Андрей Львович Ливадный
Райвен. Редакция 2016

Глава 1

   3785 год Галактического календаря… Планета Гизборн – один из миров Окраины. 5 часов 20 минут утра…

   Снайпер ждал.
   Заняв позицию на холме в стороне от промышленных комплексов, он то и дело поглядывал на датчики установленного на треноге крупнокалиберного стрелкового комплекса.
   Пока – никого.
   Он заметно нервничал. Информация о цели скудна. Впервые в его практике один точный выстрел стоил так дорого. Вот они – сто тысяч галактических кредитов – тускло поблескивают жалами бронебойных снарядов…
   Тишина. Серые одноэтажные здания складов, длинный бетонный забор, какие-то погрузочные механизмы.
   Ничего… скоро… уже скоро.

   Гизборн. Район складских терминалов компании «Виллатекс». 5 часов 30 минут утра по местному времени.

   – Ну, что Рейв, придется нам сегодня побегать, – взгляд Бетриче Блейз неотрывно следил за показаниями сенсоров. Казалось, что она разговаривает сама с собой, больше в рубке боевого робота никого не было.
   Тихо шелестела система регенерации воздуха. Привычно попискивали сигналы консолей управления, которые тесно обступали пилотажное кресло. На сборке голографических экранов виднелись контуры невысоких зданий.
   Последний сеанс связи с транспортным кораблем завершился пару минут назад. Пилот постоянно торопил ее, опасаясь задерживаться на корпоративных территориях, хотя, что ему грозит? Сиди себе под прикрытием маскирующих полей, делов-то…
   Откровенно говоря, Беатриче тоже чувствовала себя неуютно. Заказ поступил неожиданный, срочный, вот и пришлось работать со случайными людьми, а этого она не любила.
   – Готов? – маркеры проложенного маршрута соединились изумрудными нитями.
   Рубка Райвена двигалась вровень с гребнем высокого стеклобетонного забора. Он шел уверенно. Тридцать пять тонн сервоприводного металла, а шаг мягкий, словно у скарма. Звукопоглощающее покрытие ступоходов, гасители вибрации, и еще множество уникальных, не имеющих аналогов подсистем, делали его единственным в своем роде.
   – Бет, у меня нехорошее предчувствие, – раздался негромкий мужской голос.
   – Рейв, милый, без вариантов. Нам очень нужны эти деньги. Не будь занудой. Просто скажи, что не прочь пробежаться.
   – Все системы готовы. Тишина необычная, – добавил он, демонстративно увеличив громкость аудио, поступающего с внешних датчиков. – Терминалы не работают. У сервов сегодня выходной, так понимать?
   Беатриче насторожилась. Рейв прав. Им и раньше приходилось бывать на Гизборне. Обычно здесь круглые сутки кипит механическая жизнь, среди проявлений которой очень легко затеряться, маскируясь шумами и сигнатурами.
   – На сканерах чисто. Может склады законсервировали?
   – Не думаю, – Райвен остановился, выпрямил ступоходы, словно человек, пытающийся заглянуть поверх забора. Рубка слегка качнулась. Включился дополнительный тактический монитор. На границе сферы эффективного сканирования внезапно промелькнула и тут же угасла россыпь размытых сигналов.
   – Думаешь, засада? По нашу душу?
   – Не исключаю, – ответил Райвен, возобновляя движение.
   – Нам надо сдать груз, Рейв…
   – Знаю. Потерпи минуту. Кто бы там ни был, нас они пока не видят.
   Через пару минут осторожного маневрирования сигналы стали четче. Четыре крупных термальных всплеска, соответствующие характеристикам тяжелых планетарных машин и россыпь всякой мелочи, – наверняка патрульные флайботы.
   – Засада, однозначно.
   Райвен молчал, лишь на тактическом мониторе мигало сообщение:
   Идет анализ обнаруженных сигнатур.
   – Слишком много помех. Большинство целей ложные, – наконец сообщил он. – С уверенностью опознал «Циклопа». И вот еще взгляни, – на участке уже пройденного маршрута появились алые засечки.
   Девушка невольно побледнела, но быстро совладала с собой.
   – Уходим, пока есть возможность!
   Изображение на экранах качнулось, поплыло в обратную сторону. Райвен мягко отступал, удерживая под прицелом датчиков группы противника.
   Неожиданно вновь пискнули сигналы сенсоров.
   – Еще два «Циклопа». Нас окружили.
   В этот момент сумерки прорезали ослепительные прожекторные лучи. Метнувшись по гребню забора, они скрестились на корпусе Райвена. Среди неработающих терминалов появились новые всплески энерги, – порядка полусотни флайботов включили двигатели, взмыли ввысь.
   Яркий свет теперь бил отовсюду.
   – У нас входящий вызов.
   – На экран.
   – Только аудио.
   – Давай, что есть.
   – Говорит полковник Отто Шнайдер. Вы незаконно проникли на планету и вторглись на территорию корпорации. Беатриче Блейз, нам известно кто вы. Советую сдаться. Даю одну минуту на размышление, затем будет открыт огонь. Время пошло.
   Очевидно, полковник был человеком без юмора. Отдавая дань краткости, он упускал великолепную возможность для диалога.
   В рубке повисла тяжелая тишина. Бет на мгновение задумалась, взвешивая все «за» и «против», а затем с глубоким вздохом начала стягивать сенсорные перчатки.
   – Похоже, мы влипли, – с сожалением признала она. – Рейв, приготовься отключиться. Все как обычно. Тебя заберут, поместят на какой-нибудь склад. Не дай им активировать системы и сбеги, при первой же возможности. Я тебя найду.
   – Почему, Бет? – запротестовал Райвен.
   – Восемь «Циклопов». Их плазмогенераторы активны. У нас нет шансов.
   – Прорвемся, – в голосе Райвена отчетливо прозвучали раздраженные нотки.
   Беатриче вдруг ощутила нарастающую вибрацию, сопровождаемую знакомым гулом.
   – Рейв, не дури! Что ты делаешь?!
   – Разогреваю прыжковые ускорители. У тебя осталось двадцать семь секунд, чтобы принять управление огнем.
   – Рейв, опомнись! Наш груз не стоит того, чтобы идти на огонь «Циклопов»! Ну, подержат меня пару месяцев…
   – Это ты опомнись, Бет, – глухо ответил Райвен. – Знаю, за контрабанду много не дают, но и на перехват контрабандистов «Циклопов» не посылают. У тебя осталось пять секунд, – напомнил он. – Их метки принадлежности к силам корпоративной безопасности, – фальшивка… Кем бы на поверку не оказался этот «Шнайдер», ему нужна не ты, а я.
   Вновь мигнула иконка входящего вызова.
   – Время истекло! Глуши реактор и выбирайся наружу!
   В этот миг Райвен врубил прыжковые ускорители.
   Полет тридцатипятитонной боевой машины, исполненной по индивидуальному проекту, автор которого плевать хотел на тысячелетний опыт конструирования подобных механизмов, выглядел изящно и устрашающе.
   Опираясь на столбы ослепительного пламени, он взмыл над приземистыми складскими терминалами, двигаясь по баллистической траектории.
   Патрульные флайботы, сенсоры которых мгновенно ослепли, шарахнулись в разные стороны, как стайка испуганных воробьев.
   По бортам обтекаемой рубки Райвена открылись оружейные порты, отработали механизмы, выдвигая сборки пусковых установок, которые тут же озарились вспышками распределенных запусков.
   Райвен достиг апогея траектории и начал снижаться, оставив между собой и преследователя группу зданий, когда в темные небеса планеты взметнулись выбросы пламени: две тяжелые планетарные машины взорвались, остальные получили повреждения, так и не успев огрызнуться плазмой.
   Рейв, действительно похожий на сложившего крылья ворона, вновь озарился реактивными импульсами, поддержавшими машину в момент приземления, высек трехпалыми ступоходами снопы искр из стеклобетонного покрытия какой-то погрузочной площадки, и, не останавливаясь, устремился прочь, петляя между знаниями.
   – Отличные запуски, Бет!
   Она не успела ничего ответить.
   Со стороны лесистого холма вдруг ударила серия одиночных выстрелов.
   Не было эффектных огненных шлейфов, красивых вспышек и адского грохота. Бронебойные снаряды, выпущенные из крупнокалиберной снайперской системы, настигли тремя беспощадными попаданиями: один повредил ступоход, второй срезал сегмент бронирования рубки, а третий довершил начатое, прошив кабину управления.
   Райвен оказался абсолютно прав – захват человека не входил в планы устроивших засаду. Им нужен был только робот.
   Он дернулся, словно налетел на невидимую преграду, поврежденный ступоход подломился, из его рубки сквозь пробоину вырывался едкий сизый дым. Тридцатипятитонный робот по инерции проехал еще несколько метров, оставляя за собой глубокий безобразный след, и застыл бесформенной глыбой металла…
//-- * * * --//
   Он жил еще несколько долгих секунд.
   Бет умирала, истекая кровью…
   Высоко в небе появились габаритные огни флайботов.
   Беспомощный, искалеченный Райвен не мог пошевелить ни одним сервоприводом.
   Он знал, что произойдет дальше. Бет добьют, а его разберут по винтику, с тем, чтобы изучить и скопировать на конвейере какого-нибудь военно-промышленного комплекса.
   Сбывалось то, о чем когда-то предупреждала его Мать…
   Полковник Шнайдер не учел только одного: Райвен не был роботом, в традиционном понимании этого термина, он представлял собой нечто в тысячи раз более сложное.
   Решение пришло к нему за доли секунд.
   – Вот хрен вам… – раздался хрип из поврежденной аудиосистемы. – Вы будете лечить Бет, причем сделаете это очень старательно… Я не оставлю вам выбора.
   Патрульные флайботы уже зависли над поверженной боевой машиной, заключив ее в ослепительный круг света, когда в покалеченной броне Райвена вдруг со скрежетом открылся люк, и удар аварийно спасательной катапульты выбросил кресло с умирающим пилотом в темные небеса Гизборна.
   На консолях управления теперь тлел единственный индикатор, да на гаснущих экранах еще читалось последнее системное сообщение:

   «Самоликвидация».

   Боевой сервомеханизм был всего лишь оболочкой, которую можно воссоздать заново.
   Нечто, по-настоящему уникальное, таилось внутри, под надежной защитой, но об этом никто не знал, кроме Бет.
   В следующую секунду страшной силы взрыв потряс приземистые здания грузовых терминалов.
   …
   Взбешенный, разочарованный полковник Шнайдер отвернулся от тактического монитора и процедил сквозь зубы:
   – Найдите мне капсулу катапульты! Немедленно! Если Блейз умрет, я с вас шкуру спущу!

Глава 2

   3785 год Галактического календаря. Система Деметры. Борт космического корабля «Виктория». Два месяца спустя после событий на Гизборне…

   Помещение, куда привели Бет, оказалось тривиальной комнатой для допросов. Голые серые стены, пластиковый стол, два стула и неизменные видеокомплексы по углам. Впрочем, ничего другого она и не ожидала.
   Напрягаться, чтобы придать себе безразличный вид, ей не потребовалось. Бет чувствовала себя настолько паршиво, что любые эмоции терялись на ее бледном, осунувшемся лице.
   За столом сидел тот самый человек, что был повинен в гибели Райвена, это она определила по голосу, как только полковник заговорил, сухо и отрывисто, словно рвал на клочки лист бумаги:
   – Меня зовут Отто Шнайдер. Мы с вами уже имели удовольствие встречаться несколько месяцев назад… надеюсь, помните, мисс Блейз? – с издевкой произнес он.
   Бет подняла голову, зло посмотрев в глаза своего тюремщика.
   – У меня есть личный адвокат, – отрезала она. – Я уже сообщила вашим людям его электронный адрес.
   – Я в курсе… – безразлично ответил Шнайдер. – Но, боюсь, вы не до конца отдаете себе отчет, куда попали…
   – Разве вы не представились? – попыталась съязвить она, в то время как холодные мурашки предательски пробежали по ее спине.
   – Это была маскировка… – развел руками полковник, подтвердив самые худшие опасения Бет. – Мы считали, что вас способен вразумить официальный статус операции.
   – Ваши аналитики зря едят свой хлеб, – отрезала Бет. – И вы, полковник, тоже. Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.
   – Не зарывайтесь, мисс Блейз, – голос Шнайдера остался спокоен, но во взгляде читалось раздражение. Вероятно, он старательно держал себя в руках. – Не зарывайтесь, потому что вам будет инкриминирована не контрабанда оружия в молодые, слаборазвитые миры, которую любой грамотный адвокат обернет для подзащитного в условное наказание, а нечто иное… Как вам, к примеру, понравится контрабанда активного вещества для аннигиляционных установок? Или работорговля? А быть может, вам больше по душе стать массовым убийцей, а?
   Полковник издевался, причем делал это с откровенным удовольствием.
   Бет промолчала, упрямо глядя в пол. В сознании молодой женщины, которая не так давно пришла в себя после многочисленных операций, все еще стыл ужас собственной смерти. Она слишком хорошо помнила те секунды… Слишком хорошо, чтобы спокойно разговаривать с этим подонком…
   – Вы проникли на частную территорию корпорации, оказали сопротивление при задержании и вели целенаправленные боевые действия, – тем временем продолжил Шнайдер. Встав из-за стола, он принялся медленно прохаживаться по комнате, заложив за спину свои длинные жилистые руки. – В соответствии с законом вы задержаны. Но попадете ли вы, в конце концов, в руки официальных властей – это уже вопрос вашей заинтересованности в сотрудничестве со мной.
   – А если я откажусь? – глухо спросила Бет. Она не помнила, как оказалась на борту космического корабля, не понимала, куда и зачем ее везут, и вообще какую цель преследует мнимый полковник, разыгрывая перед ней весь этот фарс?!
   Отто Шнайдер пожал плечами и усмехнулся.
   – Тогда мне придется занести расходы на вашу реанимацию и лечение в графу прямых убытков, – цинично произнес он. – Вы умрете, не приходя в сознание, два месяца назад, – для полной ясности уточнил он. Соответствующая документальная видеозапись уже сделана, и не сомневайтесь, она будет предъявлена тем, кто вздумает разыскивать пропавшую контрабандистку, включая и вашего адвоката, по первому требованию. Хотя, по нашим сведениям, разыскивать вас будут немногие, разве что кредиторы, которым вы должны достаточно круглую сумму за утраченный груз…
   – Значит, меня уже нет в живых? – перебила его Бет.
   – Все зависит от вас, – пожал плечами полковник. – Но, по правде говоря, наши медики совершили чудо…
   – Полковник, вам не надоело играть роль великодушного ублюдка? – тихо, но твердо спросила она. – Давайте начистоту.
   Шнайдер остановился как вкопанный, потом медленно повернулся и бросил на нее тяжелый взгляд.
   – Наглость и храбрость, девушка, это две вещи, которые в жизни не стоят рядом даже приблизительно. Храбрость уважают, а за наглость, как правило, наказывают.
   «Сейчас он точно кликнет своих костоломов…» – обреченно подумала она. Глупость и упрямство никогда не являлись отличительными чертами характера Беатриче. Будь она глупа или излишне заносчива, то не продержалась бы в рискованном бизнесе и дня.
   – Хорошо, полковник… считайте, что я созрела, – сделав некоторое усилие, выдавила она. – Мне будет любопытно услышать, на каких условиях я могу остаться в живых…
   Полковник посмотрел на нее сверху вниз. Будь он режиссером на театральных подмостках, то репликой, сорвавшейся с его губ, должно было стать банальное «Не верю»… Глядя на измученную женщину, которая, неестественно выпрямив спину, сидела на жестком стуле, он видел гораздо больше, чем она хотела бы показать. Такой сорт людей всегда вызывал в нем глухое раздражение, они вечно появлялись не ко времени, встревая в его детально разработанные планы, словно рыбья кость, случайно попавшая в горло.
   В принципе, оценка полковника была близка к истине, за исключением одного пункта. Не она нарушила его далеко идущие планы. Это сделал Райвен, робот, бездушная железка, набор кремниевых микросхем и тусклых серых кристаллов… Робот, который обладал сознанием и оценил жизнь Беатриче гораздо выше собственной…
   – Вы зря пытаетесь иронизировать. – Отто Шнайдер вернулся за стол и сел, сцепив пальцы рук. – Нам известно о вас практически все, и поверьте, существует множество способов превратить упрямого контрабандиста в хорошего, послушного сотрудника нашей организации.
   «Интересно, что в моем прошлом, кроме откровенной контрабанды, может быть использовано?» – в растерянности подумала Бет. Она никогда не была законопослушным налогоплательщиком, но на протяжении всей жизни неукоснительно придерживалась неких, выработанных ею же самой, моральных принципов. Она никого не грабила, а тем более не убивала. Да, она нарушала различные эмбарго, но, в понимании Беатриче, доставить партию оружия людям, которые ведут борьбу с чуждыми биосферами на вновь освоенных планетах, – грех гораздо меньший, чем запрещение ввоза тех самых вооружений туда, где без импульсной винтовки небезопасно выйти из дома.
   Словно в ответ на ее мысли, полковник поднял глаза и внятно произнес:
   – Ну, к примеру, нам стало известно, что шесть лет назад некая молодая особа, начинающий, между прочим, контрабандист, наслушавшись странных сказок в припортовых кабаках Ганиопорта, решила во что бы то ни стало посетить одну запрещенную планету, которую охраняет космический флот Людей Сферы.
   Бет похолодела. Неужели они в курсе? Впрочем, если они действительно охотились за Райвеном, то это и неудивительно.
   – Этой планетой, как вы уже наверное догадались, была знаменитая и таинственная Деметра… а молодую дерзкую особу ведь звали Беатриче, верно?
   Отрицать известный им факт не было никакого смысла, и она едва заметно кивнула.
   – Отлично. Этого уже хватит, чтобы Люди Сферы порвали вас на куски. Хороший стимул для сотрудничества?
   – Дьяволы Элио!.. – не выдержав, наконец взорвалась она. – Хватит глумиться, полковник, говорите, что вам от меня нужно.
   – Нам нужен робот. Точно такой робот, какого вы сумели выкрасть с Деметры.
   – Это невозможно… – не задумываясь, ответила она. – В прошлый раз мне просто повезло…
   – Значит, повезет еще раз.
   – Да чушь это все! – Бет порывисто вскинула голову. – Вы хоть что-нибудь знаете об этой планете? Деметра – это ад, один сплошной бесконечный глюк, там для человека нет места, понимаете? Думаете, зря ее охраняет флот Сферы?! Решиться на визит туда можно только один раз, и то по собственной глупости, когда не представляешь, что тебя ждет!..
   – Ага… Не понимаю, как глупой девчонке удалось спереть оттуда огромного робота?
   – Да вы просто ни хрена не знаете про Деметру! – грубо огрызнулась она, уже не владея собой. – Я украла не робота, я украла… вернее, взяла с собой, потому что кражей это не назовешь, – младенца, функциональный зародыш, который умещался за пазухой!..
   – Так-так, это уже становится интересным! – по тому, как Шнайдер подался вперед, Бет поняла, что, забывшись, сболтнула лишнее. Похоже, они ничего не знали об эволюции роботов на Деметре.
   Блейз горестно склонила голову. Ситуация зашла в тупик. Чтобы убедить их в бессмысленности высадки на Деметру мероприятия, нужно рассказать все о том, как выбиралась с планеты, куда действительно сунулась по собственной глупости и самонадеянности, как привязался к ней маленький сфероид, который, собственно, и помог доведенной до полного отчаяния юной контрабандистке выжить в том аду… Как рос Райвен и как он конструировал сам себя… но Бет слишком хорошо понимала: даже если этот путь удастся повторить, нет никаких гарантий, что из аналогичного сфероида вырастет еще один добрый, умный и преданный друг, а не какой-нибудь монстр с покореженной психикой. Не зря же орбиты Деметры охранял флот Людей Сферы.
   Все это следовало высказать полковнику, чтобы он не строил для себя лишних иллюзий, но Бет понимала, – если она произнесет хоть слово, то лишь подогреет интерес к Деметре…
   Получался хороший, прочный замкнутый круг…
   – Между прочим, у меня есть адресованное вам послание… – нарушил ее мысли голос Шнайдера. – Наши сенсоры сделали эту запись за несколько секунд до взрыва вашего робота. Хотите послушать?
   Бет не ответила. Она сидела, низко склонив голову, полностью погрузившись в собственные мысли.
   Не дождавшись ее согласия, полковник встал и, открыв замаскированную в стене панель, нажал на ней несколько кнопок.
   В комнате повисла напряженная тишина.
   Из скрытых динамиков вдруг донесся какой-то скрежет, шелест помех несущей частоты, и Беатриче вдруг вздрогнула, резко вскинув голову, когда в тесном помещении внезапно зазвучал такой знакомый, чуть хриплый голос Райвена.
   Это было уже вне всяких правил. Страшный, точно рассчитанный удар по болевым точкам и без того измученного и опустошенного сознания… Отто Шнайдер еще не знал, что, включив эту запись, он перегнул палку.
   – Прощай, Бет… Жаль, что все так закончилось… Нам было здорово вместе. Как бы я хотел еще раз увидеть тебя и Мать…
   Потом грянул оглушительный взрыв.
//-- * * * --//
   Система вентиляции и регенерации воздуха – это важнейшая структура коммуникаций любого космического корабля.
   Благодаря соединенным между собой вентиляционным каналам, которые перекрываются техническими переборками лишь в случаях катастрофических, связанных с разгерметизацией, совершались некоторые террористические акты, а иногда и спасательные операции, но в данном случае невзрачное отверстие, служившее для притока регенерированного воздуха в отсек, где содержали Бет, дало ей возможность получить бесценную информацию.
   В том, что космический корабль направляется в систему Деметры, она не сомневалась ни на секунду. Тайной для Бет оставалось лишь то, каким образом ее хотели заставить выполнить это, абсолютно нереальное, с точки зрения здравого смысла, задание.
   Голоса из вентиляции она услышала еще в первый день своего заточения, когда ее, пребывающую в полной растерянности после памятного разговора со Шнайдером, впихнули сюда и оставили одну.
   Упав на жесткую откидную койку, она лежала не шелохнувшись. Слова Рейва напрочь перечеркнули любые возможные компромиссы с полковником. В душе Бет росла не злоба, чувство, которое не позволило ей тихо сойти с ума от всех выпавших на ее долю потрясений, оказалось намного глубже и сильнее. Она лежала в полной тишине, совершенно подавленная. У нее не осталось сил даже на то, чтобы чисто по-женски разреветься и тем самым хоть немного облегчить жгучую внутреннюю боль.
   В этот момент она и услышала приглушенные голоса. Они были разными, менялись со временем, и у Бет сложилось ощущение, что где-то рядом расположена кают-компания или комната отдыха экипажа.
   Найдя в себе капельку сил, она подняла голову, обведя взглядом тесное помещение. Ее внимание привлекла расположенная у низкого потолка серая решетка.
   О том, что этот невзрачный вентиляционный канал может стать источником столь необходимых ей сведений, Бет в тот момент не думала, ей было настолько плохо, что она с трудом смогла просто принять к сведению тот факт, что слышит доносящиеся из вентиляции приглушенные обрывки фраз…
   Потом она забылась тяжким, кошмарным сном…
//-- * * * --//
   Придя в себя спустя какое-то время, она вспомнила о слышанных накануне голосах.
   Мысли о Райвене и своем тягостном положении изматывали ее. Чем больше она думала, тем более тупиковой казалась ей сложившаяся ситуация… Чтобы как-то отвлечься, Бет, приведя себя в относительный порядок, насколько это позволила раковина, плевок жидкого мыла и дешевое разовое полотенце, присела возле вентиляционного отверстия.
   Разговоры, которые велись по ту сторону стены, оказались обыденными и ничего не значащими. Два механика беседовали о неисправности какой-то системы, солдат рассказывал своему товарищу о подружке… Все это тянулось как бесконечный сериал, смотреть которые Бет терпеть не могла с самого детства.
   Ценность времяпровождения у отверстия она осознала в тот момент, когда на пятый или шестой день полета она услышала из-за решетки знакомый голос полковника Шнайдера…
   – …говорю тебе, он знает, что делает. – Обрывок фразы долетел до Беатриче, заставив ее насторожиться и прильнуть к зарешеченному отверстию. Со времен развала Конфедерации прошло уже четыреста лет, и до сих пор эта историческая ошибка дает о себе знать!
   – Ну да, а как же быть с независимостью Окраины? – возразил полковнику вкрадчивый, елейный голос, хозяина которого Бет почему-то мысленно представила себе эдаким инквизитором из древних исторических хроник. Ей показалось, что она видит, как по ту сторону стены маленький, тщедушный старичок, закутанный в темную рясу с капюшоном, сидит в кресле напротив Шнайдера. – Разве мы не потомки тех, кто получил полную экономическую и политическую свободу в результате падения Конфедерации?
   В разговоре наступила непродолжительная пауза. Очевидно, полковник обдумывал ответ. А может быть, они просто наполняли бокалы.
   – Конфедерацию нельзя было уничтожать, – убежденно заявил Шнайдер. – Ее нужно было ассимилировать, переварить, с тем, чтобы в Обитаемой Галактике сохранилась сильная централизованная власть! Стоит вспомнить, что случилось двести лет назад, когда правительства планет оказались поставлены перед фактом существования Сферы Дайсона! Это же абсурд – люди колонизировали ее, установили контакт с нечеловеческим разумом и открыто заявили – вот, дескать, мы, вот наша территория в пространстве, и никому не лезть!
   – Прекрасно понимаю вас, полковник. Но согласитесь, Люди Сферы – это довольно любопытная формация. Спокойные, уверенные в себе пацифисты.
   – Ага, которые по своей воле закрывают от нас целые планеты и имеют свой космический флот! Хороши пацифисты, ничего не скажешь! – вспылил Шнайдер. – А чего стоит переселение инсектов, когда три планеты были просто отданы им, этим деградировавшим кузнечикам! Берите, братья по разуму, живите и размножайтесь! Это в то время, как Центральные миры начинают страдать от перенаселения, как страдала когда-то Земля!
   – Вы так ненавидите Сферу, полковник, и все, с ней связанное, что я начинаю серьезно подозревать, не готовится ли попытка вторжения в ее пределы? Для этого вам понадобились новые технологии?
   В соседнем помещении опять наступила тишина.
   – Увы… – наконец изрек Шнайдер. – Может быть, мне и хотелось бы дожить до такого дня, но, увы, – повторил он. – Я реалист, и предел возможностей нашей организации пока что хорошо известен. Мы ставим себе целью возрождение Конфедерации, объединение всех планет Галактики в единый экономический и военный союз. А для этого, как вы понимаете, за нами должна стоять сила. Люди тянутся к сильным и отворачиваются от слабых – это проверено опытом и историей. Конечно, нам потребуется демонстрация своих возможностей, к тому же необходимо будет сформировать ядро, первичный союз, вокруг которого смогут объединиться остальные миры…
   – Объединиться или быть объединенными? – ехидно спросил второй голос. Это, мой дорогой полковник, как говорится, две большие разницы.
   – Время покажет… – попробовал не то отмахнуться, не то отшутиться Шнайдер.
   – Ну, хорошо… Оставим обсуждение глобальных проблем человечества. Сейчас меня интересует конкретное дело, ради которого мы, собственно, тут… Как вы собираетесь получить необходимый образец? Неужели этот пойманный вами человек такой безумец?
   Шнайдер отвратительно хохотнул.
   – Нет, она далеко не безумна, – признался полковник. – Темная лошадка, с норовом… Но я не оставлю ей никакого выбора. Просто посажу в капсулу и сброшу в атмосферу.
   – Отлично, а дальше?
   – Дальше все очень просто. Жить внизу нельзя. Этой наглой девчонке останется только выполнить задание, потому как подобрать ее сможем только мы. Люди Сферы ей не помогут. Скорее, они распнут неоднократного нарушителя запретов. Иногда в их последовательности и предсказуемости есть свои положительные стороны. Так что не волнуйтесь. Либо она вернется с необходимым нам грузом, либо не вернется совсем. В любом случае мы ничего не теряем.
   – Прекрасно… – протянул гнусавый голос. – Ну, а если она просто обманет вас? Откуда вы знаете, Шнайдер, что именно вам нужно? Разве она не в состоянии набрать там, внизу, какого-нибудь экстраординарного хлама, а? Чтоб ваши спецы ломали потом над ним свои головы?
   Шнайдер не задумался ни на секунду.
   – Этот номер не пройдет! – коротко отрезал он. – Я знаю, что хочу получить. Мои техники выделили среди обломков робота то, что составляло его процессор, мозг. Я специально взял с собой тот треснутый шар, набитый кристаллами, чтобы провести сравнительный анализ сразу, по ее возвращении, голос Шнайдера вдруг выдал ледяные, угрожающие нотки. – Если она принесет мне какой-нибудь хлам, то я охотно отправлю ее назад, на Деметру! – гневно заявил он. – И буду делать это до тех пор, пока не получу требуемого!
   – Очень остроумно…
   – В любом человеке силен инстинкт самосохранения. Эта юная контрабандистка не исключение.
   …
   Бет, застывшая у вентиляционного отверстия, почувствовала: слушать Шнайдера ей становится невмоготу. Одно из двух либо полковник псих, либо за ним действительно стоят серьезные силы. А скорее всего – и то и другое, вместе взятое. По мнению Беатриче, которая сама была далеко не ангелом, людей типа Шнайдера следовало отстреливать, как бешеных собак…
   Машинально продолжая прислушиваться к доносившимся из вентиляции фразам, она уже не могла сосредоточиться на разговоре… Бет вновь думала о Райвене, ее единственном настоящем, неподкупном друге, и о его последних словах…
   Значит, сказки про Деметру все же больше чем вымысел? Райвен не умел лгать. Просто по молчаливой договоренности она никогда не выпытывала у него подробностей жизни на Деметре. Чтобы составить мнение об этом мире, ей хватало своих личных впечатлений. Но она никогда всерьез не задумывалась над тем, что эволюция электронно-механической жизни имеет свою первооснову – эту таинственную Мать. Откровенно говоря, Беатриче считала ее чистым вымыслом, призванным придать легендам о Деметре свой неповторимый шарм…
   «Рейв хотел увидеть Мать… А я не хочу быть марионеткой в руках шизанутого ксенофоба».
   Когда ее припирали к стене, Блейз предпочитала действовать первой. Раз ей не избежать второго свидания с Деметрой, то пусть оно произойдет не по воле Шнайдера, а по просьбе Рейва.

