как война с «безбожными татарами». Анализ «Степенной книги» и сличение ее с Воскресенской летописью (1530 г.) дают основание предполагать, что князь Даниил был озабочен безопасностью юго-восточных границ своих владений. С юго-восточной, т. е. с «ордынской», стороны, всегда можно было ожидать внезапного удара. Кроме того, именно через Рязанские земли пролегал самый короткий путь из Москвы в Орду. И потому Даниил был глубоко заинтересован в том, чтобы иметь на рязанском престоле своего союзника. С этой целью он и решил вмешаться в очередную ссору рязанских князей, поводом к которой явилась, возможно, кончина в 1299 г. Ярослава Романовича Пронского.
   Дети Ярослава Пронского терпели притеснения от своего дяди Константина Романовича, который правил в главном городе княжества – Переяславле Рязанском. Захватив в плен Константина Романовича, москвичи тем самым помогли пронской линии рязанского княжеского дома.
   Наследник Константина Романовича, его сын Василий, вынужден был смириться с тем, что москвичи захватили Коломну. Сам Константин Романович позднее был убит (в 1306 г.) в московской тюрьме по приказу Юрия Даниловича, а через некоторое время в Орде при неясных обстоятельствах погиб и князь Василий.
   Вся власть в Рязанской земле перешла к пронским князьям Ивану и Михаилу. А москвичи прочно утвердились в Коломне, которую историки справедливо называют «ключом к Рязанской земле с севера».
   Запись в «Степенной книге» о князе Данииле, разгромившем «безбожных татар», появилась, видимо, потому, что факт столкновения дружины князя с татарами во время похода на Рязань в действительности имел место. Возможно, при захвате Константина Романовича москвичи разгромили какой-то вспомогательный татарский отряд, служивший князю, и, возможно, это были татары из Орды мятежного темника Ногая, погибшего в 1300 г. Они (этот мятежный отряд татар) были врагами центрального правительства, а потому победа над ними дружины, возглавляемой князем Даниилом, не вызвала гнева у хана Тохты.
   Такие победные схватки русских князей с небольшими отрядами татар, действовавшими на Руси без ханского повеления в качестве наемников или просто грабителей, происходили и прежде. Из летописей известно, что еще в 1285 г. старший брат Даниила великий князь Дмитрий прогнал отряд татар, грабивших Суздальские земли.
   Важно понимать, что в тот период зависимости Руси от Орды даже такие небольшие победы над татарами имели самый широкий резонанс: они становились темой для создания героических легенд, баллад. На князя-победителя смотрели с надеждой: быть может, именно он сможет поднять и возглавить народ на борьбу с татарами.
   В «Степенной книге» отражено также участие Даниила Московского в споре за Переяславль. Авторы книги развивали мысль о том, что московский князь Даниил занимал особое положение среди других русских князей: он – избранник Божий. И как избранник Божий, он поступает особенным образом: московский князь получил первую крупную территорию, присоединенную к собственным Московским землям, без «крамолы», т. е. мирным путем, по завещанию.
   Развивая эту идею богоизбранности, авторы обращали особое внимание на то, что Даниил «бысть последний во братии своей, яко же и прадед его, великий князь Всеволод Георгиевич. Их же уподоби Господь древнему царю, Богоотцу же пророку Давиду: мал бо бе и той во братии своей». Кроме семейного положения, сближающего Даниила со знаменитым родоначальником всех северо-восточных князей Всеволодом Большое Гнездо и создателем Псалтири библейским царем Давидом, на его богоизбранность указывало и то, что владения его никогда не подвергались нападению врагов: «Всегда десница Господня бяше защищая его и вся дни живота его ничим же ни от кого же неврежена бысть держава его».
//-- 6. ОДНА ИЗ РАННИХ ИДЕЙ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА --//
   Одна из ранних идей Московского государства, которую внушают создатели «Степенной книги», – это мысль особой исторической миссии московских князей, миротворческой миссии собирания русских земель. Мирный характер Даниила, как подчеркивала официальная книга московских князей, проявился в том, что он «без крамолы» получил «великий град Переяславль» (упоминалось выше): умирая бездетным, племянник князя Даниила Иоанн Дмитриевич «отказал» ему один из самых значительных и старинных городов Северной России – Переяславль-Залесский. И это мирное присоединение земель в значительной степени способствовало возвышению князя Даниила.
   Любой другой центр Северо-Востока Руси мог стать столицей нарождающегося государства, но случаю было угодно, чтобы этим городом стала Москва. Не одна Москва находилась на важных торговых путях междуречья, не только Москва обладала плодородными землями, и не одна она была защищена густыми лесами и соседними территориями: положение Твери было не менее выгодно. Но следует признать, что поведение московских князей и, в частности, князя Даниила во многом способствовало процессу собирания русских земель. Именно князь Даниил сделает более других для Москвы.
   Не очень заметный среди других русских князей, князь не стремился к славе, но его запомнили. Он представляется нам миролюбивым, очень непритязательным, сговорчивым и добродушным; он умел ладить с татарами и с соседними князьями. При всем этом он не был так прост, как могло казаться. Он хорошо понимал свой личный интерес и при случае мог свалить противника внезапным, тщательно взвешенным ударом. Побаиваясь князя, сородичи старались не задевать его понапрасну. В итоге он сумел обеспечить мир своей земле, а это условие мира наполнило большой жизнью княжество первого московского князя: к нему переселялись люди, и Даниил делал все, чтобы не «спугнуть» переселенцев. Человек большого здравого смысла, он правильно понял суть происходивших в Северо-Восточной Руси глубоких перемен и сделал все от него зависящее для будущего своего княжества. Первый московский князь получил такое множество подданных – крестьян, ремесленников, воинов, – которое позволило его сыновьям разом выступить в первый ряд русских князей.
   Будучи человеком верующим, князь Даниил построил в Москве Даниловский монастырь, и главный храм его (монастыря) освятил во имя преподобного Даниила Столпника – своего небесного покровителя. Игумен этого монастыря был возведен в сан архимандрита. Здесь же, в Даниловском монастыре, первый московский князь принял монашеский постриг незадолго до кончины. Согласно его завещанию, он похоронен не внутри храма, где обычно погребали князей, а на общем монастырском кладбище, «идеже и прочую братию погребаху».
   Пришедшая со временем в запустение обитель была восстановлена Иваном IV. Воспитанный митрополитом Макарием в духе уважения к старине, Иван IV восстановил Даниловский монастырь и выстроил здесь церковь. Каждый год Иван IV (Грозный) приезжал сюда с митрополитом и духовенством: он взял себе за правило ежегодно приходить на могилу князя Даниила и совершать здесь заупокойную службу.
   Взаимоотношения русских князей с церковью, их отношение к религии есть важное свидетельство уважения правителей этого весьма существенного источника нравственной и политической силы народа.
   Поскольку Русь в течение длительного времени находилась в зависимости от Золотой Орды, следует особо остановиться на отношении татар к православию.
   В декабре 1253 г. представитель францисканской миссии фламандец Гильом Виллем Рубрук побывал во временной ставке монгольского хана – Каракоруме. Он встретил в Каракоруме ремесленников-европейцев, в том числе русских, и даже одного француза-ювелира. Монгольская столица не произвела на него впечатления (за исключением двора великого хана). Однако монах увидел и нечто удивительное для себя: его поразило наличие, кроме языческих, вероятно, буддийских храмов, двух мечетей и одной христианской (несторианской) церкви. Это доказывало поразительную веротерпимость монголов, что было совершенно непонятно для средневекового католика (см. в книге И. П. Магидович, В. И. Магидович. Очерки по истории географических открытий. Т. 1. М.: Просвещение, 1982. С. 230–231, гл. 16: «Европейские путешественники по Азии VIII–XV веков»; «Послы к монгольским великим ханам. Карпини и Рубрук»).
   В самом деле, монголы принимали ислам, православие, буддизм (католичество не принимали). Греческая религия на Руси осталась неприкосновенной, и ханы даже исключили храмы и монастыри из постоянной дани. Есть любопытное летописное свидетельство о том, как Батый брал Владимир-Волынский в 1240 г. Непокорный, с западными настроениями город был взят «копьем» и народ «изби не щадя», но церковь Богородицы, другие храмы уцелели.
   Татары не ломали веру, возможно, поэтому князь Александр Невский дружил с татарами. Историк Г. В. Вернадский считал, что «Александр Невский, дабы сохранить религиозную свободу, пожертвовал свободой политической, и два подвига Александра Невского – его борьба с Западом и его смирение перед Востоком – имели единственную цель: сбережение православия как источника нравственной и политической силы русского народа».
   Русское православное духовенство не было властолюбиво (в отличие от католических духовных лиц) и не стремилось, как это делала латинская церковь, насильно обращать язычников в христиан (католики действовали силой меча и создали такое страшное учреждение, как инквизиция). Представители духовенства своей жизнью, делами, святостью являли пример нравственного величия. Церковь оправдывала надежды народа и правителей. Поэтому духовенство на Руси, кроме религиозного, имело огромное политическое значение. Для русских князей важен был не только ханский ярлык, но и благословение и одобрение высоких духовных лиц. В особенно важных случаях князья советовались не только с боярами и «лучшими людьми», но и с духовенством. Во время княжеских разногласий оно не раз являлось посредником и примирителем враждующих сторон. Церковь находила опору в княжеской власти и, в свою очередь, помогала укреплению этой власти, давая ей (власти) религиозное освящение в глазах народа.
   При отсутствии политического и государственного единства (в XIII, XIV вв.) именно церковь собирала воедино помыслы и стремления русских людей, разъединенных границами враждующих княжеств. Она была символом духовного единения русских людей. Владыки – митрополиты, епископы, архимандриты – выступали миротворцами: мирили князей. Поскольку споры и усобицы между князьями были в этот период на Руси явлением постоянным, именно вмешательство духовных владык – большую роль здесь играли русские митрополиты – помогало улаживать нарушенные договоры и взаимные претензии князей. А улаженный владыкой конфликт князей – это вовремя остановленные, готовые сойтись на поле битвы рати русских князей.
   Русский митрополит всегда пользовался всеобщим признанием; его признавал и хан Золотой Орды, не облагая налогом церковное имущество православной церкви. Постепенно церковь становилась высшим авторитетом в русских землях. Единение, которое было так необходимо русским княжествам, осуществлялось благодаря общему почитанию православной религии (это была идеология, которую уважал сам верховный правитель – хан Золотой Орды). Впрочем, это единение (и стремление к нему) никогда на Руси не исчезало полностью (даже в условиях раздробленности государства). Русские, несмотря на политическую раздробленность страны, всегда сознавали свое системное единство в сравнении со шведами, немцами, поляками, венграми, и православие являлось для русских людей особенной, цементирующей силой. Люди сохраняли общий язык, правовые нормы, восходившие к «Русской Правде», православную веру и общее национальное самосознание.
   Сохранялись экономические связи между различными русскими землями. Вместе с тем политическое соперничество продолжается. Сын князя Даниила Юрий захватил Можайск у верховьев Москвы-реки. И был Юрий так силен, что вступил в борьбу с тверским князем за великокняжеский престол во Владимире. Война эта будет длиться 24 года. Вначале победу одержит Михаил Тверской, но затем великим князем на короткое время станет Юрий, а ему будет наследовать его брат – Иоанн Данилович (Калита). Замечательная во многих отношениях политика Ивана I (Калиты) позволит Москве особенно возвыситься, а сделано это будет за счет соседей (русских княжеств). Возвышению Москвы, собирающей вокруг себя северо-восточные земли Руси, содействовала митрополия, перенесенная со своим клиром вначале во Владимир, затем в Москву.
   Историк Покровский М. Н. сказал о Москве так: «…Московская политическая идеология была церковной: московский царь мыслился своими подданными не столько как государь национальный, сколько как царь православного христианства всего мира». Именно тесный союз московских князей с церковью обеспечит Москве небывалую устойчивость, позволит стать тем городом, вокруг которого будет происходить собирание русских земель.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Сахаров. История России с древнейших времен до конца XVII в. М., 2001.
   2. Иловайский Д. Краткие очерки русской истории. М.: Просвещение, 1993 (Серия: учебники дореволюционной России по истории).
   3. Вернадский Г. В. История России: Киевская Русь. Кн. 2. М., 2000. (от 1943 г.)
   4. Вернадский Г. В. История России: Московское царство. Ч. 1. М., 2000.
   5. Вернадский Г. В. Два подвига Александра Невского //Евразийский временник. Т. 4. «Берлин», 1925.
   6. Соловьев С. М. Сочинения в 18 книгах. История России с древнейших времен. 1988. Кн. 1. Тт. 1–3.
   7. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. Т. 1. 1913.
   8. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989.
   9. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1993.
   10. Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географических открытий. Т. 1. М.: Просвещение, 1982.
   11. Борисов Н. С. Иван Калита (серия «Жизнь замечательных людей»). 1995.

ТЕМА 24. ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО. ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ

//-- ПЛАН --//
   1. Введение. Великое княжество Владимирское и его составные части. Род Всеволодовичей и две его ветви
   2. Начало борьбы за первенство в Северо-Восточной Руси
   3. Победа Твери. Борьба за спорные территории
   4. Активные действия москвичей. Юрий – великий князь Владимирский
   5. Победа тверичей. Продуманные действия Ивана
   6. Окончательная победа Москвы
   7. Иван Калита – замечательный образец северных князей
   Список литературы
//-- 1. ВВЕДЕНИЕ. ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ВЛАДИМИРСКОЕ И ЕГО СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ. РОД ВСЕВОЛОДОВИЧЕЙ И ДВЕ ЕГО ВЕТВИ --//
   Во второй половине XIII в. в северо-восточных землях Руси выделяется Великое княжество Владимирское, княжество, своевременно признавшее сюзеренитет монгольского хана, а потому менее других русских территорий опустошенное монгольским нашествием. Титул великого князя переходил к старшему в роде; обряд восшествия на престол совершался во Владимире, но, получив великое княжение (титул Великого князя Владимирского), князья чаще всего оставались жить в своих прежних уделах (наследованные земли). Право на великое княжение, как и право на княжение в своих уделах, русские князья получали в Орде. Признанием своей зависимости от Орды и богатыми дарами хану, а также своевременной выплатой дани в монгольскую казну они (князья) приобретали особую ханскую грамоту, своеобразный пакт о дружбе и ненападении – ярлык, который давал им право княжить в своих землях.
   Почти все земли в северо-восточной Руси принадлежали роду Всеволодовичей. Но территории эти наследовали две ветви рода: потомки Александра Невского и его брата Ярослава. Одна ветвь наследовала Москву и прилегающие к ней земли. Брат Невского, Ярослав, был основателем династии тверских князей.
   Борьба за власть над всей Великороссией станет главной проблемой тверских и московских князей.
   Северо-Восточная Русь второй половины XIII-начала XIV вв. представлена тремя княжествами (где утвердилось потомство Всеволода Большое Гнездо), которые долго спорили между собой за политическое главенство: Тверское, Суздальское (или Нижегородское), Московское.
   Тверское княжество состояло из территорий, прилегающих к верхнему течению Волги, и части земель, отнятых князьями суздальскими у новгородцев. Сравнительно небольшое по своему объему княжество было достаточно густо населено. Оно занимало очень выгодное положение между Новгородом и восточной частью Руси, а потому имело развитые в промышленном отношении города и села. Наиболее замечательными (после Твери) здесь были города Кашин, Ржев, Зубцов.
   Суздальское (в тесном смысле), или Нижегородское, княжество занимало среднее течение Волги и низовья Оки. Это был самый обширный между северо-восточными княжествами край лесов. Население здесь было довольно малочисленное. Важные города: Нижний Новгород, Суздаль, Галич, Кострома. Владимир на Клязьме продолжал считаться стольным великокняжеским городом.
   Незначительный вначале город Суздальской области – Москва, старинный и самый значительный город Северной Руси – Переяславль-Залесский, отнятая у рязанцев Коломна, захваченный у смолян Можайск, т. е. все течение Москвы-реки, – составили территорию Московского княжества.
//-- 2. НАЧАЛО БОРЬБЫ ЗА ПЕРВЕНСТВО В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ --//
   Борьба между Москвой и Тверью – не просто борьба за усиление (или возвышение) Твери или Москвы. Это была борьба за первенство в Северо-Восточной Руси, борьба за широкую задачу – за власть над всей Великороссией, а значит, за главенство в процессе объединения русских земель в единое государство. В соперничестве московских и тверских князей ясно угадывалось их стремление достичь политического верховенства, которое позволило бы возглавить все политические силы. За обладание великим княжением Владимирским между тверичами и москвичами развернется настоящая многолетняя война. Продолжаться она будет 24 года и окончится победой москвичей, а именно князя Ивана I (Калиты).
   Прелюдией к многолетней войне за великое княжение Владимирское стал переяславльский конфликт.
   В марте 1303 г. умер московский князь Даниил, и вновь встала проблема наследования Переяславля-Залесского (см. реферат: «Собирание Руси»), города, который, с одной стороны, был территорией великого княжения (т. е. должен был управляться великим князем, принадлежать ему), а с другой стороны, этот город был передан князю Даниилу Московскому (от умершего бездетного племянника Ивана Дмитриевича) в наследство.
   Осенью 1303 г. все первые лица Северо-Восточной Руси приезжают в Переяславль-Залесский. Съезду князей надлежит решить судьбу Переяславля-Залесского. Прибыли: великий князь Владимирский, Андрей Александрович, удалой князь Михаил Тверской, молодые князья из Ростова, молодой 22-летний Юрий Московский с братьями (Александром, Борисом, Иваном и Афанасием).
   Можно предположить, что компромиссное решение было принято под давлением председательствующего на съезде князей митрополита Максима. Веское слово старого византийца успокоило кипевшие страсти, и в результате князья пришли к такому соглашению: Юрий Данилович, князь Московский, сохраняет за собой Переяславль-Залесский, но, в случае кончины великого князя Андрея Александровича, его преемник во Владимире должен будет вместе с другими территориями получить и Переяславльскую землю. Такое решение успокоило всех: и Юрия Московского, и Михаила Тверского, поскольку каждый надеялся, что обладателем великого княжения Владимирского станет именно он.
   Андрей Александрович (великий князь) уже не чувствовал себя достаточно крепким и здоровым. Очень беспокоясь о судьбе своего малолетнего сына Михаила, он обещает Михаилу Тверскому содействие в получении великого княжения, но просил в будущем тверского князя опекать княжича Михаила Андреевича. Андрей Александрович обещал Михаилу Тверскому также поддержку своих бояр (Михаил Тверской выполнит просьбу отца: Михаил Андреевич получит весь отцовский удел – Городец, Суздаль и Нижний Новгород).
   В 1304 году Юрий Московский совершил набег на Можайск и, захватив город, подчинил (присоединил) его Москве. Добытый неправедным путем Можайск стал между тем очень важным приобретением для Даниловичей: все течение Москвы-реки – от истоков до устья – стало владениями московских князей.
   Разумеется, это было самоуправство. И, разумеется, возможно оно было лишь потому, что наблюдался упадок великокняжеской власти, которая прежде была высшим арбитром и стражем порядка в Северо-Восточной Руси.
   Смерть великого князя Андрея Александровича в 1304 г. стала сигналом к новому противостоянию между князьями. Если прежде Юрий Московский и Михаил Тверской выступали в одном союзе против великих князей Дмитрия и Андрея Александровичей, то теперь они – соперники.
   Заботясь о мире на Руси, митрополит Максим пытается убедить князя Юрия Московского, чтобы тот не ездил в Орду и не искал великого княжения Владимирского. И митрополит, и княгиня Ксения (мать Михаила Тверского) обещают Юрию в качестве «отступного» дать из владений Александра Невского все, что тот захочет.
   Юрий Данилович сделал вид, что принял предложение, обещал смириться. Но это был лишь маневр.
   Юрий получил от хана согласие на сохранение за ним Переяславля-Залесского (а по договору князей от 1303 г. переяславльское владение должно было стать владением великокняжеским), и это дало ему надежду на великокняжеский титул.
   Михаил Ярославович тоже, видимо, получил какие-то посулы от хана Орды, и, кроме этого, владетельные бояре, обещавшие выполнить волю покойного великого князя Владимирского, Андрея Александровича, уже признали его, Михаила Тверского, великим князем.
   Все должно было решиться в Орде, куда и отправились (1304 г.) оба князя (тверской и московский), сделав дома соответствующие распоряжения.
   Михаил Ярославович отправил своих наместников в боярский Новгород; тверские бояре пытаются также захватить Кострому, Нижний Новгород и Переяславль-Залесский.
   Юрий Данилович, собираясь (тайно!) в далекое путешествие в Орду (вместе с братьями Александром и Афанасием), посылает братьев – Бориса и Ивана – в ключевые города северо-восточных земель: Бориса – в Кострому, Ивана – в Переяславль; Ивану была поручена также Москва.
   Самые драматические события произошли в Переяславле-Залесском. Здесь в 1304 г. впервые проявил себя 16-летний князь Иван Данилович. О том, как развернулись события в Переяславле, сообщают летописи. Общие контуры событий таковы: боярин Акинф, перешедший к Михаилу Тверскому вместе с другими знатными людьми из свиты прежнего великого князя, Андрея Александровича, был послан своим новым хозяином в Переяславль-Залесский.
   Но московская разведка в Твери сообщила находившемуся в Переяславле юному Ивану о намерениях тверичей смелым ударом захватить переяславльское княжество.
   Иван Данилович предпринимает разумные и энергичные меры. В Москву он отправляет гонца за подкреплением. А в самом городе он заставляет московских и переяславльских бояр целовать крест на верность московскому дому.
   Когда тверичи подошли к городу, князь Иван вывел свое войско из города. Согласно переяславльскому преданию, битва произошла верстах в трех на юго-запад от города, вблизи московской дороги. Несмотря на преимущество москвичей, Акинф вступил в бой.
   Одновременным ударом с фронта и тыла (подошла московская рать) тверичи были разбиты. Под московскими пали и Акинф, и молодой зять его Давид. Эта жестокая схватка навсегда осталась в памяти князя Ивана. И может быть, именно это страшное впечатление от битвы породило в князе чувство отвращения к войне. Став позднее князем московским, а затем и Великим князем Владимирским, он всегда будет стараться избегать кровопролития.
   Не приняли тверских наместников и в Новгороде: новгородцы выставили сильное войско в Торжке. Новгородцы хотели заключить с князем договор, который четко определял бы его княжеские права и обязанности в Новгороде. Такой договор мог быть заключен лишь после того, как Михаил Тверской получит от хана ярлык – свидетельство его признания Великим князем Владимирским.
   Вспыхнули беспорядки в Костроме; в Нижнем Новгороде горожане собрались на вече и, ополчась на бояр, отказались признать власть Михаила.
   Почему Михаил Ярославович и его сторонники бояре так старались захватить главные города Северо-Восточной Руси? Ведь воля хана могла перечеркнуть все их старания? Объяснение простое: князю Михаилу, как и князю Юрию, нужны были деньги, много денег. Именно деньги решали судьбу великого княжения.
   У пришедшего к власти в Орде хана Тохты было много проблем: вначале распря с Ногаем, затем разногласия с сыном и внуком, которые пытались утвердиться в Северном Причерноморье (сын – Джека; внук – Каракишек), далее соперничество с родным братом Бурлюком. Неспокойная (в течение 10 лет) обстановка в Орде делала хана и его двор крайне алчными. Тохта требовал от русских князей полной и своевременной выплаты дани в монгольскую казну, а ханские приближенные стремились наполнить серебром свои карманы.
   По этой причине в Орде никогда не спешили, особенно в русских делах. Русские князья неделями, а то и месяцами ожидали приема у хана. После приема и вручения подарков снова ждали, пока ханский чиновник не сообщит им волю верховного правителя. Живя в Орде, князья постоянно посылали на Русь гонцов с требованием изыскать и срочно доставить им денег.
   Вот эти, так необходимые для получения ярлыка деньги и пытались собрать тверские бояре для не утвержденного еще на великое княжение князя Михаила. А это, как было сказано выше, вызвало законное возмущение тех, кого хотели принудить к признанию князя Михаила великим князем Владимирским раньше времени (т. е. без ханского ярлыка).
   Происходившие в этот период на Руси события явственно обнаруживали, сколь широки были политические притязания обоих князей: завязалась жестокая борьба за наследие великих князей Александра и Ярослава Ярославичей.
//-- 3. ПОБЕДА ТВЕРИ. БОРЬБА ЗА СПОРНЫЕ ТЕРРИТОРИИ --//
   Михаил Ярославич выиграл спор. Издержав в Орде все свои деньги, он идет на крайнюю меру: дает обещание хану в том, что увеличит дань, выплачиваемую Северо-Восточной Русью в ордынскую казну.
   Юрий возвращается на Русь побежденным. Михаил Тверской торжественно взошел на великокняжеский стол во Владимире. Митрополит Максим возложил на его голову золотой венец. Теперь он – Великий князь Владимирский. Однако Михаил далек от великодушия победителя. Вернувшись домой, он узнает о растерзанных в Нижнем Новгороде и Костроме верных владимирских боярах, о разгроме тверичей под Переяславлем, о гибели Акинфа. По кодексу княжеской чести это было оскорблением, на которое следовало немедленно ответить. Ярость князя Михаила не знает границ. Но не только ярость движет им. Михаил понимает, что для полной своей победы ему нужно знать: москвичи сломлены.
   В 1305–1306 гг. он совершает поход на Москву, где сидел побежденный в Орде Юрий с братьями. Летописи не сообщают подробностей похода, можно лишь предположить, что Михаил отнял у москвичей Переяславль-Залесский. Проливные дожди лета 1306 г. сделали дороги непролазными. Войско Михаила увязало в грязи, и он решил прервать поход и вернуться в Тверь.
   Собравшись с силами, в 1307 г. Михаил предпринял второй поход на Москву. Тверичи ходили в поход «всей силою». Они пытались взять московскую крепость штурмом (25 августа 1307 г.). В летописи об этом записано так: «Тверичи много зла сотворили и, града не взяв, отьиде». Московская крепость выдержала штурм.
   Борьба Твери и Москвы отрицательно сказывалась на новгородской торговле, создавала тревожную обстановку ожидания. Поэтому на берегах Волхова внимательно следили за всем происходящим в Северо-Восточной Руси и в Орде.
   Псковский книжник Диомид в книге «Апостол» (21 августа 1307 г.) в качестве основной вотчины раздоров между князьями Михаилом и Юрием называет «княженье Новгородское».
   В лето 1308 г. Михаил был признан князем в Новгороде. Таковы, вероятно, были условия мирного договора, подписанного князем Юрием в осажденной тверичами Москве в августе 1307 г.
   Можно предположить, что новгородцы приняли Михаила под давлением обстоятельств. В летописи есть сообщение, что летом 1307 г. на Русь приходила «Таирова рать»; о разорениях не упоминается: по-видимому, это была демонстрация силы Михаила (при поддержке Орды). Новгородцы приняли князя Михаила, он торжественно въезжал в древний вечевой город, однако настроены северяне были против него: им не нравились его властные замашки, а главное, им не нравилось его намерение увеличить размер ордынской дани, они также не забыли еще правление в Новгороде отца Михаила, изгнанного вече за самоуправство и произвол. Но на этот раз они смирились. Смирились и москвичи со своим поражением. До времени.
   В 1311 г. умер бездетным внук Александра Невского Михаил Андреевич, правивший в Городце и Нижнем Новгороде. Юрий тотчас захватил эти земли, поскольку считал, что они являются неотъемлемой частью общей вотчины потомков Александра Невского (такое положение существовало в княжеском праве и было признано в 1304 г. и Михаилом Тверским, и его матерью, княгиней Ксенией, и митрополитом Максимом).
   Но, поскольку теперь Михаилу не нужны были компромиссы, он отправил на Нижний Новгород войско.
   Митрополит Петр (с 1305 г.) остановил новую московско-тверскую войну. Под угрозой отлучения от церкви он запретил тверичам поход. Одновременно митрополит Петр предложил компромиссное решение, согласно которому в Нижнем Новгороде и Городецких землях должен сидеть как правитель Борис Данилович. Юрий Московский и Михаил Тверской на это согласились. Так бескровно был решен нижегородский конфликт.
//-- 4. АКТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ МОСКВИЧЕЙ. ЮРИЙ – ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВЛАДИМИРСКИЙ --//
   Из этих событий будущий собиратель Руси понял главное: сколь большую силу имеет глава русской православной церкви. Вмешательство Петра в нижегородский конфликт имело и другую положительную для князя Ивана сторону. Князь Борис, навсегда покинувший Москву, открыл Ивану дорогу к московскому престолу.
   В августе 1312 г. умирает хан Тохта; верховным правителем становится хан Узбек (1313–1342 гг.). Все русские князья устремляются в Орду за подтверждением своих владетельных прав.
   И вновь все должны были решить деньги. Главным источником серебра для издержавшихся великих князей всегда был Новгород. Михаил сумел «потрясти» новгородцев перед своей поездкой в Орду. Захватив южные районы Новгородской земли (Торжок, Бежецкий Верх), Михаил поставил Новгород под угрозу голода. Новгородские бояре вынуждены были заплатить полторы тысячи гривен серебра: такова была цена мира.
   Находясь в Орде, Михаил вновь решил «потрясти» новгородцев. Но на этот раз новгородцы выгнали тверских наместников. Однако, понимая, что, если Михаил вернется с победой, им несдобровать, они шлют гонцов к Юрию, предлагая ему новгородское княжение. Юрий (это был 1314 г.) к этому времени уже вернулся из Орды. Он не знал, с какими полномочиями вернется из Орды Михаил, а еще он не вполне был уверен в хитроумных новгородцах. Поэтому он не едет сам, но посылает свое доверенное лицо в Новгород – князя Федора Ржевского.
   Уже имея свою дружину, князь Федор берет под свое начало и новгородскую рать. Захватив тверских наместников, он вторгается в Тверскую землю.
   Два войска – тверичей (возглавил князь Дмитрий, сын Михаила) и новгородцев – встречаются на берегах Волги. Поскольку силы были примерно равны, а ни одно войско не желало переправляться через холодную реку, был в конце концов подписан мир. По этому мирному договору тверской князь (от его имени выступал сын Михаила Дмитрий, т. к. сам Михаил был еще в Орде) официально согласился отозвать своих наместников из Новгорода. Поэтому теперь на призыв новгородцев Юрий отвечает согласием; зимой 1314–1315 гг. он прибывает со своим младшим братом Афанасием в Новгород. Москва вновь оставлена на Ивана Даниловича.
   Михаил Тверской об этих событиях узнает, находясь в Орде. О самоуправстве Юрия он докладывает хану. Юрия вызывают в Орду для объяснения.
   Юрий едет в Орду. По пути в ханскую ставку он заезжает в Ростов, город, где давно уже обосновалась колония татар. Здесь были и опальные ордынские вельможи, имевшие родственные прочные связи в Орде. Здесь можно было получить полезный совет и даже протекцию при ханском дворе, здесь можно было узнать свежие новости.
   Можно предположить, что в Ростове Юрий Московский получил самые лучшие советы. В Орде Юрий пробудет 2 года. Все эти 2 года князь Иван будет с пользой для московского дома управлять московским княжеством.
   В 1315 г. Михаил возвращается из Орды. Он возвращается с татарским войском: войско должно помочь Михаилу справиться с новгородцами и утвердиться на великом княжении.
   Главное для Михаила – покорить Новгород.
   Возглавляемые князем Афанасием Даниловичем и Федором Ржевским новгородские полки были разбиты сильным войском Михаила Тверского.
   Новгородцы заплатили контрибуцию Михаилу Тверскому – 5 тыс. гривен серебра. Начались мирные переговоры. Князь Михаил выдвинул какое-то неприемлемое требование, которое новгородцы не соглашались выполнять. Тогда Михаил рассердился и, нарушив прежние договоренности (5 тыс. гривен уже было получено им), приказал схватить и князя Афанасия, и новгородских бояр, отвезти их в Тверь и держать под стражей. Захваченных новгородцев он приказал продать в рабство, а за заложников потребовал с Новгорода огромную сумму в 12 тыс. гривен серебром.
   По окончании похода на Торжок ордынское войско наконец ушло.
   Жизнь на Руси понемногу налаживалась. Но Михаил понимал, что до окончательной победы над Новгородом еще далеко. И события лета 1316 г. подтвердили худшие опасения князя Владимирского. Летом 1316 г. в Новгороде вновь вспыхнуло восстание против тверского князя. Наместники Михаила были изгнаны из города, а доброхоты казнены.
   Узнав об этом, Михаил немедля стал готовить большой поход на непокорный город.
   Новгородские бояре поняли, что именно теперь будет решена судьба их независимости. Они обратились ко всем городам и волостям Новгородской земли. Забыв прежние разногласия, пришли отряды из Старой Русы, Пскова, Ладоги; новгородцев поддержали также неславянские племена – карелы, ижора, водь.
   Крупное войско Михаила Тверского двинулось к Новгороду. Однако, не дойдя 50 верст до Новгорода, Михаил Тверской прервал поход и велел всем возвращаться по домам. Возвращение Михаила в Тверь было столь спешным, что он даже бросил на произвол судьбы своих воинов, лишившихся в походе коней.
   У историка XVIII в. В. Н. Татищева, по-водимому, были под рукой летописные документы, которые ныне утеряны. В его сочинениях встречается такая выдержка из русской летописи: «Слышав же, яко Юрий Московский готовится на нь со братиею».
   Таким образом становится понятно, что именно весть о движении московского войска к Твери (или хорошая имитация крупной военной акции) заставила Михаила срочно вернуться домой.
   Но Юрий в это время находится в Орде, Афанасий в плену у тверичей, Борис – в Нижнем Новгороде, а Александр Данилович умер. Значит, эту военную акцию против Твери провел Иван Данилович, оставленный Юрием в Москве.
   Решительные действия Ивана Даниловича спасли Новгород от угрозы полного разорения. Вместе с тем это был сильный удар по могуществу Твери.
   Находясь в Орде в течение 2-х лет (1315–1317 гг.), князь Юрий Московский сделал хороший ход: женился на сестре хана
   Узбека Кончаке. Правнучка Чингисхана под именем Агафьи стала московской княгиней. В качестве свадебного подарка хан Узбек передает Юрию ярлык на великое княжение Владимирское.
   Юрий вернется на Русь с татарами. Два войска вновь встретятся на берегах Волги. И снова, как уже было, никто не захочет начать битву.
   Юрий, объявив о своем отказе на великое княжение, поехал в Москву, а Михаил вернулся в Тверь.
   Встреча Юрия с Иваном в Москве была очень теплой: как соправитель князя Юрия Иван Данилович сделал многое. Он сберег Москву, сберег Московское княжество и не дал Михаилу утвердиться в Новгороде.
   По приезде в Москву Юрий стал готовиться к войне с Тверью. Были отправлены гонцы ко всем князьям с требованием явиться к Костроме для последующего похода на Тверь. Чтобы северяне выступили против Твери заодно с Юрием, в Новгород отправился Иван Данилович. Желая убедить осторожных новгородцев в том, что за ним стоит Орда, Юрий отправил в Новгород и татарского вельможу Телебугу.
   С наступлением морозов Юрий начал долгожданную войну. Войско Юрия из Костромы через Ростов, Переяславль, Дмитров и Клин двинулось на Тверь. Новгородцы вторглись в Тверские земли с севера. На стороне Юрия выступили даже прежние союзники Михаила Тверского – князья суздальские.
   Михаил со своей дружиной затворился в новой, только что построенной крепости. На штурм крепости москвичи не решились. Пять недель бесплодного ожидания подтолкнули Юрия к другому решению: он пустил свое войско по всему Тверскому княжеству для полного его разорения.
   Бесчинства москвичей привели Михаила в ярость. Он вышел из крепости и двинулся на Юрия, которого настиг в 40 верстах от Твери. Яростная атака тверичей была успешной. Войско Юрия было разбито. Произошло это 22 декабря 1317 г. на берегу Волги у села Бортенево. В плен попали жена Юрия – Кончака-Агафья и его брат Борис.
   Увидев, что москвичи терпят поражение, ханский посол Кавдыгай предложил Михаилу мир, а также заверил тверского князя, что сам он не на стороне Юрия. Поверив Кавдыгаю, Михаил предложил Юрию вынести дело на суд Орды. Юрий согласился.
   Михаил обещал также выпустить из плена братьев Юрия Бориса и Афанасия (попал в плен еще раньше), а также жену московского князя Агафью. Получилось так, что тверичи не сдержали слова: Агафья умерла в плену.
   С братом Афанасием, новгородцами и многочисленной свитой Юрий (в начале лета 1318 г.) прибыл в Орду и обвинил тверского князя в отравлении Кончаки.
   Михаил Тверской был казнен в Орде, а Юрий вернулся на Русь с титулом Великого князя Владимирского.
   Однако смерть Кончаки-Агафьи нанесла сокрушительный удар по могуществу Юрия. Кончина ордынской жены Юрия стала «палкой о двух концах»: один ударил по Михаилу, другой – по самому Юрию. По мысли хана Узбека, сыновья Юрия и Кончаки должны были со временем возглавить русские земли и обеспечить их полную лояльность к Орде. Смерть ханской сестры разрушила всю комбинацию Узбека. Юрий стал лишним в той игре, которую задумал хан. И, значит, Юрию предстояло освободить место.
   О том, кому хан прочит Великокняжеский стол Владимирский, стало известно зимой 1320–1321 года. Хан Узбек устроил брак 22-летнего тверского князя Дмитрия Михайловича с дочерью великого князя Литовского Гедимина Марией. В планы хана входило сближение с Литвой, более того, это еще были и мечты о литовских уделах в составе монгольского улуса.
   Был устроен также брак дочери Юрия Софьи с 13-летним Константином Тверским. Возможно, это также была воля хана, которому нужна была сильная и относительно единая Северо-Восточная Русь, способная противостоять Литве. Великокняжеский престол, тем не менее, по-прежнему оставался за Юрием Даниловичем. Правда, теперь он мог на собственном опыте убедиться, как трудно сохранить власть. Из Орды приезжали спесивые и наглые «послы»; они постоянно требовали денег, почестей. Массовая миграция населения из центральных и восточных районов Руси в Москву и Тверь повергла в нищету ростовских, суздальских, ярославских и других русских князей. Ставки ордынского «выхода» давно не соответствовали численности населения отдельных княжеств, но Орда не желала считаться с этим и требовала уплаты дани в срок.
   Эпидемия какой-то неизвестной страшной болезни свирепствовала в Северо-Восточной Руси в 1320–1321 гг. Летописи кратко сообщают: «Мор бысть на люди». Умирает князь нижегородский Борис Данилович, и князь Юрий Московский отправляет в орду Ивана Даниловича, чтобы решить вопрос о судьбе Нижнего Новгорода (сам Юрий только что приехал из Орды: в Ростове была смута, досталось татарам, и князь ездил объясняться с ханом Узбеком).
   А сам Юрий вновь затевает тяжбу с Тверью. В то время когда Юрий торжествует победу, получив с тверичей выкуп в 2 тыс. гривен серебра, судьба его уже была решена ханом Узбеком не в его пользу.
   Орде нужна была консолидация сил на северо-востоке Руси. Решено было: правитель будет один, и это будет князь Дмитрий Тверской. Москва, наконец, должна была отказаться от соперничества, признав первенство Твери. Для этого в Москве следовало иметь другого правителя, т. е. не такого, как Юрий Данилович, а именно – менее амбициозного, более смиренного, способного стать лучшим исполнителем ханского замысла. Хан Узбек пришел к мысли о том, что князь Иван Данилович идеально соответствует политическим видам Орды: в течение полутора лет, которые Иван провел при ханском дворе, Узбек смог приглядеться к московскому князю и понял, что выбор на этот раз он сделал правильный.
   Хан лишил князя Юрия и Великого княжества Владимирского, и Московского стола; ханская немилость была объяснена тем, что Юрий будто бы «обманул» верховного правителя тем, что оклеветал Михаила Тверского.
   Иван Данилович отправляется на Русь московским князем. С ним едет «лютый посол» хана Ахмыл с большим отрядом: он должен объявить Юрию ханскую волю и заставить того (т. е. Юрия) явиться на суд в Орду.
   Юрий бежит в Новгород. А в это время князь Дмитрий Тверской получает Великое княжение Владимирское (1322 г.).
   Новгородские дела Юрия были таковы: он воевал со шведами, но неудачно. Вернувшись из выборгского похода, он узнает о смерти брата Афанасия. Впрочем, деньги новгородцы Юрию все-таки дали, и он едет в Орду. Но по дороге его перехватывает князь Александр Михайлович Тверской и отнимает казну. Поскольку теперь в Орду ехать бессмысленно, Юрий едет вначале в Псков (псковичам в это время нужен опытный князь), затем возвращается в Новгород, где вновь занимается шведскими делами.
   На Ореховом острове Юрий строит крепость. Одновременно он приходит к мысли о том, что в сложившихся обстоятельствах единственно верным решением будет следующее: признать твердый мир, приняв при этом территориальные потери. Шведские послы приглашаются в крепость на Ореховом острове: так князь Юрий смог продемонстрировать шведам готовность русских к борьбе.
   Знаменитый Ореховецкий договор был заключен в 1323 г. С русской стороны договор подписали Юрий Данилович (подписал как великий князь), новгородский посадник Варфоломей Юрьевич и тысяцкий Аврам. «Во всей истории Руси феодальной эпохи, – отмечает историк И. П. Шаскольский, – Ореховецкий договор был первым соглашением о „вечном мире“ с соседней страной; ранее международные соглашения столь высокого ранга еще не заключались».
   Согласно договору, Новгород признавал захват шведами Западной Карелии, но в будущем дружественные стороны обязывались обеспечивать безопасный проезд купеческих караванов. Это было очень важно для всей новгородской торговли.
   После удачного похода на Устюг в том же 1323 г. Юрий, наконец, решается и едет в Орду.
   В Орду поехал и Дмитрий Михайлович Тверской. Встреча двух князей в Орде оказалась роковой для Юрия Даниловича. Князь Дмитрий, мстя за смерть своего отца, убивает московского князя.
   Но повелитель Орды не желал терпеть самоуправства, и через год Дмитрий Тверской был казнен.
//-- 5. ПОБЕДА ТВЕРИЧЕЙ. ПРОДУМАННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ИВАНА --//
   Ярлык на великое княжение получил Александр Тверской. Действуя вполне в духе брата и отца, он давал любые обещания и в результате получил Тверской стол и Великое княжение Владимирское. Да, хан простил князя Александра Тверского, да, он вернулся домой с победой. Однако цена этой победы – многочисленные долги, толпа жадных кредиторов.
   Князь Иван отступил. Он получил московский стол; триумфа не было, но не было и долгов. Иван умел ждать. Рачительный хозяин и хороший управитель, князь Иван был еще и человеком набожным. С большим почтением относящийся к митрополиту Петру, Иван Данилович был вполне уверен в дружеском расположении к нему высокого духовного лица Руси и мог рассчитывать на его дружбу и помощь. Состоявшийся в 1310 г. Собор в Переяславле-Залесском отмел необоснованные обвинения тверских князей в адрес митрополита Петра; и самую энергичную поддержку в переяславльском споре Петру оказала московская делегация во главе с молодым тогда князем Иваном. Теперь помощь нужна была Ивану Даниловичу, и эту помощь он получит. А поддержка митрополита, особенно такого авторитетного, как Петр, значила много.
   Петр был пастырем, который ощущал свою огромную личную ответственность перед Богом за все, что происходило вокруг. Вмешиваясь в споры князей, он всегда выступал как миротворец. К интригам тверских князей Петр относился снисходительно (т. е. князья никак не могли простить митрополиту свою неудачу: им не удалось возвести на митрополию своего ставленника – тверского игумена Геронтия). Но вот теперь неверный шаг мог сделать князь Иван.
   В конце 1325 г. в Москве узнали о гибели князя Юрия в Орде. А в феврале Москва встречала гроб с телом Юрия. Москвичи искренне скорбели о своем князе: он был дорог им как их давнишний предводитель, как неугомонный борец за возвышение Москвы. Как поступит Иван? Митрополит Петр убеждает князя не воевать с Тверью, не мстить за брата, оставить месть тому, кто знает все пути и судьбы.
   В восточной части Кремля Иван Данилович построил для митрополита новый обширный «двор». Предположительно, в 1322 г. Петр обосновался на своем московском подворье.
   Иван стал часто обращаться к митрополиту за советом. Петр не жалел своих вечерних часов для бесед с князем, он учил князя думать о спасении души, молиться и творить милостыню. Они помногу говорили между собой, эти два великих строителя Руси. Они вспоминали Юрия. Петр убеждал Ивана отказаться от проторенной Юрием Даниловичем дороги войны и крови. По мысли митрополита, Москва должна была стать центром русского православия, он советовал князю Ивану начать строительство каменного собора, посвященного Успению Божией Матери. Он говорил, что Москве нужно иметь своих праведников, что нужно прославлять их, что сам князь Иван Данилович должен в меру сил своих стать праведником, ибо «каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем».
   Поскольку с властью неизбежно связаны обман, лицемерие и насилие, Ивана занимал вопрос: может ли быть власть без греха? Петр объяснял, что правителю не заказаны пути к спасению, что грехи следует искупать «милосердием к бедным». Слова митрополита западали в душу Ивана, они открывали ему дорогу к действию во имя будущего. Так совершалось чудесное превращение Ивана в «собирателя Руси» Ивана Калиту.
   В середине августа 1327 г. в Москве был освящен Успенский собор; в это время в Твери вспыхнул бунт против одного из ордынских отрядов. 15 августа 1327 г. в праздничный день Успеньева дня произошло следующее: некий дьякон по прозвищу Дудко повел свою лошадь к Волге, чтобы напоить ее. Татарам, находившимся в городе, приглянулась лошадь, и они отняли ее. Дьякон стал кричать: «Люди тверские, не выдайте!» Началась драка. Оскорбленные поведением татар, горожане бросились на своих обидчиков. В ходе мятежа был убит ханский посол – племянник хана Узбека Чолхан. Убийство посла считалось тяжелейшим оскорблением. Вряд ли князь Александр Тверской был предводителем мятежа, но, понимая, что далее последует месть со стороны ордынцев, Александр Михайлович Тверской бежит в Псков.
   Тверской летописец сообщает о приходе татар зимой 1327–1328 гг. и говорит: «С ними же Иван Московский грядеше и вож» (вож – значит «проводник»). Уклониться от участия в походе ордынцев на Тверь значило обречь свою землю на опустошение, а своих людей – на погибель. Именно поэтому москвичи принимают участие в этом унизительном для них походе: нужно было спасти от разорения свое московское княжество, ибо хан руководствовался простой формулой: кто не с нами – тот против нас.
   Татары не пошли на Новгород; из Новгорода в татарскую ставку прибыли послы со многими дарами; кроме подарков хану и его приближенным, они привезли также 5 000 рублей серебром: откупились.
   А Тверь начала 1328 г. представляла собой дымящиеся развалины.
   Летом 1328 г. русские князья были вызваны в Орду. Обеспокоенный тверским мятежом, хан Узбек решил разделить области великого княжения между двумя правителями. Ярлыки на великое княжение получили Иван Калита и суздальский князь Александр Васильевич (тоже принимал участие в походе на Тверь). Так на Руси появилось сразу два князя Владимирских.
   Стольный Владимир с округой, а также Нижегородские земли хан передал Александру Васильевичу (Суздальскому).
   Калита получил Кострому, половину Ростовского княжества, огромные «лесные» территории с главными городами: Галичем, Белоозером, Угличем, но самое главное: Иван получил Новгород. Боясь, что хан может еще и передумать, новгородцы отправили в Орду своих послов, которые просили хана оставить их под властью Ивана Даниловича: Иван им нравился.
   Долгожданный мир стал главной заботой нового великого князя. Иван хотел дать стране покой и прекратить ордынские «рати». И это ему удалось. После 40 лет раздоров и беззаконий Иван Данилович подарил Руси 40 лет «великой тишины». Эта «тишина» была политической реальностью, вселявший надежды на перемены. Основанием тишины был исправный сбор дани. Вначале князь Иван Данилович, а затем и его сыновья Семен Гордый и Иван Красный сумели обеспечить полную и своевременную выплату дани с русских земель. Ханы Узбек и Джанибек (до 1357 г.) были удовлетворены таким положением и не препятствовали постепенному усилению московского княжеского дома. Усиление Московского княжества стало возможным благодаря общему укреплению государственного начала в жизни северо-восточной Руси.
   В то время как окраинные русские земли страдали от нападения внешних врагов, небольшое срединное Московское княжество становилось безопасным, а потому особенно привлекательным для всех, кто искал спокойной жизни; и люди потянулись туда.
   Разумеется, без насилия князь Иван не мог обойтись. Ввиду финансовой несостоятельности ростовских князей он получил распоряжение от хана принять суровые меры в отношении должников. Беспощадно собирая недостающую часть дани, князь Иван совершенно разорил ростовцев. Одновременно он же дал возможность полностью разоренным людям встать на ноги в других землях.
   В северо-восточной части Московского княжества была расположена обширная, но слабо заселенная волость Радонеж. Великий князь Владимирский и Московский Иван Данилович Калита предлагал разоренным ростовцам селиться в Московских землях (в плохо заселенной местности) и предоставлял им определенные льготы. Эти многие льготы позволили людям встать на ноги, завести хозяйство на новом месте; по прошествии некоторого времени они уже не держали зла на Ивана. Так укреплялось Московское княжество.
   Для укрепления московского влияния в Ростово-Ярославских и Белозерских землях Иван устраивал браки по расчету между москвичами и ростовцами, и прежде всего династические браки между княжескими домами.
   Однако более других способов усиления Московского княжества князь предпочитал такой мирный метод, как покупка. На началах частной сделки Иван Данилович приобретал села, деревни и целые волости.
   Московский князь сумел навести относительный порядок в том беспорядке и анархии, воровстве и местном произволе, которые царили на Руси. Прекратились массовые грабежи на дорогах. Торговля между отдельными городами стала более безопасной. Воров стали наказывать, невзирая на лица.
   При Калите, как установили исследователи древнерусского права, велась работа по собиранию и обработке памятников византийского и русского права. Наверное, современники недаром сравнивали князя Ивана с видным императором Юстинианом, славившимся своей законотворческой деятельностью.
   Своей целью Иван Данилович считал утверждение в Московской земле правды. Правда мыслилась им как справедливость, как праведный, нелицеприятный суд.
   Особое внимание князь уделял поиску выхода из финансовых затруднений и четкой организации налогов. Считая, что поземельный налог нельзя постоянно увеличивать, поскольку это может совершенно разорить хозяев-земледельцев, он полагал, что торговые пошлины увеличивать нужно, т. к. торговый оборот постоянно увеличивается, торговля развивается. В казну московскую поступали также деньги от торговли хмельным медом. В поисках выхода из финансовых затруднений Иван начал расплачиваться со своими слугами не деньгами, а раздачей малонаселенных земель.
   Порядок, который был наведен в Московском княжестве, являл собой по существу новое решение вечной проблемы власти. Волей и стараниями Ивана Калиты Московское княжество превратилось в зерно российской государственности.
   В начале 1329 г. князь Иван вынужден будет оторваться от своих дел: хан приказал привезти на суд в Орду тверского князя Александра, который вновь обосновался в Пскове. Московский князь не спешил. Вначале он пытается использовать все ходы дипломатии. К переговорам привлекает нового митрополита – Феогноста. Феогност, не добившись желаемого результата путем переговоров, отлучает псковичей от церкви.
   Как ни хотелось князю Ивану не воевать с Псковом, выступать в поход все же пришлось: ослушаться хана было нельзя. Псковские летописи сообщают об этом походе, что Иван вел свою армию на Псков так медленно, будто не хотел псковичей разгневать. Пожалуй, он давал им возможность одуматься.
   По-видимому, псковичи оценили медлительность князя и отправили к нему послов. Псковские послы сообщили Ивану: «Князь Александр изо Пскова поехал прочь; а тебе, господину своему, князю Великому весь Псков кланяется».
   Неподалеку от Пскова в присутствии Ивана Калиты между Новгородом и Псковом был заключен «вечный мир»; в ходе переговоров был подтвержден суверенитет Пскова, а население Пскова – возвращено в лоно православной церкви: отлучение было снято.
//-- 6. ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ПОБЕДА МОСКВЫ --//
   Зимой 1331–1332 гг. Иван ездил в Орду и домой вернулся обладателем всей территории Великого княжения Владимирского, а также сретенской половины Ростовского княжества.
   Не один раз возникали у князя Ивана разногласия с «Господином Великим Новгородом», но в отношениях с «золотыми поясами» он всегда проявлял необыкновенную осторожность. Иван считал, что можно привести свое войско в Торжок, но штурмовать Новгород глупо. Можно продемонстрировать силу объединенного войска, но к прямому столкновению стремиться не следует. Великий князь зимой 1333–1334 гг. заплатит в Орду недостающую сумму «закамского серебра» из собственного кармана и будет ждать налаживания отношений с Новгородом, ждать терпеливо, прибегая к помощи митрополита, используя всевозможные уловки дипломатии.
   Очень беспокоило Ивана княжество Литовское. И он искренне радуется, устроив брак старшего сына с дочерью Гедимина. Иван Данилович понимал, что Литва вполне может прервать его «великую тишину», и потому использовал любую возможность, чтобы избежать войны или (если она идет) побыстрее ее прекратить.
   Князь Иван предвидел, что война для Московии будет подлинным бедствием: справиться в одиночку с литовцами он не сможет, а звать на помощь татар он никак не хотел.
   Еще больше беспокоил Ивана новгородско-литовско-псковский альянс. В 1335 г., когда князь прибудет в Новгород, из него благоразумно уедет литовский князь. Князь литовский уехал, а наместники литовские остались. Иван Данилович не стал трогать литовских наместников, но горький осадок от пребывания в Новгороде, городе, который поддерживает отношения с Литвой, у него остался.
   3 июля 1335 г. Москва запылала. Предполагали, что поджоги устроены были подкупленными тверичами людьми. Еще страшнее для Ивана были вести из Пскова: князь Александр Тверской отправил в орду сына Федора, чтобы он от имени отца и матери молил хана о прощении.
   Еще более страшный пожар случился в Москве летом 1337 г. В летописи сообщается, что только одних церквей в Москве сгорело 41. Сильный ливень загасил пожар, но и потопил имущество москвичей, вынесенное из домов или спрятанное в подвалах.
   В то время как князь Иван занимался пожаром и его последствиями, Александр Тверской (после переговоров с митрополитом) едет, наконец, в Орду. Узбек «пожаловал» князя, разрешил ему вернуться в «отчину свою». Александр мог бы заняться тверскими делами и не претендовать на великое княжение, однако он – сын своего отца и считает, что ему должны принадлежать не только Тверь, но и Великое княжение Владимирское.
   И вновь возникает противостояние. Отвыкнув от татарского произвола, многие из тверских бояр перебираются на службу к Калите. В Москве перебежчиков встречали радушно, князь Иван каждому находил место в кругу своих бояр. Широкое гостеприимство было одной из основ московской политики. В Москве понимали: каждый новый человек мог стать той песчинкой, которая перетянет чашу весов в нужную сторону.
   Те же, кто был обижен на Калиту, становился под знамена князя Александра. Многие видели в нем патриота, сочувствовали его жизненному пути: князь-мятежник, 10 лет враждовал с ханом, друг могущественных литовских князей, предводитель вольных псковичей и сын князя-мученика. Образ московского реалиста тускнел на фоне яркого ореола Александра Тверского.
   Разумеется, Ивану Калите было чем похвастаться, было чем ответить на упреки недругов: как правитель всей северо-восточной Руси он мог гордиться плодами своего неустанного труда. Он знал, что все это время работал для будущего. И потому не мог отдать на волю слепой военной удаче все то, что было достигнуто за 10 лет. Александр Тверской выступал не только против своего извечного соперника, он замахнулся на ту «великую тишину», в сохранении которой Иван Данилович видел свое главное предназначение.
   Калита решил не допустить войны. Видя, что хан Узбек не спешит определить свое мнение и наблюдает со стороны за схваткой русских князей, Иван понял, что приговор Орды может открыть дорогу новой войне, войне, которой он так хочет избежать. Потому московский князь решает добиться радикального решения – казни Александра Тверского. Для казни нужны веские основания.
   Общий замысел князя Ивана состоял в том, чтобы искать и найти свидетельства измены. Вся московская разведка была поставлена на ноги. Москвичи разыскали литовских кредиторов, которые уже потеряли надежду вернуть свои деньги. Они (московские агенты) обещали возместить ущерб, но при условии: пострадавшие должны устно или письменно обвинить Александра Тверского перед ханом. Вряд ли хана Узбека волновали долги тверского князя. Но, вероятно, подученные московской разведкой озлобленные кредиторы наряду с финансовыми претензиями выдвинули против Александра Тверского и политические обвинения. Самым тяжелым обвинением могло быть уличение князя в его связях с Литвой после покаяния в Орде и возвращения в Тверь. Последним, заключительным аккордом в политической игре с Тверью стала завершающая поездка Ивана Даниловича в Орду в 1339 г. Эта поездка была тщательно подготовлена московским князем.
   Многие русские князья принимали монашеский постриг перед кончиной. Общаясь с высшими духовными лицами Руси, Иван Калита, по-видимому, хорошо знал, что лучшие представители православной церкви считали это (принятие пострига перед кончиной) грубым извращением идеи монашества; церковь протестовала против такого обыкновения.
   Князь Иван решил стать иноком задолго до кончины. Он заранее составил завещание, причем таким образом, чтобы не стало поводов для раздоров, наоборот, оно стало замечательным условием последующего сплочения московского княжеского дома. Доля старшего сына Семена превосходила уделы младших братьев (он получил самые важные в стратегическом отношении города – Можайск и Коломну). Материальное превосходство старшего брата сдерживало младших от мятежей; в этом проявилась дальновидность Калиты (в последующем все другие московские князья не только придерживались этого принципа, но и постоянно увеличивали наделы старшего сына).
   А вот что говорилось в завещании о Москве: «Приказываю сынам своим очину свою Москву». Москва и ближайшая округа в радиусе около 40 км от столицы была оставлена в совместное владение всем сыновьям – Семену, Ивану и Андрею Ивановичам. Каждый из них был кровно заинтересован в благополучии Москвы и готов был защищать ее от врагов, поскольку каждый имел в городе свою треть. Таким образом получалось, что Москва была в долевом управлении всех трех сыновей Калиты и каждый из них получал свою часть штрафов от суда и пошлин с торговли. Это и явилось залогом процветания Москвы в будущем.
   Однако вернемся к заключительной поездке Ивана Даниловича в Орду. Историки полагают (В. Н. Татищев и др.), что московский князь представил в Орде документ (или документы), который не только уличал Александра Тверского в измене, но и сильно оскорблял хана Узбека.
   В Орду Иван Калита приехал со своим старшими сыновьями и сделал заявление о том, что намерен уйти с политической сцены. Этот уход должен был произвести на старого хана хорошее впечатление и заставить его благосклонно отнестись к молодым представителям московского княжеского дома – Семену и Ивану.
   Историки полагают также, что Иван предложил хану для утверждения «духовную грамоту» – завещание; содержание «духовной грамоты» (скорее всего!) убедило хана Узбека, что именно Иван и его потомки лучше других смогут стать проводниками воли хана – исполнят его замысел. Завещание включало распоряжение о том, что делать, если у одного из сыновей Калиты татары отнимут часть владений: в случае этого несчастья следует проявить смирение, а пострадавшему выделить понемногу из наделов всех других наследников.
   Недолгое пребывание московского князя в Орде предрешило судьбу Александра Тверского. Хан окончательно склонился к мысли о том, что манеры тверичей слишком резки и вызывающи, чтобы можно было ждать спокойствия в русском улусе. Усиление тверского дома, по мнению хана, могло привести к антиордынским настроениям. И он выбрал Ивана и его последователей.
   Прощаясь, хан Узбек подарил Ивану Даниловичу шапку-тюбетейку, сделанную из искусно спаянных золотых нитей-проволочек. Позднее эта тюбетейка Узбека, переделанная московскими мастерами-умельцами, превратится в главный символ московской государственности.
//-- 7. ИВАН КАЛИТА – ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗЕЦ СЕВЕРНЫХ КНЯЗЕЙ --//
   Возникшая на стыке поселений племен вятичей и кривичей, Москва прошла путь от скромного городка небольшого княжения до столичного города Русского государства. В том, чем стала Москва для Руси, есть великая заслуга князя Ивана I – Ивана Даниловича, получившего прозвище Калита (кошель). Иван представляет собой замечательный образец северных князей – собирателей Руси. Он сумел значительно увеличить Московское княжество приобретениями, которые производились в основном мирным путем, преимущественно деньгами: он покупал деревни, села, города и целые волости. Москвичи всецело поддерживали политику Ивана Даниловича и его преемников за политическое верховенство своего города. Поддерживали московских князей и митрополиты.
   Митрополит Петр, проводивший большую часть своей жизни в разъездах, перенес кафедру из Владимира в Москву и большей частью жил на ее подворье; а митрополит Феогност поселился в Москве окончательно. В Москве была построена первая каменная церковь – Успенский собор (1326–1327 гг.), затем Архангельский собор (1333 г.), ставший усыпальницей московских князей, и придворная церковь Спаса на Бору. Москва становилась столицей Руси в церковном отношении, и митрополиты, со своей стороны, всеми силами помогали возвышению Москвы (используя против врагов московского князя духовное оружие – церковное отлучение).
   Умный, чрезвычайно осторожный, расчетливый, необычайно ловкий в дипломатии, Иван Калита сумел заложить основы могущества Московского княжества. Вера давала ему энергию, а разум указывал пути наведения государственного порядка в большом и таком беспорядочном русском мире. Все московские летописцы отметили, что время Ивана Калиты есть время «тишины великой», когда русские люди передохнули – «опочили» от «великиа истомы и многыа тягости» ордынской.
   В годы «великой тишины» вырастет новое поколение московских князей, смелых, отвыкших «от страха ордынского, от нервной дрожи отцов при мысли о татарине». Симеон Гордый (Семен) и Иоанн II (Иван) продолжат дело отца по укреплению московской государственности.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Учебники дореволюционной России по истории: Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории; Д. Иловайский. Краткие очерки русской истории. М.: Просвещение, 1993.
   2. Москва. Иллюстрированная история. Т. 1. 1984.
   3. Борисов Н. С. Иван Калита. М., 1995 (ЖЗЛ).
   4. Кацва Л. А., Юрганов А. Л. История России VIII–XV вв. М., 1993. (Экспериментальный учебник.)
   5. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1993.

ТЕМА 25. ПРОТИВОСТОЯНИЕ ОРДЕ. ЗОЛОТАЯ ОРДА НА РУСИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Темучин-Чингисхан
   2. Битва на Калке
   3. Батыево нашествие
   4. Золотая Орда
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   К началу XIII в. Русь более столетия жила в условиях раздробленности. Сложилось до полутора десятков княжеств. Большинство их представляли собой монархии во главе с великим князем, ему подчинялись в пределах его княжества владетели более мелких уделов – князья удельные. Удельные порядки не могли не ослабить Русь – в военном, политическом плане, многие государства зачастую не выступали единым фронтом против внешних нападений. Князья и земли враждовали друг с другом, истощали друг друга. И на этом междоусобном фоне особенно страшной оказалась угроза извне.
   В начале XII в. на Русь стали доходить смутные слухи о появлении где-то на востоке новой мощной державы степных кочевников. Эти сведения доносили купцы из Индии и Средней Азии, путешественники. А вскоре новая грозная опасность возникла уже у русских границ. Это были татаро-монголы.
   Во второй половине XII-начале XIII вв. на огромных пространствах от Великой Китайской стены до озера Байкал жили многочисленные монгольские племена. Собственно монголы были одним из этих племен. Именно это племя дало потом обобщенное имя всему монгольскому государству.
   Татары были другим здешним племенем. Они враждовали с монголами, но позднее объединились под их началом. Однако случилось так, что во внешнем мире и особенно на Руси именно это название – «татары» – закрепилось за новым государством.
   Во второй половине XII в. среди монгольских племен происходили примерно те же процессы, что и в Западной Европе в V–VII вв. Шло отмирание первобытно-общинных отношений, появлялась частная собственность; хозяйственной основой общества стал уже не род, а отдельная семья. Одно лишь большое различие имелось в жизни монгольского общества и народов Западной Европы, проходивших тот же путь несколькими веками ранее. Монголы были кочевниками-скотоводами. Основой их хозяйства были табуны коней, стада рогатого скота, овец. Южные племена монголов были наиболее развиты, в хозяйственном отношении наиболее богаты. Кочевое скотоводство, превосходные пастбища давали возможность отдельным семьям выделиться в хозяйственном отношении.
   В первую очередь это были вожди – нахы, племенные старейшины. Появились семьи, в руках которых сосредоточились тысячи голов скота и которые либо путем купли, либо захвата приобретали себе лучшие, наиболее удобные пастбища. Основная часть скотоводов-аратов все чаще попадала в зависимость от богатой верхушки. Раньше монголы кочевали общинами, которые насчитывали до тысячи кибиток. В центре такого кочевья находились кибитки вождя. Теперь стали появляться кочевья семьями.
   Однако в период военных противоборств старая, куренная система организации войска еще сохранялась. Ханы получили возможность за счет накопленных богатств нанимать к себе на службу дружинников. У ханов-вождей появилась собственная гвардия из дружинников. И в этом смысле монгольское общество напоминало раннее европейское.
   С самого начала развития государственности у монголов она носила военизированный характер. Это объяснялось закономерностями складывания хозяйства, развития монгольского общества. С самого раннего детства вся жизнь монголов была связана с лошадью. Поэтому они вырастали крепкими, ловкими, смелыми. Появляющиеся всесильные и богатые ханы в полной мере использовали особенности кочевников – их военную сноровку, неприхотливость, способность к быстрым и стремительным передвижениям в седлах, их кибиточный транспорт, дававший возможность покрывать огромные расстояния.
//-- 1. ТЕМУЧИН-ЧИНГИСХАН --//
   В конце 50– начале 60-х гг. XII в. одному из монгольских вождей Езугею из племени тайчиутов удалось объединить под своей властью большинство монгольских племен. В его семье родился старший сын Темучин, будущий Чингисхан. Однако Езугей недолго был наверху. Враждовавшие с ним татары сумели отравить его. После этого объединение Езугея распалось.
   Подросшему Темучину удалось собрать новую дружину. К 1190 г., когда ему не было и тридцати лет, Темучину в отчаянной борьбе с другими ханами удалось подчинить своему влиянию основную часть монгольских племен и занять трон всех монголов. В эти годы он показал себя исключительно отважным воином, смелым до безрассудства.
   Уже в то время Темучин отличался беспощадностью и коварством в борьбе с врагами, умением стравливать их между собой, вести политическое лавирование, отступать, когда этого требовали обстоятельства. Он участвовал в убийстве одного из своих братьев, заподозрив его в интриге против себя. Комплексом таких же качеств обладали и другие вожди – объединители племенных конфедераций и создатели единых раннефеодальных государств на необозримых просторах Евразии.
   Подчинив себе большую часть монголов, Темучин провел ряд реформ: ввел десятичную систему организации общества и армии. Он создал личную гвардию, которую разделил на «ночную» и «дневную», окружил себя прочной охраной, ввел управление своим личным имуществом, дал привилегии своим воинам, освободив их от всяких налогов. Одновременно он продолжал подчинять себе монгольские племена, не вошедшие в его государство. Одним из последних было подчинено племя татар.
   На курултае (общем съезде монгольских вождей) в 1204–1205 гг. Темучин был провозглашен Чингисханом, т. е. великим ханом. Тем самым ему удалось объединить монголов в единое государство. На курултае задачей монголов было провозглашено завоевание мирового господства.
   Родиной того монгольского племени, из которого вышли наши завоеватели, была горная окраина степи Гоби, лежащая за Байкалом, орошаемая Ингодою, Ононом, Керлоном и другими источниками Амура, обильная лесом и пастбищами. Племя это, подобно другим монголотатарским кочевникам, делилось на разные части, или кочевья. Всякая орда имела свои знатные семьи, или сословие благородных, а также свой княжеский род, из которого выбирались ханы. Власть ханская была ограничена собранием знатных, или сеймом.
   В 1206 г. на курултае монгольской знати у реки Онон Темучин был провозглашен всемонгольским ханом под именем Чингисхан. Он образовал огромное государство, включавшее Китай, Среднюю Азию, Персию и простиравшееся от берегов Тихого океана до берегов Каспийского моря. Все население державы Чингисхана делилось на тьмы (10 000), тысячи, сотни и десятки, возглавлявшиеся племенной знатью. Целью державы Чингисхана стали грабеж и порабощение соседних народов. Особенно привлекательными были важнейшие торговые пути, обладание которыми могло принести большие доходы.
   Подобно всем основателям великих монархий или родоначальникам знаменитых династий, Чингисхан не имеет недостатка в баснословных преданиях, которыми позднейшие мусульманские летописцы украсили его происхождение и подвиги. Например, в числе его предков упоминают некоего Огуз-Хана, который, будучи еще грудным ребенком, проявил себя ревностным мусульманином, а потом, сделавшись ханом, покорил многие народы. Далее повествуют о ханше по имени Алангоа, которая, оставшись вдовой, от солнечного света родила трех сыновей, и младший из них стал предком Чингисхана.
   Чингисхан родился около 1160 г. Баснословные сказания прибавляют, что он явился на свет с куском запекшейся крови в сжатой руке и что некто, увидев его сразу после рождения, предсказал ему будущую славу и завоевание всего мира.
   Темучину было только тринадцать лет, когда скончался его отец. Большая часть родов, подвластных Езугей-Багадуру, воспользовалась смертью последнего и отказалась платить дань его сыну, а затем откочевала от его юрта. Не довольствуясь тем, мятежники нападали на его кочевья, отгоняли скот, брали пленников и, вообще, вели с ним обычные между соседями войны. Для молодого Темучина начался долгий период различных испытаний и превратностей судьбы. Не раз в войнах с соседними племенами он терпел неудачи, измены, различные обиды, попадал в руки врагов, от которых избавлялся почти чудесным образом. Зато в течение этого периода закалились его характер и мужество, развились его изобретательный ум и военный гений, а заодно и холодная, расчетливая свирепость.
   Есть известие, что несколько лет он пробыл у Ниучей, в Китае, и воспользовался этим временем, чтобы познакомиться со зрелой гражданственностью китайского народа, а особенно изучить там разные приемы военного искусства, более усовершенствованные, чем у диких кочевников. Кочевники были сильны только своей конницей и умением стрелять из лука, в чем упражнялись с детских лет. Один современный Темучину китайский летописец изображает его человеком, не похожим по наружности на других монголов, людей неуклюжих, с короткими ногами, плоскими скуластыми лицами и тупыми носами, с узкими, далеко расставленными глазами без верхних ресниц, с редкими волосами на бороде и усах. Он отличался очень высоким ростом, большим лбом и длинной бородой. Вероятно, по монголо-маньчжурскому обычаю, он брил переднюю часть головы и носил длинную косу.
   Вот одна из баснословных превратностей, которые постигали будущего грозного завоевателя в молодости, на его родине. Однажды враждебное племя тайджигутов напало на кочевье Темучина и его братьев и потребовало от их матери выдачи только его одного. Темучин спрятался в недоступной пещере, на берегу реки Онона, провел там девять суток без пищи и воды. Наконец, он вышел из своего убежища, решив, что если ему суждено умереть, то свершится воля Тенгри (или неба, почитаемого монголами как верховное божество). Подстерегавшие враги схватили его, отвезли в свое кочевье и заключили в оковы, а на шею надели деревянную колодку. Одна старая женщина сжалилась над молодым пленником и подложила ему кусок войлока на плечи, чтобы колодка не слишком их терла.
   Тайджигуты справляли большой праздник и допьяна напились кумыса. Темучин разбил ножные оковы, ударил ими своего сторожа и, убежав, спрятался в болоте. Враги искали его, но один из них, заметив Темучина в воде, направил искавших в другую сторону. Он же потом спрятал Темучина у себя в возу с овечьей шерстью, а когда обманутые сыщики удалились, дал ему быструю кобылицу, и Темучин благополучно вернулся в свое кочевье. Таким образом, во время неудач и превратностей судьбы он всегда находил людей, которые помогали ему избавиться от опасности.
   Щедростью он умел привлечь к себе людей и сделать из них союзников, способствовавших его возвращению. Темучину было уже за сорок лет, когда долгая борьба с различными препятствиями и обстоятельствами увенчалась полным успехом, и судьба проявила к нему благосклонность. Тайджигуты соединились с некоторыми племенами, когда-то отделившимися от Темучина, и пошли на него большим войском. Он собрал все подвластные ему тринадцать родов, расположил их рядом в виде кольца и мужественно встретил неприятелей.
   Упорная битва окончилась полным поражением врагов Темучина. Семьдесят тайджигутских беков, захваченных в плен, Темучин велел бросить в семьдесят кипящих котлов. Большая часть побежденных родов признала над собой его власть. Затем последовал ряд удачных войн с другими монголотатарскими ханами; число подвластных орд стало быстро возрастать. В этих войнах верным союзником Темучина был старый Ван-хан, начальник сильного племени кераитов. Помогая друг другу, Темучин и Ван-хан не раз одолевали враждебные им союзы других ханов. Но Ван-хан, побуждаемый своим сыном, впоследствии разорвал союз и затеял междоусобицу, которая окончилась его поражением. И впоследствии Темучин не имел более соперников среди монгольских ханов.
   Когда Темучин стал Чингисханом, обширные завоевания быстро последовали одно за другим. Постепенное подчинение западных, или турко-татарских, орд привело Чингисхана в столкновение с Гур-ханом; такой титул носил тогда владетель Восточного Туркестана (Кара-Китая). Восточный Туркестан был завоеван. Затем были подчинены уйгуры, самое образованное из турецких племен, обитавшее в Алтайских горах. От уйгуров монголы заимствовали азбуку. Потом подверглось разгрому царство Тангутское, лежавшее в Южной Монголии, сопредельное Китаю.
   В этих завоеваниях Чингисхану помогали не только его военный гений и многочисленные войска, но и умение пользоваться взаимной враждой, ошибками и неспособностью соседних государей договориться и противостоять ему. Соединив под своей властью большую часть монголотатарских и турко-татарских кочевников Средней Азии, Чингисхан обратил оружие на Китай, на северную его половину, или империю манчжурских Ниучей, династия которых называлась Кин.
   Китайские властители, допустившие быстрое возрастание могущества Чингисхана, вдруг потребовали от него дани, из-за чего, собственно, и возникла упорная война. Темучин проник за Каменную Стену и начал опустошать империю. Ниучи, уже успевшие утратить свой воинственный дух, не могли противостоять врагу в открытом поле, они защищались в укрепленных городах, которые поначалу были неприступными для монголов. Но вскоре монголы научились брать эти города, отчасти долгим обложением и голодом, отчасти – освоив стенобитные машины, умение делать подкопы и другие осадные приемы, употреблявшиеся в Китае.
   Взяв и разграбив какой-нибудь город и подступая к другому, монголы обычно выставляли плененных жителей перед своим войском и принуждали их исполнять осадные работы. Таким образом защитникам приходилось бросать стрелы и другие метательные снаряды в своих несчастных соотечественников, что ослабляло мужество осажденных. Борьба с сильной империей была нелегка. Чингисхан предпринимал несколько походов на Китай, прежде чем ему удалось овладеть столицей Пекином и поколебать владычество Ниучей. Полное завоевание этой империи было окончено при его преемнике. В борьбе с Китаем монголам особенно помогли его внутренние неустройства, например убийство и свержение государей их соперниками, измена некоторых военачальников, нелюбовь китайского населения к своим маньчжурским завоевателям. Всеми этими обстоятельствами монгольский хан умел искусно пользоваться.
   Во время этой борьбы внимание Темучина частично было отвлечено в другую сторону, на запад, войной с другим могущественным государем Азии, с Магометом, султаном юго-западного Туркестана. Магомет оружием расширил свое царство с одной стороны до берегов Каспийского моря, а с другой – до реки Инда, и завладел большей частью Персии. В начале турецкий султан и монгольский хан заключили между собой дружеский и торговый договор. Но Магомет не оценил могущества Чингисхана и легкомысленно нарушил договор: он отказался заплатить хану за монгольский караван, разграбленный в турецких владениях, и за убийство послов Чингисхана. Это послужило поводом к жестокой войне.
   Преследование монголами султана Магомета приобрело важное значение для русской истории: с ним связано первое нашествие варваров на Русь. Во время преследования полководцы Чингисхана углубились далеко на запад, в прикаспийские страны, и вошли в область Азербайджана. После смерти Магомета они получили от Чингисхана разрешение идти из Азербайджана далее на север, чтобы завоевать страны, лежащие за Каспием и Уралом, особенно турецкий народ кипчаков, или куманов (половцев).
   Полководцы перешли реки Аракс и Кур, вторглись в Грузию, разбили грузинское войско и направились к Дербенту. У владетеля Шемахи они взяли десять проводников, которые должны были указать им пути через Кавказские горы. Варвары отрубили одному из них голову, пригрозили поступить так же и с другими, если они не проведут войско. Но угроза произвела противоположное действие – проводники убежали именно тогда, когда варвары вошли в неведомые для них горы. Между тем, извещенные об этом нашествии, некоторые кавказские народы, соединясь с отрядом половцев, заняли окрестные проходы и окружили варваров.
   Войско Чингисхана оказалось в затруднительном положении. Но предводители войска были опытными и находчивыми воинами. Они послали сказать половцам, что не желают иметь их своими врагами. К своим льстивым речам посланцы присоединили богатые дары и обещание разделить будущую добычу. Вероломные половцы поддались обману и покинули своих союзников, после чего татары одолели союзников и выбрались из гор на северную сторону Кавказа, где, ступив на степные равнины, они свободно могли развернуть свою конницу. И тогда татары начали грабить и разорять половцев, которые, полагаясь на заключенную дружбу, разошлись по своим кочевьям.
   Тщетно половцы пытались противиться: они постоянно терпели поражения. Татары распространили ужас и разорение до самых пределов Руси или до так называемого Половецкого вала, который отделял его от степи. В этих битвах пали знатнейшие ханы Кипчака Даниил Кобякович и Юрий Кончакович, бывшие в дальнем родстве с русскими князьями и носившие русские имена. Оставшийся старейшим между ханами половецкий хан Котян с несколькими другими бежал в Галич к своему зятю Мстиславу Удалому и попросил помощи. Галицкий князь не отказался от ратного дела, потому что хотел померяться силами с новым, еще не испытанным врагом.
   Наступила зима. Татары расположились провести ее в южных половецких кочевьях. Они воспользовались зимним временем и для того, чтобы проникнуть на Таврический полуостров, где взяли большую добычу и в числе других мест разорили торговый город Сугдию (Судак).
   Южнорусские князья тем временем собрались в Киеве, чтобы общим советом подумать о защите Русской земли. Старшими князьями здесь были три Мстислава: кроме Удалого, киевский великий князь Мстислав Романович и черниговский Мстислав Святославич. За ними, по старшинству, следовал Владимир Рюрикович Смоленский. Вероятно, тут же присутствовал и четвертый Мстислав (Ярославич), по прозванию Немой, старший из волынских князей; он участвовал потом в ополчении. Присутствовал и Котян со своими товарищами.
   Половецкие ханы неотступно просили русских князей вместе с ними ополчиться против татар и приводили такой довод: «Если не поможете нам, то мы будем избиты сегодня, а вы завтра». Просьбы свои они подкрепляли щедрыми подарками, состоявшими из коней, верблюдов, рогатого скота и красивых пленниц. Один из ханов, Бастый, во время собрания принял крещение.
   Мстислав Удалой был самым усердным ходатаем половцев. «Лучше встретить врагов в чужой земле, нежели в своей, – говорил он. – Если мы не поможем половцам, то они, пожалуй, передадутся на сторону татар, и у тех будет еще более силы против нас». Наконец, он увлек весь сейм; решен был общий поход. Князья разъехались, чтобы собрать свои полки и сойтись вместе на условленных местах. Послали также просить помощи у Великого князя Владимиро-Суздальского Юрия Всеволодовича. Он не отказал и отправил на юг суздальскую дружину с племянником своим Васильком Константиновичем Ростовским. Посылали и к рязанским князьям, но те не подали никакой помощи.
   Поход в степи начался весной, в апреле. Главное сборное место во время таких походов находилось у правобережного городка Заруба и так называемого Варяжского острова. Здесь существовала переправа через Днепр на пути из Киева в Переяславль, который лежал тут же, поблизости, на другой стороне. Конница приходила сюда сухопутьем, а пехота приплывала на судах. По словам летописи, судов набралось столько, что воины переходили по ним как по суху с одного берега на другой. Сюда же, к русским князьям, явились послы от татарских военачальников. Последние проведали о сильной рати и попытались, по своему обычаю, ловкими переговорами разъединить союзников. Но хитрость, употребленная в Кавказских горах с половцами, была уже известна русским князьям. И князья, вопреки всем обычаям, велели умертвить самих послов.
   От Заруба ополчение, держась правого берега, двинулось далее к югу и прошло пороги. Между тем галицкая пехота под начальством двух воевод, Юрия Домамировича и Держикрая Володиславовича (если верить летописцу) на тысяче ладьях спустилась вниз по Днепру, миновала Олешье и остановилась около порогов на устье речки Хортицы, где и встретилась с войском, шедшим сверху. Пришла и главная рать половецкая. Все соединенное ополчение начитывало едва не сто тысяч ратников и заключало в себе цвет русского племени.
   Во второй раз явились татарские посланцы и объявили войну. На этот раз послов отпустили.
   Но, услыхав о близости передовых татарских отрядов, Даниил Романович Волынский и другие молодые князья в сопровождении Юрия Домамировича поспешили с легкой дружиной перебраться через реку и поскакали в степь, чтобы посмотреть на невиданных врагов. Вернувшись в стан, молодежь рассказывала, что татары выглядят людьми самыми простыми, хуже половцев. Но опытный в военном деле Юрий Домамирович утверждал, что это добрые ратники и хорошие стрелки. Он уговаривал князей не терять времени и спешить в поле.
   Навели мосты из ладей, и войска начали переправу на левый берег Днепра. Одним из первых переправился Мстислав Удалой. С передовым отрядом он ударил сторожевой полк неприятелей, разбил его, захватил много скота. Татарский воевода Гемибек спрятался в одном из могильных курганов, которыми изобилуют южные степи, но его нашли. Половцы выпросили его у Мстислава и убили. Поощренные этой победой, русские князья углубились в степи. Татары отступали, только сторожевые отряды время от времени затевали мелкие бои. После восьми– или девятидневного степного похода русская рать приблизилась к берегам Азовского моря. Здесь татары остановились и выбрали удобное для себя место за речкой Калкой (приток Калмиуса).
//-- 2. БИТВА НА КАЛКЕ --//
   Первые успехи и отступление татар усилили и без того существовавшую у русских людей уверенность в своих силах и беспечность: они начали свысока относиться к неприятелю, который, очевидно, уступал им и числом, и вооружением. Но единодушие князей, по обыкновению, было непродолжительно: уже во время похода возникли соперничество и различные пререкания. Общего начальника не было, а было несколько старших князей, каждый из которых распоряжался своими полками отдельно.
   Состояние русской рати и ее слабые стороны не укрылись от таких опытных, искусных военачальников, как Джебе и Субедей, получивших большой навык войны. (Прежде чем напасть на город или народность, татары разведывали все слабые стороны возможного противника.) Недаром татарские военачальники провели зиму в половецких кочевьях. Без сомнения, они нашли возможность разведать все, что нужно было знать о Руси и ее вождях. Несомненно, что дарами, ласками и обещаниями они постарались найти перебежчиков и изменников, как это делали в других странах. Летопись упоминает о вольной дружине русских бродников, которые с воеводой своим Плоскиней оказались на Калке в татарском ополчении. Особенно много перебежчиков нашлось, вероятно, между половцами. Решаясь принять битву, татарские воеводы более всего могли рассчитывать на русскую рознь, и они не ошиблись.
   Главным виновником бедствий явился Мстислав Удалой, который всю жизнь провел в ратных делах и пользовался тогда на Руси славой первого героя. Собравшиеся князья могли бы временно признать его старшинство и подчинились бы его предводительству, если бы князь обладал политическим смыслом и твердостью характера. Но его не заботили военные предосторожности, Мстислав Удалой считал татар легкой добычей своего меча и опасался, чтобы кто-нибудь другой не отнял у него славу победы. И в самую решительную минуту он сумел очутиться в распре со своим двоюродным братом Мстиславом Киевским. Не предупредив двоюродного брата, Удалой, ведший передовую или сторожевую рать, переправился за Калку с галицко-волынскими полками и отрядом половцев и начал наступать на татар.
   Татары, закрываясь плетенными из хвороста щитами, метко поражали стрелами наступавших. Русские бодро продолжали нападение. Один из волынских воевод, сражавшийся впереди, был сбит с коня. Двоюродный дядя Даниила Романовича, Мстислав Немой, думал, что это упал его племянник; несмотря на свои преклонные лета, он бросился к нему на выручку и также начал крепко поражать врагов. Победа казалась уже близка. Но вдруг татары стремительно ударили половцев; последние не выдержали их натиска, бросились назад, на русские полки и привели войска в замешательство. Враги не дали времени опомниться и нанесли полное поражение галичанам и волынцам. А когда войска русские обратились в бегство, татары напали на другие русские отряды, еще не успевшие выстроиться для битвы, и разгромили их по частям. Остатки разбитого ополчения побежали назад, к Днепру.
   Это бедствие свершилось 31 мая 1223 г.
   Одна часть татарского войска пустилась преследовать бегущих, а другая осадила великого князя киевского Мстислава Романовича. Мстислав Киевский являлся вторым после галицкого князя виновником поражения. Он не пытался поддержать значение своего престола и водворить единодушие в русском ополчении. Надеясь на собственный полк, он хвалился, что один истребит врагов. Он расположился на возвышенном каменистом берегу Калки и, огородив свой стан телегами, три дня отбивался от нападения татар. Варвары прибегли к обычному коварству. Они предложили великому князю дать за себя откуп и мирно удалиться со своим полком. Воевода бродников Плоскиня на кресте присягнул в исполнении договора. Но едва киевляне покинули укрепленный стан, как татары ударили против них и беспощадно избили. Мстислав Романович и находившиеся при нем младшие князья были задушены и брошены под доски, на которых начальники варваров расположились для обеда. Летописцы говорят, что одних киевлян погибло на Калке до десяти тысяч.
   Татары, преследовавшие бегущих, успели убить много народу и нескольких князей, в числе которых пал Мстислав Черниговский. Остаток его полка спасся с его племянником Михаилом Всеволодовичем (впоследствии замученным в Орде). Владимир Рюрикович Смоленский во время бегства успел собрать вокруг себя несколько тысяч человек, отбился от врагов и ушел за Днепр. Главный виновник бедствия, Мстислав Удалой, также успел достигнуть днепровской переправы вместе с Мстиславом Немым и Даниилом Романовичем; после чего он отдал приказ жечь и рубить ладьи, чтобы не дать татарам возможности перейти на другой берег. Жители некоторых пограничных городов думали умилостивить варваров и выходили к ним навстречу с крестами, но подвергались избиению.
   Варвары не стали углубляться в пределы Руси, а повернули назад, в Половецкую степь. Затем они направились к Волге, прошли по земле камских булгар, которым также успели нанести поражение, и Уральскими степями возвратились в Азию к своему повелителю. Таким образом, монгольские завоеватели на опыте изведали состояние Восточной Европы и те пути, которые вели в нее. И этим опытом они воспользовались.
   Между тем русские князья не воспользовались полученным опытом. Беспечность и самонадеянность, предшествовавшие поражению на Калке, последовали и за ним. Бедствие это не нарушило обычного течения русской жизни. Татары скрылись в степях, и русские решили, что случайно грянувшая гроза пронеслась мимо. Русские политики того времени мало знали о великих переворотах в глубине Азиатского материка и мало опасались за будущее Русской земли.
   Время между Калкской битвой и Батыевым нашествием, помимо многочисленных княжеских раздоров, примечательно обилием летописных известий о разных бедствиях и явлениях природы, тревоживших умы. Тот промежуток времени отмечен огромными пожарами (в Новгороде Великом и во Владимире на Клязьме), явлением кометы (1233 г.), необыкновенной засухой на севере, от которой загорались леса, сильными дождями, сопровождаемыми наводнениями (в Новгородской земле в 1228 г. и в Галицкой – в 1229 г.), страшным голодом, повлекшим за собой мор во многих местах Руси, особенно в Новгороде Великом (1230 г.). В том же 1230 г. 3 мая случилось большое землетрясение, которое отозвалось и на севере, в Новгороде и Владимире, но особенно сильно было в Киеве и Переяславле Русском. В Печерском монастыре храм Богородицы дал большие трещины, разделившись ими на четыре части. Вскоре за этим событием на Руси произошло солнечное затмение, которое в Киевской земле сопровождалось какими-то огненными и разноцветными столпами, что навело великий ужас на жителей. Многие вообразили, что настал конец миру, и начали прощаться друг с другом. Спустя шесть лет солнечное затмение повторилось.
   А с востока, из Азии, надвинулась грозная туча. Кипчак и всю сторону к северу и западу от Арало-Каспия Чингисхан назначил своему старшему сыну Джучи, который должен был завершить покорение страны. Но внимание монголов пока еще было отвлечено упорной борьбой на востоке Азии с двумя сильными царствами: империей Ниучей и соседней с ней Тангутской державой. Эти войны на десять с лишним лет отсрочили разгром Восточной Европы. К тому же Джучи умер, а вслед за ним вскоре последовал и сам Темучин (1227 г.), успев перед смертью лично разрушить царство Тангутское. В живых осталось после него три сына: Джагатай, Огодай и Тулуй.
   Преемником своим, или верховным ханом, Чингисхан назначил Огодая как наиболее умного между братьями; Джагатаю предоставил Бухарию и Восточный Туркестан, Тулую – Иран и Персию, а Кипчак должен был поступить во владение сыновей Джучи. Темучин завещал своим потомкам продолжать завоевания и даже начертал для них общий план действий. Огодай, еще при отце начальствовавший в войне против Китая, неустанно продолжал ее до тех пор, пока не разрушил вконец империю Ниучей и не утвердил там свое владычество, что произошло в 1234 г. Только тогда он обратил внимание на другие страны и начал готовить разрушительный поход на Восточную Европу.
   В течение этого времени татарские темники, начальствовавшие в Прикаспийских странах, не оставались в бездействии, а старались удержать в подчинении кочевников.
//-- 3. БАТЫЕВО НАШЕСТВИЕ --//
   Покончив с империей Ниучей, Огодай главные силы монголо-татар двинул на завоевание Южного Китая, Северной Индии и остальной части Ирана, а на покорение Восточной Европы отделил триста тысяч, начальство над которыми вручил своему молодому племяннику Батыю, уже успевшему отличиться в азиатских войнах. В руководители ему дядя назначил известного Субедей-Багадура, который после победы на Калке вместе с Огодаем завершил покорение Северного Китая. Великий хан дал Батыю и других испытанных воевод, в том числе Бурундая.
   От верховьев Иртыша полчище двигалось на запад, по кочевьям разных турецких орд, постепенно присоединяя к себе значительные их части, так что за реку Яик оно перешло в количестве полумиллиона ратников по крайней мере. Один из мусульманских историков, говоря об этом походе, прибавляет: «От множества воинов земля стонала, от громады войска обезумели дикие звери и ночные птицы». Это уже была не отборная конница, предпринявшая первый набег и сражавшаяся на Калке; теперь медленно двигалась огромная орда со своими семьями, кибитками и стадами. Она постоянно перекочевывала, останавливаясь там, где находила достаточные пастбища для своих коней и прочего скота. Вступив в Поволжские степи, Батый сам продолжал движение на земли мордвы и половцев, а на север отделил часть войск с Субедей-Багадуром для завоевания Камской Булгарии, которое и совершилось осенью 1236 г. Это завоевание, по татарскому обычаю, сопровождалось страшным опустошением земли и избиением жителей. Великий город был взят и предан пламени.
   По всем признакам, движение Батыя совершалось по заранее обдуманному плану, основанному на предварительных разведках о тех землях и народах, которые решено было покорить. Это можно сказать о зимнем походе на Северную Русь. Очевидно, татарские военачальники уже имели точные сведения о том, какое время года наиболее благоприятно для военных действий в этой лесистой стороне, изобилующей реками и болотами; посреди них движение татарской конницы было бы затруднительно в любое время года, за исключением зимы, когда воды скованы достаточно крепким льдом, который вынесет конные полчища.
   До изобретения европейского огнестрельного оружия и образования постоянных армий перевес в борьбе чаще всего был на стороне кочевых народов. Кочевые орды почти всегда в движении, их части действуют плотной массой. У кочевников нет различения по занятиям и привычкам: все они воины. Рассеянный же по стране оседлый земледельческий народ не мог быстро собраться в большое ополчение. Но даже если ополчение и успевало выступить вовремя, оно далеко уступало своим противникам в быстроте движений, в привычке владеть оружием, в умении действовать дружно и натиском, в военной опытности и находчивости, в воинственном духе.
   Всеми подобными качествами в высокой степени владели монголо-татары, когда они явились в Европу. Темучин дал им главное орудие завоевания: единство власти и воли. Пока кочевые народы разделены на роды или орды, власть их ханов далеко не безгранична.
   Беспрерывный и долгий ряд войн, начатых Темучином, развил у монголов замечательные по тому времени стратегические и тактические приемы, т. е. вообще военное искусство. Там, где местность и обстоятельства не мешали, монголы действовали в неприятельской земле облавой, в которой они особенно привычны, т. к. этим способом происходила обыкновенно ханская охота на диких зверей. Полчища разделялись на части, шли в обхват и потом сближались к заранее назначенному главному пункту, опустошая огнем и мечом страну, забирая пленников и добычу.
   Благодаря своим степным, малорослым, но крепким коням, монголы могли делать необыкновенно быстрые и большие переходы без отдыхов, без остановок. Кони их были закалены и приучены переносить голод и жажду так же, как их всадники. Причем всадники в походах обычно имели с собой по нескольку запасных коней, на которых пересаживались по мере надобности. Неприятелей их частно поражало появление варваров в то время, когда считали их еще на далеком расстоянии. Благодаря такой коннице разведочная часть у монголов стояла на замечательной степени развития. Всякому движению главных сил предшествовали мелкие отряды, рассеянные впереди и с боков как бы веером; позади также следовали наблюдательные отряды, так что главные силы были обеспечены от всякой случайности и неожиданности.
   Что могла противопоставить этой огромной сосредоточенной силе раздробленная Русь? Борьба с кочевниками турецко-татарского корня была для нее уже привычным делом. После первых натисков и печенегов и половцев раздробленная Русь потом постепенно освоилась с этими врагами и взяла над ними верх. Однако она не успела отбросить их назад, в Азию, или покорить себе и вернуть свои прежние пределы. Каково же было неравенство в силах с надвигавшейся теперь грозной монголотатарской тучей!
   В военном мужестве и боевой отваге русские дружины не уступали монголотатарам, а телесной силой их превосходили. Притом Русь была лучше вооружена. Между соседями она даже славилась своим боем. Но составлявшие военное сословие Древней Руси княжеские дружины были слишком малочисленны для отпора напиравшим с востока врагам, а простой народ в случае надобности набирался в ополчение прямо от плуга и, хотя отличался стойкостью, но не имел большого навыка во владении оружием или выполнении дружных, быстрых боевых действий.
   Древняя Русь, ослабленная долгим периодом развития княжеской обособленности, тем не менее сделала то, что было в ее силах. Каждая земля, почти каждый значительный город мужественно встречали варваров и отчаянно защищались, едва ли имея какую-либо надежду победить.
   В начале зимы 1237 г. татары прошли сквозь мордовские леса и расположились станом на берегах реки Онузы. Отсюда Батый отправил к рязанским князьям шаманку и при ней двух мужей, которые потребовали у князей часть их имения в людях и в конях.
   Старший князь, Юрий Игоревич, поспешил созвать на сейм своих родичей, удельных князей рязанских, пронских и муромских. В первом порыве мужества князья решили защищаться и дали благородный ответ послам: «Когда мы не останемся в живых, то все будет ваше». Из Рязани татарские послы отправились во Владимир с теми же требованиями. Видя, что рязанские силы слишком незначительны для борьбы с монголами, Юрий Игоревич распорядился таким образом: одного из своих племянников послал к великому князю Владимирскому с просьбой соединиться против общих врагов, а другого с той же просьбой направил в Чернигов. Затем соединенное рязанское ополчение двинулось к берегам Воронежа навстречу врагу, но избегало битвы в ожидании помощи.
   Юрий попытался прибегнуть к переговорам и отправил своего единственного сына Федора во главе торжественного посольства к Батыю с дарами и с мольбой не нападать на Рязанские земли. Все эти распоряжения не имели успеха. Федор погиб в татарском стане. Помощь ниоткуда не являлась. Князья Черниговские отказались прийти на том основании, что рязанские не были на Калке, когда их просили о помощи; вероятно, черниговцы думали, что гроза до них не дойдет. А Юрий Владимирский медлил и в итоге опоздал со своей помощью. Видя невозможность бороться с татарами в открытом поле, рязанские князья поспешили отступить и укрылись со своими дружинами за стенами города.
   Полчища варваров хлынули на Рязанское княжество и, по своему обычаю охватив его широкой облавой, принялись жечь, разрушать, грабить, избивать, пленять. Многие селения и города были совершенно стерты с лица земли. Спустя полтора столетия путешественники, плывшие по верхнему течению Дона, на холмистых берегах его видели только развалины и пустынные места там, где стояли когда-то цветущие города и села.
   Опустошение Рязанской земли шло с особой свирепостью и беспощадностью еще и потому, что она была в этом отношении первой русской вотчиной: варвары явились в нее, исполненные дикой, ничем не обузданной энергии, еще не пресыщенные русской кровью, не утомленные разрушением, не уменьшившиеся в количестве после бесчисленных битв.
   16 декабря татары обступили стольный город Рязань и обнесли его тыном. Дружина и граждане, ободряемые князем, в продолжении пяти дней отражали нападения. Они стояли на стенах, не переменяясь и не выпуская из рук оружия; наконец, стали изнемогать, между тем неприятель постоянно действовал свежими силами. На шестой день татары сделали общий приступ: бросали огонь на крыши, громили стены бревнами из своих стенобитных орудий и, наконец, вломились в город. Что не могло быть разграблено, сделалось жертвой пламени.
   Из Рязанской земли варвары двинулись в Суздальскую, главные их силы пошли суздальско-рязанским путем на Коломну и Москву. Города были разорены.
   В начале февраля татарская рать обступила стольный Владимир.
   Зимой 1240 г. татарская сила переправилась за Днепр и напала на Киев. Взятие Киева, несмотря на геройскую оборону горожан, совершилось 6 декабря.
   Опустошив Киевскую землю, татары двинулись в Волынскую и Галицкую, разорили многие города, в том числе стольные Владимир и Галич. Только некоторые места, хорошо укрепленные природой и людьми, они не могли взять с бою, например Колодяжен и Кременец; но Колодяженом все же овладели, склонив жителей к сдаче льстивыми обещаниями, после чего вероломно их избив. Во время этого нашествия часть населения Южной Руси разбежалась в дальние страны; многие укрылись в пещеры, леса и дебри.
   Между владетелями Юго-Западной Руси нашлись такие, которые при самом появлении татар покорялись им, чтобы спасти свои уделы от разорения. Южная Русь, по сравнению с Северной, оказала гораздо более слабое сопротивление варварам. На севере старшие князья, Рязанский и Владимирский, собрав силы своей земли, отважно вступили в неравную борьбу с татарами и погибли с оружием в руках. А на юге, где князья издавна славились военной удалью, все произошло иначе. Старшие князья с приближением татар покинули свои земли, словно побоище на реке Калке произвело на них неизгладимое впечатление и нагнало страху. При этом старшие южнорусские князья продолжали свои распри и счеты за волости в то время, когда варвары уже наступали на их родовые земли.
//-- 4. ЗОЛОТАЯ ОРДА --//
   На просторах Южной Руси расположилось несколько отдельных орд под начальством особых темников, которые охраняли Кипчак и наблюдали за покорностью завоеванной страны. Степи Таврические и Азовские Батый предоставил во владение одному из своих родственников, а часть удела, которая находилась в Юго-Западной Сибири и Северном Туркестане, отдал брату своему Шибану. Сам Батый и его сын Сартак с главной своей ордой расположились в степях Поволжских и Подонских. В летнее время татарские орды кочевали в северных частях степи, а на зиму спускались ближе к Черному и Каспийскому морям.
   Ханы первоначально не имели определенного местоположения и также кочевали со своим двором и войском. Ставка, или орда ханская, из-за изобилия награбленных золотых украшений называлась Золотой Ордой. Это название распространилось на все царство Батыево. Главное местопребывание хана называлось Сарай, впоследствии оно утвердилось преимущественно на Ахтубе, рукаве нижней Волги. Именно сюда должны были являться на поклон Батыю государи завоеванных им стран. А отсюда некоторые из них отправлялись в глубину Азии ко двору верховного монгольского хана.
   Ордынское иго пало в 1489 г.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Почти 250 лет просуществовало ордынское иго на Руси. В культурном отношении его влияние на Русь было минимальным. Татаро-монголы не привнесли в культуру или науку ничего нового, потому что сами были варварами. Зато в политической жизни влияние ордынского ига прослеживается очень четко. Русские князья, низведенные до положения бесправных слуг хана, постепенно переносили эту тираническую модель взаимоотношений на своих подданных. Самодержавная власть, утвердившаяся позднее в едином Русском государстве, унаследует многие тиранические, восточные черты.
   В духовном плане монголо-татарское иго тоже оказало своеобразное влияние на Русь. Ордынское иго придает новое направление духовным исканиям общества: это тема патриотизма, скорби о погибших защитниках Русской земли, которая отчетливо зазвучала в летописях тех лет. Это и мечты о сильной княжеской власти, способной освободить страну от ига иноверцев. Сюда же можно отнести политику веротерпимости, вызванную рациональными соображениями ханов-язычников: ведь для существования Монгольской империи необходимо было сильное влияние на умы и сознание людей религиозных установлений.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Иловайский Д. И. История России. Становление Руси. М.: Алгоритм, 1996.
   2. Ионов И. Н. Российская цивилизация. М.: Просвещение, 2000.
   3. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И., Андреева Н. Л., Кобрина А. Б., Федорова В. А… М.: Высшая школа, 1998.
   4. История России с древнейших времен до конца XVII века. /под ред. Сахарова А. Н., Буганова В. И… М.: Просвещение, 1998.
   5. Ишимова А. О. История России: в рассказах для детей. М., изд-во АСТ, 1996.
   6. Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Детская книга, 1994.

ТЕМА 26. ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. «Сегодня московский князь торжествует…» Начало правления Ивана III
   2. Военные исходы и объединение русских земель
   3. Государственные преобразования
   4. Итоги правления Ивана III Васильевича
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Ровно 100 лет прошло после победы русских на Куликовом поле.
   Народ приободрился и перестал бояться татар. Русь начала понимать, что если стоять заодно, действовать всем вместе, то можно одолеть и самого сильного врага, который считается непобедимым. Москва стала любимым градом у народа, большие надежды возлагавшего на московского князя. Считали, что только он со временем сможет повергнуть татарское иго.
   Вскоре после Куликовской битвы татары обманом взяли Москву, разграбили и сожгли ее. Опять на русских легла обязанность платить татарам дань. Память об этом страшном нападении еще была жива в сердцах русских людей, когда на престол восходил Иоанн III Васильевич.
   Трагическая фигура самодержца Всея Руси Ивана Васильевича IV Грозного заслонила в сознании потомков образ его деда. Хотя результаты его деятельности весьма успешны и значительны.
//-- 1. «СЕГОДНЯ МОСКОВСКИЙ КНЯЗЬ ТОРЖЕСТВУЕТ…» НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ ИВАНА III --//
   Иван III был вторым сыном великого князя Василия II Васильевича Темного и Марии Ярославны. Родился он 22 января 1440 г. в день памяти апостола Тимофея и получил два имени Иван (Иоанн) и Тимофей. Старший брат его Юрий умер еще младенцем. Отец его Василий II Темный вошел в историю как последний великий князь Владимирский. Начиная с Андрея Боголюбского, все великие князья принимали поставление на княжение во Владимирском соборном храме.
   Русское государство называлось Владимирской Русью, по имени города Владимира, второй после Киева древней столицы. Сын Василия II Темного Иван III утвердит в свое время титул великого князя Московского, а государство получит название – Русь Московская, или Московия.
   По легенде, когда родился сын Василия Иоанн, старец-прорицатель сказал новгородскому епископу: «Сегодня московский князь торжествует. Бог даровал ему наследника, который победит князей и народ. Но горе нашей отчизне – Новгород падет к его ногам».
   Детство Ивана пришлось на время феодальной междоусобицы, в которой его отец сохранил трон, но потерял зрение. С малолетства наследник престола становится надеждой и опорой слепого Василия. В 1447 г. в возрасте 6 лет он уже был обручен с 5-летней Марией, дочерью тверского князя Бориса Александровича, что дало его отцу мощного союзника в борьбе за власть. С 1448 г. (с 8 лет!) Иван участвует в военных походах, а уже с 1450 г. именуется в грамотах великим князем, став таким образом соправителем своего слепого отца. В 1452 г. Иван обвенчался с Марией, а в 1458 году у них родился сын Иван, прозванный Молодым, который скончался в 1490 г. Больше детей у Марии не было. Она умерла, оплакиваемая любимым супругом, в 1467 г.
   В 1472 г. Иван женился на Софье (Зое) Фоминишне Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога, убитого при взятии турками Царьграда-Константинополя. У императора осталось два брата – один из них перешел на службу к турецкому султану и даже отдал ему в гарем свою дочь. Другой бежал в Рим и жил при папе римском.
   Папа, надеясь подчинить Русь своему влиянию, и сосватал Иоанну III дочь последнего наследника византийского престола. Иоанн III согласился на такой брак, укреплявший преемственность русских монархов от византийских императоров, и даже согласился на помощь главе католической церкви.
   Во время проезда свадебного поезда Софьи папский посланник открыто вез в санях католическое распятье, но перед Москвой по приказу Иоанна распятие велели спрятать. После венчания посланник потребовал организовать диспут о вере. Митрополит с помощью московского книжника Никиты посрамил его в незнании текстов Библии, и он признал свое поражение, оправдываясь тем, что с ним нет его книг на латинском языке. Вопрос о вере новой княгини был решен. Следом за Софьей в Москву приехали многие иностранцы, в том числе и Аристотель Фиораванти, строитель каменного Успенского Собора, главного храма Руси.
   Первые две дочери Софьи и Ивана III, обе носившие имя Елена, умерли в младенчестве. Затем Софья родила 5 сыновей (Василия, Юрия, Дмитрия, Семена, Андрея) и трех дочерей – Елену, вышедшую замуж за польского короля и литовского князя Андрея Казимировича, Феодосию – жену князя Василия Даниловича Холмского, и Евдокию – жену крещеного татарского царевича Петра.
   Со вступлением Ивана III в брак с Софьей (Зоей) Палеолог обычно связывают и введение в России герба с двуглавым орлом, заимствованного якобы из Византии. Но данное утверждение, ведущее свое начало от историков XVIII в., нуждается в уточнении. Введение герба с двуглавым орлом в России было осуществлено в 1497 г., через 25 лет после вступления Ивана III в брак. Исследователи полагают, что знакомство Ивана III с изображением на эмблеме двуглавого орла и использование этой эмблемы в качестве государственной произошло только в конце XV в. Оно было заимствовано у Габсбургов, именовавших себя императорами Священной Римской империи. Вводя новый герб, Иван III стремился показать Габсбургам возросшую роль своего государства и его международное значение. Иван III отказался принять от Габсбургов королевскую корону, заявив их послу, что он и так Государь всея Руси. Принятие королевского титула из рук императора означало бы установление вассальной зависимости России от империи.
   Надо сказать, что Софья привезла в Москву очень тонкий ум и получила свое достойное место при дворе и при муже. Бояре XVI в. приписывали ей все неприятные им нововведения, какие появлялись при царском дворе. В записях о ней сказано, что она была женщина весьма хитрая, имевшая огромное влияние на мужа. Но, может быть, это лишь недоброжелательность бояр приписывала ей отрицательные черты. Софья могла внушить лишь то, чем дорожила сама и что понимали и ценили в Москве. Она могла привезти предания и обычаи византийского двора, гордость своим происхождением, досаду, что идет замуж за татарского данника. Но в Москве не только у Софьи было желание изменить старые порядки, не соответствовавшие новому положению московского государя. Она, конечно, влияла на закулисную жизнь московского двора, на личные отношения, интриги, но политические решения Иван III принимал сам.
   Софья ценила себя как наследницу византийских императоров и величала себя часто Царевною Царегородскою, а не княгиней Московской. И это недаром: Софья, как царевна, пользовалась в Москве правом принимать иноземные посольства. Таким образом, брак Ивана и Софьи позволил заявить, что царевна как наследница павшего византийского дома перенесла его державные права в Москву как в новый Царьград, где и разделяет их со своим супругом.
//-- 2. ВОЕННЫЕ ИСХОДЫ И ОБЪЕДИНЕНИЕ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ --//
   После смерти Василия II в 1462 г. Иван III стал единовластным Великим князем и повел активную внутреннюю и внешнюю политику, присоединяя к московским владениям уделы своих родственников и независимые от Москвы территории, подчиняя себе русские земли. Некогда затерянная в лесах Москва присоединила к себе Ярославское и Ростовское княжества, вольный Новгород Великий и, наконец, Тверское княжество.
   Сын Василия Темного, неутолимого борца за возвышение Москвы, сумел объединить почти всю Русь и стать действительно первым государем всея Руси.
   Первым решением великого Московского князя было женить 17-летнего сына рязанского князя, взятого на воспитание в 8-летнем возрасте, на своей сестре Анне. Его самостоятельное затем княжение в Рязани решило задачу объединения Москвы и ее соседа, который прикрывал стольный град со стороны Дикого поля.
   С Ярославлем было еще проще – он уже давно был под влиянием Москвы. Родовитые ярославские князья стали «добрыми» боярами на службе у Ивана. Соседнее Ростовское княжество тоже лишилось остатков независимости. Иван III дал ростовским князьям денежный выкуп как компенсацию за «половину» Ростова.
   Следующим важным шагом в собирании Руси вокруг Москвы стало присоединение к ней Великого Новгорода. Новгородская земля была обширней московской, а сам город являл собой богатое вольное купечество. Все важнейшие решения совета Новгорода утверждались собранием всех граждан – вече.
   К Новгороду, который добровольно не сдался бы Москве, решено было подойти через Псков, который был когда-то «пригородом» вольного города.
   В марте 1471 г. в Москве собрался военный совет, где была составлена и отправлена в Новгород грамота, в которой он обвинялся в отступничестве от православия в сторону латинской веры. Иван III требовал полного подчинения вольного города. Великого князя к военному походу против Новгорода принудили следующие факты: вместо умершего архиепископа Иона Новгород избрал Феофила, на княжение приглашен был князь Михаил Олелькович, прибывший из Москвы. Все это было сделано без согласия великого Московского князя.
   В Новгороде приготовились к обороне. Вдова посадника Борецкого, знаменитая Марфа-Посадница, попыталась с некоторыми боярами отстоять независимость и некоторые старые вечевые обычаи. Вместе со многими единомышленниками она решила, что лучше отдаться под власть Великого княжества Литовского, чем подчиниться Москве. Начались переговоры с Казимиром, сыном Ягайло, который имел тогда титул великого князя Литовского и польского короля. Это представлялось абсолютной «крамолой». В Новгороде собралось ополчение в 40 тыс. человек, большей частью плохо вооруженных горожан, не имевших военной подготовки. Во главе ополчения встали посадник Василий Казимир и Дмитрий Борецкий. 14 июля на берегу реки Шелони состоялась кровавая битва, в которой Новгород потерпел поражение. В стан Великого князя прибыли послы просить мира. На город наложили контрибуцию в 16 тыс. рублей и бояре привели новгородцев к присяге Ивану III. Новгород признал зависимость от Москвы, но Марфа-Посадница не смирилась и продолжала борьбу.
   Только когда ее заточили в монастырь, новгородского епископа бросили в тюрьму, сына Марфы казнили, вечевой колокол вывезли, а больше 1 000 бояр и купцов вывезли в Москву, Новгород сдался окончательно.
   Таким образом, внутри государства Иван III не только установил единовластие, оставив пока права владетельных только украинским или бывшим литовским князьям, чтобы сдержать слово и не дать им повода к измене. Иван III стал первым и истинным Самодержцем России, заставив благоговеть перед собою вельмож и народ, восхищая милостью, ужасая гневом, отменив частные права.
   Князья рода Рюриковичей и Святого Владимира служили ему наравне с другими подданными и славились титулами бояр, дворецких, окольничих. В 1480 г. Иван III имел уже 19 бояр и 9 окольничих, а в 1495 г. учредил сан государственного казначея, постельничего, ясельничего, конюшего. Председательствуя на церковных Соборах, Иоанн объявлял себя главою духовенства. Во время приемов послов иных государств любил поражать пышной торжественностью, установил обряд целования монаршей руки в знак лестной милости. Разгадав все тайны самодержавия, он стал для народа России как бы земным богом, и Россия с тех пор поражала все народы своей покорностью монаршей воле. Ему первому в России дали имя Грозного, правда, в похвальном смысле: грозного для врагов или непокорных.
   В Иоанне нельзя не признать того истинного и высокого ума, который создает нечто такое, что ценно и дорого людям потом в течение веков. Иоанн сам, может быть, не осознавал ясно, что, создавая единство русского народа, он становится на путь, который будет важным для его потомков еще 300 лет. Он, скорее всего, инстинктивно находил задачи, достойные истинного государственного человека. Он проявил исключительный дар и в их решении. В течение всей своей жизни он не испытал ни одной неудачи, хотя часто успех ему давался с боем. У него не было недостатка в противниках, не уступавших ему в силе, но он превосходил их в уме. На стороне Иоанна был народ и не только народ. В распрях с Новгородом его поддержали митрополиты, бояре дружно стояли за любое начинаемое им дело, спокойно и с достоинством поддерживая его требования. Масса русского народа сочувствовала делу объединения.
   В 1480 г. над Московским государством нависла реальная угроза оказаться под ударом готовой оформиться вражеской коалиции: короля Казимира IV с его польскими и литовскими войсками; Ливонского ордена, выступавшего в военном союзе с немецкими городами в Лифляндии и Эстляндии – Ригой, Ревелем, Дерптом; и хана Большой Орды Ахмата.
   Ордынское иго над Русью доживало последние годы. Орда переживала распад и хаос. На ее территории образовались Крымская, Ногайская, Казанская, Астраханская и Сибирская Орды, ставшие самостоятельными государствами-ханствами. Большая Орда владела землями от Волги до Днепра и претендовала на наследство всей Золотой Орды, в том числе и на дань русских княжеств. Хан Большой Орды Ахмат, почувствовавший силу после изгнания из Бахчисарая хана Менгли-Гирея, решил вновь покорить Русь.
   В Москву прибыло посольство к Ивану III с требованием уплаты дани «за прошлая лета» и приезда князя на поклон к хану Большой Орды. Казанский летописец так описывает прием ханских послов Иваном III: «Великий же князь… приим басму его и плевав на ню, излома ее, и на землю поверне, и потопта ногама своима, и гордых послов всех изымати повеле, а одного отпусти живе…»
   Басмой называли тонкую металлическую пластину с изображением хана, выдававшуюся монголо-татарскими ханами в XIII–XV вв. как верительную грамоту.
   Иоанн III растоптал ее, послов приказал умертвить, а одного отпустил со словами: «Передай хану, что если не оставит меня в покое, то с ним будет то же, что и с его басмою».
   После этого решающее военное столкновение Московского Великого княжества и Большой Орды было неизбежно. У хана Ахмата оставался только один путь восстановления верховной власти над непокорными русскими землями – победоносная война.
   Времена менялись. Если раньше Золотая Орда могла выставить для похода на Русь 100 тыс. всадников, то теперь конное войско хана Ахмата исчислялось в 30–40 тыс. человек. Однако и это количество воинов могло опустошить, испепелить и обезлюдить огромные территории. Иван III располагал примерно такими же военными силами. На помощь к нему прибыли полки тверского великого князя. Обстановка была настолько серьезной, что великий князь отослал Софью с маленькими детьми из Москвы на Белоозеро.
   Ахмат в походе на Москву надеялся больше не на силу, а на угрозу. Русские и татары сошлись на реке Угре. У русских уже давно было огнестрельное оружие. Татары не решились перейти реку и ушли без дани. Историческое «стояние на Угре» продолжалось с октября по ноябрь 1480 г., ровно 100 лет спустя после битвы на Куликовом поле. Этот год и считается годом окончания ненавистного ига.
   История «стояния на Угре» давала повод историкам обратиться к некоторым философско-историческим проблемам. Какова была непосредственная роль Ивана III в событиях 1480 г.? Довольно скромное место отводили князю московскому историки Соловьев и Костомаров. Соловьев считал, что «Орда пала сама собой от разделения, усобиц» и Ивану III «стоило только воспользоваться» этим, чтобы «так называемое татарское иго исчезло…» Второй, весьма отрицательно характеризовавший поведение князя в 1480 г., полагал, что «Русь на самом деле уже прежде стала независимой от монголотатар».
   Очень решительно возражает против взглядов Соловьева на события 1480 г. историк Ю. Г. Алексеев. Отмечая, что частные исторические события совершаются «в соответствии с общими законами исторического развития, реализующимися в действиях живых людей», историк утверждает, что «наиболее доступный и надежный путь для оценки того или иного исторического лица – анализ объективных результатов его деятельности». Уже сами по себе события 1480 г. были весьма знаменательны: они означали формальное окончание власти ханства над Русью.
   «…Напрязи, и спей, и царствуй истины ради, и кротости, и правды!» – призывали Ивана III духовные наставники.
   Последним камнем в строительстве объединенной Руси было Тверское княжество. Конфликт между Тверью и Москвой был серьезный и затяжной. Причин тому немало. Московские землевладельцы постоянно претендовали на порубежные земли тверских вотчинников, нарушая границу княжеств. Шла отчаянная борьба за торговые пути и доходы от них. Жители Твери нередко переходили на службу к московским властям.
   Тверской князь в борьбе против Москвы рассчитывал на помощь короля Казимира IV. Он даже женился на его племяннице. В ответ на это Иван III пошел на Тверь военным походом. Вооруженным пушками москвичам Тверь не могла противостоять. Выход был только в согласии на «повиновение» великому князю Московскому, которому достались и все спорные пограничные земли.
   В такой ситуации Тверское княжество не могло долго оставаться независимым, вхождение в состав централизованного Русского государства был вопросом времени. Ивану III как искушенному политику требовался только предлог для ликвидации тверской вольницы.
   А он не заставил себя долго ждать. Московская стража вдруг перехватила тверского княжеского гонца в Литву с письмом, в котором содержалась просьба к Казимиру IV о военной помощи против Москвы.
   Следующий за этим поход Ивана III против Твери оказался для нее решающим. Ивану помогали родные братья с полками и новгородская рать. Великий князь дал гарантии неприкосновенности владений тверских бояр, и те начали переходить к нему на службу. Это решило участь Михаила – князя Тверского. Вместе с семьей и казной он бежал в Литву.
   На Тверском княжении утвердился наследник Ивана III Иван Молодой. Тверь с этого дня стала частью Московского государства.
   Иван III прекрасно понимал, что дальнейшее развитие русского государства немыслимо без общения с Европой. Он первым среди государей начал вести активную дипломатическую деятельность. Московская Русь стала сильным и независимым государством. Однажды случайно в Москве оказался странствующий рыцарь из Германии – Николай Поппель. Пораженный величием и богатством русской столицы, силой ее князя, он по возвращении в Германию рассказал обо всем своему императору. Тот приказал Поппелю снова ехать в Москву и предложить Иоанну королевский титул и корону. Выслушав Поппеля, Иоанн ответил: «Поставление имею от Бога, а поставления ни от какой иной власти никогда не хотел и не хочу».
   К русскому государству приходит европейская известность. Послы Иоанна III стали официально ездить ко дворам главнейших европейских монархов.
   Иван III обосновал ту внешнеполитическую линию Русского государства, которой придерживались его сын Василий III и внук Иван IV Грозный. Устанавливаются дипломатические отношения с государями Италии и Германии, Османской империей, Венгрией, Данией. Европа, зачастую даже не подозревавшая о существовании Московии, была ошеломлена появлением на своих восточных окраинах сильного и богатого государства, постоянно расширявшего пределы на все четыре стороны света.
   Такие последствия имело объединение Русской земли. Иоанн, пользуясь полученными от предков средствами и положением России относительно соседних государств, начинает новое правление.
   По праву Иоанну III принадлежит почетное место среди тех, кто ратовал за преобразования в Русской земле. Он стал достойным потомком Всеволода III и Калиты, настоящим князем Северной Руси: расчетливость, медлительность, осторожность и при этом стойкость и способность доводить до конца начатое – вот отличительные черты Ивана III. Но Дикое поле по-прежнему угрожало Руси. После победы на Угре распалась орда хана Ахмата. Вместо нее в Диком Поле появилась орда «Ахматовых детей». Чтобы успешно бороться с ней, Иван III заключает договор с крымским ханом Менгли-Гиреем, враждовавшим с ахматовцами.
   Направлял свой взгляд Иван III и на Западную Сибирь, куда задолго до прославленного атамана Ермака совершили поход великокняжеские воеводы, желая присоединить ее к Российскому государству. Причиной похода стали враждебные действия сибирского ханства – одного из остатков Золотой Орды. Особенно усердствовал в набегах и грабежах вогульский Асыка. Москва решила наказать воинственного правителя вогулов.
   Первый же бой закончился полным поражением Асыки.
   Взяв с местных народов дань пушниной и «рыбьим зубом» – моржовыми клыками, воеводы вернулись в Великий Устюг, откуда начинался поход. На следующий 1484 г. в Москву от вогулов прибыло посольство во главе с сыном Асыки Юшманом. Все западносибирские князья признали зависимость от России и обязались платить дань. А к титулу великого князя добавились слова «Великий князь Югорский, князь Кондинский и Обдорский».
   Казалось бы, можно успокоиться и заниматься теперь только делами государственными, но и к концу правления Ивану III пришлось больше всего вникать в дела военные. Одним из направлений его внешней политики стал возврат исконно русских земель, захваченных Литвой. Это были земли в верховьях Оки, по берегам Десны с ее притоками, в течениях Сожи и Днепра. К тому же правители Литвы не раз опротестовывали титул Ивана III – Государя всея Руси.
   Однако разгореться конфликту не дала смерть главного недруга – Казимира IV в 1472 г. Его сыновья разделили между собой наследство. Старший – Ян Альбрахт стал королем Польши, младший, Александр – Великим князем Литвы. Мало того что он отказался от борьбы с Москвой, он посватался к московской княжне Елене Ивановне. Иван III, дав согласие на брак, поставил условие: его дочь не должна быть принуждена к вступлению в католическую веру. Был подписан мирный договор, где Литва признала новые границы Руси.
   Но договор был нарушен, и Иван III объявил Литве войну. Соотношение сил было явно в пользу Москвы. В сражение на реке Ведрош войско литовское оказалось фактически уничтожено. Около 30 тыс. литовских воинов погибло на поле брани. В плен попали гетманы литовские и многие военачальники. Победителям в качестве трофеев достались все неприятельские пушки, обозы и знамена. Не удалось вернуть, однако, древний русский город Смоленск, захваченный когда-то Витовтом. В 1503 г. Россия и Литва подписали мирное соглашение на 6 лет.
   Победа, одержанная в войне в Литвой, помогла Ивану III и в другом конфликте – с Ливонским орденом, который готовился к удару на Псковщину. Иван III назначил «Большим воеводой» любимого военачальника, победителя Литвы – Даниила Щеню. Он еще в 1501 г. пытался «воевать землю Немецкую».
   Русские войска стремительным походом вошли в Ливонию, разрушили многие рыцарские замки и опустошили епископские владения.
   О крупном сражении у Гельмеда летописец пишет так: «Со многою силою, с пушками и пищалями», которыми владели ливонцы, предстояло биться русским.
   «Воеводы русские одолели, одних избили, иных поймали, а многи их утекли, и били поганых немцев на 10 верстах, а не саблями светлыми секли их, но били как свиней шестоперами».
   После такой страшной для Ливонии войны магистр ордена Плеттенберг прекратил разбойные нападения на Псковские земли.
   Все победы русского оружия заметно укрепили внешнеполитическое положение государства Российского и авторитет Ивана III. Монархия укрепила власть и могущество. После присвоения казны вольного города Новгорода и имущества высших его слоев Москва сконцентрировала у себя огромные материальные ресурсы. Богатство постепенно росло за счет новых приобретений в Сибирских землях.
   «Стояние на Угре» сильно повлияло на изменение политического сознания русского общества. Победа над Ливонским орденом добавила уверенности в своих силах. С 1497 г. гербом Российской монархии становится герб Византии – двуглавый орел. Великий князь стал официально именовать себя самодержцем. Этот титул был точным переводом на русский с греческого слова «автократор». Этим титулом именовали императоров Византии.
   Этот же год знаменит значительным по своим последствиям конфликтом в семье князя. Причины его до конца не ясны, но вероятны тайные сговоры ближайшего окружения Ивана III.
   Во всяком случае летопись сообщает, что уже в первой половине года Иван стал сильно «гневаться» на сына Василия (ему было в то время 18 лет) и на жену Софью Палеолог. Перед Иваном стояла трудноразрешимая задача: кому в случае его смерти передать государственный престол? В декабре недовольство сыном Василием достигает кульминации: Иван приказывает схватить его и «посади его за приставы на его же дворе».
   Василия обвинили в том, что он будто бы хотел отойти от отца, «пограбить казну» в Вологде и Белоозере и учинить какое-то насилие над своим племянником Дмитрием. Единомышленников Василия, несмотря на их княжеские и боярские титулы, схватили и предали жестокой казни: кого четвертовали, кому отрубили голову, кого разослали по тюрьмам. Опале подверглась и великая княгиня Софья. Страшная участь ожидала ее окружение: посещавших ее якобы «с зельем баб лихих утопили в Москве-реке» в проруби. Победу в борьбе за наследование трона временно одержал Дмитрий (сын Ивана Молодого – внук Ивана III) и его мать Елена Стефановна.
   Борьбу за престол не прекращал и сын Ивана III Василий, который сумел проявить себя в военных походах и при решении проблем с Новгородом. Когда Иван III решил передать сыну в удельное княжество Новгород Великий, внук Дмитрий, главный соправитель Ивана III, сильно запротестовал. Однако Боярская дума, на поддержку которой рассчитывал в своей борьбе Дмитрий, испугалась жестоких казней и промолчала.
   Иван III отстранил своим указом внука-соправителя от государственных дел, а в апреле 1502 г. приказал взять Дмитрия и его мать под стражу якобы «за малое их прегрешение». Елена и Дмитрий отправились в заточение. Через три дня после этого Иван III благословил удельного князя Василия Ивановича – «посадил на Великое княжество Владимирское и Московское и учинил его всея Руси самодержец».
   Через год после ареста Дмитрия и его матери умерла княгиня Софья. Болезнь Ивана III прогрессировала, и он поторопился оставить завещание, где передавал Василию всю полноту власти и огромное государство. Другие его сыновья, получив также богатое наследство и уделы, дали присягу во всем подчиняться новому самодержцу Руси.
//-- 3. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ --//
   История подводит итоги правления великого князя, самодержца, первого монарха – Ивана III.
   При нем Русское государство претерпело значительные изменения. Удельные князья год от года теряли влияние и роль как в политике, так и в экономике. Так, запрещено было иметь торги в столице, которая становилась и купеческим центром. Не имели права удельные князья и чеканить собственную монету.
   В правящем классе государства произошли наиболее серьезные изменения. Появляются служилые люди – многочисленное дворянство. Они стали опорой Ивана в его борьбе с боярством. За службу служилые люди получали земельные наделы с крестьянскими дворами. Новое дворянство, следовательно, было лично заинтересовано в сильной великокняжеской власти. Теперь и основу русского войска составляли не княжеские и боярские дружины, а дворянское конное ополчение. Чтобы увеличить военную силу государства, Иван III широко начал проводить политику наделения дворян поместьями во вновь присоединенных землях, как, например, на Новгородчине. Территория Российского государства при Иване стала делиться на уезды, а уезды – на станы и волости. Правили в уездах великокняжеские наместники. Новый законодательный порядок, который хотел ввести Иван, требовал судебной реформы, и в 1497 г. обнародуется Судебник – новый свод законов – первый после древней «Русской Правды» Ярослава Мудрого.
   Высшей судебной инстанцией стал суд великого князя и его детей. Существовали также суды бояр, наместников. Сохранял Судебник и некоторые нормы старого права. Например, жалобщики могли по желанию решить спор поединком на дубинах.
   Провел Иван III и реформу календаря. Он стал более пригоден для исчисления государственных доходов, поскольку урожай собирался к 1 сентября. Именно в этот день стали отмечать Новый год. Ранее этот праздник встречали 1 марта. Много внимания уделялось религиозным вопросам, прежде всего «чистоте» православного вероисповедания. Религия всегда была верной опорой княжеской власти. Но отношения Ивана III с церковью были отнюдь не простыми. Беспокоили его и внутрицерковная борьба, и проблемы монастырского землевладения.
   В Новгороде в 1471 г. появились первые признаки проявления иудаизма. Первым его проповедником стал человек из свиты литовского князя – некто Захария. Его проповеди представляли нечто среднее между иудаизмом и христианством. Ветхий Завет в них ставился выше нового Завета. Отрицал Захария церковную иерархию, монашество, отвергал поклонение иконам, отрицал божественность Иисуса Христа.
   Церковный Собор, созванный великим князем в 1504 г., принял решение о беспощадном искоренении этого явления. Многие его сторонники в Москве и Новгороде были сожжены, других отправили в ссылку.
   Новый конфликт среди православного духовенства начался между двумя идейными течениями – нестяжателями и иосифлянами. Нестяжатели отрицали право монастырей на землевладение, проповедовали аскетический образ жизни, считали, что на монастырской земле должны работать не крестьяне, а сами монахи. Иосифляне отстаивали церковное стяжание и торгово-предпринимательскую деятельность монастырей.
   Иван III был серьезно обеспокоен тем, что все больше земель с крестьянами отходит к монастырям. Он рассчитывал землей, конфискованной у монастырей, наделить служилых дворян. Иван III прославился и как великий градостроитель. На каменное зодчество он не жалел московской казны. При нем в Кремле был возведен храм Благовещения, который поражал всех своим великолепием. Построен был один из крупнейших на Руси монастырей – Ферапонтов Рождественский. Приглашает Иван III градостроителей и из-за границы. В 1485–1499 гг. итальянские мастера возводят стены и башни Московского Кремля, строят в Кремле Грановитую палату. В Нижнем Новгороде возводится каменный Кремль.
   Но… 27 октября 1505 г. «в 1 час нощи преставись Благоверный и христолюбивый князь великий Иван Васильевич, государь всея Руси».
   Как и отец, и дед, и прадед, он не принял перед смертью схиму и умер, как жил, – светским человеком, Великим князем Иваном, а не монахом. Он хотел умереть как жил – монархом. Погребение состоялось «во церкви новой архангела Михаила, ее же заложиша при животе своем». Прах первого главы обновленного Русского государства нашел пристанище в новом, заложенном им храме.
//-- 4. ИТОГИ ПРАВЛЕНИЯ ИВАНА III ВАСИЛЬЕВИЧА --//
   Приукрашивать облик Ивана III нет ни необходимости, ни возможности. Его образ не окружен поэтическим ореолом. Перед судом потомков предстает не рыцарственный герой, а суровый прагматик. Каковы бы ни были личные переживания и чувства великого князя Ивана III, он умел их держать при себе, и они навсегда остались тайной для потомков, как, возможно, и для современников. Величественная и грозная фигура «господаря» заслоняет образ человека с его страстями и слабостями. Он стал для Руси стратегом, дипломатом, законодателем, но прежде всего строителем нового Русского государства. История жизни Ивана III – это история его политической деятельности. В этой деятельности смысл его жизни и оправдание его поступков.
   Он был весьма «разумный самодержец»: не романтическое вдохновение, а трезвый расчет, не сердечные влечения, а работа ума руководили им в главном для его жизни деле – возрождении единства и независимости Русской земли. Он не поражал воображения современников ни личной воинской доблестью, как его прославленный прадед, ни кровавыми злодеяниями, как печально знаменитый внук.
   Он не отличался традиционным благочестием, как все князья русского Средневековья. Главным его оружием в борьбе с многочисленными врагами стали сила ясного ума и твердость характера. Его можно назвать неутомимым тружеником, год за годом, шаг за шагом идущим по избранному пути, преодолевая все преграды.
   И его политика, труд его жизни, принесли свои плоды. История знает немногих деятелей, добившихся таких прочных и масштабных успехов, так повлиявших на судьбы своей страны. Обновленная, возрожденная великая Русская держава – главный итог многолетнего княжения первого государя всея Руси.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Алексеев Ю. Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991.
   2. Бутромеев В. П. Всемирная история в лицах. Позднее Средневековье. М.: Олма-пресс, 1999.
   3. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т.Т. IV–VI. Тула: Приокское кн. изд-во, 1990.
   4. Каргалов В. В. Полководцы Х-ХVI веков. М.: Досааф СССР, 1979.
   5. Соловьев С. М. Древняя русская летопись в переводе для детей. М., 1996.
   6. Шевцов А. В., Синегубов С. Н. История государства Российского IX–XVI веков. Жизнеописания. М.: Книжная палата, 1996.

ТЕМА 27. «ВОЗЗРИВ НА ТРОИЦУ СВЯТУЮ…»

//-- ПЛАН --//
   1. Русская православная икона. Введение
   2. Феофан Грек – мастер иконописи
   3. «Седины честные имея». Творчество Андрея Рублева
   Заключение

   1. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ИКОНА. ВВЕДЕНИЕ

   Икона суть видимое невидимого и не имеющего образа, но телесно изображаемого ради слабости понимания нашего.
Св. Иоанн Дамаскин

   Русская православная икона – одно из высочайших общепризнанных достижений человеческого духа. Невозможно было найти на Руси дом, где не было бы иконы, написанной на доске из хорошего, тщательно обработанного дерева, помещенной на самом почетном месте.
   На Руси повелось издавна: рождался человек или умирал, вступал в брак или начинал какое-то важное дело – его сопровождал иконописный образ. Вся история России прошла под знаком иконы, многие прославленные и чудотворные иконы стали свидетелями и участниками важнейших исторических перемен в ее судьбе. В великолепный венец иконописных школ Византии, Балкан, христианского Востока Россия вплела свою золотую нить.
   Икона никогда не рассматривалась только как произведение живописного искусства. Она прежде всего – вероучительный текст, призванный помочь постижению истины. В этом смысле, по выражению Павла Флоренского, икона либо больше, либо меньше, чем произведение искусства. Вероучительную функцию иконы подчеркивали святые отцы, относя иконописание к области богословия: «Что слово повествования предлагает для слуха, то молчаливая живопись показывает через изображения», – говорил святой Василий Великий.
   Отстаивая необходимость иконопечатания, папа Григорий Двоеслов называл церковные изображения «Библией для неграмотных», ибо то, что умеющий читать извлекает из книги, не умеющий усваивает через видимые образы.
   Если говорить о русском живописном искусстве XIII–XV вв., то оно восприняло и развило дальше художественную культуру Древней Руси. Об этом свидетельствуют, например, немногочисленные сохранившиеся памятники владимирско-суздальской живописи ХIV в., – икона Грузинской Богоматери и Покров из Покровского монастыря в Суздале, особенно первая, с ее тонким рисунком и мягким изображением лица.
   Своя живописная школа сложилась в маленькой Твери, причем интересно, что борьба Твери против Москвы наложила отпечаток и на формирование тверской живописи, которая стремилась к новгородским образам более, чем к московским.
   Новгородская живопись, опиравшаяся на простые местные традиции и достижения византийского искусства, достигла во второй половине XIII–XV вв. высокого развития. В новгородских фресках этого времени на смену тяжеловатым, приземистым фигурам пришли узкие, вытянутые изображения людей, многослойные композиции, живопись стала более миниатюрной, изящной, обогатилась цветовая гамма. Интересно складывалась московская школа живописи.
   Это достаточно трудно определить, т. к. рождение искусства Москвы тесно связано с владимирско-суздальским искусством и его традициями, как и сама история Москвы сливалась с историей Владимиро-Суздальской земли.
   К началу ХV в. Москва заняла в Восточной Европе исключительное положение как в политическом, так и в культурном отношении. Византия погибала. Страшная битва на Косовом поле утвердила турецкое владычество на Балканах; южнославянская культура была подорвана. Московское княжество, побеждая в борьбе за объединение Руси, разрасталось и крепло. К этому времени не свергнуто еще монголо-татарское иго, но победа Дмитрия Донского придавала уверенности Московскому княжеству. Роль Москвы становилась все значительнее для греческого мира и той части славянского, на которую не распространялось главенство Рима.
   В Москву устремились художники не только с разных концов Руси, но и из Византии, Сербии, Болгарии. Она становилась крупным культурным центром. Москва заботилась о своей красоте и поощряла приезд художников.
   Приехал в Москву и прославивший себя в Новгороде Феофан Грек. На Русь он приехал из Константинополя, принеся с собой лучшие традиции византийского искусства и органично соединив их с русским искусством. По праву историки и искусствоведы называют Феофана Грека крупнейшим мастером русской иконописи.
   Совершенство художественных приемов Феофана Грека – наследие очень древней, давно достигшей зенита культуры, – было особенно важно для окончательного становления искусства юной, но уже осознающей свое мировое значение державы.
   В Москве, возможно, под воздействием московской живописной школы, фрески Феофана Грека менее динамичны, чем в Новгороде, но зато они полны величавой торжественности. Таковы центральные фигуры деисусного чина иконостаса Благовещенского собора, среди которых особенно выделяется образ Богоматери. Мало сохранилось московских работ этого великого мастера, хотя работал он напряженно и плодотворно, производя очень сильное впечатление на москвичей. Недаром на одной из миниатюр летописного свода Феофан изображен пишущим фреску перед удивленной его мастерством толпой народа.
   Называя Феофана Грек «отменным живописцем», его современник монах Епифаний Премудрый добавил: «Преславный мудрец, философ зело хитрый». Ведь именно его изображения библейских персонажей – Авеля, Ноя, святого Макария заставляют зрителя думать, не оставляя его равнодушным.
   Глубокий след в московском искусстве оставили росписи церкви Рождества Богородицы, Архангельского собора, Благовещенского собора, роспись дворца Великого князя Василия Дмитриевича. Эти работы не дожили до сегодняшних дней, кроме икон Благовещенского собора. Феофан писал «Деисус» – композицию из трех фигур: Христа и молящих его о прощении человеческих грехов Богородицы и Иоанна Предтечи. Фигуры святых написаны мягко и пластично, в духе спокойной сосредоточенности. Мастерство Феофана Грека вызывало стремление московских живописцев подражать ему.
   Кроме самого Феофана, над росписью Благовещенского собора работали еще несколько человек. В летописи о них говорится так: «Прохор, старец с Городца, да чернец Андрей Рублев». Чернец – значит простой монах. Это самое раннее, дошедшее до нас летописное упоминание о Рублеве.
   О жизни Андрея Рублева известно очень немного. Предполагают, что он родился около 1360 г. Однако первое упоминание о нем датируется только 1405 г. По-видимому, Андрей – его монашеское имя, но в каком возрасте он принял постриг, юношей или зрелым мужем, неизвестно. Рублев стал иноком, а затем соборным старцем Спасо-Андроникова монастыря. Уточнить место его рождения и начало творческой биографии не представляется возможным. Он мог приехать со старцем Прохором из поволжского Городца, мог быть тверичем, ростовцем, вологжанином или уроженцем окраины Московской земли. В Москву Андрей прибыл скорее всего уже зрелым мастером, искусство которого впитало в себя традиции разнообразных художественных школ и прежде всего – древнерусских. Если это так, то единственная сохранившаяся работа домосковского периода, принадлежащая кисти гениального иконописца, – левая часть икон праздничного ряда Благовещенского иконостаса.
   В них Рублев заявляет о себе как необычайно яркая и одаренная творческая личность. Эти иконы выделяются особенно чистым колоритом. Словно мягкие цветовые волны пробегают по иконам. Зеленые, коричневые, красные тона, чуть прикрытые особой рублевской дымкой. Вообще же цвет играет в иконе особую роль.
   Фон классической православной иконы – золотой. Но роль цвета не ограничивается декоративными задачами, цвет – это прежде всего символ.
   В иерархии цвета первое место занимает золотой. Это одновременно цвет и свет. Золото обозначает сияние Божественной славы, в которой пребывают святые. Золото – символ небесного Иерусалима, о котором в Книге Откровений Иоанна Богослова сказано, что его улицы «чистое золото и прозрачное стекло» (Откр. 21.21).
   Золото принесли волхвы родившемуся Спасителю. Золотой фон, золотые нимбы святых, золотое сияние вокруг фигуры Христа, золотые одежды его, золото на одеждах Богородицы и ангелов – все это служит выражением святости и принадлежности к миру вечных ценностей. Золото всегда было дорогим материалом, поэтому в русской иконе золотой фон часто заменяли другим – красным, зеленым, желтым – близкими ему по смыслу.
   Красный цвет особенно любили на севере и в Новгороде. Красный цвет символизирует огонь Духа, которым Господь крестит избранных своих (Як. 12.49; Мф. 3.11). Кроме того, в русском языке слово «красный» означает «красивый», поэтому красный фон также ассоциировался с нетленной красотой Горнего Иерусалима. Зеленый цвет употреблялся в иконах Средней Руси – Тверской и Ростово-Суздальской землях.
   Зеленый цвет символизирует вечную жизнь, вечное цветение. Это также цвет Святого Духа, цвет надежды. Белый цвет – соединение всех цветов, символизирует чистоту, непорочность, причастность к Божественному миру. Но применяется белый цвет гораздо реже золотого. Белым цветом пишутся одежды Иисуса Христа, в белые одежды облачены подчас и праведники в сцене Страшного суда. Черный цвет, как и белый, употребляется в иконописи редко. Он символизирует ад, максимальную удаленность он Бога, источника Света.
   Красный и синий цвета часто выступают вместе. Им пишутся одежды Христа и Богородицы. Через эти цвета выражается тайна Боговоплощения: красный символизирует земную человеческую природу, кровь, жизнь, мученичество, страдание, но одновременно это царский пурпур. Синий цвет передает начало Божественное, небесное, непостижимость тайны, глубину откровения. В Иисусе Христе эти противоположные миры соединяются, как соединены в нем две природы – Божественная и человеческая.
   Историков и искусствоведов всегда волновали и будут волновать вопросы: как пришел Андрей Рублев к вершине своего таланта? Где учился живописи?
   В конце XIX-начале XX вв. появилось несколько исследований, которые полностью или частично были посвящены Рублеву. Интерес к биографии тогда еще полулегендарного художника был не случайным, как не случаен великий расцвет русской гуманитарной науки. Возникает интерес к русским иконам, фрескам, делаются первые шаги в их реставрации.
   Из многих трудов, изданных в то время, нужно выделить книгу М. И. и Д. И. Успенских «Заметки о древнерусском иконописании», вышедшую в 1901 г. В разделе о Рублеве собраны все биографические сведения и впервые воспроизведено древнее изображение самого художника.
   Молодость Андрея Рублева пришлась на крупные события в жизни Древней Руси. Он слышал, конечно, рассказы о победе, одержанной русскими над татарами, так называемые «Повести о Мамаевом побоище», в которых звучали отголоски «Слова и полку Игореве», самого поэтичного из древнерусских поэтических созданий. Правда, победа на Куликовом поле не сразу сломила татар, но она развеяла уверенность в непобедимости татарского войска, подняла силы в русских людях, пробудила страну от векового оцепенения.
   В то время, когда московское княжество начало освободительную борьбу и собирало вокруг себя все силы народа, центрами русской духовной культуры стали монастыри. В конце ХV в. они получают широкое распространение; многие люди покидают насиженные места, уходят в леса и начинают новую жизнь в нужде и лишениях. Они стремятся к уединению, которое необходимо для внутреннего совершенствования и сосредоточенности. Но в отличие от восточных отшельников, мрачных аскетов, прославленных кистью Феофана Грека, в русских чернецах XV в. никогда не угасало стремление к практической деятельности: они умели с топором пробиваться сквозь чащу леса, собирать вокруг своих келий людей, вести неутомимую трудовую жизнь. Движение это захватило почти всю среднюю часть России и скоро перекинулось на север. Источником был Троице-Сергиев монастырь близ Москвы. Возможно, что здесь провел свои молодые годы Андрей Рублев. По некоторым источникам, он застал в живых самого основателя обители Сергия Радонежского.
   Сергий умел сплачивать единомышленников; он рассылал учеников в далекие уголки страны, сам разъезжал по русским городам, примирял враждующих князей и незадолго до кончины благословил московского князя на борьбу с татарами.
   В укладе Троицкого монастыря долго сохранялась первоначальная простота. В церкви совершали службу при лучинах, писали на бересте, храмы ставили из дерева. Жизнь обитателей его была наполнена упорным, размеренным трудом.
   «Кто книги пишет, кто книгам учится, кто рыболовные сети плетет, кто кельи строит, одни дрова и воду носят в хлебню и поварню, другие хлеб и варево готовят», – такими словами описывает современник жизнь русского монастыря того времени. Такая жизнь в Сергиевой обители должна была оказать глубокое воздействие на характер художника. Кто знает, может быть, рассматривая аскетических старцев Феофана Грека, молодой художник вспоминал советы своих учителей – хранить прежде всего глубинную простоту, ценить ее выше прежней мудрости?
   Позже Андрей Рублев, по-видимому, переселится по велению души в Андроников монастырь, основанный на живописном берегу Яузы выходцем из Сергиева монастыря Андроником. Отсюда удобно было ходить до строящегося и хорошевшего день ото дня Московского Кремля – всего час пути. А в Москве можно было встретиться с лучшими русскими и греческими мастерами. Здесь заметили молодого иконописца и привлекли к общей работе.
   Греческие иконописцы, работавшие в Древнем Киеве, а затем в Залесской земле, оставили своим русским ученикам подробные руководства и образцы для писания икон, так называемые прориси, которые назывались также «подлинниками», «образниками», «персональниками». Из них иконописцы заимствовали не только размеры, типы лица, одежду, но даже цвет, фон, надписи. А самое главное – были установлены особые, характерные черты для изображения Спасителя, Божьей матери, апостолов, святых.
   До прихода Феофана Грека и греческие и русские иконы неизменно показывали одно выражение ликов святых – величавое спокойствие, особую духовность. Вся «опись» человеческого тела показывалась в общих чертах, фигурам придавалось подобие мощей, нетленность, торжественность и строгость нездешнего мира. Феофан первым нарушил незыблемые, казавшиеся вечными каноны. Написанные им лики своей яркостью и необычностью производили ошеломляющее впечатление даже на московских иконописцев. Андрея Рублева в дни совместной с Феофаном работы поражали столь непривычные для иконописи сочные белые, голубовато-серые и красные блики, делающие знакомых святых угодников не застывшими в вечности, а словно бы живущими сейчас, находящимися в движении. Их мощь и сила угадывалась даже под складками одежды праведников.
   Феофан однажды сказал о Рублеве: «Божья отмета есть на тебе, но большого мастера из тебя не получится, поелику оторопен ты очень, душа у тебя голубиная. А в нашем деле высокий, соколиный взлет надобен…» Но ошибся мастер!
   Андрей Рублев дерзнул сбросить цепи, которые с угнетающей силой сковывали воображение художников. И вынуждали их писать по данным образцам. Даже человека они писали так, словно никогда его не видели, а если видели, то вовсе не умели рисовать.
   Феофану достаточно было только раз взглянуть на самостоятельную работу Андрея Рублева, чтобы понять: тут нет ни повторений, ни заученных образцов, ни скудости и сухости, ни раболепства – тут творчество!
   Одной из первых известных его работ стало Евангелие, принадлежавшее князю Василию. Он украшал его великолепными заглавными буквами и рисунками-миниатюрами, в частности, на одной миниатюре поражает изображение символа евангелиста Матфея в образе ангела. Миниатюра выдержана в оттенках голубого и лилового, только красный ободок книги в руках ангела выделяется ярким пятном. Мастер применил излюбленный прием – замкнул фигуру крылатого кудрявого юноши круглым голубым обрамлением, которое придает образу спокойствие и завершенность. А ведь в Москве ХV в. никто не подозревал о существовании древнегреческой вазовой живописи. Тем более поразительно, что русский мастер близко подошел к композиционным решениям вазописцев, украшавших силуэтными фигурами плоскодонные килики.
   В 1408 г. по почину Московского великого князя было решено украсить фресковой росписью обветшавший в то время Успенский собор во Владимире. В те годы Феофана не было уже в живых, и поэтому выбор заказчиков пал на Андрея Рублева. Вместе с ним в работе участвовал и его старший друг по Андроникову монастырю Даниил Черный. В силу старшинства Даниила его имя в летописной записи об этом событии поставлено на первом месте. Но основная работа, видимо, все-таки принадлежала Рублеву. Им были расписаны стены, здесь художник должен был писать Страшный суд. К этому времени монастыри уже похвалялись друг перед другом обладаньем рублевскими иконами. А на миниатюрах, украшающих летописные своды и жития святых, мы видим изображение самого Рублева в монашеском облачении, с окладистой бородой, расписывающим вместе с Даниилом стены храма.
   Фрески Успенского собора сохранились очень хорошо. Работая вместе, Рублев и Даниил Черный обнаружили своеобразную слитность во фресках черт письма. Одна из лучших фресок – «Шествие праведников в рай». В ней найдены новые выразительные приемы, позволившие более динамично и в то же время слитно показать движение праведников во главе с апостолами Петром и Павлом в рай. Апостол Петр, идущий обычно впереди шествия с ключами от рая, объединен с идущими, что создает впечатление объединения толпы, хотя каждая группа (апостолы, пророки, святители и т. д.) на фреске отчетливо выделена. Выразительно написана фигура апостола Павла, указующего путь в рай.
   Кроме этой фрески, Андрею Рублеву приписывается и ряд других фресок собора. Они являются подлинными шедеврами живописного мастерства. Лики, написанные Рублевым, полны мягкости и благородства. Лик в иконе – самое главное. В практике иконописания стадии работы разделяются на «личное» и «доличное». Сначала пишется «доличное» – фон, пейзаж, архитектура, одежда и т. п. В больших работах эту стадию исполняет мастер второй руки, помощник. Главный мастер пишет «личное», т. е. то, что относится к личности, и соблюдение такого порядка было важно, потому что икона, как и все мироздание, иерархично.
   «Доличное» и «личное» – это разные ступени бытия, но и в «личном» есть еще одна ступень – глаза. Они всегда выделены на лике, особенно в ранних иконах. «Глаза – зеркало души» – известное выражение, и родилось оно в системе христианского мировоззрения. В Нагорной проповеди Иисус говорит так: «Светильник для тела око, и если око твое будет худо, то все тело твое будет темно, но если око твое будет чисто. то все тело твое будет светло».
   Начиная с рублевского времени, не пишут столь преувеличенно крупными глаза, но тем не менее им всегда уделяется большое внимание.
   Внимание современников привлекал «Страшный суд» Успенского собора. Для человека времени Рублева Страшный суд был естественным завершением всей истории человечества. В близком наступлении его никто не сомневался, но что ожидает людей в час светопреставления? Византийцы рисовали яркими красками гнев судьи, разрабатывали тему сурового возмездия, подчеркивали назидательный смысл судилища. В русских сказаниях сильнее выступают примирительные нотки, надежда на милость судии, ожидание блаженства праведников. Соответственно этому роспись Рублева пронизана духом радости и бодрости. Сами картины адских мучений, видимо, мало его занимали, зато им ярко представлены праведники, прославляющие Создателя, трогательно упавшие перед престолом Бога, ангелы, возвещающие трубным гласом о наступлении торжественного часа. Фигуры у Рублева необыкновенно легки, воздушны, почти невесомы. Они то порывисто идут, то плавно парят, то стремительно возносятся.
   Среди множества полустертых и поблекших от времени фигур росписи Успенского собора образ апостола Петра во главе праведников принадлежит к числу замечательнейших созданий Рублева. Выполняя свою фреску, он, вероятно, с признательностью поминал Феофана. Феофан научил Рублева свободным ударам кисти, которые передают живую и подвижную мимику лица и сообщают ему мягкую и приятную естественность. Но как не похож Петр Рублева на образы Феофана! В нем нет величавой гордости феофановых старцев. Петр Андрея Рублева – весь самоотверженность, призыв, приветливость и ласка. Нет отрешенности от земного. Петр обращает лицо и к следующей за ним толпе, уверенный, что его услышат и поймут. Весь его облик говорит о доверии к людям, об убежденности, что добрым и страстным призывом можно наставить людей на истинный путь. Рублев приступил к росписи Успенского собора 25 мая. До наступления холодов работа, скорее всего, была уже закончена, и храм торжественно освятили.
   Прошло всего несколько месяцев и… над Русью разразилась беда. В начале декабря татары двинули на Русь свои полки. Появление их было настолько неожиданно, что великий князь не успел собрать войска, и спасался в Костроме. Столицу вынуждены были покинуть и многие москвичи, которые сжигали вслед за собой посады – врагу нельзя оставлять материал для постройки осадных сооружений. Татары держали осаду Москвы целый месяц, и с огромным выкупом и множеством пленных вернулись, к радости москвичей, в Орду.
   Почти через два года такому же нападению подвергся Владимир. Подвел их к городу суздальский князь, недовольный сложившимися порядками.
   Татары разграбили Успенский собор. Обитель Сергия была начисто сожжена. Для русского человека это стало настоящей трагедией. Ведь именно здесь искали они опоры 30 лет назад, перед нападением Мамая. Ученик и преемник Сергия Никон после ухода татар с особым рвением принимается за восстановление монастыря, возводит на месте деревянного новый белокаменный храм, вызывает в монастырь Андрея Рублева вместе с другом и единомышленником Даниилом Черным для росписи собора и иконостаса. Первое место среди новых творений принадлежит «Троице», иконе из иконостаса Троицкого собора, которая в наши дни хранится в Государственной Третьяковской галерее.
   Академику В. Н. Лазареву принадлежат замечательные строчки, которые как нельзя лучше передают ошеломляющее впечатление от «Троицы» Рублева.
   «Русская икона является одним из самых примечательных художественных открытий ХХ в. В прошлом столетии даже коллекционеры, специально собиравшие памятники древнерусской иконописи, не подозревали, какие красоты они в себе таят… Когда в 900-х гг. впервые приступили к расчистке икон, выяснилось, что под подновлениями и записями древнее письмо превосходно сохранилось и приобрело твердость…Как бы внезапно спала пелена, скрывавшая подлинный лик русской живописи… И сразу же стало очевидно, что это искусство не было ни аскетическим, ни суровым, ни фанатичным, что в нем ярко отразилось живое народное творчество, что оно поражает своей просветленностью и какой-то особой ясностью. Что его следует рассматривать как одно из самых совершенных проявлений русского гения».
   Летописные источники говорят о том, что Андрей Рублев, бывший прежде в послушании у Никона, игумена Троицкого монастыря, «писаше многие святые иконы, чудны зело» и что Никон «повеле ему при себе написати образ Пресвятые Троицы в похвалу отцу своему, святому Сергию чудотворцу».
   Эта икона стала одной из немногих достоверных работ Рублева. Вероятно, икона была написана в 1425–1427 гг., когда и многие другие иконы для иконостаса нового храма. Долгое время это гениальное произведение было скрыто от нас под золотой ризой и слоями многочисленных подновлений, последнее из которых было сделано в конце ХVIII в. Старинная легенда рассказывает: «Жил старый кочевник Авраам, и давно было ему дано знамение, что станет он родоначальником целого народа. Проходили годы, состарились и он, и его жена, и уже по законам природы не могло быть у них потомства. И вот однажды, когда сидел он на пороге своего дома в Мамврийской дубраве, в полуденный зной явился ему сам Бог. Невидимое, непостижимое, не имеющее образа божество, для общения с человеком принявшее вид трех путников».
   Идея мира, человеколюбие, готовность и самопожертвованию, нравственному подвигу воплощена в символической Троице. В дивных красках и образах прославляет она братство, единство, примирение, любовь.
   Ранние произведения Андрея Рублева говорят, что он владел искусством приглушенных, нежных тонов и полутонов. В «Троице» он хотел, чтобы краски зазвучали во всю свою мощь. Он добыл дорогой и редкой лазури и, собрав всю ее цветущую силу, не смешивая, как делают это мастера, с другими красками, дал ярко-синее пятно в самом центре иконы. Синий плащ ангела сверкает среди золота иконы и придает ей особый, необычайный колорит. Если бы учитель и наставник Рублева Феофан Грек увидел этот цвет, он был бы сражен смелостью младшего мастера. Такой чистый цвет, поистине, мог произвести только человек с чистым сердцем, унявший в душе тревоги и сомнения.
   Набрасывая первоначальный рисунок, Андрей знал – здесь не будет ничего, что отвлекало бы от главного. Останутся только самые необходимые приметы древнего символизма: дом, дерево – образ дубравы, и гора. А впереди, ближе к зрителю – три обращенных друг к другу ангела. Здесь ясно виден замысел Рублева – показать связанность трех ипостасей, их единство и цельность – Бог Отец, Бог Сын, Бог Свят Дух.
   Лица «Троицы» нераздельны, но у каждого из них свое бытие, свое действие в деле создания мира. Левый ангел – образ Отца. Его волей начинается устроение Вселенной. Позади него – не просто дом, а образ «домостроительства». Лицу этого ангела Рублев придает большую твердость и волю. Средний ангел будто обращен к правому, но голова его повернута к Отцу. Это Сын, которому предстоит воплотиться, принять человеческую природу, жертвенной смертью на кресте искупить грехи, преодолеть разделение между Божественным и человеческим. Он равен во всем Отцу, но чтобы не было сомнения, что это Сын, одет ангел в одежды, в каких многие столетия писали Иисуса, – в темном, багряном хитоне с золотистой полосой на правом плече. Ему же принадлежит и волшебная лазурь, а за ним – дерево, навевающее мысли о дереве креста и – о «древе жизни». Опущена на трапезу его рука. Он благословляет чашу – образ смерти и страдания. А ведь и он сам, если присмотреться, помещен в чашу. И склонился с отблеском тихой печали на челе третий ангел – Дух Утешитель, а гора за ним – образ возвышенного, высокого.
   Исследователи сейчас называют «Троицу» Рублева призывом к единству русского народа. Но… только ли в этом глубочайший смысл? Рублев с гениальным совершенством воплотил мысль о том, что любовь и единство святы, они – основа всего бытия, не искаженная злом идея жизни. Всегда, везде и во всем… И ныне, и во веки веков…
   Монастырь… Келья… полумрак, запах клея и олифы…
   Перед законченной иконой – человек в черном облачении. Кажется, что икона излучает мягкий нежный свет, но лицо мастера в тени.
   Шестьсот лет мы обречены видеть только монастырскую келью и удивительные творения мастера. Ничего более. Жизнь и лицо гения, не знавшего себе равных среди современников, остались тайной. Среди немногих летописных строчек читаем: «Андрей иконописец преизрядный в мудрости и зелне, седины честны имея».
   Вот почти все, что мы знаем о его личности. Но не только как истинно великого живописца, но и как проникновенного мыслителя, и как человека высокого душевного благородства выявляет нам его искусство. Последние годы жизни Андрей Рублев и Даниил Черный были монахами Андроникова монастыря. Они вместе расписали фресками церковь Спаса этого монастыря, которые, к сожалению, не сохранились. А ведь это была последняя работа великого мастера.
   Умер Андрей Рублев 29 января 1430 г. Похоронен он в Андрониковом монастыре.
   В его творчестве древнерусская живописная культура нашла свое самое яркое, самое законченное выражение. Его «Троице» суждено служить светом для всей последующей истории иконописи.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Алпатов М. Андрей Рублев. М.: Просвещение, 1969.
   2. Лазарев В. Московская икона иконописи. М.: Искусство, 1980.
   3. Любимов Л. Д. Искусство Древней Руси. Москва.: Просвещение, 1981.
   4. Муравьев А. В., Сахаров А. М. Лекции по истории русской культуры IX–XVII вв. М.: Просвещение, 1984.
   5. Сергеев В. Рублев. М.: Молодая гвардия, 1981.

