В.А. Паутов
Капитал: от раннего христианства до коммунизма

…идея исторической необходимости ничуть не подрывает роли личности в истории: история вся слагается именно из действий личностей, представляющих из себя несомненно деятелей.
В.И. Ленин [1 - Полн. собр. соч. Т. 1. С. 159 (здесь и далее примечания автора).]

Вместо предисловия
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ БЫЛО…

   Кто стоит на точке зрения материалистического понимания истории, тот может смотреть на прошлое вполне беспристрастно, даже в том случае, если он принимает самое живое участие в практической борьбе настоящего. В этом случае практика не только не мешает ему, но даже помогает лучше видеть многие явления прошлого.
К. Каутский [2 - Происхождение христианства. М.: Политиздат, 1990. С. 27.]

   Я умышленно поставил в конце названия многоточие, ибо соответствующий знак – вопросительный ли, восклицательный – читатель пусть поставит сам, прочитав предложенную книгу. Для меня ответ на этот вопрос давно уже найден, но он исключительно мой. Я не собираюсь никому навязывать своё мнение по данной теме, так как не считаю его истиной в последней инстанции, однако приглашаю читателя в тихой и спокойной обстановке серьёзно поразмыслить над проблемами, которые волнуют и меня. Иначе зачем было бы их вообще поднимать!
   Тема моей книги и её содержание, безусловно, необычны и даже порой парадоксальны, но передо мной не стояла цель эпатировать читателя и тем прославиться. Может быть, я даже поступил немного самонадеянно и необдуманно, взявшись за обсуждение столь сложной и многогранной проблемы. Однако, скорее всего, этот мой поступок объясняется не каким-то тщеславием, завышенной самооценкой или болезненным самолюбием, а внутренним желанием порассуждать о парадоксах нашей жизни и понять: что же произошло и происходит с нами? Как могло случиться, что на определённом этапе своего исторического развития по уровню технического, экономического и научного потенциала, человеческого фактора мы оказались отодвинуты на десятки, если не сотни лет назад? Почему наш народ изменился столь быстро и разительно, что позволил бросить себя в условия, совершенно несвойственные природе русского человека? Есть ли выход из создавшегося положения, которое может перерасти в трагедию, катастрофу для нашего народа?
   Мы в силу своей национальной привычки всегда ищем виноватых в происшедшем, дабы после вопросить самих себя: «Что делать?» Конечно, из любой, даже самой сложной ситуации всегда найдётся выход, но нельзя просто сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как кто-то другой, посторонний, будет разворачивать попавшую в глубокую трясину машину под названием «Россия».
   Мне бы очень хотелось, чтобы человек, читая мою книгу, избавился от созданных в течение многих десятилетий стереотипов относительно некоторых исторических личностей и политических деятелей и выбросил из головы весь пропагандистский мусор и хлам, которые обрушили на него средства массовой информации, включая телевидение. Прошлое легко ругать, а главное, делать это не страшно, и оболгать прошлое тоже можно очень даже просто, искажая реальность, которой уже по объективной причине просто не существует. И когда на откровенную ложь никто не может дать достойный ответ, так как не осталось в живых свидетелей тех давних и славных исторических событий, очень легко загнать отдельного человека и общество в целом в исторический тупик, за которым обязательно последует катастрофа с большим количеством жертв и даже гибелью государств и целых народов.
   А ведь только по прошествии времени можно судить о значимости тех или иных поступков общественных деятелей прошлого, обязательно оценивая их действия через призму свершений современного мира. И после такого анализа, может быть, нам станет ясен, казалось бы, иррациональный характер поступков многих политических и исторических личностей, которых нынче принято хулить. Ведь вполне очевидно, что именно при глубоком изучении мотивов их поступки приобретут вполне логичный, взвешенный и продуманный характер. И это открытие обязательно приведёт нас в полное изумление: «Как же могла произойти столь грубая фальсификация истории, как мы могли так долго находиться в плену своих и чужих заблуждений?»
   Однако никогда не дано человеку понять логику мышления тех, кого принято называть Великими с большой буквы, ибо их истина трансцендентна, то есть недоступна опытному сознанию, и потому становится постижима только при условии рационального подхода к оценке и изучению их наследия. Нельзя забывать аксиому о том, что всё великое видится издалека, когда минут годы и десятилетия, ибо только после этого можно сравнить успехи уже достигнутые с делами давно завершёнными. «Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, а тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени» (Плеханов Г.В. Соч. М.; Л., 1923. Т. 8. С. 304 [3 - Плеханов Георгий Валентинович (1856–1918) – один из первых русских марксистов, видный пропагандист марксистской философии и атеизма, создатель первой русской марксистской организации – группы «Освобождения труда». В 1903 году перешёл на позиции меньшевиков, оппонент В.И. Ленина по вопросам теории и практики социалистической революции.]).
   По закону естественного отбора последующее поколение должно быть сильнее предыдущего, вбирая в себя все лучшие качества своих уходящих родителей. Поэтому в человеческой жизни довольно часто случается, что ученик превосходит своего учителя, сын становится лучше отца, а внук умнее деда, и в этом нет ничего удивительного, но никогда мировая история не знала случаев, когда бы человек превзошёл самого Бога, усадив того одесную себя. Пожалуй, это удалось сделать более двух тысяч лет назад только Иисусу из Назарета.
   Вопрос: «Был ли Иисус Богом?» – лично для меня весьма важен. Если бы он был таковым, то я, вполне вероятно, в силу своих определённых принципов и взглядов даже не взялся бы за написание данной книги. В поставленном вопросе главное заключается не в том, делал ли Иисус чудеса, ходил ли по воде, усмирял ли бурю на море, воскрешал ли мёртвых. Все эти схоластические откровения меня совершенно не волнуют, так как я в них просто не верю и потому считаю уроженца города Назарета обычным человеком, но весьма незаурядным, очень талантливым и даже обладающим определённым даром предвидения. В данном вопросе мне очень импонирует высказывание А. Бебеля, [4 - Бебель Август (1840–1913) – один из основателей и виднейший деятель германской социал-демократии и II Интернационала; участник международного рабочего движения; вместе с К. Либкнехтом возглавлял нелегальную с.-д. партию в период исключительного закона против социалистов. В ряде работ анализировал процесс возникновения христианства.] который отмечал, что по поводу мифологич-ности или историчности Христа может быть множество более или менее достоверных гипотез, из которых абсолютно неприемлемой может быть только одна: гипотеза о том, что Христос есть Сын Божий.
   Мы не должны забывать, что Иисус жил более двух тысяч лет назад, потому следует более реалистично отнестись к тому периоду и не воспринимать многие действия Иисуса буквально, то есть с позиций нашего времени. Ведь тогда ещё не существовали такие науки, как политология, политэкономия, социология, психология и т. д. Также следует принять к сведению тот факт, что не было и средств массовой информации: газет, журналов, телевидения и радио, – и других полезных или не очень достижений нынешней цивилизации. Именно поэтому я призываю своего читателя воспринимать те давние события не с позиции христианской церкви и главного ее принципа, сформулированного Тертуллианом: [5 - Тертуллиан Квинт Септимий Флоренс (ок. 160 – после 220) – христианский апологет, автор многочисленных сочинений по вопросам философии, теологии, церковной организации, по практической этике, праву. Был сторонником концепции «чистой веры», не нуждающейся в рациональных доказательствах. Сформулировал принцип триединства христианского Бога, ввёл понятие «лиц» (ипостасей) триединого Бога.] «И умер Сын Божий; это вполне достоверно, ибо ни с чем несообразно. И после погребения он воскрес; это несомненно, ибо невозможно» (Творение. Ч. I. Киев, 1910), – но с позиции реалиста и материалиста, правда учитывая то обстоятельство, что Иисус, бесспорно, как историческая личность, существовал. И это утверждение следует принять за истину, которая вызывает мой искренний интерес. Ведь был же тот, кто первым возвестил о грядущих переменах и стал отправной точкой, с которой начало свою жизнь Великое Социальное Учение. Мне интересны его заповеди, рассуждения, мораль, свод жизненных правил. Являясь уникальным наследием, они и сейчас занимают исключительное положение в осмыслении поступков и действий людей с точки зрения онтологии человеческого общества, то есть таких непревзойдённых истин, как жизнь, любовь, гуманизм, семья, справедливость, милосердие, совесть, свобода, равенство. Ведь при строгом соблюдении правил, оставленных Иисусом, они должны были бы осчастливить людей, освободить от ежедневных жизненных невзгод, помочь им найти себя, а значит, и понять Бога, дабы прийти к нему.
   Иисус, кстати, никогда и нигде не называл себя Господом. Он не претендовал на Божий престол, но зато свято верил, что находится в непосредственном духовном общении с Богом. Именно основываясь на данном рассуждении, Иисус сделал вывод, что Бог живёт не в виртуальном небесном мире, выдуманном и фантастическом, но пребывает в самом человеке, внутри него. И это откровение, пожалуй, можно считать одним из самых гениальных созданий сына простого плотника из Назарета, подарившего людям надежду на вечную жизнь, радостную и счастливую.
   К нашему великому сожалению, Иисус не оставил после себя ни одного рукописного текста или каких-либо других письменных документов, свидетельствовавших о его жизни и учении. Ведь тогда можно было бы, изучив его почерк и слог, по достоинству оценить и в полном объёме понять стиль, манеру и характер общения Иисуса с людьми, его планы, мысли и самые обычные человеческие качества, его характер и привычки. Практически все сведения о нём мы можем почерпнуть только из того, что нам решили раскрыть в своих произведениях четыре евангелиста: Матфей, [6 - Матфей – бывший сборщик податей, ставший евангелистом, один из двенадцати апостолов Христа. Евангелие от Матфея, по некоторым данным, написано в 42 году, но также считается, что около 70 года.] Марк, [7 - Марк – евангелист, ученик и спутник апостола Петра. Автор одного из Евангелий, которое написал в 64–67 году. Предположительно с 15-летнего возраста прислуживал Иисусу. Существует версия о том, что случайно узнал о намерении иерусалимских священников арестовать учителя. Накинув плащ, побежал в Гефсиманский сад предупредить, но был схвачен. Однако смог вырваться из плена и скрыться совершенно нагим, так как свой плащ оставил в руках стражника.] Лука [8 - Лука – евангелист, врач, ученик и спутник апостола Павла. Автор одного из Евангелий, которое написал в 62–63 годах, но, по некоторым данным, несколько позже; лично Иисуса никогда не видел. Умер в возрасте 85 лет (по другой версии, прожил до 100 лет).] и Иоанн. [9 - Иоанн – евангелист, один из двенадцати апостолов Иисуса, создатель четвёртого Евангелия, которое написал в 95 году, проживая на острове Патмос. Предположительно умер в возрасте 100 лет. Многие учёные считают, что Евангелие от Иоанна является подложным.] Именно через их евангельские рассказы перед человечеством открылась сущность учения Иисуса, более известного как христианство. Нужно отдать должное заслугам этих четырёх авторов. Ведь они не только донесли до людей информацию о деятельности Иисуса как проповедника нового учения, но и письменно увековечили его притчи, мысли и пожелания о переустройстве общества. Именно при непосредственном их участии, благодаря кропотливому творческому труду этих последователей Христа никому не известная, весьма малочисленная и не очень влиятельная иудейская секта в конечном итоге трансформировалась в мощное религиозное движение, которое не смогли остановить никакие преследования со стороны властей и которое за четыреста лет превратилось в одну из мировых религий.
   Даже невзирая на то, что двое из евангелистов – Лука и Марк – принадлежали к поколению, которое никогда не видело Иисуса и не слышало его проповедей, а два других, Матфей и Иоанн, будучи ближайшими спутниками Иисуса, по неизвестной причине не стали что-либо записывать для потомков сразу, как говорится, «по горячим следам», но сделали это лишь спустя несколько десятилетий, ведь первые Евангелия появились через двадцать-тридцать лет после смерти Иисуса, а Иоанн, например, вообще написал Евангелие около 100 года нашей эры, – это всё равно нисколько не умаляет значимости и важности их работы. Хотя, конечно же, возникает много вопросов, найти ответ на которые сейчас никто не сможет, но которые возникают у думающего человека: «Действительно, а почему нужно было столько лет молчать ученикам Христа? Какие Евангелия несли людям апостолы, если они ещё не были написаны? Может быть, их больше заботило, как бы попасть в число немногих избранных, которым было обещано оказаться в Царстве Божьем, а не сгинуть в грядущем катаклизме под названием „Страшный суд“?» Всё может быть, ведь сподвижники Иисуса были всего лишь обычными людьми – крестьянами, рыбаками, гончарами, ткачами – со свойственными любому человеку слабостями: страхом, завистью, ленью и прочими. Они ли создавали труд под названием «Благо-вестие», или это сделал кто-то другой, теперь не столь важно, ибо можно с уверенностью утверждать, что евангелисты выполнили своё главное земное предназначение, не догадываясь при этом, что создали мощное идейное оружие для завоевания мира. Именно поэтому мне интересны данные произведения, с точки зрения не теологических суждений о чудесном рождении младенца у Непорочной Девы, но теоретических воззрений Иисуса на переустройство общественной жизни людей того времени. А поисками ответа и размышлениями над загадкой, почему его ученики так долго не брались за работу над Евангелием, пусть занимаются другие.
   Итак, для того, чтобы подумать над темой, вынесенной в заголовок моей книги, и понять, было ли второе пришествие, или нет, и не удивляться, при чём здесь вообще Ленин, не поспешая начнём.

Глава первая
УЧЕНИЕ ИИСУСА – СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

   История не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.
К. Маркс и Ф. Энгельс [10 - Соч. Т. 2. С. 102.]

   Я не ставлю перед собой цель досконально проанализировать учение Иисуса, ибо для такого серьёзного дела просто не хватит человеческой жизни, но на некоторых основных положениях его теоретических изысканий и разработок остановиться стоит, дабы, изучая их, понять ход моих рассуждений.
   За блестящими притчами, обращениями и поучениями Иисуса при внимательном и детальном их изучении весьма чётко вырисовывается довольно необычная для того времени политическая и экономическая программа реформ.
   Людям незаурядным и целеустремлённым, к коим, бесспорно, относился Иисус, свойственно ставить перед собой сложные задачи. Именно поэтому такие личности остаются в истории, так как их мысли обгоняют время, заглядывая далеко в будущее. Вполне очевидно, что главной целью всей деятельности Иисуса было кардинальное изменение социально-экономического облика если не всего человечества, то хотя бы небольшой его части, проживающей в Палестине.
   Я смею утверждать, что Иисуса можно считать в определённой степени революционером – конечно, не в широком смысле, который мы привыкли вкладывать в данный термин, но тем не менее бунтарём и мятежником он бесспорно был. Это моё утверждение основано в первую очередь на содержании его смелых проповедей и бесед с людьми. Некоторые его действия – смелый вызов государственному устройству, сложившемуся в I веке до нашей эры в Палестине, как части Римской империи. Не побоюсь повториться, но, называя Иисуса «революционером», я хотел бы в первую очередь сконцентрировать внимание читателей на реформаторских усилиях проповедника из Назарета [11 - Назарет – город в Галилее (Палестина), в котором, согласно Евангелиям, проживали родители Иисуса и он сам до достижения им 30-летнего возраста.] по изменению человеческого характера как главному условию последующего всеобщего преобразования мира.
   Иисус помимо своей воли, но в силу сложившихся обстоятельств, стал великим социальным реформатором. Это моё утверждение основывается в первую очередь на анализе его деятельности и огромных усилий, направленных на то, чтобы низшие классы израильского общества, пребывавшие в полной нищете и изнывавшие под непосильным бременем налогов и поборов, освободились от гнёта местных и иноземных правителей. Цель его жизни заключалась не в чём ином, как в попытке дать своему бедному народу свободу и привести людей к полному счастью.
   Итак, как уже говорилось, после своей смерти Иисус оставил человечеству богатое наследство в виде нравственно-этических правил и норм поведения, необходимых людям в их повседневной жизни. Ведь до этого в обществе не существовало каких-либо моральных критериев, по которым следовало бы оценивать поведение человека и строить отношения между людьми. В эпоху рабовладельческого строя человеческая жизнь ценилась крайне дёшево, если не сказать, что вообще ничего не стоила. Исключение составляли только граждане Рима, на которых распространялось такое благо цивилизации, как юридическое право неприкосновенности, для остальных же закон существовал в лице хозяина, правителя или императора. Так, например, в Риме на арене Колизея владельцы гладиаторов в дни представлений не жалели жизней своих рабов. На потеху зрителям и высокопоставленным патрициям иногда умерщвлялось до 2,5 тысячи человек за один день. По свидетельству современников, порой на арену просто выносили ребёнка, рядом ставили его мать и на её глазах вспарывали малышу живот. Толпа неистовствовала от восторга, наблюдая мучения ребёнка и сумасшествие матери. И это совершалось в республиканском обществе, где существовало юридическое право, действовала демократия, процветали культура и искусства, строились водопроводы и дороги, которые своими архитектурными конструкциями и инженерными решениями удивляют до сих пор. За весь период существования Колизея, этого мерзкого театра, было убито более полумиллиона человек. В то время проведение кровавых спектаклей не ограничивалось никакими правилами и нормами, только указами императора. Понятие о гуманизме, как таковом, в рабовладельческом обществе практически отсутствовало. Да и не могло язычество дать миру столь значительную идею.
   По мнению Иисуса, человеку всегда надо было стремиться к хорошему, прекрасному и возвышенному. Истина, как известно, не даётся человеку, охваченному страстью. Истиной наделяются умы, которые сами ищут ее без предвзятости и лишней суеты, без слепой любви и глупого фанатизма, без упорной ненависти и безрассудной ярости, но с безусловной свободой и без корыстной мысли воздействовать на судьбы людей. Поэтому идеалы любого общества, считал Иисус, неизменно должны быть высоки и чисты. Наверное, поэтому главным критерием оценки человеческой жизни, поведения людей и отношений между ними должны были стать изложенные Иисусом в Нагорной проповеди правила и принципы, соблюдая которые человек получает возможность вступить в новое общество, которое великий Назаретянин замыслил как Царствие Божие.
   К Нагорной проповеди мы ещё вернёмся, а сейчас мне хотелось бы остановиться на таком важном пункте программы Иисуса, как провозглашение Царствия Божия. Что же такое было Царствие Божие? Как представлял его сам Иисус? Естественно, об этом можно судить только по свидетельствам, оставленным евангелистами. Анализируя тексты Нового завета, можно сделать вывод о том, что Царствие Божие, по замыслу Иисуса, – это человеческое общество совершенно нового типа, основанное на таких важнейших принципах, как свобода, равенство, братство, справедливость и милосердие.
   Название данного общества целиком соответствует духовной и утончённой натуре самого Иисуса – признанного мастера аллегорий, притч и образного мышления. Только он со своим чутким пониманием настроений народа мог уловить людские чаяния и надежды, связанные с естественным желанием жить счастливо и спокойно. «Огромное пространство вне этого мира, сияющее сверхъярким светом; воздух там сверкал лучами солнца, сама земля цвела неувядаемыми цветами, была полна ароматов и прекрасноцветущих вечных растений, приносящих благословенные плоды…» Такое описание Царствия Божия даётся в одном из раннехристианских апокрифов под названием «Апокалипсис Петра». [12 - Данное произведение, вероятнее всего, написано на рубеже I–II веков нашей эры, однако авторство апостола Петра не доказано. Перевод Апокалипсиса Петра на русский язык дан в книге Рановича А. Б. «Первоисточники по истории раннего христианства» (М., 1933).]
   Однако утверждать, что Иисус первым поднял вопросы свободы, равенства или справедливости, нельзя, ибо ещё задолго до его рождения все ветхозаветные пророки в той или иной степени выступали поборниками свободы и равенства, были ярыми хулителями властей предержащих и борцами за справедливость. Иисус, видимо прекрасно знавший Писание, так же как и его предшественники, считал государство инструментом злоупотребления и грубого насилия над народом. Любой правитель и хозяин, будь то царь или император, деревенский староста или старшина рыболовецкой артели, владелец виноградника или обыкновенный купец, казался ему естественным врагом человека, так как, угнетая близкого и подобного себе, выступал против людей Божьих. Сам Иисус, например, никогда не испытывал искушения и соблазна стать царём, хотя, будучи уже весьма популярным среди простых жителей Галилеи, Самарии и других областей Палестины, неоднократно получал предложения стать судьёй и даже возложить на голову корону. Конечно же, в обстановке всеобщей любви, которая в некоторых городах Галилеи была особенно страстной, он очень просто мог добиться поста тетрарха этой области Сирийской провинции Рима, но нигде и никогда Иисус не высказывал желания и стремления получить богатство и власть. «Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царём, опять удалился на гору один» (Ин., [13 - Ин. – принятое в Библии сокращение Святого благовестия от Иоанна.] VI, 15).
   Отношение же Иисуса к богатству было ещё более однозначно и категорично: «…удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». (Мф., [14 - Мф. – принятое в Библии сокращение Святого благовестия от Матфея.] XIX, 24). Иисус постоянно заострял внимание своих последователей на той мысли, что золото и деньги – не главное условие для счастливой и праведной жизни на земле: «Не собирай себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше… Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. VI, 19–21, 24). «…смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк., [15 - Лк. – принятое в Библии сокращение Святого благовестия от Луки.] XII, 15). Эти наставления вполне уместны и актуальны и сегодня, и помнить о них следовало бы многим нечаянно разбогатевшим или призванным во власть служить народу, а тем более тем, кто волею судьбы оказался священнослужителем.
   Судя по содержанию евангельских текстов, Иисус считал, что в мире существовали и существуют три главнейших и зак-лятейших врага, от которых человеку следовало не только бежать, а уничтожать их, изживая в себе как пережитки прошлого, ибо с такими качествами человеку было нечего делать в создаваемом Иисусом новом обществе. Этими основными врагами человека он считал богатство (чрезмерное имущество), эгоизм и попечение (заботу) о самом себе. Первым среди трёх указанных основных пороков человечества Иисус выставлял имущество в самом широком смысле слова, то есть те самые земные блага, которыми люди желают обладать и рабами которых они становятся, когда достигают своей цели. Ведь деньги – это потенциальная власть и возможность подчинить себе других людей. Соблазн обладать властью и деньгами для человека нравственно ущербного, слабого духом, комплексующего эгоцентриста, мечтающего не благодаря своим способностям и талантам, но через интриги и обман добиться своей цели, чрезвычайно велик, чтобы преодолеть его. Поэтому Иисус ставит очень жёсткие условия для тех, кто хотел бы войти вместе с ним в новое общество. Именно в силу этих причин принцип социальной справедливости считался одним из основных в общине, созданной им, как прообраз царства небесного. Распродажа всего своего имущества и раздача денег нищим считались среди его последователей обязательными атрибутами общинной жизни. Весьма показателен ответ Иисуса богатому человеку, когда тот спросил, что нужно сделать, дабы пойти вместе с ним: «… если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; …и приходи и следуй за Мной» (Мф., XIX, 16–26; Мк., [16 - Мк. – принятое в Библии сокращение Святого благовестия от Марка.] X, 17–27; Лк., XVIII, 18–27).
   Необходимо подчеркнуть, что проблеме социальной справедливости в Новом Завете уделяется самое пристальное внимание. Иисус и его ученики в довольно жёсткой форме осуждают жадность, корысть, алчность, стяжательство, скаредность и многие другие пороки. Например, корыстолюбие последователи Иисуса вообще считали одним из смертных грехов, хотя в то время корыстолюбие выражалось всего лишь в простой привязанности к своему имуществу. Эти взгляды, по всей видимости, были унаследованы Иисусом от его двоюродного брата, Иоанна Крестителя. Как известно, тот жил в пустыне и вёл весьма аскетический образ жизни. Он «имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищей его были акриды и дикий мёд» (Мф., III, 4). Безусловно, отношение Иоанна к богатству и земным благам служило достойным примером многим его соплеменникам, в том числе Иисусу: «…у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же… ничего не требуйте более определённого вам… никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк., III, 11–14).
   О необходимости общности имущества говорится не только в Евангелиях. Эта сторона жизни грядущего нового общества, то есть принцип социальной справедливости, широко освещается и в Деяниях святых апостолов: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее» (Деян., [17 - Деян. – принятое в Новом завете сокращение Деяния святых апостолов.] I V, 32, 34–37; V, 1 и след.).
   Если заглянуть в Ветхий Завет и внимательно почитать сочинения древнееврейских пророков, можно обнаружить мысль, которая красной нитью проходит через каждую страницу Святого Писания. Эта мысль обращена не только к простым людям, но и к правителям, доказывая непосвящённым и лишний раз напоминая сведущим, что Бог есть мститель за бедного человека и защитник слабого. Кому-то может показаться удивительным, что почти все ветхозаветные пророки слово «богач» считали синонимом таких понятий, как «злой», «нечестивец» и «насильник». Напротив, слово «бедняк» они толковали как «смиренный», «кроткий» и «благочестивый».
   Автор книги Еноха, ветхозаветного апокрифа [18 - Апокриф (с греч. – тайный, секретный) – произведение религиозного содержания, но не признанное церковью священным. Большинство ветхозаветных апокрифов утеряны, но некоторые сохранились до нашего времени.] идет дальше. В своём произведении он сурово порицает богатство и роскошь, которые представлены на страницах книги как самые настоящие преступления и злодеяния (Енох, XLVI, 4–8). В качестве наглядного примера можно привести следующие слова: «…горе вам, строящим дворцы путом других. Каждый камень и каждый кирпич, из которых они сложены, – грех» (Енох, XCIX, 13,14). «…Кто спешит разбогатеть, тот не останется ненаказанным… Спешит к богатству завистливый человек и не думает, что нищета постигнет его. Дающий нищему не обеднеет, а кто закрывает глаза свои на него, на том много проклятия» (Притч., [19 - Притч. – принятое в Библии сокращение от «Книги притчей Соломоновых».] XXVIII, 20, 22, 27). «Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство его от несчастных случаев… Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришёл, и ничего не возьмёт от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. И это тяжкий недуг: каким пришёл он, таким и отходит…» (Еккл., [20 - Еккл. – принятое в Библии сокращение от «Книги Екклесиаста, или Проповедника».] V, 12–15).
   Вполне естественно, что традиция ветхозаветных пророков осуждать и порицать богатых перешла и в Новый Завет. Ведь Иисус, разрабатывая своё новое учение, не мог обойтись без основных положений единственной существовавшей в регионе монотеистической религии. К тому же он и сам был по происхождению иудеем, и нам совершенно неизвестно, чем он занимался более тридцати лет после своего рождения. Вполне вероятно, что Иисус много путешествовал, где-то и чему-то учился, с кем-то беседовал, изучал какие-то научные труды, тексты Священного Писания и т. д. По его стремлению, например, к справедливости можно сделать вывод о том, что Иисус, возможно, был знаком с принципами буддизма. Новый Завет вообще наполнен мыслями о социальной справедливости и равноправии. Этим идеям посвящены многие притчи Иисуса (Мф., XX, 1–16). Я думаю, было бы полным невежеством и лукавством утверждать, что Иисус придумывал своё учение с нуля, не используя опыта других религий. Ведь отрицать тот факт, что он был очень культурным и начитанным человеком, бессмысленно. Стоит только повнимательнее почитать места в Евангелии, где Иисус ведёт дискуссии с фарисеями, отвечает на их каверзные вопросы, вникнуть в смысл его притч, дабы понять, что перед нами весьма образованный человек, остроумный и порой даже резкий в выражениях. Я представляю себе, каков был бы литературный язык Нового Завета, если бы он был написан лично Иисусом, а не евангелистами. Однако вернёмся к основной теме нашего разговора – обустройству нового общества, которое Иисус собирался возвести на обломках старой веры.
   Итак, бедность, которая возводится ветхозаветными пророками в ранг святости, находит отзыв в устах и самого Иисуса и его апостолов. Это слово звучит у них как синоним слову «святой». «Горе вам, богатые, ибо вы уже получили своё утешение, горе вам, пресыщенные ныне, ибо вос-плачете и возрыдаете…» (Лк., VI, 24–25). «Но, когда делаешь пир, зови нищих, увеченных, хромых, слепых, и блажен будешь…» (Лк., XIV, 12–14). Бедность и нищета в учении Иисуса тот самый идеал, от которого истинные его последователи никогда не отходили, вернее, старались не отходить. В других главах мы обязательно подробно рассмотрим, соблюдается ли этот древний принцип, по которому жил его основатель, а сейчас только замечу, что не владеть ничем – вот истинное евангельское состояние нового общества под названием «Царство Божие».
   «Сделать бедность предметом любви и желания, возвысить на пьедестал нищего и освятить рубище бедняка – смелый переворот, который не понравится сильным мира» – такой вывод о концепции построения нового христианского общества сделал в своей книге «Жизнь Иисуса» известный историк религии Э. Ренан. [21 - Ренан Жозеф Эрнест (1823–1892) – французский писатель, историк, философ-востоковед, всю свою жизнь, как учёный, посвятивший изучению Библии и Евангелия; автор таких трудов, как «История происхождения христианства», «История израильского народа» и др.] И нужно сказать, что бедность надолго осталось идеалом истинных последователей Иисуса.
   Именно поэтому Евангелие по существу своему и смыслу является воззванием к солидарности и братству в пользу рабов и бедных. Именно поэтому Иисус восклицает, что заберёт обещанное Богом Царство у богатых и отдаст его бедным людям: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его…» (Мф., XXI, 43). Весьма смелое высказывание, за которое не только власть имущие, но и ближайшие родственники посчитали его сумасшедшим: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя. А книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в Себе вельзевула…» (Мк., III, 21–22).
   «Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтоб и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь… если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру. Ибо и братья Его не веровали в Него» (Ин., VII, 3–5), Иисус, невзирая на то, что ему и его идеям не верят даже самые близкие люди, отказывается от них ради своих высоких идеалов. «Когда же Он говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? И кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф., XII, 46–50; Лк., VIII, 20–21). Он продолжает свою деятельность и проповедует социальную справедливость. Но из речей Иисуса не следует понимать, что он хотел всеобщей нищеты и бедности на земле. Ничего подобного! Он никогда не требовал от людей отречения от всего земного, хотя порой в минуту какого-то внутреннего раздражения или досады с его уст срывались довольно резкие слова о том, что «если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк., XIV, 26), но, скорее всего, это был его призыв к борьбе и самопожертвованию в решающую минуту, когда необходимо было действовать, а не рассуждать о прелестях бытия. «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (Мф., VII, 19). Конечно же, Иисус был прав, ибо борьба не может быть без жертв, и он это понимал, как никто другой: ведь ему пришлось за свои идеалы пойти на крест и претерпеть жуткие мучения, отказавшись от сытой и спокойной мирской жизни, которую он вполне мог себе устроить.
   Другим, не менее важным, чем равенство и справедливость, условием создания своего царства Иисус считал достижение всеобщего братства, без которого построение новой жизни было бы просто невозможно. Объединить людей в одну семью, где все стали бы друг другу братьями и сёстрами, можно было только на основе искренней любви к Богу, милосердия к людям и взаимного прощения. В этом, по-видимому, заключался принцип воспитания новой общности людей. «Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет» (Мк., XII, 29–31; Мф., XXII, 37–39).
   Иисус всегда считал, что настоящее братство между людьми создает даже не религиозная вера, но доброта и милосердие по отношению к другим. В этой связи очень поучительна его притча об ограбленном путешественнике, священнике и прохожем (Лк., X, 30–37). Эту свою мысль о взаимной любви и помощи Иисус всегда проводил последовательно и повсеместно на протяжении всей пророческой деятельности. Кроме того, Иисус считал, что ячейкой, цементирующей новое общество, призвана стать крепкая и нерушимая семья (Мф., XIX, 3–12; Мк., X, 1–12).
   Большое внимание в своей теории строительства нового общества Иисус уделял людям, которых он собирался призвать к тяжёлому созидательному труду, ибо прекрасно понимал, что им предстоит очень нелёгкое дело, так как обновление мира не произойдёт само по себе. «…Не придёт Царство Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть» (Лк., XVII, 20–21 и далее). Иисус не был наивным человеком. Он предполагал, что для преобразования мира потребуются годы, ибо для великих реформ и великих строек нужно было в первую очередь перевоспитать самого человека, переделать его душу, мировосприятие, то есть создать новый тип людей для созидания, задуманного им Божьего Царства. А каким Иисус видел человека будущего, можно, пожалуй, узнать, если вновь обратиться к древнему апокрифу под названием «Апокалипсис Петра». Вот что говорится в нём о людях, которые будут проживать в новом христианском обществе: «Тела их были белее всякого снега и краснее всякой розы, и красное у них смешано с белым. Я просто не могу описать их красоту. Волосы у них были волнистые и блестящие, обрамлявшие их лица и плечи, как венок, сплетённый из нардового дерева и пёстрых цветов, или как радуга в воздухе». Но внешнее благородство и прекрасный облик людей нового общества обязательно, по замыслу Иисуса, должны были сочетаться с высокими духовными помыслами, завещанными ветхозаветными пророками и праведниками: «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и посевающий раздор между братьями» (Притч., VI, 16–19). И для созидания такого Царства, что удивительно, Иисус остановил свой выбор не на господствующей политической элите и даже не на религиозных руководителях, а тем паче не на высших церковных иерархах (священники, по его замыслу, вообще не будут и не должны воздвигать общество всеобщего счастья и благоденствия), а на представителях простого народа, смиренных и малых, не богатых и имущих. Причём эта мысль чётко проходит через все Евангелия, именно на ней Иисус акцентирует особенно внимание, когда затрагивает тему Небесного Царства. (Мф., V, 3,10; XIX, 23–24; XX, 16; XXI, 31; XXII, 2; Мк., X, 23–25; Лк., VI, 20; XIII, 30; XIV, 11; XVIII, 14, 24–25). Пожалуй, данная идея – создание совершенно нового общества, свободного от зла, нищеты, бедности и всяких прочих пороков, – стала основной целью его жизни. Иисус придерживался этой цели до конца дней, посвятив ей себя полностью и всецело.
   Нельзя не сказать и о том, что особое внимание в своём учении Иисус уделял детям. Он всегда считал, что именно для них и их будущего создаётся новое общество, в которое они должны вступить первыми. Когда в Евангелии речь заходит о детях, сразу же бросается в глаза какое-то необыкновенно трепетное отношение к ним Иисуса. Он не просто любит детей, он их обожает, отводит для них особое место в своём грядущем царстве. В проповедях и пророчествах Иисус не упускал случая повторить мысль о том, что дети существа священные, что именно им принадлежит Царство Божие, что любой младенец по факту своего рождения получает право беспрепятственно вступить в него, ибо ребёнок принимает общество искренне и без всякой корысти. Он даже подчёркивал, что Бог скрывает свои мысли от мудрецов, но открывает свои знания перед ребёнком. «И, взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Моё, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не меня принимает, но Пославшего Меня». (Мф., X, 42; XI, 25; XVIII, 1–5, 10, 14; XIX, 14; Мк., IX, 36–37; X, 14, 15; Лк., IX, 46–48; X, 21; XVII, 2; XVIII, 16).
   Всё, что было сказано выше о новом обществе, связано в первую очередь с его надстройкой, то есть той частью, которая покоится на каком-то определённом базисе, детерминированном экономическими отношениями. Так какие же экономические отношения предполагал заложить в основу своего «Царства» Иисус? А Иисус считал, что создание общины, в которой понятия «частная собственность» не существовало бы вообще и никогда, это и есть первый шаг на пути в Царство Небесное. Как человек, обладавший интуицией, он должен был понимать, что перевоспитание человека всего лишь часть общего плана по переустройству мира. Ведь без изменения форм собственности такую сложную задачу выполнить практически нельзя. Поэтому Иисус выдвинул довольно чёткую и смелую для своего времени экономическую программу реформирования общества. И в основу этой уникальной программы была положена общественная собственность. Ниже, в других главах моей книги, я более подробно остановлюсь на этой теме, когда речь будет идти о первых христианских общинах, в которых ученики Иисуса всё-таки предприняли попытку претворить идеи своего гениального учителя в жизнь. Конечно, в силу своей бездарности, необразованности, глупости, наивности, невежества, ограниченности они не справились с задачами, для выполнения которых требовался незаурядный ум их великого пастыря. Да и не могли ученики Иисуса стать достойными его наследниками. Ведь в душе они, по существу, оставались обычными рыбаками, пекарями, ткачами, каменщиками. Им было не под силу взвалить на свои плечи тяжелейший груз необычных мыслей своего учителя, которые задавили даже его самого, что же было тогда говорить о простых людях, способных только на обыденные дела, но не на подвиг и самопожертвование.
   А теперь самое время вернуться к Нагорной проповеди. Конечно же, слова «не убий» принадлежат не Иисусу. Они были сказаны задолго до его появления на свет, и относились они к десяти заповедям, которые пророк Моисей получил от Бога в качестве закона для еврейского народа. Однако сразу же стоит подчеркнуть, что, говоря об аксиологическом аспекте данных правил поведения, записанных на каменных скрижалях и затем помещённых в Пятикнижие, [22 - Пятикнижие Моисеево – христианское и иудейское наименование первых пяти книг Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие.] не стоит забывать, что эти правила были исключительной прерогативой иудейского народа. Нет смысла оспаривать тот факт, что впервые о человеческой жизни как о высшей ценности упоминается в Ветхом Завете. Это и неудивительно. Ведь в то время монотеистической религией, то есть единобожием, обладали только евреи, и потому соблюдение десяти заповедей (Втор., V, 6–21) касалось только иудеев. В отношении же других народов этих правил морали можно было и не придерживаться, чем иудеи не преминули воспользоваться, когда покоряли необходимые им жизненные пространства, разоряя и изгоняя племена язычников с родных земель, но на эту тему мы поговорим более подробно в другой главе, а сейчас вернёмся к нашей теме.
   Итак, мы остановились на том, что фраза «не убий» принадлежит не Иисусу. Однако он упорно повторяет её в своей Нагорной проповеди, обращаясь с программной речью к народу. Но в отличие от Моисея, получившего свои заповеди только для еврейского народа, Иисус обратился с Нагорной проповедью (Мф., V–VII; Лк., VI, 17–49) к людям, независимо от их национальной и религиозной принадлежности, ведь в областях, которые посещал Иисус со своими учениками, проживали в основном язычники. Стоит заметить, что иудаизм как религия имел весьма сильные позиции только в Иудее, так как большинство населения составляли евреи, в то время как в других районах Палестины – Самарии, Галилее, Перее, Десятиградии – проживали финикийцы, самаряне, сирийцы, ханааняне и др. И количество их среди его слушателей было довольно значительно, об этом имеется свидетельство в самом Евангелии: «И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах [23 - Синагога – в иудаизме молитвенный дом и община верующих.] их… И следовали за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мф., IV, 23–25).
   Стоит также упомянуть и о том, что предтечей появления столь блистательной программной речи Иисуса было незаурядное знание Писания. При внимательном изучении текста Нагорной проповеди – обращений, призывов и слов, заключённых в ней, – вполне можно сделать вывод о том, что это обращение Иисуса является неким моральным кодексом нравственного поведения человека, когда принцип «возлюби ближнего как самого себя» становится основой существования человеческого рода. В противном же случае всем людям грозила гибель и полное исчезновение, если убить человека столь же легко, как зарезать жертвенную овцу или курицу.
   Читая Нагорную проповедь, приходишь к выводу, что для Иисуса столь яркое выступление было очень смелым поступком. Хотя народ ходил за ним толпами, нельзя забывать о том, что этот народ вполне естественно был подвержен и влиянию иудаизма. Иисусу приходилось довольно часто вступать в споры и в дискуссии с представителями духовенства. В принципе, его могли арестовать сразу и притащить сначала в местную синагогу, а уже оттуда в Иерусалим на суд синедриона. [24 - Синедрион – высший коллегиальный орган власти в Иудее, с судебными и политическими функциями, заседавший в Иерусалиме под председательством первосвященника (главного жреца).] Да и римские наместники в лице прокураторов строго следили за порядком на подвластных им территориях. Но тем не менее Иисус не побоялся выступить перед народом в самом начале своей деятельности с этим смелым по тем временам и весьма оригинальным программным заявлением. Следует обратить внимание и на то, что этим выступлением Иисус не только чётко обозначил приоритеты своих шагов в будущем, но и предъявил довольно жёсткие требования к тем своим сподвижникам, кто собирался следовать за ним.
   Иисус искренне стремился помочь простым людям обрести новую жизнь, пытался изменить саму сущность бытия, понятие о любви, верности, дружбе, чести, подлости, предательстве или хотя бы ответить на вечный вопрос: что есть истина? Существует ли она в абсолютном смысле или у каждого своя? Действительно ли миром правят ложь, наветы и кривда? Где проходит граница между долгом и совестью? Как отличить честь от самовлюблённости, возведённой в ранг гордыни, в чём разница между лицемерием и порядочностью и что страшнее для человека – алчность, замешанная на тщеславии, или жадность, порождённая завистью? Можно ли считать убийцу героем, если он совершил своё преступление за правое дело, и стоит ли оправдывать предательство пустыми разговорами о долге, а самопожертвование ради любви предавать осмеянию? Почему смелость и отвага сегодня не в почёте, а наглость и подлость вызывают уважение? Можно ли, выдавая ханжество за добродетель, лакейство за уважение, а скупость и скаредность маскируя заботами о людях, говорить, что грядёт время справедливости и милосердия? Как отличить истинное чаяние порядочного человека о благе всех и вся от пустой суеты и лукавого словоблудия случайного пророка? Разве все эти имеющие вполне теллурическое происхождение вопросы, поставленные Иисусом перед обществом, не являются революционными не только для того, но и для нашего времени? А цель у него была одна – изменить людей, придать их поступкам духовность, культуру, побудить их быть гуманными по отношению друг к другу, видеть в себе и других людей, но не рабов.
   Необходимо подчеркнуть, что планы Иисуса с самого начала его деятельности были довольно амбициозными, ведь он сразу заявил себя великим реформатором. По словам ветхозаветного пророка Исаии, [25 - Исаия – библейский пророк, которому приписывается авторство одной из основных пророческих книг Библии.] Иисус обозначил себя как проповедника нового грядущего общества всеобщей справедливости: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовество-вать нищим и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Лк., IV, 18–19). Хотя всем этим планам Иисуса по ряду объективных причин не суждено было претвориться в жизнь, нужно признать, что с его стороны всё-таки была предпринята смелая попытка что-то изменить в мире царившей несправедливости. Заслуга Иисуса заключалась в первую очередь в том, что он первым среди людей не только смог предвидеть идейно-нравственные изменения в обществе, но и провозгласил их неизбежность и окончательную победу в будущем. Именно поэтому Иисусу удалось выработать довольно дерзкую для того времени по содержанию социальную программу, основой которой являлось равенство всех людей, свобода от гнёта и эксплуатации, экономическое благополучие, братство и милосердие. И, кроме того, предложил пути практического претворения её в жизнь. Краеугольными камнями нового учения, по мнению самого Иисуса, являлись две его заповеди: «…Господь Бог наш есть Господь единый. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостью твоею: вот, первая заповедь. Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя: иной большей сих заповедей нет» (Мк., XII, 29–31). Уже потом он добавил, что именно на них зиждутся пророки, подчёркивая тем самым необходимость соблюдения десяти заповедей, которые оставил Бог Моисею на каменных скрижалях, но как правил не исключительно иудейских, а общечеловеческих, принадлежащих всем людям. Кроме того, важным пунктом его программы по созданию нового общества являлся принцип равноправия в повседневной жизни, и особенно перед законом. Иисус чётко заявил об этом в своём наставлении апостолам: «…вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да будет так: а кто хочет между вами быть бульшим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом…» (Мф., XX, 25–27). В новом обществе предусматривалось полное переустройство и изменение социальной структуры: «Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф., XIX, 30). Может быть, именно из этих слов через пару тысяч лет родился лозунг, что «кухарка сможет управлять государством»?
   Итак, подводя черту, можно сделать вывод, что учение Иисуса – это на самом деле довольно конкретно разработанная программа социально-экономического преобразования мира, которая вполне чётко изложена в трёх синоптических Евангелиях Нового Завета. Данная программа включает в себя несколько основных пунктов:
   • Разрушение «старого» мира до полного основания: «И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников Его: Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? Всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне» (Мк., XII, 1–2; Мф., XXIV, 1–2; Лк., XXI, 5–6). То есть, другими словами, полная смена общественно-экономической формации путём кардинального её слома и замены принципиально новым общественным устройством.
   • Построение совершенно нового общества для бедных людей, получившего название «Царства Божьего», морально-этическими принципами которого должны были стать свобода, равенство, братство, социальная справедливость и милосердие. Причём во главу угла строительства ставилась задача по устранению гнёта и насилия, или, другими словами, уничтожение эксплуатации человека человеком.
   • Развитие будущих взаимоотношений членов нового общества на основе трех главных заповедей (Мф., XXII, 37–40; Мк., XII, 29–31).
   • Экономическая программа переустройства и перераспределения общественных богатств, основанная на общности имущества (т. е. общественная собственность на средства производства).
   • Обоснование морального кодекса строителей нового общества, подробно изложенного в Нагорной проповеди (Лк., VI, 21–49; Мф., V, 1–43).
   Вполне естественно, что для осуществления своей программы Иисус обязан был предпринять какие-то практические шаги, без которых дальнейшая деятельность была бы просто невозможной, что он и не преминул сделать.
   Первый из них – это создание политической организации (если так можно назвать самую активную часть его общины), ядро (политическое бюро) которой составляют двенадцать его самых доверенных лиц (Мф., X, 1–4). Сразу же хочу предостеречь читателя от тщетных поисков и разочарования, так как в Евангелиях нельзя найти конкретных призывов к вооружённому восстанию, смене общественно-экономической формации через бунт или мятеж. В Новом Завете также невозможно обнаружить каких-либо намёков Иисуса, направленных на создание политической партии. Ведь все политические партии всегда создавались и создаются с одной лишь целью – добиться власти. В противном случае партия не имеет права называться таковой, ибо пустословие и показной оппо-зиционизм есть обычная спекуляция на чувствах людей и политическая проституция. Во главу угла всей деятельности такой «партии» ставится личное благополучие и материальное обеспечение её руководителей, но никак не радение за народ.
   Общину последователей Иисуса в принципе, но с большим количеством оговорок, можно было бы посчитать зародышем первой в истории человечества политической партии, если бы он и его ученики боролись за власть.
   Но не будем отвлекаться от основной темы разговора. Итак, кроме двенадцати апостолов, в состав партии Иисуса избираются ещё 70 человек, своего рода центральный комитет или институт политических комиссаров. «После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред ли-цем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти, и сказал им: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков» (Лк., X, 1–3; Мф., VI, 9–13). Этот своего рода агитационно-пропагандистский аппарат, как видно из приведённого текста, по личному указанию Иисуса и после получения от него конкретных инструкций расходится по всей стране для распространения нового учения о Царстве Божьем и вербовки новых сторонников.
   Вторым его практическим шагом был подбор себе учеников, ближайших помощников и рядовых сторонников. Иисус устанавливает для кандидатов что-то вроде испытательного срока, выдвигая перед ними довольно жёсткие требования: «…сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, от-вергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её; какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф., XVI, 24–26). Полное отречение от старых заветов и законов, крепкая дисциплина и готовность самопожертвования ради высоких идеалов в минуту опасности являются одним из требований Иисуса при вступлении в его организацию: «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк., XIV, 33); «никто возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия» (Лк., IX, 62); «другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» (Мф., VIII, 21–22; Лк., IX, 59–60). Однако Иисус стремился к тому, чтобы дисциплина в его организации основывалась не на принуждении, насилии или страхе, а на принципах взаимного уважения и доверия: «Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, – прости ему» (Лк., XVII, 3–4).
   Кроме того, наделяя своих помощников довольно большими полномочиями, Иисус устанавливает и довольно жёсткие правила их ответственности за свои действия. «И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк., XII, 48). Напутствуя учеников, он постоянно напоминает им о том, что они призваны служить людям, делать это должны честно, по совести и бескорыстно: «Ибо и Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк., X, 45; Мф., XX, 28).
   Отправляя «комиссаров» проповедовать свои идеи, Иисус стремится решить, таким образом, две главные задачи: с помощью пропагандистов привлечь новых сторонников и проверить их веру, убеждённость и преданность его идеям. «Соль – добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы её поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою» (Мк., IX, 50). Иисус, прекрасно понимая непримиримость духовной власти к его учению, постоянно напоминает апостолам об идеологическом противоборстве с представителями официальной религии и призывает их всегда быть бдительными и внимательными при встрече с идейным противником, который будет стремиться одержать верх: «А Он заповедал им, говоря: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой» (Мк., VIII, 15, XII, 38–40; Лк., XX, 45–47; Мф., XV, 1– 14); «…берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк., XII, 1). На примере фарисеев и прочих блюстителей веры Иисус показывает сущность лицемерия и ханжества (Лк., XI, 38–52). А в своей притче о сеятеле Иисус настойчиво предупреждает своих учеников о том, что у кого нет крепкого корня, внутреннего стержня, тот после первой же опасности встаёт на путь предательства: «…но не имеют в себе корня и непостоянны; потом, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазнятся» (Мк., IV, 2–20; Мф., XIII, 3–23; Лк., VIII, 5–15). Одновременно с этим Иисус постоянно напоминает своим последователям об искренности в словах и чистоте помыслов, ибо без наличия этих качеств в характере человека не считает возможным привлекать его к работе по распространению своего учения.
   Одной из важнейших задач Иисус считает воспитание в своих последователях настойчивости и целеустремлённости. Он прекрасно понимает, что борьба за умы и души людей не может быть лёгкой и быстротечной, потому и говорит апостолам: «И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Лк., XI, 9–10).
   К тому же Иисус довольно часто напоминает своим ученикам о необходимости заниматься самосовершенствованием, критично относиться к своим поступкам, искать в себе недостатки, прежде чем видеть их у других, дабы в будущем иметь моральное право исправлять не только свои ошибки: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким и будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну сучок из глаза твоего“, а вот в твоём глазу бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф., VII, 1–5; Мк., IV, 24 и далее).
   Свою деятельность Иисус осуществлял открыто. Он никогда и ни с кем не вёл тайных переговоров, не искал выгоды лично для себя и учил этому своих последователей. «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы. Посему что вы сказали в темноте, то услышится во свете; и что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях». (Лк., XII, 2–3).
   Пусть мой поступок не покажется читателю безрассудным или излишне самонадеянным, но я осмелюсь высказать своё мнение об учении Иисуса, ибо не во всём согласен с Великим Предтечей первобытного коммунизма. По своим политическим воззрениям я не могу согласиться с некоторыми положениями его учения. Например, нельзя принять за аксиому изречение Иисуса о кающемся грешнике и праведнике. «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк., XV, 7). Несправедливо усаживать на одну скамью праведника, всю жизнь отказывавшего себе во многих соблазнах, и грешника, вольготно и вдоволь евшего, пившего, спавшего, но после покаяния в конце жизни принятого более радушно, чем праведно живший человек. Несомненно, жить по оставленным Иисусом правилам и наставлениям весьма трудно и хлопотно. Это и неудивительно, ведь праведником всегда быть тяжелее, нежели распутником и лентяем. Так почему же у них равное положение, и у грешника даже более привилегированное? Я совершенно не согласен с Иисусом, что нужно думать только о духовной пище и не думать о завтрашнем дне. «…Посему говорю вам, – не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи… Итак, не ищите, что вам есть или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего… Продавайте имения ваши и давайте милостыню» (Лк., XII, 22, 29, 33); «итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо сегодняшний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф., VI, 34). Во взглядах Иисуса довольно много противоречий, но не возьмусь ответить почему, ибо чтобы понять человека, надо поставить себя на его место, а сделать этого нельзя, даже если очень хотелось бы: ведь невозможно оказаться именно в тех исторических условиях. Все же рассуждения о том, что могло бы произойти, если бы… – просто некорректны.
   Конечно, Иисус в реальности был утопистом и убеждённым пацифистом. Как любой мечтатель, он полагал, что общество всеобщей справедливости, равенства и братства будет построено без применения принуждения и насилия. Он хотел уничтожить гнёт, богатство и власть, но ни разу не помыслил о вооружённом восстании и сопротивлении, ни разу не призвал к бунту и борьбе, ибо боялся гражданской войны, предвидя её в случае неповиновения власти: «Предаст брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их; и будете ненавидимы всеми за имя Моё…» (Мф., X, 21–22). Был, правда, один случай, когда Иисус, будучи вне себя, повыгонял из храма всех торговцев и менял, устроив настоящее побоище, но это был всего лишь мимолётный душевный порыв, так и не переросший в более серьёзные действия. Иногда, по всей видимости, в минуты отчаяния его одолевали приступы ярости, и он готов был весьма жестоко наказать отступников: «А врагов Моих этих, не пожелавших, чтобы Я воцарился над ними, приведите сюда и заколите передо Мною» (Лк., XIX, 27). Но эти его пожелания не могли стать правилом, ибо столь явная жестокость более могла повредить ему, нежели помочь. Ветхозаветные праведники и проповедники, на которых он стремился быть похожим, не могли позволить себе распространять свои идеи огнём и мечом. Слишком скромным был Иисус, дабы играть роль тирана, слишком мягкий характер был у него, чтобы стать диктатором, навязывающим своё мнение другим людям через насилие и страхи: «…не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почётнее тебя… ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк., XIV, 8–11; XVIII, 14).
   Иисус наивно думал, что люди, внимая его словам, устыдятся своих недобрых поступков, богатым станет стыдно за свои неправедно собранные богатства, злодеи и мошенники раскаются, и все дружно возлюбят друг друга. Иисус неоднократно личным примером демонстрировал своим ученикам образец самоуничижения, когда собственноручно омывал им ноги перед трапезой, говоря о смирении и кротости, дабы не быть выше других, а наравне со всеми «снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, перепоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был перепоясан…» (Ин., XIII, 2–8 и далее). Слишком уж экзальтированным романтиком был Иисус, если не понимал, что ни один богатей, ни один купец не отдаст добровольно своего имущества в пользу бедных и ни один правитель или царь не станет вести государственные дела так, чтобы перераспределять доходы от собранных налогов по принципу справедливости. Сколько уже минуло лет с тех пор, а принципы Иисуса так и остались его несбыточными мечтами, хотя и очень красивыми и привлекательными. Можно ли считать его планы ошибочными? Конечно же, нет! Они были прекрасны и возвышенны, но вот действия его, будучи нерешительными, не могли привести к победе. А реальна ли была победа в тех конкретных исторических условиях? Конечно же, нет! Ибо, перефразируя слова Библии, и упавшая песчинка может вызвать падение горы, но если только для горы настало время упасть.
   Право и порядки, основанные на насилии, Иисус осуждал, но не велел сопротивляться такой власти. Не мог Иисус призвать к восстанию или мятежу, не было сил и возможности, да и принципы у него были другие: хотел обустроить мир через духовное преобразование человека. «Иисус же, подозвав учеников, сказал: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк., X, 42–44). В этом изречении Иисуса удивительным образом просматривается переоценка отношений между людьми, то есть между простым человеком и власть имущим. По мнению Христа, быть первым – это означает служить, поэтому он заповедует своим ученикам не стремиться к власти ради неё самой, а служить, но, добившись власти, всё равно служить друг другу, каждому и людям. Иисус судит о «князьях и вельможах», то есть о начальстве, с позиций своего времени, а власть тогда была не очень гуманной. Если не сказать больше, что власть была жестокой и безнравственной, алчной и продажной, поэтому она находилась за рамками нравственной оценки великого оппозиционера.
   Мне могут возразить: «А как же тогда объяснить наличие на земном шаре почти двух миллиардов христиан, как не победой его идей?» Но я отвечу вопросом на вопрос: «А можно ли считать победу христианства победой идей Иисуса? Разве это одно и то же?» Иисусу не удалось две тысячи лет назад построить на земле своё Царство, где все люди жили бы свободно, счастливо и спокойно, не испытывая притеснений со стороны себе подобных, не удалось это сделать и по прошествии двух тысячелетий. В чём же тогда причины его неудачи? Их довольно много, и одна из них заключается в том, что учение Иисуса было столь новым и необычным, к тому же идущим вразрез с ортодоксальным иудаизмом, что не заметить его было просто невозможно. Естественно, израильское общество встретило Иисуса вначале настороженно, некоторое время спустя первоначальная настороженность еврейского духовенства переросла в испуг, а затем в ожесточённую ненависть.

Глава вторая
ОРТОДОКСАЛЬНОЕ ИУДЕЙСКОЕ ДУХОВЕНСТВО ПРОТИВ РЕЛИГИОЗНОЙ ДОКТРИНЫ ИИСУСА, А ТАКЖЕ ЧТО ТАКОЕ АНТИСЕМИТИЗМ И КАК С НИМ БОРОТЬСЯ?

   Argumenta ponderantur, non numerantur – сила доказательств в вескости, а не в количестве.
Римское изречение

   Прежде чем говорить о противоречиях, возникших между Иисусом и высшим иудейским духовенством, необходимо уяснить, что же в I веке нашей эры представляла собой Иудея, входившая в состав Сирийской провинции Римской империи, а именно в ту её часть, которая называлась Палестиной. Палестина того времени в свою очередь состояла из нескольких крупных областей, таких как Идумея, Иудея, Самария, Галилея, Финикия, Десяти-градие и Перея. Все эти области были довольно самостоятельными в административном отношении. Указанные территории, как правило, управлялись местными органами светской или религиозной власти, но под жёстким контролем римских наместников (прокураторов), которые выполняли исключительно надзирающие и контрольные функции, иногда судебные, если это касалось вынесения приговора о смертной казни.
   Израильское общество в начале первого тысячелетия нашей эры делилось на две основные социальные группы: духовенство (священники и левиты [26 - Левиты – сословие низших храмовых служителей у древних евреев; принадлежали к колену (роду) Левии.]) и простые израильтяне.
   Господствующей религией еврейского общества, причём монотеистической, [27 - Монотеизм – религиозное представление и учение о едином Боге, единобожие, в противоположность политеизму – многобожию.] был иудаизм, хотя многие другие народы, проживавшие на территории Палестины, являлись язычниками. Я не буду подробно останавливаться на принципах иудаизма, ибо они немногочисленны и сводятся всего лишь к одному неоспоримому для данной религии убеждению в приоритете еврейского народа над всеми другими народами. Именно в этом заключается вся теософия иудаизма, так как считается, что сам Бог избрал иудеев в качестве своего доверенного народа, дабы через него управлять другими народами и всем миром: «…ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле. Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас, – ибо вы малочисленнее всех народов, – но потому, что любит вас Господь…» (Втор, [28 - Втор. – принятое в Библии сокращение от названия «Второзаконие» из Пятикнижия Моисея.] VII, 6–7). Никакого символа веры. Соблюдать и хранить Закон, [29 - Закон, или Пятикнижие Моисеево – христианское и иудейское наименование 5 книг Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.] потому что он справедлив, праведен и обязателен, и соблюдение его приносит счастье – вот, собственно говоря, и весь иудаизм начала первого тысячелетия.
   Высшим органом государственной и религиозной власти в стране считался синедрион – своего рода сенат, в который входили самые авторитетные представители местной аристократии и духовенства в количестве 71 человека. Заседал он обычно в Иерусалимском храме и имел свою храмовую полицию. Синедрион состоял из трёх основных групп: первосвященники, старейшины и книжники. Группа первосвященников была самой авторитетной. В неё входили: помазанный первосвященник (действующий на тот момент), бывшие первосвященники, начальник храма, руководители 24 еженедельных черед, храмовые надзиратели и казначеи. Старейшинами являлись потомки древних правящих семей, которые осуществляли руководство коленами (родами); книжниками – знатоки Торы [30 - Тора – древнееврейское наименование Пятикнижия Моисея. Для культовых целей используется только текст, написанный вручную на свитке пергамента.] и Талмуда, [31 - Талмуд – свод религиозных трактатов, закрепивших идеологические, культовые и религиозно-правовые представления иудаизма. Письменное оформление Талмуда длилось три века; как устная традиция он возник значительно раньше. В нём отражены различные эсхаталогические идеи, такие как представления о конце света, вера в Страшный суд, воскресение из мёртвых и загробное воздаяние.] как правило, имевшие административные способности.
   Кроме того, в Израиле того времени действовали две основные политические партии: фарисеи и саддукеи. Первая из указанных партий представляла интересы преимущественно средних слоёв населения. А вторая партия – саддукеи – удерживала практически все высшие священнические и государственные должности в стране, то есть считалась партией власти. Название партии произошло от имени первосвященника Садока, который помазал Соломона [32 - Соломон – царь Израильско-Иудейского царства в 965–928 годах до нашей эры, сын Давида; был сторонником централизации религиозного культа, построил первый храм в Иерусалиме, посвящённый Богу Яхве.] на царство. Садок был довольно влиятельным человеком при царском дворе. Он завоевал большой авторитет и имел среди духовенства много последователей. Через некоторое время эта религиозно-политическая партия стала удерживать все высшие должности не только в церкви, но и в государстве. После начала войны с Римом и присоединения Палестины со всеми её областями к Сирийской римской провинции саддукеи ради сохранения своего положения пошли на сотрудничество с оккупационными войсками. Заняв к римлянам коллаборационистскую позицию, высшая духовная власть Иудеи не только осуждала агрессивный национализм борцов за свободу зилотов, [33 - Зилоты – крайне националистическая организация, основной целью которой была борьба с оккупационными войсками Римской империи.] но даже не одобряла пассивное сопротивление фарисеев. В благодарность за такие взгляды и прямую соглашательскую политику римская администрация позволила этой партии удерживать власть в главном Иерусалимском храме, в высшем совете и синедрионе. Поэтому у саддукеев была веская причина ревностно оберегать своё привилегированное положение, хотя первосвященники назначались на свою должность исключительно по представлению римских властей. На этой политической организации нам следует остановиться чуть подробнее, так как для нас представляет интерес именно высшее иудейское духовенство, именно его представители жестоко воспротивились появлению нового учения, которое проповедовал Иисус из Назарета, и причин для неприятия идей Царствия Божия у них было более чем достаточно.
   Сразу же следует подчеркнуть, что мирские интересы саддукеев были довольно будничными и прозаичными. Их взгляды, весьма консервативные, не позволяли им по достоинству оценить какие-либо новые взгляды и учения, появлявшиеся время от времени в Иудее. Будучи богатыми, обеспеченными людьми и занимая привилегированное положение в обществе и при дворе, саддукеи были совершенно безразличны к надеждам и чаяниям своего притесняемого народа, жившего под тяжёлым бременем гнёта местных правителей и непомерных налогов, которые взимались в пользу духовенства, местной власти и римского императора. Высшие иерархи и священство вполне довольствовались покровительством Рима и были крайне материалистичны в своих мирских удовольствиях.
   Вполне естественно, что народ, видя двуличность тех, кто говорил много правильных слов о необходимости трудиться, особо не утруждая самих себя физическим трудом, стал связывать свои надежды на хорошую жизнь и справедливость не только с существующим Законом Моисея. Все помыслы бедных и несчастных людей были направлены на ожидание прихода человека, который освободил бы простых израильтян от угнетения и нищеты. Так в еврейском обществе появилось учение о мессианизме. [34 - Мессианизм – от древнееврейского «машиах» – помазанник.] Люди ждали мессию, посланца Божьего, который указал бы им путь к освобождению и спасению и установил бы справедливый и угодный Богу порядок. Эта вера в скорое прибытие их освободителя естественно возникла на основе предрассудков нищих, забитых и доведённых до отчаяния людей. Среди простых иудеев ожидание спасителя возникло как выражение бессилия угнетённых масс, как иллюзорная надежда на помощь сверхъестественных сил. По мере ожидания и крушения предпринятых реальных попыток освободиться от невыносимого гнёта и унижений, приходу мессии стал придаваться всё более мистический характер.
   Конечно, появление Иисуса с его проповедями, с его обращением к богатым «не собирать себе богатства на земле», с его призывами «возлюбить ближнего, как самого себя», жёсткой критикой местной власти: «…отродье змеиное, как можете говорить доброе, будучи злы?» (Мф., XII, 34), – с обличением лицемерия фарисеев и саддукеев: «Горе вам, книжники и фарисеи, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не пускаете» (Мф., XXIII, 13 и далее; Лк., XX, 46–47) не могло пройти незамеченным со стороны духовенства. Сразу необходимо подчеркнуть, что высшая власть Иудеи в начале I века была чрезвычайно коррумпирована и алчна. Так, например, первосвященники удерживали монополию на продажу жертвенных животных, за которых надо было платить в специальной храмовой валюте, тогда как обменный курс устанавливали они сами. Прибыль, которую при этом извлекали, была для того времени довольно большой. Самая бойкая торговля шла в пределах храма. Святое место оказалось прекрасным источником финансового дохода. Иосиф Флавий [35 - Иосиф Флавий (37-около 95) – иудейско-римский историк, автор таких произведений, как «Иудейские древности», «Иудейские войны» и др. сочинений. В период войны с Римом Иосиф Флавий был военачальником, но, видя неизбежность поражения иудеев, сдался в плен, принял римскую власть и стал придворным историком. Книги Флавия являются ценным источником по истории эпохи, предшествовавшей и современной, возникновению христианства.] в своих «Античностях» по этому поводу писал: «Первосвященниками овладело такое бесстыдство и нахальство, что они посылали своих наглых слуг на гумна, чтобы получать десятины, принадлежавшие по праву священникам, поэтому в эти дни священники, которые когда-то питались от десятины, умирали голодной смертью». Необходимо сказать, что, по Закону, обычные священники жили и кормились десятой частью доходов, которую в общую казну платили все иудеи. Естественно, что после того как Иисус выгнал торговцев и менял из храма, первосвященники усмотрели в этом деянии угрозу даже не официальной религии, а скорее своим личным материальным интересам, чего простить не могли. Это был, пожалуй, единственный случай, когда Иисус проиллюстрировал свои действия самыми решительными и жестокими мерами в отношении продавцов, менял, купцов, подкрепив такими словами: «Написано, дом Мой домом молитвы наречётся, а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф., XXI, 12 и след.; Мк., XI, 15 и след.; Лук., XIX, 45 и след.; Ин., II, 14 и след.).
   Следует также упомянуть, что иудейское общество скрепляли не только вера в единого Бога Яхве, но еще и Талмуд и Тора, то есть свод обязательных для всех законов. Эти книги дополняли друг друга и были своеобразной конституцией, называемой Законом и включавшей в себя довольно громоздкую систему иудейской обрядности, разработанную на протяжении нескольких столетий. Так, например, для общего сведения читателя, в Талмуд входило 248 повелений и 365 запретов, которыми регламентировалась не только общественная жизнь каждого иудея, но и его повседневная деятельность. Причём необходимо знать, что к нарушителям Закона применялись весьма жёсткие, даже, можно сказать, жестокие наказания, вплоть до смертной казни, обычно приводившейся в исполнение при помощи камней, которыми забивали осуждённого.
   Ещё следует сказать, что еврейское общество того времени было довольно обособленным. Этому в основном способствовали предписания Талмуда, которые превращали еврейские общины в закрытые религиозные корпорации во главе с раввинами. Иудея жила замкнутой, оторванной от всего мира жизнью и не стремилась поддерживать с кем-либо ни торговых, ни каких-либо других отношений, не желая видеть в других народах равных себе. Причин тому существовало несколько, из них можно выделить четыре главные: 1) оценка самих себя, как богоизбранного народа, 2) обрезание крайней плоти, 3) запрещение смешанных браков, 4) существенное различие между чистым и запрещённым мясом.
   В целом иудейское общество было очень консервативно в религиозных взглядах и весьма плохо уживалось с представителями языческого мира, которые платили им ответной ненавистью. Почему сложилось такое положение? Отчасти в силу причин, указанных выше, отчасти из-за отношения к евреям других народов. Так, например, Цицерон [36 - Цицерон Марк Тулий (106–43 до н. э.) – римский политический деятель, оратор, писатель.] считал, что иудеи есть «народ, рождённый для рабства» (Ренан Э. Апостол Павел. СПб., 1907. Гл. IV. С. 41).
   Весьма интересно в этой связи мнение о своих соплеменниках человека, жившего почти две тысячи лет назад. Вот данная им краткая характеристика иудеев: «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен вовеки, аминь. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за своё заблуждение. И так они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостливы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют». Конечно, прочитав эти строчки, можно обвинить писавшего их в антисемитизме, но не торопитесь, ибо упрекать за данные слова придётся одного из апостолов Иисуса, иудея Павла, [37 - Павел (Савл) – проповедник идей христианства, приравненный к апостолам, хотя при жизни никогда не видел Иисуса; родился в г. Тарсе, в иудейской семье, имевшей римское гражданство; первоначально был гонителем христиан, но после чудесного явления ему Иисуса стал ревностным христианином.] бывшего Савла. Это ведь он даёт такую весьма нелестную характеристику соплеменникам (Рим., I, 25–32). [38 - Рим. – сокращение, принятое в Новом Завете и обозначающее Послание к римлянам святого апостола Павла.]
   Нужно сказать, что Иисус в общении со своими единоверцами тоже не церемонился, не стесняясь выбирать самые жёсткие и нелицеприятные выражения: «отродье змеиное» (Мф., XII, 34); «…о род неверный и развращённый! доколе буду с вами и буду выносить вас?» (Лк., IX, 41).
   Не менее интересные высказывания о нелюбви к иудеям в античном мире приводит известный французский учёный, исследователь библии, Эрнест Ренан. Вот что он пишет в середине XIX века в своей книге «Исторические и религиозные этюды»: «…антипатия к евреям в античном мире была чувством таким всеобщим, что подстрекать к этому не было никакой нужды. Эта антипатия указывает на рознь, которая, может быть, никогда не будет уничтожена родом человеческим. Она гнездится в элементе более важном, чем раса: это есть антагонизм двух различных функций в человечестве, антагонизм мирного человека, довольствующегося своими внутренними радостями, и воинствующего, лавочника и крестьянина, а также дворянина. Не без причины этот бедный Израиль провёл всю свою жизнь в погромах. Если все народы, во все времена преследуют его, то должна же быть этому какая-то причина. Евреи проникают всюду, требуя себе общего права, они сохраняли свой исключительный закон; они хотят иметь гарантии всех, и, кроме того, хотят исключения – гарантии своих личных прав. Они требовали преимущества нации, не будучи сами нациею, не участвуя в обязанностях нации. Этого не мог допустить ни один народ. …Чужеземец, которого терпят, может быть полезен стране, но при непременном условии, что страна не будет им наводнена. Несправедливо требовать прав члена семьи в доме, при постройке которого не участвовал, наподобие тех птиц, которые поселяются в чужом гнезде. Еврей внёс в мир так много хорошего и дурного, что люди к нему никогда не будут вполне справедливы» (Ренан Э. Жизнь Иисуса. М.: Прометей, 1990. С. 253–254).
   Сейчас мало кто знает об одном очень интересном факте, поэтому позволю себе напомнить и о нём. Некий Соломон Михоэлс, [39 - Михоэлс (настоящая фамилия Вовси) Соломон Михайлович (1890–1948) – советский актёр, режиссёр, педагог, народный артист СССР (1939). С 1919 года работал в Московском государственном еврейском театре, с 1929 года – его художественный руководитель.] получив Сталинскую премию, тут же обратился к И.В. Сталину с письменной просьбой о разрешении создать в Крыму (заметь, дорогой читатель, не на Кольском полуострове и даже не на Кавказском побережье Чёрного моря) Еврейскую республику. Причём он старался пролоббировать этот вопрос через П. Молотову [40 - Молотова Полина (Жемчужина) – жена политического деятеля СССР, члена Политбюро ЦК ВКП (б), министра иностранных дел В.М. Молотова (Скрябина).] и С. Аллилуеву [41 - Аллилуева Светлана Иосифовна – дочь И.В. Сталина.] (Монтефиоре С.С. Сталин: Двор Красного монарха. М.: Олма-пресс, 2005. С. 585–586). Этот пример лишний раз подтверждает правильность характеристики, которую Эрнест Ренан дал в своей книге, а посему и спорить здесь просто не о чем.
   А вот ещё одно высказывание о евреях весьма известного и уважаемого экономиста XIX века Д. Хардкасла, которое было обнаружено мною в его книге «Банки и банкиры»: «Евреи, ломбардцы, ростовщики и кровопийцы были нашими первоначальными банковскими барышниками, их ремесло следует клеймить позором… В общем… наши первоначальные банкиры представляли… очень дурную компанию, они были жадными ростовщиками, бессердечными кровопийцами» (Хардкасл Д. Банки и банкиры. Лондон, 1843. С. 19–20).
   Можно, конечно, добавить, что у евреев ненависть к другим народам проявляется не только по причине данного им самим Богом обещания управлять всем миром, но и в связи с их происхождением. Ведь не многие, наверное, знают, что евреи и арабы являются родными братьями по отцу, но живут в столь неприкрытой ненависти, что готовы убивать друг друга днями и ночами напролёт. В Ветхом Завете приводится рассказ о возникновении 12 колен Израилевых и 12 племён арабских. Думаю, следует сказать об этом чуть подробнее. Итак, у Авраама – библейского патриарха – была жена Сара и служанка Агарь. По причине почтенного возраста Сара не могла родить, поэтому по её разрешению служанка родила Аврааму сына Измаила. По иудейской традиции не возбранялось такое положение дел, когда в присутствии жены муж «входил» в рабыню, которая являлась своего рода суррогатной матерью. Всё шло прекрасно до тех пор, пока по прошествии какого-то времени Саре не исполнилось 90 лет. Вот именно тогда Бог даровал ей сына, которого назвали Исааком. А по древним еврейским обычаям всё имущество наследует только старший сын по рождению. Вот отсюда и пошёл весь скандал. Сара не могла позволить, чтобы её родной сын остался бы ни с чем, а потому уговорами заставила Авраама выгнать из дома служанку Агарь и её сына Измаила. Бедная девушка наверняка погибла бы вместе со своим сыном в пустыне, если бы Бог не помог ей. Господь не только спас Агарь и первенца Авраама, её сына, от смерти, но и произвёл от Измаила 12 арабских племён. А уже потом от младшего Авраамова сына Исаака, вернее, от его внука Иакова произошёл еврейский народ (Быт., XVI, XXI). [42 - Быт. – принятое в Библии сокращение от книги Бытие из Пятикнижия Моисея.] Прошло уже так много времени, несколько тысячелетий, а конфликт между родными братьями по отцу всё ещё продолжается, то затухая ненадолго, то разгораясь вновь, но с ещё большей силой. Это своего рода гражданская война, причиной которой стал обычный спор за имущество, с течением времени порождающий всё новую и новую ненависть. И нет за этой войной никакой освободительной, политической и прочей идеи, никакой религиозной, национальной или другой причины, ибо Бог и у арабов, и у иудеев один! Обычный имущественный спор, переросший в кровавую бойню, когда противоборствующие стороны давно забыли, из-за чего, собственно, разгорелся весь этот сыр-бор. Но вернёмся к теме нашего разговора.
   Нужно признать, что Иисус не являлся очень уж популярной личностью среди большинства населения, и распространение его учения нельзя было считать неким триумфальным шествием. Если же кто считает по-другому, то, думаю, это серьёзное заблуждение. Конечно, Иисус обладал харизмой, он был умён, смел, добр, умел красиво говорить, зажечь своими идеями других людей, но его не повсюду встречали с распростёртыми объятиями и толпами за ним не ходили. Иначе трудно объяснить обращение Иисуса к городу Капернаум, откуда началась его проповедническая деятельность, и к другим городам Галилеи и их жителям с проклятиями, предупреждениями и угрозами. «Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись; горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида!.. И ты, Капернаум, до неба вознёсшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе» (Мф., XI, 20–24). И в этом обращении нет ничего удивительного, ведь даже в родном городе Назарете он не был понят и принят, даже его ближайшие родственники отказались от него, называя сумасшедшим. «…И пришёл в Своё отечество; за ним следовали ученики Его. Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? Что за премудрость дана Ему и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сёстры? И со-блазнялись [43 - «Соблазнялись о Нём» – здесь имеется в виду, что замышляли против Иисуса что-то плохое, может быть, арестовать, побить камнями и т. д.] о Нём. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и у сродников и в доме своём. И не смог совершить там никакого чуда… И дивился неверию их…» (Мк., VI, 1–6; Мф., XIII, 54–58).
   Однако, несмотря на все трудности и препятствия в продвижении своего учения, Иисус, конечно же, имел какой-то успех, особенно в Галилее. Он не мог оставаться незамеченным, так как со своими идеалами гуманизма и милосердия, свободы и равенства явно не вписывался в жестокие рамки иудаизма. Саддукеи, являвшиеся партией власти, давно уже наблюдали за ним. Несомненно, религиозная аристократия сильно волновалась. Ведь буквально недавно духовенство с помощью светского правителя Галилеи Ирода Антипы освободилось от одного смутьяна по имени Иоанн Креститель, [44 - Иоанн Креститель (Предтеча) – согласно евангельской легенде, проповедник, возвестивший о приходе мессии и крестивший самого Иисуса и множество других евреев в водах реки Иордан; призывал народ к покаянию и нравственному очищению; двоюродный брат Иисуса; был казнён тетрархом Галилеи Иродом Антипой.] который обвинял высокопоставленных священников в распутстве и алчности. Нужно сказать, что Иоанн по прозвищу Креститель весьма жёстко критиковал евреев за самодовольную гордость своей богоизбранностью: «Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождение ехидны! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: „отец у нас Авраам“, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму». (Мф., III, 7–9; Лк., III, 7–8).
   Но, как говорится, «и вода камень точит». Вполне естественно, что работа Иисуса по пропаганде своих идей, работа кропотливая, упорная, ежедневная в течение трёх лет, с привлечением вначале двенадцати, а потом ещё семидесяти апостолов, не прошла бесследно. Видимо, популярность Иисуса росла по мере возрастания недовольства простого народа деятельностью правящего священства. Ведь по большому счёту мирские интересы саддукеев вели их в том же направлении, что и принципы их религии. Консерватизм высшего духовенства не позволял аристократичному священству по достоинству оценить новое учение. Правящая верхушка Иудеи, занимая привилегированное положение, была безразлична к духовным ценностям и чаяниям простых евреев. Саддукеи не верили в загробную жизнь, а поэтому максимально старались насладиться земным бытием. «…Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа…» (Деян., XXIII, 8). Соблюдать и хранить Закон, потому что Закон справедлив и соблюдение его приносит счастье, – вот и все религиозные принципы высшего духовенства. Никакого символа веры и никакого теоретического символа – просто слепое выполнение требований Закона. Любой опытный книжник и знаток священного писания мог свободно и без особого труда стать оракулом в синагоге. Саддукеи не находили нужным что-то менять в Законе Моисея и не стремились стать посредниками между Богом и человеком, тем более что с самого начала истории Израильского государства они верили в то, что ими правит сам Господь, даровавшим им право властвовать над другими народами, а потому они всегда и навечно пребывают под благодатью Божьей, не забывая и о милости римского императора. Такое привилегированное положение полностью удовлетворяло правящую партию, которая в своих претензиях вознеслась выше интересов собственного народа. Высшая религиозная аристократия считала богоизбранной кастой только себя, а не простых иудеев, которые были уравнены ею в правах с язычниками.
   Но тут вдруг объявляется неизвестный проповедник, который начинает угрожать монопольному праву саддукеев толковать Закон и контролировать его исполнение. Конечно, правящая верхушка должна и обязана была принять самые кардинальные меры к «смутьяну».
   Безусловно, если бы Иисус был более деятельным человеком с точки зрения активных мер, то он смог бы ещё при своей жизни перевернуть мир и начать строительство Царства Божьего на земле. Народ Иудеи давно был готов к восстанию против римских оккупационных сил, не хватало только пламенного трибуна, смелого и решительного, и чёткой программы действий с ясными целями и ориентирами. Об ошибках, просчётах и греховности еврейского народа, особенно его правящей элиты, говорили и предупреждали ещё ветхозаветные пророки (Втор., IV; Ис., I; Иер., IX, 13–26). [45 - Втор. – принятое в Библии сокращённое название «Второзакония».Ис. – принятое в Библии сокращённое название «Книги пророка Исаии».Иер. – принятое в Библии сокращённое название «Книги пророка Иеремии».] Однако высшее духовенство не могло допустить волнений среди людей, так как недовольство простого народа вполне могло перерасти в репрессии против местной власти. Тем удивительнее поведение Иисуса, который никак не реагировал на бунтарское настроение народа. Ведь заявлял же он в одной из своих проповедей, что «не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч…» (Мф., X, 34). Но решительные и жёсткие его слова оставались всего лишь словами, за которыми не последовало ничего… В чём причина?
   Я полагаю, что никто не посмеет упрекнуть Иисуса в малодушии, ибо человек, взошедший ради своих идей и принципов на крест, приняв смерть, жуткую и лютую, не может быть трусом. Но тем не менее Иисус старался только посредством своих проповедей претворить намеченную программу в жизнь. Почему он выбрал именно такую тактику борьбы, почему не захотел призвать народ к восстанию? Эти вопросы навсегда останутся без ответа, а мы сможем только предполагать и выдвигать самые различные, порой, невероятные, иногда довольно глупые версии. Но делать это будем всегда, ибо личность Иисуса, мистическая и экзальтированная, порой противоречивая и ранимая, но всегда целеустремлённая и сильная, не даёт человечеству успокоиться, пока не будет найден один-единственный ответ на вопрос: так был ли он Богом? Иисус сам о себе говорил, что если бы он был царём, «то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям…» (Ин., XVIII, 36). Да и зачем Богу, коим считается Иисус, было придумывать столь сложную многоходовую комбинацию и разыгрывать перед нами весь этот спектакль? Ведь Бог всемогущ! Тогда почему он сразу не облагодетельствовал человечество счастьем? Для чего всё столь сложно? С какой целью он бросил нас на испытание всякими соблазнами, чтобы люди мучились в грехах? Зачем же он вообще создал людей? Жил бы себе без забот в обществе Адама и Евы, этих, по существу, бесполых существ, коли ему было приятнее полное одиночество? Но ведь Бог проклял их только за то, что они увидели друг в друге людей и им захотелось познать счастье любви и материнства. Но только ли за это? Или, может быть, за те знания, которые могли получить люди? А вдруг тогда Богу пришлось бы встать вровень с людьми? Если Иисус был Богом, то, стало быть, он просто разыграл перед нами мистификацию с казнями и мучениями, ибо почувствовал, что человек перестал ему доверять?
   Именно отсюда идёт утверждение, что Иисус умер ради того, чтобы взять грехи всего человечества на себя. Но это явная выдумка, причём наивная и неудачная, главной целью которой было удивить людей и заставить их чувствовать себя виноватыми за смерть того, кто пожертвовал собой ради них. Я не собираюсь умалять величие подвига и драму жизни Иисуса. Однако отдавать ему должное только как человеку – такой вывод о его смерти будет несколько примитивен и лукав. Не думаю, что Иисус был столь глуп, чтобы говорить о каких-то призрачных и виртуальных грехах людей, когда эти самые люди существовали в бедности, нищете, когда крестьяне были вынуждены продавать своих детей в рабство, надеясь, что хозяин будет их кормить и таким образом они смогут выжить. Его цели были намного шире и амбициознее, и заключались они совершенно в другом: ведь Иисус, сам того не понимая, решил развернуть ход мировой истории и изменить социальный облик всего мира. Вот в этом заключался его человеческий подвиг перед нами. А Богу что? Ему ведь и умирать не страшно. Коли Бог знает, что он Бог, а потому бессмертен, перед смертью даже можно посмеяться и пошутить. А вдруг Иисус своей смертью с высоты мироздания хотел доказать, что Бога нет и человек обязан сам решать свою судьбу и бороться за жизнь?
   В первой главе уже было сказано, что революция по Иисусу предусматривала только кардинальные изменения в душах людей. Иисус не желал кровопролития, поэтому его можно считать идеалистом и мечтателем, не имевшим понятия о борьбе общественных группировок, которые спустя некоторое время стали называться классами. Не существовало в эпоху Иисуса такого понятия, как классовая борьба, а потому он не мог знать, что власть скорее проглотит самоё себя, нежели согласится на реформу, ибо изменения в душах людей несомненно заставили бы власть стать другой. Вспомните Нагорную проповедь и представьте себе, каким бы стало общество, если бы все сразу и вдруг начали выполнять заветы, изложенные в ней. Но насилие и принуждение для Иисуса были неприемлемыми методами изменения мира. Он решил пойти другой дорогой, однако не путём революции, требовавшей кардинальных мер, экстремальных поступков, жестокости, беспощадности и крови, а эволюции, то есть постепенного, причём добровольного, изменения сознания человека.
   Работа весьма не лёгкая, ведь для этого Иисусу нужно было отобрать Бога у иудеев и подарить его человечеству. Но ему не нужен был Бог евреев: пристрастный деспот и жестокий тиран, избравший Израиль своим народом. Ведь за малейшее нарушение божественного закона полагалась страшная кара, вплоть до смерти. А если ещё вспомнить, что количество статей в еврейском своде законов, по которым вполне можно было лишиться жизни, равнялось 613, то начинаешь понимать, каково жилось правоверным иудеям.
   Однако Иисус пошёл на рискованное дело, невзирая на то, что, вполне вероятно, его могут убить. Иисусу для осуществления своих замыслов необходим был Бог человечества и одновременно человечный Бог. Можно предположить, что ему не нравился культ Яхве, не по сердцу были Иисусу старые еврейские обряды и традиции, особенно их жестокость, и неоспоримость мнения жрецов, взявшихся толковать законы и правила иудеям. Вынужденное подчинение им причиняло страдания и мучения его ранимой и тонкой натуре, причём терзали они его душу сильнее, нежели тело. Вообще Иисус мечтал о чистой религии – без культов и священников. Он никогда не помышлял о поклонении ему как богу, не призывал к этому, но всей душой желал исполнения заветов, которые он сформулировал в своей знаменитой проповеди. Иисус решил отменить старый Закон, как несовершенный и непригодный для людей, не являвшихся иудеями. Бесспорно, эта мысль его была смелой и сильной: «Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небелёной ткани, ибо вновь пришитое отдерёт от старого и дыра будет ещё хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но молодое вино вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф., IX, 16–17; Лк., V, 36 и след.).
   Иисус прекрасно понимал, что одному ему будет крайне сложно, и учеников (апостолов), которые постоянно находились при нём, было недостаточно, чтобы решить грандиозные задачи, которые поставил перед собой проповедник. Но Иисус чисто интуитивно полагал, что без борьбы нет победы и обычно все великие дела совершаются меньшинством.
   Оппозиция любой власти всегда находится в меньшинстве, и не всегда большинство народа готово её поддерживать и идти за ней. Однако такое положение не должно охлаждать революционный пыл сторонников кардинальных перемен. Добиться победы возможно в любых, даже самых трудных и, казалось бы, непреодолимых условиях. Но для этого оппозиция должна не быть трусливой, не преследовать свои меркантильные интересы, не желать сладкой жизни и спокойствия себе, не идти на компромисс со своей совестью и властью, не стяжать материальных благ в ходе борьбы, не обманывать народ пустыми обещаниями, быть образцом самопожертвования, не смалодушничать и не испугаться пойти на плаху за правое дело, даже умереть за народ, пусть и казнённая им. Только такая оппозиция не убоится ни запугиваний, ни наветов, не позарится ни на золото, ни на дворцы, не поддастся ни на посулы, ни на награды и в будущем обязательно составит славу своей страны.
   Однако что значит оппозиция без лидера – харизматического, искреннего, смелого, где-то безрассудного и даже чуть авантюрного? Ничего! Единственным достоинством необразованных и глупых учеников Иисуса была их любовь к нему, но и эта любовь оказалась недолгой. Продлилась она до тех пор, пока не грянул гром над их головами, они в страхе разбежались при первом же приближении храмовых стражников. Это уже спустя некоторое время, когда Иисуса казнят, апостолы вернутся, а тогда, в Гефсиманском саду на Масличной горе, они проявили себя как самые обычные, трусливые люди. «Тогда, оставив Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк., XIV, 50–52).
   Иисус был настоящим оппозиционером, бескомпромиссным, жёстким и яростным, а потому считался официальной властью мятежником. Ну а коли это было так, то естественно, что Иудейское государство против него выступило со всей своей мощью. К тому же нельзя забывать, что Иисус весьма жёстко и нелицеприятно критиковал местную духовную власть, в том числе партию власти. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете…» (Мф., XXIII, 13–38).
   Своими словами, проповедями и притчами Иисус нанёс весьма ощутимый удар по иудейскому священству. Он открыто говорил жрецам, что они не нужны, так как Богу не надобны посредники в его общении с человеком: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф., XVIII, 19–20). По мнению Иисуса, Господь видит сердце людей и их душу, а потому общение с ним у человека должно идти напрямую, при помощи молитвы, совершаемой в урочный час и тайно. Иисус активно проповедует учение, в основу которого заложены братство людей и справедливость, доказывая правдивость этих идей своей жизнью. Однако зададимся вопросом: а мог ли Иисус победить в этой борьбе? Конечно же, нет! А должны были иудеи казнить его? Конечно же, да! Пусть эти мои откровения покажутся читателю странными и даже кощунственными, но давайте поставим себя на место тех, кто принимал судебные решения по делу Иисуса. Причём надо обязательно отвлечься от образов, шаблонов и стереотипов, которые создавались в течение веков. Исходить здесь следует из того, что Иисус в те далёкие времена был всего лишь одним из многих иудейских проповедников, бродивших по дорогам Палестины. При этом надо принять к сведению и тот факт, что Иисус никогда и нигде не называл себя Богом. «Сыном Божьим» – да, но не Господом! К тому же нельзя забывать, что Иисус был мастером притч и аллегорий, язык его проповедей и рассказов весьма красочен, самобытен и образен. Вполне вероятно, что, называя себя «Сыном Божьим», Иисус использовал эти слова в переносном смысле, подразумевая, что все люди являются сынами и дочерями Бога. Ведь вряд ли иудеи, узрев в Иисусе самого Бога, осмелились бы его казнить. Мало кто задумывался над таким вопросом: а почему, собственно говоря, проповедника изгнали из его родного Назарета и даже самые близкие люди не признали в нём мессию? Да по той причине, что его все знали с младенчества. Семья Иисуса была на виду, и потому признать в бедном плотнике, делавшем буроны и кнуты для быков, трудно было признать посланца, а тем паче «Сына Господа». Я предлагаю читателю поставить себя на место тех горожан: соседей, знакомых, друзей и пр., – и подумать, что бы вы ответили своему соседу по лестничной клетке или по даче, когда бы он заявил, что является «Сыном Божьим». Вот то-то и оно!
   Кстати, никто из судей, которые участвовали в заседании синедриона и вынесли смертный приговор Иисусу, никак не пострадал. Так, например, Ханан, бывший первосвященник, тесть первосвященника Каиафы, осудившего Иисуса на смерть, и отец первосвященника Ионафана, прожил очень долгую и счастливую жизнь. Его не мучили ночные кошмары, он не жалел о том, что помог осудить Иисуса. Ханан закончил свою жизнь на вершине славы, окружённый заботой близких и уважением соплеменников и единоверцев, ни одной минуты не сомневаясь, что оказал своему народу великую услугу. А его сыновья ещё не один раз становились первосвященниками главного Иерусалимского храма.
   Кому-то может показаться, что я защищаю правоверных иудеев от обвинения в том, что по их воле казнили человека, с именем которого связано возникновение мировой религии. И это отчасти верно, хотя я не оправдываю судей Иисуса – я стараюсь понять их с позиции того времени. Вполне очевидно, что те люди в том контексте времени поступить по-другому просто не могли, а если бы поступили, то сами стали бы предателями своего общества и своих законов. Дело в том, что они не видели в Иисусе мессию, они усмотрели в нём богоотступника и человека, посмевшего покуситься на их привилегированное положение. У них были совсем другие взгляды. «Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона!» – восклицал апостол Павел в послании к евреям (Евр., VII, 12). [46 - Евр. – принятое в Библии сокращение от «Послания к евреям святого апостола Павла».] К тому же, Иисус своими речами и проповедями выбивал из-под ног иудейского священства почву для их претензии считаться богоизбранным народом. Потому на казнь его единодушно отправили не только члены синедриона, но и жители Иерусалима. В жестокой и бескомпромиссной борьбе Иисуса с Законом Моисея иудейское духовенство усмотрело угрозу для себя, а защищать государственное устройство было прямой обязанностью правящей верхушки. То есть иудейские первосвященники выполняли свой долг. На тот момент деяние Иисуса, как обычного революционера и бунтаря просто не могло не быть преступным, значит Иисуса казнили по закону, за отмену которого он и боролся.
   Я не защищаю действия синедриона и еврейской аристократии, которые отправили Иисуса на крест. Революционер, коим был Иисус, всегда бьётся за счастливую жизнь других людей, но не за собственное благополучие. Мне никогда не приходилось слышать или читать о том, что революционная идея когда-либо встречала поддержку официальных властей. Поэтому мои симпатии полностью на стороне Иисуса как личности, как борца, как героя, как бунтаря. Но нужно понимать, что он не мог не умереть. Ведь с идеями, которые Иисус распространял, долго прожить просто нельзя. Он обязан был погибнуть, чтобы его мысли остались жить. Трудно представить, как бы сложилась судьба Иисуса, доживи он, скажем, лет до девяноста. Но в одном я твёрдо уверен: тогда в мире не существовало бы религии под названием «христианство», основателем которой был человек по имени Иисус из Назарета. Безусловно, что-то было бы, но уже нечто другое. Можно долго и много фантазировать на данную тему, но не буду этого делать: Н. Казандзакис в своём романе «Последнее искушение Христа» довольно подробно описал такой вариант событий, поэтому не стоит повторяться.
   Итак, революционеры долго не живут, и сама история подтверждает правильность и справедливость этих слов, хотя правильными и справедливыми назвать их очень сложно. Такие люди обречены, потому как в их головах рождаются очень уж отчаянно смелые идеи, которыми они желают осчастливить мир. Пожалуй, первым таким человеком на земле и стал Иисус. Ведь, осудив монопольное право иудеев на толкование Бога: «Горе вам, законники, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали» (Лк., XI, 52), Иисус ликвидировал привилегию израильского духовенства на единобожие. Он лишил евреев права быть богоизбранным народом. Иисус подарил Бога язычникам, а значит, и всему миру, но ценой собственной жизни. Своей Нагорной проповедью, возвысившись над предрассудками соплеменников, он постарался поставить жирную точку на Законе Моисея, а значит и на иудаизме, громко, во весь голос заявив: «Ненавидящий меня, ненавидит и Отца моего» (Ин., XV, 23, 25).
   Однако было бы слишком примитивно думать, что со смертью Иисуса борьба закончилась. Она только начиналась и потому не могла быть короткой и спокойной. Ведь на весы истории, на одну их чашу, были положены амбициозные претензии иудейской нации на мировое господство, а на другую брошена всего лишь жизнь простого нищего человека, не имевшего ничего, но после смерти получившего в своё распоряжение весь мир.
   Проповедник Иисус неуклонно проводил свою идею в жизнь. Его программа на тот момент состояла из трёх основных этапов. На первом Иисус направлял все свои усилия на критику, дискредитацию существующего Закона с последующей его отменой, на втором он объявлял себя мессией, дабы повести людей к созданию нового общества под названием Царства Божьего, что и было по существу третьим этапом его деятельности. Иисуса не пугала смерть, ибо он считал, что истина – это самопожертвование ради счастья других людей и полная свобода человека. «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин., VIII, 30–32). Он постоянно напоминает сильным мира сего, что их богатства накоплены неправедным путём (Лк., XII, 15; Мф., VI, 19–21). Иисус обвиняет аристократию и духовенство в том, что они проповедуют простому нищему народу терпение и покорность, а сами усердствуют в расширении и приумножении своего имущества, убеждая бедняка, что земные блага не имеют абсолютно никакой ценности. «Спешит к богатству завистливый человек и не думает, что нищета постигнет его» (Притч., XXVIII, 22). [47 - Притч. – сокращённо от притчи; так в Ветхом Завете обозначаются притчи Соломона.] Как «ловец человеков», проповедник видит обман и лукавство, остро чувствует несправедливость, а посему считает, что именно через таких людей, лукавых и жадных, в народ приходят соблазн и зависть, предательство и грех. Именно поэтому Иисус выносит им свой суровый приговор: «Сказал также Иисус ученикам: невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жёрнов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих» (Лк., XVII, 1–2).
   Иисус, по-видимому, также считал, что увлечение обрядами создаёт священство, а посему и критиковал любую обрядность, высмеивал религиозные традиции, например омовение: «…ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека» (Мф., XV, 2–20; Мк., VII, 6 и след.); считал необязательным соблюдение поста: «Они же сказали Ему: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют? Он сказал им: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених?» (Лк., V, 33–35 и след., Мф., IX, 14–15); открыто поддерживал «оскверняющее» общение с отверженными грешниками: «…вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф., XI, 19), «Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив её посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?… Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на неё камень… и остался один Иисус и женщина… и сказал ей: женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин., VIII, 3–11); открыто призывал нарушать субботу: «Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы? И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы» (Лк., VI, 1–5; XIII, 10–17; Ин., VIII, 32 и след.).
   Именно за все те действия и слова, что совершил и сказал Иисус на протяжении периода своего проповедничества, по иудейскому Закону ему полагалась смерть. Никакого устного порицания суд синедриона вынести не мог, иначе иудеи не были бы иудеями, проявили они в тот момент милосердие и снисхождение к человеку, восставшему против их векового Закона. Иисуса после ареста быстро обвинили по трём статьям: 1) богохульство и призывы к разрушению Иерусалимского храма (хотя эти слова Иисуса, были явной аллегорией [48 - Аллегория – литературный термин, обозначающий конкретное изображение предмета или явления действительности, которое заменяет абстрактное понятие или мысль.] для усиления эмоционального воздействия на слушателей); 2) самозванство, то есть присвоение себе статуса Мессии; 3) несоблюдение субботы (это обвинение, пожалуй, сыграло главную роль в вынесении смертного приговора), – после чего его быстро казнили вместе с разбойниками, надеясь таким образом уравнять проповедника с ворами и бандитами.
   Почему была использована казнь не иудейская, то есть почему Иисуса не побили камнями, как того требует Закон, а распяли на кресте? Ответ довольно прост. Ведь надо знать тонкую психологию экзальтированного в своём религиозном рвении иудейства. Распятие на кресте считалось казнью «грязной», не еврейской. Именно через римскую казнь, на которую отправляли только рабов и смутьянов, местное духовенство попыталось унизить Иисуса, дабы после смерти не считали его за иудея. К тому же можно предположить, что проповедника надеялись похоронить в общей могиле и лишить его отдельного склепа, так как это тоже являлось в те времена страшным наказанием. Что случилось после того, как Иисуса оставили в пещере, никому не известно. Однако тело его пропало. Церковь утверждает, что Иисус воскрес и вознёсся на небо. Это их право, ибо на данном утверждении построено всё христианство. Верить или нет в столь необычную версию пропажи тела Иисуса – дело каждого отдельного человека и его совести. Но только главное не в том. Мне ближе мысль, что Иисус был человеком, тогда величие и праведность его жизни, подвига и смерти становятся понятными. В противном случае всё произошедшее можно назвать жуткой мистификацией иудейского Бога с одной лишь целью – обмануть человечество и продлить своё господство над миром, а, стало быть, и власть своего богоизбранного народа.
   Мне приятнее осознавать, что обычным человеческим умом была создана идея-мечта о совершенном обществе (не государстве), принципами которого стали бы всеобщее братство (интернационализм), социальная справедливость, свобода и равенство всех и каждого. Иисус очеловечил Бога! Из иудейского Бога, жестокого, грозного и кровавого, карающего за малейшее отступление от Закона, он сотворил Бога-человека и подарил его людям. Ценой своей жизни Иисус обязал Господа относится к человечеству так, как отец относится к своим детям, но не как господин к рабам. Его смерть стала первой в истории человечества попыткой развернуть процесс развития общества и поменять социальный облик мира.
//-- * * * --//
   А сейчас мне хотелось бы поднять тему, с помощью которой обычно стараются заболтать существо самой проблемы, дабы отвлечь от неё внимание человека и переключить его на второстепенные вопросы. Конкретно речь пойдёт об антисемитизме. Я нисколько не сомневаюсь, что обязательно найдутся желающие поднять эту весьма щекотливую тему, поэтому, дабы упредить все пустые ненужные разговоры и всякого рода обвинения, сам её затрону.
   Первое, что я сделал, нашёл определение термина «антисемитизм».
   Меня крайне удивила его трактовка. Во всех словарях, как толковых, так и политических и энциклопедических, «антисемитизм» объясняется как одна из крайних форм национальной нетерпимости, выражающаяся во враждебном отношении к евреям (от пренебрежительного отношения в быту, правовой дискриминации до геноцида, еврейских погромов и т. д.). Почему даётся именно такое определение, мне не совсем понятно. Высказывать своё мнение по этому поводу я не собираюсь, ибо его могут неправильно понять и заявить, что, дескать, автор подвержен синдрому теории заговоров, то есть в очередной раз ищет врагов. Поэтому пусть каждый читатель определит для себя, по какой причине термин «антисемитизм» трактуется как указано выше, а не как-то иначе.
   На земном шаре проживает довольно много разных народов, среди них есть семья семито-хамитских. Сразу же следует оговориться, что данная группа в соответствии с библейскими сказаниями произошла от сыновей Ноя: семитские народы – от Сима, хамитские – от Хама (Быт., X). Конечно, в самой Библии нет прямого указания на происхождение указанных народов от трёх сыновей Ноя, но таково традиционное церковное толкование данного библейского текста. Причём характерно то, что церковь даёт версию о происхождении африканских народов именно от Хама, который, как известно, был проклят своим отцом, Ноем, и обречён на вечное рабство у своих братьев (Быт., IX, 20–27). Для чего так интерпретируется данное сказание? По всей видимости, для того, чтобы оправдать колониальный гнёт, эксплуатацию и работорговлю, царившие на Чёрном континенте чуть более ста лет назад. Но вернёмся к теме нашего разговора.
   Итак, семито-хамитская семья народов подразделяется на несколько групп: семитскую, кушитскую, берберскую, чадскую. Нас, естественно, будет интересовать только семитская группа. В неё входят арабы (марокканцы, алжирцы, тунисцы, египтяне и др.), амхара, тигре (тиграи), ассирийцы (айсоры), евреи, мальтийцы (Страны и народы. Земля и человечество. Общий обзор. М.: Мысль, 1978. Ч. III. С. 172–201). Численность вышеуказанных групп следующая (данные за 1992 год): арабы – 250 млн, мальтийцы – 500 тыс., ассирийцы (айсоры) – 350 тыс., евреи (Израиля, США, Европы, России) – 13, 62 млн, амхара – 21 млн, тигре (тиграи) – 1,2 млн человек (Справочник необходимых знаний. М.: Рипол классик, 2000. С. 700–751). Итак, получилось всего 286,67 млн человек. Количество евреев составляет 4,75 % от общей численности семитских народов. В таком случае об антисемитизме можно говорить только тогда, когда, в первую очередь, речь будет идти о призывах к расправе с арабами, во вторую – с амхарами и только в третью – с евреями. Это вполне логично. Н у, а теперь давайте посмотрим, кто есть главный антисемит в мире и какие страны являются его союзниками. По-моему, ответ вполне очевиден и не требует каких-либо дополнительных доказательств.
   В нашей же стране такого позорного явления, как антисемитизм, просто не существует, и спорить с данным утверждением бессмысленно. Ну а в качестве примера для подтверждения моего заявления об отсутствии антисемитизма в России (в прошлом СССР) можно привести слова, которые не может не поддержать ни один здравомыслящий человек, ибо они актуальны сегодня, как никогда, словно написаны не сто лет назад, а вчера: «…Вражда к евреям держится прочно только там, где кабала помещиков и капиталистов создала беспросветную темноту рабочих и крестьян. Только совсем тёмные, совсем забитые люди могут верить лжи и клевете, распространяемой против евреев. Это – остатки старого крепостного времени, когда попы заставляли сжигать еретиков на кострах, когда существовало рабство крестьян, когда народ был задавлен и безгласен.
   …Не евреи враги трудящихся. Враги рабочих – капиталисты всех стран. Среди евреев есть рабочие, труженики, – их большинство. Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. Среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, капиталисты; как и среди русских, как и среди всех наций. Капиталисты стараются посеять и разжечь вражду между рабочими разной веры, разной нации, разной расы… Богатые евреи, как и богатые русские, как и богачи всех стран, в союзе друг с другом, давят, гнетут, грабят, разъединяют рабочих… Позор тем, кто сеет вражду к евреям, кто сеет ненависть к другим нациям…» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 29. С. 227).
   «…Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма.
   Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма.
   В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью» (Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 28). Как говорится, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

