Наталья Андреева
Огненная лилия

Воскресенье
Утро

   Турбаза с поэтическим названием «Белая лилия» находилась в каких-нибудь десяти километрах от Города, но добраться туда было непросто. Общественный транспорт на базу не ходил, таксисты же ехали в «эту чертову “Лилию” крайне неохотно и драли втридорога. За три километра до турбазы асфальт заканчивался, дальше шла обычная грунтовка.
   Места здесь были необычайно красивые: сначала степь с ее мелкими пряными травами, потом шли сосновые посадки: ровные ряды натянутых, как струны у арфы, стволов, и где-то вверху – сеть густых ветвей, в которой гудел будто рой рассерженных пчел запутавшийся ветер. Смоляной запах хвои мешался с горьким ароматом полыни, а машину, съехавшую с асфальтовой дороги в степь, мгновенно облепляла огромная саранча. Воздух в жару был сух, как порох и так же опасен. Случись грозе, вспыхивал мгновенно, и сверкало так, что душа уходила в пятки. Грозы в этих краях были убийственные, а вода стояла в лужах так долго, что по грунтовке невозможно было проехать.
   В жирном плодородном черноземе в дождливую погоду машина буксовала. Особенно трудно было въехать в гору, это и была главная причина, по которой таксисты «Лилию» не любили. Перед самой турбазой был крутой спуск, узкая дорога, зажатая в тиски высокими холмами, густо поросшими соснами, и где-то на середине этого спуска – крутой поворот. Все ехали на авось, не видя встречных, и бывало, две машины, из которых одна поднималась в гору, а другая спускалась, сталкивались на узкой дороге лоб в лоб и начинали бодаться, кто кому уступит. Разъехаться здесь было невозможно. Местная знать уступать, разумеется, не желала, и несчастному таксисту приходилось пятиться, пропахивая колесами борозду в черноземе, а случается, и зарываться в него по уши. Для поездки на базу нужна была хорошая машина с мощным мотором и новой резиной, одна из причин, по которой клиентов у «Белой лилии» было немного. Народ в Городе жил небогато и сюда приезжал с опаской. Дорога плохая, да и дорого.
   Но оно того стоило. После длинного крутого спуска грунтовка упиралась в деревянный настил, по обе стороны которого квакало лягушками затянутое зеленой ряской болотце. Под это кваканье – в лес, еще метро сто, и вот они, железные ворота, над которыми висит плакат: «Добро пожаловать в пансионат “Белая лилия”!».
   Турбазу переименовали в пансионат и дали другое, более звучное название лет десять тому назад. А до того она называлась «Маяк», была предназначена для отдыха рабочих самого крупного в городе завода с таким же названием и процветала. Но завод постепенно разорился, рабочих большей частью сократили, турбаза захирела и со временем умерла бы, если бы ее не облюбовали для летнего отдыха хозяева «Маяка». Или, по-современному, держатели контрольного пакета акций. Это была супружеская пара, люди среднего возраста, состоятельные, которые ценили «Лилию» из любви к уединению. Детей у них не было и забот, в общем-то, тоже. В холодное время года они любили путешествовать за границу, летом же предпочитали природу Средней полосы.
   Сама турбаза была небольшая, всего-то с десяток кирпичных коттеджей. С одной стороны – маленькое, но глубокое озеро, вода в нем черная, а по ней стелились огромные кувшинки, белые, как снег. Мало кто знал их второе название: нимфеи. В честь нимфы, безнадежно полюбившей силача Геракла. У хозяйки даже была такая идея – назвать бывшую турбазу «Нимфея». Но не поняли бы. Поэтому женщина насадила вокруг своего коттеджа обожаемых белых лилий, так же назвала и пансионат. У берега росли еще и желтые кубышки, но они были далеко не так красивы. Рвать нимфеи не запрещалось, но рука не поднималась, если только запутавшееся в них весло ненароком выдирало длинный стебель, а на нем – сказочной красоты цветок. Рыбалка здесь была отменная, ради нее тоже стоило приехать. Водились и линь, и щука, и плотва, но чаще всего брал карась. За щукой же надо было постараться встать засветло, неоднократно кидать в черную воду спиннинг и терпеливо ждать, когда возьмет. Но такие любители находились. На мелководье стояло три лодки, все – без весел. Они, как и спортивный инвентарь, хранились в сарае у хозяина.
   С другой стороны базу огибала река. В ней-то все и купались. Пляж находился на песчаном островке, куда с берега был перекинут понтон. Когда-то река здесь была широкая и глубокая, но со временем обмелела, дно же было ненадежное. Одно неверное движение – и нога теряла опору, и в этот момент главное было не испугаться и не растеряться, иначе быстрый поток подхватит и понесет вниз по течению, а там омуты, опасные коряги и густо заросшие кустарником берега.
   Другой дороги на базу не было. Озеро, река и непроходимый лес отрезали ее от мира. Отдыхать в «Белой лилии» считалось у местных особым шиком, иногда приезжали и столичные жители. Из тех, кто когда-то уехал в Москву, на заработки, сумел там зацепиться и страшно этим гордился. Местные с легким презрением именовали предателей малой родины «москвичами» и втайне им завидовали, хотя вслух говорили:
   – Да чего там, в вашей Москве, хорошего? Полдня в пробках стоите! То ли дело у нас! Подумаешь, асфальт пожиже да дома пониже! Зато никаких пробок! Тихо, спокойно…
   Однако на турбазу городская знать приезжала отнюдь не за покоем. В выходные здесь было шумно, пили так, что наутро ничего не могли вспомнить, иногда отмечали юбилеи и свадьбы, гуляли с размахом. Банкетного зала в «Белой лилии» не имелось, только огромная веранда на открытом воздухе да мангалы вокруг нее. Были и поле для мини-футбола, волейбольная площадка, столы для настольного тенниса. В общем, каждый мог найти себе отдых по душе. Хочешь – рыбачь или купайся, а хочешь – привози компанию, играй в волейбол. Жги костер, жарь шашлык. Хозяева турбазы предпочитали принимать семейные пары, заядлых рыбаков или тех, кто любит активный отдых. Приезжали же в основном «крутые», погудеть вдали от любопытных глаз, с водкой, с девочками. Приходилось терпеть, хотя в последнее время супруги все чаще подумывали о том, чтобы продать «Белую лилию». Пьяные шумные компании им уже порядком надоели.
   Лето в этом году выдалось дождливое. И без того клиентов было немного, а из-за плохой погоды их ручеек практически иссяк. В выходные, как обычно, заехала шумная компания, сняли сразу четыре домика и оккупировали веранду.
   …Она же искала покоя и возможность уединиться, побыть вдали от городской суеты, поэтому весь субботний день пряталась в своем домике, где занимала мансарду на втором этаже. И весь день думала: «Ведь когда-нибудь это закончится?» Пробовала читать, но за окном визжали девицы, то и дело раздавался пьяный смех и звучали путаные тосты. Музыка гремела до утра, несчастная женщина так и не сомкнула глаз, пока компания не разошлась. А утром встала невыспавшаяся, с головной болью и пошла на речку умыться. Вода была чистейшая и такая холодная, что сразу освежала.
   Женщина осторожно спустилась с крутого берега к реке, где густой кустарник скрывал ее от людских глаз, присела на корточки и зачерпнула ладошкой воду. Плеснула на лоб, на щеки, и головная боль вроде бы прошла. Было свежо и тихо, женщина коротко вздохнула и присела на траву. Уходить не хотелось.
   – Теперь можешь говорить, – раздался вдруг мужской голос.
   Женщина вздрогнула от неожиданности и хотела было подняться, но сразу не получилось, ноги затекли. Потеряв равновесие, она опустилась обратно на траву.
   – Я понимаю, что ты больше ждать не можешь. Я тоже не могу… – Она поняла, что мужчина говорит по телефону. Голос у него был низкий, и говорил он тихо. – Да, понимаю… Погоди, погоди, погоди… Я же сказал, что вопрос решу!
   «Фу ты, как неудобно! Еще подумает, что я подслушиваю!»
   Женщина замерла. Он, кажется, идет к понтону, на пляж, говорит по мобильному телефону. И пусть себе идет.
   – Убить лучше здесь. Место уж больно подходящее.
   Она похолодела.
   – Нет, сейчас не получится, народу много. Заехала шумная компания, заняли четыре домика. Они повсюду, могут помешать. Лучше сделать это на неделе. Во вторник. Да, во вторник. Я уверен. Я иду смотреть место. – Теперь мужчина говорил отрывисто, и невольная свидетельница, почти прижавшись к земле, сидела, дрожа. По понтону шел убийца! Во всяком случае, он собирался это сделать и спокойно обсуждал убийство кого-то по мобильному телефону!
   «Он ведь уверен, что его никто не слышит. А если он вдруг меня заметит… Господи! Он же может и меня убить!»
   Загудел понтон. Мужчина шел на островок, где находился песчаный пляж.
   – Значит, договорились: во вторник.
   Эти слова она едва разобрала, потом все стихло, и гул понтона тоже. Женщина подождала какое-то время, потом с опаской вышла из своего укрытия. Ей было так страшно, что минут пять она почти ничего не соображала. Просто побежала, задыхаясь, по тропинке к своему домику, взлетела на второй этаж, влетела в комнату и рухнула на кровать. Только потом к ней вернулась способность рассуждать.
   «Надо было посмотреть, кто это. Какая же я дура! Ага! Посмотреть! Ну, увидела я его, и что дальше?» – рассуждала она. «Как что? Кого-то собираются убить! Здесь, в “Белой лилии”, во вторник! Он пошел смотреть место!»
   Выходит, он сделает это на пляже. Неужели утопит? Привезет сюда, подпоит, поведет купаться. Прекрасное место для убийства! Здесь утонуло немало народу, судя по рассказам старожилов. Главное, чтобы не было свидетелей. Сегодня все разъедутся, завтра понедельник, день тяжелый. А во вторник в самый раз. Что делать?! Господи, что же мне делать?
   В окно она увидела, как двое молодых людей выходят из домика и идут по тропинке в сторону реки, к понтону. Наверное, решили искупаться. Женщина поспешно надела купальник, схватила полотенце и выбежала из комнаты.
   Но едва нога ступила на понтон, несчастной снова стало страшно. Показалось, что понтон ненадежен, он сильно раскачивался, когда женщина по нему шла, а внизу шумел быстрый поток.
   «Кажется, здесь глубоко».
   Она втянула голову в плечи и быстренько дошла до конца, а ступив на твердую землю, вздохнула и выпрямила спину. Опасная стремнина осталась позади. У песчаного островка вода была гораздо спокойнее, а у берега и вовсе мелко. На пляже сидели двое, парень и девушка, да на середине реки маячила чья-то голова. Мужчина плавал хорошо, мощным брассом, потом перешел на кроль, выгребая против быстрого течения, которое его, похоже, совсем не пугало.
   – Красиво плывет! – не удержалась девушка.
   – Я тоже так могу, – ревниво сказал парень. – Хочешь, покажу?
   – Сиди уже!
   – Ты что мне, не веришь?
   – Верю! Холодно сегодня.
   – Он же купается!
   – Может, он морж?
   «Морж», фыркая и отплевываясь, поплыл к берегу. Женщина невольно напряглась. Убийца? Сколько времени прошло с того момента, как она невольно подслушала телефонный разговор? Полчаса? А, может, больше? Сколько она лежала на кровати, раздумывая, как поступить? Разумеется, убийца уже ушел! А вдруг решил глубину проверить? Ищет место. Он так и сказал: пойду смотреть место.
   Она напряженно смотрела, как мужчина выходит на берег. Это был настоящий атлет! Мощная шея, широченные плечи, мускулистая грудь, густо поросшая черными волосами, и сильные ноги с железными икрами, тоже все в густых курчавых волосах. Подбородок у него был скошенный, а глаза маленькие, но зато тело великолепное! Как у какого-нибудь греческого бога, того же Геракла. О нимфеях женщина знала, поэтому на ум пришел именно он. Ожившая античная скульптура не спеша, вышла на берег. На мокрые плавки женщина старалась не смотреть, особенно на то, что они так выразительно обтягивали. Нагнувшись, мужчина поднял с песка полотенце и стал вытирать им мускулистые плечи и широченную спину. Пара тоже смотрела на него, и парень вдруг сказал:
   – Идем!
   И, поднявшись, протянул девушке руку:
   – Идем же!
   Девушка нехотя поднялась и кинула тайком еще один взгляд на атлета. Тот спокойно и не торопясь, будто был на пляже один, вытерся насухо и вдруг, нагнув набок голову, по-мальчишески запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из левого уха. Женщина как завороженная смотрела на мускулистый торс.
   – Хорошая водичка, а? – сказал вдруг атлет.
   Женщина обернулась: на пляже кроме них никого больше не было, парень и девушка по качающемуся понтону шли к берегу. Атлет обращался к ней.
   – Холодно, – промямлила она, залившись краской.
   – Вы здесь одна?
   – Кто? Я?
   – Я тоже один. Искупаться не хотите?
   «А вдруг он и меня тоже… того? Но откуда же он знает! Господи, у него такой взгляд, будто бы он меня насквозь видит!»
   Она опрометью бросилась к понтону.
   – Эй! Куда же вы? – крикнул атлет. – Не бойтесь, если вдруг станете тонуть, я вас спасу!
   «Как же! Ты спасешь… Скорее, поможешь утонуть!»
   Понтон качнулся, едва она на него ступила, а от быстрых шагов начал раскачиваться еще сильнее. Она торопливо ухватилась рукой за натянутую вместо поручня веревку.
   «А если он ее ножиком обрежет? Тогда я ухну в воду! А здесь глубоко! И течение быстрое! А я плаваю плохо». – Она посмотрела на растущие под понтоном водоросли, которые стелились по воде. Меж ними бежали быстрые ручейки, течение здесь и в самом деле было сильное, да к тому же глубоко. От страха у несчастной зашлось сердце. Показалось вдруг, что атлет бежит следом, а в руке у него нож.
   «Это наемный убийца… убийца… так вот они какие… убийцы», – стучало у нее в висках. Не помня себя, она соскочила на берег. А надо еще подняться в горку! Сил не было, она схватилась за ветки и замерла.
   – Что с вами? – раздался мужской голос.
   Она подняла голову: хозяин пансионата.
   – Вас кто-то напугал?
   «Знает ли он, что здесь готовится убийство? Сказать? А при чем здесь он? И что он сделает?»
   Она смерила взглядом хотя и высокого, но довольно-таки щуплого мужчину. Интеллигентного вида, в очках, взгляд какой-то виноватый. Да Геракл его просто порвет! Растерзает своими железными ручищами! Это же машина для убийства! Нельзя ничего говорить хозяину. То есть говорить надо, но не ему.
   – Нет, ничего. Вода холодная, – невпопад сказала она.
   – Да, вода холодная. Тем не менее некоторые купаются.
   Хозяин пансионата смотрел за ее спину, она услышала, как отчаянно загудел понтон, когда на него ступила внушительных размеров человеческая особь, и невольно втянула голову в плечи.
   – Он что к вам приставал? – понимающе усмехнулся хозяин.
   – Нет, что вы! Дайте мне, пожалуйста, руку, – попросила она.
   Хозяин тут же послушался, и, опираясь на его руку, женщина вскарабкалась наверх, после чего попыталась отдышаться.
   – У вас такой вид, будто за вами гнались.
   – Вам показалось.
   – Но, надеюсь, вы нас не покинете немедленно?
   – Не покину, – пообещала она.
   «А что делать? Надо же что-то делать!»

Полдень

   Решение созрело у нее где-то к обеду. Придя в хозяйский домик, женщина спросила:
   – Здесь есть телефон?
   – Да, конечно.
   – Я могла бы позвонить по мобильнику, – виновато сказала она, – но мне на городской номер.
   – Пожалуйста, звоните сколько вам вздумается, – гостеприимно сказала хозяйка.
   Это была необычайно красивая, холеная женщина, два года назад отметившая свой сорокалетний юбилей, но выглядела она только на тридцать. Лицо моложавое, ухоженное, элегантная прическа, искусный маникюр, ногти на ногах тоже покрыты ярким лаком, причем украшены затейливым рисунком и стразами, фигура женственная, но в тоже время подтянутая, спина прямая, как у какой-нибудь гимнастки. Вполне может сойти за столичную штучку, хотя живет в глуши. Правда, трижды в год, в конце осени, зимой и ранней весной, хозяйка пансионата ездит за границу и живет там недели по две, по три, иногда даже месяц. Далеко не каждый может себе такое позвонить, но эта может.
   Как всегда, женщина не удержалась от того, чтобы попытаться рассмотреть хозяйку во всех подробностях и понять: что делает ее такой красивой? Уж, конечно, не маникюр с педикюром! И не прическа. Неужто деньги? Богатство, о котором в Городе ходят легенды: оно, мол, огромное! Папа много наворовал. Хозяйка так уверена в себе, так спокойна, как может быть спокоен только очень обеспеченный человек, которого не тревожит будущее. Это выражение безмятежного покоя на лице, ровное сияние глаз, улыбка, полная достоинства, – вот что заставляет людей искать общения с ней и даже невольно перед нею заискивать.
   «Да что ж это я? – спохватилась гостья. – Застыла, как соляной столб, и глазею на хозяйку. Мне ведь звонить надо!»
   – Я вас оставлю, – понимающе улыбнулась владелица пансионата и вышла из комнаты.
   «Какая деликатность!»
   Манеры у хозяйки тоже были безупречные. Она ведь единственная дочь богатых родителей, которые не жалели денег ни на наряды для своей принцессы, ни на ее воспитание-образование. Жаль, что такая красавица, настоящая леди живет в глуши и, похоже, прячется от людей. Город ее почти не видит. Здесь есть какая-то тайна.
   Женщина невольно вздохнула. Лучше бы их поменьше, этих тайн! Теперь ведь надо что-то делать! Можно было бы позвонить и по мобильному телефону, но женщина не знала, как связаться с милицией, потому что никогда раньше этого не делала. Кажется, надо набрать перед двойкой какие-то цифры, но у каждого оператора мобильной связи они свои. А какие? Она что-то об этом слышала, но никак не могла вспомнить эти цифры и даже не сразу вспомнила своего оператора. Не было в ее жизни чрезвычайных ситуаций, таких, что срочно требовалось искать спасения, сегодня не повезло впервые. По городскому все просто: надо набрать 02.
   – Милиция, слушаю вас.
   – Я хотела бы сообщить об убийстве, – запинаясь, сказала она.
   – Где убили, кого? – деловито спросили на том конце провода.
   – Вы меня не так поняли. Убийство еще только готовится.
   – Кто говорит? Назовите вашу фамилию, адрес.
   – «Белая лилия». Пансионат «Белая лилия».
   – Как ваша фамилия?
   – Это неважно. Я случайно услышала телефонный разговор. Получается, что подслушала, – занервничала она. – Он сказал: надо убить во вторник.
   – Кого убить?
   – Этого я не знаю. Он сказал: надо это сделать.
   – Женщина, кто он?
   – Этого я тоже не знаю. Я его не видела. То есть видела, но потом. – Она смешалась. – Место уж больно подходящее. Это не мои слова, его, – торопливо добавила она.
   – Вы не знаете, кто должен убить, кого убить, получается, вообще ничего не знаете!
   – Убить должен мужчина. А кого… Но он сказал это таким тоном… Поймите, это не шутка. Он сказал это вполне серьезно!
   – Хорошо, я так и запишу. Во вторник в «Белой лилии» должны кого-то убить. Это все?
   – Как все? Нет, не все! – заволновалась она. – Вы должны что-то сделать! Я для того вам и позвонила, чтобы вы что-то сделали! Нельзя же допустить, чтобы совершилось преступление!
   – Никто этого и не допустит, – сказали на том конце провода, после чего раздались короткие гудки.
   Она с недоумением посмотрела на телефонную трубку, которую держала в руке. Чего ей стоило решиться! Можно было бы просто промолчать. Собрать вещи и уехать отсюда немедленно! Так нет, она решила исполнить свой гражданский долг, сообщить о готовящемся убийстве! И что? Они так и не сказали, что именно собираются предпринять!
   «Должно быть, они приняли меня за сумасшедшую. Мало ли в милицию таких звонков? По телевизору, как ни включишь, – криминал и днем и ночью, поэтому людям повсюду мерещатся маньяки. Может, и я все не так поняла? – заволновалась она. – Но ведь мужчина ясно сказал: убить надо во вторник, я иду смотреть место! Какая тут может быть ошибка?»
   Она хотела было снова набрать 02 и даже потянулась к телефону.
   «Тогда они точно примут меня за сумасшедшую! Что ж, я сделала все, что могла! И если во вторник здесь кого-то убьют…» – Она вздрогнула и поспешно вышла из комнаты.
   – С вами все в порядке?
   Она испуганно обернулась: хозяйка.
   – Я спрашиваю: с вами все в порядке?
   – Да, все хорошо, – пробормотала она.
   – У вас какие-то неприятности?
   – У меня? О, нет, что вы! Скорее, у вас.
   – Я вас не понимаю.
   Женщина оглянулась: не слышит ли кто? Они с хозяйкой стояли на открытой веранде второго этажа, отсюда вниз вела винтовая лестница, и по ней, кажется, кто-то поднимался.
   – Не беспокойтесь, я сделала все, что могла, – торопливо сказала она хозяйке.
   – Денис, ты слышал?
   Хозяин. Поднимается по лестнице. Уже видно его голову.
   – Эта дама говорит, что у нас с тобой неприятности!
   – Я думаю, это из-за гостя из второго домика. – Вот он уже и наверху! Стоит, улыбается. – Я принес воды из родника, дорогая. Канистра внизу.
   – И что же наш гость из второго? По-моему, весьма интересный мужчина! – Хозяйка тоже улыбнулась. – Странно, что он приехал один.
   – Вот он и не хочет быть один. Попытался найти себе пару и напугал нашу гостью.
   – Вы все не так поняли, – покраснела она.
   – Хотите, я с ним поговорю? – предложила хозяйка.
   – Лучше я, – тут же возразил ее муж. – Это должен сделать мужчина.
   – Не надо, что вы! – Она всерьез испугалась. – Никто ко мне не приставал! То есть он пытался со мной заговорить, но я… но мне…
   – Он тихо себя ведет. Не напивается, не буянит. Похоже, заядлый рыбак.
   – У него необычное имя. – Хозяйка невольно улыбнулась. – Я не встречала еще мужчин с таким именем.
   – Он тоже не встречал еще женщин с таким именем, как у тебя, – заверил ее муж.
   – Да, имя у меня редкое. Как, впрочем, и у него, – кивнула хозяйка.
   – А как вас зовут? – спросила женщина из деликатности. Разумеется, она все знала про хозяев пансионата, Город не такой большой, но правила хорошего тона обязывают. Должна состояться церемония знакомства.
   – Ярослава. Муж зовет меня Славой.
   – И в самом деле редкое имя! И такое необычное! – притворно восхитилась гостья. – И откуда только оно у вас?
   – Папа ждал мальчика, – улыбнулась хозяйка. – Он тоже звал меня Славой. А гость из второго домика, представьте себе, Родион! Я обратила на это внимание, когда заполняла карточку гостя. Он дал мне свой паспорт.
   – Как вы сказали? Родион? Тоже редкое имя.
   – Ну вот, мы вас с ним и познакомили, – подмигнул хозяин. – Теперь не будете бояться?
   «От того, что он Родион, мне не легче! И тому, кого он собрался убить, тоже», – подумала она.
   – Значит, вы остаетесь? – спросила хозяйка. – Не бойтесь, мы вас защитим. Не в первый раз.
   – У вас что, и оружие есть? – якобы в шутку спросила она.
   – А как же! – ответил хозяин. – Хорош я был бы без оружия в этой глуши! Да еще с шумными компаниями, которые постоянно к нам наезжают. Вы себе даже не представляете, сколько раз мне приходилось разнимать пьяную драку!
   – О! Денис в этом деле специалист! – рассмеялась хозяйка. – У него даже есть охотничье ружье! Знаете, как один его вид действует на хулиганов?
   – Вы меня немного успокоили.
   Она и в самом деле начала успокаиваться. Физически хозяин пансионата гораздо слабее атлета, которого, как оказалось, зовут Родионом, но зато у хозяина есть охотничье ружье, и, возможно, не только оно.
   – Не беспокойтесь, гость из второго домика сегодня вечером уезжает, – добавила хозяйка.
   – Как так – уезжает?!
   – О! Вы уже разочарованы! Выходит, вам было не так уж неприятно, когда он с вами заговорил? – намекнул хозяин.
   – Нет, но… – Она смешалась. Если Геракл сегодня уезжает, то кто же тогда убьет?
   А почему она решила, что именно он говорил утром по телефону?
   – Видный мужчина. Высокий, спортивный, – с чувством сказала хозяйка. Муж бросил на нее угрюмый взгляд исподлобья.
   «Ревнует, – догадалась женщина. – Не следовало ей так говорить».
   – Вы меня успокоили, – преувеличенно бодро произнесла она. – Пойду отдыхать. Наслаждаться природой! Только бы дождь не пошел.
   – Да, гроза собирается. – Хозяин посмотрел на небо. И весело добавил: – Совсем грустный бизнес у нас будет этим летом! Правда, Слава?
   – Может быть и так, – равнодушно ответила его жена.
   – Спасибо вам! Пойду! – и гостья направилась к винтовой лестнице.
   Уже в самом низу она услышала, как хозяин сказал жене:
   – Странная она, правда, Слава?
   – Да, немного есть.
   «Это я – странная?! Да по вашей территории убийца разгуливает! А я – странная! Вот и выручай после этого людей!»
   Щеки у нее пылали от возмущения, она была так обижена и погружена в свои мысли, что чуть не столкнулась с другой женщиной, которая, судя по всему, тоже направлялась к хозяевам.
   – Ой! Извините! – невольно вырвалось у нее.
   – Они там? – требовательно спросила дама.
   – Что, простите?
   – Хозяева там? У себя?
   – Да.
   – Оба?
   – Да, оба.
   – А телефон здесь есть?
   – Конечно, есть! Я только что по нему звонила.
   – Отлично! – и дама чуть ли не бегом кинулась к винтовой лестнице. Лицо у нее при этом было то ли взволнованное, то ли испуганное. В общем, дама явно была не в себе.
   – У вас что-то случилось? – спросила она вслед.
   – Случилось! Лучше бы с вами такое никогда не случалось!
   Она какое-то время постояла внизу, было любопытно: что там за проблемы? Конечно, никакие проблемы не идут в сравнение с тем, что стряслось сегодня утром с ней самой.
   «Лучше бы с вами такое не случалось! Да лучше бы с тобой ТАКОГО никогда не случалось, милая!»
   Она услышала, как хлопнула дверь. Судя по всему, хозяева ушли с открытой веранды и разговор состоится не здесь. Женщина была разочарована: ее любопытство так и осталось не удовлетворено.

Вечер

   Она еще долго не могла успокоиться, но весь день была такая тихая и теплая погода, что волнение само собой прошло. Вчерашние буяны мучались похмельем и вели себя далеко уже не так шумно. К вечеру они постепенно начали разъезжаться.
   Она сидела у озера, в лодке без весел, любовалась кувшинками. Или нимфеями. Как же ей хотелось развести такие цветы! Белые, конечно, великолепны, но ведь есть еще и розовые, красные, фиолетовые. И все необычайно хороши! Но для нимфей надо создать особые условия, как минимум водоем, и постоянно следить, на каком уровне воды находятся растения. Опускать, как только начнется цветение, потом готовить к зиме, чтобы не вымерзли, вновь опускать почти на самое дно, а весной снова поднимать. Все это женщина знала и думала теперь: хлопотно. Здесь можно любоваться нимфеями, не имея при этом никаких забот. Просто смотреть и наслаждаться зрелищем.
   У хозяйского коттеджа есть еще белые лилии, в честь которых и назван пансионат. Целые заросли, сплошь одни только лилии, и почему-то все белые. Видимо, место для них здесь подходящее, влажно и земля черная, плодородная. Но запах у этих цветов, как говорится, на любителя. Хотя сами цветки на диво хороши: огромные, белоснежные, шесть лепестков и желтая сердцевина. Аромат белых лилий заглушает все остальные запахи, доносится и сюда, на озеро, и от этого ломит виски. Запах уж больно навязчивый. Да и возни с ними много, с лилиями. Как, впрочем, и с нимфеями.
   Да, работа в саду – это хлопотно. И все время кто-то мешает: дети, кошки, гости… До всего руки так и не доходят. Какие уж тут нимфеи! Все нимфеи – здесь. А также греческие боги. Невольно она подумала о Родионе.
   – Самый клев, – раздался вдруг рядом мужской голос.
   Она вздрогнула и обернулась: он! Геракл!
   «Да он просто меня преследует!»
   Берег здесь был крутой, узкая тропинка поднималась прямо на стоянку, где гости оставляли свой личный транспорт. Это было очень уж удобно рыбакам. Приехали на утренней зорьке, разгрузились – и к озеру.
   Она не слышала, как Родион спускается по тропинке, и это было странно. С чего это нормальному человеку ходить бесшумно?
   – Я говорю, клев хороший. Погодка-то, а?
   – Погода плохая: скоро будет дождь, – холодно проговорила она.
   – Вот я и говорю: самый клев!
   – Что ж не ловите?
   – Я сейчас уезжаю, – с сожалением сказал Геракл. – А утром хорошо порыбачил. Не поверите: щуку поймал! На блесну!
   – Вы что, заядлый рыбак?
   – Можно и так сказать. – Он загадочно улыбнулся. – А вы почему не ловите?
   – Я не рыбачка.
   – А здесь тогда зачем?
   – Просто смотрю. Но уже ухожу.
   Она резко встала. Лодка качнулась.
   – Осторожнее! – предупредил Родион и протянул ей руку.
   Она какое-то время колебалась, но тут лодка начала съезжать с размытого берега в воду. Женщина всерьез испугалась и схватилась за протянутую руку. Родион посмотрел на полоску воды, на нее, потом обернулся. Ей отчего-то стало страшно. Она попыталась выдернуть из его огромной руки свою ладошку, он отпустил. Лодка тут же начала съезжать в черную воду. В этот момент на стоянке появились люди.
   – Сумки в багажник кидай! Все взял?
   – А где удочки?
   – А где удочки?
   – Ты ж их брал!
   – А на х… я их брал?
   – Б…! В домике забыли!
   – А может, ну их, на…?
   – Ты че?! Они ж бамбуковые! Батино наследство. Дороги как память.
   Последние туристы из шумной компании уезжали в город.
   – Чего стоишь?! Беги!
   – Может, Ленку послать? Вон она идет!
   – Как бы она тебя не послала!
   – Ленка! Принеси удочки! Мы их в домике забыли!
   – Ага! Шас! Сами идите за своими удочками!
   – Ну, е-мое! Васек, ты не помнишь, где они?
   – В…! – раздался смех, похожий на конское ржание.
   – Заводи, я быстро.
   – Ой, цветочки! Какие красивые! – воскликнула та, которую назвали Ленкой, и подошла к самому краю площадки, откуда с высоты крутого берега стала разглядывать озеро.
   – Только сейчас заметила? – хмыкнул Васек.
   – Я хочу здесь остаться!
   – Не дури, лезь в машину.
   Но Ленка не спешила уходить, потому что кроме красивых цветочков заметила и Родиона, на которого тоже стоило посмотреть. И атлет напряженно смотрел на женщину, стоящую на краю обрыва. Потом перевел взгляд на ту, что в лодке.
   – Я хочу выйти из лодки, – тихо сказала она.
   Родион, как ей показалось, с сожалением, нагнулся и взялся рукой за борт, потом с силой потянул лодку на себя. Та вползла обратно на берег.
   – Выходите!
   «Какой же он сильный!»
   Она неловко шагнула из лодки, зацепившись ногой за борт, и чуть не упала. Родион опять протянул ей руку, на которую она невольно оперлась. Атлет смотрел на нее с усмешкой, как ей показалось, наглой.
   – Помочь подняться? – Он взглядом указал на крутую тропинку.
   – Спасибо, я сама! – вспыхнула она и торопливо выдернула из его стальной ладони руку.
   С пылающими щеками начала карабкаться вверх, на крутой берег.
   – Опять приставал?
   Хозяин с ключами от ворот. Смотрит на нее понимающе и улыбается.
   – Не волнуйтесь, он уже сдал домик и уезжает.
   «Зачем же тогда спустился к озеру? Меня увидел? Неужели и впрямь преследует?!»
   Ей опять стало не по себе. Гроза еще не началась, но небо было тревожным, парило, и невыносимо болела голова, верный признак понижающегося атмосферного давления.
   «Если я не уеду отсюда сейчас, то в ближайшее время просто не смогу этого сделать», – подумала она. Машина у нее была дамская, маленькая, мотор маломощный, да и резина далеко не новая. На проливной дождь гостья никак не рассчитывала, когда спускалась по крутой дороге к «Лилии». «Но не будет же это длиться вечно? Дождь и вообще… все это!»
   – Не надо бояться, – успокаивающе сказал хозяин.
   – Что, простите?
   – Я говорю, грозы не надо бояться. Тонули здесь много, это правда, а вот молнией еще никого не убило, – неудачно пошутил он.
   – Я не боюсь, – промямлила она.
   Надо было решаться. Хозяин со связкой ключей направился к воротам, следом тронулась одна из машин. Теперь на стоянке их оставалось всего четыре, одна из них джип. Женщина подумала, что это наверняка машина Родиона. Из просмотренных и прочитанных ею детективов в мозгу прочно засело, что на джипах ездят бандиты.
   «Ехать или нет? Бросить все и сбежать! Это было бы разумно. Или же все-таки остаться? Я ведь приехала сюда на неделю! У меня есть планы на ближайшие дни, и менять их не хочется. С другой стороны…»
   Она обернулась: от озера по крутой тропинке поднимался Родион. Выражение его лица женщине не понравилось. Оно было злым, будто бы с Гераклом случилось что-то неприятное, то ли планы его сорвались, то ли был неприятный звонок. Звонок? Но она ничего не слышала! Да потому что ветер дует в другую сторону!
   Да, подул сильный ветер, еще один верный признак грозы, а ведь с утра было так тихо… Она заметила, что в руке Родион держит мобильный телефон. Все-таки был звонок.
   Испугавшись, что Геракл опять с ней заговорит, она поспешно направилась к своему домику, так и не приняв решения. В конце концов, время еще есть. Пока не началась гроза…