ТЕМА 28. ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ЛИТОВСКОЕ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Возникновение и укрепление Великого княжества Литовского и взаимоотношения княжества со славянским населением
   1.1 Великий князь Гедимин и его потомки
   1.2. Ольгерд и Кейстут – продолжатели отцовских начинаний
   1.3. Политика Ягайло (Ягелло) и Витовта
   1.4. Борьба Литвы, Польши и Западной Руси против рыцарей Тевтонского ордена. Грюнвальдская битва и ее значение
   2. Литва после смерти Витовта
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ: НАРОДЫ ПРИБАЛТИКИ --//
//-- 1. Место жительства и занятия --//
   Изучение истории прибалтийских земель и их исконных связей с Русью помогает понять освободительную борьбу против иноземных захватчиков, которые эти народы вели в XIII в. совместно с русским народом.
   Малое литовское племя, как известно, издавна занимало долину реки Неман, распространяясь отсюда по Балтийскому поморью на юг до нижнего течения Вислы, а к северу далее Западной Двины. Еще в X–XI вв. это племя распалось на несколько народцев: летгола (латыши), жемгала, корсь, жемудь, литва (это имя сделалось потом общим для всего племени), пруссы и ятвяги, земгалы и селы, курши и эстонцы.
   Расселившись небольшими поселками в бедной местности, среди дремучих лесов да топких болот и мелких озер, эти народцы мало сносились с другими племенами и очень долго хранили свои старозаветные нравы и обычаи, сроднившись с мрачными и заповедными своими рощами.
   – Земледелие
   Здесь было развито пашенное земледелие. Основными орудиями труда служили соха и легкий плуг, борона, серп, коса, топор. В качестве рабочего скота использовались лошади и волы. Крестьяне сеяли рожь, овес, пшеницу, ячмень, чечевицу, бобы, горох; были известны и технические культуры – лен, конопля. Имелось молочное скотоводство.
   – Ремесла
   Были развиты некоторые ремесла, например древодельное, гончарное, кожевенное, железодельное, а также производства тканей и пряжи разных сортов. Народы Прибалтики вели торговлю, особенно по морю. Земгалы строили много судов; внушительный флот имели жители острова Сааремаа и Курши, которые выводили в море до 300 судов.
   – Торговля
   Возникали города – центры ремесла и торговли – такие как эстонский город Пинданиса, на месте которого сейчас Таллинн, Арту, Земгальская гавань – предшественница Риги, Талава, Атзепе, Ерсике и другие.
//-- 2. Общественное развитие --//
   Уровень общественного развития этих народов был различен, но все они уже миновали стадию первобытно-общинного развития и вступили в период феодализма.
   – Появление частной собственности на землю, выделение знати
   У них появилась частная собственность на землю. Из среды крестьян-общинников выделилась знать, которая имела земельные владения, но жила еще в основном за счет сбора дани с подвластного населения и добычей от войн с соседями.
   – Создание военных дружин
   Для поддержания своего господства над крестьянством и для защиты своих богатств от внешних врагов знать создавала военные дружины.
//-- 3. Государственный строй и религия --//
   – Территориально-политические единицы
   Крестьяне жили сельскими общинами, значительные группы которых составляли территориально-общественные единицы – так называемые земли-области. Верховная власть в таких областях принадлежала фактически совету старейшин, созданных знатью.
   – Становление государственности
   Феодальные отношения несколько быстрее развивались в Литве, Эстонии, Восточной Латвии, более удаленных от грабительских набегов скандинавов и теснее связанных с соседней Русью.
   На эстонской, а также латвийской территориях еще не сложились условия для объединения всех земель знати, дружинников и свободных общин под властью более сильного представителя крупного землевладельца – князя. Но в Литве эти условия уже имелись: страной управляла группа князей во главе с более сильными – «старейшими». Постепенно, к середине XIII в., в связи с развитием феодальных отношений, а также с необходимостью противостоять внешней угрозе со стороны немецких рыцарей, в Литве образовалось относительно единое раннефеодальное государство.
   – Язычество
   Литовцы, как и славяне, верили в верховное божество, подобное славянскому Сварогу, богу неба, отцу богов. Кроме него, литовцы признавали также множество богов и богинь.
   Наиболее выделялись среди них следующие: Перкунас (славянский Перун) – могучий громовержец, Поклус – бог ада (пекла) и Артимпос – бог воды.
   Литовцы свято верили в загробную жизнь, где надеялись предаваться наслаждению всевозможными благами и владеть всем, что им было дорого на земле. При погребении умерших с ними сжигали все, что было у них самого дорогого, – утварь, коня, дорогие украшения, а нередко и любимого слугу.
   Главный, верховный, жрец назывался Криве-кривейто, т. е. жрец жрецов. Он избирался из среды других жрецов – кривейтов. Редко кому из простых смертных доводилось его видеть. Жил он в таинственном уединении в башне, которая высилась над воротами у главного входа главного места богослужения (т. н. Ровно). Наблюдая за движением звезд и других небесных светил, определял он времена года; старался прочесть на небе волю богов и выразить ее в судебных приговорах.
   Ниже кривейтов стояли вайделоты – самый многочисленный класс жрецов. Они поучали народ, возвещали ему волю Криве-кривейто. Они оказывали сильное влияние на народ, могли возбудить его и направить на то или другое дело; войны, на которые они поднимали народ по воле верховного жреца, отмечались необычайной жестокостью.
//-- 4. Связь Руси с Литвой --//
   Автор знаменитого русского летописного источника-свода «Повесть временных лет» знал, что отношения Руси с прибалтийскими народами возникли давно, они продолжали существовать и в его время. Среди народов, «иже дань дают Руси», он упоминает и литовцев, и эстонцев, и латышей (земгалов, куршей, ливов), и финнов (емь) [107 - Пашуто В. Т. Образование литовского государства. М., 1957.].
   Разнообразные источники свидетельствуют о тесной связи Руси с Литвой. Археологи говорят о наличии значительных славянских элементов в литовской материальной культуре. Литовская денежная система была тесно связана с русской, литовские народные сказки обнаруживают большую близость с древнерусскими. Летописи упоминают о походах киевских князей X-начала XII вв. в Литовские земли. В пору расчленения Древнерусского государства на землях между Неманом и Двиной начало складываться самостоятельное Литовское княжество. Набеги литовских войск стали угрожать Полоцку, Пинску, Берестою.
   Если в XII в. полоцкие и минские князья еще не раз использовали литовские войска в феодальных войнах на Руси, то в дальнейшем такие факты уже не наблюдаются. Лишь часть земли Литовской (область ятвягов) еще некоторое время оставалась под властью галицко-волынских князей.
//-- 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И УКРЕПЛЕНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ КНЯЖЕСТВА СО СЛАВЯНСКИМ НАСЕЛЕНИЕМ --//
   Процесс образования Великого княжества Литовского как государства был обусловлен, прежде всего, внутренними социально-экономическими причинами, а также опасностью вторжения немецких рыцарей. Объединение литовских племен в Великое княжество Литовское приходится на конец XII-начало XIII вв.
   «Литовское государство: с момента своего появления на страницах летописей и хроник в 40-е гг. XIII в. являлось балто-славянской державой. В его состав вошла часть современной Западной Белоруссии с Новогрудком и Восточная часть Литвы – Ауншайтия. Затем это государство расширяется в пределах того же балто-славянского ареала, включая Жемайтию и некоторые восточно-славянские земли» (С. В. Думин) [108 - Баленис А. Д. Литовская метрика и архив Великого княжества Литовского. Спорные вопросы отечественной истории XI–XIII вв. Тезисы, доклады и сообщения первых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. Ч. I. М., 1990.].
   Постоянная и упорная борьба с немцами закалила еще сильнее и без того суровый нрав литовцев, заставила их сплотиться и развила в них воинственность. Поддаваясь под напором сильных западных и северных соседей, рыцарских орденов, литовцы направили свои силы на русский Восток. Западные русские области, обессиленные удельной рознью, а затем татарскими погромами, представляли для воинственных литовцев легкую добычу, тем более что многим русским могло казаться легче подчиниться соседнему и родственному племени, чем сносить это от алчных татар.
   Одним из последствий государственной децентрализации Киевской державы, усиленной Батыевыми погромами, стало разобщение древнерусских территорий, когда некоторые из них попали под власть Литвы. Некогда единый славянский народ разделился на три ветви – великороссов, украинцев и белорусов. Разрыв культурных и политических связей между частями некогда единого целого вел к консервации некоторых диалектных и обрядовых особенностей, хотя осознание духовно-этнической общности не оставляло потомков древних русичей в условиях взаимоизолированности.
   Присоединение западных русских земель к Литве началось во второй трети XIII в. при великом князе Литовском Миндовге (? – 1341). В XIII в. упоминаются в летописях нападения литовских вождей на соседние русские земли (Полоцк, Туров, Пинск и др.) с целью овладеть землею, а Миндовг уже утверждает свою власть на Русской земле, захватив русское поселение Новогородок [109 - Новогрудок, или Новгродск. – Прим. авт.] в верховьях Немана. По словам современников, «хищный, как волк, и хитрый, как лисица», он стремится завладеть другими соседними уделами и основать обширное Литовско-Русское государство. Основав в Новогородке свое княжество, он распространил свою власть на некоторую часть литвы, жемуди, ятвягов и на русские волости: Полоцкую, Витебскую, отчасти Смоленскую.
   Из летописи видно, что уже в половине XIII в. к Новогрудскому княжению принадлежали города Волковыск, Слоним, Здитов, [110 - т. н. Черная Русь. – Прим. авт.]; что пинские князья признавали над собой верховную власть Миндовга. Борьба Миндовга с Даниилом, который, конечно, не мог смотреть равнодушно на захваты русских земель, кончилась для Литвы благополучно. Сын Миндовга Войшелк помирил отца с Даниилом, выдал сестру свою замуж за Шварна, сына Даниила; а другому его сыну, Роману, отдана была в управление вся Черная Русь, но в зависимости от Миндовга. Таким образом Миндовг, покорив русские земли с помощью своих литовцев, затем уже с помощью русских распространил свое влияние на литовских князьков, а воюя с немцами, он двигал против них в ополчении и литовцев и русских. Так, он первый из литовских князей старался сблизить враждебные племена русские и литовские, и на их соединении построить свое государство. Это государство было еще непрочно и слабо, но оно давало литовцам защиту от немцев, а русским – прибежище от татар, потому оно и держалось.
   В 1263 г. не стало Миндовга: составился заговор нескольких князей, и он был убит. Отомстив за отца, его сын Войшелк удалился в монастырь, отдав Литву Шварну, после которого (1267 г.) опять в Литве начались споры и раздоры, длившиеся около трех лет. Наконец, выбирают в великие князья Тройдена, а после него княжит Витень. Обоим этим князьям приходится вести борьбу с галицким князем Львом за обладание Литвою.
   В 1316 г. становится великим князем Литовским брат Витеня Гедимин (1316–1341) – истинный основатель могущества Литвы.
//-- 1.1. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГЕДИМИН И ЕГО ПОТОМКИ --//
   С 1316 г. в Литве действует князь Гедимин (1316–1341), основатель династии Гедиминовичей. Гедимин был таким же собирателем земель, каким был Иван Калита на Руси. Сверх нескольких русских областей, подпавших раньше под власть литовского князя, видно, что князья минские, туровские и пинские сначала делаются подручными Гедимина, а потом уделы их просто присоединяются к Литве.
   Независимо существовать мелкие русские области, соседние с Литвою, конечно, не могли: Киев, Владимир-Волынский, Полоцк уже не могли больше служить опорой, и потому, естественно, приходилось искать защиты у сильного литовского князя. Гедимин, искусный и дальновидный политик, действовал очень умно: он выказывал постоянно большое расположение к русским, не оскорбляя их народного чувства, проявлял склонность к православной вере.
   Оставаясь язычником, Гедимин был два раза женат на русских православных женах, позволяя своим сыновьям даже креститься. Благодаря этому было заключено несколько браков, весьма выгодных для Литвы. Сына своего, Любарта, Гедимин женил на дочери последнего волынского князя, по смерти которого Волынь досталась Любарту в 1325 г. Затем одну свою дочь Гедимин выдал за Великого князя Московского Симеона, другую – за тверского князя, третью – за сына польского короля, четвертую – за мазовецкого князя, и в лице двух последних зятьев приобрел себе надежных союзников в борьбе против общего врага – немецких крестоносцев.
   Гедимин в своей борьбе против Тевтонского и Ливонского орденов держался той же политики, что и его предшественник, Витень. Сохраняя союз с Ригой, он вел активную переписку с рижским архиепископом через католических монахов (в то время в литовской столице Вильне было уже два католических монастыря). До сведения папы было доведено, будто бы Гедимин даже изъявлял желание креститься, в подтверждение чего посылалось его послание к папе. Папа обрадовался и дал приказ Ливонскому ордену прекратить войну с Литвою, а в следующем, 1324 г. явились папские легаты в Ригу и отсюда отправили посольство к Гедимину, чтобы условиться насчет введения христианства в Литве.
   Гедимин очень удивился, потребовал, чтобы ему было прочтено его послание к папе, которое по его поручению писал монах Бартольд, и заявил: «Я не приказывал этого писать. Если же брат Бартольд написал, то пусть ответственность падет на его голову. Если когда-либо имел я намерение креститься, то пусть меня сам дьявол крестит! Я говорил действительно, что дозволю христианам молиться по обычаю их веры, русинам по их обычаю и полякам – по-своему; сами же мы будем молиться Богу по нашему обычаю. Ведь мы почитатели одного Бога» [111 - Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч. В 9 Т. Т. 1. М., 1987.].
   Гедимин заботился о заселении своей страны и развитии в ней европейской промышленности: он призывал переселенцев с Запада, давая им всякие льготы. По западной и северной границам Литвы и Жмуди построены были крепкие замки. Явилось немало новых поселков в стране, возникли два новых значительных города – Троки и Вильна, основание которых приписывают Гедимину. Спустя некоторое время Вильна стала столицей Великого княжества Литовского. При Гедимине в Вильне был воздвигнут храм Святого Николая и построены два католических монастыря: францисканский и доминиканский.
   Конечно, умный князь должен был осознавать превосходство христианства над язычеством; но принять христианство от католиков – значило вооружить против себя и язычников – литовцев, и русских подданных, а обратиться к православию – значило опять-таки отвратить от себя язычников и, вместе с тем, нажить крайнюю вражду с немцами-католиками. Гедимин предпочел, оставаясь, по-видимому, ревностным язычником-литвином, в то же время оказывать покровительство христианам без различия вероисповедания, причем католики, страстно желавшие обратить его в свою религию, все еще могли не терять надежды, что это со временем им удастся. Родственные связи, конечно, должны были его склонить в пользу православия, тем более что большинство его подданных были русские.
   Русские земли, входившие в состав его владений, по крайней мере вдвое превосходили пространством собственно литовские; в дружине великого князя было много русских, да и новая столица Гедимина, Вильна, является в значительной степени русским городом. Все это давало Гедимину право называться великим князем Литовским и Русским.
   Ясно, что литовской династии удалось образовать такой центр, к которому стала тяготеть потерявшая свое единство вся Юго-Западная Русь. Гедимин начал собирание, а его дети и внуки собирание закончили. Дело это совершилось быстро и легко, потому что население русских земель само охотно отошло под власть обрусевших Гедиминовичей. Русское влияние в новом государстве пользовалось подавляющим преобладанием, подчиняя господствующую в политическом плане народность – литовцев. Гедимин и сам себя считал не только литовским, но и русским князем, и в отношениях с немцами называл себя «Rex Litwiorum Rutheorumque» [112 - Думин С. В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское). История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX–XX вв. М., 1991.].
   Этот великий собиратель Литовско-Русского государства погиб в борьбе со злейшими врагами Литвы – тевтонскими рыцарями. При осаде одного немецкого замка он был убит. Тело его было отвезено в Вильну и здесь, подле города, на громадном костре было сожжено по древнелитовскому обычаю, в торжественной одежде и полном вооружении, вместе с любимым слугой и конем, с тремя пленниками-немцами и частью военной добычи.
//-- 1.2. ОЛЬГЕРД И КЕЙСТУТ – ПРОДОЛЖАТЕЛИ ОТЦОВСКИХ НАЧИНАНИЙ --//
   Внезапно погибший Гедимин не успел, вероятно, назначить себе преемника. Осталось после него 7 сыновей, и неизвестно, почему младший сын его Явнут стал обладателем Вильны и нескольких других больших городов. Пользоваться правами великого князя в глазах своих старших братьев он, без сомнения, не мог, и потому можно было опасаться распада Литовского княжества на несколько мелких уделов и усобиц их между собой. Это было бы, конечно, очень кстати для врагов Литвы – для польского короля, который хотел завладеть Волынью, и особенно для двух немецких орденов.
   К счастью для Литвы, неопределенное и смутное время длилось всего около пяти лет. Двое наиболее даровитых и предприимчивых из сыновей Гедимина – Ольгерд и Кейстут, сыновья одной матери и притом очень дружные между собой, спасли Литву от беды. Зимой 1345 г. получены были тревожные вести о приготовлении тевтонских рыцарей к большому походу на Литву и о том, что к ним на подмогу идут из Западной Европы сильные отряды рыцарей. Медлить было нельзя; разрозненная Литва могла легко пасть под их ударами. Тогда Ольгерд и Кейстут условились внезапным нападением овладеть Вильной. Это им удалось.
   В назначенный день Кейстут из Трок быстро двинулся на Вильну и ночью, на рассвете, завладел обоими замками, защищавшими город. Явнут был схвачен и пленен. Вскоре после этого подошедший к городу Ольгерд был торжественно возведен на великокняжеский престол (1345 г.). Явнуту дали небольшой удел, а остальные братья должны были подчиниться обстоятельствам. Совершив переворот, Ольгерд и Кейстут успели собрать достаточные силы для обороны от врагов. Когда немцы вторглись в Литву, братья, в свою очередь, напали на Ливонию и заставили немцев позаботиться о защите своих собственных владений. Поход рыцарей, грозивший большой опасностью, кончился ничем.
   Главным героем этой непрестанной борьбы с немцами, борьбы, длившейся более 30 лет, является Кейстут (?-1382). Этот князь отличался открытым нравом и необычайной отвагой – он был очень любим народом. На его долю и достались пограничные с немцами области, Жмудь и часть Литвы, которые ему постоянно приходилось отстаивать с мечом в руках от немцев.
   Другой брат – Ольгерд (1345–1377), на долю которого достались восточные части отцовского владения, преимущественно русские области, отличался свойствами, противоположными Кейстуту: это был умный, в высшей степени осторожный и скрытный политик, в то же время необычайно деятельный. В противоположность брату своему, истому литвину, он, женатый на русской, усвоил русские народные черты, исповедовал втайне православие.
   Продолжая дело своего отца, Ольгерд работал на юге и востоке над собиранием русских земель. Еще при жизни отца Ольгерд владел частью Литвы и Витебским уделом; затем, после смерти двоюродного брата, он присоединил к своим владениям целую Полоцкую область; таким образом в его руках соединилась большая часть т. н. Кривичской Руси.
   – Походы Ольгерда на Русь
   При Гедимине и Иване Калите, собиравших русские земли, владения их разделялись целой полосой независимых областей: Чернигово-Северских, Смоленских и Тверских, и потому до столкновения Москвы с Литвою дело не дошло. Теперь, при Ольгерде, соперничество должно было ясно обнаружиться. Прежде всего дал повод к нему Новгород Великий, искавший у Литвы защиты от властолюбивых притязаний московских князей. Симеон Гордый заставляет новгородцев смириться (в 1345 г.); но зато Ольгерд идет под пустым предлогом на Новгород: здесь, конечно, снова усиливается литовская партия. Замышлял Ольгерд подчинить себе и Смоленскую область: смоленские князья, очутившиеся между двух сильных соседей, стремившихся к захватам, должны были искать союза то с одной стороной, то с другой.
   Смоленск все-таки на время еще сохранил свою самобытность; но Чернигово-Северская область была поглощена Литвою. Ольгерд сначала завладевает, пользуясь смутами, более сильной Брянской волостью, а затем и другими уделами (Черниговом, Трубчевском, Новгород-Северским) и раздает их своим сыновьям. Наконец, пользуясь неурядицами в Золотой Орде, неугомонный Ольгерд присоединяет к своим владениям Киевское княжество; затем ведет долгую и упорную борьбу с Польшей за Галицко-Волынское княжество и добивается в 1377 г. того, что Волынь отошла к Литве.
   Теперь, с присоединением этих русских областей к Литве, она составляет лишь незначительную часть Литовско-Русского княжества, и вернее было бы его называть Западно-Русским государством [113 - Думин С. В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское). История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX–XX вв. М., 1991.]. Русские нравы, язык, обычаи все более и более распространяются в самой Литве; православие тоже, хотя медленно, но все же усиливается среди литовцев. Уже в семье Гедимина были русские члены, а семейство Ольгерда почти все православное: и первая, и вторая его супруги (Мария Витебская и Ульяна Тверская) были православные. Сам Ольгерд, по слухам, был окрещен в ранней молодости. Осторожный и скрытный, он старался утаить этот факт от народа, особенно от влиятельных жрецов. Однако православие продолжало постепенно распространяться в верхних слоях литовского народа, т. е. в княжеской семье и дружине. Наряду с русским православием, как известно, водворилось в Литве и римское католичество; но оно под названием «немецкой веры» было ненавистно народу, как и немцы, пытавшиеся мечом и огнем заставить население принять эту веру [114 - Топоров В. Н. Язык и культура: об одном слове-символе (к 1000-летию Христа на Руси и 600-летию его в Литве). Балто-Славянские исследования. 1986 г. М., 1988.].
   – Походы Ольгерда на Москву
   Женатый на тверской княжне, Ольгерд, естественно, втягивался в борьбу Твери с Москвой. Три раза приводил он свои полки к Москве; но здесь был достойный ему соперник – Дмитрий Донской, который, в свою очередь, по уходе Ольгерда опустошал Тверскую землю и возмещал на ней убытки, понесенные Московской областью от Литвы. Митрополит Алексей, воодушевленный любовью к родной земле, побуждал, как видно, и князя, и бояр на борьбу с Литвою, и потому был ненавистен Ольгерду.
   – Война Ольгерда против татар
   В 1362–1363 гг. Ольгерд вел войну против татар, которые в то время непосредственно владели Подолией; он разбил татар в битве на Синей Воде (1362 г.), овладел Подолией и продвинул южные границы своего государства до берегов Черного моря; князьями на Подолье стали его племянники, сыновья Корлата Гедиминовича [115 - Впоследствии Подолье долгое время было спорной областью между Литвой и Польшей – прим. авт.]. Кроме южнорусских областей, Ольгерд подчинил своей верховной власти, как уже говорилось, Чернигово-Северскую землю и часть Смоленщины.
   ВЫВОДЫ
   Положив предел завоеваниям немцев, Ольгерд и Кейстут собрали под своей властью, можно сказать, всю Южную и Западную Русь, освободив ее от владычества татар и дав ей единую сильную власть. Очень важно, что власть эта была русской по культуре и приемам. Русским людям представлялось, что Гедиминовичи восстанавливают старую русскую силу и старый русский порядок на коренных русских местах – в области верхнего и среднего Днепра. Образованное Гедиминовичами могучее Литовско-Русское государство, казалось, имеет блестящее будущее. Однако дальнейший ход событий не оправдал тех надежд, с какими смотрела на литовских князей вся Юго-Западная Русь.
   В результате военных и дипломатических успехов Гедимина и Ольгерда великое княжество Литовское превратилось в конце XVI в. в обширное государство, которое простиралось от Балтийского до Черного моря; в этом государстве западнорусские территории составляли 0,9 всей территории, и огромное большинство населения было русским. Эти поразительно быстрые и легкие успехи великих князей литовских объясняются как тем, что западнорусские земли охотно признавали власть Литвы, чтобы избавиться от власти татар, так и тем, что, присоединяясь к Литве, русские области ни в коей мере не испытывали национального или религиозного гнета или какой-либо ломки в строе и характере местной жизни.
//-- 1.3. ПОЛИТИКА ЯГАЙЛО (ЯГЕЛЛО) И ВИТОВТА --//
   В 1377 г. скончался Ольгерд, приняв, говорят, перед смертью схиму. После него осталась огромная семья: 12 сыновей и 5 дочерей, и сверх того – много племянников и внуков. Преемником великокняжеского достоинства, помимо старших братьев, стал Ягелло, или Ягайло (1377–1392), старший сын Ольгерда от брака с княжной Тверской. Начались смуты и кровопролитные усобицы. Кейстут, проведав о тайных сношениях Ягайло с Тевтонским орденом, непримиримым врагом Литвы, взял Вильну и завладел великокняжеским престолом, а племяннику дал в удел княжества Кревское и Витебское. Ягайло никак не мог удовлетвориться этим положением; ему удалось заманить дядю на свидание как бы для переговоров и захватить его. Престарелый герой Литвы был закован и посажен в темницу, где по приказу вероломного Ягайло был задавлен (1382 г.) на радость немцам.
   Сын Кейстута, Витовт, при помощи жены, посещавшей его, чудом смог бежать из замка, в который также был заключен. Витовт нашел поддержку у немцев, злейших врагов отца, теперь готовых помогать сыну в борьбе с Ягайло, прежним их союзником, усиления которого в Литве они боялись.
   Военные действия, начатые Витовтом в союзе с немцами, сначала были удачны. Ягайло, видя, что двоюродный его брат – враг опасный, тем более что сторону его приняла большая часть Литвы и Жмуди, завел с ними тайные переговоры, обещал ему вернуть отцовские владения, если он откажется от союза с немцами. Витовт согласился: ему самому не по душе был союз с постоянными врагами литовской народности. Хотя Ягайло и не вполне сдержал свое обещание, не дав Витовту всего оговоренного, но последний не выразил ему неудовольствия и усердно начал помогать ему в борьбе с орденом.
   Породнившись с русскими князьями, литовские князья стали все больше и больше склоняться к христианству. Уже на князей литовских, говоривших по-русски, породнившихся с домом святого Владимира, начинали смотреть и в других русских областях как на русских князей. Новгород, Псков, Тверь и другие русские земли, вступая в союз с литовскими князьями или признавая их власть над собою, вовсе не думали, что они изменяют русскому делу и подчиняются иноземной воле. На борьбу литовских князей с московскими можно смотреть, как на спор потомков Гедимина с потомками Калиты за владычество над всей Русской землей. Те или другие взяли бы верх – все-таки обе части Русской земли, западная и восточная, соединились бы в одно целое. Но случилось обстоятельство, которое надолго помешало этому соединению: Великий князь Литовский Ягайло, сын Ольгерда, вступил в 1386 г. на польский престол, и Литва на некоторое время соединяется с Польшей.
   – Династический кризис в Польше
   В то время соседняя с Литвой Польша переживала династический кризис. По смерти короля Людовика Венгерского (1382 г.) в Польше была признана королевой его несовершеннолетняя дочь Ядвига, и польские паны хотели устроить ее брак с Ягайло, надеясь, что этот брак поведет к унии Польши с Литвой, точнее, к присоединению обширного Литовско-Русского государства к королевству Польскому. Ягайло с радостью согласился жениться на Ядвиге, чтобы этим браком укрепить свою власть и обеспечить себе помощь Польши как против немцев, так и против непокорных братьев.
   Страдала Польша, подобно Руси, от удельных усобиц и смут; но, кроме того, здесь, по примеру соседних германских стран,
   образовалось сильное сословие бояр. Польские магнаты (бояре), владея большими поместьями, хотели в своих имениях господствовать независимо и, наконец, присвоили себе право выбирать на польский престол королей. Духовенство старалось забрать себе побольше власти в руки; магнаты добивались того же; король не имел ни большой власти, ни такой силы, как литовские князья. Торговля и промышленность попали в руки немцев, поселившихся в Польше, а потом торговля перешла к евреям; те и другие больше всего заботились о своих выгодах; до пользы народа и государства, чуждого для них, им не было дела.
   Итак, в 1386 г. Ягайло прибыл в столицу Польши – Краков, крестился здесь по римскому обряду, вступил в брак с королевой и короновался. Перед этим он дал присягу соблюдать польские законы, ввести в Литве католическую веру и соединить Литовское княжество и Польшу в одно государство.
   – Введение католичества в Литве
   Крещение литовцев совершилось легко: христиан между литовскими вельможами было уже немало; язычество держалось только в простом народе. Сам король со своей супругой и духовенством приехал в Вильну: огонь Перунов погасить, священных змей избить, заповедные рощи, где совершались важнейшие языческие обряды, вырубить. До тех пор мало-помалу вместе с просвещением распространялась среди литовцев православная христианская вера и, в конце концов, вся Литва обрусела бы и стала православной; теперь же, с появлением здесь католического духовенства, дело совершенно изменилось. Католическое властолюбивое духовенство очень враждебно относилось к православию, старалось вовсе из Литвы вытеснить православие. От духовенства вражда перешла и к мирянам. Таким образом в Литовско-Русское государство вносилась рознь.
   Союз Литвы и Польши оказался тоже непрочным. Все православные смотрели с негодованием на преданность Ягайло полякам, а когда он потребовал было, по совету польского духовенства, чтобы и русские подданные его присоединились к латинской церкви, то поднялся сильный ропот. В то же время многие литовские вельможи были очень недовольны и тем, что их сила и значение с присоединением Литвы к Польше утрачивались [116 - Сиповский В. Д. Родная старина. М., 1994.]. Этим воспользовался двоюродный брат Ягайло – Витовт. Ему помогли тевтонские рыцари, которые постоянно враждовали с Польшей. Ягайло начал было бороться с Витовтом, но, наконец, должен был уступить. Витовт был провозглашен Великим князем в Литве, и она отделилась от Польши в 1392 г. С этой поры польская знать всеми силами старается снова присоединить Литовско-Русское княжество к Польше и, наконец, добивается своего.
   Витовт, князь очень решительный и вовсе неразборчивый в средствах, задумал увеличить свое княжество, усилиться так, чтобы ни от кого не зависеть; даже помышлял и о королевской короне. Дочь Витовта, София, была замужем за Василием Дмитриевичем, но это не мешало Витовту стремиться к захвату русских областей.
   В 1395 г. Витовт обманом захватил Смоленск и посадил там своих наместников. В планах Витовта было любым способом утвердиться в Новгороде, а затем и Москву прибрать к рукам. В это время под его покровительство отдался хан Тохтамыш, просил помочь ему снова воцариться в Золотой Орде и за это обязывался помочь ему добыть Москву.
   – Борьба с Золотой Ордой
   Витовт долго готовился к борьбе с татарами. Он собрал громадное войско: тут были отряды литовские, русские, польские, было несколько сот немецких рыцарей, были и отряды Тохтамыша. Во главе войска – сам Витовт. Все, казалось, предвещало блестящий успех. Выступая в поход, Витовт послал сказать хану Золотой Орды Тимур-Кутмуку: «Бог готовит мне владычество над всеми твоими землями. Будь моим данником или будешь рабом!» [117 - Думин С. В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское). История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX–XX вв. М., 1991.] Юный Тимур, как говорят летописцы, был готов подчиниться Витовту, признать его сильнейшим и даже дань платить. Но когда прибыл в татарский стан мурза Едигей, старый опытный вождь, дело пошло иначе. Он съехался для переговоров с Витовтом на берегу Ворсклы.
   «Царь наш, – сказал насмешливо Едигей Витовту, – справедливо мог признать тебя отцом: ты старше его летами, но моложе меня. Покорись мне, плати дань и на литовских деньгах изображай печать мою». Насмешка это привела в ярость Витовта. Он дал приказ начинать сражение. Один из воевод литовских, видя громадные полчища татар, советовал лучше попытаться помириться на выгодных условиях, но более юные и рьяные литовские воеводы лишь посмеялись над этой осторожностью.
   Полчища татар были многочисленнее литовского войска; Витовт же надеялся на свои пушки и пищали. Сначала литовцы умело расстроили было полчища Едигея; но когда татары зашли в тыл литовскому войску и внезапно и стремительно ударили на него, то литовские полки были смяты. Побоище длилось до самой поздней ночи. Татары беспощадно резали, топтали, забирали толпами уставших и оторопевших неприятелей. Одних убитых князей летописец насчитывал до 20. Едва третья часть литовского войска спаслась. Татары гнались за бегущим Витовтом верст 500, до самого Киева, предавая все страшному разорению (1399 г). Но опустошением части Литовского княжества дело и кончилось: татары, видно, уже были не в силах поработить всю Литву, обложить ее тяжелой данью, как некогда поступил Батый с нашим отечеством.
   Одержи Витовт победу над татарами на Ворскле, подобную Куликовской, он вошел бы в такую силу, что и Москва не устояла бы против него. Удачнее шли его дела на западе: здесь он сообща с польским королем нанес страшное поражение тевтонским рыцарям (при Танненберге, 1410 г. – прим. авт.). В этой битве участвовали полки всех западнорусских княжеств; особенно отличился Смоленский полк.
   Через несколько лет, отдохнув от поражения, он стал снова добиваться русских земель, напав на Псковскую область; псковичи и новгородцы стали искать обороны в Москве. Когда увидел Василий Дмитриевич, что тесть его не довольствуется Смоленском, а добирается до других русских областей, то объявил ему войну. Три раза сходились Василий и Витовт со своими войсками, готовые к бою, но до битвы дело не доходило: оба князя были очень осторожны. Витовт, наконец, оставил в покое русские области. Границей между литовскими и московскими владениями назначена была река Угра. Здесь в последний раз в княжение Василия Дмитриевича встретились русские и литовские войска.
   – Борьба Литвы, Польши и Западной Руси против рыцарей Тевтонского ордена
//-- 1.4. ГРЮНВАЛЬДСКАЯ БИТВА И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ --//
   Неудача в войне с татарами, которые в 1399 г. нанесли Витовту разгромное поражение на р. Ворскле, вынудила Витовта снова искать соглашения с Ягайло, и в 1401 г. договор об унии был подтвержден на условиях соглашения 1392 г., по которому Витовт был признан пожизненным князем Литовским под суверенитетом польского короля, с тем, чтобы после его смерти его владения должны были бы перейти под непосредственную власть последнего. После этого оба государя действовали в согласии в вопросах внешней политики и в 1410 г. совместно вели войну против Тевтонского ордена, которому польские, литовские и русские полки нанесли страшное поражение при Грюнвальде.
   Захватнические замыслы Тевтонского ордена не ограничивались Жмудью. В 1392 г. между Тевтонским орденом и венгерским королем Сигизмундом Люксембургским был заключен договор о совместном ведении войны против Польши и Великого княжества Литовского, в результате которой предполагалось разделить территорию противника следующим образом: орден получал Жмудь, Белую и Литовскую Русь, Полесье, Подляшье, Мазовецкое княжество, псковские и новгородские земли, Великопольшу; Сигизмунд должен был обрести южную Польшу и Червоную Русь [118 - т. е. всю Волынь и Подолье. – Прим. авт.].
   При таком соседстве государственное развитие Великого княжества и Польши не могло проходить нормально. Сокрушение ордена стало неотложной задачей, жизненно необходимой потребностью литовцев, белорусов и поляков. Эту задачу и решила война 1409–1411 гг.
   Стратегические решение в войне было принято польским королем Владиславом Ягайло и великим князем литовским Витовтом на тайном совещании в Новогрудке в декабре 1408 г. Первым актом войны стало восстание Жмуди, которая в это время находилась под управлением ордена. По приказу Витовта жмудские отряды напали на рыцарские земли и вырубили крестоносцев.
   Соответственно плану, выработанному в декабре 1409 г. Витовтом и Ягайло в Бресте, в последних числах мая 1410 г. в Гродно стали стягиваться полки из белорусских и литовских земель и княжеств. Отсюда они тронулись к истокам реки Нарев, где был назначен сбор всему войску Витовта, затем совершили переход через мазовецкие земли и пришли на Червеньску на Висле, где встретились с польскими хоругвями. Это было в начале июля, а через две недели произошло Грюнвальдское сражение, ставшее кульминацией всей войны 1409–1411 гг. и определившее ее исход.
   В ряду крупных битв того времени Грюнвальдская выделяется как количеством участвовавших в ней войск, так и необыкновенной удачей результатов: орден, который еще утром 15 июля 1410 г. был одним из могущественных государств Европы, к вечеру стал почти ничем, и ему угрожало исчезновение с политической карты. Хоть впоследствии ордену удалось воспрянуть и окрепнуть, поражение его в Грюнвальдской битве изменило политический и военный климат в Европе и вывело Польшу и Великое княжество Литовское в число действенных стран, с которыми следовало считаться. Понятен поэтому глубокий интерес к этому сражению со стороны историков многих поколений Польши, Литвы, Белоруссии, Германии, России.
   В битве участвовали хоругви из всех белорусских деревень и княжеств; Польское княжество пришло на битву в составе 50 хоругвей (из них 7 выставили подчиненные Польше украинские земли – прим. авт.). Великое княжество Литовское выставило на поле боя 40 хоругвей. Помимо них, с Витовтом пришла конница хана Джелаль-ад-дина (что касается численности татарского войска, то здесь мнения историков существенно разнятся – от 1–2 тыс. до 30–40 тыс. Можно предположить, исходя из косвенных свидетельств, что их насчитывалось не менее 5 тыс. человек) [119 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. М.; Л., 1962.].
   Витовту необходима была только победа, поэтому он свел на битву предельное число своих полков. Силу его войска можно оценить в 20 000 конницы, несколько тысяч пехоты, 3000–5000 татар и 3000–4000 челяди, обозников, коноводов. Такие же примерно по количеству силы привел на битву Ягайло. Орден позволил (что до сих пор остается для историков загадкой. – Прим. авт.) перейти противнику границу, что оказалось для многих замков и селений гибельным – их разграбили и сожгли. Путь дальнейшего следования, после обхода засады у реки Дрвенце, неминуемо проходил через деревни Грюнвальд, Людвиново и Танненберг, и именно здесь великий магистр решил остановить врага и навязать ему бой. Немцы пришли сюда на день раньше, обоз крестоносцев расположился возле Грюнвальда, а их хоругви заняли боевые позиции между деревнями Танненберг и Людвиново. И именно здесь утром 15 июля и началась знаменитая битва.
   Продавив правый фланг литовского войска и обратив его в бегство, крестоносцы перенесли всю свою мощь на польские отряды, определяющие левое крыло союзных войск. «…Польские ряды, отбросив одолевавшие их сомнения, под многими знаменами обрушиваются на стоявших под 16 знаменами врагов и сходятся с ними в смертельном бою. И хотя враги еще некоторое время оказывали сопротивление, однако, наконец, окруженные отовсюду, были повержены и раздавлены множеством королевских войск; почти все воины, сражавшиеся под 16 знаменами, были перебиты или взяты в плен» [120 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. М.; Л., 1962.]. После продолжительной осады Мариенбурга – столицы ордена – войска Витовта снялись и пошли на родину. Вскоре сняли осаду и поляки, а в октябре война разгорелась вновь. Орден хоть и сохранился, но значительно ослаб, и уже был не в состоянии вести агрессивную политику против соседей с прежней настойчивостью и силой.
   Именно всеми признанное успешное участие Великого княжества в разгроме ордена дало Витовту возможность в 1413 г. записать в Городло новые условия унии, которые обеспечивали полную самостоятельность княжества как державы и самостоятельность его политики; позволило разорвать позорную унию 1401 г., которую Польша навязывала Витовту после разгрома Великого княжества татарами на р. Ворскла. По Виленской унии великокняжеская власть отдавалась Витовту пожизненно, а после его смерти все Великое княжество Литовское отходило к Польше и переставало существовать как государство; однако такая независимость позволила ему предпринять попытки полного обособления Великого княжества.
   Значение победы под Грюнвальдом можно объяснить так: после нее в течение пяти веков, до 1914 г., на землю Белоруссии и Литвы не ступала нога вооруженного немца. Почему важно, в первую очередь, отметить этот аспект Грюнвальда? Потому что до 15 июля 1410 г. походы крестоносцев на Великое княжество Литовское, а конкретно – на Литву и Белоруссию, совершались до восьми раз в год, причем это были походы далеко не ради наживы [121 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. М.; Л., 1962.].
//-- 2. ЛИТВА ПОСЛЕ СМЕРТИ ВИТОВТА --//
   По смерти Витовта, который был бездетным, все его преемники избирались на великое княжение сановниками самой Литвы и вели политику самостоятельных государей, избегая подчинения Польше. Уния оставалась только в идее; но отказать от этой идеи обе стороны не могли, ибо Польша и Литва продолжали нуждаться во взаимной поддержке против внешних врагов. Лишь при младшем сыне Ягайло – Казимире – оба государства находились в действительной унии, т. к. Казимир, избранный в малолетстве Великим князем Литовским, позднее был избран и польским королем, и таким образом соединил обе страны под своим скипетром. Но после кончины этого короля, Казимира IV, Литва отделилась от Польши, избрав особого Великого князя – Александра Казимировича.
   Только в 1501 г., когда и Польша избрала на свой престол того же Александра, оба государства условились в дальнейшем твердо держаться унии, избирать всегда одного государя для обеих стран. С таким трудом была, наконец, на деле осуществлена личная уния, задуманная еще в 1386 г.
   Пока в Литовском княжестве еще существовал старый порядок и волостные удельные князья были сильны, это не имело большого значения. Каждый князь правил своей волостью самостоятельно: если он был православный и русский по духу, то и волость его не испытывала католического и польского гнета. Но в XV столетии сила великих князей в Литве возросла, и они понемногу превратили князей волостных в своих наместников и подчиненных. Вместе с тем, и управление волостей испытало перемены и подчинилось цивилизации. Везде католики стали предпочитаться православным и польские обычаи – русским. Везде, стало быть, православно-русские люди чувствовали свое унижение и обиду.
   Некоторые, более малодушные, оставляли православие, принимали католичество, этой ценой делали карьеру и ополячивались. Другие пробовали бороться и искали помощи от православной Москвы, которая в ту пору стала уже сильна. Они или передавались московскому великому князю со своими волостями, объясняя свою измену Литве гонениями на их веру, или же просто выезжали из Литвы в Москву на службу, пользуясь старинным правом свободных слуг «отъезжать» от одного господина к другому. Под влиянием таких «переездов» Москва втягивалась в литовское дело, узнавала внутреннюю слабость Литвы и не раз шла войною на нее, грозя отнять от Литвы ее русские области. А под угрозами Москвы литовское правительство еще теснее жалось к Польше, ища у нее помощи от нового опасного врага.
   Но не одна литовская знать и князья терпели от католического правительства Литвы. Вся литовская шляхта стала легко и быстро ополячиваться и окатоличиваться. Это стало следствием появления т. н. служивой аристократии как класса, к которому было очень выгодно присоединиться, чтобы сравняться в правах с польскими панами, ибо в Польше эти права были громадны. Усвоив польские нравы и обычаи, знать окабалила крестьян, овладевала землями и стремилась превратиться в правящее политическое сословие. Вместе с тем, она служила проводником польского влияния во всех областях государственной и общественной жизни. Таким образом происходило разложение старого порядка и начиналась острая внутренняя рознь между всевластным дворянством и прочей бесправной массой людей.
   В 1490-х гг. недовольные литовским правительством князья соседних с московскими владениями западнорусских областей, а именно князья Вяземские, Белевские, Новосильские, Одоевские, Воротынские и Мезецкие признали над собой верховную власть Московского государя. Теперь «собирание Руси» становится эпохой «национально-религиозного движения» [122 - Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч.: В 9 Т. Т. 1. М., 1987.], и московские государи выступают в защиту русской народности и православной веры.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Баленис А. Д. Литовская метрика и архив Великого княжества Литовского. Спорные вопросы отечественной истории XI–XIII вв. Тезисы, доклады и сообщения первых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. Ч. I. М., 1990.
   2. Длугош Я. Грюнвальдская битва. М.; Л., 1962.
   3. Думин С. В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское). История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX–XX вв. М., 1991.
   4. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. 1. М., 1990.
   5. Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч.: В 9 Т. Т. 1. М., 1987.
   6. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.
   7. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. М., 1992.
   8. Сиповский В. Д. Родная старина. М., 1994.
   9. Топоров В. Н. Язык и культура: об одном слове-символе (к 1000-летию Христа на Руси и 600-летию его в Литве). Балто-Славянские исследования. 1986 г. М., 1988.
   10. Флоря Б. Н. Борьба московских князей за смоленские и черниговские земли во второй половине XIV в. Проблемы исторической географии России. Вып. 1. (Формирование государственной территории России). М., 1982.

РАЗДЕЛ II. ЕДИНАЯ РОССИЯ (КОНЕЦ XV – НАЧАЛО XVIII ВВ.)

ТЕМА 29. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

//-- ПЛАН --//
   Вступление
   1. Хронология объединительной политики Ивана III
   2. Присоединение удельных княжеств
   3. Семейные и придворные дела при Иване III
   4. Свержение татарского ига. Войны с Литвой
   5. Российское государство при Иване III и Василии III
   6. Внешняя политика Василия III. Его семья
   7. Самодержавие московских государей. Москва – Третий Рим
   8. Бояре и дворяне. Начало закрепощения крестьян
   9. Судебник Ивана III
   10. Церковное землевладение. Борьба с ересью
   Заключение
   Список литературы
//-- ВСТУПЛЕНИЕ --//
   Счастливый потомок целого ряда умных, трудолюбивых, бережливых предков, Иоанн III вступил на московский престол, когда дело собирания Северо-Восточной Руси могло считаться уже оконченным; старое здание было совершенно расшатано в своих основаниях, и нужен был последний, уже легкий удар, чтобы дорушить его. Отношения всех частей народонаселения ко власти княжеской издавна уже определялись в пользу последней: надлежало только воспользоваться преданиями, доставшимися в наследство от Византийской империи, чтобы высказать яснее эти отношения, дать им точнейшее определение.
   Новгород, Тверь, уделы княжества Московского ждали не последнего удара, но, можно сказать, только первого движения со стороны Москвы, чтоб присоединиться, приравняться к ней. Орда пала сама собой, от разделения, усобиц, и стоило только воспользоваться этим разделением и усобицами, чтобы так называемое татарское иго исчезло без больших усилий со стороны Москвы. На западе король польский и великий князь литовский занят внутренним разделением между Польшей и Литвой, разделением, господствующим под видом соединения; сильно занят извне отношениями с Пруссией, Богемией, Венгрией, так что не может мешать Москве в ее усилении, не может бороться с нею, и уступает ей целые области.
   Спокойный, единовластный внутри, московский князь пользуется своими средствами, пользуется собранием Северо-Восточной Руси, совершенным его предками, счастливыми внешними обстоятельствами, затруднительным положением соседей, чтобы начать наступательное движение на восток, на племена финские, на царства татарские, относительно же юго-запада припоминает, что Киев, Смоленск, Витебск и Полоцк издавна его предков отчины. С прекращением внутреннего движения для собирания земли, с утверждением единовластия и с началом внешних движений замкнутость, отчужденность Восточной Руси начинает прекращаться: державы Западной Европы узнают, что на северо-востоке существует обширное, самостоятельное Русское государство – кроме той Руси, которая подчинена польским королям, и начинают отправлять в Москву послов, чтоб познакомиться с новым государством и узнать, нельзя ли употребить его средства для общих европейских целей.
   Первым следствием начавшихся отношений с западными государствами было появление западных художников в Москве, которая таким образом начинает пользоваться плодами европейской цивилизации. Понятно, что все это были только слабые зачатки: отношения с западными державами не шли дальше Италии, Дании, Германской империи; отношения с последней должны были скоро прекратиться из-за недостатка общих интересов; как и прежде, татарские орды на востоке и юге, Литва и Швеция на западе ограничивали политический горизонт Московского государства.
   Таковы были следствия объединения Русской земли вокруг Москвы – следствия, обнаружившиеся во второй половине XV в., в княжение Иоанна III, который, пользуясь полученными от предков средствами, а также счастливым положением своим относительно соседних государств, доканчивает старое и вместе с тем начинает новое. Это новое и есть единственной его деятельностью, которой он был предан всецело.
   Иоанну III принадлежит почетное место среди образователей Московского государства. Он умел пользоваться своими средствами и счастливыми обстоятельствами, в которых находился в продолжение всей жизни. Умело пользуясь своими средствами и своим положением, Иоанн III показал, что он представляет собой истинного потомка Всеволода III и Калиты, истинного князя Северной Руси. Ему в полной мере оказались присущи расчетливость, неторопливость, осторожность, сильное отвращение к мерам решительным, которыми можно много выиграть, но и потерять, и при этом стойкость в доведении до конца раз начатого, хладнокровие. Словом, отличительные черты деятельности Иоанна III как нельзя более соответствовали требованиям времени.
   Когда он начал княжить (слепой отец сделал его своим соправителем и еще при жизни дал ему титул великого князя), его княжество было окружено почти отовсюду русскими владениями: Господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских. Иван Васильевич подчинил себе все эти земли или силою, или мирными соглашениями. В конце своего княжения он имел лишь иноверных и иноплеменных соседей: шведов, немцев, литву, татар. Одно это обстоятельство должно было изменить его политику. Ранее, окруженный такими же, как он сам, владетелями, Иван был одним из многих удельных князей, хотя бы и самым сильным, теперь, уничтожив этих князей, он превратился в единого государя целой народности. В начале своего княжения он мечтал о «примыслах», как мечтали о них его удельные предки; в конце же он должен был думать о защите целого народа от иноверных и иноземных его врагов. Коротко говоря, сначала его политика была удельной, а затем стала национальной.
   Приобретя такое значение, Иван III не пожелал, разумеется, делиться своей властью с другими князьями московского дома. Уничтожая чужие уделы (в Твери, Ярославле, Ростове), он не мог сохранять удельные порядки в своей собственной родне. При первой возможности он отнимал уделы у своих братьев и ограничивал их старые права. Он требовал от них повиновения себе, как должны повиноваться государю его подданные. Составляя свое завещание, он обделил своих младших сыновей в пользу старшего их брата, великого князя Василия, и лишил их всяких державных прав, подчинив великому князю как простых служебных князей. Словом, везде и во всем Иван проводил идею великого князя как единодержавного и самодержавного монарха, которому одинаково подчинены как его родственники, служилые князья, так и простые слуги.
   Новая мысль о народном единодержавном государе вела к переменам в дворцовой жизни, к установлению придворного этикета («чина»), к большей пышности и торжественности обычаев, к усвоению разных эмблем и знаков, выражавших понятие о высоком достоинстве великокняжеской власти. Так, вместе с объединением Северной Руси совершалось превращение московского удельного князя в государя-самодержца всей Руси.
   Став национальным государем, Иван III усвоил новое направление во внешних отношениях Руси: сбросил с себя остатки зависимости от золотоордынского хана, начал наступательные действия против Литвы, от которой Москва до тех пор только оборонялась. Он даже заявил притязания на все русские области, которыми со времен Гедимина владели литовские князья: называя себя государем всея Руси, он под этими словами разумел не только Северную, но и Южную, и Западную Русь. Твердую наступательную политику вел Иван и относительно Ливонского ордена. Он умело и решительно пользовался теми силами и средствами, которые накопили его предки и которые он сам создал в своем государстве.
   В этом и заключается важное историческое значение княжения Ивана III (1462–1505). Объединение Северной Руси вокруг Москвы началось давно: при Дмитрии Донском обнаружились первые его признаки; совершилось же оно уже при Иване III. Поэтому Ивана III можно с полным правом назвать создателем Московского государства.
//-- 1. ХРОНОЛОГИЯ ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ ИВАНА III --//
   1463 г. – присоединение Ярославского княжества;
   1471 г. – битва москвичей с новгородцами на р. Шелони. Победа московского войска;
   1472 г. – покорение обширного Пермского края;
   1474 г. – ростовские князья продали Москве вторую половину Ростовского княжества (первую купил уже Василий Темный, отец Ивана III);
   1478 г. – покорен Господин Великий Новгород, который Иван III «выстоял» осадой, зная о несогласиях и раздорах в осажденном городе (между пролитовской и промосковской группировками). С падением Новгорода попали под власть Москвы все его обширные владения;
   1485 г. – покорена Тверь, старая соперница Москвы. Иван III подступил к Твери с большим войском. Борьба закончилась в два дня и без единого выстрела;
   1489 г. – присоединение Вятской земли. Новгород, ослабленный постоянной враждой между «лучшими» и «меньшими» людьми, был легкой добычей для сильных соседей – Москвы и Литвы. Василий Темный принудил новгородцев присягнуть на том, что Новгород будет ему послушен и не примет никого из враждебных ему князей. Притязания Москвы на Новгород заставляли новгородцев искать защиты у литовских князей, а те, со своей стороны, старались подчинить Новгород себе, брали с них откупы, как и Москва, но, в общем, плохо помогали противостоять Москве. Новгородцы пришли к убеждению, что только постоянный союз с кем-то из соседей может продлить существование Новгородского государства. За Москву стояло по преимуществу простонародье, за Литву – бояре. После разгрома Новгорода при Василии Темном сторонники Литвы взяли верх и стали готовить освобождение вольного города от московской зависимости и его переход под покровительство литовского князя.
   В 1471 г. Новгород заключил с литовским князем и королем польским Казимиром Ягайловичем союзный договор, по которому король обязался защищать Новгород от Москвы.
   Когда в Москве узнали о переходе Новгорода под Литву, то взглянули на это как на измену не только князю, но и вере и русскому народу. Князь Иван писал об этом в Новгород, убеждая новгородцев отстать от Литвы и короля-католика. Когда же новгородцы не послушались, то в Москве стали готовиться к походу на Новгород. Этому походу там придали вид похода за веру и против отступников: как Дмитрий Донской вооружался на безбожного Мамая, так, по словам летописца, благоверный князь Иоанн пошел на этих отступников от православия к латинскому вероучению.
   Под начальством князя Даниила Холмского московская рать вскоре победила новгородцев: сначала один московский отряд на южных берегах озера Ильмень разбил новгородское войско, а затем в новой битве на р. Шелони главные силы новгородцев потерпели еще одно страшное поражение. Дорога на Новгород была открыта, а Литва так и не помогла Новгороду. Пришлось новгородцам просить пощады. Они отказались от всяких сношений с Литвой и обязались быть неотступными от Москвы. Сверх того, они заплатили великому князю огромный откуп в 15,5 тыс. рублей. Иван возвратился в Москву, а в Новгороде возобновились внутренние смуты.
   В 1475 г. Иван сам отправился по жалобам обиженных в Новгород для суда и управы. Это привело к тому, что обиженные у себя дома новгородцы стали ездить в Москву и просить суда у Ивана. Во время одного из таких приездов два чиновника из Новгорода назвали великого князя «государем», тогда как раньше новгородцы звали его «господином». Слово «государь» в то время значило то же, что сейчас означает слово «хозяин», государем своего хозяина называли рабы и слуги.
   Московские послы спросили в Новгороде: на каком основании новгородцы называют его государем и какого хотят государства? Когда же новгородцы отреклись от нового титула, Иван пошел на них походом за их ложь и запирательство. Новгород не имел сил бороться с Москвой. Иван потребовал безусловной покорности и объявил, что хочет в Новгороде такого же государства, как в Москве: вече не быть, посаднику не быть, а быть московскому обычаю, такому, какой государи – великие князья держат у себя в Московской земле. В январе 1478 г. новгородцы согласились на требование великого князя и целовали ему крест. Новгородское государство перестало существовать; вечевой колокол был увезен в Москву.
   Вслед за Великим Новгородом были подчинены Москве и все новгородские земли. Из них некоторое сопротивление оказала Вятка. В 1489 г. московские войска силой покорили Вятку.
   Через год после перехода под милость великого князя в Новгороде попробовали восстать и вернуться к старине. Иван начал с новгородцами крутую расправу. Владыка новгородский Феофил был взят и отправлен в Москву, взамен его был прислан в Новгород архиепископ Сергий. Много новгородских бояр было казнено, еще больше – переселено на восток, в московские земли, а земли их были взяты государем и розданы московским служилым людям. В общем положение «меньших людей» новгородских улучшилось, и они не имели повода жалеть о новгородской старине.
   С уничтожением новгородской знати пала и новгородская торговля с западом, тем более что Иван III выселил из Новгорода немецких купцов. Так была уничтожена самостоятельность Великого Новгорода. Псков пока сохранил свое самоуправление, ни в чем не выходя из-под воли великого князя. С Псковом было покончено при княжении Василия III – сына Ивана III.
//-- 2. ПРИСОЕДИНЕНИЕ УДЕЛЬНЫХ КНЯЖЕСТВ --//
   При Иване III деятельно продолжалось присоединение к Москве удельных земель. Мелкие ярославские и ростовские князья передали свои земли Москве и били челом великому князю, чтобы он принял их к себе в службу. Становясь московскими слугами и обращаясь в бояр московского князя, они сохраняли за собой свои родовые земли, но уже не в качестве уделов, а как простые вотчины. Они были их частными собственниками, а «государем» их земель почитался уже московский князь. Таким образом все мелкие уделы были собраны Москвою; оставались только Тверь и Рязань, когда-то независимые, но теперь слабые.
   Последние рязанские князья, два брата, Иван и Федор, были родными племянниками Ивана III. Они не выходили из воли своего дяди. Можно сказать, что Иван III сам правил за них Рязанью. Один из братьев (Федор) скончался бездетным и завещал свой удел дяде, отдав добровольно половину Рязани. Другой брат (Иван) умер также молодым, оставив малютку: сына по имени Иван. За него правила его бабушка (сестра Ивана III Аграфена) и Иван III. Рязань оказалась в полной власти Москвы.
   Повиновался Ивану и тверской князь Михаил Борисович. Тверская рать даже ходила с москвичами покорять Новгород. Но позднее, в 1484–1485 гг., отношения испортились. Тверской князь завел дружбу с Литвою, думая получить от нее помощь против Москвы. Иван III, узнав об этом, начал войну с Тверью и победил. Михаил Борисович убежал в Литву, а Тверь была присоединена к Москве. Так окончательно совершилось объединение Северной Руси.
   Мало того, князья Вяземские, Одоевские, Новосильские, Воротынские и многие другие, сидевшие на восточных окраинах Литовского государства, бросали литовского князя и переходили к московскому, подчиняя ему свои земли. Именно этот переход старых русских князей от католического государя Литвы к православному князю Северной Руси и давал повод московским князьям считать себя государями всей Русской земли, даже той, которая находилась под литовским владычеством, и хотя еще не соединилась с Москвой, но должна была соединиться по единству веры, народности и старой династии святого Владимира.
//-- 3. СЕМЕЙНЫЕ И ПРИДВОРНЫЕ ДЕЛА ПРИ ИВАНЕ III --//
   Благодаря записям венецианца Контарини мы имеем некоторые представления и о физических свойствах Иоанна: он был высокий, худощавый, красивый мужчина; из прозвища Горбатый, которое встречается в некоторых летописях, можно предположить, что при высоком росте он был сутуловат.
   По завещанию Василия II сын Иван получил «область великого княжения Владимирского и „примыслы“ – Нижний, Суздаль и Муром – без раздела переходят к старшему брату», которому таким образом даны были все материальные средства держать младших под своею рукою.
   Иоанн на двенадцатом году жизни, еще при жизни отцовской, по обстоятельствам политическим женился на Марии Борисовне, дочери князя Тверского, а на восемнадцатом году уже имел сына Иоанна, для отличия называемого Молодым. На двадцать втором году жизни Иоанн стал уже государем. «Но в лета пылкого юношества он изъявил осторожность, свойственную умам зрелым, опытным, а ему природную: ни в начале, ни после не любил дерзкой отважности; ждал случая, избирал время; не быстро устремлялся к цели, но двигался к ней размеренными шагами, опасаясь равно и легкомысленной горячности, и несправедливости, уважая общее мнение и правила века», – рассказывает историк Н. М. Карамзин.
   В 1467 г. Мария скончалась. Поговаривали, что княгиня была отравлена. Подозревали жену дворянина Алексея Полуевктова Наталью, которая, служа Марии, однажды посылала ее пояс к какой-то ворожее. Неверные доказательства не убедили Иоанна в истине предполагаемого злодейства; однако ж Алексей Полуевктов шесть лет не показывался на глаза великому князю.
   Своего сына Иоанн называл по примеру отцовскому великим князем, чтоб отнять у своих братьев предлог к предъявлению старых прав старшинства перед племянником. Грамоты писались от имени двух великих князей, посольства отправлялись также к двоим, и ответ на них давали от двоих.
   Но не прошло и двух лет после смерти Марии, как началось знаменитое сватовство великого князя к царевне греческой. 11 февраля 1469 г. в Москву из Рима прибыл грек Юрий с важной миссией кардинала Виссариона. Кардинал в своем «листе» предложил великому князю проект брака с византийской царевной Зоей Палеолог, которая в дальнейшем во многом помогла Ивану III.
   29 мая 1453 г. Константинополь был взят штурмом османами. Под ударами завоевателей с карты Европы исчезло древнейшее государство, последний осколок и носитель античной цивилизации и культуры. Император Константин XI Палеолог пал при защите своей столицы, храбро сражаясь как простой воин. Его брат Фома, деспот (правитель) провинции Мореи, бежал в Италию, где вскоре умер. В Италии же на скромной пенсии от римского папы и под опекой униата-кардинала Виссариона оказались дети Фомы Палеолога – сыновья Андрей и Мануил и младшая дочь Зоя (старшая, Елена, была выдана замуж за сербского короля Лазаря). Проекты выдачи Зои замуж за кипрского короля и за знатного итальянского феодала последовательно провалились – женитьба на сироте-бесприданнице не была привлекательной перспективой. Тогда у папской курии возникла идея устроить брак Зои с русским великим князем.
   Проект «русского брака» отвечал извечной жажде римского престола к расширению сферы своего идеологического влияния, стремлению подчинить себе русскую церковь, вовлечь Русское государство в свои политические комбинации и, прежде всего, – в главную из них – войну с Османской империей. В Италии знали кое-что о России. Генуэзские купцы поддерживали некоторую торговлю с Русью – через Сурож (Судак) и Кафу (Феодосию), в Москве жили итальянские мастера серебряных дел («денежники»), сохранившие связи с далекой родиной. Известны имена и других итальянцев, обладавших познаниями в инженерном и других промыслах. Еще Великий князь Василий Васильевич посылал посла, грека Николая Рали, в Милан и Рим, но тогда эти отношения не получили развития.
   Теперь же события повернулись по-другому. В Рим было отправлено официальное посольство. Послом поехал Джанбатиста Вольпе («Иван Фрязин»). Он успешно выполнил возложенную на него миссию, заключив предварительное соглашение о выдаче Зои Палеолог за русского великого князя. Дипломатические отношения России с Византией начались.
   12 ноября 1472 г. царевна въехала в Москву, встреченная митрополитом и высшим духовенством столицы. В тот же день был совершен обряд венчания и Зоя Палеолог превратилась в Великую княгиню Софью Фоминичну.
   Надеждам папы не суждено было осуществиться: папский легат, сопровождавший Софью, не имел никакого успеха в Москве; сама Софья ничем не содействовала торжеству унии, и таким образом брак московского князя не повлек за собой никаких видимых последствий для Европы и католичества. Но он имел некоторые последствия для московского двора.
   Во-первых, он содействовал оживлению и укреплению завязавшихся в ту пору сношений Москвы с Западом, а с Италией в особенности. Вместе с Софьей в Москву прибыли греки и итальянцы; приезжали они и впоследствии. Князь держал их у себя как «мастеров», поручая им строение крепостей, церквей и палат, литье пушек, чеканку монет. Иногда им вверялись и дипломатические дела. Из итальянских мастеров особой известностью пользовался архитектор Аристотель Фиоравенти, построивший в Московском Кремле знаменитые Успенский собор и Грановитую палату. Трудами итальянцев при Иване III Кремль был обустроен и украшен заново.
   Рядом с итальянскими мастерами работали и немецкие, но в ту пору они не играли первой роли, выделялись только лекари-"немчины". Появились в Москве и иноземные гости (например, греческая родня Софьи) и послы от западноевропейских государей. Для приема гостей и послов при московском дворе был выработан определенный «чин» (церемониал), совсем отличный от того чина, который соблюдался прежде при приемах татарских посольств. И вообще порядок придворной жизни изменился, стал сложнее, церемоннее.
   Женитьба на наследнице византийских императоров дала Ивану формальное право провозгласить себя их духовным наследником, перенять их герб – двухглавого орла, титул цесаря (по-русски – царя), который уже в качестве постоянного присвоил себе его внук Иван Грозный.
   Во-вторых, появлению Софьи московские люди приписывали большие перемены в характере Ивана III и замешательство в княжеской семье. Великий князь изменил свое обращение с окружающими: стал держать себя не так просто и доступно, как прежде, стал взыскателен и легко опалялся (налагал немилость) на бояр. Он стал выказывать новое, непривычно высокое представление о своей власти. Словом, после заключения брака с Софьей Иван III проявил большое властолюбие, которое потом испытала на себе великая княгиня.
   Не стоит, однако, преувеличивать значения личности Софьи. Если бы ее и вовсе не было при московском дворе, все равно Московский великий князь осознал бы свою силу и полновластие, и отношения с Западом все равно завязались бы. К этому вел весь ход московской истории, в силу которого московский великий князь стал единым государем могучей великорусской народности и соседом нескольких европейских государств.
//-- 4. СВЕРЖЕНИЕ ТАТАРСКОГО ИГА. ВОЙНЫ С ЛИТВОЙ --//
   Успехам Москвы способствовала и благоприятная международная обстановка. Прежнее татарское государство распалось на несколько ханств, которые часто враждовали друг с другом. Не самые лучшие дела были и в Литве. Длительное время Иван III мог продолжать объединение земель без помех с их стороны, подчинив себе наиболее сильные княжества и земли.
   Окрепшее государство не желало больше быть в зависимости от Орды. Великая княгиня Софья постоянно напоминала мужу, что она не желает быть данницей татар. Но сам Иван III, человек очень осторожный, боялся ставить все на карту военного сражения. Однако когда хан Ахмат, правитель Большой Орды, двинул войска, делать было нечего. Ахмат заключил союз с польским королем Казимиром, но Ивану удалось направить на Польшу (прежде всего, конечно, на русские земли) крымских татар, где правил его союзник Менгли-Гирей. Русские войска встретили татар у реки Угры (близ Калуги). Оба войска встали по разные стороны реки. Русскими командовали сыновья Ивана – Иван Молодой и Андрей. Был там и воевода Холмский. Иван III было дрогнул и приказал сыну отступить, но тот ослушался отца. Попытки татар переправиться были отбиты. Наконец, после месяца «стояния на Угре» Ахмат повернул назад без боя. Это было 11 ноября 1480 г. Так было сброшено ордынское иго.
   Русские еще не раз воевали с татарами, еще неоднократно казанские, а особенно крымские татары нападали на Русь и даже захватывали Москву, нанося ей огромный вред, но государство уже стало независимым.
   Воспользовавшись победой, Иван III вмешался в споры татарских претендентов на место казанского хана, и в 1487 г. русские взяли Казань, посадив туда угодного им хана, а его соперника отвезли пленником в Москву. Ликуя, Иван через послов направил сообщение об этой победе даже в Италию.
   В 90-х гг. XV в. начались столкновения с Литвой. Оба государства претендовали на ряд русских земель, стремились быть объединителями Руси. Русским удалось взять Вязьму, которая и перешла под власть Москвы. Иван и литовский князь Александр для заключения мира решили породниться. Александр женился на дочери Ивана Елене.
   Однако государственные дела оказались важнее семейных, и через несколько лет родственники вновь начали войну. В 1500 г. русские одержали победу над литовцами у речки Ведрошь. Литовцы были наголову разбиты. Дальнейшие действия шли с переменным успехом. С Литвой было заключено выгодное перемирие. При Василии III войны с Литвой продолжались, в результате чего часть земель вместе со Смоленском вновь перешла под руку России.
//-- 5. РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО ПРИ ИВАНЕ III И ВАСИЛИИ III --//
   Воюя со своими западными соседями, Иван III искал дружбы и союзов в Европе. Москва при нем вступила в дипломатические отношения с Данией, Венгрией, Венецией, Турцией. Окрепшее Русское государство входило в круг европейских международных отношений и начинало свое общение с культурными странами Запада.
   Централизованное государство предполагает:
   1. Верховную власть, в данном случае – Великого князя.
   2. Одну столицу, единые деньги, сношения с иноземными государствами только из центра, герб, другие знаки, единые законы.
   3. Центральное правительство и власть на местах, которую оно контролирует.
   4. Общую армию, которая подчиняется государю.
   5. В России, кроме того, – общую церковь.
   Все эти признаки явственно проглядывали к концу княжения Ивана III и стали совершенно зримыми при Василии III (1505–1533), так что его сын, Иван IV, возложил на себя титул и корону царя Руси. В конце XV – начале XVI вв. сложился и государственный строй Московского государства. Во главе его стоял Великий князь Всея Руси. При нем собирался важный совещательный орган – боярская дума, совместно с которой государь и решал важнейшие дела. В думу входили выходцы из знатных фамилий, княжеских и боярских. Постоянной армии, кроме небольших дружин, не было, а во главе ополчения ставился великим князем воевода. В государственных делах активно помогали государю думные дьяки (своего рода министры-приказчики). Уже при Василии III возникли особые органы управления – приказы (казны, дворцовый и другие), система же этих центральных учреждений сложилась при Иване Грозном.
   Иван III, по примеру своих предков, составил завещание, в котором поделил свои владения между пятью сыновьями. По форме оно было похоже на старые духовные грамоты, но по сути своей оно окончательно устанавливало новый порядок единодержавия в Московском государстве. Старшего сына своего Василия Иван делал прямым государем над братьями и ему одному давал державные права. Василий получил 66 городов, а четверо его братьев – только тридцать, и притом мелких. Василий один имел право бить монету, сноситься с другими государствами; он наследовал все выморочные уделы бездетных родственников; только его детям принадлежало великое княжение, от которого отказались заранее его братья. Таким образом Василий был государем, а его братья и прочая родня – подданными. Такова основная мысль завещания Ивана III.
   Василий III наследовал властолюбие своего отца, но не имел его талантов. Вся его деятельность была продолжением того, что делал его отец.
   Иван III и Василий III окончательно встали над всеми прочими князьями, стали «Государями Божьей милостью», а остальные были государями милостью Великого князя. После падения Византии в 1453 г. в России вводится патриаршество, что укрепляло авторитет государства и государя. При Иване III довольно остро обсуждался вопрос о том, не следует ли отобрать церковные земли в пользу государства, но в конце концов он не решился трогать церковь.
   Областями государства управляли наместники, более мелкими (волостями) – волостели. Они и вершили суд на месте, за что брали «корм», т. е. кормились от местного населения, совершая, конечно, много злоупотреблений.
   Своеобразным правилом при занятии государственных должностей было местничество. Эти установления препятствовали дворянам и тем более людям из других слоев получать высокие государственные посты. Суть местничества заключалась в том, что родовитые служивые люди могли занимать должность и получать другие почести по месту, которое занимал их род. При этом родичи строго следили, чтобы кто-то из родни не опозорил рода, не занял место ниже, чем занимал его предок или родственник.
   На случай таких споров вели специальные книги. Не должен был также боярин подчиняться по службе другому, если тот был худшего рода или если отец первого боярина был равен отцу второго. Даже на царских и иных пирах, при заседании боярской думы и прочем спорили, «рядились», кто какое место должен занимать, отказывались садиться на место, если оно, по их мнению, порочило род. В этом обычае коренилось древнее правило занимать места и должности не по способностям, наклонностям или царскому указу, а по родовитости. Местничество наделало много бед в стране. Лишь в XVII в. удалось уничтожить этот обычай.
//-- 6. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ВАСИЛИЯ III. ЕГО СЕМЬЯ --//
   Василий III подчинил себе Псков, покорил Рязань (пресек мечты о самостоятельности возмужавшего рязанского князя Ивана), взял во владение к Москве города Северской земли, перешедшие к Ивану III от Литвы, а занимающихся распрями князей Северской земли выгнал из их городов и волостей. Таким образом, все так называемые уделы были упразднены, и в Московском государстве остались только простые служилые князья, которые в своих вотчинах не имели уже никаких державных прав и служили великому князю как простые бояре.
   Отношения с татарами после падения Золотой Орды не стали легче для Москвы. Дружба с Крымом при Василии III прекратилась, а влияние Москвы в Казани не было прочным. И со стороны Крыма и со стороны Казани на русские области постоянно совершались набеги. Вся восточная и южная окраина государства была в постоянном страхе от ожидания татарских набегов. Василию III оставалось только сторожить свои границы, по мере возможностей вмешиваться во внутренние дела татар и укреплять среди них свое влияние. В Казани это удавалось, а с Крымом дела обстояли сложнее. В Крым посылали посольства с «поминками» (подарками), а в то же время летом на южной границе государства (шедшей по берегу средней Оки и потому называвшейся тогда «берегом») ставились войска, чтобы стеречь «берег» от внезапных набегов. Сверх того, в наиболее опасных местах строили на Оке и за Окой недоступные для татар каменные крепости (Калуга, Тула, Зарайск) и размещали в них войска.
   Василий III был женат на Соломонии из боярского рода Сабуровых и не имел детей. Великого княжения своего он не хотел оставить своим братьям Юрию и Андрею, т. к., по его мнению, они и своих уделов не умели строить. Поэтому он заставил свою жену постричься в монахини (под именем Софии) и отправил ее в Суздальский женский Покровский монастырь. Сам же женился на княжне Елене Глинской из рода выходцев из Литвы. В этом браке у него было два сына: Иван и Юрий. Когда Ивану (старшему) было всего 3 года, Василий III умер от нарыва, не дожив до 60 лет. Властный и строгий, Василий III не обладал достоинствами своего отца Ивана III, зато еще более его любил власть и привык окружать себя простыми, раболепными дьяками. Таков был последний «собиратель» Руси.
//-- 7. САМОДЕРЖАВИЕ МОСКОВСКИХ ГОСУДАРЕЙ. МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ --//
   Московское государство образовалось из Московского удельного княжества через присоединение к нему других уделов Северной Руси, а затем новгородских земель и волостей Великого княжества Литовского. Московские князья, делая свои «примыслы», долго смотрели на себя как на удельных собственников своих «вотчинных» земель. Московские князья распространили свои удельные понятия от своего удела на всю страну и, по удельному порядку, считали себя собственниками и хозяевами своего огромного государства. Таким образом, власть московских князей имела характер вотчинной власти и уже потому была очень полной и самодержавной: князья не только управляли страной, но и владели ею. Со временем, когда московские князья стали во главе народного объединения и собрали вокруг себя всю Северную Русь, они получили значение вождей целого народа, и власть их приобрела новый характер – национальной власти, общенародной и демократической. Пользуясь сочувствием и поддержкой народных масс, московские государи сознавали себя представителями народного единства и национальной независимости, и потому держались гордо и властно.
   Иван III отказался от предложенного ему императором королевского титула, ибо не хотел ни от кого «поставления» во власти «на своей земле». Иностранные послы отзывались о Василии III, что он имел такую власть, какой не обладал ни один современный ему монарх; они заметили, что москвичи равняли своего государя с Богом, говоря: «Мы этого не знаем, Бог знает, да государь». Так создавалась в Москве сильная самодержавная власть, вотчинная по происхождению и национальная по значению.
   В это время другие православные государства склонились к гибели и упадку. На Востоке не осталось ни одного православного государства, ни одной независимой епархии: все было пленено «безбожными агарянами» (так звали тогда турок). Одно только Московское государство имело православного государя и независимого митрополита; одно только оно росло и крепло, объединяя могучее великорусское племя. Удалось ему и сбросить с себя последнюю тень татарского ига.
   С давних пор, с самого принятия Русью христианства, на Руси усвоили мысль о том, что все «православие» (т. е. совокупность православных христиан) испокон века объединено под единой верховной властью греческого государя («цесаря», «царя») и греческой церкви. Поэтому-то и Константинополь, столица царя и патриарха греческого, Русью был назван «Царьградом» и почитался как столица всего православия. Теперь в православии не осталось ни одной столицы, кроме свободной Москвы.
   После падения Константинополя Иван III и Василий III начали смотреть на себя как на наследников и преемников греческих царей. Иван III женился на греческой царевне, принял греческий герб, венчал внука Дмитрия на царство. Он и Василий III стали звать себя царями. Такой взгляд разделялся и приезжающими на Русь греками и балканскими славянами, которые взирали на московских князей как на защитников веры, искали их поддержки и помощи в борьбе против турецкого гнета и называли их прямыми наследниками императоров.
   Исходя из мысли о богоустановленном единстве всего христианского мира, один из писателей того времени, псковский инок Филофей, написал великому князю Василию III послание, в котором доказывал, что изначала мировым центром был Рим старый, затем Рим новый (Константинополь), а в последнее время стал третий Рим – Москва. «Два Рима падоша, – говорил Филофей, – а третий стоит, а четвертому не быти». Такое выражение получила мысль о всемирной роли «Москвы – Третьего Рима».
   Целым рядом преданий была укреплена в Москве мысль о том, что Московское государство есть первенствующее во всем православии, что московский князь есть «царь православия» и что московская церковь, сохранив, одна из всех православных церквей, свою независимость и чистоту, тем самым стала выше старых восточных патриархов. Усвоив эту величавую мысль, московские князья поставили себя на большую высоту.
//-- 8. БОЯРЕ И ДВОРЯНЕ. НАЧАЛО ЗАКРЕПОЩЕНИЯ КРЕСТЬЯН --//
   Боярство и потомки прежних самостоятельных князей владели большими земельными угодьями, на которых иной раз располагались десятки сел. Крупными землевладельцами были монастыри. Много крестьян было расположено на черных землях, т. е. они принадлежали государству, вернее, обязаны были нести повинности для государства или великого князя, что тогда воспринималось равнозначно. Из этого фонда государь и выделял земли дворянам или передавал монастырям. Нередко (как это было в Новгороде при Иване III) у мятежных бояр земли отбирались и передавались дворянам.
   Бояре владели землями по праву отчин, или вотчин, т. е. земель, перешедших по наследству от отца на праве частной собственности.
   Конечно, до полной частной собственности было еще далеко. Однако князья и бояре имели право передавать свои земли по наследству, дарить их или завещать, например на помин души монастырю, делить между детьми, в определенных случаях продавать. Государь мог отобрать землю за серьезные проступки, но даже ему было не так просто лишить род родовых земель.
   Иное дело – дворяне. Это было служивое сословие. Оно состояло из разных разрядов: детей боярских, послужильцев и других. Они получали землю за службу. Нередко их переводили из одной местности в другую. Постепенно стало целесообразным давать отцовскую землю сыну или сыновьям, если они продолжали службу. За невыполнение требований, проступки земли могли отобрать. Бояре тоже должны были нести службу, но сделать это было труднее.
   В отличие от дотатарской Руси, в Московском государстве денежные отношения были развиты слабо, повинности были в основном натуральные. Денег в государственной казне было мало. Между тем постоянные войны требовали огромной армии. В результате складывается военно-поместная система, когда главную боевую силу стала составлять конница дворян. За эту службу государство не могло платить деньгами, но оно выдавало поместья дворянам-ополченцам. Крестьяне должны были нести повинности для дворян. Так складывался крепостной строй.
//-- 9. СУДЕБНИК ИВАНА III --//
   В связи с переходом на поместное ополчение стал очень важным вопрос о крестьянских повинностях, об их прикреплении к земле. Государство давало за службу землю, но она мало чего стоила, если на ней не было достаточного количества зависимых крестьян. Войны, татарские набеги, бегство крестьян в другие места делали население редким. Крупные землевладельцы, особенно монастыри, переманивали к себе крестьян, делая их повинности более легкими или вовсе освобождая на какое-то время, особенно если было нужно обживать новые земли. Дворяне, имея мало крестьян, стремились увеличить их эксплуатацию. Сопротивляясь, те переходили к другим хозяевам. Они имели такое право и обычно могли уходить один-два раза в год, чаще всего осенью. Дворяне просили государя прикрепить крестьян к земле. В результате начинается закрепощение крестьян – создание более привилегированных и более униженных сословий. Первый законодательный акт об этом записан в Судебнике Ивана III в 1497 г. Переход был ограничен неделей до Юрьева дня и неделей после него (в ноябре).
   Составление Судебника стало важнейшим государственным делом, а его утверждение – актом большого политического значения. Нет сомнения, что в этом деле принимали участие высшие чины общества – дети Ивана III (совершеннолетними были к тому времени Василий, Юрий и Дмитрий) и бояре. Скорее всего, в утверждении Судебника участвовал и внук великого князя Дмитрий Иванович, которому было уже почти 14 лет.
   Судебник вводил единообразное право, тогда как раньше в каждом княжестве были свои законы. Судебник регулировал не только уголовные наказания, но и другие отрасли права: государственное, земельное, гражданское и т. п. Само собой, в нем отразился новый государственный порядок: повысилась роль великокняжеского суда и прочее. Важнейший момент – ограничение права перехода крестьян. Итак, Иван Васильевич успел издать кодекс законов, отразивший основные итоги его политики. В XVI в. Русская земля вступала как единое централизованное государство, в котором старые удельные порядки сохранялись только в виде реликтов. Издание Судебника подводило прочную базу под всю дальнейшую законодательную деятельность в грядущем столетии.
//-- 10. ЦЕРКОВНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ. БОРЬБА С ЕРЕСЬЮ --//
   Вопрос об устройстве служилого землевладения был в то время связан с вопросом о монастырском землевладении. В XV в. монастыри на Московской Руси так размножились и завладели таким количеством земель и крестьян, что стали вызывать беспокойство правительства и землевладельцев. У правительства не стало хватать удобных земель для помещиков, и великие князья были бы не прочь секуляризовать монастырские вотчины. С другой стороны, земельные богатства монастырей стали смущать самих монахов, которые находили, что «стяжание» противоречит вообще монашеским обетам. Так, с разных точек зрения было начато обсуждение вопроса о монастырских землях, и возникло целое движение, оставившее яркий след в литературе того времени. Одни монахи малодушно пользовались земельными богатствами, превратив монашеский подвиг в безбедное житие. Другие стремились воспользоваться ими для добрых общественных целей. Третьи были убеждены в том, что монахи вовсе не должны владеть землями и богатствами, а кормиться им следует своим рукоделием.
   Во главе спорящих стали два выдающихся представителя монашества: Иосиф Волоколамский и Нил Сорский. Иосиф Волоколамский был строгий монах и отличный хозяин, обогативший свой монастырь. Он думал, что монастыри будут богатеть и с пользою употреблять богатства для высоких целей. Нил, монах-отшельник, не признавал никаких связей монастыря с миром и никакого богатства у монашествующей братии. Вопрос был перенесен на житейскую почву и рассмотрен на церковном Соборе 1503 г.
   Большинство Собора встало на сторону взглядов Иосифа и в этом духе составило Соборное определение в пользу монастырского землевладения. Светская власть не решилась идти против Соборного авторитета, и монастырские вотчины продолжали расти. Борьба двух направлений в споре духовенства вспыхивала постоянно по разнообразным делам и проникала во все стороны тогдашней церковно-общественной жизни. В конце концов она привела к полному торжеству «иосифлянской» стороны.
   Разница направлений сказалась также на громком деле о «ереси жидовствующих». Эта ересь возникла в Новгороде в 1471 г. и из Новгорода перешла в Москву. Заключалась ересь в том, что, по учению какого-то Жидовина Схарии, жидовствующие не признавали Святой Троицы, отвергали Божественность Иисуса Христа, ожидали Мессии, не почитали Богородицы и святых, не поклонялись святому кресту и иконам, почитали закон Моисеев и вместо воскресенья чтили субботу. Протекло более 15 лет от начала ереси, прежде чем ее открыли. На церковном Соборе 1504 г. еретики были осуждены на казнь. Многие были сожжены, и ересь заглохла (здесь, как и в спорах о монастырских землях, возобладал взгляд Иосифа).
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Таковы были главные темы, занимавшие московскую письменность на рубеже XV и XVI вв. Возобладавшее в ней иосифлянское направление, утверждавшее сложившиеся в жизни церковные обычаи, было очень удобно для государственной власти, потому что они поддерживали единодержавие и самодержавие в Московском государстве. Именно потому «иосифляне» и занимали высочайшие церковные должности и пользовались постоянным покровительством великих князей.
   Развивающееся сознание исторического единства и суверенности Русской земли, все более ясное и четкое, проходит красной нитью через всю самостоятельную и политическую жизнь Ивана III и принципиально отличает его от всех предшественников. И его политика, труд его жизни, принесла свои плоды. История знает немного деятелей, добившихся таких прочных и масштабных успехов, так повлиявших на судьбы своей страны. Обновленная, возрожденная великая Русская держава (в феодальном ее понимании) – главный итог многолетнего великокняжения первого Государя Всея Руси. «Он есть герой не только российской, но и всемирной истории», – так говорит о нем исследователь истории Н. М. Карамзин.
   Что не успел завершить Иван III Васильевич, завершил его сын Василий III. Поэтому и Василия III мы называем создателем Московского государства.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Алексеев Ю. Г. Государь Всея Руси. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991.
   2. Гринин Л. Е. История России с древнейших времен: Учебное пособие для поступающих в вузы. Ч. 1. Волгоград: Учитель, 1995.
   3. История внешней политики России. Конец XV–XVII в. (От свержения ордынского ига до Северной войны). М.: Междунар. отношения, 1999.
   4. Карамзин Н. М. История государства Российского. В 3-х кн. Кн. 2: История государства Российского. Т. V–VIII. СПб: ООО «Золотой век», ТОО «Диамант», 1997.
   5. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. Петрозаводск: Фолиум-норд, 1996.
   6. Пятецкий Л. М. История России для старшеклассников и абитуриентов. М.: Московский лицей, 1996.
   7. Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн. Кн. III. Т. 5–6. История России с древнейших времен. М.: Голос, 1993.

ТЕМА 30. РОССИЯ ПРИ ИВАНЕ ГРОЗНОМ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Характеристика грозного царя
   2. Смерть Василия III. Смуты в правительстве. Кончина Телепнева
   3. Внутренняя и внешняя политика Ивана Грозного. «Избранная рада»
   4. Опричнина и земщина. Террор
   5. «Тиран умер, как и жил»
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Московская Русь сложилась и оформилась уже в княжение Ивана III. Сын его Василий тоже прибавил к делу отца и, уничтожив
   вольность Пскова, он завершил давно начатую и в главном законченную уже борьбу с вольностью вообще. Иван III и Василий – уже государи в полном значении этого слова, самодержцы. Эпоха их правления создала и как нельзя яснее сформулировала устои Московской Руси.
   Первым, важнейшим устоем явилась великокняжеская власть, гордая, абсолютная, не знавшая никаких стеснений и ограничений. Все иностранцы в один голос утверждали, что московские монархи превосходят своею властью всех правителей Европы, разве только кроме турецкого султана. Возросшая под охраной и даже прямо под покровительством татарских ханов, великокняжеская власть сосредоточила постепенно в себе весь ореол, всю безмерность власти ханской. Сначала скромная, как бы скрывающаяся, она уже при Иване III начинает окружать себя придворным блеском и этикетом. Появляется обычай «целования княжеской руки», учреждаются придворные должности, до той поры неизвестные. Великий князь – центр, глава и представитель всего государства, а не только своего удела, как раньше. Он действует за всю Русь, отвечает за ее счастье и несчастье, ведет народную жизнь по тому пути, который кажется ему наилучшим.
   Удельные князья закончили свое самостоятельное существование уже при Иване III. Та же участь постигла и Великий Новгород с его вече и духом народовластной старины. При Василии отвезли в Москву вечевой колокол Пскова.
   Во что обратилась дружина? В Московском государстве никакой выдающейся роли она не играла. Иоанн Калита и его потомки не были воителями, не любили войн и походов, храбростью и мужеством не отличались, держали себя скромно и тихо, как князья-помещики, князья-хозяева. Войнам они предпочитали дипломатические переговоры, покупку, иногда – предательства. Их заботой было сосредоточить в своих руках как можно больше земель и денег.
   Дружина возле них должна была неминуемо утерять свой воинственный характер, т. к. условия жизни не благоприятствовали развитию доблести и мужества. Но дружина, особенно старшая – боярство, не только воевала, она играла еще роль княжеского советника. Эту роль она играла и в Москве. Но уже в XV в. князья значительно сузили ее. Иван III больше советовался со своей женой и дьяками, чем с боярами; сын его высказывал к советам бояр обидное пренебрежение. При нем дела решались в стороне от Думы.
   Московские князья с настойчивостью и упорством стояли на своем, они ловко пользовались каждым удобным случаем, чтобы расширить свои власть и пределы. Традиция крепла, а в XV в. уже торжествовала.
   Иван Калита, его личность и политика – прототип московских князей вплоть до самого Грозного. Ничего великого, выдающегося, ничего блестящего. Природа поскупилась на краски, создавая этого князя-хозяина, князя-помещика, скупого, медленного, хитрого, неуклонно стремящегося к раз и навсегда поставленной цели. О невозможном он не мечтал, как не мечтал о геройских подвигах и славе. Каждая копейка у него на счету. Раз что приобретено им, приобретено навеки.
   Все московские Иоанны и Василии похожи на своего предка. В общем, и Грозный похож на него, но греческая и латинская кровь, текущая в его жилах, наградила его более горячим и страстным воображением.
   Московская традиция носит в себе явный отпечаток характера московских князей. «Поместье» Калиты разрослось и стало государством, но во главе государства те же расчетливые, скопидомные хозяева, которые раньше заправляли поместьем. Не станет менять этого порядка государь московский. Когда это нужно, он пользуется и боярским советом, и симпатиями духовенства, но только когда это нужно. Вообще же он предпочитает действовать самостоятельно. Полнота же самостоятельности возможна при всеобщем уравнивании. К этому и сводилась московская традиция.
   Медленным, но верным путем были уничтожены все местные уставы. Вече исчезло, дружина обратилась в придворных слуг, во всем зависевших от личного распоряжения князя. Сам князь и его власть поднялись на недосягаемую высоту, и величие этой власти бросалось в глаза каждому, ибо вокруг было ровное поле.
   Иоанн III уже настойчиво выдвигает на сцену «мизинных людей». Василий III прямо предпочитает их боярам. Что же, они были демократами? Нет. «Мизинные люди», во всем ему обязанные, во всем от него зависевшие, без воспоминаний о прошлом, всего лучше поддавались дисциплине. Протестов и претензий от них ожидать было нечего. Московские князья ни одному сословию не давали подняться выше другого. Они боролись против всякой вольности – боярской, вольности духовенства, одной властью своей заменяли всякую власть, единым законом – разнообразие местных обычаев.
   На ровном поле Руси высоко поднимался великокняжеский дворец уже задолго до Ивана IV.
//-- 1. ХАРАКТЕРИСТИКА ГРОЗНОГО ЦАРЯ --//
   Незаметно для самого Грозного московская традиция руководила им. Но эта традиция, преломившись через призму его больного мозга, приняла и болезненную форму. Молчаливая и покорная стояла дружина у трона его отца и деда, но Грозный тем не менее преследовал ее с необузданной жестокостью. Давно уже пал Великий Новгород. Грозный захотел стереть его с лица земли.
   Он добился своего. Всю жизнь, все силы он потратил на то, чтобы в полной мере восторжествовала московская традиция. Где же новые вехи? Их нет. Тени прежних московских князей носятся над эпохой Грозного, вдохновляют его, указывают путь, по которому он идет слепо, не спрашивая даже себя, нужно ли с таким ожесточением ломиться в давно уже открытую дверь.
   «Боярство – мой враг», – это его излюбленная фраза. Но с одинаковым ожесточением набрасывается он и на народ, и на духовенство, раз замечает или ему кажется, что он замечает в них попытку приподнять свою голову с ровного поля, давно уже усеянного мертвыми костьми прежних вольностей.
   «Всякая вольность – враг мой… Боярство – мой враг по преимуществу». Это специальное добавление Грозного, сделанное им по воспоминаниям детства. А детство это общеизвестно.
   …Двадцать один год прошел с тех пор, как из тысячи пятисот представленных ему знатных девиц Великий князь Московский Василий III выбрал себе в жены красавицу Соломонию, дочь бояр Сабуровых. Выбор оказался неудачным: Василий старел, а наследника не было. «Кому править по мне во всех городах моих и пределах?» – эта мысль посещала его все чаще и чаще.
   В 1526 г. Василий развелся с женой. Соломония была пострижена в монахини. Доверенный боярин великого князя Иван Шигона отвез ее в Суздальский монастырь. Через несколько месяцев, в январе, Василий собрался жениться на дочери выходца из Литвы князя Михаила Глинского – Елене.
   По Москве поползли темные слухи. Уверяли, будто несправедливо обиженная Соломония в дальнем Суздальском монастыре родила сына, пророчили Василию Ивановичу недобрую жизнь с литовской княжной, еще до свадьбы начавшей над государем волю свою проявлять и заставившей его бороду состричь, так что он «в одних усах» ходил.
   Но Василий был спокоен. От предстоящего брака он ждал лишь одного – наследника. Мысль о сыне не покидала его. Потянулись дни, месяцы, год, другой… Наследника не было. Василий с княгиней странствовал пешком на молитву в дальние монастыри, воздвигал одну церковь за другой, раздавал деньги нищим.
   Лишь через три с лишним года после свадьбы стало известно, что великая княгиня ждет ребенка. Вечером 24 августа 1530 г. стемнело быстро. Небо над Москвой заволокло грозными тучами. Улицы рано опустели. К полуночи дома и сады погрузились в непроглядную тьму. Наступившая тишина нарушалась лишь легким шелестом листьев. Вдруг, сразу, ветер, словно сметя тишину, завыл, засвистел, загремел ставнями, захлопал калитками, заскрипел вековыми стволами. Сверкнула молния, на миг расщепив темноту, и раздался удар грома небывалой силы. Началась гроза. Огненные сабли во всех направлениях рассекали тьму. Одни исчезли в вышине, другие вонзались в землю, в дома. В долгих раскатах громового удара родился новый звук – назойливый и монотонный. Били в набат. Москва засветилась в нескольких концах. Люди тушили пожары, а ветер раздувал пламя. Неожиданно, сами собой, зазвонили колокола Спасского собора. С колокольни одной из церквей сорвался и упал на землю большой колокол. Это были страшные приметы. Ожидали, что в эту ночь случится большая беда. Жители в страхе дожили до рассвета… Так рассказывали потом о событиях в ночь с 24 на 25 августа 1530 г.
   Этой ночью у великого князя Московского и всея Руси Василия Ивановича родился сын. Несколькими днями позже ему дали имя Иван.
//-- 2. СМЕРТЬ ВАСИЛИЯ III. СМУТЫ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ. КОНЧИНА ТЕЛЕПНЕВА --//
   Василий III умер, когда сыну было 3 года. Василий умирал в тяжких страданиях: «болячка» на ноге мучила его два месяца и вызвала общее заражение крови. Предчувствуя роковой исход, Василий стал заблаговременно обдумывать методику передачи власти и приказывать о «устроении земском и како бы правити после его государство». Он много занимался составлением завещания и беседами с избранными боярами.
   Мысль его остановилась, по-видимому, на том, чтобы, передав малютке-сыну великое княжение, образовать около него как бы регентство – боярский совет из доверенных лиц. Такими были его «сестричичи», князья Бельские (сыновья его двоюродной сестры), князь Михаил Львович Глинский (ему «по жене племя»), князья Шуйские, их родич Борис Иванович Горбатый-Суздальский, Михаил Семенович Воронезов и некоторые другие. Особо из этой коллегии душеприказчиков великий князь доверил князю Михаилу Глинскому, боярину Михаилу Юрьевичу Захарьину и своему приближенному дьяку Шигоне охрану великой княгини Елены и опеку над тем, «како ей без него быть и како к ней бояром ходити». С ними он поговорил и обо всех своих желаниях. Тяжкую заботу и даже страх внушали великому князю его братья, удельные князья Юрий и Андрей Ивановичи, которые могли «искать царства» под его сыном и погубить Ивана. Василий скончался в тревоге за свою семью и судьбу государства 4 декабря 1533 г.
   В боярстве сразу же начались смуты. По доносу на удельного князя Юрия его арестовали правившие бояре по соглашению с великой княгиней. Месяца через два другого удельного князя, Андрея, выслали на его удел в г. Старицу и взяли с него «запись» о полном подчинении московской верховной власти.
   Вскоре Великая княгиня Елена при содействии ее любимца князя Ивана Федоровича Телепнева-Оболенского освободила себя от установленной над ней опеки и совершила правительственный переворот. Она арестовала своего дядю Михаила Глинского и князей Ив. Ф. Бельского и Ив. М. Воротынского. Другой Бельский (Семен) и родственник Захарьина Иван Ляцкий скрылись от опасности опалы в Литву. Во время переворота Шуйские уцелели (кроме князя Андрея Михайловича, который сидел в тюрьме по причастности к делу удельного князя Юрия), они остались в правительстве, но главная власть сосредоточилась в руках временщика Телепнева, который действовал именем Елены. С конца 1534 до начала 1538 гг. продолжалось это правление Великой княгини.
   В 1537 г. она заманила в Москву удельного князя Андрея и заточила его в оковах в тюрьму, где он вскоре умер, а жену его и сына Владимира арестовала и держала под стражей. Через несколько месяцев, 3 апреля 1538 г., и самой Елены не стало. Ее, по возникшему тогда упорному слуху, извели бояре отравою. Прошла с ее смерти какая-нибудь неделя, и «боярским советом князя Василия Шуйского и его брата князя Ивана и иных единомысленных им» любимец Елены Телепнев был взят: «И посадиша его в палате за дворцом у конюшни и умориша его гладом и тягостию железной». Тогда же освободили из-под стражи Ив. Фед. Бельского и Андрея Мих. Шуйского. Таким образом, с падением Телепнева восстановился при великом князе Иване тот состав регентства, какой был намечен умиравшим Василием. Только не было в нем Михаила Львовича Глинского: он умер в тюрьме года через два после своего ареста (15 сентября 1536 г.).
   Летописцы осуждают личную месть Василия Васильевича Шуйского. Телепнев имел ум, деятельность, благородное честолюбие; не боялся оставлять двор для войны и, еще не довольный властью, хотел славы, которую дают дела, а не милость государей. Сестру его, боярыню Агриппину, надзирательницу юного Иоанна, сослали в Каргополь и постригли в монахини.
//-- 3. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИВАНА ГРОЗНОГО --//
   «Иван Васильевич, одаренный… в высшей степени нервным темпераментом и с детства нравственно испорченный, уже в юности начал привыкать ко злу и… находить удовольствие в картинности зла», – писал об Иване Грозном Н. И. Костомаров.
   Мальчик-государь, живой, впечатлительный и наблюдательный, рос в обстановке заброшенности и пренебрежения. Не прекращалась борьба за власть между боярскими группировками Бельских, Шуйских, Глинских. Борьба за власть дезорганизовывала правительственную деятельность, в результате чего ухудшалось положение народных масс. В 40-50-е гг. усилились выступления крестьян, которые носили чисто разбойный характер.
   В апреле, а затем в июне 1547 г. в Москве вспыхнули сильные пожары (их называют великими). Около 4 тыс. москвичей погибли в огне пожарищ. Город почти полностью выгорел. Иван IV и его приближенные спрятались в селе Воробьеве. А на «пятой день после великого пожару черные люди града Москвы от великие скорби пожарные восколебашася» и подняли бунт, обвиняя родственников царя Глинских в поджогах.
   Восставшие убили дядю царя, боярина князя Юрия Глинского «и детей боярских многих побиша».
   Пораженный московским пожаром и народным бунтом, он (Иван VI) отдался безответно Сильвестру, который умел держать его в суеверном страхе и окружил советниками. В знаменательный и страшный день, когда «не было правительства», а царь, растерявшись, не знал что предпринять, Сильвестр, иерей из Новгорода, мог принять на себя роль древнего пророка, посланца Божия, и ужаснуть царя, истолковавши, что пожар московский – наказание за его грехи и распутство. Как бы то ни было, на целых шесть-семь лет Сильвестру удалось овладеть умом и воображением Иоанна, действуя на него страхом.
   В отношении к Иоанну он был «магнетизером», гипнотизером, как сказали бы мы. Ему удалось внушить царю ту мысль, что один он слаб и беспомощен и что лишь слушая благие советы, может он рассчитывать на долголетие и беспечальное царствование. Действовал Сильвестр сам от себя или он был лишь точкой приложения коллективной силы – силы «избранной рады», мы не знаем. Но это безразлично: во всей определенности выступает перед нами тот факт, что Иоанн действительно подчинился Сильвестру и что страх, мистический даже страх, внушаемый царю, играл тут большую, может быть, даже первенствующую роль.
   Благодаря Сильвестру и близким ему порядок был скоро восстановлен. Народ успокоился, Грозный как бы переродился. Но это была лишь видимость…
   Несколькими месяцами раньше он задумал устроить для себя царское венчание. Он любил блеск, парады, пышность, торжественность, любил показывать себя толпе – все это привлекало его. Проникнувшись мыслью о собственном величии, он в громком титуле царя искал внешнего выражения своих претензий.
   17 декабря 1546 г. было приказано собраться двору. Иоанн заявил о своем намерении жениться: «Невесту желаю найти в России». Объявил он боярам и другое намерение – венчаться на царство.
   16 января 1547 г. с особой торжественностью состоялось венчание Иоанна «венцом царским» («шапкой Мономаха»): он официально принял титул царя и великого князя «Всея Руси», а через две недели Иоанн женился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой (из старого боярского рода), с которой прожил более 13 лет.
   Пословица русская утверждает: «Женишься – переменишься», однако с Иоанном этого не произошло. Женатый царь вел прежний холостой образ жизни. Предоставив правление Глинским, он лишь изредка вмешивался в государственные дела, предпочитая им охоту, игры, поездки по монастырям и буйные забавы. Глинские делали что хотели, а Иоанн любил показывать себя царем только в наказаниях, в необузданности прихотей. Он играл милостями и опалами, своевольствовал, чтобы доказать свою независимость. Доступ к нему был труден, почти невозможен. Он не желал выслушивать жалоб, гневался и приходил в дикую ярость, когда его отрывали от развлечений, пытал и казнил тех, кто осмеливался говорить ему правду. Наместники и воеводы, клевреты Глинских, грабили и разоряли вверенные им в управление области. Негде было найти суда и правды, а «державный» в это время забавлялся во дворце с шутами и скоморохами и слушал, как льстецы восхваляют его мудрость.
   Будущее не предвещало ничего хорошего, но случились пожары в Москве, погромы ненавистной семьи Глинских и вместе с тем завершился первый период юности Грозного. Иван IV перешел в другую полосу своей жизни, он как бы переродился.
   В детстве ему изо дня в день приходилось наблюдать и терпеть на себе мелкую вражду и злобу, низкие интриги и насилие, грабительство и произвол. На этом образовывались его первые понятия, на этом воспитывалась его душа. И все лучшее, что приходило к Иоанну в ту пору, мешалось с нездоровыми инстинктами, возбужденными средою.
   А лучшее приходило: оно пришло во дворец Грозного, например, с митрополитом Макарием, который явился в Москву из Новгорода в ореоле литературной известности. Будучи архиереем в Новгороде, он достиг там необыкновенной популярности: его почитали «учительным» и «святым» человеком. Он «беседовал с народом повестьми многими» так понятно, что все «чюдишася, яко от Бога дана ему бысть мудрость в божественном писании – просто всем разумети». С его появлением в Новгороде «и бысть хлеб дешев, и монастырем легче в податех, и людям заступление велие, и сиротам кормитель бысть». Эти достоинства пастыря, очевидные всем, сопрягались у Макария с подвигом, недоступным разумению толпы.
   Он задумал собрать в один сборник все «чтимые книги яже в Русской земле обретаются». Десяток лет провел Макарий в этом труде. Он собрал вокруг себя многих деятелей, собиравших литературный материал и работавших над его редакцией. В их числе были дьяки (Д. Г. Толмачев), дети боярские (В. М. Тучков), священники (знаменитый Сильвестр). В результате появился сборник «Четьи-Минеи» (1541 г.) – более 13 500 больших листов произведений «божественных»: житий, поучений, книг Ветхого Завета и т. п. Перейдя на митрополичий стол в Москву, Макарий перевел туда своих сотрудников и продолжил свою работу, дополняя и совершенствуя материал.
   Работа шла около молодого государя, и государь знакомился со всем кругом тогдашнего чтения, входил в интересы митрополита, попадал под его влияние, учился под его руководством и приучался ценить нравственные его достоинства. Не склонный к политической борьбе, далекий от интриг, спокойный и преданный умственному труду, Макарий остался чист от грязи боярских столкновений и злоупотреблений, и для молодого государя явился человеком как бы иного мира. Способный и умный юноша охотно и легко поднимался на высоты Макарьева миросозерцания и вместе с литературными знаниями усваивал и национально-политические идеалы, которым веровала окружавшая митрополита среда. К совершеннолетию Иоанн стал образованным, «книжным» человеком, для своего времени передовым. Если бы влияние Макария всецело подчинило себе Иоанна, оно бы его пересоздало. Но оно действовало в атмосфере дворца, пропитанной произволом, насилием, развратом.
   Годы царствования Иоанна, начиная с 1547-го и кончая 1560-м, историки называют счастливыми. Вокруг молодого царя образовывался круг советников (так называемая избранная рада), который составляли митрополит Макарий, священник Сильвестр, дворянин Алексей Адашев и князь Андрей Курбский.
   Царь, чтобы торжественно утвердить перемену в правлении, уединился на несколько дней для поста и молитвы. Было приказано, чтобы со всех городов России прислали в Москву людей выборных, всякого чина и собрания для важного дела государственного. Иоанн заявил вельможам: «Сколько слез, сколько крови от вас пролилося? Я чист от сея крови! А вы ждите суда Небесного». Тут же государь поклонился на все стороны и продолжал: «Люди Божии и нам Богом дарованные!.. Соединимся все любовию христианскою. Отныне я судия ваш и защитник».
   В тот же день он поручил Адашеву принимать челобитные от бедных, обиженных и сказал ему торжественно: «Алексий! Ты не знатен и не богат, но добродетелен. Ставлю тебя на место высокое, не по твоему желанию, но в помощь душе моей, которая стремится к таким людям… Не бойся ни сильных, ни славных, когда они, похитив честь, беззаконствуют. Да не обманут тебя и ложные слезы бедного, когда он в зависти клевещет на богатого! Все рачительно испытывай и доноси мне истину, страшася единственно суда Божия».
   Жизнь двора резко переменилась. Замолкли шуты и льстецы. Опираясь на избранную раду и подчиняясь ей, Иоанн водворял порядок в своем царстве. В избранную раду были приняты и много других мужей, опытных и добродетельных (помимо Курбского, Адашева, Сильвестра, митрополита). Рада и управляла государством.
   Ему было 17 лет, и раньше государственными делами он никогда не занимался. Тринадцать последующих лет царствование Иоанна носит лишь имя его. Историки отмечают в этот период кротость правления, мир и любовь среди царского семейства. Женив брата своего Юрия, царь избрал супругу и для своего двоюродного брата Владимира Старицкого, жил с первым в одном дворце; ласкал, чтил обоих; присоединяя имена их к своим, в государственных делах писал: «Мы уложили с братьями и боярами».
   В 1550 г. вышел Судебник, вторая «Русская Правда», вторая полная система наших древних законов. Основанием нового юридического документа правительства Адашева был Судебник 1497 г., но новый Судебник был расширен и систематизирован. В нем подтвержден переход крестьян в Юрьев день, но увеличено «пожилое» (плата феодалу при переходе). Усилилась власть феодала. Юридическое положение крестьян приближалось к статусу холопа. Ужесточились наказания. Впервые в этом Судебнике вводились наказания для бояр и дьяконов-взяточников, ограничивались права наместников и волостелей. Были созданы первые функциональные органы управления – приказы (первоначально – «избы»).
   Предпринимая реформу местного самоуправления в 1549 г., царь начинает дело обновления с самого себя. Он «бьет челом о своем согрешении» перед Собором иерархов, кается перед ними с обещанием исправиться и ищет прощения, затем зовет к исправлению и примирению бояр и прочих правителей. В 1551 г. он повторяет свою покаянную исповедь перед Стоглавым собором, не щадя себя и обличая свои пороки, и снова зовет своих посредников к нравственному возрождению. Целью своих административных нововведений он ставит общее благо и стремится к нему не только проповедью покаяния и примирения, но и практическими мерами.
   Рядом «уставных» царских грамот, данных различным областям, правительство отменяло управление наместников и волостелей и передавало местное управление и суд в руки избранных посадскими людьми и волостными крестьянами «излюбленных людей», старост или «голов», которые должны были «крестьян судити и управу меж них чинити» во всех делах «вправду» и «безволокитно», и только те дела, которые им «кончать не мочно», присылали бы для доклада в Москву. Власть впервые выступает пред народом с ярко выраженными чертами гуманности, с заботою об общем благоденствии.
   Таковы были первые шаги Грозного по пути реформ, составивших славу его молодости. С необыкновенным подъемом, деловым и моральным, правительство произвело перемены в местном самоуправлении и доложило о них церковному Собору 1551 г., прося его одобрения. За этими первыми мерами последовали дальнейшие. Они коснулись снова местного управления и даровали земству, в дополнение к первым преобразованиям, право полного самоуправления. Они, далее, внесли ряд перемен в устройство и управление военных сил государства; они изменили служебные и бытовые условия служилого класса; они создали перемены в области финансово-податной. В 1551 г. царь предложил большому церковному Собору обширный проект церковных реформ.
   В этой напряженной и систематической работе правительства созрел ум и воспитались способности самого Грозного, и он из неопытного и распущенного юноши постепенно обратился в способного политика, прошедшего хорошую практическую школу под руководством «избранной рады». Когда он развернулся и сформировался, он не только постиг и усвоил политическое искусство своих руководителей, но уразумел их классовые вожделения, – и тогда «избранная рада» превратилась для него в «собацкое собрание», и он ушел из-под ее влияния, изжив тот нравственный подъем, какой она ему сообщила.
   Правительство Ивана IV вело энергичную внешнюю политику. В 1552 г. большое русское войско (до 150 тыс. со 150 пушками) во главе с самим царем двинулось к Казани. После продолжительной бомбардировки, взрыва подкопов и страшного кровопролитного штурма столица Казанского царства была взята.
   В 1556 г. было завоевано Астраханское ханство. Таким образом, все Среднее и Нижнее Поволжье вошло в состав Московского государства. В 1558 г. Иваном IV была начата Ливонская война (1558–1583) с целью пробиться к Балтийскому морю и завязать непосредственные отношения с Западной Европой, попользоваться ее богатой культурой. Ливонская война сначала была удачной для России. Русские войска взяли Нарву, Юрьев и около 20 ливонских городов. В 1560 г. войска ордена были разбиты. В 1561 г. распался Ливонский орден. Новый магистр Кетлер признал себя вассалом короля литовского и польского Сигизмунда II Августа (Литва и Польша объединились в 1569 г. в Речь Посполитую). Россия оказалась перед превосходящим ее силами противником. Иван IV, однако, решил продолжать борьбу, и в 1563 г. русские войска опустошили литовские владения и взяли древний русский город Полоцк. Это был последний успех русских войск. В 1564 г. на сторону поляков перешел князь Андрей Курбский, ранее командовавший русскими войсками.
   «Поводом к этому бегству, – пишет историк Н. И. Костомаров, – было (как можно заключить из слов Курбского и самого Ивана IV) то, что Иван Грозный глубоко ненавидел этого друга Адашевых, взваливал на него подозрение в смерти жены своей Анастасии (в 1560 г.), ожидал от него тайных злоумышлений, всякого противодействия своей власти и искал только случая, чтобы погубить его».
   Долгое время Ливонская война продолжалась без решительных успехов с той или другой стороны, но в 1579 г. польский король Стефан Баторий, перейдя в наступление, взял обратно Полоцк. Все завоевания Ивана IV Грозного в Лифляндии также были потеряны. В 1581 г. Стефан Баторий вторгся в русские пределы, взял важную крепость Великие Луки и осадил Псков. Шведы захватили Нарву. Героическая оборона Пскова (его жители отбили 30 штурмов и совершили около 50 вылазок) сорвала польские планы дальнейшего похода на Россию.
   В 1582 г. было заключено перемирие в Яме-Запольском на 10 лет.
   В 1583 г. было заключено Плюсское перемирие со Швецией.
   По условиям перемирий с Польшей и Швецией Россия утратила свои приобретения в Ливонии, Белоруссии, часть побережья Финского залива (города Ивангород, Ям, Копорье). Ливонская война, длившаяся 25 лет, кончилась поражением России. Поражение явилось следствием экономической отсталости России, которая не смогла успешно выдержать длительную борьбу с сильными противниками. Важным событием царствования Ивана IV было присоединение к России Сибирского царства, завоеванного донскими казаками под начальством Ермака Тимофеевича в 1582 г.
   Разные причины – частью домашние недоразумения, частью несогласие в политических взглядах – охладили царя к его избранным советникам. Разгоравшаяся неприязнь их к родственникам царицы Захарьиным повела к удалению от двора Адашева и Сильвестра. Наконец, бегство князя Курбского, ближайшего и даровитейшего родственника, произвело окончательный разрыв. Нервный и одинокий, Иван потерял нравственное равновесие, всегда шаткое у нервных людей, когда они остаются одинокими.
   «Избранная рада» проводила серьезные реформы, рассчитанные на длительный период. Иван IV стремился к немедленным результатам. При неразвитости аппарата государственной власти быстрое продвижение к централизации было возможно лишь при помощи террора. «Избранная рада» была против этого. Падение «избранной рады» – пролог к опричнине.
//-- 4. ОПРИЧНИНА И ЗЕМЩИНА. ТЕРРОР --//
   В декабре 1564 г. царь со всем своим семейством, захватив с собой утварь, иконы, кресты, платье и всю свою казну, выехал из столицы. Побывав у «Троицы», царь остановился в Александровской слободе. Отсюда через месяц он прислал в Москву две грамоты. В одной, обращенной к боярам, духовенству, служилым и приказным людям, он «клал свой государев гнев на все духовенство и бояр, на всех служилых и приказных людей, поголовно обвиняя их в том, что они о государе и обо всем православном христианстве не радели, от врагов их не обороняли, напротив, сами притесняли христиан, расхищали казну и земли государства, а духовенство покрывало виновных, защищало их». Царь сообщал, что «от великия жалости сердца, не хотя их многих изменных дел терпети», он должен был «оставить свое государство». В другом письме, к купцам и простонародью и всем тяглым людям Иван IV Грозный демагогично писал, чтобы они себе «никоторого сумления не держали, гневу на них и опалы никоторых нет».
   Эти демагогические письма произвели действие, на которое царь и рассчитывал. В Слободу, к царю, отправилась депутация из высшего духовенства, бояр, приказных людей и с архиепископом новгородским Пименом во главе, которые шли «бить челом государю и плакаться, чтобы государь правил, как ему угодно, по своей государской воле». Иван возвратился в Москву в феврале 1565 г. и созвал Государственный совет из бояр и высшего духовенства. В совете он предложил условия, на которых принимал обратно власть. Условия состояли в том, чтобы ему «на изменников своих и ослушников опалы класть, а иных казнить, имущество их брать в казну».
   Для обеспечения своей безопасности от (воображаемой) угрозы изменничества Иван IV учредил для себя свой особый двор – «опричнину», для которой он набрал себе сначала тысячу, а потом до 6000 «человек скверных и всякими злостьми исполненных» (по выражению князя А. Курбского). Он одел их в черную одежду, посадил на черных коней, а на седло велел привязать символы их власти и деятельности – метлу и собачью голову, в знак того, что они грызут царских недругов и выметают измену из Русской земли.
   На содержание двора «на свой обиход» царь выделил до 20 городов с уездами и несколько отдельных волостей, в которых земли были розданы опричникам, а прежние землевладельцы выведены из своих вотчин и поместий и получали земли в неопричных уездах. «Государство же свое Московское», т. е. всю остальную землю, подвластную московскому государю, с ее воинством, судом и управой, царь приказал ведать и всякие дела земские делать боярам, которым велел быть «в земских», и эта половина государства получила название «земщины».
   Термин «опричнина» происходит от слова «опричь» – кроме. Так назвал Иван Грозный территорию, которую он просил выделить себе в особый удел. В опричнину Иван IV включил наиболее важные земли. В нее вошли поморские города, города с большими посадами и важные в стратегическом отношении. Царь назначил для «земщины» особого «царя», крещеного касимского хана Симеона Бекбулатовича, «себя же раболепно смири», но скоро опять «воспринял» всю свою власть, «тако божими людьми играя». Перед заграницей Иван IV стыдился своей опричнины и даже пытался отрицать самое ее существование.
   Опричнина по своей форме напоминала возвращение ко временам феодальной раздробленности. Однако она преследовала другую цель – уничтожить остатки феодального дробления в России.
   Опричники были не только личной стражей царя, но и участниками многих боевых операций. «И все же палаческие функции для многих из них, – считал историк В. Б. Кобрин, – особенно для верхушки, были главными».
   Террор начался сразу же после учреждения опричнины. Уже в феврале 1565 г. было казнено сразу 5 человек из высшей аристократии. Был казнен опытный государственный деятель старый боярин И. В. Федоров. К 1568 г. митрополит Филипп из рода Колычевых публично перед всем народом в Успенском соборе обличил Ивана Грозного в жестокости, угрожал ему гневом Божиим и требовал, чтобы он прекратил проливать кровь невинных людей. По приказу царя Филипп был низложен и сослан в Отрочь, монастырь под Тверью, где через год его убил царский опричник Малюта Скуратов.
   Кульминацией опричнины стали конец 1569-лето 1570 г. Царь поверил ложному доносу о том, что новгородцы хотят изменить ему и передаться Литве, а на его место посадить старицкого князя Владимира Андреевича. В сентябре 1569 г. Иван Грозный вызвал к себе Владимира Андреевича с женой и младшей дочерью и заставил их принять яд.
   По дороге к Новгороду опричники устроили кровавые погромы в Твери, Торжке. Погибло множество жителей, содержавшиеся там ливонские и литовские пленные. В январе 1570 г. начался погром в Новгороде, продолжавшийся больше месяца. По подсчетам историка Р. Г. Скрынникова, погибло 3–4 тыс. человек, а исследователь В. Б. Кобрин полагает, что число жертв доходило до 10–15 тыс. человек. Много жертв было и в Пскове.
   Весной 1570 г. в измене были обвинены уже многие из руководителей опричнины. 15 июня 1570 г. состоялась публичная казнь более ста человек на Красной площади в Москве.
   «Перед смертью людей подвергали нечеловеческим мучениям: резали живьем на куски, варили в котлах. В качестве палачей орудовали и сам царь, и его двадцатишестилетний сын – царевич Иван, и опричные бояре и воеводы», – пишет историк В. Б. Кобрин.
   В 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей совершил очередной набег на Русь. Большая часть опричников, которые должны были держать оборону берега Оки в районе Калуги, на службу не вышла. Хану удалось обойти русские войска и беспрепятственно подойти к Москве. Девлет-Гирей сжег и разграбил город и, забрав огромное количество пленных, ушел из Москвы.
   Осенью 1572 г. Иван Грозный опричнину «оставил» (т. е. отменил). Наказанию подлежал тот, кто только осмелится произнести слово «опричнина», которое превратилось в крамольное. «Уже не было опричнины, но жертвы еще падали, хотя и реже, менее числом: тиранство казалось утомленным, дремлющим…» (Н. М. Карамзин). И после отмены не оправдавшей себя опричнины деспотичный режим Ивана IV сохранялся. Не случайно Иван IV получил имя Грозного.
   Царь, по его собственному выражению, следовал апостольскому велению: «одних миловал, рассуждающе, других же страхом спасал» и на деле стал в конце концов «самодержцем», ибо сам «строил» свое царство. Но можно думать, что он уразумел и ту ошибку, в какую впал при учреждении опричнины. Цель опричнины – ослабление знати – могла бы быть достигнута менее сложным способом. Способ Иоанна Грозного повлек не только уничтожение знати, но и ряд других последствий.
   Во-первых, пересмотр княжеского землевладения превратился в опричнине в общую земельную мобилизацию, принудительную, тревожную и потому беспорядочную. Массовая конфискация вотчин, массовое передвижение служилых землевладельцев, секуляризация церковных земель и обращение в частное владение земель дворцовых и черных для нужд опричнины – все это явилось бурным переворотом в области земельных отношений, вызвало неудовольствие и страх в населении. Все слои населения, попадавшие под действие опричнины, терпели насилие в хозяйственном отношении и приводились – вольно или невольно – из оседлого состояния в подвижное, чтобы не сказать – бродячее. Достигнутое государством состояние устойчивости населения было утрачено, и в данном случае по вине самого правительства.
   Во-вторых, пересмотр владельческих прав княжат и боярства и перевод опальных людей на новые земли могли бы происходить спокойно, как, например, при царе Федоре Ивановиче в 1593–1594 гг. происходил пересмотр владельческих прав монастырей. Грозный соединил эту операцию с террором и казнями, погромами. Царь преследовал своих врагов, которые с ним не сражались. Историк Н. М. Карамзин насчитал «шесть эпох казней» за время с 1560 по 1577 гг., но правильно поступили последующие исследователи, считая все это время одной сплошной эпохой душегубства.
   Результатом этого безумного и вовсе не нужного террора было полное расстройство внутренних отношений в стране. Загнанная, но не совсем истребленная знать вместе с чувством страха питала острую ненависть к «издавна кровопийственному роду» московских государей и заранее предвкушала его скорый конец. Расстроенное оргиями здоровье Грозного, отсутствие у него внуков внушало гонимым мысль, что «кровопийственный род» вымирает.
   Опричники и террор восстановили все население России против жестокой власти и в то же время внесли рознь и в среду самого общества. По меткому замечанию англичанина Дж. Флетчера, бывшего в Москве вскоре после смерти Грозного (1584), низкая политика и варварские поступки Грозного так потрясли все государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно было окончиться не иначе, как всеобщим восстанием.
   Итак, политический террор и опустение государственного центра привели Московское царство ко внутреннему кризису чрезвычайной силы. Длительная война, татарские набеги 1571–1572 гг. и случайные недороды тех же лет еще более обострили кризис. Грозный стоял перед тяжелой задачей. Надо было заново налаживать расстроенный порядок и искать еще новых ресурсов, способных восстановить государственную мощь (народная масса ушла из центра на восток и северо-восток, в Поволжье, в Дикое Поле – на юг от рязанских, тульских и калужских мест, двинулась бродить по всему южному пространству до Северного Донца и Нижнего Дона). Заботы о заселении и укреплении Поволжья и особенно южной московской окраины и об устройстве в этих областях военного и трудового населения составляли главный предмет правительственной деятельности последних лет царствования Грозного.
//-- 5. «ТИРАН УМЕР, КАК И ЖИЛ» --//
   У Ивана Грозного была мания преследования, но она не обратилась в определенную душевную болезнь. До конца своих дней он продолжал правильно воспринимать впечатления, хорошо понимать сложную обстановку современной политической жизни и разумно отзываться на ее запросы. Только в данном пункте он терял душевное равновесие, легко отдавался страху и подозрениям и яростно защищал себя от мнимых покушений и нападений.
   Грозный последних лет жизни – не умалишенный человек, но человек, лишенный душевного спокойствия, угнетаемый страхом за себя и своих близких. Это – одна сторона его «ненормальности». Другая – близкая к тому, что называют «садизмом», т. е. соединение жестокости с развратом. Эта черта, воспитанная несчастным детством, в старости Иоанна усилилась до чрезвычайных проявлений. Его жертвы погибали в утонченных истязаниях сразу сотнями, доставляя тирану удовольствие видом крови и мучений. Иногда Грозный «каялся», что он «разумом растленен и скотен умом», но это был лишь обряд. Истинно глубоко он каялся и скорбел, когда в припадке гнева своей палкою он убил собственного сына – того царевича Ивана, который один давал отцу надежду на продолжение рода и был убежденным продолжателем его политики и нрава. Тогда (1581) Иоанн Грозный понял, что значит страдать.
   Однако гнусными проявлениями жестокости и цинизма не исчерпывалась духовная жизнь и деятельность Грозного в эти мрачные годы. До самой смерти он хранил в себе добрые уроки времен «избранной рады», ее метод широкой постановки очередных тем управления и способность систематического выполнения их на деле. Как ни судить о личном поведении Грозного, он останется как государственный деятель и политик крупной величиной.
   Современники заметили и осудили склонность Грозного к иностранцам, интерес к Западной Европе. Один из писателей начала XVII в., Иван Тимофеев, более четко, чем другие современники, выразил мысль о том, что Грозный к концу своей жизни подпал под иноземные симпатии и влияния. Он говорит, что царь, избив одних бояр и разогнав других, вместо них «от окрестных стран приезжающая к нему возлюби».
   Склонность к общению с европейцами и Западом выражалась у Грозного достаточно ярко и сильно. Бесспорно, что в минуты «страхования» от «измены» он даже думал о возможности покинуть Русь, и тогда хотел искать убежища на Западе, именно в Англии.
   1548 год. «Тиран умер, как и жил», – писал Н. М. Карамзин об Иване Грозном в «Истории государства Российского».
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Подводя итог, коснемся вопроса о государственном значении царствования Грозного. Его внешней политике нельзя отказать в ширине размаха и блеске замыслов. Но в его царствование крепостное право сделало грандиозные успехи, а все демократические меры принадлежат 13-летнему периоду его правления, когда Сильвестр и Адашев значили все, а сам Грозный ничего не значил. Что бы ни говорили нам о блеске его правления, мы никогда не должны забывать о главном его результате. Этот результат – развращение народа.
   Иоанн IV – центральная фигура русской жизни XVI в., и вровень ему не идет ни неголюбивый отец его Василий III, ни малодушный сын Федор. Царствование Грозного – это буря, не освежающая, не такая, после которой должен начаться расцвет новой жизни, а губительная, закончившаяся тяжелой эпохой смутного времени. Личность царя и его эпоха исполнены драматизма, знакомясь с которым, нельзя не чувствовать невольного трепета. Ужасы монгольского ига, выработавшие в русском характере приниженность, забитость, привычку пассивно отражать все беды, были доведены Грозным до крайности. Умирая, он мог гордиться, что добился-таки своего.
   «Как государь, Грозный совершил величайшее преступление, – отмечает историк Е. А. Соловьев, – он развратил народ, уничтожая в нем все выдающееся, героическое, славное».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Иоанн Грозный. Петр Великий. Сост. А. Д. Меншиков. Г. А. Потемкин: Биографические очерки. М.: Республика, 1998.
   2. Карамзин Н. М. История государства Российского. В 3 книгах. Кн. 2: История государства Российского. Т. V–VIII. СПб: ООО «Золотой век», ТОО «Диамант», 1997.
   3. Платонов С. Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р. Ю. Иван Грозный. Сост. и вступ. статья Д. М. Володихина. М.: УРАЛ, 1998.
   4. Пятецкий Л. М. История России для старшеклассников и абитуриентов. М.: Московский лицей, 1996.
   5. Соловьев С. М. Сочинения. Книга III. История России с древнейших времен, Т. 5–6 М.: Голос, 1993.

ТЕМА 31. ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА. ОПРИЧНИНА ИВАНА ГРОЗНОГО

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Ливонская война
   2. Опричнина Ивана Грозного
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   XVI в. – время образования и укрепления Русского централизованного государства, начало его активной внешней политики. Объединение русских земель в рамках единого государства не привело к быстрому исчезновению многочисленных пережитков феодальной раздробленности. Между тем потребности в централизации государства настоятельно требовали преобразования отживших государственных институтов.
   Образование единого централизованного государства потребовало изменения и внешней политики. Благодаря своему возросшему военному могуществу Россия уже могла решать крупные внешнеполитические задачи, стоявшие перед ней. Русское правительство перестроило на новых началах отношения с западными соседями и татарами. Вооруженные силы России повели борьбу за воссоединение западнорусских земель, за поволжские земли. Эта борьба отвечала национальным интересам русского государства. Западнорусские земли, попавшие в XIII в. под власть Литвы, исторически тяготели к восточным русским областям, а хозяйственное освоение нижневолжских земель русскими охотниками, «вольными людьми», начавшееся после распада Золотой Орды, нуждалось в государственной поддержке и защите.
   Экономическое развитие страны настоятельно требовало расширения внешнеторговых связей. Однако Россия не располагала морскими гаванями, через которые можно было бы установить торговые отношения со странами Западной Европы. Вопрос о завоевании выхода к морю стал главным вопросом внешней политики Российского государства на Западе. Развитие торговли требовало обеспечения безопасности восточного направления. Борьба за безопасность юго-восточных земель становится еще одним важнейшим вопросом внешней политики России.
   Разрешить эти проблемы попыталось правительство Ивана IV Грозного. В значительной степени XVI в. можно назвать эпохой Ивана Грозного. Едва ли в русской истории можно найти другого государственного деятеля, получившего столь противоречивые оценки как современников Ивана IV, так и историков. Одни считали и считают его выдающимся государственным деятелем, другие – кровавым тираном, почти сумасшедшим, поступки которого невозможно объяснить с позиции здравого смысла.
   Некоторые вопросы внешней и внутренней политики Ивана IV являются объектом изучения в данной реферативной работе. Ливонская война стала одним из важнейших событий внешней политики Русского государства. В ходе этой войны Россия пыталась добиться выхода к Балтийскому морю. Хотя эта попытка закончилась неудачно, вопрос о выходе к морю был поставлен Россией на повестку дня.
   На ход Ливонской войны значительное воздействие оказала внутренняя политика Ивана Грозного, а именно опричнина, ознаменовавшая собой поворот к террору. Опричный террор Грозного вызывал споры историков. Под каким углом, с каких точек зрения следует рассматривать опричнину?
   Данные вопросы обусловили актуальность выбранной темы. Они же во многом определили цель и задачи исследования: рассмотреть причины, характер, ход Ливонской войны, ее итоги; выяснить причины перехода к опричной политике, как эта внутренняя политика повлияла на ход Ливонской войны.
   Методологический инструментарий работы – принципы историзма и объективности. Наряду с этими классическими принципами исторического исследования в работе использованы специально-исторические методы – проблемно-хронологический и хронологический. Использование этих научных подходов позволило в значительной степени разрешить поставленные задачи исследования.
   Историография тема столь обширна, что останавливаться на ней не имеет смысла. В реферате использовались труды крупнейших отечественных историков XIX в. Н. М. Карамзина, Н. И. Костомарова, В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова, а также современных российских историков – Р. Г. Скрынникова и В. Б. Кобрина. В работе использованы также учебные и учебно-методические издания.
   Структура реферата – введение, две главы, заключение и список использованной литературы.
//-- 1. ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА --//
   К середине XVI в. одной из самых сложных международных проблем становится балтийский вопрос. За преобладание на Балтике боролись все прибалтийские государства, поэтому стремление России выйти к Балтийскому морю встретило упорное противостояние Швеции, Польши и Литвы. Однако выход к морю России был жизненно необходим. С 1553 г. Россия завязала регулярные торговые отношения с Англией.
   – Потребности экономического установления широких хозяйственных связей с западноевропейскими государствами
   Между тем суровые естественные условия сильно стесняли развитие торговли на Белом море, через которое Русь осуществляла торговлю с странами Западной Европы. Ливонский орден и немецкое купечество препятствовали росту русской торговли.
   Ливонское государство отличалось внутренней непрочностью, национальные и социальные противоречия были обострены до предела. Этим решил воспользоваться Иван Грозный. Русское правительство стало требовать от Ливонии признания зависимости и выплаты так называемой Юрьевской (Дерптской) дани. Из местного обязательства г. Дерпта платить за что-то великому князю московскому дань правительство Грозного сделало повод к войне. Впрочем, поводом к войне можно назвать и задержание магистром Ливонского ордена строителей, ремесленников, живописцев, «ратных людей», ехавших из Западной Европы в Россию по приглашению русского государя. Магистр справедливо опасался, что инженеры, «служивые люди» могут способствовать усилению военной мощи Москвы.
   В Москве единого мнения по вопросу войны с Ливонией не было. Алексей Адашев настаивал на продолжении активной восточной политики, сам царь Иван выступал за войну с Ливонией. В этом его поддерживало московское дворянство.
   В 1558 г. началась война с Ливонией. Первоначально военные действия протекали вяло, но с прибытием на театр боевых действий боярина А. Басманова – сторонника решительной войны с Ливонией – военные действия со стороны русских войск значительно активизировались. Басманов штурмом взял Нарву, воеводы Ивана Грозного заняли Дерпт (Юрьев). Вся Южная Ливония оказалась в руках русских. Однако развить успех русскому командованию не удалось из-за начавшихся в правительстве разногласий. По настоянию Адашева – сторонника активных военных действий на восточном направлении – московское правительство предоставило Ливонскому ордену перемирие. Одновременно с этим Россия отправила военную экспедицию против крымского хана, которая не принесла никаких результатов. Магистр ордена воспользовался предоставленным перемирием и подписал с Литвой и Польшей договор, по которому Ливонский орден переходил под протекторат этих стран. По сути, Литва, Польша, а также примкнувшие к ним Швеция и Дания поделили земли распадавшегося Ливонского ордена.
   Россия оказалась лицом к лицу с грозными противниками. Это самым кардинальным образом изменило ход войны, сложившийся в первые два года в пользу России. В 1561 г. литовцы нанесли русским войскам несколько поражений. И хотя Иван Грозный в 1563 г. взял Полоцк, это был последний успех России в Ливонской войне. После падения Полоцка Литва готова была заключить мир с Москвой, уступая все свои территориальные приобретения, но земский собор 1566 г., собранный царем по этому вопросу, высказался за продолжение войны с целью дальнейших земельных захватов. По справедливому замечанию Р. Г. Скрынникова, «овладение Полоцком было, пожалуй, моментом высшего успеха России в Ливонской войне, после которого наметился спад, ознаменовавшийся военными неудачами и бесплодными переговорами» [123 - Скрынников Р. Г. Указ. соч., с. 71.].
   Заключив под Полоцком перемирие с Литвой, Грозный пригласил в Москву датского и шведского послов и в жесткой форме потребовал, чтобы их войска оставили все территории Ливонии, которые они заняли.
   Послы эти требования отклонили, и военные действия возобновились, однако успеха русские войска уже не добились. В 1569 г. в городе Люблине оформился союз Литвы и Польши, по которому эти два государства образовали единое государство – Речь Посполитую. В это же время обострились отношения Москвы с крымским ханом, который совершил поход на Москву, разорив ее окрестности. Положение русских войск на театре боевых действий усугубило предательство князя Андрея Курбского, перешедшего на сторону врага. Россия продолжала Ливонскую войну без союзников и в самых неблагоприятных условиях. Речь Посполитая не менее России нуждалась в мирной передышке, и в 1570 г. обе стороны заключили перемирие на три года. Одновременно с этим событием произошло другое – обострились отношения России со Швецией. Грозный требовал уступить Ревель и даже пытался захватить его силой, но безуспешно. Швеция, заключив союз с Данией, категорично отвергла все притязания царя на Ревель и организовала крепкую оборону этого города.
   В 1575 г. русские войска возобновили наступление в Ливонии, пытаясь овладеть Ревелем. В следующем, 1576 г., русские трижды пытались взять Ревель. Осажденные обратились за помощью к германским городам. Однако силы Ивана Грозного также были на исходе. К тому же в 1576 г. польским королем становится Стефан Баторий, обладавший военным талантом и организаторскими способностями. Он укрепил внутреннее положение Речи Посполитой, собрал и реорганизовал войско и начал активные военные действия против Ивана Грозного. В 1579 г. после трехнедельного штурма он взял Полоцк, а в 1580 г. – Великие Луки. Военные действия были перенесены на территорию Русского государства, положение которого становилось все хуже и хуже. В январе-феврале 1581 г. польско-литовские войска захватили г. Холм и сожгли Старую Руссу. В это же время против русских начали военные действия на побережье Финского залива шведы, за короткое время захватившие практически всю территорию Эстонии. Наконец, весной 1581 г. Баторий осадил Псков, а шведы взяли Нарву. Положение Руси на западе стало критическим.
   Царь запросил мира. Он готов был пойти на самые большие уступки ради окончания войны. Баторий, не сумев овладеть Псковом, также стал склоняться к миру. В январе 1582 г. в Яме Запольском между Россией и Речью Посполитой был подписан договор о 10-летнем перемирии. По этому договору Россия уступала Польше все свои владения в Ливонии. В свою очередь, Баторий возвращал России завоеванные им крепости Холм, Великие Луки, Невель, Велиж и псковские пригороды. Полоцк оставался у Речи Посполитой.
   В августе 1583 г. русское правительство заключило перемирие сроком на три года со Швецией. Швеция оставляла за собой все захваченные русские города: Ивангород, Карелу, Ям и Копорье. За Россией сохранялся лишь небольшой участок побережья Финского залива с устьем Невы.
   С подписанием перемирия со Швецией закончилась Ливонская война, длившаяся 25 лет. Россия проиграла, ее первая попытка утвердиться на берегах Балтийского моря закончилась неудачей. И среди ряда причин, которые привели русское государство к поражению, следует назвать новую внутреннюю политику Ивана Грозного – опричнину.
//-- 2. ОПРИЧНИНА ИВАНА ГРОЗНОГО --//
   Неудачи русских войск в Ливонской войне, начавшиеся в начале 1560-х гг., привели Ивана Грозного к мысли об установлении в стране диктатуры. С помощью террора и насилия царь рассчитывал сокрушить боярскую оппозицию, которую он считал главным источником военных поражений страны. Для этого Грозный выбрал весьма необычный способ действия. В начале декабря 1564 г. из Москвы выехал целый санный поезд. Уезжал царь с семьей и его «ближайшие люди» со своими семьями. Грозный забрал самые почитаемые иконы и государственную казну. Выезд сопровождали несколько сот вооруженных дворян. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном недоумении, ничего не зная о замыслах царя.
   Грозный остановился в Александровской Слободе. Отсюда в начале января он отправил два письма – к боярской думе и москвичам. В письме царь упрекал их в «нерадении» отечеству, в «самовольстве», в измене. В прокламации горожанам Иван IV объявлял, что на них он не гневается, просил за все прощения, говорил о притеснениях, которые терпит народ от бояр-изменников. Это был хорошо подготовленный, продуманный ход. Готовясь к борьбе с крупным боярством, царь искал союзников.
   Москвичи и «сидельцы» боярской думы просили царя «сложить с них гнев» и править государством, как ему будет угодно. Потребовав от бояр под предлогом борьбы с заговором чрезвычайных полномочий, царь их получил.
   Вернувшись в середине февраля в Москву, царь выступил перед Священным собором. В своей речи он объявил об учреждении в государстве опричнины («опришинины») с двором, армией и даже с территорией. Земщина (Московское государство) передавалась в управление боярской думы. Царю представлялись чрезвычайные полномочия в борьбе со злоупотреблениями бояр.
   Опричнина была организована по типу удельного княжества. Управляла опричниной особая боярская дума. В состав опричного «удела» вошли: несколько крупных дворцовых волостей, северные уезды с богатыми торговыми городами, основные центры добычи и переработки соли – Старая Русса, Каргополь, Соль Галицкая, Соль Вычегодская. Опричное войско формировалось из худородных (незнатных) дворян. Именно это войско, по замыслу Грозного, должно было стать надежным орудием в его борьбе с феодально-аристократической оппозицией.
   Первоначально опричный отряд насчитывал тысячу человек. Затем количество опричников возросло до 3000, потом – до 6000 человек. Всех опричников царь наделил землями, которые были конфискованы у богатых и знатных бояр. Бояре, земли которых отдавались опричникам, подлежали выезду из своих, ставших опричными, уездов. Вообще, по замечанию историков, в опричнину попали наиболее плодородные земли.
   Одновременно с конфискацией земель начались опричные репрессии. В первые годы опричнины эти репрессии, по выражению Р. Г. Скрынникова, «имели отчетливую направленность» и «отличались большой последовательностью» [124 - Скрынников Р. Г. Указ. соч., с. 114.]. Учреждение опричнины привело к крушению княжеского землевладения. После чего настала очередь знатных и богатых бояр.
   С 1567 г. начинается самая мрачная пора опричнины – массовый террор. Неудачи в военной кампании против Ливонии в 1567 г. заставили Грозного искать виновных. Главной причиной неудачи русских войск было объявлено «расстройство» посошной службы, что и помешало своевременно доставить пушки на границу. Казни верхушки посошной службы явились началом массового террора, которого, с позиции здравого смысла, невозможно оправдать и объяснить.
   Грозный рассорился с митрополитом, покинул Москву и обосновался в Александровской Слободе, где была выстроена настоящая крепость – царская резиденция. Здесь находились сам царь и опричная дума.
   Своего апогея опричный террор достиг в 1570 г. В этом году царь с опричным воинством разгромили Новгород. Старинный русский город, избежавший татарского ига в XIII в., был разорен своим же «православным» царем. Наряду с Новгородом разгрому подверглись Псков, Ладога, Тверь. Историки до настоящего времени так и не смогли выявить причины, заставившие царя разгромить Новгород.
   Опричные репрессии внутри страны ослабили и вооруженные силы государства. Россия терпит в Ливонской войне одно поражение за другим, крымский хан захватывает Москву (в 1571 г.). Эти события заставили Грозного объявить в 1572 г. об упразднении опричнины. Под страхом смертной казни было запрещено произносить само слово «опричнина». Однако казни не прекратились. Они затронули даже семью царя. В ссоре, в припадке гнева Грозный убил своего старшего сына царевича Ивана в 1581 г. Маховик репрессий остановился лишь со смертью царя в 1584 г.
   Каковы же итоги опричнины? Была ли она необходима?
   При своем утверждении опричнина носила отчетливо выраженную антикняжескую направленность. Первые репрессии, затронувшие суздальских, можайских и вяземских князей, ослабили политическое влияние княжеской аристократии и способствовали укреплению самодержавной монархии, централизации государства. Но опричнина не представляла собой единой государственной политики с четко обозначенными целями и задачами, и в силу этого она не была, да и не могла быть последовательной. Последовательно проводились только казни, которыми сопровождался опричный террор.
   Начиная борьбу с непокорной боярской знатью, царь должен неизбежно искать себе новую социальную опору, каковой и явилось дворянство, прежде всего среднее и мелкое. Свое будущее дворянские круги связывали с сильным монархом, способным противостоять боярскому высокомерию и непокорности, а также по достоинству оценить их, дворян, усердие на «государевой службе». Можно согласиться с мнением некоторых отечественных историков, указавших, что опричнина – это, по сути, первое серьезное выступление дворян на исторической арене.
   В опричнине оформился институт думных дворян. Это было связано с развитием внутри Боярской думы курии думских дьяков – служилой бюрократии.
   Опричное правительство поддерживало купеческий капитал и промышленников, чему свидетельством являются крупные земельные пожалования Грозного купцам Строгановым.
   И все же итоги опричнины как особой государственной политики следует оценивать в большей мере как отрицательные, чем положительные. Опричный террор, ничем не оправданный, разорил страну, разрушил ее производительные силы, способствовал внешнему поражению. Опричнина не изменила политической структуры монархии, не уничтожила местнических порядков, ограждавших привилегии боярской знати. Опричный террор оставил глубокий след в жизни русского средневекового общества.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Государственный строй и общественные отношения Русского государства XVI в. характеризовались двумя присущими им противоречиями. Первое из этих противоречий можно считать политическим. «Это противоречие, – писал В. О. Ключевский, – состояло в том, что московский государь, которого ход истории привел к деспотическому полновластью, должен действовать посредством очень аристократической администрации» [125 - Ключевский В. О. Указ. Соч., т. 1., с. 213.]. Это противоречие привело в конечном итоге к открытому столкновению царской власти с родовитым боярством во второй половине XVI в. Второе противоречие в значительной степени носило социальный характер. Оно заключалось в том, что под давлением военных нужд интересы промышленного (торгового) и земледельческого классов, труд которых являлся основой народного хозяйства, «систематически приносился в жертву интересам служилых землевладельцев, не участвовавших непосредственно в производительной деятельности страны» [126 - Платонов С. Ф. Указ. соч., кн. 1., с. 205.]. В совокупности оба противоречия привели к государственному кризису конца XVI-начала XVII в.
   Одной из составляющих кризиса стали неудачи внешней политики Ивана IV, особенно западного направления. Развитие производительных сил Русского государства в первой половине XVI в. требовало расширения торговли с Западной Европой, а это могло стать возможным только с наличием у России выхода к Балтийскому морю. Таким образом, Ливонская война была неизбежна. Она продиктована всем ходом социально-экономического развития Русского государства. Однако, обозначив цель, поставив задачи, правительство Ивана Грозного не смогло решить их и достичь цели. Наряду с дипломатическими просчетами Руси негативно отразились на ходе войны внутренние неурядицы, прежде всего опричнина – карательная политика царя.
   Несомненно, опричнина была задумана Грозным как средство борьбы с родовитым боярством и укрепления личной власти. Раздел земель в государстве на опричные и земские также был подчинен этой цели и представлял собой «экономическую сторону» опричнины. Этим разделом земель царь надеялся выбить основу экономического могущества крупного боярства. Политическим средством борьбы с боярами царь выбрал репрессии. Начавшиеся против родовитого боярства, репрессии затронули широкие слои населения.
   Вызванная к жизни, машина террора уже не могла остановиться. Репрессии внутри государства негативно сказались на ходе Ливонской войны. Царские воеводы, командовавшие войсками на театре боевых действий, боялись возможной царской опалы, а один из лучших воевод Грозного князь Андрей Курбский перешел на сторону врага.
   Однозначной оценки опричнины в отечественной исторической науке нет, и вряд ли она появится. Думается, большинство исследователей будут склоняться к отрицательной оценке опричнины. Укрепив власть монарха, опричнина разорила страну.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Валишевский К. Иван Грозный. М.: ИКПА, 1989.
   2. Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М.: изд-во АН СССР., 1944.
   3. Иванов С. В. История государства и права России. М.: Инфра, 2000.
   4. Карамзин Н. М. История государства Российского: В 3 кн. Кн. 3. СПб.: Золотой век – Дипломат, 1997.
   5. Ключевский В. О. Курс русской истории. В 3 кн. Кн. 1. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.
   6. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: Мысль, 1993.
   7. Кобрин В. Б. Иван Грозный. М.: Московский рабочий, 1989.
   8. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. В 2-х кн. Кн. 1. М.: ВЛАДОС, 1994.
   9. Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М.: Наука, 1980.
   10. Тимошина Т. М. Экономическая история России: Учебное пособие. М.: Филин, 2000.

