Сборник
О Боге – Cпасителе мира

О Боге как Спасителе нашем

Необходимость и возможность спасения

   Три великих зла совершил человек, не устояв в первобытном завете с Богом: 1) бесконечно оскорбил грехом своего Создателя и через то подвергся вечному проклятию (Быт. 3, 16-19); 2) заразил грехом все свое существо, созданное добрым: помрачил свой разум, извратил волю, исказил в себе образ Божий; 3) произвел грехом гибельные для себя последствия в собственной природе и в природе внешней.
   Чтобы спасти человека от этих зол, вся сила которых обнаружилась с течением времени в потомках Адама, необходимо было восстановить союз человека с Богом в его первоначальной чистоте, истребить грех во всем существе человека – просветить его разум, исправить волю, восстановить образ Божий, а также истребить гибельные последствия, произведенные грехом человека, в его природе и в природе внешней. Возможно ли это было сделать? Да, возможно, и возможность эта открывается из следующего.
   Как ни глубоко повредил грех природу человека, но в нем сохранились остатки добра. Существо человеческое после грехопадения превратилось все в скверну, но удержало сущность. Следы образа Божия, хотя затмившегося, сохранились в падшем человеке. По учению восточных отцов, падший человек помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился той природы и силы, которую получил от Преблагого Бога. В частности, разум человека, хоть и потерпел помрачение, но в нем не исчезло самое стремление к истине и способность к ее познанию, потому апостол называет и безответными язычников, не познавших того, что можно знать о Боге. Воля человека, хотя сделалась более удобопреклонной ко злу, чем к добру, но не уничтожилась, так что и падший человек по природе может избирать и делать добро, убегать и отвращаться зла. И в сердце падшего человека осталась способность соуслаждения закону Божию, любовь к добру, движения совести, хвалящие закон и осуждающие человека за грех.
   Эти остатки добра в человеке приводили к тому, что даже язычники, по апостолу, имели сознание своей греховности, то есть сознание того, что добро нужно делать, а зла нужно избегать, ибо дело закона написано у них в сердцах. Присуще им было и сознание своей виновности перед Богом, а также стремление загладить свою вину, умилостивить Бога, восстановить союз с Ним. Наилучшим выражением всех этих стремлений и чувств служили жертвы, которые были принадлежностью каждой религии. Значение жертв состояло в следующем. Жертва была выражением сознания человеком своих грехов, виновности пред Богом, повинности за содеянные грехи смерти. Заклание жертвенного животного было наглядным выражением того, что приносящий жертву сам подлежит смерти, но за него умирает животное, на которое переносятся его грехи, что символизировалось возложением рук приносящего на животное.
   Остатки добра в падшем человеке и делали возможным его спасение. Но кто же мог совершить это спасение? Если желание к освобождению от греха и положительное стремление ко спасению не чужды человеческому сердцу, то не может ли человек сам по себе освободиться от греха? Не может ли он развить в себе остатки добра до такой степени, чтобы зло в нем было совершенно подавлено добром? Не может ли спастись сам, своими силами?
   На эти вопросы следует отвечать только отрицательно. Полное уничтожение в себе греховности – дело невозможное для человека. Для того чтобы истребить грех во всем существе человека и восстановить в нем образ Божий в его первоначальной чистоте, требовалось не менее, как воссоздать человека, так как грех не есть в нас что-то внешнее, напротив, он проник всю нашу природу, заразил своим ядом все наши силы, извратил наши способности, он повреждает нас в самом семени и корне, так что во грехе мы все зачинаемся и во грехе рождаемся. Но воссоздать себя, нравственно возродиться своими силами для человека, надломленного грехом, немощного, лишенного благодати Божией, было невозможно. Это бессилие в борьбе человека со злом изображает апостол Павел в Послании к Римлянам (Рим. 7, 18-23). Сознавая бессилие самому освободиться от греха, апостол с тоской и горечью восклицает: Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея́? (Рим. 7, 24). Не мог спасти человека и кто-либо из Ангелов, так как могущество их ограничено. Кроме того, нельзя было спасти человека действием только всемогущества, так как, насильно увлекаемый к спасению и блаженству, он был бы и недостоин его, и не способен к его усвоению. Очевидно, таким образом, что спасти человека, воссоздать его и очистить от грехов мог только Тот, Кто создал его в начале, то есть только Сам Бог, Который говорит о Себе: Аз есмь заглажда́яй беззакония (Ис. 43, 25).

Приготовление человечества к приятию Спасителя

   Бог благоволил спасти нас по Своей благости, вечной и бесконечной, Он от века предвидит наше падение и степень падения, поэтому можно заключить, что и искупление нас предопределено было от века. И слово Божие подтверждает эту истину. Апостолы, говоря об Искупителе Господе Иисусе, называют Его как агнца непорочна… предуве́дена у́бо прежде сложения мира, явльшася же в последняя лета вас ради (1 Пет. 1, 19-20), как агнца, преданного на смерть нарекова́нным советом и проразуме́нием Божиим (Деян. 2, 23), как агнца, заколе́наго от сложения мира (Откр. 13, 8).
   Говоря о нас, за которых пострадал Искупитель, апостолы пишут, что Бог избра́ нас в Нем прежде сложения мира, быти нам святым и непорочным пред Ним в любви (Еф. 1, 4), избрал нас от начала во спасение во святыни Духа и веры истины (2 Фес. 2, 13) и что Он спас нас и призвал званием святым, не по делом нашым, но по Своему благоволению и благодати, данней нам о Христе Иисусе прежде лет вечных (2 Тим. 1, 9).
   Но если Всеблагий Бог еще от века определил искупить и спасти человека, то почему же Он не сделал этого сразу после его падения, а дал согрешившим прародителям только обетование о спасении в семени Жены и прошло несколько тысяч лет, пока наступило время исполнения этого обетования? Причина этого заключается не в Боге, а в человеке. Человек мог быть спасен только тогда, когда бы сам добровольно обратился к Богу. Но всеобщее желание спасения и возвращения к Богу могло возникнуть в падшем человечестве только после более или менее продолжительного пребывания в греховном состоянии; тогда ужасная сила греха и его гибельные последствия обнаружились вполне и своей тяжестью дали почувствовать человеку бедственность его положения в удалении от Бога – вызвать в нем сознание глубины падения, бессилия, собственными средствами выйти из своего состояния и таким образом возбудить в нем живое стремление опять соединиться с Богом и в Нем одном искать своего спасения. Нужны были тысячелетия, чтобы вся сила греха вышла наружу и своей тяжестью побудила человека обратиться за спасением к Богу.
   Все это время от грехопадения прародителей до пришествия Искупителя есть время приготовления рода человеческого к принятию Искупителя, причем Господь приготовлял человечество разными путями. Избранный народ Свой Он приготовлял путем сверхъестественным, путем непосредственного водительства через особых богопросвещенных людей – пророков, а все остальные народы – путем естественным, предоставив им в духовной жизни ходить собственными путями, которые в конце концов под влиянием естественного Промысла Божия привели их к вифлеемским яслям Богомладенца.
   Егда́ же прии́де кончина лета, посла́ Бог Сына Своего (Единороднаго), раждаемаго от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит, да всыновление восприи́мем (Гал. 4, 4-5). В чем состояла эта кончина лета, определенная для дела Искупления? В стихах, предшествующих приведенным словам апостола Павла из Послания к Галатам, апостол так выражается о времени перед пришествием Спасителя: Та́кожде и мы, егда́ бе́хом мла́ди (Гал. 4, 3). Таким образом, он называет период Ветхого Завета детством, временем воспитания, детоводительства под Моисеевым законом; пришествие Спасителя – конец детства.
   Значение этого приготовительного периода мы можем уяснить себе, руководствуясь притчей о блудном сыне. Отец скорбел об уходе из дому любимого сына. Но, не нарушая его сыновнего достоинства и сыновней свободы, он ждал, пока его сын, познав всю горечь зла и вспомнив благую жизнь в отцовском доме, сам затоскует об отчем доме и откроет свою душу для отцовской любви. Так было с человеческим родом. Душа моя, яко земля безводная Тебе (Пс. 142, 6), – могло сказать человечество в лучшей его части, оно стало «землей безводной», испытав до конца горечь отчуждения от Бога. И Господь не оставил людей, не отвратился до конца и от первого дня грехопадения вел их к будущему спасению.
   Это приготовление Богом рода человеческого к принятию Искупителя представляет два великих периода: период первый – от Адама до отца верующих Авраама (ок. 3448 лет); период второй – от Авраама до самого пришествия Искупителя (ок. 2060 лет).
   В первый период Бог приготовлял весь род человеческий.
   Как только пали наши прародители, обольщенные змием, Бог изрек им обетование о грядущем Спасителе (Быт. 3, 15), Который разрушит дела диавола (1 Ин. 3, 8) и избавит род человеческий от всех гибельных следствий падения (Евр. 2, 14). Вместе с тем Он установил жертвоприношения в прообраз той великой жертвы, которую принесет Мессия на Голгофе за грехи всего мира (Евр. 9, 26; 10, 11-12).
   Со времени этого первоевангелия о Мессии, возвещенного еще в раю, и установления жертв, указывавших на Его страдания и смерть, спасительная вера в Господа непрерывно существовала в человеческом роде. Адам нарек имя жене своей «Ева» – «жизнь» (Быт. 3, 20), хотя и слышал приговор Судии: Земля еси, и в землю оти́деши (Быт. 3, 19). По этой вере Ева нарекла своего первенца Каином, что значит: стяжах человека Богом (Быт. 4, 1).
   По этой вере Ипостасная Премудрость Божия, как свидетельствует премудрый Соломон и исповедует Святая Церковь, первозданнаго отца миру единаго созданнаго сохрани и изведе́ его от греха его (Прем. 10, 1), ибо несть бо иного имене под небесе́м, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам (Деян. 4, 12), кроме имени Иисуса Христа.
   Этой верою потом множайшую жертву Авель паче Каина принесе́ Богу, еюже свидетелствован бысть быти праведник (Евр. 11, 4). Этой верою Енох преложе́н бысть не видети смерти… яко угоди Богу (Евр. 11, 5).
   Этой верою в грядущего Мессию водились все патриархи и праведники, о которых говорится, что они уповали призывати имя Господа Бога (Быт. 4, 26), что они угодили Богу (Быт. 6, 9), обрели благодать пред Господем (Быт. 6, 8), ибо без веры в Искупителя невозможно угодити (Богу) (Евр. 11, 6).
   Средствами, какие Бог употреблял тогда для сохранения и распространения между людьми истинной веры и благочестия, а в особенности первоевангелия о Мессии и правильного понятия о знаменовании жертв, были преимущественно следующие:
   а) откровения: с этой целью Он иногда являлся Сам и беседовал с людьми (Быт. 4, 6-15; 6, 13-22; 8, 15; 9, 9-12), а иногда сообщал людям дар пророчества, например, Еноху (Иуд. 1, 14) и Ною (Быт. 9, 26-27);
   б) чудеса: перемещение на небо Еноха, послужившего образцом покаяния родом (Сир. 44, 15), смешение языков (Быт. 11, 1-10), всемирный потоп (Быт., гл. 7);
   в) долгоденствие, которым благословлял Бог патриархов: они жили обыкновенно более семи, восьми и даже девяти веков, так что, несмотря на два с лишним тысячелетия, прошедшие от Адама до всемирного потопа, первоевангелие, слышанное Адамом в раю, могло перейти в мир послепотопный во всей своей неповрежденности.
   Но когда, несмотря на все эти средства со стороны Бога, несмотря на всемирный потоп, которым наказал Бог людей за их крайнее нечестие, несмотря на вновь повторенные Им обетования в лице Ноя для всего рода человеческого, люди мало-помалу уклонились от своего Создателя и идолопоклонство покрыло всю землю, – тогда Бог для сохранения истинной веры в Него и в обетованного Мессию из среды всех людей избирает одного Авраама, воспитывает в нем отца верующих, вступает с ним и со всем его потомством в особый завет (Быт. 17, 7-9), и начинается новый период приготовления рода человеческого к принятию Искупителя.
   В этот второй период Бог иначе приготовлял избранный свой народ, иудеев, и иначе язычников: первых – преимущественно способом сверхъестественным, последних – преимущественно способом естественным.
   Приготовление иудейского народа к принятию Спасителя состояло в утешительных обетованиях Божиих и в пророчествах о Его пришествии.
   Обетования Божии начинаются еще в раю. Таинственный смысл уже имели слова Господа змию о семени жены: Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем тоя́: той твою блюсти будет главу, и ты блюсти будеши его пяту (Быт. 3, 15). Данное здесь обетование о семени жены становилось все более ясным для избранников веры по мере умножения дальнейших пророчеств о Спасителе, Который Сам испытает страдания от насилия диавола (Пс. 21), но поразит его самого (Откр. 12, 9).
   Далее идет обетование Аврааму: И благословятся о семени твоем вси язы́цы земнии (Быт. 22, 18), повторенное Исааку и Иакову (Быт. 26, 4; 28, 14); оно также постепенно раскрывалось в своем подлинном значении для иудеев – как обетование о Спасителе мира – в периоды пленений и других бедствий.
   Пророчество о Спасителе мира содержится в предсмертных словах патриарха Иакова, когда он благословляет одного из своих сыновей: Не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, до́ндеже прии́дут отложеная Ему, и Той чаяние язы́ков (Быт. 49, 10). Дотоле не прекратится власть из колена Иуды, пока не придет Примиритель – чаяние народов; и следовательно, прекращение власти Иудова колена будет ясным признаком Пришествия Спасителя. Древнеиудейские учители видели в Примирителе ожидаемого Мессию, Которому и присвоено это имя. (Доколе не приидет Примиритель (Быт. 49, 10) буквально звучало: Доколе не прии́дут в Шило, то есть в Мессианское царство.)
   Дальнейшим пророчеством являются слова Моисея своему народу: Пророка от братии твоея́, якоже мене, возставит тебе Господь Бог твой, Того послушайте (Втор. 18, 15). Много после Моисея было великих пророков у евреев, но ни к кому из них они не относили этих слов; и то же Второзаконие свидетельствует о времени, близком к Моисею: И не воста ктому пророк во Израили якоже Моисей (Втор. 34, 10). Сам Господь Иисус Христос отнес слова Моисея к Себе: Аще бо бысте веровали Моисеови, веровали бысте (у́бо и) Мне: о Мне бо той писа́ (Ин. 5, 46).
   Затем идут многочисленные пророчества – прообразы в псалмах, из которых наиболее выразителен 21-й псалом, признаваемый древними раввинами за песнь Мессии. Он содержит в себе изображение тех тяжких и мучительных страданий, которые понесены были Спасителем на Кресте: Боже, Боже Мой, вонми́ Ми, вску́ю оставил Мя еси?.. Вси видящии мя поругашамися, глаголаша устна́ми, покива́ша главою: упова́ на Господа, да избавит его… Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя… Разделиша ризы моя себе, и о одежди моей меташа жребий… В конце псалма – о торжестве Церкви: В церкви велицей исповемся Тебе… Ядят убозии, и насытятся, и восхвалят Господа взыскающии Его: жива будут сердца их в век века (Пс. 21, 2, 8-9, 15, 19, 26-27).
   К пророчествам-прообразам относится и ряд других псалмов. Из них одни возвещают страдания: 39, 68, 108, 40, 15, 8; другие – славу Спасителя: 2, 109, 44, 67, 117, 96, 94.
   Наконец, еще ближе к концу ветхозаветного периода появляются многочисленные пророчества в книгах пророков, так называемых больших и малых, все более и более полно раскрывающих грядущее пришествие Сына Божия. Они говорят о Предтече Господнем, о времени, месте и обстоятельствах рождения Спасителя, о Его духовно-телесном образе (о кротости, смирении и других чертах), о событиях, предшествующих казни Господа, о Его страданиях, Воскресении, о сошествии Святого Духа, о характере Нового Завета и о других сторонах пришествия Господня.
   Среди этих пророчеств особое место занимает 53-я глава Книги пророка Исаии, дающая образ крестных страданий Спасителя. Исаия так предызображает искупительные страдания Мессии Христа:
   Господи, кто ве́рова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся; Возвести́хом, яко отроча́ пред Ним яко корень в земли́ жаждущей, несть вида Ему, ниже́ славы: и ви́дехом Его, и не имяше вида, ни добро́ты: но вид Его безчестен, ума́лен паче всех сынов человеческих: человек в язве сый и ведый терпети болезнь, яко отвратися лице́ Его, безчестно бысть, и не вмени́ся. Сей грехи нашя носит и о нас болезнует, и мы вмени́хом Его быти в труде и в язве от Бога и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи нашя и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелехом. Вси яко овцы заблуди́хом: человек от пути своего заблуди́, и Господь предаде́ Его грех ради наших. И Той, зане озлоблен бысть, не отверзает уст Своих: яко овча́ на заколение веде́ся, и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзает уст Своих. Во смирении Его суд Его взятся: род же Его кто испове́сть? яко взе́млется от земли живот Его, ради беззаконий люди́й моих ведеся на смерть… И со беззаконными вмени́ся, и Той грехи многих вознесе́ и за беззакония их предан бысть (Ис. 53, 1-8, 12).
   У пророка Даниила читаем откровение, данное ему архангелом Гавриилом, о семидесяти седминах (490 лет) как о сроке, определенном от указа Кира о восстановлении Иерусалима до Христа, до Его смерти и прекращения Ветхого Завета, то есть прекращения жертв в Иерусалимском храме (Дан. 9, 2-27).
   Обетования и пророчества, во-первых, поддерживали дух избранного народа, особенно в трудные периоды его жизни, поддерживали стойкость, веру, надежду; во-вторых, подготавливали народ к тому, чтобы он мог узнать по этим предсказаниям приближение времени обетования и узнать Самого Спасителя в данном пророками Его образе.
   Благодаря этим предсказаниям благочестивые люди среди иудеев напряженно и бодрственно ожидали пришествия Спасителя. Это видно из Евангелия. Таково ожидание Симеона Богоприимца, которому было возвещено, что он не умрет, пока не увидит Христа Господня (Лк. 2, 26). Таков ответ самарянки Спасителю: Мессиа прии́дет, глаголемый Христос: егда Той прии́дет, возвестит нам вся (Ин. 4, 25). Таковы вопросы иудеев, приходивших к Иоанну Крестителю: «Ты ли Христос?» (Ин. 1, 20-25); слова апостола Андрея Первозванного после его первой встречи со Христом, обращенные к его брату Симону: Обретохом Мессию (Ин. 1, 41), а также и подобные слова Филиппа к Нафанаилу в повествовании евангелиста о призвании их к апостольству (Ин. 1, 44-45). О том же свидетельствует и настроение народа во время входа Господня в Иерусалим.
   В прообразованиях бесконечная Благость, нисходя к немощи человека, облекала высокие Свои обетования и пророчества о Мессии в чувственные образы, чтобы тем сильнее напечатлеть их в памяти народа и всегда представлять их как бы пред глазами. К числу таких прообразований относились некоторые происшествия и обстоятельства из жизни частных лиц. Например, приношение Исаака в жертву, указывавшее на крестную смерть и воскресение Мессии (Ин. 8, 56); священство Мелхиседека, прообразовавшее вечное священство Христово (Евр. 5, 6-7); могущество и величие царствования Давидова и Соломонова, прообразовавшие могущество и славу Царства Христова (2 Цар. 7, 13-14; Иер. 33, 14-18); пребывание пророка Ионы во чреве китове три дни и три нощи, знаменовавшее трехдневное пребывание Мессии в сердце земли (Мф. 12, 40).
   Прообразами являлись происшествия и обстоятельства из жизни всего народа иудейского, особенно во дни Моисея (1 Кор. 10, 11; Рим. 10, 4): исход израильтян из Египта, агнец пасхальный, бывший образом Мессии во многих отношениях (Исх. 12, 46; Ин. 19, 36; 1 Кор. 5, 7), переход через Чермное море, манна, вода из камня, медный змий, прообразовавший Мессию, распятого на кресте и спасающего верующих в Него от вечной смерти (Ин. 3, 14).
   Весь закон обрядовый, данный Богом через Моисея, прообразовал своими многочисленными жертвоприношениями, очищениями, окроплениями, празднествами, священством события новозаветные: Сень бо имы́й закон грядущих благ, свидетельствует святой апостол, (а) не самый образ вещей (Евр. 10, 1). К числу наиболее поучительных установлений этого закона относилось обрезание всех детей мужеского пола, знаменовавшее внутреннее обрезание и оправдание верою в грядущего Мессию (Рим. 2, 28-29; 4, 11); а также относилось вхождение первосвященника в Святое Святых однажды в год для кропления кровью на очистилище: это священнодействие служило прообразом единой очистительной жертвы за грехи мира, которую имел принести Мессия, а вместе и вознесение Его на небо (Евр. 9, 11-12, 24).
   Прообразовательным являлся закон не только обрядовый, но и нравственный, и гражданский. Апостол называет вообще закон пе́стуном… во Христа (Гал. 3, 24). И действительно, закон обрядовый вел ко Христу, как уже было замечено, тем, что прообразовал события новозаветные и своими жертвами указывал иудеям на жертву Христову (Евр. 10, 1). Закон нравственный – тем, что своими высокими и подробными предписаниями, которых иудеи, вследствие первородного греха, не в состоянии были исполнить, ясно обнаруживал пред ними их греховность: законом бо познание (Рим. 3, 20), приводил их в сознание своего бессилия и побуждал в них сильнейшее желание Искупителя, что с такой силой исповедал святой Павел: Вемы бо, яко закон духовен есть: аз же пло́тян есмь, продан под грех… Не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то соделоваю. Аще ли еже не хощу, сие творю, хвалю закон, яко добр, ныне же не ктому аз сие содеваю, но живый во мне грех… Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея́? Благодарю Бога моего Иисус Христом Господем нашим (Рим. 7, 14-17, 24-25). Наконец, закон гражданский вел ко Христу тем, что, угрожая за нарушение почти каждой нравственной заповеди смертью (Исх. 21, 15, 23-25; 31, 14; 22, 16-17; Втор. 13, 5-10; 15, 17, 2-5; 19, 16-21; 21, 18-21; 27, 16 и др.) и таким образом держа иудеев постоянно в страхе под игом работы (Гал. 5, 1), заставлял их еще пламеннее желать, чтобы скорее пришел на землю Избавитель, и закон бо духа жизни о Христе Иисусе свободил их от закона греховнаго и смерти (Рим. 8, 2).
   И когда Христос вступил на общественное служение, необыкновенное стечение народа повсюду сопутствовало Ему, и многие признавали Его за обетованного Мессию (Ин. 6, 14; Мф. 14, 38), мнози вероваша в Него (Ин. 7, 30). И если иудейские старейшины и книжники по зависти и ненависти, если многие из народа по обольщению и слепоте не уверовали в Христа и даже предали Его на смерть, то лучшая часть всего Израиля – все те, которые воистину были чадами Авраама, отца верующих, – с радостью приняли обетованного Мессию и уверовали в Него, когда по проповеди апостолов обращались к Нему целыми тысячами (Деян. 2, 41; 4, 4).
   Нужно к сказанному прибавить, что к принятию Спасителя был приготовляем не только народ иудейский, но и весь мир, хотя и в меньшей степени.
   Сохранялись и в языческом мире – правда, в искаженном виде – предания о происхождении и первобытном счастливом состоянии человека (о «золотом веке»), о падении прародителей в раю, о потопе как следствии развращения людей и – что важнее всего – предание о грядущем Искупителе рода человеческого и ожидании Его пришествия.
   Язычники сообщались с избранным народом через взаимные посещения, мореплавания, войны и пленение иудеев, особенно в годы ассирийского и вавилонского плена, через торговлю и благодаря рассеянию евреев по разным странам трех частей старого света к концу ветхозаветного периода. При этих условиях свет веры в Единого Бога и надежды на Искупителя мог распространяться и на другие народы.
   Более чем за два столетия до Рождества Христова был сделан перевод священных еврейских книг на греческий язык, и многие языческие ученые, писатели и другие образованные лица пользовались ими, о чем имеются разнообразные свидетельства, в частности, древнехристианских писателей.
   Из Священного Писания мы знаем, что и вне избранного народа были люди, хранившие веру в Единого Бога и стоявшие на пути к принятию благовестия. Об этом свидетельствуют повествования книги Бытия о Мелхиседеке, история Иова, повествования об отце жены Моисея Иофоре Мадиамском, о Валааме, который пророчествовал о Мессии («вижу Его, но Его еще нет, зрю Его, но не близко…»), покаяние ниневитян после проповеди Ионы. О готовности многих лучших людей языческого мира к принятию благовестия о Спасителе говорит то, что проповедью апостолов Церковь Христова была быстро насаждена во всех странах языческого мира, и Сам Христос иногда встречал в язычниках такую веру, какой не находил в самих иудеях.
   Итак, прииде кончина лета (Гал. 4, 4):
   – когда род человеческий вслед за Адамом в полной мере вкусил – только в духовном смысле – от древа познания добра и зла и познал на опыте сладость доброделания и горечь злодеяний;
   – когда одна, преобладающая, часть человечества достигла крайней степени нечестия и развращения;
   – когда в лучшей, хотя и меньшей, его части усилилось напряженное ожидание, возросла непреодолимая жажда и желание видеть обещанного Избавителя, Примирителя, Спасителя, Мессию;
   – когда, наконец, по воле Божией были подготовлены политические обстоятельства: объединение в одно целое всей цивилизованной части человечества под властью Рима, что в значительной степени благоприятствовало распространению веры и Церкви Христовой, – тогда пришел на землю Обетованный и Чаемый Сын Божий.