Первый лепесток
Жертва

   С этого момента для читателя и начинается увлекательная игра. Нет, не вычисли убийцу. Это слишком просто и всем уже порядком поднадоело. Здесь задачка посложнее. Красивый цветок лилия: шесть крупных лепестков и сердцевина, покрытая ароматной желтой пыльцой: пестик и шесть тычинок. Если внимательно приглядеться, три лепестка находятся сверху, а три под ними, не нарушая симметрии.
   Наша головоломка так и называется: ОГНЕННАЯ ЛИЛИЯ. Сейчас вы поймете, почему. В центре нее – убийство. А вокруг…
   Вокруг него располагаются шестеро персонажей, у каждого из которых своя функция. Во-первых, это, естественно, Жертва. Тот, вокруг кого плетутся интриги и чья участь неизбежна. Во-вторых, Убийца. Тот, кто совершил преступление и всячески старается избежать возмездия. В-третьих, Сыщик, человек, который взял на себя обязательство его раскрыть. Это три верхних лепестка. Начинать разгадку разумнее всего с них.
   Теперь три нижних лепестка. Номер четыре – это Сообщник. Или же Заказчик. Вдохновитель и организатор преступления. Крайне важный персонаж! Пятый – Свидетель. Несчастный, оказавшийся не в то время не в том месте и невольно втянутый в опасную игру. И, наконец, шестой – Случайный человек. Ведь преступление совершается не в вакууме, не в параллельном мире, вокруг находятся люди. Они вообще не знают о том, что кто-то хочет кого-то убить, ничего не видели и не слышали, как, к примеру, свидетель, и очень удивлены, когда на них вдруг накидываются и начинают кричать:
   – Ты убийца!
   Или:
   – Ты свидетель!
   А человек в полном недоумении. И именно ему труднее всего доказать свою непричастность. Потому что все остальные подготовились, кроме, разумеется, Жертвы. Даже свидетель, который прекрасно знает, о чем идет речь, и успел нащупать пути к отступлению. А проще говоря, сбежать. А человеку случайному приходится с самого начала импровизировать, поэтому он такой беспомощный и растерянный. В общем, бери его голыми руками, чем и пользуется убийца.
   Но все по порядку. Задача разгадывающего этот детектив-головоломку следующая: по ходу повествования понять, кто есть кто. Кто Жертва, кто Убийца, кто Сыщик, ну и так далее. Мысленно нарисовать лилию и подписать каждый ее лепесток. И если в конце выяснится, что вы верно угадали… Что ж, можете открывать частное детективное агентство!
   Для того чтобы игра не закончилась слишком быстро, на вашем пути стоят многочисленные ловушки. Все далеко не так прозрачно, как может показаться на первый взгляд. И только вы определитесь с амплуа какого-нибудь персонажа, с ним случается такое, что вновь начинается путаница.
   Если же вы все угадали, более того, с самого начала поняли, куда все идет, значит, хорошо разбираетесь в психологии людей. Но для тех, кто не так проницателен, надо дать персонажам краткие психологические характеристики. И еще у вас есть шесть подсказок. Или шесть историй из жизни каждого персонажа, где раскрывается их характер.
   Итак, Жертва. Самый наивный человек во всей этой истории. Ему и в голову не приходит, что он кому-то мешает, что кто-то хочет его убить, а главное, это решение созрело давно. Да за что?!
   Люди зачастую даже не догадываются, кто их смертельный враг, хотя и подозревают, что враги у них есть. Но чтобы убить?! Кажется, что для этого нужен какой-то глобальный повод, что должно случиться нечто из ряда вон выходящее. Люди с огромным интересом смотрят криминальные новости, но смотрят их невнимательно. Больше всего убийств совершается на бытовой почве, и многие из них из-за пустяка. То есть со стороны кажется, что это пустяк.
   Ну кто, к примеру, подумает на соседа по даче, с утра до ночи копающегося в грядках за высоким забором? От него только и слышишь, что «здравствуйте», «извините», или «какая хорошая сегодня погода, правда?». Интеллигентный, воспитанный человек, такой, казалось бы, бесконфликтный. А он в этот момент мучается мыслью, как сказать тебе, что ты каждый раз, как принимаешь душ, спускаешь воду на его участок, который находится чуть ниже? Потому что воде надо куда-то деваться и она имеет свойство течь вниз, если имеется перепад высот. И ты без всякой задней мысли заливаешь его грядки, которые он каждый день с такой тщательностью пропалывает. Но именно из-за тебя на них хорошо растет только трава, а культурные растения замокают и гниют. И вообще из-за тебя на шести соседских сотках сплошная сырость. И он каждый раз тебе намекает:
   – Какая хорошая сегодня погода, правда?
   Но ты этого не слышишь и даже не подозреваешь, как за забором, на соседнем участке зреет ненависть, которая в один прекрасный момент может выплеснуться во что-то очень нехорошее. Потому что за обеденным столом в соседнем доме каждый раз, как его обитатели перекусывают, поднимается тема твоего мытья. А это очень важно, о чем именно люди говорят, принимая пищу. От этого зависит, как она усвоится, а следовательно, и настроение. А тут получается, что у соседа несварение желудка и причина этому вода, которую ты спускаешь на его участок. Ведь эти обожаемые сотки он заполучил с таким трудом, всю зиму мечтает, как поедет за рассадой, что именно купит, где именно посадит, как будет ухаживать и какой в конце лета получит урожай. Он покупает журналы по садоводству, смотрит передачи, где дают полезные советы. А тут ты! Любитель принимать душ! И твой сосед становится желчным, раздражительным, потом его начинают мучить боли. Он идет к врачу, а врач говорит:
   – Это у вас от нервов.
   Они всегда так говорят, даже если упадешь со стула, вешая гардины, и сломаешь ногу. Понятно, что от нервов. А что сделать, чтобы не нервничать? Устранить причину. А что является причиной? Точнее, кто?
   Убить? Нет, что вы! Да за что?! Я же ему ничего не сделал!
   Если не сам, то кого-нибудь наймет. За деньги. Есть определенный сорт людей, которые любят говорить:
   – Я покупаю твою проблему.
   А ты даже не подозреваешь, что проблему, то есть тебя, продали бандиту! И он добросовестно выполнит свою работу, потому что дорожит репутацией.
   Жизнь – сплошная суета, это выматывает и притупляет бдительность. Твои мысли всегда чем-то заняты, чем-то очень важным. У тебя, как и у всех, куча проблем. Но ты в свою очередь тоже становишься источником чьих-то проблем, и в тот момент, как твои мысли чем-то заняты, есть человек, чьи мысли заняты только тобой. Как сделать так, чтобы тебя в его жизни не было? И получается, что тебя для этого не должно быть вообще. Убить? Да, это единственный выход.
   Вот и наша Жертва даже не подозревает, что ее хотят убить. Соответственно не знает, от кого из находящихся рядом с ней людей исходит опасность. Поэтому именно Жертву не так-то просто вычислить. До того момента, когда убийца осуществит свой план.

Подсказка первая

   Чудо случилось утром первого сентября. Дениска был к этому не готов, он еще с вечера разволновался и настроился на худшее. Еще бы! Первый раз в первый класс! Мама готовила его к этому долго, она работала учителем русского языка и литературы в той же школе, куда он первого сентября должен был прийти на свой первый урок. В четыре года Дениска уже выучил все буквы, в пять начал бойко читать и считать и даже писал крупными печатными буквами стихи! Детские, смешные, полные грамматических ошибок, но все равно складные.
   – Ты должен стать круглым отличником! – наказывала мама.
   Для нее это было принципиально, все учительские дети учились хорошо, а ее Дениска должен быть лучше всех! Ведь она тоже лучшая! Строгая, но справедливая, дающая ученикам отличные знания по своему предмету. Все они поступают в высшие учебные заведения, если того хотят, и потом всю жизнь говорят ей спасибо.
   Поэтому Дениска волновался. Он не должен подвести маму! Это был несчастный для него день: первое сентября. От волнения он даже не мог мысленно сосчитать от одного до десяти и обратно, все время забывал цифры. Колени дрожали: ему казалось, что в этот же день и спросят. И поставят первую двойку! Что тогда скажет мама?!!
   И в этот момент случилось чудо. Его посадили на первую парту рядом с необыкновенной девочкой! Она была такая красивая, такая… Словом, таких, как она во всем мире больше не было! Даже учительница разговаривала с ней подобострастно. Еще бы! Ведь папа у этой особенной девочки тоже был особенным: его только что назначили Первым Секретарем Горкома! Накануне его семья переехала в Город, в шикарную квартиру в центре, в лучшем доме, где жила вся городская элита. Поэтому Ярославу Филатову посадили за первую парту в среднем ряду, а рядом с ней посадили Дениску. Во-первых, потому что у него было плохое зрение, он с детского сада носил очки. А во-вторых, его мама была учительницей, человеком проверенным и надежным.
   Так началось Денискино счастье. Слава сидела с ним за одной партой целых восемь лет! Ровно до того момента, как это стало считаться неприличным, и девочки стали сидеть с девочками, а мальчики с мальчиками. Тогда Слава, как ему показалось – нехотя, отсела к Светке Смоляковой, дочери завмага, которая считалась ее подружкой.
   Но целых восемь лет Денис был счастлив. Он сразу вырос в собственных глазах и почувствовал неподдельный интерес к себе окружающих, и даже зависть. Его все время спрашивали:
   – Ну, как?
   Всем было интересно, что происходит в семье первого человека в Городе. Что они едят, эти Филатовы? Куда ездят отдыхать? Какие наряды покупают дочери? Где отовариваются? Даже строгая Денискина мама постоянно расспрашивала его о Ярославе и каждый раз предупреждала:
   – Смотри, не сболтни лишнего!
   В доме как-то сразу стали говорить тише. Всем своим видом родители изображали политкорректность и даже перестали звать гостей. У Дениса появились друзья, все из обеспеченных семей, которые тоже постоянно спрашивали:
   – Ну, как она?
   В Славу никто не влюблялся, это было все равно что нырнуть в глубокий омут. Страшно и очень опасно. Но ей никогда не было отказано ни в единой просьбе. Никто ей ни разу не сказал:
   – Сама принеси!
   Или:
   – Сама туда иди!
   Когда выбирали председателя совета дружины, а в старших классах комсорга, никому и в голову не пришло предложить другую кандидатуру. Кто? Конечно, Филатова!
   Денис с самого первого дня знал, что она – Совершенство, а он – Ничтожество. Отличником он так и не стал, а вот Слава училась на одни пятерки. И эти пятерки ей ставили заслуженно! Не она у него, а Денис у нее списывал контрольные, он не был силен в математике. Зато Само Совершенство, казалось, знало все! Учителя были счастливы: они с чистой совестью ставили оценки, которые в любом случае должны были вывести, даже если бы Слава не готовилась к урокам и мямлила, отвечая у доски. Но Слава была безупречна. Она ни разу не поставила учителя в неловкое положение. Виктор Филатов по праву мог гордиться своей единственной дочерью.
   То, что Слава лучше всех одевается и ест в большую перемену бутерброды с красной икрой, воспринималось как само собой разумеющееся. Кому, как не ей? Денису тоже перепадала эта икра, Слава жадиной не была. Доставая из ранца бутерброд, она первым делом предлагала Денису:
   – Хочешь?
   Отказаться, он не смел, да и икры, если честно, хотелось. В их Городе даже докторская колбаса была в дефиците, за ней ездили в Москву, потом резали на куски, обжаривали в растительном масле и клали в морозильную камеру, про запас. А тут икра! И он деликатно откусывал от бутерброда, потом долго жевал перед тем, как проглотить. И также деликатно, отводя глаза, говорил:
   – Спасибо, больше не хочу.
   И опять все его спрашивали:
   – Ну, как?
   – Икра как икра, – важно отвечал Денис. Таким тоном, будто в их доме икру ели каждый день.
   – Я сегодня ел икру, – говорил он вечером маме.
   – Ну и как? – живо спрашивала та.
   – Так. Вроде вкусно.
   – Должно быть вкусно! Только смотри, сам не проси!
   – Я и не прошу.
   В общем, все приятности его жизни были связаны со Славой. Что касается самой Славы, она приняла соседа по парте как должное. Надо же с кем-то сидеть? И целых восемь лет Денис был в списке знакомых Ярославы Филатовой, в графе «мой сосед по парте». Когда она от него отсела, Денис был из списка тут же вычеркнут. И счастье его кончилось.
   С год он страдал невыносимо и даже тайком плакал по ночам в подушку. Во-первых, у него тут же начались проблемы с алгеброй и геометрией, а заодно и с физикой. Во-вторых, на Славу стали засматриваться. Она была красивой девочкой и стала очень красивой девушкой. Выбор у нее был огромный, и все ждали: кто же? Конечно, об этом еще рано, сначала школу надо закончить и поступить в институт, но все равно интересно, кого же выберет Само Совершенство? Денис понимал, что у него нет ни единого шанса. Он никогда не нравился девочкам, худой сутулый мальчик в очках, чрезмерно вежливый, предупредительный, будто все время ожидающий насмешки или открытого нападения. Денис до конца не понимал, любит ли он Славу или это что-то другое. Он не любил, а скорее благоговел. Рядом со Славой он попадал в круг избранных, и на него уже смотрели по-другому. А без нее он был никем.
   Никто не знал о его муках, Денис грезил о своей Славе тайно. Придумывал фантастические истории, совсем как в романах, которые читал взахлеб. О том, как он спасает Славу от смерти и в благодарность та его целует, о большем Денис и мечтать, не смел. Часами он лежал на диване, глядя в открытую книгу и не видя ни строчки. Он не читал, а грезил. Как, например, выносит Совершенство на руках из горящего дома или из воды, тоже на руках. Но потом Денис вспоминал, что Слава отличная пловчиха, у нее спортивный разряд и твердая пятерка по физкультуре, а вот он постоянно получает от физрука нагоняй. Это как с учебой, и скорее Слава спасет его, тонущего в реке так же, как на контрольной работе по алгебре, чем он ее. Поэтому надо придумать что-то другое, чтобы ее заполучить. Что-то особенное.
   Фантазия у Дениса была богатая, ему бы и в самом деле романы писать! Он и писал их мысленно, все о себе и Славе, о Совершенстве и Ничтожестве, которое после долгих мучений завоевывает-таки заветный приз!
   На выпускном вечере он даже решился пригласить Славу на танец, и та не отказала. Она была на этом балу самой красивой! В роскошном платье, с высокой прической, в ушах бриллиантовые серьги, на шее колье, настоящая дама! Она как-то сразу повзрослела, и Денис почувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Даже его фантазии не хватило на то, чтобы придумать историю, в результате которой он завладел бы этой сказочной принцессой. Все было кончено. Разбились его мечты.
   – Куда теперь? – спросил он, едва касаясь руками обтянутого белым шелком тонкого стана своей партнерши.
   – В Москву, – улыбнулась Слава. – В университет. А ты?
   – В педагогический.
   – Тоже в Москву?
   – Что ты! Куда мне! В наш, городской. Туда, где мама моя училась.
   – Ты будешь учителем? – рассмеялась Слава.
   – А что здесь смешного? – слегка обиделся он.
   – Так… Что ж, удачи тебе! – И она легко упорхнула. Музыка кончилась.
   На второй танец Денис ее пригласить не решился.
   Все так и вышло: Слава поступила в столичный университет и уехала из Города, а он после несложных экзаменов, не без помощи мамы был зачислен в местный педагогический институт и получил отсрочку от армии.
   А вскоре в Городе пошли слухи: Филатов, мол, идет на повышение. Все правильно, засиделся он в Городе. Вот уже десять лет прошло, как назначили Первым. А человек-то масштабный! Ему бы всей областью рулить! Да что там! В столицу ему надо!
   И тут же пошел другой слух: о свадьбе. Филатов единственную дочку замуж выдает! Когда слух дошел до Дениса, он только и смог что непослушными дрожащими губами еле вымолвить:
   – За кого?
   Когда ему назвали имя, Денис поник. Это был достойный выбор. Слава выходила замуж за сына директора мясокомбината. Разумеется, в Городе говорили:
   – Это брак по расчету. Никакой любви там быть не может. Городская элита детишек женит. Деньги к деньгам!
   Но Денис прекрасно знал сына директора мясокомбината. Да кто же его не знал? Красавчик, звезда местных дискотек, да к тому же мотогонщик. По нему сходили с ума все девушки в Городе, а теперь, наверное, уже не только в нем одном. Парень учился в столице, и не где-нибудь, а в наипрестижнейшем МГИМО! Все, конечно, говорили, что папа заплатил. Денег там и в самом деле было немерено. Для жителей Города учиться в МГИМО было все равно что жить на Марсе. Не только недоступно, но и непонятно. Казалось даже, что так не бывает, что это фантастика. Да есть ли там, на Марсе, жизнь?! А если есть, то какая?!
   Но Слава вполне могла полюбить Эдика и за него самого. Когда тот летел по Городу на своем новеньком мотоцикле, в блестящем алом шлеме, черной кожаной куртке и крагах, девушки по обеим сторонам дороги цепенели. Так весело, так шикарно и так безудержно, как Эдик в Городе, не жил никто! А как он был красив! Все невольно открывали рты, когда Эдик снимал свой шлем и по его широким плечам рассыпались черные кудри. И он улыбался при этом такой открытой, такой детской улыбкой, что все невольно улыбались ему в ответ. При этом Эдик вовсе не был снобом или зазнайкой, он даже немного стеснялся своего шикарного мотоцикла, своего красивого лица, богатого папы и того, что его любит неземная Слава, дочь Первого.
   «Вот такой я, ребята! – читалось на лице у Эдика. – Вы уж меня извините, но я такой».
   – Какая же обаяшка! – говорили о нем.
   В общем, они со Славой были потрясающе красивой парой. Более достойного жениха ей трудно было сыскать, да и ему трудно было найти более подходящую невесту. Только Слава, такая красивая, умная, в общем, неземная, была под стать марсианину Эдику, с его мотоциклом, крагами, шлемом и черным кудрями. Все сложилось как нельзя кстати. В этом году Эдик оканчивал МГИМО и вместе с распределением за границу получал и красавицу Ярославу, единственную дочь Первого в жены. Свадьбу готовили шикарную, такую, что Город готовился к потрясению.
   Сплетничали, что на горячее подадут зажаренных целиком молочных поросят, лучший в районе колхоз уже получил на них заказ от самого Филатова, что на свадьбе будет человек триста гостей. Что заказан огромный кремовый торт размером с кухню в какой-нибудь хрущевке. Что на Славе будет шикарное платье, а парикмахера выписали из самой столицы. Что во время свадебной церемонии Город перекроют, а вечером, когда стемнеет, прогремит салют!
   Два месяца Город жил слухами. Только никто не думал, что это будет ТАКОЕ потрясение…

Понедельник
Утро

   – Ну вот, все и разъехались!
   Он с нежностью посмотрел на жену. Слава сидела у окна, с книгой в руках, но смотрела не в нее, а на ручейки воды, бегущие по стеклу.
   – Что ты читаешь, дорогая?
   – Книгу.
   – А мне показалось, по каплям дождя на стекле пытаешься прочесть наше будущее. Есть гадание на кофейной гуще, говорят, верное, но ты предпочитаешь гадание на грозе. Чего еще ждать от женщины с именем Слава? – пошутил он.
   – Ярослава, – поправила она. – Имя как имя. А будущее свое я и так знаю. Просто хочу понять, когда же закончится дождь?
   – Для этого есть прогноз погоды… – Они немного помолчали, потом он спросил: – Тебе не скучно?
   – Скучно? – Она задумалась. – Скорее, нет.
   – Мы опять одни в этой глуши.
   – Третий домик по-прежнему занят.
   – Он находится на отшибе. Та странная женщина так и не уехала.
   – А… Та, что вбежала сюда вчера днем с безумными глазами?
   – И с криком «Где тут у вас телефон?».
   – Ты преувеличиваешь, милый, – улыбнулась Слава. – Она не кричала, просто спросила.
   – Вторая была не лучше, – заметил он.
   – Да, вчера был странный день, – согласилась с ним жена. – Сначала одна потребовала телефон, потом другая. И обе были явно не в себе.
   – Одна все-таки уехала вечером. А хотела остаться на неделю.
   – Зато другая осталась.
   – Переживаешь, что у нас так мало постояльцев, милая? – слегка напрягся он.
   – Ты прекрасно знаешь, что наш основной доход вовсе не от «Белой лилии», – мягко напомнила жена.
   – Так давай продадим ее!
   – Жалко. Здесь так красиво! – и Слава посмотрела в окно.
   – Когда не идет дождь. – Он тоже посмотрел в окно. Они оба знают истинную причину, по которой Слава не хочет продавать «Белую лилию», но это тема запретная. – Я все думаю: чем бы нам заняться? Может, любовью?
   – Перестань! – Жена явно занервничала, резко захлопнула книгу и встала. И тут же начала оправдываться: – У меня много дел. По дому. Надо прибраться в верхних комнатах, пропылесосить, приготовить обед…
   – Это не займет много времени. Я не об уборке. О сексе. – Он тоже встал. – А есть я не хочу. Что же касается тебя, то ты на диете. Давай сегодня вообще не ужинать? – Он подошел и обнял ее. – На улице идет дождь… Мы ляжем обратно в постель и проведем там весь день… – И он нежно погладил покатые Славины плечи, потом коснулся губами шеи.
   Жена не отстранилась, но слегка напряглась. А когда его поцелуи стали настойчивей, ему показалось, что в руках уже не женщина, а натянутая струна. И звуки, которые она издает от его настойчивых прикосновений, не такие, какие должны быть, если желание взаимное, не низкие, чувственные, а, напротив, высокие и пронзительные. «Не хочу!» – протестовало ее тело.
   – Почему?
   – Ты же знаешь, я не люблю заниматься этим утром.
   – Хорошо, мы подождем до вечера. – Он послушно разжал руки.
   И в этот момент зазвонил телефон. Жена вздохнула с облегчением:
   – Я подойду.
   Он усмехнулся: да, с сексом у них проблема. Надо же! Такая красивая женщина и такая холодная! Он смотрел, как жена идет к телефону, берет трубку и вдруг радостно кричит в нее:
   – Женька! Господи, как я рада! – И, прикрыв трубку рукой, ему: – Это Женька!
   – Я понял, – с досадой сказал он.
   Женька – ее мастер по маникюру с педикюром и одновременно лучшая подруга. Чуть ли не единственная. Женьке двадцать семь, а его жене за сорок. Это дружбу можно назвать странной. В самом деле, что может связывать неработающую сорокалетнюю женщину, к тому же бездетную, с молодой разбитной особой, имеющей внебрачного ребенка? Репутация у Женьки в городе та еще! Оторва! И работает маникюрша практически без выходных, и в салоне, и на дому, берется за любой заказ. Семью-то надо кормить! Тем не менее Слава и Женька подруги. Они даже вместе ездят отдыхать, причем Слава за подругу всегда доплачивает. Женька ведь не может позволить себе пятизвездочные отели. Лучшие воспоминания об отдыхе у Славы связаны с Женькой, когда они отдыхали вдвоем, или втроем. Он, жена и Женька. Да, такое тоже бывало. Вот и сейчас жена радостно кричит в трубку:
   – Как ты? Господи, конечно приезжай! Здесь никого нет! Ну, почти никого. Только мы с Денисом и женщина в домике на отшибе. Все остальные свободны. Нет, никто не звонил, мест не бронировал. Да, бизнес у нас этим летом печальный. А у тебя что, завтра выходной? Тогда, извини, я тебя немного поэксплуатирую. Да, маникюр надо поправить. И педикюр не мешало бы освежить. Я кое-что придумала. Новый рисунок на ногтях к своему новому купальнику, надо это опробовать. Я тебе заплачу. Не спорь, я знаю, как тебе нужны деньги. Никаких возражений!
   Женька – настоящий талант. Так говорит его жена. В школе Женька рисовала стенгазеты и оформляла учебные кабинеты красочными плакатами, за что учителя ей и выводили положительные оценки. Теперь она рисует на ногтях и делает это великолепно! Такого мастера и в столице поискать! Когда жена Дениса выходит на заграничный пляж, со своим безупречным маникюром и не менее безупречным педикюром, на нее смотрят все без исключения – и мужчины и женщины. Слава с Женькой творят вместе, подолгу листают глянцевые журналы и всегда добавляют что-то свое. У Женьки богатая фантазия, а у его жены безупречный вкус. Плюс большие деньги. Вот и сейчас Слава что-то придумала. У них с Женькой будет чем развлечься.
   Видимо, Женька принялась взахлеб что-то внушать, потому что жена долго молчала. У Женьки есть такая привычка, она вообще человек эмоциональный. Иногда так кричит, что хочется заткнуть уши. Женька – хорошенькая блондинка с отличной фигурой, хотя и склонной к полноте. Но пока ей только двадцать семь, она ест все что вздумается, ничуть не заботясь о своем весе, носит облегающие платья, и это ей очень идет. Ее бедра объемом чуть больше, чем нужно, и всегда привлекают внимание мужчин, а ножки до того аппетитны, что хочется их съесть.
   Его жена тоже блондинка. Но блондинка холодная. Они с Женькой выглядят почти ровесницами, только Слава в отличие от подруги прилагает для этого массу усилий. Сидит на жесткой диете, каждое утро делает гимнастику, много плавает и изводит на себя бездну дорогой косметики. Они разные, как огонь и вода, как небо и земля, эти две блондинки. Слава тоже носит облегающие платья, и у нее тоже красивые ноги, только сухие, с проступающими на икрах рельефными мышцами, их не хочется съесть, на них просто хочется смотреть, желательно издалека.
   Да, когда эти две женщины лежат рядышком на пляже, Денис невольно их сравнивает. А такая возможность предоставляется ему часто. Нельзя сказать, кто красивее, Слава или Женька. Обе хороши. Но каждая по-своему. На таких, как Слава, мужчины женятся, а потом берут в любовницы таких, как Женька. Это хорошо, что они подруги. И в то же время плохо. На отдыхе на Дениса всегда косо сморят. В мусульманских странах даже называют боссом, ведь у него аж две женщины! И обе красавицы! Увы! И с одной-то не всегда получается…
   – А Лиза как? Останется с бабушкой? Отлично! Значит, завтра мы тебя с Денисом ждем! Я приготовлю тебе комнату. Целу́ю.
   – Что там еще? – спросил он с досадой, когда жена повесила трубку.
   – Завтра приезжает Женька! – радостно сообщила Слава.
   – Это я уже понял. Я спрашиваю: что случилось? Почему она вдруг вздумала приехать во вторник? Среди недели?
   – У Женьки какие-то проблемы. Она сказала: не по телефону.
   – Скажи лучше, когда у нее их нет, этих проблем, – проворчал он.
   – Денис, перестань! Ты знаешь, как ей трудно!
   – Не надо было рожать от кого попало!
   – Рожать надо всегда! Дети – это счастье!
   Он понял, что сказал лишнее, и торопливо начал оправдываться:
   – Извини, извини, извини… Я не хотел тебе об этом напоминать… Прости меня, милая… – И тут же перевел разговор на Женьку: – Что там у нее за проблемы?
   – Она не сказала. Я думаю, приедет и все выяснится. Она ищет у нас поддержку, ей надо выговориться.
   – Скорее, у тебя. Вы же с ней подруги!
   – Вот и ответ на вопрос: что мы будем делать? Мне надо убрать комнату для гостей, сменить постельное белье, подумать, что приготовить завтра к ужину… Может быть, съездить в город за продуктами?
   – Шашлыки все равно не пожаришь: дождь.
   – Он скоро закончится.
   – Я понимаю, милая, ты любишь, чтобы все было по высшему разряду. Не понимаю только, зачем накрывать изысканный стол для какой-то… маникюрши, – еле сдержался он. – Как будто она это оценит! В городе уже и так над нами смеются!
   – Врешь!
   – Хорошо, не смеются. Не понимают. Твоих нарядов из Италии, французских вин, сырных тарелок и твоих белых лилий. Я не хотел тебя расстраивать…
   – Говори!
   – Знакомая недавно мне сказала: «Встретила твою жену, на ней пальто из бабушкиного сундука, молью побитое. Что, совсем плохи дела?»
   – Это пальто я купила в Италии, в бутике всемирно известного модельера! – вспыхнула Слава. – Ткань, из которой оно сшито, подверглась особой обработке. Оно огромных денег стоит! Ты же знаешь.
   – Здесь этого не понимают! – Он тоже повысил голос. – Или уезжай отсюда, или…
   – Или? – напряглась жена.
   – Перестань смешить людей. Ходи в том, в чем здесь принято.
   – На рынок в бархатном платье? Или днем по городу в туфлях на шпильке и с вечерним макияжем? Может, в платьях со стразами, made in Turkey?
   – Милая, их много, а ты одна, – мягко произнес он. – Одна с таким безупречным вкусом, с такими манерами. Это я к тому, что не обязательно меня сейчас мучить. Гнать в город за парным мясом, за свежей зеленью, за элитным вином. Еще бог знает за чем. И все потому, что к тебе приезжает маникюрша! Иначе я подумаю, что тебе просто нечем заняться.
   – Хорошо, – ровным тоном сказала жена. – Мы не поедем в город. Я что-нибудь придумаю. В конце концов, если прекратится дождь, можно пожарить колбаски на гриле. Я сама приготовлю для них фарш. И овощи у нас есть, мы в субботу были на рынке.
   – Вот и отлично!
   – Пойду займусь делами.
   У него тоже есть кое-какие дела. Надо совершить ежедневный обход, несмотря на дождь. Глянуть, в каком состоянии пляж, не смыло ли лодки. Заодно и гостью проведать. Ту, что в домике на отшибе.
   Он пошел за дождевиком. Да, гроза спутала все планы. Будем надеяться, что дождь вскоре прекратится.