   Мне же в конце главы в качестве справки и для напоминания хочется привести пару весьма познавательных примеров. Так, в книге «Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны» (М.: Терра, 1995. С. 92) делается очень интересный вывод о поведении Рузвельта и Черчилля в период Второй мировой войны 1939–1945 годов при обсуждении некоторых важных проблем. В частности, в ней говорится, что лидеры США и Англии «проявляли мало интереса к таким важным проблемам, как зверства нацистов и судьба европейских евреев… Это не говорит о том, что Рузвельта не интересовала судьба европейских евреев, которым угрожал Освенцим. Но факт остаётся фактом: вопрос спасения европейских евреев был одним из последних в ряду проблем, которыми занимались Рузвельт и его администрация. Такой же позиции придерживался и Черчилль, пока не стало слишком поздно».
   А вот Красная армия не только освободила узников лагерей смерти. Как известно, И.В. Сталин, в отличие от своих союзников, не на словах, а на деле проявлял заботу о еврейском народе и поэтому 29 ноября 1947 года велел представителю СССР в Организации Объединённых Наций проголосовать за создание государства Израиль. Кроме того, он единственный из всех руководителей стран, входящих в ООН, создал резервную государственность для еврейского народа в виде автономной республики с центром в городе Биробиджан на реке Амур. И вообще не следует забывать, что, если бы не деятельность Сталина на посту руководителя Советского Союза и Коммунистической партии, если бы не победа советского народа в войне с фашизмом, если бы не самопожертвование наших людей и в первую очередь коммунистов, судьба еврейского народа была бы весьма печальной. Ведь вполне вероятно, что в случае победы Гитлера, евреев не существовало бы вообще. Думаю, высшему политическому руководству Израиля в этой связи стоило бы подумать об установке на одной из площадей Иерусалима или Тель-Авива памятника Сталину со словами благодарности от всего еврейского народа за чудесное избавление от возможного многовекового плена, за спасение и воссоздание израильской государственности.

Глава третья
СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА ПЕРВЫХ ХРИСТИАН: ПОРАЖЕНИЕ ИЛИ ПОБЕДА?

   Стремление к коммунизму, потребность в нём проистекают, правда, и теперь из того же источника, что и раньше, из бедности. И пока социализм оставался только социализмом чувства, только выражением этой потребности, он и в современном рабочем движении выражался порой в тех же стремлениях, что и в эпоху первоначального христианства.
К. Каутский [49 - Происхождение христианства. М.: Политиздат, 1990. С. 433.]

   А что же представляли собой в начале первого тысячелетия христианские общины? Ведь без уяснения этого вопроса сложно будет понять ход моих рассуждений о втором пришествии. Первые, пока ещё весьма малочисленные объединения последователей нового учения о Царствии Божием стали постепенно возникать в отдельных местах Римской империи приблизительно во второй половине I века. Местом появления первых христианских общин было преимущественно побережье Средиземного моря, особенно его восточная и северная части. И это вполне закономерно. Ведь именно там проживало большое количество прозелитов, [50 - Прозелит (с греческого «пришелец») – имеет два значения 1) иудей не израильского происхождения, проживающий за пределами Земли обетованной; 2) человек, принявший какую-либо новую религию, новообращённый.] у которых имели возможность останавливаться путешествующие апостолы. Собрание верующих евреев, на которое они собирались для чтения Священного Писания, называлось синагогой. Сразу стоить подчеркнуть, что Иисус не учредил ни одного нового религиозного обряда и ритуала, тем более он не делал обязательным ни один из обрядов ранее существовавших в иудаизме. «Бог видит сердце, к чему же эти очищения, эти обряды, касающиеся только тела». (Мф., XV, 11 и след., Мк., VII, 6 и след.). Но зато он проповедовал совершенно другое отношение к молитве, нежели это было принято у иудеев. Молитва в его учении занимала важное место. По мнению самого Иисуса, её следовало творить не напоказ, а внутри себя, в самом сердце. Он часто говорил, что, разговаривая в душе с Богом, нельзя обращаться к нему с просьбами и жалобами, ибо Господь и сам прекрасно знает, что человеку надо: «И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, молись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф., VI, 5–8).
   Так как Иисус не оставил после своей смерти ни одного религиозного обряда, вполне естественно, что его последователи взяли на вооружение обряды и церемонии, которые существовали и были им знакомы. А поскольку все апостолы были евреями, практически все обряды и церемонии в новую веру были привнесены из иудаизма. Поэтому вполне ответственно можно констатировать, что христианство на первом этапе своего развития являлось обычной сектой, возникшей в недрах еврейской религии – иудаизма. Однако на побережье Средиземного моря было сильно влияние греческой культуры и греческого языка. Видимо, по этой причине собрания последователей новой веры вначале назывались «эклессия», а спустя некоторое время – «церковь».
   К великому сожалению, практически не имеется свиде-тельствований о том, как происходило становление христианской церкви в первые годы после смерти её основателя.
   «Иисус и первобытная иерусалимская церковь похожи на образы далёкого рая, окутанные таинственным туманом» – так написал во введении к книге «Апостол Павел» Эрнест Ренан. И действительно, чем занимались апостолы после смерти Иисуса? Как они погибли? Об этом этапе их жизни практически не осталось никаких документов и рукописей, кроме одного произведения, вошедшего в Новый Завет под названием «Деяния святых апостолов». Однако сведения о судьбе многих учеников Христа, изложенные там, опять же очень незначительны, а про некоторых вообще ничего не говорится. Хотя вполне можно допустить, что каждый апостол имел каких-то последователей, учеников, сторонников, перед которыми он выступал и среди которых проповедовал.
   Как известно, у Иисуса имелось двенадцать самых близких учеников: Пётр, Андрей, Иаков (Зеведеев), Иоанн, Филипп, Варфоломей, Фома, Матфей (евангелист), Иаков Алфе-ев, Левий (Фадей), Симон Кананит, Иуда Искариот (после смерти на его место был избран другой человек, по имени Мат-фий). Все они по характеру, темпераменту, по своим взглядам на какие-то проблемы были довольно разными людьми. Как известно, ещё при жизни Иисуса между апостолами возникали споры о главенстве, которые приходилось решать самому учителю. «…И когда был в доме, спросил их: о чём дорогою вы рассуждали между собою? Они молчали; потому что дорогою рассуждали между собою, кто больше. И сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк., IX, 33–37). Что же говорить, когда Иисус умер. Люди всегда остаются людьми со всеми своими страстями, переживаниями, амбициями и устремлениями. Можно только предположить, какие споры и тяжбы начались после смерти учителя среди учеников, чтобы стать первым среди всех. Особенно жёсткие схватки возникали на протяжении всей жизни между Павлом и Иаковом, братом Иисуса, который весьма нелицеприятно отзывался об объявившемся новом сподвижнике, называвшем его не иначе как «самозванцем», «лжебратом», «лжеапостолом» (Ренан Э. Апостол Павел. СПб., 1907. С. 124). Павел также отвечал на эти обвинения довольно резко и жёстко: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека» (Гал., II, 6). [51 - Гал. – принятое в Новом Завете сокращение от «Послания апостола Павла к Галатам».] Но тем не менее, несмотря на взаимную неприязнь многих учеников Иисуса друг к другу, христианство всё-таки состоялось. Почему? Да по очень простой причине! Невзирая на личные разногласия этих людей, звавшихся апостолами, их объединяла общая любовь к своему учителю и одна вера, краеугольным камнем которой была общность догматических представлений, обрядов и канонических принципов. Поэтому создаваемые ими христианские общины, где бы они ни находились, жили на основе трёх связывающих их в единое целое элементов:
   1) твёрдое убеждение, что Иисус воскрес,
   2) вера в Иисуса, как неразрывная связь с Богом,
   3) ожидание второго пришествия, обещанного самим Иисусом.
   Социальный состав первых христианских общин можно определить только приблизительно, так как каких-либо достоверных исторических источников и документов по данной проблеме не имеется. Однако, на основании того, что вопрос вступления в общину рабов апостолами обсуждался, вполне вероятно, что первобытную церковь составляли люди низшего и самого бесправного сословия. Но не только обездоленные входили в общину, в ней были и зажиточные люди, хотя преобладали всё-таки неимущие. Труд для всех членов нового религиозного образования был первостепенной обязанностью, каждый должен был заниматься ремеслом, а если кто-то не знал ремесла, община поручала ему другую посильную работу. Эта особенность внутреннего быта первых христианских общин нашла своё отражение в некоторых посланиях апостолов. В частности, апостол Павел в одном из своих посланий наставляет вновь обращённых следующими словами: «Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременять кого из вас, – не потому, чтобы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся; таковых увещеваем и убеждаем господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (II Фес., [52 - I и II Фес. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого (Второго) послания апостола Павла к фессалоникийцам».] III, 6–12).
   Итак, главный вопрос: существовала ли у ранних христиан общность имущества? Вполне вероятно, что первые христианские общины в I и II веках, исходя из требования Иисуса жить вместе и объединять своё имущество или продавать его и деньги вносить в общую кассу, старались жить по заповедям Христа, а посему производили впечатление коммунистической секты. По крайней мере, они старались жить по принципам имущественного равенства. Такие известные историки религии, как Э. Ренан, Д. Штраус, [53 - Штраус Давид Фридрих (1808–1874) – немецкий философ, историк христианства, исследователь учения Христа и текстов Нового Завета; автор произведений «Жизнь Иисуса» (1835), «Старая и новая вера» (1872). Пришёл к выводу об исторической недостоверности и мифическом характере большинства сообщений Евангелий.] А. Гарнак, [54 - Гарнак Адольф (1851–1930) – немецкий протестантский теолог, историк христианства и церкви, считал религию основной частью культуры, противник догматического христианства.] Э. фон Добшюц, А. Юлихер, Э. Генан, Э. Гэтч, Ю. Велльгаузен и многие другие, отмечали эту характерную черту социальной жизни общины и характеризовали первобытное христианство, как ассоциацию бедных, в основу которой положена благородная идея, что каждый имеет право лишь на самое необходимое и излишек принадлежит неимущим. К тому же в «Деяниях» даже конкретно указывается: «Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян., II, 44–45). В другой главе этого произведения даже рассказывается история неких Анании и Сапфиры, которые утаили от единоверцев часть денег за проданное имущество, и потому были жестоко наказаны (Деян., V, 1–11). Эти свидетельства относятся к Иерусалимской церкви, которая должна была стать образцом для других христианских общин. В «Деяниях» также имеется конкретный пример бескорыстного пожертвования одного из членов общины по имени Иосия и по прозвищу Варнава, который продал свою землю и деньги отдал апостолам: «Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит – сын утешения, левит, родом Кипря-нин, у которого была своя земля, продав её, принёс деньги и положил к ногам апостолов» (Деян., IV, 36–37).
   Иисус при жизни часто говорил о покорности и терпении, но это относилось в первую очередь к тем, кто собирался войти в новое общество. А для этого нужно было много и терпеливо работать на общее дело. Именно поэтому принцип равноправия всех перед всеми, обличения богатства и справедливое распределения проходит красной нитью через послание апостола Иакова к собратьям по вере. «Ибо, если в собрание наше войдёт человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдёт же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: тебе хорошо сесть здесь, а бедному скажете: стань там или садись здесь, у ног моих, – то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?.. не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?..» (Иак., II, 2–9).
   В одиннадцатой проповеди (гомилии) по поводу «Деяний апостолов» св. Иоанн, прозванный Хризостомом, что значит Златоустом, написал о первоначальном коммунизме первых христиан следующие слова: «Благоволение было между ними, ибо никто не терпел нужды: каждый давал так охотно, что никто не оставался бедным. Они отдавали только часть, а другую оставляли себе, они не передавали своё имущество, как свою собственность. Они отменили у себя неравенство и жили в большом изобилии, и они делали это самым достойным образом. Они не осмеливались отдавать свои приношения прямо в руки бедным и не дарили их с высокомерным снисхождением. Нет, они всё сложили к ногам апостолов и делали их господами и распределителями всех даров. И всё, что нужно было, брали из запасов общины, а не из частного имущества отдельных лиц…
   Поступай мы так теперь, мы жили бы гораздо счастливее, бедные так же, как и богатые; и бедные не станут вследствие этого счастливее, чем богатые… ибо дающие не только становились бедней, но и бедных делали богатыми.
   Разделение имущества вызывает большие издержки, и отсюда происходит бедность… Разделение имущества ведёт всегда к расточительности, соединение, напротив, – к сбережению его… Умирал ли тогда кто-нибудь с голоду? Разве не кормились все в избытке? И всё же людей такое устройство пугает больше, чем прыжок в открытое море. Как хорошо было бы, если бы мы сделали такой опыт и смело взялись бы за дело! Как велико было бы тогда благословение Господне над нами! Ведь если тогда, когда число верующих было так ничтожно, всего три или пять тысяч, если тогда, когда весь мир относился к нам враждебно, когда ниоткуда не видно было утешения, – если тогда наши предшественники так смело пошли по этому пути, то во сколько раз должны быть смелее мы теперь, когда милостию Божией так много верующих!» (Каутский К. [55 - Каутский Карл (1854–1938) – немецкий историк и экономист, один из лидеров и теоретиков германской социал-демократии и II Интернационала, идеолог центризма. Большое внимание в трудах уделял вопросам религии и атеизма.] Происхождение христианства. С. 311–312).
   А известный апологет христианства и религиозный философ Тертуллиан в своих знаменитых «Apologeticus», отмечая коммунистические принципы жизни первых общин, писал, что «если у нас имеется своего рода касса, то она оставляется не из вознаграждений за принятие в члены общины, так как это означало бы торговлю религией, но каждый вносит умеренный дар в определённый день месяца или когда и сколько ему угодно, ибо никто к этому не принуждается, но каждый даёт добровольно свой взнос. Собранные деньги идут на дела благочестия. Из них ничего не тратится на пиршество, или попойки, или бесполезное обжорство, но все они употребляются на поддержание и погребение бедных, на оказание помощи оставшимся без призора бедным сиротам, мальчикам и девочкам, старикам, которые не могут уже выходить их дому, людям, потерпевшим кораблекрушение и всем, сосланным в рудники, на острова или сидящим в тюрьмах, поскольку причиной их наказания является принадлежность к христианской общине, так как они имеют право на пособие вследствие исповедания своей веры… Мы связаны с другом телом и душой, признаём общность имущества: всё у нас общее, за исключением женщин. Только тут прекращается у нас общность, которая у других практикуется и в этом отношении». [56 - Цитата взята из книги К. Каутского «Происхождение христианства» (С. 389).]
   Хотя, конечно же, коммунизм первоначальной церкви не был всеобщим, как хотел показать, например, автор Деяний, но коммунистический принцип справедливости внутри общины существовал. И это было действительно так! Первые христианские общины, куда, конечно же, вошли те самые романтики социальной борьбы и мечтатели о Царстве Божьем, которые жили мыслями о грядущей встрече с Иисусом, по своей внутренней организации походили на самые обычные коммуны, по крайней мере, они старались жить по завету своего учителя. Они так же, как и некогда их учитель, мечтали через свою нищету и голодранство осчастливить всё человечество, жертвуя собой ради этой высокой идеи. Именно из-за неё пошёл на казнь один из последователей учения Иисуса по имени Стефан. Это его иудеи побили под стенами Иерусалима камнями. «Жестоковыйные! Люди с необрезанными сердцами и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши?.. и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! При-ими дух мой» (Деян., VII, 51–60). Нужно сказать, что убийство Стефана было не единичным. Репрессии обрушились со стороны иудейского священства при непосредственной поддержке римских властей на представителей нового учения с новой силой не только в Иерусалиме. Погромы и казни христиан прошли по всей империи.
   И вообще нужно сказать, что в первые десятилетия и даже века распространения христианства враждебные действия против нового религиозного учения часто были результатом недоверия и стихийных действий окружающего населения. Например, в «Деяниях святых апостолов» и практически во всех посланиях Петра, Павла и других упоминаются недоброжелательные действия толпы или отдельных людей по отношению к сторонникам Иисуса. Так, в частности, апостола Павла и Петра неоднократно арестовывали и заточали в темницу, их пытались убить, против проповедей Павла во время его миссионерских путешествий выступали иудеи в Фессалониках, над ним потешались греки в Афинах, в Эфесе он вместе со своими спутниками был схвачен почитателями культа Артемиды, был бунт в Коринфской церкви.
   Особенно массовые казни были в Риме при императоре Нероне. [57 - Нерон Клавдий Цезарь – римский император, правил с 54 по 68 год. Согласно источникам, жестокий, самовлюблённый и развратный тиран. Проводил политику массовых репрессий, чем восстановил против себя различные слои римского общества. С именем Нерона связано первое в истории массовое гонение на христиан, обвинённых в поджоге Рима в 64 году.] Христиан тогда под надуманным предлогом обвинили в организации пожара 64 года, в котором сгорело полгорода. Об этом в своих произведениях («Анналы» и «История») довольно подробно рассказал римский историк Тацит, [58 - Тацит (ок. 58 – ок. 117) – римский историк; главные труды посвящены истории Рима и Римской империи в 14–68 («Анналы») и в 69–96 годах («История» в 14 книгах, от которых до нашего времени дошли 1–4-я и начало 5-й), а также религии, общественному устройству и быту древних германцев (очерк «Германия»).] который называл христианство «зловредным суеверием». Его свидетельствования о репрессиях, дошедшие до нашего времени, приводят в ужас. Тацит говорит о лютых казнях и издевательствах над приверженцами учения Иисуса. Женщин и детей пытали прямо на арене Колизея на глазах огромной толпы, под хохот и улюлюканье римских граждан, которые буквально наслаждалась несказанными унижениями ни в чём не повинных людей. В таких жестоких условиях выстоять могли только те общины, где существовало жёсткое единоначалие, требовавшее от единоверцев соблюдения беспрекословной дисциплины. Но эти гонения не поколебали преданности апостолов и новообращённых христиан в справедливости заповедей, оставленных Иисусом. Даже, напротив, они укрепляли дух и силу этих борцов за светлое будущее. И чем сильнее были притеснения, тем больше людей обращалось к новой вере.
   А вот, например, какие наставления давал император Траян [59 - Траян (53–117) – римский император с 98 года, из династии Антонионов; в результате его завоеваний империя достигла максимальных границ.] своему представителю в малоазийской провинции Вифи-нии и Понт Плинию: [60 - Плиний Младший (61 или 62 – ок. 114) – римский писатель, историк, консул; автор сборника писем в 10 книгах и похвальной речи «Панегирик» императору Траяну.] «Выискивать их незачем; если на них поступит донос и они будут изобличены, их следует наказать, но тех, кто отречётся, что они христиане, и докажет это на деле, то есть помолится нашим богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и вызывали подозрения» (Свен-цицкая И.С. Тайные писания первых христиан. М.: Политиздат, 1980. С. 64). Многие ли христиане отреклись от своей новой веры – нам неизвестно. Конечно, такие были, но большинство осталось верным Иисусовым идеям. Если бы было по-другому, то не существовало бы сейчас христианства. Но вернёмся к внутреннему устройству первобытных христианских общин.
   Итак, на основе анализа текста «Деяний святых апостолов» и посланий апостола Павла можно сделать вывод, что в первых христианских общинах существовал принцип социальной справедливости, во всяком случае по нему старались жить. Каждый получал из общей кассы не пропорционально своему вкладу, а соответственно своим нуждам. Конечно, это было благородно, романтично, прекрасно, однако существовало одно небольшое «но». Община с таким организационным устройством способна была держаться только на чувстве высочайшей восторженности, самоотречения и на пылкой искренней вере в религиозные идеалы Иисуса.
   Нужно подчеркнуть, что необычный общинный быт христиан по типу коммуны был кратковременным эпизодом в истории великой религии. Ему были присущи некоторые черты демократизма и даже своеобразного, преломившегося в религиозном сознании утопического коммунизма. Суровые условия выживания потребовали от христианских общин крепкой дисциплины, общего труда и солидарности в борьбе за существование, итогом которой стали «братства». Преданность идеям, экзальтированная восторженность, непосредственная наивность, дух братства, взаимная любовь не могли бесконечно долго царить в первобытной христианской церкви, в чём, кстати, и заключалась трагедия самого христианства.
   Организация, основанная на принципах общности имущества, не могла существовать вечно. И время показало, что люди в большинстве своем оставались меркантильными и эгоистичными, не способными пойти даже на столь малую жертву, как отказ от личной собственности. Стало быть, жадность победила, что же тогда говорить о более высоких идеях и целях.
   Не всё просто и гладко складывалось в христианских общинах. По мере продвижения учения Иисуса за пределы Иудеи вдоль северного побережья Средиземного моря постепенно изменялся и социальный состав общин. И это было вполне закономерным явлением. В христианские общины стали вступать купцы, зажиточные ремесленники и просто богатые люди. Так в общинах появились группы людей, чьи личные имущественные интересы были выше общественных. Они уже могли позволить себе не работать наравне со всеми, а выполнять лишь богослужебные функции, обязанность же трудиться была возложена на рядовых мирян. Факт расслоения христианского братства на богатых и бедных даже нашёл своё отражение в первом послании апостола Павла к коринфянам, в котором он выговаривает общине, что во время собраний «всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается». Даже по этой короткой фразе можно судить о том, что среди новообращённых уже существовало социальное неравенство. Справится ли с этим пороком церковь, следуя завету своего основателя об общности имущества? Ответ на данный вопрос будет дан несколько позже, а сейчас мы поговорим на другую, не менее важную тему.
   Когда раннехристианские демократические общины постепенно начали распадаться в силу вполне объективных причин, их место заняла церковь, построенная по жёсткому иерархическому принципу. О первоначальной организационной структуре первобытной церкви известно крайне мало. По всей видимости, при отсутствии в общинах чёткой экономической организации и сложной обрядности не требовалось какого-либо управленческого аппарата.
   На начальном этапе становления деятельностью общин предположительно руководили сами апостолы, затем люди, уполномоченные ими, то есть так называемые учителя и пророки. В посланиях Павла довольно часто упоминаются некие апостолы, которые переходили из общины в общину с целью проповедования нового учения. Вообще термин «апостол» дословно означает «вестник», «посол». По-видимому, в те давние времена так именовались все люди, распространявшие слово Иисуса. Позже апостолами стали называть исключительно тех, кто своими глазами видел Иисуса Христа и непосредственно являлся его учеником, а таких, как известно, было всего двенадцать.
   Необходимо сразу сказать, что религиозная деятельность первых церквей ограничивалась обычно общими сборами верующих и совместными трапезами, на которых председательствовали сами апостолы, как видевшие Иисуса. Новообращённые христиане на таких собраниях воспевали Христа, клятвенно обязывались воздерживаться от всяких пороков: воровства, прелюбодеяния, сквернословия и т. д. Про такие собрания христиан упоминает в своих произведениях Плиний Младший. Вечерние общие трапезы, как правило, имели мистический смысл, так как именно на последнем своём ужине Иисус, преломляя хлеб и наливая своим ученикам вина, объявил о том, что все, кто будет в будущем вкушать хлеб и вино, станут его сотрапезниками и последователями его Нового Завета. «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив его, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Моё. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф., XXVI, 26–29; Мк., XIV, 22–25; Лк., XXII, 19–20).
   Правда, в «Деяниях», когда речь идёт об иерусалимской общине, наряду с термином «апостол» уже появляется и термин «пресвитер». В чём заключались его обязанности? Точно не известно. По-видимому, апостолы решили, что им необходимо заниматься своим прямым делом, то есть пропагандировать новое учение, обращать в христианскую веру других, за пределами Иудеи, людей. Поэтому обязанности сбора финансовых средств, их распределения и раздачи пищи во время трапезы необходимо было возложить на специально избранных для этого людей. Кстати, к сведению читателей, слово «diakons», от которого ведёт своё происхождение русское слово «диакон», с греческого языка переводится и как «служитель», и, преимущественно, как «прислужник за столом». Очевидно, помогать апостолам в проведении трапезы первоначально составляло главную обязанность диаконов, точно так же как общая трапеза была главной формой осуществления раннего христианского коммунизма. «Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости; их поставим на эту службу» (Деян., VI, 1–3).
   Вначале вместо апостолов прислуживать, то есть надзирать за распределением продуктов, стали диаконы. Сбор пожертвований также, по всей видимости, был поручен диаконам, однако понятно, что столь ответственная работа требует постоянного контроля, поэтому над ними был поставлен предстоятель (управитель). По мере роста численности христианских общин и увеличения их богатств потребовалось, чтобы целый ряд функций, таких как организация общей трапезы, обслуживание её участников, закупка и хранение запасов, распоряжение денежными средствами общины, возлагался бы на определённый штат должностных лиц, которые и управляли бы всеми делами общины.
   В Новом Завете даже изредка встречается слово «блюститель» в значении «пастырь» (I Пет., [61 - I Пет. – принятое в Новом завете сокращение от «Первого послания апостола Петра».] II, 25; Деян., XX, 28). Скорее всего, это были люди, обязанные контролировать своевременное соблюдение членами общины немногочисленных обрядов, например общее моление, трапезы и др.
   Если прочитать книгу Эдвина Хатча [62 - Хатч Эдвин (1835–1889) – английский теолог; автор сочинений «Организация раннехристианской церкви», «Влияние идей и обычаев греков на христианскую церковь» и др.] «Организация раннехристианской церкви», в которой он довольно подробно проследил эволюцию становления епископства в христианстве, там можно найти слова римского юриста Харизия [63 - Харизий Аврелий Аркадий – римский юрист, живший в IV веке, автор сочинений по юриспруденции; некоторые отрывки были включены в «Дигесты», то есть часть Кодификации Юстиниана, представлявшую собой сборник отрывков из сочинений римских классических юристов, в основном по вопросам частного права.] о том, что «епископы – это люди, надзирающие за торговлей хлебом и другими покупными припасами, которые служат городскому населению для ежедневного пропитания». Из этого отрывка можно сделать вывод о том, что в римских провинциях Малой Азии для обозначения некоторых должностных и административных лиц применялись названия «эпимелет» или «епископ». Следовательно, епископ в римской администрации входил в городскую власть и обязан был блюсти правильное снабжение города съестными припасами. Отсюда легко понять, почему настоятель христианской общины получил такое же название.
   В общине должность епископа была хлопотной и ответственной, но и давала большую власть. Какое-то время спустя члены общин начинают называть «старейшин» «блюстителями», то есть «епископами», в обязанность которым вменяется управление церквами. Хотя вся полнота власти всё ещё принадлежала собранию верующих, что было очень демократично и в апостольских традициях, но постепенно все организационные вопросы начинали переходить в руки епископов.
   Постепенно они захватили главенствующее положение. Вначале старосты («старейшины»), то есть пресвитеры, стали выдвигаться на первый план и из простых управляющих превратились в толкователей учения. Вслед за ними и дьяконы, в обязанности которых входило только следить за соблюдением трапезы и прочих административных мероприятий, стали заниматься отправлением религиозных обрядов. Епископские посты, как правило, занимали люди наиболее образованные и опытные в области управления. По мере роста численности общины епископы стали освобождаться от каких-либо посторонних работ, им начали поручать заниматься исключительно общинными делами. Причём чем дольше оставался на своём посту епископ, тем больше возрастали его значение и власть. Вокруг них, по личному усмотрению и отбору епископов, стала формироваться коллегия пресвитеров и диаконов. Так сложилась общинная бюрократия с епископом во главе, становившаяся всё более самостоятельной и могущественной.
   Наиболее полное описание христианской общины даётся в новозаветном апокрифе «Дидахе», [64 - Дидахе (с греч. – поучение) – один из древних памятников (нач. II века нашей эры) христианской литературы неизвестного автора; считается апокрифом.] полное название которого «Учение двенадцати апостолам». Это произведение состоит из 3 основных частей, причём в нём отсутствуют какие-либо свидетельства земной жизни Иисуса, о котором говорится лишь как об «отроке Божьем», пришествие коего ещё только предстоит. В главах 1–6 даются нравственные нормы поведения христиан и правила поведения членов общины, например довольно чётко определено строгое предписание о необходимости помогать всем нуждающимся, не спрашивая о том, что кому принадлежит. Главы 7–10 посвящены описанию (впервые в христианской литературе) обрядов и молитв. А в главах 11–16 содержатся наставления об отношении христианских общин к странствующим проповедникам (апостолам и пророкам) и даются указания о выборе должностных лиц (епископов и дьяконов). Необходимо сразу сказать, что должности епископов и дьяконов на рубеже I–II веков были новыми, и люди, их занимавшие, пользовались гораздо меньшим авторитетом у новообращённых христиан, нежели пророки, учителя или апостолы. Правда, в «Дидахе» имеется прямой призыв к единоверцам не игнорировать деятельность епископов и дьяконов, так как они «ваши почтенные, наряду с пророками и учителями».
   Весьма интересное описание устройства христианской общины даётся в посланиях апостола Павла. У него был свой, отличный от других апостолов, взгляд на организацию церкви. Будучи самым образованным среди своих коллег, к тому же, по всей видимости, в прошлом военный человек, Павел первым среди всех апостолов понял значение административного ресурса, дабы не только сохранить церковь в условиях гонений, но и поставить под жёсткий контроль всю её мощь в будущем. Он прекрасно понимал, что без железной дисциплины его единомышленников, централизации, единоначалия, чётко выстроенной вертикали власти христианским общинам, разбросанным по всей империи, молодой и неокрепшей религии просто не выжить в тяжелейшей обстановке давления и притеснений со стороны как римского государства, так и зак-лятейшего врага – иудаизма.
   У читателя здесь может возникнуть один вопрос, почему я вдруг решил, что Павлу была знакома военная служба. Да по многим его оговоркам, выражениям и вообще по стилю его посланий. Обращаясь к некоему Тимофею, которого называл сыном и считал лучшим своим учеником, он говорил: «Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть…» (1 Тим., [65 - 1 и 2 Тим. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого (Второго) послания апостола Павла к Тимофею».] I, 18). «Итак, переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2 Тим., II, 3–4). Да и стиль всех посланий апостола далек от пиитического и возвышенного, скорее он напоминает воинский устав, наставление старшего начальника своим подчинённым: строгий, лаконичный, конкретный, немногословный. Послания апостола Павла – это руководство к действию, инструкции по организации общинной жизни в рамках воинского порядка. Вполне очевидно, что для Павла не было вопроса: «Кем существует церковь – народом, клиром [66 - Клир – в христианской церкви совокупность священнослужителей и церковнослужителей, духовенство.] или теми, кто получил откровения?» Ясный ответ имелся у него всегда, ибо Павел никогда не сомневался в том, что апостольское право превыше всего, а право народа – ничто. А посему первенство в общине принадлежит не мирянам, но иерарху, то есть епископу, рукоположенному на духовную власть апостолами. Поэтому, наверное, в церквах, которые он патронировал, начала выстраиваться строгая и жёсткая иерархия. Правда, в начале своей апостольской деятельности Павел говорил о главенстве только апостолов, пророков и учителей: «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями…» (1 Кор., [67 - 1 Кор. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого послания святого апостола Павла Коринфянам».] XII, 28). Среди всех членов общины выделяется группа самых деятельных и преданных апостолу людей, которые наделяются определёнными полномочиями и пользуются особым почётом: «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущество с любовью за дело их» (1 Фес., V, 12–13). Таких избранных апостолом людей было принято называть «старейшинами». Чаще всего они назначались апостолами, но иногда выбирались всеми членами общины. «С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения…» (2 Кор., VIII, 18–19).
   Павел сразу же начал одобрять появление епископата в общинах и тех людей, которые желают принять эту должность: «Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает» (1Тим., III, 1). В этом же послании апостол Павел довольно подробно и тщательно разрабатывает самый настоящий кодекс епископства и дьяконата, устанавливая правила и требования к людям, которые хотят занять административную должность в церковной общине: «Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякой честностью; ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Не должен быть из новообращённых, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую. Диаконы также должны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хранящие таинство веры в чистой совести. И таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения. Равно и жёны их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всём. Диакон должен быть муж одной жены, хорошо управляющий детьми и домом своим. Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса» (1Тим., III, 2–13).
   У читателя может возникнуть вопрос, почему я привёл здесь столь подробную цитату? Это сделано специально, дабы быть в курсе, какие требования почти две тысячи лет назад предъявлялись к людям, пожелавшим служить высоким идеалам, неважно каким, Божьим или мирским. Не только для сведения приведены слова апостола Павла, но и для сравнения с нынешними священнослужителями, с современным чиновничеством. Да и вообще неплохо было бы те давние критерии оценки человеческих качеств учитывать и в наше время, скажем, для приёма на государственную службу или при выборах депутатов, президента. Однако вернёмся к теме нашего основного разговора.
   Подводя итог всему сказанному выше, можно сделать следующие выводы относительно администрирования жизни христианских общин. Если в середине I века в только что появляющихся христианских общинах священников практически не было вообще или они только начинали появляться, не играя ещё сколько-нибудь серьёзной роли в общинной жизни, и данное утверждение основывается на посланиях апостола Павла, в которых он не приказывает, но просит оказывать почёт и уважение «старейшинам», «пророкам» и «учителям», то во II веке устройство общин претерпело множество изменений, достигая большего совершенства.
   Вскоре отдельные церковные деятели начали выступать за полное единовластие епископа, требуя полного подчинения ему всех других должностных лиц христианской общины. В принципе, этот шаг был вполне логичен и оправдан, ибо, постоянно находясь под жёстким прессингом властей, только в условиях единого центра можно было построить крепкую организационную структуру церкви. В общинах старательно прививали мысль о том, что единому Богу на небесах должен соответствовать один глава церкви на земле. Об этом, в частности, писал во II веке в своих посланиях довольно известный христианский деятель Игнатий, который разрабатывал концепцию установления «монархического епископата». Правда, его сочинения отцы церкви не канонизировали, но к сведению и руководству приняли. Постепенно епископы стали руководителями во всех вопросах общественной жизни христианского братства. А спустя некоторое время они вообще превратились в особую касту, стоявшую над общиной. Правда, служители культа продолжали избираться на свои посты всей своей паствой, но вскоре процесс избрания также фактически оказался в руках самих служителей, главным образом, епископов, а за общиной осталось исключительно формальное право утверждения уже избранного священника. Так возник институт епископов, власть которых возрастала; сама должность стала пожизненной. Епископ становился главным лицом не только экономической, но и пропагандистской деятельности общины. И в этом случае «идеология должна была склониться перед экономикой», как тонко подметил К. Каутский.
   Можно предположить, что первые христианские общины были довольно самостоятельны, автономны и организационно не связаны друг с другом. Это видно из посланий апостола Павла, который прилагал колоссальные усилия к тому, чтобы объединить разрозненные религиозные организации в одну мощную церковь. Он прекрасно понимал, что администрированием должна быть затронута не только и не столько сама община, сколько церковь в целом. Кстати, необходимо сказать, что после завершения проповеднической деятельности Павла, а сведения о нём обрываются в 64 году, на всём пути его следования осталось более 30 тысяч новообращённых христиан.
   Думаю, не сделаю открытия, если скажу, что именно момент возникновения жёсткого администрирования всей жизни церкви, появления и последующего закрепления единовластия священства сыграл решающую роль в становлении христианства как мировой религии. Поэтому можно смело констатировать, что «история церковной иерархии является историей тройного отречения: сначала община верных передаёт все свои полномочия в руки старейшин, или пресвитеров; коллегия пресвитеров резюмируется затем в одном лице – епископе; наконец, епископы признают своим главой одного из своей среды – папу… Апостолы, устанавливая церковь, избрали, по указанию Духа Святого, архиереев и диаконов для будущих верующих. Власть апостолов была передана в непрерывной преемственности. Поэтому ни одна церковь не имеет права низлагать своих старейшин». (Ренан Э. Рим и христианство. Раннее христианство. М.: Фолио, 2001. Т. II. С. 56–57).
   Занимаясь администрированием церковных отношений, Павел, безусловно, стремился к благу. Но вот только при этом возникает невольный вопрос: «Понимал ли апостол Павел абсурдность своего плана, когда каноническое рукоположение должно продолжаться непрерывной цепью?» – Скорее всего, нет, ведь он руководствовался в тот момент благими намерениями укрепления церкви, хотя откуда нам могут быть известны мысли самого апостола? Павел, несомненно, был весьма талантливым и даже великим человеком, но он не мог знать, что Иисус замышлял выстроить отношения между людьми внутри своего Царства совершенно по-другому. А может, Иисус, к своему несчастью, не понимал, что его мечты – это утопия? Иисус, как Великий Идеалист, даже не мог допустить мысли, что свободная церковь не имеет будущего, ибо из неё нельзя извлечь ничего, кроме дерзновенной мечты о братстве, справедливости, равенстве и всеобщем человеческом счастье. Никто не мог знать, что именно утверждение церковной иерархии приведёт в конечном итоге грандиозный план общественного переустройства к однообразию, стагнации и неизбежной кончине. И тем не менее шаги апостола по централизации общин, по всей вероятности, были исторически оправданы, потому как за два века церковь превратилась в жёстко структурированную организацию и смогла не только выжить, но и стать частью самого государства.
   Приблизительно со II века руководство христианской церкви стало выступать за сближение с римским государством, за подчинение его распоряжениям и указам, если только они не противоречили культовым вопросам. В основу этой социально-политической инициативы была заложена мысль о том, что всякая земная власть имеет божественное (небесное) происхождение, с учетом, однако, при этом одного изречения Иисуса о подчинении как богатых и властных, так и бедных и неимущих одному лишь Промыслу Божьему. Тертуллиан в начале III века в своей «Апологии» (XXXIX) уже прямо указывал на тот факт, что христиане молятся «об императорах, об их министрах, о всех властях». Данное стремление понятно, ибо все, даже самые ярые сторонники христианской идеи являются людьми, которым ничто земное не безразлично. А как же тогда понять содержащиеся в посланиях апостола Павла призывы к подчинению властям? «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение… Хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от неё, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро» (Рим., [68 - Рим. – принятое в Новом Завете сокращённое название от «Послания апостола Павла к Римлянам».] XIII, 1–5). Павел, в отличие от своего учителя, Иисуса, которого не видел при жизни, никогда не был революционером, и реформатором также не был, а как бы он мог им стать, коли до этого был важным чиновником в оккупационной администрации и принимал самое непосредственное участие в гонениях на христиан и даже в казнях отступников от иудаизма. В душе он всегда оставался господином, начальником, аристократом и римским гражданином. Видимо, с генами передалось ему уважение к императору, которое перешло к нему от деда, получившего римское гражданство за усердие и службу в легионах Гнея Помпея. [69 - Помпей Гней (106–48 до н. э.) – великий римский полководец, участвовал в подавлении восстания Спартака.]
   К тому же Павел был ярым крепостником, ибо нельзя понять следующие его слова иначе, кроме как призыв к дальнейшему закабалению людей: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя Божие и учение» (1Тим., VI, 1). Правда, далее он заявляет о том, что все братья, но хорошо говорить об этом, когда сам являешься свободным человеком, а не рабом.
   Но вернёмся к отношениям христианской церкви с римским государством. В I–II веках власти в принципе не обращали особого внимания на новую секту. За исключением, пожалуй, Нерона, который, как уже говорилось ранее, обрушил жестокие репрессии на христианскую общину Рима. Другие же императоры, выделяя христиан из общего числа приверженцев многочисленных восточных культов и религий, никаких специальных постановлений против них не принимали. В Римской империи практически в течение всего II века не было предпринято никаких попыток ограничения проповедования христианства вплоть до новых массовых гонений, начавшихся в III веке. Правда, в конце II века за отказ почитать «божественных» римских императоров был издан указ, запрещающий введение новых религиозных культов, и тут же в 177 году в Лионе были осуждены на смерть и на тюремное заключение наиболее фанатично настроенные христиане. Других серьёзных экзекуций и репрессий против них не проводилось. Отношение образованных и просвещённых людей того времени к новой религии немногим отличалось от отношения рядовых граждан – недоверие. Почему? Да по той лишь причине, что христиане поставили себя вне системы современных им общественных связей, почти отказавшись от древних мифов, обычаев, эстетических норм, но в процессе мифотворчества неизбежно создавая свои традиции, поддерживавшие сознание общности по вере.
   Перелом в отношении государства к христианам произошёл в IV веке, когда в 313 году римские императоры Константин и Лиций, поняв необходимость существования единой церкви с единым учением, издали предписание – так называемый Миланский эдикт, согласно которому христиане получали разрешение свободно отправлять свой культ. Христианские общины получили также право владеть землёй, им возвращалось имущество, конфискованное во время гонений.
   Как уже было сказано выше, коммунистический принцип устройства христианских общин не мог существовать долго. Если число состоятельных членов общины первоначально было очень незначительно и на их средства она жить не могла, то постепенно менялся не только уклад, но и взгляды на некоторые постулаты общинной жизни. Вполне очевидно, что постоянный доход община могла получать исключительно в том случае, если каждый член отдавал ей свой ежедневный заработок. Но имущественное неравенство существовало всегда, и недолгое бытие энтузиастов социальной борьбы не могло кардинально изменить существующую данность. Чем больше денег нужно было общине, тем ревностнее старались убеждать богатых покровителей, что всё богатство мира, золото и серебро, есть «суета сует», что всё это ничто в сравнении с блаженством вечной жизни, которой богатый может достигнуть только в том случае, если откажется от своего имущества, передав его в общую кассу.
   Постепенный процесс превращения христианства в государственную религию длился долго. Но, когда руководители церкви наконец получили возможность использовать всю мощь государственной машины и её административного аппарата для внедрения на территории империи одной определённой доктрины, они не пожалели сил и для гонений не только на язычников, но и на христианские учения, которые считались еретическими. Новая унитарная религия с централизованным руководством очень соответствовала централизованному управлению империей. Для прекращения распрей, которые вполне естественно существовали между различными христианскими общинами, император Константин потребовал, чтобы епископы представили ему копии «священных книг». Так началась работа над составлением канонического сборника. Первый такой канон был принят на соборе в Лаодикее в 363 году. Письма с перечнем канонических произведений в тот же год разослали по всем христианским общинам. Однако споры по списку не прекратились. И только в 419 году на Карфагенском соборе был окончательно утверждён список книг Нового Завета. С того самого момента церковь фактически стала государственной религией империи, прочно и надолго обосновавшись рядом с троном римского кесаря.
   Конечно, любая партия, а христианство можно считать именно таковой, ставит перед собой основную цель – приход к власти. И как это будет сделано, не так уж важно, ибо в политике не бывает нравственности и морали, порядочности и честности.
   «Почти ровно 1600 лет тому назад в Римской империи тоже действовала опасная партия переворота. Она подрывала религию и все основы государства, она прямо-таки отрицала, что воля императора – высший закон, она не имела отечества, была интернациональной, она распространилась по всем провинциям империи, от Галлии до Азии, и проникла за её пределы. Долгое время она действовала скрытно, вела тайную работ у, но в течение довольно уже продолжительного времени она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы выступить открыто. Эта партия переворота, известная под именем христиан, имела много сторонников и в войсках; целые легионы были христианскими. Когда их посылали присутствовать на торжествах языческой господствующей церкви для оказания там воинских почестей, солдаты, принадлежавшие к партии переворота, имели дерзость прикреплять в виде протеста к своим шлемам особые знаки – кресты. Даже обычные в казармах притеснения со стороны начальников оставались безрезультатными. Император Диоклетиан не мог более спокойно смотреть, как подрывались в его войсках порядок, послушание и дисциплина. Он принял энергичные меры. Пока время ещё не ушло. Он издал закон против социалистов, – то бишь против христиан. Собрания ниспровергателей были запрещены, места их собраний закрыты или даже разрушены, христианские знаки – кресты и т. п. – были запрещены, как в Саксонии запрещены красные носовые платки. Христиане были лишены права занимать государственные должности, они не могли быть даже ефрейторами. Так как в то время ещё не было судей, как следует выдрессированных по части „лицеприятия“, судей, наличие которых предполагает внесённый г-ном фон Кёллером законопроект о предотвращении государственного переворота, то христианам было просто-напросто запрещено искать защиты в суде. Но и этот исключительный закон остался безрезультатным. Христиане в насмешку срывали текст закона со стен и даже, говорят, подожгли в Никомедии дворец, в котором находился в это время император. Тогда он отомстил массовым гонением на христиан в 303 г. нашего летоисчисления. Это было последнее из гонений подобного рода. И оно оказало настолько сильное действие, что через 17 лет подавляющее большинство армии состояло из христиан, а следующий самодержец всей Римской империи, Константин, прозванный церковниками великим, провозгласил христианство государственной религией» (Энгельс Ф. Введение к новому изданию К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 547–548).
   Так что же? Нас обманули, когда говорили о всеобщем братстве, справедливости и пр.? Несомненно! Плодами победы всегда удаётся воспользоваться подлецам и негодяям.
   Однако человечество всегда жило идеями первобытного христианства, великими гуманистическими заветами Иисуса о свободе, справедливости, равенстве и братстве. В течение более чем трёхсот лет приверженцы Христа из Назарета находились под сильным прессингом власти, порой переходившим в жестокие преследования. Именно этот трёхвековой период становления великой религии можно смело назвать героическим и доблестным. Он был освящён подвигами первых христианских мучеников, сложивших головы на плахе под топором палача, или побитых камнями под стенами родных городов, или распятых на крестах, словно рабы, преступники и разбойники. Они своей смертью подтвердили правильность слов Великого Учителя о том, что «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и в доме своём».
   Правда, с возникновением монастырей вновь вроде бы ожил коммунистический энтузиазм христианства, но в конце концов они свернули на ту же дорогу, на которую уже до них вступил церковный клир. Монахи, став собственниками средств производства, поняли, что будет лучше свалить с себя тяжесть труда и заставить работать на себя других, будь то наёмные рабочие, рабы или крепостные крестьяне.
   Итак, с конца IV – начала V века христианская церковь в Римской империи фактически превратилась в официальный институт государственной власти и орудие эксплуатации народа. Как только христианство стало господствующей религией, а епископат, выделившийся к этому времени в одну главенствующую группу, встал во главе всех общин, сразу же «святые отцы» повели непримиримую войну против ереси внутри церкви, причём войну весьма жестокую и кровавую. Но предварительно они похитили у нас, кем существует церковь, учение Великого Создателя и, поправ его идеи, поставили их на службу тем, власть которых он не только не признавал, но и отвергал, ибо считал, что есть власть только Бога. Конечно, полным абсурдом звучит придуманная церковью фраза о том, что царь якобы является помазанником Божьим. Откуда вдруг и почему? В Евангелиях нельзя найти слова Иисуса, в которых он предписал бы совершать акт помазания своим именем. Особенно если вспомнить Ирода, приказавшего устроить резню младенцев, дабы убить самого Иисуса, или Ирода Антипу, велевшего обезглавить Иоанна Крестителя – двоюродного брата Иисуса. А канонизация бывшего императора Николая II, приказавшего 9 января 1905 года стрелять в православный народ и получившего за своё преступление прозвище «Кровавый», разве не абсурд? Если он пострадал за веру, то за что тогда пострадали расстрелянные им люди? Кто придумал сию великую мистификацию с помазанием? История об этом умалчивает, и неудивительно, ведь это одна из многих не самых приятных страниц жизни церкви. По существу, с момента заключения союза между церковью и властью светлый этап развития христианства заканчивается. Сделав попытку приблизиться к императорскому трону, церковь, ничтоже сумняше-ся, ступила на долгий путь измены идеям великого её основателя. Именно этот союз можно было бы считать отправной точкой, с которой началась «новая» религия с Иисусом на словах, но без него в душе. Триста лет жесточайшей борьбы за существование, сопровождавшиеся небывалыми актами самопожертвования ради великой идеи всеобщего братства людей, увенчались победой, но победа та оказалось бесславной. Пережив три века жутких гонений и жестоких репрессий, ценой предательства всех жертв, положенных на алтарь многолетней борьбы, церковь достигла главной своей цели – идеологического господства в государстве – и стала таким гонителем инакомыслия, какого не знала история ни одной другой религии.
   Многие исследователи христианства полагают, что именно союз церкви и власти закрыл страницу наивной социальной борьбы Иисуса за счастье всего человечества, что именно отсюда начинается резкий поворот в делах молодой церкви от высокой мечты к суровой реальности бытия. «Мы видели, что христианство победило лишь тогда, когда превратилось в полную противоположность тому, чем оно являлось первоначально. Мы видели, что в христианстве победу одержал не пролетариат, а эксплуатирующее его и господствующее в нём духовенство. Христианство победило не как революционная, а как консервативная сила, как новая опора гнёта и эксплуатации. Оно не только не устранило императорскую власть, рабство, нищету масс и концентрацию богатства в немногих руках, но укрепило всё это. Организация христианства – церковь – победила благодаря тому, что изменила своим первоначальным целям и стала отстаивать нечто совершенно противоположное» (Каутский К. Происхождение христианства. С. 428).
   Однако предательство идей Христа произошло гораздо раньше, и совершилось оно в Гефсиманском саду на Масличной горе, но не в результате поцелуя Иуды. Да и что там Иуда? – его решение было принято заранее, и он не собирался вступать на путь Иисуса и связывать свою дальнейшую жизнь с идеями Христа. Другое дело – ученики! Вот где образец предательства и подлости! Вот где находится точка, от которой надо вести отсчёт крушения всех идей Иисуса. Именно ученики бросили своего учителя и трусливо разбежались, как крысы с тонущего корабля, вместо того чтобы броситься на его защиту: «Тогда, оставив Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк., XIV, 50–52; Мф., XXVI, 56). Предательство продолжилось и во дворе первосвященника, когда туда привели арестованного Иисуса, а один из его любимых учеников трижды отрёкся от любимого своего учителя: «Но он отрёкся от Него, сказав женщине: я не знаю Его. Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Пётр сказал этому человеку: нет!.. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды» (Лк., XXII, 54–62; Мф., XXVI, 69–75; Мк., XIV, 66–72).
   История, безусловно, знает много примеров, когда сын предавал отца, брат шёл против брата, а жена убивала мужа, поэтому и отречением ученика от учителя, думаю, никого удивить было бы нельзя, вот только если бы не одно «но» – учителем-то был Иисус.

Глава четвёртая
ТЁМНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ЦЕРКВИ, НАЗЫВАЮЩЕЙ СЕБЯ ХРИСТИАНСКОЙ, ИЛИ ПЕРЕЖИТКИ ИУДАИЗМА, ОТ КОТОРЫХ ЦЕРКОВЬ ТАК И НЕ СМОГЛА ИЗБАВИТЬСЯ

   Это было время… когда первостепенную роль играли чудеса, экстазы, видения, заклинания духов, прорицания будущего, алхимия, каббала и прочая мистическая колдовская чепуха.
Ф. Энгельс [70 - Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 475.]

