Константин Александрович Пензев
Русский Царь Батый

   ©Пензев К.А., 2012
   ©ООО «Издательство Алгоритм», 2012

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

От автора

   Российская историческая наука утверждает, что в XIII веке русские княжества были завоеваны некими кочевыми татаро-монголами, вышедшими из степей междуречья Онона и Керулена. Управлял завоевателями внук Чингис-кагана [1 - Именно каган, а не хан. См. «Сокровенное сказание» – Cinkis-qagan.] Батый (Бату), ставка которого располагалась на Нижней Волге (г. Сарай). Первым делом татаро-монголы напали на Рязанское и Владимиро-Суздальское княжества и подвергли их погрому и разорению (с декабря 1237 г. по май 1238 г.). В 1239 году Батый терроризировал Черниговское княжество, в 1240-м взял штурмом Киев, а затем отправился грабить Центральную и Западную Европу.
   После свершения сих деяний Батый вернулся в приволжские степи, и если ордынские бойцы впоследствии посещали ту же Владимиро-Суздальскую Русь, то редко, с большой неохотой и преимущественно по просьбе самих же суздальских князей. Как отмечал в свое время один из известнейших русских историков XIX века С.Ф. Платонов: «Доверяя надзор за порядком в Русской земле старшему, великому князю, татары без призыва самих князей не имели ни повода, ни желания вмешиваться в княжеские дела» [2 - «Полный курс лекций по русской истории»: Петроград; 1917 (WWW). Примечание: автор не дает постраничные ссылки на цитаты из некоторых распространенных изданий, находящихся в Сети в свободном доступе, корректность которых можно легко проверить с помощью поисковых систем.]. С чем связано подобное равнодушие к великой и обильной Русской земле, сказать сложно. Известно, что те же немецкие рыцари, к примеру, имели неуемное желание вмешиваться в вышеуказанные дела, причем совершенно не обременяя себя поисками какого-либо повода.
   Немецкие и литовские рати, в отличие от татарских, суздальские, а затем и московские князья почему-то в Русскую землю не призывали, а встречали крайне недружелюбно и даже с определенным остервенением. Я полагаю, что подобная избирательность должна иметь свое объяснение. Впрочем, недружелюбный прием московские князья зачастую устраивали и татарским ратям, в случаях, когда те приходили без соответствующего приглашения, но о данных фактах российские историки не любят вспоминать, дабы не нарушать стройную картину угнетения и порабощения Ордой русского народа. Однако об этом позже.
   Любопытно, что моголы, якобы завоевавшие Русские княжества, оставили у власти правящую до Батыева нашествия династию Рюриковичей, что вызывает, как минимум, недоумение. Не секрет, что, захватив Иран, моголы истребили династию Аббасидов и установили вместо нее собственную династию Хулагуидов, а захватив Китай, они основали здесь могольскую династию Юань.
   Русские княжества, как известно, платили Орде некоторую дань, называемую ордынским выходом. Между тем, татарскому завоеванию подверглось и Великое княжество Литовское (ВКЛ). Так, Новгородская Первая летопись старшего извода (НПЛ) под 6766 (1258) годом сообщает: «Тои же зимы взяша Татарове всю землю Литовьскую (курсив мой. – К.П.), а самехъ избиша». Однако ВКЛ никакой дани не платило, посему это завоевание в литературе называют набегом [3 - ВКЛ платило ордынский выход, но платило его Крымскому ханству.]. Почему Литва не платила ордынский выход, непонятно. Здесь можно предположить, что населявшие ВКЛ люди оказались куда более стойкими и несгибаемыми борцами за свободу, в отличие от тех же суздальцев. Однако утверждать, что в Литве проживали особо злостные неплательщики налогов, а в будущей Московии любители платежей, никак нельзя. И там и там проживал практически один народ, т. е. Русский, с некоторыми дополнениями в виде жмуди (жемайтов) и др.
   Что касается княжеско-боярского корпуса, то, действительно, налогообложением в пользу Орды, к примеру, новгородцев занимался лично Александр Невский, князь новгородский с 1236 по 1251 г. и великий князь владимирский с 1252 по 1262 г. В то же время трудно узреть какое-либо особое отличие между литовскими и суздальскими государями. К примеру, Довмонт [4 - Довмонт, в крещении Тимофей, псковский князь литовского происхождения. После убийства Миндовга, своего родственника по жене, Довмонт ушел в Псков, крестился и был избран князем. Защищал Псков то от Литвы, то от ливонских рыцарей. В 1268 г. участвовал в Раковорской битве; в 1269-м отстоял Псков. В 1299-м разбил подступивших к Пскову рыцарей и вскоре умер. Довмонт причислен к лику святых. Возведенная им каменная стена вокруг Пскова долго называлась Довмонтовой (Брокгауз).], который служил все тому же Новгороду (точнее Пскову), вообще-то являлся литовским князем, бояре же свободно переходили на службу от русских к литовским сюзеренам и обратно. Тем не менее Литва Орде ничего не платила, и это факт.
   Что же явилось побудительной причиной написания данной книги? Желание извратить историю, острый приступ европофобии или стремление очистить древность России от клеветы? Представьте себе, читатель, ни то, ни другое, ни третье.
   Причиной написания данной книги является попытка уйти от навязываемых российской наукой представлений о взаимоотношениях Русских княжеств и Орды. Нельзя не признать того факта, что теория «татаро-монгольского ига», равно как и печально известная «норманская теория», являются искусственными идеологическими конструкциями, созданными только для обоснования известной концепции Россия часть Европы. Между тем, автора этой книги не интересуют исторические галлюцинации российского правящего слоя и обслуживающей его части научной интеллигенции, и если сказать прямо и честно, автором движет весьма тривиальное желание докопаться до сути произошедших в XIII веке событий.
   Не в том дело, что некоторые исторические версии оскорбляют душу, прежде всего, следует предлагать версии, не оскорбляющие ум. Теория «монголо-татарского ига» оскорбляет ум своей разнузданной нелепостью.
   Теперь же постараемся разобраться с некоторыми проблемами средневековой российской истории. В данной книге будут рассмотрены политические, военные и экономические вопросы начального периода пресловутого монголо-татарского ига, а также некоторые вопросы этнического происхождения моголов (даданей).

Завоеватели и оккупанты

   Прежде чем перейти к основным вопросам нашего расследования, мы должны определиться в терминах. В первую очередь зададимся вопросом: что такое завоевание? Как утверждает Словарь общественных наук (Яндекс. ру), завоеванием называется распространение системы политического и экономического господства на чужую территорию. Под вышеуказанным распространением подразумеваются действия некоего государства или народа-агрессора (если речь идет о совсем диком племени), вооруженные силы которого вторгаются на территорию проживания народа-жертвы и начинают разрушать и похищать материальные ценности, а также насиловать и убивать население.
   Завоевание может не сопровождаться оккупацией, тогда оно имеет вид набега, т. е. кратковременного вторжения, внезапного занятия, опустошения какой-нибудь территории (согласно словарю Ушакова). Набеги характерны для кочевников, а также, к примеру, для диких обезьян. Здесь я вовсе и не думаю шутить, обезьяны иногда действительно объединяются в стаи и совершают рейды на сады или посевы и сильно их опустошают.
   К примеру, не так давно в Кении, недалеко от города Кикую, жители деревни Начу оказались жертвой диких приматов. Практически каждую ночь, перед рассветом, около 300 обезьян стали совершать набеги на посевы маиса, картофеля и бобов. Дело в том, что обязанность следить за посевами является здесь делом женщин, однако обезьяны их не боялись, а самые наглые из зверей даже нападали на охранниц и гоняли их по полям. Следует отметить, что мужчин приматы остерегались. Пытаясь обмануть обезьян, жительницы Начу переодевались в мужские наряды, но обезьяны, как это ни удивительно, видели разницу и не убегали, более того, они взялись совершать в отношении женщин неприличные действия. Например, хватали себя за грудь и жестикулировали, показывая пальцами на интимные места. Смирившись с тем, что отпугнуть непрошеных гостей им не удастся, жители Начу решили собирать урожай раньше времени. Однако эти действия разозлили обезьян, и те стали врываться в дома и воровать продукты из амбаров.
   Примеров, подобных вышеприведенному, можно привести множество. В некоторых районах Азии стаи приматов представляют собой весьма серьезную угрозу для хозяйственной деятельности людей. Кроме того, что обезьяньи коллективы совершают набеги на человеческие сельскохозяйственные угодья, они нападают также и на соседей-обезьян, пытаясь отбить у тех самок и расширить ареал своего обитания.
   Впрочем, мы несколько отвлеклись.
   Что касается набегов кочевников, которые, по уверениям исторической науки, являлись настоящим проклятием Древней Руси, то они для населения средневековых русских княжеств, конечно же, были много опаснее нападений разбушевавшихся приматов, хотя схематично их действия мало чем отличались от происков бабуинов.
   По подсчету П.В. Голубовского, в период с 1061 г. по 1210 г. произошло 46 набегов, совершенных половцами самостоятельно «без княжеских приглашений». Из них на долю Переяславского княжества приходится 19, на Поро-сье – 12, Киевскую область – 4 [5 - Голубовский П.В. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. Киев, 1884, с. 83.], на Северскую область – 7, на Рязань – 4. За это же время половецкие отряды 34 раза принимали участие в междоусобных войнах русских князей. Таким образом, сложно сказать, что вредило русским княжествам больше: набеги кочевников или же княжеские междоусобицы. Тем более что при наличии согласованной воли князей половцы терпели бо́льшие потери от нападений русских дружин, а после боевых действий 1103–1116 гг. угроза из степи оказалась сведена к минимуму. Вновь эта угроза проявила себя со 2-й половины XII века, т. е. с началом периода княжеских распрей.
   Половецкие набеги, как правило, были скоротечны и затрагивали в основном русские княжества, пограничные со степью. Владимир о-Суздальскую Русь, а тем более Новгород, они не беспокоили. Обязательно следует отметить, что половцы ходили в набеги летом, тогда как русичи предпочитали нападать на вежи кочевников именно зимой. На то существовали свои причины.
   По словам видного номадиста С.А. Плетневой: «Зимой кочевники были, как правило, ослаблены, заняты поисками наиболее удобных пастбищ, а если зима была суровой, то просто спасением скота от голодной смерти. И сами они, и их кони зимой нередко голодали и, во всяком случае, не были способны к решительным действиям. Надо сказать, что это обстоятельство отлично было известно на Руси: обычно русские отправлялись в степь за полоном и в последующие годы зимой (иногда подчеркивается, что зима была «лютой») или ранней весной, когда половцы еще не оправились от тяжелой зимы и, главное, не могли быстро маневрировать по степи из-за весеннего отела скота. Характерно, что и половцы при нападениях на русские земли всегда учитывали время наибольшей занятости населения княжеств полевыми работами и приходили на Русь летом (иногда по три раза за сезон!) или же, пользуясь бедственной засухой, почти беспрепятственно грабили русские пограничные села и городки» [6 - Плетнева С.А. Половцы. М., 1990, с. 114.].
   Для защиты южных рубежей от нападений кочевников русские князья привлекали на службу различные группы кочевых же народностей, известных под общим наименованием «черных клобуков», как-то: торков, берендеев, турпеев и др., которым предоставляли для заселения территории в Поросье, Верхнем Побужье, по левой стороне Днепра и т. д. Летописи сообщают о сражениях служилых «черных клобуков» с «дикими» половцами в 1125, 1151, 1155, 1161, 1162, 1171, 1173, 1174, 1190 гг [7 - Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967, с. 56.]. Естественно, что служилым кочевникам выделялась определенная материальная помощь и поддержка. Для защиты от набегов из Половецкой степи русские князья также строили пограничные крепости. Активно занимались данным строительством Владимир Мономах, Владимир Святославич, Ярослав Мудрый. Такие города, как Изяславль, Колодяжин и др., изначально создавались как пограничные крепости, заполняемые специальным контингентом, т. е. военными поселенцами, которые обычно занимались хозяйственной деятельностью, но имели наготове боевых коней и все необходимое снаряжение и вооружение.
   Целью набегов кочевников южнорусских степей являлся захват пленных и имущества, «осаждать и штурмовать укрепления они не умели» [8 - Раппопорт П.А. Древние русские крепости. М., 1965 (WWW).].
   Следует признать, что угроза, которую являли собой кочевники для Русских княжеств, не представляется значительной. Во-первых, как утверждает чл. – корр. АН СССР В.Т. Пашуто, размеры территории, страдавшей от половецких набегов, были сравнительно невелики [9 - Пашуто В.Т. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 98.] и представляли собой довольно узкую пограничную полосу. Во-вторых, по словам проф. В.В. Каргалова, половцы являлись не завоевателями, а беспокойными соседями, «которые ранили Русь набегами, но не могли и думать о том, чтобы нанести ей смертельный удар» [10 - Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967, с. 57.].
   Необходимо понимать также и обычную, повседневную обстановку жизни того периода. Дело в том, что «столкновения между войсками отдельных феодалов были в ту пору повседневным, обычным явлением. Опасность грозила населению сел и городов не только во время вторжения иноземных войск, но и когда никакой «официальной» войны не было, при этом не только в пограничных районах, но и в центральных частях страны. Военные действия тогда редко имели широкие масштабы; в них, как правило, участвовали очень небольшие армии, но зато эти военные действия происходили почти непрерывно, и жизнь мирного населения постоянно была под угрозой» [11 - Раппопорт П.А. Древние русские крепости. М., 1965 (WWW).].
   Сейчас зададимся вот каким вопросом, кого мы имеем в виду под половцами? Очевидно, что термин половцы, как бы там ни было, не является этнонимом, а имеет собирательное значение, обозначая население южнорусской степи и лесостепи вообще. Известный историк А.Л. Никитин утверждает: «Явление, которое отмечено в русских летописях этнонимом «половцы», на самом деле представляло собой сложный и весьма пестрый конгломерат степных народов, у каждого из которых был свой язык, свой облик, свои верования, обряды и традиции» [12 - Никитин А.Л. Половецкая Русь // Знание – сила, № 3, 2000.].
   Русские летописцы, которые принадлежали к Православной Церкви и не являлись сотрудниками какого-либо этнографического института, разделяли людей, большей частью, по религиозному признаку. Весьма редко они снисходили до того, чтобы как-то конкретизировать ту или иную группу степняков, как-то: бродников, куманов, хиновинов и др.
   Забегая несколько вперед, следует отметить, что точно такое же собирательное значение, которое имеет термин половцы, имел в Средние века и термин татары. Сигизмунд Герберштейн (1486–1566 гг.) отмечал: «Если кто пожелает описать татар, тому придется описать множество племен(НГ [13 - НГ – добавления немецкой редакции.] обычаи, образ жизни и устройство земли многих народов), ибо это (НГ общее) имя они носят только по их вере, сами же суть различные племена, далеко отстоящие друг от друга» [14 - Герберштейн С. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988, с. 165.].
   Какова была численность кочевого населения южнорусских степей в XII–XIII вв.?
   По словам С.А. Плетневой: «Всего в восточноевропейских степях кочевало… в первой половине XII в. не менее 12–15 орд, а это значит, что общее количество населения равнялось примерно 500–600 тыс. человек. Если учесть, что в среднем малая семья в пять человек, чтобы вести кочевое хозяйство, должна была иметь стадо, соответствующее по поголовью 25 лошадям (1 лошадь=5 голов рогатого скота+6 овец), то можно представить себе размеры передвигавшихся по степям соединенных кочевий-веж. Следует помнить также о существовании степных богачей, имевших во владении стада, состоявшие из 10 тыс. коней и 100 тыс. голов овец. Поэтому, несмотря на природные богатства, южнорусские степи фактически могли обеспечить в целом небольшое количество скотоводов-кочевников» [15 - Плетнева С.А. Половцы. М., 1990, с. 115.].
   Численность населения Русских княжеств в XIII веке составляла, как утверждает Г.В. Вернадский на основании списков крымских ханов (см. «Монголы и Русь»), чуть больше 8 млн. чел. Л.Н. Гумилев полагал, что данное число находилось в пределах 5–6 млн. чел. («Древняя Русь и Великая степь»).
   Какова была политическая обстановка в южнорусских степях в XII веке и в XIII, к моменту появления здесь моголов? Необходимо признать, что политическая обстановка в Половецкой степи отличалась явной нестабильностью и частыми междоусобицами. Марко Поло сообщал: «Первым царем западных татар был Саин; был он сильный и могущественный царь. Этот царь Саин покорил Росию, Команию, Аланию, Лак, Менгиар, Зич, Гучию и Хазарию; все эти области покорил царь Саин. А прежде нежели он их покорил, все они принадлежали команам [кипчакам], но не были они дружны между собою и не составляли одного царства, а потому команы потеряли свои земли и были разогнаны по свету; а те, что остались на месте, были в рабстве у этого царя Саина» [16 - Марко Поло. Книга о разнообразии мира (WWW).].
   Политическая нестабильность в южнорусских степях приводила к серьезным нарушениям внешней торговли Русских княжеств на черноморском и каспийском направлениях.
   Киевский князь Мстислав, обращаясь к другим русским князьям, отмечал в 1170 г.: «Уже у нас и Гречьскии путь (в Византию. – К.П.) переступаюче, и Солоныи (через Лукоморье к соляным озерам. – К.П.), и Залозный» (к Азовскому морю и Тмутаракани. – К.П.). По словам В.В. Каргалова, движение торговых караванов по Залозному пути почти полностью прекратилось уже в конце XI в., кроме того, половецкие разбойные группировки серьезно нарушали соляную торговлю Киевской земли с Галицией. На волжско-каспийском направлении дело обстояло нисколько не лучше. Как утверждает С.А. Плетнева: «Сохранились сведения, что в конце XII в. город (Саксин [17 - Предполагается, что он возник на месте хазарского Итиля и также контролировал волжскую торговлю.]. – К.П.) часто грабили отдельные кипчакские отряды» [18 - Плетнева С.А. Половцы. М., 1990, с. 117].
   Таким образом, к 1237 г. русские князья непосредственно контролировали только Новгород и торговлю на балтийском направлении, но на этом направлении и именно к этому времени стали проявлять неумеренную военно-политическую активность крестоносцы, поддерживаемые папской курией. Именно обстоятельства, связанные с внешней торговлей, в отличие от набегов мелких половецких групп на приграничную полосу русских княжеств, непосредственно влияли на политику русского княжеского корпуса. Это стоит понимать со всей ясностью.

   Сейчас следует обратиться к значению термина оккупация, поскольку завоевание без оккупации более всего напоминает вышеупомянутый набег, а на последний, в чем мы уже убедились, способны и совершенно дикие обезьяны.
   Итак, оккупацией (от лат. occupatio – захват) называется военное, временное занятие вооруженными силами территории противника (БСЭ). При оккупации какого-либо государства его органы власти прекращают свою работу, а административное управление территорией осуществляется военным командованием оккупационных войск. Оккупирующая сторона, хотя это и может показаться странным, принимает меры по упорядочению общественной и хозяйственной жизни на занятой территории, поскольку целью любой власти на любой территории является эксплуатация местного населения, а она (эксплуатация) трудно осуществима без наведения какого-то порядка.
   Так, Типографская летопись [19 - ПСРЛ. Т. 24, М.: Языки русской культуры, 2000 (WWW).] под 1242 годом сообщает о нашествии немцев: «В лето 6750 взяша Немцы Псковъ и наместников своих посадиша (выделено мной. – К.П.). Князь же великый Александръ шедъ и изнима наместниковъ ихъ, а самъ поиде на землю Немецьскоую и с братомъ Андреемъ. И сретоша Немцы великого князя на Чюдскомъ озере, на Узмени, оу Ворониа камени. Бишася, и поможе Богъ великомоу князю: множество изби, а иныхъ роуками яша. И биша ихъ на 7 връстъ по ледоу, месяца апреля 5, на Похвалоу святыа Богородица».
   Т.е., заметьте, читатель, немцы захватили Псков и тут же оперативно приступили к организации власти. Моголы не предприняли ничего подобного ни во время событий 1237–1238 гг. во Владимиро-Суздальском княжестве, ни в 1239 г. после разгрома Черниговского княжества, ни в 1240 г. после погрома Киева. Может быть дикие кочевники моголы, в отличие от высокоцивилизованных немцев, ничего не понимали в государственных делах и организации управления завоеванными территориями? Вовсе нет. Рашид ад-Дин, к примеру, сообщает следующее: «Год Коин, год барана, приходящийся началом на [месяц] мухаррам 620 г. х. [4 февраля – 5 марта 1223 г. н. э.]. Весною этого года Чингизхан вернулся с берегов реки Синда и послал Угедей-каана на завоевание Газнина и его районов. Тот взял [Газнин] и учинил избиение и грабеж. Когда наступила жара, [Чингиз-хан] его отозвал. Он прибыл к стопам отца в степь Барукан. Они там провели лето, пока не вернулся из Хиндустана Бала-нойон; города, которые были в тех пределах, он захватил и оставил [там] наместников [шихнэ]» [20 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 1. Кн. 2, с. 257.].
   Таким образом, уже к 1223 году моголы были вполне образованны в области государственного строительства и эксплуатации завоеванных территорий. Кстати, Елюй Чуцай [21 - Елюй Чуцай (3.8.1189—2.6.1243), монгольский государственный деятель и ученый. Происходил из киданьского императорского рода. Получил китайское классическое образование. В 1218 г. стал советником Чингисхана, которого сопровождал в завоевательных походах в Среднюю Азию. При преемнике Чингисхана Угедее (1229–1241) был назначен главой центральной ханской канцелярии, но ведал делами только Северного Китая.] в это время уже пять лет как управлял административными делами Чингис-кагана.
   Зададимся простым вопросом: почему моголы не оккупировали Русские княжества так, как они это сделали с Ираном, Китаем и Средней Азией? Историческая наука предоставляет нам два объяснения.
   Первое объяснение принадлежит Н.М. Карамзину: «Если бы Моголы сделали у нас то же, что в Китае, в Индии или что Турки в Греции; если бы, оставив степь и кочевание, переселились в наши города: то могли бы существовать и доныне в виде Государства. К счастию, суровый климат России удалил от них сию мысль. Ханы желали единственно быть нашими господами издали, не вмешивались в дела гражданские, требовали только серебра и повиновения от Князей» («История государства Российского»).
   Второе объяснение принадлежит С.Ф. Платонову: «Да и как татарское влияние на русскую жизнь могло быть значительно, если, завоевав Русь, татары не остались жить в русских областях, богатых неудобными для них лесами, а отошли на юг, в открытые степи?» («Полный курс лекций по русской истории»).
   Таким образом, причиной нежелания моголов оккупировать Русские княжества называются, во-первых, климат, во-вторых, ландшафт, каковые факторы, безусловно, играют огромную роль в человеческой жизни. Вряд ли кто-то станет утверждать, что африканские негры желали бы заняться оленеводством в тундре. Кстати, я думаю, что и эскимосы возражали бы против своего расселения в районе экватора.
   Объяснения, обнародованные Н.М. Карамзиным и С.Ф. Платоновым в XIX веке, не потеряли своего значения и для нынешней исторической науки. Так, проф. В.Л. Егоров в монографии «Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв.» пишет следующее: «Само понятие «граница» в глазах кочевников-монголов связывалось в первую очередь с землями, неудобными или не приспособленными для ведения кочевого хозяйства. Естественной помехой в таких случаях служили леса и горы» [22 - Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985 (WWW).].
   Что мы знаем о климате и ландшафте МНР, из глубин которой, как это обычно утверждается большинством историков, и вышли могольские полчища? За разъяснениями на этот счет обратимся к справочной литературе. По сообщению авторов Энциклопедического словаря (1982 г.), в Монголии климат сухой, резко континентальный. Средняя температура января от -35° до -10° С, июля – от 18° до 26° С; осадков от 60 до 300 мм (в горах до 500 мм) в год. За время, прошедшее от рождения Чингис-кагана, климат на территории МНР не изменился, т. е. как он был резко континентальный, так и остался. В ландшафте МНР преобладают степи; на юге – полупустыни и пустыни, в горах местами – лесостепи и хвойные леса.
   Рассмотрим, для сравнения, климат Московской области. Средняя температура января здесь составляет от -10° до -11° С, июля – от 17° до 18° С. Осадки 450–650 мм. По сравнению с Монголией климат Московской области гораздо мягче, он не такой засушливый, зимой здесь теплее, летом не так жарко. В Астраханской области, т. е. там, где находятся развалины могольских городов Сарай-Бату и Сарай-Берке, средняя температура января составляет от -7° до -10° С, июля – от 24° до 25° С. Осадки от 170 до 250 мм в год. В Астраханской области зимой чуть теплее, чем в Московской, но летом температура значительно выше, а климат более засушлив. Однако самые лучшие климатические условия наблюдаются в Киевской области. Средняя температура января здесь от -5° до -7° С, июля – от 17°—18° С. Осадки от 500–600 мм в год. Вывод будет следующий. И в Москве, и в Астрахани, и в Киеве климат несравненно благоприятнее, чем в халхинских степях.
   Что же касается ландшафта, то Владимиро-Суздальская Русь в XIII веке действительно представляла собой огромное пространство, заполненное сплошным массивом широколиственных и смешанных лесов, а вот Киев был расположен (и располагается) в непосредственной близости от степи, и его, в свое время, пытались захватить еще печенеги.
   Сейчас, читатель, нам следует взглянуть на карту могольских завоеваний. Она весьма впечатляет. Под контролем моголов около сотни лет находилась чуть ли не вся Евразия, со всеми своими евразийскими климатическими и ландшафтными зонами, вплоть до Индии и джунглей Вьетнама. Т. е. непривычный климат и ландшафтное разнообразие не отвращали моголов от завоеваний.
   С.Ф. Платонов утверждает, что леса для монголов представляли неудобство. Так ли это на самом деле?
   По сообщению энциклопедии «Всемирная история», в течение почти ста лет, с 70-х годов XIII в. до 70-х годов XIV в., под игом моголов находилась Корея. Между тем, большая часть Корейского полуострова занята горами (высота до 1915 м – г. Чирисан), а на западе – холмистыми равнинами. Климат Кореи муссонный. Средние температуры января от -21° С на севере до 4° Сна юге, июля соответственно от 22° до 26° С. Осадки 900—1500 мм в год. В ландшафте преобладают смешанные широколиственные и (на юге) вечнозеленые субтропические леса. В Корее нет степей, удобных для моголов. Большая часть Кореи – горная местность.
   С конца 60-х годов XIII века моголы предпринимали неоднократные попытки вторжения на Японские острова. Первое их нападение на Японию произошло в 1274 г. Моголы сравнительно легко справились с защитниками островов Цусима и Ики. Правители этих островов были убиты, а сами острова опустошены. Японию уберегли от завоевания два обстоятельства: гибель в бою главнокомандующего Лю и тайфун, который сильно повредил и разметал их флот. В результате моголы вынуждены были отступить.
   В 1281 г. против Японии были двинуты уже целых два флота, общей численностью до тысячи судов с десантным корпусом численностью около 100 тыс. бойцов. Здесь японцев опять выручил тайфун. Однако Хубилая не остановил и второй провал. Началась усиленная подготовка к третьему походу: строились новые корабли, заготовлялось оружие и продовольствие. Только неудачные действия в Индокитае заставили Хубилая отказаться от завоевания Страны восходящего солнца.
   Климат Японии субтропический муссонный, на севере умеренный, на юге тропический. Средние температуры января от -5° С на о. Хоккайдо до 16° С на арх. Рюкю, июля соответственно от 22° до 28° С. Осадков на большей части страны 1700–2000, на юге до 4000 мм в год, осенью обычны тайфуны. Реки короткие, многоводные. Свыше 2/3 территории заняты лесами (на Хоккайдо главным образом хвойными, южнее – субтропическими вечнозелеными) и кустарниками.
   Остается только гадать, зачем кочевникам оказалась так необходима Япония, если она на две трети покрыта неудобными для них лесами? Между тем, Хубилай проявил невиданное упорство, пытаясь ее завоевать.
   Любопытно, что моголы пытались завоевать и Вьетнам, в который они вторгались в 1257-м, в 1284-м и в 1287–1288 гг., но каждый раз вынуждены были уходить, натолкнувшись на упорное сопротивление его населения. Вьетнамские природные условия отличаются от природы Халхи разительно. Климат здешних мест тропический муссонный. Осадков 1500–3000 мм в год. Средние температуры на юге меняются мало (от 26° С в декабре до 29° С в апреле), на севере – от 15° С в января до 28° С в июле, в горах прохладнее. Осенью нередки тайфуны, наводнения. 40 % территории покрыто тропическими лесами.
   Несмотря на то, что во Вьетнаме растут сплошные тропические леса, и здесь моголы проявили редкостное завоевательное упорство.
   В 1277 г. моголы вторглись в Бирму. Бирма (Мьянма) это преимущественно горная страна, только в центральной части и на юге находится Иравадийская равнина. Климат тропический муссонный. Средние температуры марта – апреля (наиболее жарких месяцев) 30°—32° С, января – 13° С на севере, 20°—25° С – на юге. Осадков от 500 мм в год на равнине до 3500 мм в горах. Большую часть территории занимают тропические и муссонные леса.
   Моголы воевали в Индии, на территорию которой они вступили первый раз в 1221 г., преследуя правителя Хорезма Джелал-ад-дина. В 1241 г. могольские войска снова совершили налет на Индию и захватили Лахор. С этого времени могольские ханы начали предпринимать одно вторжение за другим.
   Климат Индии преимущественно тропический, на севере – тропический муссонный. На равнинах средние температуры января составляют от 15° С на севере до 27° С на юге, мая 28°—35° С. Осадков от 60—100 мм в год в пустыне Тар на западе страны, 300–400 мм в центральных районах Декана, 3000–6000 мм в Восточных Гималаях и на внешних склонах Гат, до 12 000 мм в Черапунджи на плато Шиллонг (самое влажное место на Земле). Основные реки – Ганг, Брахмапутра, Инд. Ландшафт представляет из себя тропические леса, саванну и кустарниковую полупустыню.
   Могольский десант высаживался даже на остров Ява в начале 1292 г. Он появился здесь по просьбе зятя убитого короля, который рассчитывал с помощью моголо-китайских отрядов восстановить власть своего дома. Что из себя представляют природа и климат острова? Климат Явы является преимущественно экваториальным и субэкваториальным, на низменности среднемесячные температуры от 25° до 27° С, в горах – прохладнее. Осадков 2000–4000 мм в год. Реки многоводны. Около 2/3 территории покрыто влажными тропическими лесами.
   Как видите, читатель, территория захваченной моголами Явы также по большей части покрыта лесами. Тем не менее, моголам данное обстоятельство не представлялось существенным.
   Итак. Границы могольских завоеваний простирались от экваториального климатического пояса Явы до холодного континентального климата России, от тайги до тропических лесов. Очевидно, что и официальный историограф Государства Российского Н.М. Карамзин и проф. С.Ф. Платонов не правы в своих утверждениях. Не мог «суровый российский климат» помешать моголам поселиться в Центральной России. Резко континентальный климат халхинских степей предлагает еще более суровые условия для жизни. Зимой здесь очень холодно, летом очень жарко, выжить в данных условиях способны только закаленные, крепкие люди.
   Обязательно отметим следующее. Ни в оккупированном Иране, ни в оккупированном Китае моголы не занимались пастьбой овец. Это благородное занятие они могли с гораздо большим успехом практиковать в северокитайских и волго-донских степях.
   По словам Г.В. Вернадского: «В одном отношении многие монголы в Китае порвали с древними традициями. Они захотели иметь земельные поместья в сердце Китая, что приводило к слиянию их социальных и экономических интересов с интересами высшего слоя китайских землевладельцев. Именно это было одной из причин антимонгольских настроений среди крестьян Южного Китая в середине XIV столетия. Монголы вызывали схожий интерес к приобретению земельных владений в Персии» («Монголы и Русь»).
   Получается довольно неожиданная картина. Моголы с удовольствием присваивали земельные поместья в Иране и Китае, и только Россия ничем не смогла их прельстить.
   Известный советолог и русолог Р. Пайпс видит дело следующим образом: «Если бы Русь была столь же богата и культурна (выделено мной. – К.П.), как Китай или Персия, монголы, безусловно, просто оккупировали бы ее и сели бы править в ней сами. Но поскольку дело обстояло не так, им не было смысла самим селиться в лесу, и они предпочитали оставаться в степях с их тучными пастбищами и богатыми торговыми путями. Сперва они попробовали использовать монгольских откупщиков, однако из этого ничего не получилось, и, в конце концов, они порешили, что лучше самих русских дела никто не делает» («Россия при старом режиме»).
   Р. Пайпс демонстрирует совершенно потрясающий ход мысли. Таким образом, на вопрос, почему в США не собирают налоги турки, можно глубокомысленно изречь: «Потому, что лучше самих американцев этого дела никто не сделает». Кроме того, что в США не собирают налоги турки, так же и в Англии не собирают налоги китайцы, а во Франции японцы и т. д. Отчего так происходит? Так происходит не только потому, что никто лучше англичан не соберет налоги в Великобритании, но еще и потому, что англичане не позволят работать здесь китайским, зимбабвийским, новозеландским и прочим иноземным мытарям.
   Дело в том, что пресловутые «монгольские откупщики» упомянутые Р. Пайпсом, может быть, и собирали бы налоги в Русских княжествах, но их в 1262 году вырезали.
   В 1262 году русские князья, единовременно во всех городах, перебили всех представителей ордынской налоговой администрации, за исключением тех, кто в спешном порядке окрестился в православную веру и был связан с местным населением кровными узами. Никоновская летопись [23 - ПСРЛ. Т.10. СПб., 1885 (WWW).] сообщает об этих событиях: «Князи же Русстии, согласившися межи собою, и изгнаша Татаръ изъ градовъ своихъ. Бе бо отъ нихъ насилие, откупаху бо богатыя у Татаръ дани и корыстоваахуся сами, и мнози люди убози в ростехъ работаху. И тако князи Русстии изгнаша Татаръ, а иныхъ избиша, а иные отъ нихъ крестишася во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
   Читатель может заявить: «Все это понятно, но та же вышеупомянутая Англия не отсылает часть средств в Орду!». Да, это так. Орды давно нет, Англия же передает часть собранных налогов своей армии, кроме того, Англия оказывает материальную помощь (за счет тех же налогов) некоторым бывшим своим колониям, а когда эти колонии не были бывшими, то Англия обустраивала в них инфраструктуру, образование, медицинскую помощь, правопорядок и т. д. Читатель опять может заявить, что вложенные в колонии деньги Англия с прибылью возвращала назад за счет торговли.
   Вот именно в этом все и дело!
   Все дело в торговле.

Торговля и война

   В чем состояла причина могольской экспансии?
   Здесь есть один нюанс. Следует различать причины успеха каких-либо действий и причины самих действий. Так, причиной пресловутого разгрома Русских княжеств монголо-татарами обычно называется их феодальная раздробленность, что, само по себе, не вызывает особых возражений. А вот причину именно агрессии моголов и именно по отношению к древним русичам назвать не так-то и просто, как это может показаться.
   Г.В. Вернадский полагал, что «внезапный взрыв агрессии среди монголов в начале XIII столетия все еще остается психологической загадкой». Побудительной же причиной действий самого Чингис-кагана он видел то, что «Чингисхан был вдохновлен религиозным чувством, связанным с идеалом универсального государства» [24 - Вернадский Г.В. Монголы и Русь (WWW).]. Как известно, по сообщению некоторых источников, среди моголов были распространены идеи равенства. Отсюда можно подумать, что в начале XIII века моголы хотели утвердить в мире то же, что и российские большевики в начале ХХ, т. е. всемирную диктатуру пролетариата. Так, Г.В. Вернадский приводит выписку из Джувейни о могольских нравах: «Существует равенство. Каждый человек работает столько же, сколько другой; нет различия. Никакого внимания не уделяется богатству или значимости» [25 - Вернадский Г.В. Монголы и Русь (WWW).].
   Л.Н. Гумилев считал, что моголы в начале XIII века пребывали в той ранней стадии этногенеза, в которой в обществе наблюдается большое количество «людей длинной воли», т. е. пассионариев. Любопытно то, что начало этногенеза современного этноса монголов-халхинцев (халх монголчууд) следует отнести не к концу XII – началу XIII вв., а к концу XV – началу XVI вв., т. е. ко времени правления Даян-хана (р. 1460 г., правил с 1479 по 1543 г.) [26 - См. Бичурин Н.Я. (Иакинф) Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени. Элиста, 1991; так же см. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635–1758). М., 1964.]. Именно в это время и появилось самоназвание халха. Увы, но древние моголы-дарлекины и производные от них нируны, к которым принадлежали род и племя Чингис-кагана, не являются этносами-предками халхинцев. Китайские источники относили их к северо-восточным мохэ, византийские и армянские авторы утверждали, что моголы имели тохарское происхождение, а собственный могольский источник «Сокровенное сказание» называет прародительницей моголов Прекрасную Аланку (Алан Гоа).
   Большинство советских историков сходится на том, что моголы являлись дикими кровожадными бандитами, которые не мыслили свою жизнь без разбоев и грабежей, и все это оттого, что они были кочевниками, а кочевники без набегов не представляют себе жизни, равно как и некоторые виды бабуинов. Однако известно, что по приходе в южнорусские степи моголы первым же делом занялись строительством городов и покровительством торговле и ремеслам.
   Акад. Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский в известнейшем научном труде «Золотая Орда и ее падение» указывают: «В Золотой Орде была очень развита городская жизнь. Думается, что один список ремесленных и торговых городов в Крыму, на Кавказе, в Булгаре, Нижнем Поволжье и Хорезме мог бы произвести сильное впечатление. Подавляющее число городов существовало, конечно, задолго до образования Золотоордынского государства. Такие города, как Кафа (Феодосия), Судак, Керчь в Крыму, Азак (Азов) на Азовском море, Ургенч в Хорезме, Булгар, Биляр при монголах значительно выросли; другие, как Крым (ныне Старый Крым), Сарай-Бату и Сарай-Берке в Поволжье, Маджар на Северном Кавказе и др., были выстроены заново» [27 - Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение (WWW).].
   Следует отметить, что источники содержат немало свидетельств о могольской тяге к городскому строительству. Так, Тэмугэ-отчигин, младший брат Чингис-кагана, по словам Рашид ад-Дина, «отличался [своей] большой любовью к строительству и везде, куда ни приходил, он строил дворцы [сарай] и загородные дворцы [кушк] и [разбивал] сады [баг]. Чингиз-хан любил его больше других братьев и сажал выше всех старших братьев» [28 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей, М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 55.].
   О том, как жили могольские аристократы, читатель может узнать из Приложения 5, помещенного в конце книги. В нем сообщается о результатах работы Амурской экспедиции ИИАЭ народов Дальнего Востока ДВО РАН в Приаргунском районе Читинской области. Экспедиция, руководимая А.Р Артемьевым, проводила исследования древнемонгольского города XIII–XIV вв., основанного племянником Чингис-кагана, третьим сыном его младшего брата Джочи-Хасара – ханом Есунгу. Раскопки проводились на территории поместья могольского феодала, который проживал в усадьбе площадью 1000 кв. м. Здания усадьбы отапливались канами, ограждались стенами из сырцового кирпича и глины, крыши покрывались фигурной черепицей. И т. д. Таким образом, могольские аристократы проживали оседло, и более чем очевидно, что и находившиеся при них войсковые подразделения также не кочевали по степям.
   Что касается бурного процесса урбанизации в Орде, то о нем можно узнать из монографии В.Л. Егорова «Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв.». Материал, собранный автором, впечатляет.
   Известно, что уже Бату вслед за утверждением своей власти на Нижней Волге принялся за строительство столицы, города Сарая, который впоследствии являлся одним из крупнейших городов того времени. Его население составляло около 75 тыс. человек [29 - Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов по истории Золотой Орды. СПб., 1884, т. 1, с. 550.]. Для сравнения, в Париже XIII века проживало 120 тыс. человек. В.Л. Егоров пишет, что «археологические исследования рисуют город (Сарай. – К.П.) чрезвычайно благоустроенным для своего времени населенным пунктом, располагавшим водопроводной и канализационно-сточной системами». Уровень коммунального хозяйства в ордынских городах был очень высок, в Западной Европе того периода даже и не думали о канализации, выливая помои прямо на улицы. По словам ученого, к примеру, «археологические исследования (Сарая ал-Джедида. – К.П.) свидетельствуют о благоустройстве города – наличии здесь не только водопровода, но и сложных гидротехнических устройств, регулировавших уровень окружающих водоемов и создававших необходимые запасы воды» [30 - Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985 (WWW).].
   В.Л. Егоров отмечает, что особенно «пышного расцвета градостроительство и архитектура достигли при хане Узбеке и наследовавшем ему Джанибеке. Время их правления характеризуется ростом территории городов и возникновением значительного числа новых населенных пунктов. Самым крупным из них был Сарай ал-Джедид (Новый), заложенный Узбеком в начале 30-х годов XIV в. и ставший впоследствии столицей. Появление в этот период больших по размерам городов и более мелких поселков приводит к возникновению в степях обширных оседлых районов, тянувшихся на десятки километров (выделено мной. – К.П.). Побережье Волги почти сплошь застраивается городами, поселками и деревнями. Вдоль левого берега р. Ахтубы (от самого ее истока до Сарая ал-Джедид и дальше) появляется непрерывная полоса оседлости, состоявшая из мелких городов, поселков и замков аристократии, окруженных возделанными полями».
   В.Л. Егоров выделяет следующие стадии градостроительства в Золотой Орде:
   1. Период восстановления и использования старых городов, существовавших до прихода моголов, – 40-е годы XIII в.
   2. Начало градостроительства в степях во время правления Бату – первая половина 50-х годов XIII в.
   3. Подъем градостроительства при Берке – с середины 50-х до середины 60-х годов XIII в.
   4. Период замедленного роста городов – с 70-х годов XIII в. до начала второго десятилетия XIV в.
   5. Расцвет градостроительства при Узбеке и Джанибеке – со второго десятилетия до 60-х годов XIV в.
   6. Затухание и упадок градостроительства – с 60-х годов XIV в. до 1395 г.
   Следует напомнить читателю, что города имеют, прежде всего, торгово-промышленное значение, т. е. как пункты сосредоточения торговых рынков и ремесел. Н.К. Арзютов в книге «Золотая Орда» характеризует ордынское государство как «державу купцов». По его словам: «Настоящим главой государства было купечество, торговая буржуазия. Купцом же являлся, говоря по существу, сам хан. Вся военная политика сводилась к тому, чтобы удержать в своих руках такие торговые магистрали, как с севера на юг – Волгу и с запада на восток – сухопутный» [31 - Арзютов Н.К. Золотая Орда. Саратов, 1930, с. 9.].
   Сейчас посмотрим на один характерный штрих, которым сопровождались могольские погромы. Во-первых, если город, к которому подступали «татаро-монгольские» завоеватели, выполнял их требование сдаться, то он был избавлен от всяческого насилия и грабежа, если же жители города решались на боевые действия, то последствия порой бывали самыми ужасными. Во-вторых, даже при следующей за взятием города резне моголы обычно действовали вполне рационально.
   Так, о завоевании Бенакета Рашид ад-Дин пишет следующее: «[Наместник Бенакета] Илгету-мелик с бывшим у него войском, состоящим из [тюрков]-канлыйцев, сражался [с монголами] три дня, на четвертый день население города запросило пощады и вышло вон [из города] до появления покорителей. Воинов, ремесленников и [простой] народ [монголы] разместили по отдельности. Воинов кого прикончили мечом, кого расстреляли, а прочих разделили на тысячи, сотни и десятки» [32 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей, М.-Л., 1952. Т.1 Кн. 2, с. 201].
   В хашар, т. е. во вспомогательные инженерно-строительные подразделения, отправили молодежь, очевидно как малоквалифицированную рабочую силу. Тюркских солдат, составлявших гарнизон, перебили, таким образом, распространенная версия о присоединении к армии Чингис-кагана воинов завоеванных стран является сомнительной и малоубедительной. Особое отношение моголы проявляли к ремесленному народу. После взятия Самарканда «сосчитали оставшихся [в живых]. Из этого числа выделили ремесленников тысячу человек [и] роздали сыновьям, женам [хатун] и эмирам» [33 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей, М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 208].
   Неужели можно поверить, что вслед за каким-то кочующим могольским ханом передвигались не только его нукеры, стада и гарем, но еще и тысячи ткачей, кузнецов, шорников, плотников, ювелиров, оружейников и пр.? Считаю необходимым повторить элементарную вещь: города как раз и создаются для размещения ремесленников и торговых людей.

   Я думаю, что программой-максимум могольского руководства являлось завоевание контроля над системой трансевразийских торговых путей, иначе – над Великим шелковым путем (ВШП). Следует признать, что моголам удалось достичь своей цели. До моголов это оказалось по силам, пожалуй, только государству, известному в истории как Тюркский каганат, титульным народом которого являлись тукю (туцзюэ), бывшие отраслью хуннов. Правящий дом тукю назывался Ашина и, вполне возможно, имел арийское происхождение.
   Вопрос состоит в том, что для завоевания контроля над ВШП, а это в Средние века означало завоевание мирового господства, требовалось не только неуемное желание воевать, каковое в истории проявляли не только моголы, но и значительные материальные средства, а также, что более чем очевидно, широкая поддержка купечества. Как известно, купцам выгодно устранение всяческих излишних таможенных барьеров, связанных с феодальной раздробленностью на всем протяжении караванных дорог, а также обеспечение безопасности торговли под единым военным руководством.
   Необходимо отметить, что наибольшую опасность для торговых караванов составляли именно немногочисленные, но мобильные бандформирования кочевников. Так вот, для охраны караванных путей от нападений кочевников Чингис-каганом как раз и создавались специальные караульные отряды корукчиев. Ситуация здесь сильно напоминает вооруженную борьбу Советской власти с басмачеством в Средней Азии, которая велась в основном силами небольших, постоянно отмобилизованных и хорошо оснащенных карательных отрядов РККА.
   Частичного успеха в борьбе за контроль над ВШП смог добиться Тимур в последней трети XIV в. Однако из-за огромной протяженности караванных дорог и связанных с этим трудностей управления (известно какие в те времена были средства связи) удержать ВШП под единым контролем было чрезвычайно трудно. Обычно наблюдалось нечто вроде его раздела между несколькими крупными государствами. Так, в конечном итоге, разделилась на улусы и Могольская империя, выделив из себя Орду, государство Хулагуидов, империю Юань и улус Чагатаидов.
   Включение Северо-Восточной Руси, т. е. будущей Великороссии, в систему ВШП осуществлялось по Волге. Главным экспортным товаром для суздальцев являлись меха, о чем хорошо было известно тому же Марко Поло, служившему у кагана Хубилая кем-то вроде чиновника по особым поручениям: «Россия большая страна на севере… Страна эта не торговая, но много у них дорогих мехов высокой ценности; у них есть и соболя, и горностаи, и белки, и эрколины, и множество славных лисиц, лучших в свете…» [34 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов; Гильом де Рубрук. Путешествия в восточные страны; Книга Марко Поло. М.: Мысль. 1997, с. 369.]
   Волжский путь являлся главным торговым путем для населения Северо-Восточной Европы с древнейших времен. Восточные авторы были хорошо знакомы именно с Волжским путем, и, по всей видимости, они были гораздо менее осведомлены о торговом пути по Днепру и живущих по его течению словенских племенах. Именно на этой точке зрения стоит известный историк Г.Ф. Корзухина, которая изложила ее в некоторых своих работах [35 - Г.Ф. Корзухина. Русские клады. М., 1954, с. 34; Путь Абу-Хамида ал-Гарнати из Булгара в Венгрию // Проблемы археологии, вып. II. Л., 1978, с. 190.]. Д.А. Мачинский, к примеру, утверждал, что все «три группы» руси, о которых писали многие восточные авторы [36 - Ал-Истархи: «Их (русов. – К.П.) три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он (город) больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Славийя, и (третья) группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе».], находились именно в Поволжье и ни одна из них не имела отношения к Поднепровью [37 - Мачинский Д.А. Ростово-Суздальская Русь и «три группы Руси» восточных авторов // Материалы к этнической истории Европейского Северо-Востока. 1985, с. 3—23 и др. статьи.].
   По словам И.В. Дубова, автора монографии «Великий Волжский путь»: «Новейшие данные подтверждают заключение Б.А. Рыбакова, согласно которому первым важнейшим направлением древнерусской торговли было арабо-иранское, а… главную роль в нем играла Волжская система» [38 - Дубов И.В. Великий Волжский путь. Л., 1989, с. 167.]. Торговый путь из Ростова и Суздаля шел по Волге через Волжскую Булгарию, достигал волжского устья, далее по Каспийскому морю славянские (русские) купцы шли на юг, держась западного побережья, к Рею (у южного побережья Каспия), который, по сообщению арабского анонима Х века, являлся «складочным местом всего мира» [39 - Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870, с. 251.], от Рея некоторые двигались на Багдад.
   Существовало одно, сухопутное, ответвление от Волжского пути – в районе Булгара формировались караваны, которые шли по Восточному пути, проходя между Каспием и Аральским морем в Хорезм. По этому пути поступали, как сообщал арабский географ второй половины X в. ал-Макдиси, меха соболей, горностаев, хорьков, ласок, куниц, лисиц, бобров, зайцев и коз, также свечи, стрелы, кора белого тополя, высокие шапки, рыбий клей, рыбьи зубы, касторовое масло, амбра, выделанные лошадиные кожи, мед, лущеные орехи, соколы, мечи, панцири, березовая кора, рабы, бараны, коровы.
   Через рынки Итиля проходили большие партии рабов в Иран и Среднюю Азию: славян, булгар, буртасов, печенегов и других пленников из оседлых и кочевых народов Восточной Европы. По словам араба Ибн-Руста (X в.) и перса Гардизи (XI в.), живущие в Поволжье народы охотились друг на друга, захватывали людей в рабство и продавали на рынках Итиля, где главными покупателями являлись восточные торговцы.
   Я полагаю, что для торговцев Владимиро-Суздальского княжества огромное значение имело наличие в Нижнем Поволжье какой-либо централизованной власти, которая бы предотвращала нападения кочевников на торговые нижневолжские города и обеспечивала безопасность торговли по Волге. Очевидно, что русских купцов мало интересовала этническая или религиозная принадлежность нижневолжских правителей. Основной статьей дохода русской торговли, а соответственно и русских князей, в XIII веке и вплоть до XVII являлась продажа пушнины на Восток. В обмен суздальский, а затем и московский истеблишмент получал с Востока (т. е. из Ирана, Индии и даже Китая) предметы роскоши, ткани, посуду, оружие и т. д. Не следует быть особо догадливым, чтобы понять, как сильно вредила купеческим и княжеским доходам любая анархия в южнорусских степях, а она, эта анархия, до прихода в Половецкую степь моголов, определенно процветала.
   Великий Волжский торговый путь начинался в Новгороде, и контроль над последним являлся одной из важнейших задач владимиро-суздальских князей. Как пишет известный английский историк Дж. Феннел: «Новгород был вторым по величине городом на Руси после Киева. Через него проходили торговые пути, ведущие с севера, от Балтики (по Неве, Ладожскому озеру и Волхову), на юг, к Черному морю (по Ловати и волоком до Днепра), и пути с востока на запад, соединявшие Новгород с Волгой (по Полу и озеру Селигер, а также по Мете и волоком до реки Тверды). Расположенный на пересечении торговых путей, Новгород был крупнейшим центром торговли с югом, востоком и западом, но особенно с западом» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).
   Новгород был богат и обладал очень развитой системой укреплений. По словам А. Андреева, оборона северных новгородских земель состояла из крепостей Ладоги, Орехова, Копорья, Корелы и Тиверска. Западная система обороны состояла из крепостей Гдова, Кобылы, Изборска, Острова, Вышегорода, Красного, Опочки. Порхов и Великие Луки прикрывали Псков с юга. «При военных походах эти города нельзя было обойти, они прикрывали дальние подступы к Новгороду и первыми встречали войска неприятеля. Там и начинались военные действия, что позволяло Новгороду подготовиться к войне и собрать войска» [40 - Андреев А. Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский. М., 1999 (WWW).].
   Сам Новгород имел мощные крепостные стены, вал и ров, а также каменный детинец. После того, как в 1066 году город оказался взят Всеславом Полоцким, и до 1478 года, когда он сдался войскам московского великого князя Ивана III, Новгород ни разу не был захвачен врагом. Единственная осада 1169 года, когда к Новгороду подошло объединенное войско полоцких, муромских, смоленских и рязанских князей с сыном Андрея Боголюбского Мстиславом во главе, окончилась неудачно.
   Одолеть Новгород вооруженной силой было очень непросто. Однако у него имелось одно уязвимое место.
   В летописных сообщениях, посвященных интригам вокруг Новгорода, довольно часто упоминается Торжок, и здесь следует упомянуть о его значении в политических распрях того периода. Не имея в достатке собственного хлеба, Новгород зависел от его внешних поставок, которые легко было прекратить, заняв Торжок. Что, в частности, и делал, к примеру, Ярослав Всеволодович в случае конфликта, как о том повествуют летописи: «Ярослав князь засяде Торжок, а гости боле 2000 исковав посади. Того же лета в Новегороде глад бысть». (То есть, Ярослав захватил в Торжке более 2000 купцов, из-за чего в Новгород прервались поставки хлеба и там начался голод.)
   Особое значение в снабжении Новгорода хлебом занимало Переяславское (Залесское) княжество, которое занимало территорию вокруг Плещеева озера. Датой его образования считается 1175 год. Первым князем Переяславля-Залесского был Всеволод Большое Гнездо. В системе земельных отношений владимирских князей оно обычно оставалось за старшим в роде.
   По словам историка М. Смирнова, отличительной чертой географического положения Залесского княжества было владение берегами Верхней и части Средней Волги, магистральной торговой дорогой, особенно важной для Новгорода в его торговле с болгарами. «Пока на юге было сравнительно спокойно, Новгород Великий, бедный своим хлебом, мог получать из Киева и Смоленска нужное ему продовольствие. Ополье кормило и поило свое население. Но когда Киевская Русь, снабжавшая Новгород излишками своего «жита», пришла в упадок от внутренних усобиц и половецких набегов, опольский хлеб стал предметом вывоза и получил не только экономическое, но и политическое значение. Таким образом, в руках залесского князя был и опольский, и болгарский хлеб» [41 - Андреев А. Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский. М., 1999 (WWW).].
   Итак. Владение Киевом, Смоленском и Залесским княжеством позволяло держать под контролем поставки хлеба в Новгород и тем самым контролировать один из крупнейших торговых центров Средневековья. Для полного контроля волжского пути и вообще транзитной торговли Северная Европа – Восток следовало подчинить единому политическому руководству также Волжскую Булгарию и низовья Волги.
   Посмотрим на действия князя Ярослава Всеволодовича, отца А. Невского, в 1236 году, т. е. прямо и непосредственно перед началом «Батыева погрома». В.Н. Татищев сообщает, что в 1236 году «Ярослав Всеволодович, собрав новогородцов и взяв помочь от сыновцов Констянтиновичев, со всеми своими переславскими войски пошел на Михаила (Черниговского. – К.П.). К Киеву идучи, область черниговскую, где не было кому оборонять, разорял и тяжкие окупы с городов взяв, пришел к Киеву. Сам сел на Киеве, а в Новграде поставил сына Александра и, одаря, новогородцев отпустил. Но не долго держав, учинил со Изяславом договор, что ему за Владимира окуп заплатить и Смоленск ему отдать, сам возвратился» [42 - Цит. По: Андреев А. Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский. М., 1999 (WWW).].
   Т.е. князь Ярослав, будучи владельцем Залесского княжества с центром в Переяславле-Залесском, в 1236 году пытается установить еще и контроль над Киевом, Смоленском, а в самом Новгороде сажает на стол сына Александра.
   Следующей за Новгородской республикой государственной организацией на Волжском пути являлось Владимиро-Суздальское княжество. Его значение как в XIII веке, так и впоследствии переоценить трудно. Дж. Феннел указывает: «Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы понять, насколько способствовало развитию Суздальской земли положение водных путей. Большинство основных рек текло с запада на восток, а три из них, Клязьма, Москва и Ока, сливались с Волгой в начале ее великого поворота на юг к Каспийскому морю, что обеспечивало купцам удобные речные пути на рынки Востока. В то же время притоки Оки, Москва и Угра, вели на юго-запад, к Смоленску, и оттуда к Балтийскому и Черному морям, а Новгород, крупный западный торговый центр, был соединен с Тверью реками Мста и Тверица. Кроме того, притоки, равномерно разделяющие территорию между верхним течением Волги и Клязьмой, служили водными путями между большинством основных городов в междуречье, а также давали им выход к главным рекам» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).
   Ко времени «Батыева погрома» Владимиро-Суздальским княжеством правил Юрий Всеволодович, старший брат Ярослава. Результатом погрома явилось то, что и сам Юрий, и все его сыновья и возможные наследники, кроме его брата Ярослава и сыновей Ярослава, оказались убиты татарами.
   Ниже Владимиро-Суздальского княжества по Волге располагалась Волжская Булгария, которая являлась его торговым соперником и одним из сильнейших государств региона. А.П. Смирнов в книге «Волжские Булгары» отмечает, что именно владимиро-суздальские князья подорвали могущество Волжской Булгарии, стремясь включить народы Поволжья в свою феодальную систему [43 - Смирнов А.П. Волжские булгары. М., 1951, с. 44.]. Военное давление суздальцев на булгар началось в 1-й половине XII века. К примеру, Пискаревский летописец [44 - ПСРЛ, т. 34, М., 1978 (WWW).] сообщает о походах суздальских князей.
   «В лето 6628 (1120) Георгий Долгорук[ий]… ходи на Болгары по Волзе и полона много взя, и полки же победи.
   В лето 6672 (1164). Того же лета ходи князь Андрей Юрьевич на Болгары сь сыно[м] своим Изяславом и з братом своим Ярославом и с муромским князем Юрьем и з собою ношаху икону святыя Богородица чюдотворную. Се же новое чюдо сотвори богь и святая богородица: землю их взяша и славны град их Бряхимов и иных три грады, а самих иссекоша и полон мног вземше, и отъидоша с победою.
   В лето 6692 (1184) ходи великий князь Всеволод со всеми князьми рязанскими и с муромскими, и Володимером на Болгары и победи их. И тогда под городом убиша Изяслава князя Глебовича, братанича Всеволода.
   В лето 6726 (1218) посла великий князь Юрьи брата своего Святослава и вси князи полки своя на Болгары. Они же поимаша грады их многи и полон, возвратишася».
   Следует отметить, что булгары в долгу не оставались и периодически посещали Русские земли, не всегда удачно, но иногда небезрезультатно. Так, Пискаревский летописец сообщает под 1218 годом: «Того же лета взяша болгаре Устюг».
   В 1236 году погром Волжской Булгарии устраивают уже не суздальцы, а Батый, о чем тот же Пискаревский летописец свидетельствует: «В лето 6744 (1236) пришедши безбожнии татарове, поплениша землю Болгарскую и град их Велий взяша, иссекоша мужи и жены, а прочих въ полон взяша».
   Чем же занимается в 1236 г. будущий великий князь Ярослав Всеволодович? Со слов В.Н. Татищева, он идет войной на черниговского князя Михаила Всеволодовича [45 - Михаил Всеволодович (1179–1246) – князь черниговский, сын Василия Святославича Чермного, причтенный к лику святых. Некоторое время, с 1216 г., был переяславским князем, затем один год, после Калкской битвы, новгородским и с 1225 г. – черниговским. С 1229 г. по 1232 г. враждовал с Ярославом Всеволодовичем; в 1234 г. занял Галич, а через два года – Киев; в 1239 г. убил могольских послов в Киеве и бежал в Венгрию, оттуда в Польшу. Пробыв опять несколько лет в Венгрии, по случаю женитьбы своего сына (Ростислава) на дочери Белы IV, вернулся в Чернигов (1245 г.), отправился в Орду и там был убит из-за несоблюдения могольских языческих обычаев (20 сент. 1246 г.).], разоряет Черниговское княжество, занимает киевский стол, но затем почему-то возвращается в Новгород.
   Нет особых оснований называть действия Ярослава и Батыя в 1236 году согласованными, тем более что в 1237–1238 гг. происходят известные события, т. е. «Батыев погром». Но… есть одно «но». Дело в том, что действия Ярослава и Батыя после погрома 1237–1238 гг. вполне можно назвать согласованными. Судите сами, читатель.
   Лаврентьевская летопись [46 - ПСРЛ. Т.1. Л., 1926–1928 (WWW).] от 1239 года сообщает: «Того лета Ярославъ иде к Каменьцю градъ взя Каменець а княгиню Михаилову со множествомъ полона приведе в своя си… Того лета взяша Татарове Черниговъ князи ихъ выехаша въ Оугры а градъ пожегшее и люди избиша и монастыре пограбиша а епископа Перфурыя пустиша в Глуховъ а сами идоша в станы своя. Того лета иде Ярославъ к Смолиньску на Литву и Литву победи и князя ихъ ялъ а Смольняны оурядивъ князя Всеволода посади на столе а самъ со множествомъ полона с великою честью отиде в своя си».
   Каменец, взятый Ярославом, это черниговский город, а «княгиня Михайлова» это жена князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Чернигов, взятый Батыем, это столица Черниговского княжества. Т. е. Ярослав Всеволодович и Батый выступают совместно против князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Последний бежит в Киев, вернее в Венгрию, к своему другу Беле IV, но не добегает и остается в Киеве.
   Но где же зимой 1237–1238 гг. обретается Ярослав Всеволодович, пока Батый разъезжает со своими нукерами по Владимиро-Суздальскому княжеству в поисках его брата, великого князя Юрия Всеволодовича? Это сложный вопрос.
   Известно, что Владимир пал 8 февраля 1238 года. В Тверской [47 - ПСРЛ. Т.15. СПб., 1863 (WWW).] и др. летописях сказано, что Ярослав, придя во Владимир, приказал очистить церкви от мертвых, т. е. он находился где-то неподалеку, так что оставшиеся в живых еще не успели прибрать тела погибших. Но где неподалеку? Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует ответить на другой вопрос, почему русские князья лично выходили в 1237–1238 гг. за стены крепостей вести переговоры с татарами, тогда как они вполне могли послать на это дело и уполномоченных бояр?
   Ипатьевская летопись [48 - ПСРЛ. Т.2. СПб., 1908 (WWW).] под 1237 годом сообщает: «Бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бе бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша» («…взяли они город Рязань приступом, обманом выманив князя Юрия, и привели его к Пронску, потому что в то время была его княгиня в Пронске; обманом выманили его княгиню…»).
   В принципе, это неплохой тактический ход – «обманом выманить князя», тем самым лишив гарнизон руководителя, а затем взять город приступом. Но возникает вопрос, неужели князь не видел, кто стоит перед городом? Между тем, если он лично пошел на встречу, следовательно, в составе Батыева воинства находились хорошо знакомые ему люди, причем высокого положения, предложившие ему гарантии неприкосновенности. Или те люди, которых он до этого момента мог числить за союзников и друзей. Представьте себе, что русский князь видит за стенами явных иноплеменных головорезов, которые без толмача и общаться не могут и зовут его к себе в гости. Естественным будет ожидать, что он и носа не высунет за стены.
   Но где же находился Ярослав Всеволодович, ужели в Новгороде?
   В.В. Каргалов с удивлением отмечает: «В кровавых событиях зимнего похода Батыя на Северо-Восточную Русь князь Ярослав Новгородский никакого участия не принимал, хотя старший брат, великий князь Юрий Всеволодович, возлагал на него немалые надежды. Возможно, именно надежды на помощь новгородских полков князя Ярослава побудили Юрия оставить в начале февраля 1238 года свою столицу и отправиться с дружиной на север, на реку Сить, – собирать новое войско для отпора захватчикам. Сюда, в воинский лагерь на Сити, должны были подойти войска из северных заволжских городов и Новгорода. В первую очередь из Новгорода! Об этом прямо пишет летописец: «Ждучи к собе брата своего Ярослава с полки…». И добавляет печально: «И жда брата своего Ярослава, и не бе его…» («На крутом переломе русской истории»).
   Вот именно, «и не бе его…».
   Любопытно, что сразу после убийства Юрия Всеволодовича татары, а они во всей этой ситуации действовали так, как будто родились во Владимиро-Суздальском княжестве минимум лет двадцать назад, сразу же отправились к Торжку, захватили его и пошли на Новгород. И вот здесь начинается самое интересное.
   Дж. Феннел не без доли удивления пишет: «До Новгорода было примерно 300 километров, т. е. 15–20 дневных переходов, а в начале марта еще не могла начаться такая распутица, которая бы сделала дороги непроходимыми для татарской конницы. Татарское войско продолжало двигаться на запад, но, дойдя до определенного места, «Игнача креста… за 100 верст (108 километров) до Новагорода», повернуло на юг. Новгород был пощажен» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).
   Вся прелесть ситуации состоит в том, что если уж и стоило что-то завоевать в походе 1237–1238 гг., так это Новгород. В конце концов, распутицу можно было переждать и в Торжке, а к ее окончанию опухшие от голода новгородцы сами бы пришли просить Батыя на княжение. Но не пошли татары брать Новгород, дошли до «Игнач-креста» и, то ли устыдились своего злодейского замысла, то ли грязь стала на копыта налипать в большом количестве, – развернулись и ушли.
   Представьте себе, читатель, ситуацию. Татары, по совершенно невразумительным причинам, отказались не то чтобы от завоевания, а вообще от каких-либо поползновений против одного из крупнейших торговых центров Европы, за контроль над которым ломали копья суздальцы, литва и немецкие рыцари!
   При своем отходе батыевцы наткнулись на черниговский (отмечаю, черниговский, а не суздальский!) городок Козельск. И вот здесь-то случилось, что называется, непредвиденное. Поскольку Козельск был городком черниговским, а черниговский князь Михаил Всеволодович находился, как мы знаем, в неприятельских отношениях с Ярославом Всеволодовичем и его лучшим другом Батыем, то козельцы, без лишних слов, решили защищаться.
   Татары провозились с Козельском семь недель (!), так во всяком случае утверждают русские летописи. Если бы они действительно завоевывали Владимиро-Суздальское княжество, то они бы, просто-напросто, все и полегли в здешних дремучих лесах.
   Сейчас спустимся по Волге ниже Волжской Булгарии. Таким образом мы попадем на земли, заселенные в XIII веке финно-уграми, в частности мордвой. Дж. Феннел считает, что «единственным противником суздальцев была мордва, населявшая территорию между Волгой и низовьями Оки к востоку от Мурома и Рязани» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»). Особенно участились военные столкновения с мордвой в 1-й половине XIII века. Лаврентьевская летопись сообщает о походах суздальцев в 1226, 1228 и 1232 гг. [49 - ПСРЛ, Т. 1, стб. 448–449, 450–451, 459.].
   Сложно сказать, являлась ли мордва единственным противником суздальцев, но в 1239 году Батый и здесь прошелся со своим воинством [50 - ПСРЛ. Т. 1, стб. 470.].
   Следует ясно представлять себе, что ни Владимиро-Суздальское княжество (будущая Московия), ни Волжская Булгария, ни мордва и половцы ни в коем случае не являлись какими-то жертвами, коих аки агнцев заклали беззаконные татары. Все они жестко и жестоко боролись за власть и влияние в регионе, и, в конечном итоге, одолела всех Московия, данное обстоятельство следует понимать со всей возможной ясностью.
   Возвращаясь же к ордынскому выходу, который выплачивали русские князья Орде, следует также помнить одно основополагающее обстоятельство. Н.М. Карамзин справедливо указывал: «Дань Ханская отчасти возвращалась к нам из Орды торговлею» («История государства Российского»).
   Насколько отчасти, мы не знаем и гадать здесь не станем. Историки, которые занимались русско-ордынскими отношениями, утверждают в один голос, что русская торговля при Орде процветала. Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский, в книге «Золотая Орда и ее падение», однозначно утверждают: «В руках русских, а не ордынских купцов была волжская торговля и торговое судоходство», к этому мнению присоединяется Г.В. Вернадский в книге «Монголы и Русь». Тот же Р. Пайпс пишет вполне определенно: «Благодаря созданию этой политической общности (Русь-Орда. – К.П.) появились широкие возможности для торговой деятельности» («Россия при старом режиме»).