Средство, избранное Богом для спасения человека

   Для спасения человека Бог нашел такое средство, в котором в высшей степени проявились Его совершенства, в котором, по словам Псалмопевца, милость и истина Его срето́стеся, правда и мир облобыза́стася (Пс. 84, 11).
   Средство это состоит в том, что Второе Лицо Пресвятой Троицы, Единородный Сын Божий, добровольно восхотел соделаться и соделался человеком, принял на Себя все грехи человеческие, претерпел за них все, что определила праведная воля Божия, и таким образом изгладил грехи наши, очистил от них человека, обновил и возродил его, уничтожил и самые последствия грехов в человеке и в природе внешней. В слове Божием это великое дело изображается под образом завета между Богом Отцом и Богом Сыном,
   Который, отходя в мир, говорит Отцу: Жертвы и приношения не восхотел еси, тело же совершил Ми еси. Всесожжений и о гресе́ не благоволил еси. Тогда рех: се иду, в главйзне книжней написася о Мне, еже сотворити волю Твою, Боже (Евр. 10, 5-7).
   Избранное Богом средство для нашего искупления изображается в Священном Писании как в высшей степени сообразное с Его совершенствами, в частности с Его бесконечной благостью, Его высочайшей правдой, Его бесконечной премудростью и всемогуществом. Открылась в этом деле бесконечная благость Божия, ибо тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 16). Благость Божия была единственным побуждением к спасению человеческого рода, так как не по какой-либо необходимости Бог благоволил сделаться Спасителем нашим, как именно только по беспредельной любви к людям. Проявилась в этом деле высочайшая правда Божия, так как грех никогда и ни в коем случае не мог быть прощен и извинен человеку без заглаждения его, потому что всякое извинение человеку греха, в сущности, было бы только примирением с ним, но вовсе не освобождением от него.
   Но разве может быть причастие правде к беззаконию? кое общение свету ко тме (2 Кор. 6, 14)? Поэтому в Священном Писании об искуплении во Христе Иисусе говорится: Егоже предположи Бог очищение верою в крови Его, в явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов (Рим. 3, 25), то есть для показания правды Своей в прощении грехов, соделанных прежде, Бог предложил Его, Иисуса Христа, в жертву умилостивления. Проявились в деле спасения мира и высочайшая премудрость и всемогущество Божии, потому что то, что казалось невозможным и немыслимым для человеческого разума, совершено Богом. Потому в Священном Писании дело спасения мира и называется тайной, сокровенной от век и от родов, ныне же явившейся святым Его (Кол. 1, 26), а также премудростью Божией, в тайне сокровенной, юже предустави Бог прежде век в славу нашу, юже никтоже от князей века сего разуме́ (1 Кор. 2, 7-8).
   Всемогущий Бог мог и иначе спасти нас, но из всех возможных к тому средств Он избрал самое лучшее. Так, святитель Афанасий Великий пишет: «Бог, и совершенно не приходя в мир, мог только сказать слово и таким образом разрешить клятву. Но должно смотреть на то, что полезно людям, а не о том думать, что вообще возможно для Бога». «Для нас стал Он [Сын Божий] человеком и принял зрак раба, за наши беззакония веден был на смерть. Так поступил Спаситель, Который, как Бог, мог спасти единым изволением. Но Он соделал то, что для нас важнее и наиболее нас пристыжает, стал нам подобострастным и равночестным» (святитель Григорий Богослов).
   Хотя совершителем нашего спасения является Второе Лицо Пресвятой Троицы, Сын Божий, однако в силу равенства и единосущия Божеских Лиц спасение представляется в Священном Писании делом Триипостасного Бога, то есть всех Лиц Святой Троицы. Об этом так говорит святой апостол Павел: Егда же благодать и человеколюбие яви́ся Спаса нашего Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по своей Его милости спасе́ нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго, Егоже излия́ на нас обилно Иисус Христом, Спасителем нашим (Тит. 3, 4-6).
   Богу Отцу в Священном Писании приписывается изволение и благоволительное определение о спасении мира и человека. Об этом так говорит апостол Павел: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивый нас всяцем благословением духовным в небесных о Христе, якоже избра́ нас в Нем прежде сложения мира… прежде нарек нас во усыновление Иисус Христом в Него, по благоволению хотения Своего (Еф. 1, 3-5).
   Об Отце говорится, что Он посла в мир Сына Своего (Ин. 10, 36) в подобии плоти греха (Рим. 8, 3), раждаемаго от жены (Гал. 4, 4).
   Богу Сыну Священное Писание приписывает самое совершение дела спасения. Перед Своими страданиями Сын Сам свидетельствует перед Отцом Своим: Аз прославих Тя на земли́: дело соверших, еже дал еси Мне, да сотворю (Ин. 17, 4). И еще ранее Он свидетельствовал, что исполнение изволения Отца составляет задачу Его жизни: Мое брашно есть, да сотворю волю пославшаго Мя и совершу
   дело Его (Ин. 4, 34).
   Участие Духа Святого в домостроительстве нашего спасения состоит в том, чтобы усвоять искупленным грешникам заслуги Сына Божия и Своим содействием совершать в сердцах человеческих дело спасения. Апостол Павел пишет солунянам: Избрал есть вас Бог от начала во спасение, во святыни Духа и веры истины (2 Фес. 2, 13), то есть через освящение Духа и веру истине. Поэтому и добродетели христианские: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание – называются плодами духовными. Святой Дух подкрепляет нас в немощах наших, ходатайствует за нас воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8, 26), и все водимые Духом Божиим суть сыны Божии (Рим. 8, 14).
   Святой апостол Иоанн Богослов прямо усвояет дело спасения Сыну Божию, свидетельствуя: Мы видехом и свидетелствуем, яко Отец посла Сына Спасителя миру (1 Ин. 4, 14).
   Почему же совершение нашего спасения является делом именно Сына, а не Отца или Святого Духа, хотя Они участвовали в этом великом деле? Это тайна, на которую Божественное Откровение не дает нам прямого ответа. Однако святые отцы и учители Церкви, руководствуясь тем, что открыто нам в слове Божием о Божеских Лицах и о деле нашего искупления, до некоторой степени приоткрывают нам эту тайну. Так, святой преподобный Иоанн Дамаскин, указывая на личное свойство Сына (рождение) и утверждая, что личные свойства Божественных Ипостасей неподвижны, то есть не передаются от одного Лица к другому, говорит: «Поэтому Сын Божий и делается Сыном человека [рождается] для того, чтобы свойство осталось неподвижным. Ибо, будучи Сыном Божиим, Он сделался Сыном человека, воплотившись от Святой Девы и не лишившись сыновнего свойства [то есть рождения]».
   Святитель Афанасий Великий, приведя изречение апостола: подобаше бо Ему, Егоже ради всяческая и Имже всяческая, приведшу многи сыны в славу, началника спасения их страданьми совершити (Евр. 2, 10), делает замечание: «Эти слова означают, что не другому приличествовало избавить людей от происшедшей порчи, как Богу Слову, Тому Самому, Который сотворил их в начале».
   Сын Божий, как вечное Слово, возвестил нам о Боге. «Иначе, – пишет святитель Ириней, – мы бы не могли научиться, что свойственно Богу, если бы Учитель наш, Ипостасное Слово, не соделался человеком: не другой кто мог возвестить нам об Отце, как только Его собственное Слово».
   Святитель Афанасий Великий учит, что «Всесвятый Сын Отца, как Отчий Образ, пришел в наши страны, чтобы обновить человека, созданного по сему образу». Разъясняя далее, что дело спасения человека есть восстановление в нем образа Божия и что это дело не могло совершиться через людей, потому что они сами сотворены по образу, не могло совершиться и через Ангелов, потому что и они не образы, святой отец говорит: «Посему-то Божие Слово пришло самолично, чтобы Ему, как
   Отчему Образу, можно было воссоздать по образу (разумеется Божию) сотворенного человека».
   Во всем этом ясно раскрывается мудрое соответствие всех действий Божиих. Как сотворил все Отец через Сына в Духе Святом, как промышляет о всем через Сына же в Духе Святом, так и воссоздать нас благоволил через Того же Самого Сына в Духе Святом.

Сущность дела спасения, или искупление человека

   Понять всю глубину тайны нашего спасения, раскрыть сущность искупительного подвига Христова для ограниченного человеческого разума невозможно: даже Ангелы, которые «крепостию и силою больше» нас, по слову апостола, только желают, пытаются проникнуть в эту тайну (1 Пет. 1, 12). Поэтому человеческий разум только отчасти может приоткрыть завесу, скрывающую эту тайну.
   Человек своим грехом, то есть преступлением заповеди Божией, тяжко оскорбил бесконечно всеблагого и беспредельно правосудного Бога и навлек на себя Его гнев и осуждение. Он разорвал свой союз с Богом, в основе которого лежала любовь Божия, ибо не может быть общения свету ко тьме и правде к беззаконию.
   Дело спасения заключает в себе две стороны, неразрывно связанные между собой: сторону объективную, или восстановление союза Бога с человеком, и сторону субъективную – восстановление союза человека с Богом. Что же нужно было сделать, чтобы восстановить этот двухсторонний союз?
   Бог по существу Своему есть Любовь: Бог любы́ есть (1 Ин. 4, 16), но любовь справедливая, праведная. Грех человека стеснил проявление к нему любви Божией, он явился преградой для излияния этой любви во всей ее полноте, подобно тому как облака являются преградой для излияния на землю всей полноты тепла и света солнечного. Правда, и до акта спасения Бог не оставлял падшее человечество без Своего попечения, о чем свидетельствует вся история иудейства и язычества, но это была любовь отца к непослушному, блудному сыну: этой любви недоставало полноты действительного внутреннего общения. Очевидно, что нужно было устранить эту преграду, истребить грех в природе человека, преобразить его внутренний мир, возродить человека к новой жизни. Ради Своей правды Бог требует от человека свободы от грехов, ибо любовь Божия не может принять в общение с Собой грешников, пока они не очистились от грехов. И средством или источником этого очищения и является Христос, согласно слову апостола: Кровь Иисуса Христа Сына Его очищает нас от всякаго греха (1 Ин. 1, 7).
   Жизнь и смерть Иисуса Христа были полным отрицанием, изглаждением греха, ибо Христос Сам не сотворил греха и зараза греха не коснулась Его души. Для очищения же грехов людских Христос Спаситель, по словам апостола, должен был во всем уподобиться братьям (Евр. 2, 17-18). И Он действительно во всем, кроме греха, уподобился нам.
   Такое уподобление Христа братьям во всем, даже до смерти, как следствие греха сопровождается нравственным преобразованием человека, очищением его от греха, внутренним возрождением. Святой Григорий Богослов в объяснение этого говорит: «Слово Божие, Образ неизменяемый, выражение Отца, является к Своему образу, принимает плоть ради плоти, соединяется с душой ради моей души, очищая подобное подобным». Так что во Христе и через Христа устраняется преграда к восстановлению союза Бога с человеком.
   Но тот же самый грех был преградой и к воссоединению человека с Богом. Самой глубокой и крепкой основой союза является любовь, которую называет «союзом совершенства». Этого чувства, любви, не было у согрешившего человека. Человек всегда сознавал свою виновность перед Богом, свою ответственность за совершенный им грех и вместо чувства любви испытывал чувство страха перед Богом, грозным и праведным Судией, строго наказывающим грех и беззаконие. Уже согрешивший Адам признается, что глас слышах Тебе, ходяща в рай, и убояхся (Быт. 3, 10), и этот страх поставляет господствующее настроение дохристианского человечества. Преодолеть этот страх и воспламенить в себе любовь к
   Богу человек был не в состоянии, так как сам он не мог освободиться от грешного самолюбия. Нужно было воочию показать человеку, что Бог есть не только грозный Судия, но и любящий Отец, готовый открыть Свои объятия кающемуся грешнику. И Господь открывает Себя грешному миру как милосердный и любящий Отец, ниспославший ради спасения человека Сына Своего Единородного, да всяк ве́руяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 16). Любовь Божия к человеку возбуждает в верующем человеке ответную любовь к Богу. Опыт повседневной жизни убеждает нас, что наша собственная несовершенная любовь привлекает к нам сердца других людей. Тем более Бог Своей любовью к людям пробуждает в них ответную любовь к Себе. «Будем любить Бога, – говорит апостол, – яко Той пе́рвее возлюбил есть нас (1 Ин. 4, 19)». Сшедший на землю по любви к людям Сын Божий через дело спасения возвращает Богу человека, сделав возможной любовь его к Богу. Так во Христе и через Христа устраняется преграда к восстановлению союза человека с Богом.
   Итак, причина нашего искупления одна – бесконечная любовь Божия к нам грешным. Составляет, – говорит святой апостол, – Свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущим нам, Христос за ны у́мре (Рим. 5, 8). Здесь проявилась и бесконечная любовь и Бога Отца: О сем явися любы́ Божия в нас, яко Сына Своего Единороднаго посла Бог в мир, да жи́ви будем им (1 Ин. 4, 9); и Бога Сына, Который возлюбль Своя сущыя в мире, до конца возлюби их (Ин. 13, 1) и за них положил душу Свою; Бога Духа Святого: По Своей Его милости спасе нас, банею пакибытия и обновления Духа Святаго (Тит. 3, 5). Поэтому все дело нашего искупления называется делом милости и благодати: Явися бо благодать Божия спасителная всем человеком (Тит. 2, 11).
   Цель же пришествия Сына Божия в мир ясно указывается в Символе веры: «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес». И Священное Писание подтверждает, что Сын Божий приходил на землю именно для того, чтобы спасти нас (Лк. 19, 10), то есть:
   а) удовлетворить за нас правде вечной: Егоже (то есть Христа) предположи Бог очищение верою в кро́ви Его, в явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов (Рим. 3, 25);
   б) очистить нас от грехов: Иже дал есть себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония (Тит. 2, 14);
   в) избавить нас от смерти и власти диавола: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, си́речь диавола: и избавит сих, ели́цы страхом смерти чрез все житие́ повинни беша работе (Евр. 2, 14-15);
   г) воссоединить нас с Богом: Да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин. 17, 21);
   д) просветить наш разум, помраченный грехом: Аз свет в мир приидо́х, да всяк ве́руяй в Мя во тме не пребудет (Ин. 12, 46);
   е) исправить нашу волю, удобопреклонную ко греху, и научить ее добрым делам: Явися бо благодать Божия спасителная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце (Тит. 2, 11-12);
   ж) научить нас снова достойно славить Бога: Яко быти нам в похваление славы Его прежде уповавшым во Христа ( Еф. 1, 12);
   з) даровать нам жизнь вечную: Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 16).
   Эту же цель пришествия на землю Сына Божия исповедовали единогласно святые отцы и учители Церкви: «Мы послужили поводом к Его пришествию; наше преступление столько возбудило человеколюбие Слова, что Оно снизошло к нам и Господь явился между людьми; мы были причиной Его воплощения, и для нашего спасения Он вочеловечился и родился в человеческой плоти» (святитель Афанасий Великий); «Какая причина тому, что Бог ради нас приемлет человечество? Та, чтоб все мы были спасены. Ибо какой быть иной причине?» (святитель Григорий Богослов).

Учение Церкви о Лице Господа нашего Иисуса Христа

   Предопределенное от века спасение людей Бог благоволил совершить через Сына Своего Единородного, Господа Иисуса Христа, «нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася, распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна, и воскресшаго в третий день по Писанием, и восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца». В этих словах Никео-Цареградского Символа веры содержится: 1) учение о Лице нашего Спасителя Иисуса Христа, или таинство воплощения, и 2) учение о совершенном Им деле нашего спасения, или о таинстве искупления.
   Догмат о воплощении Сына Божия составляет основу и сущность христианства. Это камень, лежащий во главе угла всей христианской религии. На вере в Боговоплощение зиждется все мировоззрение христианства, вся его духовная жизнь, все его чаяния и упования. Важность этого догмата исходит из того, что Господь Иисус есть Началник нашей веры (Евр. 12, 2), Святитель исповедания нашего (Евр. 3, 1), и несть бо иного имене под небесе́м, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам, кроме имени Богочеловека (Деян. 4, 12). Вместе с этим догмат воплощения есть догмат таинственнейший. Непостижимость его засвидетельствовал святой апостол: Ве́лия есть благочестия тайна: Бог явися во пло́ти (1 Тим. 3, 16) – великая и глубокая настолько, что превосходит разумение не только человеческое, но и ангельское.
   Важностью и непостижимостью догмата о Боговоплощении объясняется то, что Лицо Богочеловека во все времена служило и ныне служит «знамением пререкаемым» – предметом пререканий, борьбы между верой и неверием, истинными и ложными воззрениями на Его Лицо, что подтверждается и историей догмата о Лице Иисуса Христа.
   Историю догмата о Лице Иисуса Христа можно разделить на три периода. Первый период обнимает первые четыре века христианства; отличительную его особенность составляет раскрытие Церковью учения о двух естествах во Христе – Божеском и человеческом. Второй период – с конца IV в. до конца эпохи Вселенских Соборов; в этот период раскрывается Церковью учение об образе соединения естеств во Христе. Третий период обнимает время после Вселенских Соборов до наших дней и характеризуется тем, что, по существу, новых лжеучений в этот период не возникает, а возникающие являются повторением и видоизменением лжеучений, уже осужденных Церковью в прежнее время.
   Вопреки заблуждениям древнего и нового времени Церковь Христианская учила и учит, что Спаситель наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек и что два естества в Нем, Божеское и человеческое, непреложно соединенные, составляют единое Лицо. Эту веру Церковь с особенной раздельностью выразила в вероопределениях IV и VI Вселенских Соборов. Вероопределение IV Вселенского Собора читается так: «Последующе Божественным отцем, все единогласно поучаем исповедовать единаго и тогожде
   Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенна в Божестве и совершенна в человечестве, истинно Бога и истинно Человека, тогожде из души и тела, единосущна Отцу по Божеству, единосущна тогожде нам по человечеству, по всему нам подобна, кроме греха, рожденна прежде век от Отца по Божеству, в последние же дни тогожде, ради нас и ради нашего спасения, от Марии Девы Богородицы по человечеству, единаго и тогожде Христа, Сына Господа Единородного, во двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно познаваемаго, никако различию двух естеств потребляемому соединением, паче же сохраняемому свойству коегожде естества, во едино Лице и во едину Ипостась совокупляемаго, не на два лица рассекаемаго или разделяемаго, но единаго и тогожде Сына и единороднаго Бога Слова, Господа Иисуса Христа, якоже древле пророцы о Нем и якоже Сам Господь Иисус Христос научи нас и якоже предаде нам символ отец наших».
   В этом вероопределении содержатся два главных положения: 1) что в Иисусе Христе два естества – Божеское и человеческое и 2) что эти естества в Нем составляют одну Ипостась Бога Слова.
   На VI Вселенском Соборе это определение было дополнено определением о двух волях и двух действованиях во Христе. Оно читается так: «И две естественные воли или хотения в Нем, и два естественные действия, неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно, по учению святых отец наших, такожде проповедуем. Два же естественные хотения не противные, да не будут, якоже нечестивии еретицы рекоша, но Его человеческое хотение последующее, паче же и подчиняющееся Его Божественному и всемогущему хотению».

О двух естествах в Иисусе Христе

Господь Иисус Христос – истинный Бог

   Евангельское благовестие есть благовестие о сшедшем с небес и пришедшем на землю, воплотившемся и вочеловечившемся Сыне Божием. Этим благовестием начинает евангелист Марк свое повествование: Зачало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия (Мк. 1, 1). Той же истиной веры заканчивает евангелист Иоанн основной текст своего Евангелия: Сия же писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живо́т и́мате во имя Его (Ин. 20, 31, последний стих предпоследней главы), – то есть проповедь Божественности Иисуса Христа была целью всего этого Евангелия.
   Вера Церкви в то, что Иисус Христос есть истинный и совершенный Бог, имеет незыблемые основания в Священном Писании. Еще в Ветхом Завете обетованный Мессия называется Сыном Божиим и Господом. Так, устами Псалмопевца Мессия говорит о Себе: Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2, 7), или еще: Рече Господь Господеви Моему: седи́ одесну́ю Мене́ (Пс. 109, 1) – эти слова Сам Христос относит к Себе.
   Точно так же у пророка Иеремии о царственном потомке Давида, будущем Спасителе Иуды и Израиля, говорится: И сие имя Ему, имже нарекут Его: Господь (Иегова) праведен наш (Иер. 23, 5-6, 33, 15-16).
   Пророк Михей, предсказывая, что Мессия имеет произойти из Вифлеема, присовокупил, что Он имеет и другое происхождение – вечное: Исходи же Его из начала от дней века (Мих. 5, 2).
   Еще яснее Божественное достоинство Искупителя изображается в Новом Завете.
   Рождаемое Свято наречется Сын Божий (Лк. 1, 35), – благовествовал Архангел Гавриил Деве Марии.
   Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мк. 9, 7), – возвещено при Крещении Спасителя; то же повторено при Преображении Господнем.
   Ты еси Христос Сын Божий (Лк. 4, 41), – исповедано Симоном, и это исповедание послужило к обетованию создания на камени этого исповедания Церкви Христовой.
   Сам Господь Иисус Христос свидетельствовал о Себе, что Он есть Сын Бога Отца: Вся Мне предана суть Отцем Моим, и никтоже знает Сына, токмо Отец; ни Отца кто знает, токмо Сын, и Емуже аще волит Сын открыти (Мф. 11, 27), – здесь Христос говорит о Себе как о Едином Сыне Единого Бога Отца.
   Иисус Христос не только называл Себя Сыном Божиим, но называл «Сыном Божиим Единородным» – Единым Рожденным от Отца; единственным, отличая Свои Сыновние отношения от отношений других людей: Бога никтоже виде нигдеже: Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда (Ин. 1, 18); Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но и́мать живот вечный (Ин. 3, 16).
   Священное Писание присоединяет также слово «истинный», называя Христа Сыном Истинным Бога Истинного: Вемы же, яко Сын Божий прииде и дал есть нам (свет и) разум, да познаем Бога истиннаго и да будем в истиннем Сыне Его Иисусе Христе (1 Ин. 5, 20).
   Единородный Сын Божий есть и в человеческой плоти истинный Бог, как говорит апостол: От нихже (то есть от израильтян) Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки, аминь (Рим. 9, 5).
   Священное Писание присоединяет к имени Сына Божия и слово «собственный»: Иже убо Своего Сына (ιδιου  в греч., от ιδιοζ – собственный) не пощаде, но за нас всех предал есть Его, како убо не и с Ним вся нам дарствует (Рим. 8, 32).
   Наиболее ясное и полное свидетельство Иисуса Христа о Себе как Сыне Божием содержится в беседе Христа по случаю исцеления Им расслабленного при Овчей купели, совершенного в субботу. Евангелист Иоанн, повествующий об этом чуде, замечает, что иудеи, узнав об этом чуде, искали убить Иисуса Христа зане́ сия творяще в субботу. Христос в оправдание Свое говорит им: Отец Мой доселе делает и Аз делаю. Этот ответ иудеи поняли буквально, то есть в том смысле, что Иисус Христос называет Себя Сыном Божиим в собственном смысле и усвояет Себе равенство с Богом Отцом по праву и власти, и сего ради паче искаху Его убити, яко не только разоряше субботу, но и Отца Своего глаголаше Бога, равен Ся творя Богу (Ин. 5, 18). В дальнейшем Иисус Христос не только не указал иудеям, что они неправильно поняли Его слова, но и, напротив, с новой силой стал говорить о Своем Богосыновстве, указывая на Свое внутреннее единение с Богом Отцом: Аминь, аминь, глаголю вам: не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща, яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит (Ин. 5, 19).
   Он обладает таким же могуществом и властью, как и Отец, якоже Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет, живит. Отец бо не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца. (А) иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшаго Его (Ин. 5, 21-23). Здесь Спаситель усвояет Себе право суда, принадлежащее Отцу, такое же Божеское почитание, такую же самобытность, какие принадлежат Отцу. Якоже бо Отец и́мать живот в Себе, тако даде и Сынови живот име́ти в Себе (Ин. 5, 26). Далее в этой же беседе Христос указывает в подтверждение истинности Своих слов на: а) свидетельство Иоанна Крестителя, который назвал Его Сыном Божиим, пришедшим с небес и сущим над всеми (Ин. 5, 3233); б) на свидетельство Своих чудных дел: Дела бо, яже даде Ми Отец, да совершу я, та дела, яже Аз творю, свидетелствуют о Мне, яко Отец Мя посла (Ин. 5, 36); в) на свидетельство Отца Небесного, сказавшего о Нем: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Ин. 5, 37), и на г) свидетельство ветхозаветных Писаний: Испытайте Писаний, яко вы мните в них имети живот вечный: и та суть свидетелствующая о Мне (Ин. 5, 39).
   В беседе в притворе Соломона Христос Спаситель сказал: Аз и Отец едино есма (Ин. 10, 30).
   На Тайной вечери на просьбу апостола Филиппа: Господи! покажи нам Отца – ответил: Толико время с вами есмь, и не познал еси Мене, Филиппе? Видевый Мене виде Отца, и како ты глаголеши: покажи нам Отца? (Ин. 14, 8-9).
   Не менее решительно засвидетельствовал Иисус Христос Свое Богосыновство на суде перед первосвященником Каиафой. Когда первосвященник, по выслушании многих лжесвидетелей, торжественно спросил Христа: Заклинаю Тя Богом живым, да речеши нам, аще Ты еси Христос, Сын Божий? (Мф. 26, 63), то Христос, нимало не колеблясь, ответил: Ты рекл еси, или Аз есмь (Мк. 14, 62). Отселе узрите Сына Человеческаго, седяща одесную силы и грядуща на облацех небесных… Тогда архиерейрастерза ризы своя, глаголя, яко хулу глагола, что еще требуем свидетелей? Се ныне слышасте хулу Его. Что вам мнится? Они же отвещавше реша: повинен есть смерти (Мф. 26, 64-66). А когда затем иудеи привели Иисуса Христа к Пилату, то говорили ему: Мы закон имамы, и по закону нашему должен есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори (Ин. 19, 7). Таким образом, истину Своего Божества Спаситель не поколебался подтвердить самой Своей смертью.
   Не менее ясно и решительно говорят о Божестве Сына Божия и святые апостолы. Так, святой Иоанн Богослов начинает свое Евангелие словами: В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Ин. 1, 1). Далее апостол пишет: И Слово плоть бысть и вселися в ны, и ви́дехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины (Ин. 1, 14). А оканчивая свое Евангелие, апостол говорит: Сия же писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий и да верующе живот и́мате во имя Его (Ин. 20, 31).
   Точно так же в заключение Первого послания своего он пишет о Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и живот вечный (1 Ин. 5, 20).
   Подобным образом и святой апостол Павел учит: Ве́лия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти (1 Тим. 3, 16).
   Об Иисусе Христе апостол говорит, что в Нем живет всяко исполнение Божества телесне (Кол. 2, 9), то есть в Нем постоянно обитает вся полнота Божественного естества телесно – в самом теле. Подобно тому как душа обитает в нашем теле, так Божество обитает в Иисусе Христе. Тот же апостол учит о Иисусе Христе так: Иже, во образе Божии сый, не восхищением непщева́ быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим (Флп. 2, 6-7), то есть Христос есть образ Божий, точное отображение Божества и равенство с Богом не было для
   Него хищением, поэтому принятие зрака раба было для Него умалением. Он умалил Себя, послушли́в быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8).