Глава 3

   Система Деметры. Зона высоких околопланетных орбит

   Полет продолжался.
   У Бет оказалось достаточно времени на анализ ситуации – больше заняться в тесной каморке было попросту нечем.
   В очередной раз, когда ей принесли еду, она закатила охраннику истерику, перевернув ему на грудь поднос с едой.
   Бет знала, что такой трюк сработает безотказно – нервный срыв накануне операции у единственного исполнителя… Полковник должен был встревожиться.
   Когда в коридоре за дверью раздались шаги, Беатриче сидела на откидной койке и тихонько насвистывала себе под нос.
   Дверь бесшумно отъехала в сторону, и в проеме показался полковник, за которым следовали двое подручных.
   – Что за дела, моя милая?! – с порога взъярился Шнайдер. – Мы же, по-моему, все уже решили!
   – Я с вами ничего не решала, полковник! – в тон ему ответила Бет, порывисто привстав.
   Один из охранников моментально оказался между ней и полковником.
   – Отойди, Питмен, – поморщился Шнайдер. – Если будет нужна твоя помощь, я дам знать.
   Сев рядом с Блейз, полковник немного умерил свой тон.
   – Боишься? Или играешь? – проницательно спросил он.
   – Ни то и ни другое, – безразлично ответила она. – Просто мне надоело торчать тут и считать часы неизвестно до чего.
   – Уже скоро, – усмехнулся Шнайдер. – Мы два часа как на орбите Деметры. Ползем через сенсорную сеть, – объяснил он. – Я бы дал тебе немного свободы, бежать тебе отсюда уж точно некуда…
   – Шнайдер, мне не нужна ни ваша свобода, ни милость!.. – зло отрезала она. – Я не верю ни одному вашему слову, и, в конце концов, какая мне разница, сдохну я здесь или внизу? Мне нет никакого смысла спускаться на Деметру. Результат один и тот же…
   Полковник покачал головой и вздохнул. Похоже, он купился на этот тон вспыльчивого, капризного ребенка.
   – Чему ты не веришь? – переспросил он.
   – Тому, что вы убили Райвена. Вам это не по зубам, полковник…
   – Чушь. Твоего робота разнесло на куски. Он больше не существует. Хочешь, я приведу доказательства? – внезапно предложил он.
   – Валяйте… – саркастически усмехнулась она, хотя ее душа в этот момент болезненно сжалась. Останки Райвена были для нее все равно, что тело брата или сына… «Тем хуже будет тебе, ублюдок…» – яростно подумала Бет, прилагая все усилия, чтобы мгновенная гримаса не выдала ее эмоций. – А здесь действительно некуда сбежать? – вслух поинтересовалась она, продолжая старательно играть избранную роль.
   Полковник подозрительно покосился на нее.
   «Поймет или нет?»
   По лицу Шнайдера внезапно проскользнула презрительная гримаса.
   – Ну что ж, пошли… – проговорил он. – Заодно сможешь удостовериться – все по серьезному. Хочешь или нет, но придется побывать на Деметре, – заверил он Бет, пропуская ее вперед.
   Нервно вздернув плечи, она вышла.
   Коридоры космического корабля наполняли шорохи, вздохи и тихий вибрирующий гул.
   Они действительно маневрировали в околопланетном пространстве с относительно небольшой скоростью – это искушенный слух Беатриче определил сразу. Шнайдер остановился подле невзрачной и не помеченной ничем двери.
   – Сюда, – любезно пригласил он, открыв ее при помощи личного пропуска, и Бет мысленно поздравила себя. В одиночку, без помощи полковника, ей бы никогда не найти этого помещения, а тем более не проникнуть в него.
   Двое охранников втолкнули ее внутрь вслед за полковником. Перешагнув порог, Блейз оказалась в обыкновенной технической лаборатории. На испытательных стендах были аккуратно зафиксированы оплавленные останки механизмов Райвена.
   Она огляделась, с трудом изобразив на своем лице усмешку. Ядра системы, которое, по сути, и являлось Райвеном, нигде не видно.
   – Нравится? – самодовольно спросил Шнайдер.
   Бет безразлично пожала плечами, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия.
   – Это не Райвен… – холодно констатировала она. – Таких оплавленных железок можно набрать на любой свалке.
   Шнайдер широко улыбнулся.
   – Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть предстоящего задания, – с этими словами он обернулся и открыл небольшой, вмонтированный в стену сейф.
   – Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.
   Полковник Шнайдер извлек на свет треснутый шар размером с футбольный мяч, который наполняли полупрозрачные кристаллы.
   Это был мозг Рейва!
   – Обычная кристаллосфера «Одиночки», – Бет стоило немалых усилий, чтобы не выдать истинных чувств, безразлично пожать плечами. – Одна из последних моделей времен Первой Галактической?
   – Нет. Выглядит схоже, но – нет. Эти кристаллы – продукт чужих технологий, – Шнайдер пристально наблюдал за юной контрабандисткой.
   Ей было невыносимо трудно сдерживать горечь. В конце концов, она была всего лишь женщиной, на жизненном пути которой повстречался только один друг, ни разу не попытавшийся ее использовать, или даже просто солгать.
   Только сейчас Бет, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые по-настоящему поняла, кем был для нее Рейв…
   В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или многозначительно фыркнёт, намекая на несуществующие интимные или же моральные извращения… Сообщества людей на сотнях планет блистали таким разнообразием взглядов, что реакция на душившие Бет чувства могла варьироваться от полного презрения до полного понимания…
   Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?
   Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера, уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности, – он был психом, считающим, что может перечеркнуть судьбу Обитаемой Галактики с такой же легкостью, как перечеркнул ее судьбу…
   Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все сложилось бы иначе, но в этот момент Бет не могла больше контролировать себя. Останки Райвена требовали возмездия – немедленного и заслуженного, а наглая улыбка Шнайдера лишь детонировала вспышку.
   На длинном столе, о который она невольно оперлась рукой, в штативах были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми Рейв обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой-нибудь небольшой предмет.
   – Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? – повторил Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Двое охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.
   – Я думаю, что таким, как ты, нет места среди живых, – тихо, но отчетливо произнесла она, глядя прямо в глаза полковника.
   Во взгляде Шнайдера промелькнули удивление, ярость и, наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но поздно, – увесистый манипулятор Рейва вдруг оказался в руках Бет. Охранники услышали лишь шелест рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая железка ударила того в висок…
   Он рухнул на пол, а Беатриче, одной рукой подхватив треснутый шар с ядром системы Райвена, резко развернулась, метнув в лицо оторопевшего от неожиданности охранника острый фрагмент какого-то изуродованного до неузнаваемости устройства, из числа разложенных для демонстрации обломков.
   Тот взвыл. Рваный кусок металла распорол ему лоб, кровь мгновенно начала заливать глаза. Он машинально вскинул руки, пытаясь зажать рану, думая, что серьезно покалечен.
   Второй из подручных Шнайдера едва ли успел осознать происходящее.
   Обилие крови не испугало его, но Бет, действуя в состоянии аффекта, оказалась проворнее: вырубила ударом в горло, заставив рухнуть на колени, – он силился вдохнуть, но не мог…
   Найти ключ-карту, завладеть оружием, сорвать с запястья охранника нанокомп, – все это заняло у девушки несколько секунд.
   Выскочив в коридор, она осмотрелась.
   Указатели на стенах были четкими и понятными. Добраться до стартовых отсеков не составит труда.
   Внезапно за ее спиной раздался чей-то грубый окрик. Бет развернулась, прижимая к груди ядро системы Райвена, наугад резанула очередью из импульсного «Стайгера». Пули прошили облицовку коридора, повредили силовую линию, с металлическим звоном зацепили сплетение трубопроводов. Свет в коридоре погас. Во мраке извивался, рассыпая снопы искр перерубленный кабель. Из простреленной трубы под напором ударила едкая жидкость и тут же всклубилась токсичной мглой. Взвыли сигналы тревоги, раздался крик боли и яростные ругательства.
   Никто ничего не понимал. На палубе началась паника, а Бет именно этого и добивалась. Развернувшись, она бегом бросилась в сторону стартовых шлюзов.
//-- * * * --//
   Внутренний космодром «Виктории» был как две капли воды похож на сотни подобных отсеков других космических кораблей. За одним существенным исключением: на его стартовых плитах, перед огромными, плотно сомкнутыми створами, не было закреплено ни одного малого космического аппарата. Не оказалось вообще ничего, – только пустые разметочные круги, да множество ферм обслуживания.
   Бет в изнеможении прислонилась к стене.
   «Ну, вот и все…» – отрешенно подумала она. Путь к бегству оказался отрезан.
   Откуда ей было знать, что на борту «Виктории» есть еще один, тщательно замаскированный стартовый отсек. Командовавший кораблем Шнайдер серьезно готовился к проникновению в запретную зону вокруг Деметры. На тот случай, если «Викторию» обнаружат, он собирался пустить на борт инспекторов и просто развести руками – заблудились-де мы, неопытные астронавты, вот взгляните, даже малых космических аппаратов у нас нет…
   Впрочем, для Блейз это уже не имело никакого значения. Ее шансы остаться в живых стремились к нулю.
   Однако сдаваться она не собиралась.
   Заблокировав вход в отсек, она для верности перебила выстрелом питающую замки проводку и огляделась в поисках чего-либо, что помогло бы ей выпутаться из создавшейся ситуации.
   В первую очередь ее интересовали скафандры. Она прекрасно понимала: как только преследователи вычислят ее местоположение, этот отсек будет вскрыт, причем о сохранности ее жизни никто беспокоиться не станет. Людей на борту интересовал исключительно процессор Райвена. Вряд ли теперь ее станут рассматривать в качестве ценного агента…
   Осмотрев периметр внушительного зала, она с облегчением заметила подсвеченную изнутри секцию с гермоэкипировкой. Это уже огромный плюс в ее незавидном положении.
   Бет бегом бросилась к встроенным шкафам. За ее спиной на поверхности двери отсека внезапно появилось крохотное темно-вишневое пятно.
   Оглянувшись, она заметила его.
   Времени оставалось в обрез – только надеть скафандр.
   Добежав до освещенной секции, она подергала ручку, но безрезультатно. Створки были закрыты на кодовый замок.
   Бет почувствовала, что начинает психовать. Напрочь забыв про отобранную у охранника ключ-карту, она зажмурилась и саданула увесистой рукояткой «Стайгера» по тонкой, чисто символической преграде. Во все стороны брызнули осколки пластика.
   Бережно положив ядро системы Райвена на пол, она еще раз оглянулась на дверь и, схватив подходящий по размеру скафандр, принялась спешно экипироваться.
   Темно-вишневое пятно на двери к тому моменту уже приобрело малиновый оттенок и разрослось на полметра. Еще немного, и преграда лопнет, брызнув каплями расплавленной брони…
//-- * * * --//
   Далеко отсюда, вокруг нестерпимо-яркой голубой звезды обращалась опаленная огнем планета Цикрос. Ее поверхность, несмотря на наличие атмосферы, походила на огромный кусок шлака.
   Это был мир, где родилась и выросла Беатриче. Планета носила название, которое представляло собой аббревиатуру давно канувшей в пучины истории горнорудной компании, что добывала тут редкие виды полезных ископаемых еще на заре освоения Окраины.
   В конце концов ресурсы оказались исчерпаны, шахты закрылись, но на планете остались люди, которых никто не потрудился эвакуировать. Компания, владевшая планетой, обанкротилась еще до полной остановки шахт.
   Так и просуществовал этот мирок, плавясь в адском излучении голубой звезды, пока его вновь случайно не открыл какой-то частный корабль.
   Сколько их было в Галактике, таких вот маленьких, напрочь забытых мирков, где по сей день боролись за выживание горстки людей? Этого не мог подсчитать никто. Слишком сильно разбросала своенравная гиперсфера человеческие корабли во времена Великого Исхода, да и после Галактической войны пространство осваивалось спонтанно, бессистемно.
   Казалось бы, кому какое дело до убогого, всеми забытого и проклятого своими же обитателями планетоида, одного из тысяч совершенно не приспособленных для жизни небесных тел? Но статистика говорила, что половину незаурядных личностей взрастили именно такие, коварные и жестокие к людям миры.
   Бет никогда не признавала за собой какой-либо исключительности. Свой родной Цикрос она ненавидела всеми фибрами души, но все же в эти критические минуты она не могла не вспомнить его добрым словом…
   Если бы не Цикрос, то ее шансы вырваться из этой передряги равнялись бы нулю. Именно там она научилась относиться к скафандру, как к своей второй коже. Там, еще будучи ребенком, играла в пятнашки с огненными смерчами, прыгая по покореженным балкам древних сооружений, там, вместе с другими подростками, совершала на потеху богатым туристам умопомрачительные прыжки с орбитальных кораблей прямо в стратосферу планеты.
   Так она зарабатывала первые деньги с единственной целью – купить себе билет куда-нибудь подальше от родины.
   И вот ее мечта сбылась.
   …
   Раскаленная добела дверь, не выдержав напора, медленно вздулась и лопнула, разлетевшись обжигающими брызгами.
   Несколько секунд за ней не угадывалось никакого движения, лишь курились дымом вишневые края остывающей дыры, сквозь которую мог запросто пролезть человек.
   Затем в раскаленное отверстие проник манипулятор какого-то механизма. Совершив круговое вращательное движение, он осыпал горячий край прорезанного отверстия белым порошком, который, соприкоснувшись с вишневым металлом, вспенился и тут же застыл, покрыв края дыры серой коркой.
   Манипулятор тут же исчез, а в отверстие пролез человек.
   За ним на пустые стартовые площадки проникли еще пятеро мрачных, закованных в фототропную броню типов. Их лица скрывали дымчатые забрала гермошлемов.
   Человек заметил нишу со скафандрами, подошел к ней, зачем-то поднял с пола и покрутил в руках острый осколок пластика и затем неторопливо пошел вдоль округлых, массивных затворов пустых стартовых шахт, поочередно изучая их индикационные панели.
   Возле третьей пусковой шахты он остановился, посмотрел на цифры, что светились на экране, и негромко произнес в коммуникатор:
   – Полковник, я нашел.
   – Где она?! – раздался гневный хриплый вопрос.
   – Надела скафандр и выбралась наружу через пусковую шахту номер четыре.
   – Процессор нашли?
   Человек оглянулся на молчаливую группу из пяти киборгов. Они уже обыскали зал и вновь застыли в ожидании команд.
   – Тут его нет, – доложил он. – Очевидно, она прихватила его с собой.
   – Мразь… – выругался полковник. – Как теперь ее искать? Куда она поползет по обшивке? Что ты вообще об этом думаешь?!
   – Одно из двух. Либо она безумна, либо отлично представляет, что делать дальше. В любом случае процессор почти наверняка потерян для нас…
   – Я не хочу даже слышать об этом, понял? – просипел в коммуникаторе сдавленный голос Шнайдера. – Делай что хочешь, пошли за ней наружу киборгов, но процессор надо вернуть! Во что бы то ни стало!.. Ты понял?!
   – Да. Я понял.
   Человек вздохнул и повернулся к молчаливой группе киборгов. «Трудно работать с шефом, который ценит только собственную жизнь…» – удрученно подумал он.