Подати и рекруты

   Сейчас мы зададимся одним немудреным вопросом: в чем состояла причина нападения моголов на Русские княжества? Большинство историков объясняет события 1237–1240 гг. грабительскими наклонностями кочевых народов.
   В рамках господствующей теории «татаро-монгольского ига» только такое объяснение и может быть единственно разумным с учетом того обстоятельства, что моголы в 1237–1240 гг. не установили в Русских княжествах оккупационную администрацию. Первых численников, к примеру, во Владимиро-Суздальскую Русь они прислали только при Берке [51 - Берке (1209–1266), хан Золотой Орды в 1255–1266, 3-й сын Джучи, брат Батыя. В правление Берке на Руси была проведена перепись населения. В конце 50-х гг. XIII в. Берке организовал поход на Литву. В 1261 г. позволил основать православную епархию в Сарае. В 1262 начал войну с хулагуидами за присоединение Азербайджана к Золотой Орде. С именем Берке связано начало исламизации населения Золотой Орды.], уже после смерти Бату через двадцать лет после «Батыева погрома».
   Никоновская летопись под 1258 годом сообщает: «Тое же зимы приехаша численици изъ Татаръ, и изочтоша всю землю Суздалскую, и Рязанскую и Муромскую, и поставиша десятникы, и сотники, и тысячникы и темникы, и вся урядившее, возвратишася во Орду, точью не чтоша архимандритовъ, и игуменовъ, и иноковъ, и поповъ, и диаконовъ, и крылошанъ и всего причта церковнаго».
   Здесь я прошу читателя понять всю прелесть ситуации. Моголы якобы завоевали Суздальские и Рязанские земли в 1238 году, а чиновников, которые только то и сделали, что переписали население, прислали спустя двадцать лет! Случай подобного рода уникален для истории завоеваний и вообще для человеческой истории, и следует признать, что или у ордынского руководства и русских князей явно было не все в порядке с головой, или мы далеко не все знаем о реальных русско-ордынских отношениях.
   Кстати говоря, отделение Золотой Орды от Могольской империи историки связывают именно с Берке, хотя процесс этот фактически начался еще при Джучи, старшем сыне Чингис-кагана. Тот, как известно, всячески уклонялся от порученного ему отцом завоевания «западных стран». Интересно, что и его сын, Бату не очень-то жаловал центральное могольское руководство и отказывался, под теми или иными предлогами, от поездок в столицу империи.
   Есть один нюанс в истории с переписью населения при Берке. Численники, приехавшие из Орды и поставившие десятников, сотников, тысячников и темников, организовывали, прежде всего, не налоговую систему, а военно-мобилизационную, рекрутскую. Военно-территориальная система самих моголов включала в себя десятки, сотни и тысячи, десятитысячных округов-туменов у них не существовало, что следует из информации автора «Сокровенного сказания» и Рашид ад-Дина. Это обстоятельство было обусловлено немногочисленностью моголов.
   Я думаю, что совпадение по времени обособления Орды от Могольской империи и организации военно-мобилизационной системы в Русских княжествах нельзя назвать случайным. Отныне Орда стала опираться не на внешние, экспедиционные, а на подконтрольные ей людские ресурсы Северо-Восточной Руси, которая занимала в системе Русь-Ордынского государства совершенно особое положение. Так, Едигей в послании великому князю Василию Дмитриевичу (декабрь 1408 г.) писал: «А переже сего оулусь (улус, тюрк. народ. – К.П.) былъ, и сю дръжаву держал (выделено мной. – К.П.)» [52 - Цит. по: А.А. Горский. «Москва и Орда». М., 2003 (WWW).].
   Р. Пайпс утверждает: «Монголов не интересовала земля, а уж тем более лес; им надобны были деньги и рекруты. Вместо того чтобы оккупировать Русь, как они поступили с более богатыми и культурными Китаем и Ираном, они обложили ее данью» («Россия при старом режиме»).
   Утверждение Р. Пайпса вызывает к жизни следующий вопрос: для чего же надобны деньги и рекруты? Очевидно, что деньги и рекруты необходимы именно для ведения войны. Фридрих II Великий считал, что для ведения войны нужны только деньги, деньги и еще раз деньги, но это уже детали.
   Любой государственный деятель того времени, впрочем как и сегодняшнего, недоуменно пожал бы плечами в ответ на вопрос: «Интересуют ли Вас, уважаемый князь, земля и лес?» Именно земля и леса более всего интересовали тогдашних князей, царей и королей. Лес – это топливо, лес – это строительный материал и корабли, лес – это осадные орудия, наконец. Разъяснять значение и назначение земли нет смысла. Землю пашут и выращивают на ней хлеб, если вы не хотите пахать и сеять, то пасите скот, как это делают все кочевники.
   Тем не менее, мы не станем с порога отбрасывать утверждение Р. Пайпса. Отнесемся к нему серьезно и внимательно. Если золотоордынское начальство не интересуется землей и лесом, то возможным будет предположить, что перед нами не государственный аппарат, а аппарат вооруженных сил. Дело в том, что руководство вооруженных сил менее всего интересуют земли и леса, его интересуют именно деньги и рекруты.
   Таким образом, из утверждения Р. Пайпса следует, что Орда – это не государство, Орда – это войско. Л.Н. Гумилев утверждает, что «орда это народ-войско». Но разве население Русских княжеств не являлось тем же пресловутым «народом-войском»? Мы знаем, что всякий пахарь на Руси был в то же время и воином. Вопрос – каким воином? Ответ – воином-ополченцем. Т. е. непрофессиональным солдатом. Орда – это практически регулярная армия, вернее не то чтобы регулярная в современных понятиях, но профессиональная и содержащаяся в условиях постоянной боевой готовности, совершенно точно. Деньги, поступавшие в Орду (ордынский выход), это деньги на содержание профессиональной армии. Соответственно, рекрутский набор это пополнение армии – Орды.
   Согласно «Этимологическому словарю тюркских языков» [53 - Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974, с. 471.], слово «орда» в тюркских языках имеет три значения: «военный лагерь», «ставка военачальника», «войско». Здесь следует отметить, что все вышеперечисленные значения являются связанными между собой понятиями. Ни «ставка военачальника», ни «военный лагерь» без войска не мыслятся и являются понятиями производными от последнего. Это совершенно очевидно. Орда это войско, армия.
   Вопрос, однако, состоит в следующем. Можем ли мы быть уверенными в том, что слово «орда» в тюркском и монгольском языках не является заимствованием? Оказывается, полной уверенности в этом у нас нет и, пожалуй, быть не может, как минимум потому, что процесс формирования тюркских орд полностью копировал таковой у индоевропейских кочевых народов [54 - Проблема становления среднесарматской культуры // Доклад, прочитанный на семинаре «История и культура сарматов», проведенном 1 марта 2005 г. Институтом археологии РАН и НИИ археологии Нижнего Поволжья при Волгоградском госуниверситете.], а именно у тохар, о чем ниже см. подробно. Более того, в латинском языке, как известно, наличествует слово ordo, которое, кроме всех прочих, имеет значения «строй, шеренга, фронт, отряд, центурия, корпорация». Таким образом, тюркское «орда» и латинское «ordo» не просто созвучны друг другу, но и несут одну и ту же смысловую нагрузку, как-то: «военное подразделение», «корпорация».
   Также следует вспомнить о таких словах, как фр. ordre, нем. order, orden, широко известное российским гражданам ordnung и др. У османских турков термин орта обозначал не более и не менее как подразделение известнейших всему миру янычар, которые, кстати, набирались из христиан славянского происхождения.
   Л.Н. Гумилев однозначно утверждал, и имел для этого утверждения все основания, что «вся система, т. е. орда в целом, понятие не этническое, а военно-организационное» [55 - Л.Н. Гумилев. Древние тюрки (WWW).].
   Л.Н. Гумилев абсолютно прав.
   Рассмотрим национальный состав Золотой Орды, вернее золотоордынского войска, в период XIII–XIV вв. Как ни странно, но сведений о национальном составе ордынских вооруженных сил в этот период вполне достаточно.
   Рашид ад-Дин в своем «Сборнике летописей», оконченном около 1310 года, пишет следующее: «Этих четырех упомянутых эмиров с четырьмя тысячами войска Чингиз-хан отдал Джочи-хану. В настоящее время большая часть войск Токтая и Баяна есть потомство [насл]; этих четырех тысяч, а что прибавилось [к ним] за последнее время, то – из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним. [Кроме того], во время междоусобиц среди дальних и близких родичей [ала ва ини] часть также должна была уйти туда [во владения Токтая и Баяна]» [56 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.2, с. 275.].
   Командирами вышеупомянутых четырех тысяч являлись: Мунгкур из племени сиджиут, Кутан-нойон из племени кингит, Хушитай и Байку из племени хушин. Сиджиут – это племя из моголов-нирунов, кингит и хушин – из дарлекинов. Очевидно, и рядовой состав был набран из этих племен. О происхождении нирунов и дарлекинов см. «За китайской стеной» (М., 2008). Относить их к монголоидной расе нет каких-то оснований. Сведения Рашид ад-Дина, как следует понимать, большей частью относятся к XIII веку.
   Этнический состав войска Орды при Узбеке (правил в 1313–1341 гг.), мусульманском, кстати, правителе, можно характеризовать со слов эль-Омари: «У султана Золотой Орды Узбека рати черкесов, русских и ясов (асов, алан. – К.П.). Это жители городов благоустроенных, людных да гор лесистых, плодовитых. У них произрастает посеянный хлеб, водится скот и добываются плоды» [57 - Цит. по: «Аланика. Сведения греко-латинских, византийских, древнерусских и восточных историков об аланах-ясах» / Сост. и комм. Ю.С. Гаглойти // Дарьял. 1999. № 1–4, 2000. № 2–3.].
   И, наконец, о национальном составе ордынского войска при Тохтамыше, в 1388 году, можно узнать из сообщения Шереф-ад-Дина Иезиди: «Из русских, черкесов, булгар, кипчаков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и азаком, башкирдов и м.к. с. (скорее всего, мокша. – К.П.) собралось войско изрядно большое». С такою неподдающеюся счету армией, превосходившей число древесных листьев и дождевых капель, в конце 790 г.х. (11.01.—30.12.1388), соответствующего году Крокодила, в начале зимы, двинулся он (Тохтамыш. – К.П.) против Тимура» [58 - «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды». М., 1941, с. 156.].
   Огласим полный список национальностей, из которых шла мобилизация в Орду: 1) русские, 2) аланы (асы, ясы), 3) половцы, 4) угры, 5) булгары, 6) черкесы (М. Меховский о черкесах пишет: «Дальше к югу есть еще кое-какие остатки черкесов (Circassorum). Это весьма дикий и воинственный народ, по происхождению и языку – русские» [59 - Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. М.-Л.: АН СССР. 1936, с. 94.]), 7) население Крыма (оно очень сложное было в этническом отношении, потому Иезиди даже не применяет никакого этнонима), 8) башкирды (возможно, это башкиры), 8. мокша.
   Самая многочисленная нация здесь, безусловно, русские, т. е. в общем смысле восточные славяне. Очевидно, именно по этой причине казачество говорит на великорусском языке и никогда не говорило на тюркском.
   Сколько моголов находилось в распоряжении Бату?
   Дело в том, что вышеупомянутые четыре тысячи воинов Чингис-каган выделил именно своему старшему сыну Джучи. Эти четыре тысячи были разделены между сыновьями Джучи. Орду, ставка которого находилась на берегах Иртыша, получил одну тысячу воинов. Шейбан, территория которого простиралась от Тюмени до Аральского моря, так же получил одну тысячу. Наконец, под началом Бату находилось две тысячи этнических воинов-моголов или же от 10 до 15 тыс. общего населения улуса, считая женщин и детей. В случае необходимости имперское руководство помогало Бату, особенно на начальном этапе утверждения его власти, однако после Западного похода все экспедиционные корпуса были выведены в метрополию, и Бату остался, что называется, один на один со своей судьбой. Тем не менее в 1252 году Бату посылает в метрополию уже три тумена во главе с Сартаком и Берке для поддержки своего протеже Менгу Очевидно, что бойцы этих трех туменов прекрасно владели русским языком.
   Дело в том, что если мы говорим, к примеру, о Британской империи, то мы говорим о господстве в этой империи англосаксонского этноса, если мы говорим о маньчжурской империи Цин, то мы говорим о господстве в Китае маньчжурского этноса. В случае же с Ордой говорить о господстве какого-либо этноса попросту невозможно.
   Для того чтобы лучше понимать, что собой представляла Орда, следует понять, что такое казачество. Справочная литература, к примеру Большая Электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия, дает следующее определение: «Казачество, этническая, социальная и историческая общность (группа), объединившая в силу своих специфических особенностей всех казаков, в первую очередь русских, а также украинцев, калмыков, бурят, башкир, татар, эвенков, осетин и др., как отдельные субэтносы своих народов в единое целое. Российское законодательство до 1917 рассматривало казачество как особое воинское сословие, имевшее привилегии за несение обязательной службы».
   Таким образом, казачество это, прежде всего, социально-профессиональная общность. Точно такой же общностью являлась в свое время и Орда. Следует напомнить читателю, что казачество оказалось вмонтировано в качестве военного сословия в военно-политическую систему Российской империи очень поздно, известно, что до 1721 года сношения с донскими казаками велись посредством Посольского приказа, тогдашнего министерства иностранных дел. Уже после 1721 года эта связь находилась в ведении Военной коллегии.
   Более того, термин монголы, это не этнический термин, а политический. В XIII веке так назывались все кому не лень. В 1210/11 году северо-восточные мохэ, которые сами себя называли дадань, провозгласили наименование своему правящему дому – Да Мэнгу Го. Китайский посол Пэн Да-я, который ездил к даданям в 1233 году, утверждал, что Мэнгу это попросту «серебро», а государство даданей, таким образом, называлось Великая Серебряная династия, так же как государство киданей Великая Стальная династия, а чжурчжэней – Великая Золотая династия. Все те племена и народы, которые попали в зависимость от даданей, стали впоследствии называться монголами (монгу, мэнгу, манхол и т. д.).
   Главная проблема при обсуждении вопроса об ордынском рекрутском наборе состоит вот в чем. Л.Н. Гумилев вполне резонно утверждал: «Переход в 5 тыс. верст с необходимыми дневками (из халхинских степей на Русь. – К.П.) занимал от 240 до 300 дней, а использовать покоренных в качестве боевых товарищей – это лучший способ самоубийства» («Древняя Русь и Великая степь»).
   Население завоеванных стран может быть эффективно использовано в качестве военной силы только в виде полицейских формирований, привлечение его для завоевательных походов может закончиться полнейшим поражением. Исключением являются лишь добровольцы. Например, во время Второй мировой войны из французов-добровольцев гитлеровцами была сформирована дивизия СС «Шарлемань», тогда как Франция официально считается страной, завоеванной гитлеровской Германией. Здесь следует отличать какое-либо политическое присоединение от завоевания. Так, аншлюс Австрии Германией не являлся совсем уж добровольным делом, однако Австрия, по сути своей, есть немецкая земля – Osterreich.
   Блестящим примером пагубности использования представителей покоренных народов в завоевательных походах является политика Наполеона. Сейчас мы не станем вдаваться в подробности, просто посмотрим на факты: империя Наполеона не пережила ее создателя, тогда как Империя Моголов худо-бедно просуществовала не менее ста лет, т. е. в течение жизни нескольких поколений, а отдельные ее части продолжили и далее свою политическую жизнь. Конец наполеоновскому владычеству в Европе был положен в 1813 году в битве при Лейпциге. И вот что произошло в этом сражении. По словам Е.В. Тарле: «Битва 18 октября была еще страшнее, чем та, которая происходила 16-го, и тут-то, в разгаре боя, вдруг вся саксонская армия (подневольно сражавшаяся в рядах Наполеона) внезапно перешла в лагерь союзников и, мгновенно повернув пушки, стала стрелять по французам, в рядах которых только что сражалась» («Наполеон»).
   Набор в татарское войско в Русских княжествах осуществлялся на основе повинности, а не добровольности, и татарское войско в основе своей являлось русским. Если русские были именно покорены, да еще таким зверским образом, как это обычно утверждается, то поход на Европу в 1241–1242 гг. просто-напросто развалился бы из-за массового дезертирства и перехода на сторону венгров, поляков и др. Известно, что моголы забирали русских рекрутов уже в 1237–1238 гг., что нисколько не отрицается исторической наукой. Так, Г.В. Вернадский пишет, что «в 1237 г. монголы потребовали десятую часть «со всего», включая людей. Таким образом, контингент воинов, который монголы требовали от руси (выделено мной. – К.П.), составлял одну десятую (10 %) мужского населения, или, грубо говоря, одну двадцатую всего населения» («Монголы и Русь»).
   Данные слова Г.В. Вернадского подтверждаются не только русскими летописцами, но и зарубежными источниками. Матфей Парижский (1200–1259 гг.) сообщает в «Великой хронике»: «Хотя те называются тартарами, много в их войске лжехристиан (православных. – К.П.) и команов, которых по-тевтонски мы называем вальвами» [60 - Русский разлив / Арабески истории. Мир Льва Гумилева. М., 1997, с. 292.].
   Ян Длугош (1415–1480 гг.) в «Истории Польши» повествует о некоторых обстоятельствах битвы при Лигнице: «Два следующих польских отряда под предводительством рыцаря Сулислава и князя опольского Мечислава подхватывают битву, которую и провели бы удачно и стойко с тремя отрядами татар, подводящих здоровых воинов на место раненых, и нанесли бы татарам мучительное поражение, ибо были защищены от татарских стрел польскими арбалетчиками. Ряды татарские сначала отступили, а вскоре, когда поляки нажали сильнее – обратились в бегство. В это время, некий татарский отряд, неизвестно – русского либо татарского (выделено мною. – К.П.) происхождения, очень быстро перемещаясь здесь и там между одним и другим войском, ужасно кричал, обращая к обоим войскам противоположные слова. Орал по-польски: «Biegajcie, biegajcie», что значит: «Бегите, бегите», приводя поляков в оторопь, по-татарски же призывал татар к битве и стойкости. На то опольский князь Мечислав, уверенный, что это крик не врага, но друга, который подает правдивый, а не обманный знак, бросил битву и бежал, увлекая за собой большое число воинов, особенно тех, кто был подчинен ему в третьем отряде. Когда князь Генрих увидел то собственными глазами и когда ему донесли об том другие, начал вздыхать и плакать, говоря: «Gorze nam sie stalo», что означало: «Пало на нас великое несчастье» [61 - Ян Длугош. История Польши // Портал «Восточная литература», http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Dlugos/fragm1241.phtml?id=462]. Таким образом, национальный состав могольского войска в Западном походе был «русского либо татарского происхождения».
   Безусловно, ордынская рекрутчина не воспринималась русским населением с восторгом, но эта рекрутчина воспринималась без восторга и при императорах и при Советской власти. Р. Пайпс пишет, что «в русском фольклоре существует целый жанр «рекрутских плачей», напоминающих погребальные песни. Проводы, которые семья устраивала идущему в солдаты рекруту, также напоминали погребальный обряд» («Россия при старом режиме»).
   Сегодня нам сложно понять многие события, происходившие в XIII веке, потому что нашему нынешнему европеизированному мышлению трудно осознать некоторые вещи, характерные для нравов средневекового Востока.
   К примеру, известно, что Египтом очень долгое время управляли мамлюки, т. е. русско-половецкое войско, пополняемое с рынков рабов. Византийский историк Никифор Григора (между 1290 и 1295–1359 или 1360 гг.) сообщал о комплектовании мамлюкского корпуса следующее: «Египтяне, отправляясь с грузом однажды в год иногда на одном, а иногда и на двух кораблях к европейским скифам, обитавшим около Меотиды и Танаиса, набирали там частью охотников, частью продаваемых господами или родителями и, возвращаясь в египетский Вавилон и Александрию, составляли, таким образом, в Египте скифское войско. Сами египтяне не отличались воинственностью, напротив, были трусливы и изнеженны. Поэтому им необходимо было набирать войско из чужой земли и, так сказать, подчинять себя купленным за деньги господам, не заботившимся ни о чем, в чем обыкновенно нуждаются люди» [62 - Никифор Григора. Римская история / Под ред. бакалавра П. Шалфеева. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862 (WWW).].
   Г.В. Вернадский пишет: «Отношения между Золотой Ордой и Египтом продолжали оставаться дружественными. Как и раньше, значительное число кипчаков и русских привозилось в Египет либо в качестве рабов, либо – воинов вспомогательных войск. Большинство из них, если не все, были обращены в ислам. В период правления Джанибека один из русских воинов сделал блестящую карьеру в Египте, достигнув ранга эмира. Его имя дано в восточных источниках как Бейбуга Рус (или Урус)» («Монголы и Русь»).
   Точно таким же образом, каким комплектовались мамлюки, комплектовалось и войско знаменитых янычар. Д. Николле, один из исследователей данного вопроса, отмечает: «Одна черта янычарского корпуса делает его трудным для понимания со стороны европейца – тот факт, что янычары рекрутировались из рабов… Относиться к янычарам исключительно как к «рабам-солдатам» было бы неправильным: слово кул, т. е. «раб», несло в себе больше уважения и достоинства, чем презрения. Даже в XVII в. звание кул считалось более почетным, чем «подданный» [63 - Николле Д. Янычары. М., 2004 (WWW).].
   Дело еще и в том, что моголы вовсе не стремились использовать в своей армии именно завоеванные народы и вообще кого бы то ни было без разбора. Здесь я повторю информацию, приведенную выше. Рашид ад-Дин о завоевании Бенакета пишет следующее: «Воинов, ремесленников и [простой] народ [монголы] разместили по отдельности. Воинов кого прикончили мечом, кого расстреляли, а прочих разделили на тысячи, сотни и десятки» [64 - Т.1 Кн.2 с. 201].
   Та же самая ситуация повторялась в тех городах, которые решались на вооруженный отпор. К слову сказать, почему моголы так преследовали тюрок-кипчаков? Шихаб ад-Дин ан-Насави сообщает: «Кипчакские племена были связаны с этим домом (хорезмшахов) дружбой и любовью, так как и в давние времена и ныне у них рождались дети только от матерей из числа посватанных и введенных в этот дом дочерей кыпчакских владык. Поэтому Чингиз-хан и его сыновья сделали все для полного уничтожения кыпчаков, так как те были опорой силы хорезмшахов, корнем их славы и основой многочисленности их войск» [65 - Шихаб ад-Дин ан-Насави. Сират ас-султан Джалал ад-Дин Манкбурны / Пер. З. М. Буниятова. М.: Восточная литература, 1996, с. 213.].
   В источниках, в частности у Рашид ад-Дина и в «Сокровенном сказании», имеются сведения о поголовном уничтожении моголами некоторых племенных групп, к примеру татар и меркитов, и далеко не всем народам моголы предлагали службу в своей армии. Так что в данной истории все далеко не так просто, как может показаться. Какого-то единого подхода в межэтнических отношениях у моголов, очевидно, не существовало, и всякий раз ситуация решалась в соответствии с обстоятельствами.
   Рашид ад-Дин, к примеру, сообщает о рекрутском наборе в Корее: «В том же году (1234 г. – К.П.) набрали из области Солангэ безмерно [много] таргэутов и кэшиктенов и отправили к его величеству каану (т. е. к Угедею. – К.П.); начальником их был некто по имени Онгсу» [66 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1960. Т.2, с. 26.]. «Областью Солангэ» назывались корейские земли, которые вместе с землями чжурчжэней (Джурджэ) и входили во второй шэн династии Юань (в первый шэн вошли столичные города Хан-Балык и Дада).
   Между тем, нельзя определенно сказать, что моголы Корею завоевали. Известно, что, когда киданьская (хитайская) династия Ляо пала в 1125 году, ее земли вошли в состав государства Цзинь. После того, как Цзинь ослабела под натиском моголов, хитаи в 1215 году отделились от нее и провозгласили независимое государство Да Ляо («Великое Ляо»), а в 1216 году вторглись в северо-западную часть государства Коре.
   Корейские феодалы, не будучи в состоянии справиться с киданями (хитаями) самостоятельно, обратились к моголам за помощью, каковая и была им оказана, а государство Коре, таким образом, перешло в зависимость от моголов. Корейские цари оставались на престоле, между тем все они и многие члены правящей семьи роднились с моголами и брали замуж могольских принцесс. Рашид ад-Дин, в частности, сообщает, что одним из зятьев кагана Хубилая был «сын государя области Солангэ» [67 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1960. Т.2, с. 186]. Нельзя сказать, что корейские феодалы были в восторге от политической зависимости от моголов, в Корее случались и восстания, однако назвать Корею завоеванной страной вряд ли возможно, так же как нельзя сказать, что Российская империя оказалась создана исключительно путем завоеваний.

   Что касается налогов, т. е. именно ордынского выхода, то вопрос о нем подробно рассмотрен во многих научных работах. После 1262 года он взимался русскими князьями. Известно, что в основе ордынского выхода лежала десятина [68 - Г.В. Вернадский: «Основной прямой налог назывался данью. В основе его была десятина» («Монголы и Русь»).], дополняемая таможенными, ямскими и некоторыми нерегулярными сборами. Эта сумма, естественно, не так уж и мала, с учетом налогов, собираемых в пользу собственной княжеской власти. Однако есть один нюанс.
   В Иране, который подвергся могольской оккупации, дело обстояло следующим образом. «Во многих областях (Ирана. – К.П.) крестьянам приходилось отдавать государству и землевладельцам до 80 % урожая. Персидский историк Рашид ад-Дин (начало XIV в.) рассказывает, что одни и те же налоги взимались по нескольку раз в год, и крестьяне, не имея возможности платить повторно, убегали, бросая деревни и дома. Те, кто оставался в деревнях, нарочно держали свои дома в полуразрушенном состоянии, чтобы избавиться от сборщиков податей и тяжелого постоя военных чинов и юнцов. Но и это не всегда помогало. «Когда сборщики, – говорит Рашид ад-Дин, – отправлялись по околоткам, они отыскивали какого-нибудь мерзавца, знавшего дома, и по его указанию извлекали людей из углов, подвалов, садов и развалин. Если не могли захватить мужчин, то забирали их жен, гнали их, как стадо овец, перед собой из околотка в околоток и приводили к налоговым чиновникам. Те подвешивали их за ноги на веревке и избивали; стенания и жалобы женщин поднимались до небес» [69 - Всемирная история. Энциклопедия. Т.3. М., Госполитиздат, 1957 (WWW).].
   В период правления Газан-хана моголы были вынуждены пойти на реформы, облегчающие жизнь крестьян, и упорядочить взимание налогов, тем не менее, новое законодательство подтвердило прикрепление крестьян к земле и запрещение права перехода, существовавшее со времен Чингис-кагана. Подати, хотя и строго фиксированные, оставались еще очень высокими. В Хузистане, например, с крестьян государственных (диванских) земель взимали в казну 60 % их валового дохода.
   Ситуация в Китае была ничуть не лучше. Китайский историк У Хань упоминает, что, к примеру, арендаторы Цзяннани вносили землевладельцам во времена Юань от 50 до 60 % урожая. Высокие налоги приводили к массовому бегству населения. Так, в одном только 20-м году Чжиюань императора Шицзу (1283 г.) бежали крестьяне 150 тыс. дворов [70 - У Хань. Жизнеописание Чжу Юаньчжаня. М., 1980 (WWW).].
   Для сравнения можно посмотреть на налоговый режим свободного и вполне демократического Сербердарского государства (1337–1381 гг.). Известно, что его правитель со своими приближенными, чиновники и нукеры – все одевались в одинаковые простые одежды из шерсти или верблюжьего волоса, а при доме правителя ежедневно устраивалась общая трапеза для всех желающих. Так вот, в Сербердарском государстве крестьяне отдавали около 3/10 урожая (натурой), а сверх того с них не требовали «ни одного динара» [71 - Всемирная история. Энциклопедия. Т.3. М., 1957 (WWW).].
   Ситуация в русских княжествах определяется просто. Нет оккупации, нет ига. Выплата ордынского выхода, как это утверждение ни покажется кому-то странным, еще не является доказательством какого-то зависимого положения Русских земель от татар. Известно, что российские императоры предоставляли казачеству широкие материальные привилегии и регулярно поддерживали его внушительными денежными субсидиями. Вряд ли кому-то придет в голову называть, к примеру, Александра I данником Войска Донского.
   Когда прекратились выплаты ордынского выхода?
   Абсолютно точно сказать сложно, но до самой кончины Ивана III (1440–1505 гг.) эти выплаты производились. Согласно его завещанию: «В ордынские выходы: в Крым, Казань, Астрахань, Царевичев городок (Касимов), для других царей и царевичей, которые будут в Московской земле, на послов татарских назначена тысяча рублей в год: из этой суммы 717 рублей платит великий князь, остальное доплачивают удельные» [72 - Соловьев СМ. История России с древнейших времен. Кн. III, с. 144.].
   Любопытно, что Иван III платил выход крымским ханам, которые, как известно, отличались враждебностью к Москве. Между тем, следует знать одно важное обстоятельство. Крымские ханы стали проявлять враждебность по отношению к Москве только после утраты своей независимости, впав в зависимость от османских султанов. Известно, что в 1475 году турки-османы завоевали крымское христианское княжество Феодоро (Готия), генуэзские колонии и постепенно стали распространять на Крым свое политическое влияние. До сего момента отношения Московии и крымских татар были вполне дружественными.
   Так, к примеру, в 1474 году великий князь Московский Иван III заключил с крымским ханом Менгли I Гиреем союз, который продолжался до самой его смерти. Весной 1482 г. Иван III обратился к Менгли I Гирею с просьбой устроить вторжение в киевские земли. Хан взял Киев штурмом и ограбил его, прислав затем Ивану III часть трофеев из богатой добычи.

   Представителями ордынской администрации в русских княжествах являлись печально известные баскаки, рисуемые обычно в самом демоническом и монголоидно-басурманском виде. Но и здесь все очень непросто. Ипатьевская летопись сообщает под 1255 годом:
   «В та же лето приехаша татаре ко Бакоте, и приложися Милей к нимъ. Данилови же пошедшу на войну на литву и на Новъгородокъ, бывшю раскалью, посла сына си Лва на Бакоту. Посла Левъ дворьского перед собою. Изъехавше яша Милея баскака, и приведе Левъ Мелея отцю си, и бысть паки Бакота королева отца его. Потом же сдумавъ со сыномъ, и отпусти и, а поручникъ бысть Левъ, яко верну ему быти. И пакы приехавшим татаромъ, и створи льсть и предасть ю пакы татаромъ Бакоту» [73 - ПСРЛ. Т.2, стб. 828–829.].
   Т.е. в 1255 году в местечко Бакота «приехаша татаре», которые предложили местному правителю Милею стать татарским баскаком. В результате Бакота перестала непосредственно подчиняться галицким князьям, чего, очевидно, Милей и добивался. Князь Даниил Романович и его сын Лев пытались воздействовать на Милея, но тот, в конце концов, предпочел служить моголам. Понимайте, читатель, данную ситуацию как хотите. Можно осудить Милея за ренегатство и сотрудничество с моголами, но Даниил Романович, который короновался в Дрогичине присланной от Инокентия IV королевской короной, также не вызывает, лично у меня, особых симпатий.
   Еще раз хочу подчеркнуть, Орда не являлась каким-то этническим образованием. Родовое сообщество Чингизидов занимало в ее организации руководящие должности, но точно так же русскими княжествами руководило родовое сообщество Рюриковичей. Положим за верное, что Рюрик был пришлым варягом с неясным этническим происхождением, то ли из числа шведов, на которых молятся наши западники-норманнисты, то ли западный славянин.
   Чем Чингис-каган хуже того же шведа?
   Чем поедатели мухоморов предпочтительнее любителей кобыльего молока?
   Дело в том, что если отождествить летописного Рюрика с Рориком Ютландским из клана Скъельдунгов, то стоит вспомнить, что клан Скъельдунгов, по свидетельству скандинавских саг, происходит от Скъельда, сына самого Одина, пришедшего из страны турков, где у него были владения. Один (Вотан), как известно, по этнической принадлежности был асом. Асы (аланы) в китайских хрониках называются усунь. Китайские авторы описывают усуней как рыжеволосых и синеглазых людей. Но самое забавное состоит в том, что представители клана Борджигинов, к которому принадлежали Чингизиды, всеми источниками также описываются как светловолосые и зеленоглазые люди и, согласно родовой легенде, имеют аланское происхождение.
   Все то, о чем я только что упомянул, вовсе не является тайной за семью печатями, о том можно узнать из чтения «Младшей Эдды» Снорри Стурлуссона, переводов И.В. Кюнера и «Сборника летописей» Рашид ад-Дина. Все это богатство давно уже выложено в Сеть для широкого пользования. Нет сомнения, что и происхождение клана Скъельдунгов, и происхождение клана Борджигинов являются легендами. Важно понимать, почему именно такими легендами?
   История это очень интересная вещь, даже, а может быть и особенно, без всякой привязки к сегодняшней политике и идеологии.
   Одним из главнейших вопросов истории Орды является вот какой: кто же такие эти самые моголы (монголы, мугулы)? Этот вопрос тем более интересен, что, по утверждениям историков, две тысячи могольских воинов одно время держали в страхе и повиновении всю Восточную Европу и заставляли трепетать Европу Западную при одном только упоминании своего имени.

Тартары и моголы

   Современная историческая наука утверждает, что моголы XIII века являлись степными кочевниками и предками нынешних монголов-халхинцев. На мой взгляд, данное утверждение весьма далеко от реальности.
   Во-первых, так называемые дадани (это их народное, просторечное название), по сообщению китайской хроники Ганму, принадлежали к северо-восточным мохэ: «Четвертое лето правления Кянь-дэ 966 г. н. э. Татань представил дань Дому Сун.Дом татань составлял одно из поколений северо-восточных мохэ (выделено мной. – К.П.); при династии Тхан (Тан. – К.П.) после правления Юаньхэ 807–821 г. н. э. он перешел к Инь-шань [74 - Иньшань, горы на севере Китая, во Внутренней Монголии, к северу и северо-востоку от излучины реки Хуанхэ. Состоят из ряда хребтов, расположенных кулисообразно (Ланшань, Шэйтэн-Ула, Улашань, Дациншань) и разделенных долинами. Общая протяженность около 650 км. Высота до 2187 м. Северные склоны хребтов обычно пологи, южные – крутые и обрывистые… В пригребневых частях на южных склонах – горные степи, по ущельям сохранились сосняки и березовые рощи, по долинам рек – заросли лавролистного тополя, в нижних частях северных склонов – полупустыни (БЭКМ).]; а в сем году представил дань» [75 - Н.Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 377.]. Это сообщение позволяет отнести даданей к клану хэйшуй мохэ, который занимал территории по нижнему течению Амура. Академик В.Е. Ларичев полагает, что данный клан в свое время расселялся по берегам р. Амур от устья р. Сунгари и до устья р. Уссури [76 - История золотой империи. Новосибирск: РАН СО, 1998, с. 51.]. Между тем мохэ это не предки халхинцев, скорее их можно отнести к предкам маньчжур. Мохэ позднее назывались нюйчжень, нюйчжи, т. е. то же, что и ниучи. Прошу читателя обратить внимание на этот факт.
   Великий русский путешественник, исследователь и историк Г.Е. Грумм-Гржимайло отмечал следующее: «Согласно ранней «У-дай-ши», да-да населяли северную часть провинции Шаньси, хребет Инь-шань и степи к северу от границ Тангутского царства, согласно же «Ляо-ши», они жили и по северную сторону Ша-мо, т. е. в Мо-бэй. Писатели времен династии Сун знали, по-видимому, только иньшаньских да-да. Ученый Х века Сун-бо считал их особым отделом мохэ (выделено мной. – К.П.). Оу-ян Сю, автор позднейшей «У-дай-ши» (XI в.), писал, что мо-хэ, переселившиеся в Инь-шань, сами себя называли да-да» [77 - Г.Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926. Т.2, с. 380.].
   Современный японский историк, проф. Кумэ Кунитакэ, обобщая сведения о происхождении народа дадань, указывает: «…названия Сокусин (кит. Сишэнь) и Сюкусин (кит. Сушэнь) очень близки по своему произношению. В дополнениях к династийной истории «Сюу» (кит. Чжоу), под названием «Ицусюусе» (кит. И Чжоу шу), имя этого народа пишут Секусин (Цзишэнь).
   При династиях Кан (кит. Хань) и Ги (кит. Вэй) их называли Юуру (кит. Илоу). В период шести династий их называли Коккицу (кит. Уцзи).
   При Танской династии их называли Маккацу (кит. Мохэ).
   При Сунской династии их называли Зесин (кит. Нюйчжэнь).
   При династии Гэн (кит. Юань) их называли Зецеку (кит. Нюйчжи).
   В конце же концов они стали народом Даттан (кит. Дада) (выделено мной. – К.П.)» [78 - Цит. по: Г. Левкин. Саморазоблачение китайского историка // Наука и природа Дальнего Востока, № 1, 2004.].
   Во-вторых, дадани, или же мэн-гу, не являлись кочевниками. В жизнеописании Елюя Чуцая (управляющего с 1218 г. всеми административно-хозяйственными делами при Чингис-кагане и Угедее) сказано: «Должно наказывать смертью монголов (мэн-гу), мусульман (хуй-ху) и тангутов (хэ-си жэнь), которые занимаются земледелием, но не платят налогов (шуй)» [79 - Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-Цая. М.: Наука, 1965, с. 189.]. Мохэ, предки даданей, основали известнейшее государство Бохай, и они не кочевали по степям со стадами баранов. Их потомки, нюйчжи, основали государство Цзинь и также не являлись кочевниками.
   Так вот. Среди этих самых нюйчжи, или же чжурчжэней [80 - Чжурчжэни – еще одно название нюйчжи, возможно происходит от чжуличжэнь.], было полным-полно светлоголовых субъектов с зелеными глазами, о чем китайские источники сообщали, не делая из этого обстоятельства какой-либо сенсации. Диких чжурчжэней, согласно «Цзинь чжи», называли еще и хуантоу, т. е. желтоголовыми [81 - Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М., 1975 с. 21.]. «Саньчао бэймэн хуйбянь» сообщает о внешности чжурчжэней: «Было много чжурчжэней, у которых волосы на висках были желтыми, все они имели желтые глаза с зелеными зрачками (выделено мной. – К.П.)» [82 - Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М., 1975 с. 22.].
   О желтоголовых чжурчжэнях Е Лун-ли сообщает:
   «Желтоголовые нюйчжэни живут в горах и носят название «нюйчжэни на подворьях Хэсугуань»… Желтоголовые нюйчжэни грубы, свирепы и не щадят своей жизни. Перед сражением кидане всякий раз надевают на них тяжелые латы и посылают вперед.
   У всех желтоголовых нюйчжэней желтые усы, зрачки глаз по большей части черные, но много также и светло-желтого цвета» [83 - Е Лун-ли. История государства киданей. М.: Наука. 1979 (WWW).].
   Наименование мэн-гу имеет скорее тунгусское, нежели халха-монгольское происхождение, именно так называли реку Амур орочи и ороки, халха-монголы называли ее Карамурэн.

    -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

[84 - Г. Левкин. Сколько имен у Амура? // Опубликовано в Записках Гродековского музея. Вып.1, 2000 г.] -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

   Во всяком случае, китайские авторы определяли размещение народа мэн-гу к северо-востоку от чжурчжэней, а это низовья Амура. «В Цза-цзи Ли Синь-чуаня сказано: «Существовало еще какое-то монгольское государство (в оригинале мэн го. – К.П.). Оно находилось к северо-востоку от чжурчжэней. При Тан его называли племенем мэн-у. Цзиньцы называли его мэн-у, а также называли его мэн-гу» [85 - Мэн-да бэй-лу. Полное описание монголо-татар, пер. Н.Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975, с. 51.].
   Дадани присвоили (! – обратите внимание) себе имя мэн-гу, о чем есть упоминание в китайских источниках: «В четвертом году нашего периода правления Цзя-дин (17.01.1211—4.01.1212) татары(да-да. – К.П.)присвоили их имя и стали называться великим монгольским государством(Да мэн-гу го, выделено мной. – К.П.)» [86 - Мэн-да бэй-лу. Полное описание монголо-татар, пер. Н.Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975, с. 52.].
   Н.Я. Бичурин утверждал, на основании показаний китайской летописи Ганму, «что в числе родов, составлявших татаньский аймань, издавна находился Дом Монгол и что сей Дом, по своему могуществу, впоследствии избран был главою всех татаньских поколений; потому что в сем месте народное название Татань заменено названием Дома Монгол» [87 - Н.Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 376–380.].
   Почему же до 1211–1212 гг. даданей устраивало их наименование, а именно в это время оно перестало их устраивать? Дело в том, что именно на 1211 год приходится начало боевых действий со стороны моголов против Цзинь, которые, как я понимаю, должны были идти под каким-то штандартом. Цзинь (она же Айсинь Гурунь, Золотая династия) это династийное наименование правящего дома и здесь следует ознакомиться с показаниями Пэн Да-я: «В татарском (даданьском. – К.П.) языке серебро называется мэнгу. Чжурчжэни называли свое государство «Великой золотой династией», а потому и татары называют свое государство «Великой серебряной династией» [88 - «Краткие сведения о черных татарах» Пэн Да-я и Сюй Тина // Проблемы востоковедения, № 5, 1960, с. 136.]. Таким образом, Н.Я. Бичурин был, скорее всего, прав, когда утверждал, что да-да это простонародное название одного из кланов северо-восточных мохэ, а Мэнгу (Монгу, Манхол) это династийное наименование их правящего дома.
   Утверждение Н.Я. Бичурина может быть подтверждено и тем фактом, что народы, перешедшие под политическую власть Дома Мэнгу, также получали имя монголы, о чем свидетельствует Рашид ад-Дин: «Вследствие же их (моголов. – К.П.) могущества другие племена в этих областях также стали известны под их именем, так что большую часть тюрков теперь называют монголами» [89 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.1, с. 77.].
   Здесь следует пояснить, кого в те времена называли тюрками. И. Петрушевский в предисловии к «Сборнику летописей» Рашид ад-Дина утверждает: «У нашего автора «тюрки» – термин не столько этнический, сколько социально-бытовой (кочевники. – К.П.)». К примеру, арабский автор Абульфеда [90 - Абул Фида (1273–1331 гг.)] в своей «Географии» [91 - Цит. по: Аланика. Сведения греко-латинских, византийских, древнерусских и восточных историков об аланах-ясах / Сост. и комм. Ю.С. Гаглойти // Дарьял, 1999, № 1–4, 2000, № 2–3.] сообщал об аланах: «Аланы являются тюрками, которые приняли христианство… В соседстве (с аланами. – К.П.) находится народ тюркской расы, называющийся ассами… Русские являются народом тюркской расы…» Ни аланы, ни асы, ни русские, ни упоминаемые Рашид ад-Дином в качестве тюрков тангуты, или же енисейские кыргызы, и пр. не являлись этническими тюрками, хотя, возможно, использовали тюркский в качестве интернационального, торгового языка. Тюркской же расы попросту не существует, и что имел в виду Абульфеда, а скорее всего его переводчики, непонятно.
   Короче говоря, именно вышеуказанным образом, т. е. после подпадания под могольское господство, наименование монгол получили, к примеру, ойраты. О чем Рашид ад-Дин и сообщает: «В настоящее время, вследствие благоденствия Чингиз-хана и его рода, поскольку они суть монголы, – разные тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кераитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя тоже монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» [92 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.1, с. 102.].
   Западные ойраты ныне называются калмыками [93 - Калмыки (от тюркского слова «калмак» – отделившийся) живут на юго-востоке Европейской России, на Алтае и в Зап. Китае. В России впервые появились в XVII в. Суровые меры, принятые русским правительством против набегов калмыков, побудили большинство их перекочевать в Китай (1771); из 300 000 калмыков достигли Джунгарии не более половины, остальные были перебиты киргизами и другими кочевниками. В России калмыки живут в Калмыцкой степи Астраханской губернии (130 000), в обл. Войска Донского, в Сальском (Калмыцком) округе (40 000) и др. В Донской обл. считаются казаками (Брокгауз).], ойратский (калмыцкий) же язык принадлежит к той же группе языков, что и языки монголов-халхинцев (основное население МНР), бурятов (ранее назывались бурят-монголами), дауров и дунсянов. Первые же боевые столкновения русских казаков с ойратами (калмыками) показали чрезвычайно низкую боеспособность последних.
   Так, например, Н.Я. Бичурин приводит некоторые сведения из истории освоения русскими Сибири: «В 1615 году отправлен был отряд стрельцов и казаков для усмирения кузнецких татар [94 - Сии татары живут в Кузнецком уезде Енисейской губернии. – Прим. Н.Я. Бичурина.], подущаемых киргизцами к неповиновению. Но только лишь сии войска расположились по татарским волостям, как со всех сторон были заперты пятью тысячами калмыков [95 - Здесь под калмыками разуметь должно войска, присланные ханом. Ибо и киргизцы по племени также были калмыки. Выше было замечено, что под словом Чжуньгар (Калмык) в теснейшем смысле иногда берется один Илийский округ, в котором жил Хан Чоросский, глава ойротов. – Прим. Н.Я. Бичурина.]и киргизцев. К счастью, предводитель отряда Пущин успел обнестись палисадом, в котором с 200 человек более двух месяцев выдерживал осаду, и, наконец, по издержании съестных припасов учинил вылазку столь удачно, что, сбив с поля 5000 отряд калмыков, многих из них взял в плен» [96 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991, с. 33.].
   Стоит признать, что история, как ее пишут, иногда полна несуразностей. В одном случае нам предлагают поверить в то, что кочевые халха-монголы в XIII веке оказались способны за пару месяцев взять штурмом четырнадцать укрепленных русских городов, между тем триста лет спустя они в количестве 5000 бойцов оказались беспомощны перед русским гарнизоном в 200 человек, обнесенным наспех установленным частоколом. Не слишком ли велика оказалась пропасть, в которую пали бывшие завоеватели мира? Случай, подобный вышеприведенному, является далеко не единственным в своем роде.

   Сейчас вернемся, что называется, наперед. Как показано выше, китайские авторы свидетельствовали все-таки и о народемэн-гу. Возможно, это был один из разделов айманя Дадань. Как следует из сообщений китайских источников, мэн-гу в эпоху династии Тан (VII–IX вв.) назывались еще мэн-у, очевидно они проживали «по южному берегу р. Амур, западнее впадения в Амур р. Сунгари и восточнее хребта Малый Хинган» [97 - История Востока / Под ред. Р.Б. Рыбакова и др. М., 1997 (WWW).]. Мэн-у часто причисляют к шивэйским племенам.
   По словам Н.Я. Бичурина, «аймань Татань, первоначально состоявший из одних родов, по прошествии двухсот лет от его переселения в южную Монголию размножился до такой степени, что в состоянии был последовательно разделиться на девять айманей; но еще не был столь силен, чтобы не признавать над собою верховной власти киданей. Впрочем, должно еще заметить, что татаньцы во все это время еще жили по северному склону хребта Инь-шань; потому что Халха в первой половине IX столетия находилась под ойхорами хойху, исключая восточной части, занимаемой шивэйцами; по падении же ойхоров хойху остались в Халхе поколения Юйгюлюй и Шивэй, оба под зависимостью киданей» [98 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 376–380.].
   Ойхоры (хойху) это уйгуры [99 - Уйгуры, народ, коренное население Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР (около 5,5 млн. чел., 1975, оценка). Живут также в некоторых районах СССР, Афганистана, Пакистана, Индии. Говорят на уйгурском языке. Верующие исповедуют ислам, вытеснивший в XIV–XVII вв. шаманство, манихейство, христианство и буддизм. Антропологически относятся к европеоидной расе с незначительной монголоидной примесью (БСЭ).], народ хуннского происхождения, они назывались еще гаогюйскими динлинами [100 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М-Л. АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 214.]. До 840 г. они проживали на р. Орхон, пока их не разгромили енисейские кыргызы, после чего уйгуры переселились в Ганьсу и Турфан. Уйгуры являются изначально европеоидным народом, но откуда же на р. Орхон, т. е. в Западной части МНР, мог появиться европеоидный народ? По мнению проф. Л.С. Клейна, тохары, отправной миграционной территорией которых, по его мнению, являлась Фатьяновская культура, передвигаясь на восток по лесной зоне, перешли в Минусинскую котловину, а отсюда уже двинулись двумя потоками «предположительно в Западную Монголию (очевидно до Орхона. – К.П.) и Синьцзян» [101 - Л.С. Клейн. Миграция тохаров в свете археологии // STRATUM plus, № 2, 2000, с. 178–187.], в частности в бассейн Тарима. Впрочем, это одна из версий.
   Нельзя забывать также и тот факт, что территория Саяно-Алтая, соседствующая с территорией Западной Монголии, с древнейших времен являлась местом сосредоточения индоевропейских народов и одним из важнейших металлопроизводящих регионов Евразийской металлургической провинции (ЕАМП). Уже со времен середины III тыс. до н. э. здесь господствуют афанасьевцы, присутствие которых в Южной Сибири совершенно явно определяется до времен тагарской культуры (VIII в. до н. э. – I в. н.э [102 - Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 100–101.].) включительно [103 - Алексеев В.П., Гохман И.И. Антропология азиатской части СССР. М., 1984, с. 69.]. Отметим, что афанасьевская культура выводится большинством исследователей от ямной [104 - Ямная культура – общность археологических культур эпохи энеолита – ранней бронзы (III тыс. до н. э.) в Каспийско-Черноморских степях. Занимала территорию от Южного Приуралья на востоке до Днестра на западе, от Предкавказья на юге до Среднего Поволжья на севере. Внутри ямной культуры выделено 9 локальных вариантов, соответствующих родственным племенным группам и археологическим культурам: Волжско-Уральский, Предкавказский, Донской, Северо-Донецкий, Приазовский, Крымский, Нижнеднепровский, Северо-Западный, Юго-Западный. Основной объединяющий признак ямной культуры – погребальные памятники, захоронения в скорченном положении под курганами (древнейшими из известных доныне) (БСЭ).], а последняя принимается многими за прародину тохар [105 - В.А. Посредников. О ямных миграциях на восток и афанасьевско-прототохарская проблема // Донецкий археологический сборник. Донецк, 1992, с. 9– 20; В.Н. Даниленко. Энеолит Украины. Киев, 1974, с. 137–138.].
   Следует также отметить, что среди вышеупомянутого шивэйского народа было много желтоголовых (хуантоу) племен. Е Лун-ли отмечает ведущую политическую роль хуантоу шивэй, которую те играли, по меньшей мере, при династии Тан: «В этот период (эпоха династии Тан. – К.П.) они (шивэй. – К.П.) делились более чем на двадцать кочевий, из которых наиболее сильными были желтоголовые шивэй» [106 - Е Лун-ли. История государства киданей. М.: Наука, 1979 (WWW).]. «Старая танская история», гл. 199, о происхождении шивэйцев сообщает следующее: «Шивэй – особый род киданей, особое племя киданей, на северной границе дунху; это потомки динлинов (выделено мной. – К.П.). Живут на север от р. Наоюэхэ» [107 - Кюнер И.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961, с. 60.]. Динлины же присутствуют в этногенезе практически всех центральноазиатских народов, чья принадлежность к европеоидной расе в настоящее время не вызывает сомнений, например уйгуров и енисейских кыргызов.

   Возможно, желтоголовость и послужила причиной появления этнонима нюйчжень, которым завоевавшие Бохай кидани стали называть чжурчжэньское население, поскольку этноним нюйчжень первоначально означал золото. Может быть, поэтому государство нюйчжи стало называться Золотым (Цзинь) [108 - Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М., 1975, с. 30.]. В 1031 году иероглиф чжэнь стал запретным, т. к. входил в личное имя киданьского императора Синь-цзуна – Цзун Чжэнь, и был заменен на иероглиф чжи, который сохранял прежнее звучание. Т. е. нюйчжэнь и нюйчжи есть различное иероглифическое написание одного и того же этнонима.
   Выше я упомянул мохэсское государство Бохай (698–926 гг.), которое занимало территорию исторической Маньчжурии и нынешнего Приморского края. Для многих читателей покажется удивительным, но некоторая часть его населения исповедовала христианство. Так, в 1960 году группа приморских археологов под руководством Э.В. Шавкунова проводила раскопки древней буддийской божницы IX века у подножия сопки Абрикосовой, что близ с. Кроуновка Славянского (ныне – Уссурийского) района. При раскопках была найдена небольшая овальная глиняная табличка с изображением христианского креста. Крест был четырехконечным, без распятия, с расширяющимися от центра концами, и относился к древнему восточносирийскому типу [109 - Александров В.А. Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII века). Хабаровск, 1984.]. По словам иеромонаха Никанора (Лепешева), форма креста, подобная «абрикосовскому», издревле была распространена во всей Вселенской Церкви. Ее можно увидеть, к примеру, на многих богослужебных ризах, окладах напрестольных Евангелий и т. д. Типологически она близка также к новгородской, валаамской и кельтской форме креста [110 - Иеромонах Никанор (Лепешев). Христианский крест среди осколков статуй Будд // Интернет-портал «Православие на Дальнем Востоке» (http://pravostok.ru/ru/journal/jhistory/?id=118).]. В принципе, ничего необычного в подобной находке нет, иначе довольно сложно объяснить присутствие среди моголов значительного числа христиан.
   То, о чем я пишу, т. е. о мохэсском происхождении моголов и о маньчжурской их родине, вовсе не являлось и не является некоей особой тайной или открытием. Еще в начале ХХ века генерал-майор А.Е. Вандам, который провел ряд лет на Дальнем Востоке, выполняя специальные правительственные задания, писал, что Маньчжурия это «родина Чингис-хана и наше историческое наследство», и утверждал, очевидно имея на то определенные основания, что Чингис-каган родился на территории провинции Хэйлунцзян, в одной из долин Хингана [111 - Вандам А.Е. Геополитика и геостратегия М., 2002 с. 69.].
   Как выглядели мохэсцы?
   Есть определенные основания утверждать, что сегодняшние айны являются потомками мохэ. Так, академик В.Е. Ларичев относил проживавших на Хоккайдо айнов к моцзе мохэ [112 - См.: В.Е. Ларичев. История золотой империи. Новосибирск: РАН СО, 1998. Предисловие.]. Известно, что айны жили еще и на Сахалине, это, как следует понимать, кушо мохэ, они же жили в низовьях Амура, а в районе г. Комсомольска-на-Амуре проживали сымо мохэ [113 - См.: В.Е. Ларичев. История золотой империи. Новосибирск: РАН СО, 1998. Предисловие.]. В сети Интернет легко можно найти фотографии айнов. Учтите, что со времен Чингис-кагана прошло восемьсот лет, и вы, конечно же, не увидите на фотографиях каких-то истинных арийцев, но и того, что вы увидите, будет вполне достаточно. Самое важное состоит в том, что в айнском языке найдены следы индоевропейских языков, причем не только лексемы, но и, что особо примечательно, грамматические формы [114 - См.: Пензев К.А. Арийская теорема. М., 2009 (WWW).].
   Кстати говоря, здесь становится понятным применение цзиньцами термина фань (варвары, дикари) к моголам в «Цзинь ши» (династийная хроника чжурчжэньского государства Цзинь). Значение западные варвары, как утверждают российские комментаторы хроники, здесь не подходит. Западные варвары это си фань (ср. Си Ся, т. е. Западное Ся). Дело в том, что чжурчжэни делились на диких и покорных [115 - «Племена нюйчжэней делились на дикие и покорные. Живших к югу от реки Хуньтунцзян называли покорными нюйчжэнями. Живших к северу от реки Хуньтунцзян, к которым относился Агуда, называли дикими нюйчжэнями» (Е Лун-ли. История государства киданей / Пер. В.С. Таскина. М.: Наука, 1979).] (скорее цивилизованных, поскольку не все из них в свое время подчинялись киданям [116 - «…на юго-востоке земли киданей доходят до владения покорных нюйчжэней, которые не находятся под властью киданей» (Е Лун-ли. История государства киданей / Пер. В.С. Таскина. М.: Наука, 1979).]). Таким образом, фань – это, очевидно, дикие чжурчжэни и не более того. Культурные цзиньцы называли их варварами.
   Также становится понятным удивление Чингис-кагана при рождении у него черноволосого внука Хубилая: «Кубилай-каан – четвертый сын Тулуй-хана, он появился на свет от Соркуктани-беги, его кормилицей была мать наложницы Муке из племени найман. И так случилось, что Кубилай-каан появился на свет за два месяца до рождения Муке. Когда взор Чингиз-хана на него пал, то он сказал: «Все наши дети рыжие, а этот мальчик черномазый» [117 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1960. Т. 2, с. 153.].
   Большинство чингизидов даже в начале XIV века были светловолосыми, о чем можно узнать из того же «Сборника летописей»: «Третий сын (Бартан-бахадура. – К.П.) был Есугэй-бахадур, который является отцом Чингиз-хана. Племя кият-бурджигин происходит из его потомства. Значение «бурджигин» – «синеокий», и, как это ни странно, те потомки, которые до настоящего времени (т. е. до 1310 г. – К.П.) произошли от Есугэй-бахадура, его детей и уруга его, по большей части (выделено мной. – К.П.) синеоки и рыжи» [118 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.2, с. 48.].
   Самое смешное состоит в том, что миллионы людей читали высокохудожественный роман Василия Яна «Чингис-хан» и не обращали внимания на его слова о внешности Чингис-кагана: «Ужасно было вторжение этих дикарей из северных пустынь, когда во главе войска мчался их рыжебородый владыка». Вряд ли кто-то из читателей задавался вопросом – откуда у представителя монголоидной расы вообще может быть борода, да еще и рыжая?
   Как же наша историческая наука объясняет наличие в XIII веке в Северном Китае достаточно большого количества европеоидных светловолосых народов? В основном упоминания китайских источников о светлоголовых народах Центральной Азии объясняются дефектами зрения и оптическими иллюзиями древних авторов. Акад. В.Е. Ларичев, к примеру, в предисловии к русскому изданию «Цзинь ши» пишет, что киданям казалось, что чжурчжэни были желтоголовыми. Пользуясь подобными методами, можно объяснить все что угодно.
   Вопрос о присутствии белой расы в Северном Китае, Южной Сибири и на Дальнем Востоке периодически поднимался крупнейшими российскими учеными, например, Г.Е. Грумм-Гржимайло и Л.Н. Гумилевым, но какого-либо широкого резонанса он не получил, а сами эти ученые и их память претерпевали и до сих пор претерпевают незаслуженные гонения.
   Откуда же взялось обыкновение считать, что русский народ целую четверть тысячелетия пребывал под халха-монгольским игом? Если признать, что дадани принадлежали к предкам маньчжур, среди которых, даже в XVIII веке, нередко встречались «субъекты со светло-голубыми глазами, прямым или даже орлиным носом, темно-каштановыми волосами и густой бородой» [119 - И далее: «Ныне же среди тунгусских народностей этот тип более не встречается. Он удержался, однако, далее к востоку, в Северной Корее, где и до настоящего времени светлые глаза, рыжие волосы, густые бороды и кавказские черты лица – явление далеко не редкое». Г.Е. Грумм-Гржимайло. Белокурая раса в Средней Азии / Сборник в честь семидесятилетия Г.Н. Потанина. СПб., 1909.], то следует вспомнить некоторые обстоятельства.
   Теория «монголо-татарского ига» в научном (или псевдонаучном, кому как нравится) отношении стала оформляться к середине XVIII века не кем иным, как создателем норманской теории Г.Ф. Миллером, который путешествовал в Сибирь и по результатам поездки издал в 1750 году книгу «Описание Сибирского царства». Его изыскания проверил, переработал и продолжил И.Э. Фишер в книге «Сибирская история», изданной в 1774 году, в которой основные постулаты «монголо-татарской» терии изложены уже практически в полном объеме. Кстати говоря, я не подозреваю ни Г.Ф. Миллера, ни И.Э. Фишера в какой-то особой недобросовестности, однако и ограниченные средства того времени и определенные политические и идеологические тенденции, как я думаю, сыграли свою определенную роль.
   Дело в том, что с 1644 по 1912 г. Китаем управляла маньчжурская династия Цин, признать же, что предки цинов в XIII веке якобы завоевали Россию, вряд ли было возможно по вполне определенным политическим соображениям. Засим все безобразия, произошедшие в давние времена, списали на небольшой кочевой народ халхинцев, который деятельно разводил баранов в халхинских же степях и мирно пребывал под маньчжурским сапогом. Впрочем, чтобы никто не сомневался, что эти халхинцы в прошлом были теми самыми страшными монголами, их так и окрестили, и даже в их честь назвали одну известную расу, дабы никто в их облике не сомневался.
   Петр Бадмаев в докладной записке царю Александру III от 13 февраля 1893 г. рисовал положение монголов-халхинцев в XIX веке следующим образом: «Монголы твердят, что при восьмом ургинском хутукте они сделаются подданными белого царя. Настоящий хутукта считается восьмым… Угнетаемые чиновным миром манчжурской династии, монголы естественно крепко держатся преданий, обещающих им лучшее будущее, и с нетерпением ждут наступления его».
   Кстати, возможно, читатель не в курсе, но идеологическая платформа для следующего «ига» в России готова уже давно. Как писал в свое время один из основоположников евразийства Н.С. Трубецкой: «Военная служба и крепостное право существовали в допетровской Руси, но страной милитаристической и крепостнической par excellence Россия стала только в эпоху европеизации. И если вспомнить, что ко всему этому временами присоединялось ожесточенное гонение на все исконно русское, официальное признание национальной русской культуры варварством и духовное засилье европейских идей, то вряд ли будет преувеличением обозначить этот период русской истории как эпоху «европейского» или «романо-германского ига». Это иго продлилось тоже более двухсот лет» [120 - Н.С. Трубецкой. О туранском элементе в русской культуре // Евразийский временник. Берлин, 1925 (WWW).].
   Вот так!
   Очевидно, следует уже привыкнуть, что Россия это страна «перманентного» ига и если наши войска и посещают Париж или Берлин, то это все происходит от вредоносного засилья романо-германцев, если же наш флот бьет турецкий, то это непременно из-за наличия в русском языке тюркизмов, если московская милиция третирует лиц «кавказской национальности», то это последствия грузинского правления И.В. Сталина, если же наши военные советники расползаются по всему земному шару «аки прузи», то явно, что это явление обусловлено еврейским влиянием.
   Я прошу читателя понять одну незамысловатую вещь. Дело вполне может обратиться таким образом, что после потери Западом своей привлекательности всех российских европеизаторов вполне могут причислить к разряду оккупантов и их пособников, в соответствии с новой концепцией российской истории, так же как это сделали с пресловутыми татарами. Материала для данного зачисления вполне достаточно.
   Впрочем, вернемся к нашим моголам…
   Так вот, согласно «Сборнику летописей», собственно моголы (мугулы) разделялись на две основные группы: 1) нирун (к ним принадлежал род Чингиса), или же niuča, ниуча, ни’уча [121 - Чулууны Далай. Монголия в XIII–XIV веках. М., 1983, с. 11.] (они же очевидно ну-чи, нюйчжи) и 2) дарлекин. Сейчас прошу читателя особо отметить, что один из основных источников по могольской истории, а именно «Сокровенное сказание» (который вовсе не был обнаружен в юрте какого-нибудь халха-монгольского нойона, а выкуплен П. Кафаровым в Пекинской библиотеке), носит оригинальное наименование Moŋğolun Niuča Tobčaan или же Mongol-un Niruca tobciyan.
   Дело в том, что русское название могольского изборника, а именно «Сокровенное сказание», или же «Тайная история монголов», переводится так с китайского названия Юань-чао би-ши, т. е. «Тайная история династии Юань». Первоначально Юань-чао би-ши называлась просто Юань би-ши [122 - См.: Б. Панкратов. Предисловие к тексту / Юань-чао би-ши (Секретная история монголов) М., 1962.]. Транскрипированное китайскими иероглифами оригинальное название хроники читается как Ман-хо-лунь ню-ча то-ча-ань [123 - См.: Б. Панкратов. Предисловие к тексту / Юань-чао би-ши (Секретная история монголов) М., 1962.]. Для транскрипции могольского языка были использованы иероглифы, подходящие именно по фонетике, так как текст Юань-чао би-ши использовался для обучения китайцев могольскому языку. Потому нельзя утверждать, что транскрипционные иероглифы, кроме звучания могольских слов, еще и передавали их смысл, поскольку транскрибированный текст сопровождался подстрочным китайским переводом.
   По словам Б.И. Панкратова: «Транскрибируя памятник иероглифами, китайцы неуклонно выдерживали единый порядок – сначала крупными знаками писали монгольские слова в транскрипции, затем с правой стороны мелкими иероглифами помещали пословный их перевод. Заглавие же выпадает из этой стройной системы (выделено мной. – К.П.)» [124 - См.: Б. Панкратов. Предисловие к тексту / Юань-чао би-ши (Секретная история монголов) М., 1962.]. Ниуча (ню-ча) обычно переводится как тайный, скрытый. Однако данный перевод является только лишь калькой с китайского названия, пословный же китайский перевод названия Ман-хо-лунь ню-ча то-ча-ань, как указывает Б.И. Панкратов, отсутствует.
   К слову сказать, если уж речь зашла об одном из важнейших источников по могольской истории, то стоит заметить, что нельзя быть однозначно уверенным, в том, что язык, на котором написано «Сокровенное сказание» является предковой формой современного халха-монгольского языка, а не сходным с ним диалектом, на котором общался совсем другой народ [125 - «Сокровенное сказание», по мнению Н.Н. Поппе, написано на каком-то восточно-среднемонгольском диалекте.]. Любопытно также и то, что в «Сокровенном сказании» наличествует весьма много тюркизмов и некоторые из них вызывают большой интерес, например, слово алашас (лошади) (§ 273:..алашас сэусэс-и ано даоулиджу… «набрав… коней и прислуги») [126 - В.И. Рассадин. Тюркские элементы в языке «Сокровенного сказания монголов» / «Тайная история монголов»: источниковедение, филология, история. Новосибирск, 1995.]. Слово лошадь в русском языке считается заимствованием от тюрк. алаша, мерин; кляча; лошадь [127 - Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Тюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974, с. 137.]. Однако на деле это далеко от истины.
   Короче говоря, есть все основания утверждать, что Ман-хо-лунь ню-ча то-ча-ань это сказание о монголах-ниучах, или же о нирунах, как они называются в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина. Известно, что кроме монголов-нирунов были еще и монголы-дарлекины, а вообще-то термин монголы (моголы, монгу) это не этнический, а политический термин (политоним).
   Сегодняшние монголы-халхинцы имеют самоназвание халха (альтернативные этнонимы – халх, халхчууд, халх монголчууд, халхасцы). Происхождение этнонима халха датируется обычно концом XV – началом XVI вв., т. е. временем правления Даян-хана (р. 1460 г., правил с 1479-го по 1543 г.) [128 - См.: Бичурин Н.Я. (Иакинф). Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991; так же см.: Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635–1758). М., 1964.]. Тогда объединенные Даян-ханом племена кочевников вели военные операции против Китая, стремясь вынудить его к торговому обмену ремесленных и земледельческих товаров на продукцию животноводства. Территории, служившие базой для подготовки новых походов и отдыха, назывались «халха минь» – «щит мой» [129 - В современных монгольских языках слово «халха» также имеет значение – прикрытие, щит, заслон (Калмыцко-монгольско-русский словарь, 1986).]. Таким образом, данный термин был перенесен на название страны, а затем уже и на название народа, а историю современного народа монголов-халхинцев следует вести со времен Даян-хана. Историкам прекрасно известно, что время появления этноса следует вести со времени появления этнонима, в первую очередь самоназвания, именно тогда некоторая группа людей начинает ощущать свою общность. Что касается термина монголы, ныне применяемого в отношении халхинцев, то этот термин является, в данном случае, экзоэтнонимом, так же как и термины татары, хакасы, уйгуры, китайцы и некоторые другие, употребляемые в отношении современных народов.
   Так вот. В продолжение разговора о ниучах. Якуты называют русских нуча, так же русских называли и айны. Буряты называли русских мангутами [130 - Материалы для истории Верхоленского края в XVIII веке // Труды Бурятского комплексного научно-исследовательского института. Исследования и материалы по истории Бурятии. Вып. 2. 1963; http://www.vostlit.info]. Китайцы называли русских лоча, например, Ян Бинь в «Любяньцзилио» писал: «Алосы также пишут Олосы, это лоча (русские). Живут за изгородью [131 - Имеется в виду «Ивовая изгородь», служившая границей Южной Маньчжурии. – Прим. к тексту.]. Их (русских) называют лаоцян; они люди с голубыми впалыми глазами, выдающимся носом, желтой (рыжей) курчавой бородой, с длинным телом; много силы, но любят поспать и, когда спят, не сразу просыпаются. Искусны в пешем бою, умеют обращаться с ружьями, не боятся луков и стрел. Если стрела попадет в тело, спокойно вытащат ее, посмотрят друг на друга и засмеются» [132 - Кюнер И.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961, с. 70.].
   Дауры в XVII веке прозывали русских луча(лоча), что на их языке означало еще и «леший», «черт» [133 - Энциклопедия Якутии. Т. 1. М., 2000, с. 132.]. СВ. Максимов полагал, что данное прозвище дано было русским по следующей причине: «Стрелы не вредили людям в доспехах, а казаки пулей клали на смерть дикарей, которым оставалось одно: называть пришельцев «лоча» (лешими)» [134 - Максимов СВ. Сибирь и каторга. СПб., 1900, с. 262.]. Однако вряд ли подобное объяснение можно принять за верное. Не стоит думать, что те же дауры являлись настолько дикими и неразвитыми людьми, как это полагает русский автор, что не были знакомы с останавливающим действием защитных доспехов. Скорее всего, речь идет о другом. Русские были бородаты, возможно, именно по этой причине местные монголоидные народности усматривали в них натуральнейших лешаков.
   Также возможно (подчеркиваю, возможно), лоча это искаженное ну-чи (нюйчжи). По словам М.В. Воробьева: «Кидани писали о люйчжэнь, под их влиянием китайцы приняли написание нюйчжэнь, так как замена звука «л» на «н» в то время была обычной» [135 - Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь М., 1975 с. 29.]. Эти его слова подкрепляются показаниями «Цзинь чжи»: «Народ цзинь собственно называется чжуличжэнь… это слово искажено в нюйчжэнь, у некоторых даже в лучжэнь» [136 - Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь М., 1975 с. 29.].
   Однако это еще не конец истории.
   Дело в том, что в языке коми (и далее на восток) корень «роч-», выводимый из общепермского *roc, который, в свою очередь, был заимствован из прибалтийско-финских языков [137 - Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. М., 1970, с. 243.], а также ненецкое слово «луца» (*luatsa), эвенкийское «луча», «нуча» и др. имеют единственное значение «русский», поскольку население этих областей сталкивалось только с русским колонизационным потоком [138 - См. примечания к гл. 9. Константин Багрянородный «Об управлении империей». М., Наука, 1991.].
   Я уверен, что данные совпадения не могут быть случайными, под ними есть определенная подоплека, но в наше время, к сожалению, чрезвычайно сложно установить в деталях некоторые обстоятельства истории Центральной Азии. Так или иначе, древние моголы не являются этносом-предком современного народа халхинцев.
   Здесь следует отметить то обстоятельство, что и современные татары (крымские, казанские и др.), проживающие ныне на территории России, также не имеют никакого отношения ни к центральноазиатским даданям, ни к татарам, упоминаемым «Сокровенным сказанием» или же Рашид ад-Дином.
   Как писал в свое время Н.М. Карамзин: «Ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами, но каждый называется особенным именем земли своей» [139 - Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб.,1818, т. 3, с. 172.]. Утверждение Н.М. Карамзина подтверждается многочисленными историческими свидетельствами. К примеру, в отношении булгар (казанских татар) известно следующее.
   Патриарх Иов (патриаршествовал в 1589–1605 гг.) в «Повести о честном житии царя и великого князя Федора Ивановича всея Руси» сообщал: «Царь же и великий князь Иван Васильевич всеа Руси в лето 7061-го [1552 г.]… поиде во мнозе силе и град их великий Казань взят, пределы их казанския вся поплени и многое множество нечистивых болгар погуби, оставших же от плена всех под свою царскую десницу покори» [140 - Повесть о честном житии царя и великого князя Федора Ивановича всея Руси // Полное собрание русских летописей, т. 14. М.,1965, с. 3.].
   П.И. Рычков в XVIII веке писал: «Известный башкирский возмутитель Батырша, возмущая башкирцев к бунту, в письме своем всех здешних магометан болгарским народом называл» [141 - П.И. Рычков. Опыт Казанской истории древних и средних веков. СПб., 1767, с. 18–19.].
   Видный тюрколог В.В. Григорьев в начале XIX века свидетельствовал: «Нынешние татары казанские и сибирские, разнося халаты по улицам русских городов, величают себя «булгарлык», «булгарством» [142 - В.В. Григорьев. Волжские татары // Библиотека для чтения, 1836, т. XIX, отд. III, с. 24.]. Несколько позже Н.И. Золотницкий писал: «Не могу… пропустить позднейшего известия Куника… что «казанских татар и по сию пору в Средней Азии называют болгарами» [143 - Н.И. Золотницкий. Лингвистическая заметка о названиях булгар, биляр и моркваши // Труды ИОАИЭ. Т. 3. Казань, 1884. С. 33.].
   Гайнутдин Ахмаров, сотрудник Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете в начале ХХ века сообщал: «Казанские… татары, называя себя… мусульманами или по происхождению булгарами, не уважают для себя названия «татарин». Бранясь между собою, называют друг друга «татар». У них часто можно слышать выражения: «min tatar tygel, mosolman» (я не татарин, а мусульманин), «tatar dinsiz digan suz» (слово татарин значит: человек без веры, язычник). Есть у них и поговорки, обращенные к татарам же, напр. «Tatar barda hatar bar» (где татарин, там беда). «Tatar tura bulsa, chabatasyn turga ilar» («сделавшись начальником, татарин повесит свои лапти в зале (главной комнате») [144 - Тептяри и их происхождение // ИОАИЭ, т. XXIII, вып. 5. Казань, 1908.].
   М.Г. Худяков в издании 1922 года отмечал: «Масса современных казанских мусульман и в настоящее время не считает себя татарами, а зовет себя булгарами» [145 - М.Г. Худяков. Мусульманская культура в Среднем Поволжье. Казань, 1922, с. 15.].
   Н.И. Воробьев в середине ХХ века указывал, что «казанские татары всегда относились к булгарам, как потомки к предкам, и булгарская старина считалась священной… На тесную связь современных казанских татар с булгарами указывают и те родословные, которые имеются во многих татарских семьях и которые чаще всего упираются в то или иное лицо – выходца из Булгара» [146 - Н.И. Воробьев. Казанские татары. Казань, 1953, с. 19.].
   Известный историк А.Г. Кузьмин, уже в настоящее время, утверждал: «Татары поволжские – потомки не татаро-монголов XIII века, а волжских булгар» [147 - А.Г. Кузьмин. Пропеллер пассионарности, или теория приватизации истории // Молодая гвардия, 1991, № 9.]. Наконец, по словам академика АН РТ М.З. Закиева: «Этноним татар не идет непосредственно от этих центральноазиатских татар. Он распространился сначала в Западной и Восточной Европе как политический и географический термин для обозначения всех восточных народов, лишь позднее его стали применять для обозначения всех мусульманских тюрков, а только в XIX в. этноним татар был принят как самоназвание булгаро-тюрков-мусульман волго-камского региона» [148 - М. Закиев. Татары: Проблемы истории и языка. Казань, 1995 (WWW).].
   Вообще-то термин «татаро-монголы» это нонсенс. В 1202 году, в год Нокай (Собаки), моголы произвели поголовное истребление татар, о чем Рашид ад-Дин, визирь мо-гольского государя Газан-хана, сообщает следующее: «Так как они (татары. – К.П.) были убийцами и врагами Чингиз-хана и его отцов, то он повелел произвести всеобщее избиение татар и ни одного не оставлять в живых до того предела, который определен законом [йасак]; чтобы женщин и малых детей также перебить, а беременным рассечь утробы, дабы совершенно их уничтожить» [149 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.1, с. 106.].
   «Сокровенное сказание монголов» свидетельствует вполне однозначно: «Перезимовали ту зиму, а на осень в год Собаки Чингис-хан положил воевать с татарами: Чаган-Татар, Алчи-Татар, Дутаут-Татар и Алухай-Татар. Прежде чем вступить в битву при урочище Далан-нэмургес, Чингис-хан, с общего согласия, установил такое правило: «Если мы потесним неприятеля, не задерживаться у добычи. Ведь после окончательного разгрома неприятеля добыча эта от нас не уйдет. Сумеем, поди, поделиться. В случае же отступления все мы обязаны немедленно возвращаться в строй и занимать свое прежнее место. Голову с плеч долой тому, кто не вернется в строй и не займет своего первоначального места!» В сражении при Далан-нэмургесе мы погнали татар. Тесня их, мы вынудили татар соединиться в их улусе при урочище Улхуй-шилугельчжит и там полонили их. Мы истребили тут татарских главарей поколений Чаган-Татар, Алчи-Татар, Дутаут-Татар и Алухай-Татар. В нарушение указа задержались, оказывается, у добычи трое: Алтан, Хучар и Даритай. За несоблюдение приказа у них отобрано, через посланных для этого Чжебе и Хубилая, все, что они успели захватить, как то: отогнанные в добычу табуны и всякие захваченные вещи.
   Покончив с казнями главарей и сбором пленных татар, Чингисхан созвал в уединенной юрте Великий семейный совет, для решения вопроса о том, как поступить с полоненным татарским народом. На совете поговорили и покончили с этим делом так:

     Искони был татарский народ
     Палачом наших дедов-отцов.
     Отомстим же мы кровью за кровь.
     Всех мечом до конца истребим:
     Примеряя к тележной оси,
     Всех, кто выше, мечу предадим,
     Остальных же рабами навек
     Мы по всем сторонам раздарим.