ТЕМА 32. ЕДИНАЯ РОССИЯ. ИВАН ГРОЗНЫЙ. ЕГО СТОРОННИКИ И ПРОТИВНИКИ

//-- ПЛАН --//
   Введение. Россия – в наследство
   1. Детские годы. Правление бояр
   2. Влияние Макария и ранняя идея власти
   3. Политическая программа Грозного и ее осуществление
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ. РОССИЯ – В НАСЛЕДСТВО --//
   Иван IV, вошедший в русскую историю с именем «Грозный», получил в наследие управление государством, в котором было покончено с уделами. Начатое московским князем Даниилом дело – собирание Северо-Восточной Руси – окончил отец Ивана – Василий III, присоединив к Москве остальные уделы (Псков, Рязань и Северское княжество), сохранявшие долее других определенную самостоятельность. Закрепление достигнутого было осуществлено особой переселенческой политикой (так поступал и Иван I – Иван Данилович Калита, князь Московский): многие семьи помещиков из Рязани, а также видные бояре из Новгорода и Пскова были переведены в Москву, поместья же рязанцев, псковичей и новгородцев были разданы московским боярам и детям боярским. Иван Грозный, как последователь московских князей, сделает большее: победив татар, завоевав Поволжье и покорив Сибирь, он создает мощное военно-бюрократическое государство и сам будет являться главой этого государства – царем сильной, единой России.
//-- 1. ДЕТСКИЕ ГОДЫ. ПРАВЛЕНИЕ БОЯР --//
   Ивану было 3 года, когда умер его старый отец – 60-летней Василий III. Опекунами своего малолетнего сына Василий III назначил родственников (двух братьев и дядю по материнской линии, но не мать, Елену Глинскую). Он (Василий III) подозревал жену в измене, а потому не доверил ей регентство на период малолетства наследника престола. Однако с помощью фаворита Елена разогнала регентский совет и сделалась единовластной правительницей в государстве.
   Правление Елены продолжалось пять лет. Этот период был отмечен войной с Литвой (1534–1537), в результате которой Москва отдала Литве Гомель; началом проведения денежной реформы, но более всего – разного рода интригами (жертвами интриг стали братья Василия III Юрий и Андрей Старицкие и дядя Елены – Михаил Глинский). В 1538 г. Елена умерла; считается, что ее отравили бояре.
   После этого наступило 10-летнее правление бояр. Главную роль стали играть представители двух древнейших родов князья Шуйские (были связаны с престолом узами родства, вели свой род от Рюрика) и Бельские (вели свой род от Гедимина). Вначале верх одержали Шуйские, затем власть перешла в руки князя Ивана Бельского; потомка Гедимина вновь свергли Шуйские.
   Историки XIX в. И. Беллярминов и Д. Иловайский дают резко отрицательную характеристику времени правления бояр. По их мнению, Шуйские расхищали государственную казну, а князя «дурно кормили и одевали Ивана и поощряли к грубым забавам, как-то: мучить животных, во время езды по Москве давить конями народ и т. п.». Им (Беллярминову и Иловайскому) вторит Казимир Валишевский, историк XIX и XX вв.:
   «Делу младших Рюриковичей… угрожала опасность в борьбе, которая с 1538 по 1543 гг. сделала Москву местом насилий и кровопролития (Шуйские вели свое происхождение от старшей линии). Только антагонизм между соперничавшими родами Шуйских и Бельских и их жестокое взаимоистребление спасли самого Ивана и сохранили в целости его владения. Однако ему в детстве пришлось пережить ужасные испытания. Опьяненные торжеством победы, Шуйские забыли всякую меру. Они расхищали сокровища царя, разыгрывая роль полновластных хозяев» [127 - Валишевский Казимир. Иван Грозный. М.: Квадрат, 1993. Глава II, ч. 2: «Правление бояр». С. 115.]. Таким образом, для боярского правления этого периода времени были характерны такие явления, как соперничество бояр, случаи кровопролития в Москве, злоупотребление властью (регентами). Бывшие удельные князья (Шуйские, Бельские и другие) в сане бояр занимали должности при дворе Московского князя наравне с другими людьми не княжеского происхождения, однако они никак не могли забыть своего прежнего значения, а потому не всегда доброжелательно относились к московским князьям.
   Это-то недоброжелательство и ощутил на себе юный Иван.
   От природы будущий государь имел «необыкновенно живые способности и пылкий, впечатлительный характер, к несчастию, никто не позаботился дать ему хорошее воспитание» [128 - Д. Иловайский. Краткие очерки русской истории. Гл. «Иоанн IV Грозный (1522–1584), Елена и времена боярского самовластия». С. 247.]. Иловайский отмечает, что бояре часто делали Ивана свидетелем позорных сцен, оскорбляли самолюбие дитяти и этим ожесточали его сердце. Жестокость в Иване начала обнаруживаться уже в раннем возрасте. Однако бояре не стремились исправлять дурные наклонности наследника, напротив, поощряли его к жестоким забавам, лишь бы Иван не вмешивался в их управление делами государства. Но однажды, в 13-летнем возрасте Иван вмешается в правления князей-бояр собственным распоряжением. Дело в том, что от Ивана удалили сначала опекуна и кормилицу Аграфену, а затем друга и любимца Федора Воронцова. «Преследуя его, Шуйские ворвались в одно из помещений Кремлевского дворца. Они били его по лицу и угрожали лютой смертью» [129 - Валишевский Казимир. Иван Грозный. М.: Квадрат, 1993. С. 115.].
   Иван не забыл нанесенной ему обиды; в течение трех месяцев он копил злобу на Андрея Шуйского, затем, неожиданно для всех, велел схватить князя и отдал его на растерзание своим псарям. (Впрочем, это единственный случай, когда пострадает представитель княжеского рода Шуйских; все другие князья сделают при Иване Грозном блестящую карьеру.)
   Все сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что бояре очень небрежно отнеслись к воспитанию царя Ивана, а между тем мы знаем, что Грозный обладал большим, проницательным и дальновидным умом, что он был достаточно хорошо образован и имел несомненные литературные способности. Как такое могло случиться? В среде интеллектуалов XVI в. выделяются прежде всего те, кто способен влиять на умы и настроения современников. Такими людьми на Руси были первые лица православной церкви. Одна из важных обязанностей пастыря – это воспитывающее влияние. Огромным влиянием в Русском государстве всегда пользовались митрополиты. В период боярского правления митрополиты сменялись один за другим. Так случилось, что ни Даниил, ни Иоасаф не смогли сдержать боярское своеволие. И вот после Иоасафа, который лишился митрополичьей кафедры, в митрополиты был возведен новгородский архиепископ Макарий.
//-- 2. ВЛИЯНИЕ МАКАРИЯ И РАННЯЯ ИДЕЯ ВЛАСТИ --//
   Историки К. Валишевский и Г. Вернадский дают самую положительную характеристику митрополиту Макарию. Именно митрополит Макарий более других оказал влияние на серьезное умственное развитие Ивана Грозного. Среди окружавших князя Ивана людей митрополит Макарий был единственным человеком, кто сердечно относился к подраставшему государю.
   Он имел огромное влияние на юного великого князя. Иначе и быть не могло: автор «Степенной книги» и сборников «Месячное чтение» (Четьи Минеи), создатель замечательных проповедей и канонических правил, основатель первой литературной коллегии, разносторонний писатель и необыкновенно талантливый оратор, Макарий был самым замечательным интеллектуалом XVI в. Беседы митрополита Макария внушали подростку представление о необычайном величии власти государя.
   Будучи человеком громадной образованности (в богословском, византийском вкусе), Макарий сумел теоретически обосновать понятие о необычной высоте княжеской власти. Под влиянием митрополита Иван обратился к библиотеке своего отца. Прочитанные им Священном Писание и церковная римская история развили в нем понимание силы царской власти. То, что Иван узнал о власти государя из бесед с митрополитом и из книг, находилось в резком противоречии с той приниженностью, в которой в действительности находился юный великий князь. Это разительное несоответствие увеличивало злобу, которая накопилась в душе Ивана против окружавших его бояр. Иван замечал также, что, когда он выходил к иностранным послам или появлялся перед народом, бояре всячески выказывали ему уважение, даже раболепствовали перед ним, чего никогда не делали наедине. Обдумывая происходящее у него на глазах, князь раздражался, и это вечное раздражение, эта злоба дали себя знать впоследствии.
   В умственном отношении Иван развивался не по летам. Прочитав книги отца, он обратился к громадной библиотеке Макария: Иван читал или пересматривал очень многие из рукописных книг митрополита. В книгах он черпал вдохновение византийской политической мудрости, вынося из них высокие представления о религиозных задачах царской власти.
   Византийские церковно-политические идеи своеобразно преломлялись в умах верховного слоя общества. Многие из образованных людей того времени были знакомы с идеей создания православного царства в Москве, высказанной еще в начале XVI в. старцем Филофеем. Благодаря митрополиту Макарию с ней познакомился и юный князь. Более того, этой идеей было проникнуто мировоззрение Ивана Грозного. Когда-то Византия была православным царством. Но под напором турок это царство погибло. Отчего оно погибло? Причина гибели Византии – грехи правителей и народа. И один из грехов – измена православию (согласие на церковную унию). Но если даже византийское царство погибло, то это вовсе не означает, что православное царство ждет то же самое. Православное царство должно существовать.
   Да, Византия погибла, но Константинополь не был первой столицей всемирного царства, – Константинополь был второй столицей, вторым Римом. И померкнувшее православие первого Рима, а затем и второго не означает, что погибло само православие: оно перешло в новую столицу. Третий Рим – это Москва. Вместо святой Софии Цареградской главной святыней православия стал Успенский собор в Москве. Эту грандиозную идею о Третьем Риме, т. е. о переносе православного царства в Москву, впервые отчетливо высказал старец Филофей в начале XVI в., эта идея очень волновала митрополита Макария, а с его подачи мыслями о третьей православной всемирной столице было овеяно и мировоззрение Ивана Грозного.
//-- 3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ГРОЗНОГО И ЕЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ --//
   Под влиянием бесед с митрополитом Макарием Ивану приходит в голову мысль о венчании на царство. Объявив боярам, что он намерен венчаться на царство не как великий князь, а как царь, Иван таким образом пожелал принять титул царя, который до него не был официально признан. Венчание на царство происходило 16 января 1547 г. Утром перед литургией в Успенском соборе митрополит Макарий возложил на Ивана крест, бармы и венец. Торжественный звон колоколов возвещал как будто о сочетании в едином торжестве церкви и трона: епископы, священники, монахи возносили к Богу молитвы и просили его, чтобы он укрепил нового царя духом справедливости и истины, а бояре в это время осыпали трон дождем золотых монет, что являлось символом изобилия тех благ, которого ему желали.
   Царский венец не был для Ивана игрушкой, он был ответственным, тяжелым бременем.
   Царь вынашивал целую программу как внешней политики, так и внутреннего устройства. Целью внешней политики царь считал борьбу с неверными: мусульманским Востоком и латинским Западом. Внутреннее устройство он видел в установлении мира и порядка в церкви и государстве. Вслед за коронацией Иван IV вступил в брак, выбрав себе в жены дочь покойного Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, который происходил из старинного боярского рода. Брак с Анастасией Романовной состоялся 3 февраля 1547 г. Анастасия была из числа тех замечательных женщин, которые поведением своим могут смягчать ожесточенные сердца. А Иван, как известно, характер имел раздражительный, вспыльчивый, склонный к проявлению жестокости. Потому выбор Ивана можно было считать удачным: Анастасия имела благотворное (правда, не очень сильное) влияние на царя.
   Итак, первые самостоятельные ходы (венчание на царство, брак) Ивана были достаточно удачны. В соответствии со своими мыслями (Москва – правопреемница Константинополя), венчаясь на царство, он стал «не русским или московским царем, а православным царем вообще, вселенским царем» (Г. В. Вернадский). Юный царь овладел церковно-политической идеей власти, у него было представление о том, какой следует быть внешней и внутренней политике, – однако это была прежде всего теория. Где царь мог научиться делам управления государством, если прежде управляли бояре, старательно дистанцировавшиеся от Ивана, а сейчас ему только 17 лет? Столкновение с реальной жизнью пугало Ивана; в ряде случаев 17-летнему царю трудно было принимать решения.
   12 апреля 1547 г. Москву охватил пожар огромных размеров. То приостанавливаясь, то возрождаясь с новой силой, пожар длился более 2-х месяцев. Добычей огня стали купол Успенского собора, палаты царя и митрополита, казна, арсенал, два монастыря и множество церквей со всем их богатством. Запылал Кремль. Едва не задохнулся в огне митрополит Макарий. Около 1700 людей сгорели в страшном пламени знаменитого московского пожара. Одна из московских летописей сообщала о том, что огонь лился рекой: Китай-город, Большой посад, Кремль – все пылало. Царь с семейством переехал в ближнее село Воробьево. Духовник Ивана, Федор Бармин, заговорил с царем о колдовстве как о причине пожара. В Москве была распущена басня о том, что город сгорел от волшебства княгини Глинской. «Она вынимала сердца из мертвых, – утверждала молва, – клала их в воду и кропила этою водою улицы». От этого и произошел пожар.
   Недовольный Глинскими, народ поверил этим нелепым слухам и растерзал одного из братьев Глинских. Мятежники требовали выдачи всех Глинских (и Шуйские советовали выдать тех, на кого укажет толпа) и искал новых жертв. Малодушный и испуганный, царь сидел в Воробьевском дворце и не знал, что делать. В этот момент, если верить Курбскому (его считают первым историком Ивана IV Грозного), во дворец явился какой-то удивительный человек по имени Сильвестр, приблизился к Ивану «с поднятым угрожающим перстом и возвестил ему, что Божий суд гремит над головой царя, легкомысленного и злострастного».
   Первое появление Сильвестра относится не к 1547, а к 1541 г. Однако Курбский в своем рассказе об Иване Грозном придерживался не исторической, а психологической правды. И это психологическая правда соблюдена. Народный мятеж и страшный пожар поразили Ивана. В знаменательный и страшный для Ивана день, когда «не было правительства», а царь, растерявшись, не знал, что предпринять, вероятно, Сильвестр принял (по крайней мере, он мог это сделать) на себя роль древнего пророка, посланца Божия, и внушил царю ужас объяснением, что московский пожар есть наказание за его (царя) грехи и распутство. Сравнивая различные исторические источники, с уверенностью можно сказать лишь то, что действительно в этот период времени в окружении царя Ивана Грозного появляется человек с именем Сильвестр. Но вот та роль, которую он играл при царе, оценивается по-разному. Заслуживает внимания точка зрения, представленная в повествовательной биографии Ивана Грозного из библиотеки Павленкова (серия «Жизнь замечательных людей»).
   В книге рассказывается, что, начиная именно с 1547 г. (со времени пожара!), в течение шести или семи лет Сильвестру удалось властвовать над умом и воображением Ивана, действуя на него страхом. Сильвестр для Ивана был своего рода гипнотизером. Он сумел внушить Ивану мысль, что один он слаб и беспомощен и что лишь слушая благие советы, он может рассчитывать на долголетнее и беспечное царствование. Неизвестно, действовал ли Сильвестр сам от себя или был лишь точкой приложения коллективной силы – силы «избранной рады», но царь Иван подчинился Сильвестру.
   В повествовательной биографии утверждается, что даже не просто страх, а страх мистический, внушаемый царю, играл большую, быть может, даже первенствующую роль.
   Учитывая, что царь Иван IV был крайне мнителен и суеверен, можно предположить, что он действительно на некоторое время попал под влияние гипнотически воздействующего на него Сильвестра.
   Благодаря влиянию Сильвестра, как утверждается в повествовательной биографии Ивана Грозного, в государстве был установлен порядок. Народ успокоился. Грозный как бы переродился. Опираясь на избранную раду и подчиняясь ей, Иван водворял порядок в своем государстве.
   Положительную, даже высокую оценку деятельности Сильвестра и другого советника царя, Алексея Адашева, дают историки И. Беллярминов и Д. Иловайский. Вот что об этом мы находим у Беллярминова: «…Протоиерей Благовещенского собора Сильвестр, обличая его, напомнил ему о царских обязанностях (т. е. обличая царя)…Первыми советниками царя сделались Сильвестр и Алексей Адашев. Адашев происходил из простых, или темных, людей. Он славился умом, честностью и, как говорили в то время, „уподоблялся как бы ангелу среди грубых людей“. Новые советники (т. е. Сильвестр и Адашев) окружали престол мужами честными и заботившимися о благе государства; между ними были князья (Андрей Курбский, Воротынский и Серебряный), духовные и незнатные» [130 - Беллярминов И. Курс всеобщей и русской истории. С. 116.]. Беллярминову вторит Иловайский: «Он (Грозный) оставил праздный образ жизни, посвященный забавам, и обратил свое внимание на деятельность правительственную. С тех пор главное место в его совете заняли два достойные мужа: протопоп придворного Благовещенского собора Сильвестр и один из царских спальников, Алексей Адашев, возведенный потом в сан окольничего» [131 - Иловайский Д. Краткие очерки русской истории. В кн. Учебники дореволюционной истории. С. 248.].
   Н. Костомаров также положительно оценивал деятельность Сильвестра и его окружения, отмечая, что Иван Грозный, попав «под опеку Сильвестра и его кружка», сумел совершить «немало блестящих и полезных дел» [132 - Костомаров Ник. Исторические монографии и исследования. Кн. 1. М.: Книга, 1989. Глава: «Личность царя Ивана Васильевича Грозного». С. 24.].
   В. О. Ключевский отмечал в характере Ивана IV два таких качества, как привязчивость и недоверчивость. И в случае с Сильвестром и Адашевым царь испытывал одно из этих свойств характера, а именно: чувство безотчетной привязанности к своим советникам. Историки Георгий Вернадский и Казимир Валишевский считали, что главная роль (в смысле положительного влияния) принадлежала митрополиту Макарию. Он был человеком, с которым никто не мог равняться по нравственной возвышенности. Что касается Сильвестра, то Валишевский полагал: его нельзя считать крупной личностью при Иване Грозном. Во-первых, он не был так, как Макарий, хорошо образован; во-вторых, он не был высоким моралистом. Кроме того, Валишевский ссылался на труд другого историка – Ивана Евгеньевича Забелина («Домашний быт русских царей»); Забелин отмечал одну из крайне неприятных черт Сильвестра (см. ниже).
   После пожара было решено украсить покои великокняжеского дворца. Во все времена стенная живопись была точным отражением идей и понятий века. На Руси в XVI в. не было различий между картинами, которые украшали стены церквей и дома мирян, – одни и те же стиль и сюжеты; мотивы заимствовались из Библии и священных преданий. Надзор за работой художников был поручен Сильвестру. Появились картины, в точности описанные И. Е. Забелиным в труде «Домашний быт русских царей». «…В порученной Сильвестру работе он обнаружил только способности придворного льстеца», – отмечал Валишевский [133 - По кн.: Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1990, см. «Характеристика царя Ивана Грозного». С. 98–99.]. Эта же черта проглядывала и в «Домострое» (Сильвестр – автор «Домостроя»).
   Картины, изображенные на стенах дворца, лишь в одном случае «рассказывали» о кающемся грешнике; в других же – представляли то воина-победителя (вроде Иисуса Навина), берущего город, то мудрого и благодетельного царя Соломона, который выступал в роли судьи. Все представленные картины символизировали славные дела Ивана. «Быть может, – говорит Валишевский, – Иван находил в этих изображениях кое-что назидательное для себя, но они, главным образом, льстили его честолюбию».
   Подвергнув анализу писательский талант Сильвестра, Валишевский приходит к следующему выводу: «Домострой» не обнаруживает в нем (т. е. в Сильвестре) ни дальновидного политика с широкими планами, ни высокого моралиста. Кроме «Домостроя», до нас дошли еще три послания Сильвестра, но и в них нет ничего, кроме чистейшей чепухи. Одно из них адресовано Ивану. Подлинность его сомнительна, но глупость несомненна. Наставления его сводятся к проповеди воздержания от содомского греха".
   Однако какова бы ни была оценка личности Сильвестра, нельзя не признать, что в начальный период правления Ивана IV Сильвестр, как и Адашев, Воротынский, Серебряный, Курбский и митрополит Макарий, входил в число лиц, наиболее приближенных к царю. Говоря о сторонниках Ивана Грозного, следует понимать такую вещь: между ними и противниками царя существовала очень тонкая грань. Так, вчерашние сторонники становились противниками, и наоборот, с удаленных от царского двора князей снималась опала, царь осыпал их своими милостями и приближал к себе.
   Ярким примером этому может служить история возвышения рода Шуйских. Многие историки (в т. ч. Беллярминов, Иловайский) в князьях Шуйских были склонны видеть противников. При этом упоминают о затравленном псарями по приказу Ивана IV Андрее Шуйском (эта история вошла во все учебники), а также ссылаются на переписку царя с опальным Курбским, в которой (в переписке) Иван Грозный описывал проступки князей Шуйских. В письмах к Андрею Курбскому царь обвинял в измене российское боярство и в особенности род князей Шуйских. Он упрекал их в том, что они якобы навязались ему в опекуны, а потом издевались над ним (Иваном IV) и его братом Юрием.
   Однако эти обвинения Грозного находятся в полном противоречии с данными летописей. В Софийской второй и в Царственной книгах сообщается, что в 1534 г., готовясь к смерти, Василий III призвал бояр, чтобы в думском совете решить дальнейшую судьбу государства: в числе приглашенных Шуйские занимали первые места. Более того, редактируя Царственную книгу, сам Иван Грозный оставил такие сведения о Шуйских, которые в корне противоречили его собственным жалобам в послании к Курбскому. Глеб Владимирович Абрамович в своей монографии «Князья Шуйские и Российский трон» (Л., изд-во Ленинградского университета, 1991) доказывает, что Шуйские в период правления Ивана Грозного занимали очень высокие должности.
   Абрамович тщательно проанализировал все имеющиеся об эпохе Ивана Грозного исторические источники и пришел к выводу о том, что князья Шуйские в политической жизни России играли значительную роль. Их (Шуйских) поддерживало новгородское дворянство; они были популярны также в кругах поместного дворянства. В 1542 г., как сообщает Никоновская летопись, князь Иван Шуйский был послан во Владимир для защиты владимирцев от «казанских людей» и «многих детей боярских к целованию привел».
   После казни Андрея Шуйского князья Шуйские были удалены от великокняжеского двора (казнь произошла 29 декабря 1543 г.). Но уже менее чем через месяц, в январе 1544 г., Иван Михайлович Шуйский в разрядной книге значится первым воеводой Большого полка во Владимире, т. е. занимает самый высокий пост в армии; такой же пост в Костроме занимает Федор Иванович Скопин-Шуйский.
   В 1545 г. Иван отдаляет от себя (по неизвестной причине) П. И. Шуйского; но уже через полгода опала была снята. А в феврале 1547 г., вскоре после венчания Ивана на царство, он назначается первым воеводой Передового полка. В 1550 г. Петр Иванович Шуйский получает боярский чин и назначается псковским наместником – отныне это виднейший воевода царя Ивана IV.
   В 1547–1549 гг. (во второй раз) Иван Михайлович Шуйский занимает пост новгородского наместника.
   В начале 50-х гг., когда Иван Грозный развивает энергичную дипломатическую деятельность и начинает готовиться к завоеванию Казани, князья Шуйские расстаются с наместничеством и с успехом занимаются дипломатическими и военными делами. П. И. Шуйский был послан Грозным с судовой ратью на реку Свиягу; там он построил город Свияжск, который стал плацдармом для нападения на Казань. После того как Казань была взята, Иван навестил П. И. Шуйского в Свияжске и поручил ему «горных людей управливати и ясаки имати и во всем их беречи» [134 - Из Полного собр. русских летописей. По кн. Г. В. Абрамовича. С. 104.]. Обязательная ежегодная сменяемость воевод не коснулась П. И. Шуйского: он находился на этом посту бессменно до 1553 г.
   А в 1553 г. (после подавления восстания волжских народностей) он был переведен большим воеводой в Казань. В Казани он боролся против восставших горных и луговых людей и энергично занимался устройством края. П. И. Шуйский был наместником Казани до 1557 г. За это время он успел сделать очень многое: «…Силами арских и побережных татар поставил город Лаишев в том месте, где существовал старинный переход ногайцев через Каму в направлении на Казань. В Лаишеве Шуйский поселил стрельцов и новокрещенов, заставив последних пахать земли на государя, а в Казани все земли казанского царя разделил между царем, архиепископом, наместником, архимандритом и царевыми детьми боярскими; пахать же эти земли должны были татары» [135 - Абрамович Г. В. Князья Шуйские и Российский трон. Л., Изд-во Ленинградского университета, 1991. С. 104–105.].
   В 1557 г. при царском дворе появляется сын казненного Андрея – Иван Андреевич. С этого времени он играет при Иване IV весьма значительную и почетную роль. Иван посылает его с речью и наказом к своему двоюродному брату князю Владимиру Андреевичу Старицкому. А в сентябре Иван Андреевич (того же года) становится воеводой в Дедилове. В походе Ивана IV против крымского хана Девлет-Гирея он уже старший оруженосец царя, т. е. «рында с большим саадаком». В 1562 г. он значится в свите царя во время похода Грозного на Полоцк. П. И. Шуйского в 1558 г. царь отозвал из Казани для руководства военными действиями на Западном фронте в качестве главнокомандующего. За успехи в боях, за взятие Новогородка, Керепети, Юрьева, Лаюса, Ракобора царь осенью благодарил Петра Ивановича и его соратников, наградив их шубами, кубками, аргамаками, доспехами, землями и кормлениями. В феврале 1563 г. Петра Ивановича посадили наместником и воеводой в Полоцке; царь поставил ему задачу: восстановить все разрушенные укрепления города (князь успешно справлялся с задачей).
   Блестящую карьеру в годы опричнины сделал Иван Андреевич Шуйский: 13 марта 1565 г. царским приказом он переведен с воеводства в Великих Луках на пост первого воеводы сторожевого полка в Серпухов, а в октябре он был назначен первым воеводой полка левой руки. Находясь в этой должности, Иван Шуйский совершает поступок, который грозил опалой: он отказался принять полк, потому что Петр Щенятев – первый воевода передового полка – был по родовитости ниже его (Шуйского). Местничество в армии было отменено и, значит, Ивана должны были наказать. Но нет. В апреле 1566 г. он получил чин боярина.
   Своего сына Дмитрия Иван Андреевич женит на дочери Малюты Скуратова. Сын Ивана Шуйского стал, таким образом, не только зятем Малюты, но и свояком двоюродного брата царя по матери – князя И. М. Глинского, а также любимца царя – Бориса Годунова (были женаты на двух других дочерях Малюты). Это говорит о том, что Иван Андреевич был ловким царедворцем и сумел обезопасить себя и своих потомков от неприятностей скорого на расправу царя. В 1572 г. он (Иван Андреевич) – первый боярин в опричнине, т. е. является главой опричной думы. Сын Петра Ивановича Шуйского Иван Петрович пошел по стопам отца и продвигался на воеводских постах. Во второй половине 70-х гг. он занимал высокий пост дворового воеводы, молодые Шуйские – Василий Иванович, Андрей Иванович и Дмитрий Иванович – несли службу в свите царя.
   В 1577 г. боярство получил В. Ф. Скопин-Шуйский.
   В 1580 г. Дмитрий И. Шуйский при содействии Бориса Годунова занял место царского кравчего.
   В 1581 г. обессмертил свое имя Иван Петрович Шуйский: он вошел в число лучших полководцев в истории России, организовав блестящую многомесячную оборону Пскова от великолепно организованной и вооруженной армии польского короля Стефана Батория. Он спас Российское государство от полного разгрома и позорного мира. Таким образом, те факты, которые представлены в первом послании Ивана Грозного к Андрею Курбскому относительно рода Шуйских, нельзя считать достоверными.
   Я. С. Лурье – комментатор переписки – считал, что письма Ивана Грозного писались им для широкого круга читателей. А Г. В. Абрамович полагал, что к письмам Грозного (где он ругает Шуйских) следует относиться как к публицистическому произведению, которое было написано Грозным в преддверии опричнины. "Думается, – писал он в книге о князьях Шуйских, – что, обличая и очерняя самый знатнейший и наиболее близкий к трону род русских князей, Грозный указывал на отсутствие у этих людей прав и возможностей на непосредственное управление государством, а также напоминал об их положении по отношению к помазаннику Божию, для которого они не более чем рабы, и их жизнью и смертью он волен распоряжаться так, как «ему Бог на душу положит».
   Такая точка зрения представляется наиболее правильной, т. к. в противном случае Грозному полагалось бы истребить род князей Шуйских, чего, как известно, не произошло; и князья Шуйские на протяжении всего царствования Ивана Грозного были самыми активными его (царя) сторонниками во всех начинаниях.
   Сторонниками Грозного становились все те, кто содействовал и был полезен укреплению сильной единоличной власти самодержца. А в отношении власти у Ивана IV были, как уже сказано выше, далеко идущие планы. В 1550 г., по словам летописей, был созван первый Собор в Москве. Созывом Собора Иван IV «надеялся улучшить работу административной машины, принять управление некоторых колес ее в свои руки, а управление второстепенных поручить новым лицам по своему выбору» (К. Валишевский, там же, стр. 128). Иван выступил на Соборе. Порицая бояр, обещая быть главным судьей для народа, царь работал на будущее. Центральная власть призвала в Москву избранных представителей служилого сословия с тем, чтобы получить от них определенные сведения и дать свои инструкции.
   Историческое значение Собора 1550 г. было обусловлено важностью забот, которые и заставили правительство прибегнуть к этому средству. Иван IV показал, что знает, какие язвы разъедают государственное устройство. Теперь предстояло применить лучшие средства для врачевания государственного механизма. За первым Земским собором последовали важные государственные дела.
   Устроив распорядок гражданской жизни в 100 статьях своего Судебника – второй «Русской Правды» (в нем заключались меры упорядочения судебного разбирательства), царь в 1551 г. обратил внимание на дела духовные.
   В 1551 г. был созван большой церковный Собор (известен под названием «Стоглав»). Он был созван под влиянием все тех же идей о величии царской власти. Стоглавый собор был созван царем и митрополитом в атмосфере религиозного подъема. Этот подъем разделяли многие церковные и государственные деятели Российского государства. «Теперь ненавижу зло и люблю добродетель», – сказал Иван IV на Соборе. Царь предложил законопроекты о запрещении местнических споров во время войны и о пересмотре пожалованных правительством поместий. Кроме этого, царь высказался также по поводу алчности черного духовенства – он хотел вернуть государству те боярские вотчины, которые перешли к монастырям без «государева доклада».
   В 100 главах Соборного деяния государь устраивал жизнь церковную.
   Политическая программа Грозного ставила своей задачей централизацию власти. Помещики, наделенные небольшими поместьями, не представляли политической опасности. Опасность исходила от владельцев старых боярских вотчин. Одни бояре сохраняли свое богатство; мелкие помещики часто разорялись и тогда вотчинники скупали земли, увеличивая тем самым свое состояние. Бояре всегда могли привлечь крестьян лучшими (по сравнению с помещичьими) условиями труда. Вотчины боярские росли. Бояре тоже служили царю, но по своему желанию. Они (бояре) представляли собой недисциплинированную, строптивую массу, которая не привыкла повиноваться.
   10 октября 1550 г. Иван IV издал указ о реорганизации высшего класса служилых людей. В реорганизации службы – зародыш опричнины. Грозный стремился придать своему царству строгое устройство, соответствующее военным надобностям. Устанавливая «государство правды», царь усиленно готовился к тому, чтобы его царство могло побить неверных. Главной военной силой государства была дворянская конница. Иван IV Грозный решил как можно целесообразнее организовать служилый класс, который поставлял эту конницу.
   В 1550 г. царь отдал приказ собрать в Москве 1000 «лучших людей»: он выбрал лучших дворян и детей боярских и «испоместий» их (т. е. дал им земли и поместья) около Москвы. Так был составлен особый полк «московских дворян». Эта тысяча отборных людей составила высшую столичную знать и главный контингент послушных лиц для несения царской службы, преимущественно военной. Происходит обуздание местничества. Установилась иерархия, смешивавшая все звания и преимущества. Идея службы заняла первое место. Первенствующее положение стало занимать сословие правительственных чиновников.
   В 1554 г. потомок древних удельных князей Михаил Иванович Воротынский уже величал себя только именем дворянина, ставя это имя выше всех других. Таким образом, Иван Грозный последовательно удалял остатки родовых притязаний из области служебной иерархии.
   Новая система была широко использована в сторожевой службе, организованной в 1571 г. на южной и юго-западной границах. Еще в 1555 г. вдоль Волги впервые была размещена регулярная охрана из стрельцов. Теперь Иван IV обязанность по охране границ возложил на земледельцев пограничных областей. В самых опасных областях были даны поместья боярским детям. Они обязывались за пожалованные земли нести постоянную службу. Такая же организация сторожевой службы распространялась на восточной и западной границах. Так возникла двойная цепь пограничных укреплений. Последовательное образование обширного кольца укреплений обеспечивало государству недостающую прежде безопасность.
   Иван Грозный был обеспокоен не только состоянием своих границ, но и расширением территории своей державы. Началась русская колонизация и завоевания. Иван IV стал завоевателем. С каждым годом русские стали все дальше и дальше продвигаться в глубь огромного пространства.
   Заботясь об укреплении Российского государства, царь должен был думать о прочном освоении всего течения Волги. В 1552 г. была взята Казань. Из соратников Грозного здесь отличились князь Михаил Воротынский, Василий Семенович Серебряный и Александр Борисович Горбатый. Воротынский взрывал казанские укрепления; особо отличившийся в битве князья Серебряный и Горбатый были назначены правителями Казани на переходной период.
   В 1554 г. была занята Астрахань. Московское войско возглавлял Юрий Иванович Пронский.
   С 1555 по 1557 гг. русские совершили успешные походы в Крым. Вначале состоялся поход под начальством Шереметева, затем набег казаков под предводительством дьяка Ржевского, далее – поход московского войска под руководством Даниила Адашева.
   Оставив Крым, царь обратился к делам в Ливонии. За право обладания Балтийским морем здесь в XVI в. столкнулись интересы Швеции, Дании, России, Польши. Иван Грозный полагал, что у него есть веские причины для завоевания Ливонии: в летописи Нестора было указание на то, что Ливония и Эстляндия составляли часть Древней Руси. Военные действия в Ливонии были успешными. Однако когда дело покорения Ливонии уже на три четверти закончилось, вмешалась Европа.
   Попытка Ивана IV утвердиться на берегах Балтийского моря окончилось неудачей.
   В 1555 г. в Москву прибыли послы от сибирского хана Едигера: они выразили покорность и обещали платить дань русскому царю.
   Черкесские князья добровольно присоединились к Русскому государству (по Куме и Тереку – часть Прикаспия).
   В Ногайской Орде произошел благоприятный для русских интересов переворот: к власти пришел князь Исмаил, который был очень расположен к Москве. Теперь Российское государство могло рассчитывать также на территорию, расположенную между Волгой и Аральским морем.
   Постепенно царь Иван IV Грозный сделался государем и покровителем мусульманского Востока. В самом деле, среди сторонников Грозного было много татар: Саин-Булат господствовал в Касимове, царевич Кай-була в Юрьеве, Ибак в Сурожске, а князья Ногайские – в Романове.
   Подчинение новых территорий имело огромные последствия для Русского царства. Были значительно улучшены торговые и дипломатические сношения России с Востоком. Завоевания Ивана IV быстро учли англичане: перед ними появился выгодный транзитный путь через Астрахань в Туркестан и Персию. Московское правительство оказывало англичанам в этом вопросе свое покровительство. В политическом отношении завоевание Казани и Астрахани сразу передвинуло южною границу России с Оки на Терек. Восстанавливалось давнее русское построение государства, которое одновременно обладало лесом, степью и южным морем.
   Вскоре после завоевания Казани в Московском государстве начались большие перемены. Вернувшись в Москву из казанского похода, Иван тяжело заболел. Не надеясь выздороветь, он позаботился назначить себе преемника. Иван IV потребовал, чтобы еще при его жизни двоюродный брат его Владимир Андреевич и бояре присягнули малолетнему сыну царя, Дмитрию. Владимир Андреевич не захотел присягать и заявил о своих правах на престол. На глазах больного царя большинство бояр примкнуло к Владимиру Андреевичу. Бояре высказывались очень громко; в них говорила оскорбленная гордость московской знати. «Не хотим целовать крест Захарьиным!» – говорили царские вельможи у ложа больного царя, хотя и предполагали, что при малолетстве Дмитрия именно они будут управлять государством.
   Царь надеялся, что в критический момент Сильвестр и Адашев поддержат слабую сторону законного наследника. Однако Сильвестр и отец царского любимца Федор Адашев не захотели присягать и вместе со своими сторонниками громко отказывались от присяги. Алексей Адашев, хотя и присягнул князю Дмитрию, но в споры не вмешивался и не уговаривал бояр повиноваться воле Ивана. Только князь Владимир Воротынский и дьяк Иван Михайлович Висковатый энергично проявили свою преданность, настойчиво уговаривая других бояр присягнуть Дмитрию.
   В конце концов, уступив уговорам преданных Ивану бояр, все присягнули Дмитрию. Но больной царь слышал все громкие разговоры бояр и убедился в том, что его любимцы вовсе не расположены к его семье.
   Царь выздоровел, но происшедшего не забыл. Теперь он с еще большим недоверием стал смотреть на свое окружение. Исполняя обет, данный во время болезни, царь решил поехать в монастырь Святого Кирилла Белозерского. Отправляясь на богомолье, Иван хотел также заехать в Песношский монастырь на Яхроме, где собирался навестить бывшего коломенского епископа Вассиана, любимца Василия III. Иван хотел лично узнать человека, который заслужил доверие его родителя.
   Вассиан был безусловным защитником абсолютной светской власти и с ненавистью относился к боярам (в боярское правление он был лишен епархии за лукавство и жестокосердие). Государь и бывший епископ говорили о времени Василия III, а еще Иван потребовал от Вассиана дать ему совет, как лучше управлять государством и как заставить своих вельмож повиноваться его царской воле. Вассиан ответил так: «Если хочешь быть истинным самодержцем, то не имей советников мудрее себя; держись правила, что должен учить, а не учиться; повелевать, а не слушаться. Тогда будешь тверд на царстве и грозою вельмож. Советник, мудрейший государя, неминуемо овладеет им». Совет был достаточно дерзким, но ядовитые слова Вассиана, мучимого злобой и ненавистью к боярам, упали на благодатную почву: Иван принял совет старца очень близко к сердцу.
   Последние события показали царю, что на выскочек низкого происхождения, которые нужны были ему в борьбе с боярским самовластьем, рассчитывать не приходится. Иван пользовался ими в борьбе с боярством, в то же время Адашев и Сильвестр, как оказалось, сами служили боярам, и последние двигали их как пешки.
   Иван начинает освобождаться от зависимости, Сильвестр еще раз пытался сыграть на суеверии царя и возбудить в нем страх. Но это не прошло. Царь больше не верил своим любимцам, а потому удалил их от себя. Сильвестр был отправлен в Соловецкий монастырь, а Адашев подвергся ссылке. Многочисленные сторонники Сильвестра и Адашева выразили недоумение, увидев те перемены, которые произошли в характере царя; таких Иван Грозный подверг ссылкам и казням.
   В 1560 г. умерла любимая жена царя Анастасия Романовна. После ее смерти некому было сдерживать бешеный нрав Ивана. Нравственный облик царя как будто меняется совершенно. Прежние, загнанные в глубь, взгляды на окружающих бояр выходят вдруг наружу. Одновременно с этим начинается движение бояр из России в Литву. При дворе Ивана было много потомков Гедимина, а при варшавском дворе находились многочисленные Рюриковичи. Знаменитые литовские роды были тесно связаны узами родства с известными русскими домами. Князья Одоевские, Бельские, Воротынские жили и в Польше, и в России. Одни князья (Одоевские, Бельские, Воротынские) служили Казимиру, другие (этих же родов) – Ивану III. В обычае бояр было свободное передвижение: они могли свободно служить любому князю. Так, князья Мстиславские выехали из Литвы (1526 г.), чтобы служить московскому государю; князья Чарторыжские в то же время отправились в Литву. И это не считалось изменой.
   Во времена Ивана Грозного ситуация изменилась. Боярство XVI в. было средой, в значительной степени не готовой ни к дружному натиску, ни к дружной защите, бояре занимались местническими спорами, мятежами, бесполезными для государства законопроектами. Отстаивая идею единой, сильной самодержавной власти, Грозный в то же время стремился ограничить права бояр, и уже начал наступление на боярские вотчины. Те из бояр, кто не желал мириться с существующим порядком вещей в Российском государстве, бежали в Литву. В 1561 г. князь Дм. Вишневецкий письменно попросил у Сигизмунда Августа разрешения вернуться в великое княжество Литовское. Разрешение было даровано, и на следующий год князь Вишневецкий отправился в Литву. За Вишневецким из Московии потянулись князья Черкасские.
   В 1562 г. старший московский боярин князь Иван Дм. Бельский получил от Сигизмунда Августа тайное послание, в котором король подбивал его на измену. Иван IV узнал о переписке, Бельского схватили, но после того как он подписал особую клятву верности, его простили.
   Но самым большим ударом для Ивана IV было бегство из России князя Андрея Курбского. Друг, соратник, любимец царя, Курбский был одним из самых талантливых московских полководцев и до 1560 г. являлся советником Грозного. Происходивший от старшей ветви Рюриковичей, князь Курбский решил воспользоваться традиционным для русских бояр правом свободно служить любому князю по выбору. Опала Сильвестра и Адашева – друзей Курбского – отразилась и на его судьбе. Царь отдалился от бывшего друга и любимца. И после поражения при Невеле, неудачных сношений со шведами по поводу уступки Гельмета Курбский всерьез подумал об отъезде из Московского государства. Решившись на такой шаг, князь уверял (как и другие), что сделал это под угрозой неминуемой смерти. Оставаясь во власти Грозного, он рисковал головой (как уже поплатились за свое сочувствие к опальным лицам многие из окружения царя).
   30 апреля 1564 г. Андрей Курбский перешел на сторону польско-литовских сил в Ливонии. Когда Грозному сообщили об измене Курбского, он впал в неистовство. Измена Курбского усилила подозрительность Ивана IV по отношению к боярам.
   В обстановке подозрительности и террора оформилось такое явление, как «опричнина». Она (опричнина) сочетала в себе глубокий государственный смысл с разнузданной жестокостью против действительных и мнимых крамольников. Впрочем, власть преследовала крамольников задолго до того, как было официально объявлено об учреждении опричнины. А после бегства Курбского казни участились. Со своим верным слугой Шибановым Курбский отправил Грозному письмо. В письме он обвиняет Ивана в совершении им жестоких поступков в отношении бояр и проводит мысль о том, что правление только тогда и было хорошо, когда царь советовался с боярами.
   Иван IV в своих письмах к Курбскому, напротив, всеми силами отстаивал принцип самодержавия. Письма Курбского, в которых он выступил защитником боярства, произвели на царя такое сильное впечатление, что он стал подозревать решительно всех бояр. В окружении царя теперь были новые люди: Басманов, Скуратов, Бельский, Вяземский. А на притихшее боярство так и сыпались ссылки, пытки, казни. Москва была в ужасе. Все трепетали перед волей грозного правителя. Лишь один человек дерзнул защищать невинных бояр – митрополит Филипп.
   В конце 1564 г. Грозный неожиданно для всех и тайно выехал из Москвы и остановился в Александровской слободе (за Троице-Сергиевой лаврой). Через месяц он написал митрополиту и народу о том, что он хочет отказаться от престола, т. к. бояре ему изменяют и не заботятся о государстве, а духовенство мешает наказывать их. В письме также говорилось, что на купцов и на народ он не гневается и что им нечего опасаться. Вся Москва ужаснулась. В ответ на письмо в Александровскую Слободу пришло посольство от перепуганных москвичей с просьбой остаться на царстве. Иван согласился, но с условием, что ему боярская дума предоставит самые широкие полномочия и исключительную власть, чтобы он мог расправляться с изменниками так, как он хочет. При этом царь выходил из круга привычной боярской государственности и объявлял о своем желании «двор ему себе и на весь свой обиход учинити особый».
   5 января 1565 г. в Александровской слободе Иван IV Грозный объявил об образовании опричнины. Царь рассчитывал, что благодаря ей он сможет обеспечить контроль над страной. Смысл опричнины, особого удела, заключался в том, что Иван мог на этом уделе жить совершенно новой жизнью. В новый «двор» царя не были допущены «изменники-бояре». Царь подобрал себе окружение из младших служилых людей – дворян и детей боярских, не считаясь ни с родовитостью, ни со знатностью. В опричный двор царя попадали даже иностранные офицеры; царским опричником, например, был Генрих Штаден, оставивший впоследствии свои записки об опричнине.
   Как сказано выше, указом от 10 сентября 1550 г. для Московского уезда было создано особое территориальное и политическое устройство. В этот уезд переселялись служилые люди, которые были отобраны из числа лучших со всех областей Российского государства. Существующий порядок государственного устройства не был изменен этим мероприятием, но таким образом царь создавал ядро придворной знати, войска, администрации на новых началах. Опричнина 1565 г. явилась наиболее широким осуществлением планов, начало которым было положено еще в 1550 г.
   Все государство Иван разделил на две части. В одной сохранялся прежний строй и старое управление вместе с вотчинниками, помещиками, воеводами и судьями разного рода. С целью централизации этого управления в Москве было создано особое учреждение под началом двух бояр. Вторая половина включала области, города, а также некоторые части столицы, Грозный оставлял для себя нечто вроде вдовьей доли, удела. Так Иван предполагал продолжить опыт 1550 г. Он собирался вотчинное землевладение преобразовать в помещичье и перевести слуг государя в новую для них среду.
   У вотчинника отбирали его землю, свободную от повинностей, его самого отрывали от родового гнезда – места, где создавалось его состояние и общественное значение. Таким образом, его связи с зависимым от него населением прекращались. Он наделялся новым участком земли, однако условно и временно, при этом его заставляли служить и наравне со всеми нести общие повинности. Так появлялись новые люди без прошлого, без почвы и без защиты.
   Царские слуги – опричники – давали присягу: служить только царю, доносить на изменников, не знаться с земскими людьми и при вступлении на службу отказаться от отца и матери, чтобы служить только одному царю. Они (опричники) разъезжали по Москве верхом, с собачьими головами и метлами, которые были привязаны к седлам в знак того, что они грызут царских врагов и выметают из Русской земли измену.
   Новых слуг царь жаловал поместьями, одевал в платья, шитые золотом; позволял им буйствовать, обижая жителей. Все трепетало перед ними. В России водворилось полное бесправие. Начались опалы и казни бояр, которых привозили для пыток в Александровскую слободу. Казнили не десятками, а сотнями. Имущество казненных конфисковывалось.
   В это-то страшное время и раздался смелый голос митрополита Филиппа. Филипп происходит из знатного рода Колычевых. Он был деятельный, всеми уважаемый пастырь святой жизни, Почти против воли Филиппа Иван IV возвел его на митрополию. Увидев, что обыкновенное заступничество за невинных людей не помогает, митрополит Филипп однажды в соборной церкви (во время богослужения) всенародно стал обличать царя, упрекая его в жестокости. Иван IV давно подозревал пастыря в доброхотстве боярам. Однако святая жизнь Филиппа была известна всему народу, и Иван не мог просто так обрушить свой гнев на митрополита; он медлил. Наконец, были организованы клеветнические доносы. Филипп был низложен опричниками и отвезен в заключение в Тверской Отрочь-монастырь, где позднее (во время кровавого похода Ивана IV на Новгород) старца задушил Малюта Скуратов. (Вступил на митрополию в 1566 г., лишен сана в 1569 г.)
   Несмотря на то, что самые опасные для Грозного люди уже были казнены, а другие выражали рабскую преданность, царь не успокоился. Стремясь остановить поток бегущих из Московского государства, царь ввел так называемые кресто-целовальные записи – особые грамоты с клятвой верности. Бояре клялись царю, что не отъедут в чужие земли и будут верой и правдой служить его наследникам.
   Сохранилось несколько таких грамот. В эти подписях с клятвой верности царю и наследникам его можно увидеть следующие имена: боярина Алексея Басманова, советника царя при учреждении опричнины; князя Александра Воротынского; царского дьяка Щелкалова; боярина Ивана Васильевича Большого-Шереметева, победителя крымцев; боярина Льва Андреевича Салтыкова. Свои подписи под грамотой поставили также: князь Андрей Иванович Старицкий, дядя Ивана Грозного, погибший в темнице; боярин князь Иван Федорович Мстиславский, один из правителей государства по завещанию царя; игумен Соловецкий С. В. Филипп, вступивший на митрополию в 1566 г., а в 1569 г. лишенный сана, посланный в заточение и умерщвленный по приказанию царя. Закон всякого террора – его прогрессивное возрастание. Притупившаяся восприимчивость требует все более сильных эффектов.
   В январе 1570 г. гроза разразилась над Новгородом. Какой-то бродяга Петр, имевший неприятности с новгородскими властями, донес на жителей Новгорода, сообщив, что они решили отдаться под власть Сигизмунда Августа; доносчик сообщал также, что между королем и именитыми гражданами города подписан договор, который хранится за иконой Божьей Матери в храме Святой Софии. В указанном месте документ был найден; на нем были подлинные подписи архиепископа Пимена и многих именитых граждан. Начавшиеся следствие обнаружило сообщников, среди которых были и новые любимцы царя: Басманов, казначей Фучиков и дьяк Висковатый. Заговорщики планировали передать Литве Псков и Новгород, а затем с помощью Польши посадить на московский престол вместо Ивана Владимира.
   На этот раз Грозный отомстил новгородцам самым ужасным образом. В поход на Новгород Иван отправился с опричниками и целым войском. Военная экзекуция началась уже на границе Тверской губернии; вся территория от Клина до Новгорода подверглась систематическому разгрому. В начале января передовой царский отряд вступил в Новгород. Отрядом были устроены крепкие заставы и заперты окрестные монастыри. Схватили священников, монахов, игуменов и поставили «на грабеж» (т. е. били палками каждый день, взыскивая с них деньги); купцов и приказных людей заключали под стражу.
   Когда, отправившись в Софийский собор к обедне, царь встретил архиепископа Пимена и тот хотел осенить царя крестом, Грозный не пошел к кресту, а Пимена назвал изменником и «волком хищным». Весь дом архиепископа подвергся разгрому. На главной площади города было сооружено подобие трибуны; вокруг трибуны были подготовлены орудия пыток. Начался быстрый суд царя. Приводили горожан, пытали, жгли на малом огне, а затем почти всех приговаривали к смерти и везли топить. Жертвы привязывались к саням и по крутому откосу спускались к быстрине, в то место, где Волхов никогда не замерзал. А опричники с пиками стояли в лодках, наблюдая, чтобы никто из погруженных в воду не спасся.
   По словам третьей Новгородской летописи, погром продолжался более пяти недель. Ежедневно «ввергали под воду пятьсот или шестьсот человек»; случались дни, когда казнили таким способом до полутора тысяч человек. Из Новгорода Иван с войском двинулся к Пскову. Псковичи встретили царя каждый перед своим домом: с женами и детьми, стоя на коленях с хлебом-солью в руках, они выразили полную покорность. Знаки покорности смягчили гнев царя, и он пощадил жителей Пскова.
   По возвращении в Москву царь начал следствие о новгородской измене. В соучастии были обвинены, а затем казнены многие московские бояре, в их числе прежние любимцы царя, Басмановы и князь Вяземский.
   Такими жестокими мерами Иван IV уничтожил всякое сопротивление своей власти, сделав ее практически неограниченной.
   Территория, занятая опричниной, постоянно увеличивалась: большая часть государства была захвачена ею. Грозный намеренно отбирал для опричнины те земли центральных областей государства, где особенно сильны были пережитки удельной системы.
   К опричнине были присоединены области: Вологодская, Устюжская, Каргопольская, Можайская и Вяземская (в 1565 г.). К опричнине отошли все земли Строгановых (в 1566 г.). Поморье, все области Замосковья, заокские земли, Обонежская и Бежецкая «пядины» Новгородской области перешли также к опричнине (с 1570 по 1580 гг.). На западе территория опричнины простиралась до литовско-немецкой границы, на востоке – до Вятки, а на юге до Оки.
   К земщине относились следующие территории: Пермская, Вятская области, Рязань; земли, подчиненные Пскову и Новгороду (с пограничными городами Великие Луки, Смоленск, Северск); из крупных городов за земщиной оставались Владимир, Калуга и Тверь.
   Опричнина бушевала в России около семи лет, и в 1572 г. была отменена. Ближайшие ее задачи были выполнены: аристократическое боярство сломлено. Дальнейшее существование опричнины грозило слишком большими осложнениями всему государственному порядку.
   Важнейшая для молодой страны (единое Российское государство образовалось в конце XV в., после падения ордынского ига) проблема соотношения власти и общества была решена в пользу власти. Опричнина подчинила все общество неограниченной власти царя. Главенствующая роль единоличного правителя (царя) была окончательно установлена. Роль боярской думы упала. Место наиболее строптивых представителей боярства заняла бюрократия: окольничные, думные дядьки, думные дворяне и т. д.
   Боярская дума стала более управляемой.
   Опричнина справилась с внутренними крамолами, но была бессильна без помощи земщины справиться с внешними врагами. Так, чтобы отразить нападение татарского войска (походы Девлет-Гирея на Москву в 1571 и 1572 гг.), пришлось собирать все силы государства. Именно после этих событий последовала отмена опричнины. Кроме того, царь повелел вернуть земским людям вотчины, которые были прежде отобраны. (Разумеется, вернули только тем, кто остался в живых.) Опричникам давались взамен поместья в других землях.
   Объявив об отмене опричнины, царь, однако, не хотел отказаться от всей системы организации служилого класса и обеспечения его земельным жалованием (поместьями). Но строгая организация служилых чинов лишь тогда получала смысл и прочное основание, когда имелась «твердая экономическая подпочва» (Г. В. Вернадский). Поместья служилого класса могли обеспечить и снарядить на военную службу своих владельцев только при условии проживания на эти землях крестьян. Так появилась мысль о необходимости прикрепить крестьян к земле, подобно тому, как держатели этой земли были прикреплены к службе. Нужно было обеспечить земли служилых людей крестьянами, которые «сидели» бы на них и их обрабатывали.
   Однако Грозный не решился на окончательное провозглашение крестьянской крепости; тем не менее первые шаги в этом направлении были сделаны. Почти до самого конца Ливонской войны (длилась 25 лет) крестьяне могли раз в году (обычно в осенней Юрьев день – 26 ноября) «отказаться» от владельцев земли, где они «сидели», и перейти к другим. Если у крестьянина была задолженность перед прежним владельцем (что было очень распространенным бытовым явлением), то крестьянский «выход» заменялся «вывозом»: крестьянин переходил к тому владельцу, который откупал его у прежнего помещика. В конце Ливонской войны правительство Ивана Грозного ограничило «выход» и «вывоз» крестьян. Право перехода крестьян не было отменено навсегда, но некоторые годы объявлялись «заповедными»: переход крестьян в такие годы был запрещен. «Заповедные годы» сменялись «государевыми выходными годами». Первым «заповедным годом» был объявлен 1581 г.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Царствование Ивана IV Грозного окончилось в 1584 г. Престол должен был перейти к его сыну Федору. Окончилась целая эпоха. Она была славной и кровавой одновременно. Славной – по делам необыкновенной значимости, кровавой – по средствам, к которым прибегнул Иван Грозный в борьбе за укрепление самодержавной власти. В ряду других деятелей русского прошлого кровавая, эффектная личность Ивана Грозного приковывает к себе внимание своей двойственностью, величавой преступностью, мучительной сложностью чувств и мыслей. В одном из своих интересных психиатрических эскизов по истории профессор Ковалевский доказал, что Иван Грозный страдал так называемой паранойей, или первичным помешательством, болезнью, которая представляет собой странное и причудливое раздвоение личности человека. При такой болезни в обычную, внешне здоровую жизнь врывается бред преследования. Временное умопомешательство сопровождается бредом, галлюцинациями, подозрительностью. Возможно, в этом следует искать разгадку резких переходов царя от кровавых дел к молитвам, и наоборот.
   Историки выдвинули также следующую гипотезу: поскольку Иван Грозный мучился болями в суставах, он долгое время пользовался ртутными мазями; именно они и стали причиной его необузданной вспыльчивости и жестокости.
   Во время одного из таких гневных приступов царь убил своего сына. Симптомы ртутного отравления проявлялись и в других особенностях Ивана Грозного – постоянных галлюцинациях, мнительности, не покидавшим его ощущении близкой беды. Ртутное отравление, как установили медики, постепенно разрушает здоровье и психику человека; ртутная интоксикация обычно приводит к неоправданным вспышкам гнева. Патологоанатомическое исследование царских останков подтвердило правомерность этой точки зрения: в костях оказались повышенное содержание ртути [136 - Рассказы о металлах. Венецкий С. И. «Рассказы о металлах». С. 214.].
   Страшная загадка недюжинной, но также несомненно помраченной души тревожила много великих умов. Писатели, ученые, художники – одни более удачно, другие – менее, пытались разгадать ее. Много книг об Иване Грозном написано историками. Несомненно, лучшее проникновение в суть характера и дел Ивана IV можно найти у таких замечательных историков, как Г. В. Вернадский, В. О. Ключевский, К. Валишевский; заслуживают внимания также труды Карамзина, Беллярминова, Иловайского.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Абрамович Г. В. Князья Шуйские и Российский трон. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та.
   2. Валишевский Казимир. Иван Грозный. М.: Квадрат, М., 1993 г.
   3. Вернадский Г. В. История России. Россия в Средние века. Тверь-М.: ЛЕАН, АГРАФ, 2000.
   4. Вернадский Г. В. Начертание русской истории. СПб: Лань, 2000.
   5. Жизнь замечательных людей. Иоанн Грозный. Петр Великий. Меньшиков. Потемкин. Демидовы. Биографические повествования. Челябинск: Урал LTD, 1997. (Напечатано по: СПб, Биографическая библиотека Ф. Павленкова).
   6. Ключевский В. О. Исторические портреты. М.: Правда, 1990.
   7. Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. М.: Книга, 1989 г.
   8. Платонов С. Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р. Ю. Иван Грозный (Вст. ст. и сост. Д. М. Володихина). М.: УРАЛ, 1998.
   9. Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизации. М.: Интерпракс, 1994.
   10. Царь Иоанн Грозный. Его царствование, его деяния, его жизнь, современники и деятели в портретах, гравюрах, живописи, скульптуре, памятниках зодчества и пр. и пр. /под ред. Н. Головина и Вольфа Л. М. Изд-е Поставщиков Его Императорского Величества Товарищества М. О. Вольф, Санкт-Петербург – Москва: 15 ноября 1904.

ТЕМА 33. КРИЗИС ВЕРХОВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Правление Федора Иоанновича. Убийство в Угличе
   2. Начало правления Бориса Годунова. Кризисные явления социальной жизни страны
   3. Появление Лжедмитрия. Смерть Годунова
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Одной из интереснейших страниц русской истории являются события конца ХVI – начала ХVII вв. Кризисные явления, которые испытывала страна в эти годы, во многом определили всю ее историю не только до Петра I, но и значительно дальше, потому что в их результате на российский престол взошла новая царская династия – Романовы.
   18 марта 1584 г. печальный перезвон всех московских колоколов возвестил о кончине царя Ивана Васильевича Грозного. Закончилось полувековое царствование одного из самых деспотичных властителей отечественной истории. Правление его запомнилось изнурительной, но героической Ливонской войной, в которой уже в середине ХVI в. были поставлены задачи северной кампании, произошедшей более чем через 100 лет, при Петре I. Но во внутренней политике это время оказалось роковым для многих сфер государственного хозяйства. Опричнина и крепостные законы не могли не сказаться на производительных силах всего русского народа. Во многом именно политика этого царствования подвела Российское государство к тому системному кризису, в котором оно оказалось в конце ХVI – начале ХVII вв.
//-- 1. ПРАВЛЕНИЕ ФЕДОРА ИОАНОВИЧА. УБИЙСТВО В УГЛИЧЕ --//
   После царя Ивана IV остались два сына – Федор и малолетний царевич Дмитрий, которого с матерью и братьями незамедлительно отправили в Углич. Поэтому Федор без всяких помех воцарился на русском престоле. Однако все понимали, что справиться ему с управлением государством будет практически невозможно. По словам историка А. А. Козлова «Федор не унаследовал ни ума, ни наружности, ни красоты своего отца, деда, прадеда; он был небольшого роста, дрябл телом, бледен лицом, двигался медленно и неровно, был слаб в ногах» [137 - Козлов Ю. Ф. Страницы правления государством Российским. Йошкар-Ола, 1990. С. 111.].
   Но тем не менее Россия нуждалась в правителе. Поэтому был создан регентский совет, куда вошли 5 бояр, в числе их дядя государя – Никита Романович Юрьев-Захарьин. При Иване Грозном он пользовался уважением и доверием, всегда находился «рядом с троном». Однако ни разу не запятнал себя участием в царских зверствах, а, наоборот, заступался за опальных и униженных, многих даже спас. Еще год, вплоть до своей кончины, Никита Юрьев-Захарьин помогал новому царю добрыми советами, а также пытался сдерживать назревающую борьбу за власть между членами регентского совета.
   Позже, в результате этой вражды устранив всех соперников, в сане «ближнего великого боярина» управлять всем государством остался один Борис Федорович Годунов. Потомок татарского мурзы, тридцатидвухлетний Борис был красив, умен и расчетлив. Основная часть его деятельности сводилась к защите личных интересов и усилению своей власти. Он тщательно обдумывал каждый свой шаг: выдвигался вперед или оставался в тени, надевал на себя маску добродетели или был суров. Для устранения препятствий способен был на любое коварство. Так он убрал своих конкурентов: князей Шуйских и митрополита Дионисия. Однако, стоя у штурвала государственного управления, Годунов оставался близорук и посредственен. Безыдейный и эгоистичный, он руководствовался сиюминутными расчетами, удовлетворяющими в основном его личные выгоды.
   Все это является последствиями эпохи царствования Ивана Грозного. Создав опричнину, последний вооружил людей друг против друга, заставил их искать милостей за счет наветов на своих ближних, казнил за явно вымышленные преступления. После всенародных истязаний невинных людей по царским указам исчезло стремление к правде и справедливости. Такая ложь породила целое поколение бессердечных, корыстных людей, под видом законности совершавших ужасные злодеяния. Таков, по-видимому, был и Борис Годунов, но народ видел лишь добродетельного, сладкоречивого и милостивого правителя. Ему нельзя было отказать в уме и умении управлять государством. Это на определенном этапе устраивало всех. Но Годунов думал о своем будущем, размышлял о том, что будет с ним, когда власть на троне сменится.
   Единственным престолонаследником был провозглашен царевич Дмитрий, т. к. Федор не имел своих детей. Достигнув совершеннолетия, молодой царевич легко мог собрать возле себя многочисленных единомышленников, которые были недовольны, что престол занимает слабоумный царь. Это грозило низложением Федора и приходом к власти врагов Годунова, отстраненных им ранее от двора. Возможно, Борис при таком стечении обстоятельств мог лишиться и жизни. Известно, что Дмитрий унаследовал от отца наклонность властвовать и жестокость. Однажды он, играя с детьми, сделал из снега несколько фигур. Одну он назвал Годуновым, других – именами его бояр-сподвижников, и бил их палками, говоря: «Вот как будет, когда я стану царствовать!» [138 - Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С. 345.]
   В 1591 г. в Углич по приказу Годунова приезжают дьяк Михаил Битяговский с сыном Даниилом и племянником Качаловым надзирать за «земскими делами и обиходом царицы Марии». 15 мая на набат Угличской церкви собрался народ, который увидел мертвого царевича с перерезанным горлом. Естественно, обвинены в этой смерти были посланники Годунова, и в тот же день народ расправился с ними. Пострадали и все те, на кого пала хоть тень подозрения об участии в этом преступлении. Через четыре дня из Москвы для расследования приехали князь Василий Шуйский и окольничий Андрей Клешнин, во всем преданные Борису. Свидетелей убийства не было, самих убийц – тоже. Поэтому следствие носило лишь показной характер. Было установлено, что царевич сам зарезался в приступе падучей.
   Но сохранился достаточно тенденциозный рассказ летописца ХVII в., в котором в антигодуновском духе были освещены события в Угличе: «Сначала хотели отравить Дмитрия: давали ему яд в пище и питье, но напрасно. Тогда Борис призвал родственников своих, окольничего Клешнина и других, и объявил им, что отравой действовать нельзя, надобно употребить другие средства. Один из Годуновых, Григорий Васильевич, не хотел дать своего согласия на злое дело, и его больше не призывали на совет и чуждались… Клешнин отыскал человека, который взялся исполнить дело… То был дьяк Михайла Битяговский… Царица Марья заметила враждебное замыслы Битяговского с товарищами и стала беречь царевича: 15 мая она почему-то осталась в хоромах, и мамка Волохова, бывшая в заговоре, повела ребенка на двор, куда сошла за ними и кормилица, напрасно уговаривавшая мамку не водить ребенка. На крыльце уже дожидались убийцы; Осип Волохов, взявши Дмитрия за руку, сказал: „Это у тебя, государь, новое ожерельице?“ Ребенок поднял голову и отвечал: „Нет, старое“. Осип ткнул ножом ему в шею. Кормилица пыталась защитить Дмитрия, но была избита до полусмерти Битяговским и Качаловым, которые и дорезали ребенка. Соборный пономарь, видевший убийство, заперся на колокольне и стал бить в набат, на который сбежался угличский народ.» [139 - Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993. С. 274.]
   Но тем не менее мы можем отметить, что преступление это не было раскрыто, вина Годунова не может быть доказана, исходя из этого очень подробного позднего рассказа, написанного в угоду новой династии Романовых, пришедшей к власти в результате всех этих и последующих событий.
   После событий в Угличе царицу Марию постригли в монахини и заточили в Выксинскую пустынь на Белоозере. Народ был уверен, что виновник трагедии – Борис Годунов.
   Через год у царя Федора и его жены Ирины родилась дочь Феодосия, но вскоре умерла. В народе ходили слухи, что ее уморил Годунов. Федор стал печален, долго болел и 7 ноября 1598 г. скончался. Овдовевшая царица Ирина удалилась в монастырь и там постриглась. Так прекратился царский род Рюриковичей, правивший Русью более 700 лет. России предстояло избрать нового царя, а вместе с ним и новый царствующий дом [140 - Россия и Романовы. М., 1992. С. 7.].
//-- 2. НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ БОРИСА ГОДУНОВА. КРИЗИСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ СТРАНЫ --//
   О правлении боярской думы речи, конечно, не шло. На трон мог претендовать двоюродный брат умершего царя Федор Никитич Романов, принадлежавший к числу самых знатных боярских родов. Но патриарх Иов, единственное главное лицо в государстве, назвал достойнейшим претендентом на трон Бориса Федоровича Годунова. Последний долго не соглашался, потому что понимал: бояре хотят усилить свое влияние на государственную жизнь за счет прав самого царя, коим он собирался стать, что совершенно не входило в его планы. Он выжидает момент, когда бояре и без каких-либо условий изберут его на царство. Земский собор 1598 г. называет Годунова, управляющего уже 10 лет государством, божьим помазанником. Венчание на царство происходило в Успенском соборе Московского Кремля, после чего новый глава государства пообещал сделать все для своего народа.
   Чтобы расположить к себе основную часть населения, заставить толпу любить нового правителя, повиноваться ему, он издает ряд указов, один из которых освобождал от налогов сельских жителей на один год. Всем торговым людям дал право на беспошлинную торговлю на два года. Царь также оказывал всем нуждающимся денежную помощь, кормил и одевал нищих, отменил казни [141 - Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С. 354.].
   Но все это были временные меры, цель которых – привлечь на свою сторону как можно большее число сторонников, еще более упрочить свое положение на троне.
   Во внешней политике Годунов придерживался мирной тактики. Было заключено перемирие с Польшей на 20 лет, подтвержден мирный договор с крымским ханом. Начинается приглашение в Русское государство иностранцев, которые пользуются расположением нового государя. Здесь были и немцы, и швейцарцы, и французы. Он одаривал их всяческими льготами и даже построил протестантскую церковь в Немецкой Слободе. Были приглашены несколько врачей и аптекарей, но им разрешалось лечить кого-либо лишь с царского соизволения. Впервые четверо россиян были отправлены за границу учиться. Интересно, что никто из них не захотел возвращаться обратно на родину [142 - Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С. 355.].
   Борис Годунов своими законами старался завоевать доверие среди разных слоев населения. Духовенство, чувствуя всяческую поддержку царя, было всецело на его стороне. Чтобы угодить землевладельцам-феодалам, Годунов, несколько ранее, отменяет Юрьев день, в который еще во времена Ивана Грозного был разрешен переход крестьян от одного хозяина земли к другому. Теперь крестьяне навсегда прикреплялись к одному барину, находясь в полной от него зависимости. Этот указ способствовал усилению миграции сельского населения в Сибирь и Нижнее Поволжье, где царская власть имела ограниченное влияние. Число беглых увеличивалось с каждым годом. Вместе с тем, в низах общества росло недовольство властью, и все беды, происходившие на Руси того времени, народная молва приписывала деятельности Годунова. Говорили, что он отравил дочь царя Федора, свою сестру царицу Александру, жениха своей дочери, даже поджег Москву и навел на столицу крымского хана [143 - Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993. С. 280.].
   К этим слухам присоединилась весть, что царевич Дмитрий вовсе не был убит в Угличе, что законный наследник престола был спасен от расправы Годунова. Конечно, об этом стало известно самому Борису, и жизнь в Москве круто переменилась. Царь, до конца не уверенный в своих правах на престол, осознавая свое шаткое положение, становится не в меру подозрительным, злым. Стремясь обнаружить своих врагов, он поощрял доносы, реагировал даже на заведомо ложные сведения, щедро их оплачивая. «По московским улицам, – говорили его современники, – то и дело сновали мерзавцы, да подслушивали, и чуть только кто заведет речь о царе, о государственных делах, говорунов тут же хватали и – в пытку» [144 - Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С. 356.].
   По доносу собственного холопа была погублена семья Федора Романова. Его обвинили в попытках завладеть троном с помощью колдовства. После жестоких истязаний его заперли в монастырь и постригли в монахи. Таким образом Годунов избавился от возможного соперника, т. к. принявший постриг не мог стать царем. Вместе с боярином были высланы и его четыре брата, Александр, Василий, Иван и Михаил, многие близкие их друзья вместе с семьями. Поместья и имущество сосланных распродавалось, а доход поступал в казну. От рук царя пострадали не только Романовы. Так, он запретил жениться князьям Мстиславскому и Василию Шуйскому, потому что их дети могли составить конкуренцию на престол его сыну. Как говорит историк Карамзин: «Многих он ссылал, затем возвращал, боясь народного гнева» [145 - Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1989. С. 702.].
   Вскоре ему представился случай завоевать народную любовь. Россию постигло небывалое бедствие. Проливные дожди, сменяющиеся ранними заморозками, происходившие в период с 1601 по 1603 гг., уничтожали огромную часть урожая. Страну постиг страшный голод. Бедняки ели собак, крыс, сено и даже человеческое мясо. Его можно было свободно купить на рынке. Путешественники, боясь за свою жизнь, избегали останавливаться в гостиницах. Борис приказал выдавать бедным деньги, но это еще более усугубило ситуацию. Со всех окраин в Москву на верную смерть устремились голодающие. Не помогла и бесплатная выдача хлеба из государственных запасов. На улицах лежали умершие от голода люди. Их просто некому было убрать. Борис велел хоронить их за его счет. За два года и четыре месяца в Москве на общих кладбищах было погребено до 127 тыс. человек.
   Чтобы облегчить участь крестьян, которых не могли прокормить собственные хозяева, Годунов издал указ, разрешающий переходить им к другим помещикам. Закон этот не принес желаемых результатов, а породил новое бедствие; развелось огромное количество бродяг, состоящих из крестьян и холопов. Все эти элементы собирались в шайки, объединялись в отряды и нападали на помещиков, спекулянтов и прочих людей. Дело в том, что многие зажиточные землевладельцы, имея большие запасы хлеба, придерживали его, ожидая еще большего роста цен. Тем самым они навлекали на себя справедливый гнев простых крестьян. Разбойничающие шайки держали в страхе Подмосковье, да и саму столицу. Не проходило и дня, чтобы в земский приказ не привозили убитых и ограбленных.
   По всей стране вспыхивали голодные бунты. Повстанческие отряды действовали на территории Владимирского, Коломенского, Рязанского и других уездов. Состояли они из многих тысяч холопов, беглых крестьян, служилых и посадских людей. Одним из таких отрядов руководил некий Хлопко Косолапый, или Хлоп. Его отряд двигался к Москве, опустошая имения феодалов. Военные силы, выдвинутые на подавление восстания, не могли остановить его. И 9 сентября 1603 г. к западу от Москвы произошло сражение царских войск под командованием И. Ф. Басманова и повстанцев Хлопка. Попав в засаду, воевода был убит, но его смерть подвигла солдат стойко сражаться и, в конце концов, отряд восставших был разгромлен. Израненный Хлопко попал в плен и был казнен. Многие его соратники укрылись на Украине, ожидая прихода нового атамана.
   Вся страна готовилась, по словам летописца, к новым потрясениям, находя в явлениях природы плохие знамения. Кризис всей инфраструктуры общества, истоки которого были заложены еще при Иване Грозном, значительно усугубился при более слабом и нехаризматичном Борисе Годунове. Бедствия народа неизбежно должны были вылиться в беспощадную борьбу с ненавистной властью. Голод начала XVII в. лишь ускорил этот необратимый процесс.
//-- 3. ПОЯВЛЕНИЕ ЛЖЕДМИТРИЯ. СМЕРТЬ ГОДУНОВА --//
   Борис, избавившись разными способами от всевозможных претендентов на русский престол, чувствовал себя в относительной безопасности, пока не узнал, что в Польше появился человек, выдающий себя за спасенного царевича Дмитрия. Этот человек служил у князя Адама Вишневецкого, которому якобы открыл свое царское происхождение и показал драгоценный крест, подаренный ему при крещении князем Мстиславским. Вишневецкий поверил, и самозванца везде принимали хорошо, в том числе в доме богатого воеводы Юрия Мнишека, дочь которого Марина произвела на него неизгладимое впечатление. Это была семья ревностных католиков, и чтобы угодить им, Дмитрий принял католичество.
   В 1604 г. по приглашению папского нунция (посла) Рангони он вместе с Вишневецким посетил Краков, где встречался с польским королем Сигизмундом. Тот не поверил в правдивость рассказанной истории, но желание посеять смуту в ненавистной Москве и соблазн иметь своего человека на русском престоле вместо Бориса пересилили боязнь неудачи. Он приказал своим панам помогать во всем Дмитрию, не желая лично участвовать в этой авантюре. Одним из помощников был назначен Юрий Мнишек, будущий тесть самозванца, который собрал для него 1600 человек для похода на Москву. По пути войско Лжедмитрия постоянно пополняется. К нему примкнули донские казаки, которые подвергались гонениям со стороны царской власти [146 - Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993. С. 285.].
   Тем временем Борис Годунов укрепляет по всей границе с Литвой заставы, увеличивает число шпионов, которые выведывают всю информацию вплоть до слухов. Обвиненных в сочувствии самозванцу сажают на кол, режут языки, по одному подозрению ссылают в Сибирь. Такие меры лишь усугубляют положение Годунова. Ненависть к нему увеличивается, вместе с ней растет количество слухов о скором появлении законного престолонаследника.
   Царь до последнего скрывает от народа правду, имя Дмитрия не упоминалось ни при каких обстоятельствах. Теперь же наступил черед объяснить народу, кто, называя себя царевичем, собирает ополчение в надежде занять русский престол. Годунов не верил в то, что царевич Дмитрий был спасен, но все же допросил его мать Марфу, которая, видимо, тоже ничего не знала. Как бы то ни было, объявили, что самозванец – это Григорий Отрепьев, бывший писец патриарха Иова, в 1602 г. бежавший из Чудова монастыря. Были обнародованы допросы монаха Пимена, который сопровождал Григория до Литвы, и показания двух свидетелей, познакомившихся с ним в Киеве и посчитавших его негодяем и вором.
   Но народ не верил Годунову, все надеялись, что царевич действительно жив и скоро займет по праву русский трон.
   16 октября 1604 г. самозванец переправился через Днепр и вступил на российскую землю в районе Северной Украины. Места эти были заселены беглыми людьми с разных концов государства, бывшими повстанцами Хлопка и другими темными элементами. Многие из этих людей, даже не веря Лжедмитрию, были рады пойти против царя Бориса, но основная масса этих обездоленных видела в самозванце своего избавителя – «доброго царя», о котором всегда мечтал простой русский человек того времени. Эти надежды еще более подкреплялись тем, что перед своим появлением Лжедмитрий рассылал везде «подметные» грамоты, где обещал всем всяческие льготы, уменьшение налогов и прочие блага. За короткий срок его признали царем жители многих городов: Моравска, Чернигова, Путивля, Рыльска, Севска, Курска и некоторых других. Многочисленные добровольцы пополняли отряды Лжедмитрия, и уже в январе 1605 г. его войско насчитывало 15 тыс. человек. Это свидетельствует о слабости власти, о том, что авторитет царя Бориса пал настолько низко, что даже какие-то сомнительные деятели могли повести за собой недовольных законной властью людей.
   Подойдя к Новгороду Северскому, армия Лжедмитрия встретила героическое сопротивление. Дело в том, что этот город являлся важным опорным пунктом годуновских сил на юго-западе страны, поэтому на его защиту были брошены лучшие, преданные ему войска под командованием князей Мстиславского и Шуйского. 21 января 1605 г. у села Добрыничи 20-тысячная царская армия разгромила 23-тысячное войско самозванца, а сам он бежал в Путивль, получая везде горячую поддержку населения. Вскоре его войско вновь набирает силу, и все новые и новые города присягают самозванцу, забыв о своем долге перед непопулярным Борисом Годуновым.
   Законный царь, наблюдая за происходящим, понимает, что сила врага не в его количестве, а в готовности народа служить Лжедмитрию, нисколько не сомневаясь, что тот – настоящий царевич Дмитрий. Имя Гришки Отрепьева вызывало лишь смех, т. е. в официальную версию происходящих событий никто не верил. Даже близкие к царю дворяне понимали, что рано или поздно новоявленный царь одержит верх. Борис предпринимал еще какие-то попытки удержать власть, даже посылал в Путивль монахов, чтобы отравить Дмитрия, но и этот замысел не удался.
   После торжественного обеда в честь иностранных послов 13 апреля 1605 г. Годунов почувствовал себя плохо и потерял сознание. Прибывшие вскоре патриарх и духовенство едва успели совершить над умирающим главой государства необходимые ритуалы. В 3 часа дня Борис скончался. Народу о смерти самодержца сообщили лишь на следующий день, боясь беспорядков. Годунова же похоронили в Архангельском соборе, где покоились останки всех русских государей. После этого патриарх объявил, что наследником престола становится сын Бориса, шестнадцатилетний Федор. Ему присягнули в Москве практически все, но надеялись на скорый приход Лжедмитрия.
   Даже армия уже была готова перейти на сторону самозванца. Войска, собранные для присяги Федору Годунову, отказались делать это, заявив, что знают лишь одного законного наследника престола – Дмитрия Ивановича. Басманов, поставленный юным царем во главе войск, видя, что ничего уже нельзя сделать, да и не желая идти на гибель ради сына Бориса, также перешел на сторону Лжедмитрия. Князь Иван Васильевич Голицын был послан в Путивль, чтобы объявить самозванцу, что войска поддерживают его и что путь на Москву открыт.
   В июне 1605 г. в Москве на Красной площади перед огромной толпой народа посланцами самозванца Дмитрием Пушкиным и Плещеевым были зачитаны грамоты, в которых упоминались все неудачные мероприятия Годунова, его жестокость и притеснения невинных граждан. Лжедмитрий приглашал к себе послов с челобитными, обещая при этом всем блага и милости. После этого мнение народа разделилось. Одни кричали за здравие царевичу Дмитрию Ивановичу, другие сомневались в происходящем.
   Вызвали Шуйского, который должен был подтвердить, что он не видел убитым царевича, что тот и сделал, сказав: «Борис послал убить царевича Дмитрия, но его спасли, вместо него погребен был попов сын» [147 - Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С. 363.] После этих слов, с криками, толпа бросилась в Кремль. Защищать нового правителя было некому, стрельцы отступили. Когда обезумевший народ ворвался в Грановитую палату, он увидел Федора, сидящего на троне, и его мать с сестрой, стоящих недалеко. Их схватили и перевезли в старый боярский дом Годуновых, приставив к ним стражу. После этого все бросились разорять дома родственников и приближенных царя. Стоит ли говорить, что основная часть народа была пьяна до безумия.
   Вскоре к Дмитрию были посланы князья И. М. Воротынский и А. Телятевский с повинной грамотой, в которой приглашали его на престол. А 10 июня пришел приказ устранить Годуновых и патриарха Иова. Патриарха немедленно увезли в Старицкий-Богородицкий монастырь, а Годуновых поручили неким Молчанову и Шеферединову. Они же, взяв с собой стрельцов, пошли в дом, где царская семья находилась в заточении, и задушили их. Царевну Ксению оставили в живых. Народу было объявлено, что царь с матерью отравились ядом. Хоронили их на простом кладбище вместе с вынутым из гробницы Архангельского собора телом Годунова.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Так трагически и бесславно закончилось правление Годуновых на русском престоле. На долю этой династии выпали тяжелые испытания. Им досталась в наследство разоренная, бедная страна. Системный кризис, охвативший всю страну, усугубляемый голодом первых годов XVII в., показал всю хрупкость власти, которая отошла от методов управления Ивана IV. И без того неэффективная и громоздкая система управления Российским государством начала давать серьезные сбои. Разбойничьи шайки наводнили страну, на дорогах было небезопасно. После смерти Бориса Годунова страна ушла в пучину смуты и безвременья, власть в любых ее проявлениях оказалась абсолютно не способной решать какие-либо задачи. Народ бедствовал. Страна стояла на пороге иностранной интервенции. Новый царь Лжедмитрий был ставленником агрессивно настроенной Речи Посполитой. Смута усиливалась, кризис нарастал.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1989.
   2. Козлов Ю. Ф. Страницы правления государством Российским. Йошкар-Ола, 1990.
   3. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993.
   4. Россия и Романовы. М., 1992.
   5. Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993.

ТЕМА 34. СМУТНОЕ ВРЕМЯ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Царь Борис Годунов и Лжедмитрий I (1598–1606)
   2. Василий Шуйский и социальная смута. Польская интервенция в Москве
   3. Первое и второе земское ополчение. Освобождение Москвы и избрание на царство Михаила Романова
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   На рубеже XVI–XVII вв. Московское государство переживало тяжелый и сложный политический, экономический и социальный кризис.
   Положение двух основных классов московского населения – ремесленников, крепостных и кабальных слуг [148 - Кабальные слуги – люди, попавшие в невольное услужение за долги.] – и раньше не было легким, но в конце XVI в. положение жителей центральных областей государства значительно ухудшилось.
   С открытием для русской колонизации обширных юго-восточных пространств Среднего и Нижнего Поволжья сюда устремился из центральных областей широкий поток крестьян, стремившихся уйти от государственного и помещичьего гнета, и эта утечка рабочей силы привела к недостатку рук и к тяжелому экономическому кризису внутри государства. Чем больше уходило людей из центра, тем сильнее давил государственный и помещичий гнет на оставшихся. Рост крупного землевладения и недостаток рабочих рук вынуждал помещиков увеличивать крестьянские подати и повинности, а также всеми способами закреплять за собой наличное крестьянское население имений.
   Положение холопов – «полных» и «кабальных» [149 - Полный холоп – полностью зависимый от своего господина и ставший холопом от рождения, а кабальный холоп – это человек, попавший в зависимость из-за долгов, как уже сказано выше.] – всегда было достаточно тяжелым, а в конце XVI в. их число было увеличено указом, который предписывал обращать в «кабальные» холопы всех тех прежде вольных слуг и работников, которые прослужили у своих господ более полугода.
   Во второй половине XVI в. особые обстоятельства, внешние и внутренние, способствовали усилению кризиса и росту недовольства: тяжелая Ливонская война (продолжавшаяся 25 лет и окончившаяся полной неудачей) потребовала от населения огромных жертв людьми и материальными средствами. Татарское нашествие и разгром Москвы в 1571 г. значительно увеличили эти потери. Опричнина Ивана Грозного, потрясшая и расшатавшая старый уклад жизни и привычные отношения, усиливала общий разлад и деморализацию.
   Пока на Московском престоле сидели государи старой, привычной династии, население безропотно и беспрекословно подчинялось им. Но когда династия прекратилась, и государство оказалось «ничьим», высший слой московского населения, боярство, экономически ослабленное и морально приниженное политикой Ивана Грозного, начало смуту, т. е. борьбу за власть в стране.
//-- 1. ЦАРЬ БОРИС ГОДУНОВ И ЛЖЕДМИТРИЙ I (1598–1606) --//
   После смерти бездетного царя Федора Ивановича в январе 1558 г. Москва присягнула на верность его жене Ирине, но Ирина отказалась от престола и постриглась в монашество. Был созван Земской собор из представителей всяких чинов, людей всех городов Московского государства. Собор единодушно избрал на царство Бориса Годунова. Но родовитые бояре и князья, потомки Рюрика и Гедимина [150 - Рюрик и Гедимин – великие князья, основатели царской династии. Потомки этих князей занимали русский престол до 1558 г.], затаили в душе злобу и зависть к новому царю, «потомку татарского мурзы на русском престоле».
   В общем правлении Борис Годунов старался поддерживать порядок и правосудие. При нем успешно продолжалась русская колонизация Сибири и построение там городов (Верхотурье, Мангазея, Туринск, Томск). Но лишь первые два года царствования Бориса Годунова были спокойными и благополучными. В 1601 г. в России случился повсеместный неурожай, который повторялся в последующие два года. Результатом этих неурожаев стал голод. Царь хотел помочь делу раздачей хлеба из казны и новыми каменными постройками в Московском Кремле, но этих мер было недостаточно. Многие из богатых людей в это время отпустили на волю свою «челядь», чтобы не кормить лишние рты, и это увеличило толпы бездомных и голодных. Из отпущенных или беглых людей образовались шайки разбойников.
   В дополнение ко всем несчастьям против Бориса Годунова выступил таинственный и страшный враг: в Польше явился молодой человек, который назвал себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного, якобы спасшегося от рук убийц. Самозванец заявил о своем намерении идти на Москву, добывать себе прародительский престол.
   По согласным показаниям всех правительственных и частных свидетельств, за царевича Дмитрия выдавал себя Юрий Отрепьев, переменивший в монастыре это имя на имя Григорий. Григорий Отрепьев был сыном галицкого боярина Богдана Отрепьева. Григорий Отрепьев владел грамотой. В юности он постригся в монахи и скитался из монастыря в монастырь. Попав в Чудов монастырь, он поступил к патриарху Иову для книжного письма [151 - «Поступил для книжного письма» – т. е. стал служить переписчиком книг.].
   Будучи человеком амбициозным, он стал произносить речи о возможности быть ему царем в Москве. За это был сослан в затвор в Кириллов монастырь, откуда позже сбежал в Галич, оттуда в Муром, в Борисоглебский монастырь. В начале 1604 г. приехал в Краков и просил помощи у польской шляхты. Там Григорий Отрепьев тайно принял католичество, чем привлек на свою сторону духовенство. Польское панство также согласилось помогать Лжедмитрию.
   В октябре 1604 г. Лжедмитрий I вошел в московские пределы. Он издал воззвание к народу с сообщением, что Бог спас его, царевича, от злодейских умыслов Бориса Годунова, и теперь он призывает русское население принять его как законного наследника Московского престола.
   На сторону самозванца перешло население северной части Украины, города один за другим отворяли ему свои ворота. На помощь Лжедмитрию, с одной стороны, пришли вместе с поляками днепровские, а с другой – донские казаки, недовольные царем Борисом.
   В апреле 1605 г. Борис Годунов умер, и тогда его войско перешло на сторону Лжедмитрия I, а затем Москва в июне 1605 г. с торжеством приняла своего «законного» государя царя Дмитрия Ивановича и венчала его на царство.
   Новый царь оказался деятельным и энергичным правителем. В дипломатических сношениях с другими странами он принял титул «императора» и пытался создать Большой союз европейских держав для борьбы против Турции. Но скоро он стал возбуждать недовольство своих московских подданных тем, что не соблюдал старых русских обычаев и обрядов, тем, что пришедшие с ним поляки держали себя в Москве высокомерно и заносчиво. К тому же шляхта пыталась насаждать католичество среди населения, а Лжедмитрий не препятствовал этому, что было очень серьезной ошибкой с его стороны, т. к. православие в России было незыблемо, а влияние церкви среди населения очень велико. Недовольство особенно возросло, когда в начале мая 1606 г. к царю приехала из Польши его жена Марина Мнишек, и он венчал ее как царицу, хотя она отказалась принять православие.
   Назревал боярский заговор, который возглавил князь Василий Шуйский. В ночь с 16 на 17 мая 1606 г., подняв колокольным звоном народ против поляков, заговорщики ворвались в Кремль и убили царя.
//-- 2. ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ И СОЦИАЛЬНАЯ СМУТА. ПОЛЬСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ В МОСКВЕ --//
   Руководитель боярского заговора князь Василий Иванович Шуйский был – не скажем избран, но выкрикнут – царем. Новый царь разослал грамоты по всему государству, в которых обличал самозванца и еретика-расстригу [152 - Расстрига – человек, снявший с себя монашеский сан.]. Но Шуйский не пользовался популярностью, т. к. три раза приносил всенародно и торжественно ложную клятву: сначала он клялся, что царевич Дмитрий случайно закололся сам, потом, что царевич Дмитрий жив и здоров, идет занимать свой отцовский престол, наконец, что царевич Дмитрий принял мученическую смерть от руки своего лукавого раба Бориса Годунова. Следует отметить, что при своем воцарении Василий Шуйский принял формальное обязательство никого не казнить и не наказывать конфискацией имущества, «не осудя истинным судом с бояры своими», и не слушать ложных доносов, но и эта его присяга оказалась ложной.
   Против боярского царя повсюду вспыхнули восстания. С осени 1606 г. в государстве началась кровавая смута, в которой приняли участие все сословия московского общества, восстав одно на другое. Города Северной Украины поднялись под начальством путивльского воеводы князя Шаховского, а затем явился новый популярный вождь восстания – бывший холоп Иван Болотников. Он в своих воззваниях обращался к народным низам, призывая их истреблять знатных и богатых и забирать их имущество; под его знамена во множестве стали стекаться беглые холопы, крестьяне и казаки, частью, чтобы отомстить своим угнетателям, частью «ради получения скороприбытного и беструдного богатства». В Тульской и Рязанской областях поднялись против Шуйского служилые люди [153 - Когда давалась присяга царю, непременно тот, кто присягал, должен был целовать крест.] – дворяне и дети боярские под начальством Пашкова, Сумбулова и Прокопия Ляпунова. В Поволжье восстала мордва и другие недавно покоренные народы с целью освободиться от русской власти.
   Болотников с огромным скопищем «воровских людей» подошел к Москве, с другой стороны подошли к ней рязанские и тульские служилые люди; но когда последние поближе познакомились со своим союзником, с его программой и действиями, они отступили от «воров» и приняли повинную царю Василию.
   Болотников был разбит и ушел сначала в Калугу, потом в Тулу, где был осажден царскими войсками и вынужден сдаться. Вожди восстания были казнены, масса его участников рассеялась, готовая начать новую «кампанию», если найдется другой предводитель. Такой скоро нашелся в лице явившегося в Стародубе Лжедмитрия II. Но он, в отличие от Лжедмитрия I, был только знаменем, под которое снова спешили собраться все недовольные московским правительством и своим положением. Под знаменами самозванца собрались не только представители угнетенных народных низов, но также часть служилых людей, казаки и, наконец, большие отряды польских и литовских авантюристов, стремившихся поживиться за счет неразумных и мятущихся в междоусобии «русаков». Марина Мнишек, бывшая восемь дней царицею Московскою и спасшаяся во время переворота 17 мая, согласилась стать женой Лжедмитрия II.
   Собрав большое и довольно пестрое войско, Лжедмитрий II подошел к Москве и расположился станом в подмосковном селе Тушино. Здесь были свои «бояре и воеводы», свои приказы и даже свой патриарх (захваченный силой митрополит Ростовский Филарет). В тушинский лагерь пришло из Москвы немало московских князей и бояр, хотя они знали, что идут «целовать крест и служить обманщику и самозванцу».
   Будучи не в состоянии одолеть тушинцев, царь Василий вынужден был обратиться за помощью к шведам, которые согласились послать к нему войска. Во главе московского войска встал в это время молодой талантливый племянник царя Василия князь Михаил Скопин-Шуйский. С помощью шведов и ополчений северных городов, которые поднялись против власти «воровского» тушинского правителя, Скопин-Шуйский очистил от тушинцев север России и двинулся к Москве.
   Однако вмешательство шведов в русские дела вызвало возмущение короля польского Сигизмунда, который поставил Василию Шуйскому в вину союз с неприятелем Польши Швецией и решил использовать московскую смуту в интересах Польши. В сентябре 1609 г. король Сигизмунд перешел границу с большим войском и осадил сильную русскую крепость Смоленск. В своих воззваниях к русскому населению король заявлял, что он пришел не для того, чтобы проливать русскую кровь, но для того, чтобы прекратить смуты, междоусобия и кровопролитие в несчастном Московском государстве, над которым он сжалился.
   Но смоляне со своим воеводою Шеиным не поверили ласковым королевским словам и в течение двадцати одного месяца оказывали Сигизмунду упорное и героическое сопротивление.
   Приближение Скопина-Шуйского и ссоры с поляками заставили «тушинского вора» осенью 1609 г. оставить Тушино и бежать в Калугу. Тогда русские «тушинцы», оставшиеся без своего царя, послали послов под Смоленск, к польскому королю Сигизмунду и заключили с ним (в феврале 1610 г.) договор о принятии на царство его сына, королевича Владислава.
   В марте 1610 г. тушинский лагерь был покинут всеми его обитателями, которые разошлись в разные стороны, и Скопин-Шуйский торжественно вступил в освобожденную Москву. В апреле Скопин-Шуйский внезапно заболел и умер (по слухам, он был отравлен).
   Между тем от западной границы к Москве двигалось польское войско во главе с гетманом Жолкевским; при селе Клушино Жолкевский встретил и разбил московское войско, бывшее под командой царского брата, князя Дмитрия Шуйского, и приблизился к самой Москве. С другой стороны к Москве подходил из Калуги «тушинский вор». Город был в тревоге и смятении, а царь Василий окончательно потерял всякое доверие и всякий авторитет; 17 июля 1610 г. он был свергнут с престола, а 19 июля насильственно пострижен в монахи.
   После свержения Шуйского в Москве наступило междуцарствие. Во главе правления оказалась боярская дума с князем Ф. И. Мстиславским (семибоярщина). Однако это боярское правление не могло быть длительным и прочным. Приближение «тушинского вора», за которым шел призрак социального переворота и анархии, пугало всех бояр и всех «лучших людей». Чтобы избавиться от «вора» и его притязания, бояре решили избрать на московский престол польского королевича Владислава.
   В августе 1610 г. московскими боярами был заключен с гетманом Жолкевским договор об условиях, на которых Владислав будет принят на царство. Прежде всего он должен обещать охранять православную веру, «чтобы наша святая православная вера греческого закона имела свою целость и красоту по-прежнему». Он должен «прежних обычаев и чинов, которые в Московском государстве, не переменяти, и Московских княжеских и боярских родов приезжиши иноземцы в отечестве и в чести не теснити и не понижати. На Москве и по городам суду быти и совершатись по прежнему обычаю и Судебнику Российского государства, а буде похотят чем пополнити для укрепления судов, и Государю на то позволити с душою бояр и всей Земли, чтоб было все праведно; а не сыскав вины и не осудивши судом всеми бояры, никого не казнити и чести ни у кого ни отъимати, и в заточение не засылати, поместий и вотчин и дворов не отъимати» [154 - Королевич Владислав не должен был менять обычаев и устоев Московского государства, а также ставить поляков выше русских.].
   Таким образом, московское боярство хотело иметь формальные гарантии своих прав и общего правопорядка для защиты от царского произвола, который одинаково проявляли как прежние «природные» цари, так и последние «наскакатели» на царский престол.
   После того как Жолкевский принял предложенные Владиславу условия, Москва 27 августа торжественно присягнула королевичу Владиславу как своему будущему государю, с условием, однако, что «ему, государю, быть в нашей православной христианской вере греческого закона». На последнем условии категорически настаивал патриарх Гермоген, который не допускал возможности занятия московского престола неправославным.
   Лжедмитрий был прогнан из Москвы и снова бежал в Калугу с Мариной и казачьим атаманом Заруцким. К королю Сигизмунду под Смоленск было послано великое посольство, во главе которого стояли митрополит Филарет и князь Василий Голицын; посольству было поручено настаивать, чтобы королевич Владислав принял православие и без промедления ехал в Москву, а король со своим войском вышел бы из пределов Московского государства. Однако планы Сигизмунда были иные: он не хотел отпускать молодого сына в Москву, тем более не хотел позволить ему принять православие; он намеревался сам занять московский престол, но пока не открывал своих планов. Поэтому русское посольство под Смоленском было вынуждено вести длительные и бесплодные переговоры, в которых король, со своей стороны, настаивал, чтобы послы побудили смоленских «сидельцев» к сдаче.
   Между тем Москва в сентябре 1610 г. была, с согласия бояр, занята польским войском Жолкевского, который скоро уехал оттуда, передав командование Гонсевскому. Во главе гражданского правительства встали боярин Михаил Салтыков и торговый мужик Федор Андронов, которые управляли страной от имени «государя царя Владислава Жигимонтовича Всея Руси». В это же время, в июле 1611 г., Новгород Великий был занят шведами.
   Новгородская летопись рисует печальную картину общего морального упадка и разложения, на фоне которой ярко выделяется героизм маленькой группы казаков: «В воеводах не бысть радения, а ратным людям с посадскими людьми не бяше совету, иные же воеводы пияху беспрестанно, а воевода Василий Бутурлин с немецкими людьми ссылается» [155 - Воеводы пили, между ними были разногласия, они не держали совет с населением. Воевода Бутурлин имел сговор со шведами, ограбив город, оставил его для того, чтобы враг мог беспрепятственно войти.], – поэтому «немцы» (т. е. шведы) могли занять город без сопротивления: «Тот же Василий Бутурлин с ратными людьми на Торговой стороне выграбив лавки и дворы, пойде из города вон, против же немец никто не противляшеся. Единии же помроша мученической смертью, биющеся за православную веру христианскую: голова стрелецкой Василий Голютин, да дьяк Афиноген Голенищев, да атаман казачий Тимофей Шаров, да с ними же сорок человек казаков, те помроша вкупе, многою статьею их немцы прельщаху, чтобы они сдалися, они же не сдашася, все помроша за православную веру» [156 - А небольшая группа казаков, не польстившаяся на уговоры иноземцев и мужественно сражавшаяся, была перебита.].
   Польская оккупация Москвы затягивалась, Владислав не принимал православия и не ехал в Россию, правление поляков и польских клевретов в Москве возбуждало против себя все большее неудовольствие, но его терпели как меньшее зло, ибо присутствие польского гарнизона в столице делало ее недоступной для «тушинского вора». Но в декабре 1610 г. «вор» был убит в Калуге, и это событие послужило поворотным пунктом в истории смуты. Теперь и у служилых людей, и у земских людей вообще, и у тех казаков, у которых жило национальное сознание и религиозное чувство, оставался один враг – тот, который занимал русскую столицу иноземными войсками и угрожал национальному Русскому государству и православной русской вере.
   Во главе национально-религиозной оппозиции в это время встал патриарх Гермоген. От твердо заявил, что если королевич не примет православия, а «литовские люди не уйдут из Русской земли», то Владислав «наш не государь». Современник Гермогена писал о нем: «…великий же он столп и твердый адамант, и крепкий воин Христов, непоколебимо стоит посреди нашея великия земли, стоит и крепит, и учит, и близ рещи, что все великое наше Российское государство держит».
   Когда словесные доводы патриарха Гермогена не оказали действия на поведение противной стороны, Гермоген стал обращаться к русским людям с прямыми призывами к восстанию на защиту церкви и отечества. Впоследствии, когда патриарх был подвергнут заключению, его дело продолжали монастыри Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский, рассылавшие по городам свои грамоты с призывами к соединению и к «крепкому стоянию» против врагов за святую православную веру и за свое отечество.
//-- 3. ПЕРВОЕ И ВТОРОЕ ЗЕМСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ И ИЗБРАНИЕ НА ЦАРСТВО МИХАИЛА РОМАНОВА --//
   Голос патриарха Гермогена был скоро услышан. Уже в начале 1611 г. началось широкое патриотическое движение в стране. Города переписываются между собою, чтобы всем прийти в соединение, собирать ратных людей и идти на выручку Москвы.
   Весною 1611 г. к Москве подступило земское ополчение и начало ее осаду. В это время король Сигизмунд прекратил бесконечные разговоры под Смоленском с русскими православными и велел увезти митрополита Филарета и князя Голицына в Польшу как пленников. В июне 1611 г. поляки, наконец, взяли Смоленск, в котором из 80 000 жителей, бывших там в начале осады, оставалось в живых едва 8000 человек.
   Значительная часть Москвы в марте 1611 г. подверглась разгрому и сожжению со стороны польского гарнизона, желавшего предупредить восстание, причем было убито несколько тысяч жителей. Пришедшее в Москву земское ополчение состояло из двух различных элементов: это были, во-первых, дворяне и дети боярские, во главе которых стоял знаменитый в то время рязанский воевода Прокопий Ляпунов, а во-вторых, казаки, которых возглавляли бывшие тушинские бояре, – князь Дмитрий Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий. После многих разногласий и раздоров воеводы и ополчение договорились между собой и 30 июня 1611 г. составили «общий приговор» о составе и работе нового земского правительства – из Трубецкого, Заруцкого и Ляпунова, которых «выбрали всею землею» для управления «земскими и ратными делами».
   Однако «приговор» 30 июня не устранил антагонизма между дворянами и казаками и личного соперничества между Ляпуновым и Заруцким. Дело кончилось тем, что казаки, подозревая Ляпунова во враждебных умыслах, вызвали его в свой круг для объяснения и здесь зарубили его. Оставшись без вождя и напуганные казацким самосудом, дворяне и дети боярские в большинстве разъехались из-под Москвы по домам. Казаки оставались в лагере под Москвой, но одни они были недостаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном.
   Неудача первого земского ополчения огорчила, но не обескуражила земских людей. В провинциальных городах скоро снова началось движение за организацию нового ополчения и похода на Москву. На этот раз исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород во главе с земским старостой Кузьмой Мининым, который в сентябре 1611 г. выступил в нижегородской земской избе с горячими призывами помочь Московскому государству, не жалея никаких средств и никаких жертв. Городской совет из представителей всех слоев населения руководил начальными шагами – сбором средств и призывом ратных людей. Начальником земского ополчения был приглашен стольник и воевода князь Дмитрий Пожарский, способный военачальник и человек с незапятнанной репутацией; хозяйственную и финансовую часть взял на себя «выборный человек всею землею» Кузьма Минин.
   В ноябре движение, начавшееся в Нижнем Новгороде, охватило уже значительный приволжский район, а в январе ополчение двинулось сначала к Костроме, а потом к Ярославлю, куда оно прибыло к началу апреля 1612 г., встречая по пути живейшее сочувствие и поддержку со стороны населения.
   Узнав о движении нижегородского ополчения, Михаил Салтыков со своим окружением потребовал от патриарха Гермогена, чтобы он написал грамоту с запрещением нижегородцам идти к Москве, "он же рече им: «Да будет иси от Бога милость и от нашего смирения благословение; на вас же изменниках да излиется от Бога гнев и от нашего смирения будьте прокляты в сем веще и в будущем». За это патриарха Гермогена стали морить голодом, и 17 февраля 1612 г. он умер.
   Земское ополчение оставалось в Ярославле около четырех месяцев; это время прошло в напряженной работе над восстановлением порядка в стране, над созданием центральных правительственных учреждений, над собиранием сил и средств для самого ополчения. Вокруг ополчения объединилось больше половины тогдашней России; в городах работали местные советы из представителей всех сословий, а из Ярославля назначили в города воевод. В самом Ярославле образовался Земской собор, или «Совет Всея Земли», из представителей с мест и от служилых людей, составлявших ополчение; этот «Совет» и был временной верховной властью в стране.
   Помня судьбу Ляпунова и его ополчения, Пожарский не спешил идти к Москве, пока не соберет достаточно сил. В конце июля ополчение Пожарского двинулось из Ярославля к Москве. Услыхав о его движении, атаман Заруцкий, взяв с собой несколько тысяч «воровских» казаков, ушел из-под Москвы в Калугу, а Трубецкой с большинством казацкого войска остался, поджидая прихода Пожарского. В августе ополчение Пожарского подошло к Москве, а через несколько дней туда пришел польский гетман Ходкевич, шедший на помощь польскому гарнизону, но был отражен и вынужден отступить.
   В сентябре подмосковные воеводы договорились, «по челобитью и приговору всех чинов», чтобы им вместе «Москвы доступать и Российскому государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости, и всякие дела делать заодно, а грамоты от единого правительства писать отныне от имени обоих воевод, Трубецкого и Пожарского».
   22 октября казаки пошли на приступ и взяли Китай-город, а через несколько дней сдались, обессиленные голодом, поляки, и оба ополчения торжественно вступили в освобожденную Москву.
   Временное правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого чина людей «для земского совета и для государского избрания». Земский собор, заседавший в январе и феврале 1613 г., был по составу представительства наиболее полным из московских Земских соборов: на нем были представлены все классы населения (за исключением холопов и владельческих крестьян). После долгих споров, наконец, 7 февраля 1613 г. выборные люди сошлись на кандидатуре шестнадцатилетнего Михаила Романова, сына томившегося в польском плену митрополита Филарета. 21 февраля 1613 г. Земской собор торжественно провозгласил царем Михаила Федоровича Романова.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   В развитии московской смуты ясно различаются три периода. Первый может быть назван династическим, второй – социальным и третий – национальным. Первый охватывает собою время борьбы за московский престол между различными претендентами до царя Василия Шуйского включительно. Второй период характеризуется междоусобной борьбой общественных классов и вмешательством в эту борьбу иноземных правительств. Наконец, третий период смуты охватывает собой время от начала борьбы московских людей с иноземным господством до создания национального правительства с Михаилом Романовым во главе.
   Борьба за власть и за царский престол, начатая московским боярством, привела впоследствии к полному крушению государственного порядка, к междоусобной борьбе всех против всех и к страшной деморализации, которая нашла особенно яркое выражение в диких и бессмысленных зверствах и насилиях над мирным населением. О моральной неустойчивости своих современников Иван Тимофеев говорит: «…Всяко неутверждени ни в чем, в делах же и в словесях несостоятельны, ко всему вертяхуся, яко коловсе убо первые крепости оскудехом вконец, старше в нас быта младоумии и вместо разума токмо седину едину имуще… к себе каждо нас хребты обращахося, овии к востоку зрят, ови же к западу. Но сия наша разность многу на ны врагом нашим предиде крепость…» [157 - Современник говорит: «Никто ни в чем не уверен, крепости разорены, бояре не имеют ума, не могут договориться между собой, что, конечно, играет на руку врагу».]
   По рассказу современника, шайки воровских людей рыскали по всей земле и мучили и убивали людей «всякого возраста и всякого чина»; малых детей, отняв у родителей, поджаривали на огне или разбивали о камни. «И видяще поляки и Литва злое мучительство от своих своим, и уступающе, дывляхуся о окаянной вражней жестьчи, и сердцы своими содрагахуся» [158 - Даже иноземные враги содрогались, видя страшные междоусобные кровопролития среди русского населения.]. Имущество мирного населения подвергалось не только разграблению, но и уничтожению: «Идеже не пожгут домов, или не мощно взяти множества ради домовных потреб, то все колюще мелко и в воду мещуще, входы же и затворы всякие рассекающе, дабы никому же не жительствовати тут» [159 - Процветало мародерство. Свои грабили, жгли и убивали своих.].
   Нет сомнения, что в середине смутного времени мы наблюдаем элементы «классовой борьбы», или восстания бедных против богатых. Псковский летописец дает краткую и выразительную формулу этой борьбы и ее последствий: «…Развращение бысть велие по Пскове, больший на меньших, меньший на больших, и тако бысть к погибели всем». Но в большей мере это было всеобщее междоусобие, которое одна из ярославских грамот второго земского ополчения характеризует в следующих словах: «Собрався воры из всяких чинов учинили в Москве междоусобное кровопролитие и восста сын на отца, и отец на сына, и брат на брата, и всяк ближний извлече меч, и многое кровопролитие христианское учинилося» [160 - Бедный восстал на богатого, богатый на бедного. Это было плохо и для тех, и для других.].
   В период 1610–1613 гг. положение Московского государства казалось совершенно безнадежным. Поляки занимали Москву и Смоленск, шведы – Великий Новгород; шайки иноземных авантюристов и своих «воров» разоряли несчастную страну, убивали и грабили мирное население. Когда земля стала безгосударственной, политические связи между отдельными областями порвались, но все же общество не распалось: его спасли национальные и религиозные связи. Городские общества центральных и северных областей, возглавляемые своими выборными властями, становятся носителями и проповедниками национального сознания и общественной солидарности.
   Смутное время было не столько революцией, сколько тяжелым потрясением всей политической, социальной и экономической жизни Московского государства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым его следствием было страшное разорение и запустение страны. В социальном составе общества смута вызвала дальнейшее ослабление силы и влияния старого родовитого боярства, которое в бурях смутного времени частью погибло или было разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя своими интригами и своим союзом с врагами государства. В отношении политическом смутное время показало воочию, что государство Московское не было созданием и вотчиною своего хозяина-государя, но было общим делом и общим созданием «всех городов и всяких чинов людей всего великого Российского царствия».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России с древнейших времен до 1864 года. М.: Русское слово, 2000.
   2. Платонов А. Учебник российской истории. М.: Библиотека мировой литературы, 1993.
   3. Скрынников Р. Г. Россия после опричнины. М.: Мысль, 1964.
   4. Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. М.: Мысль, 1964.
   5. Соловьев С. М. Об истории Древней России. М.: Мысль, 1966.
   6. Страницы Российской истории. М.: Мысль, 1983.

ТЕМА 35. НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА С ИНТЕРВЕНТАМИ В XVII В

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. I и II ополчения. Освобождение Москвы
   2. Смоленская война
   3. Воссоединение Украины с Россией и война с Речью Посполитой
   4. Русско-османские и русско-крымские отношения во второй половине XVII в.
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   На рубеже XVI–XVII вв. страна переживала кризис, который по глубине и масштабу можно определить как структурный, охвативший все сферы жизни. Экономический кризис стимулировал усиление крепостничества, вызывающего социальную напряженность в низах. Социальную неудовлетворенность испытывало и дворянство, возросшая роль которого мало соответствовала его положению.
   Глубоки были и политические причины смуты. В процессе собирания земель Московское княжество превратилось в обширное государство, сильно продвинувшееся на путях централизации в XVI в. Существенным образом изменилась социальная структура общества. Однако самодержавная, тираническая модель взаимоотношений власти и общества, навязанная Иваном Грозным, доказала свою ограниченность. Сложнейший вопрос XVI в. – кто и как, какими правами и обязанностями будет обладать в государстве, которое уже перестало быть собранием разрозненных земель и княжеств, но еще не превратилось в единое органическое целое, был перенесен в смуту.
   Политическим кризисом был порожден и кризис династический, вовсе не завершенный с избранием Бориса Годунова [161 - Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе междоусобных отношений конца XV – начала XVI в. М., 1980.].
   Начало национально-освободительного движения русского народа в борьбе с иноземными захватчиками тесно переплетается с началом смутного времени в России. Безусловно, решение поддержать первого самозванца – Лжедмитрия I (Гришка Отрепьев в миру. – Прим. авт.) польская сторона приняла, исходя из собственных интересов. Король Сигизмунд III решил использовать его для ослабления Бориса Годунова. Прельщали и обещания, сделанные самозванцем. К Речи Посполитой должны были отойти Смоленск и Северская земля, невесте Марине Мнишек – Новгородская земля.
   Человек смелый, с авантюристической жилкой, Лжедмитрий I в конце 1604 г. с небольшим отрядом, состоявшим из поляков-наемников, пересек границы Московского государства, а 20 июня 1605 г. самозванец торжественно вступил со своим польским войском в Москву.
   Открытая демонстрация своей приверженности польским обычаям; свадебные торжества по польскому образцу; неправославная царица Марина Мнишек; оскорбительное для русского народа поведение наехавших в Москву польских магнатов и шляхтичей вызывали волну негодования у русичей. Этими воспользовались заговорщики. 17 мая 1606 г. против поляков вспыхнуло восстание, а самозванца убили.
   Таким образом, начало смуты послужило своеобразным трамплином для дальнейшего осложнения русско-польских отношений и роста национально-освободительного движения против интервентов, укрепившего самосознание русского народа в борьбе за процветание и могущество единой страны.
//-- 1. I и II ОПОЛЧЕНИЯ. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ --//
   В 1609 г., в период борьбы за престол между князем Василием Шуйским и Лжедмитрием II (прозванным в народе тушинским вором) началась открытая интервенция Речи Посполитой по отношению к России. Это было связано с заключением Шуйским договора со Швецией, по которому в обмен на уступленную Карельскую землю шведы оказывали военную помощь московскому государю. Тем самым этот договор давал повод Сигизмунду III для открытого вмешательства «в дела московские» [162 - Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.] и преодоления внутренней оппозиции, выступающей против войны на Востоке. Осенью 1609 г. польские войска осадили Смоленск. Сигизмунд III надеялся, что в условиях всеобщей «шаткости» [163 - История России с древнейших времен до конца XVII в. /под ред. Новосельцева А. П., Сахарова А. Н. М., 1997.] он не встретит сильного сопротивления: было объявлено, что он пришел для прекращения смуты и междоусобиц. Однако жители города во главе в воеводой боярином М. Б. Шеиным в течение 20 месяцев оказывали упорное сопротивление. Героическая оборона Смоленска, сковав польского короля и вдохновив русских людей, оказала большое влияние на исход смуты.
   В условиях позднее создавшейся семибоярщины в августе 1610 г. был заключен договор о призвании польского королевича (сына Сигизмунда III) Владислава на русский престол. Лжедмитрий II бежал в Калугу, а В. Шуйский насильно пострижен в монахи.
   Избрание Владислава не принесло желаемого мира. Напротив, страна оказалась на краю гибели. Государственность была разрушена. Общество раскололось на враждебные лагеря. Преобладали рознь, сословный эгоизм. В сердце России, Москве, стоял польский гарнизон, страной управляло марионеточное правительство. Приближалась к концу осада изнемогающего Смоленска. Свержение Шуйского освободило руки Швеции и королю Карлу IX, противнику Сигизмунда III. Шведы оккупировали значительную часть северо-запада Московского государства.
   В эти трагические месяцы «безгосударева времени» [164 - Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.] огромную роль сыграли церковь и церковные деятели, прежде всего патриарх Гермоген и позднее настоятель Троице-Сергиева монастыря Дионисий. Патриарх возглавил национально-религиозную «партию» и первый, ссылаясь на нарушение польской стороной договоренности (прежде всего о православии государя и уходе «литовских людей» за пределы государства), освободил подданных от присяги Владиславу и призвал к сопротивлению.
   Церковь дала национально-освободительному движению национальную идею – защиту православия и восстановление православного царства. Вокруг этой идеи началась консолидация здоровых сил общества. Решающую роль в освободительном движении сыграла земщина, традиции которой, как оказалось, не были подорваны предыдущими царствованиями. В 1610–1611 гг. земские миры выступили силой организующей и, по сути, государственной. Вдохновляемая позицией Гермогена, которого, по преданию, за неуступчивость польская партия уморила «гладом» [165 - История России с древнейших времен до 1861 года: Учеб. для вузов /под ред. Павленко Н. И., Андреева И. Л. и др. М., 1996.] в 1612 г., и грамотами Дионисия, земщина призывами «стояти заодно» объединила патриотические силы, привлекла, материально обеспечила дворянские служилые корпорации и отряды «вольных казаков» – реальную воинскую силу, которая могла изгнать интервентов.
   В стране созревает идея созыва всенародного ополчения. Его созданию способствовала гибель в декабре 1610 г. Лжедмитрия II. Отряды «вольных казаков» под предводительством И. Заруцкого и князя Дм. Трубецкого присоединились к отрядам Прокопия Трубецкого и образовали первое ополчение. Ляпунов, призывая всех воинских людей принять участие в освобождении Москвы, сулил «волю и жалование» [166 - История России с древнейших времен до 1861 года: Учеб. для вузов /под ред. Павленко Н. И., Андреева И. Л. и др. М., 1996.].
   Весной 1611 г. ополчение осадило Москву. Накануне его появления, в марте, в столице вспыхнуло восстание. Завязались упорные бои на улицах. Активным участником восстания стал Д. М. Пожарский, который был ранен и вывезен в свою нижегородскую вотчину. Не имея сил для того чтобы справиться с москвичами, поляки выжгли часть посада.
   Ополчение создало высший временный орган власти страны – «Совет Всея Земли». Но действовал он нерешительно, скованный внутренними разногласиями и взаимными подозрениями. Для их преодоления по инициативе Ляпунова 30 июня 1611 г. был принят «Приговор Всея Земли» [167 - Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе междоусобных отношений конца XV – начала XVI в. М., 1980.], который предусматривал восстановление прежних крепостнических порядков.
   «Приговор» не удовлетворил вольное казачество. Известие о расправе дворян над 28 казаками переполнило чашу их терпения. 22 июля 1611 г. вызванный на казачий «круг» Ляпунов был убит. Смерть Ляпунова привела к распаду первого ополчения. Дворяне покинули подмосковный лагерь. Казаки Трубецкого и Заруцкого продолжили осаду, но они не были достаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном.
   Эти события совпали с падением Смоленска в начале июня 1611 г. Сигизмунд III открыто объявил о своем намерении сесть на московский престол. Активизировали свои действия и шведы. 16 июля 1611 г. был занят Новгород, власти которого пошли на соглашение с Карлом IX, предусматривавшее избрание царем его сына, принца Карла-Филиппа. Казалось, что страна на краю огромной бездны, – не случайно самые распространенные публицистические жанры этого времени – «плачи» о погибели Русской земли.
   Но земщина вновь показала свою способность к возрождению. В провинциальных городах началось движение за организацию второго ополчения. Осенью 1611 г. староста Нижегородского посада Кузьма Минин обратился с призывом пожертвовать всем ради освобождения Родины. Под его началом городской совет собирал средства для призыва ратных людей. Патриотический порыв, готовность к самопожертвованию охватили массы. Был избран и воевода, отличавшийся «крепкостоянием» и честностью, – Д. М. Пожарский. Последний вместе с «выборным человеком» [168 - Платонов С. Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1995.] Кузьмою Мининым возглавил новый «Совет Всея Земли».
   Второе ополчение не сразу выступило к Москве. Поднявшись вверх по Волге, оно более четырех месяцев простояло в Ярославле, формируя свое правительство и основные приказы. Это необходимо было, чтобы, во-первых, опираясь на менее разоренные северные города, собраться с силами и средствами, и, во-вторых, договориться с вольными казаками. Судьба Ляпунова была еще слишком памятна, чтобы игнорировать важность подобной акции.
   Между тем в подмосковных «таборах» произошел раскол. Честолюбивый И. Заруцкий, мечтавший о самостоятельной роли, ушел со своими сторонниками в Коломну, где находилась Марина Мнишек и ее сын от Лжедмитрия II Иван, «воренок», по определению современников. Имя Ивана Дмитриевича, «законного» наследника престола, давало Заруцкому желаемую свободу действий и независимость.
   В августе 1612 г. второе ополчение пришло под Москву. В сентябре подмосковные воеводы договорились Москву «доступать» вместе и «Российскому государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости» [169 - Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.]. Было образовано единое правительство, выступавшее отныне от имени обоих воевод, князей Трубецкого и Пожарского.
   В 20-х числах августа ополченцы отразили попытку гетмана Ходкевича освободить осажденный польский гарнизон. Однако поляки упорствовали. Им было жалко расставаться с богатой добычей, украденной в Кремле. Сильно надеялись они и на помощь короля. Но Сигизмунд III столкнулся с целым рядом трудностей: шляхта, в частности, опасалась самодержавных устремлений короля, усиленных ресурсами Москвы, и ограничивала его силы. Сигизмунд III отступил. Польские и литовские люди изнемогали. 22 октября был взят Китай-город. Четыре дня спустя, 26 октября 1612 г. капитулировал кремлевский гарнизон. Москва была освобождена.
//-- 2. СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА --//
   С приходом к власти первого из Романовых – Михаила Федоровича основной задачей для его правления стало завершение освобождения страны от шведско-польской агрессии. Последние не спешили признать легитимность дома Романовых и, пользуясь слабостью Московского государства, стремились к его дальнейшему расчленению. В 1615 г. шведы осадили Псков, но потерпели неудачу, хотя в целом правительству шведского короля Густава II Адольфа удалось оттеснить Россию от Балтийского моря и принудить к заключению Столбовского мира 1617 г., по которому побережье Финского залива и Карела отошли во владение Швеции.
   Труднее было добиться прекращения военных действий с Речью Посполитой. В 1618 г. подросший Владислав отправился отвоевывать свой «законный престол», похищенный Романовыми. В ночь на 1 октября поляки дошли до Арбатских ворот и попытались овладеть Белым городом. Михаилу Федоровичу удалось отбить приступ. Но и силы Владислава была исчерпаны. В декабре 1618 г. близ Троицкого монастыря было заключено Деулинское перемирие. Условия его были чрезвычайно тяжелыми для страны. К Польше отходили Смоленск, Северская и Черниговская земли. Деулинский договор предусматривал обмен пленными. Вернувшийся таким образом в 1619 г. Филарет, отец государя, был избран патриархом. Он, по сути, оттеснил на второй план своего сына и с новым титулом «Великого государя» сосредоточил с своих руках управление страной [170 - История России с древнейших времен до 1861 года: Учеб. для вузов /под ред. Павленко Н. И., Андреева И. Л. и др. М., 1996.].
   Итоги самой смуты предопределили главные направления внешнеполитических усилий первых Романовых. «Святейший патриарх» Филарет и его преемники настойчиво стали искать пути преодоления условий Деулинского перемирия, возвращения земель, утраченных в смутное лихолетье.
   Россия, ослабленная польско-шведской интервенцией и жестоким социальным кризисом внутри страны, долгое время вынуждена была мириться со значительными территориальными потерями. По Столбовскому миру 1617 г. к Швеции отошли земли, обеспечивающие выход к морю: Ям, Ивангород и Копорье. Деулинское перемирие 1618 г. с Речью Посполитой лишило Россию Смоленска и Чернигово-Северских земель. На южных границах грабили население и уводили в плен тысячи русских и украинцев крымские татары. Разоренная страна не могла не только протянуть руку помощи украинскому и белорусскому народам, но и дать отпор агрессивным акциям крымских феодалов.
   Внешнеполитический курс России на протяжении XVI–XVII вв. был нацелен на решение трех задач: воссоединение с братскими украинским и белорусским народами, обеспечение выхода к Балтийскому и Черному морям и, наконец, достижение безопасности южных границ от разбойничьих набегов вассала Османской империи – крымского хана.
   Возможностей для одновременного решения трех задач у России в XVII в. не было. Поэтому при определении первоочередной цели правительство тщательно оценивало как собственные ресурсы, так и международную обстановку. В Москве рассудили, что в 30-х гг. сложилась благоприятная обстановка для борьбы с Речью Посполитой за возвращение Смоленска.
   Поход русской рати к Смоленску начался в сложных условиях, когда южные уезды подвергались набегам крымцев. Опасаясь прихода более значительных сил крымских феодалов, правительство вынуждено было задержать выход войск из Москвы до августа. Поход протекал крайне медленно, с оглядкой, так что войска оказались у Смоленска только в декабре.
   Блокировать сильную крепость командовавшему русскими войсками боярину Шеину не удалось – осада затянулась на восемь месяцев. К этому времени в Речи Посполитой на троне укрепился Владислав IV, начавший энергичную подготовку к оказанию помощи смоленскому гарнизону. Два обстоятельства усложнили положение армии Шеина. Летом 1633 г. крымские татары вторглись в пределы России, опустошили Рязанский, Белевский, Калужский и даже часть Московского уездов; проведав об этом, дворяне бросились из армии спасать свои поместья и семьи. В еще большей степени русские войска деморализовало движение «вольницы» в армии Шеина; в нем участвовали мобилизованные в армию холопы, крестьяне и посадские. Лишенные воинских навыков и дисциплины, они игнорировали приказы общего командования, действовали по-партизански, нападая как на неприятельские отряды, так и на усадьбы помещиков. Движение, которым на первом этапе предводительствовал монастырский крестьянин Балаш, не прекратилось и после того, как он был схвачен, и даже усилилось, так что в 1634 г. в нем участвовало до 8 тыс. человек.
   Подоспевшему к Смоленску Владиславу IV удалось перерезать коммуникации армии Шеина с тылами, и она стала испытывать острый недостаток в продовольствии и фураже. Начались переговоры, завершившиеся в июне 1634 г. заключением Поляновского мирного договора. Полякам были возвращены все города, которыми овладели русские на начальном этапе войны: Невель, Стародуб, Почеп, Себеж и др. Смоленск тоже остался в руках поляков. Договор, однако, предусматривал отказ Владислава от претензий на русский престол.
   Виновниками неудачи Смоленской войны были объявлены воеводы М. Б. Шеин и А. В. Измайлов. Обоим, по боярскому приговору, были отрублены головы.
   ВЫВОДЫ
   Поражение в Смоленской войне лишило страну возможности вести активную борьбу с южным соседом даже в те годы, когда обстоятельства этому благоприятствовали. Задача освобождения русского народа от притязаний иностранных захватчиков на протяжении всего XVII столетия оставалась первостепенной для Руси. Национально-освободительная борьба способствовала ускорению процесса решения одной из трех основных задач, а именно – сближению с братскими народами и уже дальнейшему совместному противостоянию вероломным завоевателям.
//-- 3. ВОССОЕДИНЕНИЕ УКРАИНЫ С РОССИЕЙ И ВОЙНА С РЕЧЬЮ ПОСПОЛИТОЙ --//
   Важнейшей внешнеполитической акцией Российского государства в XVII в. явилась борьба за воссоединение с Украиной.
   Большая часть Украины в первой половине XVII в. входила в состав панской Речи Посполитой. Крестьяне и городское население Украины, как и в России, подвергалось феодальной эксплуатации. Но украинские крестьяне и горожане являлись, кроме того, объектом национального и религиозного угнетения: населенные украинцами и белорусами латифундии принадлежали польским магнатам, официальным языком, на котором велось все делопроизводство в учреждениях, был польский, православная церковь подвергалась гонению.
   Особую прослойку населения Украины составляли запорожские казаки [171 - История России с древнейших времен до конца XVII в. /под ред. Новосельцева А. П., Сахарова А. Н… М., 1997.]. Казаки имели свое самоуправление – выборного гетмана. Днепровские казаки несли сторожевую службу, отражая набеги крымских феодалов. Польское правительство, заинтересованное в службе казаков, заносило их в реестр, т. е. список. Каждый значившийся в нем получал вознаграждение.
   Запорожская Сечь непрерывно пополнялась новыми пришельцами, но реестр оставался неизменным. Это создавало почву для социальных конфликтов между верхушкой казачества и остальной массой, не включенной в реестр.
   В 1630 г. вспыхнуло восстание под предводительством Тараса Федоровича, направленное против гетмана, придерживавшегося польской ориентации. Восставшие дважды разгромили шляхетские отряды и вырвали у правительства обещание увеличить реестр.
   Новый этап борьбы украинского народа против социального, национального и религиозного угнетения панской Польши связан с именем Богдана Михайловича Хмельницкого. Предводитель освободительной борьбы украинского народа обладал всеми качествами вождя: умением сплотить разнородные в социальном отношении силы (не только казачество, но и крестьян, горожан, духовенство) и нацелить их против общего врага. Другое достоинство Хмельницкого состояло в широком политическом кругозоре, позволявшем ему смело лавировать, заключая союзы, если того требовала обстановка, даже с таким ненадежным партнером, как крымский хан. В то же время Богдан Хмельницкий ни на минуту не забывал того, что окончательная цель может быть достигнута только в тесном союзе с русским народом.
   Начало движения под предводительством Хмельницкого сопровождалось рядом блестящих побед восставших над войсками Речи Посполитой. Первый успех последовал в мае 1648 г., когда в двух битвах – у урочища Желтые Воды и у Корсуни – была наголову разгромлена армия коронного гетмана Потоцкого. Молва о победе быстро разнеслась по Украине, и в армию Хмельницкого стали вливаться огромные массы населения. Летом 1648 г. восстание переросло в освободительную войну.
   Очередные победы войско Хмельницкого одержало у Пилявец (сентябрь 1648 г.) и у Зброва, где 5 августа 1649 г. были разгромлены карательные войска, которыми командовал сам король. По компромиссному Зборовскому договору, заключенному через 3 дня после сражения, в ряде воеводств должности могли занимать только православные; договор разрешал польским магнатам, изгнанным из Украины в ходе освободительной войны, возвратиться в свои владения и требовать от крестьян выполнения повинностей.
   Одновременно с украинцами в борьбу против панского гнета включились и белорусы.
   Хмельницкий понимал значение Белоруссии как плацдарма для нанесения панами ударов по Украине с фланга и тыла. Поэтому он отправил в помощь белорусским повстанцам значительные силы.
   Успехи движения не вскружили голову его предводителю -
   Хмельницкий отдавал себе отчет, что чем больше будет затягиваться освободительная война, тем меньше останется шансов добиться цели. С самого начала освободительной войны он много раз обращался к русскому царю с просьбой принять Украину в русское подданство.
   Обстановка в России к тому моменту не способствовала удовлетворению просьбы – страна была не готова к войне с Речью Посполитой, которая началась бы сразу же после объявления о воссоединении Украины с Россией.
   Освободительная война украинского и белорусского народов вступила в стадию, когда без помощи извне она могла пойти на убыль. Время показало, что на союзническую верность крымского хана положиться нельзя, – он изменял в самые ответственные моменты, например в июне 1651 г. в сражении под Берестечком татары не только покинули поле боя, но и увели с собою Хмельницкого, чем обрекли украинскую армию на поражение. Изменил крымский хан и осенью 1653 г., когда армии короля в окрестностях Жванца грозило полное уничтожение, – хан и здесь, получив от короля крупную сумму, перешел на его сторону.
   Для России настала пора решительных действий. Земский собор в Москве 1 октября 1653 г. принял решение о воссоединении Украины с Россией. На Украину было отправлено посольство во главе с боярином Бутурлиным. Рада в Переяславле 8 января 1654 г. единодушно высказалась за вхождение Украины в состав России. В торжественной обстановке было провозглашено воссоединение двух братских народов.
   Начавшаяся война с Речью Посполитой на первом этапе протекала для России весьма успешно. В кампании 1654 г. русские войска овладели Смоленском и 33 городами Восточной Белоруссии, в том числе Полоцком, Витебском, Могилевом [172 - История России с древнейших времен до конца XVII в. /под ред. Новосельцева А. П., Сахарова А. Н. М., 1997.].
   Разгромом Речи Посполитой воспользовалась Швеция, стремившаяся оттеснить ее от побережья Балтийского моря и стать самым полновластным хозяином прибрежных территорий на юге Балтии. Летом 1655 г. шведский король Карл X с севера вторгся в пределы Польши и без труда овладел большей частью ее территории, в том числе и Варшавой. Успех Швеции обострил ее и без того напряженные отношения с Россией. В Москве справедливо рассудили, что захват Швецией польских земель укрепит ее позиции в Прибалтике и усложнит борьбу России за выход к Балтийскому морю. Поскольку русское правительство было убеждено, что Речь Посполитая, ослабленная успешными действиями русского и шведского оружия, более не в состоянии вести активные боевые действия, то в августе 1656 г. оно начало с нею мирные переговоры. Стороны не сошлись в своих требованиях, и 24 октября 1656 г. был заключен не мир, а перемирие.
   К этому времени Россия уже находилась в состоянии войны со Швецией, объявленной 14 мая. Военные действия на русско-шведском театре первоначально развивались успешно: русские войска овладели Дерптом, Кокенгаузеном, Динабургом, Мариенбургом и подошли к Риге, но здесь их постигла неудача, и осаду Риги пришлось снять. В течение двух лет, когда Россия вела войну со Швецией, Речь Посполитая, получив передышку, сумела собраться с силами и возобновила военные действия против России. Одновременно вести войну против Речи Посполитой и Швеции у России возможности не было, и она 20 декабря 1658 г. в Валиесаре заключила со Швецией перемирие на три года. В 1660 г. Швеция заключила мир с Речью Посполитой, и Россия вынуждена была по Кардисскому миру (июнь 1661), возвратить Швеции все свои приобретения в Ливонии. Наша страна оставалась отрезанной от морских берегов.
   Возобновленная с Речью Посполитой война более не сопровождалась блистательными победами, характерными для первых лет военных действий. Она приняла затяжной характер, истощавший материальные и людские ресурсы сторон.
   Стороны начали мирные переговоры еще в 1661 г., но они, то прекращаясь, то возобновляясь, не приносили мира, поскольку ни одна из них не соглашалась на уступки. Изнурительные переговоры завершились 30 января 1667 г. Андрусовским перемирием на 13 с половиной лет: России были возвращены Смоленск, а также все земли к востоку от Днепра. Речь Посполитая признала воссоединение Левобережной Украины с Россией, однако Белоруссия оставалась под ее владычеством. Россия приобрела также Киев, расположенный на правом берегу Днепра, правда, на два года. Условия Андрусовского перемирия в 1686 г. закрепляли «Вечный мир», согласно которому Киев на вечные времена оставался за Россией.
   Хотя Андрусовское перемирие, а затем и «Вечный мир» не решили вопроса воссоединения с Россией всей Украины и тем более Белоруссии, они знаменовали крупный внешнеполитический успех правительства: воссоединение Левобережной Украины с Россией цементировало дружбу двух братских народов и открывало перспективу вхождения всей Украины и Белоруссии в состав России.
//-- 4. РУССКО-ОСМАНСКИЕ И РУССКО-КРЫМСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА --//
   Окончание войны с Речью Посполитой позволило России оказать энергичное сопротивление агрессивной политике Османской империи. Ее военная мощь в связи с упорядочением армии и государственного аппарата оставалась серьезной угрозой для соседей. У Речи Посполитой ей удалось отвоевать Подолию, у Венеции – о. Крит, в 70-х гг. она пыталась утвердиться на Правобережной Украине.
   Перед Россией встал вопрос об установлении союзнических отношений со странами, над которыми нависла угроза стать жертвами захватнической политики османов. Но осуществить это намерение созданием антитурецкой коалиции пока не удавалось, что позволило османам объявить войну России (1677–1681). Война началась походом объединенного османо-крымского войска на обороняемую русскими крепость Чигирин, расположенную на Правобережной Украине. Захватив эту крепость, османы намеревались овладеть Киевом и Левобережной Украиной.
   3 августа 1677 г. неприятельские войска численностью около 60 тыс. человек осадили Чигирин, защищавшийся гарнизоном в 12 тыс. воинов (5 тыс. русских солдат и 7 тыс. украинских казаков) [173 - Новосельский А. А. Борьба Русского государства с татарами в XVII веке. М.; Л., 1948.]. Осада Чигирина силами, в пять раз превышавшими численность оборонявшихся, не принесла успеха османам. Стойкая оборона крепости, осуществлявшаяся под руководством талантливого военачальника окольничего И. И. Ржевского, демонстрировала прочность русского и украинского народов.
   На помощь осажденному гарнизону двинулась русско-украинская армия во главе с Г. Г. Ромодановским. Она успешно переправилась через Днепр и в сражении у Бужина наголову разгромила крымско-османскую армию, пытавшуюся воспрепятствовать переправе. Неприятель откатился к Чигирину, а оттуда, бросив артиллерию и обозы с продовольствием, в панике бежал.
   В июле 1678 года османы вновь предприняли осаду Чигирина. Несмотря на героическую оборону крепости, османам удалось овладеть частью города. В ночь с 11 на 12 августа русские войска организованно вышли из крепости, от которой после осады и штурма остались руины. Османы вместе с крымцами пытались разгромить армию, отходившую к Днепру, но, убедившись в стойкости русских и украинских воинов, вынуждены были отказаться от этого намерения.
   Кампания 1677–1678 гг. настолько ослабила османов, что в последующие два года активные операции с участием значительных сил не производились, и дело ограничилось мелкими стычками. 30 января 1681 г. в Бахчисарае был подписан договор, устанавливавший 20-летнее перемирие. Османы признали право России на Киев. Земли между Днепром и Бугом объявлялись нейтральными, но подлежавшими заселению подданными воевавших сторон.
   В ходе войны была создана третья по счету оборонительная линия, протяженностью в 400 верст – Изюмская, прикрывшая от набегов крымцев Слободскую Украину.
   Отношения с Крымским ханством складывались столь своеобразно, что заслуживают специального освещения. Главное отличие состояло в том, что это были не отношения двух северенных государств, а отношения данника с завоевателем, причем в роли данника выступала огромная страна, именуемая Россией, а в роли повелителя – ничтожное по размерам Крымское ханство.
   Уплата дани крымским татарам ведет начало от даннических отношений Московского княжества к Золотой Орде. К XVII в. положение монголо-татар коренным образом изменилось: Казанское и Астраханское ханства были покорены Россией еще в середине XVI в. Крымское ханство существовало еще свыше двух столетий. Тому способствовали два обстоятельства: наличие узкого перешейка, соединявшего полуостров с материком, позволяло крымцам, укрепив его, успешно обороняться от нападений извне. Укрепление надежно защищало крымских татар от русской рати.
   Второе, не менее существенное обстоятельство, обеспечившее долголетие Крымского ханства, состояло в том, что оно находилось в вассальной зависимости от османской империи, представлявшей в те времена могущественное государство, перед которыми трепетала вся Восточная Европа. Конфликт с Крымом грозил перерасти в войну с Османской империей, что побуждало русское правительство проявлять в отношениях с крымским ханом осторожность и даже предупредительность.
   Крымские ханы считали себя прямыми наследниками и преемниками золотоордынских ханов и требовали от Русского государства уплаты дани, называвшейся «поминками» [174 - Новосельский А. А. Борьба Русского государства с татарами в XVII веке. М.-Л., 1948.]. Это унижение приходилось терпеть, ибо у Русского государства в первой трети XVII в. отсутствовали силы, чтобы освободиться от уплаты унизительной дани.
   Еще одна особенность в русско-крымских отношениях состояла в том, что Русское государство находилось в состоянии непрекращающейся и в то же время необъявленной войны с Крымом. Из года в год, как только зеленела трава и, следовательно, появлялся подножный корм для лошадей, крымская конница уходила с полуострова и направлялась на север, в уезды, населенные русскими и украинцами. Цель походов на протяжении нескольких столетий оставалась неизменной: пленение людей, захват лошадей и т. д.
   В Москве знали об обыкновении татар совершать набеги на Русь в весенние и летние месяцы и заранее готовились к отпору, сосредоточивая поместную конницу в Серпухове, Переяславле Рязанском, Туле и других городах. Трудность борьбы с набегами состояла в том, что русскому командованию не было известно, на каком из шляхов встретятся нападавшие: Муравском мимо Белгорода, Изюмском со стороны Ливен или Калмиусском со стороны Ольшанска и Воронежа.
   С середины XVII в., когда было завершено строительство Белгородской черты, в обороне южных границ наступил новый этап: набеги татар хотя и продолжались, но они перестали быть безнаказанными и сопровождались более скромной, чем прежде, добычей.
   Определить общий ущерб, наносимый крымцами Русскому государству, не представляется возможным. К материальному урону надлежит добавить моральный – крайне жестокое обращение с русскими дипломатами, находившимися в Крыму. Только тяжелое положение в стране, вызванное неудачно закончившейся Смоленской войной, удержало Земский собор и правительство от объявления Крыму войны. Однако повсеместно с каждым годом татары натыкались на все более яростное сопротивление со стороны приграничного населения России и с каждым годом их набеги приносили худшие результаты в сравнении с предыдущими.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   На протяжении всего XVII в. русскому народу приходилось проявлять все свое мужество и отвагу в противостоянии иностранным захватчикам – Речи Посполитой, Швеции, Османской империи и крымским татарам. XVII в. в связи с этим можно определить как эпоху постоянных войн, побед и поражений России на внешнеполитической арене. Он же представляется современными историками как определяющее столетие в становлении братского союза славянских народов. Их совместная народно-освободительная борьба против интервенции не только сделала из них военных союзников, но и навеки сплотила их культурно-патриотическими, социально-политическими и духовно-религиозными узами.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России с древнейших времен до конца XVII века. под ред. Новосельцева А. П., Сахарова А. Н. М., 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года: Учеб. для вузов /под ред. Павленко Н. И., Андреева И. Л. и др. М., 1996.
   3. Новосельский А. А. Борьба Русского государства с татарами в XVII веке. М.; Л., 1948.
   4. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1995.
   5. Сахаров А. М. Образование и развитие Российского государства в XIV–XVII вв. М., 1969.
   6. Скрынников Р. Г. Россия накануне Смутного времени. М., 1985.
   7. Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.
   8. Тихомиров М. Н. Российское государство XV–XVII вв. М., 1973.
   9. Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе междоусобных отношений конца XV-начала XVI в. М., 1980.