Человеческое естество Иисуса Христа

   Будучи истинным Богом, Иисус Христос есть вместе и совершенный Человек, единосущный нам и во всем нам подобный, кроме греха. Таким, то есть не Богом только, но и человеком, изображается Иисус Христос и в Священном Писании. Так, в Ветхом Завете обетованный Мессия называется семенем Жены, семенем Авраама, Исаака, Иакова, жезлом и цветом от корене Иессеова (Ис. 11, 1-3), потомком Давидовым; предвозвещается образ Его рождения от Девы и место Его рождения. В Новом Завете приводятся родословия Иисуса Христа – евангелистом Матфеем в линии, нисходящей от Авраама до Иисуса Христа, и евангелистом Лукой в линии, восходящей от Иисуса Христа до Адама.
   Как Человек, Он родился, когда Марии, Матери Его, наступило время родить (Лк. 2, 6), то есть по прошествии обычного времени чревоношения. По исполнении восьми дней от рождения Он был обрезан, по окончании дней очищения Матери был принесен в храм для посвящения Богу. О дальнейшей Его жизни мы читаем в Евангелии, что Господь Иисус, как человек, постепенно растяше и крепляшеся духом. Как Сын Марии, был в повиновении (Лк. 2, 51) Ей и Ее обручнику.
   Как человек, Он крестился от Иоанна во Иордане, посещал синагоги, храм, был на браке в Кане Галилейской, возлежал на вечери в доме Лазаря, Сам совершал Пасху с учениками Своими по закону, перенес величайшие страдания и мучения телесные и душевные, претерпел крестную смерть и был погребен как человек. Имея человеческое естество, Он и называл Себя человеком и весьма часто Сыном Человеческим: Ныне же ищете Мене убити, Человека, Иже истину вам гла́голах, юже слышах от Бога (Ин. 8, 40). Или: Лиси я́звины и́мут, и птицы небесныя гнезда, Сын же Человеческий не и́мать где главы подклони́ти (Мф. 8, 20).
   Священное Писание усвояет Иисусу Христу человеческое тело – не ангельское, не призрачное, не подобное только человеческому, но всецело человеческое со всеми его частями, свойствами и отправлениями. В Евангелии говорится, что одна благочестивая жена предвари помазати тело Его на погребение (Ин. 14, 8), что по смерти Его Иосиф Аримафейский приступль к Пилату, проси телесе́ Иисусова… и прием тело… обвит е плащаницею чистою, и положи в новем своем гробе, егоже изсече́ в ка́мени (Мф. 27, 58-60). Тело Иисуса Христа имело свои обычные составные части: главу, руки и ноги, голени и ребра, равно и свои естественные свойства. Так, оно было подвержено утомлению, требовало успокоения и сна, нуждалось в пище и питии, было способно к болезненным ощущениям и страданиям.
   Таким образом, Священное Писание выше всякого сомнения поставляет действительность воплощения Сына Божия и показывает, что это воплощение нельзя понимать так, как понимаются бывшие в Ветхом Завете богоявления (теофании) или явления Ангелов в человеческом образе, видимая форма каковых явлений была призрачной. По мысли апостола Павла, понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той (то есть Иисус Христос) приискренне приобщися техже да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола (Евр. 2, 16). Поэтому апостол Иоанн учит: Всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть, и сей есть антихристов (1 Ин. 4, 3).
   Усвояет Священное Писание Иисусу Христу и другую часть человеческого естества – душу или дух с его силами, свойствами и отправлениями. Он укреплял Свои духовные силы постом и молитвой. Евангелия раскрывают нам картину сильнейшей духовной борьбы в Гефсиманском саду в ночь, предшествовавшую взятию Господа под стражу: Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 38) – так сказал Господь Своим ученикам. И в минуту смерти Он взывал к Отцу Своему: Отче, в ру́це Твои предаю дух Мой (Лк. 23, 46).
   Усвояются Иисусу Христу и все силы души. Так, замечания евангелиста Луки: Иисус же преспеваше премудростию и возрастом (Лк. 2, 52) и Отроча́ же растяше и крепляшеся духом, исполняяся премудрости (Лк. 2, 40) – указывают, что человеческий ум во Христе постепенно развивался, исполняясь премудростью и ведением.
   Усвояется Иисусу Христу и человеческая воля. Сам Он в молитве к Отцу взывал: Отче Мой, аще возможно есть, да мимои́дет от Мене чаша сия, обаче не якоже Аз хощу́, но якоже Ты (Мф. 26, 39), не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Разумная, сознательная человеческая воля Иисуса Христа ставит неизменно все человеческие стремления в подчинение воле Божественной в Нем Самом.
   Усвояется Иисусу Христу и сердце – способность различных человеческих чувствований. Так, говорится о Христе, что Он возмущался духом, скорбел и тужил при мысли о страданиях и смерти; печалился о народе, который, слушая Его несколько дней, не вкушал пищи; сожалел об Иуде, чаде погибели; проявлял особенную любовь к детям и т. д. Все эти свидетельства подтверждают истинность церковного учения о всецелом человеческом естестве Иисуса Христа.
   Древние отцы Церкви в своих творениях разъясняли, что и самой целью воплощения Сына Божия требовалось принятие
   Им полного и совершенного человечества. Свое служение как Ходатая или Посредника между Богом и людьми, учили они, Христос мог совершить не иначе, как сделавшись истинным человеком. «Посредник, – рассуждает святитель Иоанн Златоуст, – должен быть в сродстве с тем и другим, чтобы быть ему посредником. Если он будет иметь сродство только с одним, а с другим нет, то не может быть посредником. Будучи только человеком, Он не был бы посредником, ибо посредник должен быть в ближайшем отношении к Богу. Будучи только Богом, он также не был бы посредником, ибо не могли бы приблизиться к нему те, за которых он посредствует». Исходя из этого понятия о Христе как Посреднике, Который в Своем лице должен был уврачевать и восстановить всю человеческую природу, древние учители утверждали, что и Сам Он должен был воспринять ее во всей полноте.
   Человек пал всецело – и телом, и душою, потому и Спасителю надлежало воспринять не только тело, но и душу человека, чтобы всецело спасти его. Так, святитель Григорий Богослов говорит: «Искупителю нужны были как плоть ради осужденной плоти и душа ради души, так и ум ради ума, который в Адаме не только пал, но, как говорят врачи о болезнях, первый был поражен».
   «Слово Божие соединилось с плотию посредством ума, который есть нечто среднее между чистотою Божества и дебелостью плоти, ибо ум владычествует над душою и плотию, и самое чистое в душе есть ум, а чистейшее и ума – Бог» (святой преподобный Иоанн Дамаскин).
   Отсюда можно видеть, почему для христианина исповедание полного и совершенного человечества Иисуса Христа необходимо так же, как и исповедание Его Божества. Поэтому святые отцы утверждали, что вся сущность Божества соединилась со всем человеческим естеством. Бог Слово, создавший нас, в начале не отверг ничего, дарованного Им нашему естеству, но принял на Себя все: тело, разумную и словесную душу и их свойства. Потому что живое существо, не имеющее одной из сих частей, или одного из сих свойств, уже не человек.
   «Если человечество призрачно, – говорит святой преподобный Иоанн Дамаскин, – то и таинство домостроительства было ложью и обманом. Если Сын Божий по видимому только, а не по истине сделался человеком, то и мы спасены призрачно, а не по истине».
   «Веруй, что Единородный Сын Божий, ради грехов наших, нисшел с небес на землю, приняв на Себя подобное нашему человечество и родившись от Святой Девы и Святого Духа. Не в виде и признака, но истинно совершилось вочеловечение Его; не прошел Он через Деву так, как через канал, но истинно воплотился от Нее; действительно ел, как мы, и действительно пил, как мы. Ибо если вочеловечение есть призрак, то и спасение будет мечта» (святитель Кирилл Иерусалимский).

Особенности человеческого естества Иисуса Христа

   Будучи истинным и совершенным Человеком, Иисус Христос, однако, по человечеству своему отличается от всех прочих людей, во-первых, сверхъестественным рождением Своим и, во-вторых, безгрешностью.
   Искупителю человечества от греха Самому надлежало быть с самого начала свободным от греховного состояния. А так как греховное состояние передается путем естественного рождения, то ясно, что Искупитель не мог произойти путем обычного рождения. Кроме того, зараженная грехом человеческая природа не могла быть воспринята в ипостасное единение Святейшим Богом Словом. Поэтому рождение Искупителя должно было совершиться особенным, чудесным, сверхъестественным образом, чтобы таким образом прервалась связь с грехом, передаваемым по закону естественного рождения.
   Так и было в действительности, Иисус Христос родился «от Духа Свята и Марии Девы».
   Предуказание на необыкновенное происхождение Мессии дано было еще в Ветхом Завете. Оно содержится в обетовании прародителям о том, что семя Жены (а не мужа) сокрушит главу змия, и еще яснее открыто в пророчестве Исаии: Се Дева во чреве зачнет и родит Сына и нарекут имя Ему Еммануил (Ис. 7, 14). В Новом Завете истина эта открывается в благовещении Архангела Гавриила Пресвятой Деве Марии. Благовествуя ей о рождении Спасителя, Архангел говорит: Обрела бо еси благодать у Бога. И се зачнеши во чреве, и родиши Сына, и нарече́ши имя Ему Иисус (Лк. 1, 30-31). А когда Мария, смутившись от Его слов, сказала Ангелу: Како будет сие, идеже мужа не знаю? – то Ангел в ответ на это открыл Ей величайшую тайну: Дух Святый на́йдет на Тя и сила Вышняго осенит Тя, темже и раждаемое Свято, наречется Сын Божий (Лк. 1, 34-35). По смыслу слов Ангела, Дева Мария зачнет и родит без мужа, сверхъестественным образом, и в доказательство возможности такого чуда для Бога указывает на пример сродницы Ее Елисаветы, которая по воле Его во чреве своем, несмотря на свою старость и неплодство, зачала, однако же и присовокупил вообще: Не изнеможет у Бога всяк глагол, после чего Святая Дева смиренно сказала: Се раба Господня, буди Мне по глаголу твоему (Лк. 1, 38).
   Благовестие Иосифу указывает на ту же тайну безмужнего рождения Иисуса Христа. Евангелист повествует: Обрученней бо бывши Матери Его Марии Иосифови, прежде даже не снитися и́ма (прежде чем они стали жить вместе, то есть в одном доме), обре́теся иму́щи во чреве от Духа Свята (Мф. 1, 18).
   «Буря помышлений сумнительных», по выражению церковной песни, восстала в душе праведного старца, не знавшего тайны зачатия. Сия же ему помыслившу, се Аггел Господень во сне явися ему, глаго́ля: Иосифе, сыне Давидов, не убойся прияти Мариам, жены твоея́. Рождшее бося в ней от Духа есть Свята. Родит же Сына, и наречеши имя Ему Иисус. Той бо спасет люди Своя от грех их. Сие же все бысть, да сбудется реченное от Господа пророком, глаголющим: се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог (Мф. 1, 20-23).
   Послушный поведению Ангела, Иосиф прият жену свою и не знаяше Ея, до́ндеже роди Сына Своего первенца, и нарече́ имя Ему Иисус (Мф. 1, 24-25).
   На основании таких ясных и решительных свидетельств Священного Писания Церковь всегда веровала в девственное зачатие и рождение Господа Иисуса от Святой Девы Марии по наитию на Нее Духа Святого и эту веру внесла в Никео-Цареградский Символ.
   Согласно этого символа учили и святые отцы Церкви: «От князя века сего сокрыто было девство Марии, Ее рождение, также и смерть Господня – три громкие таинства, которые в тишине Божией совершились» (святитель Игнатий Богоносец); «Одна и Та же и Матерь, и Дева: ни девство не воспрепятствовало Ей родить, ни рождение не нарушило девства» (святитель Григорий Нисский).
   Отличаясь от нас по человечеству сверхъестественным образом рождения, Христос Спаситель отличается от нас по человечеству еще тем, что Он не причастен ни к какому греху. Иисус Христос был не причастен к греху первородному, потому что зачатие Его было безмужнее, сверхъестественное, под наитием Святого Духа. Наитие Святого Духа предочистило душу и тело Святой Девы и освятило недра Ее для восприятия Бога Слова, потому и рождаемое от Нее свято.
   «По согласии Святой Девы, Дух Святой, по слову Господню, возвещенному Ей
   Ангелом, сошел на Нее, очистил Ее и даровал Ей способность как принять в Себя Божество Слова, так и родить. Тогда приосенил Ее, как бы Божественное семя, Сын Божий, единосущный Отцу, ипостасная премудрость и сила Вышнего Бога, и из пречистых и девственных Ее кровей образовал Себе начаток нашего состава, плоть, оживленную душою словесною и разумною, но образовал не из семени, а творчески Святым Духом» (святой преподобный Иоанн Дамаскин).
   Будучи свободным от греха первородного, Иисус Христос был совершенно чист и от всякого греха личного. По выражению апостола, послал Бог Сына Своего в подобии плоти греха (Рим. 8, 3). Это значит, что человеческая природа Сына Божия была только подобна нашей склонной ко греху плоти, но это не была плоть греховная, в которой рождаются, живут и умирают все люди. Следовательно, Христос воспринял плоть человеческую, но не испорченную грехом, чистую от греха и растления. Господь в Своей земной жизни был свободен от всяких греховных пожеланий, от всякого внутреннего искушения. Ибо естество человеческое в Нем не отдельно существует, но соединено ипостасно с Божеством. Кто от вас обличит Мя о гресе? – спрашивал Он иудеев (Ин. 8, 46), а перед наступлением Своих страданий сказал ученикам: Грядет бо сего мира князь и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14, 30).
   Свидетельствуют о безгрешности Христа и апостолы. Так, апостол Петр называет Его непорочным и пречистым Агнцем (1 Пет. 1, 19), свидетельствует, что Христос греха не сотвори, ни обре́теся лесть во усте́х Его (1 Пет. 2, 22), что Христос единою о гресе́х наших пострада, Праведник за неправедники (1 Пет. 3, 18). Апостол Павел также учит, что Иисуса Христа, не ведавшего греха, Бог по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем (2 Кор. 5, 2).
   Сами враги Христа свидетельствуют о Его безгрешности. Иуда предатель, терзаемый укорами совести, говорил: Согреших, предав кровь неповинную (Мф. 27, 4). Пилат перед всем народом заявляет: Ни кдеяже вины обретаю в Человеце Сем (Лк. 23, 4), неповинен есмь от крове Праведнаго Сего (Мф. 27, 24). Сотник, стоявший при кресте и пораженный знамениями, сопровождавшими смерть Спасителя, исповедует: Воистину Человек сей праведен бе (Лк. 23, 47). Даже сами иудеи, искавшие обвинить Его в чем-нибудь, не находили в Нем недостатков и вынуждены были прибегать к лжесвидетельствам. Невольное признание Его безгрешности выразили даже фарисеи, когда, искушая Христа, говорили Ему: Вемы, яко истинен еси, и пути Божии воистину учи́ши, и неради́ши ни о комже, не зриши бо на лице человеком (Мф. 22, 16).

Единство Ипостаси во Иисусе Христе

   Исповедуя в Иисусе Христе два естества – Божеское и человеческое, Церковь вместе с тем исповедует, что в Нем одно Лицо, что два естества в Нем соединились в единую Ипостась Бога Слова. В Халкидонском вероопределении читаем: «…не на два лица рассекаемого или разделяемого; но одного и того же (исповедуем) Сына и Единородного, Бога Слова… » Веруем, говорят восточные патриархи, что Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, воспринял на
   Себя в собственной Ипостаси плоть человеческую, зачатую в утробе Девы Марии от Святого Духа и вочеловечился. Значит, человеческая природа во Христе не имеет особой личности, не составляет особенной ипостаси, отдельной от Ипостаси Бога Слова, а воспринята Его Божеством в единстве Его Божеской Ипостаси.
   Эта истина выражена в первой главе Евангелия от Иоанна: В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово… (Ин. 1, 1) и далее: И Слово плоть бысть и вселися в ны… (Ин. 1, 14).
   Здесь говорится, что Ипостась Бога Слова стала плотью и вочеловечилась, что Она-то во плоти обитала между людьми под именем Иисуса Христа и что Она по воплощениии и вочеловечении осталась во Иисусе Христе, Богочеловеке, той же самой, единой и неизменившейся Ипостасью Единородного от Отца. «Выражение Слово плоть бысть значит, что самая Ипостась Слова без всякого превращения стала Ипостасью плоти», – замечает святой Иоанн Дамаскин.
   На этом основании в Священном Писании Христу как Богу в некоторых местах указываются принадлежащими свойства человеческие и Тому же Христу как Человеку – свойства Божеские. Например: Аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2, 8). Здесь Господь славы – Бог – называется распятым, ибо «Царь славы» есть Бог, как читаем в псалме: Кто есть сей Царь славы? Господь сил, Той есть Царь славы (Пс. 23, 10).
   Таким образом, Господь Иисус Христос есть единое Божеское Лицо, единично сознающее Себя в двойстве естеств, так что все действия и состояния человеческой природы Иисуса Христа являются в собственном смысле принадлежащими воспринявшему человеческое естество Богу Слову и потому запечатлены характером Божественным.
   Истина единства Ипостаси в Иисусе Христе имеет твердые основания в Священном Писании. В прощальной беседе с учениками Иисус Христос говорил: Изыдо́х от Отца и приидо́х в мир, (и) паки оставляю мир и иду ко Отцу (Ин. 16, 28). В первом предложении Христос говорит о Себе как о Сыне Божием, называя пришествием в мир Свое вочеловечение; во втором предложении Он выражает мысль, что и по восприятии человеческого естества Он остался также Божественным Лицом, почему оставление мира Он называет отшествием, как бы возвращением к Отцу, как и в другой раз Он исповедал это, говоря: Никтоже взы́де на небо, токмо сшедый с небесе́ Сын Человеческий, сый на небеси́ (Ин. 3, 13). Здесь и сшедший с небес, то есть воплотившийся, и восшедший на небо, то есть вознесшийся с человеческим естеством, представляется одним Существом, одним Лицом и даже называется одним наименованием. Подтверждается догмат о единстве Ипостаси в Иисусе Христе – Ипостаси Божественной – также словами Его в первосвященнической молитве на Тайной вечери: И ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самаго славою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Ин. 17, 5).
   Истину единства Ипостаси во Христе исповедовали и апостолы. Так, святой апостол Петр засвидетельствовал: Ты еси Христос, Сын Бога живаго (Мф. 16, 16). Апостол не говорит: «В Тебе Сын Бога живого», но: «Ты Сын Бога живого». Это показывает, что Он богопросвещенными очами видел в Иисусе Христе лицо Божественное, хотя телесными очами ему виден был только Сын Человеческий, беседовавший с учениками Своими.
   Но особенно ясно и сильно говорит о единстве Ипостаси во Христе святой апостол Павел в Послании к филиппийцам, где читаем: Сие бо да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе. Иже, во образе Божии сый, не восхищением непщева́ быти равен Богу, но Себе ума́лил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обре́теся якоже человек, смирил себе, послушли́в быв даже до смерти, смерти же крестныя. Тем же и Бог Его превознесе́ и дарова́ Ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусове всяко колено поклони́тся небесных и земных и преисподних, и всяк язык испове́сть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2, 5-11). По ясной мысли апостола, Тот же Самый, Который есть образ Божий, точное отображение Божества, Который не считал хищением для Себя быть равным Богу, – Он уничижил Самого Себя, приняв зрак раба, став по виду и по всему как человек. Тот же Самый смирил Себя, быв послушлив до смерти; следовательно, Он и по Своем принятии человечества и уничижения до смерти крестной не перестал быть тем же самым Божеским Лицом, Которым был и до Своего самоуничижения. А отсюда следует, что во Христе не два лица, а одно, что Сын Божий принял человеческую природу в единую Свою личность. Подобным образом в Послании к Римлянам апостол, перечисляя преимущества иудеев, между прочим говорит: Ихже отцы, и от нихже Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки (Рим. 9, 5), откуда также следует, что человечество во Иисусе Христе не получило особой ипостаси, не составляет самостоятельной личности, а воспринято Божеством в единство Его Божеской Ипостаси.
   Святые отцы и учители Церкви также утверждали верование Церкви, что в Иисусе Христе при двух естествах едина Ипостась, и Ипостась Божеская: «(Христос) совершенный Бог и совершенный Человек, единый по единой Ипостаси, и из двух и в двух естествах» (святитель Афанасий Великий).