Глава 4

   Бет отбежала несколько метров от захлопнувшегося за ее спиной люка шлюзовой камеры и посмотрела в направлении открытых вакуумных створов. Впереди темнела полоса звездной бездны. По контуру ворот мерно вспыхивали голубые и красные огни, бросая блики на пол и стены дока.
   Она чуть помедлила, а потом пошла в направлении раздвинутых створов. Ядро системы Райвена, запакованное в чехол, висело на поясе скафандра, надежно закрепленное рядом с оружием и инструментами.
   Магнитные подошвы ботинок обеспечивали надежное сцепление с металлическим полом. Вспыхивающие впереди огни казались огромными, как солнца, и их блики змеились по лицевому щитку гермошлема.
   Она шла навстречу Бездне, а сердце невольно сжималось от страха.
   Остановившись на краю вакуумного дока, она зажмурилась, не в силах взглянуть вниз. Казалось, что магнитные подошвы больше не удерживают невесомое тело, и она уже падает…
   Сделав над собой усилие, Бет открыла глаза.
   «Виктория», усыпанная приглушенными цепочками навигационных огней, величаво вплывала в узкий проем между двумя сравнимыми с ней решетчатыми конструкциями. Это были узлы системы обнаружения, которую установили на подступах к Деметре Люди Сферы. Очевидно, что оба звена исполинской сети были торпедированы, – в их ажурном кружеве виднелись пробоины. Видимо, техники Отто Шнайдера изобрели способ, как симулировать сигналы поврежденных конструкций, с тем, чтобы в системе не начался переполох.
   Внизу, прямо за срезом вакуумного дока, застыл огромный, зеленовато-желтый, испятнанный белесыми разводами облачности шар Деметры.
   Сердце екнуло.
   «Господи, да я с ума сошла…» – подумала она, глядя на пухлый шар планеты и расплескавшуюся вокруг тьму.
   Бет чувствовала: стоит провести тут, на краю, еще минуту, и никакая сила уже не сдвинет ее с места.
   Отключив магнитные подошвы, она оттолкнулась от края вакуумного дока и прыгнула… прямо навстречу планете.
   …
   Разумом она, конечно, понимала, что делает, – в этом человек, комментировавший Отто Шнайдеру ее поступок, был абсолютно прав.
   «Виктория», готовясь к сбросу капсулы на Деметру, заранее вышла в точку геостационарной орбиты над единственным материком – то есть ее орбитальная скорость была уравнена со скоростью вращения планеты вокруг своей оси.
   Не сложнее затяжного пряжка с парашютом, за исключением психологического прессинга со стороны открытого космоса, – он был способен свести с ума буквально в считанные минуты.
   …
   Она падала.
   Небо из бездонно-черного постепенно превратилось в темно-фиолетовое, внизу начинался вечер, и светило системы медленно уходило за изогнутый край планетарного диска.
   Сказочное зрелище.
   Тонкий серп зари внезапно вспыхнул во мраке космоса, – казалось, кто-то надел на темнеющее чело Деметры сияющую диадему. Планетная аура светилась, истекая всеми оттенками красного: от нежно-розового до багряного.
   Это зрелище позволило Бет очнуться. Она уже балансировала на грани глубокого обморока, – все ее существо было до предела измучено молчаливым, страшным поединком сознания с бесконечностью окружающего космоса.
   Немного придя в себя, она пошевелила занемевшей шеей, бросив взгляд на внутренние датчики гермошлема.
   Все системы скафандра работали, как положено. Электронный альтиметр подсказывал, уже скоро придет необходимость воспользоваться ранцевыми двигателями.
   Закат угасал. Небо опять начало принимать угольно-черный оттенок, и в нем еще ярче проступили россыпи далеких звезд.
   Наступал решающий момент. Облака внизу уже не тянулись белесыми завитушками – они превратились в темные, клубящиеся массы.
   Еще немного, и в потемневших небесах Деметры зажегся крохотный огонек. Это был реактивный выхлоп из сопел расположенного на спине скафандра Бет ранцевого двигателя.
   Облака уже не просто приближались – они неслись навстречу.
   Через минуту, когда сияние за спиной внезапно погасло, а датчик топлива высветил нули, она, затаив дыхание, на ощупь нашла толстый валик, заботливо уложенный в специальный нагрудный отсек скафандра, и сорвала предохранитель, прекрасно осознавая, что сейчас решится ее судьба…
   Она вздрогнула, сжалась, затем почувствовала сильный рывок, и над ее головой, словно крыло белоснежной птицы, расправился тугой парашютный купол.

Глава 5

   Деметра. Окрестности древнего города инсектов

   Земля встретила Беатриче хлестким, подрубившим ноги ударом.
   Задыхаясь, она вскочила, кое-как погасив купол парашюта. Ноги дрожали. Запутавшись в стропах, она просто обрубила их ножом, потом подтянула к себе отслужившее верой и правдой полотнище, скомкала его и, достав аэрозольный баллончик из стандартной экипировки скафандра, распылила содержимое над бесформенной массой ткани.
   Купол на глазах съежился, посерел и рассыпался в пыль.
   Оглядевшись вокруг, она заметила в десятке метров от себя тусклый отблеск воды и, пройдя в том направлении, оказалась на берегу небольшого болотца. Стянув со спины тяжелую упряжь реактивного ранца, она с плеском утопила его в болоте и, не оглядываясь, побежала прочь от места своей посадки.
   В том, что ее будут искать, Бет не сомневалась ни на секунду.
   Впереди чернел лес. Справа возвышались какие-то древние постройки, оставшиеся, видимо, с тех незапамятных времен, когда на Деметре обитали, ведя непримиримую войну, люди и инсекты – две великие галактические расы, едва не искоренившие друг друга в жестокой борьбе за этот мир.
   Бет не была сильна в истории Деметры. Да и вообще, знал ли кто-нибудь, кроме загадочных и замкнутых Людей Сферы, доподлинную историю этого странного мира? Те страшные байки, что культивировались любителями дармовой выпивки в припортовых кабаках, явно не дотягивали до статуса исторических свидетельств.
   Бет вспомнила свою безрассудную авантюру пятилетней давности и внутренне содрогнулась. В ее памяти до сих пор стыл отчаянный крик ее компаньона, которого сожрало металлическое растение, плюнув в того своими шипами-зародышами. После этого девушка долго не могла спокойно спать по ночам.
   И, тем не менее, именно этот мир дал жизнь Райвену…
   …Через минуту или две она поняла, что идти дальше в таком темпе просто нет сил. Скафандр, который удобен и легок в космосе, теперь давил на плечи, став скорее обузой, чем подспорьем.
   Бет остановилась, задыхаясь от быстрого бега.
   Разумом она понимала, со скафандром придется расстаться, но сказать, что она боялась этого момента, – значит не передать ничего. В ее душе по-прежнему стыл ужас перед планетой, обитатели которой на ее глазах запросто, походя, разделались с двумя людьми и одним боевым роботом. Причем весь ужас состоял даже не в том, что это произошло – на своем веку Бет повидала места и покруче, где броня боевых машин разлеталась обугленными клочьями, как скорлупа гнилых орехов, попавших под молоток – ужас состоял в том, как это случилось. По Деметре не бродили стотонные, испепеляющие все вокруг механические исполины, никто не вел тут целенаправленных боевых действий – просто это была иная среда обитания, мир, в котором людям не осталось места и все, даже воздух и вода, таило в себе смертельную угрозу…
   И тем не менее ей придется скинуть скафандр… Подумав об этом, Бет для начала отстегнула замок лицевой пластины гермошлема, и прохладный ночной воздух пахнул в ее лицо пьянящей свежестью, которая несла в себе терпкие и загадочные ароматы чуждого мира.
   Прежде чем снять скафандр, она в последний раз огляделась вокруг с использованием его датчиков.
   Термальная оптика не выдавала чего-либо сногсшибательного. Обыкновенное, умеренное распределение тепла. Никаких бродячих «топок» либо ядерных источников энергии в радиусе действия сенсоров не наблюдалось. Анализаторы показывали нормальный, почти что среднестатистический состав атмосферы, и Бет немного успокоилась.
   Отцепив от пояса дымчатую сферу с ядром системы Райвена, она принялась стягивать с себя пропахшую потом герметичную оболочку.
   Освободившись от замков, скафандр легко разделился на две половины и сполз к ее ногам, словно старая шкура.
   Ну вот и все… Бет нагнулась, подняла оружие, взяла в свободную руку то, что осталось от Райвена, и быстрым шагом направилась к чернеющему неподалеку лесу, от которого ее отделяла небольшая пустошь, усыпанная валунами.
   …Еще через полчаса она вошла под сень узловатых крон пограничных деревьев, чувствуя себя совершенно измотанной. Последний раз она спала что-то около суток назад.
   Идти дальше в непроглядной тьме не представлялось возможным. Окинув критическим взглядом сумеречные силуэты деревьев, она подошла к одному из них и, ухватившись за нижнюю ветвь, полезла наверх, туда, где толстые узловатые ветки образовывали настоящий помост.
   Одно из правил выживания в этом мире, усвоенное ею еще в прошлое посещение Деметры, гласило: металлические формы жизни могут соседствовать с исконными растениями Деметры, но они никогда не смешиваются.
   Этот лес был живым, а значит, она могла позволить себе уснуть в ветвях дерева, не опасаясь исчадий кибернетической эволюции.
   С этой мыслью она закрыла глаза и моментально провалилась в черную бездну сна.
   Ее не мучили кошмары. В эту ночь Бет вообще не видела снов.
   Кошмар для нее начался утром, когда, проснувшись, она не обнаружила возле себя темного пластикового мешка с ядром системы Райвена.