Вторник
Утро

   В понедельник вечером дождь действительно поутих, и во вторник даже выглянуло солнце. Настроение у Славы было прекрасное. Погода наладилась, шумная пьяная компания уехала, и сегодня она наконец увидит лучшую подругу! Им с Женькой есть о чем посплетничать, к тому же надо опробовать новый рисунок на ногтях. Слава давно уже хотела это сделать, но летом Женька загружена работой. Маникюр-педикюр, открытые босоножки, в традиционную пору отпусков дамы не прочь потратиться.
   Славин же пляжный сезон начинается глубокой осенью. Но к этому сезону надо готовиться заранее, и Женькин приезд так кстати! Надо показать подруге новый купальник и парео, а также репродукцию картины Моне. Именно Моне. Здесь, в этом убогом городишке, никто не разбирается не то что в импрессионистах – в живописи вообще, но для Славы это целый мир, в котором она – одна из богинь.
   – Как думаешь, Женька сюда проедет? – взволнованно спросила она у мужа. – Мне кажется, дорогу размыло.
   – Сюда – да. Проедет. А за два дня дорога, надеюсь, подсохнет, и с возвращением в город тоже не будет проблем. Если что, я отвезу ее на нашем джипе. Кстати, надолго она приезжает? – осторожно спросил Денис.
   – Я не уточняла, – пожала плечами Слава. – Наверное, на день, как всегда. Максимум на два. У нее летом много работы.
   У самой Славы с утра тоже было много работы. Она все-таки решила сделать колбаски. Не жарить же на гриле размороженное мясо? А другого у них сейчас нет. Денис ясно дал понять, что не собирается ради Женьки ехать на рынок в город.
   Славе всегда казалось, что муж ее лучшую подругу недолюбливает, да и Женька в присутствии Дениса явно чувствовала себя неловко. Перед тем как прийти, все время спрашивала:
   – А твой дома?
   Или:
   – А Денис никуда не собирается? Ой, скажи мне, как только уйдет, я заскочу!
   А ведь раньше они охотно общались, в самом начале их с Женькой знакомства, когда та стала ходить на дом к своей любимой клиентке и между ними завязалась дружба. Все изменилось после того, как Женька родила дочку. Денис ее за это осудил:
   – Не надо рожать от кого попало!
   Рожать… Называется, ударил в больное! На эту тему в их маленькой семье наложено табу, и вот вам, пожалуйста! Денис не сдержался.
   Какое больное для Славы слово, потому что она этого не может: родить ребенка. Чтобы его родить, надо забеременеть, а это у нее никак не получается. Как же обидно осознавать, что ты, умный волевой человек, можешь горы свернуть, можешь сидеть на жесткой диете, заставить себя делать каждый день гимнастику, выучить иностранные языки, постоянно заниматься самообразованием, стать Самим Совершенством, но… Но против природы не можешь пойти.
   – Такое родилось, – разводят руками врачи.
   Конечно, есть способ. И она им, разумеется, воспользовалась. Потратила огромные деньги, трижды решалась на крайне неприятную и болезненную процедуру, но ни один из эмбрионов так и не прижился. Видя, как она мучается, Денис после третьего раза сказал:
   – Слава, хватит. Против судьбы не пойдешь.
   – Но за ЧТО мне это? ЧТО я такого сделала? Ты знаешь, сколько я ездила по святым местам, как молилась часами, подолгу разговаривала со старцами, сколько денег пожертвовала храмам. ЧТО я не сделала из того, что мне сказали? Какому из советов не последовала? Я сделала все! Все возможное и невозможное! Почему я не могу забеременеть?!
   – Ищи ответ в своем прошлом, – пожал плечами муж.
   – У меня нет прошлого, – резко возразила она.
   – Прошлое есть у всех.
   Это правда. Но Славу возмущает сама мысль, что надо так наказывать за прошлое. Что там было? Так, пустяки. Мелочь. Ничего серьезного.
   Жена и впрямь считала, что не было ничего серьезного. Один мужчина – Денис, за которого она двадцать лет назад и вышла замуж, никакого флирта, ни единого намека на роман. А за будущее нельзя наказывать прошлым. За то, что она только собирается сделать. Это несправедливо, ведь она еще ничего не сделала. Там, в небесной канцелярии, не могут знать наверняка, что она решится на подлость. Или могут?
   А если она вдруг передумает? Что ж, от этого у нее не появится ребенок, ведь там, в прошлом, все уже случилось: ни один из эмбрионов не прижился.
   – Что с тобой, милая?
   Она невольно вздрогнула. Денис ТАК смотрит! Мысли, что ли, подслушал?
   – Нет, ничего… Думаю, чем кормить Женьку.
   – Она все слопает.
   – Денис, что между вами произошло?
   – Не понял? – Муж удивлен.
   – Раньше вы ладили.
   – Мы и сейчас ладим!
   – Нет. Вы с Женькой друг друга избегаете. Ты что, знаешь, кто отец ее ребенка?
   – С чего ты взяла? – Какой же фальшивый у него голос!
   – Откуда ты это знаешь? – Молчит. – Ты что, знаком с этим человеком?
   – Тебе лучше спросить у нее.
   – Она молчит.
   – А почему я должен опускаться до сплетен?
   – Она сказала только: курортный роман. И в самом деле, в Городе никто так и не признался в отцовстве… Постой! Мне кажется, она сегодня за этим и приезжает! У нее какие-то проблемы с отцом ребенка!
   – Неужели он объявился? – На губах у мужа усмешка.
   – Странно… Сорваться среди недели… И эти ее слова: «Не телефонный разговор».
   – Хватит гадать. Вот приедет твоя подруга, и все узнаем.
   Здесь есть какая-то тайна. Лизе, очаровательной малышке с голубыми глазами и белоснежными кудряшками, три годика. Женька сказала «курортный роман». Но на курорт они ездят только вместе, с тех самых пор, как познакомились. До этого Женька нигде не была, она из бедной семьи, и родители ее не баловали. Но Слава никогда не замечала ничего такого. Если они и знакомились с кем-то, то вместе. И Женька никогда никого не приводила в их номер. Ни разу.
   Конечно, они со Славой не могли все время ходить друг за другом, как нитка за иголкой. Ярослава Викторовна Филатова, к примеру, жить не может без тренажерного зала, а Женька и на пушечный выстрел к нему не подойдет, она ленивая в том, что касается активного отдыха, спорт не для нее. И на СПА в отличие от богатой подруги у Женьки денег нет. Неужели во время одного из сеансов массажа все и случилось? Слава никогда не занимается в спортзале больше сорока пяти минут…
   Это ведь не занимает много времени. Не сеанс массажа, это как раз таки долгая процедура. Сеанс секса. Они с Денисом укладываются в десять минут, всего-то и потерпеть. Неужели Женька использовала Славины отлучки в СПА для своих интимных дел? Могли и у него в номере, у этого загадочного мужчины. За полтора часа-то? Вполне! Успели!
   Сколько надо времени, чтобы забеременеть? Чтобы сперматозоиды принялись активно штурмовать молодую женскую матку, которая оказалась перед их атакой беззащитна, и эта атака увенчалась успехом? Женька как-то обмолвилась, что забыла противозачаточные таблетки. Всего один неосторожный секс, каких-то десять минут, и вот вам, пожалуйста, Лиза! Очаровательная малышка!
   А сколько раз она, Слава, занималась этим с мужем? Да не сосчитаешь, так она старалась забеременеть! И где результат? Называется, напрасно мучилась.
   «Как это несправедливо! Женька ревела, когда узнала о своей беременности, она ведь так не хотела этого ребенка! А я бьюсь, бьюсь, и все напрасно! Боже мой! Я ей завидую! Я не имею права этого делать, но я ей завидую! Я все время думаю: как мне заполучить Лизу? Господи, почему именно Лизу? Почему я так привязана к этому ребенку? Потому что не общаюсь так тесно с другими малышами? Может, мне стоит съездить в интернат для детей-сирот? Или поговорить с персоналом в местном роддоме, чтобы шепнули, когда очередная мать-одиночка захочет отказаться от ребенка? Но я почему-то хочу именно Лизу! Я так к ней привязалась! Зачем только Женька ее родила?!!»
   Она не раз говорила в шутку, что если с Женькой вдруг что-то случится, возьмет Лизу себе. Что странно, Женька против этого не возражает, хотя у Лизы есть дедушка и бабушка. Но Женькин отец крепко пьет, а мать серьезно болеет. Это семейная тайна, но у женщины, кажется, рак. Женька не любит об этом говорить, Слава подробности и не спрашивает.
   Но в городе об этом поговаривают. Да лучше бы не говорили! Тогда не было бы мечты о Лизе, о маленькой девочке с белоснежными кудряшками. Между ней и Славой стоит только Женька, Лизина мать. Об этом нельзя думать. Это плохо. И не за эти ли мысли она ТАК наказана?..
   – Слава, мобильник!
   – Что?
   – У тебя мобильник звонит!
   Она поспешно схватила со стола мобильный телефон и увидела на дисплее: Женька!
   – Женька! Ты где?
   – Я здесь! Пусть Денис откроет мне ворота!
   – Он уже идет!
   Денис и в самом деле уже спускался вниз по винтовой лестнице, с ключами. А почему не позвонить Денису? Набрать его номер и сказать:
   – Денис, открой мне ворота.
   Почему они общаются только через посредника? Что Денис знает про Женьку? Какую тайну? Что бы там ни было, Слава сегодня же выведает эту тайну. Момент подходящий.
   Волнуясь, Слава тоже стала спускаться вниз. Женькина машина медленно въехала на территорию пансионата.
   Это была новенькая «Лада» последней модели, Женька год назад взяла ее в кредит и страшно гордилась своей машиной. Иномарка была Славиной подруге не по карману, да и детали, случись что, надо выписывать из областного центра. Поэтому «Лада» в их городе – самый популярный автомобиль, Женька не исключение.
   – Где парковаться? – крикнула лучшая подруга, опустив стекло.
   – Да где хочешь! Мест полно!
   На стоянке и впрямь было только три машины. Их с Денисом да гостьи из третьего домика. Женькина четвертая.
   – Погодка-то, а? – Подруга выскочила из машины и посмотрела на небо, по которому резво, как стадо напуганных волком овец, бежали кучерявые облака.
   Она поспешила к Женьке, обняла ее, расцеловала:
   – Как я рада!
   – Что, скучно тебе здесь?
   – Нет, но… С тобой веселее!
   – Вот я и приехала! – не очень-то радостно сообщила Женька.
   Сразу же приставать с расспросами было неудобно. Как говорится, сначала накорми, напои…
   – Извини, шашлыка нет. Я приготовила колбаски для барбекю, – виновато сказала Слава.
   – Я голодная, как волк! Готова и тебя съесть!
   – Я невкусная. Зато колбаски получились – прелесть! Для тебя старалась. Денис, разводи огонь в мангале. Нам нужны угли для барбекю.
   – Погоди, – остановила ее Женька. – Если мы сейчас налопаемся, да и еще и выпьем, я, вряд ли смогу сделать тебе маникюр. Давай отложим барбекю до вечера?
   – Есть на ночь?!
   – А что? Выпить бы водочки да под хорошую закуску, а потом искупаться!
   – Лезть в воду пьяными?!
   – А в такое лето иначе нельзя! – по-русалочьи захохотала Женька. – Холодища-то, а?
   Да, Женька пьет водку! И обожает пиво с воблой и картофельные чипсы! В этом Денис прав: изыски не для нее. Но, может, в этом-то и прелесть? Пора наконец и ей, Славе, отбросить благоразумие и дать волю чувствам. Напиться и полезть ночью в холодную воду! Голой! А кто увидит? А еще лучше – в черное озеро с нимфеями! Стать одной из них, холодной нимфой, в душе у которой, оказывается, тоже могут пылать огненные чувства. Недавно она сделала для себя это открытие. Жаль, что поздно.
   Есть на ночь! Лезть в воду пьяной! Голой! Нарушить все табу! Какой ужас! И… какая прелесть!
   – Ты трусиха! – рассмеялась Женька.
   А ведь права! Слава боится не холодной воды. Она же отлично плавает и даже в подпитии выгребет против течения, каким бы сильным оно ни было. Она раба предрассудков. Больше всего на свете Слава боится потерять лицо. Хотя кто их здесь видит? Приезжающие сюда шумные компании и не такое себе позволяют!
   Надо напиться и полезть в воду голышом. Испытать сильный стресс, вышибить клин клином. Это не больно и не страшно.
   Вот Женька… Той следовало бы опасаться быстрой реки. Женька плавает плохо. Подруге надо бы подумать о маленькой Лизе, прежде чем пьяной лезть в холодную воду…
   Фу ты! Опять эти мысли! Искушение велико, как тут перед ним устоишь?
   – Хорошо. Женя, Денис! Мы переносим барбекю на вечер! Напьемся и полезем купаться!
   Денис с Женькой переглянулись. Само Совершенство кощунствует! Что-то с ней случилось, не иначе. Потом подруга подошла к Славе, обняла за талию и на ухо сказала:
   – Нам надо пошептаться.
   Так, обнявшись, они и пошли к коттеджу. В их Городе, как и во всех небольших провинциальных городах, обожают сплетничать. Это любимое занятие горожан, особенно тех, кому особо нечем заняться. Домохозяек и пенсионеров, которые часами сидят у дома на лавочке, а в остальное время смотрят бесконечные сериалы. Они обсуждают эти сериалы вперемешку с последними городскими сплетнями, и уже непонятно, где правда, а где вымысел, где живые люди, а где придуманные.
   Про них с Женькой сплетничают, что они лесбиянки. Видели бы их сейчас городские кумушки! Как они, обнявшись, идут к коттеджу! Вот была бы пища для сплетен!
   Они не лесбиянки, они просто подруги. Хотя грань здесь такая тонкая, что подчас во время доверительной беседы или же обычной женской болтовни, особенно если под вино, взгляд, который бросаешь на близкую подругу, вдруг становится задумчивым. Ведь вот же он, самый близкий тебе человек! Которого ты любишь! Который тебя понимает, как никто другой! И он, надо заметить, красивый! У него такая гладкая кожа, такие шелковистые волосы, такие мягкие губы! Вкус их знаком, ведь так часто вы чмокаете друг друга и в щечку, и в губки, без всякой задней мысли, просто по-дружески. Этого близкого тебе человека хочется обнять в порыве чувств и даже расцеловать. И это, должно быть, так приятно! И главное, он на тебя смотрит такими же глазами, его, видимо, обуревают такие же чувства…
   У мужчин это по-другому, им не свойственны нежности. Но у женщин… Хорошо, что есть барьер, природная брезгливость. Понятия о том, что можно, а что нельзя, воспитанные другой женщиной, матерью. Она, Слава, слишком правильная для того, чтобы переступить черту между дозволенным и недозволенным, тем, что естественно, и тем, что противоестественно. Хотя она и холодна с мужчинами. Женька же, напротив, слишком с ними горяча. Поэтому они не лесбиянки и никогда ими не будут. Просто подруги.
   Что же касается сплетен… Денис им не верит. Мало того: он над ними смеется, хотя никогда и не опровергает, не кидается, горячась, на защиту жены. Для этого он слишком умный. Сплетничают, и пусть себе! Им всегда нужен повод, Слава слишком заметная в Городе фигура, ее всегда будут обсуждать.
   – Ну, говори, что ты там придумала? – улыбнулась Женька.
   – Ты будешь в восторге, так это здорово! Идем в мою спальню, я тебе покажу! Но сначала закинем в комнату твои вещи. Денис! – Она остановилась на нижней ступеньке.
   – Денис! – тоже крикнула Женька.
   – Неси наши вещи!
   – Да, неси наши вещи!
   И муж, улыбаясь, подхватил сумки. Он всегда говорит, что ему хорошо, когда хорошо его Славе. А ей сейчас хорошо. Она улыбается.

Подсолнухи

   Сначала они с Женькой поднялись в комнату для гостей. Слава еще называла ее «зеленая» комната, потому что в отделке были использованы все оттенки зеленого, начиная от нежнейших фисташковых обоев с мелким рисунком и заканчивая изумрудными гардинами на окнах. А из окна открывался вид на заросший деревьями и кустами берег реки, летом тоже зеленый. Гостей здесь кроме Женьки не принимали, да и та бывала нечасто. И совсем уж редко с Лизой, хотя Славе хотелось, чтобы они погостили здесь обе подольше. Хотя бы недельку-другую, пока на дворе лето, хорошая погода…
   Хорошая? Только не этим летом!
   – Переодеваться будешь? – спросила она у Женьки.
   – Нет, я по-походному. – На подруге были узкие джинсы и футболка с ярким рисунком, натянувшаяся на высокой груди. Женька обожала подчеркивать формы.
   – Тогда идем ко мне!
   Славе не терпелось. Она мечтала поскорее перенести придуманный рисунок на реальный объект. Денис прав: Славе и впрямь заняться было нечем. Она давно могла бы уехать из этой глуши и дать волю своей фантазии. Денег у нее было достаточно, недвижимости, которую можно было бы продать или обменять с доплатой, тоже хватало. Да хоть в саму столицу! А там занятие найти проще простого. Для Славы, поклонницы импрессионистов, просто раздолье! Арт-галерею можно было бы открыть или антикварный магазин.
   Но она боялась, что затеряется в большом городе, особенно в Москве. Там ее совершенство будет не так заметно. Вот здесь, в этой глуши, таких, как она, больше нет. Ярослава Филатова избранная, и это знают с самого первого дня, как она появилась в Городе.
   – Женька, смотри!
   На кровать лег белоснежный купальник, на каждой чашечке – огромный подсолнух. Рисунок расшит пайетками, лепестки желтые, а листья зеленые.
   – А почему не лилии? – улыбнулась Женька.
   – Потому что… – Взмах руки, и на роскошный купальник опустилось не менее роскошное белоснежное парео. На нем рисунок – тоже подсолнух. Огромный! И тоже пайетки, ручная вышивка.
   – Какая прелесть! – закричала Женька.
   – Как только я это увидела, сразу подумала – хочу!
   – Где ты это взяла?!
   – В каталоге, – улыбнулась она. – А заказывала в Москве, но вообще сделано в Италии.
   – Ты можешь себе это позволить, – с завистью произнесла подруга.
   – Хочешь, мы и тебе что-нибудь подберем?
   – Откуда такие деньги?
   – Ты же неплохо зарабатываешь!
   – Да, но я одна тяну всю семью! Отец, спившийся безработный, мать все время болеет, да еще Лиза… Ты знаешь, как я не хотела этого ребенка, но сейчас… Я не представляю, как буду жить без моей малышки! Я все для нее сделаю!
   – Я тебя понимаю. – Серьезно сказала она и внимательно посмотрела на Женьку. Нет, момент еще не настал. – Ты спрашиваешь, почему не лилии, а подсолнухи? Потому что, увидев этот купальник, я сразу подумала о Моне! Ты знаешь, как я люблю Клода Моне! Это мой любимый художник!
   – Да? – без особого энтузиазма удивилась Женька, которая к живописи была равнодушна.
   Славу это возмущало: с таким-то талантом, и подруга не ходит по галереям! Вот что значит дочь уборщицы! Слава запрещала себе эти мысли, но они все равно приходили, особенно по ночам, как непрошеные гости.
   – Вот смотри, – она достала из прикроватной тумбы толстенный альбом. «История живописи. Импрессионисты». И стала торопливо листать его в поисках нужной репродукции. – Вот она, эта картина. Называется «Подсолнухи»!
   – Я что-то об этом слышала, – наморщила лоб Женька. – Но разве «Подсолнухи» – это не Ван Гог?
   – В том-то все и дело! «Подсолнухи» Ван Гога у всех на слуху! Это его визитная карточка! А ведь он написал эту картину, вдохновленный шедевром Моне! И я люблю именно эту картину, а не Ван Гога.
   – Ты хочешь, чтобы я изобразила это на твоих ногтях? – Женька кинула оценивающий взгляд на репродукцию.
   – Не детально, – улыбнулась она. – Ты же не Моне. На руках. – Слава вытянула руки. – И на ногах. Нарисуй мне подсолнухи, чтобы было хотя бы похоже!
   – Трудновато будет, – прикинула Женька. – Особенно педикюр. Площадь маленькая для полноценного рисунка.
   – Полноценный рисунок будет только на ногте большого пальца. На остальных можно просто поставить цветные точки. Зато представляешь, как это будет смотреться на пляже? – возбужденно сказала она. – Я в купальнике с подсолнухами!
   – И в парео! – подхватила Женька. Потом задумалась: – А не перебор? Там подсолнухи, тут подсолнухи.
   – Поэтому я и хочу попробовать. Посмотреть, как это будет выглядеть в целом.
   – И куда ты собралась? – ревниво спросила подруга.
   – Наверное, в Италию. Потом на Мальдивы. Поедешь со мной в Европу осенью?
   – Там видно будет, – отвела глаза Женька. – С деньгами туго.
   – Я тебе одолжу.
   – Слава, я тебе и так кругом должна! Я еще за машину не рассчиталась!
   – Ничего, я подожду. Куда-нибудь нам обязательно надо съездить вместе. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда люди буду рассматривать твой шедевр.
   – С чего начнем? – деловито спросила подруга.
   – Я думаю, с педикюра.
   – Надеюсь, Дэну ты об этом не рассказывала? – улыбнулась Женька.
   – Конечно, нет. Он не поймет, – поморщилась она.
   Это имечко… Дэн… Так вульгарно! Впрочем, и сама Женька вульгарна, надо это признать. У подруги тоже идеальный маникюр и, разумеется, педикюр. Исполнение великолепное, но суть… На взгляд Славы, слишком вызывающе. И безыдейно. Женька обожает алые ногти как на руках, так и на ногах. И алую помаду, которая ее старит. Еще Женька французскому вину предпочитает пиво, с ее губ то и дело слетает «прикольно» и «офигеть», если мужчину зовут Сашей, то он непременно Алекс, Максим только Макс, а Денис, разумеется, Дэн. Сокращать мужские имена на иностранный манер сейчас модно, особенно среди молодежи. Но Славин Денис это не Дэн. Ему это имя не идет. За двадцать лет совместной жизни она так и не придумала мужу ласкового прозвища, ни разу не назвала ни Дениской, ни Динькой. Он – Денис. А она – Слава. Так и живут.
   – Часика полтора-два это займет, – прикинула подруга, внимательно разглядывая репродукцию. – А с маникюром придется повозиться еще дольше. Надо для начала сделать коррекцию ногтей. Весь инструмент я захватила с собой. Надеюсь, Денис принес из машины мой походный чемоданчик?
   – Маникюр мы отложим на завтра, а то ни обеда не получится, ни ужина. Тебе тоже надо отдохнуть. Да, забыла спросить: завтра ты как?
   – Целиком и полностью в твоем распоряжении!
   – Я тебе хорошо заплачу.
   – Перестань, – отвела глаза Женька. – Мы же подруги.
   – Но ты не обязана расписывать мои ногти бесплатно. Я ведь тебе не последнее отдаю! – рассердилась она.
   – Давай об этом завтра?
   – Хорошо. Перекусить хочешь?
   – Неплохо бы!
   После легкого завтрака они с Женькой заперлись в спальне. Слава немного разволновалась. Новый рисунок на ногтях – это же так важно!
   – Нас два часа не беспокоить! – крикнула она Денису через запертую дверь.
   Женька деловито налила теплую воду в таз, насыпала туда ароматизированную соль, и Слава с удовольствием опустила в таз ноги. Вот, кажется, момент для откровений и настал! Женька, когда работает, любит поболтать. За исключением тех минут, когда тонкой кисточкой наносит на ногти рисунок. Но до этого еще далеко.
   – Что у тебя случилось? – спросила она у подруги.
   – Случилось. – Женька энергично принялась тереть пемзой ее пятки. – Здесь свежая мозоль. Я обрежу?
   – Делай что нужно.
   – Будет немножко больно.
   – Ничего, я потерплю.
   – Дело в том… – Подруга быстро и аккуратно обрезала мозоль. – Отец моего ребенка объявился…
   – Да ты что?!
   – Представь себе.
   – И в чем проблема?
   – Осознал свою ошибку, – усмехнулась Женька.
   – Что, хочет на тебе жениться?
   – Видишь ли… – Женька принялась за ногти. – Он женат.
   – Да ты что?!
   – Но собирается развестись.
   – Из-за тебя?
   – Говорит, из-за меня. Но ты же знаешь этих мужчин. Все они врут.
   – А… кто он? – осторожно спросила Слава.
   – Если я тебе назову имя, это тебе ни о чем не скажет.
   – Так он местный?
   – Да.
   – Ты же говорила – курортный роман!
   – Надо же мне было что-то сказать!
   Резонно.
   – Выходит, ты всем врала? И мне тоже?
   – Что мне было делать? – вздохнула Женька.
   – Это из-за того, что он женат?
   – Да.
   – Он что, ее больше не любит? Свою жену?
   – Нет. Но он от нее сильно зависит.
   – Деньги?
   – И деньги тоже. Главное, карьера.
   – Она что, большая начальница?
   – Что-то вроде того.
   – Как же он решился ее бросить?
   – Видишь ли… Тебе надо поберечь ноги, иначе никакой рисунок на ногтях не поможет. Не ходи в резиновой обуви.
   – В какой же ходить, если дождь? – улыбнулась она.
   – Не понимаю, зачем ты живешь в этой глуши? – рассердилась Женька. – Ходишь с наращенными ногтями и с идеальным педикюром, когда никто этого не видит! Зачем? Переезжай в город! Ладно бы тебе негде было жить! Но у тебя ведь шикарный коттедж в долине, где живут все наши богачи. Настоящий дворец! Такой дом, такое престижное место! Мечта!
   – В Городе меня не понимают. Мои соседи – тупые, ограниченные люди. Скажи… – сообразила вдруг Слава. – Твой… Как бы это сказать? Отец твоего ребенка тоже живет там? В долине миллионеров?
   – У его жены там дом, – неохотно призналась Женька. – Я же говорю, что она богатая.
   – Тогда я наверняка ее знаю!
   – Может быть, и знаешь. А может и нет, – загадочно сказала Женька. – Ты редко бываешь в своем городском доме и не общаешься с соседями. Славка, ты отстала от жизни! Скажи, кто сейчас наш мэр?
   – Мэр? – Слава наморщила лоб. – Иванов, кажется.
   – Иванова сняли три года назад! После него еще два мэра сменились. Один с огромными деньгами сбежал за границу!
   – Да ты что?!
   – Ты не просто отстала от жизни, ты – инопланетянка! Хорошо, хоть Иванова знаешь. И то лишь потому, что он раньше был замом у твоего папы.
   – Да, все меняется… Извини, с тех пор, как умер отец, я не интересуюсь политикой. Так кто она, говоришь?
   – Ты о чем?
   – О жене твоего… Отца твоей Лизы.
   – Она очень влиятельная женщина в нашем городе.
   – Да, трудновато вам будет. А если уехать?
   – Мы тоже так думаем. Продать все и уехать.
   – Так у него хоть что-то есть? Я имею в виду недвижимость.
   – Будет, – так же загадочно сказала подруга.
   – Понимаю. Они ведь совместно владеют собственностью, раз муж и жена. Главное для него – это получить развод. Жаль. Мне будет тебя не хватать.
   – Тебе и правда жаль? – Женька подняла голову от таза, в котором нежились Славины ноги, и на минуту прекратила работу.
   – Конечно! Я к тебе так привязалась!
   – Но мне-то что делать? – Подруга вновь энергично принялась обтачивать пилкой Славины отросшие ногти.
   – Ты его любишь?
   – Да, похоже на то, – не слишком уверенно ответила Женька. И вдруг горячо заговорила: – Пойми, это единственный шанс для меня устроить свою судьбу! Я так мечтала о полноценной семье! Мама, папа и маленькая дочка! Наконец-то все вместе! Ой, извини, – спохватилась подруга. – Я не хотела, извини.
   – Ничего, – ровным голосом проговорила она. – Все в порядке. Да, это настоящее счастье, поэтому ты должна пойти на все ради этого.
   – Разлучить его с женой?
   – Ты же говоришь, что он ее не любит?
   – Да, давно не любит.
   – Не понимаю: зачем жить без любви?
   Подруга уткнулась в таз. Потом неожиданно спросила, энергично работая пилкой:
   – А ты? Случись это с тобой, что бы сделала ты?
   – Если бы Денис мне изменил?
   – Да. Если бы ты узнала, что у него есть на стороне ребенок? Я почему спрашиваю, – виновато сказала Женька, подняв голову. – Вы с ней очень похожи характерами. И обе богачки. Элита. Что бы сделала я – мне понятно. Глаза бы выцарапала своей сопернице, устроила бы грандиозный скандал, визжала бы, как ошпаренная кошка. Побежала бы к бабке, порчу наводить, хотя и знаю, что это плохо. Все равно побежала бы! И показала бы изменщику большой кукиш! То есть ни копейки из моих денег он бы не получил! Но я это я. Беспородная оборванка. У меня и нет-то ничего. Вот я и спрашиваю: как бы поступила на моем месте такая, как ты? Богатая. Образованная. Начитанная. Одним словом, леди.
   – Приблизительно так же. Конечно, визжать, как ошпаренная кошка, я бы не стала, – рассмеялась Слава. – И глаза выцарапывать тоже. Тем более не побежала бы наводить порчу, это мракобесие. Извини, но я в эти глупости не верю. Но условия развода были бы максимально жесткие. То есть ни копейки из моих денег он бы не получил.
   – Я так и думала, – кивнула Женька и вновь склонилась над тазом. Ее руки замелькали быстрее. – Выходит, все женщины одинаковы, когда дело касается дележа имущества. И шлюхи, и леди.
   – Но ведь тебе достается мужчина. Ей-то тоже должно что-то остаться. Она, похоже, его содержит. Поэтому она должна испытать чувство глубокого удовлетворения оттого, что теперь он сам должен будет содержать семью.
   – А если он не может?
   – То есть как это не может? – удивилась Слава. – Он же мужчина!
   – Дэн тоже мужчина, – усмехнулась лучшая подруга. – Скажи еще, что вы живете на его деньги!
   – Не называй его так, – поморщилась она.
   – Но почему?
   – Ему это не идет.
   – А ему нравится!
   – Откуда ты знаешь?
   – По лицу вижу.
   – Ты, оказывается, умеешь читать по лицам!
   – А по-твоему, я дура, если не разбираюсь во всяких там Мане?
   – Ты обиделась?
   – Нет, что ты!
   – Постой… Он живет в долине миллионеров, твой любимый мужчина… И Денис… Денис его знает! Так я и думала! Вот почему у Дениса такое загадочное лицо, когда он говорит о твоем ребенке! Он знает его отца!
   – И что? – с вызовом посмотрела на нее Женька.
   – Почему не сказать все мне?
   – Потому что ты меня осудишь.
   – Денис тоже осуждает.
   – На Дениса мне наплевать, а на тебя нет.
   – Значит, ты решила у меня проконсультироваться, для того и приехала. Понимаю. – Славе искренне хотелось помочь подруге. – Что ж, могу дать тебе совет. С точки зрения морали это, конечно, неправильно.
   – Неправильно что?
   – Разбивать семью. Сколько лет они, говоришь, женаты?
   – Много… Господи, откуда я знаю?
   – Венчались?
   – Кажется, да.
   – Тогда тем более неправильно. Но ради Лизы… Да, ради Лизы стоит бросить все и уехать из города со своим избранником. Я бы так и поступила.
   – Что ж, спасибо. Я тоже так подумала. Ради себя я бы на такое не пошла, но ради ребенка… Лиза мое все. Я ее обожаю! Никогда не думала, что я – сумасшедшая мать! Это я-то! Оторва! У которой в городе репутация хуже некуда! Все называют меня… Ну ты знаешь, как. А я – мать! Я ради Лизы все это делаю!
   – Я понимаю, – мягко сказала она.
   – Ну, вот, ногти обработала. Теперь приступим к рисунку. Давай сюда свою картинку.
   Женька положила на пол перед собой альбом и какое-то время внимательно разглядывала репродукцию. А потом вздохнула, придвинула к себе коробку с красками и взяла в руки тонкую кисточку…
   Слава уже знала, что в этот момент лучше помолчать. Впрочем, они все уже выяснили. Все, кроме имени Женькиного мужчины. Но это ей скажет Денис. Куда он денется? Мысленно она начала перебирать всех его друзей. Нет, не так. Друзей у Дениса нет. Тех людей, к которым муж иногда заходит. Вроде бы никто под Женькино описание не подходит. Интересно, как Денис узнал правду?
   У мужа нет от нее секретов. Вот уже много лет они с Денисом одно целое. И если бы у них был ребенок…
   Господи! Она опять думает о Лизе! Все время думает! Должно быть, потому что здесь Женька, ее мать! Надо гнать от себя эти мысли. Еще не поздно. Или… уже поздно?
   Слава – сильная женщина, человек состоявшийся, уверенный в себе. Но даже таким людям свойственно испытывать колебания. Правильно ли я поступаю? Будет ли ожидаемый результат? И в этот момент они просят у судьбы подсказку, какой-то знак.
   «Пусть случится что-то такое, что укажет мне верный путь. Что именно – я не знаю, но когда это случится, я пойму…»
   – Готово!
   Как всегда, Женька была великолепна! Таких мастериц поискать!
   – Мне нравится, – сдержанно произнесла Слава, глядя на свои ноги. Она не была склонна к бурному проявлению чувств в оценке чужой работы. Так воспитал ее папа, а он был большой начальник.
   – Погоди, лак еще не высох. Дай обрызгаю сушкой.
   Женька взяла баллончик и обильно полила только что разрисованные ногти пахучей жидкостью. Весело сказала:
   – По-моему неплохо, а?
   Слава посмотрела на часы.
   – О боже! Почти два часа провозились! – воскликнула она.
   – А как ты хотела? – пожала плечами подруга.
   – Время обедать.
   – Не откажусь.
   Женька встала, потянулась. Слава же опять принялась разглядывать свои ногти. Неплохо получилось…
   – Спина затекла, – пожаловалась подруга. – Надо сходить к врачу, у меня в последнее время со спиной проблемы. Болит, зараза, сил нет! Массажик бы поделать, физиотерапию. Господи!!! Как же хочется в отпуск!!!
   – Подожди до осени, – улыбнулась она.
   – До осени я помру!
   – А как же свадьба?
   – Какая свадьба? – вздрогнула Женька.
   – Как же? Ты ведь замуж собралась! За отца своего ребенка!
   – Это еще на воде вилами писано, – пробормотала подруга, опустив глаза. И добавила: – Осторожно, лак не смажь. А то вся работа насмарку.
   – Может, мне выйти на балкон?
   – И то дело!
   Славина спальня была единственной комнатой на втором этаже, у которой имелся балкон. Окно выходило на реку, и Слава обожала наслаждаться летними закатами, сидя на своем маленьком балкончике, в плетеном кресле-качалке. В хорошую погоду, когда не было облаков, багровое солнце плавно спускалось прямо в реку и медленно растворялось в воде, словно леденец в сиропе. Вода постепенно розовела, багровела, потом темнела, и прежде чем на «Белую лилию» опустится темнота, можно было следить за игрой света в реке.
   Сегодня Слава в сопровождении Женьки вышла на балкон сушить ногти. Разговор дальше не клеился, видимо, о свадьбе Слава заговорила зря.
   Минут через двадцать они спустились вниз, на кухню.
   – Как дела? – спросил у жены Денис.
   – Первый этап закончили, – отрапортовала она. – И до завтра мы свободны.
   – Будем гулять! – закричала Женька.
   – Гулять вечером, а сейчас просто перекусим. Я что-нибудь соображу на скорую руку, – и Слава, как гостеприимная хозяйка направилась к холодильнику.
   Какой хороший день! И какой удачный!

Второй лепесток
Убийца

   Маленькое отступление, прежде чем на сцене появятся ключевые персонажи. Выбор, кто есть кто, делать еще рано. Но можно уже делать предположения…
   Итак, следующий персонаж: Убийца. Человек, самый неадекватный из всей нашей шестерки. Я бы даже сказала, одержимый. И самый осведомленный. Он давно уже все продумал, отступать ему некуда, хотя с самого начала все складывается не так, как ему хотелось бы.
   Он вынужден импровизировать, но не меняет при этом своего решения. Более того, сложившаяся ситуация ему на руку. У него теперь есть Случайный человек, на которого легко все спихнуть. И в этом убийце должен помочь Сообщник. На пару они начинают тонкую игру, стараясь обмануть главным образом Сыщика.
   Какой он, убийца? Нам почему-то кажется, что он человек волевой, отчаянный, и раз он решился на такое, то отъявленный негодяй. Убивают же скорее от слабости, чем от силы. Просто убийца не может придумать ничего другого, чтобы решить свою проблему, кроме как устранить человека, стоящего между ним и заветной целью. И он страшится того, что задумал. И еще на него давит нетерпеливый Сообщник, он же автор идеи, вдохновитель и организатор. Убийца находится в его руках, он уже и сам не рад, что так получилось, но отступать некуда.
   Его главная задача всех запутать. Поэтому он с самого начала играет. Никто не должен подозревать, какая в нем на самом деле таится сила. Не физическая, это как раз таки не важно. Жертва ведь ничего не подозревает. Ее достаточно заманить в ловушку и обставить все как несчастный случай, или же сделать так, чтобы рядом оказался Случайный человек, и подставить его. Главное, до конца сохранить доверие к себе Жертвы, усыпить ее бдительность. Убийца медленно, но верно идет к своей цели. Как только на его пути возникают препятствия, в нем появляется одержимость. Потому что если он не сделает этого сейчас, то не сделает уже никогда. Он это прекрасно понимает.
   Он с самого начала врет. Пытается ввести всех в заблуждение. Расставляет на пути у Случайного человека ловушки. И даже порою подставляет Сообщника. А что делать? Задуманное надо осуществить.