ТЕМА 36. ШКОЛЫ ЖИВОПИСИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Искусство Новгорода
   2. Московская школа
   3. «Строгановские мастера»
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Средневековье для Руси было временем весьма сложным, поскольку монголотатарское иго, продолжавшееся около трехсот лет, не могло пройти для русской культурной жизни бесследно. Однако, несмотря на это, художественное ремесло осталось самобытным. Появляются живописные школы, которые формируются на основе синтеза русских традиций и византийского искусства. Это не удивительно, ведь средневековая живопись развивалась в рамках иконописи, а христианство, как известно, пришло к нам из Византии.
   Данная работа интересна тем, что пытается проследить взаимосвязь между различными школами русской живописи, сменяющими друг друга; сформировать представление о том или ином направлении в искусстве; выявить отличительные черты; раскрыть деятельность ведущих представителей разных школ.
//-- 1. ИСКУССТВО НОВГОРОДА --//
   Общеизвестна роль Новгорода как международного торгового центра Средневековья. Кроме того, не секрет, что город представлял собой феодальную республику. Определенная демократичность общественной жизни Новгорода наложила отпечаток и на его художественную культуру.
   Росписи Георгиевского собора в Старой Ладоге (60-е гг. XII в.), храма Благовещенья в Аркажах (1189), Спаса-Нередицы (1199), затем более поздней эпохи – Успенья на Волотовом поле (1363), Спаса на Ильине (1378) и других церквей, наконец, иконопись – все это, взятое в совокупности, выражает особенности Новгородской школы: простонародность облика святых, контрастный, смелый колорит (киевская художественная школа использовала преимущественно тональный колорит).
   В искусство Новгорода проникали даже социальные мотивы. В церкви Спаса-Нередицы, например, был изображен богач из библейской притчи, помещенный в адский огонь, и бедняк Лазарь, восседающий у праотца Авраама в раю. Надпись гласила: «Отче Авраам, помилуй меня и пошли Лазаря, чтобы он омочил палец свой в воду и остудил мне язык. Изнемогаю я в пламени этом». Беспощадность справедливого возмездия усиливалась фигурой сатаны, подносящего грешнику вместо живительной влаги сосуд с огнем, и второй надписью: «Друг богатый, испей горящего пламени» [175 - Пикулев И. И. Русское изобразительное искусство. М., 1977. С. 15.].
   Новгородская фресковая живопись достигла своего расцвета во второй половине XIV в. Именно в это время прибыл из Византии и связал свою творческую судьбу с новгородской школой Феофан Грек (род. около 1350 – ум. около 1410).
   Выдающееся произведение Феофана Грека – фрески церкви Спаса на Ильиной улице в Новгороде (1378), сохранившиеся лишь частично. Манера Феофана Грека индивидуальна, но его внутренние творческие искания совпали с характерными для новгородской школы мотивами. В колорите он использовал принципы контраста, хотя не прибегал к яркой, пестрой расцветке. Чтобы добиться резкого эффекта, ему достаточно было на коричневое пятно лица или одежды как бы обрушить удары коротких белильных мазков. Стремительное движение кисти превращало их буквально в зигзаги молний, озарявших мглу. В мировом искусстве Средневековья немного художественных образов, способных сравниться, например, с созданным Феофаном Греком образом одного из первых отшельников в истории христианства – Макария Египетского.
   Согласно легенде, Макарий, потрясенный мерзостью, царившей в жизни, удалился в пустыню. Считая все то недостойное, что ему пришлось увидеть, якобы связанным с плотским началом в человеке, он решил «встать над плотью». Отшельник изнурял свое тело постами и религиозными бдениями.
   В изображении Феофана Грека он кажется почти бесплотным. Темный «лик» святого бороздят резкие белильные штрихи, выявляющие скулы, надбровные дуги, поднятые в молитвенном жесте кисти иссохших рук. Еле намеченные глаза наполовину прикрыты тяжелыми веками. Поэтому их взгляд приобретает сурово-печальное выражение.
   Средневековая церковь в течение многих веков своего существования научилась ценить искусство как могущественное средство воздействия на человека. Роспись того или иного храма диктовалась не только желанием «украсить» его живописью, но и желанием включить в церковный обряд дополнительное средство для осуществления церковных идей.
   Искусство, как и слово, должно было укреплять веру в незыблемость церковных догм. Это явилось мотивом к созданию многих выдающихся произведений средневековой живописи. При их созерцании человек испытывает чрезвычайный восторг души, вовлекается в атмосферу встречной работы мысли. В силу своей монументальности стенная живопись обладала особенно мощным влиянием на сознание верующего человека. Достаточно припомнить изображение Христа в куполе церкви Спаса на Ильине, расписанной Феофаном Греком.
   В противовес монументальности, фрески церкви Успения на Волотовом поле, недалеко от Новгорода, отличает отсутствие давления, нейтральность изображения. Г. И. Вздорнов считает, что Волотово – «зарождение эстетики» [176 - Вздорнов Г. И. Волотово. Фрески церкви Успения на Волотовом поле близ Новгорода. М., 1989. С. 86.].
   Новгородская художественная школа заняла на известное время ведущее положение в русской культуре.
//-- 2. МОСКОВСКАЯ ШКОЛА --//
   Монгольское завоевание нанесло колоссальный ущерб русским землям. Однако оно оказалось в состоянии затормозить, но не остановить прогрессивное развитие Руси. Началось объединение северо-восточных земель вокруг Москвы. Выгодное географическое положение этого княжества в центре пересечения речных и сухопутных путей привело к быстрому возрастанию его значения в экономическом отношении.
   Государственная дальновидность московских правителей содействовала превращению Москвы в крупный политический центр. Естественно, что Москва становилась и важнейшим культурным центром Руси.
   Московские художники тех лет, и это надо особенно подчеркнуть, были в основном иконниками. Мастерство стенного письма ни процветать, ни получить здесь большого развития не могло. После подъема 40-х гг. XIV в., когда при росписях московских храмов москвичи руководствовались советами многоопытных во фресковом искусстве греков, здесь был построен только один каменный храм – в Чудове монастыре.
   «Московскому искусству, которое развивалось в единстве с традиционной деревянной архитектурой Залесской Руси, явно не хватало опытных мастеров-стенописцев» [177 - Сергеев В. Рублев. М., 1986. С. 67.].
   На рубеже XIV–XV вв. в Москве творил величайший из мастеров Древней Руси Андрей Рублев (род. около 1360 – ум. 1430), ставший, по существу, основателем самостоятельной московской художественной школы.
   Московская художественная школа, формируясь в обстановке начавшегося национального подъема, утверждала новые эстетические идеалы. Искусство Андрея Рублева и его сподвижников не содержало в себе мотивов недоступной мирянам святости небожителей киевских мозаик или фанатической одержимости праведников и отшельников новгородских росписей. Персонажи творений московских художников стояли несравнимо ближе к реальным людям, хотя и сохраняли неземную величавость.
   Краски Андрея Рублева не менее интенсивны, чем у новгородцев, но в то же время легче и светлее. Гибкая линия плавно очерчивает фигуры, а не «врезает» их в фон, как это было на киевских фресках.
   Широкую известность мастеру принесло участие в 1405 г. в украшении великокняжеского Благовещенского собора Московского Кремля. Затем он работал в Звенигороде, где расписал Успенский собор и исполнил иконы для Саввино-Сторожевого монастыря. В 1408 г. во Владимире художник полностью восстановил осыпавшиеся фрески в обветшавшем Успенском соборе, который служил в то время главным собором Руси. Наконец, последнее значительное свершение Андрея Рублева – роспись и украшение иконами собора знаменитой Троице-Сергиевой лавры (20-е гг. XV в.).
   Работа живописца в Троице-Сергиевой лавре имела особое значение. Известно, что в 1380 г. в этой обители ее основатель Сергий Радонежский благословил московского правителя Дмитрия Ивановича на поход против Мамая и предрек блистательную победу. Поэтому позднее, в 1408 г., Едигей, совершив набег на Русь, разрушил лавру до основания, даже приказал запахать и засеять травой землю, где она стояла, чтобы вытравить всякое воспоминание о поражении его соплеменников на Куликовом поле. Однако впоследствии глубоко чтимая лавра была восстановлена, и именно здесь в 1422–1427 гг. Андрей Рублев исполнил в качестве ее главной иконы «Троицу».
   Рублев излагал библейский рассказ о явлении старцу Аврааму трех прекрасных юношей, воплотивших в себе «троичность высшего Божества». Мастер не собирался иллюстрировать христианскую легенду. Его захватила идея единства, с которой для людей Средневековья связывалось представление о «Троице».
   Смело отходя от установившихся традиций изображения «Троицы», художник даже не показал Авраама и его жену Сарру. Рублев не хотел чем-либо отвлекать внимание от главного – духовного единства сидящих за столом крылатых юношей. На кого бы из них ни посмотрел зритель, его взгляд будет невольно скользить к соседнему и в каждом находить настроение взаимопонимания и доверия.
   Это впечатление достигнуто тем, что все изображения вписаны в замкнутую круговую линию. Она охватывает фигуры юношей, склоненных друг к другу, и далее вновь и вновь возрождается в очертаниях всех частей композиции. Так, мягкое движение головы среднего ангела словно встречает свое мелодическое эхо в общем очерке силуэта наклонившегося соседа. Оно ритмично повторяется в круглой форме нимба вокруг его головы, в округлом рисунке его крыла и даже в изгибе ствола дерева и очертаниях пригорка, изображенных в глубине.
   Линейные повторы сопровождает повторяемость элементов цветовой гаммы. Для своего шедевра Рублев достал ляпис-лазурь – краску, которая ценилась дороже золота, т. к. приготавливалась из бирюзы. Ее звонкая синева превратила плащ центрального ангела в подобие драгоценного самоцвета, вделанного в икону. Однако сила этого цвета заключена в том, что он имеет отзвуки не только в тонах хитонов боковых ангелов, но и в мягких – то лиловато-, то зеленовато-голубоватых оттенках складок их плащей, а также в прозелени, явно просвечивающей в лицах. Ритмические повторы мотивов круга, издревле служившего символом единения, помогают мастеру целенаправленно провести свою идею. В то же время они сообщают его творению необыкновенную музыкальность. Стоустая молва об иконе, подобно кругам на воде, расходилась по Руси. Рублевская «Троица» повторенной возникала то в одной, то в другой церкви, соборе, тереме. Позднее так называемый Стоглавый собор даже запретил писать сюжет иначе, чем его решил великий художник.
   Есть сведения, что на склоне лет Рублев расписал собор Андроникова монастыря, но росписи не сохранились, потому что по распоряжению церковников осыпавшиеся фрески сбивали вместе со штукатуркой и писали на заново отштукатуренной поверхности. «Троица» в последующие периоды трижды подвергалась безграмотным подновлениям, точнее говоря, записям. Позже они были устранены.
   Выдвинув такого мастера, как Андрей Рублев, московская художественная школа в период образования национального государства заняла господствующее положение на Руси.
   В конце XV в. в столице развернулось крупное строительство, имевшее целью придать городу облик, достойный резиденции «Государя всея Руси», женатого на племяннице последнего византийского императора. Это время оставило в русском зодчестве в качестве эпохального памятника ансамбль Кремля, получивший свое окончательное архитектурное решение в начале XVI в., в изобразительном искусстве памятником эпохи стало творчество Дионисия (род. около 1440 – ум. 1502).
   В 60-70-х годах XV в. живописец исполнил росписи и иконы в Пафнутьево-Боровском монастыре под Москвой. В начале 80-х гг. его вызвали ко двору Ивана III для написания икон в иконостасе главного кремлевского Успенского собора, а затем поручили работы в Иосифо-Волоколамском монастыре. Наконец, в последние годы жизни художник расписал, вместе с сыновьями Владимиром и Феодосием, собор Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря в Белозерском крае (1500–1502).
   Дионисий был мастером синтеза живописи с архитектурой. Блистательный пример тому – оформление портала собора Рождества Богородицы. Вверху, над дверным проемом, Дионисий поместил в неглубокой круглой нише (тимпане) изображение Христа на престоле; влево и вправо от него – фигуры Марии и святых, поклоняющихся ему (так называемый деисусный ряд). Ниже этого яруса расположились две сюжетные композиции, разделенные острым, килевым завершением лепного арочного обрамления портала. Они воспроизводят рождение и детство Марии. Слева и справа от входа – «небесная стража» – архангелы Михаил и Гавриил. Наконец, в нижней части стены – живописные полотнища-завесы («полотенца»), украшенные крупными круговыми орнаментальными узорами.
   Все это сложное построение связано в единую ритмическую систему, фокусом которой служит арочная линия портала. Последняя ритмически повторяется в силуэтных очертаниях архангелов, а затем в очерке фигур родителей Марии – Анны, возлежащей на ложе роженицы (левая композиция), и Иоакима, ласкающего дочь (правая композиция). В свою очередь, очертанию фигур Анны и Иоакима вторят линии находящихся над ними фигур деисусного ряда. И, наконец, заключительным, ритмическим аккордом служат линии тимпана, круговых узоров «полотенец» и нимбов.
   «Через замедленные жесты изысканно вытянутых фигур действие словно бы перетекает из одной группы в другую. Даже яркие цвета, входящие в колористическую гамму, взяты приглушенными. В силу этого стена выглядит окутанной перламутровой дымкой тонов» [178 - Пикулев И. И. Русское изобразительное искусство. М., 1977. С. 20.].
   Однако в художественном методе Дионисия видно переосмысление философской направленности наследия Андрея Рублева. Хрупкое изящество его образов как нельзя более соответствовало идеалам той утонченной и пышной культуры, о которой мечтали русские правители, впервые после почти трехвекового иноземного ига вновь заявившие о себе средневековому миру.
//-- 3. «СТРОГАНОВСКИЕ МАСТЕРА» --//
   Род Строгановых – уникальное явление русской истории XVI–XVII вв. По своему размаху, широте, разнообразию видов и многочисленности созданных первоклассных произведений церковного искусства они не имели себе равных: по щедрости уступая только царским церковным заказам и вкладам, по качеству же не уступая даже последним.
   Строгановы были не только заказчиками первоклассных произведений церковного искусства, но и организаторами собственных художественных, иконописных и золотошвейных мастерских. Подобные мастерские существовали обычно при архиерейских, великокняжеских или царском дворах, но никак не при дворе нерадивых «вотченников», пусть даже таких сверхбогатых, как Строгановы.
   Интересно отметить, что разным поколениям Строгановых были свойственны пристрастия к различным видам искусства (причем обычно к какому-то одному). Но общими для всех Строгановых были, с одной стороны, исключительная широта и организованность их художественной деятельности, а с другой – высокий уровень исполнения большинства создававшихся «по повелению» Строгановых произведений. Вероятно, благодаря именно этим двум качествам понятие «строгановский» стало обозначением определенных художественных особенностей во всех видах русского искусства. Стало оно и названием одного из направлений иконописи, которое хорошо известно любителям произведений искусства лицевого шитья. По заказам Строгановых также были созданы и многие известные сегодня предметы церковного обихода из серебра (Евангелия, чаши, кресты, ковши и др.), кости (резные иконки), которые еще не изучены как следует. Много было возведено Строгановыми и деревянных храмов, не сохранившихся до нашего времени. Наконец, легендарно богатой была и личная библиотека Строгановых.
   Строгановской школой иконописи считается группа икон, имеющих на оборотах надписи, или метки, которые свидетельствуют, что заказчиками их были представители рода «именитых людей» Строгановых. Эти надписи при многочисленности и стилистическом единстве икон в целом оказались одним их решающих факторов для именования «строгановским» уже не только частного собрания икон, но и определенного направления русской иконописи.
   При знакомстве с иконами сольвычегодского Благовещенского собора, который был домовым собором рода Строгановых, первое, что обращает на себя внимание, это стилистическая разнохарактерность и даже сумбурность, в которой трудно сразу проследить элементы живописной общности и комплексной цельности, хотя условия для этой цельности очевидны. Это и близкое время создания памятников, и семейное единство заказчиков, и, наконец, наличие у них собственных иконописных мастерских.
   Подбор икон имел не случайный характер, а мыслился как единый иконографический комплекс, идейный замысел которого был в целом ориентирован на Москву. И в этом нет ничего удивительного. Строгановы во всех сферах своей общественной деятельности были верными союзниками московского двора.
   Иконы «Троица в бытии», «Страшный суд», «Благовещенье с житием Богородицы в клеймах», «Иже херувимы» и ряд других можно объединить по следующим формальным признакам: одинаковые размеры и технологические характеристики досок, сходное золочение фона, «…групповая сгармонированность колоритов, а также идентичный набор технических приемов письма», придающих изображению тяжеловесность [179 - Искусство строгановских мастеров. М., 1991. С. 8.].
   К другой группе относят «Богоматерь Владимирскую с праздниками», «Алексея Митрополита с житием», «Василия Блаженного» и др. Обобщают эти произведения на основе применения способа изображения путем сплавленности всех слоев, что придает иконе объемность восприятия.
   «Рождество Иоанна Предтечи», «Никита Великомученик» и «Богоматерь Гора Нерукосечная» отличаются от упомянутых обобщенностью силуэтов, удлиненностью пропорций, стремлением к плавности, удивительным образом сочетающимися с «мешковатостью» некоторых фигур и невыразительностью их контура.
   Все эти группы объединяются в определении «Строгановская школа».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Вздорнов Г. И. Волотово. Фрески церкви Успения на Волотовом поле близ Новгорода. М., 1989.
   2. История России. Т. 1. М., 1999.
   3. Искусство строгановских мастеров. М., 1991.
   4. Пикулев И. И. Русское изобразительное искусство. М., 1977.
   5. Сергеев В. Рублев. М., 1986.

ТЕМА 37. ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА В КОНЦЕ XV – НАЧАЛЕ XVII вв

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Возникновение Русского централизованного государства
   2. Русско-мансийские отношения конца XVI–XVII вв.
   3. Вхождение Западной Башкирии в состав Русского государства
   4. Присоединение племен Центральной и Южной Башкирии
   5. Значение присоединения Башкирии к России
   6. Присоединение Ногайской Орды к России
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   К концу XV в. сложились условия для перехода объединительного процесса в завершающую стадию – формирования единого Российского государства с центром в г. Москве. Разгром под Русой новгородского ополчения заставил бояр принять условия мира, продиктованные великим князем Василием II. По Яженбицкому договору Новгород уплачивал великому князю большую контрибуцию и обязывался впредь не оказывать поддержки его противникам. За Москвой были закреплены перешедшие к ней еще при Василии I новгородские города Бажецкий Верх, Волок Лашский, Вологда с окружающими волостями.
   Вот как описывали территорию России европейцы, путешествовавшие по ней в то время: «Россия, или, как некоторые называют ее „Белая Россия“, или же, как вообще, также называют ее, по главному, стольному граду ее, Москве, лежащему в середине страны, Московией, составляет одну из самых крайних частей Европы, граничащую с Азией и обнимающую собой весьма значительное пространство… Границы ее, особенно если принимать в соображение земли, ныне находящиеся под владычеством царя, или военного князя московского, простираются: на север, или полночь, через полуночный круг до Ледовитого моря, на восток, или утро, до великой реки Обь, протекающей через земли ногайских татар, на юг, или полдень, до владений крымских, или перекопских татар, и на запад, или вечер, до соседних земель: Литвы, Польши, Ливонии и Швеции.» [180 - Олеарий. Описание путешествия в Московию и через Московию. Пер. А. М. Ловягина. М., 1994. С. 103.]
   Если бы все владения Русского царя были обитаемы и заселены так, как заселены некоторые места, то едва ли бы мог он удержать их под своей властью или же переселил бы всех соседних государей…" [181 - О государстве Русском. Сочинения Флетчера. Издание Суворина. СПб., 1906.]
   В каждом народе, даже при самом поверхностном взгляде на него, можно подметить нечто «свое», одному лишь ему присущее. К концу XV в. на развалинах удельной страны образуется единое государство и вместе с тем окончательно вырабатывается национальный тип его расселения, которое почти все целиком принадлежит к одному великорусскому племени. Государства и народы, входящие в него, так тесно переплетаются друг с другом, что образуют одну неразрывную, органическую ткань. Широко раздвинув свои пределы, Московская Русь XV–XVII вв. должна была вести и на западной, и на южной своей границе нескончаемые войны не только оборонительного, но и наступательного характера. Надо было, с одной стороны, защитить себя от степных кочевников, а с другой – довершить процесс объединения присоединением к Москве чисто русских областей, принадлежащих тогда Польско-Литовскому государству.
   Зародилась и еще одна заветная мечта – проникнуть к берегам какого-нибудь моря, или Черного, или Балтийского, чтобы таким путем завязать прочные связи с торговыми и промышленными странами Западной Европы. Эта упорная, нескончаемая борьба на два, а нередко даже и на три фронта, ставила все в Московском государстве на военную ногу.
   Каковы же причины объединения русских земель и сближения с другими народами? Если следовать логике формального подхода, то решающим фактором должен был служить экономический. Экономические потребности, независимо от воли и желания людей, заставляют налаживать экономические связи между отдельными регионами, следовательно, начинает формироваться единый рынок. Политическая раздробленность становится тормозом для развития экономики. Под влиянием экономических факторов политические границы преодолеваются, происходит объединение земель, формирование единого государства.
   В какой-то мере эта схема достаточно хорошо работает в Западной Европе. Но на Руси процесс объединения шел по иному сценарию. И хотя экономические связи между отдельными княжествами, без сомнения, развивались, но большой всероссийский рынок возник позже, только в XVIII в., а экономические остатки былой раздробленности – внутренние таможни – будут ликвидированы лишь в середине XVIII в. Таким образом, политические процессы на Руси опережали экономические.
//-- 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА --//
   Русское централизованное государство возникло как национальное, ибо его основное этническое ядро, преобладающее в экономическом, политическом и культурном отношениях, составляла русская (великорусская) народность, генетически восходящая к народности древнерусской, сложившейся на восточнославянской основе еще в эпоху Древней Руси. Русское централизованное государство выступает таким образом как преемник Древнерусского. В этом – одно из условий его жизнеспособности.
   Но при преобладании и ведущей роли русской народности централизованное государство в России было многонациональным по своему составу; предпосылки этого также существовали еще в Древней Руси – крупной многоэтнической державе [182 - Пашуть В. Т. «Особенности структуры Древнерусского государства» (см.: А. П. Новосельцев и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965).].
   В результате земледельческой колонизации, торговли, обмена производственными навыками и культурными достижениями еще в то время закладывались связи между славянами и другими народами Восточной Европы. Отдельные неславянские земли политически были связаны с русскими княжествами различного рода отношениями вассалитета, данничества и т. д. Процесс этногенеза привел к выделению из древнерусской народности (наряду с русским – великорусским народом) народов белорусского и украинского. Их земли были отторгнуты от великорусских и попали под власть Великого княжества Литовского, Польши, Венгрии. Временному разобщению русского и других народов европейской части страны содействовало иго Золотой Орды, завоевание крестоносцами Прибалтики и утверждение там орденских колоний.
   Образование Русского централизованного государства как многонационального было сложным процессом, обусловленным совокупностью объективных и субъективных факторов. К числу объективных условий вхождения народов в состав России относятся: историческая традиция их многовекового общения с Русью как в повседневной хозяйственной жизни, так и в освободительной борьбе против иноземных завоевателей, нужда в защите от врагов. Субъективный фактор оказывал воздействие на взаимные отношения русского правительства с отдельными народами в той или иной конкретной обстановке.
   Различны были формы присоединения народов к Русскому государству. В одних случаях это был добровольный акт (Башкирия), в других – результат военных действий (Казанское и Астраханское ханства) или военно-служилой, промышленной, крестьянской колонизации (Сибирь). Иногда принятие русского подданства отражало интересы местных феодальных верхов или племенных вождей, а иногда и народных масс (в борьбе за Казань часть местного населения поддерживала русское правительство. – Прим. авт.). Воссоединению Украины и Белоруссии с Россией предшествовала широкая освободительная борьба.
   Создание многонационального Русского государства было прогрессивным явлением. Но последствия его имели противоречивый характер. Политическое объединение народов, различных по уровню развития, культуре, быту, с одной стороны, создавало более благоприятные условия для крестьянского труда, обогащая его опыт; с другой – увеличивало пестроту, многоукладность социально-экономических отношений. Возрастала роль крепостнического государства в укреплении феодальных отношений. Потребность держать народы в подчинении побуждала власть усиливать государственный аппарат, она принималась в расчет при определении форм и норм их эксплуатации. Классовая структура многонациональной России неуклонно усложнялась. Национальный признак общественной дифференциации (русские и «нерусские») все больше подчинялся признаку классовому (государственные верхи и трудовой народ).
   Есть еще один аспект проблемы образования Русского многонационального государства – международный. Восстанавливая на великорусской основе государственное ядро европейского региона страны, московское правительство одновременно действовало как наследник прав Древней Руси на ее земли, славянские и неславянские. Русское централизованное государство выступало как оплот национального освобождения и возрождения славянства, как прогрессивная сила в низвержении Золотой Орды и немецкого ордена – государств, не имевших исторических корней в Восточной Европе и принесших ее народам тяжелый иноземный гнет.
   Политика России, как уже говорилось, встречала противодействие со стороны держав, завладевших (или стремившихся завладеть) ее землями. На юге и востоке ей угрожала Турция, распространившая свою власть на Северное Причерноморье, поставившая в зависимость от себя Крым, посягавшая на Поволжье и Украину. На западе и севере угрозу для России таили объединение Ливонского и Тевтонского орденов, уния Польши с Литвой и ее союзы с Венгрией, а также союзы Речи Посполитой с Трансильванией и Швецией и раздел с ними, при участии Дании, владений разбитого Россией Ливонского ордена. Антирусские планы находили поддержку со стороны папской курии, продолжавшей отстаивать обреченную идею универсализма католической церкви.
   Внешняя опасность постоянно висела над Россией. Россию XVI–XVII вв. сравнивают иногда с боевым лагерем, сдерживающим напор вражеских сил [183 - Дербов Л. А. Борьба Русского государства за Прибалтику и Белоруссию в 60-х годах XVI в… Ученые записки СГУ. Т. 47, 1956.].
   Внешняя опасность ускоряла централизацию, которая помогла Русскому государству укрепить свой авторитет на международной арене. Росли его связи с Австрией, Италией, Испанией, Англией, Францией, Нидерландами. Складывалась общеевропейская система союза государств, в которой Россия заняла в XVII – начале XVIII вв. достойное место среди внешних держав [184 - Дербов Л. А. Борьба Русского государства за Прибалтику и Белоруссию в 60-х годах XVI в… Ученые записки СГУ. Т. 47. 1956.].
//-- 2. РУССКО-МАНСИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ КОНЦА XVI–XVII вв. --//
   В истории межэтнических контактов народов Сибири качественно новый этап начался в конце XVI – первой половине XVII в. За этот относительно непродолжительный промежуток времени все основные группы коренного сибирского населения вошли в соприкосновение с представителями русской народности.
   Первые контакты русских с уграми (манси и ханты) относятся к раннему периоду истории Московского государства. Сведения о племенах, именуемых «юграми», были получены от коми-зырян, живших на Печоре и Вычегде, дорогу же в Югру проложили торговые новгородцы еще в XI в. Земли угорских племен, обитавших в Приуралье, вошли в состав колониальных владений Великого Новгорода. Однако эта зависимость не была стабильной. Позже, с проникновением русского влияния на Урал и в Сибирь, отношения Московского государства с угорскими народами, проживавшими в Предуралье, на Урале и за Уральским хребтом, складывались неоднозначно и подчас противоречиво. Тем не менее они укладывались в некую схему, отражающую концепцию московского правительства по отношению к народам Сибири, на которых распространялось влияние Русского государства.
   В основе этой концепции лежало расширение территории с подчинением проживающих на ней народов и получение с них «мягкого золота» – ценных мехов, т. е. той валюты, которая приносила государству большие прибыли, ибо меха высоко ценились в Западной Европе и были там во сто крат дороже, чем в Сибири. При этом правительство было заинтересовано в сохранении относительного мира с подчиненными народами, мира не только по отношению к московской власти, но и между коренным населением. Живя мирно и умножая свой род, подчиненные народы являли собой так называемое ясачное население, ежегодно пополняющее казну. Поначалу небольшая, но со временем все более значительная часть покоренных сибирских народов, кроме того, пополняла гарнизоны первых сибирских городов-форпостов, вливаясь в когорту служилых государевых людей.
   К 90-м годам XVI в. восточные пределы Русского государства непосредственно соприкасались с землями Сибирского ханства. Сколь-нибудь определенной границы тогда не существовало. Уральские же владения России того времени включали обширный Камско-Печорский край, издавна известный под названием Перми Великой. Центром ее считался г. Чердынь на Каме, а коренное население состояло из коми-пермяков, вогулов (манси), остяков (ханты) и татар – переселенцев из Казанского края [185 - Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI–XVIII в. М., 1972.].
   В конце 50-х – в 60-е гг. XVI столетия земли по рекам Каме, Лысьве, Чусовой получили в свое владение Строгановы. А к 80-м гг. XVI в. уже существовало обширное, хотя и малонаселенное «государство в государстве» наследников Аники Строганова, первым получившего право на владение здесь землями от Ивана Грозного. К этому времени можно отнести и первые устойчивые контакты мансийского населения с русскими, причем уже не только в области торговли и обмена: это было проживание бок о бок с русскими. При этом политическая и экономическая обстановка в районе Предуралья и на Урале все более способствовала таким тесным контактам.
   Уже в период, предшествующий покорению Сибири, сложившаяся здесь обстановка вовлекала определенную, пока очень незначительную часть манси в сферу военно-политических действий. Царская грамота 1572 г. для обороны восточных границ и самостоятельных наступательных операций против сибирского хана давала Строгановым право набирать отряды из «охочих казаков», среди которых наряду с другими народами, проживающими в этом регионе, были вогулы (манси) [186 - Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI–XVIII в. М., 1972.].
   Таким образом, это был первый опыт создания военных отрядов, куда наряду с русскими входили и представители аборигенного населения.
   Следует заметить, что в 80-е гг. XVI в. обострились отношения между Строгановыми и Пелымским князем, в результате набегов которого были разорены русские поселения Строгановых. Такова противоречивая обстановка того времени.
   Несомненно одно – именно в это время происходила выработка социально обусловленных психологических установок на восприятие коренного населения как культурно иной общности, с которой не только возможны, но и желательны контакты в хозяйственной, бытовой, социальной сферах, учитывающие степень и характер различий между структурами и содержанием тех или иных элементов культуры как с одной, так и с другой стороны. И именно в этот период первоначального освоения Сибири русскими были заложены основы обоюдополезного обмена культурными ценностями между новопоселенцами и коренным населением края.
//-- 3. ВХОЖДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ БАШКИРИИ В СОСТАВ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА --//
   В результате усиленной внешней политики русского правительства на Востоке, падения Казанского и Астраханского ханств и признания Ногайской Ордой своей зависимости от Москвы были созданы реальные условия для присоединения Башкирии к России. После взятия Казанского и Астраханского ханств башкиры воочию могли убедиться в могуществе Русского государства.
   Часть башкир уже с XII в. общалась с русскими, поддерживала с ними торговые связи. В начале XII в. выходцы из Новгорода заняли соседнюю с Башкирией страну Вятскую и реки – Вятку, Каму, Белую. В последней четверти XV в., в связи с овладением Русским государством областью Великой Перми, переходом в Зауралье и продвижением к землям Сибирского ханства, население Северной и отчасти Северо-Восточной Башкирии оказалось в непосредственном соседстве с теми землями и областями, которые находились в подчинении или сфере влияния Русского государства. Это вело к установлению непосредственных контактов между башкирами и русскими. Башкирам было известно, что именно русский народ был ведущей и решающей силой в борьбе порабощенных народов против ордынского ига. Поэтому вполне понятно тяготение башкир к русскому народу, стремившихся получить тем самым покровительство могущественного Русского государства.
   Однако процесс присоединения народов Поволжья к России затянулся на несколько лет. Зимой 1552 г. татарские феодалы, пытавшиеся восстановить прежнее ханство, поднялись на борьбу против Русского государства. Это движение продолжалось до весны 1557 г. Район восстания ограничивался правым берегом Камы и не затрагивал территорию западных башкир. Поэтому царские войска, посланные на подавление движения, доходили до пределов Башкирии, но не вторгались в земли башкирских племен. Вместо войск к башкирам были направлены послы с грамотами, которые известили: пусть никто не убегает и пусть каждый остается при своей вере, соблюдает свои обычаи. Политика правительства Ивана IV по отношению к башкирам оказалась верной. Положение их было таково, что принятие подданства Русского государства стало неизбежным.
   Первыми приняли подданство Русского государства западные башкирские племена, входившие ранее в Казанское ханство. К сожалению, документы, по которым можно было бы точно датировать присоединение западных башкир, не сохранились. Это событие произошло, видимо, некоторое время спустя после взятия Казани, т. к. Москва, занятая подавлением движения в Казанском крае, не могла до 1554 г. активно осуществлять свою политику в Башкирии. Можно предположить, что западные башкирские племена вошли в состав России примерно в течение 1554 – начале 1555 гг.
//-- 4. ПРИСОЕДИНЕНИЕ ПЛЕМЕН ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮЖНОЙ БАШКИРИИ --//
   Вслед за западными башкирами подданство Русского государства приняли племена Центральной и Южной Башкирии. Но если западные башкирские племена с падением Казани получили возможность свободного выбора нового сюзерена и через некоторое время получили подданство Русского государства, то башкиры, которые находились под властью ногайских мурз и князей, не сразу освободились от их господства. В середине XVI в. Ногайская Орда пережила кризис распада, от главной орды отходили подчиненные ей улусы. Среди ногайских мурз появились сторонники как Русского государства, так и Крымского ханства. Русское правительство не раз посылало послов к ногайцам, пытаясь склонить их на сторону Москвы [187 - В результате длительной дипломатической борьбы князь Исмаил, возглавлявший Большую Орду, в 1557 г. признал себя вассалом Русского государства. – Прим. авт.].
   Орда быстро теряла свое могущество. Положение Большой Орды усугубилось еще и тем, что в 1554 г. стихийные бедствия привели к сильному голоду в Поволжье и Приуралье, результаты которого были катастрофичны. Засуха, чума, голод свирепствовали в течение ряда лет, это привело к гибели десятков тысяч людей.
   В напряженной обстановке борьбы с ногайцами, упорно цеплявшимися за сохранение своей власти над башкирами, в 1555 г. в состав Русского государства вошли башкиры племен мин. За несколько лет до падения Казани минцы подчинились ногайскому хану Тюру-Баба-Туклясу, ставка которого находилась на территории современной Уфы. В связи с усиленным продвижением русских на Восток и Казанскими событиями хан и его мурзы бежали на Кубань. Они пытались силой увести с собой подвластных им башкир, однако натолкнулись на упорное сопротивление.
   Следующим крупным этапом было вхождение в состав России одновременно группы юго-восточных племен: бурзян, кыпсак, усерган. Их племенной союз занимал обширную территорию на Южном Урале, восточные и южные границы которой шли примерно от современного Верхнеуральска по течению реки Урал до ее поворота на юг, западнее Оренбурга. Северные границы тянулись по верхнему течению реки Белой до ее поворота на север.
   Накануне принятия русского подданства племена бурзян, кыпсак, тимьян и усерган были подчинены жестоким правителям – ногайскому мурзе Бусаю и Бию Актулиму. Ослабление Ногайской Орды, доброжелательное отношение русского правительства к башкирам, вхождение северо-западных племен в состав Русского государства позволили башкирам юго-восточных племен открыто подняться против своих угнетателей. В результате выступления четырех башкирских племен власть ногайских мурз была сломлена.
   В обстановке острой борьбы с ногайскими властителями башкиры четырех племен выбрали представителей и отправили их в Казань с челобитной о принятии в русское подданство. Это было не позднее конца 1555 – начала 1556 гг. Большим следствием присоединения юго-восточных башкирских племен к Русскому государству стало получение от царя Ивана IV жалованных грамот на владение землями.
   В течение 1556 г. и в начале 1557 г. в составе Русского государства оказалась почти вся территория Башкирии, кроме северо-восточной, зауральской части.
   Обстановка, обусловившая историческую закономерность добровольного присоединения башкирских племен к России, настолько обострилась, что вхождение всей европейской части Башкирии в состав Русского государства произошло в исторически короткий срок, начиная с момента падения Казанского ханства и до середины 1557 г.
//-- 5. ЗНАЧЕНИЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ БАШКИРИИ К РОССИИ --//
   Вхождение в состав Русского государства было прогрессивным событием в истории Башкирии. Оно знаменовало собой переломный момент в судьбах башкирского народа. И с середины XVI в. историю башкирского и части татарского народа уже нельзя рассматривать вне связи с историей России.
   Принятие подданства Русского государства положило конец жестокому господству ногайских, казанских и сибирских ханов, покончило с политической раздробленностью края и бесчисленными феодальными войнами, оградив тем самым производительные силы Башкирии от дальнейшего разрушения. Русское государство стало надежным гарантом башкирских земель от любых агрессивных внешних нападений и грабительских набегов кочевых феодалов. Прогрессивное значение присоединения Башкирии к России сказалось на развитии экономики и культуры края. Это способствовало развитию в крае землевладения, кустарно-промысловых занятий, а позднее и промышленности.
   В составе Русского государства башкирский народ получил возможность для сближения с другими народностями, а именно с марийскими, чувашскими, удмуртскими крестьянами, бежавшими позднее от феодально-крепостнической эксплуатации.
   С падения Казанского и Астраханского ханств и присоединения Башкирии началось заметное оживление в отношениях России со Средней Азией, Казахстаном. Через Башкирию пролег один из основных сухопутных торговых путей в страны Востока. Планомерное укрепление государственных позиций в Башкирии превратило ее в плацдарм для проведения восточной политики России.
//-- 6. ПРИСОЕДИНЕНИЕ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ К РОССИИ --//
   Присоединение Ногайской Орды к России нельзя рассматривать как единовременный акт. Это был длительный, сложный и богатый событиями противоречивый исторический процесс. Происходили реакционные войны, которые приводили к взаимной отчужденности и вражде. Виновными этой вражды были эксплуататорские классы, стоявшие у власти в России и Ногайской Орде. В «ногайских делах» сохранились различные документы, свидетельствующие о том, как русские воеводы грабили мирные ногайские улусы и как ногайские феодалы совершали набеги на южные окраины России. Ногайский князь Юсуф жаловался Ивану IV (1549 г.): «Холопы твои нехто Сары Азман словет на Дону в трех и четырех местах городы поделали, да наших послов и людей наших… до смерти бьют. Которая же твоя дружба?» [188 - Продолжение древней российской вивлиофики. СПб. Ч. VIII. С. 174.]
   То же самое писал Ивану IV мурза Юнус: «Послов и гостей разбивают: самих емлют и животы их грабят. Коли кто хочет с нами братства и брат ли таков бывает?» [189 - Добровольное присоединение Черкесии к России. Черкесск, 1957. С. 15.]
   Взаимосвязи Ногайской Орды с Россией начались еще в конце XIV в. и носили случайный характер. В XV–XVI вв. они становятся постоянными, в чем были заинтересованы обе стороны. Дружественными отношения ногайцев с русскими народами остаются и в последующие годы.
   Главным занятием ногайцев было кочевое скотоводство, их богатство состояло преимущественно из рогатого скота и лошадей. Ногайские послы впервые прибыли в Москву в конце XV в. (1489 г.) вместе со своими купцами, пригнавшими на продажу лошадей. Они направлялись обычно через Казань, поэтому великий князь московский Иван III заботился, чтобы их отправляли из Казани по Волге в Нижний Новгород с проводниками, дабы им от подданных казанского хана Магомет Аминя «лиха не было» [190 - Добровольное присоединение Черкесии к России. Черкесск. 1957. С. 15.].
   Русское правительство было заинтересовано в развитии торговли с ногайцами, оно принимало меры для ее организации не только в самой России, но и в городах Сибири.
   Отношения Ногайской Орды с Русским государством в XV–XVI вв. складывались в напряженной международной обстановке. Это был период, когда Турция и Крым стремились подчинить своему влиянию ногайских кочевников и привлечь их в антирусскую коалицию. В свою очередь, русская дипломатия пыталась добиться того, чтобы удержать Ногайскую Орду на своей стороне, не допустить ее объединения с Турцией и Крымом. Ногайские князья старались укрепиться в Астрахани, посадить в ней и в Казани нужных им людей, что обостряло отношения ногайцев с Турцией и Крымом и создавало благоприятные предпосылки для русско-ногайских переговоров о Казани и Астрахани.
   После разорения Астрахани крымским ханом Сагиб-Гиреем в 1547 г. и утверждения там крымского ставленника Ямгурчея ногайский князь Шихмамай, мурза Исмаил и другие осенью 1548 г. направили в Москву послов с речами «о крепкой дружбе» и просьбой отпустить жившего в Москве бывшего астраханского хана Дербыш-Алея, племянника князя Шихмамая. Эта просьба была удовлетворена. Напомним, что еще до обмена посольством в 1548 г. Москва и Ногайская Орда совместно действовали против Крыма [191 - Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI – 30-е гг. XVII в. М., 1963. С. 186–189.].
   С 1549 г. в ногайско-русских отношениях происходят заметные изменения. После смерти князя Шихмамая в Ногайской Орде утвердился князь Юсуф. Он был сторонником сближения с Турцией и Крымом. В 1549 г. в Ногайскую Орду впервые приехал турецкий посол, о чем князь Юсуф сообщил Ивану Грозному в своей октябрьской грамоте через посла Исергена. В 1551 г. Турция и Крым обратились к ногайскому князю с настойчивым предложением заключить союз против России.
   Турецко-крымская политика князя Юсуфа встретила сопротивление со стороны значительной части ногайских феодалов во главе с братом князя – влиятельным мурзой Исмаилом. Он был сторонником дружеских отношений с Россией и неоднократно сообщал русским дипломатам и в Москву об антирусских планах турецкого султана и крымского хана, предостерегал Юсуфа от войны с Россией. Надо сказать, что ему не раз удавалось предотвратить нападение воинственно настроенных ногайских феодалов на русские владения.
   В 1552 г. служилый татарин Тягригул Шнидяков сообщил великому князю московскому о приходе казанских послов в Ногайскую Орду с просьбой, чтобы «Юсуф князь и все мурзы пособ Казани учинили, чтобы на Русь шли воевать. И Юсуф со всеми мурзами думал и хотел ити воевать царя и великого князя Украину. И Исмаил дел ему то отговорил, что ныне воевать ити нельзя» [192 - «Продолжение древней российской вивлиофики». СПб. Ч. VIII. С. 174.].
   Одной из причин столь разного отношения ногайских мурз и Москвы является, видимо, то, что Юсуф, кочуя на востоке, вел торговлю со странами Востока, а Исмаил, кочуя близ берегов Волги и границ Астраханского ханства, вел богатую торговлю с Русью.
   Необходимо отметить, что экономические связи с Россией имели для Ногайской Орды большое значение. Ногайские крестьяне, не имевшие развитого земледелия, постоянно нуждались в привозном хлебе. Этот хлеб поступал из России. Феодалы поставляли в Русское государство большие партии лошадей, получая немалые выгоды от этой торговли. Не случайно поэтому, ведя переговоры с Москвой о «дружбе», послы Ногайской Орды, как правило, всегда выставляли требования свободной торговли. После завоевания Казанского ханства ногайцам была разрешена свободная торговля в Казани.
   Россия тоже была заинтересована в союзе с Ногайской Ордой. В это время решался вопрос о подчинении Россией Казанского и Астраханского ханств. В январе 1554 г., накануне похода в Астрахань, к Исмаилу был направлен «большой посол» Микуло Бровцын с целью согласовать действия Москвы с Исмаилом в войне с Астраханским ханством. В наказе Бровцыну подробно были изложены условия совместных действий против Астрахани и те выгоды, которые может извлечь Исмаил из похода [193 - Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в… М.; Л., 1948. С. 13.].
   Историки не располагают документами, которые свидетельствовали бы о непосредственном подчинении Ногайской Орды русскому царю, а Иван IV никогда не называл себя царем или князем ногайским (тогда как называл себя царем казанским и астраханским. – Прим. авт.), но факты говорят о зависимости ногайского князя от Ивана IV. Однако существует мнение, что Большая Орда приняла российское подданство в 1554–1557 гг. Так, Е. П. Алексеева, И. Х. Колмышев и В. П. Невская утверждают, что Великий князь Московский уже в середине XVI в., в период княжения знаменитого Исмаила, официально называл себя «государем кабардинских, горских, гериасских князей, ногайских, абазинских и иных народов» [194 - Добровольное присоединение Черкесии к России. Черкесск. 1957. С. 15.].
   На основании вышеизложенных фактов можно предположить, что в середине XVI в. Ногайская Орда стала вассалом России. Это и понятно. Международный авторитет России при Иване IV значительно возрос, закончилось политическое объединение России, она превратилась в могучее централизованное государство. Взятие Казани и Астрахани (1552 и 1556 гг.) и утверждение русского владычества в Среднем и Нижнем Поволжье способствовали упрочению позиции Русского государства в Ногайской Орде.
   Таким образом, вассальная зависимость поволжских ногайцев и параногайцев от России в середине XVI в. явилась начальным этапом присоединения их к России, что имело прогрессивное значение в исторических судьбах ногайского и русского народов.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Рассматривая вопрос о месте Русского централизованного государства среди других этнически неоднородных феодальных образований, возникавших на европейской территории нашей страны, необходимо отметить, что Древнерусское государство не было единственным в этом регионе. Его образование сопровождалось упадком Хазарского каганата, его развитие – соперничеством с Волжской Булгарией. Разорение же его монголотатарами привело к появлению последнего по времени возникновения раннефеодального государства Европы – Литовского. От этого Русскому централизованному государству досталось в наследие многообразие этнических (славянских и неславянских), экономических, культурных, политических и конфессиональных форм. На этой богатой основе продолжалось его дальнейшее развитие.
   И Золотая Орда, и немецкие ордена, и Великое княжество Литовское пришли в упадок. Золотая Орда, кочевое феодальное государство, паразитируя на эксплуатации земледельческих народов, раздробилось в смутах соперничающих ханов и было сломлено освободительной борьбой подчиненных монголотатарами народов [195 - Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в… М.; Л., 1948. С. 13.].
   В свою очередь, окрепшие государства Польша, Литва и Россия потребовали восстановления своих исторических прав, и была решена участь и Тевтонского и Ливонского орденов. Великое княжество Литовское возникло в результате включения земель Белоруссии, Украины и России в состав поначалу сравнительно небольшого Литовского государства. Подчинение Белоруссии дало Литве серьезные резервы в 200-летней борьбе против ордена. По мере укрепления единой России народы, подвластные Литве, находили в России все более надежную опору. Поэтому попытки все той же Литвы предстать в качестве второго центра объединения европейского региона нашей страны были с самого начала обречены на неудачу.
   Централизованных же государств в Европе было не так уж много. Складываясь, они претендовали на многоэтническую структуру за счет владений друг друга, а также нецентрализованных (итальянских, немецких и иных) земель. Россия объединила земли и народы этнически, экономически и конфессионально издавна к ней тяготевшие. Эти земли в большинстве своем не имели традиций самостоятельной государственности, и поэтому России не было нужды прибегать к помощи разного рода династических комбинаций и уний, федераций и автономий, чтобы удержать над ними свою власть.
   Московская власть, проводя политику объединения, использовала все ее объективные и субъективные преимущества: историческую традицию; религиозную общность восточных славян; обширность своей страны; византийское, южнославянское, итальянское культурное наследие; экономическую заинтересованность держав Северо-Восточной Европы в товарах русского рынка; численное превосходство славянского народонаселения страны; умелую дипломатию, намечавшую достижимые цели с учетом противоречий среди политических противников. В процессе дальнейшего исторического развития Русское централизованное государство доказало свою прочность и жизнеспособность.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Дербов Л. А. Борьба Русского государства за Прибалтику и Белоруссию в 60-х годах XVI в. Ученые записки СГУ. Т. 47. 1956.
   2. Добровольное присоединение Черкесии к России. Черкесск. 1957. С. 15.
   3. Зимин А. А. Состав русских городов XVI в. Истор. записки, 52, 1955. С. 336–347.
   4. Копанев А. И. Население Российского государства в XVI в. Истор. записки, 64, 1959. С. 233–255.
   5. Коченаев А. И. К вопросу присоединения Ногайской орды к России. Изв. АН. Каз. ССР. Серия обществ. наук, № 6, 1969, С. 54–60.
   6. Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI – 30-е гг. XVII в. М., 1963. С. 186–189.
   7. Люцидарская А. А. Русско-мансийские отношения к XVI–XVII в. Этногр. обозрение. № 3. 1998. С. 98–101.
   8. Моков Б. Русско-кабардинские отношения в XVII в. /Лит. Кабардино-Балкарии. 2001, № 2. С. 149–161.
   9. Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л., 1948. С. 13.
   10. О государстве Русском. Сочинения Флетчера. Издание Суворина. СПб., 1906.
   11. Олеарий. Описание путешествия в Московию и через Московию. Пер. А. М. Ловягина. Изд. 1-е: М., 1906; М., 1994.
   12. Продолжение древней российской вивлиофики. Ч. VIII. СПб. С. 174.
   13. Пашуть В. Т. Особенности структуры Древнерусского государства (см. А. П. Новосельцев и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965).
   14. Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI–XVIII вв. М., 1972.

РАЗДЕЛ III. РОССИЯ В XVII СТОЛЕТИИ

ТЕМА 38. ГЕРОИ СИБИРСКОЙ ЭПОПЕИ XVII ВЕКА

//-- ПЛАН --//
   1. Сибирь накануне ее присоединения к России
   2. Начало активной колонизации Сибири
   Заключение
   Список литературы
//-- 1. СИБИРЬ НАКАНУНЕ ЕЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ К РОССИИ --//
   Северная часть Западной Сибири была известна новгородцам уже с XI в. как Югорская земля [196 - Большая советская энциклопедия. М.: Энциклопедия, 1974.]. В конце XII в. и до 70-х гг. XV в. Югра уже была включена в состав Новгородской феодальной республики, а ее население, в основном племена хантов и отчасти манси, платили русским дань – ясак – мехами и моржовой костью.
   В глубь Югорской земли время от времени снаряжались в поход отряды ушкуйников, состоящих из разночинного народа, казаков и служивых людей. Ушкуйники занимались пушным промыслом, меховым торгом, сбором ясака, а нередко грабежами и разбоем среди местного населения, что, однако, в те времена было нормой.
   Во второй половине XV века Югра постепенно была включена в Российское государство. Этому способствовали военные экспедиции 1465, 1483 и особенно 1499–1500 гг. В 1499 г. 4 000 стрельцов под предводительством С. Курбского, П. Ушатого и В. Заболоцкого, преодолев горные перевалы Урала, достигли Югорской земли, с боем взяли 42 укрепленных населенных пункта аборигенов и захватили в плен 58 представителей племенной знати, заставив таким образом ханты-мансийское население низовьев реки Оби признать зависимость от Российского государства. Это было одно из крупных вассальных приобретений России в этот период. Походы Ермака, Мансурова, Хабарова, Дежнева и многих других землепроходцев были еще впереди.
   Что же представляла собою Сибирь накануне присоединения ее к России? Территория Сибири (10 млн кв. км) в 1,5 раза превышает по площади Европу. В Сибири в конце XVI – начале XVII в., т. е. до русской колонизации, жило около 200–220 тыс. человек [197 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.]. В начале XIII в. многочисленные племена Сибири были завоеваны монгольскими войсками под предводительством Чингисхана. С падением Золотой Орды на территории Сибири возникли разрозненные и обособленные ханства. Наиболее влиятельным из них в военно-политическом отношении было Сибирское ханство (Сибирский юрт) [198 - История России: Курс лекций /под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: изд-во УПИ, 1993.].
   В 1555 г. владетель Сибирского юрта князь Едигер под впечатлением падения под русскими мечами в 1552 г. Казанского ханства и внешней угрозы из Бухары признал вассальную зависимость от Москвы и обязался платить дань «со всякого человека по соболю и по белке сибирской».
   Но в 1563 г. потомок Чингисхана, Кучум, сын бухарского хана Муртазы, убил Едигера и брата его Бекбулата и захватил власть в Сибирском ханстве. Вначале Кучум исправно платил дань московскому царю, но вскоре понял, что может безнаказанно отказаться от нее из-за отдаленности и труднодоступности своих владений для русского войска. Более того, он стал совершать опустошительные набеги на северные и северо-восточные пограничные русские поселения.
   Из многочисленных племен, населявших сибирские просторы, можно упомянуть самоедов, так русские называли ненцев, энцев и ниганасанов: свое прозвище они получили из-за «приписываемого» им людоедства; остяков (современные ханты), вогулов (современные манси), енисейских киргизов, белых калмыков, или телеутов, эвенков, якутов, коряков, чукчей, эскимосов, камчадалов (ительменов), бурят, дауров, нанайцев и многих других. Самой многочисленной и относительно развитой и этнически неоднородной группой были татары. Татары делились на томских, сибирских, кузнецких и чулымских. Такое разнообразие племен, называемых русскими одним словом «татары», не случайно. В русском языке «татары» означало примерно то же самое, что в Европе понятие «варвары» [199 - История России: Курс лекций /под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: изд-во УПИ, 1993].
   О значении татарских племен в Сибири говорит хотя бы тот факт, что на картах западно-европейских географов территория Урала и Сибири обозначалась как Татария, т. е. государство татар. Понятия «Сибирь» в то время не существовало вообще, и было заимствовано оно намного позже из русских «чертежей», «скасок» и «отписок» первых землепроходцев. А само слово «Сибирь», по разным версиям, произошло от монгольского «шибир» – лесная чаща, или по названию одной из народностей Прииртышья – сабиры (сипыры) [200 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.].
//-- 2. НАЧАЛО АКТИВНОЙ КОЛОНИЗАЦИИ СИБИРИ --//
   Период активного освоения русскими территории от Уральских гор до Тихого океана и от побережья Северного Ледовитого океана до казахских и киргизских степей и Манчжурии начался с конца XVI в. в эпоху царя Ивана IV Грозного.
   Объективных причин колонизации Сибири довольно много, но наиболее важными из них являются несколько: во-первых, Сибирь – это новый, неисчерпаемый источник пушнины. До XVI в. особо ценную пушнину Русскому государству в основном давали пермские и печорские земли, но через несколько десятилетий эти ресурсы были исчерпаны. Пушнина, особенно соболь, была важным источником дохода, пополнявшим царскую казну, что было особенно кстати при возросших военных расходах в Ливонской войне, конфликтах со Швецией, Литвой и Крымским ханством. Русская пушнина высоко ценилась в Западной Европе, а с середины XVI в. возможности ее выгодной продажи возросли ввиду установления прямых торговых связей с Западной Европой. Во-вторых, через сибирские земли можно было установить торговые пути к Индии и Китаю.
   Своеобразной базой русских в «преддверьях» Урала и Сибири были владения богатых солепромышленников Строгановых, еще при Михаиле Федоровиче получивших титул именитых людей [201 - История России: Курс лекций /под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: изд-во УПИ, 1993.]. В 1577 г. Строгановы получают разрешение царя Ивана IV Грозного сформировать военный отряд для охраны своих владений от набегов хана Кучума. Для этих целей Строгановы наняли атамана Ермака и его казаков.
   До наших дней сохранилось мало сведений о личности Ермака. Неизвестно, откуда он был родом и когда родился. Дед Ермака Афанасий Аленин был в Суздале посадским человеком. У Афанасия Аленина было два сына – Родион и Тимофей, которые в поисках заработка нанялись к Строгановым на соляные промыслы. У Тимофея Аленина был сын Василий. Ходил он работать на стругах по Каме и Волге. Служил одно время кашеваром и получил там прозвище «Ермак»: так у волжских бурлаков называется артельный котел. По другой версии, Ермак – это сокращенное русское имя Ермолай.
   Вскоре бежал Ермак на Дон за вольной жизнью. За силу и сметливость казаки Качалинской станицы выбрали его старшиной. Воевал Ермак с татарами в Астрахани, с поляками на Западе. Потом ушел на Волгу разбойничать. За разбой царь Иван Грозный приказал изловить Ермака и его казаков. Спасаясь от царского гнева, поплыли казаки на Каму, там и застало их предложение Строгановых.
   В 1579 г. (по другим данным – в 1581 г.), 1 сентября, начал Ермак свой поход в глубь Сибири. В отряде его насчитывалось 800 человек, вооруженных саблями и фитильными ружьями, а также тремя пушками: «Василиск», «Соловей» и «Две девки» (орудий тогда было мало, и им давали имена). Основной путь был речной. Целью похода Ермака было не только усмирение хана Кучума, но и разведка новых торговых путей, запасов пушного зверя и других богатств.
   Поначалу продвижение отряда Ермака не всегда, но встречало сопротивление местных племен. Первый бой, закончившийся победой русских, произошел на реке Тура с татарами под предводительством князька Епанчи. После ряда побед 23–25 октября 1582 г. на берегу Иртыша произошло генеральное сражение отряда Ермака с главными силами Кучумова войска, которые были разбиты. 26 октября Ермак занял столицу Сибирского ханства Кашлык, что в 17 км от Тобольска.
   Однако Кучум сохранял значительные военные силы. В ночь на 6 августа 1585 г. он неожиданно напал на отряд Ермака и уничтожил его. Раненый Ермак пытался переплыть приток Иртыша реку Вагай, но из-за тяжелых доспехов утонул [202 - Большая советская энциклопедия. М.: Энциклопедия, 1974.]. Остатки его дружин под командованием атамана М. Мещеряка (около 100 казаков) отступили из Кашлыка. Часть отряда Ермака осталась зимовать в Обском городке, часть ушла «на Русь».
   Окончательный разгром сибирского «царя» произошел в августе 1598 г. Объединенное русско-татарское войско численностью около 400 человек под началом царского воеводы Андрея Воейкова в Барабинской степи настигло и разбило войско Кучума. Сам Кучум бежал в Ногайскую Орду, где и был убит при невыясненных обстоятельствах.
   Полный разгром могущественного сибирского хана способствовал утверждению русских на Средней и Верхней Оби.
   Велико значение похода Ермака в Сибирь. Это была первая ласточка в освоении огромной сибирской территории русскими. Но многое предстояло еще сделать, много пота и русской крови пролить за сибирскую землю.
   Для того чтобы успешно вести торговлю с сибирцами, взимать с них ясак, осуществлять пушной промысел, нужны были удобные и не слишком протяженные торговые пути, прочно связывающие европейскую часть территории России и Сибирь.
   К началу XVII в. таких путей было найдено великое множество, но ни один из них полностью не отвечал предъявляемым к ним требованиям безопасности и удобства [203 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.].
   Были известны с давних времен северные «чрезкаменные» пути, но они были удалены от экономических и политических центров Русского государства. Существовали также печорские пути – по ним можно было отправлять донесения и небольшие грузы. Камские пути, которым шли Ермак с казаками до 90-х гг. XVI в., были в те времена наиболее пригодны для регулярных перевозок.
   В конце XVI в. Артемий Бабинов отыскал самую короткую и удобную дорогу; от Соликамска, через Лозьву, на Туру. Этот путь, впоследствии названный Бабиновским, до конца XVII в. стал главным и единственным, официально разрешенным путем в Сибирь.
   Существовал также морской путь, которым пользовались поморы, – так называемый Мангазейский морской ход – от устья Северной Двины, через пролив Югорский Шар к полуострову Ямал (через который суда перетаскивали волоком) и по рекам Мутной и Зеленой в Обскую губу, далее по реке Таз и волоком до реки Турухан (приток Енисея). Однако в 1619 г. плавание по этому пути было запрещено, т. к. царское правительство опасалось проникновения в Сибирь иностранных купцов.
   Вокруг разведанных в Сибири путей строились остроги – опорные пункты русских, которые имели большое военное, политическое и экономическое значение. Если раньше большинство походов снаряжались из центральной части России и служилым людям приходилось преодолевать Уральский горный хребет, бурные сибирские реки, зимовать в степи и тайге, порой ценой многочисленных человеческих жертв, то теперь базой для таких экспедиций стали сибирские остроги, наиболее крупными из них были Мангазея и Енисея.
   В 20-х годах XVII столетия промышленный человек Пенда (или Пянда) с отрядом в 40 человек за 4 года по реке Нижней Тунгуске и Чечуйскому волоку достиг реки Лены, проплыл вниз по ее течению до места, где в будущем возник Якутск, затем вернулся в верховья Лены, степью достиг реки Ангары, далее по Енисею добрался до Туруханска.
   По этому пути в 1629 г. отправился отряд тобольских, березовских и мангазейских казаков во главе с С. Навацким, А. Добрынским и М. Васильевым. А. Добрынский, М. Васильев с 30 казаками по Нижней Тунгуске достигли реки Чон, по ней перешли на реку Вилюй, а по нему достигли рек Лены и Алдан, где в 1630–1631 гг., оставшись зимовать, были осаждены конными якутами. Потеряв половину своего отряда, Добрынскому и Васильеву удалось обложить местное население ясаком и в 1632 г. вернуться в Тобольск [204 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.]. Эта экспедиция положила начало присоединению Ленского края.
   В 1633 г. в том же районе побывала экспедиция В. Шахова в составе 38 человек и окончательно присоединила Вилюйский край к «Великому государю». Потеряв от голода и цинги 23 человека, в 1639 г. отряд из 40 казаков с Максимом Перфильевым добрались по Ангаре до Илима, подчинив русскому царю бурят и эвенков.
   В 1630 г. у волока на Лену был построен Илимский острог, который стал важным опорным пунктом русских для продвижения по бассейну реки Лены. Весной 1631 г. атаман Иван Галкин вышел из Илима и достиг Якутской земли, покорив якутов и тунгусов. Летом 1631 г. пришедший на смену И. Галкину стрелецкий сотник Петр Бекетов с отрядом в 30 стрельцов совершил походы вверх и вниз по Лене и в 1632 г. основал острог в центре Якутской земли, впоследствии перенесенный на другое место и ставший центром самого огромного уезда в Российском государстве и прочной базой дальнейшего освоения Восточной Сибири. Ныне это город Якутск.
   В 1636 г. из Томска на Лену был отправлен отряд атамана Дмитрия Копылова с 50 казаками, который достиг верховьев реки Алдан, основав там Бутальское зимовье. Оттуда небольшой отряд в 30 человек во главе с Иваном Москвитиным по рекам Ман и Ульи впервые достиг в 1639 г. берегов Тихого океана. Дальнейшее продвижение русских было связано с освоением Забайкалья и Приморского края.
   Первооткрывателем озера Байкал по праву считается якутский казак Курбат Иванов, возглавивший в 40-х гг. XVII столетия поход по Южной Сибири. В 1647 г. атаман Василий Колесников с казаками на северном берегу Байкала основали Верхне-Ангарский острог. В 1648 г. казаки Ивана Галкина на юго-восточном побережье Байкала основали Баргузинский острог.
   Освоение русскими Приамурья тесно связано с именем «письменного головы» Василия Даниловича Пояркова. В 1643 г. из Якутска вышел хорошо вооруженный отряд из 132 служивых людей, по реке Лене они достигли Алдана, через Учуру и Гокаму волоком достигли реки Зеи. Здесь казаки остановились на зимовье. Поярков разделил отряд на два, первый (42 человека) остался зимовать с большой частью боеприпасов и провианта. Остальные вместе с Василием Даниловичем налегке продолжили путь до устья притока Зеи, реки Умлекана. Здесь ждали путников жестокие испытания: голод, болезни, военные столкновения с местными жителями. В итоге к весне умерло и погибло в боях около 50 человек.
   Положение спас оставшийся у волока отряд с хлебными запасами, который по наказу Пояркова весной соединился с передовым обозом. Воссоединившаяся экспедиция по Зее достигла Амура. Поярков выслал вперед дозор из 26 казаков с целью выяснить проход к морю. Три дня поиска не увенчались успехом, и дозорные повернули обратно. Решено было идти берегом, а суда тащить за собою по воде. И вдруг на казаков напали воины из племени дюнеров. Нападение было настолько неожиданным, что организовать отпор было уже невозможно, и большинство дозорных погибло в бою. Большие людские потери и перебои с продовольствием заставили Пояркова отказаться от зимовья на Амуре, а опасность вновь подвергнуться нападению воинственно настроенных коренных жителей – избрать морской путь к возвращению вместо сухопутного.
   Экспедиция Пояркова имела огромное значение для освоения русскими обширных пространств Дальнего Востока. Поярков собрал ценные сведения о природе Приамурья и о народах, населявших его.
   По стопам Пояркова хлынуло множество служилых и промышленных людей. Одним из них был крестьянин Ерофей Хабаров, по прозвищу Святитский. Первый свой поход Хабаров совершил в 1625 г. на коче (судно северных поморов) из Тобольска в Мангазею; в 1628 г. из Мангазеи по волокам и рекам достиг реки Хеты в восточной части Таймыра. В 1630 г. участвовал в обратном плавании из Мангазеи в Тобольск. В 1632–1641 гг. перешел реку Лену, где в устьях рек Куты и Киренчи основал пашенное земледелие и построил соляную варницу. Таким образом, к началу своего амурского похода в 1649 г., обессмертившего его имя, Хабаров был уже опытным и искусным мореходом и землепроходцем. На свои деньги он снаряжает отряд из 70 казаков и выдвигается с ним по реке Олекме до Тунгирского волока, затем достигает речки Урки и к весне 1650 г. Хабаров вышел на Амур. В одном из покинутых даурских селений Хабаров оставил для «ясачного сбора» большую часть своего отряда и повернул назад.
   В Якутске он набрал новый отряд и в 1651 г. прибыл с ним на Амур, воссоединившись с оставшимися. Численность хабаровцев достигла 200 человек. Они ходили вверх и вниз по Амуру и собирали дань с местного населения. В 1653 г. Хабаров был вызван к московскому царю и пожалован грамотой, но на Амур ему так и не довелось вернуться. Хабаров не только открыл приамурские земли, но и составил подробный «Чертеж реке Амуру», который служил своеобразной картой землепроходцам многие столетия.
   Приамурье с его богатейшими запасами пушного зверя и промысловых рыб было «лакомым кусочком» не только для Российского государства, но и для манчжуров. В 1652 г. сильное манчжурское войско вторглось в Амурский край для противодействия русской колонизации. В жестоком бою с манчжурами хабаровцы наголову разбили передовые отряды противника. Но манчжурская угроза на этом не была полностью ликвидирована.
   Приамурье начало активно заселяться не только служилыми и промышленными людьми, но и крестьянами, начали возникать крупные города-крепости, среди них Албазин, Нерчинск. В 1686 г. Албазин был осажден манчжурской армией численностью 5000 человек. Гарнизон крепости насчитывал 800 стрельцов во главе с Афанасием Бейтоном. Манчжуры, не добившись своего, сняли осаду, к ее концу в живых оставалось около 150 защитников крепости.
   В 1689 г. царское правительство подписало Нерчинский мирный договор, по которому за русскими закреплялась территория Забайкалья и верховьев реки Амура, а Нижнее Приамурье пришлось уступить манчжурам.
   Активное присоединение Камчатки и Чукотского полуострова началось к концу XVII в. Огромную роль в этом сыграл поход отряда казачьего пятидесятника Владимира Атласова (Отласова) в 1697 г. Отряд Атласова насчитывал примерно 120 человек и около половины из них составляли юкагиры. Они отправились из Анадырского острога, преодолели Корякский хребет и вышли на просторы Камчатки. Здесь они встретили поселение коряков и без особых сложностей и военной силы собрали с них ясак в пользу русского государя, без особых усилий подчинились и олютуры. Далее отряд Атласова разделился на две группы: одна шла восточным побережьем, другая группа под командованием Атласова – западным. Далее продвижение русских было не таким безоблачным.
   После первых же конфликтов с местным населением взбунтовались юкагиры в группе Атласова. Усмирить бунт стало возможным лишь после помощи второй группы. Потери русских составили 6 человек убитыми и 16 – ранеными. После объединения казаки двинулись вверх по реке Тигиль, преодолели Срединный хребет и прошли вдоль Охотского побережья, не дойдя до южной оконечности полуострова около 100 км. В центральной части полуострова русские основали Верхне-Камчатский острог. Обратно в Анадырскую крепость вернулись во главе с Атласовым только 19 человек.
   Вскоре (в 1701 г.) Атласов был вызван в Москву к царю Петру I, где за присоединение Камчатки к России получил чин казачьего головы. Атласов представил первое разностороннее описание природы и населения Камчатки и некоторые сведения об островах и землях вблизи Камчатского и Чукотского полуостровов. Он также преподнес Петру экзотический подарок – пленного японца Денбея, которого он выкупил у камчадалов [205 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.]. Судьба, столько раз благоволившая Атласову, по возвращении на Камчатку изменила ему, он был убит во время одного из бунтов служилых людей в 1711 г. [206 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.]
   В освоении и присоединении Сибири к России важную роль сыграли не только сухопутные экспедиции, но и морские плавания поморов и служилых людей. Эти плавания стали возможными благодаря развитому по тем временам полярному судоходству. Сформировался даже особый тип полярных судов – коч. Это деревянное одномачтовое судно с плоским днищем и одной палубой. Длина коча обычно достигала 24 м, а ширина – до 8 м. Коч обычно вмещал в себя 30 человек экипажа и свыше 30 т груза. В движение судно приводилось парусом, сшитым из оленьих шкур, и веслами. Форма и обшивка кочей позволяла избегать сжатия судна льдами, а плоское днище давало возможность плыть по узкой прибрежной полосе. Выработался и традиционный караванный способ передвижения по морю, который гарантировал помощь и взаимовыручку в суровых арктических условиях.
   Письменные источники сохранили до наших дней сведения одной из первых морских экспедиций русских вдоль восточносибирского побережья Карского моря. Это был морской поход двинского купца Кондратия Курочкина из Енисея в устье реки Пясины в 1610 г. После присоединения Ленских земель в 1632 г. возникает так называемое Шиганское зимовье, которое становится важным опорным пунктом для арктических морских плаваний. В 1633 г. оттуда на реку Яну отправился сводный отряд под началом Ивана Реброва и Ильи Перфильева, который по реке Лене вышел в море (ныне море Лаптевых) и восточнее достиг устья р. Яны [207 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.].
   Известны также имена мореходов Елисея Бузы, Селивана Харитонова, Посника Иванова, Дмитрия Ерило. Главным событием в этот период было присоединение земель реки Колымы, открытой в 1640 г. С. Харитоновым. В 1641 г. казачий атаман Михаил Стадухин и его помощник Семен Дежнев прошли на кочах от устья реки Индигирки Восточно-Сибирским морем до реки Колымы, поставив там острог.
   В июне 1648 г. 105 казаков на семи кочах во главе с С. Дежневым, Ф. Поповым и Г. Анкудиновым вышли из устья Колымы и двинулись на восток вдоль морского побережья. В пути было потеряно 5 кочей, и до Чукотского полуострова добрались лишь суда Дежнева и Попова. Далее экспедиция, пройдя пролив между Азией и Америкой (позже названного Беринговым) и фактически открыв его, двинулись в Берингово море, доказав таким образом возможность прохода из Северного Ледовитого океана в Тихий.
   На обратном пути суда попали в жестокий шторм и потеряли друг друга. Коч Дежнева выбросило на берег далеко к югу от реки Анадырь. Там путешественники провели страшную голодную зиму. К весне 1649 г. у Дежнева осталось всего 12 человек. Этими силами был возведен Анадырский острог. Дежнев с остатками казаков еще долго оставался на Анадыре, добывая моржовую кость, и лишь в 1661 г. вернулся в Якутск.
   Судьба Ф. Попова и других пропавших кочей остается и по сей день недостаточно ясной. По одной из версий, суда Попова и Анкудинова были выброшены на берег возле одного из корякских поселений. Часть казаков была перебита местным населением, а Попов и Анкудинов умерли от цинги.
   В 1664-65 гг. Дежнев был в Москве, где получил в награду чин казачьего атамана, и еще долго служил на севере Сибири.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Первые русские походы в Сибирь положили основу для присоединения этой огромной территории к крепнущему Российскому государству. Колонизация сибирских земель в основном завершилась за одно столетие. Причин столь быстрого продвижения русских в Северную Азию много. В первую очередь, это четкая государственная политика: русское правительство отчетливо сознавало все политические и экономические выгоды для России от новых территориальных приобретений в Сибири.
   Одним из важных факторов было и то, что серьезного сопротивления среди местного населения продвижению русских не было. Как только было разбито Сибирское ханство, возникшее в результате монгольских завоеваний, многие сибирские племена добровольно вошли в состав Российского государства. Одни из них рассчитывали на защиту и могущественное покровительство русского царя от разорительных набегов соседей, другие очень скоро поняли большую выгоду прямой торговли с русскими. Были, конечно, и такие племена, которые покорялись военной силой.
   Но массового истребления аборигенов, как это было при испанской колонизации Америки, превращения их в рабов, как это было при англо-франко-германской и португальской колонизации Африканского континента, отмечено не было. Поэтому многие отечественные историки-сибиреведы и некоторые западные специалисты говорят не о завоевании, как термине неуместном, а о присоединении Сибири к России [208 - Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.].
   На смену правительственной, государственной колонизации Сибири часто приходила вольнонародная. Иногда они шли рука об руку [209 - История России: Курс лекций /под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: изд-во УПИ, 1993.].
   Государственное заселение сибирских земель, как и добровольное, осуществилось за счет сил простого народа. По «государеву указу» в Сибирь отписывались служилые и промышленные люди, крестьяне, часть приходилась на ссыльных, в основном военнопленных немцев, литовцев, поляков и шведов. Это потом Сибирь стала местом политической ссылки. Стихийное военное переселение в Сибирь наблюдалось из северорусских уездов. Это объясняется главным образом географической близостью русского Севера и Сибири. Некоторые историки указывают на усиление в XVII в. налогового гнета и «земельной тесноты» среди северорусских крестьян.
   Не последнюю роль сыграли и личные качества русского человека: смелость, отвага, товарищество, мужество и храбрость, страсть к неизведанному и предприимчивость. Честь и слава первым землепроходцам – героям сибирской эпопеи!
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Большая советская энциклопедия. М.: Энциклопедия, 1974.
   2. История России: Курс лекций /под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: изд-во УПИ, 1993.
   3. Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М.: Просвещение, 1990.

ТЕМА 39. ВОЗРОЖДЕНИЕ СТРАНЫ ПОСЛЕ СМУТЫ

//-- ПЛАН --//
   1. Государственный строй России при первых царях династии Романовых. Внутренняя политика
   2. Возвращение из плена Филарета Никитича Романова. Его политика
   3. Война с Речью Посполитой и вопрос об Азове
   4. Эволюция государственно-политического строя при Михаиле Федоровиче Романове
   5. Боярская дума
   6. Экономическое развитие после смуты
   7. Смоленская война
   8. Социальная организация российского общества в России XVII в.
   9. Соборное Уложение 1649 г.
   Список литературы
//-- 1. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ РОССИИ ПРИ ПЕРВЫХ ЦАРЯХ ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА --//
   После смуты российская государственность возродилась как сословно-представительная монархия. При Михаиле Романове (1613–1645) сохранились ведущие позиции аристократического совета при царе – боярской думы. Она была пополнена за счет введения в ее состав новых членов из числа родственников монарха. Отец царя Филарет после возвращения из польского плена стал не только патриархом Московским и Всея Руси, но и фактическим соправителем сына. Его официально также именовали «Великим государем».
   В условиях после смутных лет значительна была роль Земских соборов. Умиротворить страну, изыскать необходимые средства для государства – эта задача решалась при авторитетной поддержке Земских соборов. В дальнейшем этот орган созывался все реже. Однако для выработки курса политики (в том числе внешней) Соборы заседали в 1639 и 1642 гг., в последнем случае нужно было решить судьбу взятого у турок донскими казаками Азова. Не исключено, что восшествие на престол Алексея Михайловича (1645–1676) состоялось на представительном собрании «всяких чинов людей», т. е. на Земском соборе.
   Острая внутриполитическая обстановка 1648 г., серия народных восстаний, необходимость выработки нового законодательства вызвала к жизни Земский собор 1648 – начала 1649 гг. Животрепещущий вопрос об отношениях с восставшей против владычества Речи Посполитой Украиной стал предметом обсуждения на Земском соборе 1653 г., предопределившем длительную войну с двуединой соседней монархией. Затем наступает период, когда созыв сколько-нибудь значимых Земских соборов прекращается. Даже в непростой обстановке недовольства денежной реформой конца 50-х – начала 60-х гг. XVII в. царское правительство как бы не замечает заявлений своих подданных о необходимости посоветоваться со «всей землей».
   Вместо этого продолжается укрепление центрального аппарата власти, правительство созывает совещания с представителями сословий (но порознь). С этой поры есть основания говорить о перерастании сословно-представительной монархии в абсолютную, что характеризовало вторую половину царствования Алексея Михайловича, правление его сына Федора Алексеевича (1676–1682), а также время правительницы Софьи и начало деятельности Петра I (1682–1699). В течение XVII в. развивалась система центральных учреждений – приказов, число которых не было постоянным и колебалось в широких пределах – от 40 до 60 и более. К существовавшим ранее прибавилась группа военных приказов по родам войск (Рейтарский, Иноземский, Пушкарский), а также территориальных, связанных с расширением государственной территории (Малороссийский, Смоленский, Сибирский, Калмыцких дел и др.).
   По-прежнему на первом месте в госаппарате находились приказы Польский, Разрядный, Поместный. Значительно выросли штаты чиновников. Со временем формировался слой потомственных канцелярских служащих всех рангов. Большой вес имели уже не столько бояре – главы ведомств, сколько дьяки, в особенности думные.
   Необычным стало учреждение «Приказа Великого государя тайных дел» (1654). Это – личная канцелярия царя Алексея, куда были вхожи лишь немногие чиновники этого учреждения, а бояре и другие ближние люди были отстранены от участия в его работе. Царь вполне самостоятельно решал здесь важные государственные вопросы, принимал людей, выслушивал доклады, отправлял в полки и по линии внешних связей свои указания. Тайный приказ выполнял также функции политического сыска, боролся с распространением раскола в церкви и, кроме того, занимался обширным царским хозяйством.
   В плане комплектования кадров управленцев заметной вехой стала отмена местничества в 1682 г., что обозначало определенное отступление от средневекового принципа родовитости, ранее определявшего место человека в иерархии «чинов». В известной мере подготавливались условия для последующего введения петровской «Табели о рангах». Но в придворных кругах продолжал действовать фаворитизм, при распределении важных государственных постов смотрели на степень родства с царствующей особой и его супругой. Это порождало конфликты в правящих верхах (Милославские – Нарышкины и пр.).
   В числе значительных государственных мужей XVII в. выделялись руководители внешнеполитического ведомства России – А. Л. Ордин, Нащокин, А. С. Матвеев, В. В. Голицын. Иные царские вельможи получали нелестные характеристики современников. Осведомленный подьячий Посольского приказа Г. К. Котошихин о некоторых боярах писал, что они не могут дать совета царю, т. к. «Государь жалует их не по уму, а по великой породе».
   Некоторые внутриполитические меры правительства потерпели крах. Так, не оправдала надежд на пополнение казны финансовая реформа 1646 г. (введение повышенного соляного налога при отмене основных прямых сборов), а также чеканка медной монеты по курсу серебряной (следствием последней был «Медный бунт» 1662 г. в Москве). Более удачно прошла перемена в системе налогообложения (1679–1681), когда вместо посошных сборов была введена подворная подать.
   Положительные результаты дала перестройка управления вооруженными силами по окружной реформе 1680 г. Немалым достижением стало упорядочение таможенных сборов путем отмены множества мелких пошлин и их объединения в рублевую пошлину. Эта реформа поставила всех торговых людей в одинаковые условия независимо от места совершения купли-продажи. Ранее местные торговцы имели льготное обложение перед иногородними. Незадолго до начала Северной войны Петр I приступил к изменению управления городами (1699). Но сделать этого не успел.
   На протяжении XVII в. существенно не изменились органы местного управления. Во всех уездах государства (а их к концу XVII в. было около 150) действовали назначаемые правительством воеводы из дворян сроком на 2–3 года. Воеводы командовали гарнизонами, выполняли административные функции и одновременно являлись судьями по всем делам, не требовавшим вмешательства вышестоящих органов. В больших городах воевод назначали из титулованной знати, в остальные обычно определялись дворяне в чине стольников. Местные царьки держали себя достаточно свободно, не гнушались взятками и поборами с населения. Должность воеводы почиталась в служебной среде. В Разрядном приказе шла борьба между претендентами. Но воевода, согласно принятому порядку, не мог править в уезде, где находились его поместья или вотчины.
   В некоторых местностях черносошного крестьянства управленческие дела возлагались на выборных «земских судеек» из тяглого населения. Назначением должностных лиц в Сибирь занимался Сибирский приказ. В небольших острогах вместо воевод были приказчики из детей боярских или казачьих начальников (голов, сотников и т. д.).
   Несколько особняком стояли органы таможенной службы. Их возглавляли торговые люди – таможенные и кабацкие головы, в помощь из местных жителей выбирали целовальников. Велось особое делопроизводство, составлялись книги, выписи и другие документы. Москва нередко требовала на ревизию таможенные материалы.
   Низшим звеном управления были крестьянские и посадские старосты, работавшие под контролем местной общины – «мира». В крепостных владениях повседневное управление обычно было в руках назначаемых господином приказчиков.
   – Возвращение из плена Филарета Никитича Романова. Его политика
   Летом 1619 г. возвратился из плена в Москву отец царя Михаила, Филарет Никитич. В Москве тогда не было патриарха, потому что патриарший сан после смерти патриарха Гермогена (1612) и избрания на царство Михаила берегли для государева отца. Тотчас по возвращении Филарета в столицу он был поставлен в патриархи и получил титул «Великого государя», самый почетный в то время, которым именовали только царя. Таким образом, в Москве стало два государя и установилось двоевластие. Превосходя сына твердостью характера и опытностью в делах, Филарет занял первое место в правительстве. По отзывам современников, он был очень властный человек, держал все дела в своих руках и пользовался таким влиянием, что и сам царь не выходил из его воли. До самой своей кончины (1633) он правил государством с редкими энергией и твердостью. При нем лишились своего значения Салтыковы и вообще не стало сильных фаворитов.
   В первые же дни после приезда в Москву Филарет собрал Земский собор и говорил с земскими людьми о дальнейшем порядке управления. Был предположен ряд мер для того, чтобы улучшить администрацию и достигнуть справедливой равномерности в службе и в податях для всего населения государства. То, что было постановлено на Соборе, Филарет исполнял потом с большими твердостью и настойчивостью, хотя ему и не удалось достигнуть намеченных целей.
   Что касается администрации, то главные заботы Филарета направлялись на улучшение управления местного, в уездах и городах. Мы знаем, что при Иване Грозном в областях было введено самоуправление: управляли выборные люди, «губные старости» и «земские судьи». В смутное время, когда война и грабежи охватили все государство, во все города были посланы из Москвы военные власти, «воеводы», которым временно были вверены не только военные, но и все гражданские дела. Воеводы заменили таким образом самоуправление своим единоличным управлением. Они почти везде злоупотребляли своей властью, брали взятки, чинили насилия. Жалобы на них в Москву, в «приказы», не достигали цели, потому что приказные дьяки в Москве покрывали воевод и тоже требовали себе «посулов» и «взяток», разоряя просителей.
   Великие государи, узнав об этом, принимали разные меры против чиновничьего и воеводского произвола и насилия. Был, между прочим, устроен особый «приказ», в котором приближенные к государям бояре должны были рассматривать дела о служебных злоупотреблениях и о всяких обидах и насилиях «сильных» людей. Но поскольку эта мера не помогла и в некоторых областях воеводы, в надежде на безнаказанность, продолжали самоуправство и насилия, то решено было отозвать воевод, а жителям в городах предоставить по-старому выбирать себе губных старост из дворян. Однако эта попытка восстановить самоуправление тоже не имела полного успеха.
   В городах было тогда мало годных к делу служилых дворян, т. к. все они обыкновенно бывали на государевой службе, в войске или в служебных посылках. Поэтому губных старост не из кого было выбирать, и горожане продолжали жаловаться на плохое управление. И в самой Москве продолжались злоупотребления дьяков; дела тянули в бесконечной «волоките», требовали взяток и решали дело в пользу того, кто больше дал. Таким образом, несмотря на большие старания, вывести административные непорядки Филарету не удалось.
   Равномерность в распределении государственных повинностей также не была вполне достигнута при Филарете и Михаиле. Вместе с Земским собором в 1619 г. «Великие государи» постановили произвести полную опись всех населенных земель государства в «дозорных книгах» и «писцовых книгах» и на основании этих книг определить точно, какие повинности может нести в пользу государства каждый землевладелец. Совершив эту опись, постановили следить за тем, чтобы все городские и сельские жители служили и платили каждый в свою меру, по справедливости. Однако злоупотреблений в этом отношении было много. Служилые люди часто уклонялись от службы, а тяглые от платежей и повинностей, жалуясь на то, что они разорены смутою и не силах служить и платить. Желая помочь населению и в то же время поставить как следует свое войско и финансы, государи принимали ряд мер для устройства сословий.
//-- 2. ВОЙНА С РЕЧЬЮ ПОСПОЛИТОЙ И ВОПРОС ОБ АЗОВЕ --//
   После многих лет мирной работы над восстановлением порядка в государстве московские государи решились возобновить войну с Речью Посполитой за Смоленск. Поводом послужила смерть короля Сигизмунда (1632) и наступившее в Польше «бескоролевье»: до избрания нового короля поляки и литовцы не могли воевать. Московское войско, состоявшее из новых полков иноземного строя и из старых дворянских ополчений, пошло к Смоленску, взяло много мелких городов на границе и осадило Смоленск. Поскольку Смоленск был чрезвычайно сильною крепостью, то осада затянулась надолго, несмотря даже на то, что во главе московских войск стоял тот самый боярин Шеин, который в смутное время был воеводой в Смоленске, геройски защищал его от короля Сигизмунда и хорошо знал как город, так и его окрестности.
   Через восемь месяцев осады на помощь Смоленску успел явиться вновь избранный король польский Владислав Сигизмундович. Он не только отбил русских от крепости, но и окружил их самих в их лагере. Утомленные долгой войной, московские войска не могли выдержать натиска свежих войск Владислава, и Шеин вступил в переговоры с королем. Он согласился отдать полякам все свои пушки и обоз и уйти в Москву (1634). За это бесславное отступление он был в Москве казнен как изменник вместе со своим товарищем, вторым воеводой Измайловым.
   Война продолжалась, но без всякого нового успеха для Владислава. Поэтому летом 1634 г. он начал переговоры о мире. К пограничной речке Поляновке съехались московские и польские послы и заключили «вечный мир». Смоленск и прочие города, захваченные Сигизмундом в смуту, остались за Речью Посполитой. Но Владислав отказался от всяких прав на московский престол и признал Михаила Федоровича царем. Вскоре затем поляки возвратили в Москву тело умершего в Польше царя Василия Ивановича Шуйского и тело его брата Дмитрия.
//-- 3. ЭВОЛЮЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО СТРОЯ ПРИ МИХАИЛЕ ФЕДОРОВИЧЕ РОМАНОВЕ --//
   Начало правления династии Романовых стало расцветом сословно-представительной монархии. При молодом царе Михаиле Федоровиче Романове власть в свои руки захватила боярская дума, значительную роль в которой играла родня нового царя – Романовы, Черкасские, Салтыковы.
   Однако для укрепления централизованной власти в государстве требовалась постоянная поддержка дворянства и верхушки городского посада. Поэтому Земский собор с 1613 по 1619 г. заседал практически беспрерывно.
   «Великое московское разорение» начала XVII в. опустошило Россию. С большими трудностями шло восстановление хозяйственной жизни как в городах, так и в деревнях. Внутриполитическое положение оставалось неустойчивым. Смоленск находился в руках поляков, Новгород – шведов, во многих районах бесчинствовали отряды бывших тушинцев.
   После неудачной попытки в 1615 г. овладеть Псковом Швеция пошла на мирные переговоры с Москвой. 27 февраля 1617 г. в деревне Столбово между ними был заключен мирный договор. Новгородская земля возвращалась России, за Швецией оставались Ивангород с Ижорской землей, город Карела с уездом и город Орешек. Россия лишалась единственного выхода к Балтийскому морю.
   Польское войско королевича Владислава и украинские казаки под командованием гетмана П. Конашевича-Сагайдачного совершили новый поход в глубь России. В октябре 1618 г. враги подступили к Москве, оборону которой возглавил воевода Д. М. Пожарский. Вскоре украинское казачество, поняв обман, возвратилось домой.
   1 декабря того же года в селе Деулино (под Москвой) было заключено перемирие между Россией и Польшей сроком на 14 с половиной лет. За Речью Посполитой оставались Смоленская и Чернигово-Северская земли. Главное – по условиям перемирия Владислав не отказывался от русского трона.
   Подписанием двух неравноправных договоров закончились для России смутное время и польско-шведская интервенция. Сохранив национальную независимость, страна обеспечила свое дальнейшее развитие и решение первоочередных внутренних и внешнеполитических задач.
   В 1619 г. из польского плена возвращается отец царя Михаила Филарет (Федор Никитович Романов), в свое время реально претендовавший на царский престол. В Москве он принимает патриарший сан с титулом «Великого государя» и становится фактическим правителем государства вплоть до своей смерти в 1633 г. Принимаются меры к укреплению самодержавия. Крупным светским и духовным землевладельцам передаются огромные угодья и целые города. Большая часть поместий среднего дворянства переводится в разряд вотчин, «жалуются» новые земельные наделы «за службу» новой династии.
//-- 4. БОЯРСКАЯ ДУМА --//
   Меняются облик и значение боярской думы. За счет думных дворян и дьяков увеличивается ее численность с 35 человек в 30-е гг. до 94 к концу века. Власть же концентрируется в руках так называемой ближней думы, состоявшей в то время из четырех бояр, связанных с царем родственными узами (И. Н. Романов, И. Б. Черкасский, М. Б. Шеин, Б. М. Лыков). В 1625 г. вводится новая государственная печать, в царский титул включается слово «самодержец».
   С ограничением компетенции боярской думы усилилось значение приказов – число их постоянно росло и временами доходило до полусотни. Важнейшими из них являлись Поместный, Посольский, Разрядный, приказ Большой казны и др. Постепенно устанавливается практика подчинения нескольких приказов одному влиятельному в государстве человеку – фактически главе правительства. Так, при Михаиле Федоровиче приказами Большой казны, Стрелецким, Иноземным и Аптекарским ведал боярин И. Б. Черкасский, а с 1642 г. его заменил родственник Романова Ф. И. Шереметев. При царе Алексее Михайловиче этими приказами управляли сначала Б. И. Морозов, затем И. Д. Милославский, тесть царя. Начались перемены и в местном управлении – власть в уездах постепенно переходит в руки воевод.
   При Филарете восстановила свое пошатнувшееся положение церковь. Особой грамотой царь передал в руки патриарха суд над духовенством и монастырскими крестьянами. Расширились земельные владения монастырей. Появились патриаршие судебные и административно-финансовые приказы. Патриарший двор был устроен по образцу царского.
//-- 5. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОСЛЕ СМУТЫ --//
   В результате смуты около 50 % ранее пахотных земель были заброшены, обезлюдели многие деревни, опустели города. Крупные области на севере и западе страны перешли к Польше и Швеции, в то же время продолжалось освоение сибирских просторов.
   Восстановление хозяйства продолжалось несколько десятилетий, и только в середине столетия площади обрабатываемых земель достигли прежних размеров. Длительное возрождение хозяйственной жизни проходило на фоне обострения социальных противоречий в процессе утверждения и распространения крепостничества. В первые десятилетия XVII в. практиковавшиеся широкие пожалования земель резко увеличили численность закрепощенного населения и степень крепостной зависимости крестьян. Возросла роль крупного феодального землевладения. К середине века на каждого члена боярской думы в среднем приходилось по 520 крестьянских дворов, а четверо бояр – И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев, И. Б. Черкасский, Д. М. Пожарский – владели от 1 до 3 тыс. дворов. Крупными землевладельцами были Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский монастыри.
   Натуральный характер производства крестьянского хозяйства не способствовал усовершенствованию техники земледелия. Это определило экстенсивный путь развития сельского хозяйства. Многочисленные повинности в пользу непосредственных господ и государства были непосильны для мелких хозяев. При Михаиле Федоровиче бегство крестьян приняло грандиозные размеры. Бежали семьями и целыми деревнями. Под давлением дворянства правительство продолжало политику ужесточения крепостничества.
   Наиболее заинтересованными сторонниками закрепощения были многочисленные служилые люди, имевшие небольшие земельные участки, которые обрабатывались одним-тремя десятками крестьянских семей. Их требования наиболее ясно прозвучали на заседаниях Земского собора 1648 г. Несколько по-иному к закрепощению относились владельцы огромных земельных угодий – бояре, монастыри и церковные иерархи. Наличие в их хозяйствах большого управленческого аппарата позволяло пресекать побеги крестьян. Кроме того, уровень эксплуатации в крупных вотчинах, нередко освобожденных от уплаты государственных налогов, был ниже, что позволяло переманивать крепостных у рядовых дворян. Постепенное увеличение срока сыска беглых завершилось в 1649 г. принятием «Уложения», юридически оформившего вечное и наследственное прикрепление крестьян к земле.
   К середине XVII столетия проявились новые черты в экономическом развитии России. Прежде всего это выразилось в развитии товарного производства как в городе, так и в деревне. Постепенно стали оживать запустевшие города, восстанавливаться городское ремесло. К середине XVII в. на территории Русского государства, без Украины и Сибири, насчитывалось 250 городов. По количеству населения резко выделялась Москва – в ней проживало около 270 тыс. человек. Около 15 наиболее крупных городов насчитывали более 500 посадских дворов.
   Города становятся центрами торгово-промышленной жизни страны. Формируются районы, специализировавшиеся на производстве определенных товаров. Изготовление полотна в XVII в. сконцентрировалось в Новгороде, Пскове, Смоленске, Ярославле, Костроме, Вологде. Крупнейшими центрами по обработке кожи были Ярославль, Вологда, Казань, Нижний Новгород, Калуга. Первоклассными плотниками располагало Поморье. Центрами железоделательных промыслов были Тульско-Серпуховской, Тихвинский, Устюжно-Железопольский районы. Основным районом соледобычи было Поморье, а районы Поволжья – основными поставщиками хлеба.
   В 20-30-е гг. в России появляются первые мануфактуры – относительно крупные производства с разделением труда, на которых применялся труд квалифицированных мастеров и приписных крестьян. Первые мануфактуры возникли в металлургии – их создание ускорилось потребностью государства в вооружении, которой не могло полностью удовлетворить ремесленное производство. В 1636 г. голландский купец Андрей Виниус в Тульско-Каширском районе пустил вододействующий завод, на котором отливали пушки и ядра. Часть его продукции поступала на внутренний рынок (сковороды, гвозди). Такие же заводы для удовлетворения потребностей вотчин в железе основали крупные землевладельцы И. Д. Милославский и Б. И. Морозов. Появились первые медеплавильные заводы. В 30-е гг. швед Е. Коет основал стекольный завод под Москвой, в значительной мере его продукция шла на нужды царского двора. В Москве действовала текстильная мануфактура – Хамовный двор, в Архангельске – канатный завод. Общее количество мануфактур в конце XVII в. едва достигало двух десятков и выпускало ничтожную долю продукции.
   Решающая роль в обеспечении населения промышленными изделиями и формировании всероссийского рынка принадлежала мелкому товарному производству. Укрепление межрайонных связей привело к возникновению торговых ярмарок всероссийского значения – Макарьевской близ Нижнего Новгорода, Свенской под Брянском, Ирбитской на Урале. Крупнейшим торговым центром была Москва, куда стекались все товары сельскохозяйственного и промышленного производства, товары из стран Востока и Западной Европы. В Москве заключали оптовые сделки купцы, торговавшие на периферии. Развивавшиеся торговые связи заложили основу межэкономического объединения страны.
   Верхний слой купечества составляли «гости» и торговые люди гостиной и суконной сотен. «Гости» (в середине XVII в. их было около 30 человек) – самая богатая и привилегированная часть купечества. Им предоставлялось право свободного выезда за границу по торговым делам, право владеть вотчинами, они освобождались от многих налогов и посадских служб. Розничная торговля находилась в руках мелких торговцев, владевших в торговых рядах одной или несколькими лавками.
   Торговля со странами Западной Европы осуществлялась через единственный порт на Белом море – Архангельск, на долю которого приходилось 25 % торгового оборота страны. На протяжении столетия значение Архангельска возрастает: в 1604 г. туда прибыло 24 корабля, а в конце века – 70. С азиатскими странами торговля осуществлялась через Астрахань. В импорте из стран Западной Европы преобладали промышленные изделия, из стран Востока – предметы роскоши; русский экспорт состоял в основном из сельскохозяйственного сырья и полуфабрикатов: пеньки, полотна, пушнины, кож, сала, поташа и др.
   Внешняя торговля России почти полностью находилась в руках иностранных купцов: постепенно они проникали и на внутренний рынок. Это вызывало недовольство менее богатого и организованного русского купечества. Челобитные торговых людей об изгнании иноземцев подавались начиная с 1627 г. Только в 1653 г. правительство обнародовало Торговый устав, укрепивший позиции русского купечества на внутреннем рынке. Еще более протекционистским был Новоторговый устав 1667 г., составителем которого был крупный государственный деятель А. Л. Ордин-Нащокин.
//-- 6. СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА --//
   Россия, ослабленная польско-шведской интервенцией и жестоким социальным кризисом внутри страны, долгое время вынуждена была мириться со значительными территориальными потерями. По Столбовскому миру 1617 г. к Швеции отошли земли, обеспечивавшие выход к морю: Ям, Ивангород и Копорье. Деулинское перемирие 1618 г. с Речью Посполитой лишило Россию Смоленска и Чернигово-Северских земель. На южных границах грабили население и уводили в плен тысячи русских и украинцев крымские татары. Разоренная страна не могла не только протянуть руку помощи украинскому и белорусскому народам, но и дать отпор агрессивным акциям крымских феодалов.
   Внешнеполитический курс России на протяжении XVI-ХVII вв. был нацелен на решение трех задач: воссоединение с братскими украинским и белорусским народами, обеспечение выхода к Балтийскому и Черному морям и, наконец, достижение безопасности южных границ от разбойничьих набегов вассала Османской империи – Крымского ханства.
   Возможностей для одновременного решения трех задач у России в XVII в. не было. Поэтому при определении первоочередной цели правительство тщательно оценивало как собственные ресурсы, так и международную обстановку. В Москве рассудили, что в 30-х гг. сложилась благоприятная обстановка для борьбы с Речью Посполитой за возвращение Смоленска. Расчет исходил из того, что Речь Посполитая, неизменно осуществлявшая по отношению к России агрессивные планы, была скована борьбой с Османской империей и Крымом. В то же время главные европейские державы были втянуты в Тридцатилетнюю войну и не могли активно вмешиваться в дела Восточной Европы.
   Россия накануне войны с Речью Посполитой пыталась склонить к совместным действиям против нее Швецию и Османскую империю, но безуспешно, и ей пришлось воевать без союзников.
   После смерти весной 1632 г. Сигизмунда III началось бескоролевье в Речи Посполитой. Русское правительство сочло ситуацию благоприятной, чтобы начать войну за Смоленск. Специально созванный Земский собор поддержал намерение государя.
   Поход русской рати к Смоленску начался в сложных условиях, когда южные уезды подвергались набегам крымцев. Опасаясь прихода более значительных сил крымских феодалов, правительство вынуждено было задержать выход войск из Москвы до августа. Поход протекал крайне медленно, с оглядкой, так что войска оказались у Смоленска только в декабре.
   Блокировать сильную крепость командовавшему русскими войсками боярину Шеину не удалось – осада затянулась на восемь месяцев. К этому времени в Речи Посполитой на троне укрепился Владислав IV, начавший энергичную подготовку к оказанию помощи смоленскому гарнизону. Два обстоятельства усложнили положение армии Шеина. Летом 1633 г. крымские татары вторглись в пределы России, опустошили Рязанский, Белевский, Калужский и даже часть Московского уездов; проведав об этом, дворяне бросились из армии спасать свои поместья и семьи.
   В еще большей степени русские войска деморализовало движение «вольницы» в армии Шеина; в нем участвовали спешно мобилизованные в армию холопы, крестьяне и посадские. Лишенные воинских навыков и дисциплины, они игнорировали приказы общего командования, действовали по-партизански, нападая как на неприятельские отряды, так и на усадьбы помещиков. Движение, в котором на первом этапе предводительствовал монастырский крестьянин Балаш, не прекратилось и после того, как он был схвачен, и даже усилилось, так что в 1634 г. в нем участвовали до 8 тыс. человек.
   Подоспевшему к Смоленску Владиславу IV удалось перерезать коммуникации армии Шеина с тылами, и она стала испытывать острый недостаток в продовольствии и фураже. Начались переговоры, завершившиеся в июне 1634 г. заключением Поляновского мирного договора. Полякам были возвращены все города, которыми овладели русские на начальном этапе войны: Невель, Стародуб, Почеп, Себеж и др. Смоленск тоже оставался в руках поляков. Договор, однако, предусматривал отказ Владислава от претензий на русский престол. Виновниками неудачи Смоленской войны были объявлены воеводы М. Б. Шеин и А. В. Измайлов. Обоим по боярскому приговору были отрублены головы.
   – Социальная организация российского общества в России XVII в.
   Господствующее положение в России XVII в. занимал класс служилых землевладельцев. По данным подворной переписи 1678–1679 гг., подавляющее большинство крестьян в стране принадлежало боярам, дворянам и другим категориям землевладельцев (с учетом церковно-монастырского и дворцового хозяйства – более 80 %). Однако вряд ли можно все крестьянство считать единой закрепощенной массой после отмены урочных лет сыска беглых согласно Соборному Уложению 1649 г. Наиболее бесправной и многочисленной группой крестьян были частновладельческие. Даже имущество не было полностью в их распоряжении. Владелец мог им расплатиться за долги.
   Столь же стесненной оставалась гражданская дееспособность крепостных. Их не звали на земские соборы, в судах за них выступали господа. Обычной практикой стала продажа крепостных, передача их в приданое и включение их в другие сделки между землевладельцами. Более смягченная форма зависимости была во владениях монастырей и иерархов церкви. Этих крестьян не продавали. Они были свободнее в хозяйственной деятельности. Дворцовое крестьянство хотя и значилось в качестве личной собственности царя, но не испытывало столь жесткого давления администрации, да и торговать «живым товаром» государю было ни к чему. Что же касается категории черносошного крестьянства европейской части России и государевых крестьян Сибири, то они были лично свободными и даже могли распоряжаться своими землями, но с условием, что земля не выйдет из тягла. Для перемены места жительства эти крестьяне также имели больше возможностей. Поэтому в XVII в. за Урал шли главным образом крестьяне Поморья.
   Громадное разнообразие местных особенностей сказывалось на положении тяглого населения. Имели значение, например, пути сообщения, близость городов и рынков, размеры поселений, характер повинностей (барщина, продуктовая рента, денежный оброк и пр.). В плане рентных отношений XVII в. указывает на постепенное развитие барщины и денежного оброка. Наиболее суровой эксплуатации подвергались обычно крестьяне мелкопоместных владений. А с точки зрения видов землевладения наблюдается постепенное сближение условного поместного держания с вотчиной, что отвечало интересам служилого сословия. Для сыска беглых крепостных правительство пошло на общегосударственные меры – повсюду посылались сыщики в сопровождении военных отрядов. Немалое число «сходцев» было возвращено прежним господам. Но побеги продолжались. Попытки сыска черносошных крестьян на новых местах оказались бесперспективными и власти от этого отказались.
   Само служилое сословие имело несколько прослоек. Служилыми по отечеству признавались бояре и другие «московские чины», городовые дворяне, жильцы и дети боярские. Другая группа служилых людей именовалась «приборными», их рекрутировали из тяглого населения городов и уездов (стрельцы, пушкари, городовые казаки, солдаты и пр.). Приборным выдавалось денежное жалованье, но бытовала также практика наделения их землей.
   Довольно сложной была структура городского населения. Оно имело весьма пестрый состав: вотчинники и помещики с дворней, служилые приборные люди, тяглецы посада, ищущие заработка пришлые, «гулящие люди». О купечестве шла речь выше. В посадской среде происходила постоянная, то скрытая, то явная борьба между «лучшими» и «молодшими» людьми. Особенно острые конфликты возникали на почве раскладки государственных налогов. Верхушка всячески старалась переложить их тяжесть на низшие слои.
   Во время выборов на земские соборы также не всегда совпадали позиции разных групп посадских. Случалось, что богатеи называли своего кандидата, а беднота – своего. В адрес «лучших» раздавались нелестные оценки, их называли «бездушниками». Городской патрициат не оставался в долгу, заявляя, как в Пскове, что низы посада «окромя смуты ничего не знают».
   Новым явлением XVII в. можно считать наличие наемных работников в промышленности, сельском хозяйстве и особенно на транспорте (в первую очередь речном). Обычно ищущих заработка наймом называли «гулящими людьми». Ими были отпущенные для этой цели своими владельцами крестьяне, а также посадские. Занятых «черной» работой наймитов именовали еще «ярыжными». Их статус в общественной структуре был весьма невысок. Недаром один крестьянин такому наемному работнику сказал: «Твоя ярыжная голова недорога, что собачья».
   Особое место в обществе занимало православное духовенство. За крупными монастырями, патриархом и архиереями были закреплены большие земельные угодья с зависимым населением. Ведомство патриарха (особенно при Филарете и Никоне) было своего рода «государством в государстве», со своей системой управления (приказы) и чиновным людом.
//-- 7. СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ 1649 г. --//
   Под нажимом дворянства и в обстановке бурных социальных волнений в 1648 г. начинается подготовка нового свода законов, который учитывал бы сословные интересы землевладельцев и посадской верхушки, способствовал дальнейшему укреплению самодержавного строя. Его подготовкой занималась специально созданная комиссия – «приказ князя Н. И. Одоевского». Новое Уложение было принято на Земском соборе в январе 1649 г. Оно являлось универсальным кодексом законов феодального права, не имевшим аналогов в предшествующем отечественном законотворчестве, состоявшем из 25 глав и 967 статей (о беспрецедентной масштабности данного акта говорит даже длина столбца (свитка), на котором изложено его содержание, – 309 м).
   В Уложении регламентировались буквально все сферы общественной жизни, включая судебно-административные, социальные, экономические, военные, духовные и даже семейные отношения. Особое внимание отводилось охране «чести и здоровья государя», царской власти, представителей «государева двора» и церкви. В первой же главе Уложения самодержавная власть в России брала под свою исключительную защиту православную церковь как идеологическую и духовно-нравственную основу существования государства. Всякое отступление от веры и благочестия подлежало суровому наказанию – вплоть до сожжения на костре.
   Вместе с тем Уложением запрещались новые приобретения земель церковью, передача вотчин в монастыри при пострижении в монахи или на помин души усопших. Одновременно сокращаются ее многочисленные привилегии: ликвидируются принадлежавшие монастырям «белые слободы», освобожденные от государственных податей, а их население приписывается к посаду, на него налагаются те же повинности (тягло), что и на посадских людей. Эти же ограничения затрагивали интересы и крупных светских вотчинников. Тем самым ослаблялось экономическое могущество церкви.
   Для управления вотчинами монастырей и духовенства учреждается светский Монастырский приказ. В соответствии с главой 11-й, носившей название «Суд о крестьянах», Уложение юридически оформляло потомственное (вечное) закрепление крестьян к земле, а государство брало на себя бессрочный сыск беглых. Принято считать, что Соборное Уложение 1649 г. послужило окончательному юридическому закрепощению российского крестьянства на более чем 200-летний период, вплоть до 1861 г. Крепостнические отношения распространялись и на посадское население, фактически навечно прикрепляя его к посаду и объявляя главной обязанностью посадского тяглеца обязательное занятие торговлей и промыслами, что нашло детальное отражение в 19-й главе Уложения.
   Утверждая монопольное сословное право «служилых людей по отечеству» (бояр-вотчинников и дворян-помещиков) на землю и крестьян, 16 и 17-я главы Уложения определяли также их обязанности по отношению к государю. Главная повинность дворянства – военная служба в случае объявления войны и явка на регулярные полковые (в уездах) смотры «конно, людно и оружно». За уклонение от службы дворянину грозила конфискация половины поместья и битье кнутом, а за измену государю – позорная смертная казнь и полная конфискация имущества. В целом большинство законодательных норм Соборного уложения 1649 г. было разработано в интересах дворянства и способствовало его консолидации в качестве главной опоры самодержавия.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И. М.: Высшая школа, 2000.
   3. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.
   4. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. СПб.: Наука, 1994.

ТЕМА 40. ПРЕДПЕТРОВСКАЯ ЭПОХА

//-- ПЛАН --//
   1. Воссоединение Украины с Россией и война с Речью Посполитой
   2. Русско-османские и русско-крымские отношения
   3. Освоение Сибири
   4. Крестьянская и городская среда
   Список литературы
//-- 1. ВОССОЕДИНЕНИЕ УКРАИНЫ С РОССИЕЙ И ВОЙНА С РЕЧЬЮ ПОСПОЛИТОЙ --//
   Важнейшей внешнеполитической акцией Российского государства в XVII в. явилась борьба за воссоединение с Украиной.
   Большая часть Украины в первой половине XVII в. входила в состав панской Речи Посполитой. Крестьяне и городское население Украины, как и в России, подвергалось феодальной эксплуатации. Но украинские крестьяне и горожане являлись, кроме того, объектом национального и религиозного угнетения: населенные украинцами и белорусами латифундии принадлежали польским магнатам, официальным языком, на котором велось все делопроизводство в учреждениях, был польский, православная церковь подвергалась гонению.
   Особую прослойку населения Украины составляли запорожские казаки. У днепровских казаков еще в начале XVI в. сложился своеобразный уклад жизни, существенно отличавшийся от жизни остального населения Украины. Казаки имели свое самоуправление – выборного гетмана. Днепровские казаки несли сторожевую службу, отражая набеги крымских феодалов. Польское правительство, заинтересованное в службе казаков, заносило их в реестр, т. е. список. Каждый значившийся в нем получал вознаграждение.
   Запорожская Сечь непрерывно пополнялась новыми пришельцами, но реестр оставался неизменным. Это создавало почву для социальных конфликтов между верхушкой казачества и остальной массой, особенно не включенной в реестр. В 1630 г. вспыхнуло восстание под предводительством Тараса Федоровича, направленное против гетмана, придерживавшегося польской ориентации. Восставшие дважды разгромили шляхетские отряды и вырвали у правительства обещание увеличить реестр. Новые выступления произошли в 1635, 1637–1638 гг., но все они потерпели поражение.
   Обескровленное казачество не располагало силами для продолжения борьбы. С конца 30-х г. до 1648 г. в борьбе запорожцев наступило затишье, которое польская шляхта называла «золотым покоем».
   Новый этап борьбы украинского народа против социального, национального и религиозного угнетения панской Польши связан с именем Богдана Михайловича Хмельницкого. Предводитель освободительной борьбы украинского народа обладал всеми качествами вождя: умением сплотить разнородные в социальном отношении силы (не только казачества, но и крестьян, горожан, духовенства) и нацелить их против общего врага. Другое достоинство Хмельницкого состояло в широком политическом кругозоре, позволявшем ему смело лавировать, заключая союзы, если того требовала обстановка, даже с таким ненадежным партнером, как крымский хан. В то же время Богдан Хмельницкий ни на минуту не забывал того, что окончательная цель может быть достигнута только в тесном союзе с русским народом. Наконец, Хмельницкий обладал еще одним достоинством – он был талантливым полководцем, умевшим правильно определить направление главного удара и в нужный момент обеспечить перевес в силах, умелым организатором партизанской борьбы. К этому следует добавить личные обаяние и отвагу Хмельницкого, готовность настойчиво добиваться поставленной цели.
   Богдан Хмельницкий во время восстания 1637–1638 гг. занимал пост войскового писаря, но, видимо, за причастность к восстанию был отстранен от должности и назначен чигиринским сотником. В 1646–1647 гг. он подвергся репрессиям: его хутор был разгромлен, а один из сыновей убит. В конце 1647 г., когда ему удалось освободиться из-под ареста, он в низовьях Днепра организовал небольшой отряд и в начале следующего года явился в Запорожскую Сечь, где был избран гетманом.
   Начало движения сопровождалось рядом блестящих побед восставших над войсками Речи Посполитой. Первый успех последовал в 1648 г., когда в двух битвах – у урочища Желтые Воды и у Корсуни – была наголову разгромлена армия коронного гетмана Потоцкого. Молва о победе быстро разнеслась по Украине, и в армию Хмельницкого стали вливаться огромные массы населения. Летом 1648 г. восстание переросло в освободительную войну.
   Очередные победы войско Хмельницкого одержало у Пилявец (сентябрь 1648 г.) и у Зборова, где 5 августа 1649 г. были разгромлены карательные войска, которыми командовал сам король. По компромиссному Зборовскому договору, заключенному через три дня после сражения, в ряде воеводств должности могли занимать только православные; число реестровых казаков было доведено до 40 тыс. В то же время договор разрешал польским магнитам, изгнанным с Украины в ходе освободительной войны, возвратиться в свои владения и требовать от крестьян выполнения повинностей.
   Одновременно с украинцами в борьбу против панского гнета включились и белорусы. Движение здесь было менее организованным, чем на Украине, прежде всего потому, что в Белоруссии отсутствовали силы, аналогичные тем, которыми располагал Хмельницкий, – запорожское казачество, цементировавшее движение и придававшее ему больше организованности. Это препятствовало слиянию локальных выступлений в единое движение. Хмельницкий понимал значение Белоруссии как плацдарма для нанесения панами ударов по Украине с фланга и тыла. Поэтому он отправлял в помощь белорусским повстанцам значительные силы. Совместные действия белорусских крестьян и горожан с украинскими казаками сковывали силы противника и лишали его возможности бросить их на Украину.
   Успехи движения не вскружили голову его предводителю – Хмельницкий отдавал себе отчет, что чем дольше будет затягиваться освободительная война, тем меньше останется шансов добиться цели. Собственных национальных ресурсов было недостаточно для завоевания независимости и длительной борьбы с Речью Посполитой и Крымом. С самого начала освободительной войны Хмельницкий много раз обращался к русскому правительству с просьбой принять Украину в русское подданство.
   Обстановка в России не способствовала удовлетворению просьбы – страна не была готова к войне с Речью Посполитой, которая началась бы сразу же после объявления о воссоединении Украины с Россией. На решимость правительства удовлетворить просьбу Хмельницкого оказывало сдерживающее влияние обострение социальных противоречий внутри страны – в середине столетия Россия была охвачена городскими восстаниями.
   Освободительная война украинского и белорусского народов вступила в стадию, когда без помощи извне она могла пойти на убыль. Время показало, что на союзническую верность крымского хана положиться было нельзя, – он изменял в самые ответственные моменты, например, в июне 1651 г. в сражении под Берестечком татары не только покинули поле боя, но и увели с собой Хмельницкого, чем обрекли украинскую армию на поражение. В итоге Белоцерковский договор, заключенный в сентябре 1651 г., ограничил казацкий реестр до 20 тыс. человек. Изменил крымский хан и осенью 1653 г., когда армии короля в окрестностях Жванца грозило полное уничтожение, – хан и здесь, получив от короля крупную сумму, перешел на его сторону.
   Для России настала пора решительных действий. Земский собор в Москве 1 октября 1653 г. принял решение о воссоединении Украины с Россией. На Украину было отправлено посольство во главе с боярином Бутурлиным. Рада в Переяславле 8 января 1654 г. единодушно высказалась за вхождение Украины в состав России. В торжественной обстановке было провозглашено воссоединение двух братских народов.
   Начавшаяся война с Речью Посполитой на первом этапе протекала для России весьма успешно. В кампанию 1654 г. русские войска овладели Смоленском и 33 городами Восточной Белоруссии, в том числе Полоцком, Витебском, Могилевом.
   Разгромом Речи Посполитой воспользовалась Швеция, стремившаяся оттеснить ее от побережья Балтийского моря и стать полновластной хозяйкой прибрежных территорий на юге Балтии. Летом 1655 г. шведский король Карл X с севера вторгся в пределы Польши и без труда овладел большей частью ее территории, в том числе и Варшавой.
   Успехи Швеции обострили и без того напряженные отношения ее с Россией. В Москве справедливо рассудили, что захват Швецией польских земель укрепит ее позиции в Прибалтике и усложнит борьбу России за выход к Балтийскому морю. Поскольку русское правительство было убеждено, что Речь Посполитая, ослабленная успешными действиями русского и шведского оружия, более не в состоянии вести активные боевые действия, то в августе 1656 г. оно начало с нею мирные переговоры. Русская сторона потребовала присоединения к России всех территорий, которыми она овладела в течение двух лет войны. Поляки не соглашались на такие уступки. Поэтому с Речью Посполитой 24 октября 1656 г. был заключен не мир, а перемирие.
   К этому времени Россия уже находилась в состоянии войны со Швецией, объявленной 17 мая. Военные действия на русско-шведском театре первоначально развивались успешно: русские войска овладели Дерптом, Кокенгаузеном, Динабургом, Мариенбургом и подошли к Риге, но здесь их постигла неудача, и осаду Риги пришлось снять. В течение двух лет, когда Россия вела войну со Швецией, Речь Посполитая, получив передышку, сумела собраться с силами и возобновить военные действия против России. Одновременно вести войну против Речи Посполитой и Швеции у России возможностей не было, и она 20 декабря 1658 г. в Валиесаре заключила со Швецией перемирие на три года. В 1660 г. Швеция заключила мир с Речью Посполитой, и Россия вынуждена была по Кардисскому миру (июнь 1661) возвратить Швеции все свои приобретения в Ливонии. Наша страна оставалась отрезанной от морских берегов.
   Возобновленная с Речью Посполитой война более не сопровождалась блистательными победами, характерными для первых лет военных действий. Она приняла затяжной характер, истощавший материальные и людские ресурсы сторон. В одних сражениях победу одерживали польско-литовские, в других – русские войска, причем, чем дальше, тем действия русских войск становились менее успешными. Самое крупное поражение русские потерпели под Чудновом 23 октября 1660 г. Показателем напряженного состояния экономики России был Медный бунт в Москве в 1662 г.
   Стороны начали мирные переговоры еще в 1661 г., но они, то прекращаясь, то возобновляясь, не приносили мира, поскольку ни одна из них не соглашалась на уступки: Речь Посполитая отказывалась уступить России земли, которыми она фактически владела, а Россия не соглашалась на границы, обусловленные Поляновским договором 1634 г., выгодным Речи Посполитой. Изнурительные переговоры завершились 30 января 1667 г. Андрусовским перемирием на 13 с половиной лет; России были возвращены Смоленск, а также все земли к востоку от Днепра. Речь Посполитая признала воссоединение Левобережной Украины с Россией, однако Белоруссия оставалась под ее владычеством. Россия приобрела также Киев, расположенный на правом берегу Днепра, на два года. Условия Андрусовского перемирия в 1686 г. закрепили «вечный мир», согласно которому Киев на вечные времена оставался за Россией.
   Хотя Андрусовское перемирие, а затем и «вечный мир» не решили вопроса воссоединения с Россией всей Украины и тем более Белоруссии, они знаменовали крупный внешнеполитический успех правительства: воссоединение Левобережной Украины с Россией цементировало дружбу двух братских народов и открывало перспективу вхождения всей Украины и Белоруссии в состав России.
   Воссоединение Украины с Россией подверглось суровым испытаниям. После смерти Богдана Хмельницкого (1657) гетманская булава оказывалась в руках тех представителей «старшины», которые придерживались польской ориентации. Вопреки воле украинских селян и горожан, они пытались разорвать узы воссоединения с Россией и вернуть Украину в подданство Речи Посполитой. Позиция этой прослойки «старшины» объяснялась слабостью центральной власти в Речи Посполитой, существованием магнатско-шляхетского своеволия, что открывало широкий простор для гетманского произвола и обогащения. Корыстные интересы части «старшины» вступали в противоречие с коренными интересами украинского народа, оказывавшего решительное противодействие предательским замыслам гетманов. Отсюда гетманская чехарда, характерная для Левобережной Украины в 50–60 гг. XVII в.
   Гетманами Левобережной Украины были Иван Выговский, заключивший с польско-шляхетским правительством Гадячский договор, отменивший постановление Переяславской рады, 16-летний Юрий Хмельницкий, оказавшийся недостойным своего знаменитого отца и ставший послушной марионеткой в руках противников воссоединения Украины с Россией, Иван Брюховецкий, договорившийся с султаном о переходе Украины в подчинение Османской империи. Против них боролись лучшие представители украинского народа. Все попытки оторвать Украину от России закончились провалом. И все же гетманам постепенно удалось расширить привилегии «старшины» и восстановить феодальные порядки, расшатанные освободительной войной.
//-- 2. РУССКО-ОСМАНСКИЕ И РУССКО-КРЫМСКИЕ ОТНОШЕНИЯ --//
   Окончание войны с Речью Посполитой позволило России оказать энергичное сопротивление агрессивной политике Османской империи. Ее военная мощь в связи с упорядочением армии и государственного аппарата оставалась серьезной угрозой для соседей. У Речи Посполитой ей удалось отвоевать Подолию, у Венеции – о. Крит, в 70-х гг. она пыталась утвердиться на Правобережной Украине.
   Перед российской дипломатией встал вопрос об установлении союзнических отношений со странами, над которыми нависла угроза стать жертвами захватнической политики османов. Но осуществить это намерение созданием антитурецкой коалиции пока не удавалось, что позволило османам объявить войну России (1677–1681). Война началась походом объединенного османо-крымского войска на обороняемую русскими крепость Чигирин, расположенную на Правобережной Украине. Захватив эту крепость, османы намеревались овладеть Киевом и Левобережной Украиной.
   3 августа 1677 г. неприятельские войска численностью около 60 тыс. человек осадили Чигирин, защищавшийся гарнизоном в 12 тыс. воинов (5 тыс. русских солдат и 7 тыс. украинских казаков). Осада Чигирина силами, в пять раз превышавшими численность оборонявшихся, не принесла успеха османам. Стойкая оборона крепости, осуществлявшаяся под руководством талантливого военачальника окольничего И. И. Ржевского, демонстрировала прочность уз русского и украинского народов.
   На помощь осажденному гарнизону двинулась русско-украинская армия во главе с Г. Г. Ромодановским. Она успешно переправилась через Днепр и в сражении у Бужина наголову разгромила крымско-османскую армию, пытавшуюся воспрепятствовать переправе. Неприятель откатился к Чигирину, а оттуда, бросив артиллерию и обозы с продовольствием, в панике бежал. В июле 1678 г. османы вновь предприняли осаду Чигирина. На этот раз османам удалось овладеть сначала частью, а затем и всем городом.
   Кампания 1677–1678 гг. настолько ослабила османов, что в последующие два года активные операции с участием значительных сил не производились, и дело ограничилось мелкими стычками. 13 января 1681 г. в Бахчисарае был подписан договор, устанавливавший 20-летнее перемирие. Османы признали право России на Киев. Земли между Днепром и Бугом объявлялись нейтральными, не подлежавшими заселению подданными воевавших сторон. В ходе войны была создана третья по счету оборонительная линия, протяженностью в 400 верст, – Изюмская, прикрывавшая от набегов крымцев Слободскую Украину.
   Отношения с Крымским ханством складывались столь своеобразно, что заслуживают специального освещения. Главное отличие состояло в том, что это были не отношения двух суверенных государств, а отношения данника с завоевателем, причем в роли данника выступала огромная страна, именуемая Россией, а в роли повелителя – ничтожное по размерам Крымское ханство. Конечно, суверенность России, независимость ее внутри– и внешнеполитического курса не вызывают сомнения, но данничество накладывало свой отпечаток на поведение русского правительства, вынуждало его в известной мере считаться с позицией, которую занимал Крым по отношению к той или иной акции Москвы.
   Уплата дани крымским татарам ведет начало от даннических отношений Московского княжества с Золотой Ордой. К XVII в. положение монголотатар коренным образом изменилось: Казанское и Астраханское ханства были покорены Россией еще в середине XVI в. Крымское ханство существовало еще свыше двух столетий. Тому способствовали два обстоятельства: наличие узкого перешейка, соединявшего полуостров с материком, позволяло крымцам, укрепив его, успешно обороняться от нападений извне – перекопские укрепления надежно защищали крымских татар от русской рати.
   Второе, не менее существенное обстоятельство, обеспечивавшее долголетие Крымского ханства, состояло в том, что оно находилось в вассальной зависимости от Османской империи, представлявшей в те времена могущественное государство, перед которым трепетала вся Восточная Европа. Конфликт с Крымом грозил перерасти в войну с Османской империей, что побуждало русское правительство проявлять к крымскому хану осторожность и даже предупредительность.
   Крымские ханы считали себя прямыми наследниками и преемниками золотоордынских ханов и требовали от Русского государства уплаты дани, называвшейся поминками. Это унижение приходилось терпеть, ибо у Русского государства в первой трети XVII в. отсутствовали силы, чтобы освободиться от уплаты поминок.
   Поминки увозились в Крым ежегодно и состояли из денежной казны и «мягкой рухляди», выдаваемой хану, членам его семьи, а также вельможам из ханского окружения. В общей сложности казна на поминки тратила 9-10 тыс. руб. в год. Немалую статью расхода составляло содержание в Москве крымских посольств и гонцов. Свита гонцов, не говоря о посольствах, состояла из 20–30 человек, каждого надлежало кормить и награждать подарками. Если учесть, что столицу ежегодно навещали четыре гонца и два посольства, то расходы на их содержание составляли крупную сумму – в среднем свыше 37 тыс. руб. в год.
   Еще одна особенность в русско-крымских отношениях состояла в том, что Русское государство находилось в состоянии непрекращающейся и в то же время необъявленной войны с Крымом; из года в год, как только зеленела трава и, следовательно, появлялся подножный корм для лошадей, крымская конница уходила с полуострова и направлялась на север, в уезды, населенные русскими и украинцами. Цель походов на протяжении нескольких столетий оставалась неизменной: пленение людей, захват лошадей, домашнего скота, а также предметов, не очень громоздких, чтобы не обременять движение конницы. В Москве знали об обыкновении татар совершать набеги на Русь в весенние и летние месяцы и заранее готовились к отпору, сосредоточивая поместную конницу в Серпухове, Переяславле Рязанском, Туле и других городах. Трудность борьбы с набегами состояла в том, что русскому командованию не было известно, на каком из шляхов встретятся с нападавшими: Муравском – мимо Белгорода, Изюмском – со стороны Ливен или Калмиусском – со стороны Ольшанска и Воронежа.
   Вести регулярные боевые действия татары не умели; совершив молниеносный набег, они тут же исчезали. Если лавине татарской конницы удавалось смять ряды русской рати, нападавшие, прихватив пленных, уклоняясь от сражения, с добычей возвращались к исходному рубежу.
   Ясырь, т. е. пленные, составляли важную статью доходов крымского хана, его окружения и участников похода и, соответственно, значительную статью расходов правительства России. Захваченных в плен либо продавали потом в рабство на невольничьих рынках, либо возвращали русскому правительству за значительный выкуп. Выкупная операция стоила правительству тоже немалых денег – за каждого пленного в зависимости от возраста, пола и должности приходилось платить от 40 до 500 рублей. В итоге выкупная сумма в зависимости от степени удачи похода либо приближалась к размеру поминок, либо превосходила эту дань.
   Урон, наносимый походами крымцев, не ограничивался расходами на выкуп пленных – они разрушали села и деревни, сжигали посевы; сокращалась численность работоспособного населения. Наконец, был еще один момент в русско-крымских отношениях, пагубно отражавшийся на экономике страны, – необходимость устройства оборонительных сооружений на путях, по которым крымские татары двигались на север.
   Отсутствие гор, открытая со всех сторон степь, а также равнинная лесостепная территория не создавали серьезных трудностей для продвижения на север. Преградой могли стать полноводные реки, но в европейской части России все они, за исключением Оки, текли с севера на юг. Государство должно было проявить заботу о возведении искусственных сооружений, укреплявших границы.
   Мысль о необходимости создания засечной черты в сознании правительства укрепилась после неудачного исхода Смоленской войны – незащищенность южных границ и отсутствие там рати, находившейся под Смоленском, позволили татарам беспрепятственно проникнуть в глубь территории Руси. Перспектива возобновления войны за Смоленск вынудила правительство обратить серьезное внимание на укрепление южных границ.
   Строительство так называемой Белгородской засечной черты, создававшей сеть укреплений между Белгородом и Доном, началось в 1635 г. и продолжалось почти два с половиной десятилетия: в 30-х годах было сооружено 10 городов, в 40-х – 18. Сооружение засечной черты потребовало не только финансовых затрат, но и привлечения людских ресурсов как для строительных работ, так и для обороны крепостей. Правительство использовало для этого два способа: принудительное переселение жителей из ранее возникших городов, существовавших севернее засечной черты, и вольную колонизацию, т. е. призыв к населению добровольно заселять вновь построенные города.
   Заметим, вольная колонизация вызывала дружный протест помещиков и монастырей, из владений которых бежали крестьяне, чтобы обрести свободу от крепостной неволи. Государство, однако, не пошло на поводу у дворянства, действуя в своих интересах, т. е. продолжило строительство пограничных укреплений. В этом сказалась самостоятельная роль государства, его собственные, не зависимые ни от кого чаяния. Подобными же намерениями государство руководствовалось и тогда, когда отклонило не только всякие притязания помещиков на возвращение им беглых крестьян, но и попытки организовать там крепостное хозяйство. В итоге зона укрепленных городов превращалась в зону мелкого землевладения, где отсутствовали помещичьи латифундии.
   С середины XVII в., когда было завершено строительство Белгородской черты, в обороне южных границ наступил новый этап: набеги татар хотя и продолжались, но они перестали быть безнаказанными и сопровождались более скромной, чем прежде, добычей. Определить общий ущерб, наносимый крымцами Русскому государству, не представляется возможным, но не подлежит сомнению, что он равнялся многим десяткам тысяч рублей в год.
   К материальному урону надлежит добавить моральный – крайне жестокое обращение с русскими дипломатами, находившимися в Крыму. Их морили голодом, держали обнаженными на холоде, подвергали пыткам. Такое поведение крымских властей вызвало возмущение в Москве, и в 1639 г. для обсуждения инцидента был созван Земский собор. Только тяжелое положение в стране, вызванное неудачно закончившейся Смоленской войной, удержало Земский собор и правительство от объявления Крыму войны.
//-- 3. ОСВОЕНИЕ СИБИРИ --//
   В течение XVII в. русские продвинулись от Западной Сибири до берегов Тихого океана, Камчатки и Курильских островов. Стремительное движение русских на восток стимулировалось поиском новых «землиц», стремлением обложить ясаком местное население и обнаружить полезные ископаемые, прежде всего золото и серебро.
   Огромные просторы Сибири представлены разными почвенно-климатическими зонами: степью и лесостепью на юге, тайгой в средней полосе и тундрой на севере. Пестрое в этническом отношении местное население было немногочисленным – там проживало около 200 тыс. местных жителей. Малая плотность населения и суровые климатические условия не благоприятствовали нормальному социально-экономическому развитию. Продвижение русских по Сибири осуществлялось двумя маршрутами. По одному из них, лежавшему вдоль северных морей, бесстрашные мореходы и землепроходцы двигались к северо-восточной оконечности материка. В 1648 г. одна из экспедиций совершила крупное географическое открытие: казак Семен Дежнев на небольших судах с кучкой отважных людей открыл пролив, отделяющий Азию от Северной Америки.
   Другой маршрут на восток пролегал вдоль южных границ Сибири. Здесь землепроходцы тоже в короткий срок достигли берегов Тихого океана. Выдающимся открывателем новых земель проявил себя письменный голова Василий Данилович Поярков, отправившийся в 1643 г. во главе 132 человек на Зею и Шилку. В 1645 г. он вышел по Амуру в Охотское море, совершил отважное плавание на речных судах вдоль его побережья и в следующем году возвратился в Якутск.
   В середине XVII в. совершает поход в Даурию устюжский торговый человек Ерофей Павлович Хабаров и завоевывает земли по Амуру. Что привлекало в Сибирь искателей наживы, людей авантюристического склада, бесспорно отважных, выносливых, обладавших твердой волей и суровым характером? Прежде всего главное богатство обширного края – пушнина. Именно ради нее горстки промышленных и служилых людей, двигаясь на восток, терпели лишения, преодолевали реки и болота, горные цепи и безлюдные пространства, суровый климат и сопротивление местного населения. По-разному встречали коренные жители пришельцев: одни – луками и стрелами, но, уступая, в конце концов, огнестрельному оружию; другие сами обращались с просьбами принять их в подданство, ибо искали защиты у русского царя от нападения единоплеменников или воинственных соседей; третьи безропотно подчинились новой власти.
   За промышленными и служилыми людьми следовали представители царской администрации – воеводы. С их появлением связано оформление подданства местного населения, выражавшееся в уплате ясака пушниной. Надо отметить особенность в отношении к местному населению воеводской администрации, промышленных и служилых людей, с одной стороны, и московских властей – с другой. В Москве присоединенные «землицы» расценивали как источник поступления в казну пушнины и поэтому были заинтересованы в сохранении платежеспособности ясачного населения. Отсюда многочисленные напоминания воеводам и служилым людям о бережном отношении к ясачным людям, чтобы «ясак с них на государя имать ласкою, а не жесточью», чтобы они уговаривали население принять подданство «ласкотою» и не взыскивали с них непосильных налогов.
   Местное население Сибири переживало разные стадии патриархально-родового строя. Самые отсталые формы экономики и социальных отношений наблюдались у народов Северо-Восточной Азии: юкагиров, чукчей, ительменов, живших в каменном веке и не пользовавшихся железом. Они занимались рыбной ловлей, охотой на морских животных и диких оленей.
   Наиболее многочисленными этническими группами Сибири были якуты, жившие по обеим сторонам среднего течения Лены, и буряты, заселявшие бассейн Ангары и берега Байкала. Уровень развития производительных сил у них был значительно выше – основным занятием было скотоводство. Если скот у бурят круглый год питался подножным кормом, то якуты прибегали к заготовке сена. Охота и рыбная ловля имели для них второстепенное значение. Некоторые бурятские племена были знакомы с примитивным земледелием. Оба народа переживали развитую форму патриархально-родовых отношений и стояли на пороге вступления в феодализм.
   Бассейн Амура занимали оседлые народы (дауры, дючеры и др.), которым было хорошо известно земледелие, дававшее высокие урожаи. Они возделывали пшеницу, рожь, просо, гречиху, ячмень, овес и другие культуры, а также занимались скотоводством и даже разводили фруктовые сады. Дауры и дючеры находились среди народов Сибири на самой высокой ступени социального развития, они жили патриархально-феодальным строем.
   По мере продвижения на восток служилые люди создавали крепостцы, служившие опорными пунктами для дальнейшего продвижения. Так возникли Енисейский острог (1619), Красноярский острог (1628), Братский острог (1631), Якутский острог (1632), Иркутское зимовье (1652), Селенгинский острог (1665).
   Промышленные люди и периодически сменяемые воеводы мечтали о сиюминутных доходах и не были разборчивы в средствах их получения. Кроме ясака, они взимали поборы в свою пользу – «в почесть». Нередко их «ясак» превышал государев и разорял ясачных людей. Распространенной формой обогащения торговых людей был неэквивалентный обмен – ценные шкурки соболя и песца выменивали за безделушки из стекла, в лучшем случае за изделия из железа. Едва ли не самым отрицательным последствием общения с купцами было спаивание коренных жителей – пушнину выменивали за водку.
   Чтобы обеспечить своевременное поступление ясака в установленных размерах, с ясачных людей брали аманатов – заложников. Местных князьков правительственная администрация подкупала мелкими подарками (иохан, бисер, колокольчики и др.), и те понуждали своих соплеменников вносить ясак. К концу XVII в. численность русского населения Сибири достигала 150 тыс. человек, из коих около половины являлись служилыми людьми. Остро стоял вопрос о снабжении сибирских гарнизонов хлебом. Сначала его привозили из Европейской России, причем доставка стоила дорого. Постепенно возникала сибирская пашня. Земледельческое население Сибири рекрутировалось отчасти из принудительно переселяемых правительством крестьян, отчасти в результате народной колонизации, преимущественно из среды беглых крестьян и посадских.
   Крестьяне оседали в районах, пригодных для земледелия, т. е. на юге Сибири. В итоге в Сибири возник разряд крестьян, известных под названием пашенных людей. Повинность их была натуральна, они возделывали так называемую десятинную пашню, урожай с которой поступал государству. Положение их было тяжелее, чем положение местного населения, о чем свидетельствует стремление некоторых крестьян перейти на статус местных жителей и, как и они, выплачивать лишь ясак. К концу столетия сибирское земледелие полностью обеспечивало потребности края в хлебе.
   В отличие от служилых, торговых и промышленных людей, нередко либо грабивших местное население, либо прибегавших к неэквивалентному обмену, крестьяне приносили с собой земледельческую культуру, а также более современные орудия ремесленного производства (долото, стамеска и т. д.). Контакты русских крестьян с местным населением способствовали усвоению последним более развитых форм производства. Другой положительный итог вхождения народов Сибири в состав Российского государства состоял в том, что прекратились распри и вооруженная борьба как внутри этнических групп, так и между отдельными народами, истощавшие экономические ресурсы каждого из них.
//-- 4. КРЕСТЬЯНСКАЯ И ГОРОДСКАЯ СРЕДА --//
   Характерной чертой быта является его консервативность: человек с трудом расставался с передаваемыми из поколения в поколение привычками, веками складывавшимися нравственными устоями и обрядами, а также представлениями о моральных ценностях. Именно поэтому в конце XVII в. в основном продолжали жить по «Домострою».
   Важнейшая черта феодального быта состояла в том, что экипировка человека, архитектура жилища и его внутреннее убранство, домашняя утварь, пища и многое другое находилось в прямой зависимости от сословной принадлежности человека. Горлатную шапку и соболью шубу мог носить только боярин, в то время как крестьянин должен был довольствоваться зипуном из грубого сукна домашнего изготовления или кожушком из овчины и столь же недорогим головным убором – войлочной шляпой летом и суконной, подбитой овчиной, – зимой. Стол боярина по богатству и разнообразию блюд отличался от крестьянского в такой же мере, как боярская усадьба от крестьянской избы. Эту зависимость быта от сословной принадлежности подметил наблюдательный Котошихин: «А в домях они своих живут против того, кто какой чести и чином». В то же время в быту прослеживаются некоторые общие черты, обусловленные общностью социальной, экономической и политической среды, в которой жили люди.
   Глубокие социальные различия между боярином и крестьянином не исключали того, что оба они по отношению к царю являлись не гражданами, а холопами.
   Крепостное право лишало крестьян не только личной свободы, оно властно вторгалось в имущественные отношения и семейную жизнь, нарушало неприкосновенность домашнего очага, попирало личное достоинство человека. Полная зависимость крестьянского бытия от произвола барина, грубое вмешательство помещика в заключение брачных союзов, предоставление помещику права чинить над крестьянами суд и расправу за все случаи нарушения феодального правопорядка, кроме дел, связанных с убийством, право пытки крестьян оказывали огромное влияние на формирование крестьянской психологии и представление о человеческом достоинстве. Но этот же произвол вел к накоплению вражды и ненависти, готовности крестьян встать на путь отчаянного стихийного сопротивления, что находило наиболее яркое отражение в крестьянских войнах.
   Господствовавшие в стране крепостнические порядки и самодержавный строй оказывали влияние и на дворянство, создавая внутри его иерархию отношений и развивая в представителях господствующего сословия чувство холопской угодливости, смирения и кротости к лицам, занимавшим по отношению к ним более высокую ступень, и безнаказанной жестокости, хамства и высокомерия по отношению к тем, кто стоял ниже.
   Другой особенностью феодального быта являлась замкнутость жизни людей. В первую очередь она определялась замкнутостью их хозяйственной деятельности: каждый крестьянский двор представлял нечто изолированное, способное существовать независимо от других дворов. Натуральный характер хозяйства позволял и барину обходиться плодами крестьянского труда и не прибегать к услугам рынка: к месту жительства помещика тянулись обозы со всякой снедью и изделиями крестьянских промыслов.
   Из сказанного, однако, не следует, что крестьянская и городская среда состояла из замкнутых в себе сельских или посадских дворов. Главным местом общения в сельской местности была церковь: на паперти велись деловые разговоры, обсуждались вопросы частной и общественной жизни, такие, например, как раскладка повинностей, разбирались и примирялись споры жителей и т. д. Церковь являлась также местом, где молодые люди могли увидеть друг друга, чтобы потом связать свои судьбы брачными узами. Нередко деловые разговоры велись и в самой церкви. Еще «Домострой» предписывал стоять в церкви молча, не переступая с ноги на ногу и не прислоняясь к стене или столбу. В XVII в. рекомендованные «Домостроем» нормы поведения были возведены в закон.
   Мест общения в городе было значительно больше, чем на селе. Помимо церквей, горожане для контактов друг с другом пользовались торговыми банями, рынками, а также Приказной избой, у которой население извещалось о таких событиях, как объявление войны, заключение мира, о моровом поветрии и т. д. Сельские и городские жители пользовались еще одним средством общения – выездом в гости к родственникам и знакомым. В XVII в. продолжали придерживаться традиционной церемонии приема гостей и раздельного застолья мужчин и женщин.
   Для быта феодального общества характерна также такая черта, вытекавшая из натурального хозяйства, как патриархальный уклад жизни. Патриархальными отношениями была пронизана жизнь как крестьянской или посадской семьи, так и боярской. Непременным ее признаком являлось беспрекословное подчинение воле старшего и приниженное положение женщины. Ярче всего патриархальные черты быта проявлялись в период создания новой семьи – при ее возникновении главными действующими лицами были не молодые люди, которым предстояла совместная жизнь, а их родители. Именно они совершали обряд сватовства: родители невесты собирали сведения о репутации жениха (что он не пьяница, не лентяй и т. д.), а родители жениха усердно изучали перечень того, что невеста получит в приданое. Если результат удовлетворял обе стороны, то наступал второй этап обряда – смотрины невесты.
   Смотрины совершались тоже без участия жениха – по его поручению смотрельщицами выступали мать, сестры, родственницы или те, «кому он, жених, сам верит». Цель смотрин состояла в установлении отсутствия умственных и физических недостатков у невесты. Положительный исход смотрин давал основание для разговоров о решающей процедуре – определении времени венчания и свадебных торжеств. Сроки закреплялись документом, в котором указывалась сумма неустойки, если одна из сторон откажется от условий контракта.
   Наконец, наступал день венчания. Под венец невеста шла закутанной в фату. Только во время свадебного пиршества невесту «открывали», и муж мог разглядеть супругу. Иногда случалось, что супруга оказывалась с изъяном: слепой, глухой, умственно неполноценной и т. д. Такое происходило, если во время смотрин показывали не невесту с физическими недостатками, а ее здоровую сестру или даже девушку из другой семьи.
   Обманутый муж исправить дела не мог – патриарх не удовлетворял челобитной о разводе, ибо руководствовался правилом: «Не проведав подлинно, не женися». В таком случае муж мог, в конце концов, добиться своего путем ежедневных истязаний супруги, требуя пострижения в монастырь. Если молодая женщина упорно отказывалась переселяться в монастырскую келью, то ее родители подавали патриарху челобитную с жалобой на жестокость супруга. Обоснованная жалоба могла иметь последствия – изверга определяли в монастырь на покаяние сроком на полгода или год. Развод давали лишь после того, как возвратившийся из покаяния супруг продолжал истязать жену.
   Хотя Котошихин и писал, что «так же и меж торговых людей и крестьян свадебные сговоры и чин бывает против такого же обычая во всем», но вряд ли в крестьянских и посадских семьях возможен был показ во время смотрин подставных невест – в этих семьях они не вели затворнической жизни. Еще больше от описанного обряда отличались браки крепостных крестьян. Здесь решающее слово принадлежало не родителям, а помещику или его приказчикам. Приказчик А. И. Безобразова составлял списки женихов и невест, формировал брачные пары и сам выступал в роли свата. Если, однако, алчность приказчика была должным образом удовлетворена подношениями заинтересованных родителей, то он мог пойти навстречу их желаниям. Браки подлежали утверждению барина, заключение их без его санкции могло вызвать наказание вступивших в брак.
   Обязанность детей беспрекословно повиноваться воле родителей в XVII в. приобрела силу закона: Уложение 1649 г. запрещало сыну или дочери жаловаться на отца или мать, челобитчики подлежали наказанию кнутом. Уложение устанавливало разную меру наказания за одинаковое преступление, совершенное мужем и женой: мужеубийцу ожидало закапывание по шею в землю и мучительная смерть, а репрессий по отношению к мужу Уложение не предусматривало, на практике ограничивались покаянием.
   В семье продолжало существовать издавна сложившееся разделение труда между ее мужской и женской половинами. На долю мужчин выпадали самые тяжелые сельскохозяйственные работы (пахота, боронование, посев и др.), а также уход за рабочим скотом, заготовка дров, охота и рыболовство. Женщины участвовали в жатве, сенокосе, обрабатывали огород, ухаживали за домашним скотом, готовили пищу, шили одежду, пряли и ткали. На попечении женщин находились дети.
   Некоторые черты общности и одежде и жилище прослеживаются у всех слоев феодального общества. Одежда, в особенности нательная, была одинаковой у крестьянина и боярина: мужчины носили порты и рубаху навыпуск. Кафтан и зипун состоятельного человека отличались от одежды крестьянина и посадского только материалом, из которого они изготовлены, а также мастерством изготовления. На боярский кафтан употребляли заморские сукна и парчу, в то время как крестьяне шили его из сермяжного сукна. Меховую одежду крестьянина и посадского изготавливали из овчин, а шубу состоятельного человека – из дорогих мехов: соболя, куницы, горностая. Дорогая шуба отличала простолюдина от боярина, поэтому последний, истекая потом, не расставался с нею даже в жаркие летние дни.
   Изготовление одежды в крестьянской и посадской семье являлось заботой женщин. Одежду бояр и богатых людей шили обученные мастера-портные. То же самое относится и к обуви. Лапти в XVII в. еще не стали универсальной обувью крестьян. Они носили и сапоги, отличавшиеся от боярских тем, что были изготовлены не из импортной кожи, более тонкой и эластичной, а из грубой сыромятной.
   В жилищах и хозяйственных постройках подавляющего большинства дворянских усадеб тоже было немало общего с крестьянским двором – в XVII в. еще не знали роскошных дворцов. Изба крестьянина и посадского, как и жилище дворянина, сооружалась из дерева. Но помещичья изба отличалась от крестьянской размерами и наличием удобств, а хозяйственные постройки большим разнообразием: горница зажиточного человека обогревалась печью с вытяжной трубой для дыма, в то время как крестьянин ютился в курной избе. В комплекс хозяйственных построек боярской усадьбы входили сооружения, предназначенные для работы многочисленной дворни: поварни, ледники, погреба, хлебники, пивные сараи и др. Крестьянский двор помимо избы – жилого помещения, включал клеть – неотапливаемое помещение для хранения одежды, посуды, зерна, съестных припасов, а также амбары.
   Новшества в быт проникали, прежде всего, в верхи дворянства. Они были обусловлены развитием товарно-денежных отношений и началом формирования всероссийского рынка. Под их воздействием изменялись как материальные, так и духовные условия жизни верхов. В частности, увеличился приток в Россию изделий западноевропейских мануфактур. В боярских домах появились предметы роскоши, комфорта, причем чем ближе к концу столетия, тем в большей мере ощущалось влияние Западной Европы.
   Дом богатого вельможи, фаворита Софьи боярина В. В. Голицына, охотно воспринимавшего европейский комфорт, был наполнен предметами западноевропейского производства. Множество комнат его кирпичного дома были обставлены европейской мебелью, а стены увешаны зеркалами. С потолка столовой палаты свисала огромная люстра, на полках была выставлена для обозрения дорогая посуда. В спальне стояла иноземного производства кровать с пологом. В отличие от библиотеки Безобразова, состоявшей из трех десятков церковных книг, обширная библиотека Голицына содержала множество сочинений светского содержания, что свидетельствовало о высоких духовных запросах ее владельца.
   Вкусы и манеры Голицына, как и роскошная обстановка в его доме, были присущи единицам даже в среде правящей верхушки. Но европейское влияние, касавшееся, например, одежды и растительности на лице, более или менее широко проникало в придворную среду. О том, что во второй половине XVII в. брили бороды, свидетельствуют дошедшие до нас портреты.
   Светские и духовные власти противодействовали проникновению в страну новых обычаев. Алексей Михайлович требовал от придворных, чтобы они «иноземных немецких и иных извычаев не перенимали, волосов у себя на голове не подстригали, також и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили и людям своим по тому ж носить не велели». Курение табака считалось богомерзким занятием. Уложение 1649 г. грозило продавцам табака смертной казнью, а курильщикам – ссылкой в Сибирь.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И. М.: Высшая школа, 2000.
   3. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.
   4. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. СПб.: Наука, 1994.