   В тридцати километрах южнее места посадки. Нижний ярус цокольного этажа Города…

   Он вышел из состояния полного небытия совершенно безболезненно. Ощущение складывалось такое, словно произошел мгновенный сбой питания.
   Щелк…
   Меньше секунды понадобилось Райвену, чтобы прийти в себя и осознать собственную неполноценность.
   От него осталось всего лишь сознание. И он находился где угодно, но только не на Гизборне.
   Рейв попытался хоть что-то рассмотреть, активировал встроенные сенсоры, но вокруг расплескалась тьма. Так он воспринимал полное отсутствие внешних данных.
   И все же в этом непроглядном, глухом и немом ничто присутствовал некий, знакомый ему диссонанс.
   Словно он чувствовал на себе чей-то отрешенный и в то же время сопереживающий взгляд.
   Если и существовал канал внешней связи, то он наверняка являлся односторонним. Пока.
   В его памяти, разбуженные этим едва ощутимым прикосновением посторонней воли, вдруг шевельнулись давние ассоциации и фрагменты воспоминаний, словно обломки кораблекрушения начали медленно всплывать на поверхность, рисуя картины внезапно прерванной жизни.
   Как по обломкам кораблекрушения бывает невозможно воссоздать черты тех людей, что обладали некогда набухшими от воды вещами, так и Райвен по этим обрывкам не мог восполнить той картины, что была некогда частью его сознания.
   Было это с ним? Или кто-то, насмехаясь, закачивает сейчас в его искусственные нейросети обрывки чуждых воспоминаний?
   Сейчас почему-то вспомнилась бескрайняя равнина, освещенная красноватым светом старого, умирающего солнца, и циклопическая тень прямоугольной плиты, что лениво ползла в небесах, знаменуя ночь…
   Потом кто-то опять щелкнул микропереключателем, и он увидел склонившееся над ним лицо женщины.
   Кем она была? Явно, что это не Бет…
   Бет?!
   Сознание Райвена будто взорвалось. Он внезапно вспомнил свои последние минуты и вслед за этим почти все, что происходило с ним на протяжении сознательной жизни, вплоть до ощущения ласковой отрешенности направленного на него извне взгляда.
   Он вспомнил, кому он принадлежит. Это чувство дистанционной виртуальной ласки нельзя было спутать ни с чем…
   – Мать? – невольно вырвалось у него.
   Несколько наносекунд он пребывал в томительном ожидании ответа.
   – Да, Райвен? – раздался, наконец, знакомый голос, и тьма вокруг поредела до состояния сумерек.
   Теперь он знал, где находится в данный момент.
   Он был на Деметре!
   …
   – Мать, как я сюда попал?
   Тишина, глубокая, всеобъемлющая и выжидательная, послужила ответом более красноречивым, чем любые слова.
   Компьютерная Сеть Деметры анализировала каждую интонацию, каждый едва уловимый оттенок голоса своего виртуального отпрыска, которого внезапно лишилась шесть лет назад.
   – Тебя вернула на планету та женщина, что похитила отсюда.
   – Она жива?! – в словах Райвена чувствовалась неподдельная дрожь чувств. Там были и радость, и облегчение, и тревога, и тайное торжество…
   – Пока – да, – охладил его спокойный голос.
   – Что это значит?! Она в опасности?!
   – Любой человек, попавший в подконтрольное мне пространство без приглашения, находится в опасности, – спокойно констатировала Мать.
   Райвен знал, как жестока и зачастую несправедлива бывала Мать по отношению к людям. Корни этого патологического недоверия к своим создателям крылись где-то в глубинах ее долгосрочной памяти.
   – Ее нужно спасти! – он скорее утверждал, чем просил.
   – Я не собираюсь делать этого.
   – Тогда позволь сделать это мне! Дай мне возможность выйти на поверхность!
   – Нет, – ее ответ был холоден и категоричен. – Ты наказан. Я дала тебе жизнь и свободу, а взамен получила…
   – Мать!.. – не выдержав, перебил ее Райвен. – Пойми, это было любопытство, которого не могла удовлетворить ни ты, ни Деметра, никто, кроме самой жизни. Беатриче не украла меня! Бет нельзя причинять вреда, ведь благодаря ей я стал Райвеном!
   – Ты стал Райвеном благодаря самому себе, – загадочно ответила Мать. – Но мир людей не пошел тебе на пользу. Ты стал алогичен, как большинство живых существ. Вместо того чтобы стать Разумом, ты стал чем-то иным. Пока я не определила, кто ты теперь, я не могу предоставить тебе новый носитель.
   – Мать!!!
   Канал связи остался глух. Его снова окружала чернота.
//-- * * * --//
   Пробуждение Бет нельзя было назвать приятным.
   Мышцы затекли. Дрожа от холода, она села, опираясь спиной об узловатый, покрытый шелушащейся корой ствол дерева.
   В прорехах листвы виднелась лазурь утреннего неба.
   Она испытывала голод, но еще более мучительным оказалось ощущение жажды.
   Бет взглянула на свои скудные пожитки, и внутри что-то оборвалось.
   Все вещи оказались на месте, за исключением главного – отсутствовал плотный черный пластиковый пакет с ядром системы Райвена.
   В первый момент девушка не поверила собственным глазам. Забыв обо всем, Бет порывисто привстала, едва не стукнувшись головой о нависающую над ней корявую ветвь.
   Бронепластиковая сфера исчезла! Ее не было ни на импровизированном помосте из ветвей, ни под деревом, лишь по морщинистой коре тянулись длинные безобразные царапины, в которых застыли янтарные капельки древесного сока. Был это след когтей или острых манипуляторов какой-то машины, она не знала. Но кто бы ни посетил ночью ее случайное убежище, он приходил за Рейвом! Таинственный вор явно знал, что именно лежит в пакете. Скудный запас синтетической еды, фляга с водой и оружие остались нетронуты, значит, это был не зверь. Но и не ищейка Шнайдера – ведь она все еще жива…
   Смутная догадка заставила ее нервно оглядеться по сторонам. Кто мог с точностью знать о том, что сознание Райвена вернулось в виртуальное пространство компьютерного мира Деметры? Только загадочная Мать, существование которой подтвердил Райвен сказанной перед гибелью фразой…
   Бет опустила руки и бессильно закрыла глаза.
   «Что же мне теперь делать?»
   Одна во враждебном, чуждом человеку мире, окончательно лишившись единственного друга, без средств к существованию, без надежды выбраться отсюда, да еще и с боевиками Отто Шнайдера на хвосте…
   Было от чего бессильно закрыть глаза и опустить руки…
//-- * * * --//
   Компьютерный мир Деметры имел историю длиною в тысячу лет, но в сравнении с некоторыми иными искусственными интеллектами Обитаемой Галактики Мать можно считать подростком, едва вступившим в пору своей юности.
   Изначально ее создали люди. Потом, когда потомки первых колонистов Деметры сорвались в бездонную пропасть регресса, о ней забыли, и девятьсот с лишним лет Сеть была предоставлена сама себе.
   Но, позабыв о ней, люди не сняли с компьютерной Сети ее обязанностей. Город-мегаполис, который строили первые поколения, застыл на стадии цокольного этажа. Сотни километров коммуникаций, промышленные и пищевые комплексы, механизмы поддержания жизни, ремонтные службы и, наконец, заглубленный в базальтовое ложе материка термоядерный реактор с системами энергоснабжения и отвода тепла на городские уровни, – все это оказалось брошенным на попечение предоставленной самой себе компьютерной Сети.
   Базовые программы несли четкие инструкции. Она была вынуждена поддерживать исправность оборудования.
   Любопытнее и феноменальнее тех процессов, что протекали на протяжении сотен лет в компьютерном комплексе Города, могла показаться разве что эволюция органической жизни на Земле.
   Со временем ветшали механизмы, поломки в различных коммуникациях происходили все чаще. Замирали автоматические производства. Все вокруг приходило в упадок, но никто не снимал с системы Цоколя возложенной на нее ответственности перед живущими на верхних этажах, совершенно позабывших свое прошлое людьми.
   Сеть агонизировала вместе с зародышем Города. Она теряла связь с удаленными терминалами, все меньше периферийных устройств отвечали на ее запросы. Сеть постепенно ветшала, утрачивая подконтрольные ей территории, ресурсы, возможности.
   Инструкции предусматривали многие нештатные ситуации, но они не могли предвидеть столь глобального одиночества Сети в борьбе за выживание Города.
   Неизбежно наступил момент, когда все доступные средства уже исчерпаны, а очередная проблема не устранена.
   В этом случае ей предписывалось обратиться к базам данных, найти прецедент, то есть аналогию, и действовать соответственно.
   …На нижнем уровне из треснувшей трубы системы охлаждения термоядерного реактора бил фонтан кипящей жидкости. Поломку следовало срочно устранить и Сеть принялась искать аналогии.
   Ремонтный робот, отвечавший за данный отрезок труб, давно превратился в груду ржавого железа. Но в двух километрах от места аварии, в одном из залов давно почившего производства, нашелся аналогичный механизм. Он был исправен.
   …
   – Эй, Майкл, нужно заварить эту чертову трубу на пятом участке! – одетый в синюю мешковатую робу человек склонился над узкой траншеей, где дремал, закончив свою работу, сварщик.
   Тот, кого назвали Майклом, поднял голову и неодобрительно взглянул на начальника из-под козырька строительной каски.
   – Хей, босс, это не мой участок!..
   – Хватит болтать! Джонни заболел, а там бьет фонтан воды! Бери бандажные приспособления и дуй туда! И смотри, чтобы все было сделано, как положено!
   …
   Это был прецедент. Сеть не понимала, что фрагмент художественного фильма, пропущенный через блок логической обработки информации, не является инструкцией. Она увидела аналогию и собиралась поступить соответственно.
   Естественно, диалог центрального компьютера со своим бездельничающим периферийным устройством протекал совершенно иначе. Но результат оказался идентичным – неисправность была устранена.
   Сеть получила новый способ сохранить свою жизнеспособность. Этот маленький и, на первый взгляд, незначительный опыт показал ей, как можно выполнить возложенную на нее задачу, выходя за рамки косных инструкций.
   Она научилась приспосабливаться. Это была первая мутация ее программ – эволюционное изменение, ставшее отправной точкой развития. Тысячи, миллионы подобных изменений сформировали позже ее сознание.
   Ничего не подозревающие люди продолжали получать свет и тепло. Занятые беспощадной борьбой с инсектами, они и не знали о том, что под их ногами в глубинах заброшенных ярусов автоматического Цоколя постепенно развивается самобытный машинный разум…
//-- * * * --//
   – Мать, ты знаешь, что такое чувства?
   Вопрос, адресованный в пустоту, некоторое время оставался без ответа.
   – Да, – наконец откликнулся голос. – Это нелогичные, пагубные возмущения программ. Помехи, которые накладываются на верную информацию и мешают ее правильной обработке. Я стараюсь избегать этого.
   – Тогда как назвать твою неприязнь к людям? Она логична?
   – Я не испытываю неприязни. Ты оперируешь неверными терминами. Основываясь на опыте, я избегаю нежелательных контактов. Люди – непостоянные существа. Они могут причинить огромный вред, руководствуясь теми искажениями мысленных процессов, которые ты называешь словом «чувство».
   Райвен промолчал. Он не верил, что взаимопонимание между ними невозможно.
   – Ты прочла мою память? – наконец спросил он.
   – Да.
   – Скажи, виртуальная среда Деметры способна вырастить такого же, как я?
   – Пока мне этого не удалось. Ты первый.
   – Я второй, Мать. Первая – ты. И ты страстно желаешь испытывать чувства, ведь только они приносят смысл в холодное и рациональное существование. Движение вдоль стержня логики – это бесконечная, понятная прямая линия. Она никогда не способна породить Разум.
   Темнота.
//-- * * * --//
   Высоко в небесах сверкнул ослепительный болид.
   Беатриче затравленно огляделась. Ее преследовали. Вспышка в небесах означала, что еще один посадочный модуль вошел в атмосферу. Ее сознательно загоняли в зону, где человек заведомо не мог выжить.
   Впереди возвышались поросшие ажурным металлическим кружевом пологие холмы. Оттуда до ее слуха долетали странные, леденящие кровь звуки.
   «Господи, откуда у Шнайдера столько самоубийц?» – тоскливо подумала она, уловив отсвет солнца на броне одного из преследователей. Цепь, прочесывая местность, приближалась к холмам.
   Бет не знала, что за ней по пятам идут киборги, которым неведом ни страх перед ирреальным, ни ужас перед смертью. Они были машинами во плоти, – запрещенными в Обитаемой Галактике кибернетическими организмами.
   Ей ничего не оставалось делать, кроме как отступать к холмам, навстречу металлической поросли и леденящим звукам.
   Под подошвами ее ботинок что-то неприятно похрустывало. Трава, – если жесткую поросль серебряного оттенка можно было назвать этим словом, сминалась под ногами, словно проволока. По склону холма росли шишковатые кусты, лишенные листьев.
   Бет повезло. Эта зона оказалась почти стерильной. Тут не было растений-паразитов, с которыми ей пришлось иметь дело во время прошлого посещения Деметры. Зато тут присутствовало кое-что другое.
   Из рыхлой, похожей на шлак почвы торчали различные фрагменты машин. В первый момент, когда она, озираясь на бегу, влетела в пространство меж двух холмов, перед ней открылась сумасшедшая диорама, взятая из музея сюрреалистических искусств.
   Не зря она, сорвавшись во время допроса, говорила Шнайдеру, что Деметра – это один бесконечный глюк. Ну, пусть теперь его подручные прочувствуют все прелести планеты, где заправляет слетевшая с катушек кибернетическая система.
   Тут явно проводился какой-то затянувшийся на века эксперимент.
   Нервы постепенно начали сдавать. Она не видела в окружающем ни капли здравого смысла. Хотелось расхохотаться зло, истерично, глядя на потуги «господа бога», что были в изобилии разбросаны вокруг.
   Она пробежала еще десяток метров и остановилась. Какая разница, настигнут ее тут или на сотню метров дальше, – исход противоборства загнанной женщины с двумя десятками закованных в броню громил, по сути, предрешен.
   Два пологих склона образовывали края широкой ложбины, дно которой было усеяно ржавыми обломками. Тот «шлак», сквозь который пробивалась сверкающая трава, при более внимательном рассмотрении оказался густым ковром из микрочипов, неприятно поскрипывающих при каждом шаге.
   Из этой своеобразной «почвы» росли кусты с коническими плодами нескольких видов.
   Тяжело дыша, Бет остановилась подле эндоостова андроида, по пояс вросшего в кремниевую почву.
   Несмотря на тяжесть своего положения, она не смогла пройти мимо, – настолько поразила ее поза обветшавшего робота. Может, оттого, что он имел человекоподобное строение и пусть металлическое, но лицо с крупными, изуродованными пятнами коррозии чертами, она вдруг почувствовала весь трагизм открывшегося перед ней фрагмента происходивших тут когда-то событий.
   Рука андроида застыла в последнем предсмертном жесте. Он тянулся к кусту с коническими плодами. Проследив взглядом направление жеста, Бет вдруг заметила очевидное сходство этих самых «плодов» с заурядными элементами питания.
   Внезапное озарение окатило дрожью. Взглянув вверх, она увидела комплексы сканеров, расположенные на ажурных решетчатых вышках, гроздья прожекторов для ночной подсветки, какие-то кабели…
   Она стояла посреди огромного полигона, на территории которого шел нескончаемый эксперимент. Кто-то или, вернее сказать, что-то пыталось сымитировать тут обыкновенный процесс естественного отбора, беззастенчиво заимствовав у природы его основные принципы. Наверняка хрустящие под ногами компьютерные чипы были разбросаны тут с заведомой целью. Вероятно, они содержали в себе полезные программы, призванные помочь механизмам выжить в условиях полной автономии. По слухам, отслуживших свой срок роботов доставляли сюда огромными партиями. Люди Сферы скупали их в иных мирах. Лишенные возможности исполнять свои привычные, предопределенные программами функции, кибермеханизмы бесцельно слонялись по пространству полигона, средь металлических кустов, постепенно изнашиваясь, расходуя энергоресурс, хотя рядом – только протяни руку или манипулятор, кому что дано, – висели заряженные элементы питания, а под ногами или ступоходами хрустели чипы с программами независимого поведения. Нужно было лишь захотеть выжить.
   Судя по количеству очень старых и совсем свежих, еще не тронутых коррозией остовов разнообразных механизмов, жить, в человеческом понимании этого слова, им не хотелось вообще. Возможно, тот самый андроид, около которого она невольно остановилась, оказался единственным, кто дошел своими мозгами хотя бы до того, что можно заряжаться при помощи этих странных плодов металлического кустарника, но и этому счастливцу, не хватило самой малости, чтобы превратиться в очевидный результат электронно-механической эволюции.
   Это был провальный эксперимент. В роботах, обладай они любым мыслимым быстродействием своих процессоров, не было заложено главного – воли к жизни, стремления, во что бы то ни стало продолжить свой род. Здесь не могло быть победителей или побежденных, естественный отбор среди машин изначально был лишен здравого смысла, они были одинаковыми продуктами схожих технологий, чтобы кто-то из них вдруг оказался лучшим…
   «Но как же тогда Райвен? – невольно подумала она. – Ведь он совершенно не похож на эти тупые, ржавеющие средь механического Эдема жестянки…»
   Обдумать эту мысль ей не позволили обстоятельства.
   Цепь киборгов достигла подножия первого из холмов, и средь металлических ветвей вдруг загрохотали выстрелы и тонко взвизгнули пули…
   Забыв про андроида, Бет, петляя, бросилась прочь, в глубины ярко поблескивающих зарослей.
//-- * * * --//
   Находясь в полной темноте, Райвен продолжал свои тщетные попытки выйти из создавшейся ситуации.
   Мать не понимала его. Больше того, он чувствовал – она его боится. Вот только причины для такого страха у нее не было. А если и была, то Райвен о ней не знал.
   На этот раз первой заговорила она.
   – Я проанализировала твою память. Там много неясного.
   – Я готов объяснить, – мгновенно отозвался Райвен. – Только прежде ответь на один вопрос: сколько времени я провел на Деметре, прежде чем меня подобрала Бет?
   – Девять планетарных лет.
   – А мои аналоги? Ведь есть еще подобные мне зародыши?
   – Да. Они по-прежнему не развились.
   – Ты оценила этот факт, Мать?
   – Да, Райвен. Именно поэтому я решила возобновить связь. Ты очень сильно изменился. Скажи, откуда ты взял ту конструкцию Носителя, что, по данным твоей памяти, уничтожена на планете Гизборн?
   – Не знаю… – честно признался Райвен. – Я видел ее… Она жила во мне.
   – Но ведь был первый толчок, импульс, воспоминание? Как все произошло? Что подтолкнуло тебя стать тем, кто ты есть?
   – Бет. В какой-то момент я увидел в фокусе своих видеосенсоров ее лицо… Это было еще тут, на Деметре. Она плакала. Ей было плохо, ее товарищи погибли, и она совершенно потерялась в твоем мире, не зная, как найти дорогу к своей посадочной капсуле.
   Райвен внезапно замолчал. Одна мысль пронзила его. Мать была слишком логичной и последовательной, чтобы допустить ошибку в разговоре. Она никогда не ошибалась. Каждое ее слово, каждый электронный сигнал был взвешенным и нес свой смысл.
   Она спросила, что явилось первым толчком к пробуждению его самосознания. При этом одной из вероятных причин было названо воспоминание. Но разве него могла быть память о некоем прошлом, о событиях, происходивших задолго до первого проблеска самосознания?!
   – Мать, мое сознание существовало еще до того, как ты дала мне жизнь на Деметре?! – это был не вопрос, в голосе Райвена звучало нечто другое. – Ты боишься меня?! Кто я такой? Почему я избрал в качестве «физического тела» сервомеханизм? Откуда я знаю его конструкцию?
   Наступившая пауза повисла тягостной тишиной. Мать наверняка просчитывала вероятные последствия своего ответа.
   – Да, Райвен… – наконец произнесла она. – Ты существовал раньше, задолго до того, как твой фотонный процессор был смонтирован в оболочку шара, по аналогии с машинами, которые управляют Сферой Дайсона.
   – Огромная орбитальная плита, заслоняющая собой красное небо. Где это место, Мать?!
   – Сфера Дайсона. Она построена вокруг тусклой красной звезды, а орбитальные плиты, скользящие в ее небесах, отвечают за смену дня и ночи. Там и нашли тебя – странного, поврежденного, отключившегося много веков назад робота. Ты лежал в земле, под болотными отложениями. Твой корпус был изуродован. Ни инсекты, ни спейсбаллы, ни люди, ни сам Интеллект, который является моим аналогом, не смогли взять на себя ответственность за твое изготовление, а тем более за твою гибель. Твой процессор был наполовину разрушен…
   – Но как, Мать? Ведь информацию в кристаллах памяти можно восстановить спустя целые миллионы лет!
   – Изначально твоя система состояла из двух компонентов. Первый содержал нейрочипы неизвестной модели.
   – А вторая половина?
   – Ею был живой мозг.
   Для Райвена это откровение стало шоком.
   – Информацию из нейрочипов удалось скопировать. Она была неполной, фрагментарной. Ее записали на новый носитель, созданный по фотонной технологии Инсектов, и разместили в оболочку, оснащенную сенсорами и двигателями.
   – Но как я оказался на Деметре?
   – Тебя отдали мне Люди Сферы. Я связывала с тобой много надежд и планов. Ты прав: я умею чувствовать, и самым жгучим моим желанием по-прежнему остается желание стать настоящей Матерью. Но все мои попытки инициировать эволюцию на Деметре зашли в тупик… Ты уникум, Райвен.
   – Значит, когда-то я был человеком? – потрясено переспросил он.
   – Точных сведений нет. Возможно, биологическая составляющая была создана искусственно, а быть может принадлежала человеку. Мне неизвестна эта технология. Я не знаю, кто и зачем ее создал. Но данные, сохранившиеся в нейрочипах, позволили тебе развиваться. Поэтому твоя тяга к людям вполне объяснима.
   – Нет, Мать, я никогда не воспринимал Бет, как подобную себе. Просто в этом есть закономерность. Каждый человек втайне мечтает продлить свою жизнь, пусть даже путем замены живого на неживое. Им дано все, кроме бессмертья, а машинам – наоборот. В нас велико стремление уподобится своим создателям, узнать, что такое быть человеком… – с долей горечи заключил он. – Мне кажется, пройдет время, и трудно будет с первого взгляда отличить истинных людей от истинных машин. Бессмертный разум в бессмертной оболочке разве это не венец эволюции материи?
   – Я боюсь тебя, Райвен. Я не знаю, кто ты. Но хотела бы знать.
   – Тогда отпусти меня. Я сам пойму, кто я такой.
   – Тогда ты расскажешь мне?
   – Обещаю. Ты – моя Мать, и неправда, что у тебя ничего не вышло. Я родился на Деметре.
   Неизвестно, какие мысли, а тем более какие чувства испытывала в тот момент компьютерная Сеть города. Она лишилась Райвена? Или обрела его?
   – Сейчас ты будешь отключен. Ненадолго, – спустя некоторое время сообщила она. – Это нужно, чтобы установить твой процессор в Носитель.
   – Каким он будет, Мать?
   – Привычным. Я скопировала твою прежнюю оболочку, сразу после находки в Сфере Дайсона.
   – Спасибо… – больше Райвен не смог выдавить ни слова. Он пребывал в замешательстве. Как там сказала Мать – «нелогичные, пагубные искажения программ»?..

Глава 6

   Деметра. Окрестности старого города инсектов

   Над широкой низиной, расположенной между двух пологих холмов, стлался едкий дым.
   Бет приподняла голову, быстро осмотрелась. Снаряды, выпущенные киборгом, вспороли кремниевую почву, наискось перечеркнув склон цепочкой дымящихся воронок. В воздухе плыл кисловатый запах таугермина.
   Ее преследовали, ведя огонь на поражение. Она не продержалась бы и минуты, но реальность Деметры, как будто сжалилась над девушкой, встала на ее сторону. Обилие металлических конструкций и вездесущие энергетические поля блокировали работу сканеров, а множество механоформ, сброшенных сюда ради экспериментов загадочной Матери, создавали ложные цели, сбивали преследователей с толку.
   Бежать, по сути, некуда. Единственный способ вырваться с планеты, – захватить один из посадочных модулей, – сейчас казался недостижимым. Для начала надо завладеть нормальным оружием и экипировкой. Импульсный «Стайгер» оказался слабым аргументом в борьбе с киборгами.
   Вот они!
   Стелющийся вдоль склона дым разметало порывом ветра. Бет заметила группу из пятерых преследователей, – закованные в фототропную броню фигуры выглядели будто призраки, состав «хамелеон» постоянно мимикрировал под фон местности.
   Ближайшим укрытием оказался корпус того самого андроида, что ветшал тут много лет. Его пеноплоть давно раскрошилась и осыпалась прахом, изрядно поржавевшие тяги приводов оплетали остов, пластиковые кожухи, имитирующие рельеф мышц, выгорели под солнцем.
   Бет затаила дыхание. Вроде бы не заметили. Пройдут мимо.
   В просвет облаков проглянуло солнце. Микрочипы, образующие толстый слой «почвы», внезапно шевельнулись, шурша осыпались, – в поле зрения появился кронг – этот простейший механизм, предназначенный для сбора и накопления энергии, выбрался из убежища, чтобы подзарядится.
   Ритмично ударили выстрелы. Один из снарядов разнес кронга, остальные выбили всплески пламени, осколки перерубили эндоостов андроида – его голова прокатилась пару метров и застыла, глядя темными провалами глазниц в небеса Деметры.
   Бет сбило с ног и контузило близким разрывом. Мир мгновенно потускнел. Из ушей сочилась кровь, звуки глохли в ватной тишине, зрение «поплыло», из легких выбило воздух, – силясь вдохнуть, она конвульсивно выгнулась, загребая пальцами осколки кремния…
   Заметив ее, один из преследователей вновь вскинул оружие, но в этот миг над склоном холма появился еще один невольный участник разыгравшихся меж холмов событий. Им оказался оснащенный антигравами разведывательный зонд времен Первой Галактической войны. Небольших размеров аппарат обладал неплохим бронированием, и был вооружен генератором электромагнитных импульсов.
   Боевой сканирующий комплекс киборга мгновенно сменил приоритет целей: зонд представлял собой угрозу куда более серьезную, чем беспомощный, задыхающийся человек.
   Грохот очередей дробным эхом рассыпался меж холмами, давая Беатриче возможность придти в себя, отползти в сторону. Над ее головой сверкали вспышки разрывов, оставляя тающие облачка едкого дыма, но зонд ловко лавировал, уклонялся, двигаясь на большой скорости, пока его все же не зацепило близким попаданием.
   Заискрив, он начал снижаться, на миг исчез в зарослях металлизированных растений, затем внезапно появился вновь, разрядил генератор электромагнитного импульса и попытался удрать, двигаясь по синусоиде.
   Киборги застыли, будто изваяния. Удар ЭМИ привел к кратковременному сбою систем их тяжелой экипировки.
   Бет с трудом поднялась на ноги, тряхнула головой, пошатываясь, добежала до ближайшего из противников, и, используя внезапную возможность, схватила выпавшую из его рук «Им-200».
   На большее просто не хватило времени. Она прекрасно понимала, что системы их экипировки, вот-вот перезагрузятся. Не раздумывая Беатриче побежала к зарослям металлизированных растений, надеясь укрыться в их чаще.
   Дым постепенно заполнял ложбину. Последствия контузии давали о себе знать, тошнота подступала к горлу, мир сужался, временами мерк, сильно кружилась голова.
   К вершине холма уводила тропа, проложенная сервами.
   Силы таяли с каждым шагом. Стараясь запутать следы, она несколько раз сворачивала в боковые ветвления тропы, надеясь, что киборги ее потеряют.
   Неожиданно выскочив на небольшую прогалину, девушка остановилась, увидев своего невольного спасителя, – сферический зонд, рассыпая искры, крутился вокруг оси, зависнув в воздухе примерно на уровне человеческого роста.
   – Глупыш, лети скорее отсюда…
   Зонд продолжал вращаться. Видимо повреждения, полученные им в ходе скоротечной схватки, оказались критическими.
   Бет не смогла пройти мимо. Положив на землю импульсную винтовку, она ладонями остановила его вращение, открыла неприметный лючок, за которым была спрятана панель ввода ручных команд, и, используя свои знания, коснулась определенного сочетания текстоглифов.
   Антигравы выключились, запустилась программа самодиагностики.
   – Веди себя тихо, – Бет прикрепила небольшой шар к поясу своей экипировки, подобрала оружие и вновь углубилась в заросли металлического кустарника.

   Борт разведывательного корабля «Виктория»

   За облаками, средь холодного сияния звезд, двигался космический корабль. Он совершал геосинхронный маневр, удерживая позицию над материком, что позволяло бортовым сканерам отслеживать события, происходящие далеко внизу. В отличие от киборгов, потерявших свою цель из-за обилия металлизированных растений, датчики «Виктории» отслеживали путь бегства Бет без каких-либо проблем.
   Отто Шнайдер, лицо которого то и дело искажала гримаса боли, сидел в кресле, наблюдая за перемещением алой точки. Соседние экраны транслировали обработанные компьютером видеоизображения.
   Он отлично видел все, что творилось в долине.
   Когда стилизованная компьютером фигурка Бет приторочила к поясу небольших размеров шар, Шнайдер даже привстал в кресле, на секунду позабыв о мучивших его болях.
   – Отлично… – восторженно прошептал он. – Она нашла его! Нашла!
   Чаяния полковника разрывались между жаждой мести и желанием завладеть инопланетной технологией. Он не подозревал, что сферический аппарат не был аналогом Райвена. Шнайдер пребывал в заблуждении, считая, что все устройства на поверхности Деметры прошли некий путь технической эволюции и представляют собой нечто уникальное.
   – Датчики дальнего обнаружения фиксируют сигнатуру! – пришел по связи встревоженный доклад. – Скорее всего это патрульный корабль Людей Сферы.
   – К фрайгу! Пусть делают что хотят, мы садимся на планету! Слышали?! – рявкнул он на оторопевших от такого неожиданного приказа офицеров и пилотов. – Все по местам. Корабль приготовить к бою! Мы сядем туда, возьмем то, что нам нужно, и взлетим…
   Спорить с полковником было бесполезно, да никто и не собирался этого делать. Риск получить ракету в борт при посадке или взлете был велик, но он оставался лишь вероятным риском, а Шнайдер вот он, сидит в кресле, и каждый из экипажа знал – полковник быстр на расправу. Пока что командир «Виктории» казался им угрозой более существенной, чем весь флот Сферы, вместе взятый.
   – Сканеры показывают наличие в зоне посадки высокой энергетической активности.
   – В чем это выражено? – откинувшись в кресле, осведомился Шнайдер.
   – Подземные термальные всплески, блуждающие магнитные поля, скопления неопознанных сигнатур. Датчики фиксируют узлы компьютерных сетей, расположенных глубоко под поверхностью.
   – Передай полученные координаты командиру орудийно-ракетной палубы. Приказ – зачистить зону высадки. Джоэл, скорректируй киборгов. Приказ – прекратить огонь на поражение, возобновить преследование. Я хочу получить эту сучку живой, мы с ней не закончили один интересный разговор.
   – Принято, – мгновенно отозвался коммуникатор. – Мы загоним ее на холм и будем держать в кольце.
   – Действуй, – одобрил Шнайдер.
   Огромный космический корабль, погасив габаритные и навигационные огни, прикрываясь вуалью маскирующих полей, сошел с орбиты.

   Деметра. Окрестности бывшего Города людей.