   Почему церковь, испытав со стороны власти жуткие репрессии, сама вдруг стала безжалостным гонителем любого инакомыслия и свободы? Почему духовенство, взвалившее на себя ответственность блюсти заповеди Иисуса, явно не справилось со своими обязанностями, причём чем дальше, тем больше? Ведь за сотни лет существования христианства, прикрываясь именем Иисуса, призывавшего к милосердию («возлюби ближнего твоего, как самого себя»), власти непосредственно при содействии церкви пролили реки крови.
   Разве Иисус, тот самый Иисус, который исповедовал добро и братство, говорил о взаимной любви: «возлюби ближнего своего, как самого себя», призывал быть жестокими по отношению к заблудившимся на извилистых дорогах жизни людям? Почему «отцы церкви» стали столь нетерпимы ко всякой новой мысли, науке, искусству, культуре, что отправляли несогласных с их мнением на костры и плахи? Что произошло с ними? Ведь в теории церковь должна была бы быть образцом, эталоном гуманности и человеколюбия, а на практике всё получилось совсем иначе. Церковь силой христианизировала народы, она крестила их мечом и огнём, вырезая племена и уничтожая население целых стран? Давайте вспомним индейцев Южной и Северной Америки, которых приводили в веру отряды Кортеса, [71 - Кортес Эрнан (Фернандо) (1485–1547) – испанский конкистадор, завоеватель Мексики (1519–1521), насильно насаждавший христианство путём истребления индейского населения.] благородного представителя цивилизованной христианской Испании. Примеров множество. Так в чём же причина? Думаю, что нетерпимость, жестокость, безжалостность, коварство, жадность, бесчеловечность, алчность, изуверство и прочие пороки – наследие иудаизма, от которого христианская церковь так до конца никогда и не освободилась, да, собственно говоря, и не особенно старалась это сделать.
   У читателя может возникнуть предположение, что я излишне строг в своих оценках. Отнюдь нет! Ведь как же тогда объяснить появление Пятикнижия Моисея [72 - Моисей (Моше) – мифический библейский персонаж, которому иудаистские и христианские предания отводят роль пророка. Согласно Библии, Бог помог Моисею вывести евреев из Египта, где они пребывали в рабстве у фараона, в Ханаан, на Землю обетованную, и дал ему десять заповедей. Моисею приписывается авторство Пятикнижия (Торы).] в христианской Библии? Книги пророков, включённые в Ветхий Завет, бесспорно необходимы для понимания смысла и философии жизни, ибо это кладезь человеческой мудрости. Эти произведения – летопись того, как Бог передавал людям свою энергию и силу. Именно через них, ветхозаветных пророков, отдал Господь откровения о самом себе людям, научил их свободно мыслить, даровав знания и поделившись опытом. Именно древнееврейские пророки Ветхого Завета пророчествовали о приходе Мессии, избранника Божьего, призванного и посланного для спасения человечества от скверны греха и пороков, похоти и соблазна.
   Но зачем и почему в Канон [73 - Канон – свод положений, имеющих догматический характер. В христианстве – 1) законы, правила, которые исходят якобы от самого Иисуса и апостолов. В широком смысле слова Канон – правила, касающиеся вероучения, догматики, культа, церковной организации, возведённые церковью в закон; в узком смысле слова Канон – постановление Вселенского собора об устройстве церкви и религиозной жизни; 2) совокупность книг Библии, признаваемых христианской церковью «богодухновенными». Каноны православных, католических, протестантских церквей несколько различаются по уставу; 3) особая группа христианских богослужебных песнопений, входящих в состав утрени.] включили Пятикнижие? Разве Второзаконие, [74 - Второзаконие – пятая книга Ветхого Завета, одна из составных частей Пятикнижия.] этот откровенный кодекс религиозного террора, расовой дискриминации, геноцида и ненависти к другим народам, не противоречит основным заповедям Иисуса? А книга Неемии? [75 - Неемия – иудейский политический деятель V века до нашей эры, назначенный персидским царём Артаксерксом I (465–425 до н. э.), наместником Иудеи. Под его руководством был восстановлен Иерусалимский храм, разрушенный в 586 году до н. э. Автор одноименной книги Ветхого завета.] Разве данное сочинение Ветхого Завета не проникнуто религиозным фанатизмом и шовинизмом, нетерпимостью ко всем другим народам: «…поступать по Закону Божию, который дан рукою Моисея, раба Божия, и соблюдать и исполнять все заповеди Господа Бога нашего, и уставы Его и предписания Его, и не отдавать дочерей своих иноземным народам, и их дочерей не брать за сыновей своих…» (Неем., [76 - Неем. – принятое в Библии сокращённое обозначение от «Книги Неемии».] X, 29–30); «Ещё в те дни я видел Иудеев, которые взяли себе жён из Азотянок, Аммонитянок и Моавитянок; и оттого сыновья их вполовину говорят по-азотски, или языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски. Я сделал за это выговор и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя» (Неем., XIII, 23–25). Просто удивительно, как могло случиться, что пропаганда человеконенавистничества оказалась рядом с христианством, которое по замыслу своего основателя является религией добра, милосердия и терпимости? С какой целью пособие по геноциду включили в христианскую Библию? Уж не для того ли, чтобы была возможность оправдать Крестовые походы, религиозные войны, походы конкистадоров, [77 - Конкистадоры (конквистадоры) – испанские завоеватели, захватившие в конце XV–XVI веке огромные территории Южной и Центральной Америки. Во время своих походов они беспощадно истребляли коренное население, способствовали образованию Испанской колониальной империи.] костры инквизиции, охоту на ведьм, гонение на старообрядцев, крепостное право, рабство? Ведь полным абсурдом, даже преступлением можно считать все перечисленные действия властей, если исходить из учения Иисуса, но ведь действия-то эти церковь и её руководители поддержали. Где же тогда милосердие и терпимость? Но это если жить по правилам Христовым, а вот если взять за основу своего мировоззрения и как руководство к действию Второзаконие, то всё сразу же встанет на свои места. Тогда всё произошедшее в течение почти целого тысячелетия вполне вписывается в нормы поведения церковных чиновников. Дабы понять, о чём идёт речь, стоит только прочитать главу VII из Второзакония Пятикнижия Моисеева, которая начинается со следующих слов: «Когда ведёт тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы… семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя… Но поступайте с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнём…» Вполне очевидно, что это явное отрицание всех этических правил и нравственных норм поведения, которые оставил нам Иисус, дабы, исполняя их, смогли бы мы построить справедливое, свободное и счастливое общество людей. Однако на этом наставление по геноциду не заканчивается. Вот ещё напутствие еврейскому народу: «Когда Господь Бог твой истребит народы, которых землю даёт тебе Господь Бог твой и ты вступишь в наследие после них, и поселишься в городах их и домах их» и т. д. (Втор., XIX, 1 и далее). После прочтения этих строк приходит в голову мысль, что как истинно правоверный иудей действовал, например, князь Владимир, ставший впоследствии святым, когда крестил Русь, ломая свой народ через колено и круша огнём и мечом языческую веру. Ну откуда мог знать сын дворовой девки – княжеской ключницы, – что в первое столетие учение Иисуса распространялось не на городских площадях и не с помощью плетей и мечей, а в задушевных и тихих беседах. Не потому ли мы остались в душе своей язычниками, что обращали нас в христиан через силу, а не по желанию? Не оттого ли мы не забыли языческие праздники и справляем их, а в православных храмах наших стоят иконостасы с многочисленными ликами святых и мучеников, которых по сотне в год канонизируют «отцы церкви»? А как же тогда быть с призывом Иисуса – не создавать себе кумира, но почитать Бога своего всем сердцем своим и душой, ибо нет Бога кроме Бога? Наверное, русское православие – это чисто славянское изобретение, некий симбиоз язычества и христианства, но, видимо, таков уж наш менталитет – везде и всегда идти своим путём. Просто, по всей видимости, славяне не приняли христианство всей душой своей, всем сердцем своим, ведь именно люди, видящие в Боге только обряд и традиции, создают себе священство. Но вернёмся к Пятикнижию!
   Вообще удивительно, как этот документ может восприниматься христианскими моралистами, если в его основе лежат прелюбодеяние, обман, ложь, братоубийство, разврат, зависть, подлость, соблазн, похоть и грех. Спросите примеры? Да пожалуйста, сколько угодно! Откройте «Бытие», [78 - Бытие – название первой книги Ветхого Завета.] главу XIX и там найдёте отвратительную сцену развратного поведения дочерей в отношении своего отца (инцест в чистом виде), когда, предварительно напоив того вином, они прелюбодействовали с ним: «И сказала старшая сестра младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошёл бы к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим [в ту ночь]; а он не знал, когда она легла и когда встала…» (Быт., [79 - Быт. – принятое в Библии сокращенное обозначение от «Бытие».] XIX, 31–36). Вообще всё данное произведение наполнено обманом и лукавством, причём обманывают друг друга не враги, а самые близкие родственники. Существует много самых разных причин для лжи, но главная из них – обычная трусость. Например, Авраам боится быть убитым из2за красоты своей жены Сары, потому называет её своей сестрой, Исаак по той же причине нарекает сестрой Ревекку. Иаков обманом, за тарелку супа, покупает право первородства у своего старшего брата Исава: «И сварил Иаков кушанье, а Исав пришёл с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть… Но Иаков сказал [Исаву]: продай мне теперь же своё первородство… И продал первородство своё Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошёл; и пренебрёг Исав первородством» (Быт., XXV, 29–34). Но Иаков, родоначальник евреев, на этом не успокоился. Он обманом получил благословение от отца своего, старого, больного, немощного и слепого Исаака. Переодевшись в одежду своего брата и загримировавшись, он подошёл к постели своего больного отца: «Когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его… Он вошёл к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой? Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой… и благословил его и сказал… да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя – прокляты; благословляющие тебя – благословенны!» (Быт., XXVII, 1–30). Естественно, что после такого поступка между родными братьями вспыхнула ненависть: «И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своём: приближаются дни плача по отце моём, и я убью Иакова, брата моего» (Быт., XXVII, 41). Однако не избежал участи быть обманутым и сам Иаков. Когда в Харране он в течение семи лет служил своему дядьке по матери Лавану, ему обещали в жёны красавицу Рахиль, но обманом выдали за него её старшую сестру, «слабую глазами» Лию. А за Рахиль Иаков прослужил своему дядьке ещё семь лет (Быт., XXIX). Идём далее. Любимый сын царя Давида Амнон обманом и хитростью заманил свою родную сестру Фамарь и изнасиловал её, а после этого сам был убит родным братом Авессаломом на пиру (2 Цар., [80 - 1 Цар. – принятое в Ветхом Завете сокращённое обозначение от «Первая книга Царств».; всего таких книг четыре, поэтому они обозначаются соответственно: 2 Цар., 3 Цар., 4 Цар.] XIII, 1–22, 28–29). Царь Соломон в нарушении всех национальных традиций и обычаев вёл весьма беспутную жизнь. У него было 700 жён и 300 наложниц, причём многие из них были не иудейками, а представительницами иноземных племён. К тому же в старости царские жёны «склонили сердце его [Соломона] к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его» (3 Цар., XI, 3–4).
   А теперь спросите себя, разве мог Иисус воздвигнуть свой храм веры на прогнившем фундаменте иудаизма? Не боюсь повториться, напомнив, что на первом этапе своей проповеднической деятельности Иисус не выступал против Закона Моисеева. Это вполне объяснимо. Ведь он только начинал как проповедник и, естественно, не мог сразу обрушиться с жёсткой критикой на иудейские законы, ибо сам был по рождению иудеем. Но дальнейшая деятельность Иисуса показала, что он полностью порвал с религией предков.
   Вообще «блюстители» веры всегда старались подогнать учение под свои нужды и чаяния, конъюнктурно подстраиваясь под веление времени и власти. Вот так и получилось, что в конце IV века «отцы церкви», когда поняли свои выгоды от старого иудейского закона, исключать его не стали, а, напротив, оставили Пятикнижие Моисея вместе с его Второзаконием в Каноне, чтобы оправдать в случае необходимости все свои беззакония и преступления, прошлые и будущие. К тому же, когда христианство стало уже государственной религией, служители культа, в полном объёме вкусив все блага и преимущества пребывания в союзе с властью, но не с народом, поняли, что есть с золота и серебра приятней, нежели из глиняной посуды. Таким образом, церковь, которая на заре своего становления была образцом и примером служения интересам простых людей, стала жестоким орудием в руках государства и правящей верхушки, дабы удобней было держать чернь в повиновении. Вот так она совершила ещё один шаг на пути предательства идей своего основателя, заняв достойное место рядом с бывшим его любимым учеником, повесившимся в саду на осине. Конечно, это было Божьим наказанием за грех отступления, за возвращение отверженных законов, вот только наказания, посланного им свыше, церковные чиновники не увидели или постарались не увидеть. Не к ним ли относятся слова Иисуса о том, что нельзя сразу служить двум господам? «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мам-моне» (Мф., VI, 24; Лк., XV, 13). Причём Иисус делает акцент на словах «не можете». Он не наставляет своих апостолов, а требует и приказывает им, сделав выбор, служить верно и преданно. Вот только народу или власти? Из кого выбрать? Церковь, кстати, не стала пренебрегать этим заветом. Она выбрала себе одного господина – государя, поэтому и взяла на вооружение Пятикнижие. Именно жестокость иудейского Закона послужила причиной того, что церковь породила величайший позор, имя которому инквизиция. Человечеству воочию пришлось испытать на собственной спине изуверство и варварство обрушившихся на него омерзительных репрессий.
   Инквизиция – «богоугодное» специальное судебно-след-ственное учреждение католической церкви, наподобие трибунала, – была создана в XII веке для борьбы с ересью, свободомыслием и антифеодальными выступлениями народных масс. В 1184 году, по инициативе папы Луция III и германского императора Фридриха I, Веронский собор принял декрет, предписывающий епископам назначать комиссаров-инквизиторов и направлять их для производства следствия в области, заражённые ересью. Этот декрет положил начало мрачному периоду развития христианства. К концу XII века церковный трибунал действовал во Франции, Италии и Германии, а спустя некоторое время – уже почти во всех католических странах. Инквизиции были характерны такие методы работы: тайное следствие, использование доносов и лжесвидетелей, применение пыток, конфискация имущества осуждённых, распространение осуждения на родственников и потомков до третьего поколения включительно, полный произвол в отношении подследственных и т. д. Судопроизводство велось, в отличие от обычных процессов, без адвокатов. Подсудимым не сообщались имена свидетелей, а только предъявлялось обвинение. Те же меры применялись и к подследственным женщинам и детям. Осуждённого судом инквизиции облекали в позорящие одежды (санбенито), после чего он должен был пройти через мучительную процедуру аутодафе. Это был церемониальный акт приведения в исполнение приговора инквизиции. Аутодафе представляло собой торжественную процессию, в которой принимали участие духовенство, члены трибунала, их помощники, монахи, религиозные братства, осуждённые, одетые в шутовские одежды, и, конечно, зрители. Перед началом церемонии служился торжественный молебен, и только после него в присутствии королевского двора или местной власти приговор приводился в исполнение. Осуждённого по приговору суда инквизиции наказывали плетями, штрафом, принуждением к публичному отречению от своих взглядов, длительным (чаще пожизненным) тюремным заключением, но чаще всего практиковалось сжигание на костре. Такая жестокая казнь была необходима феодальным князьям, доносчикам и служителям «святого» трибунала, обогащавшимся за счёт конфискованного имущества осуждённых. Самой жестокой и беспощадной инквизиция была в Испании. Она действовала там с XIII века, но особенно активизировалась с 1480 года, когда во главе её встал монах Доминиканского ордена Томас Торквемада (1420–1498). Трибунал под его началом преследовал в первую очередь крещёных евреев (марранов), обвиняемых в приверженности к иудаизму, а также мусульман, принявших христианство (морисков), подозревавшихся в тайном исповедании ислама. Причины этих репрессий имели не только религиозный, даже не столько религиозный, сколько политический и особенно экономический характер.
   Так позвольте спросить, чем же отличались зверства инквизиции, скажем, от тех, что происходили на арене Колизея? Общее количество жертв инквизиции исчисляется сотнями тысяч, подследственных – миллионами. В истории инквизиции можно выделить несколько периодов: 1) начальный (XII–XV вв.), когда церковные следователи проводили гонения на всевозможные народные сектантские движения; 2) в эпоху Возрождения (XVI–XVII вв.), когда основной и самый жуткий террор был направлен в первую очередь против поборников гуманизма, учёных, деятелей культуры, науки, искусства; 3) в эпоху Просвещения (XVIII в.), когда преследованию и репрессиям подверглись просветители, философы, сторонники Французской революции. Именно в этот период издаётся отвратительная по своему содержанию книга немецких инквизиторов Генриха Инститориса и Якова Ширенгера, в которой с помощью ссылок на «святое писание» и труды «отцов церкви» они теоретически обосновывают необходимость расправы с еретиками, ведьмами и колдунами. Эта, по словам великого пролетарского писателя М. Горького, «позорнейшая книга в истории человечества» выдержала за первые 180 лет со дня её выхода в свет 29 изданий в разных странах, став своеобразным пособием для инквизиторов. Она способствовала распространению самых невежественных представлений и мракобесия, разжиганию религиозного фанатизма и ненависти к представителям других конфессий. «Майн Кампф» Адольфа Гитлера имеет довольно бледненький вид по сравнению с этим «выдающимся» наставлением по истреблению людей. Кстати, в наше время «Молот ведьм» является раритетным изданием, пользующимся спросом и имеющим огромную цену в денежном выражении.
   Поэтому хочется сказать нашим либералам и «западникам», что брать пример с западной цивилизации не обязательно во всём, слишком уж европейцы горазды на всякие поганые выдумки: то вот инквизицию учредили, то Крестовые походы ко Гробу Господню для его освобождения от неверных, а после на славянские земли для внедрения правильной веры, то фашизм учудили с его концлагерями и газовыми камерами, то гнилой либерализм, который и породил все перечисленные пороки.
   Необходимо упомянуть, что костры святой инквизиции пылали не только по всей Европе, покрыв континент на целые столетия плотной завесой смрадного дыма, уничтожая робкие ростки свободомыслия. Церковникам даже не приходила в голову мысль о том, что Иисус, несший людям своё бла-говестие, сам был еретиком и носителем ереси, поэтому по обвинению в богохульстве и отправился на крест. Духовенство даже не предполагало, что ересь по их понятиям на самом деле может являться истиной праведника или пророка. Не было им до таких мыслей никакого дела, ибо думали о приумножении имущества, конфискованного у сожжённых преступников.
   Огонь мракобесия разгорался, источая столь чёрный и густой дым, что его шлейф, вязкий и длинный, вскоре достиг даже Южной Америки. Уж если в Испании при непосредственном участии главного инквизитора было сожжено свыше 10 тысяч человек, а всего в Испании погибло на кострах и подверглось другим наказаниям около 3 млн человек, то что же говорить о милосердии по отношению к другим народам! Конкиста, то есть грабёж и оккупация испанцами земель южноамериканских индейцев, началась по указанию христианского испанского двора. По мнению инфанта, аборигены были весьма необразованными и тёмными людьми, потому и понесли им истинную веру трибуналы святой инквизиции, что стали проводиться с согласия папы. Ну и доблестные конкистадоры не отставали. Они лезвиями своих мечей, остриями копий и залпами картечи крестили и приводили к присяге новую паству. Испанцы с благословения церкви грабили и проливали кровь местных жителей, ацтеков и майя, не жалея собственных сил и здоровья. Генерал Кортес занял достойное место среди людей, верой и правдой служивших идеалам церкви, но не Иисуса. Корабли, набитые золотом, плыли в Испанию один за другим, часть награбленных богатств перепало и церкви, но вот только Христовой ли?
   Инквизиция в эпоху Возрождения усилила свою деятельность, благодаря усилиям папы Павла III, который учредил в 1542 году «священную конгрегацию римской и вселенской инквизиции, её священное судилище». Причиной тому послужили успехи гуманизма, науки и реформации, подрывавшие основы церковного влияния на общество. Среди жертв папской инквизиции были такие ученые и мыслители, как Джордано Бруно, Галилео Галилей и другие. Эта изуверская, бесчеловечная организация, призванная бороться с инакомыслием, явилась самым настоящим позором церкви и ещё одним шагом, очень большим, почти огромным, на пути предательства идей Иисуса. В 1789 году инквизиция была отменена Французской революцией, а Наполеон упразднил её во всех завоёванных им странах. В испанской Америке этот позор был ликвидирован в ходе войны за независимость в 1810–1826 годах. Дольше всех сохранялась папская инквизиция, но и она была отменена после того, как римские папы лишились права светской власти. После этого Ватикан мог только проклинать, отлучать и включать неугодные сочинения в Индекс запрещённых книг. Однако инквизиция под названием Конгрегация святой канцелярии просуществовала до 1965 года, когда была преобразована в Конгрегацию вероучения, оставаясь по существу тем, чем была, но взяв на вооружение другие методы борьбы с инакомыслием.
   Кстати, для сведения читателей скажу, что последнее аутодафе было совершено в Валенсии в 1826 году. Стоит вдуматься в эту фразу и понять, что всего лишь 180 лет назад в просвещённой Европе человека могли наказать за инакомыслие, и даже жестоко наказать. Итоги инквизиции были ужасны. Общее число жертв за всё время её существования достигло 12 млн человек. И все это было направлено в первую очередь на укрепление власти монарха, у трона которого кормилась церковь. Великий философ и мыслитель XIX века Карл Маркс [81 - Маркс Карл (1818–1883) – основоположник научного коммунизма, критик религии.] в одной из своих работ отмечал по этому поводу, что «благодаря инквизиции церковь превратилась в самое несокрушимое оружие абсолютизма» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 10. С. 431). Правда, иногда у некоторых апологетов [82 - Апологеты – раннехристианские богословы, пропагандировавшие преимущества новой религии по сравнению с другими вероисповеданиями.] христианства где-то глубоко в душе вдруг начинала свербеть мысль о том, что они совсем неправильно поступают, когда во всём поддерживают власть и находятся рядом с нею, вместо того чтобы быть рядом с народом. Так, например, в брошюре Пауля Пфлюгера [83 - Пфлюгер Пауль – швейцарский протестантский теолог, автор работ по христианскому социализму.] «Социализм отцов церкви» можно найти хорошее собрание цитат из сочинений св. Климента, епископа Астерия, [84 - Астерий (ум. 410) – христианский теолог, епископ Амасийский, автор богословских проповедей и сочинений.] Лактанция, [85 - Лактанций Люций Целий Фирмиан (ок. 250 – умер после 325) – христианский апологет, автор сочинений «Божественные установления», «О творении Божьем», «О гневе Божьем» и др.] Василия Великого, [86 - Василий Великий (ок. 330–379) – епископ Кесарии Каппадокийский (М. Азия), один из отцов церкви, разработал вариант литургии, регламентировал правила монастырской жизни.] св. Григория Нисского, [87 - Григорий Нисский (ок. 335–ок. 394) – церковный писатель, богослов и философ; участвовал в разработке Символа веры.] св. Иоанна Златоуста, [88 - Иоанн Златоуст (ок. 350–ок. 407) – византийский церковный деятель, талантливый проповедник, с 398 года – константинопольский патриарх; автор множества богословских трудов, проповедей и псалмов. В 404 году за большую популярность среди простых людей был низложен и отправлен в ссылку.] св. Иеронима [89 - Иероним (ок 342–ок. 420) – христианский отшельник, религиозный писатель, автор исторических сочинений и переводов с греческого языка на латинский.] и прочих – почти все они писатели четвёртого столетия, то есть эпохи, когда христианство уже было государственной религией. Все они очень резко высказываются против богатых, которых ставят на одну доску с разбойниками и ворами. Но на этом всё и заканчивается. Страх оказаться навсегда отброшенным от обильной кормушки пересиливал все «благие» намерения. Конечно, лучше быть праведником в тепле, сытости и роскоши, чем в нищете, холоде и голоде. А в качестве примера можно привести Блаженного Августина, [90 - Августин Аврелий (Блаженный) (354–430) – христианский теолог и философ, признанный в православии блаженным, а в католичестве – святым «учителем» церкви. Основные сочинения: «О граде Божьем» и «Исповедь».] который в своём трактате «Град Божий» и «Исповедь», критикуя нравы, царившие в Римской империи, считал, что любое насилие – над ребёнком в школе или государства над человеком – есть следствие греховной испорченности самого человека и достойно презрения. Но существование насилия неизбежно, пока существует сам человек. Именно поэтому Августин признавал необходимость государственной власти, им же охарактеризованной как «большая разбойничья шайка» (Opera omnia, t. 1–11, Р., 1864–65 (Migne, PL, t. 32–47); в рус. пер. – Творения Блаженного Августина, ч. 1–7, К., 1901– 12; Исповедь // Богословские труды. Т. 19. М., 1978).
   Сразу оговорюсь, что мой выговор направлен не служителям культа в далёких российских глубинках, а столичной церковной аристократии. Я знаю одного священника из глухой заброшенной деревни Чирково, что находится километрах в сорока от Тутаева Ярославской области. Зовут его Агафангел, в миру – Алексей. Вот он истинный носитель первобытных христианских идей, подвижник и герой. Его удел и судьба – это небольшая община, натуральное хозяйство да искренняя любовь всего местного населения. Дай Бог, чтобы его не испортили соблазны нашего злобного и хищного мира!
   Давайте ещё раз вспомним, как, паразитируя на имени Иисуса, церковь благословляла испанских захватчиков, португальских работорговцев, как полтора столетия назад в США скальпировали индейцев, загоняя их в резервации, которые, кстати, существуют до сих пор. Работорговля, к слову сказать, также процветала в христианском обществе и под прикрытием церкви. Да и во Вьетнаме тридцать лет назад солдаты американской армии, в штатную структуру которой входят капелланы, то есть священники, отрезали партизанам уши, но не в качестве трофея, а как доказательство доблести, да к тому же за пару человеческих ушей платили деньги, поэтому не важно было, чьи они – партизана или мирного жителя, старика или женщины и даже ребёнка. Что-то не было слышно, чтобы кто-то из католической церкви осудил те действия американских солдат. Ну чем не инквизиция?
   Кому-то может показаться, что такие жуткие вещи, как инквизиция, были только на Западе, а у нас никогда такого не происходило, что, мол, это изобретение католичества, а вот наша православная церковь всегда считалась гуманной и человеколюбивой. Спешу огорчить сторонников такого взгляда: и у нас существовало нечто наподобие инквизиции. К сожалению, я не смогу столь же подробно рассказать о деятельности православной церкви в преследовании инакомыслия, как об общеизвестных фактах репрессий, направляемых католической церковью. Ведь на предмет инквизиции существует довольно много литературы как исторической, так и художественной, сняты в большом количестве игровые фильмы, да и в школе, помню, нам давали объяснения по этому поводу, когда мы проходили мрачный период европейского Средневековья. А вот тема любых гонений внутри православной церкви и особенно раскола, преследований и травли, направленных против раскольников и старообрядцев, даже в советское время как-то особенно не освещались. Необъяснимое табу было наложено на репрессивную деятельность русской церкви, но уверен, что наши «защитники веры» жгли и гнали еретиков ничуть не слабее, нежели их коллеги-братья во Христе с Запада.
   Православная церковь всегда беспощадно боролась со всяким проявлением ереси внутри себя, особенно если эта ересь касалась церковного имущества. Одной из самых опасных ересей, по мнению высшего духовенства, считался вопрос о церковном землевладении. Ведь с ростом земельных богатств возрастала степень эксплуатации простого народа, а стало быть, росла опасность возникновения протестного движения. И такое движение возникло в середине XIV века в Новгороде, оно называлось стригольничество. [91 - Стригольничество – ересь, протестное движение низшего духовенства и горожан, распространённое в Новгороде и Пскове в XIV–XV веках. Связано, вероятно, с обрядом пострига в причетники, или, по церковной терминологии, «стрижники», – низший духовных сан.] В него входили низшие духовные чины и простые горожане. Возглавляли движение дьяки Карп и Никита. Стригольники выступали против мздоимства духовенства, поборов и налогов, которые было необходимо платить в церковную и монастырскую казну. Кроме того, еретиками был выставлен ряд требований идеологического характера, затрагивавших основы веры. Стригольники оспаривали божественное происхождение и природу таинства священства и на этом основании отвергали иерархию церкви, а также таинства причащения, покаяния и крещения. Они выступали против назначения церковнослужителей на приход за плату, говорили о вреде поклонения иконам и ставили под сомнение культ многочисленных святых. В качестве справки хотелось привести интересный социальный анализ, данный В.О. Ключевским. Он пишет, что в царствование Ивана IV митрополитом Макарием на церковных соборах в 1547 и 1549 годах к 22 имеющимся отечественным святым было добавлено ещё 39, из них: 16 князей и княгинь, 1 боярин, 3 литовских мученика, 14 митрополитов и епископов, 4 юродивых и 23 основателя и подвижника монастырей (Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1965. Т. 2. С. 252). В наше время ситуация с канонизированием не изменилась, хорошо отлаженный конвейер работает без остановок и сбоев. Но вернёмся к движению стригольников. Православная церковь очень жестоко расправилась с дьяконами Карпом и Никитой. Они связанными были сброшены с моста в Волхов и утонули (Сахаров А.М. и Муравьёв А.В. Очерки русской культуры IX–XVIII вв. М., 1962. С. 41–42).
   Вообще церковному руководству не повезло с Новгородом. В этом городе постоянно возникали всякие еретические движения, направленные против веры. Так, например, недовольство, зародившееся опять же в Новгороде среди рядовых священников по поводу слишком большого количества церковных и монастырских земельных наделов, вскоре проникло и в Москву. Одним из руководителей движения против монастырского и церковного землевладения был послушник Кириллова монастыря Нил Сорский, [92 - Нил Сорский (в миру Николай Майков, ок. 1433–1508) – русский церковный деятель, идеолог религиозно-политического движения «нестяжательства», основатель монашеского скита на р. Соре, вблизи Кирилло-Бе-лозёрского монастыря.] в своём главном идеологическом сочинении «Монастырский устав» проповедовавший аскетизм, «уход от мира», отказ монастырей от земельной собственности и накопления богатств. Он даже написал письмо царю, умоляя самодержца отобрать у монастырей земельные наделы: «…чтобы у монастырей сёл не было, а жили чернецы по пустыням и кормились бы своим рукоделием» (Ключевский В.О. Курс русской истории. С. 280–283). Монах стремился поднять изрядно пошатнувшийся моральный авторитет церкви, направить её деятельность в сугубо религиозное русло.
   Высшее руководство церкви, конечно же, было весьма обеспокоено распространением вредных идей о секуляризации церковных земель, то есть об урезании наделов. Этот вопрос даже обсуждался на соборе 1503 года, на котором, приводя аргументы в защиту церковного землевладения, митрополит Симон даже сослался на пример татарских ханов, никогда не трогавших церковного имущества (Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1959. Кн. III. С. 197). Против еретиков были приняты самые жёсткие меры. Для большего устрашения низших и средних слоёв населения, для окончательного и полного искоренения ереси среди рядового духовенства иерархи решили казнить еретиков в обоих главных центрах возникновения и распространения опасных взглядов, покушающихся на главную церковную святыню – имущество. В Москве и в Новгороде в специально построенных клетках сожгли основных зачинщиков: Ивана Курицына, Ивана Максимова, Дмитрия Пустоселова, Некраса Ру-кавова, Ивана Чёрного и многих других (Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. М., 1930. С. 127).
   Прошло ровно 150 лет, и в церкви возник новый конфликт, известный как раскол. Причиной раскола 1653–1656 годов историки-идеалисты, как всегда, считают самый обычный человеческий фактор, причём случайный. Они думают, что в конфликте, с одной стороны, виноват религиозный фанатизм сторонников старой веры, а с другой стороны, раскол спровоцировал сам патриарх Никон. [93 - Никон (Никита Минов, 1605–1681) – Патриарх Московский и всея Руси; его деятельность стала причиной возникновения раскола в церкви и возникновения старообрядчества, а попытка поставить патриаршество выше самодержавия породила конфликт между Никоном и царём. Рассчитывая, что царь без него не сможет обойтись, Никон в 1658 году демонстративно отрёкся от патриаршества, однако шантаж успеха не имел. Собор 1666 года низложил Никона, после чего он был сослан в Белозёрско-Ферапонтов монастырь.] Обладая крутым нравом, будучи страстным поклонником Запада и приверженцем, как принято говорить, «цивилизованного мира», патриарх решил исправить богослужебные книги по греческим образцам и внести незначительные изменения в обряды. Почему и с какой целью патриарх вдруг предпринял столь радикальные и, главное, не вполне оправданные шаги – неизвестно, а если кто и даст ответ, то он будет весьма субъективен. Но с уверенностью можно констатировать, что основная причина раскола заключалась вовсе не в форме креста, поясных поклонах и прочих атрибутах церемоний и обрядов. Поводом для конфликта послужили применённые патриархом методы управления церковными делами, его стремление укрепить личную власть, покончить с автономией местных церквей и монастырей и ликвидировать принцип соборности. [94 - Соборность – термин православного богословия, означающий, что в церкви осуществляется добровольное соединение (собор) индивидов на основе любви к Богу и друг к другу.] Именно эти действия главного иерарха, вполне естественно, вызвали бурный протест со стороны верующих.
   Необходимо сказать, что за семь веков своего существования на Руси христианство не только привнесло какие-то свои обряды и традиции в общественную жизнь русского народа, но и само впитало в себя часть славянской языческой культуры. Произошли вполне естественные изменения и в деятельности самой церкви. После падения Византийской империи, считавшейся самым большим православным царством в мире и называвшейся Третьим Римом, в сознании русского народа пробудилось убеждение, что Русь по праву должна являться наследницей православной веры и единственным носителем Божьей истины. Так появилась доктрина о том, что фундаментом образования Московского царства стало наследование от Византии её «святого названия» – Третий Рим. А среди людей вполне естественно родилась идея о мессианской роли русского народа, и потому принадлежность к русскому царству определялась исповеданием православной веры. «Третьего нового Рима – державного твоего царствования – святая соборная апостольская церковь – во всей поднебесной паче солнца светится. И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твоё царство: один ты во всей поднебесной христианский царь. Блюди же, внемли, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твоё единое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвёртому не быть; твоё христианское царство уже иным не достанется», – писал царю Ивану III инок Филофей, выразитель учения о Москве как о Третьем Риме. Московское государство XVI века было тоталитарным теократическим государством, то есть все сферы общественной жизни находились под жёстким контролем власти, и царь являлся не только главой государства, но и церкви.
   Как это часто случается, привезённый из-за границы образец после внесения в него некоторых изменений и усовершенствований становится лучше оригинала. Так и русский народ, приняв христианство и адаптировав его к своему славянскому менталитету, перестал смотреть на греческую церковь как на истинно православную, а её влияние русским религиозным сознанием стало рассматриваться и оцениваться как уродование истинной православной веры, которая стала идентифицироваться как русская. Поэтому нововведения патриарха Никона явились для народа точно таким же ударом по самосознанию, как некогда насильственная христианизация Руси, когда мечами, копьями да плетями сбрасывали и топили в Днепре старых славянских богов, а взамен заставляли поклоняться новому иноземному господу. Нововведения в обряды и богослужения вновь вводились силой. Народ их не принимал, ибо они были ему чужды и опять завезены и навязаны из-за границы, а потому у него зародилось подозрение, что русскому православному царству грозит измена, а государственной властью и церковью овладел сатана. При этом столкновения «никониан» и «староверов» принимали довольно резкие формы. Противники реформ подвергались жестоким преследованиям, вплоть до применения казней.
   Так, например, видный идеолог русского старообрядчества протопоп Аввакум [95 - Аввакум (1620 или 1621–1682) – протопоп, видный идеолог старообрядчества, один из руководителей раскола. В своих произведениях «Книга бесед», «Книга толкований», «Житие» и др. ярко и страстно обличал пороки официальной церкви, царские «неправды» и порядки в стране, выражал социально-утопические чаяния крепостных крестьян.] за отказ принять церковную реформу патриарха Никона был сослан в 1653 году с семьёй в Сибирь. «Также меня взяли от всенощнаго Борис Нелединской со стрельцами; человек с шестьдесят взяли: их в тюрьму отвели, а меня на патриархове дворе на чепь посадили ночью. Егда ж рассветало в день недельный, посадили меня на телегу, и ростянули руки и везли от патриархова двора до Андроньева монастыря и тут на чепи кинули в тёмную полатку… В то время после меня взяли Логина, протопопа муромского… На Логина возложили чепь и, таща из церкви, били мётлами и шелепами…» (Житие протопопа Аввакума, им самим написанное и другие его сочинения. М., 1960. С. 65). В 1666 году по постановлению церковного собора Аввакум был расстрижен, предан анафеме [96 - Анафема – в христианстве церковное проклятие, отлучение от церкви, считающееся высшей карой.] и вновь сослан в Пустозерский острог, где в 1682 году по царскому указу вместе с ближайшими сподвижниками и семьёй был сожжён в срубе. Однако гонения на старообрядцев не закончились казнью протопопа Аввакума и его сторонников.
   Кстати, как вы думаете: важно ли было для Иисуса, крестится человек двумя пальцами или тремя? Ведь этот обряд придуман людьми, но именно из-за него претерпели унижения и гонения тысячи староверов. А ведь по здравому рассуждению: чем древнее обычай, тем ближе он ко времени, откуда пришёл. Разве не так? Однако верующих во Христа, но крестившихся двумя перстами, преследовали ещё почти полтора столетия, не жалея огня, пороха, кнутов и батогов для приведения их в правильную веру. Вот только кто определял истинность её?
   Мне многое непонятно и в Новом Завете. По какому, скажем, принципу отбирались произведения для включения их в Новый Завет? Например, Первое послание апостола Петра «святые отцы» включили в сборник канонов, а написанные им же Откровения и Евангелие объявили апокрифами. Не потому ли, что было в них что-то такое, что не соответствовало современному пониманию учения Иисуса? С Первым посланием Петра, поставленного на службу власти, всё ясно! Ведь в нём первейший из апостолов как раз говорит, что надо быть «покорным всякому человеческому начальству» и, что наиболее удивительно, сотрудничать с властью: «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, – ибо такова есть воля Божия…» (1 Пет., II, 13–18). Удивляться здесь нечему. Симон Бариона [97 - Бариона – прозвище апостола Петра.] просто остался верен себе. Как был он заурядным рыбарем, в душе благоговевшим перед деревенским старостой, старшиной рыболовной артели, или другим начальством, так и остался им навсегда. Ведь случалось уже, когда Кифа (Пётр), напуганный служанкой первосвященника, трижды до того, как пропел петух, отказался от своего учителя? А может быть, именно Первое послание Петра является подложным, а те, что объявлены незаконными, на самом деле истинны? Трудно поверить, что человек, получивший от Иисуса ключи от рая: «…и Я говорю тебе: ты – Пётр, на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; дам тебе ключи Царства Небесного…» (Мф., XVI, 18–23) – и основавший римскую кафедру, так быстро изменил учению Христа. Хотя в жизни происходят разные парадоксы, когда предают даже самые верные друзья. Обычно первый случай трусости не проходит бесследно, он опять спустя какое-то время повторяется. Вполне могло случиться и так, что Кифа и во второй раз не проявил бы своей «каменной» настойчивости, столкнувшись с государственной властью, потому и изрёк в своём послании слова о подчинении начальству. Или церковные чиновники произвели подлог? Кто ответит?..
   Есть и другой вопрос: почему, скажем, выбрали и включили в Новый Завет только одно Евангелие от Марка, когда их ходило целых три? Об этом говорится в письме Климента, епископа Александрийского, [98 - Климент Александрийский, Тит Флавий (? – до 215) – один из раннехристианских апологетов; стремился объединить веру и знание, греческую философию с христианским вероучением.] написанном в 200 году. Климент, кстати, считал, что версия Евангелия, включённая в нынешний канон, является «подложной». Ведь, помимо уже известных сочинений, существовали ещё и Евангелия от Петра, Андрея, Варфоломея, Якова, Филиппа и два от Фомы. Как могло случиться, что свидетельства самих апостолов не были приняты во внимание, а рассказы Луки и Марка стали каноническими, хотя ни тот, ни другой не были учениками Иисуса. Лука, как известно, был секретарём апостола Павла и сопровождал его в поездках и путешествиях по Средиземноморскому побережью во время проповедей учения. Ведь и апостол Павел в свою очередь так же, как и его ученик, никогда не видел Иисуса Христа. Евангелист Марк, например, служил секретарём у апостола Петра. Но дело в другом. Меня интересует: почему три синоптических Евангелия написаны после 60 года, а от Иоанна даже в 90-х? По какой причине все так долго молчали, почему не стали делать записи сразу же, как говорится, пока ещё не осела пыль на дорогах, по которым проходил Иисус? Не пытайтесь никого спрашивать, потому как ответа нет! А тот, что услышите, будет демагогичен и многословен.
   Почему же сущность учения Иисуса так сильно и бессовестно искажается церковью? С какой целью? Умышленно или по недомыслию? Ведь очевидно, что Иисус был казнён за несоблюдение закона Моисея. Даже первосвященник Каиафа бросил в лицо Пилату резкие слова, что, мол, у нас есть закон, и по этому закону Иисус должен умереть: «Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть…» (Ин., XIX, 7). А десять заповедей, которые нам упорно навязывают? Ведь Иисус своей смертью отменил их все разом вместе с иудейскими законами, ибо у Иисуса нет правила субботы, основного для иудеев. Кстати, нарушение субботы было одним из главных обвинений Иисусу и основанием для вынесения ему смертного приговора.
   Я не буду уличать нынешнюю церковную власть в измене идеям и заветам проповедника из Назарета – и без меня довольно обличителей. Но некоторые моменты обойти просто нельзя. Для меня вполне очевидно, что, например, храм Христа Спасителя – это не церковь Иисуса и не во славу Его восстановлен. Се есть обычное здание, построенное для отправления культа, памятник земной гордыне одного человека и символ маммоны, то есть богатства. «Серебро твоё да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем чести и жребия, ибо сердце твоё не право перед Богом» (Деян., VIII, 9 и след.).
   Задайтесь таким вопросом: отчего этот храм так долго строился, почти 46 лет? Денег не было у царской власти или купцы были не в состоянии пожертвовать на строительство? Ничего подобного! Просто возводился храм на пожертвования простого русского народа, когда на его возведение не принималось даже серебро, а брались только мелкие медные деньги. Здесь, наверно, было бы уместно вспомнить притчу Иисуса о бедной вдове с двумя её лептами [99 - Лепта – самая мелкая медная монета.] пожертвования Богу: «И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладёт деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудности своей положила всё, что имела, всё пропитание своё» (Мк., XII, 41–44; Лк., XXI, 1–4). Да только те, кто строил церковь, про такую притчу даже не слышали, а потому и восстановили храм Христа Спасителя в короткие сроки и ударными темпами. Однако не могут те деньги считаться народными, – исключительно воровскими и неправедными. Как писала «Новая газета», на строительные работы было затрачено от 200 до 500 млн долларов (Новая газета. 2004. № 9 (939)). Наши руководители этим ударным строительством отодвинули народ от храма столь далеко, что по большим праздникам мирянам в церковь войти нельзя, места им там нет, да и охрана кругом, ибо в восстановленном храме власть и духовенство в едином порыве молятся напоказ в телеэкран, забыв про наказ Иисуса молиться втайне души своей: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который в тайне… А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо думают, что в многословии своём будут услышаны…» (Мф., VI, 6–7 и далее). Но втайне молиться не интересно! Никто из избирателей может и не увидеть сего душевного порыва бывших «комму-нистов-перевёртышей»! Обидно! Вот и просит власть и её духовники у Бога сил на дальнейшие «благие дела». Какие такие дела? Не знаю и знать не желаю, но только думается мне, что не пройдёт и нескольких лет, как рухнет сей храм, сам упадет, разрушится и развалится по кирпичику за три дня, точно так же, как начинает нынче падать всё, что построено за последнее десятилетие, ибо не на праведные деньги построен.
   Да и вообще меня всегда удивляло благолепие и роскошное убранство наших церквей. Пышность храмов и церквей поражает до глубины души. Для чего строились столь великолепные сооружения в стране, где народ всегда страдал от притеснений власти и бедности? Разве Иисус, символ нищеты и скромности, завещал покрывать купола церквей золотом, священникам носить дорогие одежды, оклады на иконах обрамлять драгоценными камнями, иметь домовые церкви с позолоченными иконостасами, построенные на пожертвования мирян? Ничего этого я не нашёл ни в одном Евангелии. А вот в Ветхом Завете, в Пятикнижии Моисея, его Второзаконии, конкретно сказано, как, в какие одежды должны рядиться священники, какие подати и налоги следует им взимать с мирян. И вновь задаюсь я вопросом: не потому ли первые пять книг Ветхого Завета, составляющие иудейскую Тору, посчитали каноническими, дабы включить их в христианскую Библию? Тогда сразу всё встаёт на свои места и становится понятным, на что будут ссылаться в своих демагогических объяснениях верные служители культа, если кто-нибудь вдруг спросит об их дорогих одеждах. Этой теме посвящена практически целая XXVIII глава из второй книги Пятикнижия Моисеева «Исход». В ней даётся подробнейшая инструкция священникам, как, из чего шить себе одежду, какие драгоценные камни при этом использовать, и прочие наставления. В следующих главах, XXIX и XXX, «Исхода» говорится о том, как следует посвящать человека в сан священника, какие обряды совершать и какие предметы для данного ритуала иметь или как их изготовить. То есть полная иудейская наследственность в деле традиций и обычаев. Про строительство церквей говорить не приходится, ибо было с чего брать пример.
   «…Главный храм Иерусалима, построенный Соломоном, поражал своим величием и роскошным убранством. Царь, строивший его, видимо, хотел ублажить не только Господа, но и унизить перед ним человека, дабы тот никогда не забывал своего места в бренном мире, созданном Богом. Находясь в чертогах храма, люди должны были бы чувствовать себя песчинками в бескрайней пустыне, каплями в безбрежном море, ничтожествами перед великим своим покровителем, чьи заветы свято чтили, в которые верили и за нарушение коих умирали мучительно и жестоко.
   Огромное здание из белого известняка и розового туфа длиной шестьдесят локтей, шириной в двадцать и высотой тридцать строили долго, начав в месяце Зифе и закончив в Буле по прошествии семи лет.
   Часть наружной стены по всему периметру здания, что находилась между крышей и карнизом, украшали резные изображения цветов и деревьев. Покрытые позолотой, они своей роскошью заставляли человека преклонить голову перед Господом и представить себе, как же должно выглядеть истинное убранство жилища Бога. Сам же храм стоял на огромной каменной платформе высотой в два человеческих роста. Вокруг его стен уступами вперёд была сделана трёхъярусная пристройка, представлявшая собой анфиладу комнат и узких переходов, соединявших внутренние помещения между собой. Пристройка та не прикасалась основания храма, но была словно стена крепостная, необходимая для защиты и обороны в случае нападения врагов.
   Почти плоскую, от середины чуть выпуклую для стока дождевой воды, крышу помазанник приказал покрыть золотыми пластинами, дабы Господь видел бы с высоты небесного своего чертога праведность, благочестие и верность иудейского царя да избранного своего народа.
   Большие решётчатые окна, глухие с откосами, сделанные высоко над землёй, не давали солнечному свету проникать в огромный центральный зал, создавая в нём тишину, сумрак и спокойствие. Вход в храм закрывали тяжёлые двустворчатые двери, выструганные из толстых целиковых стволов кипариса в два человеческих обхвата, а украшали их резные цветы, пальмы и разные узоры. Косяки же для столь массивных дверей были изготовлены из досок масличного дерева, покрытых золотом, оттого, наверное, и ставшие называться Золотыми воротами. Стены внутри храма, обшитые альпийским кедром, также покрывала щедрая позолота.
   В центре зала на полу, сделанном из кипарисовых досок, так плотно пригнанных друг к другу, что между ними нельзя было обнаружить ни одной щели, стоял величественный золотой алтарь – место Святого Святых, – своими размерами в двадцать локтей и массивным жертвенником заставлявший человека трепетать перед могуществом Господа Бога. Двери в священное место, украшенные резными бутонами распускающихся цветов, имели пятиугольную форму. Петли для них по приказу царя были отлиты из чистого золота. Внутри весь алтарь при зажжённых масляных светильниках и лампах блестел ярким, холодным и безжизненным цветом золотых пластин, которыми строители выложили пол его и стены. Огромные херувимы высотой в десять локтей, вырезанные из цели-кового масличного дерева, украшали внутреннюю часть алтаря. Их распластанные крылья касались стен и под потолком соединялись друг с другом. Они как бы осеняли святое место, защищали его, охраняли, укрывали от дурного взгляда и богопротивных помыслов.
   Массивная наружная лестница в десять ступеней вела к Золотым воротам храма, у которых, словно караульные на часах, стояли две медные колонны. Они украшали главный вход и были огромны – высотой 18 локтей. Литейщик Хирам, сын вдовы из города Тира, на века прославил колено Неффалимо-во тем, что именно он по приказу царя отливал из меди те великие колонны, и опояски 18 локтей длины для них он также отливал, и два венца 5 локтей высоты для колонн. Столбы же те медные были отполированы до зеркального блеска. Они получились столь красивыми и величественными, что дал литейщик своим творениям человеческие имена: правый он назвал Иахин, а левый – Воаз. Только работа медника Хирама на этом не закончилась, ибо отлил он ещё 10 умывальников с подставками под них, тазики разного размера, лопатки всякие, чаши разнообразные, лампады большие и маленькие, ножи острые, щипцы широкие и узкие, кадильницы и много прочей и всякой храмовой утвари…» (Это описание первого храма Соломона, специально адаптированное автором, взято из Библии, из Ветхого Завета, Третьей книги Царств, VI; VII, 13–48.)
   Приходится только удивляться, для чего такая роскошь храму Христа Спасителя. Неужели церковники никогда не слышали, что Иисус именно по поводу благолепия храмов говорил: «И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы видите, не останется камня на камне; всё будет разрушено» (Лк., XXI, 5–6).
   Вообще в церковных традициях и обрядах много удивительного и абсурдного. Трудно объяснить, например, почему за таинства Божьи: крещение, освящение, соборование, венчание – берутся деньги? Причём и у нынешних, да и у прошлых священников на всё имеется такса, даже на поминовение усопших, будто без них Бог не примет души умерших и погибших. Кто уполномочил церковь брать плату? Хотя от своих посреднических услуг «блюстители» веры могут жить в хорошем достатке, сытно и сладко, наглухо забыв, что между Богом и человеком не существовало и не должно существовать никого и ничего, кроме одной лишь Совести! «Бог видит сердце…» (Мф., XV, 11 и след.; Мк., VII, 6 и след.). Видимо, произнося эти слова, Иисус даже предположить не мог, что кто-то из церковного начальства будет в будущем определять, достоин ли тот или иной человек общения с Богом. Мне почему-то в связи с этим всегда вспоминается телевизионная передача об одном известном, но уже умершем колдуне или экстрасенсе (как кому угодно), который незадолго до смерти просил попа крестить его. Однако священник отказал, потребовав, чтобы тот прилюдно и официально покаялся в своих прошлых делах. Меня тогда ещё удивило, можно даже сказать, привело в негодование это некорректное, негуманное требование. Ладно бы требовать покаяния где-то в тишине церкви перед алтарём… Ан нет, обязательно перед массовой аудиторией, обязательно при большом количестве свидетелей человек должен был высечь, унизить себя. Но ведь если он попросил о крещении, то, значит, покаялся в своих грехах в душе. Разве я не прав? Знал ли тот поп, отклонивший просьбу человека, слышал ли доморощенный «судья» хотя бы раз такие слова Иисуса: «…ибо Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф., XI, 13). Видимо, тот поп в семинарии был круглым двоечником, иначе он вспомнил бы и такое наставление Иисуса своим ученикам: «Иоанн сказал: Учитель! Мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит с нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами. Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня» (Мк., IX, 38–39). Не по размеру священник примерил костюмчик, явно не по размеру. Слишком ничтожен он, чтобы отказать в крещении и не пустить человека к Богу. Не в его это силах. Я абсолютно уверен, что Бог, если бы он существовал, принял бы покаяние бывшего колдуна, а вот поп потребовал прилюдного раскаяния. Н у, чем не инквизиция? Мягкая такая, вкрадчивая, но ведь инквизиция?! И другой священник, бывший доктор медицинских наук, поддержал своего коллегу. Только зачем им потребовалось публичное самоунижение взрослого человека? Ответ прост и банален! Он был очень известным! Его раскаяние должно было продемонстрировать людям чудо, когда грешник добровольно шагнул в лоно церкви. Но не учли «блюстители веры», что, унижая человека, они навязывают ему не истину Иисуса, но свое личное убеждение в том, что только священникам дано право толковать великое учение Христа. Ну откуда невеждам знать, что посредники в делах веры не требуются: «…ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф., XVIII, 20). Ну что сказать? Если это не влияние Пятикнижия, почему тогда у священников такая ненависть к людям другой веры? Ведь иначе, как неоиудаизмом, христианство и назвать нельзя! Кстати, приоритет первого критика Ветхого Завета, в частности закона Моисеева, принадлежит апостолу Павлу, поэтому не стоит обвинять меня в антихристианских нападках. «Ибо если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому… Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их… Говоря „новый“, показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр., [100 - Евр. – принятое в Новом завете сокращённое обозначение от «Послание апостола Павла к Евреям».] VIII, 7–13).
   Но вернёмся вновь к разговору о посреднических услугах церкви и взимания за сии услуги платы. Разве Иисус учил богатеть на религиозных обрядах, а не раздавать милостыню, продав имущество? Или где-то в Новом Завете на эту тему даётся подробное толкование? Мне непонятно: почему во многих храмах и на территориях монастырей ведётся торговля? Разве не торговцев и менял, избивая верёвкой, Иисус изгнал однажды из храма? «…Иисус пришёл в Иерусалим и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей и сидели меновщики денег. И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул» (Ин., II, 13–15; Мк., XI, 15–16; Мф., XXI, 12; Лк., XIX, 45). Значит, не навсегда Иисус запретил торговлю в храмах? Так и хочется воскликнуть: «Господи, если ты есть, как же ты не видишь этот нравственный Содом и Гоморру своих служителей? А может, они вовсе и не твои? Тогда чьи же они будут?» Какая может быть нравственность у тех, кто готов одной рукой освятить доброе дело, а другой что? Да за деньги можно что угодно! Хоть нож убийцы, хоть деньги на подкуп, хоть венчание двух мужчин! А можно за деньги даже бандита и вора похоронить в ограде монастыря. Такое время у нас, время извлечения прибыли, причём любым путём, ведь, как говорится, деньги не пахнут! Как здесь, однако, ко времени прозвучат слова Иисуса о доме молитвы, превращённом в вертеп: «…не написано ли: дом Мой домом молитвы наречётся для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников?» (Мк., XI, 17; Мф., XXI, 13; Лк., XIX, 46). Прав великий Нищий, что в мире, каков он есть, царствует зло: «Сатана – царь этого мира» (Ин., XII, 31; XIV, 30; XVI, 11). Сто раз прав, говоря, что дьявол является повелителем на земле: «…диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её» (Лк., IV, 5–6).
   Как объяснить, что в молитве Иисуса к Богу «Отче наш» церковные «смотрители» не удостоились исправить явную ошибку. Возможно, эта погрешность появилась при переводе, но удивительно, почему в течение стольких веков она не была исправлена или по какому-то другому умыслу её оставили в тексте? Хотя сам Мартин Лютер занимал в таких вопросах весьма уклончивую позицию: «…если возникает какая-нибудь трудность относительно Священного Писания и мы не сможем её разрешить, то нам просто не нужно касаться этого вопроса вообще». Однако я тем не менее хочу поговорить об ошибке, найденной мною в Евангелии. Итак, в чём же дело? В конце своей молитвы, обращённой к Господу Богу, Иисус восклицает: «И не введи нас во искушение…» (Мф., VI, 9–13; Лк., XI, 2–4)). Н у, не мог такую глупость сказать Иисус. Он был блестящим знатоком Писания, а потому знал, что искушение – это прерогатива сатаны, но никак не Бога. Не может Господь вводить человека в искушение, заставлять его грешить и создавать условия, для совершения какого-то неправедного поступка. В Ветхом Завете, например, в Книге Премудростей есть такие слова проповедника Иисуса, сына Сирахова, относительно предпоследней, явно ошибочной фразы из молитвы: «Не говори: „Он ввёл меня в заблуждение“, ибо Он не имеет надобности в муже грешном» (Сир., [101 - Сир. – принятое в Ветхом Завете сокращённое обозначение от «Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова».] XV, 12). И в Новом Завете, кстати, в «Послании апостола Иакова» также упоминается о том, что Бог не может искушать к греху: «…в искушении никто не говори: „Бог меня искушает“; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого…» (Иак., [102 - Иак. – принятое в Новом Завете сокращённое обозначение от «Послания апостола Иакова».] I, 13–15). Можно также заглянуть в Новый Завет и посмотреть, что говорит по этому поводу сам Иисус: «…не искушай Господа Бога твоего» (Лк., IV, 12; Мф., IV, 7). Или хотя бы взять Первое послание апостола Иоанна: «Всякий, рождённый от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нём; и он не может грешить, потому что рождён от Бога» (1Ин., III, 9). А по молитве получилось, что Бога посадили на одну скамейку с тем, кто ввергает человека в грех, то есть с дьяволом. Вполне очевидно, что в молитве «Отче наш» на место «не введи» напрашивается совсем другое слово, а именно – «не оставь»! Если произвести такую замену, то получится совершенно другая фраза, но вполне логичная: «И не оставь нас в искушении, но избави нас от лукавого». В такой интерпретации это высказывание зазвучало бы совсем по-другому, по-новому. Воистину, так говорил и сам Иисус! Он наверняка подразумевал под этой фразой несколько иной смысл. Ведь человек всегда живёт в состоянии искушения и соблазнов, ибо миром, в котором он живёт, управляет зло, как говорится у евангелистов Иоанна и Луки в приведённых выше изречениях. Но человек просит Господа даже в такой ситуации не оставлять его и не лишать своего покровительства.
   Если же говорить о религиозных традициях в христианстве, то более всего приводит в изумление празднование Пасхи, и вот почему. Вообще праздник Пасхи является древним иудейским обычаем, связанным с исходом евреев из Египта и ожиданием Мессии. Как известно, Иисус был арестован и казнён как раз накануне Пасхи и воскрес уже в дни самого празднества. Так как Иисус не оставил последователям в качестве наследства ничего, кроме своего учения, то первые христиане, естественно, не имели никаких традиций, а посему они, будучи сами евреями, взяли практически полностью все обычаи и церемонии, а также некоторые праздники из иудаизма. Этим фактом и объясняется празднование христианской Пасхи одновременно с иудейской. Кстати сказать, этот обычай вместе праздновать Пасху сохранялся очень долго, на протяжении более чем трёх сотен лет. Лишь в 325 году на I вселенском (Никейском) соборе христианской церкви было принято решение, что христианская Пасха должна отмечаться в первое воскресенье после весеннего равноденствия и полнолуния, непременно и неукоснительно отдельно от иудейского праздника Пасхи. Естественно, христианская Пасха увязывалась со смертью Христа. Вот именно отсюда и начинаются парадоксы веры. Ибо весеннее равноденствие связано с определённым положением Земли в её движении вокруг Солнца, а полнолуние – с определённым положением Луны в её движении вокруг Земли. Разность периодов обращения Земли вокруг Солнца и Луны вокруг Земли приводит к тому, что полнолуние, наступающее сразу же за весенним равноденствием, приходится на разные числа, дни недели и даже месяцы (март или апрель, даже май). То есть получается очередной абсурд! Правда, Тер-туллиан именно из-за этих абсурдных положений верил в Христа, если вспомнить его слова: «Credibile est quia ineptum – вероятно, ибо нелепо!» Но над таким абсурдом посмеялся бы даже он. Ведь получается, что с таким исчислением возникает эдакий «кочующий праздник», для которого церковники вынуждены составлять и заранее рассчитывать пасхалии. [103 - Пасхалии – составляемые христианской церковью на много лет вперёд таблицы дат празднования Пасхи в соответствии с установлениями Никейского собора.] Вот только как может совпадать этот «кочующий» праздник со смертью Иисуса, если тот был казнён конкретно 3 апреля? Самое непонятное: почему и для чего этот праздник прыгает с одной даты на другую? Абсолютно глупое копирование чужого праздника привело к такому вот алогизму! Ведь день рождения Иисуса постоянен! И празднуется он 7 января (25 декабря у католиков). У евреев, повторюсь, праздник Пасхи связан с исходом иудейского народа из египетского плена. У христиан он должен совпадать со смертью Иисуса, а день его смерти так же, как и день рождения, постоянен. Нельзя каждый год рождаться или умирать в разные дни и месяцы. Поэтому именно вечер 2 апреля должен быть истинной христианской Пасхой, именно в этот день Иисус объявил о заключении нового договора с Богом, чему были свидетелями все апостолы: «И когда они ели хлеб, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Моё. И взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из неё все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (Мк., XIV, 22–24; Мф., XXVI, 26–28; Лк., XXII, 14–20). Однако человеческое тщеславие и гордыня беспредельны, и сомнительно, что когда-нибудь Пасха, истинная и единственная, будет совпадать с последней Тайной вечерей Иисуса и его учеников накануне его ареста и казни.
   Подводя итог всему сказанному выше, можно сделать следующее резюме: христианство, стремясь и призывая верующих к соблюдению первобытных своих идеалов, само удалялось от них всё дальше и дальше, постепенно превращаясь, как это принято говорить на современном языке, в модный бренд. О каком братстве людей внутри паствы можно говорить, коли сами священнослужители высшего уровня живут далеко не в аскетических условиях, занимаются торговлей, предаются похоти и соблазнам, поддерживают власть, которая явно тяготится своим народом. Иерархи христианской церкви уже сейчас живут в условиях Царства Божьего, которое призывал построить Иисус и которое они успешно создали для себя на земле. Каким нравственным «аршином» измерить решение церкви о строительстве элитного жилья и офисных зданий в центре Москвы? Для кого? Неужели для бедных, сирых, обездоленных и убогих? Может, для беспризорных детей? Наивны те, кто так думает!
   Торопятся «защитники веры» пожить хорошо, ведь прекрасно понимают, что в чертоги небесные путь им заказан, пусть даже не надеются! Народ погибает по миллиону в год, по улицам бегают беспризорные дети, что является показателем социальной болезни общества, нищие роются по помойкам и просят подаяния, тюрьмы переполнены, но разве кто-нибудь из пастырей возвысил голос в защиту своего народа, осудил власть, богатство, чиновничье самодурство, пошёл на плаху ради людей? Полное единение с властью да призывы к смирению и послушанию! Все вокруг, включая и архиереев, говорят о необходимости непопулярных мер, вот только когда начнём говорить о популярных? О радости труда, о долге, о своём радении за народ сейчас громче всех говорят как раз те, кто особенно не напрягает себя этим самым трудом.
   Не надо усматривать в моих словах нападок на религию. Есть церковь и церковь! Есть церковь как система религиозных взглядов, преданий, традиций, обычаев, и есть церковь как тоталитарное объединение с жёсткой организационной структурой и авторитарным методом руководства. В такой организации как обязательное правило существует всеобщий, всеохватывающий контроль над деятельностью всех её членов (как клира, так и паствы) и обязательная иерархическая форма управления, утверждающая беспрекословное подчинение низшего духовенства высшему, мирян – клиру, что необходимо для повышения авторитета религии среди паствы и упрочения влияния церкви на общественную жизнь.
   Создав такую организацию, священнослужители, естественно, взяли на себя посредничество между людьми и Богом. Совершенно понятно, что быть посредником несравнимо лучше, чем работать в поле или стоять у станка. Поэтому любая критика священства будет восприниматься как посягательство на принципы христианства. Но надо уметь отделять веру от людей, её представляющих. Это, кстати, не одно и то же. Я, например, Иисуса люблю, уважаю побольше, нежели некоторые священники, но как реального героя, а не виртуального Бога. Уметь отличить, я бы даже сказал, отделить сущность религии от людей, которые её представляют, а точнее, интерпретируют, то есть толкуют, – дело сложное. Н у, какое, скажите, отношение к заповедям и вообще к учению Иисуса имеют наши священники, особенно та часть нашего священства, которая неплохо живёт, мягко спит, сладко ест? Им даже пост легко соблюдать, коли в наличии имеется толковый повар, умеющий готовить пищу так, что мучения голода даже не чувствуются. Мне приходилось видеть, как живут настоятели монастырей. Например, игуменья Толгского женского монастыря имеет, прямо скажем, неплохой коттедж прямо на территории обители. Внутри я не смог побывать, но снаружи дом смотрится богато, роскошно. Цену строительства назвать затрудняюсь. Однако интересно, на чьи пожертвования построен сей «храм»? Кто уполномочил этих людей, самозабвенно и бессовестно отстаивавших чаяния власти, называть себя последователями великого Человека по имени Иисус?
   Как-то по телевидению показывали какую-то обитель областного масштаба. Митрополит ходил между столами, на которых была выставлена пища, приготовленная специально для соблюдения поста. Как же он восхищался и радовался умению одного монаха-грузина, умеющего искусно готовить, причём так, что «даже пост не чувствуется». Я, в принципе, человек атеистических воззрений, но верящий в историческое существование Иисуса, был поражён невежеством священника столь высокого ранга. В его понятии соблюдение поста, оказывается, – это элементарное воздержание от употребления мяса, сыра, колбасы и прочих аналогичных продуктов. Но вот объедаться, например, кабачками, фаршированными рисом и морковью, жареными баклажанами, протёртыми с помидорами, солёными грибами с картошкой, тушёной квашеной капустой со свежими и солёными огурцами – пожалуйста, от пуза, сколько влезет, пока не стошнит! Ужас! Я был потрясён такими откровениями иерарха. Неужели митрополит не понимает, что пост – это не запрет есть мясо или копчёную колбасу, а воздержание вообще ото всего, кроме хлеба и воды, ибо кабачков, или квашеной капусты, или прочей постной снеди Иисус в пустыне не имел. Воздержание и подготовка себя, своей воли, своей души и тела к тяжёлой праведной и правильной жизни по законам Христа, к борьбе за его идеалы – вот что такое пост.
   Принципы христианства изменились кардинально, причём до такой степени, что даже некоторые священники осмелились указать на тот факт, что религия начала превращаться в обычную церемонию совершения строго предписываемого обряда. «Формализм, обрядоверие, торжество внешнего над внутренним, канцелярщины над жизнью – вот что стало характерным для христианства наших дней» (Церковный голос. 1906. № 38. С. 1015). И заметьте, что написаны эти слова в начале XX века, но не потеряли своей актуальности и в наши дни.
   Однако служитель культа слишком мягко охарактеризовал положение в христианской религии. Ведь причина формализма, канцелярщины, профанации в соблюдении поста, взимания платы за совершение таинств Божьих и пр. заключается в том, что христианство как религию основал не Иисус. Иисус умер, не оставив ни одного обряда, традиции, обычая, церемонии, молитвы, кроме «Отче наш», и т. д. Его наследством стало его учение о нравственности и программа переустройства общества, о содержании которых я уже довольно подробно говорил в первых главах книги, поэтому останавливаться на них ещё раз не имеет смысла. Да и то всё его наследство передано нам через третьих лиц. Христианство же, как система взглядов и учение о мифическом богочеловеке, сыне Божьем, сошедшем с неба на землю, принявшем страдания и смерть для искупления первородного греха людей, затем воскресшем и вознёсшемся на небо, все предания, молитвы и правила есть плод творческой работы на протяжении огромного промежутка времени большого количества пусть очень талантливых, незаурядных людей: философов, богословов, писателей, – но ведь людей, даже не божественного происхождения! Поэтому надо отличать христианство как мифологический продукт человечества от конкретной теории Иисуса о преобразования общества. В этом причина различия между «словом» и «делом».
   Видя нынешних высокопоставленных священников, я всегда задаюсь одним весьма прозаическим вопросом, ответ на который никогда не будет получен, ибо история не знает сослагательного наклонения. Но тем не менее давайте зададим его себе просто для размышления: «Если бы Иисус жил в трёхэтажном особняке, ездил бы на тройке лошадей, запряжённых в позолоченный экипаж, ходил бы в дорогих одеждах, с золотым посохом в руках и с драгоценными камнями вместо пуговиц, но проповедовал при этом воздержание в мирской жизни, любовь к ближнему, смирение, бедность, справедливость, как бы на него посмотрел простой народ? Были бы у него последователи и почитали бы его за Бога три миллиарда человек? Ведь люди верят именно в „слово“ Иисуса, а не в „дела“ священства!»

Глава пятая
МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ О СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ В ИСТОРИИ РОССИИ

   Но если наука не господствует над предрассудками, то предрассудки заглушают науку. Между этими двумя противоположными силами борьба идёт насмерть.
Э. Ренан [104 - Ренан Э. Жизнь Иисуса. М.: Прометей, 1990. С. 221.]

   В предыдущей главе уже вскользь упоминалось о крещении Руси в 988 году князем Владимиром. Если исходить исключительно из апологетических воззрений, то истолкование данного исторического этапа в истории нашего государства происходит только лишь с религиозно-идеалистических позиций, но никак не с научных. Таким образом, сложный и длительный процесс утверждения христианства на Руси мистифицируется, а значит, и упрощается, так как ему при этом придаются некие черты воздействия божественных сил. Хотя вполне очевидно, что причинами христианизации древнерусского общества, конечно же, послужили вполне земные факторы экономического и социально-политического характера. На Руси, впрочем как и во всех других государствах, шли сложные процессы разрушения старых устоев и становления совершенно новой и прогрессивной для того этапа развития общественно-экономической формации, а именно формирование феодализма. Новый нарождавшийся строй в условиях многобожия необходимо было укрепить, идеологически оправдать, защитить с помощью нового политического воззрения.
   Со старой религией сделать это было практически невозможно, так как каждое славянское племя имело свои божества, хотя среди них выделялись несколько главных богов, таких, например, как бог грозы – Перун, бог неба – Сварог и его сыновья – боги солнца, огня и ветра: Дажбог, Хорс, Стри-бог, и множество других: Велес, Мокошь, Белбог, Радегост, Ру-гевит. Существовали также божества, связанные с земледелием: Ярило, Купала, Семик и прочие. Пантеон духов и богов у славян был довольно обширным. Объединить в единое централизованное монархическое государство множество племён, живших в условиях развитого семейно-родового культа предков, поклонения ярким формам культа природы и общинным земледельческим культам, на платформе политеизма было невозможно. Ведь все эти формы древней религии соответствовали патриархально-родовому устройству славянского общества того времени. Нужно было искать другую религию, и такой религией оказалось христианство.
   К 988 году христианство являлось официальной государственной религией во многих странах, образовавшихся на обломках Римской империи после её распада в конце IV века (395 г.). Уже более шестисот лет прошло с того момента, как учение Иисуса прочно и непоколебимо поставили возле царского трона, дабы с его помощью идеологически и политически обосновывать необходимость существования монарха и его власти как данности от самого Бога.
   Догматические и обрядовые особенности православия как уже отделившегося направления в христианстве формировались на протяжении веков и окончательно оформились где-то к XI веку. Но нужно отметить, что к IV веку христианство уже претерпело значительную трансформацию. Постепенно из религии обездоленных, нищих, бедных, угнетённых людей и рабов она превратилась в господствующую идеологию бывшей Римской империи, в которой рабское использование чужого труда было нормой жизни, морали и закона. Необходимо отметить тот факт, что абсолютно во всех раннехристианских сочинениях авторы посылали жуткие проклятия в адрес Рима, а сама империя считалась порождением зла, насилия и вотчиной самого дьявола. Далеко за примерами ходить не надо. Стоит только взять «Апокалипсис» («Откровения») Иоанна Богослова, который на страницах своего произведения довольно эмоционально и красочно изображает греховную жизнь в столице империи. Но не только в «Апокалипсисе», а и в «Деяниях святых апостолов» чувствуется непримиримая враждебность и ненависть к Риму. Первые христиане, принявшие Новый Завет, жили тогда чаяниями и ожиданиями скорейшего падения империи. Поэтому принятие новой религии, её распространение в границах империи было скорее всего протестом всех обездоленных её граждан и многочисленных рабов против социальной несправедливости.
   Но со временем реформаторский и бунтарский пыл христианства и первых страстных проповедников его – этих героев социальной борьбы – постепенно поубавился и к IV веку был утрачен вовсе. В христианских общинах место блюстителей (епископов) всё чаще стали занимать представители правящих классов. Они по прошествии веков наконец-то поняли, какую выгоду им несёт христианство, а потому и поставили учение Иисуса себе на службу, выхолостив из него всю «соль» и оставив только «закваску фарисейскую». В конечном итоге произошло то, о чём, собственно говоря, и предупреждал Иисус, а слова те были о возможности перерождения последователей учения в случае несоблюдения его основных принципов и наказов: «А Он заповедал им, говоря: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой» (Мк., VIII, 15). Вот и получилось, что вместо лозунга об общности имущества, о том, что «верблюду легче пролезть сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие», вместо пламенного девиза «кто не работает, тот не ест» на первый план выступили совершенно другие призывы о смирении, подчинении и послушании. Новые руководители церкви сразу же заявили, что «нет власти не от Бога», «рабы, да повинуйтесь своим господам», «кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую» и прочие. Императорская власть чётко уловила в христианстве своего будущего союзника, вернее было бы сказать, не в самой идее Иисуса, он со своими идеалами справедливости этой власти был не нужен, а в людях, которые представляли на тот момент Великое Учение. Ведь именно они, представители духовенства, поняли, что исключительное право общения с Богом сулит очень большие выгоды, особенно материальные, и политические привилегии. Священство сразу забыло о своей пастве, которая добровольно передала полномочия на посредничество с Господом, и сломя голову бросилось в услужение власти. Конечно, можно привести в оправдание такого мерзкого поступка, даже можно сказать предательства, оправдательные слова о том, что «рыба всегда ищет, где глубже, а человек – где лучше». Однако это будет нечестно по отношению к Иисусу, который, наверное, тоже мог бы найти компромисс с иудейским духовенством, но избрал другой путь. Хотя всегда находятся люди, живущие трезво, то есть в реальности бытия. А оно как раз диктует совсем другие правила игры, и как там, на небесах, сложится после жизни, не знает никто. Понять предательство можно – оправдать нельзя!
   Христианство на деле, а не на словах, напрочь забыв своего основателя, устанавливает официальный союз с властью и естественно превращается в господствующую религию, освящая украденным авторитетом Иисуса эксплуататорский социальный слой империи. То есть церковь освящает именно то, что проклинали не только первые христианские проповедники, но и все ветхозаветные библейские пророки. Вот она, пиррова победа на крови своего учителя, торжество плоти над духом. «Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал., [105 - Гал. – принятое в Библии сокращённое наименование «Послания св. апостола Павла к Галатам».] V, 16–17).
   В 395 году Римская империя раскалывается на две части: Восточную и Западную. Феодализация восточных районов шла значительно медленнее, нежели западных. Этот процесс стагнации в развитии общественной жизни обусловливался в первую очередь консерватизмом идеологии, царившей в восточной части, что не могло не отразиться и на господствующей религии, то есть консерватизм идеологический со временем становится традицией в церковной жизни православия.
   Так под влиянием совершенно конкретных исторических обстоятельств сформировались две характерные особенности западного и восточного христианства. Западной церкви были присущи такие качества, как гибкость, быстрая приспособляемость к изменившимся условиям бытия, предприимчивость, восточной – консерватизм, медлительность восприятия изменений, тяготение к традициям и обычаям, овеянным и освящённым преданиями глубокой старины. И получилось, что западное христианство оказалось удобной формой религиозной идеологии для стран, в которых социальная обстановка менялась сравнительно быстро, а восточная церковь, с её консерватизмом и традиционализмом, более подходила для стран, где ход социальных изменений был замедлен под влиянием тех или иных исторических причин. Например, государства и народы, вошедшие в восточную часть бывшей Римской империи, значительно чаще оказывались под давлением внешних сил (нападения татаро-монгол, арабских кочевников, турецких завоевателей и т. д.), что явилось питательной почвой для усиления восточной разновидности христианства с его тяготением к застою.
   Окончательный раскол между двумя течениями христианства произошёл в 1054 году, после которого практически сформировались два течения одной религии. Западная церковь со временем получила название католической (вселенской), а восточная христианская церковь стала называться православной. Западное христианство претендовало на верховенство в руководстве общественной жизнью государства, считая исполнителем и проводником божественной воли, то есть «наместником Иисуса на земле», своего духовного владыку – римского папу. Христианские апологеты Византии, напротив, утверждали, что император является исполнителем и проводником божественной воли, поэтому устройство земных дел немыслимо без императора. Вот, пожалуй, главная причина того, что князь Владимир решил принять восточную версию христианства, а не западную или ислам, который к тому времени как религия уже существовал более 300 лет. Киевский правитель подбирал религию под себя, не о народе же он думал. А о разделении церкви на католическую и православную следует сказать, что раскол произошёл не по причине теологического характера, но как следствие обычного конфликта между руководителями церквей в результате дележа власти.
   К чему я всё это говорю? Да к тому, что православие к моменту внедрения его на Руси вполне сформировалось как самостоятельная религия на базе христианства, которое уже стало господствующей идеологией в Римской империи. Когда митрополит Кирилл (Гундяев) в одной из телепередач заявил, что марксизм явился учением, завезённым к нам извне, то сразу же захотелось его спросить: «А разве православие – наше изобретение? Разве православие есть порождение творческой мысли славянского народа?» Ведь очевидно и бесспорно, что христианство завезли в нашу страну только по одной причине. И причина в том, что православие было государственной религией Византии, где успешно выступало идеологическим прикрытием деспотизма и абсолютизма императорской власти. Именно византийское православие (думаю, разницы большой не было, если бы вместо православия присутствовал католицизм) старательно освящало украденным у Иисуса авторитетом угнетение своего народа.
   Сейчас трудно сказать, почему киевский князь Владимир выбрал именно христианство, а не, скажем, ислам или буддизм. Ведь к тому времени ислам как самостоятельная монотеистическая религия существовал уже более трёхсот лет, а буддизм насчитывал тысячелетия. Гадать не берусь, но факт остаётся фактом: киевский князь выбрал именно христианство, которое и стало весьма активно вводиться в Древнерусском государстве верховной властью.
   Я не думаю, что Владимир глубоко изучал теологию христианской религии, дабы понять смысл учения Иисуса, его цель и принципы, по которым должно было создаваться Царство Божье. Скорее всего, князю импонировало то, что главенствующим звеном в паре «царь – церковь» был монарх. Ну и просто он хотел найти эффективное политико-идеологическое оружие воздействия на народные массы, запугать людей идейно, закабалить их духовно, дабы те, словно рабы, выполняли все указания верховного правителя, коим стремился стать Владимир Красное Солнышко. Киевский князь не имел понятия, что Иисус создавал своё учение для освобождения людей от зла и гнёта, от нищеты и бедности, а не для закрепощения их и дальнейшего закабаления. Мне думается, что при выборе религии князь руководствовался в первую очередь внешним, наглядным эффектом, полученным от сравнения христианства и ислама. Бесспорно, что христианство при этом сравнении берёт верх. Византия тех времён, как восточная часть Римской империи, была богатейшим государством. Благолепие и роскошное убранство храмов могло поразить любого путешественника и высокопоставленного визитёра. Конечно, в мусульманских мечетях нет того богатства, которое имеется в церквах, нет икон в окладах из драгоценных камней. Видимо, суровый лик Христа, грозно смотрящего с образов, блеск золота и прочие красивые атрибуты поразили князя Владимира в самое сердце. Не увидел он в мечетях такого великолепия, как в византийских церквах, ведь по исламским традициям запрещено изображать не только Бога, но и пророка Мо-хаммеда. Бесспорно, что князю был необходим не Бог-отец, заботливо относящийся к людям как к детям своим, но Бог-господин, жестоко и беспощадно карающий за несоблюдение законов Божьих и княжьих. В данной ситуации славянин поступил как истинный иудей. Да и Византии для безопасности своих границ был необходим верный и сильный союзник, поэтому золота, по-видимому, на подкуп ближайшего окружения князя, а может и его самого, василевсы не пожалели.
   К тому же нельзя забывать, что у византийского государства, как рабовладельческого, имелся огромный опыт подавления не только мятежей чужих народов, но и волнений среди своих собственных граждан. Императорский двор был пропитан духом коварства, заговоров, интриг и вероломства. И церковь – союзник и вассал императора – достойно перенимала этот «богатый» опыт. Никогда церковь не служила трудовому народу, но зато активно способствовала князьям и феодалам превратить свободолюбивые славянские народы в крепостных крестьян. Так кому же служила православная церковь: если не народу, тогда не противнику ли Иисуса?!.
   Конечно же, церковь официально считает и утверждает, будто христианизация Руси была предопределена свыше и осуществлена при содействии каких-то сакральных «небесных сил», хотя повторюсь, что учение Иисуса не было духовным порождением славян. Однако, с целью доказать обратное, церковь накануне празднования тысячелетия крещения Руси весьма широко популяризировала якобы летописный рассказ о посещении киевских и новгородских земель апостолом Андреем Первозванным. С точки зрения исторической науки это полный абсурд. Никогда нельзя забывать, что любая религия строится именно на абсурде, когда не требуется никаких доказательств существования того или иного явления, чуда и прочих мистерий. Только вера, научно не обоснованная и ни на чём не основанная, – именно на этом постулате зиждется любая религия. Какие-либо несоответствия и противоречия объяснению не подлежат. Уместно в связи с этим не только вспомнить ещё раз слова Тертуллиана, но и привести в качестве примера высказывание другого авторитета церкви, Августина, который заявил: «Credo, ut intelligan – верю, чтобы понимать».
   Однако для уяснения вопроса о пребывании апостола Андрея на территории Руси необходимо сделать небольшой экскурс в историю. Но сразу следует оговориться, что сподвижник Иисуса мог побывать в пределах нашего теперешнего государства, естественно, только после смерти Христа. По времени это где-то после 29–31 годов нашей эры (так как рождение самого Иисуса, по разным источникам, включая и данные Евсевия Памфила, [106 - Евсевий Памфил (Кесарийский) (ок. 263 – ок. 340) – римский церковный писатель и историк, епископ Кесарии Палестинской с 311 года. Главные произведения: «Приготовления к Евангелию», «Церковная история» (история христианства до 324 года), «Житие императора Константина».] датируется приблизительно промежутком от 4 года до нашей эры до 3 года нашей эры).
   Вот отсюда и начинаются первые нестыковки. Как известно из исторических трудов В.О. Ключевского [107 - Ключевский Василий Осипович (1841–1911) – русский историк, крупнейший представитель русской буржуазно-либеральной историографии.] и С.М. Соловьёва, [108 - Соловьёв Сергей Михайлович (1820–1879) – русский историк; ректор Московского университета в 1871–1877 годах. Основное сочинение – «История России с древнейших времён» (1851–1879) в 29 томах.] в VI–IV веках до нашей эры территория от реки Тобол до Волги называлась Сарматией, там проживали различные объединения кочевых скотоводческих племён (аланы, роксоланы, савроматы, языги, сарматы и др.). В III веке до нашей эры эти народы были вытеснены скифами, пришедшими из Северного Причерноморья. Скифское государство достигло своего расцвета к IV–I векам до нашей эры По существующему древнему мифу, Скиф, от которого произошли все скифские цари, якобы легендарный потомок библейского Иафета (сына Ноя), брат Словена, праотца славян, является символом древних славян и скифов. Это, пожалуй, всё, что связывает славян с Ветхим Заветом. Но сколько я ни копался в библейских текстах, мне так и не удалось найти свидетельства, что сын Ноя Иафет в своём роду имел человека по имени Скиф. Правда, есть и другая легенда – о том, что Скиф был сыном греческого героя Геракла. Однако об этом можно говорить очень много и долго, а посему вернёмся к основной теме нашего разговора.
   Что касается восточных славян, одной из трёх основных групп древних славян, то они появились на территории Восточной Европы только в VII–IX веках после распада их этнической и языковой общности. А приблизительно в 1-й половине IX века возникли объединения, ставшие основой государства, которое нам известно из истории под названием Древней Руси. По этой причине апостол Андрей в I веке ну никак не мог побывать в киевских и новгородских землях в силу того, что их как славянских территориальных образований просто не существовало и появились они спустя несколько сотен лет. Безосновательность претензий на заявление о столь необычном путешествии одного из апостолов Христа очевидна. Даже такой крупный историк церкви, как профессор Московской духовной семинарии Е.Е. Голубицкий, автор фундаментальной «Истории Русской церкви», этот миф о пребывании Андрея Первозванного в киевских и новгородских землях назвал «легендой» и «крайне несообразным вымыслом» (Т. I. Ч. I. М., 1901. С. 1, 28). Однако на второй странице Православного церковного календаря на 1981 год тем не менее говорится о посещении апостолом Андреем Приднепровья как о достоверном историческом факте: «На Русскую землю принёс христианское благовестие святой апостол Андрей Первозванный». «Журнал Московской патриархии» № 5 за 1982 год на странице 49 также утверждает, что «первые семена христианства на территории Древней Руси были посеяны апостолом Андреем Первозванным». При этом утверждается без всяких на то оснований, будто летописное повествование подкрепляется более древними источниками и поэтому должно рассматриваться как «с полной определённостью засвидетельствованная апостольская предыстория Русской церкви» (Православный церковный календарь на 1982 год. С. 2). Но чем абсурднее заявление, тем быстрее оно принимается на веру.
   Вообще распространение христианства на Руси не было таким уж быстрым и триумфальным процессом, каким хотелось бы его представить церкви. В современном русском православии существует глубоко ошибочная точка зрения, согласно которой ещё при князе Владимире «христианство было занесено во все концы земли Русской… и получило повсеместное распространение» (Журнал Московской патриархии. 1984. № 7. С. 51), благодаря чему уже тогда имела место «всеобщая», «всеобъемлющая христианизация Киевской Руси» (Журнал Московской патриархии. 1984. № 10. С. 59–60, 66). А ещё ранее, в 1948 году, тот же журнал утверждал, что «русский народ с полной искренностью и всецелой отданностью своего сердца принял истинную православную веру» (№ 7. С. 44). Однако это утверждение весьма надуманно. Древнерусские источники, в том числе и церковные, свидетельствуют как раз о том, что христианизация Руси натолкнулась на довольно жёсткое и упорное противодействие со стороны народных масс. Славяне крайне неохотно расставались со старыми религиозными верованиями и далеко не радостно встречали новые, чуждые им взгляды на жизнь и бытие, завезённые извне. Не желали они также креститься, как и многие киевляне, поэтому князю Владимиру пришлось прибегнуть не только к угрозам, но и к жесткому принуждению. О том, как городской люд силой оружия гнали к Днепру, дабы в его водах совершить обряд обращения в новую веру, известно каждому со школьных уроков. Особенно долго и упорно противились принятию христианства новгородцы. Для их крещения понадобилось даже применять военную силу. Киевский князь был вынужден послать в Новгород своих самых доверенных людей, воевод Доб-рыню и Путяту, которые вместо задушевных бесед и проповедей привезли для введения новой веры мечи, огонь, плети и дыбу. Известно также, что лишь после длительного сопротивления были принудительно окрещены жители Ростова Великого, Мурома, Вятской земли. В качестве примера мне хотелось бы привести цитату из Иоакимовской летописи:
   «Когда узнали, что Добрыня идёт крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришёл, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и выставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между жрецами… Между тем на другой стороне новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: „Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание“; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и ещё некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевёзся выше крепости на ту сторону реки и вошёл в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Пу-тята дошёл до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли… и начали грабить дома христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми… Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира… велел сокрушить идолов, деревянные сжечь, а каменных, изломав, побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: „Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?…“» (цит. по: Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1959. Кн. I. С. 186–187).
   Не только в Новгороде, но и в других местах введение новой веры встретило сопротивление. «В Ростове первые два епископа, Фёдор и Илларион, вынуждены были бежать. Взбунтовались ростовчане и против третьего епископа, Леонтия, и даже пытались его убить. Только четвёртому ростовскому епископу при поддержке княжеской военной дружины удалось усмирить язычников и предать огню идолов. Летописец сообщает, что в 1024 году в Суздальской земле волхвы принимали активное участие в волнениях». [109 - Титов В.Е. Православие, М.: Политиздат, 1974. С. 37.]
   Обобщив многие факты по данным событиям, уже упомянутый выше профессор Московской духовной семинарии Е.Е. Голубицкий писал в «Истории Русской церкви»: «Неже-лавших креститься было весьма много как в Киеве, так и вообще по всей Руси… Совершенная покорность русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов, хотящих приносить здравый смысл в жертву своему патриотизму… Русь крещена была не только проповедью, но и принуждением» (Т. I. Ч. I. С. 175–176, 199).
   Конечно, церкви приятно думать и осознавать, что новая религия, словно по мановению божественной руки, дружно принималась всем народом, который стройными рядами и колоннами шёл на крещение. Никто не собирается умалять значение того, что церковь сделала для централизации государства, её объединения, но и преувеличивать его влияние на историческое развитие через Божий промысел также не следует. Безусловно, священнослужители исполняли при князьях некую политическую роль. По существу, они были идеологическими работниками, но более заботились об укреплении власти и приумножении собственного имущества, нежели о благе народа.
   В Римской империи, повторюсь, христианство продвигалось и распространялось как религия бедных, неимущих людей, рабов. Пригнанные в результате захватнических войн, они все имели разных богов, но у рабов была общая жизнь, потому они и восприняли Иисуса всем сердцем своим и сразу. Он им помогал выжить в нечеловеческих условиях эксплуатации, издевательств и притеснений, когда людей продавали, как скот. Вера в Иисуса, в его справедливость, обещание скорого Царства Небесного, где будет всеобщее счастье и не будет богатых – вот что объединяло рабов и бедноту и способствовало быстрому росту количества новообращённых.
   К нам, на Русь, новая религия пришла не в виде проповедей, а через жестокость, насилие, издевательства, глумление над старыми обычаями, потому и остались в сердце народа до сих пор добрые и ласковые языческие праздники, такие как масленица; гадания, вера в домовых и леших, водяных и русалок.
   В.О. Ключевский, анализируя, например, летописный рассказ «Сказание о крещении Руси при Владимире», высказал мнение, что «он лишён летописных приёмов, отличается полемической окраской, желанием охулить все веры, кроме православной» (Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. I. С. 82).
   Достоверно известно, что христианизация Руси не была одномоментным актом, а являла собой весьма продолжительный процесс, растянувшийся даже не на десятилетия, а на столетия. По данным летописей, в самом Киеве уже при князе Ярославе, преемнике Владимира, фактически через несколько десятков лет после первого крещения киевлян в Днепре, новая религия начала только «плодитися и расширятися». Ещё дольше христианство утверждалась в Новгородской земле – вплоть до XII–XIII веков. А о более отдалённых местах Руси и вообще говорить нечего – там христианская вера прижилась значительно позже. Даже такой ревностный защитник православия, как архиепископ Макарий (Булгаков), отмечал в своей «Истории Русской церкви», что «языческие предания, суеверия, нравы и обычаи, господствовавшие в народе русском целые века, не могли искорениться в течение каких-нибудь пятидесяти-шестидесяти лет» (Т. I. С. 2–3).
   Медленность и продолжительность процесса распространения христианства на Руси двадцать лет назад признавали и некоторые авторы церковных журналов, соглашаясь с тем, что «на протяжении веков православие распространялось по всей нашей стране, достигнув к началу XX века своего расцвета» (Журнал Московской патриархии. 1984. № 7. С. 70).
   Но такие утверждения к сведению не принимаются. Наше священство, особенно в нынешнее время, волнует более всего вопрос дополнительной аргументации в пользу выдуманной идеи провиденциальности христианизации Руси. По логике церковников, если признать, что христианство на Руси утверждалось в течение веков, то верующие не усмотрят в этом процессе ничего сверхъестественного. А если пастве и простым людям, особенно молодёжи, внушить, что христианизация древнерусского общества осуществилась в несколько лет или даже пусть десятилетий, то это будет уже восприниматься ими как явление промыслительного характера, осуществлённое под воздействием «благодати Божией». Ну очень хочется церкви иметь миф о своем триумфальном шествии по всей Древней Руси. Такой случай однажды был в истории, но он связан совершенно с другой властью, народной и крестьянской, об этом мы поговорим несколько позже.
   Итак, можно смело заявить, что утверждение о глубине усвоения нашими предками новоутвердившейся религии явно преувеличено. Оснований для этого как будто никаких нет, но уверенность служителей культа по поводу очевидности данного пассажа существует. История церкви, изложенная самими же богословами, убедительно свидетельствует о том, что значительная часть населения княжеской Руси и царской России приобщилась к христианству чисто внешне, не вникая глубоко в сущность самой религии. Для большинства людей, как, впрочем, и для духовенства, вся вера сводилась к соблюдению обрядов, в которых внешняя форма торжествовала и доминировала над содержанием. Никто толком не понимал церков-но-славянского языка, на котором проводились службы, не были ясны смысл и содержание того, что вещал священник с амвона, но эффект торжества присутствовал. Внимание к себе привлекало не содержание речи священника, а его красивая одежда, богатые иконы в иконостасе, блеск золота, сверкание драгоценных камней в окладах, запах ладана и голос, тихий-тихий, бубнивший непонятные слова. В психологии это называется программированием человека на определённые действия, а проще говоря, зомбированием. Архиепископ Мака-рий (Булгаков), не осознавая того, подтвердил своими словами это моё утверждение. В «Истории Русской церкви» он, в частности, упоминал: «Как веру свою полагали почти исключительно в обрядах, так и благочестие – в исполнении обрядов… Это было благочестие по преимуществу внешнее, обрядовое, фарисейское… Оно было распространено и глубоко чтилось во всех слоях нашего общества» (Т. VIII. Кн. III. С. 331–333).
   Священство как-то не задумывалось, что Богу совершенно всё равно, где творится молитва: в церкви или в чистом поле, с посредником или без него. Конечно, у служителей культа на этот счёт другое мнение, но никогда не стоит забывать, как Иисус говорил по этому поводу: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там я посреди них» (Мф., XVIII, 20).
   Тем не менее церковь до сих пор утверждает, будто христианство на Руси не только было принято всем народом с готовностью и в кратчайшие сроки, но и усвоено глубоко и прочно, даже став якобы определяющим фактором формирования национального характера славянских народов. Не обременяя себя поисками аргументов, двадцать лет назад протоиерей Л. Лебедев в «Журнале Московской патриархии» (1985. № 5) написал: «Дух монастырского устава, господствовавший в русском церковном обществе середины XVII века, не только не был чем-то внешним по отношению к русскому национальному характеру, не только не подавлял его, но, напротив, потребность в нём вытекала из всего склада русской натуры. Этот иноческий дух соответствовал глубоким основам русской души, был естественным сердечным побуждением огромных масс большинства верующего народа». Далее он утверждал также, что Россия того времени представляла собой «как бы один огромный монастырь», а «подлинно верующие богобоязненные русские люди» «составляли бульшую и лучшую часть церковного общества».
   Но как же тогда могло получиться, что из свободолюбивого, независимого, гордого и смелого славянского народа мы превратились в бессловесное стадо? А вот так и получилось, ибо из нас старались сделать «богобоязненных людей». И произошло это по той причине, что вместо учения Иисуса нам проповедовали нечто другое, то есть ортодоксальный иудаизм в чистом виде. Я, как вы заметили, повторяюсь в своих утверждениях, но вынужден делать это, дабы напомнить, что князь Владимир выбирал религию не для народа, чтобы осчастливить его и самому стать равным среди равных, но для укрепления своей личной власти, укрепления абсолютизма.
   Я констатирую факт, что наша церковь, её иерархи, её патриарх и весь её клир ни разу не возвысили свой голос в нашу защиту! В истории нашего государства никогда не было случая, чтобы церковь была на стороне народа, как поборник его прав. Как провокатор – да. Если вспомнить случай с попом Георгием (Евгением) Гапоном. [110 - Гапон Георгий Аполлонович (1870–1906) – провокатор, агент царской охранки. Был священником в одном из рабочих районов Петербурга. По заданию царской охранки создал общество «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» с целью отвлечь рабочих от революционной борьбы. 9 января 1905 года Г. Гапон предложил провокаторский план мирного шествия рабочих к царю с требованием об удовлетворении их нужд. Однако эта демонстрация закончилась массовым расстрелом рабочих. Г. Гапон был разоблачён как провокатор и 28 марта 1906 года повешен рабочими в Озёрках под Петербургом.]
   Давайте теперь зададимся вопросом: почему нынешние иерархи церкви не хотят предавать анафеме власть, при которой естественная убыль населения равна почти миллиону человек в год? Беспризорников в стране – как после войны! Разор в государстве жуткий, пострашнее даже, чем после фашистского нашествия 1941–1945 годов! Одни пустые и никчемные разговоры, а дел – нет! Отлучили от церкви кого-нибудь из высокопоставленных воров, мздоимцев, убийц? Нет, нет и ещё раз нет! Тишь и благодать в церковном болоте. Паства мрёт по миллиону в год, а им хоть бы хны! Так ведь ещё призывают нас к смирению! Поди, вскоре вновь заговорят, что всякая власть от Бога! (Всякая-то всякая, но как показывает история – не любая. Большевиков-то анафеме предали! Ну об этом мы поговорим несколько позже.) Думаю, что наши «святые отцы» и президента обязательно объявят помазанником Божьим! Судят они прошлое, давно ушедшее время, забыв о наказе Иисуса «не судить», призывают к переносу могил, костей, праха усопших, хотя как-то забывают сказать о том, что в сердце Кремля находится кладбище и лежат на нём далеко не все по своим заслугам. Или не забывают? Тогда зачем же «ревнителям веры» устраивать очередную провокацию? Наверное, это комплекс «гапоновщины» («гапонизма») на генном уровне? Но вернёмся к теме нашего разговора о влиянии церкви на историческое развитие нашего государства, а о том, как попы ломали наш характер, мы поговорим чуть ниже.
   Итак, мне думается, что масштабы влияния церкви на историческое развитие Русского государства необоснованно завышаются. Я не сделаю открытия, если скажу, что любая церковь, как религиозная организация, относится к идеологическим явлениям. Если в качестве базиса общества рассматривается экономика, то идеология – это надбазисное строение. Оно, как известно, всегда вторично по отношению ко всем явлениям базисного характера, то есть условиям материальной жизни общества, общественному бытию. Наша церковь формировалась и утверждалась на Руси в качестве идеологической (политической) надстройки над уже формировавшимся феодальным базисом, которому она вполне естественно помогала окончательно закрепиться и занять господствующее положение, разрушив патриархальные родоп-леменные отношения славян. Если исходить из этого наблюдения, то введение новой религии в качестве государственной идеологии дальнейшего закрепощения и эксплуатации народа не могло стать и действительно не стало первоосновой общественного развития. Конечно, никто не будет спорить с утверждением, что новая монотеистическая религия явилась важным фактором в дальнейшем развитии древнерусского общества, но не основным и тем более не определяющим в многостороннем процессе феодализации государства. Но такой вывод можно сделать, только применяя марксистско-ленинское понимание роли и места религиозного фактора в историческом процессе, истинность которого многократно проверена общественной практикой, а не буржуазный, а тем более не схоластический подход к изучению данного исторического явления.
   Правильно указывал на этот счёт К. Каутский: «Гарантируя нас от опасности смотреть на прошлое глазами настоящего, изощряя нашу способность замечать характерные черты каждой эпохи и каждого народа, марксистское понимание истории охраняет нас и от другой опасности, от стремления подчинять изображение прошлого практическим интересам, которые мы защищаем в настоящем.
   Ни один честный человек, какова бы ни была его точка зрения, не позволит себе сознательно фальсифицировать прошлое. Но нигде беспристрастие исследователя не является более необходимым, чем в области общественных наук, и нигде оно не достигается с бульшим трудом.
   Задача науки состоит вовсе не в том, чтобы дать простое изображение того, что есть, верную фотографию действительности так, чтобы каждый нормально организованный наблюдатель мог получить ту же самую картину. Задача науки, напротив, заключается в том, чтобы в бесконечной массе лиц, явлений отыскать всеобщее, существенное и дать, таким образом, нить Ариадны, при помощи которой можно было бы ориентироваться в лабиринте действительности» (Каутский К. Происхождение христианства. М.: Политиздат, 1990. С. 25).
   Однако церковь, следуя идеалистическим ненаучным воззрениям, упорно продвигает мысль об исключительности своего влияния на весь спектр социального прогресса нашего государства. Её утверждение о том, что введение монотеистической религии предопределило и политическую активность всех социальных слоёв и групп, и государственность, и национальный характер славянских народов, и все формы их духовной жизни, в том числе и те, что сохранились по настоящее время, по мнению церкви, не подлежит никакому сомнению и должно приниматься как истина в последней инстанции.
   Однако утверждение о том, что Русское государство есть плод деятельности новоустановленной церкви, звучит довольно нелепо, глупо и смешно. Ведь, по существу, начало строительства государственности на Руси приходится не на 988 год, который считается началом введения новой религии, а значительно раньше. Предпосылки и истоки этой государственности зародились ещё в племенных союзах древлян, полян, вятичей, кривичей и прочих славянских племён. Причём эти союзы стали формироваться на рубеже VI–VII веков. А окончательный процесс становления государственности завершился ко второй половине IX века, то есть более чем за столетие до крещения киевским князем своего народа. Так что к моменту введения новой религии Русь уже считалась крепкой, сильной и могучей державой, от воинов которой дрожала сама Византия. Здесь вполне уместно вспомнить походы славянских князей на Константинополь, особенно когда некоторые из них прибивали свой щит на ворота Царьграда. [111 - Олег (?–912) – киевский князь, в 907 году совершил победоносный поход на Царьград (Константинополь), а в 911 году заключил с ней договор.Игорь (?–945) – киевский князь, по летописи сын Рюрика; дважды, в 941 и 944 годах, ходил на Византию.Святослав (ум. 972) – киевский князь, воевал с византийскими императорами.] Наверное, поэтому василевсы (императоры) и мечтали заполучить себе в союзники славянскую, языческую, но охристианенную Русь. А как было это сделать? Да очень просто! Окрестить поголовно всю княжескую дружину с самим князем во главе. Византийцы были людьми хитрыми и коварными. Они хотели спрогнозировать будущее Руси, в котором видели её только в качестве своего вассала. Крещением князя Владимира решались две задачи: посредством религии подчинить самого князя, а через него и всё Русское государство. Ведь русская церковь после крещения киевского народа не была самостоятельной. Она управлялась из Византии. Митрополита, посаженного в Киев блюсти веру и следить за князем, присылали и назначали в Константинополе, и был он гражданином Восточной римской империи, а не славянином. Кстати, с князем даже не советовались по поводу кандидатуры митрополита. Константинопольский патриарх назначал его самолично. Конечно, для простого народа это было более чем удивительно. Людей вгоняли в веру, а руководить их душами присылали иностранца из-за очень далёкого «моря». Очередной абсурд? Или умысел держать народ и целое государство в идеологическом повиновении? Прошло довольно много времени, прежде чем эта непонятная, глупая, унизительная и даже скандальная ситуация изменилась.
   Но церковь такие воспоминания мало волнуют, ибо они неприятны, и вопросы, которые возникают, очень противны. Мысли церкви совершенно о другом, ведь она претендует на главенство не только в сфере установления государственности, но ещё и в области духовности и культуры. Наше духовенство считает, что основополагающие культурные ценности, которыми дорожит наше общество, сформировались на Руси, якобы исключительно благодаря стараниям духовенства (иностранного!). Иерархи Русской православной церкви довольно часто во время своих многочисленных выступлений акцентируют внимание на том, что тысячелетие монотеистической религии на Руси – это одновременно и тысячелетие русской отечественной культуры, её невиданный подъём и дальнейшее поступательное развитие. Они полагают (то ли искренне, то ли вновь лукавят, но скорее второе), что именно в церкви и благодаря заботам священства родилась наша русская культура, и её становлению и утверждению также помогло введение вышеупомянутой религии. Глубочайшее заблуждение, абсурдное и беспардонное!
   Между тем древнерусская духовная культура начала формироваться задолго до насильственной христианизации Руси. Её корни произрастают из культурного наследия восточных славян, которое складывалось на протяжении многих столетий, предшествовавших X веку, когда началось насаждение на Руси нового божественного культа. Дохристианское славянское государство находилось на довольно высоком для своего времени уровне развития духовной культуры. Об этом свидетельствуют различные находки археологов: предметы труда и быта, изящные украшения, изделия из серебра, глиняные изваяния и статуэтки и пр. Можно с полной уверенностью утверждать, что до христианизации в Древней Руси уже начали появляться зачатки живописи и ваяния, складываться письменность, а также стало развиваться зодчество. Но подлинным духовным богатством древнерусского общества являлось устное народное творчество: былины, сказы, песни. Всё это дало основание академику Д.С. Лихачёву заявить: «Русской культуре больше тысячи лет. Она одного возраста с русским народом, с украинским и белорусским. Более тысячи лет русскому народному творчеству, русской письменности, литературе, живописи, архитектуре, музыке» (Культура русского народа X–XVII вв. М., 1961. С. 5).
   Кстати, о древнерусской культуре написано довольно много трудов. Если бы я задался целью упомянуть их все на страницах книги, мне пришлось бы специально отвести целую главу только на перечисление авторов и названий книг, даже не давая аннотаций к произведениям, только поэтому я и воздерживаюсь от проделывания такой работы. Однако несколько сочинений наших специалистов по древнерусскому искусству и культуре, в качестве примера, дабы не быть голословным в своих утверждениях, упомянуть необходимо. Это книги таких выдающихся исследователей, как А.Н. Афанасьев («Поэтические воззрения славян на природу». Т. 1–3. М., 1865–1869), А.А. Потебня («О мифическом значении некоторых обрядов и поверий», «Чтения в императорском обществе истории и древностей российских. 1865»), Л. Нидерле («Славянские древности». Пер. с чеш. М., 1956), Д.С. Аничков («Язычество и древняя Русь». СПб, 1914), Н.Ф. Малицкий («Древнерусские культы сельскохозяйственных святых по памятникам искусства», Известия Гос. акад. истории материальной культуры, 1932. Т. II. В. 10), Ф.А. Рязановский («Демонология в древнерусской литературе». М., 1915) и многие другие. Данный список можно было бы продолжить, но, думаю, достаточно, чтобы понять, что русская культура начала существовать с момента появления первого русского человека на территории нашего нынешнего государства.
   Вообще нужно сказать, что в истории церкви есть много тёмных пятен и весьма нелицеприятных страниц, в которые лишний раз не хочется заглядывать. Но такие страницы были, и от них нельзя убежать или отказаться.
   Думаю, многих удивит моё заявление о том, что даже во время татаро-монгольского нашествия Русская православная церковь выступила далеко не в том качестве, как это стараются представить. Поведение её было неблаговидным, хотя «наши духовные наставники» особенно любят вспоминать ту эпоху, ибо каким-то чудесным образом они смогли усмотреть в том мрачном времени славную страницу своей истории, рассказывая небылицы о самих себе как о главных идейных вдохновителях борьбы русского народа за освобождение от иноземных завоевателей.
   Для Русской православной церкви период татаро-монгольского нашествия и всеобщего народного горя явился поистине временем небывалого расцвета в результате самого непристойного и неприглядного поведения её пастырей. Именно в эту эпоху приобреталось и умножалось церковное имущество и богатство, тогда церковь превратилась в мощнейшую экономическую и политическую силу в русском обществе.
   Однако, справедливости ради, следует сказать, что на первом этапе нашествия завоевателей православная церковь сильно пострадала, как, впрочем, и многие другие. По словам летописца, татаро-монголы «много же святых церквей огневи предаша, и монастыри и сёла пожгоша, а имение их поимша», и было от завоевателей «поругание чернецам, и попадиам», а в городе Рязани захватчики «черница, и черницы и ерея емше, овых разсекаху мечи, а других стрелями состреляху и во огонь вметаху» (Полное собрание русских летописей. Т. X. С. 106). В том же томе Собрания, на 114-й странице сообщается, что, взяв город Переяславль, татаро-монголы разграбили и разрушили церковь Архангела Михаила и убили местного епископа Семиона.
   Однако завоеватели вскоре перестали убивать священников, видимо поняв, что церковь может сыграть весьма позитивную роль в установлении контроля над покорённым русским населением. Так, например, летописец указывает на следующий факт: после взятия и сожжения города Чернигова, татаро-монгольские воины «епискупа остави жива, и ведоша и в Глухов, и оттоле пустиша» (ПСРЛ. [112 - ПСРЛ – сокращённое обозначение от «Полное собрание русских летописей».] Т. X. С. 114–115). В процессе начавшегося сближения духовенства и завоевателей церковь получала всё больше и больше экономических и политических привилегий. Ведь, если подумать, вся тяжесть дани, выплачиваемой Орде, легла на плечи простых крестьян, именно с них князья собирали оброк и взимали десятину в пользу церкви. Для господствующего класса жизнь после того, как через Русь прошли орды татаро-монголов, нисколько не изменилась, только гнёт и эксплуатация простого народа усилились. Кстати, в той же самой летописи сообщается, что в 1259 году при обложении данью Псковской и Новгородской земель захватчики освободили от её уплаты «архимандритов, игумнов, и попов, и диаконов, и иноков, и крылошан, и весь священнический причт» (ПСРЛ. Т. X. С. 142). Прошло чуть более 20 лет после покорения татаро-монголами Руси, как митрополит Кирилл в 1261 году посылает в ханскую ставку, в Орду, епископа Митрофана в качестве своего постоянного представителя, а когда митрополит Кирилл умер, то назначенный на его место митрополит Максим (1283 год) тут же сам, лично, совершает поездку в ордынскую ставку (ПСРЛ. Т. X. С. 161). Как мы видим, связи и отношения налаживались полным ходом, и вскоре церковные иерархи начали вовсю пользоваться благами от сближения с завоевателями Руси.
   Приблизительно через 35–40 лет после покорения русских княжеств татарские ханы стали выдавать не только князьям, но и представителям православной церкви особые грамоты, называемые ярлыками, которые предоставляли тем, кто ими владел, право на княжение и довольно большие экономические и политические преимущества. Имея такие ярлыки, духовенство освобождалось от уплаты дани ордынским сборщикам. Церкви даже удалось вернуть земли, которыми она владела ещё до завоевания Руси татаро-монгольскими захватчиками. Так, в частности, в одном из ханских ярлыков, который вручался князьям или духовенству, недвусмысленно указывалось: «Земли, воды, огороды, винограды, мельницы, зимовища, летови-ща, да не замают их, а кто будет взяли и они отдадут беспо-сульно» (Голубинский Е. История русской церкви. Т. II, 1-я пол. М., 1903. С. 34). Естественно, что получение таких охранных грамот надо было отрабатывать. Князья спокойно жили, платя дань и сдирая по три «шкуры» с крестьян, а священнослужители призывали к смирению и подчинению, ибо по их религии, но не Иисуса любая власть есть данность от Бога.
   Чем же объяснялось столь благосклонное отношение завоевателей к чуждому им религиозному культу, ведь, как известно, татарские ханы исповедовали ислам? Русский историк Н.М. Карамзин [113 - Карамзин Николай Михайлович (1766–1826) – русский писатель, историк, идеолог дворянства и просвещённого абсолютизма, создатель фундаментального сочинения «История государства Российского» в 12 томах.] в своё время сделал предположение о веротерпимости ордынских правителей, потому, мол, они благосклонно относились и к православной вере русского народа. Однако данная версия не выдерживает критики. Я думаю, что веротерпимость татарских ханов была точно такой же, как, скажем, отношение голодного волка к ягнёнку. О жадности, алчности, коварстве ордынских правителей известно довольно много. Так, например, после смерти Темуджина (Чингисхана) его сыновья в борьбе за власть устроили настоящую резню, да и Батый занял трон деда не в результате наследования, опять же после долгих интриг и заговоров. Поэтому отношение Орды к Русской православной церкви могло базироваться только на золоте. Видимо, татарские ханы были неплохими политиками. Они предоставили священникам льготы, дабы те возносили своему Богу молитвы за ордынских правителей, которые смогли бы усилить давление на простой русский народ. Обычная обоюдовыгодная сделка. В качестве примера данного предположения можно привести текст ярлыка, дарованного ордынским ханом в 1357 году (за 23 года до Куликовской битвы) митрополиту Алексею: «Чингисхан и первые цари, отцы наши, жаловали церковных людей, кои на них молилися… И мы… есмя Алексея митрополита пожаловали, как сядет на своём столе и молитву воздаст к богу за нас и за наше племя» («Древнерусская Вифлиофика» Ч. VI. М., 1788. С. 23–24). Можно привести ещё один пример. Текст охранной грамоты, выданной ханом Узбеком митрополиту Петру: «И от Петра митрополита никто же да не взимает, и от всех людей его и от всего его причта: те бо за нас молят, и нас блюдут, и наше воинство укрепляют» (Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. С. 76). Удивительный альянс исторических парадоксов. Татарские ханы, завоеватели, обрели в лице русского православия надёжного союзника. Вот он порочный принцип частной собственности: «Ты мне – я тебе!» Оплачивать, правда, надо всё, прибыль превыше всего, а тут какие-то разговоры о том, что это церковь народа! Очень точно определил роль православия в тот исторический период выдающийся русский мыслитель, пропагандист марксизма Г.В. Плеханов. По его мнению, период времени от нашествия татаро-монгольских захватчиков вплоть до царствования царя Ивана III (1440–1505), когда иноземное иго было свергнуто, можно считать самой цветущей эпохой для приумножения церковных имуществ. Церковь за данный период накопила столь большие богатства, что превратилась в могущественную силу и вследствие этого стала почти независимой от царской (светской) власти. «Великое народное несчастие – татарское нашествие – принесло, таким образом, большую пользу „богомольцам“ русской земли, которые, с своей стороны, умели ценить любезность „неверных и нечестивых царей“» (Плеханов Г.В. Соч. Т. XX. М.; Л., 1925. С. 81–82).
   Русь томилась под татаро-монгольским игом, народ изнывал под тяжестью княжеских податей и иноземной данью, а церковь, пользуясь охранными грамотами, полученными из рук захватчиков Русской земли, покупала в огромных количествах всевозможные священные реликвии. О масштабах закупок можно судить по списку приобретений суздальского архиепископа Дионисия, сделанных им в 1374 году (и это за 6 лет до Куликовской битвы, можно подумать, что князю Дмитрию не надо было помогать финансово).
   Итак, список реликвий: «1) ароматы, которыми было помазано тело Иисуса Христа; 2) часть нешвейной ризы Господней; 3) губка, коею напояли уста Иисусу Христу; 4) его кровь; 5) часть гробного камня; 6) часть ризы Богородицы; 7) власы из брады Христовой; 8) камень от столба, к которому был привязан Спаситель; 9) терновый венец; 10) часть ложной багряницы; 11) кровь из ребра Христова; 12) камень от доски, на которую положено было снятое с креста тело Иисуса; 13) часть от трости, которой били Иисуса; 14) хитон его; 15) камень от яслей; 16) ароматы, принесённые Марфой и Марией» (Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. С. 108).
   Вообще претензии церкви были всегда весьма велики, ведь они распространялись практически на все сферы общественной жизни. Духовенство совершенно не стеснялось и не стесняется абсолютизировать прогрессивные аспекты деятельности церкви в историческом процессе развития общества. Священство буквально распирает от гордости, когда речь заходит об их заслугах перед народом. Церковь без устали утверждает, что именно она, и только она, православная церковь, на протяжении тысячелетия своего существования всегда и во всём занимала социально прогрессивные позиции. Конечно, оснований для столь категорических утверждений у духовенства не имеется, поэтому в качестве примеров приводятся частные случаи, которые стараются представить как всеобщую закономерность. Первым таким примером социальной прогрессивности церкви является её деятельность в первые годы существования, когда христианство якобы сыграло большую роль в упрочении прогрессивного для того времени феодализма, особенно в оказании поддержки укреплению великокняжеской власти, централизации государства, стимулировании экономического, духовного и культурного развития русского народа.
   Современные богословы всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытаются создать традиционному русскому православию репутацию поборника культурного прогресса и ревнителя просвещения, литературы, книжного дела и пр. Конечно, церковь на определённом этапе своего становления стимулировала развитие таких проявлений культуры, как письменность, литература, живопись, архитектура и др. Было бы глупо опровергать такие очевидные факты, как привнесение на Русь иконописи, священных писаний на греческом и латинском языках, азбуки (кириллица), придуманной Кириллом и Мефодием. [114 - Кирилл (ок. 827–869) и Мефодий (ок. 815–885) – братья, славянские просветители, создатели славянской азбуки.] Именно через церковь шло проникновение западной культуры на славянские территории. Однако упомянутое стимулирование имело место лишь на первом этапе становления русского православия, пока все перечисленные виды культурной деятельности не вышли из-под строгой для них опеки церкви и не приобрели светского характера. Причем, как только это произошло, сразу же многие из перечисленных видов искусства стали объектом церковного преследования. Необходимо подчеркнуть, что после того как на Руси усилиями князя Владимира было введено христианство, новая государственная религия повела жестокую борьбу на уничтожение со всякого рода проявлениями язычества и всего культурного наследия, связанного с дохристианским периодом развития славянской духовности. Из памяти и обычаев народа последовательно вытравливалось, где хитростью и обманом, а где насилием и пытками, всё, что связывало его с предками. А ведь история языческой религии древних славян (праславян) также насчитывает более 1000 лет. К сожалению, собственно мифологические тексты не сохранились, так как религиозно-мифологическая целостность язычества была разрушена практически полностью в период христианизации славян. Для реконструкции основных элементов нашей дохристианской истории учёные вынуждены были использовать вторичные письменные, фольклорные и вещественные источники. К великому нашему стыду, главным источником сведений по раннеславянской мифологии являются средневековые хроники, анналы, написанные посторонними наблюдателями на немецком или латинском языках, а также сочинения византийских писателей (начиная с Прокопия, VI век) и географические описания средневековых арабских и европейских авторов. Этот факт свидетельствует о том, что дохристианской истории у нашего государства не было, как не было и самого народа, культуры и пр. Церковь полностью отрицает право славян на бытие до введения новой религии, ибо священство считает, что история России может начинаться исключительно с момента крещения славянского народа.
   Преследование язычества способствовало тому, что многие виды художественного народного творчества подвергались безжалостному гонению, например скоморошество – своего рода театральное представление бродячих артистов. И вообще нужно отметить, что роль церкви в развитии культуры и искусства далеко не всегда была положительной – если сказать объективно, то скорее отрицательной! Так, например, в XX веке положение с гонениями на театр не изменилось, архиепископ Никон потребовал от гражданских властей безоговорочного и безотлагательного закрытия кинематографа, который приравнивался им к греховным порокам: «Если театр вреден, то кинематограф для простого народа во много раз вреднее» (Церковные ведомости. 1915. № 47. Прибавления. С. 23–69). А епископ Варнава вообще охарактеризовал кино как «зрелище языческое, запрещённое законами церковными» (Церковно-общественный вестник. 1914. № 18. С. 14).
   Образование вообще очень сильно пугало церковь. Духовенство всячески противодействовало развитию народного просвещения в России. Народу постоянно внушалась мысль о том, что «знание для нас роскошь, и роскошь опасная» (Христианская мысль. 1916. № 3. С. 57). Русская православная церковь контролировала учебно-воспитательный процесс в начальных, средних и высших учебных заведениях России – как государственных, так и частных. Главным предметом в школах считался Закон Божий, включавший в себя изучение Библии, истории церкви, основ вероучения и обрядности, а также религиозной морали. Именно данной «науке» в расписании занятий уделялось больше внимания и времени, чем любой другой учебной дисциплине. Может быть, поэтому в России до Октябрьской революции 1917 года население было практически всё поголовно безграмотным? Ведь Закон Божий можно было изучать и на слух, что «с успехом» и делалось. Не напоминает ли то давнишнее положение нашу сегодняшнюю ситуацию с образованием? Оказывается, есть случаи, когда после призыва молодого парня в армию выясняется, что он не владеет грамотой!
   Со стороны официальной церкви одобрялось и поддерживалось только то, что работало конкретно на её имидж, то есть популярность, и выгоду. Это, например, переписывание богослужебных книг, создание религиозной литературы, иконопись, искусство фрески, церковное пение и т. д., всё остальное в буквальном смысле запрещалось и объявлялось еретическим. За примерами далеко ходить не надо, просто нужно вспомнить отношение официальной церкви к величайшим русским писателям, таким как Л.Н. Толстой, А.М. Горький, А.П. Чехов, к замечательным мыслителям В.Г. Белинскому, А.И. Герцену и многим другим представителям русской культуры, имевшим мировое признание, но не являвшимися выдающимся личностями в глазах церкви по причине их независимости в суждениях и во взглядах на жизнь.
   В Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) в Музее истории религии и атеизма хранились весьма интересные экспонаты, судьба которых сейчас мне не известна. Это были фрагменты стенной росписи двух сельских церквей. Темы фрагментов – Л.Н. Толстой и, непонятно по какой причине, М.Ю. Лермонтов в адском огне.
   Духовенство создавало всякие преграды на пути развития естествознания. В частности, церковной цензурой были подвергнуты запрету многие научные труды великих учёных, например Ч. Дарвина и его российских последователей. Духовенство организовало травлю И.И. Мечникова за антирелигиозную направленность его книг «Этюды о природе человека» и «Этюды оптимизма», всячески порочило труды И.М. Сеченова и других русских учёных.
   Церковь весьма недоброжелательно относилась к научному прогрессу. Так, на страницах её журналов было открыто заявлено: «Богу не нужны наши телефоны, граммофоны, электрические двигатели… Ему, святому, нужны наши добрые дела, наша любовь живая, наша преданность его воле» (Христос и культура // Христианин. 1912. Т. II. С. 69).
   Таким образом, всё новое и прогрессивное в социальной, научно-технической и культурной областях без каких бы то ни было оговорок полностью отвергалось церковью как ненужное и вредное для нашего народа явление.
   Следует отметить, что церковь всегда любила мифы о самой себе, потому и придумывала их, привлекая к этому некоторых представителей так называемой творческой интеллигенции. Один из этих мифов особенно поразил меня своей навязчивостью, массовостью воздействия и поистине иезуитским лукавством. В последнее время стало модно акцентировать внимание на выдающейся роли церкви в деле разгрома фашизма. Здесь и фильмы, и воспоминания, и книги, и статьи об участии священников в войне. Я не спорю. Правда, сразу стоит оговориться, что священнослужители не принимали участия в боевых действиях в составе частей и подразделений армии на правах капелланов. У нас в те годы действовал институт комиссаров, которые проводили в жизнь решения Коммунистической партии. Если же сейчас нам демонстрируют священников-ветеранов, то нужно понимать, что они воевали как обычные кадровые офицеры или солдаты, которые после войны, конечно, могли стать кем угодно, в том числе и священниками.
   В годы Великой Отечественной войны, безусловно, произошла нормализация отношений Русской православной церкви и Советского государства. Ведь война – это массовые страдания и огромное горе для миллионов граждан страны. А такие человеческие факторы, как переживание, горе, беда, страдания, всегда и во все времена были стимуляторами всплеска религиозности, создающими дополнительные возможности для активизации деятельности церкви.
   Коммунистическая власть никогда не отвергала религию, и об этом я обязательно и более подробно расскажу в главе девятой. К тому же И.В. Сталин, как бывший семинарист, прекрасно понимал, что оставшемуся в тылу народу предстоит претерпеть много страданий. Он не мог в каждый дом послать комиссаров и политработников, они нужны были на фронте, где шли кровопролитные бои, поэтому было решено для оказания психологической помощи населению, оказавшемуся в стрессовой ситуации и испытывающему горе и страдания в их наивысшей точке, привлечь священнослужителей. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в отсутствие государственной власти с предстоящими трудностями может помочь справиться и церковь с её принципами терпимости и стойкости в вере. Так в жизни бывает, отрицательные факторы воздействия на общество можно использовать ему же во благо.
   С началом войны в нашей стране по личному указанию вождя стали воссоздаваться давно распавшиеся приходы, возобновили свою деятельность ранее закрывшиеся храмы и даже открывались некоторые монастыри. Церковь рассылала послания верующим, организовывала богослужения, возносила молитвы о даровании победы русскому оружию, проводила среди духовенства и верующих сбор денег и пожертвований в Фонд обороны, средства из которого шли на производство танков и самолётов. Так, например, на деньги верующих была построена танковая колонна имени князя Дмитрия Донского, авиационная эскадрилья боевых самолётов имени Александра Невского (см.: Шабатин И.Н. Патриаршая русская церковь в Советском государстве: Учебное пособие для духовных семинарий. С. 26). Представители русского православного духовенства, в частности митрополит Коломенский и Крутицкий Николай, принимали активное участие в работе созданной в конце 1942 года Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний, совершённых фашистскими захватчиками и их пособниками (там же. С. 29).
   Однако, справедливости ради, следует сказать, что часть православных священнослужителей, временно оказавшихся на оккупированной фашистскими захватчиками территориях, активно сотрудничали с врагом. Так, ещё в начале войны епископ Владимиро-Волынский Поликарп (Сикорский) провозгласил украинскую автокефалию, в своих проповедях он оправдывал зверства оккупантов (Митрополит Николай. Слова, речи, послания. 1947. С. 238–239). В 1942 году реакционные круги белорусского духовенства при поддержке гитлеровских захватчиков провели собор, на котором провозгласили автокефалию так называемой «белорусской православной церкви». Собор даже послал рейхсканцлеру Германии Адольфу Гитлеру телеграмму с пожеланиями «как можно быстрейшей победы» и выразил ему признательность за «освобождение Белоруссии от безбожников большевиков». Оккупационными властями были также предприняты попытки возродить самостоятельность Украинской православной церкви, Балтийского экзархата [115 - Экзархат – церковный округ, иногда объединяющий несколько епархий, пользующийся определённой самостоятельностью.] и создать другие профашистские религиозные организации. Так, например, гитлеровцы на оккупированной советской территории открыли около 10 000 церквей, рассчитывая использовать их как политическую силу в борьбе против Советской власти. Эти их планы провалились, но не в силу движения сопротивления, организованного священнослужителями, а по причине победы Красной армии. Хотя думаю, что основной причиной того, что служители культа, оказавшиеся на оккупированной территории, не совершали предательства, был самый обычный страх перед грядущей карой, которая настигла бы отступников, даже находись они «за пазухой» у врага.
   Ведь, по существу, для церкви не столь важно, кто стоит у власти, главное, как эта власть относится к самой церкви, то есть её устроит любая власть, лишь бы не покушались на привилегии, богатства и положение церкви в обществе, не обижали священство. Русская православная церковь за рубежом, например, прекрасно уживалась с местными властями.
   Конечно, нужно подчеркнуть, что рядовое духовенство на оккупированной территории нередко сотрудничало с партизанами, укрывало мирных граждан от репрессий фашистских карателей, в своих проповедях выражало уверенность в неизбежности победы Советского Союза над гитлеровскими захватчиками. Но все эти действия были эпизодическими. Они не стали массовыми. Вооружённого сопротивления служители культа не оказывали, как, впрочем, и партизанские отряды, не побоюсь повториться, состоявшие из священников, в тылу у противника не действовали. В основной своей массе священнослужители либо были нейтральны, либо тайно, в силу национальной принадлежности и на почве национальной солидарности, сочувствовали освободительной войне своего народа.
   Вклад церкви в дело победы был не более важным, чем, скажем, вклад других общественных организаций, например Союзов писателей и композиторов, комсомола, пионерских организаций, театральных союзов и т. д., которые точно так же собирали деньги и средства в Фонд обороны. Я умышленно не говорю о роли партийных организаций ВКП(б) [116 - ВКП (б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков).] в войне. Ведь патриотическое движение не было организовано церковью и не направлялось ею, этим занимались идеологический и агитационно-пропагандистский отделы ЦК партии. Во время войны все государственные структуры страны, включая армию, народное хозяйство, правоохранительные органы, подчинялись Государственному комитету обороны, возглавляемому Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Поэтому преувеличивать значимость вклада церкви в победу, думаю, не стоит.
   Правда, есть некоторые представители духовенства, утверждающие обратное, они приводят в пример героические эпизоды участия священнослужителей в войне. Речь идёт о некоем протоиерее В. Швеце. Он является одним из основных источников сведений о военных событиях 1941–1945 годов для писателя О. Платонова. Да простит меня читатель за приведение длинных цитат из произведения, претендующего, по всей видимости, на роль исторического исследования, но я вынужден это сделать, иначе меня смогут обвинить в предвзятости и в том, что я, дескать, специально сделал подборку материалов таким образом, дабы выставить в искажённом виде приведённые протоиереем факты.
   Протоиерей В. Швец повествует о многих интересных и чудесных событиях Великой Отечественной войны, свидетелем которых он то ли был сам лично, то ли слушал того, кто о них рассказывал.
   По его словам, «огромную роль в защите второй русской столицы сыграла Православная церковь. В начале войны в Ленинграде оставалось 5 действующих православных церквей: Никольский Морской собор, Князь-Владимирский и Преображенский соборы и две кладбищенские церкви. Храмы города были переполнены молящимися и причастниками. Даже в будние дни подавались горы записок о здравии и о упокоении. Температура в храмах опускалась часто ниже нуля. Певчие пели в пальто, в валенках, от голода едва держались на ногах. Из-за несмолкаемого обстрела, от взрывов бомб окна в храмах нередко бывали выбиты воздушной волной, и по церквам гулял морозный ветер. Митрополит Алексий жил в Никольском соборе и служил в нём каждое воскресенье, часто без диакона. Своими проповедями и посланиями он вливал в души исстрадавшихся питерцев (а почему не ленинградцев? – В.П.) мужество и надежду. В Вербное воскресенье в ленинградских церквах было прочитано его архипастырское обращение, в котором он призывал верующих самоотверженно помогать воинам честной работой в тылу» (Платонов О. Бич божий: эпоха Сталина. М.: Алгоритм, 2005. С. 201).
   Тут возникает много вопросов. Я не буду задавать все, а вот на один хотелось бы получить ответ. Кто ходил в церковь молиться, если все молодые парни в возрасте от 18 лет и старше находились в действующей армии, а гражданское население Ленинграда трудилось на заводах и фабриках, выпуская военную продукцию для фронта, для победы? Не думаю, что у них было много свободного времени после работы (12 часовой смены) сбегать в церковь и помолиться. К тому же мне очень интересно, кто такой и откуда взялся вездесущий протоиерей В. Швец, ведь О. Платонов постоянно ссылается на этого священника, когда начинает говорить об огромной роли церкви в деле разгрома фашизма.
   Читая откровения протоиерея В. Швеца, невольно соглашаешься с тем, что он очень ценный информатор, как в пословице: «И швец, и жнец, и на дуде игрец!» Ну давайте пойдём дальше по тёмным лабиринтам мифов и легенд, придуманных священником о решающем вкладе церкви в дело победы.
   Всё тот же В. Швец свидетельствует, что ему пришлось услышать рассказ одного фронтовика – участника штурма Кенигсберга в 1944 году (правда, трёхдневный штурм Кенигсберга закончился 9 апреля 1945 года взятием города). Офицер, который находился в самом центре событий битвы за город-крепость, но забыл дату штурма, поведал священнику такую историю: «Наши войска уже совсем выдохлись, а немцы были всё ещё сильны, потери были огромны, и чаша весов колебалась, мы могли там потерпеть страшное поражение. Вдруг видим: приехал командующий фронтом (надо думать, это был командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Иван Данилович Черняховский, самый молодой и бездарный среди всех высших офицеров и любимец И. В. Сталина. – В.П.), много офицеров и с ними священники с иконой. Многие стали шутить: „Вот попов привезли, сейчас они нам помогут…“ Но командующий быстро прекратил всякие шутки, приказал всем построиться, снять головные уборы. Священники отслужили молебен и пошли с иконой к передовой. Мы с недоумением смотрели: куда они идут во весь рост? Их же всех перебьют! От немцев была такая стрельба – огненная стена! Но они спокойно шли на огонь. И вдруг стрельба с немецкой стороны одновременно прекратилась, как оборвалась. Тогда был дан сигнал – и наши войска начали общий штурм Кенигсберга с суши и с моря. Произошло невероятное: немцы гибли тысячами и тысячами сдавались в плен! Как потом в один голос рассказывали пленные, перед самым русским штурмом „в небе появилась Мадонна (так они называют Богородицу), которая была видна всей немецкой армии, и у всех абсолютно отказало оружие – они не смогли сделать ни единого выстрела“. Тогда-то наши войска, преодолев заграждения, легко сломили (рукопашное) сопротивление и взяли город, который до этого был неприступен и мы несли такие потери! Во время этого явления немцы падали на колени, и очень многие поняли, в чём здесь дело и кто помогает русским!» (там же. С. 146–145).
   После всего прочитанного у меня возник только один вопрос: «Почему в 1941 году, когда в результате вероломного нападения наша армия и страна оказались на грани катастрофы, эти самые попы, которые всего лишь с одной иконой сломили сопротивление города-крепости, ничего не сделали? Почему они не остановили бронетанковые корпуса и дивизии фашистов?» Чего проще было выйти с иконой – и войне конец, и нам победа! Просто тех попов тогда ещё не нашли с их иконой?
   Но на этом фальсификация истории не заканчивается. В этой же книге на странице 147, но со ссылкой на какое-то издание «К свету» (1995. № 9/10. С. 24), говорится, что «Киев – матерь городов русских – был освобождён нашими войсками 22 октября по старому стилю или 4 ноября по новому – в день празднования Казанской иконы Божией Матери». Но здесь опять вкралось маленькая неточность, ибо наши войска «утром 6 ноября освободили Киев» (Вторая мировая война. Итоги и уроки. М.: Воениздат, 1985. С. 77).
   Священник Швец, видимо, любит мифы сочинять. Ему, например, даже известен тот факт, словно протоиерей рядом стоял, что молился сам Сталин (см.: Платонов О. Бич божий: эпоха Сталина. С. 144). Но лучше бы протоиерей посчитал, что в 20 тысячах церквей, которые были открыты во время войны, в штатном расписании каждого храма или прихода (причте [117 - Причт – священно– и церковнослужители одного храма (прихода). В причт входят: настоятель, священник (иногда два и более), дьякон, пономарь, псаломщик, чтец и т. д.]) было до десяти человек. Из такого количества священников можно было вполне спокойно сформировать несколько полнокровных пехотных дивизий, но я не слышал, чтобы на фронтах Великой Отечественной принимали участие подразделения, состоявшие из одних только священников, или в тылу фашистов действовали партизанские или диверсионные отряды, или было подполье, сформированное из служителей культа. А вот в Гражданскую войну были целые полки из священников, которые воевали против Советской власти, но об этом мы поговорим более подробно в другой главе моей книги.
   Вернёмся к мифам. Церковь утверждает, что, «как гласит московское предание, зимой 1941 года Сталин призвал к себе в Кремль духовенство для молебна о даровании победы, тогда же, свидетельствует легенда, чудотворная икона Тихвинской Богоматери (по другой версии, Владимирской Богоматери) была на самолёте обнесена кругом Москвы и Москву от врага спасла. А 9 декабря после первого успешного контрнаступления, предшествовавшего московскому, был освобождён город Тихвин» (Слово. 1990. № 11. С. 31). И в первые месяцы обороны Ленинграда, оказывается, из Владимирского собора вынесли Казанскую икону Божией Матери и обошли с ней крестным ходом вокруг города – город был спасён (см.: Платонов О. Бич божий: эпоха Сталина. С. 144). И Сталинград спасла икона Казанской Божией Матери. Её просто поставили в боевые порядки наших войск, перед ней шла непрестанная служба, молебны, поминовения погибших, а так как икона стояла на правом берегу, то и немцы не смогли перейти реку (по всей видимости, Волгу), сколько усилий ни прилагали (см. там же. С. 145).
   Я удивляюсь, как люди, делающие такие утверждения, придумывающие легенды и предания, не понимают, что они совершают абсолютно беспринципные, безнравственные и аморальные поступки, так как своей ложью полностью обесценивают жизнь и подвиг солдат и офицеров, которые, будучи коммунистами, стояли насмерть не из-за страха перед приказом № 227, а по своим идеологическим и политическим убеждениям. Разве им не известно, какие потери понесла за годы войны Коммунистическая партия? В мире не существует общественно-политической организации, которая за годы войны потеряла бы столько своих членов, как ВКП (б). Я не собираюсь никого агитировать, но скажу одно: на фронте у коммунистов имелась всего лишь одна привилегия – первым встать в полный рост и из окопа в атаку. Только за первые шесть месяцев войны ЦК ВКП (б) направил в действующую армию в качестве политработников 60 тысяч коммунистов и 40 тысяч комсомольцев (см.: История КПСС. Т. 5. Кн. 1. С. 171). К началу 1943 года в партийных организациях Вооружённых сил находилось более 1 миллиона 938 тысяч членов и кандидатов в члены ВКП (б), из них в действующей армии 1 миллион 233 тысяч. На 1 января 1945 года в военных парторганизациях находилось 3 миллиона 324 тысяч коммунистов, или 57,7 % общего числа членов и кандидатов в члены ВКП (б) (см. там-же. С. 40). Среди более 11 700 Героев Советского Союза почти три четверти являлись коммунистами.
   Что-то мне не приходилось слышать о массовом героизме священнослужителей. Кроме чернеца Александра Пересвета да монаха Родиона Осляби, что на Куликовом поле погибли, других героев ратного дела из своей среды церковь не выдвинула. А вот среди погибших коммунистов есть трое командующих фронтами – это генералы армии Н.Ф. Ватутин, И.Д. Черняховский и М.П. Кирпонос. А сколько было убито генералов, полковников, майоров и младших офицеров?.. Для чего были все эти жертвы, коли можно было бы попросить духовенство, чтобы оно дружно вышло с иконами и хоругвями перед наступающими немцами, глядь, и война не продлилась бы 1418 дней.