   Когда, по окончании совета, выходили из юрты, татарин Еке-Церен спросил у Бельгутая: «На чем же порешил совет?» А Бельгутай говорит: «Решено всех вас предать мечу, равняя по концу тележной оси». Оказалось потом, что Еке-Церен оповестил об этих словах Бельгутая всех своих татар, и те собрались в возведенном ими укреплении. При взятии этих укреплений наши войска понесли очень большие потери. Перед тем же как наши войска, с трудом взяв татарские укрепления, приступили к уничтожению татар, примеривая их по росту к концу тележной оси, – перед тем татары уговорились между собою так: «Пусть каждый спрячет в рукаве нож. Умирать, так умрем, по крайней мере, на подушках (из вражеских тел)». Вследствие этого наши опять понесли очень много потерь».
   Тогда, по окончании расправы с татарами, которых примерили-таки к тележной оси и перерезали, Чингисхан распорядился так: «Вследствие того, что Бельгутай разгласил постановление Великого семейного совета, наши войска понесли очень большие потери. А потому в дальнейшем он лишается права участия в Великом совете. Вплоть до окончания заседаний совета он обязуется наблюдать за порядком близ места заседаний, а именно: улаживать ссоры и драки, разбирать дела о воровстве, обманах и т. п. Бельгутай с Даритаем имеют право доступа в совет лишь по окончании его заседаний, после того как выпита чара-оток»…
   Однажды, уже после окончания Татарской кампании, Чингисхан сидел на дворе за выпивкой. Тут же, по обе стороны, сидели ханши Есуй и Есуган. Вдруг Есуй-хатун глубоко со стоном вздохнула. Чингисхан сообразил, в чем дело, и тотчас вызвал Боорчу и Мухали. «Расставьте-ка, – приказал он, – расставьте-ка по аймакам всех вот этих собравшихся здесь аратов. Людей, посторонних для своего аймака, выделяйте особо». Все стали по своим аймакам, а отдельно от аймаков остался стоять всего один человек. Это был молодой человек с волосами, заплетенными в косу, как у благородных людей. Когда этого человека спросили, кто он такой, он отвечал: «Я нареченный зять дочери татарского Еке-Церена, по имени Есуй. Враги громили нас, и я в страхе бежал. Сейчас же все как будто бы успокоилось, и я – пришел. Я был уверен, что меня не опознают среди такой массы народа». Когда Чингисхану доложили эти его слова, он сказал: «Что ему еще здесь шпионить, этому непримиримому врагу и бродяге? Ведь подобных ему мы уже примерили к тележной оси. Чего тут судить да рядить? Уберите его с глаз долой!» И ему не замедлили снести голову».
   В конце концов, Вильгельм де Рубрук, бывший в свое время (середина XIII века) непосредственным свидетелем многих событий могольской политической истории, писал: «Они (моголы. – К.П.) превознеслись до такой великой гордости, что хотя, может быть, сколько-нибудь веруют во Христа, однако не желают именоваться христианами, желая свое название, т. е. Моал, превознести выше всякого имени; не желают они называться и татарами. Ибо татары были другим народом» [150 - Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 113.].
   «Тартарами» (т. е. выходцами из преисподней) моголов называли западные европейцы, о чем можно узнать из сочинения Плано Карпини «История монголов, именуемых нами тартарами (tartars)». Это же наименование (татары) впоследствии переняли и русские летописцы. В.Н. Татищев, бывший одно время губернатором Астрахани, замечал следующее: «До сих пор, как выше сказал, кроме европейских, сами татарами не зовутся. Что же крымские, астраханские и пр. татарами зовутся, то они, слыша от европейцев оное и не зная значения названия, не за поносное приемлют» [151 - В.Н. Татищев. История Российская. М.-Л., 1964 (WWW).]. Что же касается отождествления терминов дадань и татар, то оно вызывает определенные сомнения, поскольку дальневосточные дадани не могли истребить самое себя.
   Впрочем, тот же Рашид ад-Дин указывает, что термин «татары», так же как и термин «моголы», являлся политонимом. «Из-за [их] (татар. – К.П.) чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды, при [всем] различии их разрядов и названий, стали известны под их именем и все назывались татарами. И те различные роды полагали свое величие и достоинство в том, что себя относили к ним и стали известны под их именем, вроде того как в настоящее время, вследствие благоденствия Чингиз-хана и его рода, поскольку они суть монголы, – [разные] тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кераитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя [тоже] монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» [152 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.1, с. 102.].
   Похожим образом в советские времена некоторые представители национальных меньшинств записывались «русскими», полагая, что причисление к главенствующей национальности даст им преимущества в карьере или по каким-то иным соображениям.
   Как бы там ни было, но даже если слова татар и дадань (татань) являются только фонетическим разночтением одного этнонима, даже и при этом обстоятельстве следует помнить, что даданьская масса не была однородной в этническом, а возможно и в расовом отношении. Китайские авторы выделяли, как минимум, три различные даданьские общности – черных, белых и диких даданей, по другой классификации: цивилизованных и диких, последних же, в свою очередь, разделяли на черных и белых [153 - Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). М.: Наука, 1975, с. 45.].
   Китайский дипломат Чжао Хун описывал черных даданей следующим образом: «В большинстве случаев не очень высоки ростом. Самые высокие не превышают пяти чи и двух-трех цуней [154 - Чи – мера длины, равная в ту эпоху приблизительно 0,3–0,32 м; цунь – 1/10 чи.]. [Среди них] нет также полных и толстых. Лица у них широкие и скулы большие. Глаза без верхних ресниц. Борода весьма редкая. Внешность довольно некрасивая». Что касается белых даданей, то они, по словам Чжао Хуна, выглядели иначе и имели, что самое главное, особенную погребальную обрядность: «Белые татары несколько более тонкой наружности, вежливы и почитают родителей.
   Когда умирают [у них] отец или мать, то [они] ножом изрезывают себе лицо и плачут (выделено мной. – К.П.). Каждый раз, когда [я, Хун], проезжая рядом с ними, встречал таких, которые были недурной наружности и с рубцами от ножевых порезов на лице, и спрашивал, не белые ли [они] татары, [они всегда] отвечали утвердительно» [155 - Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). М.: Наука, 1975, с. 46.].
   Погребальный обряд царапанья рук и лиц имели следующие народы или же их правящие слои:
   1. Тангуты. К примеру, в 1096 г. тангутский правитель и его мать, возглавлявшие войска, после неудачной осады города Пинся «расцарапали себе в кровь лица и возвратились» [156 - E. И. Кычанов. Очерк истории тангутского государства. М., 1968, с. 77.].
   2. Скифы. Геродот сообщает об их обычаях: «Жители каждой области, куда привозят тело царя, при этом поступают так же, как и царские скифы. Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами» [157 - Геродот. История. ОЛМА-ПРЕСС Инвест; 2004 (WWW).].
   3. Согдийцы. Ал-Бируни сообщал, что в определенные дни года «жители Согда плачут по своим древним покойникам. Они оплакивают их, царапают себе лица и ставят для умерших кушанья и напитки» [158 - Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения. Т. I: Памятники минувших поколений / Пер. с араб. и прим. А. М. Салье. Ташкент, 1957, с. 229.].
   4. Нюйчжи, нучи (чжурчжэни). О погребальных обрядах чжурчжэней в XI в. известно следующее: «Если человек умирает, [близкие] разрезают себе кожу на лбу, кровь и слезы [во время оплакивания] смешиваются. Называют это проводы слезами и кровью» [159 - Кычанов Е. И. Чжурчжэни в XI в. (Материалы для этнографического исследования) // Древняя Сибирь. Сб. ст. Вып. 2. Сибирский археологический сборник. Новосибирск, 1966. (Материалы по истории Сибири).]. Сюда же следует отнести сообщения о нравах жителей государства Бохай, известно, что во время капитуляции правителя Бохайского царства перед киданьским императором Абаоцзи (926 г.) бохайские сановники также поранили свои лица, в знак высочайшей скорби [160 - Е.И. Кычанов. Властители Азии. М., 2004, с. 151.].
   5. Уйгуры (югуры, ойхор, хойху). Китайские авторы сообщают об их обычаях: «Вскоре хан умер. Вельможи хотели и царевну проводить за ним. Царевна сказала им: в Срединном государстве (собственно Китай. – К.П.), если зять по дочери умрет, то жена три года утром и вечером обязана быть при гробе. Тем и обряд оканчивается. Дом ойхоров [хойху], заключив брачный союз за 10 000 ли, сделал это из преданности к Срединному Двору; следовательно, я не должна сопутствовать хану. И так остановились; впрочем, она должна была, по их обыкновению, надрезать лицо себе и плакать (выделено мной. – К.П.)» [161 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений… 1950, с. 315.].
   6. Енисейские кыргызы. Здесь имеются некоторые расхождения в показаниях. «Тайпинхуаньюйцзи» пишет о погребальных обычаях кыргызов (хагясов): «Если [кто] умрет, то только трижды всплакнут в голос, не режут лица, сжигают покойника и берут его кости; когда пройдет год, тогда делают могильный холм». Танская история сообщает: «При похоронах не царапают лиц, только обвертывают тело покойника в три ряда и плачут; а потом сожигают его, собранные же кости чрез год погребают. После сего в известные времена производят плач». Между тем, Плано Карпини сообщал об обычаях кыргызов: «Хирподана же в то же время послал Оккодай-кан с войском на юг против кергис (киргизы. – Прим. к тексту), которых он победил на войне. Эти люди-язычники, они не имеют волос на бороде; обычай их таков: когда умирает чей-нибудь отец, то они от скорби вырезают на своем лице в знак печали как бы один ремень от одного уха до другого» [162 - Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с.48.].
   7. Тукю (тугю, туцзюэ), по Л.Н. Гумилеву, тюркюты. О них известно, что «в день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезывают лице» [163 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 230.].
   8. Гунны (хунну). Иордан сообщает о гуннских нравах: «Следуя обычаю того племени, они отрезают себе часть волос и обезображивают уродливые лица свои глубокими ранами, чтобы превосходный воин был оплакан не воплями и слезами женщин, но кровью мужей» [164 - Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997 (WWW).]. Вообще-то, у гуннов обычай резать лицо не являлся исключительно погребальным. «Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы, раньше чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной» [165 - Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997 (WWW).].
   9. Славяне (сакалиба). У СМ. Соловьева мы встречаем упоминание о резании лиц при описании славянской погребальной обрядности, приведем это описание в полном виде: «Всего важнее обычай погребения, в котором выражаются обыкновенно понятия народа о загробной жизни, и потому в летописи читаем описание этого обычая. Радимичи, вятичи, северяне и кривичи совершали тризну над покойником, потом сожигали труп, кости собирали в небольшой сосуд, который ставили на столбе при дороге. В чем состоял погребальный обычай у полян во времена язычества, об этом летописец молчит и тем дает знать, что обычай полян был одинаков с обычаем других племен; употребление тризны у полян видно из того, что св. Ольга, жившая в Киеве, среди этого племени, запретила совершать по себе тризну. Под именем тризны разумелись, как видно, вообще поминки и потом преимущественно борьба в честь умершего, с поминками соединялся веселый, пьяный пир, также резание и царапание лица (выделено мной. – К.П.) в знак печали. Одновременно с обычаем сожигания и ставления урн с пеплом на придорожных столбах существовал и обычай погребения в могилах, которые сыпали холмами» [166 - Соловьев СМ. История России с древнейших времен. Книга I. Русь изначальная (WWW).].
   Упоминают о резании рук и лиц славянами также и восточные авторы. Ибн Руст пишет: «Когда умирает у них (славян. – К.П.) кто-либо, труп его сжигают. Женщины же, когда случится у них покойник, царапают себе ножом руки и лица» [167 - Откуда есть пошла русская земля… том II. М.: Молодая гвардия, 1986 (WWW).]. Ал-Бекри в XI веке сообщал о погребальном обычае славян: «И у них (у славян (сакалиба). – К.П.) обычаи подобные обычаям индийцев. Они граничат с востоком и далеки от запада. И они радуются и веселятся при сожигании умершего и утверждают, что их радость и их веселость (происходит) от того, что его (покойника) господь сжалился над ним. Жены же мертвого режут себе руки и лица ножами» [168 - Цит. по: Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1. // Записки императорской Академии наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879, с. 56.].
   Между всеми этими вышеперечисленными народами есть связь. Дело в том, что предками уйгуров были хунны, называемые еще гаогюйскими динлинами. О славянах (склавенах) известно, что они сохраняли гуннские обычаи. Прокопий Кесарийский (между 490 и 507 – после 562 г.) сообщал, что славяне «во всей чистоте сохраняют гуннские нравы» [169 - Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М.: Арктос, 1996 (WWW).]. О тугю китайские авторы пишут: «Обыкновения их вообще сходны с хуннускими» [170 - Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений… 1950, с. 231.]. О кыргызах Гардизи утверждает, что они произошли от славян (сакалиба) [171 - В. В. Бартольд. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью 1893–1894 гг. // В кн.: В.В. Бартольд. Сочинения. В 9 томах. Т. IV. М., 1966, с. 47.]. Наконец, скифское присутствие отмечается в степной полосе от Дуная до Дальнего Востока и это обстоятельство в наше время известно всякому, кто сочтет необходимым ознакомиться хотя бы с минимумом научной литературы.

   Напоследок заметим следующее.
   Интересно то, что западные авторы, а именно византийские и армянские (Акрополит, Пахимер, Магакия), не знают никаких татар, а знают тохар (тугар). Георгий Пахимер, к примеру, упоминает о «туземных тохарцах (τοχάριοι. – К.П.), которые назывались монголами (μογούλιοι)» [172 - Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах / Под ред. Проф. Карпова. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862 (WWW).]. Данная деталь чрезвычайно важна для понимания некоторых реалий XII–XIII веков.

«Мы знаем, что мессия – Бог»

   При рассмотрении могольской истории обязательно следует иметь в виду одно очень важное обстоятельство. Моголы, составлявшие в XIII–XIV вв. военно-политическую верхушку в государствах Китая, Ирана, Средней Азии и др., отличались не только чрезвычайной веротерпимостью, но и непременным стремлением наладить дружественные отношения с теми религиозными течениями, которые господствовали в пределах той или иной территории.
   На сегодняшний день общепринятой является та точка зрения на могольскую религиозность, которую можно выразить словами Г.В. Вернадского, утверждавшего в книге «Монголы и Русь», что «традиционные верования монголов являли собою смесь шаманизма и поклонения Небу». В принципе, в данном утверждении есть некоторая доля правды, однако в реальности дело обстоит значительно сложнее.
   Во-первых, шаманизм это не религия, а только особая психотехника, с помощью которой шаман достигает транса и общается с духами [173 - Торчинов Е.А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. 4-е изд. СПб.: Азбука-классика, Петербургское Востоковедение, 2005, с. 123–143.]. Само слово «шаман» выводится, скорее всего, из тохарского samane, оно же наличествует в согдийском smn (saman) [174 - Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев: София, 2000 (WWW).]. Шаманизм, к примеру, практиковали аланы [175 - Яценко С.А. О шаманстве у алано-осетин // V Минаевские чтения по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. Тезисы докладов межрегиональной научной конференции (12–15 апреля 2001 г.). Ставрополь: Изд-во Ставропольского государственного университета, 2001.], истоки же аланской общности следует искать в смешении тохаров, усуней и жителей государства Кангюй [176 - Габуев Т.А. Аланы. Кто они? // Дарьял, № 4, 2000.].
   Так вот, по утверждению исследователя данного вопроса М. Элиаде, шаманизм у халхинцев получил свое распространение достаточно поздно, позже, чем у уйгуров и енисейских киргизов (европеоидные народы) и чжурчжэней. Расцвет шаманизма у киргизов и уйгуров, приходится на промежуток между VII и XI веками, на территории Маньчжурии он наблюдается в XII–XVII вв., в Монголии же шаманизм получает распространение только к XIV веку и связывается с буддистской экспансией [177 - Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев: София, 2000 (WWW).].
   Во-вторых, встречающиеся в источниках аппеляции моголов к некоему «Небу» сами по себе еще не означают существования определенной «религии Неба». Так, к примеру, ветхозаветный патриарх Авраам, который утверждал: «Господь, Бог неба, Который взял меня из дома отца моего» (Быт. 24:7), вовсе не являлся адептом какого-то «тенгрианства». В Библии, кстати, вообще весьма часто упоминается Господь, как «Бог неба и земли»: «мы рабы Бога неба и земли» (1 Езд. 5:11).
   К «небу», как известно, взывают последователи различных религий, поскольку оно считается как бы «местообиталищем» Господа. Если подойти к делу механически, то к разряду адептов «религии Неба» можно смело причислить едва ли не всех писателей и поэтов. Каждый из них хотя бы раз восклицал в каком-либо из своих произведений: «О небо!». К примеру, Омар Хайям сетовал: «О небо, я твоим вращением утомлен, К тебе без отклика возносится мой стон. Невежд и дурней лишь ты милуешь…». Впрочем, здесь мы сталкиваемся с достаточно сложной проблемой и не станем ничего утверждать однозначно, сдедаем только одно замечание.
   Дело в том, что весьма специфическое сочетание приверженности как к шаманизму, так и к некоему культу Неба в наибольшей степени было присуще вовсе не предкам халхинцев, а чжурчжэням (т. е. нюйчжи), предкам маньчжуров.
   Чжурчжэньская хроника «Цзинь Ши» («История Дома Цзинь») повествует: «Религиозные обряды Цзинь коренятся в их обычаях. Есть обряды поклонения Небу» [цз. 28, с. 195]. Видный чжурчжэневед М.В. Воробьев отмечает, что огромная роль Неба в верованиях чжурчжэней неоднократно была отражена в словах и поступках их политических лидеров. К примеру, Угунай прервал поход в 1073 г., так как Небо сильным ливнем «высказалось против его намерения». Хэлибо, одержав в 1074 г. победу на р. Подоту, сказал: «Сегодняшняя победа не могла обойтись без помощи Неба». В подобной обстановке Полашу заявил своим приближенным: «Если Небо поможет, то мы будем вождями племен, за сегодняшними делами наблюдают духи» [Цзинь Ши, цз. 1, с. 17]. Первый император чжурчжэней Агуда перед объявлением войны «принял чашу с вином и, обратясь к востоку, произнес молитву Небу и Земле». [Цзинь Ши, цз. 2, с. 22] [178 - Цит. по: Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 44.].
   По словам М.В. Воробьева, «культ Неба был столь развит у чжурчжэней, что в государственный ритуал включены два параллельных моления Небу: одно – (с 1126 г.) по китайскому образцу, проводимое на алтарях Неба и Земли по очень сложному церемониалу, другое – чжурчжэньское, полное своеобразия, в котором моление, сопряженное с играми, явно оттесняло на второй план церемониал и жертвоприношения. Культ Неба по китайскому образцу утвердился в Цзинь к середине XII в., когда уже существовало два храма – Небу и Земле: первый – в южном предместье столицы, в нем моления и жертвы приносились в день зимнего солнцестояния, второй – в северо-восточном предместье, где те же обряды совершались в день летнего солнцестояния. Во второй половине XII в. храм Неба представлял собой круглое трехъярусное сооружение, а храм Земли – квадратную платформу. Процедура отправления культа Неба и Земли – одна из главнейших и регулярно повторяющихся – осуществлялась лично императором Цзинь. За семь дней до самой церемонии начинался период поста и морального очищения. За два дня до срока наставник императора в храме предков официально объявлял о церемониале» [179 - Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 139.].
   Что же касается шаманизма, то в чжурчжэньской среде он был распространен чрезвычайно широко, а у маньчжур, потомков чжурчжэней, он являлся чем-то вроде официального культа, если допустимо так выразиться.
   М.В. Воробьев отмечает, что шаманство являлось оригинальнейшей чертой чжурчжэньской жизни. Он полагает, что слово «шаман» имеет чжурчжэньское же происхождение, и указывает, что именно данное обстоятельство дало основание СМ. Широкогорову считать чжурчжэней родоначальниками шаманства [180 - Shirokogorof S.M. Social Organization of the Northern Tungus. With Introductionary Chapters Concerning Geographical Distribution and History of these Groups. Shanghai, 1929, p. 86.]. Действительно, слово «шаньмань» широко используется в чжурчжэньском лексиконе [181 - Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 50, 130.], однако оно, как мы знаем, присутствует и в лексиконе тохар и согдийцев, т. е. в лексиконе индоевропейских народов.
   М.В. Воробьев пишет: «Чжурчжэни верили, что весь мир населен духами – добрыми и злыми, причем последние особенно активны и насылают все напасти, болезни и смерть. Верующий постоянно заботился, как бы не разгневать какого-либо духа и как бы умилостивить предположительно уже разгневанного. Для выявления нужного духа и нужной церемонии должен был существовать особый разряд людей, которые, как верили, могли вступать в сношения с этими духами. К профессиональным жрецам, колдунам, шаманам примыкали люди, несшие эти функции эпизодически в силу занимаемого общественного положения или личных качеств. У чжурчжэней были шаманы обоего пола. Они заклинали, гадали о новорожденном, об умершем и его отношении с живыми, лечили больных, разгадывали сны и имели большое влияние среди окружающих их людей» [182 - Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 48.].
   Империя Цзинь, как известно, являлась многонациональным и густозаселенным государством, в котором проживали как представители ханьских и тунгусских, так и иных народностей, причем принадлежащих не только к монголоидной, но и европеоидной расе. Последнее обстоятельство вовсе не отрицается современной наукой. Как указывает М.В. Воробьев: «В подтверждение этому мнению приводят описание внешности «желтоголовых» чжурчжэней, облик некоторых человеческих лиц в виде амулетов или на зеркалах – горбоносых, большеглазых – и находки в Приморье гирек с арабскими и уйгурскими надписями [183 - Медведев В.Е. Могильник у с. Дубово – памятник ранних чжурчжэней Среднего Приамурья // Археологический поиск (Северная Азия). Новосибирск, 1980; Медведев В.Е. Некоторые результаты раскопок могильника на острове Уссурийском в 1976 г. // Источники по истории Северной Азии (1935–1976 гг.). Новосибирск, 1980; Медведев В.Е. Корсаковский могильник. АО, 1979; Шавкунов Э.В., Пермяков Г. Новое о чжурчжэнях. ДВ. 1967, № 1, с. 117, 141–142; Малявкин А.Г. Китай и уйгуры в 840–848 гг. СЦВА, 1975.]» [184 - Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 233.].
   Как полагают некоторые исследователи, мохэ, т. е. предки чжурчжэней, оказались на Амуре в результате переселения из Забайкалья под натиском сюнну и сяньби [185 - Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 233.], а Э.В. Шавкунов отмечает в чжурчжэньском искусстве наличие элементов т. н. «звериного стиля» являющегося ярчайшей особенностью скифской культуры [186 - Шавкунов Э.В. Проявление «звериного стиля» в искусстве чжурчжэней. АМДИДВ, 1978.]. Следует также отметить, что моголы, очевидно, состояли в этническом родстве с уйгурами. На данное положение дел указывают не только некоторые обстоятельства ранней могольской истории (см. предыдущую главу), но и та культурная и политическая близость, которая существовала между моголами и уйгурами в более поздние времена.
   Уйгуры занимали политически значимые посты в администрации Юаньского государства, а Чингис-каган называл уйгурского правителя (идикута) своим пятым сыном. (Впрочем, согласно показаниям Рашид ад-Дина, пятым сыном Чингис-каган называл еще и тангутского Учаган-нойона.) Весьма любопытным является и тот факт, что моголы приняли для своего делопроизводства уйгурское письмо, что свидетельствует об уйгурском культурном влиянии на них. В этом нет ничего необычного, если принять за верное общее происхождение этих двух народов от тохар. Кстати говоря, вполне возможно, что и христианство проникло в могольскую среду именно от уйгуров. Здесь следует указать на некоторые факты.
   Известно, что после разгрома енисейскими кыргызами Уйгурского каганата в 840 г., господствующей религией которого было манихейство, уйгуры попали под сильное влияние христианства. Абу Дулеф в середине X в. упоминал о христианах, живших в местности Бай, между Аксу и Кучей [187 - Бартольд В.В. О христианстве в Туркестане в домонгольский период. Сочинения. Т. 2. Ч. 2. М., 1964, с. 287.]. Гардизи, который писал около 1050 г., сообщал, что в Хотане находились две христианские церкви. Карпини и Рубрук в середине XIII в. писали об уйгурах как о несторианах [188 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 39, 126.]. Наконец, моголы в XIII–XIV вв. называли уйгуров тарса (заимств. из персидского), т. е. христиане [189 - Pelliot P. Chretiens d’Asie Centrale et d’Extreme – Orient. «Toung Pao». Vol. 15, 1914 с 635.].
   Заслуживает особого внимания описание уйгурских несториан Рубруком: «Итак, когда я вошел в упомянутую кумирню, я застал жрецов сидящими у наружных ворот. Те, кого я видел, казались мне франками по своим бритым бородам. На головах у них были татарские тиары. Жрецы этих югуров (выделено мной. – К.П.) имеют следующее одеяние: куда бы они ни шли, они постоянно носят желтые рубашки, довольно узкие; подпоясаны они вверху прямо, как франки; плащ они носят на левом плече; он, спускаясь, покрывает грудь и спину до правого бока, как облачение у дьякона во время Четыредесятницы. Татары (тартары, здесь моголы. – К.П.) приняли их письмена. Они начинают писать сверху и ведут строку вниз; таким же образом они читают и продолжают строки слева направо. Они усиленно пользуются для волшебства бумагой и буквами, откуда храмы их наполнены висящими краткими изречениями (brevibus). И Мангу-хан посылает вам грамоту на языке моалов, но письменами югуров. Они сжигают своих умерших по старинному обряду и сохраняют прах на вершине пирамиды (любопытное этнографическое наблюдение. – К.П.). Итак, когда, войдя в их храм и осмотрев много их идолов, как больших, так и малых, я сел рядом с вышеупомянутыми жрецами, то спросил их, как они веруют в Бога. Они ответили: «Мы веруем только в единого Бога». И я спросил: «Веруете ли вы, что Он дух или нечто телесное?» Они сказали: «Мы веруем, что Он дух». Тогда я спросил: «Веруете ли вы, что Он никогда не принимал человеческой природы?» Они ответили: «Никогда». Тогда я спросил: «Раз вы веруете, что Он только един и дух, почему вы делаете для Него телесные изображения и в таком количестве? Сверх того, раз вы не веруете, что Он стал человеком, почему вы делаете для Него предпочтительнее изображения людей, а не другого животного?» Тогда они ответили: «Мы не представляем в этих изображениях Бога, а когда какой-нибудь богач из наших умирает, то или сын его, или жена, или кто-нибудь дорогой для него приказывает сделать изображение умершего и ставит его здесь, а мы чтим его в память его». Я сказал им: «Тогда, стало быть, вы делаете это только ради лести людям». «Нет, – отвечали они, – а на память о нем»… Моалы, или татары, принадлежат к их сектам в том отношении, что они веруют только в единого Бога (выделено мной. – К.П.), однако они делают из войлока изображения своих умерших, одевают их драгоценнейшими тканями и кладут на одну повозку или на две. К этим повозкам никто не смеет касаться, и они находятся под охраной их прорицателей, которые являются их жрецами… Эти прорицатели находятся всегда пред двором самого Мангу и других богачей. Ибо у бедных их нет, за исключением принадлежащих к роду Чингиса. И когда они должны ехать, эти прорицатели предшествуют им, как облачный столб сынам Израиля, и они выбирают место, где разбить лагерь, и затем первые снимают свои дома, а за ними весь двор. И затем, если наступает праздничный день или первое число месяца, они извлекают вышеупомянутые изображения и ставят их в порядке вокруг в своем доме. Затем приходят сами моалы и вступают в тот дом, кланяются этим изображениям и чтут их. И в этот дом нельзя входить ни одному чужестранцу» [190 - Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 126–127.].
   Таким образом, если довериться показаниям францисканца Вильгельма де Рубрука, посла Людовика IX, то моголы, равно как и уйгуры, придерживались веры в единого Бога, т. е. являлись монотеистами, очевидно христианами несторианского толка. Данный факт с трудом воспринимается современной публикой, равно как и факт принадлежности моголов к европеоидной расе, однако что есть, то есть. Но каким же образом моголы могли быть приобщены к христианству?
   Следует заметить, что процесс проникновения христианства в Среднюю Азию и Северный Китай начался практически сразу же после распятия Иисуса Христа. Так, уже святой апостол Фома проповедывал здесь Евангелие по пути в «страны индийские», подтверждением чему может служить тот факт, что индийские общины до новейших времен называли себя «христианами апостола Фомы». Память о его деятельности в землях Китая содержится в церковных преданиях, и о том есть свидетельства. Например, в службе апостолу Фоме, помещенной в халдейской Минее Малабарской Церкви, говорится о том, что апостол пронес евангельское слово в Эфиопию, Индию, Персию и Китай. Кроме того, книга Соборных постановлений, чье происхождение датируется первыми веками христианства, в главе 19 сообщает о епископских кафедрах в пределах Китая [191 - Дионисий Поздняев. История Православной церкви в Китае // Портал «Православие. RU» (http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/ display.pl?sid=855&did=619).].
   Очень интересен и тот факт, что в государстве гуннов-эфталитов, а оно охватывало в V–VI веках едва ли не всю Среднюю Азию, христианство было объявлено даже государственной религией. Кстати говоря, идеологическим основанием для союза эфталитов и армян в борьбе с зороастрийской Персией послужило именно единство веры. Впрочем, христианство в эфталитской державе вполне мирно уживалось с буддизмом, огнепоклонничеством и племенными культами.
   Как сообщает А.Б. Никитин, в Средней Азии и Северном Китае действовали следующие православные митрополии: Мервская (кафедральный центр в Мерве, современный г. Мары, Туркменистан); Самаркандская, объединявшая общины Маверонахра (междуречье Амударьи и Сырдарьи, современный Узбекистан); Винкердская (центр в Винкерде, ныне городище на границе Ташкентской и Сырдарьинской областей); Невакетская (центр в Невакете, который был одной из столиц Тюркского каганата, в данный момент – это городище близ поселка Красная Речка в Кыргызстане). Невакетская митрополия объединяла общины Семиречья (современный Кыргызстан и Западный Казахстан). В XI веке Невакетская митрополия простирала свое влияние на громадную территорию нынешнего Казахстана, земель Восточного Туркестана и отдельных районов Сибири. Здешний церковный иерарх носил титул митрополита Невакетского и Кашгарского (по городу Кашгару в Восточном Туркестане, бывшему столицей государства кара-киданей) [192 - А.Б. Никитин. Христианство в Центральной Азии. Восточный Туркестан и Центральная Азия: история, культура, связи. М., 1984 (WWW).].
   Среди найденных археологами памятников древнего и средневекового христианства Средней Азии находятся руины храмов и монастырей, иконы на ткани (занданачи), нательные крестики, монеты с христианской символикой, Евангельские сюжеты на керамике, кайраки – надгробные камни с запечатленным на них крестом. Большинство находок датируется IV–XIV веками.
   Что касается распространения христианства в Северном Китае, то, к примеру, Марко Поло сообщал в свое время о государстве Тангут: «Как поедешь тридцать дней по той степи, о которой я говорил, тут город великого хана Сасион [193 - Сасион (Сашион, Шачжоу и др.) – г. Шачжоу (Дуньхуа) в низовьях Данхэ, крупнейшего притока Сулэхэ в Северо-Западном Китае (прим. к тексту).]. Страна зовется Тангутом; народ молится идолам, есть и христиане-несториане, и сарацины… Народ здешний не торговый, хлебопашеством занимается. Много у них аббатств и много монастырей» [194 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествия в восточные страны. Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997, с. 227–228.].
   В распространении христианства на Восток следует отметить особую значимость Семиречья. По словам А.Б. Никитина: «Семиречье – район, исторически связанный с Восточным Туркестаном. Через него проходили важнейшие пути, соединявшие Среднюю Азию с Дальним Востоком: один – на Аксу и Кучу, другой – в Турфанский оазис [195 - Кляшторный С.Г. Древнерусские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1964, с. 98.]. По тем же направлениям шло распространение христианства на Восток» [196 - А.Б. Никитин. Христианство в Центральной Азии. Восточный Туркестан и Центральная Азия: история, культура, связи. М., 1984 (WWW).].
   Сейчас нам следует задаться вот каким вопросом. Моголы и уйгуры исповедовали христианство несторианского толка, что же представляло собой данное течение в доктринальном плане?
   В настоящее время несторианство в мире не имеет сколько-нибудь широкого распространения. Остатки некогда больших несторианских общин ныне находятся в Ираке. Отсюда некоторая их часть переселилась, из соображений безопасности, в Калифорнию [197 - Прот. Иоанн (Мейндорф). Введение в святоотеческое богословие. М., 2001 (WWW).]. Появление несторианства было обусловлено христологическими спорами о природе Христа: кто он, Бог или Человек? Не представляя никакой ценности для нынешнего атеистического сознания, данный вопрос для верующих людей своего времени имел большое значение.
   В начале V века ситуация в христианском мире накалилась. В апреле 428 года архиепископом Константинополя становится Несторий, который с самого начала проявил необычайное рвение в борьбе с ересями. По словам протоиерея Иоанна Мейндорфа: «Самыми большими врагами Нестория были аполлинаристы, утверждавшие, что во Христе на месте человеческой души был божественный Логос, тем самым нарушая полноту человечности Спасителя. Вопрос о природе Христа тогда носился в воздухе, и все споры по существу сводились к проблеме, как называть Деву Марию – Богородицей или «человекородицей». Несторий считал, что Пресвятую Деву не следует называть Богородицей, ибо она родила не Бога, а человека, Эммануила, с которым соединилось предвечное Слово Божие. Это решение было с большим негодованием встречено среди народных масс, так как в богослужении слово «Богородица» уже стало привычным – о «человекородице» и слышать не хотели. В качестве компромисса Несторий предложил называть Марию «Христородицей», но это не решало проблемы, а лишь обходило ее. Очевидно было, что речь идет не о словоупотреблении, а о понимании сущности Воплощения» [198 - Прот. Иоанн (Мейндорф). Введение в святоотеческое богословие.].
   Засим по Ромейской империи стала распространяться молва о новой ереси, смысл которой состоял в том, что Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с которым Бог впоследствии соединился нравственно и благодатно обитал в нем, как в храме. Таким образом, Божественная и человеческая природы во Христе оставались разделенными. Конфликт в церкви привел к созыву III Вселенского собора (431 г.) на котором доктрина Нестория была осуждена. Собор утвердил истину о том, что обе природы во Христе соединены в одно Богочеловеческое Лицо (Ипостась).
   Утвердившись в божественной сущности Христа, некоторые епископы поспешили впасть в другую крайность – монофизитство, и в 451 году был созван IV Вселенский (Халкидонский) собор для осуждения ереси Константинопольского архимандрита Евтихия, который, отрицая несторианство, стал учить о полном слиянии Божественной и человеческой природы во Христе (т. н. монофизитство). При этом Божество неизбежно поглощало человечество. Собор утвердил антиномическую истину о том, что две природы во Христе соединены «неслиянно и неизменно» (против Евтихия), «нераздельно и неразлучно» (против Нестория). Затем последовала новая смута, поскольку монофизиты обвинили приверженцев Халкидонского собора (Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Иву Эдесского) в скрытом несторианстве. Для успокоения смуты был созван V Вселенский (II Константинопольский) собор (553 г.). Собор осудил заблуждения трех учителей («трех глав»), а также заблуждения Оригена. Однако на этом дело не успокоилось, и на VI Вселенском (III Константинопольском) соборе (680–681 гг; 692 г.) осудили еще и монофелитов, которые хотя и признавали в Иисусе Христе две природы, но объединяли их одной Божественной волей. Собор утвердил истину о том, что Иисус Христос как истинный Бог и истинный Человек имеет две воли, но его человеческая воля не противна, а покорна Божественной.
   Короче говоря, осужденные в 431 году как еретики, несториане устремились в Центральную Азию, в том числе и в Китай, куда они проникали через Синьцзян. Поначалу отношения между ними и китайской императорской властью складывались неплохо, однако после эдикта 845 года несторианам, впрочем, как и другим христианам, пришлось оставить благословенные земли Поднебесной и, как это следует из многочисленных утверждений историков (и церковных, и гражданских), переместиться на север. Похоже на то, что здесь несториане употребили все свои миссионерские возможности и достигли огромного успеха, о чем свидетельствует, к примеру, Марко Поло.
   «Татары (здесь моголы. – К.П.), нужно знать, жили на севере, в Чиорчие (Джурджэ у Рашид ад-Дина, она же историческая Маньчжурия, северо-восток нынешнего Китая. – К.П.); в той стране большие равнины и нет там жилья, ни городов, ни замков, но славные там пастбища, большие реки и воды там вдоволь. Не было у них князей, платили они великому царю и звали его по-своему Унекан, а по-французски это значит «поп Иван»; это тот самый поп Иван, о чьем великом могуществе говорит весь свет. Татары платили ему дань, из десяти скотов одну скотину» [199 - Марко Поло. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 232.].
   Что произошло дальше, в общих чертах, известно всем. Наследники Чингис-кагана завоевали ханьцев, ханьская династия Сун пресеклась, уступив место могольской династии Юань, которая активнейшим образом поддерживала распространение в Китае христианства. Впрочем, не только в Китае. Известен даже т. н. «желтый крестовый поход», так называется попытка могольских войск освободить Иерусалим, об этом случае достаточно подробно написано у Л.Н. Гумилева [200 - См.: Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства. М.: Айрис-Пресс, 2006.]. Насколько он был «желтым», мы не станем сейчас объясняться, укажем только, что несторианство процветало при Юанях, а несторианская епископская (собственно, митрополичья) кафедра существовала в самом Пекине (Бэйцзине). Как сообщает энциклопедия Брокгауза и Ефрона, китайский несторианин Мар-Ябалах (р. 1245 г.) сделался патриархом в Персии, даже несмотря на незнание сирийского языка.
   Моголы также пригласили в Китай католических священников. Известно, что в Пекине Иоанном де Монте-Корвино (ум. в 1333 г.) было учреждено католическое архиепископство с викариатством в провинции Фу-цзянь. Успехи как католичества, так и несторианства оказались практически уничтожены во 2-й половине XIV в. с падением Юаней и воцарением в 1368 году национальной ханьской династии Мин.
   Между тем, возникает вполне резонный вопрос: каким же образом в могольской среде могли уживаться монотеистические религиозные представления, диктуемые несторианством, с архаическим анимизмом (т. е. верой в духов) и шаманством?
   Если сказать прямо, то ответ на этот вопрос не может составить особого труда. Возьмем, для примера, средневековую Западную Европу того времени (XII–XIII вв.) и посмотрим, как обстояли дела здесь. Вряд ли мы ошибемся, если станем утверждать, что Католическая церковь занимала главенствующие позиции в духовной жизни населения западноевропейских государств Средневековья. Безусловно, нельзя списывать со счетов влияние на европейское население остатков неискорененного язычества, сохраняющегося в Испании мусульманства и иудаизма, а также разного рода ересей и культов, тем не менее, господствующей религией в Европе в XII–XIII вв. было христианство, и это факт. Однако господство христианства не уничтожило здесь тех же астрологов, которые процветали при дворах западноевропейских государей. К примеру, известный астроном И. Кеплер, открывший законы движения планет, зарабатывал на жизнь еще и составлением гороскопов, а его мать, кроме содержания трактира, подрабатывала гаданием и знахарством, каковые занятия, в общем-то, не приветствовались церковью. Между тем, И. Кеплер готовился принять сан священника и даже учился на теологическом факультете в Тюбингене, однако его математические способности уготовили ему иную карьеру.
   При дворе могольских каганов, так же как и при дворах западноевропейских монархов, присутствовал целый штат астрологов, что подтверждается показаниями Рубрука: «Другие прорицатели живут сзади двора, в местах, им назначенных; к ним стекаются из различных стран мира люди, верующие в их искусство. Некоторые из них, и в особенности первенствующий, знают нечто из астрономии и предсказывают им затмение солнца и луны» [201 - Г ильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 176.].
   Что до могольских шаманов, то, как выше уже было говорено, они вовсе не являлись жрецами некоей религии, а представляли собой аналог западноевропейских медиумов. Услуги же медиумов были востребованы во все времена и среди всех народов. По этому поводу следует вспомнить одну библейскую историю, которую я приведу здесь без всякого сокращения.
   «И умер Самуил, и оплакивали его все израильтяне и погребли его в Раме, в городе его. Саул же изгнал волшебников и гадателей из страны. И собрались филистимляне и пошли и стали станом в Сонаме; собрал и Саул весь народ израильский, и стали станом на Гелвуе. И увидел Саул стан филистимский и испугался, и крепко дрогнуло сердце его. И вопросил Саул Господа; но Господь не отвечал ему ни во сне, ни чрез урим, ни чрез пророков. Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину волшебницу, и я пойду к ней и спрошу ее. И отвечали ему слуги его: здесь в Аэндоре есть женщина волшебница. И снял с себя Саул одежды свои и надел другие, и пошел сам и два человека с ним, и пришли они к женщине ночью. И сказал ей [Саул]: прошу тебя, поворожи мне и выведи мне, о ком я скажу тебе. Но женщина отвечала ему: ты знаешь, что сделал Саул, как выгнал он из страны волшебников и гадателей; для чего же ты расставляешь сеть душе моей на погибель мне? И поклялся ей Саул Господом, говоря: жив Господь! не будет тебе беды за это дело. Тогда женщина спросила: кого же вывесть тебе? И отвечал он: Самуила выведи мне. И увидела женщина Самуила и громко вскрикнула; и обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? ты – Саул. И сказал ей царь: не бойся; что ты видишь? И отвечала женщина: вижу как бы бога, выходящего из земли. Какой он видом? – спросил у нее [Саул]. Она сказала: выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицем на землю и поклонился. И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел? И отвечал Саул: тяжело мне очень; филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне ни чрез пророков, ни во сне; потому я вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать. И сказал Самуил: для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим? Господь сделает то, что говорил чрез меня; отнимет Господь царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду. Так как ты не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева Его на Амалика, то Господь и делает это над тобою ныне. И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки филистимлян: завтра ты и сыны твои [будете] со мною, и стан израильский предаст Господь в руки филистимлян. Тогда Саул вдруг пал всем телом своим на землю, ибо сильно испугался слов Самуила; притом и силы не стало в нем, ибо он не ел хлеба весь тот день и всю ночь. И подошла женщина та к Саулу, и увидела, что он очень испугался, и сказала: вот, раба твоя послушалась голоса твоего и подвергала жизнь свою опасности и исполнила приказание, которое ты дал мне; теперь прошу, послушайся и ты голоса рабы твоей: я предложу тебе кусок хлеба, поешь, и будет в тебе крепость, когда пойдешь в путь. Но он отказался и сказал: не буду есть. И стали уговаривать его слуги его, а также и женщина; и он послушался голоса их, и встал с земли и сел на ложе. У женщины же был в доме откормленный теленок, и она поспешила заколоть его и, взяв муки, замесила и испекла опресноки, и предложила Саулу и слугам его, и они поели, и встали, и ушли в ту же ночь». (1 Цар. 28:3-25).
   Таким образом, несмотря на то, что христианство, впрочем, как и любая другая монотеистическая религия, отвергает шаманство (медиумизм) и прорицательство, это еще не означает, что крещенный народ разом вдруг прекращает пользоваться подобного рода услугами. Рубрук, к примеру, рассказывая об одном несторианском монахе при дворе кагана Менгу, сообщает следующее: «После того я открыл, что сам монах призывал упомянутого выше гадателя и его жену к себе в часовню и заставлял просевать пыль [202 - Известное поверье, распространенное в Средние века, заключающееся в том, что для того, чтобы поймать злых духов или дьяволов, надо рассыпать пепел, на котором должны остаться следы от их ног, чем и удостоверяется появление злых существ (коммент. к тексту).] и гадать себе. У него был также какой-то русский дьякон (выделено мной. – К.П.), который гадал ему» [203 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 165.].
   Вообще-то у моголов не существовало приверженности к какой-то одной религии. Так, по сообщению Вассафа, внук Чингис-кагана Бату «был веры христианской… но (у него) не было наклонности и расположения ни к одному из религиозных вероисповеданий и учений, и он был чужд нетерпимости и хвастовства» [204 - В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. 2 М.-Л.: Изд. АН СССР, 1941, с. 85.]. Сартак, сын Бату, был христианином, а вот Берке, брат Бату, являлся мусульманином. Кроме того, вполне возможно, что среди могольской аристократии присутствовали не только несториане, но и православные христиане, называемые на Востоке мелькитами (мелик – князь).
   Рубрук свидетельствует об одном случае, произошедшем в резиденции кагана Менгу: «Арабукха сам выехал навстречу брату своему хану. Монах же и мы, заметив, что он едет мимо нас, встретили его со крестом. Он же, признав нас, так как раз был в нашей часовне, протянул руку и сделал нам ею крест, как епископ. Тогда монах сел на коня и последовал за ним, взяв с собою плоды. Арабукха же слез перед двором своего брата, ожидая его, пока тот не вернется с охоты. Тогда монах слез там же и поднес Арабукхе свои плоды, которые тот принял; рядом с ним сидели два вельможи из двора самого хана, саррацины. Арабукха, зная про вражду, существующую между христианами и саррацинами, спросил у монаха, знает ли он упомянутых саррацинов. Тот ответил: «Знаю, потому что они собаки; зачем держишь ты их возле себя?» Те возразили: «Зачем ты говоришь нам обидные речи, тогда как мы не говорим тебе никаких?» Монах сказал им: «Я говорю правду, и вы, и Магомет ваш – презренные псы». Тогда они начали отвечать богохульствами на Христа, но Арабукха удержал их, говоря: «Не говорите, так как мы знаем, что Мессия – Бог» [205 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 166–167.].
   Слова царевича Ариг-Буги (Арабукхи) свидетельствуют против того, чтобы считать его несторианином, поскольку, согласно несторианской доктрине, Христос имел человеческую сущность. Здесь нельзя прямо утверждать, что Ариг-Буга являлся православным, тем не менее, показания Рубрука свидетельствует в пользу данного предположения. Еще одно замечание состоит в том, что если бы Ариг-Буга являлся неким язычником-тенгрианцем, то он бы никогда не сказал о Христе – Мессия, откуда ему в таком случае вообще быть сведущим в подобных вещах?
   Особенным покровительством могольской имперской власти христиане пользовались при кагане Гуюке (правил 1246–1248 гг.), предшественнике Менгу, что подтверждает Рашид ад-Дин: «Так как в должности атабека при Гуюк-хане состоял Кадак, который был христианином с детства, то это наложило отпечаток на характер [Гуюк-хана]. А после того и Чинкай оказался пособником тому делу; и по этой причине [Гуюк-хан] всегда допускал учение священников и христиан. Когда молва о том распространилась, то из стран Шама, Рума, Осов и Русов в его столицу направились христианские священники. Благодаря постоянному присутствию Кадака и Чинкая не было недостатка в отречении от веры ислама, и дело христиан во время правления Гуюк-хана взяло верх, и ни у одного мусульманина не было силы поднять против них голос» [206 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с.120–121.].
   Следует полагать, что из Рума (Константинополя) и из русских княжеств прибывали именно православные клирики, которые, что очевидно, находили себе здесь благодарную паству, возможно Ариг-Буга как раз и входил в ее число.
   Впрочем, нельзя не отметить и того факта, что некоторая часть могольского руководства придерживалась языческих верований, вот только назвать данные верования исконными верованиями монголов-халхинцев вряд ли возможно.
   Каган Угедей, заменивший на троне своего отца, Чингис-кагана, исповедовал языческую религию, отличительными чертами которой являлись: 1. Поклонение священным кладбищам-рощам («кустам»). Карпини лично свидетельствует: «Мы видели также, что Оккодай-хан (Угедей. – К.П.), отец нынешнего императора, посадил куст за упокой своей души, вследствие этого он предписал, чтобы никто там ничего не срезал, если же кто срезал какой-нибудь прут, то, как мы сами видели, подвергался бичеванию; снятию одежды и злым побоям» [207 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 32.]. Согласно Ипатьевской летописи: «Приходящая цари, и князи, и велможе солнцю и луне и земли, дьяволу и умершимъ въ аде отцемь ихъ и дедомъ и матеремь водяше около куста покланятися имъ». 2. Человеческие жертвы и жертвы коней. Рашид ад-Дин сообщает: «И когда он (Угедей. – К.П.) кончил пировать и дарить, то приказал, согласно их обычаю и правилу, последующие три дня раздавать пищу ради души Чингиз-хана. Выбрали сорок красивых девушек из родов и семей, находившихся при нем эмиров и в дорогих одеждах, украшенных золотом и драгоценными камнями, вместе с отборными конями принесли в жертву его духу» [208 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с. 19.]. 3. Поклонение огню и идолам: «Веля ему поклонитися огневи и болваном ихъ» (Лаврентьевская летопись). 4. Поклонение небесным светилам: «Приходящая цари, и князи, и велможе солнцю и луне и земли…» (Ипатьевская летопись).
   У монголов-халхинцев не существовало кладбищ-рощ. Кроме того, если обратиться к халхинским этнографическим материалам, то выяснится любопытная вещь. По словам М. Дамгинжавына: «Похоронный обряд монголов (халхинцев. – К.П.) и протомонголов в течение многих веков был не одинаков. В историческом прошлом существовало несколько способов захоронений: закрытое – закапывание умершего в землю, открытое – умерший оставался на поверхности, кремация и бальзамирование» [209 - Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).].
   1. Открытое захоронение заключалось в следующем – «покойник оставался на земле, а над его головой водружался шест, который венчался изображением древнего тотема – луны и солнца» [210 - Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).]. Данный обычай был характерен для народной массы халхинцев.
   2. Ингумация. Однако «в могилах хоронили только знатных людей, например Сецен-ханов, Дзасакту-ханов и других князей Северной Монголии» [211 - Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).]. Данное обстоятельство позволяет предположить, что некоторая часть правящего слоя халхинцев имела иноэтническое происхождение.
   3. Вторичное погребение, но оно практиковалось по отношению к шаманам, а также известно у дархатов [212 - Дархаты – этнографическая группа в составе населения МНР.].
   4. Кремация практиковалась по отношению к шаманам.
   5. Мумифицирование – «шарил» (от санскритского «шарира») – применялось для захоронения ханов и высших представителей ламаистской церкви. Для них сооружались субурганы.
   Погребальный обряд, как известно, является одним из важнейших этноопределяющих признаков. Джузджани, к примеру, сообщает о погребальном обычае моголов следующее: «У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, да (того) человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того места (погребения). Этот обычай их известен всем народам мусульманским» [213 - В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, М.-Л., 1941, т.2, с. 116.].
   Погребальный обряд знати обычно отличается от погребального обряда простонародья только своей пышностью и усложненностью, в том случае, если знать вышла из собственной среды этноса. Если же мы имеем сведения о том, что погребальный обряд правящего слоя некоего народа кардинальным образом отличается от обряда основной его массы, то данные сведения позволяют нам предположить иноэтническое происхождение этого слоя.

   Итак. Среди моголов вообще и Чингизидов, в частности, присутствовали приверженцы самых различных религий и культов, как языческих, так и монотеистических, а именно – христианства и ислама. Самый интересный вопрос состоит в следующем – являлся ли последователем христианства сам Чингис-каган?
   Однозначно ответить на этот вопрос вряд ли возможно. Однако весьма сомнительно, чтобы Чингис был язычником. Рашид ад-Дин пишет о его молении следующее: «В этом пламенении гнева он (Чингис. – К.П.) поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. В течение трех суток он молился и плакал, [обращаясь] к Господу, и говорил: «О, великий Господь! О, Творец тазиков и тюрков! Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения!» [214 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.2, с. 189.]. Данные слова Рашид ад-Дина вызывают определенные ассоциации с текстом Евангелия: «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12).
   Кроме того, есть некоторые основания полагать, что Оэлун, мать Чингис-кагана, была христианкой. Она, это следует отметить особо, имела на сына огромное влияние, усиленное тем обстоятельством, что отец Чингиса, Есугей-багатур, погиб, когда тому было около девяти лет. Ей же в одиночку пришлось нести бремя пропитания малолетних сыновей. В пользу предположения о христианстве Оэлун свидетельствует следующий факт. По сообщению автора «Сокровенного сказания», знакомство Есугея со своей будущей женой произошло следующим образом: «Есугай-Баатур повстречал меркитского Эке-Чиледу, который ехал со свадьбы, взяв себе девушку из Олхонутского племени. Заглянув в возок и поразившись редкой красотой девушки, он поспешно вернулся домой и привел с собой старшего своего брата, Некун-танчжия, и младшего – Даритай-отчигина» [215 - Сокровенное сказание. М.-Л., 1941 (WWW).].
   Так вот, меркиты, из числа которых был Эке-Чиледу, являлись христианами, о том есть достаточно упоминаний в источниках. Рубрук, к примеру, сообщает следующее: «У этого Иоанна («поп Иван», он же «пресвитер Иоанн». – К.П.) был брат, также могущественный пастух, по имени Унк; он жил за горами каракатаев, на три недели пути от своего брата, и был властелином некоего городка по имени Каракорум; под его властью находился народ, именовавшийся Крит и Меркит и принадлежавший к христианам-несторианам» [216 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 116.].
   Без всякого сомнения, христианин Эке-Чиледу ни в коем случае не женился бы на девице чуждой ему веры, посему Оэлун или приняла вероисповедание мужа перед свадьбой, или являлась христианкой с младенческого возраста. Таким образом, вполне возможно, что имя Оэлун – это не более чем некоторое фонетическое искажение крестильного имени Елена.
   Как бы там ни было, т. е. являлся каган Чингис христианином или нет, следует отметить одну важную вещь. Бытующие в воображении современной публики представления о древних моголах как о сборище узкоглазых монголоидных дикарей, пребывавших на той стадии культурного развития, которой религиозная исключительность еще чужда, неверны. В завершение темы разговора о религиозной принадлежности моголов я хотел бы процитировать следующие слова Марко Поло о событиях, произошедших в его бытность в Китае.
   «Ванху и Ченху сговорились, сообщили свое решение знатным катайцам, с общего согласия передали то решение в другие города своим друзьям, и положено было в назначенный день по данному огнем знаку перебить всех бородатых, подать такой же знак другим городам и там то же сделать. А перебить бородатых хотели потому, что катайцы по природе без бород, татары же, сарацины и христиане носят бороды (т. е. «татары» не являлись монголоидами. – К.П.). Нужно знать, что все катайцы не любят управления великого хана, потому что поставил он над ними татар и всего чаще сарацин; а этого катайцы не выносили, так как обходились с ними как с рабами. Великий хан овладел Катаем не по праву, а силой и не доверял катайцам, а отдал страну в управление татарам, сарацинам и христианам, людям из его рода (выделено мной. – К.П.), верным и не туземцам» [217 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествия в восточные страны. Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997, с. 254.].
   Вот так.

Мобилизация и война

   Население СССР накануне его распада, в 1989 году, составляло 288 млн. человек. Численность Вооруженных сил СССР, по сообщениям прессы, на тот момент составляла около 5,5 млн. человек. Таким образом, в мирное время, в СССР было призвано на военную службу чуть меньше 2 % от общего числа населения. Согласно отчету Бюро переписи США, к 1 июля 2003 года численность населения США достигла 290,8 млн. человек. Численность вооруженных сил США на 2004 год составляла 1627 тыс. человек (Лента. ру). Следовательно, в 2004 году в США в армии служило около 0,56 % населения страны. По сообщению Федеральной службы государственной статистики Росстат, численность постоянного населения Российской Федерации на 1 октября 2005 г. составила 142,9 млн. человек. По сообщению агентства ПРАЙМ-ТАСС, в Вооруженных силах РФ в 2005 году служили 1134 тыс. человек, т. е. 0,79 % населения страны.
   Ситуация с воинской повинностью, к примеру, при Петре I выглядела следующим образом. По словам Р. Пайпса: «В 1705 г. Петр ввел регулярную рекрутскую квоту, при которой от каждых двадцати сельских и городских дворов требовалось поставить одного солдата в год, – пропорция составила примерно три рекрута на каждую тысячу жителей… К моменту смерти Петра Россия располагала мощным войском, состоявшим из 210 тысяч регулярных и 110 тысяч вспомогательных солдат (казаков, иноземцев и т. д.), а также 24 тысяч моряков. В отношении к населению России того времени (12–13 миллионов) военная машина такого размера почти втрое превышала пропорцию, которая считалась в Европе XVIII в. нормой того, что способна содержать страна, а именно одного солдата на каждую сотню жителей (выделено мной. – К.П.). Для такой бедной страны, как Россия, содержание подобной вооруженной силы было огромным бременем» («Россия при старом режиме»).
   Затребованные Батыем в 1237 году 5 % [218 - 5% от общей численности населения, 10 % от мужского.] «призывников», в 2,5 раза превышающие процент призванных в Советскую Армию, были необходимы, очевидно, не для доукомплектования армии, а для ее начальной организации.
   По словам Л.Н. Гумилева («Древняя Русь и Великая степь»), население Руси в XIII веке составляло приблизительно 5–6 млн. человек. Возьмем среднее значение – 5,5 млн. По советским меркам мобилизации, Русь в XIII веке могла содержать до 110 000 человек «под ружьем» в качестве регулярной армии (результат практически совпадает с оценкой в 100 000 человек, сделанной СМ. Соловьевым в его «Истории России»). Л.Н. Гумилев оценивал численность половцев к XIII веку в 300–400 тыс. человек (в среднем 350 тыс.), С.А. Плетнева (см. выше) в 500–600 тыс. (в среднем 550 тыс.). Т. е. половцы могли выставить, опять же по советским стандартам мобилизации, в виде регулярной армии, по различным оценкам, от 7 до 11 тыс. бойцов в мирное время. Безусловно, в военное время число «призывников» резко увеличивалось.
   Если говорить о мобилизационных способностях Русских княжеств и половцев исходя из батыевых требований в 5 %, то Русские княжества могли выставить армию в 275 тыс. человек, а половцы всего только 17,5 – 27,5 тыс. Разрыв в военном потенциале, как вы, читатель, можете убедиться, огромный.
   Что же касается численности моголов в ордынских войсках, то, по словам Л.Н. Гумилева, «в улусах Джучи и Джагатая находилось по 4 тыс. воинов-монголов, преданных своему хану. А число воинов в одной только Большой, т. е. Золотой, Орде доходило до 200 тыс. всадников [219 - В 1251 г. Батый послал в Монголию для поддержки своего двоюродного брата Мункэ-хана 30 тыс. воинов, а во время битвы между Тохтой и Ногаем в 1299 г. сражались якобы около 900 тыс. воинов (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. II. С. 86) – это явное преувеличение (в 9—10 раз). См.: Мункуев Н.Ц. // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970. С. 370–371 (прим. к тексту).], при том что выходцы с Дальнего Востока – мангуты и хины (чжурчжэни) – насчитывали всего 2000 воинов» («Древняя Русь и Великая степь»).
   Не находите ли вы, читатель, обоснованным утверждение, что Орда, как и впоследствии казачество, являлась организацией преимущественно русской по национальному составу, иначе откуда у ордынских темников такие имена как Алекса Неврюй и Федорчук?

   Сейчас попробуем ответить на один весьма непростой вопрос. Какова могла быть возможная численность могольского войска, как общая, так и войск Батыя, в событиях 1237–1238 гг.? Д.и.н. Б.В. Сапунов в статье «Основные ориентиры внешней политики Александра Невского» делает небольшой обзор мнений историков по этому вопросу. Воспользуемся им.
   «Дискуссию по вопросу численности войск Батыя начал «отец русской истории» Н.М. Карамзин (1766–1826 гг.). В своем труде «История государства Российского» он писал, что на Русь обрушилась орда, численность которой достигала полмиллиона человек. Дореволюционные русские историки – И.Н. Березин, М.И. Иванов, Б.И. Иловайский, Д.И. Троицкий и ряд других сократили цифру, предложенную Н.М. Карамзиным, до 300 000. Хотя и допускали возможность того, что в Россию вторглось 400–500 тысяч человек. Советские историки – К.В. Базилевич, В.Т. Пашуто, Е.А. Разин, А.А. Строков соглашались со своими предшественниками. В 1967 г. В.В. Каргалов считал, что у Батыя было 120–140 тысяч воинов. И.Б. Греков и Ф.Ф. Шахмагонов пошли еще дальше. Они пытались доказать, что у Батыя было не более 30–40 тысяч воинов. Наконец, Д.В. Чернышев утверждал, что численность татаро-монгол равнялась 55–65 тысячам, а что все другие определения – это явное преувеличение. Его поддерживал В.Л. Егоров».
   Каким же образом решали и решают вопрос о численности татарских войск именитые российские историки?
   Н.М. Карамзин, к примеру, не утруждал себя каким-либо особым обоснованием. По его словам: «Новый хан (Угедей. – К.П.) дал 300 000 воинов Батыю, своему племяннику, и велел ему покорить северные берега моря Каспийского с дальнейшими странами… Напрасно новые историки говорят о превосходстве моголов в ратном деле: древние россияне, в течение многих веков воюя или с иноплеменниками, или с единоземцами, не уступали как в мужестве, так и в искусстве истреблять людей ни одному из тогдашних европейских народов. Но дружины князей и города не хотели соединиться, действовали особенно, и весьма естественным образом не могли устоять против полумиллиона (выделено мной. – К.П.) Батыева: ибо сей завоеватель беспрестанно умножал рать свою, присоединяя к ней побежденных» («История государства Российского»).
   Дело в том, что Угедей не давал Батыю 300 тыс. бойцов. Согласно показаниям восточных авторов, он давал много меньше. Как утверждает Вассаф: «В 626 г.х. (Хиджры, 30.XI.1225—19.XI.1226) Угетай-каан назначил в (разные) страны света, от одного конца до другого, огромные войска со (своими) братьями и нойонами; (между прочих) отправил Куктая и Сунтай-нойона (Субедей. – К.П.) с 30 000 всадников в сторону Кипчака, Саксина и Булгара)» [220 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с.84.].
   По сообщению анонимного автора «Сокровенного сказания», еще через 2 года, в 1228 г., Угедеем в помощь Субедею был отправлен другой корпус, в составе которого в южнорусские степи прибыл Бату: «Точно так же он отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено» [221 - Сокровенное сказание. М.-Л., 1941 (WWW).].
   Что касается присоединения к могольским отрядам войск завоеванных государств, то этот способ комплектования выглядит сомнительно. Подобным образом моголы комплектовали хашар, т. е. вспомогательные инженерно-саперные подразделения, которые в число боевых частей не входили.
   Посмотрим, как решал вопрос о численности моголь-ского войска советский ученый проф. В.В. Каргалов в книге «Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси». Ученый руководствовался следующими соображениями.
   Первое соображение В.В. Каргалова таково: «В первом томе «Сборника летописей» Рашид ад-Дина приводится подробный перечень собственно монгольских войск, оставшихся после смерти Чингиз-хана и разделенных им между его наследниками. Всего Чингиз-ханом было распределено между «сыновьями, братьями и племянниками» монгольское войско в «сто двадцать девять тысяч человек». Подробный перечень монгольских войск, разделение их по тысячам и даже сотням, с указанием имен и родословных военачальников, список наследников и степень их родства с великим ханом, – все это свидетельствует о документальном характере сведений Рашид ад-Дина. Свидетельство Рашид ад-Дина в известной степени подтверждается и другим заслуживающим доверия источником – монгольской феодальной хроникой XIII в. Таким образом, при определении численности армии Батыя можно, видимо, исходить из этих данных». Под «монгольской феодальной хроникой» подразумевается «Сокровенное сказание».
   Второе соображение В.В. Каргалова выглядит следующим образом: «По завещанию Чингиз-хана «царевичам», участвовавшим в походе, было выделено примерно 40–45 тысяч собственно монгольского войска. Но численность армии Батыя не ограничивалась, конечно, этой цифрой. Во время походов монголы постоянно включали в свое войско отряды покоренных народов, пополняя ими монгольские «сотни» и даже создавая из них особые корпуса. Удельный вес собственно монгольских отрядов в этой разноплеменной орде определить трудно. Плано Карпини писал, что в 40-х годах XIII в. в армии Батыя монголов насчитывалось примерно 1/4 (160 тысяч монголов и до 450 тысяч воинов из покоренных народов). Можно предположить, что накануне нашествия на Восточную Европу монголов было несколько больше, до 1/3, так как впоследствии в состав полчищ Батыя влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар. Исходя из этого соотношения общую численность войска Батыя накануне нашествия можно весьма приблизительно определить в 120–140 тысяч воинов».
   Подкрепляет это свое соображение В.В. Каргалов тем доводом, что каждый царевич в походе якобы обычно командовал туменом (номинальная численность тумена – 10 тыс. человек), а в походе на Русь принимало участие 12–14 ханов-чингизидов, т. е. опять же 120–140 тыс. воинов. Между тем, царевичи вообще-то являлись начальниками тысяч. Собственная территориально-мобилизационная организация моголов не предусматривала никаких туменов.
   В настоящее время численность могольского войска, участвовавшего в так называемом «завоевании» Русских княжеств, считается равной 130 тыс. бойцов. Данная цифра является общепринятой в исторической науке и идеологической пропаганде. Любопытно, что сам В.В. Каргалов упоминал в примечании: «Вспомним, что войска крестоносцев, объединявшие, по существу, значительную часть военных сил Европы, не превышали 100 тысяч человек» («Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси»). Следует отметить, что 100 тыс. человек это колоссальная цифра для Средневековья, даже для густонаселенной Европы.
   За сравнительным примером обратимся к статье К.Л. Козюренка «Армия Тевтонского ордена». По его словам: «Войско Тевтонского ордена было по своим боевым качествам, вероятно, одним из сильнейших в Европе кон. XIV – нач. XV вв. Собственно духовно-рыцарские корпорации и создавались как сообщества воинов-профессионалов, специально для постоянной вооруженной борьбы с «язычниками» в защиту Гроба Господня… Покорив и освоив в XIII – нач. XIV вв. прибалтийские земли, создав там державу с мощным государственным аппаратом, обеспечивавшим бесперебойное поступление и накопление огромных финансовых средств, используя преимущества организации духовно-рыцарской корпорации в сочетании с обычной системой феодальной вассально-ленной службы, Орден уже в XIV в. был в состоянии развернуть мощную многочисленную армию».
   Как известно, в 1410 году состоялась известная битва при Грюнвальде, в которой практически решалась судьба Тевтонского ордена. Естественным будет полагать, что в этой битве орден бросил на чашу весов все имеющиеся в его распоряжении наличные военные средства.
   1. Основу боевой силы Тевтонского ордена составляли братья-рыцари. К.Л. Козюренок указывает: «Мы принимаем традиционно указываемую численность тевтонцев в Грюнвальдском сражении: 800 братьев-рыцарей и 6400 полубратьев-кнехтов. Попутно заметим, что это больше, чем было воинов в ордонансовых ротах французского короля Карла VII 40-х гг. XV в., считающихся первыми постоянными войсками в Европе, и немногим меньше, чем насчитывала профессиональная армия бургундского герцога Карла Смелого в 70-е гг. XV в.».
   Состав остальных подразделений, участвовавших в Грюнвальдском сражении на стороне Тевтонского ордена, был следующий.
   2. «Двенадцатью годами ранее, в поход 1398 г. против датчан на Готланд, с территории 26 комтурств и 5 фогств Ордена во исполнение ленной присяги было выставлено 5872 «земских» воина… Вероятно, примерно такова же, с незначительными поправками, была численность дворянского ополчения тевтонского войска и в 1410 г.».
   3. «Известно, что в 1398 г. города тевтонского государства выставили в общей сложности 1900 воинов. При Грюнвальде же в орденской армии находились, вероятно, около полутора тысяч бюргеров».
   4. «Численность наемников… известна нам лучше какой бы то ни было другой составляющей орденской армии, поскольку братья скрупулезно фиксировали все выплаты жалованья им в специальных казначейских книгах. К счастью, большая часть этих книг за начало XV в. дошла до наших дней. Согласно содержащимся в них сведениям, всего в начале июля 1410 г. в Пруссии находился 5751 наемник. Однако часть рот, завербованных перед самым началом кампании, прибыла на Поморье только в первых числах июля и не успела присоединиться к армии великого магистра до сражения. Поэтому на грюнвальдском поле в ее рядах состояло только 3712 наемников».
   5. «Гости»-крестоносцы… Известно, что при Грюнвальде сражались также 24 рыцаря из Геннегау и до 120 рыцарей из различных областей Франции».
   6. «Союзники… Известно, что Казимир V привел к великому магистру 600 копий, причем в данном случае под копьем понимается скорее отдельный воин, чем рыцарь с вооруженной свитой. Лишь немногим слабее должна была быть хоругвь Конрада Белого, поскольку с ним прибыл еще один силезский князь – Януш Зенбицкий».
   Итого – 21 687 при счете наемников в 5751 человек.
   Таким образом, одна из сильнейших армий Европы в начале XV века смогла выставить на решительную битву около 22 тыс. человек. Откуда некоторые историки находят в Средние века армии в 500–150—100 тыс. воинов, можно только догадываться. Утверждение, что из монгольских степей выходили полчища завоевателей, крайне сомнительно. Численность степных кочевых народов никогда не являлась хоть сколько-нибудь высокой.
   В вопросе об определении как общей численности могольских войск, так и численности войска Батыя, огромную помеху играет идеология. Дело в том, что общепринятая на сегодня точка зрения состоит в том, что в результате событий 1237–1240 гг. Русские земли попали под ужасное могольское иго и находились под этим игом целых 240 лет.
   240 лет – много это или мало? Чрезвычайно много.
   Китай освободился от могольской оккупации в результате восстания «Красных повязок», с Чжу Юаньчжанем во главе, в период 1351–1368 гг. Государство Хулагуидов (Иран) после смерти ильхана Абу Саида (1335 г.) сделалось ареной феодальных междоусобных войн и к 1353 году политически распалось на ряд независимых государств. В Западной Руси могольское владычество завершилось в 1349 году и сменилось господством Литвы и Польши.
   Московская Русь (преемница Владимиро-Суздальского княжества), официально, освободилась от татарской власти в 1480 году, т. е. значительно позже всех государств составлявших некогда единую Могольскую империю. Московия никогда не была оккупирована моголами и могольские гарнизоны в русских княжествах не стояли. Однако любопытно другое. По утверждению Едигея, повторимся, московитский народ (улус) «всю державу держал».
   Столь длительный период «ига» объясняется историками ужасным, просто кошмарным геноцидом русского народа в период 1237–1241 гг., после которого Русские земли очень долго не могли прийти в себя. Естественно, если армия пресловутых монголо-татар насчитывала воинов не больше, чем армия тевтонов, то говорить о каком-то геноциде становится очень сложно, если только не предположить, что уже в те времена монголо-татары владели оружием массового уничтожения, а не примитивными саблями и копьями.
   Здесь есть над чем подумать.
   Член-корр. РАН Н.И. Веселовский предполагал, что в Русские земли в составе батыевских войск вторглось 30 тыс. бойцов: «По первоначальному плану Батыю предполагалось дать 30 000 войска; нет основания думать, что это число было потом изменено в ту или другую сторону» («Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»). Безусловно, возможности 30 тыс. человек, вооруженных саблями и луками, в деле устроения какого-либо геноцида крайне невелики. За пять месяцев, из которых семь недель моголы провозились с Козельском, очень сложно устроить что-либо подобное Апокалипсису.
   Я думаю, что прежде чем определять численность могольского воинства в XIII веке, нам необходимо определить численность всей могольской нации в том же XIII веке. «Сокровенное сказание» сообщает, что после 1207 года Чингис-каган произвел раздел народа, находившегося под его властью, на улусы и поделил их между членами своего семейства. «Порешив выделить уделы для матери, сыновей и младших братьев, Чингисхан произвел такое распределение. Он сказал: «Матушка больше всех потрудилась над созиданием государства. Чжочи – мой старший наследник, а Отчигин – самый младший из отцовых братьев». Ввиду этого он, выделяя уделы, дал 10 000 юрт матери совместно с Отчигином. Мать обиделась, но смолчала. Чжочию выделил 9000 юрт, Чаадаю – 8000, Огодаю – 5000, Толую – 5000, Хасару – 4000, Алчидаю – 2000 и Бельгутаю – 1500 юрт». Итого: 44 500 юрт.
   Юрта в данном случае – домохозяйство, которое, очевидно, вмещает в себя одну семью. Определив среднестатистическую численность могольской семьи в XIII веке, мы имеем возможность определить численность всего народа подвластного Чингис-кагану. Это сложно, поскольку статистика в то время не велась. Однако ничего невозможного здесь нет. Современная историческая наука утверждает, что моголы являются предками современных халха-монголов. Согласимся с этим, тем более что в данном случае это обстоятельство немногое меняет.
   В период 1950–1960 гг. среднее количество детей в халха-монгольской кочевой семье составляло 6 человек, при смертности 134 ребенка на 1000 родившихся. В 70-е годы это количество составило 7 человек и достигло максимума, при смертности 98 на 1000. Очевидно, что увеличение числа детей произошло за счет снижения детской смертности. Затем количество детей стало неуклонно снижаться и в 2000 году составляет 2,3 ребенка на семью при смертности 58,2 на 1000.
   В то же время доля городского населения в Монголии увеличивается и в 2002 году она достигла 56,6 %. В общем, Монголия в настоящее время является урбанизированной страной, что соответствующим образом влияет на состав семьи. По сообщению БСЭ, в период 50-х годов, конкретно до 1956 года, городское население Монголии равнялось 183 тыс. человек при общей численности в 839 тыс. человек (БЭКМ), что составляет 22 % общего населения.
   В целом можно с уверенностью допустить, что данные 50-х годов относятся к неурбанизированному, кочевому периоду жизни халхинцев и приближены, хотя и с определенными погрешностями, к жизни в XIII веке. Естественно, в 50-е годы появилось медицинское обслуживание и детская смертность была существенно снижена. О контрацепции в это время мало кто знал. При этом среднее количество детей в семье составляло 6 человек. В XIII веке также контрацепцией не пользовались, однако детская смертность была существенно выше, чем в 50-е годы XX века, поэтому цифра в 6 детей на семью никак не может быть заниженной.
   При том, что «Сокровенное сказание» упоминает о 44 500 юртах после 1207 года в Моголии, можно достаточно уверенно говорить, что общее население объединенных Чингис-каганом могольских племен составляло 356 тыс., при средней численности семьи в 8 человек. Однако если учитывать некоторое количество «дедов» (надо только помнить, что в те годы долго не заживались), то следует принять численность средней монгольской семьи в 9 человек. Итого: около 400 тысяч человек. Л.Н. Гумилев в книге «Древняя Русь и Великая степь» и Э. Хара-Даван в книге «Чингисхан как полководец и его наследие» оглашают именно эту цифру.
   Сейчас следует выяснить мобилизационные возможности моголов в начале XIII века. В «Сокровенном сказании» присутствует список начальников тысяч общим числом в 95 человек.
   «И нарек он и поставил нойонами-тысячниками ниже поименованных девяносто и пять нойонов-тысячников: 1) Мунлик-эциге; 2) Боорчу; 3) Мухали-Го-ван; 4) Хорчи; 5) Илугай; 6) Чжурчедай; 7) Хунан; 8) Хубилай; 9) Чжельме; 10) Туге; 11) Дегай; 12) Толоан; 13) Онгур; 14) Чулгетай; 15) Борохул; 16) Шиги-Хутуху; 17) Гучу; 18) Кокочу; 19) Хоргосун; 20) Хуи-Дар; 21)Шилугай; 22) Чжетай; 23) Тахай; 24) Цаган-Гова; 25) Алак; 26) Сорхан-Шира; 27) Булган; 28) Харачар; 29) Коко-Цос; 30) Суйкету; 31) Наяа; 32) Чжунсу; 33) Гучугур; 34) Бала; 35) Оронар-тай; 36) Дайр; 37) Муге; 38) Бучжир; 39) Мунгуур; 40) Долоадай; 41) Боген; 42) Худус; 43) Марал; 44) Чжебке; 45) Юрухан; 46) Коко; 47) Чжебе; 48) Удутай; 49) Бала-черби; 50) Кете; 51) Субеетай; 52) Мунко; 53) Халчжа; 54) Хурчахус; 55) Гоуги; 56) Бадай; 57) Кишлык; 58) Кетай; 59) Чаурхай; 60) Унгиран; 61) Тогон-Темур; 62) Мегеру; 63) Хадаан; 64) Мороха; 65) Дори-Буха; 66) Идухадай; 67) Ширахул; 68) Давун; 69) Тамачи; 70) Хауран; 71) Алчи; 72) Тобсаха; 73) Тунгуйдай; 74) Тобуха; 75) Ачжинай; 76) Туйгегер; 77) Сечавур; 78) Чжедер; 79) Олар-гурген; 80) Кинкиядай; 81) Буха-гурген; 82) Курил; 83) Аших-гурген; 84) Хадай-гурген; 85) Чигу-гурген; 86) Алчи-гурген; 87–89) (три тысячника на) три тысячи икиресов; 90) Онгудский Алахушдигитхури-гурген и 91–95) (пять тысячников на) пять тысяч Онгудцев. Всего, таким образом, Чингисхан назначил девяносто пять (95) нойонов-тысячников из монгольского народа, не считая в этом числе таковых же из Лесных народов (выделено мной. – К.П.). Однако в этом числе полагаются и ханские зятья» («Сокровенное сказание монголов»).
   Обычно для определения общей численности какого-либо кочевого народа пользуются данными об общем количестве его воинов. Считается, что военнообязанное мужское население кочевого племени составляет 20 % от общего числа людей. Впрочем, это справедливо и в отношении оседлого народа. Цифра в 95 тысяч человек, при данном методе подсчета, дает нам общую численность могольского народа в 475 тыс. человек.
   Далее следует сделать некоторые пояснения. Вышеперечисленные тысячники это командиры территориально-войсковых округов. Э. Хара-Даван пишет: «Мобилизацией в племенах занимались территориально-войсковые начальники, которые были обязаны снабжать рекрутов продовольствием и припасами. В случае войны эти территориально-войсковые начальники становились строевыми командирами. Племена выставляли строевые десятки, сотни и тысячи» («Чингисхан как полководец и его наследие»).
   Вышеперечисленные тысячники командовали ополчением.
   Рашид ад-Дин в конце 1-го тома «Сборника летописей» упоминает о 129 тыс. военнообязанных (см. Приложение 2), но у него, скорее всего, более поздний список, т. к. в нем упоминаются и включенные в основное войско чжурчжэни (цзиньцы), кара-хитаи и др., которые изначально в число моголов не входили. Вот эта разница между 95 и 129 тысячами очевидно, и есть воины так называемых покоренных моголами народов, т. е. 34 тыс. бойцов-резервистов.
   Регулярная армия Чингис-кагана – это кешиктены. «Сокровенное сказание» об устройстве тумена кешиктенов повествует следующее: «Во исполнение указа Чингис-хана произвели набор от тысяч, отобрали также, согласно указу, сыновей сотников и десятников и откомандировали их. Раньше, как известно, было 80 человек кебтеулов – ночной стражи. Теперь их число довели до 800, а затем повелено было пополнить их до 1000. При этом повелено никому не возбранять вступления в кебтеулы. Командующим гвардейским полком кешиктенов ночной стражи был назначен Еке-Неурин. Еще прежде было набрано 400 кешиктенов-стрельцов, хорчи-кешиктен. По сформировании их, командующим стрельцами был назначен Есунтее, Чжельмеев сын, совместно с Тугаевым сыном, Букидаем. При этом было повелено: «Вместе с дневной стражей турхаутов, в каждую очередь вступают также и стрельцы-лучники в следующем порядке: в первую очередь вступает во главе своих стрельцов – Есунтее; во вторую – Бугидай; в третью – Хорхудак и в четвертую – Лаблаха. Под своим же начальством они вводят в каждую очередь и смену турхаутов, носящих сайдаки. Отряд стрельцов пополнить до 1000 и передать под команду Есунтее».
   «Прежний отряд турхаутов, вступивший в службу вместе с чербием Оголе, пополнить до 1000 и передать под команду чербия Оголе же, из родичей Боорчу Один тысячного состава полк торхаутов передать под команду Мухалиева родича – Буха; другую тысячу турхаутов передать под команду Алчидая, из родичей Илугая; третью – чербию Додаю; четвертую – чербию Дохолху; пятую – родичу Чжурчедая – Чанаю; шестую – Ахутаю, из родичей Алчи. В седьмой полк, из отборных богатырей, поставить командиром Архай-Хасара. Этому полку быть несменяемым, повседневным полком – гвардии турхаутов. В военное время быть ему передовым отрядом богатырей». Итак, командированные по избранию от тысяч гвардейцы турхауты составили отряд в 8000. Ночной стражи – кебтеулов, вместе со стрельцами-лучниками, также стало 2000. И всего – отряд в 10 000 человек – тьма кешиктенов. Чингис-хан повелеть соизволил: «Наша личная охрана, усиленная до тьмы кешиктенов, будет в военное время и Главным средним полком».
   Корпус кешиктенов также набирался из состава территориально-войсковых округов, о чем «Сокровенное сказание» сообщает: «Ныне и вы учреждайте для меня сменную гвардию – кешиктен-турхах, образуя оную путем отбора изо всех тысяч и доведя таковую до полного состава тьмы (10 000)». В случае вооруженного конфликта кадровый тумен кешиктенов становился основой могольской армии, которая наполнялась мобилизованными резервистами. Вышеупомянутые 95 тысяч во главе с нойонами-тысячниками – это резервисты. Или, как они сейчас называются, к примеру в Российской Федерации, военнообязанные. Т. е. те, кто способен носить оружие.
   В наше время РФ располагает несколькими десятками миллионов военнообязанных-резервистов. Это совершенно не означает, что современная россия может выставить армию в несколько десятков миллионов человек.
   То, что тумен кешиктенов был именно регулярной армией, т. е. занимался только боевой службой и ничем другим, доказывает следующее извлечение из «Сокровенного сказания»: «Старейшинами четырех очередей Дневной стражи турхаутов Чингисхан назначил следующих лиц и установил следующий порядок дежурств: в первую очередь вступает со своими кешиктенами и командует ими – Буха; во вторую – Алчидай, в третью – Додай-черби и в четвертую – Дохолху-черби. По назначении старейшин очередей был назначен во всеобщее сведение следующий распорядок несения дежурной службы: «Вступив в дежурство, дежурный начальник делает перекличку дежурным кешиктенам и сменяется затем по истечении трех суток с момента вступления в дежурство. За пропуск дежурства, пропустившего оное дежурство наказывать тремя палочными ударами. Того же дежурного за вторичный пропуск дежурства наказывать семью палочными ударами. Того же дежурного за пропуск дежурства в третий раз, если при этом он был здоров и не испросил разрешения на отлучку у дежурного начальника, наказать тридцатью семью палочными ударами и, по признании его не желающим состоять при нас, сослать в места отдаленные. Дежурные старейшины обязуются объявлять этот приказ каждой трехдневной смене. Если приказ не объявлялся, ответственность за последствия будут нести дежурные старейшины. Кешиктены же подвергаются законным взысканиям лишь в том случае, если они пропускают дежурства вопреки объявленному им приказу. Дежурные старейшины, невзирая на их старшинство, не должны учинять самовольной расправы, без особого нашего на то разрешения, над теми моими кешиктенами, которые вступили на службу одновременно со мною, с ровесниками моими по службе. О случаях предания кешиктенов суду надлежит докладывать мне. Мы сами сумеем предать казни тех, кого следует предать казни, равно как и разложить и наказать палками тех, кто заслужил палок».
   Десятитысячный регулярный корпус кешиктенов составлял 2,5 % от общего числа населения всех могольских племен, что в целом соответствует общепринятым нормам мобилизации в регулярную армию.
   Современный историк А.В. Исаев утверждает: «Франция в 1914 г. имела армию мирного времени численностью 766 тыс. человек при численности населения 39 млн. человек. То есть армия составляла 2 % от численности населения. В Германии численность армии мирного времени была 801 тыс. человек на 67 млн. человек населения, 1,2 %. Армия Польши 1 июня 1939 г. составляла 1,3 % от численности населения». («Антисуворов»). Повторю, что численность Вооруженных сил СССР в 80-е годы равнялась 5,5 млн. человек и, при численности советского народа в 288 млн., составляла 2 %.
   Т.е. у моголов было «все как у людей», и в этом заключается главная истина, поскольку моголы являлись такими же людьми, как русичи, англосаксы, германцы и китайцы. Они не пили из людей кровь, не рвали всех встреченных на куски голыми руками и не выли ночами на луну. Могольское общество также подчинялось некоторым экономическим реалиям, которые позволяли содержать в мирное время регулярную армию в 2,5 % от общей численности населения. Таким образом, могольское общество подчинялось общим для всего человечества законам экономики, а также физики, химии и обмена веществ в организме.
   10 тыс. военнослужащих регулярного корпуса кешиктенов составляют приблизительно 10 % от общего числа моголов-резервистов. Каково могло быть количество мобилизованных резервистов в случае военных действий? Согласно информации «Сборника летописей» Рашид ад-Дина, обычной нормой могольской мобилизации являлось 10–20 %. К набору в 20 % от общего числа резервистов прибегал, к примеру, Менгу-каган, когда производил мобилизацию для завоевания Ирана (одна из самых крупных военных кампаний моголов). Тогда он повелел «выделить с каждого десятка по два человека, не входящих в счет войска, дабы не уменьшилось основное его число, и все отдать в инджу Хулагу-хану, чтобы он отправился в те владения и обосновался там» [222 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 280.]. Мобилизационной нормы большей, чем 20 % от общего числа резервистов я в источниках не встречал.
   В источниках, кстати, есть некоторые сведения, позволяющие определить численность могольской действующей армии. Так Чингис-каган во время войны с Цзинь выделил часть войск на охранные мероприятия, о чем Рашид ад-Дин сообщает следующее: «В то время, когда взяли страну Хитай и Джурджэ, Чингиз-хан повелел выделить из каждого десятка монголов двух человек. Так как он их нашел удалыми телохранителями туркак, то отдал им это войско в числе трех тысяч, поручив им охрану той границы, и они охраняли ее с тем числом войска» [223 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 273.]. Таким образом, действующее, собственно могольское войско, без союзников, при Чингис-кагане, после 1210 года составляло около 15 тыс. человек.
   Итак, в дополнение к действующему корпусу кешиктенов могольское руководство могло реально мобилизовать 10–20 % резервистов, без серьезного нарушения хозяйственной и иной жизни. Итого: максимально мобилизуемое собственно могольское войско, предназначенное для военных захватов, могло составлять около 30 тыс. человек, без риска оставить собственное мирное население без надлежащей защиты. Сделаем вывод. Похоже на то, что член-корр. РАН Н.И. Веселовский оказался ближе всех к реальному положению дел. Безусловно, в случае обороны собственной могольской территории в строй вставали все способные держать оружие.
   Мобилизация всех военнообязанных есть тотальная война. Ведется она в том случае, когда враг находится у ворот, базы снабжения располагаются рядом с театром военных действий и вопрос стоит о жизни и смерти отечества. И даже в этом случае немалую часть бойцов придется выделять на вспомогательно-интендантские нужды, но об этом позже. Некоторые же историки предлагают мобилизовать всех боеспособных моголов и отправить их Господь знает куда, за тысячи километров, завоевывать какую-то Русь, оставив жен и детей на родине без защиты.
   Я думаю, что подобные взгляды не соответствуют суровой исторической реальности.