ТЕМА 41. БУНТАРСКИЙ XVII ВЕК

//-- ПЛАН --//
   1. Введение. Россия в XVII в. Политические и социально-экономические аспекты развития Русского государства. Предпосылки народных восстаний
   2. Социальные потрясения России в XVII в.
   2.1. Крестьянская война под предводительством И. И. Болотникова в 1606–1607 гг.
   2.2. Московские восстания (Соляной бунт, Медный бунт, Хованщина)
   2.3. Крестьянская война под предводительством Степана Разина
   Заключение
   Список литературы
//-- 1. ВВЕДЕНИЕ. РОССИЯ В XVII В. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА. ПРЕДПОСЫЛКИ НАРОДНЫХ ВОССТАНИЙ --//
   Конец XVI – начало XVII вв. характеризовались тяжелейшим кризисом всех сфер общественной жизни России. Этот период получил название смуты.
   Непосредственным толчком к анархии и хаосу послужила смерть наследника русского престола по линии Рюриковичей – малолетнего царевича Дмитрия. Династический кризис усугублялся конфликтами между боярством и дворянством, между помещиками и крестьянством [210 - История России. Курс лекций по истории России с древнейших времен до наших дней /под ред. проф. Личмана Б. В. Изд-во Уральского технического университета: УПИ, Екатеринбург, 1999.]. Не последнюю роль играло и грубое вмешательство католической церкви во внутренние дела России и подрывная деятельность Польши (скрытая интервенция – поход Лжедмитрия I, открытая интервенция 1609–1612 гг.).
   Воцарение новой династии Романовых во главе с Михаилом Федоровичем в 1613 г. ознаменовало собой укрепление феодально-крепостнических отношений, как инструмент к преодолению разрухи, стабилизации внутреннего устройства государства, а прежде всего укрепления своего положения на царском престоле. Были ликвидированы так называемые черносошные земли, т. е. земельные наделы вольных крестьян, свободных от помещика. Черносошные земли раздавались от имени царя дворянству и монастырям.
   «В XVII в. начали выделяться районы с преобладанием той или иной формы эксплуатации крепостного крестьянства. На территориях с плодородной черноземной почвой преобладала барщина, в районах с неблагоприятным для земледелия условиями ведущей формой эксплуатации стал натуральный и денежный оброк» [211 - История СССР. Учебник для студентов ист. фак-та /изд. 4, испр. Ч. 1. «С древнейших времен до 1861 г.» Под ред. проф. Мавродина В. В.].
   Усиление феодальной эксплуатации, рост налогов повлек за собой резкое расслоение среди крестьянства – появились зажиточные крестьяне и разорившиеся бедняки. Причем разорившиеся крестьяне, горожане, бежавшие от своего хозяина, насильно возвращались к нему либо закрепощались на новом месте.
   Юридически крепостное право как форма феодальной эксплуатации крестьян было закреплено в своде законов – Соборном Уложении 1649 г.
   Борьба с внешними врагами: Речью Посполитой, Швецией, Крымским ханством, Турцией – потребовала титанических сил народа, а феодальный гнет стал источником социального напряжения. Эти факторы и послужили предпосылкой для социальных потрясений России в XVII в.
//-- 2. СОЦИАЛЬНЫЕ ПОТРЯСЕНИЯ РОССИИ В XVII в. --//
//-- 2.1. I КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ И. И. БОЛОТНИКОВА В 1606–1607 гг. --//
   Первой крестьянской войне предшествовало крупное восстание холопов в 1603 г. под предводительством Хлопка Косолапа. Поводом к этому был страшный голод 1601–1603 гг. Восстание было подавлено царскими войсками, а его руководители казнены. Часть восставших бежала на юго-западную окраину России. Эта область впоследствии и стала очагом крестьянских и холопских брожений. В 1606 г. в Путивле вспыхнуло крестьянское восстание, во главе которого стоял Иван Исаевич Болотников.
   Личность И. И. Болотникова полна неразгаданных тайн и загадок.
   Известно, что в молодости И. И. Болотников был холопом одного из видных московских бояр, князя Телятевского. Вскоре он бежал от своего господина к казакам на Дикое Поле. В одном из гипотетических, т. е. точно не установленных казачьих походов он попал в плен к татарам и был продан в рабство в Турцию. В течение нескольких лет турецкого рабства Болотников работал на галере как невольник. Однажды во время боя турецкого галерного флота и немецких кораблей судно, на котором находился русский пленник, было разбито. Так И. И. Болотников освободился от рабства. Далее он попадает в Венецию и решает вернуться на родину.
   Из Венеции через Германию Болотников попадает в Польшу. В Санбаре в замке Мнишеков происходит встреча Болотникова и Михаила Молчанова, выдававшего себя за чудом спасшегося царя Дмитрия, т. е. Лжедмитрия I (Григория Отрепьева). На самом же деле Лжедмитрий I был убит во время восстания против поляков 17 мая 1606 г. в Москве, труп его сожжен, а прах был заправлен в пушку, которая выстрелила туда, откуда пришел самозванец.
   Михаил Молчанов пожаловал Болотникову чин «большого воеводы», саблю, шубу, 60 дукатов и грамоту «царя Дмитрия», скрепленную государственной печатью, которую Молчанов выкрал из Москвы во время 11-месячного царствования Лжедмитрия I, будучи его приближенным [212 - Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт. История России. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: ПБОЮЛ Л. В. Романов, 2001.].
   Грамота предписывала Болотникову идти в Комарицкую волость и оттуда через Путивль на Москву.
   Такой маршрут был выбран не случайно. В Комарицкой волости скопилось очень много беглого люда, казаков, крестьян, мелкопоместных князей и бояр – сторонников Лжедмитрия I. В Путивле воеводой был противник В. Шуйского князь Г. П. Шаховской, который надеялся с помощью восставших масс вернуть себе высокое положение.
   Наиболее вероятным началом восстания является июнь 1606 г. [213 - Смирнов И. И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Госполитиздат, 1953.] Первоначальным центром восстания был город Путивль. Хотя Молчанов, Шаховской и те, кто за ними стоял, дали толчок к движению, но овладеть бунтующими массами так и не смогли.
   С самого момента своего зарождения восстание Болотникова имеет ярко выраженный антифеодальный характер борьбы угнетенных классов.
   Костяк восставших составляли холопы и крестьяне (около 20 тыс.). Приставшие к ним посадские люди, стрельцы и казаки, а также различные политические авантюристы составляли явное меньшинство.
   Забегая вперед, необходимо сказать, что такой «разношерстный» состав армии восставших сыграл свою роковую роль, став источником внутренних брожений, раскола и прямых измен.
   Одним из сподвижников И. И. Болотникова был Илейка Муромец, ставший самозванным «царевичем Петром». Илейка Муромец был типичным представителем «молодых» казаков, т. е. казачьей голытьбы.
   По происхождению Илейка Муромец принадлежит к посадским людям. Однако как незаконнорожденный он лишился всех правовых норм своего сословия, что и предопределило его падение вниз до «гулящего» по Волге человека. Вскоре И. Муромец оказался среди казаков. Однажды во время зимовки на Тереке у казаков созрел авантюрный план наречь Илейку Муромца «царевичем Петром», якобы сыном (на самом деле никогда не существовавшим!) царя Федора Ивановича, и идти на «лихих» бояр. Поход казаков начался вниз по Тереку, затем на Астрахань и оттуда вверх по Волге. В это время их настигает гонец от князя Г. Шаховского с грамотой, указывающей идти в Путивль под знамена Болотникова, «воеводы царевича Дмитрия». Так произошло слияние войск Болотникова и «царевича Петра».
   Свой поход на Москву Болотников начал из Путивля, через Комарицкую волость на Кромы и Елец. Эти два города открывали путь на Москву с юга, а Елец еще вдобавок был главной военной базой Лжедмитрия I, где хранилось огромное количество «военного добра», в т. ч. и артиллерии. Население Ельца и Кром примкнуло к восставшим, а попытки царских воевод Н. А. Нагого, князей Трубецкого, Воротынского не увенчались успехом.
   Победы Болотникова под Кромами и Ельцом датируются в источниках августом 1606 г. и завершают первый этап похода на Москву [214 - Смирнов И. И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Госполитиздат, 1953.].
   23 сентября 1606 г. в окрестностях Калуги при впадении реки Угры в Оку произошло сражение между Болотниковым и царскими войсками под командованием Ивана Шуйского (брата царя), закончившееся полным разгромом последних. Затем в руках восставших оказались Тула и Рязань. Это открывает последний этап похода Болотникова на Москву.
   Наступление на Москву идет по двум различным направлениям: Калужско-Серпуховскому и Тульско-Коломенскому.
   К моменту прихода войска восставших к Москве территория, охваченная восстанием, насчитывала около 70 городов, включая в себя почти все южные и юго-западные города Русского государства, а также значительную территорию Среднего Поволжья – между Нижним Новгородом и Казанью.
   7 октября начался двухмесячный период осады Болотниковым Москвы. В то время в армии И. И. Болотникова насчитывалось около 100 тыс. человек. Осада Москвы была следствием полного разгрома царских войск под Троицким: только убитыми потери Шуйского составили 7 тыс. человек. Осажденное правительство лихорадочно собирало остатки войск в единый кулак, одновременно преодолевая внутренние раздоры. Имевшиеся в Москве верные правительству полки были разделены на две группы: одна под командованием осадного воеводы князя Д. В. Туренина должна была защищать городские укрепления, другая под командованием князя М. В. Скопина-Шуйского использовалась для вылазки.
   Одновременно с этими мерами предпринимались попытки набрать новые полки в северных и северо-восточных районах страны. Правительственные войска вели бой за Можайск и Волоколамск – ключевые города, открывающие путь к верному Шуйскому Смоленску – сильной крепости.
   Важным этапом противостояния И. И. Болотникова и В. Шуйского была борьба за население осажденной Москвы. Главным идеологическим оружием восставших были прокламации – «прелестные» письма, где сформулированы призывы к свержению бояр и незаконного царя Василия и повиновению царевичу Дмитрию. В осажденный город посылались и агенты, которые должны были вербовать холопов.
   Чтобы нейтрализовать действие прокламаций и агентов Болотникова, нашедших в холопских слоях благодатную почву, В. Шуйский прибегает к такому мощному идеологическому инструменту, как церковь. Иерархи церкви митрополит Гермоген и др. представляли в проповедях и религиозных грамотах Болотникова и восставших как «еретиков», а само восстание как кару Божью за грехи.
   Важным шагом в борьбе с восставшими были попытки расколоть лагерь Болотникова изнутри, используя разнородность его классового состава и опираясь в этом прежде всего на дворянско-помещичьи отряды бунтовщиков. Итогом такой подрывной деятельности была измена сначала Г. Сумбулова и П. Ляпунова 15 ноября 1606 г., а затем и Истомы Пашкова 27 ноября 1606 г. [215 - Смирнов И. И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Госполитиздат, 1953.]
   Измена Г. Сумбулова и П. Ляпунова и начавшееся брожение в лагере восставших заставило Болотникова прибегнуть к решительным действиям. Был разработан новый план осады Москвы. Суть его была в том, чтобы перерезать дорогу из Москвы в Ярославль, по которой к Шуйскому поступало подкрепление, и замкнуть кольцо вокруг города. Для этого 26 ноября один отряд занял Рогожскую слободу, а второй во главе с Истомой Пашковым занял Красное село. 27 ноября началось главное сражение за Замоскворечье – один из стратегических пунктов. Этот бой закончился победой царских войск и разгромом восставших. Главной причиной этого было предательство И. Пашкова в самый разгар боя и новое пополнение верных царю стрельцов с Двины.
   С боями Болотников вынужден отступить в село Коломенское, откуда он был выбит 2 декабря. В этот же день пало Заборье – один из опорных пунктов, осаждавших Москву. Потери Болотникова составили, по русским данным, 21 тыс. пленными и около 1 тыс. убитыми, по польским данным число убитых превышало 20 тыс.
   Осада Москвы была снята. И. И. Болотников был отброшен к Калуге и осажден царскими войсками. На помощь к восставшим подошла армия «царевича Петра», благодаря которой Болотников вырвался из Калуги и отступил к Туле.
   Осаду Тулы, длившуюся около 3-х месяцев, возглавлял сам Василий Шуйский. Однако многочисленные штурмы города ничего не дали. Тогда царь применил тактику переговоров и 10 октября 1607 г. подписал контракт и скрепил его клятвой, по которому восставшим и их руководителям И. И. Болотникову и И. Муромцу обещал сохранить жизнь. Сам Болотников рассматривал переговоры с царем как тактический прием для спасения своей армии и жизни. Таким образом, достигнутое соглашение не намеревались выполнить ни тот, ни другой. После переговоров восставшие открыли ворота Тулы. В этот же день начались репрессии в отношении восставших. И. И. Болотников был схвачен, затем ослеплен и утоплен в проруби близ г. Каргополь. Илейка Муромец казнен в Москве.
   По своему размаху, по числу восставших, по территории, охваченной восстанием, по силе удара, нанесенного по феодальному строю России, крестьянская война И. И. Болотникова была самой крупной – даже в сравнении с восстаниями С. Разина и Е. Пугачева. Главным значением восстания Болотникова, как считают многие историки, было то, что народ поставил вопрос об уничтожении феодального гнета [216 - Смирнов И. И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Госполитиздат, 1953.].
//-- 2.2. МОСКОВСКИЕ ВОССТАНИЯ (СОЛЯНОЙ, МЕДНЫЙ БУНТЫ, ХОВАНЩИНА) XVII в. --//
   – Соляной бунт 1648 г.
   Причина соляного бунта, как и многих других, кроется в накопившихся противоречиях во время Смуты, но так и не решенных. Непосредственным же толчком к восстанию послужила фискальная политика Б. И. Морозова – главы правительства при несовершеннолетнем царе Алексее Михайловиче. Суть этой политики заключалась в замене прямых налогов (от которых многие налогоплательщики уходили) на единый косвенный налог на соль. Это выразилось в поднятии цены на соль в 4 раза, т. е. в размере двух гривен с пуда (указ от 7 февраля 1646 г.).
   Логика была проста: соль – предмет первой необходимости, без нее обойтись никто не сможет, соответственно, и уйти от такого налога невозможно. Причиной усиления налогового бремени явилось полное опустошение казны, истощенной нескончаемыми войнами и восстаниями и крайне низкая платежеспособность населения.
   Но эффект от введения соляного налога был прямо противоположный: население было просто не в состоянии покупать соль, потребление которой резко снизилось. На рыболовных промыслах гнили горы рыбы. Материальное положение посадских людей и крестьянства ухудшалось с каждым днем. В народе началось брожение. Все это побудило правительство отменить соляной налог в декабре 1647 г. и искать другие пути к пополнению казны. И они были найдены.
   Пытаясь укрепить посадскую общину, правительство усиленно пополняло ряды «тяглового» населения, укрепляя таким образом купеческую верхушку, которая стала привлекаться к государственным делам. Для защиты купечества и устранения конкуренции со стороны иностранных купцов, Б. И. Морозов с 1 июля 1647 г. обложил высокими пошлинами «заморские» товары. Следующий шаг был предпринят в отношении сокращения военных расходов, что выразилось в урезании жалования центральных приказов и переводе их на «земельную дачу».
   Это еще более усилило налоговый гнет.
   Начались волнения в Калуге, Великом Устюге, Вятке и др. городах.
   Началось восстание и в Москве. 1 июня 1648 г. царь Алексей Михайлович возвращался с богомолья из Троице-Сергиевской лавры, и тут его окружили москвичи с челобитной «на неправды и насилия». Толпу стала разгонять царская стража, в ответ полетели камни. 2 июня, во время крестного хода, толпа народа окружила царя и подала челобитную на Плещеева, ведавшего управлением и полицейской службой Москвы. На сторону восставших перешли стрельцы. Были разгромлены дворы Морозова, окольничьего Траханистова, купца Василия Шорина, думного дьяка Н. Чистого, которого считали автором соляного налога. Опасаясь за свою судьбу, 4 июня царь был вынужден разрешить казнь Плещеева, которого убили «всем народом – каменьем и палками до смерти» [217 - История СССР: Учебник для студентов ист. фак-та. Изд. 4-е, испр. Ч. 1. "С древнейших времен до 1861 г. М.: Просвещение, 1979. /под ред. проф. Мавродина В. В.]. Восставшие подожгли Белый город и Китай-город, разгромили дворы наиболее ненавистных бояр. 5 июня был выдан восставшим Траханистов, казненный на Красной площади. Морозова царю удалось спасти, выслав его 11 июня в Белозерский монастырь. Вскоре был убит Н. Чистый.
   12 июня царь отсрочил взимание недоимок в казну, тем самым несколько успокоив восставших. Лагерь правительственных войск составляли лишь стремянные стрельцы и «иноземные служилые люди». Решающих действий правительство ждало от дворянства. Дворяне требовали приравнения своих поместий, которыми их наделяли во время государевой службы, к вотчинам, т. е. к наследственным владениям. 10 июня по требованию дворянства был созван Земский собор, который укрепил позиции этого сословия. Восстание в Москве заставило объединиться всю феодальную верхушку.
   Выдав стрельцам двойное денежное и хлебное жалованье, правительство раскололо ряды восставших и получило возможность провести широкие репрессии по отношению к вожакам и наиболее активным участникам восстания, многие из которых 3 июля были казнены [218 - История СССР: Учебник для студентов ист. фак-та. 4-е изд., испр. Ч. 1. «С древнейших времен до 1861 г.» /под ред. проф. Мавродина В. В.]. 22 октября Б. И. Морозов вернулся в Москву и вновь возглавил правительство.
   Необходимо заметить, что подобные события происходили не только в Москве, но и во многих городах России (9 июня восстание вспыхнуло в Великом Устюге, 11 июня в Козлове, 22 июня в Сольвычегодске, 26 июня в Воронеже, 5 июля в Курске, осенью произошли восстания в Чугуеве, Чердыни, Усолье-Камском, Томске, Нарыме), волновалась и деревня.
   Соляной бунт, являясь одним из городских восстаний середины XVII в., представлял собой важный этап в развитии классовой борьбы в России между двумя крестьянскими войнами под руководством И. И. Болотникова и С. Т. Разина [219 - Большая Советская Энциклопедия /под ред. Прохорова А. М. Т. 17. М.: Советская энциклопедия, 1974, Т. 17.].
   – Медный бунт 1662 г.
   Это восстание было результатом тяжелого кризиса, постигшего Российское государство вследствие изнурительных войн с внешними и внутренними врагами. Болезненно ударила по экономике новая эпидемия чумы в 1654-55 гг., унесшая десятки тысяч жизней [220 - Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт. История России. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.; «ПБОЮЛ Л. В. Романов», 2001.].
   С 1654 г. правительство Алексея Михайловича начало чеканить медную монету, заменившую серебряные деньги. Причем продавать и покупать товары предписывалось медными деньгами, а платить налоги серебряными. Таким образом последние концентрировались в государственной казне. Декларируемая равноценность медной монеты ничем не подкреплялась. Поэтому цены на все и в первую очередь на сельскохозяйственные продукты выросли во много раз. Установились две цены: на «белые» (серебряные) и «красные» (медные) деньги. За серебряный рубль давали 14 медных рублей.
   Обесценивание медных денег и рост цен прежде всего ударили по городской бедноте, стрельцам, пушкарям, солдатам и прочим служилым людям.
   Ситуацию усугубила и чеканка фальшивых монет, в которой участвовала правящая верхушка. В стране разразилась финансовая катастрофа.
   В ночь с 24 на 25 июля 1662 г. на воротах и стенах домов в разных концах Москвы были расклеены «воровские» прокламации, где главными виновниками случившегося провозглашались бояре Милославские, А. Стрельцов, окольничие Ф. М. Ртищев, Б. М. Хитров, дьяк Д. М. Башмаков, купцы В. Г. Шорин и С. Задорнов [221 - История СССР. Учебник для студентов ист. фак-та. Изд., испр. Ч. 1. "С древнейших времен до 1861 г., под ред. проф. Мавродина В. В.].
   Днем вспыхнуло восстание. Многочисленные толпы безоружного народа хлынули в село Коломенское – резиденцию царя – с требованием наказать изменников. Царь Алексей Михайлович вышел на крыльцо Коломенского дворца, чтобы успокоить толпу. По словам современника Г. Котошихина, «царя держали за пуговицы», «и один человек из тех людей с царем бил по рукам». Царь обещал расследовать «измену». Восставшие поверили царю и устремились в Москву. Там в это время происходили погромы дворов В. Г. Шорина, С. Задорнова и др., после чего новая группа восставших двинулась в Коломенское. Встретившись с первой группой бунтовщиков, процессия двинулась в резиденцию царя и возобновила свои требования. Наиболее активными участниками восстания были стрелец Кузьма Ногаев, читавший народу прокламации, и Лучка Житков, вручивший царю челобитную. Но в целом движение оставалось неорганизованным и стихийным.
   Пока шли переговоры, посланный царем И. А. Хованский тайно привел в Коломенское войска (от 6 до 10 тыс. человек). По приходу царя началась расправа с восставшими: около 1 тыс. человек убито, больше ста утоплено в Москве-реке, несколько тысяч человек было арестовано и после жестокого следствия сослано. По другим источникам, погибло около 7 тыс. человек.
   Несмотря на то, что восстание было подавлено, правительство все же вынуждено было прекратить выпуск медных денег и заменить их серебряными. Медный бунт был одним из предвестников новой крестьянской войны [222 - Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт. История России. Изд-е 2-е, перераб. и доп. М.: «ПБОЮЛ Л. В. Романов», 2001.].
   Последнее в XVII в. городское восстание вспыхнуло в Москве в 1682 г. и получило название «Хованщина», по имени князя И. А. Хованского, руководителя стрелецкого движения. Хованщина явилась следствием роста злоупотреблений боярско-дворянской верхушки и притеснений служилых людей на фоне усиления феодально-крепостнического гнета. Брожения в среде стрельцов начались в конце февраля – начале апреля и были ускорены смертью царя Федора Алексеевича 27 апреля 1682 г. 29 апреля вспыхнуло восстание.
   Стрельцы потребовали управы на своих начальников. Правительство пошло на уступки – некоторых полковников подвергли наказанию, других уволили в отставку. Волнения стрельцов были на руку некоторым боярам из правящей верхушки, борющимся за власть. Например, сторонники князей Милославских (родственников первой жены Алексея Михайловича) проводили агитацию против «незаконно» избранного Петра I, которому было тогда 10 лет (сын Алексея Михайловича от второй жены – Н. К. Нарышкиной), и рода Нарышкиных, распуская слухи о том, что тяжело больной Иван V Алексеевич (сын Алексея Михайловича от первого брака с М. И. Милославской) был задушен.
   15 мая стрельцы и солдаты заняли Кремль. Мать Петра I Н. К. Нарышкина вывела на дворцовое крыльцо своих царевичей Петра и Ивана. Однако это не помогло успокоить восставших. В течение 15–17 мая стрельцы расправились со сторонниками лагеря Нарышкиных и своими врагами – А. С. Матвеевым, И. М. Языковым, Долгоруким, Г. Г. Ромодановским. Москва оказалась полностью во власти стрельцов. В честь своей победы стрельцы воздвигли на Красной площади триумфальный столп, где на чугунных досках были выбиты заслуги стрельцов и перечислены имена казненных ими бояр. По требованию восставших первым царем был назначен Иван, вторым Петр, а регентшей – царица Софья, которая фактически и управляла страной до воцарения Петра I.
   В оружейной палате до сих пор сохранился двухместный трон для юных царевичей с маленьким окошечком в спинке, через которое Софья и придворные подсказывали им, как вести себя и как говорить во время церемоний.
   В благодарность царица Софья подтвердила и расширила права и привилегии московских стрельцов. Первоначально восставших поддерживали холопы и крестьяне, которые 26 мая подали челобитную с целью ликвидации своей зависимости. Но правительство с помощью стрельцов жестоко подавило выступления холопов.
   Руководители стрельцов, используя ослабление правительства и всеобщее недовольство, попытались поставить во главе Российского государства начальника Стрелецкого приказа И. А. Хованского. Князь Иван Андреевич Хованский был из рода Гедиминовичей. Начал он свою службу в царствование Михаила Федоровича Романова. В 50-70-х гг. XVII в. Хованский занимает пост воеводы в Туле, Вязьме, Новгороде, Пскове и др. городах. Он активно участвует в войнах с Польшей, Швецией и Турцией. В 1659 г. получает чин боярина. На стороне правительства участвует в Медном бунте. В роковом для него 1682 г. становится во главе Стрелецкого приказа.
   Ввиду нависшей угрозы правительство Софьи Алексеевны бежало из Москвы под защиту стен Троице-Сергиевой лавры, где стало спешно собирать дворянское ополчение. Стрельцы и солдаты готовили поход на Троицу для истребления царской фамилии.
   Однако нерешительность, отсутствие единства в среде стрельцов и наивные царистские иллюзии – вера в «хорошего» царя – помогли одержать дворянскому ополчению победу над восставшими. Князь И. А. Хованский был обманом вызван к Софье, затем схвачен и казнен.
   После казни 17 сентября активных участников восстания и объявленной затем амнистии стрельцы пришли в повиновение.
//-- 2.3. КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ СТЕПАНА РАЗИНА --//
   В 1667 г. «казацкая» голытьба под предводительством Степана Разина начала поход на Волгу с целью захвата военной добычи. Встретив на Волге караван судов, принадлежащий царю и его приближенным, разинцы решили напасть на него. Нападение увенчалось успехом. С богатой добычей казаки двинулись вниз по течению Волги, минуя Астрахань, вышли в Каспийское море и достигли устья реки Яик. Здесь в руки восставших переходит Яицкий каменный городок вместе с его гарнизоном. Здесь Разин решает остаться на зимовку и готовиться в поход на Персию. Попытки царских войск овладеть мятежным городком остались неудачными [223 - История СССР. Учебник для студентов ист. фак-та. Изд. испр. Ч. 1. «С древнейших времен до 1861 г.» М.: Просвещение, 1979. /под ред. проф. Мавродина В. В.].
   В марте 1668 г. начался поход Разина в Персию. К атаману присоединяется отряд Сергея Кривого. Войско Разина насчитывает около 2-х тыс. человек. Опустошительному набегу подвергаются многочисленные города западного побережья Каспийского моря от Дербента до Баку. У в 1669 году казаки разбили войско персидского шаха. В это время царские войска заняли Яицкий городок, лишив таким образом Разина военной базы. В сложившейся обстановке Разин предпринимает дипломатический маневр: он посылает к персидскому шаху послов с предложением предоставить казакам земли для жительства. Но эта попытка не увенчалась успехом, т. к. Алексей Михайлович прислал шаху грамоту, где называл разинцев «воровскими людьми» и разбойниками.
   Разгромив город Фарабод, восставшие достигли полуострова Миан-Кам, где провели зиму.
   Против незваных гостей был послан персидский флот, насчитывающий 50 судов. Эта операция закончилась для персов неудачей, флотилия шаха была разбита.
   Потери и начавшийся мор заставили Разина повернуть обратно на Астрахань. 25 августа 1669 г. казаки вступили в Астрахань, а в сентябре покинули ее и у Качальника начали возводить укрепленный городок, который вскоре стал местом, где собирались беглые крестьяне, голутвенные (т. е. бедные) казаки и другой черный люд [224 - Соловьев В. М. Современники и потомки о восстании С. Т. Разина. М.: изд-во УДН, 1991.].
   Именно здесь Разин объявляет о походе на бояр, дворян и купцов. Этот поход начался весной 1670 г. 13 апреля 7-тысячное войско овладело Царицыном, 19 июня пала Астрахань. Всюду разинцы получали народную поддержку и помощь. Армия восставших пополнилась стрельцами, крестьянами и городскими бедняками. В самом начале похода к Разину примкнул Василий Ус. Вскоре под властью восставших оказываются Саратов и Самара.
   Везде, где появлялись войска Разина, проводились погромы боярских вотчин, дворов торговых людей и приказчиков. Вводилось общинное самоуправление, по типу казачьего круга. Таким образом, движение Разина носило яркий антифеодальный характер. Для привлечения широких масс Разин рассылал прелестные письма, где призывал к свержению бояр и помещиков. Бояре, воеводы, князья, по разумению Разина, – главные враги бедноты. Царь в понимании восставших является благодетелем, которому мешают ненавистные «кровопийцы» и «изменники». Поэтому часто Разин действует от имени Алексея Михайловича, иногда от имени его сына Алексея (давно умершего) и опального патриарха Никона.
   4 сентября 1670 г. Разин осадил Симбирск, где заперлись воеводы Милославские. На этот момент армия восставших насчитывает 20 000 человек. На помощь осажденным направились отборные царские войска, сформированные еще в августе 1670 г. 4 октября царские войска разбили повстанцев, тяжелое ранение получил и сам Разин. Остатки казаков во главе с вожаком начали отход на Дон. Здесь Разин рассчитывал вновь набрать голутвенных казаков и продолжить борьбу. Между тем восстание охватило все Поволжье, часть русского севера и Слободскую Украину.
   К весне 1671 г. крестьянское движение в Поволжье было подавлено. В апреле 1671 г. Разин потерпел поражение от «домовитых» казаков во главе с атаманом К. Яковлевым и был взят в плен и выдан царским властям. 6 июня 1671 г. С. Разин был казнен в Москве.
   Летом 1698 г. Петр находился в Вене с целью предотвращения заключения сепаратного мира между Венецией и Австрией с одной стороны и Турцией с другой. В отсутствие Петра в августе 1698 г. вспыхнул очередной стрелецкий мятеж. Четыре стрелецких полка отказались повиноваться своим полковникам и предприняли поход на Москву [225 - Мавродин В. В., 1979]. Под Новым Иерусалимом, около Воскресенского монастыря (современный город Истра), мятежные полки были разбиты верными правительству войсками [226 - Мавродин В. В., 1979; Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт., 2001]. Главари мятежа (около 100 человек) были казнены, часть стрельцов наказана кнутами, остальные сосланы в различные города.
   Петр, получив известие о мятеже, вынужден был отложить дела в Венеции и отбыть в Россию. К моменту прибытия царя в Москву мятеж был полностью подавлен. Проведенное ранее следствие показало, что причиной стрелецких волнений послужило недовольство тяготами службы, отрыв от торговли и промыслов, которыми стрельцы были вынуждены заниматься из-за скудности жалованья.
   Вернувшийся в Москву Петр распорядился учинить новое расследование. Он полагал, что корни мятежа были в интригах царевны Софьи, сестры царя, и лично возглавил розыск. Вскоре после страшных пыток возвращенных из ссылки стрельцов догадки царя подтвердились. Стрельцы намеревались свергнуть Петра и провозгласить самодержцем царевну Софью.
   После этого последовали новые репрессии в отношении стрельцов. По одним данным, было казнено 799 человек (Мавродин В. В., 1979), по другим – более тысячи (Орлов А. С., Георгиев В. А., 2001). Царь Петр самолично рубил головы стрельцам (Б. В. Личман, 1993). Трое стрельцов было повешено перед окном кельи в Новодевичьем монастыре, где находилась сосланная и постриженная в монахини под именем Сусанны царевна Софья.
   Стрелецкий бунт ускорил расформирование стрелецкого войска и его замену полками регулярной армии, следовательно, и поражение боярской оппозиции.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Век XVII по праву называется бунтарским. Это меткое определение очень точно передает социальные, политические и экономические конфликты того времени. Корни этих событий, как мы уже указывали в самом начале, уходят в период Смуты.
   Начало века характеризуется мощным выступлением городских низов и крестьянства, названным впоследствии крестьянской войной под предводительством И. И. Болотникова.
   В 70-х гг. вспыхнула вторая крестьянская война во главе со Степаном Разиным.
   Период между двумя гражданскими войнами также отличается социальной напряженностью, о чем свидетельствуют московские восстания и волнения в деревне.
   Народные восстания заставили сплотиться феодальный лагерь, оставить на время разногласия, чтобы собрать все силы для подавления очагов сопротивления. Напротив, массы восставших были раздроблены, выступления их стихийны и неорганизованны, в идеологическом плане господствовал наивный монархизм – вера в «хорошего» царя, отсюда и порождение такого массового явления, как самозванство.
   Отличительной особенностью крупнейших городских восстаний XVII в. было то, что они нашли сравнительно слабый отклик в деревне [227 - История России. Курс лекций по истории России с древнейших времен до наших дней /под ред. проф. Личмана Б. Ф. Екатеринбург, Изд-во Уральского технического университета: УПИ, 1999.].
   Крестьянские войны и восстания XVII в. поставили перед царской властью вопрос о необходимости коренных перемен в государственном устройстве страны [228 - Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт. История России. Изд-е 2-е, перераб. и доп. М.: «ПБОЮЛ Л. В. Романов», 2001.], что и предопределило реформы эпохи Петра I.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Большая советская энциклопедия /под ред. Прохорова А. М. Т. 17. М.: изд-во Советская энциклопедия, 1974.
   2. История России: Курс лекций по истории России с древнейших времен до наших дней /под ред. проф. Личмана Б. В… Екатеринбург. Изд-во Уральского технического университета: УПИ, 1999.
   3. История СССР: Учебник для студентов ист. фак-та. Изд., испр. Ч. 1. "С древнейших времен до 1861 г. /под ред. проф. Мавродина В. В., М.: Просвещение, 1979.
   4. Орлов А. С., Георгиев В. А. с соавт. История России. Изд-е 2-е, перераб. и доп. М.: «ПБОЮЛ Л. В. Романов», 2001.
   5. Орлов А. С., Георгиев В. А. Пособие по истории СССР. Ч. 1. М.: Высшая школа, 1979.
   6. Смирнов И. И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Госполитиздат, 1953.
   7. Соловьев В. М. Современники и потомки о восстании С. Т. Разина. М.: изд-во УДН, 1991.

ТЕМА 42. КУЛЬТУРА И БЫТ XVII ВЕКА

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Образование в России XVII в., деятельность Симеона Полоцкого
   2. Народное творчество, литература, подвижническая деятельность протопопа Аввакума
   3. Архитектура и изобразительное искусство
   4. Быт и ремесло
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Семнадцатый век в российской истории стал во многом переломным для судеб русской культуры. События Смутного времени, частые народные движения и войны не могли не показать нашему народу, что он и сам может участвовать в своей судьбе. Изменилось миропонимание, расширился кругозор «простых» людей. Начинают зарождаться ростки нового в культуре и быте. Эта эпоха, несомненно, отличается от «досмутного» периода тем, что появилась необходимость движения вперед во всех областях, в том числе и в духовной жизни, потребность в обучении людей, в подготовке кадров для государственного управления.
   Россия, находившаяся на периферии европейской цивилизации, стала заметно отставать от передовых западных стран. Крепостное право, разорительная налоговая политика, отсутствие частной собственности непосредственно у производителя – все это придавало экономике России застойный характер. Конечно, рано еще говорить о коренных сдвигах, пройдет еще немало времени, прежде чем будут хотя бы частично искоренены невежество и необразованность, но именно XVII столетие можно назвать началом нового периода в истории русской культуры.
//-- 1. ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ XVII В. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИМЕОНА ПОЛОЦКОГО --//
   Одним из наиболее ярких показателей уровня развития общества является народное образование. Кажется, ни по одному вопросу нашей истории не существует такой разницы во мнениях, как по вопросу о роли школы и распространения грамотности среди населения в Древней Руси. Одни считают существование школ до Петра I редким исключением, другие говорят о многочисленных церковно-приходских училищах. Одни – о поголовной безграмотности, другие – наоборот [229 - Милюков П. Н. Очерки истории русской культуры. Т. 1. Ч. 1. С. 207.].
   Трудно согласиться с обеими точками зрения, скорее всего истина лежит где-то посередине. В России существовал пласт людей, для которых грамотность была необходимостью, – это, безусловно, духовенство, но и среди них было много невежд, они лишь зазубривали наизусть тексты основных служб, минуя хитрую науку грамоты. Считалось, что грамотности можно достичь и без школ, нужно лишь найти себе «мастера» (учителя). Но, научившись читать, русский любитель просвещения попадал в мир рукописей и печатных книг. Тогда становилось ясно, что одной грамотности мало, появилась нужда в грамматике, а за ней потребность в остальных знаниях.
   Несомненным остается одно, что рассматриваемый век в области образования шагнул значительно дальше века XVI благодаря распространению массового книгопечатания. Наряду с традиционной духовной литературой издается ряд учебных пособий. Так, в 1634 г. был опубликован букварь В. Бурцева, став первым учебником для многих поколений русских людей. Он был неоднократно переиздан в течение XVII в. Выходят в свет также грамматика М. Смотрицкого и практическое руководство для счета – таблица умножения [230 - Буганов А. А. История России XVII века.].
   Несмотря на то, что все мировоззрение русского человека в это время определяет Русская Православная Церковь, достаточно консервативный общественный институт, у народа растет интерес ко всему иноземному. При царе Алексее Михайловиче Романове увлечение западной культурой возрастает, в Москве появилась Немецкая слобода, где проживали иноземцы, многие из которых являлись специалистами в различных областях науки. Но справедливости ради необходимо заметить, что наряду с людьми знающими и образоваными в Россию стремились и разного рода авантюристы, проходимцы, искатели легкой наживы и просто безграмотные люди. Надо сказать, что иноземцы привнесли много нового в архитектуру того времени, живопись, обработку металлов, учили русских языкам – греческому, латинскому и прочим.
   По приглашению царя в Москву приезжает выдающийся белорусский ученый и поэт Симеон Емельянович Петровский-Ситнианович. В России он стал широко известен под именем Симеона Полоцкого. Он был обласкан при дворе, и ему поручили обучение царских детей, т. к. считался образцом домашнего учителя того времени. Имея самые обширные и разносторонние научные знания, он старался преподать их занятно, заставлял учить шутя. Зная латинский и польский языки, он собирает разного рода изречения, определения, анекдоты и все это передает стихами, виршами («того ради да присвойственного себе сладостию сердцам читателей приятнейши суще, аки нуждею вликут я ко читанью частейшему и удобнее памятью содержаться могут») [231 - Соловьев С. М. Об истории Древней России. М.: 1993. С. 521.].
   Успехи С. Полоцкого при дворе не могли не оскорбить старых учителей. О нем пошли толки, что учение его не совсем правильно, а это являлось страшным обвинением при тогдашней подозрительности к новым учителям. Все же Полоцкий, благодаря своей ловкости, удержался, но не мог не выразить своего негодования на несправедливые обвинения. Он, как ревнитель просвещения, в своих проповедях нападал на старых учителей, священников, обличая их в невежестве. В 1664 г. Симеон Полоцкий становится руководителем одной из первых в России Заиконоспасской греко-латинской школы. Учениками в эту школу были назначены четверо подьячих. Они должны были освоить латынь и грамматику. На деле же Полоцкий, кроме указанных предметов, преподавал своим ученикам полный курс Киевского университета [232 - Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. С. 215.].
   В 1668 г. этот курс был закончен, а ученики отправлены заканчивать учение в Курляндию и тайно наблюдать за действиями русских послов. Школа же Полоцкого, по всей видимости, на этом первом выпуске и прекратила свое существование. Но один из учеников, Семен Медведев, постригшись в монахи, вернулся в Москву и стал ревностным пропагандистом как взглядов своего учителя, так и самой идеи латинской богословской школы. Дело в том, что все научные издания того времени печатались в Европе исключительно на латинском языке. Естественно, попадая в Россию, они требовали либо перевода, либо глубокого научного знания этого языка, а также традиций западного богословия. Однако его идеи встречают препятствия со стороны высшего московского духовенства. И это понятно: для людей сугубо православных латинский язык означал всякое латинство, т. е. католичество, враждебное во многом русской религиозной традиции.
   Несмотря на это, школы открывались и значительно ранее, так, первое греко-латинское училище было организовано в 1649 г. в Москве при Андреевском монастыре. Ее основоположником стал один из культурнейших людей того времени, близкий к царю боярин Ф. М. Ртищев. Вторая греко-латинская школа при Чудовом монастыре возглавлялась известным церковным писателем Епифанием Славинецким, являвшимся одним из первых русских филологов.
   В 70-е годы Полоцкий разработал проект создания первой в России академии, в которой могли бы учиться люди разных сословий. Выбор преподавателей для нее был возложен на Константинопольского патриарха [233 - Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. С. 218.].
   И в 1685 г. по его рекомендации в Москву приезжают учителя, доктора наук братья Иоанникий и Софроний Лихуды, получившие высшее образование в Падуе и Венеции. В 1687 г. была учреждена Славяно-греко-латинская академия, в которую принимали людей «всякого чина, сана и возраста», но обязательно православного вероисповедания. Академия должна была стать оплотом православия и в то же время очагом распространения «латинской культуры». Здесь преподавались латинский и греческий языки, грамматика, пиитика, риторика, логика, психология, физика, мораль и богословие, изучение которых должно было снабдить учеников «семенами мудрости». Академия была наделена деньгами и разными льготами, получила собственную библиотеку. Братья Лихуды составили учебники грамматики, пиитики, риторики, психологии, физики и других предметов. Они сами же и преподавали эти предметы. Обучение шло успешно. Уже через три года лучшие ученики могли сами делать переводы книг с латыни и греческого [234 - Буганов В. И. Там же. С. 287.].
   Но в 1694 г. Иоанникий и Софроний были обвинены в распространении ереси и изгнаны из академии. Способствовал этому противник светского образования патриарх Досифей. Однако дело просвещения приносило свои плоды. Отчасти оно распространилось в Поморье, Поволжье. Но образование, как и многое другое, было привилегией феодалов, духовенства и богатого купечества. Уделом же большинства крестьян и посадских людей оставалась неграмотность [235 - Буганов В. И. Там же. С. 288.].
   В академии продолжали преподавать ученики братьев, и ее выпускниками стали многие знаменитые деятели русской культуры. Уже позже, в XVIII в., здесь успешно учился будущий великий русский ученый М. В. Ломоносов. Тем самым мы можем отметить, что в XVII в. передовые русские научные умы сделали попытку создать впервые в России светское образование. Венцом их деятельности стало основание первой российской высшей школы – Славяно-греко-латинской академии.
//-- 2. НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО. ЛИТЕРАТУРА. ПОДВИЖНИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОТОПОПА АВВАКУМА --//
   Надо сказать, что «бунтарский» XVII в. во многом способствовал развитию устного народного творчества, даже тяжелейшее время Смуты и последовавшие за ней события не могли помешать расцвету русского фольклора. Именно тогда впервые были записаны народные песни, пословицы и поговорки. Особенно хороши сказания о Стеньке Разине – народном заступнике, образ которого вырастает до былинных размеров.
   Проникновение фольклора в различные области культуры очевидно. Многие писатели используют народное творчество в своих сатирических произведениях, т. к. оно, в отличие от церковной литературы, является более реалистичным. Многое всколыхнули Смута и народные восстания. Появляется демократическая литература, которую создают простые крестьяне, ремесленники, мелкое духовенство [236 - Буганов В. И. Мир истории. История России XVII века. М. 1989. С. 288.].
   Они смело критикуют феодальное общество, реалистически объясняют действительность. Наиболее ярко это видно в таких произведениях, как «История о российском дворянине Флоре Скобееве», «Повесть о Ерше Ершовиче», «Повесть о Шемякином суде», «Служба кабаку».
   Антицерковное идеологическое движение XVII в. способствовало появлению сатирической литературы о духовенстве. В ней жестоко высмеивается быт монахов, их распущенность и обжорство («Калязинская история»), лицемерие и корыстолюбие попов («Сказание о куре и лисице», «Сказание о попе Савве и его великой славе»), склонность к вину и бражничеству («Повесть о бражнике»). Особо следует выделить «Повесть о Горе-Злосчастье», которая, несомненно, является неким вызовом лицемерности церкви. Автор решительно порывает с религиозной трактовкой бедствий человека как козней дьявола или божьего наказания за грехи. Все беды, считает автор, от пьянства и разгула.
   Большое распространение получает переводная западная литература. Русские книжники переделывают ее на свой лад. Повести о Еруслане Лазаревиче и Бове-Королевиче пользуются популярностью вместе с рыцарскими «гисториями». Появляются новые жанры в литературе: светская повесть, драма, стихи с бытовыми и любовными мотивами. По-прежнему русские люди любят читать жития святых: Антония и Феодосия Печерских, Сергия Радонежского и других, где расписываются их беспорочная жизнь, подвиги и чудеса. Появляются также жития-биографии не церковных деятелей, а гражданских лиц.
   Одним из таких памятников литературы является «Житие протопопа Аввакума», которое переносит нас в Россию XVII в., помогая нам лучше понять характеры людей того времени, изумляющие читателя своей силой и бессилием. В сущности, это произведение достаточно консервативно, поскольку автор защищает старину, «древнее благочестие», но по художественной форме оно является глубоко новаторским. Сам Аввакум заслуживает особого внимания, т. к. он вошел в историю как наиболее яркий представитель раскольнического движения.
   Родился этот религиозный деятель в селе Григорове Нижегородской губернии в семье священника. В 21 год Аввакум стал дьяконом, через два года – священником. Усердие в выполнении своих обязанностей привлекало к нему одних и вызывало ненависть других людей. Сохранилось немало свидетельств, которые говорят о жестокости, проявленной к Аввакуму со стороны его противников и недругов. Он подвергался неоднократным избиениям, были попытки убить протопопа. В конце концов, у него отняли двор и все имущество, после чего Аввакум с женой и маленьким ребенком отправляется в Москву [237 - Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993. С. 527.].
   В столице протопоп произвел на духовенство впечатление необыкновенно сильного человека. О нем доложили государю, после чего помогли вернуться на родину. Но беды продолжали преследовать этого человека: его вторично изгоняют из села, но церковное начальство переводит его в Юрьевец Поволжский. Там он за восемь недель службы успел настроить против себя духовенство и мирских людей. Толпа била и топтала нового протопопа, но, к счастью, вмешательство воеводы спасло горемыку.
   Ночью, втайне, бросив жену и ребенка, он бежит в Москву. Здесь со своими товарищами Аввакум становится во главе старообрядческого движения, которое поднимается с новой силой против новшеств, введеных патриархом Никоном, касавшихся обрядовой стороны православного религиозного культа, а также затрагивавших некоторые постулаты, относящиеся к Святой Троице. Последствия столкновения с обновленной церковью неописуемы, но протопопа пощадили, его отправили в ссылку в Сибирь. Другим раскольникам власть уготовила лишь жестокие казни.
   В Тобольске Аввакум получает даже место при церкви, здесь его уважают, но через некоторое время приходит указ о переправке протопопа в Даурию, в полк к Афанасию Пашкову, который сразу же его невзлюбил, даже бил за ересь. Но нашелся и здесь заступник – сын Пашкова, Еремей. Он убедил отца, что Бог накажет его за этот грех. «Гораздо Еремей разумен и добр человек, – пишет Аввакум – уж у него своя борода седа, а гораздо почитает отца и боится его» [238 - Соловьев С. М. Там же. С. 481.].
   Привезли после этого протопопа в Братский острог, бросили в тюрьму. Хотел он просить прощения у Пашкова, но терпел. Далее подвижническое дело Аввакума продолжается, он терпит вместе со своей семьей необыкновенные лишения, у него умирают два сына, сам он остается еле жив. Но вскоре приходит приказ о его возвращении в Россию. Вернулся Аввакум в Москву полный сомнений. Принимают его хорошо, он видится с государем. Но ничто не может поколебать его веры, он снова начинает борьбу с никонианством, чем навлекает на себя новые беды: его опять высылают, запирают в монастырь, судят, но Аввакум до конца остается непреклонным и гордо всходит на костер.
   Жизнь протопопа производит неизгладимое, а во многом и поражающее воображение впечатление, заставляет задуматься, какой силой духа должен обладать человек, чтобы, пройдя через страшные лишения, остаться верным своей совести.
   Личность самого протопопа очень сложна и парадоксальна, как и та идея, которую он отстаивал всю жизнь, не считаясь даже со своей семьей. Но, безусловно, верно то, что этот человек стал величайшим явлением своего времени, оставив мощный след в русской культуре.
   А «Житие» – талантливая и яркая автобиография, острая и живая, как о ней отозвался Максим Горький, считавший ее «образцом пламенной и страстной речи борца». Остальная литература большей своей частью продолжает старые традиции, которые будут еще долго главенствовать в России.
//-- 3. АРХИТЕКТУРА И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО --//
   Но вернемся в Россию начала XVII в. «Лицом» культуры любой страны, безусловно, являются архитектура и искусство градостроительства. Не была исключением и Россия. Здесь после событий Смуты многие города и особенно столица серьезно пострадали от пожаров и военных действий. Москва возрождалась из пепла, ведь в 1612 г. она была почти вся сожжена поляками. Пострадал и Кремль, его стены и башни постепенно восстанавливают. Над Спасскими воротами возводят красивую шатровую надстройку, наверху у башни появляются куранты. Главную площадь теперь называют Красной. Сам Кремль становится резиденцией русских царей и патриархов.
   Талантливыми зодчими А. Константиновым, Б. Огурцовым, Т. Шарутиным был построен Теремной дворец, в котором со второй половины XVII в. постоянно живут российские государи. Здесь проходят заседания царской палаты, или думы. В 1660 г. тут рассматривается деятельность патриарха Никона. 27 апреля 1682 г., в день смерти царя Федора Алексеевича, в Теремных покоях были избраны на царство царевичи Иоанн и Петр, при фактическом переходе власти в руки царевны Софьи Алексеевны, т. к. государи были еще слишком малы [239 - Забелин А. А. Быт русских царей в XVI и XVI веках. Царский двор или дворец. М., 1990. С. 335.].
   Трудно переоценить историческое значение этого памятника архитектуры.
   Вся Москва строится с необыкновенным размахом. Ее можно поставить в один ряд с самыми крупными городами Западной Европы. Столичные церкви, монастыри, каменные дома приводят в восхищение приезжих иностранцев своей красотой, украшениями, прочностью и изяществом. Таким образом, каменное зодчество, прерванное Смутой, получает новое развитие. Одни за другими по всей стране строятся шатровые церкви и соборы: Архангельский собор в Нижегородском кремле (1631 г.), Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Медведкове (1620-е гг.), Успенская «Дивная» церковь в Угличе (1628 г.) и многие другие.
   Богатые дворяне, бояре, купцы строят каменные палаты. А возведенные в конце XVII в. пышные «чертоги» для царской семьи в Троице-Сергиевой лавре предвосхищают дворцы следующего столетия. Здания отличаются изяществом и разнообразием декоративного убранства, складывается пышный и величественный стиль московского, или нарышкинского барокко. И. Э. Грабарь писал: «Подводя итоги всему, что сделано в России в области искусства, приходишь к выводу, что это страна зодчих. Чутье пропорций, понимание силуэта, декоративный инстинкт, изобретательность форм, – словом, все архитектурные добродетели встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводит на мысль о совершенно исключительной одаренности русского народа».
   В архитектуре заметно стремление к светскости, реализму, а также к использованию народных традиций.
   Те же черты можно отметить и в живописи. Здесь русский национальный стиль вырабатывает новые черты и формы. Еще в конце XVI в. в иконописи возникла школа, получившая наименование строгановской, по фамилии купцов Строгановых – больших ценителей искусства. В XVII в. эта школа получает дальнейшее развитие. Ее отличает мелкое каллиграфическое письмо, тончайшая прорисовка деталей. Наиболее яркими представителями школы являлись Прокопий Чирин, Никифор Савин, Емельян Москвитин. Их творения восхищали современников и не имели себе подобных.
   Основным центром русского изобразительного искусства являлась Оружейная палата Московского Кремля. Здесь работали русские и иностранные художники. Они старались добиваться все большего сходства с натурой. Это стремление к реализму заметно в портретах царей Алексея Михайловича Романова (С. Лопуцкого), Федора Алексеевича (И. Богданова), патриарха Никона (И. Детерсона и Д. Вухтерса). На иконах же появляются изображения пейзажей и зданий как самостоятельных элементов композиции, а не как блеклого фона для мощных религиозных образов. В 70-х гг. был составлен «Титулярник» – собрание портретов русских правителей от Рюрика до Петра Алексеевича включительно, а также «парсуны» иностранных царей, патриархов, включены в него были еще и гербы.
   Тяготение к реализму проявляется и в церковной живописи, что приводит патриарха Никона в ярость. Однажды со свойственным ему темпераментом он побросал не понравившиеся ему иконы на каменные плиты пола, выколол у них глаза и приказал сжечь их, оглашая имена их владельцев [240 - Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. С. 49.].
   Признанным авторитетом нового художественного направления в России второй половины ХVII в. стал Симон Ушаков, талантливый московский художник, выходец из посадских людей (1626–1686). Он состоит на государевой службе при Оружейной палате, является первым жалованным царским изографом и главным экспертом по вопросам искусства [241 - Любимов Л. Искусство Древней Руси. М., 1981. С. 302.].
   В его живописи нашло яркое выражение новое эстетическое мировоззрение, которое разделяли уже многие художники XVII в.: Иосиф Владимиров, Иван Безмин, Карп Золотарев и некоторые другие. Принципы реализма, живости, точности и даже зеркальности изображения Ушаков развивает в своем рукописном труде «Слово к любителю иконного писания». Он даже пытается издать подробный анатомический атлас. Таким образом, реализм Ушакова встает в жестокое культурное противоречие с традиционной русской художественной школой. Это не остается без внимания духовных лидеров страны, в числе которых ярый противник всяких нововведений в этой области протопоп Аввакум, считавший, что нет ничего хуже и низменней, «чем будто живые писать» [242 - Любимов Л. Искусство Древней Руси. М., 1981. С. 299.].
   Эти два взгляда на искусство, два мироощущения, отвергавшие друг друга, шли вместе до конца века, проявляя себя в самых различных памятниках, в иконах и росписях церквей. Но все же в живописи теряются лаконичность и высокая одухотворенность, зато появляется живая, яркая, фантастическая струя.
   Ушаков пишет такие шедевры, как «Великий архиерей», «Нерукотворный Спас», «Насаждение Древа Российского», «Троица». В них он стремится к точному изображению образов, реальному изображению лиц, фигур, обстановки. Эти и другие его работы сыграли немаловажную роль в становлении русского искусства. Однако это еще не реализм, а скорее компромисс со старой, традиционной художественной школой.
//-- 4. БЫТ И РЕМЕСЛО --//
   Даже самый устойчивый компонент жизни людей – быт, и тот испытал в XVII в. серьезные изменения. В небольшой степени у крестьян: по-прежнему большинство из них жили в избах, топившихся «по-черному», без трубы. Дым выходил через отверстие в крыше, поэтому стены были покрыты толстым слоем копоти и имели мрачный вид. В окнах – бычий пузырь вместо слюды или стекла, свет давала лучина. Вместе с людьми в избах зимой жили овцы, куры, телята. Посуда и вся утварь были сделаны из дерева. Ели ложками из мисок и тарелей, пили из стаканов, ковшей, братин. Спали и сидели на деревянных лавках. Из мебели были еще коробья и сундуки, часто украшенные красочной росписью. Ели крестьяне в основном черный хлеб, горох, толокно, капусту, морковь и репу. По праздникам на столе появлялось мясо, рыба. Из пития – квас и пиво. Одежду шили чаще всего сами из холста, украшали вышивкой. Летом носили лапти, зимой – валенки.
   Важную роль в повседневной жизни простых людей играли обряды: песни, ряженья и гадания; в ночь на Ивана Купалу плели венки и прыгали через костер. Эти традиции имели глубокие исторические корни, истоки этих праздников можно найти еще в языческой Руси. Популярностью пользовался «Петрушка» – кукольный театр, в представлениях которого звучали порой политические и антицерковные мотивы.
   Основная масса горожан тоже жила в простых бревенчатых избах, которые резко контрастировали с палатами знати. Хозяйство вели очень скромно, все в семье подчинялись хозяину. Так велел жить «Домострой» – свод житейских правил и традиционных норм того времени. Убранство в доме обычное: те же лавки вдоль стен, столы, шкафы. У более зажиточных – кресла, стулья и зеркала на западноевропейский манер.
   Гораздо больше новшеств наблюдается в дворянском и княжеско-боярском быту. Так, бояре Голицын и Троекуров, к примеру, имели большие каменные дома. Снаружи они были украшены резьбой, карнизами, наличниками, внутри – роспись, ковры, зеркала, гравюры. На удивление гостям выставлялось оружие – холодное и огнестрельное, сделанное искусными мастерами, которые не жалели золота, камений драгоценных и фантазии на усладу богатым заказчикам. Именно здесь, в городе были сосредоточенны декоративные ремесла, связанные с роскошью. Это и золотых дел мастера, – и литейщики, и сканщики, и чеканщики. Широчайшее распространение получают искусство живописной эмали, резьба по дереву, белокаменная резьба и изразцы. Богатые люди не скупятся на траты, чтобы подчеркнуть свою исключительность, выделиться из толпы, используя все приемы декоративного и прикладного искусства.
   Вот описание дома князя Голицына: «В его обширном московском доме, который иноземцы считали одним из великолепнейших в Европе, все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки между окнами были заставлены зеркалами, по стенам висели картины, портреты русских и иностранных государей, немецкие графические карты в золоченых рамках, на потолках была нарисована планетарная система; множество часов и термометр художественной работы довершали убранство комнат» [243 - Любимов Л. Искусство Древней Руси. М., 1981. С. 296.].
   У Голицына была значительная и обширная библиотека из рукописных и печатных книг на русском, польском и немецком языках.
   Еду в богатых домах подавали самую разнообразную, из мяса, рыбы, птицы. Ее сдабривали пряностями, солеными лимонами, которые привозили из Голландии. Это было большой роскошью, доступной лишь богатым людям, что не осталось незамеченным в народе: «Артамоны едят лимоны, а мы, молодцы, – одни огурцы». Из Астрахани привозили арбузы, дыни и виноград.
   Особой роскошью отличалось одеяние бояр. Огромные шубы, украшенные драгоценностями кафтаны из дорогой материи отличались особой красотой и великолепием, но были очень тяжелы и неудобны. Все это дополняли высокие меховые шапки и яркие сафьяновые сапоги с загнутыми носами.
   Но всех краше были царская одежда и облачение духовенства. Великолепие же самого дворца изумляло современников, поражая их блеском золота и богатством убранства. Мебель в царских хоромах была немногочисленная: те же лавки вдоль стен, в больших приемных палатах стоял трон, в красных углах, под образами, располагались дубовые столы, покрытые золотыми коврами или скатертями. Стены, если не были украшены росписью, обивались сукном или атласом. Стулья или кресла использовались редко, лишь в торжественных случаях. В постельной комнате главным предметом была кровать с балдахином, украшенная резьбой и позолотой. В сундуках хранились белье и одежды [244 - Забелин И. Е. Домашний быт русских царей XVI и XVII столетий. Государев двор или дворец. М., 1990. С. 317.].
   Но это никак не гармонировало с бытом миллионов русских крестьян.
   За всем этим благополучным великолепием богатых дворцов и боярских хором стояла простая, деревенская Россия, погрязшая в нищете и убогости. Страдающее от налогов и жестокой эксплуатации население не раз в XVII в. поднимается на восстания против социальной несправедливости.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Подводя итоги всему вышесказанному, надо отметить, что основной тенденцией в развитии русской культуры XVII в. стало еще робкое, но достаточно явное обращение к светскости. Постепенно начинается так называемое обмирщение духовной жизни русских людей. Но процессы эти очень замедлены. По словам В. О. Ключевского, «сделав шаг вперед, русский человек останавливался, чтобы посмотреть, не слишком ли далеко он зашел». Поэтому пройдено было меньше, чем задумано. Мысль тронулась, но в допетровской России, как видно из наших примеров, даже небольшие, робкие шаги вызывали возмущение и негодование у приверженцев старинных традиций. Страна далеко не одинаково реагировала на западное влияние [245 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 149.].
   Реформа патриарха Никона еще более расколола общество по принципу принятия или неприятия новшеств во всех областях культуры. Бурная деятельность лучших людей того времени на поприще духовной жизни всего государства в целом определила дальнейшее развитие образования, науки, культуры; стала плацдармом для будущих реформ начала XVIII в.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Буганов В. И. Мир истории. История России XVII века. М., 1989.
   2. Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVII и XVII столетиях. Государев двор или дворец. М., 1990.
   3. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990.
   4. Любимов Л. Д. Искусство Древней Руси. М., 1981.
   5. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994.
   6. Соловьев С. М. Об истории Древней России. М., 1993.

ЧАСТЬ III. ИМПЕРАТОРСКАЯ РОССИЯ

РАЗДЕЛ I. РОССИЯ В XVIII СТОЛЕТИИ

ТЕМА 43. РЕФОРМЫ ПЕТРА I

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Военные реформы Петра I
   2. Реформы в области просвещения и церкви
   3. Реформы управления
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Деяния великих людей всегда приковывали к себе внимание масс. В истории России таких людей немало. Особый интерес всегда вызывает жизнь и деятельность великих политиков, особенно тех из них, кто держит в своих руках бразды правления государством. Ведь от них зависит не только собственная жизнь, но жизнь народа, подвластного им. Великих правителей в Российском государстве не так много. Великими правителями мы называем тех, кто своей деятельностью предопределили развитие государства на последующие десятилетия, а иногда и столетия. К таким фигурам отечественной истории мы можем отнести Ивана Грозного, Владимира Святого, Ленина, Сталина и конечно же Петра I.
   Реформы Петра I предопределили развитие государства Российского на двести лет, вплоть до 1917 г. Именно он заложил основы той абсолютной власти, за счет которой держались на троне все последующие цари и царицы. Именно он заложил основу той армии, которая до сих пор считается непобедимой. Воистину безгранична реформаторская деятельность Петра. Ему до всего было дело.
   В данном реферате будет предпринята еще одна попытка осмыслить и определить ход и связь петровских реформ. Сейчас, когда в России налицо деградация власти, когда наше правительство говорит о реформах, а в стране становится все хуже и хуже, не лишне напомнить этим «реформаторам», как в действительности нужно проводить реформы.
//-- 1. ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ ПЕТРА I --//
   Главные реформы Петра I, безусловно, это – военные реформы, ибо именно из них вытекали все последующие реформы Петра I.
   Первые полурегулярные военные силы на Руси появились еще при Иване IV. Они получили название стрелецкого войска. Появившись в 1540-е гг., стрельцы сразу заняли прочное место в русской армии. Их мужество и воинское искусство прекрасно проявилось уже при взятии Казани в 1552 г. Как наиболее боеспособная сила войска, стрельцы и пушкари стали с тех пор ядром русской армии. Но по прошествии времени стрельцы все более обнаруживали свою непригодность.
   Непосредственные предшественники Петра I, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, завещали своему преемнику первую попытку общей реформы, касающейся командования, вербовки и самого устройства армии в демократическом духе и по современному образцу. Учрежденная в 1681 г. под председательством Василия Голицына, комиссия предложила при выборе военных начальников отдавать приоритет действительно талантливым людям, а не тем, кто богаче [246 - Валишевский К. Петр Первый. М., 1989. С. 69.].
   В то же время личная служба землевладельцев в известной мере заменена была доставкой рекрутов (даточные) пропорционально количеству земли.
   У самого Петра с детства была тяга к военному делу. По удачному выражению М. М. Богословского, Петр «выбежал на улицу Преображенского, и здесь начались его знаменитые военные игры» [247 - Там же. С. 74.].
   30 января 1683 г. Сергей Бухвостов, конюх при потешных конюшнях, первый был завербован на «военную потешную службу» [248 - Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 124.], которая пришла на ум молодому царю.
   Позднее он станет первым солдатом Преображенского полка. Потом были последовательно записаны другие конюхи и знатные молодые люди, принадлежавшие к партии недовольных правлением Софьи. В 1684 г. в «потешном» войске было уже триста добровольцев, что позволяет говорить о создании военной организации в Преображенском [249 - Валишевский К. Указ. соч. С. 75.].
   Из Оружейной палаты Петру в Преображенское постоянно отправляли барабаны, порох, свинец, протазаны, алебарды, пальники, папаши, шпаги, пищали. Все это нужно было для «потешного» войска Петра. «Но это не были, – говорит В. О. Ключевский, – „потешные“, игрушечные солдаты. Играл в солдаты царь, а товарищи его игр служили и за свою потешную службу получали жалование как настоящие служилые люди» [250 - Ключевский В. О. Указ. соч. С. 127.].
   Петр не считался с происхождением, ценя в каждом только личные заслуги. Сам он в «потешном» войске проходил все чины, начав с барабанщика. Все три рода вооружений – пехота, конница и артиллерия – были представлены в отряде «потешных», обмундированных по иноземному образцу. В селе Преображенском были построены: «потешный» двор, «потешная» съезжая изба для управления командой, «потешные» артиллерийские склады и конюшни.
   Обучали солдат иноземцы, еще при Алексее Михайловиче обжившиеся в московской Немецкой слободе. В «потешном» войске они занимали офицерские должности. Под их командой отряд совершал походы в окрестностях Преображенского, строил и осаждал «потешные» крепости. Так, на реке Яузе была построена «регулярным порядком потешная фортеция (крепость)», городок Плесбурх, который осаждали и защищали с применением пушек и всех приемов осадного искусства [251 - Валишевский К. Указ. соч. С. 80.].
   В 1685 г. Петр решился открыто объявить призыв на службу, и число солдат «потешного» войска дошло до тысячи, в связи с чем было создано еще одно воинское образование – в селе Семеновском, отчего и появилось впоследствии название второго гвардейского полка. В 1690 и 1691 гг. были проведены первые маневры этого войска; так называемый Семеновский поход. В 1692 г. «потешные» полки получили окончательное устройство, Петр взял себе чин сержанта в Преображенском полку. В 1694 г. проводится новая серия маневров – «Кожуховский поход», в котором «потешные» войска показывают себя правильно сформированными тактическими единицами и расстаются со своим характером и названием «потешных» полков [252 - Оськин Г. И. Изучение боевого опыта нашей страны. М., 1971. С. 67.].
   Больше уже в солдатики не играют, а готовятся к серьезному делу. В этом же году была составлена бомбардирская рота, и царь вошел в ее состав под именем Петра Алексеева. Так сформировалось ядро будущей армии.
   Примерно в это же время он заразился идеей создания мощного русского флота. Как-то, прогуливаясь со своим наставником и учителем Тиммерманом, юный Петр нашел в селе Измайлово знаменитый ботик, «дедушку русского флота», пробудивший в будущем царе любовь к мореплаванию. Об этой находке Петр рассказывает в предисловии к Морскому уставу так: «Случилось нам быть в Измайлове на льняном дворе, и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дома деда Никиты Ивановича Романова, между ними увидел я судно иностранное, спросил Франца Тиммермана, что это за судно? Он сказал, что то бот английский» [253 - Трехсотлетие дома Романовых. 1613–1913. М., 1990. С. 101.].
   Страстно увлекшись плаванием, Петр стал редко бывать в Преображенском и почти все время пропадал на Переяславском озере. Там он строил и спускал суда, ничего не желая знать, кроме математики, военно-морского дела и кораблестроения. Петр всецело занялся «Нептуновыми и Марсовыми потехами». Летом 1691 г. он заложил в Переяславле первый русский военный корабль. На воду он его спустил в 1692 г. [254 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 158.]
   Созданные Петром Преображенский и Семеновский полки показали свой профессионализм уже под стенами Азова в 1695 г. До 1699 г., т. е. до начала Северной войны со Швецией Петр, однако, ничего не делает, чтобы продолжить свои реформы в области армии и флота. Он лишь уничтожает стрельцов после поднятого ими в 1698 г. восстания, но ничего на их месте не создает [255 - Россия в период реформ Петра I. М., 1973. С. 59–60.].
   Северная война заставила Петра мобилизовать свой гениальный ум. Для начала, в 1705 г., Петр отказывается от системы вербовки, практикующейся в большинстве европейских армий того времени; он принимает систему рекрутского набора, отличавшуюся от теперешней обязательной службы только своим коллективным, а не личным характером. 19 ноября 1699 г. был издан указ о наборе в армию солдат. Этот указ явился началом перехода от поместной системы к новой, рекрутской системе комплектования армии, сущность которой заключалась в том, что каждые 10–20 крестьянских и посадских дворов выставляли одного рекрута, который служил в армии пожизненно и находился на полном обеспечении государства. По указу 1699 г. воинская повинность распространялась на все население, за исключением духовенства [256 - Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989. С. 415.].
   Большие изменения произошли в управлении и структуре армии. В 1714 г. руководство войсками сосредоточилось в трех учреждениях: в Военной канцелярии, Комиссариате и Артиллерийской канцелярии, а в 1720 г. был образован единый орган центрального управления войсками – Военная коллегия. Высшим соединением в пехоте и в кавалерии стала дивизия, в артиллерии – полк [257 - Оськин Г. И. Указ. соч. С. 71.].
   В пехотной дивизии имелось 2–3 бригады. Бригада состояла из 2–3 полков, а полк – из 2 батальонов и полковой артиллерии. В батальоне 4 роты, а в роте – 4 плутонга (взвода), в плутонге – 2 капральства. Всего в пехотном полку насчитывалось 1 487 офицеров и солдат. Кавалерийская дивизия состояла из 2–3 бригад, бригада – из 2–3 полков, полк – из 5 эскадронов и артиллерии, эскадрон – из 2 фузилерных рот. Всего в кавалерийском полку было 1 328 офицеров и солдат [258 - Оськин Г. И. Указ. соч. С. 73–74.].
   Значительные изменения произошли и в вооружении войск. Пехотинец был вооружен ружьем (фузеей) с багинетом и шпагой. Ружье было снабжено ударно-кремневым замком (калибр 0,78 дюйма, вес 14 фунтов), прицельная дальность ружья 300 шагов, скорострельность – 1–2 выстрела в минуту. Артиллерия в организационном отношении состояла из полка, в который входили 1 бомбардирская рота, 4 канонирские роты, минерная рота, инженерная и понтонные команды. Она подразделялась на полковую, полевую, осадную и крепостную (пушки, гаубицы и мортиры). Каждый тип орудий имел определенные калибры: пушки – 3-, 6-, 8-, 12-, 18– и 24-фунтового калибра; гаубицы – 1/2, 1– и 2-пудового калибра; мортиры – 6-фунтового, 1-, 2-, 3-, 5– и 9-пудового калибра. В 1701 г. в драгунских полках была введена конная артиллерия (пушки и мортиры) [259 - Там же. С. 75.].
   Создавая новую артиллерию, Петр I использовал опыт русских пушечных мастеров, которые еще в XVI в. изготовляли пушки с клиновым затвором и с нарезами, опередив в этом Западную Европу на два с лишним века. При Петре I пушки отливали знаменитые русские матера Маторин, Осипов, Леонтьев. Качество пушек было настолько высокое, что англичане неоднократно обращались к русским с просьбой: ознакомить их с новым образцом орудий. По этому поводу начальник приказа артиллерии доносил Петру I: «Англичане зело сибирские пушки возлюбили и железо хвалят: путче де гишпанского, и просят одной пушечки для образца» [260 - Трехсотлетие дома Романовых. 1613–1913. М., 1990. С. 105.]
   По своим баллистическим данным, весу и конструкции артиллерия при Петре I значительно превосходила старые образцы русских орудий и артиллерию армий передовых европейских государств.
   Одновременно с реорганизацией сухопутных войск огромное внимание было уделено строительству военно-морского флота. С 1693 г. по 1725 г. в стране было открыто 25 судостроительных верфей, на которых построено за этот период около 1000 различных военных судов. В 1696 г. на реке Воронеже был заложен флот, первые корабли которого (2 линейных, 4 брандера, 23 галеры и 1300 стругов) участвовали во взятии Азова [261 - Оськин Г. И. Указ. соч. С. 80.].
   В 1702–1704 гг. мастера Сясьской, Олонецкой и Лужской верфей приступили к строительству боевых галер, удобных для северного театра военных действий. Русская флотилия участвовала в боях за выход в Балтику. Строительство Петербурга и Кронштадта позволило значительно увеличить силы русского флота. Парусные линкоры и фрегаты, гребные скампавеи, галеры строились на новых морских верфях и закупались за границей. Матросы рекрутировались в пожизненную службу из крестьян, дворянский командный состав обучался в Школе математических и навигационных наук (1701 г.), в Морской академии (1715 г.) и за рубежом.
   Воспитание и обучение войск в первой четверти XVIII в. осуществлялось на основе уставов и наставления. В 1700 г. был издан устав пехоты – «Краткое обыкновенное учение». Около 1702 г. был введен кавалерийский устав – «Краткое положение при учении (конного) драгунскому строю». Эти уставы впоследствии подвергались изменениям и дополнялись отдельными инструкциями и наставлениями. В 1716 г. был введен «Устав воинский» [262 - Валишевский К. Указ. соч. С. 201.]
   В уставах значительное внимание уделялось вопросам дисциплины и порядка в войсках, воспитанию воинской чести, храбрости и мужества. Большое значение в обучении и воспитании войск имело отношение Петра I к солдату. Петр I, опираясь на исторически сложившиеся черты русского народа – любовь к родине, стойкость, терпение, храбрость и сметку, – высоко поднял значение солдата регулярной армии. Так, в воинском уставе 1716 г. было записано: «Имя солдат просто содержит в себе всех людей, которые в войске суть, от вышнего генерала даже до последнего мушкетера, конного и пешего» [263 - Буганов В. И. Петр Великий и его время. М., 1989. С. 55.].
   Петр I требовал от солдат и офицеров сознательного отношения к воинскому дому, воспитывая у них национальную гордость, ответственность перед родиной, инициативу, смелость, находчивость, выносливость, чувство взаимной выручки, высокую дисциплину, «дабы всякий чин знал свою должность и своим званием и неведением не отговаривался» [264 - Там же. С. 102.].
   За нарушения дисциплины полагались суровые наказания в духе крепостнической эпохи. Требуя от офицеров проявления инициативы, Петр I говорил: «Не держаться устава, яко слепой стены, ибо там порядки писаны, а времен и случаев нет» [265 - Там же. С. 111.].
   Система обучения русской регулярной армии определялась национально однородным составом армии, сложившимися боевыми традициями в длительной борьбе русского народа с иноземными захватчиками. Она была для того времени самой передовой и позволяла создать хорошо обученные войска, способные решать сложные боевые задачи. Обучение войск строилось по принципу: как в бою поступать. Новобранцы должны были проходить одиночную подготовку, тогда как раньше солдат обучали действиям в боевом строю по подразделениям и частям. Впервые были введены двусторонние полевые учения войск, в которых участвовали пехота, кавалерия и артиллерия. В подготовке войск большое внимание уделялось сочетанию огня с ударом штыком. Сначала огонь велся плутонгами (взводами) поочередно и заканчивался общим залпом и штыковым ударом.
   Непосредственно связаны с общими военными реформами и нововведения, произведенные Петром I в промышленности и экономике.
   На грандиозные замыслы Петра нужны были громадные деньги. Расходы на войну и на реформы, особенно военные, росли так быстро, что текущих средств казны недоставало на их покрытие. В начале 1710 г. сосчитали, что ежегодный средний доход за последние годы простирался до 3 300 000 руб., а расход – до 3 800 000 руб.; на армию и флот шло до 3 млн руб. [266 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 85.]
   Для устранения дефицита, равнявшегося почти 1/4 дохода, Петр повышал прежние налоги и вводил новые, вообще изыскивал всякие средства для поддержания равновесия в бюджете. Он искал и возвышал людей, способных указать ему новые источники дохода, сделать казну прибыльной. Такие люди назывались «прибыльщиками». Звание «прибыльщика» было при Петре особой финансовой должностью, которая, по выражению одного указа, состояла в том, чтобы «сидеть и чинить государю прибыли».
   В 1699 г. Петр ввел как важный источник государственного дохода гербовый сбор. К концу царствования Петра прежние прямые налоги, распределявшиеся по тягловым дворам, были заменены подушной податью. Для этого в 1718 г. было предписано произвести перепись подлежащего подати населения. Эта перепись (первая ревизия) была распространена не только на сельских и городских обывателей, уже числившихся в тягле, но и на классы, прежде свободные от государственных повинностей, – на вольных, или гулящих людей, и на холопов; последние таким образом слились с крепостными крестьянами, от которых они отличались раньше тем, что, состоя в крепостной зависимости, не платили государственных податей. Подушная подать, которая была выше прежней, подворной, и падала на множество лиц, прежде свободных от податей, значительно увеличила государственные доходы, которых в 1725 г. считалось уже около 9 млн руб. [267 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 425.]
   Важнейшее место в своих делах Петр отводил поднятию русской промышленности. Без хорошо налаженной промышленности нельзя было говорить о победе в Северной войне. В своих действиях Петр руководствовался двумя соображениями:
   1) Россия не уступает другим странам, даже превосходит их обилием разных богатств, оставшихся доселе нетронутыми;
   2) разработку этих богатств должно вести само государство принудительными мерами [268 - Валишевский К. Указ. соч. С. 209.].
   Он вызывал иностранных мастеров и фабрикантов, предписывал своим промышленникам соединяться в компании для торгово-промышленных предприятий, давал им льготы и субсидии, строил за казенный счет фабрики и заводы и потом сдавал их на льготных условиях способным и знающим дело промышленникам.
   Из всех отраслей обрабатывающей промышленности Петр особенно заботился о горнозаводском производстве, которое нужно было ему для вооружения армии и флота, и оно достигло при нем значительных размеров. В Тульской губернии, где металлургическая промышленность была основана еще в царствование Алексея Михайловича, при Петре она еще больше расширилась. Были построены металлургические заводы – казенный и частные – мастерами Баташевым и Никитой Демидовым. В Туле был построен казенный оружейный завод, снабжавший оружием всю армию. В Олонецком крае, на берегу Онежского озера, в 1703 г. построили чугуноплавильный и железоделательный заводы, послужившие основанием города Петрозаводска. Особенно широкое развитие получило горное дело на Урале (в нынешней Пермской области). Здесь в Верхотурском уезде еще с 1699 г. начали строиться казенные железные заводы, которые потом были отданы во владение тульскому заводчику Н. Демидову [269 - Там же. С. 232.].
   Впоследствии здесь возникло много частных заводов, образовавших обширный горнозаводской округ, управление которым было сосредоточено в Екатеринбурге. К заводам для работ и для охраны от враждебных инородцев, башкир и киргизов, было приписано до 26 тыс. крестьян. К концу царствования Петра в Екатеринбургском округе находилось 9 казенных и 12 частных заводов, а всех фабрик и заводов числилось в России 233 [270 - Оськин Г. И. Указ. соч. С. 85.].
   Таким образом, в результате успешного осуществления военных реформ в конце XVII – начале XVIII вв. в России были созданы многочисленная по тому времени регулярная армия и военно-морской флот. Вооруженные силы России получили постоянную организацию, централизованное управление и снабжение, единую систему воспитания и обучения. Кроме того, в прямой взаимосвязи с проводимыми военными реформами и идущей в стране Северной войной находилось развитие промышленности и системы налогообложения.
//-- 2. РЕФОРМЫ В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ И ЦЕРКВИ --//
   Одна из самых значительных реформ, проведенных Петром Великим, – церковная.
   Священники и монахи, черное и белое духовенство составляли многочисленную, могущественную, богатую и распущенную касту, владевшую огромными богатствами. Монастырям принадлежало почти 900 тыс. крепостных. Один Серышевский монастырь владел 92 тыс. крестьян, мельницами, лугами, огромными лесами [271 - Каменский А. Б. От Петра I до Павла I. М., 2001. С. 121.].
   Архимандриты и настоятели подобных монастырей носили бриллиантовые пряжки на башмаках и вели неподобающую сану роскошную и нередко развратную жизнь. Характерной чертой в жизни русских семей той эпохи является стремление к изолированности. Они не признавали общественной жизни и хотели иметь не только собственный дом, но и собственную церковь и отдельного священника. Конечно, речь идет о богатых и знатных людях.
   Духовенство имело огромное влияние на дела государства. С 1619 по 1633 гг. прадед Петра патриарх Филарет фактически управлял страной во время царствования своего сына Михаила – первого из дома Романовых. Патриарх Никон не повиновался Алексею Михайловичу, и, чтобы положить конец его неповиновению, царь должен был прибегнуть к помощи его соперников – Александрийского и Антиохийского патриархов. Священники думали лишь об исполнении обрядов и забыли о воспитании душ. Они слишком заботились о плоти и были слишком невежественны.
   Реформа в церкви была просто необходима преобразователю. В новом государстве, которое создавал Петр, наследство Филарета и Никона являлось бы помехой. Посещение Немецкой слободы и пребывание в Голландии и Англии сделали молодого Петра ярым противником разделения власти между церковью и светской властью. Когда патриарх Адриан осмелился критиковать заключенный в Англии договор об откупе табака, царь резко заметил: «Разве патриарх заведует моими таможнями?» [272 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 454.]
   В октябре 1700 г. патриарх скончался. С этого момента Петр начинает действовать. Патриарший дом, дома архиерейские и монастырские дела были поручены в ведение И. А. Мусину-Пушкину: «Сидеть на патриаршем дворе в палатах и писать монастырским приказам» [273 - Там же. С. 461.].
   Петр приказал переписать все монастыри – мужские и женские; «сколько монахов и монахинь переписчики застанут в монастырях, тем и оставаться в этих монастырях неисходно» [274 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 192.].
   Ни в мужских, ни в женских монастырях нельзя было никого постричь вновь без царского указа. Эти распоряжения объяснялись целым рядом жалоб предшествующего времени на ослабление нравственности в монастырях и на кочевую жизнь монахов и монахинь, производящих соблазн своим поведением. Посельские старосты в вотчинах заменялись приказчиками из мирян. Наконец, в 1702 г. выходит указ, определяющий монахам определенное количество денег и хлеба, а все излишки было приказано отдавать на пропитание нищим и бедным монастырям, у которых нет вотчин [275 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 192.].
   Понятно, что такие распоряжения Петра вызывали недовольство духовенства.
   Такие же радикальные меры предпринял Петр и к белому духовенству. Петр предпринял сокращение числа церквей и священнослужителей. При построении новой церкви требовалось предварительное разрешение высшей духовной власти и самого государя. При этом обращалось внимание на число приходских дворов, отводимых для новой церкви, на достаточность средств для ее содержания и на расстояние ее от соседних церквей. Еще с 1698 г. всем церквам, у которых были хоть какие-нибудь угодья и приходские дворы, была прекращена казенная руга, а тем, у которых вовсе не было ни приходов, ни угодий, эту ругу велено было выдавать только наполовину (руга – государственное жалование духовенству) [276 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 175.].
   Кроме того, саму собственность церквей: мельницы, пруды, лавки, постоялые дворы и пчельники, которые были особенно любимой доходной статьей духовенства, – объявили теперь оброчной статьей казны и обложили оброком.
   Как мы уже говорили, патриарх мешал царю в его преобразовательной деятельности. Не надеясь найти после смерти Адриана такого патриарха, который во всех начинаниях поддерживал бы его, Петр давно уже стал задумываться над упразднением патриаршества в России. Заменить он его хотел соборным управлением.
   По воле царя в 1720 г. был собран Собор пастырей Церкви Русской [277 - Там же. С. 199.].
   Под председательством самого царя Собор рассуждал о высшем духовном правительстве. Было признано полезным поручить управление церковью, вместо патриарха, постоянному Собору пастырей. Причины были следующие:
   "а) тогда как занятия одного лица могут останавливаться то болезнями, то смертью его, Собор имеет возможность вести дела безостановочно, и ответы на возможные сомнения могут быть всегда готовы;
   б) легче дознать правду Собору многих, чем одному лицу;
   в) в решениях Собора более может быть беспристрастия, чем в решениях одного лица;
   г) решения Собора имеют больше важности и твердости и потому охотнее будут исполняемы, чем решения одного лица;
   д) и влияние сильных не столько может препятствовать правильным определениям Собора, чем решения одного лица" [278 - Мавродин В. В. Петр I и его эпоха в оценке нашего современника. Л., 1972. С. 115.].
   Вследствие всего вышесказанного было решено, не изменяя ничего в отношениях церковного правления, открыть постоянный духовный Собор, который назывался сначала духовной коллегией, а потом получил название «святейшего Правительствующего Всероссийского Синода».
   В 1721 г. царь Петр уведомил посланием Константинопольского патриарха, а через него и прочих первосвятителей восточных об учреждении соборного правления Русской церкви. Так утвердился новый вид высшего управления церкви Русской! Духовный регламент, написанный Феофаном Прокоповичем, пересмотренный Собором и утвержденный государем как применение древних церковных правил к состоянию русской церкви, стал церковным правилом. Регламентом были оставлены в силе древние правила соборов. В то же время Синоду было предоставлено вводить и новые постановления, связанные с нуждами церкви, со Священным Писанием и т. п.
   Президентом Святейшего синода был назначен Стефан, митрополит Рязанский. В сущности, постоянный собор, или Синод, остался тем же для русской церкви, чем было и патриаршее правление. В обязанности Синода входило следующее: наблюдать за чистотой учения и благолепием богослужения, противодействовать ересям и расколу, поверять сказания о святых и искоренять всякое суеверие, наблюдать за проповедованием слова Божьего, избирать и поставлять достойных архипастырей и т. д. Ему принадлежали надзор за духовными училищами и всеми лицами духовного звания; цензура церковных книг; освидетельствование мощей и чудес и причисление к лику святых. Ему принадлежало окончательное решение дел о сомнительных браках или о браках в недозволительных степенях родства, и о расторжении брака.
   Непосредственно с церковными реформами связаны и нововведения в области просвещения. Ведь область морали и обучения всегда находились в компетенции церковных служителей. Начав реформировать церковь, Петр, конечно, не мог обойти эти стороны жизни. Начал он менять нравы народа с одежды и бороды. Решал он этот вопрос со свойственным ему радикализмом: долой бороду, и обязал всех носить европейский – французский или польский – костюм. Этот указ вышел 29 августа 1699 г. [279 - Мавродин В. В. Указ. соч. С. 205.]
   Модели установленной указом одежды были выставлены на улицах. Бедные люди получали некоторую льготную отсрочку, чтобы износить старую одежду. Но начиная с 1705 г. все должны были надеть новое, одинаковое платье.
   Столь стремительно введенная реформа должна была встретить сильное противодействие, особенно в низших классах. Бояре, в общем, оказались довольно послушными: они уже одевались по-польски во времена Смуты, французская же одежда соблазняла их своим изяществом. Простой народ был недоволен и имел на то основания. При русском климате короткие панталоны и открытые чулки были бессмыслицей. Сам Петр умер от простуды. Бедные мужики, принужденные расстаться с бородой, согревавшей им щеки на сорокаградусном морозе, требовали, чтобы бороду клали с ними в гроб, чтобы после смерти они могли предстать в приличном виде перед Николаем Угодником. Хотя, как и во всех реформах Петра, и в этой был большой смысл. При условии платы особого налога на бороду желающие могли ее носить, а таких среди богатых бояр и купцов было немало. Таким образом, доход страны рос.
   20 декабря 1699 г. был объявлен указ о перемене календаря [280 - Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 130.].
   Русский календарь был связан с византийскими традициями: год начинался 1 сентября, предполагаемое число сотворения мира – в 5508 г. до Рождества Христова. Отныне он должен был начинаться по-европейски – 1 января [281 - Там же. С. 131.].
   В 1700 г. был издан указ, по которому в Москве открыли первые аптеки. В следующем году либеральный дух нового режима проявляется в ряде приказов, запрещающих падать на колени при проезде государя, обнажать зимой голову, проходя мимо его дворца и т. д. Указом от 28 февраля 1714 г. введено всеобщее обучение. На практике, правда, пришлось ограничиться одной только категорией учеников, взятых из числа детей приказных дьяков и священников. Расширить свою деятельность в области обучения Петр решил за счет отправки большого числа молодых людей в заграничные учебные заведения. В 1724 г. Петр издает указ о создании Академии наук [282 - Россия в период реформ Петра I. М., 1973. С. 69.].
   В 1707 г. Петр вводит гражданский шрифт, названный так в противовес старому славянско-сербскому алфавиту, усвоенному церковью [283 - Там же. С. 145.].
   В 1720 г. бесчисленные монастыри получили приказ доставить из своих архивов хартии, рукописи и древние книги. Это послужило началом архивного дела в России. Книги, взятые во время Северной войны в Митаве и сохранившиеся сначала в Петербурге, в Летнем дворце, составили первое основание для будущей библиотеки. В 1717 г. Петр заказал флорентийским художникам две статуи, изображавшие Адама и Еву. В 1713 г. он предпринимает покупки в Риме. Его агент Кологривов докладывает ему, что он приобрел античную Венеру, «более прекрасную, чем флорентийская, и лучше сохранившуюся» [284 - Каменский А. Б. Указ. соч. С. 303.].
   Постепенно собирались экспонаты для будущего музея, который и был вскоре открыт. При музее открыли Академию искусств. Вход в музей был бесплатный.
   В 1703 г. в Москве появилась первая русская газета – «Ведомости». До этого времени в России только один царь, или почти он один знал, что делалось за границей. Выдержки из иностранных газет («Куранты»), редактируемые Посольским приказом, были предназначены только для царя и его приближенных. Все новое, что происходило внутри страны, передавалось только из уст в уста. Первый номер новой газеты содержал разъяснение о количестве пушек, только что отлитых в Москве, и о числе учеников, посещающих недавно основанные школы.
   Таким образом, Петр I заложил все основы дальнейшего просвещения населения России.
//-- 3. РЕФОРМЫ УПРАВЛЕНИЯ --//
   Логическим продолжением военных реформ Петра I были реформы системы управления государством – административные. Трудно даже сказать, что Петр раньше начал реформировать. Скорее всего, он занимался ими одновременно, понимая, что без четкой системы управления реформы в других областях невозможно осуществить.
   Продолжительная и тяжелая война, шедшая все основное время царствования Петра, и разнообразные нововведения, им предпринятые, требовали усиленной деятельности управления, к которой не были приспособлены старые правительственные учреждения Московского государства. Петр перестраивал постепенно эти учреждения, и к концу его царствования управление получило совершенно новый уклад. Во главе этого управления вместо Боярской думы стал Сенат. Боярская дума имела аристократический состав, состояла преимущественно из людей знатного, боярского происхождения, занимавших высшие правительственные должности. При этом она привыкла действовать под непосредственным руководством и председательством государя.
   Петр редко жил в столице, притом главными его сотрудниками были большею частью неродовитые люди. Поэтому ему просто необходимо было заменить Боярскую думу высшим правительственным учреждением иного состава, который был бы уполномочен руководить управлением и в отсутствие государя. Таким органом должен стать Сенат, учрежденный перед походом Петра в Турцию указом от 22 февраля 1711 г. В этом указе выражено и побуждение, которым вызвано это учреждение: «Определили быть для отлучек наших правительствующий Сенат для управления» [285 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 175.].
   Сенат, по мысли Петра, должен был заменять государя во время его отсутствия. Именно поэтому все обязаны были повиноваться указам Сената, как указам самого государя под страхом смертной казни за ослушание.
   Сенат состоял первоначально из 9 членов, которые решали дела единогласно, без чего приговор Сената не мог иметь действительной силы. Для тайного надзора за управлением и особенно за сбором и расходованием казенных сумм учрежден был многочисленный штат фискалов, распределенных по разным ведомствам и областям, во главе со стоящим при Сенате и им выбираемым обер-фискалом. Фискалы преследовали замеченные ими злоупотребления, донося о них Сенату и привлекая виновных в этом чиновников к Сенатскому суду. С той же целью надзора, преимущественно за судопроизводством, учреждена была при Сенате в 1722 г. должность генерал-рекетмейстера, который обязан был принимать жалобы на действия подчиненных Сенату правительственных и судебных мест и вообще быть ходатаем за обиженных [286 - Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 150.].
   Обширные полномочия, предоставляемые Сенату как высшему правительственному и судебному учреждению, делали необходимым надзор и за его собственными действиями. Органом этого надзора должна была стать учрежденная в том же 1722 г. должность генерал-прокурора, ставшего блюстителем закона и представителем верховной власти при Сенате [287 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 539.].
   Без его согласия никакое постановление Сената не имело смысла и силы. Он наблюдал за правильностью делопроизводства в нем, управлял Сенатской канцелярией и наблюдал за действиями фискалов и прокуроров при подчиненных Сенату учреждениях.
   Под наблюдением и руководством Сената действовали центральные и областные учреждения. До Петра главные части государственного управления были распределены между многочисленными приказами. Петр ввел более правильное и сосредоточенное распределение ведомств, учредив коллегии по образцу существовавших тогда в Швеции и в других странах Западной Европы. Коллегии были учреждены в 1718–1719 гг. [288 - Мавродин В. В. Указ. соч. С. 350.]
   Первоначально их было девять: иностранных дел, воинская, адмиралтейская – ведомство флота, Юстиц-коллегия, Камер-коллегия – ведомство государственных доходов, штатс-контора – ведомство государственных расходов, ревизион-коллегия – ведомство финансового контроля, Коммерц-коллегия, мануфактур и Берг-коллегия. Присутствие каждой коллегии состояло из одиннадцати членов, решавших дела большинством голосов: это были президент, вице-президент, четыре советника и четыре ассесора, к которым с чином советника или ассесора присоединялся один иностранец.
   Петр систематизировал и областное управление. До него Московское государство делилось на многочисленные и большей частью довольно мелкие административные округа, называвшиеся уездами. Еще в XVII в. чувствовалось неудобство такого дробного областного деления и напрашивалось устранение его образованием военных округов, которые, впрочем, не получили должной организации. В 1708 г. Петр разделил все государство на 8 крупных областей, получивших название губерний и вмещавших в себя по несколько нынешних губерний [289 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 551.].
   В 1719 г. было введено новое областное деление, в которое вошли и земли, отвоеванные у Швеции [290 - Там же. С. 557.].
   Россия была разделена на 11 губерний, которые подразделялись на провинции, а провинции – на уезды. И в губерниях было введено коллегиальное управление. При губернаторах, по указу 1713 г., учреждены были советы ландратов, выбиравшиеся дворянством губернии, без которых губернатор ничего не мог решить, имея должность только президента ландратов.
   Участие дворянства в местном управлении не прекратилось и после отмены ландратских советов в 1719 г., а только было перенесено из губерний в уезды [291 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 220.].
   Уездное дворянство ежегодно собиралось для выбора из своей среды земского комиссара, который заведовал сбором податей и полицейскими делами в уезде.
   Управление городским торгово-промышленным населением при Петре было выделено из ведомства общих областных управителей, воевод и губернаторов. В 1699 г. городам было предоставлено право управляться своими выборными бурмистрами. Эти бурмистры составляли ратушу, в которой поочередно председательствовали. Ратуши областных городов были подчинены бурмистерской палате, или ратуше г. Москвы. К концу царствования Петра ратуши были преобразованы в магистраты. В 1720 г. Сенату было приказано образовать образцовый магистрат в Петербурге [292 - Там же. С. 228.].
   Этот магистрат, получивший название Главного, должен был устроить магистраты в областных городах и руководить ими, как прежде московская бурмистерская палата руководила городскими ратушами. Члены городского магистрата выбирались из первостатейных граждан города. Ведомство магистратов было шире по сравнению с предыдущими ратушами. Магистраты вели городское хозяйство, должны были заботиться о развитии торговли и промышленности, о благоустройстве городов и решали не только гражданские дела, но и уголовные подчиненных им городских обывателей.
   Упрочнение положения дворянства как землевладельческого сословия было одной из целей указа от 23 марта 1714 г. о о единонаследии недвижимых имений. В Древней Руси различались два вида служилого землевладения: вотчина и поместье. Вотчина была наследственной собственностью владельца, поместье временным и условным владением – обычно пожизненным. Незадолго до Петра оба эти вида владения стали сближаться друг с другом. С одной стороны, в вотчинное владение проникали черты поместного, с другой – поместное землевладение включало в себя юридические особенности вотчинного.
   Юридическое сближение обоих видов и завершилось указом от 23 марта. Этот указ устанавливал одинаковый порядок наследования всех недвижимых имений, не различая поместий и вотчин. Недвижимое имение теперь наследовалось по завещанию или по закону непременно одним наследником без раздробления. Владелец мог завещать всю свою недвижимость одному из сыновей, тому, кому захочет, наделяя всех остальных детей движимым имуществом. Если же владелец умирал без завещания, все недвижимое имущество по закону переходило к старшему сыну. Таким образом, указ от 23 марта устанавливал не майорат, т. е. исключительное право наследования недвижимого старшим сыном, а единонаследие, т. е. неделимость недвижимых имений.
   В указе выражены были и побуждения, его вызвавшие. Он запрещал дробление дворянских имений между наследниками, поскольку это сопровождалось упадком служилых дворянских фамилий и ослабляло их служебную годность. С другой стороны, этот указ подразумевал, что сыновья, не получившие недвижимого имения, «принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами» [293 - Мавродин В. В. Указ. соч. С. 297.] или другой какой-нибудь полезной деятельностью. Следовательно, данный указ играл для России только позитивную роль.
   Наконец, 24 января 1722 г. Петр I утверждает «Табель о рангах» [294 - Каменский А. Б. Указ. соч. С. 305.].
   Реформы Петра повлекли за собой значительное увеличение чинов как в армии, так и в государственном аппарате. А это, в свою очередь, потребовало наведения порядка в системе их присвоения и утверждения. Необходимо было ликвидировать систему местничества, привлечь на государственную службу дворянство. И чтобы не происхождение было основой присвоения очередного звания, а служба, заслуги перед государством. Разумеется, Петр делал ставку на дворянство. Все его законодательные акты рассчитаны были на укрепление самодержавия. Но Петр был человеком трезвого ума. Он отдавал себе отчет, что среди простых смертных есть очень много талантливых людей, и если их выдвигать на государственные должности, государство от этого только выиграет. Но и в этом, и в другом случае претендент на очередное звание обязан был пройти все ступени «Табели о рангах». Строгая иерархия должна была способствовать укреплению дисциплины и субординации, с одной стороны, и стимулом службы, создающим условия продвижения по служебной лестнице в соответствии с его способностями и заслугами перед отечеством, – с другой.
   Согласно «Табели о рангах» военные, гражданские и придворные чины подразделялись на 14 классов. Высшим был 1 класс. Воинские чины состояли из 4 разрядов: сухопутные, гвардия, артиллерийские и морские. При этом в гвардии чины были на класс выше. Под чинами гражданской службы имелись в виду должности, которые были предусмотрены в государственных учреждениях, а также немногочисленные звания почетные, не связанные прямо ни с должностями, ни с определенными обязанностями. В частности, речь идет о званиях тайного и действительного советника. В каждом классе необходимо было прослужить определенный минимум лет. В низших – 3–4 года. При этом за особые заслуги, а также при наличии вакансии срок службы мог быть сокращен.
   Таким образом, мы видим, что Петр I систематизировал управление Российским государством, оформил деление Российского государства на губернии и, наконец, создал такую систему, благодаря которой при наличии таланта и усердия можно было продвинуться на верхние ступеньки должностной лестницы. Все это, безусловно, укрепляло мощь России.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   На первый взгляд, преобразовательная деятельность Петра представляется лишенной всякого плана и последовательности. Постепенно расширяясь, она захватила все части государственного строя, коснулась самых разных сторон народной жизни. Изучая известный ряд реформ, легко видеть, к чему они клонились, но трудно догадаться, почему они следовали именно в таком порядке. Видны цели реформ, но не всегда уловим их план. Чтобы уловить этот план, надобно изучать каждую реформу в связи с обстановкой в стране. Самое решительное влияние на ход реформ оказала война, длившаяся почти все царствование Петра. Война указала порядок реформ, сообщила им темп и приемы воплощения в жизнь. Преобразовательные меры Петра следовали одна за другой в том порядке, в каком возникала потребность в них, навязанная войной. Она заставила в первую очередь заняться преобразованием военных сил страны.
   Неотделимы от проведения военных реформ и реформы в системе управления. Для успешного действия нового управления, как и других нововведений, необходимы были исполнители, обладающие требующимися для этого знаниями, и общество, готовое поддержать дело преобразования, понимающее его сущность и цели. Отсюда – усиленные заботы Петра о распространении научного знания, о развитии общеобразовательных и профессионально-технических школ.
   Таков общий план реформ, точнее, их порядок, установленный самим Петром. В данном реферате мы попытались осветить, по возможности, все стороны реформаторской деятельности Петра Великого.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Буганов В. И. Петр Великий и его время. М., 1989.
   2. Валишевский К. Петр Первый. М., 1989.
   3. Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века. М., 2001.
   4. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990.
   5. Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992.
   6. Мавродин В. В. Петр I и его эпоха в оценке нашего современника. Л., 1972.
   7. Оськин Г. И. Изучение боевого прошлого нашей страны. М., 1971.
   8. Россия в период реформ Петра I. М., 1973.
   9. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989.
   10. Трехсотлетие дома Романовых. 1613–1913. М., 1990.

ТЕМА 44. ПЕТР I И ЕГО СПОДВИЖНИКИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Облик, личность и характер Петра I
   2. Сподвижники Петра I
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   В истории дореволюционной России едва ли сыщется время, равное по своему значению преобразованиям первой четверти XVIII в. За многовековую историю существования Российского государства было проведено немало реформ. Особенность преобразований первой четверти XVIII в. состоит в том, что они носили всеобъемлющий характер. Их воздействие испытали на себе и социальная структура, и экономика, и государственное устройство, и вооруженные силы, и внешняя политика, и культура, и быт.
   Общеизвестно, что степень проникновения новшеств в толщу старомосковского уклада жизни была различной. В одних случаях, как, например, в быту, преобразования коснулись узкого слоя общества, оказав влияние прежде всего на его «верхи». Множество поколений крестьян и после реформы не расставались ни с бородой, ни с сермяжным зипуном, а башмаки окончательно вытеснили лапти только в советское время. Но в области строительства вооруженных сил, структуры государственного аппарата, внешней политики, промышленного развития, архитектуры, живописи, распространения научных знаний, градостроительства новшества были столь глубокие и устойчивые, что позволили иным историкам и публицистам середины прошлого века возвести петровские преобразования в ранг «революции», а самого Петра считать первым в России «революционером», «революционером на троне».
   Разительные перемены, бросавшиеся в глаза всякому, кто соприкасался с временем Петра Великого, дали основание дворянским историкам разделить историю нашей страны на два периода. Они называли их то Русью допетровской и Россией послепетровской, то Русью царской и Россией императорской, то, наконец, Русью московской и Россией петербургской.
   Как и всякая знаменательная эпоха, время преобразований выдвинуло немало выдающихся деятелей, каждый из которых внес свой вклад в укрепление могущества России. Называя их имена, следует помнить о двух обстоятельствах: об исключительном даре Петра угадывать таланты и умело их использовать и о привлечении им помощников из самой разнородной национальной и социальной среды.
   Такая значительная фигура, как Петр I, вызывает интерес не только в плане проведенных им преобразований, но и в плане самой его личности. Всегда интересно знать о характере, привычках, облике великого человека. Обо всем этом и постарается поведать данный реферат. В первой главе речь пойдет о личности Петра Великого; во второй – о его сподвижниках.
//-- 1. ОБЛИК, ЛИЧНОСТЬ И ХАРАКТЕР ПЕТРА I --//
   Петр I родился 30 мая 1672 г. Многосемейный царь Алексей Михайлович отпраздновал рождение этого ребенка, четырнадцатого по счету, длинным рядом «родинных» и «крестинных» пиршеств. Сам новорожденный был окружен нежнейшими заботами отца. Для ухода за ним были назначены: кормилица Ненила, две «мамки» – боярыня Леонтьева и княгиня Голицына, и двое дядек – боярин Р. М. Стрешнев и думный дворянин Т. Н. Стрешнев [295 - Чистяков А. С. История Петра Великого. М., 1992. С. 37.].
   Для Петра к кремлевскому дворцу специально пристроили особые хоромы, в которых стены были обтянуты красным сукном. Когда Петр начал ходить, ему сшили зимние и летние кафтанчики. Алексей Михайлович очень часто приходил играть с сыном и всегда приносил с собой множество всевозможных игрушек. Сначала Петр забавлялся лошадками, деревянными раскрашенными птицами, катался по комнатам на стульчике с железными колесами. Но скоро его детскую заполнили военные игрушки: «вызолоченные луки, барабаны, сабли, пушки, булавы и т. п.» [296 - Там же. С. 44.]
   Большая часть этих игрушек была иноземного производства. Таким образом, уже в детстве в Петра закладывались две характерные черты его будущей личности: первые проблески любви к военному делу и, пока бессознательное, заимствование из Западной Европы того, чего не умели делать в России.
   Как и всем московским царевичам, Петру очень рано пришлось перейти от забавы к учению. Когда ему пошел только пятый год, его старший брат и крестный отец, царь Федор, стал часто напоминать матери Петра Наталье Кирилловне: «Пора, государыня, пора учить крестника!» [297 - Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты. СПб., 1993. С. 39.]
   Царица попросила боярина Ф. П. Соковнина найти для Петра учителя, «кроткого, смиренного, Божественное писание ведающего» [298 - Там же. С. 41.].
   Соковнин указал ей на Никиту Зотова, служившего подьячим в приказе Большого прихода. Это был, по его мнению, «муж кроткий и смиренный, всяких добродетелей исполненный, в грамоте и писании искусный» [299 - Там же. С. 43.].
   12 марта 1677 г. патриарх в присутствии царя отслужил молебен и благословил Петра начать ученье. После молебна Зотов поклонился своему ученику в ноги и начал свой первый урок с ним. Тут же патриарх подарил Зотову 100 руб., государь пожаловал ему двор и произвел в дворяне, а Наталья Кирилловна прислала ему две пары богатого платья.
   Обучение Петра грамоте началось со «словесного учения», т. е. с азбуки. Когда азбука была пройдена, Петр приступил к изучению Часослова, Псалтыря, Евангелия и Апостола, причем все эти книги были не просто прочитаны, но и выучены наизусть. Изучение богослужебных и церковных книг Зотов сопровождал всегда беседами с учеником на разные темы, преимущественно из русской истории. От него Петр узнал о происхождении Русского государства, об Иване Калите, Иоанне Грозном, о правлении своего отца, «тишайшего» царя Алексея Михайловича [300 - Там же. С. 49.].
   Петр очень любил такие рассказы, в особенности, если они сопровождались показыванием картин. Постепенно у него составилась целая коллекция «потешных тетрадей», содержавших иллюстрации событий и всяких достопримечательностей не только из русской истории, но и из всеобщей. Иллюстрации изображали грады, палаты, корабли, бои, взятие городов, различные истории в лицах.
   Уроки продолжались недолго, т. к. в августе 1680 г. Зотов был отправлен посланником в Крым, где пробыл около года. Вскоре учебные занятия Петра прекратились совсем. После смерти царя Федора Алексеевича начались тяжелые события 1682 г., оставившие глубокий отпечаток на всей деятельности и даже внешности Петра. Своеобразные подергивания, часто искажавшие черты Петра, всю жизнь напоминали ему о том ужасе, который он пережил во время стрелецкого бунта 1682 г., учиненного его сводной сестрой Софьей. Тогда Петр и его мать чудом остались в живых [301 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 174.].
   Когда верховная власть фактически перешла к Софье, царица Наталья Кирилловна с детьми уехала в село Преображенское. По свидетельству одного современника, там «она жила тем, что давано было от рук царевны Софьи», часто не имела самого необходимого, и была вынуждена принимать денежную помощь от патриарха и других преданных лиц [302 - Соловьев С. М. Чтения и рассказы из русской истории. М., 1989. С. 414.].
   Таким образом, еще в отроческом возрасте Петру пришлось на самом себе испытать все тягости семейных раздоров и материальных лишений. В этом же возрасте он пережил за себя и за мать чувство оскорбления, наносимого властелину огромного государства.
   Итак, события детства Петра нанесли отпечаток на всю его последующую жизнь и деятельность. Прежде всего это были страсть к знаниям и военному делу и воля и жесткость характера, приобретенные в процессе царствования ненавистной ему сестры Софьи. Петр был великан, без малого трех аршин ростом (свыше 2 м) (1 аршин = 711,2 мм) [303 - Там же. С. 416.].
   От природы он был силач; постоянное обращение с топором и молотком еще более развило его мускульную силу и сноровку. Он мог не только свернуть в трубку серебряную тарелку, но и перерезать ножом кусок сукна на лету [304 - «Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты». СПб., 1993. С. 79.].
   Как уже говорилось выше, события 1682 г. наложили отпечаток на мимику Петра. Очень рано, уже на двадцатом году, у него стала трястись голова и на красивом круглом лице в минуты раздумья или внутреннего волнения появлялись безобразившие его судороги. Все это вместе с родинкой на правой щеке и привычкой на ходу широко размахивать руками «делало его фигуру всюду заметной» [305 - Там же. С. 83.].
   Непривычка следить за собой и сдерживать себя сообщала его большим блуждающим глазам резкое, иногда даже дикое выражение, вызывавшее невольную дрожь в слабонервном человеке.
   Чаще всего встречаются два портрета Петра. Один написан в 1698 г. в Амстердаме по желанию короля Вильгельма III Кнеллером. На этом портрете Петр с длинными вьющимися волосами весело смотрит своими большими круглыми глазами. Художнику удалось поймать неуловимое, веселое, даже чуть-чуть насмешливое выражение лица. Другой портрет написан голландцем Карлом Моором в 1717 г., когда Петр ездил в Париж. Усы, точно наклеенные, здесь заметнее, чем у Кнеллера. В складке губ и особенно в выражении глаз, как будто болезненных, почти грустных, чувствуется усталость. Собственное величие как будто придавило его; нет и следа ни юношеской самоуверенности, ни удовлетворения от сделанных им великих дел [306 - Ключевский В. О. Указ. соч. С. 179.].
   При этом необходимо сказать, что этот портрет изображает Петра, приехавшего из Парижа в Голландию, в Спа, лечиться от болезни, от которой он впоследствии и умер.
   В продолжение своего царствования он исколесил широкую Русь из конца в конец, от Архангельска и Невы до Прута, Азова, Астрахани и Дербента. Многолетнее безустанное движение развило в нем подвижность, потребность в постоянной перемене мест, в быстрой смене впечатлений. Он вечно и во всем спешил. Его обычная походка, особенно при огромном размере его шага, была такова, что спутник с трудом поспевал за ним вприпрыжку [307 - Валишевский К. Петр Великий. М., 1989. С. 123.].
   Ему трудно было усидеть на месте: на продолжительных пирах он часто вскакивал со стула и выбегал в другую комнату, чтобы размяться. Он был обычным и веселым гостем на домашних праздниках вельмож, купцов, мастеров, много и недурно танцевал, хотя и не проходил методического курса танцевального искусства, а перенимал его «с одной практики» на вечерах у Лефорта [308 - Там же. С. 135.].
   Если Петр не спал, не ехал, не пировал или не осматривал чего-нибудь, он непременно что-нибудь строил. Руки его были вечно в работе, и с них не сходили мозоли. За ручной труд он брался при всяком удобном случае [309 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 420.].
   Ему трудно было оставаться простым зрителем чужой работы, особенно для него новой: рука инстинктивно просила инструмента; ему все хотелось сработать самому. Ранняя наклонность к ремесленным занятиям, к технической работе обратилась у него в простую привычку, в безотчетный позыв: он хотел узнать и усвоить всякое новое дело, прежде чем успевал сообразить, на что оно ему понадобится. Уже в первую заграничную его поездку немецкие принцессы из разговора с ним поняли, что он в совершенстве знал до 14 ремесел [310 - Валишевский К. Указ. соч. С. 138.].
   После смерти Петра чуть ли не везде, где он бывал, остались творения его рук: шлюпки, стулья, посуда, табакерки и т. п.
   Когда Петр I бывал в Петербурге, он не пропускал дня, чтобы не завернуть часа на два в Адмиралтейство, где участвовал в строительстве кораблей. Он достиг большого искусства в этом деле; современники считали его лучшим корабельным мастером в России. Он мог сам сработать корабль с основания до всех технических мелочей его отделки [311 - Ключевский В. О. Указ. соч. С. 187.].
   Он гордился своим искусством в этом мастерстве и не жалел ни денег, ни усилий, чтобы распространить и упрочить его в России. Отсюда же, видимо, происходил и его истинно морской аппетит. Современники говорили, что он мог есть всегда и везде. Когда бы он ни приехал в гости, до или после обеда, он сейчас же готов был сесть за стол. Вставая рано, часу в пятом, он обедал в 11–12 часов и по окончании последнего блюда уходил поспать. Даже на пиру, в гостях, он не отказывал себе в этом сне и, освеженный им, возвращался к собеседникам, снова готовым есть и пить [312 - Там же. С. 193.].
   Петр ни в чем не терпел стеснений и формальностей. Он, привыкший чувствовать себя хозяином везде и всюду, конфузился и терялся среди торжественной обстановки, тяжело дышал, краснел и обливался потом, когда ему приходилось на аудиенции, в присутствии двора выслушивать высокопарный вздор от представлявшегося посланника. Будничную жизнь свою он старался устроить как можно проще и дешевле. Монарха, которого в Европе считали одним из самых могущественных и богатых в свете, часто видели в стоптанных башмаках и чулках, заштопанных его женой или дочерьми. Дома, встав с постели, он ходил в простом стареньком халате, выезжал или выходил в незатейливом кафтане из толстого сукна, который не любил часто менять. Ездил он обычно на одноколке или на плохой паре и в таком кабриолете, в каком, по заключению иноземца-очевидца, не всякий московский купец решился бы выехать. В торжественных случаях, когда, например, его приглашали на свадьбу, он брал экипаж напрокат у генерал-прокурора Ягужинского [313 - Буганов В. И. Петр Великий и его время. М., 1989. С. 152.].
   В домашнем быту Петр до конца жизни оставался верен привычкам древнерусского человека: не любил просторных и высоких залов и за границей избегал пышных королевских дворцов. Казалось странным, что выросши на вольном воздухе, привыкнув к простору во всем, он не мог жить в комнате с высоким потолком и, когда попадал в такую, приказывал делать искусственный низкий потолок из полотна [314 - Валишевский К. Указ. соч. С. 151.].
   Скорее всего, тесная обстановка детства наложила на него эту черту. В селе Преображенском, где он вырос, он жил в маленьком и стареньком деревянном домишке.
   При Петре во дворце не видно было ни камергеров, ни камер-юнкеров, ни дорогой посуды. Обыкновенные расходы двора, поглощавшие прежде сотни тысяч рублей, при Петре не превышали 60 000 руб. в год. Обычная прислуга царя состояла из 10–12 молодых дворян, большею частью незнатного происхождения, называвшихся денщиками [315 - Трехсотлетие дома Романовых. 1613–1913. М., 1990. С. 105.].
   Ту же простоту и непринужденность Петр вносил и в свои отношения с людьми. Петр вообще не отличался тонкостью в обращении, не имел деликатных манер. На заведенных им в Петербурге зимних ассамблеях, среди столичного бомонда, поочередно съезжавшегося к тому или иному сановнику, царь запросто садился играть в шахматы с простыми матросами, вместе с ними пил пиво и из длинной голландской трубки тянул их махорку, не обращая внимания на танцевавших в этом или соседнем зале дам [316 - Там же. С. 121.].
   После дневных трудов, в досужие вечерние часы, когда Петр по обыкновению или уезжал в гости, или у себя принимал гостей, он бывал весел, обходителен, разговорчив, любил и вокруг себя видеть веселых собеседников. На этих досужих товарищеских беседах щекотливых тем, конечно, избегали, хотя господствующая в обществе Петра непринужденность располагала неосторожных или чересчур прямолинейных людей высказывать все, что приходило на ум. Привыкнув поступать во всем прямо и просто, он и от других прежде всего требовал дела, прямоты и откровенности и терпеть не мог уверток [317 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 432.].
   Добрый по природе как человек, Петр был груб как царь. Любимец Петра Алексашка Меншиков в молодости не раз испытывал на своем продолговатом лице силу петровского кулака. Однажды на большом празднестве один иноземный артиллерист, назойливый болтун, в разговоре с Петром расхвастался своими познаниями, не давая царю выговорить слова. Петр слушал-слушал хвастуна, наконец, не вытерпел и, плюнув ему прямо в лицо, молча отошел в сторону [318 - Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты. СПб., 1993. С. 105.].
   Петр был прямолинеен во всем. Он, например, так оправдывал строгие наказания, которыми он грозил ослушникам своих указов: «С другими европейскими народами можно достигать цели человеколюбивыми способами, а с русскими не так: если бы я не употреблял строгости, то уже давно не владел Русским государством и никогда не сделал бы его таковым, каково оно теперь. Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей» [319 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 444.].
   Петр, несомненно, был одарен здоровым чувством изящного, тратил много хлопот и денег, чтобы доставлять хорошие картины и статуи из Германии и Италии: он положил основание художественной коллекции, которая теперь помещается в Эрмитаже. Он имел вкус особенно к архитектуре. Об этом говорят увеселительные дворцы, которые он построил в Петербурге и для строительства которых выписывал за дорогую цену с Запада первоклассных мастеров, вроде, например, знаменитого в свое время Леблона. Построенный этим архитектором петергофский дворец Монплезир, со его кабинетом, украшенным превосходной ручной работой, с видом на море и тенистыми садами, вызывал заслуженные похвалы посещавших его иностранцев. Привычка вникать в подробности дела, работа над техническими деталями создала в нем геометрическую меткость взгляда, удивительный глазомер, чувство формы и симметрии; ему легко давались пластические искусства, нравились сложные планы построек [320 - Там же. С. 451.].
   Петр прожил свой век в постоянной и напряженной физической деятельности и развил в себе внешнюю восприимчивость, удивительную наблюдательность и практическую сноровку. Но он не был любителем досужих общих рассуждений; во всяком деле ему легче давались подробности работы, чем ее общий план; он лучше представлял средства и цели, чем следствия; во всем он был больше делец, мастер, чем мыслитель [321 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 469.].
   Такой склад его ума отразился и на его политическом и нравственном характере. Петр вырос в среде, совсем неблагоприятной для политического развития. Это было семейство и придворное общество царя Алексея Михайловича, полные вражды, мелких интересов и ничтожных людей.
   Придворные интриги и перевороты были первоначальной политической школой Петра. Злоба сестры выбросила его из царской обстановки и оторвала от ее политической атмосферы. Мастеровой характер усвоенных с детства занятий, ручная черная работа мешали размышлению, отвлекали мысль от предметов, составляющих необходимый материал политического воспитания, и в Петре вырастал правитель без правил, одухотворяющих и оправдывающих власть, без элементарных политических понятий и общественных сдержек. Жестокие уроки, данные ему в первом походе на Азов, под Нарвой и на Пруте, постепенно указывали ему на его политическую неподготовленность, и по мере этого начиналось и усиливалось его политическое самообразование [322 - Ключевский В. О. Указ. соч. С. 215.].
   Он стал понимать, что имеет крупные пробелы в своем воспитании, и вдумываться в понятия, вовремя им не продуманные, – о государстве, народе, о правде и долге, о государе и его обязанностях. Он умел свое чувство царского долга развить до самоотверженного служения.
   Вся его преобразовательная деятельность направлялась мыслью о необходимости и всемогуществе властного принуждения; он надеялся только силой навязать народу недостающие ему блага и, следовательно, верил в возможность своротить народную жизнь с ее исторического русла и вогнать в новые берега. Поэтому, радея о народе, он до крайности напрягал его в труде, тратил людские средства и жизни безрасчетно, безо всякой бережливости. Петр был честный и искренний человек, строгий и взыскательный к себе, справедливый и доброжелательный к другим, но по направлению своей жизни и деятельности он больше привык обращаться с вещами, с рабочими орудиями, чем с людьми, а потому и с людьми обращался как с орудиями – умел пользоваться ими, быстро угадывал, кто на что годен, но не умел и не любил входить в их положение, беречь их силы. Петр знал людей, но не умел или не всегда хотел понимать их.
   Таким образом, Петр не был похож на своих предшественников, хотя между ними и можно заметить некоторую генетическую связь, историческую преемственность ролей и типов. Петр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего интересовавшийся источниками государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижный и деятельный хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой.
//-- 2. СПОДВИЖНИКИ ПЕТРА I --//
   Все великие свершения Петра I не могли быть сделаны без группы единомышленников, часто называемых «птенцами гнезда Петрова». Петр окружил себя людьми, подобными ему самому: деятельными, энергичными, волевыми. О них и пойдет речь в данной главе, ибо без них невозможны были бы те реформы, которые провел Петр.
   Из всех современников великого царствования несравненно выше других стояли трое: Ромодановский, Шереметев и Меншиков. Первые два пользовались привилегией, которой не имела даже Екатерина: во всякое время входить к государю без доклада. Отпуская их, Петр провожал их до дверей своего кабинета. Но первых своих сподвижников он приобрел в любимой им Немецкой слободе.
   Состав иноземных товарищей Петра отличался большой пестротой во всех отношениях: среди них были французы, немцы, голландцы, англичане, шотландцы; католики, лютеране, кальвинисты; генералы и офицеры, художники, лекари, аптекари, купцы, часовщики и т. д. Большей частью это были люди, много видавшие на своем веку, и беседа с ними доставляла Петру большое удовольствие. Они рассказывали ему много интересного о Западной Европе и обучали его различным ремеслам, какие только знали сами [323 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 472.].
   Наибольшим расположением царя в это время пользовались Гордон и Лефорт. Гордон, к которому Петр относился всегда как ученик к любимому учителю, был, по определению В. О. Ключевского, «степенный шотландец, пожилой, аккуратный генерал, наемная сабля, служившая в семи ордах семи царям, по выражению нашей былины» [324 - Ключевский В. О. Указ. соч. С. 220.].
   Он постоянно получал из Англии книги, карты, инструменты и всегда что-нибудь показывал и объяснял молодому царю: то военные упражнения, то новые машины, то способы приготовления фейерверка.
   Если Гордон был для царя уважаемым учителем, то Лефорт был его задушевным другом. Франц Яковлевич Лефорт приехал в Россию еще при Алексее Михайловиче, в 1675 г. Он поступил на военную службу, но в ней ничем особенно не отличился. Петру он понравился с первого же знакомства. «Это был человек малосведущий, – говорил о Лефорте Н. Н. Костомаров, – но зато умевший обо всем хорошо говорить, человек веселого нрава и необыкновенно приятный собеседник. Если он имел мало основательных сведений в военном устройстве и в кораблестроении, зато с жаром и восторгом говорил об этом перед Петром и располагал Петра к усвоению наружных признаков иноземного строя» [325 - Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1998. С. 75.].
   Лефорт принимал самое активное участие в «потешных» маневрах Петра. Чтобы убедить царя в преимуществах иноземной военной формы, он несколько раз являлся к Петру в разных формах, и достиг того, что Петр сам надел иноземный мундир и своих «потешных» солдат велел обмундировать в иноземную форму. Лефорт был произведен в генерал-майоры и всегда сопровождал царя во время походов с «потешными войсками», а также на все пиры и попойки [326 - Там же. С. 77.].
   Он же ввел Петра в общество Немецкой слободы. Только он один и мог успокоить страшного в гневе царя. Князь Куракин в своих записках так отзывается о Лефорте: «Лефорт был человек забавный и роскошный, денно и нощно был в забавах: балы, банкеты, картежная игра, дебош с дамами и питье непрестанное, оттого и умер во время своих лет под пятьдесят». Смерть Лефорта крайне опечалила Петра. Перед выносом тела царь приказал открыть его гроб и, рыдая, долго целовал холодный труп своего любимца. Лефорта Петр и поставил во главе «Великого посольства» 1697 г., с которым поехал за границу, зачислив самого себя в свиту «великих послов» под именем Петра Михайлова [327 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 89.].
   Особую роль играл при Петре I А. Меншиков. Согласно преданию, он в юности был простым пирожником. Отец Меншикова не пошел в Преображенском полку дальше капрала, а сам он около 1698 г. был только сержантом [328 - Там же. С. 98.].
   Возможно, что в это время он совмещал должность сержанта с разноской пирогов. Уже в это время юный Меншиков был, по-видимому, в большой милости у царя, называвшего его ласкательным именем Алексашка. По одной из версий, Меншиков заслужил царскую милость следующим образом. Однажды, когда Петр отправлялся на обед к одному из бояр, с ним заговорил пирожник. Петру понравилось его лицо, он взял его с собой и во время обеда велел ему стоять за своим стулом. Вдруг в ту минуту, когда царь протянул руку за каким-то блюдом, пирожник остановил его и произнес шепотом несколько слов. Оказалось, что несколько часов тому назад ему удалось пробраться в кухню боярина и там он увидел приготовления к попытке отравить царя. Кушанье было отдано собаке, которая тут же подохла. Таким образом, отравление было доказано, и это послужило началом блестящей карьеры Меншикова [329 - Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты. СПб., 1993. С. 135.].
   Меншиков родился в 1673 г., на год позже Петра. Высокий, хорошо сложенный, с приятным лицом, он отличался большой чистоплотностью и даже щегольством. Это обстоятельство впоследствии побудило Петра назначить его во внешнее представительство. Воспитания Меншиков не получил никакого, никогда не умел ни читать, ни писать, и выучился только подписывать свое имя [330 - Новаковский В. И. Рассказы о Петре Великом. М., 1992. С. 50.].
   Но, по примеру Петра, хотя и сильно отставая от него, он приобретал поверхностные сведения обо всем, вплоть до великосветских манер. Он был как бы тенью гениального монарха. Он сопровождал его в походе на Азов и жил с ним в одной палатке; следовал за ним за границу и учился вместе с ним; принимал участие в усмирении стрельцов и хвастался, говоря, что собственноручно отрубил головы двадцати мятежникам [331 - Там же. С. 53.].
   После того как Петр сам отрезал ему бороду, он оказал ту же услугу московским думным боярам и привел их в таком виде к царю, изображая символически свое будущее содействие делу великого царствования.
   С 1700 г. он исполняет обязанности нечто вроде мажордома. В письмах Петр называет его: min Herzenskind (дитя моего сердца), min bester Frint (мой лучший друг) и даже min Bruder (мой брат) – эпитеты, которые он никогда не адресовал никому другому [332 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 171.].
   Ответы Меншикова носят такой же непринужденный характер и, что интересно, он никогда не прибавляет к своей подписи выражений почтения, тогда как даже Шереметев подписывается: «наипоследнейший раб твой».
   В 1703 г. А. Меншиков, одновременно с Петром, становится кавалером ордена Св. Андрея Первозванного. В 1706 г. он становится князем Священной Империи. В последующем к ордену Андрея Первозванного и к титулу князя присовокупилось множество других орденов и титулов.
   Каков же был этот человек и что сделал он, чтобы достичь такого положения? Как военачальник он не обладал ни знаниями, ни даже храбростью. Но он был всегда энергичен, при неудаче умел проявлять выносливость и воодушевлялся при успехе. «Деятелен, предприимчив, – говорит о нем один из современников, – нескромен, склонен ко лжи и за деньги готов на все» [333 - Новаковский В. И. Указ. соч. С. 105.].
   Административные способности Меншикова служили, главным образом, для его личного обогащения. Правда, в 1714 г. чрезмерность хищений вызвала следствие, затянувшееся на неопределенное время. Следствие с годами разрасталось все больше и больше благодаря злоупотреблениям царского любимца, открытым в Петербургской губернии, Польше, Померании, везде, где он имел влияние; не было ни одного ведомства, ни одной губернии, где бы он ни «отличился». Наконец, царю это надоело. Однажды, в порыве гнева, Петр пригрозил неисправимому вору вернуть его в первоначальное положение пирожника. В этот же вечер Меншиков явился к царю, одетый пирожником, с корзиной на голове, крича: «Вот пироги жареные, горячие!» Царь рассмеялся и простил Меншикова [334 - Там же. С. 111.].
   Петр прощал неоднократно Меншикова главным образом потому, что он продолжал оставаться нужным человеком, на которого Петр, за исключением честности, всегда мог рассчитывать, когда ему нужны были настойчивость, решительный, предприимчивый ум и находчивость. Таким был ближайший соратник Петра Алексашка Меншиков.
   Не менее интересными были и другие личности из окружения великого реформатора. Например, Борис Иванович Куракин. В его лице Европа на пороге XVIII в. впервые познакомилась с обаятельным типом русского дипломата-вельможи. Он был хитер, как житель Востока, мягок, как истый славянин, влюблен в литературу, как интимный член салона Рамбулье, и был щеголем, как завсегдатай Версаля [335 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 125.].
   Породнившись благодаря браку с сестрой первой жены Петра, Ксенией Лопухиной, с царской фамилией, он сумел вовремя извлечь пользу из этого родства и заставить забыть об этом потом. В начале своей карьеры он был очень юн и годами, и опытом, и иногда не справлялся с обязанностями дипломата, но всегда сохранял свое достоинство вельможи, поддерживал престиж своей страны и прикрывал свою неумелость никогда не изменявшими ему гордостью и изяществом.
   Одной из самых ярких в окружении Петра являлась и фигура Василия Никитича Татищева. Татищев совмещал в себе самые разнообразные дарования. Примерный ученик, он всю свою жизнь проводит так, как будто рассказывает хорошо выученный урок. По примеру государя, он вечно в движении, интересуется решительно всем: войной, финансами, управлением, наукой, промышленностью. Подобно Петру, он работает с увлечением, проникнувшись сознанием ответственности; как и Петр, он работает непрерывно и побуждает к тому же других, искореняет прошлое и создает будущее. Как и Петр, будучи тесно связан с Востоком, он смело обращает свой взор к Западу. В 1704 г. он присутствует при взятии Нарвы, а в 1711 г., сопровождая Петра в походе на Прут, он занимается археологическими раскопками, чтобы найти могилу Игоря, легендарного сына Рюрика [336 - Там же. С. 147.].
   Отправившись затем снова за границу, он проводит несколько лет в Берлине, Бреславле и Дрездене, прилежно занимаясь и составляя себе библиотеку.
   Татищев занимался обширным проектом, цель которого – составление общего географического атласа России. Помимо этого, Татищев прославился как историк. В течение 30 лет он писал свою «Историю Российскую». Он основал Екатеринбург, устраивал народные школы [337 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 137.].
   Совершенно особое место в рядах деятелей великого царствования как по своему характеру, так и по происхождению занимал Ягужинский. Сын учителя органистов при лютеранской общине в Москве, Ягужинский начал свою карьеру с должности чистильщика сапог. Ягужинский имел преимущество перед Меншиковым, хотя он был такой же вор, но не скрывал своих хищений и был более умерен. Когда при нем государь заговорил однажды о необходимости переловить всех растратчиков, Ягужинский ответил ему знаменитой фразой: «Разве Ваше Величество хочет остаться без подданных?» [338 - Валишевский К. Указ. соч. С. 220.]
   Он был по-своему верен и не изменял делу, порученному ему покровителем; он смело боролся с Меншиковым и не побоялся даже вступить в открытую борьбу с самой Екатериной, покровительствующей фавориту. Его смелость превышала его довольно умеренные таланты, и только благодаря ей он получает место главного прокурора Сената. На этом месте он действительно проявлял много энергии.
   Своеобразную группу деятелей создало вокруг реформатора учреждение должности «прибыльщиков», специальных агентов фиска, которые должны были находить новые источники государственного дохода.
   Наиболее выдающимся представителем этого учреждения был Курбатов. Он являл собой совершенно новый тип не только для России, но и для Европы, и вполне походил на финансиста нового времени, падкого на барыш, но в то же время заботящегося о точном урегулировании нужд казны. Курбатов был автором проекта о введении гербовой бумаги для увеличения доходов казны [339 - Новаковский В. И. Указ. соч. С. 130.].
   Это было еще в 1699 г. Впоследствии Петр обвинил его во взяточничестве и, понизив в звании, отправил в Архангельскую губернию, где он стал вице-губернатором.
   Другими представителями из народа, вошедшими в славную плеяду Петра, стали Демидовы. Всем известно легендарное начало их карьеры: анекдот о пистолете, носящем клеймо знаменитого тогда Кухенрейтера и отданном в починку тульскому мастеру. Разговор царя с молодым оружейником был следующим:
   Царь: Ах, если бы у нас умели делать такое оружие!
   Оружейник: Эка невидаль…
   Царь (с бранью, давая ему пощечину): Кончи сначала работу, негодяй, да тогда и хвастайся!
   Оружейник: Ты разгляди-ка сначала, батюшка. Пистолет-то, что тебе так понравился, ведь моей работы. Вот он и другой [340 - Буганов В. И. Указ. соч. С. 209.].
   Этого оружейника звали Антуфьев. Его отец, Демид Григорьевич, государственный крестьянин, был кузнецом в деревне Паршино Алексинского уезда, Тульской губернии, и поселился в Туле около 1650 г. Сыну Никите в 1694 г. было около 40 лет. К этому времени относят первую встречу его с государем, считающуюся началом восхождения династии Демидовых и современного развития металлургической промышленности в России.
   Извинившись за пощечину, Петр, как рассказывают, пришел обедать к его жене. Обед прошел очень весело, а в уплату расходов Никите были пожалованы земли близ Тулы для разработки железной руды. Это было только начало. Со временем предприимчивому и деятельному Никите и его сыну Акинфию были предоставлены уральские рудники. В 1707 г. Никита был произведен в личные дворяне под фамилией Демидова, а в 1720 г. получил права потомственного дворянства [341 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 152.].
   Несмотря на это, он продолжал одеваться по-крестьянски, а Петр, обращаясь к нему с величайшим уважением, продолжал в то же время называть его фамильярным деревенским прозвищем Демидыч. Он умер в 1725 г. в Туле шестидесяти восьми лет от роду, оставив громадное состояние и, что было чудом по тому времени, незапятнанную репутацию честного человека.
   Сотрудники Петра – иностранцы – занимают в большинстве случаев, по крайней мере внешне, положение подчиненных. В этом еще раз проявились патриотизм и ум Петра. Несмотря на всю кажущуюся страсть Петра ко всему западному, главное для него – это Россия, ее самобытность и могущество. В царствование Петра шотландец Огильви мог сколько угодно создавать планы сражений – выигрывал же эти сражения русский Шереметев. Кроме того, все – шотландцы, немцы и голландцы – поразительно быстро русифицировались и сливались с окружающей их средой. Эта подвижная среда быстро поглощала все врожденные, характерные черты, принесенные иностранцами. Так, рожденный в России сын голландского эмигранта Андрей Виннус отличался от окружавших его русских только небольшим акцентом. К тому же типу принадлежали и все прочие в этой массе иностранцев, которым Петр открыл доступ в Россию. У всех у них были свои, особенные недостатки. И каждый получал по заслугам.
   Например, рядом с польским евреем Шафировым мы видим фигуру португальского еврея Девьера. Петр вывез его из Голландии, где в 1697 г. встретил его юнгой на купеческом корабле. В 1709 г. он уже выбился в бригадные генералы. В 1711 г., задумав выгодно жениться, он остановил свой выбор на сестре Меншикова [342 - Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты. СПб., 1993. С. 152.].
   Меншиков счел его предложение за тяжкое для себя оскорбление и ответил на него приказанием своим людям выдрать нахала. Через три дня маленький еврейчик вел к алтарю избранную им невесту. Каким-то образом ему удалось выбраться из беды живым, хотя и сильно побитым. Он побежал жаловаться царю, который и рассудил его с Меншиковым. Его отличали хитрость, коварство и беспримерное раболепие. В 1718 г. он первый занял вновь учрежденную в Петербурге должность полицмейстера, и в качестве такового сопровождал Петра при осмотрах улиц столицы. Однажды во время такового осмотра экипаж царя внезапно остановился, т. к. мост в этом месте оказался сломанным. Пришлось выйти из экипажа и послать за материалами для починки моста. Петр сам принялся за дело. Окончив работу, он молча положил инструменты, взял свою дубинку и отдубасил новоиспеченного полицмейстера. Затем посадил его рядом с собой и как ни в чем не бывало отправился дальше. В 1727 г., после смерти Петра, Меншиков все же отомстил еврею за брак с его сестрой. Он добился его ссылки на каторгу с подписью на указе: «Бить кнутом» [343 - Чистяков А. С. Указ. соч. С. 205.].
   Воспитывая себе сподвижников самим обхождением с ними, требованиями служебной дисциплины, собственным примером, наконец, уважением к талантам и заслуге, Петр хотел, чтобы его сотрудники ясно видели, во имя чего он требует от них таких усилий, и хорошо понимали как его самого, так и дело, которое вели по его указаниям. Само это дело было настолько серьезно само по себе и так чувствительно всех задевало, что поневоле заставляло над ним задумываться. «Трехвременная жестокая школа», как называл Петр длившуюся три школьных семилетия шведскую войну, приучала всех проходивших ее учеников, как и самого учителя, ни на минуту не выпускать из виду тяжелых задач, которые она ставила на очередь [344 - Там же. С. 210.].
   Петр умел ценить своих сподвижников. Он уважал в них как таланты и заслуги, так и нравственные качества, особенно преданность. За своим обеденным столом он любил провозглашать тост «За здравие тех, кто любит Бога, меня и Отечество» [345 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 422.].
   Князь Ф. Ю. Ромодановский, страшный начальник тайной полиции, «князь-кесарь», как в шутку называл его Петр, «собою видом как монстра, нравом злой тиран», по отзыву современников, или просто «зверь», как величал его сам Петр в минуты недовольства им, не отличался особо выдающимися способностями, только «любил пить непрестанно и других поить да ругаться», но он был предан Петру как никто другой, и за то пользовался его безмерным доверием, наравне с фельдмаршалом Шереметевым имел право входить в кабинет Петра без доклада [346 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 203.].
   Уважение к заслугам своих соратников иногда получало у Петра задушевно-теплое выражение. Однажды в разговоре со своими лучшими генералами Шереметевым, Голицыным и Репниным о славных полководцах Франции он с воодушевлением сказал: «Слава Богу, дожил я до своих Тюреннов». Генералы поклонились и поцеловали у царя руку, а он поцеловал их в лоб. Своих сподвижников Петр не забывал и на чужбине. В 1717 г., осматривая укрепления Намюра в обществе офицеров, отличившихся в войне за испанское наследство, Петр был очень доволен их беседой, сам рассказывал им об осадах и сражениях, в которых участвовал, и с сияющим от радости лицом сказал коменданту: «Словно я нахожусь теперь в отечестве среди своих друзей и офицеров» [347 - Павленко Н. И. Указ. соч. С. 227.].
   Вспомнив однажды о покойном Шереметеве (умер в 1719 г.), Петр, вздохнув, с грустным предчувствием сказал окружающим: «Нет уже Бориса Петровича, скоро не будет и нас; но его храбрость и верная служба не умрут и всегда будут памятны в России» [348 - Соловьев С. М. Указ. соч. С. 445.].
   Незадолго до своей смерти он мечтал соорудить памятники своим покойным военным сподвижникам – Лефорту, Шеину, Гордону, Шереметеву, говоря про них: «Сии мужи верностию и заслугами вечные в России монументы». Ему хотелось поставить эти памятники в Александро-Невском монастыре под сенью древнего святого князя Александра Невского. Рисунки памятников были уже отправлены в Рим к лучшим скульпторам, но в связи со смертью Петра скульптуры так и не были созданы.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Итак, подведем итог нашего исследования. Пожалуй, никто лучше А. С. Пушкина не определил сущности великого царя. Вот что он писал о Петре I в своем стихотворении «Стансы» (1826 г.):

     В надежде славы и добра
     Гляжу вперед я без боязни;
     Начало славных дел Петра
     Мрачили мятежи и казни.
     Но правдой он привлек сердца,
     Но нравы укротил наукой,
     И был от буйного стрельца
     Пред ним отличен Долгорукий.
     Самодержавною рукой
     Он смело сеял просвещенье;
     Не презирал страны родной:
     Он знал ее предназначенье.
     То академик, то герой,
     То мореплаватель, то плотник,
     Он всеобъемлющей душой
     На троне вечный был работник [349 - Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. II М., 1963. С. 342.].

   Пожалуй, лучше и не скажешь. Великий русский поэт как никто другой понимал и чувствовал великого русского реформатора.
   Петр был велик во всем. Велик он был и в подборе своих сподвижников. Среди сподвижников Петра Великого, помимо русских, можно встретить голландцев, литовцев, сербов, греков, шотландцев. В «команде» царя находились представители древнейших аристократических фамилий и рядовые дворяне, а также выходцы из «низов» общества: посадские и бывшие крепостные. Царь долгое время при отборе помощников руководствовался рационалистическими критериями, нередко игнорируя социальную и национальную принадлежность лица, которого он приближал к себе и которому давал ответственные поручения. Основаниями для продвижения по службе и успехов в карьере являлись не «порода», не происхождение, а знания, навыки и способности чиновника или офицера. Этому служила и разработанная и введенная Петром «Табель о рангах». К сожалению, после смерти Петра идеи его «Табели о рангах» распространялись не столь активно. И поэтому в XVIII в. мы можем вспомнить только одного великого человека, выбившегося из крестьян, – М. В. Ломоносова.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Буганов В. И. Петр Великий и его время. М., 1989.
   2. Валишевский К. Петр Великий. М., 1989.
   3. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990.
   4. Новаковский В. И. Рассказы о Петре Великом. М., 1992.
   5. Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1988.
   6. Петр Великий: воспоминания, дневники, записки, анекдоты. СПб., 1993.
   7. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. М., 1963.
   8. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по русской истории. М., 1989.
   9. Трехсотлетие дома Романовых. 1613–1913. М., 1990.
   10. Чистяков А. С. История Петра Великого. М., 1992.

ТЕМА 45. ЭПОХА ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Российское государство в период правления Петра II и Анны Иоановны (1727–1740)
   2. Царствование императрицы Елизаветы Петровны
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Петр Великий умер 28 января 1725 г., не назначив преемника. Вопрос о его преемнике должны были решать Сенат, Синод и генералитет, т. е. высшее чиновничество и офицерство, круг ближайших сотрудников Петра. Этот круг был очень пестрым по своему составу и происхождению: были в нем люди из старой московской знати, как князья Голицыны и Долгорукие; представители средних слоев дворянства – Апраксины, Головкин, Толстой; люди «без рода и племени» – любимец Петра «светлейший князь» Меншиков, генерал-прокурор Ягужинский, вице-канцлер Шафиров, были иностранцы, преуспевшие на русской службе, – Остерман, Миних, Брюс.
   При решении вопроса о наследнике Петра Великого мнения и голоса разделились: старая знать хотела воцарения маленького Петра, сына царевича Алексея; вельможи средней знатности во главе с Меншиковым и Толстым не хотели отдавать власть в руки высшей аристократии и желали провозгласить императрицей вдову Петра, Екатерину; они знали, что гвардия, преданная Петру, любила Екатерину, и решили этим воспользоваться. Во время споров о наследнике престола под окнами дворца раздались звуки барабанного боя и громкие крики солдат в честь императрицы Екатерины: это были два гвардейских полка, которые по вызову Меншикова явились ко дворцу, чтобы принять участие в голосовании вопроса о престолонаследии, и их мнение оказалось решающим.
   Сенат провозгласил Екатерину императрицей, а изначальным основанием для этого была выставлена ее коронация в 1724 г., чем якобы Петр выразил свое намерение назначить Екатерину своей преемницей. Фактически правителем государства стал Меншиков, первый в длинном ряду фаворитов, стоявших в XVIII в. возле русского престола. Формально высшим правительственным учреждением при Екатерине был Верховный тайный совет из 6 членов (из которых только князь Голицын принадлежал к старой знати).
   В 1726 г. при Екатерине I был учрежден Верховный тайный совет «в шести персонах», которые «по должности своей – яко первые министры». Президентом Совета считалась сама императрица; Совету поручалось решение всех важнейших государственных дел и надзор над всеми коллегиями. Относительно местного управления правительство стремилось удешевить и упростить созданную Петром сложную систему местных учреждений, находя последнюю обременительной и для казны и для населения. Указом 15 марта 1727 г. было велено «как надворные суды, так и всех лишних управителей, и канцелярии, и их конторы, камериров и земских комиссаров, и прочих тому подобных вовсе отстаивать, а положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод, а от губернаторов апелляция в юстиц-коллегию, чтобы подданным тем показано быть могло облегчение, и вместо разных многих канцелярий и судей знали только одну канцелярию».
   В мае 1727 г. Екатерина умерла, и ее преемником стал двенадцатилетний мальчик, Петр II Алексеевич.
//-- 1. РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ПЕТРА II И АННЫ ИОАНОВНЫ (1727–1740) --//
   Князь Меншиков в начале царствования Петра II пытался играть при нем прежнюю роль (для закрепления своего положения от обручил Петра со своей дочерью Марией), но скоро ему на смену явились новые любимцы – князья Долгорукие, а Меншиков со своей семьей был сослан в Березов, где он умер в 1729 г.
   Состав Верховного тайного совета при Петре II получил вполне аристократический характер и пополнился до восьми членов: в том числе в него вошли четверо князей Долгоруких и два Голицыных. Всем в государстве распоряжались Долгорукие: император был теперь обручен с одной из княжен Долгоруких; он мало интересовался учением, еще меньше государственными делами; он весь был поглощен шумными забавами и удовольствиями (особенно любил псовую охоту). В январе 1730 г. Петр тяжело заболел и умер в Москве на пятнадцатом году жизни.
   Члены Верховного тайного совета решили пригласить на русский престол вдовствующую герцогиню Курляндскую, Анну Ивановну (дочь царя Ивана Алексеевича), племянницу Петра Великого, проживавшую в Митаве. При обсуждении вопроса о кандидатуре Анны Ивановны князь Д. М. Голицын заявил, что нужно прибавить себе воли, и члены Совета, согласившись с ним, решили представить Анне пункты, весьма существенно ограничивавшие власть государя. Все управление государством – назначение высших должностных лиц, командование армией, решение вопросов о войне и мире, распоряжение государственными финансами и казенными имуществами – должно было находиться в руках Верховного тайного совета. Далее следует привести небольшой комментарий по поводу вышесказанного. Вот эти знаменитые пункты: государыня «наикрепчайше обещалась» охранять православную веру, "такожде по принятии короны Российской в супружество не вступать и наследника ни при себе, ни по себе никого не определять, еще обещаемся… ныне учрежденный Верховный тайный совет в восьми персонах всегда содержать и без оного согласия:
   1. Ни с кем войны невсчинать;
   2. Миру не заключать;
   3. Верных наших подданных никакими податьми не отягощать;
   4. В знатные чины, как в стацкие, так и в военные, сухопутные и морские выше полковничья ранга не жаловать, ниже к знатным делам никого не определять, а гвардии и прочим войскам быть под ведением Верховного тайного совета;
   5. У шляхства живота, имения и чести без суда не отнимать;
   6. Вотчин и деревень не жаловать;
   7. В придворные чины как русских, так и иноземцев не производить;
   8. Государственные доходы в расход не употреблять и всех верных своих подданных в неотменной своей милости содержать; а буде чего по сему обещанию не исполнено, то лишена буду короны Российской".
   Пункты были посланы в Митаву, и Анна согласилась принять и подписать их, т. к. несмотря на все ограничения власти ей все же представлялось заманчивым превращение из захолустной курляндской герцогини в императрицу Всероссийскую. Между тем в Москве (куда при Петре II переехал двор) среди шляхетства и офицерства происходило сильное волнение, особенно когда верховники объявили о согласии Анны принять пункты, предложенные ей Верховным тайным советом; огромное большинство шляхетства было недовольно «затейкой верховиков» установить в России аристократически-олигархическое правление кучки представителей высшей знати.
   Однако в политических планах и пожеланиях самого шляхетства не было единства: одни хотели полного восстановления традиционного самодержавия, другие составляли проекты ограничения верховной власти, но не в пользу кучки боярских олигархов, а в пользу более широких кругов шляхетства; в частности, предлагалось, чтобы члены Верховного тайного совета или те, кто их заменят, т. е. новое высшее правительственное учреждение, а также сенаторы, губернаторы и президенты коллегий избирались «генералитетом» и представителями шляхетства.
   15 февраля 1730 г. Анна торжественно въехала в Москву, и ей была принесена присяга. Однако противники «верховников» вошли с нею в сношения, сначала секретные, а на большом приеме шляхетства и офицерства 25 февраля 1730 г. они прямо обратились к ней с просьбой «принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашею величества рукою пункты уничтожить». Анна не заставила себя долго просить: она приказала принести «Пункты» и всенародно порвала их. 28 февраля 1730 г. Верховный тайный совет был упразднен. В следующем 1731 г. при дворе ее императорского величества был учрежден кабинет, состоявший из трех министров, – «для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел», подлежащих решению императрицы.
   Новая императрица, грубая, необразованная, лишенная высших интересов и чувства долга, мало интересующаяся государственными делами, отдала управление государством в руки окружавшей ее кучки немцев, среди которых первое место занимал обер-камергер Яган Эрнест фон Бирон, ее фаворит, сын придворного конюха герцогов Курляндских, превратившийся по милости Анны в "сиятельного графа, а потом в «светлейшего князя Курляндского». За него держались братья Левенвольды, а в компании с ними правили Россией двое из соратников Петра – Остерман и Миних.
   Немцы заняли множество должностей в дипломатии, в армии и в гражданском управлении, а русские вельможи, особенно из старой знати, не только были отодвинуты на задний план, но подвергались прямым жестоким гонениям; казни, ссылки или заключение в крепости постигли князей Долгоруких и Голицыных, казнен был, среди других, и кабинет-министр А. П. Волынский, осмелившийся критиковать действия всемогущих немцев. Канцелярия тайных розыскных дел работала вовсю, по подозрениям и доносам хватала, пытала, ссылала и казнила людей, которые выражали недовольство правлением Бирона и его приспешников. В это время сама императрица развлекалась роскошными празднествами и забавами. На устройство этих празднеств и на подарки любимцам Анна щедрой рукой тратила казенные деньги, которые собирались с крестьян при помощи военных экзекуций.
   Сестра Анны, Екатерина Ивановна, была замужем за герцогом Мекленбургским; их дочь, Анна Леопольдовна, вышла замуж за принца Антона Брауншвейгского и в 1740 г. родила сына Иоанна; в октябре 1740 г. императрица Анна умерла, назначив перед смертью двухмесячного внука наследником престола, а Бирона – регентом Российского государства. Таким образом, судьба России была отдана – лет на двадцать – в руки Бирона. Это уже было слишком не только для русских, но и для немцев. Вскоре после смерти Анны фельдмаршал Миних с помощью караула преображенцев арестовал Бирона, который был отправлен в ссылку в Сибирь, а правительницей государства была провозглашена мать младенца-императора, Анна Леопольдовна. Но фактическое управление государством осталось по-прежнему в руках немцев – Миниха и Остермана, а муж правительницы, принц Антон Ульрих Брауншвейг-Люнебергский, был сделан, неведомо за какие заслуги, генералиссимусом русской армии.
   В заключение первой главы следует дать краткий обзор внешней политики Российского государства в период с 1730 по 1740 гг. В 1733–1734 гг. русское правительство вмешалось в польские дела, когда по смерти Августа II Польша должна была избрать нового короля; большинством шляхты был избран Станислав Лещинский, которого поддерживала Франция; другая партия стояла за Августа, курфюрста Саксонского, которого поддерживали Россия и Австрия. Русские войска вступили в Польшу, осадили и взяли Данциг, где укрывался Станислав; Станислав бежал, а Август III стал польским королем.
   В 1736–1739 гг. Россия вела войну с Турцией и Крымом. Генерал Миних взял Перекоп, вторгся в Крым, захватил ханскую столицу Бахчисарай, но потом отошел к Днепру. На турецком фронте Миних взял Очаков, разбил турок у Ставучан (близ Хотина) и занял Яссы, столицу Молдавии. Но мир, заключенный в 1739 г. в Белграде, не соответствовал успехам русского оружия. Одной из причин невыгодного для России мира было заключение Австрией, союзницей России, сепаратного мира с Турцией – «мира стыдного и весьма предосудительного», по выражению Миниха.
   По условиям Белградского мира Россия получила полосу южной степи (от устья Дона до Южного Буга), однако без доступа к Черному морю, без права укреплять Азов и без права держать флот на Черном и Азовском морях.
//-- 2. ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ (1741–1761) --//
   Продолжающееся господство немцев вызывало все большее недовольство в русском обществе и особенно в офицерских и солдатских кругах гвардейских полков. Взоры всех стали обращаться на дочь Петра Великого, цесаревну Елизавету, которая при Анне жила в удалении от двора, находясь под подозрением и под надзором власть имущих. Осенью 1741 г. в пользу Елизаветы составился заговор (в котором принимал участие французский посол Шетарди, заинтересованный в перемене ориентации петербургского правительства в сторону дружбы с Францией).
   В ночь с 24 на 25 ноября 1741 г. Елизавета явилась в казармы Преображенского полка, где была восторженно принята офицерами и солдатами, и двинулась во главе преображенцев ко двору. Войдя во дворец с ротой солдат (которую она впоследствии объявила «лейб-компанией», а себя – капитаном), Елизавета арестовала «Брауншвейгскую фамилию» и была провозглашена императрицей. Как гласил манифест о воцарении, «Елизавета вступила на родительский престол по единогласному прошению наших верных подданных, а наипаче и особливо лейб-гвардии наших полков». Малолетний император со своими родителями был сослан на север России (и впоследствии, когда вырос из детского возраста, заключен в Шлиссельбургскую крепость). Государственные преступники Миних, Остерман, Левенвольд, Головкин, приговоренные первоначально к смертной казни, затем помилованы и сосланы в Сибирь.
   Падение немецкого правительства и воцарение Елизаветы было встречено русским обществом с восторгом; оно принесло конец мрачному периоду временщиков, террора и борьбы за власть.
   По воцарении Елизаветы был упразднен кабинет трех министров, созданный во время правления императрицы Анны Иоанновны. (В конце царствования Елизаветы образовался особый совет, «конференция при высочайшем дворе», преимущественно для решения вопросов, касающихся внешней политики, но "конференция не приобрела характера правильно и постоянно действующего учреждения.)
   Во время правления Елизаветы был проведен ряд реформ. Указ 1758 г. (вместе с предыдущими указами 1730 и 1740 гг.) признавал монопольное право дворянского сословия на владение населенными землями и крепостными людьми. Таким образом, дворянство постепенно обособлялось от остального населения в привилегированное сословие, и для его оформления и учета в 1761 г. велено было составить «Родословную книгу о дворянах».
   Для улучшения экономического состояния помещиков в 1754 г. был открыт Государственный заемный банк, которому было предоставлено право выдавать ссуды под залог имений из 6 % годовых (процент очень льготный для того времени). В то же время все более возрастала судебно-полицейская власть и хозяйственная опека помещиков над их крестьянами. (Еще в 1731 г. помещикам или их приказчикам было поручено собирать казенную подушную подать с их крестьян. Указ 1734 г. обязывал помещиков в неурожайные годы кормить своих крестьян и снабжать их семенами, «дабы земля праздна не лежала». Указ 1736 г. предоставил помещику право определять по своему усмотрению меру наказания крепостному за побег.) Указ 1758 г. обязывал помещика наблюдать за поведением своих крепостных. Указ 1760 г. предоставил помещикам право ссылать своих крепостных «за предерзости» в Сибирь на поселение.
   К царствованию Елизаветы относится одно важное мероприятие экономического характера, а именно – отмена внутренних таможен (по указу от 20 декабря 1753 г.). Русское государство, политически объединившееся уже в XV–XVI вв., в экономическом отношении продолжало быть раздробленным на бесчисленное множество отдельных мелких областей, в каждой из которых взимались пошлины с продаваемых и привозимых для продажи товаров. В 1753–1754 гг. по инициативе графа П. И. Шувалова внутренние таможни и все таможенные «мелочные сборы» были отменены и заменены единообразной таможенной пошлиной на границах государства: пошлина эта должна была отныне взиматься со всех ввозимых и вывозимых товаров в портовых и пограничных таможнях в сумме 13 коп. с рубля стоимости; мера эта была удачной и выгодной для России, т. к. вывозились из России главным образом сырые продукты, за которые платил пошлину иностранный потребитель, а ввозились предметы роскоши, приобретаемые и оплачиваемые богатыми людьми.
   Светская образованность, насажденная Петром Великим, начала приносить свои плоды. (В декабре 1725 г. в Петербурге была открыта Академия наук, согласно проекту, составленному при Петре I, первыми профессорами в ней были приглашенные из-за границы немцы; но уже в середине XVIII в. выдвинулся русский академик М. В. Ломоносов (1711–1765) – сын поморского крестьянина. Он стал знаменитым ученым и писателем, основоположником русского литературного языка.) В 1755 г. благодаря трудам М. В. Ломоносова и покровительству графа И. И. Шувалова был учрежден Московский университет в составе трех факультетов (юридического, медицинского и философского); при нем открылись две гимназии (одна для дворян, другая для «разночинцев»).
   В 1756 г. последовал указ императрицы об открытии русского театра в Санкт-Петербурге; директором его назначили А. П. Сумарокова, автора многочисленных трагедий на исторические темы; во главе труппы актеров стоял «купеческий сын» Ф. Г. Волков (незадолго перед тем устроивший русский театр в Ярославле). В 1757 г. вышел указ об учреждении в Санкт-Петербурге Академии художеств.
   Что касается общего образа жизни тогдашнего образованного общества, то время Елизаветы характеризуется сменой немецкого влияния, господствовавшего в предшествующую эпоху, французским культурным влиянием: французская мода, французский язык, французская литература начинают в эту пору завоевывать русское образованное общество для того, чтобы окончательно восторжествовать в нем в эпоху Екатерины II.
   У императрицы Елизаветы не было детей, поэтому она в 1742 г. назначила наследником российского престола своего племянника (сына ее сестры Анны Петровны), герцога Шлезвиг-Голштинского Карла Петра Ульриха, после чего последний «изволил принять благочестивую веру греческого исповедания» и превратился в великого князя Петра Федоровича. Однако ни новое отечество, ни новая вера не сделали Петра русским: всю свою жизнь он оставался сторонником и поклонником короля Фридриха Прусского, любил прусскую солдатскую муштру (не имея, однако, ни малейших военных талантов), не любил, чуждался и боялся русских. В 1744 г. Елизавета женила его на дочери мелкого германского принца Ангальт-Цербстского, генерала прусской службы, Софии Фредерике Августе (будущей грозной императрице Екатерине II).
   Период царствования Петра III был очень коротким (с 1761 по 1762 гг.) и не отмечен ничем выдающимся и примечательным. 28 июня 1762 г. его супруга Екатерина совершила государственный переворот и взошла на российский престол. На этом «период дворцовых переворотов» закончился.
   – Внешняя политика
   В 1741 г. (до вступления на престол Елизаветы) Швеция объявила России войну, которая оказалась неудачной для шведов, и в 1743 г. по договору «вечного мира», заключенному в Або, Швеция уступила России юго-восточный угол в Финляндии, к востоку от реки Кюшени. Главным событием внешней политики при Елизавете было участие России в Семилетней войне (начавшейся в 1756 г.), в которой Россия принимала участие на стороне Австрии и Франции против Фридриха II Прусского. В 1746 г. Елизавета заключила трактат оборонительного союза с императрицей Марией Терезией, а в 1757 г. русским войскам было приказано вступить в Пруссию, на помощь теснимой Фридрихом Австрии. В 1758–1760 гг. русские войска заняли Восточную Пруссию (с ее главным городом Кенигсбергом).
   Из Восточной Пруссии они вторглись в Бранденбург; в 1758 г. в кровопролитной битве под Цорндорфом пруссаки отразили натиск русских войск и заставили их отступить, но в следующем, 1759 г., русская армия (под командой П. С. Салтыкова) вместе с австрийскими войсками наголову разбила и почти уничтожила прусскую армию под командой Фридриха. (После битвы Фридрих писал одному из прусских министров: «Наши потери очень значительны, от армии в 48 000 человек у меня в эту минуту не остается и 3000. Все бежит, и у меня нет больше власти над войском… Жестокое несчастье! Я его не переживу!»).
   Осенью 1760 г. русские войска на несколько дней захватили Берлин; они взяли с города полтора миллиона талеров контрибуции, выбрали из королевских складов пушки, оружие и военное обмундирование, разорили пороховые мельницы, ружейные заводы, литейные и пушечные дворы; королевский дворец и прочие здания, частные и общественные остались нетронутыми. (Один из русских командиров, генерал Готлебен, хотел выпороть берлинских газетчиков за дерзкие выходки против российской императрицы в «их зловредных изданиях», но т. к. «весь город просил о монаршем милосердии к ним», то генерал отменил назначенную экзекуцию).
   В 1760–1761 гг. положение Фридриха Прусского стало отчаянным, но его спасла смерть императрицы Елизаветы (в конце 1761 г.). Новый император Петр III, поклонник Фридриха, немедленно прекратил войну с ним и возвратил ему все области, завоеванные русскими, а вскоре заключил не только мир, но и союз с ним.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Из представленного обзора перемен на русском престоле от смерти Петра Великого до воцарения Елизаветы мы видим, что в это время гвардейские полки, в которых офицерский состав и большинство солдат принадлежали к дворянскому сословию, были решающей силой при замещении престола. Понятно, что государи и государыни, посаженные на престол «гвардейством», т. е. дворянством, должны были искать расположения этого сословия и заботиться о расширении его прав и привилегий. Отказавшись от формального ограничения верховной власти в 1730 г., дворянство было, однако, вознаграждено ростом своего социального значения и своих привилегий, которые, возрастая непрерывно после смерти Петра Великого, привели к полному расцвету дворяновластия при Екатерине II.
   В конце царствования Петра Великого Малороссией [350 - Малороссия – Украина и Белоруссия.] управляла Малороссийская коллегия. При Петре II в 1727 г. в Малороссии было восстановлено гетманство: на раде (собрании) в Глухове гетманом был выбран Данила Апостол. Затем был учрежден генеральный суд (из трех великороссиян и трех малороссиян), президентом которого должен быть гетман. В то же время гетман был подчинен командующему армией на Украине, фельдмаршалу князю Голицыну.
   После смерти Апостола в 1734 г. гетманство Малороссии снова было признано ненужным, но при Елизавете в 1747 г. там вновь было велено «быть гетману по прежним правам и обыкновениям». В 1750 г. последовал указ об утверждении графа Кирилла Разумовского в должности гетмана, согласно «учиненному в Малой России от всего тамошнего народа вольными голосами избранию».
   Изменения в положении сословий в рассматриваемый период сводились главным образом к улучшению правового и социального положения дворянства. В 1731 г. в Петербурге был учрежден кадетский корпус для обучения шляхетских детей в возрасте от 13 до 18 лет; состав учащихся сначала был установлен в 200 человек, но через год повышен до 360 человек; учившиеся в корпусе сыновья дворян получали и военное и общее образование и по окончании его поступали в армию офицерами.
   В 1736 г. был издан закон, который существенно ограничивал служебную повинность дворянства, наложенную на него Петром I. По новому закону если кто имел двух или более сыновей, то один из них освобождался от служебной повинности, все шляхтичи от 7 до 20 лет должны были учиться, а не служить, на службу призывали с 20 лет, а не с 15, как раньше.
   Еще раньше, в 1731 г., правительство Анны Иоанновны возвратило дворянству право распоряжения вотчинами, ограниченное законом Петра I о единонаследии; дворянам снова разрешалось делить их имения между всеми детьми. Этим же указом юридически упразднялись поместья как особая категория условных земельных владений (собственником которого считалось государство). Все имения признавались полной собственностью своих владельцев, и слово «помещик» отныне стало означать земельного собственника.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История Россия с древнейших времен до 1917 года /под ред. Сахарова. М.: Русская мысль, 1996.
   2. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М.: Библиотека мировой литературы, 2000.
   3. Пушкарев М. Г. Обзор русской истории. М.: Мысль, 2000.
   4. Соловьев С. М. Сочинения в 18 кн. Кн. 13, т.т. 25–26: История России с древнейших времен. М.: Мысль, 1994.
   5. Соловьев С. М. Иллюстрированная история России. М.: Русское слово, 1997.