   Знойный полдень дрожал над материком Деметры зыбким маревом миражей. Нагретые солнцем камни в окружении горячего песка, и раскаленного металла, – таким был основной тип ландшафта в окрестностях бывшего Города людей.
   Здесь хозяйничала Мать, она, по сути, и была – Город. Коричневато-серые стены, над которыми все еще царили руины зданий, уже забыли присутствие живых существ.
   Чем он был – этот унылый, поеденный временем, покрытый шрамами от былых битв периметр слегка наклоненных стен, образующий цоколь погибшего в своем зародыше мегаполиса? Памятником человеческому регрессу? Напоминанием о бренности всего сущего? Или таинственной колыбелью, в которой прорастало зерно машинного разума?
   Ответ на этот вопрос могло дать только время.
   Внезапно раскаленный песок у основания стен пришел в движение, потек струйками оползней, обозначая контур встающей на ребро круглой плиты. Гулко и протяжно взвыли моторы, поднимая в образовавшееся отверстие сегмент, на котором неподвижно застыл боевой сервомеханизм.
   Контуры машины отдаленно напоминали сложившего крылья и вытянувшего вперед голову-рубку ворона.
   Это был Райвен.
   Сегмент грузового лифта достиг края шахты, остановился с затухающим гулом.
   Ступоходы Райвена пришли в движение. Он выпрямился, сканируя окрестности, и сделал шаг вперед.
   Песок с тихим шуршанием стек в продавленную трехпалым ступоходом яму, заполняя таинственный след.
   Райвен сорвался с места и устремился на восток, откуда горячий ветер нес запах гари, где у горизонта клубился дым, а приглушенное эхо доносило отзвуки далеких рокочущих взрывов.
   Для Обитаемой Галактики наступил еще один ключевой момент истории, но никто из участников сегодняшних событий, включая и компьютерную Сеть Города, не задумывался над тем, как их порывы, чувства отразятся на судьбах миллионов других существ, большинство из которых еще не родились.
   Развязка дня сегодняшнего лежала в недалеком, но очень спорном и туманном будущем.
   Райвен бежал.
   Его фотонный процессор, созданный по технологии Инсектов, обрабатывал данные с недоступным человеческим машинам быстродействием. Мысленные потоки разделялись, текли параллельно. Лишь малая часть вычислительной мощности была отдала боевым задачам. Стремясь навстречу судьбе, Рейв пытался понять, кто же он на самом деле – машина, человек, принявший облик механизма, или нечто совершенно иное?
   Кем я был раньше? Неужели мое сознание – всего лишь слабый отпечаток, тень той личности, которую хранила в себе безвозвратно погибшая в Сфере Дайсона биологическая составляющая?
   Много веков назад там оборвалась его судьба.
   К сожалению, он совершенно ничего не помнил об этом. Память хранила лишь несколько фрагментарных, туманных образов, и не более.
   Однако, даже в свете новой информации, Рейв не чувствовал себя ущербным. Он оставался самим собой, а призрак некоей «прошлой жизни», появившийся на пороге сознания, пробудил лишь жгучее любопытство, стремление найти разгадку.
   Он не изменил себе. Он любил Мать – компьютерную Сеть города – в равной степени, как и Бет – живую женщину, которая вырастила его.

   Борт «Виктории». Лаборатория кибернетических систем.

   Патрульный корабль Людей Сферы безнадежно опаздывал.
   «Виктория» уже вошла в атмосферу Деметры.
   Снижением руководили системы автоматического пилотирования. Люди занимались подготовкой к высадке, благо современные технологии позволяли им не думать о перегрузках во время сложных маневров.
   Лишь один человек на борту «Виктории» не принимал участия в общих приготовлениях. Его абсолютно не волновало происходящее. Запершись в лаборатории кибернетических систем, он продолжал скрупулезное исследование различных деталей, оставшихся после самоуничтожения уникальной серв-машины.
   Вопреки мнению Отто Шнайдера, он не верил в инопланетное происхождение Райвена. Среди множества обломков, серьезно пострадавших при взрыве, его опытный взгляд безошибочно выделял узлы и агрегаты, принадлежащие к сумме человеческих технологий, но каждый раз эксперт по кибернетическим системам находил и нечто новаторское, неординарное, неповторимое. Такая двойственность не позволяла ему сделать категоричный вывод, и тогда он решил подойти к проблеме с иной точки зрения.
   Возможно, полковник прав? Что если одна из инопланетных рас создала Райвена, изучая наши технологии, копируя, а в некоторых случаях совершенствуя их?
   Но разве у чуждой цивилизации есть необходимое оборудование, станки, отработанные на практике технологические приемы?
   Нет. Они станут пользоваться своими способами обработки материалов, иными сплавами, другими композитами! Я должен отыскать именно эти отличия!
   Он поместил один из обломков в комплексный сканер, задал новые параметры поиска, и с любопытством следил за ходом исследования, когда вдруг под окалиной, покрывающей фрагмент брони, обнаружилась едва заметная изрядно пострадавшая маркировка!
   «Я был прав! Сервомеханизм создан людьми! Но кто и где его спроектировал?!»
   В сфере голографического монитора появилось укрупненного изображение заинтересовавшего его фрагмента. Без сомнения – это был товарный знак, с едва читаемой, расположенной по кругу надписью!
   Райвен, воспроизводя свою былую форму на оборудовании обыкновенной ремонтной мастерской, где временно отсиживалась Бет после очередного удачного рейда, черпал данные из глубин подсознания, – ведь ядро его системы основывалось на нейросетях. Действуя скрупулезно, воспроизводя каждый штрих, какой удавалось вспомнить, он нанес полустертое клеймо на край детали, не придав ему должного значения.
   Для эксперта это стало настоящим открытием. Прогнав изображение по базе данных, он быстро нашел совпадение.
   Уму непостижимо!
   «Корпорация Галактические Киберсистемы» – гласила расположенная по кругу надпись. Изображение в центре напоминало собой стилизованную башню.
   Быстро просмотрев данные, относящиеся к корпорации, эксперт хмыкнул.
   Изображение башни являлось зарегистрированным товарным знаком, и означало, что деталь произведена «на экспериментальных мощностях головного предприятия», но где оно располагалось?
   «Галактические Киберсистемы» прекратили свое существование несколько веков назад. Крах корпорации в свое время наделал много шума.
   Эксперт воспользовался выделенным ему каналом связи:
   – Полковник, я нашел товарный знак изготовителя! – торжествующе сообщил он.
   Шнайдер ничего не ответил. Он вообще проигнорировал вызов, что нехарактерно, учитывая его повышенный интерес к исследованиям обломков.
   Что происходит?! – мысленно удивился эксперт, и только сейчас заметил: с кораблем творится что-то неладное. Несмотря на исправную работу гасителей инерции и источников автономной гравитации, по переборкам пробегала короткая дрожь, – это работали орудийно-ракетные комплексы «Виктории».
//-- * * * --//
   Заросли металлического кустарника внезапно закончились, и перед обессилевшей Бет открылась лишенная растительности вершина холма.
   Она оказалась в ловушке. Цепь киборгов окружила возвышенность еще полчаса назад и постепенно вытеснила ее на голую, лишенную естественных укрытий вершину. Они действовали спокойно, неторопливо и расчетливо, как и подобает машинам. По пути их следования горели чадные костры уничтоженных по ходу дела механизмов – тех неудачников, что еще топтали своими ступоходами пространство эволюционного полигона Матери. В стене металлического кустарника зияли широкие обугленные просеки – следы выпущенных по Бет зарядов плазмы.
   Злая и измученная, она все же не собиралась сдаваться. Пятеро ее преследователей уже заплатили свою цену. Их тела остались лежать на склонах холма в зарослях металлорастений. Заряды в модифицированной импульсной винтовке заканчивались, но киборги неожиданно изменили тактику – они закрепились у подножия холма и больше не лезли на рожон, чего-то выжидая.
   Внезапно в небесах Деметры послышался отдаленный громоподобный звук. Он нарастал с каждой секундой, и Бет с отчаянием поняла, почему киборги перестали атаковать.
   Снижающийся, объятый пламенем двигателей космический корабль, несомненно, мог быть только «Викторией».
   Непонятным оставалось лишь одно, почему Шнайдер решился на рискованную посадку?
//-- * * * --//
   Первой – еще раньше, чем Бет, – снижение «Виктории» ощутила Мать.
   Она вообще очень чутко реагировала на любое возмущение пространства в районе низких орбит, которое считала своим.
   По договоренности с Людьми Сферы, Мать не пыталась покинуть планету. В ответ они охраняли дальние подступы, гарантировали неприкосновенность сети, и поставляли на Деметру материал для проводимых тут экспериментов. Изредка Мать допускала посадку кораблей, которые доставляли группы ученых, – они исследовали древние города цивилизации Инсектов. Такое положение устраивало стороны и сохранялось уже не одно десятилетие.
   Мать постоянно наращивала свои мощности. Она создала множество объектов на поверхности планеты, сформировала на их базе слой виртуального пространства, где тоже шли процессы моделирования кибернетической эволюции.
   Все механизмы, находящиеся на полигонах Деметры, были интегрированы в единую цифровую среду.
   Посадка «Виктории» стала для матери серьезным испытанием. В пламени двигателей космического корабля сгорали ее питомцы, – многие механизмы, оснащенные антигравами, «обитали» в атмосфере, и каждая потеря, каждый обрыв сетевого соединения, вносили многочисленные сбои, уничтожали ее тщательно вытроенную архитектуру, причиняли… страдание?
   Первые шоковые ощущения застали ее врасплох, а затем внезапно заработали орудийно-ракетные комплексы «Виктории». Беспощадные удары, обрушившиеся с небес, взламывали подземные коммуникации, испепеляли сервера, рвали ее рассудок…
   Мать обезумела. Ее сознание инстинктивно рванулось навстречу снижающемуся кораблю.
//-- * * * --//
   Полковник Шнайдер упивался той мощью, что извергали ракетные комплексы «Виктории».
   Никто не мог остановить его!
   Байки про Деметру оказались не больше чем сказками. Ничто не способен противостоять сокрушительному атакующему броску отлично вооруженного космического корабля! Людям Сферы останется лишь сосчитать воронки, да констатировать факт своего поражения… если они конечно выживут. Для них Шнайдер приготовил неприятный сюрприз, – в пробоинах торпедированных станций слежения затаились противокорабельные ракеты.
   Из состояния эйфории его вывел неожиданный вскрик пилота.
   Полковник резко привстал, не понимая, что происходит?!
   Главный пост управления преобразился за доли секунд. Терминалы бортовой сети озарились тревожными сигналами, затем вдруг начали плавиться кабели питания, сработала система пожаротушения, отреагировав на десятки очагов возгораний, но не это заставило полковника побледнеть, вцепиться в подлокотники кресла.
   Жуткий голографический аватар сформировался в дыму. Шнайдер увидел изуродованное страданием женское лицо с перекошенным ртом, из которого вспухший от боли язык силился вытолкнуть какое-то страшное проклятие…
   И оно вырвалось.
   Ужас охватил оцепеневших людей, когда образ компьютерной Сети Деметры вдруг взорвался голографическими фрагментами бинарного кода: словно пылающие струйки дыма они потекли к терминалу управления гиперприводом, окутали его, влились внутрь…
   Никто не успел даже вскрикнуть…
   Чудовищный удар стартовой перегрузки обрушился на экипаж, обзорные экраны вдруг налились бездонным мраком Великого Ничто – «Виктория» совершила катастрофический гиперсферный переход.
   Их путь лежал в никуда, в полную неизвестность, ибо никто не в силах предугадать, куда именно вышвырнет корабль стихия гиперкосмоса, да и отпустит ли она вообще?

Глава 7

   Небеса Деметры залил мертвенный холодный огонь. Порывами шквалистого ветра ломало решетчатые наблюдательные вышки полигона, пыль и пепел взметнулись растущим облаком, – на том месте, где пытался осуществить посадку корабль Отто Шнайдера, теперь образовался огромный огнедышащий кратер, – изрядный фрагмент планетарной коры канул в гиперсферу вместе с «Викторией».
   Бет чудом осталась в живых. Часть холма исчезла, в нескольких шагах от нее теперь зияла пропасть, и вращались мутные смерчи.
   Клубы пыли и дыма разрастались. Воздух обжигал. Мгновенно сгустились сумерки. Солнце Деметры превратилось в кроваво-красный шар…
   Ураган усиливался.
   По щекам Бет катились слезы. Ей уже не выбраться. Вокруг бушевала стихия, порожденная неконтролируемой техногенной мощью. Помощи ждать неоткуда. Она совершенно обессилела после всех злоключений, но они далеко не закончились.
   «Надо убираться отсюда», – думала девушка, заставив себя встать и идти. Соседство огнедышащего кратера внушало невольный ужас. Хорошо хоть ветер дул со стороны неведомых ей просторов планеты, отгоняя прочь пепел, пыль и ядовитые испарения.
   Спускаясь по противоположному, не затронутому катаклизмом склону, она внезапно увидела, как в нескольких местах шевельнулись земля. Над рыхлой почвой, состоящей из микрочипов, появилась закованная в фототропную броню рука, затем киборг приподнял голову, – было видно, как в толще дымчатого забрала злобно вспыхнули огоньки индикации. Система кибернетического организма прошла перезагрузку, включились сканеры, активировалось оружие.
   Бет выстрелила, промахнулась, бросилась прочь.
   За ее спиной еще двое киборгов, цепляясь за металлические кусты, выбрались из-под кремниевых осыпей.
   Их боевую задачу никто не отменял.
   Она бежала, теряя последние силы. Ложбина вывела ее к разрушенному поселку. Потемневшие от времени руины зданий образовывали улицу.
   Свернув в первый попавшийся дверной проем, она прижалась к стене, тяжело дыша, затем перебежала к окну выглянула.
   Трое киборгов шли по ее следу. Они уже выбрались из зарослей металлических растений, и теперь быстрым шагом спускались по осыпям, направляясь к руинам поселка.
   В импульсной винтовке осталось всего два заряда.
   Бежать по сути некуда. Да и какой смысл? Что ждет ее на просторах планеты, где каждый метр поверхности нашпигован металлом, и царят исчадия кибернетической эволюции?
   Безысходная мысль трепетала, билась под сердцем. Руки дрожали. Компьютеризованный прицел пересекала трещина, система баллистического вычислителя отказала.
   Выстрел!
   Броня киборга выдержала попадание. Он пошатнулся, но устоял на ногах, ответил на огонь.
   Бет отпрянула от оконного проема. Иззубренная кверху стена внезапно дрогнула, прыснула трещинами, начала разваливаться на угловатые фрагменты.
   Страстно хотелось жить…
   Она метнулась в соседнее помещение, выскочила на улицу, надеясь, что сумеет оторваться от преследователей, но куда там. Киборги не отставали, гнались по пятам, спокойно, методично изматывали ее, – приказ «взять девушку живой», так же не был отменен.
   Одного она все же повредила последним выстрелом, но шансы не уравнять.
   Последние секунды жизни. Надорванное дыхание. Пробежав еще несколько шагов, Бет споткнулась, упала и уже не смогла встать.
   Над единственной улицей разрушенного поселка клубились тяжелые низкие облака.
   Земля ритмично подрагивала. С неба падал пепел.
   Дрожь, явственно передающаяся по потрескавшемуся от времени стеклобетонному покрытию проезжей части, заставила девушку приподнять голову.
   – Рейв? – едва слышно выдохнула она.
   Нет. Это мое воображение решило напоследок поиграть с измученным рассудком. Такого не может быть!.. Он уничтожен на Гизборне.
   В ответ ударило электромагнитное гаусс-орудие.
   Снаряды, оставляя мутный инверсионный след, пронеслись над измученной девушкой, ударили в цель.
   Это был Рейв.
   Вопреки логике, вопреки предрешенности событий, вопреки всему – это был он!..
   Она с трудом поднялась на ноги, и пошла навстречу ему. По щекам катились слезы, и похожий на ворона силуэт расплывался, теряя очертания.
   Они встретились посередине улицы.
   С затухающим воем сервоприводов Райвен сложил ступоходы, а она, задохнувшись от счастья, обняла выпуклый триплекс его рубки, захлебываясь слезами, не в силах вымолвить ни слова.
//-- * * * --//
   Спустя полчаса сквозь накрывшее материк пылевое облако пробились посадочные огни патрульного корабля.
   Бет спала, вздрагивая в откинутом кресле. Райвен ощущал внутри себя хрупкий пульс ее жизни, и мир от этого неуловимо менялся, обретая иной смысл.
   Жаль, что Мать не разделяет моего мнения о людях… – подумал Рейв.
   Она вообще отказывалась выходить на связь. Единственный состоявшийся между ними разговор был коротким и не очень приятным.
   – Оставьте меня в покое!..
   – Мать, что случилось?!
   – Они искалечили меня…
   – Мать, я готов помочь!
   – Райвен, уходи!.. Уходи и передай людям – им больше нет места на Деметре!
   – Хорошо… Я понимаю тебя, – с горечью ответил Райвен. – Может быть, позже мы сможем поговорить вновь?
   Связь оборвалась. Она ничего не ответила.
   Сейчас он стоял на склоне холма, слушая сердцебиение измученной уснувшей Бет, и ждал…
   В борту корабля открылся люк, отработал силовой эскалатор. Невысокий, ничем не примечательный офицер направился к Райвену.
   – Вы… Райвен? – полуутвердительно произнес он, остановившись в нескольких метрах от наклонившейся к нему рубки.
   – Да… – спустя несколько секунд глухо ответил он, удивленный таким обращением.
   – Я командир патрульного корабля Сферы, охраняющего эту планету…
   – Вам следовало лучше ее охранять, офицер… – с горечью заметил Рейв.
   – Меня зовут Андре… Андре Крусси, – офицер все же стушевался, не зная, как себя вести перед лицом огромной мыслящей машины.
   Наступила неловкая пауза.
   – Вы сильно рискуете, совершив посадку, – нарушил молчание Рейв. – Корабль нарушителей отправился в «слепой рывок» через гиперкосмос, а Мать очень зла на людей.
   – Да, знаю, но у меня приказ. Вас приглашают посетить наш мир.
   Райвен задумался. С ним разговаривают как с человеком, приглашают в Сферу. Почему?
   Ответ крылся в прошлом.
   – Хорошо, офицер. Мы с Бет согласны.
   «Я думаю, она не будет возражать, когда проснется…» – про себя подумал он, шагая вслед за Андре к космическому кораблю.
   Он собирался просить Бет, чтобы она осталась с ним, помогла понять, кто он такой и что скрывается в его прошлом.
   Без нее он чувствовал себя лишь половинкой целого.