Вторая подсказка

   В ее жизни был целый год неземного счастья. Невероятный год! Оно началось для Славы в тот момент, когда Эдик посадил ее на свой мотоцикл, сзади. Она крепко обняла его за плечи, почувствовав восхитительный запах черной кожаной куртки, а Славин нос уткнулся в алый шлем. И тут же в ушах засвистел ветер, дыхание перехватило.
   – Нравится?!! – прокричал Эдик.
   – Что?!!
   – Я говорю – нравится?!!
   Слава не слышала, что он кричит. Она только сильнее сжала руками его широкие плечи. Она волновалась. С ней происходило что-то такое, чего она не могла объяснить. Больше всего на свете ей сейчас хотелось целоваться. Хотелось, чтобы он остановился, обернулся и крепко бы ее обнял. А потом… Потом она сняла бы с него и этот шлем, и краги, и черную кожаную куртку…
   Она знала, что это нехорошо, неправильно так думать, мама назвала бы эти мысли грязными, но Слава ничего не могла с собой поделать. В ней проснулась женщина.
   Эдик оказался порядочным человеком. Иначе он и не мог поступить с единственной дочкой Первого Секретаря Горкома. Поцеловав Славу в первый раз, он вечером того же дня сказал своему отцу:
   – Папа, я, кажется, женюсь!
   – Что-о-о!!! – взревел тот. – А институт?!!
   – На Ярославе Филатовой.
   – Сынок… – Отец даже прослезился от избытка чувств. – Вот порадовал.
   Это был брак не только по расчету, но и по любви. Эдик искренне обожал свою Славу. Рядом с ней все девушки казались замарашками. Эдик же готовился к карьере дипломата, и он прекрасно понимал, какая жена ему нужна. Именно такая, как Слава, с отличной родословной, с дипломом искусствоведа, красавица, умница, словом Само Совершенство. Эдик понимал, что если рядом с ним будет Слава, он быстро сделает блестящую карьеру. Филатов идет на повышение, на днях отметили его полувековой юбилей, будущий тесть в самом расцвете сил и многого еще в жизни добьется. Единственная дочь такого человека – блестящая партия! Неплохо для сына директора мясокомбината.
   Что касается Славы, она просто любила. Маме она сказала сразу:
   – Он самый лучший, самый замечательный! Я буду с ним, и меня никто не остановит!
   Ее никто и не собирался останавливать.
   – Слава богу, – шепнула мама и наутро тайком побежала в церковь, ставить свечку.
   – Молодец, дочка! – довольно потер руки Филатов. – Знает, в кого влюбляться! Мои гены!
   На следующий день, когда состоялась встреча родителей, отцы с чувством обнялись.
   – Рад, рад такому родству, – засопел директор мясокомбината.
   – Да, порадовали детки, – пробасил Филатов. – Свадьбу надо бы справить такую, чтобы Город долго помнил!
   – Уж я не поскуплюсь! – заявил сват.
   – Да и мы постараемся.
   Отцы семейств решили, что свадьба будет летом, когда Эдик получит диплом. А после свадебного путешествия в Сочи молодые отправятся за границу, в одну из стран соцлагеря, куда распределили Эдика. Пока еще на скромную должность, но, как говорится, с перспективой. Ярослава же переведется на заочное отделение и уедет с ним.
   – Ну а ты куда, Виктор Александрович? – фамильярно спросил директор мясокомбината у почти уже родственника.
   – На повышение иду. В область.
   – Слышал, что творится? – нагнулся к самому уху Филатова сват.
   – Да, неспокойно.
   – Перестройка какая-то, ускорение. У вас в верхах что говорят?
   – Грядут перемены.
   – А в чем это выражается?
   – Ты не беспокойся. Кто хорошо жил, тот и будет жить хорошо. Главное, угадать, с кем дальше пойти по жизни, – изрек Филатов. – Поскольку мы теперь родственники, ты держись меня и за сына не беспокойся.
   – Ну а мы, как говорится, деньгами…
   Слава обо всем этом, разумеется, не знала. Она не жила, а парила в облаках. В Городе не было женщины, которая ей не завидовала бы. Да и сокурсницы смотрели на Эдика с обожанием. Слава жила не в общежитии, отец снимал для нее квартиру, поэтому подруг у нее не было. Москвичек сторонилась она, приезжие сторонились ее. Поэтому никто не решался спросить:
   – Ты с ним спишь?
   Но за глаза девушки говорили:
   – Я бы не удержалась! Такой красавчик!
   – Но она же такая правильная!
   На самом деле интимных отношений до свадьбы не хотел Эдик. Его брак с самого начала должен был быть идеальным. Ведь он женился не на ком-нибудь, а на идеальной Славе! И Эдик только целовал ее, хотя от этих поцелуев его трясло и в глазах темнело. Но он, как в гонках, вовремя сбрасывал скорость и ловко проходил самый опасный поворот. Выйдя из дома, где жила Слава, он долго стоял на холодном ветру, глядя в звездное небо. Его звезда была самой яркой, она круто всходила, в то время как другие падали, и Эдик знал этому цену. Оставалось подождать совсем чуть-чуть.
   Накануне свадьбы они с друзьями поехали на мальчишник, на пикник. И выпили-то немного, и машину Эдик, мотогонщик со стажем, чувствовал так, будто был ей родной. Но на крутом повороте она вдруг перестала его слушаться.
   Свидетелей происшествия не было. Те же, кто был с Эдиком в машине, выпили гораздо больше, чем он, и помнили только визг тормозов и сильный удар о землю. Уже стемнело, друзья на пикнике засиделись. В машине их было пятеро, и все, кроме Эдика, отделались легкими травмами.
   А Эдик, красавчик Эдик, будущий дипломат, любимец всех городских девушек, диджей и мотогонщик… Эдик погиб на месте… Это была одна из тех нелепых, трагических случайностей, от которых не застрахован никто.
   Вместо свадьбы были похороны. Слава вся почернела от горя. Как же она теперь жалела о тех ночах, когда они жарко целовались, не позволяя себе ничего лишнего! Одни в квартире, Эдик и она… И ничего не было!
   А ведь у нее мог бы быть от него ребенок… Всю оставшуюся жизнь Слава верила, что случись у нее тогда с Эдиком это, она бы забеременела. От него – обязательно! Это был ее единственный шанс! И она его упустила. А все из-за чего? Из-за глупых предрассудков!
   – Сглазили, – хмуро сказал отец.
   – Зависть богов, – вздохнула несчастная мать. Она видела, как страдает единственная дочь, но помочь ей ничем не могла.
   У Славы же тогда было чувство, что она умерла. Ее никто не трогал, все понимали, что творится у девушки на душе. Мать всерьез опасалась за Славину жизнь и прятала снотворное. Они должны были переехать в областной центр, но Слава заявила:
   – Я никуда отсюда не поеду.
   Ей хотелось остаться в Городе, который подарил ей счастье. По-прежнему бродить по берегу реки, где они с Эдиком так страстно целовались, под небом, где они гуляли, взявшись за руки, как дети. Где он ее обожал и где остался навсегда, так и не уехав за границу и не став блестящим дипломатом. Город его не отпустил, не сумев простить своему любимцу измены. И Слава хотела на всю жизнь остаться с Эдиком, у его могилы.
   Виктор Филатов уехал один. Служебная квартира в Городе осталась за ним. Слава взяла академический отпуск и стала жить в ней с матерью. Вернее, целыми днями лежать на кровати и смотреть в потолок. Мать ходила на цыпочках и по-прежнему прятала снотворное. Так продолжалось год.
   А через год у своего подъезда Слава случайно встретила Дениса. Она и вышла-то на пять минут, до магазина и обратно, и очень надеялась, что в эти пять минут попадет под машину. Шла, как слепая, и все время ждала: вот сейчас… Сейчас боль пройдет…
   Раздался визг тормозов, и в этот момент ее схватили за руку:
   – Осторожнее!
   – Зачем? – только и сказала она, открыв глаза. Рядом стоял Денис. – Я хочу умереть…
   Вот так он и заполучил свою мечту. И если раньше на свадьбу сына учительницы и простого бухгалтера со своей единственной дочерью Филатов не согласился бы ни под каким видом, то теперь лишь махнул рукой:
   – Делайте что хотите!
   Расписались они тихо. Не было ни жареных поросят, ни трех сотен гостей. Трех десятков и то не набежало, только самые близкие родственники со стороны жениха и невесты.
   Славе было все равно, какая свадьба, сколько на ней гостей и какие подарки. Она знала, что Денис ее любит, так было всегда. А с ней этого не будет больше никогда. Ее любовь умерла вместе с Эдиком. Так пусть уж лучше Денис. Робкий, застенчивый, нетребовательный. С пониманием относящийся к тому, что у нее болит голова или просто нет настроения заниматься сексом. Денис, которому достаточно держать в своих объятиях тень Славы.
   Все равно жизнь кончилась. У Славы больше не было никаких амбиций, никаких желаний. И больше всего на свете ей не хотелось видеть людей…
   Через год после свадьбы мать Дениса стала директором школы, а отец из простых бухгалтеров скакнул в заместители директора молокозавода, а потом стал и директором. За всем этим, разумеется, стоял Виктор Филатов. Зятя своего он не жаловал, называл рохлей и размазней, но от армии отмазал, сделав липовое распределение в село учителем русского языка и литературы.
   Ни в какое село Денис, разумеется, не поехал. Слава тоже окончила университет, заочно, но работать ни муж, ни она не пошли. В Городе начало твориться что-то ужасное. Зарплату задерживали месяцами, да и купить на нее в магазине было нечего. Мясо, сахарный песок, сливочное масло – все теперь было по талонам. В столице тоже было неспокойно, шла борьба за власть. Кто оказался в нужном месте в нужное время, тот все и получил.
   И тогда в Город вернулся Виктор Филатов и мигом приватизировал все, что только было возможно, использовав для этого все свои связи. И с несостоявшимся сватом директором мясокомбината, и с недавно назначенным директором молокозавода, своим близким родственником, и со своим бывшим замом Ивановым, нынешним городским главой Филатов сумел договориться. Всем им надавал обещаний, а кому и денег, и в итоге своего добился. Похоже, он действовал так не только в Городе. Это и в самом деле был человек масштабный, страха у него не было ни перед кем и ни перед чем.
   А вскоре Филатова избрали Губернатором Области…

В обед

   Уже через час они втроем сидели за обеденным столом на закрытой веранде: Слава, Денис и Женька. Погода опять начала портиться. Этим летом она была переменчива: только-только светило солнце, и вдруг откуда ни возьмись набежали тучи, потемнело, засверкало, загремело, и грянул ливень. И уже непонятно, где небо, а где земля. Везде вода и отовсюду вода.
   – Объелась! – сказала, поглаживая живот, Женька. – Пойду понежусь на солнышке. Возьму пивка и завалюсь в шезлонг.
   – Где ты видишь солнышко? – улыбнулась ее подруга.
   – Но мы же все равно будем купаться?
   – Похоже, я поспешила с обедом. Барбекю надо было готовить сейчас, а не откладывать на вечер. Боюсь, вечером будет дождь.
   – Купаться в дождь – это же так здорово! – захохотала Женька. – Всегда мечтала!
   – Дожди нынче теплые, – согласился с ней Денис, – хотя и проливные. Похожи на тропические. И, кстати, вода в реке в дождь как парное молоко. Я сам иногда купаюсь в дождь.
   – И я хочу! И я! – как ребенок захлопала в ладоши Женька.
   «И что же тебя так тянет в воду?» – с досадой подумала Слава. Не это ли знак? Денис весь обед вяло ковырялся в тарелке, у него, похоже, не было аппетита. Слава видела, что муж нервничает. Наверное, из-за Женьки. Предчувствует неприятный разговор.
   Славе и в самом деле не терпелось поговорить с мужем. Узнать, откуда ему известно имя отца Женькиного ребенка. Что это за история?
   Женька, сладко потягиваясь, поднялась из-за стола, прихватив бутылку пива. Денис тоже поднялся; видя это, жена сказала ему:
   – Поможешь убрать со стола?
   – Разумеется!
   Это означало: у меня к тебе разговор, дорогой. Супруги давно уже понимали друг друга с полуслова. В голосе у Дениса не было энтузиазма, но он как всегда покорно уступил.
   И в этот момент…
   В этот момент они услышали с улицы крик:
   – Хозяева дома?!
   Они переглянулись.
   – Как некстати! – поморщился муж.
   – Да уж! – возмутилась Женька. – Вы же сказали, что никого не будет!
   – Я понятия не имею, кто ты это мог быть, – слегка занервничала Слава.
   Ей было слышно, как по винтовой лестнице кто-то поднимается. Голос был мужской. «Один или с семьей? – гадала в этот момент Слава. – В каком домике их поселить? А если… компания?»
   Такой день испорчен! Еще ничего не случилось, но ей уже показалось, что день испорчен.
   – Эй! Дома хозяева? – голос раздался уже с открытой веранды.
   – Да, мы здесь! Заходите! – недовольно сказал Денис.
   И в комнату вошел мужчина. Молодой, лет около тридцати, но уже рыхлый, страдающий одышкой, толстовка не в состоянии была скрыть его «пивной» живот, а на макушке наметилась лысина. При одном взгляде на него Слава тут же решила: «Из этих». Она имела в виду хозяев жизни, обитателей долины миллионеров. Только они входят с таким видом, будто все вокруг им должны, и отличаются каким-то особым, нагловатым и дешевым шиком.
   Да, день был испорчен.
   – Спокойно, я из милиции, – улыбаясь, сказал мужчина.
   Славе стало не по себе и от его слов, и от этой улыбки. Почему он улыбается? Что здесь смешного?
   – Из милиции?! – Женька с Денисом удивленно переглянулись. Слава тоже удивилась, мало того, напугалась. Неужели кто-то подслушал ее мысли?
   Вот он, знак!
   – Еще никого не убили? – деловито спросил гость.
   – Что вы имеете в виду?! – возмутился Денис.
   – Я же говорю: спокойно. Все под контролем.
   Он говорил, как в дешевых боевиках, и вел себя так же. Нагловатый, бесцеремонный и, кажется, недалекого ума.
   – Здесь никто не вызывал милицию, – дрожащим голосом сказала Женька.
   – И в самом деле, – подхватил Денис. – У нас все в порядке.
   – А вы проверяли?
   – Можете, наконец, объяснить, что случилось? – спросила Слава. Она первая пришла в себя.
   – Позавчера отсюда позвонили в милицию.
   – Кто? – переглянулись супруги.
   – Женщина не назвала себя. Она сказала, что случайно подслушала телефонный разговор. Кто-то – голос был мужской – сказал, что хочет кого-то убить. Во вторник. Имя не назвал. Звонившая слышала, как он сказал, что пошел искать место.
   – Да она же сумасшедшая! – закричала Слава.
   – Да-да, – подхватил муж. – Позавчера приходили две женщины, требовали телефон. Обе были явно не в себе.
   – Мы, граждане, обязаны проверить поступивший сигнал, – деловито сказал сотрудник милиции. – Вот я и спрашиваю: жертвы есть?
   – В пансионате только одна постоялица, – сдержанно ответил Денис. – Кроме нее и нас в «Белой лилии» никого нет. Теперь прибавились вы. Как проехали, кстати?
   – Дорога препоганая, – с досадой констатировал неожиданный гость. – Если пройдет гроза, ее развезет окончательно. Но будем надеяться, что обойдется. Значит, говорите, постоялица только одна. А кого же собирались грохнуть? Уж не ее ли?
   – Да говорят вам, никого! – занервничал Денис.
   Его можно было понять. День обещал быть замечательным, вечер тоже, в пансионате все тихо-спокойно, и вот вам, как гром среди ясного неба! Милиция!
   – Бред какой-то – покачала головой Слава. – Кому убивать? Мне? Или, быть может, моему мужу? Или… подруге? – Женька хихикнула. – Кстати, представьтесь, пожалуйста.
   – Вадим, – надул пухлые щеки гость.
   – А конкретнее?
   – Конкретику вам подавай? – ощерился Вадим. – Сказано вам: милиция. Приехали по вызову, с базы был сигнал.
   В то, что он из милиции, Слава охотно поверила. Они все такие. Нагловатые, бесцеремонные и везде как у себя дома.
   – Хорошо, – стараясь быть спокойным, сказал Денис. – Раз был сигнал, надо проверить, все ли в порядке. Как видите, у нас тут застолье. Мы с женой и ее близкая подруга. У нас все в порядке, убивать мы друг друга не собираемся. Собираемся жарить барбекю и купаться.
   – Да я уж вижу, – разочарованно сказал Вадим, оглядывая стол с остатками еды на тарелках. Взгляд его остановился на бутылке из-под вина. – Гм-м-м… Импортное вино-то… Хорошо живете, господа. Выпили, закусили… А кроме вас, говорите, здесь – никого?
   – Я же вам сказал. – Денис изо всех сил пытался быть терпеливым. – В пансионате только одна гостья. В третьем домике. Вы же видели: на стоянке четыре машины, ваша пятая.
   – А если ее… того? Женщину из третьего? – Вадим щелкнул пальцем по горлышку бутылки. Все его жесты Славу раздражали, а еще больше раздражал тон. Какая бесцеремонность! И какая бестактность!
   – Утром я делал обход, она спала. – Денис тоже из последних сил держал себя в руках, Слава видела это по его лицу. – Я не стал ее беспокоить.
   – А почему она одна приехала?
   – Не знаю. Кажется, у нее какая-то работа, которую она хочет доделать в тишине, на природе и, видимо, в одиночестве. Я видел у нее ноутбук.
   – Тебя как зовут? – Вадим повертел в руках пустую бутылку, потом засунул нос-картошку в самое горлышко, понюхал и сморщился: – Кислятина!
   – Денис.
   – Идем, что ли, проверим, Денис, как она там? – грубовато предложил Вадим, поставив бутылку на место.
   – Вам так хочется, чтобы кого-то убили? – усмехнулась Слава.
   Ей была неприятна такая фамильярность. Если уж на то пошло, ее муж для Вадима Денис Александрович. Он старше лет на десять и выглядит, не в пример гостю, достойно да и ведет себя соответствующе. Не хватало еще, чтобы и ее назвали Славой! И сказали: «Идем, что ли?» Поэтому она резко сказала Вадиму:
   – Оставьте людей в покое!
   – Гражданочка, это моя работа! – рассердился тот.
   – И в самом деле, что вы пристали к человеку? – неожиданно вступилась за сотрудника милиции Женька. – Мне тоже интересно. Надо же! Кого-то собираются грохнуть! И именно во вторник, когда я здесь! Идемте скорее смотреть третий домик!
   – Это какая-то ошибка, – пробормотал Денис, идя за ключами от коттеджей.
   «Предусмотрительно, – подумала Слава. – Если с женщиной что-то случилось, не взламывать же дверь? Вдруг она заперта изнутри? Хотя вряд ли. Вряд ли с этой дамой что-то могло случиться».
   Вчетвером они пошли к третьему домику. Его редко заказывали, потому что он стоял на отшибе, но дама сама так попросила. Подальше, мол, чтобы никто не беспокоил. Она с самого начала показалась супругам странной. Приехала одна, сказала, что на неделю, в крайнем случае дней на десять, но оплатила пока только неделю. Рыбалка ее не интересовала, на пляж она ходила редко, сказала, вода холодная. У Славы и Дениса создалось впечатление, что женщина от кого-то прячется.
   А позавчера она прибежала напуганная, потребовала телефон и плотно закрыла дверь в комнату, пока звонила. Слава даже подумала, что гостья немедленно покинет «Белую лилию» и сказала об этом мужу. Денис с ней согласился. Пока они шли к третьему домику, муж рассказал все это Вадиму:
   – Дело было днем. Я, как обычно, сделал обход территории, проверил, все ли в порядке. Был небольшой инцидент с жильцом из второго, но, думаю, дама сама не знала, чего хочет. Вроде бы он к ней приставал, а вроде бы она и сама не прочь. Мужик-то видный.
   – Все они такие, – поддакнул Вадим. – Ломаются для виду, а сами только и ждут, когда к ним начнут приставать.
   – Здесь все-таки женщины! – возмутилась Слава, переглянувшись с подругой. – Можно без комментариев?
   – А что мы такие нервные? – усмехнулся Вадим и велел Денису: – Продолжай. Что там было дальше?
   Он уже со всеми был на ты. Вальяжно шел прямо по волейбольной площадке, хотя мог бы и обойти. Утром Денис, как и всегда, тщательно разровнял граблями мелкий речной песок, натянул сетку, хотя играть в волейбол кроме них со Славой было некому. Единственная постоялица, из третьего домика, дама не спортивная, предпочитала волейболу и настольному теннису долгие пешие прогулки. Теперь на влажном от дождя песке красовалась цепочка следов. Слава была раздосадована, да делать нечего, надо было идти вслед за Вадимом, через волейбольную площадку. Как обидно! Работу придется делать заново!
   – Дальше… – Денис тоже с досадой посмотрел на песок, похоже, с теми же мыслями. – Я вернулся к жене, мы обсудили нашу проблему…
   – Какую проблему? – мгновенно среагировал Вадим.
   – Постояльцев мало, потому что лето холодное и все время идут дожди. Мы со Славой подумываем о том, чтобы свернуть бизнес. Об этом мы и говорили в то утро, в воскресенье, а потом жена попросила меня принести воды из родника. У нас есть водопровод, но в роднике вода вкуснее. Я туда иногда хожу, да и постояльцы родниковую воду любят. Когда я вернулся, у нас была гостья.
   – Она разговаривала по телефону, – добавила Слава. – Я не стала ей мешать.
   – Она вскоре ушла, – продолжил Денис. – Но тут же прибежала другая женщина и тоже потребовала телефон.
   – О чем был разговор? – деловито спросил Вадим.
   – Мы с мужем не имеем привычку, подслушивать чужие разговоры, – холодно ответила ему Слава.
   – А я думал, врут люди, – усмехнулся сотрудник милиции. – Наговаривают. А ты и в самом деле такая.
   – Какая такая? – вскинулась Слава.
   – Проехали. Значит, вы не в курсах, о чем они говорили?
   – Я думаю, Вадим, что вам позвонила одна из этих женщин, – неожиданно вмешалась в разговор до сих пор молчащая Женька.
   – А то я не понял! – усмехнулся тот. – Одна стала случайной свидетельницей телефонного разговора убийцы с кем-то, судя по всему, с заказчиком, и побежала звонить в милицию. А другая…
   – Жертва? – напряглась Слава.
   – Одна из них вечером уехала, – напомнил Денис.
   – Жертва или свидетельница? – спросил Вадим.
   – Наверное, свидетельница, – предположила Женька.
   – А почему не жертва? – пристально посмотрел на нее сотрудник милиции.
   – Потому что… Господи! Просто в голову пришло!
   – Пальцем в небо. Одно слово: блондинка, – хмыкнул Вадим.
   Слава чуть не возмутилась: что вы себе позволяете?! Еле сдержалась.
   – Вон она, тропинка на родник, – кивнул Денис на стежку в густой траве, чтобы как-то разрядить обстановку. Его жена тоже была блондинкой, и Денис прекрасно знал, что слова Вадима ей неприятны. Слава считала себя умной женщиной, и не безосновательно. Она была великолепно образована, знала языки, прекрасно разбиралась в живописи.
   Сама Слава уже поняла, что день испорчен окончательно. И что хамство Вадима придется терпеть, пока все не разъяснится. Чем быстрее, тем лучше. Поэтому надо сделать все, что он захочет. Идти к третьему домику, искать гостью, спрашивать, не случилось ли с ней чего? Лишь бы этот милицейский хам убедился, что все в порядке, и поскорее убрался бы отсюда. И они втроем могли бы продолжить приятный отдых.

Третий домик

   Третий домик притулился на самой опушке леса, заднее крыльцо обступили сосны, каких-то два шага – и можно собирать грибы! Но далеко не углубляться, потому что там низина, топь, которая отрезает пансионат «Белая лилия» от большого мира, сливаясь с одной стороны с рекой, а с другой – с озером. Сейчас, когда чуть ли не каждый день идут дожди и река разлилась, лес в низине затопило. Даже на лодке не проплыть, все заросло. Лес переходит в густой кустарник. В домике было сыро, неуютно, но гостью это не смутило. Главное, что на отшибе.
   Она поначалу облюбовала второй этаж. Супруги покачали головами: странная. Вчера вечером Денис еле уговорил ее перебраться на первый. Верхний этаж был щитовой, и когда на улице становилось прохладно, там тоже было нежарко. Денис сам помог даме перенести вещи и сказал Славе: так спокойнее. Она с мужем согласилась.
   – Есть кто живой?! – издалека закричал Вадим.
   – Тише вы! – возмутилась Слава. – Вы ее напугаете!
   – Я заходил к ней утром, – сказал Денис. – Стучался, но мне никто не открыл. Она, наверное, спала.
   – А может, ее того? – подмигнул Вадим.
   – Кто? – в упор посмотрела на него Слава. – Я? Или мой муж?
   – Ну, раз больше некому…
   – Прекратите ваши глупые шутки!
   – Какие мы нервные!
   – В доме тихо, – прислушалась Женька. – Что-то мне не по себе.
   – Ты же сама этого хотела, – заметила Слава.
   – Да я уже жалею. Я же думала, что это шутка. Ну, позвонил кто-то. Прикололся. Я тоже хотела приколоться.
   – Денис, посмотри, что там, – попросила Слава.
   Ее муж легко поднялся по узкой железной лестнице на веранду первого этажа и постучал в дверь:
   – Женщина, с вами все в порядке?
   – Как ее зовут? – спросил Вадим. Слава поняла, что он обращается к ней, и пожала плечами:
   – Я не помню. Она не представилась, наши гости не имеют такой привычки. Я заполняла карточку, но, поймите, их так много…
   – Женщина, вы здесь? – Денис постучал громче.
   – Не отпирает, – упавшим голосом сказала Женька. – Господи, неужели и правда убили?!
   – Без паники! – решительно сказала Слава. – Надо заглянуть в окно. Оно с той стороны.
   – Разумная мысль! – согласился Вадим и пошел за угол.
   Через какое-то время раздался его крик:
   – Здесь высоко!
   – Неужели они все такие в нашей милиции? – как от кислого сморщилась Женька. – Тогда я всерьез начинаю переживать за свою безопасность!
   – Возьмите пень! – крикнула Слава.
   – Кого?!
   – Господи, вот тупица! – рассердилась она. – Денис! Иди сам посмотри! Этот болван, чего доброго, свалится с пня, и мы с тобой попадем под статью. Угробили ценнейшего сотрудника правоохранительных органов!
   – А, может, он стреляет с двух рук? – предположила Женька. – Бац-бац! И в яблочко! Не гляди, что рохля! Маскируется!
   Денис спрыгнул с крыльца и пошел за угол. Женщины услышали, как он возится в кустах, выкатывая оттуда березовый пень.
   – Откуда же я знал, что он там! – тут же начал оправдываться Вадим. – Ты ведь местный! Не я!
   – Как ребенок беспомощный и капризный! – рассердилась Слава. – Кого они прислали?
   Там, за углом дома была какая-то возня. Потом женщины услышали, как Денис спрыгнул с пня.
   – Ну, что там? – крикнула Женька.
   Мужчины вышли с взволнованными лицами.
   – Мне удалось заглянуть в окно, она лежит на кровати, – сказал Денис. – Не шевелится.
   – Убили! – охнула Женька.
   – Неужто отравили? – предположил Вадим. – Или задушили? Кстати, никто не слышал выстрела?
   – Мы не слышали, – сдержанно ответила Слава.
   – Дверь закрыта изнутри, – напомнил Денис. – Если женщина и в самом деле мертва, разумнее предположить, что она сама это сделала.
   – Самоубийство? – разочарованно предположил Вадим.
   – Если что – мы понятые. Дверь будем открывать? – Денис достал из кармана ключи. – Или вы будете звонить в город и вызывать подкрепление?
   – Какой ты предусмотрительный! – восхитился Вадим. – Ключи взял! Давай действуй! Сами справимся!
   Денис взбежал на веранду и вставил в замок ключ. Он успел открыть дверь, пока Вадим, пыхтя, поднимался по ступенькам. Напуганные женщины остались внизу.
   – У вас когда-нибудь такое было? – шепотом спросила Женька, взволнованно глядя на подругу.
   – Убийство? Нет, что ты! Пьяные драки были, но как-то обходилось.
   – Интересно, кто ее?
   – Выходит, что кроме нас некому, – усмехнулась Слава.
   – Ты с ума сошла!
   – Не на лодке же убийца приплыл? Или шел полдня по болоту, чтобы прокрасться незаметно в третий домик и задушить эту несчастную женщину!
   – Точно!
   – Не говори ерунды! – рассердилась Слава. – Сейчас лесом сюда не пройти. А лодку на берегу реки Денис заметил бы, он по несколько раз в день делает обход… Что там, Денис?
   – Готово! – крикнул муж и толкнул дверь.
   В этот момент раздался отчаянный женский крик.
   – А-а-а! – закричала женщина. – Помогите!!! Убивают!!!
   Она кричала так отчаянно, как может кричать только насмерть перепуганный человек, на которого совершено нападение.
   – Боже!!! – Женька кинулась к Славе, и подруги, крепко обнявшись, стояли какое-то время, дрожа от страха.
   Вадим кубарем скатился с лестницы.
   – Куда?!! – закричала ему Слава. – Она в домике!
   – Перестаньте! – раздался крик Дениса, который они услышали даже на улице. – Женщина, перестаньте вопить! Я не убийца! Я хозяин! Да посмотрите же на меня! Я пришел узнать, все ли у вас в порядке!
   И вдруг наступила тишина. Потом было слышно, как Денис с кем-то разговаривал. Через минуту он появился на пороге и сказал:
   – С ней все в порядке. Она просто спала. Сейчас она оденется, и… Слава, Женя, поднимайтесь сюда! Надо ее успокоить.
   Вадим пришел в себя и отодвинул стоящую у лестницы Женьку плечом:
   – А ну, пусти!
   И, тяжело дыша, поднялся по узким ступенькам на веранду.
   – В порядке, говоришь…
   – Не заходите, она одевается, – предупредил его Денис.
   – Ничего… Мы милиция, нам можно…
   – Какое хамство! – возмутилась Женька.
   – И трусость! – подхватила Слава.
   Они тоже поднялись на веранду и не слишком уверенно зашли в комнату. Женщина уже успела натянуть спортивные брюки и накинуть на плечи кофту. Гостья пансионата, дрожа от страха, сидела на кровати и испуганно смотрела на вошедших.
   – Господи… как я испугалась… – прошептала женщина дрожащими губами. – Сколько вас много…
   – Это сотрудник милиции, – кивнула Слава на Вадима.
   – Милиции? Слава богу! Мне надо было позавчера уехать, но я… Какая же я дура!!!
   – Вам надо воды… – Женька кинулась к тумбочке, на которой стояла полуторалитровая пластиковая бутылка.
   – Что это за вода? – строго спросил Вадим.
   – Из родника, – растерянно ответила сидящая на кровати женщина. – А что?
   – Ты ее пила?
   – Разумеется, пила!
   Постоялица, кажется, начала приходить в себя.
   Вадим взял у Женьки стакан с водой и зачем-то понюхал ее, потом сказал:
   – Ничего подозрительного.
   – Может, попробуете? – съехидничала Слава.
   – Вода как вода. – Вадим с опаской посмотрел на стакан и спросил у сидящей на кровати женщины: – Будешь пить?
   – Да, мне надо успокоиться…
   Какое-то время все четверо зачарованно смотрели, как женщина пьет воду. Потом Вадим взял у нее пустой стакан и сказал:
   – Значит, все в порядке. А почему ты тогда кричала?
   – Раз вы из милиции… – Сидящая на кровати женщина посмотрела на него подозрительно: – А вы точно из милиции?
   – Им был сигнал, – объяснила Слава.
   – Позволь мне объяснить! – сердито оборвал ее Вадим. – Это моя работа! Позавчера днем кто-то позвонил в милицию и сказал, что в пансионате «Белая лилия» готовится убийство. Такие вещи мы обязаны проверять.
   – Да, да, да! – закричала женщина. – Это я звонила! Я!!! Здесь происходят ужасные вещи! Как хорошо, что вы приехали!!! Я так испугалась!
   Слава с Денисом переглянулись.
   – Значит, милицию вызвали вы? – уточнил Денис.
   – Ну, конечно! Конечно, я!
   – А вы уверены, что все правильно поняли?
   Женщина немного растерялась. К ней, кажется, вернулась способность соображать.
   – Постойте-ка… Значит, вы приехали по моему звонку. – Она посмотрела на Вадима. – Сегодня вторник. И что, никого не убили?
   – Мы думали – вас, – ляпнула Женька.
   – Меня?! Нет, что вы! Я свидетельница! Я подслушала разговор совершенно случайно! Потом… Потом я пошла на пляж, а там этот… Волосатый.
   – Родион? – напряженно спросила Слава.
   – Да. Его, кажется, зовут так. Но ведь он уехал?
   – Уехал вечером в воскресенье, – подтвердил Денис.
   – Но кто же тогда убийца?..
   – Вслед за вами прибежала другая женщина, – сказала Слава. – Она тоже была напугана.
   – Да, я помню…
   – Так вот, мы предполагаем, что она и есть жертва. То есть могла бы ею быть. Но она вечером того же дня уехала.
   – А раз жертва уехала, то и убийце здесь тоже делать нечего! – Женщина вскочила с кровати. – Вот все и разъяснилось! Он хотел ее убить, а она что-то заподозрила и сбежала. И убийца уехал вслед за ней!
   – Выходит, я зря приехал, – проворчал Вадим.
   – Если вас устроят жаренные на гриле колбаски, – усмехнулась Слава, – я могу вам как-то это компенсировать.
   – Ох! Что-то меня тошнит! – Женщина положила руку на живот и села обратно на кровать. – Видно, что-нибудь съела.
   – Может, таблеточку? – засуетилась Женька. – У меня есть. В коттедже, в сумочке.
   – Как вас зовут? – мягко спросил Денис, обращаясь к сидящей на кровати женщине. – Пора наконец познакомиться.
   – Меня? Валентина. Валя.
   – Очень приятно, Валя. Я Денис. Можно без отчества. Мою жену зовут Ярославой.
   – Вы это позавчера говорили, – напомнила гостья.
   – Ах, да! Мы обсуждали редкие имена. Тогда на правах хозяина представлю остальных. Вот это, – Денис кивнул на Женьку, – подруга моей жены, Евгения.
   – Просто Женя, – улыбнулась та.
   – А я Вадим, – вмешался сотрудник милиции, который не желал упускать инициативу из своих рук. – Можно без отчества.
   – И без звания? – с кокетливой улыбкой спросила Женька. Это была ее привычка: бить дичь без разбора, лишь бы мужского пола.
   – И без звания.
   – Ну, вот мы и познакомились, – подвел промежуточный итог Денис. – Раз уж все мы очутились в одной лодке, надо держаться вместе.
   – Но ведь ничего не случилось? – удивленно посмотрела на него Валентина.
   – И что вы предлагаете?
   – Что тут можно предложить? О господи, я так напугалась! Две ночи не спала, пыталась работать, но мне в голову все время лезла мысль об этом убийстве. Я так ничего и не сделала. Уснула лишь сегодня под утро, и, кажется крепко. Мне приснилось, что меня убивают. И вдруг я слышу, как дверь в мою комнату открывается! А я прекрасно помню, что заперла ее перед тем, как лечь спать. Мне почудилось, что в комнату вошел убийца из моего сна!
   – У вас богатое воображение, – усмехнулся Денис. – Вы, часом, не романы пишите? – кивнул он на ноутбук.
   – А, так вы догадались! Или… Вы меня узнали? Да?
   – У нас в городе не так-то много писателей, – напряженно сказала Слава. – Или… вы не печатаетесь?
   – Печатаюсь! – с вызовом посмотрела на нее Валя. – Я пишу книжки для детей.
   – Боже! – завизжала от восторга Женька. – Валентина Благова!
   – Это мой псевдоним, – скромно сказала писательница. – То есть я и по паспорту Валентина, но фамилия у меня другая. Э-э-э… не слишком благозвучная. Вот я и решила…
   – Надо же! Сама Валентина Благова! Наша знаменитость! Наша звезда! – В глазах у Женьки был восторг. – Я же читаю Лизе ваши книжки, чтобы она поскорее уснула! Она еще маленькая, но все понимает! Вы так просто пишите! Такие милые детские стишки! И такие забавные сказки! А почему на книгах нет вашей фотографии? А то бы я вас сразу узнала! – И тут же: – Можно автограф?
   – Я, к сожалению, не взяла с собой ни одного экземпляра, – замялась Валентина. – Не думала, что здесь могут быть мои поклонники. Я приехала сюда дописывать новую книгу, моя рукопись в плане издательства, мне ее сдавать через две недели. Думала, успею. Но из-за этих ужасных событий вся моя работа насмарку!
   – А вы на листочке черкните пару слов! – не унялась Женька. – Не обязательно на книге. У меня же на работе все от зависти умрут! Как же! Сама Валентина Благова!
   Писательница прямо расцвела, так ей было приятно.
   – В общем, все понятно, – подвел итог Вадим. – У дамочки богатое воображение. Вот и нафантазировала себе.
   – Но я и в самом деле слышала этот разговор! – разволновалась Валентина. – Вы что, мне не верите?!
   – А если он фильм обсуждал? Или прочитанный детектив? А вы уж подумали, что и в самом деле готовится убийство! Где? В этом стоячем болоте? – хмыкнул Вадим.
   – Я вообще-то не дура, – обиделась Валентина. – И уверена, что все поняла правильно.
   – Посмотрите на нас, – рассердился Вадим. – По-вашему, среди нас убийца? Или жертва?
   – Нет, что вы!
   – Тогда какие вопросы? Кроме нас пятерых здесь никого нет!
   – А мог он прийти незаметно?
   – Нет! – отрицательно покачал головой Денис. – Невозможно! С одной стороны озеро, с другой река, с третьей непроходимый лес и болото. Здесь только мы.
   – Тогда я, должно быть, ошиблась, – разочарованно сказала Валентина.
   Слава меж тем тайком разглядывала писательницу. Как и всякому, кто не способен к творчеству, Славе казалось, что они сродни небожителям, эти писатели. В них должно быть что-то особенное, что сразу выдает человека неординарного, наделенного талантом. Увы! У Вали было простое круглое лицо, бесцветные ресницы и брови, ногти коротко острижены, да и одета она была в самый обычный спортивный костюм, даже не фирменный. Ничего выдающегося.
   «Да что же это я! – спохватилась Слава. – Она ведь на отдыхе! Зачем ей краситься? Да и ногти острижены коротко, потому что она работает на компьютере. Она здесь дописывает книгу. Человек не хочет, чтобы ему мешали. Вот если ее накрасить да приодеть…»
   Мысленно она надела на Валю модное платье и туфли на высоком каблуке. Фигурка хорошая, хоть Валя и полновата. Ей лет тридцать – тридцать пять. Интересно, есть ли у нее дети?
   «Я прямо зациклилась на детях! – вздрогнула Слава. – Прочь эти мысли! Я не должна себя выдать!»
   – Да, вы ошиблись, – спокойно сказал Денис, глядя на писательницу. – Никто никого не собирался убивать.
   – Вы знаете, – поежилась та, – позавчера на озере мне вдруг показалось…
   – Что показалось? – Денис в упор посмотрел на Валентину.
   – Этот Родион… Мне показалось, что он хотел меня утопить! – Писательница нервно засмеялась. – Вот почему я так испугалась!
   – Может, он просто хотел за вами поухаживать? – пошутил Денис.
   – Я была на сто процентов уверена, что убийца он! Он такой… такой… как бы это сказать?
   – Обычный человек, – напряженно сказала Слава.
   Муж посмотрел на нее с осуждением. Она порозовела. Надо быть осторожнее! Они с Денисом столько лет вместе, что ей иногда кажется, будто муж читает ее мысли!
   – Но раз он уехал… Я тоже, пожалуй, поеду в город. Здесь у меня ничего не получается, – пожаловалась Валентина и попыталась встать с кровати. – Ой!
   – Что с вами? – Денис кинулся к писательнице и буквально поймал ее на руки.
   – Чуть не упала, – растерянно сказала Валентина, отстраняясь. – Спасибо… Такое ощущение… Странное ощущение… – Она присела обратно на кровать.
   – У вас что-нибудь болит? – испуганно спросила Женька.
   – Да. То есть нет… Меня, кажется, мутит. Здесь проблемы с питанием, – пожаловалась Валентина. – Приходится готовить самой.
   – Мы не предоставляем гостям полный пансион, – пожала плечами Слава. – Это было бы убыточно. Все равно выпивку и закуску они привозят с собой. А таких, как вы, Валентина, очень мало. В каждом домике есть электрическая плита, – напомнила она. – И чайник. А также холодильник.
   – Я не умею готовить, – вздохнула писательница. – Живу на кофе и бутербродах, когда одна. Наверное, желудок разболелся от сухомятки. У меня гастрит.
   – Дать вам таблетку? – услужливо спросила Женька. – Они в сумочке, в коттедже.
   – А что за таблетки? – поинтересовалась писательница.
   – Обычный активированный уголь, я всегда вожу его с собой. Есть еще какие-то таблетки от желудка, названия не помню. Если хотите, я их найду…
   – Хорошо, идемте.
   Валентина неуверенно встала на ноги.
   – Заодно дадите мне автограф, – напомнила Женька.
   Она умела своего добиться, если надо, шла напролом.
   «Если у писательницы есть с собой хоть одна книга, Женька ее получит! С автографом!» – мысленно усмехнулась Слава.
   – Значит, сегодня все разъедутся, – подвела итог она. – Ну, что ж…
   Первым из комнаты вышел Вадим, за ним Женька.
   – Кто закроет дверь, вы или я? – спросил у Валентины Денис.
   – Давайте я. Сейчас найду ключ. Господи, куда я его задевала?
   Валя, похоже, была та еще копуша. И рассеянная. «Наверное, все творческие люди такие», – подумала Слава, глядя на нее. Она все никак не могла понять, симпатичная ей эта женщина или же, напротив, неприятна. Слава даже почувствовала по отношению к ней ревность. Надо же! Живет так далеко от обеих столиц, в провинциальном городе, мало кому известном, и печатается! Писательница! Ей, Славе, все досталось по праву рождения, а эта сама всего добилась! И ведь ничего в ней особенного! По крайне мере, внешность заурядная.
   Слава мысленно примерила на себя Валин статус. Писательница… Ярослава Филатова… Нет, не то… Надо бы придумать какой-нибудь звучный псевдоним… Что-нибудь этакое… Дворянское. Как бы ей пошло! К изысканному рисунку на ее ногтях, бриллиантам и привезенным из-за границы нарядам!
   «О чем это я?! Сначала надо что-то написать! Интересно, как она это делает? Надо свести с ней дружбу, только не сейчас, сейчас не время. Когда все закончится. Позвонить, спросить, как дела. Напомнить об отдыхе в пансионате, немного посплетничать, потом пригласить в гости. Придет! Все они приходят! Я одна из самых влиятельных женщин Города, потому что одна из самых богатых! Номер телефона Валентины Благовой есть в карточке гостя. Я ей позвоню…» – раздумывала она, пока все ждали копушу-писательницу.
   Валентина наконец отыскала в разбросанных вещах ключ и последней вышла из комнаты, после чего заперла ее на замок. Лицо у нее было бледное, на лбу испарина. Похоже, писательница приболела. Как же не хотелось Славе проблем! Спровадить бы ее поскорее. Ее и Вадима!
   «Ах, да! – спохватилась она. – Надо ведь будет вернуть ей деньги. Хорошо, что деньги для меня не проблема, иначе пансионат бы нас с Денисом разорил».
   Они впятером пошли через всю территорию обратно к хозяйскому коттеджу. Денис на всякий случай шел рядом с Валентиной, чья поступь была не слишком уверенная.
   Похоже, все разрешилось, и настроение у Славы стало значительно лучше. Валентина скоро уедет, Вадиму здесь тоже делать нечего. А они с Женькой продолжат творить.
   Самое неприятное для Славы, похоже, закончилось…