ТЕМА 46. ЭПОХА ЕКАТЕРИНЫ II

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Приход Екатерины Великой к власти
   2. Попытки реформ и государственная деятельность императрицы Екатерины II
   3. Окончание царствования. Фаворитизм
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   21 апреля (2 мая) 1729 г. на севере Германии в городе Штеттине появилась на свет принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская. Принадлежала она к мелкому княжескому роду. Родители ждали наследника и были разочарованы, когда родилась девочка. Они не могли предвидеть, какая великая судьба ожидает их дочь. В 14 лет принцесса была уже очень хороша собой, и ее портрет был послан русской императрице Елизавете Петровне, которая подбирала невесту для своего племянника – наследника престола Петра. В 1744 г. Софья получила приглашение в Москву и в возрасте 16 лет, приняв православие и взяв имя Екатерина, стала женой царевича.
   Петр был сыном старшей сестры Елизаветы – Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского.
   Рано потеряв родителей, он воспитывался при дворе короля Пруссии Фридриха II. С детских лет его готовили как преемника шведского трона, учили языку, но судьба распорядилась иначе. Елизавета Петровна объявила его наследником русского престола и настояла на его приезде в Россию в 1742 г. Здесь к нему приставили для обучения русскому языку воспитателя Я. Штеллина, однако последний мало чему смог научить болезненного и слабого ребенка. С самого начала юный герцог неприятно удивил всех своей умственной и физической отсталостью. К моменту женитьбы ему исполнилось 17 лет, но, по словам историка В. О. Ключевского, он производил впечатление ребенка, вообразившего себя взрослым [351 - Баландин Р. К. Великие русские люди. М., 1999.].
   Его часто видели играющим с куклами жены, а позже для него были специально изготовлены восковые солдатики, с которыми он разыгрывал баталии. Его вообще привлекало все связанное с военным делом. Петр мог часами разучивать ружейные приемы с переодетыми лакеями. Выписав из Голштинии роту солдат, он занимался с ними строевой подготовкой. Однако игры эти не имели ничего общего с «потешными» полками его деда – Петра I. Болезненное увлечение царевича внушало лишь ужас и отвращение его близким. Императрица Елизавета при упоминании о наследнике заливалась слезами, и с ее уст часто срывалось: «Племянник мой урод, черт его возьми!» [352 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 241.]
   Своими дурными манерами и вредными пристрастиями Петр не мог заслужить доверия при дворе. Его держали в стороне от государственных дел, а он к ним и не стремился. Трудно представить, что царевич осознавал уготованную ему роль правителя великой империи. Казалось, что его заботила лишь любимая Голштиния, да его кумир Фридрих II – прусский король, и все, что с ним связано. Желая походить на немецкого солдата, он «начал выкуривать непомерное количество табаку и выпивать непосильное множество бутылок пива, думая, что без этого нельзя стать настоящим бравым офицером» [353 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 242.].
   Вот таким представляется историкам муж будущей великой императрицы Екатерины II, но она старается стать полной противоположностью своего супруга. Молодая царевна всеми силами пытается заслужить к себе расположение, быть «своей», русской. Для этого она использовала все средства: «угодливость, покорность, уважение, желание поступать как следует, искреннюю привязанность…» [354 - Ансимов Е. В. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра. М., 1986. С. 216.]
//-- 1. ПРИХОД ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ К ВЛАСТИ --//
   Цель всего этого просматривается в ее мемуарах и письмах; уже тогда юная княгиня понимала неспособность своего мужа управлять государством, и, внимательно следя за состоянием здоровья Елизаветы Петровны, лелеяла мечту стать императрицей. Вскоре у нее появился сторонник, это канцлер А. П. Бестужев-Рюмин, который ранее проявлял к ней недоверие и настороженное внимание. Понимая, что дни Елизаветы сочтены, он делает ставку на Екатерину; надеясь на ее благосклонность, старается ей всячески угождать. Так, при его содействии будущей великой императрице разрешили переписываться с матерью. Планы Бестужева были нарушены начавшимся расследованием отступления армии Апраксина из Восточной Пруссии в 1757 г., что привело к аресту канцлера. Возможно, Елизавете стали известны его планы относительно Екатерины, которые могли быть истолкованы как заговор. Так или иначе, тучи сгустились над головой молодой претендентки на русский престол. Ей предстоял тяжелый разговор с императрицей, во время которого она смогла убедить Елизавету Петровну в своей невиновности и развеяла многие ее подозрения.
   Состояние здоровья верховной правительницы Российской империи заставило многих приближенных к трону искать расположение у Петра и Екатерины, несмотря на упорные слухи о том, что Елизавета склоняется к мысли выслать их в Голштинию, а наследником назначить их сына Павла Петровича. Все стремятся сохранить свое влияние при дворе, удержаться у власти. В этой нервозной и неопределенной обстановке в 1761 г. Елизавета Петровна скончалась. «С ее смертью пресеклась династия Романовых, и хотя все последующие наследники императорского престола носили эту фамилию, они не были уже русскими» [355 - Козлов Ю. Ф. Страницы правления государством Российским. Йошкар-Ола, 1990. С. 157.].
   Итак, 25 декабря 1761 г. началось царствование Петра Романова, или Петра III. Несмотря на то, что в нем текла и русская кровь, все, что связано с Россией, было ему чуждо и даже пугало. Он называл Россию проклятой страной и считал, что здесь ему непременно придется погибнуть [356 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990 г. С. 242.].
   Окружив себя двором, состоящим из разномастных иностранцев, он часто устраивал пиры и редко досиживал до вечера трезвым. Поклонник всего прусского, Петр III сразу после воцарения облачился в прусский мундир. Ж-Л. Фавве, видевший молодого императора в начале 60-х гг., писал: «Вид у него вполне военного человека, он постоянно затянут в мундир такого узкого и короткого покроя, который следует прусской моде еще в преувеличенном виде. Враг всякой представительности и утонченности, он занимается исключительно смотрами» [357 - Ансимов Е. В. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра. М., 1986. С. 213.].
   Что касается непосредственно армии, то здесь Петр решает усилить дисциплину. Выразилось это в постоянных занятиях строевой подготовкой, причем занимались маршировкой все, независимо от ранга и возраста. Что и говорить, сумасбродные идеи и поступки не могли не вызвать ропота возмущения среди дворянства, который распространился и на низы общества. Народ не мог не заметить расстройства государственной машины. Все понимали, что долго Петр не продержится. Мысли о перевороте уже давно назревали в умах некоторых придворных – сторонников Екатерины.
   С воцарением мужа положение ее стало незавидным. Император дурно с ней обращался, грозился развестись и заточить в монастырь, а жениться на своей любовнице Лизе Воронцовой. Унижениям не было конца. И тогда Екатерина принимает решение действовать против своего мужа, тем более что своей странной политикой Петр III как будто специально подталкивал своих противников к решительным мерам. 24 апреля 1762 г. император заключил мир с Фридрихом II и уступил ему все завоеванные в Семилетнюю войну территории. Более того, вместе с Пруссией включился в войну против Австрии, недавней союзницы России. А после затеял конфликт с дружественной Данией из-за отнятого у Голштинии Шлезвига. Распоряжения Петра коснулись и православной церкви; 25 июня 1762 г. Синоду был вручен указ, который провозглашал равенство христианских вероисповеданий, необязательность постов, неосуждение грехов против седьмой заповеди и, что особенно важно, отобрание в казну всех монастырских крестьян [358 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 247.].
   Становится понятным то молчаливое согласие, с которым был принят заговор против Петра III. В нем приняли участие единомышленники Екатерины: братья Орловы, Е. Дашкова, граф П. Панин, князь Разумовский. К ним присоединилась русская гвардия, около 40 офицеров и 10 000 солдат. Заговорщики ждали лишь подходящего момента для осуществления своих замыслов. И такой момент скоро наступил.
   В Петербурге готовилось выступление гвардии в поход против датчан. Недовольство солдат росло, начались волнения, связанные со слухами об опасности, нависшей над Екатериной. Стали раздаваться призывы свергнуть императора. Подготовка к перевороту получила огласку, что привело к аресту одного из заговорщиков, капитана Пассека. Боясь разоблачения, злоумышленники решили действовать немедленно. В ночь на 28 июня в Петергоф был послан А. Орлов, который, разбудив императрицу, рассказал ей об аресте Пассека и о том, что все готово к ее провозглашению. Оттуда они поехали в Измайловский полк, где солдаты в присутствии священника с крестом присягнули ей, целуя руки. В Семеновском полку солдаты встретили Екатерину криками «ура!». В сопровождении этих полков будущая императрица прибыла в Казанский собор, где архиепископ Дмитрий провозгласил ее самодержавной императрицей [359 - Соловьев С. М. Об истории Новой России. М., 1993 г. С. 418.].
   В Зимнем дворце Екатерину уже ждали собравшиеся Сенат и Синод, которые беспрекословно ей присягнули. Снаружи к дворцу прибыли конная гвардия, Преображенский полк и многие армейские части (всего набралось около 14 тыс. человек), все восторженно приветствовали обходившую полки императрицу. Толпы народа стекались во дворец для присяги совершенно добровольно, без принуждения и кровопролития. Был наскоро составлен манифест, который возвещал, что «императрица по явному и нелицемерному желанию всех верных подданных вступила на престол, став на защиту православной русской церкви, русской победной славы и внутренних порядков, совсем ниспроверженных.» [360 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 248.]
   Еще ранее, на 29 июня 1762 г., в Петергофе намечалось празднование именин Петра III. Прибывший туда император узнал, что Екатерина на рассвете покинула дворец. Канцлер Воронцов, Н. Трубецкой и А. Шувалов догадались, в чем дело, и вызвались поехать в Петербург, чтобы разузнать, что происходит. Назад они не вернулись, т. к. сразу же присягнули Екатерине, но неясные слухи стали доходить и до Петергофа, и когда картина прояснилась, Петр попытался укрыться в Кронштадтской крепости, но там ему не было разрешено высадиться из галеры. Солдаты заявили, что нет больше императора. На предложение Миниха плыть в Померанию, для того чтобы возглавить армию, находящуюся за границей, он ответил отказом. Всю жизнь Петр имел дело лишь с картонными крепостями. В реальной жизни он не смог бороться против заговорщиков. Забившись вглубь галеры, он дрожал. Пришлось возвращаться в Ораниенбаум – летнюю резиденцию Петра, где им был подписан акт самостоятельного клятвенного отречения от престола.
   В 11 часов 29 июня императрица, одетая в мундир времен Петра I и шляпу, украшенную дубовой веткой, с распущенными волосами, верхом на коне въехала в Петергоф. К этому времени Петр уже подписал свое отречение от престола. Потом его перевезли в Ропшу – загородный дворец, подаренный Петру III Елизаветой. Чуть позже он здесь и скончался при невыясненных обстоятельствах. В это же время Екатерина торжественно въезжает в Петербург, затем 22 сентября 1762 г. в Москве состоялась ее коронация, по всей стране проходят праздники по этому поводу.
   После окончания торжеств все участники переворота были щедро вознаграждены. Но Екатерина понимала, что положение ее непрочно. Захватив власть незаконно, она могла в любой момент сама стать жертвой дворцового заговора, поэтому в первую очередь она постаралась обезопасить себя от потенциальных претендентов на российский престол. Так, была усилена охрана бывшего императора Ивана Антоновича, заключенного с 1741 г. в Шлиссельбургской крепости. Было дано распоряжение ни под каким предлогом не выпускать его, кто бы за ним ни явился, а если ситуация выйдет из-под контроля, убить пленника. Вскоре состоялась попытка освободить очередного претендента на русский трон, но поручик Мирович, который хотел это сделать, нашел лишь труп Ивана Антоновича. Таким же образом была устранена княжна Тараканова, объявившая себя дочерью Елизаветы Петровны и графа Разумовского, поэтому якобы имевшая больше прав на престол, чем Екатерина.
//-- 2. ПОПЫТКИ РЕФОРМ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II --//
   Прошло некоторое время, и новая императрица смогла упрочить свое положение посредством своей деятельности. Еще при жизни она снискала эпитет «Великая». В ее правлении были промахи, и даже крупные просчеты, но об успехах этого царствования можно судить по дальнейшему развитию страны. Деятельность Екатерины была направлена на осуществление преобразований во всех сферах государственного устройства. По мнению многих историков, она может считаться наиболее успешным реформатором. Тем не менее реформы эти не затрагивали исторически сложившихся основ государства, были консервативны по своей сути и носили характер сохранения и усиления господства дворянства.
   Вступив на престол, Екатерина объявила себя преемницей Петра I, но в то же время она понимала, что править так самовластно, как ее великий предшественник, уже нельзя. Поэтому она начинает проводить политику так называемого «просвещенного абсолютизма», целью которой стало усиление позиций существующего строя законодательными мерами. Иначе говоря, по мнению Екатерины, правитель государства должен радеть за дело, которое находится в его руках, заботиться о состоянии своих подданных. «Философ на троне» – вот идеал правителя для молодой императрицы в начале ее царствования. «Да посрамит небо всех тех, кто берется управлять народами, не имея в виду истинного блага государства», – писала она [361 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 338.].
   В первые годы своего правления Екатерина расторгла военный союз с Пруссией, прекратила подготовку к войне с Данией, подтвердила «Манифест о вольности дворянства» и приостановила секуляризацию церковных земель, начавшуюся при Петре III [362 - Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР XVIII–XIX вв. М., 1958. С. 67.].
   Впрочем, в 1764 г. секуляризация была все же проведена. Большая часть монастырей была закрыта. В результате к государству перешли монастырские земли и почти 1 млн крестьян, которые были розданы новым владельцам – дворянам. Доходы от этой акции наполнили пустующую государственную казну. Духовенству осталось лишь смириться.
   В 1765 г. окончательно завершилось «генеральное межевание», которое определило границы земельных участков, причем дворянские владения были значительно увеличены за счет крестьянских земель. Помещики получили право ссылать крестьян на каторгу по своему усмотрению, а в 1767 г. крестьянам было запрещено жаловаться на своих хозяев.
   Серьезных преобразований требовало российское законодательство. Соборное уложение уже не отвечало современному уровню развития страны. Возникла необходимость составления нового свода законов. В 1767 г. для этого созвали комиссию из выборных депутатов, которые должны были привезти с собой пожелания своих избирателей – дворян, купцов и помещиков. Интересы основной массы населения – крепостных крестьян – в расчет не принимались. В качестве руководства к работе депутатов государыня написала «Наказ императрицы Екатерины II, данный комиссии о сочинении проекта нового уложения». Это было обширное произведение, представляющее собой компиляцию ряда работ Монтескье, Беккариа, Бифельда и Юсти.
   Екатерина была очень высокого мнения о своей работе. В ее представлении Россия была как чистый лист бумаги, который можно заполнять по своему усмотрению, а также воплотить здесь идеи иностранных философов. «Я люблю невозделанные страны», – писала она. Однако противоречия и даже непримиримость, с которой был встречен ее наказ, показал императрице, что Россия – страна со своей древней историей, укоренившимися традициями и самобытностью. А депутаты, занимавшиеся порученной работой, провели в жарких спорах полтора года, но так и не пришли к единому мнению, каким быть новым законам. Надежды Екатерины не оправдались. Она писала: «Я дала им волю чернить и вымарать все, что хотели. Они более половины того, что написано мною было, помарали» [363 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 21.].
   Работа комиссии была закончена под предлогом начавшейся русско-турецкой войны. Возложенных на нее задач она не выполнила, но, опираясь на полученные сведения о пожеланиях представителей разных сословий, Екатерина смогла смело проводить конкретные реформы.
   Начался так называемый Золотой век Екатерины – время господства дворянского сословия и торжества самых диких форм крепостничества. Во время екатерининского царствования миллионы ранее свободных крестьян попали под крепостной гнет. И дело не в том, что императрица стремилась к этому, просто противостоять дворянству в этом вопросе было для нее равносильно гибели. Она слишком хорошо знала, как быстро в России происходили дворцовые перевороты. Ее же позиция по отношению к крепостному праву четко просматривается в ее записках: «Едва посмеешь сказать, что они такие же люди, как мы, и даже когда я сама это говорю, я рискую тем, что в меня станут бросать каменьями; чего я только не выстрадала от такого безрассудного и жестокого общества, когда в комиссии для составления нового уложения стали обсуждать некоторые вопросы, относящиеся к этому предмету» [364 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 22.].
   Вот еще одно высказывание: «Рабство есть политическая ошибка, которая убивает соревнование, промышленность, искусства и науки, честь и благоденствие» [365 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 23.].
   Но если в 60-е гг. XVIII в. Екатерина считала себя истинной последовательницей европейских просветителей и мечтала об отмене крепостного права, то восстание Пугачева заставило ее пересмотреть свои взгляды на этот вопрос. Во время крестьянской войны она пишет: «Что же касается толпы и ее мнения, то им нечего придавать большого значения» [366 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 25.].
   Восстание было жестоко подавлено, Пугачева публично казнили на Красной площади. А обществу понадобилось без малого сто лет, чтобы избавиться от позора крепостничества.
   В течение восьми лет турецкая война, раздел Польши и борьба с Пугачевым отвлекли Екатерину II от ее реформистских идей, которые не так-то легко было воплотить в жизнь. За эти годы она избавилась от многих своих иллюзий и заблуждений. В письме к Гримму от 22 августа 1777 г. она писала, что у нее нет больше общего плана преобразования, где все так хорошо укладывается. Но законодательство продолжало интересовать ее.
   Как всякий абсолютный монарх, Екатерина считала, что благо народа обеспечивается законами, издаваемыми государями. В каждый из годов своего царствования она издавала в среднем по 12 законодательных актов в месяц [367 - Мироненко С. В. История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991. С. 223.].
   Но к тому делу общего преобразования России, о котором она мечтала, созывая комиссию в 1767 г., императрица больше не возвращалась. Все ее указы, грамоты и инструкции нагромождались друг на друга без всякой системы, но Екатерина смогла создать тот законодательный фундамент, на котором держалась вся экономическая и общественная жизнь России вплоть до времени Александра II.
   Особого внимания заслуживает финансовая политика Екатерины. Известно, что к моменту ее воцарения финансы страны находились в плачевном состоянии. Все доходы государства зиждились на выколачивании последней копейки из мужика, т. е. рядового крестьянина-производителя. Податями было обложено все, даже право носить бороду. Но казна оставалась пустой, большинство предприятий находилось в частных руках, а таможни отданы на откуп.
   Огромное неудобство состояло в том, что контроль за финансами страны был сосредоточен в разных учреждениях, которые считались лишь со своими интересами. Кроме того, в них процветало казнокрадство. Екатерина, по возможности, объединила эти учреждения, провела борьбу с злоупотреблениями. Затем отменила монополии, льготы и привилегии для частных предприятий, что увеличило доход государства. Основным же источником пополнения казны явился выпуск бумажных денег. Несмотря на то, что во многих странах эта мера приводила к краху и банкротству, Екатерина все же решилась ввести ассигнации и не проиграла. С 1769 г. и до конца ее царствования проблемы с финансами если и возникали, то незначительные. И все это благодаря тому доверию, которое испытывал народ к императрице. Ее имя на ассигнациях было гарантом надежности этих денег. Доверие к Екатерине распространилось и за границу. Если Елизавета во время Семилетней войны просила заем в Голландии и не получила его, то Екатерина получала кредиты.
   Но в чем же был секрет такого слепого доверия народа к своей императрице? Он раскрывается в беседе Екатерины с управляющим канцелярией В. С. Поповым. Тот был удивлен тем усердием, с которым исполняется ее воля. На что она ответила: «Во-первых, повеления мои, конечно, не исполнялись бы с точностию, если бы не были удобны к исполнению… Я разбираю обстоятельства, советуюсь, уведываю мысли просвещенной части народа, и потому заключаю, какое действие указ мой произвесть должен. Но будь уверен, что слепо не повинуются, когда приказание не приноровлено к обычаям, ко мнению народному и когда в оном последовала бы я одной моей воле, не размышляя о следствиях. Во-вторых, ты обманываешься, когда думаешь, что вокруг меня все делается только мне угодное. Напротив того, это я, которая, принуждая себя, стараюсь угождать каждому» [368 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 26.].
   Слова ее подтверждаются и характеристикой, данной ей англичанином Дж. Макартнеем: «Надо признаться, что она разумеет способ управлять своими подданными. Она так близко знакома с их духом и характером, так хорошо употребляет эти сведения, что для большей части народа счастье его кажется зависящим от продолжительности ее царствования. Удивительно, какие трудности ей пришлось преодолеть» [369 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 27.].
//-- 3. ОКОНЧАНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ. ФАВОРИТИЗМ --//
   По мнению многих исследователей эпохи Екатерины Великой, именно благодаря ее исключительному усердию и работоспособности Россия при ней процветала и развивалась. Однако каким бы умом и талантом ни была наделена русская императрица, без знающих помощников и верных сподвижников успешное государственное управление вряд ли было возможно. Она понимала это, придавая большое значение подбору кадров и назначениям на высшие государственные должности.
   Русская правительница считала, что успех правления меньше зависит от системы, нежели от людей, которые за ней стоят. Она обладала редким талантом видеть в человеке индивидуальные природные наклонности, по которым определяла, где он может принести наибольшую пользу отечеству. Вот имена лишь некоторых деятелей, оставивших свой след в истории России во времена правления Екатерины II. Государственные мужи и дипломаты: И. И. Бецкий, А. Р. Воронцов, Д. М. Голицын, братья Г. Г. и А. Г. Орловы, Н. И. Панин, Г. А. Потемкин, К. Г. Разумовский, Н. И. Салтыков; великие военачальники: Н. В. Репнин, П. А. Румянцев, А. В. Суворов, флотоводцы: Г. А. Спиридов и Ф. Ф. Ушаков. «Я люблю, когда достойному достается место по заслуге; ибо Бог свидетель, мы, люди темные, не питаем ни малейшего сочувствия к дуракам на высоких местах, а таких куда как много на белом свете, и, мне сдается, будто их все прибавляется» [370 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1997. № 1. С. 13.].
   Но с годами Екатерина стала хуже разбираться в людях. На ответственные должности часто стали попадать фигуры случайные, и это приводило государыню в отчаяние. В письме к Гримму в начале 90-х гг. XVIII в. она пишет, что половина тех, кто еще жив, или дураки, или сумасшедшие [371 - Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина" // Отечественная история. 1997. № 1. С. 14.].
   Она часто жаловалась, что ей не на кого опереться. Когда умер Потемкин, императрица долго не могла прийти в себя, но все же нашла ему замену в лице своего молодого фаворита П. Зубова. Екатерина не замечала его посредственности, была о нем очень высокого мнения, а он пользовался любовью престарелой царицы в своих корыстных целях. По отзывам современников, окончание царствования Екатерины II был особенно тяжело для государственных дел, которые пришли в упадок. Средства из казны, и без того немногочисленные, расхищались высшими вельможами под предводительством нечестного П. Зубова. Фаворитизм, и прежде существовавший в России, при Екатерине принял невиданный размах. Ее фавориты занимали ведущие государственные должности и оказывали немалое влияние на политические решения.
   В начале 90-х гг. XVIII в. на долю уже престарелой императрицы выпадают тяжелые испытания. Возраст и болезни все чаще дают о себе знать, и 7 ноября 1796 г. Екатерина неожиданно скончалась.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Царствование Екатерины Великой – это целая эпоха в истории России, а поэтому она не может быть ограничена людским веком и не кончилась со смертью своего творца. Екатерину II и при жизни и после смерти одни восторженно восхваляли, другие – осуждали, но одно несомненно: ее роль в истории России, ее успехи и достижения могут быть сравнимы лишь с деятельностью великого преобразователя Петра I. Благодаря ее разумной политике Российская империя прочно заняла место ведущей державы мира. После нее было много достойных правителей Русского государства, но никто не мог сравниться с ней в стремлении достигать успеха, в ее целеустремленности. И пусть многие екатерининские начинания так и не были ею завершены, она смогла создать базу для будущих поколений.
   Но самым главным ее достижением явилось изменение сознания, мировоззрения русских людей. По этому поводу хорошо сказал приближенный Екатерины И. И. Бецкий, что Петр I создал в России людей, а великая императрица вложила в них души. Это была удивительная женщина и правительница. Вот как она, нерусская по происхождению, отзывалась о русском народе: «Русский народ есть особенный народ в целом свете, который отличается догадкой, умом, силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту. Бог дал русским особые свойства. Верю, взойдет звезда Востока, откуда должен воссиять свет, ибо там (в России) больше, чем где-нибудь, хранится под теплом духа, мощи и силы». «России я обязана всем, даже именем – Екатерина!»
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Ансимов Е. В. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра. М., 1986.
   2. Баландин Р. К. Великие русские люди. М., 1999.
   3. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1999.
   4. Козлов Ю. Ф. Страницы правления государством Российским. Йошкар-Ола. 1990.
   5. Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР XVIII–XIX вв. М., 1958.
   6. Мироненко С. В. История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991.
   7. Рахматулин М. А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6; 1997 г. № 1.

ТЕМА 47. ПОБЕДЫ НА СУШЕ И НА МОРЯХ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Победы Петра I. Семилетняя война 1756–1763 гг.
   2. Победы русской армии при Екатерине II. Военный гений А. В. Суворова
   Заключение
   Список литературы
//-- ВСТУПЛЕНИЕ --//
   Конец XVII в. ознаменовался восхождением на русский престол молодого, честолюбивого царя-реформатора Петра Алексеевича Романова, который реорганизовал практически все стороны российской жизни, провел реформы, изменившие облик всего государства. В первой четверти XVIII в. в России были созданы регулярная армия и военно-морской флот. Этого требовали планы по расширению границ государства, в частности, овладению территориями, обеспечивающими выходы к Балтийскому и Черному морям.
   Петр I понимал значение моря для укрепления экономической, политической и военной мощи страны. В 1699 г. были созданы 27 пехотных и 2 кавалерийских полка, состоящих из добровольцев и рекрутов. Эти соединения, укомплектованные на западноевропейский манер, составили основной костяк новой армии. В ходе военных действий приобретался опыт, выявлялись основные принципы тактики и стратегии, в основе которых были: момент нанесения решающего удара по врагу, генерального сражения, а также маневрирование, т. е. занятие наиболее выгодной позиции. Впервые в русской армии была введена легкая подвижная артиллерия. А для ускорения переброски войск организованы конные драгунские полки. Каждый драгун перевозил на своей лошади пехотинца к месту сражения. Солдаты были вооружены ружьями с прикрепленными штыками. Штык в руках русского воина превратился в грозное оружие, поэтому наемные войска противника боялись и избегали ближнего боя.
//-- 1. ПОБЕДЫ ПЕТРА I. СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1756–1763 гг. --//
   В августе 1700 г. Петр I дал приказ полкам двинуться в поход к Балтийскому морю для осады крепости Нарва. Так начиналась Северная война, длившаяся 21 год. Противником в ней была одна из сильнейших в военном отношении стран того времени – Швеция. Это была война за овладение Прибалтикой, за выход к Балтийскому морю. С первых лет Северной кампании стали появляться воинские инструкции, например, «Строевое положение», «Учреждение к бою», «Для военной битвы правила». Так, «Учреждение…» ввело новый порядок в построении пехоты. Его глубина была уменьшена с 6 до 4 шеренг. Новые правила стрельбы обеспечивали непрерывность огня. В составлении этих инструкций участвовал сам царь – Петр I. В самый разгар войны в 1716 г. был издан «Устав воинский», состоявший из 3 книг и включавший в себя подробные наставления солдатам и офицерам [372 - История России с начала XVII до конца XIX в. / под ред. Сахарова А. Н. М.: 1998. С. 73.].
   Военная реформа, проводимая Петром I, вызвала изменения в управлении войсками, что привело к созданию Военной коллегии, государственного института, занимавшегося военными делами. Она имела 3 конторы: артиллерийскую, мундирскую и счетную. Заново были созданы основы нового строевого и полевого управления. Высшей тактической единицей стал полк, командиром которого был полковник, имевший в своем распоряжении штаб части.
   К концу Северной войны в русской регулярной армии насчитывалось 126 полков, не считая гвардии и артиллерии. Россия стала одной из самых мощных в военном отношении стран Европы, а победа в Полтавской битве произвела переворот во внешнеполитических связях Российской державы с Западом.
   Одновременно с созданием регулярной армии ведется активная работа по строительству кораблей для военно-морского флота. Дело в том, что Россия до Петра I практически не имела выходов к морям, поэтому у нее и отсутствовали силы морского базирования. После первых попыток молодого царя построить «потешный» флот на реках Сясь, Свирь, Луга, Волхов, Ижора развернулось строительство судов, оснащенных мощными орудиями. К 1710 г. в состав ВМФ страны на Балтийском море входят 12 линейных кораблей. Они имели водоизмещение 1–2 тыс. т, большое парусное оснащение, 2–3 боевые палубы, на которых устанавливалось от 52 до 90 пушек разных калибров. Личный состав военно-морского флота комплектовался в ходе рекрутских наборов. Офицерами становились преимущественно русские дворяне [373 - Военная история России. М., 2001. С. 124.].
   Мощные морские силы способствовали быстрому взятию Выборга, Риги, Ревеля. Первая серьезная победа русского флота была одержана при мысе Гангут под руководством Петра I. После завоевания Аландских островов российский флот стал господствовать на всем Балтийском море. Победа 1720 г. при о. Гренгаме укрепила это положение. Сухопутная армия же после неудач начала кампании неоднократно громит шведов у Нарвы (1704), при деревне Лесной (1708), при Полтаве (1709).
   В 1721 г. в Ништадте был подписан мирный договор, по которому к России отходило все побережье Балтийского моря от Выборга до Риги, Лифляндия, Эстляндия, часть Финляндии и др. Россия впервые в этом договоре называется империей, простершей свои владения от Балтийского моря до Тихого океана [374 - Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР ХVIII – середины ХIХ в.". М., 1958. С. 28.].
   Победы «русского оружия» на этом не были закончены. Петр I стремился завладеть Каспийским морем и обеспечить свободное плавание российских кораблей. Поэтому был предпринят поход на Персию, в ходе которого пали Дербент и Баку, подчинились новой власти провинции Гилян и Астрабад. Народы Закавказья, страдавшие от гнета персидских и турецких феодалов, оказывали посильную поддержу новым «хозяевам». В 1723 г. персидский шах был вынужден заключить в Петербурге мирный договор, по которому к России отходило все западное и южное побережье Каспийского моря, фактически ставшего внутренним морем страны. После этого учреждается Каспийский флот, в который входили 47 небольших парусных и 38 гребных судов. Базировались они в Астрахани, Дербенте и Баку.
   Российская империя превратилась в одну из самых могущественных держав на континенте. Во многом эти успехи явились результатом великих трудов царя-полководца Петра I. Его деятельность имела своей целью обеспечение интересов страны. Во имя этого он не жалел ни себя, ни других. «Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, и при жизни еще нашей, пристыдят самые просвещенные народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и количеством твердой и громкой славы», – говорил он [375 - Военная история России. М., 2001. С. 201.].
   Беспрерывные войны с Турцией (1695–1700), Прусский поход (1711), Северная война (1700–1721), поход в Персию (1722–1723) способствовали становлению мощной армии и военно-морского флота.
   После смерти Петра I в 1725 г. лишь стараниями генерал-адмирала Ф. М. Апраксина морские силы России поддерживаются на должном уровне. Когда потребовались корабли для русско-турецкой войны 1735–1739 гг., спешно создали Азовскую флотилию, а затем оставили ее гнить на юге. Правители сменялись один за другим, им было не до флота.
   Во времена Анны Иоанновны в армии господствовала жестокая муштра и прусская система обучения. Политический режим отразился на армии. В это время были созданы два новых гвардейских полка – Измайловский и Конногвардейский, где офицерский состав состоял из немецких дворян. Эта система была названа «бироновщина», по имени Э. Бирона, фаворита императрицы. Следующая правительница России – Елизавета Петровна, дочь Петра I, вступив на престол, изгнала всех немцев с руководящих постов, и престол окружили исключительно русские вельможи. Придя к власти, она намерена была вернуть попранные немецкими «временщиками» основы правления Петра I. Считая себя идейной преемницей своего отца, Елизавета процарствовала 20 лет. Мирная и беззаботная, она вынуждена была воевать чуть ли не половину своего царствования. Никогда ранее Россия не вела такого количества войн на протяжении сравнительно небольшого исторического периода, как во второй половине XVIII в.
   Начало 40-х годов ознаменовалось войной со Швецией, которая вынашивала планы по возвращению себе завоеванной Петром I части Финляндии. Русские войска одержали победу, и по миру, заключенному в 1743 г., расширили свои владения в этом регионе.
   Российская империя приняла активное участие и в Семилетней войне, когда австрийская императрица Мария Терезия в союзе с Францией вооружилась против прусского короля Фридриха II Великого. Необходимо добавить, что Россия в этой войне, впервые в истории, имела очень призрачные цели: оснований для военных действий, участия в подобной коалиции было немного. Союзников поддержали Саксония и Англия. В 1757 г. восьмидесятитысячная русская армия двинулась в Восточную Пруссию. Несмотря на нерешительность командования, граничащую с изменой, наши войска захватили Мемель и выиграли битву при Гросс-Егерсдорфе. Путь для наступления в глубь Пруссии был открыт, но командующий армией генерал Апраксин отвел войска. Преданный суду, он вскоре умер.
   На следующий год произошло одно из крупнейших сражений войны – битва при Цорнсдорфе. Сокрушительные атаки неприятеля были отбиты мужественными русскими солдатами. Вот слова офицера, участника этой баталии, – А. Болотова: «Русские солдаты группами, маленькими кучками, расстреляв свои последние патроны, оставались твердыми, как скала, защищались до последней капли крови. Многие, насквозь проколотые, продолжали держаться на ногах и сражаться» [376 - Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР ХVIII – середины ХIХ вв… М., 1958. С. 60.].
   Битва при Цорнсдорфе показала силу русского солдата и преступную нерешительность командующего Фермора, который вскоре был заменен на П. С. Салтыкова. Новый генерал немедленно повел армию в наступление. При Кунерсдорфе в 1759 г. прусская армия под командованием короля Фридриха II была разбита и бежала с поля боя. Сам Фридрих едва не был взят в плен. Год спустя, в 1760 г., пала столица Пруссии – Берлин. До окончательной победы над врагом оставалось немного, но после смерти Елизаветы Петровны новый русский император Петр III заключает мир, возвращая центральному немецкому государству все захваченные земли. Российский самодержец не скрывал своего безграничного поклонения гением Фридриха II, при всех целовал его бюст, одевался в прусский мундир. Поэтому все завоевания, так тяжело давшиеся нашей армии, не были с выгодой использованы при подписании мирного соглашения.
   В армии вводится строжайшая дисциплина, каждый день проходят маршировки, в которых участвуют даже отвыкшие от этого пожилые чины [377 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 244.].
   Все это и многое другое вызывало ропот и возмущение, приведшие к очередному перевороту, и Петр III уступил престол своей жене Екатерине, при которой возобновляются славные победы русского оружия.
//-- 2. ПОБЕДЫ РУССКОЙ АРМИИ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ II. ВОЕННЫЙ ГЕНИЙ А. В. СУВОРОВА --//
   Царствование Екатерины II – это целая эпоха российской истории, запомнившаяся своими победами. По мнению многих историков, Екатерине были нужны громкие дела, крупные, очевидные успехи, чтобы оправдать свое воцарение и заслужить любовь подданных. Внешняя политика являлась наиболее удобным полем действия для этого. Тем более что начало правления императрицы совпало с весьма благоприятной международной обстановкой, а Россия после Семилетней войны занимала в Европе твердые позиции. «У меня лучшая армия в целом мире», – говорила Екатерина [378 - Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 311.].
   Россия должна была решить два основных вопроса во внешней политике: освобождение от подчинения Турции южнорусских земель и выход к Черному морю, воссоединение с Западной Украиной и Белоруссией, находившихся под властью Польши.
   Политическая обстановка в Польше была обострена до предела. Королевская власть не могла противостоять постоянной войне группировок внутри польского сейма. Некоторые польские дворяне обосновали в городе Бар конфедерацию с целью низложения с престола Станислава Понятовского. Положение же белорусов и украинцев в составе Польши можно было назвать очень тяжелым, оно вызвало мощное крестьянское движение. Его безжалостно подавляли барские конфедераты, против которых, по просьбе короля, были направлены русские войска. Походом руководил А. В. Суворов. Он разбил войска конфедератов и захватил крепость Краков. В 1772 г. между Пруссией, Австрией и Россией произошел первый раздел Польши. Россия получила белорусские земли, Полоцкое, Витебское, Мстиславское, Минское воеводства и часть Ливонии. После этого в течение 20 лет произошло еще два раздела этого государства, в результате чего с политической карты Европы исчезла Речь Посполитая, а в составе Российской империи появилось несколько новых губерний.
   Успехи России не могли не обеспокоить Турцию, которая стремилась к завоеванию новых территорий и возвращению ранее утраченных. Несмотря на отсутствие союзников, Османская империя готовилась к войне с «северным соседом». Все это привело к двум тяжелым войнам, когда Россия стремилась вернуть свои исконные земли Северного Причерноморья. Русская армия к этому времени значительно возросла за счет рекрутской повинности. Основной частью войска оставалась пехота, состоящая из 14 гренадерских, 58 мушкетерских полков, 9 егерских отрядов и 6 батальонов, 19 полевых батальонов и 4 гвардейских полков. Конница состояла из кирасирских, карабинерных, легкоконных, драгунских, конно-егерских и конно-гренадерских полков, а также казачьих соединений.
   Продолжала совершенствоваться артиллерия, ее численность к началу русско-турецкой войны составляла 311 орудий. Пехота и конница располагали полковой артиллерией. Что касается Балтийского флота, то он после Семилетней войны пребывал в заброшенности. Смотр, устроенный для Екатерины II, показал, что корабли нуждаются в обновлении и переоснащении, а личный состав – в переподготовке. Была создана специальная Морская комиссия, в которую вошли наиболее опытные моряки: вице-адмирал С. И. Мордвинов, И. Ф. Чернышев, контр-адмирал Г. А. Спиридов. Они руководили мероприятиями по возрождению русского флота. За 5 лет Балтийская флотилия была пополнена новыми парусными кораблями, сюда направлялись офицеры – выпускники Морского кадетского корпуса. За заслуги в деле воссоздания русского флота Г. А. Спиридову было присвоено звание вице-адмирала, а в 1768 г. адмирала.
   Русско-турецкая война началась в 1768 г., одновременно с военными действиями в Польше. Первый ее этап – до 1770 г. – ограничился обороной российских рубежей, второй характеризуется наступательными действиями двух русских армий, двигавшихся на юг, на Крым и на Молдавию. Армия Румянцева, участника Семилетней войны, разбила войско крымских татар – вассалов Турции. Затем смелой атакой на превосходящие силы противника у реки Кагул была разгромлена турецкая армия. За блестящую победу Румянцев получил титул графа Задунайского. Войска второй армии Петра Панина овладели крепостью Бендеры и захватили всю Молдавию и Валахию.
   Одновременно с наступлением сухопутных сил победоносно действовал Балтийский флот. Еще летом 1769 г. эскадра из 9 линейных кораблей и 2 фрегатов под командованием адмирала Спиридова, обогнув Западную Европу, по Атлантическому океану и Средиземному морю вышла к берегам Малой Азии, которая принадлежала Турции. 23 мая 1770 г. они встретили сильный флот противника из 16 крупных кораблей и 6 фрегатов. Спиридов первый начал бой. После сильной перестрелки турки отступили в Чесменскую бухту. В ночь на 26 июня 1770 г. в гавань, где стояли неприятельские суда, были направлены несколько начиненных взрывчатыми веществами русских кораблей, на которых находились добровольцы-смертники. К утру все было кончено. Пожар охватил всю бухту, превратил в пепел турецкий флот. «Слава Богу и честь Русскому флоту! – доносил императрице Спиридов, – весь неприятельский военный флот мы атаковали, разбили, разломали!..» [379 - Россия и Романовы. М., 1992. С. 155.]
   Чесменское сражение закончилось выдающейся победой русского флота. Путь к Константинополю был открыт. На суше к столице Османской империи подступали войска Суворова и Румянцева. Турки вынуждены были просить мира. В результате долгих переговоров в 1774 г. в Кучук-Кайнарджи был заключен мир, по которому к России отходили важные крепости – Кинбурн на берегу Черного моря, Керчь и Еникале – в восточной части Крымского полуострова, а также земли от устья Буга до устья Днепра. Граница империи на юго-востоке отодвинулась до реки Кубани. Крым был объявлен независимым от Турции, что означало его скорое включение в состав России. Была также получена контрибуция в размере 4 млн руб., закреплено право иметь военный флот на Черном море. Торговые корабли могли свободно проходить через проливы Босфор и Дарданеллы наравне с английскими и французскими судами [380 - Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР ХVIII – середины ХIХ вв… М., 1958. С. 75.].
   Этот мир стал для Османской империи страшным ударом. Особенно тяжела была потеря Крыма, который имел стратегическое значение для развития торговли, а также обороны в случае развития военного конфликта. С уходом турок в городах Крыма начался упадок, среди крымских татар появились раздоры и междоусобицы. Хан Шагин-Гирей бежал в горы, а дворцы его были разграблены. Екатерина, наблюдавшая за происходящими событиями, без колебаний двинула в Крым свои войска. Полуостров был занят без единого выстрела. 9 апреля 1783 г. было объявлено о присоединении его к России. Российская империя получила благодатный уголок природы, где можно было развивать земледелие, тысячи переселенцев осваивали новые территории. Было окончательно покончено с набегами крымских татар на южные российские губернии.
   Русские войска под командованием талантливых полководцев П. А. Румянцева, А. В. Суворова, Г. А. Спиридова нанесли тяжелейшее поражение Турции, надолго подорвали ее военно-экономическое могущество. В войне 1768–1774 гг. значительный скачок совершает военное искусство. Во многом это происходит благодаря великому русскому военачальнику П. А. Румянцеву. Свою военную карьеру он начал еще ребенком, т. к. родился в семье генерала. Первый офицерский чин получил уже в 15 лет, а в 18 был назначен командиром Воронежского пехотного полка. Принимал активное участие в Семилетней войне, проявив себя необычайно талантливым командиром, и в 1770 г. получил звание генерал-фельдмаршала. Отличился в русско-турецкой войне 1768–1774 гг.
   Он постоянно изучал тактику ведения боя противником. Сам разработал маневр, включавший в себя внезапную атаку конницы и следовавший за ней удар пехоты, что приводило к прорыву боевой линии противника. Ранее русские войска строились в большие каре, состоящие из пехотных линий, вокруг которых располагалась артиллерия, а внутри кавалерия и обозы. Такое построение лишало армию подвижности, носило оборонительный характер. Поэтому Румянцев предложил строить маленькие дивизионные каре, которые в любой момент могли свертываться в колонны и наступать. Румянцев организовал и легкие егерские батальоны, действовавшие в рассыпном строю. Войска двигались в колоннах, впереди которых были егеря. Конница размещалась между каре, в которые перестраивались походные колонны, и на флангах. Артиллерия делилась на действующую и резерв. Для Румянцева главным было понять основные боевые качества русского солдата. Все свои разработки и начинания он оформил в работе «Обряд службы», в 1770 г. принятой в качестве общеармейского устава [381 - Военная история России. М., 2001. С. 256–257.].
   Тем временем Турция активно вооружалась с целью реванша. Видя неизбежность войны, Екатерина также предприняла некоторые шаги. Она сумела заключить союз с Австрией, бывшей недавно во вражде с Россией. Была проведена тщательная подготовка армии, построены корабли для нового Черноморского флота. Первый линейный корабль был назван «Слава Екатерины». В августе 1783 г. руководителем строительства нового флота был назначен талантливый офицер, капитан 2-го ранга Ф. Ф. Ушаков, который развернул кипучую деятельность. Начиная с 1784 г. в Херсоне ежегодно спускали по одному, а то и по два крупных парусных корабля. Для комплектования экипажей сюда направлялись наиболее опытные матросы и офицеры. Новые кадры готовились также на месте, в Морском корпусе, открытом в Херсоне в 1786 г.
   Базирование Черноморского флота в Крыму давало возможность вести боевые действия на любых морских направлениях. Россия впервые получила военно-морские силы на Черном море. Несмотря на то, что война помешала выполнению намеченных задач, организация флота была практически завершена.
   Война началась высадкой турецкого десанта на Кинбурнской косе в 1787 г. К этому времени Суворов уже подготовил план по борьбе с десантными войсками противника. Известно, что во время высадки турок он находился в походной церкви и на сообщение адъютанта сказал: «Сегодня день праздничный, пусть высаживаются». Десант был полностью уничтожен на следующий день. На протяжении всей войны, да и вообще своей военной карьеры А. В. Суворов не проиграл ни одного сражения. Он обладал огромными знаниями во всех областях военного дела. Это был гениальный военачальник, полководец и удивительный человек.
   Родился он в Москве 30 ноября 1730 г. Отец не возлагал на него больших надежд, т. к. мальчик был плохо развит физически, был меньше и слабее своих сверстников. О военной карьере не приходилось и мечтать. Уже с детских лет, поклоняясь гениям Александра Македонского и Александра Невского, маленький Саша усвоил, что сила не в руках, а в разуме человека. Все раннее детство он провел в подготовке к военной жизни, закалял себя, воспитывал в себе физическую выносливость, научился скакать на лошади. В 13 лет стал вполне самостоятельным юношей, готовящимся к военной карьере. Ни в чем он не делал себе послаблений, постоянно самосовершенствовался. Поступив на действительную военную службу, добросовестно выполнял все обязанности солдата. Продолжительное пребывание Суворова в качестве низшего военного чина было делом его личного желания, он хотел детально изучить, что приходится делать солдату помимо прямых его обязанностей. Девизом Суворова на всю жизнь стало «воевать не числом, а уменьем».
   Суворов вдохновлял солдат личным примером, появляясь на самых опасных участках боя. В составлении планов сражений он не придерживался шаблонов, учитывал местность, на которой будет происходить баталия, национальные особенности противника. Все свои знания он воплотил в краткой военной инструкции «Наука побеждать». Суворов участвовал в военных действиях против поляков, турок, бунтующих башкир, но настоящей славой его покрыли подвиги во время русско-турецкой войны 1787–1791 гг. С началом компании генерал был назначен командиром небольшого корпуса. Главными же силами руководил князь Потемкин, наместник Новороссии, который действовал крайне неудачно, даже склонял Екатерину к заключению мира с Турцией [382 - Россия и Романовы. М., 1992. С. 161.].
   Суворов со своим небольшим отрядом и австрийскими союзниками разгромил огромное вражеское войско. Австрийцы считали безумием вступать в бой со столь превосходящими силами. Разгром 100-тысячной армии турок у реки Рымник был полным, они потеряли 17 тыс. человек, союзники лишь 500. В этом сражении особенно ярко проявилось полководческое искусство А. В. Суворова: точная оценка обстановки, внезапность и быстрота действий. Основу боевого порядка составляли несколько малых каре: они быстро строились, наступали, а потеря одного из них не вносила беспорядка в общее построение. Во время боя войска преодолели 20 км, их сопровождала артиллерия, что не практиковалось в то время ни одной европейской армией. За блестящую победу в этом сражении Суворов получил титул графа Рымникского и был награжден орденом святого Георгия 1-й степени.
   Столь же победоносно действовал военно-морской флот, во главе которого был поставлен адмирал Федор Федорович Ушаков – основоположник маневренной тактики парусного флота. Он не знал поражений и разгромил турецкий флот у мыса Калиакрия в 1791 г. Корабли русского адмирала вышли к Босфору и угрожали Константинополю. На суше дорогу к столице противника заслоняла мощная крепость Измаил, окруженная неприступными фортификационными сооружениями, в которой находился 35-тысячный гарнизон с двумястами орудиями. В октябре-ноябре 30-тысячное русское войско подступило к Измаилу. На 11 декабря был назначен штурм. Замысел нашего командования заключался во внезапной ночной атаке, для чего было изготовлено все необходимое, а солдаты тренировались в лагере.
   Весь день и ночь 10 декабря русская артиллерия обстреливала крепость, а после ожесточенного штурма неприступный Измаил пал. Турки потеряли более 26 тыс. человек, около 9 тыс. попали в плен. Это была одна из ярчайших побед русского оружия в ХVIII в.
   После этого 29 декабря 1791 г. в Яссах был заключен мир, в итоге которого Россия стала Черноморской державой. Но одновременно на Балтике ведется война со Швецией, которая, опираясь на свой мощный флот, мечтала захватить территории, потерянные еще в Северной войне. Но благодаря талантливым адмиралам Грейгу и позже Чичагову, реванш не удался. Наши победы при Гогланде в 1788 г. и при Роченсальме в 1789-м, а также в крупных сражениях у Ревеля и Кронштадта, не позволили королю Густаву III осуществить свои коварные замыслы.
   В 1796 г. умирает Екатерина II. Ее преемник Павел I поначалу не ведет активной внешней политики, считая, что страна не нуждается более в каких-либо завоеваниях. Но захватническая политика Франции вынуждает императора предпринять поход в Северную Италию и Швейцарию. Войсками командует уже престарелый А. В. Суворов, который благодаря своему гению и отваге русских солдат освобождает всю итальянскую территорию. После этого союзное с Австрией командование направляет армию Суворова в Швейцарию, где, не получив подкреплений, он совершает беспримерный переход через Альпы. Союз с Австрией распался, войска были отозваны в Россию. Суворов возвращается на родину героем, ему воздают почести наравне с императором.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   В ХIХ столетии Россия вступает в зените своей военной славы. Успехи внешней политики, опиравшиеся на победы русского оружия на суше и на море, высоко поднимают авторитет страны на международной арене.
   Основные цели, состоявшие в овладении выходами к Балтийскому и Черному морям, воссоединении белорусского, украинского и русского народов и многие другие были достигнуты. Русская армия, национальная по своему составу, росла и крепла в боях и сражениях во славу Отечества. В трудных и затяжных войнах она наносила поражения неприятелю [383 - Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца ХVIII века. М., 1989. С. 243.].
   Ее вели такие выдающиеся полководцы и флотоводцы, как Петр I, П. С. Салтыков, П. А. Румянцев, Г. А. Потемкин и военный гений А. В. Суворов. Высокий патриотизм российской армии стал фактором, приведшим к великим победам и славе русского оружия.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Военная история России. М., 2001.
   2. Кузнецов И. В., Лебедев В. И. История СССР ХVIII – середина ХIХ вв. М., 1958.
   3. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990.
   4. Россия и Романовы. М., 1992.
   5. Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца ХVIII в. М., 1989.

ТЕМА 48. ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ I

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Внешняя политика Павла I
   2. Внутренняя политика Павла I
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Император Павел I – своеобразная, неординарная и противоречивая фигура на русском престоле. Личность Павла до сих пор вызывает споры историков. Современники считали Павла умственно «поврежденным». Такой же точки зрения придерживалась основная масса советских историков. Большинство современных отечественных исследователей не считают Павла умственно ненормальным, находя в нем образованность, живость мысли и слова, определенное чувство юмора. Но все эти положительные качества сочетались с крайней вспыльчивостью, даже взбалмошностью. Павел очень быстро переходил от простодушного смеха к гневу, от благородных жестов к оскорблениям и унижениям окружающих. Именно спонтанность, непредсказуемость его поведения являлась самой пагубной для окружающих чертой его характера.
   Многие поступки Павла, особенно по отношению к вельможам Екатерины II, ее указам современники объясняли (так считают и современные историки) его враждебным отношением к матери, но большинство его действий только этим объяснить невозможно. Самодержавную власть Павел понимал по-своему. Его понимание самодержавной власти выражалось в его изречении: «Дворянин в России – лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Этот самодержавный произвол в конечном итоге стоил Павлу жизни. О Павле написано немного. В дореволюционной России об убитом императоре писать было не принято, советские же историки правление Павла обходили стороной.
   Несомненно, одним из самых значительных трудов о Павле I является фундаментальная работа Н. К. Шильдера. В ней детально рассмотрены аспекты внешней и внутренней политики этого государя, приведена подробная его биография [384 - Шильдер Н. К. Император Павел I: Историко-библиографический очерк. М., 1997.].
   С. М. Соловьев больше внимания уделил внешней политике Павла, отметив в особенности военные походы А. В. Суворова [385 - Соловьев С. М. Учебная книга русской истории. Сочинения: В 18 кн. Кн. 18. М., 1995. С. 482–494.].
   Напротив, В. О. Ключевский сконцентрировал свое внимание на внутренней политике Павла, в частности, на его реформах в крестьянском вопросе [386 - Ключевский В. О. Курс русской истории. В 3 кн. Ростов на/Д., 1998. С. 432–445.].
   Яркие характеристики Павла, оценка его внешности и внутренней политики содержатся в работах Н. А. Троицкого [387 - Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. М., 1994. С. 57–72.] и Р. М. Введенского [388 - Введенский Р. М. Павел I. В кн.: Великие государственные деятели России / под. ред. Киселева А. Ф. М., 1996. С. 283–298.].
   Экономические аспекты внутренней политики Павла рассмотрела в своей работе Т. М. Тимошина [389 - Тимошина Т. М. Экономическая история России. М., 2000. С. 99–101.].
   На основе этих научных изданий написана данная работа, в которой поставлены следующие задачи: исследование преобразований, проведенных в сфере внутренней политики, определение социальной направленности наиболее значимых изменений в этой сфере, причины выявления кардинальных изменений внешней политики России.
   В данной работе использовались общенаучные и специально-исторические методы исследования, главным из которых являлся метод исторической характеристики, поскольку объектом исследования является личность государственного деятеля – императора Российской империи.
   Актуальность темы очевидна. Эпоха Павла I историками изучена недостаточно, остается много разноречивых мнений, гипотез, требующих обоснования. Наконец, биографический жанр в научно-исследовательских работах всегда актуален, поскольку позволяет по-новому осветить черты характера исторического деятеля, найти причины его действий, побудительные мотивы тех или иных поступков.
   Структурно реферат состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
//-- 1. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПАВЛА I --//
   В сфере внешней политики Павел до конца 1799 г. продолжал линию Екатерины, направленную на борьбу с революционной Францией. Екатерина II за несколько дней до своей смерти подписала рескрипт о назначении А. В. Суворова командующим экспедиционной армией (в составе 60 тыс. человек), которая должна была вместе с австрийской армией в декабре 1796 г. выступить против Франции. Павел временно отложил этот поход русской армии, т. к. был занят внутригосударственными делами, в частности, собирался проводить реформу армии.
   Чтобы успокоить своих союзников, Павел разослал европейским дворам ноту, в которой свое решение объяснял необходимостью для страны мирной передышки. Вместе с тем он заверил своих союзников, что «как и покойная его родительница, остается в твердой связи с своими союзниками и чувствует нужду противиться всевозможными мерами неистовой Французской республике, угрожающей всей Европе совершенным истреблением закона, прав, имущества и благонравия» [390 - Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч., с. 482.].
   Не вступая в открытый военный конфликт с Французской республикой, Павел предоставлял убежище всем противникам революции. Так, он принял на русскую службу отряд принца Л. Конде, поселил в Петербурге герцогов Бурбонских и Энгиенского, а в декабре 1797 г. предоставил убежище самому Людовику XVIII, поселив его вместе со всем двором в Митаве и выделяя на его содержание ежегодно 200 тыс. рублей из казны.
   Летом 1798 г. Наполеон Бонапарт захватил остров Мальту, принадлежавший рыцарям святого Иоанна Иерусалимского, покровителем которых с 1797 г. стал русский император, принявший звание великого магистра. Захват французами Мальты вызвал возмущение Павла, начавшего деятельно готовиться к войне. После высадки Наполеона в Египте Турция обратилась за военной помощью к России, что ускорило военные приготовления царя.
   Осенью 1798 г. Россия в составе 2-й антифранцузской коалиции (Англия, Австрия и Турция) начала военные действия против Франции. Русская эскадра под командованием Ф. Ф. Ушакова была направлена в Средиземное море на помощь английской эскадре Г. Нельсона. В Австрию Павел отправил вспомогательный корпус генерала А. Г. Розенберга, в Швейцарию – корпус А. М. Римского-Корсакова, а в Италию, на помощь австрийцам, – 30-тысячную армию под командованием А. В. Суворова. Военные успехи последнего были впечатляющими. В апреле 1799 г. русские войска под командованием Суворова прорвали французскую оборону на реке Адда и, развивая наступление, заняли Милан и Турин. За пять недель русские войска очистили от неприятеля всю Северную Италию, пройдя с боями в общей сложности около 400 км. После побед над французами на реке Требия и у г. Нови войска Суворова открыли дорогу на Геную.
   На море осенью 1798 г. русский флот под командованием Ф. Ф. Ушакова освободил от французов Ионические острова, а летом 1799 г. русские моряки взяли Неаполь.
   Несмотря на успешные действия Суворова в Северной Италии, придворный военный совет в Вене был недоволен и обеспокоен «самовольными действиями» русского полководца. Австрийский император в специальном рескрипте на имя Суворова просил его «совершенно от всех предприятий дальних и неверных и о всяком важном предположении своем или действии предварительно доводить до его сведения» [391 - Соловьев С. М. Указ. соч., с. 487.].
   В то время когда Суворов одерживал над французами победы в Италии, те, в свою очередь, наносили поражения австрийцам в Швейцарии. Это побудило австрийское правительство обратиться к Суворову с предложением выступить в Швейцарию, чтобы соединиться там с А. М. Римским-Корсаковым. Австрийские войска, находившиеся в Швейцарии, должны были, по мере вступления в Швейцарию русских войск, уходить из страны. Однако командующий австрийской армией эрцгерцог Карл ушел из Швейцарии, не дожидаясь Суворова.
   Фактически Суворов оказался брошенным союзниками на произвол судьбы. И только беспримерный героизм русских солдат и полководческое искусство Суворова спасло русские войска от неминуемой гибели.
   Этим умело воспользовался первый консул Франции Наполеон Бонапарт. В июне 1800 г. он делает широкий жест в сторону России – освобождает без всяких условий и размена всех пленных, находившихся во Франции. Более того, Наполеон распорядился предоставить пленным новую одежду и вооружение. Наконец, добиваясь сближения с Россией, Наполеон вернул Павлу остров Мальту. Царь был тронут этими поступками Наполеона до глубины души. С Францией был заключен мир. Играя на англо-русских противоречиях, Наполеон рисовал перед Павлом перспективы раздела между двумя странами британских колониальных владений, высказывая мысль о совместном походе в Индию. «Я желаю видеть скорый и неизменный союз двух могущественных наций в мире», – писал в декабре 1800 г. первый консул Франции Наполеон Бонапарт русскому императору Павлу I" [392 - Цит по: Шильдер Н. К. Указ. соч., с. 349.].
   «Несомненно, что две великие державы, вошедшие в соглашение между собой, повлияют на остальную Европу самым положительным образом, и я готов это исполнить», – ответил Павел [393 - Там же.].
   12 (24) января Павел отправил атаману войска Донского генералу от кавалерии В. П. Орлову рескрипт, в котором предписал ему отправиться с казачьими полками в поход на Индию. «Такое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит, по мере заслуги, мое особое благоволение, приобретет богатства и торговлю и поразит неприятеля в его сердце», – говорилось в рескрипте.
   Неожиданный поворот внешней политики Павла I вызвал недоумение и раздражение в дворянских кругах. Особенно досадовали на Павла те дворяне, которые торговали с Англией. Прекращение торговых отношений с этой страной, являвшейся главным потребителем русского сырья (льна, пеньки, леса и т. д.) и хлеба, грозило русским помещикам значительным материальным ущербом, а некоторым и разорением. Заменить Англию в качестве торгового партнера Франция не могла, т. к. по уровню экономического развития отставала от нее.
   Многие российские дворяне осуждали политику сближения с революционной Францией, называя Наполеона не иначе как «исчадием революции».
   Резкое изменение внешней политики страны, без учета мнения дворянства, интересов государства в целом, явилось своего рода каплей, переполнившей чашу терпения дворянства и прежде всего столичного, в среде которого и возник заговор с целью свержения Павла и возведения на престол его старшего сына Александра.
//-- 2. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ПАВЛА I --//
   В значительной (если не в основной) степени внутренняя политика Павла в первый год царствования определялась его неприятием политики матери – Екатерины II. Павел стремился изменить все, что оставалось от прежнего, вплоть до частностей. Естественно, решить задачи внутренней и внешней политики, ограничиваясь только одним отрицанием прошлого, было невозможно.
   В основе государственной деятельности Павла лежал все тот же екатерининский принцип дворянского благополучия – «блаженство всех и каждого». Но для претворения этого принципа в жизнь, считал Павел, необходим порядок во всех структурах государства и даже в обыденной жизни. Главное средство для наведения порядка и его укрепления в дальнейшем Павел видел в тотальном контроле. Исключительно широкими полномочиями был наделен генерал-прокурор Сената, сосредоточивший в своих руках надзор за всем делопроизводством и координировавший деятельность практически всех учреждений. На местах, в губерниях, значительно расширяется сфера деятельности губернаторов, рядом с которыми находятся губернские прокуроры, подотчетные императору. Власть губернаторов поглотила и полномочия губернских дворянских собраний. Новые властные структуры возникли и на уровне уездов.
   Здесь также присутствуют чиновники, «назначенные от короны». Павел добивался централизации власти, ее персонализации сверху донизу, утверждения личной ответственности должностных лиц, усиления контроля за деятельностью всех государственных структур. С этой целью Павел начал постепенную замену коллегий на министерства, но не успел осуществить ее до конца. Этой же цели были подчинены изменения в административной сфере. Число губерний было сокращено с 50 до 41.
   Тотальный контроль распространялся на все сферы государственной (гражданской и военной) службы и частную жизнь россиян. При этом доходило до смешного, как, например, до запрещения носить очки, круглые шляпы, бакенбарды. Запрещалось в разговоре употреблять слова: гражданин, отечество, поскольку они часто использовались в государственных актах Франции и в речах ораторов в Конвенте.
   Одной из первых реформ Павла была военная. Павел, как и Петр III, благоговел перед Фридрихом Великим и считал его военную систему идеальной. В ноябре 1796 г. Павел обнародовал новые армейские уставы, которые во всему – от вооружений и военной тактики до одежды и прически – копировали прусскую военную систему. В русской армии были введены прусская литература и палочная дисциплина. Солдат готовили не столько к войне, сколько к парадам.
   Предполагалось значительно увеличить контингент наемников на русской службе, причем наемников вербовать только в Германии. Все эти нововведения вызывали недовольства среди офицеров. Недовольных военной реформой Павел изгонял из армии: так он поступил с 333 генералами и 2 260 офицерами, причем некоторых уволил в оскорбительной форме [394 - Троицкий Н. А. Указ. соч., с. 60.].
   Перед началом военной реформы Павел отменил узаконенный Екатериной II порядок записывания дворянских детей на военную службу со дня рождения. В то время, в апреле 1798 г., он распорядился исключить из военной службы всех офицеров-недворян и впредь не представлять лиц недворянского происхождения даже к младшему офицерскому чину. Собственно, и на гражданской службе возведение в дворянское достоинство, которое регламентировалось петровской «Табелью о рангах», фактически отменялось: это стало прерогативой императора.
   Радикальнее всех явился знаменитый указ Павла о трехдневной барщине 1797 г., предписывавший помещиками использовать на своих землях труд крепостных крестьян не более трех дней в неделю. И хотя указ носил рекомендательный характер, помещики на местах дружно его саботировали. Существенным облегчением для крестьян стал другой указ императора – от 18 (30) декабря 1897 г., освободивший крестьян от недоимок по уплате податей за 20 лет. Были предприняты меры, направленные на смягчение крайних форм эксплуатации и продажи крестьян без земли с молотка. Специальным указом крестьянам разрешалось вести мелкую торговлю.
   Чтобы не допустить крестьянских возмущений, повелено было в каждом крупном селе учредить запасной хлебный магазин.
   Павел собирался улучшить положение и казенных крестьян. Было обнародовано несколько сенатских указов, в которых предписывалось наделить казенных крестьян земельными участками до 15 десятин на душу мужского пола в нечерноземных губерниях и не более 8 десятин – в других [395 - Тимошина Т. М. Указ. соч. С. 101.].
   Однако это намерение Павла так и осталось на бумаге.
   Законодательство императора по крестьянскому вопросу вызвало недовольство помещиков. Особенно настраивал их против Павла царский указ от 3 (15) января 1797 г., лишавший «благородное сословие» такой привилегии, как свобода от телесных наказаний, дарованной дворянству Екатериной II в 1785 г.
   Однако нет оснований видеть в Павле противника дворян. Вероятно, он считал, что государство может нормально существовать только в условиях жесткой (справедливой, как ему казалось) авторитетной власти. В своей внутренней политике Павел опирался именно на дворянство, стремясь сплотить его вокруг себя. Именно этим можно объяснить раздачу им 600 тыс. государственных крестьян в частное владение, большей частью своим приближенным.
   Положительные черты прослеживаются в правительственных мерах экономического плана. Всячески поощряется деятельность Вольного экономического общества, главной задачей которого являлось обобщение и распространение опыта лучших, передовых для того времени помещичьих хозяйств. С этой целью учреждается школа практического земледелия. На уровне государства принимаются меры по развитию племенного животноводства, виноградарства и шелководства. Владельцы мануфактур вновь получили возможность покупать крестьян для своих предприятий. Некоторые льготы получило купечество, а также богатые крестьяне. Эти меры, несомненно, способствовали развитию новых прогрессивных явлений в экономике.
   В целом внутренняя политика Павла отличалась неустойчивостью и противоречивостью. В главном – монопольном праве владеть землей и крепостными – дворянство не было стеснено, но его благополучие стало всецело зависеть от прихоти императора. Уверенность в завтрашнем дне пропала. Потеря уверенности вызвала всеобщее недовольство среди дворян, а резкие изменения внешней политики страны явились той последней каплей, которая переполнила чашу дворянского терпения: составился заговор, который завершил эпоху дворцовых переворотов.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Император Павел I вступил на престол уже в зрелом возрасте (в 42 года), после десятилетий тщетных ожиданий. Он, по справедливому замечанию Р. М. Введенского, «был преисполнен неприятия того, что видел вокруг себя» [396 - Введенский Р. М. Указ. соч. С. 289.].
   Естественно, его первым порывом стало стремление изменить наследие предшествующего правления, правления Екатерины II. В определенной степени на это наложили отпечаток более чем холодные, если не просто враждебные отношения Павла и Екатерины – сына и матери. И все же все изменения в сфере внутренней политики объяснить только этим мотивом было бы неправильно.
   Несомненно, у Павла имелся свой взгляд на многие составляющие внутренней политики. Целью затеянных им реформ было укрепление самодержавной власти, которая в представлении Павла имела несколько своеобразный облик. Укрепляя позиции самодержавной власти, Павел фактически продолжал, только в новых исторических условиях, традиции Петра I [397 - А. Головатенко считает, что, укрепляя самодержавие, Павел продолжал традиции «отчасти и Ивана IV» (Головатенко А. История России: спорные проблемы. М., 1994. С. 113.)].
   Павел считал, что перед лицом монарха все сословия одинаково бесправны. Это казалось ему лучшим решением проблемы взаимоотношений с подданными. Павел, в отличие от своей матери, в меньшей степени находился под влиянием своих фаворитов. В ряде его указов прослеживаются вполне здравые и для того времени прогрессивные моменты. Так, несмотря на то, что указ об ограничении барщинных работ крепостных крестьян тремя днями носил рекомендательный характер, он имел несомненную положительную сторону – впервые в российском законодательстве появилась норма, регламентировавшая повинности крепостных крестьян. В то же время военную реформу иначе как архаизмом назвать нельзя. Слепо копируя закостенелую прусскую систему, Павел своей реформой отбрасывал русскую армию на полвека назад.
   Отмена дворянских привилегий вовсе не означает, что политика Павла была антидворянской, очевидно, он стремился ограничить произвол дворянства ради собственного произвола.
   Сочетание здравого смысла и сумасбродства присущи и внешней политике Павла I. В сочетании с политикой внутренней произвол Павла стал невыносим для русского дворянства.
   Интересно отметить, что движущей силой заговора против Павла, как и в предыдущих государственных переворотах, явилась гвардия, олицетворявшая все и, прежде всего, столичное дворянство. Тем самым дворянство еще раз показало свою силу и необходимость соблюдения в первую очередь интересов дворянского сословия, являвшегося господствовавшим классом страны и опорой престола.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Введенский Р. М. Павел I. Великие государственные деятели России: Учебное пособие / под. ред. Киселева А. Ф. М.: ВЛАДОС, 1996.
   2. Головатенко А. Т. История России: спорные проблемы. Пособие для поступающих. Изд. 2-е. М.: Школа-Пресс, 1994.
   3. Ключевский В. О. Курс русской истории. В 3 кн. Кн. 3. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.
   4. Соловьев С. М. Учебная книга русской истории. Сочинения: В 18 кн. Отв. ред. И. Д. Ковальченко. М.: Мысль, 1995.
   5. Тимошина Т. М. Экономическая история России: Учебное пособие / под. ред. Чепурина М. Н. Изд. 5-е. М.: Филинъ, 2000.
   6. Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. М.: Высшая школа, 1994.
   7. Шильдер Н. К. Император Павел I. Историко-библиографический очерк. М.: ТЕРРА, 1997.

РАЗДЕЛ II. РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в

ТЕМА 49. РОССИЯ В НАЧАЛЕ XIX в

//-- ПЛАН --//
   1. Территория, население
   2. Города и села
   3. Сословия и классы
   4. Внутренняя политика
   5. Внешняя политика
   Список литературы
//-- 1. ТЕРРИТОРИЯ, НАСЕЛЕНИЕ --//
   К началу XIX в. Россия представляла собой огромную континентальную страну, занимавшую обширную площадь Восточной Европы, Северной Азии и часть Северной Америки (Аляску и Алеутские острова). За первую половину XIX в. ее территория увеличилась с 16 до 18 млн кв. км за счет присоединения Финляндии, Царства Польского, Бессарабии, Кавказа, Закавказья и Казахстана. По данным 1-й ревизии (1719), в России насчитывалось 15,6 млн человек обоего пола, по 5-й (1795) – 37,4 млн, а по 10-й (1857) – 59,3 млн (без Финляндии и Царства Польского). Естественный прирост населения в первой половине XIX в. составлял около 1 % в год, а средняя продолжительность жизни – 27,3 года, что вообще было характерно, как показывают зарубежные демографические расчеты, для «стран доиндустриальной Европы».
   Низкие показатели продолжительности жизни обусловливались высокой детской смертностью и периодическими эпидемиями. Более 9/10 населения России проживало в сельской местности. По переписи 1811 г., городское население насчитывало 2 765 тыс. человек, а по переписи 1863 г. – 6 105 тыс., т. е. за полвека оно увеличилось в 2,2 раза, но удельный вес его по отношению ко всему населению возрос за это время незначительно – с 6,5 до 8 %.
//-- 2. ГОРОДА И СЕЛА --//
   Численность городов в России за полвека возросла с 630 до 1032. Однако среди них преобладали небольшие города: в начале XIX в. из 630 городов 500 насчитывали менее 5 тыс. каждый и только 19 – свыше 20 тыс. жителей. Такое соотношение между мелкими и крупными городами практически сохранялось и к началу 60-х гг. XIX в. Самыми крупными городами являлись обе столицы – Петербург и Москва. Численность Петербурга за первую половину XIX в. возросла с 336 до 540 тыс., а Москвы – с 275 до 462 тыс. человек.
   Многие города представляли собой фактически большие села, жители которых занимались земледелием на отведенных городам землях, отчасти торговлей и мелкими промыслами. В это время официальное разделение поселений на города и села производилось по административному признаку. Поэтому было немало крупных торгово-промышленных селений, которые по характеру занятий жителей и даже по внешнему виду были настоящими городами (как, например, крупное фабричное село Иваново, которое по числу жителей превосходило даже губернский город Владимир).
   Такими промышленными селами были Павлово, Кимры, Городец, Вичуга, Мстера. Однако они продолжали оставаться на положении сел, ибо в большинстве своем принадлежали крупным помещикам-магнатам – Шереметевым, Паниным, Голицыным, Юсуповым, Воронцовым. Право помещиков на владение такими селами тормозило процесс городообразования. Так, село Иваново получило статус города лишь в 1871 г., когда оно окончательно освободилось от всех своих обязательств по отношению к его бывшему владельцу графу Шереметеву.
   В административном отношении европейская часть России делилась на 47 губерний и 5 областей (Астраханская, Таврическая, Кавказская, земля Войска Донского и земля Войска Черноморского). В дальнейшем численность губерний увеличилась за счет деления некоторых из них и присоединения новых территорий. Области Астраханская и Таврическая получили статус губерний. Сибирь по административному делению 1822 г. была разделена на Тобольскую, Томскую, Омскую, Иркутскую, Енисейскую губернии и Якутскую область. В 50-х гг. XIX в. образованы еще Камчатская, Забайкальская, Приморская и Амурская области.
   К середине XIX в. вся Россия состояла из 69 губерний и областей, каждая из которых подразделялась на уезды (на Украине и в Белоруссии – поветы). В среднем на губернию приходилось по 10–12 уездов. Каждый уезд состоял из двух станов во главе со становыми приставами. Некоторые группы губерний были объединены в генерал-губернаторства и наместничества.
   В европейской части России в генерал-губернаторства были объединены три литовские (Виленская, Ковенская и Гродненская) губернии с центром в Вильне и три – Правобережной Украины (Киевская, Подольская и Волынская) с центром в Киеве. Закавказские губернии составляли Кавказское наместничество. Генерал-губернаторство Сибири в 1822 г. было разделено на два – Восточно-Сибирское с центром в Иркутске и Западно-Сибирское с центром в Тобольске. Статус генерал-губернаторств имели столичные губернии – Московская и Петербургская. На юге России в начале XIX в. были образованы 5 градоначальств (административно-территориальные единицы, включавшие города и прилегающие к ним территории) – в Одессе, Таганроге, Феодосии, Керчи, Измаиле. Они выделялись из губерний и подчинялись непосредственно Министерству внутренних дел, управлялись градоначальниками с правами губернатора.
//-- 3. СОСЛОВИЯ И КЛАССЫ --//
   Для феодального общества характерно деление его на сословия – социальные группы, обладающие разными правами и обязанностями, закрепленными обычаями или законами и, как правило, передающимися по наследству.
   Сословный строй России первой половины XIX в. получил свое оформление, как уже было сказано ранее, еще в начале XVIII в., когда окончательно утвердилось и деление населения на привилегированные и податные сословия.
   Высшим привилегированным сословием являлось дворянство. В законе говорилось: «Дворянство – ограда престола, важнейшее орудие правительства. Для него отверсты в отечестве нашем все пути чести и заслуг». Дворянство состояло из двух категорий – «дворянства потомственного» и «дворянства личного». Потомственное дворянство передавалось по наследству и приобреталось «по рождению» (по происхождению), «по выслуге» (начиная с 8-гo класса по «Табели о рангах» Петра I), «монаршей милостью» (царским пожалованием за какие-либо заслуги) и «пожалованием российского ордена» (дававшим право на получение дворянского достоинства). Статус российского потомственного дворянства получили (точнее, сохранили) дворяне присоединенных к России Финляндии, Польши, Закавказья. Личное дворянство приобреталось путем выслуги с 12-го ранга на гражданской и 14-го – на военной службе.
   Потомственные дворяне обладали исключительным правом владения крепостными крестьянами, неприкосновенностью дворянского достоинства, освобождением от обязательной службы, от подушной подати и прочих повинностей (натуральных и денежных), освобождением от телесных наказаний («телесное наказание да не коснется благородного»), преимуществом при чинопроизводстве, при получении образования (причем в специальных для дворян закрытых учебных заведениях), монопольным правом на наиболее доходные промышленные производства (например, монополия на винокурение), правом иметь свои дворянские корпоративные учреждения (уездные и губернские дворянские выборные органы), наконец, правом поступать на службу к союзным с Россией гоcударствам, получать ордена, свободный выезд за границу.
   Личные дворяне обладали привилегиями дворян потомственных, кроме права владения крепостными крестьянами. Петровская «Табель о рангах», дававшая возможность приобретать потомственное или личное дворянство путем выслуги, способствовала притоку в дворянство представителей других сословий. К 1825 г. таких дворян в составе российского дворянства было уже 54 %.
   Личные дворяне жили в основном за счет жалованья за военную и гражданскую службу. Этими же источниками дохода пользовались многие потомственные дворяне, среди которых не все были помещиками. По данным ревизии 1833 г., из 127 тыс. семей потомственных дворян крепостными крестьянами владели 109 тыс. Большинство их (76 тыс., или 70 % к поместному дворянству) относилось к числу мелкопоместных, т. е. владевших каждый менее 21 д. м. п. крестьян. Крупных помещиков, владевших каждый свыше 1 тыс. д. м. п., насчитывалось 3,7 тыс. (или 3 %), но у них находилось в общей сложности 5 120 тыс. д. м. п. крепостных крестьян, т. е. более половины их общего числа. Среди этих помещиков выделялись такие крупные магнаты, как Шереметевы, Юсуповы, Воронцовы, Гагарины, Голицыны, владевшие каждый десятками тысяч крепостных крестьян и сотнями тысяч десятин земли. К середине XIX в. во всей Российской империи (включая Польшу, Финляндию и Закавказье) числилось 887 тыс. дворян обоего пола, из них 610 тыс. потомственных и 277 тыс. личных.
   Привилегированным сословием являлось духовенство, освобожденное от всех податей, рекрутской повинности и от телесных наказаний.
   При Петре I оформился сословный статус купечества, которое первоначально состояло из двух гильдий, а с 1775 г. – трех гильдий. Купечество освобождалось от подушной подати (вместо нее платило в казну гильдейский взнос в размере 1 % с объявленного им капитала) и телесных наказаний, а купцы 1-й и 2-й гильдий также освобождались и от рекрутчины. Сословный статус купца всецело зависел от его имущественного состояния: в случае разорения и банкротства он утрачивал свой статус. По данным Министерства финансов, численность купцов за 1801–1851 гг. возросла со 125 до 180 тыс. д. м. п.
   В 1832 г. была образована новая привилегированная сословная категория – почетные граждане двух степеней (потомственных и личных), которым предоставлялись привилегии: освобождение от рекрутчины, телесных наказаний, от подушной подати и других государственных повинностей. В категорию почетных граждан, чье звание передавалось по наследству, попадали купцы первой гильдии, ученые, художники, дети личных дворян и духовенства, имевшего образовательный ценз. В личные почетные граждане попадали чиновники до 12-го ранга и дети духовенства, не имевшего образовательного ценза.
   Основную массу непривилегированных (податных) сословий составляли крестьяне трех основных категорий: государственные (или казенные), владельческие (помещичьи) и удельные (принадлежавшие царской фамилии). Помещичьи крестьяне были самой многочисленной категорией. Перед отменой крепостного права их насчитывалось 23,1 млн человек обоего пола, в том числе 1 467 тыс. дворовых и 543 тыс. приписанных к частным заводам и фабрикам. Удельный вес крепостных крестьян составлял в то время 37 % ко всему населению империи.
   Основная масса крепостных крестьян проживала в центральных губерниях, а также в Литве, Белоруссии и на Украине, где они составляли от 50 до 70 % населения. Совсем не было крепостных крестьян в Архангельской губернии, а в Сибири их насчитывалось всего 4,3 тыс. человек, в основном дворовых. Крепостные крестьяне фактически находились в полной зависимости от владельцев, которые могли сдавать их без очереди в рекруты, ссылать в Сибирь, наказывать («без увечья»), отнимать у них все их достояние, а самих крестьян продавать, дарить, закладывать в кредитные учреждения, передавать по наследству. Словом, крепостное право в России превратилось в вещное право и достигло такого развития, что мало чем отличалось от рабства.
   Положение государственных крестьян было несколько лучше, чем помещичьих. Они принадлежали казне и назывались «свободными сельскими обывателями». В составе государственных крестьян находились и однодворцы – потомки служилых людей, размещенных главным образом в Курской, Орловской и Воронежской губерниях, где находились охраняемые ими засечные черты. Уже при Петре I на них наложили подушную подать и заставляли отбывать рекрутскую повинность, а при Николае I у них отобрали принадлежавшие им 23 тыс. д. м. п. крепостных крестьян, но своими земельными участками они продолжали владеть на правах собственности. Всех категорий государственных крестьян по 10-й ревизии (1857) насчитывалось около 19 млн человек обоего пола.
   Основная масса государственных крестьян была сосредоточена в северных и центральных губерниях России, на Левобережной и Степной Украине, в Поволжье и Приуралье. Помимо подушной подати, государственные крестьяне платили еще и денежный оброк в казну. Ранее их могли путем «пожалований» перевести в разряд помещичьих. Александр I хотя и прекратил с 1801 г. практику раздачи казенных крестьян в частные руки, но не оградил от других форм закрепощения: перевода в военные поселяне, передачи в удельное ведомство. В Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине сотни тысяч государственных крестьян были сданы в аренду. Арендаторы широко практиковали в своих имениях барщину и эксплуатировали этих крестьян не менее жестоко, чем помещики своих крепостных.
   «Промежуточное» положение между государственными и владельческими занимали удельные крестьяне. Это бывшие дворцовые крестьяне, которые с 1797 г. получили название удельных, когда был создан для управления ими Департамент уделов. С 1800 по 1858 г. численность удельных крестьян возросла с 467 тыс. до 838 тыс. д. м. п. «Удельные крестьяне, – говорилось в законе, – находятся в том же отношении к императорской фамилии, как помещичьи к помещикам». Помимо уплаты подушной подати, отбывания рекрутчины и других государственных повинностей, удельные крестьяне платили также оброк в пользу императорской фамилии за предоставленные им в пользование наделы.
   Другим податным сословием были мещане – лично свободное (бывшее посадское) население городов, обязанное платить подушную подать, отбывать рекрутчину и прочие денежные и натуральные повинности. Сам термин «мещане» официально был принят в 1775 г. и произошел от польского слова «място» (город). В 1811 г. мещан числилось 703 тыс., а в 1858 г. – 1890 тыс. обоего пола. Не все принадлежавшие к этому сословию жили в городе. Выкупившиеся на волю крестьяне, желавшие перейти в сословие мещан, обязывались приписаться к какому-либо уездному городу, но обычно они продолжали проживать в своем прежнем селении.
   Существенное место в социально-сословной структуре населения России занимали казачество и разночинцы. Казачество составляло военизированную категорию, в которой все мужское население в возрасте с 18 до 50 лет считалось военнообязанным, составляя иррегулярную конницу. Несение военной службы освобождало казачество от рекрутчины, подушной подати и других повинностей. По закону каждая «ревизская душа» (м. п.) получала надел в размере 30 десятин. Однако эта норма, особенно в старых, более густо заселенных казачьих округах, не соблюдалась. В первой половине XIX в. казачество состояло из Донского, Черноморского, Терского, Оренбургского, Уральского и Сибирского войсковых округов.
   Термин «разночинец» появился в начале XVIII в. Тогда к таковым относили «разных чинов» людей, составляющих особую служилую группу населения, лично свободную, но не принадлежавшую ни к податным, ни к привилегированным сословиям. В первой половине XIX в. разночинец – это в первую очередь образованный интеллигент, выходец из мещанства, духовенства, деятель науки, литературы и искусства. К середине XIX в. разночинцев в России насчитывалось 24 тыс. человек м. п. Отметим, что не все разночинцы – «деятели передового общественного движения». Подавляющая их часть верно служила престолу.
//-- 4. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА --//
   В результате дворцового переворота 12 марта 1801 г. на российский престол вступил старший сын Павла I Александр I (1801–1825). В изданном в тот же день манифесте он объявил о своей приверженности политическому курсу Екатерины II. Александр I начал с того, что восстановил отмененные Павлом «Жалованные грамоты» 1785 г. дворянству и городам, освободил дворянство и духовенство от телесных наказаний, введенных Павлом. Была упразднена наводившая ужас Тайная экспедиция и освобождены содержавшиеся в Петропавловской крепости узники, возвращены из ссылки 12 тыс. опальных и репрессированных Павлом чиновников и военных. Были отменены и другие раздражавшие дворянство павловские указы и распоряжения.
   Перед Александром I стояли задачи не только устранения последствий тирании Павла I, но и усовершенствования государственного строя России в новой исторической обстановке, когда всем европейским монархам приходилось считаться с ростом прогрессивных сил, проводить гибкую политику либеральных уступок и даже преобразований. Для проведения этого курса Александр I приблизил к себе друзей своей юности – европейски образованных представителей молодого поколения родовитой знати – Павла Строганова, его двоюродного брата Николая Новосильцева, Виктора Кочубея и Адама Чарторыйского. Они составили в 1801 г. «Негласный комитет», который не имел статуса государственного учреждения, но в первые годы царствования Александра оказывал большое влияние на его политику. В 1801–1811 гг. был проведен ряд мер, направленных на решение крестьянского вопроса, преобразование системы просвещения и реорганизацию органов центрального управления.
   В 1801 г. было заявлено о прекращении раздачи казенных крестьян в частные руки. 20 февраля 1803 г. издан указ о вольных хлебопашцах, который предусматривал освобождение крепостных крестьян с землей за выкуп, целыми селениями или отдельными семействами, по обоюдной их договоренности с помещиками. До конца царствования Александра I было отпущено по этому указу 47 тыс. душ м. п., всего же за время действия указа (до 1858 г.) выкупилось 152 тыс. душ м. п. Был принят ряд мер по ограничению произвола помещиков: указы 1808–1809 гг. запрещали продавать крестьян на ярмарках, давать объявления в газетах о продаже дворовых, отменялось право помещиков ссылать по своей прихоти крепостных в Сибирь.
   Ряд либеральных преобразований был проведен в сфере просвещения и печати. В 1803 г. было издано новое положение об устройстве учебных заведений. В основу системы образования положены принципы бессословности учебных заведений (за исключением военных), бесплатности обучения на низших ступенях. Все учебные заведения разделялись на 4 ступени: одноклассные приходские училища, уездные училища с трехклассным обучением, гимназии и университеты. Помимо существовавшего с 1755 г. Московского университета, в 1802–1804 гг. были открыты Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский. В 1804 г. в Петербурге основан Главный педагогический институт, преобразованный в 1819 г. в университет. В 1811 г. открыт Царскосельский лицей.
   Образованы шесть учебных округов, возглавляемых попечителями.
   Однако попечителям принадлежал лишь общий надзор за учебными заведениями во вверенных им округах. Всеми делами в учебном округе ведал университет. Университетский устав 1804 г. предоставлял университетам значительную автономию: выборность ректора и профессуры, собственный суд, невмешательство административных властей и полиции в дела университетов. В 1804 г. издан первый «Устав о цензуре», весьма либерального характера. Цензорам рекомендовалось руководствоваться «благоразумным снисхождением для сочинителя и не быть придирчивым». Авторы и редакторы получали право обжаловать их действия в Главном правлении училищ.
   В 1802–1811 гг. проведена министерская реформа. Старые петровские коллегии заменили министерства – новая форма высшей исполнительной власти, где дела по каждому ведомству решались единолично министром, ответственным только перед императором. В 1802 г. учреждено восемь министерств. Однако их структура и функции еще не были четко установлены. Они были подробно определены в «Общем учреждении министерств» 1811 г., по которому число министерств увеличивалось до 12. Созданная при Александре I министерская система с некоторыми изменениями просуществовала до 1917 г.
   С 1807 г. на арену политической жизни страны выдвигается М. М. Сперанский (1772–1839). Выходец из семьи бедного сельского священника Владимирской губернии, Сперанский благодаря своему выдающемуся уму, энергии и необычайной работоспособности быстро сделал карьеру государственного деятеля. В 1808 г. Александр I поручил ему разработать план государственного преобразования России. В октябре 1809 г. проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. Проект содержал стройную систему центральных и местных учреждений на основе «разделения властей» – законодательной, исполнительной и судебной – при независимости судебной власти и ответственности исполнительной власти перед законодательной.
   Предусматривалась выборность распорядительных и исполнительных органов власти четырех степеней на уровне волости, уезда, губернии и империи. Но участие в управлении, согласно проекту, предоставлялось лишь лицам, обладавшим определенным имущественным цензом. Высшим законодательным органом являлась Государственная дума, а на местах – губернские, окружные и волостные думы. Высшую исполнительную власть осуществляли министерства, на местах – губернские, окружные и волостные управления. Высшим судебным органом империи объявлялся Сенат, которому подчинялись губернские и окружные суды. Высшим органом, призванным объединить деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, являлся Государственный совет. Он призван был служить связующим звеном между императором и высшими законодательными, исполнительными и судебными органами власти.
   Ни один законопроект не мог получить силы закона, если он не прошел обсуждения в Государственном совете с последующим утверждением императором. Таким образом, система органов власти в проекте Сперанского нисколько не нарушала прерогатив императора как самодержавного монарха. Сенат, министры и члены Государственного совета не избирались, а назначались императором.
   Александр I признал проект Сперанского «удовлетворительным и полезным». Однако проект встретил упорное противодействие сенаторов, министров и других высших сановников, считавших его слишком «опасным». Александр I пошел навстречу их требованиям, и проект был отклонен. Единственное, что воплотилось в жизнь из плана Сперанского, это учреждение 1 января 1810 г. Государственного совета как законосовещательного органа при императоре, в который вошли все министры, а также лица из высших сановников, назначаемых императором.
   Преобразовательная деятельность Сперанского вызвала недовольство в высших дворянских кругах. Вокруг него плелись интриги. В середине марта 1812 г. последовала опала и ссылка Сперанского – сначала в Нижний Новгород, а затем, по новому доносу, в Пермь. В 1816 г. Сперанский был «прощен», назначен сначала пензенским губернатором, затем генерал-губернатором Сибири, где он провел административную реформу. В 1821 г. Сперанского возвратили в Петербург, ввели в состав Государственного совета. Однако Александр I держал этого выдающегося государственного деятеля на второстепенных постах.
//-- 5. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА --//
   К началу XIX в. определились два основных направления во внешней политике России: ближневосточное – стремление укрепить свои позиции в Закавказье, на Черном море и на Балканах, и европейское – участие в коалиционных войнах 1805–1807 гг. против наполеоновской Франции.
   Став императором, Александр I прежде всего восстановил отношения с Англией, нарушенные Павлом I. Он отменил его приготовления к войне с Англией и вернул из похода в Индию посланный Павлом казачий отряд атамана М. И. Платова. Нормализация отношений с Англией и Францией позволила России активизировать свою политику в районе Кавказа и Закавказья. Обстановка здесь обострилась в 90-х гг. XVIII в., когда Иран предпринял активную экспансию в Грузию. Грузинский царь Георгий XII неоднократно обращался к России с просьбой о покровительстве. 12 сентября 1801 г. был издан манифест Александра I о присоединении Восточной Грузии (Картлии и Кахетии) к России.
   Царствовавшая грузинская династия лишилась престола, а управление Восточной Грузией переходило к наместнику русского царя. В 1803–1804 гг. на тех же условиях в состав России вошли княжества Мингрелия, Гурия и Имеретия, составлявшие Западную Грузию. Вхождение Грузии в состав России хотя и было связано с потерей ею государственности, но положило конец кровопролитным междоусобицам в этой стране, а главное – обезопасило ее от внешней агрессии, угрожавшей грузинскому народу физическим истреблением, а также способствовало дальнейшему развитию экономических и культурных связей с Россией. Для России присоединение Грузии означало приобретение важной в стратегическом отношении территории для укрепления своих позиций на Кавказе и в Закавказье.
   Большое стратегическое и экономическое значение имело завершение к 1814 г. строительства Военно-Грузинской дороги, связавшей Владикавказ с Тифлисом. Присоединение Грузии столкнуло Россию с Ираном, претендовавшим на эту территорию, что привело к войне между ними, начавшейся в 1804 г. Уже в 1804–1806 гг. значительная часть ханств Северного Азербайджана была занята русскими войсками. По заключенному в октябре 1813 г. Гюлистанскому миру Иран признал присоединение к России этих ханств.
   В 1806 г. началась война России с Турцией. Поводом к войне послужило смещение турецким султаном со своих постов правителей Молдавии и Валахии, что явилось нарушением прежних договоров между Россией и Османской империей, а также закрытие черноморских проливов для российских судов. В октябре 1806 г. русские войска заняли Молдавию и Валахию, а в 1807 г. эскадра Д. Н. Сенявина в двух сражениях разгромила турецкий флот. Но особенных успехов русские войска достигли после назначения в марте 1811 г. главнокомандующим действующей армии М. И. Кутузова. В том же году он нанес сокрушительное поражение турецкой армии, оборонявшей крепость Рущук, а затем последовательными ударами разгромил основные силы турок по левому берегу Дуная. 16 (28) мая 1812 г. в Бухаресте был подписан мирный договор, по которому к России отходила Бессарабия, за исключением ее южной части. Была предоставлена автономия Сербии, расширена автономия Молдавии и Валахии.
   В 1803–1805 гг. международная обстановка в Европе резко обострилась. Началась полоса наполеоновских войн, в которые были вовлечены многие европейские страны, в том числе и Россия. В то время в Европе основные противоречия были между Англией и Францией. В мае 1803 г. Наполеон объявил войну Англии и, готовясь к вторжению на Британские острова, приступил к созданию грандиозного военного лагеря на берегу Ла-Манша. Британский кабинет предпринял энергичные усилия, чтобы создать коалицию против Франции.
   В апреле 1805 г. была заключена англо-русская конвенция, согласно которой Россия обязалась выставить 180 тыс. солдат, а Англия выплатить ей субсидию в 2,25 млн фунтов стерлингов. К конвенции присоединились Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство. Однако против Наполеона были направлены лишь русские и австрийские войска общей численностью в 430 тыс. человек. После ряда поражений австрийских войск командующим объединенной русско-австрийской армией был назначен М. И. Кутузов. Он предлагал отойти на восток и собрать достаточные силы для ведения дальнейших военных действий. Но Александр I и австрийский император Франц I настояли на генеральном сражении. Оно произошло 20 ноября (2 декабря) 1805 г. на неудачно избранной для русско-австрийских войск позиции при Аустерлице (близ Вены) и закончилось блестящей победой Наполеона. После этого сражения антинаполеоновская коалиция распалась.
   Агрессия Наполеона в Центральной Европе, угроза захвата им Пруссии вызвали создание против него новой коалиции в составе России, Пруссии, Англии и Швеции. Однако в войне участвовали лишь прусские и российские войска. В происшедших в один и тот же день 6 октября 1806 г. сражениях при Иене и Ауэрштедте прусские армии подверглись сокрушительному разгрому. Почти вся Пруссия была оккупирована французскими войсками. Прусский король Фридрих Вильгельм I бежал к границам России.
   Русской армии пришлось одной в течение 7 месяцев вести борьбу против превосходящих сил французов. В ходе ряда кровопролитных сражений русская армия была оттеснена к Неману, но французы понесли столь значительные потери, что Наполеон не решился вступить в пределы России и предложил Александру I мир. Мир (и военный союз) был заключен 25 июня (7 июля) 1807 г. в Тильзите. Хотя Россия и не понесла никаких территориальных потерь, условия Тильзитского мира были для нее очень тяжелыми. Союз с Францией втягивал Россию в фарватер политики Наполеона. По условиям договора Россия должна была присоединиться к континентальной блокаде, направленной против Англии. Это наносило существенный ущерб экономике России, поскольку Англия была ее главным торговым партнером.
   Созданное в 1808 г. Наполеоном зависимое от него Герцогство Варшавское было превращено им в стратегический плацдарм для нападения в 1812 г. на Россию.
   Условия Тильзитского мира вызвали сильное недовольство в различных кругах русского общества.
   Заключенный в Тильзите русско-французский договор о наступательном и оборонительном союзе обязывал Россию выступить против враждебных Наполеону стран и их союзников. Вместе с тем российское правительство использовало его и для территориальных приобретений. В феврале 1808 г. началась война России со Швецией. Поводом к ней послужил отказ шведского короля разорвать отношения с Англией и присоединиться к континентальной блокаде. Швеция потерпела поражение. В октябре 1809 г. был заключен Фридрихсгамский мир, по условиям которого к России отходили Финляндия и Аландские острова. В составе России Финляндия получила широкую автономию: статус Великого княжества Финляндского, с выборным сеймом, своей конституцией, денежной и таможенной системой. Великим князем Финляндским был провозглашен российский император, но от его имени Финляндией управлял наместник.
   Наполеон потребовал также от России выполнения союзнических обязательств в начавшейся в 1809 г. войне Франции с Австрией. Однако командованию русских соединений, направленных против австрийских войск, было дано негласное распоряжение Александра I уклоняться от столкновений с ними.
   Тильзитский мир был временной передышкой перед новым, еще более опасным военным конфликтом с Францией. В 1810 г. Наполеон открыто заявил о своем стремлении к мировому господству, а также о том, что на пути к нему стоит Россия. В России осознавали грозившую опасность. С обеих сторон начались интенсивные приготовления к предстоящей войне. Создав громадную, хорошо вооруженную и экипированную армию, Наполеон стремился также сколотить и широкую антирусскую коалицию. Но ему удалось лишь заключить в феврале – марте 1812 г. тайные союзы с Австрией и Пруссией. Этим странам были обещаны территориальные приобретения за счет российских владений. Попытки Наполеона создать угрозу России на ее северном и южном флангах – со стороны Швеции и Турции – не увенчались успехом: в апреле 1812 г. Россия заключила секретный союз со Швецией, а через месяц подписала мирный договор с Турцией.
   В ночь на 12 (24) июня 1812 г. «Великая армия» Наполеона четырьмя потоками вторглась в пределы России. Центральная группа во главе с Наполеоном двигалась на Ковно и Вильну, специально выделенные корпуса действовали: слева в направлении Рига – Петербург, справа на Гродно – Несвиж, а на киевском направлении наступали два корпуса австрийского генерала К. Шварценберга. Против армии Наполеона было выставлено 280 тыс. солдат четырех армий и одного корпуса, рассредоточенных по 600-верстному пространству вдоль западных границ: 1-я армия М. Б. Барклая де Толли (120 тыс.) – в районе Вильны, 2-я армия П. И. Багратиона (50 тыс.) – у Белостока; под Ригой корпус П. Х. Витгенштейна (38 тыс.) прикрывал направление на Петербург; 3-я армия А. П. Тормасова (44 тыс.) и Дунайская П. В. Чичагова (58 тыс.) прикрывали юго-западные границы и вступили в действие уже в конце войны.
   Расчет Наполеона сводился к тому, чтобы, пользуясь численным превосходством своих войск, разбить рассредоточенные русские армии поодиночке в нескольких решающих сражениях у западных границ России. У русского командования в создавшихся условиях было одно верное решение – избежать столкновения с противником, отвести и объединить главные 1-ю и 2-ю армии, подтянуть резервы и тем самым подготовиться к контрнаступлению. Русские армии вынуждены были отступать. 22 июля, после тяжелых арьергардных боев, армии Барклая де Толли и Багратиона соединились в Смоленске. 4–6 августа произошло сражение за Смоленск. Ценой больших потерь французы заняли сожженный и разрушенный город.
   Наполеон предполагал завершить кампанию 1812 г. в Смоленске и через пленного русского генерала П. А. Тучкова отправил Александру I письмо с предложением мира. Ответа не последовало. Наполеон принял решение наступать на Москву, овладеть ею и продиктовать Александру I свои условия мира. 8 августа под давлением общественного мнения Александр I подписал приказ о создании единого командования всеми действующими русскими армиями и о назначении главнокомандующим М. И. Кутузова. 17 августа Кутузов прибыл в действующую армию. Для генерального сражения он избрал позицию в 120 верстах к западу от Москвы у с. Бородино.
   Перед сражением русская армия насчитывала 154,5 тыс. человек (в том числе 11 тыс. казаков и 28,5 тыс. ополченцев) и 640 орудий, французская – 134 тыс. человек и 587 орудий. Сражение началось в половине шестого утра отвлекающей атакой французской дивизии на Бородино. Через час был нанесен главный удар Наполеона на левый фланг – Багратионовы флеши (полевые укрепления). Цель Наполеона состояла том, чтобы прорвать их, зайти в тыл русской армии и заставить ее сражаться перевернутым фронтом. Несмотря на яростные атаки французов на левый русский фланг, выполнить свой замысел Наполеону не удалось. Он смог лишь оттеснить оборонявших флеши, установить там орудия и начать обстрел центра русских войск – Курганную батарею генерала Н. Н. Раевского.
   В 2 часа дня по приказу Кутузова в тыл французских войск была направлена конница М. И. Платова и Ф. П. Уварова. Хотя ее рейд не достиг предполагаемой цели (разгрома тылов французской армии), но на два часа приостановил атаки французов на русский центр, что дало возможность Кутузову подтянуть резервы и перегруппироваться.
   К 4 часам редут Раевского был захвачен французской конницей. К вечеру Кутузов приказал своим войскам отойти на новую линию обороны. Сгустились сумерки, пошел мелкий дождь. Наполеон прекратил атаки и отвел свои войска на исходные позиции, ограничившись артиллерийской канонадой. В Бородинском сражении потери французов составили 28 тыс. человек, русских – 46,5 тыс. Однако цель Наполеона – разгром русской армии – не была достигнута. Понесенные потери и задержки с прибытием обещанных резервов не позволили Кутузову дать новое сражение. Он отдал приказ своим войскам об отступлении к Москве.
   1 сентября в деревне Фили, в трех верстах от Москвы, был собран военный совет. Кутузов поставил на обсуждение вопрос: «Ожидать ли нападения на невыгодной позиции или уступить неприятелю Москву?» Мнения разделились. Кутузов отдал приказ оставить Москву, чтобы сохранить армию.
   На следующий день французская армия вступила в опустевшую Москву: из 270 тыс. москвичей в ней осталось около 6 тыс. В ту же ночь в разных местах города вспыхнули пожары, бушевавшие целую неделю. Жертвами огня стали многие оставшиеся жители, а также раненые в госпиталях.
   Русская армия, покинув Москву, сначала двигалась по Рязанской дороге, а около Коломны круто повернула на Старокалужскую, и благодаря этому маневру французское командование некоторое время не знало о ее местоположении. На р. Наре, в 80 км от Москвы по Калужской дороге, был создан знаменитый Тарутинский лагерь, который сыграл решающую роль в подготовке русской армии к контрнаступлению.
   В Москве французская армия находилась 36 дней. Попытки Наполеона склонить Александра I к миру ни к чему ни привели. 28 сентября начался второй пожар в городе. 7 октября, перед тем как покинуть Москву, Наполеон отдал приказ взорвать Кремль и кремлевские соборы. К счастью, пострадали только колокольня Ивана Великого и Никольская башня. Из Москвы выступила 116-тысячная, еще боеспособная армия, с огромным обозом награбленных ценностей. Она двигалась по направлению к Калуге. У Малоярославца путь ей преградила армия Кутузова. Здесь 12 октября произошло крупное сражение. Город восемь раз переходил из рук в руки. Хотя в итоге он был занят французами, Наполеон вынужден был отказаться от своего плана продвижения на юг и повернул к Вязьме на Смоленскую дорогу.
   До Смоленска дошло не более половины солдат, выведенных Наполеоном из Москвы, но армия еще сохраняла боеспособность. После переправы через р. Березину 14–16 ноября, когда погибла значительная часть отступавшей армии, началось беспорядочное бегство ее разрозненных остатков. В Сморгони Наполеон передал командование маршалу Мюрату, а сам тайно оставил армию и поспешил в Париж. 25 декабря 1812 г. был издан царский манифест об окончании войны.
   1 января 1813 г. русская армия под командованием Кутузова перешла границу. В феврале 1813 г. Пруссия разорвала отношения с Францией и заключила союз с Россией. В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию и более половины ее состава двинул против армий России и Пруссии.
   Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау.
   Наполеон сумел нанести русско-прусским войскам ряд поражений и отбросить их к Одеру. В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Австрия, Швеция и Англия. В распоряжении коалиции было 500 тыс. солдат, у Наполеона – 440 тыс. Решающее сражение состоялось под Лейпцигом с 4 по 7 (16–19) октября 1813 г., вошедшее в историю под названием «Битва народов». Оно завершилось победой союзных войск. После нее территория германских государств была освобождена от французской оккупации.
   В январе 1814 г. союзные войска перешли р. Рейн и вступили в пределы Франции. В январе-феврале 1814 г. Наполеон выиграл 12 сражений и два свел вничью. Но трехкратное превосходство союзных войск над силами Наполеона привело к победоносному окончанию кампании. 16 (28) марта 1814 г. Париж капитулировал. По заключенному 18 мая (30) 1814 г. в Париже миру Франция возвращалась к границам 1792 г., Наполеон был низложен и сослан на о. Эльба, на французском престоле восстановилась династия Бурбонов.
   После крушения империи Наполеона международный престиж России значительно возрос. Но Александр I и другие европейские монархи, его союзники, воспользовались победой над Наполеоном для реставрации так называемых легитимных монархических режимов в Европе. В сентябре 1814 г. по инициативе держав-победительниц России, Англии, Австрии и Пруссии в Вене собрался международный конгресс, на котором присутствовали 216 представителей почти всех европейских держав. Они установили новые границы государств в Европе. Конгресс заседал до июня 1815 г. Но еще в марте 1815 г. Наполеон снова пришел к власти во Франции.
   Державы-победительницы сформировали против него новую армию. 6 (18) июня 1815 г. Наполеон в битве при Ватерлоо (Бельгия) потерпел поражение. Союзные войска снова вступили в Париж. Наполеон был низложен и сослан на о. Святой Елены в Атлантическом океане.
   14 сентября 1815 г. Александр I, австрийский император Франц I и прусский король Фридрих Вильгельм I подписали акт о создании Священного союза, целью которого было охранение новых государственных границ, укрепление «легитимных» династий в Европе. К нему присоединились почти все монархи Европы, за исключением турецкого султана как «нехристианина» и Англии, не пожелавшей формально связывать себя этим договором. Для принятия мер против нараставшего после 1815 г. революционного движения в европейских странах периодически созывались конгрессы Священного союза: в 1818 г. в Аахене, в 1820–1821 гг. в Пайбахе-Троппау и в 1822 г. в Вероне, на которых были приняты решения о «праве» вмешательства во внутренние дела государств с целью подавления возникших в них революций, санкционировалась посылка в эти страны карательных армий, как это было, например, при организации военных интервенций в 1821 г. Австрии в итальянские государства Неаполь и Пьемонт и в 1823 г. Франции для подавления испанской революции.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И. М.: Высшая школа, 2000.
   3. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.

ТЕМА 50. АЛЕКСАНДР I И ЕГО «МОЛОДЫЕ ДРУЗЬЯ»

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Александр I и «Негласный комитет»
   1.1. Исторический портрет Александр I
   1.2. «Молодые друзья» императора
   2. Период реформ
   2.1. Преобразования государственного аппарата
   2.2. Попытки решения крестьянского вопроса
   2.3. Реформы в области просвещения
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Первое десятилетие XIX в. стало началом нового периода в истории России и неразрывно связано с именем императора Александра I, вступившего на русский престол 12 (24) марта 1801 г. в результате дворцового переворота.
   Мрачная эпоха Павла I уходила в прошлое. Российское дворянство возлагала на нового царя большие надежды. Дворянская знать, пострадавшая от деспотизма и самодурства Павла, ожидала возвращения отнятых Павлом привилегий, дарованных «Манифестом о вольности дворянской» в 1762 г. и «Жалованной грамотой дворянству» в 1785 г.
   Распространение либеральных европейских идей среди дворянской интеллигенции способствовало изменению ее взглядов на абсолютизм. Передовая часть российского дворянства ратовала за конституционные преобразования, опасаясь ужасов крестьянских восстаний.
   Перед молодым императором стояли сложные задачи. Прежде всего было необходимо сплотить вокруг трона дворянство, как консервативно настроенное, так и либеральное. Трагическая участь Павла I на всю жизнь осталась Александру своего рода предостережением о том, что с дворянством ссориться не подобает.
   Требовал своего скорейшего решения крестьянский вопрос. Сохранение «диких» крепостных порядков было невозможно, даже не склонный к либерализму Павел попытался несколько ограничить помещичий произвол по отношению к крепостным крестьянам, рекомендовав в своем указе от 1797 г. помещикам не заставлять крестьян работать на их земле более трех дней в неделю. Александр понимал, что рано или поздно терпению крепостных, составлявших 98 % населения страны, придет конец. Рост крестьянского недовольства больше всего беспокоил дворянство. В 1801 г. крестьянскими волнениями были охвачены 32 губернии. Призрак новой «пугачевщины» стоял перед дворянами.
   Назрела необходимость реорганизовать государственное управление. Петровские коллегии больше не отвечали изменившимся реалиям государственной жизни, требовалась их замена иными органами государственного управления, в которых принцип единоначалия прослеживался бы и выражался наиболее полно и отчетливо.
   В преобразованиях нуждалось и просвещение. Наметившаяся перестройка государственного порядка на правовых началах требовала подъема образовательного уровня народа. Международное положение страны, появление новых государственных структур, развитие товарного хозяйства – все это заставляло правительство искать специалистов и обращать внимание на подготовку своих специалистов, т. к. нанимать иностранных было достаточно дорого, к тому же не всегда возможно.
   Наконец, потребности экономического развития страны также побуждали к реформам. Крепостное право с его даровым крестьянским ручным трудом тормозило технический процесс. Торговые связи между различными регионами страны были незначительными. Узость внутреннего рынка, в свою очередь, тормозила рост внешней торговли. Доля России в мировом товарообороте в 1800 г. составляло всего около 4 %.
   Все эти вопросы, настоятельно требовавшие своего разрешения, предопределили характер, содержание и методы внутренней политики Александра I в первые годы его правления. Этот период (с 1801 по 1805 гг.) характеризуется активной преобразовательной деятельностью царя и его «молодых друзей», – сверстников, отпрысков знатнейших и богатейших русских и польских родов, составивших так называемый «Негласный комитет» при императоре Александре I.
   Всестороннее изучение этой деятельности является целью данной работы.
   Отдельные аспекты темы, такие как характеристики Александра I и его «молодых друзей», рассмотрение их взаимоотношений, анализ реформ, которые молодой император провел со своими друзьями, можно назвать задачами реферата. Цель и задачи реферата определили его методологическую основу – методы исторического анализа и исторической характеристики.
   При работе над темой использовалась научно-исследовательская и учебная литература.
   Структурно реферат состоит из введения, двух глав, разбитых на параграфы, заключения и списка использованной литературы.
//-- 1. АЛЕКСАНДР I И «НЕГЛАСНЫЙ КОМИТЕТ» --//
//-- 1.1. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ АЛЕКСАНДРА I --//
   Александр I родился 12 (24) декабря 1777 г. от второго брака Павла с принцессой вюртембергской Софией Доротеей (переименованной в России в Марию Федоровну). Екатерина II сразу же забрала его у родителей и сама занялась его воспитанием. Она назначила Александру няню-англичанку П. И. Гесслер и попечительницу-немку С. И. Бенкендорф. Когда Александру исполнилось 6 лет, к нему приставили воспитателей и педагогов мужчин, – двух генералов Н. И. Салтыкова и А. Я. Протасова, и «законоучителя и духовника» протоиерея А. А. Самборского. Последний долго жил в Англии, был страстным англоманом, и ему Екатерина поручила обучать внука, помимо Закона Божьего, английскому языку. Образованию Александра Екатерина уделяла пристальное внимание, подходя к этому вопросу очень серьезно, тщательно подбирая учителей. Так, естественные науки Александру преподавал известный ученый и путешественник П. С. Паллас, русскую словесность и историю – эрудит и полиглот М. Н. Муравьев, французский язык Александру преподавал приехавший в Россию в 1783 г. швейцарец Ф. Ц. Лагарп, – высокообразованный приверженец идей Просвещения.
   Пожалуй, более действенной школой воспитания Александра I была атмосфера вражды между дворами Екатерины II в Петербурге и Павла I в Гатчине. Александр должен был лавировать между своей бабкой и отцом. «Вращаясь между двумя столь различными дворами, Александр должен был жить на два ума, держать два парадных обличия, кроме третьего – будничного, домашнего, двойной прибор манер, чувств и мыслей», – писал В. О. Ключевский [398 - Ключевский В. О. Указ. соч. Кн., с. 453.].
   «У бабки в большом дворце он умел казаться любящим внуком, а приезжая в Гатчину, умел принимать вид сочувствующего сына» [399 - Платонов С. Ф. Указ. соч. Кн. 2, с. 237.].
   Такая жизнь развила в будущем императоре скрытность и лицемерие. Эти черты характера сохранились на всю жизнь. Шведский дипломат Г. Лагербьелке так охарактеризовал Александра: «Тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская» [400 - Цит по: Троицкий Н. А. Россия в XIX в. Курс лекций. М., 1997. С. 11.].
   Женитьба Александра на принцессе Баден-Баденской Луизе (названной в России Елизаветой Алексеевной) в 1793 г. положила конец его учебе.
   После женитьбы Александра Екатерина приступила к осуществлению своей идеи – передать престол внуку, минуя сына. Весной 1794 г. она даже официально уведомила об этом Сенат. Екатерина подготовила манифест о престолонаследии Александра, но решила подождать с официальным провозглашением Александра наследником. Смерть помешала ей осуществить это. Императором стал Павел. Подозрительный и недоверчивый Павел давно подозревал своего сына в намерении занять престол. После смерти Екатерины Павел обнаружил ее манифест о передаче власти Александру. Александр стремился уверить отца в своем нежелании принять престол. Он и его брат Константин очень боялись своего деспотичного отца.
   Павел, вступив на престол, поручил Александру ряд важных государственных постов: его назначают военным губернатором Петербурга, шефом лейб-гвардии Семеновского полка, инспектором кавалерии и пехоты, а позднее, в декабре 1799 г. – сенатором и членом Совета при высочайшем дворе (прообраз будущего Государственного совета). Вместе с тем Павел ревностно следил за тем, как Александр вникал в государственные дела и интересовался ими. По мере роста недовольства дворянскими кругами политикой нового императора Павел все больше и больше не доверял сыну. Н. А. Троицкий отмечает, что «с февраля 1801 г. Павел определенно склонялся к мысли заменить сына в качестве престолонаследника племянником жены» [401 - Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. С. 64.].
   Дворцовый переворот 12 (24) марта 1801 г. помешал этим намерениям Павла. Став императором, Александр постоянно ощущал угрызения совести от сознания того, что он вступил на престол через труп отца. Жизнь не до конца «вытравила в характере Александра искренность и непосредственность…» [402 - Платонов С. Ф. Указ. соч., с. 237.]
   Но «непосредственность и раздвоенность его умственного настроения», сформировавшиеся в юношеском возрасте, остались отличительной чертой его характера на всю жизнь. Александр «не успел приобрести твердых убеждений и определенного миросозерцания, и по житейской привычке – приноравливался к совершенно различным порядкам идей и чувств» [403 - Там же, с. 238.].
   Возможно, этим можно отчасти объяснить резкие перемены, непоследовательность в поведении Александра, в его политике, особенно после того как перестал собираться круг «молодых друзей императора» – «Негласный комитет».
//-- 2.2 «МОЛОДЫЕ ДРУЗЬЯ» ИМПЕРАТОРА --//
   В 1796 г. вокруг Александра сложился дружеский, «интимный» кружок близких к нему молодых аристократов – представителей знатнейших и богатейших фамилий России и Польши. Это были сливки именитого дворянства. В кружок входили князь А. А. Чарторыйский, граф В. П. Кочубей, граф П. А. Строганов и Н. Н. Новосильцев.
   Адам Чарторыйский принадлежал к польскому великокняжескому роду Гедиминовичей, был одним из образованнейших людей своего времени, благородным и честным человеком. Виктор Кочубей, не обладавший такими знаниями, как Чарторыйский, являлся ярким представителем чиновничьей среды. Он доводился племянником А. А. Безбородко – канцлера Екатерины II. Во многом благодаря покровительству своего дяди Кочубей сделал карьеру, став в 30 лет вице-канцлером Российской империи. Павел Строганов – единственный сын самого богатого вельможи Екатерины II А. С. Строганова, был страстным поклонником Наполеона Бонапарта. Двоюродный брат Павла Строганова Николай Новосильцев отличался энциклопедической образованностью и незаурядными административными способностями, которые он и проявил в полной мере.
   Он занимал такие важные посты, как пост президента Академии наук, председателя Государственного совета и Комитета министров. Все они были старше царя возрастом, но образованностью, обаянием, либеральными иллюзиями походили на их общего друга Александра I.
   Члены кружка, собираясь тайно, проводили время за откровенными разговорами о вреде деспотизма, о необходимости отмены крепостного права, о формах государственного правления, отдавая при этом предпочтение республиканской форме правления. Будущий император высказывал весьма радикальные взгляды. Он заявлял, что «желал бы всюду видеть республики и признает эту форму правления единственно сообразной с правами человечества…» [404 - Цит. по: Федоров В. А. Указ. соч. С. 51–52.]
   Александр в своих речах ратовал за введение в России конституции, «законно-свободных учреждений». Участники кружка по просьбе Александра составляли различные либеральные проекты, будущий император их «одобрял и неизменно прятал под сукно» [405 - Там же. С. 52.].
   Став императором, Александр летом 1801 г. учредил «Негласный комитет», в который вошли четверо его «молодых друзей» и он сам в качестве председателя. Главной задачей комитета была подготовка государственных реформ. Комитет собирался еженедельно, по понедельникам. С июня 1801 г. по ноябрь 1803 г. «молодые друзья» царя собирались более регулярно, в 1804 и 1805 гг. – менее. С июня 1801 по май 1802 гг. «Негласный комитет» собирался 35 раз. Протоколов заседаний не велось, но заседания можно восстановить по записям, которые вел Строганов. Комитет не принимал никаких постановлений, но согласованные на его заседаниях решения оформлялись как царские указы. Однако большинство проектов реформ, «разумных и полезных», так и остались лишь на словах.
   Летом 1801 г. «Негласный комитет» обсуждал составленную по просьбе Александра канцлером А. Р. Воронцовым «Жалованную грамоту российскому народу», которую предполагали обнародовать в день коронации Александра. В грамоте провозглашались широкие буржуазные права – свобода слова, вероисповедания, «письма или деяния», а также краеугольный принцип буржуазного права – неприкосновенность личности. Александр счел грамоту преждевременной и, положив ее под сукно, короновался без грамоты. Однако на заседаниях «Негласного комитета» были составлены и проекты реформ, осуществившихся на практике.
//-- 2. ПЕРИОД РЕФОРМ --//
//-- 2.1. ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА --//
   Вступив на престол, Александр I в своем манифесте 12 (24) марта 1801 г. объявил, что будет править страной «по законам и по сердцу» «августейшей бабки нашей» Екатерины Великой. Тем самым молодой царь фактически провозглашал приверженность политическому курсу Екатерины II, которая очень много сделала для расширения и упрочения дворянских привилегий. Первые шаги Александра на государственном поприще подтвердили это. Он восстановил отмененные Павлом I «Жалованные грамоты» дворянству и городам, дворянские выборные корпоративные органы, освободил дворян и духовенство от телесных наказаний, введенных Павлом, амнистировал всех бежавших за границу, сосланных в ссылку по приказу Павла. Были отменены и другие павловские указы вроде запрета выписывать иностранные газеты и журналы, выезжать за границу. Была упразднена Тайная экспедиция, занимавшаяся сыском и расправой.
   Хотя в манифесте о восшествии на престол Александр и подчеркивал преемственность своего правления с царствованием Екатерины II, но его правление не было возвратом к эпохе Екатерины II; в то же время оно не являлось полным отрицанием политики Павла I. Александр заимствовал черты и екатерининской политики и Павла I и, добавив к ним свои воззрения на государственное правление, осуществил некий синтез.
   Вступив на престол, Александр I торжественно провозгласил, что в его правление в основе политики будет строгое соблюдение законов, а не личная воля монарха. Населению были обещаны правовые гарантии от произвола.
   Все эти заявления вызвали большой общественный резонанс. Необходимо было начинать и серьезные преобразования. Одной из первых стала реформа органов государственного управления. В сентябре 1802 г. вместо петровских коллегий были учреждены министерства, которые отличались от коллегий большей оперативностью в делах управления, единоначалием, что усиливало персональную ответственность как руководителей, так и исполнителей. Главная цель, которую преследовал указ об учреждении министерств, – свести к минимуму коллегиальность в управлении государством и укрепить единоначалие и ответственность
   По указу 1802 г. было образовано восемь министерств: военных сухопутных сил, морских сил, иностранных дел, внутренних дел, юстиции, коммерции, финансов и народного просвещения. Министерства готовили справки о текущих делах и отчеты. Они действовали на основе составленных для них инструкций. Министры были обязаны ежегодно представлять в Сенат отчеты о своей деятельности.
   С созданием министерств было положено начало новой форме отраслевых управленческих органов.
   Одновременно с учреждением министерств был издан указ о правах Сената. Сенат объявлялся «верховным местом в империи» и стал называться «правительствующий Сенат». Он получил право контролировать министерства: на него возлагались функции «конституционного суда» – подготовка представлений императору о несоответствии тех или иных издаваемых им указов другим уже существовавшим правовым актам. В 1803 г. Александр лишил Сенат этого права, после чего и министерские отчеты стали поступать не в него, а в Комитет министров.
   За императором осталось право назначать сенаторов. Канцлер А. Р. Воронцов предложил не назначать, а избирать сенаторов, но Александр I, поддержанный «молодыми друзьями», отверг это предложение. Российский Сенат так и остался зависимым от личного произвола царя.
   Этими двумя мерами и ограничилось реформирование государственного аппарата.
//-- 2.2. ПОПЫТКИ РЕШЕНИЯ КРЕСТЬЯНСКОГО ВОПРОСА --//
   Александр I понимал необходимость отмены крепостного права, но считал, что это надлежит делать постепенно и осторожно. С самого начала своего царствования Александр без какого-либо специального указа или манифеста прекратил раздачу крестьян в частные руки. Во время его коронации (сентябрь 1801 г.) таких раздач, которые происходили при Екатерине II, во время коронации Павла I, уже не последовало.
   Вопрос о возможности отмены крепостного права обсуждался в «Негласном комитете», но после долгих дискуссий было признано, что для этого еще не пришло время. Кроме того, царь и его «молодые друзья» полагали, что внезапная свобода миллионов «рабов» (так сам царь называл крепостных крестьян) может привести к «большим беспорядкам» – крестьянскому бунту. Александр I решил ограничиться полумерами в крестьянском вопросе.
   12 (24) декабря 1801 г. был издан указ, разрешавший купцам, мещанам и казенным крестьянам покупать землю в собственность. Этот указ можно рассматривать как шаг навстречу буржуазному землевладению, ибо до этого указа землей владели исключительно дворяне. Практическое значение этого юридически несомненно важного шага было ничтожным: купцы, мещане и казенные крестьяне землю не покупали, т. к. не было свободных рабочих рук, чтобы ее обрабатывать.
   Более исторически значимым стал указ от 20 февраля (4 марта) 1803 г. о «вольных хлебопашцах». Он предусматривал выкуп крестьян на волю с согласия их помещиков. Поскольку вопрос освобождения крепостных был отдан на усмотрение самих же помещиков, то они устанавливали настолько высокую выкупную сумму и обставлял сделки такими кабальными условиями, что к 1825 г. по указу 1803 г. выкупились на волю и перешли в разряд «вольных хлебопашцев» менее 0,5 % крепостных крестьян.
   Таким образом, предпринятые царем и его «молодыми друзьями» меры, направленные на ограничение крепостного права в целом, не затрагивали прав и привилегий помещиков и не колебали основ крепостничества.
//-- 2.3. РЕФОРМЫ В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ --//
   Более смело проводил Александр I преобразования в области просвещения и печати. В 1803–1804 гг. состоялась реформа народного образования. В учебные заведения могли приниматься представители всех сословий. Низшей ступенью образования стало одноклассное приходское училище. Обучение в нем было бесплатным. Второй ступенью являлось уездное трехклассное училище, третьей – шестиклассная гимназия в губернском городе. Высшей ступенью был университет. Он стоял во главе учебного округа и должен был обеспечивать все образовательные учреждения округа учебными программами и учительскими кадрами. Университеты готовили не только кадры учителей, но и чиновников для гражданской государственной службы и медиков. С этой целью в 1802–1804 гг. были открыты целых четыре университета – Виленский, Дерптский, Казанский и Харьковский, а также на правах университета Петербургский педагогический институт.
   К университетам приравнивались привилегированные средние учебные заведения – Царскосельский лицей и Демидовский (в Ярославле). Университетам предоставлялась довольно широкая автономия.
   В 1801 г. открылся Институт путей сообщения, а в 1804 г. – Московское коммерческое училище. Их появление положило начало высшему специальному образованию.
   В 1804 г. был принят новый цензурный устав – самый мягкий из всех цензурных уставов, принятых в XIX и начале XX вв. Цензорам рекомендовалось руководствоваться «благоразумным снисхождением» и «не быть придирчивым». Наряду с этим расширялась издательская деятельность, был разрешен ввоз литературы из-за границы. По инициативе самого царя за счет казны были переведены на русский язык и изданы произведения известных западноевропейских просветителей – философов, экономистов, социологов, юристов: Ф. Вольтера, Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро, Ш. Монтенскье, А. Смита и др.
   Реформы в области просвещения, несомненно, способствовали развитию прогрессивных тенденций в стране, во всех сферах государственной жизни.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   «Дней Александровых прекрасное начало», – так называл первые годы правления Александра I А. С. Пушкин. Действительно, начало правления казалось прекрасным. Те реформы, которые император провел со своими «молодыми друзьями», имели несомненно прогрессивных характер.
   Отечественные историки спорят, искренне ли хотел Александр I реформировать все стороны государственной жизни и радикально решить крестьянский вопрос? «Казалось, – отмечает Н. А. Троицкий, – Александр I медленно и осторожно, „по-лагарповски“, реформировал Россию, подтягивая ее к высотам мировой цивилизации.» [406 - Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. С. 84.]
   Реформа 1801–1804 гг. стали закономерным результатом распространившихся в России конституционно-либеральных идей. Царь не мог не учитывать этого. Сам же Александр готов был допустить конституционные свободы, если они не ущемляли его власть, а могли быть использованы во благо самодержавной власти – как ее внешний фасад, прикрытие и опора. Александр I стремился не менее Екатерины II и Павла I укрепить абсолютизм. «В этом, – считает В. А. Федоров, – и заключалась суть его заигрывания с либерализмом, присущего, впрочем, не только Александру, но и другим российским монархам» [407 - Федоров В. А. Указ. соч. С. 58.].
   Соглашаясь с этими суждениями исследователей, все же следует признать положительные результаты реформ, проведенных Александром I вместе с его «молодыми друзьями».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Артемов В. В., Любченко Ю. Н. История Отечества с древнейших времен до наших дней: Учебное пособие. М.: Академия, 1999.
   2. Исаев И. А. История государства и права России: Учебное пособие. М.: Юрист, 1999.
   3. История СССР /под. ред. Нечкиной М. В. Т. 2. М.: Госполитиздат, 1954.
   4. История России (IX–XX вв.): Учебное пособие /под ред. Перехов А. Я. М.: Гардарики, 1999.
   5. Ключевский В. О. Курс русской истории. В 3 кн. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.
   6. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. В 2 т. Т. 2. М.: ВЛАДОС, 1994.
   7. Соловьев С. М. Учебная книга русской истории. Сочинения. В 18 кн. Отв. ред. И. Д. Ковальченко. Кн. 18. М.: Мысль, 1995.
   8. Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. М.: Высшая школа, 1994.
   9. Троицкий Н. А. Россия в XIX веке: Курс лекций. М.: Высшая школа, 1997.
   10. Федоров В. А. Александр Первый. Вопросы истории. 1990. № 1.

ТЕМА 51. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 г

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Вторжение Наполеона в Россию
   1.1 Накануне войны
   1.2 Начало войны
   1.3 Бородинское сражение
   2. Отступление Наполеона из России
   2.1 Оставление Наполеоном Москвы. Битва под Малоярославцем
   2.2 Партизанское движение
   2.3 Отступление наполеоновской армии. Завершение войны
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Отечественная война 1812 г. – одно из самых выдающихся событий в истории нашей Родины. Героическая борьба русского народа против Наполеона привела его армию к поражению, с которого начался закат наполеоновского могущества в Европе.
   Французская буржуазная революция 1789 г., свергнувшая монархию Людовика XVI и установившая в стране республиканский строй, явила Европе, да и всему миру немало выдающихся государственных и военных деятелей, среди которых, несомненно, самым выдающимся был Наполеон Бонапарт. Начав свою военную карьеру в 1793 г. с взятия крепости Тулон, молодой артиллерийский офицер Наполеон в 1799 г. становится уже первым консулом Франции, а в 1804 г. – императором.
   Обладая незаурядным полководческим талантом, административно-организаторскими способностями, Наполеон создал сильнейшую в мире армию, комплектовавшуюся на основе всеобщей воинской повинности, спаянную дисциплиной, сильную демократическим духом. Наполеон явился выразителем и проводником экспансионистских устремлений молодой французской буржуазии, направленных на установление в Европе гегемонии Франции. Это затрагивало и ущемляло интересы европейских стран, прежде всего Англии, Австрии, Пруссии и России. Главным соперником Франции в Европе была Англия. Попытка Наполеона нанести Англии военное поражение закончилось неудачей – французские корабли с десантом были уничтожены британским флотом в Трафальгарском сражении. На европейском континенте Англия неустанно организовывала одну за другой антинаполеоновские коалиции, которые Наполеон также одну за другой разбивал.
   В 1806 г. Наполеон ввел континентальную блокаду Британских островов, рассчитывая экономически сломить Англию. Однако экономическая блокада Англии не могла быть действенной, если в нее не вовлекались все европейские государства и прежде всего главный торговый партнер Англии – Россия. Вовлекая Тильзитским договором 1807 г. Россию в континентальную систему, Наполеон фактически закладывал основу всех последующих русско-французских противоречий, и прежде всего войны 1812 г.
   О войне 1812 г. написано много. База источников и историография темы очень обширны. В силу этого в данной работе нецелесообразно, да и просто невозможно предпринять обзор источников и литературы по рассматриваемой теме.
   Цель работы – обзор темы с учетом новых научных достижений, изложенных в научных, справочных, учебных и учебно-методических изданиях. Задачи работы – освещение основных аспектов изучаемой темы, их сравнительно-исторический анализ, подведение итогов работы.
   Методологической основой реферата являются как общенаучные методы исследования – анализ, синтез, систематизация, так и классовые принципы исторического исследования – комплексный подход к теме, историзм и объективность.
//-- 1. ВТОРЖЕНИЕ НАПОЛЕОНА В РОССИЮ --//
//-- 1.1. ПРИЧИНЫ И ХАРАКТЕР ВОЙНЫ --//
   Война 1812 г. была вызвана рядом причин. Главная из них – конфликт между Францией и Россией из-за континентальной блокады. Участие России в континентальной блокаде Англии пагубно сказывалось на русской экономике, т. к. Англия являлась главным торговым партнером России. В Англию вывозилось 73 % пеньки, 91 % льна, сала – 77 %, железа – 71 % всего русского экспорта [408 - Жилин П. А. Отечественная война 1812 года. М., 1988. С. 67.].
   Из почти 1000 иностранных судов, ежегодно заходивших и выходивших из Петербургского и Кронштадтского портов, более половины были английскими. Континентальная блокада привела к сокращению внешней торговли России на 43 %, что, в свою очередь, способствовало расстройству финансовой системы страны.
   Франция как торговый партнер не могла заменить России Англию, потому что являлась экономически менее развитой, чем Англия, да и экономические связи России с Францией были слабые, поверхностные.
   Русское правительство закрывало глаза на контрабандную торговлю с Англией. Дворянство требовало от Александра Первого в интересах развития национальной торговли изменить политику континентальной блокады, создав более благоприятные условия для вывоза из страны товаров и одновременно ограничить ввоз французских товаров. Идя навстречу этим требованиям, царь 19 декабря 1810 г. подписал закон, устанавливавший высокие тарифы на товары, ввозимые по суше, прежде всего на предметы роскоши, т. е. на французские товары. Наполеон болезненно воспринял введение Россией этого тарифа, хотя для России это было продиктовано экономической необходимостью, которой она вынуждена была подчиниться.
   «Экономика, – писал об этом Ф. Энгельс, – оказалась сильнее дипломатии и царя вместе взятых, торговые отношения с Англией втихомолку были возобновлены: условия Тильзитского договора были нарушены, и разразилась война 1812 года» [409 - Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 30.].
   Другой важной причиной войны следует считать гегемонистские претензии сторон. Наполеон стремился к установлению своего господства в Европе и в мире. На его пути стояли Англия и Россия. Англия преградила путь к мировому господству, Россия – к европейскому. Александр Первый сам был не прочь верховодить в Европе, о чем свидетельствует активная внешняя политика России – с 1805 по 1812 гг. Россия провела восемь войн. Царь, по договоренности с прусским королем, первым собирался начать войну против Франции осенью 1811 г., и только вероломство прусского короля, испугавшегося в последний момент и отказавшего царю в военной помощи, помешало осуществиться этому замыслу [410 - Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. М., 1988. С. 28–29. Он же: Россия в XVIII веке: Курс лекций. М., 1997. С. 30.].
   Кроме двух основных вышеназванных причин, имелись и более мелкие причины, ускорившие развязывание войны 1812 г., – польский и германский вопросы, столкновение интересов России и Франции на Ближнем Востоке. Из этих причин наиболее острым был польский вопрос. После Тильзита Наполеон создал из польских земель, находившихся под властью Пруссии, Великое герцогство Варшавское и при всяком удобном случае давал понять Александру Первому, что может восстановить Польшу в границах 1772 г. (до начала ее разделов между Россией, Австрией и Пруссией). Это еще больше обостряло русско-французские отношения, т. к. царь сам помышлял о присоединении к России всех польских земель.
   В декабре 1810 г. к уже имевшимся русско-французским противоречиям добавился германский вопрос. Наполеон, обвинив герцога Ольденбургского в «попустительстве» английской контрабанде, присоединил его герцогство к Франции, чем сильно задел династические интересы царизма, потому что герцог Ольденбургский доводился Александру Первому дядей. 20 февраля 1811 г. царь заявил Наполеону официальный протест и вступил с ним в дипломатическую борьбу из-за этого герцогства.
   Наконец, Франция препятствовала стремлению России утвердить свое влияние на Ближнем Востоке и захватить Константинополь у Турции. Таким образом, война 1812 г. стала результатом экономических и политических противоречий между Францией и Россией. Со стороны Наполеона эта война была агрессивной, захватнической, он не собирался покорять Россию: Наполеон хотел лишь «наказать» (вооруженном способом) Александра Первого за несоблюдение континентальной блокады и заставить Россию в дальнейшем следовать в фарватере своей политики.
//-- 1.2. НАЧАЛО ВОЙНЫ. ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ --//
   Ни к одной из своих военных кампаний Наполеон не готовился так тщательно, как к походу против России. Его армия вторжения («Великая армия», как называли ее современники и называют историки) насчитывала 650 тыс. человек и свыше 1300 орудий: 448 тыс. перешли границу России в июне 1812 г., остальные подошли позднее в виде подкреплений.
   Русские войска к началу войны на западной границе насчитывали 317 тыс. человек и были рассредоточены вдоль границы в виде трех армий и трех отдельных корпусов. Самой многочисленной являлась находившаяся в районе Вильно 1-я Западная армия (120 тыс. человек и 580 орудий) под командованием М. Б. Барклая де Толли, прикрывавшая Петербургское направление, 2-я Западная (около 50 тыс. человек и 180 орудий), располагавшаяся под Белостоком, прикрывала Московское направление; армией командовал П. И. Багратион. В районе Луцка была сосредоточена 3-я Западная армия (44 тыс. человек и 168 орудий) под командованием А. П. Тормасова. Эта армия прикрывала дорогу на Киев. На юге, в Валахии, дислоцировалась Дунайская армия адмирала П. В. Чичагова (57,5 тыс. человек). Наконец, на первой линии границы под Ригой стоял отдельный корпус генерал-лейтенанта И. Н. Эссена. Во второй линии располагались резервные корпуса Е. И. Меллера-Закопельского и Ф. Ф. Эртеля.
   Каковы же были стратегические планы сторон в начале войны?
   Наполеон рассчитывал разгромить русские армии порознь в приграничных сражениях, ибо углубляться в бескрайние просторы России он не хотел. Не планировал Наполеон в начале войны идти на Москву. «Ни в одном из официальных документов французского командования начала войны, – отмечал историк А. З. Манфред, – нельзя найти никаких упоминаний о Москве. Мысль о глубоком вторжении, о проникновении в глубь Российской империи первоначально исключалась Наполеоном» [411 - Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. Изд. 3. М., 1980. С. 664.].
   Решение идти на Москву Наполеон принял в Смоленске.
   У русского командования имелось несколько планов ведения оборонительной войны с Наполеоном. В начале войны Александр Первый решил воспользоваться планом, составленным его военным советником прусским генералом Карлом Фулем. Этим планом предусматривалось создание в г. Дриссе, расположенном между двух дорог – на Москву и на Петербург, укрепленного лагеря, в котором должна располагаться 1-я Западная армия, прикрывая оба направления, а 2-я армия – действовать во фланг и в тыл неприятеля. От этого плана пришлось отказаться сразу же после прихода в Дриссу 1-й армии, ибо стало очевидно, что укрепленный лагерь превратился бы в ловушку для нее. После этого был принят план Барклая де Толли, предусматривавший организованное отступление русских войск в глубь страны, изматывание противника, собирание сил для перехода в последующем в наступление.
   Вторжение наполеоновской армии в Россию началось в ночь на 12 (24) июня. Неприятель, не встречая сопротивления, быстро продвигался по русской территории, но догнать и разбить русские армии порознь, не углубляясь в бескрайние просторы России, Наполеону не удалось, и 9 (22) июля 1-я и 2-я Западные армии соединились в Смоленске. Наполеон надеялся, что здесь русские дадут ему генеральное сражение, но когда он стянул к городу свои основные силы, Барклай увел войска из-под его удара.
   В Смоленске Наполеон подвел итоги и попытался вступить с Александром Первым в переговоры о мире, но царь не ответил. После этого Наполеон принял решение идти на Москву.
   После объединения русских армий встал вопрос о назначении единого главнокомандующего. Выбранная Барклаем тактика отступления вызвала в армии недовольство как среди солдат, так и среди офицеров. Барклая осыпали упреками и даже обвиняли в предательстве. 5 (17) августа Чрезвычайный комитет, состоявший из высших сановников империи, единогласно высказался за кандидатуру Михаила Илларионовича Кутузова на пост «главнокомандующего всеми русскими армиями». 8 (20) августа состоялось назначение Кутузова, после чего он выехал в армию.
   Барклай де Толли к этому времени, получив подкрепление из 10 тыс. смоленских ратников, стал готовиться к генеральному сражению, выбрав для этого позицию у села Царево-Займище. Здесь его сменил прибывший Кутузов. Посчитав позицию, выбранную Барклаем неудачной, он отдал приказ продолжать отступление. В 110 км перед Москвой Кутузов выбрал новую позицию для генерального сражения с Наполеоном – у с. Бородино.
//-- 1.3. БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ --//
   Бородинская битва считалась и считается одним из самых ожесточенных и кровопролитных сражений XIX в., не только в российской истории, но и в мировой. По масштабам и значению Бородинское сражение стоит в одном ряду с такими великими битвами, как битвы при Гавгамелах и Каннах, на Куликовом и Каталаунских полях, при Грюнвальде. С полным основанием Бородино можно назвать национальной гордостью России, символом ее воинской славы.
   Наполеон ставил перед собой задачу разгромить в Бородинском сражении русские войска и взять Москву. Перед Кутузовым стояла задача выстоять и не сдать Москву неприятелю.
   Бородинская битва началась 26 августа (7 сентября) в 5 ч 30 мин утра артиллерийским обстрелом, а затем штурмом Семеновских (Багратионовых) флешей [412 - Флеши – инженерное земельное укрепление.], находившихся на левом фланге русской позиции. Здесь три наполеонских маршала – Л. Н. Даву, М. Ней, И. Мюрат бросили свои войска против П. И. Багратиона. Русские выдержали семь мощных атак противника: во время восьмой атаки Багратионовы флеши были взяты; Багратион – смертельно ранен. Выбывшего из строя Багратиона заменил Д. С. Дохтуров, принявший командование левым флангом 2-й армии.
   Наполеон, решив, что левое крыло русских окончательно расстроено, перенес удар своих войск против центра русской позиции, готовясь прорвать его. Штурм главного укрепления русского центра Курганной высоты Наполеон начал только в 14 часов, с опозданием на два часа из-за обходного рейда на левый фланг его войск русской кавалерии под командованием Ф. П. Уварова и М. И. Платова.
   В центре Курганной высоты находилась батарея Н. Н. Раевского. Сюда и переместился центр сражения. Французы дважды пытались взять батарею Раевского, но не смогли, только в результате третьей атаки батарея Раевского была взята, но прорвать здесь боевой порядок русских войск и обратить их в бегство Наполеон не смог. Русские отступили и готовились к отражению новых ударов, но противник больше не атаковал, лишь в отдельных местах происходили стычки конницы и продолжалась артиллерийская перестрелка. Постепенно сражение затихло. Неприятель занял почти все основные пункты русской позиции.
   Потери с обеих сторон были значительны. По последним подсчетам отечественных историков, французы потеряли около 30 тыс. человек, русские – 45,6 тыс. человек [413 - Троицкий Н. А. Россия в XIX веке. С. 45.].
   Как же следует оценить итоги Бородинского сражения?
   Решить главную задачу, т. е. разгромить русскую армию, обратить ее в бегство, которую Наполеон ставил перед сражением, он не смог. Не решил своей главной задачи – отстоять Москву – и Кутузов. С моральной стороны Бородино, несомненно, победа русских, с тактической – французов. Русские войска сильнее уверовали в окончательную победу над врагом, французские, потрясенные тем, что не удалось завершить войну победоносным генеральным сражением, начали терять уверенность и в конечной победе.
//-- 2. ОТСТУПЛЕНИЕ НАПОЛЕОНА ИЗ РОССИИ --//
//-- 2.1. НАПОЛЕОН ОСТАВЛЯЕТ МОСКВУ. БИТВА ПОД МАЛОЯРОСЛАВЦЕМ --//
   1 (13) сентября на военном совете в подмосковной деревне Фили Кутузов принял решение оставить Москву без боя. На следующий день русские войска ушли из древней столицы России и в тот же день ее заняли французы. В Москве Наполеон рассчитывал перезимовать и надеялся принудить царя к выгодному для себя миру. Однако зимовка в Москве Наполеону не удалась, т. к. в тот же день, как в нее вступили войска, в городе вспыхнули пожары, в результате которых Москва почти полностью сгорела. Пожар уничтожил оставшиеся в городе арсеналы оружия и запасы продовольствия. Тщетно ждал Наполеон (в течение 36 дней!) ответа Александра на его предложение о мире: царь не ответил ни на одно его обращение.
   7 (19) октября Наполеон оставил Москву. Он планировал отойти к Смоленску по новой, не разоренной военными действиям Калужской дороге, пополняя за счет южных русских губерний запасы продовольствия.
   Кутузов, оставив Москву в течение четырех дней, отступил по Рязанской дороге, а на пятый день скрытно повернул на Калужскую дорогу и 21 сентября (3 октября) расположился у с. Тарутино, прикрыв от неприятеля Калугу с продовольственными складами, Тулу с оружейными заводами и плодородные южные губернии. В Тарутино русская армия быстро и значительно пополнилась как регулярными войсками, так и казаками и ополченцами. Здесь же, в Тарутино, Кутузов завершил составление плана перехода русской армии в контрнаступление.
   Выйдя из Москвы, Наполеон 12 (24) октября был встречен русской армией под Малоярославцем, где разгорелось ожесточенное сражение. Город 8 раз переходил из рук в руки и хотя остался в конце концов у французов, Наполеон принял решение отступать к Смоленску по разоренной дороге через Можайск, т. к. русская армия, имевшая численный перевес, по-прежнему преграждала Калужский тракт. 13 (25) октября армия Наполеона двинулась к Можайску на старую Смоленскую дорогу. Именно от Малоярославца началось действительное отступление наполеоновской армии.
//-- 2.2. ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ --//
   Война 1812 г. с первых же дней приняла характер народной войны. Ее самой действенной формой стало партизанское движение, в котором с наибольшей силой воплотился патриотизм русского народа. Собственно партизанское движение 1812 г. можно разделить на армейское и крестьянское.
   Первый армейский партизанский отряд был создан еще в Смоленске по указанию М. Б. Барклая де Толли. Отряд насчитывал 1300 человек, его возглавил генерал-майор Ф. Ф. Винцингероде. Вторым партизанским отрядом стал отряд подполковника Ахтырского гусарского полка Д. В. Давыдова, образованный по указанию М. И. Кутузова накануне Бородинского сражения для разведывательных и диверсионных рейдов по тылам врага.
   Армейские партизанские отряды начали создаваться в Тарутино. Одними из первых были образованы отряды капитанов А. С. Фигнера и А. Н. Сеславина. Всего до начала контрнаступления Кутузов сформировал 10 партизанских отрядов. Партизаны разрушали коммуникации противника, уничтожали мелкие неприятельские отряды, фуражиров и мародеров, захватывали вражеские обозы. Известны случаи проведения армейскими партизанами и относительно крупных военных операций. Так, в конце октября 1812 г. отряды Давыдова, Сеславина и Фигнера совместно с казачьими полками В. В. Орлова и Денисова осуществили самую крупную партизанскую операцию, окружив под Ляховом и заставив сложить оружие бригаду генерала Ж. П. Ожеро.
   Еще раньше, в конце сентября, армейский партизанский отряд генерал-майора И. С. Дорохова штурмом взял город Верею, захватив около 400 пленных.
   Крестьянских партизанских отрядов было гораздо больше, чем армейских. Иные отряды насчитывали по несколько тысяч человек. Так, отряд Герасима Курина насчитывал почти 6 тыс. бойцов, Ермолая Четвертакова – 4 тыс., Федора Потапова – 3 тыс. Отряд Герасима Курина дал неприятелю 7 боев и освободил от французов Богородск. Партизаны Четвертакова очистили от врага весь район города Гжатска.
   Некоторыми партизанскими отрядами, состоявшими из крестьян, командовали женщины. В Сычевском уезде Смоленской губернии действовал отряд Василисы Кожиной, другим отрядом, действовавшим в той же губернии, командовала героиня 1812 г. кружевница Прасковья.
   М. И. Кутузов придавал партизанскому движению большое значение, учитывая его в своих стратегических планах, всячески поощряя народную войну.
   Урон, нанесенный партизанами (и армейскими, и крестьянскими) неприятелю, едва ли можно подсчитать: он, несомненно, значительный. Не менее важным, чем материальный фактор, был моральный фактор партизанской войны: партизаны держали захватчиков в постоянном напряжении, страхе, ожидании набега, диверсии, засады. По образному выражению Л. Н. Толстого, «дубина народной войны… поднялась со всею своею грозною и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие» [414 - Толстой Л. Н. Собр. соч. В 14 Т. Т. 7. М., 1951.].
//-- 2.3. ОТСТУПЛЕНИЕ НАПОЛЕОНОВСКОЙ АРМИИ. ЗАВЕРШЕНИЕ ВОЙНЫ --//
   Отступление французов от Малоярославца по старой Смоленской дороге к Неману стало для них сплошным бедствием, закончившимся полной катастрофой.
   Кутузов, убедившись, что Наполеон начал отступление по Смоленской дороге, принял решение преследовать противника параллельным маршем, двигаясь по Калужской дороге, где русская армия находила продовольствие, фураж и отдых. Авангарды (передовые отряды) русской армии постоянно нападали на аръергард (отряд, прикрывавший отход главных сил) и отстававшие части противника, уничтожали их и брали в плен.
   21-22 октября (2–3 ноября) под Вязьмой русские войска нанесли значительный урон корпусу Л. Н. Даву и штурмом взяли город. Русская армия не только по численности, но и по своей боеспособности превосходила французскую.
   4-6 ноября (16–18) русские войска нанесли серьезное поражение наполеоновским маршалам Л. Н. Даву, М. Нею и генералу Е. Богарне под Красным.
   С первых же дней отступления по Смоленской дороге армия Наполеона стала испытывать серьезные проблемы с продовольствием, начинался голод. После Вязьмы к ужасам голода прибавились ужасы холода – ударили крепкие морозы. Неприятельская армия таяла на глазах. Когда 12 (24) ноября Наполеон подошел к Березине, он имел в своем распоряжении немногим более 30 тыс. боеспособных солдат и столько же безоружных и больных. «Великая армия», – писал А. З. Манфред, – перестала быть не только «Великой», она перестала быть армией" [415 - Манфред А. З. Указ соч. С. 691.].
   На Березине Кутузов рассчитывал уничтожить всю французскую армию, взять в плен ее высшее командование, включая самого Наполеона. И хотя это осуществить до конца не удалось, поражение «Великой армии» было полным. Из 647 тыс. человек, отправившихся в поход в Россию, назад вернулось чуть больше 30 тыс. человек.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Война 1812 года имела значительные последствия как для России, так и для Западной Европы. Победа русского народа над «величайшим завоевателем», внушавшим страх западноевропейским монархам, «вызвала столько справедливой гордости, столько справедливой уверенности в себе, так потрясла сердца, вызвала такое лихорадочное возбуждение умов» [416 - Тарле Е. В. 1812 год. М., 1961. С. 719.].
   Грандиозная победа подняла национальное самосознание русского народа и «пробудила лучших его представителей к революционной борьбе, ибо теперь видеть народ, победивший Наполеона, в цепях крепостничества для истинных патриотов становилось невыносимым» [417 - Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. С. 309.].
   Действительно, после войны ее главного героя – крепостных крестьян – вернули в кабалу к помещикам. Более того. На плечи крестьян лег груз ликвидации последствий войны. Значительная часть страны была разорена, помещичьи и крестьянские наделы находились в запустении. Торопясь поправить свои дела, помещики усиливали и без того тяжелую эксплуатацию крестьян, в том числе и ополченцев 1812 г. Крестьян это ожесточало, а у представителей передовых кругов русского общества вызывало сострадание и решимость помочь своему народу обрести свободу. Победа русского народа дала мощный толчок к пробуждению революционного сознания в стране. По справедливому замечанию Тарле: «С двенадцатым годом связан и первый революционный порыв новейшей русской истории – восстание 14 декабря 1825 года» [418 - Тарле Е. В. Указ. соч. С. 720.].
   «Мы были дети 1812 года», – с полным основанием заявлял от имени всех декабристов М. И. Муравьев-Апостол [419 - Якушкин В. Е. М. И. Муравьев-Апостол // Русская старина. 1886. № 7. С. 159.].
   1812 г. повлиял и на судьбу европейских государств. Поражение Наполеона в России, отмечал Ф. Энгельс, «послужило сигналом к всеобщему восстанию против французского владычества на Западе» [420 - Энгельс Ф. Указ. соч. Т. 22. С. 30.].
   Воодушевленные героической борьбой и победой русского народа, европейские страны перестали трепетать перед Наполеоном и поднялись на борьбу с ним.
   Итак, в борьбе с Наполеоном русский народ отстоял свое независимое национальное существование, превратив войну с Наполеоном с первых же дней в народную. Народный характер войны сказывался во всем: в героизме русских солдат на полях сражений, в партизанском движении, в помощи населения практически всех губерний страны действующим армиям. И, конечно, не стихийными факторами (голод, мороз, огромные пространства России) принадлежит решающая роль. Действительным источником мощи русской армии в 1812 г. было ее единение с народом. Именно общенациональный подъем народных масс, вставших на защиту Родины, и явился главной причиной победы России в войне 1812 г.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Горинов М. М., Горский А. А., Данилов А. А. История России с древнейших времен до конца ХХ века: Учебное пособие. М.: ВЛАДОС, 2000.
   2. Жилин П. А. Отечественная война 1812 года. М.: Наука, 1988.
   3. К чести России. Из частной переписки 1812 года. Сост. М. Бойцов. М.: Современник, 1988.
   4. Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М.: Наука, 1980.
   5. Орлик О. В. Гроза двенадцатого года. М.: Наука, 1987.
   6. Тарле Е. В. 1812 год. М.: АН СССР, 1961.
   7. Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 14 Т. Т. 7. М.: Худож. лит-ра, 1951.
   8. Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. М.: Мысль, 1988.
   9. Троицкий Н. А. Россия в XIX веке: Курс лекций: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1997.
   10. 1812 год… Военные дневники. Сост. А. Г. Тартаковский. М.: Советская Россия, 1990.
   11. Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22.
   12. Якушкин В. Е. М. И. Муравьев-Апостол // Русская старина. 1887. № 7.