Глава шестая
«ЦЕРКОВЬ НАРОДА» ДЛЯ НАРОДА ИЛИ ПРОТИВ НАРОДА? ПРАВОСЛАВИЕ И РУССКИЙ ХАРАКТЕР

   Ad majorem dei gloriam – к вящей славе Божией!
Девиз монашеского ордена иезуитов [118 - Иезуиты – члены воинствующего монашеского католического ордена (лат. «Societas Jesus» – «Общество Иисуса»), на протяжении многих веков являющегося одним из главных орудий папства в его борьбе против ереси и прогрессивных общественных сил. Орден основан Игнатием Лой-олой в 1534 году, утверждён римским папой в 1540 году. В XVI–XVII веках орден иезуитов, руководствуясь на практике положением «цель оправдывает средства», считал, что ради христианской идеи можно пойти на любое преступление. Поэтому для защиты папских интересов члены ордена широко применяли тайные убийства, обман, шпионаж, вмешивались во внутренние дела отдельных государств. Орден действовал не только в Европе, но и в Индии, Японии, Китае, Филиппинах. В 1610–1768 годах существовало «Иезуитское государство» в Парагвае. Основные принципы организации ордена: строгая централизация, беспрекословное повиновение младших по положению старшим, абсолютный авторитет главы ордена и т. д. В 1773 году в связи с требованием и недовольством общественности орден был распущен, но в 1814 году вновь восстановлен и успешно существует поныне как ведущий отряд клерикализма.]

   Меня более всего удивляет, как вольно современные богословы и религиозное руководство трактуют тезис о «народности» Русской православной церкви. Они применяют его всегда, когда необходимо подчеркнуть единство народа и клира (причта).
   Согласно их представлениям о «народности» церкви духовенство всегда якобы было на стороне народа, разделяя его судьбу, переживая поражения и защищая интересы. Смею утверждать, что это, пожалуй, самый большой, нелепый и пошлейший миф, придуманный церковью о самой себе, и в данной главе моей книги я постараюсь цифрами и фактами доказать свою правоту.
   Итак, привезённая на Русь извне, весьма далёкая от своих первобытных идеалов, насильно навязанная нашему славянскому народу, новая религиозная идеология уже представляла собой организацию с чёткой структурой подчинённости сверху донизу и даже с готовым иностранным названием «церковь». То есть можно констатировать, что церковь как государственный институт власти была импортирована к нам уже в готовом для практического применения виде.
   Необходимо подчеркнуть, что с первых дней появления православной церкви на территории Русского государства духовенство занималось собиранием богатства, забыв слова основателя религии, какое богатство нужно собирать при жизни. Безусловно, нельзя забывать о том, что церковь оказала большую помощь русским князьям в деле объединения земель и создания единого централизованного государства, но не оставляя в обиде и себя. Вот, например, мнение русского историка В.О. Ключевского о связи между ростом монастырских богатств и усилением крепостной зависимости крестьян: «Во-первых, монастырские вотчины составлялись из земель служилых людей и из земель казённых и дворцовых, составлявших запасной фонд для обеспечения служилых людей. При неудаче попыток воротить отходившие к монастырям земли в казну или на службу всё, что государственное хозяйство теряло на монастырском землевладении, ему приходилось выручать на крестьянском труде, усиляя его податное напряжение. А потом, льготные земли монастырей были постоянной угрозой для доходности земель казённых и служилых, маня к себе крестьян с тех и других своими льготами. Правительство вынуждено было для ослабления этой опасности полицейскими мерами стеснять крестьянское право перехода. Это стеснение ещё не крепостная неволя крестьян; но оно, как увидим, подготовило полицейскую почву для этой неволи. Таким образом, монастырское землевладение в одно и то же время содействовало и увеличению тягости крестьянского труда и уменьшению его свободы» (Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1965. Т. 2. С. 287–288).
   Вот так исторически и сложилось, что главным достоянием Русской православной церкви, её основным капиталом стала не паства, а самая обычная земля. По описи 1905 года, в России имелось около 1,9 миллиона десятин [119 - Десятина – основная дометрическая русская мера площади, равная 1,09 га, которая называлась казённой (государственной). В XVIII–XIX веках употреблялась десятина владельческая (хозяйственная), которая равнялась 1,45 га.] церковно-приходских и почти 740 тысяч десятин монастырских земель. Кроме того, около 340 тысяч десятин находилось в личной собственности духовенства. Подводя итог всему сказанному, можно легко подсчитать, что церковь в начале XX века владела почти 3 миллионами десятин земли (в современном перерасчёте от 3,27 до 4, 35 миллиона га). Выдающийся русский мыслитель, архитектор революции, основатель совершенно нового типа государства В.И. Ульянов (Ленин) по этому поводу заметил: «Наши попы проповедуют крестьянам нестяжание да воздержание, а сами набрали себе правдой и неправдой громадное количество земли» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 146).
   Необходимо указать и на то, что к земельным и водным угодьям, составлявшим собственность монастырей, следует добавить принадлежавшие им заводы, маслобойни, пасеки, сыроварни, доходные и постоялые дома и прочие объекты недвижимости, приносившие церкви немалые, буквально баснословные доходы. Некоторые представления о размерах церковных богатств дают сведения, напечатанные в журнале «Революция и церковь», в котором говорится, что при закрытии в 1919 году лишь небольшой части монастырей Русской православной церкви было национализировано в общей сложности более 900 тысяч гектаров земельных угодий, 84 завода, 436 молочных ферм, 602 скотных двора, 1112 доходных домов, 704 гостиницы, 311 пасек, кроме того, из монастырей было изъято ценностей на сумму свыше 4,2 миллиарда рублей золотом (1920. № 9–12. С. 83). Здесь невольно уже в который раз напрашивается вопрос относительно завета Иисуса о богатстве. Если не для жизни земной, не для благ и не для удовлетворения собственного удовольствия, то для чего тогда церкви понадобились столь огромные сокровища? Когда священники и монахи успели их заработать? Конечно, некоторые служители культа будут вполне серьёзно заверять, что, дескать, вокруг монастырей кормилось много нищих, сирых, убогих, детей, мол, беспризорных обували и одевали, школы воскресные содержали… Если бы было всё так, как они говорят, претендуя на «народность» церкви и утверждая, что всё было замечательно, то с чего же тогда революция в стране произошла? Причём революция воистину народная, когда шествие новой власти по России было действительно триумфальным и скорым. А всё произошло по причине того, что все эти богатства добывались и приумножались посредством жесточайшей эксплуатации того самого русского народа, о благе которого только на словах радела и радеет церковь. Бедное крестьянство угнетали сразу с двух сторон: светская власть (царь вкупе с князьями, барами и помещиками) и духовная (религиозная) власть. Русский народ был вынужден на кабальных условиях работать не только на государственных (казённых) заводах, но и на монастырских и церковным землях, выполняя многие повинности и получая гроши за свой рабский труд.
   Позвольте задать вопрос: «Разве крепостное право есть изобретение Бога? Если это так, то разве такой Бог людям нужен?» Ведь крепостное право, которое в России было упразднено лишь в 1861 году, настолько позорно и безнравственно, что удивляешься, как же элита русского общества могла сконструировать это убожество? А церковь отчего не воспротивилась? А потому и не воспротивилась, что сама была пристёгнута к трону государеву, то есть к общей кормушке.
   Священство-духовенство всегда поступало лукаво, когда дело касалось личной выгоды. Попы постоянно изворачивались, врали, изощрялись в своём обмане, придумывая оправдание такому позорнейшему и отвратительному проявлению общественного бытия в нашей истории, как крепостное право. Ведь древние славяне никогда не ведали рабского образа жизни, сами не были таковыми и пленных не держали за рабов, но отпускали с миром. Прикрепление на вечные времена крестьянина к господину – это дьявольское порождение русского феодализма и царского абсолютизма вкупе с религией, которая осуществляла идеологическое обеспечение и политическое прикрытие операции по закабалению соплеменников.
   «Возлюби ближнего, как самого себя!» Почему же церковники не напомнили князьям это изречение, первейшую заповедь Иисусову? А для чего, собственно? Ведь первые наши митрополиты не являлись славянами, они были выходцами из Византии. А про восточную часть Римской империи, её алчность, жадность, корысть, которые были возведены в ранг государственной политики, рассказывать можно много. Как могли управлять нашими душами иностранцы, пусть даже митрополиты, уже шесть веков жившие в условиях общества, полного соблазнов? А так и могли, как привыкли.
   Именно из традиционного отношения к рабам в древней Римской империи родилось крепостное право. Это дьявольское изобретение было занесено к нам византийской церковью. Ведь к тому времени, когда у нас начали внедрять новую религию, прошло почти шестьсот лет с того момента, как церковная власть окончательно порвала с заповедями Иисуса.
   До 1448 года, почти полтысячелетия (460 лет), Русская православная церковь подчинялась константинопольскому патриарху. Пять веков процессом христианизации нашего государства, перемалыванием наших славянских душ руководили люди, присланные из чуждой и враждебной нам среды, не имевшие ни малейшего представления о нас как о народе, о нашем менталитете, о наших обычаях и традициях.
   Вообще такая постановка вопроса, когда руководитель церкви приезжал из иностранного государства, более чем удивительна. Ведь это весьма эффективный способ оболванивания славян, дабы сделать из них рабов, внушая при этом нужные мысли русским князьям. По всей видимости, так и появился заказ на закабаление народа с целью вывоза национальных богатств через церковные и монастырские каналы. А в основе создания монастырских и церковных капиталов как раз и лежали феодальные повинности, наложенные на простой народ, да кабальные условия их выполнения.
   Так, например, в статье «Наше монашество» по этому поводу было написано следующее: «Не подлежит никакому сомнению, что эксплуататорские задачи в современных монастырях стоят на первом плане» (Церковно-общественная жизнь. 1906. № 42. С. 1388). Даже С. П. Мельгунов, [120 - Мельгунов С.П. (1879/1880–1956) – писатель, историк, редактор журнала «Голос минувшего», автор трудов по истории церкви, русской общественной мысли и революционного движения русского студенчества; после Октябрьской революции уехал за границу.] известный русский историк и публицист буржуазно-либерального толка, которого нельзя было заподозрить в симпатиях к крестьянству, в своей книге «Наши монастыри» (П., 1917. С. 14) приводит весьма красноречивое высказывание одного из священнослужителей по вышеуказанной проблеме: «Монастыри обратились в коммерческие предприятия с лавками, торговлей, промыслами и приказчиками или в барские поместья с пашнями, лугами, лесами и наёмными батраками».
   Ну а такое богатство разве кто-нибудь отдаст добровольно в пользу бедных и неимущих, как того требовал Иисус? История таких случаев не знает, если только в сказках и легендах о них можно услышать.
   Именно в силу того, что Русская православная церковь сама была крупным собственником земли, она всегда стояла на защите интересов помещиков, капиталистов, купцов, торговцев и пр. Во всех конфликтах, которые возникали в царской России между трудовым людом, который в большинстве был неимущим классом, и буржуазией (читай властью), церковь неизменно выступала в качестве антинародной силы. Вспомним, например, крестьянскую войну под предводительством Ивана Болотникова, [121 - Болотников Иван Исаевич (ум. 1608) – в 1606–1607 гг. предводитель крупного восстания и организатор повстанческой крестьянской армии в южных районах России, под Москвой, Калугой, Тулой, после поражения в октябре 1607 года был сослан в Каргополь, там ослеплён и после этого утоплен.] восстание Емельяна Пугачева, [122 - Пугачёв Емельян Иванович (ок. 1742–1775) – предводитель крестьянской войны 1773–1775 годов, проявил выдающиеся организаторские и полководческие способности, в 1774 году был предательски выдан властям и после жестоких пыток казнён через отсечение головы 10 января 1775 года на Болотной площади в Москве.] крестьянское восстание под руководством атамана Степана Разина [123 - Разин Степан Тимофеевич (ум. 1671) – выдающийся руководитель крестьянской войны 1667–1671 годов против феодально-крепостнического гнёта, донской казак. Восстанием под его руководством были охвачены большие районы Поволжья (мордва, чуваши, мари и др.). Казнён в Москве 6 июня 1671 года.] и др. Войны были народные, но духовные пастыри из «церкви народа» при этом всегда стояли на страже имущего класса и чётко старались следить за соблюдением священного права частной собственности.
   Вот типичные поучения и наставления духовенства пастве на тему святости и неприкосновенности частной собственности: «Капитал и труд даны от Бога человеку» (Православная жизнь. 1908. № 11. С. 513); «Трудовая жизнь бедных людей и обеспеченное состояние богатых в руках провидения и не случайные явления. На то и другое есть изволение Божие, выдвигающее одних перед другими» (Вера и разум. 1915. № 8. С. 207); «Неравенство в раздаянии даров человеческого счастья зависит от Господа Бога» (Проповеди. Приложение к «Руководству для сельских пастырей». 1905. Сент. С. 525); «Право собственности каждого, по учению христианства, составляет святыню, для всех неприкасаемую» (Духовная беседа. 1917. № 12. С. 535). Вот ведь как «святые отцы» вывернули, извратили, поставили с ног на голову слова основателя христианского учения, в которых говорилось совершенно о другом. Как сильны были, однако, жадность и корысть, алчность и сребролюбие, изъедавшие служителей культа изнутри.
   Самодержавие со своей стороны всячески поддерживало и оберегало своего верного союзника, церковь, в её борьбе против русского и других народов. Царизм всегда и в первую очередь укреплял данный институт государственной власти, агитпроп абсолютизма, предоставляя церкви различные привилегии. Так, например, в статье 42 «Свода законов Российской империи», в частности, говорилось: «Император, как христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов греко-российской веры (заметьте не чисто русской, а именно греко-… да ещё российской. Стало быть, вера в данном случае рассматривается как единственная государственная идеология? – В.П.) и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочиния. В этом смысле император именуется главою церкви».
   Ещё один пример чуткой заботы самодержавия о своём идеологическом партнёре: на содержание Русской православной церкви из государственной казны расходовались значительные средства. Только за 1914 год на её нужды царским правительством было выделено более 70 миллионов рублей (Церковь в истории России (IX в. – 1917 г.). М., 1967. С. 262). Причём надо указать, что по ценам нынешнего времени эта сумма приблизительно равна 70 миллиардам российских рублей (более 2,5 млрд долларов в нынешних ценах!).
   Статус государственной религии позволял церкви беспрепятственно проводить пропаганду христианских идей и доктрин русского православия в самые широкие массы населения Российской империи. Такая пропаганда велась преимущественно по государственным каналам: через школы, официальную печать, высшие учебные заведения, – и надо заметить, что данные мероприятия проводились только за счёт казны. Даже трибуна Государственной думы активно использовалась церковью для защиты своих интересов в борьбе против идейных противников и оказания давления на государство. «…Епископ Евлогий прочёл в Думе „постановление думского духовенства“: православное духовенство в подавляющем большинстве находит… что во имя первенствующего и господствующего положения православной церкви недопустимы ни свобода проповеди для старообрядцев, ни явочный порядок открытия старообрядческих общин, ни наименование старообрядческих духовных лиц „священнослужителями“… Я только говорю, что инициатива этих (т. е. церковных) преобразований должна исходить изнутри церкви, а не извне, не со стороны государства и, конечно, не со стороны бюджетной комиссии. Ведь церковь есть учреждение божественное и вечное, её законы непреложны, а идеалы жизни государственной, как известно, подвергаются постоянным изменениям… Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения. Для неё депутаты Думы не только – вернее не столько – народные представители, сколько духовные дети» (Ленин В.И. Классы и партии в их отношении к религии и церкви // Соч. 4-е изд. Т. 15. С. 383–384).
   После такого выступления представителя церкви государство, естественно, обеспечивало защиту православной религии от нападок со стороны приверженцев других конфессий и атеистов. При этом критика основной религии и церкви рассматривалась светскими властями и духовенством как антигосударственная деятельность и преследовалась полицией. К нарушителям применялись весьма жёсткие и даже жестокие меры, вплоть до ареста, ссылки и каторги. В уголовном порядке было предусмотрено наказание и за «совращение из православия в другую веру».
   Естественно, такая любовь не могла быть односторонней. Церковь в благодарность за заботу строго следила за непоколебимостью политических устоев царского государства. Ведь именно они гарантировали ей безбедное существование, так как отношения церкви и государства были законодательно закреплены и догматически освящены союзом этих двух институтов власти. Только поэтому церковь оплакивала падение самодержавия в феврале 1917 года как величайшую трагедию, так как служила царскому абсолютизму верой и правдой.
   С точки зрения высшего духовенства царская монархия была самой приемлемой для России формой государственной власти. Да и не могла церковь считать по-другому, так как являлась структурным подразделением государственной власти Византии и, впитав на генном уровне властолюбие, отказаться от него уже не могла, хотя Восточная Римская империя канула в Лету. «Царская власть, по учению Священного Писания, имеет божественное происхождение» (Христианин. 1913. Т. II. С. 421). Вот ведь как работники культа вывернули, выхолостили и извратили учение Иисуса, совершив подлог, а иначе как можно понимать вышеизложенную фразу о том, что «царская власть имеет божественное происхождение» да ещё ссылаться на Священное Писание.
   Почитание российского самодержца было объявлено церковью не только выражением каждым гражданином империи своей лояльности по отношению к власти, но и доказательством верности государственной религии: «Истина самодержавия православный царей, то есть постановления и утверждения их на престолах царств, от самого бога» (Самодержавие царей православных // Душеполезный собеседник. 1907. № 10. С. 298); «Кто не молится за царя, тот нарушает и заповедь бо-жию» (Кормчий. 1907. № 200. С. 230).
   Однако церковь иногда отклонялась от своей «генеральной» линии. Не всех российских самодержцев она любила и почитала одинаково. Не всех царей, например, церковь канонизировала. Были среди них не удостоенные чести почитаться святыми. За какие такие грехи? Ну, понятно, за какие! Те кто так или иначе ущемил церковь в имущественных и прочих правах. Таких государей набралось немного, и самые известные из них, пожалуй, царь Пётр I и императрица Екатерина II. Царь Пётр Алексеевич в 1721 году ликвидировал патриаршество и создал вместо него синод, на руководство которым поставил чиновника – обер-прокурора. А императрица Екатерина довершила процесс полного подчинения церкви государству. Но главное заключалось не в том, что царица лишила каких-то властных полномочий высшее священство, по её указанию была проведена секуляризация церковных имений. Вот чего церковь никогда не смогла простить ей. Ведь в собственность государства тогда «перешло 910 866 ревизских душ крепостных крестьян». К тому же Екатерина лишний раз напомнила служителям культа об их главной задаче: «Существенная ваша обязанность состоит в управлении церквами, в совершении таинств, в проповедании слова божия, в защищении веры, в молитвах и воздержании» (Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Атеист. 1930. С. 144–145).
   Правда, приведённый пример, пожалуй, является исключением из правил. Позиция церкви в вопросах поддержки власти всегда была принципиальной: вместо Иисуса и его заповедей в голове находился царь и близость к трону, нужно было зорко следить за лояльностью народа к императору, дабы не произошли серьёзные изменения в обществе. Русская православная церковь на протяжении всего своего существования неизменно испытывала особую неприязнь к тем, кто призывал к освобождению от оков царского самодержавия.
   Церковь «народа» была самым ярым противником любой освободительной борьбы любого народа, но духовенство в большинстве своём даже довольно негативно встретило реформу 1861 года, когда царь решил отменить крепостное право и восстановить вековое право русского крестьянства на свободу от гнёта и эксплуатации помещиков. Священство всячески противилось этому «опрометчивому», по её мнению, шагу самодержца. Поэтому церковь выразила недовольство действиями царя, своего негласного главы, в таком, казалось, небогопротивном и вообще-то справедливом деле. Она опасалась, как бы чего не вышло, и опасения духовенства были не напрасны, ибо крестьянская реформа, проводимая царским правительством, породила первую русскую революцию. «1861 год породил 1905-й. Крепостнический характер первой „великой“ буржуазной реформы затруднил развитие, обрёк крестьян на тысячи худших и горших мучений, но не изменил направление развития, не предотвратил буржуазной революции 1905 года. Реформа 61-го года отсрочила развязку, открыв известный клапан… но не устранила неизбежной развязки, которая к 1905 году разыгралась на поприще несравненно более широком, в натиске масс на самодержавие царя и крепостников-помещиков. Реформа, проведённая крепостниками в эпоху полной неразвитости угнетённых масс, породила революцию к тому времени, когда созрели революционные элементы в этих массах» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 17. С. 99).
   Причин для революции в стране было более чем достаточно. Хотелось бы напомнить, что царская Россия в начале XX века являлась самым слабым в экономическом и политическом отношении государством Европы, к тому же раздираемом внутренними противоречиями. Власть и народ были разъединены. Самодержавие не понимало сути происходивших в стране общественно-политических процессов. Если бы «помазанник Божий» радел о своих подданных и церковь «народа» была бы действительно таковой на деле, а не на словах, то они должны были бы знать чаяния и мысли своего народа. А ведь русские крестьяне всегда полагали, что земля в России Божья, то есть в человеческом смысле она ничья, а стало быть, принадлежит всем, кто живёт, работает на ней и кормится ею. Именно в силу этих причин крестьяне считали присвоение земли помещиками величайшей несправедливостью и такой же неправдой, как и крепостное право.
   Кстати, реформа 1861 года, отменившая крепостное право, не дала желаемых результатов. Результат её был один, и никакого другого ожидать не приходилось – народ не стал жить лучше. Отмечая характер реформы, В.И. Ленин в своей статье «Крестьянская реформа» заметил, что «„великая реформа“ была крепостнической реформой и не могла быть иной, ибо её проводили крепостники…» (там же. С. 95).
   Однако, невзирая ни на что, русский народ-терпивец пребывал в постоянной надежде на доброго царя, который защитит, прекратит несправедливость и накажет чиновников и помещиков, когда узнает правду. Но этим надеждам, в силу известных обстоятельств, не суждено было сбыться. Ибо политика царского правительства была неотделима от воли и желания самого самодержца.
   Нужно отметить, что у русского человека особенно сильно развито чувство социальной справедливости и правды, потому его всегда и привлекало к себе духовное слово, которое считалось более достойным, чем деньги, а тем более богатства. Именно богатство, которое можно было заработать только неправедным путём, набожный русский народ, живший веками по канонам Библии, всегда считал причиной всех пороков, зла и несправедливости.
   Иерархи и духовенство Русской православной церкви прекрасно понимали цели народной борьбы, а потому, прилагая все свои усилия к тому, чтобы отвратить верующих людей от участия в революционном процессе, они повели ожесточённую клеветническую кампанию против революционного движения самых широких масс народа. На страницах церковной печати в те годы можно было прочитать такие призывы и обращения: «Все революционеры безбожники и учение их самое безбожное… Они стараются только о своих личных интересах, чтобы как можно лучше и удобнее пожить здесь, и особенно за чужой счёт… (И такие слова говорили как раз те, кто сам наживался за счёт пожертвований людей. – В.П.). Это именно безбожники, грабители, лжецы и обманщики, тунеядцы и дармоеды; от них произошло вздорожание всех жизненных потребностей, застой в торговле и промышленности, в науках и искусствах» (Кормчий. 1908. № 7. С. 75–76).
   Деятели Русской православной церкви никогда не делали попыток понять истинную сущность коммунизма. Забыв о словах Иисуса «всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною» (Лк., XVIII, 22), забыв наставления апостола Павла, видные церковные иерархи, такие как Иоанн Кронштадтский, архиепископ Волынский Антоний заявляли о социализме как учении, не совместимом с учением Иисуса о непротивлении злу насилием и всепрощении. В частности, архиепископ Антоний в своём специальном сочинении старался доказать, что Иисус никогда не учил революции, но уповал на небесную награду за безропотное перенесение земных страданий и притеснений: «…затея находить в его учении побуждение к революции до очевидности нелепа» (Архиепископ А. Волынский. Против тех, которые утверждают, будто Иисус Христос был революционером. М., 1909. С. 1).
   Церковная печать также активно муссировала данную тему, публикуя на своих страницах произведения ярых противников социальной борьбы. «Кому не приходилось слышать, что социализм проповедует то же, что и христианство; что первым социалистом был сам Христос? Отождествление социализма с христианством – ложь. Нет лжи более лукавой…» (Генц А. Христианство и социализм. Религия социализма. М., 1906. С. 3).
   Спасение от революции духовенство видело в подавлении начавшегося народного восстания и в кровавом терроре против собственного народа, открыто благословляя карательные отряды на жестокую расправу с восставшими. «В настоящее время, – радовалась церковная печать усилению репрессий и расширению масштабов карательных операций полиции и армии против революционеров, – в разных концах России войска наши призваны усмирить мятежные восстания и волнения народные. Пожелаем им неизменно проявлять свой горячий, честный патриотизм, воодушевляться глубоким сознанием своего священного, хотя и тяжёлого долга и отличиться великими подвигами» (Доброе слово. 1906. № 1. С. 22).
   Духовенство, боясь народного гнева, призывало царское правительство не церемониться с восставшими крестьянами и рабочими, чтобы утопить революцию в крови. Церковь не желала видеть в восставших собственную паству; церковь отказывала своей пастве в достойной, свободной, справедливой и даже физической жизни, если она посмела возвысить свой голос против помещиков и царя. «При ужасах смуты и революции только военная сила, штык солдата могут восстановить порядок и внести успокоение», – призывала «Христианская жизнь» на первой странице своего 5-го номера за 1906 год.
   Как известно, первая русская революция 1905 года была задушена на корню, искромсана и порвана на куски, залита и утоплена в крови. И произошло это не без активного участия и благословения Русской православной церкви, которая в очередной раз запятнала свою и без того мутную историю такими изуверскими изобретениями царского правительства, как «столыпинские вагоны» и «столыпинские галстуки». А придумал их некий Столыпин Петр Аркадьевич, губернатор из Саратова, который, став председателем Совета министров царской России, говорил красивые слова о том, что ему нужна великая Россия, и которого очень любят поминать наши либерал-демократы. А в 1905 году он, Столыпин, будучи министром внутренних дел, блестяще выполнил просьбу царя и церкви по усмирению русского народа. Именно при нём в течение четырёх лет (1908–1912 годы) свирепствовали военно-полевые суды, широко применялась смертная казнь, были запрещены многие политические партии. Точно и правильно заметил В.И. Ленин в своей работе «Заметки публициста»: «Столыпин физически, полицейски, виселицей и каторгой разрушает нелегальную партию – либералы делают то же…» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 16. С. 224). Поэтому Столыпин вошёл в историю не как великий реформатор, коим его пытаются представить наши нынешние либеральные демократы, а кровавым палачом первой русской революции и свободной мысли в России. Н у, а «столыпинскими вагонами» в послереволюционной Российской империи называли вагоны для перевозки скота, приспособленные для транспортировки арестованных, заключённых и переселенцев, которых за участие в крестьянских волнениях и рабочих выступлениях отправляли в далёкую сибирскую ссылку, причём без всяких средств к существованию и выживанию в тяжёлых условиях. Название же «столыпинский галстук» получила в народе обычная верёвочная петля на виселице.
   Однако, не ограничиваясь чисто идеологическими нападками на революцию и восставший народ, иерархи и священнослужители Русской православной церкви активно включились в непосредственную контрреволюционную деятельность.
   Духовенство не только поддержало идею создания погромных контрреволюционных организаций типа «Союз Михаила архангела», [124 - «Союз Михаила архангела» – черносотенная организация в 1907–1917 годах в царской России; отделилась от «Союза русского народа», состояла из самых реакционных элементов, возглавлялась ярым защитником самодержавия, членом Государственной думы бессарабским помещиком В. М. Пуришкевичем.] «Союз русского народа», [125 - «Союз русского народа» – монархическая, черносотенная организация в 1905–1917 годах в царской России, была создана правительством для расправы с революционным движением 1905 года. Фактически объединяла все монархические организации; состояла из помещиков, торговцев, полицейских, домовладельцев и деклассированных элементов. Финансировалась из казны. Имела свои печатные издания: «Русское знамя», «Гроза», «Объединение». Главным методом борьбы против революции были погромы, убийства, избиения. Самым громким убийством было убийство известного революционера Н.Э. Баумана.] называемые в народе «черносотенными», [126 - Черносотенцы – участники так называемых «чёрных сотен» – реакционно-монархических организаций («Союз русского народа», «Союз архангела Михаила» и др.), созданных царским правительством для борьбы с революцией 1905–1907 годов. Погромная деятельность черносотенцев особенно широко развернулась в годы столыпинской реакции.] но и многие из священников с высшего благословения даже вошли в состав и руководство этих позорящих нашу славную историю объединений. Так, например, почётным председателем всероссийского «Союза русского народа» стал московский митрополит Владимир (Богоявленский), а волынской организацией этого «союза» руководил архиепископ Антоний (Храповицкий), ярославскую организацию возглавлял архиепископ Тихон (Белавин).
   Необходимо подчеркнуть, что не только царское охранное отделение (политический сыск) занималось слежкой и преследованием революционно настроенных граждан России, но и церковь активно содействовала жандармам в их борьбе против общего врага.
   Религиозно-церковным влиянием была буквально пронизана вся личная жизнь жителей городов и деревень и весь их повседневный быт от рождения и до самой смерти. Православному духовенству даже вменялось в обязанность следить за благонадёжностью прихожан. Так, например, по «Духовному регламенту» Петра I сведения о «крамоле», полученные во время исповеди, священник был обязан незамедлительно доносить (вопреки церковным канонам, по которым духовник должен хранить тайну исповеди) полицейским властям.
   Русская православная церковь всегда была кровно заинтересована в том, чтобы любыми средствами остановить развивавшийся революционный процесс в России. Однако, многим на удивление, церковь не очень сожалела о свержении самодержавия и отречения царя Николая II Кровавого от престола в ходе Февральской революции 1917 года, совершенно забыв о помазаннике Божьем. Это легко объяснимо. Ведь для церкви после отречения самодержца практически ничего не изменилось, просто вместо одного помазанника Божьего появился другой, правда, в виде Временного правительства. Но, по сути, смена русского императора на коллективное буржуазное правительство ничего не меняла в социально-экономических отношениях внутри страны. Новая власть только на словах объявила свободу, а на деле продолжила войну с Германией, не дала крестьянам землю, не отменила сословий [127 - Cословие – социальная группа людей, обладающая закреплёнными в обычае или законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями. При сословной организации общества для него характерна определённая иерархия, выраженная в неравенстве положения и привилегий. В Российской империи утвердилось деление на следующие сословия: дворяне, духовенство, крестьяне, купечество, мещанство.] – этого позорнейшего, наряду с крепостным правом, изобретения власть имущих, – не вернула народу собственность, которую тот создавал веками. Да и церковное имущество осталось в полной неприкосновенности.
   Такая власть полностью устраивала церковь, поэтому она прилагала неимоверные усилия к тому, дабы революционный энтузиазм трудящихся масс, разбуженных Февральской революцией 1917 года, был потушен и остановлен. «Ни для кого не секрет, – писала церковная печать буквально за несколько дней до Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде, – что мы всегда были заклятыми врагами насильственных переворотов в жизни государства. (А как же тогда Февральская революция? – В.П.). Мы постоянно и неизменно утверждали, что та доля пользы, которая приносится стране революцией, с избытком поглощается приносимым ею вредом и разрухой» (Церковность. 1917. № 339. 1–15 окт. С. 16).
   Но более всего церковь ненавидела и преследовала тех, кто был носителем идей социализма. Даже странно, что церковь, сама вышедшая из коммуны, когда первые последователи Иисуса не только жили вместе одной общиной, но имели общее имущество и работали во благо всех и каждого, столь неприязненно отнеслась к людям, которых должна была бы торжественно встречать хлебом, солью и хоругвями. Однако удивляться не стоит. Так должно было быть в идеале. Но церковь, завезённая из Восточной Римской империи, понятия не имела о планах и мыслях её великого основателя. Священство просто не понимало самой сущности христианства, ибо даже не предполагало, что Иисус был богом нищих и рабов, а если кто-то и говорил об этом, то быстро был объявлен смутьяном и еретиком, а далее путь только на костёр, дыбу или плаху для четвертования.
   Именно поэтому Русская православная церковь так враждебно восприняла социализм и агрессивно отнеслась к идеям научного коммунизма. Религиозное руководство было весьма встревожено тем, что в начале XX столетия в мире появилось марксистское мировоззрение, антагонистическое по отношению к христианству в их понимании. Но более всего беспокоило духовенство то обстоятельство, что новая идеология стала овладевать умами широких народных масс. Так, автор статьи «Религиозно-нравственное брожение в среде нашего общества и желательная борьба с ним» был даже вынужден отметить: «Материалистическое миросозерцание, нашедшее себе столь боевое выражение в языческом социализме, который обыкновенно называется марксизмом или социал-демократизмом, в большом ходу среди всех слоёв нашего общества» (Вера и разум. 1908. № 5. С. 628).
   Чтобы хоть каким-то образом отвлечь народ от идей социализма, сделать людей невосприимчивыми к ним, духовенство, вылезая вон из кожи, всячески старалось сознательно исказить сущность нового учения о свободе, справедливости, братстве, милосердии и равенстве. Церковь, возводя инсинуации на социализм, забывала, что Иисус и его ученики как раз и проповедовали именно это учение. Церковная верхушка даже не думала об этом факте, ибо сама была порождением государевой власти. Только поэтому священство всю сущность социалистического учения сводило к одному лишь атеизму, отождествляя социализм с нигилизмом и желанием его сторонников всё разрушать, отбирать и делить. Абсолютно примитивное понимание существования государства на принципах коммунистической идеологии. Церковные деятели клеветнически утверждали, что «социализм могуч в борьбе, могуч в разрушении, но он бессилен что-либо создать. Он (социализм) может поколебать основы современного общества, быть может у него хватит силы даже опрокинуть его, но он не сумеет построить на его развалинах новое общество, государство свободы и справедливости» (Церковные ведомости. 1906. № 11. Прибавления. С. 554).
   Несколько позже в другой главе мы посмотрим, каких реальных успехов добился социализм по сравнению с царизмом и нынешним режимом, а пока продолжим рассматривать реакционную сущность русского православия, которое, прикрываясь красивой фразеологией о любви к народу, ни разу за всю историю своего существования не выступило на его защиту. В защиту свергнутой царской и буржуазной власти церковь выступала, когда у неё отбирали богатства и сокровища – выступала, а вот чтобы народ уберечь от притеснений – никогда! Здесь уместно кратко вспомнить пример патриарха Тихона, [128 - Тихон (Белавин Василий Иванович, 1865–1925) – патриарх Московский и всея Руси, избранный на Всероссийском поместном соборе в ноябре 1917 года. Призывал верующих к свержению Советской власти, предавал её анафеме, выступал против декрета об отделении церкви от государства, препятствовал изъятию церковных ценностей на нужды голодающих. В 1922 году за антисоветскую деятельность был арестован и находился под домашним надзором, затем осознал свою вину и призвал духовенство и верующих к лояльному отношению к Советской власти.] который проклял Советскую власть как раз за то, что она конфисковала у церкви имущество для нужд рабочих и крестьян, но об этом факте и о том, как менялось настроение и поведение патриарха, также будет время поговорить несколько позже.
   Итак, чтобы остановить процесс распространения социалистических идей среди народа, церковь повела очень широкую борьбу на этом фронте. Она мобилизовала крупные финансовые средства, дабы сделать свою антисоциалистическую пропаганду эффективной. С этой целью синод в 1909 году вынес «историческое» решение о включении в курс нравственного богословия, который читался в духовных семинариях и академиях, специального раздела «Разбор и опровержение социализма». В том же году синод утвердил «Программу для преподавания в духовных семинариях сведений по обличению социализма». Составители данного документа заявляли при этом, что «духовные семинарии должны дать своим питомцам, будущим пастырям церкви, духовный меч для борьбы с социализмом и указать путь дальнейшего уже на приходе заострения ими этого меча» (Голос церкви. 1912. № 11. С. 175).
   Исторические события показали, что вся реакционная деятельность церкви по подавлению народных восстаний за освобождение от крепостного права, гнёта и тирании царского самодержавия и помещиков закончилась полным провалом. Простые люди и русские крестьяне никогда не забывали, что рядом с угнетателями всегда стояли попы в рясах, которые крестным знамением и святым именем Иисуса благословляли карателей и палачей на усмирение народных волнений и бунтов. Ненависть в людях к священнослужителям, жившим неправедно и лицемерно, росла постепенно и, видимо, передавалась на генном уровне следующим поколениям, иначе как объяснить такие исторические факты, когда как только с первыми ударами набата начинали пылать помещичьи усадьбы, тут же довольно часто убивали и служителей культа. К 1917 году народ ненавидел не только прогнившее царское самодержавие, но и буквально все институты государственной власти, включая и церковь, которая являлась по своей сути министерством по идеологии и пропаганде при «помазаннике Божьем». Россия грезила социалистической революцией, которая грозила стать Страшным судом не только самодержавному, крепостническому строю, но и священству за измену заветам Иисуса, за искажение им религии, а потому самому христианству.
   Это был вполне закономерный финал в развитии русского православия. Ведь свою реакционную сущность и настроенность на подавление любого свободомыслия руководящие круги Русской православной церкви стали проявлять сразу же после 988 года, когда началась поголовная и насильственная христианизация Руси, и открыто демонстрировали её на протяжении всего своего существования вплоть до сегодняшнего дня. А по-другому и быть не могло. Подчинённое положение церкви по отношению к власти, утеря соборности, «народности», разрыв связей с большинством общества, низкий культурный уровень духовенства – всё это имело роковое значение.
   Но главное преступление церкви не в том, что она, вопреки Новому Завету, стала приспешником власти, накопила несметные богатства, грабила и угнетала народ, преследовала инакомыслящих, породила инквизицию, уничтожала еретиков, мечом и огнём крестила другие народы и прочее и прочее. Эти её поступки ещё как-то можно понять и даже попытаться объяснить, но не оправдать. Однако среди множества неблаговидных действий церкви об одном её тайном деянии как-то ни разу не говорили и даже не упоминали. Я имею в виду активное участие данной организации в тайных идеологических действиях, направленных на изменение национального характера славянских народов.
   Вне всяких сомнений, Византийской империи нужен был покладистый и верный союзник, которым можно было управлять. Сделать такое возможно было, только навязав русским князьям идеологию с определёнными догматами и культами для последующего её внедрения в сознание славян с одной лишь целью – подчинения.
   Для претворения этого замысла в жизнь было выбрано уже весьма разработанное к тому времени учение церкви о страданиях и терпении. Так, например, терпение, одно из качеств человеческого характера, в понимании христианских теологов трактовалось как религиозная добродетель, то есть способ перенесения невзгод и страданий, когда устранить их, кажется, нет никакой возможности. Религиозная концепция терпения придала этому качеству человеческого характера ложный смысл перенесения страданий, когда демагогическое утверждение типа: «Христос терпел и нам велел» – легло в основу специально разработанного метода подавления у человека чувства несправедливости и желания к оказанию сопротивления и борьбе. Данное учение оставляло нетронутыми реальные причины человеческих страданий, которые были заключены в сфере материальной и физической жизни.
   Но в христианской этике толкование терпения стало выводиться не из реальных причин бытия, а из представлений о любви, смирении и всепрощении, которые не всегда были адекватны их истинному значению и пониманию. Естественно, что на базе такого толкования терпения возникла религиозно-богословская идея, утверждающая не только непреодолимость страданий в жизни людей, но и их необходимость, благотворность, спасительность в будущем. Так появился культ страданий, занимавший и занимающий в проповедях и религиозной пропаганде весьма важное место.
   Культ страданий – это крайнее выражение бессилия людей в их борьбе против социального, идеологического и экономического гнёта и вместе с тем своеобразная иллюзорная форма преодоления страданий, не затрагивающая их социальных основ и причин. При этом в качестве примера используются мучения Иисуса. Это ли не есть глумление над здравым рассудком и подвигом Иисуса.
   Для чего церкви крайне необходимы мучения народа? Апологеты христианства считают, что именно от бедствий и страданий укрепляется вера. Вот что писал по этому поводу религиозный философ Е. Трубецкой: [129 - Трубецкой Евгений Николаевич (1863–1920) – русский религиозный философ, изложивший в своих книгах «Миросозерцание В.С. Соловьёва» (1913), «Смысл жизни» (1918) собственную философскую систему, по которой жизнь общества и человека определяется «всеединым умом».] «…для пробуждения веры бывают нужны… страдания и бедствия… Духовный и в особенности религиозный подъём обыкновенно зарождается среди тяжких испытаний» (Смысл жизни. М., 1918. С. 61). И неважно, сколь глубока та вера, искренна, даже напротив пусть она, вера, будет поверхностна, шаблонна и заключена только лишь во внешнем обряде, хоругвях, песнопениях, хождениях с иконами и пр. Народу не обязательно и даже вредно слишком глубоко проникать и вникать в философское учение Иисуса, а то ещё начнёт думать о никчёмности и ненужности «Божьих посредников» и, чего доброго, захочет освободиться от «духовной» рабской зависимости, которую навязывают ему «служители» культа.
   Не только Русская православная церковь, но и другие христианские конфессии стараются поддерживать и укреплять культ страданий среди своей паствы. Безусловно, культ страданий, навязываемый нам и активно пропагандируемый в течение тысячелетия, сыграл отрицательную, можно даже сказать, реакционную роль в изменении характера славянского народа, мистифицируя подлинные источники страданий людей, внушая им идею «спасительности» после физической смерти, безропотного перенесения несправедливости, неуверенности в своих силах и прочее.
   Блестящую оценку христианской концепции необходимости страданий и терпения дал К. Маркс, и вряд ли кто-то другой смог бы более точно, чем он, сказать: «Социальные принципы христианства переносят на небо… компенсацию за все испытанные мерзости, оправдывая тем самым дальнейшее существование этих мерзостей на земле» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 204).

Глава седьмая
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ: ЛЕНИН, ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ

   Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его…
Евангелие от Матфея, глава 21, стих 43