Третий лепесток
Сыщик

   По логике вещей, человек во всей этой истории самый проницательный, который с самого начала подозревает, кто убийца, и идет по следу, собирая улики и загоняя злодея в капкан. Потом Сыщик собирает зрителей в кружок и торжественно открывает Истину. И все, раскрыв рты, слушают, думая при этом: ну надо же! А мы-то почему не догадались?! Этого просто не может быть! Но улики неопровержимы. Щелк! Капкан захлопывается! Убийца признает свою вину и послушно идет на эшафот, аплодируя Сыщику, перед чьей проницательностью преклоняется.
   Но дело в том, что наш сыщик не Шерлок Холмс и не Экрюль Пуаро. И уж конечно не мисс Марпл. Оставим в покое фантастических персонажей, которые могут распутать преступление, не выходя из комнаты. В нашем случае речь идет о самом заурядном человеке. Ему тоже свойственно ошибаться, и он тоже попадает в ловушки, которые расставил убийца.
   Более того, он боится. Когда дело принимает неожиданный оборот и пребывание в «Белой лилии» становится опасным, Сыщик на какое-то время впадает в панику. Потому что против такого аргумента, как пистолет, возразить трудно, и острый ум здесь не поможет.
   Кто опаснее всего для убийцы? Конечно, Сыщик! От него исходит опасность разоблачения. Его надо либо обмануть, либо устранить. И Сыщик это прекрасно понимает. Назвавшись Сыщиком, он подставился под удар. Поэтому не стоит удивляться, если порой он ведет себя вовсе не как сыщик, а как человек случайный или даже жертва.
   Все это потому, что он пока еще ничего не понимает. Ровным счетом ничего. И долгое время доверяет Сообщнику, который тоже делает все, чтобы Сыщика запутать.
   Поэтому рассчитывать на проницательность Сыщика не стоит. Он, конечно, сыграет свою роль, но потом.
   А пока… Пока все еще, собственно, только начинается…

Третья подсказка

   Долгое время Женьке не везло. Во-первых, не повезло с родителями: отец пил по-черному, а мать работала, как проклятая, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Днем она мыла затоптанные школьные коридоры и пыльные классы, а рано утром и по вечерам – загаженные подъезды соседних пятиэтажек.
   – Дочка технички тети Лиды, – говорили о Женьке.
   Тетей Лидой называли ее тридцатилетнюю мать, молодую еще женщину с лицом по-прежнему красивым, хотя и рано увядшим. Техническая служащая – так торжественно называлась мамина должность в школе. А директриса обращалась к ней официально:
   – Лидия Павловна, кабинет биологии грязный.
   Или:
   – Лидия Павловна, будьте добры, перемойте мой кабинет, линолеум весь в разводах.
   Директриса важничала. Еще бы! Ее сын был женат на дочке самого Филатова, Губернатора Области! Все перед ним трепетали, а заодно и перед ней. Не сегодня-завтра Филатов мог назначить сватью, скажем, заведующей Районо. Или своим советником по образованию. Мало ли придумывают новых должностей для своих родственников? И все школы Города оказались бы под этой упертой надменной теткой.
   Но случилось то, чего никто не ожидал. Вернее, посылая Филатову проклятия, все втайне надеялись, что сколь веревочке ни виться, все равно придет конец. Сколько можно хапать? Но чтобы так быстро и так трагически…
   Вертолет Губернатора разбился где-то в бескрайних степях. Официальная версия была: пилот не справился с управлением. Но в Городе, не стесняясь, говорили:
   – Грохнули. Видать, много нахапал.
   И карьера директрисы не состоялась. Снять ее не сняли, но дали понять, что это ее потолок. Женька тогда училась в восьмом классе и всерьез подумывала уйти в техникум или в училище. А мама уговаривала ее остаться в школе.
   – Я не выучилась, нас у матери было пятеро. А ты одна, тебе сам Бог велел, дочка. Учись, покуда я жива. Вытяну.
   Но к учебе Женька была ленива. Ей не давались ни точные науки, ни гуманитарные. Это было второе, с чем ей не повезло. Ума ей Бог не дал.
   – Дочь технички она и есть дочь технички, – презрительно говорила о ней директриса.
   И сынок у нее был такой же важный, прямо как индюк! Денис Александрович! Как же! Женька на обложке исписанной тетради нарисовала карикатуру: директриса и ее сын, гусыня и индюк, а на кормушке, у которой они стоят, крупными буквами написано: «Филатов». Получилось очень похоже. Класс смеялся, а Женьку вызвали в кабинет директора. Кто-то из одноклассников ее сдал. Аттестат ведь скоро получать, надо выслуживаться.
   – Что это такое?! – трясла директриса перед Женькиным носом изрисованной тетрадкой. Индюк сидел у окна и ехидно улыбался. – Как ты смеешь?! Ничтожество!!!
   Ничтожество стояло, опустив голову. Улыбка Индюка показалась ей злой, что же касается директрисы, лицо у нее было такое, что Женька испугалась: как пить дать выгонит из школы! Но обошлось.
   Школу Женьке удалось окончить чудом. За это она оформила чуть ли не все в школе классы наглядными пособиями и каждую неделю рисовала стенгазету, за что директриса получила в конце года грамоту и денежную премию. У Женьки, не способной к наукам, был настоящий талант художника. Большой талант. Ей бы учиться дальше, но только где? На художника учат в столице, а где взять такие деньги? Да и конкурс немалый, куда уж дочке уборщицы!
   И Женька осталась в Городе. Окончила после школы полугодовые курсы и, получив диплом мастера по маникюру и педикюру, устроилась работать в парикмахерскую в двух шагах от дома. Первое Женькино место работы громко называлось Салоном красоты. «Салон красоты Татьяна», – затейливо было выведено на вывеске, висящей над входом. «Татьяна» располагалась на первом этаже старой пятиэтажки, в бывшей трехкомнатной квартире. У Женьки была крохотная комнатка без окон, где помещались только стул да стол. Чтобы сделать клиентке педикюр, она бежала с тазом в соседнюю комнату, к парикмахерам, наливать воду. А, завершив работу, с тазом, полным грязной воды, мчалась обратно.
   Клиентуру Женька набила быстро, но все это было не то. «О моей дочери будут говорить: дочка тети Жени, маникюрши, – думала она. – Дальше-то что? Деньги есть, но разве она богачка? Вкалывает, как проклятая, а все улетает в трубу. А мир такой большой! Хоть бы одним глазком на него посмотреть!»
   И тут ей впервые в жизни повезло. Как-то утром позвонили из «Чародейки», лучшего в Городе салона красоты. Сама хозяйка, которая взволнованным голосом сказала:
   – Женечка, выручай! Я видела твою работу, она замечательная! Аню увезли в больницу с приступом аппендицита, а она сегодня должна делать маникюр самой Филатовой! Я не могу потерять такую клиентку! Мои мастера дрожат от страха, к Филатовой ездила только Аня.
   «Все понятно, – подумала Женька. – Своих мастеров подставлять не хочешь, со стороны зовешь. Если что не так, это, мол, не в «Чародейке» делали! Репутация салона должна быть безупречной!»
   Деваться Женьке было некуда, и, собрав свой походный чемоданчик, она поехала к грозной Филатовой. Колени у Женьки дрожали от страха, когда она шла по главной улице долины миллионеров. Какие здесь были дома! Настоящие дворцы!
   «Живут же люди!» – с завистью думала Женька. Что бы ни случилось, ей доведется хоть одним глазком увидеть другую, шикарную жизнь.
   Дверь ей открыл Индюк. Разумеется, он ее не помнил. Что ему до какой-то дочери технички!
   – Проходите, – вежливо пригласил Денис Александрович. – Жена у себя в спальне.
   – Кто там? – крикнули сверху. – Аня пришла?
   – Пришла, но не Аня.
   – Аню увезли с приступом аппендицита, – выпалила Женька. – Прислали меня.
   – Идите наверх, – сквозь зубы сказал Денис.
   Женька, замирая, поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. Как же здесь было шикарно! Прямо как в раю! А ведь, по слухам, Филатова здесь почти не жила. Либо за городом, на турбазе «Белая лилия», либо за границей.
   Мысленно перекрестившись, Женька вошла в спальню хозяйки.
   – Что случилось с Аней? – первым делом спросила та.
   – Аппендицит! – выпалила Женька.
   – А вы опытный мастер? – с сомнением посмотрела на нее Филатова.
   У Женьки душа ушла в пятки. Это была такая шикарная женщина! И такая красивая! Просто богиня, сошедшая с небес! К ее холеным ручкам страшно было прикоснуться! Но Женька решилась. Она понимала, что это ее единственный шанс. Если она сейчас запорет руки Филатовой, это все, конец карьеры. В «Чародейку» ее не возьмут никогда, она так и останется в своей комнатке без окон, на первом этаже разваливающейся пятиэтажки. А в «Чародейке» шикарно! Там не комната, в которой делают маникюр, там целый зал! И плазменный телевизор, чтобы клиентам не было скучно. И Женькина мечта – кресло! Да не просто кресло, а с джакузи! С массажером! С пультом управления плазменным телевизором в подлокотнике! Боже, какая роскошь!
   Склонившись над руками Филатовой, Женька думала только об этом кресле. Оно так и стояло у нее перед глазами.
   Рисунок на ногтях вышел на славу.
   – Вы так хорошо рисуете! – удивленно сказала, разглядывая его, Филатова. – Я, знаете ли, обожаю живопись. Я по образованию искусствовед. А вы только на ногтях рисуете или и на холсте тоже?
   Холст Женька даже руками никогда не щупала. Она отрицательно покачала головой и стала собирать свои инструменты.
   Филатова дала щедрые чаевые, а на следующий день Женьке позвонила хозяйка «Чародейки»:
   – Аня пробудет на больничном целый месяц. А через три месяца одна из моих мастеров уходит в декрет. Я тебя, пожалуй, возьму.
   Свершилось! Женька, дочь технички, вытащила счастливый лотерейный билет! Тогда она еще не оценила размеры выигрыша.
   Почему Филатова именно ее сделала своей лучше подругой, Женька долгое время не понимала. Неужели же только из любви к живописи? Однажды она решилась спросить об этом у самой Славы. Та улыбнулась:
   – В городе сплетничают, что мы лесбиянки, знаешь?
   – А на самом деле? – слегка порозовела Женька.
   – Понимаешь… В тебе столько оптимизма! Жизнь бьет ключом! То, что для меня проблема, для тебя сущий пустяк.
   – Ну да, – завистливо сказала Женька. – Мне бы твои проблемы!
   – Рядом с тобой я живу, – вздохнула Слава. – А без тебя сплю. Когда ты рядом, я смотрю на мир твоими глазами и радуюсь как ребенок. Мне-то все это давно уже приелось.
   «Зажрались вы, господа!» – подумала Женька, а вслух сказала:
   – Надо влюбиться.
   – Господи, в кого?!
   – Да у тебя такой огромный выбор! Молодая, красивая, богатая! Да кто тебе откажет?!!
   – Я никого не хочу. Ты знаешь мою историю.
   – Сколько лет прошло!
   – Двадцать.
   – Двадцать лет! Даже если бы он был жив, вы бы давно друг друга разлюбили! – выпалила Женька.
   Слава могла простить такое святотатство только ей. Память об Эдике, как и его могила, на которой всегда лежали живые цветы, была священна. Слава не раз говорила, что ей импонирует Женькина детская непосредственность. Слово «импонирует» было противным на слух, но Женька поняла, что может по привычке ляпать все что вздумается.
   Быть лучшей подругой Ярославы Филатовой ей нравилось до обморока. Да, да, именно так! В шикарной машине Славы сердце у Женьки бешено стучало, а голова кружилась. Ей казалось, что от счастья она вот-вот грохнется в обморок, и так длилось с год. На нее сразу стали смотреть как-то по-другому. И все время спрашивали:
   – Ну, как она?
   Всех интересовало, что Филатова ест, что пьет, куда ездит отдыхать и в каких магазинах отоваривается. Правда ли, что у нее есть тайные счета за границей, на которых миллионы, прости господи, долларов?
   О счетах Женька ничего не знала, да и знала бы – не сказала. Дружбой со Славой она очень дорожила. Слава открыла ей целый мир. Не просто заграницу, а лучшие отели, пятизвездочные. Когда бы дочь технички в них попала? Да никогда! Даже работая день и ночь в своем салоне красоты как проклятая, она не заработала бы денег на такой отдых. Город не столица, здесь нет таких зарплат.
   Она уже не была «дочь технички тети Лиды». Титул «лучшая подруга Ярославы Филатовой», полученный Женькой, был сродни графскому, раз сама Филатова была некоронованной городской королевой.
   Благодаря Славе Женька купила машину. Она! Купила! Машину! Мама, которая теперь сильно болела, каждую неделю бегала в церковь, все время боялась, что сглазят, и истово молилась.
   И Женька тоже боялась, что счастье возьмет вдруг да и кончится. Ведь все приятности ее жизни связаны со Славой. Как бы подстраховаться?

Неожиданный гость

   – Похоже, будет дождь. – Слава тревожно посмотрела на небо, по которому стремительно бежали облака.
   Ветер усилился, он быстренько сбил в отару безобидных белоснежных барашков и отправил их на пастбище в город, а оттуда погнал еще дальше, к столице. На смену им пришли тучные особи грозовых облаков, и теперь ветер-пастух, присвистывая и завывая, упорно сгонял их в стадо, которое собирался держать над турбазой, пока не начнется дойка.
   – Не дождь, а гроза, – поправил Денис.
   – Надо ехать, – заволновалась Валентина. – У меня машина маленькая, мотор маломощный.
   – Если что, я вас подвезу, – пообещал Вадим.
   – Но… – замялась писательница, – что будет с моей машиной?
   – Я за ней присмотрю, – пообещал Денис.
   – А потом что?
   – Потом приедете с мужем, и…
   – У меня нет мужа.
   – Как? Вы не замужем?
   Слава посмотрела на писательницу с жалостью. Да, с Валентиной Благовой определенно стоит познакомиться поближе. Сама того не осознавая, Слава вот уже двадцать лет выбирает в подруги незамужних женщин, с неустроенной судьбой. Ей нравится чувствовать свое превосходство. Над Женькой, которой приходится крутиться, чтобы прокормить семью, над незамужней Валентиной. Находясь рядом, они только подчеркивают ее собственное совершенство. Вот только ребенок…
   «Опять это!» – с досадой подумала Слава.
   – А как же вы пишите детские книжки? – с интересом спросила Женька у Валентины. – Или… у вас есть ребенок без мужа?! – замерла она.
   – О! – оживилась писательница. – У меня много племянников! Аж трое! Два мальчика-близнеца и девочка семи лет. Я живу с ними. То есть с сестрой и ее семьей.
   – Ах, вот почему вы дописываете здесь книгу! – сообразила Слава.
   – Они, конечно, занятные, – сразу же начала оправдываться Валентина, – но с ними так хлопотно!
   – Представляю себе! – подхватила Женька. – У меня одна, и то я с ног сбилась.
   – Дети это счастье, – тихо сказала Слава. Так тихо, что ее никто не расслышал.
   – Дорогая, ты нервничаешь? – внимательно посмотрел на нее муж. – Что-то случилось?
   – Ничего не случилось, – сохраняя лицо, ответила она, а про себя подумала: «Поскорей бы вы все отсюда убрались!»
   Они подошли к волейбольной площадке, и Слава слегка заволновалась. Да, они все здесь шли, вслед за Вадимом. Вот цепочка следов на песке, они идут к лесу, на краю которого находится третий домик. Но ее пересекает другая. Мужчина шел от ворот к понтону, через волейбольную площадку, а в том, что это мужчина, сомневаться не приходилось. Следы были просто огромные! Размера сорок шестого, не иначе.
   – Денис! – взволнованно позвала она. – Мы здесь не одни. Посмотри.
   – Чего здесь? – сунулся Вадим.
   – У нас, похоже, гости, – холодно сказала ему Слава. – Вы видите эти следы?
   – Он шел на пляж, – заметила Женька.
   – У вас есть оружие? – тихо спросила Валентина у Вадима.
   – Какое еще оружие?! – по-петушиному выкрикнул тот.
   – Пистолет, – усмехнулась Слава. – Вы же приехали, чтобы задержать преступника. Вперед! – указала она взглядом на понтон.
   – Да ну, ерунда! – отмахнулся Вадим.
   – Ерунда не ерунда… – Денис нагнулся, рассматривая следы. – Как-то не по себе, – сказал он, распрямляясь. – Что будем делать?
   – А если кто-то решил отдохнуть в «Белой лилии»? – предположила Слава.
   – Во вторник, когда здесь кого-то хотели убить? – поежилась Валентина. – И – сразу на пляж! А он ведь говорил, что это идеальное место для убийства!
   – Он? – спросил Денис.
   – Убийца!
   – Так надо же бежать туда! – заволновалась Женька. – Пока он кого-нибудь не утопил!
   – Энтузиастка, – проворчал Вадим. – Давай беги.
   – След только один, – заметил Денис. – Мужской.
   – А если он ее на руках нес? – предположила Валентина. – Жертву?
   – Привез сюда жертву, чтобы сбросить в реку? – покачал головой Денис. – А смысл? Места, что ли, мало? Здесь в окрестностях такие топи! И непроходимый лес! Да и зачем ему свидетели? Товарищ, что будем делать? – посмотрел он на Вадима. – Вы милиция, вам решать.
   Тот явно выглядел напуганным. Присел на корточки, зачем-то потрогал пальцем след и неуверенно сказал:
   – А, может, ну его?
   – Ну его – это как? – зло спросил Денис.
   – В общем, так, – мигом построила всех Слава. – Ты, Денис, идешь в дом и берешь ружье. И как можно быстрее. Не забудь его зарядить. – Тот кивнул и быстрыми шагами направился к хозяйскому коттеджу. – Вадим, у вас есть оружие?
   – Нет у меня никакого оружия, – буркнул тот, по-прежнему сидя на корточках. Славе даже показалось, что он пригнулся. Потом сообразил: – Нож в бардачке!
   – Остроумно, – усмехнулась Женька. – Сразу видно: мент!
   – Охотничий!
   – Хорошо, пойдем так, безоружными. В конце концов, нас много, а он один, – подвела итог начальница.
   – Куда пойдем? – с опаской спросил Вадим, распрямляясь.
   – Господи! На пляж! – раздраженно сказала Слава.
   – Зачем?
   – А вдруг убийца и в самом деле здесь?
   – Вы идите, а я за ножом.
   – Денис пошел за ружьем, – напомнила Слава. – А вы пойдете с нами. В конце концов, вы мужчина!
   – Вот прямо так и пойду! – огрызнулся Вадим. – Лучше дождаться вашего мужа с ружьем!
   – Вы боитесь, – презрительно сказала Слава. – Хорошо… Женщины, идемте! – скомандовала она и решительно направилась к понтону.
   Первой за ней потянулась Женька, потом нерешительно – Валентина. Вадим, подумав, поплелся следом.
   – Вся эта история мне не нравится, – чеканила Слава, идя по понтону. Шаг – слово, шаг – слово. – Если он приехал погостить, почему пошел сразу на пляж? Разве не следовало предупредить хозяев?
   Второй на понтон ступила Женька. Третьей, не слишком уверенно, Валентина.
   – Но если это и в самом деле убийца, он должен был здесь быть и в воскресенье, когда я подслушала этот разговор! – рассуждала писательница, слегка запыхавшись и держась рукой за натянутую вместо поручня веревку. Понтон сильно раскачивался, когда по нему шло столько людей.
   – Резонно! – согласился с ней Вадим и, добавив: – Значит, не он, – тоже ступил на понтон.
   Слава первой очутилась на песчаном островке, где остановилась и подождала остальных.
   – Нас много, – сказала она. – В этом наша сила. И мы знаем о его планах.
   – Смотрите, одежда! – закричала зоркая Женька, указывая на валяющиеся на берегу вещи.
   – А вон человек! Вон он! – махнула рукой Валентина.
   На середине реки и в самом деле маячила чья-то голова.
   – Неужели он ее уже утопил? – ахнула Женька.
   – Опоздали! – сказала Слава.
   Мужчина заметил их и погреб к берегу.
   – Боже мой! – крикнула Валя. – Я его, кажется, узнаю!
   Вадим напряженно вглядывался в плывущего к берегу человека. Какое-то время все молчали. Мужчина меж тем доплыл до мелководья и встал на ноги. Все четверо, волнуясь, смотрели, как он выходит из воды. Женька, как завороженная, смотрела на широченные плечи пловца.
   – Родион? – удивленно спросила Слава. – Ты здесь? Почему так…
   И тут же осеклась. Она хотела сказать «рано».
   – Это он! Он! – закричала Валя. – Ну вот, теперь все сходится!
   Родион нагнулся, чтобы взять полотенце, и тут Вадим заорал:
   – Стоять!!! Руки за голову!!!
   – В чем дело? – растерянно спросил Родион, медленно распрямляясь.
   – Убийца! – закричала Валя.
   Родион вздрогнул и посмотрел на Славу. Та сделала ему рукой какой-то знак.
   – Куда ты ее дел? – зло спросил Вадим. – Утопил?
   – Кого? – удивился Родион.
   – Тебе лучше знать, кого! – усмехнулся Вадим.
   – Почему бы, не дать человеку вытереться? – предложила Слава. – На улице не жарко. Да и одеться не мешало бы.
   – Спокойно! Всем стоять! – заорал Вадим и кинулся к лежащим на песке вещам. – А вдруг у него там ствол?!
   – Что происходит? – возмутился Родион. – Кто дал ему право обыскивать мои вещи?!
   – Он из милиции! – крикнула Женька.
   – Да ну? – ощерился Родион. – Тем более интересно!
   И атлет шагнул к Вадиму с таким лицом, что женщинам сразу же стало ясно: сейчас будет драка.
   Исход можно предсказать заранее. Вадим тоже это понял и оглянулся: бежать было некуда, за его спиной синела река. Слава увидела, что он испугался.
   – Мамочки! – охнула Валентина.
   – Убивают! – завизжала Женька.
   – Стой, где стоишь, – раздалось вдруг спокойное.
   Оглянувшись, они увидели, что на понтоне, подняв ружье, стоит Денис. Атлет, увидев это, застыл и поднял руки:
   – Все нормально, мужик. Я стою на месте.
   – Вадим, обыщи его вещи, – велел Денис.
   Все еще трясущийся от страха Вадим быстро обшарил лежащую на песке одежду и, распрямившись, растерянно сказал:
   – Ничего нет.
   – А что там должно быть? – с иронией спросил Родион.
   Сам он вовсе не выглядел растерянным, напротив, перед группкой напуганных людей стоял спокойный, уверенный в себе человек. Может быть, от ощущения собственной физической силы? Мужчины тоже это почувствовали. Денис, не опуская ружья и не подходя ближе, сказал:
   – Надо его связать.
   – Может, сначала надо дать мне одеться? – усмехнулся Родион. – И вообще: в чем вы меня обвиняете?
   – Мы тебе потом объясним, – угрожающе сказал Вадим.
   – В самом деле: дайте человеку одеться! – возмутилась Слава. – Здесь все-таки женщины!
   – Которым я советую отвернуться, – намекнул Родион. – Я собираюсь снять мокрые плавки.
   – Боже! – вспыхнула Валентина и поспешно отвернулась.
   Женька, напротив, не спешила этого делать. Она по-прежнему, как зачарованная, смотрела на роскошное тело Геракла.
   – Хорошо, – кивнул Денис. – Ты можешь одеться. Женщины отвернутся, я же глаз с тебя не спущу. Если дернешься, я стреляю без предупреждения. Вадим, подстрахуй меня.
   Тот кивнул и, взяв с песка шорты, кинул их Родиону:
   – Одевайся!
   – Предупреждаю: трусы у меня в машине, – сказал тот.
   – Да что же это такое?! – возмутилась развернувшаяся спиной к пляжу Валентина.
   – В самом деле: перестань смущать наших женщин, – предупредил Денис. – Это тебе все равно не поможет.
   Родион молча принялся стягивать мокрые плавки, и Слава тут же отвернулась. За ней нехотя отвернулась Женька. По-прежнему стоя под прицелом охотничьего ружья, атлет надел шорты, после чего Вадим кинул ему футболку.
   – Кроссовки, – отрывисто сказал Родион, надев ее. – И носки, – добавил он, когда Вадим швырнул в его сторону один кроссовок, потом другой. – Боишься ко мне подойти? Правильно! А вдруг я захвачу заложника?
   – Заткнись! – заорал Вадим.
   – Как хорошо иметь лакеев, – растягивая слова, сказал Родион и не спеша стал затягивать шнурки на кроссовках. – Я, толстяк, пожалуй, возьму тебя в штат: справляешься. Бросай свою работу в ментовке, я больше плачу.
   – Спокойно, он нас провоцирует, – предупредил Денис. – Женщины, можете повернуться.
   – Его надо бы связать, – с опаской сказал Вадим.
   – Чем? – спросила Слава. Она как-то враз перестала командовать и полностью уступила инициативу мужу.
   – Ой! – вскрикнула Валентина. – У меня в кармане поясок от халата!
   – Давай сюда, – потребовал Вадим.
   Валентина дрожащими от волнения руками достала из кармана олимпийки поясок и протянула ему. Вадим подошел, стараясь ни на секунду не закрывать Родиона от стоящего у понтона Дениса с ружьем, и взял поясок.
   – И кто будет его вязать? – спросил он.
   Женщины переглянулись.
   – Хочешь, чтобы я сам это сделал? – усмехнулся Родион. – Дудки! Я уже привык иметь лакеев! Так что, толстяк, вяжи! – и атлет вытянул вперед могучие руки, на которые Вадим посмотрел с опаской.
   – Давайте я это сделаю, – вызвалась Слава.
   – Иди! – обрадовался Вадим и протянул ей поясок.
   – Если тронешь мою жену… – Денис сделал угрожающее движение ружьем.
   – Понял, мужик, не дурак.
   – А руки лучше связать за спиной, – звенящим голосом сказала Валентина. – Так надежнее.
   Родион с усмешкой завел руки за спину. Слава, держа наготове поясок, подошла к нему и старательно связала им запястья атлета.
   – Ноги тоже будете вязать? – все с той же нагловатой усмешкой спросил тот.
   – Шагай на понтон! – велел Денис, указав атлету ружьем, в каком направлении следовать, и отступил на пару шагов, освобождая дорогу.
   Женщины и Вадим тоже посторонились.
   – Полотенце не забудьте, – бросил Родион через плечо, идя к понтону. – Оно мне дорого как память.
   – Нет, какой нахал! – возмутилась Валентина.
   – Я, дамочка, еще в воскресенье понял, что с вами каши не сваришь, – заметил Родион. – Бывают же на свете такие пугливые женщины! Пари держу, что ты – старая дева!
   Валентина побагровела.
   – Прекрати, – велела Слава.
   Родион послушался и замолчал. На понтон он ступил первым. Следом пошел Денис с ружьем, потом Вадим, Валентина, Слава, и последней, подняв с песка полотенце, побежала догонять остальных Женька.
   Понтон гудел и сильно раскачивался, пока по нему шли шестеро. Валентина даже закрыла от страха глаза, идя на ощупь по натянутой веревке.
   – Что дальше? – спросил Родион, ступив на берег.
   – Поднимайся в гору! – велел Денис, сделав угрожающее движение ружьем.
   Родион легко, насвистывая, поднялся на крутой берег, женщинам даже показалось, что он сейчас убежит.
   – Стоять! – крикнул Вадим, который тоже так подумал.
   – Куда катится наша милиция? – насмешливо сказал Родион, стоя на высоком берегу и дожидаясь остальных. – И этот толстяк, страдающий одышкой, способен задержать преступника? Да я тебя одним щелчком убью, как комара!
   – Дайте я ему вмажу! – кинулся к нему Вадим.
   – Отдышись сначала, – хмыкнул атлет.
   – Вадим, успокойся! – крикнул Денис. – Я же сказал, что он нас провоцирует!
   Вадим послушался и остановился.
   – Ну а теперь: в чем меня обвиняют? – спросил Родион, когда все собрались у волейбольной площадки.
   – Можно я? – как прилежная школьница, подняла руку Валентина и, получив молчаливое согласие, затараторила: – В воскресенье утром я умывалась в кустах и случайно подслушала телефонный разговор. Кто-то сказал, что хочет кого-то убить и что пошел смотреть место. Сначала я испугалась и побежала к себе в домик. Я хотела тут же уехать, но потом подумала, что мой гражданский долг… – Она запнулась.
   – Какие сознательные у нас граждане! – покачал головой Родион и с чувством добавил: – Ну и дура!
   – Не слушай его, продолжай, – велел Денис.
   – Я пошла на пляж, чтобы посмотреть… Посмотреть, кто это. И увидела его! – Валентина ткнула пальцем в Родиона. – Он плыл!
   – Я это дело люблю, – с насмешкой сказал Родион. – Вот и сегодня: приехал порыбачить, постучался к хозяевам, чтобы открыли ворота, а никого нет! Думаю, пойду-ка я искупаюсь. А там и народ подтянется. Вылезаю из воды, и тут на меня наставляют ружье. И говорят при этом, что я убийца. Остроумно.
   – Куда ты ее дел? – зло спросил Вадим.
   – Кого? – удивился Родион.
   – Тело!
   – Пардон… Чье тело?
   – Женщину, которую ты грохнул! Не притворяйся! Куда ты ее дел?!
   – А ты уверен, что это женщина? – насмешливо спросил Родион. – По-твоему, я мужика не могу завалить? Только бабу? Не надо всех по себе мерить.
   – Перестаньте! – велела Слава. – Нам надо разобраться в сложившейся ситуации. Может, этот человек и в самом деле ни при чем. Никакого убийства не было…
   – Было, – неожиданно сказала Женька. – То есть оно могло бы быть.
   Все, в том числе и Родион, посмотрели на нее с удивлением.
   – Я… Я все объясню! Слава! – отчаянно сказала Женька. – Я не сказала тебе сегодня всей правды! А теперь скажу! Это он! – Она указала на Родиона.
   – Кто он? – удивилась подруга.
   – Отец моего ребенка!
   Слава побледнела, Валентина порозовела, Денис удивленно посмотрел на Женьку, а Вадим хмыкнул.
   – О как! – сказал Родион. – Я еще и папа!
   – Ты что, отказываешься?! – закричала Женька.
   – Конечно, отказываюсь! С какой стати я должен признаваться в том, чего не делал?
   – Тогда я знаю, зачем ты сюда приехал! О боже! Какая же я дура! – разрыдалась Женька.
   – Успокойся, – кинулась к ней Слава.
   – Я… я… Я все расскажу! Я хочу, чтобы он за все ответил!
   – Женечка… Не плачь… – умоляла Слава, гладя ее по дрожащим от рыданий плечам. – Не надо…
   – А это интересно, – задумчиво сказал Вадим. – Вот вам и мотив!
   – Я думаю, нам надо пройти в дом, – сказала Слава, прижимая к себе Женьку. – Надо во всем разобраться.
   – Значит, убийство все-таки готовилось? – разволновалась Валентина.
   – Похоже, да, – задумчиво сказал Денис. – А вы молодец! Если бы не вы…
   – Очуметь можно! – Родион в первый раз вышел из себя. – Да вы здесь все, похоже, спятили! Мне надо позвонить!
   – Никто никуда не будет звонить, пока мы во всем не разберемся, – сказал Денис и сделал угрожающее движение ружьем: – Шагай к нашему дому!
   – Погодите, я проверю, надежно ли у него связаны руки! – и Слава с презрительной миной на лице шагнула к Родиону.
   – Я ни в чем не виноват, я все объясню, – торопливо сказал тот.
   – Я это уже поняла. – Она со злостью рванула за концы пояска, затягивая узел. – Слабовато было. Зато теперь надежно. Давай! Иди в дом!
   – Надо же так попасть! – раздраженно сказал Родион, выполняя ее приказ. Вся его самоуверенность куда-то исчезла.
   Следом, по-прежнему нацелив на атлета ружье, пошел Денис, за ним потянулись женщины.
   Последним шел Вадим, теперь его лицо не было напуганным, напротив, он стал таким, каким приехал в «Белую лилию»: нагловатым, бесцеремонным, вальяжным. Одним словом, хозяином положения.
   Так, цепочкой, они потянулись к коттеджу…