   Однажды д.и.н. Б.В. Сапунов, который, по его словам, ряд лет работал вместе с Л.Н. Гумилевым, поехал в Африку и увидел, что там все негры ходят с оружием. О таком открытии он сообщил следующее: «За время командировок в Южную Африку – в Анголу и Замбию, автору данной статьи пришлось беседовать с местными историками и наблюдать жизнь в глубинных районах этих стран. До последнего времени там еще сохранились традиции уклада, который в довоенных учебниках «обществоведения» (была такая наука! – Б.С.) определялся как формация «военного коммунизма» (не путать с «военным коммунизмом», который был введен в нашей стране в годы Гражданской войны). Он охватывал период от первобытнообщинного строя до рабовладельческой формации. То есть был периодом формирования классового общества, когда еще все свободные члены социума имели оружие, а войны и набеги рассматривали как естественный способ добывания жизненных благ. Напомним, что после выхода «Краткого курса истории ВКП(б) в 1938 г. эта формация была деграфирована, как не соответствующая периодизации истории человечества, предложенной тов. И.В. Сталиным. Естественно, что советские историки, воспитанные в духе «Краткого курса», не могли думать иначе. Кочевавшие в бескрайних степях Центральной Азии орды татаро-монгол могли в случае общих военных походов вовлечь в боевые действия почти все взрослое мужское население. А это – сотни тысяч (выделено мной. – К.П.) хорошо вооруженных тренированных воинов, для которых войны и грабежи были традиционной формой существования».
   О каких сотнях тысяч может идти речь?! Это нонсенс! Численность моголов в XIII веке фиксируется источниками вполне определенно. «Сокровенное сказание» прямо пишет о мобилизационной базе в 95 тыс. военнообязанных!
   Кроме того, все разговоры о могольской дикости выглядят достаточно сомнительно. Моголы не являлись дикарями. Возможно, те негры, которых посетил вышеупомянутый ученый, и находились на стадии первобытнообщинного строя, но моголы от этой стадии в XIII веке уже ушли. Здесь следует предложить читателю для ознакомления выдержки из «Полного описания монголо-татар (Мэн-да бэй-лу)»:
   «Доверенные министры. Главный министр некий тайши То-хэ есть старший брат тай-фу Ту-хуа по происхождению чжурчжэнь и чрезвычайно хитер. Оба брата перешли на сторону татарского владетеля и сделались полководцами и министрами. Второй за ним есть великий министр – татарин (дадань. – К.П.) Цзу-лэ-то-хэ. Еще есть великий министр чжурчжэнь Ци-цзинь. Имен остальных не знаю. В общем, все [они] – бежавшие чжурчжэньские чиновники. Как передавалось раньше, некие Бай Цзянь и Ли Цзао являлись министрами. В Яньцзине ныне есть некто Ила Цзинь-цин. [Он] кидань; выдержал экзамен, [на аудиенции у императора] был назначен литератором – членом свиты и ведает бумагами. Еще есть некто Ян Бяо. [Он] является главой министерства чинов. Некий Ян Цзао является у них наместником Бэйцзина. [Я,] Хун, видел, как [в Яньцзине] перед го-ваном [Мухали] стояли два старших секретаря из правого и левого управлений.
   Система должностей. Татары (дадани. – К.П.), унаследовав систему цзиньских разбойников, также учредили должность управляющего протоколами президента департамента государственных дел, левого и правого министров, левого и правого пин-чжанов и другие. [Они] еще учредили [титулы и должности] тай-ши, командующего и другие. Что касается золотых дощечек, которые они носят при себе, то знатные чиновники первого ранга носят на поясе золотую дощечку [с изображением] двух тигров, обращенных друг к другу, называемую «драка тигров». Чингис также издает указы, распоряжения и другие документы.
   Всему этому научили их мятежные чиновники цзиньских разбойников. Те, которых посылают к населению [с распоряжениями], называются императорскими курьерами, во всех округах чиновники-правители называются императорскими комиссарами – командующими войсками, а храбрецы, которые, находясь в свите [императора], носят луки и стрелы и прислуживают [императору], называются гвардией телохранителей» [224 - Мэн-да бэй-лу (Полное описание монголо-татар). М.: Наука, 1975. С. 65–75.].
   Таким образом, в могольском государстве имелись министерства и даже управление кадровыми делами (министерство чинов). Неужели подобную бюрократическую машину возможно назвать «первобытнообщинным» или «родоплеменным» строем? Читатель может возразить, дескать, источник сообщает, что эти порядки монголы усвоили у империи Цзинь. Да, это так. Но ведь они их усвоили при Чингис-кагане, т. е. задолго до событий 1237–1238 гг.
   С одной стороны, некоторые историки утверждают, что моголы принесли с собой в Русские княжества систему воинской повинности, перепись населения и развитую систему налогообложения, т. е. все признаки высокоразвитого общественного устройства, но, с другой стороны, некоторые историки утверждают, что моголы являлись диким кочевым родоплеменным обществом. Очевидно, стоит выбрать что-то одно.
   В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина «кипчакский поход» освещается как «Рассказ о войнах, которые вели царевичи и войско монгольское в Кипчакской степи, Булгаре, Руси, Мокше, Алании, Маджаре, Буларе и Башгирде, и завоевании [ими] тех областей». Описание похода начинается следующим образом: «Царевичи, которые были назначены на завоевание Кипчакской степи и тех краев, [были следующие]: из детей Тулуй-хана – старший сын, Менгу-хан, и брат его Бучек; из рода Угедей-каана – старший сын, Гуюкхан, и брат его Кадан; из детей Чагатая – Бури и Байдар и брат каана, Кулкан; сыновья Джучи; Бату Орда, Шейбан и Тангут; из почтенных эмиров: Субэдай-бахадур и несколько других эмиров. Они все сообща двинулись весною бичинил, года Обезьяны, который приходится на месяц джумад 633 г. х. [11 февраля – 11 марта 1236 г. н. э.]; лето они провели в пути, а осенью в пределах Булгара соединились с родом Джучи: Бату, Ордой, Шейбаном и Тангутом…» далее по тексту, заканчивается рассказ так: «Гуюк-хан и Менгу-каан осенью того же года Мыши 637 г. х. [3 августа 1239 – 22 июля 1240 г. н. э.] по приказанию каана вернулись, и в год Быка, соответствующий 638 г. х. [23 июля 1240 – 11 июля 1241 г. н. э.], расположились в своих ордах» [225 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 2, с. 37–40.].
   Т.е., согласно свидетельству Рашид ад-Дина, весной 1236 года экспедиционный корпус моголов выдвинулся из мест основного базирования и осенью встретился с Бату в районе Булгара. Осенью 1240 года часть командированных отбыла назад к своим домохозяйствам и в 1241 году соединилась с семьями. Итого, с учетом обратного пути, время командировки составило около пяти лет. Тот факт, что Гуюк повернул поводья в 1240 году, подтверждают и русские летописи, хотя они объясняют его возвращение смертью великого кагана, а не его приказом. О возвращении экспедиционного корпуса моголов или его части в 1240 году свидетельствуют Джувейни, Вассаф и автор «Сокровенного сказания».
   Доктор исторических наук Б.В. Сапунов призывает поверить, что моголы ходили в походы всем взрослым мужским составом. Представьте себе, читатель, ситуацию, когда через пять лет все взрослое мужское население возвращается к своим юртам и… Ничего не видит! Всех женщин и детей, оставшихся без защиты, через пару месяцев добрые соседи могольского народа угнали бы в рабство. Все имущество разграбили бы, весь скот угнали, а все памятники расписали нехорошими надписями.
   Если доктор наук Б.В. Сапунов жил среди негров, то он должен же был заметить, что эти дикие негры не уходят надолго и далеко от своих поселений. Пока одни негры, всей гурьбой, пошли бы за несколько тысяч километров куда-то воевать, другие негры попользовались бы их имуществом и женщинами, которые остались бы без присмотра и защиты.

   В 1234 году пала империя Цзинь и под контролем моголов оказались весь Северный Китай и Средняя Азия. Посмотрим на военные потребности моголов в живой силе к этому времени.
   1. Требуются бойцы для несения гарнизонной и караульной службы в Северном Китае.
   2. Требуются бойцы для несения гарнизонной и караульной службы в Средней Азии.
   3. Требуются бойцы для ведения боевых действий в Волго-Донских степях.
   4. Требуются бойцы в корпус кешиктенов, для охраны и обороны благословенной земли Могол-улуса и лично Великого кагана.
   При этом следует заметить, что далеко не все моголы находились на действительной военной службе, некоторые, к примеру, занимались земледелием. Так, согласно распоряжению великого кагана Угедея, опубликованному около 1230 г., «должно наказывать смертью монголов (мэн-гу), […] которые занимаются земледелием, [но] не платят налогов (шуй)» [226 - Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-Цая. М., Наука. 1965, с. 189].
   Л.Н. Гумилев характеризует обстановку того времени следующим образом: «Монголия вела войну на три фронта в течение 80 лет. Главным ее противником был Северный Китай, перед тем завоеванный чжурчжэнями. Победа над ними далась монголам лишь в 1234 г., когда пала последняя чжурчжэньская крепость – Кайфын, и тогда уже началась война с Южным Китаем – империей Сун, после того как китайцы убили монгольских послов. Вторым по значению был юго-западный фронт, где в 1219 г. монголы вели войну с мусульманами. Там они держали постоянно действующий корпус численностью от 30 до 60 тыс. всадников против туркменов-сельджуков. Северо-западный (восточноевропейский) фронт стоял на третьем месте, причем основным объектом ярости монголов были не русские, а половцы, союзные с русскими князьями. Кроме того, монголы были вынуждены то и дело совершать отдельные походы то в Тибет, то в Сибирь, то против камских болгар, то на мордву» («Древняя Русь и Великая степь»).
   Итак.
   Какова была численность совокупного могольского оккупационного контингента в районах Северного Китая? Очевидно, не менее чем в Средней Азии. Поскольку оккупационные корпуса выполняют еще и полицейские функции, то в этом случае, вполне возможно, привлекалось местное население. Однако, дабы не вызывать у покоренных аборигенов ненужных иллюзий, моголы должны были составлять значительную часть личного состава оккупационных корпусов (предположим, половину), т. е. 15–30 тыс. бойцов в Средней Азии и столько же в Северном Китае.
   Корпус кешиктенов составлял 10 тыс. бойцов.
   Итого, если принять численность могольской составляющей в двух оккупационных контингентах по 15 тыс. в каждом, плюс кешиктены, получается 40 тыс. постоянно отмобилизованных воинов и 55 тыс. (при 95 тысячах общего мобилизационного резерва) могольских резервистов, которые занимаются мирными промыслами на родине и живут со своими могольскими женами (не звать же для этого китайских гастарбайтеров!). Картина получается не то чтобы приемлемая, но вполне допустимая.
   И здесь вдруг ученые историки профессор В.В. Каргалов и доктор исторических наук Б.В. Сапунов предлагают всем всё бросить и пойти в пятилетний поход за пять тысяч километров завоевывать некое Владимиро-Суздальское княжество с перспективой ограбить десяток-другой церквей и некоторое количество русского населения, проживавшего в то время, подавляющим образом, в лесных деревеньках-однодворках, разбросанных на расстоянии 20–30 верст друг от друга.
   Для дальнейшей завоевательной политики у могольского народа не хватало людских резервов, каковую проблему и обсуждали в 1235 году на имперском совещании под председательством кагана Угедея. «В [году] и-вэй (21 января 1235 г. – 8 февраля 1236 г.) при дворе обсуждался [вопрос] о том, что если при карательных походах во все стороны против не явившихся ко двору (имеются в виду правители непокоренных стран. – К.П.) посылать мусульман в карательные походы в Южный Китай, а ханьцев (китайцев. – К.П.) – в карательные походы в Западный край, то [это] было бы приобретением большого искусства в подчинении и управлении. [Елюй] Чу-цай заявил [императору]: «[Это] невозможно. Северный Китай (Чжунъюань) и Западный край далеко отстоят друг от друга. Люди и кони изнурятся, не дойдя еще до границ неприятеля. Вместе с тем климат различен [в этих странах] и возникнут заболевания и мор. Надо считаться с удобством каждой стороны». [Император] последовал этому [совету] (выделено мной. – К.П.)» [227 - Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-Цая. М.: Наука, 1965, с. 193.].
   Так обстояло дело незадолго перед пресловутым «завоеванием» Русских княжеств.

   Попробуем определить мобилизационные возможности Русских княжеств. Большинство историков утверждают, что Русская земля была раздроблена и не могла оказать могольскому войску никакого сопротивления. Посмотрим, так ли это? Какова была численность населения Русской земли в целом и Владимиро-Суздальского княжества, в частности? Ответить на этот вопрос нам поможет Г.В. Вернадский.
   «Список тем Западной Руси появляется в ярлыке крымского хана Менгли-Гирея, составленном для польского короля Сигизмунда I (1507 г.). В этом документе Менгли-Гирей подтверждает более ранний ярлык своего отца Хаджи-Гирея, адресованный великому князю литовскому Витовту (около 1428 г.). Спасенный Витовтом от расправы со стороны мятежных ханов, Хаджи-Гирей «даровал» ему все прежние владения ханов Золотой Орды в Западной Руси. Фактически, большинство из них было занято и удерживалось литовскими великими князьями на протяжении нескольких десятилетий. Несмотря на это, они числились в списках Золотой Орды как тьмы, и теперь Менгли-Гирей всех их перечислил. Тот же список, с некоторыми вариациями, был повторен в письме короля Сигизмунда крымскому хану Сагиб-Гирею (1540 г.). Из этих документов мы знаем о существовании тем, названных по следующим городам и районам: 1. Киев; 2. Владимир-Волынский; 3. Луцк; 4. Сокал; 5. Подолия; 6. Каменец (в Подолии); 7. Браслав (в Подолии); 8. Чернигов; 9. Курск; 10. «Тьма Эголдея» (к югу от курского региона); 11. Любуцк (на реке Ока); 12. Охура; 13. Смоленск; 14. Полоцк; 15–16. Рязань (по крайней мере, две тьмы – Рязань и Пронск). К этому перечню, касательно первого века монгольского правления, следовало бы добавить Галич (отошедший к Польше в 1349 г.), где, вероятно, было три тьмы: 17. Галич; 18. Львов; 19. Санок. Что касается Восточной Руси, известно, что в 1360 г. Великое княжество Владимирское состояло из 15 тем; а при правлении Тохтамыша – из 17 тем. Эта цифра не включает в себя рязанские, нижегородские и тверские тьмы. Как мы только что видели, Великое княжество Рязанское платило, по меньшей мере, за две тьмы. Великое княжество Нижегородское числилось как пять тем; Тверское, вероятно, также состояло из пяти. Таким образом, мы приходим к тому, что до Тохтамыша в Восточной Руси было 27 тем (в Великом княжестве Владимирском – 15 тем; Рязанском – 2; Нижегородском и Тверском – по 5). Включая 16 тем в Западной Руси, общее число составит цифру 43» («Монголы и Русь»).
   Упомянутая выше тьма – это количество населения, которое по мобилизации должно было выставить десять тысяч ополченцев. По Г.В. Вернадскому, тьма составляла 200 тыс. человек общего населения. Когда на Руси проводились переписи?
   По словам Г.В. Вернадского: «Монгольские переписи населения на Руси проводились по приказу великого хана, согласованному с ханом Золотой Орды. Первую перепись в Западной Руси провели еще в 1245 г.; тогда были обложены налогом: Киевская земля, Подолия и, возможно, Переяславская и Черниговская земли. После карательной экспедиции Бурундая в 1260 г. перепись населения была проведена в Галиче и Волыни. В Восточной и Северной Руси осуществлялись две общих переписи. В 1258–1259 гг. подсчет населения производился в Великом княжестве Владимирском и в Новгородской земле. В 1274–1275 гг. еще одна перепись была проведена в Восточной Руси, а также в Смоленске. После этого монголы больше не прибегали к всеобщей переписи, используя данные предыдущих в качестве основы для налогообложения» («Монголы и Русь»).
   Итак, Владимиро-Суздальское княжество составляло 15 тем. Общая численность населения княжества равнялась в 70-е годы XIII века 3 млн. человек (после 1275 года перепись здесь не проводилась). Соответственно Владимиро-Суздальское княжество, в случае вооруженного конфликта и при расчете только лишь на свои силы, было в состоянии выставить 20 % от своего населения в качестве военной силы, т. е. около 600 тыс. бойцов ополчения или в качестве регулярной армии – 60 тыс. бойцов при норме в 2 % от общей численности жителей.
   Общая численность населения Русских княжеств, при данном способе подсчета, составляет 8 млн. 600 тыс. человек (см.: Г.В. Вернадский «Монголы и Русь»), что больше заявленной Л.Н. Гумилевым, в книге «Древняя Русь и Великая степь», цифры в 5–6 млн. Однако предложенные Г.В. Вернадским основания для расчета выглядят самым убедительным образом и именно в применении к расчету мобилизационной базы.
   Вывод. Возможностей только лишь одного Владимиро-Суздальского княжества хватило бы, чтобы вдребезги разнести любое могольское воинство. О возможностях всей Русской земли можно даже и не упоминать. Феодальная раздробленность никак бы не помешала отразить агрессию злых кочевников.
   Читатель может спросить: «Так почему же агрессию не отразили?».
   Отвечаю: «Потому что не было никакой агрессии».

Организация и задачи

   В литературе, посвященной моголам, отдельной темой стоят вопросы организационного строения могольских вооруженных сил. Что касается их мобилизационной системы, то она идет от древних тохар. Войско тохар, по словам одного из крупнейших востоковедов современности С.Г. Кляшторного, было устроено по десятичному принципу – «стотысячная армия подразделялась на отряды в десять тысяч воинов (тохарское A tmām, тохарское В tumane – «десять тысяч», «десятитысячный отряд»). Позднее эта военная структура была полностью заимствована гуннами и от них унаследована тюрками (древнетюркское tümen), a затем от тюрков – монголами» [228 - С.Г. Кляшторный. Степные империи: рождение, триумф, гибель // Кляшторный С.Г, Савинов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005, с. 24.].
   Здесь следовало бы добавить, что под тюрками С.Г. Кляшторный, очевидно, имеет в виду народ туцзюэ (тукюэ, тукю, тугю), который иногда в литературе именуется тюркютами, выше я уже упоминал об этом загадочном этносе. Что касается тохар, то византийские и армянские авторы (Магакия, Пахимер, Акрополит) утверждали, что моголы это и есть тохары, вернее, часть тохарской общности. Пахимер прямо пишет: «Из туземных тохарцев (τοχάριοι. – К.П.), которые назывались монголами (μογούλιοι) [229 - Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах / Под ред. проф. Карпова. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862 (WWW).].
   Дело в том, что тохарский язык наиболее близок именно балто-славянским языкам, а слово тумен (десять тысяч) есть не более чем слово, однокоренное с древнерусским тьма, также означавшим десять тысяч. Эта этимология тем более вероятна, что процесс формирования тюркских орд, как было упомянуто выше, полностью копировал таковой у арийских кочевых народов. Из индоевропейских языков, и в частности тохарского, выводятся не только тумен, но, повторимся, и широкоизвестное шаман (в тохарском samane = «буддийский монах» и в согдийском smn = saman) [230 - М. Элиаде. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев, 2000 (WWW).].
   Вряд ли я ошибусь, если скажу, что подавляющее большинство историков описывает могольскую армию исключительно как кавалерийскую. Известный исследователь военного дела моголов Э. Хара-Даван отмечает: «Европейские конные массы означенной эпохи составляли только часть вооруженной силы каждого государства, и притом часть второстепенную, между тем вся боевая сила монгольской армии заключалась полностью в ее коннице, исполнявшей обязанности всех родов войск» («Чингисхан как полководец и его наследие»).
   Армия Чингис-кагана состояла из конницы, которая подразделялась на легкую и тяжелую. По словам Э. Хара-Давана: «Главным оружием первых был лук со стрелами; они сами и их лошади не имели вовсе или имели лишь самое легкое предохранительное вооружение. Большинство лучников имели по два лука и по два колчана, из последних один расходный, другой запасной. Запасной колчан был устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости. Стрелы отличались необычайной остротой. Монголы были мастерами в их изготовлении и отточке. Приучаясь к стрельбе из лука с трехлетнего возраста, монгол был превосходным стрелком… Часть лучников была вооружена дротиками. Вероятно, всем всадникам легкой конницы были присвоены и сабли как оружие рукопашного боя, может быть более легкого образца, чем сабли мечников. В тяжелой кавалерии люди имели кольчуги или кожаные латы; головной убор их состоял из легкого кожаного шлема с прочным назатыльником для предохранения шеи от сабельных ударов. В армии Батыя носили уже железные шлемы. На лошадях тяжелой конницы имелось защитное вооружение из толстой лакированной кожи. Главным наступательным оружием мечников были кривые сабли, которыми они владели в совершенстве, и пики; кроме того, у каждого имелась боевая секира или железная палица, которые подвешивались к поясу или к седлу» («Чингисхан как полководец и его наследие»).
   Существование тяжелой конницы у собственно моголов, а не народов, попавших в подчинение к ним, подтверждается таким источником, как «Сокровенное сказание». «Тут Ван-хан спросил Чжамуху: «А кто у сынка Темучжина в состоянии принять с нами бой?» Чжамуха и говорит: «У него, говорят, уруудцы с мангудцами. Эти, пожалуй что, примут бой. Окружить кого – это им как раз подобает; а подстилку стлать – помощь им подобает. Люди – с малых лет привычные к мечу да копью (выделено мной. – К.П.). Знамена у них – черно-пестрые. Этих, пожалуй, не взять врасплох: осторожны».
   Могольская армия имела учреждение, аналогичное современному Генеральному штабу, чины его именовались «юртаджи», они исполняли обязанности вожатых войсковых колонн, назначали места лагерей, место ханской ставки и места ставок военачальников. Для поддержания порядка в армейском тылу имелась стража с функциями военной полиции. Хозяйственной частью заведовали особые чины «черби».
   Что мы знаем об осадной технике моголов? Скажу прямо – очень мало. Известно, что эта осадная техника у них наличествовала, известно, что она являлась достаточно эффективной, что заведовали данным хозяйством чжурчжэни (цзиньцы), что практически все упоминания русских летописей об использовании «монголо-татарами» пороков [231 - Наименование осадных орудий в русских летописях.] относятся к периоду правления Батыя.
   Что мы знаем о могольской пехоте? Пожалуй, еще меньше, чем об их осадной технике. Но… Дело в том, что пехота у Чингис-кагана была. Это совершенно точно. Чжурчжэньская династийная хроника сообщает о моголах (точнее, о фань, т. е. дикарях) в записи от 1217 года: «В восьмой месяц монгольский государь Тай-цзу (здесь имеется в виду Чингис-каган. – К.П.) дал Мухури и другим генералам несколько десятков тысяч пехоты, с коей они через хребет Тай-хэ-лин вошли в места Хэдунские и взяли город Дай-чжэу» [232 - История дома Цзинь. История золотой империи. Новосибирск: РАН СО, 1998, с. 209.]. Предположим, хроника, по китайскому обыкновению, немного преувеличивает и о нескольких десятках тысяч речи не идет. Тем не менее, могольский пехотный корпус у Чингис-кагана должен был достигать внушительных размеров. И здесь возникает другой вопрос. Следует признать, без всяких оговорок, что пехотинцы из кочевников получаются никудышние, об этом упоминал еще Н.М. Пржевальский в книге «Монголия и страна тангутов»:
   «Пешая ходьба до того во всеобщем презрении у номадов, что каждый из них считает стыдом пройти пешком даже в юрту близкого соседа. Одаренные от природы сильным телосложением и приученные сызмальства ко всем невзгодам своей родины, монголы (халхинцы. – К.П.) пользуются вообще отличным здоровьем. Они необыкновенно выносливы ко всем трудностям пустыни. Целый месяц сряду, без отдыха, идет монгол в самую глубокую зиму с караваном верблюдов, нагруженных чаем. День в день стоят 30-градусные морозы при постоянных северо-западных ветрах, еще более увеличивающих стужу и делающих ее нестерпимой. А между тем номад, следуя из Калгана в Кяхту, постоянно имеет ветер встречу и по 15 часов в сутки сидит, не слезая со своего верблюда. Нужно быть действительно железным человеком, чтобы вынести такой переход; монгол же делает в продолжение зимы взад и вперед четыре конца, которые в общей сложности составляют 5000 верст. Но натолкните того же самого монгола на другие, несравненно меньшие, но неведомые для него трудности и посмотрите, что будет. Этот человек с здоровьем, закаленным, как железо, не сможет пройти пешком без крайнего истомления 20–30 верст; переночуя на сырой почве, простудится, как какой-нибудь избалованный барин».
   Таким образом, вопрос о наличии пехотных корпусов в войске Чингис-кагана и национальном составе этих корпусов является весьма интересным вопросом.
   Еще одной интересной проблемой, является следующая. Как это обычно утверждается, конское поголовье могольской армии состояло из лошадей монгольской же породы, известной своей изумительной выносливостью. Это степная порода, ныне разводимая в МНР. Монгольская лошадь мелкорослая (высота в холке около 130 см), с хорошо развитой мускулатурой, крепкими ногами и густым волосяным покровом. Она вынослива, хорошо передвигается по пескам сухих степей и полупустынь, легко поднимается на сопки, переносит сильные морозы, приспособлена к круглогодовому табунному содержанию на подножном корме. Монголка используется под седлом, вьюком и в упряжи, а также как мясное и молочное животное [233 - Книга о лошади / Под ред. С. М. Буденного, т. 1. М., 1952.].
   Все эти превосходные качества делают монголку очень ценным животным в хозяйственной деятельности кочевника. Она вполне употребима для легкой конницы, вооруженной луками, саблями и не имеющей бронированной защиты.
   Но употребима ли сама конница такого рода в качестве основного рода войск? Л.Н. Гумилев указывал: «В дотюркский период бои (кавалерийские бои. – К.П.) решали конные стрелки из лука; появление панциря свело их значение почти на нет» («Древние тюрки»).
   Ал-Джахиз (ум. 869 г.) описывал вооружение латной тюркской конницы следующим образом: «Мы закованы в латы, носим бубенцы и эполеты, у нас длинные волосы, изогнутые ножны, подкрученные усы и шапки из шашии. Мы гарцуем на шахрийских скакунах с дубинами и боевыми топорами в руках и кинжалами на поясе. Наши сабли мелькают молниями» [234 - Абу Усман Амр ибн ал-Джахиз. Послание ал-Фатху б. Хакану о достоинствах тюрков и остального халифского войска / Пер. Ф. М. Асадова. Цит. по: Арабские источники о тюрках в раннее Средневековье. Баку, 1993, с. 64.]. Шахрийские скакуны разводились в Хорасане [235 - Хорасан (среднеперс, буквально – восход солнца, восток), в III – середине XVIII вв. историческая область на Среднем Востоке, включавшая северо-восточную часть современного Ирана, Мервский оазис, оазисы юга современного Туркменистана, северная и северо-западная части современного Афганистана.].
   Зададимся еще одним вопросом: а пригодна ли монгольская лошадь для тяжелой кавалерии? В чем основное преимущество этого рода войск? В броне, которая дает защиту и в ударной массе. Очевидно, что чем меньше боевой конь похож на пони, тем больше он подходит на роль боевой машины.
   Если основным оружием легкой могольской конницы был лук, то основным вооружением тяжелой конницы являлись пики и сабли, т. е. она предназначалась для рукопашной схватки и, соответствующим образом, защищалась кирасами, шлемами, наплечными и грудными доспехами. В рукопашной схватке основным действующим фактором является масса, так как она позволяет нанести удар сокрушительной силы. Соответственно, бронированный всадник должен быть крепкого телосложения и лошадь под ним должна выдержать такого всадника. Стоит вспомнить, каких лошадей предпочитали использовать западноевропейские рыцари.
   Читатель может возразить, дескать, есть ли смысл сравнивать закованных в железо немецких и французских баронов и монголов-халхинцев, у которых производство железа не было развито как таковое? Я полагаю, что смысл есть. Во-первых, не стоит безоглядно отождествлять древних моголов с предками монголов-халхинцев. Во-вторых, вот выдержка из «Сокровенного сказания». Чжамуха, беседуя с Таян-ханом, говорит следующее:

     «Тот, кто передним несется один,
     То побратим мой, анда Темучжин.
     Снизу доверха в железо одет:
     Кончику шила отверстия нет.
     Бронзой сверкающей весь он залит:
     Даже иглою укол не грозит.
     Это мой друг, мой анда Темучжин,
     Словно голодная птица-ловец,
     Мчится, глотая слюну, молодец».

   Из этого описания следует, что Чингис-каган в 1204 году был экипирован на манер какого-нибудь графа Глостера, т. е. весь в латах и, как следует понимать, еще и в шлеме с забралом, поскольку его невозможно было уколоть даже шилом.
   Так вот. Я полагаю, что монгольские лошади не могли быть эффективно использованы в тяжелой кавалерии. Как указывает А.Ф. Доброхотов, средний рост в холке у монголки составляет 134 см, тогда как рост в холке, к примеру, арабских жеребцов – 150 см, иомудских – 152 см, ахалтекинцев – 154 см, т. е. на двадцать сантиметров выше («Частное животноводство»). Низкий рост лошади и низкий рост всадника являются очень большим недостатком в рукопашной схватке двух кавалерийских отрядов, равно как и в борьбе с пехотой противника. Представьте себе европеоида, который массивнее и выше монголоида, положим, на пять-десять сантиметров, верхом на ахалтекинце, т. е. еще двадцать-двадцать пять сантиметров против «монголки», и представьте рукопашную схватку двух соответствующих отрядов.
   Вывод может быть только один. Тяжелая конница на лошадях монгольской породы это нонсенс. Известный исследователь средневековой кавалерии Ф. Кардини пишет: «Сарматы использовали две породы – ферганскую, соответствовавшую… задачам тяжелой кавалерии, и малорослую, резвую, с трудом поддающуюся одомашниванию лошадь, судя по всему, предком которой является монгольский тарпан; скорее всего, именно эту лошадь использовали для вольтижировки лучников, охоты и путешествий» [236 - Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987 (WWW).].
   Но при чем здесь сарматы, может спросить читатель?
   Дело в том, что организация кавалерии моголов, т. е. ее разделение на легкую лучную, для боя на дистанции, и тяжелую латную, для рукопашного боя, не является эксклюзивным изобретением Чингис-кагана. Подобная организация восходит именно к арийским образцам, и она существовала еще у парфян, и ничего нового моголы не придумали. Так, Дж. Деннисон пишет: «Парфянский царь Ород выслал против Красса своего полководца Сурену, а сам вторгнулся в Армению, владетель которой Артавасдес собирался идти на соединение с римлянами. Войско Сурены состояло исключительно из конницы. Это, однако, не было обыкновением парфян: в основном она составляла 1/4 или 1/5 часть всего войска, но так как сам царь должен был вести войну в гористой Армении, то он взял с собой пехоту, а конницу дал своему полководцу, которому предстояло действовать на местности ровной и открытой.
   Конница Сурены была двух родов: тяжелая и легкая. Первая носила почти полное предохранительное вооружение, а именно кожаные латы и наножники, покрытые бронзовыми или железными чешуями, и железные шлемы; щитов не было, так как всадники считались достаточно предохраненными латами. Копья были очень длинны и тяжелы, так что значительно превосходили римские. Кроме того, они имели луки и короткие мечи или ножи за поясом. Луки и стрелы были очень велики, и последние пробивали всякое обыкновенное снаряжение, вместе с тем полет их был очень быстр. Лошади имели также закрытия для головы, груди и боков, подобно всадникам, из кожи с металлическими чешуйками. Атака производилась сомкнуто и полным ходом, рассчитывая на силу удара и действие копьем.
   Легкая конница, бывшая многочисленнее тяжелой, составляла ей совершенную противоположность. Она набиралась из отличных ездоков, с детства приученных к езде, так что лошадь и всадник составляли как бы одно целое. Лошади, легкие и поворотливые, носили только оголовье и управлялись одним поводом. Всадники были одеты в тунику и штаны; главное их вооружение составляли очень длинные луки и стрелы с крючками, которые они были приучены пускать с большой силой и ловкостью, как стоя на месте, так и будучи в движении вперед или назад. Образ действия их был следующий: они никогда не доводили дела до рукопашного боя, а окружали противника врассыпную; отступали, когда он намеревался их атаковать, опять переходили в наступление, когда он начинал отходить, все время покрывали его градом стрел и таким образом доводили до полного изнеможения. Очевидно, этот образ действий требовал огромного количества стрел, поэтому запас их возился в обозе на верблюдах, так что истраченные могли быть немедленно заменены другими. Сколько кажется, легкие всадники имели еще мечи и ножи за поясом… Парфяне никогда не пользовались ни колесницами, ни слонами, все их боевые и продовольственные запасы перевозились постоянно на верблюдах, которых при войске находилось огромное количество» («История конницы»).

   Основой русских вооруженных сил, впрочем как и всех европейских, являлась пехота. Почему? Может быть, население Русской земли недооценивало роль кавалерии в тогдашней войне в силу некоей своей ограниченности? Увы, нет. То, что основой русской армии являлась пехота, еще не говорит о ее слабости. Пехотные полки в состоянии успешно выдержать кавалерийский удар.
   Безусловно, мобильность конницы придает ей стратегические преимущества, позволяя рейдами по тылам противника уничтожать базы снабжения и тем самым подрывать его боеспособность в затяжной войне. Кроме того, рейды конницы, в случае внезапного вторжения, способны осложнить осуществление вражеских мобилизационных планов. Однако… Что могло сделать на Руси в XIII веке кавалерийское соединение? Его возможности имели пределы. В частности, следует учесть, что кавалерийское соединение в силах захватить крепость только «изгоном», т. е. захватив гарнизон врасплох. Успех налетов кочевников на Русь заключался, прежде всего, в скорости и внезапности и мог быть представлен формулой «ударить-ограбить-отойти». Взятый полон, к примеру, сковывал движение налетчиков, и подоспевшие к делу княжеские дружины часто отбивали захваченных людей, что неоднократно упоминается в летописях.
   Ограничения на использование кавалерии в европейском театре военных действий накладывали реалии этого театра, а не какая-то недооценка военных возможностей кавалерийских масс.
   Во-первых, в степной зоне, на мягком грунте, лошадь можно и не подковывать. В условиях европейского театра военных действий, т. е. на пересеченной местности, лошадь требуется подковывать один раз в месяц-полтора. Соответственно требуется организация достаточно мощной ремонтерской службы. В России, да еще зимой, лошадь должна быть обязательно подкована, причем зимой особыми, шипованными подковами. Для доказательства этого утверждения воспользуемся сообщением Армана Луи де Коленкура, участника вторжения Наполеона в Россию. Вот что он пишет в книге «Поход Наполеона в Россию»:
   «Я вхожу во все эти подробности для того, чтобы заранее ответить на те сказки, которые сочиняли и не преминут сочинять еще насчет влияния морозов, недостатка продовольствия и т. п. Во время отступления лошади падали и оставались лежать на дороге главным образом потому, что они не были подкованы так, чтобы держаться на льду; после тщетных попыток подняться они, в конце концов, оставались там, где падали, и их разрубали на части еще до того, как они издыхали. При наличности подков с шипами и при некотором уходе, несомненно, можно было бы спасти большую часть из них».
   «Легко представить себе, как обстояло дело с лошадьми, из которых ни одна не была подкована так, как этого требовали условия русского климата. Изнуренные и ослабевшие от лишений, лошади падали на каждом шагу и не могли найти точки опоры, чтобы подняться на ноги. После нескольких тщетных попыток они оставались лежать, распростершись на земле, и невозможно было заставить их вновь попробовать подняться. Дорога была такой скользкой, что мы потеряли очень много лошадей. Именно с этого момента начинаются великие бедствия нашего отступления».
   «Тем временем я день и ночь занимался реорганизацией императорских обозов. Я заранее послал в Смоленск заказ на подковы с тремя шипами для всех обозных лошадей. К этой работе я привлек даже рабочих арсенала, которые выполняли ее в ночное время за высокое вознаграждение».
   «Начальники были столь беззаботны, а кавалеристы и обозные солдаты так изнурены, все их время до такой степени было занято переходами или поисками продовольствия, что ни в артиллерии, ни в кавалерии ни одна лошадь не имела подков с шипами. Именно на счет их отсутствия, то есть на счет нашей непредусмотрительности, надо отнести большую часть наших потерь. Свои кузницы мы побросали на дорогах; в кузницах, принадлежащих местным жителям, не было ни мехов, ни инструментов. У наших кузнецов совсем не было гвоздей; ни железа, ни угля найти было невозможно. Дело доходило до того, что угля и железа не было даже в арсенале в Смоленске, и я должен был посылать людей на поиски за три лье от города под охраной отряда жандармов, рискуя, что их захватят казаки, нападавшие на вице-короля и теснившие нас со всех сторон».
   «Офицеры генерального штаба, по большей части лишившиеся своих лошадей, передвигались пешком, а те, у которых сохранились лошади, прибывали на место ничуть не быстрее, так как не могли заставить своих лошадей передвигаться по льду».
   «Мороз был такой, что даже у кузнечного горна рабочие работали только в перчатках и не реже, чем раз в минуту, растирали себе руки, чтобы не отморозить их. По этим подробностям, которые при всяких других условиях не имели бы никакого значения, можно судить о происхождении наших бедствий и обо всем том, что надо было бы предусмотреть, чтобы предотвратить их. Наши бедствия в значительной части надо приписать именно этим причинам, а не изнурению и нападениям неприятеля».
   «Мы находились в таком положении, когда из самых ничтожных мелочей могли возникнуть, пожалуй, непреодолимые препятствия, если только все не было предусмотрено заранее. Дело доходило до того, что мы не могли бы воспользоваться нашими подставами и ехать рысью по дороге, представлявшей собою сплошной лед, если бы я еще в Смоленске не спрятал под замок мешок угля для изготовления подков нашим лошадям».
   И т. д., и т. д., и т. д.
   Все-таки какова картина! Арман Луи де Коленкур, маркиз, в 1807–1811 посол в Санкт-Петербурге, в период Ста дней министр иностранных дел и вдруг лично ныкает (другого слова не подберешь) мешок с углем под замок!
   Предположим, супостат Батый вторгся в Русские земли с тридцатитысячным кавалерийским корпусом. Данное вторжение, как это прекрасно известно состоялось с декабря 1237 года по май 1238-го.
   Если батыевцы шли хотя бы о «двуконь» – это шестьдесят тысяч лошадей, двести сорок тысяч подков и 1 920 000 подковных гвоздей. Для изготовления комплекта подков и гвоздей и подковки лошади требуется не менее трех часов работы. Шестьдесят тысяч лошадей требуют не менее ста восьмидесяти тысяч часов работы. Если кузнец работает двенадцать часов в день, то за день он подкует только четыре лошади. За месяц, работая без отдыха, – около 120 лошадей. Чтобы за месяц подковать шестидесятитысячный лошадиный корпус, требуется не менее 500 кузнецов и еще столько же подручных. Т. е. пятьсот кузниц, что называется, вынь да поставь.
   Много это или мало – пятьсот кузниц? Сведения по XIII веку найти сложно, но по более позднему времени информация будет следующей. По словам историка И.А. Кирьянова: «Мурашкино было очень крупным населенным пунктом городского типа. По данным Писцовой книги 1624–1626 годов, в нем насчитывалось 400 тяглых дворов, 131 торговое заведение, 5 харчевен, 15 кузниц, несколько мельниц и две церкви. В книге упоминаются кузнецы, серебреники, кожевники, горшечники, рукавичники, красильники, сапожники и другие мастера (всего 32 специальности), живущие в Мурашкине… Из Писцовой книги 1624–1626 годов следует, что Мурашкино превосходило свой уездный город Курмыш по числу тяглых крестьянских дворов в десять раз» («Старинные крепости Нижегородского Поволжья»).
   Таким образом, в достаточно крупном русском городе в 1625 году насчитывается 15 кузниц. Пятьсот кузниц соответствуют тридцати трем крупным городам образца 1625 года. Такого ресурса у Батыя в 1237 году не было совершенно точно.
   Если принять численность экспедиционного корпуса моголов в 120–140 тыс. бойцов, вторгшихся о «двуконь», то для того, чтобы подковать 240–280 тыс. лошадей, требуется от 960 до 1120 тонн железа. Если учесть, что степняк не ходил в поход без двух заводных лошадей (одной вьючной, одной сменной), то в этом случае железа потребовалось бы от 1440 до 1680 тонн. Чтобы в течение месяца подковать лошадей для 140 тыс. бойцов, идущих на Русь о «треконь», потребовалось бы минимум 3500 кузниц, что составляло бы возможности 233 крупных русских городов XVII века. Следовательно, цифры того же, упомянутого выше, В.В. Каргалова взяты с потолка, а страсти описываемого им Батыевского «нашествия» есть плод могучего воображения.
   Во-вторых, в условиях европейского театра военных действий, т. е. при отсутствии под ногами мощного степного травостоя, требуется организация достаточно развитой фуражирской службы.
   Ветеран Великой Отечественной войны И.А. Якушин, вспоминая о своих фронтовых буднях, отвечает на вопрос журналиста о питании лошадей. «Вопрос: Как было организовано питание лошадей и личного состава, когда вы уходили в прорыв? Ответ: Питание лошадей – боевой конь в день должен иметь четыре килограмма овса. Бричечная лошадь – шесть килограммов овса. Наша, артиллерийская, – восемь килограммов овса. Я не помню ни разу, чтобы когда-нибудь была задержка с овсом. А вот с грубыми кормами (сеном и соломой) бывали проблемы. Страшное дело. В Витебской области пришли, а там ничего – ни сена, ни соломы. Кони начинают коновязи грызть, а это может быть и колики, и что угодно. Комбат говорит: давай, поищи солому хоть где-нибудь. Пришлось у старых брошенных домов крыши соломенные снимать. Я четыре воза привез. Так штаб узнал и один воз отобрал… Расчет [пушечный] у нас тоже на конях. Правда, иногда не хватало коней, и расчет просто садился на пушку. А позже, в Германии, когда коней хватало, все на конях были. Правда, я наводчику и замковому разрешал на пушке ехать. Там удобнее, чем на лошади. Еще мешок с овсом лежит…» [237 - Интернет-портал «Я помню» (www.iremember.ru).].
   Здесь я должен проинформировать читателя, что основным кормом лошадей, при невозможности подножного питания, являются овес и сено. Нарушение снабжения грубыми кормами, как мы можем убедиться, достаточно быстро приводит к выходу лошади из строя.
   Итак, боевому коню на сутки полагается четыре килограмма овса. Это минимум. Если лошадь транспортирует тяжелый груз – восемь килограммов. Член-корреспондент РАН Н.И. Веселовский предполагал, что в Русские земли в составе батыевских войск вторглось 30 000 бойцов.
   Соответственно, при одной заводной число лошадей составляет до 60 000, при двух заводных – до 90 000. Батый вторгся в Русские земли в начале декабря (16 декабря уже осаждал Рязань) и закончил эпопею взятием Козельска не ранее середины мая. Проведем фуражный расчет по овсу за пять месяцев, с декабря по апрель включительно.
   Один конь потребляет четыре килограмма овса в сутки. За пять месяцев он употребит около 600 кг овса. Весь конский состав численностью 60 000 голов употребит за пять месяцев 36 000 тонн овса. Состав численностью в 90 000 голов скушает 54 000 тонн овса. Вдумайтесь, читатель, в эту цифру. Пятьдесят четыре тысячи тонн, как минимум, если принять цифру Н.И. Веселовского. Если принять цифру В.В. Каргалова в 120–140 тыс. конников при трех заводных лошадях, то эта цифра лежит в пределах 216–252 тыс. тонн овса.
   Многие историки утверждают, что монгольские лошади добывают корм из-под снега и не требуют загототовленного загодя фуража, ссылаясь при этом на Джованни дель Плано Карпини, папского нунция, шпиона, дипломата, а по совместительству еще и крупного военного теоретика и специалиста в области животноводства. Сей славный муж повествовал о своей поездке к моголам, в частности, следующее: «Отсюда, по споспешествующей милости божией и избавившись от врагов креста Христова, мы прибыли в Киев, который служит столицею Руссии; прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами, бывшими там же. Они нам ответили, что если мы поведем в Татарию тех лошадей, которые у нас были, то они все могут умереть, так как лежали глубокие снега и они не умели добывать копытами траву под снегом, подобно лошадям татар, а найти им для еды что-нибудь другое нельзя, потому что у татар нет ни соломы, ни сена, ни корму. Поэтому мы после совещания решили оставить их там с двумя слугами, которые должны были охранять их».
   В данном случае речь идет о так называемой тебеневке. Что это такое?
   Тебеневкой (от тюрк. тебин – зимнее пастбище под снегом, от тебу – ударить ногой) называется пастьба сельскохозяйственных животных на пастбищах, покрытых снегом. Ее применяют в районах отгонного животноводства, где практикуется круглогодовое пастбищное содержание животных. Хорошо приспособлены к тебеневке олени, лошади, овцы, хуже – крупный рогатый скот. Лошади откапывают корм из-под снежного покрова глубиной до 50 см, овцы – до 25 см, крупный рогатый скот до 10 см.
   Так вот, для тебеневки подходит далеко не всякое пастбище и уж тем более не среднерусские поля. Лучшие пастбища для зимней пастьбы – степные, имеющие в травостое многолетние плотнокустовые злаки (ковыли, типчаки), полыни, солянки. В некоторых районах с ограниченными естественными пастбищами для зимней пастьбы отводят участки с посевами овса, суданки, сорго и др.
   В исторической литературе все время говорится о том, что монгольские лошади умеют долбить копытами снег и добывать из-под этого снега корм. Очевидно, имеется в виду, что все другие лошади долбить снег копытами не умеют, что вызывает определенное недоумение. Тем не менее, к тебеневке, т. е. к пастьбе на заснеженных пастбищах, приспособлены не только монгольские лошади, но и овцы, олени и крупный рогатый скот, и вовсе не потому, что они монгольские.
   Если же в степи, после оттепели, образуется ледяная корка, то никакая, хоть трижды монгольская лошадь, не пробьет копытом эту корку, не будучи подкованной. Это очень опасная ситуация, когда поголовье может просто погибнуть. Для предотвращения падежа лошадей в таких случаях, а также для подкормки лошадей в условиях сильной непогоды в наличии у скотовода должен находиться определенный запас сена. Половцы, кстати говоря, об этом знали и устраивали зимники. Но даже несмотря на подкормку, самые выносливые степные лошади, при круглогодичном пастбищном содержании, имеют к весне далеко не лучший вид, при всем том, что их не используют в качестве боевых коней. Об этом прекрасно знали русские князья и именно ближе к весне они устраивали нападения на половцев, разумно полагая, что те, вследствие общей ослабленности конского состава, не способны к широкому маневру.
   Утверждение, что только лошади монгольской породы умеют добывать корм из-под снега, тогда как другие этого не умеют, является несуразицей. Речь идет о том, в каких районах можно развивать круглогодичное табунное содержание лошадей, а в каких нельзя. Например, в лесной зоне России нельзя.
   Военные успехи моголов зачастую пытаются объяснить изумительной выносливостью монголок. Публицист С. Лескутов, биолог по образованию, пишет: «Есть такая характеристика живого существа – «константа Рубнера». Это уровень потребления кислорода на единицу массы. В пирамиде живых существ, населяющих нашу планету, по величине константы Рубнера человек стоит на самом верху, ниже его следует лошадь, а уж потом располагаются прочие живые существа. То есть человек может выдать мощность на единицу своей массы ровно в два раза больше, чем лошадь, и в два раза быстрее восстановить потраченные силы. Так что легенды о фантастической выносливости монгольских лошадей – легенды и есть. Их выносливость не превосходит выносливости современных спортивных коней. На запредельные нагрузки, опасные для жизни и здоровья, способен лишь человек, существо, обладающее разумом и способное подавлять даже инстинкт самосохранения. Именно поэтому есть люди, способные бежать без отдыха сутки, но в мире нет и никогда не было лошади, способной бежать без отдыха хотя бы двенадцать часов» [238 - С. Лескутов. Марш-бросок железного спецназа Чингисхана // «День и ночь», Красноярск, 2003, № 3–5.].
   Безусловно, люди, равно как и лошади, бывают разные. Есть люди, способные бежать без отдыха сутки, есть, которые не пробегут и километра. Негры, к примеру, плохо переносят холод, а эскимосы холод переносят хорошо, но если и негра, и эскимоса выставить на январский мороз в России в одних футболках, то эскимос проживет ненамного дольше негра, даже если он обучен зарываться в глубокий снег. Таким образом, речь идет, прежде всего, не об отличиях среди людских рас, а об условиях.
   Лошади также бывают разными. Существует достаточно пород лошадей, приспособленных к круглогодичному табунному содержанию и тебеневке. Они не менее выносливы, чем лошади монгольской породы.
   Иомудская лошадь разводится в двух разъединенных большим пространством районах Туркменской республики: на юго-западе Туркмении – в Атрекском районе и на северо-востоке – в Ташаузском районе. Время возникновения иомудской лошади, как отдельной более или менее оформившейся породы, обычно связывают с нашествием на Туркестан арабов, т. е. с серединой VII века. По словам А.Ф. Доброхотова: «Лошади Ташаузского района с оседлым земледельческим населением несколько крупнее и тяжелее лошадей Атрекского района, в связи главным образом с большей обеспеченностью первого района зернофуражом и посевной люцерной и подбором не только для верховых, но и для сельскохозяйственных целей. В Атрекском же районе с кочевым скотоводческим населением лошадь пользовалась круглый год подножным кормом, получая подкормку лишь в раннем возрасте… Иомудские лошади отличаются выдающейся выносливостью при далеких пробегах и быстротой движений в условиях горных местностей…» («Частное животноводство»).
   Кабардинская лошадь произошла от лошадей степного типа при скрещивании их в течение нескольких столетий с восточными породами и особенно с арабскими скакунами, а впоследствии с английскими чистокровными и с русскими рысаками. А.Ф. Доброхотов сообщает: «Взрослые лошади пользуются пастбищным содержанием круглый год с небольшой подкормкой в течение зимних месяцев, и только лошади, находящиеся в работе, остаются в ауле и в свободные от работы часы выгоняются на выгонные приаульные участки» («Частное животноводство»).
   Есть породы, которые по выносливости и приспособленности к внешним условиям не только не уступают, но даже превосходят монгольскую породу. Например, киргизская порода, а в целом можно с уверенностью утверждать, что лошади, которых разводили те же половцы, ни в чем не уступали монгольским лошадям. Половецкие кони также отличались выносливостью, неприхотливостью и приспособленностью к круглогодичному табунному содержанию и тебеневке. Т. е. обладали качествами, присущими всем степным лошадям, а не только монгольским. Дело в том, что предковой формой домашней лошади обычно считается тарпан, и самое интересное, что исконным ареалом обитания тарпана является Восточная Европа, где последние его экземпляры были истреблены только в XIX веке.

   Безусловно, некоторые породы лошадей лучше подходят к круглогодичному табунному содержанию, некоторые хуже, но дело не в этом. Как указывает А.Ф. Доброхотов, зоной разведения верховых лошадей на территории СССР являются следующие районы: центральная часть и юго-восток Украины, весь Северный Кавказ, Закавказье, запад и юг Нижней Волги, Калмыкия, юго-восток Средней Волги, юг Башкирии, южные районы Урала, весь Казахстан, за исключением крайней его северо-восточной части, Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, юг и юго-восток Западной Сибири, крайний юг и все Забайкалье Восточной Сибири и крайний юго-западный угол Дальневосточного края. «Значительная часть районов зоны является районами табунного конеразведения (выделено мной. – К.П.), однако верховая зона охватывает и ряд районов достаточно интенсивного сельского хозяйства с развитыми техническими культурами, как юг Украины, Крым, Северный Кавказ, Закавказье и др.» («Частное животноводство»).
   Увы, но территория рязанского и владимиро-Суздальского княжеств, на которые покусился Батый зимой 1237/38 г., не входит в районы, где зимой возможно содержание конских табунов на подножном корму. Я понимаю, что подобные вещи чрезвычайно тяжело осознать, но именно так и обстоит дело в реальности.
   Примером, подтверждающим данный нехитрый постулат, являются события 1812 года. Но прежде мы должны задаться вопросом, страшен ли лошадям мороз? Я думаю, что ответ не вызовет затруднений. Если есть в изобилии фураж, то мороз лошадьми переносится достаточно хорошо. В Европе, как известно, зимы теплее, чем в России, тем не менее, в Россию издавна ввозились и разводились европейские породы. Например, клейдесдальская порода ввезена из Шотландии и распространилась в Воронежской, Тамбовской, Нижегородской и Владимирской губерниях Российской империи. Ввозились горные ардены в районы нечерноземной полосы, в центральные районы и на Украину ввозились брабансоны.
   Наполеон в одном из своих бюллетеней утверждал, что причиной падежа его лошадей явились русские холода: «До 24 октября армия отступала в порядке. Холод начался с 25-го; с этой минуты мы ежедневно теряли по нескольку сот лошадей. Хотя трудно было выступать в такой холод, император 13 числа вышел из Смоленска, надеясь достигнуть Березины прежде русских. Холод доходил до 16 градусов. Дороги покрылись гололедицей; лошади околевали тысячами; вся кавалерия шла пешком; нечем было везти пушки и обоз; необходимость принудила уничтожить большую часть снарядов и припасов. Французская армия с 14 числа была без кавалерии, без артиллерии, без обоза. Без кавалерии нельзя было разведать о движении русских, а без артиллерии – вступить в бой. Такое положение было весьма затруднительно; слабые люди потеряли присутствие духа, веселость и мужество» [239 - Цит. по: Вернет Г. История Наполеона. М.: Оригинал, 1997; l’Ardèche P.-M.-L. Histoire de l’empereur Napoleon. Paris: J.-J. Dubochet et Cie, 1839. (WWW).].
   Зададимся вопросом – какие могут быть холода 25 октября? Кроме того, холод может лишь усилить падеж лошадей, а основной причиной падежа являлось отсутствие фуража. Наполеон ловчит, пытаясь уйти от обвинений в хозяйственной нерасторопности.
   По словам Армана Луи де Коленкура («Поход Наполеона в Россию»), в составе наполеоновской армии на момент выхода из Москвы, 19 октября 1812 года, находилось 14 760 кавалеристов, не считая спешенных. В обозах, артиллерийских парках, жандармерии, в саперах и лазаретах находилось на службе 8000 человек. Если даже в обозах состояло около пяти тысяч возниц, причем каждый управлял упряжкой из двух лошадей, плюс 533 орудия и хотя бы по десять лошадей на орудие (по штату – шесть), итого можно условно принять число лошадей не большее, чем 30 000. Наполеон не смог обеспечить фураж для 30 000 лошадей на вражеской территории в условиях осени и частично зимы. Этого не смог бы сделать и Батый. Если принять версию, что Батый был завоевателем, то, вторгаясь зимой в Русские княжества, он обнаружил отсутствие здравого смысла в гораздо большей мере, чем Наполеон. По крайней мере, Наполеон начал вторжение в июне. Батый – в декабре.
   Самое интересное состоит, пожалуй, в том, что падеж лошадей от бескормицы начался в армии Наполеона уже в начале похода и еще до каких-либо серьезных военных действий. Как пишет Е.В. Тарле: «Уже в Вильне Наполеону доложили о первой серьезной неприятности: о массовом падеже лошадей, для которых не хватало корма… В некоторых эскадронах со времени выхода из Вильны (к 28 июля. – К.П.) пало больше половины лошадей» («Наполеон»).
   В Европе после 1812 года сделали соответствующие и очень правильные выводы. Дж. Деннисон пишет: «Если армия бросается зря в середину скифской конницы, не имея возможности получать из своей страны продовольствие и фураж, то она неминуемо погибнет (выделено мной. – К.П.)… Уже одно то огромное количество повозок, которое должна иметь европейская армия, вторгающаяся в азиатскую страну, губит ее, потому что увеличивает ее балласт и ускоряет минуту, когда армия, окруженная неприятельскими всадниками, должна погибнуть от недостатка продовольствия» («История конницы»).
   Между тем, «огромное количество повозок» должна была иметь не только европейская, но и могольская армия, раз уж она вторглась в Россию. Этот постулат подтверждается русскими летописями, но самое интересное, что подтверждается он применительно к «киевскому погрому» 1240 года, когда действительно речь шла о погроме, а не о рекрутском наборе.
   «В то же лето прииде безбожный Батый къ Киеву в силе тяжце и окроужи градъ: и обседе его сила татарскаа, и бысть градъ въ обдержании велице, не бе бо слышати въ граде дроуга кь дроугу глаголюща въ скрипани телегъ его и въ множестве ревеньа вельблоудъ его и отъ рзаниа стадъ конь его» (Типографская летопись).

Снабжение и война

   Сейчас, на мой взгляд, необходимо постулировать следующее первое правило агрессора.
   Для завоевания страны-противника армия страны-агрессора должна иметь запас продовольствия, фуража и всякого другого снабжения и/или должна быть обеспечена непрерывным подвозом снабжения в зону ведения боевых действий на все время ведения военной кампании.
   Вышеприведенные слова есть железное правило ведения войны, написанное кровью сотен тысяч солдат. На этом правиле сломал себе шею в России военный гений всех времен и народов Наполеон Бонапарт. Расчет на грабеж местного населения как на источник снабжения, является безумной авантюрой. Таким образом, следует постулировать второе правило агрессора.
   Армия страны-агрессора переходит на снабжение за счет побежденного государства только после строительства системы поборов и эксплуатации побежденного населения на оккупированной территории.
   Желаете поспорить? Бога ради!
   При обсуждении похода Наполеона на Россию зачастую высказывается мнение, что причиной гибели Великой армии являлся ее исход по «истощенной» Смоленской дороге, население которой оказалось ограблено наполеоновскими вояками еще при движении на Москву. Дескать, если бы Наполеон повернул на Калужскую дорогу, то он бы выбрался из Московии в лучшем виде.
   Карл фон Клаузевиц, участник событий 1812 года, писал в свое время: «Откуда мог он (Наполеон. – К.П.) довольствовать армию помимо заготовленных складов? Что могла дать «неистощенная местность» армии, которая не могла терять времени и была вынуждена постоянно располагаться бивуаками в крупных массах? Какой продовольственный комиссар согласился бы ехать впереди этой армии, чтобы реквизировать продовольствие, и какое русское учреждение стало бы исполнять его распоряжения? Ведь уже через неделю вся армия умирала бы с голоду» [240 - Цит. по: Е.В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию.].
   Описывая подготовку похода Хулагу-хана на Иран, Г.В. Вернадский сообщает: «Фураж для кавалерийских лошадей и их пополнение собирались армией Хулагу на всем пути от Монголии до Персии. Вперед были посланы инженеры для строительства или ремонта мостов над главными реками; огромные склады провианта и вина были созданы в Персии» («Монголы и Русь»). Т. е. нельзя сказать, чтобы историки не обращали внимания на необходимость снабжения армии вторжения провиантом и фуражом. В описании зимнего похода Батыя на Русь в 1237–1238 гг. такое внимание отсутствует начисто.

