Сергей Герасимов

Домик у моря

   Черный лендровер остановился у дороги, ведущей к домику. Из него вышел мужчина лет сорока, загорелый, в темных очках, с привычно свинским выражением физиономии.
   Домик выглядел мило. Уютный и одновременно аристократичный, стилизованный под старину или действительно старый. Пушистые шарики ровно подстриженных кленов прикрывали его розовые стены. Между кленами виднелись фруктовые деревья. К морю спускалась широкая дорожка, вымощенная камнями. Мужчина осмотрел пейзаж, сплюнул на дорогу и направился к домику. Вечер был жарким и безветренным; пыльные сучковатые акации вдоль дороги стояли неподвижно, как нарисованные.
   Он глубоко вдавил кнопку звонка и прислушался к мелодичному чириканью, прозвучавшему за оградой сада. Вскоре послышались шаги. Удивительно красивая девочка лет пятнадцати или шестнадцати открыла дверь. Она посмотрела на незнакомого человека большими любопытными глазами.
   – Домик сдаете? – спросил мужчина.
   – Я, право, не знаю, – ответила девочка. – Нужно спросить хозяйку. Подождите немного.
   Она появилась вновь через пару минут.
   – Ну? – спросил мужчина. – И сколько стоит такая хата?
   – Восемьдесят в сутки. Если вы один.
   – Я один. И восемьдесят это пойдет. Помоги мне перенести вещи. Ты здесь работаешь?
   – Я присматриваю за садом, – ответила девочка глубоким мелодичным голосом, – а с домом хозяйка справляется сама. Я туда даже не вхожу. А вы кто будете?
   – Смирнов, – ответил мужчина. – Денис Смирнов. Можешь звать меня дядя Дэн.
   – Хорошо, господин Смирнов, – ответила девочка, – только не надо трогать меня за здесь.
   Она убрала его руку со своей талии.
   – А тебя как зовут, красавица?
   – Арахна.
   – Арахна? Что за дурацкое имя для такого милого существа. А кто твоя хозяйка?
   – Ее имя слишком известно, чтобы его называть, – ответила девочка. – Поэтому она предпочитает скрываться за псевдонимом.
   – Тащи чемодан из машины, – приказал дядя Дэн, – такой желтый, цвета детского поноса, на колесиках. И наклейка на боку: баба с вот такими сиськами. И смотри не поцарапай!
   Пока Арахна доставала чемодан, он любовался ее нечеловечески совершенной фигурой, затем довольно крякнул и потер ладоши.
   – Имя слишком известно, – сказал он вполголоса, – те, чье имя известно, не сдают дом первому попавшемуся говнюку за восемьдесят долларов в день. Кого ты дуришь, девочка?
   Арахна вошла в сад, и он последовал за ней.
   – Мило здесь у вас, – заметил он.
   – Да, прекрасное место, – ответила девочка. – Но я не советовала бы вам здесь останавливаться.
   – Что-то не так? Кому-то не нравятся мои деньги?
   – С деньгами все в порядке. Я боюсь, что вам не понравится здесь. Здесь… Как бы это сказать, странная атмосфера.
   – Воняет, что ли? – дядя Дэн принюхался
   – Нет, я имела в виду другое. Атмосфера тайны.
   – Ты меня не поймаешь на эти рекламные штучки, – он потрепал ее по щеке. – Про атмосферу тайны ты можешь рассказывать другим идиотам, а не мне. Я сказал восемьдесят, и ни цента больше.
   – Совсем недавно, – сказала девочка, – в прошлом месяце, один такой же, как вы, собирался снять наш домик. Но после получаса разговора с хозяйкой он вылетел, как ошпаренный, не видя ничего вокруг себя. Он убежал в ужасе, растоптав клумбу нарциссов и едва не выломав нашу прекрасную калитку, увитую виноградом. Я не хочу, чтобы с вами произошло то же самое. Я люблю нарциссы.
   – Какое пиво ты предпочитаешь? – спросил дядя Дэн.
   – Я еще никогда не пила пива.
   – Тогда будешь пить на мой вкус. Уже завтра мы будем с тобой смеяться над той лапшой, которую ты пытаешься повесить мне на уши. Пляж с белым песком, красивая девочка с банкой пива под одним зонтиком с тобой, – это мое представление о рае. Ничего больше мне не нужно.
