-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Евгений Юрьевич Лукин
|
| Любовь Александровна Лукина
|
| Летним вечером в подворотне
-------
Любовь Лукина, Евгений Лукин
Летним вечером в подворотне
Размерами, да и формой, предмет напоминал двадцатилитровую канистру. Без ручки. Без единого отверстия. С двумя металлическими наростами на внутренних стенках. Любой слесарь сумел бы изготовить точную его копию, хотя трудно представить, кому и зачем могла понадобиться еще и вторая такая штуковина.
Короче: законная добыча сборщиков металлолома. Если бы не одно обстоятельство.
Предмет находился на высокой эллиптической орбите, хотя ни Байконур, ни мыс Кеннеди, видит бог, отношения к этому не имели.
Внутри «канистры», неподалеку от одного из металлических наростов (очевидно, исполняющего роль трибуны), энергично подрагивая, висел водянистый шар размером с крупное яблоко.
– Тогда попробуем от противного, – втолковывал он четырем таким же водянистым комкам, прилепившимся кто где к внутренним стенкам «канистры». – Представим, что каждый из нас парализован. Мыслить может, а двигаться – нет. Что тогда?
– Тогда я беззащитен, – сообразил комок поменьше других.
– А мы вас защитим! Поместим в прочную костяную скорлупу и назовем ее условно «череп».
– Позвольте! – возмутился комок. – А как же тогда воспринимать окружающую действительность?
– А органы чувств мы вам выведем наружу!..
– Ну и умру с голоду! Двигаться-то я все равно не смогу.
От удовольствия висящий в центре «канистры» шар стал почти прозрачным. Все, что говорил юный оппонент, было ему, так сказать, на псевдоподию.
– Не умрете. Добавляем вам органы для переработки пищи в энергию. Условно назовем их «пищеварительный тракт»…
– Остроумно, – подал кто-то реплику с места.
– …пару постоянных конечностей для передвижения. Назовем их «ноги». И пару постоянных конечностей для добывания пищи. Назовем их… ну, скажем, «руки».
Комки безмолвствовали.
– И в итоге у нас получится нечто весьма напоминающее жителей этой планеты. – Шар выбросил корненожку и как бы перетек по ней на стенку «канистры». Будь на месте комков люди, мы бы выразились проще: докладчик сел.
Крупный комок, расположившийся на втором металлическом наросте (надо полагать, капитан «канистры» и командир экспедиции) с сомнением шевельнулся.
– Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в чистом виде, а, так сказать, отягощенной всякими там «трактами», «черепами»… С тем, короче, что вы окрестили словечком «мозг»?
– Мало того, – с места добавил докладчик. – Уверен, что любого из нас они бы восприняли именно как «мозг», только существующий сам по себе.
– Хм… – пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. – По-моему, ваш «мозг» будет занят только одним: как прокормить всю эту прорву трактов и конечностей, которой вы его снабдили… Знаете, я бы не рискнул без оговорок назвать такое существо мыслящим.
– Но в космос-то они вышли, – напомнил докладчик.
– Это еще ничего не значит! – с горячностью вмешался юный оппонент. – Может быть, их поместили в космический корабль в качестве подопытных животных!
Комки заволновались.
– Во избежание разногласий, – торопливо сказал капитан, – предлагаю прибегнуть к взаимопроникновению.
Возражений не последовало. Комки отлепились от стенок и, подплыв к центру, неуловимо слились друг с другом. Теперь посреди «канистры» висел большой молочно-белый шар. Он гудел и пульсировал. Через несколько секунд он распался, и члены экипажа поплыли в разные стороны.
– Что ж, не возражаю. – Эти слова капитана были адресованы докладчику и его юному оппоненту. Он уже, естественно, знал об их намерении телепортировать на поверхность планеты и провести разведку.
Оба добровольца на миг замерли и исчезли затем в неяркой вспышке.
//-- * * * --//
Она меня не любит! – с надрывом говорил Корень.
– А ты с ней по-хорошему, – советовал Циркин, держа его за руку и проникновенно глядя в глаза. – Ты, главное, на нее не дыши. Дыши в сторону.
– Не любит и не отпустит! – Корень в отчаянии замотал головой и попытался выдернуть руку.
Циркин руку не отдал.
– А кому отпустит? – нехорошо прищуриваясь, спросил он. – Васе отпустит?
– …с-сушь… б-блескх… – неожиданно сказал Вася и покачнулся, как подрубленный эвкалипт. Друзья вовремя его подхватили.