   Итак. Упования на то, что в Северо-Восточной Руси возможна тебеневка многотысячных масс лошадей, безосновательны. На этих территориях нет условий для зимнего табунного содержания. Кроме того, подавляющее большинство русского населения той поры вело подсечно-огневое земледелие, практически не нуждалось в тягловом скоте и практически не запасалось фуражом на зиму. По словам В.П. Петрова, известного исследователя подсечного земледелия: «При подсечном земледелии орудия обработки земли не были нужны. Скот, имевший первостепенное значение при пашенном земледелии, также не находил применения… При лесопольной системе требуется лошадиной силы гораздо менее, чем в других полосах России; навозу не нужно, следовательно и мало нужды в скоте; нужны, главным образом, топор, борона-суковатка да огонь, изобилие лесов и свобода общинного лесопользования» [241 - Петров В.П. Подсечное земледелие. Киев, 1968, с. 23–24.].
   Таким образом, расчет на фуражное обеспечение за счет грабежа местного населения в XIII веке являлся глупостью весьма опасной для носителя подобной идеи. Но даже в Половецкой степи с ее богатым травостоем и всеми необходимыми условиями для тебеневки, лошади, содержащиеся на подножном корму, имели к весне далеко не боевой вид, о чем уже говорилось. Следовательно, тогдашнему завоевателю Русских княжеств требовалось сделать хотя бы самый приблизительный расчет снабжения армии вторжения фуражом, а также и продовольствием.
   Как выше уже было упомянуто, питание одного боевого коня овсом составляет 4 кг в день. Грузоподъемность монгольской двухколесной арбы составляет 250 кг, равно как и вьючного верблюда. Наибольшая грузоподъемность телег, выпускаемых ныне в России, составляет 750 кг, при этом они, соответствующим образом, укрепляются железными частями. Грузоподъемность выпускаемых ныне саней СК-1 составляет 1200 кг, но их конструкция предусматривает цельнометаллический стальной полоз. Обычно максимальная грузоподъемность русских саней принимается в 1000 кг. Последнюю цифру я и буду иметь в виду.
   Предположим два варианта. Первый – моголы выступили в поход кавалерийской армией в количестве 30 тыс. бойцов, второй – 130 тыс. Степняки обычно использовали в походах трех коней. Один конь боевой, второй конь заводной (сменный), третий конь, вьючный, нес снаряжение и некоторые припасы. Предположим, по минимуму, для уменьшения нагрузки на систему снабжения, вариант «двуконь». Итого: 30-тысячное войско должно насчитывать 60 тыс. лошадей, 130-тысячное – 260 тыс. лошадей. Рассматривать одноконный вариант нет особой надобности. В случае падежа части конского состава подобная армия очень быстро становится пехотной.
   60 тыс. лошадей потребуют для питания в течение пяти месяцев 36 тыс. тонн овса. Поскольку «Батыев погром» состоялся зимой, то нам следует применить однотонные сани. Таким образом, для перевозки 36 тыс. тонн овса потребуется дополнительно 36 тыс. лошадей, которые, в свою очередь, также требуют фуража, или же 9 тыс. лошадей при четырех ходках «туда-обратно».
   Для того чтобы уменьшить длину ходки, следует разместить главную базу снабжения как можно ближе к границам противника, т. е. как можно ближе к границам Рязанского княжества. Скорость движения грузов, подаваемых в зону боевых действий, должна быть существенно выше движения фронта, чтобы поспевать с раздачей фуража и питания. Этого можно было добиться. По расчетам В.В. Каргалова, средняя скорость движения татарских войск составляла 15 км в сутки: «Поход главных сил Батыя от Рязани к Владимиру интересен в том отношении, что поддается датировке и позволяет выяснить среднюю скорость движения монголо-татарского войска с обозами и осадными машинами в условиях зимы и лесистой местности. Из Рязани монголо-татары двинулись на север 1 января 1238 г. и подошли к Москве примерно 15 января, преодолев расстояние в 250 км за 14–15 дней. От Москвы монголо-татары 20–21 января направились к Владимиру и достигли столицы Владимирского княжества 4 февраля 1238 г. (расстояние около 200 км). Таким образом, средняя скорость движения главных сил Батыя с обозами и осадным парком равнялась примерно 15 км в сутки. Отдельные отряды татарской конницы делали в условиях зимы дневные переходы по 30–35 км» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).
   Дело осложняется тем, что никакого движения фронта не существовало, поскольку не существовало самого фронта. Маршрут снабжения был совершенно неясен. Татарская армия продвигалась вперед тонкой кишкой, а действовала большой кучей. В таких условиях, и при таком стиле продвижения и ведения боевых действий, подача снабжения могла производиться следующим образом – предварительно в штабе составлялась траектория движения войскового формирования татар, траектория заносилась на карты, карты раздавались командирам интендантских подразделений и те, пользуясь ими и компасом, везли фураж и продовольствие за продвигающейся татарской военгруппой, догоняли, сгружали, затем отходили по маршруту за новой порцией.
   Между тем, нет никакой возможности утверждать, что могольское войско использовало какие-либо топографические карты и компасы, посему следует полагать, что весь потребный фураж и продовольствие необходимо было брать сразу, не рассчитывая на подвоз.
   Здесь читатель может возразить, дескать, Наполеон тоже двигался кишкой, а действовал большой кучей, и линии фронта в 1812 году не было и в помине. Да, так и есть. Так вот, Наполеон шел по смоленско-минско-виленской дороге и отступал по ней же, на этой дороге у него были, при движении на Москву, выставлены гарнизоны, продовольственные склады и запасы, и эта дорога была подготовленной. И это была дорога. Худо-бедно, она позволяла ориентироваться.
   Посмотрите, пожалуйста, на траекторию движения татар в 1238 году. Это не наполеоновское движение типа «туда-обратно», это сплошное «туда», поскольку траектория движения татар есть дуга, крюк. Пока татары шли по реке, это был еще хоть какой-то ориентир, но после убийства Юрия Всеволодовича на реке Сить татары, как это обычно утверждается, разделились на группы и пошли по различным маршрутам, и как в таком случае подавать снабжение?
   В.В. Каргалов указывает расстояние от Рязани до Москвы – 250 км, от Москвы до Владимира – 200 км, здесь мы прибавим еще 50 км на вынос к рязанским границам и будем считать, для удобства расчетов, что снабжение производилось во Владимире и всю сумму фуража войска получили во Владимире, таким образом, считая Владимир средней точкой (повторяю, для удобства расчетов). Итого, от главной базы до условного пункта снабжения – 500 км. Т. е. расчет ведем по самому минимуму.
   Предположим, скорость обоза в два, нет, в три раза выше, чем движение войск, т. е. составляет 45 км в день. Таким образом, 500 км «туда» интендантские сани делают за 11 дней. «Обратно» также за одиннадцать, итого – одна средняя ходка длится 22 дня.
   Пять месяцев похода – это 6,8 ходки на одни сани. Число ходок на одни сани умножаем на их грузоподъемность – получаем 6800 кг, т. е. суммарную нагрузку на сани в течение всей кампании. Сколько надо саней? Делим общую массу фуража на суммарную нагрузку на сани, т. е. 36 тыс. тонн на 6,8 тонны. Получаем 5294 саней и 5294 лошади для снабжения фуражом 30-тысячного конного корпуса, имеющего в составе 60 тыс. лошадей на расстояние всего лишь 500 км.
   Это не так уж и много. Нашли же мы до этого 60 тыс. лошадей, найдем еще 5294.
   Но вот далее начинается настоящая головная боль. Для управления лошадью, запряженной в телегу, требуется человек. Лошади, знаете ли, по азимуту с компасом не ходят. Следовательно, необходимо найти еще 5294 человека для управления телегами, и это только для снабжения фуражом на расстояние 500 километров. В реальности Батый прошел гораздо более длинный, чем 500 километров, маршрут, в чем можно убедиться, посмотрев на карту могольского «вторжения» в Рязанские и Владимиро-Суздальские земли. Как же он его прошел?
   Если, сообразуясь с некоторыми реалиями XIII века, отвергнуть возможность подвоза фуража, то величина обоза, в этом случае, вырастает до 36 тыс. одноконных саней и 36 тыс. фуражиров, управляющих этими санями. При этом мы не учитываем приблизительно полуторакратную перегрузку, требуемую на питание обозных лошадей, и перегрузку на продовольствие для фуражиров, а она весьма значительна.
   Что у нас получается? Получается, что численность фуражиров выходит больше, чем численность боевого состава. Что делать? В данном случае, очевидно, не остается ничего иного, как усадить боевой состав за вожжи фуражных саней, однако при этом остается еще 6 тыс. вакантных мест. Половину лошадей также можно переквалифицировать из верховых в упряжные. В общем и целом у нас выходит не кавалерийская армия, а санная, но, в конце концов, не в названии дело.
   Дело в том, что до сего момента мы не учитывали необходимость подвоза продовольствия.

   Е.В. Тарле писал в свое время: «У Наполеона по смоленско-минско-виленской дороге были гарнизоны, были продовольственные склады и запасы, эта дорога была подготовленной, а на всем юге России у него ровно ничего приготовлено не было. Как бы ни были эти места «богаты», «хлебородны» и пр., все равно невозможно было организовать немедленно продовольствие для 100 тысяч человек, быстро двигающихся компактной массой в течение нескольких недель подряд» («Нашествие Наполеона на Россию»).
   Речь идет о том, что, предпринимая нападение на Россию, впрочем как и на любую другую страну, главнокомандующий армии вторжения должен запасти продовольствие на все предполагаемое время военной кампании и/или иметь его постоянный и непрерывный подвоз.
   Теоретик и практик партизанской борьбы Д. Давыдов писал в свое время: «Нечего спрашивать, нужна ли пища солдату, ибо человек без пищи не только сражаться, но и жить не может; а так как доказано, что по многолюдству своему армии нашего времени не в состоянии довольствоваться произведениями того пространства земли, которое они собою покрывают, то им необходимы подвозы с пищею, без которых они должны или умереть с голоду, или, рассеясь для отыскивания пропитания за круг боевых происшествий, превратиться в развратную толпу бродяг и грабителей и погибнуть по частям, без защиты и славы» («Военные записки»).
   Если иметь в виду обычный грабительский набег, как правило, скоротечный и с применением небольшого воинского контингента, то вполне возможно, что хватит и взятого с собой незначительного количества провианта, дополненного продовольствием, добытым путем грабежа. Однако когда мы имеем в виду многотысячные воинские массы, сконцентрированные на небольшой территории, то одним грабежом и охотой в окрестных лесах не проживешь, тем более во Владимиро-Суздальском княжестве XIII века. Как уже говорилось ранее, подавляющее большинство русского населения того периода, не менее 90 %, проживало в лесных деревеньках одно-, двухдворках большими патриархальными семьями по 50–60 человек. Каждая такая деревенька отстояла от другой на 20–30 верст. Каждая семья, кроме главного двора, имела в округе еще несколько так называемых починков, т. е. небольших домов служащих для временного пребывания. Русский человек того периода являлся скорее лесовиком, нежели крестьянином. Даже участки для подсеки он выбирал на охоте.
   Расчет на грабеж населения, ведущего подобный образ жизни, является чистым безумием.
   Предположим, Батый в свое время не лишился ума и решил запастись провиантом перед походом на Русские земли. Сколько ему следовало взять с собой продовольствия из расчета (по Н.И. Веселовскому) на 30 000 бойцов? Предварительно неплохо было бы узнать, как и чем вообще питались моголы? Положим, что моголы, как это обычно утверждается, являлись кочевниками. Для примера посмотрим на рацион кочевников-халхинцев, информация о котором не составляет большого секрета, и ее легко можно узнать в Сети, например на сайте «Великая степь» (http://steppe.konvent.ru).
   Основу рациона кочевников халха-монголов составляли и составляют мясные и молочные блюда. Например, кумыс (айриг) – сырое кобылье молоко, которое долго сбивают до получения пенистой кисловатой жидкости типа пахты. Здесь вот что интересно. И Гильом де Рубрук, и Плано Карпини, описывавшие моголов, писали об их любимом напитке – кумысе (kumiss, comos). Однако так он называется у тюркских народностей, у монголов-халхинцев он называется иначе – «айриг» (айраг). Так что кого они описывали под видом «монголов» – это большой вопрос. Кроме того, халхинцы приготовляют следующие консервированные молочные продукты.
   Аруул – кипяченое молоко сквашивают, отжимают сыворотку, творог разрезают ниткой из конского волоса на тонкие кружки и сушат на солнце. Грут – творог, сушенный мелкими комочками (размачивают в кипяченой воде и едят вместе с ней). Урюм – молоко долго и медленно кипятят до образования толстой и плотной пенки, пенку снимают, высушивают и так хранят. Архи – молочный самогон. Айраш – разбавленное холодной водой кислое молоко.
   Масло получали из молочных пенок путем высушивания или вытапливания, сливали в промытые бараньи желудки и сохраняли на зиму.
   Аруул и грут являлись основой питания (как хлеб у земледельческих народов), имели ритуальное значение, были символом благополучия, традиционной наградой победителям состязаний. Употребление в пищу кипяченого молока – отличительная особенность центральноазиатских кочевников.
   О мясных продуктах можно сказать следующее. В пищу кочевникам шло мясо всех видов домашнего скота. Наиболее ценились баранина и конина, т. е. мясо скота с горячим дыханием. Крупный рогатый скот, козы и верблюды считались скотом с холодным дыханием, и их мясо ценилось меньше. Добытое на охоте мясо косуль, дзеренов и кабанов почиталось как деликатес. Мясо тарбагана имеет специфический привкус и нравилось далеко не всем. Мясо барана считалось лечебным. Для варки мясо опускали в кипящую воду и варили недолго.
   Вот некоторые из мясных халхинских блюд. Боодог – готовится из охотничьей добычи. Цусан хиам (кровяная колбаса) – тонкие кишки барана заливаются его кровью, смешанной с диким луком, мукой и солью. Варят в мясном бульоне 10–15 минут. Доортур – почки, сердце, легкие, сердечная сумка, набитая кусочками мяса, колбаса из нарезанных печени и брюшины (холмох), желудок, заполненный кровью, смешанной с диким луком, мукой и солью, намотанные на куски печени остатки кишок варят в котле час-полтора. Шарсан элиг – печень без соли завертывают в кусочек брюшины и на палочках держат несколько минут на огне. Борц (сушеное мясо) – мясо режут на полосы шириной 2–3 см, вешают на веревку, сушат несколько дней. Летний борц сушится на солнце, темнее, жестче, ценится меньше зимнего, который сохнет на ветру. Борц делается из любого мяса, даже птичьего. Шол (похлебка) – борц крошится мелкими кусочками, варится в котле 10–15 минут с добавлением небольшого количества соли, крупы, лука. Зимой мясо также замораживали – освежеванную тушу расчленяли, заворачивали в шкуру и клали в повозку, где она сохранялась всю зиму.
   О растительных продуктах. Растительная пища (ногоо идээ) употреблялась в качестве приправы и состояла из дикорастущего лука, ревеня, сульхира, шампиньонов, дикого тмина. Стебли ревеня ели печеными, сдабривая пенками. Корни сараны также запекали. Головки дикого лука на зиму сушили, а стебли нарезали и засаливали. Из зерен дикорастущих злаков изготавливали муку с помощью ручных зернотерок. Муку просушивали, прожаривали в котле и, остудив, хранили. Употребляли, разводя с горячей водой или смешивая с маслом.
   Какие будут выводы? Чтобы обеспечить могольских воинов привычной для кочевников пищей, Батый, в первую очередь должен был взять с собой освежеванные мороженые туши, борц и консервированные аруул и грут.
   Следующий вопрос – сколько следует запасти продовольствия в килограммах? К сожалению, это сложно определить, поскольку тогдашнее «министерство обороны» Моголии не оставило документов, регламентирующих питание военнослужащих. Однако не все так безнадежно. Есть нормы довольствия военнослужащих Советской армии. Так как в армии кушать хочется всегда и еды мало не бывает, то мы ненамного ошибемся в сторону преувеличения, если будем использовать цифры МО СССР.
   Итак, нормы суточного довольствия военнослужащих Советской Армии (Приказ МО СССР № 445 1990 г.):
   Норма № 1. Это суточная норма для сухопутных войск. По этой норме питаются солдаты и сержанты срочной службы, солдаты и сержанты запаса при нахождении на сборах, солдаты и сержанты сверхсрочной службы, прапорщики.
   1. Хлеб ржано-пшеничный 350 гр. 2. Хлеб пшеничный 400 гр. 3. Мука пшеничная (высшего или 1 сорта) 10 гр. 4. Крупа разная (рис, пшено, гречка, перловка) 120 гр. 5. Макаронные изделия 40 гр. 6. Мясо 150 гр. 7. Рыба 100 гр. 8. Жир животный (маргарин) 20 гр. 9. Масло растительное 20 гр. 10. Масло сливочное 30 гр. 1. Молоко коровье 100 гр. 12. Яйца куриные 4 шт. (в неделю) 13. Сахар 70 гр. 14. Соль 20 гр. 15. Чай (заварка) 1,2 гр. 16. Лавровый лист 0,2 гр. 17. Перец молотый (черный или красный) 0,3 гр. 18. Горчичный порошок 0,3 гр. 19. Уксус 2 гр. 20. Томат-паста 6 гр. 21. Картофель 600 гр. 22. Капуста 130 гр. 23. Свекла 30 гр. 24. Морковь 50 гр. 25. Лук 50 гр. 26. Огурцы, помидоры, зелень 40 гр. 27. Сок фруктовый или овощной 50 гр. 28. Кисель сухой/сухофрукты 30/120 гр. 29. Витамин «Гексавит» 1 драже.
   Норма № 9. Это так называемый «Сухой паек». В западных странах его обычно именуют боевым рационом. Эту норму разрешается выдавать только при нахождении солдат в условиях, когда невозможно обеспечить их полноценным горячим питанием.
   Вариант 1. 1. Галеты «Арктика» 270–300 г / Хлеб 500 г. 2. Консервы мясные 450 г. 3. Консервы мясо-растительные 250–265 г. 4. Молоко сгущеное 110 г. 5. Сок фруктовый 140 г. 6. Сахар 60 г. 7. Чай (заварка в одноразовых пакетиках) 3 пак. 8. Салфетки гигиенические 3 шт.
   Вариант 2. 1. Галеты «Арктика» 270–300 г. / Хлеб 500 г. 2. Консервы мясные 325–328 г. 3. Консервы мясо-растительные 500–530 г. 4. Сахар 180 г. 5. Чай (заварка в одноразовых пакетиках) 3 пак. 6. Салфетки гигиенические 3 шт.
   Итого – 2,5 кг еды на человека в день по норме № 1 есть цифра минимально необходимая в армейских условиях. Учтите, что в Средние века основным видом боевого соприкосновения войск являлась рукопашная схватка, следовательно, питаться требовалось очень хорошо.
   30-тысячный армейский корпус потребляет, исходя из цифры 2,5 кг/день, 2250 тонн продуктов за месяц. За пять месяцев (длительность батыевской экспедиции) он употребит 11 250 тонн продуктов, для однократной перевозки которых потребуется 11 250 саней, 11 250 лошадей и 11 250 возчиков.
   Можно ли как-то подтвердить или опровергнуть вышеприведенные цифры?
   По словам историка А.А. Михайлова: «В феврале 1839 г. Перовский добился утверждения своего плана большого похода на Хиву. Пехотную часть его войска составили солдаты 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Оренбургских линейных батальонов под общим командованием генерал-лейтенанта Толмачева. Кавалерия под командованием генерал-майора Циолковского включала уральских и оренбургских казаков, а также иррегулярные отряды башкиров… Общая численность отряда составляла 5325 человек. Весьма впечатляюще выглядели и запасы провианта. 11 653 четверти сухарей, 8 286 ведер водки, 13 963 пуда мяса, крупа, сушеные овощи, чай и проч. Вести грузы должен был караван из 10 500 верблюдов. По маршруту следования отряда создали опорные пункты» («Битва с пустыней»).
   Следует отметить, что Перовский, так же как и Батый, выходил походом в зиму, в конце ноября. За два с половиной месяца войско прошло половину пути до Хивы, а затем по организационным неурядицам вынуждено было вернуться назад. Итого, время похода соответствует времени похода Батыя, т. е. около пяти месяцев.
   А.А. Михайлов называет запасы «впечатляющими», однако ничего впечатляющего в них нет, более того, сам А.А. Михайлов далее пишет, что «к тому же суда с провиантом, направленные из Астрахани в Ново-Александровск, были затерты льдом и разграблены каким-то из непокорных казахских родов. Продолжать поход не представлялось возможным». Т. е. центральное командование присылало дополнительный провиант. В общем, по сведениям А.А. Михайлова, на 5325 человек приходилось 10 500 верблюдов. Т. е. в два раза больше, чем людей. Между тем, зимой, находясь на открытом воздухе, даже в валенках и тулупе, следует хорошо питаться, чтобы восполнять потери при низких температурах.
   Сейчас попробуем представить себе, что должно было представлять собой могольское войско, по Н.И. Веселовскому, без учета заводных и вьючных коней. Бойцов – 30 тыс. 30 тыс. боевых коней. 11 250 саней и лошадей под продовольствие. Эти 41 250 лошадей требуют 24 750 тонн фуража, для перевозки которого требуется 24 750 саней и лошадей, а последние также требуют фуража. Решить проблему можно, расширив фуражный парк вдвое, таким образом, каждая фуражная лошадь будет везти требуемые 0,6 тонны для боевых и продовольственных лошадей и 0,4 тонны для самое себя. Этого недостаточно для полного покрытия потребностей в фураже, но по мере его расходования часть конского состава можно забивать на мясо и дополнительно решать продовольственную проблему. Итого 49 500 саней и лошадей под фураж. Требуемое количество обозного состава 60 750 чел., но это без учета продовольствия, требуемого для прокормления данного контингента.
   Что же касается могольского войска, по В.В. Каргалову, то оно, без учета заводных и вьючных коней, должно было представлять собой следующее. Бойцов – 130 тыс. 130 тыс. боевых коней. 48 750 саней и лошадей под продовольствие. Эти 178 750 лошадей требуют 107 250 тонн фуража, для перевозки которого требуется 107 250 саней и лошадей, число которых также требуется удвоить для самообеспечения, т. е. 214 500 саней и лошадей. Требуемое количество обозного состава 263 250 чел., что вдвое превышает общую численность могольских военнообязанных.
   Таким образом, цифра, предложенная В.В. Каргаловым, не проходит, как по ремонтерским показателям, так и по фуражным и, что наиболее важно, еще и по мобилизационным. Цифра, предложенная Н.И. Веселовским, теоретически реальна, но практически очень сомнительна. Армия, направленная на завоевание русских княжеств и Западной Европы, должна была быть пехотной. Кавалерия в такой армии имела бы вид вспомогательного рода войск, необходимого для ведения разведки, осуществления диверсий и т. п., т. е. выполняла бы ту роль, которую играли казаки в российской Императорской армии образца 1812 года.
   Итак. Какие-то особые качества кавалерийской армии моголов не имели ровным счетом никакого значения в заснеженных лесах Суздальской Руси, хотя бы еще и потому, что основные боевые действия моголам пришлось бы вести не в чистом поле, а на крепостных стенах.

Крепости и напасти

   В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина есть одно весьма любопытное сообщение, которое повествует о происшествии, случившемся при великом кагане Хубилае (1215–1294 гг., великий каган с 1260 г.) с неким Као пин-чжаном.
   «Каан (Хубилай. – К.П.) приказал, чтобы поехали схватить [Као пин-чжана]. Так как [Као пин-чжан] знал, что рассказ об этом дошел до места представления жалоб, то бежал в город Саян-фу, находящийся в пределах Манзи [242 - Мачин (от санскр.) Mahaclna – название Китая в Индии с древнейших времен; так мусульманские историки называли Южный Китай, где в описываемый Рашид ад-Дином период царствовала китайская династия Сун. Южный Китай мусульманскими историками иногда называется также Манзи, от кит. Мань-цзы – насмешливое прозвище южных китайцев (прим. к тексту).], на берегу реки Карамурэн [243 - Монг. письм. Хара-морэн – «Черная река», название, прилагавшееся монголами к реке Хуан-хэ, или Желтой реке (прим. к тексту).]. Одна половина [города] на одном берегу [реки], другая половина – на другом. В былые времена одна половина [города] платила налог государям Хитая [244 - Термин Хитай (Хатай) означал в ту эпоху северную пограничную часть Китая (Катай, Cataya Марко Поло, по его словам, там много христиан, идолопоклонников и мусульман (прим. к тексту).], а другая – государю Манзи. При таком общем положении между ними был мир. Когда Хитай попал во власть монголов, государь Манзи завладел тем городом целиком. Сильная крепость, крепкий вал и глубокий ров находятся на этой стороне реки. Сколько раз ни отправлялось монгольское войско [в поход против крепости], взять ее не удавалось. Когда туда уехал Као пин-чжан, – а он был известным и влиятельным эмиром – они стали с его прибытием рассчитывать на его помощь и полагаться на него. Он и там стал одним из влиятельных эмиров. Каан приказал Баяну отправиться вслед за ним с войском. Раньше в Хитае не было больших франкских камнеметов (выделено мной. – К.П.). Из этого государства [Ирана] туда отправился камнеметный мастер из Бааль-бека и Димашка. Его сыновья – Абу-Бекр, Ибрахим и Мухаммед – и его подручные устроили семь больших камнеметных машин и отправились брать тот город» [245 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1960. Т. 2, с. 188.].
   Вопрос здесь возникает следующий. Что такое «большие франкские камнеметы»?
   На мой взгляд, ответ на данный вопрос не составляет какого-либо труда. Большие франкские камнеметы это большие стенобитные требушеты (требюше). Что представляли собой данные машины? По словам историка Д. Уварова: «Исследования средневековых источников и опыт современных реконструкций позволили выделить оптимальный тип большого стенобитного требюше. Это устройство с рычагом 10–12 м, противовесом около 10 т, метающее каменные ядра в 100 кг весом на 200–220 м со скорострельностью 2 выстрела в час. По данным современных замеров, скорость полета тяжелого ядра требюше превышает 200 км/ч (60 м/с). Высота полета ядра достигает 60–80 м. Непосредственно стрельбу производит расчет из 12 человек, однако для ведения непрерывной круглосуточной стрельбы необходимо несколько таких расчетов. Кроме того, нужны дополнительные люди для выделки и подвоза каменных ядер, а также для сборки и ремонта. Общая команда может составлять 50 и даже 100 человек, однако от большинства из них какая-либо квалификация не требуется» [246 - Д. Уваров. Требюше, или гравитационные метательные машины // Военно-исторический портал «X Legio 1.5» (WWW).].
   Общее устройство требюше достаточно просто. Он делается из обычного деревянного бруса, веревок и нескольких металлических деталей, несложных в изготовлении. Собрать требюше может команда плотников не самой высокой квалификации, стоит он недорого, для его изготовления не требуются сложные орудия и специально оборудованные мастерские. Однако, как и во всяком деле, огромную роль в постройке и эксплуатации требюше играет практический опыт, который зарабатывается далеко не за один год, и еще то, что называется школой. Добиться надежной работы требюше непросто, тем не менее, он действительно способен работать круглосуточно и много дней подряд. Д. Уваров отмечает, что принципиально возможно создание требюше с противовесом 20 т, метающего камни весом в 300 кг и даже более. Однако сложности эксплуатации подобной машины превосходят практическую пользу от нее.
   Как показывают современные реконструкции, изготовление большого стенобитного требюше требовало от средневековых плотников около 300 человеко-дней, а последующая его сборка из уже готовых и проверенных в работе частей производилась десятком плотников за 3–4 дня. Весьма важное обстоятельство заключается в том, что для пробития бреши в двухметровой стене требуются многие десятки, а то и сотни калиброванных ядер (поскольку брешь должна быть достаточно крупной для прохода штурмующих войск). Точность стрельбы требюше, что также подтверждается современными реконструкциями, гарантирует попадание в участок стены 5×5 м с дистанции 160–180 м.
   Сейчас стоит заметить вот что. Со слов Рашид ад-Дина следует, что, как минимум, до 1260 года в Китае (Северном и Южном) не было мастеров, способных строить и эксплуатировать большие стенобитные требюше. Собственно камнеметные машины до этого времени в Китае изготовлялись, и моголы имели их на вооружении. Тот же Рашид ад-Дин пишет о штурме последнего оплота династии Цзинь в 1234 году: «Китайцы (хитаи, а скорее цзиньцы. – К.П.) были разбиты и укрылись в городе Нам-гине. Говорят, что окружность того города сорок фарсангов и [что] он имеет три стены. Монгольские и нангясские (т. е. южносунские. – К.П.) войска вместе осадили тот город с обеих берегов реки Кара-мурэн, установили около стен много камнеметов и лестниц, у подножья стен расставили нак-кабов с таранами и принялись сражаться» [247 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1960. Т.2, с. 25.].
   Вышеупомянутые южносунские камнеметы, очевидно, представляли собой устройства типа тяговых требюше, наличие которых в средневековом Китае установлено вполне определенно. Как сообщает Д. Уваров, опыт современных французских реконструкций показывает, что подобное устройство, обслуживаемое командой в 8—16 человек, способно метать камни весом 3—12 кг на 40–60 м с частотой 1 выстр./мин. Реальная дальнобойность может достигать 100 м. Самые крупные тяговые требюше засвидетельствованы в Китае. Они метали камни весом около 60 кг на 75 м усилиями команды в 250 человек [248 - Д. Уваров. Средневековые метательные машины западной Евразии// Военно-исторический портал «X Legio 1.5» (WWW).]. Однако тяговые камнеметы являлись, в первую очередь, противопехотным оружием, используемым для подавления защитников на стенах, а не для пролома самих стен.
   В Иране были мастера, которые могли строить большие стенобитные требюше, но завоевание Ирана фактически началось в январе 1256 года, когда Хулагу, получив подкрепления из Орды, перешел через Амударью и осадил низаритские крепости в Кухистане [249 - Кухистан, природная область в Иране между пустынями Деште-Кевир и Деште-Лут.]. Однако самое интересное состоит в том, что в Русских княжествах они, т. е. мастера такого рода, присутствовали в достаточном количестве, причем до прихода моголов.
   Ипатьевская летопись сообщает: «Въ лето 6742 [1234]… Данилъ же поиде ко Володимеру, и поидоста Чернигову. И приде к нима Мьстиславъ Глебовичь. Оттуда же поидоша пленячи землю, поимаша грады многы по Десне, ту же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескъ, иныи грады многии, и придоша же опять Чернигову. Створиша же миръ со Володимеромъ и Даниломъ Мьстиславъ и черниговьчи. Люто бо бе бой у Чернигова, оже и таранъ на нь поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрела, а камень, якоже можаху 4 мужи силнии подъяти».
   Камень, который могли поднять только четверо бойцов, очевидно должен весить около 200 кг, возможно и меньше, но не менее 100 кг. Каменные ядра подобного веса не было способно метать ни одно осадное орудие Средневековья, кроме большого стенобитного требюше. В Русских княжествах они известны под наименованием пороки, о том, что пороки и есть требюше, свидетельствует фраза из летописного сообщения, посвященного осаде Козельска «изсекоша праща их» (Пискаревский летописец). Требюше это, по сути дела, и есть очень большая праща.
   Пороки умели изготавливать не только в южнорусских княжествах, но и на севере, к примеру, в Новгороде. Так, Новгородская первая летопись старшего извода сообщает: «В лето 6776 [1268]. Того же лета сдумавше новгородци с посадникомь Михаиломь, призваша князя Дмитрия Александровича ис Переяславля с полкы, а по Ярослава послове послаша; и посла Ярославъ в себе место Святъслава с полкы.
   И изискаша мастеры порочные, и начаша чинити порокы въ владычни дворе (выделено мной. – К.П.)».
   Не менее интересно и то обстоятельство, что в войске Батыя пороки наличествовали и активно этим войском применялись. По сообщению Ипатьевской летописи, Батыево воинство использовало их при штурме Владимира в 1237 г.: «Тотаромъ же порокы градъ бьющемь, стрелами бещисла стреляющимъ», а также при штурме Киева и других южнорусских городов в событиях 1240 г.: «Постави же Баты порокы городу подъле вратъ Лядьскьх. Ту бо беаху пришли дебри. Порокомъ же бес престани бьющимъ день и нощь, выбиша стены (выделено мной. – К.П.). И возиидоша горожаны на избыть стены, и ту беаше видити ломъ копейный, щетъ скепание, стрелы омрачиша светъ… Батыю же вземшю град Кыевъ и слышавъшу ему о Даниле, яко Угрехъ есть, поиде самъ Володимеру, и приде к городу Колодяжьну И постави порока 12, и не може разбити стены, и начатъ перемолъвливати люди».
   Интересно то, что летописи сообщают о сокрушении батыевскими пороками именно крепостных стен. Так, об осаде Козельска Типографская летопись сообщает: «Татаромъ же бьющимся оу града, приати его хотящемъ, и разбивше стены градные (выделено мной. – К.П.) и взыдоша на валъ». Укрепления Козельска вряд ли отличались особой внушительностью, однако пороки моголов оказались способны разбить и мощные стены Киева. Таким образом, в распоряжении Батыя находились именно большие стенобитные требюше.
   Следует отметить, что Киев являлся одним из наиболее укрепленных русских городов, его защищенная площадь составляла 100 га (Переяславля – более 60 га, Рязани – около 50 га). Валы Киева имели очень большую высоту, от 12 до местами 16 м и внутренний каркас из огромных дубовых срубов. Главные ворота Киева, Золотые, представляли собой кирпичную башню с проездом, имевшим 7 м в ширину и 12 м в высоту. Проезд закрывался окованными золоченой медью воротными створами [250 - Раппопорт П.А. Древние русские крепости. М., 1965 (WWW).].
   Могольская технология штурма крепостей полностью соответствовала русской. По словам П.А. Раппопорта: «Монголы принесли с собой на Русь детально разработанную тактику осады крепостей. Это была в общем та же тактика, которая слагалась в то время и на самой Руси, но у монголов она была подкреплена широким применением камнеметов (по древнерусской терминологии – «пороков»)» («Древние русские крепости»). Однако дело в том, что и русские применяли камнеметы достаточно часто, и чтобы убедиться в этом, следует внимательно изучить русские летописи, что и сделал Д. Уваров.
   «Если взять все 8 летописей вместе, в них насчитывается 31 самостоятельный эпизод, подразумевающий применение пороков (естественно, один и тот же эпизод может описываться в нескольких летописях). Из них 14 (1233–1291 гг.) относятся к Южной Руси и Польше, 16 эпизодов – к Северной Руси и пограничным прибалтийским крепостям и 1 эпизод (Константинополь) никак не связан с русской историей. «Латыняне» применяют пороки в 13 случаях, литовцы – в 1, монголо-татары – в 7 (1238–1261 гг.) и русские в 10 (1234–1398 гг.), если относить «черниговский» эпизод 1239 г. на их счет.
   Вот эти эпизоды с разбивкой по годам и сторонам, применявшим пороки:
   1) 1204 (Константинополь) франко-итальянские крестоносцы – против византийцев;
   2) 1233 (Перемиль/Галич) венгры – против русских;
   3) 1234 (Чернигов) русские (галичане и киевляне) против русских (черниговцев);
   4) 1238 (Владимир) монголо-татары – против русских;
   5) 1238 (Торжок) монголо-татары – против русских;
   6) 1238 (Козельск) монголо-татары – против русских;
   7) 1239 (Чернигов) русские (?) – против монголо-татар (возможно совмещение с эпизодом 1234 г.);
   8) 1240 (Киев) монголо-татары – против русских;
   9) 1240 (Колодяжин) монголо-татары – против русских;
   10) 1245 (Люблин) русские – против поляков;
   11) 1249 (Ярослав) поляки и венгры – против русских;
   12) 1259 (Луцк) монголо-татары – против русских;
   13) 1261 (Холм) русские – против монголо-татар;
   14) 261 (Сандомир) монголо-татары – против поляков;
   15) 1 268 (Раковор) русские (новгородцы) – против немцев;
   16) 1272 (Псков) немцы – против русских;
   17) 1281 (Сохачев) поляки – против русских и поляков;
   18) 1282 (Сохачев) поляки – против русских;
   19) 1290 (Краков) поляки – против поляков;
   20) 1291 (Краков) поляки – против поляков;
   21)1297 (Псков) немцы – против русских;
   22)1300 (Ландскрона) шведы – против русских (новгородцев);
   23) 1322 (Выборг) русские (новгородцы) – против шведов;
   24) 1323 (Псков) немцы – против русских;
   25) 1342 (Псков) немцы – против русских;
   26) 1368 (Псков) немцы – против русских;
   27) 1382 (Москва) русские – против монголо-татар (возможно применение также и монголо-татарами);
   28) 1392 (Псков) русские;
   29) 1394 (Псков) русские (новгородцы) – против русских (псковичей);
   30) 1398 (Орлец) русские (новгородцы) – против русских (москвичей);
   31) 1426 (Воронач) литовцы – против русских (псковичей)» [251 - Д. Уваров. Средневековые метательные машины западной Евразии // Военно-исторический портал X Legio 1.5 (WWW).].
   Итак. Что же представляла собой могольская (и русская) штурмовая технология в XIII веке?
   Ипатьевская летопись повествует о могольской технологии взятия крепостей следующее: «Въ лето 6769 [1261]… И по семь поиде Буранда (Бурундай. – К.П.) вборзе к Люблину. От Люблина же поиде ко Завихвосту, и придоша к реце к Висле. И ту изнаидоша собе бродъ у Висле, и поидоша на ону страну рекы и начаша воевати землю Лядьскую. Потом же придоша к Судомирю (Сандомир. – К.П.), и обьступиша и со все стороне, и огородиша и около своимъ городомь, и порокъ поставиша. И пороком же бьющимь не ослабно день и нощь, а стреламъ не дадущимъ выникнути изъ заборолъ, и бишася по четыре дни, в четвертый же день сбиша заборола с города. Татарове же начаша лествице приставливати к городу и тако полезоша на город».
   Т.е. первым делом, приступая к осаде города, моголы окружали его частоколом, чтобы прервать связь города с внешним миром и предотвратить вылазки обороняющихся, стремившихся разрушить пороки. После этого начинали камнеметный обстрел городских стен, в первую очередь, чтобы сбить их забрала. Здесь требуется некоторое пояснение. Крепостные стены обычно достигали в высоту около 3–5 м. Их верхняя часть оборудовалась чем-то вроде балкона или галереи, которая проходила вдоль стены с ее внутренней стороны и прикрывалась снаружи бруствером. Подобные галереи и назывались забралами. В них во время боевых действий находились защитники, которые через бойницы обстреливали осаждающих. В XII веке забрала делали несколько выступающими за внешнюю плоскость стены, что позволяло стрелять, кидать камни, лить кипяток вниз и ликвидировало мертвую зону у подножия стен.
   После того, как забрала бывали сбиты, моголы забирались на стены с помощью штурмовых лестниц. Лучники же в этот момент прикрывали их массированным обстрелом. Таким образом, основной задачей камнеметов, большей частью, являлось даже не разбиение стен, а уничтожение защитных укрытий обороняющихся, т. е. зубцов, парапетов, навесных галерей, щитов и башенок, а также казематов для баллист, если таковые имелись.
   Технология изготовления крепостных стен, как известно, была различной. В Средней Азии, к примеру, крепостные стены делались глинобитными, а их толщина иногда достигала нескольких метров, это делало их невосприимчивыми к работе даже тяжелых стенобитных машин. Интересно, что глинобитные стены некоторых среднеазиатских крепостей выдерживали орудийный огонь артиллерии XIX века. А.А. Михайлов пишет об осаде Коканда русскими войсками в 1853 году: «Рано утром 8 июля по крепости открыли огонь все батареи сразу. Как сообщает участвовавший в осаде капитан А.И. Макшеев, по неприятелю было выпущено около 160 снарядов из пушек и мортир и 40 ракет. Но огонь артиллерии оказался малоэффективным: русские снаряды не пробивали глинобитные стены крепости толщиной более 8 метров» («Битва с пустыней»).
   Технология постройки крепостных стен в Средние века в основном определялась местными условиями. Стены делали из мягкого известняка, из гранита, из обожженного кирпича (наиболее крепкие), в Русских княжествах их изготовляли из дерева. Последняя технология, как отмечает Д. Уваров, считается специфически русской, но в действительности она практиковалась в свое время по всей Европе.
   Согласно показаниям русских летописей, зимой 1238 г. было сожжено всего 14 городов, не считая слобод и погостов. Сейчас следует определить, что же такое «город»? По словам П.А. Раппопорта, «слово «город» в древнерусском языке означало укрепленное поселение в отличие от «веси» или «села» – неукрепленной деревни. Поэтому «городом» называли всякое укрепленное место, как город в социально-экономическом значении этого слова, так и собственно крепость или феодальный замок, укрепленную боярскую или княжескую усадьбу. Все, что было окружено крепостной стеной, считалось «городом». Более того, вплоть до XVII в. этим словом часто называли сами оборонительные стены» («Древние русские крепости»).
   Т.е. спаленное Батыем родовое гнездо какого-нибудь боярина летописец также мог относить к городу, а в сознании современного человека оно, под этим названием, разрастается до уровня мегаполиса ХХ века. Видите ли, читатель, с учетом помещичьих имений, разгромленных солдатней Наполеона Бонапарта, под рубрикой «сожженные города», уровень разрушений в 1812 году в России, претендует на градацию «апокалиптические» и может обосновать последующее до 1917 г. «романо-германское иго».
   Слободой в XIII веке называлось отдельное поселение около города-крепости, население которого временно освобождалось от государственных повинностей. Погостом (от др. – рус. погостити – побывать в гостях) в XIII веке назывались особые постоялые дворы, на которых проездом останавливались князь, духовные лица, а также купцы (гости). На погостах строились церкви, близ которых находились кладбища.
   Какова была численность населения городов Русских княжеств в XIII веке именно как укрепленных населенных пунктов, а не только как боярских усадеб? По подсчетам акад. М.Н. Тихомирова, общее население Новгорода в начале XIII в. составляло 20–30 тыс. человек. Из больших городов он отмечает также Чернигов, оба Владимира, Галич, Полоцк, Смоленск. По мнению М.Н. Тихомирова эти города почти не уступали Новгороду по количеству населения. «К ним до известной степени примыкали по размерам Ростов, Суздаль, Рязань, Витебск, Переяславль Русский. О количестве населения во Владимире-на-Клязьме отчасти можно судить по известию летописи об отсутствии владимирцев в городе в 1175 г., когда они «с полторы тысяче» пошли на войну. Полторы тысячи составляли только часть владимирцев, способных носить оружие. Остальные горожане 7 недель отбивали приступы врагов» («Древнерусские города»).
   Численность же населения подавляющего большинства городов редко превышала 1000 человек, что доказывается небольшими площадями, которые занимали их кремли, или детинцы. Что же касается состава городского населения, то он был представлен «феодальным элементом», т. е. князьями, их дружинниками и боярами, а также некоторыми клириками и купцами вместе с обслуживающим их персоналом.
   Ипатьевская летопись в событиях 1237–1238 гг. упоминает Рязань, Пронск, Коломну, Владимир, Козельск. Новгородская первая летопись упоминает Москву, Торжок, Переяславль, Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь. Пискаревский летописец – Суздаль, Ростов, Ярославль, Городец, Галич Владимирский. Следует предполагать, что данные города входят в число 14 упомянутых суздальским летописцем, однако, к примеру, вышеупомянутый Городец не подвергся могольскому разорению [252 - И.А. Кирьянов. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. Горький, 1961 (WWW).], несмотря на утверждение летописца о том, что моголы после Ситской битвы «идоша к Ростову, а ини къ Ярославлю, а инии на Волгу и на Городец и те поплениша все по Волзе и до Галича Володимерскаго» (Пискаревский летописец). Между тем, во Владимиро-Суздальском княжестве городов было куда больше четырнадцати. Только по Волге располагалось двенадцать: Нижний Новгород, Городец, Кострома, Ярославль, Молога, Углич, Калязин, Кснятин, Белгород, Дубна, Шоша, Тверь. По Клязьме: Владимир, Стародуб, Ярополчь, Гороховец. Кроме того: Ростов, Суздаль, Переяславль, Дмитров, Юрьев, Галич Мерьский, Звенигород, Москва, Унжа, Лопасня, Кашин…
   Всего городов в Древней Руси, с учетом как летописных, так и археологических данных, насчитывалось около 300, по словам М.Н. Тихомирова [253 - Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956, с. 15 и далее.]. Рязань и Владимир, безусловно, являлись крупными городами по тем временам. Достаточное число людей населяло Торжок, возможно Пронск. Козельск, Коломна и Москва тогда были небольшими поселениями.
   Еще один нюанс. Сложно ручаться за точность, однако, я думаю, что не ошибусь, если скажу, что общее городское население Русских княжеств в XIII веке едва ли достигало одного-двух процентов от общего числа населения. Известно, что в XV веке 90 % населения, к примеру, в Северо-Западной Руси проживало в лесных деревеньках, насчитывающих от одного до четырех дворов [254 - Аграрная история Северо-Западной Руси. Вторая половина XV – начало XVI века. Л., 1971, с. 324.].

   Каким же образом строили города в Русской земле в XIII веке? Во-первых, строители использовали рельеф местности, т. е. заранее выбирали такое место, которое одним своим положением затрудняло бы выход атакующих к городским стенам: на холмах, используя речные изгибы, на болотных островках и т. п. Во-вторых, строили круглые крепости на равнине. В этом случае можно было без проблем делать внутри нее колодцы для снабжения защитников водой.
   Основой крепости в XIII веке являлся земляной вал. Каковы характеристики земляных валов того времени? Возьмем для примера крепость Городец в Нижегородском Поволжье, известной тем, что здесь умер Александр Невский по своему выезду из Орды.
   Со слов историка И.А. Кирьянова, крепость Городец состоит из двух участков вала (третий участок недостроен). Первый участок имеет следующие характеристики – высота вала 12 м, ширина основания 35 м, ширина верхней плошадки для городни 8 м, глубина предлежащего рва 8 м, ширина 24 м. Второй участок имеет следующие характеристики – высота вала 8 м, ширина основания 27 м, ширина верхней плошадки для городни 4 м, глубина предлежащего рва 5 м, ширина 23 м. На первом участке вала стояли 8 достаточно мощных башен, судя по величине разрывов вала, на втором участке башни стояли поменьше. Крутизна валов составляет 40–45 градусов [255 - И.А. Кирьянов. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. Горький, 1961 (WWW).].
   Общую характеристику валов русских крепостей дает П.А. Раппопорт: «Валы сооружали, как правило, несимметричными; их передний склон делали более крутым, а тыльный – более пологим. Обычно передний склон валов имел крутизну от 30 до 45° к горизонту, а тыльный – от 25 до 30°. На тыльном склоне, примерно на середине его высоты, иногда делали горизонтальную террасу, которая позволяла передвигаться вдоль по валу. Часто тыльный склон или только его основание мостили камнем. Каменная вымостка обеспечивала возможность бесперебойного передвижения воинов по тыльному склону и вдоль него во время военных действий. Для подъема на вершину вала сооружали лестницы; иногда их делали деревянными, но кое-где при раскопках были найдены остатки лестниц, вырезанных в грунте самого вала. Передний склон вала, по-видимому, часто обмазывали глиной, чтобы воспрепятствовать осыпанию грунта и затруднить подъем на вал противнику. Вершина вала имела характер узкой горизонтальной площадки, на которой стояла деревянная оборонительная стена. Размеры валов были различны. В укреплениях средней величины валы редко поднимались на высоту более 4 м, но в сильных крепостях высота валов бывала значительно большей. Особенно высокими были валы крупных древнерусских городов. Так, валы Владимира имели в высоту около 8 м, Рязани – до 10 м, а валы «города Ярослава» в Киеве, самые высокие из всех известных валов Древней Руси, – 16 м» («Древние русские крепости»).
   На валу устанавливались деревянные бревенчатые стены с бойницами, которые располагались на вершине вала и представляли собой бревенчатые срубы, скрепленные на определенных расстояниях короткими отрезками поперечных стенок, соединенных с продольными «в обло». Поскольку срубы подвергались неравномерной осадке из-за отсутствия связи между ними, то вскоре стали применять стены, состоящие из двух продольных стен, связанных поперечинами, промежуток между которыми заполнялся землей и камнями. Стены достигали в высоту примерно 3–5 м. В верхней части их снабжали «забралами». Крепости усиливались тыном, который ставили на дне рва, частиком, устанавливаемым между стеной и рвом, рогульками (шострапами) и надолбами. Последним элементом крепости являлись ворота, которые служили важнейшим участком обороны. В подавляющем большинстве крепостей ворота сооружались в виде башни с проездом в ее нижней части.
   Таково было устройство городов в Русских землях в XIII веке. Естественно не всех, поскольку городами назывались еще и боярские усадьбы, обнесенные тыном, а большей частью подобных тогдашней Рязани.
   Сейчас, читатель, представьте себе, что вы завоеватель Батый и вы стоите перед вышеупомянутой Рязанью. Затем представьте себе, что перед вашими боевыми порядками находится ров глубиной метров пять и шириной двадцать пять, далее возвышается обледенелый десятиметровый вал и на этом валу стоит стена высотой пять метров, чьи срубы заполнены камнями и смерзшимся грунтом. На забралах стоят угрюмые «феодальные элементы», сжимая в руках изготовленные к делу топоры. Дело происходит зимой, ровно в середине декабря.
   Вы не находите, читатель, что бесподобная могольская кавалерия, которую вы привели с собой под рязанские стены, является совершенно никчемной в данном случае и выглядит попросту нелепо? Задайтесь также следующим простым вопросом: как вы будете брать город? За ответом обратимся к специалистам.
   Огюст Шуази утверждает: «Средствами для нападения живой силой служили стрельба, подкоп, пролом и приступ. Среди орудий для стрельбы гарантию точности попадания давал ручной арбалет; но он мог выбрасывать очень незначительные снаряды, и дальность их полета не превышала 40 м. Для метания больших тяжестей на большие расстояния применялись грузные машины, которые действовали центробежной силой или эластичностью канатов; но эти пращи, или гигантские арбалеты, не обладали точностью попадания и при обороне с ними мало считались. Атака при помощи подкопа заключалась в том, что к подножию укреплений прокапывали подземные галереи, которые подводились под стены, намеченные для разрушения; при этом галереи крепились деревянными подпорками; чтобы вызвать падение стены, эти подпорки поджигали. В некоторых текстах утверждается, что иногда посредством подъемных машин, расположенных в подкопах, приподнимали и обрушали часть стен. Пролом в стене достигался при помощи тарана или тяжелых повозок с железным наконечником, которые с разбега ударяли в низ стены. Приступ обычно производился при помощи простых лестниц. Но высота лестницы не превышала десятка метров; чтобы добраться до более высоких пунктов, пользовались башнями на колесах, снабженными наверху подъемным мостом, который опускали на гребень крепостной стены» («Военная архитектура в Средние века»).
   Российский историк П.А. Раппопорт пишет: «Тактика захвата укреплений в XI в. (в XIII веке она практически не изменилась. – К.П.) заключалась в следующем: прежде всего, пытались напасть на город врасплох, захватить его внезапным набегом. Тогда это называлось «изгоном» или «изъездом». Если такой захват не удавался, приступали к систематической осаде: войско окружало укрепленное поселение и становилось здесь лагерем. Такая осада обычно называлась «облежанием». Оно имело задачей прервать связь осажденного поселения с внешним миром и не допустить подхода подкрепления, а также доставки воды и продовольствия. Через некоторое время жители поселения должны были сдаться из-за голода и жажды… Такая система осады – пассивная блокада – была в ту пору единственным надежным средством взять укрепление; на прямой штурм решались лишь в том случае, если оборонительные сооружения были заведомо слабыми, а гарнизон малочисленным (выделено мной. – К.П.). В зависимости от того, насколько жители осажденного поселения успевали подготовиться к обороне и запастись пищей и особенно водой, осада могла продолжаться иногда до нескольких месяцев. С учетом этих тактических приемов и строилась система обороны» («Древние русские крепости»).
   Обязательно следует отметить, что мероприятие, задуманное и осуществленное Батыем, вовсе не оказалось сюрпризом для русских князей. Так что о взятии крепостей изгоном моголам можно было и не мечтать.
   Данное обстоятельство хорошо известно историкам. Так, В.В. Каргалов отмечает: «На Руси знали не только о самом факте подготовки нашествия, но и об общих целях монгольского наступления. Юлиан сообщает, что «князь суздальский (Юрий. – К.П.) передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан» и что у татар «есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).
   Здесь вот что странно. Пресловутые татары днем и ночью обсуждали планы о походе на Рим и далее, а пошли на Рязань и Владимир. Почему так? Мы пока не станем разбирать особенности монголо-татарского военного планирования, поскольку определенно знаем, что перед походом на Рим, моголы все-таки посетили Русские княжества. Во всяком случае, В.Н. Татищев упоминает о том, что бояре Юрия Всеволодовича, после того как получили сведения от булгарских беженцев, советовали тому, «чтоб города крепить и со всеми князями в согласие войти к сопротивлению, на тот случай, ежели оные нечестивые татары придут на землю его, но он, надеясь на силу свою, как и прежде, оное презрел» [256 - Татищев В.Н. История Российская. М., 2003. Т. 2, с. 545.].
   Сейчас нас интересует другое, а именно: методика взятия моголами русских крепостей. При этом мы должны совершенно ясно понимать, что долгая осада мощной крепости в условиях русской зимы не является хорошим вариантом, поскольку никаких дивидендов, кроме массовых обморожений, не сулит. Единственным выходом является штурм.
   Что мы знаем о погроме Рязани?
   Южнорусская Ипатьевская летопись сообщает о событиях зимы 1237 года в Рязанском княжестве: «Бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бе бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша и не пощадеша отрочатъ до сущихъ млека. Кюръ Михайловичь же утече со своими людми до Суждаля и поведа великому князю Юрьеви безбожных агарянъ приходъ, нашествие».
   Типографская летопись, т. е. поздний московский свод, о том же кратко сообщает следующее: «Тое же зимы царь Батый взя градъ Рязань и всю землю Рязанскую, месяца декабря въ 21 день, а князя Юрьа Инъгваровича оуби и кнеиню его и дьти его, и поиде на Коломну».
   Наиболее пространно о рязанских событиях сообщает Новгородская первая летопись старшего извода: «В то лето придоша иноплеменьници, глаголемии татарове, на землю Рязаньскую, множьство бещисла, акы прузи; и первое пришедше и сташа о Нузле, и взяша ю, и сташа станомь ту. И оттоле послаша послы своя, жену чародеицю и два мужа с нею, къ княземъ рязаньскымъ, просяче у нихъ десятины во всемь: и в людехъ, и въ князехъ, и въ конихъ, во всякомь десятое. Князи же Рязаньстии Гюрги, Инъгворовъ братъ, Олегъ, Романъ Инъгоровичь, и Муромьскы и Проньскыи, не въпустяче къ градомъ, выехаша противу имъ на Воронажь. И рекоша имъ князи: «Олна насъ всехъ не будеть, тоже все то ваше будеть». И оттоле пустиша ихъ къ Юрью въ Володимирь, и оттоле пустиша о Нухле татары въ Воронажи. Послаша же рязаньстии князи къ Юрью Володимирьскому, просяче помочи, или самому поити. Юрьи же самъ не поиде, ни послуша князии рязаньскыхъ молбы, но самъ хоте особь брань створити… Тогда же иноплеменьници погании оступиша Рязань и острогомь оградиша и князь же Рязаньскыи Юрьи затворися въ граде с людми; князь же Романъ Инъгоровичь ста битися противу ихъ съ своими людьми… Татарове же взяша градъ месяца декабря въ 21, а приступили въ 16 того же месяца. Такоже избиша князя и княгыню, и мужи и жены и дети, черньца и черноризиць, иерея, овы огнемь, а инехъ мечемь, поругание черницамъ и попадьямъ и добрымъ женамъ и девицамъ пред матерьми и сестрами; а епископа ублюде богъ: отъеха проче во тъ годъ, егда рать оступи градъ».
   Практически дословно с Новгородской первой летописью освещают дело Лаврентьевская, Софийская 1-я, Пискаревский летописец и др. Некоторые летописи, к примеру Псковские 2-я и 3-я, не уделяют событиям 1237–1241 гг. практически никакого внимания или, подобно летописи Авраамки, сообщают о них очень скупо.
   Итак, моголы приступили к взятию Рязани 16 декабря, а закончили дело к 21, уложившись в пять дней. Таким образом, следует полагать, что ими была применена тактика подобная той, которую они демонстрировали позднее при взятии Сандомира в 1261 году, но с некоторыми отличиями. Пискаревский летописец сообщает о последующем штурме Владимира: «Приидоша к Володимерю в суботу мясопостную и начата лесы и пороки ставити от утра и до вечера, а на ночь огородиша тыном около всего града… И приступиша ко граду в неделю мясопустную по зав[у]трени вь 7 день февраля и заидоша по примету в город чрез стену, а сюды от сиверныя страны от Лыбеди ко Орининым вратом, к Медяным, от Клязьми к Волжским вратом. И тако взяша въскоре град». Подошли моголы к Владимиру, согласно тому же Пискаревскому летописцу, 3 февраля, итого 4 дня на всю операцию.
   Пискаревский летописец пишет, что через городскую стену моголы перебрались не по лестницам, а по примету, так в IX–XIII вв. называли насыпь, которую делали возле городской стены во время осады города, чтобы удобнее было взобраться на стену. Тверская летопись упоминает о проломе моголами городской стены: «А татары начаша пороки рядити, и к граду приступиша и выбиша стену градную, наметавши (в) ров сырого леса и тако по примету вниидоша в град». Так или иначе, после некоторой обработки городской стены камнеметами, моголы преодолели крепостное заграждение и ворвались в город, где им не было оказано практически никакого сопротивления. Почему? И почему мощные и хорошо укрепленные столичные города Владимир и Рязань пали в течение считаных дней, в отличие от небольшого Козельска, защищавшегося целых 7 недель, и Торжка, стоявшего, худо-бедно, две недели и ослабшего от недостатка продовольствия?
   Все дело в том, что Юрий Всеволодович увел наличное войско из Владимира на Сить, где его и настиг могольский отряд Бурундая. «Toe же зимы выеха князь Юрьи из Володимера, урядив сыны своя в себе место Всеволода и Мстислава, и еха Волгу съ сыновцы своими с Василком и со Всеволодом и с Володимером, и ста на Сите станом, ждучи к себе брата своего князя Ярослава и Святослава с полки (выделено мной. – К.П.)» (Пискаревский летописец). Т. е., судя по всему, у Юрия под рукой был очень ограниченный войсковой контингент. Вот здесь, похоже на то, и содержится ответ на многие вопросы.
   Где в это время находился Ярослав с основной частью русского войска, известно одному Господу, но возможно, что неподалеку. Возможно также, что и очень близко… То, что у Ярослава под командованием находилась именно основная часть войск, лично у меня сомнений не вызывает, поскольку уже на следующий год он воюет вместе с Батыем Черниговское княжество, а затем совершает победоносный поход на Литву, каковые деяния, да еще в таком жестком темпе, невозможно проделать с только что призванными после Батыева погрома и необученными новобранцами.
   Что касается Рязани, то относительно ее падения можно только строить догадки. Согласно одним сообщениям, рязанцы вышли за стены и потерпели поражение в чистом поле. Согласно другим, в частности Ипатьевской летописи, боевых действий, как таковых, не было. Рязанский князь Юрий вышел из города к моголам, поверив некоей «льсти», затем они все вместе отправились к Пронску, где обреталась супруга Юрия Рязанского, та, не ожидая подвоха, очевидно, впустила моголов в город, и уже здесь разыгралась трагедия, после которой Рязанское княжество было разорено.
   Во всей этой истории крайнее недоумение вызывает поведение Юрия Всеволодовича, брата Ярослава. Во-первых, зная о возможной и слишком явной угрозе со стороны моголов, он нисколько не позаботился об обороне. Он не пошел на военный союз с рязанскими князьями, хотя те просили его об этом; он увел войско от Владимира, даже не думая использовать его как опорный пункт обороны; он не объявил хотя бы частичной мобилизации наличных сил, а стал собирать их только на Сити. Возможно, что эта странная беззаботность объясняется только одним. Юрий ждал Ярослава.
   Во-вторых, моголы, подойдя к Владимиру, первым же делом осведомились о наличии в городе великого князя: «Татарове же приехавше ко Златым вратом, водячи с собою княжича Владимера Юрьевича, и начата воспрашати: «Великий князь Юрьи, стоите ли во граде?» (Пискаревский летописец). После того, как Батый узнал, что Юрия во Владимире нет, а узнать, где он есть, не составило большого труда, он послал к Сити Бурундая, отряд которого и захватил Юрия врасплох. Так следует из Ипатьевской летописи.
   Из нее же следует, что князь Всеволод, сын великого князя Юрия, узрев действие больших стенобитных требюше, осознал перспективу и попробовал самостоятельно выйти из города для переговоров, однако был убит Батыем. Что интересно, Батый не убил в 1240 году тысяцкого Дмитрия, организатора обороны Киева, а князя Василька Константиновича зимой 1238 года моголы принуждали присоединиться к ним. Однако все дело может быть в том, что Василько был Константиновичем, а Всеволод Юрьевичем. Но дело даже не в этом. Князь Василько был очень примечательной личностью.
   Родился он в 1209 году в Ростове в семье великого князя Константина Всеволодовича. В 1223 году именно Василько стоял во главе похода владимирских войск на помощь южнорусским князьям, которые покровительствовали куманам, смертельным врагам моголов. Среди этих покровителей обнаружились и Даниил Романович Галицкий, и Михаил Черниговский, которым впоследствии довелось сыграть значительную роль в истории. Что любопытно, владимирские полки не успели к началу битвы.
   Типографская летопись свидетельствует: «Тогда и въ Володимеръ послаша къ князю Юрью Всеволодичю, помощи просяще. Он же посла к нимъ сыновца своего Василка Костянтиновича с Ростовцы и с прочими вои. Василко же поиде вскоре, но не оуспе прийти к нимъ. Но бывшю ему оу Чернигова и слыша зло, сътворшееся надъ Рускими князьми, и възвратися въспять, съхраненъ Богомъ и силою Креста честнаго. И прииде въ свой Ростовъ, славя Бога и святую Богородицю». Почему, придя в Ростов, Василько заказывал не «поминовение усопшим», а «слава Тебе, Боже», не представляется возможным понять, если только не учесть ряда обстоятельств.
   Со времен Андрея Боголюбского, устроившего в 1170 году в Киеве погром почище Батыева в 1240-м, владимиро-суздальские князья находились в очень сложных отношениях с южнорусскими коллегами. Известно, что в 1216 году, на Липице, братья Юрий и Ярослав потерпели сокрушительное поражение от Мстислава Удалого, одного из старших князей, участвовавших в битве на Калке. Липецкая битва не явилась каким-то локальным событием, а отразила волю владимиро-суздальских князей к власти над всей Русской землей.
   В 1229 году между братьями Константиновичами (в число которых входил и Василько) и великим князем Юрием Всеволодовичем произошел некий конфликт, о сути которого не известно ничего. Известно только, что инициатором конфликта стал Ярослав. Лаврентьевская летопись сообщает об этом так: «Ярославъ оусумнеся брата своего Юргя, слушая некыихъ льсти и отлучи от Юргя Костянтиновичи Василка, Всеволода, Володимера, и мысляшеть противитися Юргю брату своему, но Богъ не попусти лиху быти, благоразумный князь Юрги призва ихъ на снем в Суждаль и исправивше все нелюбье межю собою». Таким образом, на Суздальском съезде князья примирились, а в следующем, 1230 году Василько Константинович принял участие в походе Юрия и Ярослава Всеволодовичей на Михаила Черниговского.
   До 1237 года о Васильке ничего не слышно, а последний раз мы застаем его не иначе как на реке Сить, рядом с великим князем Юрием. Юрия моголы убивают, а от Василька требуют присоединиться к ним.
   Что же касается самого Юрия, то гибель его также вызывает ряд вопросов. Пискаревский летописец сообщает о событиях после ухода моголов: «Блажены же епископ Кирил иде з Белаозера, тамо избыв ратных, и приде на место, где же убили великого князя Юрья, и обрете тело, вземше ее и принесе в Ростов, и пев над ним обычная пения со игумены и с попы со крылошаны со многим плачем, вложиша и во гроб во церкви святыя Богородица».
   Дело в том, что тело Юрия, обнаруженное на месте его гибели, было без головы, голову же обнаружили позже, но где обнаружили – о том летописцы умалчивают, а сообщают только: «Тогда же (т. е. после похорон Василька. – К.П.) принесоша главу великаго князя Юрья и вложиша ю во гроб къ телу его» (Пискаревский летописец). Как все это объяснить? Я думаю, что все это объясняется только одним образом. Батый потребовал от Бурундая именно смерти Юрия, а в доказательство потребовал отсечь и принести ему голову великого князя. Что Бурундай и сделал. Однако данный факт означает еще и то, что или Батый знал Юрия в лицо, или при нем был кто-то, кто лично знал великого князя.
   Кроме того, что моголы убили Юрия, они также убили и всех его сыновей, причем сыновья Ярослава остались совершенно невредимы. Очевидно, по какой-то счастливой случайности. Летописец счел необходимым обязательно отметить данное обстоятельство, дабы впоследствии не возникло каких-то политических коллизий, и очень скрупулезно перечислил членов нового царствующего дома: «Бог избавя я от рук иноплеменник, благочестиваго князя Ярослава и съ сыньми его правоверными, бе бо у него 6 сынов: Александр, Андрей, Констянтин, Афонасей, Данил, Михайло, Ярослав с сыном Дмитреем, Иван Всеволодич и Василей, Владимер Костянтинович и Василковича 2: Борис и Глеб; и сии все сохранени быша молитвами святыя Богородица» (Пискаревский летописец).
   Далее, казалось бы, Батый должен был поставить во Владимиро-Суздальском княжестве наместников, разместить гарнизоны в городах и приступить к эксплуатации завоеванной земли. Ничего этого Батый не делает, идет к Торжку, устраивает здесь резню, идет к Новгороду, но поворачивает у Игнач-креста и берет курс на юг, в степи. По пути он натыкается на черниговский городок Козельск.
   Вот здесь мы получаем ответ на вопрос, как бы вели себя низовцы (суздальцы), если бы Батый ставил перед собой действительной целью завоевание их земель: «Татаром же биющимся о граде, прияти хотящим, разбивше стены града и взыдоша на вал. Козляне же ножи резахуся с ними, и совет же сотвориша изытти противу им на полки татарские, и шедше из града, изсекоша праща их, и нападше на полки их, и убиша от татар 4000, и сами же избиени быша».
   В данном летописном сообщении мы опять натыкаемся на то, что камнеметы Батыя ломали именно стены, а не только сбивали забрала. Таким образом, нет особых сомнений, что батыевцы имели на вооружении упомянутые выше по тексту «большие франкские камнеметы», или же большие стенобитные требюше. В Китае такие строить не умели, но умели строить в Иране, а иранские мастера научились этому у западных европейцев.
   Не следует быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, откуда у Батыя оказались большие стенобитные требюше, если он прибыл на Волгу около 1228 года, а завоевание Ирана началось в 1256 году.
   (Вообще-то Бату всегда стоял особняком в семействе Чингизидов. Особенно после того, как при таинственных обстоятельствах погиб его отец Джучи. Вассаф, к примеру, пишет о смерти Джучи-хана очень коротко, но зато вполне определенно: «Когда Джучи вернулся от Чингиз-хана, то вскоре (предпринял новый) путь, который был путем против его желания, в другой мир» [257 - В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с.84.].)
   Я полагаю, что пороки попали к Батыю именно через Ярослава и Александра, а не от китайских инженеров, как это обычно склонны объяснять многие историки. Каким образом могло это произойти? На этот вопрос мог бы ответить Плано Карпини, который писал в своей «Истории монголов» в 1246 году: «И также много других тайн вышеупомянутого императора мы узнали через тех, кто прибыл с другими вождями, через многих русских и венгров, знающих по-латыни и по-французски, через русских клириков и других, бывших с ними, причем некоторые пребывали тридцать лет на войне и при других деяниях татар и знали все их деяния, так как знали язык и неотлучно пребывали с ними, некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше; от них мы могли все разведать, и они сами излагали нам все охотно, иногда даже без вопросов, так как знали наше желание» [258 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 78.].
   Из рассказа Плано Карпини следует, что при дворе могольского императора находились русские клирики некоторые с 1236, некоторые с 1226, а некоторые с 1216 (!) года. Чингис-каган закончил свой жизненный путь в августе 1227 года. Как минимум, с 1216 года при его дворе обретались русские попы и другие бывшие с ними. Поскольку эти «другие» участвовали в войнах Чингис-кагана, как минимум, с 1216 года, то они должны были принимать участие в войне моголов против империи Цзинь и, соответственно, чжурчжэней. Как объяснить все это? Задайте, читатель, вопрос попроще. Ясно только одно: в рамках теории татаро-монгольского ига множество сообщений письменных источников объяснения не находят.

   Сейчас мы должны разобраться вот с каким вопросом. В чем причина так называемой «феодальной раздробленности», свирепствовавшей в Западной Европе в XIII веке, и в чем причина «дерзости баронов», как хорошо выразился в свое время Н.М. Карамзин?
   Причинами хамского поведения мелких феодалов в отношении к центральной власти в Средние века являлись металлические рыцарские доспехи и укрепленные родовые замки.
   Развитие личного огнестрельного оружия покончило с рыцарской конницей, а развитие артиллерии покончило с родовыми замками феодалов, которые до того момента являлись самыми настоящими разбойничьими гнездами. Таким образом, основание дерзости самодурствующих баронов оказалось уничтожено порохом. Отныне для верховного государя не составляло особого труда сравнять с землей мелкофеодальное укрепление, а строительство крепостей, способных противостоять орудийному огню артиллерии стреляющей металлическими ядрами, оказалось под силу только крупным государственным организациям. До сего момента конфликт царствующего дома с наглым мелкофеодальным элементом был чреват для этого дома серьезными неприятностями.
   Так вот. Как говорится, нет худа без добра. В XIII веке победа в одном или даже в нескольких генеральных сражениях вовсе не давала завоевателю в Европе всей полноты власти над страной. Для обретения реального контроля над территорией требовалось еще сломить сопротивление множества мелких феодалов, почти каждый из которых всеми силами стремился отстроить укрепленный замок. Российский феодализм существенно отличался от западноевропейского, но многими своими чертами походил на него.
   В одном только Владимиро-Суздальском княжестве наличествовало от двухсот до трехсот городов, которые ресурсно обеспечивались прилегающими территориями и не зависели в этом плане от центральной власти ни в малейшей степени. Имел ли тогдашний завоеватель возможность перемолоть подобную тьму укрепленных пунктов? Я думаю, что нет. Тогдашний завоеватель, увы, не обладал ни достаточными военными средствами, ни, тем более, экономическими. Предположим, большой стенобитный требюше вполне мог послужить орудием взлома даже крупных крепостей, но здесь перед нами встает ряд проблем.
   Первая проблема – кадровая. Строительство требюше не составляло особых трудностей, но это утверждение было справедливо в отношении тех людей, которые обладали достаточными знаниями и большим практическим опытом.
   Как пишет Д. Уваров: «На вульгарной латыни сложные осадные и крепостные механизмы часто называли ingenium («хитроумная выдумка»), а тех, кто проектировал, строил и использовал такие машины – ингениаторами (ingeniatores), во французском произношении это слово упростилось до «инженера» (первоначально ensgeniors). Как уже отмечалось ранее, первыми мастерами-строителями требюше были архитекторы-строители. В качестве примеров можно привести англичан Мориса Инженера, строителя башен Ньюкасла-апон-Тайн и Дувра при Генрихе II, или Элиаса из Оксфорда при Ричарде Львиное Сердце (он и строил замки, и привез из Лондона машины в 1194 г. во время осады Ричардом Ноттингема), или гасконца по происхождению Бертрама при Генрихе III и Эдуарде I. Это не случайно – постройка и использование эффективного требюше требуют серьезных познаний в эвклидовой геометрии и механике. Собственно, требюше был первым подлинно артиллерийским орудием, наводимым не через прицел, а посредством «слепого», основанного на баллистической теории, изменения угла места и угла возвышения» [259 - Д. Уваров. Средневековые метательные машины западной Евразии // Военно-исторический портал «X Legio 1.5» (WWW).].
   В XIII веке другой системы передачи технической информации, кроме как «делай, как я» и «слушай меня внимательно», не существовало. Подавляющее большинство населения тех времен было элементарно неграмотно и даже не представляло себе, что земля стоит на трех китах, а уж про то, что она круглая, и речи не могло идти. Вся техническая и научная информация передавалась только в очень и очень узком кругу.
   Кстати говоря, Менгу-каган, близкий друг и боевой товарищ Бату, был весьма сведущ в евклидовой геометрии и любил решать различные геометрические задачи. О том можно узнать из «Сборника летописей» Рашид ад-Дина [260 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1946. Т.3, с. 48.]. Я думаю, что Бату не уступал ему в уровне образования и умственных способностей. Любопытно, что их родственник Хулагу отличался изрядной любовью к астрономии.
   Сейчас, читатель, посмотрим на жизнь как на череду не только успехов, но и проблем.
   Во-первых, мы знаем, что вес камня, необходимого для разрушения бревенчатых стен, лежит в пределах 100–200 кг. Для пробития бреши в двухметровой стене требуются многие десятки, а то и сотни калиброванных ядер. По словам Д. Уварова, даже грубое обтесывание стокилограммового каменного ядра требует 5–6 рабочих часов [261 - Д. Уваров. Средневековые метательные машины западной Евразии // Военно-исторический портал «X Legio 1.5» (WWW).].
   В свое время переселенцы с Украины везли с собой на Дальний Восток камни для гнета (для засолки овощей). Этот факт может показаться смешным, но так было. На Украине, к примеру, камня хорошего не найти, но ведь Батый и здесь свирепствовал. Таким образом, если подходящих камней в городской округе не сыскать, то моголы идут… мимо города. Вы, читатель, можете поставить простой эксперимент. Найдите место, где имеются камни весом сто и более килограмм в большом количестве, и осмотритесь вокруг: нет ли где поблизости пригодного для штурма городка? Увы, но города, подлежащие штурму, и каменные россыпи далеко не всегда могут совпадать в пространстве. Следовательно, снаряды для требюше должны были готовиться заранее и перевозиться вслед за наступающей армией.
   Как уже было сказано выше Огюстом Шуази, точность метательных машин была низкой и осажденные с ними мало считались. Вопрос о точности, не в последнюю очередь, является вопросом об унифицированном весе снаряда. Если мы имеем снаряды одинакового веса, то, в конечном итоге, мы имеем возможность пристреляться. Если же мы имеем снаряды различного веса, то все они будут выпущены на различные расстояния. Т. е. попадание в цель становится для нас вопросом случайности. Следовательно, нам, как завоевателям, необходимо заранее позаботиться о снарядах одинакового веса, если мы хотим вести прицельную стрельбу.
   Таким образом, для сокрушения Русских княжеств могольское войско должно было возить за собой, кроме продовольствия, фуража и кузнечного оборудования, еще и обозы с каменными калиброванными ядрами весом от ста до двухсот килограммов каждое, заблаговременно их изготовив или закупив.
   Попробуем оценить, хотя бы приблизительно, количество ядер, необходимое для сокрушения одного города. Ипатьевская летопись утверждает, что у Батыя находилось в распоряжении 12 пороков. Для расчета воспользуемся данными оптимального требюше, приведенными выше по тексту. Положим два варианта. 1-й – вес снаряда 100 кг. 2-й – вес снаряда 200 кг. Возьмем за расчетное время осады Рязани 5 дней. Пороки работают круглосуточно, скорострельность два выстрела в час.
   Итого, двенадцать пороков выстрелят за пять дней осады, при скорострельности 2 выстрела в час, 2880 каменных ядер общим весом 288 тонн, при весе снарядов в 100 кг и 576 тонн при весе снаряда в 200 кг. После штурма часть использованных ядер можно разыскать и использовать повторно. Следует только учитывать, что каменный снаряд, летящий со скоростью около 60 м/с, при столкновении с мерзлым грунтом окажется, с большой долей вероятности, разбит, а потому вряд ли более пятидесяти процентов камней могли быть использованы повторно.
   Итого, считаем на город 144 тонны при весе снаряда в 100 кг и 50-процентном возврате ядер и 288 тонн при весе снаряда в 200 кг и 50-процентном возврате ядер. На двести городов, таким образом, требуется от 28 800 до 57 600 тонн. Для перевозки этого снарядного имущества потребуется от 28 800 до 57 600 саней грузоподъемностью 1 т и от 28 800 до 57 600 лошадей и, соответственно, возниц или, летом, от 41 142 до 82 286 телег грузоподъемностью 700 кг и от 41 142 до 82 286 лошадей и, соответственно, возниц.
   Очевидно, что для устойчивого контроля территории нам нет смысла бомбить все двести городов, а достаточно овладеть, предположим, двумя третями. Кроме того, некоторые малые города, возможно, потребуют меньшего расхода ядер. Для перевозки 100-килограммовых снарядов, необходимых для штурма ста тридцати городов, требуется 18 720 однотонных саней, при учете малых городов (допустим, что половина от ста тридцати требует половинного расхода ядер), нам необходимо 14 040 саней, столько же людей и лошадей. Далее вы, читатель, можете подсчитать количество фуража и продовольствия, требуемых для перевозки снарядного имущества. Для изготовления 140 400 стокилограммовых ядер из расчета 5 часов рабочего времени на человека требуется 702 000 часов. При 10-часовом рабочем дне (чистого времени) требуется 70 200 чел/час. Чтобы изготовить требуемое количество ядер в течение тридцати дней требуется 2340 рабочих. Это минимум, но для XIII века это совсем не малое число. С учетом семей, хотя бы по шесть-семь человек, количество людей, связанных с производством каменных ядер, составит очень крупный по тем временам город.