Четвертый лепесток
Сообщник

   В нашей детективной истории человек самый коварный. Во-первых, это была его идея: убить. Но он человек не только коварный, но и умный, хитрый. Он ни за что не будет делать это своими руками, и, поскольку Сообщник человек сильный, то давит на слабого, Убийцу, подчиняя его своей воле. Повторяю, физическая сила здесь ни при чем, все дело в морально-волевых качествах. Понятно, что по натуре Сообщник – прирожденный лидер. Но любит иногда поиграть в уязвимость и беззащитность. Сообщник не терпит рядом с собой других потенциальных лидеров, но иногда обстоятельства складываются таким образом, что он вынужден им подчиняться. И тогда он мстит. А месть его страшная.
   Его поступки иногда ставят в тупик и убийцу. В какой-то момент убийца даже думает, что его предали, что Сообщник играет против него. Это озлобляет убийцу еще больше. На самом деле это провокация. Сообщник прекрасно знает реакцию убийцы на тот или иной свой поступок; раз Сообщник умеет им управлять, значит, давно уже его просчитал и прекрасно знает сильные и слабые места. Можно сказать, что он Убийцей манипулирует.
   Сообщник все время врет. Его главная задача – не выдать себя. Никто, а особенно Сыщик не должен догадаться, что он с Убийцей заодно. Более того, Сыщика надо переманить на свою сторону, а главное, нейтрализовать. Эту задачу Сообщник успешно решает, используя стремительно развивающиеся события. Он – великолепный актер. Но Убийца не так умен, а переговорить они с Сообщником не могут. Только намеками, взглядами да парой отрывистых фраз. Сообщнику меж тем надо объяснить Убийце, что он делает и зачем, ведь план поменялся. И надо найти новый способ выполнить поставленную задачу, потому что старый уже не годится. Появление на сцене Сыщика спутало карты. Этого никто не ожидал, а также появления Свидетеля. Этого Сообщник тоже не предусмотрел.
   Именно Сообщник разработал план идеального, как ему казалось убийства. Он долго к этому готовился, и то, что его планы сорваны, порою приводит Сообщника в бешенство. Но он умеет держать себя в руках. Ему надо как-то выпутываться из сложившейся ситуации, и он начинает импровизировать.
   В какой-то момент он даже перестает доверять Убийце и готов все сделать сам. Так что они вполне могут поменяться ролями. Это касается и других. Никто ведь не утверждал, что персонаж, выведенный на сцену, как Сыщик, на самом деле и есть Сыщик. Что именно он и раскроет убийство. Он хочет это сделать, затем и приехал в «Белую лилию». Но людям свойственно переоценивать свои возможности.
   А бывает, что они и сами не знают таящейся в них силы. Поэтому в критической ситуации сильный вдруг может оказаться слабым, а слабый, наоборот, сильным. И расстановка сил меняется.

Четвертая подсказка

   Валентина всю жизнь считала себя везунчиком. У нее ведь было такое замечательное детство! Валин папа ходил в больших начальниках на железной дороге, много зарабатывал и имел персональную машину с водителем, поскольку у него все время были важные и срочные дела, а Валина мама сидела дома, с детьми. Валя с сестрой жили как в раю! В доме всегда было чисто, уютно, мама, искусная вышивальщица, в каждую деталь интерьера вносила какую-то изюминку. На скатерти с ее любимым рисунком, сиренью, лежали точь-в-точь такие же салфетки, тоже с вышитой гладью сиренью. Край кухонной занавески был оформлен в тон скатерти и салфеткам. На наволочках в спальне красовались розы, все Валины платочки были помечены ее инициалами, такие же были и у сестры.
   А как мама готовила! Пальчики оближешь! Борщи, кулебяки, затейливые плюшки, яблочный пирог… За обеденный стол семья всегда садилась, как на праздник. Все – с улыбками на лице, нарядно одетые. Валя, не в пример младшей сестре, так и не смогла перенять мамино искусство, ни готовить не научилась, ни вышивать. Видимо, пошла в отца. У мамы в руках все горело, домашнее хозяйство было ее призванием, такой же выросла и младшая дочь. А вот старшая росла фантазеркой и мечтательницей, поэтому у нее всегда подгорал пирог.
   – Ой, замечталась! – кидалась к духовке Валя, когда в кухне уже стоял чад.
   Ее младшая сестра Маша мгновенно выскочила замуж. Она точь-в-точь повторяла судьбу своей матери. Машин муж был старше нее на десять лет и к тридцати годам уже успел сделать карьеру. Работал он в энергосетях, начальником, и получал большие по городским меркам деньги.
   – У нас будет много детей, – сразу сказал он Маше и взял кредит на коттедж в долине миллионеров, где с недавних пор строилась вся городская знать.
   Раньше на этом месте был пустырь, а сразу за ним стояли новенькие дома для рабочих мясокомбината. Застройка пустыря совпала с началом девяностых, временем смутным, и первым застройщиком стал Виктор Филатов. Он огородил большой кусок земли и усилиями многочисленных рабочих принялся возводить на нем дворец. Это послужило для остальных сигналом, все хотели быть ближе к самому богатому и влиятельному в Области человеку. Участки расхватали быстро и принялись возводить на них шикарные особняки, один перед одним. Местечко сразу окрестили «долиной миллионеров».
   Вот в эту долину через пару лет после свадьбы переехала и Валина младшая сестра. Родила близнецов, потом еще одного ребенка, девочку, и навечно погрязла в домашнем хозяйстве. Что же касается самой Вали, ей повезло, как она посчитала, гораздо больше. Получив аттестат о среднем образовании с хорошими оценками, Валя уехала в Москву, поступать в институт. И о чудо! Прошла по конкурсу в МГУ, на филологический факультет!
   Пять лет она опять жила как в раю. В самой столице! И ничего, что в общежитии. Зато все посмотрела, все столичные достопримечательности, обошла все театры и музеи, побывала даже в Ленинской библиотеке! Когда Валя взахлеб рассказывала об этом школьным подружкам, оставшимся на родине, те многозначительно переглядывались.
   – Ну а женихи в столице есть? – слышала под конец Валя.
   – Об этом я не думала, – отвечала она.
   И мысленно удивлялась при этом: «Дурочки! Нашли о чем спросить! Не о Ленкоме, где я недавно смотрела потрясающий спектакль. Где вживую видела суперзвезд! Или об опере в Большом театре! Нет! Их интересуют только женихи. Какое убожество мыслей!»
   «Дурочка, – шептались за ее спиной подружки. – Не по музеям надо ходить, а мужа себе искать! Москвича с квартирой и пропиской!»
   Мужа себе Валя так и не нашла и с дипломом МГУ вернулась на родину. Ее опять не поняли.
   – Надо было браться за любую работу! Лишь бы остаться в Москве! – говорили Валентине.
   Но ей хотелось домой, к маме. К сестре, которая выскочила замуж, едва получив аттестат о среднем образовании, и уже родила близнецов. К папе, который старшую, Валечку, просто обожал. Ведь она была так на него похожа!
   Последующие пять лет пролетели незаметно. Валя жила то у мамы, то у сестры, обе замечательно готовили. Зимой Вале больше нравилось у мамы. Молодая женщина часами сидела у окна, глядя, как в воздухе кружатся огромные снежинки, а потом мягко ложатся на карниз, а некоторые прилипают к стеклу. Валя принималась их рассматривать и даже пыталась нарисовать на листке синей бумаги белой краской. Получалось так красиво! Работала Валя в школе, учителем литературы, но часов у нее было мало. Зарплата тоже маленькая, но о деньгах Валя никогда не думала. В доме у мамы всегда было уютно, тепло и сытно.
   А в начале мая она переезжала жить к сестре, в ее огромный коттедж. О! Это было замечательное время! Сначала на деревьях появлялась зеленая дымка, потом она постепенно густела, темнела, и вот уже за окном Валиной комнаты разливалось настоящее зеленое море. Валя могла часами смотреть, как оно колышется.
   Зять ее не любил, называл нахлебницей.
   – Неправда! – заступалась за Валю сестра. – Она мне с детьми помогает! И по хозяйству!
   Валя и впрямь пыталась помогать сестре, но получалось у нее плохо, по-прежнему подгорал пирог, и молоко все время убегало.
   – Фу-у! – морщил нос зять, приходя с работы. – Опять Валька готовить пыталась! Сколько раз просил не подпускать ее к плите!
   Валя никогда на него не обижалась, она вообще была человеком бесконфликтным. Поэтому все ее любили, ей, по крайней мере, так казалось. Валя частенько ездила в Москву, навещала институтских подружек. Все они вышли замуж, нарожали детей. Валя и им пыталась помогать, с детьми и по хозяйству. Лучшее, что у нее получалось, это укладывать детей спать. Валя рассказывала им на ночь сказки, большую часть из которых придумывала сама.
   – Ты бы взяла все это и записала, – посоветовала ей как-то подружка, устроившаяся после института на работу в издательство.
   И Вале опять повезло! Первая ее сказка оказалась весьма забавной. Про Мальчика Зайку и жителей Цветочной долины. Валя живо изобразила своих родственников и знакомых, дав им смешные прозвища. Были у нее Кум Башмак и Кума Котлета. Бабушка Капуста и Братец Чернильная Клякса. Но больше всего ей нравился Кум Суповой Набор. Так она окрестила худого, сутулого зятя. Он, разумеется, в этом персонаже себя не узнал. Да и никто не узнал. Маленькая Валина месть осталась безнаказанной.
   Валину рукопись подруга отнесла в издательство, и ее напечатали. Своя фамилия у Вали была не слишком благозвучная, и она по совету подруги взяла псевдоним: Валентина Благова. И дело пошло. Валя и сама не ожидала такого успеха. Конечно, по столичным меркам успех этот был скромным. Но зато в Городе, где по-прежнему жила Валентина, издание ее книги произвело эффект разорвавшейся бомбы. Об этом тут же написали в местной газете, у Вали взяли интервью и на местном телевидении, и на радио, а потом пригласили даже на областное. Оказалось, что в Области не так-то много писателей.
   Валентина Благова быстро стала звездой. Не столичного масштаба, нет, что вы! Но Валя всегда довольствовалась малым и свалившаяся на нее слава казалась ей огромной. На Валю вскоре посыпались письма и просьбы. В каком-то интервью она без всякой задней мысли сказала, что рукопись в издательство отнесла работающая там подруга. Теперь Валю просто завалили рукописями и все просили отнести их подруге. С ума сойти, сколько в Городе оказалось людей, желающих стать писателями!
   Валя к тому времени на свои гонорары купила машину, и это восприняли как сигнал к новой атаке. Машина была дамская и по столичным меркам недорогая, экономичная. Но то Столица, а то Город! Тут же пошел слух:
   – Благова деньги лопатой гребет! Машину купила! Крутую иномарку!
   Валю мгновенно завалили очередными просьбами. Она растерялась. Как объяснить людям, что и ее-то положение не такое уж прочное? Не она же владелица издательства! И не ей решать, кого печатать, а кого нет.
   Но народ не понял.
   – Все они такие, – заговорили в Городе. – Ишь, звезда! Сама пробилась, а другим помочь не хочет. Место сторожит.
   – Правильно! Зачем ей конкуренты?
   Валя даже обиделась. «Мне-то кто помогал? – думала она. – Вы, что ли? И почему я должна помогать вам? Езжайте в Москву со своими рукописями или в Питер. По электронной почте посылайте. Никому не запрещается». Валя даже выступила с этим заявлением по местному радио и набралась наглости пожаловаться на жизнь. К тому времени у нее была своя передача, и на телевидении тоже. На местном, разумеется. Городское начальство Валентину жаловало и охотно приглашало на все торжества, связанные с детьми. В школы, детские сады, на открытие нового стадиона, даже на День молодежи, хотя Валина читательская аудитория была гораздо моложе. Везде она была почетной гостьей.
   Как-то незаметно для себя безобидная и бесконфликтная Валя нажила кучу врагов. Ей завидовали, ее осуждали. За то, что не тянет в литературу своих. Земляков, родственников. Стережет, мол, поляну. Сама хапает, а другим не дает.
   Дошло до того, что на ее сайт стали приходить письма с угрозами. Вале и думать не хотела, что это серьезно. Да за что ее так ненавидеть?
   «Я ведь никому не сделала ничего плохого», – вздыхала она.
   О том, что она не сделала то, о чем ее просили, и это гораздо хуже, Валя не думала вообще. Не ожидала, что за это ее могут люто возненавидеть. Она по-прежнему жила в своем, придуманном мире. По-прежнему часами смотрела в окно, зимой на снежинки, летом на зеленое море леса. Зять по-прежнему ворчал, хотя уже не говорил, что она нахлебница. В основном из-за подгоревшего пирога или пролитого на ковер кофе. Быть родственниками знаменитой писательницы членам Валиной семьи понравилось. Она по-прежнему пробовала на племянниках новые сказки и на вопросы о замужестве отмахивалась:
   – У меня есть Саша с Колей и Верочка.
   Так звали детей ее сестры. Нельзя сказать, что Валя их обожала. Это были ее рабочие инструменты. У них она занимала забавные словечки, им читала только что написанные сказки и стихи. Своих детей Вале не хотелось, с ними было хлопотно.
   Все-таки слава и деньги, пусть и небольшие, но по меркам Города все же значительные, сделали свое черное дело. Они Валю испортили. Она стала считать себе Персоной, и даже более значительной, чем Ярослава Филатова, поэтому Валя ничуть перед нею не заискивала.
   Кто знает о Филатовой? Только Город. А о Валентине Благовой знает вся страна! У нее десятки тысяч читателей! Ей пишут отовсюду! И все говорят спасибо. Не считая тех нахалов (или того нахала), которые забрасывают ее угрожающими письмами по электронной почте. Как будто Валя у кого-то что-то украла!
   Все это несерьезно.
   В пансионат Валя поехала, потому что к ним неожиданно нагрянули гости, родственники из Самары. Приехали посмотреть на знаменитую писательницу, так сказать живьем. А Вале надо было срочно дописывать книгу. Родственники же ей мешали, их надо было развлекать, они просто замучили Валю расспросами о нелегком писательском труде. Как, мол, да что? И, разумеется: а нельзя ли и нам туда пристроиться?
   Спрашивается: куда туда? И что значит – пристроиться?
   «Уж не писать ли мне за них?!» – мысленно возмущалась Валя. Надо было куда-то сбежать, так как родственники задавали много глупых вопросов и мешали ей работать.
   Недавно Валя прочитала в газете интервью одной серьезной, знаменитой писательницы. Не в местной, а в той, что имеет огромный тираж и раскупается всей страной. Вот в этой газете и было написано, что звезда предпочитает дописывать свои шедевры в тиши и уединении, потому что дома ей все мешает. И для этого уезжает в подмосковный санаторий или на юг, тоже в санаторий. Валя подумала-подумала и купила ноутбук. А как только появился повод, то есть нагрянули родственники, сделала значительное лицо и сказала:
   – Мне надо поработать. Я еду в «Белую лилию».
   Это было дорого и значительно. Даже зять оценил.
   – Только с голоду там не умри, – предупредил он.
   – И возьми таблетки от желудка, – напомнила заботливая сестра.
   Гастрит Валя нажила себе, еще когда жила в общежитии, и теперь она спасалась только качественным питанием, которое обеспечивали ей мама и сестра. Но ради собственной значимости в глазах окружающих можно было и потерпеть.
   Таблетки Валя, разумеется, забыла. Да и пребывание в «Белой лилии» оказалось не таким уж приятным. Она уже пожалела, что поехала.
   «Вот тебе! Не гонись за знаменитостями!» – думала теперь она. Желудок невыносимо болел, во рту было сухо, а компания, в которой оказалась известная писательница Валентина Благова, была настолько разношерстной и неприятной, что она чувствовала дискомфорт. Только аппетитная блондиночка, Женя, кажется, улучшила Валино настроение, оказавшись ее поклонницей. Но у блондиночки оказались какие-то неприятности в личной жизни. Очень интересно послушать! Почему бы Валентине Благовой не написать серьезный взрослый роман? А в основу его положить историю, ну, скажем, матери-одиночки и подлеца-отца? Учитывая, сколько в стране брошенных женщин, в одиночку воспитывающих детей, роман будет иметь успех.
   И Валентина решила взять Женькину историю на заметку, если, конечно, та окажется интересной.

Женькина история

   – Нам надо подняться наверх, – сказала Слава, когда они подошли к коттеджу. – Я думаю, мы расположимся на закрытой веранде.
   – Да, скоро начнется дождь, – рассеянно заметила Валентина.
   – Не дождь, а гроза, – поправил Денис, глядя на небо.
   – Нам надо поторопиться, – засуетился вдруг Вадим. – Если начнется гроза, хрен отсюда уедешь! Застрянем здесь надолго! У меня есть предложение: чего время тянуть? Я забираю писательницу, поскольку ее машинка в крутой подъем вряд ли потянет, и этого типа, – кивнул он на Родиона. – И везу их в город. Чувака сдаю в милицию, дамочку отвожу домой. А вы остаетесь тесной компанией гулять дальше.
   – Согласен! – торопливо сказал Родион.
   – Я не против, – замялась Валентина. – Но ехать в одной машине с этим… э-э-э… человеком?
   – Что, душа в пятки ушла? – прищурился Родион. – У меня же руки связаны. Да ты не боись, не трону. Если только сама не попросишь.
   – Что вы себе позволяете! – возмутилась писательница.
   Родион ухмыльнулся и смерил ее наглым взглядом, отчего Валентина побагровела, как свекла, и поспешно отвернулась.
   – Он сядет рядом со мной, на переднее сиденье. А ты сзади, – успокоил ее Вадим.
   – Хорошо, – после минутного раздумья сказал Денис. – Я не против.
   – Я против! – заявила Слава. – Я хочу знать, что происходит!
   – А, может, не надо? – робко спросила заплаканная Женька.
   – Постой… – спохватилась Слава. – Раз убить хотели тебя, ты тоже должна ехать с ними! Ты ведь должна дать показания в милиции!
   – Это не к спеху, – торопливо сказал Вадим.
   – Но на каком основании вы его тогда задержали? – удивилась Слава. – Или у вас в милиции все можно?
   – Слава права, – согласился с женой Денис. – Ехать надо или вам всем, и Жене тоже, или никому.
   – Ты забыл, что я из милиции? – налетел вдруг на него Вадим. – Что хочу, то и делаю! Если я сказал, что забираю их и уезжаю, так и будет!
   – Нет, не будет, – отчеканила Слава. – Я хочу знать правду, и я ее узнаю!
   – У папы своего научилась командовать, – прошипел Вадим.
   – Сейчас мы все поднимемся наверх, – не обращая на него внимания, продолжила Слава, – и выслушаем Женькину историю.
   – Да, да, – закивала Валентина, вспомнив о взрослом серьезном романе.
   – Только время потеряем, – пошевелил связанными за спиной руками Родион.
   – А мне наплевать! – заявила Слава. – Времени у меня полно! Да и Женя до завтра свободна. Вперед! – скомандовала она.
   – И кто меня заставит? – ощерился Вадим.
   – Я, – сказал Денис и дулом охотничьего ружья указал на винтовую лестницу: – Вперед!
   – Хозяева спятили, – прокомментировал Вадим. – Тебе-то это зачем, мужик? – спросил он, обращаясь к Денису. – Впрочем, в Городе болтают, что ты подкаблучник. Женился из-за бабок и пляшешь под Женину дудку, чтобы…
   – Заткнись! – побледнел Денис. – Надо еще разобраться, зачем ты хочешь поскорее их отсюда увезти. И куда? Что-то здесь не то.
   – Я что-то не поняла, – пожаловалась Валентина. – Что происходит? Почему мы не можем поехать в милицию вот с ним? – кивнула она на Вадима.
   – Нам надо кое-что выяснить, Валентина, – мягко сказала ей Слава, – поэтому поднимайтесь наверх. Я вас прошу, – добавила она.
   – Хорошо, – кивнула писательница и первой ступила на лестницу. – Только мне бы хотелось успеть уехать до дождя.
   – Какая тебе разница, если ты все равно едешь с нами? – сказал ей в спину Родион.
   – Валя права, ей лучше бы уехать на своей машине, – не согласился с ним Денис. – И шанс еще есть. Думаю, надолго этот разговор не затянется. Давай шагай, – приказал он Родиону, сделав угрожающее движение ружьем. Тот послушался.
   – Ты еще об этом пожалеешь! – зло сказал Вадим, вслед за Родионом поднимаясь по лестнице.
   За ним пошел Денис, держа оружие наизготовку, следом потянулась заплаканная Женька, а замыкающей Слава. Лицо у нее при этом было решительное, хотя и немного бледное. Видимо, такого поворота событий она не ожидала.
   Все шестеро по очереди зашли на закрытую веранду.
   – К накрытому столу, – пошутил Родион, войдя в комнату, потом, приглядевшись, разочарованно вздохнул: – А все уже съели!
   – Могу предложить напитки, – как гостеприимная хозяйка вызвалась Слава, которая вошла на веранду последней.
   – Я бы водочки выпил, – нервничая, сказал Вадим.
   – Вы же за рулем, – удивилась Валентина.
   – Правильная, ну сил нет! – прокомментировал Родион. – Ментам все можно, дура. Если, конечно, он мент.
   – Водки так водки, – пожала плечами Слава. – Валентина, Женя, присаживайтесь. Вы что будете пить?
   – Я пиво, – тоже нервничая, попросила Женька. – Если можно – холодного.
   – А мне крепкого чаю, – поежилась писательница.
   – Ах, да, таблетки! – спохватилась Женька. И с готовностью привстала: – Я сейчас принесу!
   – Давайте потом, – замялась Валентина. – Я сначала выпью крепкого чаю, а уж если не будет лучше, принесете свои таблетки.
   – Мне тоже чаю, дорогая, – попросил Денис. – В горле пересохло.
   – Я сейчас принесу напитки, – сказала Слава и направилась к двери.
   – Эй, а меня забыли! – крикнул ей вслед Родион. – Я тоже хочу выпить!
   Не обращая на него никакого внимания, Слава вышла из комнаты.
   – Садись сюда, чтобы я тебя все время видел, – указал Денис на кресло в углу, обращаясь к Родиону. – А ты рядом, – велел он Вадиму.
   – С какой стати ты командуешь? – разозлился тот.
   – Потому что у меня ружье, – насмешливо сказал Денис. – Или ты не заметил?
   – Ты у меня сам скоро сядешь, – угрожающе прошипел Вадим, но подчинился.
   Никак не прореагировав на его слова, Денис продолжил:
   – Женя, ты садись к столу, – та поспешно схватила стул, – чтобы все тебя видели.
   – И слышали, – добавила Валентина, тоже беря стул. – Ой, мне так интересно узнать про этого ребенка!
   – Я вижу, вы к детям неравнодушны, – заметил Денис.
   – Беременная, что ли? – сделал выразительно движение бровями Родион.
   – Я пишу книги для детей! – вспыхнула Валентина.
   – А… вот оно что! У дамочки богатая фантазия! Поэтому я здесь и парюсь под дулом охотничьего ружья! И это вместо того, чтобы рыбку удить!
   – Знаю я, какую вы хотели поймать рыбу! – еще больше покраснела Валентина.
   – Да ты спятила! – заорал Родион. – И все потому, что я тебя не трахнул! Ты ведь так напрашивалась в воскресенье! По пятам за мной ходила!
   – Что-о-о?!! Как вы себе такое позволяете?!!
   – Что тут за шум? – спросила Слава, входя на веранду с подносом. – Чай придется еще чуть-чуть подождать, а пиво и водку я принесла. Вадим, сидите, – сказала она, заметив, что тот привстал. – Я подам вам рюмку.
   – Я что, арестованный? – проворчал Вадим, беря у хозяйки рюмку водки и тут же выпивая ее залпом.
   – В ментовке говорят: задержанный. Или подозреваемый, – заметил Родион. – Не прост ты, парнишка. Какого черта тебе здесь надо, а?
   – С Вадимом потом, – оборвала его Слава. – Сначала послушаем Женю. Ах, да! Чай! – вспомнила она. – Сейчас принесу.
   Поставив перед Валентиной чашку чая, Слава уселась так, чтобы видеть всех, и, обращаясь к подруге, сказала:
   – Итак: почему ты думаешь, что убить хотели тебя?
   – Потому что… О господи! Да потому что я его шантажировала! – с вызовом сказала Женька, указав на Родиона. – Я тебе сегодня выложила далеко не всю правду. Я… я сделала это ради Лизы! Все началось четыре года назад, – волнуясь, сказала она.
   – Успокойся, выпей воды, – ласково посмотрела на нее Слава.
   – Да-да… воды… нет, лучше пива. – Женька, нервничая, взяла бутылку и сделала прямо из горлышка несколько жадных глотков. – Мы познакомились случайно, – сказала она, поставив бутылку на стол. – Я возвращалась с работы поздно вечером, капризная клиентка задержала, и стояла на автобусной остановке, тогда у меня еще не было машины. А он притормозил и сказал: «Какая симпатичная девушка! Могу я вас подвезти?»
   – Что-то не припомню, – заметил Родион. – Хотя я часто знакомлюсь с женщинами, но не так по́шло.
   – Замолчи! – резко оборвала его Слава. – Пока она говорит, ты будешь молчать и слушать! А потом мы, быть может, выслушаем тебя.
   – Я села к нему в машину, – волнуясь, продолжила Женька. – В конце концов, я не замужем и не прочь познакомиться с молодым симпатичным мужчиной.
   – Мы все поняли, – мягко сказала Слава. – Никто тебя не осуждает.
   – Он довез меня до дома и попросил телефончик. Я дала. Я же тогда не знала, что он женат!
   – Ты и это будешь отрицать? – в упор спросила у Родиона Слава. – Я видела твой паспорт. Там стоит штамп о заключении брака.
   – Мы с женой давно уже не живем вместе, – нахмурился Родион.
   – Ты врешь! – закричала Женька. – Ты всем так говоришь! Ты же бабник! Ни одной юбки не пропустишь! И всем врешь, что не живешь со своей женой. И мне так говорил, когда… Когда затащил меня в постель. Ты обещал на мне жениться! Помнишь, как ты говорил? Потерпи, милая, скоро я разведусь, и мы с тобой… мы с тобой… – Она всхлипнула. – Что мне было делать? Я забеременела и вынуждена была скрывать, кто отец ребенка. Его жена… Она очень богатая. Я ее боюсь, потому что она может все. Может сделать так, что меня уволят. И никакой работы в этом городе я больше не найду.
   – Какая чушь! – зло сказал Родион. – Моя баба на рынке шмотками торгует!
   – Ты опять врешь! – сверкая глазами, крикнула Женька. – Зачем?!
   – Ты живешь в долине миллионеров? – спросила Слава у Родиона.
   – Ну и что? Все там живут!
   – Далеко не все, – тихо, но напряженно сказала Слава. – А откуда у тебя ТАКИЕ деньги?
   – Я живу с родителями жены! Это их коттедж!
   – Ты же сказал, что давно с ней не живешь?
   – Это что, допрос? – ощерился Родион.
   – Нет, но ты должен объяснить. Ты собираешься разводиться с женой, а живешь в долине миллионеров в коттедже ее родителей.
   – Я там только ночую!
   – Ах, вот как!
   – Да пойми ты! Мне некуда съезжать! – Родион обращался исключительно к Славе.
   – Я понимаю. С жилплощадью проблемы. Поэтому ты, как говоришь, «кадришь» богатых дамочек, которые все как одна дуры…
   – Слава, что с тобой? – тихо спросил Денис.
   – Со мной? О! Со мной ничего! – нервно рассмеялась та. – Удивляюсь собственной наивности!
   – Да ты не так поняла! – закричал Родион.
   – А почему он с тобой на ты? – сообразил вдруг Денис.
   – Те-те-те… – потер пухлые руки Вадим. – А я, кажется, начинаю понимать… Интересная получается история!
   – Я не знаю эту девицу! – заявил Родион, указывая на Женьку. – В первый раз ее вижу!
   – Какая наглость! – ахнула та. – Я всего от тебя ожидала, но чтоб так…
   – Хорошо, – сказала Слава. – Он отказался от ребенка. Ты три года воспитываешь Лизу одна. Материально он тебе помогает?
   – Ни копейки!
   – А что случилось на днях? Почему ты мне сказала, что вы с ним решили уехать из этого города?
   – Потому что он так сказал! – выкрикнула Женька. – Теперь я понимаю, что он меня обманул!
   – Как он оказался здесь?
   – Он мне на днях позвонил… В воскресенье… Да, это было в воскресенье. Днем. Сказал, что нам надо переговорить без свидетелей и «Белая лилия» самое подходящее для этого место. Чтобы я ехала сюда. Он знает, что мы с тобой подруги.
   – Да я впервые об этом слышу! – возмутился Родион.
   – Я позвонила тебе и… И если бы не Валентина… О! Теперь я понимаю! – крикнула Женька. – Он решил меня утопить! Только не понимаю: зачем? Чем я ему помешала? Ведь раньше он как-то терпел меня и Лизу! Знал, что мы есть… Почему вдруг он решил от меня избавиться?
   – Ты же сказала, что шантажировала его, – напомнила Слава.
   – Да, я говорила, что всем расскажу, кто отец ребенка. Сделаю генетическую экспертизу и докажу это. И весь город узнает. Но ведь я только пугала. Понимаешь… Мне нужны были деньги, я ведь тебе кругом должна. И за машину. Где мне взять такую сумму? А у него денег куры не клюют! Ты посмотри, на какой шикарной машине он ездит!
   – Теперь я понимаю, почему он решил тебя убить, – усмехнулась Слава. – Он и в самом деле решил развестись и жениться на другой. Только не на тебе. И если бы эта женщина узнала, что у него на стороне есть ребенок…
   – Да нет у меня никаких детей на стороне! – возмутился Родион. – И машина не моя, а жены! На нее записана! Можете документы посмотреть. Я езжу на ней по доверенности.
   – Он теперь будет отпираться, – презрительно сказала Слава. – Все еще надеется выкрутиться. Вадим, какой срок ему светит за покушение на убийство?
   – Десять лет! – сказал тот не моргнув глазом.
   – Как хорошо мы, оказывается, знаем уголовный кодекс! – усмехнулся Родион. – Мужик, да ты в руках-то его держал?
   – Что надо сделать, чтобы его посадить? – спросила у Вадима Слава.
   – Показания Валентины, это первое. Она – главная свидетельница. Ну и блондинка должна выступить. Я же говорю, что надо везти его в милицию!
   – Какая трогательная история, – вздохнула Валентина. – Кто бы мог подумать, что в нашем тихом, провинциальном городке кипят такие страсти?
   – Не хотите написать любовный роман? – с улыбкой спросил Денис.
   – Возможно, – лукаво улыбнулась в ответ писательница.
   Притихшая Женька смахнула слезу и потянулась к бутылке пива. Выговорившись, она немного успокоилась.
   – Я этого так не оставлю. – Слава резко поднялась. – Я не выношу, когда меня используют!
   – А что случилось? – спросила Женька. – Я что-то не понимаю…
   – Зато я, кажется, начинаю понимать, – нахмурился Денис и крепко сжал ружье. – Сколько, вы говорите, дают за убийство?
   – Э-э-э! Спокойнее! – напряженно сказал Родион. – Лучше бы за женушкой своей получше присматривал!
   – Слава, выйдем на пару слов. – Денис в упор смотрел на жену, и взгляд у него был недобрый.
   – Ты же не оставишь их одних! – вздрогнула та.
   – Мы станем у двери, так, что им не будет слышно, о чем мы говорим. Зато нам их будет видно.
   – Зачем же выходить? – хихикнул Вадим. – Можете выяснять отношения и при нас! Чего стесняться?
   Слава, бросив на него злой взгляд, сказала:
   – Вас это не касается. Идем, Денис!
   И первой вышла на открытую веранду. Следом, сжимая ружье, пошел ее муж.