   Людей никогда не оставляли мысли о справедливости. Эти чаяния и мечты о прекрасном обществе под названием «Царство Божие» появились с того самого момента, как о них заявил в далёкой Галилее бедный плотник по имени Иисус, через пару тысяч лет ставший за свои слова Богом почти у трёх миллиардов человек.
   Иисус, как идеалист и мечтатель, хотел построить своё Царствие Божье без насилия и принуждения, веря в добрые намерения людей, которые пойдут вслед за ним и его словом. К великому сожалению, он просчитался, и мир с принципами, которые он хотел положить в основу нового общества людей, построен не был. Небесное Царство осталось всего лишь прекрасной его мечтой.
   Почему так произошло? По очень многим причинам объективного и субъективного характера. В первую очередь, конечно же, не было конкретных исторических условий для полной и окончательной победы учения Иисуса. Ведь ошибочно полагать, что нынешнее существование христианской религии есть его победа. Мир остался тем же, по существу в нём ничего не изменилось. Христианство – это своего рода прекрасно изготовленный занавес, опущенный на сцену реальной жизни, дабы прикрыть все мерзости и пакости, творящиеся в реальности. Вполне очевидно, что церковь, будь то католическая, православная или какая другая, не выполнила своего исторического предназначения, так как управляли ею обыкновенные люди, которым было свойственно ошибаться, соблазняться, завидовать и грешить.
   А ведь Иисус оставил своим ученикам и последователям весьма толковое политическое завещание, в котором призывал исполнять всегда и везде все его заповеди, жить по ним каждодневно, а не по прихоти и не эпизодически.
   Но с учениками Иисусу явно не повезло. Как это часто случается, не обладая пылким, творческим, мечтательным порывом души своего учителя, будучи людьми необразованными, глупыми и трусливыми, они никогда не смогли бы достигнуть высокой цели Иисуса. С годами человеческая сущность, стремление к спокойной жизни, просто обычный меркантилизм вытеснили из сердец христианских пастырей огонь революционного пыла Назарянина, и его идеи в устах духовенства превратились в пустые, ничего не значащие слова. Христианство на словах всегда стремилось вернуться к первобытным идеалам, но никогда не достигало их в реальной жизни.
   За тысячи лет существования грехи церкви стали настолько велики, что должны были повлечь за собой справедливую кару и наказание. Ведь что получилось в результате, например, христианизации Руси и почти тысячелетнего господства православия? У бедного народа оказалось весьма богатое духовенство, которое напрочь забыло о своём главном предназначении – служить людям, но не Богу.
   Вот, например, на какие необычные факты истории развития христианства указывал в своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма» философ-идеалист Н.А. Бердяев: [130 - Бердяев Н.А. (1874–1948) – русский религиозный философ-идеалист, один из идеологов богоискательства. С 1922 года проживал во Франции. Годы издания основных сочинений: «Философия свободного духа» (1927), «О назначении человека» (1931), «Опыт эсхатологической метафизики» (1946), «Самопознание» (1949)] «Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство для поддержания господствующих классов не могло не вызвать по человеческой слабости отпадения от христианства, которые принуждены страдать от этой измены и от этого извращения христианства. У пророков в Евангелии, в апостольских посланиях, у большей части учителей церкви мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом. У Св. Василия Великого, и особенно у Св. Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством о собственностью, что перед ними бледнеют Прудон [131 - Прудон Пьер Жозеф (1809–1865) – французский социалист, теоретик анархизма, пропагандировал мирное переустройство общества путём реформирования собственности, а именно банковского кредита и способа обращения денежных средств.] и Маркс. Учителя церкви сказали, что собственность есть кража. Св. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист… С большим основанием можно сказать, что коммунизм имеет христианские истоки» (Истоки и смысл русского коммунизма. Париж: YMСA-PRESS, 1955. С. 139–140).
   Бердяев, будучи далеко не сторонником социализма, был вынужден признать, что «коммунизм по своей идее хотел бы осуществить не только справедливость, но и братство в человеческих отношениях, „коммунион“ между людьми».
   Думаю, не будет ошибкой напомнить ещё раз, что главный принцип коммунистического общества был заложен ещё в первых христианских общинах, а на коммунистический характер Евангелия от Луки обратили внимание многие исследователи Нового Завета. Да и само Евангелие – это программа и призыв к строительству коммунизма. Принято считать, что основная идеологическая установка социализма «кто не работает, тот не ест» есть изобретение классиков марксизма. Нет! Данный лозунг был любимым изречением святого апостола Павла: «Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2 Фес. III, 10). А уже после апостола Павла этот принцип взял на вооружение Ленин, немного изменив его и дополнив новым содержанием: «„Кто не работает, тот не должен есть“ – этот социалистический принцип уже осуществлён; „за равное количество труда равное количество продукта“ – и этот социалистический принцип уже осуществлён. Однако это ещё не коммунизм…» (Ленин В.И. Государство и революция // Соч. 4-е изд. Т. 25. С. 439).
   А исследователь христианской религии, известный учёный конца XIX века Эрнест Ренан вообще считал, что «первоначальным элементом истории христианства является социализм».
   Конечно, нельзя утверждать, что народы, уверовавшие в Христа, ничего и никогда не предпринимали, не боролись, не стремились к прекрасному. Попытки жить по совести были всегда. Даже в страшные годы инквизиции говорили о справедливости и милосердии, и господствующие классы употребляли этот термин, правда, в собственной интерпретации. Нет никаких сомнений, что в буржуазном обществе в среде представителей различных светских кругов было очень модно считать главным философским законом идею свободы, справедливости и даже иногда равенства, но никогда правящая элита не упоминала о братстве. Господствующий класс отказывал простым людям в своём расположении, так как видел в них только предмет, с помощью которого можно воспроизводить средства для своего существования.
   Именно поэтому главные заповеди Иисуса в основном остались только на бумаге. А отсюда можно сделать вывод, что второе его пришествие было просто предрешено самой жизнью и развитием человеческого общества. Многие народы ждали нового прихода мессии, дабы тот, как и обещал, судил отступников и наказал притеснителей, призвав грешников к покаянию: «Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф., IX, 13; Лк. V, 32); «За каждое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф., XII, 36–37); «…придёт Сын Человеческий во славе Отца Своего и с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф., XVI, 27).
   Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод, что ни правящая элита, ни церковь не стремились к высоким идеалам Иисуса, ведь главной задачей для них было преумножение состояния под знаменем прогресса и красивой риторики о равных условиях для всех граждан.
   Допустим, что Бог существует (это для атеистов), а для верующих пусть данная фраза звучит с восклицательным знаком: «Бог есть!» Неужели с высоты своего положения он, наблюдая за всем тем, что происходит на земле, как извращается его учение, не стал бы ничего предпринимать? Мне трудно поверить в то, что Бог, надзирая за своими «наместниками» и «посредниками», не удивился бы их кровожадности, жестокости, алчности, хитрости, корыстолюбию и прочим порокам. Я не верю, что его не привели бы в уныние и печаль все те репрессии и гонения на инакомыслие, даже с целью христианизации, которые проводила церковь с самого первого момента своего огосударствления? Ведь такими действиями духовенство опустошало города и деревни. Смогут ли когда-либо жертвы принять извинения и покаяния, которые уже не поднимут из могил убитых и сожжённых еретиков, а по сути, людей, желавших жить по закону своей совести? Вполне естественно, что Бог не мог бы равнодушно взирать на то, как извращаются его замыслы.
   Вполне логично было бы предположить, что после своей первой неудачи Иисус обязательно придёт не только осудить отступников и грешников, но и предпринять ещё одну попытку наставить человечество на путь истины. Я думаю, что опыт тысячелетий был им подробно изучен, ведь для Бога пара тысяч лет – что для нас один день. Вероятно, на основе этого им (Богом) были сделаны обобщающие выводы, в противном случае второе пришествие стало бы самой обычной профанацией и вполне напоминало бы известное происшествие, когда человек наступает дважды на одни и те же грабли. Можно допустить и такую крамольную мысль, что новый мессия всё-таки не должен быть глупцом и повторять ошибки прошлого. Поэтому логично предположить, что его новая попытка обустроить мир будет или была связана не только с мерами убеждения, но и принуждения.
   «…Когда измельчавшее, обессилевшее, униженное человечество снова обратится к великим учреждениям и к могучей дисциплине, когда наше жалкое буржуазное общество, вернее говоря, наш мир пигмеев, изгнан будет ударами бича геройской и идеалистической частью человечества, тогда снова получит свою прежнюю цену общинная жизнь» – такой необычный вывод сделал в своей книге «Апостолы» французский учёный Э. Ренан в XIX веке.
   Так было ли в истории человечества событие, сопоставимое по своей значимости с возникновением учения Иисуса? Несомненно, трагедий, реформ, войн, катастроф, бунтов, мятежей, революций, реформ за последние столетия было огромное множество. Вне всяких сомнений, среди них наверняка можно найти важные и даже судьбоносные, но ни реформы величайших царей, ни многочисленные восстания и революции, произошедшие за последние столетия, не отвечают тем критериям, которые были заложены в программу Иисуса Христа. Ведь главной целью любой реформы: петровских преобразований, отмены крепостного права в 1861 году, буржуазные революции в Голландии и Англии, отмены рабства и пр., – было, по сути своей, укрепление личной власти, смена одной формы господства частной собственности на более прогрессивную, например феодализм сменил капитализм и т. д. Но никогда ни одна реформа, ни одно преобразование не ставили перед собой задачу – отменить частную собственность, изменить общественно-экономические основы государства, освободить народы от гнёта, бесправия, дать людям долгожданную свободу, реальное равенство и истинное братство.
   Следует обратиться к текстам канонических книг Нового Завета. Ведь в них легко можно найти конкретный перечень событий, бед, трагедий, которые будут призваны послужить предзнаменованием кануна второго пришествия. Тем более что сам Иисус указывал на признаки, по которым можно будет узнать о его скором приходе: «…Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; всё будет разрушено. И спросили Его: Учитель! Когда же это будет? И какой признак, когда это должно произойти? Он сказал: берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко: не ходите вслед их. Когда же услышите о войнах и смятениях, не ужасайтесь, ибо этому надлежит быть прежде, но не тотчас конец. Тогда сказал им: восстанет народ на народ, и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба… И будут знамения в солнце, луне и звёздах, а на земле уныние народов и недоумение; и море вос-шумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются, и тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнёт это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк., XXI, 5–11, 25–28).
   Когда наступил XX век, обещанные знамения грянули одно за другим: восстание 1905 года, короткая и кровопролитная война с Японией, Первая мировая война с миллионами жертв, с газовыми атаками на фронте, голодом и холодом в тылу. А вслед за знамениями пришло событие, вполне сопоставимое с возникновением учения Иисуса, событие, которое развернуло мировую историю на сто восемьдесят градусов, сумев самым кардинальным способом преобразить весь мир. И имя тому событию – Великая Октябрьская социалистическая революция!
   Итак, если, по Бердяеву, исходить из того, что Советская Россия в масштабах нашей страны была «третьим явлением великодержавности», то Октябрьскую социалистическую революцию 1917 года в рамках планеты вполне можно считать вторым пришествием. Но в таком случае необходимо задать себе следующий вопрос: «Кто же тогда Иисус?» Ведь он должен был как-то проявить себя. Если это так, возникает второй вполне резонный вопрос: «В чьем облике он являлся?» Ну не в образе же Иисуса, то есть самого себя? Смею предположить, что ожидать явления Христа в образе самого себя было бы довольно глупо с нашей стороны, так же как верх глупости отождествлять его с изображениями на иконах. Ведь изображение на иконах – это не портрет с натуры. К тому же культ икон получил широкое распространение в христианстве только в IV веке, а до этого времени против него активно выступали такие апологеты религии, как Климент Александрийский и Евсевий Кесарийский, которые считали иконы языческим идолопоклонничеством и ссылались при этом на библейское запрещение изображать божество. Кстати, в 754 году культ икон на Церковном соборе был объявлен ересью, и только на II Никейском вселенском соборе в 787 году вновь был восстановлен, а окончательно утверждён лишь в 843 году. Поэтому рассуждения о том, какого роста был Иисус, какой формы был у него нос, цвет глаз, волос и прочее с единственной целью: опознать его, – занятие совершенно бесперспективное и, главное, ненужное. То, что можно по данному вопросу прочитать между строк в канонических книгах Нового Завета, в общем, не даёт совершенно никакого описания Иисуса. Брать же в качестве фактического материала памфлет одного из злейших врагов христианства Цельса, [132 - Цельс (Кельс, II век) – философ-эклектик, один из первых античных критиков христианства, автор антихристианского сочинения «Правдивое слово», не дошедшего до нас, в котором, по свидетельству цитирующего его Оригена, предпринималась попытка доказать несостоятельность христианской мифологии и теологии, а также продемонстрировалось преимущество политеизма (многобожия). Цельс высмеивал христианские претензии на избранность, указывал на философское невежество христиан, иронизировал по поводу божественности Иисуса Христа и его искупительной миссии, осуждал аморализм Ветхого Завета, подвергал нападкам христианскую веру и чудеса, сотворённые Иисусом.] вернее, полемический трактат религиозного философа Оригена, [133 - Ориген (185–254) – древнехристианский теолог и философ Александрийской школы; наиболее известные его сочинения – «Против Цельса» и «О началах» – посвящены вопросам апологетики христианства и философскому обновлению библейской мифологии.] ибо памфлет Цельса до нашего времени не дошёл, не стоит из этических соображений, ибо Иисус предстаёт там внешне весьма неприглядно. Думаю, и нам не стоит акцентировать своё внимание на этой теме. Более логично, было бы затронуть совершенно другой аспект произошедшего пришествия – его цель, ибо, разобравшись с вопросом о цели пришествия, можно определить и человека, в образе которого являлся Иисус.
   Цель второго пришествия вполне очевидна, ведь об этом говорил сам Иисус, и довольно подробно писал Иоанн Богослов в своём «Апокалипсисе» – это судить людей по их практическим делам. Для меня совершенно бесспорна также мысль о том, что Иисус не собирался приходить только лишь для того, чтобы реформировать христианство. Это моё предположение вытекает из логики его прошлого пришествия. Ведь в I веке Иисус не стал перестраивать иудаизм, поняв, что сделать такое не под силу даже ему. Несмотря на то что Иисус сам по рождению и вероисповеданию был иудеем и иудаизм как религия к тому времени существовал не одну сотню лет, он всё-таки сделал попытку отменить старый закон и основать свою религию, новую, с совершенно другими принципами отношения между Богом и человеком.
   Известный французский учёный, историк религии Э. Ренан сделал весьма важное открытие: «Сравнивая истории возникновения религий, можно сделать вывод, что все они, начало которых можно проследить и которые нарождались не одновременно с возникновением языка, возникали скорее в силу причин социальных, чем теологических». Нельзя забывать, что тяга людей к социальной справедливости всегда была столь велика, что единственный лозунг «один закон милости для всех» позволил Сиддхартхе Гаутаме принцу Шакья-Муни, более известному в мире как Будда, увлечь за собой не только всю Индию, но и огромную часть Азии, около двух миллиардов человек. Идеи Иисуса, схожие с лозунгами и идеями Будды, также нашли отклик почти трёх миллиардов сторонников. Я привёл эти примеры только для того, чтобы отыскать в новейшей истории человека, в действиях которого чётко прослеживались бы социальные моменты обновления мира и новые взгляды на переустройство всего человеческого общества. Возьму на себя риск предположить, что новым мессией стал совершенно неожиданный для всех человек.
   Прежде чем высказать следующую мысль, которая может на первый взгляд показаться несколько необычной, вызывающей и даже абсурдной, я призвал бы читателей не вникать в мелочи и частности событий, о которых пойдёт речь, но подумать об их величии и мировом значении. Ведь каждое даже самое благое дело можно опошлить всякими сплетнями, слухами, кривотолками, грязными намёками и прочими недостойными человека высказываниями.
   Итак, прежде чем озвучить свою мысль относительно человека – нового мессии, я ещё раз напомню читателю о политической обстановке, которая сложилась в Российской империи накануне революции, и сделаю это весьма коротко. Попытка реформ 1861 года, как следствие её – первая русская революция, повлекшая жестокую ответную реакцию царского правительства в виде военно-полевых судов и жутких репрессий против крестьянства. Затем неподготовленное вступление царского самодержавия в Первую мировую войну, миллионные жертвы на фронте, вследствие чего в стране начался глубочайший политический и экономический кризис. Голод. Холод. Безработица. Февральская буржуазная революция 1917 года, которая не разрешила, а только усилила кризис. Страна медленно, но уверенно двигалась к пропасти, за которой следовал развал государства, полный хаос, анархия и расчленение России между самыми богатыми странами, такими как Франция, Англия, США, Япония, Италия.
   Вот как раз на этом месте и возникает весьма интересное и деликатное предположение, над которым я советую читателю внимательно подумать, отбросив при этом все ненужные условности и особенно все догматы и представления, привнесенные в общество церковью. Итак, вопрос: «В образе кого мог явиться Иисус?» Для меня существует только одно предположение, и оно настолько очевидно, что не требует, по-моему, никаких дополнительных доказательств: «Иисус мог явиться исключительно в образе ЛЕНИНА!!!»
   Именно здесь и сейчас предвижу восклицания и возмущения, дескать, как посмел? Такого не может быть, чтобы кто-то являлся в образе другого! Переселение душ христианством, мол, не признаётся, не разрешается и т. д. и т. п. Но позвольте, ведь сами евангелисты придумали факт переселения душ, то есть реинкарнацию, когда заявили, что пророк Илия, который в соответствии с традиционными предсказаниями должен был прийти накануне явления мессии-Иисуса, сделал это в образе и в теле Иоанна Предтечи (Крестителя). Между прочим, именно этот момент стал основным в критике Иисуса и непризнании его в качестве мессии со стороны ортодоксальных иудеев. Но сей спорный вопрос был решён весьма кардинально: «И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; но говорю вам, что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе» (Мф., XVII, 10–13; Мк., IX, 11–13). К тому же из Евангелий известно, что среди евреев после появления Иисуса упорно распространялся слух о том, будто бы Иисус сам является воскресшим пророком Илиёй или Иоанном Крестителем. «Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мёртвых, и потому чудеса делаются им. Другие говорили: это пророк или как один из пророков. Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мёртвых» (Мк., VI, 14–16; Мф., XIV, 1–2; Лк., IX, 7–9). «…Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков» (Mф., XVI, 13–14; Мк., VIII, 27–28; Лк., IX, 18–19). Поэтому я не придумал ничего нового, высказав своё предположение относительно перевоплощения, ибо это уже сделали до меня.
   Конечно, моё откровение кому-то покажется несуразным и даже абсурдным, но давайте, не торопясь и не удивляясь, логически порассуждаем над столь неожиданным для кого-то выводом.
   Если бы я был религиозным мистиком, то искренне поверил бы в чудо, что Иисус и Ленин – это одно и то же лицо. Не верится? Тогда давайте посчитаем совпадения двух совершенно разных систем мировоззрения, имеющих сакральный характер взаимосвязей между собой, который говорит об их полной идентичности. Во-первых, они оба были выходцами из родовитых семейств. Отец Ленина был потомственным дворянином, занимал важный пост в Симбирской губернии, и по табели о рангах, принятых в царской России, его должность приравнивалась к армейскому званию генерал-майора. Иисус, по свидетельству евангелистов, был родом из мессианского колена Иуды и являлся потомком иудейского царя Давида. Во-вторых, они много претерпели от официальных властей, подвергались гонениям, репрессиям, арестам. Их братья, Александр Ульянов, родной брат Ленина, и Иоанн Креститель (Предтеча), двоюродный брат Иисуса, были казнены. Александра, как известно, в 1887 году в возрасте 21 года за участие и руководство «Террористической фракцией» партии «Народная воля» и за подготовку покушения на императора Александра III повесили в Шлиссельбургской крепости Петербурга. Иоанну Крестителю в возрасте 30 лет за обвинение правителя Галилеи Ирода Антипы в распутной и неправедной жизни отсекли голову в тюрьме Махерунт. В-третьих, они оба были прекрасными ораторами и полемистами, одержимыми верой в правоту своего дела. В-четвёртых, и Ленин, и Иисус являлись великими социальными реформаторами. Их программа преобразования мира, казалось, была разработана одним и тем же человеком, ибо в её основе лежали принципы социальной справедливости на базе равенства имущества и отмены частной собственности. А также провозглашены лозунги о свободе, равенстве и братстве. В-пятых, и Ленин, и Иисус считали главным врагом человека богатство. В-шестых, они выступали противниками и критиками официальной религии (христианства и иудаизма), в результате чего оба были прокляты официальными религиозными властями, Иисус – первосвященником Каиафой, Ленин – патриархом Тихоном. В-седьмых, и у Ленина, и у Иисуса даже смерть была похожей. Они оба были убиты в результате иудейского заговора.
   Итак, вырисовывается весьма интересная картина с уникальным сюжетом. Точно так же, как когда-то пришёл на землю Иисус, дабы вместо иудаизма основать совершенно новую религию и спасти свой народ, а вместе с ним и другие народы, так и Ленин появился на свет, чтобы отменить «ветхое» христианство, учредить абсолютно новую «религию» под названием «ленинизм» и спасти народы мира от угнетения и рабского положения эксплуатируемых.
   Ведь если вспомнить, что мы ещё пару десятков лет назад жили в одной общей стране под названием СССР, в которой господствующей «религией» (идеологией) был «ленинизм», то невольно приходят на память самые прекрасные мысли о спокойной и мирной жизни. В то время не существовало таких понятий, как шовинизм, национальная ненависть, расовая неприязнь, терроризм, сепаратизм, коррупция, проституция, наркомания, олигархия, беспризорность, нищета, невыплата зарплат и пр., а жили мы, граждане СССР, под сенью всеобщей дружбы, мира и любви. Жили, правда, небогато, но зато счастливо, ибо было полное взаимопонимание и уважение, а потому и уверенность в завтрашнем дне. Религиозная нетерпимость также отсутствовала: мусульмане, христиане, буддисты, иудеи и прочие конфессии жили в условиях существования одной главной «религии» как за каменной стеной: никаких притеснений, никаких обид, никакой дискриминации по религиозным признакам.
   Конечно, В. И. Ленин был довольно критично настроен по отношению к христианской религии. Это можно видеть в его работах на религиозные темы. Но ни в одной из своих статей, ни в одном из своих произведений, выступлений, что весьма примечательно, он не сделал ни единого критического выпада в адрес лично Иисуса. Наверное, Ленин также отделял учение Иисуса, понимая его истинную ценность, от христианства. Более того, Ленин вообще был терпим к рядовым представителям духовенства, считая их «заблудшими овцами». По его мнению, любой священнослужитель и верующий человек, разделявший программу партии, мог вступить в её ряды. «Нельзя раз и навсегда и для всех условий объявить, что священники не могут быть членами социал-демократической партии, но нельзя раз и навсегда выставить обратное правило. Если священник идёт к нам для совместной политической работы и выполняет добросовестно партийную работу, не выступая против программы партии, то мы можем принять его в ряды С.-д., ибо противоречие духа и основ нашей программы с религиозными убеждениями священника могло бы остаться при таких условиях только его касающимся, личным его противоречием, а экзаменовать своих членов насчёт отсутствия противоречия между их взглядами и программой партии политическая организация не может. …Мы должны не только допускать, но сугубо привлекать всех рабочих, сохраняющих веру в бога, в С.-д. партию, мы безусловно против малейшего оскорбления их религиозных убеждений, но мы привлекаем их для воспитания в духе нашей программы, а не для активной борьбы с ней. Мы допускаем внутри партии свободу мнений, но в известных границах, определяемых свободой группировки: мы не обязаны идти рука об руку с активными проповедниками взглядов, отвергаемых большинством партии» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 15. С. 277–278). По приведённой цитате можно смело сделать вывод о том, что все разговоры о массовых расстрелах и жестоких репрессиях в отношении служителей культа – полный бред и инсинуации перепуганной либерально-демократической общественности. Ну и здесь, конечно, вполне уместно вспомнить также слова Иисуса о том, что он «пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Лк., V, 32; Мф., IX, 13; Мк., II, 17), а отсюда вытекает, что праведники – это марксисты, а грешники – служители культа.
   Итак, 1917 год, октябрь можно считать вторым пришествием. Если вспомнить, что Российская империя находилась в сложнейшей кризисной ситуации, грозящей обернуться катастрофой, надеяться можно было только на чудо. Именно тогда на политическую сцену выходит В.И. Ленин, и обстановка в стране меняется, словно по мановению волшебной палочки. (Я специально, ради экономии времени, несколько упрощённо воссоздаю картину того времени, ибо Ленин как политический деятель, конечно же, заявил о себе не в 1917 году, а намного раньше, в 1895-м, когда в возрасте 25 лет вместе с группой товарищей создал первую Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП). Именно немногочисленная партия большевиков, держа в памяти лозунг: «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей» («блаженны нищие духом»), встала во главе рабочего класса и совершила социалистическую революцию. Именно о партии большевиков и русском трудовом народе В. И. Ленин сказал замечательные слова: «…рабочий класс России доказал уже раз и докажет ещё не раз, что он способен „штурмовать небо“». (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 12. С. 91).
   Роль Ленина в спасении России была огромна. Даже такой ярый противник Советской власти, как философ Н.А. Бердяев, которого В. И. Ленин, будучи Председателем Совнаркома, в 1922 году выслал в составе группы неблагонадёжных представителей буржуазной интеллигенции за границу, под грузом реальных доказательств признал удивительный факт того, что Россию от грядущей катастрофы спасли большевики, вождём которых был ненавистный ему Ленин.
   В своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма», которая была полностью закончена в середине 30-х годов прошлого столетия, Бердяев, в частности, написал: «Нет ничего ужаснее разлагающейся армии и притом колоссальной, многомиллионной армии. Разложение войны и армии создаёт хаос и анархию. Россия поставлена перед таким хаосом и анархией. Старая власть потеряла всякий нравственный авторитет. В неё не верили и во время войны авторитет её ещё более пал. В патриотизм правительства не верили и подозревали его в тайном сочувствии немцам и желании сепаратного мира. Новое либерально-демократическое правительство, которое пришло на смену после февральского переворота, провозгласило отвлечённые гуманные принципы, отвлечённые начала права, в которых не было никакой организующей силы, не было энергии заражающей массы. Временное правительство возложило свои надежды на учредительное собрание, идее которого было доктринерски предано, оно в атмосфере разложения, хаоса и анархии хотело из благородного чувства продолжать войну до победного конца, в то время как солдаты готовы были бежать с фронта и превратить войну национальную в войну социальную. Положение Временного правительства было настолько тяжёлым и безысходным, что вряд ли можно его строго судить и обвинять. Керенский был лишь человеком революции её первой стадии. Никогда в стихии революции, и особенно революции, созданной войной, не могут торжествовать люди умеренных, либеральных, гуманитарных принципов. Принципы демократии годны для мирной жизни, да и то не всегда, а не для революционной эпохи. В революционную эпоху побеждают люди крайних принципов, люди склонные и способные к диктатуре. Только диктатура могла остановить процесс окончательного разложения и торжества хаоса и анархии. Нужно было взбунтовавшимся массам дать лозунги, во имя которых эти массы согласились бы организоваться и дисциплинироваться, нужны были заражающие символы. В этот момент большевизм, давно подготовленный Лениным, оказался единственной силой, которая с одной стороны могла докончить разложение старого и с другой стороны организовать новое. Только большевизм оказался способным овладеть положением, только он соответствовал массовым инстинктам и реальным соотношениям…
   Он (большевизм) воспользовался бессилием либерально-демократической власти, негодностью её символики для скрепления взбунтовавшиеся массы. Он воспользовался объективной невозможностью дальше вести войну… и он провозгласил мир. Он воспользовался неустроенностью и недовольством крестьян и передал всю землю крестьянам, разрушив остатки феодализма и господства дворян.
   Идеологически я отношусь отрицательно к советской власти. …Но в данную минуту это единственная власть, выполняющая хоть какую-нибудь защиту России от грозивших ей опасностей. Внезапное падение советской власти, без существования организованной силы, которая способна была бы прийти к власти не для контрреволюции, а для творческого развития, исходящего из социальных результатов революции, представляла бы даже опасность для России и грозила бы анархией. …В России вырастает не только коммунистический, но и советский патриотизм, который есть просто русский патриотизм» (Истоки и смысл русского коммунизма. Париж: YMСA-PRESS, 1955. С. 114–115, 120).
   Кто читал Евангелия, тот убедился, что все канонические тексты буквально наполнены доказательствами божественности Иисуса. Это и неудивительно, ведь о нём писали его ученики. Но я не стану пользоваться произведениями советских писателей и учёных, дабы не было предвзятости и конъюнктуры в оценке личности вождя. Однако возьму на себя труд привести высказывания известных в прошлом людей, причём не сторонников Ленина, а его политических оппонентов, чтобы по их воспоминаниям и свидетельствованиям получить его правдивый портрет и объективную характеристику как политического деятеля и как человека.
   Первым в этом списке был уже процитированный мною Н.А. Бердяев, но я вынужден ещё раз привести его слова о Ленине: «…Ленин был типически русский человек. В его характерном, выразительном лице было что-то русско-монгольское. В характере Ленина были типически русские черты, и не специально интеллигенции, а русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и к риторике, практичность мысли, склонность к нигилизму на моральной основе. Ленин сделан из одного куска, он монолитен. Роль Ленина есть замечательная демонстрация личности в исторических событиях. Ленин потому мог стать вождём революции и реализовать свой давно выработанный план, что он не был типическим русским интеллигентом. В нём черты русского интеллигента сочетались с чертами русских людей, собиравших и строивших русское государство. Он соединял в себе черты Чернышевского, Нечаева, [134 - Нечаев Сергей Геннадьевич (1847–1882) – участник российского революционного движения. Организатор тайного общества «Народная расправа», автор произведения «Катехизис революционера». В 1873 году за убийство студента Иванова, который подозревался в предательстве, был приговорён к 20 годам заключения на каторге, умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.] Ткачёва, [135 - Ткачёв Пётр Никитич (1844–1885/86) – русский публицист, один из идеологов революционного народничества, участник революционного движения 1860-х годов, сторонник заговорщических методов борьбы.] Желябова [136 - Желябов Андрей Иванович (1851–1881) – революционер-народник, из семьи крепостных крестьян, один из основателей и руководителей военных, рабочих и студенческих организаций «Народной воли», организатор покушения на царя Александра II. За участие в революционном движении был казнён через повешение в Петербурге 3 апреля 1881 года. На судебном процессе выступил с программной речью, в котором изобличал царское самодержавие и призвал народ к революции.] с чертами великих князей московских, Петра Великого и русских государственных деятелей деспотического типа. В этом оригинальность его физиономии. Ленин был революционер-максималист и государственный человек. Он соединял в себе предельный максимализм революционной идеи, тоталитарного революционного миросозерцания с гибкостью и оппортунизмом в средствах борьбы, в практической политике. Только такие люди успевают и побеждают. Он соединял в себе простоту, прямоту и нигилистический аскетизм с хитростью, почти коварством. В Ленине не было ничего от революционной богемы, которой он терпеть не мог. В этом он противоположен таким людям, как Троцкий или Мартов, лидер левого крыла меньшевиков.
   В своей личной жизни Ленин любил порядок и дисциплину, был хорошим семьянином, любил сидеть дома и работать, не любил бесконечных споров в кафе, к которым имела склонность русская радикальная интеллигенция. В нём не было ничего анархического, и он терпеть не мог анархизма, реакционный характер которого он всегда изобличал. Он терпеть не мог революционной романтики и революционного фразёрства. Будучи председателем совета народных комиссаров, вождём советской России, он постоянно изобличал эти черты в коммунистической среде. Он громил коммунистическое чванство и коммунистическое враньё. Он восставал против „детской болезни левизны“ в коммунистической партии. В 1918 году, когда России грозил хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов… И он остановил хаотичный распад России, остановил деспотическим, тираническим путём. В этом есть черта сходства с Петром. Ленин проводил жестокую политику, но лично он не был жестоким человеком. Он не любил, когда ему жаловались на жестокости Чека, говорил, что это не его дело, что это в революции неизбежно… В личной жизни у него было много благодушия. Он любил животных, любил шутить и смеяться, трогательно заботился о матери своей жены, которой часто делал подарки… Разочарование в Плеханове, в котором он увидел мелкие черты самолюбия, честолюбия, горделиво-презрительного отношения к товарищам, было для Ленина разочарованием вообще… Когда брат его был казнён по политическому делу, то окружающее общество отвернулось от семьи Ленина. Это также было для юного Ленина разочарованием в людях. У него выработалось цинично-равнодушное отношение к людям. Он не верил в человека, но хотел так организовать жизнь, чтобы людям было легче жить, чтобы не было угнетения человека человеком…
   Ленин не теоретик марксизма, как Плеханов, а теоретик революции. Всё, что он писал, было лишь разработкой теории и практики революции. Он никогда не разрабатывал программы, он интересовался лишь одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти, о стяжании для этого силы. Поэтому он победил. Всё миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы. Он один, заранее, задолго до революции, думал о том, что будет, когда власть будет завоёвана, как организовать власть… Он боролся за целостность и последовательность в борьбе, она невозможна без целостного, догматического вероисповедания, без ортодоксии. Он требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности. Это основной у него мотив. И он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Добро для него было всё, что служит революции, зло – всё, что ей мешает. Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но став одержимым максималистской идеей, он, в конце концов, потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. Ленин не был дурным человеком, в нём было много хорошего. Он был бескорыстным человеком, абсолютно преданным идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе… Ленин был человеком судьбы, роковой человек, в этом его сила.
   Ленин был революционером до мозга костей именно потому, что всю жизнь исповедовал и защищал целостное, тоталитарное миросозерцание…
   Целью Ленина, которую он преследовал с необычной последовательностью, было создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно дисциплинированное меньшинство, опирающееся на цельное революционно-марксистское миросозерцание. Партия должна иметь доктрину, в которой нельзя ничего изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни.
   Ленин мог начертать план организации коммунистического государства и осуществить его. Как это парадоксально ни звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма – первым явлением было московское царство, вторым петровская империя. Большевизм – это сильное, централизованное государство (курсив мой. – В.П.).
   Ленин был марксистом и верил в исключительную миссию пролетариата. Он обладал исключительной чуткостью к исторической ситуации…» (там же. С. 94–102). Хочу ещё раз напомнить, что идеологический оппонент Ленина принадлежал к верхнему слою русского дворянства, был сыном банкира, внуком атамана Войска Донского, потомком князей Кудашевых.
   А для сравнения с данной характеристикой я решил привести воспоминания совершенно другого человека, имя которого назову в конце цитаты. Скажу только, что его характеристика практически ничем не будет отличаться от данной Бердяевым, хотя они и были непримиримыми политическими противниками. Этим примером я хочу подчеркнуть мысль о том, что Ленин обладал колоссальным, непререкаемым авторитетом как у друзей, так и у своих врагов.
   «…Только Ленин писал о самых запутанных вещах так просто и ясно, сжато и смело, – когда каждая фраза не говорит, а стреляет…
   …Ленин рисовался в моём воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было моё разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных…
   …простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчёркивать своё высокое положение, – эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина, как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших „низов“ человечества…
   …Необычайная сила убеждения, простота и ясность аргументации, короткие и всем понятные фразы, отсутствие рисовки, отсутствие головокружительных жестов и эффектных фраз, бьющих на впечатление, – всё это выгодно отличало речи Ленина от речей обычных „парламентских“ ораторов. Но меня пленила тогда не эта сторона речей Ленина. Меня пленила та непреодолимая сила логики в речах Ленина, которая несколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует её и потом берёт её в плен, как говорят, без остатка. Я помню, как говорили тогда многие из делегатов: „Логика в речах Ленина – это какие-то всесильные щупальца, которые охватывают тебя со всех сторон клещами, и из объятий которых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал“.
   …Я впервые увидел тогда Ленина в роли побеждённого. [137 - Речь идёт о Стокгольмском съезде большевиков 1906 года, когда сторонники Ленина остались в меньшинстве по ряду обсуждаемых важных вопросов.] Он ни на йоту не походил на тех вождей, которые хныкают и унывают после поражения. Наоборот, поражение превратило Ленина в сгусток энергии, вдохновляющий своих сторонников к новым боям, к будущей победе. Ненависть к хныкающим интеллигентам, вера в свои силы, вера в победу – вот о чём говорил тогда с нами Ленин.
   …Обычно победа кружит голову иным вождям, делает их заносчивыми и кичливыми. Чаще всего в таких случаях начинают торжествовать победу, почивать на лаврах. Но Ленин ни на йоту не походил на таких вождей. „Не кичиться победой“ – это та самая особенность в характере Ленина, которая помогла ему трезво взвешивать силы противника и страховать партию от возможных неожиданностей.
   …Но Ленин никогда не становился пленником большинства, особенно когда это большинство не имело под собой принципиальной основы. Бывали моменты в истории нашей партии, когда мнение большинства или минутные интересы партии приходили в конфликт с коренными интересами пролетариата. В таких случаях Ленин, не задумываясь, решительно становился на сторону принципиальности против большинства партии. Более того, – он не боялся выступать в таких случаях буквально один против всех, рассчитывая на то, – как он часто говорил об этом, – что: „принципиальная политика есть единственно правильная политика“. [138 - В качестве примера данного качества можно привести позицию Ленина в вопросе о вооружённом восстании, когда, находясь в полном одиночестве, он тем не менее сумел настоять на необходимости захвата власти, а также обсуждение Брестского мира.]
   …Я не знаю другого революционера, который так глубоко верил бы в творческие силы пролетариата и в революционную целесообразность его классового инстинкта, как Ленин. Я не знаю другого революционера, который умел бы так беспощадно бичевать самодовольных критиков „хаоса революции“ и „вакханалии самочинных действий масс“, как Ленин… Отсюда неустанная проповедь Ленина: учиться у масс, осмыслить их действия, тщательно изучать практический опыт борьбы масс. Вера в творческие силы масс – это та самая особенность в деятельности Ленина, которая давала ему возможность осмыслить стихию и направлять её движение в русло пролетарской революции.
   …Ленин был рождён для революции. Он был поистине гением революционных взрывов и величайшим мастером революционного руководства. Никогда он не чувствовал себя так свободно и радостно, как в эпоху революционных потрясений. Этим я не хочу сказать, что Ленин одинаково одобрял всякое революционное потрясение или что он всегда и при всяких условиях стоял за революционные взрывы. Нисколько. Этим я хочу лишь сказать, что никогда гениальная прозорливость Ленина не проявлялась так полно и отчётливо, как во время революционных взрывов. В дни революционных переворотов он буквально расцветал, становился ясновидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их как на ладони. Отсюда „поразительная“ ясность тактических лозунгов и „головокружительная“ смелость революционных замыслов Ленина.
   …Гениальная прозорливость, способность быстро схватывать и разгадывать внутренний смысл надвигающихся событий – это то самое качество Ленина, которое помогло ему намечать правильную стратегию и ясную линию поведения на поворотах революционного движения».
   Как удивительно схожи характеристики, данные Ленину двумя различными людьми, разделёнными не только своим происхождением, но и классовой борьбой. Ведь второй пример взят мной из трудов И.В. Сталина (Соч. Т. VI. С.52–64).
   Нельзя не привести здесь и слова А.М. Горького. Хотя он и считался великим пролетарским писателем, но не по всем вопросам соглашался с представителями партии большевиков, а относительно оценки роли интеллигенции в русской революции вообще расходился с Лениным во взглядах. Тем не менее Горький также находился под воздействием авторитета и личного обаяния Ленина. Прочтите его статью «В.И. Ленин», чтобы убедиться в этом: «В России, стране, где необходимость страдания проповедуется как универсальное средство „спасения души“, я не встречал, не знаю человека, который с такою глубиной и силой, как Ленин, чувствовал бы ненависть, отвращение и презрение к несчастиям, горю, страданию людей.
   …Для меня исключительно велико в Ленине именно это его чувство непримиримой, неугасаемой вражды к несчастиям людей, его яркая вера в то, что несчастие не есть неустранимая основа бытия, а – мерзость, которую люди должны и могут отмести прочь от себя. Я бы назвал эту основную черту его характера воинствующим оптимизмом материалиста. Именно она особенно привлекала душу мою к этому человеку – Человеку с большой буквы».
   В качестве примера оценки Ленина как личности можно также привести мнение одного из лидеров меньшевизма, Потресова, [139 - Потресов Александр Николаевич (псевдоним – Старовер, 1869–1934) – участник российского революционного движения. В 1896 году член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». С 1900 года – член редакции «Искры». С 1903 года – один из лидеров меньшевизма. После победы Октябрьской революции белоэмигрант.] который, оценивая харизматические качества вождя большевиков, писал: «Никто, как он, не умел так заражать своими планами, так импонировать своей волей, так покорять своей личностью, как этот, на первый взгляд, такой невзрачный и грубоватый человек, по видимости не имеющий никаких данных, чтобы быть обаятельным… Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал – господства над ними. Плеханова – почитали, Мартова – любили, но только за Лениным беспрекословно шли как за единственным бесспорным вождём. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фантастическую веру в движение, в дело, с меньшей верой в себя. Если когда-то французский король Людовик XIV мог говорить: государство – это я, то Ленин без излишних слов неизменно чувствовал, что партия – это он, что он – концентрированная в одном человеке воля движения. И соответственно этому действовал. Я помню, что эта своего рода волевая избранность Ленина производила когда-то и на меня впечатление» (Потресов А.Н. Посмертный сборник произведений. Париж, 1937. С. 301).
   Итак, это было мнение политического противника Ленина. Меньшевика Потресова трудно заподозрить в какой-либо заинтересованности, тем более что он писал свои воспоминания, находясь далеко за пределами СССР, но истина перевесила возможный соблазн.
   «Сказать, что я в него „влюбился“ немножко смешно, однако этот глагол, пожалуй, точнее, чем другие, определяет моё отношение к Ленину в течение многих месяцев», – признался в своих симпатиях к Ленину ещё один из лидеров меньшевизма, Н. Валентинов [140 - Н. Валентинов (настоящие имя и фамилия Николай Владиславович Вольский, 1879–1964) – русский публицист, философ-идеалист. После II съезда РСДРП (1903) примыкал к большевикам, с 1904 года – меньшевик. С 1930 года – в эмиграции.] (Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1953. С. 79).
   «Вот теперь… заговорили о возможности сношения с другими планетами, но мало кто из нас надеется там побывать. Так и русская революция казалась нам такой же далёкой. Предугадать, что революция не так далека, что нужно вести к ней теперь же, – это доступно лишь человеку колоссальной мудрости. И это в Ленине меня поражает больше всего» – данные слова принадлежат замечательному русскому поэту-символисту Валерию Брюсову [141 - Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924) – русский поэт, основоположник символизма, автор сборников стихов «Tertia Vigilia» – «Третья стража» (1900); «Urbi et Orbi» – «Городу и миру» (1903); исторического романа «Огненный ангел» (1908), «Алтарь победы» (1913) и других произведений.] (Крутиков Н.И. Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., 1965. С. 238).
   Находились люди, которые вполне серьёзно говорили о «божественной» сущности Ленина. Подобные примеры, кстати, можно найти у Роберта Такера, известного американского писателя-советолога. В одной из глав своей книги, посвящённой, правда, периоду правления И.В. Сталина, он приводит довольно подробные свидетельства совершенно разных людей о впечатлениях, которые произвела на них личная встреча с Лениным. К тому же автор высказывает и своё собственное мнение о партийном вожде. «Не только близкие соратники, но и великое множество членов партии не просто обожали, а буквально боготворили Ленина. Лучшим свидетельством тому являются рассказы очевидцев, наблюдавших за партийной аудиторией во время публичных выступлений Ленина. В своём репортаже Уолтер Дюранти писал: „Я видел Ленина, когда он говорил со своими сторонниками. Небольшого роста, энергичный, плотный человек под ослепительным светом, встреченный бурными аплодисментами. Я обернулся, их лица сияли, как у людей, взирающих на божество. И Ленин был таковым, независимо от того, считали ли вы его заслуживающим проклятия антихристом или рождающимся раз в тысячелетие пророком. По этому вопросу можно спорить, но если пять тысяч лиц (почти как в Библии, когда Иисус пять тысяч человек накормил пятью хлебами и двумя рыбами. – В.П.) способны засветиться и засиять при виде его (а я это наблюдал), тогда я заявляю, что он был необыкновенной личностью“. Мемуарная литература изобилует подобными фактами… Игнацио Силоне, впервые увидевший Ленина на конгрессе Коминтерна в 1921 г., вспоминает, что „всякий раз, когда он входил в зал, атмосфера менялась, делалась наэлектризованной. Это был почти физически ощутимый феномен. Он заражал энтузиазмом так же, как верующий среди сгрудившихся подле алтаря в соборе Св. Петра излучает священное горение, которое волнами расходится по храму“» (Роберт Такер. Сталин. Путь к власти 1879–1929. История и личность. М.: Прогресс, 1991. С. 62).
   Под ленинское обаяние люди попадали вне зависимости от своего желания и политических убеждений. Так американский журналист Макс Истмен, приехав в 20-х годах в советскую Россию, случайно попал на одно из выступлений Ленина. Впечатления американца были настолько сильны, что он спустя некоторое время написал книгу, в которой довольно подробно описал свои чувства во время встречи с Лениным, которого назвал «…самым ярким из всех виденных мною когда-либо на трибуне людей… Это гранитный монолит искренности… вы чувствуете, что он весь перед вами, что вы воспринимаете всего человека. …Создавалось впечатление, что наконец-то на подмостках истории появился бескорыстный интеллигент, который открывает нам свои мысли, показывая, как выглядит истина» (Eastman M. Love and Revolution: My Journey Through an Epoch. N.Y., 1964. Р. 334–335).
   Когда в августе 1918 года на заводе Михельсона В.И. Ленина ранила эсерка Фаина Каплан и он фактически находился на грани между жизнью и смертью, в газеты десятками тысяч приходили письма и телеграммы со всех концов страны. В этих посланиях Ленину желали скорейшего выздоровления. Так Л.Д. Троцкий (Бронштейн) [142 - Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879–1940) – один из руководителей Октябрьской революции, народный комиссар по иностранным делам в правительстве Ленина, создатель Красной армии. В 1924–1925 годах пытался ревизовать теоретические положения ленинизма, стремился расколоть партию, захватить руководство в ЦК. В 1926–1927 годах организовал троцкистско-зиновьевский антипартийный блок, пытался создать нелегальную партию. На XV съезде ВКП (б) в 1927 году был исключён из партии, а затем за свою антисоветскую деятельность был выслан из СССР. За рубежом продолжал активно бороться против Советской власти. Убит в 1940 году в Мексике на своей вилле сотрудником НКВД Раймоном Меркадером.] в своей речи 2 сентября 1918 года заявил, что «никогда собственная жизнь каждого из нас не казалась нам такой второстепенной и третьестепенной вещью, как в тот момент, когда жизнь самого большого человека нашего времени подвергается смертельной опасности. Каждый дурак может прострелить череп Ленина, но воссоздать этот череп – это трудная задача даже для самой природы» (Известия. 1918. 4 сент. С. 7).
   Луначарский, [143 - Луначарский Анатолий Васильевич (1875–1933) – советский государственный, партийный деятель, писатель, критик, академик АН СССР (1930). Член партии с 1895 года, соратник Ленина. Участник Октябрьской революции. С 1917 года – нарком просвещения. В 1933 году – полпред в Испании.] народный комиссар просвещения, в своей книге также приводит весьма откровенные высказывания Троцкого по поводу ранения Ленина: «Когда подумаешь, что Ленин может умереть, то кажется, все наши жизни бесполезны, и перестаёт хотеться жить» (Луначарский А.В. Революционные силуэты. М., 1923. С. 15).
   Тот же американский журналист М. Истмен в своей книге «Жизнь и революция» приводит текст одного весьма интересного письма, написанного его женой, Еленой, 21 января 1924 года, когда умер Ленин, так как он сам в то время вынужденно отсутствовал в Москве. Женщина находилась в Колонном зале, где проходило прощание с телом вождя и, будучи под колоссальным впечатлением, поделилась с мужем своими переживаниями: «Матери высоко поднимают своих детей, чтобы взглянуть на него, женщины с криком „товарищ Ленин“ в истерике падают на пол, здесь же находятся трое сильных мужчин в белых халатах, которые их поднимают и выносят, а женщины рыдают так ужасно, что кровь стынет в жилах… Красные флаги с чёрной каймой, на правой руке множества людей красно-чёрные повязки, многие раздают небольшие значки с портретом Ленина, его небольшие бюсты и статуэтки. Белый яркий свет, густой холодный воздух, покрытые инеем волосы и меховые воротники, белый пар от дыхания и красное пламя костров на ночных улицах. Такова Москва в эти дни» (Eastman M. Love and Revolution. Р. 399).
   «…Очень огорчён смертью Ленина <…> Пишу воспоминания о нём. Я крепко люблю этого человека и для меня он – не умер. Это был настоящий большой человек, по-своему – идеалист. Он идею свою любил, в ней была его вера. Очень крупная потеря» (В.И. Ленин и А.М. Горький. М., 1969. С. 286).
   Две последние цитаты могут служить намёком для тех, кто горит амбициозным желанием предать тело Ленина земле. Конечно, их действия понятны. Ведь когда-то эти бывшие члены партии коммунистов занимали невысокие посты, были «правоверными» ленинцами, во власть попали случайно, благодаря обстоятельствам. Выделиться на поприще государственного строительства такие люди не могут, ибо не обладают достойными и необходимыми знаниями, умением, способностями, кроме одной – оказаться вовремя в нужном месте. Однако, страдая комплексом собственной неполноценности и понимая свою никчёмность как государственных деятелей, стараются скрыть свои «недуги». А потому и предлагают глупые инициативы, оскорбляющие память не Ленина, а миллионов человек, уже давно умерших, но искренне любивших вождя и потому пожелавших увековечить его имя. «Владимир Ленин умер. Даже некоторые из стана врагов его честно признают: в лице Ленина мир потерял человека, „который среди всех современных ему великих людей наиболее ярко воплощал в себе гениальность“. Немецкая буржуазная газета „Prager Tageblatt“, напечатав о Ленине статью, полную почтения пред его колоссальной фигурой, закончила эту статью словами: „Велик, недоступен и страшен кажется Ленин даже в смерти“. По тону статьи ясно, что вызвало её к жизни не физиологическое удовольствие, цинично выраженное афоризмом: „Труп врага всегда хорошо пахнет“, не та радость, которую ощущают люди, когда большой беспокойный человек уходит от них, – нет, в этой статье громко звучит человеческая гордость человеком» (Горький А.М. Собр. соч.: В 16 т. М.: Правда, 1979. Т. 16. С. 135).
   «Бывший президент Франции Жискар д’Эстен, посетив кабинет Ленина, сказал: „Теперь я понял, в чём сила Ленина: в его бескорыстии. Он всего себя отдал народу. И такой человек не мог не победить, было бы несправедливо, если бы он не победил“» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М.: Терра, 1991. С. 547). А у нас в Кремле кабинета Ленина не оставили.
   Ленин был не только прекрасным теоретиком и оратором, но ещё и прекрасным практиком и организатором. Всю свою короткую жизнь (всего 54 года, а в первый раз – 33) он посвятил практическому выполнению всех задуманных планов. Многие ему удалось осуществить, и роль Ленина при этом была первостепенной. «Октябрьская революция – поскольку и в революции не только можно, но и должно говорить о роли личности, – Октябрьская революция и роль в ней нашей партии есть девять десятых дело рук тов. Ленина. Если кто-либо мог заставить колеблющихся встать в ряды и шеренгу – это был тов. Ленин» (Зиновьев Г.Е. (Радомысльский). Ленин: Речь в Петроградском Совете в связи с выздоровлением Ленина после ранения 30 августа 1918 года. Харьков, 1920. С. 38).
   Даже Лев Троцкий (Бронштейн) в 1935 году, уже выдворенный за антисоветскую деятельность из СССР и находившийся в изгнании, признал, что роль Ленина в победе Октябрьской революции была решающей. «Его (Ленина) проницательность, реализм и концентрированная воля выступают как решающие элементы исторического процесса, по крайней мере, равные, по своему значению, стихийному выступлению миллионов рабочих и солдат. Если их энергия была „паром“, а большевистская партия – „поршневым цилиндром“ революции, то Ленин был её машинистом» (Deutscher I. The Prophet Outcast: Trotsky, 1929–1940. London, 1963. Р. 240–241).
   Американский журналист Джон Рид, очевидец октябрьских событий 1917 года в Петрограде, отмечал в своих воспоминаниях исключительный талант Ленина тонко чувствовать исторический момент, дабы в соответствии с ним принять необходимое и единственно правильное решение: «Ленин говорил: „24 октября будет слишком рано действовать: для восстания нужна всероссийская основа, а 24-го не все ещё делегаты на Съезд прибудут. С другой стороны, 26 октября будет слишком поздно действовать: к этому времени Съезд организуется, а крупному организованному собранию трудно принимать быстрые и решительные мероприятия. Мы должны действовать 25 октября – в день открытия Съезда, так, чтобы мы могли сказать ему: Вот власть! Что вы с ней сделаете?“» (Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1959. С. 66–67).
   Вполне объяснимы поэтому первые шаги коммунистического правительства во главе с Лениным, которыми стали знаковые декреты (указы).
   Во всех указах Совета народных комиссаров (первого советского правительства) речь шла об отмене частной собственности и передаче её в руки народа, упразднении привилегий и пр. Естественно, что крестьяне, рабочие и солдаты с радостью встретили столь радикальные шаги новой власти, но не бывшие хозяева и духовенство. В этом и заключается причина Гражданской войны, ибо те, у кого забирали неправедно нажитые богатства, не согласились отдать их добровольно, то есть как заповедовал Иисус, говоря богатому юноше, чтобы тот, прежде чем стать его учеником, распродал своё имущество и раздал деньги нищим. Суть любого конфликта, по существу, лежит в имущественных спорах. За политические убеждения в современном мире не убивают, обычно политиков подкупают, а наёмных убийц подсылают исключительно из-за денег, когда их не поделили. Но после революции ситуация, конечно, была намного сложнее. И потеря имущества, и политика – всё перемешалось. Но, опять же, политика та заключалась в получении прибыли. Ведь в послереволюционной бывшей империи шла не только Гражданская война, но и интервенция 14 империалистических государств против Советской России. Что они забыли у нас? Ответ простой – имущество в виде природных ресурсов: каспийская нефть, сибирский лес и золото, уголь, рыба, пушнина и т. д.
   Безусловно, революция обязана была себя защищать, и Ленин как Председатель Совета народных комиссаров принимал жёсткие, порой жестокие меры к врагам победившего революционного народа, невзирая на социальное положение и происхождение. Что же удивительного: классовая борьба!
   Вопрос тогда стоял ребром: «Кто – кого? Народ – угнетателей или угнетатели – народ?»
   Ленину было неимоверно трудно строить новое общество, и хотя он шёл по неизвестному до сих пор пути, то был путь вековых чаяний русских людей, искавших град Китеж и мечтавших о свободной земле. «Кремлёвским мечтателем» назвал Ленина английский писатель Герберт Уэллс после беседы с ним. Ленин удивил фантаста, ибо в 1918 году, когда в Советской России было тяжелейшее экономическое, политическое и военное положение, мечтал о ста тысячах тракторов на наших полях. Нельзя в связи с этим не вспомнить и такие слова А.М. Горького: «…редко я встречал людей до такой степени различных, как Г.В. Плеханов и В.И. Ленин. Это и естественно: один заканчивал свою работу разрушения старого мира, другой уже начал строить новый мир». И хотя эти строки написаны после смерти Ленина, но сами воспоминания относятся ко времени, когда Горький находился на лечении в Италии на острове Капри.
   Предвижу гневные возгласы: «Но как же можно было сравнивать Ленина с Иисусом, ведь большевики подвергли репрессиям более 20 тысяч священнослужителей?» А позвольте спросить в ответ: «Как должно поступать с отступниками и предателями?» Вот поэтому служители культа и пошли по этапу первыми. Известно, что и Ленин, и Иисус были довольно жёсткими людьми в отношении к тем, кто не разделял их убеждений и взглядов. По поводу вождя мирового пролетариата мои оппоненты спорить, я уверен, не будут, поэтому мне придётся напомнить, что Иисус даже порвал со своими ближайшими родственниками: братьями и матерью, так как те отказались принять его воззрения на жизнь (Мф., XII, 46–50; Лк., VIII, 20–21). А разве можно забыть грозные слова Иисуса будущим своим политическим противникам. «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю, но меч, ибо я пришёл разделить человека с отцом его…» (Мф., X, 34 и далее); «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф., XII, 36–37).
   Всё правильно и логично: компромисс возможен по очень многим аспектам жизни, но он исключён в одном – в идеологии. И напоминание о том, что Иисус отказался из-за своих убеждений от самых родных ему людей, доказывает данное утверждение. Да здесь и особых доказательств не требуется, ибо идеологическая бескомпромиссность есть аксиома политической борьбы и залог победы. Н у, а потом, разве можно построить что-либо новое из старого материала? Я приведу в качестве примера слова, ибо принадлежат они апостолу Павлу, усилиями которого учение Иисуса распространилось по миру. Павел был прагматичным человеком, и вопрос о смене духовенства поставил очень жёстко: «Потому что с переменою священства необходимо быть перемене закона. Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства» (Евр., VII, 12–14).
   Не Ленин и не большевики, кстати, придумали формулу борьбы, когда цель оправдывает средства. Это открытие сделал даже не Н. Макиавелли, [144 - Макиавелли Никколо (1469–1527) – итальянский политический деятель, мыслитель, писатель, автор произведения «Государь», в котором даёт принципы построения сильного государства, именно ему приписываются слова о том, что ради достижения цели можно пренебречь правилами морали.] оно принадлежит пропагандисту христианства св. апостолу Павлу: «Для меня мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. Посему не судите никак прежде времени, пока не придёт Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор., IV, 1–5).
   Первооткрывателям всегда сложно, ибо они не знают точного маршрута, по которому следует идти. На пути их ожидают резкие повороты, крутые подъёмы, крепкие стены, бурные водовороты, но только тот, кто двигается вперёд, не боясь поранить пальцев и погибнуть, достигает намеченной цели. Ленин и его партия были пионерами социализма, не теоретиками его, но строителями. «Несомненно, что наш путь не из лёгких, но, несомненно, также, что трудности нас не пугают. Перефразируя известные слова Лютера, [145 - Лютер Мартин (1483–1546) – один из вождей Реформации, основоположник лютеранства; призывал к борьбе против папства и католической иерархии, его 95 тезисов стали сигналом начала движения реформ (1517).] Россия могла бы сказать: „Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим, миром, здесь, на этом рубеже, я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории“» (Сталин И.В. Соч. Т. IV, С. 393).
   Не ошибается тот, кто ничего не делает. Ленин искренне полагал, что путь к светлому будущему пролегает через принуждение и железную дисциплину. Как ни странно, в революции добро осуществляется силами зла. «Через насилие к созиданию!» – лозунг для построения новой жизни вполне приемлемый. Не Ленин и не большевики придумали лозунги: «Если враг не сдаётся, его уничтожают» или «Кто не с нами, тот против нас!». Они появились задолго до образования коммунистической партии, и автором его был Иисус, плотник из Назарета: «Кто не со Мною, тот против Меня…» (Лк., XI, 23), «Ибо кто не против, тот за вас» (Мк., IX, 40). Ленина сейчас принято обвинять в диктаторстве и тирании, дескать, он установил жёсткие правила государственного управления, когда все вопросы решались не рыночно-базарными методами. Отвечу на это словами известного политолога эпохи Возрождения Николо Макиавелли: «…за много времени ни один Диктатор не причинил Республике ничего, кроме блага» (Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Избр. главы. СПб.: Азбука, 1997. Кн. 1. С. 157).
   Можно с уверенностью сказать, что человек, отвергающий принципы коммунизма, не понимает самой сущности христианства, а вернее, учения самого Иисуса. Ведь если создание Советской России в масштабах нашей страны было явлением великодержавности, тогда саму Октябрьскую революцию с её идеалами вполне можно считать вторым пришествием.
   Как мудро заметил Н. А. Бердяев, «русский коммунизм есть деформация русской идеи, русского мессианства и универсализма, русского искания царства правды, русской идеи…».
   Заканчивая данную главу, мне остаётся только высказать сожаление о том, что во времена Иисуса никто не удосужился оставить для потомков хотя бы какое-нибудь мало-мальски подробное описание «первого коммуниста». Судя же по каноническим текстам Нового Завета, Иисус обладал всеми чертами характера, присущими Ленину, за исключением, пожалуй, решительности. Коммунизм у Иисуса и у Ленина был несколько разным, общим у них являлось только одно – отношение к собственности.
   Коммунизм Иисуса есть мирное строительство нового общества путём не потрясений, а перевоспитания человека. Коммунизм Ленина – это поступательно-эволюционное развитие человечества, направление движения которому задаёт революция. «Он – политик. Он в совершенстве обладал тою чётко выработанной прямолинейностью взгляда, которая необходима рулевому столь огромного, тяжёлого корабля, каким является свинцовая крестьянская Россия… …Должность честных вождей народа – нечеловечески трудна. Но ведь и сопротивление революции, возглавляемой Лениным, было организовано шире и мощнее» (Горький А.М. Собр. соч.: В 16 т. Т. 16. С. 154, 156).
   Конечно, Ленин и Иисус были двумя разными людьми, имевшими два разных подхода к решению главной проблемы мира, но конечная цель у них единая – осчастливить человечество, и как будет называться то счастье: Царствием Божиим или Коммунизмом – не так уж и важно! Иисусу не хватило элементарных знаний и решительных сторонников, смелости и настойчивости в достижении цели, а Ленину – времени. Но тем не менее во главу угла переустройства мира Ленин, как и Иисус, положил общность имущества, то есть общественная собственность на средства производства являлась у большевиков фундаментом, на котором они собирались возводить здание новой социальной эпохи. В качестве идеологической надстройки естественно должен был господствовать ленинизм. В новом обществе также провозглашались лозунги о братстве, справедливости, свободе и равенстве, а вот милосердие во внимание не принималось, ибо считалось, что такое понятие по отношению к врагам не имеет права на существование. И это правильно. Нельзя судить о том времени с позиций нынешнего. Тогда шла жёсткая, жестокая классовая борьба на истребление, долгие годы Гражданской войны и интервенции, восстановление страны после разрухи и как венец победы – создание под гениальным руководством Ленина СССР, первого в мире социалистического государства с принципами, о которых мечтал Иисус.

Глава восьмая
ВЕЛИКИЙ АПОСТОЛ КОММУНИЗМА

   Дух Господень на Мне; ибо Он помазал меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное.
Евангелие от Луки, глава 4, стихи 18–19

   За более чем пятьдесят лет лжи и клеветы, которые обрушились после смерти Сталина на его имя, у многих людей сложилось об этом человеке мнение, как о каком-то невероятном злодее, желавшем уничтожить русский народ, но приведшем его в страшной и жестокой войне к Великой Победе и создавшем ядерную супердержаву под названием СССР. Я не жил в сталинские времена, но в силу того, что моя родина – это и родина Сталина, я как гражданин своей страны вправе высказать мнение об этом человеке.
   Конечно, сейчас легко ругать человека, который уже не может достойно ответить на нелепые обвинения, предъявляемые ему нынешними критиками и «прокурорами», стремящимися стать «великими» политиками и сделать себе имя на огульном охаивании нашего прошлого, привлекая для этого доморощенных «учёных» от истории. Берутся в качестве критики слова Л. Троцкого, сказавшего о Сталине как «о самой выдающейся посредственности в партии».
   «…Клевета и ложь – узаконенный метод политики мещан, обычный приём борьбы против врага. Среди великих людей мира сего едва ли найдётся хоть один, которого не пытались бы измазать грязью. Это – всем известно. Кроме того, у всех людей есть стремление не только принизить выдающегося человека до уровня понимания своего, но и попытаться свалить его под ноги себе, в ту липкую, ядовитую грязь, которую они, сотворив, наименовали „обыденной жизнью“» (Горький А.М. Собр. соч.: В 16 т. Т. 16. С. 157).
   Появление Сталина на исторической мировой сцене нельзя назвать случайностью, ибо он, бесспорно, был народным вождем, причём с чётко выраженным мистическо-харизматичес-ким характером. Деятели масштаба Сталина не возникают по ошибке, ибо их пришествие предопределено свыше. Хотя даже если предположить, что его появление было случайным, то необходимо признать сакральный характер данной «случайности».
   «…История носила бы очень мистический характер, если бы „случайности“ не играли никакой роли. Эти случайности входят, конечно, и сами составной частью в общий ход развития, уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение и замедление в сильной степени зависят от этих случайностей, среди которых фигурирует также и такой „случай“, как характер людей, стоящих вначале во главе движения» (Маркс К. Соч. 2-е изд. Т. 33. С. 175).
   Как правило, причиной появления таких людей становятся сильнейшие кризисные явления в обществе, когда само общество находится на грани самоуничтожения или грядущей внешней опасности, за которой следует апокалипсическая катастрофа. Именно в силу сложившихся обстоятельств в обществе инстинктивно срабатывает механизм самосохранения. Вот тогда и появляются мистически одарённые люди, которые вне зависимости от своих желаний и убеждений делаются восприимчивыми к идеям тех, кто озвучивает давние народные чаяния и, не боясь трудностей, не опасаясь ошибиться, не уходя от ответственности, предлагают путь для решения многих насущных проблем. Именно таким лидером у русского народа стал И.В. Сталин, и нам повезло, что случилось именно так, а не иначе.
   Сталин не рушил страну под названием Российская империя. Я говорю это к тому, что в историю легче войти разрушителем, чем созидателем. Ведь для построения нового необходимо приложить колоссальную внутреннюю энергию, сосредоточить все силы, мобилизовать народ, убедить его, заставить, уговорить и прочее. Ну кто сейчас знал бы Герострата, полоумного грека из Малой Азии, который, желая прославиться, в 356 году до нашей эры сжёг выдающееся произведение античного искусства – храм Артемиды в Эфесе, одно из семи чудес света? Кто бы помнил Горбачёва и Ельцина, если бы они не разрушили СССР? Кто теперь забудет Чубайса и Гайдара, которые разорили страну и экономику? Из великой державы мы превратились в третьесортное задрипанное государствишко, не помнящее родства.
   Сталин вёл себя как заботливый садовник, который для того, чтобы дерево плодоносило, ухаживал за ним: окапывал землю, подрезал ветки, а если необходимо – прививал новые побеги, но не собирался рубить его под корень. А теперь остался один пенёк, а на пеньке, как известно, ничего не растёт и не прививается, он только преет, постепенно превращаясь в трухлявый пень-гнилушку.
   У Сталина был идефикс не допустить в страну иностранный капитал, не подписать никакого закона, ущемлявшего наши интересы. Он этой идеей жил и трудился. «Царь Иван (речь идёт об Иване Грозном. – В.П.) был великим и мудрым правителем. Его мудрость заключалась в том, что он не впускал в страну иностранцев. Пётр Великий тоже был великим царём, но обращался с иностранцами слишком либерально. Екатерина была с ними ещё либеральнее. Можно ли считать двор Александра I русским? Нет, он был немецким». Эта цитата взята мной как пример из книги известного политолога Симона С. Монтефиоре, на страницах которой можно найти довольно интересные высказывания Сталина. Здесь приведён отрывок из беседы вождя с кинорежиссёром С. Эйзенштейном по поводу фильма «Иван Грозный».
   Сталина совершенно не пугала изоляция нашего государства от внешнего мира. Он понимал, что принципы, по которым возводится в СССР новое общество, совершенно неприемлемы для его политических оппонентов. Ведь никто не хотел делиться с ближним своим имуществом. Учение Иисуса уже давно было пересмотрено и ревизировано: «…христиане, получив положение государственной религии, „забыли“ о „наивностях“ первоначального христианства с его революционно-демократическим духом» (Ленин В.И. Государство и революция).
   В демократической прессе, кстати, в начале 90-х годов прошлого века муссировался вопрос о продаже большевиками ценностей из Эрмитажа. Хочу заметить, что сейчас эти ценности просто расхищаются, а в те времена их продавали, и деньги, заметьте, шли не в карман чиновников или Сталина, а на индустриализацию страны. Что правильно! Ибо денег нам на укрепление страны не давали.
   Хотя я по своим убеждениям атеист, но и то, кажется, воскликнул бы: «Господи! Спасибо тебе, что послал нам такого человека, как Сталин!» К сожалению, не помню, кто написал эти замечательные строки, но не могу не привести их:

     Спасибо Вам, что в годы испытаний
     Вы помогли нам устоять в борьбе,
     Мы так Вам верили, товарищ Сталин,
     Как, может быть, не верили себе.

   Я уже говорил, что рождение Сталина не могло быть случайностью. Ибо без этого «случая», как заметил К. Маркс, не было бы движения вперёд. Но, раздумывая о появлении бездарных личностей, особенно вползших в результате карьеры или случая во власть, я пришёл к выводу, что в данном контексте можно вести речь об исторической ошибке. Между гением и посредственностью целая пропасть. Посредственность просто не может добиться, как ей кажется, своих высоких целей, не предавая поруганию ценности прошлой эпохи, и особенно людей, которые привносили эти ценности в общественное сознание. Ценности прошлого мешают бездарности, ибо все современные достижения в сфере экономики, науки, литературы и прочего в сравнении с ними не выигрывают. И потому искусственно создаются парадоксы истории и специально расщепляется сознание народа, когда по амбициозным прихотям какого-то «серого» никчёмного человечка, волею судьбы заброшенного на Олимп власти, искажается значимость великих личностей вселенского масштаба. Фигуры, подобные принцу Шакья-Муни, Иисусу, Владимиру Ленину, Иосифу Сталину, Фиделю Кастро, Эрнесто Че Геваре, ничего не делали для того, чтобы увековечить своё имя, остаться в анналах истории. Никто из них намеренно не говорил красивых и ярких фраз для потомков, не продумывал свой имидж и поведение, не имел визажистов и психологов. Они жили, работали и творили адекватно своему восприятию окружающего их мира, чувствуя требования времени и благоприятность исторического момента, хотя их жизнь нельзя назвать обычной. Нам бы следовало гордиться тем, что каких-то двадцать лет назад ещё были живы свидетели ленинской и сталинской эпох, когда происходили величайшие события и народ творил своими руками историю. Вспоминаю в связи с этим первый полёт человека в космос. Боже мой, как мы, дети, радовались и прыгали от счастья, когда по радио объявили, что Юрий Гагарин, советский человек, первым в мире полетел к звёздам. Была какая-то всеобщая радость и ликование. И произошло это событие всего лишь через восемь лет после смерти Сталина. Думаю, что никто не будет спорить, если я скажу, что в этом была огромная личная заслуга Иосифа Виссарионовича, ибо при его участии создавались в нашей стране новые отрасли народного хозяйства. Тридцать лет правления этого человека были годами небывалого подъёма нашей страны. Если Екатерининский век принято называть золотым веком России, то сталинские пятилетки без преувеличения можно окрестить платиновой эпохой в истории народов СССР.
   Чтобы заглянуть в эпоху Сталина, понять мотивы его поступков, нам не избежать небольшого экскурса в историю. Однако следует помнить, что нельзя извращать её события. Маршал Советского Союза С.М. Будённый, в годы Гражданской войны легендарный командарм 1-й Конной армии, в своих мемуарах по этому поводу сказал: «История принадлежит потомкам, и пусть она не будет для них кривым зеркалом».
   Итак, после окончания Гражданской войны и иностранной интервенции Советская Россия находилась в тяжелейшем экономическом положении, в стране царили разруха, полный паралич хозяйства, голод, безработица, да ещё капиталистический мир не признал новое государство как самостоятельное и суверенное, объявив дипломатический бойкот. Вполне естественно, что при таких условиях планы по построению нового социалистического общества можно было бы считать утопическими. К тому же В.И. Ленин категорически считал, что буржуазная демократия не может эволюционировать к коммунизму, ибо в ней существует диктатура капитала и денег. Поэтому давайте зададимся вопросом: «Разве смог бы обычный человек осуществить строительство социализма в государстве, находящемся во враждебном окружении?» Ответ бесспорен и очевиден: «Обычный – нет!» – «А вот если этот человек – гений?» – «Да, возможно. Дело это будет сопряжено с большими трудностями, придётся при этом пережить тяжёлые испытания, но индустриализацию нашей страны без кредитов извне мы всё же сможем провести, несмотря на все эти затруднения… Нельзя строить по-настоящему, не зная – во имя чего строишь. Нельзя двигаться ни на шаг, не зная направления движения» (Сталин И.В. Соч. ОГИЗ. Т. VII. С. 195, 204).
   «Коммунизм в период сталинизма не без оснований может представляться продолжением дела Петра. Советская власть есть не только власть коммунистической партии, претендующей осуществить социальную правду, она есть также государство и имеет объективную природу всякого государства, она заинтересована в защите государства и в экономическом развитии, без которого власть может пасть. Всякой власти присущ инстинкт самосохранения, которое может стать главной целью. Сталин – государственник восточного азиатского типа». Эти слова принадлежат идейному противнику Сталина, уже упомянутому в моей книге философу-идеалисту Н.А. Бердяеву.
   Стойкость, честность и порядочность Сталина восхищала не только его друзей, но и противников. Так, например, когда 4 июля 1918 года в Москве, Ярославле и других городах России вспыхнул контрреволюционный левоэсеровский мятеж, народный комиссар по делам национальностей [146 - На этот пост в Совете Народных Комиссаров И.В. Сталин был назначен В.И. Лениным в октябре 1917 года.] вёл себя очень мужественно и принципиально, проявив самообладание и преданность партии большевиков. Даже Л.Д. Троцкий, самый ярый и непримиримый враг Сталина, был вынужден дать своему идейному противнику весьма лестную характеристику: «…роль Сталина в этот период значительно возросла, он вновь оказался на высоте стойкого профессионального революционера. В годы реакции он принадлежал не к тем многочисленным тысячам, которые в тот период дезертировали из партии, а к тем немногим сотням, которые оставались в её рядах» (Троцкий Л. Сталин. Нью-Йорк, 1947. Т. I. С. 163).
   После окончания Гражданской войны И.В. Сталин, естественно, столкнулся с огромными трудностями, ведь ему пришлось заниматься государственным строительством и созданием общества на тех принципах, о которых человечество до него только мечтало и которые были провозглашены Иисусом. Сталин шёл непроторённым путём. А прокладывать новый маршрут может только смелый человек, верящий в светлые идеалы и своё предназначение первооткрывателя.
   Сталинский план построения социализма, как и всё гениальное, был удивительно прост:
   1. Общественная собственность на средства производства, как базис;
   2. Ленинизм как идеологическая надстройка (новая религия), объединяющая все нации и народности бывшей Российской империи;
   3. Осуществление на базе общенародной собственности при поддержке нового идеологического учения реформ: индустриализация, электрификация, коллективизация и культурная революция (борьба с неграмотностью, беспризорностью и пр.);
   4. Воспитание нового человека через принципы убеждения и принуждения, при помощи диктатуры пролетариата (со временем перераставшую в диктатуру народа), но не партии;
   5. Создание нового управленческого аппарата, принципиально отличающегося от буржуазного;
   6. Творческое использование энтузиазма народных масс, привлечение самых широких слоёв населения к построению социализма;
   7. Использование достижений науки для внедрения передовой техники во все сферы народного хозяйства.
   Сталин прекрасно понимал, что царская Россия отстала от передовых капиталистических стран на 100 лет и более, а потому и ставил перед нашим народом задачу пройти путь, который Европа прошла за столетие, в течение 10 лет, иначе мы были бы просто смяты и уничтожены. Удалось ли ему решить поставленную проблему? Думаю, да. История тому свидетель. Конечно, не полностью, но если наша страна даже после столь трагических либеральных реформ всё ещё существует, то это заслуга тех преобразований, что проводил Сталин. Его принципы построения нового общества выдержали тяжёлые испытания, и не только временем.
   «История его жизни – это непрерывный ряд побед над непрерывным рядом чудовищных трудностей. Не было такого года, начиная с 1917, когда он не совершил бы таких деяний, которые любого прославили бы навсегда. Это – железный человек. Фамилия даёт нам его образ: Сталин – сталь». Эти строки принадлежат выдающемуся французскому писателю Анри Барбюсу, их можно найти в его книге «Сталин. Человек, через которого раскрывается новый мир» (М., 1936. С. 343–344).
   Представьте, как надо воспитать человека, чтобы уровень его сознания соответствовал главному принципу коммунистической жизни: от каждого по способностям – каждому по потребностям. Кропотливая работа, каждодневная, ежесекундная – формирование у людей нового общества высочайшей морали, этических норм, нравственных правил поведения, которые включали в себя следующие аспекты:
   – преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;
   – добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;
   – забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;
   – высокое сознание общественного долга; нетерпимость к нарушениям общественных интересов;
   – коллективизм и товарищеская взаимопомощь; каждый за всех, все за одного;
   – гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат;
   – честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;
   – взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;
   – непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;
   – дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;
   – непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов;
   – братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.
   Кстати, во главу угла своего плана построения социализма в нашей стране наряду с воспитанием нового человека Сталин поставил задачу создания в СССР крепкой и самостоятельной промышленности, не завязанной на рыночное хозяйство Запада и его периодические кризисы перепроизводства в экономике и финансах. «Отсюда вывод: мы должны строить хозяйство так, чтобы наша страна не превратилась в придаток мировой системы, чтобы она не была включена в общую систему капиталистического развития как подсобное хозяйство, чтобы наше хозяйство развивалось не как подсобное предприятие мирового капитализма, а как самостоятельная экономическая единица, опирающаяся, главным образом, на внутренний рынок, опирающаяся на смычку нашей индустрии с крестьянским хозяйством нашей страны». (Сталин И.В. Соч. Т. 7. С. 298).
   Если сравнить с нынешним курсом развития нашей страны, то возникает вопрос: что же, сегодняшние руководители умнее Сталина? Тогда почему мы такие слабые и любая европейская страна величиной чуть более одного района Москвы запросто может щёлкнуть Россию по носу? А ведь когда-то многие международные проблемы решались нашим государством довольно просто. «А Бессарабию мы никогда не признавали за Румынией. …Так вот, когда она нам понадобилась, вызываю я этого Гэфенку (румынский посол. – В.П.), даю срок, чтоб они вывели свои войска, а мы введём свои. …Предъявляю требование: границу провести так, чтобы Черновицы к нам отошли. Немцы мне говорят: „Так никогда же Черновиц у вас не было, они всегда были в Австрии, как же вы можете требовать?“ …Вертелся, вертелся, потом: „Я доложу правительству“. Доложил, и тот (Гитлер) согласился. Никогда не принадлежавшие России Черновицы к нам перешли и теперь остаются. В тот момент немцы были настроены так, что им не надо было с нами портить отношения, окончательно разрывать. По поводу Черновиц все прыгали и только удивлялись. …Окончатель-ное разграничение было после войны. Некоторые удивлялись: при чём тут Черновицы и Россия? Никогда такого не было! …В дураках мы не были. И никто, по крайней мере, из наших противников и сторонников нас не считал за дураков. Не помню такого случая» – это воспоминания В.М. Молотова, железного сталинского наркома по иностранным делам, которые привёл в своей книге «Сто сорок бесед с Молотовым» Феликс Чуев. (М.: Терра, 1991. С. 17–18). Здесь речь идёт о переговорах между СССР и Германией накануне войны. Наша страна была сильна, потому и позволяла себе говорить на равных со многими европейскими государствами. Невольно убеждаешься в том, что тысячу раз прав был Сталин, когда сказал: «…мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну страной экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке, страной, которая послужит очагом для притягивания к себе всех других стран, понемногу отпадающих от капитализма и вливающихся в русло социалистического хозяйства» (Сталин И.В. Соч. Т. 7. С. 299). Даже когда уже вовсю шла война, немцы победно шагали по Украине и Белоруссии, «дела русских на фронтах обстояли хуже всего, Сталин требовал от министра иностранных дел Англии, который находился в Москве, в то время как Черчилль готовился к поездке в Вашингтон, чтобы англичане официально признали советские границы по состоянию на июнь 1941 г., включая присоединение к России польских, румынских и финляндских территорий, а также прибалтийских государств» (Тайны истории. Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М.: Терра, 1995. С. 73). Исходя из этого можно с уверенностью сказать, что все заявления о якобы готовившихся сепаратных переговорах с Гитлером о заключении мира между СССР и Германией обычная выдумка и сплетни конъюнктурщиков от истории.
   В те давние 30–40-е годы прошлого столетия руководство СССР больше заботило укрепление безопасности границ нашего государства. Сталин и его соратники не заботились о собственном благополучии, не имели счетов в зарубежных банках, не посылали детей и внуков на учёбу за границу. Кстати, после смерти Сталина при описи его имущества были обнаружены старая армейская шинель, старые подшитые валенки и пальто на меху, которое неоднократно подвергалось мелкому ремонту. Укрывался Сталин обычным шерстяным солдатским одеялом. Он более волновался за страну, а не за личный быт.
   В начале 90-х годов в демократической печати, особенно в её главном рупоре – журнале «Огонёк», печатались материалы о секретных протоколах между СССР и Германией. Я, например, не вижу в этом ничего страшного и позорного. К тому же не все документы должны быть открытыми. Нельзя забывать о том, что существуют интересы государства, о которых очень хотелось бы знать не только партнёрам, но и противнику. Ведь не для себя же выторговывали Сталин и Молотов земли у империалистов и фашистов, присоединяли к СССР целые республики, не с целью строительства там коттеджей своим родственникам, а для укрепления государства Российского. Так и должен поступать мудрый и рачительный государь, царь, император, генсек или президент.
   Сталин лично вникал во все вопросы управления государством, промышленностью. Сейчас принято кричать о том, что большевики по приказу Сталина продавали всякие ценности, в том числе и музейные (в частности, из Эрмитажа) за рубеж. Да, такой факт в истории нашего государства был, и никто его не скрывал. Но только давайте спросим себя, куда и для чего продавались картины и прочие музейные экспонаты. Разве есть сведения о личных счетах Сталина и его наркомов в швейцарских банках? Или у них осталась недвижимость за границей: яхты, дома, виллы и пр.? Разве у кого-то из сталинских наркомов годовой доход равнялся 200 млн долларов? А, может, у его личного секретаря или заместителя по правительству (Молотова В. М.) площадь квартиры превышала 350 кв. м.? А картины продавали! А что им было гнить в запасниках, если нужно было проводить индустриализацию страны, покупать трактора, оборудование и даже давать взятки капиталистам в виде произведений искусства, чтобы получить новые технологии для бывшей царской империи, которую самодержец довёл до нищеты и катастрофы. Много ли, мало ли выручили за продажу картин денег? Достаточно ли их было для индустриализации? – не нам и тем более не нынешним литературным «по-псовикам» и «лотошникам» от истории судить, ибо продажа картин и прочих музейных экспонатов была частью государственной политики, направленной на укреплении экономики страны. Не в личный карман Сталина шли те деньги. Зато сейчас при действующей «демократической» власти уже, поди, половину Эрмитажа вынесли или заменили на подделки.
   Суд истории, о котором так много говорил в своих книгах о Сталине бывший советский генерал Волкогонов, обязательно произойдёт, и будет он весьма суровым, справедливым и безжалостным, но не для Сталина и его соратников, а скорее для «прокуроров», которые подготовили подложные обвинения и фальсифицируют деятельность большевиков.
   Но вернёмся к личности Сталина. Интеллект и кругозор Сталина был огромен, он читал так много, что порой удивляешься, когда вообще отдыхал этот человек, когда и сколько спал? Его уникальность складывалась из его начитанности, эрудированности и природного ума. Личная библиотека Сталина в Кремле состояла более чем из 20 тысяч томов, причём каждый из них был им прочитан. Об этом свидетельствовали пометки карандашом, сделанные на полях книг. Круг интересов Сталина в области чтения был огромен. В его библиотеке были книги самых различных писателей: Голсуорси, О. Уайльд, Г. де Мопассан, Э. Хемингуэй, Н. Гоголь, А. Чехов, В. Гюго, О. де Бальзак и др. «Сталин не только восхищался настоящей литературой и ценил её, он умел отличать гениев от бездарей. Страсть к чтению книг у него родилась ещё в девяностые годы девятнадцатого века, когда он учился в Тифлисской семинарии. Сталин утверждал, что прочитывает каждый день по пятьсот страниц… Не будет большим преувеличением сказать, что Иосиф Сталин был самым начитанным правителем России, начиная от Екатерины Великой и кончая Владимиром Путиным. Он был начитаннее даже Владимира Ленина, который и сам был большим интеллектуалом и к тому же получил дворянское образование… Он мог цитировать Библию, Чехова и „Бравого солдата Швейка“, а также повторять понравившиеся мысли Наполеона, Бисмарка и Талейрана… По своим литературным вкусам Иосиф Виссарионович был консерватором» – вот такую характеристику Сталина как читателя можно найти у английского историка Симона С. Монтефиоре в его книге «Сталин. Двор Красного монарха» (М.: Олма-пресс, 2003. С. 111–112).
   Многие современники и соратники Сталина отмечали его необыкновенный дар упрощать сложное и делать его понятным. Он мог доступным для понимания языком написать не только речь или статью по политическим вопросам или составить дипломатическую телеграмму, но и более тонкие вещи.
   Только Сталин с присущим ему остроумием мог придумать обращение к писателям как к «инженерам человеческих душ» или пошутить. Например, он спросил у метеорологов, какой у них процент верных прогнозов. «Сорок процентов, товарищ Сталин. – А вы говорите наоборот, и тогда у вас будет шестьдесят процентов» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М.: Терра, 1991. С. 298).
   Работоспособность Сталина была колоссальной. Он всегда работал сутками, на износ, а потому имел достаточные знания, чтобы лично контролировать каждого чиновника в ранге от секретаря горкома партии до заместителя министра, начальника главка и даже мастера цеха какого-нибудь заштатного завода. В этом читатель убедится, когда будет знакомиться с воспоминаниями маршала А. М. Василевского, [147 - Василевский Александр Михайлович (1895–1977) – выдающийся советский военачальник и полководец, Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза (1944, 1945), член партии коммунистов (КПСС) с 1938 года, во время войны представитель Ставки Верховного главнокомандующего.] которые приведены в данной главе, но чуть ниже. А ведь мало кому известно, что Сталин был неплохим поэтом и писал замечательные стихи.

     Он бродил от дома к дому,
     словно демон отрешённый,
     и в задумчивом напеве
     правду вещую берёг.
     Многим разум осенила
     эта песня золотая,
     и оттаивали люди,
     благодарствуя певца.
     Но очнулись, пошатнулись,
     переполнились испугом,
     чашу, ядом налитую,
     приподняли над землёй
     и сказали: – Пей, проклятый,
     неразбавленную участь,
     не хотим небесной правды,
     легче нам земная ложь.

(Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 257).

   Эти стихи, к слову сказать, Сталин написал в 17 лет. Как и любой человек, он умел любить, сопереживать, обижаться и, конечно, ненавидеть. Интересный случай как-то произошёл с маршалом Василевским. «А у него отец – сельский священник, и Василевский с ним не поддерживал отношений. „Нехорошо забывать родителей, – сказал Сталин. – А вы, между прочим, долго со мной не расплатитесь!“ – подошёл к сейфу и достал пачку квитанций почтовых переводов. Оказывается, Сталин регулярно посылал деньги отцу Василевского, а старик думал, что это от сына» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 448).
   Вот именно здесь меня подстерегут критики Сталина, чтобы нанести удар и закричать, как герой одной кинокомедии: «Прикидывался! О какой любви, порядочности, переживаниях и прочих человеческих качествах идёт речь, если он своих ближайших соратников, даже родственников расстрелял?» Далее предвижу переходящие в припадки истерические вопли и словесные рулады «маститых» литературно-исторических лотошников типа Сахарова, Соколова, Кулешова, Млечина, Сванидзе и прочих сильно «пострадавших» головой от социализма, о сталинских репрессиях, гонениях, голодоморе и прочую ахинею «защитников демократии». Ведь до чего договорились бедные, заявив, что Сталин есть преступник, палач, тиран, диктатор. Ну что ответить? Читайте классика политологии и основателя политических технологий Н. Макиавелли. «Ради сохранения государства он (государь) часто вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. …Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла… Пусть тем, кто видит его и слышит, он предстал как само милосердие, верность, прямодушие, человечность и благочестие… Ибо люди большей частью судят по виду…» (Макиавелли Н. С. 66–69).
   Когда же я слышу, как представители нашей творческой интеллигенции и некоторые политики говорят о преступлениях Сталина, в моей голове сразу возникает вопрос: «А как же тогда презумпция невиновности? Разве над Сталиным состоялся суд? Если нет, то тогда на каком основании руководителя нашего государства, организатора победы над фашизмом обвиняют в каких-то мифических преступлениях, которые не были доказаны в суде в силу того, что суда не было? И это беззаконие называется демократией? Нет, неуважаемые, это есть ложь, за которую следовало бы отвечать в уголовном порядке, ибо у нас в стране имеется закон о защите чести главы государства». Если кого-нибудь из этих «писателей-историков» назвать «преступником» или «насильником», причём сделать это в печати, подадут ли они в суд за клевету?
   Интересно, разве у нас отменён закон? Слышали когда-либо и что-либо эти новоявленные «прокуроры» о Всеобщей декларации прав человека, принятой на Генеральной Ассамблее ООН 10 декабря 1948 года? А ведь в статье 11 чётко записано, что «каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты». Ну и где наши правозащитники? Или они защищают только того, кого надо защищать? Это во-первых!
   Во-вторых, хотя Сталин в 1930 году считал, что «репрессии являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным», и без них нельзя обойтись, никаких массовых репрессий вообще не было, ибо шла классовая борьба. А все нынешние бредни о репрессиях есть «пустые ламентации перетрусившего интеллигента, с перепугу болтающего о том», что жертвы «режима» были буквально неисчислимыми. Давайте во всём спокойно разберёмся. Что есть репрессии? В словаре В. Даля даётся следующее определение: «репрессивные меры, репрессалии, от фр. понудительный и притеснительный, нудящий к чему». В толковом словаре русского языка под редакцией проф. Д.Н. Ушакова даётся такое же определение данному термину. То есть репрессии есть понудительные меры, необходимые для достижения поставленных целей.
   Репрессии есть изобретение капитализма, ибо частная собственность с первых дней своего возникновения для сохранения самой себя всегда применяла насилие, подкуп, угрозы и прочие воздействия на своих противников. Примеров тому множество. Первым человеком, который провозгласил применение насилия неприемлемым в общественной жизни, был Иисус из Назарета и, естественно, Ленин, как его воплощение. «…Социализм вообще против насилия над людьми. Однако, кроме христианских анархистов и толстовцев, никто ещё не выводил отсюда, что социализм против революционного насилия. Значит, говорить о „насилии“ вообще, без разбора условий, отличающих реакционное от революционного насилия, значит быть мещанином, отрекающимся от революции, или это значит просто обманывать себя и других софистикой» (Ленин В.И. Полн. Собр. соч. Т. 37. С. 296).
   А если бы репрессии, как утверждают некоторые якобы «писатели» и «историки», проводились в массовых масштабах, то откуда сейчас появились многочисленные орды дворян, князей, казаков, бывших помещиков, купцов и кулаков, отсидевших сроки предателей и прочих отщепенцев? Сталин как-то сказал, что «правду охраняют батальоны лжи» – и это действительно так! Чтобы не быть голословным, прекрасным наглядным примером беспочвенных разговоров о репрессиях может служить семья Михалковых, ведь, по их утверждению, они являются потомками древнего боярского рода. Поэтому смешно говорить о преследовании бояр и дворян, коли один из представителей данного сословия, Сергей Михалков, лауреат Сталинской и Ленинской премий, Герой Социалистического Труда, является создателем гимна Советского Союза и за общественную деятельность награждён орденом Ленина. Его многочисленные отпрыски также неплохо жили при Советской власти, получали премии и награды, а сейчас активно поругивают прошлое. А вот в царские времена талантливые люди из народа в крепостных ходили. Хотите пример? – пожалуйста: Тарас Шевченко, великий украинский народный писатель и поэт, которого только в 1838 году выкупили на свободу.
   О каких репрессиях идёт речь, если, оказывается, даже наследники русского престола живы? Они приезжают к нам в страну и не против опять залезть на императорское кресло, напрочь забыв, что именно их династия, Романовых, довела Россию до тяжелейшего кризиса и катастрофы. Как же могло спастись столь большое количество людей, если, по утверждению нынешних «историков», репрессии буквально выкашивали дворянские гнёзда, не проявляя милосердия ни к детям, ни к женщинам? Кто же тогда входит сейчас во все эти многолюдные дворянские собрания, если большевики всех поубивали? Я могу предполагать, что высшие светские общества в таком случае составляют одни только самозванцы, шарлатаны и мошенники, которые, по всей видимости, не в ладах с уголовным кодексом, ибо присваивают себе чужие имена. Если же они те, за кого себя выдают, то напрашивается вывод, что никаких репрессий попросту никогда не было, тогда эти люди являются или лжецами, или предателями, купившими себе лояльное отношение власти.
   Сейчас книг о репрессиях написано превеликое множество, имеются и диссертации, как кандидатские, так и докторские, и что удивительно, в каждой из работ автор намеренно увеличивает количество жертв, причём не на какие-нибудь несколько процентов, а в разы. Я приведу в качестве наглядного примера данные некоторых, с позволения сказать, учёных. Итак, некий американский советолог С. Коэн приводит следующие цифры: арестованных в 1937–1938 годах 7–8 миллионов человек, из них расстрелянных и умерших – 3 миллиона; в 1939 году количество заключённых, по его данным, достигло 9 миллионов (Н.И. Бухарин. М., 1988). Другой крупный «исследователь» репрессий А. Антонов-Овсеенко, не мудрствуя лукаво, увеличил количество жертв сразу в два раза. В своей книге «Театр Иосифа Сталина» (М., 1995) он даёт цифру репрессированных около 18 миллионов человек. Известный «историк» Р. Медведев (его, видимо, обидело столь маленькое количество пострадавших от Сталина) в газете «Московские новости» (ноябрь 1988 г.) выдал уже новое количество жертв сталинского режима, до 40 миллионов. Но дальше и глубже всех сумел копнуть «американский классик для русской литературы» А. Солженицын. В своём интервью испанскому телевидению он со ссылкой на некоего профессора Курганова выплеснул цифру жертв в 66 миллионов человек и плюс около 44 миллионов потерь во время Великой Отечественной войны (Докучаев М.С. История помнит. М.: Собор, 1998. С. 4). В итоге получается, что в годы репрессий число жертв колеблется от 7–9 до 66 миллионов (с учётом войны все 110). Цифры совершенно сумасбродные, взятые просто с потолка и рассчитанные исключительно на обывательско-мещанскую часть населения и откровенно глупых людей. Сейчас я объяснюсь по сделанному заявлению.
   Численность населения СССР в 1926 году составляла 146, а в 1939 году увеличилась до 170 миллионов человек. Если представить себе, что репрессии действительно были в указанных масштабах, то нужно ещё учесть и тот факт, что направлены они могли быть в большей степени против взрослого населения (не против же детей?!), причём логично было бы предположить, что против его мужской части. Даже если допустить, что из всего количества репрессированных 60 % составляло взрослое мужское население призывного возраста, то невольно возникает вопрос: «А кто же тогда воевал во время Великой Отечественной войны против фашистской Германии?» То есть заявления вышеуказанных «исследователей» полностью фальшивы и лживы. В них усматривается только одно: сделать себе имя, или напомнить о себе как о писателе или учёном, когда о твоём существовании начинают забывать, или это политический заказ. Истинные размеры репрессий, количество жертв и прочее можно узнать только в архивах, в отчётных документах и статистических справках, которые не имеют политических пристрастий, так как в них только голые цифры. И не со слов просто историка или просто писателя, особенно если эти слова не подкреплены фактами. А факты, кстати, говорят о другом.
   Итак, по официальным источникам, в течение 1921–1953 годов было осуждено всего 4 060 306 человек, из них по статье 58 (контрреволюционная деятельность) – 3 777 380 человек и 282 026 за другие преступления; из этого числа к расстрелу было приговорено 786 098 человек (Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 28). Правда, Государственный архив даёт немного другую цифру лиц, приговорённых к высшей мере социальной защиты (расстрелу) —799 455 человек.
   Ниже я привожу специально составленную таблицу, в которой отражено фактическое число осуждённых за контрреволюционную деятельность и другие особо опасные государственные преступления в период с 1921 по 1953 год. Если кого-то заинтересует данная тема, то все эти сведения можно легко найти в Государственном архиве РФ (Ф. 9401. Оп. 1. Д. 4157. Л. 201–205).