   Что же произошло зимой 1237/38 г.?
   Современный историк С. Пивоваров в интернет-статье ««Батыев погром» – нашествие или объединение?» отмечает одну, очень любопытную, особенность русь-ордынских взаимоотношений. Дело в том, что вплоть до середины XIV века ордынцы являются в Русские земли зимой. Единственным исключением является Неврюева рать 1252 г., но о ней позже. Все последующие вторжения, т. е. во время Великой замятни и после нее, происходят летом, опять же, за исключением набега Едигея в 1408 г.
   Так вот. Все зимние татарские рати приходят по просьбе русских князей. К примеру, в период 1281–1293 гг. ордынцы участвовали в междоусобице князей Дмитрия и Андрея, Федорчукова рать идет на Тверь в помощь Ивану Калите и т. д.
   Картину, по словам С. Пивоварова, искажает набег Едигея в 1409 г., состоявшийся зимой. «Но в этом случае нужно учесть обстоятельства. Все началось с конфликта Василия Дмитриевича Московского со своим тестем Витовтом Литовским. В Москву из Литвы отъехал Свидригайло, двоюродный брат Витовта, и Василий, готовясь к войне с Литвой, обратился за помощью к Едигею. Тот помощь обещал, но вместо нее известил обо всем Витовта. Разгоревшейся войной Едигей и воспользовался, напав как раз тогда, когда Свидригайло с полками вторгся в Литву. Не было у Едигея сил для открытой битвы. Вот и пришлось ему искать удобный момент. Так что зимнее время вторжения – вынужденное» [262 - http://www.arya.ru/biblio/sviatich/history/rus-rossia/batu.htm].
   Таким образом (выше, в главе «Завоеватели и оккупанты» об этом уже было упомянуто), кочевники зимой в набеги не ходили. Русичи же предпочитали воевать именно зимой, когда сельскохозяйственные работы были закончены. Возможно, и эту возможность никоим образом нельзя отвергать, что поход Батыя в Русские земли состоялся в результате некоторых торгово-политических соглашений между Ярославом, Батыем и… не кем иным, как митрополитом Кириллом.
   Другой современный историк, Д.В. Чернышевский, в статье «Русские союзники монголо-татар» утверждает: «Поход Бату и Субудая на Северо-Восточную Русь получает рациональное объяснение только в двух случаях: Юрий II открыто стал на сторону врагов монголов или монголов на Залесскую Русь позвали сами русские» [263 - Чернышевский Д.В. Русские союзники монголо-татар // Проблемы истории российской цивилизации. Саратов: Научная книга, 2004, с.21–51.].
   Еще одно очень любопытное обстоятельство отмечено не кем иным, как В.В. Каргаловым, безусловным сторонником теории «ига»: «При анализе летописных записей о нашествии Батыя в различных сводах заметно различное отношение летописцев к событиям. Если в южнорусской летописи (Ипатьевская летопись) всячески подчеркивалась жестокость монголов и их вероломство (многочисленные упоминания о татарской «льсти»), красочно описывалась оборона русских городов (Козельска, Киева и других), то суздальский летописец (Лаврентьевская летопись), отражавший примирительную по отношению к Орде политику северорусских князей, повествует о нашествии Батыя более сдержанно и лояльно. Лаврентьевская летопись совершенно не упоминает о вероломстве монголо-татар, настойчиво проводит мысль о невозможности сопротивления завоевателям (с этой целью, вероятно, было совершенно опущено известие о героическом сопротивлении Козельска и ряда южнорусских городов), а в дальнейшем отмечает, что ордынские ханы принимали явившихся с покорностью русских князей «с честью» и отпускали «много почтивше» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).
   Сейчас все-таки попробуем ответить на вопрос: что же произошло зимой 1237/38 г.? Я думаю, что зимой 1238 года во Владимиро-Суздальском княжестве произошло то, что впоследствии станет называться «государственный переворот». Данный переворот был произведен хорошо отработанным дедовским способом, однако, если деды приглашали для решения внутриполитических проблем половчанина, то отличие ситуации 1238 года состоит в том, что для решения этих проблем пригласили татарина. Тем не менее, сути дела это отличие не поменяло ни на йоту.

О ратях татарских

   Согласно официальной версии российской истории, одобренной Министерством образования СССР, а затем РФ, монголо-татарским игом на Руси (1243–1480), называется система эксплуатации русских земель монголо-татарскими завоевателями. После Куликовской битвы, произошедшей в 1380 году, данное иго носило номинальный характер и было окончательно свергнуто Иваном III в 1480 году.
   На чем основывалась вышеупомянутая система эксплуатации, если принять во внимание отсутствие на территории Русских княжеств оккупационных подразделений и оккупационной администрации Орды? Согласно той же официальной версии, лояльность русских князей обеспечивалась устрашающими монголо-татарскими набегами.
   Между тем, такие известные историки, как С.Ф. Платонов, утверждали, что ордынцы «без призыва самих князей не имели ни повода, ни желания вмешиваться в княжеские дела». Неужели С.Ф. Платонов занимался реабилитацией Орды и извращением истории? Увы, но возможно, и даже скорее всего так и есть, извращением истории занимались советские ученые, достаточно вспомнить их бессмертное творение «История КПСС». Сей предмет больше не преподают в вузах, а зря.
   Имел ли один из великих русских историков С.Ф. Платонов право и основания на подобное утверждение? Вполне возможно. Но для того, чтобы лично убедиться в правоте С.Ф. Платонова, нам необходимо свериться с первоисточниками по русской истории, которыми являются русские летописи. Во-первых, определимся с временным промежутком нашего небольшого исследования. Если с 1380 года иго носило номинальный характер, то вполне допустимо ограничиться рассмотрением его самого жуткого периода, с 1243 по 1380 г. Объектом исследования возьмем Владимиро-Суздальское княжество, т. е. будущую Московию. Почему так? Почему бы не рассмотреть еще и Литовские земли (ВКЛ) и Киевские? Видите ли, читатель, и земли ВКЛ, и Украина то воссоединяются с Московией, то разъединяются, а Московия остается. Причем вчерашняя Московия это и есть сегодняшняя Россия, а именно она нас и интересует.
   Обычно для исследования, чтобы воссоздать картину в наиболее полном виде, используются все возможные источники за данный период времени. Я думаю, что в нашем случае, для уяснения самой общей картины, вполне достаточно воспользоваться информацией какого-нибудь позднего московского летописного свода, в котором уже собраны данные из различных списков. Желающие абсолютной точности могут провести тщательный анализ всех списков русских летописей.
   Предлагаю использовать Типографскую летопись, общерусский летописный свод, составленный в конце 20-х гг. XVI в. в Троице-Сергиевом монастыре лицами из окружения митрополита Даниила. В основе этого свода лежали: летопись, близкая Лаврентьевской, с ростовскими дополнениями; сокращенный московский свод 1479 года; ростовский свод архиепископа Тихона; троице-сергиевский летописный свод с местными записями и др. источники. В 1784-м и 1853 г. Типографская летопись издавалась московской Синодальной типографией, в библиотеке которой она хранилась. Так кратко характеризует этот источник справочная литература.
   Самое любопытное состоит в том, что после Батыевой рати 1238 года татары, согласно Типографской летописи, без приглашения князей в Северо-Восточную Русь не приходили очень долго. Первую запись в данной летописи об ордынской рати, о которой нет каких-либо упоминаний, что она была приглашена русскими князьями, следует отнести только к 1305 году.
   «В лето 6814 (1305). Бысть на Роуси Таирова рать».
   Я проявил достаточно много усердия в поисках информации по Таировой рати. Однако ничего более конкретного, кроме предположений А.А. Горского, мне найти не удалось: «В отношении «Таировой рати» исследователи обычно отмечают, что направление ее и цели неясны; лишь Дж. Феннел предположил, что «Таирова рать» была связана с визитом Юрия в Рязань и имела целью усилить его позиции на переговорах о присоединении к Московскому княжеству Коломны. Это предположение подразумевает поддержку Ордой Москвы; однако ни в последующие, ни в предшествующие годы факты такой поддержки неизвестны: наоборот, известно, что в 1305 г. Тохта поддержал противника Юрия, Михаила Тверского. Сразу после «Таировой рати», «тое же осени», отъехали в Тверь братья московского князя – факт беспрецедентный, могущий свидетельствовать только о крайней непрочности положения Юрия (и непонятный, если допустить его поддержку ханом); зимой того же года Юрий убил рязанского князя, в 1300 г. тесно сотрудничавшего с Ордой. Скорее всего «Таирова рать» имела как раз антимосковскую направленность» («Москва и Орда»).
   В 1318 году на Владимиро-Суздальскую Русь наезжает татарская (?) рать некоего Кочки. Вопросительный знак я поставил потому, что в летописи нет прямых указаний на татар, а имя у посла подозрительно напоминает русское кочка (бугор).
   «В лето 6826 (1318). Прииде посолъ на Роусь лють, именемъ Кочка, и оуби оу Костромы 100 и 20 человекъ и, оттоле шедъ, пограби Ростовъ и церкви разграби, а люди плени».
   В 1327 году на Владимиро-Суздальскую Русь наезжает Щелканова (Чолханова) рать. В результате ордынских бойцов вырезают, а самого Щелкана сжигают.
   «В лето 6835 (1327). Того же лета прииде из Орды посолъ силенъ на Тверь, именемъ Щолканъ, со множествомъ татаръ, и начаша насилиа творити великомоу князю Александру Михайловичю и его братью хотяше побити, а самъ сести хотяше в Твери на княжении, а иныхъ князей своихъ хотяше посажати по инымъ городомъ Роусскымъ и хотяше привести хрестьянъ в бесерменскоую вероу. Бывшю же емоу в граде Твери на самый праздникъ Оуспениа Богородицы, и хоть тогда всехъ тоу избити, собралъ бо ся бяше тоу весь градъ праздника ради Пречистые, не оулоучи же мысли своеа оканный, помилова бо Богь родъ хрестьянскы отъ сыроядець. Увиде бо мысль оканнаго князь Александръ Михайловичъ и созва к себе своихъ тверичь и, въоружився, поиде на Щолкана, рекъ: «Не азъ почахъ избивати, но онъ, Богь да боудеть отместникъ крови отца моего, князя великого Михаила, и брата моего, князя Дмитреа, зане пролиа кровь бес правды, да егда и мне се же створить». И поиде на нихъ. Щолканъ же, слышавъ идоуща на ся князя Александра ратию, изиде противу ему со множествомъ татаръ своихъ. И исступишяся, восходящю солнцю, и бишяся черезъ весь день, и оуже к вечеру одолъ князь Александръ, а Щолканъ побежа на сени. Князь Александръ зажже сени отца своего и дворъ весь, и згоре Щолканъ и с прочими татары, а гостей Хопыльскыхъ изсече…».
   По этому поводу А.А. Горский пишет: «Прибытие на Русь отряда Чолхана не представляло ничего необычного. Сопоставление даты восстания (15 августа 1327 г.) со временем появления на Руси Александра Михайловича в качестве Великого князя (не ранее зимы 1326–1327 гг., так как Дмитрий был казнен 15 сентября 1326 г.) заставляет предполагать, что Чолхан был либо тем послом, который пришел вместе с Александром для утверждения нового Великого князя на столе, либо прибыл несколько позже для взимания поборов в счет уплаты за великокняжеский ярлык Александра. Что касается характера восстания, то, согласно тверской версии, оно носило стихийный характер, будучи ответом на чинившиеся татарами притеснения, а по новгородской – инициатива избиения татар исходила от Великого князя» («Москва и Орда»).
   «В лето 6866 (1358). Выиде изъ Орды посолъ царевъ сынъ, именемъ Маматьхожа, на Рязанскую землю и мно зла створи. И к великому князю Иваноу Ивановичю прислалъ о разъездь земли Рязанские. Князь же великы не впоусти его въ свою очину. И потомъ Маматъхожа наборзе позванъ бысть отъ царя, убилъ бо бяше оу царя любовника. Царь же повеле его оубити».
   А.А. Горский комментирует это событие следующим образом: «Предположение, согласно которому Иван Иванович знал о том, что действия Мамат-Хожи предприняты без ханской санкции, вполне вероятно, тем более что буквально накануне Великий князь побывал в Орде. Скорее всего, во время этого визита он и Олег Рязанский урегулировали перед ханом свои пограничные разногласия (в частности, Лопасня, видимо, была закреплена за Рязанью, а Коломна и левобережные «места Рязанские» – за Москвой), поэтому инициатива Мамат-Хожи вызвала подозрения» («Москва и Орда»). Следует полагать действия Маматхожи несанкционированными верховной ордынской властью.

   Здесь нам следует сделать небольшое отступление и пояснить ситуацию, которая сложилась после 1359 года в Орде. В 1359 году, после кончины Джанибека, в Орде началась «Великая Замятня», т. е. «Большая Смута». Джанибеку наследовал его старший сын Бердибек. Однако в Орде существовало подозрение (согласно Искандеру Анониму), что Бердибек ускорил кончину своего отца и два его брата, Кульпа и Наврус, решили восстать против отцеубийцы. Так это или не так, сейчас уже трудно установить, но в 1359 году Кульпа и Наврус совершили дворцовый переворот, и Кульпа стал царем.
   В данной ордынской интриге есть любопытная деталь. Г.В. Вернадский указывает, что «два сына Кульпы носили русские имена – Михаил и Иван; первое имя было популярно у тверских князей, а второе – у московских. Нет сомнений, что оба сына Кульпы были христианами» («Монголы и Русь»). Сколько в правящих кругах Орды присутствовало Михаилов, Иванов, Петров, Семенов и т. д., сказать сложно, но очевидно, что Сарайская епархия РПЦ не зря ела свой хлеб.
   Захвативший в результате переворота власть царевич Кульпа недолго удержался у руля и был убит вместе со своими сыновьями братом Наврусом (около 1360 года). Тем не менее, политический кризис на этом не закончился. Вслед за Наврусом последовала целая череда царей, пока не определилась основная пара претендентов – Мамай и Тохтамыш. В 1380 году Мамай был разбит на Куликовом поле.
   Последствия «Великой Замятни» оказались весьма значительны. Вполне вероятно, что брожение в Орде фактически пошло после смерти царя Узбека в 1341 году. Здесь следует вновь напомнить, что Китай освободился от могольской оккупации в результате восстания «Красных повязок» в период 1351–1368 гг. Государство Хулагуидов (Иран) к 1353 г. политически распалось на ряд независимых государств. В Западной Руси могольское владычество завершилось в 1349 г. и сменилось господством Литвы и Польши.
   По словам Л.Н. Гумилева: «Наступившим развалом Орды воспользовался литовский князь Ольгерд. В 1362–1363 гг. он занял Подолию, Киев и Чернигов, открыв дорогу на Великую Русь, и в том же 1362 г., разбив татарских князей у Синих Вод (р. Синюха, левый приток Буга), вытеснил татар за Днепр и Дунай, в Добруджу. Литва получила такой козырь, который мог бы помочь ей выиграть гегемонию в Восточной Европе» («Древняя Русь и Великая степь»).
   Г.В. Вернадский утверждает: «Политическое разделение Западной и Восточной Руси частично являлось следствием неспособности монгольских ханов обеспечить русским на западе надлежащую защиту от посягательств Польши и Литвы (интересное признание. – К.П.). Пока Западная и Восточная Русь находились под контролем хана, обе были частями одного политического образования, Золотой Орды… Узбек счел необходимым защитить Галицию от нападения польского короля Казимира Великого в 1340 году, его преемник Джанибек оказался не в состоянии отразить вторую атаку Казимира на Галицию в 1349 году, а только помог литовскому князю Любарту выбить поляков из Волыни. Любарт, однако, хотя формально и был вассалом хана, фактически представлял интересы растущего литовского государства и потенциально являлся врагом монголов. Таким образом, мы можем сказать, что власть монголов над Западной Русью начала ослабевать в 1349 году» («Монголы и Русь»).
   Сейчас мы продолжим перечисление татарских ратей, приходивших в Русские земли, согласно Типографской летописи.
   «В лето 6873 (1365). Тое же осени прииде Тягай изъ Нароучади в Рязань и взя городъ Переславль и пожже. Князь же Олегъ Рязанский и князь Володимеръ Пронскый събравшеся и поидоша за нимъ в погоню; постигоша же его. И бысть межи ими сеча зла, и поможе Богъ христианомъ, а Тягай в мале оутече в Наручадь…»
   «В лето 6874 (1367). Того же лета князь Ординскы, именемъ Боулактемеръ, прииде ратью татарскою и пограби оуездъ весь по Волзе, даже и до Соундовити и села княжи Борисовы. Князь же Дмитрей Костянтиновичь с братомъ Борисомъ и з детми, собравъ вои, поиде противу емоу. Он же оканный не ста на бой, но побежа за рекоу Пиану, и гонящи по немъ, много Татаръ остаточныхъ загонныхъ избиша, а инии мнози в реце Пиане истопоша. Неколико же ихъ по зажитиемъ избиша, а Боулактемерь въ Орду бежа и томо оубьенъ бысть отъ Азиза царя».
   О ратях Тягая и Болактемира А.А. Горский сообщает следующее: «Но именно в это время рязанские и нижегородские князья наносят военные поражения ордынским князьям-«сепаратистам», напавшим на их владения: в 1365 г. Олег Рязанский с Владимиром Пронским разбивают Тагая, а в 1367 г. Дмитрий Константинович Нижегородский прогоняет Болактемира. Это первые после 1327 г. случаи разгрома татарских воинских контингентов, и первые вообще за все время ордынской власти на Руси факты победы над «чисто татарскими» войсками в открытом сражении» («Москва и Орда»).
   В данном случае не важно, что войска Тягая и Болактемира являлись «чисто татарскими». Кстати, сложно понять, что А.А. Горский имеет здесь в виду, с учетом сведений о национальном составе войска Орды. Главное состоит в том, что здесь мы встречаемся с «частнопредпринимательской деятельностью» отдельно взятых «полевых командиров», обусловленной «Великой Замятней». Отметим также, что Болактемир был казнен ордынским царем.
   «В лето 6883 (1375). Того же лета пришедше татарове изъ Мамаевы Орды и взяша Кышъ и огнемъ пожгоша и оубиша тогда боярина Парфена Федоровича и Запиание все пограбиша, людий же изсекоша, а иныхъ плениша».
   О событиях 1375 года А.А. Горский дает интересную дополнительную информацию: «В марте 1375 г. состоялся еще один княжеский съезд, место проведения которого неизвестно. Во время него Василий, сын Дмитрия Нижегородского, попытался ужесточить содержание Сарайки (посол Мамая. – К.П.) и его людей; татары оказали сопротивление (у них не было отнято оружие) и были перебиты. Во время схватки Сарайка выстрелил в епископа Дионисия, но стрела лишь задела мантию. В ответ на избиение посольства отряды Мамая повоевали нижегородские волости – Киш и Запьянье» («Москва и Орда»).
   «В лето 6885 (1377). Того же лета перебеже изъ Синие Орды [264 - Синяя Орда – Кок Орда, восточная часть улуса Джучи, располагавшаяся на территории современного Казахстана.] за Волгу некоторый царевичь, именемъ Арапша, и восхоте ити ратию к Новугородоу Нижнему. Князь же Дмитрей Костянтиновичь посла весть к зятю своему великому князю Дмитрею Ивановичю, и князь великый прииде к Новугороду в силе велице… А в то время погании князи Мордовстии подведоша рать татарскоую втаю изъ Мамаевы Орды на князей на Роусскыхъ».
   Князья, которые пошли на перехват Арапши, проявили редкостную беспечность и допустили падение дисциплины, пьянство и разгильдяйство в организации караульной службы. В результате мамаевские татары, выведенные мордвой в тыл неизготовленным к бою русским полкам, застали последних врасплох и разгромили. Затем мамаевцы пожгли нижегородские волости, Арапша же спалил Засурье. Осенью на разгромленные земли пришла поживиться мордва, но была бита князем Борисом Константиновичем. Через некоторое время пришедшие в себя после инцидента с мамаевскими татарами русские князья организовали карательную экспедицию на мордву и избили е самым жесточайшим образом.
   «В лето 6886 (1378). Приидоша татарове изгономъ к Новугороду Нижнему. Князь же не бе на городе, но на Городце, а гражане, поврьгше градъ, бежаша за Волгоу. И посла князь Дмитрей къ татаромъ, дая имъ окоупъ з города. Они же не взяша окоупа и пожгоша градъ. И отшедше, повоеваша Березовъ, Поле и оуездъ весь и много зла сътвориша и отъидоша».
   В том же году, на реке Воже, была разгромлена присланная Мамаем рать Бегича.
   «В лето 6886 (1378). Того же лета Ординский князь Мамай поганы, събравъ воа многы и посла Бегыча ратию на великого князя Дмитреа Ивановича и на всю землю Русскую. Се же слышавъ князь великий Дмитрей Ивановичь и събравъ воа многы, и поиде противу ихъ съ многою силою своею. И перешедъ рекоу Окоу и поиде в землю Рязаньскоую и сретеся с татары на реце на Вожи. И стояху промежи собою о реце о Вожи немного дний, потомъ же переидоша татарове на сю сторону и оударивша в кони свои, кликноуша и скочиша вборзе и потомъ на грунахъ поидоша; Роустии же полци потекоша противу имъ. И оудари на нихъ съ сторону князь Данило Пронский, а Тимофей, околничей великого князя, с дроугоую сторону, а князь великый с полки своими в лице. Татарове же в томъ часе поврегша копиа своа и побегоша за рекоу Вожю, и князь же великый погна за ними с полки своими, избиваа ихъ, и множество избиша ихъ, а инии в реце истопоша…»
   «В лето 6888 (1380). Того же лета. Поиде Ординскый князь Мамай съ единомысленикы своими, съ всеми князи Ординскими и съ своею силою Татарскою и Половедскою, еще же к тому понаймовавъ рати бесермены и армены, фрязы и черкасы и боуртасы, с нимъ же вкупе въ единомыслии князь великий Литовский Ягайло Олгердовичь съ своею силою Литовскою и Лятскою, с ним же въ единачестве и князь Олегъ Ивановичь Рязанский, и съ всеми съветникы окаанный Мамай и поиде на великого князя Дмитреа Ивановича».

   По результатам изысканий мы располагаем (согласно Типографской летописи) сведениями об 11 (десяти, если не учитывать Таирову рать, и девяти, если не учитывать Кочкину) татарских ратях, визит которых можно назвать самовольным, т. е. без приглашения русских князей.
   1305 год – Таирова рать. Сведений о причиненном ущербе не обнаружено.
   1318 год – Кочкина рать. По данной рати есть ряд вопросов. Во-первых, в летописи не прописано четко, что посол был татарский, во-вторых, вызывает настороженность сообщение о разграблении ростовских церквей. Деяния подобного рода сурово наказывались ордынской властью, которая обеспечивала русской церкви защиту от каких-либо вооруженных посягательств и всестороннюю экономическую поддержку.
   1327 год – посол Щелкан был бит князем Александром Михайловичем.
   1358 год – посол Маматхожа сотворил много зла на Рязани, однако не был впущен великим князем в свою отчину. Не захотел великий князь, что с ним поделаешь? Действия Маматхожи не были санкционированы ордынской властью и могут квалифицироваться как самоуправство по аналогии с безобразиями ушкуйников. Маматхожа убит царем в Орде.
   1365 год – Тягай сжег город Переяславль, был разбит Олегом Рязанским и Владимиром Пронским, убежал. Действия Тягая в чистом виде ушкуйничество и, кстати, происходили в период «Большой замятни», когда ордынская власть была ослаблена и не могла пресекать разбойные поползновения.
   1367 год – ордынский князь Булактемир пограбил земли по Волге, был разбит князем Дмитрием Константиновичем, убежал в Орду, где и был убит царем. Этот случай можно квалифицировать, как и случай Тягая.
   1375 год – пришли татары-мамаевцы, все пограбили, иных поубивали, иных пленили. Действия мамаевских головорезов спровоцированы убийством важного татарского чиновника Сарайки.
   1377 – нападение рати Арапши из Кок Орды, сопровожденное набегом мордвы и некоей рати из мамаевой орды.
   1378 год – две рати. 1. Пришли татары, откупных денег не взяли, пожгли Нижний Новгород. 2. Тем же годом пришла от Мамая рать Бегича и была разбита на Воже князем Дмитрием Ивановичем. Вообще-то, в случае с Мамаем, мы имеем борьбу не с татарской власть как таковой, а борьбу с «узурпатором».
   1380 год – пришел нечестивый Мамай и был бит князем Дмитрием Ивановичем. Квалифицируется как выступление Руси против нелегитимной власти.
   Итого за 137 лет (1243–1380 гг.) из одиннадцати ратей – шесть от «узурпатора» Мамая в интервале 1375–1380 гг. Из одиннадцати ратей, как доподлинно известно, оказались разгромлены пять, одну рать попросту не впустили в Русские земли, две татарские рати были организованы в отместку за враждебные поползновения русских князей и закончились погромами, о таировой рати ничего не известно. Наконец, в событиях 1377 года русское воинство допустило вопиющую небрежность и поплатилось за нее, однако отвечать за все пришлось мордве, впрочем, вполне по заслугам.
   Во-первых, Московия вовсе не выглядит в отношениях с Ордой мальчиком для битья. Во-вторых, лично я не вижу абсолютно никакой борьбы с «татарщиной» как таковой. Есть несколько несистемных конфликтов. Квалификация всех ратей очень спорная. Все татарские наезды не имеют вида какой-либо системы, а представляют собой набор деяний от уголовщины (равно как и действия ушкуйников, которые грабили и татар, и русских) до борьбы за власть в Орде, в которой Москва встала на сторону одного из претендентов на престол.
   В-третьих, до 1305 года ордынцы, действительно, без призыва самих князей не имели ни повода, ни желания вмешиваться в княжеские дела. В-четвертых, реальные проблемы с Ордой начинаются со времен Большой замятни, когда центральная власть в Сарае ослабла и не могла контролировать отдельных, не в меру предприимчивых, ордынских деятелей. В-пятых, основной урон Московия потерпела от действий темника Мамая, встав на сторону Тохтамыша. Чем оказалась обусловлена ставка на Тохтамыша, в тогдашней политической игре, сказать сложно, главное состоит в том, что это были вполне рассчитанные действия Москвы.
   Сейчас посмотрим, как освещает ордынские «бесчинства» нынешняя наука.
   К примеру, современный историк И.О. Князький не так давно выпустил в свет книгу «Русь и Степь», изданную Российским научным фондом, в списке правления которого мелькают хорошо знакомые фамилии: А.А. Собчак, Г.Х. Попов, Д.А. Волкогонов и т. д. и целая плеяда профессоров из Гарварда, Джорджтауна, Бостона и пр.
   Кроме всего прочего автор пишет следующее: «Ордынское иго стало величайшим унижением (выделено мной. – К.П.), величайшей бедой Руси. Русская земля была обложена данью, для правильного сбора которой все население ее было переписано монгольскими счетчиками, а во всех городах расположились ордынские баскаки (давитель по-тюркски) с татарскими отрядами. И если бы все ограничивалось только данью… Ордынцы ввели в покоренных странах, как они сами издевательски называли, «кровопускания», дабы не дать порабощенным народам оправиться от разорения» [265 - Князький И.О. Русь и Степь. М., 1996, с. 81.].
   Здесь я хотел бы отметить следующее.
   Во-первых. Очевидно, И.О. Князький пользовался этимологическим словарем М. Фасмера. М. Фасмер производит баскак от чагатайского basmak [266 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1. М., 1986. С. 131.], между тем не следует обладать особыми познаниями в лингвистике, чтобы узреть в чагатайском basmak русское заимствованное слово башмак, которое М. Фасмер также выводит от basmak (подошва, башмак) [267 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1. М., 1986. С. 139.]. Таким образом, он выводит от одного чагатайского слова basmak два русских заимствования: башмак и баскак, что вызывает определенное недоумение. Подошва (башмак) действительно давит, отсюда и другое заимствование: басма (послание с печатью, войлок, металлическая оправа икон) [268 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1. М., 1986. С. 131.], но при чем здесь баскак, понять очень сложно.
   В реальности дело обстоит следующим образом. В тюркских языках есть основа баш (бас), т. е. голова, начало, старший. Отсюда русское заимствованное слово башка. Так, в современном казахском бас – голова, баскарма – управление, баскару – руководить, баскаруши – управляющий, однако в том же казахском есть и слово басу, т. е давить, печатать, налагать печать [269 - Казахско-русский словарь. Алматы, 2002, с. 56–57.]. Таким образом, слово баскак это глава (голова) какого-либо города, района; возможно, человек с печатью, но вовсе не башмак (basmak) и подошва, по М. Фасмеру или же, как полагает И.О. Князький, некий давитель.
   Во-вторых. К сожалению, лично я не могу указать источник, в котором ордынцы применяют термин «кровопускание», сам же И.О. Князький ссылку не дает. Далее я цитирую автора:
   «Ордынские «кровопускания» происходили на Руси с печальным постоянством. Историк В.В. Каргалов составил их перечень.
   В 1252 г. царевич Неврюй разорил Владимирские земли подобно Батыю.
   В 1273 г. ордынцы дважды нападали на Новгородские земли, опустошению подверглась Вологда. На сей раз разорялись земли, от Батыева нашествия уцелевшие.
   В 1275 г. татары добрались до Литвы и беспощаднейшим образом разгромили Южную Русь.
   В 1278 г. татары опустошили Рязанское княжество.
   В 1281 г., используя как повод междоусобицу русских князей, татары разоряют всю Северо-Восточную Русь, разрушив Муром, Переяславль, опустошив окрестности Владимира, Суздаля, Ростова, Юрьева, Твери, Торжка, даже Новгорода.
   В 1282 г. вновь опустошены владимирские и переяславские земли.
   В 1283 г. вновь разгромлены южные рубежи Руси.
   В 1284 г. ордынцы пожгли новгородские волости.
   В 1285 г. городецкий князь Андрей привел татар на Русь.
   В 1286 г. ордынцы, который уже раз, разгромили рязанские земли, муромские и мордву.
   В 1293 г. состоялась так называемая «Дюденева рать» (по имени татарского царевича). Ордынцы сожгли 14 русских городов, среди них Муром, Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Коломна, Москва, Углич…
   В 1297 г. татарскую рать на Русь привел царевич Олекса Неврюй» [270 - Князький И.О. Русь и Степь. М., 1996, с. 81–82.].
   Сейчас вчитаемся в «список Каргалова-Князького». Повторим: «В 1285 г. Городецкий князь Андрей привел татар на Русь». Т. е. князь Андрей Александрович едет в Орду, очевидно, платит здесь хорошие деньги, требует за это ордынскую карательную часть и идет выяснять отношения с политическими конкурентами. У них, видите ли, борьба за власть, но виновата во всем именно Орда! Даже самый отъявленный татарофоб и зоологический ненавистник всего, что не ассоциируется с Западной Европой, должен признать, что подобные доказательства находятся за гранью человеческого рассудка.
   В 1281 году татары также не приходят по собственному почину, их приводит Андрей Александрович.
   1282 году татар вновь приводит Андрей Александрович.
   В 1284 году татар приводит князь Олег и все тот же Андрей Александрович.
   Но виноваты во всем опять же ордынцы!
   В 1293 году Дюденеву рать приводит… не кто иной, как Андрей Александрович. Мы не станем сейчас разбираться с другими ратями, на которые указывает В.В. Каргалов с И.О. Князьским, вывод и так очевиден, а вывод этот таков: доказательства советских историков, увы, грешат тенденциозностью, определенным пренебрежением к некоторым существенным деталям и игнорированием огромного массива фактов.
   Сейчас попробуем сравнить число ордынских ратей, приведенных суздальскими князьями, и число самовольных ордынских наездов. Если самочинные действия ордынцев, согласно Типографской летописи, против Владимиро-Суздальской Руси начались, предположительно, с 1305 года, то привод ордынцев русскими князьями в Низовские земли начался с 1252 года, т. е. еще до появления здесь численников.
   Итак. После того, как злокозненный царь Батый установил во Владимиро-Суздальском княжестве иго, татаро-монголы четырнадцать лет не проявляли к делам будущей Московии ровным счетом никакого интереса, пока сын Ярослава Всеволодовича, Александр Ярославич Невский, не позвал их решать очередные проблемы, накопившиеся за истекший период времени. Типографская летопись о том сообщает следующее.
   «В лето 6760 (1252). Прииде Неврюй и Котиа и Олабоуга храбры на землю Соуздалскоую со многими вой на великаго князя Андрея Яраславича».
   СМ. Соловьев разъясняет политическую обстановку, которая вынудила князя Александра обратиться за поддержкой к моголам: «В 1250 году, Андрей вступил в тесную связь с Даниилом Галицким, женившись на его дочери; а в 1252 году Александр отправился за Дон, к сыну Батыеву Сартаку с жалобою на брата, который отнял у него старшинство и не исполняет своих обязанностей относительно татар. Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторглись в землю Суздальскую. Андрей при этой вести сказал: «Что это, Господи! покуда нам между собою ссориться и наводить друг на друга татар: лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им» («История России», т. III).
   «В лето 6789 (1281). Князь Аньдрей Александровичь испроси собе княжение великое подъ братомъ своимъ старейшимъ княземъ Дмитреемъ и приведе съ собою рать татарскую Кавгадыа и Алъчадыа… Все же то зло створи князь Андрей съ своимъ Семеномъ Тонглиевичемъ, добиваяся княжениа великого, а не по старейшиньству Татарове же много зла сътвориша, отъидоша».
   «В лето 6790 (1282). Князь Ондрей Александрович приведе дроугоую рать татарьскоую на брата, на великого князя Дмитреа, Турай-Темеря и Лына; а с ними въ воеводахъ Семенъ Тонглиевичь. И пришедше, много зла сътвориша в Соуздальской земли, якоже и преже».
   «В лето 6792 (1284). И иде во Орду Олегь и пришедъ из Орды с татары, оуби князя Святослава по царевоу слову. Потом же брать Святославль князь Александръ оуби Олга и два его сына на единомъ месте».
   «В лето 6792 (1284). Князь Андрей Александровичь приведе царевича из Орды и много зла сътворивъ хрестьяномъ. Брать же его, великый князь Дмитрей, събрався с братиею, царевича прогна, а бояръ княжихъ Андреевыхъ изнима».
   «В лето 6801 (1293). Князь Ондрей Александровичь иде въ Орду съ инеми князи Рускими и жаловася царю на брата своего, князя Дмитреа Александровича. Царь же отпоусти брата своего Дюденя съ множествомъ рати на великого князя Дмитреа Александровича».
   «В лето 6809 (1301). Князь Данило Московскы ходи на Рязань ратию и бися оу города Переславля, и одоле князь Данило и много татаръ изби, а князя Костянтина Рязанскаго, изнимавъ, приведе на Москвоу».
   «В лето 6823 (1315). Прииде из Орды князь великы Михаилъ, ведый съ собою оканнаго Темеря и Маръхожоу и Индыа, и много зла оучини Роуси».
   «В лето 6824 (1316). Прииде из Орды князь Василей Костянтиновичь, а с нимъ послы татарьские, Сабанчий, Казанчий, и много зла сътвориша Ростову».
   «В лето 6825 (1317). Прииде из Орды князь Юрьи Даниловичь на великое княжение и приведе съ собою татары Кавгадыа и Астробыла, и поиде къ Твери».
   «В лето 6830 (1322). Приходи посолъ силенъ из Орды со княземъ Иваномъ Даниловичемъ, именемъ Ахмылъ, и много пакости оучини по Низовской земли и Яраславль взя и много хрестьанъ и иссече и поиде въ Орду».
   «В лето 6835 (1327). Поиде великый князь Иванъ Даниловичь в Ордоу, а на зимоу прииде из Орды на Роусь, а с нимъ 5 темниковь великыхъ князей: Федорчюкъ, Туралыкъ, Сюга и прочий».
   «В лето 6848 (1340). Прииде из Орды Товлубий, отпущенъ царемь к городоу Смоленскоу ратью, а с нимъ князь Иванъ Рязанскый Коратополы, и приидоша в землю Рязанскоую».
   «В лето 6850 (1342). Выиде из Орды на Рязанское княжение князь Яраславъ Пронскый, а с нимъ посолъ Киндякъ, и приидоша к Переславлю, князь же Иванъ Коротополъ бися весь день з города, на ночь выбеже, и посолъ Киндякъ въиде в городъ и много крестьян изби, а иныхъ полони, а князь Яраславъ седе в Ростиславе».
   «В лето 6878 (1369). Князь Михайло Тверскы поиде въ Орду Мамаеву изъ Литвы, испроси себе посолъ оу царя, именемъ Сарыхожю, и вземъ ярлыки на великое княжение, поиде на Роусь».
   Итого я насчитал в Типографской летописи 15 приводов князьями ордынских войск в Русские земли в период с 1243 по 1380 г. Естественно, что все эти приведенные ордынские рати использовались в междоусобной княжеской борьбе. Тем не менее, это еще не конец истории. Княжеские междоусобицы, как известно, происходили и без ордынского участия. Всего, по одной только Типографской летописи, я насчитал 14 княжеских междоусобных стычек без привлечения ордынцев, литовцев и вообще каких-либо сторонних сил, в период с 1243 по 1380 г. (см. Приложение 1). Причем вот что любопытно. Первая подобная стычка в этот период, согласно показаниям Типографской летописи, произошла только в 1273 году. О чем летописец сообщает:
   «В лето 6781 (1273). Прииде князь Дмитрей Александрович и седе в Новегороде на столе, а князь Василей Яраславичь Костромский ходи къ Торжекоу и пожже посадъ и посади наместника в городе и поиде назадъ, а князь Святославъ Яраславичь со Твери нача воевати волость Новогородскоую, Волокъ, Бежичи, Вологдоу, и много повоева».
   Много повоевал князь Василий Ярославич, куда уж там ордынским темникам…
   Некоторые историки утверждают, что Орда проводила политику по принципу «разделяй и властвуй» и потому стравливала русских князей между собой. Увы, данное утверждение далеко от истины. Русские князья занимались междоусобицами с большим увлечением и сугубо по собственному желанию.
   Здесь стоит задаться вот каким вопросом: насколько велики могут быть «разрушительные последствия татарского ига» от десяти (даже от одиннадцати) самочинных татарских ратей, при том, что всего междоусобиц, с участием ордынцев или без оного, в период с 1243 по 1380 г., по сообщению одной только Типографской летописи, произошло двадцать семь, т. е. практически в три раза больше?!
   Тем не менее это еще далеко не все…
   Некоторые русские князья наводили друг на друга не только татарские, но и литовские рати. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что здесь отличился только один русский князь, небезызвестный Михаил Тверской, который привел три литовские рати в 1368, 1370, 1373 гг. При этом летописец отмечает, что такого зла, которого совершили данные вояки по отношению к мирному населению, не было даже от татар.
   «В лето 6876 (1368). Князь же Михаилъ бежа в Литву к великомоу князю Олгерду, зятю своемоу, бе бо за нимъ сестра роднаа княжь Михайлова и жаловавшеся емоу на великого князя Дмитреа и просяще оу него помощи себе и оборони, паче же самого пооущаше ити к Москве ратью и сестру свою наоучая глаголати ему. Послоушавъ же его Олгердъ и собра силоу многу и поидоша к Москве в силе тяжце на великого князя Дмитреа Ивановича».
   Что любопытно, Михаил Тверской бегал за поддержкой не только в Литву, но и в Орду, а иногда и к тем и другим.
   «В лето 6878 (1370). А князь Михайло Тверскы поиде въ Орду Мамаеву изъ Литвы, испроси себе посолъ оу царя, именемъ Сарыхожю, и вземъ ярлыки на великое княжение, поиде на Роусь. Князь же великы заставы розосла на все поути, хотя изнимати его. Он же опять бежа в Литву и поиде вдругие со Олгердомъ к Москве на великого князя съ силою многою».
   Кстати, чтобы там сегодня ни утверждали историки, но в Литве нисколько не чурались принимать с любовью и дружбой ордынских царевичей, достаточно вспомнить историю с Тохтамышем и битвой на Ворскле. Отдельной темой являются русско-литовские усобицы. По Типографской летописи я насчитал их в период 1243–1380 гг. шесть. Особо следует отметить – на Литву князь Ярослав совершил поход уже в 1239 году.
   Еще одной отдельной статьей идут немцы. Типографская летопись фиксирует шесть боевых столкновений с ними в период с 1240 по 1347 г. вернее семь, но поход на немцев великого князя Юрия в 1322 году отнесен мной к разряду междоусобиц, поскольку на обратном пути он столкнулся с войсками тверского князя Александра Михайловича. Любопытны также сообщения о буйствах новгородских ушкуйников, которые грабили всех подряд: и русских, и булгар, и ордынцев. Типографская летопись фиксирует три похода ушкуйников. Один из них вызывает определенный интерес, поскольку ушкуйники в 1374 году добрались даже до Сарая.
   «В лето 6882 (1374). Того же лета идоша на низъ Вяткою оукшоуйницы разбойницы, 90 оукшуевъ, и грабиша Вяткоу и шедше взяша болгары, хотеша и градъ зажещи, и даша имъ окоупа 300 рублевъ. И оттуоу разделишяся надвое: 50 оукшуевъ поидоша на низъ по Волзе к Сараю, а 40 оукшоуевъ поидоша вверхъ по Волзе».
   Кроме того, зверски угнетаемые Ордой несчастные простые русские люди иногда собирали вече и резали злых татаровей, если наблюдали, что тех стало слишком много.
   «В лето 6797 (1289). И умножися тогда татаръ в Ростове и гражане сътвориша вечие, изгнаша ихъ, а имение ихъ разграбиша».
   Вот так…
   Естественно, представленная здесь картина не является полной и, большей частью, описывает ситуацию в Северо-Восточной Руси. Она не учитывает информацию всего корпуса русских летописей. Тем не менее, она дает определенное представление о жизни Великороссии периода 1243–1380 гг., т. е. в самый «разгар» ордынского ига. Если у читателя есть желание, то он может предпринять собственные изыскания и привлечь другие летописи или подвергнуть ревизии мои утверждения. Я не претендую на полноту исследований, однако очевидно, что наибольший ущерб Русским землям нанесли именно княжеские междоусобицы.
   Сейчас, читатель, повторим данные П.В. Голубовского касательно половцев, приведенные много выше по тексту. По его подсчетам, в период с 1061 по 1210 г. произошло 46 набегов, совершенных половцами самостоятельно, «без княжеских приглашений». За это же время отряды степняков 34 раза принимали участие в междоусобных войнах русских князей. Так вот, с середины XII века и до прихода татар политическая история Русской земли представляла собой сплошные княжеские усобицы с приводом половцев. После появления Орды она представляла собой все те же княжеские усобицы, но уже с приводом татар. Отличие половецкого периода от ордынского состоит только в том, что пресловутые татары разбойничали в Русской земле несколько меньше, чем пресловутые половцы. Здесь я хотел бы напомнить, что и тот и другой термины не являются этнонимами (по меньшей мере до конца Средних веков), а имеют собирательное значение, обозначающее население южнорусских степей.

Теории и аргументы

   Теория татаро-монгольского ига, за все время своего существования, практически не подвергалась научной критике и состояла на положении «священной коровы» в российской исторической науке. Единственным ученым, который позволил себе усомниться в постулатах данной историко-идеологической конструкции, оказался Л.Н. Гумилев, но он, к сожалению, был более всего занят своей теорией этногенеза и, кроме того, он не подвергал сомнению сам факт завоевания моголами Русских княжеств, а только лишь поставил под сомнение какие-то разрушительные последствия «ига» для русского народа.
   Естественно, что в условиях подавления всякого «протатарского» инакомыслия, равно как и в условиях подавления любого инакомыслия, пышно цветет и здравствует историческая мысль того рода, на которую в иных условиях смотрели бы с явным недоумением. Посмотрим на некоторые доказательства погромного поведения монголо-татар, предоставляемые публике ученым сообществом.
   Например. Каким образом археологи чаще всего определяют, что русский город был взят штурмом татарами? Один из ответов будет таков: по наличию наконечников татарских стрел. Так, В.В. Каргалов доводит до сведения читателей: «О разгоревшейся внутри города жестокой битве свидетельствуют обнаруженные раскопками в слое пожарища человеческие скелеты и найденное возле них оружие (наконечники стрел, копья, булавы, мечи). Самое положение скелетов говорит о гибели людей во время боя; на многих черепах видны следы ударов мечом или саблей, в позвоночнике одного из скелетов застрял железный наконечник татарской стрелы» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).
   Дело в том, что у средневековых народов действительно существовали свои собственные, можно сказать этнические, способы выделки наконечников, равно как и другого оружия. Таким образом, слова В.В. Каргалова следует понимать в том плане, что некий этнос татар имел только ему присущие приемы изготовления стрел и именно по определенным характерным признакам выделки археологи и опознали наконечник, застрявший в позвоночнике скелета.
   Здесь мы вправе задаться вопросом, а о каких татарах, собственно говоря, идет речь? О моголах? Но, во-первых, термин моголы (монголы, мэнгу) это не этноним, а политоним. Равно как и термин татары. Повторюсь, Рашид ад-Дин вполне определенно сообщает: «Из-за [их] (татар. – К.П.) чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды, при [всем] различии их разрядов и названий, стали известны под их именем и все назывались татарами. И те различные роды полагали свое величие и достоинство в том, что себя относили к ним и стали известны под их именем, вроде того как в настоящее время, вследствие благоденствия Чингиз-хана и его рода, поскольку они суть монголы, – [разные] тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кераитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя [тоже] монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» [271 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.1, с. 102.].
   Выше по тексту я уже упоминал, что этнос, к которому принадлежал Чингис-каган, согласно тому же Рашид ад-Дину, именовался дарлекины, а его ответвлением являлись нируны. Согласно же халхинскому историку Санан-Сэчену Чингис-каган на курултае 1206 года повелел своему народу биде именоваться кеке-монгол: «Я хочу, чтобы этот, подобный благородному горному хрусталю, народ биде, который во всякой опасности оказывал мне глубочайшую верность, вплоть до достижения цели моих стремлений, носил имя «кеке-монгол» и был самым первым из всех, живущих на земле!» [272 - Цит. по: Эренжен Хара-Даван. Чингисхан как полководец и его наследие.]
   В улусе Джучи проживало всего четыре тысячи этнических, если конечно так можно выразиться, моголов. Одна тысяча из племени сиджиут (нируны), тысяча из племени кингит (дарлекины) и две тысячи из племени хушин (дарлекины). Ордынское же войско, как было показано выше, состояло из 1) русских, 2) аланов (асы, ясы), 3) половцев, 4) угров, 5) булгаров, 6) черкесов.
   Никаких пресловутых татар в Орде отродясь не было. Повторюсь еще раз, В.Н. Татищев, бывший в свое время губернатором Астраханской губернии, отмечал в «Истории Российской»: «Русские историки хотя их (моголов. – К.П.) татарами именуют, но они сами оного не употребляли, а именовались монгу и монгалы, как в грамотах ханов их и князей указано. До сих пор, как выше сказал, кроме европейских, сами татарами не зовутся. Что же крымские, астраханские и пр. татарами зовутся, то они, слыша от европейцев оное и не зная значения названия, не за поносное приемлют».
   Ордынское войско состояло из представителей различных народов, также из представителей различных народов в Орду забирались и ремесленники, в том числе и оружейники. Посему те ремесленные школы тульников и лучников, которые работали по определенным образцам до прихода моголов в Половецкую степь, так и продолжили свою работу. Вновь же организованные после могольского воцарения мастерские, возможно, внесли в это дело свои особенности, но моголы не могли навязать своих стандартов. Во-первых, их было очень мало, во-вторых, они, в большей степени, занимались войной и административной деятельностью, нежели изготавливали вооружение.
   Вообще-то хотя изготовление стрел в старину, безусловно, имело некоторые свои «национальные» особенности, тем не менее, форма наконечника стрелы диктовалась, в первую очередь, областью его применения. Изготовлялись стрелы с бронебойным наконечником – против шлемов и панцирей (причем разного типа: для пробивания кольчуг применялись наконечники с узкой шиловидной массивной головкой, долотовидные наконечники хорошо разбивали шлемы и щиты), изготовлялись срезни – против вражеских лошадей и незащищенных броней бойцов, к примеру, асимметрично-ромбические, удлиненно-ромбические. Существовали двушипные наконечники, которые не позволяли раненому освободиться от стрелы, не расширив раны. Существовали двурогие охотничьи наконечники для охоты на птиц и рассчитанные на оглушение цели без нанесения глубокой раны и т. д. Итак, форма наконечников стрел зависела от цели, для которой предназначались стрелы.
   Кроме того, что наконечники стрел были различными по назначению, они различались по форме насадки на древко. «Все наконечники стрел подразделяются по форме насада на древко стрелы на два отдела – втульчатые и черешковые. Втульчатые не характерны для руси и кочевников (выделено мной. – К.П.). Они были распространены вдоль западных границ Древней Руси и, видимо, были заимствованы от западных соседей (поляков, чехов, немцев), у которых они имели широкое распространение. На Руси они составляют около одного процента от всех стрел. Остальные 99 % наконечников были черешковыми» [273 - Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение // Древняя Русь. Город, замок, село. Под общей ред. Б.А. Рыбакова. М., 1985 (WWW).].
   В Сети есть достаточное количество научных трудов, посвященных вооружению кочевников Южной Сибири, Центральной Азии и Древней Руси. К примеру, монография Ю.С. Худякова «Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии», его же «Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого Средневековья», сборник под его редакцией «Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии». Что касается древнерусского оружия, то здесь можно воспользоваться работами А.Н. Кирпичникова.
   Однако самое любопытное состоит в том, что этническая принадлежность моголов XIII века, чтобы об этом ни писали, так и остается невыясненной. Если вести эту принадлежность от шивэйского народа мэн-гу (мэн-у), то следует заметить, что шивэйцы являются близкими родственниками киданей (хитаев) и говорили с ними на одном языке. И те и другие, кстати, не принадлежали к монголоидам, во всяком случае, в источниках есть указания на их принадлежность к европеоидной расе. Моголов (даданей) можно определить как раздел мохэ, а мохэ это предки чжурчжэней. Посему мало понятно, что с чем сравнивать и какие стрелы считать за пресловутые татарские.
   Впрочем, продолжим разговор о луках и стрелах…
   Многие ученые пытались объяснить причину феноменальных военных успехов моголов. На этот счет было высказано значительное количество различных мнений от облучения монголо-татарских мозгов радиацией и наличия в их крови избыточного количества железа до изобретения этими мозгами, очевидно облученными радиацией, чудо-оружия (нечто вроде гитлеровского «вундерваффен»), суперлука типа «саадак», из которого монголо-татары сеяли смерть налево и направо.
   Так, Б.В. Личман в книге «История России» пишет следующее: «На рубеже XX–XXI веков в России начинает распространяться историко-технологическое направление всемирно-исторической теории, которое получило наиболее полное отражение в учебниках С.А. Нефедова. Согласно историко-технологическому направлению, история представляет динамичную картину распространения фундаментальных открытий в виде культурно-технологических кругов, расходящихся по всему миру. Культурно-технологические круги сравнимы с кругами, расходящимися по воде от брошенного камня. Это могут быть фундаментальные открытия в области производства пищи, позволяющие увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это могут быть фундаментальные открытия в области вооружения, позволяющие раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект этих открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Овладев новым оружием, народ-первооткрыватель развертывает внешнюю экспансию, и другие народы вынуждены либо покоряться завоевателям, либо заимствовать их оружие и культуру, чтобы дать им отпор. Завоевания норманнов в IX–X веках объясняются созданием новых боевых кораблей – «дракаров», а завоевание монголов в XIII веке – созданием ими мощного лука, стрела из которого за 300 шагов пробивала любой доспех».
   Сами по себе идеи С.А. Нефедова очень неплохи и вызывают определенное сочувствие и понимание. По его словам: «История войн свидетельствует о том, что мужество и смелость постоянно вынуждены отступать перед всепобеждающим новым оружием. Фундаментальным открытием, даровавшим победу завоевателям, был монгольский лук, «саадак», стрела из которого за 300 шагов пробивала любой доспех. Это была сложная машина убийства, склеенная из трех слоев дерева, вареных жил и кости и для защиты от сырости обмотанная сухожилиями; склеивание производилось под прессом, а просушка продолжалась несколько лет – секрет изготовления этих луков хранился в тайне. Для натяжения монгольского лука требовалось усилие не менее 166 фунтов – больше чем у знаменитых английских луков, которые погубили французское рыцарство в битвах при Креси и Пуатье. Саадак не уступал по мощи мушкету, и все дело было в умении на скаку попасть в цель – ведь луки не имели прицела, и стрельба из них требовала многолетней выучки. Обладая таким всесокрушающим оружием, монголы не любили сражаться врукопашную. «Вообще они не охотники до ручных схваток, – отмечает С. М. Соловьев, – но стараются сперва перебить и переранить как можно больше людей и лошадей стрелами, и потом уже схватываются с ослабленным таким образом неприятелем» (статья «А было ли иго?»).
   Попробуем разобраться с чудо-оружием типа «саадак».
   Вообще-то основной комплекс вооружений кочевников Южной Сибири и Центральной Азии восходит к хуннам, к хуннам восходит и сложно со ставной лук, который, очевидно, и имеет в виду С.А. Нефедов. Отсюда вышеупомянутое им наименование. Здесь есть одно интересное обстоятельство. По словам Л.Н. Гумилева: «Лигети оставляет вопрос о хуннском языке открытым, ссылаясь на то, что хуннское слово, обозначающее «сапоги», известное нам в китайской транскрипции, звучит «сагдак» и не имеет аналогий ни в тюркских, ни в монгольском языках. Приведенное им сопоставление с кетским словом «сегди» не удовлетворяет самого автора. Однако это слово имеет прямое отношение к старорусскому слову «сагайдак», т. е. колчан со стрелами и луком» («В поисках вымышленного царства»).
   Л.Н. Гумилев считает слово «сагайдак» неким «тюрко-монгольским» по происхождению, это приблизительно то же, как если бы считать слово вдова русско-английским. Однако следующая мысль Льва Николаевича весьма интересна: «Связь его (слова «сагайдак». – К.П.) с хуннским словом «сагдак» совершенно очевидна, так как хунны затыкали за голенища стрелы, которые не помещались в колчане, как впоследствии делали русские, затыкая туда ножи» («В поисках вымышленного царства»).
   Дело в том, что один из крупнейших востоковедов современности С.Г. Кляшторный в недавнем интервью, помещенном на Центральноазиатском историческом сервере, утверждает: «Сюнну (гунны) не были тюркоязычны, об этом можно прочитать в сборнике «Зарубежная тюркология» (М., 1986. Т.1), где я выступал составителем этого издания. Однако в составе гуннского имперского объединения значительную роль играли тюркские племена, особенно в поздний период существования гуннских государств» [274 - http://www.kyrgyz.ru/?page=276].
   Возможно, хунны говорили на тохарском или же на диалекте тохарского, тот же Л.Н. Гумилев пишет: «В «Истории Троецарствия» сообщается об обмене посольствами между Китаем и Фунаном, древнейшим царством в Камбодже. Китайское посольство посетило Камбоджу между 245 и 250 гг., и, вернувшись, участник его, Кань Тай, сообщая сведения о царстве Фунан, заявил: «Они имеют книги и хранят их в архивах. Их письменность напоминает письменность хуннов» [275 - Hall D.G.E. A history of South-East Asia. L., 1955. P. 25–26.]. Фунанцы употребляли индийский шрифт (выделено мной. – К.П.).» («История народа хунну»). Тохарская письменность, как известно, основывалась на брахми.
   Таким образом, русичам не было никакой нужды заимствовать слово «сагайдак» из мифического тюрко-монгольского языка, поскольку тохарский максимально близок именно к балто-славянским языкам.
   Что касается европейских гуннов, то многие авторы раннего Средневековья причисляли их к скифской общности, так Феофан Византиец (V в.) писал в свое время: «Между тем скиф Аттила, сын Омнудия, человек храбрый и гордый, удаливший старшего брата своего Вделу присвоил одному себе власть над скифами, которых называют также уннами, и напал на Фракию» [276 - Летопись византийца Феофана. М., 1884, с. 81.].
   Кстати говоря, весьма любопытны гуннские имена. По сообщению Феофана: «В том же году (527/528. – К.П.) присоединилась к римлянам некоторая жена из гуннов, называемых сивирами, варварка, по имени Воарикс, вдова, под властью которой находилось сто тысяч гуннов; она управляла ими в странах гуннских по смерти мужа своего, Валаха. Кавад склонил двух царей других гуннских племен, живших далее во внутренних краях, по имени Стиракса и Глониса, помогать ему в войне против римлян. Когда они проходили с двадцатью тысячами войска в Персию через владения царицы Воарикс, она напала на них и поразила наголову. Одного из них, именно Стиракса, полонила и отослала в оковах к царю в Константинополь, а другого, Глониса, убила на сражении. Таким образом, сделалась она союзницей и другом царю Юстиниану» [277 - Летопись византийца Феофана. М., 1884, с. с. 136–137.].
   Впрочем, вопрос об этнической и лингвистической принадлежности гуннов выходит за рамки заявленной темы. Вернемся к нашим лукам. Дело в том, что сложные луки в Русской земле были известны издревле. Об этом знает каждый человек, интересующийся средневековым вооружением.
   А.Н. Кирпичников и А.Ф. Медведев описывают сложные русские луки следующим образом: «В Новгороде в 1953 г. в слое второй половины XII в. впервые был найден большой обломок древнерусского сложного лука. Обломок представляет собой половину целого лука – его вибрирующее плечо. Лук был склеен из двух прекрасно оструганных длинных планок различных пород дерева (можжевельника и березы) и винтообразно оклеен тонкими полосками бересты для предохранения от сырости. Лук обуглен в месте рукояти, а концы его не сохранились. Пролежав 800 лет в земле, лук сохранил способность вибрировать. Длина сохранившейся части лука 79,5 см, ширина рога в середине 3,4 см, а у конца 2,7 см, толщина 1,8 см. В разрезе лук имеет вид уплощенного овала. Планка из можжевельника располагалась с внутренней стороны лука, обращенной во время стрельбы к стрелку. Она отлично сохранилась. Длина ее 79,5 см, ширина от 2,7 до 3,4 см, толщина от 5 мм у конца лука до 9,5 мм в середине плеча. В разрезе имеет вид сегмента. Внутренняя поверхность планки плоская, на ней имеются три продольных желобка (1,5 мм шириной и около 1 мм глубиной) для более прочной склейки с подобной же по форме березовой планкой. Внешняя поверхность планки округлая. Около рукояти лука она обгорела, а у несохранившегося конца лука имеет слегка скошенный поперечный срез (торец), к которому примыкал деревянный конец лука. Подобную же форму имела и березовая планка, но она сохранилась хуже, в двух обломках, один из которых, ближе к рукояти лука, до сих пор очень прочно склеен с можжевеловой планкой. Березовая планка располагалась по спинке лука. Длина двух ее обломков 58 см, ширина от 2,3 см, а у рукояти до 2,7 см у конца, толщина 6–7 мм. На внутренней плоской поверхности березовой планки желобков для склейки нет. Внешняя поверхность планки шероховатая, на ней сохранились следы клея. В разрезе планка также сегментовидная. Берестяная оклейка лука хорошо сохранилась. Длина полосок бересты около 30 см, ширина 3,5 см, толщина около 0,5 мм. Во время винтообразной оклейки лука край берестяной ленты шириной 8 мм нахлестывался и перекрывался следующим витком. Березовая планка уже и тоньше можжевеловой, имеет более шероховатую выпуклую (внешнюю) поверхность, от которой как будто отклеилась берестяная оклейка. На самом деле этот лук был усилен сухожилиями, которые наклеивались на спинку лука. Но они не сохранились, и поэтому берестяная оклейка не соприкасается с березовой планкой. Сухожилия не могли сохраниться даже в почвенных условиях Новгорода. Концы сухожильных нитей закреплялись у рукояти и у концов лука. Эластичный и очень прочный рыбий клей не препятствовал сокращению сухожилий при снятой тетиве. Без тетивы концы сложного лука загибались во внешнюю сторону. Судя по зазору между березовой планкой и берестяной оклейкой, слой сухожилий на этом луке имел толщину от 2 до 3 мм… У народов Восточной Европы и на Руси с IX по XIV в. имели широкое распространение и более сложные по конструкции луки. Об этом свидетельствуют и находки комплектов костяных накладок от рукояти сложного лука конца XII в. в Новгороде и многочисленные находки костяных накладок от рукоятей и концов луков IX–XIII вв. в Тмутаракани, Чернигове, Старой Ладоге, Старой Рязани, Вщиже, Турове, Екимауцах, Воине, Колодяжине и многих других памятниках. Судя по многочисленным находкам готовых изделий, заготовок и отходов производства костяных деталей сложных луков, налучий, колчанов и защитных приспособлений, употреблявшихся при стрельбе из лука, можно сказать, что луки делались во многих древнерусских городах. На Руси были специальные мастера лучники и тульники, которые упоминаются в летописи в XIII в. Были они и гораздо раньше. Изготовление луков и стрел требовало больших знаний специфики этого оружия, свойств материалов и длительного производственного опыта» [278 - Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение // Древняя Русь. Город, замок, село. Под общей ред. Б.А. Рыбакова. М., 1985 (WWW).].
   Могольские луки и лучники не имели никакого превосходства над русскими. Так, «из Ливонских хроник XIII в. известно, что на Руси существовали специальные отряды стрелков-лучников, которые не только охраняли войска в походе, но и мужественно выдерживали первые атаки врага. Генрих Латвийский отмечал высокое искусство русских лучников в борьбе с немецкими рыцарями-крестоносцами и постоянно противопоставлял их немецким арбалетчикам первой половины XIII в. Сила русских сложных луков была огромной. Русские стрелы (по-видимому, бронебойные) пробивали доспехи немецких рыцарей, о чем свидетельствует битва под Венденом в 1218 г. Византийский историк X в. Лев Диакон отмечал огромную роль лучников в русском войске киевского князя Святослава. Они умело пользовались луком и стрелами и в обороне, и в открытом бою, успешно применяли свою тактику стрельбы по коням вражеской конницы. Эту тактику русы выработали в постоянной борьбе с набегами конных кочевников южнорусских степей… Сила средневековых луков была огромной – до 80 кг (у арабов, турок, русских и других народов). Оптимальным считался лук силой от 20 до 40 кг (современные спортивные луки для мужчин имеют силу 20 кг, т. е. самые слабые из средневековых). Каждый лучник выбирал лук по своим силам, как и определял длину стрелы по своему росту и длине рук» [279 - Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение…].
   Итак. Пресловутая «машина убийства» типа «саадак» изготавливалась на Руси, как минимум, уже в IX веке, а в более глубокой ретроспективе присутствовала даже у хуннов (гуннов), гунны же (европейские), как известно, весьма тесно общались со славянами (склавенами), которые во множестве присутствовали в войске Аттилы. Это обстоятельство было хорошо известно тому же Рубруку: «Язык русских, поляков, чехов (boemorum) и славян один и тот же с языком вандалов, отряд которых всех вместе был с гуннами, а теперь по большей части с татарами, которых Бог поднял из более отдаленных стран…» [280 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 120.]. Почему данное обстоятельство не известно сегодняшним ученым, сказать сложно.
   Таким образом, нельзя утверждать, что военные победы моголов оказались обусловлены каким-то превосходством в вооружении.

   Одним из вопросов, постоянно муссируемых исторической пропагандой при обсуждении ордынского периода, является вопрос о правовой и дипломатической документации Орды. К примеру, в тексте книги Г.В. Вернадского «Моголы и Русь» слово «ярлык» упоминается восемьдесят с лишним раз. В том числе и тогда, когда в источниках нет никаких указаний на какой-либо продукт деятельности могольской бюрократической машины. Что же такое этот самый пресловутый «ярлык», получение которого, как это обычно утверждается, сопровождалось всяческими унижениями и актами великотатарского шовинизма?
   Данняя лексема пришла в русский язык вовсе не из халха-монгольского языка, а из тюркского, откуда, впрочем, пришла и большая часть заимствованной с Востока административно-правовой и социальной лексики. Здесь следует учитывать, что в тюркских языках, в свою очередь, содержится большое число иранских и арабских заимствований, поэтому далеко не так просто точно указать, было ли то или иное слово заимствовано из тюркского или напрямую из того же иранского, если аналог его наличествует в тюркских языках. Общетюркская основа жар~йар (объявлять, оглашать), от которой, добавлением аффикса -лык, производится слово ярлык (клич, призыв, приказ), имеет параллель в монгольском zar, но не восходит к ней. В маньчжурском есть основа звукоподражательного происхождения zap, обозначающая крик, свист (стрелы), основа жар~йар присутствует также и в персидском языке в значении весть, клич, крик [281 - Общетюркские и межтюркские основы на Ж, Й / Этимологический словарь тюркских языков. М., 1989. С. 18–19.].
   Во-первых, мы должны совершенно ясно понимать, что монгольские и тюркские языки принадлежат к различным языковым семьям. Согласно «алтайской» языковой теории, тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки произошли от общего «праалтайского» языка-предка. Однако эта теория в свое время подверглась уничтожающей критике со стороны Дж. Клосона [282 - Дж. Клосон. Лексикостатическая оценка алтайской теории // Вопросы языкознания, 1969, № 5.] и не может рассматриваться в качестве основания для каких-то однозначных выводов.
   Во-вторых, искать в русском языке халха-монгольские слова – все равно, что ловить черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Дело в том, что большая часть так называемой «кочевнической» лексики в русском языке является тюркской по происхождению. Очень немногочисленные монгольские заимствования пришли из калмыцкого языка уже в позднее время, к примеру, доха, малахай. Отсюда же экзотизмы, вроде лама и дацан (которые, в свою очередь, пришли в монгольские языки из тибетского), бурхан «бог, дух» – от имени Будды, реально малознакомые большинству русского этноса.
   Кстати, калмыки вовсе не являются потомками ордынцев. Они пришли на территорию современной Калмыкии в конце XVI – начале XVII веков. Причем калмыки, если говорить строго, это не те, кто пришли, а те, кто остались. Калмыки, иначе «хельмг», т. е. «остаток» (тюрк.), – этноним, обозначающий ойратов, которые не приняли ислам и не ушли с наместником Убаши в Джунгарию (напомню, что калмыки – буддисты).
   Дело в том, что в составе России некоторое время, существовало относительно автономное Калмыцкое ханство, но в 1771 году эта автономность была ликвидирована, а недовольная часть ойратов во главе с Убаши (две трети проживавших в России) мигрировала обратно в Джунгарию. В этом исходе уцелело меньше половины ушедших. Ныне их потомки проживают в Синьцзян-Уйгурском АР. Здесь прошу читателя заметить, что массовое переселение оказывается чреватым очень серьезными человеческими потерями, поскольку в реальной жизни подобные события обстоят всегда намного трагичнее, нежели в исторических романах, в которых авторы гоняют стотысячные орды завоевателей за пять тысяч верст и обратно.
   К концу ХХ века численность говорящих на монгольских языках составляла всего 6,8 (!) млн. человек. Сколько монгологоворящих было в XIII веке, сказать сложно, но в начале ХХ на территории Внешней Монголии проживало около полумиллиона человек (БСЭ).
   Что касается тюрков, то ныне этот термин обозначает исключительно лингвистическую общность, без какого-либо расового и этнического единства, точно так же как термины финно-угры и индоевропейцы. В настоящее время среди тюркоязычных народов встречаются как практически чистые европеоиды: азербайджанцы, турки, туркмены, кумыки, карачаевцы, балкарцы, гагаузы, так и практически чистые монголоиды – тувинцы, якуты и др., но многие тюркские этносы смешаны, в той или иной степени, в расовом отношении. Причем усиление монголоидности идет к востоку с запада. Что, в принципе, и неудивительно. Сказать определенно, к какой расе принадлежали носители пратюркского языка, со всей определенностью пока невозможно.
   Впрочем, вернемся к нашим ярлыкам, которыми, согласно словарю Ушакова, называются, во-первых, письменные указы, грамоты хана в монголо-татарских ханствах, во-вторых, листки на товаре с наименованием товара, товарным знаком, указанием веса, количества и т. п. В современном монгольском языке слово ярлык (в значении бирка, этикетка) переводится как хаяг, шошго, сэтэр [283 - Большой современный русско-монгольский словарь. М., 2006. С. 598.], в значении «грамота» (документ) как бичиг, то же и в значении письменность, к примеру, обучаться грамоте – бичиг заалдах [284 - Большой современный русско-монгольский словарь. М., 2006. С. 74.].
   Любопытно, что если буквально следовать логике приверженцев монголо-татарского ига, то сейчас Россия находится под «романо-германским» игом, поскольку ею управляют президенты, ее армией командуют генералы, гражданскими организациями руководят директоры, все эти деятели издают циркуляры, кодексы и меморандумы, бизнесмены занимаются маркетингом, а историки и политики – манипуляциями и фальсификациями. Поскольку сегодня на территории России не стоят «романо-германские» оккупационные части, следовательно, можно утверждать, что они угрожают вторжением, а российские президенты ездят в Вашингтон за коммюнике, и там их унижают и заставляют холопствовать. Вот только никто из президентов почему-то не может привести с собой дивизию «романо-германской» морской пехоты и вырезать всех российских коррупционеров.
   В южнорусской Галицко-Волынской летописи, которая заканчивается 1292 годом, слово «ярлык» не употребляется ни разу, но употребляется слово «грамота». Применительно же к татарам последнее употребляется всего в двух случаях.
   «В лето 6763 (1255). Потом же Куремьса приде ко Кремянцю и воева около Кремянца. Андрееви же на двое будущу, овогда взывающуся: «Королевъ есмь», овогда же татарьскымь, держащу неправду во сердци. Богъ предасть в ручи их: оному же рекшу: «Батыева грамота у мене есть», онем же болма возьярившимся на нь, и убьенъ бысть, и сердце его вырезаша. И не успевше ничто у Кремянца, и възвратишася во страны своя!».
   «Въ лето 6785 (1277). Присла оканьный безаконьный Ногай послы своя с грамотами Тегичага, Кутлубугу и Ешимута ко Лвови, и Мьстиславу, и Володимерю, тако река: «Всегда мь жалуете на литву. Осе же вы далъ есмь рать, и воеводу с ними Мамъшея, поидете же с ним на вороги свое». Зиме же приспевше, и тако поидоша князи русции на литву: Мьстиславъ, Володимеръ, а Левъ не иде, но посла сына своего Юрья. И тако поидоша вси к Новугородъку».
   В московской Типографской летописи слово «ярлык» упоминается всего лишь два раза и его употребление связано с именами Михаила Тверского и Мамая.
   «В лето 6878 (1370). А князь Михайло Тверскы поиде въ Орду Мамаеву изъ Литвы, испроси себе посолъ оу царя, именемъ Сарыхожю, и вземъ ярлыки на великое княжение, поиде на Роусь. Князь же великы заставы розосла на все поути, хотя изнимати его. Он же опять бежа в Литву и поиде вдругие со Олгердомъ к Москве на великого князя съ силою многою».
   «В лето 6883 (1375). Прибеже с Москвы въ Тверь къ князю Михаилу Иванъ Васильевичь тысячьского, да Некоматъ Сурожанинъ съ многою лжею и лстивыми словесы на крестьанскую пагубу. Князь же Михаилъ посла ихъ в Орду сее весны на Федоровой недели, а самъ о Середохрестии поеха в Литвоу, и тамо мало пребысть, прииде въ Тверь, а Некоматъ прииде изъ Орды июля 14, а с нимъ прииде посолъ Ачихожа отъ безбожнаго Мамаа съ ярлыкы къ князю Михаилоу на великое княжение».
   Таким образом, «ездить за ярлыками в Орду» и унижаться там из-за них, как это любят повторять историки, являлось вовсе не обязательным условием получения сих легендарных документов. Мамаевский посол Ачихожа лично привез Михаилу Тверскому требуемый документ, что называется «по месту жительства». Что касается слова «грамота», как синонима слова «ярлык», то по отношению к татарам в период от Батыева нашествия до Куликовской битвы оно в Типографской летописи применяется только раз.
   «В лето 6862 (1354). Приидоша же тогда посли, они же преже послани въ Царьградъ великымъ княземъ Семеномъ и митрополитомъ Феогнастомъ, и принесоша владыце Алексию грамоты царевы и патреарши, велящи ити ему въ Царьградъ ставитися на митрополию. И тогда отпоущаеть его благоверный князь Иванъ Ивановичь въ Царьградъ на митрополию, а самъ князь въ Орду отходить къ царю, якоже есть обычай, взяти тамо великое княжение по брате своемъ».
   Из вышеприведенного сообщения можно уяснить общий порядок восшествия на великокняжеский престол в ордынские времена. Из него следует, что Орда не назначала великих князей, а утверждала их власть. Более точное представление о порядке престолонаследия и утверждения в великокняжеской власти дает следующее сообщение Типографской летописи.
   «В лето 6826 (1318). По преставлении великаго князя Андреа Александровича, по старейшеньству дошелъ бе степень семоу князю Михаилоу великаго княжениа, и поиде в Ордоу къ цареви, яко обычай есть взимати тамо великое княжение (выделено мной. – К.П.)».
   Следует обязательно отметить следующее обстоятельство. В подавляющем большинстве случаев в Орде утверждались (но не назначались, это существенное отличие) именно великие князья и гораздо реже – удельные. Как бы там ни было, но Орда играла стабилизирующую роль в политической жизни Русских княжеств, улаживая значительное число междоусобных распрей. В том, что эти распри причиняли Русской земле куда больший вред, чем отдельные набеги ордынских послов, сомневаться не приходится. Удивляет [285 - Удивляет, конечно же, в том случае, если мы доверимся теории татаро-монгольского ига.] то внимание, которое Орда уделяла разбору княжеских тяжб. Так, в сообщении Симеоновской летописи под 1432 годом подробно изложен ход борьбы за великое княжение в Орде между Юрием Дмитриевичем и Василием Васильевичем, причем: «Царь же повеле своим князем судити князей русскых и многа пря бысть межи их; князь великий по отечеству и по дедству искаше стола своего, князь же Юрьи летописци старыми спискы и духовною отца своего великого князя Дмитриа».
   Известный историк Ю.В. Кривошеев указывает на «факт отсутствия жесткого прямого контроля наследования столов на Руси со стороны монголов». По его мнению, поездки князей в Орду для утверждения в правах наследования являлись «во многом формальным актом, а получение ярлыка лишь подтверждением свершившегося мероприятия: передачи княжества по наследству. Большое значение решения ордынских ханов имели при спорных ситуациях, когда два или более князей претендовали на то или иное княжение (в основном великое). Безусловно, иногда и ханы стремились искусственно создать такую ситуацию. Но фактом остается то, что ханы (или их чиновники) далеко не всегда имели возможность, да и намерения вмешиваться в существовавшие на Руси традиции наследования княжеских столов» [286 - Кривошеев Ю.В. Русь и монголы: исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIII вв. СПб., 1999, с. 313–314.].
   В чем вообще мог заключаться смысл выписывания Ордой ярлыков русским князьям? Неужели можно предположить, что податное русское население отказалось бы платить князю налоги, не узрев перед собой соответствующую бумагу с ханской печатью? Представьте себе, что это население, большей частью, вообще не умело читать. Кроме того, существовало, и весьма неплохо, достаточно значительное число русских князей, которые ни разу за свою жизнь не ездили в Орду, очевидно не видя в этом никакого практического смысла. Но почему одни князья не видели никакой необходимости в обладании ханскими грамотами, другие же ездили за ними в Орду, да еще, как это обычно утверждается, платили за них деньги?
   Ответ весьма прост. Дело не в каких-то клочках бумаги, исписанных затейливой вязью, дело в военной поддержке Орды, от которой можно было добиться выделения воинского контингента и обеспечить тем самым превосходство над другими князьями. Именно в подобном духе и поступали московские князья, которые меняли деньги на земли, выколачивали из новых земель новые деньги, опять меняли деньги на земли и т. д. Обеспечивали же они весь этот бизнес ордынскими карательными отрядами. Таким образом Московия и добилась своей власти над Россией, сочетая неистребимую тягу к приобретению новых земель с любовью к оружию и макиавеллистическим коварством.
   Ордынская грамота, выписанная какому-нибудь князю, вовсе не являлась достаточным условием для занятия вакантных княжеских мест, вроде того, как ныне диплом об образовании, выданный государством, дает человеку возможность занимать те или иные должности. Не будет лишним напомнить читателю, что княжеские права обеспечивались, прежде всего, правом рождения, а не инструкциями и установлениями средневекового госаппарата. Это было так же естественно для средневековых русичей, как и для средневековых японцев и других народов, не исключая моголов. Те читатели, которые изучали «Сокровенное сказание», прекрасно знают, что Чингис-каган терпеть не мог каких-либо покушений со стороны простонародья и нукеров на права «природных» ханов, даже и враждебных ему. Он был большой аристократ, этот Чингис.
   Так вот. Ярлыки не являлись документом, только лишь удостоверявшим вассальную зависимость. По словам Джувейни: «Султанам Рума, Сирии и других стран он (Бату. – К.П.) жаловал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто являлся к нему, не возвращался без достижения своей цели» [287 - Сборник материалов по истории Золотой Орды. М.-Л., 1941. Т.2, с. 22.].
   Султаны Рума не состояли в подчинении у ордынских царей и не рассматривали получение ордынского ярлыка как нечто унизительное. Любопытно, что ярлыки писали не только ордынские цари русским князьям, но и русские князья ордынским царям. Как гласит сообщение Вологодско-Пермской летописи по Лондонскому списку, «бысть же у князя у Ольга у Резанского скудость ума въ главе, и сотона ухищрение вложи въ сердце его, и посла посол свои к Мамаю съ многою честью и дарми, и ярлык свои написа (выделено мной. – К.П.) к нему сим образом: «Въсточному царю Мамаю, твои посаженый присяжникъ Олегъ Рязанскыи много тя молих. Слышахъ, господине, хощеши итти на Русь, на своего посаженика и служебника Дмитреа Московского» [288 - ПСРЛ, т. 26. М.-Л., 1959, с. 328.].
   Но что более всего любопытно, пресловутые ярлыки на княжение не только очень редко упоминаются в летописях, но вообще отсутствуют физически, как предмет рассмотрения. По словам А.А. Горского: «Документы, направленные русским князьям правителями Орды, – очень плохо сохранившийся вид источников. Из ярлыков, выдаваемых в Орде на княжение, не дошел ни один (в отличие от ярлыков ордынских и крымских ханов правителям Польско-Литовского государства и ярлыков русским митрополитам)» («Москва и Орда»).
   Действительно, до нас дошел, к примеру, ярлык крымского хана Менгли-Гирея, составленного для польского короля Сигизмунда I (1507 г.), ярлыки, выписанные царицей Тайдуллой русским митрополитам, и т. д. В чем же причина такой плохой сохранности ярлыков на княжение? Заметим, что польско-литовские государи очень бережно отнеслись к полученным ими документам. Ярлыки, выданные ордынскими царями Русской Православной церкви, также сохранились в надлежащем состоянии.
   Сложно сказать, с чем связана плохая сохранность именно русских княжеских ярлыков, которых, судя по количеству их упоминаний историками, должно было остаться великое множество. Вряд ли отсутствие данных документов может быть вызвано их уничтожением после освобождения от пресловутого ига, для сокрытия следов какой-то зависимости от Орды. «Освобождение от ига» не являлось одномоментным актом, а было достаточно длительным процессом. Посему невозможно себе представить этакий День Победы с костром из царевых грамот на заднем дворе Посольского приказа. Вряд ли возможно объяснить отсутствие княжеских ярлыков каким-то пожаром, поскольку от пожаров не были застрахованы и церковные архивы, но митрополичьи ярлыки, тем не менее, остались в сохранности, хотя и вряд ли в полном объеме.
   Дело в том, что поездки князей в Орду, о которых достаточно часто сообщается в русских летописях, далеко не всегда являлись поездками за какой-то бумагой с печатью, подобно тому, как ныне российским гражданам приходится обивать пороги госучреждений с целью получения разнообразных справок. Российские же историки видят в ордынских ярлыках то ли некий сосуд греха, то ли мистический символ фаллической мощи, то ли еще что-то столь же сакральное. Подобный взгляд на вещи характерен для сегодняшнего зарегламентированного и забюрократизированного общества, в котором бумажка с печатью является чем-то вроде двери между миром простых смертных и миром богов.
   В 1996 году я был весьма удивлен одной деталью инаугурации президента Б. Ельцина, которому на этой церемонии, кроме всего прочего, вручили еще и удостоверение президента РФ, вероятно, с той целью, чтобы у того не было проблем с кремлевскими вахтерами. В этом смысле, конечно же, ярлычный вопрос, будируемый историками, представляет для современной публики несомненный интерес, но он, очевидно, вовсе не имел какой-либо ценности для ряда князей, не посещавших Орду по различным причинам.