Образ ипостасного соединения во Христе двух естеств

   На трех Вселенских Соборах: Третьем (Ефесском, против Нестория), Четвертом (Халкидонском, против Евтихия) и Шестом (третьем Константинопольском, против монофелитов) – Церковь раскрыла догмат единой Ипостаси Господа Иисуса Христа при двух естествах, Божеском и человеческом, и при двух волях, Божеской и всецело подчиняющейся ей человеческой.
   Третий, Ефесский Собор 431 года одобрил изложение веры святителя Кирилла Александрийского, состоящей в том, что «Божество и человечество составили единую Ипостась Господа Иисуса Христа посредством неизреченного и неизъяснимого соединения сих естеств различных воедино».
   Четвертый, Халкидонский Собор 451 года, полагая предел монофизитству, точно сформулировал образ соединения двух естеств в едином Лице Господа Иисуса Христа, признавая самую сущность этого соединения таинственной и неизъяснимой.
   Определение Халкидонского Собора гласит: «Последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедывать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно Человека, того же, из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству, и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного, кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы – по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа, Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого… не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына, и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности пророки учили о Нем, и как Сам Господь Иисус Христос научил нас, и как предал нам Символ отцов» (Деяния Вселенских Соборов. Т. 3. С. 48).
   Образ соединения естеств выражен в Халкидонском определении в словах:
   Неслитно и неизменно (или непреложно). Это значит, что Божество и человечество не слились между собою так, чтобы из них составилось некоторое новое третье естество, полубог-получеловек, а остаются целосохранимыми каждое естество со своими свойствами, соединенными неизменно или непреложно, то есть при этом соединении ни Божеское естество не изменилось в человеческое, ни человеческое естество не преложилось в Божеское, но то и другое пребывают совершенными. Божество остается в обладании Божественными свойствами без всякого превращения или уменьшения или ослабления и человечество непреложно сохраняет истинно человеческие свойства. Божескому естеству во Христе принадлежат чудеса: всеведение, всемогущество и вообще все, что выше человеческой природы. Человечеству же Его принадлежат скорби, страдания – все, что несвойственно существу Божию.
   Нераздельно, неразлучно. Это значит, что Божество и человечество, хотя и пребывают во Христе совершенно целыми и различными, каждое со своими свойствами, но не существуют отдельно, не составляют двух обособленных друг от друга частей, только поставленных одна подле другой, или не образуют двух лиц, соединенных только нравственно (как учил Несторий), а уставляют единое Лицо, соединение во единую Ипостась Богочеловека. Начавшись в самую минуту зачатия Спасителя во утробе Пресвятой Девы, эти естества с тех пор уже никогда не разлучались и никогда не разлучатся: человеческое естество соединено с Божественным неразлучно на всю вечность, соединение их есть непрерывное.
   Верование Церкви в неслитное, неизменное, нераздельное и неразлучное соединение естеств во Христе имеет твердые основания в Священном Писании. О неслитном и неизменном соединении естеств свидетельствуют все те изречения Священного Писания, в которых Иисусу Христу приписывается Божеское естество, Божеские свойства и Божеские действия и в которых Он называется совершенным Богом, а с другой стороны, Ему приписывается человеческое естество, человеческие свойства, человеческие состояния и действия, в которых Он представляется совершенным Человеком.
   О нераздельном соединении естеств во Христе свидетельствуют те места Священного Писания, где говорится о единой Ипостаси во Христе, именно Ипостаси Сына Божия.
   Неразлучное соединение естеств засвидетельствовано в тех изречениях, где говорится, что Дева и зачнет, и родит Еммануила, то есть Богочеловека, что рожденный Ею наречется Сын Божий, что иудеи Господа славы распяли, что Господь Бог стяжал Церковь Кровию Своею (Деян. 20, 28), что Господь Иисус Христос воскрес плотию Своею, что во плоти Он вознесся на небо, как Сын Человеческий, и по плоти снова придет судить живых и мертвых.
   Относительно образа соединения во Христе двух естеств, конечно, следует иметь в виду, что Соборы и отцы Церкви имели одну цель – ограждение веры от заблуждений еретиков, но не пытались раскрыть до конца самую сущность соединения, то есть то таинственное преображение человеческого естества во Христе, о котором исповедуем, что в человеческой плоти
   Христос воссел одесную Бога Отца, что в ней Он приидет со славою судить мир и Царствию Его не будет конца и что животворящих Тела и Крови Его верующие причащаются по всему миру во все времена в Таинстве Евхаристии.
   «Смотрите, – предупреждает святой преподобный Исидор Пелусиот, – чтобы кто вас не совратил, но стойте, как непоколебимое основание. Ибо Бог воплотившийся не преложился, не слиялся, не разделился, но есть единый безначальный и вечный Сын, и до воплощения, и по воплощении равно поклоняемый от нас».

Следствия ипостасного соединения естеств во Христе

   Первым следствием ипостасного соединения Божеского и человеческого естеств в едином Лице Иисуса Христа, то есть соединения не внешнего, а внутреннего, является общение свойств обоих естеств в Иисусе Христе.
   В обыкновенной человеческой личности, в силу органического соединения ее души и тела, устанавливается постоянный обмен жизни между ними, так что переживаемое телом отражается в душе и переживаемое душою отражается в теле. Так и в Иисусе Христе оба естества живут и действуют совместно, так что все, что чувствует и испытывает человеческое естество, чувствуется и испытывается вместе с Божественным естеством, поэтому можно сказать, что в Лице Иисуса Христа Божество соучаствует во всем, что свойственно нашей природе, кроме греха, что Божество в этом тесном соприкосновении с нашим человеческим естеством в Лице Иисуса Христа соучаствовало в его страдании и смерти, принятыми Им по человечеству. В этом и заключается основание христианской веры в искупление, совершенное Христом, в его действительность и силу.
   Именно в силу общения свойств в Священном Писании говорится, что Церковь Господа Бога юже стяжа́ кровию Своею (Деян. 20, 28).
   Божество Само по Себе страдать не может, но, соединившись ипостасно с человечеством, оно, по выражению Откровения, претерпело все наши немощи, испытало бедность нашу: Аще и Сын бяше, обаче навыче от сих, яже пострада, послушанию (Евр. 5, 8).
   Общение свойств во Христе, однако, не следует понимать так, что свойства одного естества делались свойствами другого или что самые естества превращались одно в другое. Каждое естество, взятое отдельно, сохраняет свои свойства: Божество – бесконечность, человечество – ограниченность. Поэтому Иисус Христос говорил, например, что Он не знает последнего дня и часа мира (Мк. 13, 22) – не знает, так сказать, знанием человеческим в категориях человеческого мышления. Общение свойств имеет место только в том случае, когда обе природы рассматриваются нераздельно соединенными в Лице Иисуса Христа, а не взятыми отдельно, в отвлечении друг от друга.
   Вторым следствием ипостасного соединения двух естеств во Христе является обожение человеческого естества. Оно состоит не только в том, что человеческое естество Иисуса Христа от соединения с Божеством возвысилось до возможной для него степени совершенства, обогатилось всякой премудростью, благодатью, животворящей силой и т. п., но и в том, что человечество в Лице Иисуса Христа вознесено на высоту Божества, сопребывает с Ним всюду и во веки веков, принято в общение власти и силы вечной и стало «едино с Богом и Богом», как выражается святой преподобный Иоанн Дамаскин. Оббжение есть, следовательно, как бы обратная сторона воплощения. Что Бог стал человеком, это выражается словом «воплощение». Но если Бог стал человеком, то и человеческая природа стала единой с Божеской по ипостасному соединению, что и обозначается словом «оббжение». Так прославлено и оббжено человечество, принадлежащее Иисусу Христу, то есть воспринятое Им индивидуально. Но так как Иисус Христос принял на Себя плоть, единосущную с нашей, так как Он есть истинный и совершенный Человек, «семя Авраамово», то в Нем обожено не только одно Его человечество, но и наше, то есть человечество вообще, понимаемое в родовом смысле. Оббжение общечеловеческого естества в воплощении Сына Божия можно понимать в смысле таинственного освящения нашей природы, приуготовления человечества к принятию полноты благодати для теснейшего общения с Богом, дарования возможности людям становиться сынами Божиими по благодати.
   Третьим следствием ипостасного соединения естества в Иисусе Христе является единое, нераздельное поклонение Ему по Божеству и человечеству. «Не отвергаем поклонения плоти, – говорит святой преподобный Иоанн Дамаскин, – ибо ей воздается поклонение в единой ипостаси Слова, но не служит твари, ибо поклоняемся плоти не как простой плоти, но как плоти, соединенной с Божеством. Один есть Христос – совершенный Бог и совершенный человек. Ему поклоняемся единым поклонением с пречистою плотию Его». Такое нераздельное поклонение Иисусу Христу, Богочеловеку, заповедуется Священным Писанием. Сам Спаситель говорит: Отец бо не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца… пославшего Его (Ин. 5, 22-23).
   Господу Иисусу Христу, как единому Лицу, как Богочеловеку, подобает единое нераздельное поклонение и по Божеству, и по человечеству, потому именно, что обе природы соединены в Нем нераздельно. Определение отцов Пятого Вселенского Собора (9-й пункт против еретиков) гласит: «Если кто говорит, что в Иисусе Христе должна быть поклоняема каждая из Его природ, так что этим вводит два поклонения, особое Богу Слову и особое Человеку, и не поклоняется единым поклонением Слову воплощенному и человеческой природе, сделавшейся Ему Своею и собственною, как всегда верила и признавала это Церковь на основании непрерывного предания, то да будет анафема».
   Нераздельное поклонение Иисусу Христу Богочеловеку единогласно проповедовали святые отцы и учители Церкви: «Хотя плоть сама по себе есть часть из творений, но она соделалась плотью Бога; и мы, когда поклоняемся сей плоти, то не отделяем ее от Слова, равно как, поклоняясь Слову, не отделяем Его от плоти» (святитель Афанасий Великий).
   Общение свойств, оббжение человеческого естества и нераздельное поклонение Иисусу Христу по Божеству и человечеству суть следствия нераздельного и неразлучного соединения естеств во Христе, а следствием неизменного и неслиянного единения естеств является двойство воль и двойство действований во Христе.
   О двух волях во Христе весьма ясно говорит Священное Писание. Спаситель перед страданиями Своими молился Отцу: Аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Мф. 26, 39), не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). В другой раз Он исповедал: Снидо́х с небесе́, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Ин. 6, 38). В обоих случаях Христос различал Свою волю от воли Отца и подчинял первую последней, из чего следует, что Он указывал здесь на Свою волю человеческую, так как Его Божественная воля не различна с волей Отца в силу Его единосущия с Отцом.
   Догмат о двух волях во Христе Церковь утвердила на Шестом Вселенском Соборе (680 г.) против монофелитов, выразив свое учение в следующих словах: «И две естественные воли или хотения в Нем и два естественные действия неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно, по учению святых отец наших, такожде проповедуем: два же естественные хотения не противне, да не будут якоже нечестивии ученицы рекоша, но Его человеческое хотение последующее и не противостоящее или противоборствующее, паче же и подчиняющееся Его Божественному и всемогущему хотению».
   Соединенное с Божеством человеческое естество, или, по терминологии святых отцов, «плоть Господня», обогатилось Божественными силами, не потеряв ничего из собственных своих свойств; оно сделалось причастным Божественного достоинства, а не естества. «Плоть» с оббжением не уничтожилась, «но осталась в своем собственном пределе», как выразился Шестой Вселенский Собор.
   Соответственно этому и воля человеческая во Христе не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца (Ин. 6, 38).
   Святой преподобный Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» о соединении двух естеств в Лице Господа Иисуса Христа говорит так:
   «Подобно тому как исповедуем вочеловечение без изменения и превращения, так представляем и событие обожествления плоти. Ибо по той причине, что Слово соделалось плотию, ни оно не вышло из границ Своего Божества и не лишилось присущих Ему, соответствующих достоинству Божию, украшений; ни обожествленная плоть, конечно, не изменилась в отношении к своей природе или ее естественным свойствам. Ибо и после соединения остались как естества несмешанными, так и свойства их неповрежденными. Плоть же Господа по причине чистейшего соединения со Словом, то есть ипостасного, обогатилась Божественными действованиями, не потерпев, однако, никоим образом лишения своих естественных свойств, ибо она совершала Божественные действия не своей собственной силой, но по причине соединенного с ней Слова, так как Слово через нее обнаруживало Свою силу. Ибо раскаленное железо жжет, владея силой жжения не вследствие естественного свойства, но приобретя это от своего соединения с огнем». Соединение двух естеств во Христе святой преподобный Иоанн Дамаскин определяет как «взаимопроникновение».
   Обличая лжеучение монофелитов, древние учители Церкви разъясняли, что воля ближайшим образом есть принадлежность естества. Отсюда, «так как во Христе два естества, то утверждаем, – говорит святой преподобный Иоанн Дамаскин, – что в Нем две естественные воли и два естественные действования… Не говорим, что во Христе действования раздельны и естества действуют отдельно одно от другого, но утверждаем, что каждое из них совокупно с другим, с участием другого производит то, что ему свойственно. Ибо Иисус Христос и человеческие дела совершал не как только человек, потому что был не просто человек; и Божеские дела не как только Бог, потому что был не просто Бог, но вместе Бог и Человек. Такое понятие об образе появлений двух естественных действований в Иисусе Христе в древности иногда обозначается выражением «богомужное действование». Как на подобие, могущее несколько уяснить тайну этого действования, святой преподобный Иоанн Дамаскин указывает на образ действия раскаленного меча, в котором и железо сохраняет естественную силу рассекать, и огонь – силу жечь, однако по соединении железа и огня ни жжение не может быть без рассечения, ни рассечение – без жжения. Подобно этому и во Христе действия Божества и человечества различны, но в богомужном действовании неотделимы один от другого.

   Из догмата об ипостасном соединении двух естеств в Иисусе Христе вытекают также следующие истины относительно Пресвятой Троицы, направленные против еретических мнений.
   Воплотилась не вся Пресвятая Троица, но воплотился только один Сын Божий, Второе Лицо Пресвятой Троицы: Слово плоть бысть (Ин. 1, 1). Ибо хотя Божеское естество у всех трех Божественных Лиц едино и нераздельно, но Они различны между Собою, как Лица, и Божеское естество существует не вне Их Ипостасей, а «всецело (хотя и нераздельно) пребывает в каждой из Ипостасей Божества: все в Отце, все в Сыне, все в Духе Святом, – потому и Отец есть совершенный Бог, и Сын совершенный Бог, и Дух Святой совершенный Бог» (святой преподобный Иоанн Дамаскин). Следовательно, когда воплотился Сын и соединил в Своей Ипостаси два естества – Божеское и человеческое, не значит, будто бы воплотились и Отец и Дух Святой, ибо не самое естество Божеское, общее для всех Их, непосредственно воплотилось, а воплотилась именно Вторая Ипостась Пресвятой Троицы, имеющая Божеское естество.
   «Утверждаем, что Божество соединилось с человечеством в одной из Своих Ипостасей… что при вочеловечении одного из Лиц Святой Троицы, Бога Слова, естество в одной из Своих Ипостасей все и всецело соединилось со всем человеческим естеством… и что Отец и Дух Святой ни в каком другом отношении не участвовали в воплощении Бога Слова, разве только благоволением и хотением» (святой преподобный Иоанн Дамаскин).
   Здесь величайшая тайна (1 Тим. 3, 16), мы не в состоянии понять, как воплотился один Сын Божий, соединив в Лице Своем всецело естество Божеское с человеческим, когда первое есть единое и нераздельное у всех Лиц Пресвятой Троицы.
   Отношение Второго Лица Пресвятой Троицы к другим Лицам нимало не изменилось через Его воплощение: и по воплощении Бог Слово остается тем же самым Сыном Божиим, каким был прежде; и по воплощении Он есть именно Сын Богу Отцу естественный, а не усыновленный. Ибо хотя Он соделался человеком, но человечество в Нем не имеет отдельного бытия и не составляет особого лица, которое бы могло быть усыновлено. Напротив, человечество воспринято в Нем Божеством в совершенное и нераздельное единство Его Божеской Ипостаси, так что Он и теперь пребывает единым, нисколько не изменившимся Божеским Лицом, каким был от века.
   Следовательно, если Он от века был и именовался Сыном Бога Отца, собственно как Лицо, а не по естеству, общему для всех трех Лиц Божества, то и теперь, при двух естествах, ипостасно соединившихся в Нем, Он остается тем же Сыном Божиим,
   Сыном истинным, естественным, а не усыновленным.
   Истина эта утверждалась святыми отцами и учителями Церкви: «Исповедуем Его (Иисуса Христа) Сыном Божиим и Богом по Божескому естеству, и Сыном Человеческим по плоти… не двух сынов, одного истинного и достопоклоняемого Сына Божия, а другого, родившегося от Марии, человека недостопоклоняемого и только по благодати, подобно нам, усыновленного Богу, – но единого Сына, сущего от Бога, как сказано, единого Сына Божия и Бога, Того Самого, Который напоследок дней по плоти родился от Марии… Ибо Тот, Кто родился от Марии, есть и Бог по естеству» (святитель Афанасий Великий); «В начале бе, у Бога бе и Бог бе: третье бе, самым числом подтверждаемое, Тот, Который бе, истощил, а то, чем не бе, воспринял, не составив через сие двоих, но благоволил из двух соделаться единым, потому что Бог есть то и другое, и принявшее и принятое, два естества, во едино стекшиеся, но не два Сына (да не бесчестится ложным толкованием сие срастворение!)» (святитель Григорий Богослов).

Догматы о Божией Матери

   С догматом вочеловечения Бога Слова теснейшим образом связаны два догмата о Божией Матери: 1) о Ее приснодевстве и 2) о именовании Ее Богородицею.
   Оба они вытекают непосредственно из догмата о единстве Ипостаси Господа от момента Его воплощения, а именно – Ипостаси Божественной.
   Православная Церковь исповедует, что Матерь Господа нашего Иисуса Христа пребывала Девою прежде рождества, сохранила девство Свое в самом рождестве Сына и осталась Девою после рождества, что Она, следовательно, есть Приснодева и Богородица.

//-- Приснодевство Богоматери. --//
   Догмат этот внесен в Символ веры Первого Вселенского Собора, где читаем: «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася».
   Церковь свое верование в девственное зачатие и рождество Иисуса Христа выразила в исповедании Сына Божия воплотившимся «от Духа Свята и Марии Девы». Церковь всегда признавала как не нарушившее печати девства рождение Иисуса Христа, так и безболезненные для Его Матери Девы роды, потому в своих богослужебных песнопениях ублажает и исповедует Матерь Божию как «без истления Бога Слова рождшую», что рождением Девою побеждены «уставы естества». В одной церковной песни это поясняется так: «Чужде матерем девство и странно девам деторождение; на Тебе, Богородице, обоя устроишася».
   Матерь Божия пребыла чистой Девою и по рождестве Спасителя – всю жизнь не познала мужа. Указания на приснодевство Божией Матери имеются еще в Священном Писании Ветхого Завета. Пророк Иезекииль, описывая таинственно видение храма, о восточных вратах этого храма говорит: Сия бяху затворе́нна. И рече Господь ко мне: сия врата заключе́нна будут и не отверзутся, и никтоже про́йдет ими: яко Господь Бог Израилев вни́дет ими, и будут заключе́нна (Иез. 44, 1-2).
   Святые отцы под вратами заключенными, имеющими открыться только для входа Господа, разумели Матерь Деву, посредством Которой Искупитель, Сын Божий, вошел в мир и Которая как до зачатия, так и в зачатии и рождении и после рождения Богочеловека пребыла в чистом и нерушимом девстве.
   О девстве Матери Господа Иисуса Христа прежде рождества, равно и в зачатии и рождестве Его ясные свидетельства находятся в пророчестве Исаии о рождении Еммануила от Девы (Ис. 7, 14).
   В Новом Завете приснодевство Богоматери засвидетельствовано прежде всего вопросом Ее к Ангелу: Како будет сие, идеже мужа не знаю? Этот вопрос будет понятен только при предположении, что Мария дала обет на всю жизнь остаться девой и что Иосиф обручил ее себе с тем, чтобы быть стражем Ее девства. И, конечно, невозможно допустить, что Она нарушила этот обет, сделавшись чудесно Матерью Господа: сохранение девства стало для Нее еще более дорого, равно как и для Иосифа, мужа праведного и богобоязненного, стало еще более невозможным перестать быть хранителем девства Марии после рождения Иисуса Христа.
   Правда, неверующие и рационалисты иногда в самом Писании стараются указать некоторые выражения, которые будто бы говорят о брачном сожитии Иосифа и Марии после рождения Иисуса Христа. Так, Иисус Христос называется «первенцем», что предполагает, что у Марии и Иосифа были еще и другие дети. Останавливаются также вниманием на изречении евангелиста: и не зна́яше ея, до́ндеже роди Сына Своего первенца (Мф. 1, 25), которое будто бы позволяет думать о брачном сожитии Иосифа и Марии после рождения Иисуса. Однако нужно заметить, что выражение ддндеже на языке Священного Писания вовсе не означает непременно предельного момента, после которого следует изменение первоначального состояния, а нередко равносильно выражению «никогда». В таком смысле оно употребляется, например, в книге Бытия в выражении не возвратися вран, до́ндеже изсяче вода – как известно, запущенный Ноем ворон совсем не возвратился в ковчег. Или еще в псалме читаем: Седи́ одесну́ю Мене до́ндеже положу враги Твоя подножие ног Твоих (Пс. 109, 1) – однако сидение
   Сына одесную Отца не прекратится вовеки. Что же касается наименования Иисуса Христа первенцем, то так Он называется не в смысле первого из многих, а в смысле первородного, который мог быть и один: первенцы у евреев посвящались Боту и за ними были наследственные права, поэтому всякий родившийся первым не только у людей, но и у животных именовался первенцем.
   Свое верование в приснодевство Богоматери Церковь засвидетельствовала в тех наименованиях, которых издревле она прилагала к Матери Господа. Так, имя Девы с древнейших времен сделалось как бы собственным именем Марии; с древнейших же времен Ей усвоены наименования «Присно-дева», «Присноотроковица», «Невеста неневестная», то есть не вступившая в брак.
//-- Пресвятая Дева Мария есть Богородица. --//
   С догматом вочеловечения Сына Божия связано теснейшим образом именование Пресвятой Девы Марии Богородицей. Этим именем Церковь подтверждает свою веру в истинное, а не кажущееся вочеловечение Бога Слова, веру, что в Лице Господа Иисуса Христа Бог соединился с Человеком от самого мгновения Его зачатия в утробе Девы Марии и что Он, будучи совершенным Человеком, есть и совершенный Бог.
   Одновременно с этим имя Богородицы есть наивысшее имя для возвеличивания Девы Марии, Ее прославления.
   Приснодеву Марию Церковь именует Богородицей в том смысле, что Она родила не человека Иисуса, потом сделавшегося Богом, но истинного Бога, принявшего от Нее плоть, единосущную с нами, с самого момента зачатия обоженную, то есть воспринятую в единство Божеской Ипостаси Сына Божия: следовательно, Она есть Богородица в собственном и истинном смысле, это наименование было как бы собственным именем Святой Девы.
   Имя «Богородица» имеет прямые основания в Священном Писании. Апостол Павел пишет: Егда же прии́де кончина лета, посла́ Бог Сына Своего (Единороднаго), раждаемого от Жены (Гал. 4, 4). Здесь выражена истина, что Жена родила Сына Божия. Бог явися во плоти (1 Тим. 3, 16): плоть соткала Богу Слову Пресвятая Дева Мария. После Благовещения Дева Мария встретилась с праведной Елисаветой, которая исполнися Духа Свята… и возопи гласом ве́лиим, и рече: благословена Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего. И откуду мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне?.. И блаженна веровавшая, яко будет совершение глаго́ланным Ей от Господа (Лк. 1, 41-43, 45). Так Елисавета, исполнившись Духа Святого, называет Марию Матерью Господа, Господа Бога Небесного; именно Бога Небесного называет она здесь Господом.
   О рождении Бога от Девы говорили ветхозаветные писания. Так, пророк Исаия пророчествует: Се, Дева во чреве зачнет и родит Сына, и наречеши имя Ему Еммануил… Яко отроча́ родися нам, Сын, и дадеся нам, Егоже началство бысть на раме Его; и нарицается имя Его: велика совета Аггел, Чуден, Советник, Бог крепкий, Властелин, Князь мира, Отец будущаго века (Ис. 7, 14; 9, 6).
   В первые века Церкви Христовой истина вочеловечения и рождения от Девы Марии Бога Слова является основополагающим камнем христианской кафолической веры. Поэтому мужи апостольские выражаются: «Бог наш Иисус Христос был во чреве Марии»; «Бог принял плоть от Девы Марии» (святитель Игнатий Богоносец, святитель Ириней). Так же выражаются святители Дионисий и Александр Александрийские (III—IV вв.). Отцы IV века – святитель Афанасий Великий, святой преподобный Ефрем Сирин, святитель Кирилл Иерусалимский, святитель Григорий Нисский – называют Пресвятую Деву Богородицей, и это имя сделалось общеупотребительным уже в IV веке.
   Поэтому когда Несторий в V веке хотел заменить это наименование наименованием «Христородица», то это встречено было общим негодованием, и на III Вселенском Соборе наименование Богородицы ограждено было анафемой против всех, «кто не исповедует Еммануила истинным Богом, а Святую Деву – Богородицей».
   И блаженный Феодорит, осуждая ересь Нестория, писал: «…первою ступенью нововведений Нестория было мнение, будто Святую Деву, от Которой заимствовал плоть и родился по плоти Бог Слово, не должно признавать Богородицею, а только Христородицею, – тогда как древние и древнейшие провозвестники истинной веры, по преданию апостольскому, учили именовать и исповедовать Матерь Господа Богородицею».
   «Цель и свойство Священного Писания в том, чтобы научить нас двум истинам о Спасителе: что Он от века был и есть Бог Сын, в последок дний (Евр. 1, 1), ради нас, восприняв плоть от Девы Богородицы Марии, соделался человеком» (святитель Афанасий Великий). И «кто отрицает, что Мария родила Бога, тот не увидит славы Божества Его» (святой преподобный Ефрем Сирин).