Супружеская сцена

   Они встали так, чтобы видеть через распахнутую дверь, что происходит на закрытой веранде.
   Слава прислонилась спиной к перилам, а Денис остановился в двух шагах, у винтовой лестницы.
   – О чем ты хотел со мной поговорить? – без всякого волнения спросила она.
   – Хорошо держишься, – усмехнулся Денис. – А ведь тебя фактически уличили в измене!
   – Ничего не было, – так же спокойно сказала Слава.
   – Но ведь могло быть?
   – Ну и что?
   – Давно ты его знаешь?
   – Нет, недавно. То есть видела мельком пару раз в городе, но ты ведь знаешь: я там почти не бываю.
   – Зато он, кажется, давно положил на тебя глаз. То-то он зачастил в «Белую лилию»!
   – Это что, сцена ревности? – усмехнулась Слава.
   Денис в ответ крепко сжал ружье.
   – Постой… – нахмурилась она. – Слышишь? Там внутри голоса!
   – Хочешь сказать, что они могут договориться?
   – О чем? И кто с кем? Скорее Женька выцарапает Родиону глаза! Но этому я препятствовать не буду!
   – Я хочу, чтобы ты мне все рассказала!
   – Что именно? – насторожилась Слава.
   – Правду!
   – А никакой правды нет. Да, я им слегка увлеклась. Но то, что я узнала сегодня… сейчас… Это все меняет.
   – Ты хотела меня бросить? – Денис сжал ружье так, что костяшки пальцев побелели.
   – Хорошо. Давай поговорим откровенно, – резко сказала Слава. – Ты ведь и сам все понимаешь. Мы вместе вот уже двадцать лет! Двадцать лет, Денис! Я тебя никогда не любила, ты и это знаешь. Двадцать лет я будто не жила, а спала. Это был спокойный, ровный сон, но он не может длиться вечно.
   – Когда-то ты думала иначе, – тихо сказал он. – И потом: я тебя люблю. Тебе всегда было этого достаточно.
   – Перестань! Ты живешь со мной, потому что тебе так удобно!
   – Это ты так думаешь. Потому что тебе так удобно. Это тебя оправдывает. Ты ведь никогда меня за человека не считала! Я для тебя все равно что чемодан! Захотела уехать, собрала, погрузила багаж в такси и – вперед! Кто спрашивает чемодан, хочет ли он ехать? А я, быть может, ненавижу жить здесь, на турбазе! Меня от нее тошнит! Но я же не человек! Я – чемодан! В меня можно пихать все что вздумается! Свои капризы, слезы, плохое настроение. Навязывать свою подругу, потому что вдвоем тебе, видишь ли, отдыхать надоело! Скучно! Ты думаешь, мне интересна живопись? Да я терпеть ее не могу! Но мы никогда не говорим о том, что нравится мне. Обсуждаем только то, что нравится тебе. Мы смотрим фильмы, которые тебе нравятся. Передачи, которые ты считаешь интересными и познавательными. Ты заметила, что у меня нет друзей? Да разве ты позволишь кого-то привести в ТВОЙ дом? Ты же всех людей считаешь ниже себя! Тебя не тошнит от собственного совершенства?
   – Ты все сказал?
   – Нет, не все. Рядом с тобой, дорогая, люди чувствуют себя ущербными. И я тоже. Я давно хотел тебе это сказать, а сегодня у меня появилось на это право. Потому что ты мне почти изменила. Ты об этом подумала. Ты флиртовала с этим волосатым жеребцом, все достоинства которого у него в трусах. Ты! Умная женщина! Позволила себя использовать! Ведь он клеил тебя не потому что ты такая красивая, такая образованная, такая умная, а потому что у тебя много денег! И если бы не Женька… То есть если бы не Валентина… Но теперь ты понимаешь, с кем связалась! Тебя использовали! Представляю, как тебе обидно!
   – И что ты предлагаешь?
   – Я?
   – Знаешь, дорогой, в чем наше с тобой отличие? Люди делятся на две категории: одни созерцатели, а другие преобразовали. И тем и другим далеко не все нравится в окружающем их мире, но созерцатели всех и все критикуют и ничего при этом не делают. А преобразователи если и берутся критиковать, всегда предлагают свой путь решения проблемы. Если тебе не нравится со мной жить, вноси предложение, что нам делать дальше.
   – Мы не на митинге, – поморщился Денис.
   – Но ты признал, что у нас есть проблема. Давай ее решать.
   – Вот в этом ты вся: постоянно давишь. Требуешь от меня принять какое-то решение. А сейчас не до того.
   – Как раз до того.
   – Ты что, не поняла?! Там, – Денис указал ружьем на открытую дверь, – сидит убийца! А над нашей головой, – он поднял дуло вверх, – ходят тучи. С минуты на минуту начнется ливень. Тогда мы будем заперты здесь по меньшей мере на сутки! И если уж принимать какое-то решение, то первое, что надо сделать, это себя обезопасить!
   – Я-то почему должна его бояться? – пожала плечами Слава. – Не меня же хотели утопить?
   – Тебе что, не жалко лучшую подругу?!
   – Но ведь Женьке ничто больше не угрожает?
   – Я не понимаю, почему ты никого не хочешь отсюда выпускать?
   – Потому что я хочу знать правду. И от тебя тоже. Откуда ты узнал, что Родион – отец Лизы? Ведь ты это знал!
   – Да, я знал. И очень удивился, когда в этом призналась Евгения. Но, видимо, она сильно испугалась. Ей и в самом деле надо уехать из нашего города.
   – Куда же она поедет?
   – Я не уверен, что его посадят, – нахмурился Денис. – У него влиятельные родственники, и денег у них полно. А то, что он не живет с женой, – полная чушь. Живет, и еще как! Твоей подруге следовало держать язык за зубами. Это называется – сама напросилась.
   – Но тогда он бы ее убил! Не сейчас, так потом!
   – Вот и я говорю: бежать надо! Уехать отсюда!
   – Ты уходишь от ответа, Денис! Откуда ты узнал, кто отец Лизы?
   – О господи! – разозлился тот. – Это же элементарно! Мужики любят похваляться своими подвигами, особенно когда выпьют. Ты знаешь, я иногда хожу играть в преферанс.
   – Он сказал это за игрой в карты?!
   – Нет, в сауне, – с досадой сказал Денис. – После игры мы обычно идем в парную. Он говорил это не мне, своему приятелю. И тут вошел я. Он сказал: «Маникюрша из “Чародейки”. Я знаю, что Евгения работает в «Чародейке». «Беременна от меня», – вот что я услышал. В то время беременной среди женщин, работающих в салоне, была только Евгения. Мне не трудно было сложить два и два.
   – Почему ты сказал ей о том, что все знаешь?
   – Ничего я ей не говорил! – разозлился Денис. – Сама догадалась! Я не умею скрывать свои чувства!
   – А почему мне не сказал?
   – А зачем? Разве тебе это интересно? То есть сейчас, конечно, интересно! Но ваш роман с волосатым жеребцом длится месяца три, а до того тебе было наплевать, от кого у Евгении ребенок. Разве не так?
   – Почему же Родион сделал вид, что тебя не знает, когда приехал в «Белую лилию»?
   – Во-первых, у ворот мы поздоровались как приятели, ты просто этого не видела. Но вешаться мне на шею он не обязан, знакомство у нас шапочное. Подумаешь, вместе играли в преферанс. Он не мне все это рассказывал, а приятелю. Ты знаешь, я пиво не пью. А они как раз обмыли выигрыш.
   – Значит, он этим похваляется, – вздрогнула Слава. – Своими победами над женщинами.
   – А ты как думала? – усмехнулся Денис. – Да, Ваше Совершенство, они и вас обсуждают. Ваши прелести.
   – Но ведь тогда и его жена должна знать!
   – А кто тебе сказал, что она не знает? Да весь город знает, что он бабник! Все, кроме тебя! К народу надо поближе быть, Величество! Но как же! Мы ведь выше городских сплетен! Разумеется, жена знает о его подвигах, но разводиться с ним из-за этого не собирается. Вот ты – дело другое! Вспомни, когда он решил убить Женьку? Когда поближе познакомился с тобой! Скажи, что бы сделала ты, если бы узнала, что у них был роман? И что Лиза – его дочь?
   – Я бы немедленно его бросила!
   – Он тоже это понял.
   – Но убить человека ради того, чтобы окрутить меня?! Не верю!
   – Дорогая, ты забываешь, сколько у тебя денег, – вкрадчиво сказал Денис.
   – Но ведь его жена тоже богата!
   – Ее папа никогда не был губернатором области и не приватизировал под шумок несколько заводов, воспользовавшись своими связями. И потом: может, ты ему как женщина нравишься больше и он решил рискнуть?
   – Не верю!
   – Хорошо, тогда спроси у него.
   – Кто он? Бандит?
   – Можно и так сказать, – загадочно ответил Денис.
   – Он занимается вымогательством?
   – А тебе он разве не сказал, чем занимается?
   – Я никогда не спрашиваю о таких вещах.
   – А зря. Твоя деликатность тебя подвела. В следующий раз, когда надумаешь мне изменить, найми частного сыщика.
   – Хорошо. Что будем делать?
   – Предлагаю поступить так, как сказал Вадим. Мы отправляем их в город, его, писательницу и этого бандита, а сами продолжим приятный отдых. Если тебе, конечно, еще хочется общаться с подругой.
   – Женька здесь ни при чем, – торопливо сказала Слава. – Она свободная женщина, знакомится с кем хочет.
   – И спит с кем хочет, – с усмешкой добавил Денис.
   – Это ее дело. Женька ведь не знала, что нам с ней придется делить мужчину. Я употреблю все свое влияние, чтобы Родион, а не она, уехал из города, – решительно сказала Слава.
   – Если бы я не знал тебя так хорошо, подумал бы, что ты лесбиянка, – усмехнулся Денис. – Что ты так в нее вцепилась? Таскаешь ее с собой по курортам, платишь за нее, даешь денег в долг. Неужели только для того, чтобы твои ногти всегда были в порядке? Или я чего-то не знаю?
   – Мы просто подруги! – вспыхнула Слава.
   – Ты что-то не договариваешь.
   – Я сказала тебе все! – повысила голос она.
   – Хорошо. Мое решение тебя устраивает?
   – Отправить их в город? Пожалуй, да, – сказала Слава после секундного колебания.
   – Может, и Евгению отправить с ними?
   – Нет!
   – Это было бы разумно. Ее показания будут решающими, если уж ты так хочешь засадить своего ухажера в тюрьму. Я ведь знаю, ты мстительная.
   – Женька поедет в город со мной. После того, как мы с ней все обсудим.
   – Что тут еще обсуждать? – удивился Денис. – По-моему, все прозрачно.
   – Я сказала, что она останется!
   – Мне опять использовать ружье как главный аргумент? Кстати, ты не думала о том, что меня за это могут привлечь к уголовной ответственности? Я ведь угрожал оружием сотруднику милиции!
   – Ничего, я подниму все свои связи. Тебе ничто не угрожает.
   – Ого! Спящая Красавица проснулась! Решила тряхнуть стариной? Может, в политику пойдешь?
   – А ты разве не хочешь, чтобы тебя как чемодан сдали в багаж в местную администрацию? На теплое местечко? – с иронией спросила Слава.
   – Я этого всю жизнь боялся, – поежился Денис. – Что в тебе вдруг проснутся папины гены и ты решишь прибрать Город к рукам, а меня будешь повсюду таскать за собой. Лучше уж разговоры о живописи, чем о политике! Скажи… много он наворовал, твой знаменитый папа?
   – Ты говоришь о моем отце!
   – Да, Виктор Филатов – живая легенда! Он прибрал Город к рукам еще в начале лихих девяностых, когда здесь царил полный беспредел. Филатова и убили за то, что он меры не знал. Ты даже мне никогда не говорила, сколько он оставил денег и где.
   – Я его грехи полностью искупила, – резко сказала Слава.
   – Ты о своем бесплодии? Но деньги, милая, ты решила оставить себе, народу не раздала, детских домов на них не построила. Скажи, когда истекает срок давности? Когда ты решишь, наконец, тронуть основной капитал? Ты молодец, осторожная. Отсиделась в глуши, никуда не лезла, ни с кем в коалиции не вступала, деньгами не бросалась. Будто никаких филатовских миллионов и не существует! Но кто ж тебе поверит? Что, дорогая, время пришло?
   – Не об этом сейчас надо говорить. Идем, – Слава первая направилась к двери на закрытую веранду.
   Едва она вошла, голоса тут же стихли. Все головы повернулись к ним с Денисом.
   – Мы приняли решение, – высоким звонким голосом сказала Слава.

Пятый лепесток
Свидетель

   Человек, определенно, заторможенный. Он что-то видел или слышал, что-то очень важное. Его показания для Убийцы решающие. Но дело в том, что Свидетель не в состоянии оценить, что из увиденного или услышанного им представляет наибольшую опасность для Убийцы.
   Поэтому с самого начала Свидетель делает ошибки, одну за другой. Он человек не очень сообразительный, Убийца его легко переигрывает. Втирается к нему в доверие, да и Сообщник, великолепный актер, полностью усыпляет бдительность Свидетеля. Но оба они прекрасно понимают, что долго так продолжаться не может.
   Память избирательна, в первую очередь человек зациклен на себе, на своих проблемах, и если в его жизни происходит что-то очень важное, то ни о чем другом он думать не в состоянии. Переживая собственную драму, он не видит, как рядом тоже кипят страсти. Но достаточно одной детали, какого-то слова или жеста, или случайно попавшего на глаза предмета, чтобы Свидетель наконец прозрел.
   Ведь он, единственный, знает, кто Убийца. И знает это наверняка. Но Свидетель – человек со сложившимися стереотипами. У него есть четкие представления о том, как должен выглядеть и как должен вести себя Убийца, а как Жертва. Он верит в сказки со счастливым концом, в то, что зло всегда должно быть наказано, а хороших людей больше, чем плохих. Наш Свидетель делит мир пополам: с одной стороны зло, с другой добро. Либо черное, либо белое. Ему и в голову не приходит, что люди могут быть вовсе не теми, за кого себя выдают. И наивный, как ребенок, Свидетель покорно идет в расставленную Убийцей ловушку.
   Но в какой-то момент все же наступает прозрение. И тут: оп-ля!
   – Боже мой!!! Этого не может быть!!! Как же я раньше этого не заметил?! Ведь вот куда все шло!
   Свидетель, кстати, единственный не врет. И не играет. То есть он играет в себя, потому что больше всего на свете его занимает, как он выглядит в глазах окружающих. Это человек, несчастный в личной жизни, который пытается компенсировать это, удовлетворяя свои амбиции. Такие люди эгоистичны, зациклены на себе, и ими легко управлять. Достаточно сделать вид, что внимательно слушаешь, что тебе это интересно. И человек рано или поздно выболтает все тайны, свои и чужие. Словесный поток, льющийся из его уст, бесконечен, если он находит благодарного слушателя.
   Увлекаясь, он говорит все как на духу и этим пугает Убийцу. В какой-то момент Свидетель может выболтать секрет, а среди слушателей запросто может оказаться, к примеру, Сыщик. Или слова Свидетеля услышит Жертва и насторожится. Тогда Убийца не сможет осуществить свой план. А ведь он полон решимости, и чем дальше, тем больше.
   Поэтому положение Свидетеля опасное. Не менее опасное, чем Сыщика.

Пятая подсказка

   Вадима за глаза всегда называли везунчиком. И в самом деле, сколько он себя помнил, все его проблемы решались сами собой. Еще говорят: в рубашке, мол, родился. Или с серебряной ложечкой во рту. Так вот Вадим родился и с ложечкой и в рубашке. Таких людей на свете единицы, и порою кажется, что их немыслимая удачливость за счет огромного количества всех тех обделенных, которым все блага земные достаются трудом и терпением. Которые пыжатся изо всех сил, взбивая лапками сметану, и в итоге оказываются с солидным куском масла на своем ломте хлеба. Одним словом, трудяги. А такие, как Вадим, люди особенные. Везунчики. И масло на хлеб у них есть всегда, причем без всяких усилий.
   Только собрался жениться – вот тебе бабушкина квартира! Жаль, конечно, старушку, но очень уж вовремя она скончалась. Не дворец, конечно, оставила, но вполне себе сносное жилье, а главное, что отдельное. Живи, радуйся, строй новую ячейку общества! Кто жил с родителями, знает, какая это мука по ночам выслушивать жалобы от жены (или от мужа), а утром от мамы. Терпеть, пока они тебя делят, и, спасаясь бегством, под ночным небом с тоской смотреть на освещенные окна домов: неужели нигде нет и для меня местечка?
   Возникла проблема денег – бац! Выигрыш в лотерею! Пожалуйста! Обставляй квартирку! Понадобилась машина – друг уезжает в длительную командировку за границу лет эдак на пять и с виноватой улыбкой протягивает ключи:
   – Ты уж поезди на ней. Нельзя, чтобы машина в гараже ржавела.
   Ой, спасибо! Конечно, выручу! Какие проблемы, друг?
   Сызнова кончились деньги – бац! Умирает бездетная тетя! И оставляет наследство! Хочешь – сдавай ее квартиру, а хочешь – продай, положи деньги в банк и снимай каждый месяц проценты. Тебе и делать-то ничего не надо, чтобы жить припеваючи.
   Вадим понял это, когда маленьким мальчиком страстно возжелал велосипед, а родители отказались его купить, сославшись на отсутствие денег. Они копили на машину и отказывали себе во всем, даже в полноценном отпуске, который проводили на дачных десяти сотках, трудясь от зари до зари. Чтобы смягчить отказ, мама дала на мороженое.
   Заплаканный Вадим стоял на улице у магазина, с мороженым в руке, когда увидел под ногами кошелек. Сначала он испугался. Начал оглядываться по сторонам. И даже хотел закричать: «Эй! Дяди и тети! Кто потерял кошелек?»
   Но язык одеревенел, пока Вадим ел ледяное мороженое, и не слушался. Да и поблизости никого не было. Кошелек преспокойно лежал под ногами, словно дожидаясь, когда Вадим нагнется и возьмет его в руки. И он взял.
   Денег в кошельке оказалось много, Вадим понял это по лицу мамы, когда принес его домой. И никаких сведений о владельце.
   – Может, объявление в газету дать? – робко предложил отец.
   – Не говори ерунды! – отмахнулась мама. – Знаешь, сколько народу набежит? И как мы узнаем, чей кошелек? Вадик, ты долго там стоял?
   – Пока мороженое не съел. Долго.
   – И никто не вернулся за кошельком?
   – Не-а.
   – Надо купить ребенку велосипед, – заявила мама. – Раз он нашел эти деньги – они его.
   Так осуществилось первое желание Вадима, причем для этого ему не пришлось прилагать абсолютно никаких усилий.
   Так оно и пошло. Учительница начальных классов оказалась близкой маминой подругой и вдохновенно натягивала Вадиму оценки. Начальную школу он окончил без троек. А в пятом классе Вадим сочинил стихотворение про великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина и прочитал его на уроке литературы. Просто так прочитал, без всякой задней мысли, но учительнице понравилось. Она объявила Вадима будущим великим поэтом и взяла под свое покровительство. А вскоре ее неожиданно сделали директором школы! Ее единственный сын женился на дочке самого Филатова! И Вадим провел в школе еще пять счастливых лет. Его лелеяли, разговаривали с ним ласково, поскольку он был в фаворе у директрисы, и никто не смел поставить ему плохую оценку.
   – Как можно? Ведь это же наше будущее! Нашей русской литературы! Не дай бог напишет о нас плохо в своих мемуарах!
   Школу Вадим окончил без троек, потому что время от времени пописывал стишки и показывал их директрисе. Они были плохие, но ведь в родной школе никто кроме него стихов не писал! Зато их писал сын самой директрисы, Денис Александрович. Ему покровительница Вадима их и показывала. Поскольку стихи Дениса Александровича были намного лучше, тот охотно хвалил творчество школьника, и директриса просто расцветала. Она была уверена, что растит будущую знаменитость.
   Но Вадим не стал поэтом. Не поехал в Москву, не послал свои опусы на творческий конкурс в Литинститут, да и в Педагогический, на филфак, по стопам Дениса Александровича тоже не стал поступать, выбрал другую профессию, с литературой никак не связанную. Директриса была разочарована, но Вадиму на это уже было наплевать, школу он окончил.
   Какое-то время он был занят учебой, и сначала ему, привыкшему бездельничать, это давалось с большим трудом. Кое-как Вадим сумел-таки получить образование, но с работой в Городе были проблемы. А с хорошей, денежной работой – так просто беда. Только по знакомству. Ровесники Вадима мыкались, пытаясь хоть как-то устроиться, и многие уезжали в Москву. Но и там тоже жизнь была не сахар, надо было много работать, а работать Вадим не привык. До сих пор все в жизни доставалось ему легко. Какое-то время Вадим болтался без работы, и перспектив куда-нибудь устроиться у него не было никаких. Машинально он все время смотрел под ноги: не найдется ли еще один кошелек? И надо же! Кошелек нашелся! И как кстати!
   Вадима взяла под покровительство другая дама. Познакомились они случайно, ситуация была банальнейшая: дама беспомощно стояла на обочине у новенькой машины и пыталась понять, почему та не заводится. И надо же такому случиться! Мимо ехал Вадим на велосипеде! Ехал на рыбалку, дело было к вечеру, а сосед сказал, что на Длинных прудах на вечерней зорьке хорошо берет карась. Даже Вадиму, мало что понимающему в автомобилях, хватило одного взгляда на приборную доску, чтобы понять, что в баке просто-напросто закончился бензин. На своем стареньком велосипеде он скоренько сгонял на заправочную станцию, привез даме полную канистру бензина и в ответ кроме денег и «спасибо огромное» получил номер ее телефона, а взамен оставил свой. Первой позвонила она, не прошло и двух дней. И в благодарность за оказанную услугу пригласила молодого человека на чашку чая, в свой шикарный особняк в долине миллионеров.
   Сначала Вадим все никак не мог понять, что надо от него женщине, которая на десять лет старше, такой шикарной и самостоятельной? Уж, конечно, не стихи.
   Она была некрасива, но необычайно предприимчива и умела себя подать. У бывшего мужа, одного из самых богатых в городе людей, сумела вытянуть деньги и на коттедж в долине миллионеров, и на престижную машину. И при этом умудрилась сохранить с ним доверительные дружеские отношения после развода, уж очень была умна. Новую его жену, юную блондинку модельной внешности, но недалекого ума, не хаяла, а, напротив, хвалила. Была с девчонкой ласкова, давала советы: как одеться, какого мастера в «Чародейке» приласкать, куда поехать отдыхать.
   Бывший муж это оценил и тоже приезжал советоваться. Дама процветала, и влияние ее в городе росло. Работа у нее благодаря бывшему тоже была престижная, в городской администрации. И для престижа ей нужен был молодой любовник. Бывший муж не возражал, напротив, советовал. Заведи, мол, игрушку, как я. Вот дамочка и облюбовала для утех Вадима, который в то время был еще строен и довольно-таки смазлив. Вадиму такой выбор льстил, его любовница не скупилась на подарки, и доходная непыльная работенка для него тоже вскоре нашлась.
   Так, не прилагая для этого никаких усилий, Вадим вошел в круг избранных. Его охотно принимала у себя в гостях вся городская знать. И тут о чудо! Новая удача! Он так понравился своей любовнице, что та решила узаконить отношения. Жениться? Ну, что ж! Чем плох брак по расчету? И подарок к свадьбе достойный – новая машина.
   Вадим выбрал ее сам, в Областном центре, в автомобильном салоне, сияющую, пахнущую как-то по-особому, как может пахнуть только новая, дорогая вещь. И лихо раскатывал на ней по городу, привлекая внимание молоденьких девиц. Вадим не тормозил, чтобы подвезти самых хорошеньких из них не потому, что боялся властной жены, вовсе нет. Ему просто было лень. Завяжется знакомство, надо будет выстраивать какие-то отношения, а жизнь такая налаженная, такая… В общем, такая, какая надо. И менять в ней что-то лень.
   Женившись, он быстро располнел, разленился вконец, стал хамоватым, вальяжным. В общем, барином. Бывшие одноклассники ему завидовали. Никому ведь больше так не повезло. Одни сидели без работы, зарывшись в дачные участки, другие торговали на рынке. Третьи работали за копейки, лишь бы шел стаж. И все жаловались на жизнь. Мол, бедно, трудно. А те, которые уехали на заработки в Москву, мыкались по частным квартирам, вкалывали с утра до ночи, чтобы оплатить жилье и прокормить семью, но, приезжая на родину, хорохорились:
   – Зато мы в столице!
   Но, выпив водочки, размякали, и хлопали Вадима по плечу со словами:
   – Вот кому повезло! И что в тебе такого особенного?
   Особенного в нем и правда ничего не было, и это его злило. Внешность заурядная, талантов никаких. Посредственность, одним словом. И повезло ему просто так, не за какие-то особые заслуги. Фортуна Вадима баловала, подарив легкую, беззаботную жизнь, но не более того. Ничего значительного он не сделал, у Вадима было такое ощущение, что свою шальную удачу он разменял по мелочам. Миллион по рублю, оплатив каждый день своей беззаботной жизни. А надо было копить эту удачу, делать заначку, чтобы в какой-то момент сорвать банк.
   Прошло три года, и он заскучал. Налаженная, сытая жизнь застоялась, как болото. Вадим увяз в ней настолько прочно, что даже разговор о детях перестал затевать со своей начальственной супругой. Та все отмахивалась: потом, милый, сначала карьера. А когда именно ее карьера упрется, наконец, в свой потолок и настанет время подумать о детях, было непонятно.
   В этом году в городской администрации с помпой отметили сорокалетие Вадимовой жены. Самый возраст для карьеристки, и почти последний шанс стать матерью. Пора делать выбор: либо карьера, либо утешение в старости, дети и внуки. Жена пока молчала, Вадим подозревал, что идут разговоры об ее росте, о переводе в Областной центр. Городской глава, под которым работала супруга, по слухам, уходил на повышение. Значит, ребенка она рожать не хочет. Придется ведь обустраиваться на новом месте.
   Вадиму же уезжать из Города не хотелось. Ему казалось, что прикормленная здесь удача не захочет сниматься с насиженного места. Уехав из Города, он остается голым королем, без свиты, без покровительства небес. И тогда начнется! А ну как жена найдет кого-нибудь помоложе да покрасивее? Сейчас это модно. Чем больше разница в возрасте, тем престижнее. Вадим был не настолько глуп, чтобы не обращать внимания на свое отражение в зеркале и не волноваться по этому поводу. Пивной живот, наметившаяся лысина, расплывшееся лицо. Хорошо еще, что супруга занята своей карьерой и у нее просто времени нет на личную жизнь. В отпуске, на заграничном курорте, она целыми днями спит и хотя грозится каждый вечер пойти на дискотеку, ни разу так и не пошла: уснула. А если у нее вдруг наступит перерыв в работе? Месяц или два? А если больше? И скажет она тогда: «Милый, нам пора отдохнуть друг от друга. Давай проведем отпуск по отдельности».
   И укатит на курорт одна. А там… Видал он этих смазливых молодчиков с мускулистыми торсами, накачанными бицепсами и трицепсами, с жадными глазами. Его жена тоже на них смотрела. Она ведь женщина! Да, сначала большая начальница, но потом все-таки женщина. И чем больше отдохнула, тем больше женщина. Ох, бросит она своего располневшего и вконец обленившегося супруга. И что тогда будет с ним? Здесь, в Городе, понятно, он своего уже не отдаст, сам оброс связями, вхож во все богатые дома. Ломать – не строить. А еще говорят: свято место пусто не бывает. А на теплое местечко Вадима желающих полно. Только свистни! Нет, нельзя отсюда уезжать. И пора, наконец, стать человеком самостоятельным, избавиться от унизительного покровительства женщины.
   Вадиму вдруг захотелось сделать что-нибудь такое, чтобы о нем заговорили. Именно о нем как о самостоятельной личности, не о везунчике, не об альфонсе. Вадим подозревал, что за глаза его называют именно так.
   «Я вам еще покажу! – думал он. – Я вас всех еще удивлю!»
   Но сделать что-нибудь значительное ему хотелось, не выходя из-за письменного стола и не поднимая ничего тяжелее шариковой ручки. Работать физически он не привык, в доме всегда была прислуга.
   И легкий, как ему тогда казалось, путь нашелся. Вадим энергично начал действовать, даже не подозревая, в какую в итоге вляпается историю…