   Сейчас мы зададимся вот каким вопросом: является ли история Орды фальсифицированной? Ответить на этот вопрос сложно. Дело в том, что российские историки в основном применяют такие приемы, которые не укладываются в понятие «фальсификация». К примеру, факт состоит в том, что некий русский князь приводит с собой татарскую рать с целью уничтожения своего политического соперника, а российские историки объявляют этот факт свидетельством ужасающей ордынской тирании. Можно ли назвать подобную интерпретацию фальсификацией? В общем и целом нет. Подобная интерпретация является вздором, но фальсификацией она не является. Тем не менее, некоторые факты недобросовестного отношения к свидетельствам документов имеются.
   Увы, чтобы представить историю в искаженном свете, зачастую нет необходимости отскребать старый текст в исторических источниках и вписывать на освободившееся место новый, скорректированный. Если источник иноземный, то гораздо проще сделать его «правильный» перевод. Известно описание Рубруком внешности Батыя в переводе А.И. Малеина: «Итак, Бату внимательно осмотрел нас, а мы его; и по росту (это вставка, выделено мной. – К.П.), показалось мне, он похож на господина Жана де Бомон, да почиет в мире его душа» [289 - Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 117.]. Между тем, Ганс Ф.К. Гюнтер, который не пользовался переводом А.И. Малеина, утверждает: «О хане Батые немецкий монах Рубрук пишет, что он был похож на Жана де Бомона, нормандского дворянина, который командовал французским флотом во время высадки Людовика IX в Египте» [290 - Ганс Ф. К. Гюнтер. Нордическая раса среди индоевропейцев Азии и вопрос о прародине и расовом происхождении индоевропейцев. Мюнхен: Ю. Ф. Леманс Ферлаг, 1934 (WWW).].
   Византийский автор Георгий Акрополит пишет в своей «Летописи» о тохарах, а переводчик И.Е. Троицкий в издании Санкт-Петербургской Духовной Академии за 1863 год, отпечатанной в типографии Департамента уделов, исправляет тохар на татар и даже не считает необходимым предупредить об этом читателя. Переводчик «Мэн-да бэй-лу» [291 - Мэн-да бэй-лу (Полное описание монголо-татар) / Пер. Н.Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975.], которая повествует о событиях 1220/21 года, Н.Ц. Мункуев именует даданей татарами, тогда как Рашид ад-Дин и анонимный автор «Сокровенного сказания» утверждают, что моголы вырезали татар еще в год Нокай (Собаки), т. е. 1202 году, причем вырезали вчистую, что называется, до последнего татарина. Это еще хорошо, что Н.Ц. Мункуев в примечаниях указывает исходную транскрипцию, однако многие авторы исторических трудов часто забывают делать какие-либо оговорки вообще. Кстати говоря, Л.А. Хетагуров, переводчик I тома «Сборника летописей» Рашид ад-Дина, как-то так забыл привести транскрипцию применяемого им этнонима татар.
   Говорить же о том, как трактуют историки и переводчики географические наименования, без содрогания попросту невозможно. Так, Плано Карпини в списке завоеванных моголами земель упоминает некие Руфены: «Названия земель, которые они (моголы. – К.П.) одолели, суть следующие: Китаи, Найманы, Соланги, Кара-Китаи, или Черные Китаи, Комана, Тумат, Войрат, Караниты, Гуйюр (Huyur), Су-Монгал, Меркиты, Мекриты, Саригуйюр, Баскарт, то есть Великая Венгрия, Кергис, Касмир, Саррацины, Бисермины, Туркоманы, Билеры, то есть Великая Булгария, Корола, Комуки, Буритабет, Паросситы, Кассы, Якобиты, Аланы, или Ассы, Обезы, или Георгианы, Несториане, Армены, Кангиты, Команы, Брутахи, которые суть Иудеи, Мордвы, Турки, Хозары, Самогеды, Персы (Perses), Тарки, Малая Индия, или Эфиопия, Чиркасы, руфены, Балдах, Сарты; есть и еще много земель, но имен их мы не знаем. Мы видели даже мужчин и женщин из вышеназванных стран» [292 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 57.].
   К топониму «Руфены» (Ruteni) переводчик А.И. Малеин делает сноску: «То есть русские». Однако почему-то далее Карпини не упоминает никакой Руфении или Рутении. Он пишет о Руссии: «…мы прибыли в Киев, который служит столицею Руссии». Дело в том, что Руссия и Руфения (Рутения) это не совсем одно и то же. Вернее – совсем не одно и то же.
   В XIII веке термином Русь обозначались земли Южной Руси (нынешней Украины), в узком смысле – Киевская земля, как это утверждает известнейший наш историк М.Н. Тихомиров в работе «Происхождение названий «Русь» и «Русская земля». Владимиро-Суздальское княжество (как и Новгород) не являлось территорией собственно Руси, хотя и входило в понятие Русская земля.
   Но самое интересное состоит в том, что «Руссий» в Европе было несколько, и это вовсе не является географическим и историческим открытием. К примеру, около 1191 года герцог Австрии и Штирии Оттокар IV в уставе городу Эннсу назначает размер платы за провоз соли «на Русь» и «из Руси». Между тем, соляные источники в Подунавье находились в районе Зальцбурга и в верховьях притока Дуная Трауна [293 - А.Г. Кузьмин. Сведения иностранных источников о руси и ругах / Откуда есть пошла Русская земля. Т.2. М., 1986 (WWW).].
   Термин «ruteni» встречается впервые у Цезаря; тогда он обозначал им галльское племя, жившее на юге нынешней Auvergne; память о нем сохранялась долго в таких названиях, как «Augusta Rutenorum». По австрийской терминологии, все славянские племена (кроме поляков и словаков), живущие в Галиции, Буковине и северо-восточной Венгрии, называются «Rutenen», но сами они себя называют: русскими, русинами, русняками, в Венгрии иногда малороссами. Проф. А.Г. Кузьмин приводит множество сведений о Рутении и рутенцах в работе «Сведения иностранных источников о руси и ругах». Позволю себе повторить некоторые из них:
   1031 год. В Гильдесгеймских анналах сообщается, что после заключения немецко-венгерского мира «Генрих, сын короля Стефана герцог Руссии, погиб горестной смертью, растерзанный на охоте вепрем». Речь идет об Имре, сыне Иштвана I. Титул Имре обычно сопоставляется с упоминанием «рутенской марки».
   Вторая четверть XI века. Герцог Ласло (русск. Владислав) Сар, двоюродный брат короля Иштвана, был женат на ком-то из Рутении. Его дети Андрей (Эндре) и Левенте по смерти отца спасались от интриг королевы Гизеллы на Руси. Дочь герцога Рутении Агмунда-Анастасия стала женой Андрея, призванного на венгерский стол (1046–1061).
   1127 год. В Житии Конрада, архиепископа зальцбургского (XII в.), упомянуто о посольстве австрийского герцога к венгерскому королю, «который тогда находился в марке рутенов».
   Конец XII века. Годефруа из Витерба в поэме «Пантеон» помещает по берегам Дуная «Хунгарию, Рутению, Грецию».
   Середина XIII века. Фома Сплитский (ум. 1268), упоминая о событиях IV века, помещает по границе с Паннонией Рутению [294 - А.Г. Кузьмин. Сведения иностранных источников о руси и ругах / Откуда есть пошла Русская земля. Т.2. М., 1986 (WWW).].
   Более чем вероятно, под Руфенией Карпини имеет в виду некую область Венгерского королевства, которое в свое время воевали «злые батыевцы». Здесь я не берусь ничего утверждать однозначно, но явно, что вышеупомянутая Руфения не есть Киевская земля и уж тем более Владимиро-Суздальское княжество. Да, действительно, в 1240 году татары воевали Киев. Но Киев не находился (во времена Карпини совершенно точно) под ордынским управлением, и ближайшим населенным пунктом, где размещались татары, по словам Карпини, являлось некое селение «по имени Канов, которое было под непосредственной властью татар».
   К работе переводчиков документов по истории моголов существует достаточно вопросов и претензий. К примеру, в одном из весьма важных источников, а именно, в династийной истории государства Цзинь, в переводе Г.М. Розова, содержится следующее упоминание о Чингис-кагане.
   «Вэй-шао-ван послал к монгольскому государю Тэмуцзиню указ о том, что он преемствовал императорский престол. Тэмуцзинь спросил цзиньского посла: «Кто новый император?» Посол отвечал, что новый император есть Вэйван. Тогда Тэмуцзинь, оборотившись назад, из презрения плюнул и сказал: «Я думал, что государем Срединного государства будет человек, дарованный Небом. Но когда и этот человек может быть государем, то зачем я пойду к нему делать поклонение?» После сих слов, ударив коня, удалился. Услышав это, государь Вэй-шао-ван весьма разгневался и хотел казнить Тэмуцзиня, по прибытии его с данью, но Тэмуцзинь, узнав наперед его намерения, совершенно прекратил свой приезд ко двору Цзинь» [295 - История Золотой империи. Новосибирск, 1998, с. 194.].
   Во-первых. В комментариях указывается: «Описанный здесь эпизод не обнаружен в китайском варианте чжурчжэньской хроники. Вероятно, он взят из другого сочинения, о чем свидетельствует китайская транскрипция имени Темучжина – Тэ-му-цзинь. Эта транскрипция появилась в последней четверти XVIII в. (Вот так!. – К.П.)»
   Во-вторых. В переводе Г.М. Розова всюду упоминаются монголы, к примеру: «Чиновник ань-фу-ши по имени Вань-янь-ган с 10 тысячами войска пехоты и конницы, состоявшего из китайцев и монголов, пришел в Линь-тань» [296 - История Золотой империи. Новосибирск, 1998, с. 189.]. Между тем, комментаторы текста указывают: «В китайском тексте нет этнонима «монголы», а стоит термин «фань» – «западные варвары», то есть тибетцы и родственные им племена. Кроме того, Ваньянь Ган служил в самой западной (юго-западной) провинции чжурчжэньского государства, которая называлась Линьтаолу (главный город Линьтаофу – современный уездный г. Линьтаосянь) – юго-западная часть восточной половины современной провинции Ганьсу Этот район был издавна заселен тибетскими племенами».
   Таким образом, если вместо «монголов» иметь в виду «фань», а вышеуказанный эпизод с «Тэмуцзинем» считать вставкой непонятного происхождения, то в «Истории дома Цзинь» вовсе не обнаруживается следов неких халха-монгольских кочевников, завоевавших под руководством некоего же Чингис-кагана чуть ли не всю Евразию.
   Отдельный и особый разговор должен идти о трактовке нашей исторической наукой, к примеру, термина Дешт-и-Кипчак и о его географическом значении в XIII веке. В примечаниях к I тому «Сборника летописей» вполне справедливо указывается, что Дешт-u-Кипчак (Кипчакская степь) это название обширного степного пространства, раскинувшегося от Иртыша до волги [297 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. 1952. Т.1. Кн. 1, с. 66.], тогда как нынешняя справочная литература, вроде той же БСЭ, расширяет это пространство до Дуная, а это расширение, на мой взгляд, крайне сомнительно. Степь от Волги до Дуная (Половецкая степь) называлась в восточных источниках в XIII веке, и вплоть до XVII века, «Дешт-и-Хазар». О последней известно, что она простиралась от Дербента на юге до Азова на северо-западе и Волги на северо-востоке [298 - Криштопа А.С. Дагестан в XIII–XIV вв. по сообщениям восточных источников // Вопросы истории и этнографии Дагестана. Вып. IV, 1979.]. С.А. Плетнева, в частности, отмечает: «Рашид ад-Дин уже в XIV в. называет кипчакские степи Поволжья «Дешт-и-Хазар», т. е. хазарские степи» [299 - С.А. Плетнева. Половцы. М., 1990, с. 117.]. Если Рашид ад-Дин (не уже, а еще) в XIV в. называл Половецкую степь Дешт-и-Хазар, то в XIII в. она так и называлась. Кстати, время его жизни было между 1240–1247 и 1318 годами. Хамдаллах Казвини (р. около 1281/82 г. – ум.?), близкий к Рашиду ад-Дину, сообщает, в частности: «Из Дешт-и-Хазара от Ногая прибыл в Иран эмир Бурултай с огромной армией (выделено мной. – К.П.)» [300 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т.2, с 91.].
   Читателю может показаться, что автор придирается к историкам по мелочам, однако подобные вещи далеко не мелочи, «Сборник летописей» (один из главнейших письменных источников по истории моголов), при данном уточнении, читается несколько иначе, нежели его пытаются трактовать адепты теории «монголо-татарского ига». В принципе, такому человеку, как я, который жил и получал образование при Советской власти, не привыкать к фальсификациям, искаженным интерпретациям и умолчаниям в истории. Историю России я изучал в школе, очень мало и в соответствующей трактовке, в вузе же я вообще учил историю КПСС, но лучше бы я учил историю туарегов, пользы было бы больше.
   Что же касается археологических доказательств завоевания Русских княжеств (с рассмотрения некоторых из них мы начали данную главу), то здесь основная проблема заключается в том, что пресловутое «завоевание» происходило в очень узком промежутке времени, что сильно затрудняет отнесение обнаруженных следов разбоя и разрушения именно на ордынский счет, тем более что в период 1243–1380 гг. Русские земли куда как больше пострадали от междоусобиц нежели от ордынских наездов. Иногда, на мой взгляд, дело доходит до курьезов.
   К примеру, «в докладе Т.Д. Пановой (заведующей музеями Московского Кремля) «Москва и монгольское нашествие: характер культурного слоя Кремля XIII в.» было подчеркнуто, что данные археологии свидетельствуют о непрерывном и поступательном развитии Москвы в XIII в. Этому развитию не смог помешать и пережитый городом зимой 1237/38 гг. разгром, археологическим свидетельством которого автор считает два клада серебряных ювелирных украшений, обнаруженных в Московском Кремле» [301 - Конференция «Русь в XIII веке: континуитет или разрыв традиций?» // Российская археология, № 3, 2001.].
   Здесь возникает следующий вопрос. Сколько всего на территории г. Москвы обнаружено кладов и какой процент из них ассоциируется с ее погромами, которых в истории данного города было немало? Попытаюсь объяснить, в чем дело. Является ли обнаружение тайника с драгоценностями периода 1937 года доказательством разгрома Москвы сталинскими опричниками из НКВД или же периода 1941 года – доказательством разрушения ее гитлеровцами? Как бы там ни было, но люди устраивают клады не только в связи с предстоящим штурмом города какими-либо басурманами.
   Увы и ах…

Реконструкция событий

   Анализ технологии работы российских и советских историков приводит к интересному выводу. Для того чтобы изолгать историю, совершенно не требуется заново переписывать все сообщения древних источников. Для создания исторического миража необходимо и достаточно, во-первых, игнорировать те факты, которые не укладываются в версию-фальсификат, во-вторых, вполне достаточно внести некоторые соответствующие изменения в информацию о ключевых исторических моментах, в-третьих, активно применять политическую демагогию, в особенности патриотической направленности.
   Фальсификатора-патриота, переживающего за народ, очень трудно заподозрить в искажении истории. Действительно, в голове читателя обычно с трудом умещается мысль, что историк может лгать, описывая реки крови, штабеля трупов и страшные мучения простых людей, изнывающих под игом чужеземцев. Увы, может. К примеру, советские историки сделали из династии Романовых настоящих дьяволов и кровавых палачей, пьющих кровь из крепостных крестьян. Если учесть, что некоторые представители российского правящего класса XVIII–XIX вв. говорили по-французски лучше, чем по-русски, то долго ли из подобных фактов соорудить версию о завоевании России «романо-германцами»? Ныне мы, наконец-то, узнали правду и о зверствах коммунистов. Если учесть, что некоторые представители коммунистической верхушки до 1937 года говорили на идиш лучше, чем на русском, а В.И. Ленин писал о том, что они страну «завоевали», то долго ли и вправду из подобных фактов соорудить версию о завоевании России некими «жидокомиссарами»? Правду о преступлениях нынешнего либерального режима люди узнают лет эдак через пятьдесят, но, как я понимаю, без версии об американских кознях дело не обойдется.
   Дело в том, что гораздо легче списать некоторые исторические коллизии на происки врагов, нежели честно и непредвзято разбираться с действительными причинами тех или иных событий.
   В русских летописях ключевыми для понимания сути происходящих в XIII веке событий являются сообщения летописей о событиях 1223 года (битва на Калке) и 1237–1240 гг. (Батыев погром). Одним из самых вопиющих случаев подделки летописных сообщений, относящихся к периоду «ига», является подделка сообщения Лаврентьевской летописи о событиях 1237–1238 гг. Г.М. Прохоров доказал, что в Лаврентьевской летописи [302 - Лаврентьевская летопись – один из важнейших источников по русской истории, содержит копию летописного свода 1305, сделанную в 1377 группой переписчиков под руководством монаха Лаврентия по заданию суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича со списка начала XIV в. Рукопись Лаврентия была написана в Благовещенском монастыре в Н. Новгороде или во Владимирском Рождественском монастыре. В 1792 ее приобрел А.И. Мусин-Пушкин и впоследствии преподнес Александру I, который передал рукопись Публичной библиотеке (ныне им. М. Е. Салтыкова-Щедрина), где она и хранится (БСЭ).] текст, посвященный походу Батыя на Русь, стерт и поверх него написан другой, представляющий собой литературные штампы батальных сцен XI – XII вв. [303 - Прохоров Г.М. Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. IV. Л., 1972, с. 94—101; Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1992, c. 140.].
   Что же хотели скрыть от потомков «корректоры» российской истории?
   Похоже, что ответ на этот вопрос не так уж и сложен. Дело в том, что доминиканский монах Юлиан, шпион и порученец папы Иннокентия IV, который работал в непосредственном контакте с Великим князем Юрием Всеволодовичем и венгерским королем Белой IV доносил до сведения своего начальства в 1236 году следующее: «Многие передают за верное, и князь суздальский (Юрий Всеволодович. – К.П.) передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (хан) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю Суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными. Вышеуказанное письмо, данное мне князем суздальским, я привез королю венгерскому» [304 - Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и Восточной Европе // Исторический архив, № 3, 1940, с. 88.].
   Таким образом, в 1236 году моголы вовсе не планировали какого-либо завоевания русских княжеств. В их планы входил разгром Венгрии и поход на Рим. Могольские войска были изготовлены к этому походу уже в 1236 году, о чем так же упоминает Юлиан: «Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны запада, разделено на четыре части» [305 - Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и Восточной Европе // Исторический архив, № 3, 1940, с. 86.].
   От глаз внимательного исследователя не может ускользнуть и слишком тесная связь Юрия Всеволодовича с Белой IV, который покровительствовал куманам, врагам моголов, а также возможные контакты великого князя с папской курией через Белу IV и того же Юлиана. Я думаю, что Юрий Всеволодович прекрасно представлял себе истинную суть миссии последнего и, отдав тому письмо Батыя, обнаружил себя союзником папистской партии, к которой принадлежал Даниил Романович Галицкий, а вполне возможно, что и Михаил Всеволодович Черниговский. Роль последнего во всей этой истории очень темна, а смерть загадочна. Но самое любопытное состоит в следующем. Зачем великий князь Суздальский захватил послов Батыя к венгерскому королю, а затем передал их депешу в руки папского порученца Юлиана, чтобы уже тот привез ее все к тому же венгерскому королю? Во-первых, какое ему было дело до сношений двух суверенных государей, во-вторых, разве он полагал, что Юлиан справится с делом лучше, чем батыевские дипломаты? На какие последствия он рассчитывал?
   Далее попробуем ответить на следующие вопросы. Первый вопрос таков: почему моголов заинтересовала Венгрия? Главная проблема, которую они решали в тот момент, это была проблема куманов, их конкурентов за контроль над южнорусскими степями и, что самое главное, за контроль над Хорезмом. Бела IV предоставил куманам «политическое убежище», т. е. земли для расселения в Венгрии. Именно это обстоятельство более всего заботило Бату который настойчиво предупреждал венгерского короля о последствиях его решений.
   Вот письмо Батыя, переданное Юлианом Беле IV: «Я, хан, посол царя небесного, которому он дал власть над землей возвышать покоряющихся мне и подавлять противящихся, дивлюсь тебе, король венгерский: хотя я в 30-й раз отправил к тебе послов, почему ты ни одного из них не отсылаешь ко мне обратно, да и своих ни послов, ни писем мне не шлешь. Знаю, что ты король богатый и могущественный, и много под тобой воинов, и один ты правишь великим королевством. Оттого-то тебе трудно по доброй воле мне покориться. А это было бы лучше и полезнее для тебя, если бы ты мне покорился добровольно. Узнал я сверх того, что рабов моих куманов ты держишь под своим покровительством; почему приказываю тебе впредь не держать их у себя, чтобы из-за них я не стал против тебя. Куманам ведь легче бежать, чем тебе, т. к. они, кочуя без домов в шатрах, может быть, и в состоянии убежать; ты же, живя в домах, имеешь замки и города: как же тебе избежать руки моей?» [306 - Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв…, с. 88–89.].
   Второй вопрос: на какой Рим собирались идти походом злые батыевцы? В то время существовало два Рима. В первом, апеннинском, восседал на святом престоле папа римский Иннокентий IV, который активно вдохновлял крестоносное воинство на нелегкое дело порабощения русских земель. Во втором Риме, т. е. Константинополе, в это время хозяйничали все те же крестоносцы, захватившие его в 1204 году. Хочу напомнить читателю, что эти бравые ребята разграбили и осквернили одну из величайших христианских святынь – храм Св. Софии.
   Судя по последовавшим далее событиям, поход готовился на первый Рим.
   Сейчас мы не станем разбираться, каким образом святой папский престол сумел насолить моголам так, что они решились искать с ним непосредственного контакта или отвечать на вопрос: кто же все-таки оказался истинным вдохновителем Западного похода? Речь пойдет о другом. Почему батыевцы планировали поход на Запад, а пошли на Русскую землю, конкретно во Владимиро-Суздальскую Русь?
   Ответ на этот вопрос лежит на поверхности и содержится практически во всех списках русских летописей. Что требовали (вернее даже, просили) моголы от русских князей? Они требовали рекрутов, командный состав, лошадей, доспехи и прочую аммуницию и, конечно же, продовольствие для похода на Запад. По сообщению Никоновской летописи: «И оттоле послаша послы своя к великому князю Юрью Рязанскому Ингворовичю, и к брату его ко князю Олгу Ингворовичю и прочем князем рязанским просяще у них десятины во всем: в князех, и в людех, и в конех, и в доспесех».
   О каком завоевании здесь может идти речь? Его не было, и не могло быть.
   Что касается требуемой моголами десятины, то речь в 1237–1238 гг. вовсе не шла о каком-то налогообложении, поскольку численников и мытарей в Северо-Восточную Русь направил Берке в 1258 году [307 - Так по сообщению Никоновской летописи, согласно Типографской летописи это событие состоялось в 1255 году, но также при Берке.], причем уже после смерти Бату. Попытка Орды собирать деньги в русских княжествах через своих налоговых представителей, как мы знаем, провалилась через четыре года после ее начала.
   Моголы в событиях 1237–1238 годов преследовали две цели. Первая цель состояла в том, чтобы убить князя Юрия Всеволодовича и все его потомство и расчистить тем самым своему союзнику Ярославу Всеволодовичу дорогу к великокняжескому престолу. Здесь нельзя сбрасывать со счетов то предположение, что Юрий Всеволодович мог быть связан с папской курией через венгерского короля Белу IV. Вторая цель состояла в укомплектовании ордынского войска русскими бойцами, поскольку лично у Батыя в распоряжении находилось всего только около десяти тысяч военнообязанных-резервистов, из которых он смог бы выделить в поход, не оголяя полностью тылы, от одной до двух тысяч человек, согласно принятым в то время нормам мобилизации у моголов.
   Данные по численности резервистов Бату я взял из сообщения Вассафа: «Бату, который отличался проницательностью, правосудием и щедростью, сделался наследником царства отцовского, а четыре личные тысячи Джучиевы – Керк, Азан, Азль и Алгуй, – составлявшие более одного тумана живого войска, находились под ведением старшего брата Хорду» [308 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с. 84–85.]. Таким образом, Бату без посторонней помощи никак не смог бы отправиться в Западный поход. Эту помощь ему, как следует понимать, оказал Ярослав Всеволодович в обмен на некоторые ответные услуги.
   С такими вооруженными силами, которые были у Бату в наличии, его побили бы уже рязанские князья, поскольку численность мобилизуемого населения Рязанского княжества в XIII веке составляла, по ордынскому мобилизационному плану, две тьмы. Т. е. общая его численность составляла около 400 тыс. человек, что приблизительно равняется численности всего могольского народа. Чтобы рязанские князья не побили Бату, Угедей выделил ему дополнительное войско, которое могло насчитывать от силы 8–9 тыс. бойцов по количеству царевичей и багатуров-тысячников [309 - Вассаф сообщает: «На это дело были назначены из царевичей: Менгукаан, Гуюк, Кадакан, Кулькан, Бури, Байдар и Хорду с Тангутом, которые оба отличались стойкостью на поле битвы, да Субатай-бахадур». Итого – восемь царевичей, прикомандированных Угедеем к Бату, и Субутай-бахатур.].
   Таким образом, в операциях 1237–1238 гг. вряд ли могло быть задействовано более 10 тыс. моголов. Успех данных операций был обеспечен, во-первых, наличием в войске Батыя некоторых лиц из числа русского княжеско-боярского состава, которые обеспечивали успех дипломатических переговоров и ориентирование на местности, во-вторых, отсутствием основной части войска Владимиро-Суздальского княжества, заблаговременно уведенной Ярославом Всеволодовичем. Кроме того, я думаю, что могольские тысячи были доукомплектованы не чжурчжэньскими, как это утверждает Л.Н. Гумилев, а русскими осадно-штурмовыми подразделениями, оснащенными большими стенобитными требюше.
   Те историки, вроде В. Каргалова, которые утверждали, а нынешние продолжают утверждать, что войско, выделенное моголами для похода на Запад, составляло около 130–140 тыс. бойцов, весьма вольно обращаются с фактами, утверждая, что царевичи командовали туменами. Согласно «Сокровенному сказанию» [310 - Сокровенное сказание. М-Л., 1941, § 202.] и «Сборнику летописей» [311 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 266–277.] Рашид ад-Дина, территориально-мобилизационное деление моголов состояло из тысяч. Соответственно, командированные царевичи и Субедей были командирами тысяч. Рашид ад-Дин, к примеру, приводя данные о составе могольского войска, пишет: «Тысяча Субэдай-бахадура, бывшего из племени урянкат. Когда он умер, его тысячей ведал его сын Кокэчу Обстоятельства Субэдай-нойона приводятся в летописи повсюду» [312 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 272.].

   Что произошло в следующем, т. е. в 1239 году?
   Повторим сообщение Лаврентьевской летописи от 1239 года, которое, по явному недоразумению, «корректоры» исправить не удосужились: «Того лета Ярославъ иде к Каменьцю градъ взя Каменець а княгиню Михаилову со множествомъ полона приведе в своя си… Того лета взяша татарове Черниговъ князи ихъ выехаша въ Оугры а градъ пожегшее и люди избиша и монастыре пограбиша а епископа Перфурыя пустиша в Глуховъ а сами идоша в станы своя. Того лета иде Ярославъ к Смолиньску на Литву и Литву победи и князя ихъ ялъ а смольняны оурядивъ князя Всеволода посади на столе, а самъ со множествомъ полона с великою честью отиде в своя си».
   Повторим здесь также и то, что Каменец, взятый Ярославом, являлся черниговским городом, а «княгиня Михайлова» это жена князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Чернигов, взятый Батыем, это столица Черниговского княжества. Т. е. Ярослав Всеволодович и Батый выступают совместно против князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Последний бежит в Киев, вернее в Венгрию, к своему другу Беле IV, но не добегает и остается в Киеве.
   Таким образом, если кто-то собирается утверждать, что Батый завоевывал Русь, то пусть попытается объяснить активное участие в этом «завоевании» будущего Великого князя Ярослава Всеволодовича. Как правило, историки сообщение Лаврентьевской летописи не комментируют или комментирует таким образом: «летописец ошибся». Не комментируют они и сообщения Софийской I летописи и Новгородской IV.
   Софийская I летопись дополняет сообщение Лаврентьевской от 1239 года: «И градъ Чернигов взяша и запалиша огнем, а епискупа Порфирия оставиша жива и ведоша и въ Глуховъ. А оттоле приидоша к Киеву съ миромъ и смирившеся съ Мьстиславомъ и Володимеромъ и съ Данииломъ» [313 - ПСРЛ. Т.5, с. 219.]. Новгородская IV летопись подтверждает информацию о том, что моголы «ведоша его Порфирия въ Глуховъ и паки пустиша, и оттуда придоша съ миромъ Киеву, смирившеся (выделено мной. – К.П.) с Мстиславомъ и съ Володимеромъ и съ Данииломъ» [314 - ПСРЛ. Т.4, с. 223.].
   Т.е. в 1239 году моголы заключили какое-то мирное соглашение с южнорусскими князьями, а те, кстати сказать, были давними покровителями куманов. Михаил Всеволодович [315 - Михаил Всеволодович (1179–1246) – князь черниговский, причтенный к лику святых. Некоторое время, с 1216 г., был переяславским князем, затем один год, после Калкской битвы, новгородским и с 1225 г. – черниговским. С 1229 г. по 1232 г. враждовал с Ярославом Всеволодовичем; в 1234 г. занял Галич, а через два года – Киев; в 1239 г., напуганный слухами о татарах, бежал в Венгрию, оттуда в Польшу, скитался там по разным городам и, возвратясь на родину, жил на острове против Киева, разоренного татарами. Пробыв опять несколько лет в Венгрии, по случаю женитьбы своего сына (Ростислава) на дочери Белы IV, вернулся в Чернигов (1245); по приказанию ханских сановников, переписывавших там народ, отправился в Орду и там был зверски замучен татарами из-за несоблюдения татарских языческих обычаев (20 сент. 1246) (Брокгауз).] и Даниил Романович в молодости участвовали в битве на Калке, этих самых куманов как раз и защищая от моголов.
   В 1240 году Михаил Всеволодович, очевидно, пренебрег некоторыми условиями соглашения и оттого-то вновь понадобился Батыю, который послал к Киеву, в коем Михаил и отсиживался, своего соратника и друга Менгу. Что происходит дальше? Типографская летопись сообщает: «В лето 6748 (1240) посла Батый Менгоукака соглядати града Киева. Ономоу же пришедшю, и ста на оной стране Днепра, оу града Капасочнаго. И видевъ градъ и оудивися красоте его и величеству его». Далее Менгу отправляет послов к Михаилу: «И посла послы своа къ князю Михаилоу Всеволодичю и къ гражаномъ, хотя прелстити ихъ». «Прелстити» – значит обмануть. Михаил Всеволодович решает не слушать могольских прельщений, приказывает убить послов, а затем садится на резвого скакуна и убегает из Киева в Венгрию, куда до этого уже убежало куманское начальство со своими людьми: «И бежа Михаилъ по сыну своемъ предъ татары въ оугры…».
   Татары, естественно, пускаются за ним в погоню. Никоновская летопись сообщает: «гнаша бо ся за нимъ татарове, и не постигоша его». Далее моголы, вместо того, чтобы броситься ордой на Киев и отомстить за смерть убиенных послов, просто-напросто возвращаются назад, к Батыю. Между тем, смоленский князь Ростислав Мстиславич, услышав о том, что киевский стол остался бесхозным, решает воспользоваться моментом и занять его. Никоновская летопись об этом событии сообщает следующее: «Того же лета князь Ростиславъ Мстиславичь Смоленский, внукъ Давида Смоленьскаго, слышевъ о великомъ князе Михаиле Всеволодиче, и шедъ сяде въ Киеве». И это в то время, когда, по мнению историков, на Русской земле творится геноцид и чуть ли не апокалипсис.
   Дерзость князя Ростислава не осталась без ответа, о чем и повествует Типографская летопись: «Данил же Романовичъ еха нань и ять его (Ростислава. – К.П.) и вдасть Киевъ в руце Дмитрови обдержати противу иноплеменныхъ языкъ, безбожныхъ татаръ».
   Итак, Даниил Романович «ять» (схватил) Ростислава, поставил в Киеве воеводу Дмитрия с указанием готовиться к войне с моголами. Здесь уже появляется лично Батый: «В то же лето прииде безбожный Батый къ Киеву в силе тяжце и окроужи градъ: и обседе его сила татарскаа, и бысть градъ въ обдержании велице, не бе бо слышати въ граде дроуга кь дроугу глаголюща въ скрипани телегъ его и въ множестве ревеньа вельблоудъ его и отъ рзаниа стадъ конь его».
   После взятия Киева Батый идет на запад к границам Венгрии, попутно штурмует Изяславль во Владимиро-Волынском княжестве, затем войска разделяются на две колонны, одна идет к Польше и попутно штурмует Владимир, другая идет к границам Венгрии и берет Галич в Галицком княжестве. В процессе движения, поскольку Батый отвлекается на взятие второстепенных объектов, могольские войска теряют темп. Об этом напоминает Батыю воевода Дмитрий, который перешел к нему на службу после захвата Киева: «Не мози стряпати в земли сей долго, время ти есть оуже на оугры; аще ли оустряпнеши, то земля ихъ есть силна: сбероутся на тя и не оупоустять тя в землю свою» (Типографская летопись). Батый к совету прислушивается и ускоряет темп движения, не ввязываясь в мелкие стычки: «Батый же послуша совета Дмитрова и иде въ оугры. Король же Велай и Коломанъ сретоша и Батыа оу Солоной рекы, и бившимся обоимъ полкомъ, и бысть сьча велика, и побегоша оугры. Татарове же погнашяся по нихъ до Доунаа рекы; и стоаша по победе 3 лета и воеваша до Володавы и по озеромъ и возвратишяся в землю свою» (Типографская летопись).
   Такова общая картина так называемого «завоевания» Русской земли.
   Зачем же «корректоры» русской истории фальсифицировали сообщения Лаврентьевской летописи о событиях 1237–1238 гг.? Здесь не следует быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что вымарыванию из истории подлежали сведения о сотрудничестве с моголами Ярослава Всеволодовича и, возможно, об участии в ордынском рекрутском наборе 1237–1238 гг. еще и русских штурмовых подразделений.
   Почему только Козельск оказал моголам реальное сопротивление? Потому, что Козельск входил в состав Черниговского княжества [316 - В 1237 году Козельск входил в состав Черниговского княжества, а впоследствии, с середины XIV века, находился в составе Великого княжества Литовского, в состав Московского государства он был включен только в 1494 году.], которым руководил Михаил Всеволодович, жену которого в следующем году Ярослав Всеволодович захватил в плен. Думаю, что данная акция вряд ли была вызвана романтическими чувствами.
   Ничего необычного в политике Ярослава не было абсолютно. Русские князья в своих междоусобицах постоянно прибегали к помощи степняков, используя их как дешевую военную силу и расплачиваясь с ними тем, что дозволяли им грабить владения противной стороны. Таковы были реалии средневековой жизни, впрочем, и реалии жизни нынешней ничем не благообразнее.
   Остается один и самый главный вопрос: почему русские князья, по почину если не по приказу Ярослава Всеволодовича, признали сюзеренитет Орды? Ответ на этот вопрос, как я думаю, очень прост. Орда контролировала низовья Волги, а следовательно контролировала весь речной торговый Волжский путь, главное же состоит в том, что она предоставляла широкий и безопасный доступ на рынки Средней Азии, Ирана и Индии.

   Как известно, Бату объявился на Нижней Волге в 1228 году. Согласно показаниям автора «Сокровенного сказания», каган Угедей «отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено» [317 - Сокровенное сказание. М.-Л., 1941 (WWW).]. Очевидно, что Бату утвердился в Нижнем Поволжье с 1229–1230 гг. Далее он приступает к строительству столицы. Вассаф сообщает об этом: «Ставкою Бату были окрестности реки Итиль. Он основал город, пространство которого было столь обширно, как помыслы его, и эту весело распевающую местность назвал «Сарай» [318 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с. 85.].
   Как мы знаем, моголы вели широчайшее городское строительство. Дело еще в том, что могольский императорский двор получал колоссальные доходы от контроля (практически полного!) над ВШП. Следует только прочитать «Сборник летописей» в той его части, в которой рассказывается о правлении Угедея, чтобы получить представление о неимоверном (по тем временам) богатстве, свалившемся на голову моголов. Очевидно, что не позже как в начале 30-х годов XIII века русские купцы, ходившие с судами по Волге, свели знакомство с двором Бату а некоторые, очевидно, проникли и в ставку великого кагана. Тогда же в ставку Бату проникли и русские клирики, которые часто ходили с торговыми караванами с миссионерскими и разведывательными целями. Моголы, очевидно, оказались заинтересованы качеством и ассортиментом русских мехов, которые являлись основной экспортной статьей русской внешней торговли.
   Я думаю, что в этот период князь Ярослав, который был чрезвычайно предприимчив и честолюбив, узнал от купцов о роскоши новых властителей Нижнего Поволжья и Хорезма и о том, что через них можно получить доступ даже на китайский рынок. Очевидно, тогда же и состоялся контакт Ярослава Всеволодовича с Бату, который был весьма умен, чтобы понять, какие огромные преимущества он может получить от союза с Владимиро-Суздальским княжеством. Бату был жизненно необходим союзник, причем именно такой, который обладал серьезными людскими и продовольственными резервами. Его собственные силы были малы, мобилизационные возможности моголов к тому времени оказались исчерпаны, а мобилизационные возможности кочевников южнорусских степей были на порядок ниже, нежели таковые возможности Русских княжеств, о чем выше уже было упомянуто. Кстати, я думаю, что некоторое запустение Русской земли, отмечаемое летописцами, связано со значительной миграцией населения в области Нижнего Поволжья, но вовсе не с угоном его в плен.
   Рубрук, проезжая по ордынским территориям отмечал: «В том месте, где мы пристали, Бату и Сартак приказали устроить на восточном берегу поселок (casale) русских, которые перевозят на лодках послов и купцов. Они сперва перевезли нас, а потом повозки, помещая одно колесо на одной барке, а другое на другой; они переезжали, привязывая барки друг к другу и так гребя. Там наш проводник поступил очень глупо. Именно, он полагал, что они должны дать нам коней из поселка, и отпустил на другом берегу животных, которых мы привезли с собою, чтобы те вернулись к своим хозяевам; а когда мы потребовали животных у жителей поселка, те ответили, что имеют льготу от Бату, а именно: они не обязаны ни к чему, как только перевозить едущих туда и обратно. Даже и от купцов они получают большую дань».
   Если русские перевозчики имели льготы от Бату, то вряд ли возможно утверждать, что они находились на положении рабов или пленников, угнанных в неволю жестокими завоевателями.
   Русские, по словам Рубрука, занимались в Орде не только перевозом, но и земледелием: «Наконец, когда я доказал им, что мы трудимся на общую пользу всех христиан, они дали нам быков и людей; самим же нам надлежало итти пешком. В то время они жали рожь. Пшеница не родилась там хорошо, а просо имеют они в большом количестве. Русские женщины убирают головы так же, как наши, а платья свои с лицевой стороны украшают беличьими или горностаевыми мехами от ног до колен. Мужчины носят епанчи, как и немцы, а на голове имеют войлочные шляпы, заостренные наверху длинным острием».
   Союзом с Бату, очевидно, весьма заинтересовалась Русская Православная церковь в лице митрополита Кирилла, которая в те времена, это следует отметить особо, не являлась автокефальной, а представляла из себя подразделение Константинопольского Патриархата. Очевидно, что великий князь Юрий в какой-то момент стал очень всем мешать. Во-первых, он проявлял явное желание сотрудничать с католическим Западом, во-вторых, очевидно, не понял тех перспектив, которые давал военный союз с Ордой. Дело еще и в том, что отсутствие какого-либо порядка в Половецкой степи сильнейшим образом препятствовало русской торговле. Здесь следовало что-то делать, и Батый со своими моголами оказался как нельзя кстати. В правящих кругах Владимиро-Суздальского княжества куманы, очевидно, вызывали очень нехорошие чувства, несмотря на то, что прямо этому княжеству не угрожали. Так, Типографская летопись (напомню, что это московский свод), рассказывая о битве на Калке, сообщает: «Много бо ти половци зла сътвориша Роуской земли, Богъ же отмщение сътвори надъ безбожными куманы…».
   Есть еще один нюанс, который обязательно следует учитывать. Дело в том, что Джучи, отец Бату, в семействе Чингизидов за глаза считался незаконнорожденным и держался обычно несколько в стороне. Бату, похоже на то, не верил в случайность смерти отца и также держался на максимальном удалении от императорского двора, а затем, очевидно вдохновленный примером Ярослава Всеволодовича, и сам решился на государственный переворот, поддержанный русско-аланскими туменами.
   Посмотрим на кое-какие факты.

   Отношения между членами сиятельного семейства Чингизидов были далеки от идеала. Угедей был одним из реальных кандидатов на власть после смерти отца, и его поддерживал Чагатай. Джочи, как первенец, очевидно, видел на ханском месте себя. Так, «Сокровенное сказание» сообщает об одном из конфликтов между Джочи и Чагатаем: «Итак, – продолжал он (Чингис. – К.П.), – итак, старший мой сын – это Чжочи. Что скажешь ты? Отвечай!» Не успел Чжочи открыть рта, как его предупредил Чаадай: «Ты повелеваешь первому говорить Чжочию. Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Чжочия? Как можем мы повиноваться этому наследнику меркитского плена?» При этих словах Чжочи вскочил и, взяв Чаадая за ворот, говорит: «Родитель государь еще пока не нарек тебя. Что же ты судишь меня? Какими заслугами ты отличаешься? Разве только одной лишь свирепостью ты превосходишь всех. Даю на отсечение свой большой палец, если только ты победишь меня даже в пустой стрельбе вверх. И не встать мне с места, если только ты повалишь меня, победив в борьбе. Но будет на то воля родителя и государя!» И Чжочи с Чаадаем ухватились за вороты, изготовясь к борьбе. Тут Боорчи берет за руку Чжочия, а Мухали – Чаадая, и разнимают. А Чингисхан – ни слова».
   Конфликт между сыновьями Чингис-кагана имел нешуточный характер, что в те времена для владетельных семейств являлось скорее правилом, нежели исключением. Именно этот конфликт привел к военным неудачам под Хорезмом, когда только вмешательство Угедея спасло ситуацию, о чем и сообщает Рашид ад-Дин: «Когда они осадили то место (Хорезм. – К.П.), то взять его не удавалось по причине несогласия его [Джучи-хана] с Чагатаем. Чингиз-хан приказал, дабы в той войне предводителем был Угедей. Благодаря своим способностям он установил между братьями согласие, и они сообща взяли Хорезм» [319 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 2, с. 78.].
   После взятия Хорезма, очевидно взбешенный и раздосадованный, Джучи отправился в свою ставку, несмотря на то, что у него был приказ отца идти на покорение «Северных стран». Возможно, он стал вполне ясно осознавать тщету своих надежд на получение высшей власти. Далее события развивались следующим образом.
   «Чингиз-хан приказал, чтобы Джучи выступил в поход и покорил северные страны, как-то: Келар, Башгирд, Урус, Черкес, Дашт-и-Кипчак и другие области тех краев. Когда же он уклонился от участия в этом деле и отправился к своим жилищам, то Чингиз-хан, крайне рассердившись, сказал: «Я его казню, не видать ему милости». Джучи же неожиданно заболел и поэтому, когда отец по возвращении из страны таджиков прибыл в свои ставки, не смог приехать к нему, но послал ему несколько харваров добытых на охоте лебедей и рассыпался в извинениях. После этого Чингиз-хан еще несколько раз приказывал вызвать его к себе, но [тот] из-за болезни не приезжал и приносил извинения. Затем [однажды] какой-то человек из племени мангут проезжал через пределы юрта Джучи; а Джучи, перекочевывая, шел от юрта к юрту и таким же больным достиг одной горы, которая была местом его охоты. Так как сам он был слаб, то послал охотиться охотничьих эмиров. Когда тот человек увидел это сборище охотившихся людей, то подумал, что это [охотится сам] Джучи. Когда он прибыл к Чингиз-хану и тот спросил его о состоянии болезни Джучи, то он сказал: «О болезни сведений не имею, но на такой-то горе он занимался охотой…». По этой причине воспламенился огонь ярости Чингиз-хана, и, вообразив, что [Джучи], очевидно, взбунтовался, что не обращает внимания на слова отца, он сказал: «Джучи сошел с ума, что совершает такие поступки». И приказал, чтобы войско выступило в поход в его сторону и чтобы впереди всех отправились Чагатай и Угедей, и сам собирался выступить в поход вслед за ними. В это время прибыло известие о печальном событии с Джучи…» [320 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 2, с. 78–79.].
   Чем можно объяснить столь неприкрытый саботаж приказов Чингис-кагана со стороны его старшего сына? Джузджани, а он на могольской службе, в отличие от Рашид ад-Дина, не состоял и являлся противником могольской политики, данный оппортунизм Джучи-хана мотивировал следующим образом:
   «Когда Туши, старший сын Чингиз-хана, увидел воздух и воду Кипчакской земли, то он нашел, что во всем мире не может быть земли приятнее этой, воздух лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих. В ум его стало проникать желание восстать против своего отца; он сказал своим приближенным: «Чингиз-хан сошел с ума, что губит столько народа и разрушает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммедом, привести это государство в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам». Проведал о таком замысле брат его Чагатай и известил отца об этом изменническом плане и намерении брата. Узнав (это), Чингиз-хан послал доверенных лиц своих отравить и убить Туши» [321 - Ал-Джузджани. Насировы разряды / Пер. В.Г. Тизенгаузена. В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т.2, с. 14.].
   Здесь, как я думаю, Джузджани принимает желаемое за действительное, т. е. причину смерти Джучи-хана обосновывает его пацифистскими настроениями и симпатиями к мусульманскому миру. Увы, но похоже, что Джучи-хан не являлся принципиальным противником могольских завоеваний, но, очевидно, видел себя возглавляющим данные завоевания. Между тем, мы не должны сбрасывать со счетов и то предположение, что, не будучи поддержан собственно могольским правящим слоем, Джучи в борьбе за власть мог обратиться за поддержкой к влиятельным мусульманским кругам Средней Азии. Возможно также и то, что Джагатаю и Угедею удалось внушить Чингис-кагану мысль о враждебности Джучи-хана и о необходимости удалить последнего от двора отправив в военных поход, успех которого был явно не гарантирован. Что произошло далее?
   Приблизительно через полгода после смерти Джучи умирает Чингис-каган. На его место избирается Угедей. Рашид ад-Дин сообщает о дальнейших событиях следующее: «Так как Джучи уклонился от выполнения ранее вышедшего постановления Чингиз-хана отправиться ему с войском и захватить все северные области, как то: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и-Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Тимур-кахалка [322 - Железные ворота.], и включить их в свои владения, то, когда Угедей-каан воссел на царство, он повелел Бату [это сделать] таким же порядком» [323 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 2, с. 71–72.].
   Здесь, несомненно, начинает ощущаться определенная тенденция. Дело в том, что на престол Джучиевского улуса должен был взойти Орда, старший брат Бату. Орда уклонился от власти над улусом и, соответственно, от ответственности за успех дельнейших завоеваний на западном направлении. Бату, очевидно, учел некоторые ошибки своего родителя и, похоже на то, решил поступить умнее, не зря его прозвали впоследствии Саином, т. е. «мудрым».
   У Бату было достаточно времени, чтобы уяснить политическую обстановку в регионе. В это время в Дешт-и-Хазар буйствовали половцы, досаждавшие русской торговле, а в мощнейшем Владимиро-Суздальском княжестве зрел серьезнейший внутриполитический конфликт, связанный в том числе и с политикой папской курии. Как следует понимать, Бату, в первую очередь, стремился разрешить все свои проблемы дипломатическим путем. Он пошел на переговоры с Михаилом Всеволодовичем Черниговским в 1239 году, пытался с ним же договориться и в 1240-м через посольство Менгу (представителей которого Михаил приказал убить), а в 1246 году вел переговоры с Даниилом Романовичем Галицким.
   Кстати, результаты переговоров с Даниилом весьма любопытны. По словам Г.В. Вернадского: «После возвращения из ставки Бату в 1246 г. Даниил Галицкий реорганизовал и переснарядил свою армию по монгольскому образцу. Когда австрийские посланники прибыли в его лагерь, они были удивлены, увидев всадников галицкого князя, одетых в кирасы монгольского типа, и их лошадей, защищенных шлемами и наплечными и грудными доспехами. А их оружие блестело» («Монголы и Русь»).
   В 1236 году Бату получает от Угедея подкрепление, в том числе и тысячу Гуюка, и отправляется в Западный поход. В 1240 году Угедей умирает, а Гуюк торопится в столицу, поскольку ему открывается перспектива занять место великого кагана. Что же касается Бату, то он не спешит ко двору ни в коем случае. С ним приключается «отцовская болезнь», диагноз которой – «нежелание ехать в ставку верховного хана». По словам Рашид ад-Дина: «Когда Угетай умер, по старости лет, приключилась с ним [Бату] болезнь паралича, и тогда он под этим предлогом уклонился (от прибытия туда). Вследствие отсутствия его, как старшего (ака) из всех (родичей), дело (о назначении нового) каана не устраивалось около трех лет» [324 - Рашид ад-Дин / Пер. В. Г. Тизенгаузена. В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т.2, с. 65.].
   После чего происходят следующие события. Рашид ад-Дин сообщает: «Каан (Угедей. – К.П.) сделал наследником престола своего внука Ширамуна, но Туракина-хатун и некоторые эмиры не согласились и сказали: «Гуюк-хан старше» – и для возведения его на престол опять попросили Бату. Хотя он и был обижен на них и опасался печальных событий из-за прежних отношений, но все же тронулся в путь и двигался медленно» [325 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с. 80.].
   Здесь мы прервемся.
   Туракина-хатун, мать Угедея, была весьма примечательной личностью, повадками напоминающей представителей одного итальянского семейства, а именно Борджиа. Во-первых, Туракина-хатун отравила не кого иного, как великого князя Ярослава Всеволодовича и хотела проделать тоже самое с его сыном, Александром Ярославичем Невским, о чем свидетельствует Плано Карпини.
   «В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора, которая как бы в знак почета дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею, И доказательством этому служит то, что мать императора без ведома бывших там его людей поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену» [326 - Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 77.].
   Во-вторых, реальная перспектива оказаться отравленным вырисовывалась и перед Бату, о чем тот несомненно догадывался. Выручила Бату вдова его дяди Тулуя – Соркуктани-беги. Сейчас мы продолжим прерванный рассказ Рашид ад-Дина.
   «[Еще] до его (Бату. – К.П.) прибытия и появления родичей они собственной властью утвердили каанство за Гуюк-ханом. Так как Гуюк-каан страдал неизлечимой болезнью, то под предлогом того, что «вода-де и воздух старинного юрта, который дал мне отец, для меня полезнее», со всем войском направился в пределы Эмиль-Куджина. Когда Бату подошел близко к тому месту, он стал немного опасаться. Соркуктанибеги, старшая жена Тулуй-хана, на основании той дружбы, которая со времен Чингиз-хана установилась и укрепилась между Джучи и Тулуй-ханом и родами обеих сторон, тайно прислала весть, что прибыл Гуюк-хан в те края не без хитрости. В связи с этим подозрения Бату усилились, и он с предосторожностями и осмотрительностью ожидал прибытия Гуюк-хана. Сам же [Гуюк-хан], когда прибыл в пределы Самарканда, в местность, от которой до Биш-Балыка одна неделя пути, скончался в 640 г. х. [1 июля 1242 – 20 июля 1243 г.] от болезни, которой страдал. Снова трон долгое время оставался не занятым государем, и опять правила Туракина-хатун».
   Здесь следует сделать небольшое замечание. Рашид ад-Дин несколько неточен в датах. Гуюк скончался не в 1242/43 гг., а в 1248 году, будучи избран великим каганом в 1246-м. Это очень важная деталь. Дело в том, что в 1247 году к Бату, а от него к императорскому двору, поехали сначала Андрей Ярославич, а затем и Александр Ярославич Невский, о чем Лаврентьевская летопись сообщает: «Поеха Андрей князь Ярославичь в татары к Батыеви и Олександръ князь поеха по брате же к Батыеви. Батыи же почтивъ ею и посла я г Каневичем».
   Политический кризис, в конце концов, закончился следующим образом.
   «Соркуктани-беги, когда распространилась молва о болезни Бату, отправила к нему своего сына Менгу-каана под предлогом навестить больного. Бату обрадовался его прибытию и, поскольку он воочию увидел в нем признаки блеска и разума и, будучи [кроме того] обижен на детей Угедей-каана, сказал: «Менгу-каан – старший сын Тулуй-хана, который был старшим сыном Чингиз-хана; коренной юрт и место [Чингиз-хана] принадлежат ему. Этот царевич сам по себе очень умен и даровит и подготовлен к царствованию. При наличии его, каким образом кааном станет кто-либо другой? Тем более что дети Угедей-каана поступили вопреки словам отца и не отдали власти Ширамуну и, преступив древний закон и обычай, не посоветовавшись с родичами, ни за что убили младшую дочь Чингиз-хана, которую он любил больше всех [своих] детей и называл Чаур-сечен. По этой причине каанство им не подобает». Он сам возвел Менгу-каана на каанство и заставил всех своих братьев, родственников и эмиров подчиниться и покориться ему. Он послал вместе с ним своего брата Берке и своего сына Сартака, который был наследником престола,с тремя туманами войска,дабы они в местности Онон и Келурен, которая была коренным юртом Чингиз-хана, посадили его на престол каанства (выделено мной. – К.П.) и трон миродержавия и исправили и загладили бы козни детей Угедей-каана, замысливших вероломство. В общем, передача каанства дому Тулуй-хана и утверждение [ими] прав за собой произошли благодаря способностям и проницательности Соркуктани-беги и помощи и содействию Бату, вследствие дружбы с ним. После этого до конца его жизни, а после его смерти, во времена Сартака и Улагчи, и большую часть времени Берке между домами Тулуй-хана и Бату был проторен путь единения и дружбы» [327 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с. 80–81.].
   Таким образом, Бату, опираясь на поддержку Дома Тулуя, произвел военный переворот в Могол-улусе, согласно той же самой схеме, что и Ярослав Всеволодович во Владимиро-Суздальском княжестве. Если последний опирался на поддержку могольских войск, то Бату опирался на поддержку русско-аланских туменов. Это утверждение может быть аргументировано тем соображением, что, во-первых, у Бату не было в наличии такого количества (три тумена) могольских бойцов, во-вторых, посылать для совершения государственного переворота в Могол-улус собственно могольские войска было бы крайне неразумно, поскольку нельзя было гарантировать, что они не подпадут под местное влияние приверженцев Гуюка. Именно по аналогичным соображениям Ярослав Всеволодович использовал могольские войска для переворота, не заставляя своих бойцов нарушать клятву верности великому князю. Иначе не известно, чем бы вся эта затея кончилась.
   После внезапной кончины Гуюка и до выборов нового великого кагана, т. е. с 1248 по 1251 г. делами управляла его вдова, Огул-Гаймыш. Тогда же, в 1249 году, возвращаются из императорской ставки и братья Ярославичи, Андрей и Александр. «Приеха Олександръ и Андреи от Кановичь и приказаша Олександрови Кыевъ и всю Русьскую землю а Андреи седе в Володимери на столе» (Лаврентьевская летопись). Чем они занимались все это время при дворе великого кагана, доподлинно не известно и является тайной, покрытой плотной завесой мрака. Однако, и это более чем очевидно, они принимали активное участие в политических интригах при императорском дворе.
   Что происходит далее?
   Далее происходят очень любопытные вещи. Дело в том, что Бату, заключив соглашение с Ярославом и его сыновьями (в первую очередь с Александром), получил доступ к людским и материальным резервам Русских княжеств. Этот союз, с одной стороны, позволил моголам преодолеть нехватку мобилизационных ресурсов, с которой они столкнулись в 1235 году, для продолжения завоевательной политики в Евразии, с другой стороны, Орда предоставила Русским княжествам широкий доступ на азиатские торговые рынки и обеспечила им безопасность торговых маршрутов к Черному и Каспийскому морям, а также помогла решить некоторые неурядицы на западном направлении.
   Во времена правления Менгу-кагана (1251–1259 гг.) начинается второй, самый значительный этап могольских, а скорее русско-половецко-аланских завоеваний под водительством династии Чингизидов. Ордынские войска двигаются в двух направлениях – на завоевание Южного Китая (династия Сун), вначале под руководством Менгу затем Хубилая, и на завоевание Ирана (династия Аббасидов), под руководством Хулагу.
   Таким образом, становятся понятными слова византийского автора Никифора Григоры (между 1290 и 1295–1359 или 1360 гг.), который освещал вторжение Хулагу в Иран в середине 50-х годов XIII в. следующим образом: «Но пора нам опять возвратиться на восток, к тем гиперборейцам скифам, которые, как густая туча саранчи, налетев на Азию, возмутили и поработили ее едва не всю» [328 - Никифор Григора. Римская история / Под ред. бакалавра П. Шалфеева. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862, с. 35–36.]. Нет сомнения, что Григора под скифами гиперборейцами имеет в виду население восточнославянских княжеств. Так, известный исследователь византийской историографии М.В. Бибиков указывает: «Территория Руси (у византийских авторов. – К.П.) называется и Гиперборейской землей [329 - Никита Хониат. История. 129. 29–30.], таким образом, древние литературные свидетельства о гипербореях переносятся на русских» [330 - М.В. Бибиков. Византийские источники по истории Руси, народов Северного Причерноморья и Северного Кавказа // Древнейшие государства на территории СССР. М.: Наука, 1980, с. 66.].
   Однако, в принципе, нам не важно, что и куда переносили византийские историки, главное, что нам следует знать, это то, что в XIII веке под скифами гиперборейцами византийские авторы подразумевали население русских княжеств.
   И еще одна важная деталь. Если все-таки принять за верное, что так называемые «могольские» завоевания после 1251 года, т. е. после воцарения Менгу являлись завоеваниями русско-половецко-аланскими, то становятся объяснимыми не только некоторые свидетельства византийских авторов, но и нижеследующие факты.
   Дело в том, что моголов во времена династии Юань в Китае отчего-то называли аланами. Джованни Мариньоли, епископ Базиньянский, совершивший в 1338–1353 гг. путешествие на Дальний Восток, в том числе и в Ханбалык (Пекин), писал: «Каан очень любит и почитает нашу веру. И важные государи его империи, которых называют аланами (выделено мной. – К.П.) и которые правят всеми восточными землями империи (а их более тридцати тысяч этих аланов), – христиане как истинные, так и только по имени…» [331 - После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий / Пер. Я.М. Света. М.: Наука, 1968, с. 196.]. Кстати говоря, термин аланы представляет собой фонетическое искажение термина арии [332 - Абаев В.И. Скифо-европейские изоглосы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, с. 35–41.].
   Впрочем, этот вопрос (аланский) относится не только к числу этнических но, как ни странно, социальных, и на этих страницах он рассмотрен не будет. О присутствии в Китае во времена династии Юань не только аланов, но и русских свидетельствуют следующие факты.
   По словам Е.И. Кычанова, в 1330 г., при правлении императора Туг-Темура, было учреждено специальное управление командования русским гвардейским корпусом «проявляющих преданность». В начале 1330 г. было собрано до десяти тысяч русских, которым для самообеспечения было выделено 100 цин (около 600 га) пахотных земель. Русские бойцы и их семьи являлись военнопоселенцами, статус которых был похож на статус российского казачества. В 1332 г. русским поселенцам были выделены быки для пахоты, семена и сельхозорудия. По другим сведениям, пахотных земель было выделено 300 цин, т. е. примерно 1800 га. Русские военные поселения находились к северу от столицы Юань г. Даду (Пекина), в районе современного поселка Цзюйюньгуань [333 - Кычанов Е.И. Сведения из «Истории династии Юань» («Юань ши») о Золотой Орде / Источниковедение истории Улуса Джучи. Казань, 2001.]. Здесь еще следует добавить, что, согласно «Юань ши», командир вышеуказанного русского тумена получил титул «капитан десятитысячного соединения Охранников Жизни с именем Герольд Верности», имел статус офицера третьего ранга, согласно императорской системе рангов, и был напрямую подчинен Тайному Государственному Совету. В 1331 г. командир русского тумена получил звание «командира русских войск Охранников Жизни», с тем же титулом «Герольда Верности», и должностную серебряную печать [334 - Вернадский Г.В. Монголы и Русь (WWW).].
   Сейчас прошу у читателя внимания.
   Джузджани сообщает: «В каждой иранской области, подпавшей под власть монголов, ему (Бату) принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители. Все главари и военачальники монгольские были подчинены ему (Бату) и смотрели (на него), как на его отца Туши» [335 - Джузджани / Пер. В. Г. Тизенгаузена. В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т.2, с. 15.]. Кроме доходов с Ирана, по словам Г.В. Вернадского, «Бату также имел вложения в Китае, в провинции Шаньси. В XIV веке хан Узбек еще собирал свои доходы там» («Монголы и Русь»).

   Следующий вопрос, на который необходимо дать ответ, состоит вот в чем. Что же все-таки представляла собой Орда? Ответ на этот вопрос не вызывает особых затруднений. В системе Русских княжеств (именно так!) Орда представляла собой исторический аналог казачества. Более того, казачество и является общностью-потомком Орды. Кстати, историки прошлого, например, поляк Кромер и русский князь М.М. Щербатов видели в казаках остатки половцев [336 - Щербатов М.М. Сочинения. В 2-х т. М., 896, 898.], а Вольтер в «Истории Карла XII» называл казаков остатками татар. И они, что самое интересное, во многом правы!
   Здесь я предвижу возмущение некоторых читателей: дескать, неужели казачество могло позволить себе то, что позволяла себе Орда?! [337 - Щербатов М.М. Сочинения. В 2-х т. М., 1896, 1898.] Увы, но следует отметить, что казачество позволяло себе в отношении Русской земли куда как больше вольностей, нежели Орда. Здесь достаточно вспомнить Смуту, Степана Разина, Емельяна Пугачева и т. д. Но… кто старое помянет, тому глаз вон, а кто старое забудет, тому оба долой.
   Нельзя сказать, что Орда это именно русская армия, но сказать, что Орда это армия российская, вполне допустимо. Даже сегодняшние Вооруженные силы РФ не комплектуются за счет лиц исключительно славянской национальности, что же касается ВС СССР, то их национальный состав к 2000 году грозил стать наполовину среднеазиатским.
   Здесь я опять предвижу возмущение некоторых читателей, и все по тому же поводу. Неужели российская армия может позволить себе в отношении русского народа то, что позволяла себе Орда? Между тем, не следует забывать, что в современном российском государстве есть и такая организационная единица, как Внутренние войска, в обязанности которых входит пресечение попыток насильственного изменения конституционного строя РФ, захвата или присвоения власти, вооруженных мятежей, массовых беспорядков, межнациональных, межконфессиональных и региональных конфликтов и т. д.
   Я не стану сейчас разбирать российское прошлое, но советую вспомнить, что военные мятежи, хунты, перевороты и т. п. вовсе не являются какой-то редкостью или небывальщиной. Примером удачно совершенного переворота можно считать вооруженное выступление чилийской армии в сентябре 1973 года, в ходе которого законно избранный президент С. Альенде был убит, а власть в стране захватил генерал А. Пиночет.
   Я думаю, что установление некоего подобия военной диктатуры в Русской земле было вызвано необходимостью противостоять военной и религиозной экспансии Запада. Южная Русь, ведомая галицкими и черниговскими князьями, склонялась перейти в лагерь папистов. Ни в коем случае нельзя исключать и того, что главную поддержку Орда получила от Русской Православной Церкви, которую, в свою очередь, направлял Византийский Патриархат. Средства у этой организации имелись немалые. Во главе Орды должны были стоять люди, равнодушные к католичеству или к религии вообще. Чингизиды на эту роль подходили идеально.
   Кто такой Бату в русской истории? Бату – это иностранный военный специалист высокого уровня, с большим опытом, призванный для организации регулярной армии. Ставка Бату, согласно выделенному ему наследству, находилась по нижнему течению Волги. Контакт и контракт с ним осуществлялись через агентов Русской Православной Церкви, которую Орда впоследствии всячески поддерживала. Безусловно, и Ярослав, и Александр Невский находились в курсе батыевских планов и всячески им способствовали.
   Ничего удивительного в привлечении военных специалистов и воинских контингентов для службы в степи на окраинах Руси в XIII веке нет. По словам В.В. Каргалова: «Большое значение для борьбы с половцами имело привлечение на службу отдельных отрядов кочевников, «своих поганых», которых русские князья селили в пограничных областях и использовали для сторожевой службы. «Замиренные» печенеги, торки, берендеи, коуи, турпеи, половцы и другие группы кочевников, известные русским летописцам под общим названием «черные клобуки», в XI–XII вв. были расселены в Поросье, Верхнем Побужье, по притокам Тясмина и Синюхи, по левой, «переяславской» стороне Днепра и верно несли службу киевским князьям по охране границ от своих «диких» собратьев. Под предводительством русских князей и воевод, а порой и самостоятельно, «черные клобуки» неоднократно отбивали набеги половецких орд на Киевскую и Переяславскую землю. Летопись сообщает о сражениях служилых «черных клобуков» с «дикими» половцами в 1125, 1151, 1155, 1161, 1162, 1171, 1173, 1174, 1190 гг.» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»). Войдя в соглашение с Батыем, русские князья не просто продолжили практику военного сотрудничества со степняками, но расширили ее и, так сказать, углубили, поставили дело на широкую ногу и в соответствии с требованиями времени.
   И все-таки, являлась ли Орда российской армией того времени? Да, являлась, и представьте себе, читатель, что русские бояре служили в этой армии и возвращались затем к родным очагам. Вот подтверждение тому.
   «В лето 6900. Тое же зимы преставися, февраля въ 13, Данилъ Февановичь, нареченный въ мнишескомъ чиноу Давыдъ, иже бе истинны бояринъ великого князя и правый доброхоть, слоужаше бо осподарю безъ льсти въ Орде и на Роуси паче всехъ и голову свою складываше по чюжимъ землямъ, по незнаемымъ местомъ, по неведомымъ странамъ, многы троуды понесе и многы истомы претръпе, егда же беже изъ Орды, и тако оугоди Господеви. И тако тогда великый князь любве ради, иже к нему, на погребение его сжаливси по немъ и прослезися и тако плака на многы часъ, и положенъ бысть в монастыри оу Михайлова Чюда близъ гроба дядь его, Алексеа митрополита» (Типографская летопись).
   Сделаем некоторые выводы.
   Во-первых, моголам совершенно не требовалось завоевывать русские княжества, поскольку под их контролем находились низовые участки крупнейших русских речных торговых путей по Волге и по Днепру. Все, что им необходимо было бы получить от русских князей, они получили бы в виде таможенных сборов.
   Во-вторых, завоевание Евразии моголами стало возможным только потому, что в борьбу за мировое господство включились, на определенном этапе, Русские княжества. Мобилизационных возможностей Руси хватило, чтобы завоевать и оккупировать территории Китая и Ирана. Однако и русские возможности были, тем не менее, ограничены, и через определенное время оккупационные администрации, по разным причинам, но, в большей же степени из-за нехватки подкреплений, попали в зависимость от местного населения, и Могольская империя распалась.
   В-третьих, моголы явились лишь катализатором процесса политического объединения Половецкой степи и русских княжеств, который давно уже вызревал и практически осуществлялся за счет обширных матримониальных, военных, политических, экономических и религиозных связей правящих родов половецких орд и русских княжеских домов.