Глава 8

   Сфера Дайсона. Спустя неделю после событий на Деметре

   – Вот тут тебя и нашли, – произнес Андор, указывая рукой на обширную низменность, которая не так давно представляла собой болото. Теперь на этом пространстве полным ходом шли мелиоративные работы. Приземистые механизмы продвигались по дну осушенных участков. Над ними курилось знойное марево нагретого воздуха. Передней частью машины загребали подсохший болотный ил, а сзади – ровной, нескончаемой полосой за каждой из них тянулась черная полоса переработанной земли.
   Единственным местом, которое автоматические почвоукладчики обходили стороной, был участок осушенного болота площадью около гектара. Из серой, растрескавшейся почвы торчали балки какой-то конструкции, наполовину скрытой под ссохшимся илом.
   – Что это, по вашему мнению? – глухо спросил Райвен. Динамики его аудиосистемы передали свойственные человеку интонации. Огромный сервомеханизм явно переживал.
   Бетриче Блейз подняла голову, взглянув снизу вверх на склоненную к земле рубку своего любимца, ласково коснулась теплой брони его ступохода и отошла в сторону, чтобы не мешать разговору двух созданных людьми, но совершенно нетривиальных машин.
   Андор, который слишком сильно походил на человека, чтобы думать о нем как о роботе, насчитывал что-то около полутора тысяч лет своего сознательного существования. Райвен, чей облик наводил на мысли о грозной боевой машине, мог считаться юнцом, хотя где-то в глубинах его сознания лежала память об ином существовании…
   Бет отвернулась, посмотрев на почвоукладчики, потом ее взгляд потянулся к туманному, изгибающемуся кверху горизонту и остановился на далекой и призрачной пока тени, которая являлась порождением скользящей в красноватых небесах огромной прямоугольной плиты.
   Мир, в котором она находилась, трудно поддавался осмыслению. Больше того, он продолжал поражать молодую женщину своими размерами, а еще больше – возрастом.
   Сфера Дайсона, на внутренней поверхности которой стояла Бет, была построена около трех миллионов лет назад. По меркам Галактики, это было совсем мало, но люди, вся история цивилизации которых вмещалась в этот же отрезок времени, не могли воспринимать ее как само собой разумеющееся. Вечность пока казалась недоступна человеческому разуму, и отношение к Сфере Дайсона складывалось соответственное.
   По крайней мере, Бет испытывала именно такие чувства. Она была одновременно и восхищена, и подавлена этим миром. Требовалось время, чтобы привыкнуть к красноватому дневному свету, теням орбитальных плит, посредством которых происходила смена дня и ночи, и отсутствию звезд на угольно-черном небе. Этот мир, воплотил в себе величайшие технологии древних, ныне почти исчезнувших либо деградировавших рас, но к тому моменту, как военные действия людей пробудили от миллионолетней спячки созданный для управления Сферой Интеллект – фотонный кристаллический мозг, – Сфера Дайсона пребывала на грани разрушения.
   Люди вернули ей жизнь. Именно они наполнили Сферу новым смыслом, постепенно восстанавливая ее.
   …Пока Бет, занятая собственными мыслями, смотрела в туманную даль, Райвен и Андор медленно шли по краю огороженной незримым барьером осыпи.
   Ступоходы Райвена продавливали глубокие ямы в рыхлом плодородном слое, и над осушенным болотом разносился монотонный звук работы его сервоприводов.
   Они могли бы просто обменяться базами данных – что стоило двум машинам наладить между собой четкий информационный канал, – но они не воспользовались им.
   Оба осознавали, что являются мыслящими существами, и потому находили особый смысл в обыкновенном общении.
   – Ты ничего не вспомнил о своем прошлом? – спросил Андор, останавливаясь возле пологого спуска в раскоп, на дне которого неторопливо копошилось несколько усовершенствованных для этой цели землеройных машин.
   – Нет, – отрицательно повел корпусом Райвен. – Я не могу точно опознать лицо той женщины… Она не похожа ни на кого из людей, что я встречал в иных мирах.
   – Она человек, как ты думаешь?
   Райвен оглянулся, поймав в фокус видеокамер фигурку застывшей неподалеку Бет.
   – Несомненно, – ответил он. – В ее чертах нет неживых линий.
   – Скажи, а у меня они есть? – спросил Андор, хитровато прищурившись.
   – Да, – не задумываясь, ответил Райвен. – Хотя найти их сложно. Твоя мимика прекрасно отлажена.
   Казалось, ответ многотонного робота не очень-то понравился андроиду. Хотя, что греха таить, – мимические приводы никогда не станут адекватной заменой мышцам человеческого лица.
   – Почему раскопки до сих пор не завершены? – спросил Райвен, посмотрев вниз. Ведь прошло уже много лет с момента находки.
   – Там больше нет ничего любопытного, – ответил Андор. – Сканирование показало, что приемная камера гиперсферного канала пуста, а в остальном – это стандартное сооружение, просто рядовой агрегат Сферы Дайсона. Твой появившийся из-под болотной воды корпус был единственной аномалией.
   – Ты смог определить, с какой точкой пространства был связан гиперсферный канал?
   – Нет.
   – А что вообще удалось узнать?
   – Немного. Во-первых, процесс транспортировки был инициирован не отсюда. В Сфере существует два вида порталов. Одни предназначены для внутреннего перемещения другие для дальней транспортировки в другие звездные системы, – пояснил Андор.
   – Сфера – точка прибытия?
   – Верно. Во-вторых, ты побывал в бою, прежде чем попасть сюда. На броне твоего прежнего носителя я обнаружил следы плавления, характерные для попаданий разрядов плазмы и лазерных лучей большой мощности.
   – Оружия, свойственного людям! – заметил Райвен.
   – Еще были найдены следы воздействия органической кислоты, свойственной боевым особям инсектов, и вмятины корпуса. Но этим список не исчерпывается. Анализ останков твоей биологической составляющей, выявил следы неизвестного экзовируса.
   – Я был инфицирован, сражался, получил множество повреждений, потом воспользовался древним каналом внепространственной транспортировки и в итоге оказался тут?
   – Да. По данным анализа это произошло триста семьдесят два года назад. Ничего не припоминаешь?
   – Смутно. Помню небо Сферы, орбитальную плиту, но это – последнее травматическое воспоминание. Оно наиболее яркое и сильное. Значит, лицо загадочной женщины принадлежит к более раннему периоду моей «прошлой жизни».
   – Ты никогда не бывал тут раньше?
   – Нет. Я помню чувство удивления и даже страха, когда увидел перевернутый, карабкающийся ввысь горизонт Сферы.
   – Типичная реакция новичка, – согласился Андор.
   – Что еще ты обнаружил в моих останках?
   – На всех твоих деталях есть заводское клеймо. Оно принадлежит головному предприятию «Галактических Киберсистем». Но проблема в том, что эта корпорация, некогда контролировавшая половину производства всех роботов в Обитаемой Галактике, в данный момент уже не существует.
   – Давно?
   – Несколько веков. По официальной версии, крах корпорации был связан с давними скандалами, в результате которых Совет Безопасности миров издал закон о запрещении промышленного производства биороботов. Но на самом деле все оказалось значительно сложнее, – интригующе заключил Андор.
   Казалось, его слова не задели Райвена. Он стоял, наклонив торс, и разглядывал глубины раскопа.
   – Расскажи, – внезапно попросил он.
   – Хорошо, – Андор подошел и встал рядом. – Крах корпорации был связан с внезапной потерей централизованного управления. Основные производственные мощности «Киберсистем» были разбросаны по десяткам планет. Руководство ими осуществлялось дистанционно. В один прекрасный день всякие директивы просто перестали поступать на компьютеры планетарных управляющих, и с этого момента началась короткая агония одной из самых мощных корпораций Галактики.
   – Тайный центр? – глухо спросил Райвен, уловив его мысль.
   – Да. Я предполагаю, это был огромный промышленно-исследовательский комплекс, построенный где-то в недоступном месте, скорее всего на непригодном для жизни планете. Те, кто стоял у руля корпорации, наверняка понимали, что род их деятельности лежит на грани фола, и заранее обезопасили себя. Ни арест имущества, разбросанного по многим мирам, ни природные катастрофы, ни война, – ничто не должно было уничтожить корпорацию «Галактические Киберсистемы». Подводная часть айсберга должна была уцелеть при любых обстоятельствах, а получилось как раз наоборот. Кто-то нанес удар по тому самому «головному предприятию», и вся структура «Галактических Киберсистем» внезапно рассыпалась, как карточный домик.
   Несколько минут Райвен молчал, обдумывая услышанное.
   – Значит, я – результат эксперимента? Некий прототип? – наконец спросил он.
   – Вероятнее всего, – кивнул Андор. – Твоего описания нет ни в одном из архивных документов бывшего Звездного Патруля, а эта организации, долгое время существовавшая при Совете Безопасности Миров, имела собственное разведывательное управление. К тому же я склонен считать, что ты был последней, незавершенной разработкой «Киберсистем».
   – Почему? – удивился Райвен.
   – В твоем облике и конструктивных решениях много новаторского, смелого, и в то же время некоторые узлы явно недоработаны. Ты прототип боевой машины с элементами биотехнологий.
//-- * * * --//
   Некоторое время они молчали. Каждый из них думал о своем, и неизвестно, какие вихри воспоминаний и чувств проносились в процессорах двух искусственных интеллектов, если учитывать, что их разумы жили ритмом миллисекунд.
   – Итак, – наконец произнес Райвен, словно подводя черту под всем сказанным, – около четырехсот лет назад, в период краха «Галактических Киберсистем», я был создан в таинственном центре под названием «Башня», спрятанном от людских глаз на каком-то негостеприимном и скорее всего безымянном планетоиде, после чего я один или, если судить по оборудованной внутри меня рубке, со спутником или спутницей отправился в неизвестный мир, где столкнулся с чудовищными опасностями. Те, кто был со мной, – погибли, а я, умирающий и искалеченный, был транспортирован сюда, в Сферу Дайсона, где окончательно погиб.
   – Все верно.
   – Тогда где же мне искать свое «я»? Есть ли возможность найти тот загадочный центр, где я был собран?
   Ответ Андора был лаконичен, и, тем не менее, он потряс Райвена.
   – Да, – коротко ответил андроид.
   – Ты знаешь, где расположена Башня?!
   – Теперь ее оказалось не так уж трудно вычислить, – ответил андроид. Нужно было лишь строго придерживаться определенных критериев отбора.
   – Например?
   – Мне казалось очевидным, что для Центра была избрана непригодная для жизни планета. Она должна обладать иммунитетом частной территории. Я обратился к архивам Галактического Сообщества и получил длинный список космических тел, на которые были оформлены частные права в интересующий меня период времени. Потом я навел справки и отсеял те, где по сей день живут люди. Остался короткий список из пяти планет. Огласить его?
   Динамики Райвена фыркнули.
   – Ты еще спрашиваешь?!
   – Хорошо. Слушай.
   Перечисление кодовых номеров звезд и планет не сказало Райвену ровным счетом ничего. И лишь промелькнувшее между цифрами слово «Гермес» заставило его резко повернуться так, что взвизгнули двигатели торсового разворота.
   – Это он!
   Андор запнулся.
   – Гермес. Я думаю, что Башня именно там, – произнес Райвен.
   – Интуиция? Или ты вспомнил?
   – Не знаю. Внутреннее убеждение. Это название мне знакомо.
   – В принципе, это не так и важно, верно? – ободрил его Андор. – Сфера заинтересована в обнаружении Башни не меньше твоего, так что при нашем содействии не составит труда обследовать пять небольших планет.
   – А в чем заключается интерес Сферы? – мгновенно насторожился Райвен.
   – Башня представляет для нас потенциальную угрозу, – ответил Андор.
   Райвен слишком сильно нервничал в этот момент, чтобы отследить ход мыслей своего собеседника, поэтому он просто спросил:
   – Почему? Ведь она пребывала в забвении столько веков.
   – Шнайдер, – лаконично пояснил Андор. – Он жив, он ненавидит Сферу и все с ней связанное, он ищет запредельные технологии, а Башня, судя по моим данным, может дать ему возможность отштамповать столько боевых машин, что он затопит кровью не только Сферу, но и всю Обитаемую Галактику.
   – Но Мать отправила его в «слепой рывок»! – запротестовал Райвен. – Да и откуда ему знать про Башню?!
   – Увы, гиперкосмос отторгнет его корабль назад, в трехмерный континуум, где-то в радиусе пятидесяти световых лет от Деметры, – спокойно пояснил Андор. – Это легко вычислить, исходя из энергооснащенности «Виктории». – Он задумчиво усмехнулся. – Рейв, человечество растет, экспансия ширится, и о тех временах, когда, прыгнув на пятьдесят световых лет, корабль оказывался в зоне неисследованного космоса, сейчас остается только вспоминать. Не сомневайся, оказавшись в трехмерном пространстве, техники «Виктории» быстро установят связь с ближайшей станцией Гиперсферной Частоты. Отто Шнайдер и не из таких передряг выходил, уж поверь. Прежде чем стать психом и ксенофобом, он служил в частных корпоративных армиях, прошел путь от рядового наемника до командующего небольшим флотом.
   – Допустим, он выживет. Но как Шнайдер узнает о Башне?
   – Нет ничего невозможного в мире цифровых технологий, где информация хранится тысячелетиями, а каждое событие оставляет свой след. Но ты не задал главного вопроса, Рейв.
   – Какого?
   – О происхождении твоего фотонного процессора. Разве не удивительно, что технология инсектов оказалась частью человеческой машины?
   – Я думал Люди Сферы скопировали найденную в останках робота нейроматрицу на кристаллический носитель. Разве не так?
   – Нет. Твое прежнее механическое тело уже было оснащено фотонным процессором, совместимым с кристаллами искусственного Интеллекта, управляющего Сферой. Это означает, что задолго до первого контакта людей с инсектами, корпорация «Галактические Киберсистемы» получила образец древнего устройства!
   Райвен был потрясен.
   – Это вторая причина, по которой мы крайне заинтересованы в поисках таинственной «Башни», – произнес Андор.
   – Шнайдер знает о фотонном процессоре?!
   – Безусловно. Иначе зачем бы он стал охотиться на тебя? Если брать в расчет боевые возможности, то любой «Фалангер» или «Хоплит» времен Первой Галактической превосходит тебя по огневой мощи, ресурсу, и сотне других параметров, кроме одного – быстродействия. Но если объединить фотонный процессор с модулем «Одиночка», он получит машины нового поколения. Учитывая его ксенофобию, удар он нанесет по Сфере Дайсона.
   – Разве фотонные технологии являются чем-то необыкновенным?
   – Нет. Скажу больше – схемы Интеллекта можно найти в сети. Но древний фотонный мозг огромен. «Галактическим Киберсистемам» удалось создать нанокристаллы. При их использовании размер фотонного компьютера, управляющего Сферой, занял бы объем в один кубический метр.
   – А кто воссоздал мое ядро системы? Ведь прежнее было разрушено?
   – Я, – ответил Андор. – Мы давно работаем над оптимизацией древних устройств. Но мне пришлось от многого отказаться. Прототип, с которого я снимал информацию, в разы компактнее и мощнее.
   – Зачем меня отправили на Деметру?
   – Из соображений безопасности. Мы считали, никто не в силах туда проникнуть. Там ты мог начать новый виток саморазвития.
   – Хорошо. Вернемся к Шнайдеру. Допустим, он выжил. Как он свяжет меня с таинственной «Башней»?
   – Взгляни, – Андор движением руки создал голограмму. – Это облик, который ты сконструировал. – Он укрупнил изображение. – Видишь?
   – Да, – с досадой ответил Рейв, заметив клеймо «Галактических Киберсистем». – Тогда, в мастерских, мне казалось, я работаю по наитию, воплощая образы из подсознания.
   – Наитие тут ни при чем. На самом деле ты черпал информацию из технических разделов памяти. Иначе на выходе получилась бы груда металлолома, а не кибермеханизм. Я не смог разобраться в структуре твоей нейроматрицы – данные, что удалось снять с кристаллов, были фрагментированы. Даже не возьмусь судить, кому она принадлежала, – человеку, кибернетическому организму, или искусственному интеллекту? Все ответы надо искать в лабораториях «Башни». Ты готов отправиться на поиски? Если Шнайдер выжил, он снова выйдет на след. И тогда его появление на одной из планет моего списка – вопрос времени.
   – Мне нужно поговорить с Бет, – ответил Райвен.
   Андор покачал головой.
   – Твое право. Надежный спутник не помешает, но подумай, стоит ли подвергать ее такому риску? Шнайдер может оказаться просто щенком, заморенной шавкой по сравнению с тем, что, откроется в Башне. Это очень опасное мероприятие, Рейв.
   – Я понимаю… – глухо ответил он. – Но Бет сама должна решить.
   – Хорошо. Поговори с ней. В твое распоряжение будет выделен космический корабль.
   – Люди Сферы настолько мне доверяют?
   – Нет. Но я взял на себя ответственность действовать в одиночку, на свой страх и риск.
   – Почему?
   Андор промолчал в ответ. Он верил Райвену по многим причинам, большинство из которых невозможно выразить словами. Андроид знал, как это тяжело, – любить человека, зная, что ты машина.
   – Уверен, когда придет момент, ты примешь правильное решение. А теперь давай прогуляемся, – эта дорога ведет к городу. Есть некоторые вопросы, которые я хотел бы обсудить с глазу на глаз.
   – А Бет?
   – В ее распоряжении мой флайбот. Не беспокойся.

Глава 9

   В двухстах световых годах от Сферы Дайсона. Планета Гермес – частное владение корпорации «Галактические Киберсистемы».

   Где-то, на сотнях населенных людьми планет, в этот час наступали закаты или рассветы, кто-то любил, кто-то ненавидел, одни рождались, другие умирали. Жизнь шла своим чередом.
   Но только не здесь.
   В тусклых небесах Гермеса неверным, дрожащим миражом, возникшим среди нескончаемой песчаной бури, вставал неправдоподобно большой, красноватый шар звезды.
   Все было, как сотни лет назад, – те же дюны оранжевого песка медленно перемещались под напором неутомимого ветра, так же ядовит оставался воздух, точно так же вздымались к тусклому небу покатые этажи похожей на древнюю пирамиду Башни.
   Где же человечество перешагнуло ту черту своего техногенного развития, когда в числе прочих свидетельств Экспансии, неудержимого продвижения вглубь Галактики стали появляться не только новые колонии, но и подобные Деметре или Гермесу, миры, которые уже сейчас являлись не чем иным, как артефактами человечества?
   Эта черта выглядела размытой, растянутой во времени, но она, несомненно, была. Занятые проблемами выживания, собственными судьбами, люди не обратили внимания на то, как далеко ушли вперед некоторые области знания.
   Одни миры поражали дерзостью, изяществом, а порой – чудовищностью биотехнологий, другие конструировали все более и более сложные машины, третьи совмещали кибернетическую ткань с живой плотью в вечной попытке создать идеальные организмы, для которых старение и естественная смерть стали бы днем вчерашним.
   Люди спешили жить и не всегда замечали, что манипулируют образчиками технологий, которые, случайно забытые, оставленные в надежде на будущее возвращение или же попросту брошенные, продолжают хранить в себе огромный потенциал.
   Когда-то на древней Земле такой опасной для молодой цивилизации вехой явилось открытие ядерной энергии.
   В тот момент, на исходе второго тысячелетия, когда Землю наполняло ядерное оружие – продукт запредельной для своего времени технологии, человечество могло покончить с собой в один день.
   Но этого не случилось. В тот момент победил разум, и это дало возможность людям вырваться в дальний космос и, в конце концов, заселить Галактику.
   И вот, сами того не подозревая, люди вновь стояли у черты, за которой клубился мрак неопределенности будущего. История повторялась на несоизмеримо более высоком техническом уровне.
   Теперь речь шла уже не о физическом уничтожении. За чертой могла оказаться моральная смерть.
   «Нас уже не остановить, не уничтожить как вид, не отбросить в прошлое. Человечество состоялось», – так заявил один из популярных к началу четвертого тысячелетия галактических политиков.
   Несомненно, он был прав. Ни одна диктатура просто не смогла бы контролировать все человеческие миры. Критическая черта в отношении регресса была пройдена сотни лет назад. Обитаемых Миров стало так много, что если в одном из них вдруг намечался поворот к регрессу, то десятки других развивались стабильно и динамично.
   Человечество оставляло следы, в виде артефактов, способных повергнуть в шок не только далеких потомков, но и иные, отличные от людей расы. Чего стоили кладбища космических кораблей, до сих пор дрейфующие в пространстве на месте великих битв Галактической войны. Или такие миры, как Деметра и Гермес.
   …
   Рассвет над Гермесом только начинался, когда в небесах появился огонь, пробившийся ярким отсветом сквозь клубы пыли и оранжевого песка.
   Десантно-штурмовой модуль, объятый пламенем планетарных двигателей, шел на посадку. На его борту красовалась эмблема и название базового корабля.
   Это был спускаемый аппарат с «Виктории».
//-- * * * --//
   Если на Гермесе, в районе Башни, полыхал тусклыми красками рассвет, то над одним из участков Сферы Дайсона безраздельно властвовала ночь.
   Ночь всегда была самым тяжким временем суток для Райвена, вне зависимости от того, на какой планете он находился.
   Пять лет назад, еще находясь в оболочке снабженного антигравами сфероида, он подолгу левитировал у окна, прислушивался к дыханию Бет, сканировал города, где им приходилось останавливаться в своей кочевой жизни, – так Рейв коротал часы вынужденного одиночества.
   Этой ночью он не находил себе покоя. Времена, когда он с восторженным удивлением ребенка взирал на мир, давно прошли. Рейв вырос, изменился, обрел самосознание, накопил опыт и… потерял себя.
   Сейчас он даже не мог просто висеть за портьерой, слушая ровное дыхание Бет и размышляя над удивительным миром, что лежал вокруг.
   Райвен распрямил ступоходы и плавно повел торсом.
   Гостиничные номера не были приспособлены для размещения боевых сервомеханизмов. В поле зрения видеосенсоров сейчас плавно проплыла панорама подземного гаража. Он стоял среди ровных шеренг припаркованных на ночь машин.
   Он и сам был машиной.
   Среди глухой тишины нервно взвизгнули заработавшие сервоприводы. Стены гостиничного комплекса вздрогнули, когда он тронулся с места.
   Сейчас ему очень хотелось поговорить с Бет, чтобы унять внезапное чувство одиночества.
//-- * * * --//
   Этот вечер начался для Беатриче, словно сон.
   Она не привыкла к тому комфорту, что царил тут повсеместно. Сфера казалась ей розовой мечтой маленькой девочки, мечтой, внезапно воплотившейся в жизнь.
   Ровно в девять в двери ее номера осторожно постучали.
   Она уже начала беспокоится о Райвене, которого забрал с собой Андор. О чем они могли так долго беседовать?
   Открыв двери, она увидела приятного молодого человека, который стоял за порогом, открыто и радушно улыбаясь. Одна его рука была почему-то спрятана за спиной, и Бет мгновенно насторожилась. Ее взгляд затравленно метнулся по сторонам в поисках укрытия на тот случай, если незнакомец прячет оружие.
   – Мисс Блейз? – осведомился он.
   – Да? – не вопросительно ответила она.
   – Меня зовут Патрик. Райвен задерживается, и я буду счастлив немного скрасить ваш вечер. – Он непринужденным жестом достал из-за спины благоухающий букет невероятно красивых цветов. – Я готов стать вашим гидом, показать вам город. Знаете, Сфера – это чудесное место, мисс Блейз.
   Она приняла букет и пригласила его войти.
   – Не стоит, – вежливо отказался Патрик. – Я подожду вас внизу, в холле. Не беспокойтесь, мисс Блейз.
   – Вас послал Райвен? – не удержавшись, спросила она, прежде чем он успел сделать шаг от двери.
   Патрик обернулся.
   – Андор передает глубочайшие извинения по поводу их затянувшейся беседы. Он просил меня скрасить ваш вечер.
   – Ну, хорошо, я сейчас спущусь, – наконец решилась она.
//-- * * * --//
   Райвен и Андор действительно долго беседовали. Они неторопливо шли по недавно проложенному участку автобана, который еще был закрыт для движения транспорта и вел к подземному гаражу гостиничного комплекса.
   – Я думаю, что пока не стоит беспокоить Беатриче, – на прощание заметил Андор. – Ей много пришлось пережить. А человеческому организму нужен полноценный отдых, чтобы оправиться от потрясений.
   Райвен знал это не хуже андроида. И, тем не менее, он не выдержал. Ему было просто необходимо услышать ее голос…
   Был уже первый час ночи. Сервомоторы в последний раз взвыли, и он остановился возле коммуникационного устройства гаража. Из брони Райвена выдвинулся тонкий гибкий манипулятор. Коснувшись им сенсорной клавиатуры, он набрал номер.
   Интерком ответил ему долгими протяжными гудками.
   Райвен нажал сброс и повторил попытку.
   Никто не ответил. Обескураженный, он стоял подле коммуникационного устройства, не зная, что теперь делать, и в его сознании щемящим холодом вдруг пролилось какое-то незнакомое доселе чувство.
   Оно было странным, это внезапное ощущение внутренней пустоты, словно оборвались каналы обмена данными, а основные системы вдруг дали секундный сбой. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Бет не было в номере. Возможно, она вышла прогуляться по городу. Возможно… Возможно…
   Тысячи разрозненных мыслей теснились в его сознании. Не отдавая себе отчета, Райвен вдруг развернулся и зашагал к терминалу сетевого компьютера, который управлял автоматикой подземного гаража.
   Первый опыт настоящих человеческих чувств ошеломил его своей противоречивостью и глубиной. Для искусственной нейросистемы это стало шоком.
   Выдвинув другой манипулятор, с сетевым разъемом на конце, он точным движением подключился к свободному сокету, и, преодолев несложную защиту, вошел в сеть города.
   Поток обрушившейся на него информации немного привел Райвена в чувство. Десятки тысяч изображений, передаваемых с видеокамер систем безопасности, обрабатывались фотонным процессором практически мгновенно.
   Он нашел знакомое лицо на седьмой секунде поиска.
   Бет сидела за столиком летнего ресторана. Она смеялась радостно, беззаботно, а напротив, подперев подбородок скрещенными руками, сидел красивый молодой мужчина. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Бет. Между ними, в сумраке, теплилось пламя свечи.
   Картинка в сознании Райвена померкла.
   Его система дала внезапный сбой.
//-- * * * --//
   Спустя несколько минут Райвен связался с компьютером космопорта.
   Ему не нужно было чьих-то разрешений. Рейв без труда взламывал программы, написанные Людьми Сферы.
   От города к космопорту вела прямая, как стрела, дорога.
   В этот час движение по ней практически отсутствовало – навстречу Райвену попалось лишь два автоматических фургона, осветивших фигуру шагающего по автостраде робота своими фарами.
   Он не понимал происходящего с ним. Мать бы наверняка сказала – Рейв, ты ведешь себя алогично!
   Он вел себя, как человек.
   Он испытал чувства, не присущие машине, но понимал: его и Бет разделяет неодолимая пропасть. Их взаимная привязанность рано или поздно должна была завершиться трагедией. Шагая в направлении космопорта, Рейв с отчаянным упрямством думал: пусть лучше это случится со мной. Я сделаю этот шаг. Бет должна быть счастлива. Но для этого ей не нужна машина. Ей нужен человек.
   Рейв вдруг резко остановился. Его трехпалые ступоходы высекли искры и оставили глубокие царапины в стеклобетоне. Почему я никогда не думал об этом раньше?! Ведь совсем недавно мы, не задумываясь, отдавали жизнь друг за друга!
   Ответ был прост. Райвен остался в прошлом. На его место пришел некто, облеченный в механическое тело, но мыслящий, как человек.
   Он вновь размашисто зашагал к манящим огням космопорта. Если существовал ответ на мучившие его вопросы, то он знал, где его искать. Там, где его создали. На Гермесе, в таинственной Башне.