   Он поднялся по каменным ступеням и вошел в дом. Арахна пожала плечами и принялась работать по саду.
//-- * * * --//
   На следующее утро, часов около десяти, новый постоялец появился на крыльце. Он был в красных плавках с желтыми звездами, с большой пляжной сумкой и зонтом, с золотой цепью на шее.
   – Отличное утро, – сказал он, – пошли со мной на пляж.
   – Мне нужно работать, – ответила девочка.
   – Зря. Смотри, какой воздух. Я так спешил, что даже забыл выпить кофе. Я всегда пью по утрам чашечку крепкого кофе. Прочищает черепушку. Хороший кофе – вещь не хилая.
   – Как вам у нас понравилась?
   – Мне? У вас? Отлично. Все понравилось, кроме хозяйки. Холодная, как медуза. Но красивая. Но холодная. По-моему, она лесбиянка. Муж у нее есть?
   – Хозяйка всегда жила одна, – ответила девочка.
   – Вот. Я о том и говорю. Кстати, я не заметил в доме никакой атмосферы тайны. Ничего необычного.
   – Вам повезло. Вы пока еще можете уйти.
   – Я могу уйти и прийти когда захочу, – уточнил дядя Дэн.
   – Если вы заметите что-нибудь необычное, обещайте никому об этом не рассказывать, – сказала Арахна.
   – Почему это я должен обещать?
   – Если вы никому не расскажете, с вами ничего не случится. Пока вы сохраняете тайну, вы в безопасности.
   – В безопасности от чего? В этом доме нет никакой тайны или мистики, кроме твоих глаз, девочка, – сказал дядя Дэн и снова положил ей руку на талию. – Но как я могу быть в безопасности от них? Может быть, все-таки махнем на бережок? Я уже представляю, как ты выглядишь в эластичных стрингах с такими маленькими-премаленькими кружевами.
   Арахна отвернулась и отошла от него.
   – Лоэнгрин! – позвала она и протянула руку.
   Тотчас же один из воробьев, прыгавших по песку, взлетел и сел на ее ладонь. Арахна слегка сжала пальцы.
   – Лоэенгирн, – сказала она, – будь добр, слетай и принеси нашему гостю чашечку кофе. Покрепче.
   Птичка открыла ротик и изо всех сил замахала головой.
   – Не хочешь? – спросила Арахна. – Тогда я попрошу кого-нибудь другого. – Хайнрих! – позвала она и разжала ладонь. Один воробей упорхнул, но на его место прилетел другой.
   – Вау! – сказал дядя Дэн, – чудеса дрессировки. Тебе надо выступать в цирке, такой талант пропадает.
   – Хайнрих, – продолжила девочка, – ты хочешь принести нашему гостю кофе?
   Вторая птичка тоже замахала отрицательно головой.
   – Тоже не хочешь? Тогда я попрошу Тельрамунда. Он послушнее всех вас, вместе взятых. Тельрамунд!
   Третий воробушек согласился принести кофе и упорхнул, скрывшись в чердачном окне.
   – Супер! – сказал дядя Дэн, – просто настоящий супер. Ты, наверное, тренировала этот номер много месяцев. Но воробей не может принести чашку кофе в клюве.
   – Он принесет.
   – Если он принесет, я подарю тебе сто долларов. Нет, даже двести. Ты это заслужила. Но я, как нормальный современный человек, все равно не поверю ни в какую дурацкую мистику, понятно?
   – Вам не обязательно верить, вы просто должны хранить тайну. Тогда с вами ничего не случится.
   – А что же ты мне сделаешь, если я не стану хранить тайну?
   В этот момент птичка по имени Тельрамунд появилась из чердачного окна. Она несла в клюве маленькую чашку. Однако она не смогла ее донести и выронила ее на песок, разлив ароматную жидкость.
   Дядя Дэн отступил на несколько шагов. Самоуверенность сползла с его лица.
   – Какие вы все неловкие! – сказала Арахна, – так и быть, придется попросить Изольду. Изольда, принеси еще одну чашечку кофе!
   Крупная серая мышь выскочила из-под куста и побежала к дому.
   – Нет, нет, нет! – закричал дядя Дэн, – я беру свои слова обратно. Я не хочу здесь оставаться. Мне совсем не нравится здешняя атмосфера! Нет, черт, это же гипноз! Только вчера я видел по телевизору, как цыгане гипнотизируют всяких лохов и отбирают у них все деньги! Со мной это не пройдет! Я ухожу!