   Для сравнения мне хотелось бы также привести весьма интересные сведения из наших дней. По сообщению заместителя министра юстиции, сделанному им 10 октября 1999 года в 21 час 25 минут в программе «Время», в 1998 году в российских тюрьмах находились 1 038 000 заключённых. Он же заявил, что в 1999 году из следственных изоляторов за отсутствием улик было освобождено 125 000 человек (Газета «Дуэль». № 40 (438) от 4 октября 2005 г.). Думаю, комментарии здесь излишни.
   Теперь о репрессиях среди командных кадров Красной армии. Академик-историк А.М. Самсонов заявил, что в период репрессий было уничтожено 40 тысяч командиров («Вечерняя Москва» от 21 июня 1988 г.). Однако, по данным отчёта о работе Управления по начальствующему составу РККА3 за 1939 год, подписанного заместителем наркома обороны по кадрам Е.А. Щаденко 5 мая 1940 года, общее количество уволенных и исключённых из списочного состава Красной армии составило 36 898 человек. В это число вошли все командиры, уволенные по разным причинам, то есть арестованные по обвинению в заговоре, за связь с заговорщиками, по уголовным статьям, а также умершие и по болезни. Среди них по причине ареста за антисоветскую деятельность было уволено 9589 человек (Ветеран войны. 1990. № 1).
   Есть документы и о том, что во время Великой Отечественной войны также были случаи репрессий, когда нерадивых военачальников понижали в званиях и должностях. Так, например, генерал-майор Н.А. Москвин был разжалован приказом Сталина в рядовые и направлен на фронт (Центральный архив Министерства обороны. Ф. 33. Оп. 11 454. Д. 179. Л. 1). Кроме него, Верховный наказал и других генералов понижением их в должности и званиях на одну ступень: армейского комиссара первого ранга Мехлиса, генерал-лейтенанта Козлова, дивизионного комиссара Шаманина, генерал-майора Вечного, генерал-лейтенанта Черняка, генерал-майора Кол-ганова, генерал-майора Николаенко. (ЦАМО. Ф. 3. Оп. 11 556. Д. 8. Л. 121–129). А в начале войны группа военачальников: генерал-армии Д.Г. Павлов, командующий Западным особым военным округом, генерал-майор В.Е. Климовских, начальник штаба округа, генерал-майор А.Т. Григорьев, начальник связи округа, генерал майор А.А. Коробков, командующий 4-й армией, – за утерю управления войсками были приговорены к расстрелу (ЦАМО, ф. 32, оп. 11 309, д. 70, л. 65–71).
   Конечно, это не нынешнее время. Случись такое сейчас, их даже не наказали бы, как не наказали (я не говорю о расстреле, даже не понизили в должности) никого за «Норд-ост», за погибший детей в Бесланской школе, за взорванные дома в Москве, Каспийске и других городах. И таких примеров море, когда нет людей, понесших ответственность за несделанное ими дело!
   Однако продолжим разговор о репрессиях. По данным некоторых доморощенных, с позволения сказать, историков, общая численность раскулаченных в 1929–1932 годах была около 10 миллионов человек, но это откровенная ложь, так как официальные архивы свидетельствуют о 4 миллионах (Государственный архив РФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 89. Л. 205, 216). Очень сильно преувеличены также потери депортированных в 1941–1944 годах немцев, калмыков, чеченцев, карачаевцев, крымских татар, ингушей, курдов, турок-месхетинцев, хешмилов, балкарцев и др. Так, например, в демпрессе говорилось, что при транспортировке крымских татар умерло до половины депортируемых. Но, по официальным источникам, из 151 720 крымских татар, направленных в Узбекистан в мае 1944 года, было принято 151 529 человек, таким образом, в пути умер 191 человек (Государственный архив РФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 179. Л. 241).
   Вообще тема репрессий, навязываемая нашему народу, уже изрядно надоела, но тем не менее её упорно продолжают обсасывать телевидение, радио, газеты и другие средства массовой информации демократического толка. Для чего? А просто для того, чтобы постоянным напоминанием о «страшных» и «жутких» временах правления Сталина, когда якобы все дрожали в ожидании стука в дверь и последующего за ним ареста, дискредитировать само благородное понятие коммунизма. Бояться «сильной руки» следует казнокрадам, чиновникам, ограбившим страну и народ, нерадивым руководителям разных уровней, бандитам, убийцам и прочей мерзости, но не честному человеку.
   Не было, господа «демократы» и либералы, репрессий. Не существовало в природе! А была самая обычная превентивная борьба власти против тех, кто хотел её падения. Это вполне естественно и логично. Если говорить об истории становления демократий в странах Запада, то жертвы, которые были положены на алтарь так беззаветно любимых нашими правозащитниками общечеловеческих ценностей, будут исчисляться десятками миллионов человек. Про демократические традиции США вообще смешно говорить. Там живых индейцев, кого не убили, поселили в резервациях, за колючей проволокой. Поэтому концентрационные лагеря не выдумка коммунистического строя, а дьявольское изобретение частной собственности для собственной охраны. К сведению читателей, в систему Гулага (Главное управление лагерей) входило всего лишь 120 исправительно-трудовых учреждений. Ведь где-то надо было воспитывать с помощью трудовой повинности бывших дворян, помещиков, купцов и прочих дармоедов, паразитировавших на русском и прочих народах. А как прикажете перевоспитывать уголовников? Вот и копали каналы те, кто не хотел честно трудиться. И это также вполне оправданно.
   Н у, кто сейчас вспоминает, скажем, о том, как строился Петербург и сколько крепостного люда полегло на болотистых берегах Невы? Однако Петр I вошёл в историю под прозвищем Великий, как реформатор. А Иван Грозный?
   «О действиях всех людей, особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату, поэтому пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу. Какие бы средства для этого ни употребить, их всегда сочтут достойными и одобрят» (Макиавелли Н. Государь. С. 68–69).
   Заслуги Сталина не менее ценны, чем заслуги царя Петра Великого, и не только перед нашей страной, но и перед всем миром. Организованная им победа в войне против фашизма есть общепризнанный факт. В каждом уважающем себя европейском городе, например, есть улица или площадь Сталина или Сталинградская. О чём можно спорить, если великий чилийский поэт Пабло Неруда сказал, что «Сталинград – это орден мужества на груди планеты». А у нас говорят, что победил народ, а не Сталин. Да, народ есть движущая сила истории, но из груды кирпича сам по себе дом не построится, сколько бы эта куча не лежала и не хотела бы стать домом. И даже если придёт толпа людей, но не будет среди них каменщика, который взял бы в руки кирпич, замесил раствор, показал, как надо сложить стены, и после руководил бы всеми, дом не получится, переругаются все, ибо у всех разные взгляды на проблему. Люди не смогли, кстати, достроить Вавилонскую башню, как только перестали понимать друг друга.
   Более всего меня удивляет даже не тот факт, что в нашей стране обливают грязью Сталина, а то, что в Германии вы нигде не услышите обвинений и проклятий в адрес Гитлера. О человеке, устроившем человечеству кровавую бойню, молчат. Публично осуждают фашизм и нацизм, немецкие руководители эпизодически приносят извинения и покаяния, но Гитлера не ругают и не называют преступником. Я предполагаю, что немцы втайне, в глубине души своей, гордятся этим человеком, так как он бросил к их ногам почти всю Европу, избавил от позорного унижения Версальского мирного договора, возродил чувство национального достоинства. Ф. Чуев в уже известной своей книге «Сто сорок бесед с Молотовым» вспоминал, как однажды один знакомый немец с удивлением сказал ему: «Странные вы, русские! Обливаете грязью Сталина, который победил самого Гитлера, и поднимаете предателей» (С. 10). Парадокс? Конечно!
   Как только в России появляется государь или руководитель, начинающий прижимать господствующие классы, особенно церковь, так сразу же на его голову после смерти (ибо при жизни опасно для собственного здоровья) сыплются проклятия. Недаром в народе справедливо подмечено: «Гитлер войну проиграл, но потомки ему это простили, Сталин войну выиграл, но потомки не могут ему этого простить». Правда, хочется воскликнуть: «Какие потомки? Яковлев, Горбачёв, Коротич, Ельцин, Евтушенко, Чубайс, Гайдар, Немцов, Хакамада и прочие?!» Потомки – это люди моего поколения, это наши дети, это все мы, которые жили при социализме, видели его реальность, любили свою страну и могут рассказать своим детям правду о том времени, чтобы у них сложилось нормальное представление о потерянном справедливом общественной строе.
   «Я знаю, – сказал как-то Сталин во время войны, – что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет её!» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 328).
   «Спите спокойно, товарищ Сталин, мы, советские люди, сметём мусор не только с вашей могилы, но и выметем его из нашей и вашей страны», – думаю, такой ответ удовлетворил бы создателя социализма.
   Наша печать, историческая и художественная литература, средства массовой информации сейчас умышленно, захлёбываясь от лжи и перегоняя друг друга в этом мерзком занятии, передёргивают многие исторические факты Гражданской войны, коллективизации, индустриализации, культурной революции, Великой Отечественной войны. Я не буду подробно излагать все сведения по указанным событиям, ибо для этого надо было бы написать отдельную книгу. Могу посоветовать взять обычный учебник по истории СССР, изданный лет сорок назад. Но со своей стороны возьму на себя труд через некоторые малоизвестные эпизоды жизни И. В. Сталина помочь читателю хотя бы чуть-чуть понять личность этого великого человека. Мне хотелось бы, чтобы, экстраполируя поступки вождя на наше нынешнее развитие, можно было сравнить Сталина-руководителя страны с некоторыми современными политиками и на основе такого анализа сделать выводы. Сразу же оговорюсь, что все воспоминания о Сталине я взял из мемуаров, которые были написаны уже после смерти генсека. Авторов этих произведений, хотя все они в разное время работали под непосредственным руководством вождя, нельзя заподозрить в конъюнктурщине, ведь, как я уже говорил, мемуары были написаны в 60–70-х годах прошлого столетия, после XX съезда партии, на котором Первый секретарь, Н.С. Хрущёв, выступил перед делегатами партийного форума с секретным докладом о преодолении культа личности. Именно в те годы «гордые и смелые» шестидесятники, получившие разрешение на творческую свободу, но не знающие, как ею правильно распорядиться, забыв о совести и чести, принялись остервенело обличать Сталина, а вместе с этим громить моральные и этические устои социализма, то есть советского «царства божьего». Как здесь не вспомнить строки из одного замечательного стихотворения, написанного в 1967 году: «Мне вчера дали свобод у, что я с ней делать буду?»
   Нам ещё предстоит поговорить о нашей российской интеллигенции. Я посвящу этой теме целую главу моей книги, но одну свою догадку хочу высказать сейчас. Нашим так называемым «шестидесятникам» не к лицу пришёлся «тулупчик заячий», слишком велик и прост. Им бы встать на сторону бога, а они встали на защиту сатаны. Не пришло время быть им свободными, ибо не доросли до понимания, что есть «величие и подвиг». «…Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри» (Герцен А.И. Собр. соч. Т. 20. Кн. 2. М., 1960. С. 590).
   Хрущёв, безусловно, сыграл крайне отрицательную роль не только в разрушении самосознания нашего народа, его самоидентификации, но и в уничтожении СССР. Смерть Сталина была всенародным горем. И этот факт неоспорим. Имя вождя в нашей стране считалось святым, и не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Хрущёв же совершил мерзкое преступление. Своей критикой Сталина он пошатнул не веру в коммунизм, он разрушил веру народа в Бога, ибо Сталин почитался таковым. К тому же для советских людей он был ещё и символом победы, прошлых свершений, будущих надежд, чаяний и близкого счастья.
   Я думаю, если бы кто-нибудь из окружения Иисуса пару лет спустя после смерти учителя повёл себя так же, как негодяй Хрущёв, и стал бы поносить Христа, то никакого христианства не было бы! Бесспорно, что именно с этого доклада началось падение нравов и крушение нашей страны, СССР. Явление же Горбачёва уже было вполне закономерно. Не он, так кто-то другой, но с вырождающейся партийной верхушкой, продажным и никчёмным руководством мы не имели будущего, хотя и могли не допустить крушения «красной империи». Но на эту тему мы поговорим в другой главе, а сейчас давайте вернёмся к Сталину и его титаническому подвигу – созданию великого государства, приумножению его богатств и его сохранению.
   Чтобы подробно изложить все периоды эпохи деятельности Сталина на протяжении более тридцати лет, времени, что он находился у власти, мне не хватит и всей жизни, но на одном надо остановиться. Я говорю о Великой Отечественной войне, как самом тяжёлом периоде жизни нашего народа и самого Сталина, так как именно тогда решался главный для нас вопрос: быть нам или не быть? Опровергать утверждение некоторых прытких «историков» новой волны о том, что наш народ одержал победу вопреки желаниям Сталина и коммунистической партии, которые старались проиграть войну, я не буду, но скажу словами из Библии: «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему; не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих» (Притч., XXVI, 4–5).
   Сейчас принято вспоминать и осуждать приказ № 227 от 28 июля 1942 года, известный как «Ни шагу назад!». В нём Сталин вполне оправданно требует навести порядок в войсках, а для этого сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооружённых заградительных отрядов по 200 человек, поставить их в тылу неустойчивых дивизий и в случае паники, беспорядочного отхода, дезертирства расстреливать на месте паникёров и трусов. Отталкиваясь от данного пункта приказа, некоторые наши доморощенные «историки» постарались доказать, что битву за Сталинград выиграли заградотряды. Большей чуши придумать было нельзя. Если представить в армии первого эшелона, а их было в Сталинградской битве в самый угрожающий период, то есть с июля по сентябрь 1942 года, три: 57-я, 62-я и 64-я, – то смешно говорить, что 15 заградительных отрядов (по максимуму) численностью 3000 человек смогли бы кардинально повлиять на обстановку. Если бы советские войска стали в панике отступать, то они смяли бы и эти отряды. Хотя, конечно же, приказ имел большое значение в политическом и психологическом аспектах. Живой «Бог» лично приказал стоять насмерть – вот в чём заключалась сила приказа № 227, а не в страхе перед заградотрядами. Эти отряды, скорее, выполняли роль подвижного резерва, ибо находились непосредственно во втором эшелоне дивизии, а это всего в 10 километрах от передовой.
   Но я хочу напомнить всем этим нашим «правдюкам» и литературной «попсе» от истории, что кроме известного приказа «Ни шагу назад!» был ещё один, более жестокий сталинский приказ № 270, изданный на год раньше, то есть в июле 1941 года, и написанный лично вождём. Этот приказ был результатом его переживаний. «В первый период войны Сталин работал по 16–18 часов в сутки, осунулся, стал ещё более жёстким, нетерпимым, часто злым» (Волкогонов В.А. Триумф и трагедия: В 2 кн. М.: Новости, 1989. Ч. 2. С. 176). Это действительно сильный по своей жестокости приказ, но вынужденный, если припомнить, что немцы захватили Минск через неделю после начала войны. Однако, прежде чем я приведу цитату из приказа № 270, мне хотелось бы напомнить весьма интересную директиву Гитлера. Готовясь к захвату Москвы, фюрер немецкого народа подписал и отправил в свои войска директиву следующего содержания: «Город должен быть окружён так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребёнок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силою. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и её окрестности с помощью огромных сооружений были заполнены водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа… Для других городов должно действовать правило: перед их занятием они должны быть превращены в развалины артиллерийским огнём и воздушными налётами» (Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: В 7 т. М.: Юридическая литература, 1957. Т. 1. С. 495).
   Вполне очевидно, что раз со стороны фашистов война велась на полное наше уничтожение, необходимость приказа № 270 было закономерна и жестокость его оправдана.
   «Приказываю:
   1) Срывающих во время боя знаки различия и сдающихся в плен считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших Родину. Расстреливать на месте таких дезертиров.
   2) Попавшим в окружение – сражаться до последней возможности, пробиваться к своим. А тех, кто предпочтёт сдаться в плен, – уничтожать всеми средствами (уж не этот ли приказ академик Сахаров использовал, когда выдумывал свой бред об уничтожении наших, попавших в окружение, солдат в Афганистане нашими же войсками по приказу наших же генералов? – В.П.), а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственных пособий и помощи.
   3) Активно выдвигать смелых мужественных людей» (ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2526. Д. 5а. Л. 443–448).
   Конечно, с позиций нынешнего времени можно согласиться с тем, что приказ жестковат в отношении членов семей. Но давайте исходить из того времени. Почему, скажем, я должен умирать, а кто-то поднимет руки и пойдёт сдаваться в плен? У него есть вероятность остаться в живых, у меня – никакой, но в таком случае я погибну и за его семью, которую он защищать-то не захотел, а вернуться к ней живым и здоровым пожелал. Разве это честно? Приказ действительно был очень жесток, но справедлив! Я не думаю, что Сталин опасался за свою жизнь, положение, власть и прочее. К сожалению, не могу сослаться на официальный источник, но слышал такую историю. Когда во время самой сильной попытки штурма советской столицы немецкими войсками Москву начали готовить к уличным боям, генерал Артемьев, комендант Кремля, высказал предложение, что Сталину было бы лучше уехать из Кремля в более безопасное место. Верховный, не раздумывая, ответил ему, что если немцы захватят Москву и подойдут к Кремлю, то он лично возьмёт на себя командование кремлёвским полком и поведёт солдат в штыковую атаку.
   Я думаю, что появление приказов № 270 и затем № 227 – это вполне естественная ответная реакция на факты массовой сдачи в плен в начальный период войны. Сталин, как и любой нормальный человек, крайне негативно относился к предательству. Он расценивал такие явления как измену и враждебное намерение в отношении государства и народа. А у нас были случаи, когда генералы сдавались в плен, что же, никаких мер не предпринимать? А немцами формировались части Русской освободительной армии (власовцы) из сдавшихся в плен, изменников, предателей, дезертиров. Поэтому, как говорится, не будем «всех собак» вешать на Сталина. Например, генералы Власов и Малышкин, перейдя на сторону фашистов, создали Русский комитет и подписали обращение к бойцам и командирам Красной армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза следующего содержания: «Русский комитет ставит перед собой следующие цели: свержение Сталина и его клики, заключение почётного мира с Германией, создание новой России… Призываем переходить на сторону действующей в союзе с Германией Русской освободительной армии…» (ЦАМО. Ф. 32-А. Оп. 11 309. Д. 163. Л. 15–45).
   К слову сказать, власовцы воевали под российским триколором, который стал государственным флагом, ну, об этом мы ещё поговорим. А сейчас у нас объявились «оригиналы», которые начинают вести речи о том, что, дескать, Власова можно было понять, ибо он был против Сталина и его режима. То есть, получается, хотел с помощью Гитлера освободить русский народ? Только вот чем, скажем, поступки генерала Власова и других отличаются от предательства Иуды? Оправдать можно что угодно, передёргивая факты, события и, главное, понятия. Если так действовать, то в скором времени с такой гнилой философией Иуда также может рассчитывать на полную реабилитацию. И удивляться здесь нечему!
   Естественно, в связи с приказами № 270 и 227 нельзя обойти стороной тему штрафных батальонов. Кстати, формирование штрафных рот и батальонов не придумка большевиков. Такие части появились в Первую мировую войну в немецкой армии. Гитлер, кстати, применил практику штрафных рот под Москвой. А Л. Троцкий, например, в одном из своих произведений написал: «Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. Надо ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади» (Моя жизнь. Берлин, 1930. Т. 2. С. 141). К тому же хочется спросить: а за различные воинские преступления такие, как трусость, самострел, паника, утеря оружия, оставление боевых позиций (бегство), лучше было расстреливать или отправлять в штрафные роты, чтобы после первого же ранения простить и снять судимость (заметьте не реабилитировать, а снять).
   Кстати, когда наши войска подходили в 1945 году к Берлину, Гитлер приказал провести полную мобилизацию, в армию тогда призывали детей с 14 лет включительно и стариков до 70. В нашей советской истории таких фактов не было даже в момент угрозы захвата Москвы.
   Наши «правдолюбцы», конечно, могут вспомнить про так называемый «закон о колосках», когда нельзя было с колхозного поля вынести ничего, не угодив под суд, но опять же следует вспомнить, что шла война. Безусловно, трудовая дисциплина в те годы была крепкая. За 20 минут опоздания на работу наступала уголовная ответственность. Победа стояла на первом месте, поэтому и работали, ежедневно повышая производительность труда, иначе мы не смогли бы выстоять и победить. Скептики могут возразить, какое, мол, повышение производительности труда, когда предприятия еле успевали эвакуировать. Но тем не менее продукцию стране и армии давали. Очень показателен в связи с этим пример организации на Московском автомобильном заводе производства пистолетов-пулемётов системы Шпагина (ППШ). Затворы к ним поставляли с Первого подшипникового завода и завода имени Серго Орджоникидзе. «В декабре от этих предприятий потребовали дать продукции в 35 раз больше, чем в ноябре (речь идёт о 1941 годе!!! – В.П.). И дали!» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления: В 3 т. М.: Новости, 1992. С. 233).
   Кстати, только Сталин, со свойственным ему гибким умом, способный мыслить неординарно и творчески, смог блестяще перефразировать цитату «цель оправдывает средства» в лозунг: «Всё для фронта, всё для победы!»
   А вот другой интересный факт об ответственности должностных лиц за выполнение своих обязанностей: «За всю войну мне пришлось десятки, а то и сотни раз докладывать Верховному о подаче эшелонов к какому-нибудь району фронта. Бывало, об отдельных эшелонах (с особо важным грузом) докладывал Сталину по его указанию через каждые два часа. Был случай, когда я „потерял“ один эшелон. Сказал, что на такой-то станции… А его там не оказалось… Сталин едва сдерживал гнев: „Не найдёшь, генерал, пойдёшь на фронт рядовым…“» Это рассказ бывшего сталинского наркома путей сообщения И.В. Ковалёва, который приводит в своей книге «Триумф и трагедия» В.А. Волкогонов (Кн. 2. Ч. 1. С. 187). А вот воспоминания бывшего председателя Госплана СССР Николая Байбакова о его встрече со Сталиным в июле 1942 года, когда Го – сударственный комитет обороны принял решение о демонтаже и отправке на восток нефтяного оборудования с промыслов Северного Кавказа, которые находились в зоне предполагаемых боевых действий. Перед отъездом Байбакова на Кавказ Сталин ему сказал: «Нужно сделать всё, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам… имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем… Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем». (Байбаков Н.К. Очерки и истории газовой промышленности России. М.: Газойл-пресс, 2000. С. 34). И что же, позвольте спросить, эти требования Верховного так же жестоки, как и его приказы, или справедливы? «Решение государя… должно быть бесповоротным и мнение о нём должно быть таково, чтобы никому не могло прийти в голову, что можно обмануть или перехитрить государя» (Макиавелли Н. Государь. С. 70).
   Кстати, известный советский писатель В. Карпов войну начинал в штрафном батальоне, так как был осуждён за антисоветскую деятельность по 58-й статье. Но это не помешало ему честно и храбро воевать, после ранения получить реабилитацию, стать Героем Советского Союза, дослужиться до командира дивизии и звания полковника, стать офицером ГРУ Генерального штаба и написать замечательную книгу «Генералиссимус». Этот пример специально в назидание тем, кто говорит, что в сталинское время не было справедливости.
   Постепенно, понемногу, но ветер истории уже начинает сметать мусор с могилы Сталина, как он и предрекал. «…с высоты сегодняшних дней надо сказать, что решение провести парад было смелым, дальновидным. Оно свидетельствовало о возрастающей уверенности Сталина, его умении влиять на общественное мнение страны, управлять духовным состоянием людей» (Волкогонов В.А. Кн. 2. Ч. 1. С. 242). Просто Сталин был совершенно другим человеком и мыслил по-другому, не как мещанин и обыватель, а как истинный «государь», глобально и неординарно.
   Во время войны Сталин был очень жёстким и бескомпромиссным. И это было оправданно. Маршал Голованов [148 - Голованов Александр Евгеньевич (1904–1975) – советский военачальник, главный маршал авиации (1944), в 1942–1944 годах – командующий Авиацией дальнего действия, в 1944–1945 годах – 18-й воздушной армией, в 1946–1948 годах – командующий Дальней авиацией.] однажды стал свидетелем разговора Сталина с членом военного совета ВВС Западного фронта, оборонявшего Москву, генералом Степановым. По поручению Жукова он поставил перед Сталиным вопрос о перенесении штаба фронта из Перхушко-ва за восточную окраину столицы. Вот как, по словам Голованова, ответил на эту просьбу Верховный: «Возьмите лопаты и копайте себе могилы. Штаб Западного фронта останется в Пер-хушково, а я останусь в Москве. До свидания» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 431).
   А сейчас, я думаю, было бы правильно «передать» слово людям, которые работали непосредственно со Сталиным во время войны, лично наблюдали его в самые тяжёлые периоды, иногда даже испытав на себе гнев Верховного главнокомандующего.
   «Деятельность Ставки неотделима от имени И.В. Сталина. В годы войны я часто с ним встречался. В большинстве случаев это были официальные встречи, на которых решались вопросы руководства ходом войны. Но даже простое приглашение на обед всегда использовалось в этих же целях. Надо сказать, что вообще многие политические, военные и общегосударственные вопросы обсуждались и решались не на официальных заседаниях Политбюро ЦК и в Секретариате, а вечером за обедом на квартире или на даче И.В. Сталина… Мне очень нравилось в работе И.В. Сталина полное отсутствие формализма. Все, что делалось им по линии Ставки или ГКО, делалось так, чтобы принятые этими высокими органами решения начинали выполняться тотчас же, а ход выполнения их строго и неуклонно контролировался лично Верховным или, по его указанию, другими руководящими лицами или организациями. …Конечно, подобная практика работы Ставки и ГКО была физически очень тяжела для их членов, но в ходе войны об этом не думалось: каждый работал в полную меру своих сил и возможностей. Все равнялись на И.В. Сталина, а он, несмотря на свой возраст, был всегда активен и неутомим. …И.В. Сталин внес большой личный вклад в дело завоевания победы над фашистской Германией и ее союзниками. Авторитет его был чрезвычайно велик, и поэтому назначение И.В. Сталина Верховным главнокомандующим было воспринято народом и войсками положительно. …И.В. Сталин обычно работал в Кремле в своем рабочем кабинете. Это была просторная, довольно светлая комната, стены которой были обшиты мореным дубом. В ней стоял длинный, покрытый зеленым сукном стол. На стенах – портреты Маркса, Энгельса. Ленина. Во время войны появились, кроме того, портреты Суворова и Кутузова. Жесткие стулья, никаких лишних предметов. Огромный глобус помещался в соседней комнате, рядом с ним – стол, на стенах различные карты мира. В глубине кабинета у закрытого окна стоял рабочий стол И.В. Сталина, всегда заваленный документами, бумагами, картами. Здесь были телефоны ВЧ и внутри-кремлёвские, лежала стопка отточенных цветных карандашей. И.В. Сталин обычно делал свои записи синим карандашом, писал быстро, размашисто, разборчиво. …Стиль работы, как правило, был деловой, без нервозности, свое мнение могли высказать все. Верховный ко всем обращался одинаково – строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сам он был немногословен и многословия других не любил, часто останавливал разговорившегося репликами – „короче!“, „яснее!“. Совещания открывал без вводных, вступительных слов. Говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли коротко и ясно. …И.В. Сталин требовал ежедневных докладов о положении дел на фронтах. Чтобы идти на доклад к Верховному главнокомандующему, нужно было быть хорошо подготовленным. Явиться, скажем, с картами, на которых имелись хоть какие-то „белые пятна“, сообщать ориентировочные или тем более преувеличенные данные было невозможно. Он не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности. У Верховного было какое-то особое чутье на слабые места в докладах или документах, он тут же их находил и строго взыскивал за нечеткую информацию. Обладая цепкой памятью, он хорошо помнил сказанное и не упускал случая довольно резко отчитать за забытое. Поэтому штабные документы мы старались готовить со всей тщательностью, на какую только были тогда способны. На протяжении всей войны я не терял ни личной, ни служебной связи с Генштабом, который немало помогал мне во фронтовых делах, при подготовке и осуществлении операций. Генштаб, как правило, квалифицированно и оперативно разрабатывал проекты директив Верховного главнокомандования, строго следил за выполнением его указаний, руководил работой штабов фронтов, армий, объединений всех видов вооруженных сил и родов войск, авторитетно докладывал большие и важные вопросы Ставке Верховного главнокомандования. Свои суждения по важным вопросам И.В. Сталин во многом строил на основе докладов представителей Ставки, посылавшихся им в войска, из выводов Генерального штаба, мнений и предложений командования фронтов и специальных сообщений. …Неприме-чательный с виду, И.В. Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли во время беседы с ним даже очень искушенных и значительных людей внутренне собраться и быть начеку. …И.В. Сталин не любил сидеть и во время разговора медленно ходил по комнате, время от времени останавливаясь, близко подходя к собеседнику и прямо смотря ему в глаза. Взгляд у него был острый и пронизывающий. Говорил он тихо, отчетливо отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя. В руках чаще всего держал трубку, даже потухшую, концом которой любил разглаживать усы. Говорил с заметным грузинским акцентом, но русский язык знал отлично и любил употреблять образные сравнения, литературные примеры, метафоры. Смеялся И.В. Сталин редко, а когда смеялся, то как будто про себя. Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое, и читал он без очков в любое время суток. Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях знаний. Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку. Трудно сказать, какая черта характера у него преобладала. Человек разносторонний и талантливый, И.В. Сталин не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар. …Распорядок дня И.В. Сталина был несколько необычный. Работал он, главным образом, в вечернее и ночное время. Вставал не раньше 12 часов дня. Приспосабливаясь к распорядку дня И.В. Сталина, до поздней ночи работали ЦК партии, Совет Народных Комиссаров, наркоматы и основные государственные и планирующие органы.
   …Могу только еще раз сказать, что И.В. Сталин и до войны занимался вопросами вооружения и боевой техники. Он часто вызывал к себе конструкторов основных видов вооружения и подробно расспрашивал их о деталях конструирования этих образцов боевой техники у нас и за рубежом. Надо отдать ему должное, он неплохо разбирался в качестве основных видов вооружения. От главных конструкторов, директоров военных заводов, многих из которых он знал лично, И.В. Сталин требовал производства образцов самолетов, танков, артиллерии и другой важнейшей техники в установленные сроки и таким образом, чтобы они по качеству были не только на уровне зарубежных, но и превосходили их. …И.В. Сталин был волевой человек и, как говорится, „не трусливого десятка“… После 22 июня 1941 года, почти на протяжении всей войны, И.В. Сталин твердо управлял страной, вооруженной борьбой и международными делами. Даже в момент смертельной опасности, нависшей над Москвой, когда враг находился от нее на расстоянии 25–30 километров, И.В. Сталин не покидал своего поста, находился в Ставке в Москве и держал себя, как подобает Верховному главнокомандующему. …По-лучившая распространение версия о том, что Верховный главнокомандующий изучал обстановку и принимал решения по глобусу, не соответствует действительности. Конечно, он не работал с картами тактического предназначения, да это ему и не нужно было. Но в оперативных картах с нанесенной на них обстановкой он разбирался неплохо. В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным главнокомандующим. …Заслуга И.В. Сталина здесь состоит в том, что он быстро и правильно воспринимал советы военных специалистов, дополнял и развивал их и в обобщенном виде – в инструкциях, директивах и наставлениях – незамедлительно передавал в войска для практического руководства. Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой, техники и вообще в создании всего необходимого для ведения войны Верховный главнокомандующий, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему в этом должное» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 105–115).
   А вот что, написал о Сталине в своих воспоминаниях другой выдающийся советский полководец, А. М. Василевский: «По моему глубокому убеждению, И.В. Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми военными усилиями страны на основе линии партии и был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран по войне. Работать с ним было интересно и вместе с тем неимоверно трудно, особенно в первый период войны. Он остался в моей памяти суровым, волевым военным руководителем, вместе с тем не лишённым и личного обаяния. …И.В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. Его способность аналитически мыслить приходилось наблюдать во время заседаний Политбюро ЦК партии, Государственного Комитета Обороны и при постоянной работе в Ставке. …Думаю, Сталин в период стратегического наступления… проявил все основные качества советского полководца. …Большое влияние Сталин оказал на создание делового стиля работы Ставки. Если рассматривать этот стиль начиная с осени 1942 года, то его характеризовали: опора на коллективный опыт при разработке оперативно-стратегических планов, высокая требовательность, оперативность, постоянная связь с войсками, точное знание обстановки на фронтах. Составной частью стиля работы Сталина как Верховного главнокомандующего являлась его высокая требовательность. Причём она была не только суровой, что, собственно, оправданно. Особенно в условиях войны. Он никогда не прощал нечёткости в работе, неумение довести дело до конца, пусть даже это допустит и очень нужный и не имевший до того ни одного замечания товарищ. …Сталин как Верховный главнокомандующий в большинстве случаев требовал справедливо, хотя и жёстко. Его директивы и приказы указывали командующим фронтов на ошибки и недостатки, учили умелому руководству всевозможными военными действиями. …Приходи-лось разное слышать по поводу личного знакомства Сталина с жизнью фронтов. …На мой взгляд, для Сталина, возглавлявшего руководство партией, страной в целом, не было острой необходимости в таких выездах. …У Сталина была удивительно сильная память. Я не встречал людей, которые бы так много помнили, как он. Сталин знал не только всех командующих фронтами и армиями, а их было свыше ста, но и некоторых командиров корпусов и дивизий, а также руководящих работников Наркомата обороны, не говоря уже о руководящем составе центрального и областного партийного и государственного аппарата. В течение всей войны Сталин постоянно помнил состав стратегических резервов и мог в любое время назвать то или иное формирование. …Он не нуждался в постоянных справках, хорошо знал обстановку на фронтах, положительные стороны и недостатки военачальников, возможности удовлетворять запросы фронтов, наличие в распоряжении Ставки запасов вооружения, артиллерии, танков, самолётов, боеприпасов, горючего, так необходимых войскам, и сам распределял их по фронтам. …Сталину были присущи большие организаторские способности. Он сам много работал, но умел заставить работать в полную меру сил других, выжать из них всё, что они могли дать. …Однако было бы неверно рассматривать Сталина лишь с одной точки зрения. Прямо скажу, что характер у него был на редкость нелёгкий, вспыльчивый, непостоянный. Сталин трудно сходился с человеком, долго присматривался к нему. О личной жизни Сталина мне писать почти нечего. Да, видимо, это и не имеет значения. По моим наблюдениям, у Сталина мало оставалось времени для отдыха и культурных развлечений, если не считать эпизодических посещений им театра и просмотра кино. Сталин вёл жизнь человека, целиком занятого государственными делами. …Сталин прочно вошёл в военную историю. Его несомненная заслуга в том, что под его непосредственным руководством как Верховного главнокомандующего Советские Вооружённые силы выстояли в оборонительных кампаниях и блестяще провели все наступательные операции. Но он, насколько я мог его наблюдать, никогда не говорил о своих заслугах. Во всяком случае, мне этого не приходилось слышать. Звание Героя Советского Союза и звание генералиссимуса ему было присвоено по письменному представлению в Политбюро ЦК партии командующих фронтами. И наград у него имелось меньше, чем у командующих фронтами и армиями…» (Василевский А.М. Дело всей жизни. 6-е изд. М.: Политиздат, 1988. Кн. 2. С. 227–236).
   В воспоминаниях А.М. Василевский вскользь упомянул о боевых наградах Сталина. Это весьма интересная тема, которую просто нельзя обойти вниманием. Я приведу рассказ В.М. Молотова из книги Ф. Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым». «…Разговор зашёл о присвоении Сталину звания Героя Советского Союза после войны. Сталин сказал, что он не подходит под статус Героя Советского Союза, Героя присваивают за лично проявленное мужество. „Я такого мужества не проявил“, – сказал Сталин. И не взял Звезду. …Когда он умер, Золотую Звезду Героя Советского Союза выдал начальник Наградного отдела. Её прикололи на подушку и несли на похоронах. …Упорно предлагали одно время Москву переименовать в город Сталин. Сталин возмущался» (С. 254).
   Нынешние хулители Сталина упорно продвигают мнение о том, что Сталин-де никогда не признавал собственных ошибок, а за критику отправлял в лагерь. Это, если выражаться словами Верховного, вновь «пустые ламентации перетрусившего интеллигента…». 24 мая 1945 года на приёме в Кремле в честь Победы Сталин произнёс тост за русский народ и прилюдно, в присутствии всего «высшего света» СССР признал свои ошибки. В частности, он сказал:
   «Товарищи, разрешите мне поднять ещё один, последний тост.
   Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа.
   Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
   Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
   Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
   У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам сёла и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошёл на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошёл на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, – над фашизмом.
   Спасибо ему, русскому народу, за это доверие.
   За здоровье русского народа!» (Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947. С. 196–197).
   «Великий русский этот был грузин», – сказал о Сталине в одном из своих стихотворений Феликс Чуев. Сталин категорически запрещал в присутствии русских говорить по-грузински. Именно о Сталине Ф.Э. Дзержинский говорил, что инородцы иногда бывают более русскими, чем сами русские. Известно, что Сталин не любил, когда представитель другой национальности менял фамилию на русскую, а потому спрашивал: «А русской нации он не изменял?» По воспоминаниям Молотова, Сталин считал, что на высокие посты надо допускать в основном русских, украинцев и белорусов. Все подтверждения приведённым фактам можно найти в уже много раз упоминавшейся здесь книге Ф. Чуева на 276-й странице.
   А сейчас у нас русский народ не в особой чести. Неполиткорректно, оказывается, говорить о себе как о великом народе, как о титульной нации со всеми вытекающими из этого последствиями. Со всех сторон сразу же начинают кричать о национализме, шовинизме, экстремизме и запрете. У нас про нас, русских, вспомнят обязательно, но только когда петух жареный клюнет и гром грянет, а до этого времени всем молчать и говорить вместо «русского» «россиянский». А Сталин не боялся. «Но самое главное для государя – постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека, наделённого умом выдающимся. …Государя уважают также, когда он открыто заявляет себя врагом или другом, то есть когда он без колебаний выступает за одного против другого – это всегда лучше, чем стоять в стороне». (Макиавелли Н. Государь. С. 85).
   Сейчас мало кто знает, что всего лишь через два года после окончания Великой Отечественной войны, а точнее сказать, 15 декабря 1947 года, в нашей стране, первой среди европейских государств, хотя она и лежала в разрухе, была отменена карточная система распределения продовольствия. А вот, например, в «хвалёной» демократическо-аристократической с рыночным укладом Великой Британии – только в 1953 году. Причём ежегодно в Советском Союзе, с 1947 по 1954 год, в апреле происходило снижение цен на продукты питания и товары повседневного спроса.
   А ведь ущерб, нанесённый Советскому государству, был огромен. Немецкие войска, покидая нашу территорию, применяли изуверскую тактику «выжженной земли». В результате этого ущерб от прямого уничтожения и разрушения материальных ценностей составил почти 41 процент потерь всех стран, участвовавших в войне. Было полностью сожжено 1710 городов и посёлков, более 70 тысяч сёл и деревень, свыше 6 млн зданий, лишено крова около 25 млн человек, разрушено около 32 тыс. крупных и средних промышленных предприятий, 65 тыс. километров железнодорожных путей, разорено 98 тыс. колхозных хозяйств, 1876 совхозов, 2890 машинно-тракторных станций. В Германию было угнано 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн овец. В ходе войны мы потеряли около 27 млн человек. Общие материальные издержки составили 2 трлн 569 млрд рублей. Причём прошу заметить, что если произвести перерасчёты на сегодняшний день, то получатся более чем астрономические цифры. Для сравнения – материальные потери США составили всего лишь 1 млрд 267 млн долларов, или 0,4 % общей стоимости потерь всех стран за время войны (Вторая мировая война. Итоги и уроки. М.: Воениздат, 1985. С. 211–212).
   Нужно принять к сведению тот факт, что Сталин не только отменил продовольственные карточки и снижал цены на продукты питания, но и одновременно с этим создавал атомное оружие для защиты от нападения бывших союзников – США и Англии. И у нас абсолютно на всё хватало денег. Говорят, что Сталин даже сумел договориться с американцами и получить от Федеральной банковской системы согласие на то, чтобы в целях экономии не везти доллары (займ) из США, а печатать их в СССР, для чего нашему Гознаку была передана матрица денежной банкноты в сто долларов. Также следует помнить, что нам, своим потомкам, он оставил очень даже большой запас на «чёрный день» в размере двух с половиной тысяч тонн золота и прочих драгоценных металлов, который во время «перестройки» и в течение последующих лет был бездарно профукан, проеден и пролузган. А сейчас, когда нефтедоллары рекой льются, денег не хватает ни на армию, ни на бесплатное образование, ни на бесплатное здравоохранение, ни на милицию, ни на что. Нам даже газ и бензин продают по мировым ценам… Тогда позвольте спросить: «Для чего, собственно, мы создавали государство?» А, может, нынешнее руководство решило взять пример с генералиссимуса и тоже накопить нашим детям на будущее?
   Но давайте вернёмся к Сталину. Ненавистники Сталина, прочитав приведённые в этой главе моей книги воспоминания прославленных военачальников, могут возразить, что, мол, маршалы соблюдали субординацию, да и сами они были замараны арестами и репрессиями, поэтому, дескать, так хорошо и написали про своего Верховного главнокомандующего. К тому же, мол, войну мы выиграли только потому, что завалили противника трупами своих солдат. Спешу огорчить, ибо это не так. Общие потери советских Вооружённых сил в ходе Великой Отечественной войны и военной кампании на Дальнем Востоке против Квантунской армии составляли 11 440 100 человек, включая убитых, раненых, пропавших без вести и сдавшихся в плен: из них 6 329 600 – потери боевые (Гуркин В.В. О людских потерях на советско-германском фронте в 1941–1945 г г. // Новая и новейшая история. 1992. Март). Такие же данные по потерям приводит в своей статье и генерал армии М.А. Гареев, возглавлявший в 1988 году комиссию Министерства обороны по изучению данного вопроса (Новая и новейшая история. 1991. № 1). Потери немцев только на Восточном фронте в 1941–1945 годах составили убитыми, умершими от ран и болезней 2 869 300 человек; пропавшими без вести и умершими в плену – 1 423 400. Итого общие демографические безвозвратные потери составили 4 292 700 человек (Гриф секретности снят… / Авт. кол. под рук. генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. М.: Воениздат, 1993. С. 392). Нужно признать, что соотношение не в нашу пользу, так ведь нам пришлось наступать – освобождать свою территорию другим способом было невозможно. А наступление – это как раз тот вид боевых действий, при котором войска несут наибольшие потери. Войну нельзя выиграть обороной.
   Я даже скажу более того: Сталин приказал своим полководцам взять Киев к празднику Великого Октября. И ведь выполнили приказ аккурат 6 ноября 1943 года. Безусловно, потери были больше, чем если бы войска сделали это попозже. Но нужно учитывать, что Сталин мыслил совершенно другими категориями. Он не думал об отдельно взятом человеке, ибо мыслил обо всём народе в целом. Это не только удел и талант исключительно великих людей, но и горе их. Ведь не понимая сложную парадигму мыслительного процесса Сталина, его заботу о стране и народе, можно её принять за неоправданную жестокость и кровожадность. Но ничего такого в характере и мыслях Сталина не было. Сталин не считал смерть одного человека трагедией, несчастьем – да, и то лишь для семьи погибшего. Он даже не стал предпринимать никаких шагов по освобождению собственного сына Якова из фашистского плена, ибо считал, что трагедия одного человека, семьи, даже ста тысяч человек, даже миллиона – это не трагедия всего народа. А трагедией для нас, как для народа, было бы поражение от Германии. Безусловно, жаль тех солдат, что погибли, штурмуя Киев специально к революционной дате. Но представьте себе, какой трудовой и патриотический подъём вызвало у советских людей сообщение о взятии Киева к годовщине Октября. Сталин обладал совершенно другим мышлением.
   Он уже во время войны думал, как будет обустраивать границы послевоенной Европы, дабы обеспечить безопасность страны и народа. Так, например, Чарльз Болен, один из ведущих американских специалистов по советским вопросам, переводчик Рузвельта в Тегеране, писал вскоре после Тегеранской конференции: «Советские взгляды на послевоенное устройство Европы достаточно ясны… В результате Советский Союз должен стать единственной мощной военной и политической силой на Европейском континенте. Остальная Европа окажется ослабленной как в военном, так и в политическом отношении» (Bohlen Ch. Witness to History. Р. 152).
   А ведь Сталин создал буфер безопасности вокруг СССР в виде стран социалистического лагеря. И плата за это была чрезвычайно высокой – жизни наших дедов и отцов. Правда, сейчас как-то не вспоминают, что наши солдаты погибали и ради освобождения Европы от фашизма, поэтому некорректно, когда некоторые историко-литературные лотошники начинают отождествлять такие понятия, как коммунизм и фашизм. Всё это делается специально, дабы умалить, принизить и вообще замолчать роль Сталина в Победе над гитлеровской Германией. У людей ограниченного интеллекта, к сожалению, такие инсинуации могут перевернуть сознание. А так как уровень грамотности в нашей стране падает, я не удивлюсь, если через некоторое время в какой-нибудь новомодной газете или книге неизвестного среди узкого круга историка прочитаю, что победу во Второй мировой войне одержали США и Англия, которые разгромили Германию и СССР, подписавших между собой договор и напавших на Европу.
   Я не думаю, что многие читали книгу «Россия и Запад при Ленине и Сталине» американского советолога Джорджа Ф. Кеннана, поэтому позволю себе привести небольшую выдержку, где автор указывает на тот факт, что «к середине 30-х годов страны западной демократии, понимали они того или нет, были предоставлены самим себе… К 1939 г. они не могли победить Гитлера без помощи России…» (George F. Kennan. Russia and the West Under Lenin and Stalin. Boston, 1961. P. 313).
   Спросите себя: «Для кого Сталин старался, создавая советскую „империю“ в Европе и Азии? Для себя лично?» Нет! Ради того, чтобы наше поколение, включая всех этих «правдолюбцев», жили в условиях мира. Думаю, скептикам следует напомнить, что 14 декабря 1945 года Объединённым комитетом военного планирования США была принята директива № 432/Д, в которой намечалась атомная бомбардировка 20 советских городов, а именно Москвы, Ленинграда, Горького, Куйбышева, Свердловска, Новосибирска, Омска, Саратова, Казани, Баку, Челябинска, Магнитогорска, Перми, Грозного, Ярославля, Ташкента, Нижнего Тагила, Иркутска, Тбилиси, Новокузнецка и Транссиба (транссибирская железная дорога). Помимо этого, 15 апреля 1950 года президентом США Гарри Трумэном была одобрена, а затем и подписана секретная директива Совета национальной безопасности № 63, в которой Советский Союз объявлялся «врагом номер один», и в связи с этим определялась главная задача всех спецслужб США: «…обеспе-чить коренное изменение природы советской системы, посеять внутри этой системы семена её разрушения, поощрять и поддерживать беспорядки, мятежи в избранных, стратегически важно расположенных, странах – соседях СССР».
   Ещё не закончилась война, а Сталин уже предвидел, что в недалёком будущем американцы и англичане из союзников превратятся в наших врагов. Ведь президент Рузвельт в отношениях со своим союзником по антигитлеровской коалиции, Советским Союзом, придерживался, например, такого взгляда: «Наша главная задача состоит в том, как не пустить коммунистов в Венгрию и Австрию» (U. S. Department of State. The Conference at Quebec 1944. Washington, 1972. P. 367–368). И американцы активно действовали в этом направлении. Ведь, как известно, наши союзники вели в Швейцарии сепаратные переговоры с представителями немецкого командования о заключении мира с основной целью не допустить советские войска в Европу.
   Именно поэтому Сталин, защищая интересы страны, проявлял себя жёстким, умным и неуступчивым политиком, иногда даже допускавшим «несдержанность в выражениях» (Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М.: Терра, 1995. С. 465). Впрочем, этим он заработал себе уважение у лидеров США и Англии. Нужно сказать, что Сталин всем своим поведением при личных встречах и во время переписки с Рузвельтом и Черчиллем не пытался изменить впечатление о себе у партнёров по антигитлеровскому блоку.
   Так, например, ведущий биограф Рузвельта, президента США, Джеймс Макгрегор Бернс сравнивает его как со Сталиным, так и с Черчиллем. По его мнению, «Сталин и Рузвельт были блестящими тактиками, прекрасно владели искусством выбора времени для своих действий, они превосходно умели восстанавливать противников друг против друга в своих интересах. Но Сталин лучше, чем Рузвельт, умел связывать стратегические решения в войне с требованиями безопасности в отдалённой перспективе, и он более упорно придерживался этих решений» (James MacGregor Burns. Roosevelt: Soldier of Freedom. N. Y., 1970. P. 551).
   «…Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавлял такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин. Он был выдающейся личностью, вполне соответствовавшей жестокому периоду истории, в котором протекала его жизнь.
   Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить.
   Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин всегда писал сам, и в его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времён и народов.
   Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.
   Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути – выходы из самого безысходного положения.
   В самые трагические моменты, как и в дни торжества, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью.
   Сталин создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставив даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов.
   Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием. Нет, что бы ни говорили о Сталине, таких людей история и народы не забывают».
   Именно с этими словами У. Черчилль, [149 - Черчилль Уинстон Леонард Спенсер (1874–1965) – премьер-министр Великобритании в 1940–1945, 1951–1955 годах. Один из организаторов в 1919 году иностранной интервенции против Советской России, затем союзник СССР по антигитлеровской коалиции 1941–1945 годов, один из инициаторов «холодной войны» против нашей страны (речь в Фултоне в 1946 году).] бывший премьер-министр Англии, выступил 21 декабря 1959 года в день 80-летия Сталина в Палате общин (http\\www.britannica.com). Этого человека, одного из организаторов интервенции против Советской России, нельзя заподозрить в симпатиях к Советскому Союзу, однако он даже спустя шесть лет после смерти Сталина не ругал его, а высказал своё личное ему признание, как великому человеку современности. «Очень немногие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он всё оценил молниеносно» (Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 4. С. 478).
   Имя Сталина неотделимо от социализма. Может быть, поэтому в таком всемирно авторитетном издании, как Британская энциклопедия, имя Иосифа Сталина встречается 1356 раз в 495 документах. Это значительно чаще, чем К. Маркс, Ф. Энгельс, Мао Цзэдун, Ф. Кастро, У. Черчилль, Ф. Д. Рузвельт, а также Л. Троцкий и Н. Хрущёв, вместе взятые. По статистике ООН, Сталин, как и Ленин, признаны гениями человечества и входят в сотню великих людей всех времён и народов.
   Конечно, роль Сталина в том, что наша страна победила в той страшной войне, которая вполне может считаться Армагеддоном, полем битвы сил добра и зла, была неоценимой. Перед этой заслугой меркнут все его ошибки, да и были ли они, те самые ошибки, или их выдумали враги и завистники или те, кого лишили имущества и богатства?
   «Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период. Во-первых, это нечестно, а во-вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что „ниспровержение“ не отвечает истине» (Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. М.: Правда, 1975. Т. 8. С. 374).
   «Когда Хрущёв попросил Рокоссовского написать какую-то гадость о Сталине, тот ему ответил: „Товарищ Сталин для меня святой“» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 433).
   Вне всяких сомнений, разложение нашего общества началось сразу же после смерти И.В. Сталина и с момента доклада Н.С. Хрущёва на XX съезде партии, с пресловутой «оттепели» и прочих безнравственных поступков власти и народа. Безусловно, И.В. Сталина нельзя было трогать, не порушив народную веру в него. Ведь не просто же так солдаты поднимались в атаку с криком «За Родину! За Сталина!». На то были веские причины: искренняя любовь и заслуженное уважение, но не страх! Нельзя забывать, что в то далёкое время речь шла о существовании нашего государства.
   Чтобы кого-то за что-то судить, надо было жить в то время, а не рассматривать прошедшие деяния человека с позиций нынешнего, особенно если в обществе главенствуют «реваншисты». Полезно знать, что «великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца… разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание…» (Макиавелли Н. Государь. С. 66–69). В подтверждение правильности этих слов Макиавелли можно привести небольшую цитату из книги «Свидетель истории» Чарльза Бо-лена о том, что в Ялте Сталин дал своим союзникам согласие на проведение «свободных и беспрепятственных выборов в Польше, и, если бы Сталин выполнил своё ялтинское обещание, то будущее Польши и других оккупированных русскими районов было бы совсем другим» (Witness to History. P. 192).
   Я уже упоминал в данной главе о том, что мыслительный процесс Сталина, ход его рассуждений, анализ и основания принятия решения были совершенно недоступны для понимания обычному человеку. Сейчас принято поминать нехорошим словом национальное устройство СССР, пеняя большевикам, что, мол, они провели национальные границы без учёта интересов народов, проживавших в том или ином районах, поэтому, дескать, на постсоветском пространстве возникают вооружённые национальные конфликты и распри. Однако национальное устройство нашего государства было великой мудростью великих людей. И Ленин, и Сталин, будучи тонкими политиками, видимо, полагали, что все последующие руководители нашей страны будут свято хранить и оберегать единство СССР как величайшую ценность. Ведь никто не будет спорить, что именно Ленин и Сталин спасли Российскую империю от распада, а Сталин ещё и прирастил государство другими территориями. Они были уверены, что будущие умные и мудрые руководители, а глупый правитель есть нонсенс, никогда даже на словах не выскажутся о необходимости раздела государства. Правда, нашёлся такой академик Сахаров, который на Съезде народных депутатов на заре перестройки предложил разделить СССР на 86 субъектов, а затем подписать новый союзный договор. Он был полный невежда или искусный враг, но, к счастью, не являлся руководителем государства. Ленин и Сталин предвидели, что любое действие, затрагивающее единство СССР, автоматически повлечёт за собой межнациональные конфликты. А что может быть страшнее гражданской войны, замешанной на национальной и религиозной розни? Именно здесь кроется трагедия многочисленных народов, обречённых в результате распада СССР на историческое и физическое вымирание. Кто выиграл от того, что великой страны нет? Простые люди? Отнюдь нет! Небольшая горстка нуворишей и проходимцев, которым удалось баснословно разбогатеть за несколько лет либерально-грабительских реформ. Вот о такой опасности старались оберечь нас Ленин и Сталин, когда проводили границы между союзными республиками, специально перемешивая народы и земли, уповая при этом на трезвый ум будущих руководителей. Однако руководителей с трезвым умом и политической мудростью в начале 90-х годов прошлого столетия у нас не нашлось. Объявились другие: Ельцин, Шушкевич, Кравчук и примкнувший к ним Горбачёв, которые не по слабоумию, а скорее по своим амбициозно-личным интересам совершили не глупость, но преступление. Войдут ли они в историю? Конечно, да! Но войдут точно так же, как Гришка Отрепьев, или как генерал Власов, или как Герострат. И даже не все трое, а скорее один Ельцин, благодаря не «великому подвигу ликвидатора коммунизма», а огромному осколку бывшего СССР, доставшемуся ему после раздела «красной империи». А двое других канут в небытие, так как стали удельными князьками слишком ничтожных по площади территорий, чтобы о них помнила мировая история. Заканчивая на этом главу о Сталине – великом апостоле коммунизма – хочется сказать, что истина существует только в одном экземпляре. Своей правды у каждого быть не может, ибо в таком случае это какая-то ущербная правда, урезанная до понятия «эго», то есть собственного «я», и не более того. Она напоминает правду улитки, для которой всё представление о мире, счастье и добре заключено в её собственной раковине. Мы же люди, способные творить, думать и сопереживать, а потому для нас может существовать только та правда, которая объединяет людей, народы, страны ради высоких, пусть утопических, но красивых идей. Именно обладание такой правдой позволяет человеку совершать подвиги во имя человека, так как он воспринимает и чувствует себя частичкой одной великой и абсолютной правды, за которую не жалко и жизнь отдать. Но по силам такое только человеку «сильному духом». «Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу – о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир» (Рим., VIII, 5–6). Была ли у человечества Правда? Безусловно! И имя той Правды было Коммунизм, впервые провозглашённый Иисусом, теоретически разработанный Марксом (Предтеча), начатый строиться Лениным (Мессия) и практически осуществлённый Сталиным (Апостол).

Глава девятая
РЕЛИГИЯ И СОЦИАЛИЗМ. СМОЖЕТ ЛИ РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ СТАТЬ ИДЕЙНЫМ ВДОХНОВИТЕЛЕМ РУССКОГО НАРОДА?

   Если нравственные понятия людей так тесно срастаются с верою в духов, что прекращение этой веры грозит падением нравственности, то в этом заключается большая общественная опасность. Общество не может оставаться равнодушным к тому, что судьба его нравственности зависит от судьбы данной фикции.
Г.В. Плеханов [150 - Избр. философ. произведения: В 5 т. М., 1957. Т. 3. С. 409.]

   …люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества.
Н. Макиавелли [151 - Государь. С. 64–65.]

   В нашем современном обществе бытует мнение, подогреваемое средствами массовой информации, всякого рода литературными лотошниками и некоторыми либерально настроенными священнослужителями, о том, что церковь при Советской власти якобы подвергалась ужасным гонениям. Смею заверить, что такие заявления являются совершенной ложью, не основанной ни на каких исторических исследованиях. Об общих жертвах так называемых политических репрессий мы уже говорили в предыдущей главе, и, как оказалось, нынешнее количество заключённых, содержащихся в российских тюрьмах и лагерях, превышает количество репрессированных в 37–38-м годах, которые демократическая и правозащитная общественность считает самыми кровавыми. То же самое относится и к служителям культа. Любая власть должна защищать себя, поэтому вполне естественно и закономерно, что священники, вставшие на путь вооружённой борьбы в рядах Белого движения против новой народной власти, были этой властью репрессированы. И в данном случае священство надо рассматривать не как представителей религии, пострадавших из-за своих религиозных убеждений, ибо такое утверждение есть абсурд, а как классовых противников нового нарождающегося строя.
   Но если рассматривать отношения социализма и религии вне рамок противоборства двух систем с разными общественно-экономическими формациями, то нужно констатировать такой факт: социализм (коммунизм) и его научные теоретики никогда не призывали к насильственной борьбе против религии, считая такую борьбу никчёмной и даже вредной. Так, например, в 1882 году Ф. Энгельс писал, что с религией, которая в течение 1880 лет господствовала над значительной частью цивилизованного человечества, нельзя разделаться, объявив её бессмыслицей, состряпанной обманщиками. Он полагал, что «необходимо прежде суметь объяснить её происхождение и её развитие, исходя из тех исторических условий, при которых она возникла и достигла господств» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 307).
   Ведь нужно понимать, что такое религия. С латинского языка это слово переводится как «набожность», «святыня», «предмет культа». В атеистическом словаре термину «религия» даётся следующее объяснение: одна из форм общественного сознания, отражение действительности в иллюзорно-фантастических образах, представлениях, понятиях. Но нас более всего должна интересовать тема возникновения религии как системы взглядов, сложившихся при определённых исторических условиях и в силу каких-то объективных и субъективных причин. В работах классиков марксизма по этому поводу высказывается мнение, что «всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 328).
   А вот В.И. Ленин в одной из своих работ, посвящённых именно отношениям социализма и христианства, уже не только даёт определение религии с учётом господствующих в обществе социально-экономических факторов воздействия на сознание человека, но и намечает программу идеологической борьбы с христианством. Почему он вдруг решил начать борьбу с религией? Ответ довольно прост. Ведь начал же борьбу с иудаизмом Иисус, считая традиционную религию древнего Израиля ветхой и видя в соблюдении старого Закона причину всех человеческих грехов и грядущих бед. Точно так же поступил и Ленин. Никогда и нигде не выступавший с выпадами против личности Иисуса, он призывал бороться против религиозных предрассудков, ибо видел в современном христианстве фикцию и преграду для социального развития, а не те идеалы, что проповедовал когда-то плотник из Назарета. «…Хри-стиане, получив положение государственной религии, „забыли“ о „наивностях“ первоначального христианства с его демократически-революционным духом» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 43). К. Маркс по этому поводу писал, что «социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 204). Из этих высказываний можно сделать вывод, что христианство не только оправдывало социальное неравенство, оно видело в нём непререкаемую ценность буржуазного общества. Поэтому ни о каком равенстве, справедливости и прочих «наи-вностях» Иисуса даже не могла идти речь. Церковь была абсолютно глуха к чаяниям народа. Надо понимать, что христианство, как религия, и социально-экономическое учение Иисуса не есть одно и то же.
   «Религия есть опиум народа, – это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса… …Энгельс требовал от рабочей партии уменья терпеливо работать над делом организации и просвещения пролетариата, делом, ведущим к отмиранию религии, а не бросаться в авантюры политической войны с религией. …социал-демократия считает религию частным делом по отношению к государству, а отнюдь не по отношению к себе, не по отношению к марксизму, не по отношению к рабочей партии. Мы должны бороться с религией. Это – азбука всего материализма и, следовательно, марксизма… Он (марксизм) говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснять источник веры и религии у масс. Борьбу с религией нельзя ограничивать абстрактно-идеологической проповедью, нельзя сводить к такой проповеди; эту борьбу надо поставить в связь с конкретной практикой классового движения, направленного к устранению социальных корней религии. Социальная придавленность трудящихся масс, кажущаяся полная беспомощность их перед слепыми силами капитализма, который причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войн, землетрясений и т. д., – вот в чём самый глубокий современный корень религии. „Страх создал богов“. Страх перед слепой силой капитала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами народа, которая на каждом шагу жизни пролетария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит „внезапное“, „неожиданное“, „случайное“ разорение, гибель, превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную смерть, – вот тот корень современной религии, который прежде всего и больше всего должен иметь в виду материализм…» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 15. С. 371–375).
   Конечно, отношения социализма и христианства складывались непросто, ведь нельзя забывать, что на принципах коммунизма зиждились первобытные христианские общины, именно коммунистические принципы общежития проповедовал Иисус. Но следует сразу же оговориться, что здесь речь идёт исключительно об отношениях социализма и христианства как двух великих социальных учений, но ни в коем случае не об отношениях между социализмом и священством, то есть отрядом или группой людей, представляющих социализм и религию.
   Кстати, стоит сказать, что многие видные марксисты на начальном этапе борьбы трудового народа за свои социальные права считали, что христианство способно быть союзником марксизма. Вот что писал немецкий философ Ф. Меринг, [152 - Меринг Франц (1846–1919) – один из руководителей левого революционного крыла германской социал-демократии и основателей КП Германии, философ, историк, литературный критик, автор 4-томной «Истории германской социал-демократии», биографии К. Маркса.] один из основателей коммунистической партии Германии: «…в начальных стадиях своей освободительной борьбы современный пролетариат охотно вспоминает о первобытном христианстве» (Меринг Ф. История германской социал-демократии. М., 1907. Т. 4. С. 134).
   Однако из этого не следует, что социализм и христианство, по сути своей вышедшие из одной колыбели, могли бы навсегда слиться в едином порыве пойти на революционные преобразования общества в интересах большинства народа. В предыдущих главах уже неоднократно говорилось о предательстве иерархами церкви идей Иисуса о построении Царства Божьего на земле, так как, став государственными сановниками от религии, они предпочли привилегии чиновников, а не лишения борцов за Христову правду. Фарисейские действия «церковных чиновников» не прошли бесследно, именно поэтому как ответ на их неправедность в начале XX века Ленин в своей работе «Социализм и религия» определил отношение коммунистов к религиозным верованиям граждан России, отделяя религию от социального учения Иисуса, и сформулировал чёткую программу по борьбе с религией, представляемой в Российской империи огосударствлённым христианством византийского толка. Мысли, высказанные в этом произведении, весьма актуальны и сегодня, поэтому позвольте мне привести несколько объёмных выдержек из указанной работы.
   «Современное общество всё построено на эксплуатации громадных масс рабочего класса ничтожным меньшинством населения… Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает и порождает всякие виды угнетения политического, принижения социального, огрубения и затемнения духовной и нравственной жизни масс… Религия есть один из видов духовного гнёта, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством… Религия должна быть объявлена частным делом… Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен совершенно свободно исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии. Т. е. быть атеистом… Никакие различия между гражданами в их правах в их зависимости от религиозных верований совершенно не допустимы. Всякие даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан в официальных документах должны быть безусловно уничтожены. Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзами граждан-единомышленников… Полное отделение церкви от государства – вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви. Мы требуем полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом. …отчего мы не заявляем в своей программе, что мы атеисты? Отчего мы не запрещаем христианам и верующим в бога поступать в нашу партию? …Наша программа вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо включает и пропаганду атеизма; издание соответственной научной литературы, которую строго запрещала и преследовала до сих пор самодержавно-крепостническая государственная власть, должно составить теперь одну из отраслей нашей партийной работы» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 10. С. 65–69).
   Из приведённой цитаты видно, что Ленин и его партия большевиков не преследовали церковь и не устраивали кровавых на неё гонений и погромов, как это пытаются представить отдельные современные историки религии и безответственные, но отпетые литературные «попсовики». Я и без их саркастических намёков знаю о записках и указаниях Ленина, отправленных им в годы Гражданской войны с требованием принять самые жёсткие меры, вплоть до расстрела, в отношении некоторых священнослужителей. Но давайте не забывать, что эти репрессивные меры были направлены на служителей культа не из-за их религиозных убеждений, а как на противников власти, пытавшихся свергнуть эту власть с оружием в руках или без оного, но активной пропагандой. Но Ленина тем не менее упрекают и обвиняют в несвойственной ему жестокости. «Много писали и говорили о жестокости Ленина. Разумеется, я не могу позволить себе смешную бестактность защиты его от лжи и клеветы. Я знаю, что клевета и ложь – узаконенный метод политики мещан, обычный приём борьбы против врага. Среди великих людей мира сего едва ли найдётся хоть один, которого не пытались бы измазать грязью. Это – всем известно. Кроме того, у всех людей есть стремление не только принизить выдающегося человека до уровня понимания своего, но и попытаться свалить его под ноги себе, в ту липкую, ядовитую грязь, которую они, сотворив, наименовали „обыденной жизнью“» (Горький А.М. Собр. соч.: В 16 т. М.: Правда, 1979. Т. 16. С. 157).
   В терпимости Ленина к своим идейным противникам можно убедиться, прочитав полностью его статью «Социализм и религия». О чём говорить, если служителей культа принимали в большевистскую партию. А жестокие действия применялись к священникам только как к ярым противникам Советской власти, организовывавшим саботажи, диверсии, убийства, призывавшим к свержению народного правительства и выполнявшим в белом движении роль «политических работников» и идейных вдохновителей. Как же нужно было поступать Ленину в отношении этих представителей духовенства? Дополнительный продовольственный паёк им выдавать? Поэтому говорить о кровавых гонениях на церковь нет никаких оснований. Не следует, забывать и как сама церковь относилась к своим противникам. Уж церковники не выбирали средств, а действовали по принципу: «нет человека – нет проблемы». А если кто-то запамятовал методы борьбы духовенства с инакомыслием, то советую вернуться к предыдущим главам и перечитать их, особенно со второй по пятую.
   Ну а как же духовенство отнеслось к Советской власти, представлявшей интересы народа? Вполне естественно, что установление новых порядков церковь встретила без особого воодушевления, и даже, более того, она вскоре вообще воспротивилась коммунистическому режиму, то есть общности имущества, когда «богатому легче было пролезть сквозь игольное ушко, нежели войти в Царство Божие». Хотя никакой угрозы самому бытию церкви и существованию религии законодательные акты об отделении церкви от государства не несли и, следовательно, не давали оснований для антигосударственной деятельности поборников православия, духовенство враждебно встретило установление истинно народной власти. И куда вдруг подевались разглагольствования священства о том, всякая власть от Бога?
   В чём же заключалась причина столь резкой неприязни церкви к новому социальному учению, схожему по многим параметрам с учением Иисуса? А в том, что церковь, которая была при самодержавии мощной организацией, обладавшей реальной властью, материальными богатствами и при этом ни за что не отвечала, могла поддерживать только то государственное общественное устройство, которое полностью гарантировало бы ей неприкосновенность имущества. При всех царях такая гарантия существовала, и только одна власть, советская, посмела ограничить влияние церкви, отделить её от государства и лишить всех привилегий, в одночасье превратив всё духовенство в рядовых граждан страны. Большевики поставили православную церковь в один ряд с другими религиозными конфессиями. Этого стерпеть было нельзя.
   Епископат и духовенство рассматривали декреты новой власти по отношению к привилегированному положению церкви как покушение на государственные устои, ибо себя отождествляли с государством. Они рассматривали новую власть не с религиозно-церковной точки зрения, а с социально-экономической и политической, причём подход этот был с позиций эксплуататорского класса и существовавших в России сословий. Именно поэтому духовенство сделало провокационное по своей сути заявление о том, будто декреты Совета Народных Комиссаров направлены в первую очередь против верующих. Епископат этой своей провокацией преследовал единственную цель – убедить паству в том, что Советская власть хочет ликвидировать церковь и принудительно искоренить религию. Такой лживой пропагандой, сознательно подменяя понятия, духовенство рассчитывало настроить миллионы своих приверженцев против революции. Ведь в наследство большевикам досталась лапотная, безграмотная Россия, в которой 90 % населения не умело читать и писать. Поэтому весьма сомнительно, что большинство народа читали работу Ленина «Социализм и религия» и что-либо знали о программе коммунистов в отношении верующих, вплоть до принятия их в партию.
   Церковь на полную катушку использовала безграмотность населения. В своих первых откликах на установление Советской власти, лозунги которой о свободе, равенстве, братстве и справедливости были совершенно ясными, конкретными и понятными, иерархи, богословы и священнослужители охарактеризовали новый режим как антихристианский, предосудительный с религиозной точки зрения и потому якобы неприемлемый для верующих людей, к каким бы классам и сословиям они ни принадлежали. «У нас нет власти законной и Божией», – кликушествовала церковная печать в те революционные годы и всячески отговаривала прихожан православных храмов от поддержки Советской власти. Однако как же эти слова похожи на другие, произнесённые почти две тысячи лет назад, когда судили Иисуса: «Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин., XIX, 15). Точно так же, боясь потерять власть и богатство, иудейское духовенство было готово пойти под кого угодно, хоть под императора, хоть под самого дьявола, только бы оставить за собой всё своё, так что русское православное священство недалеко ушло от своих древних коллег.
   Такую же сугубо негативную и враждебную позицию по отношению к Советской власти занял и Поместный собор, проходивший в октябре 1917 года, всего лишь через три дня после падения буржуазного Временного правительства. На первом же своём заседании это представительное собрание стало штабом церковной контрреволюции в её борьбе против Советов. Естественно, штаб нуждался в руководителе, который бы координировал и направлял не только религиозно-церковную, но и социально-политическую деятельность духовенства, постоянно и крепкой рукой удерживая её в русле активной контрреволюции. В силу этих причин на Поместном соборе было решено восстановить в Русской православной церкви патриаршество, упразднённое во времена Петра Великого.
   Иерархи действовали открыто, они даже не скрывали, что руководствуются в своём решении не религиозными, а исключительно политическими мотивами, дабы обзавестись духовным вождём контрреволюции, авторитетным для всех верующих, в том числе и для революционно настроенных трудящихся. Патриархом на поместном соборе в 1917 году был избран митрополит московский Тихон (в миру Василий Белавин). «Выбрали патриарха, как вождя церкви, не без тайной надежды, что он сыграет и политическую роль», – признавался впоследствии один из участников собора (Правда Божия. 1918. № 1).
   Монархист по своим политическим убеждениям, не принявший идеи социалистической революции, новый патриарх тут же встал на позиции жесткого неприятия Советской власти. Вполне естественно, что с такими убеждениями патриарх Тихон оказался именно тем церковным лидером, в котором нуждались контрреволюционеры в рясах. Первые его послания пастве носили не церковный, а преимущественно политический характер с явно выраженной антисоветской направленностью. Так, в новогоднем послании к верующим новоизбранный патриарх осудил цели социалистической революции, объявив построение нового общества в России делом невозможным и предосудительным, ибо на него не получено благословение от церковной иерархической верхушки. В своём обращении к пастве Тихон заявлял: «Церковь осуждает такое наше строительство, и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого» (Церковные ведомости. 1918. № 1. Прибавления. С. 2).
   А после принятия советским правительством уже известных декретов патриарх, выступая на одном из соборных заседаний, предложил епископату разработать и реализовать программу с конкретными мерами по противодействию проведению в жизнь законов об отделении церкви от государства.
   В январе 1918 года патриарх Тихон лично предал анафеме [153 - Анафема – в христианской церкви проклятие, отлучение от церкви, считающееся высшей карой. Установлена со времён Халкидонского вселенского собора (451 г.). Использовалась церквами разных исповеданий в политических целях как орудие религиозного террора для борьбы с прогрессивными революционно-демократическими движениями. Анафеме были преданы такие руководители крестьянских восстаний, как И.И. Болотников, С.Т. Разин, Е.И. Пугачёв, декабристы и многие другие.] Советскую власть, надеясь встретить полное понимание и поддержку со стороны паствы. Патриарх постоянно призывал к неповиновению большевикам, а в одной своей грозной речи даже называл власть богонеугодной, а её представителей «извергами рода человеческого», «безумцами» и «безбожными властелинами тьмы века сего», и требовал от всех христиан не вступать «с таковыми извергами рода человеческого» в какое-либо общение (Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. М., 1930. С. 227).
   Иерархи церкви искренне полагали, что верующие после этого встанут на путь сопротивления и неокрепшая республика рабочих и крестьян не устоит под напором церкви и рухнет. Декреты власти об отделении церкви от государства и школы буквально вызвали ярость духовенства. Клеветнически характеризуя данный закон как «акт гонения на религию и церковь», собор призвал всех верующих всячески противодействовать проведению его в жизнь, не останавливаясь даже перед самыми крайними мерами, вплоть до вооружённого сопротивления. «Лучше кровь свою пролить и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание» (Церковные ведомости. 1918. № 3–4. С. 20). При этом особое внимание во всех призывах уделялось требованию о невыдаче представителям Советской власти церковного имущества, ценностей, сельхозинвентаря и пр. Рядовому духовенству и церковному активу ежедневно внушалась мысль о том, что указанное имущество «не следует отдавать добровольно», а при попытке насильственного изъятия представителями власти «призывать православный народ на защиту церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов» и т. п. В случае неповиновения этим призывам иерархи угрожали отлучением от церкви не только отдельным лицам, но и «целым обществам и селениям» (Церковные ведомости. 1918. № 7–8. С. 34). В основе всех этих действиях лежала самая обычная обида на новую власть за то, что она изымала несметные богатства из кладовых и ризниц храмов и монастырей. В этом и заключался весь «идейный» смысл борьбы духовенства против Советской власти, именно на защиту своего имущества был направлен «пафос» борьбы этих мелких фарисейских душонок.
   Вскоре патриарху Тихону показались недостаточными усилия, направленные только на саботирование исполнения декрета об отделении церкви от государства и школы. Видимо, пыл борьбы и, вполне вероятно, первые успехи на этом пути пьянили его, предвещая скорый успех и триумф победителя. Полагаю, гражданину Василию Белавину снились лавры ниспровергателя «безбожной» власти. Он мнил себя будущим победителем и всероссийским триумфатором, потому и решил призвать верующих к всеобщему саботажу против Советской власти, против всех её действий, даже не имевших никакого отношения к религиозно-церковной сфере. В частности, патриарх выступил с публичным осуждением заключённого в 1918 году Брестского мира с Германией, хотя прекрасно понимал, что дальнейшее участие России в Первой мировой войне обескровит государство и вызовет недовольство солдатских масс новой властью. Но патриарх Тихон вожделел победы любым способом, даже если это грозит всеобщей катастрофой и распадом государства, а потому он продолжал свои провокации, надеясь на неминуемую гибель Республики Советов.
   Необходимо сказать, что одними только словами и нападками на законы и действия новой власти контрреволюционная деятельность церковного актива и епископата, руководимого патриархом, не ограничивалась. Подстрекаемая и воодушевляемая посланиями своего духовного «отца», большая часть духовенства Русской православной церкви выступила в годы Гражданской войны на стороне белогвардейцев и иностранных интервентов, оккупировавших значительную часть нашей страны. Вместе с царскими офицерами и бок о бок с иностранными интервентами против молодой Советской республики сражались полки «Архангела Михаила», «Богородицы», сформированные из служителей культа. Кроме того, православные попы служили полковыми священниками в Белой армии. Так, например, в армии Деникина было около 1000 священников, в войсках барона Врангеля – около 500, у сибирского правителя Колчака – более 1000 (см.: Титов В.Е. Православие. 2-е изд. М., 1974. С. 102).
   Местные приходские священники также вели активную пропагандистскую войну против Советов, называя большевиков «мятежниками», восставшими против законной богоуста-новленной власти и призывая «сокрушить силу вражью, возвеличить церковь православную и православное царство» (Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. М., 1930. С. 228).
   Ведя антисоветскую пропаганду и занимаясь контрреволюционной деятельностью, руководство церкви боролось за реставрацию в нашей стране дореволюционных порядков, при этом симпатии многих иерархов и епископов были на стороне неограниченного самодержавия царей из дома Романовых. Монархистом являлся, как уже было сказано, и сам патриарх Тихон, который постоянно выказывал свои симпатии и сочувствие свергнутому народом в феврале 1917 года царю Николаю II (см.: Церковные ведомости. 1918. № 1. Прибавление. С. 2).
   Вторая активная фаза усиления борьбы Русской православной церкви против Советской власти началась в 1921–1922 годах, когда Поволжье было охвачено жесточайшим голодом (около 14 миллионов человек) в результате разразившейся там засухи, которая стала причиной неурожая. Именно в этот период особенно проявились алчность и сребролюбие церкви, которая не откликнулась на нужды голодающего народа и отказалась добровольно выдать имеющиеся ценности, которые правительство собиралось потратить на закупки зерна за границей. Тогда Совет Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным был вынужден издать декрет о насильственном изъятии церковных ценностей с целью потратить их на продовольствие для голодающих. Патриарх Тихон вновь выступил против этого мероприятия Советской власти и опубликовал в церковной печати специальное воззвание, осуждающее шаги правительства по изъятию ценностей и призывающее население к сопротивлению проведению в жизнь данного закона. В обнародованном своём послании он заявлял: «Мы не можем одобрить изъятие из храмов, хотя бы через добровольное пожертвование, освящённых предметов, употребление коих не для целей богослужения воспрещается законом вселенской церкви и карается ею как святотатство – мирянин отлучением от неё, священнослужитель – извержением из сана» (Церковные ведомости. 1922. № 6–7. С. 2). Местное же духовенство, поддержав воззвание своего патриарха, также пыталось использовать всенародное бедствие против Советской власти и активно распространяло слухи о том, что голод – это божья кара за «греховные» деяния революционеров.
   Революция и Гражданская война показали, что руководство Русской православной церкви, епископат и духовенство в своей основной массе оказались в стане противников Советской власти, которую трудящиеся, в том числе и верующие, устанавливали и защищали. А теперь давайте зададимся вопросом, уважаемый читатель: какое правительство будет терпеть внутри своего государства оппозицию, призывающую к свержению власти, всячески пытающуюся вставлять палки в колёса и действующую по принципу «чем хуже – тем лучше»? Ведь было бы вполне нормально и естественно, если бы Советская власть приняла соответствующие запретительные меры по отношению к такой оппозиции. Вот она и приняла. Если в царской России накануне Великой Октябрьской социалистической революции имелось почти 78 тысяч храмов, соборов, часовен и молитвенных домов с 300-тысячной армией священнослужителей, то в 1925 году церквей осталось только 28 743. Причём количество служителей культа сократилось до 100 тысяч, а к 1941 году число священнослужителей было и того меньше, около 15 тысяч. Но это вовсе не означает, что количество священников уменьшалось только при помощи расстрелов. Велась активная атеистическая пропаганда, особенно среди молодёжи, во время Гражданской войны по причине боевых действий сгорело много церквей, в тот же период много храмов было разграблено бандитами и мародёрами, кого-то, конечно, приговорили к исключительной мере социальной защиты, то есть причин объективного характера для закрытия церквей было более чем достаточно. Поэтому не стоит валить все грехи на большевиков, и без них во многих деревнях крестьяне разрушали и грабили храмы и поместья бывших своих хозяев и убивали попов и помещиков. Это было, и отрицать данные исторические факты нелепо. «Мне отвратительно памятен такой факт: в 19 году, в Петербурге, был съезд „деревенской бедноты“. Из северных губерний России явилось несколько тысяч крестьян, и сотни их были помещены в Зимнем дворце Романовых. Когда съезд кончился и эти люди уехали, то оказалось, что они не только все ванны дворца, но и огромное количество ценнейших севрских, саксонских и восточных ваз загадили, употребляя их в качестве ночных горшков. Это было сделано не по силе нужды, – уборные дворца оказались в порядке, водопровод действовал» (Горький А.М. Собр. соч.: В 16 т. Т. 16. С. 157). Думаю, что представители «деревенской бедноты» понимали, что портят красивые музейные вещи, но тем не менее совершили такое варварство. Почему? Ответ прост: они до такой степени ненавидели существовавшие порядки и опостылевшую жизнь, что своими отвратительными поступками как бы мстили своим угнетателям, ибо осуществить свою месть в очном порядке не могли. В людях на подсознательном уровне сработала в весьма уродливой форме накопившаяся годами и веками злость на своих обидчиков, которая и была выражена таким изуверским способом. Однако этот дикий поступок говорит не о дремучем бескультурье русского беднейшего крестьянства, а скорее о нравственности дворянского сословия, которое воспитало в народе ненависть не только по отношению к себе, но и ко всему тому, что было связано со «сливками общества», в том числе к предметам роскоши, убранству храмов и пр.
   Вспомнились мне прочитанные в довольно известном журнале времен ранней перестройки откровения одного очень именитого народного артиста СССР, называть фамилию его не буду, так как он уже умер. Так вот, этот артист рассказывал, как он мочился в бочку с горячей водой, приготовленной для купания кого-то из руководства лагеря, когда отбывал срок за связь с иностранным шпионом. Этот его поступок был своего рода местью начальнику лагеря. В моих глазах артист перестал существовать, хотя раньше он мне нравился. Почему? Да по той причине, что совершённый им поступок не красил артиста как человека, не придавал ему уважения и не выглядел смелым, а вот отвратительным, подленьким, который совершается исподтишка, – да! Но на заре перестройки такие откровения встречались всей демократической общественностью с большим одобрением под крики: «Молодец! Правильно!» Вот вам и двойная мораль. Думаю, что нынешние представители «неодворянских» обществ и так называемая «элита общества», ставшая этой самой элитой не по заслугам и не по своим морально-этическим критериям, пусть не забывают, что развратный образ жизни, который они ведут, упиваясь призрачной победой, откладывается в голове народа как величайший грех и преступление. В принципе, миф о дворянстве как о лучшей части общества, которая боролась за славу России, несколько преувеличен, да и придуман самим дворянством. По сути своей, большинство дворянства было прослойкой захребетников, словно платяные вши, паразитировавшие на теле народа… Но вернёмся к церковному «дворянству».
   Борьба патриарха Тихона против Советской власти длилась около пяти лет. Уже в 1923 году он сам отказался от антисоветской деятельности, и произошло это не под нажимом силовых структур. Я думаю, для всех читателей вполне очевидно, что расследование деяний граждан своей страны, невзирая на чины, звания и должности, есть прерогатива государства. Поэтому после окончания Гражданской войны патриарх за свою антигосударственную деятельность находился под следствием. Но Советская власть проявила по отношению к нему гуманность и не стала избирать мерой пресечения заключение его под стражу, а отправила под домашний арест. Это не было полной изоляцией патриарха Тихона от внешнего мира. Пока шло следствие, в церкви произошёл очередной раскол, в результате которого часть епископата, поняв бесперспективность политической борьбы против новой власти, пошла на её признание и сотрудничество с Советским государством, надеясь при его поддержке провести внутри церкви реформы либерального толка. [154 - Данный процесс получил название «обновленчество». Это было оппозиционное движение внутри Русской православной церкви на почве недовольства верующих и части духовенства контрреволюционной политикой патриарха Тихона. Начало движения за «обновленчество церкви» относится к маю 1922 года.] Вскоре, а точнее, в апреле – мае 1923 года состоялся Поместный собор, который осудил антигосударственную деятельность Тихона и лишил его не только патриаршего звания, но и архиерейского сана, а также монашества, тем самым превратив бывшего главу Русской православной церкви в простого гражданина В.И. Белавина. Однако бывший патриарх не согласился с таким решением и обжаловал его. 16 июня 1923 года он направил в Верховный суд РСФСР обращение следующего содержания: «Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям, как-то: обращение по поводу Брестского мира в 1918 г., анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922 г. Признавая правильность решения суда о привлечении меня к уголовной ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения. Т. е. освободить меня из-под стражи. При этом заявляю Верховному суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевался как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции» (Известия ВЦИК. 1923. 1 июля).
   Не прошло и трёх дней, как в «Известиях ВЦИК» появилось написанное Тихоном обращение к епископату, духовенству и мирянам. В своём послании он призвал священство и паству «являть примеры повиновения существующей гражданской власти, в согласии с заповедями Божиими… Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работать на общее благо, осуждая всякую агитацию, явную или тайную, против нового государственного строя» (Патриарх Сергий и его духовное наследство. Изд. Московской патриархии. 1947. С. 274).
   Не мне судить поступки патриарха Тихона, хотя я могу высказать своё мнение, ибо имею право оценить поведение иерарха церкви как обычного гражданина и человека. Так вот, с любой точки зрения, что с гражданской, что с человеческой, его поступок выглядел непоследовательным и беспринципным. Конечно, можно вспомнить об «ужасных» чекистах, репрессиях, Сталине и всё свалить на них, но прошу обратить внимание на время действия. Это был 1923 год, когда Ленин, уже смертельно больной, практически не мог работать, Сталин, став только в 1922 году генеральным секретарём партии, не имел какого-нибудь серьёзного влияния ни в партии, ни в государстве, и органы ВЧК ещё не набрали достаточного политического опыта противодействия подрывной деятельности. К тому же в стране полным ходом разворачивалась новая экономическая политика, предусматривавшая многоукладность экономики, в том числе и существование частной собственности, поэтому говорить о давлении на патриарха со стороны органов безопасности и государства, думаю, некорректно и несерьёзно. Скорее всего, его поступками руководил меркантилизм, ущемлённое самолюбие, тщеславие и возраст, когда в угоду принципам сложно менять образ жизни и плаха с топором не кажутся приемлемыми символами мученичества.
   Церковь как-то старается не говорить, что гражданин Бе-лавин, получив от Советской власти прощение, 15 июля 1923 года вновь занял престол патриарха и предал анафеме уже всех тех, кто раскалывал церковь, то есть бывших своих соратников и единомышленников. Он осудил реформаторские акции и намерения обновленцев модернизировать православие, квалифицировав данные действия как «покушение на целостность и незыблемость православной веры». Церковь также умалчивает о завещании патриарха Тихона, в котором он заставлял своих будущих наследников: «Призывая на архипастырей, пастырей и верных нам чад благословение Божие, молим вас со спокойной совестью, без боязни не грешить против святой веры, подчиниться Советской власти не за страх, а за совесть… Мы призываем всех возлюбленных чад богохранимой церкви российской в сие ответственное время строительства общего благосостояния народа слиться с ним в горячей молитве к всевышнему о ниспослании помощи рабоче-крестьянской власти в её трудах для общенародного блага. Призываем и церков-но-приходские общины, и особенно их исполнительные органы не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности, не питать надежду на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть – действительно народная рабоче-крестьянская власть, а поэтому прочная и непоколебимая…. Мы предполагаем открыть действия особой при нас комиссии, возложив на неё обследование и, если понадобится, отстранение в каноническом порядке от управления тех архипастырей, кои упорствуют в своих заблуждениях и отказываются принести в них раскаяния перед Советской властью, предавая таких суду православного собора. Особой комиссии мы поручаем обследовать деяния бежавших за границу архипастырей и пастырей и дать деятельности их немедленную оценку. Их отказ подчиниться нашему призыву вынудит нас судить их заочно» (Известия ВЦИК. 1925. 15 апр.).
   Но патриарх Тихон был не единственным иерархом Русской православной церкви, кто клялся в верности Советской власти. После его смерти новый патриарх Сергий (Старгородский) совместно с синодом выработал специальное обращение к духовенству. Это обращение, подписанное лично патриархом и ещё семью архиереями 29 июля 1927 года, получило название «декларации». В этом документе, в частности, говорилось: «Мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и нашим правительством. Засвидетельствовать это и является первой целью нашего (моего и синодального) послания… Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догмами, преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла… сознаётся нами как удар, направленный на нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза „не только из страха, но и по совести“, как учил апостол… Мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской патриархии» (Известия ВЦИК. 1927. 19 авг.; Патриарх Сергий и его духовное наследство. С. 61).
   Не побоюсь повториться, сказав, что рассказы о притеснении церкви и гонениях на религию несколько преувеличены и похожи скорее на мифы, чем на историческую правду. За годы Советской власти в нашей стране были воссозданы средние и высшие богословские учебные заведения, образовался Отдел внешних сношений, набирала размах издательская деятельность Московской патриархии. По указанию И.В. Сталина при Совнаркоме СССР был создан специальный орган, которому отводилась роль посредника между правительством и Русской православной церковью. Руководству Московского патриархата предоставили особняк в Чистом переулке, где до начала войны располагалось немецкое посольство.
   В 1943 году возобновился выпуск «Журнала Московской патриархии», ежемесячного церковного печатного издания. В 1944 году по разрешению Советского правительства в Новодевичьем монастыре открылись Богословско-пастырские курсы и Православно-Богословский институт, на базе которых после перевода их через несколько лет в Троице-Сергиеву лавру была создана Московская духовная семинария.
   Четвертого сентября 1943 года в Москве, в кремлёвском кабинете, произошла встреча И.В. Сталина с иерархами Русской православной церкви. На беседу с главой правительства (с 1941 года И.В. Сталин занимал пост Председателя Совета Народных Комиссаров) были приглашены митрополит Московский и Коломенский Сергий (Старгородский), митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский), митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). Кстати, именно И.В. Сталин во время двухчасовой встречи при обсуждении необходимости активизации церковной жизни затронул тему скорейшего избрания Патриарха. В ходе беседы И.В. Сталин также высказал пожелание об открытии храмов и духовных учебных заведений, о расширении прав духовенства и снятии ограничений с деятельности религиозных общин; в частности, он заверил своих гостей: «Русская церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР» (Исторический архив. 1994. № 3. С. 137).
   В мае 1945 года не без помощи Советского правительства была подведена черта под самовольным выходом православных приходов, оказавшихся после революции на территории буржуазной Эстонии (так называемая «эстонская схизма» [155 - Схизма – церковный раскол, не сопровождающийся отказом его участников от принятого церковью вероучения.]). В 1946 году, благодаря победе Советского Союза и политике правительства, было принято решение об упразднении Брестской унии 1596 года – принудительного объединения православной церкви с католической при условиях сохранения православной обрядности, но на началах подчинения папе римскому. В 1949 году, опять же не без косвенного влияния правительства, произошло воссоединение с Русской православной церковью униатских приходов Закарпатья (Ужгородская уния 1649 года). За время войны в СССР были вновь открыты 20 000 храмов и церквей.
   Можно с уверенностью сказать, что патриотизм православного епископата и рядового духовенства в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов был достойно оценён, так как явился выражением зрелости их чувств и позиций как граждан Советского Союза. Со стороны государства и религиозным сознанием всех верующих людей действия священнослужителей воспринимались как результат добросовестного выполнения ими своего церковного долга, как доказательство их преданности православию и существующей власти.
   Советское правительство никогда не чинило никаких препятствий деятельности церкви после того, как духовенство прекратило своё сопротивление власти. Напротив, работа архиереев и епископата в деле укрепления мира, добрососедства с зарубежными странами всячески приветствовалось. Так, например, за патриотическую деятельность в защиту мира Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков) награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени и орденом Дружбы народов, а митрополиты Антоний (Мельников), Алексий (Ридигер – нынешний патриарх Алексий II), Филарет (Денисенко), Ювеналий (Поярков), Филарет (Вахромеев) и архиепископ Питирим (Нечаев) – орденами Дружбы народов.
   В процессе подготовки к празднованию 1000-летия крещения Руси в мае 1983 года Советским правительством было принято решение о передаче церкви архитектурного памятника-ансамбля «Даниловский монастырь» в Москве с прилегающим к нему земельным участком. Появились новые праздники: в 1981 году – Собор радонежских святых, в 1982-м – Собор костромских святых, в 1983-м – Собор смоленских святых, в 1984-м – Собор сибирских и Собор белорусских святых. Нужно сказать, что целью всех этих кампаний была активизация религиозно-церковной жизни на епархиальном уровне. Очень активно работал издательский отдел Московской патриархии.
   И вообще необходимо подчеркнуть, что коммунистическая партия, которая в годы Советской власти практически руководила страной, всегда «выступая за неукоснительное соблюдение конституционных гарантий свободы совести, жёстко осуждает попытки использовать религию в ущерб интересам обществ и личности» (Программа КПСС. М.: Политиздат, 1986. С. 54).
   В соответствии со статьёй 52 Конституции СССР, гарантирующей свободу совести и вероисповедания, зарегистрированное религиозное общество получало в бесплатное пользование молитвенное здание на условиях договора и в порядке, предусмотренном договором, заключённым им с полномочным представителем власти. Однако всё имущество, необходимое для отправления культа, как переданное по договорам, так и вновь приобретённое или пожертвованное, являлось собственностью общины, а считалось национализированным и находилось на учёте в государственных органах.
   В Советском Союзе любое религиозное общество имело право арендовать землю и покупать строения для своих нужд в установленном порядке, а также приобретать церковную утварь, предметы религиозного культа, транспортные средства и хозяйственный инвентарь.
   В 1985 году в СССР Русская православная церковь располагала 20 обителями (монастырями): 8 мужскими и 12 женскими. Религиозность в Советском Союзе не превышала 8–10 % взрослого населения (см.: Правда. 1985. 15 сент.).
   Итак, я думаю, что с мифом о «притеснении» большевиками верующих и гонении на религию мы разобрались. И нижеследующие слова лучшее тому доказательство: «Бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно; много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путём пропаганды, путём просвещения. Внося остроту в борьбу, мы можем озлобить массу; такая борьба укрепляет деление масс по принципу религии, наша сила в единении» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 28. С. 161). Наше Советское государство всегда в отношении к церкви придерживалось принципов, заложенных в первых ленинских декретах, но, естественно, для контроля оно имело структуры в органах исполнительной власти и в идеологическом отделе ЦК партии, которые следили за деятельностью любых религиозных организаций в нашей стране. Подводя итог всему вышесказанному, можно констатировать, что Советская власть вначале наказала церковь за её контрреволюционную деятельность, но затем и простила. Вполне логичное и адекватное поведение государства по отношению к организации, не пожелавшей жить по установленным в обществе правилам и законам.
   А какова была ответная реакция церкви на все шаги Советской России? Поведение церкви в отношении власти вполне укладывалось в алгоритм всей её предшествующей жизни и деятельности. По мере укрепления Советской власти церковь не рисковала открыто выступать против государства. Именно поэтому в советские годы православие, обрядившись в тогу «смирения», по-фарисейски, лицемерно прибегло к новой тактике в борьбе с властью, то есть приняло на «вооружение» концепцию «социальной нейтральности». В качестве характерного примера такого поведения можно привести ответ патриарха Алексия (Симанского) на вопрос о том, совместимо ли христианство с коммунизмом. Вот что он заявил по данному поводу: «Христианская религия и коммунизм – совершенно различные категории: христианская религия установлена Христом-спасителем, который создал церковь, а не государство… …говорить о совместимости или несовместимости христианской религии с той или иной формой государственного устройства – значит сравнивать и смешивать понятия несовместимые» (Патриарх Алексий. Слова, речи, послания. М., 1954. Т. II. С. 177).
   Но уже какое-то время спустя церковь, понимая ущербность своей политики «социальной нейтральности» в заискивании перед властью, обратилась к совершенно новой концепции, а именно к принципу «коммунистического христианства». Существующему в социалистической реальности уже многие годы богословию и особенно клиру необходимо было осмыслить действительность происходивших в стране изменений, грандиозность социальных и экономических преобразований, иначе церковь просто оказалась бы за бортом общественной жизни. Именно поэтому в церковной печати появились утверждения о необходимости нового богословского восприятия действительности и призывы к духовенству о христианском осмыслении всех тех изменений, что произошли в Советской России. Некоторые богословы даже стали утверждать, что социалистические идеалы являются «христианскими по самому существу своему» (Журнал Московской патриархии. 1963. № 1. С. 40). Причём чем дальше советское общество продвигалось в строительстве социализма, тем больше панегириков звучало из уст церковных служителей в адрес руководства страны. Так, один из авторов официального печатного органа Русской православной церкви писал: «Не только в вопросах войны и мира, но и в деле построения наиболее справедливого общества наши верующие, наша церковь не имеют мнения другого, чем наши секулярные [156 - Секулярный – здесь: освобождённый от церковного влияния.] сограждане – марксисты, которые руководят обществом. Мы не расходимся с ними в понимании основных задач человечества в этой жизни» (Журнал Московской патриархии. 1969. № 11. С. 60). И прошу заметить, что эти строки написаны не в 37-м году, поэтому апеллировать к страху и давлению со стороны органов государственной безопасности оснований нет. То есть можно предположить, что эти строки в журнале Московской патриархии были написаны или честно и искренне, или их автор лукавил и приспосабливался под условия жизни, жертвуя принципами.
   Нужно сказать, что после смерти патриарха Алексия новый глава Русской православной церкви Пимен (Извеков) стал уже более активно пропагандировать тезис о совместимости социалистических и христианских общественных идеалов, возведя данное положение до правила поведения церковнослужителей в отношении их к государству и власти. «В своей общественной и трудовой деятельности православные христиане нашей страны, как и все верующие Советского Союза, следуют тем идеалам, которые были провозглашены… при установлении Советской власти в России… Мы считаем такие задачи социалистического общества, как, например, благо всего народа и мир на земле, созвучными христианскому вероучению» (Журнал Московской патриархии. 1978. № 1. С. 2). И ни один священник не мог ослушаться слова патриарха, ибо оно было для всего духовенства законом, обязательным для исполнения.
   Но все эти призывы, и даже поминальная служба в 1953 году по поводу смерти Сталина не свидетельствовали о принятии церковью Советской власти, а напротив, лишний раз подтвердили иезуитскую изощрённость религиозных деятелей в их приспособленчестве и лицемерии для сохранения своего положения. В тот момент их заботили церковь и судьба её исключительно через призму личных интересов и благополучия.
   Нужно честно признать тот факт, что Русская православная церковь никогда не принимала Советскую власть. Она просто была вынуждена затаиться, замаскировать свою ненависть, ибо, несмотря даже на «призывы» своих патриархов о лояльности и верности, не забыла того, что именно эта власть лишила её имущества и богатств.
   И ничего, собственно говоря, удивительного в поведении церкви нет. За почти тысячелетний период обладания колоссальными богатствами, неограниченной властью служителям культа из поколения в поколение прививалось чувство собственника и на подсознательном уровне передавалось желание приумножить церковное имущество, а значит, и своё благосостояние. Разве можно сравнить 900 лет господства в России частной собственности и 70 лет – в СССР – общественной.
   Никто и никогда, ни одна власть за почти тысячелетнюю историю Русской православной церкви не поднимала вопрос о том, что богатства её накоплены не личным трудом священства, но путём эксплуатации крестьян, обманом, переписыванием земель умерших в свою собственность. Конечно, священство не забыло и не простило Советской власти того, что коммунисты посчитали такое положение дел несправедливым, стали изымать церковные сокровища из ризниц и произвели полную секуляризацию земельной собственности. Духовенство в тот момент, когда «праведное» имущество, а вместе с ним и благополучие, уплывало из рук, совершенно не заботило, на какие цели предполагалось истратить монастырское и церковное золото. Служителей «бога» не волновало, что их богатства пойдут на помощь голодающим, на проведение индустриализации, на борьбу с неграмотностью и беспризорщи-ной, строительство школ и клубов для молодёжи и пр., то есть на пользу тому самому народу, о благе и душе которого церковь всегда радела. Но слова – это одно, а дело – другое.
   Чувство собственника и обида сильнее любых благих поступков и помыслов. «Так, высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 членов её символа веры, чем нападки на 1/39 её денежного дохода. В наши дни атеизм представляет собою culpa levis (небольшой грех) по сравнению с критикой традиционных отношений собственности» (Маркс К. Капитал. М., 1955. Т. I. С. 8). Хотя эти слова были написаны почти 150 лет назад, они не потеряли своей актуальности и в наши дни. Поэтому полагать, что нынешние церковные иерархи возвысят свой голос в защиту народа и предадут анафеме власть, из-за которой паства вымирает, весьма наивно и архиглупо.
   Для меня вполне очевидно, что в СССР, когда существовали стабильность и уверенность в завтрашнем дне, когда народ строил заводы, возводил плотины гидроэлектростанций, покорял космос, у людей не было времени посещать церковь и предаваться общению с Богом. Народ жил по другим принципам. Если на Руси принадлежность к русскому царству определялась исповеданием истинной православной веры, то вполне естественно, что точно так же в советское время принадлежность к Советской России, к русскому коммунистическому «царству» определялась исповеданием коммунистической веры. Это вполне логично и объективно. В стране действовали закон, порядок и спокойствие. В такой обстановке для религии как пережитка прошлого и безвозвратного времени просто нет условий существования. Никто насильно в 70–80-е годы XX века церкви не закрывал, в них просто не ходили, не было надобности.
   Бесспорно, что с развитием общества влияние религии будет минимизироваться. Именно поэтому церковь так бурно приветствовала падение власти, ибо новый «самодержец» провозгласил обветшалые, давно забытые и выброшенные на свалку самой историей принципы государственности достойными возрождения. Для церкви наступили «райские» времена. Обычно в трудное время реформ, перемен и испытаний, которые обрушиваются на страну, в условиях полного отсутствия какой-либо политической организации, способной взять на себя руководство раздробленным протестным движением граждан, народ вынужденно обращает свой взор к Богу, забывая при этом, что общение с Господом узурпировано церковью. Слабовольный, запуганный, несчастный, неоднократно обворованный, обманутый в результате непродуманной государственной политики русский человек вполне естественно уповает на Бога, надеясь получить от него защиту, поддержку и благополучие, но его чаяния призрачны.
   Церковь-посредник, поставившая себя между Богом и людьми, никогда не встанет против власти, которая благоволит к ней и которая возвращает ей её имущество. Духовенство в очередной раз просто выбросило наивную фразу Иисуса об «общности имущества», предав забвению мысль Христа о том, что общественная (народная) собственность от «Бога», а частная – от «сатаны». И вот опять духовенство призывает нас к терпению и смирению, дабы стойко перенести все страдания и уповать на счастливую загробную жизнь после того, как все перемрём. Но все слова церковных «генералов» о необходимости терпения есть, по словам Ленина, своего рода «духовная сивуха», опаивая которой церковь всегда желала и будет желать утопить в ней наши требования достойной жизни. И как же, однако, умело и хитро пользуются «духовные отцы» демагогическим лозунгом о терпении, лишь бы увести наш народ подальше от активной социальной и особенно политической борьбы за свои права, за действительное прекращение земных страданий, в очередной раз навязывая всем нам мысль о том, что мы есть народ-страдалец.
   Забыли церковники, что Иисус завещал оберегать себя и свою душу от жадности и сребролюбия, говоря, что любовь к деньгам и золоту изъедает человека изнутри. Разве не так? Как только церкви представилась возможность вновь вернуть себе свои привилегии, она, не задумываясь, бросилась в объятия маммоны. И это понятно, ведь во главе церкви находятся люди, желающие хорошо жить, вкусно есть, сладко спать. Никто не убедит меня, что работа священника, митрополита, патриарха очень сложная и трудная, что они в поте лица своего радеют за народ. Прямо как в сказке Л. Филатова «О Федоте-стрельце, удалом молодце»: «Утром ем я бутерброд, в голове: „А как народ?“» Глядя на наше высшее духовенство и тех священников, что особенно часто мелькают по телевидению, как-то трудно поверить в то, что они терпят какие-либо лишения в мирской жизни, отказывая себе в её ежедневных благах. Ведь, насколько я могу понять, и внешним своим обликом, и одеждой, и поведением священство должно являть собою скромность, смирение и честность, и чем выше по церковной иерархии находится священник, тем больше в нём должно присутствовать кротости, покорности и, главное, совести. Главе любой церкви, например, вообще следовало бы ходить пешком, босиком, носить простое рубище, спать в келье на соломенном матраце и даже мыть ноги простым людям, как это делал Иисус, умывая ноги своих учеников. Но если иерархи церкви для простого народа недоступны, как высшие государственные чиновники, тогда о чём вообще можно говорить? Какой нравственности они могут научить?
   Конечно, «защитники» церкви закричат, что-де наша церковь содержит приюты, воскресные школы, что-то там ещё делает… Ах да, открывает специализированные рестораны и бистро, где можно объедаться в посты всякой нескоромной едой. В таком ресторане вам подадут фаршированные рисом и грибами кабачки, тушённые с чесноком баклажаны, помидо-ры-фри, сладкий плов «а ля по-бухарски», рыбу по-монастырски с хреном, квас хлебный. Эти рестораны и столовые открыты специально для того, чтобы держащие пост не оскверняли себя скоромной пищей. А Иисус-то, поди, по наивности своей сорок дней ел только хлеб и пил воду, даже не предполагая, что можно было бы и не терпеть лишения в пустыне. Но тогда, к его великому счастью, рядом с ним не было таких «блестящих» догадливых сторонников, а то бы мы никогда не узнали о великом подвиге плотника из Назарета.
   Что же касается содержания приютов для беспризорных детей и прочей помощи церкви, смею заверить, это капля в море великих страданий русского народа.
   Сейчас церковь упорно лезет в политику, стремится даже решать некоторые государственные дела и вмешиваться в решение не свойственных ей мирских проблем. По многим вопросам истории нашего советского периода священники пытаются навязать своё субъективное мнение не только народу, но и, предположительно, руководству страны (ведь у президента имеется свой духовник). Довольно часто заявления и выступления церковных деятелей носят провокационный характер. Священники интерпретируют со своих, не научных, а идеалистических (религиозных) позиций политические события прошлых лет, вносят элементы конфликтности в обсуждение многих вопросов общественной жизни.
   В качестве примера такого давления на руководство страны можно привести предложение представителей церкви под лозунгом «всеобщего примирения» отменить революционный праздник 7 Ноября, перезахоронить героев Гражданской войны от Кремлёвской стены, вынести тело Ленина из Мавзолея и т. д. То есть духовенство любыми путями стремится наложить печать забвения на более чем 70-летнюю советскую историю.
   Тринадцатого мая 2006 года в телепередаче «Слово пастыря» ведущий проникновенно заявил, что сельское хозяйство в нашей стране нужно поднимать и вкладывать в него большие ресурсы (замечательно! кто бы спорил!), но затем он с иезуитской хитростью и изощрённостью, как бы между прочим, вспомнил об ужасах «коллективизации», проводимой большевиками. Разве сие высказывание не является провокационным? Ведь, по всей видимости, ведущий должен знать, что земля в России всегда была камнем преткновения. Крестьяне испокон веку считали, что земля-матушка Божья, а потому принадлежит всему народу. Если разбираться без лукавства, а по существу, то процесс «коллективизации» был шагом, опередившим время. На так любимом нашими демократами Западе и в США фермеры только недавно стали объединяться и создавать агропромышленные комплексы. А у нас агропромышленные комплексы в виде колхозов и совхозов начали создаваться 75 лет назад, а тридцать лет назад они объединяли десятки сельскохозяйственных предприятий. И трактора были у крестьян, и удобрения, и общая обработка земли, и страхование государства от неурожаев, и закупочная государственная цена одного литра молока в 28 копеек равнялась цене 4 литров дизельного топлива (7 копеек). Вот таким образом дотировалось наше сельское хозяйство. Нет ни одного государства в мире, которое не финансировало бы на льготных условиях крестьян, кроме российского. Ведь сейчас что получается? В XXI веке литр молока – 4–5 рублей, а литр дизельного топлива – 17–18 рублей, и каждый год весной цены на топливо растут, а при Сталине каждый апрель снижались. Ну и о чём спорить, гражданин священник? Об ужасах коллективизации? Сейчас российский крестьянин-единоличник пребывает в нищете, кредиты взять невозможно, ибо проценты высокие, а урожая может и не быть, вдруг засуха? Мне что-то не приходилось слышать о фермерах, которые смогли бы купить футбольный клуб в Англии или построить морскую яхту, они даже асфальтированную дорогу до своей усадьбы проложить не в силах. Достаток небольшой есть, но богатства, кроме детей, ни у кого нет! Сельхозугодья, например, в Подмосковье все распроданы под коттеджное строительство, крестьяне же остались без земли. Вот вам, батюшка, и «Юрьев день»! Революции захотели? Крови? Будет революция, обязательно будет. Ведь либеральные реваншисты, вкупе с церковными ханжами, не знают границ и меры своего торжества после одержанного в результате предательства успеха. Временное отступление социализма им показалось окончательной победой, но рано радуетесь, господа! Потом не удивляйтесь, когда будете пребывать в полной нищете в эмиграции, как это случилось с вами после 17-го года прошлого века, что новая власть оказалась плохой и бесчеловечной, ибо экспроприировала награбленное вами у народа имущество.
   Вообще некоторые нынешние действия церкви и должностных лиц следует рассматривать с правовой точки зрения. Закона об отделении церкви от государства и школы, подписанного Председателем СНК В.И. Ульяновым (Лениным), насколько я знаю, никто не отменял. В России, которая является преемником СССР, в силу этого продолжают действовать ранее принятые законы, а посему все без исключения религиозные учреждения должны чётко знать своё место в обществе. К тому же в статье 14 Конституции РФ, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года, по данному поводу говорится следующее: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Когда читаешь данную статью, сегодняшние попытки проникновения православной церкви в российскую школу кажутся не только удивительными, но и… уголовно наказуемыми. Однако церковь, чувствуя поддержку и одобрение власти, не отказывается от своих намерений занять утерянные ею после революции 17-го года позиции и упорно лезет в сферу нравственного воспитания наших детей.
   Казалось бы, что в этом плохого? Плохого, может быть, нет, впрочем, как и хорошего. Но, скорее всего, появление православных, а также и других, будь то католических, мусульманских, буддийских и пр., священников в школе станет отрицательным фактором в развитии образования в целом и сыграет дурную роль во взаимоотношениях между людьми. Ведь нужно принять к сведению, что большинство взрослого населения страны не являются глубоко верующими людьми, а верующим человеком необходимо считать того, кто хотя бы регулярно (не эпизодически) посещает церковь, совершает обряд исповеди и причащения. Нельзя считать всех поголовно верующими только на том основании, что люди родились в России, являются русскими и т. д.
   Кроме того, нравственность, как известно, есть область межчеловеческих отношений в обществе или в коллективе. Понятие о нравственности связано в первую очередь с самим человеком и его поведением, поэтому критерием оценки поведения человека будет служить положительное или отрицательное, полезное или вредное значение его поступков в отношении окружающих. Вполне естественно, что к годовалому ребёнку нравственная оценка неприложима, однако это вовсе не говорит о том, что воспитание в таком возрасте невозможно. Но в этот период воспитанием, как правило, занимаются родители, а вот с семи лет формирование нравственности и морали ложится также и на школу, причём в большей степени на школу, потому как даже полноценная семья не есть ещё полноценный коллектив.
   Сейчас с экранов телевизоров священники весьма активно и настойчиво доказывают нам, что мораль и нравственность может иметь только религиозное сознание, только они могут воспитать нравственно здоровых детей, в то время, как атеистическое воспитание не в состоянии породить никаких идеалов и поставить перед людьми достойную цель. А тезис «религия – основа морали» по мнению христианских богословов сомнению не подлежит, ибо если ценности материальной и социальной жизни могут порождаться и определяться земными интересами людей, то ценности духовно-нравственной жизни религиозны по своему происхождению и сущности. «…Любовь, искусство, вкусы, нравственность ускользают от науки, наука сама по себе не может объяснить жизни» (Лел-лот Ф. Где правда? Брюссель, 1962. С. 50).
   Церковь почему-то считает, что любой человек славянского происхождения в силу своего появления на свет в стране, где самой многочисленной религиозной конфессией является православие, должен быть обязательно православным, а потому на него автоматически следует распространить действие христианской морали. Только давайте не будем разводить демагогию по поводу десяти заповедей и впадать в крайности. По поводу слов «не укради» и «не убий» существует уголовный кодекс, а вот почему о том, что есть зло и добро, любовь, искусство, свобода, законопослушность, доброта и т. д. и т. п., должен давать объяснения поп, а не преподаватель по МХК (мировая художественная культура)? Неужели, окончив педагогический институт по указанной специальности, он знает данный предмет хуже выпускника духовной семинарии? К тому же у меня есть сомнения в высоком уровне знаний выпускников семинарии по мирским наукам. В течение более 15 лет господства культа денег, прибыли любой ценой, предпринимательства, спекуляции и пр., и отсутствия каких-либо морально-этических ориентиров, в стране выросло поколение беспринципных снобов. А ведь кандидаты на учёбу в духовные академии и семинарии набираются и среди такой молодёжи. Конечно, можно думать, что на церковь и её моральный дух обстановка, сложившаяся в обществе, не повлияла, что, дескать, клир находится под дланью господа и его охраной. Вот только «не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор., XV, 33). Именно поэтому звание священнослужителя автоматически не является показателем его высоких морально-нравственных качеств и интеллектуального превосходства над выпускником педагогического вуза. Примеров отвратительного поведения священников самого разного уровня достаточно много: от получения взяток и участия в коммерции под лозунгом «на возрождение церкви все средства хороши» до совращения малолетних детей, одобрения однополых браков и прочих пороков.
   Мне, кстати, вполне очевидно, что священники в школе есть вред по той лишь причине, что знание научных законов действительности и вера во что-то сверхъестественное и трансцендентное просто исключают друг друга. Поэтому школам, по сути своей научно-образовательным учреждениям, решительно нечего заимствовать из религиозных фантазий и теософских химер. Даже блаженный Августин как-то в порыве откровенности заявил: «Я бы тоже не верил Евангелиям, если б мне не повелевал авторитет церкви» («Contra Taustum Manichaeum», XXV, 1, 3).
   Церковь, и это следует знать, заменяет основу нравственного отношения, которую составляет отношение человека к обществу (коллективу), сугубо своим пониманием нравственности как отношения человека к Богу – существу сверхъестественному, мистифицированному, оторванному от земной подлинной жизни. То есть получается, что нравственная ответственность перед человечеством и человеком, являющимися реальными высшими ценностями, церковь подменяет ответственностью перед Богом, ценностью также «высшей», но мнимой, призрачной, иллюзорной. Я недаром поместил в начале главы цитату из философских работ Г.В. Плеханова, который предупреждал об известной опасности, подстерегающей человечество, если в обществе законы нравственности будут базироваться на собраниях представлений о фикции и иллюзиях.
   Даже по признанию видного буржуазного философа и католического теолога Дж. Джирарди, коммунистическая идеология с присущим ей атеизмом побеждает именно потому, что в центр всего данное учение ставит не Бога, а человека, утверждает ценность человека, его достоинство, не только даёт идеал человека, но и указывает реальные пути его осуществления на практике. Религиозный мыслитель вынужден признать, что эта вера в человека и человеческую историю является душой марксистско-ленинского атеизма и источником эффективных действий революционеров: «В этих условиях величие человека и величие бога взаимно исключают друг друга. Между Богом и человеком имеет место аксиологическое по своему характеру соперничество: между ними приходится делать выбор. Марксизм выбирает человека. Отрицание Бога есть предпосылка утверждения человека. Религия поэтому – это форма отчуждения человека. Она лишает человека его самого основного права, права быть абсолютной ценностью, хозяином самому себе, права, узурпированного Богом» (Марксизм и христианство. М., 1967. С. 15–26).
   При обсуждении вопроса о привлечении в школу священников, например, для проведения уроков по Закону Божьему, нужно исходить из того, что церковь есть идеологическая организация, которая, пропагандируя ненаучное, религиозное мировоззрение, преследует свои определённые цели. В социальном и научном прогрессе, как показала история, церковь играет сугубо реакционную роль, так как ставит между человеком и действительностью стену в виде мифического Бога, тем самым просто заставляя людей понапрасну тратить силы для достижения сомнительной загробной жизни. Причём церковь весьма искусно использует в этих целях вполне естественный страх человека перед смертью.
   Проповедуемые ею идеи смирения, непротивления злу насилием, суетности земной жизни, примирения с существующим положением будут делать из наших детей не свободных личностей, а рабов химеры и мракобесия. Поэтому ни в коем случае нельзя допускать священников в школьный процесс воспитания подрастающего поколения, если, конечно, мы не хотим, чтобы наша страна не только оказалась в диком капитализме, но и скатилась в царское самодержавие с крепостническим строем или, того хуже, в феодализм эпохи княжеской раздробленности.
   Я нисколько не сомневаюсь, что церковь, как только наберётся политической силы и финансовой мощи, вновь начнёт гнуть свою линию, призывая народ к смирению и терпению, но только делать это будет не словами, как сегодня, а уже с привлечением сил и средств государства.
   Церковь обязательно вновь устроит гонения на инакомыслие и свободу, на науку и культуру, на всё то, что не вписывается в жёсткие рамки её догматов, когда нужны не доказательства и поиск, исследования и новые открытия, но только слепая и бездумная вера. Вот когда наступит «железный» порядок: шаг в сторону – расстрел. Было уже! Столетия инквизиции и гонений на старообрядцев! Это сейчас священники такие добренькие и милые старички, розовощёкие, крепкие монахи и приходские священники, но придёт время – и они себя ещё покажут! Тогда их лица станут суровыми и строгими, речь – гневной и обличительной, действия – безжалостными и кровавыми. Стоит напомнить представителям церкви, которые упорно говорят о якобы «преступлениях» коммунизма, о том, что христианство усилиями его «защитников» само стоит в крови по маковку самой высокой своей колокольни.
   Я думаю, в нашей многоконфессиональной стране ни в коем случае не должно высказывать предпочтение ни одной из религий. Ну а если, скажем, ты глава государства и на Пасху посещаешь православный храм, то будь добр сходи в католический и протестантский, кстати, также христианские храмы, загляни в праздник в буддийский дацан и не забудь посетить мечеть. А у нас, например, Далай-ламе, который является духовным главой одной из мировых религий, МИД России отказался выдать въездную визу. Зато на всех религиозных конференциях в президиуме сидит раввин, представляющий микроскопическую конфессию незначительной региональной, но зато самой-самой богатой религии.
   Так для чего же, собственно говоря, церковь так упорно говорит о необходимости преподавания в школе если не Закона Божьего, то какого-то мифического предмета о религиях? Почему не может этот предмет вести преподаватель с соответствующим образованием и подготовкой? Но руководство церкви настойчиво продвигает в общество мысль о том, что только священник сможет воспитать в наших детях высокие нравственные качества и сделать из них достойных граждан страны. Стало быть, всё, что было до этого, то есть до введения в школу священников, по их мнению, являлось безнравственным? И вся культура великого советского периода с её произведениями мирового уровня? Так ли уж церковь действительно озабочена вопросами воспитания? Искренне ли её иерархи полагают, что введением Закона Божьего они решат проблемы детской наркомании, проституции, алкоголизма, преступности? Сомнительно! Раньше вопросами воспитания занимались семья, школа, как государственная структура, пионерская и комсомольская организации, руководство которыми осуществляла коммунистическая партия. Но вся воспитательная работа происходила на определённых принципах, идеологических установках и конкретных примерах. Спорить о том, что эти аспекты были научными, думаю, никто не будет. Так для чего же подменять науку иллюзией, фантазией, «фикцией», как говорил Плеханов? Лично для меня ответы на все поставленные вопросы очевидны.
   В условиях созданной реальности главным смыслом жизни современного человека становится извлечение прибыли любым способом, порой даже незаконным. Приоритеты и общественные ценности за два десятилетия, когда белое называли чёрным и наоборот, настолько изменились, что становится жутко, когда слушаешь с экрана телевидения откровения молодых девушек, мечтающих стать проститутками (на вокзале, в притоне, на трассе, по вызову, или стать временной женой нувориша – сути не меняет, всё зависит от случая), так как они зарабатывают несравнимо больше, чем врач или учитель, офицер или инженер. Это поколение, циничное и жестокое, отвергающее все ценности, юношество которого пришлось на 90-е годы, к великой нашей трагедии, практически упущено. Оно не поедет поднимать целину и не стремится в космос, ибо желает только развлекаться и посещать ночные клубы. Кумирами этого поколения являются жители коттеджей на Рубляндии. Но есть другое поколение, которое ещё учится в школе. Оно в силу своего возраста, детской наивности, искренности ещё не отравлено ядом реальной жизни и азартом погони за прибылью.
   Так почему же церковь эти детские души столь сильно притягивают, а не те, что пребывают в пороке и страстях? Ведь Иисус говорил: «Я пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Лк., V, 32). Но именно в этом и заключается вся соль. Грешников слишком много, чтобы всех охватить, да и разбросаны они все, рассеяны. А дети в школах собраны по классам, компактно в одном месте. Церковь ведь не пребывает в наивных мечтах Иисуса, священство живёт реальной жизнью, а потому понимает, что его личное благополучие связано с увеличением количества верующих – вот и вся мораль современной церкви. Ибо церковь есть скол, или зеркало, современного общества, часть его, и потому другой быть не может. Если в обществе преобладают мотивы стяжательства, то они экстраполируются и на церковь, ведь священники приходят из того же общества, а не прилетают из космоса. Никто не убедит меня сегодня, что нынешний двадцати-, тридцатилетний священник искренне верит в бога.
   Итак, на основании всего вышесказанного можно сделать выводы, что церковь сама находится в весьма удручающем состоянии, так как и морально, и нравственно, и духовно больна. Кажущийся ей религиозным подъёмом повышенный интерес к обрядам и таинствам на самом деле не что иное, как мода, когда на Пасху пойти компанией в церковь считается круто, и за этим «чисто конкретным» шагом нет никакого религиозного рвения. О «принципиальности» священников уже говорилось: за деньги и пожертвования можно совершить любой обряд и освятить что угодно.
   Именно такое поведение духовенства позволяет утверждать, что ему крайне необходимо заставить подрастающее поколение посещать церкви только лишь с одной целью, чтобы оно профинансировало все будущие расходы. Ведь с посещением храмов и количеством прихожан напрямую связаны доходы самой церкви, которые складываются из продажи предметов культа, религиозных атрибутов и пр., взимания платы за совершение таинств крещения, венчания, соборования, а также церемоний отпевания, поминовения и других надуманных обрядов.
   Ведь полный абсурд, когда в нашу страну привозят чью-то отрезанную кисть, убеждая нас в том, что это десница Иоанна Крестителя, и заставляют народ поклоняться этой части тела. Почему-то Ленину поклоняться в Мавзолее не по-христиански и не по-русски, а вот кисти руки – вполне законно. Ведь никто не задаётся вопросом, как эта кисть попала в Сербию, если Иоанн был казнён в тюрьме Махерунт, которая находилась в Палестине? На подходе ещё разные раки со всевозможными мощами.
   Церкви и иерархам следовало бы поменьше заниматься политикой, а лучше было бы отказаться от своего привилегированного положения и встать во главе протестного движения, но для этого нужно иметь волю, смелость и любовь к народу.
   Можно каждый день собирать заседания и решать на них вопросы, как победить бедность и нищету, беспризорность и наркоманию, но, не отказавшись от своих претензий и амбиций, тщеславия и гордыни, ничего не будет сделано.
   Сможет ли церковь при таком подходе к нравственности и морали занять место идейного вдохновителя русского народа, чтобы он сумел вырваться из затхлой обстановки прогнившего либерализма? Бесспорно, что нет!!! Почему? Да хотя бы по той причине, о которой упомянул в своей книге под названием «Христиане и коммунизм» (М., 1957), неизвестной, видимо, нашему духовенству, настоятель Кентерберийского собора Х. Джонсон. [157 - Джонсон Хьюлетт (1874–1966) – англиканский священник (в 1931–1963 годах – настоятель Кентерберийского собора), видный общественный деятель, член Всемирного совета мира, лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».] Англиканский архиепископ осознанно отдавал предпочтение идеалам и целям коммунизма. Он был глубоко убеждён, что частная собственность, конкурентная борьба, корысть и стяжательство, возведённые в буржуазном обществе в ранг всеобщего принципа, по существу являются непреодолимым препятствием для совершенствования людей. Причём, разделяя христианство на «истинное» и «церковное», Джонсон утверждал, что коммунизм есть не что иное, как возрождение идеалов «истинного» христианства и практическое претворение их в жизнь. По его убеждению, церковное христианство, выражая интересы господствовавших классов, принимало учение Евангелия на словах, но не следовало ему на деле; коммунизм же, устраняя частную собственность, выполнял тем самым первоначальные чаяния христиан. Вот таким образом настоятель Кентерберийского собора мыслил соотношение между коммунизмом и «истинным» христианством. Отвержение коммунистами христианства в целом Х. Джонсон объяснял тем, что атеизм Ленина, Маркса и Энгельса – историческое недоразумение, случайность, логичный ответ, вызванный реакционной в прошлом позицией церкви, которая, вместо того чтобы быть с народом, соединила свои личные интересы с интересами эксплуататорских классов и тем самым предала учение Иисуса. Архиепископ был убеждён, что марксисты, сами того не ведая, восстановили в правах истинное учение Христа и создали реальные условия для его претворения в жизнь. Джонсон полагал, что если поступки людей важнее их воззрений, то коммунистический образ жизни несравненно ближе к христианству, чем буржуазный. Коммунисты являются большими христианами, чем те, кто называет их «антихристами». Вывод настоятеля был краток и необычен своей формулировкой: христианство и коммунизм «антагонистичны лишь по видимости», а не по сути; цель должна состоять в том, чтобы соединить общественно-политическую практику коммунистов с истинной христианской верой.
   Но не только архиепископ Кентерберийский высказывал столь необычные мысли. Немецкий протестантский богослов Э. Фукс в своих воззрениях был солидарен с англиканским священником. В своей книге «Христианская и марксистская этика» он, в частности, указывал на такой, по его мнению, удивительный факт, что коммунисты, не признавая божественного происхождения нравственных установлений, бессознательно следуют им в своей «морали». В свою очередь, христиане признают религиозную нравственность на словах, но их «мораль» расходится с её требованиями. Так как поступки важнее слов, то, по мнению философа, коммунисту легче соединить своё поведение с истинно христианскими этическими представлениями.
   Русская православная церковь в современном её виде не может и не должна претендовать на место духовного руководителя русского народа. Слишком трусоваты, мелочны, алчны, жадноваты, меркантильны наши священники, чтобы встать во главе нас, ибо духовную жизнь человека они рассматривают через призму укрепления церковных позиций в обществе путём приумножения имущества и улучшения своего личного благосостояния. А русский человек, как известно, всегда жил и живёт чаяниями справедливости. «Блюстителям же веры» будет не лишним напомнить ещё раз слова Иисуса: «Не собирайте себе сокровищ на земле…» (Мф., VI, 19).