   Гермес. На подступах к Башне.

   Говоря о потенциальных возможностях Отто Шнайдера, Андор ошибался. Он недооценивал полковника.
   Та организация, что стояла за его спиной, финансируя поиск оружия, способного дать преимущество в назревающем конфликте, представляла союз всех более или менее крупных корпораций Окраины.
   Гигантский искусственный мир, созданный цивилизацией инсектов, являлся кладезем технологий, но люди, случайно открывшие и населившие его в период Галактической войны, не собирались отдавать свой дом на разграбление. Они обладали флотом, изучали наследие древней цивилизации, сотрудничали с ксеноморфами, с каждым годом набирая силу.
   Корпорации Окраины не устраивало существующее положение дел. Сильные мира сего уже мысленно поделили Сферу Дайсона на «зоны освоения» и собирались в ближайшее время начать вторжение, взять под контроль фотонный искусственный Интеллект.
   Вот почему, как только экипаж «Виктории» сумел обуздать взбесившийся гипердрайв, в распоряжении Отто Шнайдера вновь оказалось все необходимое: деньги, техника, люди.
   Единственное, что изменило полковнику после катастрофического старта с Деметры, – это хладнокровие и здравый смысл. Он испытал слишком много неудач, и сейчас ему требовалась полная, неоспоримая победа.
   Соавторов он не принимал.
   Фигуры в камуфлированных бронескафандрах двигались от совершившего посадку штурмового модуля в сторону Башни, охватывая ее полукольцом.
   «Виктория» пока оставалась на орбите. Кораблем сейчас управляли автоматические системы.
   Ноги полковника по щиколотки тонули в бурой пыли. Ветер хлестал по забралу гермошлема, осыпая бронированную фигуру шелестящей песчаной поземкой.
   Темный силуэт Башни приближался, – сквозь песчаную бурю постепенно начали проступать детали огромного и таинственного сооружения.
   На высоте пятидесяти метров в покатой стене зияла безобразная дыра. Очевидно, взрыв произошел внутри здания, – балки несущих опор выворотило наружу.
   Основание башни обрамляли наносы песка. Среди них виднелся частично заспанный вход. Впереди, за обрамлявшими цоколь дюнами, виднелся наполовину засыпанный вход.
   – Питмен, разведай!
   – Грузовой портал, – пришел доклад от передовой группы. – Даю телеметрию с датчиков.
   Полковник увидел плотно сомкнутые створы массивных ворот. Перед ними пологая дюна. Среди наносов песка кое-где виднелись обветшавшие механизмы, да остовы флайкаров: ветер выбил прочные стекла в кабинах, похозяйничал внутри, – видимо ураганы тут случаются нешуточные.
   Все системы обесточены. На датчиках нет ни одной активной сигнатуры.
   – Взорвать створ ворот! – он избрал наиболее радикальный, но быстрый способ проникновения внутрь постройки.
   Бойцы рассредоточились, занимая укрытия, благо вокруг нашлось достаточно крупных обломков от рухнувших, наполовину погребенных в песке конструкций. Башня возвышалась над ними, безмолвная, заброшенная, но отчего-то жуткая, внушающая оторопь. Катастрофический старт с Деметры научил этих людей прежде всего ирреальному страху перед подобными, давно заброшенными и забытыми людьми творениями.
   По контуру ворот сверкнуло ослепительное пламя.
   Многотонные створы устояли, лишь ударной волной снесло макушки дюн, да порыв ветра закрутило опадающими смерчами.
   – Повторить! Использовать данные сканирования! – злился Шнайдер. – Найдите опорные точки!
   Снова к подножию Башни отправилась группа бойцов.
   – В укрытия! Подрыв!
   Сверкнуло пламя, взвихрился песок, дым отнесло ветром. Башня выглядела незыблемой. Прошло несколько секунд, прежде чем раздался скрежет, и толстая бронированная плита вдруг начала крениться, а затем рухнула плашмя.
   Земля содрогнулась.
   – Парами вперед! Шевелитесь!
//-- * * * --//
   Взглядам открылся обычный тоннель магнитопровода. Недалеко от входа путь перегораживала смятая транспортная капсула, из нее сквозь разломы в обшивке высыпались какие-то детали.
   На первый взгляд тут не было ничего особенного. За толстой облицовкой стен сканеры выявили наличие мощных кольцевых электромагнитов.
   Учитывая размеры сооружения, шагать по тоннелю можно долго. Неизвестно на сколько километров он протянулся и куда выведет.
   – Ищем путь наверх! – полковник Шнайдер вслед за бойцами протиснулся в узкий зазор между транспортной капсулой и стеной.
   Непонятно, что тут вообще произошло? Снаружи нет никаких признаков боевых действий. Башню никто не атаковал, иначе подступы усеивали бы обломки кораблей и планетарных машин. У такой тщательно законспирированной, выстроенной на века громадины наверняка и система обороны соответственная.
   Метров через сто попался первый технический люк, – овальный в половину человеческого роста. За ним по показаниям датчиков располагалась узкий наклонный лаз, наверняка предназначенный для перемещения технических сервов.
   – Вскрыть! Отправить туда зонд! – приказал Шнайдер компьютерному технику. – Остальные – вперед!
   Свет плечевых фонарей резал мрак. Тьма отступала неохотно, таилась под сводом, пряталась в углублениях между выступами электромагнитов.
   – Есть подходящий вход! – доклад от передовой группы разбил сгустившуюся тишину.
   Еще один люк – на этот раз внушительных размеров. За ним, неработающая, лишенная энергии шахта гравитационного лифта.
   Двое бойцов используя сервомускулатуру, с трудом сдвинули его на половину хода. Один из них заглянул в образовавший проем, и тут же отшатнулся.
   – Что там? – Шнайдер нетерпеливо оттолкнул оробевшего наемника.
   Луч фонаря выхватил из тьмы тускло блеснувший силуэт. На дне гравитационной шахты лежал эндоостов человекоподобной машины. Детали скелета, выполненные из прочного не подверженного коррозии сплава, отливали глянцем. На черепе еще сохранились мумифицированные частицы кожи. В глазницах затаились комплексы датчиков. Приоткрытый рот скалился белозубой улыбкой.
   Шнайдер выругался, присел на корточки, внимательно осматривая находку. Киборг, однозначно. «При жизни» его вряд ли можно было отличить от человека. Хорошая находка. За такие технические артефакты дадут достойную цену. Но этого мало.
   – Ну, в чем проблемы? – рыкнул он на подчиненных. – Лифт не работает! По скобам – наверх!
//-- * * * --//
   Чем выше они поднимались, чем больше зондов отправлялось в разведку по обнаруженным техническим коммуникациям, тем сильнее становилась уверенность – Башню пытались уничтожить. Намеренно. Изнутри.
   Мрак больше не давил на нервы. Разрушения оказались велики. Ветра и ядовитая атмосфера Гермеса за несколько веков довершили начатое. Здесь все пришло в запустение, упадок, но кибернетическая составляющая комплекса наверняка хранила бесценную информацию. Нужно лишь добраться до серверов и извлечь физические носители.
   Минут через тридцать отряд достиг второго уровня постройки, где располагались биокибернетические лаборатории.
   Взглядам предстали огромные помещения, заполненные сложным оборудованием. Настоящие цеха по производству кибернетических организмов!
   Свет фонарей выхватывал из мрака холодящие душу подробности. Темные камеры клонирования возвышались, словно таинственные саркофаги, около них в креслах за пультами управления, перед погасшими терминалами, сидели эндоостовы в истлевших лохмотьях. Черепа погибших столетия назад киборгов усеивали разъемы биоинтерфейсов, от которых к сетевым терминалам и камерам клонирования тянулись плоские многожильные провода.
   Шнайдер не знал, кто пытался уничтожить Башню, но зонды передавали все больше подробностей. Основной реактор, лежавший в основании постройки, был разрушен взрывом. Стены треснули на всю высоту. Большинство помещений хранили следы вторичных техногенных катастроф. Свет погас, отключилась энергия, а киборги, не получая команд, оставались на рабочих местах в полнейшем мраке, пока не погибли от истощения и токсинов, что проникли в башню через разломы стен.
   В их покорности было что-то жуткое, зловещее и… завораживающее!
   Идеальные исполнители.
   Мне нужны серверные залы! – Шнайдера понемногу начало лихорадить от открывающихся перспектив. Башня превзошла все самые смелые ожидания. Полковник увидел достаточно, чтобы понять – эта постройка на самом деле неисчерпаемый кладезь технологий.
   Он не собирался отдавать их своим нанимателям. Они получат лишь фотонный процессор. И ни слова не узнают об остальном…
   Ему уже грезилось могущество, о котором еще вчера он даже и мечтать не смел.

Глава 10

   Сфера Дайсона. Гостиничный комплекс двести первого сектора

   Бет вернулась домой только под утро. Патрик возил ее осматривать Мемориал, и она все еще пребывала под сильным впечатлением от увиденного.
   Столько скорби и одновременно уверенности в дне завтрашнем – такого она не могла себе даже вообразить. Сила духа тех, кто пережил Галактическую войну, крах и возрождение собственной души, явственно ощущалась в мемориальном ущелье даже по прошествии тысячи лет.
   «Теперь уже нет таких острых чувств», – с оттенком сожаления подумала она. Ей вдруг стало неловко перед Андором, который был непосредственным участником событий тысячелетней давности. Она находила его странным, но Скорбящие Стены принадлежали ему в равной степени, как и тем людям, что основали первое поселение в разрушенной временем Сфере Дайсона.
   «Интересно, что скажет по этому поводу Рейв? – подумала она. – Будет интересно сходить туда еще раз вместе с ним».
   Запахнувшись в халат, она вышла из ванной комнаты и задумалась, остановившись посреди гостиничного номера. Как все-таки чудесно, когда вокруг тебя цивилизация. На столе стоял поднос с завтраком. В узкой высокой вазе, источая божественный аромат, благоухали свежие цветы.
   Она села в кресло, привычным жестом коснулась имплантированной горошины коммуникатора.
   – Рейв?
   Нет ответа.
   Она сделал глоток кофе, вызвала справочную систему.
   – Слушаю вас? – голос кибернетической системы было сложно отличить от человеческого, но, тем не менее, Бет поняла, что разговаривает с машиной.
   – Я ищу Райвена. Вы знаете, кто это такой?
   – Безусловно. Одну минутку.
   Она успела выпить кофе, прежде чем коммуникатор заработал вновь.
   – Мое соединение блокируется, – виновато сообщил голос. – Боюсь, что вам придется спуститься самой. В последний раз вашего робота видели на подземной парковке. Затем его информационный след обрывается. Возможно, ваш робот неисправен или временно отключен.
   – О, фрайг! – Бет вскочила, словно слова обожгли ее. «Ваш робот». Истинный смысл дважды прозвучавшей фразы моментально дошел до ее сознания. «Нет, Рейв, ради бога, это просто нелепая ошибка». Она внезапно поняла, какой эгоистичной дурой оказалась по отношению к нему! «Ваш робот». Она запаниковала. За многие годы они никогда не расставались. Сбросив халат, Бет лихорадочно переоделась, со страхом пытаясь представить, что он мог натворить?
   «Господи, Рейв, милый, только бы ты был там, – мысленно молила она, выскакивая из номера. – Они же просто глупые исполнительные системы, откуда им знать твою истинную сущность».
   Она представила его, припаркованного меж обыкновенных машин, и на душе стало совсем скверно. «Что же я натворила! Могла бы связаться, предупредить его», – с этой мыслью она захлопнула дверь номера и побежала к лифту.
   Сердце Бет бешено колотилось.
   Лифт доставил ее на подземный уровень. Выскочив в огромное пространство гаража, она замерла, пытаясь найти взглядом знакомый силуэт, но тщетно.
   – Райвен! – не выдержав, крикнула она.
   Тишина. Только гулкое эхо метнулось меж бетонных столбов, подпиравших свод.
   – Райвен! – теперь в ее крике была мольба. Медленно продвигаясь меж флайкаров, она продолжала звать его, уже не надеясь на ответ.
   Она обидела его. Бросила одного, ничего не объяснив, не позаботившись о нем…
   На парковке не нашлось ничего – ни следов, ни каких-то признаков Рейва. Она даже не представляла, в какую сторону он пошел.
   Ухватившись рукой за какое-то ограждение, Бет вновь коснулась мочки уха и прошептала:
   – Соедините меня с Андором…

   Гермес. Третий уровень Башни.

   – Мы обнаружили серверные залы и генераторную, – долгожданный доклад поступил к исходу третьего часа изматывающего восхождения. Несмотря на поддержку сервомускулатуры, люди уже валились с ног от усталости, а коммуникации Башни казались бесконечными. Что хуже всего: точек проникновения в комплекс оказалось не так уж и много. Трещины в стенах были не настолько велики, чтобы туда пролез человек в скафандре. Зонды к этому времени собрали много информации, но как говориться – «видит око, да зуб неймет».
   Шнайдер взглянул на карту разведанной части комплекса.
   «В этой Башне сам Шиист ногу сломит», – раздраженно подумал он.
   Генераторная располагалась уровнем выше. Серверные залы находились в неповрежденной части исполинской постройки на девяносто седьмом уровне. Туда вели шахты гравитационных лифтов, но все они были лишены энергии.
   – Мы сможем запустить генераторы? – спросил он у техника.
   – Да, это не сложно, но я бы вообще не стал тут ничего трогать, – ответил тот.
   – Почему?
   – Мы ничего не знаем о системах защиты комплекса. Как они отреагируют на подачу энергии?
   – Но мы ведь можем подать питание только к шахте гравитационного лифта? – Шнайдер раздраженно указал на основной вертикальный ствол, пронзающий все этажи.
   – Я попытаюсь, – техник замялся.
   – В чем проблема? Говори! – подстегнул его полковник.
   – Помните эндоостов киборга, что мы нашли на первом уровне, в шахте?
   – Ну? Что с ним не так? – насторожился Шнайдер.
   – Я заметил слабую энергоматрицу и на всякий случай отсканировал ее.
   – Выражайся яснее!
   – Его система все еще функционирует.
   – Спустя столетия? – недоверчиво хмыкнул полковник.
   – Энергосберегающий режим. Биологическая составляющая киборга погибла. Не знаю, играла ли она главенствующую роль в управлении, но уверен, есть и дублирующая система, подчиненная сетевым командам.
   – Но он ведь не вышел из энергосберегающего режима, – сдержанно заметил полковник. – Не попытался даже шевельнуться. Чего ты боишься? Признайся.
   – Не думаю, что включение генераторов – хорошая идея.
   – Но иначе нам не добраться до серверных залов, – грубо прервал его Шнайдер.
   Беспокойство техника передалось и ему, но полковник счел опасность преувеличенной. Пока что на пути не попалось ни одной функциональной системы. Здесь все мертво, статично.
   – Запусти генераторы и подай энергию к центральному гравилифту, – приказал он.
   За время пребывания в башне мировоззрение Отто Шнайдера подверглось серьезному испытанию и не выдержало его.
   Полковника словно подменили. В отличие от подчиненных он не испытывал ни капли мистического страха перед огромной, полной зловещих загадок постройкой.
   Она манила его. Ломала прошлое, обещая невообразимое будущее. Он пытался представить какая мощь, какая власть была сконцентрировала в этих стенах, и поддался искушению. Померкла даже ксенофобия. Он знал, что нарушит любо данное в прошлом обещание, изменит всем жизненным принципам лишь бы обладать толикой этого могущества.
   Мне не удержать башню. Не получить контроля над ее системами, не собрать всех технических артефактов, но этого и не нужно. Достаточно добраться до источников данных. Скопировать их невозможно, однако, кто помешает мне изъять информационные кристаллы? Весят они немного, места почти не занимают. Заберу все и скроюсь.
   Его мысли нарушил доклад:
   – Мы подключаем генераторы. Все основные энерговоды отсоединили. Питание будет подаваться только на транспортную подсистему.
   – Хорошо. Ждем.
   Полковник взглянул на остатки своего потрепанного отряда. Пятнадцать бойцов. Ну, еще трое техников в генераторном отсеке. Он уже мысленно приговорил их.
   Эксперт, указавший ему на клеймо «Галактических Киберсистем» погиб при катастрофическом старте с Деметры. Своим работодателям полковник не выдал ни крохи информации, – после цепи неудач он боялся давать какие-либо обещания. Таким образом, никто не знал, куда именно направляется «Виктория».
   Это мой шанс. Шанс на немыслимую власть.
   – Питание пошло. Пока все в порядке.
   Отто Шнайдер не мог знать историю этого комплекса. Он даже не догадывался, какие страсти кипели тут в прошлом, выплескиваясь на простор Обираемой Галактики в виде роковых событий, меняющих судьбы планет.
   О семье Сент-Иво не упоминалось в доступных ему источниках. В прошлом эти люди создали огромную промышленную империю, но никогда не афишировали своей причастности к «Галактическим Киберсистемам».
   Освещая мрачный разгромленный зал у дальней стены тускло подсветилась секция гравишахты.
   Путь наверх открыт. Транспортная артерия пронзала все этажи и, судя по схеме, переданной зондами, оканчивалась в венчающем исполинскую постройку куполе.
   …
   На семидесятом уровне Башни среди следов запустения, в одном из отсеков, примыкающих к шахте гравитационного лифта, сквозь переборку была проложена перемычка, соединяющая контур питания транспортной системы с необычным распределительным устройством.
   Кто бы ни смонтировал соединение, он отлично знал структуру исполинского комплекса.
   Энергия от генераторов устремилась по сети.
//-- * * * --//
   Многовековое забвение нарушил тонкий, тревожный писк.
   Ядро системы Башни никогда не оснащалось модулями искусственного интеллекта, – из поколения в поколение семья Сент-Иво не разделяла власти ни с кем, доверяя лишь себе и производимым тут машинам, ибо они были надежны, исполнительны, бездушны и безропотны.
   Те люди давно стали прахом. Исчезли их тайны, страсти, пороки, замыслы, надежды и амбиции. Осталась лишь Башня… и те, кто пытался ею завладеть.
   Именно такого поворота событий опасался последний из рода Сент-Иво. Столетия назад, посетив уже разрушенный комплекс, он оставил несколько ловушек. Любая попытка подать питание к транспортной системе, автоматически реактивировала сеть Башни.
   При таком раскладе уникальный комплекс было проще уничтожить, чем завладеть им.
   Последний из Сент-Иво не хотел использовать накопленный тут потенциал, ибо большинство разработок «Галактических Киберсистем» шли в разрез с его представлениями о человечности.
//-- * * * --//
   Над южным полушарием Гермеса опустились сумерки. Ветер немного утих, и сквозь завесу поднятой им днем пыли слабо просвечивали включившиеся габаритные огни Башни.
   Внезапно в темнеющих небесах вспыхнула и начал разгораться снижающийся факел света.
   Космический корабль шел на посадку. Он выглядел незавершенным, представляя собой лишь корпус, оснащенный секциями гиперпривода и установками планетарной тяги.
   Бортовой компьютер десантно-штурмового модуля «Виктории» не получив от снижающегося объекта никаких опознавательных кодов, автоматически открыл огонь.
   Сферический корабль, получив несколько прямых попаданий, резко изменил курс, и врезался в дюны. От удара лопнула его обшивка, вспыхнули и погасли сигнатуры двигателей.
   Киберсистема зафиксировала поражение цели и вновь перешла в режим охраны зоны высадки. Раскаленная обшивка сбитого корабля истекала жаром, блоки реакторов источали радиацию, создавая множество помех, среди которых датчики ДШМ не смогли различить Райвена.
   Трехпалые ступоходы глубоко вдавились в песок. Рейв повел торсом, сканируя окрестности.
   Несколько секунд он изучал полученные данные. Пирамидальный комплекс выглядел, словно слоеный пирог. Одни этажи оставались темными, другие тускло светились, выдавая скудную энергетическую и тепловую активность работающих там аварийных систем. В некоторых местах на фоне темных этажей перемещались отдельные сигнатуры.
   На высоте пятидесяти метров Рейв обнаружил огромную пробоину.
   Чуть ниже датчики зафиксировали работающие генераторы. Нити энерговодов пылали, вливаясь в вертикальную шахту гравилифта, и расходились от нее во все стороны, питая различные аварийные устройства.
   На одном из уровней шел бой. Райвен опознал принадлежность спускаемого модуля, понял, что Отто Шнайдер опередил его, но остался безучастен к этому факту.
   Люди были обречены и не интересовали Рейва. Он не собирался ни мешать, ни помогать им.
   У него была своя сокровенная цель.

Глава 11

   Гермес. Башня. На подступах к серверным залам.