О совершении Иисусом Христом дела спасения

   Великое дело, для совершения которого воплотился Единородный Сын Божий Иисус Христос, есть дело спасения или искупления людей. Той бо спасет люди Своя от грех их (Мф. 1, 21), – благовествовал Архангел праведному Иосифу, и Сам
   Христос говорил о Себе, что Он пришел взыскать и спасти погибшего человека (Мф. 18, 11). Отсюда и самое наименование Совершителя нашего спасения Иисус, еврейское Иегошуа, Иегова – спасающий, сокращенно Иешуа – Спаситель. Согласно словоупотреблению в Новом Завете, слово «спасение» означает избавление от греха и его последствий, возвращение природы человеческой в нормальное состояние, ее восстановление.
   Придя на землю, чтобы спасти нас, Господь Сам благоволил называть Свой великий подвиг служением роду человеческому: Сын Человеческий не прииде, – говорит Он, – да послужат Ему, но послужити, и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28; Мк. 10, 45).
   Для ограниченной человеческой мысли невозможно обнять великое дело искупителя мира во всей его полноте и всесторонности. Поэтому с древних времен с целью насколько возможно приблизить это дело к усвоению верующим сознанием его принято рассматривать с трех сторон, более или менее полно обнимающих сущность искупительного служения Богочеловека.
   Отсюда и в догматиках учение о спасении, или сотериология (от Сотир – Спаситель), раскрывается под схемой тройственного служения: пророческого, первосвященнического и царского. Иисус Христос совершил наше спасение: как Пророк, просветивший людей познанием истины и давший им закон веры и деятельности; как Первосвященник, принесший Себя в жертву для примирения людей с Богом; как Царь, проявивший необходимое для нашего спасения могущество. Эха схема имеет для себя некоторые основания в Священном Писании, где Искупитель называется Мессия – Христос – Помазанник. В Ветхом Завете помазанниками назывались пророки, первосвященники и цари: все они на свое служение посвящаемы были через помазание, и их служение было в сущности прообразом новозаветного служения Иисуса Христа роду человеческому для его спасения. О Христе Иисусе Псалмопевец пророчески говорит: Помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс. 44, 8), указывая таким образом тройственное служение Христа, Которому в Новом Завете действительно и усвояются наименование Пророка (Лк. 24, 19), Первосвященника (Евр. 9, 14) и Царя (Ин. 18, 36). «Почему Христос, Сын Божий, называется Помазанником? Потому что Его человечеству безмерно сообщены все дары Святого Духа, и таким образом Ему в высочайшей степени принадлежит ведение пророка, святость первосвященника и могущество царя» («Православный катехизис»).
   Схема тройственного служения имеет за себя основания и в творениях отцов и учителей Церкви: в зародыше оно встречается у святителя Григория Нисского, Лактанция и особенно у церковного историка Евсевия. Господь спас нас: а) как Пророк, или Учитель истины – дал есть нам (свет и) разум, да познаем Бога истиннаго, и да будем во истиннем Сыне Его Иисусе Христе (1 Ин. 5, 20); б) как Первосвященник, Искупитель греха, принесши Самого Себя в жертву за грехи мира и таким образом удовлетворив за нас правде Божией; в) как Царь, разрушив державу смерти и ада и приняв от Отца всяку власть на небеси́ и на земли (Мф. 28, 18), да даст нам живо́т вечный (Ин. 17, 2).
   Пророческое служение Иисуса Христа предуказано было в Ветхом Завете. Так, пророку Моисею Господь говорил: Пророка восставлю им от среды братии их, якоже тебе, и вдам слово Мое во уста Его, и возглаголет им, якоже заповедаю Ему (Втор. 18, 18). Архидиакон Стефан в своей речи перед убиением относит эти слова к Иисусу Христу. Пророк Исаия также от лица Мессии говорит: Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя, благовестити нищым посла Мя, изцелити сокрушенныя сердцем, проповедати пленником отпущение и слепым прозрение, нарещи лето Господне приятно (Ис. 61, 1—2). Эти слова пророка Исаии Сам Господь отнес к Себе, будучи в назаретской синагоге.
   В чем же состояло пророческое служение Иисуса Христа? Служение ветхозаветных пророков состояло в том, что они по озарению свыше возвещали людям волю Божию, учили их истинной вере и благочестию. Пророческое служение Иисуса Христа также состояло в том, что Он, подобно ветхозаветным пророкам, возвестил людям волю Божию о спасении их, принес на землю Евангелие – благовестие о Царствии Божием, научил людей Божественной истине. Свое пророческое служение Сам Христос считал служением весьма важным, существенным. Аз на сие родихся, – говорил Он, – и на сие приидох в мир, да свидетелствую истину, (и) всяк, иже есть от истины, послушает гласа Моего (Ин. 18, 37). Свое пророческое служение роду человеческому Иисус Христос совершил непосредственно, когда, достигнув тридцатилетнего возраста жизни, Он выступил на поприще общественного Учителя и около трех с половиной лет, до самой Своей смерти, обходил города и селения земли Иудейской, всюду благовествуя Евангелие Царствия Божия. Проповедуя в одних местах, Он свидетельствовал: Яко и другим градовом благовестити ми подобает Царствие Божие, яко на се послан есмь (Лк. 4, 43). И пред самыми страданиями своими Он снова свидетельствует Отцу Своему: Аз прославих Тя на земли, дело соверших, еже дал еси Мне, да сотворю… Явих имя Твое человеком… глаголы, ихже дал еси Мне, дах им (Ин. 17, 4, 6, 8). Таким образом пророческое служение Иисуса Христа было, несомненно, существенным Его служением, делом Его жизни. Так понимали его и апостолы. Они называли Господа Иисуса Учителем и наставником и пророком, который был силен делом и словом пред Богом и всеми людьми (Лк. 24, 19).
   Цель пророческого служения Иисуса Христа – научение людей истинному боговедению и богопочтению. Поэтому Христос называется «Светом во откровение языков», Светом истинным, просвещающим всякого человека, грядущего в мир (Ин, 1, 9). И апостол свидетельствует о Иисусе Христе, что Он дал есть нам (свет и) разум, да познаем Бога истиннаго (1 Ин. 5, 20).
   Сам Господь Иисус Христос, как бы оттеняя важность Своего пророческого учительного служения, не только приписывал Себе звание учителя, но и говорил, что в полном и собственном смысле Учителем людей может быть только Он Один. Вы же не называйтеся учители, – говорил Он апостолам, – един бо есть ваш Учитель – Христос (Мф. 23, 8). Таким образом, Он есть Учитель единственный, ни с кем не сравнимый. Его отличие и преимущество пред всеми учителями и пророками Ветхого Завета состоит в совершенно особом, ином отношении к возвещаемой им истине. Пророки светили миру заимствованным от Бога светом и в такой мере, в какой получали его от Бога. Даже о величайшем из рожденных женами пророке Иоанне Крестителе сказано, что он не был светом, но был послан, чтобы засвидетельствовать о Свете (Ин. 1, 8). Христос же есть самосветящийся свет миру, не заимствовавший его от другого света, потому, что Он Сам есть истина. Аз есмь путь и истина и живот (Ин. 14, 6), и еще: Аз есмь Свет миру (Ин. 8, 12). Отсюда объясняется и самая форма речей Христа: Он говорит от Своего имени, тогда как обычные выражения пророков были: «И рече Господь ко мне», «бысть слово Господне ко мне», «глаголет Господь» и т. п. Христос же, будучи Сам первоисточник и Законоположник Истины, обычно говорил: «Аз же глаголю вам», «аминь глаголю вам», «слушайте: вот вышел сеятель сеять» и т. п. Отсюда же вытекает и необыкновенная сила слова Его, то неотразимое действие, которое производила на служителей Его речь. Он учил, яко власть имея, а не как книжники и фарисеи, со властию бе слово Его (Лк. 4, 32), – замечает евангелист об учении Христа, и даже слуги, посланные схватить Его, возвратившись, говорили: николи́же та́ко есть глаго́лал человек, яко Сей Человек (Ин. 7, 46).
   Пророческое служение Свое человеческому роду Господь совершил двояким образом. Сначала – непосредственно Самим Господом, а потом – через учеников, которых Господь Сам же предварительно избрал (Лк. 6, 13) и приготовил к делу учительства, которых, по вознесении Своем на небо, облек силою свыше (Лк. 24, 49) и которые учение Его пронесли по всей земле и устно и письменно предали Церкви на все времена (2 Фес. 2, 15).
//-- Данный Спасителем евангельский закон --//
   Учение, возвещенное Иисусом Христом, всецело направлено к одной великой цели – спасению человека. В этом учении обыкновенно различают закон веры и закон деятельности, или нравственный закон Христа.
   Сущность закона веры Сам Христос выразил в следующих словах: Се же есть живот вечный, да познают Тебе Единаго истиннаго Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа (Ин. 17, 3). Святой апостол Иоанн учит: Вемы же, яко Сын Божий прийде и дал есть нам (свет и) разум, да познаем Бога истиннаго и да будем во истиннем Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и живот вечный (1 Ин. 5, 20).
   Иисус Христос научил людей истинному боговедению, какого не имели не только язычники, но и иудеи в надлежащей полноте и чистоте.
   Об этом откровении людям нового, совершеннейшего понятия о Боге говорит Спаситель в молитве перед Своими страданиями: Явих имя Твое человеком (Ин. 17, 6), и сказа́х им имя Твое (Ин. 17, 26).
   Дух (есть) Бог, говорит Христос и в разъяснение и подтверждение этой истины продолжает: И иже кланяется Ему, духом и истиною досто́ит кланятися (Ин. 4, 24). Насколько возможно для человеческого разумения, Иисус Христос открыл тайну внутренней жизни беспредельного Духа вне отношений Его к миру, возвестив учение о троичности Лиц в Боге, на что в Ветхом Завете имелись только прикровенные указания. Раскрыл Христос и понятие о нравственном Существе Божием, о том, что Бог есть высочайшая Любовь и неисчерпаемый источник любви. Эта любовь Божественная проявляется в творении мира и в промышлении о нем и, в частности, в промышлении о людях.
   По отношению к людям Бог есть Отец, подающий им Свои блага, открывающий Свои объятия каждому грешнику кающемуся. В особенности эта любовь Божия к человечеству проявилась в том, что Он Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его, како убо не и с ним вся нам дарствует (Рим. 8, 32).
   Господь учил о природе и назначении человека, о грехе и покаянии, о средствах спасения, освящения и возрождения.
   Возвестил Христос также учение о бессмертии души человека, будущем воскресении умерших, втором Своем Пришествии, о последнем Суде и вечном блаженстве праведных и мучении грешников. А так как все дело Христово о спасении людей получает свое значение и смысл только в личности Иисуса Христа, то понятно, что предметом учения Иисуса Христа было учение Его о Самом Себе как единородном Сыне Божием, учение о Его Божественном посланничестве и о Его мессианском деле. Когда однажды иудеи спросили Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?» – то Он ответил: Се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он, то есть Отец (Ин. 6, 28-29). И перед Своими страданиями Он также говорил: Се есть живот вечный, да знают Тебе, единаго истиннаго Бога и Его же послал еси Иисус Христа (Ин. 17, 3).
   Все эти истины учения Иисуса Христа несомненно принадлежат к истинам веры, истинам догматическим. Поэтому совершенно неправы те рационалисты, которые утверждают, что в Евангелии совсем нет учения, известного теперь под именем догматического. Такое учение не только имеется, но за ним необходимо признать и весьма существенное значение, потому что вера в Сына Божия как Искупителя определяет, иже по Евангелию, все дело нашего спасения.
   Кроме истин веры, предметом учения Иисуса Христа были и истины деятельности. Главным стремлением человека, по учению Христа, должно быть искание Царствия Божия и правды Его. Ко вступлению в него призываются все люди; кто желает войти в это Царство и быть достойным его членом, тот должен покаяться, то есть осознать свою греховность и оставить путь, ведущий к смерти, отвергнуться себя: Аще кто хощет по Мне ити, да отве́ржется себе́ и возмет крест свой, и по Мне гряде́т (Мф. 16, 24). Это самоотвержение должно обнаруживаться, прежде всего, в том, чтобы мы оставили прежний порочный путь жизни и покаялись во всех своих грехах, чтобы мы отказывались от всего того, что влечет нас к греху, чтобы мы не согрешали не только делом, но даже мыслью и словом.
   Вместо самолюбия, начала всякого греха, в основу своей жизни последователь Христа должен положить любовь к Богу, которая должна простираться до готовности ради имени Божия погубить свою жизнь, и любовь к ближнему, которая должна обнимать не только друзей и единоплеменников, но и ненавидящих нас врагов и также про стираться до самопожертвования. Выше и плодотворнее этого начала для нравственной жизни ничего нельзя и представить.
   Древнеязыческому миру совершенно неведомо было это начало, а у еврейского народа оно не получило той широты и глубины, какие даны ему в евангельском учении. И этот совершеннейший закон нравственности Иисус Христос не только возвестил, но и воплотил в Своей жизни, явившись Учителем человечества не только посредством слова, но и живым примером собственной жизни и деятельности.
//-- Отношение евангельского закона к закону ветхозаветному --//
   Отношение возвещенного Иисусом Христом закона евангельского (закона веры и закона деятельности) и закону ветхозаветному определил Сам Новозаветный Законодатель, сказавший: Не мните, яко приио́дх разорити закон, или́ пророки: не приидо́́х разорити, но исполнити (Мф. 5, 17). «Исполнить» в приложении к закону обозначает: а) исполнить предписания закона, осуществлять закон и б) восполнить недостающее, усовершить не совсем совершенное, доводить до конца. Таким образом Иисус Христос на деле исполнил то, что предсказано в законе и пророках, и возвестил Свое учение. Он довел до конца здание домостроительства человеческого спасения, при этом Он раскрыл внутренний глубокий смысл ветхозаветного закона и через это усовершенствовал его. Евангелие, следовательно, должно было заступить закон ветхозаветный, не уничтожая, а восполняя его. Закон и пророцы до Иоанна, – говорил Христос, – оттоле Царствие Божие благовествуется (Лк. 16, 16), то есть значение и действие ветхозаветного закона простирается только до известного предела времени. Кончина бо закона – Христос, говорит апостол (Рим. 10, 4), выражая ту же мысль, что закон ветхозаветный должен уступить свое место закону, возвещенному Христом. Моисеев закон служил только приготовлением к евангельскому, был пе́стуном во Христа (Гал. 3, 24). Там – одна сень грядущих благ, а в евангельском законе – предлагается самый образ вещей (Евр. 10, 1); там – только обетования о Мессии, пророчества, прообразования, здесь – показывается самое исполнение обетований, пророчеств и прообразований.
   Исполняя предписания закона Моисеева, Христос в то же время премудро предуготовил отмену его. Так, Он однократно называл Себя господином и субботы, говорил, что наступает время, когда служение Богу не будет связано с Иерусалимом, подтверждая заповеди закона Моисеева, Он усугубляет их понимание настолько, что они становятся как бы новыми заповедями, возводящими людей к высшему нравственному совершенству. Поэтому и апостолы впоследствии учили, что мы, христиане, не́смы под законом, но под благодатию (Рим. 6, 15), что мы мыслим убо верою оправдатися человеку без дел закона (обрядового) (Рим. 3, 28), и на Апостольском Соборе в Иерусалиме торжественно утвердили отмену обрядового закона Моисеева для христиан (обрезание и др.).
   Необходимо, впрочем, сказать, что хотя Евангелие и заступило место закона Моисеева, но это не значит, что закон Моисеев совершенно потерял значение для христианина и отменен в полном его объеме. Закон Моисеев был приспособлен к духовным потребностям и условиям жизни одного народа и дан в период подготовления человеческого рода к духовному возрождению через Иисуса Христа. Поэтому в законе много временного, преходящего, что естественно должно было потерять свое значение и уступить свое место новому, более совершенному. Но то, что составляет в законе его религиозно-нравственную сущность, это имеет вечное значение и остается, хотя и нуждается в восполнении. Таковы, например, истины веры: учение Ветхого Завета о Боге и Его свойствах, учение о творении мира Богом, учение об Ангелах, учение о Боге Промыслителе и т. д. Все эти положения остаются незыблемыми и в христианстве, но они восполнены учением о Троичности Лиц в Боге, учением о воплощении Сына Божия, учением об искуплении и другими догматическими истинами. Точно так же и нравственные заповеди закона Моисеева, кратко изложенные в десятисловии, суть заповеди вечные и потому остаются обязательными для христиан. Но в то же время они возвышаются в своей силе, углубляются в своем содержании и соединяются в одной заповеди любви к Богу и ближним, любви широчайшей и глубочайшей, обнимающей не только друзей, но и врагов и простирающейся до самопожертвования, до готовности положить душу свою за други своя.
   «Закон возбраняет, – пишет святитель Григорий Богослов, – совершение грехов, а нам образуются в вину и причины, почти как действия. Закон говорит: не прелюбы́ сотвори́ши (Мф. 5, 27). А ты не имей и вожделения, не возжигай страсти любопытным и внимательным воззрением. В законе сказано: не убиеши (Мф. 5, 21). А ты не только не мсти за удар, но даже отдай себя в волю биющему. Столько последнее любомудрее первого! Закон говорит: не совокупляй дом к дому, и село к селу (Ис. 5, 8), убога насильствующе (Иез. 22, 29). А ты отдай с готовностью и приобретенное правдою, обнажи себя для нищих, чтобы с легкостью взять тебе крест и обогатиться невидимым».
   Многие частные заповеди этого совершеннейшего нравственного закона сосредоточены в Нагорной проповеди. Таковы, например, заповеди: о прощении обид и о любви к врагам; о самоотвержении и смирении; о истинном целомудрии, не только телесном, но и духовном; о взаимном служении по высочайшему образцу Самого Спасителя и о других нравственных требованиях к христианину.
   Тогда как ветхозаветный закон содержит побуждения к исполнению заповедей главным образом в виде земного, временного благополучия, евангельский закон указывает побуждения высшие, блага вечные, духовные. «Здесь обещается уже, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – не земля, текущая медом и млеком, не маститая старость, не многочадие, не хлеб и вино, не стада овец и волов; но небо и блага небесные, усыновление и братство с Единородным, соучастие в наследии, в славе и царствовании и другие бесчисленные награды».
   С другой стороны, нравственный Моисеев закон, как неразрывно соединенный с гражданским, угрожая за нарушение почти каждой из десяти заповедей смертью или другой казнью, возбуждал человека к добру более страхом, так что иудеи, по выражению апостола, находились под игом работы (Гал. 5, 1) и водились духом рабства. Напротив, евангельский закон, чисто нравственный и религиозный, возбуждал человека к добру преимущественно любовью (Ин. 3, 16-17). Не приясте бо, – говорит апостол христианам, сравнивая их с иудеями, – духа работы паки в боязнь, но приясте духа сыноположения, о немже вопие́м: Авва Отче (Рим. 8, 15). Темже уже не́си раб, но сын: аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом (Гал. 4, 7).
   Не отменен Спасителем ветхозаветный закон – он только возвышен, ему дано совершеннейшее истолкование, он поставлен на лучших основаниях.
   С наступлением Нового Завета оказались отмененными лишь обрядовый и гражданский законы Моисеевы. Обрядовый закон, как имевший смысл только прообразовательный, естественно, потерял свое значение, когда с пришествием Мессии исполнился: на что сень, когда явился самый образ вещей? (Евр. 10, 1). Кроме того, обрядовый закон был неразрывно связан с Иерусалимским храмом, точно так как гражданский применен к одному народу иудейскому и Палестине; ни тот, ни другой не могли иметь приложения вне Иерусалима и Палестины, не могли соделаться общими и обязательными для всех народов. Между тем Христос пришел возвестить Евангелие Царствия для всех людей и на все времена. Один нравственный закон Моисеев, как основывающийся на самой нравственной природе человека и как совершенно сходный, по существу своему, и даже тождественный с законом Христовым (Втор. 6, 5; Мк. 12, 30), мог соединиться с последним и сохранить в нем свое значение.
   Возвещенный Иисусом Христом евангельский закон предназначен не для одного какого-либо народа, а для всего человечества. Это видно из данной Им апостолам заповеди: шедше научите вся языки (Мф. 28, 19) и: шедше в мир весь, пропове́дите Евангелие всей твари (Мк. 16, 5). И апостолы, облеченные в день Пятидесятницы силою свыше, изшедше пропове́даша всюду (Мк. 16, 20). И, по словам Христа, наступит время, когда действительно проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенне́й, во свидетелство всем языком, и тогда приидет кончина (Мф. 24, 14).
   Из последнего изречения можно также видеть, что учение Иисуса Христа преподано на все времена. Господь, посылая учеников Своих научить вся языки, обещал: И се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). Святые апостолы также проповедовали, что Христос вчера и днесь, Тойже и во веки (Евр. 13, 8), что завет Его – завет вечный (Евр. 13, 20) и что Ему подобает царствовати, до́ндеже положит вся враги под ногама Своима (1 Кор. 15, 25).
   Путь ко спасению, указанный Спасителем, остается единственным и непреложным на все времена, и потому думать, что в будущем учение Иисуса Христа будет заменено новым, более совершенным учением, как думают некоторые, совершенно неправильно. В учении Христа Спасителя мы имеем всю глубину богопознания и всю полноту нравственного учения. Вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам, – говорит Христос о Своем учении (Ин. 15, 15). И апостолы свидетельствуют, что они не упускали случая возвещать всю волю Божию (Деян. 20, 27), и потому они утверждали, что основания бо ина́го никтоже может положити, паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (1 Кор. 3, 11).
   Глубина богопознания, возвещенного Христом, и недосягаемая высота нравственного учения Евангелия позволяет сказать, что евангельский закон есть закон новый по сравнению с законом ветхозаветным. Поэтому и Христос Спаситель, раскрывая высоту и силу христианской любви, говорил: Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, якоже возлюбих вы (Ин. 13, 34). И еще в Ветхом Завете пророк Иеремия возвещал: Се, дни́е грядут, гла́голет Господь, и завещаю дому Израилеву и дому Иудину завет нов, не по завету, егоже завеща́х отцем их в день, в оньже е́мшу Ми за ру́ку их, извести я от земли Египетския (Иер. 31, 31-32), то есть не по завету Синайскому, ветхозаветному.
   Об отношении христиан к Ветхому Завету так рассуждает святой блаженный Феодорит: «Как матери только что родившихся младенцев кормят грудью, потом легкой пищей и, наконец, когда они сделаются отроками или юношами, дают им пищу твердую, так и Бог всяческих время от времени давал людям более совершенное учение. Но при всем том мы уважаем и Ветхий Завет, как матерние сосцы, только не берем оттуда млека; ибо для совершенных излишне млеко доилицы, хотя они и должны уважать ее, потому что от нее они получили воспитание. Так и мы, хотя и не соблюдаем теперь обрезания, субботы, жертвоприношений, окроплений, но при всем том почерпаем из Ветхого Завета другую пользу; ибо он совершенным образом научает нас и благочестию, и вере в Бога, и любви к ближнему, и воздержанию, и справедливости, и мужеству и, сверх того, представляет для подражания примеры древних святых».
   Святые отцы и учители Церкви называли закон Христов (в противоположность закону Моисееву, который дан был только на время и одному народу иудейскому) законом всемирным, верой кафолической, как закон, предназначенный для всех людей и на все времена, и как веру, с самого начала распространившуюся по лицу всей земли. В таком назначении евангельского закона легко можно убедиться и из одной мысли о благости Творца, Иже всем человеком хощет спастися и в разум истины приити́ (1 Тим. 2, 4). А закон Христов есть единый спасительный, через который возможно достигнуть жизни вечной. Эту важнейшую истину засвидетельствовал Сам Христос Спаситель: Аз есмь путь, и истина, и живот: никтоже прии́дет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14, 6). Святые апостолы называли учение Христово благовествованием спасения нашего (Еф. 1, 13), словом, могущим спасти души наша (Иак. 1, 21), и заповедовали христианам: Аще мы, или́ аггел с небесе́ благовести́т вам паче, еже благовести́хом вам, анафема да будет (Гал. 1, 8). Евангельский закон, как учили святые отцы, есть спасительное учение, и без веры во Христа, без веры во все преподанное Им учение невозможно спастись никому, нигде и никогда.