Глава десятая
БЛЕСК И НИЩЕТА РОССИЯНСКО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ИЛИ ЛИБЕРАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ КАК ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ НЕГОДЯЕВ

   Аристократия размахивала нищенской сумой пролетариата как знаменем, чтобы повести за собою народ. Но всякий раз, когда он следовал за нею, он замечал на её заду старые феодальные гербы и разбегался с громким и непочтительным хохотом.
К. Маркс и Ф. Энгельс [158 - Манифест Коммунистической партии // Соч. Т. 4. С. 448.]

   Я не открою великой тайны, если выскажу мысль о том, что генератором всех национальных идей во все времена и во всех странах были отдельные люди или группы людей, выделявшихся из общей человеческой массы, называемой народом, и отличавшихся от большинства ясностью мыслей, даром предвидения, стойкостью в достижении целей, преданностью идеям, творческим подходом к решению сложнейших общественно-экономических и политических проблем. Примеров в подтверждение этих моих слов в истории более чем достаточно. Причём такие неординарные люди могли даже не принадлежать к властвующей элите общества, но по своему интеллекту, уровню самосознания и достоинству они превосходили тех, кто управлял народами и государствами. Как здесь не вспомнить Н. Макиавелли, блестящего писателя, политолога, создателя великолепного сочинения «Государь», написанного им в виде послания-совета Лоренцо деи Медичи, правителю Венеции, или Ш. Монтескье, [159 - Монтескье Шарль Луи (1689–1755) – французский просветитель, философ, идеолог либеральной буржуазии. Основные произведения: «Персидские письма» (1721) и «О духе законов» (1748). Наилучшей формой государственного правления считал конституционную монархию.] гениального французского философа, обосновавшего необходимость соблюдения принципа «разделения властей» для обеспечения законности в обществе. На Западе такие люди и подобные им назывались интеллектуалами. Обычно к данной категории относили писателей, художников, учёных, то есть всех тех, кто занимался интеллектуальным, научным или другим творческим трудом.
   В русском же обществе этот термин как-то не прижился, хотя, безусловно, и у нас имелось большое количество композиторов, художников, писателей и учёных, не уступавших своим интеллектом западным коллегам. Но зато в России возникла совершенно необычная общественная группа людей со своей сложившейся особой моралью, со своим мировоззрением, нравами и обычаями, имя которой было «интеллигенция».
   Причём, как отмечал русский философ Н.А. Бердяев, «интеллигенция была у нас идеологической, а не профессиональной и экономической группировкой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала по преимуществу из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников и диаконов, из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, из крестьян» (Истоки и смысл русского коммунизма. С. 17).
   Интеллигенция в России – это, безусловно, целая историческая эпоха. Правда, только самую маленькую её часть составляют поистине героические страницы, а вот остальной период развития демократической мысли представляет собой довольно неприглядную картину приспособленчества, лицемерия, подхалимажа, предательства, космополитизма, воровства и стяжательства «лучших представителей российского общества», которые любят называть себя «интеллектуальной элитой».
   Может быть, я излишне резок, оценивая нашу интеллигенцию не в качестве лучшей части нашего народа, а как сформировавшуюся группу людей, отделившихся от всего общества придуманным ими мифом о своей значимости и необходимости использования их творческого «потенциала». При этом, используя силу влияния слова на наш народ, россиянская интеллигенция нисколько не заботится о том, что будет дальше, так как во главу угла она ставит только свою личную выгоду и материальный достаток.
   Российское общество всегда было расколото на два враждующих лагеря, между которыми шли жаркие споры о путях развития страны. Представители немногочисленной группы «западников» предлагали в качестве образца Европу с её экономическим и политическим укладом, а их оппоненты, «славянофилы», ратовали за свой, российский путь развития. Та обстановка была схожа с нынешним состоянием, когда меньшинство, случайно оказавшееся во власти, навязывает западный образец общественного устройства государства большинству, напрочь отрицая особенности национального характера нашего народа и почти вековой опыт построения социализма. Справедливости ради нужно признать, что позиции «западников» в нашей стране традиционно были сильны в высшем свете, то есть в сфере управления страной, хотя и не имели поддержки в обществе. Вообще меня всегда удивляла приверженность большей части русской творческой интеллигенции, даже в советские времена, буржуазным ценностям, какое-то слепое преклонение перед западной философской мыслью. Скорее всего, в этом факте заключена причина того, что мыслительный процесс русской интеллигенции в начале XX столетия катастрофически снизился и она не могла дать народу никакой свежей идеи. Дальше пустых разговоров дело не заходило, видимо, ещё тогда у интеллигенции иссякла энергия революционного запала, заданного народовольцами [160 - «Народная воля» – наиболее крупная и значительная революционная народническая организация. Возникла в Петербурге в августе 1879 года. Программа: уничтожение самодержавия, созыв Учредительного собрания, демократические свободы, передача земли крестьянам. В 1879–1883 годах имела отделения в 50 городах. Деятельность: агитация среди населения и террор – 8 покушений на императора Александра II (убит 1 марта 1881 г.). После массовых арестов, последовавших после убийства царя, и казней организация была разгромлена и не смогла возродиться.] и «Чёрным переделом». [161 - «Чёрный передел» – революционная народническая организация в Петербурге 1879–1882 годов. Возникла после раскола «Земли и воли», взяв за основу её программу: отрицание политической борьбы и террора, пропаганда среди рабочих.] Конечно же, методы борьбы, включавшие исключительно террор, но не всеобщую и тотальную войну против режима, не могли привести к окончательной победе. В целом же интеллигенция более рассуждала о бедах и терпении народа, чем была готова пожертвовать ради этого народа чем-то конкретно.
   Правда, Февральская буржуазная революция 1917 года вскружила голову многим представителям интеллигенции в смысле её значения в судьбах страны, а потому интеллигенцией был сделан ошибочный вывод о том, что основной вопрос общественного устройства решён, так как вместо царского самодержавия, наконец, установлена долгожданная демократия. В запале радости от своей значимости разразившаяся словоблудием о свободе выборов, печати, шествий и прочей чуши интеллигенция как-то выпустила (вполне вероятно, специально заболтала) из поля зрения главный вопрос революции о средствах производства. Собственность на них как была, так и осталась в руках имущего класса, но не народа, о благе которого так сильно пеклись представители его «лучшей части». Наверное, в силу данных обстоятельств В. И. Ленин весьма не лестно отозвался об интеллигенции, посчитав её представителей «не мозгом нации», как хотелось бы тем предстать перед народом, но народными фекалиями.
   В принципе, такое поведение интеллигенции было вполне закономерно. Её представители на словах были готовы… именно только на словах, ибо на деле получалось всё по-старому. Это являлось своего рода историческим процессом перерождения людей, по-серьёзному никогда не занимавшихся революцией, а, напротив, боявшихся её. Ведь она (революция) слишком кардинально меняла условия жизни и бытия, к которым привыкла так называемая мыслящая и борющаяся «элита», по существу привыкшая к положению вечно ноющего, поучающего, но не способного на жертвы политического сословия, на самом деле не терпящего перемен. Трясину в этом болоте демагогии и бездействия разворошил Ленин. «Ведь почему русская интеллигенция так ненавидела Ленина?» – на это вопрос блестяще ответил А. М. Горький, который написал по данному поводу: «Всё необыкновенное мешает людям жить так, как им хочется. Люди жаждут – если они жаждут – вовсе не коренного изменения своих социальных навыков, а только расширения их. Основной стон и вопль большинства: „Не мешайте нам жить, как мы привыкли!“ Владимир Ленин был человеком, который так помешал людям жить привычной для них жизнью, как никто до него не умел сделать это» (Собр. соч.: В 16 т. Т. 16. С. 158).
   Вот в силу этих причин и получился в нашей стране эффект совершенно обратный тому, что хотели бы получить псевдореволюционные интеллигенты демократического толка в процессе Февральской революции. Вместо либерально-буржуазного государственного устройства России они получили социалистическую революцию менее чем через год после своего мнимого успеха и триумфа. И самым большим парадоксом в судьбе российской буржуазной республики оказалось то, что либеральные идеи в качестве социальных и общественных реформ вопреки всем предсказаниям оказались абсолютной утопией для России.
   Кстати, свои ошибки в отношении интеллигенции после победы Октябрьской революции признали многие политические деятели и творческие люди. Само время и события вынудили их сделать это.
   Однако было бы верхом несправедливости сказать, что вся интеллигенция состояла только из таких представителей, мечтавших исключительно о личном благополучии и поучавших людей «подлого сословия», как необходимо правильно жить. Среди русской интеллигенции действительно были такие, которых смело можно включить в мартиролог героев социальной борьбы, ибо они пожертвовали своими жизнями за переустройство несправедливого мира.
   Как можно в связи с этим не упомянуть первого русского интеллигента А. Н. Радищева и его бессмертное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву»! Ведь именно за эту небольшую книжку он был арестован, приговорён к смертной казни, позже заменённой каторжной тюрьмой, и назван «бунтовщиком опаснее, чем Пугачёв».
   Если сделать краткий экскурс в историю, то следует напомнить, что вслед за Радищевым также был арестован и заключён в крепость видный деятель русского просвещения Н. И. Новиков, [162 - Новиков Николай Иванович (1744–1818) – выдающийся русский просветитель, общественный деятель, писатель. В своих сатирических журналах «Трутень», «Живописец», «Кошелёк» выступал против помещиков-крепостников и крепостного права в целом. В 1792 году по приказу Екатерины II был арестован и за «вольнодумство» и заключён в Шлиссельбургскую крепость. Многообразная деятельность Новикова сыграла значительную роль в истории русской демократической культуры.] который, будучи человеком весьма умеренных политических взглядов, всего лишь говорил о необходимости послабления в крепостнических отношениях. В первой четверти XIX века главные предводители «декабристов» были казнены, а остальные сосланы в Сибирь. Среди величайших представителей русской интеллигенции можно назвать П. Я. Чаадаева, [163 - Чаадаев Пётр Яковлевич (1794–1856) – русский философ, участник Отечественной войны 1812 года.] которого царское самодержавие за мысль о том, что русский народ призван сам разрешить все свои социальные вопросы, был насильно подвергнут медицинскому освидетельствованию и объявлен сумасшедшим.
   В XIX веке в Российской империи, буквально задыхавшейся от отсутствия общественной мысли, вдруг появляется целая плеяда замечательных философов, писателей и публицистов. Причём они представляли самые разные направления демократической мысли, начиная от богословского и социалистического, славянофильства и западничества, заканчивая народничеством и анархизмом. Это известные общественный деятели своего времени И.В. Киреевский, А.Л. Хомяков, В.Г. Белинский, М.А. Бакунин, А.И. Герцен, К.С. Аксаков, Н.А. Добролюбов.
   Нельзя не упомянуть в этом списке демократа-революционера Н. Г. Чернышевского, которому великий русский поэт, автор поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» Н.А. Некрасов посвятил замечательные слова, что «его послал бог гнева и печали царям земли напомнить о Христе».
   В принципе этими именами и заканчивается страница героической истории русской интеллигенции, пожалуй, к ним можно присовокупить ещё и декабристов. В целом же поведение «лучшей части российского общества» было весьма неприглядным, и вся её практическая деятельность не шла далее разговоров «а не собрать ли мне старые фраки, да раздать их крестьянам?».
   Русская разночинная интеллигенция в какой-то мере своим появлением поспособствовала раскрепощению народа. Нельзя забывать, что и Ленина можно причислить к данной социальной группе российского общества, хотя он сам весьма скептически относился к политической деятельности многих её представителей. Однако я специально совершил небольшой экскурс в историю, чтобы коротко напомнить самые известные имена революционных мыслителей прошлого, проанализировать поведение наших нынешних представителей интеллигенции.
   Сразу напомню читателю, что именно мы, русские, первыми в истории человечества в результате социалистической революции начали строить совершенно новое государство. В основу этого строительства был заложен принцип общественной собственности на средства производства, то есть тот самый принцип общности имущества, о котором как об основном условии быть принятым в его общину говорил Иисус.
   Во время этого строительства невозможно было использовать чей-нибудь опыт или пригласить консультантов, ибо их просто не существовало в природе. Даже В.И. Ленин, будучи «прорабом» великой стройки, в 1918 году по этому поводу писал: «Дать характеристику социализму мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, – мы этого не знаем, это сказать не можем. Сказать, что эра социальной революции началась, что мы то-то сделали и то-то сделать хотим, – это мы знаем… Но чтобы мы сейчас знали, как будет выглядеть законченный социализм, – мы этого не знаем» (Полн. собр. соч. Т. 36. С. 65). Конечно, в тот момент В. И. Ленин мог только мечтать о новом государстве, ведь начинались Гражданская война, контрреволюционные мятежи, готовилась иностранная интервенция. Однако он мечтал, и недаром английский писатель Герберт Уэллс в свой книге «Россия во тьме» назвал В. И. Ленина «кремлёвским мечтателем».
   Итог ленинского плана нам известен. Это – создание абсолютно нового общества под названием СССР, с совершенно новыми, отличными от буржуазных, ценностями. Естественно, речь идёт не о материальных ценностях, а о тех определённых явлениях действительности, которые, вступая в отношения с человеком, имеют для него положительное (полезное) значение, то есть содействуют прогрессивному развитию человеческого общества и совершенствованию человеческой личности. Ценность в таком её определении – понятие весьма сложное, так как для того, чтобы то или иное явление человеческой действительности стало ценностью, оно должно обладать определёнными свойствами и характеристиками, полезными для людей. Исходя из чисто условной иерархии ценностей, подчинённых принципу субординации, можно смело заявить, что человек и человечество – высшие ценности бытия, а все остальные лишь дополняют их. Это, во-первых, ценности материальной жизни: природные ресурсы, труд, орудия производства и продукты питания, то есть всё то, что необходимо для нормального физиологического существования человека; во-вторых, ценности социальной жизни: различные общественные образования, возникающие в процессе развития человечества, общественные институты, необходимые для жизнедеятельности самого общества; в-третьих, ценности духовной жизни и культуры: научные знания в различных областях, философские, нравственные и другие представления, мораль, этика, нормы и идеалы, призванные удовлетворять духовные потребности человека и общества в целом.
   Конечно, современные «интеллигентствующие» скептики мне тут же возразят: мол, и что же здесь нового, когда такие же ценности существовали задолго до социализма, дескать, в буржуазных и капиталистических обществах также высшей ценностью является человек и его права? Так-то оно так, но не совсем. Я не сделаю открытия, если скажу, что в мире существует всего два магистральных пути развития человечества, давайте назовём их уже привычными для нас терминами: социализм (коммунизм) и капитализм. Всякие там смешанные, перемешанные, слитые, полупомешанные – это всё лукавые варианты апологетов буржуазно-либеральной демократии, которые призваны сделать только одно: не позволить народу избрать истинно народный, справедливый и свободный путь развития.
   А каким же тогда должен быть истинно народный, справедливый путь развития? Только социалистическим, ибо в основе его лежит принцип общественной собственности. Не стоит обращать внимание на уже раздающиеся крики и вопли: «Знаем! Уже проходили! Общественная собственность – значит ничья!» Но такие возражения и аргументы можно назвать полной глупостью, чушью и бредом. Поколение людей в нашей стране от 35 до 50 лет и старше – поколение поистине уникальное. Такого жизненного опыта, как у этого поколения людей, не имеется ни у кого в мире. Именно этому поколению удалось пожить и при социализме (причём развитом) и при капитализме (диком, а будет ли он цивилизованный – неизвестно, так как перспектив этому не видно). Нам есть что и с чем сопоставить и сравнить. Думаю, выводы будут не в пользу нынешнего режима и совершенно непонятной экономической формации, сложившейся в нашей стране. Скажу только одно: общественная собственность на средства производства, равно как и на недра и природные ресурсы (леса, уголь, вода и т. д.), позволяла нам иметь не только самую мощную армию для своей защиты, но и держать приоритет в высоких технологиях (космос, атомная энергетика, вооружения), обеспечивать бесплатное образование, здравоохранение и отдых наших детей, ибо нам через наше государство принадлежало всё!!! Сейчас мы не имеем ни-че-го! Но вернёмся к теме нашего разговора – к ценностям.
   Итак, существуют ли в капиталистическом обществе с его либеральной идеологией ценности, н у, скажем, такие, как человек и его жизнь? Да, существуют, и утверждать обратное было бы глупо, но эти явления общественной жизни надо рассматривать через призму особенностей, которые свойственны капиталистическому и социалистическому обществам. А для этого давайте сравним основные характеристики двух систем, в основу которых положено отношение к собственности, в первом случае – частной, во втором – общественной.

   Из приведённой сравнительной таблицы можно понять, что капитализм и идеи современного либерализма ставят духовные, социальные, материальные ценности и самого человека, как личность, значительно ниже их действительного достоинства. Так, например, труд писателя или композитора в глазах предпринимателя имеет ценность не сам по себе как таковой, не по содержанию произведения или его форме, а лишь постольку, поскольку он приносит прибыль. Можно быть уверенным, что, родись в нынешнее время А.С. Пушкин и Л.Н. Толстой, Н.В. Гоголь и С.А. Есенин, их произведения даже печатать никто не взялся бы. Я умышленно не назвал такого писателя, как Ф.М. Достоевский – уж его-то психологические романы издатели не стали бы даже рассматривать. И произошло бы это в силу того, что произведения этих гениальных русских писателей не имели бы в условиях рынка коммерческого успеха. А если книги указанных писателей мы видим на прилавках магазинов сегодня, то это вопреки, а не благодаря… Как сказал бы современный издатель, они уже «раскрученный бренд».
   Я нисколько не сомневаюсь, что погоня за деньгами, прибылью погубит не только нашу литературу, но и культуру в целом. Любой творческий человек, в том числе художник, в структуре либерально-капиталистических ценностей рассматривается как обычное средство (орудие) для извлечения прибыли, в любой сфере его (человека) деятельности, ибо это есть альфа и омега капиталистического общества. Любая деятельность рассматривается исключительно через призму получения дохода: «Что я с этого буду иметь?» Вот и весь закон рынка.
   Именно в результате капиталистического способа производства, то есть господства частной собственности, возникло социальное расслоение и сформировался очень узкий круг людей, которые в силу сложившихся исторических условий присвоили себе все основные средства производства, оставив в собственность другим для выживания исключительно их рабочую силу.
   Итак, можно сделать неутешительный для нас вывод о том, что в аксиологическом аспекте либерализма человек как высшая ценность рассматривается только в том случае, если это конкретный человек, и его социальный статус можно узнать из банковского счёта, опубликованного в русской версии американского журнала «Форбс».
   Конечно, в социалистическом обществе человек также считался высшей ценностью, но его индивидуальные интересы всегда были подчинены общественным. Это и неудивительно, ибо, как общинная страна, мы по своей исторической сущности были рождены коллективистами, поэтому основополагающий принцип коллектива: «один за всех, все за одного» – в русском человеке заложен на генном уровне.
   Не надо передёргивать, утверждая, что при социализме душилось всё необычное и новое, прогрессивное и новаторское, что, как только появлялся кто-то, кто хотя бы как-то выбивался за общепринятые нормы, ему тут же подрезали «крылья». Я думаю, стоит повторить, что во многих областях не только балета и культуры, но науки и техники мы были впереди всей планеты. Примеров тому бесчисленное количество: конструкторы космических систем С.П. Королёв, Б.Е. Черток, В.Н. Челомей, авиастроители А.Н. Туполев и С.В. Ильюшин, академики А.П. Александров и М.В. Келдыш и многие другие создатели высочайших технологий, лучшей боевой техники и новых отраслей промышленности. Стоит напомнить, что этих успехов мы достигли только благодаря своему коллективизму. В советском обществе никогда не игнорировалась роль личности, отдельного выдающегося человека, ибо заслуги вышеперечисленных людей по достоинству оценивались и гражданами страны, и самим государством.
   Нельзя отрицать того исторического факта, что за период с 1920 года по 1940-й, всего за двадцать лет, в Советской России была проведена колоссальная работа. Перед советским народом, который с подачи интеллигенции стали пренебрежительно называть «совком», стояли небывалые, невиданные задачи, но зато была вполне ясная и понятная цель. Нам и удались тогда столь великие свершения, как индустриализация, коллективизация, культурная революция, ликвидация неграмотности только потому, что народ искренне хотел достичь поставленных целей. Вера в идеи коммунизма – вот источник всех свершений.
   А победа в войне 1941–1945 годов? Разве смогли бы мы победить, если бы не доверяли политике правительства во главе с И.В. Сталиным? Я с ужасом представляю, что было бы с нашей страной, с нами, с нашими детьми и жёнами, родителями, окажись в те тяжёлые годы во главе страны представители нашей нынешней интеллигенции, безвольной, безответственной, лукавой, нечестной, тщеславной, лицемерной и вороватой. Думаю, наша судьба была бы незавидной. Скорее всего, мы все стали бы дымом, вылетавшим в атмосферу через трубу крематория Освенцима или Майданека, Бухенвальда или Заксенхаузена, а может быть, пеплом наших останков как удобрением посыпали бы поле какого-нибудь немецкого бюргера, получившего земельный надел, например, на Украине или в Белоруссии. Однако мы выстояли! Наше советское общество выиграло Армагеддон, страшную битву с мировым злом. И когда либеральные интеллигенты и политологи разводят демагогию по поводу того, что победу в войне народ одержал вопреки коммунистической партии и Сталину, мне даже не хочется спорить с ними. Я просто ещё раз напомню одну из притч Соломоновых о том, что не стоит отвечать глупому на глупости его. Ведь глупому человеку сложно доказать, что никакого народа не будет, если он не объединён единой идеей и целью. Но и это не всё! Ведь идея не появляется сама собой, из ничего. Идею должен кто-то генерировать, и этим кем-то является князь, царь, император, президент, генеральный секретарь – назвать можно как угодно, сути это не меняет.
   У нас была идея, идея прекрасная, была цель, был вождь, потому страна и жила активной жизнью, она как бы поймала свой кураж. Наше советское руководство за три четверти века из забитого, неграмотного русского народа и других угнетённых народов многочисленных национальных окраин бывшей Российской империи создало новую историческую общность людей. Эта общность перевернула представление об установившемся раз и навсегда мировом законе, и имя той общности было советский народ, уникальный и неповторимый.
   Впервые за всю историю своего развития мы из народа-страдальца и народа-терпивца превратились в народ-созидатель, в народ-победитель, в народ-творец, с которым можно было «штурмовать небо»! А чем завершились нынешние реформы и что ждёт нас в случае их продолжения? В конце концов из нас полностью вытравят дух победителей и окончательно лишат идеи великого созидания. А когда у народа нет чёткой национальной идеи, пусть даже утопичной, он оказывается в катастрофическом положении, практически дезорганизованный и дезориентированный перед любой трудностью. Противостоять в такой ситуации каким-либо превратностям судьбы весьма сложно. И всё это происходит, кстати, не без помощи, участия и влияния нашей интеллигенции.
   Почти разрушив главную цель существования советских людей (и не только советских, так как мечты о справедливом мире одолевают всё человечество) – построение коммунизма, нам не дали ничего взамен, кроме пустых обещаний, закончившихся вселенским обманом. Вот так и превратили некогда могучий советский народ вновь в народ-терпивец на радость церкви и реваншистам из прошлого.
   А ведь уникальность советского народа заключалась и в том, что за 75 лет, пережив две войны и интервенцию, мы не только восстановили народное хозяйство, но и смогли построить цивилизацию самого высокого уровня на планете. Не верите? Тогда взгляните на географическую карту.
   Мы страна северная. У нас зима длится семь месяцев. А любимые сердцу наших либералов США находятся в благоприятнейших климатических условиях: север страны США – на широте нашего Крыма, а юг – на широте северной части Алжира. По географическому положению и климатическим условиям СССР можно было сравнить только с Канадой и Аляской. А теперь давайте посмотрим и сопоставим технологический, военный, культурный, духовный, научный и прочие потенциалы СССР и Канады.
   Мне отвратительно слышать, когда некоторые наши ин-теллигентствующие высокие чиновники говорят о необходимости для нашей страны вернуться в семью цивилизованных народов. Так и хочется воскликнуть: «Вы что там, белены объелись?» Назовите мне народ, который смог бы превзойти наш по уровню образования, культуры, начитанности, эрудированности, интеллекту, выживаемости? Может быть, это итальянцы или американцы? Может быть, они первыми полетели в космос, сделали первый атомный ледокол, первую атомную электростанцию?
   Мы имели не только высочайшие военные и космические технологии, у нас была создана великая советская многонациональная культура, литература и искусство. Сейчас уже мало кто помнит, что в каждой из пятнадцати союзных республик и в городах Ялта, Одесса, Ленинград, Свердловск (ныне Екатеринбург) имелись свои киностудии. А теперь вспомните: много ли вышло за последние годы интересных кинофильмов?
   Когда-то советский кинематограф гремел по всему миру. Вспоминая такие блестящие игровые сказочные фильмы, как «Вий», «Илья Муромец», «Садко», «Морозко», которые были сняты в 50–60-х годах, и сравнивая их с аналогичными американскими фильмами тех лет, невольно удивляешься примитивности голливудских картин, их убогому техническому оснащению.
   Конечно, современные ленты наших нынешних режиссёров-клипмейкеров с их наивной самоуверенностью и туповатым желанием удивить Канны, или какой другой фестиваль, или сам Голливуд своими фильмами, снятыми по американским лекалам, наводят меня на мысль о полной несостоятельности российского кинематографа, оторванности от действительности, отсутствии позиции, концепции, парадигмы его развития и отсутствии перспектив. И связано это в первую очередь со скудостью ума и закомплексованностью наших молодых, и не очень, режиссёров в неуемном их стремлении доказать свою состоятельность, подражая чужой культуре, с одной лишь целью – стать во что бы то ни стало лауреатом премии Американской киноакадемии.
   Четырнадцатого мая 1947 года И.В. Сталин на встрече с К. Симоновым и А. Фадеевым высказал очень правильную мысль относительно подражательства нашей интеллигенции всему западному. Однако даже Сталину не удалось вытравить из нашей интеллигенции слепое преклонение перед Западом, желание в первую очередь понравиться, прославиться и найти признание там, а не на родине.
   Именно поэтому я понимаю, для чего и почему бросили под ноги своим амбициям и растоптали авторитет великого советского кинорежиссёра его бесталанные дети. Мне отвратителен их поступок. И это есть признак интеллигентности? Или желание получить известность, а там и премия Оскар подоспеет? Если фильм одобрен президентом и министром обороны, которые, кстати, ни одной секунды не служили в армии, это ещё вовсе не означает, что его признают лучшим иностранным фильмом в США.
   Когда в 2000 году в Нью-Йорке прошел показ 37 советских фильмов времен сталинизма и начала 60-х годов, вся тамошняя кинокритика в один голос восторженно заявила: «Это какая-то иная цивилизация!» Чтобы понять причину именно такой реакции на старые, технически несовершенные в сопоставлении с последними голливудскими техношедеврами фильмы советской эпохи, надо вспомнить другое событие. В середине 1990-х годов в Европе под названием «Агитация за счастье» с огромным триумфом прошла выставка произведений советского изобразительного искусства и скульптуры эпохи сталинизма. Именно эта демонстрация и явилась сутью кинематографа эпохи сталинизма, сохраненная лучшими мастерами кинематографии России в последующие годы. Посмотрев 37 советских фильмов, американцы отреагировали не на пропаганду неведомых им форм и образа жизни, а на агитацию за счастье всех и каждого в обществе, жизнь которого организована на иных нравственно этических принципах. Вот эта суть – призыв к счастью, которое необходимо осуществить в жизни трудом самих людей и их этикой – и есть то, что не укладывается в нравственно извращенные умы обличителей киноискусства советской эпохи, и сталинской – в особенности. И эта агитация за счастье, по существу, куда как более конструктивна и созидательна, нежели вся голливудская стряпня, которую ежедневно выпускает на россиян телевидение по всем каналам и которую можно назвать «агитацией за катастрофы и непреходящее несчастье». И то, что это действительно так, криминалисты США знают, поскольку по статистике преступности выявлена доля осознанного подражания экранным негодяям и киногероям, загнанным в угол обстоятельствами сценария. Но есть и доля неосознанного – бессознательного – воспроизведения людьми в жизни экранной жути в результате программирования и возбуждения психики кинофильмами.
   Говорить о проблемах нашего кинематографа, культуры вообще и литературы с театром в частности можно долго, но эта тема волнует меня в свете того, как современная интеллигенция, работающая в этих областях общественно-социального бытия, формирует самосознание нашего народа. Но для этого хотя бы надо знать морально-этическое кредо тех, кто своими произведениями искусства претендует на роль генератора новых идей. Думаю, мировоззренческую платформу, на которой зиждется всё творчество наших «инженеров человеческих душ» и «мастеров» кино, очень точно выразило «утомлённое солнце» всего нашего интеллигентствующего бомонда, потомок древнего боярского рода Н.С. Михалков. В одном из своих мудрых изречений он заявил: «Мой замечательный продюсер Мишель Сейду очень честно сказал: „Моя родина там, где меньше налогов“. Цинично, но очень похоже на правду. Можно относиться к этому как угодно, но найдётся много людей, которые под этим подпишутся. И не будут при этом предателями, изменниками Родины…» (Аргументы и факты. 2005. № 42). Ну что же, позиция понятна: на Родине зарабатывать, а платить налоги в казну того государства, где поменьше берут, но при этом говорить о любви к народу, верности отечеству и нести прочую словесную шелуху. Хитро, но замечательно! Вот она – мечта всей жизни россиянского интеллигента либерального толка. Тогда у меня возникает вполне закономерный вопрос: «Как же обстоит дело сейчас с мыслительным процессом у нашей интеллигенции и генерированием ею национальной идеи?» А никак! Поэтому и выходят на наши экраны похабные фильмы типа «Московской саги», «Детей Арбата», «Сволочей», «Сталин. Live», «Штрафбат» и прочая мерзость, которая замешана на личной ненависти «художника» к прошлому своей страны, его жадности и желанию понравится западной «тусовке».
   Насколько я знаю, человек, носящий имя «интеллигент», в переводе с латинского языка означает «мыслящий», «разумный», «понимающий индивидуум», так как он относится к общественному слою людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры. Судя же по нашей действительности, по разнузданному разгулу в обществе самых низменных пороков, творческая интеллигенция как раз и задаёт основной вектор движения в дальнейшей деградации и унижении русского и прочих народов, населяющих Россию. То есть прямо по сценарию бывшего директора ЦРУ А. У. Даллеса, о котором мы поговорим несколько ниже.
   Конечно, это разложение началось в головах наших «инженеров человеческих душ» от хорошей и спокойной жизни, которую им устроила Советская власть. Разве не так? А дома отдыха, дома творчества, санатории, огромные тиражи (от 100 тыс. экземпляров и более), творческие поездки и командировки за счёт государства по стране и за рубеж и т. д.?
   Единственный наш лауреат Нобелевской премии в области литературы – М.А. Шолохов, ибо других у нас не было. Кто-то может возмущённо воскликнуть: а как же, мол, Пастернак, Бродский, Солженицын?! Если не лукавить, а говорить честно, положа руку на сердце, то этих, с позволения сказать, «великих писателей» наградили денежными премиями под политическим предлогом. Основной идеей было «насолить» советскому руководству, которое справедливо не публиковало такую словесную чепуху, как «Доктор Живаго», «Архипелаг Гулаг» и опусы поэта, стихи которого из ста человек не вспомнит никто.
   Так вот, единственный наш лауреат Нобелевской премии в области литературы М.А. Шолохов уже в 1956 году первым заметил вырождение нашей творческой интеллигенции, а потому честно и прямо с трибуны XX съезда КПСС поднял тему нравственного падения писательского сословия и обозначил причину этого начавшегося процесса. «В том-то и беда, что не некоторые, а очень многие писатели давненько уже утратили связь с жизнью и не оторвались от неё, а тихонько отошли в сторону и спокойно пребывают в дремотной и непонятной миросозерцательной деятельности. Как ни парадоксально это звучит, но им не о чем писать. И это в эпоху, когда страна и партия целиком поглощены огромнейшей созидательной творческой работой! А не о чем писать им потому, что они не знают жизни, не общаются с народом так, как это следовало бы писателям. <…> Правда, писатели бывают на больших предприятиях в качестве гостей, а вернее, гастролёров и, к общему нашему стыду, иногда не стесняются получать за свои выступления соответствующее денежное вознаграждение из рабочей кассы. С каких же это пор общественная работа стала у нас платной? Некоторые писатели получают мзду даже за выступления в военных академиях. Пора положить конец этому безобразию! Пора внушить дельцам от литературы, что между эстрадным тенором, который голосом добывает себе дневное пропитание, и писателем должна существовать какая-то разница. Это нетерпимо вообще, и в особенности нетерпимо тогда, когда к заводской или иной кассе тянется рука писателя-коммуниста. <…> Почему же 1200 писателей живут в Москве? Почему их трактором не оторвёшь от насиженных мест? На этот вопрос мне трудно ответить. Может быть, вы сами попытаетесь найти решение этой загадки? Знаю, однако, что такая расстановка творческих сил неправильна и ничем не оправдана. <…> Вы ждёте новых книг, товарищи? А я хочу спросить: от кого? От тех, кто не знает толком ни колхозников, ни рабочих? От тех, кто отсиживается и отлёживается?»
   После этих слов прошло более пятидесяти лет. За это время, за время творческих «гастролей», наши литературные дельцы насмотрелись «красивой» жизни, и, как только подвернулся удобный случай, с криком: «Пустите Дуньку в Европу!» – мимикрировали под своих западных коллег, особенно в сфере свободы личности. И вот уже говорят о свободе выражаться сексуальным меньшинствам на центральной улице столицы. И со сцены замечательного, прославленного в прошлом театра горохом сыплется мат-перемат, а художественный руководитель старается вдолбить в голову не дозревшего до его опусов зрителя, что это есть высокое искусство и оно имеет право на существование. А если кто-то не понимает столь элитарного «штиля», то это не проблемы театра. Ну так и смотрели бы узким кругом элитарного зрителя своё элитарное хамство, зачем же простых людей унижать и оскорблять своим «высоким искусством»?

     …Давно на почве европейской,
     Где ложь так пышно разрослась,
     Давно наукой фарисейской
     Двойная правда создалась:
     Для них – закон и равноправность,
     Для нас – насилье и обман,
     И закрепила стародавность
     Их как наследие славян…

(Ф. И. Тютчев. Славянам)
   Но такие стихи, я думаю, сейчас не станут печатать, даже невзирая на известное имя автора. Ведь в книгах, чтобы они продавались, должна быть «жареная изюминка». Мыслимо ли, чтобы в советское время было выпущено произведение с ненормативной лексикой? Я понимаю, для чего это делается. Просто скудность лексического запаса иному писателю нечем заполнить, кроме самых ходовых народных выражений, которыми можно выразить любые чувства. При этом, особенно даже не придётся думать над диалогами, сюжетами и пр., как говорят сейчас продвинутые интеллигенты: «Пипл схавает!» Но только является ли такой писатель на самом деле тем, за кого себя выдаёт?
   Отпустить бороду «лопатой» до пупка и награфоманить кучу никому не интересной макулатуры – не значит стать классиком. Да, да, я говорю о гуру наших защитников демократии и либерализма А.И. Солженицыне, американском писателе, пишущем на русском языке. Вот уж, поистине, чьи произведения наполнены злобой и ненавистью к советской истории и советскому народу. И что же? Теперь Павку Корчагина, образец преданности, честности, чистоты и дружбы, мы из школьной программы выкинули, а лжеца Солженицина с его бредовыми мыслями и неприкрытой ложью о нашем прошлом вставили.
//-- * * * --//
   Вообще фамилия Солженицын весьма любопытна. Видимо, его предки, от которых она ему досталась, были не очень уважаемыми людьми среди сородичей, иначе не получили бы такое прозвище. Итак, фамилию Солженицин нужно разложить на следующие слоги: со-лже-ниц-ын, где «со» – приставка, служащая для образования существительных и прилагательных, обозначающих совместность, взаимную связь, объединение, участие в чём-либо, вместе с кем-чем-нибудь, например соавтор, соратник и т. д. «Лже» – в словаре В. Даля толкуется двумя способами: как частица «лже-», которая ставитсяслитно перед словом, придавая ему значение ложный, лживый, не подлинный и т. д., второе значение – это ложь, но может быть ржа, ржавчина (т. II. С. 240). «Ниц» – производная от ника (изнанка, выворот), может означать «украдкой», «втихомолку». Вот и получается: лгущий украдкой вместе с кем-то (с кем понятно!!!), или ржавеющий вместе изнутри (опять понятно с кем!!!).
//-- * * * --//
   Теперь вместо героев-пионеров Вали Котика, Володи Дубинина, Марата Казея, Зины Портновой, вместо книги «Васёк Трубачёв…» и «Молодой гвардии» нашим детям предлагают произведения заморского писателя и его взгляды на жизнь: «…– Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолёт, на ём бомба атомная. Хочешь, тебя тут как собаку похоронит под лестницей, и семью твою перекроет, и ещё мильон людей, но с вами – Отца Усатого и всё заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерям, по колхозам, по лесхозам?.. я бы сказал, … – А ну! ну! кидай! рушь!!» (Солженицын А. В круге первом. М.: Инком НВ, 1991. Кн. II. С. 113).
   Я думаю, ни для кого не является секретом, что писатель вкладывает в уста героев своих произведений собственные мысли и воззрения на многие общественные, социальные и политические проблемы. Судя по приведённому отрывку, мысли, одолевавшие будущего «классика», были сродни плану Гитлера на уничтожение славянского народа. Вот какую судьбу писатель желал нашему народу. О других героях данного произведения и других сочинений говорить просто не хочется. Не потому, что они неинтересны, а в силу их ненависти к нашему прошлому и к любому советскому человеку вообще.
   Теперь, когда его молитвами и с его помощью мы вымираем по миллиону (как он и мечтал) в год, Солженицын взялся учить нас, как нам следует жить и обустроить Россию. Про земства вспоминает, а это чистой воды ретроградство. А чего там, собственно, давай тогда лучше феодальную форму управления. Потом наш американский «оракул» провещал сохранять народ. При этом выдавал чужие мысли за свои. Кстати, о необходимости сохранения русского народа писал М.В. Ломоносов, а ещё намного раньше эту мысль высказал флорентиец Н. Макиавелли, по мнению которого любой государь обязан был более всего заботиться о приращении своего государства народом, богатством и территориями. Кто-то про либеральную империю прокричал, некто – про «красную». Планов – громадьё, но лукавства в них ещё больше! Кажется, все заботятся о народе и стране, да вот только лукаво не говорят о том, что с частной собственностью собираются делать – передадут в руки того самого народа, о котором столько мыслей и слов, что даже голова болит, или всё-таки обождут?
   Сейчас вся наша творческая интеллигенция озабочена тем, как в ближнем зарубежье варварски относятся к памятникам советской эпохи и, в частности, к могилам солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны. Хотя сама же под лозунгом «примирения» и «служения России» тащит в нашу страну давно сгнившие кости царских генералов, казачьих атаманов и прочих эмигрантов. Для чего? Ответ очевиден! Ну что делать, коли очень хочется попасть в анналы истории. А Бог, к сожалению (или к счастью?), ни совестью, ни честью не сподобил. Партийные билеты жгли и рвали наперегонки, дабы показать свою преданность новому режиму. Вот поэтому только и остаётся им, что заявить о себе миру эдакими примирителями, но даже не народа, это для них мелковато, а целых исторических эпох. Вот это амбиции! Куда там Сталину! Этим отмены революционных праздников мало, они давай перевозить, таскать кости Деникина, Каппеля, про которого с гордостью говорят, что это он, чуть ли не лично, убил В.И. Чапаева. Вот уже и Колчака реабилитировали, на очереди Врангель, Краснов, Шкуро, барон Унгерн, атаман Дутов и прочие, вероятно и Власов. Белых генералов и атаманов было много, на всех хватит, только успевай откапывать и в Первопрестольную транспортировать со всеми почестями. За такие мероприятия можно и политическую, и другую карьеру сделать, прославиться, какую-нибудь премию отхватить.
   А с кем бы во время Великой Отечественной войны были бы все эти «примиренцы», реабилитаторы, артисты и режиссёры, рвавшие и сжигавшие партийные билеты? На чьей стороне были бы все эти критики Сталина? Для меня ответ очевиден. Именно для таких, с позволения сказать, «граждан», кстати большинство из которых были коммунистами и принимали присягу на верность Советскому правительству и Коммунистической партии, Сталин и написал в начале войны свои приказы № 270 и 227. Для чего? Дабы те, кто были слабы духом, через страх возмездия им и их семьям не стали бы предателями.
   Прежде чем критиковать ситуацию в Прибалтике, следует разобраться со своими гробокопателями и вандалами. Как говорится в русской пословице: «Нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая». Почему, скажем, памятник Дзержинскому стал не угоден? А Свердлов, Калинин, Куйбышев, Горький, Молотов? К тому же я уверен, что не все граждане нашей страны согласятся с тем, чтобы бывшие царские генералы, участвовавшие в Гражданской войне, чьи войска запятнали себя карательными операциями против народа, были похоронены в Москве. Да, и вообще, разве кто-нибудь спрашивал нас об этом? Правда, инициаторы перезахоронений генеральских «мощей» апеллируют к согласию и примирению, но тогда для чего периодически те же самые лица поднимают вопрос о необходимости вынести тело Ленина из Мавзолея. Почему под лозунгом примирения людям отказывают в посещении святого для них места на Красной площади? А ведь Мавзолей, построенный по проекту великого архитектора Щусева, по решению ЮНЕСКО относится к памятникам архитектуры мирового значения. Правда, известное имя Щусева, как одного из участников проекта, не спасло от разрушения гостиницу «Москва».
   Меня удивляют и поражают артисты, которые играют гнусные, не отрицательные, а именно гнусные роли в кино и театре, удивляют издатели, которые издают «грязные» по содержанию книги, ведь всегда можно предположить, что данные «произведения» увидят и прочтут дети, причём дети тех, кто играет и кто издаёт.
   Но опять же всему есть причина – прибыль, эта вожделенная прибыль, ибо только она даёт возможность вкусно есть и сладко спать. А ради такой жизни можно и поматериться, и смачный сюжетик завернуть, и вообще что угодно.
   Наша интеллигенция в её нынешнем положении, как бы она ни пыжилась и ни тужилась, не сможет дать идею, хотя бы чем-то напоминающую национальную. Людям, занятым исключительно заботой о себе, о своём материальном положении, думающим о земных богатствах, не по плечу творческое мышление. Они не в состоянии думать о новом и прогрессивном развитии страны.
   Вспомните, как на заре перестройки повела себя творческая интеллигенция? Пламенные и обличительные речи, страстные призывы и яркие лозунги, красивые обещания и щедрые посулы, Ельцин-мученик, поднявшийся на политический Олимп под лозунгом борьбы с привилегиями. Вообще, способности нашей творческой интеллигенции мимикрировать, то есть приспосабливаться, принимать облик, соответствующий создавшимся условиям, удивительны, даже уникальны. Причём, эти способности существовали всегда.
   В связи с этим нужно отметить, что вся идеология «новой политической элиты», значительную часть которой составляет интеллигенция, заключалась в приходе к власти с единственной целью – обогатиться. И зеркалом россиянской либерально-демократической интеллигенции может послужить интереснейшая судьба А. Собчака. Прекрасно помню, как этот гражданин в середине 80-х годов, после известного апрельского Пленума ЦК КПСС, вступал в партию со словами, что мол, теперь коммунисты нашли в себе силы измениться и он считает честью быть вместе с ними и обновлять социализм. Я не привожу его выступление дословно, но выступал он приблизительно в таком ракурсе. Не прошло и пяти лет, как в августе 1991 года он уже вышел из КПСС, гневно критикуя и обличая её за попытку сохранить СССР, который он поклялся защищать. Да что там Собчак! Почти все нынешние руководители нашей страны, включая президента, являлись членами коммунистической партии. Где-то в государственных архивах наверняка лежат их личные дела, в которых имеются заявления о вступлении в КПСС со словами «хочу быть в авангарде строителей коммунизма». Так когда же была искренность и честность: тогда или…?
   Кстати, многие из представителей творческой интеллигенции являлись активными членами КПСС, некоторые даже исполняли обязанности партийных секретарей, зато сейчас нет непримиримей врагов, чем эти бывшие. Именно они стараются при каждом удобном случае плюнуть в своё прошлое. После известных событий августа 1991 года интеллигенция особенно активно бросилась покидать партийные ряды. Но история, как известно, повторяется. Такой прецедент, как бегство с поля политических баталий, уже был. У нашей интеллигенции предательство вошло в привычку, стало условным рефлексом, как есть, пить и ходить в туалет. Так, например, в письме Ленина к Горькому, написанному в 1908 году, можно найти такие весьма примечательные высказывания: «Значение интеллигентской публики в нашей партии падает: отовсюду вести, что интеллигенция бежит из партии. Туда и дорога этой сволочи. Партия очищается от мещанского сора…» (Ленин В.И. Соч. 4-е изд. Т. 34. С. 330). При этом надо заметить, что время, о котором пишет Ленин, было периодом реакции, когда после первой русской революции 1905–1907 годов российская полицейская машина прошлась своим тяжёлым катком по демократическим партиям и лидерам рабочего движения.
   После своей победы большевики старались перевоспитать данное «сословие» или создать свою, социалистическую интеллигенцию. И такая задача ставилась перед коммунистами.
   Ленин блестяще смог предвидеть возрождение корыстного духа приспособленчества в «лучшей» части народа. Только страх перед наказанием удерживал интеллигенцию от прямого предательства. Но как только большевистская хватка ослабла, представители «умственного труда» и «инженеры человеческих душ» дружными рядами стали покидать облагодетельствовавшую их партию, чтобы потом смешать её с грязью.
   Это и неудивительно, ибо тактика поведения нашей интеллигенции напоминает поведение «крысоеда». Поясню читателю своё высказывание. В старину для борьбы с крысами заводили специально подготовленных «крысоедов». То есть брали несколько штук грызунов и сажали их в бочку. От голода те начинали драться и поедать друг друга. В конце оставалась в живых самая сильная крыса, вот её и выпускали на волю. После этого можно было спать спокойно, потому как в доме не оставалось более ни одного грызуна. «Крысоед», вкусив крови себе подобных, уничтожал всех. Я рассказал это к тому, что нет более жестокого и оголтелого антикоммуниста, чем бывший коммунист, или более жестокого антисемита, чем сам семит.
   Очень нагляден в связи с этим пример последнего советского руководителя, ставшего предтечей для всех остальных его последователей. Вот что сказал с трибуны семинара в Американском университете в Турции этот руководитель в 1999 году: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма… Именно для достижения этой цели я использовал своё положение в партии и стране. Когда я лично познакомился с Западом, я понял, что не могу отступить от поставленной цели. А для её достижения я должен был заменить всё руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах. Моим идеалом в то время был путь социал-демократических стран. Плановая экономика не позволяла реализовать потенциал, которым обладали народы социалистического лагеря. …Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А. Яковлев и Э. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы» (цит. по: Usvit (Заря). 1999. № 24. Словакия). Это признание, которое вполне можно будет в будущем использовать при написании обвинительного заключения, принадлежит не какому-нибудь рядовому гражданину бывшего СССР, а Михаилу Сергеевичу Горбачёву, Генеральному секретарю ЦК КПСС, Президенту Советского Союза! Человек, наделённый полномочиями защищать и укреплять государство, только и думал о его уничтожении. Это самое обычное пре-да-тель-ство!
   Лицемерно взяв на вооружение лозунги о реформировании социализма, о социальной справедливости, равноправии и братстве, на волне критики предыдущих руководителей, используя демагогию и популизм, давая неисполнимые обещания, не имея чёткой программы политических и экономических реформ, такого рода люди, комплексующие по поводу своего происхождения, а потому с неимоверным зудом желающие понравиться интеллигенции, особенно творческой, приходили к власти. Уже потом, становясь политическими пустышками, эти интеллигентствующие «холопы» оправдывали свои провалы обычной демагогией о том, что их не так поняли, что им кто-то помешал, а вообще они всё делали так, как и задумывали.
   Именно поэтому наша либеральная творческая интеллигенция не в состоянии выдвинуть хотя бы какую-нибудь национальную идею (кроме солженицынского плагиата о сохранении народа), ибо считает себя частицей цивилизованного (читай западного) мира, тем самым противопоставляя себя русскому и прочим народам России. Вообще же жирную и окончательную черту под всей неприглядной деятельностью творческой интеллигенции либерального толка можно подвести стихами её же представителя Е. Евтушенко. Это порождение «оттепели» 60-х годов прошлого столетия с удивительной для него прозорливостью написало о причинах своей грядущей творческой импотенции:

     Поэты стихов не бросают —
     стихи бросают поэтов,
     когда они враз обрезают
     по трусости парус под ветром
     <………………………………>

     Отплёвываясь от сосок,
     стихи объявляют нам войны.
     Так дети лишают отцовства
     отцов, что детей не достойны.

     И кто из нас что-нибудь значит,
     став трусом, трухою, мякиной,
     и наши стихи не заплачут
     над нашей, им чуждой, могилой.

(Юность. 1980. № 6.)
   Я уже говорил, что свой творческий потенциал интеллигенция бездарно сожгла в бурном излиянии «мыслей» в конце прошлого столетия. Он был потрачен на массированные залпы лжи по социалистическому то есть справедливому, народному строю.
   Мне также давно хотелось получить ответ на вопрос: как могло получиться, что наш народ собственными руками оказал содействие разрушению советской сверхдержавы? Ведь наша страна была построена титаническим трудом в лишениях и трудностях нашими дедами, отцами и матерями. Мой отец, умерший в возрасте 61 года участник войны, был бы вправе сейчас задать мне нелицеприятный вопрос о том, как же мы не уберегли страну. Я сразу бы не нашёлся, что ему ответить, да и умер он к тому времени, как СССР развалили. А сейчас всячески стараются стереть в памяти народа даже малейшие воспоминания о том славном периоде.
   Конечно, великий Советский Союз распался не сам по себе и даже не в силу сложившихся исторических условий, как это стараются представить нам некоторые неописатели и «лотошные» историки. Эти, с позволения сказать, учёные, и многочисленные газетчики, взращенные на гранты из фонда Сороса, в один голос утверждают, что гибель СССР – это типичный финиш всех мировых империй. Я не буду доказывать им, что Советский Союз никогда не был империей в классической формулировке, ибо империи никогда не вкладывали деньги в развитие своих национальных окраин, а, напротив, грабили их.
   Однако, несмотря на все положительные моменты своего существования, мощная, справедливая и миролюбивая страна рухнула. Это ли не парадокс общественного развития? Это ли не трагедия, даже не советского народа, а мировой цивилизации? Ведь у человечества появился совершенно другой путь развития, шанс на иную жизнь. А потому можно считать, что уничтожение СССР есть скрытое, заранее подготовленное преступление безнравственных людей, поставивших свои корыстные цели превыше всего. Если же отбросить в сторону всю риторику и патетику по поводу гибели сверхстраны, можно сделать следующие выводы о причинах постигшей нас трагедии.
   По моему глубокому убеждению, таких причин было несколько. Во-первых, это загнивание и перерождение интеллигентствующей партийной верхушки коммунистической партии и, как следствие данного процесса, предательство со стороны собственного руководства, во-вторых, блестяще проведённая операция спецслужб Великобритании и США против СССР, в-третьих, политическая незрелость народа, в-четвёртых, коллаборационистская [164 - Коллаборационист – изменник; в годы Второй мировой войны данный термин применялся в европейских странах в отношении тех людей, которые сотрудничали с фашистскими захватчиками.] сущность интеллигенции и примкнувшей к ней церкви.
   Если говорить о первой причине, то об опасности перерождения советских людей предупреждал ещё Н. А. Бердяев: «Русский народ никогда не был буржуазным, он не имел буржуазных предрассудков и не поклонялся буржуазным добродетелям и нормам. Но опасность обуржуазивания очень сильна в советской России. На энтузиазм коммунистической молодёжи к социалистическому строительству пошла религиозная энергия русского народа. Если эта религиозная энергия иссякнет, то иссякнет и энтузиазм, и появится шкурничество, что вполне возможно и при коммунизме» (Истоки и смысл русского коммунизма. С. 119–120). Конечно, нельзя не согласиться с русским философом, если принять во внимание тот факт, что под религиозной энергией всё-таки следует понимать духовное стремление человека, как индивидуума, к справедливой жизни, независимо от вероисповедания или атеистических воззрений.
   Но глупо было бы предполагать, что тема перерождения не волновала самих коммунистов. Ведь строительство нового общества вполне естественно сопровождалось большим количеством трудностей и ошибок.
   Борьба идеологий, особенно таких непримиримых, как коммунистическая и буржуазная (либеральная), не заканчивается победой одной из них, даже если эта победа кажется полной и окончательной. Напротив, это противостояние усиливается, принимая скрытый характер. Но на деле внешнее спокойствие в общественной жизни не означает капитуляции либеральной идеологии, как иногда может показаться политически незрелому человеку. Именно такая самоуспокоенность партийного руководства нанесла колоссальный вред социализму не только в нашей стране, но и развалила в конечном итоге всю мировую социалистическую систему.
   «Социализм в нашей стране победил полностью и окончательно» (Программа КПСС. М.: Политиздат, 1986. С. 8) – именно такая категоричная формулировка стала предтечей появления внутри самой партии приспособленцев, делавших при помощи партийного билета карьеру. Именно констатация факта «о полной и окончательной победе» породила самоуспокоенность, что и стало порождением грядущего предательства со стороны высшего руководства. Но эти ошибочные выводы были далеко не единичными, ведь участниками разработки текста программы являлись люди, работавшие в аппарате ЦК, помощниками генеральных секретарей, в идеологическом отделе. Это потом, после демократической контрреволюции, они станут послами и академиками, а тогда они «с пеной у рта» доказывали нам преимущества социализма. А может, их активная работа в ЦК была спецзаданием заокеанских хозяев? Вообще деятельность людей типа Горбачёва, Яковлева и Кє лишний раз подтверждает мою уверенность в том, что в нашей стране репрессий не было. Если такие люди в одно время говорили одно, а изменялась ситуация – и они говорили другое, причём без всяких последствий для себя, то о каких гонениях можно говорить? Период с 1985 года по настоящий момент спокойно можно было бы называть «временем Иуды». Удивительно получилось, что партию, в которой состояло более 20 млн коммунистов, убаюкали выводами о полной победе в то время, как либерализм, загнанный в подполье, но не уничтоженный окончательно, только этого и ждал. А ведь ещё И.В. Сталин предупреждал об опасности перерождения коммунистов. Отвечая 9 июня 1925 года в Свердловском университете на вопрос: «Имеются ли опасности нашего партийного перерождения?» – он ответил: «Их, этих опасностей, если взять главные их них, я думаю, три:
   а) опасность потери социалистической перспективы в деле строительства нашей страны и связанное с этим ликвидаторство;
   б) опасность потери международной революционной перспективы и связанный с этим национализм;
   в) опасность падения партийного руководства и связанная с этим возможность превращения партии в придаток государственного аппарата» (Сталин И.В. Собр. соч. Т. VII. С. 164).
   По замечаниям Сталина вполне можно судить о дне сегодняшнем, сопоставляя прошлый опыт с нынешней действительностью.
   Безусловно, что самоуспокоенность и самодовольство даже не народа, даже не всей партии, а её руководства приводит к весьма печальным последствиям. Тогда и наступает кризис во взаимоотношениях «вождей», который нарушает принцип взаимного доверия внутри самой политической организации, ибо возникают группы поддержки, фракции и прочие атрибуты развала и разложения.
   Кроме перерождения партийного руководства, была ещё одна политическая ошибка, повлиявшая на крушение СССР. Массовость партии, о которой так пеклось руководство, ничего не дала. Погнавшись за численностью, забыли о качестве.
   Ленин имел накануне революции не более 20 тысяч большевиков (в рядах левых эсеров насчитывалось более 800 тыс.), что не помешало ему одержать полную победу. Советское же руководство при наличии 20 млн коммунистов потерпело крах. Это лишний раз подтверждает тот факт, что в партию принимались люди, не соответствовавшие ни своими моральными качествами, ни нравственными, ни политическими тем высоким идеалам, которые проповедовались коммунистическим учением.
   Кроме того, я нисколько не сомневаюсь в том, что развал СССР не обошёлся без спецслужб Запада и США. Но прежде чем привести конкретные примеры операций против нашей страны, нельзя не указать на ещё одну ошибку, случайно ли, умышленно ли вставленную в Программу КПСС, но, безусловно, сыгравшую роковую роль в судьбе нашего государства. «Коммунистическая партия Советского Союза твёрдо и последовательно отстаивает ленинский принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем» (Программа КПСС. С. 67). Конечно, противоборствующая сторона в лице США и Запада на словах поддержала этот принцип и даже подписывала с СССР договоры о мире, сотрудничестве и разоружении, не оставляя при этом мысли отправить нас в преисподнюю. Именно этот ошибочно провозглашенный лозунг способствовал угасанию революционного пыла советских людей.
   Конечно, спецслужбы Запада и США, мобилизовав огромные финансовые ресурсы и, главное, опираясь на сотрудничество (предательство) с высшим советским руководством, смогли одолеть СССР. Роль закоперщика в борьбе против Советской России сыграла Великобритания. Следует подчеркнуть, что ещё задолго до развала СССР, а точнее, в конце октября – начале ноября 1939 года в недрах британских спецслужб был подготовлен документ «Меморандум № 5736/G», направленный на дестабилизацию обстановки в ряде советских республик Средней Азии и Закавказья. В «Меморандуме», в частности, предусматривалось проведение комплекса различных мероприятий и операций «с использованием религиозных, антирусских и националистических чувств и той ожесточённой ненависти, которую должен вызвать к себе нынешний режим во многих слоях населения…». Этот документ, в принципе, и стал прообразом плана операции «Льотэй», [165 - Льотэй – французский маршал, командующий войсками в Северной Африке во время колониальных войн.Однажды, направляясь в штаб со своей свитой, он выразил неудовольствие по поводу отсутствия тени вдоль дороги, по которой ехал, а посему распорядился по обе её стороны посадить деревья. На замечание одного из подчинённых, что деревья вырастут через 20–30 лет, маршал ответил: «Именно поэтому работу начните сегодня же». Английские спецслужбы присвоили своему плану имя французского маршала, видимо, потому, что решили начать операцию против СССР на долговременную перспективу.] который претворялся в жизнь с конца 40-х годов и до начала – середины 90-х. План задумывался как тотальный и непрерывно действующий механизм, направленный на расшатывание основ государственного строя СССР. Суть же всей операции заключалась в проведении последовательного комплекса акций и мероприятий, малозначительных и несущественных, на первый взгляд, но в сумме своей должных дать результат к концу 90-х годов или началу нового тысячелетия. Аналитики британской разведки поняли, что если социалистические страны лишить цельной единой идеологии, перессорить между собой, то весь социалистический лагерь может рассыпаться в прах.
   Немного позже, 18 июня 1948 года, в Белом доме прошло заседание Совета национальной безопасности США, на котором была принята директива № 10/2: «…тайные операции представляют собой комплекс агентурно-оперативных, пропагандистских, полувоенных и иных мероприятий воздействия на политическую, экономическую и военную обстановку за рубежом, которые осуществляются с ведома и согласия правительства США, но таким образом, чтобы его роль не была очевидной или публично признанной… Ответственность за разработку, координацию действий и проведение тайных операций возложить на Центральное разведывательное управление…»
   Вслед за этим, 15 апреля 1950 года, президентом США Гарри Трумэном вначале была одобрена, а затем и подписана секретная директива Совета национальной безопасности № 63, в которой Советский Союз объявлялся «врагом номер один», и в связи с этим определялась главная задача всех спецслужб США: «…обеспечить коренное изменение природы советской системы, посеять внутри этой системы семена её разрушения, поощрять и поддерживать беспорядки, мятежи в избранных, стратегически важно расположенных странах – соседях СССР». Естественно, что, разрабатывая все эти документы, американские спецслужбы в первую очередь опирались на опыт своих коллег из английской разведки.
   «…Окончится война, всё как-то утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, – всё золото, всю материальную мощь на оболванивание людей. Сознание людей способно к изменению. Посеяв там (в России) хаос, мы незаметно подменим их (советских людей) ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников, союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разворачиваться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…
   Литература, театр, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, – словом, всякой безнравственности.
   В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель…
   Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и прежде всего вражда и ненависть к русскому народу – всё это мы будем ловко и незаметно культивировать… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда делать главную ставку на молодёжь, станем разлагать, растлевать, развращать её. Мы сделаем из неё циников, пошляков, космополитов.
   И лишь немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества».
   Данная цитата взята мной из книги профессионального разведчика Аллена Уэлша Даллеса, который во время Второй мировой войны являлся заместителем начальника Управления стратегических служб США, а затем создателем Центрального разведывательного управления. Ещё шли бои, ещё наши солдаты погибали в боях за освобождение Европы, а этот американец – наш «союзник» по антигитлеровской коалиции – вёл сепаратные переговоры о мире с представителями рейхсфюре-ра Гимлера и одновременно работал над своим «философским» трудом под названием «Размышления о реализации американской военной доктрины против СССР», в котором сформулировал основные задачи по борьбе против нашей страны.
   Никогда между столь разными идеологиями, основанными на приоритетах общественной и частной собственности, которая ведёт к непримиримым антагонистическим отношениям, не будет никакого мирного существования, как не будет его между волком и ягненком, результат встречи которых на берегу ручья нам хорошо известен. Вот только, к сожалению, на месте съеденной домашней скотины оказались мы и наша страна.
   Знаете, почему рухнула Римская империя? Римляне перестали сами работать и воевать, но предались похоти, праздной жизни и развлечениям. Они просто обленились, так как решили мирно сосуществовать, и потому самоуспокоились. Они слишком хорошо и спокойно жили, чтобы умирать. И когда пришли варвары, римляне были не состоянии отстоять империю. Вот это же произошло и с нами. Ведь наше трагическое положение не обрушилось на нас как снег на голову, не грянуло в виде внезапного цунами, оно сотворено человеком, вполне конкретным, и его окружением. Удивляться нашему положению не стоит, ибо только в нашей стране да ещё в нескольких «банановых республиках» можно избирать на высокий государственный пост человека, у которого даже нет никакой социально-экономической программы развития общества, находящегося в катастрофической ситуации.
   К великому сожалению, мы народ не состоявшийся. Больно признаваться в этом, но мне кажется, что мы даже упиваемся своим нищенским, рабским положением и «высоким» званием народа-страдальца. Какая там святая Русь? С чего? А почему не святая Франция? Или не святая Куба? Или не святой Афганистан? Или кто ещё? Разве народ, умеющий постоять за себя, за своих стариков и детей – не святой, а который терпеливо и безропотно жил триста лет под басурманским игом является таковым? Не это ли есть рабство: надеяться на доброго барина, который приедет и рассудит по совести, то бишь накажет злого приказчика? Такого не бывает, чтобы министры были плохими, а государь при этом очень хороший!
   Мы, русский народ, будучи коренным населением и госу-дарствообразующей нацией, исчезаем с лица земли со скоростью один миллион человек в год, а о демографической драме ведут одни только пустые разговоры политиканы и демагоги, играющие роль оппозиции, вместо того, чтобы конкретно предпринять меры. Но мы будем страдать, обливаться слезами и пороть сами себя, если прикажут, но при этом с низким поклоном благодарить высокую власть. И в этом заключается наша святость или, может, позор?
   Мы народ разделённый, причём по злому умыслу, ибо так легче народом помыкать, грабить и обманывать его. Нас заразили вирусом индивидуализма, совершенно несвойственного нашему русскому менталитету, ибо мы люди общинные, коллективные. Наша страна, её обширная территория заставляет нас быть вместе, жить вместе, трудиться вместе, миром. Мы не есть Европа с её расстояниями и «просторами». У нас самая маленькая область сопоставима по размерам с европейским государством. Нам не подходит принцип «каждый за себя», мы можем выжить, только когда «все за всех»! В нашем обществе индивидуализм одного человека, со всеми присущими ему, как индивидууму, качествами, талантом и характером, должен подчиниться общественным интересам. А это уже воспитание сознания, причём без применения по возможности насилия. Правда, иногда наряду с методами убеждения нужно использовать и насилие, то есть принуждение. Воспитание человека в духе общественного сознания – дело невероятно сложное и длительное. Что такое в глазах истории 70–75, даже 100 лет? Одна миллиардная доля секунды, а для человека – целая жизнь.
   К сожалению, русский народ не понял своего великого исторического и мессианского предназначения – быть прорабом построения Царствия Божьего, но не на небе, а на земле. Наша страна, СССР, погибла во многом по нашей вине. За годы мирной жизни в наших душах угас революционный огонь, который пылал в сердцах наших отцов и дедов. Они жили борьбой и жили в борьбе. Их идеалы были светлы, а помыслы чисты и искренни. Они обладали твёрдой верой и непоколебимой правотой, а посему сумели построить Великую Страну, одержать Великую Победу, быть первыми в космосе. А мы, сначала убаюканные своим руководством, а потом и вовсе преданные им, ничего не смогли противопоставить коварному врагу, ибо враг тот сидел внутри нас, в наших мозгах, а имя ему было «индивидуализм».
   Нас раскололи и развели на вполне обыденное и меркантильное желание обычного лентяя – вкусно поесть, сладко поспать и весело отдохнуть, при этом вдалбливая в голову мысль, что мы, «совки», совершенно не умеем работать, ибо нельзя хорошо работать там, где всё вокруг народное, а значит, ничьё. И этот бред средства массовой информации вдалбливали нам в голову круглосуточно, нам, советским людям, русским, армянам, грузинам, татарам, евреям, украинцам, белорусам и другим (в СССР проживало более 100 народов и народностей), которые освоили Сибирь, Дальний Восток, возвели города и посёлки за Полярным кругом на вечной мерзлоте. Публицист Михаил Назаров в одном из своих произведений сделал замечательное открытие о том, как из-за материальной устремлённости еврейских вождей дьявол соблазнил этот народ на путь расовой и земной гордыни и стяжания земных богатств, похитив тем самым богоизбранный народ у Бога. Только в этот раз уже мы, русский народ, стали жертвой сатаны, попавшись в сети, коварно расставленные на пути созидания Нового Общества под названием Коммунизм. Поверив в пустые посулы, призрачные обещания лжепророков и отступников, мы вначале засомневались в правильности учения, а потом и вовсе отвернулись от него, не увидев в Ленине Иисуса, не признав в Сталине святого апостола Павла. Трудно жить правильно и честно. За хорошие привычки надо бороться, плохие же липнут сами. Общество, принцип которого «от каждого по способностям – каждому по потребностям», построить могли только люди с высочайшим уровнем нравственности и морали, а тем паче жить в нём достойны были только они. Коммунизм невозможно построить только политическими и экономическими мерами, он немыслим без идеи, ради которой надо отречься от собственного «Я». А ведь недостаток в нравственности есть результат праздности и развлечений, и возникает этот порок сначала в голове, а потом уже поедает полностью душу человека. Вот и произошло с нами то, что должно было произойти. Искренне жаль, что русские люди не выполнили своей исторической миссии, так и не став богоизбранным народом. Может показаться удивительной мысль о том, что даже народ великой культуры и большого интеллектуального ресурса бывает порой доверчив, наивен, а потому и способен сильно заблуждаться насчёт личностей, которые легко обманывают его, как самые обычные лицемеры. То, что народ поначалу любит в своих «кумирах», действительно достойно любви и уважения, так как слова были правильные, но у народа просто не хватает мудрости и проницательности, чтобы отделить «зёрна от плевел», кажущееся от сути, лицемерие и ложь от правды.
   «Errare humanum est» – человеку свойственно ошибаться, но народу ошибаться непозволительно, ибо за его ошибками следуют трагедии в виде череды национальных конфликтов, вереницы разного рода фобий, разврат, беспризорщина, неграмотность, преступность, алкоголизм, наркомания, воровство, коррупция, вырождение, коллапс, закат государства и затем его полное исчезновение из реальной действительности. Конечно, бесконечно жаль, что из народа-победителя, народа-созидателя, способного «штурмовать небо», нас за несколько лет вновь превратили в народ-терпивец, вернув обратно в стойло.
   Александр Зиновьев, учёный с мировым именем, вынужденно покинувший СССР по политическим мотивам, в конце жизни пересмотрел свои взгляды на многие проблемы, в том числе и на коммунизм. Незадолго до смерти в одном из своих интервью по поводу крушения Советского Союза он довольно резко высказался о роли русского народа в этом трагическом событии: «…во всей этой истории, в том, что произошло с СССР, русский народ сыграл далеко не лучшую роль, а может, даже и худшую. Мне очень сложно говорить об этом… Но таково моё мнение как учёного. Русский народ стал, по существу, народом-предателем. <…> Сработал такой фактор, как человеческий материал. Я выражу свою мысль фигурально. Есть такая русская пословица: „Не по Сеньке шапка“. Так вот, судьба русским сделала грандиозный, эпохального значения подарок, а они им воспользоваться не сумели. Не выдержали той исторической роли, которую им приходилось играть. Не поняли значения Сталина, да не только Сталина. Ведь ещё до развала Союза пошла деградация одного вождя за другим. Брежнев и другие плохо понимали, что творили. Ничего не понимали! В 1983 году Юрий Андропов признался, что мы до сих пор не поняли советской системы. <…> Сработал такой фактор, как „ума не хватило“» (Советская Россия // Отечественные записки. 2006. 20 июля. Вып. 100).
   Я полностью согласен с высказыванием русского учёного. Безусловно, Советская власть была необычной, новой, красивой, перспективной, правильной и вместе с тем пугающей своей новизной и прочими уже перечисленными характеристиками весь мир имущий, иначе с чего бы тогда он так дружно выступил против нашей страны? Единственно, в чём можно было бы поспорить с А. Зиновьевым, так это в мягкости его формулировок. Я бы не стал приводить в качестве примера пословицу, которую взял он. Эта поговорка слишком уж добрая, хотя, мне кажется, он подразумевал несколько другую пословицу. Я, пожалуй, возьму на себя смелость её озвучить: «Не со свиным рылом да в калашный ряд!»
   Сейчас, по прошествии более чем десятилетия, можно конечно попытаться оправдать свой самообман трудными, не от нас зависевшими обстоятельствами, нашей искренностью и доверчивостью, что, мол, мы такой уж народ, верящий слову, а нас, бедных и несчастных, обманули – всё можно, но не стоит. Что же делать? А просто следует наконец-то проснуться! Но чтобы нам ещё раз не поддаться на обман и не пойти вслед за очередным лжепророком, всегда необходимо знать и помнить для себя мудрые слова мудрого человека о том, что «когда „демократ“ болтает об образованности, он хочет вызвать в уме читателя представление о богатых знаниях, о широком кругозоре, об облагораживании ума и сердца…», а на самом деле это есть «дрессировка, „натасканность“ в джентльменских формах обделывания самых грубых и самых грязных политических гешефтов. <…> Ещё Некрасов и Салтыков учили русское общество <…> ненавидеть лицемерие и бездушие подобных типов, а современный российский интеллигент, мнящий себя хранителем демократического наследства <…> учит народ хамству и восторгается своим беспристрастием беспартийного демократа» (Ленин В.И. Соч. Т. 13. С. 40).

Глава одиннадцатая
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ: КУДА ИДТИ И ЧТО ДЕЛАТЬ?

   Либералы соглашаются проституировать народное представительство для подкрепления черносотенного господства. Правительство Столыпина и К0 соглашается на этом условии не распускать (пока что…) Думу. Обе стороны полны радости и взаимного умиления.
В.И. Ленин [166 - Соч. Т. 12. С. 277.]