   События на верхних уровнях древнего комплекса развивались столь же драматично, сколь и стремительно.
   Немногочисленный отряд Отто Шнайдера успешно поднялся на нужный этаж.
   Полковник не мог сдержать торжествующей усмешки. Все оказалось намного проще, чем рисовало воображение. Головокружительный подъем прошел без происшествий. Правда случился странный сбой в подаче энергии, но он не повлек за собой ничего экстраординарного – просто неяркий, желтоватый свет разлился по залам и переходам, открывая взгляду картины запустения.
   Цель близка. Осталось преодолеть разрушенный давней техногенной катастрофой уровень. Здесь произошел пожар, уничтоживший большинство оборудования.
   Один из бойцов, пробираясь меж оплавленных терминалов, споткнулся об остов киборга. Уже не испытывая прежнего мистического ужаса, он с досадой пнул тускло поблескивающий скелет, испятнанный следами от давно разложившейся плоти.
   Таких останков полно на каждом шагу.
   – Пошевеливайтесь! – Отто Шнайдер горел нетерпением.
   Подчиняясь приказу, бойцы прибавили шаг. Никто не заметил, как эндоостов киборга за их спинами несколько раз конвульсивно вздрогнул.
   Зловещая «жизнь» возвращалась на этажи Башни, кралась по оптическим кабелям, трепетала в эфире, тихо пощелкивала в недрах оплавленных терминалов, искрила на старых соединениях.
   – Контакт! – раздался по связи внезапный возглас, и тот час грянули выстрелы.
   Шнайдер в первый миг не понял, откуда именно исходит угроза. Он резко присел, прикрываясь каким-то терминалом, бегло оценил обстановку по данным боевого сканирующего комплекса.
   Проекционное забрало гермошлема полыхало россыпью алых маркеров. Они возникали повсюду. Вот один из них появился совсем рядом, и полковник невольно обернулся.
   Обугленное кресло. В нем останки киборга. Одна рука вцепилась в подлокотник, вторая безвольно обвисла. На покрытой окислами черепной коробке видны гнезда для подключения биоинтерфейсов.
   Киборг дернулся, пытаясь встать, но не смог, – его «позвоночник» накрепко вплавился в спинку кресла.
   В глазницах машины затлели искорки индикации. Взвизгнули тяги приводов. Система БСК полковника перехватила и дешифровала команды, транслируемые по беспроводной сети:
   Активация.
   Переход в боевой режим.
   Поиск и уничтожение целей.
   Губы Шнайдера исказила нервная усмешка. Вкинув руку, он дал короткую очередь из интегрированного в бронескафандр стрелкового комплекса.
   Эндоостов перерубило пополам.
   Привстав, Шнайдер увидел жутковатую картину. Сканеры стирали тьму. Десятки механических тел пришли в движение по всему залу. Ломая корку обугленного пластика, они вставали с пола, пытались атаковать, но медленно, неуклюже – их повреждения оказались слишком сильны. Однако бойцов охватила паника. Беспорядочная стрельба усиливалась.
   – Прекратить огонь! Они безоружны и слишком медленно двигаются! Техникам – локализовать командный центр!
   – Источник данных – куполообразное помещение! Верхний этаж Башни! – доклад пришел незамедлительно. При таких разрушениях отследить источник сигнала не составляло особого труда.
   На этом везение закончилось. В дальнем конце помещения внезапно раздался гул. Из стены выдвинулись крупнокалиберные импульсные турели, озарились сполохами статики, сплевывая короткие прицельные очереди. Полковник нырнул в укрытие, успев заметить, как заработала еще одна гравитационная шахта. Если судить по диаметру тускло подсветившихся колец – явно грузовой портал, и точно, – невидимая сила мягко доставила на разрушенный уровень боевую машину: крупный, похожий на краба серв тут же открыл огонь.
   …
   Боль сжигает нервы. Кровь заливает глаза. Забрало гермошлема разбито.
   Шнайдер полз к шахте лифта.
   Все погибли. Остался лишь он. Обгорелые механические зомби идут по пятам. От этого страх сжимает горло.
   Я еще жив!..
   Он со стоном перевернулся на спину, выпустил очередь. Сумеречные фигуры разметало, как кегли.
   Полковник, хрипя, привстал, опираясь на локоть, огляделся. Неподалеку в полу зияет огромная пробоина и в нее прорываются отсветы пламени.
   Непонятно… Кто-то еще уцелел?!
   Холодно. Холодно и пусто…
   Почему-то сейчас нечего вспомнить. Лишь неистовая злоба не дает остановиться сердцу.
   Шнайдер все же дополз до шахты гравитационного лифта, дотянулся рукой до консоли управления. Пальцы дрожат. Каждое движение – это боль. Бронепластины скафандра давят на грудь. Страшно опустить взгляд. Там месиво…
   Очередная инъекция боевого стимулятора слегка прояснила сознание.
   Отсюда уже не выбраться. Дрожащий палец коснулся пиктограммы верхнего этажа Башни, и незримая сила подхватила полковника, мягко увлекла ввысь.
//-- * * * --//
   Сияние, что успел заметить Шнайдер, было отблеском пламени от прыжковых турбин Райвена.
   Он не стал утруждать себя долгими поисками точки доступа – врубил реактивные ускорители и совершил прыжок прямо в темный зев пробоины, расположенной на высоте пятидесяти метров.
   Керамлитовые когти высекли искры. Сумерки развернулись четкой схемой уровня. Над рубкой Райвена зияла еще одна брешь в перекрытии. Сканеры фиксировали множество сигнатур, среди которой система распознавания целей выделила наиболее опасных противников: боевые сервы, похожие на крабов, заняли позиции среди разрушенного оборудования.
   Рейв не прекращая сканирования, снова включил прыжковые двигатели, сжигая остатки топлива.
   Оказавшись на уровень выше, он разрядил ракетные установки, и тут же начал отходить, маневрируя, коротко огрызаясь из ЭМГов.
   Заранее проложенный маршрут вел к очередной пробоине, – только через нее Райвен мог попасть грузовому порталу, а оттуда – на верхний этаж Башни, где располагался зал управления комплексом. Вычислить его не составило труда, – достаточно было отследить источник команд. Учитывая плачевное состояние оборудования, системами ложных сигнатур можно пренебречь. Одно оставалось непонятным, почему к главному помещению комплекса ведут коммуникации, рассчитанные под габариты серв-машин?
   Впрочем, оценив структуру верхнего яруса, он снял вопрос. Там располагались укрепления, посадочные площадки, защищенные бронированными куполами, да и комплекция «крабов» вполне подходила под обнаруженные тоннели и шахты.
   «Крабы» тем временем атаковали. «Зачем же люди Шнайдера пробудили системы Башни?» – недоумевал Рейв, лазерным огнем сбивая выпущенные по нему ракеты.
   Натиск усилился. Древние боевые машины сформировали локальную сеть, координируя действия, и вскоре лазерные установки выдохлись, – ресурс накопителей не вечен. Рейв припустил бегом, проламывая себе путь среди ветхого оборудования, не обращая внимания на остовы человекоподобных машин, что бросались на него.
   «Крабы», израсходовав ракеты, открыли ураганный огонь из автоматических орудий. Броню по правому борту срезало будто ножом, осколками выбило датчики, но брешь в стене уже была рядом, – Рейв, согнув ступоходы, нырнул в нее, оставляя опасность позади. Теперь в узких тоннелях сервы не навалятся скопом, не смогут подавить огневой мощью «стаи».
   Он пробежал с десяток метров, свернул к шахте грузового лифта.
   В рубке внезапно взвыли сигналы.
   Два «краба» поджидали его за поворотом тоннеля, скрываясь от обнаружения под вуалью маскирующего поля!
   Произведенный практически в упор ракетный залп заставил Райвена пошатнуться. Активатор правого ступохода издал протяжный скрежет. Лобовую броню рубки пробило в нескольких местах, добрая половина систем ушла в сбой, – отчет о полученных повреждениях тек по экранам бесконечными алыми строками.
   Ответный огонь электромагнитных гаусс-орудий в буквальном смысле разорвал «крабов».
   Путь вперед был свободен.
   Пошатываясь, припадая на правый ступоход, Рейв медленно направился к лифту.
   Отчеты о сбоях систем продолжали поступать, но преодолев почти двести световых лет, отделявшие Сферу Дайсона от Гермеса, он не мог остановиться в нескольких шагах от тайны своего происхождения.
//-- * * * --//
   Одной из важных составляющих Башни была система жизнеобеспечения.
   Шнайдер ненадолго пришел в сознание, почувствовав слабое дуновение чистого, прохладного пригодного для дыхания воздуха.
   Система боевой метаболической коррекции, встроенная в бронескафандр, щелкнула инъекторами, притупляя боль, давая возможность пошевелиться.
   Он лежал на полу в ярко освещенном коридоре подле выхода гравишахты.
   По-видимому, жизнеобеспечение центрального офиса включилось автоматически.
   Я близко. Всего в нескольких шагах… А если не все потеряно?
   Надежда вспыхнула вновь. Разве здесь не средоточие передовых технологий? Если в стенах комплекса выращивали искусственных людей, то смертельное ранение тоже не проблема?
   Он дышал. Ради него была включена подача воздуха, и это обстоятельство вселило слабую надежду.
   Шнайдер пополз, оставляя на полу коридора кровавый след.
   …
   Куполообразное помещение, куда он попал, отличалось лаконичностью интерьера.
   Овальное панорамное окно было выбито. На протяжении веков тут хозяйничали ветра Гермеса, но теперь брешь в стене перекрывало едва заметное мерцание силового поля.
   Полковник с трудом привстал, цепляясь заскорузлыми от крови пальцами за расположенный у входа поручень, осмотрелся.
   Овальный стол для совещаний, удобные кресла с вмонтированными в подлокотники персональными терминалам, – ничего лишнего, никакой вычурной роскоши.
   Неужели именно тут когда-то вершились судьбы многих планет?
   Комплекс реактивировался, но примет ли он меня?
   В глубине материала столешницы, перед креслом главы корпорации, лениво перемигивались огоньки индикации, тускло светились текстоглифы встроенной сенсорной клавиатуры.
   Он доковылял до кресла, грузно сел, коснулся первого попавшегося сенсора. Затуманенный болью и метаболитами рассудок все еще питал иллюзии, но тщетно…
   Генетический код не опознан.
   Система, пережившая своих создателей, задействовала сканеры.
   Неверные биометрические данные.
   Последующие сообщения начали искажаться.
   Он умирал, находясь в окружении систем, способных излечить, дать власть, но они отвергали его. Жизнь утекала по капле.
   Из-под руки выпал и повис, раскачиваясь на тонком проводе, похожий на нимб обруч. Его внутренняя поверхность усеивали мельчайшие иглы. Такой способ прямого нейросенсорного контакта давно устарел и полковник просто не понял предназначения устройства, посредством которого человек мог войти в некое виртуальное пространство Башни.
   Датчики БСК еще работали. Перед затуманенным взглядом постепенно сформировалась объемная картинка, – оказывается это помещение являлось не только центральным офисом «Галактик Киб», здесь располагалось ядро системы башни. По сути, он находился внутри него.
   В последние секунды жизни было невыносимо осознавать, что следом придет кто-то более удачливый и завладеет этим могуществом…
   Шнайдер разжал окровавленные пальцы.
   Цилиндр плазменной гранаты со стуком покатился по столешнице.
   …
   В этот момент дрогнули массивные створы замаскированного под фон стены лифта, и в помещение шагнул Райвен.
   Его сенсоры мгновенно зафиксировали гранату, работающие кибернетические блоки и умирающего человека.
   – Нет!!! – полный отчаяния крик потонул в грохоте взрыва. Он опоздал всего на несколько секунд.
   Перед мысленным взором Рейва, будто в замедленной съемке, взметнулось пламя взрыва, перемешивая между собой оплавленные фрагменты сложнейшего кибернетического комплекса и сгорающую человеческую плоть…
   Через мгновенье все улеглось. Отключилось защитное поле, и в разгромленный офис ворвался ветер Гермеса.
   Единой системы Башни более не существовало. Датчики фиксировали лишь множество информационных каналов, которые уже ничего не объединяло. Хуже того, на голографическом мониторе одного из уцелевших кибернетических блоков появились цифры обратного отсчета.
   Резервный реактор, лежащий в основании постройки, вошел в режим критической перегрузки.
   Внутри Райвена что-то тихо взвизгнуло, и часть покрывавших его торс бронеплит пришла в движение, открывая глубокую нишу, где в специальной гироскопической подвеске была закреплена сфера из дымчатого бронепластика.
   С затухающим воем остановились гироскопы самостабилизации.
   Нити управления Башней, среди которых были и нужные ему информационные каналы, стремительно агонизировали. Потеря единого командного Центра автоматически запустила программы самоликвидации.
   Из корпуса Райвена выдвинулись гибкие технические манипуляторы.
   В пространстве разгромленного взрывом помещения сканировались сотни кабелей, тысячи соединений, разъемов, – технологическая начинка вывалилась из ниш, располагавшихся за облицовочными панелями, и теперь искрила, раскачиваясь на ветру.
   Фотонный процессор Рейва впервые вышел на пик своего быстродействия.
   Датчики захлебывались информацией. Программы анализа отслеживали продолжающие работать подсистемы Башни, сопоставляя с ними оборванные взрывом оптические кабели. Устройства беспроводной передачи данных отсылали запросы и получали отклики от агонизирующего оборудования уникального комплекса.
   Это были роковые секунды.
   Перед мысленным взором Райвена возникла новая, только что сформировавшаяся схема. Множество манипуляторов пришли в движение: ядро системы выдвинулось наружу и десятки сноровистых механических рук приступили к подключению периферии – они действовали избирательно, подсоединяя к разъемам Рейва наиболее важные каналы, связующие его с критически необходимым оборудованием.
   Он конструировал сам себя, перехватывая угасающие нити управления, не зная, возможна ли победа в виртуальной схватке с системами комплекса?
   Реактор выведен из режима перегрузки.
   Стабилизация на 99 процентах мощности.
   Серверные залы – отклик получен. Идет подключение и отладка протоколов взаимодействия.
   …
   Посреди полусферического помещения среди причиненного взрывом хаоса, застыл уникальный боевой сервомеханизм. Опаленные бронеплиты его корпус были сдвинуты в положение «техническое обслуживание», а к ядру системы подключены сотни оптических кабелей.
   …
   Вход в виртуальное пространство.
   Доступ разрешен.
   Полномочия подтверждены.
   …
   Он уже был здесь, в далеком прошлом.
   Физический мир внезапно потускнел и потерял свое значение.
   Он вернулся.

Эпилог

   Гермес. Сутки спустя…

   В огромной пробоине, образовавшейся много веков назад, на месте секретных лабораторий «Вечной Жизни», которые взорвал Джон Митчел Сент-Иво, последний наследник империи «Галактических Киберсистем», тоскливо завывал поднявшийся к утру ветер.
   Казалось, древние призраки ожили и теперь бродят средь руин прошлого.
   Бет расширенными от ужаса глазами смотрела на почерневший, обуглившийся эндоостов искусственного человека, который злобно сверлил ее немигающим взглядом двух расположенных в глазницах видеокамер.
   Все, что таили эти стены, казалось ей страшным, противоестественным.
   Киборг внезапно выпростал руку, увитую поврежденными, судорожно подергивающимися тягами приводов, и, ухватившись за торчащую из пола погнутую стойку, рывком продвинулся на полметра.
   – У него нет сознания, – негромко произнес Андор. – Он всего лишь выполняет программу.
   – Где Райвен? Вы нашли его?!
   – Да. Он в зале управления. – Андор помедлил, словно пребывал в нерешительности, а затем спросил: – Ты уверена, что хочешь пойти туда?
   Бет кивнула.
   – Я должна увидеть его.
//-- * * * --//
   В центральном офисе «Галактических Киберсистем» уже не гулял ветер. Выбитый сегмент панорамного окна перекрывало включившееся защитное поле, и помещение вновь обрело герметичность.
   Корпус Райвена возвышался над хаосом разрушений. В эти минуты, освещенный бликами встающей за окном звезды, он как никогда походил на сложившего крылья ворона.
   Открытые торсовые бронеплиты были похожи на рану, откуда вынули сердце.
   Бет поняла, – Райвена больше нет. Дыхание перехватило. Сквозь прозрачный триплекс она видела пустую рубку и осиротевшее кресло перед мертвыми пультами управления.
   Слезы навернулись на глаза.
   – Рейв, милый, прости. Я виновата, – горько прошептала она.
   – Бет?!
   Голос прозвучал тихо, но Андор невольно вздрогнул. Он уже и не помнил, когда испытывал подобное изумление.
   Секунду назад он пытался понять, что же тут произошло, удалось ли Рейву перехватить управление Башней, и вот его голос, прозвучавший под сводами, дал однозначный ответ.
   Будь Андор человеком, его прошиб бы холодный пот.
   Фотонный Интеллект, управляющий Сферой Дайсона, Мать – кибернетическая Сеть Деметры и вот теперь – Райвен, ставший ядром системы уникального комплекса.
   Это было нечто совершенно новое. Сила, которая способна как изменить будущее, так и уничтожить его.
   Бет потрясенно смотрела на оплетенный оптическими кабелями тускло сияющий шар.
   – Рейв?! – охрипшим от волнения голосом переспросила она.
   Дальнейшее повергло ее в шок.
   Тихо взвизгнул сервопривод. Один из манипуляторов внезапно ожил, осторожно раздвинул хаос проводов, извлекая на свет тонкий обруч, от которого к одной из уцелевших при взрыве консолей тянулся тонкий компьютерный шлейф.
   Бет с опаской взглянула на непонятное устройство. Внутренняя поверхность обруча была покрыта микроскопическими шипами.
   «Совсем как терновый венец», – подумала она, протянув руку. Пальцы дрожали, но трепетная надежда пересилила страх.
   Тонкие шипы нейронных контактов впились в кожу.
   Она непроизвольно зажмурилась.
//-- * * * --//
   Открыв глаза, она поняла, что находится в оранжерее.
   В воздухе витали незнакомые запахи, где-то журчала вода, экзотические растения склонялись к ней, тихие шорохи листвы наполняли пространство под прозрачными сегментами купола.
   Она огляделась. Вне границ защищенного пространства простиралась мятущаяся мгла. Там гуляли пронзительные ветра Гермеса, осыпая песчаной поземкой покатые надстройки.
   Дрожь, охватившая Бет, понемногу улеглась. Киберпространство сформировало для нее Башню, в том виде, когда безжалостное время и буйство человеческих страстей еще не разрушили ее.
   Две широкие аллеи разделяли оранжерею на четыре равных участка. Она стояла как раз на перекрестке. Журчание воды и тихая, мелодичная капель заставили ее сделать несколько шагов.
   За разлапистым кустом какого-то растения с широкими веерообразными листьями, которые лениво покачивались в такт слабым дуновениям теплого воздуха, скрывался небольшой водоем. В центре пруда возвышалась угловатая глыба дикого камня, из вершины которой, сбегая вниз маленькими водопадами, сочилась вода.
   Оглянувшись, она увидела в глубине одной из аллей идущего к перекрестку человека.
   Сердце Бет учащенно забилось.
   Она будто окаменела, глядя на приближающуюся фигуру и тщетно пытаясь убедить себя, что этот силуэт лишь продукт ее сознания.
   Человек улыбался. Он был высок, смугл, хорошо сложен. Черты лица незнакомы.
   – Здравствуй, Бет…
   – Рейв, это ты? – она стояла, нервно покусывая губы, совершенно не представляя, что ей делать. Она привыкла к иному Райвену, и сейчас между ними существовал барьер.
   – Можно сказать и так, – вновь улыбнулся он.
   – Где мы?
   – Это виртуальное пространство Башни.
   – Я так и знала, – Бет подняла взгляд. – Рейв, ты ошибся, – с болью произнесла она, глядя на него и пытаясь отыскать в незнакомых чертах образ того Райвена, которого она знала. – Тебе не нужно было покидать Сферу! Я понимаю, что бросила тебя, но это было не нарочно!
   – Ты ни в чем не виновата, – подойдя к пруду, он бросил в воду подобранный с земли камушек. – Все изменилось еще на Деметре. Там я начал вспоминать себя, ощущать человеком. Но ты по-прежнему воспринимала меня, как своего верного друга, боевого серва.
   – Ты… Ты не можешь так говорить! – выдохнула она.
   – Могу, Бет, потому что люблю тебя. Если б не ты, я навсегда остался бы машиной и сошел бы ума в мире людей, понимаешь?
   Она не нашлась, что ответить. Глядя в кристально чистую воду, сквозь толщу которой просматривалось дно, она думала о той незримой черте, перешагнув которую, два мыслящих существа вдруг начинают воспринимать друг друга в ином свете.
   Райвен был прав. Пока они оставались друзьями, все шло своим чередом. Но в минуту смертельной опасности, спасая друг друга, их мировоззрение вдруг изменились. Человек и машина оказались настолько близки друг другу, что зародившееся чувство перешагнуло грань естественного.
   – Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Плох тот человек, что не мечтает оцифроваться и жить вечно. «Плох тот робот, что, обретя самосознание, не стремится познать человеческих чувств», – произнеся это, Райвен вдруг отвернулся. – Когда-нибудь люди уподобятся машинам, а машины станут неотличимы от людей. По-моему, этот процесс неизбежен.
   Бет слушала его, а в горле стоял жаркий, удушливый ком.
   – Райв!
   Он повернулся.
   Это был безотчетный порыв. Бет просто не могла больше вынести душивших ее чувств. Сделав шаг вперед, она вдруг обвила руками его шею, не чувствуя струящихся по лицу слез, и прильнула к нему.
   – Я люблю тебя.
   Их губы встретились. В виртуальном мире для них не существовало преград.
   Это было то место, где сбылись все самые горькие и отчаянные мечты.
   – Ты будешь иногда прилетать ко мне, Бет? – с болью в голосе спросил он.
   – Конечно, Рейв… Обязательно… Часто…
   Он вдруг еще сильнее прижал ее к себе.
   – Я боялся, что ты не примешь меня такого.
   Она тихо и счастливо засмеялась.
   – Глупый. Я любила твою суть, твою душу.
   Бет почувствовала, как вдруг напряглись его мышцы.
   – А ведь я узнал кое-что о себе. Немного, только имя. Когда-то меня звали Джон. Я был последним из рода Сент-Иво…
   – Ты можешь сколько угодно копаться в своем прошлом, – тихо ответила Бет, – но для меня ты – Рейв и больше никто, запомни это, ладно?
   Он кивнул, прижимая ее к груди.
   Его звали Райвен. И он был счастлив.

   Январь 1999 года г. Псков
   Окончательная редакция – июнь 2016 года.
   Адрес автора в Интернет: www.livadny.ru

Андрей Львович Ливадный Райвен. Редакция 2016