ТЕМА 52. ПРОГРАММНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ДЕКАБРИСТОВ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. «Русская правда» Пестеля – программный документ Южного общества декабристов
   2. Конституция Никиты Муравьева (проекты Северного тайного общества)
   Заключение
   Список литературы
//-- ВСТУПЛЕНИЕ --//
   С 1821 г. движение декабристов вступает в новую фазу: на севере и юге страны параллельно создавались вполне зрелые революционные организации, которые разрабатывали программы всеобъемлющего преобразования России и конкретные планы осуществления этих программ.
   В феврале 1821 г. сложилось Южное общество, включавшее в себя 3 управы в небольших украинских городках. Фактическим вождем Южного общества стал Павел Иванович Пестель – сын генерал-губернатора, полковник, командир Вятского пехотного полка, герой Бородина и Лейпцига. «Сущим Робеспьером» назовет его следователь по делу о декабристах Д. А. Боровков [421 - Н. А. Троцкий. Лекции по русской истории XIX в. Саратов. 1994. С. 7–74.]. Все, кто знал Пестеля, восхищались его умом и силой воли, хотя опасались его колоссального честолюбия, находя в нем сходство с Наполеоном. Именно он составляет «Русскую правду», самый выдающийся памятник идеологии декабристов.
   Северное общество оформилось лишь осенью 1822 г., когда армия вернулась в Петербург с полуторагодичных учений. Председателем Северного общества стал Никита Муравьев, сын воспитателя Александра I, капитан генерального штаба. В 1818 году он унаследовал от деда миллионное состояние (поместья в 14 уездах 11 губерний), а в 1823 году женился на богатейшей графине А. Т. Чернышевой, внучке фельдмарашала.
//-- 1. «РУССКАЯ ПРАВДА» П. И. ПЕСТЕЛЯ --//
   Декабристы придавали большое значение созданию конституционных проектов. Глава Южного общества П. И. Пестель годами трудился над проектом своей конституции. Пестель был сторонником диктатуры Временного верховного правления во время революции, считал диктатуру решающим условием успеха. Диктатура должна была длиться 10–15 лет. Его конституционный проект «Русская правда» был наказом Временному верховному правлению, облаченному диктаторской властью. Полное название этого проекта гласит: «Русская правда, или Заповедная Государственная грамота великого народа российского, служащая заветом для усовершенствования государственного устройства России и содержащая верный наказ как для народа, так и для Временного Верховного Правления».
   Этот проект показывал, что он был в курсе движения политической мысли своего времени. Друг Пестеля, секретарь Южного общества Н. И. Лорер вспоминает: «В квартире, во всю длину его немногих комнат тянулись полки с книгами, более политическими, экономическими и вообще ученого содержания, и всевозможные конституции. Не знаю, чего этот человек не прочел на своем веку на многих иностранных языках».
   В работе над текстом проекта принимали участие Юшневский, Сергей Муравьев-Апостол, писавший отдельную главу [422 - Записки декабриста Н. И. Лорера. М., 1931. С. 70.].
   На Киевском съезде 1823 г. основные положения «Русской правды» были обсуждены и единогласно приняты руководителями Южного общества [423 - Восстание декабристов. Сб. документов. Т. 7. М.; Л., 1925. С. 158.].
   Свой проект Пестель назвал «Русской правдой» в память древнего законодательного памятника Киевской Руси, но лишь в 1824 г., раньше проект названия не имел.
   Любовь к Родине Пестель ставил выше всего. «Любовь к отечеству – сей источник всех государственных добродетелей и сия сильнейшая подпора существования и благоденствия царств» [424 - Восстание декабристов. Указ. соч. Т. 7. С. 161.], – писал он в одном из набросков.
   Пестель придавал большое тактическое значение «Русской правде». По его мнению, нельзя было начинать восстание без готового конституционного проекта. «От меня часто требовали ею поспешить» [425 - Указ. соч. Т. 7. С. 180.], – показывал он на следствии.
   Особенно тщательно разработал Пестель мысль о Временном верховном революционном правлении, диктатура которого, по Пестелю, была оплотом от «ужасов безначалия» и «народных междоусобиц», которых он хотел избежать. Немедленное установление диктатуры Временного правительства после переворота и наличие готового «верного наказа» Временному правительству – «Русской правды» обеспечивало, по мнению Пестеля, нужный ход событий в самое опасное для революции время – с момента военного выступления до момента установления республики и введения в действие новых революционных учреждений.
   В «Русской Правде» намечалось 10 глав:
   1. О границах государства.
   2. О различных племенах.
   3. О сословиях государства.
   4. «О народе в отношении к приуготовляемому для него политическому и общественному состоянию».
   5. «О народе в отношении приуготовляемому для него гражданскому или частному состоянию».
   6. Об устройстве и образовании верховной власти.
   7. Об устройстве и образовании местной власти.
   8. Об устройстве безопасности в государстве.
   9. О правительстве в отношении к устройству благосостояния в государстве.
   10. Наказ для составления государственного свода законов.
   По свидетельству Пестеля, написаны и окончательно отделаны были лишь две первые главы и большая часть третьей, четвертая и пятая главы остались в виде черновых подготовительных отрывков. Поэтому для анализа привлекаются показания декабристов на процессе, а также так называемый Государственный завет, сохранившийся в деле члена Общества соединенных славян Шимкова [426 - Указ. соч. Т. 2. С. 125.].
   Прежде всего Пестель уделяет внимание решению двух важных вопросов: отмене крепостного права и уничтожению самодержавия. Проект Пестеля провозглашал решительное и коренное уничтожение крепостного права, потому что это «…дело постыдное, противное человечеству. Рабство должно быть решительно уничтожено, и дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми» [427 - Указ. соч. Т. 7. С. 183.].
   Пестель чрезвычайно высоко ценил личную свободу человека. Будущая Россия, по Пестелю, – это общество прежде всего лично свободных людей. «…без свободы личной нет государственного здания, и без нее нет ни спокойствия, ни благоденствия» [428 - Указ. соч. Т. 7. С. 186.].
   Но освобождение крестьян без земли он считал мыслимым, поэтому аграрный проект подробно разработан, хотя в нем объединены два противоречивых принципа: с одной стороны, он признавал правильным, что «земля есть собственность всего рода человеческого», а не частных лиц, и поэтому не может быть частной собственностью, ибо «человек может только на земле жить и только от земли пропитание получать». Следовательно, земля – общее достояние всего рода человеческого. Но, с другой стороны, он признавал, что «труды и работы суть источники собственности», и тот, кто землю удобрил и обработал, имеет право владеть землей на основе частной собственности и, тем более что для процветания хлебопашества «нужно много издержек». Их согласится сделать только тот, который «в полной своей собственности землю иметь будет» [429 - Указ. соч. Т. 7. С. 187.]. Признав за правильные оба противоречивых положения, Пестель положил в основу своего аграрного проекта и требования разделения земли пополам, и признания каждого из этих принципов лишь одной из половин разделенной земли.
   Вся обрабатываемая земля в каждой волости (так предполагалось называть мелкое административное подразделение будущего государства), по проекту Пестеля, делится на 2 части: первая часть является общественной собственностью и ее нельзя продавать, она идет в общий раздел между желающими заниматься земледелием и предназначена для производства «необходимого продукта»; вторая часть является частной собственностью, объектом купли-продажи, и предназначена для производства «изобилия». Общинная часть делится между волостными общинами. Каждый гражданин будущей республики обязательно должен быть приписан к одной из волостей и имеет право в любое время безвозмездно получить причитающийся ему земельный надел и обрабатывать его. Это будет гарантией от нищенства, голода, пауперизма.
   Волостная земля – общинная. Получивший надел владеет им на общинном праве, не может ни дарить его, ни продавать, ни закладывать.
   Земли, предназначенные для производства «изобилия», частично могут принадлежать государству, и из этой части каждый россиянин может прикупить землю, чтобы расширить свое хозяйство.
   Для осуществления этого проекта Пестель считал необходимым отчуждение помещичьей земли при частичной ее конфискации. Имело место отчуждение земли за вознаграждение, имело место и безвозмездное отчуждение, конфискация.
   «Если у помещика имеется 10 тыс. десятин или более, тогда отбирается у него половина земли без всякого возмездия. Если имелось менее 10 тыс. десятин, но не более 5 тыс. десятин, то половина отбиралась за вознаграждение в виде денег или земли в другой волости, но чтобы общее количество земли не превышало 5 тыс. десятин» [430 - Записки декабриста Н. И. Лорера. М., 1931. С. 104.].
   Таким образом, помещичье землевладение при полном уничтожении крепостного права частично сохранялось.
   Для своего времени проект Пестеля был чрезвычайно радикальным. Накануне реформы 1861 г. крестьянская запашка занимала лишь 1/3 обрабатываемых земель – 2/3 были под барской запашкой. Пестель же отдавал 1/2 всей обрабатываемой земли крестьянам, ничего не «отрезав» у последних. Таким образом, аграрный проект Пестеля гораздо шире, чем реформа 1861 г., открывала дверь буржуазному развитию страны.
   Пестель нигде не говорит о выкупе крестьянами полученной земли, «вознаграждение» помещикам платит государство.
   Предполагалось, что будущая Российская республика будет иметь банки и ломбарды, дающие крестьянам ссуду на первоначальное обзаведение и расширение своего предпринимательства. Таков был проект ликвидации крепостного права.
   Что касается государственного устройства, Пестель был убежденным противником самодержавия, называя его «разъяренным зловластием» [431 - Записная книжка Пестеля. ЦГАОР, ф. 48, д. 408, л. 21.]. В «Русской правде» он выражает желание изгладить даже само воспоминание о прежнем торжестве этой тирании. Поэтому самодержавие в России, по проекту Пестеля, решительно уничтожалось, и не только сам институт самодержавия, но и весь царствующий дом.
   «Русская правда» провозглашала республику. И хотя текст 6 главы, где планировалось изложить структуру верховной власти, до нас не дошел, республиканские установки Пестеля изложены им в «Государственном завете» и в показаниях на следствии:
   «Я сделался в душе республиканцем и ни в чем не видел большего благоденствия и высшего блаженства для России, как республиканском правлении» [432 - Восстание декабристов. С. 189.]. Верховная власть должна принадлежать народу.
   «Народ российский не есть принадлежность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть принадлежность народа, и оно учреждено для блага народного, а не народ существует для блага правительства».
   Все сословия должны быть решительно уничтожены и слиты в «единое сословие гражданское». Предполагалось уничтожить и сословные привилегии. Все россияне объявлялись одинаково «благородными», т. е. «рожденными во благо». Следовательно, провозглашалось равенство всех перед законом и признавалось «неоспоримое право» каждого гражданина участвовать в государственных делах. Немедленно уничтожались гильдии, цехи, а также военные поселения, «одна мысль о которых наполняла каждую благомыслящую душу терзанием и ужасом».
   Гражданского совершеннолетия, по «Русской правде» россиянин достигал в возрасте 20 лет. Все граждане мужского пола, достигшие этого возраста, получали избирательные права. Какой-либо имущественный ценз отсутствовал.
   Враг аристократии феодальной, Пестель был не меньшим врагом «аристократии богатств», т. е. политических цензовых преимуществ, которые получали капиталисты-собственники в некоторых буржуазных государствах. Чтобы избирать и быть избранным, надо было быть лишь совершеннолетним гражданином.
   Пестель предполагал, что избиратели отдадут предпочтение более просвещенным людям, но ценза грамотности у него в конституции не было.
   Пестель был врагом всякого федеративного устройства и сторонником единой и нераздельной республики с сильной централизованной властью. Республика делилась на губернии, уезды и волости. Ежегодно в каждой волости собиралось так называемое земское народное собрание, выбиравшее депутатов в различные «наместные собрания», а именно:
   1. В свое наместное волостное собрание.
   2. В свое наместное уездное собрание.
   3. В свое наместное окружное или губернское собрание.
   Выборы были прямыми, во главе стояли «волостные предводители» и «выборные посадники». Компетенция наместных собраний была высокой: выслушивали отчеты исполнительных органов власти в волости и уезде, принимали жалобы на местное начальство, выбирали и утверждали чиновников местного управления. Окружные наместные собрания выбирали, кроме того, представителей в высший законодательный орган власти – Народное вече. Таким образом, выборы в верховный орган власти в республике Пестеля намечались двухстепенными.
   Народное вече являлось органом верховной законодательной власти в государстве, оно было однопалатным. Исполнительная власть в государстве вручалась Державной думе.
   Народных представителей выбирали на 5 лет, каждый год переизбиралась 1/5 часть Народного вече.
   Председатель выбирался ежегодно вновь из членов, пребывающих в составе Народного вече последний год. Только Народное вече имело право издавать законы, объявлять войну и заключать мир. Никто не имел права роспуска Народного вече, т. к. оно представляло «волю и душу народа в государстве» [433 - Записная книжка Пестеля, л. 24.].
   Державная дума состояла из 5 членов, избранных Народным вече на 5 лет, ежегодно одного переизбирали.
   Кроме законодательной и исполнительной власти, Пестель выделял власть блюстительную, которая осуществляла контроль за соблюдением конституции и двумя другими ветвями власти. Центральный орган блюстительной власти – Верховный собор, должен был состоять из 120 членов, называвшихся «боярами» и избиравшихся пожизненно.
   Столицей российской республики, по «Русской правде», должен был стать Нижний Новгород, расположенный в центре страны, на торговых путях, а также бывший центр организации ополчения Минина и Пожарского. («…освобождение России от ига иноплеменного через Минина и Пожарского из сего города изошло») [434 - Указ. соч., л. 26.].
   Конституция Пестеля провозглашала буржуазный принцип – священное и неприкосновенное право собственности, объявляла полную свободу занятий для населения, свободу книгопечатания и вероисповедания (хотя запрещалось многоженство у мусульман). За содержание печатных произведений виновные отвечали только перед судом. Суд сословный отменялся, вводился гласный суд присяжных заседателей, равный для всех граждан.
   Границы Российской республики должны были, по конституционному проекту, раздвинуться до своих «естественных пределов». Права отделения от Российского государства других национальностей Пестель не признавал: все народы, населявшие Россию, должны, по его мнению, слиться в единый русский народ и потерять свои национальные особенности. Правда, формально русский народ не имел каких-нибудь преимуществ перед нерусскими народностями, все жители России независимо от национальности получали одинаковые политические права. Но в этой же конституции намечались жестокие меры против «буйных» кавказских народов, которые предлагалось «разделить на 2 разряда – мирные и буйные: первых оставить в их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силою переселить во внутренность России, раздробив их малыми количествами по всем русским волостям».
   Пестель считал желательной и христианизацию нерусских народов, и вселение на земли других национальностей русских колонистов.
   Что касается польского вопроса, то за Польшей признавалось право отделения от России, но при следующих условиях: «В Польше должна произойти революция, уничтожающая феодальное угнетение крестьян и сословий, провозглашена республика на тех же основаниях, что и в России. После отделения Польская республика сохраняла с Россией самый тесный союз в мирное и военное время».
   Таков был конституционный проект Пестеля – «Русская Правда», проект буржуазного переустройства крепостной России.
   Он уничтожал крепостное право и самодержавие, учреждал республику вместо абсолютного государства. Это был самый решительный, радикальный из конституционных проектов, созданных революционерами-дворянами.
//-- 2. КОНСТИТУЦИЯ НИКИТЫ МУРАВЬЕВА --//
   Конституция Никиты Муравьева явилась плодом длительной работы. Он начал ее писать с осени 1821 г., но нет сомнений, что подготовительный период ее создания начался ранее. Никита Муравьев изучил всевозможные действовавшие в то время конституции, штудировал основные законы революционной Франции, Северо-Американских Соединенных Штатов, испанскую конституцию 1812 г. и многие другие. Хотя Никита Муравьев использовал опыт Западной Европы, его конституция являлась плодом самостоятельного политического творчества. Муравьев был глубоким знатоком современной ему политической литературы, интересовался историей и сам являлся автором работ исторического характера, например, разбора «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, «Истории…» Суворова и других работ.
   Конституция Никиты Муравьева сохранилась в нескольких вариантах; их изучение показывает развитие его политических взглядов, говорит о непрерывной работе над проектом и изменения его в сторону большей прогрессивности. Он обсуждался среди членов Северного общества, которые писали подробные замечания и возражения. Был известен проект и членам Южного общества, например Пестелю.
   Но конституция Никиты Муравьева, в отличие от «Русской правды» Пестеля, не была обсуждена всем Северным обществом, не была проголосована и принята всей организацией.
   В 1821 г. Никита Муравьев уже отошел от прежних республиканских воззрений и склонялся к идее конституционной монархии. Этот сдвиг вправо отразился и в Конституции. Прежние республиканские воззрения сменились конституционно-монархическими. Некоторый консерватизм сказался прежде всего в решении вопроса о крепостном праве. В Конституции Н. Муравьев объявлял освобождение крестьян от крепостной зависимости, но одновременно вводил положение, что «земли помещиков остаются за ними» [435 - Восстание декабристов. Дело Муравьева. Т. 1. М., Л., 1928. С. 325.]. Крестьяне освобождались без земли. Лишь в последнем варианте своей конституции, под давлением критики товарищей, он сформулировал положение о незначительном наделении землей: крестьяне получали участки, а сверх этого по 2 десятины на двор в порядке общинного владения.
   Конституция Муравьева характеризовалась высоким имущественным цензом: только земельный собственник или владелец капитала имел право полностью участвовать в политической жизни страны, избирать и быть избранным. При этом землевладелец сначала ценился Муравьевым вдвое «дороже» капиталиста.
   Позже Никита Муравьев отказался от двойного ценза и ввел один общий ценз для избирателей – 500 руб. Лица, не имевшие движимости или недвижимости на эту сумму, не могли участвовать в выборах. Лица, избираемые на общественные должности, должны были обладать еще более высоким имущественным цензом; лишь при выборах низшего представителя местного управления – волостного старшины – отсутствовало требование имущественного ценза; к этим выборам допускались «все граждане, без изъятия и различия». Но для других выборных должностей ценз сохранялся и был тем значительнее, чем выше была должность. Он доходил в некоторых случаях до 60 тыс. руб. серебром.
   Женщины, по конституции Никиты Муравьева, как и по конституции Пестеля, были лишены избирательного права. Кроме того, Никита Муравьев был намерен ввести образовательный ценз для граждан Российского государства. Избирательные права получали лица, достигшие 21 года. Через 20 лет после принятия конституции предполагалось ввести обязательное требование грамотности избирателя: неграмотный лишался избирательных прав. Поскольку образование было дорого, введение ценза грамотности оставалось еще одним предпочтением материально состоятельных избирателей несостоятельным. Сверх этого вводился еще ценз оседлости: кочевники не имели избирательных прав.
   Крестьянин-общинник не считался «владельцем» – собственником, его избирательное право было чрезвычайно ограничено. В первом варианте Муравьев писал: «Все общество на сходке имеет право назначить одного избирателя с каждых 500 душ мужского пола, и сии избиратели, назначенные общими владельцами, подают голоса наравне с гражданами как уполномоченные целого общества, лишь только они предъявят доверительные грамоты своего общества, засвидетельствованные волостными старшинами» [436 - Указ. соч. С. 327.].
   Во втором варианте конституции формулировки были изменены, к выборам волостного старшины допускались все граждане «без изъятия и различия».
   Никита Муравьев проектировал отмену крепостного права, делая крестьянина лично свободным: крепостное состояние и рабство отменяются. Третий параграф его конституции гласил: «Раб, прикоснувшийся земли русской, становится свободным».
   Сословия также отменялись. «Все русские равны перед законом». Даже религия призывалась на помощь, для того чтобы доказать глубокий вред старого феодально-сословного подразделения.
   «Разделение между благородными и простолюдинами не принимается, поелику противно Вере, по которой все люди братья, все рождены во благо воле Божией, все рождены для блага и все просто люди: ибо все слабы и несовершенны».
   Конституция Никиты Муравьева утверждала священное и неприкосновенное право буржуазной собственности, но в ней подчеркивалось, что право собственности заключает в себе «одни вещи»: человек не может быть собственностью другого, крепостное право должно быть отменено, а «право собственности, заключающее в себе одни вещи, – священно и неприкосновенно».
   По конституции должны быть ликвидированы и многие другие феодально-абсолютические учреждения. Военные поселения немедленно уничтожаются, – гласил 30-й параграф конституции: военные поселения должны немедленно перейти в положение казенных крестьян, земля военных поселений передавалась в общинную крестьянскую собственность. Удельные земли, т. е. земли, на доход с которых содержались члены царствующего дома, конфисковывались и передавались во владение крестьян, все гильдии и цехи – пережитки феодальной системы, объявлялись ликвидированными. Отменялась «Табель о рангах», разделявшая военных и гражданских служащих на 14 классов. Все названия сословных групп (дворяне, мещане, однодворцы и др.) отменялись и заменялись названием «гражданин» или «русский». Понятие «русский», по конституции Никиты Муравьева, не относится непосредственно к национальности – оно означает гражданина Российского государства.
   Понятие Родины и ее защиты вознесено на большую высоту: «Каждый русский обязан носить общественные повинности – повиноваться законам и властям отечества, быть всегда готовым к защите Родины и должен явиться к знаменам, когда востребует того закон».
   Конституция Никиты Муравьева утверждала ряд буржуазных свобод: она провозглашала свободу передвижения и занятий населения, свободу слова, печати, вероисповеданий. Отменялся сословный суд и вводился общий суд присяжных заседателей для всех граждан.
   Что касается самодержавия, то тут конституция Никиты Муравьева была ограниченно-монархической, хотя в крайнем случае предполагалось введение республики. «Если бы императорская фамилия не приняла конституцию, то как крайнее средство я предполагал изгнание оной и предложение республиканского правления», – показал он на следствии [437 - Указ. соч. С. 331.].
   В конституции законодательная, исполнительная и судебная власти были разделены. Император «…есть только верховный чиновник российского правительства», он является представителем исполнительной власти, законодательной не имеет. От идеала «божественности» неограниченной царской власти следовало отказаться полностью.
   Император получал большое жалование (8 млн руб. в год) и мог за свой счет содержать придворный штат. Никита Муравьев понимал опасность интриг придворной камарильи, поэтому камергеры, гофмейстеры, гофмаршалы и т. д. трактовались как личная челядь императора, которая лишалась избирательного права.
   Император командовал войсками, но начинать войну и заключать мир права не имел. Он не мог покидать территории империи, иначе лишался императорского сана. Таким образом, ограничивались возможности вершить дела Священного союза в Европе.
   Будущая Россия представлялась Муравьеву (в отличие от Пестеля) федеративным государством, аналогичным Северо-Американским Соединенным Штатам. Империя делилась на федеративные единицы, которые Муравьев называл державами. Всего их было 15, в каждой присутствовала столица.
   Столицей федерации становился Нижний Новгород.
   Верховным органом законодательной власти, по конституции Никиты Муравьева, должно было стать Народное вече, состоящее их двух палат: верхней – верховной думы, и нижней – палаты народных представителей.
   Палата народных представителей должна была состоять из членов, выбранных на 2 года гражданами держав. От каждых 50 тыс. жителей мужского пола выбирался один представитель. Таким образом, выбирали 450 членов, которые получали жалование по 5 руб. серебром за каждый день заседания.
   Дума, по проекту Муравьева, должна состоять из 42 членов: в нее предполагалось выбирать по три гражданина от каждой державы, два горожанина от Московской области и один от Донской области.
   Совместно с императором дума участвовала в заключении мира, назначении судей и главнокомандующих. Каждые 32 года переизбиралось 1/3 членов верховной думы.
   Всякий законопроект должен был 3 раза читаться в каждой палате. Чтения должны быть разделены, по крайней мере, тремя днями, посвященными обсуждению закона. Если законопроект принимался обеими палатами, он шел на представление императору и лишь после его подписи получал силу закона. Император мог вернуть законопроект в палаты со своими замечаниями, он обсуждался вторично и в случае принятия обеими палатами уже без согласия императора обретал силу закона. Император мог отсрочить принятие закона, но не мог отменить его, т. е. имел право суспенсивного вето.
   В державах также существовала двухпалатная система. Державы делились на уезды. Начальник уезда назывался тысяцким. Должность эта, как и все прочие, выборная. Судьи тоже выборные.
   Проект конституции Никиты Муравьева, несмотря на некоторую ограниченность, должен быть признан прогрессивным для своего времени. Никита Муравьев хорошо осознавал, что введение его проекта может встретить огромное сопротивление, что в борьбе за него придется воспользоваться «силой оружия». Он показал на следствии:
   "Я полагал:
   1. Распространить между всеми состояниями людей множество экземпляров моей конституции, лишь только оная будет мною закончена.
   2. Произвести возмущение в войске и обнародовать оную.
   3. По мере успехов военных во всех губерниях начать выборы.
   4. Если б и тогда императорская фамилия не приняла конституции, то как крайнее средство я предполагал изгнание оной и предложение республиканского правления" [438 - Указ. соч. С. 332.].
   Задачи военного выступления, нанесения «решительного удара» правительству, устранения его силой стояли, таким образом, как очередные перед тайным обществом.
   Но конституция не была идеологическим документом всего Северного общества в целом. Идеология Северного общества была сложной, в ней боролись политические течения разных оттенков. С Муравьевым спорили Николай Бестужев, Торсон, Штейнгель.
   В ряде вопросов с ним не соглашался Николай Тургенев. Республиканцами были К. Рылеев и А. Бестужев. Та группа декабристов, которая подготовила и организовала восстание 14 декабря на Сенатской площади, в своем руководящем ядре придерживалась республиканских убеждений.
   Вопрос о выработке единой платформы, единого плана действия был очень важен, но выработать его было нелегко. Южане и Пестель крепко держались радикальной линии и требовали принятия «Русской правды».
   Северяне соглашались с установлением республики, но сомневались в аграрном проекте, решительно стояли за учредительное собрание и выступали безоговорочными противниками даже временной диктатуры Временного правительства.
   Северян тревожила фигура и самого Пестеля как будущего диктатора. Даже Рылеев находил, что Пестель «человек опасный для России» [439 - Указ соч. С. 154.].
   В марте 1824 г. Пестель приехал в Петербург с текстом «Русской правды». Но несмотря на бурные споры при обсуждении, идейной основой будущего переворота она не стала.
   Было принято решение созвать после серьезной подготовки съезд обоих обществ в 1826 г. и на нем выработать общую программу.
   Богатый и знатный Муравьев был превосходно образован, владел 7 языками, перед ним открывалась блестящая военная или научная карьера.
   Именно Н. И. Муравьев составил программу Северного общества, которая вошла в историю под названием «Конституции Никиты Муравьева», – второй по значению после «Русской правды» Пестеля документ декабризма.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Восстание декабристов. Сборник документов. М., Л., 1925.
   2. Записки декабриста Н. И. Лорера. М., 1931.
   3. Нечкина М. В. Декабристы. М., 1989.
   4. Нечкина М. В. День 14 декабря. М., 1992.
   5. Троицкий Н. А. Лекции по русской истории XIX века. Саратов, 1994.

ТЕМА 53. НИКОЛАЙ I И ЕГО ДЕЯНИЯ

   Введение
   1. Николай Первый
   2. Политические деяния императора Николая I
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Николай I – весьма колоритная фигура в отечественной истории. К началу его правления происходят важные как внутри-, так и внешнеполитические события. Во-первых, война 1812 г., которая хотя и закончилась более десяти лет назад, но ее последствия не были пережиты так быстро. Во-вторых, восстание декабристов, которым ознаменовалось вступление на престол нового царя.
   Как человек, который никогда не мыслил себя на престоле, поскольку по праву наследования не должен был его занять, которого не готовили к управлению государством, мог взять на себя ответственность за огромную державу? Какими свойствами характера должен обладать человек, пусть даже царской династии, чтобы встать во главе государства, перенесшего тяжелую войну? Почему наследник, против которого были настроены дворянские круги, не отступил, как это сделал его средний брат? Вероятно, чтобы в сложившейся ситуации, несмотря ни на что, занять престол, нужно обладать сильным, волевым характером.
   Вышесказанное послужило причиной разделения темы на обозначенные главы. Во-первых, требуется показать императора как живого человека, с его слабостями и недостатками, чтобы потом выяснить, почему именно так складывалась государственная политика, а не иначе.
   Во-вторых, насыщенная яркими событиями первая половина XIX в. привлекает массу исследователей к этому периоду, однако государственная политика Николая I уходит на второй план.
//-- 1. НИКОЛАЙ ПЕРВЫЙ --//
   Александр I не имел детей мужского пола, поэтому престол должен был перейти к следующему по возрасту брату Константину. Но тот не только женился на особе не царской крови, но и наотрез отказывался от престола, боясь участи своего отца Павла I. Поэтому еще в 1823 г. Александр I подписал указ, объявлявший наследником их третьего брата – Николая, но не обнародовал его, а передал на хранение в Государственный совет и Синод.
   Когда весть о смерти Александра I (1825 г.) достигла столицы, на пути Николая встали генерал-губернатор Петербурга М. А. Милорадович и командир гвардейского корпуса Бистром. Эти люди, от поддержки которых зависело очень многое, пытались возвести на трон великого князя Константина, поскольку опасались, что Николай заменит их своими ставленниками. Для осуществления планов они буквально заставили Николая не только присягнуть своему брату, но и потребовать того же от Государственного совета. После того как Константин в очередной раз отказался от престола, о чем было сказано в частном письме, появилась необходимость провести переприсягу новому императору, и для этого нужно было дождаться официального отречения Константина от престола. На переговоры между братьями ушел месяц, что дало возможность декабристам подготовить восстание.
   С этого события и началось царствование Николая I (1825–1855). Новый император, казалось, с первых же шагов вступил в конфронтацию с видными дворянскими родами, привлекая к следствию и отправляя на каторжные работы или ссылку их представителей, замешанных в неудавшемся восстании. «Однако родственники арестованных повели себя на редкость верноподданнически. Известны случаи, когда отцы сами приводили сыновей-декабристов в Зимний дворец.» [440 - История России /под ред. Леонова С. В. Т. 1. М., 1997. С. 192.] Более того, новый император вскоре сумел завоевать симпатии светского общества. Причиной тому, скорее всего, была не молодость (Николаю исполнилось тридцать лет), не энергия, не отменная фигура, а надежда дворянского общества на изменение мрачной атмосферы последних лет правления Александра I и возможное продолжение преобразований.
   По рождению Николай не должен был царствовать, поэтому и воспитание его ограничивалось обычной для великих князей подготовкой к военной деятельности. До восшествия на престол он не получил должного опыта в государственных делах и реальной военной практике (старший брат держал его в стороне от военных баталий с Наполеоном). Из-за неудачно сложившихся отношений с военным делом великие князья Николай и Михаил восприняли, по большей части, лишь парадную сторону военного искусства.
   Нельзя сказать, что Николай не осознавал своей некомпетентности в вопросах государственного управления, но само это управление воспринималось им несколько своеобразно. Он считал, что лучшее решение проблемы может предложить только император, министры же, начальники канцелярий, командующие войсками, посольствами, другие чиновники и должностные лица являются лишь исполнителями верховной воли.
   Такая форма управления в отечественной науке получила название военно-бюрократической.
   В 1839 г. маркиз де-Кюстин, известный французский путешественник и литератор, совершал поездку по России и присутствовал на венчании великой княжны Марии Николаевны с герцогом Лейхтенбергским. На этой церемонии ему довелось увидеться с императором Николаем. Позже, в своих мемуарах, он опишет русского императора следующим образом: "При первом взгляде на государя невольно бросается в глаза характерная особенность его лица – какая-то беспокойная суровость. Физиономисты не без основания утверждают, что ожесточение сердца вредит красоте лица. У императора Николая это мало благожелательное выражение лица является скорее результатом тяжелого опыта, чем его человеческой природы. Какие долгие, жестокие страдания должен был испытать этот человек, чтобы лицо его внушало всем страх вместо того невольного расположения, которое обыкновенно вызывают благородные черты лица.
   Тот, кто всемогущ и властен творить, что захочет, несет на себе и тяжесть содеянного. Подчиняя мир своей воле, он в каждой случайности видит тень восстания против своего могущества. Муха, которая не вовремя пролетит во дворце во время какого-либо официального приема, уже как будто унижает его. Независимость природы он считает дурным примером, каждое существо, которое не подчиняется его воле, является в его глазах солдатом, восставшим среди сражения против своего сержанта: позор падает на армию и на командующего. Верховным главнокомандующим является император России, и каждый день его – это день сражения.
   Лишь изредка проблески смягчают повелительный взгляд властелина, и тогда выражение приветливости выявляет вдруг природную красоту его античной головы. В сердце отца и супруга человечность торжествует моментами над политикой государя. Когда он сам отдыхает от ига, которое по его воле над всеми тяготеет, он кажется счастливым. Такая борьба примитивного чувства человеческого достоинства с аффектированной суровостью властелина представляется мне очень интересной, и наблюдением за этой борьбой я был занят большую часть времени своего пребывания в церкви.
   Император на полголовы выше обыкновенного человеческого роста. Его фигура благородна, хотя и несколько тяжеловата. Он усвоил себе с молодости русскую привычку стягиваться выше поясницы корсетом, чтобы оттянуть желудок к груди. Вследствие этого расширяются бока и неестественная выпуклость их вредит здоровью и красоте всего организма. Это добровольное извращение фигуры, стесняя свободу движений, уменьшает изящество внешнего облика и придает ему какую-то деревянную тяжеловесность. Говорят, когда император снимает свой корсет и его фигура приобретает сразу прирожденные формы, он испытывает чрезвычайную усталость. Можно временно передвинуть свой желудок, но нельзя его уничтожить.
   У императора Николая греческий профиль, высокий, но несколько вдавленный лоб, прямой и правильной формы нос, очень красивый рот, благородное, овальное, несколько продолговатое лицо, военный и скорее немецкий, чем славянский, вид. Его походка, его манера держать себя непринужденно внушительны. Он всегда уверен, что привлекает к себе общие взоры, и никогда ни на минуту не забывает, что на него все смотрят. Мало того, невольно кажется, что именно хочет, чтобы все взоры были обращены на него одного. Ему слишком часто повторяли, что он красив и что он с успехом может являть себя как друзьям, так и недругам России.
   Внимательно приглядываясь к красивому облику этого человека, от воли которого зависит жизнь стольких людей, я с невольным сожалением заметил, что он не может улыбаться одновременно глазами и ртом. Это свидетельствует о постоянном его страхе и заставляет сожалеть о тех оттенках естественной грации, которыми все восхищались в менее, может быть, правильном, но более приятном лице его брата, императора Александра. Внешность последнего была очаровательна, хоть и не лишена некоторой фальши, внешность Николая – более прямолинейная, но обычное выражение строгости придает ей иногда суровый и непреклонный вид. Если он менее привлекателен, то у него гораздо более силы воли, которую он часто бывает вынужден проявлять. Мягкость также охраняет власть, предупреждая противодействие, но эта искусная осторожность в применении власти – тайна, неизвестная императору Николаю" [441 - Маркиз де-Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. С. 72–73.].
   Французский путешественник описывает императора Николая на свадьбе дочери, когда Николай I восседает на царском троне уже более десяти лет. Эти годы не прошли бесследно для его внешности, но какая душа кроется за этой внешностью? Без сомнения, император был истинным христианином, возможно, поэтому он не был искусен в светских сменах масок, в отличие от своего старшего брата. Ему проще было отгородиться от ненужных взоров стеной отчужденности и суровости.
   Далее в своих мемуарах маркиз де-Кюстин описывает императрицу как женщину, смирившуюся с выпавшей ей долей, принесшую себя в жертву престолу, мужу и детям. Возникает вопрос: а что такое семейное счастье для женщины (не важно, рядовой семьи или царской)?
   Маркиз де-Кюстин глубоко заблуждается, жалея императрицу. Николай I всегда заботился о своей семье и с истинной любовью относился к супруге.
   В последние часы жизни Николая императрица не оставляла его.
   «Государь не ожидал императрицу: „Разве я в такой опасности?“ – спросил государь и мгновенно остановился, чтобы сим вопросом не устрашить супругу. Так нежно они взаимно берегли друг друга. Знаки и, так сказать, излияния сей супружеской нежности, услаждавшие все продолжение их счастливого брачного союза, были те же в самое последнее время» [442 - Последние часы жизни Императора Николая Первого. Санкт-Петербург, 1855. С. 10.].
   В предсмертные минуты маска сурового императора была сброшена, и Николай предстает перед нами как любящий отец и муж. Все дети и внуки получили благословение отца и напутствия, которые никоим образом не касались политики. Николай оставил завещание, но и там нет ни слова о порядке управления государством. Он считал, что наследник сам должен решить, как править, и не хотел ни малейшим советом стеснить его действия.
   «Не будучи уже в силах сказать что-либо словами, он потухающим взором указывал духовнику на императрицу и наследника, как бы прося его утешать их и за них молиться. Он не покидал их рук, иногда еще сжимая их в своих руках, доколе наконец, в двадцать минут после полудня, они перестали чувствовать сие нежное рукожатие, которое прекратилось вместе с биением сердца» [443 - Последние часы жизни Императора Николая Первого. Санкт-Петербург, 1855. С. 22.].
//-- 2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЯНИЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I --//
   В ходе процесса по делу декабристов Николай приказал составить подборку выдержек из документов тайных обществ, в которых говорилось бы о нынешнем состоянии России и внутренней политике Александра I. На протяжении первых десятилетий своего царствования он постоянно пользовался этой подборкой, пытаясь как-то обезопасить страну и дворянство от тех бед, на которые указывали декабристы. Их деятельность подсказала и неотложный шаг в области внутренней политики.
   Дело в том, что полиция Александра I крайне неудовлетворительно проявила себя в борьбе с дворянскими революционерами. Вместо того чтобы разоблачать заговорщиков, она вводила государя в заблуждение. К примеру, докладывали, что: «Среди заговорщиков не только многие генералы, члены Государственного совета и Сената, но и половина вооруженных сил России» [444 - История России /под ред. Леонова С. В. Т. 1. М., 1997. С. 196.].
   В 1826 г. по указу Николая I были образованы II и III Отделения императорской канцелярии. II Отделение занялось наведением порядка в законодательстве империи. Составление законодательного кодекса было вверено М. М. Сперанскому, который сумел постепенно приобрести полное доверие и привязанность Николая. Сперанский сначала собрал все законы со времен Уложения (1649 г.), а затем из этого материала составил систематический свод действующих законов. «Такой способ работы был указан самим императором Николаем» [445 - Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 675.].
   В 1833 г. труд Сперанского был закончен. Было отпечатано два издания: «Полное собрание законов Российской империи» (1832 г.), «Свод законов Российской империи» (1833 г.). Полное собрание заключало в себе все старые законы и указы, начиная с 1649 г. и до воцарения Николая I. Они были расположены в хронологическом порядке и заняли 45 больших томов. Из этих законов и указов было извлечено все то, что еще не утратило силы действующего закона и годилось для будущего свода. Извлеченный материал был распределен, согласно содержанию, по следующей системе: «Основные государственные законы», «Учреждения», «Законы о состояниях», «Законы гражданские» и т. п." [446 - Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1997. С. 675.].
   Эти-то законы и были напечатаны в систематическом порядке в 15 томах под названием «Свод законов».
   В компетенцию III Отделения, которое возглавил боевой генерал А. Х. Бенкендорф, входил широкий круг дел: от наблюдения за иностранцами и религиозными сектами до выслеживания фальшивомонетчиков и заведования местами заключения. Однако центром деятельности этого Отделения была борьба с инакомыслием, которое понималось весьма широко. Это подтвердил принятый в 1826 г. цензурный устав, получивший название «чугунного» и давший российским литераторам повод для грустной шутки, что теперь они получили полную свободу – молчания. Устав являлся неотъемлемой частью николаевской государственной системы.
   Николая I, казалось, нельзя упрекнуть в нерасположенности к реформаторской деятельности, наоборот, он с рвением брался за любые нововведения, стараясь лично участвовать в каждом из них. Он вмешивался во все вплоть до мощения набережной Невы и поведения своих подданных в быту. Огромная работоспособность императора не давала полезных плодов, потому что перекрывалась некомпетентностью в ряде вопросов. В связи с этим стремление Николая объять необъятное, реформировать все и вся таили в себе опасность для государства.
   Бюрократия (доставшаяся в наследство Николаю), поняв характер нового правителя, не проявляла никакой инициативы в делах государственных. Император при всей его энергии и работоспособности не мог физически проследить за всеми хитросплетениями государственных дел. Поэтому труды министерств и канцелярий оценивались не по их реальным результатам, а по статистическим отчетам и докладам министров. Это, в свою очередь, вело к процветанию приписок, обмана.
   Подобное положение вскоре привело к бесконтрольному правлению бюрократии, причем о реальном положении дел знали не министры, а столоначальники, среднее звено бюрократической системы. Престиж гражданской службы резко вырос. Это стало серьезной политической проблемой. Суть ее в следующем: России, начиная с конца XVIII в., требовалось все больше чиновников, преподавателей, юристов, деятелей культуры. В образовательные учреждения принимались выходцы различных социальных уровней, за счет которых пополнялся слой разночинцев. Представителям этого сословия запрещалось заниматься торговлей, предпринимательством, производством и т. п. Во время правления Николая I социальный конфликт между дворянским сословием и разночинным обострился.
   Император постарался принять меры, чтобы замедлить рост рядов разночинцев и сузить границы просвещения. В 1827 г. появилось распоряжение принимать детей крестьян только в начальные школы. В 1828 г. уездные училища были оторваны от гимназий, учиться в которых получили возможность только дети дворян и чиновников. Выпускники гимназий получили исключительное право поступления в высшие учебные заведения. В конце 30-40-х гг. был нанесен удар по университетам. Новый устав ликвидировал университетскую самостоятельность. Число обучающихся в университете ограничилось 300 студентами. Одновременно император пытался укрепить ряды старого дворянства. В 1845 г. были изданы указы о единонаследии для владельцев крупных имений, что должно было предотвратить дробление земель, и о повышении чина, дающего право на потомственное дворянство.
   Экономические проблемы также имели место. Сельское хозяйство развивалось, как и прежде, по экстенсивному пути (не усовершенствование технологий, а расширение посевных площадей). Урожайность повышалась крайне медленно.
   Промышленность тоже нельзя было назвать передовой, хотя появляются новые моменты: массовый переход к машинному производству, рост потребности в наемной рабочей силе.
   Финансовая система государства находилась в удручающем положении. Война 1812 г. породила огромный дефицит бюджета, и правительство Александра I видело выход в выпуске ассигнаций. «В течение десяти лет (1807–1816 гг.) было выпущено в обращение более 500 млн руб. бумажных денег» [447 - Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 676.]. Такое наследство досталось Николаю от старшего брата. Укрепился обычай вести двоякий счет деньгам в связи с тем, что курс бумажного рубля за это время чрезвычайно упал. При торговле расчет производился или в серебряных рублях, или в ассигнациях, причем один серебряный рубль стоил приблизительно четыре ассигнационных. Это вело ко многим неудобствам и обману на рынке.
   Разрешить данную проблему было поручено министру финансов Е. Ф. Канкрину. Ему удалось составить в государственном казначействе значительный запас золота и серебра. Запас был пополнен не только за счет увеличения добычи ценных металлов, но и за счет введения в оборот депозитных билетов и депозитных серий. «Особая депозитная касса принимала от частных лиц золото и серебро в монете и слитках и выдавала вкладчикам сохранные расписки, „депозитные билеты“, которые могли ходить как деньги и разменивались на серебро рубль за рубль. Такой же успех имели „серии“, т. е. билеты государственного казначейства, приносившие владельцу небольшой процент и ходившие как деньги с беспрепятственным разменом на серебро» [448 - Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 677.]. Депозитки и серии доставляли казне необходимый ценный металлический фонд и в то же время приучали население к обращению с бумажными денежными знаками. В 1839 г. был объявлен монетной единицей серебряный рубль, по отношению к этому рублю установлен постоянный курс ассигнаций. В 1843 г. был произведен выкуп по этому курсу в казну всех ассигнаций с обменом их на серебряную монету. С уничтожением ассигнаций денежное обращение в государстве пришло в порядок.
   Развитие товарно-денежных отношений, хроническая нехватка денег у поместного дворянства приводили к усилению нажима на крепостное крестьянство. В ответ усиливалось крестьянское движение. Хотя положение в деревне было далеко от всероссийского бунта, среди дворянства жили страхи перед новой «пугачевщиной». Кроме того, ежегодные отчеты главы III Отделения А. Х. Бенкендорфа Николаю I недвусмысленно давали понять, какие настроения сложились в различных слоях русского общества относительно крестьянского вопроса. «Из года в год Бенкендорф усиленно проводил мысль о главенствующем среди крестьян стремлении к свободе» [449 - Мироненко С. В. Страницы тайной истории самодержавия. М., 1990. С. 113.].
   На протяжении правления Николая I было создано 9 секретных комитетов, пытавшихся как-то решить крестьянский вопрос, изменить положение помещичьих, государственных и удельных крестьян. В 1835 г. образовался комитет специально по вопросу об отмене крепостного права, но решение этой проблемы было рассчитано на десятилетия. Однако уже в 1848 г. Николай отказался от планов изменения положения крепостных крестьян, причиной чему послужили европейские революции, вызвавшие реакционные процессы во внутренней политике России.
   С конца 40-х гг. император проводит политику всемерного противопоставления России странам Европы. Огромное значение для идеологического обоснования данного противопоставления имела теория официальной народности. Еще в 1832 г. министр народного просвещения С. С. Уваров предложил положить в основу всей внутренней политики правительства лозунг: «Самодержавие, православие, народность!» Таким образом, борьба с инакомыслием получила обоснование.
   Во внешней политике Николай I придерживался принципа восстановления мира с соседними государствами. Поскольку Россия была членом Священного союза, то принимала участие в ряде военных кампаний вместе с Англией и Францией. Так, в 1827–1829 гг. страны-союзники силой прекратили военные действия Турции против греков, в 1833 г. складывается ситуация, в результате которой Россия приобретает преобладающее влияние на Балканах. В частности, Турция обратилась за помощью к России в борьбе против египетского паши. Россия выставила свой флот для защиты Босфора. Дело не дошло до военных действий, т. к. европейская дипломатия успела склонить восставших к покорности султану. Но Турция заключает с Россией договор, по которому обязуется «запереть» Босфор и Дарданеллы для прохода иностранных судов. Европейскую дипломатию рост влияния России никак не мог устроить, поэтому она добилась установления над Турцией общего протектората пяти держав: России, Англии, Австрии, Франции и Пруссии. С тех пор влияние России на Балканах начало стремительно падать.
   Николаевская политика вмешательства во все европейские дела вызывала недовольство и противостояние таких государств, как Англия и Франция. Последние стали оказывать поддержку Турции по ряду внешнеполитических вопросов. Турция, которая всегда испытывала страх перед Россией, не преминула воспользоваться моментом и ускользнуть под покровительство Англии и Франции. Разразившийся конфликт между турками и греками привел к военным действиям 1853 г., в которых император Николай противостоял мощной коалиции Англии, Франции и Турции в боевых действиях, Австрии и Пруссии – в дипломатических.
   В Крымской войне 1853–1856 гг. потерпела фиаско вся николаевская система. Вышколенная (как оказалось, лишь для парадов) и самая многочисленная в мире армия не смогла справиться даже с 60-тысячным экспедиционным англо-французским корпусом, высадившемся в Крыму. Подавляющая часть русской армии охраняла помещиков от крестьян и наблюдала за бескрайними рубежами страны, не связанными железными дорогами, а потому не была мобильна. Россия в самом начале войны лишилась своего флота, затопив его в Севастопольской бухте, поскольку парусам не под силу было состязаться с паровыми двигателями английских судов. Героизм защитников Севастополя изменить ситуацию не мог. Поражение России оказалось безоговорочным и закономерным. Словно бы подчеркивая крах своей системы, во время развернувшейся Севастопольской битвы внезапно умер Николай I. С его смертью закончилось не просто очередное царствование, закончился этап мировой истории.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России /под ред. Леонова С. В. М., 1997.
   2. Маркиз де-Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990.
   3. Мироненко С. В. Страницы тайной истории самодержавия. М., 1990.
   4. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1993.
   5. Последние часы жизни императора Николая Первого. Санкт-Петербург, 1855.

РАЗДЕЛ III. РОССИЯ В ПОРЕФОРМЕННУЮ ЭПОХУ

ТЕМА 54. ЭПОХА ОСВОБОЖДЕНИЯ

//-- ПЛАН --//
   Введение. Воспитание и образование наследника
   1. Александр II – император
   1.1. Глубокий кризис «качающейся» империи
   1.2. Особенный 1856 год. Реформаторские идеи
   2. Реформаторский блок (Самарин Ю. Ф., Ростовцев Я. И. и др.). Подготовка реформ. Н. А. Милютин – идейный реформатор
   3. Отмена крепостного права в 1861 г. и историческое значение события
   4. Прогрессивные преобразования. Реформы: университетская, земская, городская, судебная, военная, цензурная
   5. Великие реформы 60-70-х гг. и новый путь развития страны
   Заключение. Александр II – «царь-освободитель» и великий реформатор
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   В феврале 1855 г., в разгар военных неудач в Крымской кампании, на 62-м году жизни скончался российский император Николай Павлович. А. И. Герцен отозвался на его смерть словами: «Разбитый, обкраденный, обманутый, одураченный шеф Павловского полка отошел в вечность».
   19 февраля 1855 г. на престол взошел его сын, Александр II. Державшийся в тени при жизни отца, он был почти неизвестен обществу. То немногое, что о нем знали, было: преклонение перед гением отца, оппозиция попыткам освобождения крестьян, консервативные убеждения. Современники боялись увидеть в нем слишком большого консерватора. Однако время показало, что царствование Александра II явилось временем великих преобразований, временем великих реформ, которые не имели себе равных в русской истории.
//-- 1. АЛЕКСАНДР II – ИМПЕРАТОР --//
   Император Александр родился в 1818 г., в Москве, в день Святой Пасхи. Первые годы жизни Александр проводит под опекой бабушки, вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Когда маленькому Саше исполнилось шесть лет, он был отдан под начало Карла Карловича Мердера. Боевой офицер, израненный в кампаниях 1805–1807 гг., Мердер был типичным ротным командиром. Поскольку строгость и дисциплина, по мнению великого князя, есть лучшие средства для воспитания, Николай Павлович полагал, что он сделал правильный выбор. Однако у Мердера оказалось доброе сердце, и, искренне привязавшись к маленькому наследнику, он воздействовал на него больше лаской, чем принуждением, а потому у «маленького Саши» развился мягкий и великодушный характер.
   Человек во многих отношениях замечательный, Мердер был малообразован, а потому не мог многому научить Александра. Решивший дать наследнику серьезное образование, Николай Павлович поручает Александра заботам Василия Андреевича Жуковского. Знаменитый поэт и переводчик, Жуковский был человеком высокообразованным, горячо любил свое отечество и имел доброе сердце. Он взялся за обучение наследника с величайшей серьезностью. К преподаванию были привлечены лучшие специалисты России. Словесность цесаревичу преподавал П. А. Плетнев, географию и статистику читал К. И. Арсеньев, право – М. М. Сперанский. Главным предметом для наследника, по мнению Жуковского, должна быть история; именно эта наука, считал он, содействует выработке у ученика понимания связи времен и священных задач православной монархии, поэтому изучению истории воспитатель и наследник уделяли значительное время.
   Не доверяя своей опытности и уму, Жуковский читал все сочинения, полезные для воспитательных целей, часто советовался с самыми известными в столице воспитателями.
   Просвещенные учителя дали наследнику солидные, систематические знания, привили уважение к законам, а личный пример отца, который работал по шестнадцать часов в сутки, развил в Александре чувство долга.
   Чтобы пополнить образование цесаревича, по окончании курса наук Жуковский и Александр в 1837 г. отправились в путешествие по средней и южной частям России. Александр был первым, кто из августейших особ посетил Западную Сибирь; он побывал на Вятке, откуда просил перевода ссыльного Герцена поближе к Петербургу, в Тобольске встретился с декабристами. Повсюду, куда он приезжал вместе со своим воспитателем, цесаревич вникал в местные нужды, осматривал учебные заведения, заводы, фабрики. В Сибири Александр обратил внимание на положение преступников и просил императора облегчить их участь и сократить срок наказания.
   В 1838 г. наследник побывал в Европе, где познакомился со своей первой женой, гессенской принцессой Марией, а также приобрел любовь к прусским порядкам. С 12 лет Александр был приучаем к военной службе и дослужился от рядового до генерал-майора свиты его величества. С 16 лет цесаревич принимает участие в государственных делах. Он присутствовал в Сенате и Синоде, являлся председателем двух секретных комитетов по крестьянскому вопросу, а также в отсутствие царя управлял Петербургом.
   Не будучи либералом, Александр был достаточно умен, образован, ответственен, чтобы понимать необходимость модернизации страны и проводить политику здравого смысла. Словом, он был человек вполне подготовленный, чтобы принять огромную ношу ответственности в делах управления государством.
//-- 1.1. ГЛУБОКИЙ КРИЗИС «КАЧАЮЩЕЙСЯ» ИМПЕРИИ --//
   Александр получил качающуюся империю – государство, которое требовало перемен. Поражение России в Крымской кампании (1854–1856) обнаружило несостоятельность крепостнической России, показало преимущество капиталистической системы хозяйствования стран Запада. В Петербург посылались записки и целые рукописные тетради с предложениями о нововведениях.
   В русском образованном обществе 1855–1856 гг. крепла смутная общая идея о том, что дела в стране плохи, положение опасное, что нужно что-то делать и что это действие должно исходить «сверху».
   Александр читал записки с предложениями и был в курсе общественных настроений, одновременно его глубоко потрясла правда о настоящем положении дел в Севастополе. Вернувшийся из Севастополя знаменитый хирург Н. И. Пирогов рассказал царю о страшном воровстве и коррупции в армии, об ужасном положении солдат и офицеров.
   После падения Севастополя царь посетил Николаев, Бахчисарай, северную часть города Севастополя. Побывав в армии, Александр убедился в правоте знаменитого хирурга и авторов записок. Это был глубокий кризис – николаевская система не работала. Верхи осознавали кризис. Проявившаяся в ходе Крымской войны военно-техническая отсталость уязвила самолюбие первых лиц государства. Надвигающийся финансовый развал угрожал социальными потрясениями. С 1853 по 1856 гг. дефицит бюджета вырос с 52 млн до 307 млн рублей. Инфляция достигла 50 % в год, почти половину доходов казна получала от продажи водки. Известный экономист Людвиг Тенгоборский, настаивая на «самых решительных мерах», писал царю: «Государственное банкротство неминуемо».
   Правящие классы были напуганы также «странными» акциями крестьян.
//-- 1.2. ОСОБЕННЫЙ 1856 ГОД. РЕФОРМАТОРСКИЕ ИДЕИ --//
   Когда Александр вступил на престол, в стране около 22 млн крестьян находились в крепостной зависимости. Дворяне безвозмездно пользовались трудом своих крепостных и могли наказывать их телесно, отправлять в ссылку, сдавать в солдаты, посылать на заработки к другому помещику и т. п. В то же время талантливые разбогатевшие крестьяне не могли начать свое дело – открывать фабрики и заводы. Дети крепостных не имели возможности учиться в гимназиях и университетах.
   Более 250 лет над русским крестьянством тяготело крепостное право. История государства знала крестьянские волнения, бунты и даже войны. Но такие «странные» акции крестьян, как массовое стремление записаться в армию во время Крымской войны (прошел слух, будто добровольцы потом получат «вольную») или позднее – «трезвенное движение», охватившее ряд губерний, когда сельские общества сами, своей инициативой, запретили сотням тысяч крестьян пить вино под угрозой жестокой расправы, – многим представителям правящего класса казались более страшными, чем «пугачевщина».
   Разумеется, находились и такие, кто принципиально ничего не хотел изменять в существующей системе. Но время убедительно требовало этих изменений. И Александр II оказался на высоте положения.
   В марте 1856 г. он выступил перед реакционным московским дворянством; в своей речи он объявил, что «существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным» и что «лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу». Эта речь положила начало «эпохе великих реформ».
   Год 1856-й в истории России запомнился как особенный. Был снят наконец «железный занавес» и отрыты контакты с Европой. Произошло ослабление цензуры. «Верхи» искали способы выхода с прежнего курса и прислушивались к общественному мнению. Русская печать разговаривала все смелее. «Современник» (Чернышевский, Добролюбов) в России и «Колокол» (Герцен) из Лондона выступали против людей «вчерашнего дня». Была дана амнистия заключенным, из Сибири возвращались декабристы. На три года от рекрутских наборов были освобождены крестьяне; они освобождались также от недоимок. Все это сделало Александра II очень популярным.
//-- 2. РЕФОРМАТОРСКИЙ БЛОК (САМАРИН Ю. Ф., РОСТОВЦЕВ Я. И. И ДР.). ПОДГОТОВКА РЕФОРМ. Н. А. МИЛЮТИН – ИДЕЙНЫЙ РЕФОРМАТОР --//
   Поток реформаторских предложений устремился к первым лицам государства. Прогрессивные идеи высказывались на страницах либеральной печати. Брат царя, образованный и либерально мыслящий морской министр Константин Николаевич поддерживает эти прогрессивные идеи в «Морском сборнике».
   Официально запрещенный, издававшийся в Лондоне «Колокол», в России начинают читать все – от сельского священника до шефа III Отделения и обитателей Зимнего дворца. Прямые обращения Герцена к Александру II на страницах «Колокола» подталкивали царя к принятию окончательного решения об освобождении крестьян.
   Летом 1857 г. на заседании одной из важнейших правительственных комиссий возник вопрос, в котором отчетливо слышалось сомнение: «Найдутся ли реформаторы?» На вопрос ответил 72-летний председатель Государственного совета Дмитрий Николаевич Блудов: «Законодатель не должен видеть препятствия в недостатке хороших людей в России. Если он будет действовать под влиянием той мысли, что у нас нет людей, то в таком случае не представляется никакой надобности в улучшении».
   Люди нашлись. В «отравленной атмосфере» николаевской службы, несмотря ни на что, сохранились умы, способные создавать хорошие законы и двигать вперед полезные реформы.
   Двигали реформу братья Милютины, Зарудный и другие 30-40-летние. Им на смену шло поколение еще более молодых людей. Поступившие на государственную службу уже непосредственно в годы преобразований, они были настроены решительно в том, чтобы довести реформы до их положительного, логического завершения. «Невесть откуда появилась фаланга молодых, знающих, трудолюбивых, преданных делу, воодушевленных любовью к отечеству государственных деятелей, шутя двигавших вопросы, веками ждавшие очереди, и наглядно доказавших всю неосновательность обычных жалоб на неумение людей», – писал русский историк и публицист ХIХ в. Григорий Аветович Джаншиев. Однако это молодое поколение не могло занимать высоких постов в конце 1850-х гг. И чтобы это поколение молодых и знающих «не исчезло», кто-то должен был давать им ход, поддерживать; и эти кто-то должны были иметь достаточно высокие чины, быть близки царю.
   Д. Н. Блудов – наиболее любопытный тип реформатора, он из числа тех, кто двигал реформы и поддерживал молодежь. В молодости отличался свободомыслием; позднее по заданию Николая I сочиняет важные документы на декабристов, участвует в осуждении их деятельности. Эта его позиция в конечном итоге откроет путь к карьере. Блудов при Николае I будет занимать министерские должности. При Александре II он стал председателем в Государственном совете.
   При большой культуре и либеральном воспитании Блудов был в состоянии понять, что, участвуя в осуждении декабристов, преступил нравственный закон. Стремление искупить то отступление от нравственности приводит Блудова в стан реформаторов.
   Вместе с Блудовым участие в реформах принимают и другие старики, одни из них – либералы по убеждениям, другие в прошлом даже являлись членами тайных обществ. Среди них бывший грозный губернатор, ставший министром внутренних дел, С. С. Ланской, товарищ министра юстиции Д. Н. Замятин, а также начальник всех военно-учебных учреждений Я. И. Ростовцев (сам был членом тайного общества, а потом сделал донос на декабристов). В числе стариков-реформаторов и Модест Корф, сочинивший в свое время апологетическое сочинение «Восшествие на престол императора Николая I» и сделавший при отце Александра II блистательную карьеру.
   И все же, несмотря на свое не вполне безупречное прошлое, эти люди, когда пробил час реформ, включились в дело и сыграли немаловажную роль. Имея постоянный доступ к царю, они убеждали его, что пора, что нужно и можно начинать реформы; они делились с императором своим «классовым чувством», предостерегавшим об опасности.
   Великий князь Константин Николаевич, Я. И. Ростовцев, М. Корф, братья Милютины, С. С. Ланской, Д. Н. Блудов – среди бюрократии, К. Д. Кавелин, М. Н. Катков, А. М. Унковский, Ю. Ф. Самарин – в публицистике, Н. Х. Бунге, П. П. Семенов-Тяншанский, К. П. Победоносцев – в научных кругах стали создателями состоявшихся реформ. Эти люди вступили в борьбу с «черным кабинетом», той частью государственного аппарата, которая противостояла реформам.
   Реакционные силы представлены достаточно значительными политическими фигурами. Многолетний шеф жандармов, долгие годы фактически первый министр, граф Алексей Федорович Орлов придерживался глубоко консервативных взглядов и всячески сопротивлялся реформам. Рядом с ним в лагере сопротивляющихся консерваторов – умный, культурный и очень влиятельный князь Павел Гагарин. Здесь же министр государственных имуществ Михаил Николаевич Муравьев; бывший декабрист, он позднее рьяно замаливал грехи юности, прославился особенной жестокостью при подавлении Польского восстания в начале 1830-х гг.
   3 января 1857 г. был создан Секретный комитет «для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян». Комитет начал свою деятельность под председательством царя. Сюда поступали записки реформаторов, многие содержали предложения о том, что необходимо постепенное, длительное «смягчение» положения крестьян, и лишь потом возможна отмена крепостного права. Корф и Ланской предлагали быстрый путь: они советовали организовать ходатайства самого дворянства об освобождении крестьян.
   Ростовцев и Ланской убеждали Александра II об «угрозе слева»; в своих докладных записках царю они даже намеренно сгущали краски, пугая новой «пугачевщиной». На основании информации Ланского, а также «Записки» немецкого ученого барона Гакстгаузена Александр II приходит к мысли о необходимости ускорения крестьянской реформы. Он требует от комитета более продуктивных действий. В Секретный комитет вводится либерально настроенный брат царя князь Константин Николаевич. Зимой 1857 г. Александр II объявляет о начале освобождения крестьян с землей и распоряжается о создании в каждой губернии дворянского губернского комитета для обсуждения «местных особенностей и дворянских пожеланий».
   В том же 1857 г. были закреплены новые успехи гласности: появилось распоряжение о подготовке нового цензурного устава. Печатные издания помещали материалы с прямыми или косвенными суждениями о необходимых переменах в центральном и местном управлении, судах, армии, просвещении.
   Тверской помещик и публицист А. М. Унковский так сформулировал то, что, по его мнению, «насущно необходимо для обновления России» одновременно с крестьянским освобождением: «Все дело в гласности; в учреждении независимого суда; в ответственности должностных лиц перед судом; в строгом разделении власти и в самоуправлении общества в хозяйственном отношении».
   Разумеется, и другие реформаторы это понимали. Работа велась одновременно по всем направлениям. Реформы земская, судебная, военная, цензурная, образования и др. подготавливались в одно и то же время. И это было понятно: не мог вопрос об освобождении крестьян двигаться без политических послаблений, поскольку «освобождение сверху» предполагает, что это сама правящая «верхушка», которая прежде держала и «не пущала», теперь начинает видоизменяться.
   В 1857 г. (6 июня) началась судебная реформа. Комитет по судебной реформе во главе с Блудовым создает проект устава гражданского судопроизводства. По велению Александра II устав выносится на обсуждение в Государственный совет, благодаря чему начинается детальное обсуждение проекта будущего суда.
   В 1858 г. начинают действовать губернские комитеты: одни с большей охотой, другие с меньшей анализируют поступающие проекты освобождения крестьян. Проекты предлагались самые разные: от откровенно крепостнических до самых либеральных.
//-- 3. ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА В 1861 Г. И ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СОБЫТИЯ --//
   В этом же году Секретный комитет переименовывается. Теперь это «Главный комитет по крестьянскому делу». Вначале комитет возглавлял крепостник Орлов, затем его председателем стал либерал, великий князь Константин Николаевич.
   В начале марта был создан правительственный орган земского отдела МВД, в котором активно сотрудничали такие толкачи-реформаторы, как А. И. Лившин, Н. А. Милютин и Я. А. Соловьев.
   К лету 1858 г. крепостники-консерваторы из «Главного комитета» берут верх. Процесс идет туго: много споров о том, как лучше начать, сколько уступить и как долго продлятся перемены. Но ведь не зря затевалось дело, и потому 18 октября 1858 г. последовал царский приказ: ускорить дело. На появление этого приказа повлияла информация «о волнениях и напряженном ожидании крестьян», переданная царю Я. И. Ростовцевым. Вслед за приказом царя были сформулированы более четкие, чем в предыдущем году, основные положения реформы: крестьяне должны получить личную свободу, а земельный надел не только в постоянное пользование (за выкуп, разумеется), но и в собственность.
   В 1859–1860 гг. в Петербурге активно работают специальные «редакционные комиссии»: для обсуждения важнейших вопросов реформы в них приглашены депутаты губернских комитетов. В это время происходит борьба за окончательную выработку реформы. Крепостники сильно сопротивляются. Либеральная партия – Милютин, Соловьев, Самарин, Черкасский, Талаган, Ростовцев, П. Семенов, Гирс и другие – хотя и с определенными потерями, но отстояли многое из того, что хотели убрать из реформы крепостники.
   С точки зрения революционно-демократической, крестьянской реформа, конечно, могла быть лучше. Но следует понимать и другое: она вполне могла бы выйти и много хуже.
   С 10 октября 1860 г. по 14 января 1861 г. проект реформы обсуждался в «Главном комитете по крестьянскому делу», а с 28 января по 16 февраля его обсуждали в Государственном совете.
   Главная работа по созданию проекта реформы была проделана Н. А. Милютиным. Это был идейный реформатор, «человек из цельного куска». Реакционеры называли его «красным», а Александр II – «самым вредным человеком империи». Последовательно работая над проектом крестьянской реформы вместе с Самариным, Милютин считал, что главное – это «бросить семя». Являясь главными разработчиками реформы, они поняли, что она (реформа) не может осуществляться на одинаковых основаниях во всей стране, что в первую очередь должны учитываться местные особенности. Поскольку в черноземных губерниях главную ценность представляет земля, а в нечерноземных – крестьянский труд, овеществленный в оброке, реформаторы полагали, что к этому вопросу следует подходить дифференцированно. Используя статистику и материалы герценовского «Колокола», Н. А. Милютин создал проект, дифференцированный для разных частей огромной страны. В реформу также вошла идея об освобождении крестьян с землей, с последующим ее выкупом (выкуп должен быть гарантирован правительством).
   Пройдя через Главный комитет и Государственный совет (на последних заседаниях комитета и Государственного совета реформу отстаивал сам Александр II), проект был готов для подписания.
   19 февраля 1861 г., около 11 часов дня, Александр отправился в кабинет, куда государственный секретарь Бутков должен был принести журналы Государственного совета и другие важнейшие бумаги по главнейшему делу. Затем он приказал отпереть церковь; после молитвы царь решительно возвращается в кабинет. На представленных документах Александр II должен был поставить свое имя более тридцати раз.
   На каждой поднесенной ему бумаге царь написал: «Быть по сему, Александр, 1861 г. февраля 19-го».
   Крепостное право пало. 22 млн помещичьих крестьян в России получили свободу. Александр II день объявления реформы назвал лучшим днем своей жизни. Манифест о прекращении крепостного права объявлял бывших крепостных «свободными сельскими обывателями» с присвоением им гражданских прав (свобода вступления в брак, самостоятельное ведение судебных дел, приобретение недвижимого имущества на свое имя, свободное заключение частных сделок и договоров и пр.)
   Было введено положение о мировых посредниках. Они контролировали взаимоотношения крестьян и помещиков. Облеченные самыми широкими полномочиями, мировые посредники не имели над собой вышестоящих органов – они не подчинялись ни губернатору, ни министру. В их задачу входило только следование «букве» закона.
   На время переходного периода (до того, как крестьяне с помещиками заключат выкупную сделку) вводились так называемые отношения «временнообязанных»: за пользование своими наделами лично свободные крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Соглашение крестьян с помещиками относительно размеров крестьянского надела и повинностей по каждому имению фиксировалось в уставной грамоте (мировым посредником).
   Реформа 1861 г. была половинчатой. До 1/3 своих наделов крестьяне были вынуждены отдать помещикам. «Лично свободные сельские обыватели» были придавлены громадным выкупом, а потому остались сословием неполноправным. Не был также упразднен гнет круговой поруки и принудительных общинных переделов земли, которые государство навязало крестьянам в XVI в. вместе с крепостным правом. Получив личную свободу, крестьянин остался в хозяйственных и юридических тисках общины.
   Реформа не получилась такой, какой она мыслилась либералами. Не была она и такой, какой ее мечтали увидеть Герцен и Чернышевский. Учитывающая интересы помещиков гораздо более, чем крестьян, она явилась историческим компромиссом между интересами и заблуждениями различных общественных сил.
   И все же историческое значение крестьянской реформы 1861 г. велико. Она открыла перед страной новые перспективы, были созданы возможности для широкого развития рыночных отношений, в России начался рост капитализма. Реформа имела и большое нравственное значение: в стране, наконец, было покончено с унизительным для человека крепостным рабством. Отмена крепостного права содействовала и другим прогрессивным преобразованиям в стране. В этот же период продолжается расширение сферы гласности. Свободные мысли, передовые идеи русский читатель находил в журналах «Современник», «Русское слово», «Отечественные записки».
//-- 4. ПРОГРЕССИВНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ. РЕФОРМЫ: УНИВЕРСИТЕТСКАЯ, ЗЕМСКАЯ, ГОРОДСКАЯ, СУДЕБНАЯ, ВОЕННАЯ, ЦЕНЗУРНАЯ --//
   Прогрессивная профессура, прежде всего Петербургского университета (Кавелин, Пыпин, Бекетов, Спасович, Утин, Стасюлевич, Костомаров и др.), формулирует основной принцип университетской реформы: «Необходимо освободить академическое преподавание от всех стеснений, мешающих его влиянию на молодые умы». Преподаватели требовали также выборности ректора, ограничения власти попечителя учебного округа и министра, расширения университетской автономии – в научных, организационных и хозяйственных делах.
   В 1863 г. был принят новый университетский устав, который расширил автономию вузов и лишил полицию доступа в университеты, а цензуру – контроля за научными изданиями.
   В 1864 г. проведена земская реформа. 1 января 1864 г. было издано положение о земских учреждениях, на основании которого заведование хозяйственной частью в губерниях и уездах вверялось представителям, избранным самим населением. Таким образом, с 1860-х гг. в России создаются органы местного самоуправления – земства.
   Земства учреждались для руководства хозяйственными делами: они ведали строительством и содержанием местных дорог, просвещением, здравоохранением; на них также лежала забота об организации продовольственной помощи населению в неурожайные годы; они занимались сбором статистических сведений (статистические работы по обследованию сельского хозяйства; сбор материалов об объектах земского обложения; составление описи крестьянских дворов и т. п.), оказывали агрономическую помощь местному населению.
   Распорядительными органами земства были губернские и уездные земские собрания, исполнительными – уездные и губернские земские управы. Для выполнения своих дел земства получили право облагать население особым сбором. Денежный сбор шел на содержание школ, больниц; натуральный – на строительство дорог (например, поставка подвод и т. п.)
   Выборы земских органов самоуправления проводились раз в три года. Для выборов гласных (депутатов) уездного земского собрания создавалось три избирательных съезда. В первом съезде принимали участие уездные землевладельцы, во втором – владельцы городской недвижимости, в третьем – представители от сельских обществ. На каждом съезде избиралось определенное число гласных.
   Земские собрания являлись распорядительными органами земства. Выбранные в земское собрание гласные (депутаты) утверждали раскладку земских повинностей, отчеты земских управ, ходатайства перед правительством. Земские собрания собирались ежегодно под председательством предводителя дворянства. На земских собраниях сроком на три года избиралась земская управа (председатель и еще 2–3 человека) – исполнительный орган земства. Уездные земские собрания избирали также гласных губернского земства.
   С появлением местных органов самоуправления соотношение сил в русской провинции стало меняться. Если прежде все дела в уезде находились в ведении правительственных чиновников, то теперь, когда появилась целая сеть земских школ, больниц, статистических бюро, возник «третий элемент» – так стали называть земских врачей, учителей, агрономов и статистиков. Это была замечательная сельская интеллигенция: высоконравственная, образованная, готовая к самопожертвованию, она являла собой образец благородного служения народу. К ним с уважением относились многие земские деятели, им доверяли (и были благодарны) крестьяне, их советы ценили представители земских управ.
   Поскольку на земскую службу очень часто приходили самые гуманные и просвещенные из дворян, то их вскоре выбирали гласными земских собраний, членами и председателями управ. Занимаясь школами, больницами, тюрьмами, агрономией, благоустройством городов, эти замечательные представители «третьего элемента» принесли много пользы, сыграв большую положительную роль в улучшении жизни русской деревни, в развитии просвещения.
   В 1870 г. проведена реформа городского самоуправления. По Городовому положению 1870 г. городская реформа заменила сословные органы самоуправления бессословной городской думой и городской управой. Гласные городской думы избирались на основе имущественного ценза сроком на 4 года. Городские думы проводили большую работу по благоустройству и развитию городов, заведовали благотворительными, медицинскими и школьными делами, однако в общественной жизни провинции играли менее заметную роль, чем земства.
   Одновременно с земской проводилась реформа судебная. Со времени издания «Уложения царя Алексея Михайловича» (1649 г.) суд в России производился медленно, при закрытых дверях и в присутствии только членов суда. Судебные дела зачастую решались пристрастно, в угоду богатым людям, и поэтому в народе была распространена пословица: «С сильным не борись, с богатым не судись». Для низшего сословия были введены суровые и жестокие наказания: преступников наказывали телесно, клеймили и ссылали на каторжные работы в Сибирь.
   Судебная реформа была утверждена Александром II 20 ноября 1864 г. Царь утвердил судебный устав, согласно которому в России вводился суд гласный, скорый и общий для всех сословий государства. Были совершенно отменены жестокие наказания по суду. Судебная реформа провозгласила принципы независимости судей, гласности, устности и состязательности судебного процесса. Был ликвидирован сословный суд, представители разных сословий перед законом несли равную ответственность. Введены суд присяжных, адвокатура и мировые суды.
   Открытие новых судов состоялось в 1866 г. Россия получила суд: бессословный, гласный, состязательный и независимый от администрации. Судебные заседания для публики стали открыты.
   Главным звеном нового судебного устройства стал окружной суд с присяжными заседателями. Обвинение в суде поддерживал прокурор. Ему возражал адвокат, выступавший в суде на стороне обвиняемого. В суде принимали участие присяжные заседатели, 12 человек. Присяжные заседатели – это судьи-непрофессионалы, которые образуют отдельную от профессиональных судей коллегию. Они назначались по жребию из представителей всех сословий. Выслушав прения сторон, присяжные заседатели выносили вердикт о виновности или невиновности подсудимого («виновен», «невиновен», «виновен, но заслуживает снисхождения»). На основании вердикта суд выносил приговор: определял меру наказания или прекращал дело. Новое судебное устройство обеспечивало наибольшие гарантии от возможных судебных ошибок.
   Мелкими гражданскими и уголовными делами занимался мировой судья. Он избирался земскими собраниями или городскими думами сроком на 3 года. Правительство не имело права отстранять от должности мирового судью (как и судей окружного суда). Такой принцип несменяемости судей обеспечивал независимость суда, что является одним из основных принципов правильного судебного устройства.
   Судебная реформа справедливо считалась самой последовательной и радикальной из всех реформ Александра II. Она вводила в России суд присяжных, гласный состязательный процесс и равную ответственность всех перед законом.
   В некоторых отношениях компетенция нового суда была ограниченной; так, например, привлекать к ответственности чиновников можно было лишь с согласия высокого начальства. Однако этот недостаток характерен не только для судебной реформы 1862–1864 гг.: вся последующая история суда в России есть история его ущемления административной властью. И все-таки это был суд, которого страна прежде не знала.
   В 1865 г. произведена реформа цензуры. Значительно сократился круг изданий, которые подвергали предварительному досмотру. Цензура была лишена контроля за научными трудами ученых. В то же время был введен новый вид цензуры – карательная. В отличие от предварительной цензуры, она рассматривала книги и журналы по напечатанию (до выхода в свет). За нарушение цензурных правил карательная цензура налагала арест на издание, а автор и издатель предавались суду.
   Для 1865–1872 гг. были характерны судебные дела о нарушении законов о печати. Они возбуждались цензурными органами и влекли за собой запрещение и уничтожение отпечатанного издания. Такие судебные дела, возбужденные против литераторов, вошли в историю как «литературные процессы». Иногда литературные процессы выигрывались издателями.
   Важное место среди великих реформ Александра II занимает реформа военная.
   Со времен Петра III военная служба была обязательна лишь для низшего сословия. Она продолжалась 25 лет. Военная дисциплина была крайне требовательной, а наказания жестокими.
   В конце 1861 г. военным министром был назначен генерал Дмитрий Алексеевич Милютин, старший брат Н. А. Милютина (автора крестьянской реформы). 15 января 1862 г. Д. А. Милютин представил Александру II проект преобразований в армии, царь одобрил его, и в России началась военная реформа.
   Военные неудачи Крымской кампании послужили горьким уроком для высших военных чинов. Многие понимали необходимость военной реформы. Новый военный министр провел ряд важных преобразований. Он задался целью создать крупные обученные резервы при ограниченной армии мирного времени. Россия начала постепенный переход от рекрутчины к всеобщей воинской повинности.
   Произошли изменения в военной дисциплине армии – она была смягчена: отменены суровые наказания, введены более удобные и легкие одежда и вооружение.
   Постепенный переход от рекрутчины к всеобщей воинской повинности завершился в 1874 г. 1 января 1874 г. Александр II утвердил закон, на основании которого военная служба делалась обязательной для всех сословий. Закон отменил рекрутчину и распространил обязанность служить в армии на всех мужчин, достигших 20-летнего возраста и годных к военной службе по состоянию здоровья. Срок службы в пехоте был установлен в 6 лет, на флоте – в 7 лет. Срок действительной службы в армии поставлен в зависимость от образования. Для окончивших высшие учебные заведения срок службы сокращался до шести месяцев. Такие льготы стали дополнительным стимулом для распространения образованности: число лиц, желающих учиться, во много раз увеличилось.
   Отмена рекрутчины значительно увеличила популярность Александра II среди крестьян.
//-- 5. ВЕЛИКИЕ РЕФОРМЫ 60-70-Х Г. И НОВЫЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ СТРАНЫ --//
   Реформы 60-70-х гг. – крестьянская, военная, судебная, университетская, земская, городская, цензурная – выдающееся явление в истории России. Освобождение крепостных крестьян, организация земского самоуправления, введение суда присяжных, эффективная модернизация России покончили со старой системой государственности. Россия вступила на более цивилизованный путь развития. Устранив ряд отживших явлений, она подключилась к общеевропейскому процессу создания новых, передовых форм государственности. Великие реформы Александра II содействовали развитию гражданского самосознания среди населения, распространению образованности, улучшению качества жизни. Они (реформы) превратили империю в динамичное, быстро развивающееся государство.
   Главным условием успеха великих реформ Александра II явился временный союз власти и образованных, творческих сил общества, который был достигнут с помощью политики гласности. Талантливые сотрудники-реформаторы и самая широкая поддержка общественного мнения смогли сломить сопротивление крепостнического большинства помещиков и бюрократов.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ. АЛЕКСАНДР II – «ЦАРЬ-ОСВОБОДИТЕЛЬ» И ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР --//
   В том, что реформы в России состоялись, – главная роль самого царя-реформатора. Его великая заслуга перед отечеством состоит в том, что он понял необходимость преобразований и поддержал своей волей и властью сторонников их проведения среди либеральной бюрократии и общества. Титул «Освободителя», полученный им в 1861 г. из рук Герцена, остался Александру II наградой за сделанное.
   Болезненный и впечатлительный в детстве, романтик и мечтатель в отрочестве, великодушный, эгоистичный и чрезвычайно упрямый одновременно в юности – таков Александр II, ставший почти идеальным монархом России. Воспитанный добрейшим и высокообразованным Жуковским, он, как и полагается наследнику престола, со всей серьезностью воспринял стоящие перед ним священные задачи будущего монарха. Привитое просвещенными учителями уважение к законам и развитое чувство долга заставят его искать законные пути лучшего обустройства России. Он сумеет прислушаться к различным общественным силам, чтобы понять: время требует перемен. А поняв необходимость этих перемен, сумеет оказаться на высоте положения. Возвысив до себя самых способных и талантливых, он вместе с ними провел серию реформ, великих реформ, как это и полагалось действительно великому монарху.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Буганов В. И., Зырянов П. Н. История России, конец XVII–XIX вв.: Учебник для 10 кл. М.: Просвещение, 2000.
   2. Захарова Л. Г. Революция сверху // Вопросы истории. 1994. № 10.
   3. Захарова Л. Г. Александр II // Вопросы истории. 1989. № 10.
   4. Учебники дореволюционной России. Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории. М.: Просвещение, 1993.
   5. Чернышевский Д. В. Александр II и его реформы. Изд-во Саратовского университета, 1993.
   6. Эйдельман Н. Я. «Революция сверху» в России. М., 1989.
   7. Яковлев А. И. Александр II и его эпоха. М., 1992.

ТЕМА 55. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Крестьянская реформа 1861 г.
   2. Пореформенная экономика
   3. Аграрный вопрос
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Еще до крестьянской реформы в России существовали определенные предпосылки для создания крупных капиталистических предприятий: это значительная масса людей, лишенных имущества и средств производства, наличие крупных денежных средств в стране. Наблюдались явления продажи и найма рабочей силы, а также процесс отделения производителя от средств производства. Происходило накопление крупных денежных средств. Вместе с тем процесс первоначального накопления капитала в России был осложнен господством крепостничества, и происходил он медленнее, чем в ряде европейских стран.
   Основой возникновения капиталистических элементов в недрах феодализма стал рост производительных сил. Можно утверждать, что как определенная экономическая фаза мануфактурный период капитализма в России начал складываться с XVII в., когда возникли элементы капиталистической мануфактуры, расширялся рынок свободной рабочей силы, а затем появились симптомы кризиса феодально-крепостнического способа производства.
   В первой половине XIX в. интенсивно происходил процесс разложения феодально-крепостнических отношений во всех областях экономической жизни страны: росли товарно-денежные отношения, внутренняя и внешняя торговля, переживало кризис крепостническое сельское хозяйство, распространялись капиталистические формы в промышленности, приходили в упадок производства, основанные на крепостном труде. Такие формы промышленности, как вотчинная, уступали свои позиции производству, основанному на вольнонаемном труде. Наряду с ростом капиталистической мануфактуры и машинной индустрии в некоторых отраслях в первой половине XIX в. развивались также мелкая, домашняя промышленность.
   Мануфактура, как и мелкие промыслы, основана на ручном труде, однако она имела дело уже с крупным рынком, крупным капиталом и со значительным числом рабочих, что сближало ее с машинной индустрией. Разделение труда, осуществленное в мануфактуре, сыграло большую роль в развитии производительных сил. Уже первая половина XIX в. характеризуется внедрением машин в различные отрасли русской промышленности. Большие достижения русской научно-технической мысли в XVIII в. и в начале XIX в., а также наличие огромных естественных богатств и высокий уровень металлургии создали серьезные предпосылки для промышленного переворота в стране. Уже в конце XVIII – начале XIX вв. в некоторых отраслях отмечается превращение мануфактур в фабрики; этот процесс достиг более широких размеров во второй четверти XIX в.
   Машинизация промышленности осуществлялась как путем ввоза оборудования из-за границы, так и благодаря развитию отечественного машиностроения. Широкую дорогу перед капитализмом открыла крестьянская реформа, отменившая крепостное право. Период промышленного капитализма с его интенсивным ростом крупной машинной индустрии, образованием рабочего класса охватывает время после крестьянской реформы примерно до конца XIX в. Крестьянская реформа при всех ее недостатках была важнейшим историческим событием, способствовавшим экономическому развитию страны.
//-- 1. КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА 1861 Г. --//
   Крестьянская реформа 1861 г. – крупнейшее событие в истории России – сильно подорвала основы крепостничества и создала предпосылки быстрого развития капиталистических отношений в деревне; основы барщинной системы хозяйства с ее патриархальностью, замкнутостью вотчины, властью помещика над крестьянами также были подорваны. Крестьянское хозяйство перестало быть частью помещичьего, хотя в руках помещика остались отделенные от крестьянских наделов отрезки. Дворянство, руководившее реформой, поставило основную массу населения страны в тяжелые условия. Крестьяне получили земли в наделы значительно меньше, чем имели до реформы.
   Реформа не уничтожила, а лишь подорвала помещичье-феодальное землевладение, в силу чего в сельской России надолго сохранились пережитки крепостничества, разнообразные формы зависимости крестьян от помещиков. Тем не менее интенсивно создавалась буржуазная частная собственность на землю. Помещики, сохраняя право на все принадлежащие им земли, предоставляли в пользование крестьянам усадьбу и полевую земли. За это крестьяне были обязаны выполнять определенные повинности в пользу помещика, преимущественно по добровольному между помещиками и крестьянами соглашению. Поземельное устройство крестьян регулировалось местными положениями с учетом сложившихся условий. Было издано несколько местных положений великороссийских, новороссийских и белорусских губерний. Малороссийское местное положение распространялось на Левобережную Украину, в которой преобладало подворное землепользование.
   Общее положение предусматривало обязательность выкупа крестьянами усадьбы. Полевую землю крестьянин мог выкупить и приобрести в собственность только с согласия помещика. Величина выкупа определялась положением на основе оброка, получаемого помещиком с крестьян, исходя из 6 % годовых. Для временно обязанных крестьян были установлены повинности в виде оброка и барщины. В имениях, где до реформы крестьяне отбывали барщину, она сохранилась и после реформы. Размер и порядок отбывания барщины регулировались соглашением помещика с крестьянами, а когда этого соглашения не удавалось достигнуть, – положением. Крестьянам предоставлялось право переходить с барщины на оброк при условии отсутствия у них государственных и помещичьих недоимок.
   Кроме помещичьих крестьян, значительную часть населения России составляли государственные и удельные крестьяне. Удельным крестьянам земля, согласно положению 1863 г., передавалась в собственность при условии обязательного выкупа; государственным крестьянам положением 1866 г. земля предоставлялась в бессрочное пользование за оброчную подать, превратившуюся позднее в повышенные выкупные платежи.
   Наиболее важным явлением в крестьянском хозяйстве России после реформы была дифференциация, расслоение крестьянства. Имущественное неравенство существовало и в дореформенной деревне, особенно среди государственных крестьян, сильнее связанных с рынком, с промышленностью.
   Формы расслоения крестьянства были разными. Все большую долю сельскохозяйственной продукции давало зажиточное крестьянство. Что касается купленной и арендованной земли, а также скота, то они концентрировались главным образом в хозяйствах зажиточных крестьян. Росло число безлошадных крестьян, крестьян, уходивших в города.
   Рост товарного производства ускорял дифференциацию крестьянства, особенно усилившуюся в 80-90-х гг. XIX в. Она вела к росту внутреннего рынка. Расслоение крестьянства приводило к образованию рабочей силы. Обедневший крестьянин бежал в город.
   Важнейшим фактором экономического развития России был быстрый рост населения, которое увеличилось за 1861–1913 гг. более чем в два раза. Хотя дворянство и к концу XIX в. оставалось главным собственником земли, создавалось и капиталистическое хозяйство. Возросло число крестьян, купцов и мещан – частных владельцев земельных участков.
   Господствующей формой земледелия была трехпольная система. Развитие капиталистических производственных отношений вело к росту производительности земледельческого труда. Ввоз сельскохозяйственных машин в 1896–1898 гг. сопровождался ростом сельскохозяйственного производства: увеличением сборов хлеба, расширением посевных площадей; одновременно увеличивалось внутреннее производство земледельческих машин.
   После реформы 1861 г. ясно обозначились два пути развития сельского хозяйства: крестьянство, с одной стороны, помещики – с другой, боролись за различные способы решения аграрного вопроса.
//-- 2. ПОРЕФОРМЕННАЯ ЭКОНОМИКА --//
   Пореформенная экономика характеризуется дальнейшим углублением общественного разделения труда – основы создания внутреннего рынка. Главными показателями роста внутреннего рынка служили рост товарного обращения, увеличение торгово-промышленного населения, разложение крестьянства, рост отхожих неземледельческих промыслов, все большее использование наемного труда. Капитализм, превратив рабочую силу в товар, резко увеличил употребление наемного труда, образовав внутренний рынок рабочей силы. Развитие капиталистического способа производства создало новую классовую структуру общества. В конце XIX в. из 125,6 млн человек значительную часть составляли:
   – пролетариат, живущий преимущественно продажей рабочей силы;
   – 35,8 млн – беднейшие хозяева;
   – 23,1 млн – зажиточные мелкие хозяева;
   – 3 млн – крупные буржуа, помещики, военные.
   Сельскохозяйственного населения насчитывалось 97 млн человек, торгово-промышленного – 21,7 млн человек, непроизводительного – 6,9 млн человек. Увеличивается промышленное население страны за счет земледельческого. Обусловлено это быстрым ростом в пореформенной России городов.
   По мере роста промышленности рынок предъявлял все больший спрос на средства производства. Строительство железных дорог и развитие отраслей тяжелой индустрии вызывало все увеличивающийся спрос на металл, уголь, лес. Ослабление натуральных форм хозяйства в деревне, рост пролетариата повышали спрос на предметы потребления, создавая рынок для легкой промышленности.
   Росла роль промышленных товаров. Развитие капитализма в России в корне изменило характер и значение торговли и торгового капитала, которые возникли задолго до этого периода. В первые годы после реформы торговля носила сильный отпечаток крепостнической экономики: относительно небольшие размеры, незначительное участие крупного капитала, огромное значение гужевых перевозок, слабое развитие кредита, большая роль сельских базаров, которые сохранялись и в пореформенное время, но были оттеснены капиталистической торговлей. Обороты базаров исчислялись в несколько сот миллионов рублей. Чем шире развивалась торговля, тем активнее происходил процесс разложения крестьянства. На расширение внутреннего рынка огромное влияние оказывало проведение железных дорог.
   По мере развития капитализма усиливалось значение товарных бирж как центров оптовой торговли. Биржа представляла собой развитую форму торговли; содействуя всевозможной спекуляции и ажиотажу, она в то же время помогала централизации торгового оборота.
   Серьезное значение во внутриторговом обороте России имела монопольная продажа государством водки, дававшая значительный доход. Наряду со многими другими формами торговли существовала и кооперативная торговля, удельный вес которой во всем торговом обороте страны был незначительным. По мере развития капитализма в торговле происходил процесс концентрации и централизации капитала, приводивший к господству крупного капитала в сфере обращения.
   Внешняя торговля, как и все хозяйство, подвергалась влиянию периодических мировых промышленных кризисов, поскольку Россия по мере развития капитализма все более и более включалась в систему мирового хозяйства.
   Кризис феодально-крепостнических отношений, медленный рост производительных сил осложняли финансовое положение страны. Рост капиталистических отношений и общественного разделения труда усиливал значение денег. Развитие капитализма требовало создания соответствующей финансово-денежной и кредитной системы. В 1862 г. была проведена финансовая реформа: утверждены новые правила составления и рассмотрения государственного бюджета, установлена публикация бюджета, внесены изменения в кассовое дело, в государственный контроль. Создан акциз на вино и сильно увеличен на табак и сахар.
   С 1885 г. введен рентный налог в форме сбора доходов от денежных капиталов, созданы кредитные учреждения государственного, частного и кооперативного характера, наравне с которыми сохранился и ростовщический кредит, преимущественно в деревне. В 1839–1843 гг. проведена реформа Канкрина – были изъяты из обращения ассигнации и выпущены кредитные билеты. Формально реформа установила серебряный монометаллизм, поскольку серебряный рубль был объявлен основой денежной системы России.
   В конце XIX – начале XX вв. промышленный капитализм превращался в монополистический, представляющий собой высшую стадию капитализма. Развитие монополистического капитализма в России, как и в других государствах, характеризовалось, в первую очередь, усиленной концентрацией производства, быстрый рост которой происходил еще в начале пореформенного периода.
   Возникновению крупных капиталистических предприятий способствовала концентрация капитала, а также концентрация торгового капитала, необходимого для развития крупной промышленности.
   Монополистический капитализм усилил процесс укрупнения промышленности и сосредоточения ее в руках наиболее крупных капиталистических групп. Капитализм в России знал все формы монополий, не исключая трестов и концернов. Уже в последней четверти XIX в. возникают конвенции, пулы и синдикаты. Внутри монополий обострялась борьба за доли, условия получения сырья, топлива. Наиболее распространенной формой монополии в России были синдикаты. Монополии возникали в форме обычных акционерных обществ, уставы которых лишь в отдаленной степени отражали их реальную деятельность. Монополии повышали цены на товары, тем самым тормозя рост производства.
   В целом Россия накануне Первой мировой войны отличалась средним уровнем развития капитализма. Русская промышленность уступала в техническом и экономическом отношении индустрии передовых капиталистических стран.
   Война внесла коренные изменения в структуру русской промышленности. С одной стороны, множество предприятий было закрыто, с другой – возникли новые предприятия, работавшие на войну.
//-- 3. АГРАРНЫЙ ВОПРОС --//
   Несмотря на относительно быстрый рост промышленности в начале XX в., сельское хозяйство оставалось главной отраслью народного хозяйства России. Для экономики России было характерно сочетание промышленного и финансового капитала с отсталой системой землевладения.
   Владельцами земельной собственности были дворяне, крестьяне, купцы, мещане, духовенство. Значительная часть земли находилась в собственности государства. С 1901 г. начинает расти аренда земли. Земледелие в России характеризовалось господством трехполья. Сельское хозяйство развивалось неравномерно: в первые два десятилетия после крестьянской реформы темп его роста был несколько медленнее, чем в последующее время. Перед Первой мировой войной в нем было занято 2/3 населения страны, и оно давало около половины народного дохода.
   – Столыпинская реформа (1906–1911 гг.)
   9 ноября 1906 г. был издан закон о выселении крестьян на хутора. Каждый домохозяин, владеющий общинной землей, получал право закрепить в собственность причитающуюся ему часть.
   Согласно положению 1911 г. в общинах, в которых не было переделов в течение более 24 лет, земля за выделяющимися крестьянами закреплялась в личную собственность с условием, что они не будут платить общине за излишек земли, если получали участок больший, чем по последнему переделу.
   В пореформенное время в сельском хозяйстве произошли изменения: расширилась практика удобрения полей, в ряде мест трехполье заменялось многопольем. Внедрялись сельскохозяйственные машины: плуги, железные бороны, молотилки, веялки, сеялки, сенокосилки.
   Развитие капитализма в сельском хозяйстве сопровождалось возникновением новых отраслей и быстрым их развитием – росло производство картофеля, свеклы и табака. Значительно увеличилась продукция огородничества и садоводства. Возникло хлопководство, развивалось животноводство.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Экономическое развитие России происходило в условиях острой классовой борьбы во всех ее формах. Рост производительных сил, борьба эксплуатируемых против эксплуатации обусловливали переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному. Вместе с тем на исторический процесс оказывали большое влияние общенациональные проблемы, в частности, борьба русского народа с иноземными захватчиками.
   При общности основных черт исторического процесса в России и Западной Европе экономическое развитие нашей страны отличалось большим своеобразием, т. к. Россия географически, экономически и исторически относится не только к Европе, но и к Азии.
   Прогрессивная историческая роль капитализма состояла в повышении производительных сил общественного труда и его обобществлении. Этот процесс происходил неравномерно как в отдельных отраслях, так и в различных районах, в условиях глубоких классовых противоречий, свойственных капитализму.
   Обобществление труда при капитализме происходило в разных формах: разрушалось натуральное хозяйство и местные рынки превращались в национальный, а затем и в мировой рынок; вместо былых раздробленных предприятий образовывались производства невиданной раньше концентрации; свойственные феодализму формы личной зависимости вытеснялись; усиливалась подвижность населения, занятого в сельском хозяйстве; росли промышленные центры. Но и в условиях капитализма главной отраслью экономики страны оставалось сельское хозяйство, в котором была занята основная часть жителей и которое давало около половины народного дохода. Общественный продукт за период промышленного капитализма увеличивался в России примерно на 2,5 % в год – несколько меньше, чем в США и Японии, и больше, чем в Англии, Италии и Франции. Относительно медленный темп роста национального продукта определялся главным образом огромной ролью в экономике страны сельского хозяйства, развивавшегося более низкими темпами, чем промышленность.
   В последние два десятилетия XIX в. в народном хозяйстве России произошли существенные изменения. Железнодорожное строительство, значительное расширение внутреннего рынка обусловили возникновение новых отраслей промышленности, была создана металлургическая и топливная база на юге. Дальнейший рост товарного производства в сельском хозяйстве сопровождался появлением новых районов торгового земледелия и скотоводства.
   Благодаря подъему железнодорожного строительства заметно выросла транспортная сеть страны, что создавало благоприятные условия для развития капитализма вширь. В ходе процесса концентрации производства и банковского дела складывались предпосылки для перерастания промышленного капитализма в монополистический. Но царизм не смог ликвидировать экономическую отсталость страны; политическая власть причиняла экономическому развитию величайший вред и порождала растрату сил и материала в массовом количестве.
   В поисках средств для промышленного развития царизм стал на путь получения иностранных займов и сдачи концессий, усилив тем самым экономическую зависимость страны от иностранных государств. Использование иностранного капитала ускоряло развитие промышленного капитализма, но вместе с тем тормозило возникновение отечественных отраслей промышленности, наличие которых обеспечило бы военно-экономическую самостоятельность страны. Наиболее развитые капиталистические страны пытались держать Россию на положении сырьевого придатка их экономики.
   Экономическая слаборазвитость дореволюционной России проявлялась в том, что по объему промышленной продукции и в особенности по душевым нормам промышленного производства, размеру народного дохода на душу населения, доли населения, занятого в промышленности, уровню технической вооруженности и производительности труда и, наконец, по общему уровню развития производительных сил наша страна сильно отставала от Англии, Германии и США. И все же капитализм создал в России относительно крупные производительные силы; Россия имела средний уровень развития капитализма. По объему промышленного производства она обогнала Италию, Японию, Австро-Венгрию и многие другие страны.
   Российский монополистический капитализм, имея внутренние колонии, распространял свое влияние и на некоторые полуколониальные страны. Под влиянием роста капитализма и классовой борьбы российское самодержавное государство все больше превращалось в буржуазную монархию.
   В начале XX в. центр революционного движения переместился с Запада в Россию: это особенно обнаружилось в период революции 1905–1907 гг. Перемещение центра революционного движения было закономерным следствием глубоких социально-экономических противоречий в жизни России: быстрого развития капитализма, наличия остатков крепостничества, тяжелого положения трудящихся масс. Еще в 90-х гг. XIX в. в России бурно развивалось рабочее движение. Промышленный кризис начала XX в. обострил классовые противоречия. Экономические стачки сочетались с борьбой против царизма. Русский рабочий класс был более однороден, чем, например, рабочий класс Англии или Германии: в России слой рабочей аристократии, привилегированных рабочих был очень слаб. Русский рабочий класс нашел союзника в лице крестьянства.
   Экономическое развитие страны требовало уничтожения полуфеодального землевладения. Сохранение пережитков крепостничества придавало особую остроту противоречиям эпохи монополистического капитала. Эти противоречия создавали предпосылку для революции.
   Военное поражение самодержавия, рост организованности рабочего класса привели в конце концов к революции 1905 г.
   Огромным испытанием для страны стала Первая мировая война, к концу которой особенно обозначился кризис главных отраслей промышленности и транспорта. Резко возросли дефицит бюджета, продовольственные затруднения. Кризис охватил не только промышленное производство, но и сельское хозяйство. Итогом всего этого было падение национального дохода страны. В то же время Первая мировая война с ее милитаризацией экономики дала сильный толчок развитию государственно-монополистического капитала. Война на продолжительное время отвлекла от производительного труда около 16 млн человек, или почти половину трудоспособных мужчин. Страна понесла огромные человеческие жертвы; трудовой баланс страны сильно ухудшился.
   Промышленное производство и производительность труда во многих отраслях промышленности снизились, значительно сократилось сельскохозяйственное производство; уменьшились посевные площади и сбор хлеба. Расстройство сферы производства привело к расстройству сферы обращения – цены на товары повышались, курс рубля падал, народный доход систематически падал, а военные расходы росли. Возникала безработица, множилось число стачек.
   Временное буржуазное правительство не смогло приостановить углубление хозяйственного кризиса в стране, который продолжал развиваться. Валовая продукция фабрично-заводской промышленности уменьшилась в 1917 г. примерно на 1/3. Временное правительство не решило также и аграрного вопроса. Углублялся финансово-денежный кризис. Большой выпуск бумажных денег содействовал росту спекуляции. Усилилась разруха на транспорте: к осени 1917 г. вышла из строя 1/4 паровозного парка. Накануне Октябрьской революции происходило массовое закрытие фабрик, заводов, рудников; в народном хозяйстве возникало все больше диспропорций. После революции 1917 г. намечалась национализация всех земель и конфискация помещичьих угодий, слияние всех банков в один национальный банк, введение контроля над общественным производством.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Крестьянская реформа в России 1861 г. Сборник законодательных актов. М.: Госюриздат, 1954.
   2. Ленин В. И. Полное собрание соч. Т. 17.
   3. Скворцов А. И. Экономические этюды. СПб., 1894.
   4. Федоров В. А. История России 1861–1917 гг. М.: Высшая школа, 1998.
   5. Хромов П. А. Экономическая история СССР. М.: Высшая школа, 1981.
   6. Хрестоматия по истории СССР 1861–1917 гг. М: Высшая школа, 1990.

ТЕМА 56. ДРАМА ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ

//-- ПЛАН --//
   Введение: либерализм как идейное общественно-политическое течение
   1. Развитие русской либеральной мысли (от Ивана Грозного до Александра II)
   2. Александр II и его либеральное окружение
   3. Создание тайных обществ. Каракозов стреляет в царя. Движение нигилистов. «Народная расправа» С. Нечаева
   4. «Хождение в народ». Три течения в народничестве (Бакунин, Лавров, Ткачев)
   5. Народники и громкие политические процессы («50-ти», «193-х»)
   6. Изменение революционной тактики. И вновь неудача
   7. Начало террора. Разделение революционной партии землевольцев: «Черный передел» и «Народная воля»
   8. «Охота» за царем
   9. Активизация либерального движения. Реформы как либеральная альтернатива революции и реакции
   10. «Красный террор» и новые решительные шаги власти. Проект с наработками Конституции
   Заключение. Драма после освобождения
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ: ЛИБЕРАЛИЗМ КАК ИДЕЙНОЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ --//
   В период правления Александра II Россия сделала самые решительные шаги в сторону европейского типа развития страны. Это было время становления российского либерализма.
   Либерализм как идейное и общественно-политическое течение возник в XVII–XVIII вв. Он провозглашал принцип гражданских, политических и экономических свобод. Истоки либерализма следует искать в концепциях Дж. Локка, физиократов А. Смита, Ш. Монтескье. Их либеральная мысль была направлена против абсолютизма и феодальной регламентации. Первое свое воплощение идеи либерализма получили в Конституции США (1787) и Декларации прав человека и гражданина (1789) во Франции.
//-- 1. РАЗВИТИЕ РУССКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ МЫСЛИ (ОТ ИВАНА ГРОЗНОГО ДО АЛЕКСАНДРА II) --//
   Основные направления либеральной мысли в России сложились в XIX в.: это такие положения, как «гражданское общество», «права и свободы личности», «правовое государство», «демократические политические институты», «свобода частного предпринимательства и торговли».
   Современный либерализм исходит из того, что механизм свободного рынка создает наиболее благоприятные предпосылки для эффективной законодательной деятельности, регулирования социальных и экономических процессов. Для русского либерализма уже в XIX в. было характерно сближение идей с идеями консерваторов (но не реакционеров!) и социал-демократов. Но к этому русская либеральная мысль пришла не сразу.
   В XVI в. среди просвещенных людей России было понимание того, что страна может иметь иной цивилизационный путь развития. Единичные, очень робкие попытки просвещенных одиночек ограничить власть царя стали проявлением первого, невероятно ограниченного, но все-таки русского средневекового либерализма.
   Попытки смягчить деспотический режим сделает Борис Годунов. Испытывающий определенные комплексы властной неполноценности, и потому ищущий признания не только в широких слоях российского общества, но и за рубежом, Годунов обратится к действовавшим в то время нормам Судебника 1550 г. и попытается нанести удар по коррупции, которая охватила еще только формирующийся государственный аппарат.
   Вполне либеральными можно считать действия Лжедмитрия (он был повсеместно поддержан широкими массами народа): он разрешил свободный выезд за границу русским людям, объявил о свободе конфессий в стране, смягчил положение крестьян и холопов. В намерения Лжедмитрия входил также созыв выборных представителей от уездного дворянства с изложением насущных нужд. При Лжедмитрии прекратились тяжкие репрессии. Это была линия на преодоление деспотизма и насилия в государстве. Это была несказанная возможность для России уже в начале XVIII в. пойти иным путем развития – с большими свободами, терпимостью, даже с демократизмом власти. Однако российская действительность опрокинула намечавшиеся изменения: Лжедмитрий был свергнут боярско-дворянско-дьяческими кругами.
   В определенной мере либералом своего времени (XVII в.) можно считать главу Посольского приказа В. В. Голицына. В период правления Софьи в России не были проведены какие-либо крупные реформы. Но при ближайшем соратнике Софьи – Голицыне – Россия еще более смогла приоткрыть двери в Европу: быстро развивалась внешняя торговля, ширились контакты с иностранцами. В сфере международных отношений наметились контуры участия России в большой европейской политике. А главным начинанием был сдвиг в области гражданского миропонимания. Главным лозунгом правления Софьи стали слова «закон» и «порядок». Эти слова стали своеобразным политическим стержнем, вокруг которого вращалась вся законодательная практика власти. Указы 1685–1686 гг. были направлены на то, чтобы установить новые порядки в судах, улучшить процесс судопроизводства и ускорить процедуру рассмотрения дел; началась борьба с коррупцией.
   По свидетельству современников, В. В. Голицыну были близки идеи освобождения крестьян; по этому поводу просвещенный канцлер консультировался с иностранцами относительно невыгод крепостного состояния крестьян.
   Реформаторский дух в верхах общества набирал силу; однако из практики правительства Софьи – Голицына Петр возьмет лишь экономические, внешнеполитические и культурные аспекты: сфера социальных отношений и политических перемен оказались вне его интересов.
   Самые просвещенные и способные люди, которых Петр вывел на государственную арену, совершенно не принимали петровского абсолютизма и средневекового деспотизма царя.
   Новая политическая альтернатива возникла в 1730 г., когда представители Верховного тайного совета потребовали от Анны Иоанновны значительного ограничения царской власти (Анна Иоанновна была приглашена на царский трон). Предъявленные Анне Иоанновне «кондиции» «верховников» были единственным (до начала ХХ в.) радикальным конституционным проектом. Радикальность проекта объяснялась тем, что он вышел из кругов, не связанных с монаршим одобрением или с монаршей инициативой. Во главе с Д. М. Голицыным (сторонником царевича Алексея; чудом уцелел) «верховники» поставили вопрос о будущем политическом переустройстве страны. Они выдвинули программу, направленную против петровского единовластия, произвола, деспотизма, права решать единолично внешне– и внутриполитические судьбы страны, казнить и миловать своих подданных, против всеобщего рабско-холопьего порядка в стране.
   Оговорка в «кондициях» о запрещении лишать дворянство собственности, чести и жизни «без суда» указывала на то, что политическая реформа «верховников» апеллировала к порядку и закону, ограничивающему власть монарха. В проекте А. М. Черкасского речь шла о поисках «безопасного правления государственной формы».
   Реакционное дворянство помогло Анне Иоанновне напрочь стереть все конституционные следы 1730 г.
   И все же русская общественная мысль, разбуженная «кондициями» «верховников», более никогда не расстанется с набором цивилизационных ценностей, выходящих за интересы правящей верхушки. Эти либеральные идеи стали достоянием России. Последовавшие далее конституционные проекты XVIII в. позволяют ощутить пусть очень медленную, но все же эволюцию либеральной мысли в России.
   Конституционный проект П. И. Шувалова (1754) включал размышления о благополучии «народа, положенного в подушный оклад», о «вспоможении» ему и облегчении его доли, о защите «поселян» и «обитателей» от грабительств и «протчих притеснений» и о «приведении в достойное состояние людей к правлению губерний, провинций и городов, а через то довольное число иметь способных к главному правительству без принуждения их к тому».
   Для практики кратковременного правления Петра III характерен ряд проведенных им либеральных мер: был подготовлен манифест об уничтожении Тайной канцелярии, проведена широкая политическая амнистия, разработан закон об ограничении крепостного труда, последовал запрет на притеснение раскольников – провозглашалась веротерпимость, началась подготовка секуляризации церковных земель; Петр III мечтал о развитии городского сословия в западном духе.
   Конституционный проект графа Н. И. Панина (1762) отразил стремление просвещенной части русского общества, знакомого с зарубежным опытом, поставить заслон на пути деспотизма, безудержного фаворитизма и господства элитных кланов, попирающих российские законы. Основной идеей проекта стало ограничение царской власти за счет возрастания роли Сената и создания Императорского совета.
   Но Екатерина II откажется от предложенного Паниным проекта. Сама императрица в «Наказе» Уложенной комиссии (1767), тем не менее, декларирует некоторые либеральные идеи в качестве политических посылов: «добро», честность, необходимость видеть граждан России «охраняемых законами» и равенство этих граждан перед законами, запрещение «богатым удручать меньшее их стяжание имеющих». Она писала в своем «Наказе» о том, что «вольность есть право все то делать, что законы дозволяют». В документах, которые шли на ее имя, она запретила подписываться словом «раб» или «холоп».
   В проектах Н. И. и П. И. Паниных (1783–1784) в начале 1780-х гг. братья выступили как инициаторы разработки в России фундаментальных государственных законов, без которых монарх «зиждет на песке свои знания»; «ясность их должна быть такова, – утверждали они, – …чтоб из них монарх и подданный равномерно знали свои должности и права», «государь есть первый служитель государства», а «право деспота есть право сильного: но и разбойник то же право себе присвояет».
   Наиболее интересным конституционным проектом века (1799) была записка А. А. Безбородько, ставшая ценным достоянием русской правящей элиты. В своем проекте Безбородько развил мысль, которая имела место также в проектах Шувалова, Паниных и в «Наказе» Екатерины II: беспредельная власть дана монарху "не для того чтобы управлять делами по прихотям, но чтобы «держать в почтении и исполнении законы предков своих и самим им установленные». Безбородько указывал на необходимость запрещения продажи деревень без земли (поскольку в такой продаже явно усматривается «невольничество»); он приветствовал практику отпуска крестьян на волю с тем, чтобы они, «вне мнимого равенства, порожденного развратом» Французской революции, сами продвигались от «меньшего» к «большему». Буржуазный принцип свободы и самоутверждения личности здесь определенно превалирует над революционными утопиями.
   Автор записки снова возвращается к идее учреждения в стране полномочного правительственного Сената, который мог бы стать «Верховным в России правительством» и который взял бы на себя исполнительные функции не только в центре, но и через своих представителей в губерниях. В проекте не указан четкий принцип разделения властей, однако он предугадывается в описании взаимодействия Сената с судебными и контролирующими органами. И главное, на что обращаешь внимание: в записке А. А. Безбородько впервые в России звучат слова о «человеке и гражданине» страны, который должен находиться под охраной законов.
   Проект остался теневым, альтернативным, но его значение состоит в том, что он (вместе с другими конституционными тенденциями) подготовил настоящий взрыв конституционных идей в XIX в.
   Вдохновителем и инициатором развития российской конституционной мысли в первой четверти XIX в. стал император Александр I. «Мне думалось, что если когда-либо придет и мой черед царствовать, то вместо добровольного изгнания себя, я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ея сделаться в будущем игрушкою в руках каких-либо безумцев. Это заставило меня передумать о многом, и мне кажется, что это было бы лучшим образцом революции, так как она была бы произведена законною властью, которая перестала существовать, как только конституция была бы закончена, и нация избрала бы своих представителей» [450 - Шильдер Н. Александр I // Русск. биогр. словарь. Т. 1 С.-Пб., 1896. С. 159–160.], – писал Александр I в одном из своих писем Лагарпу, известному европейскому гуманисту, а также своему воспитателю и другу, в 1797 г. Это высказывание Александра I можно считать конституционным проектом будущего императора.
   К реформаторской деятельности были привлечены такие замечательные люди своего времени, как М. М. Сперанский, А. Р. Воронцов, Н. Н. Новосильцев. Каждым из них был подготовлен свой конституционный проект.
   В своем знаменитом «Введении к Уложению государственных законов» М. М. Сперанский развернуто представил свои взгляды на преобразование России. Он (Сперанский) впервые в России четко сформулировал необходимость внедрения в политическую систему принципа разделения властей при опоре на традиции народного представительства: «Три силы движут и управляют государством: сила законодательная, исполнительная и судная. Начало и источник сих сил в народе» [451 - М. М. Сперанский. Проекты и записки. М., Л., 1961. С. 153–154.]
   Смыслом намечаемых преобразований являлись введение в государственную жизнь страны гражданских и политических прав, прежде всего права частной собственности, выборного начала, некоторого ограничения самодержавной власти царя. Квинтэссенцией проекта Сперанского стала идея привлечения к участию в законодательстве, суде и управлении народных представителей на различных уровнях. Сперанский поставил в своем проекте коренные и социально-политические вопросы и сам же ответил на них: «Всем ли вообще подданным российским должны принадлежать равно права политические? Нет сомнения, что люди, имеющие собственность, все без различия должны быть допускаемы к участию в правах политических». А далее было так: все три конституционных проекта надолго залегли в бумагах Александра I.
   Интересный проект конституции разработан Никитой Муравьевым. Он провозглашал следующие положения: «Нельзя допустить основанием правительства произвол одного человека, невозможно согласиться, чтобы все права находились на одной стороне, а все обязанности на другой…Все русские равны перед законом…Крепостное состояние и рабство отменяются». Более радикально решал Н. Муравьев вопрос о Народном вече, состоявшем из двух палат и облеченном «всею законодательною властию». На первый план в Конституции Муравьева выдвигались общедемократические свободы: право закона, неприкосновенность собственности, принцип разделения властей.
   «Русская правда» П. И. Пестеля предлагала более радикальное переустройство России: революционная диктатура, централизм, репрессивная политика и военный переворот; опираясь на эти рычаги, Пестель планировал добиться «всеобщего равенства», ликвидации крепостного состояния крестьян, введения представительных учреждений и др.
   Последовавшее затем восстание декабристов показало неспособность власти реализовать хотя бы часть назревших политических проблем.
   Определившаяся в российском политическом движении радикальная тенденция стала (начиная с этого времени – с радикальной программы П. И. Пестеля и восстания декабристов) четким регулятором последующего развития русской конституционной мысли.
   Благие намерения по решению крестьянского и политического вопросов имел Николай I. Лично свободными были объявлены крестьяне Молдавии и Валахии. Была проведена реформа государственной деревни, в результате которой государственные крестьяне получили юридические права. Было улучшено управление. Однако о серьезных изменениях (об улучшении положения, например, в жизни крестьян) говорить было рано.
   Вышло Полное собрание законов Российской империи (46 томов в 1830 г.). С. С. Уваров разработал теорию «официальной народности», согласно которой в области образования Россию следовало оторвать от Европы, от европейской мысли.
   Российская интеллигенция была возмущена. В самом деле, мир менялся, и только Россия стремилась закрепить и упрочить то, что было. Консервативно-охранительное направление стремилось не допустить дальнейших изменений в сторону западных либеральных идей и утверждало, что крепостное право благотворно для крестьян, поскольку помещик для них – отец родной.
   Однако несмотря на сильное крыло консервативной государственной бюрократии, в русском обществе 30-х, а особенно 40-х гг. оформляется и усиливается либеральное направление с ориентацией на западные образцы. Либералы мечтают о правовом государстве и гражданском праве для всех, о конституции, утверждающей разделение властей и контроль общества за властью. Они мыслят о России с конституционной монархией; они рассчитывают на мирные средства достижения заявленных целей.
   В период правления Николая I политических преобразований в государственном строе России не произошло, но сложился круг прогрессивно мыслящих людей, объединенных идеями реформирования страны. Сформировалась либеральная бюрократия, очагами ее формирования были министерства, имевшие самые тесные связи с либеральными общественными деятелями, литераторами, учеными.
//-- 2. АЛЕКСАНДР II И ЕГО ЛИБЕРАЛЬНОЕ ОКРУЖЕНИЕ --//
   Российское общество привыкло ждать перемен к лучшему от вступления на престол каждого нового императора. В этом смысле уже самое начало правления Александра II было принято с большим оптимизмом, тем более что ряд мер, предпринятых им в 1856–1859 гг., – снятие «железного занавеса», ослабление цензуры, освобождение крестьян от недоимок и на три года от рекрутских наборов, возвращение политзаключенных из Сибири, а также знаменитая «Московская речь» императора (о необходимости освобождения крестьян) – принесли царю большую популярность во всех слоях русского общества.
   Вокруг Александра II складывается сильное окружение талантливых реформаторов. Воодушевленные идеями либеральных реформ, – Н. А. Милютин, брат царя Константин Николаевич, Ю. Ф. Самарин, Я. И. Ростовцев, – активно склоняли царя к коренному реформированию России. Перемен требовали многие стороны российской действительности, но наиболее остро стояли вопросы об освобождении крестьян и принятии страной конституции. Либерально настроенный Александр II взялся за реализацию двух важнейших проектов. В 1861 г. было отменено крепостное право, и крестьяне получили, наконец, свободу. Крепостное право, служившее прежде помехой во всех начинаниях, связанных со строительством в России гражданского общества, пало.
   Крестьянская реформа 1861 г. многими представителями образованного либерального общества виделась как основа для будущих, более радикальных реформ, еще одним крупным шагом к конституции. Последовательная реализация двух проектов – освобождение крестьян, принятие конституции – позволила бы изменить весь облик страны, совершить настоящий прорыв в ее политическом и социально-экономическом развитии. Но введение в стране конституции, которая содействовала бы демократизации российского общества, оказалось делом куда более сложным, чем предполагалось. Да и сама крестьянская реформа была проведена не так, как первоначально задумывалась. Ее результатами остались недовольны либералы; она (реформа) не нравилась ярым крепостникам. Крестьяне начинали понимать, что обмануты, а радикалы из интеллигенции назвали реформу «несправедливой» и «грабительской». В самом деле, сокращение крестьянских наделов, громадные выкупы, финансовая зависимость от помещика и тиски общины не делали освобожденного крестьянина счастливее. А вот крестьянские волнения ясно указывали: народ недоволен.
   В Петербурге было создано культурно-просветительское оппозиционное общество «Земля и воля». Крайние радикалы призывали Россию к топору, к кровавой резне и бунту.
   Как мог в этих условиях поступить Александр II? Он взял вправо. Либеральные реформы продолжатся; последуют университетская (1863), земская (1864), судебная (1862–1864) и цензурная (1865); начнется реформа военная (1862–1874). Однако царь будет испытывать на себе сильное давление со стороны дворян-консерваторов, яростно противившихся реформам и обновлению общества в целом. Слова М. М. Сперанского о том, что в России есть только «два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи» и что «первые называются свободными только по отношению ко вторым», а «действительно же свободных людей нет, кроме нищих и философов», отражали истинное положение, в котором многие столетия пребывало российское общество. Это не могло не сказаться на его ментальности, как и на отношении к реформам тех людей, которым все время приходилось по капле выдавливать из себя раба.
   Уже в апреле 1861 г. Александр II отправил в отставку лидеров реформаторского направления С. С. Ланского и Н. А. Милютина. Великие реформы, между тем, продолжались, и их логика, несмотря ни на что, требовала введения конституции. В обществе широко распространилось мнение о необходимости «увенчать здание» реформ представительным правлением.
   Александр II был сторонником концепции православного «государства правды»; она была воспринята им в годы юности под влиянием Жуковского и Сперанского, а также личного примера своего отца, Николая I. Конституция западного образца представлялась Александру II чуждой русским традициям, а лично для него – как бы разжалованием из самодержавных монархов в конституционные, т. е. «понижением».
   Царь хорошо понимал и то, что, в сущности, конституция в России нужна очень немногим. Крестьяне о ней не думали, поскольку не знали, что это такое. Революционно настроенная интеллигенция хотя и была врагом самодержавия, отдельной, первоочередной задачи уничтожения деспотизма и завоевания политической свободы не ставила; например, народники ошибочно полагали, что установление конституционных порядков было выгодно не народу, а только буржуазии. Революционеры стремились к социальной республике (некоторые – к анархии) и никогда не рассматривали конституцию как свою цель. О конституции мечтала либеральная интеллигенция, реформаторское либеральное окружение царя и, может быть, очень немногие из образованного (очень сомневающегося) российского общества.
   Решительно выступая против превращения самодержавия в европейскую конституционную монархию, Александр II в то же время не был принципиальным противником представительства вообще. В 60-е гг. он всерьез думал о создании законовещательного органа «в русском духе». Но, наблюдая, как в обществе идет разрушительное для самодержавия распространение идей материализма и социализма, он действовал как самодержец. Осенью 1861 г. были подавлены студенческие волнения в Петербурге; летом 1862 г. были арестованы лидеры радикалов Н. Г. Чернышевский и Н. А. Серно-Соловьевич.
   Большое влияние на формирование общественного климата в стране оказали польское восстание 1863 г. и его отзвуки на смежных российских территориях. После подавления восстания в Польше историческая и цивилизационная логика российской жизни вновь поставила политические преобразования в первую строку повестки дня. Появились документы министра внутренних дел П. А. Валуева Александру II о проекте реформы Государственного совета. Смысл реформы заключался в «оказании доверия к… народу…, признании его способным оправдать это доверие, даровании ему возможности доказать, что он его достоин». «Необходимо, – считал Валуев, – сделать Россию более привлекательной, чем Польша, в политическом отношении, получить политическое первенство перед крамольною Польшей». Он полагал, что следует сделать «шаг вперед перед Польшей» на пути «развития государственных учреждений».
   Валуев призывал, как это было установлено в Европе, предоставить разным сословиям «долю участия в делах законодательства». В этом он видел закономерное явление, «признак политического совершеннолетия». По мнению министра, такой шаг мог бы выбить козырь из рук «революционных агитаторов». Из проекта было видно, что Валуев в полной мере учел фактор радикально-экстремистского движения: отсюда его сдержанность и ограниченность предложений, которые, по существу, являлись отступлением от прогрессивных проектов 1825 г.; вместе с тем своими предложениями Валуев стремился упредить радикалов в их политических требованиях.
   Александр II долго думал над проектом, но посчитал его преждевременным и ответил отказом. В 1865 г., когда московское дворянство составило умеренный адрес, убеждая царя «доверить государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли Русской для обсуждения нужд, общих всему государству», он также ответит отказом. Несколько месяцев позднее в разговоре со звенигородским предводителем дворянства Голохвастовым, который очень энергично отстаивал этот адрес, царь объяснит причину своего отказа, сказав буквально следующее: «Что значила эта выходка? Чего вы хотели? Конституционного образа правления?» Получив утвердительный ответ, Александр II продолжил: «И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого и вы не хотите» [452 - Три века. Т. 6. С. 108. О том же царь говорил Валуеву П. А.: Валуев П. А. Дневник. Т. 1. М., 1961. С. 181.].
//-- 3. СОЗДАНИЕ ТАЙНЫХ ОБЩЕСТВ. КАРАКОЗОВ СТРЕЛЯЕТ В ЦАРЯ. ДВИЖЕНИЕ НИГИЛИСТОВ. «НАРОДНАЯ РАСПРАВА» С. НЕЧАЕВА --//
   И все же Россия постепенно двигалась к форме представительного правления, но не все были готовы терпеливо ждать перемен к лучшему. Уже после ареста Н. Г. Чернышевского наиболее радикально настроенные представители разночинской интеллигенции организовали заговор. Не дождавшись предсказанного крестьянского восстания, Н. А. Ишутин и И. А. Худяков создали тайное общество с целью подготовки революции; внутри общества была сформирована сверхтайная организация «Ад» для контроля за революционерами и террористической борьбы с властями.
   В апреле 1866 г. вышедший из «Ада» Дмитрий Каракозов выстрелил (у решетки Летнего сада в Петербурге) в царя. Каракозов промахнулся, однако покушение испугало Александра II.
   В результате последовавшей реакции к власти пришли сторонники жесткого курса. Д. Каракозов был повешен, журнал «Современник» как орган наиболее прогрессивной и свободной печати – закрыт. Огромную власть получил шеф III Отделения П. А. Шувалов.
   Выстрел Каракозова обнажил новый расклад общественных сил. На смену просвещенным, умеренным и гуманным лидерам интеллигенции 40-х гг. (К. Д. Кавелину, Ю. Ф. Самарину, А. И. Кошелеву и др.), сумевшим обеспечить успех либеральных реформ 1860-х гг., на арену политической жизни страны вышло поколение разночинцев. Разночинцы порывали со своими предшественниками. Внешним проявлением разрыва с поколением 30-40-х гг. [453 - Обстоятельно показано в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети».] стало движение нигилистов – молодых людей, которые резко отрицательно относились к религии и традиционным институтам. Они с презрением отзывались об общественных условностях, были подчеркнуто развязны в общении, небрежны в одежде, а главное – пугали обывателей крамольными речами, фиолетовыми очками и суковатыми палками в руках.
   Лидеры нового поколения увлекли молодежь под знамена «научности» и «прогресса», на путь социалистических утопий. Передовое общество раскололось: «отцы»-либералы не сумели удержать духовное лидерство над отвергавшими историческую Россию «детьми»-нигилистами.
   В это же время распался союз власти и либеральных сил общества, а в правительственных мероприятиях на пути к конституционным преобразованиям возникла пауза. Она приходится на период активизации народнического движения.
   Концепция народнического движения – русский социализм – была сформулирована в начале 1860-х гг. А. И. Герценом и Н. Г. Чернышевским. Это было учение о свержении самодержавия на основе крестьянской общины. Предполагалось, что переход к социализму будет осуществлен в результате крестьянской революции, которую возглавит интеллигенция.
   Поскольку крестьянской революции не произошло, революционеры-радикалы встали на путь заговоров. После Ишутина еще одну подпольную организацию создает Сергей Нечаев. «Самоотверженный изувер, – как назовет его М. А. Бакунин, – объятый высоким фанатизмом», он станет действовать по принципу «цель оправдывает средства».
   В основу нечаевской подпольной организации «Народная расправа» был положен принцип беспрекословного подчинения. Нечаев создал план проникновения во все поры государственного аппарата, разложения его изнутри и захвата власти: далее должно было последовать беспощадное уничтожение господствующих классов.
   Чтобы связать членов организации круговой порукой совместно пролитой крови, т. е. чтобы «сцементировать кровью» свою революционную группу, Нечаев подготовил убийство одного из членов «Народной расправы» студента И. Иванова (был заподозрен в отступничестве). Полиция раскрыла совершенное убийство, и начались аресты. Нечаев бежал за границу, но был схвачен в Швейцарии и выдан российскому правительству в 1872 г.
   В Петербурге состоялся открытый процесс над нечаевцами, в результате которого общество смогло ознакомиться с самой неприглядной картиной всех действий этой группы. Под впечатлением процесса над нечаевцами Ф. М. Достоевский написал роман «Бесы». Писателя взволновала история деятельности тайного общества «Народная расправа» и особенно убийство пятью членами организации слушателя Петровской земледельческой академии И. И. Иванова (в «Бесах» – Шатов). Внимание Достоевского привлекли обстоятельства убийства, идеологические и организационные принципы теоретического общества, а более всего знаменитого писателя поразила мрачная, кровавая, зловещая и загадочная личность руководителя и вдохновителя «Народной расправы» Сергея Геннадьевича Нечаева (в романе Петр Верховенский).
   Русское общество было потрясено программой нечаевского общества, которая нашла свое яркое воплощение в «Катехизисе революционера». «Наше дело – страшное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение», – провозглашалось в документе. В этом моральном кодексе революционера утверждалось, что для «пользы революционного дела» революционер не должен стеснять себя в средствах достижения цели. Из этого документа следовало, что колеблющихся можно шантажировать, терроризировать, а доверчивых – обманывать, лишь бы это было полезно для революции.
   В нечаевцах Достоевский увидел самых опасных и зловещих бесов, которых и вывел на страницах своего романа, чтобы показать мыслящему обществу, как страшны и разрушительны идеи беснующихся участников революционного движения. Он увидел в действиях нечаевцев не случайный эпизод, а закономерность, симптом опасных явлений, которые назревали в революционном движении.
   Нечаевщина вызвала шок у русской интеллигенции. Однако лишь Достоевский оценил ее как прообраз русской революции, большинство же прогрессивно мыслящих людей России увидело в ней случайное явление и извращение правильной идеи. А ищущая молодежь (из числа гимназистов), та, что ближе других сумела подойти к революционным течениям, даже не заметила того, что следовало бы понять по прочтении романа [454 - По «Воспоминаниям» П. Н. Милюкова – ученого-историка и видного общественного деятеля.].
   Глубинный смысл нечаевщины не был до конца понят, однако начался духовный поиск иного пути в революционном движении.
//-- 4. «ХОЖДЕНИЕ В НАРОД». ТРИ ТЕЧЕНИЯ В НАРОДНИЧЕСТВЕ (БАКУНИН, ЛАВРОВ, ТКАЧЕВ) --//
   В начале 1870-х гг. всеобщий нигилизм уступает место новому течению в социализме – этическому. Неприятие насилия и заговоров толкает интеллигенцию к поиску социальной опоры в массах.
   Особенно напряженной, даже лихорадочной жизнью живет в это время молодежь Петербурга. Горячие сходки кружков («лавристы», «оренбуржцы», «чайковцы» и др.) готовили «хождение в народ». Это главное мероприятие образованной молодежи – «хождение в народ» – началось в 1874 г. Пропаганда социалистических и революционных идей среди городских рабочих уже несколько лет активно велась членами народнических кружков, и вот теперь была предпринята первая массовая попытка революционной интеллигенции поднять на революцию крестьянство; это был первый опыт соединения сил интеллигенции и народа.
   В основе «хождения в народ» лежало чувство вины перед народом, который всех кормит. Народники полагали, что крестьянство поддержит их, а русская община станет основанием для создания нового справедливого общества.
   В молодежной среде наблюдался небывалый подъем. Учителя, фельдшеры, служащие, бывшие офицеры, дети аристократов, студенты и курсистки, гимназисты, овладев различными ремеслами (поскольку считалось, что доверие встретят у крестьян только люди их круга), отправились в деревню. Движение распространилось по всей стране, им была охвачена 51 губерния. В одном из жандармских документов говорилось следующее: «Целый легион социалистов принялся за дело с такой энергией и самоотвержением, подобных которым не знает ни одна история тайного общества в Европе». Мотив покаяния и жертвенности придавал революционерам стойкость в борьбе за правду.
   Тактически народничество представлено тремя течениями. Три течения названы по именам их главных идеологов – М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева.
   Михаил Александрович Бакунин считал мужика «социалистом по инстинкту» и рассматривал народ в качестве «стога сена», готового вспыхнуть от любой спички. Книга М. А. Бакунина «Государственность и анархия», изданная за границей, вызвала в русском обществе бурные споры, но своих сторонников имела. Бакунин призывал революционеров идти «бунтовать» народ; при этом он допускал, что для восстания социалисты могут соединяться с разбойниками и уголовниками, которых идеолог анархического учения считал подлинными революционерами из низов.
   Молодежи очень импонировал страстный призыв Бакунина немедленно «возбудить» крестьянское восстание, к которому будто бы народ давно готов.
   Бунтарские взгляды Бакунина оспаривал Петр Лаврович Лавров. Профессор математики Артиллерийской академии, полковник Лавров во многом разделял взгляды Н. Г. Чернышевского. В своих «Исторических письмах» он высказал мысль о «неоплатном долге» перед народом. Каждый образованный человек, полагал Лавров, должен помнить об этом долге и добиваться того, чтобы жизнь строилась на основе «истины и справедливости». Он выступал за революцию, верил, что община должна стать основой будущего строя; вопросы социальные Лавров ставил на первое место, политические же вопросы считал второстепенными.
   Лавров подверг резкой критике революционный авантюризм Бакунина и его сторонников. Он считал, что историю «торопить» нельзя, т. к. поспешность в подготовке революции приведет к напрасным жертвам. По мнению П. Л. Лаврова, весь исторический процесс есть результат усилий «критически мыслящих личностей» (т. е. интеллигенции). Поэтому революция, говорил он, должна готовиться теоретическими работами интеллигенции и ее неустанной пропагандой в народных массах. Оспаривая бунтарские взгляды Бакунина, Лавров доказывал, что народ нужно готовить к революции именно через просвещение и организацию.
   Петр Никитич Ткачев (был осужден по делу Нечаева) являлся сторонником создания хорошо законспирированной и дисциплинированной революционной организации. Ткачев не верил, что народ на что-то способен. Он полагал, что не следует терять времени на пропаганду. Последователь нечаевского опыта, Ткачев понял, что главное в этом опыте – это создание мощной, послушной воле руководителя организации, которая должна будет захватить власть. После захвата власти (этой мощной организацией) планировалось следующее: подавление и уничтожение консервативных и реакционных элементов общества, упразднение всех учреждений, которые препятствуют утверждению равенства и братства. Ткачев планировал революционный заговор, захват власти и введение социализма силой государства. Он полагал, что мощная, пришедшая к власти революционная организация создаст новую государственность, и это новое сильное и централизованное государство сохранится и после победы революции.
   Практика показала полную несостоятельность бакунинских взглядов; сторонники Бакунина бунтовали в основном на словах, на деле же они были вынуждены либо соединяться с пропагандистами-лавристами, либо по «рецепту» Ткачева устраивать заговоры.
   Несмотря на принципиальное различие во взглядах, в народническом движении – «хождении в народ» – приняли участие и лавристы, и бакунисты. Лавристы руководствовались долговременной целью – просветить, воспитать и таким образом подготовить крестьян к будущей революции; сторонники Бакунина надеялись в скором времени поднять народ на восстание.
   В 1874–1875 гг. сотни агитаторов с дипломами учителей, врачей, агрономов, инженеров, акушерок, переодетых мастеровыми, пошли по России. Волга, Дон, Урал, центральные губернии и окраины государства оказались в поле внимания народников. Иногда парами, соединенные фиктивным браком, иногда поодиночке, они проникали в самые глухие деревни. Используя свои знания, революционеры пытались завоевать доверие крестьян, говорили с ними о революции и социализме. Переходя из деревни в деревню, участники «хождения в народ» беседовали с крестьянами, читали и раздавали нелегальные книжки.
   Крестьяне откликались на разговоры о малоземелье или о тяжести выкупных платежей. Но социалистические идеи им были непонятны. Вопреки ожиданиям, оказалось, что крестьяне вовсе не «социалисты по инстинкту», как полагали народники, а скорее собственники, мечтающие о разделе помещичьих земель с помощью доброго «царя-батюшки». Крестьяне не всегда понимали их (народников) господскую, изобилующую иностранными словами речь, и слова заезжего «барина» часто встречали ироническими усмешками. Забитые, темные, стонущие от податей, они мечтали о земле и не понимали призывов социалистов. Чаще всего крестьяне сами и выдавали народников полиции. В картине И. Е. Репина «Арест пропагандиста» запечатлен именно такой типичный случай.
//-- 5. НАРОДНИКИ И ГРОМКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ («50-ти», «193-х») --//
   «Хождение в народ» к революции не привело. Полиция арестовала более 1600 человек. Предварительное следствие тянулось более 3 лет и закончилось в 1877 и 1878 гг. двумя громкими процессами – «50-ти» и «193-х». Лучшие русские адвокаты – Бордовский, Стасов, Утин, Спасович – показали народников общественному мнению в самом выгодном свете, подчеркнув благородство и честность своих подзащитных, их стремление помочь народу.
   На процессе «193-х» было 93 случая сумасшествия, самоубийств и смерти за время предварительного следствия. Несмотря на грубые процессуальные нарушения (во время предварительного следствия), в ходе судебного разбирательства 90 человек было оправдано. Однако Александр II приказал 80 из них (из числа оправданных) отправить в ссылку, а 28-ми наиболее активным участникам народнического движения ужесточил приговор. Суд ходатайствовал перед Александром II о замене наказания (каторги!) более легким, однако царь отверг ходатайство суда (редчайший случай!) и утвердил 12 каторжных приговоров.
   К процессу было приковано внимание всей образованной России. Подсудимыми – среди них С. Л. Перовская, А. И. Желябов, А. В. Якимова, Н. А. Саблин, М. Ф. Грачевский, Н. А. Морозов, С. А. Иванова и другие – восхищались, в них видели героев, образцы гражданской доблести. Процесс, который был организован для того, чтобы скомпрометировать революционеров перед общественным мнением России и Европы, на этот раз (в отличие от процесса над нечаевцами) имел результат прямо противоположный. Благодаря самоотверженности, чистоте помыслов и благородству целей моральную победу одержали подсудимые. В то же время действия властей и жестокость полиции сильно ударила по авторитету правительства и лично Александра II.
//-- 6. ИЗМЕНЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ТАКТИКИ. И ВНОВЬ НЕУДАЧА --//
   Несмотря на моральную победу в ходе политических процессов, народники поняли, что та цель, которую они ставили в 1874–1875 гг., не достигнута. Многие расстались с иллюзиями, убедившись в том, что социализм, как выразился известный народник С. М. Кравчинский, «совершенно отскакивает от русской массы, как горох от стены». «Хождение в народ» подорвало идеи бакунизма, а среди народников большое распространение получили идеи Ткачева. Революционеры пришли к мысли о необходимости изменить тактику борьбы.
   Зрело убеждение, что для подготовки революции нужно создать крепкую организацию, что необходимо также объединение всех революционных сил. Поэтому в 1876 г. по инициативе А. Д. Михайлова и М. А. Натансона была создана новая всероссийская организация со старым названием – «Земля и воля». Землевольцы извлекли урок из «хождения в народ» и выдвинули более близкие и понятные для крестьян требования. Они отказались от преждевременных социалистических лозунгов и поставили своей целью поднять крестьян на борьбу, призывая к переделу земли и политической свободе.
   Землевольцы планировали вести разъяснительную работу среди крестьян как в словесной форме, так и в виде «пропаганды фактами»; террористическая деятельность на данном этапе рассматривалась ими как вспомогательное средство.
   Было решено организовать несколько поселений пропагандистов в Поволжье и на Дону. Однако и тактика постоянных поселений пропагандистов в деревне успеха не принесла. В деревне каждый человек на виду, тем более если он новый; потому любые попытки революционной агитации быстро становились известны полиции. Таким образом, «оседлая» деятельность землевольцев к крестьянскому восстанию или даже хотя бы к росту революционных настроений в крестьянской среде не привела.
   Народники не хотели признавать, что причина их неудач кроется в неверной оценке народа и его стремлений. Вину за свое поражение они возлагали на правительство и полицейское преследование. Жажда мести за осужденных и погибших во время следствия товарищей, усиливающееся раздражение от бесплодных пропагандистских усилий толкали их к гордому максимализму, к готовности скорее погибнуть в борьбе, чем удовлетвориться полумерами; народники постепенно приходили к мысли о необходимости насильственных методов борьбы с властями.
//-- 7. НАЧАЛО ТЕРРОРА. РАЗДЕЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПАРТИИ ЗЕМЕЛЬЦЕВ: «ЧЕРНЫЙ ПЕРЕДЕЛ» И «НАРОДНАЯ ВОЛЯ» --//
   В 1878 г. правительство, обеспокоенное действиями землевольцев, выпустило обращение к обществу, в котором призывало его помочь в борьбе с «шайкой злодеев». Поскольку обращение не содержало в себе обещаний изменить внутреннюю политику и возобновить реформы, либералы оставили его без поддержки. Вместе с тем, земские либералы попытались договориться с революционерами о совместных действиях. Один из лидеров либеральных земцев – И. И. Петрункевич (гласный Черниговского земства) – попытался убедить революционеров приостановить террор, чтобы дать время правительству откликнуться на требование земств. Попытка была неудачной. Правительство не только не пошло на уступки земству, но и запретило обсуждать и принимать на земских собраниях заявления, подобные тому, с каким выступило Харьковское земство: оно заявило о том, что без изменения внутренней политики правительство не может рассчитывать на содействие со стороны общества. Репрессии были усилены. Петрункевич сослан. Его попытка убедить революционеров приостановить террористические акты, разумеется, также не удалась.
   Период «красного террора» был открыт выстрелом революционерки Веры Засулич. 24 января 1878 г. она стреляла в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, приказавшего выпороть политического заключенного.
   Правительство направило дело Засулич на суд присяжных заседателей. 31 марта 1878 г. состоялся суд. Вначале зал был настроен против обвиняемой, но по ходу разбирательства отношение к девушке изменилось. Суд под председательством А. Ф. Кони вынес оправдательный приговор. Выстрел Засулич обратил внимание общества на тот факт, что власти сами на каждом шагу совершают беззакония.
   В августе 1878 г. было совершено покушение на жизнь шефа жандармов Н. В. Мезенцова (по его совету Александр II отклонил ходатайство суда и Сената о смягчении наказания политзаключенным); землеволец С. М. Кравчинский поразил его кинжалом.
   Почти после каждого террористического акта появлялись листовки, объяснявшие причину события. Очень скоро от вооруженного сопротивления полиции и покушений на губернаторов террористы перешли к ударам по высшим представителям власти.
   2 апреля 1879 г. землеволец А. К. Соловьев совершил покушение на жизнь Александра II – верховного главу государства, ответственного за действия всех властей. Выстрелы Соловьева не достигли цели – он промахнулся, однако с этого времени правительство прибегло к военно-полевым судам и чрезвычайному положению в главных губерниях. Это была попытка репрессиями подавить опасное движение революционеров.
   «Земля и воля» быстро превращалась в террористическую организацию, однако не все землевольцы положительно относились к ширившемуся «красному террору». Нарастающая борьба с правительством привела к разделению революционной партии «Земля и воля». Летом 1879 г. организация распалась на две части. Плеханов и будущие социал-демократы создали организацию «Черный передел». Сторонники Плеханова эмигрировали и потому на некоторое время ушли с поля зрения русской общественности. Напротив, А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, Н. А. Морозов организовали боевую партию «Народная воля». Свою деятельность народовольцы начали с обращения к Александру II с требованием дать России политическую свободу и парламентарный режим. По форме это совпадало с умеренной программой либеральных земцев, на которую правительство уже ответило отказом. По настоянию Желябова народовольцы восстановили открытую борьбу с правительством посредством террора.
//-- 8. «ОХОТА» ЗА ЦАРЕМ --//
   Народовольцы ставили своей задачей «произвести политический переворот с целью передачи власти народу» или «отнять власть у существующего правительства и передать ее Учредительному собранию». Далее предполагалось установление демократии и проведение социалистических преобразований.
   Организацию возглавили энергичные лидеры: Желябов, Перовская, Михайлов. Была создана разветвленная сеть подпольных групп; в ней насчитывалось более 500 активных членов и несколько тысяч сочувствующих. Народовольцы имели широкие связи в военной, студенческой и рабочей среде, 11 типографий в России и за границей, а также многочисленные кружки от Гельсингфорса до Иркутска.
   Для руководства «Народной волей» был создан Исполнительный Комитет, который одновременно являлся «технически-подрывной командой», устраивавшей покушения на царя.
   В программе «Народной воли» были указаны следующие виды деятельности: пропагандистская и агитационная работа – на первом месте, «разрушительная и террористическая» – на втором, организаторская – на третьем. Однако разгоравшийся террор не оставлял руководству «Народной воли» времени заниматься другими делами.
   Народовольцы сумели уловить своеобразие исторического момента и очень трезво оценили действительность. Опыт работы в деревне убедил их, что рассчитывать на революционный подъем крестьян нельзя, рабочий класс в это время был еще очень слаб – он только формировался. И поэтому народовольцы, не отказываясь от своих принципов, решили существенно изменить идеологические установки. Идея народной революции, для которой еще не было условий, была заменена ставкой на переворот. Народовольцы сделали следующий вывод: «Партия должна взять на себя почин самого переворота». Понимая, что одна революционная организация не сможет достигнуть поставленной цели, народовольцы заявили в программе, что они должны подготовить народ к «содействию перевороту». Таким образом, главное действующее лицо – организация революционеров, а народ только оказывает содействие. Это была идея заговора.
   Мечта о немедленном народовластии уступила место плану создания Временного революционного правительства – диктатуры, с помощью которой революционеры надеялись провести в жизнь социалистические преобразования и подготовить созыв Учредительного собрания.
   Несмотря на то, что идеи Ткачева широко распространились в революционной среде, народовольцы все же не перешли окончательно на позиции крайнего радикализма (кроме Л. А. Тихомирова и его сторонников). Для тоталитарно-диктаторских планов Ткачева было характерно стремление насильственно облагодетельствовать народ коммунизмом, не останавливаясь перед террором. В качестве наиболее действенного средства достижения цели Ткачев предлагал ликвидировать все население России старше 25 лет как неспособное усвоить социалистические взгляды. Такая позиция не соответствовала идеалам народников 1870-х гг.
   В своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма» Н. А. Бердяев указал на то, что «воля к власти, проповедуемая Ткачевым, была очень противоположна настроению русских социалистов-народников». Близость «Народной воли» идеям Ткачева (это отмечали П. А. Лавров, Г. В. Плеханов; современные историки – В. А. Твардовская, Е. Г. Плимак и др.), таким образом, следует считать все же достаточно относительной. Желябов хорошо понимал, что переворот в России – «революция сверху» – может состояться лишь при поддержке снизу, и потому не хотел ограничиваться заговорами и террором.
   Исполнительный Комитет отверг теорию «террорной революции» Н. А. Морозова, отведя террору вспомогательную роль в своих программах, но, вместе с тем, он не захотел остановить разгоравшуюся стрельбу. Чувства оказались сильнее разума. Охота за царем губила лучшие силы народовольцев. Террор вызывал отчуждение лучших людей России от «Народной воли». Образованное общество, выдающиеся деятели науки и культуры, оппозиционно настроенная интеллигенция – все те, кто с большой симпатией и сочувствием относился прежде к «хождению в народ», теперь старались дистанцироваться, отвергая «самодурно-социальные» убийства.
//-- 9. АКТИВИЗАЦИЯ ЛИБЕРАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ. РЕФОРМЫ КАК ЛИБЕРАЛЬНАЯ АЛЬТЕРНАТИВА РЕВОЛЮЦИИ И РЕАКЦИИ --//
   Как уже, сказано выше, начиная с 1866 г. в русском либеральном движении возникла некоторая пауза. Разумеется, русский либерализм не погиб, и либеральные идеи в русском обществе существовали одновременно с революционным мировоззрением народников. Однако громкая деятельность землевольцев, а затем народовольцев все же потеснила либеральное течение в русском обществе, отодвинув его (либеральное течение) на второй план.
   Оживление либерального движения происходит в конце 1870-х гг. Определенным катализатором политических устремлений российских либералов стала дарованная Болгарии конституция. Во «всеподданнейших адресах» ряда земств (Харьковского, Черниговского, Полтавского, Тверского и др.) была выражена надежда получить то, что было дано Болгарии; либеральное земство полагало, что русский народ, освободивший братьев-славян, не менее достоин политических прав.
   По окончании русско-турецкой войны (1877–1878 гг.) Россия переживала свой общенациональный кризис. Всеобщее недовольство, распространение среди крестьян слухов о переделе земли, стачки рабочих в столице, волнения в студенческой среде, активные выступления народников и развязанный ими террор – все названное дало основание видному российскому либералу А. Д. Градовскому охарактеризовать это время как «трудные годы». Либеральная земская оппозиция конца 1870-х гг. проявила себя подачей адресов на имя царя и ходатайств перед правительством. Либеральное земство выступило с требованием введения конституционного строя. Тверское земство прямо заявило, что русский народ должен пользоваться теми же благами конституционных свобод, какие получил болгарский народ.
   Несмотря на запрет правительства съезжаться на всероссийские совещания, земские деятели начали собираться на нелегальные съезды. Так, в 1879 г. в Москве состоялся нелегальный съезд земцев, на котором была выработана общая политическая программа и скоординированы совместные действия либерального земства. Программа либеральных деятелей земства включала три основных пункта: свобода слова и печати, гарантии неприкосновенности личности и созыв Учредительного собрания.
   Российские либералы полагали, что правительственный конституционализм все же проявит себя внутри страны, а образованные публицисты старались объяснить русскому обществу на страницах печатных изданий, что реформы есть единственно правильная либеральная альтернатива революции и реакции. В общем русле либерально-демократической печати выделялся голос замечательного российского либерала А. Д. Градовского. Профессор Петербургского университета, крупнейший специалист по российскому и европейскому государственному праву, блестящий литератор и публицист, он отличался от других либеральных публицистов доскональным знанием предмета, логикой аргументации, компетентностью. Его статьи, фельетоны и полемические ответы противникам объясняли русскому обществу суть происходящих событий.
   В своих статьях Градовский призывал власть и общество идти путем преобразований; он настаивал на том, что лишь реформы смогут вывести страну на верный путь и предотвратить возможные потрясения. Он сделал многое для того, чтобы объяснить современникам феномен реформ, их неизбежные последствия. Он стремился научить правильному восприятию реформ, призывая и общество и власть преодолеть страх перед общественными переменами. Градовский признавал, что реформы в России породили много новых, порой болезненных проблем, внесли в жизнь беспорядок. Но опираясь на исторический опыт, он старался убедить своих современников в том, что общество страдает от преобразований преждевременных меньше, чем от запоздалых.
   В одной из своих наиболее интересных и ярких статей – «Надежды и разочарования» – Градовский связал будущее страны с реформами, с их завершением и продолжением. Не только общество, но и власть реформы застали врасплох и по-своему травмировали. Преобразования не были закончены. Разочарование поселилось в разных слоях русского общества, включая «верхи».
   Градовский обратил внимание общества на то, что преобразованиями 1860-х гг. Россия сделала первые шаги к сближению с европейской цивилизацией, развивая при этом свои национальные силы. Как следствие разочарования в реформах, в русском обществе 60-х и 70-х гг. XIX в. звучали утверждения, что европейские нововведения России не подходят. Градовский не соглашался с подобными суждениями и обращал внимание российских читателей на то, что выступающие против «заимствований» европейского опыта совсем не возражают против применения железных дорог, телеграфа и множества других технологических новшеств, которые вряд ли стоило заново изобретать русским после их появления в Европе.
   Градовский полагал, что использование европейских достижений в общественной мысли не менее полезно и ничуть не угрожает национальной самобытности. Он призывал и дальше идти путем реформ; он был убежден, что только они (реформы) смогут оздоровить обстановку в стране, создадут условия для приложения сил тем оппозиционным элементам, которые прежде были лишь способны увеличить ряды революционеров. Градовский объяснял, что правильно поставленная земская деятельность сама по себе способна привлечь молодежь, жаждущую служить народу.
   Свои раздумья об изменениях в существующем порядке Градовский сопровождал объяснениями необходимости их постепенности. Он доказывал, что нововведения должны бережно переносить в новые условия все, что жизнеспособно и не противоречит движению вперед.
   Градовский полагал, что либерализм обязательно должен включать в себя элементы консерватизма. Он вполне сходился с разумными консерваторами, которые не отрицали любые новшества в общественной жизни и отличались этим от реакционеров, живших одним прошлым и не мирившихся с вторжением нового. Сенатор А. А. Половцев, посетив в 1878 г. профессора А. Д. Градовского, в своем дневнике отметил большое сходство во взглядах на желательность постепенности общественного переустройства. Однако будущий государственный секретарь, признавая необходимость политических реформ, отодвигал их в далекую даль, тогда как Градовский политические перемена считал первоочередными и безотлагательными. Он был убежден, что «никакие общественные установления не могут развиться, ни даже пустить корней, если человеческая личность не обеспечена в своих элементарных правах».
   В то же время защита неотъемлемых и естественных прав человека не сопровождалась у Градовского критикой существующего режима. В его публицистике нет гневных слов, направленных против «бессловесности и бессудности» российских порядков, против «узаконенной беззаконности», какие встречались в демократической журналистике. Идеи европейского либерализма вполне уживались у Градовского с уверенностью их совместимости с самодержавием и великодержавными устремлениями.
   Являясь сторонником крепкой государственности, Градовский полагал, что реформы лишь усилят ее. Характерной чертой российского либерализма он считал его сходство с консерватизмом и уловил тенденцию этих течений к взаимному сближению в будущем. При всех своих распрях либералы и консерваторы не представлялись Градовскому слишком большими противоположностями: «Либерал может быть консерватором, сторонник государственной опеки может быть прогрессистом».
   Соединение защиты прав личности с признанием самодержавной государственности по-своему объяснял П. Б. Струве: «В какой-то точке либерализм и консерватизм, конечно, сходятся, ибо как без свободы лица невозможна крепость государства, так без крепости государства, как всенародного единства, невозможна свобода лица. Вот почему формула „либеральный консерватизм“ получает в наше время широкий и глубокий смысл, который, может быть, не был ей присущ с такой ясностью в прошлые эпохи».
   Градовский очень близко подошел к постижению смысла этого «либерального консерватизма». Он стремился доказать власти, что ее прочность во многом зависит от уважения к правам подданных: держаться на карательных мерах государство не может. Однако и обществу, в котором бурлило это не всегда осознанное стремление к свободе, Градовский пытался объяснить, что без крепкой государственной власти это стремление обречено на неуспех. При этом Градовский исходил из того, что «личная предприимчивость и самодеятельность есть нормальный источник всякого прогресса и что поэтому деятельность государства должна ограничиваться охранением свободно проявляющихся личных сил и восполнением этих личных усилий там, где они оказываются недостаточными» (стр. 41).
   Публицистика Градовского, в которой он отстаивал самоценность личности, ее естественное и необходимейшее право на свободу мысли и слова, защиту от посягательств и общества и власти была близка взглядам демократов. Так, известный литературный критик и публицист Николай Константинович Михайловский (был близок «Народной воле», верил в крестьянский социализм; русский социолог, был редактором «Отечественных записок») в своих выступлениях в «Отечественных записках» также отстаивал свободу мысли и слова. «Нужен, прежде всего, свет, а свет есть безусловная свобода мысли и слова, а безусловная свобода мысли и слова невозможна без личной неприкосновенности, а личная неприкосновенность требует гарантий».
   Между тем, при всем созвучии публицистических выступлений, политические взгляды либерала Градовского и демократа (народника) Михайловского различаются. В демократической журналистике Н. К. Михайловского требование политической свободы подкреплялось требованием социально-экономических преобразований. У Градовского требование гражданских свобод (центральное в его программе!) никак не соединялось с требованием социально-экономических перемен. Поднятые народниками проблемы пореформенной деревни с ее малоземельем и пролетаризацией крестьянства не встретили у него никакой поддержки. В такой огромной земледельческой стране, как Россия, либерал А. Д. Градовский не признавал приоритета интересов крестьянства. Сосредоточившись на политическом освобождении, Градовский не задумался над грозным для крестьянской страны аграрным вопросом.
   Градовский критиковал взгляды и планы русских социалистов; социалистическая общность напоминала ему и острог и католический монастырь. Он нарисовал картину общества, в котором некуда деться человеку от окружающего его «мира»: это общество, «где всякий будет вставать, работать, есть, ложиться и опять вставать по звонку, когда каждое его движение и каждое слово, каждый поступок будет „контролироваться“ и обсуждаться „миром“, когда от этого „мира“ некуда будет уйти». Подвергая критике подобный мир, Градовский в то же время не замечал, что этот мир существует рядом, и этот мир – крестьянская община. Однако, выступая в либеральной печати поборником личной свободы, Градовский совсем не протестовал против существующей организации крестьян; более того, он считал существующую крестьянскую общину превосходной формой организации крестьянства.
   Таким образом, критикуя утопические взгляды русских социалистов, либеральный мыслитель А. Д. Градовский не всегда сам мог верно оценить положение дел в стране. А действительность была такова: Россия переживала общенациональный кризис, смуту. Незавершенность реформ, неудовлетворительная финансовая система, малоземелье крестьян, вынужденных вести ожесточенную борьбу за свое существование, т. к. в экономическом отношении они были доведены до состояния нищенства; частые конфликты крестьян с помещиками (иногда непрерывные, такие, как в Воронежской губернии), а также террористическая деятельность радикальных народовольцев – все это требовало кардинальной реформы, такой, которая охватила бы общество снизу доверху, такой, которая была бы согласована с великими реформами 60-х гг. и была бы их логическим завершением.
//-- 10. «КРАСНЫЙ ТЕРРОР» И НОВЫЕ РЕШИТЕЛЬНЫЕ ШАГИ ВЛАСТИ. ПРОЕКТ С НАРАБОТКАМИ КОНСТИТУЦИИ --//
   В конце «страшного» (по мнению А. Д. Градовского) 1879 г. гремели уже не выстрелы, а динамитные взрывы. Однако еще более страшно начался год 1880-й. 5 февраля произошел взрыв в самом Зимнем дворце. Сильнейший взрыв над царской столовой, организованный народовольцем С. Халтуриным, испугал не только царскую семью; весь Петербург был в панике: «Террористы в самом дворце! Куда смотрит III Отделение?! Оно не в состоянии даже организовать охрану царской семьи!»
   7 февраля 1880 г. великий князь Константин Николаевич запишет в своем дневнике: «Мы переживаем время террора с той только разницей, что парижане в революции видели своих врагов в глаза, а мы их не только не видим и не знаем, но даже не имеем понятия об их численности: всеобщая паника» [455 - Перегудова З. И. «Политический сыск в России» (1880 – 1917 гг.). Гл. 1, § 1, с. 18.].
   О том, что реформы необходимы, говорили и в ближайшем окружении Александра II. Царь и сам предполагал отметить свое 25-летие на российском троне важными преобразованиями. Но те проекты, которые предлагали П. А. Валуев и великий князь Константин Николаевич, не нашли поддержки у влиятельных сил двора. Более того, к началу 1880-х гг. многие из окружения царя требовали более решительных мер в борьбе с противоправительственными выступлениями; в обществе, при всем различии во взглядах, общественном и социальном положении, – постепенно складывалось мнение о необходимости и преобразований и одновременном укреплении государственного порядка – принятии всевозможных мер по охранению его (гос. порядка).
   Еще в апреле 1879 г. один из наиболее талантливых министров Александра II Д. А. Милютин (военный министр) записал в своем дневнике следующее: «Действительно, нельзя не признать, что все наше государственное устройство требует коренной реформы, снизу доверху. Как устройство сельского самоуправления, земства, местной администрации, уездной и губернской, так и центральных и высших учреждений – все отжило свой век, все должно было бы получить новые формы, согласованные с великими реформами, совершенными в 60-х гг. К крайнему прискорбию, такая колоссальная работа не по плечу теперешним нашим государственным деятелям, которые не в состоянии подняться выше точки зрения полицмейстера или даже городового: правительство в своих действиях ограничивается полицейскими мерами, вместо того, чтобы действовать против самого корня зла» [456 - В кн. Политический сыск в России (1880–1917 гг.). С. 17–18. Цитата из: Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. 2. М., 1997. С. 135.].
   Взрыв во дворце подтолкнул власть к решительным действиям: была создана Верховная распорядительная комиссия для борьбы с крамолой. Указом Александра II о создании этой комиссии и назначении ее председателем М. Т. Лорис-Меликова (от 9 февраля 1880 г.) начался период правительственных контрмер. Лорис-Меликову были даны диктаторские полномочия. В обществе было о нем известно следующее: будучи харьковским генерал-губернатором, граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов отменил все смертные приговоры, вынесенные революционерам военными судами; в 1877–1878 гг. фактически являлся руководителем военных действий на Кавказе.
   15 февраля М. Т. Лорис-Меликов обратился с воззванием «К жителям столицы»: «На поддержку общества смотрю, как на главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни». Диктатор понимал, что одолеть революционное движение одними репрессиями невозможно, и стал искать поддержки общества. Лорис-Меликов сближается с литератором и публицистом А. Д. Градовским. В публицистике Градовского неизменно присутствовала мысль о союзе власти и общества как условии нормального развития государства и обеспечения успеха всякой преобразовательной деятельности. В крупнейшем специалисте по российскому и европейскому государственному праву (Градовском) Лорис-Меликов нашел незаменимого консультанта. А Александр Дмитриевич Градовский поверил, что именно этот государственный деятель – Михаил Тариэлович Лорис-Меликов – сможет претворить в жизнь планы назревших преобразований.
   В «верхах» образуется либеральная группировка, в ее составе: Д. А. Милютин (военный министр), Н. С. Абаза (выпускник Харьковского университета, возглавил цензуру), Н. Х. Бунге (либерал, экономист, академик Петербургской академии наук, министр финансов с 1881 по 1886 гг.), М. С. Каханов, Д. М. Сольский. Либеральная группировка активно сотрудничает с либеральной прессой. В «Голосе» (май 1880) под общим названием «Итоги» выходит цикл статей Градовского, где излагается и обосновывается программа предстоящих преобразований. Здесь Градовский впервые открыто пишет о свободе мысли и совести, печати и передвижений, о гарантиях прав личности и равенстве в податях как о назревших практических задачах, которые должна решать власть.
   Градовский, разумеется, был хорошо информирован о «всеподданнейшем докладе» Лорис-Меликова Александру II от 11 апреля 1880 г. В докладе предлагалась целая система мер социально-экономического и политического характера по нормализации жизни страны и успокоению общества. Здесь были податная и паспортная реформы, указания на необходимость облегчения крестьянских переселений, регламентация отношений предпринимателей с рабочими.
   В своем докладе Лорис-Меликов делал акцент на том, что одними репрессиями улучшить положение дел в стране нельзя. Жизнь стала другой и требовала новых подходов. Он обращал внимание царя на рост социалистического движения в Европе, на его влияние на развитие революционных настроений в России; на кризисное состояние крестьянства, беспорядок в судопроизводстве, разложение духовенства и ослабление деятельности земств, отсутствие поддержки властями городского самоуправления, инфляцию, повышение цен, введение новых налогов. Все это, отмечал Лорис-Меликов, усиливает недовольство в стране и множит оппозиционные ряды. Он писал также о необходимости твердой, но не жестокой руки, такой, которая руководила бы «не исключительно сухой системою, но и известною долей сердечности». Это было важно для того, чтобы направить в позитивное русло энергию и «горячку» учащейся молодежи.
   «Исключительно карательные приемы, принятые одиночно и не в связи с мерами положительного свойства, не излечили зла, а народили новую массу недовольных», – докладывал диктатор. Одновременно с карательными и полицейскими мерами Лорис-Меликов предлагал крепить единство всех органов власти в борьбе с «преступными лжеучениями», осуществить переход от чрезвычайных мер к законности и порядку, побудить правительственные учреждения более четко отражать «насущные потребности населения».
   Центральной частью программы М. Т. Лорис-Меликова было предложение о привлечении компетентных представителей дворянства, земств и городов к решению самой властью хозяйственных и финансовых вопросов. По существу, Лорис-Меликов предлагал ввести в России ограниченное народное представительство в законодательной сфере. На полях, рядом с этим пунктом, царь написал: «С этим я совершенно согласен». А на первой странице «доклада» Александр II написал: «Благодарю за откровенное изложение твоих мыслей, которые почти во всем согласны с моими собственными» [457 - Сахарова А. Н. Конституционные судьбы России // Отечественная история. 2000. № 5. С. 30.].
   Доклад диктатора в определенном смысле был итогом коллективного творчества соратников Лорис-Меликова – Д. А. Милютина, Н. С. Абаза, Д. М. Сольского, Н. Х. Бунге и М. С. Каханова.
   Особая комиссия, которую возглавил великий князь Константин Николаевич, после острой дискуссии одобрила подготовленный Лорис-Меликовым проект реформ. По существу, в России вводилась законосовещательная деятельность представительных учреждений. Александр II наложил на проекте резолюцию: «Исполнить». Проект был подписан в январе 1881 г., а 1 марта 1881 г., накануне опубликования царского указа о выборных людях, Александр II был убит народовольцами.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ДРАМА ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ --//
   Драма после освобождения. Судьбы реформаторов и реформ. Трагическая кончина Александра II. «Похороны» «Конституции» Лорис-Меликова
   Судьбы многих реформаторов нельзя назвать счастливыми, скорее, наоборот. Через полтора месяца после манифеста об отмене крепостного права получили отставку лидеры реформаторов – С. С. Ланской и Д. А. Милютин. Ланской вскоре умер. Здоровье Милютина было подорвано внезапностью этой отставки в момент предельного напряжения сил, когда, как он полагал, удачно завершилось главное дело его жизни.
   Удалением Милютина и Ланского либеральная бюрократия не просто отстранялась от власти – реализация крестьянской реформы была передана в руки ее противников в «верхах».
   Получив оплаченный годичный отпуск, Милютин отправился с семьей в Европу – для «поправки здоровья». Отправляясь в Европу, он более всего тревожился о том, как пойдут реформы, в первую очередь, его тревожил вопрос о гарантиях необратимости начатых реформ. В прощальных письмах Самарину и Черкасскому (от 2 и 4 мая 1861 г.) он написал: «Истинная борьба теперь не здесь, а на местах. От души желаю, чтобы либеральная часть дворянства и люди, преданные делу, не уклонялись от нее, и тогда все придворные и канцелярские ухищрения будут так же бессильны, как была бессильна до сих пор оппозиция чиновных помещиков» [458 - Захарова Л. Г. Самодержавие, бюрократия и реформы 60-х годов XIX века в России // Вопросы истории. 1989. № 10. С. 21.]. А в апреле 1863 г. Милютин напишет брату, военному министру: «Нет большего несчастья для России, как выпустить инициативу из рук правительства».
   Но ставка либеральной бюрократии на инициативную роль монархии и на либеральное дворянство оказалась ненадежной. Либеральные течения подвергались притеснениям; монархия, все еще продолжавшая реформы, испытывала сильнейшее давление реакционных консерваторов; революционное течение – набирало силу.
   Восстание в Польше заставило Александра II вернуть Н. А. Милютина из затянувшегося заграничного отпуска, чтобы еще раз воспользоваться его талантами в критических для монархии обстоятельствах. Приняв предложение, он взял с собой Самарина, Черкасского, В. А. Арцимовича, Я. А. Соловьева и отправился в Польшу. В 1864 г. Милютин провел в Польше аграрную реформу; именно здесь он сумел реализовать свои заветные планы. Земля, которая находилась к началу восстания в пользовании крестьян, стала по закону их собственностью. Таким образом, крестьянский вопрос в Польше решился более радикально и последовательно, чем в России. Работавшая под руководством Милютина комиссия сделала все возможное, чтобы отнять землю у бунтующей шляхты и передать ее крестьянам.
   Одновременно с Милютиным в Польшу был отправлен с армией А. Н. Муравьев – для карательных мер. На высоте положения оказался Милютин, а не Муравьев-вешатель. Деятельность реформатора оторвала польских крестьян от восстания вернее, чем все репрессии Муравьева. Крестьяне перешли на сторону русских и стали помогать армии ловить по лесам повстанцев. Революция в Польше была подавлена.
   Аграрная реформа в Польше – последнее государственное дело Милютина. Его планам о финансовых преобразованиях, наиглавнейших (по его мнению!) после отмены крепостного права не суждено было осуществиться. А с 1866 г., после инсульта, он был вынужден совершенно отойти от государственной деятельности.
   От активной государственной и общественной жизни были отстранены и другие деятели реформы: кафедру Петербургского университета покинул Кавелин; в 1866 г. получил отставку либеральный министр народного просвещения Головнин; еще в 1862 г. пострадали тверские либералы во главе с Унковским, на несколько месяцев оказавшись в Петропавловской крепости; реакционные помещики сумели выжить самого либерального в среде местной администрации калужского губернатора Арцимовича; не избежали гонений и либеральные мировые посредники, привлеченные к работе еще Милютиным и Ланским; министр финансов в 1861–1878 гг. М. Х. Рейтерн по окончании русско-турецкой войны вышел в отставку. Н. Х. Бунге продолжил преподавание в Киевском университете, а став министром финансов (в 1881 г.), в первой половине 80-х гг. завершил крестьянскую реформу обязательным выкупом и прекращением временнообязанных отношений. Оставил реформаторскую деятельность Семенов-Тяншанский; он с головой ушел в свои научные занятия, заложив основы отечественной статистики.
   Наиболее трагичной оказалась жизнь и кончина самого Александра II. «Царь-освободитель», вдохновитель великих реформ Александр II в течение всей своей жизни (политической!) испытывал сильное давление и со стороны либералов-реформаторов, и со стороны реакционеров-консерваторов. Понятно, что первые были недовольны большой умеренностью реформ (как им казалось); вторые, напротив, только и думали, чтобы запретить, помешать и «не пущать». Более всего царя оскорблял разгоравшийся террор, стрельба и взрывы, организованные народовольцами. В 1879–1881 гг. на Александра II было совершено 7 покушений, некоторые из них поразили мир своей дерзостью и размахом. Не сумев защитить свою жизнь с помощью репрессий, царь призвал к власти генерала М. Т. Лорис-Меликова, либерала, человека прекрасно образованного, просвещенного, честного, храброго военачальника, имевшего определенные общественные идеалы.
   В условиях жестокого внутриполитического кризиса, на фоне глубокого общественного недовольства 13-летней реакцией и активизацией оппозиционных сил после не вполне удачно завершившейся русско-турецкой кампании 1874–1878 гг., когда народ так и не выступил на сцену (оставшись пассивным, хотя и заинтересованным зрителем), а радикальные народовольцы развязали «красный террор», – в этих невероятно сложных условиях либералу М. Т. Лорис-Меликову удалось перехватить инициативу у революционеров. Он упразднил III Отделение, создал вместо него более современный Департамент полиции, ослабил цензуру и обратился за помощью к обществу. Либеральная публика, сочувствовавшая прежде народовольцам, но напуганная «красным террором», охотно откликнулась на призыв правительства.
   1 марта 1881 г. Лорис-Меликов предложил царю окончательный вариант текста указа (проект введения в Государственный совет выборных людей от городов и губерний был одобрен и подписан к исполнению еще в январе 1881 г.). Александр II подписал все бумаги, поданные М. Т. Лорис-Меликовым, и распорядился опубликовать их в «Правительственном вестнике». После упорного 20-летнего отрицания идеи общероссийского представительства, вопреки своему желанию, Александр II все же подписал конституционный проект Лорис-Меликова. Этот проект был логическим завершением всех принятых в связи с отменой крепостного права реформ.
   В том, что Александр II все-таки подписал конституционный проект (вопреки своей воле), Д. В. Чернышевский (саратовский историк) увидел усталость от 25-летнего правления и непрерывных покушений. Чернышевский полагает, что царь желал спокойно дожить остаток жизни с Екатериной Юрьевской (вторая жена императора), которую хотел короновать в качестве императрицы, и надеялся, что конституция санкционирует в глазах общества это сомнительное действие.
   Возможно, в этом предположении и есть доля истины. Но совершенно очевидно следующее: Александр II был первым российским царем, который не отмахнулся от крестьянского и политического вопросов, не положил на полку проекты, чтобы забыть о них. Он освободил крестьян и дал реальную жизнь проекту с конституционными наработками.
   Драма России, видимо, заключалась в том, что 1 марта 1881 г. вдохновитель и реформатор, человек, реализовавший крестьянскую и политическую реформы, ушел из жизни, а его преемники не имели того кругозора, той решительности, которые помогли бы им действовать даже против своей воли (как поступал порой Александр II!), чтобы дать движение идеям и проектам, в которых так остро нуждалась Россия.
   Выезд императора на воскресный развод войск в Михайловский манеж оказался роковым для Александра II. Бомба Гриневицкого оторвала ему ногу; перевезенный во дворец царь скончался от потери крови. Текст «Конституции» так и остался лежать на его столе.
   По инерции Александр III поручил обсудить проект еще раз в Совете министров. Проект снова был одобрен. Но Александр III был противником преобразований, и 29 апреля новый император издал свой знаменитый манифест (написанный Константином Петровичем Победоносцевым при участии М. Н. Каткова), который возвестил о незыблемости принципов самодержавия. На первой странице проекта М. Т. Лорис-Меликова Александр III написал: «Слава Богу, этот преступный и спешный шаг к конституции не был сделан, и весь этот фантастический проект был отвергнут в Совете министров весьма незначительным меньшинством». Загадка о том, как меньшинство могло отвергнуть проект, осталась на совести нового императора.
   Так была «похоронена» «Конституция» Лорис-Меликова. А новый царь, отбросив мысли о конституции, жестоко расправился с убийцами своего отца. Линия правительственной политики, сущность которой заключалась в либеральных преобразованиях, оборвалась. Лорис-Меликов, военный министр Д. А. Милютин и великий князь Константин Николаевич вышли в отставку и покинули Петербург; лишился поста также министр финансов Н. С. Абаза. Так деятели реформ сошли со сцены. Возможность увенчать преобразования в России политической реформой была упущена.
   Тем не менее судьбу реформ в целом нельзя считать тождественной (несмотря на драматизм ситуации) судьбе законодателей. Великие реформы Александра II во многом определили поступательное движение России на пути к прогрессу и цивилизационному развитию страны.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Барабанова А. И., Ямщикова Е. А. Народовольцы в Петербурге. Л.: Лениздат, 1984.
   2. Большой энциклопедический словарь /под ред. Прохорова А. М. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия»; СПб: «Норинт» (оформление), 1997.
   3. Буганов В. И., Зырянов П. Н. История России. Конец XVII–XIX вв. М.: Просвещение, 2000.
   4. Захарова Л. Г. Самодержавие, бюрократия и реформы 60-х гг. XIX в. в России // Вопросы истории. 1989. № 10.
   5. Искендеров А. А. Российская монархия, реформы и революция. Окончание // Вопросы истории. 1999. №№ 11–12.
   6. Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991.
   7. Перегудова З. И. Политический сыск в России 1880–1917. М.: РОССПЭН, 2000.
   8. Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизационные судьбы России // Отечественная история. 2000. № 5.
   9. Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций: Учебное пособие для вузов. М.: ИНТЕРПРАКС, 1994.
   10. Современный словарь иностранных слов. Изд. 3-е, стереотипное. М.: Русский язык, 2000.
   11. Твардовская В. А. Александр Дмитриевич Градовский: научная и политическая карьера российского либерала // Отечественная история. 2001. № 2. С. 28–44. 200Т1 3. С. 40–51.
   12. Чернышевский Д. В. Александр II и его реформы. Изд-во
   Саратовского ун-та, 1993.
   13. Шильдер Н. Александр I // Русский биографический словарь. Т. 1. СПб., 1896.
   14. Эйдельман Натан. «Революция сверху» в России. М.: Книга, 1989.