– Видишь, какой он! – укоризненно сказал Циркин и опять попытался вложить в ладонь Корня рубль с мелочью. Корень руку отдернул, и Циркин вышел из себя.
– …? – сказал он. – …!
И добавил еще несколько слов, совсем уж обидных.
Дело происходило летним вечером в каменном туннеле, ведущем с улицы во двор многоэтажного дома. В просторечии это место именовалось подворотней.
Зашуршали покрышки, забормотал автомобильный двигатель. Циркин осторожно выглянул на улицу и тут же отпрянул, увидев знакомый микроавтобус. Дело в том, что три друга возглавляли список лиц, не явившихся в обязательном порядке на лекцию о вреде алкоголя. А за углом возле гастронома маячили, между прочим, дружинники с консервного комбината. Циркина они знали в лицо.
Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До закрытия оставалось менее получаса, а Корень вел себя безобразно: отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что продавщица Галя якобы плохо к нему относится.
– Чот… блесс… – опять сообщил Вася. – Уомп…
Ему-то было все равно – он только что пропил квартальную премию.
– Корень! – приказал Циркин. – Ты идешь в гастроном и берешь пузырь!
Было в нем что-то от гипнотизера.
– Она… – начал Корень.
– Корень! – властно повторил Циркин, глядя ему в глаза. – Ты идешь в гастроном и берешь…
Его перебил Вася.
– Чо там блестит? – удивительно ясно сказал он. – Вон там…
Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал.
Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая неяркая вспышка.
Циркин пришел в себя первым.
– Корень, – сказал он потрясенно. – Если ты, гад, сию минуту не пойдешь в гастроном…
Корень уперся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие четырнадцать копеек? Этого Циркин никак не мог понять.
//-- * * * --//
– Вот и они! – с облегчением объявил капитан.
В центре «канистры» беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй.
Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.
– Нечто невероятное! – объявил докладчик. – Аборигенам известно взаимопроникновение!
– Быть не может! – ахнули на потолке.
– То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, – поправился докладчик. – Но они используют какую-то жидкость-посредник, видимо, экстракт, информационную вытяжку.
– Пожалуйста, подробнее! – взмолился кто-то.
– Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием, занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения. Передняя стена – прозрачна. Над ней – светящиеся знаки.
– Почему вы решили, что это именно Информаторий? – спросил капитаи.
– Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет собой ряд стеллажей. На стеллажах – сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно черной. Назовем такой сосуд… Впрочем, мы подслушали его местное название – «пузырь». Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных, видимо, ритуальных действий получает такой «пузырь». Снаружи к нему подходят еще двое, и втроем они ищут уединенное место, где делят жидкость поровну…
– Интере-есно! – сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать. – А поведение их после приема жидкости как-нибудь меняется?
Докладчик замялся.
– По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений…
– Решительно не согласен! – вмешался юный разведчик-оппонент. – Проще предположить, что это вовсе не Информаторий, а наоборот!
– Как наоборот?
– Никакой информации эта жидкость не несет. Напротив, она забирает излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из организма – я сам видел… Короче, мы решили провести эксперимент…
– Эксперимент? – встрепенулся капитан.
– Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, – как можно более небрежно пояснил докладчик.
«Канистра» взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах.
– Да поймите же! – надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам. – Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших псевдоподиях – бесценные подробности их образа мышления, их бытия!..
К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность.
– Как вы себе все это представляете?
– Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами…
– Уже нереально! – оборвал капитан. – На это просто не хватит энергии!
– Да не нужно ничего моделировать! – заволновался юный разведчик. – Я там приметил пустой «пузырь», мы как раз оба в него поместимся. И пробочка рядом лежит, заварим – и будет как новенькая…
//-- * * * --//
Теперь в подворотне остались двое: Вася и Корень. Циркин только что обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом из гастронома не уйдет, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт, где заставят отвечать на кошмарный вопрос, почему он, Циркин, потребляет спиртные напитки. Козлы! Они бы еще спросили, почему он дышит!
Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вел он себя при этом как-то странно: ругался шепотом, потирал лоб, встряхивал головой и что-то высматривал в глубине подворотни.
– Слушай, – сказал он наконец. – Что такое? Ты глянь…
В тени возле стеночки стояла чекушка водки.
– Не, – сказал Корень. – Не может быть!
И он был прав. Такого быть не могло.
Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и нагнулись над ней. Вася, еще не веря, сомкнул пальцы на горлышке, встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили.
Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумленное ругательство.
– Я ж говорил, что-то блестит, – сказал Вася и дрожащими пальцами сорвал пробку.
Корень выхватил из кармана стакан.
– Аспирант! – презрительно определил его Вася и налил ему и стакан разведчика-оппонента.
Друзья залпом проглотили содержимое своих емкостей.
В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба грохнулись без чувств.
//-- * * * --//
Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и осторожно покрутил головой.
Из подворотни были видны часть улицы и дом на противоположной стороне, над которым уже слабо помигивали звезды. Почему-то одна из них привлекла внимание Васи.
– Слышь, – сказал он хрипло и откашлялся. – А чего это она такая… красноватенькая?
– Так она же это… – Корень откашлялся. – Знаешь, с какой скоростью от нас когти рвет!.. Или мы от нее… Покраснеешь тут!
Нет, это были совсем не те слова – какие-то неточные, глуповатые. Корень поискал другие и не нашел – других он просто не знал. А поговорить хотелось…
Мимо них с улицы во двор торопливо проскользнул человек интеллигентного вида. Корень обалдело уставился ему в затылок.
– Так называемый эффект Доплера, – выговорил он, не веря собственным ушам. – Спектральное смещение.
Вася моргнул и тоже посмотрел вслед прохожему.
– Действительно, – сказал он ошарашенно. – Доплеровское спектральное…
Друзья снова повернулись к звездочке.
– Это сколько ж до нее? – раздумчиво молвил Корень.
– А вот мы сейчас! – встрепенулся Вася. – Через параллакс, понял? А ну, сколько у меня промеж глаз? Только ты от зрачков считай!..
Корень прикинул.
– 64.520… Нет! 64.518 микрон.
– Ага, – сказал Вася и посмотрел на звезду одним глазом. Потом другим. – Пятьдесят семь световых лет, – объявил он после напряженных вычислений в уме. – Плюс-минус полквартала.
Корень свистнул.
– Десять раз загнешься, пока долетишь!
– Если на субсветовых скоростях, то от силы два раза, – успокоил Вася.
– Слу-шай! – сказал Корень. – А если пространство взять и того… – Он подвигал руками, словно играя на невидимой гармошке.
– Сплюснуть, что ли? – не понял Вася.
– Нет, не то! Погоди… – Корень выглянул на улицу и некоторое время мысленно рылся в черепах прохожих. Навыуживав нужных терминов и понятий, вернулся.
– Свертку пространства, милое дело! – сказал он.
– Да ну… – засомневался Вася.
В подворотню ворвался Циркин с бутылкой «Яблочного».
– Мужики! – задыхаясь, выпалил он. – Рвем когти! Меня Упрятов засек!
Вася и Корень с интересом его разглядывали.
– Какое-то ненормальное направление эволюции, ты не находишь? – поморщился Вася. – Все-таки мы, если вдуматься, безобразно устроены…
– Мы – продукт естественного отбора! – обиделся Корень. – А что естественно – то не безобразно.
– Мужики, вы чо!? – испугался Циркин. – Сейчас тут Упрятов будет!
– Во-первых, что бы там ни говорили, отбор давным-давно кончился, – возразил Вася Корню. – Наш организм архаичен и, я бы даже сказал, рудиментарен. Взять хотя бы вот это сочленение…
И Вася протянул руку, явно желая наглядно продемонстрировать, насколько неудачно устроено одно из сочленений Циркина. Тот с воплем отскочил от могучей Васиной пятерни и, прижимая бутылку к груди, метнулся в глубь двора.
– Не нравится мне это сочленение, – упрямо повторил Вася.
Кто-то пробежал мимо них по тротуару, потом остановился, вернулся и заглянул в подворотню. Это был участковый, старший лейтенант милиции Упрятов.
– А вот и они! – радостно сообщил он сам себе. – Почему не явились на лекцию, орлы?
– Вася, ты не прав, – мягко сказал Корень, разглядывая милиционера. – Конструкция самая целесообразная…
– А ну-ка, подите сюда! – позвал Упрятов.
Друзья приблизились.
– Где Циркин?
Вася пожал плечами и махнул рукой в сторону двора:
– Алкалоид побежал принимать.
– Ты гляди! – изумился участковый. – Алкалоид! Это ж надо!.. А ну дыхни!
Друзья переглянулись и дыхнули по очереди. Участковый не поверил.
– А ну еще раз!
Друзья дыхнули еще раз.