   Первосвященническое служение Иисуса Христа состояло в том, что Он, соответственно служению ветхозаветных первосвященников, которых главная обязанность была – приносить дары же и жертвы о гресех (Евр. 1, 5), принес Самого Себя в умилостивительную жертву за грехи мира и таким образом примирил нас с Богом, избавил нас от греха и его следствий, приобрел нам вечные блага.
   Христос есть «приносяй и приносимый, приемляй и раздаваемый» (молитва Херувимской песни на литургии) – Сам приносится в жертву, Сам и приносит жертву, Сам и принимает ее, и приходящим Сам раздает.
   Истину первосвященнического служения Спасителя провозгласил еще в Ветхом Завете Сам Бог устами пророка Давида, обращаясь к Мессии: Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4).
   Почему Христос назван Мелхиседеком ? Потому что Мелхиседек был не только священник Бога Вышнего, но вместе с тем и царь салимский – царь правды и мира и таким необыкновенным сочетанием двух высоких служений прообразовал Христа, необыкновенного Первосвященника-Царя. Мелхиседек (так как в Священном Писании не упоминается ни о роде его, ни о начале и конце жизни, ни о предшественнике и преемнике) представлял собой образ Христа, Сына Божия, Который пребывает священником вечно (Евр. 7, 3). Святитель Григорий Богослов пишет о Христе: «Он – Мелхиседек, как рожденный без матери по естеству высшему нашего, и без отца – по естеству нашему, как не имеющий родословия по горнему рождению, ибо сказано: род его кто исповесть? (Ис. 53, 8); как царь Салима, то есть мира, как царь правды и как приемлющий десятину от патриархов, которые мужественно подвизались против лукавых сил».
   Свое первосвященническое служение на земле Господь выразил в наивысшей степени в молитве Своему Отцу, именуемой «первосвященническая» и произнесенной после прощальной беседы с учениками в ночь Его пленения воинами, а также и в молитве наедине в саду Гефсиманском. И за них Аз свящу Себе, да и ти́и будут священи во истину. Не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе́ их ради в Мя (Ин. 17, 19-20).
   Изъясняет первосвященническое служение Христово апостол Павел в Послании к Евреям (гл. 5-10). Он сопоставляет первосвященство Христово со служением ветхозаветных первосвященников и указывает несравненное превосходство Христова священства:
   1) первосвященников по чину Ааронову было много, так как смерть не позволяла быть одному; Сей же, по чину Мелхиседекову, зане́же пребывает во веки, непреступное и́мать священство (Евр. 7, 24);
   2) те должны были приносить жертвы постоянно; Христос сие бо сотвори единою, Себе принес (Евр. 7, 27);
   3) те сами обложены были немощью; Сей Первосвященник – на веки совершенный (Евр. 7, 28);
   4) те – священники скинии земной, рукотворенной; Сей есть Священнодействователь скинии небесной, нерукотворенной (Евр. 9, 24);
   5) те входили в святилище с кровью тельцов и козлов; Сей Своею Кровию, вниде единою во святая, вечное искупление обреты́й (Евр. 9, 12);
   6) те – священники Ветхого Завета; Сей – Нового Завета (Евр. 8, 6).
   Для того чтобы действительно послужить умилостивительной жертвой Богу за грехи человечества и избавить нас от всех гибельных следствий греха, Христос Спаситель благоволил выполнить за нас два условия, понести двоякий крест.
   Так как люди, в лице своих прародителей, не исполнили воли Божией, пали самоволием и гордостью и каждый из последующих их грехов был новым преступлением воли Божией, новым преслушанием, то Христос Богочеловек, чтобы удовлетворить за все эти грехи человеческие вечной Правде, благоволил Сам исполнить за людей, во всей целости и широте, волю Божию, явить в Себе совершеннейший образец послушания ей и смирить, уничижить Себя ради нас. Жертвы и приношения не восхотел еси, сказал Он Отцу Своему, входя в мир, тело же совершил Ми еси. Всесожжений и о гресе́ не благоволи́л еси. Тогда рех: се, иду: в глави́зне книжней написася о Мне, еже сотворити волю Твою, Боже (Евр. 10, 5-7). И вслед за тем Он, Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе ума́лил, зрак раба прии́м, в подобии человечестем быв, и образом обре́теся, якоже человек: смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Фил. 2, 6-8). Это крест, подъятый за нас нашим Спасителем, – крест вольного самоотвержения ради нас, Его глубочайшего смирения, Его безусловного послушания и покорности воле Божией.
   Так как люди своим первым преступлением в раю и всеми последующими своими грехами справедливо заслужили гнев Божий, подверглись проклятию и многочисленным бедствиям, Христос Богочеловек, чтобы избавить людей от всех бедствий и страданий, благоволил воспринять с людей на Самого Себя весь гнев Божий, соделаться по нас клятвою (Гал. 3, 11) и потерпеть за нас все, чего мы достойны были за свои беззакония. Сей грехи нашя носит, – говорит о Нем пророк, – и о нас боле́знует, и мы вмени́хом Его быти в труде, и в язве от Бога, и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи нашя, и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцеле́хом. Вси, яко овцы, заблудихом, человек от пути своего заблуди́, и Господь предаде́ Его грех ради наших (Ис. 53, 4-6). Это второй крест нашего Спасителя – крест Его вольных страданий, Его неизобразимых болезней, мучений и скорбей, которые вкусил Он ради нас, грешных.
   Таким образом, первосвященническое служение Иисуса Христа объемлет собою всю Его земную жизнь с минуты зачатия Его во утробе Матери до крестной смерти, от первых слов Его ко Отцу: Се иду, еже сотворити волю Твою, Боже, до последнего: Совершишася! Отче, в руце Твои предаю дух Мой (Ин. 19, 30; Лк. 23, 46). Во все это время, которое обыкновенно называется состоянием уничижения или истощания нашего Спасителя, Он постоянно нес на Себе Свой сугубый крест – крест самоотвержения, смирения, послушания и крест страданий и скорбей. Все это время Он постоянно был умилостивительной жертвой Богу за наши грехи.
   Пришествие Его в мир было уже послушанием, покорностью воле Отца. В воплощении Он бесконечно Себя истощил, или умалил, когда, будучи Богом, зрак раба приял (Флп. 2, 6). И как только воплотился, Он воспринял уже грехи мира, соделался клятвою по нас и стал ведый терпети болезнь (Ис. 53, 3). «Бог нас ради истощается и нисходит; под истощанием же разумею истощание, как бы ослабление и умаление славы, – пишет святитель Григорий Богослов. – Необъемлемый объемлется через разумную душу, посредствующую между Божеством и грубой плотью; Богатящий обнищевает – обнищевает до плоти моей, чтобы мне обогатиться Его Божеством.
   Исполненный истощается – истощается ненадолго в славе своей, чтобы мне быть причастником полноты его».
   Вся жизнь Христа была единый, непрерывный подвиг Его смирения, послушания воле Божией, страданий и скорбей. Родился Он от Матери, Девы Пречистой и Святейшей, но бедной и безвестной; родился в вертепе и был положен в яслях. Через несколько дней, подчиняясь закону Моисееву, терпит болезнь обрезания, и здесь уже со беззаконными вменися (Ис. 53, 12). Вскоре подвергается гонению от Ирода, бежит в Египет. По возвращении из Египта поселяется в самом незначительном городке – Назарете, и около тридцати лет остается в совершенной неизвестности для мира, живя в доме отца своего и разделяя с ним труды его. Перед вступлением на общественное служение Он, Господь и Владыка мира, идет принять крещение от одного из рабов Своих, Иоанна, чтобы исполнить всяку правду (Мф. 3, 15), и снова вменяется со беззаконными; добровольно терпит сорокадневный пост и даже искушение от диавола. Около трех с половиной лет Он творит дело служения Своего, но не по Своей воле, а по воле Отца. Проповедует, но проповедует то, что повелел Ему Отец: Аз от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той мне заповедь даде́, что реку́ и что возглаголю (Ин. 12, 49). Исполняет Сам закон Моисеев, который для других пришел заменить новым, совершеннейшим. Учит народ, обходя с проповедью грады и веси, – а Сам не и́мать, где главы подклонити (Мф. 8, 20). Благодетельствует всем Своим учением и чудесами (Деян. 10, 38), – а Сам терпит от других только зло: Его учению не веруют, Его чудеса приписывают силе веельзевула, Его Самого преследуют завистью, ненавистью, клеветами, укоризнами и не раз покушаются даже лишить жизни. В кругу даже собственных двенадцати учеников, с которыми обращался ближайшим образом, Он видит и терпит постоянно Своего будущего предателя. И весь этот многотрудный подвиг жизни нашего Спасителя был именно подвигом Его первосвященнического служения; все это истощание Его имело целью наше вечное спасение.
   «Он стал человеком для нас. Он восприял худшее, чтобы дать лучшее; обнищал, чтобы нам обогатиться Его нищетою; принял зрак раба, чтобы нам получить свободу; снишел, чтобы нам вознестись; был искушен, чтобы нам победить; претерпел бесславие, чтобы нас прославить; умер, чтобы спасти; вознесся, чтобы привлечь к Себе долу лежащих в греховном падении» (святитель Григорий Богослов).
   В крестной смерти Спасителя достигли самой высшей степени и Его смирение и послушание воле Божией. Здесь Он явился поистине безчестным и ума́ленным паче всех сынов человеческих (Ис. 53, 3); здесь испил Он за нас уже всю чашу гнева Божия (Ин. 18, 11) и потерпел самые болезни адовы (Ис. 53, 12). Здесь, как первосвященник, Он действительно заклал Себя на древе крестном в умилостивительную жертву Богу за грехи мира и искупил нас Своей честною кровию (1 Пет. 1, 19), так что Его воплощение и вся земная жизнь служили только приготовлением и как бы постепенным восхождением Его к этому великому жертвоприношению. А потому и в слове Божием, и в учении Церкви представляется смерть Иисуса Христа как искупительная за нас жертва.
   Эта важнейшая истина была предвозвещена в прообразованиях и пророчествах ветхозаветных. Так, медный змий, вознесенный Моисеем в пустыне и спасший от смерти всех, кто взирал на него (Чис. 21, 8-9), предзнаменовал, что тако подобает вознестися Сыну Человеческому, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 14-15).
   Кровь всех жертвенных животных, которые заклались для очищения людей от грехов, и, в частности, кровь агнца пасхального, предохранившая первенцев израильских от меча ангела смерти во Египте; кровь тельцов, с которой входил первосвященник однажды в год во Святое Святых для кропления на очистилище за грехи всего народа, – все это ясно указывало народу Божию, что для истинного очищения от грехов всего человеческого рода употреблена будет кровь Агнца, заколеннаго от сложения мира (Евр. 9, 11-12, 24; 10, 11-12; 1 Кор. 5, 7; Откр. 5, 12). А из пророчеств ветхозаветных довольно привести здесь главное и яснейшее, изреченное пророком Исаией о Мессии: Той же язвен бысть за грехи наша, и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем: язвою Его мы исцелехом. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших. И Той, зане озлоблен бысть, не отверзает уст Своих: яко овча на заколение ведеся (Ис. 53, 5-7); ради беззаконий людий Моих ведеся на смерть (Ис. 53, 8). Предана бысть на смерть душа Его, и со беззаконными вменися, и Той грехи многих вознесе, и за беззакония их предан бысть (Ис. 53, 12).
   Святой Иоанн Предтеча, увидев грядущего к нему Иисуса для принятия крещения, сказал: Се агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29). Называя Его агнцем, Иоанн Предтеча выражает мысль о Его невинности и готовности на смерть; агнцем Божиим знаменует, что Он посвящен и приятен Богу; агнцем, вземлющим грехи мира, указывает на агнцев, которые закаляемы были за грехи людские в Ветхом Завете, и исповедует, что новозаветный агнец будет заклан за грехи всего человечества.
   Сам Христос так говорил о цели Своего пришествия в мир: Сын Человеческий не прииде да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28). Предвозвещая иудеям об учреждении Таинства Тела и Крови Своей, Спаситель сказал: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки; и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (Ин. 6, 51). А при самом установлении этого спасительного Таинства, преподавая ученикам хлеб, сказал: Сие есть тело Мое, еже за вы ломимое (Лк. 22, 19) – и, преподавая потом чашу, изрек: Сия есть кровь Моя новаго завета, яже за многия изливаема во оставление грехов (Мф. 26, 28). Наконец, вкусив действительно смерть за грехи мира, отверзе, по воскресении, ученикам Своим разумети писания и рече им: яко тако писано есть, и тако подобаше пострадати Христу, и воскреснути от мертвых в третий день, и проповедатися во имя Его покаянию, и отпущению грехов во всех языцех (Лк. 24, 45-47).
   Апостол Павел также учит, Христос умре грех наших ради, по Писанием (1 Кор. 15, 3); Егоже предположи́ Бог очищение верою в кро́ви Его, в явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов (Рим. 3, 25).
   И святые отцы учили: «Христос именуется избавлением (1 Кор. 1, 30), как освобождающей нас, содержимых под грехом, как давший Себя за нас в искупление, в очистительную жертву за вселенную» (святитель Григорий Богослов), «За нас пострадал бесстрастный Владыка, за нас распят единый Безгрешный… за нас нечестивых предан смерти Христос Спаситель наш» (святой преподобный Ефрем Сирин); «Что может человек найти ценное, чтобы дать в искупление души своей? Но нашлось одно равноценное всем людям вместе, что и дано в цену искупления души нашей: это святая и многоценная Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которую Он пролил за всех нас» (святитель Василий Великий).
   Излагая, таким образом, мысли свои об искупительной за нас смерти Христовой, древние отцы и учители Церкви нередко пытались объяснить и то, почему Спаситель наш умер за нас на кресте, а не другой смертью. Одно из объяснений можно видеть в следующих словах святителя Афанасия Великого: «Если кто и из наших, не по любви к спорам, но по желанию узнать истину, спросит: почему Господь претерпел не другую какую-либо смерть, а крестную, – тот пусть ведает, что сия именно, а не иная какая-либо смерть могла быть спасительной для нас и ее-то претерпел Господь для нашего спасение. Ибо, если Он пришел для того, чтобы Самому на Себе понести бывшую на нас клятву, то каким образом соделался Он клятвою, если бы не понес смерти, бывшей под клятвою? А такая смерть и есть крестная, ибо написано: проклят всяк, висяй на древе (Гал. 3, 13). Во-вторых, если смерть Господа есть искупление всех, если ею средостение преграды разрушается и совершается призвание языков (Еф. 2, 14), то каким бы образом Он призвал нас к Отцу, если бы не распялся на кресте? Ибо только на кресте можно умереть с распростертыми руками. Итак, вот почему надлежало Господу претерпеть крестную смерть и на кресте распростреть Свои руки, чтобы одной рукой привлечь к Себе древний народ, другой – язычников, и таким образом обоих их соединить в Себе Самом. Об этом и Сам Он предсказал, когда хотел показать, какой смертью имел искупить всех: аще вознесен буду, вся привлеку к Себе (Ин. 12, 32). И еще: враг рода нашего – диавол, ниспадши с неба, блуждает здесь по воздушной области, владычествует над подобными ему по непокорности демонами и посредством их то обольщает признаками тех, которые вдаются в обман его, то старается всячески сделать какое-либо препятствие тем, которые устремляются горе; так говорит о нем апостол Павел, называя его князем власти воздушныя, действующим ныне в сыне́х противления (Еф. 2, 2). Посему Господь пришел для того, чтобы низложить диавола, очистить от него воздух и открыть нам свободный путь к небесам, как сказал апостол, чрез завесу, то есть плоть свою (Евр. 10, 21); а сие сделать Он мог не иначе, как токмо через смерть. Но через какую же другую смерть, как не через такую, которая бы совершилась на воздухе, то есть на кресте? Ибо только распинаемый на кресте умирает на воздухе. Итак, не без причины Господь претерпел крестную смерть: быв вознесен на крест, Он очистил воздух от козней диавола».
   Слово Божие изображает великое дело нашего искупления в разных частях, указывая, с одной стороны, от каких зол избавил нас Господь, а с другой, какие блага приобрел нам.
   1. Мы были грешники, и потому нечисты пред Богом. – Христос очистил нас от грехов Своей кровью: Кровь Иисуса Христа, Сына Его [Божия], очищает нас от всякаго греха (1 Ин. 1, 7).
   2. Мы были виновны пред Богом и находились под Его клятвой, терпели наказание. – Христос искупил нас и от виновности за грехи, и от клятвы или наказаний, принеся Правде Божией кровь Свою в цену избавления за нас: Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал. 3, 13).
   3. Мы были враги Богу по грехам своим. – Христос примирил нас с Ним Своей смертью: Врази бывше примири́хомся Богу смертию Сына Его, мно́жае паче, примирившеся, спасемся в животе́ Его (Рим. 5, 10).
   4. Мы были рабами греха (Рим. 6, 20), пленниками диавола (2 Тим. 2, 26), осуждены на смерть (Быт. 3, 19). – Христос освободил нас от рабства греху, избавил от власти диавола, спас от смерти Своей смертью: Истребив е́же на нас рукописание уче́ньми, еже бе сопротивно нам, и то взят от среды, пригвоздив е на кресте… начала и власти, изведе́ в позор дерзновением, изобличив их в себе (Кол. 2, 14-15). Якоже о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут (1 Кор. 15, 22).
   Спасши, таким образом, нас от греха и всех гибельных следствий греха Своей смертью, Господь Иисус стяжал для нас в то же время величайшие блага.
   5. Он установил Своей Кровью новый завет и воссоединил нас с Богом: И сего ради новому завету Ходатай есть, да смерти бывшей, во искупление преступлений, бывших в первем завете, обетование вечнаго наследия приимут званнии (Евр. 9, 15).
   6. Он усыновил нас Богу и соделал присными Ему (то есть своими Богу): Егда прийде кончина лета, посла Бог Сына Своего (Единороднаго), раждаемаго от Жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит, да всыновление восприймем (Гал. 4, 4-5). Темже убо ктому несте странни и пришелцы, но сожителе святым и приснии Богу (Еф. 2, 19).
   7. Он даровал нам Своей смертью средства быть праведными и святыми: Иже грехи наша Сам вознесе на теле Своем на древо, да от грех избывше, правдою поживем (1 Пет. 2, 24). И вас, иногда сущих отчужденых и врагов помышле́ньми в де́лех лукавых, ныне же примири в теле плоти Его смертию Его представити вас святых и непорочных, и неповинных пред собою (Кол. 1, 21-22).
   8. Он приобрел для нас Своей смертью живот вечный, вечную славу: Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, мно́жае паче примирившеся спасемся в живот Его (Рим. 5, 10).
   Священное Писание называет Господа: Иисусом, то есть Спасителем, потому что спас нас от смерти, от греха (Мф. 1, 21; Лк. 2, 11; Тит. 2, 13-14; Деян. 6, 31); Ходатаем или Посредником, потому что примирил нас с Богом (1 Тим. 2, 5; Евр. 8, 6; 9, 15; 12, 24); Архиереем или Первосвященником, потому что принес Себя за нас в жертву на кресте и заслужил для нас этой умилостивительной жертвой избавление от всех зол и вечные блага (Евр. 2, 17; 4, 14; 5, 9-10 и др.); Споручником новаго завета (Евр. 7, 22), потому что смертию Своею уплатил долг наш пред Богом за наши грехи, истребив еже на нас рукописание ученьми, еже бе сопротивно нам, и то взят от среды, пригвоздив е на кресте (Кол. 2, 14).
   Господь Иисус Христос потерпел за нас страдания и смерть по воле и с соизволения Своего Отца, нашего верховного Судии. Для того Он, Сын Божий, и приходил на землю, чтобы творить не Свою волю, но волю пославшаго Его Отца (Ин. 6, 38). С другой стороны, слово Божие ясно учит, что Сам Отец Сына Своего не пощаде́, но за нас всех предал есть Его (Рим. 8, 32); Сам Бог предположи Его очищение верою в крови Его, в явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов (Рим. 3, 25), Сам Бог в Нем благоизвдли всему исполнению вселитися, и тем примирити всяческия в Себе, умиротворив кровию креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная (Кол. 1, 19– 20).
   Господь Иисус Христос потерпел страдания и смерть за наши грехи, Сам будучи совершенно безгрешен и невинен и, следовательно, будучи совершенно свободен пред Богом от этого нравственного долга. Его, неведевшаго греха, говорит апостол, Бог по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем (2 Кор. 5, 21). Он Духом Святым Себе принесе́ непорочна Богу (Евр. 9, 14), пострадал Праведник за неправедники, да приведет ны Богови (1 Пет. 3, 18), и потому-то искупил ны есть от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал. 3, 13).
   Господь Иисус Христос потерпел за нас страдания и смерть совершенно добровольно, – отчего и могли они быть угодными Небесному Судии. Сего ради Мя Отец любит, – говорит Христос Спаситель, – яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму́ ю. Никтоже во́змет ю от Мене́: но Аз полагаю ю о Себе, область и́мам положити ю, и область и́мам паки прияти ю (Ин. 10, 17-18).
   Господь Иисус Христос Своими страданиями и смертью принес за нас Правде Божией плату, не только совершенно полную и удовлетворительную за долг наш, но и преизбыточествующую, и таким образом не только искупил нас от греха, но и приобрел нам вечные блага.
   Этот долг наш пред Богом состоял в том, что мы не исполнили воли Его, которую должны были исполнить, и непослушанием своим бесконечно оскорбили своего Создателя.
   Но Господь Иисус Христос всецело и совершенно исполнил за нас волю Божию в продолжение всей Своей земной жизни и особенно в крестных страданиях и смерти, когда самоотвержение, смирение, послушание воле Отца достигли высшей степени (Флп. 2, 8). Он всецело и совершенно потерпел за нас все те страдания и смерть, какие мы заслуживали за наши грехи. Ибо хотя Он страдал и умер за нас по человечеству, но это человечество и во время страданий было нераздельно соединено с Его Божеством и есть собственно человечество Бога Слова. Хотя Он страдал и умер один за весь род человеческий, заключающий в себе миллиарды людей, но Он есть Божеское Лицо, с Которым не только все люди, но и все твари в совокупности не могут сравниться по достоинству. Хотя Он исполнял за нас волю Божию и хотя страдал и умер за нас однажды; но такое послушание воле Божией и такие страдания и смерть Его, как Лица Божеского, без сомнения, в состоянии заменить собой все неисчислимо многократные наши непослушания воле Божией, все бесчисленные виды наших страданий и смерти, временных и вечных. Бог не мог остаться неудовлетворенным такой жертвой за наши грехи, потому что и удовлетворявший был Бог (Евр. 6, 8-10; 9, 27-28; 10, 12, 14).
   «Так как надлежало, наконец, всем людям уплатить свой долг (а долг состоял в том, что все люди повинны были смерти, что преимущественно и было причиной пришествия Иисуса Христа на землю), посему Он, доказав Божественность делами Своими, принес наконец и жертву за всех людей, предав на смерть храм Своего тела, дабы через это, с одной стороны, сделать всех неповинными и свободными от древнего преступления, с другой – явить Себя победителем смерти и нетление собственного Своего тела соделать начатком вееобщего воскресения… Смерть была необходима; непременно надлежало быть смерти за всех людей, потому что надлежало быть уплате общего долга, лежавшего на всех людях. На сей конец Слово, по природе Своей бессмертное, восприяло плоть смертную, дабы ее, как Свою собственную плоть, принести в жертву за всех людей и дабы плотию претерпеть за всех смерть» (святитель Афанасий Великий).
   Как бы ни были велики и многочисленны грехи всего рода человеческого, но все же они ограничены и по природе своей, и по числу; а самоотвержение, страдания и смерть Иисуса Христа, Лица Божеского и беспредельного, должны иметь бесконечную цену во всех отношениях пред судом вечной Правды. Следовательно, как ни велико оскорбление, причиненное грехами нашими Богу, но удовлетворение, принесенное за них Иисусом Христом, несравненно больше. А потому Он не только совершенно уплатил за нас долг бесценной кровию Своею, но и купил за нее, приобрел для нас вечные блага. Эту истину ясно проповедует апостол, говоря: Не якоже прегрешение, тако и дар. Аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго человека Иисуса Христа во многих преизли́шествова… Аще бо единаго прегрешением смерть ца́рствова еди́нем, мно́жае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом (Рим. 5, 15, 17).
   Так и святые отцы проповедовали: «Немаловажен был Умерший за нас; чувственный был Агнец; не простой был человек; не ангел только был, но Бог вочеловечившийся. Не столь важно было беззаконие грешников, сколько важна была правда Умершего за них. Не столько мы согрешили, сколько сделал правды Положивший за нас душу Свою; положивший, когда восхотел, и опять, когда восхотел, принявший ее» (святитель Кирилл Иерусалимский); «Христос заплатил гораздо больше, нежели чем мы были должны; Его уплата в сравнении с долгом то же, что безмерное море в сравнении с малой каплей. Итак, не сомневайся, человек, видя такое богатство благ; не любопытствуй знать, как потушена искра смерти и греха, когда на нее пролито целое море благодатных даров» (святитель Иоанн Златоуст).
   Потому мы и веруем, что страдания и смерть нашего Спасителя имеют значение не только выкупа за нас и уплаты долга, но и значение величайших заслуг пред судом Правды Божией, ради которых Бог вся нам дарствует (Рим. 8, 82). Или, говоря словами Православного катехизиса: «Его (Иисуса Христа) вольное страдание и крестная смерть за нас, будучи бесконечной цены и достоинства, как безгрешного и Богочеловека, есть и совершенное удовлетворение правосудию Божию, осудившему нас за грех на смерть, и безмерная заслуга, приобретшая Ему право, без оскорбления правосудия, подавать нам грешным прощение грехов и благодать для победы над грехом и смертью».