ТЕМА 57. НА РУБЕЖЕ XIX-ХХ ВЕКОВ

//-- ПЛАН --//
   1. Внутренняя политика в 1894–1904 гг.
   2. Внешняя политика на рубеже XIX-ХХ вв.
   3. Экономическое развитие России в конце XIX – начале XX вв.
   4. П. А. Столыпин и попытки реформ
   5. Первая российская революция 1905–1907 гг.
   Список литературы
//-- 1. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА В 1894–1904 гг. --//
   В 1894 г. на российский престол вступил Николай II – последний российский император. Он получил хорошее образование, особенно гуманитарное и военное, был примерным семьянином, но не обладал ни сильным характером, ни достаточным государственным кругозором, необходимыми для властителя огромной страны, тем более в бурную эпоху социальных и военных катаклизмов, в которой ему выпала судьба царствовать. В первые годы своего правления Николай II находился под сильным влиянием матери – вдовствующей императрицы Марии Федоровны, братьев отца – великих князей Владимира и Сергея Александровичей, а позже – и своей жены Александры Федоровны.
   Николай II вступил на престол, не имея четкой политической программы, но с намерением следовать курсу своего отца, императора Александра III. Вплоть до отречения от престола в нем сохранялась приверженность идее самодержавной власти. Он не любил перемен, на которые соглашался лишь в силу крайней необходимости, был далек от реальной жизни в стране и питал иллюзии, что простой народ предан царю, а «смуты и волнения» инспирирует недовольная интеллигенция.
   Николая II на протяжении всего царствования преследовали неудачи. Уже начало его правления было омрачено трагическими событиями, происшедшими во время коронации в Москве в мае 1896 г., когда из-за нераспорядительности властей и полиции в давке на Ходынском поле погибли 1300 и были ранены свыше 3 тыс. человек. Неудачно велась война с Японией: русской армией и флотом не было выиграно ни одного сражения. Неудачи преследовали дипломатию царя в преддверии Первой мировой войны и русскую армию в ходе войны. В течение всего царствования Николая II страну потрясали бунты и волнения, завершившиеся катастрофой 1917 г., а затем и гибелью всей царской семьи.
   Тем не менее в эпоху правления Николая II Россия достигла значительных успехов в своем экономическом и культурном развитии.
   В 90-е годы был предпринят ряд мер, направленных на поощрение промышленности и банковского дела, на ускорение индустриализации страны. Внедрение этих мер было связано с именем выдающегося государственного деятеля того времени Сергея Юльевича Витте, находившегося с 1892 по 1903 гг. на посту министра финансов, а в 1903–1906 гг. – председателя Комитета министров. Еще ранее, когда он занимал пост министра путей сообщения, в 1891 г. по его инициативе было начато строительство важной в экономическом и стратегическом отношении Транссибирской железнодорожной магистрали протяженностью в 7 тыс. верст. Через 15 лет она была введена в строй.
   Витте провел ряд мер, направленных на повышение доходности казны и стабилизацию рубля. В 1895 г. им была введена винная монополия – исключительное право государства на продажу спирта и винно-водочной продукции (за исключением виноградных вин и пива). Питейный сбор стал важным, постоянно возраставшим источником дохода казны. В 1897 г. Витте осуществил денежную реформу. В обращение был введен золотой рубль со свободным обменом его на кредитные билеты. Конвертируемость рубля существенно укрепила русский кредит и способствовала притоку в Россию иностранных капиталовложений.
   «Оскудение» земледельческой деревни центра России, падение платежеспособности крестьян и рост аграрных волнений заставили правительство заняться пересмотром законодательства по крестьянскому вопросу. В январе 1902 г. было учреждено под председательством Витте «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности» для изучения положения деревни и разработки новых принципов аграрной политики. Оно действовало около трех лет (1902–1905). На местах было создано 82 губернских и 566 уездных комитетов.
   Несмотря на различия во мнениях, в конечном счете как в центральном, так и в местных комитетах пришли к выводу о необходимости расширить имущественные и гражданские права крестьян, уравнять их с другими сословиями, но самое главное – содействовать переходу крестьян от общинного «к подворному и хуторскому владению», созданию «класса земельных собственников» как гарантии социальной стабильности. По существу, предлагалась мера, которая потом была воспринята и проведена П. А. Столыпиным. Однако в тот момент Николай II и его окружение считали ее преждевременной. Манифестом от 26 февраля 1903 г. подтверждался принцип сословности, неприкосновенности общинного владения и неотчуждаемости крестьянских надельных земель. Вместе с тем по настоянию Витте были приняты такие важные меры, как отмена в 1903 г. круговой поруки при взимании крестьянских податей и издание в 1904 г. законов, облегчавших переселение и паспортный режим для крестьян.
   Меры правительства в «рабочем вопросе» сводились к противодействию нараставшему рабочему движению. При этом правительство осознавало неэффективность только репрессивных мер против недовольства рабочих. Была реорганизована фабричная инспекция: увеличено число инспекторов, расширены их прерогативы; инспекторам вменялось в обязанность глубже вникать в нужды рабочих, выявлять причины их недовольства. Был издан специальный закон, по которому рабочий день не должен был превышать 11,5 ч, а для выполнявших ночные работы – не более 10 ч. Были изданы законы о страховании рабочих за счет предпринимателей и о введении на предприятиях должностей рабочих старост.
   Под влиянием роста стачечного движения также решено под контролем полиции создать «общества взаимного вспомоществования рабочих» с целью их отвлечения от самостоятельной борьбы за свои права. Идея создания таких «обществ» принадлежала начальнику Московскоro охранного отделения С. В. Зубатову, и эта политика «полицейского социализма» получила название зубатовщины. В 1901 г. зубатовские организации были созданы в Москве и Петербурге, затем в Одессе, Киеве, Минске, Харькове, Николаеве и в других промышленных центрах. Зубатовцам иногда удавалось добиться некоторых экономических уступок от предпринимателей, что вызывало недовольство последних. Под давлением промышленников зубатовцам было запрещено вмешиваться в конфликты между предпринимателями и рабочими. Зубатовские организации просуществовали недолго: в 1905 г. они прекратили существование, доказав свою неэффективность.
   Организация, подобная зубатовской, под названием «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» была создана в 1903 г. священником петербургского дома предварительного заключения Г. А. Гапоном. Организация Гапона действовала под надзором полиции и с ее разрешения. Она ставила своей задачей добиваться осуществления материальных и духовных требований рабочих только мирными средствами и строго в рамках закона. Таким образом, внутриполитический курс самодержавия на рубеже XIX-ХХ вв. носил противоречивый характер. В сфере экономической был проведен ряд мер, которые способствовали индустриальному развитию страны. В сфере социальной, несмотря на признание необходимости реформ и даже создание ряда комиссий и «совещаний», предложивших конкретные программы таких реформ, дело дальше не пошло. Последовавшая серьезная «встряска» – поражение в русско-японской войне и революция 1905–1907 гг. – заставила самодержавие пойти на те реформы, которые были уже заявлены в начале 1900-х гг.
//-- 2. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА НА РУБЕЖЕ XIX-ХХ вв. --//
   В конце XIX в. обострились противоречия между ведущими державами из-за передела колоний и сфер влияния, оформились военно-политические блоки, началась гонка вооружений. В начале ХХ в. на международной арене на первый план выступило соперничество двух стран – Англии (крупнейшей колониальной державы мира) и Германии («опоздавшей» к колониальному дележу и требовавшей «места под солнцем»). На рубеже XIX-ХХ вв. обострились отношения России с Австро-Венгрией из-за усиления агрессии последней на Балканах. Австро-Венгрию поддерживала Германия, что способствовало углублению германо-русских противоречий. Англия вплоть до XIX в. придерживалась позиции «блестящей изоляции» (не входя ни в какой блок, играла на противоречиях между державами). Однако сохранить эту позицию в начале ХХ в. ей было уже невозможно из-за ее возраставшего антагонизма с Германией.
   В 1899 г. по инициативе России в Гааге была проведена международная конференция по вопросам ограничения гонки вооружений и о мирном разрешении международных конфликтов. Были приняты решения о законах и обычаях ведения войны на суше и на море, в частности, о запрещении применения разрывных пуль и удушливых газов, гуманном обращении с военнопленными, о международном арбитраже при мирном разрешении споров. Однако конференция не смогла принять решения по главному вопросу – ограничению гонки вооружений. Против этого решительно выступили Германия, которая в это время начала усиленно вооружаться, и Англия, также вступившая в гонку вооружений.
   В конце XIX – начале ХХ вв. укрепляется франко-русский военно-политический союз. Помимо военно-стратегических мотивов, здесь действовали и финансово-экономические, поскольку Франция являлась важным кредитором России.
   На рубеже XIX-ХХ вв. активизируется захватническая политика Англии, Франции, Германии, США, Японии на Дальнем Востоке. Объектом их устремлений явились Китай, Корея и Маньчжурия. Россия также усилила свою активность в этом регионе, и «дальневосточная политика» приобрела в то время главенствующее направление в ее внешнеполитическом курсе. Здесь Россия непосредственно столкнулась с Японией.
   Ближайшей целью Японии было овладение Кореей и Маньчжурией. В 1894 г. Япония под предлогом помощи Корее в борьбе за освобождение от китайского владычества развязала войну с Китаем. Хорошо вооруженная японская армия быстро разбила китайские войска и по Симоносекскому миру в 1895 г. навязала Китаю грабительские условия: отказ от Кореи, Ляодунского полуострова, Тайваня, Пескадорских островов и уплату большой контрибуции. Утверждение Японии в Корее и Маньчжурии в силу этого договора создавало серьезную угрозу России на Дальнем Востоке. Россия, поддержанная Германией и Францией, также не заинтересованных в усилении Японии на Дальнем Востоке, заставила ее отказаться от условий договора, касающихся Кореи и Маньчжурии.
   В 1896 г. между Россией и Китаем был заключен договор об оборонительном военном союзе, направленном против захватнических устремлений Японии, и о постройке Россией Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), которая проходила по территории Маньчжурии и соединяла кратчайшим путем Транссибирскую магистраль (от Забайкалья) с Владивостоком. В 1898 г. Россия арендовала у Китая на 25 лет Ляодунский полуостров и получила право держать здесь свои сухопутные и морские силы и строить военные укрепления. В Порт-Артуре, удобной незамерзающей гавани на юге Ляодунского полуострова началось возведение русской военно-морской крепости.
   В то же время Германия и Англия захватили важные порты Китая – Вейхайвей и Кяочао. В ответ на колониальную экспансию всех этих держав в 1899 г. в Китае вспыхнуло мощное народное восстание, которое возглавило тайное общество «Ихэтуань» («Кулак во имя справедливости и согласия», отсюда восстание получило название «Боксерского»). Оно охватило северо-восточные провинции Китая и распространилось на Маньчжурию. В Пекине восставшие разгромили иностранный квартал и перебили многих иностранцев (дипломатов, коммерсантов, миссионеров).
   В 1901 г. соединенные силы США, Японии, Англии, Германии, Австро-Венгрии, Италии, Франции и России вошли в Китай, захватили Пекин и жестоко подавили восстание. От Китая потребовали казнить руководителей восстания. На Китай была наложена контрибуция в размере 1,5 млрд руб. Россия в интересах укрепления своего положения на Дальнем Востоке предприняла ряд шагов к нормализации отношений с Китаем: отказалась от своей доли (30 %) контрибуции, предоставила Китаю крупный заем, обратилась к державам, участвовавшим в подавлении восстания, с предложением о выводе своих войск из Китая. Взамен она потребовала от Китая гарантировать «нерушимость» ее интересов в Маньчжурии, не предоставлять на ее территории концессий, аренд и пр. другим державам. Последнее требование натолкнулось на резкое противодействие Японии, которая стремилась ослабить позиции России на Дальнем Востоке даже ценой развязывания военного конфликта.
   К военному столкновению с Россией Японию подталкивали и другие державы, особенно США и Англия. Они предоставили Японии денежные займы на выгодных для нее условиях, снабжали ее новейшим вооружением и стратегическим сырьем. На английских верфях строились для Японии боевые корабли. В 1902 г. между Японией и Англией был заключен союзный договор. Японии гарантировался дружественный нейтралитет в случае ее военного конфликта с какой-либо державой и военная поддержка, если Японии придется воевать с двумя и более державами. В развязывании военного конфликта между Россией и Японией были заинтересованы и США, надеявшиеся в этом случае на ослабление обеих воюющих сторон и укрепление своих позиций на Тихом океане. Подталкивала Россию к войне с Японией Германия, стремившаяся оттянуть ее силы от западной границы на Дальний Восток. Одновременно немецкие военные инструкторы занимались обучением японской армии.
   К 1903 г. Япония завершила свою военную программу и потребовала от русского правительства подписать соглашение, по которому ей предоставлялось бы исключительное право «покровительства» Корее, а затем предъявила ультиматум о безоговорочном признании ее прав также и в Маньчжурии. При этом ею указывалось, что неуступчивость России или даже затягивание с ответом могут послужить поводом для развязывания военных действий. 15 января 1904 г. в Петербурге под председательством царя состоялось совещание, на котором было решено принять пункты японского ультиматума, за исключением одного – по вопросу о Корее. Стремясь не допустить превращения Кореи в плацдарм для нападения на Россию, последняя предлагала Японии «не пользоваться никакой частью корейской территории в стратегических целях». К 21 января текст ответной русской ноты на японский ультиматум был телеграммой послан в Токио, но умышленно задержан в Нагасаки на два дня, что явилось предлогом для начала Японией военных действий.
//-- 3. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX вв. --//
   Для России, как и для всякой страны, вступившей на путь экономической модернизации, была характерна неравномерность экономического развития: период подъема сменялся спадом производства, затем следовал новый цикл подъема и спада. В России эта цикличность развития экономики со всей полнотой проявилась в 90-х гг. XIX в.
   В 1893 г. в России начался небывалый промышленный подъем, продолжавшийся до 1899 г. Происходило бурное развитие всех отраслей промышленности, но особенно тяжелой, которая за эти годы выросла в целом в два раза, тогда как легкая – в 1,6 раза. Наибольший рост производства был в горнодобывающей и металлургической отраслях промышленности, в машиностроении: добыча нефти и каменного угля увеличилась более чем в 2,5 раза, производство металлов и машиностроение – в 3 раза. По выплавке чугуна Россия заняла третье место в мире (после США и Германии), а по добыче нефти вышла на первое.
   Все это создавало благоприятные условия для концентрации и монополизации производства: учреждались новые акционерные общества, промышленность развивалась за счет ввода в строй крупных предприятий, оснащенных новейшей техникой.
   Промышленный подъем 90-х гг. сменился спадом в начале 1900-х. Обычно 1900–1903 гг. характеризуют как фазу кризиса, а 1904–1908 гг. – как депрессивные в русской промышленности. Однако общий рост промышленного производства продолжался, хотя замедленными темпами, и в эти годы. Поэтому речь может идти лишь о спаде темпов этого роста, но никак не о падении производства вообще. Особенно заметным был спад в тяжелой промышленности, в меньшей степени он проявился в легкой. Происходило и перепрофилирование некоторых отраслей производства, что вызывало сокращение одних, но в то же время рост других отраслей промышленности. Сам спад промышленного производства способствовал концентрации и монополизации ряда промышленных отраслей, когда мелкие предприятия не выдерживали конкуренции более устойчивых, крупных и поглощались ими.
   1909–1913 гг. отмечены новым, более широким и значительным экономическим подъемом во всех отраслях народного хозяйства. Он проходил уже в условиях господства монополий в экономике России. Особенно резко поднялись темпы прироста промышленной продукции: они были выше, чем в таких развитых странах, как Германия, США, Англия, Франция. В среднем за год прирост промышленной продукции в России составлял 9 %, при этом по товарам широкого потребления – 6 %, а по продукции средств производства – 13 %; выплавка чугуна увеличилась на 64 %, а стали – на 82 %, добыча угля – в 1,5 раза.
   Заметных успехов достигло сельское хозяйство. Посевные площади за 1900–1913 гг. возросли на 15 %, а урожайность поднялась в среднем на 10 %; среднегодовые сборы зерновых увеличились с 3,5 млрд до 5 млрд пудов, т. е. на 40 %. Из 5 млрд пудов 4,4 млрд было собрано на крестьянских и 600 млн на помещичьих полях. Иначе говоря, основным кормильцем страны было крестьянское поле. Из крестьянского хлеба около половины приходилось на долю зажиточных крестьян.
   Производство хлеба на 1 душу населения за 1900–1913 гг. увеличилось с 450 до 550 кг. По объему производства зерна Россия занимала первое место в мире и была основной хлебопроизводящей страной. На Россию приходилось 25 % мирового сбора пшеницы, 53 – ржи, 38 – ячменя, 27 % – овса. Хотя урожайность за 1900–1913 гг. и возросла с 34 до 44 пудов с одной десятины, однако в сравнении с европейскими странами она продолжала оставаться еще низкой: в то время собиралось зерна с одной десятины в Австро-Венгрии 85, в Германии – 130, в Англии – 149, в Бельгии – 157 пудов.
   В начале ХХ в. возросло производство технических культур. Расширились площади под посевами картофеля, сахарной свеклы, льна и конопли. Резко возросло производство хлопка в Средней Азии в связи с ростом спроса на товары российской текстильной промышленности.
   За 1900–1913 гг. численность наемных сельскохозяйственных рабочих возросла с 3,5 млн до 4,5 млн человек. Наемный труд применяли помещичьи хозяйства, крупные капиталистические экономии юга России и часть зажиточных крестьянских хозяйств. Они же являлись и основными потребителями сельскохозяйственных машин. Накануне мировой войны в России появились первые тракторы (всего 152), привезенные из США. Однако 52 % крестьянских хозяйств не имели и плугов. Соха, деревянная борона, серп, коса, цеп продолжали оставаться основными орудиями в сельском хозяйстве России начала ХХ в. Минеральные удобрения применялись лишь на 3 % посевной площади.
   Характерным явлением в экономической жизни России начала ХХ в. был бурный рост кооперативного движения. Первые кооперативы появились в 1865 г. Особый размах кооперативное движение приобрело после 1905 г. Перед Первой мировой войной их насчитывалось 24 тыс. Преобладали кредитные и ссудосберегательные кооперативы.
   Интенсивно развивалась внутренняя и внешняя торговля. В сфере торговли было занято свыше 2 млн человек. Внутриторговый оборот возрос в 1,5 раза и к 1913 г. достиг 18 млрд руб., на долю внешнеторгового оборота приходилось 2,6 млрд руб. Он возрос в 2,5 раза. Из вывозимых товаров хлеб составлял 44 %, продукция животноводства – 22 % общей стоимости экспорта. Промышленная продукция в экспорте занимала 10 % его стоимости. Она шла преимущественно в восточные страны. В количественном отношении вывоз хлеба увеличился с 1900 по 1913 г. в 1,5 раза (с 450 млн до 725 млн пудов в год), а в стоимостном выражении (в связи с ростом цен на хлеб на мировом рынке) – в 2 раза. Россия в то время являлась главным поставщиком хлеба на мировой рынок. Второе место в российском экспорте занимала продукция животноводства, объем которой возрос в 2,5 раза. В импорте товаров преобладало текстильное сырье (хлопок, шерсть, шелк), машины, оборудование. 30 % объема внешней торговли России приходилось на Германию и 20 % на Англию.
   За 1897–1916 гг. численность населения России возросла с 125,6 млн до 165,7 млн человек (без Польши и Финляндии), или на 32 %. Ежегодный прирост населения в начале XX в. составлял 1,7 %. Городское население увеличилось с 16,8 млн до 26,5 млн человек, или на 70 %, а его удельный вес с 13,5 до 18 %. Следовательно, Россия продолжала оставаться страной с преобладанием сельского населения.
   Численность работников наемного труда возросла с 10 млн до
   18 млн, в том числе индустриальных рабочих с 1,5 млн до 4,2 млн человек. Существенно увеличился удельный вес рабочих в наиболее технически оснащенных отраслях промышленности – в машиностроении и металлургии.
   Данные о продолжительности рабочего дня и размерах заработной платы свидетельствуют о некотором улучшении положения рабочих в начале XX в. Рабочий день с конца XIX в. до начала первой мировой войны сократился с 11–12 до 9,5-10 ч, средняя заработная плата одного рабочего в обрабатывающей промышленности за 1904–1913 гг. возросла с 205 до 264 руб. в год, а в металлообрабатывающей промышленности Петербурга она достигла 511 руб. в год при среднемесячном прожиточном минимуме рабочей семьи из четырех человек 25 руб.
   Приведенные данные об экономическом развитии России и уровне жизни рабочих за два предреволюционных десятилетия опровергают утверждения о «загнивании» империализма, об «относительном» и даже «абсолютном обнищании пролетариата». Сама «отсталость» России – понятие весьма относительное. Россия являлась страной со средним уровнем капиталистического развития. Это была аграрно-индустриальная страна, успешно развивавшая перед мировой войной промышленность, сельское хозяйство, банковское дело, и ей отнюдь не грозила перспектива превратиться в «полуколонию» более развитых «империалистических хищников».
   Россия «отставала» по общему экономическому уровню, как и по уровню жизни населения, лишь в сравнении с наиболее развитыми индустриальными странами – США, Англией, Францией, Германией, но была на уровне с Японией и даже по ряду показателей превосходила ее; находилась впереди большинства стран мира и уверенно завоевывала позиции в мировой экономике. Хотя ее удельный вес в общемировом производстве продукции был еще невелик (в начале ХХ в. он составлял около 4 %), но он неуклонно повышался (до 7 % перед Первой мировой войной). Развитием своей экономики Россия была обязана не столько заботам правительства, сколько труду многих миллионов крестьян и рабочих, таланту ее ученых и инженеров, а также энергии предпринимателей.
//-- 4. П. А. СТОЛЫПИН И ПОПЫТКИ РЕФОРМ --//
   Первая русская революция потерпела поражение, и наступил период реакции. 3 июня 1907 г. был совершен государственный переворот (в нарушение ОГЗ принят новый избирательный закон и разогнана Дума), правительство перешло в активное наступление на демократические завоевания революции.
   Установление третьеиюньской системы тесно связано с деятельностью последнего великого министра царской России Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911). Он происходил из древнего дворянского рода, в 1884 г. окончил Петербургский университет и поступил на службу в министерство внутренних дел. А в 1903 г. Столыпин уже был назначен губернатором в Саратовскую губернию, которая оказалась в центре крестьянских волнений и эсеровского террора. Деятельность саратовского губернатора принесла ему широкую известность, и в апреле 1906 г. П. А. Столыпин возглавил министерство внутренних дел, а в июле 1906 г. – Совет министров (оставаясь министром внутренних дел). Взятый им курс в аграрном вопросе, жесткое подавление революционного движения сделали его кумиром всей контрреволюции – от октябристов до крайне правых. Особенно высоко поднялся престиж Столыпина после покушения, совершенного эсерами-максималистами 12 августа 1906 г. на его даче на Аптекарском острове (погибло 27 и ранено 32 человека, в том числе сын и дочь Столыпина).
   Спустя 12 дней, 24 августа 1906 г., была опубликована правительственная программа, воплощавшая идею Столыпина: «Сначала успокоение, а потом реформы». Вводились военно-полевые суды по делам о терроре и вооруженном грабеже, предусматривавшие упрощенную форму судопроизводства. Дела рассматривались в течение двух дней при закрытых дверях, приговор вступал в силу немедленно и приводился в исполнение в течение 24 часов. Во многих районах страны вводилось «военное» или «особое» положение, усилились аресты и высылки без суда и следствия. Всего в 1907–1909 гг. к смертной казни, каторге и тюремному заключению за революционную деятельность было приговорено более 26 тыс. человек.
   В период с 1906 по 1911 гг. было закрыто 500 профсоюзов, а в оставшихся резко сократилось число членов – до 13 тыс. человек (с 250 тыс.). Было запрещено 978 газет и журналов.
   Одновременно была провозглашена программа реформ, в основе которой лежало стремление укрепить крестьянство как основную опору самодержавия, без разрушения помещичьего землевладения, несколько изменив аграрную политику правительства. Реформе предшествовал манифест 3 ноября 1905 г. об отмене выкупных платежей с 1 января 1906 г. наполовину, а с 1 января 1907 г. – полностью (по положениям реформы 1861 г. с этого момента земля переходила в собственность крестьян). 9 ноября 1906 г., не дожидаясь созыва II Думы, Столыпин царским указом провел отмену закона 1893 г. о неприкосновенности общины. По указу крестьяне получали право выхода из общины с закреплением в личную собственность причитающейся им части общинной земли.
   Для поощрения выхода из общины указ предусматривал льготы: излишки сверх нормы душевого надела можно было получить по выкупным ценам 1861 г., если же в данной общине переделы не производились в течение 24 лет, то бесплатно. Крестьянин имел право требовать выделения всех угодий к «одному месту» в виде хутора или отруба. Для выдела из общины требовалось согласие сельского схода; если в течение 30 дней сход согласия не давал, то выдел производился распоряжением земского начальника. Проведение указа было возложено на специальные губернские и уездные землеустроительные комиссии.
   Указ 9 ноября 1906 г. преследовал решение двух задач: во-первых, создать в деревне крепкие крестьянские хозяйства на собственной земле, которые могли бы стать опорой царизма; во-вторых, добиться подъема сельского хозяйства. Этот указ обсуждался в III Думе, где был полностью одобрен правооктябристским большинством и стал законом от 14 июня 1910 г. В 1906–1907 гг. указами царя некоторая часть государственных и удельных земель была передана Крестьянскому банку для продажи крестьянам с целью ослабления земельной нужды. Кроме того, Крестьянский банк приобретал земли у помещиков и продавал крестьянам, поощряя путем предоставления льгот (ссуда на 55,5 года под небольшие проценты) создание отрубного и хуторского хозяйств.
   Одним из компонентов новой аграрной политики было массовое переселение крестьян на восточные окраины страны. Закон 6 июля 1904 г. предоставлял крестьянам возможность переселения, но для этого следовало пройти сложную процедуру получения разрешения на переселение. 9 марта 1906 г. Николай II утвердил положение Совета министров «О порядке применения закона 1904 г.», вводившее свободу переселения. 29 мая 1911 г. издан закон о землеустройстве, который должен был форсировать разрушение общины. По этому закону землеустройство могло проводиться независимо от того, укреплена или нет надельная земля в собственность: селение, в котором проведено землеустройство, объявлялось перешедшим к наследственному участковому владению. Закон предоставлял землеустроительным комиссиям право решающего голоса в определении земельных споров.
   Указ 5 октября 1906 г. отменил некоторые правовые ограничения крестьян. Он предоставлял им «одинаковые в отношении государственной службы права» с другими сословиями и «свободу избрания места постоянного жительства» без увольнительных общинных приговоров. Указом отменялись телесные наказания по приговору волостных крестьянских судов. Аграрная реформа была рассчитана по меньшей мере на 20 лет. «Дайте государству двадцать лет покоя внутреннего и внешнего, – заявлял П. А. Столыпин, – и вы не узнаете нынешней России!»
   В 1905 г. в европейской части России насчитывалось 12,3 млн крестьянских хозяйств и 130 тыс. помещичьих имений; в общине находилось 9,5 млн крестьянских хозяйств, или 77 %. С 1906 по 1916 гг. вышло из общины 2,5 млн крестьянских хозяйств; свободными хозяевами стали, таким образом, 43 % крестьян. Среди выделившихся преобладали крайние группы – беднейшие крестьяне, которые продавали землю, переселялись в город или на окраины страны, и зажиточные крестьяне (кулаки). В большинстве случаев выдел из общины не сопровождался переходом не только к хуторскому, но и к отрубному хозяйству. За 1907–1916 гг. на отруба и хутора перешли соответственно 6,5 % и 2,9 % выделившихся, остальные не порывали связей с общиной. К концу 1916 г. помещики потеряли около 10 млн десятин земли, которая в основном перешла к зажиточным крестьянам.
   После 1906 г. заметно возросло количество переселенцев, среди которых преобладали беднейшие крестьяне. Число крестьян, переселившихся в 1906–1914 гг. из центральных районов страны за Урал, составило 3,1 млн человек. Из них обратно вернулось почти 0,5 млн. Новоселы освоили в Сибири и Туркестане более 30 млн десятин земли, но примерно 1/4 переселенцев не получила собственных участков и была вынуждена арендовать землю у местных крестьян. В целом за счет переселения на окраины не удалось решить проблему малоземелья в центральных районах: в среднем в Сибири оставалось около 300 тыс. поселенцев в год, а естественный прирост крестьянского населения европейской части России составлял примерно 2 млн в год.
//-- 5. ПЕРВАЯ РОССИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1905–1907 гг. --//
   3 января 1905 г. началась давно готовившаяся стачка на Путиловском заводе в Петербурге. Рабочие потребовали повышения заработной платы, отмены обязательных сверхурочных работ и установления 8-часового рабочего дня. Их поддержали другие заводы и фабрики Петербурга, и 8 января стачка охватила уже 111 тыс. рабочих, принимая всеобщий характер. В это время в организации Георгия Гапона созрел план устроить мирное шествие к царю для подачи петиции о нуждах рабочих. По настоянию социал-демократов в петицию, помимо экономических требований, были включены и политические: амнистия политическим заключенным, неприкосновенность личности, свобода слова, печати, собраний, рабочих союзов, равенство всех перед законом, отмена выкупных платежей крестьян за землю и передача ее во всенародное достояние, отделение церкви от государства, созыв Учредительного собрания.
   Власти были заранее осведомлены о готовившемся шествии и приняли меры для ликвидации «беспорядков». Приведенные в боевую готовность войска гарнизона заняли подступы к Зимнему дворцу и другим правительственным зданиям. Николай II в это время находился в Царском Селе. 8 января делегация демократической интеллигенции во главе с Максимом Горьким явилась на прием к министру внутренних дел П. Д. Святополк-Мирскому с ходатайством о предотвращении возможного кровопролития, но весь состав делегации был арестован и препровожден в Петропавловскую крепость.
   Утром 9 января 140-тысячная толпа мужчин, женщин, стариков и детей, возглавляемая Гапоном, с хоругвями и иконами, портретами царя и пением молитв двинулась к Зимнему дворцу. На Дворцовой площади они увидели густую заградительную цепь солдат. Раздалась команда открыть огонь по толпе. Расстрелы и конные атаки проходили в других частях города, откуда шли рабочие. Около 1200 человек были убиты и до 5 тыс. ранены. Весть о расстреле мирной демонстрации в Петербурге вызвала взрыв возмущения по всей стране. В знак протеста только в январе 1905 г. бастовало свыше 440 тыс. рабочих – больше, чем за предшествующее десятилетие. День 9 января 1905 г. («Кровавое воскресенье») явился началом революции.
   По своему характеру революция 1905–1907 гг. в России была буржуазно-демократической, т. к. ставила задачи буржуазно-демократического преобразования страны: свержения самодержавия и установления демократической республики, ликвидации сословного строя и помещичьего землевладения, введения демократических свобод (свободы слова, печати, собраний, свободы совести, равенства всех перед законом), установления 8-часового рабочего дня для лиц наемного труда, снятия национальных ограничений.
   Главным вопросом революции 1905–1907 гг. был аграрно-крестьянский. Крестьянство составляло наибольший процент населения России, а аграрный вопрос приобрел к началу ХХ в. особую остроту. Важное место в революции занимал и национальный вопрос. 57 % населения России составляли нерусские народы. Однако национальный вопрос был тесно связан с аграрно-крестьянским, поскольку крестьянство составляло подавляющую массу и нерусского населения. Аграрно-крестьянский вопрос находился в центре внимания всех политических партий и группировок.
   В революции 1905–1907 гг. активное участие принимали мелкобуржуазные слои города и деревни. Это была народная революция. Крестьяне, рабочие, мелкая буржуазия города и деревни составляли единый революционный лагерь. Противостоящий ему лагерь представляли помещики и связанные с самодержавной монархией крупная буржуазия, высшая чиновничья бюрократия, военщина и клерикалы из числа верхов духовенства. Либерально-оппозиционный лагерь был представлен в основном средней буржуазией, либеральным дворянством из числа земских и городских деятелей и либеральной интеллигенцией, выступавших за буржуазное преобразование страны мирными средствами.
   Развитие событий на первом этапе революции выражалось главным образом в небывалом росте стачечного движения рабочих с четко выраженными политическими требованиями демократизации страны, принимавшими все более организованный характер. В течение первых трех месяцев стачечное движение охватило 810 тыс. рабочих. В связи с празднованием 1 Мая прокатилась новая волна стачечного движения. В нем участвовало до 200 тыс. человек.
   – Политика России в 1905–1914 гг.
   В 1905–1914 гг. на международной арене происходит дальнейшее обострение противоречий между ведущими мировыми державами, что в конечном счете привело в 1914 г. к развязыванию мировой войны. Основное противоречие существовало между Англией и Германией, возглавлявших два противостоящих друг другу военно-политических блока, – Тройственный союз и Антанту.
   В 1904 г. между Францией и Англией было заключено «сердечное согласие». В соглашении речь шла о разграничении сфер их интересов в Африке, но по сути дела это явилось основой военно-политического союза, направленного против Германии, которая открыто заявила о необходимости передела мира, что представляло угрозу колониальным владениям Англии и Франции. Германия для выполнения поставленной задачи стремилась в первую очередь подорвать верховенство Англии на море и форсировала строительство своего военного флота. Германская угроза заставила Англию пойти на сближение с Россией.
   В правящих кругах России по вопросам внешней политики сложились две группировки – проанглийская и прогерманская. Русская буржуазия и значительная часть помещиков вступали за сближение с Англией. Особенно настойчиво зазвучал их голос после поражения России в войне с Японией и в связи с ростом экспансионистских устремлений Германии. Крайне правые, придворная камарилья, помещики-аграрии, связанные с немецким рынком, а также связанная с немецким капиталом часть крупной буржуазии ориентировались на Германию. Эта группа хотя и была небольшой, но влиятельной при дворе; ее поддерживали некоторые из министров и дипломатов. Николай II проявлял присущие ему колебания. В конечном счете победила ориентация на сближение с Англией, не без влияния ее союзницы и главного кредитора России – Франции.
   Позиции германофильской группы в России подрывались действиями самой Германии, которая открыто поддерживала главного соперника России на Балканах – Австро-Венгрию. Во время русско-японской войны Германии удалось навязать России невыгодный торговый договор 1904 г., по которому увеличивались пошлины на русский хлеб, ввозимый в Германию, и снижались пошлины на германские товары, ввозимые в Россию. В июле 1905 г. с германской стороны была предпринята попытка оторвать Россию от ее союза с Францией.
   Во время свидания Николая II с Вильгельмом II на борту царской яхты у о. Бьерке (близ Выборга) германский император уговорил царя подписать договор о взаимной помощи в случае нападения на Россию или Германию другой европейской державы. Договор должен был вступить в силу по окончании русско-японской войны. По своему смыслу он был направлен против Англии и Франции. Это был опрометчивый шаг Николая II, не посоветовавшегося со своими министрами. С. Ю. Витте и министр иностранных дел В. Н. Ламсдорф, поставленные перед фактом, сумели убедить царя аннулировать договор. Вильгельму II было сообщено, что взятые Россией обязательства не распространяются на случай войны Германии с Францией. Это был дипломатический отказ, и договор не вступил в силу.
   По окончании русско-японской войны началось сближение России с Англией. Англия видела в России существенный противовес Германии на Европейском континенте. К тому же позиции России на Востоке после ее поражения в войне с Японией были существенно ослаблены. К сближению с Россией Англию вынуждала и начавшаяся в 1905 г. революция в Иране: она рассчитывала на содействие России в подавлении революции. В конце мая 1906 г. Англия обратилась к России с предложением начать переговоры о разделе сфер влияния на Востоке. В русском правительстве, после долгих обсуждений, в феврале 1907 г. было решено пойти навстречу предложению Англии. 18 (31) августа 1907 г. в Петербурге были подписаны три конвенции с Англией – об Иране, Афганистане и Тибете.
   Согласно первой конвенции Иран был поделен на три зоны: северную – сферу влияния России, юго-восточную – Англии и «среднюю» (нейтральную), на которой создавались равные возможности для каждой из договаривавшихся сторон. Обе стороны договаривались о совместном контроле над источниками доходов Ирана с целью обеспечения платежа иранским правительством по государственным займам, а также брали на себя функции «охраны порядка» в Иране на случай каких-либо социальных потрясений. По второй конвенции Афганистан был признан сферой влияния Англии. Россия признавала ее протекторат над этой страной, но с условием не допускать на его территории мер, «угрожающих России». Согласно конвенции по Тибету обе стороны обязались уважать его территориальную целостность, не добиваться на его территории учреждения концессий и не домогаться особых привилегий. Обе стороны договорились сноситься с Тибетом через посредство китайского правительства.
   Эти соглашения о разделе сфер влияния на Востоке по сути дела знаменовали заключение союза России с Англией, который завершил оформление блока стран Тройственного согласия (Антанты) – Франции, Англии и России. Заключение англо-русского союза поддержали партии либеральной и правой буржуазии – кадеты и октябристы.
   Накануне мировой войны взрывоопасный характер приняли события, развернувшиеся на Балканах. В этом имеющем важное экономическое и стратегическое значение регионе сталкивались интересы разных стран. Но собственные интересы преследовали и страны самого этого региона, стремившиеся к расширению своих территорий за счет слабеющей Турции или ближайших соседей, что приводило к военным конфликтам.
   Острейшая ситуация, угрожавшая военным конфликтом, создалась в отношениях между Россией и Австро-Венгрией в 1908–1909 гг. из-за Боснии и Герцеговины и получившая название «боснийского кризиса».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.

ТЕМА 58. РОССИЯ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

//-- ПЛАН --//
   Введение
   1. Задачи внешней политики России после Крымской войны. «Союз трех императоров»
   2. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. Берлинский конгресс
   3. Присоединение Средней Азии. Новые империалистические противоречия
   Заключение
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ --//
   Одной из основных функций, выполняемых государством, является задача обеспечения внешнеполитической безопасности страны. Россия, начиная с XVIII в., очень активно вклинивается в европейские межгосударственные отношения, становится участником различных военно-политических союзов. XIX в. еще более «втянул» Российскую империю в водоворот непростой и замысловатой западной политики. После поражения России в Крымской войне в Париже на международном конгрессе с участием всех воевавших держав, а также Австрии и Пруссии, 30 марта 1856 г. был подписан мирный договор. Его условия жестко ущемляли интересы России. Российская империя теряла Бессарабию с устьем Дуная, кроме того, эта река становилась свободной торговой зоной, где разрешалось беспрепятственное плавание коммерческих судов различных стран, что наносило ущерб российскому экспорту. И самое тяжелое условие Парижского договора – запрет иметь военный флот, прибрежные укрепления и арсеналы на Черном море. Таким образом, в случае войны Россия становилась уязвимой и практически беззащитной со стороны черноморского побережья.
   Словом, Парижский трактат подорвал внешнеполитическое могущество, международный авторитет России. Мириться с этим было невозможно и унизительно для Великой державы, коей по праву называлась наша страна.
//-- 1. ЗАДАЧИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ ПОСЛЕ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ. «СОЮЗ ТРЕХ ИМПЕРАТОРОВ» --//
   Первоочередными задачами русских политиков стало проведение активной работы, направленной на восстановление утраченных позиций после неудачной Крымской кампании. Царская Россия продолжает вести динамичную внешнюю политику, которая должна решить три основные задачи: завоевание новых земель, открывающее возможности для переселения части крестьян из густонаселенных центральных районов России, где остро ощущается нехватка земель, ликвидация ограничительных статей Парижского мира, а также решение проблемы черноморских проливов (Босфор и Дарданеллы) и укрепление влияния России на Балканском полуострове, что имело стратегическое значение.
   После восшествия на престол Александр II отправил в отставку престарелого министра иностранных дел Нессельроде, который никогда не проявлял собственной инициативы и был лишь способен выполнять указания сверху. В 1856 г. новым министром был назначен Александр Михайлович Горчаков (1798–1883). Вряд ли можно было отыскать более удачную кандидатуру для выполнения новых внешнеполитических задач. Получив образование в Царскосельском лицее, где он учился вместе с А. С. Пушкиным, Горчаков приступил к дипломатической службе. Начинал секретарем министра иностранных дел, затем поверенным русских посольств в Лондоне, Берлине, Флоренции и Тоскане; послом России в некоторых германских государствах и, наконец, чрезвычайным посланником в Вене. Имея богатый опыт дипломатической службы, прекрасно разбираясь в международной обстановке и обладая незаурядным умом, Горчаков много сделал для возрождения престижа своей страны после поражения в Крымской войне [459 - Троицкий Н. А. Лекции по русской истории XIX века. Саратов, 1994. С. 189.].
   «Россию упрекают в том что она изолируется и молчит, – писал он. – Говорят, что Россия дуется. Россия не дуется, она собирается с силами» [460 - "История России с начала XVIII до конца XIX вв /под ред. Сахарова А. Н. М., 1998. С. 420.].
   Эти слова характеризуют выжидательную позицию России в сложившейся внешнеполитической ситуации, когда Англия, Франция и Австрия стремились поддерживать международную изоляцию Российской империи. Первым шагом к преодолению подобной обстановки явился поиск союзника, им стала Пруссия. Взамен Россия гарантирует свой нейтралитет в войнах Германии против Дании и Австрии и в вопросе объединения немецких государств под эгидой Пруссии. В 1871 г. всем странам – участницам Парижской конвенции были разосланы уведомления, что Россия отказывается соблюдать условия подписанного соглашения. Это возмутило Англию и Турцию, но никто не решился вступить в войну, и 1 марта 1871 г. в Лондоне Парижский трактат был отменен, что явилось огромной дипломатической победой Горчакова. Александра Михайловича ожидали еще многие удачи и поражения, но он, безусловно, являлся вершителем судеб российской дипломатии того времени.
   Ценой за успех явилось появление на западных границах Российской империи сильного и опасного соперника – объединенной Германии. Новые реалии подтолкнули Россию на договор с молодым государством. В апреле 1873 г. в Петербург прибывает германский император Вильгельм I, и между ним и Александром II подписывается русско-германская военная конвенция о взаимной военной помощи в случае нападения третьей державы.
   В октябре 1873 г. к ним присоединяется Австрия. Так рождается «Союз трех императоров». Это международное объединение включило в себя государства, которые во многом являлись серьезными соперниками на внешнеполитической арене, но тем самым Россия продолжала выходить из международной изоляции. Влияние нашей страны на европейские дела заметно усилилось. Декларативная сущность этого документа проявилась неоднократно, например в 1875 г., когда Германия вторично собиралась напасть на Францию, Россия в лице канцлера Горчакова дала ей понять, что на этот раз нейтралитет нами соблюдаться не будет и, более того, Россия выступит на стороне Франции. Это был удар по «Союзу трех императоров». Но договор денонсирован не был, т. к. в нем все нуждались.
   Даже то, что начинается процесс сближения ослабленной и униженной Франции и России, не мешает в 1881 г. заключить между Россией, Германией и Австро-Венгрией новый «Союз трех императоров», который был направлен прежде всего против господства Англии на Черном и Средиземном морях. Этот союз стал достаточно странно выглядеть после заключения Тройственного пакта 1882 г. между Германией, Австро-Венгрией и Италией, предусматривавшего прежде всего военное сотрудничество.
   В сущности, второй договор трех императоров просуществовал до 1887 г., сыграв свою роль в международной политике тех лет. Однако конец 80-х гг. XIX в. ознаменовался обострением русско-германских отношений, вызванным повышением пошлин на немецкий импорт в Россию и ответными мерами Германии, что, в свою очередь, привело к заключению «перестраховочного» договора о ненападении. Эти события упрочили Тройственный союз и подтолкнули Россию на военный союз с Францией, который оформился в 1892 г.
   В Европе начинают складываться два враждебных империалистических лагеря: во главе первого встала усиливавшаяся Германия, во главе второго, уже позже, в 1904 г., встает Великобритания (Антанта). Но это будет уже позже. А пока середина 70-х гг. XIX в. ознаменовывается Балканским кризисом. Здесь под гнетом мусульманской Турции находятся славянские провинции. Летом 1875 г. в Боснии и Герцеговине вспыхивает восстание, направленное против турецкого владычества. Мятежников поддерживают Сербия и Черногория, в сентябре к ним присоединяется Болгария. Все славяне смотрели с надеждой на Россию, которая, безусловно, сопереживала борьбе братских народов, несмотря на враждебную позицию Англии и Австро-Венгрии, боявшихся усиления позиций нашей страны на Балканах [461 - Луцкий Е. А. История СССР 1861–1917. М., 1956. С. 85–86.].
//-- 2. РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1877–1878 гг. БЕРЛИНСКИЙ КОНГРЕСС --//
   Летом 1876 г. Сербия и Черногория объявляют войну Турции. Вся Россия встает на защиту славян, на полуостров отправляются тысячи добровольцев, в числе которых ряд известнейших деятелей: художник В. Поленов, писатель В. Гаршин, врачи Н. Пирогов и И. С. Боткин. В сложившейся обстановке российское правительство не могло остаться безучастным, были предприняты тщетные попытки разрешить конфликт дипломатическим путем. Между европейскими столицами и Константинополем происходит постоянный обмен депешами об условиях перемирия. Турки согласились временно прекратить военные действия против обескровленной Сербии, но, стремясь извлечь максимум выгоды из своих военных успехов, выдвинули совершенно невозможные условия для заключения мира.
   Единственным выходом для России было начать войну. Но Александр II медлил. Против начала военных действий выступал министр финансов М. Рейтерн, который заявлял, что это может разорить Россию; реформы и перевооружение армии еще не были завершены, а черноморский флот не восстановлен. Однако давление общественного мнения было слишком велико. В октябре Турция возобновляет боевые действия против славянских армий и наносит им серьезные поражения, гибнет большое количество русских добровольцев. В марте 1877 г. в Лондоне собирается конференция представителей 6 великих держав, где принимается протокол, в котором Турции предлагается прекратить карательные акции и провести реформы. Эти предложения были окончательно отвергнуты Константинополем, хотя воевать с Турцией никто, кроме России, не собирался. Утром 12 апреля 1877 г. Александр II подписал манифест об объявлении войны.
   Когда стало известно о начале военных действий, «надо было видеть всеобщую радость: знакомые и незнакомые поздравляли на улицах друг друга. Манифест и газеты покупали нарасхват. Всякий старался, как мог, выразить свою готовность быть хоть чем-нибудь полезным в эти важные моменты и способствовать победе Креста над Луною» [462 - Иванов В. Ракурс // Родина. 1998. № 5–6. С. 110.].
   Между тем русская армия страдала от недостатка вооружения и боеприпасов. Пехота, к примеру, была оснащена ружьями, которые заряжались в 12 приемов и стреляли лишь на 200 шагов. Турецкая же армия была реформирована и прекрасно вооружена.
   В день объявления войны 250-тысячная армия под командованием брата царя великого князя Николая Николаевича перешла реку Прут и двинулась к Дунаю. К ней присоединился румынский корпус и 70 тыс. болгарских ополченцев [463 - Федоров В. А. История России 1861–1917. М., 1998. С. 151.].
   Развертывалось два театра военных действий – на Балканах и на Кавказе. Стратегический план российского командования был таков: силами Дунайской армии освободить Болгарию и взять Константинополь, а на Кавказе вести пассивные действия: в зависимости от развития событий наступать или обороняться, но войну выиграть в течение одной кампании [464 - Троицкий Н. А. Лекции по русской истории ХIХ века. Саратов, 1994. С. 199.].
   Турки же, ввиду численного превосходства русских армий, избрали оборонительную тактику: опираясь на четырехугольник мощных крепостей (Силистрия, Варна, Шумла, Рущук), измотать силы противника, отбросить его с Балкан и захватить Румынию. На Кавказе же – просто отсидеться в крепостях Баязет, Ардаган и Карс. Война же с самого начала пошла не так, как ее планировали. На Кавказе русские войска одну за другой захватили и Баязет, и Ардаган, и Карс. На Балканах война затянулась, 15 июня была проведена переправа через Дунай, и русские войска начали наступление. Александр II находился при армии и обратился к болгарскому народу с воззванием об освободительной миссии русских солдат. Население встречало наше воинство восторженно.
   Наступление шло по трем направлениям: рущукский отряд из двух корпусов под командованием Александра Александровича шел налево, против четырехугольника крепостей, корпус генерала Криндера – направо, против Плевны, и корпус генерала Радецкого – прямо, для удара через Балканский хребет на Константинополь. Авангард Радецкого во главе с генералом Гурко 25 июня почти без потерь занял древнюю столицу Болгарии – Тырнов и овладел Шипкинским перевалом, откуда шла кратчайшая дорога на Андрианополь. Казалось, путь на Константинополь открыт, но из-за неорганизованности русские потеряли часть захваченных позиций.
   7 июля многочисленный отряд под командованием Осман-паши занял крепость Плевну. Таким образом, правый фланг русских войск оказался под угрозой. 8 августа начала штурмовать Шипку еще одна турецкая армия под командованием Сулеймана-паши. Мнение историков о соотношении сил в этих боях расходится, но ясно, что турецкая армия во много раз превосходила русскую. Защитникам Шипки приходилось отбивать до 14 атак в день. Нестерпимая жара делала положение солдат еще более тяжелым. Там, где еще недавно стеной стояли солдаты, остались небольшие кучки бойцов, едва отбивавших атаки неприятеля. Но никто не думал отступать, все понимали, что Шипкинский перевал-узел – пульс войны, что вторично брать его обойдется еще в тысячи жизней. Шаг за шагом неприятель оттеснял изможденных трехдневной обороной русских. Но подкрепление подошло вовремя, и туркам не удалось взять Шипку.
   Свежие военные силы из России стягивались к Плевне. Попытки взять эту крепость терпели неудачи. Но 30 августа был назначен общий штурм Плевны, в котором было задействовано 84 тыс. русских и румынских солдат. Сражение длилось 2 дня и было проиграно. Союзники потеряли 16 тыс. человек. «Первая, вторая и третья Плевны – кровопролитные „лобовые“ штурмы крепости, выявили неподготовленность к войне как генералов, в основном полагавшихся на самоотверженность и численное превосходство своих войск, так и солдат, не имевших времени подкрепить свою храбрость хорошей выучкой» [465 - Петров А. Барское дело // Родина, 1998. № 5–6. С. 104.].
   Борьба за этот форпост едва не закончилась отступлением российских войск за Дунай. Но на военном совете при участии Д. А. Милютина решено было продолжить кампанию. Из Петербурга приехал герой Севастополя Э. И. Тотлебен. Осмотрев позиции, он сказал, что выход только один – полная блокада крепости [466 - История России /под ред. Сахарова А. Н. М., 1998. С. 423.].
   Блокада продолжалась до ноября, когда у турок закончились запасы продовольствия, они предприняли тщетную попытку прорваться, но безрезультатно. Во время осады крепости при русской армии неотлучно находился Александр II, который сильно переживал людские потери, его забота о раненых вызывала удивление приближенных.
   Падение Плевны стало переломным моментом войны. Турция лишилась лучшей своей армии, Россия же высвободила 100 тыс. солдат, осаждавших эту крепость [467 - Троицкий Н. А. Лекции по русской истории ХIХ века. Саратов, 1994. С. 200.].
   После этого развернулись широкие и успешные военные действия, в результате которых была освобождена Болгария, русские солдаты покрыли себя неувядаемой славой, совершая многие подвиги, при освобождении славянских земель.
   Наша армия быстро продвигалась на Константинополь, 18 января 1878 г. отряд генерала Скобелева занял местечко Сан-Стефано, в 12 верстах от Константинополя. Войти в турецкую столицу не составляло труда, но под угрозой вмешательства в войну Англии и Австро-Венгрии Россия не решилась на это. Дело в том, что ни одной из этих стран триумфальные успехи восточного соседа на Балканском полуострове были не только невыгодны, но, как они считали, и опасны. Геополитика в этом регионе была наиболее запутанной и противоречивой. Австро-Венгрия сама имела славянские провинции и ей совершенно не нравилась перспектива получить у себя на границе нового сильного соседа, да еще ориентированного на Российскую империю, в лице молодой Болгарии. Англия же – извечный соперник России на Черном море – не желала мощного усиления России в этом регионе.
   Мир, однако, был подписан как раз в этом местечке – Сан-Стефано. Он изменял политическую карту Европы. Сербия, Румыния и Черногория получали полную независимость от Турции. Болгария обрела статус княжества, вполне самостоятельного, со своей армией, правительством; но зависимое положение от Турции сохранилось. На побежденную державу была наложена контрибуция в 1410 млн руб., но в счет 2/3 этой суммы России отходили: Карс, Ардаган, Баязет, Батум и Южная Бессарабия. Это было своего рода реваншем за позор Крымской войны. Российские войска к тому же на два года оставались в Болгарии.
   Но этот мир и его условия никак не устраивали ведущие мировые державы во главе с Англией. На Россию началось мощное давление, и она согласилась на созыв европейского конгресса в Берлине. На нем Российская империя оказалась в изоляции, настроенные решительно, западные государства стремились как можно более ограничить условия победного Сан-Стефанского соглашения, даже Бисмарк, памятуя 1875 г., когда Россия отказала Германии в поддержке против Франции, занял враждебную позицию. В таких условиях состоялось подписание окончательного трактата, в котором условия были сильно изменены в плане создания самостоятельных славянских государств.
   Так, Болгария искусственно делилась на три части, получивших частичную независимость. Македония оставалась под властью султана, на Сербию и Черногорию наложили ряд ограничительных обязательств, Боснию и Герцеговину оккупировала Австро-Венгрия. Таким образом, страны, не заинтересованные в усилении России на Балканах, а тем более в резком ослаблении турецкого влияния в этом регионе, своего рода противовеса российскому, добились нивелировки самых прогрессивных, если не сказать революционных изменений на политической карте Балканского полуострова.
   В докладе царю А. М. Горчаков написал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере». Позиции Российской империи в этом регионе, завоеванные ценой 100 тыс. жизней русских солдат, были подорваны. Но война вызволила к государственной жизни болгарский народ, страдавший более 5 веков от турецкого владычества, способствовала подъему национально-освободительного движения местного населения, подняла русский авторитет среди единоверного славянского сообщества. Необходимо также добавить, что в самой России успешная, в сущности, война вызвала финансовый кризис, который отразился на широких слоях населения и пошатнул позиции царизма.
//-- 3. ПРИСОЕДИНЕНИЕ СРЕДНЕЙ АЗИИ. НОВЫЕ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ --//
   Одной из важнейших задач внешней политики после поражения в Крымской войне было расширение границ в восточном направлении. Еще в первой половине ХIХ в. крупным рынком сбыта российских товаров являлась Средняя Азия. Сюда вывозились текстильные и металлические изделия, посуда, сахар, табак. Этот аграрный регион служил и источником сырья для России, ввозившей отсюда хлопок. С другой стороны, эти места могли послужить местом переселения безземельных крестьян из центральных районов империи.
   В середине ХIХ в. Россия имела прочные позиции для планомерного наступления в глубь Средней Азии, большую часть которой занимали три крупных государства: Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират, а также множество мелких образований.
   Самое большое, Кокандское ханство, насчитывало 3 млн местных жителей: узбеков, таджиков, киргизов, казахов. Основными городами являлись Ташкент, Андижан, Ходжент и Коканд.
   Вторым по значению был Бухарский эмират с населением до 2,5 млн человек (узбеков, таджиков, туркмен). Крупнейшими городами его являлись Самарканд и Бухара, а духовным главой мусульман – бухарский эмир. Хивинское ханство было наиболее отсталым. Его население насчитывало около 800 тыс. человек (узбеков, каракалпаков, туркмен). Столица – город Хива.
   Народы этих ханств вели беспрестанные междоусобные войны. Поэтому их экономика находилась в кризисе, а население страдало от тяжести военных налогов [468 - Луцкий Е. А. История СССР 1861–1917. М., 1956. С. 77.].
   Кроме того, отсталый общественный строй, пережитки рабовладения отнюдь не улучшали социальной обстановки в этом регионе.
   Необходимо заметить, что Средняя Азия издавна привлекала Англию, и не только как рынок сбыта. Здесь до открытия Суэцкого канала находился кратчайший путь в Индию, с 30-х гг. ХIХ в. она ведет колонизацию соседнего Афганистана. К России же в 60-х гг. были присоединены Казахские земли, на которые претендовал и Коканд. Возник конфликт, повлекший за собой крупные военные действия. Русские войска заняли большую часть слабого Коканда. В конечном итоге, после подписания в 1868 г. мирного договора, Коканд и Бухара признали свою вассальную зависимость от Российской империи. В 1876 г. на месте этого ханства была образована Ферганская область. Бухарский эмират был захвачен, т. к. имел смелость претендовать на часть Кокандского ханства. На месте эмирата образовано Туркестанское генерал-губернаторство во главе с генералом Кауфманом.
   Хива также попала под «покровительство России». Англия, видя успехи нашего государства в Средней Азии, поспешила заключить с ним соглашение о разграничении сфер влияния в этом регионе, по которому Хива отходила России, а Афганистан – Англии [469 - Луцкий Е. А. История СССР 1861–1917. М., 1956. С. 79.].
   Продолжалась дальнейшая колонизация этого края: позже была присоединена Туркмения, подавлялись восстания недовольного населения. С выходом России на границу с Афганистаном возник конфликт, спровоцированный Англией, но закончившийся подписанием уже в 1885 г. соглашения, четко разграничивающего сферы влияния великих государств.
   Трудно переоценить значение присоединения этого региона к империи как для самой России, так и для азиатских государств. Россия получала широчайший рынок сбыта и надежный источник дешевого сырья. Для самих азиатов присоединение к державе с более развитой промышленностью, более высоким общественным строем имело очень прогрессивное значение. Сюда проникают новые капиталистические отношения, формируется общий с Россией местный рынок, в 1878 г. начинается строительство Закаспийской железной дороги, которая пересекла почти всю Среднюю Азию и связала ее с метрополией. Начинается добыча полезных ископаемых, что способствует общему развитию экономики этого региона. Но были и негативные моменты. Так, местное население попадает под двойную эксплуатацию: со стороны старой феодально-аристократической верхушки и новой «колониальной» администрации.
//-- ЗАКЛЮЧЕНИЕ --//
   Теперь мы можем отметить, что те задачи, которые остро стояли перед русской дипломатией после поражения в Крымской войны, достаточно успешно решались. Безусловные успехи во внешней политике в Средней Азии, постепенное, хотя и трудное возвращение в большую европейскую политику красноречиво свидетельствуют об этом. Мир широкими шагами двигался в новую эпоху империалистических противоречий и столкновения геополитических интересов сильнейших держав. На примерах из российской истории нам становится видно, что, например, интересы Англии – крупнейшей мировой колониальной империи – сталкивались с интересами практически всех государств, ведущими сколько-нибудь активную внешнюю политику.
   На всех мировых конгрессах, при подписании различных мирных договоров не обходилось без вмешательства Англии, некоторых других государств, скажем, Австро-Венгрии, которая, к примеру, после Берлинского конгресса оккупировала Боснию и Герцеговину. Новая эпоха империалистического капитализма толкала ведущие мировые державы на захват новых территорий, богатых природными ресурсами. Внешняя политика всех индустриальных держав все более подчиняется хищным экономическим потребностям, вызванным переходом на новую ступень социально-экономического развития.
   Новая политическая обстановка в Европе, сложившаяся после бурных событий 70-80-х гг. ХIХ в., представляла следующую картину: быстро развивающаяся Германская империя практически «опоздала» к разделу мира, который был уже поделен ведущими колониальными державами, и тот импульс, который она получила при объединении и умелом правлении канцлера Отто фон Бисмарка, во многом предрешил дальнейший ход истории. Начинают складываться два противоположных по своим внешнеполитическим задачам лагеря. Это австро-итало-германский блок и франко-русский союз. Пройдет немного времени, и эти страны схлеснутся в смертельной битве за передел мира на фронтах первой мировой войны.
   Российская империя как в международной политике в эти годы, так и во внутренней жизни переживала серьезные трудности, которые являлись следствием ее отсталого общественно-политического строя, слабости ее экономических возможностей. Но, несмотря на все это, наша страна играет серьезную роль не только в европейской, но и в мировой политике.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Иванов В. Ракурс // Родина. 1998. № 5–6.
   2. История России с начала XVIII до конца XIX века. Под ред. Сахарова А. Н. М., 1998.
   3. Луцкий Е. А. История СССР 1861–1917. М., 1956.
   4. Петров А. Барское дело // Родина, 1998. № 5–6.
   5. Троицкий Н. А. Лекции по русской истории ХIХ века. Саратов, 1994.
   6. Федоров В. А. История России 1861–1917. М., 1998.

ТЕМА 59. «ТВОИМ ОГНЕМ ДУША ПАЛИМА…»

   Введение. Религия и культура. Россия XIX в.
   1. Развитие духовного образования в XIX в.
   2. Церковь и государство
   3. «Достояние Божие». Жизнь и деятельность протоиерея отца Иоанна Кронштадтского
   Список литературы
//-- ВВЕДЕНИЕ. РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА. РОССИЯ XIX В. --//

     Отцы пустынники и жены непорочны,
     Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
     Чтоб укреплять его средь дальних бурь и битв,
     Сложили множество божественных молитв;
     Но ни одна из них меня не умиляет,
     Как та, которую священник повторяет
     Во дни печальные Великого поста;
     Всех чаще мне она приходит на уста
     И падшего крепит неведомою силой:
     Владыко дней моих! дух праздности унылой,
     Любоначалия, змеи сокрытой сей,
     И празднословия не дай душе моей.
     Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
     Да брат мой от меня не примет осужденья,
     И дух смирения, терпения, любви
     И целомудрия мне в сердце оживи.

   Эти великолепные строчки принадлежат необыкновенно духовному, хотя и в основном светскому поэту А. С. Пушкину. Влияние православной религии на Пушкина было весьма велико. Оно и заставляло сердце поэта откликнуться созданием настоящей молитвы, наполненной удивительным внутренним светом. Стихотворение, написанное в 1836 г., является поэтическим переложением известной молитвы св. Ефрема Сирина (IV в.) «Господи и Владыко живота моего…»
   Вообще, русская культура XIX в. была глубоко и решающим образом оплодотворена религиозным началом, черпала свое творческое вдохновение в значительной степени из источников своего христианского опыта.
   Через всю классическую литературу XIX в. красной нитью проходит проповедь жалости к страждущему брату и провозглашение великого достоинства человека, кто бы он ни был и к какой бы среде, к какому бы слою ни принадлежал. Над русской литературой XIX в. можно было бы надписать в виде эпиграфа слова Пушкина: «Милость к падшим призывал». Вспомним галерею бедных, забитых, «маленьких» страждущих людей в русской литературе, «Бедных людей», «Униженных и оскорбленных», людей из «Мертвого дома» Достоевского, всех этих преступников, блудниц, пьяниц, которых он изображает с сочувствующим состраданием, в которых он, среди грязи и разврата, находит затаенную, еще теплящуюся искру Божию. Вспомним мягкий, сострадательный юмор великого человеколюбца Чехова, любовь Толстого к простым людям.
   Русская классическая литература явилась и является великой учительницей христианской любви, из которой она почерпнула свою высокую, нравственно двигающую силу, вылившуюся при этом не в сухих прописях, а в непревзойденных живых произведениях искусства. Школа любви, школа признания ценности индивидуального лица каждого человека – как это абсолютно противоположно было надвигающейся новой большевистской морали!
//-- 1. РАЗВИТИЕ ДУХОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В XIX в. --//
   Можно сказать, что дух простоты и подлинности, столь характерный для русской литературы XIX в., имеет религиозные корни, вдохновлен духом, живущим в православной церкви, в ее великих святых и подвижниках. Сдержанность, духовность, глубокое смирение и простота сердца, в которой сказывается истинное величие духа, как это характерно – мы уже видели – для ее духовной традиции, для высот ее религиозной жизни!
   Воздействие православной церкви на все развитие русской культуры вообще многообразно, трудно поддается учету по своему богатству. Философская религиозная мысль XIX в. определила для человека сложную и простую одновременно формулу – истинное познание Божественного дается только при изменении своего внутреннего «я», при врастании в божественную действительность. Человек должен сам измениться, сам переродиться, сам преобразиться, и только так он станет способен постигать Истину.
   Наверное, не случайно XIX столетие стало временем расцвета старчества. В церковной иерархии нет чина старца (учителя и наставника). Старца нельзя назначить, им невозможно притвориться: старец должен быть признан церковным народом. Такое признание получали единицы. Особую славу приобрели старцы Оптиной Пустыни, ставшей местом настоящего паломничества и простого народа, и интеллигенции. Старцы были преимущественно монахами, представителями «черного духовенства».
   Синодальный период истории русской церкви – время с XVIII в. – это и время появления сети духовных учебных заведений, в том числе и академий. В XIX в. их профессура могла сделать честь любому университету. Расцвет их начался со времени деятельности московского митрополита Платона и его современников, великорусских епископов. Пользуясь материальной поддержкой Екатерины, Платон преобразовал московскую академию, до тех пор влачившую жалкое существование, поставил в ней преподавание на высоту киевской академии и открыл несколько духовных училищ в епархии. Вслед за ним тянулись провинциальные молодые архиереи, вышедшие из московской академии, также открывавшие в своих епархиях семинарии и училища. Таким образом, к началу XIX в. общее число духовных учебных заведений возросло до 115 (2 академии, 37 семинарий и 76 низших училищ) с 29 000 учащихся. Поэтому Павел, а вслед за ним Александр I могли уже выставить обязательное требование школьного образовательного ценза для всех кандидатов на духовные должности.
   Однако одних количественных показателей для достижения этой цели было недостаточно, т. к. качественный уровень всех церковных школ, кроме академий и нескольких семинарий, был низок. Это были по большей части типичные бурсы с учениками, сидевшими иной раз по 10 лет в одном классе, с плохими учителями, не имевшими часто даже семинарского образования. Кроме того, и сами программы требовали пересмотра. Усложнение политической и общественной жизни, успехи светской науки, появление свободомыслия и даже атеизма, оживление старообрядческих и даже сектантских организаций – все это заставляло церковь пересмотреть качество образования.
   По иронии судьбы за реформу церковной школы взялся князь Голицын и одним из активнейших его сотрудников был Сперанский, известный в то время конституционалист и западник. По новому положению, принятому в 1808 г., в низших училищах было введено, кроме специальных духовных предметов, преподавание русской грамматики, арифметики, истории и географии: в семинариях все предметы были разделены на 6 классов, причем 5 классов отводилось для светских наук – класс наук словесных, исторических, математических (алгебра, геометрия, механика), философских (к которым была причислена даже физика), и языков – немецкого, французского и еврейского (латынь и греческий изучались в словесном классе). По этому же плану было реформировано также преподавание в академиях, только с увеличением числа предметов. Но там явный перевес был в сторону богословских предметов и идеалистической философии. Число учебных заведений предполагалось также значительно увеличить, особенно число низших – уездных и приходских училищ, ведь они не требовали больших средств и специально подготовленных педагогов.
   Но и эти меры не привели к резкому улучшению положения религиозного образования. Успеваемость учащихся страдала прежде всего оттого, что по образцу католических учебных заведений преподавание главных предметов в семинариях и академиях велось на латинском языке, которого часто не понимали учащиеся. Отрицательно влияло и отсутствие учебников и учебных пособий. Окончательно ухудшали положение переполненность классов и метод «зубрежки». Преподаватели семинарий часто знали по своему предмету не больше учебника. При таком положении дел богословская наука формально процветала, но фактически давала весьма плачевные результаты, и с середины 30-х гг. стали думать о новой реформе.
   Ее провел кавалерийский обер-прокурор синода Протасов, но он главное зло видел не в тех недостатках, которые действительно следовало устранить, а в проникновении в духовную школу вместе со светскими науками «свободомыслия». Его девизом было выражение «Доброе поведение лучше худого знания». Он сократил преподавание светских предметов, а преподавание духовных подчинил строгому надзору, требуя, прежде всего, чтобы в объяснении писания преподаватели строго придерживались отцов церкви и не уклонялись от греческого текста Библии: еврейский оригинал, отличавшийся от греческого перевода, казался ему еретическим.
   Дальше этого реформа не пошла. За недостатком средств новых учебных заведений открылось мало, переполнение росло, и в 1851 г. Синод был вынужден отменить обязательность обучения для детей лиц духовного звания.
//-- 2. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО --//
   Светской школе также был придан конфессиональный характер посредством введения в состав ее обязательных предметов Закона Божия. Таким образом подчеркивалась неотрывность православия от жизни повседневной, общественной и политической. По самой своей природе русская церковь не могла оставаться вне национальной жизни, равнодушно относиться к проблемам политики и общественности.
   Вне православия не представляли себя выдающиеся мыслители XIX в. – А. С. Хомяков, братья И. В. и П. В. Киреевские, К. С. Аксаков, С. Н. и Е. Н. Трубецкие. Их можно считать родоначальниками русской религиозной мысли. В тот же период в обществе появились различные идейные течения, многие из которых являлись откровенно антицерковными. Развитие капитализма в России и изменение условий быта разрушали привычную повседневную обрядность, связанную с историческими формами православия. Тесная связь государства и православной церкви в России привела к тому, что сложившиеся общественные, административные и даже экономические структуры подчас сливались в сознании людей с православием.
   Поэтому защита этих структур и отношений многими воспринималась как отстаивание веры, а неприятие их часто влекло отвержение самой церкви. Государство, поддерживая православную церковь, нередко действовало грубо и довольно неуклюже и только вредило православию в глазах иноверцев и людей, недостаточно знакомых с основами этой веры.
   О единстве церкви и государства интересно пишет Л. П. Карсавин: «Божественным в основе своей является все. Не отделяя чего-либо от бытия церковного, русская вера понимает нравственность только как религиозную, ставит религиозные цели и политической, общественной и всякой вообще деятельности. Православие знает о невозможности отделить церковь от государства и установить между ними какие-то человеческие договорные отношения. Оно знает, что все должно быть Церковью и в некоторой мере уже есть Церковь, что в самой Церкви должны быть власти и духовные, и светские, и священство, и царство. Всякое ограничение возможности действовать в политической или общественной сферах для православия есть ограничение его церковной деятельности, хотя отсюда не следует, что оно считает допустимым столь характерное для западных церквей действование „по образу мира сего“. Церковь не может быть отделена от государства, ибо церковь уже содержит в себе государство».
   Достаточно при раскрытии этого вопроса вспомнить, как известный московский митрополит Филарет, автор катехизиса, созданного в 20-х гг. XIX в., без всяких обиняков обнаружил политическое значение своего сочинения. Расширенное толкование им 5-й заповеди причисляло к отцу и матери все предержащие власти и толкование 6-й заповеди, изъемлющее из запрещения убивать убийства на войне и смертную казнь. Посредством преподавания катехизиса Закон Божий в школе становился орудием политического воспитания молодежи.
   Интересен факт, имевший место только в XIX в.: долгое время государственные служащие были обязаны представлять начальству справку от священника о том, что они в установленное время постились и принимали участие в православных таинствах; существовали законы, которые грозили наказанием за переход православных в другую веру, например в старообрядчество.
   О неблагополучии в русской церкви, о губительном для нее формализме в соблюдении церковного устава, о разлагающем влиянии на ее жизнь мирских интересов и настроений писали в XIX в. святители Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник и многие другие.
//-- 3. «ДОСТОЯНИЕ БОЖИЕ». ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОТОИРЕЯ ОТЦА ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО --//
   На фоне всех этих негативных моментов особенным светом сияют имена людей, оставивших след в русской истории XIX в.: преподобного Серафима Саровского – чудотворца, святителя Филарета – митрополита Московского, епископа отца Игнатия Брянчанинова, старца Амвросия Охтинского, мыслителя-богослова А. С. Хомякова, К. С. Аксакова, Е. Н. и С. Н. Трубецких, святителя Феофана Затворника.
   В 1989 г. состоялась канонизация отца Иоанна Кронштадтского, чудотворца, которого народ почитал святым уже при жизни.
   В середине XIX в. город Кронштадт, расположенный на острове Котлин в Балтийском море, служил не только российской военно-морской крепостью, но и местом административной ссылки тех, кто по разным причинам был удален из Санкт-Петербурга, – нищих, отбывших наказание преступников, бродяг. Они ютились в сырых подвалах и грязных лачугах, промышляя попрошайничеством, воровством, а то и разбоем. Рабочие, жившие рядом с ними, оказывались в гуще самого грязного порока, что имело особенно тяжкие последствия для детей. Борьбу с этой бедой начал молодой священник отец Иоанн (в миру Иван Ильич Сергеев), в 1855 г. назначенный в Кронштадтский собор Святого апостола Андрея Первозванного.
   Родился будущий святой, знаменитый протоиерей Иоанн в Архангельской губернии, в селе Сура Пинежского уезда, в семье бедного причетника (дьячка) 19 октября 1829 г. Не только отец и дед Иоанна, но и большинство предков по отцовской линии на протяжении по крайней мере 350 лет были священниками.
   Самостоятельная, полная событий и переживаний пастырская деятельность началась в Андреевском соборе города Кронштадта. «Я поставил себе за правило сколько возможно искренне относиться к своему делу и строго следить за собой, за своей внутренней жизнью». Эти слова характеризуют всю жизнь отца Иоанна, его цели, устремления, правила и принципы. Он поставил своей целью прежде всего заслужить любовь паствы, потому что только ее сердечное отношение может стать прочной поддержкой и утешением в трудном деле священничества. Задачу же свою он видел в том, чтобы помочь изменить жизнь именно опустившемуся, погрязшему в ненависти человеку. Во время учебы в семинарии и духовной академии он уже мечтал о миссионерской деятельности.
   Средоточием христианской жизни отец Иоанн считал молитву. Он, по завету Спасителя, воспринимал храм Господень прежде всего как дом молитвы, и призывал людей молиться искренне, сердечно, глубоко, с верой в чудодейственную силу молитвы. Ему была дарована сила христианина – дар, помогающей и исцеляющей молитвы. Многих спасла его молитва. Замечательны его слова о молитве священника за людей: «Какое высокое достоинство, честь, счастье – молиться за людей, за это драгоценное стяжание и достояние Божие! С какою радостию, бодростию, усердием, любовию надо молиться Богу-Отцу человеков о людях его, купленных ему кровию Сына Его!»
   Слушая наставления отца Иоанна, многие изменяли свой образ мысли, образ жизни, приносили искреннее покаяние. Люди тянулись к нему сначала десятками, затем сотнями. Во время его службы в Кронштадтском Андреевском соборе собирались до 5–6 тыс. человек. Ежегодно этот город посещало более 20 тыс. паломников, а позднее их число достигало 80 000. Искренняя, простая, полная твердой веры молитва отца Иоанна о всех тех, кто обращался к нему за помощью, исповедь и приобщение Святых Тайн творили чудеса. Сам он вел строгую подвижническую жизнь и по данной ему Благодати щедро наделял жаждущих от обильного источника: много тысяч душ он извлек из тины греха, многих спас от отчаяния, утешил, возвратил к честной, трудовой жизни.
   Отец Иоанн посещал трущобы и разговаривал с детьми. Беседы одновременно со взрослыми и детьми принимали общий характер. Священник пытался изменить отношение людей к Богу и к самим себе. Отец Иоанн искренне любил свою паству. Для него не было чужих, каждый, кто приходил к нему за помощью, становился родным и близким. Он помогал не только советом, но, случалось, оставлял обитателям подвалов все свое скромное жалованье, а то и обувь, возвращаясь домой босым.
   Жизнь убийц, воров и прочих уголовных преступников, сосланных в Кронштадт, была ужасна. «Темнота, грязь, грех, – писал современник, – здесь даже 7-летний становился развратником и грабителем». «Но нельзя смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем, – учил отец Иоанн, – потому что Божий образ в нем все-таки сохранился».
   Эта среда, которая для обыкновенного работника стала бы бесплодной каменистой пустыней, для отца Иоанна оказалась плодоносным виноградником. Он приходил в землянки и подвалы не на 5-10 минут, чтобы исполнить какую-либо требу и уйти; он шел к живой, бесценной душе, к братьям и сестрам, он оставался там часами, беседовал, увещевал, утешал, плакал и радовался вместе с ними.
   С первых же шагов он заботился и о материальных нуждах бедноты: сам отправлялся в лавочку за провизией, в аптеку за лекарством, за доктором, словом, искренне попечительствовал. Уходил он от людей радостный, умиленный, с твердой верой в милосердие Божие. Но отец Иоанн понимал, что недостаточно просто пробудить желание «стать человеком», – подобное намерение не всегда выдерживает столкновение с неодолимыми внешними препятствиями. Поэтому со временем, когда он уже приобрел известность и ему стали присылать пожертвования на благотворительные цели, отец Иоанн задумал создать своего рода трудовой и культурный центр, где могли бы нормально работать и жить обитатели кронштадтского «дна». В 1881 г. такой центр – Дом трудолюбия – был построен.
   Незадолго до этого в «Кронштадтском вестнике» были напечатаны два воззвания к жителям Кронштадта. Отец Иоанн просил помочь бесприютным беднякам: «Подкрепим их нравственно и материально: не откажемся от солидарности с ними как с людьми и нашими братьями и докажем, что человеколюбие еще живо в нас и эгоизм еще нас не погубил. Как было бы хорошо, если бы ради всех этих причин мы создали Дом трудолюбия. Тогда многие из бедных могли бы обращаться в этот дом с просьбой дать им определенную работу за вознаграждение, которое давало бы им средства для пропитания. И тогда наши бедняки трудились бы, жили мирно, благодарили бы Бога и своих благодетелей».
   В 1882 г. открыли Дом трудолюбия, в 4 этажа, прекрасно оборудованный, с домовой церковью во имя святого Александра Невского. Позднее он разросся в целый городок, где были рабочие мастерские, в которых в течение года работали до 25 тыс. человек, женские мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа на 300 детей, детский сад, загородный летний дом для детей, сиротский приют, бесплатное призрение бедных женщин, народная столовая с небольшой платой и благотворительными обедами в праздники, огороды для снабжения живущих и работающих, библиотека, бесплатная лечебница, воскресная школа и многое другое.
   В 1888 г. заботами и трудами отца Иоанна был построен ночлежный дом, в 1891 г. – странноприимный дом. Помощь оказывалась всем нуждающимся, независимо от их социальной и религиозной принадлежности. Дом трудолюбия в Кронштадте стал образцом для учреждения таких же домов в столице и во многих провинциальных городах.
   На средства жертвователей были основаны и построены Воронцовско-Благовещенский женский монастырь в Псковской епархии с подворьем в Петербурге – храмом в честь святого апостола Иоанна Богослова; Вауловский скит в Ярославской губернии возле Рыбинска и ряд храмов в различных уголках России. Многие, желая сделать что-либо доброе, стремились к тому, чтобы довершить начатое руками щедрого пастыря дело, который по мере необходимости распределял эти средства бедным и нуждающимся. Многие жертвовали, посылая денежные переводы почтой. Отец Иоанн получал огромное количество писем. Благотворительная деятельность отца Иоанна исчислялась миллионами рублей в год.
   Люди выражали любовь к Иоанну в различных подарках, которые нередко тоже шли на нужды бедняков; в кронштадтском Доме трудолюбия хранилось около 40 риз стоимостью до 1 000 руб., иконы, митры, хоругви, ему дарили дома, пароходы и другую недвижимость.
   Своей известностью отец Иоанн был обязан не только бескорыстию и благотворительности. Священник прославился и как великий молитвенник и чудотворец. К отцу Иоанну приходили с верой в помощь Божию и, помолившись вместе с ним, исцелялись. С молитвой и за исповедью шли тысячи людей. Отец Иоанн физически не мог выслушать всех. Тогда он обратился к необычной общей исповеди: после положенных молитв произносил проповедь, называл грехи и призывал исповедующихся каяться про себя в том, в чем они увидели и узнали свою вину перед Богом и людьми. Некоторые каялись вслух, многие не могли сдержать слез. Когда отец Иоанн молился, всем казалось, что он видит перед собой Бога и дерзновенно говорит с ним. Он умолял, упрашивал и даже как бы настаивал, словно готов был просить до тех пор, пока не будет услышан.
   По его молитвам стали происходить чудотворения, и слухи о них распространялись в Кронштадте и Петербурге; около 1879 г. их стали публиковать и обсуждать в печати. «Санкт-Петербургские ведомости», «Кронштадтский вестник», «Петербургский листок», «Странник», «Душеполезное чтение» и многие другие журналы помещали тысячи описаний чудесных случаев пастырской деятельности отца Иоанна.
   20 декабря 1883 г. в газете «Новое время» появилось знаменитое «Благодарственное заявление», которое можно считать началом всероссийской известности священника. Это заявление с детскими подписями гласило: "Мы, нижеподписавшиеся, считаем своим нравственным долгом засвидетельствовать искреннюю душевную благодарность протоиерею Андреевского собора в городе Кронштадте отцу Иоанну Ильичу Сергееву за оказанное нам исцеление от многообразных и тяжких болезней, которыми мы страдали и от которых ранее не могла нас исцелить медицинская помощь, хотя некоторые из нас подолгу лежали в больницах и лечились у докторов. Но там, где слабые человеческие усилия явились тщетными, оказалась спасительной теплая вера во всемогущество Целителя всех зол и болезней – Бога, ниспославшего нам, грешным, помощь и исцеление через посредство достойного перед ним благочестивого отца-протоиерея.
   Святыми и благотворными молитвами этого так много заслужившего перед Верховным Зиждителем всех благ подвижника все мы не только получили полное избавление от угнетавших нас недугов телесных, но некоторые из нас чудесно исцелились и от немощей нравственных, бесповоротно увлекавших их на путь порока и погибели, и теперь, укрепленные столь явным знаком Божьего к ним милосердия, почувствовали силы оставить прежнюю греховную жизнь и пребывать более твердым на стезе честного труда и богобоязненного поведения. Признаем неуклонным долгом заявить свою глубокую благодарность столь много помогшему Преподобному отцу протоиерею, просим его и на будущее время не забывать нас, грешных, в своих молитвах".
   Такого влияния на все слои русского народа, какое имел отец Иоанн, такой славы, какой пользовался пастырь и благотворитель, ни у кого из общественных деятелей и писателей не было. Один мальчик из Швеции писал ему: «Я слышал, что ты лечишь людей молитвой: моя мама сошла с ума, лежит в больнице, мне скучно без мамы; помолись, чтобы моя мама выздоровела». Отец Иоанн живо откликался на различные просьбы и приглашения посетить болящих в их домах, утешить, помочь или разделить радость какого-либо торжества не только в самом Кронштадте или Петербурге, но и по всей России.
   Но, бывало, что ожидаемого чуда не происходило, а иногда люди, пользовавшиеся доверием отца Иоанна, оказывались замешанными в недостойных делах, и это вызывало разочарование у некоторых его почитателей, а в атеистической среде порождало сплетни и насмешки. Однако против преувеличенных упований и слепой веры выступал сам отец Иоанн. Он напоминал, что никто не может быть безгрешен, в том числе и священник. «Не ангелов святых, светлых, грозных, сильных крепостью сделал Господь вашими посредниками и совершителями небесных тайн, но подобных вам людей, обложенных так же, как и вы, немощами или грехами и потому снисходительных к вашим немощам и заблуждениям».
   На последние годы земной жизни отца Иоанна пришлось начало великих потрясений, разрушивших в итоге Российскую империю. Он с горечью писал о том, что в ничто превращаются прежние духовные и семейные ценности, что их замещают ценности более низменные. Тон его публикаций иногда становился очень резким по отношению к тем, кого он считал разрушителями устоев общества. Священник горячо убеждал, что сопровождающие революцию разрушения церкви и ценностей христианства уродуют души, обрекают их на пленение злом и смертью, а в итоге ведут человеческую историю к страшному концу.
   Всегда бодрый и неутомимый отец Иоанн в последние три года своей многотрудной жизни часто болел. «Моя физическая сила истощилась, – писал он в своем дневнике, – но дух мой бодр и горит любовью к моему возлюбленному Иисусу Христу…»
   В декабре 1908 г. отец Иоанн отслужил последнюю литургию в Андреевском соборе. С этого дня он совсем ослабел, перестал выходить из дома. Ежедневно приходил священник и причащал его. Он перестал принимать пищу и пил только святую воду из целебного источника Преподобного Серафима Саровского. 17 декабря во время прогулки отец Иоанн простудился и болезнь осложнилась. «Какое число сегодня?» «Семнадцатое», – ответили ему. «Значит, еще три дня», – сказал отец Иоанн. Через три дня Великий пастырь совершенно спокойно предал свой дух Богу. Его праведная душа завершила путь земного странствования, вынесла тяжелый спасительный крест, вытерпела подвиг, одержала победу и перешла в другой мир.
   Было 7 часов 40 минут 20 декабря. Большой колокол Андреевского собора торжественно-печально зазвонил, оповещая жителей Кронштадта о великой утрате. Многие плакали: «Зашло наше солнышко. На кого ты нас покидаешь, родной батюшка?! Кто поможет теперь сиротам?!» Даже лютеранская церковь на берегу моря почтила память дорогого покойника продолжительным погребальным звоном. Тело его было торжественно перенесено в Ивановский женский монастырь, основанный им в Петербурге.
   До сих пор актуальны слова отца Иоанна о самоотречении и любви к людям: «Какое чистое сердце, чуждое всякого житейского пристрастия, должен иметь священник, чтобы быть ему вместилищем и носителем Божественной любви, любви святой, пламенной ко всему человечеству: чтобы приносить Богу бескровную жертву о всем мире».
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. Вострышев М. М. Божий избранник. М.: Просвещение, 1990.
   2. Иоанн Кронштадтский. Сборник. М.: Патриот, 1992.
   3. Никольский Н. М. Избранные произведения по истории религии. М., 1974.
   4. Православие. Сборник. PRO et contra. 2001.
   5. Религия и церковь в истории России. М.: Просвещение, 1975.

ТЕМА 60. КУЛЬТУРА РОССИИ В XIX в

//-- ПЛАН --//
   1. Особенности развития русской культуры в XIX в.
   2. Литература
   3. Печатное дело
   4. Театр
   5. Музыка
   6. Живопись
   7. Архитектура
   8. Народное творчество
   Список литературы
//-- 1. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ В XIX в. --//
   Культура – важнейшая составная часть общественной жизни. Как всякое историческое явление, она отражает те изменения, которые происходят в обществе в определенную эпоху, – в социальных отношениях, идейных взглядах, эстетических представлениях, нравственных понятиях. Вместе с тем культура хранит и национальные традиции, в ней наиболее полно отражаются национальный характер и национальное самосознание народа.
   Основными деятелями русской культуры первой половины XIX в. были представители дворянской интеллигенции. Огромное воздействие на нее оказала общественно-политическая мысль века Просвещения как в России, так и за рубежом. Особенно велика заслуга в этом русских писателей – Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова, просветителей рубежа XVIII-ХIХ вв. и декабристов. В крепостной России доступ трудовым массам к знаниям и приобщению к высоким культурным ценностям был затруднен.
   Наиболее благоприятные материальные и социальные условия для получения образования и культурного развития имели привилегированные сословия, прежде всего дворянство. Этим в значительной мере объясняется тот факт, что большинство выдающихся русских писателей, поэтов, композиторов и ученых того времени принадлежали к дворянскому сословию. Но сословное происхождение и положение деятеля литературы, науки и искусства еще не является определяющим фактором содержания и направленности его творчества. Передовая русская культура, хотя и представленная преимущественно дворянами, выступала против сословного неравенства, крепостного угнетения крестьянства, против самодержавного произвола и чиновничьей бюрократии. Даже писатели, придерживавшиеся консервативных политических воззрений, своим глубоким, реалистическим изображением жизни разоблачали пороки современных им общественно-политических порядков и призывали к их изменению.
   Бесспорно, крепостное право, державшее в темноте и забитости крестьянство, самодержавный произвол и цензурные гонения, подавлявшие всякую живую, свободную мысль, наконец, общее экономическое отставание крепостной России от западноевропейских стран стояли на пути социального и культурного прогресса. И тем не менее Россия в XIX в. сделала поистине гигантский скачок в своем культурном развитии. XIX в. справедливо получил название «золотого века» русской культуры, которая заняла выдающееся место в общемировой культуре. Чем объяснить этот феномен?
   Важным фактором, способствовавшим развитию русской национальной культуры, явилось тесное общение и взаимодействие ее с культурой многих стран и народов. Для первой половины XIX в. характерно значительное расширение культурных связей России с другими странами. Существенно возросли и личные контакты представителей русской культуры с зарубежными писателями, учеными, художниками, мыслителями. Подолгу жили за границей многие русские писатели; как правило, большинство русских ученых и художников выезжали на стажировку в Германию, Италию и другие западноевропейские страны. Русская культура воспринимала достижения культуры других стран и народов (в том числе и народов, входивших в состав многонациональной Российской империи), не теряя при этом своей самобытности и, в свою очередь, оказывая большое влияние на развитие культуры других народов.
   Наконец, важнейшим фактором, давшим сильный толчок развитию русской культуры, явилась «гроза двенадцатого года». Подъем патриотизма в связи с Отечественной войной 1812 г. способствовал не только росту национального самосознания и формированию декабризма, но и развитию русской национальной культуры, что подчеркивал В. Г. Белинский, который писал: «1812 год, потрясший всю Россию, возбудил народное сознание и народную гордость». Сама тема войны 1812 г. заняла видное место в произведениях литературы, живописи, архитектуры.
   Культурно-исторический процесс в России XIX в. имеет свои особенности. Заметно ускорение его темпов, обусловленное отмеченными выше факторами. При этом, с одной стороны, происходила дифференциация (или специализация) различных сфер культурной деятельности (особенно в науке), а с другой – усложнение самого культурного процесса, т. е. большее взаимовлияние различных областей культуры, например философии и литературы, драматургии и музыки, живописи и архитектуры; в различных сферах культурного процесса использовались новейшие научно-технические достижения.
   К особенностям культурного развития России в XIX в. можно отнести процесс демократизации культуры. Он проявлялся в том, что деятелями культуры постепенно становились не только представители дворянства (хотя они продолжают занимать ведущее место), но и выходцы из непривилегированных сословий, в том числе и из среды крепостного крестьянства, но преимущественно из разночинцев. Демократизация культуры проявлялась также в изменении тематики произведений литературы, живописи, музыки: примерно с 30-40-х гг. XIX в. в них уже сильнее звучат темы, связанные с изображением жизни простого народа, «бедных людей».
   Демократически настроенная разночинная интеллигенция выступает как представительница интересов простого народа, ориентируется в своем творчестве на широкого читателя и зрителя из непривилегированных слоев населения. Конечно, степень «демократизации» культуры не следует преувеличивать. Речь идет лишь о самом начале этого процесса, который получит значительное развитие уже в пореформенный период, когда разночинец станет ведущей фигурой в общественно-политической и культурной жизни России, а тема «мужика» и жизни деревни особенно широко будет представлена в литературе и в искусстве. В XIX в. и расширение круга «потребителей» культурных ценностей происходило главным образом за счет разночинца, ибо основная масса трудового народа оставалась неграмотной.
//-- 2. ЛИТЕРАТУРА --//
   В XIX в. ведущей областью культуры России становится литература. Многие ее представители были тесно связаны с освободительным движением или сами являлись его деятелями, пропагандируя в своих бесцензурных произведениях, расходившихся во множестве рукописных списков (стихотворениях, памфлетах, эпиграммах и т. д.), идеи борьбы против крепостничества, тирании и произвола. Дух оппозиционности и критической настроенности был присущ и подцензурной литературе, в особенности литературе критического реализма, которая таким образом становилась одной из активных общественных сил.
   Для русской литературы первой половины XIX в. характерна быстрая смена различных эстетических направлений: классицизм XVIII в. на короткое время сменяется сентиментализмом, который затем уступает место романтизму, а на смену романтизму приходит реализм. Смена этих литературных направлений происходила в рамках одного-двух поколений, так что некоторые писатели в своем творчестве отдавали дань различным направлениям.
   Сентиментализм в русской литературе получил распространение на рубеже XVIII-ХIХ вв. В произведениях писателей этого направления противопоставлялись богатство и нищета, городская цивилизация и идиллия сельской жизни, иногда звучали и антикрепостнические мотивы. Наиболее видным представителем сентиментализма в русской литературе был Н. М. Карамзин. Широкую известность Карамзину-писателю принесла его повесть «Бедная Лиза» (1790). В ней и других своих произведениях 90-х гг. XVIII в. Карамзин любовно изображал сельскую жизнь, быт и нравы простых «поселян», рисовал идиллическую картину отношений между помещиками и крестьянами. Большую популярность получил издаваемый Карамзиным с 1802 г. литературно-общественный журнал «Вестник Европы». Значительны заслуги Карамзина в развитии русского литературного языка, в освобождении его от архаики, характерной для классицизма, в приближении его к живой, разговорной речи.
   «Гроза двенадцатого года» и последующие события мирового значения способствовали утверждению в России нового литературного направления – романтизма. На формирование и развитие русского романтизма заметное влияние оказал западноевропейский романтизм, в особенности немецкий, английский и французский. Выдающимся представителем романтизма в русской литературе был поэт В. А. Жуковский, который в своих ранних произведениях отдавал дань и сентиментализму. К представителям романтизма относились поэты-декабристы К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. А. Бестужев (Марлинский), А. И. Одоевский. Романтизмом были проникнуты ранние произведения Пушкина и Лермонтова. Романтизм носил различную окраску. Если у Жуковского он был насыщен меланхолическими мечтаниями, уходом от острых жизненных проблем, даже неким налетом мистицизма, то романтизм декабристов, Пушкина и Лермонтова характеризуется глубоким оптимизмом, героикой, призывом к борьбе за идеалы свободы и достоинство человеческой личности, горячим патриотизмом. Именно эта направленность преобладала в русском романтизме первой трети XIX в.
   В 30-40-х годах XIX в. в русской литературе утверждается реализм. Критический реализм займет господствующее положение во второй половине XIX в. Становление реализма в русской литературе на рубеже 30-40-х гг. XIX в. связано с именами А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова, В. Г. Белинского, А. И. Герцена, а дальнейшее его развитие в 40-50-х гг. – с началом творческого пути Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, И. А. Гончарова, А. Н. Островского, Л. Н. Толстого. Пушкин по праву считается основателем русского реализма. Его роман «Евгений Онегин», который Белинский назвал «энциклопедией русской жизни», явился наивысшим выражением реализма в творчестве великого поэта.
   Выдающимися образцами реалистической литературы являются его историческая драма «Борис Годунов», повести «Капитанская дочка», «Дубровский», «Повести Белкина», исследование «История пугачевского бунта». Традиции Пушкина продолжил его младший современник и преемник М. Ю. Лермонтов. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» по праву считается вершиной лермонтовского реализма, он во многом созвучен с пушкинским романом в стихах «Евгений Онегин».
   С особой силой обличительная тенденция проявилась в творчестве Н. В. Гоголя, который придал русскому реализму ярко выраженную критическую направленность. Гоголь считается основателем так называемой натуральной школы в русской литературе (этим термином тогда обозначалось литературное направление критического реализма). 30-40-е г. XIX в. Н. Г. Чернышевский называл «гоголевским периодом» русской литературы. «Все мы вышли из „Шинели“ Гоголя», – образно заметил Ф. Достоевский, имея в виду повесть Гоголя «Шинель», которая оказала большое влияние на развитие литературы этого направления.
   Принципы критического реализма нашли выражение в творчестве Герцена-беллетриста. В романе «Кто виноват?», в повестях «Доктор Крупов» и «Сорока-воровка» он в подцензурной форме показывал, как крепостной строй губит таланты и унижает человеческое достоинство. В глубоко реалистических пьесах великого драматурга А. Н. Островского, вступившего в русскую литературу в начале 50-х гг., обличались «темное царство» купечества с его невежеством, самодурством и ханжеством, забитость и безысходность бедных людей. С большой обличительно-сатирической силой в пьесах Островского изображены и типы самодовольного барства. С неизменным сочувствием драматург изображает крестьян, ремесленников, бедных мещан, интеллигенцию.
   По существу, зачинателем русской литературной критики явился В. Г. Белинский, который отстаивал общественное назначение русской литературы, выступал в своих статьях за утверждение в ней принципов реализма, демократии и подлинной народности. В 40-50-х гг. в русской литературе видное место заняла тема крепостной деревни, ее быта и нравов. Нищета темного и забитого крепостного крестьянина изображена в повестях Д. В. Григоровича «Деревня» и «Антон-Горемыка», в рассказе «Бобыль». Крупным событием в русской литературе было появление в 1847–1852 гг. цикла «Записок охотника» И. С. Тургенева. В них Тургенев обличал произвол, жестокость и лицемерие помещиков. Им противопоставлены изображенные с большой симпатией крепостные крестьяне. Сонный и праздный быт помещика провинции показан в романе И. А. Гончарова «Обломов» (1859). «Обломовщина» стала нарицательным обозначением всего косного, неподвижного.
   Утверждение реализма было связано с борьбой за подлинную народность в литературе – в противовес «официальной народности». В понимании передовых деятелей культуры подлинная народность означала верность изображения картин русской жизни и отражения особенностей характера и судеб русского народа. Писатели-реалисты обращались в первую очередь к народным истокам, к сокровищам народного творчества. Отсюда они черпали сюжеты, даже приемы художественного изображения действительности, в своих произведениях они отражали народные чаяния и идеалы. Яркими примерами этого могут служить «Руслан и Людмила» и «Русалка» Пушкина.
   Народность литературы выражалась и в формировании литературного языка на основе народной речи. Первая половина XIX в. считается временем складывания современного русского литературного языка. На смену тяжеловесному языку XVIII в. пришел литературный язык, который сформировался в борьбе сторонников «старого» и «нового» стиля. Выработка норм русского литературного языка была связана с усилением интереса русских писателей к русской истории, фольклору, народным традициям. Огромную роль здесь сыграли классики русской литературы И. А. Крылов, Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь, но в первую очередь – А. С. Пушкин. Важной особенностью пореформенного периода явилось образование нового поколения читателей – «с общественными чувствами, общественными мыслями и интересами», в основном из разночинных кругов. Возросло и количество читателей (в Публичной библиотеке в Петербурге выдача книг увеличилась с 1854 по 1874 гг. в 11 раз).
   Ведущим направлением в 60-80-х гг. в художественной литературе стал критический реализм. Столкновение идей, нравственные проблемы, новые явления в общественной жизни, пути развития России – эти и другие проблемы волновали героев произведений И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова, А. Н. Островского. Тема народа пронизывает творчество Н. А. Некрасова. Тонкие лирические произведения создали А. А. Фет и Ф. И. Тютчев.
   Главными темами произведений русских писателей в 80-е – начале 90-х гг. по-прежнему было обличение существующих порядков и отражение жизни народа. Заметно усиливается социальная и философская направленность творчества величайшего гения, патриарха русской литературы Л. Н. Толстого (роман «Воскресение», повести «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», пьеса «Власть тьмы» и др.). В полную силу разворачивается талант гениального беллетриста и драматурга А. П. Чехова (1860–1904) («Скучная история», «Дуэль», «Палата № 6»). В 80-е – начале 90-х гг. широкую известность приобретают произведения В. Г. Короленко (1853–1921), Д. Н. Мамина-Сибиряка (1852–1912), много пишет в эти годы Г. И. Успенский. В начале 90-х гг. вступает в литературу А. М. Горький (1868–1936). Реализм, который нашел отражение в творчестве этих писателей, становится основным, но не единственным направлением в русской литературе 80-90-х гг.
   Традиции русского романтизма продолжают поэты А. А. Фет (1820–1892), А. Н. Майков (1821–1897), Я. П. Полонский (1819–1898). Начинает оформляться русский символизм (Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус).
   В конце века развитие литературы было во многом обусловлено и шло в русле традиций русской классической литературы XIX в., живым олицетворением которой был граф Л. Н. Толстой. Последний период жизни Толстого связан с дальнейшим развитием его социально-философских и этических принципов.
//-- 3. ПЕЧАТНОЕ ДЕЛО --//
   В первые два десятилетия XIX в. заметны успехи в книгоиздательстве и развитии периодической печати. И впоследствии, несмотря на суровые цензурные условия, закрытие властями в конце 30-х гг. ряда газет и журналов как «крамольных», книгоиздательство и периодика продолжали развиваться, росли тиражи книг и журналов. С начала XIX в. до 1850 г. количество периодических органов выросло с 44 до 56, названий издаваемых книг – со 143 до 700. Но особенно заметен был рост печати в последнее предреформенное десятилетие (1850–1860), в течение которого количество периодических изданий возросло до 230, а названий книг – до 2100.
   Широкую известность получили издававшиеся в первые десятилетия XIX в. общественно-политические и литературные журналы «Вестник Европы» (с 1802 г.) Н. М. Карамзина, «Северный вестник» (с 1804 г.) Н. С. Глинки, «Сын отечества» (с 1812 г.) Н. И. Греча, «Дух журналов» (с 1815 г.), в которых печатались и декабристы; позднее – «Телескоп» Н. И. Надеждина, «Московский телеграф» Н. А. Полевого, «Отечественные записки» А. А. Краевского, «Современник» А. С. Пушкина. Расширялось издание ведомственных и специальных научных журналов. Газеты имели преимущественно официально-ведомственный характер. С 1838 г. в губерниях стали выходить «Губернские ведомости». Они, помимо «официальной части», имели и особые «прибавления», в которых помещались хозяйственно-этнографические описания, исторические очерки, тексты старинных документов, литературные произведения.
   В 1830–1831 гг. в Петербурге выходила «Литературная газета» А. А. Дельвига, в которой сотрудничали А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. В. Кольцов. В 1840 г. издание ее было возобновлено. Ее сотрудниками были В. Г. Белинский и молодой Н. А. Некрасов.
   Во второй половине XIX в. печать, особенно периодическая, играла еще более значительную общественную, политическую и просветительную роль. С конца 50-х гг. на первое место выдвинулись общественно-политические и научно-литературные издания, и прежде всего «толстые» журналы («Современник», «Отечественные записки», «Русское слово» и др.). Особенностью 60-х гг. стало появление сатирических журналов и листков («Свисток», «Искра»).
   В 90-х годах издательское дело развивалось, несмотря на карательную цензурную политику. Всего в 1894 г. действовало 1315 типографий, издавалось 804 периодических органа, увидело свет более 10 000 книг. Издательства И. Д. Сытина, А. С. Суворина, Ф. Ф. Павленкова, товарищество «Посредник» выпускали дешевые серии книг для массового читателя («Жизнь замечательных людей», «Пушкинская библиотека», «Дешевая библиотека» и др.). Выходили в свет собрания сочинений великих русских писателей (Пушкина, Гоголя, Толстого, Лескова), научные труды (Менделеева, Сеченова, Тимирязева), переводная художественная и научная литература. Росло количество ежедневных газет: в 1894 г. их насчитывалось 112, а тираж некоторых из них достигал 40 тыс. экземпляров.
//-- 4. ТЕАТР --//
   Становление принципов реализма и народности происходило также в театре, музыке, изобразительном искусстве. В значильной мере здесь сказывалось влияние литературы.
   В истории русского театра, как и в литературе, происходила смена различных идейно-эстетических представлений. Долгое время на русской сцене господствовали каноны классицизма с его внешней импозантностью, парадностью и риторичностью, с преобладанием в репертуаре античных мифологических сюжетов. Но уже в 20-30-е гг. XIX в. классицизм в театре был оттеснен романтической школой, для которой была характерна героико-трагедийная тематика, а в исполнении актеров обращалось внимание на внутренние переживания героя. Яркие драматические образы были созданы актером Малого театра (в Москве) сыном крепостного П. С. Мочаловым. Его герои – страстные бунтари, вступающие в борьбу с окружающим их миром бесправия, пошлости, рабской приниженности, за свободу и справедливость. В творчестве Мочалова ярко отразился процесс «нравственного освобождения человека» 30-х гг. XIX в.
   Исполнительскую манеру Мочалова отличали бурная эмоциональность и экспрессия. Выдающимся артистом-трагиком был В. А. Каратыгин, игравший в Александринском театре Петербурга. Исполняя роли в трагедиях Шекспира и Шиллера, он, благодаря своей высокой актерской технике, отрабатывая каждый жест, интонацию, добивался блестящего исполнительского эффекта и выразительности. В отличие от Мочалова, он придерживался традиций классицизма. В. А. Каратыгин принадлежал к известной артистической семье Каратыгиных. На сцене петербургских театров выступали его отец, мать, жена и брат.
   С именами Пушкина, Грибоедова, Гоголя связано развитие реалистического направления в русской драматургии. Ее успеху особенно способствовали московский Малый и петербургский Александринский театры. Малый театр, по словам Герцена, «создал правду на русской сцене». Его называли «вторым Московским университетом». Выдающимся русским актером, игравшим на сцене Малого театра, был сын крепостного М. С. Щепкин. Свои лучшие сценические образы он создал в произведениях русской сатирико-обличительной драматургии (в пьесах А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, И. П. Котляревского, И. С. Тургенева, А. В. Сухово-Кобылина, А. Н. Островского). Власти Щепкина считали политически неблагонадежным за то, что, ярко раскрывая своей игрой косность, продажность и лихоимство бюрократии, он «подрывал» престиж тогдашней административной системы.
   Признанным мастером реалистической сцены в петербургском Александринском театре был А. Е. Мартынов, игравший преимущественно в пьесах А. Н. Островского и И. С. Тургенева. Мартынов был непревзойденным мастером мимики, движения, обладал виртуозной способностью к перевоплощению. С поразительным мастерством он передавал драматическую судьбу придавленного режимом «маленького человека» (дворовых людей, мелких чиновников, подмастерьев), раскрывал их душевный мир. Огромную роль в духовной жизни русского общества играет театр. В 80-х – первой половине 90-х гг., наряду с главными драматическими театрами страны – Малым и Александринским – возникает множество провинциальных театров (в Киеве, Одессе, Саратове, Казани, Иркутске и др.). Театральный репертуар составляют пьесы Островского, Л. Н. Толстого, Шекспира, Мольера, Шиллера, Гюго. На московской сцене блистают Г. Н. Федотова и М. Н. Ермолова, на петербургской – М. Г. Савина, К. А. Варламов, В. Н. Давыдов, П. А. Стрепетова.
   В конце века театральная жизнь была насыщенной, лидирующие позиции в ней занимали Большой (Москва) и Мариинский (Петербург) театры; оперные театры были и в ряде больших городов. В 1898 г. К. Станиславский и В. Немирович-Данченко основали в Москве Художественный театр (МХТ), на сцене которого ставились пьесы Чехова, Горького, Ибсена, Гамсуна и др., имевшие большой успех у зрителей.
//-- 5. МУЗЫКА --//
   Смена идейно-эстетических направлений произошла и в музыке. В первой половине XIX в. шел интенсивный процесс внедрения в музыку народной мелодии и русской национальной тематики. В творчестве известных русских композиторов первой половины XIX в. А. Н. Верстовского, А. А. Алябьева, А. Л. Гурилева, А. Е. Варламова (сочинившего более 200 песен и романсов) и особенно М. И. Глинки явственно звучат народные мелодии, да и сочиненные этими композиторами песни и романсы стали глубоко народными. Хорошо известны слова М. И. Глинки: «Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем». Глинка утвердил в русской музыке принципы реализма и народности. С особой силой эти темы прозвучали в его опере «Жизнь за царя» (1836), в которой он прославил патриотический подвиг костромского крестьянина Ивана Сусанина, спасшего избранного на царство Михаила Федоровича Романова. Глинка показал величие характера Сусанина, его мужество и стойкость.
   Песни, романсы, оперы композиторы писали преимущественно на сюжеты произведений русских писателей. Вторая опера Глинки «Руслан и Людмила» (1842) написана по одноименной поэме А. С. Пушкина. Пушкинская «Русалка» явилась темой для одноименной оперы другого выдающегося русского композитора – А. С. Даргомыжского. В этой опере, представлявшей собой образец народно-бытовой музыкальной драмы, проявилась социальная направленность творчества композитора.
   В 60-80-е годы русская музыкальная культура достигла огромных успехов. Заложенный М. И. Глинкой русский национальный стиль в музыке продолжают его ученик А. С. Даргомыжский и композиторы «Могучей кучки», как назвал их музыкальный и художественный критик В. В. Стасов. В нее входили М. А. Балакирев, М. П. Мусоргский, А. П. Бородин, Н. А. Римский-Корсаков, Ц. А. Кюи.
   Особое место в русской музыке занимает Петр Ильич Чайковский (1840–1893), создавший высочайшие образцы опер, балетов, симфонических и камерных произведений, главной темой которых стала красота и поэзия человеческих чувств.
   В 1862 г. в Петербурге по инициативе выдающегося композитора и исполнителя А. Г. Рубинштейна открывается первая русская консерватория. Московская консерватория открылась в 1866 г.
   Развитие музыкальной культуры 80-х – первой половины 90-х гг. неразрывно связано с именем П. И. Чайковского. Появляется плеяда новых талантливых композиторов (С. И. Танеев, А. К. Лядов, А. К. Глазунов, А. С. Аренский, В. С. Калинников).
   Деятельность выдающихся русских композиторов оказала непосредственное влияние на подъем музыкального театра. Все большее место в репертуаре Большого и Мариинского театров занимали русские оперы и балеты. Огромную роль в подъеме балета как музыкального жанра сыграло творчество балетмейстеров М. Петипа (1818–1910) и Л. И. Иванова (1834–1901). К 1893 г. относится начало выступлений на оперной сцене великого певца Ф. И. Шаляпина.
//-- 6. ЖИВОПИСЬ --//
   В живописи происходил отход от академизма, оплотом которого была императорская Академия художеств. Для академизма характерны библейско-мифологическая тематика и преклонение перед канонами античного искусства. Вместе с тем необходимо отметить, что русские художники создали немало выдающихся произведений живописи и скульптуры в духе академизма, а Академия художеств давала солидную профессиональную подготовку. Лучших своих воспитанников она обычно отправляла на дальнейшую стажировку в Италию. Видным представителем академической школы в русской живописи был А. Ф. Бруни. Его известная картина «Медный змий», над которой он работал 15 лет, изображала библейскую сцену – наказание евреев, возроптавших во время скитаний после египетского плена на Бога, за что Бог наслал на них мириады ядовитых змей. В мрачных тонах, с большим динамизмом в картине переданы ужас, страдание и смерть людей, их отчаяние и безысходность.
   Новые тенденции в русской живописи, знаменовавшие собой отход от академизма, развивались вне стен Академии художеств. Купеческий сын А. Г. Венецианов, обратившись к бытовому жанру, создал в начале XIX в. серию картин, изображавших сельский быт крестьян. Венецианова называют «отцом русского жанра». Однако в трактовке бытовых сюжетов у Венецианова ощущаются влияние сентиментализма и идеализация сельской жизни. Таковы известные его картины «Гумно», «На пашне», «На жатве», «Спящий пастушок», портретная галерея крестьян. Значительную роль в утверждении «деревенского» жанра в русской живописи сыграла «венециановская школа» – группа учеников Венецианова, которых он обучал живописи в своем имении Сафонково Вышневолоцкого уезда Тверской губернии.
   Стремление выйти из традиционных форм и приемов академизма проявляли и художники, принадлежавшие к Академии художеств и сохранявшие в принципе верность академическому искусству. К ним относится выдающийся русский художник первой половины XIX в. К. П. Брюллов, воспитанник, а затем профессор Академии художеств. Его картины и особенно портреты отражают тяготение художника к реализму. По окончании Академии художеств в 1821 г. Брюллов до 1835 г. жил и работал в Италии. Природа и искусство этой страны вдохновили художника на создание многих замечательных полотен (среди них известна его картина «Итальянский полдень»). Там же в 1830–1833 гг. Брюллов создал главное свое произведение – грандиозное полотно «Последний день Помпеи», явившееся выдающимся событием в русском изобразительном искусстве того времени. В нем художник передал достоинство, гуманизм и величие людей в условиях природной катастрофы. Картина произвела колоссальное впечатление на современников. «И стал „Последний день Помпеи“ для русской кисти первый день», – писал поэт Е. А. Баратынский. Брюллов создал много портретов своих современников.
   В этом жанре он шел от парадного к реалистическому, глубоко психологическому портрету. Замечательным образцом реалистической живописи портретного жанра является «Автопортрет» Брюллова (1848). Выдающимися художниками-портретистами первой половины XIX в. были О. А. Кипренский и В. А. Тропинин. Кипренский долго жил в Италии. Лучшие портреты были им написаны в начале XIX в. В портретах Кипренского видно влияние романтической школы. Кипренский искал в человеке возвышенное начало, передавал его сложный внутренний мир настроений и переживаний. Хорошо известен его портрет А. С. Пушкина (1827). В. А. Тропинин был сыном крепостного крестьянина, он получил свободу лишь в 45-летнем возрасте. Для портретного творчества Тропинина характерны высочайшее мастерство и непосредственность изображения, связь изображаемого на полотне человека с той обстановкой, которая его окружает. Таковы его жанровые портреты «Кружевница», «Золотошвейка», «Гитарист» и др.
   Значительное место в русской живописи занимает творчество А. А. Иванова, друга Н. В. Гоголя. В 1831–1858 гг. Иванов жил в Италии. Картина Иванова «Явление Христа народу», которой он посвятил 20 лет упорного труда, явилась делом всей его жизни. Основная идея этого монументального полотна – убежденность художника в необходимости духовного и нравственного возрождения человечества. Современники восприняли эту картину как ожидание близкого освобождения народа. В толпе, изображенной на картине, многие видели народ, жаждущий правды и свободы.
   Решительный поворот русской живописи к критическому реализму мы находим в творчестве П. А. Федотова, которого часто называют «Гоголем в живописи». В небольших жанровых картинах и в крупных полотнах Федотов высмеивал «темное царство» купечества, армейский быт офицерства, тупую спесь и цинизм дворянско-чиновничьего мира. Вершиной реалистического творчества Федотова являются картины «Свежий кавалер», «Сватовство майора», «Игроки», «Анкор, еще анкор!», «Вдовушка». Федотов явился предшественником художников-передвижников, на которых он оказал большое влияние.
   Живопись пореформенного периода также отмечена появлением новых талантов, которые принесли мировую славу русскому искусству. На их эстетические воззрения повлияли идеи демократического движения 50-60-х гг. Виднейшим идеологом и организатором молодого поколения художников был И. Н. Крамской, а его теоретиком – В. В. Стасов. Новое направление, провозгласившее своими идеалами «реализм и национальность», «силу негодования и обличения», объявило о разрыве с официальным искусством, в котором господствовал академический классицизм.
   В 1863 г. четырнадцать наиболее талантливых учеников Академии художеств отказались от участия в обязательном конкурсе на мифологическую тему и демонстративно покинули стены Академии, образовав Артель петербургских художников. В 1870 г. ее сменило «Товарищество передвижных художественных выставок», в котором участвовали И. Н. Крамской, В. М. и А. М. Васнецовы, И. И. Левитан, В. Д. Поленов, В. Г. Перов, И. Е. Репин, В. И. Суриков, И. И. Шишкин, Н. А. Ярошенко и др. В произведениях «передвижников» отразилась любовь к России, ее народу и истории. Среди 108 членов «Товарищества» и более 400 участников выставок – мастера бытового жанра (Перов, Мясоедов, Маковский), крупнейшие пейзажисты (Куинджи, Саврасов, Ф. А. Васильев, Шишкин), баталист В. В. Верещагин.
   Величайший представитель русской исторической живописи Василий Иванович Суриков (1848–1916) в картине «Утро стрелецкой казни» (1878–1881) показал народ как действенную силу, богатую яркими индивидуальностями.
   Расцвет живописи передвижников связан с именем Ильи Ефимовича Репина (1844–1930) («Бурлаки на Волге» и «Крестный ход в Курской губернии», созданные в 70-х – начале 80-х гг.). Его кисти принадлежат замечательные по точности характеристики портреты современников (Мусоргского, Стрепетовой и др.).
   Большую роль в развитии русского искусства сыграло создание первой национальной галереи. С 1856 г. московский купец П. М. Третьяков (1832–1898) увлекся коллекционированием наиболее выдающихся произведений русского изобразительного искусства. Его частное собрание стало ядром одного из богатейших национальных музеев мира – Третьяковской галереи. В изобразительном искусстве 80-х – первой половины 90-х гг. огромную роль играет творчество художников-передвижников. Расширяются масштабы деятельности их Товарищества. 15-я выставка передвижников в 1886 г. прошла в четырнадцати городах.
   Всего было устроено 48 выставок. Событиями культурной жизни России стали показанные на этих выставках картины И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван» (1885), В. И. Сурикова «Боярыня Морозова» (1881–1887). Значительный вклад в искусство сделали русские скульпторы А. М. Опекушин (памятники А. С. Пушкину, К. М. Бэру, М. Ю. Лермонтову), М. О. Микешин (проекты памятников Екатерине II и Богдану Хмельницкому), М. А. Антокольский (серия скульптурных исторических портретов). Огромное значение для популяризации русского национального искусства имела передача в 1892 г. П. М. Третьяковым городу Москве своего богатейшего художественного собрания.
   В конце XIX в. в изобразительном искусстве существовали, с одной стороны, течения, связанные с традициями начала и середины XIX в. (реалистическое направление – И. Репин, С. Коровин, Н. Касаткин и др., существовало Товарищество передвижных выставок – А. М. и В. М. Васнецовы, И. Бродский и др.), с другой – авангардные направления, культивировавшие новые формы. Одной из тенденций русской живописи этого периода было обращение к поискам национальной самобытной красоты – работы М. Нестерова, Н. Рериха и др. Русский импрессионизм представлен работами В. Серова, И. Грабаря, К. Коровина и др.
   Заметную роль в развитии русского искусства сыграло художественное направление «Мир искусства», возникшее в конце XIX в. в Петербурге. В 1897–1998 гг. С. Дягилев организовал и провел в Москве три выставки и, обеспечив финансовую поддержку, создал в декабре 1899 г. журнал «Мир искусства», который и дал название направлению. Вокруг журнала объединились художники А. Бенуа, К. Сомов, Е. Лансере, М. Добужинский, Л. Бакст, Б. Кустодиев и др. Важной особенностью «мирискусников» был универсализм, они выступали как критики, искусствоведы, театральные режиссеры и декораторы, писатели. Этот универсализм явился своего рода основой организованных С. Дягилевым «Русских сезонов» в Париже (музыка, балет, театральная живопись и т. д.).
//-- 7. АРХИТЕКТУРА --//
   В архитектуре более прочные позиции занимал классицизм, господство которого продолжалось до 40-х гг. XIX в. Он утвердился в России в конце XVIII в., сменив барокко. Разновидностью классицизма являлся ампир, получивший широкое распространение в первой трети XIX в. Ампир опирался на художественное наследие императорского Рима (откуда и название этого стиля). Ему присущи парадная монументальность, стройность и строгость линий. Важную роль в нем играла скульптура, дополнявшая архитектурное оформление зданий. В стиле ампир в то время возводились роскошные особняки знати, но преимущественно здания общественного назначения: высших правительственных учреждений, присутственных мест, дворянских собраний и клубов, театры, храмы.
   В эти годы шла интенсивная застройка Москвы и Петербурга, а также наиболее крупных губернских городов, возводились усадьбы богатых вельмож, создавались крупные архитектурные ансамбли. Именно тогда окончательно сформировались Дворцовая, Адмиралтейская и Сенатская площади в Петербурге, Театральная в Москве; завершена застройка центральных частей Ярославля, Твери, Владимира, Калуги, Нижнего Новгорода, Смоленска и других городов.
   Наиболее известными представителями классицизма в русской архитектуре были А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, К. И. Росси, В. П. Стасов, Д. И. Жилярди. Главными архитектурными сооружениями Воронихина являются Горный институт и Казанский собор в Петербурге (завершены в 1811 г.), для которых характерен строгий монументализм. Захаров создал знаменитое здание Адмиралтейства (1806–1823), ставшее важным градостроительным узлом Петербурга, собор в Кронштадте (1806–1817). Он строил также госпитали, провиантские склады и магазины. Его творчество считается высшей точкой развития архитектурного стиля позднего классицизма.
   Выдающимся мастером позднего классицизма является Карл Росси. По его проектам в Петербурге в 1819–1834 гг. были возведены новые здания Сената и Синода, завершившие планировку Сенатской площади, Главный штаб со знаменитой аркой, закончивший оформление Дворцовой площади, Михайловский дворец (ныне Русский музей) и Александринский театр с примыкающей к нему улицей (ныне улица зодчего Росси). Для архитектурных сооружений К. Росси характерны классическая строгость в сочетании с парадностью и легкостью. Творчество Росси как бы завершает господство классицизма в русской архитектуре первой половины XIX в.
   После пожара 1812 г. интенсивно отстраивалась Москва. О. И. Бове, назначенный в 1813 г. главным архитектором Комиссии для строений г. Москвы, возводит целостные городские ансамбли в духе «московского ампира». Им построены первые торговые ряды на Красной площади (1815), здания Большого и Малого театров (1821–1824). Доменико Жилярди в 1817–1819 гг. заново отстраивает разрушенный пожаром Московский университет. По его проекту был построен великолепный дом Луниных (1823). А. А. Бетанкур совместно с О. И. Бове в 1817 г. возвели здание Манежа, оформление которого символизирует подвиг русского народа в Отечественной войне 1812 г.
   30-50-е годы XIX в. знаменуют упадок классицизма в русской архитектуре. В моду входят псевдорусский стиль и псевдоготика, проявляется интерес к византийскому стилю и барокко. Создателем эклектического русско-византийского стиля был К. А. Тон, по проектам которого были возведены Большой дворец (1839–1849) и Оружейная палата (1844–1851) в Московском Кремле, здание вокзалов Николаевской железной дороги в Москве и Петербурге, в 1838 г. начато строительство храма Христа Спасителя в Москве (завершено в 1883 г.). А. П. Брюллов (брат художника К. П. Брюллова) культивировал в архитектуре формы псевдоготики, А. И. Штакеншнейдер – формы барокко. Штакеншнейдером были построены в Петербурге великокняжеские Мариинский (1838–1844) и Николаевский (1853–1861) дворцы, где архитектор использовал разные историко-архитектурные стили.
   Эклектические формы классицизма и барокко нашли свое выражение в архитектуре А. А. Монферрана. Главные его сооружения – Исаакиевский собор (1818–1858) и Александровская колонна (1830–1834) в Петербурге. В пореформенный период в городах началось активное строительство общественных зданий, фабрик, заводов, жилых домов. В архитектуре формируется «национальный» стиль в духе традиционного русского зодчества. Декоративные мотивы русской архитектуры использовали в своих проектах И. П. Ропет (И. Н. Петров) («Терем» в Абрамцеве, 1873 г.), В. О. Шервуд (здание Исторического музея, 1875–1881).
   В архитектуре 80-х – начале 90-х гг. сформировался русский национальный стиль, наиболее ярко выразившийся в облике зданий Городской думы в Москве (Д. Н. Чичагов, 1890–1892), Верхних торговых рядов (ныне – ГУМ, А. Н. Померанцев, 1892), дома Игумнова на Якиманке в Москве (Н. Поздеев, 1892). В постройке жилых домов в крупных городах преобладал ренессансно-барочный стиль, отличавшийся богатством форм и отделки. В конце 90-х гг. в архитектуре получил распространение новый стиль – модерн, со свойственным ему стремлением подчеркнуть функциональное назначение жилых и общественных зданий, предполагавший использование фресок, мозаики, витражей, керамики, скульптуры, новых конструкций и материалов. Поиски нового были характерны и для неорусского стиля, ориентировавшегося на древнерусское и народное искусство. Особенностью этого стиля был контраст внешнего облика здания и его назначения (например, Казанский вокзал архитектора А. В. Щусева).
//-- 8. НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО --//
   Существенный вклад в развитие материальной и духовной культуры внесли народные массы. Фольклор и даже произведения народного прикладного искусства носили остросоциальный характер. В едкосатирических лубочных картинках и небольших скульптурных сценках, в пословицах, поговорках, прибаутках и песнях, сказках и притчах высмеивались пьяные и жадные попы, сластолюбивые монахи, глупые и жестокие баре, судьи-лихоимцы, воспевались ум и сметливость простого народа и вместе с тем выражался его протест против тяжелой доли – гнета, нищеты, бесправия. В исторических песнях и сказаниях отражались традиции народных восстаний, воспевались их герои – Разин, Наливайко, воплощались народные идеи о «воле», всеобщем равенстве и социальной справедливости. Устное народное творчество – важный источник для изучения социальной психологии угнетенных масс, их общественного сознания, народных представлений о «добре и правде».
   Народное творчество воплотилось в произведениях разнообразных видов художественных промыслов. Миниатюры Палеха, Холуя и Мстеры, городецкая и хохломская роспись по дереву, ростовская финифть, вологодские кружева, гжельская майолика, произведения костромских ювелиров (селений Красного и Сидоровского на Волге), архангельских косторезов, литейщиков и гранильщиков Урала украшают музеи и в наши дни.
   Своеобразным социальным и культурным феноменом в России эпохи позднего феодализма является так называемая крепостная интеллигенция. Это крепостные крестьяне, овладевшие специальными знаниями в сфере науки, техники, литературы и искусства, которые стали для них профессиональными занятиями, удовлетворявшими «культурные потребности» своего барина. Богатые вельможи отправляли для обучения своих талантливых мальчиков-крепостных в Академию художеств, девочек в балетную школу, заводили свои «крепостные» театры, как, например, Шереметевы в Кускове и Останкине или Юсуповы в Архангельском близ Москвы. Эта категория талантливых, но бесправных актеров, художников, архитекторов, музыкантов, поэтов внесла значительный вклад в развитие русской культуры. Видное место в истории русского театрального искусства заняли крепостные актрисы графов Шереметевых П. И. Жемчугова и Т. В. Шлыкова-Гранатова, в живописи и архитектуре крепостные тех же помещиков Аргуновы.
//-- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ --//
   1. История России: Пособие для поступающих в вуз /под ред. Зуева М. Н. М.: Высшая школа, 1997.
   2. История России с древнейших времен до 1861 года /под ред. Павленко Н. И. М.: Высшая школа, 2000.
   3. История России /под ред. Зуева М. Н. и Чернобаева А. А. М.: Высшая школа, 2001.

Коллектив Авторов Сборник рефератов по истории. 10 класс