Патриоты и обормоты

   Авторы российских учебников по истории и обществознанию побывали на прошлой неделе в Казани. Выступая с лекциями перед татарстанскими учителями, два московских профессора напомнили: объективной истории не бывает, потому что историю определяет политика. Какая на данном этапе в государстве действует политика, такая же, значит, будет у него и история – с подобающим набором фактов, трактовкой событий и оценкой явлений.
Ольга Мачнева. «Кому нужна такая «взрывоопасная» история?» // «Вечерняя Казань», № 165 (2480)

   Удивительно, но русские историки и философы XIX века относились к татарскому периоду российской истории неоднозначно, и это мягко сказано. Так В.О. Ключевский писал вещи, за которые в советское время он бы положил партбилет на стол и отправился на собеседование в КГБ. По его словам: «Прежде всего, татары стали в отношение к порабощенной ими Руси, устранявшее или облегчавшее многие затруднения, какие создавали себе и своей стране северно-русские князья. Ордынские ханы не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь данью, даже плохо вникали в порядок, там действовавший. Да и трудно было вникнуть в него, потому что в отношениях между тамошними князьями нельзя было усмотреть никакого порядка» («Курс русской истории»).
   Другой великий русский историк, С.М. Соловьев, категорично утверждал: «Историк не имеет права с половины XIII в. прерывать естественную нить событий, именно, постепенный переход родовых княжеских отношений в государственные, вставлять татарский период и выдвигать на первый план татар, татарские отношения, вследствие чего необходимо закрываются главные явления, главные причины этих явлений» («История России»).
   Н.М. Карамзин (его фамилия идет от Кара Мурза) писал: «Могло пройти еще сто лет и более в княжеских междоусобиях: чем заключились бы оные? Вероятно, погибелию нашего отечества: Литва, Польша, Венгрия, Швеция могли бы разделить оное; тогда мы утратили бы и государственное бытие, и веру, которые спаслися Москвою; Москва же обязана своим величием ханам» [338 - Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.5 (WWW).].
   Чаадаев (его фамилия идет от имени Чагатай), между прочим, западник по воззрениям, писал следующее: «Наконец, наступает продолжительное владычество татар, это величайшей важности событие, которое ложный патриотизм лицемерно и упорно отказывается понять и которое содержит в себе такой страшный урок… Поэтому, как бы оно не было ужасно, оно принесло нам больше пользы, чем вреда. Вместо того чтобы разрушить народность, оно только помогало ей развиться и созреть. Именно татарское иго приучило нас ко всем возможным формам повиновения, оно сделало возможным и знаменитое царствование Иоанна III, и Иоанна IV, царствования, во время которых упрочилось наше могущество и завершилось наше политическое воспитание, во время которых с таким блеском проявились благочестивые добродетели наших предков; это же владычество облегчило задачу Петра Великого и имело, быть может, больше влияния, чем это принято думать, на образование исполина» [339 - Письмо А.И. Тургеневу // П. Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.2. М., 1991 (WWW).].
   Дело еще и в том, что, как указывает Л.Н. Гумилев, все фамилии, перечисленные ниже, это татарские роды: Аксаковы, Алябьевы, Апраксины, Аракчеевы, Арсеньевы, Ахматовы, Бабичевы, Балашовы, Барановы, Басмановы, Батурины, Бекетовы, Бердяевы, Бибиковы, Бильбасовы, Бичурины, Боборыкины, Булгаковы, Бунины, Бурцевы, Бутурлины, Бухарины, Вельяминовы, Гоголи, Годуновы, Горчаковы, Горшковы, Державины, Епанчины, Ермолаевы, Измайловы, Кантемировы, Карамазовы, Карамзины, Киреевские, Корсаковы, Кочубеи, Кропоткины, Куракины, Курбатовы, Милюковы, Мичурины, Рахманиновы, Салтыковы, Строгановы, Таганцевы, Талызины, Танеевы, Татищевы, Тимашевы, Тимирязевы, Третьяковы, Тургеневы, Турчаниновы, Тютчевы, Уваровы, Урусовы, Ушаковы, Ханыковы, Чаадаевы, Шаховские, Шереметьевы, Шишковы, Юсуповы («Древняя Русь и Великая степь»).
   Читатель должен ясно понимать, что эти роды не находились в связи с монголами-халхинцами, проживающими ныне в МНР. Возможно, некоторые из них имели предка, волжского булгарина или половчанина, состоявшего в ордынском войске. Однако, в большинстве своем, это самые что ни на есть русаки по происхождению, чьи дедичи состояли на службе у ордынских царей. Впрочем, у многих русских аристократов в роду присутствовали и чингизиды. Так, известный историк В.В. Кожинов упоминал племянника Батыя, принявшего христианство с именем Петра. Он «стал так верно служить Руси, что был причислен к лику святых (преп. Петр, царевич Ордынский); его потомком, между прочим, был величайший иконописец эпохи Ивана III Дионисий. Одним из приближенных Дмитрия Донского был царевич-чингизид Черкиз; его сын Андрей Черкизов командовал одним из шести русских полков, пришедших на Куликово поле» [340 - Кожинов В.В. Загадочные страницы истории XX века. М., 1998 (WWW).]. Г.В. Вернадский в «Начертании русской истории» указывал, что на русскую службу перешли чингизиды Шах-Али (Шигалей), Саин-Булат (Симеон Бекбулатович), Симеон Касаевич.
   Я думаю, что некоторым читателям покажется странным, но уруг Чингис-кагана, равно как и народ дарлекинов и нирунов, вовсе не принадлежал к монголоидной расе, а представлял собой народ вполне европейского облика, о чем можно узнать, к примеру, из чтения «Сборника летописей» Рашид ад-Дина [341 - Ращид ад-Дин. Сборник летописей. Т.2. М.-Л., 1960, с. 48, 153.]. Л.Н. Гумилев вполне обоснованно указывал: «Древние монголы были, согласно свидетельствам летописцев и находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым» («Древняя Русь и Великая степь»). Вопрос о происхождении моголов в настоящее время не решен еще со всей ясностью и долго не будет решен, поскольку никто из ученых-историков не желает губить свою научную карьеру. Не станем сейчас лишний раз упоминать о связи истории с политикой.
   Теория татаро-монгольского ига вытащена из того же кармана, что и так называемая норманская. Обе они лежат в основании известной идеологемы Россия часть Европы. Основы и той и другой заложил не кто иной, как Г.Ф. Миллер, который посетил в свое время Сибирь и по результатам поездки издал в 1750 году книгу «Описание Сибирского царства». Уже в данном труде были постулированы многие тезисы татаро-монгольской теории, развитой в XIX веке Н.М. Карамзиным и последующими поколениями историков.
   По сути, речь идет о следующем.
   Наиболее ясно эту суть выражают не историки в своих трактатах, вынужденные, в силу определенных ограничений, выражаться корректно и обтекаемо, а простые граждане в той же Сети, не утруждающие себя выбором выражений. По их утверждению, во-первых, если бы не пресловутое монголо-татарское иго, «Россия была бы сейчас культурной европейской страной», во-вторых, если бы не политика Ярослава Всеволодовича и его сына Александра, то, опять же, «Россия была бы сейчас культурной европейской страной».
   На мой взгляд, а вы, читатель, можете придерживаться того мнения, которого пожелаете, и Ярослав Всеволодович, и Александр Невский проводили в свое время ту же самую культуртрегерскую политику, что впоследствии проводил и Петр I, только не прозападную, а провосточную. Знатоки истории как-то забывают одно обстоятельство. Дело в том, что Западная Европа далеко не всю свою историю являлась светочем культуры. В XIII веке она таковым не являлась совершенно точно. Лидерами экономики и культуры в XIII веке являлись Иран, Индия и Китай. Посему ни Ярославу Всеволодовичу, ни Александру Ярославичу папа римский вовсе оказался не нужен, и, как вы, читатель, уже догадались, дело здесь было вовсе не в разногласиях на тему филиокве, а в торговом пути по Волге, который прямой дорогой через Каспий выводил в Иран и далее в Индию. Русским князьям в XIII веке была необходима именно Орда, так же как сегодняшним российским президентам необходимы европейские и североамериканские рынки (впрочем, уже и китайский).
   Так вот. Когда экономическая гегемония Запада закончится, закончится и его привлекательность, а с ней и разговоры о мнимом предательстве Александра Невского.
   О каком же патриотизме может идти речь при разговоре о русско-ордынских взаимоотношениях? Очень хорошо по этому поводу выразился Л.Н. Гумилев: «СМ. Соловьев считал, что «Россия… должна была вести борьбу с жителями степей, с кочевыми азиатскими народами» [342 - Соловьев СМ. История России… Кн. 1. С. 57.]. Эту идею развивал вслед за Соловьевым В.О. Ключевский. Они придавали этой войне характер «борьбы леса со степью» [343 - Там же. С. 647; Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч. в 9 т. Т.1. Ч. 1. М., 1987. С. 68–84.], чем тезису «извечного антагонизма» Руси и Степи придавался как бы географический смысл, но соль была в ином: создатели этой концепции считали своим долгом оправдать «отсталость» России от стран Западной Европы и доказать неблагодарным европейцам, что «Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления» [344 - Ключевский В.О. Указ. соч. Т. 1. Ч. 1.]. То есть исторической заслугой Древней Руси перед мировой цивилизацией является то, что русичи, не жалея себя, прикрывали католические монастыри, в которых наших предков предавали анафеме за принадлежность к схизме; рыцарские замки, откуда феодалы выходили грабить единоверную нам Византию; городские коммуны, торговавшие славянскими рабами, и пройдох-ростовщиков, изгнанных народом из Киева. И самое смешное, что это искреннее преклонение перед Западом почему-то называлось патриотизмом?!» [345 - Л.Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая Степь (WWW).].
   Если довериться теории татаро-монгольского ига, которую с пеной у рта поддерживают наши так называемые «патриоты», то святого и благоверного князя Александра Невского, которого я почитаю как одного из величайших людей России, следует записать в предатели и коллаборационисты. Что и делают русофобы всех мастей, при этом, что самое удивительное, они вдруг становятся записными патриотами и националистами.
   Один из таких вот «патриотов» и «националистов», Ю. Афанасьев, писал в журнале «Родина»(!): «Александр Невский был первым из великих князей русских, который вместо сопротивления татарам пошел на прямое сотрудничество с ними. Он начал действовать в союзе с татарами против других князей: наказывал русских – в том числе и новгородцев – за неповиновение завоевателям, да так, как монголам даже не снилось (он и носы резал, и уши обрезал, и головы отсекал, и на кол сажал)… Но сегодняшнее мифологическое сознание воспримет известие о том, что князь фактически являлся «первым коллаборационистом», совершенно однозначно – как антипатриотическое очернительство».
   М. Сокольский открывает людям глаза: «Русский народ, русская свобода были преданы и проданы изнутри. Они стали жертвой своего рода заговора. И ключевой фигурой его был русский «национальный герой» Александр Невский… Александр родился в семье Ярослава… Именно от него (Ярослава. – К.П.) исходила идея исторического предательства, именно им-то и принято было роковое решение отдать Русь азиатским пришельцам ради установления деспотической системы власти. Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал… знаменем того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал» [346 - М. Сокольский. Неверная память. М., 1990.].
   В Малой советской энциклопедии 1930 года о Невском писали так: «В 1252 году А. достает себе в Орде ярлык на великое княжение… Подавлял волнения русского населения, протестовавшего против тяжелой дани татарам. «Мирная» политика А. была оценена ладившей с ханом русской церковью: после смерти А. она объявила его святым». Я представляю себе русских «националистов» и «патриотов», готовивших в 20-х годах статьи для МСЭ.
   Но самое любопытное состоит в том, что союз Северо-Восточной Руси и Орды таким образом признается официально, даже и без усилий Л.Н. Гумилева! То, что данному союзу дается отрицательная оценка, нисколько не меняет дела.
   Итак, в оценке деятельности А. Невского как предательской смыкаются марксисты-ленинцы и антикоммунисты, патриоты-националисты и русофобы, а также «нордические арийцы» геббельсовской закалки, мнение которых я здесь приводить не стану, чтобы не загромождать повествование. Чем вызвано столь причудливое единение столь непохожих друг на другах представителей различных направлений политической и историософской мысли?
   Конечно же, ни о каком патриотизме речь не идет. Речь идет об устроении России по шаблону европейского национального государства и об «интеграции в европейское сообщество», т. е. о всем том, о чем великороссам, к настоящему времени, прожужжали уже все уши. Некоторые же мыслители, вроде Н. Бердяева, ставили вопрос ребром: «Все будущее русского народа зависит от того, удастся ли победить в нем нехристианский Восток, стихию татарскую, стереть с лица русского народа монгольские черты Ленина, которые были и в старой России».
   Так вот, скажу вам, читатель, по большому секрету, что все это европеизирование России есть не более чем плод воспаленного российского интеллигентского сознания зараженного так называемой культурной шизофренией. О значении данного термина см.: С. Хантингтон «Столкновение цивилизаций».
   Я думаю, что бердяевские (и иже с ним) пассажи, в большинстве своем, являются плодом элементарного непонимания ни истории России, ни самой России и, что самое главное, являются плодом нежелания ее понимать. Люди, подобные Н. Бердяеву, имеют перед своим мысленным взором образ некоей чудесной страны, соответствующий их представлению о чудесных странах, и отвергают все, что отклоняется от данного образа. И дело даже не в том, что они хотели бы видеть Россию европейской страной. Дело в том, что и европейские страны они не знают и не понимают, а представляют их в виде одной большой продовольственной лавки с тысячью сортов колбасы. Какой кровью и страданиями оплачена вся европейская торговля и долго ли она будет еще процветать, русские европейцы не знают и знать не хотят. Если через двадцать лет Китай предоставит им ширпотреб лучшего качества в большем ассортименте, они забудут европейские ценности, как будто бы их и не бывало.
   Однако каких же татар нам следует изгнать?
   Сейчас напомню читателю состав золотоордынского войска при Тохтамыше. «Из русских, черкесов, булгар, кипчаков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и азаком, башкирдов и м.к. с. (скорее всего мокша. – К.П.) собралось войско изрядно большое» [347 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с. 156.]. Где здесь татары?
   Это мой любимый вопрос к знатокам истории, которые утверждают, что их триста лет топтали татары. Впрочем, некоторые утверждают, что их триста лет топтали монголы. У таких людей я всегда спрашиваю, как, по их представлению, внешне выглядел Чингис-каган. Особый интерес состоит в наблюдении за реакцией тех любителей истории, которые читали популярнейший роман В. Яна «Чингисхан», а в нем, повторюсь, есть и такие строки: «Ужасно было вторжение этих дикарей (монголов. – К.П.) из северных пустынь, когда во главе войска мчался их рыжебородый владыка».
   Уважаемый читатель, вам никогда не приходила в голову мысль, что вас не только эксплуатируют и обирают, но над вами еще и хамским образом издеваются? Вот эта мысль в последнее время мне приходит в голову весьма часто.
   Или же попробуйте понять смысл следующего речения Г.В. Вернадского: «Монгольское вторжение в Венгрию в 1241 г. можно считать важной вехой в истории румынского народа, поскольку оно смягчило давление со стороны мадьяр, хотя бы на какое-то время. Как группа, входящая в федерацию народов, управляемых Ногаем, румыны, в конце концов, оказались в состоянии утвердиться, как более или менее сплоченная общность, сначала в Валахии, а позднее в Молдавии. В Молдавии они жили в тесном контакте как с аланами, так и с русскими. Румыны приняли кириллический алфавит, и их цивилизация в то время находилась под значительным славянским влиянием» («Монголы и Русь»).
   Странно… вторжение в Венгрию было монгольским, а влияние – славянским, поскольку алфавит румыны приняли кириллический. Это что-то наподобие того, как если бы кто утверждал, что вторжение в Венгрию в 1956 году было советским, а русские здесь совершенно ни при чем. Во всем виноваты проклятые монголы… простите, большевики. И грузин Батый, простите, Сталин во всем виноват. Если же учесть, что в составе ограниченного контингента советских войск в Венгрии и той же Чехословакии состояло достаточно бойцов из Средней Азии, то вот вам и Западный поход моголов образца середины ХХ века. Все повторяется. То, что повторилось один раз, несомненно повторится еще и еще.
   Завершить эту книгу я хотел бы словами Н.С. Трубецкого:
   «Мы должны привыкнугь к мысли, что романо-германский мир со своей культурой – наш злейший враг. Мы должны безжалостно свергнуть и растоптать кумиры тех заимствованных с Запада общественных идеалов и предрассудков, которыми направлялось до сих пор мышление нашей интеллигенции. Освободив свое мышление и мироощущение от давящих его западных шор, мы должны внутри себя, в сокровищнице национально-русской духовной стихии, черпать элементы для создания нового мировоззрения. В этом духе мы должны воспитывать и подрастающее поколение. В то же время, вполне свободные от преклонения перед кумиром западной цивилизации, мы должны всемерно работать на создание самобытной национальной культуры, которая, сама вытекая из нового мировоззрения, в то же время обосновала бы собой это мировоззрение. В этой огромной, всеобъемлющей работе есть дело для всех, не только для теоретиков, мыслителей, художников и ученых, но и для техников-специалистов и для рядового обывателя. Общим требованием, предъявляемым ко всем, является радикальный переворот в мировоззрении».

Заключение

   Так или иначе, но история Орды является неотъемлемой частью истории России, нравится кому-то данное обстоятельство или не нравится. Потомки ордынцев (кроме части черкесов) не эмигрировали в какие-то далекие страны, а продолжили жить в России, частью войдя в состав казачества, частью в ряд российских народов, а частью и в собственно великорусский этнос.
   Увы, но если буквально следовать показаниям русских летописей, то можно договориться и до того, что, к примеру, Рязань, неоднократно воевавшая с Владимиро-Суздальским княжеством, есть самостоятельное государство с самостоятельной историей и имеет право на суверенитет и место в Организации Объединенных Наций. Где, в таком случае, будет проходить предел дроблению России? Уж не периметром ли кремлевской стены будет определяться ее граница? Чего хотят плакальщики о «погибшей пресветлой Руси»? Загнать Россию в пределы Московского княжества?
   Как я понимаю дело, а понимаю я его совершенно правильно, Астраханская область является неотъемлемой частью России, равно как и Смоленская. История же Золотой Орды является частью общей российской истории, равно как и история Мордовии, Волжской Булгарии, Башкирии, Сибири и Дальнего Востока и всех остальных национально-территориальных образований и областей, входящих в состав Российской Федерации. Именно с этой позиции и следует подходить к разбору событий прошлых лет.
   Патриотизм и национализм, безусловно, необходимы, но они не должны быть доведены до абсурда. Называть Бату славянином, при том, что он походил внешностью на нормандского дворянина, адмирала Жана де Бомона, стало бы, очевидно, большой нелепостью, однако славянство известного политического деятеля и борца с коммунизмом М. Горбачева почему-то мало располагает к бывшему руководителю КПСС. Екатерина II Великая, при всем том, что она считается немкой, нисколько не умалила чести и достоинства России, а грузин И.В. Сталин, при некоторых его просчетах и определенном произволе, оказался достойным управлять таким великим народом, как русский.
   Корсиканец Наполеон составил славу Франции, славянин Юстиниан (Управда) возвеличил Империю Ромеев, маньчжурская династия Цин расширила Поднебесную империю до пределов возможного.
   Если же подходить к делу эмоционально, то, в конечном итоге, можно договориться и до совершеннейших крайностей, граничащих с нелепостью. Как писал в свое время Н.С. Трубецкой: «Военная служба и крепостное право существовали в допетровской Руси, но страной милитаристической и крепостнической par excellence Россия стала только в эпоху европеизации. И если вспомнить, что ко всему этому временами присоединялось ожесточенное гонение на все исконно русское, официальное признание национальной русской культуры варварством и духовное засилье европейских идей, то вряд ли будет преувеличением обозначить этот период русской истории как эпоху «европейского» или «романо-германского ига». Это иго продлилось тоже более двухсот лет» [348 - Н.С. Трубецкой. О туранском элементе в русской культуре // Евразийский временник. Берлин, 1925.].
   При всем моем сочувствии к словам Н.С. Трубецкого, я считаю, что они также грешат определенной тенденциозностью и излишней эмоциональностью, как и исторические ужасы татарского ига, рисуемые советскими историками. Я думаю, что историю Отчизны следует рассматривать, прежде всего, как учебник, а не как идеологическую агитку, призванную разжигать в народе зоологическую ненависть к «басурманам» или же к «америкосам».
   Задача изучения истории своего народа и своей страны не является задачей изучения сегодняшних политических взглядов, опрокинутых в прошлое. Очевидно, что любое политическое руководство любой страны (а оно может проводить как конструктивную, так и, увы, откровенно антинародную политику) желало, чтобы именно так все и обстояло. Лично я, равно как и многие другие русские люди, изучаю российскую историю не с той целью, чтобы выяснить, на сколько лет моя страна отстала от Европы или от кого бы то ни было. Я изучаю историю с целью познания своего народа, а через него и познания самого себя. Если я русский, то что это означает? Вот мой главный вопрос.

Приложение 1

Междоусобицы русских князей в период 1240–1380 гг., согласно Типографской летописи

   «В лето 6781 (1273). Прииде князь Дмитрей Александрович и седе в Новегороде на столе, а князь Василей Яраславичь Костромский ходи къ Торжекоу и пожже посадъ и посади наместника в городе и поиде назадъ, а князь Святославъ Яраславичь со Твери нача воевати волость Новогородскоую, Волокъ, Бежичи, Вологдоу, и много повоева».
   «В лето 6811 (1303). Тое же зимы князь Юрьи Даниловичь с братьею ходи и взя Можаескъ, а князя Святослава изнима и приведе его на Москву».
   «В лето 6812 (1304). Того же лета приходи Акинфъ со тверичи на князя Ивана Даниловича к Переславлю и бися с нимъ, и оубьенъ бысть Акинфъ, а тверичи бежаша и дети Акенфовы Иоанъ да Феодоръ».
   «В лето 6816 (1308). Того же лета князь великы Михайло Яраславичь ходи к Москве ратию. И бысть бой оу Москвы на память апостола Тита, а градъ не взя возвратися».
   «В лето 6830 (1322). Того же лета князь великый Юрьи ходи к Немецькомоу городу Выбору, и биша его шестью пороковъ и не взяша, а немець много изби и поиде назадъ. И би его князь Александръ Михайловичь со тверичи на Оурдоме и казноу его взя, а князь великы Юрьи бъжа въ Псковъ».
   «В лето 6832 (1324). Князь великый Юрьи Даниловичь иде с новогородци и взя градъ Оустюгъ и поидоша на Двину, и тоу прислаша князи оустюжские и докончаша с нимъ миръ по старине».
   «В лето 6840 (1332). Того же лета прииде из Орды князь великый Иванъ Даниловичь и възверже гневъ на Новъгородъ, прося оу нихъ сребра закамское, и в томъ оу нихъ взя Тръжекъ да Бежицьскый Връхъ».
   «В лето 6869 (1361). А князь Андрей Костянтиновичь поиде в то время в Роусь, и на поути оудари на него князь Рятякозь, и поможе Богъ князю Андрею, и прииде на Роусь здравъ».
   «В лето 6876 (1368). Того же лета князь великы Дмитрей Ивановичь собра воа многы и посла на князя Михаила Александровича Тверскаго».
   «В лето 6878 (1369). Того же лета князь великый Дмитрей Ивановичь посла въ Тверь и сложи целование къ князю Михаилоу Александровичю, и князь Михаиле того деля отъиде в Литву, а князь великый посла въ Тверь рать, повеле воевати села и волости около Твери. Потом же пакы по Семене дни тое же осени князь великы Дмитрей Ивановичь поиде самъ ратью къ Твери и взя градъ Зубцевъ да Микоулинъ и волости тверские и села повоева и пожже, а людей множество в полонъ поведе».
   «В лето 6879 (1371). Того же лета князь Михаило Тверскый поиде х Костроме и, не дошедъ, возвратися и взя градъ Мологу и огнемъ пожже, такоже и Оуглече Поле и Бежицкый Връхъ»
   «В лето 6879 (1371). Тое же зимы предъ Рожествомъ Христовымъ великый князь Дмитрей Ивановичь посла рать на князя Олга Рязаньскаго, а воеводу с ними отпусти князя Дмитрея Михайловича Волынского. Князь же Олегь собра воа многы, изиде ратью противу ихъ».
   «В лето 6880 (1372). Князь Олегъ Рязанский собра воа многы и прииде изгономъ на Рязань и согна Володимера Проньскаго, а самъ седе на княжении».
   «В лето 6883 (1375). А князь великый Дмитрей Ивановичь видевъ се, яко сложи к немоу целование крестное князь Михаилъ Тверскый, и розосла грамоты во все великое княжение свое и къ братии своей и повеле всемъ людемъ к себе вборзе быти, а самъ поиде к Твери. Пришедшу ему на Волокъ, и ту придоша к нему вси князи Роусстии, кыйждо с силою своею».

Военные столкновения между Русскими княжествами и Литвой, а также немцами в период 1240–1380 гг., согласно Типографской летописи

   «В лето 6774 (1266). Того же лета некий князь Литовскый, именемъ Домантъ, оставивъ отчество, свою землю Литовскоую, и пришедъ въ Псковъ со всемъ родомъ своимъ… И бысть радость велиа въ Пъскове, и посадиша его на княжении оу себе Пъсковичи. По сем же восхоте итти воевати земли Литовскиа и избра съ собою лоучьшихъ людей Пъсковичь и своеа дроужины, три девяноста всехъ, поспешением же святыа Троица, шедъ, поплени землю Литовскую и отчьство повоева все и кнеини Герденеву полони и дети еа, два княжичя, и все княжение его повоева и возвратися къ Пъсковоу съ множествомъ полона».
   «В лето 6792 (1284). Того же лета воеваша Литва Олешноу и прочий волости владыкы Тверскаго. И совокоупишяся на нихъ тверичи, москвичи, волочане, новотръжьци, дмитровцы, зубчане, ржевичи и оугониша ихъ на лесе каноуне Спасова дни и биша ихъ, а князя Доманта яша и Литву многу изнимаша, а иные избиша, а друзии оубежаша, а полонъ весь отъяша, возвратишяся восвоаси».
   «В лето 6832 (1324). Тогда же биша Новогородцы Литву на Лоукахъ».
   «В лето 6843 (1335). Великый князь Иванъ Даниловичь прииде в Тръжекъ, а Литва воева на миру Новоторжескую волость, и посла князь великый и пожже городкы Литовскиа: Осечень да Рясну и иные городкы».
   «В лето 6849 (1341). Того же лета приходи рать Литовскаа к Можайску и пожгоша посадъ, а города не взяша».
   «В лето 6887 (1379). Тое же зимы посла князь великый Дмитрей Ивановичь брата своего князя Володимера Ондреевича да князя Андреа Олгердовича Полотского да князя Дмитреа Михайловича Волынского и воеводы своя многыа на Литву, и взяша градъ Трубческъ и Стародоубъ и ины многы страны поимаша и възвратишяся».
   «В лето 6748 (1240). Бысть бой великомоу князю Александроу Яраславичю с немцы на реце на Неве, на оусть Ижеры. И поможе Богъ великому князю Александроу, месяца июлиа 15 день, в неделю, и изби множество Римлянъ и самомоу королю възложи печать на лице острымъ своимъ мечемъ».
   «В лето 6750 (1242). Взяша немцы Псковъ и наместниковъ своихъ посадиша. Князь же великый Александръ шедъ и изнима наместниковъ ихъ, а самъ поиде на землю Немецьскоую и с братомъ Андреемъ. И сретоша немцы великого князя на Чюдскомъ озере, на Узмени, оу Ворониа камени. Бишася, и поможе Богъ великомоу князю: множество изби, а иныхъ роуками яша. И биша ихъ на 7 връстъ по ледоу, месяца апреля 5, на Похвалоу святыа Богородица».
   «В лето 6770 (1262). Того же лета князь Ярославъ Ярославичь и князь Дмитрей Александровичь и инии князи шедъ в Немецкоую землю и взяша великый градъ Юрьевъ Немецкий и возвратишяся в землю свою съ множствомъ полона и с великою честью».
   «В лето 6779 (1271). Приидоша немцы, воеваша около Пскова, князь же Домантъ еха на нихъ в пяти насадехъ с шестьюдесять моужъ псковичь и победи ихъ 8 сотъ на реце на Мироповне априля 23».
   «В лето 6780 (1272). Того же лета иде местерь со всеми немцы ко граду Пскову. Князь же Домантъ срете и победи ихъ июня 8 и шедъ плени землю ихъ».
   «В лето 6855 (1347). Того же лета Магнушъ, король Свейскый, поиде на Новгородскую волость, а новогородцы послаша воеводъ своихъ, а с ними 400 рати. Они же наехавше немець и бишяся с ними и оубиша отъ немець 500 человекъ, а иныхъ изнимаша, новогородцевъ же 3 человекы оубиша».

Приложение 2

Состав могольского войска, по Рашид ад-Дину [349 - Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн. 2, с. 266–277.]

//-- Памятка об эмирах туманов и тысяч и о войсках Чингиз-хана --//
   Те, что принадлежали к центру, правому флангу и левому и после него по наследству стали принадлежать его четвертому сыну Тулуй-хану, по прозванию Екэ-нойон, и те, что, будучи отданы другим [его] сыновьям, братьям, племянникам и матери, стали специально им принадлежать, соответственно с тем, что удалось выяснить за [наиболее] достоверное на основании исследования, и согласно [тому, что] занесено в «Алтан-дафтар» [ «Золотой свиток»], за исключением многого такого, которое осталось неизвестным вследствие длительности [протекшего] времени и обширности территории [его владений] – [составляли] сто двадцать девять тысяч человек.

   Раздел
   Те, которые принадлежали к голу, барунгару и джунгару, иначе говоря – к центру и двум флангам, и по наследству достались Екэ-нойону, – было (их) сто одна тысяча человек.

   Подраздел
   Гол – это была личная тысяча [хазарэ-и хасс] Чингиз-хана; все ев-угланы его четырех главных орд [урду-и-бузург] и лица, которые принадлежали к тем ордам, [составляли] тысячу человек.

   В ту эпоху было установлено следующее: личная тысяча [Чингиз-хана], несмотря на то, что она главнейшая тысяча, [численно] не должна была превышать тысячи человек. Эмиром этой тысячи Чингиз-хана был человек из племени тангут, по имени Чаган. Когда ему было одиннадцать лет, Чингиз-хан, усыновив, его воспитал и называл его также пятым сыном. Средства передвижения [улаг], продовольствие [шусун], веревки [аргамчи] и прочее он получал от этой тысячи и часть, [причитавшуюся] Чингиз-хану, требовал [для него] без [всякого] пристрастия.
   После [смерти] Чингиз-хана, по приказу Угедей-каана, он отправился в область Хитай в качестве начальника царевичей, эмиров и войск, находившихся в той стороне. Когда его послали в Хитай, то вместо него назначили на должность эмира личной сотни и тысячи [Чингиз-хана] [некоего человека] из племени тангут, по имени Бурэ, которого [когда-то] привели в качестве пленного и возвысили. Этот Бурэ был из орды Бортэ-фуджин.
   Сотни этой тысячи распределяются следующим образом: главная сотня Чингиз-хана.
   Сначала [ею] владел [букв. имел] упомянутый Чаганнойон, а когда он пошел в Хитай – Бурэ-нойон.
   Сотня Ил-Тимур-стольника из племени сунит, младшего брата Чингиз-хана[?], орды Бортэ-фуджин.
   Сотня Юраки-стольника из племени дурбан, деда Пулад-ака, который здесь [в Иране] – из числа старших эмиров орды Бортэ-фуджин.
   Сотня Улдай-курчи из племени джалаир; он был начальником [шихнэ] четырех орд.
   Сотня Албакар-стольника, принадлежавшего к ответвлению албат от племени кераит, – орды Бортэ-фуджин.
   Сотня Джемал-ходжи из племени меркит, брата Куланхатун.
   Сотня Кинкиядая старшего, сына Есулун-хатун.
   Сотня Есун-туа из татар. Он был эмир-ахтачи четырех отрядов личной охраны [казик] и принадлежал к орде Бортэ-фуджин. Бекташ, которого каан послал с посольством к Хулагу-хану, был он.
   Сотня…
   Сотня…
   Когда [что-либо] выяснится [об этих двух сотнях, то тогда будет] о них [написано].

   Раздел
   Те, которые принадлежали к правой руке и левой, т. е. к мейманэ [правому крылу] и мейсарэ [левому крылу], – было сто тысяч человек.

   Правое крыло [мейманэ]
   Иными словами, войско правой руки. Предводитель их был Боорчи-нойон, а [его] сунгусуном, что значит «заместитель», [был] Борагул-нойон. [В нем числилось] тридцать восемь тысяч человек.
   Личная тысяча Боорчи-нойона. Он – из племени арулат и был самым старшим из эмиров Чингиз-хана. Вначале он был эмиром личной охраны [казик], потом стал эмиром-темником, а затем ведал [войском] правой руки. Когда в эпоху Угедей-каана он скончался, местом его ведал Буралдай. Во время Менгу-каана [этим местом ведал] Балчик, а во время Кубилай-каана ведал сын Боорчи-нойона, Ил-Тимур, а впоследствии Буралдай, сын Иргатмыша, у последнего было много других сыновей, все они – старшие эмиры. Один [из них], Ур-Тимур – эмир стольников [баурчи], инак и известное [лицо] в этом владении [т. е. Иране], к его потомкам принадлежат Бекламиш и его сын Учан, [еще] Тулак, который за стачку с Сукаем был казнен.
   Тысяча Борагул-нойона. Он был эмиром тысячи и заместителем [суткусун] Боорчи-нойона, принадлежал к числу старших эмиров и старых друзей [Чингиз]-хана, [был] из племен хушин. Он перешел за степень Боорчи-нойона. В [войсках] правой руки старше его никого не было, сначала он был букаулом, [затем] баурчи и кезикту, а впоследствии стал эмиром-темником. Во время Угедей-каана [начальником этой тысячи] был Джубукур-Кубилай, его сын, а во время Кубилай-каана – Турчи-гургэн, которому отдали сеcтру Кылмыш-ака, по имени Ширин, племянницу Хулагу-хана. И все!
   Тысяча Джэдай-нойона. Он был из племени мангут. После него во время Кубилай-каана его местом ведал его внук по сыну, по имени Мангутай. Рассказ об этом Джэдай-нойоне и их родичах приведен подробно в разделе о [племени] мангут. Эмир Кутлуг-шах-нойон – из его потомства.
   Тысяча Кинкиядай-нойона. Он [сам] принадлежит к племени олкунут. Во время Кубилай-каана на его месте был его внук Бука. Турату-гургэн и Есур-старший [бузург] происходили из его потомства. И все!
   Тысяча Тулун-Чэрби из племени конкотан, сына Мунлик-эчигэ, который был мужем матери Чингиз-хана, Оэлун-экэ. Тот имел другого сына, по имени Кокэчу, которого называли также Тэб-Тэнгри. И все!
   Тысяча Сукэту-Чэрби, бывшего из племени конкотан, брата упомянутого Тулун-Чэрби. В этом государстве [т. е. Иране] из его потомства были: муж Чакан-хатун, по имени Тусанэ[?], и Абишка, который отправился к каану. И все!
   Тысяча Бала-нойона из племени джалаир; во время Кубилай-каана на его месте был [некто], по имени Маду. Посол каана, по имени Ахин, который приезжал сюда [в Иран], был его родственником; а здесь [в Иране] Нурин-актачи [тоже] был из его родичей.
   Тысяча Аргай-Касар-нойона, тоже [бывшего] из племени джалаир. Он был старшим братом упомянутого Баланойона. И все!
   Тысяча Тогорила из племени сулдус. Он был родичем Шидун-нойона. Чаран-стольник, тот старший эмир, который был на службе Менгу-каана, был его родичем. Кубилай-каан его казнил за то, что он побудил к возмущению Ариг-Буку и сбил его с пути.
   Тысяча Шидун-нойона из племени сулдус. Он был известен и знаменит, из его уруга был при Кубилай-каане Каджу. Он же до времени Кубилай-каана был в живых, но настолько одряхлел и выжил из ума, что не узнавал своей собственной снохи [арус] и говорил: «Дайте ее мне!». Эмир Чобан происходил из его потомства.
   Тысяча Шики-Кутуку, бывшего из племени татар. В то время, когда предали татар на поток и разграбление, он плакал в колыбели. Так как в то время Бортэ-фуджин не имела детей, Чингиз-хан приказал, чтобы она его воспитала. Когда тот вырос, он называл [Чингиз-хана] отцом [ата], а Бортэ-фуджин тэригун-экэ, Чингиз-хан же называл его пятым сыном, а Угедей – старшим братом. Он сидел выше Менгу-каана и скончался во время смуты [булгак] Ариг-Буки.
   Тысяча Дуисукэ, бывшего из племени дурбан. Уркэту-нойон и его сын Есу-Бука-гургэн принадлежат к числу его прямых потомков.
   Тысяча Мункал-Туркана из племени баарин. Баян, который в эпоху Абага-хана отправился отсюда к каану и стал там эмиром войска, принадлежит к числу его потомков. И все!
   Тысяча, состоящая из племен ойрат. Их было [собственно] четыре тысячи, однако в подробностях [они] не известны. Эмиром и повелителем [падишах] их был Кутука-беки. Когда он подчинился [Чингиз-хану], все ойратское войско по [установившемуся] обычаю утвердили за ним, а эмирами-тысяцкими были те люди, которых он хотел. После него [этими тысячами] ведали его сыновья, которые были побратимами-сватами [андэ-худэ]. И все!
   Тысяча Бааритая-курчи-нойона, бывшего из племени баарин и родичем Мункал-Туркана. Их [по существу] было десять тысяч, и [потому] они известны за один туман. Имена их эмиров-тысяцких не известны, ибо большая часть тех войск в давние времена была из их племени и таким образом по их обычаю [их] считали за один туман. И все!
   Тысяча Балуган-Калджа из племени барулас. Говорят так, что [баруласы все] вместе близки с племенами дурбан и баарин и ответвились друг от друга.
   Тысяча Тайджу-гургэна из племени олкунут, брата матери Чингиз-хана. Он сосватал его [Чингиз-хана] младшую дочь Алталукан-ака. Чингиз-хан по чрезмерной своей любви к этой дочери дал ему прозвание Джаур-сэчэн. Рассказ о нем изложен на своем месте. И все!
   Тысяча Мукур-Курана из племени хадаркин, ответвления кият из племен нирун. Значение [слова] куран – пила. Его назвали этим именем вследствие того, что он был нудного характера. Был он очень высокого роста. Букури был его внуком. И все!
   Тысяча Есун-Туа-Тарки из племени урянкут; он был младшим братом Есу-Бука-тайши, который был лучником [курчи] Чингиз-хана и эмиром тысячи лучников [курчи]. Отец Арука и Бука, Уклай-курчи, в должности лучника находился неотлучно при нем благодаря его покровительству. Он стал влиятельным и прибыл в это государство [т. е. Иран].
   Тысяча Кадан-кабтаула из племени сунит; он начальствовал тысячью кабтаулов.
   Тысяча Мунлик-эчигэ из племени конкотан. Он был отец Кокэчу-Тэб-Тэнгри и Тулун-Чэрби и мужем матери Чингиз-хана. Рассказы о нем подробно изложены в самом начале летописи.
   Тысяча [из] племен онгут. Их [собственно] было четыре тысячи. Их эмиром был Ай-Бука, а после него Алакуш-тегин и Шен-гуй из племени онгут, это племя подчинилось искренне [Чингиз-хану] и прочно утвердилось [за ним].
   Тысяча Куки-нойона и Мугэду-Кияна, сыновей Кияна. Племя кият, которое в настоящее время находится у Токтая и о котором говорят, что оно составляет один туман, и большинство других киятов суть из их потомства [насл]. И все!

   Левое крыло [мейсарэ]
   Иначе говоря, войско левой руки, а по-монгольски его называюг джунгар. Предводителем его был Мукали-гойон, а его заместитель [сунгусун] – Ная-нойон из племени баарин. Всего в нем – шестьдесят две тысячи человек.
   Тысяча Мукали-гойона. Мукали был из джалаиров. Так как он был влиятельным эмиром и оказал похвальные услуги, Чингиз-хан ему препоручил все войско племен джалаир. Он же, распределив его по тысячам, доложил [Чингиз-хану]; всего их [джалаиров] было три тысячи человек. Когда Чингиз-хан отправил его [Мукали-гойона] в местность Караун-Джидун, которая граничит с Хитаем, хитаи прозвали его гойон, т. е. «старший и уважаемый». Впоследствии Чингиз-хан утвердил за ним это прозвание; потомков его также именуют гойон. Хантун-нойон, которого Кайду держал в темнице до времени возвращения Нумугана, – один из его сыновей, Джаукур и Амукпринадлежат к его потомству [насл].
   Тысяча Есу-Бука-тайши, бывшего из племени урянкат, сын Джэлмэ-Ухэ, бывшего из числа уважаемых эмиров Чингиз-хана. В то время старшими эмирами, принадлежащими к числу лиц, пользующихся наибольшим уважением, были Боорчи-нойон, Борагул-нойон, Джэлмэ-Ухэ и Судун-нойон, Караунэ-Джубан, эмир тысячи, – один из племянников Есу-Бука-тайши. Тайши по-хитайски значит старший бахши; а тайши назвал его Угедей-каан в шутку, так как он постоянно болел ногами и его всегда привозили в орду на повозке [гардун].
   Тысяча Кэхтай-нойона и Бучин-нойона. Они были братьями и принадлежали к племени урут, одной из ветвей племен нирун. По той причине, что они [оба] были старшими эмирами и от чистого сердца служили Чингиз-хану, тот соизволил препоручить им все войско их племени. Эмирами тысяч [у них] были те лица, которых они [сами] ставили. Названия тысяч по отдельности не выяснены. Всего [их] было четыре тысячи. Чингиз-хан однажды ночью увидел какой-то сон и, как об этом рассказано в летописи, подарил Кэхтай-нойону Абикэ-беги, дочь Джакамбу, из племени кераит, которая была его женой.
   Тысяча Буту-гургэна, бывшего из племени икирас [инкирас]; это племя родственно племенам кунгират. [Буту-гургэн] женился на одной из дочерей Чингиз-хана, как это обстоятельно изложено в летописи. Так как он был уважаемым [лицом] и от чистого сердца служил Чингиз-хану, тот препоручил ему все войско, бывшее из племени икирас. Он сам определял эмиров тысяч по докладу [о том Чингиз-хану]. Всего войска их было девять тысяч. Названия их в подробностях не выяснены.
   Тысяча Екэ-Кутукут-нойона из племен татар; он был старшим и уважаемым эмиром и [приходился] дядей Джумэ-гургэну. Он имел двух сестер от одного отца и матери, одну звали Есулун, а другую – Есуан. Чингиз-хан женился на обеих, и они были из числа его четырех старших жен. Рассказы о племенах татар и памятка о них обстоятельно изложены в разделе о татарах.
   Тысяча Алчи-нойона, Хуку-нойона, Катая, Букура, Такудара и Шунгура.
   Эти шесть упомянутых эмиров были из племен кунгират. Алчи и Хуку – братья, отцом их был Дай-нойон, государь кунгиратов. Старшая жена Чингиз-хана Бортэ-фуджин была их сестра. Вышеупомянутые четыре других эмира – их двоюродные братья, сыновья Даритая, брата Дай-нойона. У Угедей-каана, Менгу-каана и Хубилай-каана были и существуют зятья из их потомства [насл]. Они сидят выше [их] сыновей.
   Салджутай-гургэн, муж Беклемиш-ака, происходит из их рода, и точно так же Эбугэн-гургэн, прибывший сюда [в Иран] в качестве посла. Они владеют всем войском [племени] кунгират, [состоящим из] пяти тысяч.
   Тысяча Куилдар-сэчэна, бывшего из племени мангут, ветви нирунов. Тысяча его также принадлежит к этому племени. Он был побратимом Чингиз-хана и весьма почтенным лицом, оказавшим [Чингиз-хану] великие услуги. Он занимал должность, подчиненную Мукали-гойону, и всегда находился на [его] службе. В настоящем владении Халифа и Мэкритай[?] принадлежат к его потомству [насл]. Эмиры тысяч, которые состоят на службе, как то: Буркан-нойон, тоже происходят из этого потомства.
   Тысяча Ная-нойона, бывшего из племени баарин. Войско его тоже все было из этого племени. Так как он был старшим эмиром, от чистого сердца подчинившимся [Чингиз-хану] и оказавшим похвальные [ему] услуги, то Чингиз-хан поручил его командованию войска [племени] баарин. Он назначал эмиров тысяч по своему усмотрению, лишь докладывая [об этом Чингиз-хану]. Всего их было три тысячи. [Чингиз-хан] повелел, чтобы заместители [суткусун] Мукали-гойона, который был эмиром войск левой руки, был он [Ная-нойон].
   Тысяча Суту-нойона, бывшего из племени конкотан, сына Мунлик-эчигэ. Обстоятельства их изложены в предисловии.
   Тысяча Джалаиртай-Есура из племени джалаир, но он не тот Есур, который прибыл в это государство [т. е. Иран]. Курут, которого послали послом к каану, и эмир орды Есун-Тимура, бывшего сыном Аргун-хана, были из рода этого Джалаиртай-Есура.
   Тысяча Онгур-нойона, бывшего из племени баяут, ветви [монголов] дарлекинов. Старшим смотрителем за изготовлением пищи [букаул] и стольником [баурчи] Чингиз-хана был Куджукур-нойон из племени йисут. Прозвище же его Кисат на языке найманов будет букаул, что значит «он чинит обстоятельное исследование [пищи]». Так как он состарился, [Чингиз-хан] соизволил назначить на его место Борагул-нойона, когда же этот последний достиг должности старшего эмира, смотрителем за изготовлением пищи стал этот Онгур.
   Тысяча Укай и Барджу, бывших братьями и принадлежавших к племени джалаир. Издревле их предки были личными рабами предков Чингиз-хана из-за того, что джалаиры [некогда] убили Мунулун-хатун. Чингиз-хан хотел было сделать их старшими эмирами, но они не согласились [и] сказали: «Есугэй-бахадур посоветовал нам быть пастухами». По этой причине они ведают одной тысячью. Саба, отец Сартак-нойона, был из их потомства.
   Тысяча Субэдай-бахадура, бывшего из племени урянкат. Когда он умер, его тысячей ведал его сын Кокэчу. Обстоятельства Субэдай-нойона приводятся в летописи повсюду.
   Тысяча Доклоку-Чэрби, бывшего из племени арулат, брата Боорчи-нойона. Смысл [слова] Доклоку: тот, кто много раз повторяет слово [заика], а чэрби значит «чистосердечный» и «искренний». Именуемый Баяр-Туркакут, один из эмиров каана, происходит из его потомства. Значение этого имени по-хитайски будет «предводитель».
   Тысяча Удачи, бывшего из племени хоин [ветви] урянкатов. Это племя и потомки этого Удачи со [своею] тысячью по закону [йаса] и обычаю [йусун] охраняют великий заповедник [гурук], расположенный в местности Буркан-Калдун, и никогда не ходят в походы.
   Тысяча Бэлгутэй-нойона, брата Чингиз-хана. Его обстоятельства и рассказы о нем подробно изложены повсюду в предшествующих повествованиях и в летописи о Чингиз-хане.
   Тысячи Шику-гургэна из племени кунгират, сына Алчу-нойона. Он имел [женою] дочь Чингиз-хана, Тумалун-хатун. Чингиз-хан, выделив эти четыре тысячи войска из кунгиратов, отдал [их] ему и послал [его] в область Тибет. Они [поныне] все еще там находятся. Баяудай, который здесь начальник лучников [курчи], пришел оттуда. Так как это войско с давних пор было его собственностью, он лично назначал эмиров тысячи.
   Тысяча Укар-Калджа и Кудус-Калджа, [они] были из племени баарин и братья один другому. И все!
   Тысяча Окэлэ-Чэрби, бывшего из племени сунит. И все!
   Тысяча Тэмудэр-нойона из племени сунит, телохранителя [курчи] Чингиз-хана. Он имел сына высокого роста, по имени Муба-рак-курчи, который находился при особе Менгу-каана. Он болел геморроем. Из его потомков суть Сунитай-нойон, его сын Амкаджин и Букдай-актачи.
   Тысяча Дайсуна из племени джалаир, брата Мукали-гойона. Вместе с одним из своих родичей, имя которого не выяснено, они ведали двумя тысячами.
   Тысячи Кошакула и Джусука, бывших братьями из племени джаджират, ветви нирунов.
   В то время, когда взяли страну Хитай и Джурджэ, Чингиз-хан повелел выделить из каждого десятка монголов двух человек. Так как он их нашел удалыми телохранителями [туркак], то отдал им это войско [в числе] трех тысяч, поручив им охрану той границы, и они охраняли ее с тем числом войска. Значение [слова] кошакул следующее: из каждых десяти человек им дали два; «кош» – «оба в паре».
   Тысяча Мункэ-Калджа из племени мангут, сына Куилдар-сэчэна. Обстоятельства их были изложены. И все!
   Тысяча Уяр-ваншай из народа [каум] кара-хитаев; [он] покорился Чингиз-хану и в рабском служении ему стал уважаемым. Он был одним из старших эмиров. Ваншай значит «эмир-темник». Когда он явился служить к Чингиз-хану, то стал начальствовать всем кара-хитайским войском в десять тысяч. В настоящее время его сыновья находятся у каана; они – уважаемые эмиры и сами, по докладе о [своих] тысячах, назначают эмиров.
   Тысячи Туган-ваншая из народа Джурджэ. Этот эмир покорился и стал старшим и уважаемым; он ведал всем джурдженским войском [в числе] десяти тысяч. По докладе об эмирах-тысяцких он сам [их] назначал. В настоящее время при каане находятся некоторые из его сыновей, их почитают и уважают, и они по-прежнему ведают своим войском.
   Те из войск Чингиз-хана, что относились к центру, правой руке и левой и составляли его собственность [хассэ], а после него стали принадлежать Тулуй-хану, который был господином коренного [монгольского] юрта и жилища, – [есть именно] эти вышеупомянутые тысячи и туманы, которые обстоятельно и подробно перечислены. А то, что он дал по отдельности другим своим сыновьям и братьям, мы начнем теперь [об этом], вписав обстоятельно и подробно во втором отделе, если пожелает всевышний Аллах!

   Раздел
   То, что он разделил между своими сыновьями, исключая Екэ-нойона, племянниками, младшим братом Отчигин-нойоном и своей матерью Оэлун-экэ, [составило] двадцать восемь тысяч человек.

   Подраздел
   То, что он дал своим вышеупомянутым сыновьям, [составило] шестнадцать тысяч человек.
   Часть старшего сына Джочи-хана [составляла] четыре тысячи человек.
   Тысяча Мунгура, бывшего из племени сиджиут. В эпоху Бату он ведал [войском] левой руки. В настоящее время из эмиров Токтая некто, по имени Черкес, есть один из его сыновей; он идет стезею отца.
   Тысяча Кингитая Кутан-нойона, бывшего из племени кингит. Его сын, по имени Хуран, который был у царевича Кулчи, из числа старших эмиров этого улуса.
   Тысяча Хушитая, бывшего из эмиров племени хушин, из числа родичей Боорчи-нойона.
   Тысяча Байку, [также] бывшего из племени хушин. Он ведал бараунгаром, т. е. войском правой руки.
   Этих четырех упомянутых эмиров с четырьмя тысячами войска Чингиз-хан отдал Джочи-хану. В настоящее время большая часть войск Токтая и Баяна есть потомство [насл] этих четырех тысяч, а что прибавилось [к ним] за последнее время, то – из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним. [Кроме того], во время междоусобиц среди дальних и близких родичей [ала ва ини] часть также должна была уйти туда [во владения Токтая и Баяна]. И все!

   Часть второго сына Чагатай-хана [составляла] четыре тысячи человек.
   Тысяча Барулатай Каралджара, бывшего из племени барулас; из его потомков один был старшим эмиром при Абага-хане; тот им дорожил. Он кочевал с Такудар-Огулом, имя его….
   Тысяча Мугэ-нойона, бывшего из племени кунгират, [он – ] отец Йисур-нойона, которому Дува-хан дал войско и послал на границу Хорасана против нашего войска. Он располагался в пределах Балха и Бадгиса. Среди добычи мы привели одного из его сыновей; он был у эмира Хаджи, брата Ноуруза, здесь и умер. Там он имеет других сыновей.
   Тысяча… тысяча… их в основном списке не было.
   Этих двух упомянутых эмиров вместе с другими эмирами, имена которых не выяснены, со всеми четырьмя тысячами войск Чингиз-хан отдал Чагатаю. Основою войска Чагатая и его детей, которые ныне пришли вместе с Дува[-ханом], были эти четыре тысячи, умножившиеся путем рождения и размножения. Возможно, что к ним прибавилось [еще] какое-нибудь племя из других родов [аснаф] не монгольских.

   Часть третьего сына Угедей-каана [составляла] четыре тысячи человек.
   Тысяча Илугая, бывшего из племени джалаир. Он тот, кто однажды купил Аргун-аку, отца Ноуруза, за [оленье] стягно. А сын этого Илугая тот, кто сказал, когда Менгу-каан садился на царство: «Царство достанется уругу Угедей-каана». Рассказ об этом написан.
   Тысяча Илак-Туа, который был старшим братом Элджи-гитая от кости тамгалык ветви племени сулдус; из их потомства в этом государстве [т. е. Иране] – Тумай, который был в Хорасане эмиром-тысяцким, в настоящее же время он ведает тысячей из тумана эмира Мулай.
   Тысяча Дайра, бывшего из племени конкотан, из рода Мунлик-эчигэ.
   Тысяча… ее в основном списке не было. Этих четырех упомянутых эмиров со всеми четырьмя тысячами войск Чингиз-хан отдал Угедей-каану. И хотя [у того] были и другие эмиры, но пользовались доверием [именно] эти. Все войска, которые составляли личную собственность [хасс] каана, все принадлежали к потомству [насл] этих четырех [тысяч]. Но когда [Угедей] стал государем, то по существовавшему обычаю, согласно его приказу, [подчинялись и] выступали [в походы] и войска других царевичей, так же было и во время его сына Гуюк-хана. Когда же его дети, не послушав его слов, заменили [их] своими незрелыми [суждениями] и Менгу-каан сел на царство, он роздал все их личные войска, исключая тех, что принадлежали Кутану, по той причине, что тот всегда находился в дружбе с Менгу-кааном и не изменял [ему]. Его [Кутана] потомки доныне по-прежнему при каане, и войско утверждено за ними.
   Так как войска уруга Угедей-каана были разделены и розданы, то войско, которое собрал Кайду, было не коренное войско, потому что Кайду во время смуты Ариг-Бука был с ним заодно. После того, как тот, обессилев, ушел к своему брату, Кубилай-каану, Кайду бежал и прибыл в коренной юрт отца и деда в пределах страны… [Туда] из каждого угла к нему собирались рассеянные войска. Постепенно из каждой родовой группы [таифэ] собирались [люди] и к нему приставали все оставшиеся воины из старых войск тех краев. Войско, которое ныне принадлежит его потомкам, – такого рода, а из того войска, которое Чингиз-хан дал [некогда] его [Кайду] деду, они больше ничего не имеют. И все!

   Часть пятого сына Кулкана [в числе] четырех тысяч человек.
   Тысяча Кубилай-нойона, бывшего из племени барулас.
   Тысяча Тогорила, бывшего из племени нукуз.
   Тысяча [другого] Тогорила, тоже бывшего из племени нукуз.
   Тысяча… не была.
   В этом владении [т. е. в Иране] Джаурчи, его сын Кара и его внук по сыну Сунтай, эмир-тысяцкий, суть из их потомства. Этих упомянутых эмиров с четырьмя тысячами войска Чингиз-хан отдал Кулкану. Сын Кулкана был Урудай. «Мастерская Урудая» [карханэ-и Урудай], находящаяся в Тебризе и которой ведают Джаурчи и его дети, была его.

   Подраздел
   То, что он [Чингиз-хан] дал младшему брату, племянникам и матери, [составляло] двенадцать тысяч человек.
   Часть его брата Отчигин-нойона, а он – четвертый брат, самый младший, [составляла] пять тысяч человек.
   Чингиз-хан дал ему эти пять тысяч войска: две тысячи из племени килингут, одна тысяча из племени йисут, а остальные – из разных племен, часть из племени джаджират.
   Когда они схватили Джамукэ-сэчэна, учинившего смуту, и Чингиз-хан вследствие того, что он его прежде называл побратимом [андэ], не захотел его сам убивать, а отдал его Отчигин-нойону, дабы тот ведал [им], и когда Отчигин его убил, то сто человек войска джаджиратов, бывшие с ним, присоединились к войску Отчигина. Всего их [войска] было пять тысяч.
   Чингиз-хан благоволил к нему больше всех братьев. Но в конце [своего] царствования, когда [Чингиз-хан] ходил походом на страну тазиков и оставил его во главе [своих] орд с частью войск, по возвращении, по причине того, что на Отчигин-нойона несколько наговорили, – переменился в [своих отношениях] к нему. Подробное изложение этого было приведено в летописи.

   Часть сыновей Джочи-Касара, которые были племянниками Чингиз-хана, – Еку, туку, Есунгу, – [составляла] тысячу человек.
   Чингиз-хан дал эту тысячу войска своим племянникам, сыновьям Джочи-Касара, [собрав ее] отовсюду понемногу. Об их степени и достоинстве было сказано в [этой] летописи.

   Часть сына Качиуна, Элджидай-нойона, племянника Чингиз-хана, [составляла] три тысячи человек.
   Эти три тысячи войска Чингиз-хан дал своему племяннику Элджи-дай-нойону. Часть [их] была из племен найман, часть из разных других племен. Уважаемыми эмирами этого войска были: Атсуадай и Учкаш-нойон и некоторые другие эмиры из племени урянкат, имена которых не выяснены.
   Элджидая Чингиз-хан любил больше всех [своих] племянников, ибо он был более справедлив и более распорядителен. Так как его отец Качиун умер в молодости, то он не слишком прославился, но Элджи-дай был весьма почтен и известен.

   Часть матери Чингиз-хана, Оэлун-экэ, [составляла] три тысячи человек.
   Чингиз-хан дал ей эти три тысячи человек из числа тех эмиров и воинов, которые пришли вместе с его матерью, [будучи] из племени куралас и олкунут; имена их неизвестны.

Приложение 3

Послание Едигея великому князю Василию Дмитриевичу (декабрь 1408 г.)

«От Едегеа поклон к Василью да много поклонов, како ти поклоны приидуть и царевъ ярлыкъ. Оучинилося таково съ царевичи и съ князьми по думе: царевичев и князей и мене с ними послалъ Тахтамышевых детеи деля. Слышание учинилося таково, что Тахтамышевы дети у тебе; того дети пришли есмя ратью. Да еще слышание наше таково, что ся у тебе чинить в градех: торговци и послы царевы приездят, и вы царевых послов на смех подымаете, а торговцовъ тако же на смех подымаете, да великаа имъ истома чинится оу тебе: и то не добро. А переже сего оулусь былъ, и сю дръжаву держал да и пошлину, инех царевых послов честилъ, а гостей дръжали без истомы и без обиды. И ты бы въспросилъ старцев, како ся деяло преже сего. И ты ся съ старцы не спрашиваешь; что добро было переже сего, а того не деешь тлеть. Тако Темирь селъ на царстве, учинился улусоу господарь, тако от тех местъ оу царя въ Орде еси не бывалъ, царя еси не видал, ни князей, ни стареиших бояръ, ни менших, ни оного еси не присылывалъ. Тако ся то царство минуло, и потом Шадибекъ осмь летъ царствовалъ; у того еси тако же не бывал, ни брата, ни сына, ни с которымъ словомъ не посылывалъ. Шадибеково царство тако ся минуло, а нынечя Булатъ селъ на царствъ, оуже третий годъ царствуеть; тако же еси не бывалъ, ни сына, ни брата и стареишаго боярина. Над великым царевымъ улусомъ стареишии еси великыи князь, а вси твои дела не добры. Добрые нрави и добраа дела и добраа доума к Ордe была от Феодора от Кошки, добрый былъ человекъ; которые добрые дела ордынскые, тотъ тобе поминалъ. И то ся минуло, и нынеча пак у тебе сынъ его Иван, казначеи, любовник и стареишина; и ты ныне ис того слова и думы не выступаешь, которая его дума недобрая и слова, и ты ис того слова не выступаешь и старцев земскых думы ни слова не слушаешь, которые въдают; ино того думою учинилася улусоу пакость. А опять бы еси такъ не делалъ, и ты бы своих бояръ стареиших събралъ и многых старцев земскых, думал бы еси с ними добрую думу, каа пошлина добро, чтобы твоим христианом многымь и великымь в твоей дръжаве не погыбли бы до конца. Или пак всхочешь не тако чинити, или осваиватися, ино ся робятити, како ти ся пошлина ведати, како ти въ улусе сем княжити? А како к намь шлешь ежелетъ жалобы и жалобные грамоты, а ркучи тако, что «ся улоусъ истомилъ, выхода взяти не на чем»? Ино мы преже сего улуса твоего не видали, толко есмя слыхали; а что твои приказы или твои грамоты к намъ, то еси намь все лгалъ; а что еси ималъ в своей державе съ всякого улуса с двою сохъ рубль, и то пак серебро где ся девает? Како бы съзвати, како бы в твоемь отдан мужьскы по исправе, ино бы тое напасти улусоу не учинилось, а христиане бы не погыбли» (Цит. по: А.А. Горский. «Москва и Орда»).

Приложение 4

Ярлык хана Узбека митрополиту Петру, 1313 год

«А се Ярлык Язбяка Царя, Петру Митрополиту, всея Руссии чюдотворцу.
Вышняго и безсмертнаго Бога силою и волею и величеством и милостию его многою. Язбяково слово. Всем нашим Князем великим и средним и нижним, и сильным Воеводам и Вельможам, и Князем нашим удельным, и Дорогам славным, и Польским Князем высоким и нижним, и Книжником, Уставодержальником, и учительным людским Повестником, и Сбирателем и Баскаком, и Послом нашим и Гонцом, и Данщиком, и Писцом, и мимоездящим Послом, и Ловцом нашим, и Сокольником, и Пардусником, и всем людям, высоким и нижним, малым и великим, нашего царства, по всем нашим странам, по всем нашим улусам, где наша, Бога безсмертнаго силою, власть держит и слово наше владеет. Да никто же обидит на Руси соборную церковь Митрополита Петра, и его людей и церковных его; да никто же взимает ни стяжаний, ни имений, ни людей. А знает Петр Митрополит в правду, и право судит, и управляет люди своя в правду, в чем ни будь: и в разбои, и в поличном, и в татьбе, и во всяких делах ведает сам Петр Митрополит един, или кому прикажет. Да вси покорюятся и повинуются Митрополиту, вся его церковныя причты, по первым изначала законом их, и по первым грамотам нашим, первых Царей великих грамот и Дефтерем. Да не вступаются в церковное и Митрополиче никто же, занеже то Божие все суть; а кто вступится, а наш ярлык и наше слово преслушает, тот есть Богу повинен, и гнев на себя от него приимет, а от нас казнь ему будет смертная. А Митрополит правым путем ходит, да правым путем пребывает и спешится, да правым сердцем и правою мыслию вся своя церковная управляет и судит и ведает, или кому повелит таковая деяши и управляти. А нам в то не вступатися ни во что, ни детям нашим, ни всем нашим Князем нашего царства и всех наших стран, и всех наших улусов; да не вступаются никто же, ни чем, в церковныя и в Митрополичи, ни в волости их, ни в села их, ни во всякия ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в улусы их, ни в лесы их, ни во ограды, ни в волостныя места их, ни винограды их, ни в мельницы их, ни в зимовища их, ни в стада их конныя, ни во всякия скотския стада, но вся стяжания и имения их церковныя, и люди их, и вся причты их, и вся законы их уложенные старые от начала их – то все ведает Митрополит, или кому прикажет; да не будет ничто же перечинено, или порушено, или кем изобижено; да пребывает Митрополит в тихом и кротком житии безо всякия голки; да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наши племя. И мы бо такоже управляем и жалуем, якоже и прежние Цари Ярлыки им давали и жаловали их; а мы, по томуж пути, темиж Ярлыки жалуем их, да Бог нас пожалует, заступит; а мы Божия брежем, и даннаго Богу не взимаем: а кто взимает Божия, и тот будет Богу повинен; а гнев Божий на него же будет, а от нас будет казнен смертною казнью; да то видя, и иныя в боязни будут. А поедут наши Баскаки, и Таможники, Данщики, Поборщики, Писцы, – по сим нашим грамотам, как наше слово молвило и уставило, да все будут целы соборные церкви Митрополичи, ни кем, ни от кого не изобижены вся его люди и вся его стяжания, как ярлык имеет: Архимандриты, и Игумены, и Попы и вся причты церковныя, ни чем ни кто да не будет изобижен. Дань ли на нас емлют, или иное что ни буди: тамга ли, поплужское ли, ям ли, мыт ли, мостовщина ли, война ли, ловитва ли коя ни буди наша; или егда на службу нашу с наших улусов повелим рать сбираши, где восхотим воеваши, а от соборныя церкви и от Петра Митрополита ни кто же да не взимает, и от их людей и от всего его причта: те бо за нас Бога молят, и нас блюдут, и наше воинство укрепляют; кто бо того и преж нас не ведает, что Бога безсмертнаго силою и волею живут все и воюют? то все ведают. И мы, Богу моляся, по первым же Царей грамотам, грамоты им давали жалованныя, а не изыначивали ни в чем. Как то было преж нас, так молвя, и наше слово уставило. По первому пути которая дань наша будет, ни запросы наши накинем, или поплужное, или Послы наши будут, или кормы наши и коней наших, или подводы, или корм Послов наших, или наших Цариц, или наших детей, и кто ни есть, и кто ни будь, да не взимают, да не просят ничто же; а что возмут, и они отдадут назад третицею, аще будет взяли за нужду великую; а от нас им будет не кротко, а наше око тихо на них не смотрит. А что будут церковныя люди, ремесленицы кои, или Писцы, или каменные здатели, или древянные, или иные мастеры каковы ни буди, или Ловцы какова лова ни буди, или Сокольницы, а в то наши никто не вступаются и на наше дело да не емлют их; и Пардусницы наши, и Ловцы наши, и Сокольницы наши, и Побережницы наши да не вступаются в них, и да не взимают у них их дельных орудий, да не отнимают ничего же. А что закон их, и в законе их церкви, и монастыри, и часовни их, ничем да не вредят их, ни хулят; а кто учнет веру хулити или осуждати, и тот человек не извинится ни чим же и умрет злою смертию. А что Попы и Дьяконы их, един хлеб ядят, и во едином дому живут, у кого брат или сын, и тем, по томуж пути, наше жалованье; ож кто будет от них не выступил, а Митрополиту не служит, а живет тот себе именем поповским, да отыимается, но дает дань. А Попы, и Дьяконы, и причты церковные пожалованы от нас по перьвой нашей грамоте, и стоят молящеся за нас Богу правым сердцем и правою мыслию; а кто учнет не правым сердцем о нас молитися Богу, то грех на нем будет. А кто будет Поп, или Диакон, или Причетник церковный, или Людин, кто ни буде, откуду ни есть, Митрополиту похотят служити и о нас Бога молити, что будет о них у Митрополита в мысли, то ведает Митрополит. Так слово наше учинило, и дали есмя Петру Митрополиту грамоту сию крепости ему для, да сию грамоту видяще и слышаще вси людие, и все церкви, и все монастыри, и все причты церковные, да не преслушают его ни в чем, но послушни ему будут, по их закону и по старине, как у них изстари идет. Да пребывает Митрополит правым сердцем, без всякия скорби и без печали, Бога моля о нас и о нашем царстве. А кто вступится в церковное и в Митрополичье, и на того гнев будет Божий, а по нашему великому истязанию не извинится ничим же, и умрет злою казнью. Так ярлык дан. Так молвя, слово наше учинило. Таковою крепостию утвердило Заечьего лета, осеньняго перваго месяца 4 Ветха. На полиих писан и дан.» (Ярлык приведен по изданию: Цепков А.И. «Воскресенская летопись», Рязань, 1998.)

Приложение 5

А.Р. Артемьев Исследования Амурской экспедиции

   «Амурская экспедиция ИИАЭ народов Дальнего Востока ДВО РАН продолжила в Приаргунском р-не Читинской обл. исследования древнемонгольского города XIII–XIV вв., основанного племянником Чингисхана, третьим сыном его младшего брата Джочи-Хасара – ханом Есунгу. Раскопы 2 и 2а, заложенные годом ранее на месте грабительских ям, были объединены в один, площадью 314 м -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

. В него целиком попала жилая часть усадьбы монгольского феодала, состоящая из трех примыкавших друг к другу, располагавшихся в одну линию построек, ориентированных по оси ЗЮЗ-ВСВ. Все 3 постройки располагались в сев. части усадьбы, огражденной стеной из глины и сырцового кирпича. Общая площадь усадьбы составляет ок. 1000 м -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

. Остатки всех построек надежно фиксируются по хорошо сохранившимся отопительным системам типа кан, состоящим из каменных лежанок, под которыми пропускался горячий воздух из очагов. Остатки крайней СВ постройки представлены Г-образным каном. Длина большей секции составляла почти 4 м, а меньшей – 2 м. В постройке найдены железный наконечник копья, большой чугунный сломанный черпак со следами ремонта путем спайки оловянисто-свинцовым сплавом и 4 костяных грузика от ткацкого станка.
   Центральная постройка несомненно являлась местом проживания хозяина усадьбы. Ее остатки представлены П-образной лежанкой, две длинные стороны которой – односекционные каны – сложены из камней. У обоих хорошо сохранились остатки очагов, оконтуренные камнями с прокаленной глиной между ними. Лежанка, соединяющая их, сложена из сырцового кирпича. Особый статус постройки подчеркивает исключительно аккуратно и фигурно выложенный пол из обожженных кирпичей. Находок в постройке, за исключением нескольких мелких фрагментов поливной керамики, не было. Однако за сев. каном обнаружены обломки чугунных котлов и верхняя часть кувшина типа «цычжоу» с коричневой росписью по белому фону. Вообще же среди керамики в раскопе преобладали обломки толстостенных сосудов типа хумов, покрытых зеленой поливой и достигавших весьма больших размеров.
   Остатки постройки 3 представлены Г-образным каном из каменных плит, каждая из секций которого имела длину 2 м. С внутренней стороны сев. секции кана на ребре лежал орнаментированный верхний жернов от ручного жернового постава.
   Раскоп 3 (32 м -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

) заложен на месте грабительской ямы справа от въездных ворот на территорию ханской усадьбы. Там оказалась свалка строительного мусора, в которой обнаружено ок. 10 крупных обломков и 3 целых концевых диска от верхней черепицы крыши здания. Особенно замечателен один из дисков, пока не имеющий аналогий. На нем изображена морда зверя из семейства кошачьих, возможно тигра. Эти диски, за исключением последнего, очень сходны с дисками из Орду-Балыка – уйгурской столицы на р. Орхон 750/751—840 гг. – и дают возможность полагать, что монгольский город был возведен на развалинах города уйгурского времени».

Константин Александрович Пензев Русский Царь Батый