Всеобщность искупительной жертвы Сына Божия

   Жертва, принесенная Христом Спасителем, есть жертва всеобъемлющая. Это значит, что спасительная сила ее простирается на всех людей, на все грехи и на все времена.
   Святые апостолы называют Иисуса Христа Ходатаем за всех: Един бо есть Бог, и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый Себе избавление за всех (1 Тим. 2, 5-6). Той очищение есть о гресе́х наших, не о наших же точию, но и всего мира (1 Ин. 2, 2), – говорит апостол Иоанн. Он всем человеком хочет спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4). Христос же за всех умре (2 Кор. 5, 14). «Господь благоволил в пришествие Своем пострадать за всех» (святой преподобный Макарий Великий).
   Если же не все спасаются, то причина этого заключается не в недостаточности жертвы Христовой, а в том, что не все следуют Божественному призыву и не все веруют в Искупителя. Сила заслуг Христовых простирается на все грехи. Апостол Иоанн Богослов пишет: Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякаго греха (1 Ин. 1, 7). По словам апостола Павла, Иисус Христос дал есть Себе за ны, да избавит нас от всякаго беззакония (Тит. 2, 14). Слово Божие утверждает, что Христос избавил нас вообще от всякого греха и, в частности, от греха первородного (Рим. 5, 19), от всех грехов прежних (Рим. 3, 25) и от всех грехов будущих (1 Ин. 2, 1-2). Эту истину единодушно проповедовали и отцы Церкви: «Что дарованные (Иисусом Христом) блага многочисленнее истребленных зол и истреблен не один первородный грех, но и все прочие грехи, – это сказал апостол словами: Дар же от многих прегрешений в оправдание (Рим. 5, 16)» (святитель Иоанн Златоуст).
   Спасительная сила смерти Христовой простирается и на все времена, то есть от самого начала падения человеческого до кончины мира. Она простирается на прошедшие, дохристианские времена. Апостол говорит, что Бог предположи Иисуса Христа очищение верою в крови Его, в явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов (Рим. 3, 25). Она обнимает времена настоящие: Аще исповедаем грехи наша, – учит апостол Иоанн Богослов, – верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякия неправды (1 Ин. 1, 9). Простирается ее действие и на все будущие времена. Аще кто согрешит, – пишет тот же апостол, – ходатая и́мамы ко Отцу, Иисуса Христа Праведника (1 Ин. 2, 1). По словам апостола Павла, Христос – Первосвященник вечный, поэтому и принесенная
   Им жертва имеет ходатайственную силу на вечные времена. В противном случае, то есть если бы смерть Его не имела силы вечной, Ему подобало бы множицею, то есть не один раз, страдати от сложения мира. Но Он единою (один раз) в кончину веков, во отметание греха жертвою Своею явися (Евр. 9, 26) и единем бо приношением совершил есть во веки освящаемых (Евр. 10, 14).
   Целью искупительной жертвы Христа было потребить не только грех, но и все следствия греха, а так как следствия грехопадения простирались на весь мир, то и следствия искупления простерлись на весь мир – духовный и вещественный.
   Грех человека, расторгший союз его с Богом, неизбежно расторг его союз и с Ангелами Божиими. Но с принесением крестной жертвы восстанавливается общение человека с небом и небожителями, ибо во Христе Иисусе благоизволил Бог примирити всяческая, умиротворив кровию креста Его чрез Него аще ли земная, аще ли небесная (Кол. 1, 20). Врази бывше, примирихомся Богу смертию Сына Его (Рим. 5, 10).
   После грехопадения люди сделались рабами диавола. Освободив людей от рабства греху, то есть от подчинения ему как непреодолимой силе, Иисус Христос освободил их и от владычества над ними диавола. Он упразднил имущаго державу смерти, сиречь диавола (Евр. 2, 14), отнял силы у начальства и властей, избавил нас от власти тьмы и ввел в Свое Царство (Кол. 1, 13).
   Оброком греха является смерть духовная и телесная. Но искупительной смертью Иисуса Христа положено начало победы над обоими видами смерти. Воскресение Христа есть победа над смертью и залог нашего воскресения телесного. Для духовного же возрождения человечества Господом основана Церковь с полнотой благодатных даров. За грех человека подвергалась проклятию и земля, и вообще тварь подвергалась суете и доныне совоздыхает и соболезнует с нами. Но теперь она с надеждой ожидает обновления человечества и откровения сынов Божиих в уповании, что и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим. 8, 21).

Вменение искупительного дела Иисуса Христа всем людям

   Спасительная сила жертвы простирается на всех людей. На чем основывается это вменение искупительной силы жертвы Христовой всем людям? Некоторый ответ на этот вопрос находим в Священном Писании. Апостол говорит, что во Христе Иисусе мы имеем избавление кровию Его и оставление грехов. Яко Тем создана́ быша всяческая, яже на небеси́ и яже на земли́, видимая и невидимая… всяческая Тем и о Нем создашася. И Той есть прежде всех, и всяческая в Нем состоятся (Кол. 1, 16-17). Из этих слов видно, что основание для такого вменения апостол указывает в творчески-промыслитель-ном отношении Сына Божия к миру. Как Творец всего мира земного и небесного, Он действительно мог принять на Себя все грехи мира. Если бы Иисус Христос был только обыкновенным человеком или даже одним из высших Ангелов Божиих, то Он хотя бы и мог пострадать за мир, но не мог бы спасти мир, потому что не мог бы принять на себя все грехи мира. И поскольку Сын Божий является причиной самого существования мира, поскольку всяческая Тем и о Нем (то есть для Него) создашася, постольку только Он один и мог снять грехи со Своего создания и принять на Себя Самого и через это спасти весь мир от погибели и таким образом достигнуть целей Своего Божественного творчества.
   Другое основание для вменения искупительной силы жертвы Христовой всем людям заключается в учении о Спасителе как о втором Адаме. Восприняв в единство Своей Божеской Ипостаси чистое и безгрешное единосущное нам человечество, Сын Божий стал в такое же отношение к нам, в каком находится Адам к своим потомкам, а именно: Он сделался новой благодатной главой человечества, потому и называется вторым Адамом, или вторым человеком (1 Кор. 15, 47). Поэтому, как человек, Иисус Христос может иметь такое же значение для человечества, какое имел Адам. Якоже бо ослушанием единаго человека грешни быша мно́зи, си́це и послушанием Единаго праведни будут мнози (Рим. 5, 19). Понеже бо человеком смерть (бысть), и человеком воскресение мертвых. Якоже бо о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут (1 Кор. 15, 21-22). И как от Адама все люди наследуют греховность и виновность пред Богом, так второй Адам, как новая всемогущая глава человечества, передает всем членам Своим или верующим в Него Свою праведность и заслуги Свои пред Богом. «Как Адам для своих потомков сделался причиною смерти, введенной в мир Адамовым падением, хотя они и не вкусили древесного плода, так и Христос для верующих в Него, хотя и не совершивших праведных дел, сделался виновником праведности, которую всем нам даровал через крест» – так рассуждает святитель Иоанн Златоуст. Различие между участием людей в плодах искупления и участием их в грехе Адама лишь то, что последнее является естественным и необходимым, а участие в благах, дарованных Христом, есть свободное и сознательное и совершается через благодатное и таинственное воссоединение человеческой личности со Христом, через привитие ее ко Христу.
   Искупительный подвиг Иисуса Христа – источник всех духовных благодеяний для верующих. От исполнения Его мы вси прияхом и благодать воз благодать (Ин. 1, 16), то есть все возможные благодарные дары стали доступны людям, осуществляющим полноту христианской жизни. Человечество получило доступ в Небесное Царство, возможность теснейшего общения с Богом. Сей Самый Дух спослушествуе́т духови нашему, яко есмы́ чада Божия. Аще же чада, и наследницы, наследницы убо Богу, снаследницы же Христу (Рим. 8, 16-17).
   Как дети и наследники Божии, истинные христиане могут участвовать во всем, что принадлежит Богу, в святости, в бессмертии, в славе и блаженстве. Как сонаследники Христу, люди приобрели возможность в какой-то мере приблизиться к тому прославлению, которое даровано Искупителю по Его человечеству: Отче, ихже дал еси Мне, хощу́, да иде́же есмь Аз, и ти́и будут со Мною, да видят славу Мою, юже дал еси Мне (Ин. 17, 24). Темже убо ктому несте странни и пришелцы, говорит апостол о христианах, но сожителе святым и приснии Богу (Еф. 2, 19). О славе святых говорит Сам Спаситель: Праведницы просветятся, яко солнце, в Царствии Отца их (Мф. 13, 43).

   Догмат спасения – центральный догмат христианства. Христос есть Искупитель и Спаситель рода человеческого. Вся предыдущая история человечества, по ясному изображению ветхозаветных Писаний, есть приготовление к пришествию на землю Сына Божия. Последующая история человечества по Воскресении и Вознесении Господа есть осуществление совершившегося спасения, восприятие его, устроение его верующими. Конец или завершение великого дела спасения соединяется уже с концом мира. Крест и Воскресение стоят в самом центре истории человечества.
   Христос взял на Себя грехи всего мира, принял на Себя вину всех людей. Он есть Агнец, за мир закланный. Поэтому не поддаются выражению в привычных наших понятиях следствия земной жизни и крестной смерти Господа Иисуса Христа.
   «Непостижимое распятия, и несказанное востания богословствуем, верный, таинство неизреченное: днесь бо смерть и ад пленися, род же человеческий в нетление облечеся» (Седален, глас 3).
   Однако сама истина спасения, этот основной пункт нашей веры, как видим из Писаний апостольских, для самих апостолов совершенно ясна в своем существе. На ней они основывают все свои наставления, ею они объясняют все явления в человеческой жизни, эту истину кладут в основу жизни Церкви и будущих судеб всего мира. Они постоянно о ней благовествуют. Апостолы часто и без подробных объяснений говорят в проповеди и в своих писаниях о том, что Христос спас нас (Тит. 3, 5).
   Спасение человека состоит в стяжании вечной жизни в Боге, в Царстве Небесном, и никакой блудник, или нечистый… не имеет наследия в Царстве Христа и Бога (см. Еф. 5, 5; Откр. 21, 27). Бог есть Свет, и нет тьмы в Нем, и кто входит в Царство Божие, должен быть сыном Света. Поэтому вход туда непременно требует чистоты души, одеяния святости, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12, 14).
   Сын Божий пришел в мир, чтобы в этой полноте открыть путь человечеству к личному спасению каждого из нас и тем самым направить сердца человеческие к достижению Царства Божия, чтобы помочь утвердиться на этом пути спасения в стяжании личной духовной чистоты и святости. Первое было полностью осуществлено Христом. Второе зависит от нас самих, хотя осуществляется действием благодати Христовой в Святом Духе.

Тайна спасения

   Еще в пророческих книгах Ветхого Завета, отчасти и в псалмах Давидовых, избранный еврейский народ, а в его лице и все человечество, изображаются как «Божие насаждение», как Божий виноградник. Виноградник должен приносить плоды. Сохраняя и оберегая Свое насаждение, Господь ожидает от него этих плодов.
   Но что делать с плодовым садом, когда он не приносит плодов и заражен болезнью? Беречь ли его, если он не оправдывает своего назначения?
   Уже бо и секира при корени древа лежит: всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. 3, 10), – предостерегал и обличал святой Иоанн Предтеча перед пришествием Господа.
   О том же говорит Господь, предлагая ученикам притчу о смоковнице. Смоковницу имяше некий в винограде своем всаждену́, и прии́де ищя плода на ней, и не обре́те: рече же к винаре́ви: се, третие лето, отне́лиже прихожду ищя плода на смоковнице сей, и не обретаю, посецы́ ю (убо), вску́ю и землю упражняет? Он же отвещав рече́ ему: господи, остави ю и се лето, до́ндеже окопаю о́крест ея и осыплю гноем, и аще убо сотворит плод; аще ли же ни, во грядущее посече́ши ю (Лк. 13, 6-9).
   Подобно этой смоковнице человеческий род был бесплодным. Однажды он уже был уничтожен потопом. Теперь он сам обрекал себя на потерю вечной жизни и Царства Божия, как не исполнивший своего предназначения и потонувший во зле.
   Или́ не и́мать власти скудельник на брении?.. Аще же хотя Бог показати гнев Свой и явити силу Свою, пренесе́ во мнозе долготерпении сосуды гнева соверше́ны в погибель, и да скажет богатство славы Своея́ на сосудех милости, яже предуготова в славу (Рим. 9, 21-23).
   В лице своих лучших представителей человечество осознавало свой неисполненный долг – и свой, и тяжелый долг прежних поколений. Оно было неоплатным должником. Это вызывало в нем сознание вины и гнетущее чувство виновности, которое наиболее ярко проявилось в иудейском народе. Стремление изгладить свои грехи выражалось в жертвоприношениях. Лучшее, что человек имел, он приносил в дар Богу. Но эти жертвоприношения не могли нравственно переродить людей.
   Общее оправдание человеческого существования осуществилось вочеловечением Бога вместе со всеми событиями в жизни Господа Иисуса Христа. Свет святости воссиял над землей. В лице Пренепорочной Пречистой Девы Марии, Богоматери, все человечество освятилось. Стопами Спасителя, Его Крещением в Иордане, Его Жизнью на земле о святилась сама природа земли. Евангельское учение и дела милосердия Иисуса Христа зажгли любовь и веру в сердцах учеников до такой степени, что они оставили все и последовали за Ним. И больше всего в вольной смерти на кресте проявляется, «превосходя всякое понимание», любовь Христова, о чем апостол Павел повествует так: Любы́ Божия излия́ся в сердца наша Духом Святым, данным нам. Еще бо Христос сущым нам немощным, по времени за нечестивых умре. Едва бо за праведника кто умрет, за благаго бо не́гли кто и де́рзнет умре́ти. Составляет же Свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущым нам Христос за ны у́мре (Рим. 5, 5-8). Вот почему апостол Павел в своих боговдохновенных писаниях так часто соединяет вместе, даже употребляет взаимозаменяемо слова «мы спасены любовью Христа» и слова «мы спасены Христом, или смертью, или праведностью Христа», ибо во всех них выражается активная, милосердная, сострадательная, человеколюбивая, самопожертвованная, жертвенная любовь Бога.
   Тайна спасения мира выражается в Священном Писании Нового Завета в разных словах, схожих в значении, как, например, оправдание, примирение, искупление, умилостивление, прощение, избавление. Се, Агнец Божий, взе́мляй грехи мира (Ин. 1, 29); Той очищение есть о гресе́х наших, не о наших же точию, но и о всего мира (1 Ин. 2, 2); Един бо есть Бог и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех (1 Тим. 2, 5); Уповахом на Бога жива, Иже есть Спаситель всем человеком, паче же верным (1 Тим. 4, 10).
   Кроме того, смерть Христа и Его сошествие в ад (1 Пет. 3, 19-20; 4, 6; Еф. 4, 8-10) означают избавление из ада душ умерших прародителей, пророков и праведных дохристианского мира и таким образом выражают особое значение Креста Господня для ветхозаветного мира, исходящее от крестной смерти Христа, во искупление преступлений, бывших в первем завете (Евр. 9, 15). В согласии с этим наши православные воскресные песнопения несут в себе таинственный истинный смысл победы над адом и освобождения душ: «Днесь Адам ликует, и радуется Ева, вкупе же и пророцы с патриархи воспевают непрестанно Божественную державу власти Твоя» (Воскресный кондак, глас 3-й).
   Избавление из ада означает также снятие клятв, о которых читаем в Ветхом Завете: а) клятвы, связанной с изгнанием из рая Адама с Евой и их потомков (Быт., гл. 3), а также: б) клятвы, наложенной Моисеем на упрямых неисполнителей данных через него законов (Втор., гл. 28).
   Зане́ Бог бе во Христе мир примиряя Себе, не вменяя им согрешений их и положив в нас слово примирения. По Христе убо молим… примиритеся с Богом (2 Кор. 5, 19-20), читаем у апостола Павла.
   Тайна спасения человека выражена в Священном Писании обычно в той же терминологии и в тех же словах, что и тайна о спасении мира в широком смысле слова (оправдание, искупление, примирение), как видно в приведенном выше тексте. Только слова имеют здесь узкое значение; апостолы уже говорят о людях, которые пришли к вере во Христа и приняли святое крещение. Общие фразы, выражая оба вида спасения, могут быть поняты на следующих примерах: По Своей Его милости, спасе нас банею пакибытия [во крещении] и обновления Духа Святаго… да оправди́вшеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечныя (Тит. 3, 5, 7); Не оскорбляйте Духа Святаго Божия, Имже вы знаменастеся в день избавления (то есть день крещения и получения печати Духа
   Святого) (Еф. 4, 30). Но центральное место среди высказываний о частном спасении занимает определение понятия «Воскресение во Христе». Тайна крещения есть личное Воскресение во Христе, о Немже и совостасте (Кол. 2, 12). Апостол Петр говорит: Егоже воображение ныне и нас спасает крещение… воскресением Иисус Христовым (1 Пет. 3, 21). Сама проповедь апостола есть, по сути, проповедь о воскресении Христа.
   Крещение водой и Духом называется в апостольских писаниях также новым рождением, усыновлением, освящением. Но омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся именем Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 6, 11); ели́цы бо во Христа крестистеся, во Христа облеко́стеся (Гал. 3, 27).
   Из этого ясно, что в тайне искупления Крест и Воскресение Господа являются неразделимыми. Эта истина выражена в полной мере в пасхальных песнопениях, которые подчеркивают вселенскую значимость, исповедуют силу Воскресения
   Христа не только для личного спасения христиан, но также и для окончательного, полного оправдания мира: «Пасха нетления, мира спасение» (Ексапостиларий Пасхи). Крестом было совершено очищение грехов мира, примирение с Богом; Воскресением новая жизнь была принесена в мир.

Слово «искупление» в употреблении апостолами

   Нераздельная связь Креста и Воскресения обычно выражена у апостолов (и поэтому в богословской терминологии также) одним понятием – «искупление». Святитель Григорий Богослов определяет смысл слова «искупление» следующим размышлением:
   «Кому и для чего пролита сия, излиянная за нас, Кровь великая и преславная Бога, и Архиерея, и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, – то спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но получает Самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить нас! А если Отцу, то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по какой причине Кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого его отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна? Из сего видно, что приемлет Отец (Жертву) не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе через Сына посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому Он оказывается во всем покорствующим».
   В этом богословском размышлении святителя Григория Богослова идее, содержащейся в Первом соборном послании апостола Петра, дано полное выражение: Избавистеся от суетнаго вашего жития отцы преданнаго, но честною Кровию яко агнца непорочна и пречиста Христа, предуведена убо прежде сложения мира, явльшася же в последняя лета вас ради (1 Пет. 1, 18-20).
   В древние времена мир знал три формы выкупа людей, то есть (судя по греческим словарям): 1) выкуп из плена, 2) выкуп из тюрьмы, к примеру от долгов, 3) выкуп из рабства. В христианском понимании апостолы употребляют этот термин, чтобы выразить момент совершения нашего спасения, который связан с Крестом Христа, то есть избавление от грешного мира, от силы диавола, освобождение от проклятия, освобождение праведников от адовых уз. Это одинаковые три формы «искупления»: искупление из плена греха, искупление из ада, искупление от диавола.
   Греческое слово αγοραξω означает «покупать для себя», покупать на торжище. Образ, обозначаемый этим термином, относится только к верующим христианам. Здесь он имеет особенно богатое значение. Этот глагол в образном значении встречается три раза в писаниях апостольских: Или не весте, яко телеса ваша храм живущаго в вас Святаго Духа суть, Егоже имате от
   Бога, и несте свои? Куплены бо есте ценою (1 Кор. 6, 19-20); Ценою куплени есте, не будите раби человеком (1 Кор. 7, 23); гимн в небе к Агнцу: Заклался и искупил еси Богови нас (Откр. 5, 9).
   Во всех трех местах этот глагол означает, что Христос приобрел нас для Себя, чтобы мы могли принадлежать Ему полностью.
   С одной стороны, название «рабы» Христовы означает полное безусловное отдание себя в послушание Тому, Кто искупил нас всех. Именно так чувствовали себя апостолы. Достаточно прочесть первые стихи нескольких апостольских посланий. В первых словах они называют себя рабами (или слугами) Христа: Симон Петр, раб и посланник Иисус Христов (2 Пет. 1, 1); Иуда, Иисуса Христа раб, брат же Иакова (Иуд. 1, 1); Павел, раб Иисус Христов, зван апостол (Рим. 1, 1); Павел и Тимофей, раби Иисус Христовы (Флп. 1, 1). Таким самосознанием должны обладать, по учению апостолов, все верующие. Святая Церковь во все времена называла и называет членов Церкви на богослужебном языке так же: «рабы (слуги) Божии».
   Но есть и другая сторона. Спаситель обращается к Своим ученикам в Его последней беседе с ними: Вы друзиМои есте, аще творите, елика Аз заповедаю вам (Ин. 15, 14); и в том же месте Он называет их: Чадца, якоже возлюби Мя Отец, и Аз воз-любих вас (Ин. 13, 33; 15, 9). И апостолы учат: Приясте Духа сыноположения… Есмы чада Божия. Аще же чада, и наследницы, наследницы убо Богу, снаследницы же Христу (Рим. 8, 15-17). А святой апостол Иоанн восклицал вдохновенно: Возлюбленнии, ныне чада Божии есмы́, и не у явися, что будем. Вемы же, яко, егда яви́тся, подобни Ему будем, ибо у́зрим Его, якоже есть (1 Ин. 3, 2).
   И святяй бо и освящаемии, от Единаго вси (Бога), поэтому Христос называет тех, кто были освящены, Его братиями (Евр. 2, 11). Самое важное, Он есть Начальник спасения нашего (Евр. 2, 10); Он есть Первосвященник Нового Завета: Отнюдуже должен бе по всему подобитися братии, да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу, во еже очистити грехи людския. В Немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. 2, 17-18). У Него же испрашиваем прощение наших грехов, ибо Небесный Отец передал суд полностью Сыну, дабы все могли служить Сыну, как они служат Отцу. Сам Сын провозгласил перед Своим Вознесением: Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли (Мф. 28, 18). Вот почему почти все наши молитвы – за себя или за наших отцов и братию, за живых и за мертвых – мы возносим к Сыну Божию.
   Велики следствия искупления Христа, которое было совершено на Кресте и запечатлено Христовым Воскресением! В этом значение новой песни перед Агнцем на Его Престоле, которая дана была в Откровении апостолу Иоанну Богослову: Заклался и искупил еси Богови нас Кровию Своею (5, 9). Мы были искуплены для Бога.
   Поэтому да не смущает нас печальное духовное состояние мира, которое мы наблюдаем. Мы знаем, что спасение чад Церкви, рабов Христовых, совершается. И спасение мира, в широком эсхатологическом значении слова, уже совершилось. Но, как апостол Павел поучает нас: Упованием бо спасохомся. Упование же видимое несть упование, еже бо видит кто, что и уповает? Аще ли егоже не видим, надеемся, терпением ждем (Рим. 8, 24-25). Духовные силы мира могут быть скрыты, но они не иссякли. Небесно-земное тело Церкви Христовой растет и привлекает мир к таинственному дню, победоносному и славному откровению Сына Человеческого, Сына Божия, когда после великого и праведного общего суда обновление и преображение мира будут открыты и Сидящий на престоле скажет: Се, нова вся творю (Откр. 21, 5). И тогда будут новое небо и новая земля. Аминь.
   Царское служение Иисуса Христа. Пророческое и первосвященническое служение Иисуса Христа завершается Его царским служением, которое является в искупительном деле Его столь же важным и необходимым, как и первые два служения.
   Как Пророк, Господь Иисус Христос возвестил нам тайну спасения; как Первосвященник – совершил наше спасение, искупив нас от греха, области сатанины (Деян. 26, 18) и от вечной смерти и заслужив для нас Царство Небесное и вечное блаженство. Но при том и другом служении необходимо еще было иметь могущество царя, чтобы, с одной стороны, в доказательство Божественности Своего благовестия совершить ряд знамений и чудес, без чего не могли бы уверовать в Него; а с другой, – чтобы действительно разрушить область диавола – ад, действительно победить смерть и открыть нам вход в Царство Небесное. Поэтому нашему Искупителю предопределено было, вместе со служениями пророческим и первосвященническим, еще третье служение – царское. Служение это состоит в том, что Христос, Царь вечный по Божеству, будучи помазан Духом Святым в царя и по человечеству в самом воплощении (Лк. 1, 32-35; Деян. 10, 37-38), употреблял и употребляет Свое Царское могущество и власть на великое дело нашего спасения.
   Цель этого служения состояла в том, чтобы явить дело спасения пред людьми, то есть показать, что Христос есть действительно Бог Спаситель мира, что Он действительно упразднил грех как преграду между человеком и Богом, победил смерть и разрушил царство диавола, восстановил вместо него Царство Божие и даровал людям необходимые средства для усвоения совершенного спасения.
   Царское служение Иисуса Христа предуказано было в Ветхом Завете, где грядущий Мессия изображается Царем Сионским, славным потомком Давида, вечным Владыкой народов. Эти предуказания подтверждены были Архангелом Пресвятой Деве Марии, который, благовествуя Ей о зачатии, говорит: И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца (Лк. 1, 32-33). Таким образом, будучи вечным Царем по Божеству, Иисус Христос в самом воплощении был помазан Духом Святым в Царя и по человечеству и не отрицался от этого достоинства и во дни Своего уничижения. Так, Он принял исповедание Нафанаила: Равви, Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев (Ин. 1, 49), а также народные восклицания при торжественном входе Его в Иерусалим: Осанна Сыну Давидову, благословен гряды́й во имя Господне, осанна в вышних (Мф. 21, 9). На вопрос Пилата: Царь ли еси Ты? – Он ответил утвердительно: Ты глаго́леши, яко Царь есмь Аз (Ин. 18, 37). И на прощальной вечери Он говорил ученикам Своим: Аз завещаю Вам, якоже завеща Мне Отец Мой, Царство (Лк. 22, 29), а после воскресения Своего сказал им: Даде́ся Ми всякая власть на небеси́ и на земли́ (Мф. 28, 18). Неоднократно о царственной власти Христа говорили и апостолы, особенно апостол Павел, свидетельствующий о том, что Бог посадил Его (Иисуса Христа) одесную Себе на небесных… и вся покори под нозе Его (Еф. 1, 21-22), что подобает бо Ему царствовати, до́ндеже положит вся враги под ногами Своима (1 Кор. 15, 25).
   Усвояя Себе царственное достоинство, Христос Спаситель и Сам неустанно учил о Царствии Божием, и учеников Своих посылал проповедовать Царствие Божие, так что, можно сказать, что учение о Царствии Божием составляло главный предмет Его проповеди, как и доныне идея Царства Божия является центральной в христианском миросозерцании.
   Сам Христос указал и характерные черты Царства Божия. Царство Мое несть от мира сего (Ин. 18, 36), – говорил Он, противопоставляя его таким образом обыкновенному, земному царству, царству политическому. Когда фарисеи, понимавшие Царство Мессии именно в смысле внешнего политического царства, спросили однажды Спасителя, когда придет Царствие Божие, то Он ответил, что не придет Царство Божие с соблюдением, то есть приметным образом, под видом внешнего, мирского царства, с внешним блеском и славой, се бо Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 20-21), то есть в душе человека, в таких ее расположениях, которые выражаются в благоугождении Богу, в покорности Его воле. Путь в это Царство тесный и узкий, так что только употребляющие усилия входят в него. Это путь креста и страданий, путь самоотречения во имя любви ко Христу, всецелого отречение человека от зла, внутри его живущего и вне его находящегося, и всецелая готовность последовать за Христом, всецелая Ему преданность в мыслях, чувствах и желаниях, до готовности на перенесение скорбей и бедствий всякого рода – вот что приводит человека в Царство Божие. Как царство духовное, царство правды, истины и добра, Царство Божие не связано ни с определенным местом, ни с определенной народностью, ни с определенной формой нравственного устройства. Все люди призываются быть членами этого Царства. Оно обнимает небо и землю, то есть совокупность всех разумно-свободных существ, которые признают Бога своим верховным Царем и Владыкой, служат и благоугождают Ему. Нарушив своим грехом основной закон этого Царства, человек из светлой области Царства Божия ниспал в царство князя мира сего, диавола. Но Господь дал первым людям обетование о Семени Жены, которое восстановит людям Царство Божие, и с тех пор вся история человечества была приготовлением людей к вступлению в это имеющее быть восстановленным Царство Божие. Явление в мир Искупителя и Его служение роду человеческому и было восстановлением этого Царства и открытием людям доступа в него. Царское служение Христа и служит этой великой цели.