– Ничего не понимаю! – признался Упрятов. – Вася, ты что, пить бросил?
– Мнимое раскрепощение, – высокомерно пояснил Вася. – Бунт подкорки против условностей – и ничего больше.
Упрятов заглянул в умные Васины глаза и похолодел.
– Вроде трезвый, – укоризненно сказал он, – а рассуждаешь, как в белой горячке. Дыхни-ка еще разок!
//-- * * * --//
С первой секунды, как только разведчики возникли в центре «канистры», стало ясно, что произошло нечто ужасное. Они были совершенно прозрачны и, что самое жуткое, никак не могли принять шарообразную форму – их ежесекундно плющило и деформировало.
– Ты меня уважаешь? – прямо спросил капитана докладчик.
– То есть как?.. – опешил тот. – Странный вопрос! Уважение к личности есть первооснова…
– Ты мне мозги не канифоль! – безобразно оборвал его докладчик. – Лично меня ты уважаешь?
Капитан даже не помутнел – он загустел при виде такого кошмара. В это время второму разведчику кое-как удалось принять более или менее определенную форму. Он вытянул вперед псевдоподию, на конце которой омерзительно шевелились три коротеньких отростка.
– Мужики!.. – пискнул он. – На троих, а?.. – И снова расплеснулся по воздуху.
– А вот я тебя уважаю! – орал докладчик. – И люблю, гад буду!
Он двинулся к капитану с явным намерением вступить во взаимопроникновение. Тот молниеносно сманеврировал, и докладчик, по инерции влепившись в стенку, растекся по ней кляксой.
– Изолировать обоих! – приказал капитан, с содроганием наблюдая, как разведчик пытается вновь собраться в комок. – Рассеять вокруг планеты предупредители! Стартуем немедленно сокращенным объемом!
Через несколько минут разведчики уже спали в герметичных скорлупах-изоляторах.
– Хорошо хоть аборигены телепортировать не могут, – уныло вымолвил кто-то. – Представляете, какой был бы ужас, освой они межзвездные перелеты!
//-- * * * --//
Слабая ультрафиолетовая вспышка в вечернем небе заставила друзей поднять головы.
– Телепортировал кто-то, – всматриваясь из-под ладони, еще хранящей тепло милицейского рукопожатия, заметил Корень. – И, что характерно, в направлении нашей звездочки…
– Какие-нибудь полиморфы, – предположил Вася. – Вот, кстати, кто изящно устроен! Голый мозг, и ничего больше.
Корень хмыкнул.
– Чего ж хорошего?
– Как это «чего»? Телепортацией вон владеют! Корабль у них…
– Тоже мне корабль! – фыркнул Корень. – Да я тебе таких кораблей за смену штук пять наклепаю!
– А толку-то! – насмешливо возразил Вася. – Ты же все равно телепортировать не умеешь!
– Плевать! – невозмутимо отозвался Корень. – Значит, надо агрегатик собрать, чтобы за меня телепортировал. Ну-ка, глянь…
Он раскидал ногами осколки стакана и чекушки, подобрал кусочек мела, видимо, забытый детворой, и друзья присели на корточки.
К тому времени совсем стемнело. Во мраке подворотни скрипел мелок и бубнили два мужских голоса:
– …А темпоральный скачок ты куда денешь? В карман засунешь?..
– …Да пес с ним, с темпоральным! Смотри сюда… Видишь, что получается?
– Вижу, не слепой!..
Приблизительно через полчаса друзья встали, отряхивая колени.
– Да, изящная была бы машинка, – молвил Вася, окинув взглядом каракули на асфальте. – Если б она еще могла существовать на практике…
– За неделю соберу, – небрежно бросил Корень.
– За неделю? – не поверил Вася.
– Что ж я тебе, не слесарь, что ли? – Корень вдруг оживился. – Слушай! А что, если в самом деле? До четверга я ее соберу, а на выходные возьмем да и слетаем к этим… к полиморфам!..
Друзья пристально посмотрели на красноватую мигающую над крышами звездочку.
– Не, не получится, – с сожалением проговорил Вася. – У меня позавчера прогул был, мне его отработать надо.
– А ты его задним числом отработай.
– Как это?
– Смотри сюда! – Друзья снова присели над схемой. Зачиркал мелок. – Плюс на минус – и все дела! Выйдешь позавчера – и отработаешь… А на выходные – к полиморфам. – Не вставая с корточек, Корень мечтательно прищурился на звездочку. – Вот удивятся, наверное…
1976