   – Вы обещали никому ничего не рассказывать, – сказала Арахна.
   – Я ничего не обещал! Через полчаса я буду в ближайшем подрайоне милиции. Там у меня свои кореша. Посмотрим, что ты запоешь тогда!
   – Вы еще не дождались своего кофе.
   – Пошла ты в ….. со своим кофе, уродка!
   Арахна повернулась к нему и посмотрела своими огромными прекрасными глазами. Ее губы слегка улыбались.
   – Меня еще никто не назвал уродкой за последние двести пятьдесят лет. Это так пикантно. Скажи это еще раз, мой пупсик!
   Ее глаза стали еще больше: они были не выпученными, не широко открытыми, а просто нереально большими.
//-- * * * --//
   В этот момент из чердачного окна вылетели четыре птицы, которые несли небольшой поднос, придерживая его клювами за углы. Они поставили поднос на песок, прямо у ног Арахны. На подносе была лужица кофе, в которой плавала мертвая серая мышь.
   – Бедная Изольда опрокинула горячий кофе прямо на себя, – сказала одна из птиц приятным мужским голосом. – Бедняжка умерла сразу же.
   Дядя Дэн кинул в говорящую птицу пляжную сумку и бросился к калитке. Он ударил в калитку плечом, но та не поддалась. Он ударил еще раз, выломал замок и выбежал на дорогу. До черного лендровера оставалось еще метров пятнадцать. Арахна протянула руку и щелкнула пальцами.
   Мужчина исчез. Вместо него по дороге бежало существо, похожее на большую пушистую крысу. Золотая цепь и красные плавки с желтыми звездами остались лежать на камнях. Животное подбежало к машине и начало подпрыгивать, пытаясь забраться внутрь.
   – Брабант! – позвала девочка, и маленькая сова послушно порхнула ей на плечо. – Лети и принеси сюда нашего гостя.
   Через минуту сова принесла в клюве отчаянно брыкающуюся морскую свинку.
   – Я же говорила тебе, дядя Дэн, – сказала Арахна, обращаясь к свинке, – держи язык за зубами и ничего не случится. А ты: милиция! Кореша! Теперь пеняй на себя, дружок.
   Она бросила свинку на песок, и та сразу же скрылась в зарослях цветов.
   – Изольда, вставай, бессовестная, хватит притворяться, – обратилась она к мышке, все еще неподвижно лежащей в лужице кофе. – Вставай, все знают, что ты бессмертна, до тех пор, пока мне не захочется устроить иначе.
   Мышь села и стала облизывать свои лапки.
   В этот момент дверь открылась, и хозяйка появилась на пороге.
   – Арахна, где наш гость? – спросила она.
   – Я с ним немного поиграла, госпожа.
   Хозяйка была одета в полупрозрачное белое платье с пестрым бантом на левой груди. Бант зашевелился и превратился в клубок змей. Ее гнев длился не дольше нескольких секунд: бант снова стал бантом.
   – Сколько раз я говорила тебе не играть с моими гостями до того, как я поиграю с ними сама?
   Арахна быстро пересчитала пальчиком всех животных, сидящих перед ней на песке. Животных было двенадцать.
   – Вы говорили мне это двенадцать раз, хозяйка, за последние двести пятьдесят лет, с тех самых пор, как вы соизволили превратить меня из самки паука в самку человека, за что я вам буду вечно благодарна.
   – Так почему же ты меня не слушаешь?
   – Но ведь мне нужны мои игрушки. После того, как вы запретили мне ловить их с помощью прочных нитей, я ловлю их иначе.
   – Ты ловишь их с помощью слов и глаз, – заметила хозяйка.
   – У меня ведь нет вашей мудрости, на которую люди летят, как мотыльки на свечу. Я пользуюсь тем, что имею.
   – Ах ты льстивая обманщица! – улыбнулась хозяйка. – Впрочем, ладно. Теперь нужно убрать машину.
   – Может быть, вы возьмете ее себе? – предложила Арахна. – Это будет круто.
   – Я предпочитаю летать, – ответила хозяйка, протянула руку и щелкнула пальцами.
   И черный лендровер превратился в сучковатую акацию, одну из трехсот семидесяти шести, растущих у пыльной, нагретой солнцем дороги.