   Разговоры о том, что власть в России носит сакральный, то есть священно-мистический, характер, абсолютная чушь, пригодная разве только для религиозных апологетов, специально призванных тысячу лет назад на Русь внедрять в наши головы именно такие образы государственной власти. По своей сущности, то есть по отношению к собственности и средствам производства, власть может быть буржуазной (либеральной) или социалистической (народной). Как уже говорилось в предыдущих главах, главное идейное понятие либерализма есть индивидуализм, а социализма – коллективизм, от этого, собственно, и надо отталкиваться при изучении характера и особенностей любой власти.
   Применительно к нашей российской власти может возникнуть мнение, подкреплённое многочисленными публикациями «видных» учёных в газетах и журналах, о том, что после августа 91-го года, благодаря победе определённой части общества, в России начали строить «истинную» демократию. Однако сие мнение есть если не глубокая ошибка, то прямое передёргивание понятий и явное надувательство народа. Наши «видные», но ранее неизвестные учёные стараются не говорить о том, что, сокрушив социалистическую демократию, ибо государство у нас было социалистическим, строить они начали буржуазную (либеральную) демократию.
   Предварительно запудрив народу мозги мифами о тоталитарном советском режиме, не без помощи и активного участия творческой интеллигенции, выросших и воспитанных на совершенно других принципах нравственности людей насильно втолкнули в отжившую по объективным причинам свой век экономическую и политическую формацию, которая существовала в нашей стране до 1917 года. Нельзя сказать, что большая часть населения нашей страны поняла, куда его затащили. Красивая риторика, щедрые обещания и посулы на скорые перспективы сделали своё дело. Убаюканные демагогией о преимуществах общества потребления, мы с головой окунулись в новое «демократическое» состояние, даже не предполагая, что «демократический строй есть один из буржуазных порядков, наиболее чистый и совершенный буржуазный порядок, где наряду с максимальной свободой, широтой, ясностью классовой борьбы наблюдается максимум хитрости, уловок, ухищрений, „идейного“ воздействия буржуазии на наёмных рабочих с целью отвлечь их от борьбы против наёмного рабства». (Ленин В.И. Соч. Т. 20. С. 425).
   Нынешняя российская власть сразу же после своего «легитимного» избрания провозгласила неприкосновенность частной собственности, которая является «священной коровой» либерализма. Поэтому можно с уверенностью констатировать, что построение социального государства, декларированное в статье 7 Конституции России, останется на бумаге, так как буржуазия, интересы которой защищает власть, не заинтересована делиться своей прибылью с народом, особенно если тот не только народ-терпивец и страдалец, но и народ-молчун. И это вполне естественно, ведь то, что сейчас в России ведётся воссоздание капитализма, думаю, ни у кого сомнения не вызывает.
   Но беда заключается в том, что по своему характеру наша новоявленная буржуазия, занимающаяся воссозданием капитализма, является в чистом виде компрадорской, то есть самой жадной, алчной, хитрой, лицемерной, циничной и реакционной, так как исполняет роль посредника между иностранным капиталом и местным рынком. Деятельность буржуазии такого рода обычно ведёт к установлению в стране колониальных порядков и экономической зависимости от иностранных государств. Причём особых доказательств, подтверждающих правдивость моих слов, не требуется, достаточно взглянуть на то, чем в основном занимается наш российский бизнес. По большей части это – обычная торговля, то есть купля-продажа через посредничество местного торговца в продвижении иностранных товаров нам, туземному населению. Вот и весь рынок. Никакой конкуренции, цены на абсолютно любые товары, будь то апельсины, бензин или жильё, диктуют не законы рынка, а сам хозяин. Никаких крупных строительств в промышленности, а если что-то и строится, то только как «отвёрточная сборка», причём ориентированная на западный рынок. Но даже если что-то поступает и на внутренний рынок, прибыль всё равно оседает в кармане иностранных банкиров. Безусловно, такое производство даёт дополнительно рабочие места, но это капля в море безработицы.
   А ведь именно безработица, как спутник капитализма, является источником наркомании, проституции, в том числе детской, беспризорности, алкоголизма, работорговли и прочих мерзостей, о которых нам неустанно рассказывают с экранов телевидения, страниц газет и журналов.
   Конечно, либералы, прочитав эти строчки, возопят: «Разве при социализме не существовало никаких пороков?!» Естественно, существовали! Но с ними боролись коллективно, как говорится всем миром. А сейчас под главным либеральным лозунгом о «свободе личности и недопустимости вмешательства в частную (личную) жизнь» можно творить всё, что заблагорассудится. Хотите пример? Пожалуйста. При наличии у человека не более десяти единых доз применения наркотических средств против него не будет возбуждено уголовного дела. Правда, наказание последует, но только в виде административного. И это борьба?.. А вот в СССР дело обстояло совершенно по-другому. И того, кто имел при себе наркотик, неважно для чего, и того, кто употреблял его, и того, кто распространял, ожидало довольно длительное тюремное заключение.
   Провал либеральных реформ в России очевиден, но тем не менее руководство продолжает «вертать нас взад». Под отжившую буржуазную систему подводится законодательная база, которая в недалёком будущем обязательно войдёт в жёсткое противоречие с интересами народа и политической надстройкой. Эти антагонизмы проявляются уже сейчас, но все делают вид, что их не существует, что в стране наступила стабильность, практически завершено создание гражданского общества и прочей буржуазной лабуды, создаваемой исключительно для примирения классов и отвлечения народа от борьбы за свои права и достойную жизнь. А социологи, философы, политологи упорно молчат, то ли ничего не видят, хотя навряд ли, скорее всего, как опытные царедворцы они докладывают то, что наверху хотят услышать.
   Почему наша власть никогда не задавалась вопросом о причине провала проводимых ею в России реформ? Да просто во власти не нашлось такого человека, который бы честно и откровенно сказал, что никогда никакая реформа не будет иметь успеха, пока её не поддержит народ. Ведь всё великое и вечное совершается народом, а народом можно руководить, лишь отдаваясь его чаяниям и идеалам, которые всегда были мечтой о социальной справедливости, равенстве, братстве и свободе. Значит, причина провала реформ кроется в неприятии их народом. Это – аксиома! Но ведь в случае продолжения реформ следует ожидать мощнейшего социального взрыва, а дальше что, вновь гражданская война?
   Конечно, народные волнения в той или иной степени возникать будут, если не выплачивать зарплату, пособия, пенсии, повышать плату за жильё, коммунальные услуги, цены на продовольственные товары и пр. Вставать же на защиту интересов народа, как видно из сегодняшнего положения, никто из властей и оппозиции особенно не собирается. А от кого можно ожидать голоса в защиту народа, если даже министра здравоохранения и социального развития не отправили в отставку или под суд за его проворовавшихся подчинённых.
   О российском народе, который А. Зиновьев назвал народом-предателем, я уже говорил в предыдущей главе. Ну а как же повёл себя рабочий класс, авангард нашего народа, тот самый пролетариат, который собирался объединить всех людей в борьбе за всеобщее счастье? А повёл он себя так же, как и весь народ в целом, – предал идеалы и убеждения своих отцов и дедов. Ведь расшатывание устоев социализма и последующий крах Советского Союза, как завершающий этап перерождения рабочих из пролетариев в политических провокаторов, были начаты именно при содействии самого рабочего класса, его самой передовой частью – шахтёрами, их забастовками, демонстрациями и протестами. И это также понятно и объяснимо.
   А что же получили рабочие-шахтёры взамен Советской власти от новой демократическо-либеральной администрации? Может, они стали жить богаче, веселее, беззаботнее? Может, в достатке живут их дети? Не думаю! Новые частные владельцы их шахт, собственниками которых сами шахтёры так и не стали, хотя и слышали тысячи обещаний, не только не собираются делиться своими прибылями с рабочими, но и вообще не платят им денег в виде зарплаты. А ведь по закону капитала, рабочий, продавая свою рабочую силу капиталисту, получает за это энную сумму, необходимую ему для восстановления силы. Но этот закон у нас, в России, не действует. У нас люди даже не на положении рабов или крепостных. Тех хотя бы хозяин кормил, наших сейчас могут и без зарплаты оставить, а потом из квартиры выгнать за неуплату.
   К тому же следует подчеркнуть, что любая власть, представляющая интересы либеральной части общества, является абсолютно безответственной перед большинством народа, которому она перед всеобщими выборами клянётся в верности и любви. Власть всегда в лице своих «независимых» представителей четвёртой ветви, которые, словно механические болванчики, неустанно долдонят нам о стабилизации положения в экономике, об улучшении жизни людей, об инвестиционной политике, об уменьшении задолженности, распространяет мифы о грядущем благоденствии. Но в то же время президент РФ на встрече с журналистами 1 февраля 2007 года предупредил нас всех о том, что к 2011 году цены на энергию для потребителей тепла и света в РФ будут подняты до мирового уровня, то есть в четыре раза. И такое повышение предусмотрено не для иностранных государств, а для своих собственных жителей и отечественных производителей. И если в городах ощущение лишних людей испытает громадное большинство населения, то в отдалённых сельских районах российской глубинки они вообще почувствуют себя практически выброшенными за рамки государства, ибо не смогут съездить не только в столицу, но даже в районный центр. Люди не только в российской глубинке уже практически живут в условиях натурального хозяйства, а после доведения цен на топливо до мировых будут вброшены в такую отсталость, из которой, чтобы вернуться, придётся устраивать очередную революцию.
   А ведь в Преамбуле «Всеобщей декларации прав человека», принятой на Генеральной Ассамблее ООН 10 декабря 1948 года, в частности, говорится: «…необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения». Знает ли наша российская власть что-нибудь об этой «Декларации»?
   Однако правительство, основываясь на известных только ему данных, продолжает утверждать, что в стране есть экономический рост, ожидается удвоение валового национального продукта, и потому в стране «мир и благодать».
   Для чего продолжать реформы, если о своих планах власть ничего конкретного не говорит, а сроки выполнения обещаний, данных в пылу популизма, отодвигаются на время, когда самой власти, с которой можно было бы спросить за её же обещания, уже не будет? Гд е логика? А логика в либеральной политике не нужна.
   Власть либералов, а компрадоров в особенности, лукава, цинична и хитра. Нужны примеры? Да сколько угодно. Полным лукавством можно считать телевизионные ответы любых представителей власти на вопросы граждан страны ли, города ли, региона. Ведь все прекрасно понимают, что вопросы задаваемые, например, президенту, или мэру, или губернатору, прошли жёсткий отбор. Но при этом все участники данного шоу делают вид, что верят в реальность происходящего.
   А разговоры о повышении зарплат и пенсий? Прибавка ста, трёхсот, даже пятисот рублей, да хоть пяти тысяч – это разве не лукавство по поводу улучшения жизни народа? Лучше было бы посчитать наши деньги в карманах абрамовичей, потаниных, ельциных, аяцковых и своих в том числе. Один венецианский монах, блестящий экономист и писатель по имени Ортес, как-то очень тонко подметил, что «богатство нации соответствует её населению, а бедность её соответствует её богатству».
   Либеральная российская власть никогда особо не была озабочена интересами страны и народа, ибо кандидатов на вхождение в неё интересовало только влияние на российскую политику, причём лишь по одной причине. И этой причиной была борьба за разделение огромных запасов национальных природных ресурсов и перевод их в личную собственность для личного обогащения. Стать высоким кремлевским чиновником для либерала, как показала жизнь, означало превратиться в совладельца одной из крупнейших мировых корпораций, а вот лишение официального поста влекло потенциальную гигантскую потерю личного богатства или хуже – нищету.
   О том, что приватизация в стране проведена не законным способом, а по понятиям, не говорит только ленивый. Но наша лукавая либеральная власть тут же вопрошает: мол, если отменять приватизацию заводов и фабрик, то, дескать, что же тогда делать с приватизированными квартирами? Ну нельзя же считать весь народ наивными дурачками. Приватизация квартиры сделала нас собственниками только квартиры, то есть того, чем мы владели, и не более. Мы ведь не будем продавать квартиры и жить в поле, чтобы на вырученные от продажи жилья деньги заниматься предпринимательством. Поверьте мне, не все желают быть бизнесменами! Кто-то очень хотел бы, например, стать врачом, юристом, лётчиком и даже офицером, хотя те влачат самое нищенское существование.
   Результатами общегосударственного дележа и грабежа собственности Советского Союза, кстати, воспользовались не самые лучшие граждане нашей страны. В советские времена расследованием краж в 10 000 рублей, что по нынешним временам составляет около 1 000 000, занимался Комитет государственной безопасности, ибо считалось, что такие хищения наносят ущерб экономическим основам государства, и по соответствующей статье уголовного кодекса за такие деяния предусматривалась высшая мера наказания – расстрел. А сейчас наша либеральная интеллигенция, либеральные политики, либеральные защитники человеческих прав громче всех кричат о негуманности, если в отношении казнокрадов, убийц и насильников будет применена смертная казнь. Почему кричат? Да по русской пословице: «На воре и шапка горит!» Боятся наши либералы возврата того времени, когда существовал настоящий закон, а не дышло и не тесто. Свои права либералы отстаивать умеют, но как же тогда быть с правами жертв либеральных реформ: разве они не имеют права на защиту своих интересов?
   Проведение реформ в России способствовало небывалому росту коррупции в государственном аппарате. При этом следует заметить, что такое явление, как коррупция, характерно именно для либерального типа обществ. При социализме этого порождения частной собственности и всех вытекающих из неё пороков практически не существовало, а взяточников и казнокрадов приговаривали к длительным тюремным срокам или расстрелу. Сейчас коррупция в России пустила корни во все структуры законодательной, исполнительной и судебной властей. Так, например, по оценкам Мирового экономического форума прошлого года, из 117 стран наша страна по показателю коррумпированности чиновников опустилась с 85-го на 106-е место, с 84-го на 102-е – по показателю «независимость судебных органов», а также с 88-го на 108-е – по показателю «защита прав собственности». Согласно данным «Трансперенси Интернешнл» (Transparency International), по оценке коррупции Россия была поставлена на 126-е место из 159 стран.
   Кстати, приведу интересный факт. В СССР золотой запас, более 2500 тонн золота и драгоценных металлов платиновой группы, хранился в стране. А вот золотовалютный запас России либеральная власть хранит в виде долларов и других ценных бумаг в заграничных банках. В настоящее время средства Стабилизационного фонда, о котором с гордостью говорят министры-либералы, переведены в доллары, евро и фунты стерлингов, соответственно 45 %, 45 % и 10 %. Куда уходят огромные проценты с этих вкладов? Этот факт лишнее подтверждение компрадорского характера нашей национальной буржуазии и её правительства, а также того, что наша страна висит на крючке западных и американских банков. В случае необходимости леску можно будет обрезать.
   С 2001 по 2005 год фондом «Информация за демократию» (ИНДЕМ) Георгия Сатарова были проведены весьма интересные исследования по опросу более 2000 респондентов. В результате этого выяснилось, что средний размер взяток, которые вынуждены платить представители российского бизнеса всякого рода чиновникам, вырос на 70 %, а общий показатель «рынка коррупции» превышает размер федерального бюджета в 2,5 раза.
   Официальные правительственные данные также свидетельствуют об отсутствии неукоснительного исполнения законов и правил. Вот лишь один пример. По оценке МВД, 75 % экспорта морепродуктов с российского Дальнего Востока является незаконным, так же как и половина экспорта леса-кругляка. Коррупция является не только принудительным налогообложением бизнеса, но и незаконными выплатами, которые подрывают публичную политику.
   Давайте поразмыслим: разве сбор денег на строительство жилья с последующим обманом дольщиков возможен без участия чиновников? Конечно, нет, ведь чиновники создали условия и законы для действия всякого рода мошенников, но главное, они ничего не предпринимают, дабы исправить положение.
   Эффективной борьбы с коррупцией, этим злом, разъедающим нашу страну, не наблюдается. Призывы к необходимости расчистить авгиевы конюшни государственного аппарата от коррупции возникают в нашем обществе, но как обычная эпизодическая трескотня накануне выборов для привлечения электората. Нет политической воли. Вообще-то преступность можно победить в течение суток: вечером – аресты, ночью – судопроизводство, утром – приведение в исполнение. Благо что все адреса бандитов и коррупционеров известны.
   Вообще оценка деятельности власти в современной России должна производиться через призму оценки деятельности самого президента, ибо в нашей стране все государственные институты исполнительной власти замыкаются на одном человеке. И он отвечает за всё, что происходит в стране, и несёт ответственность. Поэтому мы вправе спросить: если президент не отправляет в отставку нечистого на руку министра, у которого к тому же проворовались подчинённые, это что – халатность, безволие или скрытый замысел, о котором нам знать не обязательно? Но президент должен всегда помнить, что такие его действия подрывают авторитет государственной власти и говорят о полной её безответственности перед своим народом. Смею предположить, что в таком случае президент сам повязан круговой порукой со своими министрами.
   Беда и слабость власти состоит также и в том, что у наших руководителей, начиная с 1985 года, то есть с приходом к власти Горбачёва, никогда не было чёткой научно выработанной программы действий. Ведь в чём заключалась сила большевиков? А в том, что Ленин чётко и ясно знал, чего он хочет. Ленин создавал партию для захвата власти. И это правильно, ибо партия есть политическая организация, создаваемая исключительно с одной целью – приход к власти. Именно потому, что Ленин имел план строительства совершенно нового государства, не будучи ещё главой этого государства, он и его партия смогли выстоять против всего мира и добиться колоссальных успехов.
   А вот с 1985 года до настоящего времени плана действий у наших руководителей не было и нет: ни у Горбачёва, ни у Ельцина, ни у Путина. У нашего нынешнего президента, кстати, даже не было предвыборной программы ни на первый срок, ни на второй. Он, как, впрочем, и господствующая «партия», отказались от телевизионных дебатов с соперниками, поэтому нам так и не пришлось услышать программы действий президента на период его полномочий.
   Конечно, сравнение Путина и Ленина вообще некорректно. Это то же самое, что сравнивать кукушку и соловья. Почему? Ну хотя бы в силу того, что нельзя забывать: Ленин и большевики пришли к власти в результате ожесточённой политической борьбы, а нынешние руководители России въехали в Кремль несколько иначе. Горбачёв, например, – по накатанной советской системе, Ельцин оказался в кремлёвском кресле в результате многоходовой интриги при активном участии западных спецслужб, а Путин просто показался «вождю», то есть вовремя оказался в нужном месте созданной Ельциным системы.
   Когда претендент на власть не участвует в политических баталиях, не выходит на теледебаты со своими политическими противниками, не выступает как пламенный трибун и публицист, не созывает толпы сторонников и не громит в своих статьях политических оппонентов, разве он достоин быть лидером нации и в состоянии дать народу национальную идею?
   В политической карьере претендента на высший пост не было всего того, о чём сказано выше: политических баталий, жарких споров и диспутов, острых газетных статей, митингов, на которых он излагал бы свои планы по развитию страны. Такая ситуация неприемлема, когда простой мелкий чиновник, не сумевший сделать карьеру в советское время в центральном аппарате столицы и потому направленный на периферию, пусть даже в город областного значения, и не мысливший стать президентом страны, занимает высший государственный пост. Ну откуда у такого человека может вдруг появиться план, и не просто план, а научно обоснованный, с чётко расписанной программой действий?
   Даже если президент по характеру вовсе не плохой человек, прекрасный семьянин, верный товарищ, замечательный спортсмен и мог бы стать очень хорошим руководителем среднего звена, из этого совсем не следует, что вышеперечисленных качеств ему хватит, чтобы стать лидером нации. Стать во главе народа – это требует способности адекватно оценить развитие мировых общественно-экономических процессов, чтобы вовремя распознать тенденции их изменения, переориентировать политическую элиту и скорректировать национальную идею. Но для того чтобы быть способным совершить такое, нужно родиться и жить с мыслью о политике, существовать идеей власти и преобразований, как Ленин, быть одержимым идеей построения нового мира, как Сталин, держать удар политических противников, как Чавес и Лукашенко.
   Руководитель страны никогда не оставит свой след в истории как реформатор, если в период его правления не произошло великих прорывов, имеющих мировое значение. Таких, например, как Октябрьская революция, план ГОЭЛРО, индустриализация, коллективизация, Победа 1945 года, штурм космоса, полёт Юрия Гагарина, первый атомный ледокол и т. д. Как можно говорить о значимости человека и его незаменимости, когда при нём затопили космическую станцию «Мир», закрыли радиолокационную разведывательную станцию в Лурдесе (Куба) и военно-морскую базу Камрань (Вьетнам), выкупили у Абрамовича за 13 млрд долларов бывшую государственную нефтяную компанию «Сибнефть», назначили министром обороны бывшего менеджера предприятия «Ленмебельторг»! Ну а такие национальные катастрофы, как гибель атомной подводной лодки «Курск», террористический акт в центре Москвы и массовое убийство наших детей 1 сентября в Беслане, взрывы домов в Москве, Буйнакске, Каспийске, причислить к плюсам или минусам руководителя государства? А такие события, как небывалое расхищение запасников Эрмитажа, вручение Государственной премии в области литературы писателю-хохмачу, присвоение звания народного артиста России телевизионному шоумену, который народное творчество обычно использует для придумывания анекдотов?
   Ни великих строек, ни современной армии, ни новых городов, зато опустошённые деревни, в которых можно снимать фильмы о временах монголо-татарского нашествия, с шикарными вокруг них коттеджами, разорённые колхозы, совхозы и фермы с зарастающими полями – это реальность первого десятилетия XXI века. А ещё одна реальность этого либерального периода России, пожалуй самая трагичная для нас, – продолжающаяся демографическая катастрофа. С этим явлением реформаторского зуда либералов будут связаны все последующие социальные катаклизмы в нашей стране, например бедственное положение с призывом в армию, коллапс пенсионной системы, недостаток рабочей силы в промышленности и сельском хозяйстве, наконец, обезлюдение страны. Последствия же этого ещё долго будут отрыгиваться российскому обществу.
   Эффективность работы руководителя любого уровня, будь то бригадир полеводческой бригады или президент страны, кроется в команде, которую лидер обычно приводит с собой во власть. Команда эта формируется, как правило, партией, к которой принадлежит лидер победивший на выборах или в результате революции. Но если не было ни партии, ни революции, а произошло обычное назначение чиновника на высшую государственную должность, то ему приходится работать с командой оставленной ему в наследство предшественником. Когда же предшественнику не нужен никакой план реформ, то не нужен он и преемнику.
   Обычно власть, добытая исключительно ради власти, передаётся другому только для сохранения добытых привилегий – в этом и заключается вся сакральность либерального правления. Поэтому вполне объяснимо назначение многих никому не известных и ничем не прославившихся людей на значимые должности. Ведь выбор кандидатур в таких случаях ограничивается кругом знакомств по работе, по учёбе, по службе, а такой круг большим быть не может. Партия же, создаваемая вдогонку, как правило, объединяет людей непринципиальных, скорее карьеристов, приспособленцев, подхалимов и прочих чиновников-льстецов. А с такими специалистами и экспертами плана развития и выхода из кризиса не придумаешь.
   Конечно, критики большевизма, социализма и прочие интеллигенты – защитники либерализма, а также сторонники суверенной демократии и поклонники президента типа Пушкова, Павловского или Леонтьева закричат во весь голос: а как же ежегодные выступления президента? Разве это не план? Отвечаю: ежегодные выступления президента не есть план долгосрочного развития страны. Это скорее план дежурных мероприятий, шаблонно переносимых из одного послания в другое. Это скорее план намерений и пожеланий. Ни сроков, ни ответственных за исполнение, но главное – нет отчёта за минувший период работы. А если и стали в последнее время говорить о программах и национальных проектах, то сроки их выполнения почему-то относят к 2010–2012–2015 годам. Но ведь срок президента Путина заканчивается в 2008 году! Что это? Очередное лукавство? Что, если новый президент и новый кабинет министров скажут: мы, мол, не несём ответственности за невыполнение, ибо это не наша программа? А «старый» президент заявит: и я, дескать, не виноват, потому как мой срок президента закончился, вот поэтому и не успел выполнить. Вновь виноватых не будет? Но пострадаем от этого в очередной раз мы, народ России.
//-- * * * --//
   Хочу сделать модную нынче рекламную паузу и заявить, что, мне думается, передача журналиста Андрея Караулова «Момент истины» будет очень хорошим обличающим и обвинительным документом эпохи либерализма во время суда над ним, когда народы мира посадят капитализм на скамью подсудимых и через суд запретят его идеологическое порождение, противоречащее интересам человека труда и общества, – либерализм.
//-- * * * --//
   Ситуация, сложившаяся в нашей стране, вполне объяснима. Руководство России с 1985 года упорно хочет воскресить отвергнутое в 1917 году большинством российских народов прогнившее экономическое, политическое и общественное государственное устройство России. Но заявить об этом громко никто не решился. По своей психологии наши руководители оказались людьми, не подготовленными к государственному строительству. Ведь для такого серьёзного и ответственного дела надо было иметь крепкую, сбитую на одной идее политическую организацию. Таковой организации, как ленинская партия или сталинский вариант партии («орден меченосцев»), ни у одного из постсоветских руководителей не оказалось.
   Для того, чтобы сформировать партию единомышленников, готовых пойти за своим вождём на дыбу, надо быть личностью. Вполне естественно, что все из трёх перечисленных выше людей не обладают ни интеллектом, ни харизмой, ни талантом Ленина или Сталина. Также вполне очевидно, что для того, чтобы строить новую империю, как призывает писатель Проханов, надо иметь на примете Сталина. Думаю, спор о том, что Путин – это Сталин сегодня, бесперспективен. Ведь империи создаются твёрдой рукой, жёстким внутренним порядком, сильной волей вождя, его неутомимой энергией, честностью, порядочностью, когда его заботит не личное и семейное благополучие, а только одно: «приращение государства территориями, богатством и народом».
   Нынешнее руководство, не имея плана развития страны на будущее, под остатки советской системы, которую не может окончательно уничтожить, так как это приведёт к полному экономическому коллапсу, старается подвести либеральные подпорки. Только благодаря мощному внутреннему запасу прочности советской системы и подсознательному её сопротивлению, вопреки всем реформам, мы ещё имеем функционирующие экономику, здравоохранение, образование, армию, систему военного обучения, военно-промышленный комплекс, высокие технологии, космос и т. д.
   Мне порой кажется, что мы, то есть наша страна, живём отдельно от руководства, то есть совершенно в разных координатах своего существования. И по-другому думать не получается. Ведь президент говорит о доступном жилье, а цены на жильё растут космическими темпами; президент говорит о борьбе с коррупцией, а она расцветает ещё более пышным цветом, министры говорят о помощи селу, а сельское хозяйство в российской глубинке загибается. Народ нищает, зато на Западе уже кричат «караул!» от наших отдыхающих топ-менеджеров и их дворовых свит и домашней челяди.
   Однако, мне думается, либеральные реформы будут продолжаться, так как ещё не все чиновники смогли половить рыбку в их мутной воде, поэтому они и торопятся. Ведь каждый вновь приходящий министр, депутат или другой сановник должен успеть схватить то, что ещё осталось. В нашей стране любой мало-мальски уважающий себя чиновник с получением «прихода» тут же начинает заниматься «научной» и другой «доходной» работой и спустя короткое время становится доктором каких-нибудь наук. У нас сейчас самая «остепенённая» власть в мире. Куда там Ленину с его первым советским правительством, самым образованным в Европе!
   Однако докторские степени наших чиновников нисколько не прибавляют им компетентности в том, чем они занимаются. Примеров тому множество, но приводить их не имеет смысла. Лучше поднять вопрос о непрофессионализме нашей власти.
   Наши чиновники с «отвагой» и «смелостью» хватают любой предложенный пост, даже не задумываясь о том, чем им придётся заниматься. Но ещё более поражает то, по какому принципу президент проводит назначения. Например, Зурабов, ставший притчей во языцех, никогда не имевший отношения к медицине и социальной сфере, несколько лет провел в кресле министра здравоохранения и социальной защиты; Кириенко, бывший комсомольский работник, возглавляет атомную промышленность; Иванов, выпускник филологического факультета, был министром обороны, Чубайс возглавляет энергетику, которую не знает вообще. Но более всего поражает чиновничья долговечность Степашина. Бывший преподаватель пожарного училища, защитивший диссертацию о роли ленинградской партийной организации в деле пожарной охраны, попутно в ней же покритиковав царизм за недостаточное внимание к пожарному делу, он успел побывать директором ФСБ, министром ВД, министром юстиции, стал доктором юридических наук, затем был назначен премьер-министром, а потом возглавил Счётную палату, да ещё из подполковников был произведён в чин генерал-полковника. И заметьте, столь стремительная карьера и быстрый рост в воинском звании осуществились за несколько лет. Продолжать можно до бесконечности. Но для того чтобы понять сущность нашей власти, её некомпетентность, вороватость, лукавство, просто надо смотреть передачу А. Караулова «Момент истины». (Последнюю фразу можно считать рекламой.)
   Н у, а новое назначение неизвестного чиновника на должность министра обороны не только изумляет необычным решением, ибо совершенно непонятно, какими принципами и критериями руководствовался Путин при выборе кандидата на столь высокий и важный пост, но и приводит в уныние. Ведь ситуация с министром обороны весьма печальна. Никогда в истории нашего государства человек, столь далёкий от армии, от понимания её сути, структуры, назначения и прочих армейских тонкостей, имеющий менталитет и опыт менеджера мебельного салона, не занимался строительством Вооружённых сил. Неудивительно, что планы развития и модернизации армии и всей военной составляющей предусмотрены до 2012–2015 годов. Чтобы отвечать было некому за очередной провал.
   В нашей стране эту должность всегда традиционно занимал военный человек. У князя дружину (профессиональную армию) возглавлял воевода (министр обороны). Князь принимал на себя командование всеми военными силами только в случае крайней необходимости, то есть практически он был главнокомандующим. Но у нашего руководства появилась навязчивая идея сделать министром обороны гражданского человека, почему-то полагая, что таким образом будет осуществляться контроль общества над армией.
   Вообще человек, вынужденный заниматься тем, сущность чего не понимает в силу своей неподготовленности, глубоко несчастный человек. Ведь ему, не прошедшему все этапы государственной службы, трудно заниматься проблемами государственного строительства. Поэтому он постоянно пребывает в состоянии психологического стресса, ибо трезво оценивает свои интеллектуальные возможности. В жизни так не должно быть, особенно в цивилизованных странах, кроме монархий, чтобы человек становился правителем страны без соответствующего опыта, который приобретается в течение многих лет обязательного прохождения чиновника через необходимые служебные инстанции. Если такого не происходит и некто взлетает, словно выпущенный из катапульты, на самую вершину государственной пирамиды, то расценивать подобный случай надо как нелепость. (В истории такое случалось, например назначение генерала Павлова командующим Западным особым военным округом. Возможно, Павлов был хорошим офицером, но, как оказалось, никудышным командующим, за что и был расстрелян.)
   Нехватка опыта и знаний обычно приводит к тому, что решения такого руководителя будут отличаться недальновидностью и неуверенностью. Ну и министры, соответственно, при таком президенте не могут быть другими. Конечно, свита делает короля, но после того, как король создаст свою свиту. Поэтому не может быть при хорошем и честном президенте плохого и вороватого правительства.
   Большая беда для народа не только в вороватых чиновниках, но и в том, что руководство слепо копирует чужой опыт. Обычно такое поведение происходит из-за неуверенности в своих силах, по причине интеллектуальной нищеты и бедности научного мировоззрения администрации, когда нехватка собственных мыслей заменяется бездумным клонированием чужих идей, которые по ряду причин никогда не смогут у нас прижиться.
   Именно слепое и бездумное копирование американского опыта завело нас в то положение, в котором мы оказались и безысходно сидим. Наши либералы даже Конституцию России практически полностью передрали с Конституции США.
   Многие поступки и высказывания наших руководителей вполне заслуживают изречения из Ветхого Завета: «Лучше встретить человеку медведицу, лишённую детей, нежели глупца с его глупостью» (Притч., XVII, 12).
   Неуемное желание наших министров понравиться Западу и США столь велико, а стремление поживиться за счёт народных средств столь огромно, что они совершают поступки, которые не только идут вразрез с национальными интересами России, но и подпадают под статью уголовного кодекса. За примерами далеко ходить не надо – это приватизация промышленных предприятий, закупка пассажирских самолётов в ущерб нашему самолётостроению и вообще сами либеральные реформы. Кстати, золото царской Росси нам не вернули до сих пор ни Япония, ни Франция, ни другие страны, они также не возместили нам ущерб за интервенцию, зато правительство Ельцина рассчиталось с французскими гражданами по царским долгам, чего не делала Советская Россия.

     Напрасный труд – нет, их не вразумишь, —
     Чем либеральней, тем они пошлее,
     Цивилизация – для них фетиш,
     Но недоступна им её идея.

     Как перед ней ни гнитесь, господа,
     Вам не снискать признанья от Европы:
     В её глазах вы будете всегда
     Не слуги просвещенья, а холопы.

   Замечательные слова замечательного русского поэта-патриота Ф. И. Тютчева о сущности либерализма русского чиновничества и власти. Вообще-то желание понравиться иностранцам зародилось у нас в России ещё во времёна Петра Великого. В советский период бездумное подражание Западу и США не приветствовалось в широких общественных кругах и даже высмеивалось, но всё хорошее предполагалось использовать во благо страны.
   Пожалуй, традиция нравиться Западу возродилась у нашего руководства уже при Горбачёве, а его последователям оставалось только поддержать забытую привычку. Мне хотелось бы привести в качестве примера для наших современных политиков «нового типа» один замечательный эпизод из советской истории.
   Девятого ноября 1945 года по распоряжению Молотова в газете «Правда» была напечатана речь У. Черчилля, в которой тот назвал Сталина «истинно великим человеком». После публикации статьи Молотов получил от Сталина гневную телеграмму следующего содержания: «Я рассматриваю публикацию речи Черчилля с его похвалой в адрес России и Сталина, как ошибку… как детские восторги, которые порождают раболепство перед зарубежными государственными деятелями. Мы должны стараться изо всех сил против этого рабского подобострастия. Нет нужды говорить, что советские руководители не нуждаются в похвалах от зарубежных лидеров. Что же касается меня лично, то эта похвала только покоробила и оскорбила меня. Сталин» (Симон С. Монтефиоре. Сталин. Двор Красного монарха. М.: Олма-пресс, 2005. С. 558).
   Конечно, было бы несправедливо всю ответственность за сложившуюся в стране ситуацию возложить только на президента. Ещё Н. Макиавелли вывел формулу о том, что основой любой государственной власти служат хорошие законы и сильная армия. Хороши ли сегодня наши российские законы? Об этом мы можем судить довольно объективно.
   Можно с уверенностью констатировать, что для кого-то принимаемые законы очень даже хороши, но только не для народа. Иначе как понять, например, такой факт, что за украденный батон хлеба или колбасы можно сесть в тюрьму, а вот за кражу более 100 миллионов рублей, как это произошло в истории с бывшим министром юстиции Ковалёвым, отделаться всего лишь девятью годами условно. За двойное или тройное убийство в нашей стране не предусмотрена смертная казнь, а можно получить всего пятнадцать лет (по пять лет за каждого убитого). Я знаю такой случай, ибо сам доставил убийцу в милицию, а того отпустили через пару месяцев на свободу, признав невменяемым (спасибо «белой горячке») в момент совершения преступления. Районный судья решил, что он социально не опасен для общества и даже не отправил преступника на принудительное лечение в психиатрическую больницу. А как же права жертвы? Кто защитит их, убитых, растерзанных, униженных, если убийца фактически прощён за самое страшное преступление? Что же это за закон, позволяющий матёрому убийце выйти на свободу и жить? Это – не закон, а попрание здравого смысла!
   Как-то слышал выступление председателя комиссии по помилованиям писателя Приставкина. Он с гордостью заявил, что за десять лет её существования членами комиссии рассмотрено 20 000 дел. Вот это халтура! По 2000 дел в год!!! Если вычесть праздничные, выходные дни и другие объективные причины, по которым комиссия не заседала, то даже при 200 рабочих днях она рассматривала по 10 дел в день. Даже если предположить, что каждое дело состояло минимум из 6 томов по 250 листов в каждом, то получается, что комиссия в день «изучала» 15 000 листов машинописного текста протоколов, экспертиз и т. д. Вот такая работа и есть фальсификация законов, источник коррупции и косвенная причина роста преступности.
   Кстати, в нашем законодательстве вообще не предусмотрено такое наказание, как конфискация имущества, поэтому можно воровать сколько душе угодно, сколько сможешь унести. Так как при слишком большом хищении есть вероятность получить условный срок, то при очень и очень большом воровстве можно 1) убежать за границу, 2) получить второе гражданство, 3) попросить политическое убежище, 4) объявить, что уголовное преследование ведётся по политическим мотивам и т. д. Только наш народ может поверить в то, что жена мэра своим талантом и способностями сколотила миллиардное состояние, а сам мэр является владельцем гаража в соседней области и, кроме него, не имеет никакой другой собственности, то есть «гол как сокол». Это ли не лукавство власти?
   А как можно комментировать инициативу наших депутатов о выдаче самим себе после пятилетней работы в Думе дипломов о высшем юридическом образовании или нежелание депутатов отменять закон о своей неприкосновенности?
   Наш современный российский буржуазный парламент, то есть Федеральное собрание, буквально сотрясают коррупционные скандалы, тем самым демонстрируя недееспособность российского парламентаризма. Большинство депутатов и сенаторов вопреки закону, совести и чести ведут коммерческую деятельность и лоббируют интересы олигархической верхушки российского капитала, прикрываясь мандатом «избранника народа». Про сенатора Вавилова и украденные им 230 млн долларов не говорит только самый ленивый журналист. Да и вообще, где это видано, чтобы сенатор проживал или имел дом в другой стране? Наши политические деятели любят покупать дома на зарубежных взморьях. Мне не приходилось слышать, чтобы американские сенаторы или парламентарии других стран покупали коттеджи под Москвой или на Черноморском побережье Кавказа. Чьи интересы представляет сенатор, имеющий недвижимость в США?
   А сможет кто-нибудь сейчас утверждать, что сегодняшний российский парламент выражает интересы рабочих и крестьян? Уверен, что таких наивных и легковерных людей нет! Никакого представительства народа в законодательной власти не имеется. И по-другому не может быть, ведь в недавно опубликованном списке миллионеров большая его часть – депутаты и сенаторы. И что же, они будут блюсти интересы народа, а не свои?
   Итак, парламент, не связанный с народом, никогда не будет действовать в ущерб тем, чьи интересы депутаты действительно представляют. Поэтому и законы, принимаемые Думой, направлены на сохранение и защиту того положения в стране, которое сложилось на данный момент времени, то есть продолжение реформ в интересах небольшой группы дорвавшихся до власти людей. Из всего сказанного можно сделать вывод, что, если вспомнить Макиавелли, с законами в нашем государстве дело обстоит плохо, а как с армией – вторым компонентом стабильности общества?
   С армией в России дело обстоит ещё хуже, чем с законами. Для качественного перевооружения ВС РФ требуются ежегодные поставки продукции военного назначения в объёме 5 % от их штатного количества, то есть, по нынешним временам, это 140–150 самолётов, 40–50 вертолётов, около 200 танков и 250 артиллерийских орудий. Привожу слова министра обороны о том, что в этом году на вооружение поступит два самолёта, потом – аж целых четыре или шесть, а в каком-то там году – полк, только потому, что в них меня забавляет какая-то наивность самого чиновника, который искренне полагает, что делает важное дело исторического масштаба. Причём, что интересно, он указывает такие сроки поставок новых видов вооружения, когда его самого в кабинете министров уже не будет, то есть после 2008 года.
   Нужно подчеркнуть, что в России драматическое сокращение государственных расходов на закупки вооружений для армии и военных НИОКР [167 - НИОКР – научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.] усилилось с 1999 года. Однако политические намерения руководства перестроить ядро российской военной промышленности, направленные на создание военно-промышленных компаний с необходимыми уровнями НИОКР и производственной базы, наталкиваются на недостаток финансовых средств. Хотя российским правительством в январе 2002 года была одобрена Государственная программа развития военных технологий на 2001–2010 годы, но сосредоточена она была только на военных НИОКР (Litovkin, V., ‘The defence order’, Оbshchaya Greta, 24 Jan. 2002, в ‘Newly approved defme order seen as inadequate’, FBIS-SOV2002-0124, 28 Jan. 2002). Причём стоимость планируемых расходов лишь частично должна была финансироваться из федерального бюджета, остальное финансирование планировалось за счет доходов от экспорта вооружений. Подход, согласно которому военный бюджет надо использовать прежде всего для достижения политических целей в области оборонной промышленности, совершенно неправильный, так как он ведет к пренебрежению реальными военными потребностями Российских Вооружённых сил. Именно поэтому крупномасштабные поставки оружия для ВС РФ не планируются до 2010 года. А главным приоритетом в военном бюджете станут разработки видов вооружений для последующего их экспорта за рубеж. Таким образом, наше правительство собирается оснащать новейшим оружием кого угодно, но не собственную армию. Министр обороны чётко дал понять, что до 2010 года закупки вооружений нового поколения будут производиться лишь в самом ограниченном масштабе. И нужно отдать ему должное, слово своё он держит.
   На 2006 год Министерством обороны было предусмотрено закупок вооружения: 6 межконтинентальных ракет, 6 спутников, 12 ракетоносителей, 31 единица танков Т-90 (один батальон), 125 единиц БТР (четыре батальона), 3770 грузовых автомашин, 9 стратегических бомбардировщиков Ту-160, 8 вертолётов Ми-28Н и несколько самолётов Су-34. (Jane’s Defence Weekly. 2005. 16 Nov. P. 6). И такими темпами наше руководство собирается перевооружить армию? А если завтра война?
   По сообщению журнала «Jane’s Defence Weekly», в течение более 10 лет в России не существовало реального внутреннего рынка для предприятий, выпускающих военные самолёты. Заявления государственных лиц, обещавших больше военных самолётов для ВВС, в том числе новейших, ни к чему не привели. Необходимое государственное финансирование так и не было предоставлено. А небольшие средства, которые были выделены для этих целей, часто пропадали в «чёрных дырах» неэффективности и коррупции. В качестве примера журнал приводит историю с тяжёлым бомбардировщиком Ту-160. Закупленный для наших ВВС девятый самолёт был последним на закрывающейся сборочной линии и собирался кое-как из запасных частей (2006. 15 Feb. P. 34).
   В 2006 году удельный вес современных образцов вооружений составляет всего 21 %. Нужно со всей прямотой и ответственностью констатировать, что это количество вооружений ни в коей мере не покрывает естественной убыли. Между тем в армиях ведущих европейских стран и США доля современных образцов вооружений составляет более 60 %. Кроме того, через десять лет при сохранении нынешнего финансирования в Военно-морском флоте РФ сохранится около 60 подводных лодок и кораблей 1-го и 2-го класса, в то время как в ВМС США количество аналогичных кораблей увеличится до 300. По боевым возможностям ВМФ России уступает на Балтике шведскому и финскому флотам в 2 раза, германскому – в 4 раза; на Чёрном море мы слабее ВМС Турции в 3 раза. По данным экспертов профильного комитета Государственной думы, в общем объёме боевых возможностей ВМФ РФ уступает ВМС США в 20 раз, флоту Англии – в 7 раз, ВМС Франции – в 6 раз.
   Износ авиационной техники в ВВС РФ составляет около 60 %, 55 % летательных аппаратов эксплуатируются более 15 лет, 40 % – от 5 до 10 лет, и всего 20 самолётов (!!!) находятся в строю менее пяти лет. В ВВС половина авиатехники, а в ПВО – две трети авиатехники изношено. С 1999 по 2003 год (!!!) Российская армия не получила ни одного нового самолёта. Девять из десяти российских самолётов и вертолётов эксплуатируются за счёт продления ресурсов и сроков службы. При этом максимальный срок продления эксплуатации большинства этих самолётов истекает в 2007–2009 годах, после чего последует неизбежный их вывод из боевого состава. Ежегодный средний налёт российского лётчика составляет по различным родам авиации от 10 до 30 часов. Для сравнения, минимум налёта для боевых лётчиков НАТО – 180 часов в год. При этом согласно международным требованиям безопасности полётов минимально допустимым уровнем считается не менее 60 часов в год (по данным Новости//Интерфакс-АВН. 2006. 4 марта).
   В 1991 году численность ВС России составляла 3 400 000 человек, а через три года после начала либеральных реформ – уже 1 714 000 военнослужащих, в 2000-м – 1 004 100. Военный бюджет нашей страны в те годы составлял около 30 млрд долларов. Армия еле сводила концы с концами, и солдаты, просящие у метро милостыню, были не единичным явлением (Journal of Slavic Military Studies. № 18. Р. 607–629).
   Можно привести ещё такой факт: несколько лет назад американские и натовские лётчики проходили полную подготовку по программе выживания в условиях тайги в нашем специальном учебном центре в Краснодаре. Вполне естественный вопрос: «Для чего?» А вот ещё несколько цифр для размышления. В результате бесконечных экспериментов по реформированию Вооружённых сил РФ, согласно оценке Лондонского института стратегических исследований, публикуемой в ежегодных обзорах «Соотношение сил», в составе Сухопутных сил России было 30 боевых дивизий, включая 5 танковых, 19 мотострелковых и 6 артиллерийских. По западным оценкам, в середине 1995 года численность личного состава Ленинградского военного округа составляла 87 тысяч человек, Московского военного округа – около 74 тысяч человек, СевероКавказского военного округа – около 69 тысяч человек, а в составе Дальневосточного военного округа имелось 10 мотострелковых дивизий (см.: Journal of Slavic Military Studies. 1995. № 18. Р. 189–206). Для сравнения, Сухопутные войска Вооружённых сил СССР имели в своём составе 51 танковую дивизию, 142 мотострелковые дивизии, 7 воздушно-десантных дивизий, 16 артиллерийских дивизий; общая численность – 1 991 000 человек, 53 000 танков, 29 000 единиц артиллерии (Соотношения Вооружённых сил в 1986–1987 гг. Ежегодный сборник Лондонского института стратегических исследований). И заметь, дорогой читатель, на всё хватало денег! Кстати, президент Путин в ежегодном послании Федеральному собранию признал: «Их (США) военный бюджет в абсолютных величинах почти в 25 раз больше, чем у России» (Известия. 2006. № 81. 11 мая). По этому поводу возникает вопрос: что мешает увеличить военный бюджет, воровство чиновников и олигархов? Так надо прекратить это безобразие! Были бы только политическая воля да желание, но вот если этих качеств у вождя нации нет, то…
   Давайте просто подсчитаем. Если проводить перевооружение только наших пяти танковых дивизий (50 танковых батальонов) по одному батальону в год, то понадобится 50 лет!..
   И.В. Сталин своему народу оставил великую страну, великую армию и великую промышленность. К слову сказать, до 90-х годов прошлого века мы проживали в условиях абсолютной безопасности от внешнего нападения, ибо между нашей страной и потенциальным противником находился своего рода «буфер», состоявший из группировок советских войск в ГДР, Польше, Венгрии, Чехословакии и армий социалистических стран (Варшавский Договор). Общая численность этой группировки, противостоящей НАТО, составляла около 1 миллиона человек и около 20 000 танков. Вот таким было сталинское наследство на тот момент, когда генсек Горбачёв вступил в свою должность.
   США также имели в Европе группировку сухопутных сил общего назначения численностью более 355 тысяч человек, 220 пусковых установок баллистических ракет, 5000 танков, 2500 орудий и миномётов, более 5000 пусковых установок противотанковых управляемых ракет (ПТУР), 1200 боевых самолётов, из них свыше 400 истребителей-бомбардировщиков. В странах НАТО в те годы размещалось свыше 7000 ядерных боеприпасов. Валовой национальный продукт в 1985 году составлял 2010 млрд рублей (1 доллар был равен 63 копейкам), инфляция – 1,6 %, внешняя задолженность – 28 млрд долларов, экономический рост – 3 %, население – 279 500 000 человек. Для сравнения, в США валовой национальный продукт в 1985 году составлял 3839 млрд долларов, инфляция – 3,6 %, внешняя задолженность – 410 млрд долларов, экономический рост – 2,2 %, население – 240 900 000 человек (Соотношение Вооружённых сил // Ежегодный сборник Лондонского института стратегических исследований. М., 1987). Я думаю, после этих данных становится ясной причина того, почему СССР уважали и боялись.
   А ведь ещё нужно констатировать и такой факт, что группировка сухопутных войск США в Европе даже после окончания «холодной войны» и ликвидации так называемой «советской угрозы» значительных сокращений не претерпела. Американцы почти за двадцать лет после ликвидации Горбачёвым и Ельциным мировой державы, СССР, практически не вывели с территории своих военных баз в Западной Европе ни одного солдата и ни одной единицы боевой техники. Они лишь расширили зону своего военного влияния, включив в НАТО не только бывшие социалистические страны, но и бывшие наши союзные республики, входившие в состав СССР. И всё это произошло при попустительстве и преступном бездействии нашего руководства. Вот так сталинским наследством распорядились нерадивые правители. Что же оставит нам после себя нынешняя политическая элита? А ведь «и от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут…» (Лк., XII, 48).
   Так что можно констатировать, что итог либеральных реформ оказался весьма печальным для Российской армии. Но он будет вдвойне трагичен после назначения новым министром обороны человека с опытом менеджера предприятия по торговле мебелью. К тому же это необъяснимое назначение произошло как раз в самый ответственный момент жизни Российских Вооружённых сил. Ведь, по словам самого президента, именно сейчас будет проходить основной этап их переоснащения новыми видами вооружений.
   Особенно такая перестановка в силовом ведомстве удивляет после того, как Путин на совещании по безопасности в Мюнхене заявил о стремлении России к стратегическим контрмерам в отношении США. Ведь ни для кого не является секретом тот факт, что НАТО настойчиво продвигается к нашим границам. А США, наряду с уже имеющимися аэродромами передового базирования в Средней Азии, размещают систему ПРО и радиолокационные станции в Чехии, Польше и Прибалтике, а также имеют планы в отношении Грузии и Украины на использование их территорий для своих баз. Казалось бы, в такой ответственный момент военное ведомство должен возглавить военный профессионал высочайшего класса. Однако последовавшее за мюнхенским заявлением Путина асимметричное по смыслу кадровое решение по укреплению руководства Вооруженными силами России, вводит людей в состояние прострации. Это вопиющее расхождение слов и дел нашего президента, что усиливает социальную и политическую напряжённость в обществе в целом и дезориентирует армию, могут понять, оправдать и разъяснить непонятливому народу, то есть бестолковому электорату, разве что такие политологи, как Маркин, Арбатов, Дугин, Леонтьев, Пушков и др.
   Ярким примером такой наведённой дезориентации может послужить случайно попавший мне в руки российский военный сборник «Стратегия духа», составителями которого являются бывшие полковники-политработники, выпускники ВПА им. Ленина. Так вот, в этом сборнике помещён «Кодекс чести российского офицера», составленный по историческим материалам. В тексте «Кодекса…» в пункте 2 говорится: «Сохранять верность Присяге, Знамени, не допускать измены и предательства…» (Стратегия духа. М.: Русский путь, 2000. С. 127). После прочтения этих слов у меня тут же возник вопрос по поводу верности присяге. А как быть с присягой на верность СССР, КПСС и Советскому правительству? Я прямо хочу заявить, что нынешняя армия не имеет права быть преемницей славных традиций Советской (Красной) армии. Армия буржуазного государства не достойна побед и славы армии социалистической страны. Ведь буквально все нынешние офицеры в возрасте от 35 лет присягали на верность Советскому Союзу, а потому все до единого, включая генералитет, являются людьми, нарушившими присягу, даже в соответствии с новым «потешным» «Кодексом…», не говоря уже о законах, которые ещё существовали к моменту развала СССР.
   В связи с этим я считаю, что красные знамёна из частей надо убрать вообще и заменить их трёхцветным флагом, ибо нынешней армии подходят именно эти цвета, под которыми генерал Власов воевал на стороне фашистов. Такой шаг был бы вполне логичен. Ведь, по сути своей, поступок всех советских офицеров в августе 1991 года ничем не отличается от поступка тех офицеров, кто пошёл служить в армию Власова, кто дезертировал с фронта, кто сдавался в 1941 году в плен гитлеровским войскам.
   К тому же «Кодекс чести…» реконструируется на основе воспитания войск по взглядам царских генералов. А так как в царское время этот флаг говорил о принадлежности к торговому флоту, то сейчас это, как никогда, актуально: страна торгашей под охраной генералов и офицеров-предателей. Никого не хочу пугать, но нас ожидают страшные времена, если измена и предательство, совершенные офицерским корпусом, даже не обсуждались. О каком суверенитете может идти речь, когда демагогия и словоблудие заменяют здравый рассудок? И с такими офицерами, генералитетом, министрами и руководителями, уже единожды предавшими, мы хотим отстоять независимость в случае опасности?! Я повторюсь, но слава Богу, что во время войны у нас были приказы № 227 и 270, подписанные Сталиным, и не было такого руководства, как нынешнее.
   А в чём, собственно говоря, была сила СССР, в чём заключалась его устойчивость в период государственного строительства, когда страна преодолевала вековую отсталость, догоняя передовые капиталистические страны? Ведь в то время СССР практически противостоял всему капиталистическому миру с его «высочайшими» технологиями. Советская Россия имела довольно сложную и уникальную конструкцию государственного устройства. Во-первых, наша страна была скреплена идейно, и народ верил своему правительству. Коммунистическая партия при этом исполняла роль стержня, на который были нанизаны все элементы системы. Во-вторых, СССР был объединён промышленностью, а именно, железными дорогами, предприятиями союзного значения, трубопроводами, энергетической системой в одно экономическое пространство, безопасность которого обеспечивали единые Вооружённые силы. И такое политическое устройство для нашей огромной по территории страны, с 11 часовыми поясами, было оправданно и единственно верно. Причём политическая система выполняла главенствующую роль. Именно поэтому, когда коммунистическая партия распалась, рухнула вся страна. Именно поэтому Ленин и Сталин предупреждали коммунистов об опасности перерождения. Именно поэтому, погнавшись за количеством, партийное руководство забыло о качестве: не двадцать миллионов нужно было иметь, а два, но таких, чтобы жизни не пожалели за идею. Как говорится у Иисуса, «блаженны нищие духом». Ведь в 1991 году было бы достаточно прибыть в Москву истинным коммунистам в количестве 50 тысяч человек, чтобы не допустить «либерального реванша».
   А что сейчас связывает Россию в единую систему? Какая такая партия или национальная идея? Кто и что может объединить народ, дабы совершить прорыв к новым рубежам? Ведь следует подчеркнуть, что СССР стал мировой державой именно благодаря тому, что коммунисты вырвали страну из цепи капитализма и не только провозгласили социальную справедливость, но и попытались строить социализм. Как только мы отвергли эту идею, тут же превратились в третьесортную стран у, захолустье мировой цивилизации и сырьевой придаток того самого общества, из которого вырвались в начале XX века.
   По причине того, что нынешняя власть некомпетентна, не профессиональна, безответственна, корыстна и до безумия тщеславна, она так и не смогла решить в течение проводимых ею реформ ни одной серьёзной задачи.
   Не имея никаких серьёзных научно обоснованных планов и свежих, самобытных идей по развитию страны, руководство мучительно ищет выход из идеологического тупика, в который само себя и загнало. «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (Конституция РФ, ст. 13, п. 2). Но абсолютно безыдейного общества существовать не может. Человек без идеи – болван, робот.
   Когда власть дошла до понимания сего абсурда, то озаботилась поисками национальной идеи. А так как люди во власть пришли неосознанно, не имея ни планов, ни свежих мыслей, то ухватились, естественно, за то, что на виду и само навязывается в идею, хотя давно устарело и дискредитировало себя своим поведением. Я имею в виду религию. Вот и власть решила, что через церковь народ можно объединить и повести на «штурм неба».
   «Богоискательство отличается от богостроительства, или богосозидательства, или боготворчества и т. п. ничуть не больше, чем жёлтый чёрт отличается от чёрта синего. Говорить о богоискательстве не для того, чтобы высказаться против всяких чертей и богов, против всякого идейного труположства (всякий боженька есть труположство – будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, всё равно), – а для предпочтения синего чёрта жёлтому, это во сто раз хуже, чем не говорить совсем. В самых свободных странах <…> народ и рабочих отупляют особенно усердно именно идеей чистенького, духовного, построяемого боженьки. Именно потому, что всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невы-разимейшая мерзость, особенно терпимо (а часто даже доброжелательно) встречаемая демократической буржуазией, – именно поэтому это – самая опасная мерзость, самая гнусная „зараза“. Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные „идейные“ костюмы идея „боженьки“. Католический поп, растлевающий девушек (о котором я сейчас случайно читал в одной немецкой газете), – гораздо менее опасен именно для „демократии“, чем поп без рясы, поп без грубой религии, поп идейный и демократический, проповедующий созидание и сотворение боженьки. Ибо первого попа легко разоблачить, осудить и выгнать, – а второго нельзя выгнать так просто, разоблачить его в 100 раз труднее, „осудить“ его ни один „хрупкий и жалостно шаткий“ обыватель не согласится. <…> А богостроительство, не есть ли худший вид самооплёвывания??? Всякий человек, занимающийся строительством бога или даже только допускающий такое строительство, оплёвывает себя худшим образом, занимаясь вместо „деяний“ как раз самосозерцанием, самолюбованием, причём „созерцает“-то такой человек самые грязные, тупые, холопские черты или чёрточки своего „я“, обожествляемые богостроительством. <…> С точки зрения не личной, а общественной, всякое богостроительство есть именно любовное самосозерцание тупого мещанства, хрупкой обывательщины, мечтательного „самооплёвывания“ филистёров и мелких буржуа…» (Ленин В.И. Соч. Т. 35. С. 89–90).
   Но наша власть таких произведений не читала, а потому и вбросила как бы ненароком богостроительную идею в «массы» чиновничества. А в той «массе», не дожидаясь дополнительных указов и приказов сверху, стали активно эту «высокую» идею внедрять в институты государственной власти. Примеров тому множество. Так, один усердный генерал-милиционер по фамилии Кулаков «приехал из Питера, где у санкт-петербургских милиционеров была своя церковь. Генерал решил и в Ярославле поставить храм. За полгода около Ярославля-Главного выстроили часовню имени архистратига Михаила. Сбрасывались на неё всем милицейско-транспортным миром» («МК» в Ярославле. 2006. 9–16 авг.). В статье «Наша служба православна и трудна» той же газеты я прочитал интересную выдержку из соглашения о сотрудничестве между Ярославской епархией и зенитно-ракетным училищем. Привожу дословно по тексту из раздела «Особые условия» указанного соглашения: «Для поддержания порядка и охраны территории гарнизонного храма Михаила Архангела училище выделяет суточный наряд военнослужащих православного происхождения… <…> …При-ложить максимальные усилия для восстановления на территории училища православного храма Петра и Павла». Журналист пишет, что «цена вопроса о восстановлении храма – 500 000 рублей минимум», и некий полковник Василий Шубин, «замполит», «считает себя локомотивом, который притащил веру в училище». Генерал-майор Дерепко, начальник финансово-экономического училища, также не отстаёт от коллег. Он даже обогнал их в своём усердии, заработав от Ярославской епархии орден Дмитрия Донского. Владимир Кобы-линский, автор статьи, утверждает, что курсантов активно используют на работах по строительству храмов, возведению заборов и т. д. Ну а где бесплатная рабочая сила, там, я смею предположить, существует личная выгода в виде получения денежной прибыли. И это только в одном Ярославле, а сколько городов с военными училищами по стране? Давайте и мы вместе с корреспондентом задумаемся: отчего это священники идут к здоровым телом и духом молодым мужчинам? Что же ищут они в воинских частях и милицейских подразделениях? С какой стати священник Андрей Скакалин имеет должность нештатного психолога и постоянный пропуск в военное училище? Разве священник и психолог это одна профессия? И ведь что интересно! Все эти генералы и прочие старшие офицеры были в недалёком прошлом коммунистами. Вот вам и ответ на вопрос, почему рухнул Советский Союз.
   Но только богостроительством идеологическое прикрытие своей деятельности не обеспечишь, и власть это прекрасно понимает. Для того чтобы добиться, например, продвижения своих идей и решений в общество, необходимо иметь под рукой приводной ремень, через который власть смогла бы иметь связь с обществом. Таким ремнём должна быть политическая партия, состоящая не из единомышленников, а из чиновников, находящихся во власти. Такая структура партии очень удобна, так как любой высокопоставленный чиновник автоматически зачисляется в её ряды.
   Необходимо сказать, что власти постсоветской России с первых дней были озабочены созданием своей политической партии, ибо прекрасно понимали, что без этого невозможно решить ни одной серьёзной проблемы. Но ни одна из созданных указами сверху партий, ни «Демократический выбор», ни «Наш дом Россия», долго не просуществовали. Они исчезли с политической арены в силу объективных причин, так как, называя себя социал-демократическими, имели буржуазную направленность своей деятельности и слишком уж открыто и рьяно их партийные функционеры бросились растаскивать социалистическую общенародную собственность.
   Нынешняя так называемая «партия» власти под названием «Единая Россия» (как, впрочем, и «Справедливая Россия» С. Миронова) на самом деле не является партией. Ведь, по сути, партия есть политическая организация, выражающая интересы общественного класса или его слоя, объединяющая их наиболее активных представителей и руководящая ими в достижении определённых целей и идеалов. Политическая партия должна быть носителем определённой идеологии, которая определяет руководящие принципы её политики, организационного строения и практической деятельности. Как правило, все указанные принципы конкретизируются в программе и уставе партии. Если какая-либо партия ещё до своего создания позиционировалась как организация чиновников и бюрократов, к тому же создаётся приказом сверху, то у такой, с позволения сказать, «партии» будет довольно парадоксальная идеология, основанная исключительно на верности своему хозяину (начальнику, президенту, царю и т. д.). Другими словами, полное отсутствие какой-либо идеологии в деятельности «Единой России» проистекает из того, что в основе её практики лежит принцип «угодить начальнику» и «угадать его желание». Без чёткой идеологии партия существовать долго не сможет и каждый раз будет пропадать с арены политической борьбы вместе с перевыборами президента. Конечно, такие политические организации следует называть «фантомами» или «фикциями».
   Теперь о многочисленных политических партиях, которые действуют в современной России. Для того «чтобы разобраться в партийной борьбе, не надо верить на слово, а изучать действительную историю партий, изучать не столько то, что партии о себе говорят, а то, что они делают, как они поступают при решении разных политических вопросов, как они ведут себя в делах, затрагивающих жизненные интересы разных классов общества…» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 276). Я думаю, лучшего совета дать никто не смог бы, следуя ему, всегда можно будет с лёгкостью разобраться в сущности многих наших политиков и хитросплетениях политической борьбы, если возню в депутатской среде можно так назвать.
   Вообще разобраться с партиями очень просто. Надо только понять отношение той или иной партии к собственности. Ведь в мире существует всего лишь два вида собственности: общественная и частная. Поэтому человечество в своём развитии может идти двумя путями: социалистическим и капиталистическим. Все разговоры о смешанной, полупомешанной и прочей собственности есть самое обычное лукавство и желание буржуазных партий замаскировать своё истинное лицо и ввести в заблуждение людей относительно своих целей. Партии могут иметь весьма привлекательные и даже радикальные программы, но их принадлежность к либеральной идеологии всегда выдаст их отношение к собственности.
   Итак, подводя итог всему сказанному выше, можно сделать вывод о том, что мы имеем в наличии либеральную власть, в идеологической основе которой лежат интересы компрадорской буржуазии. Именно в силу этого нынешняя российская власть имеет ярко выраженный олигархический характер с постоянно повторяющимися клептократическими пароксизмами и реформаторским зудом.
   Такая власть, как правило, живёт не идеями будущего, а мыслями о прошлом, не понимая диалектической сущности законов развития человеческого общества. Находясь, таким образом, на метафизических позициях мироощущения, она стремится строить прошлое, даже не принимая в расчёт объективную реальность того, что это нельзя осуществить. Будущее – можно, а вот прошлое – нет. Именно поэтому строительство «суверенной» демократии на базе совокупности всех ценностей капитализма есть затея пустая и бесперспективная, ведущая в никуда.
   Объективно капитализм – это давно прошедший этап развития человечества. Но почему об этом ничего не пишут именно наши учёные? На Западе и в США данная тема активно обсуждается, а у нас гробовое молчание. Ау, историки, а у, философы! Где вы? Если история является наукой, то она должна включать в себя систему знаний о закономерностях в развитии общества и о способах планомерного воздействия на него (общество). А нас упорно тянут в уже отжившие и потерявшие свою актуальность экономические отношения, и при этом историки целого института при Академии наук занимаются обычным блохоискательством, открывая новые «мифические» страницы «мифических» сталинских репрессий, защищают докторские диссертации по каким-то спецпоселениям. Даже одного прославленного маршала авиации совратили на поиски парадоксов истории. И вот, он не удержался от соблазна и где-то откопал материал о штрафных эскадрильях. Для чего это ему понадобилось, дважды Герою Советского Союза, бывшему коммунисту, – непонятно.
   А вот исторические закономерности в процессе развития общества действительно существуют, и одна из них, например, такая: за отчуждением человека от собственности и земли обязательно следует революция. Как раз то, чем сейчас наше правительство упорно и занимается, продвигая свободную куплю и продажу земли, которая по объективным причинам не должна быть в частной собственности. Только давайте не передёргивать, говоря о дачных участках. Речь идёт о продаже сельскохозяйственных угодий. В ближайшем Подмосковье уже не осталось ни совхозов, ни колхозов. Есть какие-то отдельные хозяйства, которые не в состоянии прокормить столицу.
   Либерализм России противопоказан, он смертельно опасен для нас. Буржуазные нравы, которые под видом слияния с общечеловеческими ценностями усиленно и насильно вводятся в среду нашей молодёжи и детей, окончательно разрушат нашу страну. Разве это не понятно и требует каких-то отдельных исследований и доказательств? Ведь наши дети – основное богатство нашей страны, и нам должно всячески оберегать их.
   Либералы упорно тянут назад, забывая о том, что нельзя дважды ступить в одну и ту же воду реки. Мы даже не сможем вернуться в СССР периода его расцвета, а если и вернёмся, то это уже будет совсем другой Союз. Но наших либералов и творческую интеллигенцию легче отправить на лесоповал, чем убедить в пагубности их намерений. Конечно, им неожиданно очень понравилось барствовать, получать огромные премии и европейские зарплаты, вот ещё бы крепостных добавить, тогда можно было бы считать, что жизнь удалась. Но мы уже прошли через капитализм и в 1917 году выбросили его в выгребную яму истории. Вот это есть закономерность. А наличие Гулага, то есть исправительных учреждений, также есть необходимость и закономерность при существовании в стране преступности.
   Либерализм в России обречён самой историей, иначе бы либералы выиграли битву за империю ещё в 20-е годы прошлого века, в Гражданскую войну, когда их поддерживали своей прямой интервенцией почти все европейские государства, но Советская Россия выстояла, выстояла и победила коммунистическая идея. А все эти монархисты, кадеты, меньшевики и прочие проиграли потому, что идеи у них, в отличие от большевистских, были мелковаты, не за Россию, царя и Отечество воевали они, а остервенело дрались за своё барахло.
   В связи с этим мне хотелось бы привести небольшую выдержку из доклада известного публициста Исраэля Шамира «Религиозные корни либерализма», с которым он выступил на конференции «Религия в системе международных отношений: либерализм и традиционное сознание», состоявшейся 24 ноября 2006 года в Санкт-Петербургском государственном университете. Вот что, в частности, было сказано: «После покорения Германии в 1945 году Карл Шмит, немецкий мыслитель и социолог, провел некоторое время в советской и в американской зонах оккупации, которые потом стали ГДР и ФРГ. Уже тогда Шмит заметил, что американский либерализм – это воинствующая идеология, менее склонная к компромиссам, нежели советский коммунизм. Так, американцы потребовали от него доказать свою веру в либеральную демократию, русские не требовали клятвы на „Коммунистическом манифесте“. Этот личный опыт привел Шмита к выводу, что новый американский либерализм (в дальнейшем просто либерализм) это не „отсутствие идеологии“, но идеология, и более опасная, чем коммунизм (который он крайне не любил). Заметим в скобках, что Шмит приветствовал „холодную войну“ потому, что видел в СССР силу, сдерживающую американский идеологический натиск» (http\\ www.israelshamir.net\ru\ruart132.htm).
   Кстати, нашим «западникам» хотелось бы напомнить, что США и Запад рассматривали царскую Россию исключительно через призму её природных кладовых, то есть только как источник углеводородного сырья и дешёвой рабочей силы для добычи нефти и газа, именно с этой целью была организована интервенция в 1918 году. Победа большевизма помешала осуществить эти планы, но со временем отношение Запада и США к России не изменилось.
   Например, в США сейчас среди интеллектуальной части политической элиты упорно муссируется вопрос о том, что все природные ресурсы, находящиеся в недрах на территории бывшего СССР, есть достояние не тех народов, что проживают на данных территориях, а всего мира. Из этой теории легко вывести постулат о возможности в экстраординарном случае и определённых обстоятельствах насильственного использования наших полезных ископаемых – другими словами, просто обосновать агрессию. Думаю, что обстоятельства, при которых возможно прямое вмешательство с целью захвата источников сырья, будут расписаны по пунктам, если это уже не сделано.
   Так, президент США Билл Клинтон на закрытом совещании объединённого комитета начальников штабов, проходившем 25 октября 1995 года, говорил: «Последние десять лет политики в отношении СССР и его союзников убедительно доказали правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачёва и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы.
   Правда, с одним существенным отличием – мы получили сырьевой придаток, неразрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать.
   Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д.
   Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и т. д.
   В годы так называемой перестройки в СССР наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наша цель и задача и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии.
   Когда в начале 1991 года работники ЦРУ передали на восток для осуществления наших планов 50 млн долларов, а затем ещё такие суммы, многие из политиков, военных не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии четырёх лет, видно – планы наши начали реализовываться.
   Однако это не значит, что нам не над чем думать. В России, стране, где ещё недостаточно сильно влияние США, необходимо решать одновременно несколько задач.
   – Всячески стараться не допускать к власти коммунистов. При помощи наших друзей создать такие предпосылки, чтобы в парламентской гонке были поставлены все мыслимые и немыслимые препоны для левых партий.
   – Особенное внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях. И потому нельзя скупиться на расходы.
   Они принесут свои положительные результаты. Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого уже никогда не уйдём.
   Для решения двух важных политических моментов необходимо сделать так, чтобы из президентского окружения Ельцина ушли те, кто скомпрометировал себя. И даже незначительное „полевение“ нынешнего президента не означает для нас поражения. Это будет лишь ловким политическим трюком. Цель оправдывает средства.
   Если нами будут решены эти две задачи, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем:
   1) расчленение России на мелкие государства путём межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;
   2) окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии;
   3) установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам.
   Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США» (Национальная идея России / Под ред. Проф. Б.А. Аникина. М., 2002. С. 316–318).
   «Нетрадиционной войне» был придан мистический смысл. Считалось, что победоносной может быть только «религиозная» война: в ней заведомо проигрывает тот, чья вера в «фундаментальные» ценности будет поколеблена.
   В унисон своему боссу 2 октября 1998 года сделала заявление и Мадлен Олбрайт, госсекретарь США: «Наша задача состоит в том – поскольку это в наших интересах, – чтобы управлять последствиями распада советской империи» (там же. С. 318). Как они управляют – видно по сложившейся обстановке, в которой мы пребываем, но не живём.
   То, что Россия никогда не будет восприниматься Европой и США, как равный партнёр – очевидно. Они всегда обманывали наше руководство, начиная с Горбачёва – лучшего немца года, который наивно верил в искренность и честность своих западных «друзей». В результате недальновидной внешней политики мы потеряли действительно друзей, предав их, а вот новых не приобрели.
   Борьба же с международным терроризмом есть сотрудничество призрачное, ибо такой угрозы в глобальном масштабе просто не существует. Поэтому митинг в Москве под лозунгом «Терроризм не пройдёт!» – это точно такая же глупость, как, скажем, пикет возле Гидрометеоцентра с лозунгом «Нет снегопадам в столице!». Терроризм будет всегда, но на него как социальное явление можно влиять проведением социальных мероприятий в зонах риска. А искоренить его полностью нельзя, так как всегда найдутся люди, которые пожелают решить какие-либо вопросы самыми крайними мерами. Для борьбы с терроризмом надо иметь хорошие законы и добротное внутреннее государственное устройство. Например, в СССР актов терроризма практически не было, вот чей опыт надо изучать, а не опыт израильских спецслужб, которые хотят решить данную проблему с помощью бульдозеров, вертолётов, арестов и массовых репрессий против палестинского населения.
   США и Западу крайне невыгодно лишаться такого «союзника», как международный терроризм, ведь именно на него можно свалить что угодно, списать любые свои ошибки.
   Ну а наше руководство, как всегда придерживаясь только одному ему известных аргументов, идёт по пути подражания, причём не только в совместной борьбе против терроризма, но и в проведении либеральных реформ. При этом видя, что нас обманывают, но делая вид, что ничего страшного не происходит.
   Именно поэтому даже малейшая смена курса в развитии нашей страны будет расцениваться американской администрацией и её западными союзниками как крушение, как катастрофа. Я уверен, что вся грозная риторика некоторых политиков США в отношении Путина есть блеф или очередная дьявольская игра, направленная в первую очередь на обман нашего народа.
   Давайте посмотрим, как восприняли на Западе и в США намерение нашего руководства создать энергетическую державу. Тут же посыпались обвинения в том, что Россия, дескать, хочет шантажировать своими поставками газа, нефти и пр. И тут же в правительстве и в Газпроме заявляют, что ни при каких условиях не сорвут поставок энергоносителей. А вот про то, что энергетическую супердержаву надо строить не путём перекачки нефти и газа, а через разработку и внедрение новых технологий по их переработке с последующей продажей готовой продукции, конструирование принципиально новых генераторов и турбин, переориентирование сотрудничества на страны Арабского Востока, Иран, Китай, Индию и Латинскую Америку, как-то умолчали.
   Грозное заявление президента в Мюнхене из того же разряда, то есть я предполагаю, что оно также сделано для внутреннего потребления. Если бы было иначе, министром обороны не назначили бы торговца мебелью.
   Вообще, с чем связано такое поведение наших высших чиновников? С их глупостью, недальновидностью, безответственностью, надеждой «авось пронесёт»? Вполне вероятно. Но можно также предположить, что в большой степени с зависимостью от западных банков, в которых хранятся их зарубежные валютные счета. Ведь в любую минуту эти деньги могут быть арестованы, конфискованы и пр. Не надо думать, что западные банкиры честные и неподкупные, а спецслужбы глупые и ленивые.
   Довольно сомнительно, что со сменой президента в 2008 году у нас изменится общий курс развития страны. Ведь именно эту мысль, мысль о преемственности курса, сейчас нам усиленно вдалбливают средства массовой информации. Однако именно в смене курса лежит парадигма дальнейшего существования нашей страны как независимой, как суверенной, как демократической.
   Можно ли добиться поставленной цели по смене курса мирным путём? Конечно, это весьма призрачно, но возможно. Либеральная компрадорская буржуазия не уступит своего места добровольно. Судя по тому, как наши депутаты цепляются за власть и привилегии, их оттуда и гвоздём не выковыряешь. Законы о референдуме не действуют, хотя в Конституции и говорится, что народ есть высший носитель власти. Но нас, как мы видим, слышать особенно не желают.
   Выскажу кощунственную мысль: сильная Россия не нужна даже нашему руководству, только нам самим. Ведь не секрет, что дети наших министров и чиновников получают образование за границей и, по всей видимости, не собираются связывать свою судьбу с судьбой своей страны. У всех либеральных реформаторов есть запасные «аэродромы». Наши же «партнёры» на Западе и в США заинтересованы в перманентном небольшом хаосе, бессистемности развития и стабильности на заданном уровне экономического развала. Жизнь нашего народа, судьба наших детей страны «золотого миллиарда» не интересуют, ибо их взгляды прикованы к газовым, нефтяным и другим ресурсам России. Меня удивляет патологическая верность нашего руководства западным партнёрам, какая-то пугающая вера в честность и порядочность тех самых партнёров, которые никогда на протяжении всей своей истории не были честными и порядочными, когда речь заходила о прибыли.
   Но кто-то же может спасти Россию? В 1917 году нашу страну от развала, раздела и исчезновения с политической карты мира спасла коммунистическая идея и большевики в главе с Лениным. Об этом даже заявил князь Владимир Кириллович, представитель дома Романовых, когда Е. Киселёв, работавший тогда на НТВ, задал ему вопрос по данному поводу.
   Однако это случилось почти сто лет назад. А вот сейчас, какая национальная идея сможет вырвать Россию из либерального капкана сейчас? Есть ли в нашей стране силы, способные победить в борьбе за Россию?
   Если внимательно присмотреться к политическому спектру нашей общественно-политической жизни, можно с уверенностью сказать, что все многочисленные ныне действующие партии являются либеральными и буржуазными. С них спросить нечего. Даже КПРФ, декларируя свою преемственность ленинским идеям, по существу скатывается на мелкобуржуазные позиции.
   Однако, несмотря на все недостатки лидеров, это всё-таки единственная партия, представляющая интересы народа, ибо в её основе лежат незыблемые постулаты марксизма-ленинизма, а именно – общность имущества.
   В связи с этим тактическая задача-минимум коммунистов – объединить все патриотические и оппозиционные силы и своими активными акциями, давлением на власть попытаться добиться публичных обязательств и конкретных целенаправленных действий со стороны российских официальных лиц по обеспечению проведения наступающего электорального цикла на открытой, конституционной и плюралистической базе и прекращению практики профанации выборов. Заблаговременная и широкая дискуссия, акции протеста и прочие активные мероприятия гораздо предпочтительнее резкой, но бессмысленной критики в день выборов и наутро следующего дня.
   Никаких третьих сроков. Если человек за восемь лет не успел ничего сделать, то где уверенность и гарантия того, что в дополнительные четыре года он справится с тем, чего не сделал за срок в два раза больший? Но дежурные «записные» льстецы с либерально-демократического фланга всегда в постоянной «боевой» готовности оправдать и аргументировать всё, что угодно, лишь бы остаться у государственной «кормушки». Ведь им без лишних слов понятно, что со сменой президента они на следующий день будут уволены.
   Именно поэтому требования оппозиции к власти должны быть следующие:
   – выборы в срок и по закону;
   – оппозиционные кандидаты не должны быть лишены права участия в голосовании на судебной основе либо путем подлогов, а также сняты с выборов в преддверии голосования;
   – не должно быть отказов в регистрации оппозиционных политических партий на основании технических причин;
   – партиям не должны запрещать формировать электоральные коалиции против «партии власти»;
   – потенциальные доноры оппозиционных кампаний не должны подвергнуться угрозам возмездия;
   – электронное новостное освещение и наглядная реклама не должны быть жестко ограничены, а должны обеспечивать свободный доступ оппозиционным партиям;
   – неправительственные внутренние организации по мониторингу не должны быть лишены возможности проверки электоральных результатов.
   Конечно, весьма сомнительно, что предлагаемые шаги дадут ощутимые результаты, но их всё равно следует сделать, дабы упредить действия властей по профанации выборов. Ведь преемники нынешнего курса для всех очевидны, и не дай бог, если кто-то из них окажется президентом. Это будет означать конец государства.
   Не надо лидерам коммунистов бояться борьбы, репрессий, гонений. Коммунистическая идея так же бессмертна, как бессмертно учение Иисуса. В истории христианства был один римский император Юлиан по прозвищу Отступник, который сделал попытку возродить старых языческих богов, но у него ничего не получилось. Так будет и с коммунизмом. Временное отступление после 75 лет расцвета не есть поражение. Идеи коммунизма возрождаются в Латинской Америке, процветают в Китае. Вот будет смешно, когда США начнут строить социализм, от которого мы добровольно отказались. А в том, что США начнут строить социализм, сомнений нет. Эта прагматичная и практичная нация умеет брать самое лучшее из опыта человечества. Когда американцы окончательно поймут, что капиталистический путь производства исчерпал себя, они возьмут на вооружение социалистические идеи. Конечно, в каком году это произойдёт, я сказать не берусь, но в том, что это произойдёт, у меня нет никаких сомнений.
   А что же мы? Нам, то есть России, свыше предписано жить в условиях социалистического общества. Причём, употребляя слово «свыше», я не вкладываю в него какой-то сакраментальный или мистический смысл, а имею в виду природные условия, в которых находится наша страна и в которых призваны существовать мы как народ. Разводить дискуссию о том, что климатические условия на большей части России весьма суровые, не будем, ибо это есть данность, с которой не поспоришь. Всех своих успехов мы добились лишь только потому, что работали сообща. Никакой частник не сможет построить дорогу не то чтобы до Владивостока, а и до Ленинграда. Ему просто этого не надо. Он сядет на берегу моря и будет торговать варёной кукурузой, получая прибыль, – вот и весь расчёт.
   Русский народ по своей ментальности – народ общинный. Это не Европа с её микроскопическими «просторами», когда хозяин замка с угодьями вокруг крепостных стен в сто гектаров вполне мог считаться сувереном для другого хозяина замка, но с участком поменьше, до которого можно было доплюнуть, не выходя за ворота собственного замка, поэтому у них индивидуализм играет главенствующую роль. А для нас с нашими просторами и «диким полем» такие отношения смерти подобны, что и показало татаро-монгольское нашествие, когда все наши отдельные и раздробленные русские княжества как ни сражались героически, но все легли под Орду.
   Русские же крестьяне постоянно жили с острым чувством несправедливости в отношении права собственности на земли. По своему национальному характеру русский мужик всегда был готов к бунту, мятежу, революции. Когда жить в существующих условиях становилось невмоготу, он брался за топор и подпускал «красного петуха» в помещичьи усадьбы.
   Сейчас ситуация в российской деревне крайне тяжёлая, но предреволюционной её назвать нельзя. Деревни вымирают в прямом смысле этого слова, поэтому на крестьянскую революцию по причине малолюдья в сельских районах надеяться не приходится. Ещё в середине 90-х годов мародёрами во многих местах российской глубинки были срезаны все электрические алюминиевые провода. А как людям жить без электричества? Совхозы и колхозы развалились, а фермерские хозяйства не стали панацеей в решении вопроса продовольственной безопасности страны. Зарплаты у доярок, например, по 1500 рублей в месяц. Массовое пьянство среди взрослого и детского населения и безработица довольно часто служат причинами самоубийств. Можно ли так жить? Но что-то не наблюдается среди активистов «Едино-справедливой России» патриотического порыва выехать поднимать сёла и деревни, как это было сделано в советское время, когда в деревню для организации колхозов было направлено 25 тысяч рабочих-коммунистов. (А может, это даже и к лучшему, что нынешние партийцы не едут на село? Как бы хуже не стало после из приезда!)
   Если гипотетически предположить, что в ближайшие выборы к власти в нашей стране придут н у, скажем, патриотические силы с прокоммунистическими взглядами, то можно вполне спокойно, даже не будучи астрологом, предвидеть события, которые последуют вслед за этим. Я не тешу себя мыслями о возврате СССР, ибо это невозможно, но представить разворот в данном направлении возможно.
   Если в России к власти придут здоровые левые силы, события будут развиваться приблизительно по следующему сценарию. Вполне очевидно, что США совместно со своими европейскими союзниками для достижения своих целей по формированию в России выгодного для них режима накануне выборов постараются сформулировать главный критерий, по которому можно было бы судить о легитимности выборного процесса. Ну а каковы критерии американцев в данном вопросе, всем хорошо известно. Перед этим, я думаю, Соединенные Штаты и другие западные правительства чётко и ясно заявят, что поддержка линии «продвижения демократии» включает энергичную помощь организациям по мониторингу электорального процесса как внутри России, так и за ее пределами. Нашему правительству напомнят о необходимости соблюдения «Декларации принципов международного наблюдения за выборами и кодекса поведения в отношении международных наблюдателей», утвержденных Генеральным секретарем ООН 27 октября 2005 года, после чего у нас будет создана система нужного им мониторинга выборной кампании, особенно с целью проведения параллельного подсчета и профессиональных «экзит-полов». Для эффективной работы «мониторщиков» американская администрация увеличит фонды и техническую помощь организациям типа «Голос» и «Левада-центр», а также неправительственным организациям. А чтобы эта помощь не рассматривалась российским общественным мнением как вмешательство во внутренние дела или «шпионаж», она будет предоставляться не прямо от правительств, а от организаций, имеющих твердую репутацию независимых и нейтральных. В качестве примера такой организации можно привести «Европейскую сеть организаций по мониторингу выборов» (ENEMO) – коалицию семнадцати наблюдательных групп из восточно-европейских и постсоветских государств, а также ОБСЕ.
   В случае победы лидера левого (коммунистического) толка Госдеп США через своих сторонников (либеральную интеллигенцию) внутри нашей страны запустит идею о том, что выборы прошли с нарушениями, и постарается разыграть нечто похожее на «цветочно-оранжевую революцию» или что-то напоминающее октябрь 1993 года.
   Если же данный сценарий не пройдёт, то у них имеется и крайний вариант. Хотя он и маловероятен, но сказать о нём следует. Государства-карлики, такие как Латвия, или Эстония, или Литва, хотя, вполне возможно, и другие сателлиты западной демократии, предъявят нашему государству счёт за «советскую оккупацию». Конечно же, ущерб будет подсчитан с точностью до цента. Затем найдётся в международном суде прокурор типа Карлы дель Понте, который потребует арестовать российские счета в западных и американских банках, что будет незамедлительно выполнено. В итоге наш стабилизационный фонд и валютный резерв окажутся замороженными или даже конфискованными. Следующим шагом по удушению второй республики под именем Советская Россия будет прекращение поставок продовольствия в нашу страну. Зря некоторые российские бизнесмены думают, что капиталист за деньги продаст мать родную. Если продажа матери не будет сулить выгоду, то не продаст. А перекрытие каналов поставки продовольствия только кажется ущербом для капиталистов, ибо ущерб от восстановления в нашей стране справедливого народного строя будет несоизмеримо большим, нежели потери от отказа продавать ножки «буша» или другие некондиционные и залежалые товары. Быстро восстановить разрушенное сельское хозяйство мы не сможем, ибо воспроизвести поголовье скота даже за пару лет невозможно. Возникнут проблемы с продовольствием и, как следствие, голод. Вполне вероятно, появятся распределительные карточки, недовольство среди людей и прочее. Естественно, на Западе и в США поднимется оголтелая пропаганда о неумении новой власти вести дела, управлять и т. д. Ну и если у нас ещё останется какое-то ядерное оружие, то введение оккупационных войск НАТО в Россию под эгидой спасения человечества или ещё под каким-нибудь бредовым лозунгом будет обеспечено. Но к дележу российского пирога американцы, естественно, никого не допустят, в том числе и стран-провокаторов. Думаю, такой вариант США и Запад не осмелятся претворять в жизнь, ибо понимают последствия, но «чем чёрт не шутит, когда бог спит», то есть готовиться надо и к худшему сценарию.
   Итак, перед нашим народом вновь, как в 17-м году, стоит дилемма, два пути: первый – это продолжать либеральные реформы и, стало быть, стать третьесортной страной с сырьевой экономикой и большинством народа в нищете, и второй – это социалистический выбор. Путь, безусловно, тяжёлый, ведь предстоит возрождать страну из руин либеральных реформ, но зато главный итог – держава. Нам ли бояться трудностей? Не наш ли народ «штурмовал небо»? Пора вспомнить, что мы великороссы, народ-созидатель, народ-победитель, а не – страдалец или – терпивец. К сожалению, мы, как народ, по своей собственной вине полностью лишены уверенности в завтрашнем дне, ибо у нас забрали перспективу на будущее.
   Но, оставшись без идеологии и, соответственно, без национальной идеи, мы не сможем выбраться из ямы, в которую нас загнали либеральные реформы. Национальная идея в виде неких программ – полный нонсенс! Это дежа вю: и каждой семье по квартире к 2000-му, и Автоваз – законодатель моды в автомобильном строении, теперь вот – доступное жильё, улучшение демографической ситуации, удвоение ВВП, программа преобразования образования и т. д.
   «Вы знаете, я действительно много думал на эту тему. И ничего хорошего пока не придумал… Но определённые мысли всё-таки есть». Такой ответ от президента получил писатель Денис Гуцко на свой вопрос о необходимости национальной идеи (Прилепин З. Я просил его… // Завтра. 2007. № 9 (693). С. 3). Конечно, удивительная и парадоксальная ситуация. На восьмом году правления ни президент, ни его советники, ни его министры так и не смогли выдвинуть понятную всенародную идею, которая нашла бы поддержку среди всех слоёв населения. Достойное завершение восьмилетней деятельности: почти две советские пятилетки – и всего лишь «определённые мысли», правда, кроме одной навязчивой идеи, более похожей на шаманские заклинания и проходящей красной нитью через весь срок: о «конкурентоспособности во всём».
   Конечно, можно вспомнить либеральных демократов во главе с Чубайсом. Они долго пыжились, напрягались и, наконец, выдвинули тезис о «либеральной империи». Либералы вновь начали убеждать нас, как замечательно и хорошо будет, если российский бизнес скупит все предприятия на Западе, США, в Грузии, на Украине и т. д. Захлёбываясь от радости от успехов, нам поведали, что в Америке «Лукойл» скупил большое количество бензоколонок, Абрамович приобрёл футбольный клуб и яхту с системой ПВО, кто-то купил на аукционе яйца Фаберже и пр. Но позвольте спросить: а какая народу выгода от того, что на украденные у нас деньги кто-то что-то покупает? При чём здесь престиж страны?
   А чем же должна быть национальная идея? Национальная идея – это сказка! Она должна быть словно мираж, горизонт, миф, красивый и благородный, как Царство Божие на небесах, которого никто никогда не видел и не увидит, но в которое многие верят и хотят в него войти. Ведь именно несбыточная надежда на обладание Небесным Царством помогла христианству просуществовать вот уже более двух тысяч лет.
   Так есть ли у нашего народа выход? Конечно, есть! Ведь безвыходных ситуаций не бывает! Нужно просто постараться вернуться к исходному пункту, с которого нас сбили пустозвоны и кликуши, заманивая в кущи капиталистического рая. И честно признаться, что либеральная политика реформаторов привела к тому, что в нашей стране на развалинах СССР создано клептократическое, антисоциальное государство.
   Не надо придумывать ничего нового: «Фабрики – рабочим! Земля – крестьянам! Страна – народу! Государство – это мы!»
   Осуществимо ли это? Безусловно! Ибо наш народ уже давно готов именно к этой реформе. Вы спросите: «Какой реформе?» Отвечу: «Строить СО-ЦИ-А-ЛИЗМ!» Нельзя упускать время. Очень жаль, если мы будем продолжать ковыряться в выброшенных на свалку истории либеральных отбросах.
   Так с чего же начать? Безусловно, первыми шагами в возрождении страны должны быть знаковые меры, то есть в первую очередь – политические, и первая из них – это возращение поста № 1 к Мавзолею Ленина, ибо именно этот человек впервые претворил в жизнь принцип Иисусова царства – общность имущества.
   Далее необходимо вернуть Государственный флаг и Герб СССР. Необходимо понять, что российское трёхцветное полотнище есть символ предательства и торгашества. Не побоюсь повториться: до тех пор, пока мы не откажемся от этого флага, наша страна не добьётся никаких успехов, потому что данный флаг как символ зла, как дьявольский амулет не позволит творческой энергии народа вырваться на волю.
   После этого обязательно возвратить названия Ленинград и Сталинград, ибо эти города в мировую историю вошли именно под этими именами. Относительно Сталинграда спорить не имеет смысла. Если же говорить о Ленинграде, то 900-дневная блокада, символизирующая беспримерный подвиг, отва-г у, страдания и победу ленинградцев, несоизмерима с именем императора, его основавшего, и спорить по данному поводу безнравственно и цинично.
   Затем следует осудить сами либеральные реформы, законодательно наложить вето на пропаганду в России либеральных идей (идеологии) как вредных и опасных для нашего народа, а также запретить деятельность всех организаций либерального толка. Следующим шагом возращения России на спасительный курс социализации жизни народа и экономики страны должен быть суд над людьми, приведшими нас к катастрофе, то есть над идеологами либеральных реформ и самими реформаторами. И только после этого должно быть провозглашено восстановление СССР.
   Я не строю иллюзий по данному поводу, но уверен, что население всех бывших советских республик с воодушевлением встретит такой призыв. Ведь, по существу, народы СССР на референдуме высказались за его сохранение, но волеизъявления людей никто не послушал, и три политических авантюриста в Беловежской пуще совершили уголовное преступление. Без суда над ними и главным виновником трагедии советского народа Горбачёвым никакие социалистические реформы не возможны.
   Вне всяких сомнений, такое поведение руководства России получит самые негативные отклики на Западе и в США. Нас будут осуждать, критиковать, шантажировать, увещевать, обманывать, нам будут угрожать. Безусловно, отношения с США, Западом, бывшими нашими Прибалтийскими республиками обострятся, но не следует обращать на это внимание, так как международный резонанс от этого шага будет несравненно большим и последствия значимее. Мы тут же получим огромное количество союзников, которые посмотрят на нас с надеждой и восторгом, ибо не забыт ещё авторитет СССР. Страны Латинской Америки, Ближнего и Среднего Востока, Индия, Китай получат дополнительный импульс к развитию, так как обретут в лице возрождающегося СССР новый генератор социалистических идей.
   Конечно, реформы необходимо начинать с национализации, но речь идёт о такой собственности, как флагманы советской экономики: «Уралмаш», «Кузбасс», «Магнитка» и железные дороги. Нефтепроводы, прииски нефтяные, золотые и прочие экспроприировать безо всякого выкупа. Установить прогрессивный налог на все виды доходов, кроме заработной платы, и т. д.
   Пусть останутся в руках частника магазины, столовые, сфера обслуживания и быта, рестораны и прочее и прочее. Но нельзя бояться говорить о восстановлении монополии на выпуск водки, табака, бензина, лекарств, надо вновь вернуть монополию на внешнюю торговлю, организовать настоящий народный контроль. Такие меры позволят повысить уровень жизни народа в разы.
   Причём действовать надо максимально смело и жёстко, помня о том, что только железной рукой можно загнать человечество к счастью. Это удивительно, но факт остаётся фактом. Для того чтобы понять столь абсурдное на первый взгляд заявление, я приведу в доказательство совершенно простой пример из жизни. Хорошие качества в человеке, будь то занятия музыкой, рисованием, спортом, иностранным языком и т. д., почему-то всегда надо воспитывать принуждением. Любой родитель, желая своему ребёнку счастья, принуждением заставляет его учить уроки, делать физическую зарядку, ходить в музыкальную школу. А дурные привычки, такие как курение, сквернословие, употребление спиртного, наркотиков, липнут сами. Вот и получается, что родители через принуждение «гонят» своих детей к счастью, заставляя хорошо учиться, заниматься спортом, ходить в театр и кино, учить иностранные языки, играть на музыкальных инструментах, посещать различные кружки и т. д.
   Человеческая мудрость безгранична. Всё когда-то проходит и начинается вновь. «…Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идёт ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь» (Еккл., I, 5–7).
   Мне больше нечего добавить, а потому я верю, что мы обязательно вернёмся назад, но не в прошлое, а в своё так внезапно прерванное будущее!

В.А. Паутов Капитал: от раннего христианства до коммунизма

Вместо предисловия ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ БЫЛО…

Глава первая УЧЕНИЕ ИИСУСА – СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Глава вторая ОРТОДОКСАЛЬНОЕ ИУДЕЙСКОЕ ДУХОВЕНСТВО ПРОТИВ РЕЛИГИОЗНОЙ ДОКТРИНЫ ИИСУСА, А ТАКЖЕ ЧТО ТАКОЕ АНТИСЕМИТИЗМ И КАК С НИМ БОРОТЬСЯ?

Глава третья СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА ПЕРВЫХ ХРИСТИАН: ПОРАЖЕНИЕ ИЛИ ПОБЕДА?

Глава четвёртая ТЁМНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ЦЕРКВИ, НАЗЫВАЮЩЕЙ СЕБЯ ХРИСТИАНСКОЙ, ИЛИ ПЕРЕЖИТКИ ИУДАИЗМА, ОТ КОТОРЫХ ЦЕРКОВЬ ТАК И НЕ СМОГЛА ИЗБАВИТЬСЯ

Глава пятая МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ О СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ В ИСТОРИИ РОССИИ

Глава шестая «ЦЕРКОВЬ НАРОДА» ДЛЯ НАРОДА ИЛИ ПРОТИВ НАРОДА? ПРАВОСЛАВИЕ И РУССКИЙ ХАРАКТЕР

Глава седьмая ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ: ЛЕНИН, ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ

Глава восьмая ВЕЛИКИЙ АПОСТОЛ КОММУНИЗМА

Глава девятая РЕЛИГИЯ И СОЦИАЛИЗМ. СМОЖЕТ ЛИ РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ СТАТЬ ИДЕЙНЫМ ВДОХНОВИТЕЛЕМ РУССКОГО НАРОДА?

Глава десятая БЛЕСК И НИЩЕТА РОССИЯНСКО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ИЛИ ЛИБЕРАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ КАК ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ НЕГОДЯЕВ

Глава одиннадцатая ЛИБЕРАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ: КУДА ИДТИ И ЧТО ДЕЛАТЬ?