Проявление царственной власти Христа во дни Его уничижения

   Царственная власть Христа Спасителя во дни Его уничижения, то есть во время Его земной жизни, открылась прежде всего в Его чудесах, называемых в Евангелиях еще силами, то есть делами, совершаемыми силой Божией, а также знамениями, очевидными знаками того, что в них проявляется действие силы Божией. В чудесах Иисус Христос явил Себя Владыкой над силами природы видимой, над силами ада и над самой смертью с ее предтечами, то есть болезнями. Частное значение чудес в общем деле искупления в главных чертах таково.
   1. Чудеса убедительнейшим образом свидетельствовали о Божественном посланничестве и достоинстве Иисуса Христа. Многочисленность совершенных Иисусом чудес, самый способ их совершения – одним словом, одним прикосновением, иногда одним движением воли, совершение их всегда, везде, во всякое время, открыто и всенародно, без каких-либо приготовлений, самое величие чудес – воскрешение мертвых, умножение хлебов – все это ясно показывало, что творить – это свойство Его природы, что этот необыкновенный Чудотворец есть Христос. Евангелист говорит, что многие из народа уверовали в Него и говорили: Христос егда́ прии́дет, еда́ болша зна́мения сотворит, яже Сей творит? (Ин. 7, 31). И Сам Иисус Христос одной из целей совершения Им чудес полагал доказательство Своего учения. Дела бо, яже даде́ Мне Отец, да совершу я, та дела, яже Аз творю, свидетелствуют о Мне, яко Отец Мя посла (Ин. 5, 36), – говорил Он народу, пораженному чудом исцеления расслабленного при Овчей купели… Аще не творю дела Отца Моего, не ими́те Ми веры, аще ли творю, аще и Мне не веруете, дело́м (Моим) веруйте (Ин. 10, 37-38), – говорил Он в другой раз иудеям, спрашивавшим Его: Доколе душы нашя вземлеши (долго ли Тебе держать нас в неудоумении)? Аще Ты еси Христос, рцы нам не обинуяся (Ин. 10, 24).
   Таким образом, Сам Иисус Христос указывал на Свои чудеса как на доказательство Своего небесного посланничества и Божественного достоинства.
   2. Чудеса, далее, служили самыми наглядными знаками или символами того спасительного дела, для совершения которого пришел Христос. Они были пояснением и оправданием Его учения. Христос называл Себя Сыном Божиим и равным Богу, и потому Он всегда творил чудеса собственным именем: Отец Мой доселе делает и Аз делаю (Ин. 5, 17). Он есть Свет миру и потому возвращал зрение слепым и слух глухим; Он есть Врач и потому исцелил больных и расслабленных; Он есть Владыка вселенной, и потому силы природы и стихии мира повинуются Его воле; Он есть Спаситель мира, и потому прощал грехи и болезни – эти следствия грехов, и возмездие за них тотчас оставляло исцеляемых.
   3. Чудеса, наконец, служили предуказанием того будущего состояния мира и рода человеческого, того нового порядка жизни, который должен раскрыться вслед за кончиной этого мира и за всеобщим судом над человечеством. Являясь выражением победы Христа над враждебными Царствию Божию силами зла, они предвозвещают и начинают собою имеющее осуществиться полное торжество победы над властью диавола, или окончательное, по выражению Спасителя, связание сильного и расхищение дома его со всеми гибельными последствиями его владычества в человеке и природе.
   Чудеса Христовы и суть хотя еще частичные, отдельные, но тем не менее верные начатки и знамения уничтожения в будущем всех бедствий и зол, под гнетом которых страдает человек в настоящем мире. В будущем веке, когда явятся новое небо и новая земля, не будет ни болезней, ни печалей, ни воздыханий, ни смерти. Чудеса Иисуса Христа: возвращение больным и расслабленным сил и здоровья, воскрешение мертвых, напитание алчущих – все это было восстановление нарушенного грехом человека первоначального порядка жизни, а следовательно, и неотразимым свидетельством того, что Совершающий эти чудеса есть действительно Спаситель мира.
   Как ни величественны чудеса, совершенные Христом во время Его земной жизни, все они представляют только начало Его славной Царской деятельности, являются как бы далекими отблесками Его царского достоинства. Полное же проявление Его царственного могущества, направленного на устроение спасения мира, выражается в трех событиях жизни Спасителя, следовавших непосредственно за Его смертью: в сошествии во ад и изведении оттуда душ умерших, в воскресении Христа и в вознесении Его на небо, завершившимся ниспосланием Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы.

Сошествие Иисуса Христа во ад и победа над адом

   По учению Святой Церкви, Господь Иисус Христос пребывал во гробе плотски, с душой Своей сошел во ад – царство диавола, где содержимы были во узах смерти души умерших от века имущим державу смерти, и, сокрушив вереи ада, Он вывел откуда пленников ада. О чем говорит это событие? Сошествие является свидетельством совершившейся победы Христа над диаволом и уничтожении его власти над душами умерших, потому что как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного, как говорит Спаситель в ответ на обвинение иудеев, что Он якобы силою веельзевула изгоняет бесов (Мф. 12, 29). Исцеления бесноватых были только начатками этой победы Искупителя над диаволом и уничтожения его власти над людьми, сошествие же во ад – совершенным выявлением этой победы.
   Сошествие Иисуса Христа во ад с Его человеческой душой может быть рассматриваемо как последняя, крайняя степень Его уничижения. Все души ветхозаветных людей, не исключая и праведников, должны были сходить во ад. Этому закону человеческой природы подчинился и Христос, потому что был истинным Человеком. Но это сошествие во ад было и началом царственного прославления Искупителя, что хорошо выражается в одной из церковных песней Великой Субботы: «Днесь ад стеня вопиет: разрушися моя власть, принях мертваго яко единаго от мертвых, Сего бо держати отнюдь не могу». Сошедши во ад, Христос похитил из ада добычу его, «пленил плен» и вывел на свободу содержимых под властью диавола. Это значит, что Христос Своим сошествием во ад приобщил к искуплению весь дохристианский загробный мир. Значит сошествие Христа во ад и освобождение узников ада является убедительнейшим доказательством универсального характера совершенного Богочеловеком искупления, простирающегося на поколения всех веков, умерших в вере в обетованное избавление. При свете этой истины все человечество является пред нами как один организм, отшедшие члены которого не прекращают своей таинственной связи с живущими на земле и потому не лишаются причастия в великом событии восстановления человеческой природы и устроения спасения, совершенного в последние дни.
   Учение о сошествии Иисуса Христа во ад наиболее полно выражено в следующих словах апостола Петра: Христос единою о гресе́х наших пострада, Праведник за неправедники, да приведет ны Богови, умерщвлен убо быв плотию, ожив же духом, о немже и сущым в темнице духовом сошед проповеда, противльшымся иногда, егда ожидаше Божие долготерпение, во дни Ноевы делаему ковчегу, в немже мало, сиречь осмь душ, спасошася от воды (1 Пет. 3, 18-20). Из этих слов апостола следует, что Христос сходил в темницу духов, когда был мертвым по плоти, то есть до Своего воскресения, и следовательно, не в одухотворенном и прославленном уже теле, а только в Своей человеческой душе. «Тело Христа достигло только до гроба, а душа снизошла до ада», – говорит святитель Афанасий Великий. Это учение увековечено и в церковной песни: «Во гробе плотски, во аде же с душею».
   Христос сходил во ад для проповеди Евангелия, и Его проповедь во аде, так же, как и на земле, имела своей целью обращение и спасение. В богослужебных книгах Православной Церкви выражается мысль, что к восприятию проповеди Христа души умерших были подготовляемы проповедью умерших людей, которые, живя на земле, веровали в будущее пришествие Искупителя или даже уже видели это пришествие. В тропаре Иоанну Предтече, например, Церковь исповедует, что он «благовествовал и сущим во аде Бога, явльшегося плотию, вземлющего грех мира и подающего нам велию милость».
   Проповедь Христа во аде обращена была к душам всех умерших людей, даже и упорным некогда в неверии и нечестии современникам Ноя.
   Каковы же были результаты сошествия Христа во ад и проповеди Его там? Ответ на этот вопрос можно найти в словах апостола Павла: Возшед на высоту, пленил еси плен и даде́ даяния человеком. А еже взы́де, что есть, точию яко и сни́де прежде в долнейшыя страны земли (Еф. 4, 8-9). На основании слов апостола Павла, что нисходивший в долнейшыя страны земли, то есть преисподние места земли, пленил плен, а также других подобных свидетельств, в которых говорится, что Господь Своим крестом отнял силу у начальств и властей, подверг их позору, связал сильного и расхитил сосуды дома, древние учители выражали убеждение, что Сошедший во ад Христос разрушил царство диавола и освободил от уз пленников ада. «Ад пленен сошедшим в него Господом, упразднен, поруган, умерщвлен, низложен, связан», – говорит святитель Иоанн Златоуст.
   Но всех ли пленников ада освободил Христос? Прямого ответа на этот вопрос нет в Священном Писании и потому некоторые из древних отцов и учителей Церкви на этот вопрос отвечали утвердительно. Однако господствующим было мнение, что освобождены были из ада прежде всего все благочестивые ветхозаветные пленники, а затем и вообще все те, которые уверовали проповеди Христа и которые пожелали идти за Ним как за Освободителем.

Воскресение Иисуса Христа и значение этого события

   1. Воскресение Иисуса Христа, то есть воссоединение Его человеческой души с пречистым телом, которое лежало в гробе, но восстало, – на нем, как на глубочайшем основании, зиждутся все наши христианские верования и упования. Аще же Христос не воста́, тще у́бо проповедание наше, тща же и вера ваша, – говорит апостол (1 Кор. 15, 14).
   Воскресение Иисуса Христа из мертвых служит, прежде всего, важнейшим доказательством Его Божественного достоинства. По выражению апостола, Он открылся Сыном Божиим через воскресение из мертвых (Рим. 1, 4), так как до воскресения слава Его Божества была сокрыта под покровом уничиженного человечества. Такое значение воскресения Иисуса Христа объясняется величием и чрезвычайностью чуда, выходящего из ряда всех других чудес. Воскреснуть самому, своей собственной силой, воскреснуть не в жизнь временную, а в жизнь вечную – это возможно только для Того, Кто, будучи Человеком, в то же время есть Бог, Владыка жизни и смерти, Кто поэтому имел власть как положить душу Свою за других, так имел власть и опять принять ее.
   2. Воскресение Иисуса Христа из мертвых служит, далее, сильнейшим доказательством действительности совершенного Им дела искупления. Если бы Христос остался во гробе, если бы оковы смерти оставались нерушимыми, то это было бы яснейшим признаком того, что она продолжает существовать во всей силе в ее причине – грехе, и таким образом в самом корне подрывалась бы вера в победу Христа над грехом, а следовательно, и в совершение нашего спасения. Но если Он действительно воскрес, то это значит, что грех и связанное с ним осуждение потеряли свою силу над человеком, значит, что принесенная Христом жертва принята Богом, уничтожено лежащее на нас проклятие и дарованы нам все блага искупления.
   3. Воскресение Иисуса Христа из мертвых является, наконец, началом и основанием воскресения всех. Христос воста от мертвых, начаток умершым бысть, – говорит апостол (1 Кор. 15, 20).
   Объясняя эти слова апостола, святитель Феофан Затворник говорит: «Как в Ветхом Завете, когда приносили в храм начатки Богу, например первые снопы от жатвы, то тем самым освящали все снопы и всю жатву, так Христос Господь, воскресши, освятил, благословил и утвердил воскресение всех, которые восстанут от земли, как колосья из семян». Апостол объясняет и то, почему воскресший Христос есть такой начаток умерших, в котором положено основание воскресения всех: Поне́же человеком смерть бысть, и человеком воскресение мертвых; якоже бо о Адаме вси умирают, та́кожде и о Христе вси оживут (1 Кор. 15, 21-22).
   «Умирают все, кои от Адама, – объясняет святитель Феофан Затворник, – по той причине, что умерли уже в нем; и оживут все о Христе по той причине, что оживлены уже в Нем все».
   Как повреждение грехом природы первого Адама было повреждено грехом общей природы людей, так и восстановление Иисусом Христом достоинства человеческой природы было восстановлением достоинства общей природы людей, ибо каждый человек носит ту самую природу, которую Христос сделал Своей природой. Отсюда, как через поврежденную в Адаме общую природу людей воцарился залог смерти, так через восстановленное во Христе достоинство общей природы людей и воскресение природы вошел закон общего воскресения, а самое Его воскресение является образом нашего будущего воскресения.

Вознесение Иисуса Христа на небо

   В сороковой день по воскресении Господь Иисус Христос вывел учеников из Иерусалима по направлению к Вифании на гору Елеонскую и, преподав здесь последние наставления, воздвиг ру́це Свои (и) благослови их. И бысть егда́ благословляше их, отступи от них и возношашеся на небо (Лк. 24, 50-51).
   Действительность вознесения Иисуса Христа на небо предвозвещена была еще в Ветхом Завете: Восшел еси на высоту, пленил еси плен, приял еси даяния в человецех (Пс. 67, 19). Затем предсказана Самим Спасителем: Узрите Сына Человеческаго восходяща, идеже бе прежде (Ин. 6, 62) и засвидетельствована апостолами: Господь, по глагола́нии Его к ним [ученикам], вознесеся на небо и седе́ одесную Бога (Мк. 16, 19).
   Вознесение Господа Иисуса Христа на небо с прославленной плотью, так же, как и воскресение Его, является высшим проявлением Его царственной власти и могущества и имеет глубочайшее значение как один из завершающих моментов дела спасения человеческого рода. Такое окончание видимого пребывания на земле Господа Иисуса является вполне понятным и естественно необходимым при вере в Иисуса как Богочеловека и Искупителя мира.
   Если Иисус Христос есть единородный Сын Божий, ради нашего спасения сшедший с небес и принявший человеческую природу во внутреннее и вечное единение со Своей Божественной природой, то по совершении искупительного дела Ему и естественно было возвратиться к той форме бытия, которая была свойственна Ему от вечности по Божеству, тем более что наша непрославленная, подверженная греху и смерти земля не могла быть соответственным местом пребывания Богочеловека с прославленной человеческой природой. Поэтому-то для прославленного человека было внутренне необходимо перейти по воскресении в иную власть вечного бытия по человечеству, чуждую условий того пространственного и временного бытия, в котором Он, Сын Божий, Сам Себя добровольно поставил в воплощении в область превыше всех небес, откуда Он и снисшел и где опять, как Богочеловек, вступает в ближайшее и теснейшее взаимообщение с Отцом.
   Завершающее земную жизнь Иисуса Христа славное вознесение на небо вполне удовлетворяет и наше нравственное чувство. Вся жизнь Иисуса Христа была проникнута послушанием воле Отца Небесного и все дела Его были прославлением Отца.
   Аз прославих Тя на земли, дело соверших, еще дал еси Мне да сотворю, – свидетельствовал Христос в молитве к Отцу Небесному перед Своими страданиями (Ин. 17, 4). Естественно, что прославлявший Бога Своей жизнью и деятельностью заслуживал и Сам прославления от Отца, что Он и выразил в Своей молитве к Отцу: И ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Ин. 17, 5). Вознесение Спасителя на небо с плотью и было продолжением того заслуженного Спасителя прославления, которое началось в воскресении. Эту истину выражает и апостол Павел, когда говорит, что за смирение и послушание, с какими Иисус Христос, будучи Богом, пришел и совершил возложенное на Него служение, и Бог Его превознесе́, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене (Флп. 2, 9).
   Подобно тому как воскресение Иисуса Христа есть начало победы над смертью всего искупленного человечества, и Христос воста от мертвых, начаток умершым бысть (1 Кор. 15, 20), так славное вознесение Его на небо с прославленным и оббженным человеческим естеством есть открытие для всех верующих во Христа свободного пути на небо. Аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин. 12, 32), сказал Христос Спаситель.
   С Ним и в Нем взошла на небо искупленная и восстановленная природа человеческая и сделалась причастной вечной славы и величия Сына Божия. Выясняя значение вознесения Иисуса Христа на небо, апостол Павел говорил, что не в рукотворенная бо святая вниде Христос… но в самое небо, ныне да явится Лицу Божию о нас (Евр. 9, 24).
   Вознесшийся Христос в Своем Лице представляет Отцу Небесному род человеческий как предмет постоянной любви, являя в Себе и вечного Первосвященника, ходатайствующего за мир, Который входит в небесную скинию со Своею кровию. Это никогда не прекращающееся с момента вознесения предстательство Христа за верующих находит свое выражение в самом образе совершения события, в том именно, что Христос возносится на небо, благословляя апостолов. «Какой чудный образ действия! – замечает по этому поводу святитель Филарет Московский в своем слове на Вознесение. – Господь благословляет и еще не оканчивает благословения, а продолжает благословлять и между тем возносится на небо. Что это значит? То, что Он не хочет прекратить Своего благословения, но продолжает без конца благословлять Свою Церковь и всех верующих в Него». В этом заключается глубочайший смысл факта Вознесения в отношении его к судьбам Царства Божия на земле.

Вечное царствование Христа по вознесении на небо

   Вознесшийся на небо во славе Иисус Христос седе́ одесну́ю Бога Отца (Мк. 16, 19). Понятие десницы Отца служит для выражения могущества и власти Отца, участником которой стал теперь Христос, что и «седение одесную» в отношении к Вознесшемуся означает то же самое, что выражают и слова Спасителя: Даде́ся Ми всяка власть на небеси́ и на земли́ (Мф. 28, 18). Власть эта состоит в том, чтобы через посредство Духа Святого раскрывать во всей полноте Свое отношение к человеческому роду, как Воссоздателя человека, привлекать людей к Своему общению и через указанное посредство сообщать им в Своей Церкви все необходимые силы для возрождения в новую жизнь. Таким образом, вознесение является необходимым для устроения и созидания Церкви, поскольку именно на нем основывается обетование о ниспослании Духа Утешителя, имеющего пребывать в Церкви. Вот почему Спаситель и говорит в прощальной беседе: У́не есть вам, да Аз иду, аще бо не иду Аз, Уте́шитель не прийдет к вам, аще (ли) же иду, послю Его к вам (Ин. 16, 7). Вот почему и апостол Петр в первой своей проповеди о Христе ставит событие вознесения в теснейшую связь с событием Пятидесятницы, говоря, что Христос десницею убо Божиею вознесеся, и обетование Святаго Духа приемь от Отца, излия сие, еже вы ныне видите и слышите (Деян. 2, 33). Вот почему и Церковь, прославляя вознесение Господа, поет: «Господь вознесеся на небеса, да послет Утешителя Духа».
   Но если пришествие Святого Духа и Его обитание в Церкви основывается на ходатайстве Христа, то событие вознесения является пред нами началом и основанием вечного представительства или вечного первосвященничества Христа за людей перед Отцом.
   Завершая собою земное, временное царское служение Спасителя, событие вознесения Господня является торжественным переходом к Его вечному царскому служению, продолжающемуся в непереходящем служении первосвященническом, когда, по слову апостола, Христос воссел навсегда одесную Бога, ожидая, доколе враги Его будут положены к подножию ног Его. Жизнь Христа с этого времени есть небесное ходатайство и благословение из Святаго Святых. Отныне Он господствует как Глава и Царь Своей Церкви на земле, равно как и на небе и вместе над миром, с определенной целью – привлечь его к Своему общению и приобщить к области неизмеримого Своего Царства.
   В Откровении Христос и изображается по вознесении Ходатаем нового завета за искупленное Им человечество, Первосвященником, Который не в рукотворенная бо святая, святилище, вниде… но в самое небо, ныне да явится Лицу Божию о нас (Евр. 9, 24).
   Христос – это Архиерей великий, прошедший небеса, Архиерей милостивый, Который был искушен по всяческим (Евр. 4, 14-16), Который может спасти до конца приходящих через Него к Богу, всегда жив сый, но еже ходатайствовати о них (Евр. 7, 25). Это ходатайство состоит в предстательстве Его пред Богом Отцом силой искупительных заслуг Своих.
   Как единородный Сын Божий, воспринявший в единство Своей Ипостаси человеческое естество, Господь Иисус Христос, вошедше в славу Свою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Ин. 17, 5), навсегда пребудет в этой вечной славе, навсегда останется Царем неба и земли, купно со Отцем и Святым Духом, поклоняемым и прославляемым от всей твари, и в этом смысле царствию Его не будет конца (Лк. 1, 33). Но царское служение Его, как нашего Искупителя, спасению рода человеческого, начатое Им на земле и продолжаемое на небеси, будет иметь конец, то есть когда оно вполне совершится приведением всех истинно верующих ко спасению, и в этом отношении подобает бо Ему царствовати, ддндеже положит вся враги под ногама Своима. Царственная власть Его некогда должна преодолеть всех врагов Его Царства. А последует тогда, когда последний же враг испразднится смерть (1 Кор. 15, 25-26), воскреснут все мертвецы (Ин. 5, 25), обновятся неба и земли (2 Пет. 3, 7, 13). И Он, явившись во всей славе Своей, произведет суд над миром, скажет, как Царь, сущым одесную Его: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф. 25, 34). После чего предаст Царство Богу и Отцу, и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая, и будет Бог всяческая во всех (1 Кор. 15, 24, 28), то есть окончательно осуществлятся предначертания Божии о мире и человеке.
   Так именно смотрели на царское достоинство и служение Иисуса Христа святые отцы и учители Церкви: «Что значит: еда́ предаст Царство (1 Кор. 16, 24)? Писание знает два Царства Божия: одно по усвоению, а другое по творению. Христос царствует над всеми, и язычниками и иудеями, и демонами и противниками, по праву творения; царствует над верными и добровольно Ему повинующимися по праву усвоения. Об этом Царстве говорится, что оно получает начало… Сие-то Царство Он и предаст Отцу» (святитель Иоанн Златоуст); «Сын именуется царствующим – в одном смысле, как Вседержитель и Царь хотящих и не хотящих; а в другом, как приводящий нас к покорности и подчинивший Своему Царствию тех, которые добровольно признают Его Царем. И Царствию Его, если разуметь оное в первом значении, не будет конца; а если разуметь во втором, будет ли какой конец? Тот, что нас спасенных примет под руку Свою (ибо покорившихся нужно ли еще приводить к покорности?); а потом восстанет судяй земли (Пс. 93, 3) и отделит спасаемое от погибающего; потом станет Бог посреди богов спасенных, чтоб рассудить и определить, кто какой достиг славы и обители» (святитель Григорий Богослов).

Сборник О Боге – Cпасителе мира