Коалиция

   Пока супруги выясняли отношения на свежем воздухе, на закрытой веранде тоже кипели страсти. Первым высказался Вадим:
   – По-моему, хозяева спятили.
   – Он просто ревнует, – заметила Женька.
   – А мы здесь при чем? – пожал плечами Вадим. – Да пусть хоть подерутся! Нам надо уехать до грозы, а то застрянем здесь надолго! Лично я хочу поужинать сегодня дома, и желательно, чтобы при этом в меня не целились из охотничьего ружья! У меня от этого аппетит пропадает.
   – Тем не менее водочку охотно в себя сливаешь, – усмехнулся Родион.
   – Это от нервов! – огрызнулся Вадим.
   – Я тоже не понимаю, почему мы здесь сидим? – робко сказала Валентина. – Лично я тоже хочу уехать отсюда до дождя. Мне надо книгу дописывать, у меня план горит!
   – Ах, да! – спохватилась Женька. – Вы же обещали мне автограф!
   – Самое время, – проворчал Вадим.
   – А вам разве не хочется получить автограф у настоящего писателя? – удивилась Женька.
   – Подумаешь, детские книжки кропает!
   – Да вы что! – аж подпрыгнула Женька. – Она местная знаменитость! Настоящая звезда!
   – Суммарный тираж моих книг, между прочим, несколько сотен тысяч! – вспыхнула Валентина. – Я на презентации езжу в саму Москву! У меня в Городе клуб поклонников! А вы знаете, сколько пишут на мой сайт?
   – Ах, у вас даже есть сайт в Интернете! – завопила Женька. – Я же говорю: звезда! Я тоже вам напишу! Можно?
   – Давай пиши, – проворчал Вадим. – Ей только того и надо. Подумаешь, звезда!
   – Представьте себе! – взвилась писательница. – Валентина Благова – это имя! И между прочим, начинающие авторы из нашего города просят меня замолвить за них словечко перед издателем. Пишут мне горы писем!
   – Знаю я вас! – вдруг зло сказал Вадим. – Писаки! Сами пробились, а другим помогать не хотите!
   – Почему это я должна вам помогать? – обиделась Валентина. – Мне никто не помогал!
   – Знаю я, как ты стала печататься. Небось с кем-нибудь переспала.
   – Да как вы смеете?!
   – Или взятку дала.
   – Да я… Да у меня талант!
   – Знаю я твой талант. Под себя гребешь. Это ты с виду тихоня. Та еще стерва!
   – Да откуда вы знаете?!! И как вы смеете меня оскорблять?!! – возмутилась Валентина.
   – И в самом деле! – заступилась за писательницу Женька. – По-вашему, женщина может сделать карьеру только через постель?!
   – Только так, – подтвердил Вадим.
   – Да нужны вы нам были, мужики! – фыркнула Женька.
   – Кто бы говорил! Нужны, раз денег просишь. – Вадим выразительно посмотрел на застывшего в напряжении Родиона. Никто не заметил, как во время этого спора он шевелил связанными за спиной руками, пытаясь ослабить узел.
   – Кстати, о птичках, – сказал Родион. – Как тебя, говоришь? Женя? Почему, Женя, ты на меня вдруг бочку покатила? Ты же меня знать не знаешь!
   – Да у тебя совести нет! – закричала Женька. – А кто ходит в «Чародейку» чуть ли не каждую неделю?
   – Я, по-твоему, не должен стричься?
   – Ах, вот как это называется! Стричься! Пользуешься тем, что Лиза похожа не на тебя, а на меня!
   – Какая еще Лиза?!! – аж подпрыгнул Родион.
   – Наша дочь!
   – Ну, ты и… – Родион еле сдержался. Многоэтажного мата не последовало, хотя Валентина уже была готова заткнуть уши. – Дрянь, каких мало. Еще и алименты с меня стребуй.
   – Надо будет – стребую!
   – Хватит вам уже, – поморщился Вадим. – Потом подеретесь. А сейчас надо думать, как отсюда выбраться.
   – А что тут думать? – пожал плечами Родион. – Вы развязываете мне руки, я отбираю у мужика ружье. Потом мы все едем в город.
   – Ну, уж нет! – аж подпрыгнула Валентина. – Вам только дай ружье! Потом в город вообще никто не уедет! Вы нас тут всех перестреляете!
   – С чего такие выводы? – прищурился Родион.
   – Потому что вы – бандит!
   – Что ж за день сегодня такой? – поморщился от досады Родион. – С самого начала не задался! Одна мне какого-то ребенка приплела, другая вообще в убийстве обвиняет. А я всего-навсего приехал рыбку поудить. Отгул, между прочим, взял.
   – Развязывать я бы его не стал, – задумчиво сказал Вадим, глядя на могучие плечи Родиона. – Опасно. А вот с вами, дамочки, нам надо бы договориться. Если эти двое психопатов не захотят нас отсюда выпускать, надо срочно звонить в город.
   – В милицию или в психбольницу? – деловито спросила Валентина.
   – И туда и туда. Вот ты, писательница, и позвонишь.
   – А как звонить по мобильному? Ой! Я же его в домике оставила! – спохватилась Валентина. – Какая же я рассеянная!
   – А я свой в машине, – с досадой сказал Родион.
   – Мой в комнате, – вспомнила Женька. – В сумочке, там же, где и таблетки. Я схожу? – привстала она.
   – Сиди, успеешь, – остановил ее Вадим. – У меня есть мобильник, – он похлопал по заднему карману джинсов. Жест получился не совсем приличный, причем в сторону писательницы. – Я с ним никогда не расстаюсь.
   – Здесь есть и обычный телефон, – напомнила Валентина. – Я знаю где. В соседней комнате.
   – Отлично! – потер руки Вадим. – Позвонишь по 02. Да и 03 заодно набери. Скажи, хозяева «Белой лилии» спятили. Причем оба.
   – Так тебе и поверили! – усмехнулся Родион. – Кто не знает Ярославу Викторовну Филатову? К ней психушка не поедет. Лучше развяжите меня.
   – Ни за что! – вздрогнула Валентина.
   – Да не я это был, дура! – заорал Родион. – Не говорил я в то утро по мобильнику!!!
   – У меня что, со слухом не в порядке? – обиделась писательница.
   – Голоса могут быть похожи, – заметила Женька. – Вот если бы вы вновь услышали, как он говорит по телефону… А потом другой человек. Не в помещении, а на улице. Вы могли бы сравнить.
   – Следственный эксперимент! Здорово! – оживился Вадим. И тут же: – Да ну! Все очевидно! Вот жертва, – указал он на Женьку. – А вот убийца, – палец почти уткнулся в Родиона.
   – А я свидетель, – кивнула Валентина.
   – В общем, план действий будет такой, – подвел итог Вадим. – Писательница вызывает подкрепление. Женя в этот момент отвлекает хозяев. Я сторожу этого громилу, – кивнул он на Родиона. – И вечером мы все будем дома.
   – Хорошо, – после короткого колебания сказала Женька. – Но Слава мне подруга. И я не думаю, что она сошла с ума. Я попробую с ней поговорить…
   И в этот момент в комнату вошла Слава, которая сказала:
   – Мы приняли решение.
   – Интересно, какое? – после напряженной паузы спросил Вадим.
   – Вы едете в город.
   – Слава богу! – облегченно вздохнула Валентина. – Вот и не надо никуда звонить!
   – Куда вы хотели звонить? – насторожилась Слава.
   – И в самом деле дура, – буркнул Вадим.
   – Мне же надо предупредить сестру, – неловко начала оправдываться Валентина. – Сказать, что я задержусь.
   – Вы арендовали домик на неделю, – напомнила Слава. – Почему ваши родные должны заволноваться?
   – Ну как же? – занервничала Валентина. – Это ведь нормально: позвонить сестре. А?
   – Я не знаю, о чем вы сейчас договаривались, но вы можете ехать в город, если хотите. Хоть сейчас. Все.
   – Тогда пусть ваш муж опустит ружье, – с опаской сказала Валентина, глядя на стоящего за спиной у Славы Дениса.
   – Денис, я думаю, мы все выяснили. Опусти ружье.
   – Я, пожалуй, останусь в «Белой лилии», – вздохнула Женька, поднимаясь. – Дурацкий был день. Поеду завтра. Вадим, вы мне только скажите, что я должна делать? Я, видимо, должна что-то подписать?
   – Заявление, – важно сказал тот и тоже поднялся. – Как только вернешься в Город – пулей в милицию и катай на него заявление. Кстати, телефончик свой оставь. Я тебе позвоню. Ну что? По машинам?
   – Он идет первым, – дулом ружья указал Денис на Родиона.
   – Тебе же сказали, придурок: не размахивай оружием! – зло сказал тот.
   – Боишься, что я случайно нажму на курок?
   – Кто вас знает, рогатых?
   Славе показалось, что муж сейчас и в самом деле выстрелит, так исказилось его лицо.
   – Денис!!! – закричала она. – Не надо!!!
   Тот вздрогнул и опустил ружье.
   – Идемте на стоянку! – скомандовала Слава.
   – Шагай! – велел Родиону «рогатый». – Мы с тобой еще сквитаемся, обещаю!
   Атлет первым вышел на открытую веранду, за ним потянулись Вадим и Валентина. Когда все шестеро спустились вниз, на землю упали первые капли дождя.

Гроза

   – Ну, вот вам! Дождались! – зло сказал Вадим. – Нет чтобы сразу ехать!
   Словно в ответ на его слова небо как бы раскололось на две половинки: молния была похожа на огненный столб, и на какое-то мгновение стало так светло, что все невольно зажурились.
   Гром прогремел не сразу. Пауза была долгой, и в то время пока она длилась, все шестеро невольно пригнулись.
   – Гроза еще далеко, – сказал Денис, когда «артиллерийский залп» стих.
   – Мне страшно! – крикнула Женька.
   – Не беспокойся, мы здесь пережили не одну такую грозу, – обняла ее за плечи Слава. – Здесь тебе будет куда безопаснее, чем у них в машине.
   – А может в машине убить молнией? – с опаской спросила Валентина.
   – Еще как! – хмыкнул Вадим.
   – Зачем вы ее пугаете? – рассердилась Слава. – Валя, успокойтесь, я не слышала, чтобы кого-то убило грозой в машине. Кстати, Вадим, а где ваша машина? Я не вижу ее на стоянке!
   – Она там, за воротами, – махнул рукой Вадим. – Я ведь не собирался оставаться здесь до утра.
   – Моя машина тоже там, – напомнил Родион. – Я не смог найти хозяев, чтобы они открыли мне ворота. И мне бы не хотелось оставлять дорогую тачку без присмотра, пока в милиции будут выяснять мою личность. Вам придется загнать мою машину на территорию и в оба глядеть, чтобы с ней что-нибудь не случилось. Кстати, с вас деньги на такси. Можете скинуться.
   – Какое еще такси? – удивилась Валентина.
   – А на чем, я, по-твоему, вернусь за своей машиной? Верхом на палочке? В «Лилию» берут двойной тариф, не забудьте.
   – Хорошо, я присмотрю за твоей машиной, – кивнул Денис. – Дай мне ключи, я перегоню ее на стоянку.
   – Может, я сам это сделаю?
   – Никто тебя не развяжет до города. И не мечтай.
   – Это называется попал! Целый день потерял!
   – Давай шагай! – велел Денис.
   Родион первым направился к воротам, за ним потянулись остальные. Дождь постепенно усиливался, хотя между вспышками молнии и грозовыми раскатами по-прежнему были долгие паузы. Это еще была не сама симфония грозы, а только прелюдия. Под дробный аккомпанемент дождя они шли к оставшимся за воротами машинам.
   – Хорошо хоть дождик теплый, – вздохнула Женька.
   – А кто-то хотел купаться, – напомнила Слава.
   – Проводим их – там будет видно.
   – Вот она, моя ласточка! – радостно сказал Вадим, доставая из кармана ключи.
   – Так вот на каких машинах ездит наша милиция! – присвистнул Родион.
   Машина и в самом деле была пижонская. Во-первых, красная, во-вторых, с «блатным» номером, в-третьих, тюнингованная почти до неузнаваемости.
   – Это подарок, – мгновенно отмазался Вадим.
   – Интересно, от кого? – насмешливо спросил Родион. – От любимой женщины?
   – Один ты, что ли, выгодно женился?
   И тут Слава заметила, что муж подозрительно смотрит на Вадима. И что Денис отошел на три шага и крепко сжал ружье.
   – Вадим, – негромко сказал вдруг он. – Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение.
   – Какое еще удостоверение? – Тот явно занервничал.
   – Документ о том, что вы являетесь сотрудником милиции. У вас должен быть такой документ.
   – Я его дома забыл, – отвел глаза Вадим.
   – Как же так?
   – Да я вам клянусь, что я из милиции!
   – Клясться не надо, – недобро сказал Денис. – Просто покажите документ.
   – Поехали быстрее, дождь начинается. – Вадим, нервничая, попытался открыть дверцу машины.
   – Стоять! – закричал Денис и угрожающе поднял ружье. – Документ!
   – Я же сказал, что забыл его дома!
   – Что происходит? – удивленно спросила Валентина.
   – А вам не кажется странным, что сотрудник милиции едет по вызову без удостоверения? – сказала Слава. – И без оружия. Охотничий нож в бардачке не в счет.
   – Откуда же я, по-вашему, узнал о том, что здесь готовится убийство? – недобро прищурился Вадим.
   – Дело в том, что я уже видел эту машину, – сказал Денис.
   – Да! Я сюда приезжал! И что?! – перешел на крик Вадим.
   – Я видел ее в воскресенье. В воскресенье утром, – уточнил Денис. – На этом же самом месте.
   – Ну и что! – еще отчаяннее закричал Вадим. – Мы с женой приезжали купаться!
   – Почему же вы не заехали на территорию пансионата? Почему оставили машину за воротами?
   – Я… Я не хотел платить. За что, собственно? За полчаса на пляже?
   – Но это частный пляж! – возмутилась Слава. – Поэтому все должны платить!
   – Погоди, – остановил ее муж. – Не в деньгах дело. В то время как машина Вадима стояла здесь, Валентина и слышала разговор убийцы с кем-то. Возможно с заказчиком.
   – Опаньки! – обрадовался Родион. – А я сразу сказал, что парнишка не прост!
   – Вы с ума сошли! – закричал Вадим. – Я из милиции!
   – Докажи это!
   – Дождь расходится! Ехать надо!
   – Сначала докажи, что ты едешь в милицию! – повысил голос Денис. – Надо еще разобраться, зачем ты хотел увезти писательницу и его, – кивнул он на Родиона, – в город. Или не в город?
   – Да разве вы сами этого не хотели?!
   – Мы-то хотели… – угрожающе сказал Денис. – Но мы не хотели, чтобы потом настоящие сотрудники милиции нашли брошенную машину, а в ней два трупа.
   – Я никак не пойму: вы о чем? – растерянно спросила Валентина.
   – А у меня, между прочим, руки связаны. – Родион пошевелил за спиной сильными пальцами.
   – Это какая-то ошибка, – растерянно сказал Вадим.
   – Ошибкой было бы отправить тебя сейчас в город с этими двумя. – Денис кивнул в сторону Валентины и связанного Родиона. – Мы чуть ее не сделали. Фамилия твоя как?
   – Зачем тебе моя фамилия? – рассердился Вадим.
   – Хочу позвонить в милицию и узнать, есть ли у них такой сотрудник.
   – Не собираюсь я тебе представляться!
   – Валя… Нет, лучше Женя. Возьми у него ключи, открой машину и посмотри в бардачке документы.
   – Да какое вы имеете право…
   – А ну, развяжите меня! – велел Родион. – Это мужская работа. Сейчас я из него все вытрясу!
   – Нет! – крикнула Слава. – Не развязывайте его! Я ему не доверяю!
   – Я тоже, – сказал Денис.
   – А я тем более! – подхватила Женька. – Он же убийца!
   – А это тогда кто? – указала на Вадима писательница.
   – Вот это нам сейчас и надо выяснить, – сказал Денис. – Может, сообщник?
   – Тогда кого же они хотели убить? – робко спросила Валентина.
   Повисла пауза. Никто не смог ей ответить.
   – Женя, возьми у Вадима ключи от машины, – велела Слава. – Нам надо взглянуть на его документы.
   – Сейчас! – метнулась к «сотруднику милиции» Женька. – А ну, дай сюда ключи!
   – Вы не имеете права! – возмутился Вадим, попятившись.
   – Женя, бери у него ключи! Дернешься – я тебя пристрелю, – предупредил Денис, наставив на Вадима ружье.
   – Ты был прав, толстяк, они спятили, – негромко сказал Родион. – Рогатый, его жена и ее подружка. Писательница тоже спятила. Только мы с тобой здесь в адеквате, но нас держат под прицелом. Меня так вообще связанным. А я ведь тебе говорил: развяжи. А ты, дурачок, меня не послушался.
   – Помолчи! – велел ему Денис. – Женя – в машину!
   Та, отобрав у Вадима ключи, проворно открыла его машину и нырнула в салон. Валентина стояла у задней дверцы и, видимо, пыталась что-то сообразить. Лицо у нее было взволнованное. Женька меж тем открыла бардачок и принялась его обшаривать.
   – Нашла! – крикнула она.
   – Что там? – напряженно спросил Денис.
   – Охотничий нож, как он и говорил!
   – А документы?
   – Есть! На машину!
   – Читай, что там написано!
   – Муравьев Вадим Алексеевич…
   – Где он прописан?
   – Он водит машину по доверенности!
   – Но адрес там есть, в доверенности?
   – А как же! Адрес, паспортные данные! Все есть! Он прописал в доме номер тридцать шесть по улице Цветочной…
   – Он тоже живет в долине миллионеров?! – удивилась Слава. – Однако… Впрочем, я так и подумала, когда его увидела. Похоже, сотрудники милиции в нашем городе и не пытаются скрыть свои доходы.
   – Я живу у жены!
   – Какое совпадение! – с иронией сказала Слава. – Ну и мужчины пошли! Никто не хочет записывать на себя собственность. Денис, звони в милицию!
   – У меня нет мобильника. Надо идти в дом.
   – У Вадима есть телефон! – крикнула из машины Женька. – Он сам сказал!
   – Еще и телефон вам дай! – возмутился тот. – Обойдетесь!
   – Слава, забери у него телефон! – скомандовал Денис.
   – Он в джинсах, в заднем кармане, – подсказала Женька, вылезая из машины.
   Слава решительно подошла к Вадиму.
   – Я так и знала, что ты не из милиции! – сказала она, засовывая руку в задний карман его джинсов.
   – Филатова до обыска опустилась! – попытался унизить ее Вадим. – Вот смеху в Городе будет, когда узнают!
   – Сначала мы узнаем, кто ты такой, – спокойно сказала Слава, протягивая Денису мобильник. – Ты знаешь, как позвонить в милицию?
   – Да, – кивнул тот и, держа в правой руке ружье, левой набрал на клавиатуре цифры. Ответили быстро. – Алло? Это милиция? – негромко спросил Денис. – Говорят из пансионата «Белая лилия». У нас тут ЧП. Нет, никого не убили. Но у нас человек, который утверждает, что работает у вас в милиции. Документов, подтверждающих это, у него нет. Как вы сказали? Послали сотрудника?!
   – Ну вот! Я же говорил! – радостно воскликнул Вадим.
   – Погоди, еще не вечер! – одернула его Женька. Валентина по-прежнему стояла поодаль, переминаясь с ноги на ногу.
   – Муравьев Вадим Алексеевич… – размеренно сказал в телефонную трубку Денис. Повисла долгая мучительная пауза. – Ах, у вас такой не работает? Вы в этом уверены? Может, новенький? Никого не принимали в штат? Не работает, значит? Нет, спасибо. Мы вам перезвоним.
   Он дал отбой.
   – Ну что там? – взволнованно спросила Слава.
   – Муравьев у них не работает, – задумчиво сказал Денис. – Но говорят, что после того, как был сигнал с базы, своего сотрудника они к нам послали. Так кто ты, а? – спросил он у Вадима.
   – Хватит ломать комедию, – жестко сказал вдруг Родион. – Я из милиции. А ну, развяжите меня! Быстро!

Шестой лепесток
Случайный человек

   Если разобраться, не такой уж он и случайный. К готовящемуся убийству, правда, отношения не имеет, но зато имеет отношение ко всей этой истории. Что тут поделаешь? Мир тесен, а Город сам по себе небольшой, не столица с многомиллионным населением. Как вы уже поняли, все персонажи имеют общих знакомых и каким-то образом меж собой связаны.
   Итак, Случайный человек… Что можно о нем сказать? Это некий элемент, который волею случая путает планы Убийцы и Сообщника. Да и Сыщика, признаться, поначалу вводит в заблуждение. Сначала этот Случайный человек в шоке, потому что никак не ожидал, что в таком тихом уютном местечке, как пансионат «Белая лилия», готовится убийство. Лично он с самого утра этого рокового дня был настроен на романтический лад. И в самом деле: красивое место, черное озеро, белые кувшинки, стелящиеся по воде, вокруг лес. Тишина, запах хвои… О чем тут можно думать? Только о любви!
   Есть еще дело, или работа, которая тоже связана с «Белой лилией», но думать о ней не хочется. Это из разряда неприятного. Случайный человек как раз таки и хотел расслабиться, забыть на время о работе, о неприятностях. Поначалу он не верит в серьезность происходящего и чувствует только досаду. Но потом…
   Потом начинается гроза. Гроза, которая путает все планы. И тихое романтичное местечко превращается в пороховую бочку. А главное, непонятно: где рванет? И как этому помешать? Ведь о том, что в «Белой лилии» готовится убийство, Случайный человек узнал только сегодня. И до последнего не верит, что это возможно. Убить?! Да за что?! Кого?! Нет, это какая-то ошибка. Ему даже кажется, что остальные пятеро его разыгрывают, что он стал невольным участником плохо поставленной пьесы, уж очень все это похоже на злую шутку. Он делает вид, что принял правила игры, лишь бы потянуть время, как следует обдумать и оценить ситуацию, а потом принять какое-то решение.
   Но ситуация только обостряется. И уже понятно, что никакая это не игра, у кого-то из присутствующих, как это говорится, сорвало крышу.
   И он уже не Случайный человек, а один из участников игры и поэтому лихорадочно ищет, на кого можно было бы опереться в этой, прямо скажем, сложной ситуации, ищет союзника. Но ведь его союзником вполне может стать Убийца! Или Сообщник, хитрый, коварный сообщник. Пойди тут пойми, кто есть кто!
   Но в конце концов этот человек справляется с обстоятельствами и, как ему кажется, находит верный путь.
   Вот теперь все в сборе. Огненная лилия сложилась! Теперь надо взять в руки карандаш (хотя бы мысленно) и внести поправки в свои записи. Ведь все не так, как вы поначалу подумали, верно? У вас последний шанс! Пора делать окончательные ставки. Игра начинается!

Шестая подсказка и последняя…

   Женщины к Родиону, сколько он себя помнил, так и липли, но вот беда! Он всегда выбирал не тех!
   Еще в детском садике из-за Родика Рощина подрались две девочки: темненькая и беленькая. Подрались всерьез, до визга, до кровоточащих царапин, выдирая друг у друга волосы. Родик выбрал темненькую и увел ее за веранду, в кустики, где они невинно, по-детски целовались, играя в семью. Светленькая оказалась не только ябедой, но и дочкой самого директора! На следующий день тот провел долгую воспитательную беседу с мамой хулигана, объясняя, что может вырасти из такого испорченного мальчишки.
   Придя домой, мама Родика, тихая, запуганная женщина с огромными карими глазами, весь вечер плакала и умоляла сына дружить только с нужными девочками. Иначе будут проблемы. С самого своего рождения сын ее пугал. Беременность была тяжелой, роды трудными, мальчик родился просто огромным!
   – Настоящий богатырь! – сказала принявшая его акушерка, а потом добавила несколько соленых словечек о том самом. О причинном месте. Выдающееся, мол, вырастет – бабы будут сохнуть.
   Несчастная женщина уже поняла, что с сыном будут проблемы. Как бы обуздать его темперамент? Как уберечь от него женщин? Понятно, что их будет много, и большинству из них ее Родик разобьет сердце. Хорошо бы ему дружить только с нужными.
   Но Родион все никак не мог взять в толк, какие женщины нужные, а какие нет. Получалось, что нужные ему как раз таки и не интересны. Все они редкие зануды или дуры, каких поискать.
   В старших классах он ловил на себе восторженные взгляды девочек, но его собственные интересы лежали за ее пределами. Школьные романы Родика не интересовали, на ровесниц он не смотрел: толку-то? Они же малолетки! Не по годам рослый и сильный, Родион Рощин рано созрел и в старших классах уже брился чуть ли не каждый день, потому что черная щетина на щеках и подбородке отрастала стремительно, в то время как у его ровесников только-только пробивался над верхней губой первый пушок. Со спины можно было подумать: мужик идет. Шагает размашисто по школьному коридору, размахивая рюкзаком с учебниками и тетрадками, который в его мощных руках кажется игрушечным.
   Завуч каждый раз останавливала Родиона и говорила, что в таком виде в школе появляться неприлично.
   – Все понял, Марь Лексевна, – отвечал он с наглой ухмылкой. – Мне сейчас побриться или до утра обождете?
   И завуч под его циничным взглядом багровела, как свекла. Этот наглый, раздевающий взгляд Родион освоил еще в школе, раньше, чем получил аттестат. В то время как его ровесники осмеливались только зачарованно смотреть на девочек, тайно вздыхать, ну некоторые еще и целоваться в темных подъездах, шаря потными дрожащими руками под кофточкой, Рощин уже имел любовницу. Разведенку двадцати трех лет, работающую в ларьке в двух шагах от дома, в котором жили Рощины. У разбитной девахи был маленький ребенок, за которым, пока та работала, присматривала полуслепая прабабушка. В то время ларьки росли повсюду как грибы, на каждой улице, в каждом дворе, продавали в них всякую всячину, а главное, сигареты, пиво и водку. Ларек, где практически поселилась разведенка, работал круглосуточно, посетителей ночью было немного, и на топчане, у пышущего жаром обогревателя обесцвеченная пергидролем продавщица истово срывала первые, совсем еще зеленые плоды бурного влечения Родиона к женщинам.
   Разумеется, все в школе об этом знали – и учителя, и ученики. Учителя, а в школе в основном работали женщины, возмущались:
   – Какая распущенность! Как можно? Он же еще мальчик!
   Но сами тайком бросали на «мальчика» заинтересованные взгляды. Он это чувствовал и в ответ нагло раздевал ханжей взглядом, хамил и говорил скабрезности. Маму уже не вызвали к директору, женщины теперь предпочитали общаться с Родионом сами. Он чуть было не закрутил роман с молоденькой биологичкой, помешала только ревность более зрелой и потому более искушенной в делах любовных исторички, которая устроила на педсовете скандал. «Если не мне, то и никому!» – вот как это называлось.
   Приключения Рощина с упоением обсуждались старшеклассниками. Он был в школе настоящим героем, хотя учился кое-как и в общественной жизни не участвовал. Даже на дискотеки не рвался, ему там было скучно. Он уже был взрослым и на своих одноклассников посматривал снисходительно, а те на него снизу вверх. И не только потому, что Рощин был высок ростом. Он просто был другим. Уже тогда настоящим мужчиной, к которому женщины испытывают особый интерес. Надо сказать, что он этим не хвастался. Принимал как само собой разумеющееся. Каждому Бог дает хоть какой-нибудь талант. Одни умеют петь, другие складно говорят, третьи красиво пишут или, скажем, рисуют. Родион всего этого не умел, но зато в нем было столько мужской силы, что женщины к нему так и льнули. И он талант в землю не зарывал, старался дать им то, чего не могли дать умные, предприимчивые, но бесполезные в постели мужья.
   И несмотря на огромный выбор, который он имел, Родион всю жизнь выбирал не тех женщин. Казалось, с такими физическими данными и неутомимостью в постели весь мир у твоих ног. Немало найдется богатых дамочек, готовых платить за удовольствие. Выгодный брак – решение всех проблем. И выбор есть, не обязательно бросаться на первую встречную.
   Но вся беда в том, что Родион не умел обращать свой талант в выгоду. Нутром он чувствовал женщин, нуждающихся в утешении, и тут уж не разбирал, у кого есть деньги, а у кого их нет, с кем выгодно, а с кем, как говорила в детстве мама, дружить не надо.
   Он относился к породе настоящих мужчин, которые просто не могут быть альфонсами. Это противоречит их природе, если они и дарят женщине счастье, то последнее дело брать за это деньги и обращать в собственную выгоду.
   Поэтому женился Родион хотя и не по любви, но и не из-за денег. По залету. Рано или поздно это должно было случиться. Она опять была старше. Но на этот раз не разведенка, в одиночку воспитывающая ребенка, а перезрелая по меркам Родиона девица, после окончания вуза нигде не работающая, скучающая в родительском доме, в спальне, заваленной любовными романами.
   Он тогда прибыл в родной город на побывку, отслужив в армии ровно половину положенного срока. Пока Родион ехал на родину в плацкартном вагоне, его трясло. Не потому, что вагон подпрыгивал на стыках, а потому что напротив сидела женщина. Она казалась Родиону красавицей. Вот уже год все женщины без исключения казались ему красавицами, а сейчас он даже перестал различать их лица. Чувствовал только их запах, их присутствие повсюду. И первая же, до которой он дорвался, получила такой мощный заряд его спермы, что тут же и забеременела.
   Познакомились они случайно, на дискотеке. Надо же так случиться! Подружка впервые вытащила «царевну» из светелки, уговорила, наконец, пойти развеяться! И Родион почему-то подошел именно к ней, наверное, интуитивно почувствовал самую обделенную мужским вниманием. Ее родители, как нарочно, уехали в соседнее село, к родне на свадьбу. Проводив девушку до дверей, Родион уже не мог остановиться. В квартиру он не вошел, а ворвался, заодно внес и ее. Она была смята накопившейся за год мужской силой и даже пикнуть не успела, как оказалась раздетой, раздавленной, полной противоречивых чувств, а как потом выяснилось, еще и беременной!
   В общем, из армии Родион пришел прямо под венец. Ему было двадцать лет, он еще плохо понимал, что происходит, но как настоящий мужчина не мог отказаться от своего сына. Разумеется, он дал ребенку свою фамилию и узаконил отношения с его матерью.
   С женой ему, надо сказать, не повезло. Она была ленива, неряшлива и, как он потом разглядел, некрасива. Рано располнела, перестала за собой следить, даже книжки читать перестала, в общем, превратилась в обычную бабу. Выглядела она старше своих лет и намного старше, чем он. Разумеется, Родион ей изменял. А разве могло быть иначе? Попробуйте вы удержать в сетях ветер! Или зажать пальцем бьющий из земли родник. Насколько вас хватит? Руку оторвет, если вовремя не убрать.
   Когда работы для него в городе не нашлось, Рощин с радостью принял предложение послужить пока в Областном центре. Пока не найдется вакантное место поближе к дому. К жене он приезжал редко, раз или два за месяц, отговариваясь работой.
   Жена о его изменах знала и время от времени устраивала сцены ревности. Делала она это лениво, больше для порядку, когда муж совсем уж ее игнорировал и дома не появлялся. К тому времени родители ее разбогатели торговлей на рынке и построили коттедж в долине миллионеров. Родиона это отдалило от супруги еще больше. Время сделало-таки его женитьбу выгодной, жаль, что к этому моменту брак фактически развалился. Рощин свыкся с мыслью, что на родину вряд ли вернется. Работа у него была интересная, а главное, мужская.
   Все, что должен уметь делать настоящий мужчина, он умел еще со школы. Метко стрелял, знал приемы дзюдо, занимался и боксом, и каратэ, отлично плавал. На работе его ценили и всегда ставили в пример. Давали самые сложные и ответственные задания, и Родион выполнял их блестяще, если только они не были связаны с женщинами. Если в рамках этого задания ему не надо было кого-нибудь в себя влюблять. То есть у него это получалось без проблем, но и сам он терял голову. Ну не умел он использовать женщин, и все тут!
   И вдруг внезапно последовал перевод в родной город. Поначалу Рощин растерялся. Как быть? Развестись и отказаться? Он бы так и сделал, если бы случайно не познакомился с Ярославой Филатовой.
   До сих пор он лишь смотрел на нее издали, а она его вообще не замечала. Она жила в каком-то своем мире, и взгляд ее рассеянно скользил по лицам, ни одно из которых не оставалось в памяти. Но рано или поздно это должно было случиться. Ярослава проснулась. Как только Рощин переехал в дом жены, все и случилось.
   А потом он получил и первое задание. Родион даже не думал, что все так запутается.

Неожиданный поворот

   Валентина вдруг ахнула и схватилась рукой за грудь, как во время сердечного приступа. Лицо у нее сделалось бледное и насмерть перепуганное.
   – Что ты сказал? Повтори, – хрипло попросил Денис.
   – Я из милиции. Так что развяжите меня. Немедленно! – приказал Родион.
   – А он тогда кто? – спросила Валентина, указывая на Вадима.
   Тот сглотнул слюну и торопливо сказал:
   – Я сейчас все объясню…
   – Сделай одолжение, – усмехнулась Слава.
   – Я… мне дали задание, – запинаясь, сказал Вадим. – Потому что… Потому что… Э-э-э… Одним словом, мой друг не смог приехать. Он действительно работает в милиции…
   – Стоп! – оборвал его Денис. – Довольно! Опять вранье!
   – Да я правду говорю!
   – Заткнись!
   – Развяжет меня кто-нибудь или нет?! – потерял терпение Родион.
   – Ты и в самом деле сотрудник милиции? – тихо спросила Слава.
   – Да!
   – Теперь мне все понятно… Как ты мог?!
   – Я тебе все объясню! Мне дали задание…
   – Я понимаю, какое тебе дали задание! Какая же я глупая! – вздрогнула Слава.
   – Стоп! – вновь воскликнул Денис. – Давайте-ка по порядку. У тебя есть с собой удостоверение? – спросил он у Родиона.
   – Разумеется!
   – Мне бы хотелось на него взглянуть.
   – Нет проблем. Развяжите меня!
   – Я бы не спешила этого делать! – звенящим голосом сказала Женька. – По-вашему, сотрудник милиции не может быть убийцей?!
   – Заткнись! – разозлился Родион. – Ты меня достала!
   – Я хотел бы взглянуть на твое удостоверение, – повторил Денис. – Во всем нужна ясность.
   Во время этого спора они упустили момент, когда Вадим вдруг сорвался с места и побежал в сторону леса. Получалось это у него неловко, мешали одышка и лишний вес, тем не менее Вадим решил рискнуть. Почему-то бежал он не к дороге, а именно к лесу, словно надеялся спрятаться среди высоких деревьев. Первым среагировал Родион. В три прыжка он догнал беглеца и ударом ноги свалил его с ног. Вадим упал на траву и завыл от боли:
   – А-а-а!!! Своло-о-очь!!! За что-о-о-о?!!!
   – Боже мой! – надрывно сказала Женька. – Это же не человек! Это машина для убийства!!! Мне страшно!!!
   – Не развязывать его ни в коем случае! – подхватила Валентина.
   – Что стоите, идиоты?! – заорал, обернувшись, Родион. – Так вы и в самом деле убийцу упустите!!!
   Он поставил огромную ногу на грудь лежащего Вадима и буквально впечатал его в землю.
   – А-а-а!!! – отчаянно закричал тот.
   – Женя, посмотри в багажнике, – напряженно сказал Денис. – Есть ли там веревка? Что-нибудь, чем можно и этого лжемилиционера связать?
   – Сейчас, – с готовностью откликнулась та и полезла в багажник.
   – Мы когда-нибудь поедем? – настойчиво спросила Валентина.
   – К вам у нас претензий нет, – пожал плечами Денис. – Но отвезти вас никто не сможет. Хотите ехать – садитесь за руль.
   – Поймите, мне надо ехать! – взмолилась Валентина. – В крайнем случае позвонить. Желательно по городскому телефону.
   – Куда вы собрались звонить? – спросил Денис.
   – Сестре, – торопливо сказала Валентина. – Или маме.
   – Так сестре или маме?
   – А лучше уехать. Да, мне срочно надо уехать.
   – Хорошо. – Денис поднял голову и посмотрел на небо.
   Все уже успели промокнуть, но холода не чувствовали. Во-первых, дождь и в самом деле был летним, теплым, а во-вторых, опасность притупила чувствительность. Нервное напряжение было настолько сильным, что все шестеро не замечали льющейся на них с неба воды. Дождь меж тем усилился.
   – Нашла! – крикнула Женька.
   И она, торжествуя, вытащила из багажника моток проволоки.
   – Хоть что-то, – проворчал Денис. – Иди, связывай его.
   Женька с мотком проволоки в руках побежала к Вадиму.
   – Идиоты! – заорал Родион. – Чего вы тяните?! Надо ехать в город! Развязывайте меня, живо!!!
   – Женя, не слушай его, делай свое дело. – И Денис опять поднял ружье. – Отошел от него, – велел он Родиону. – В сторону! На три шага!
   – М…к! – сплюнул в сердцах Родион, но послушался.
   – Вставай! – велела Женька Вадиму. – Вставай же!
   Тот со стоном поднялся.
   – Руки! – приказала она. – Руки за спину!
   Тот покосился на Родиона и послушно завел руки за спину. Женька торопливо скрутила запястья Вадима проволокой.
   – Больно! – поморщился тот. – Почему это меня проволокой?
   – Скажи, где у тебя в машине лежит веревка, – насмешливо сказала Женька, – и я все исправлю.
   – Черт меня дернул с вами связаться!
   – А теперь все трое – сюда! – приказал Денис.
   Родион нехотя, но послушался. Лицо у него было злое, связанные за спиной руки напряжены.
   Охотнее всех шла Женька, подталкивая в спину Вадима. Тот выглядел не лучшим образом: весь в грязи, лицо несчастное и тоже перепачканное черной землей.
   – Ключи от машины! Быстро! – велел Денис Родиону, когда троица подошла, и сделал угрожающее движение ружьем.
   – Она открыта!
   – Где у тебя лежит удостоверение?
   – В бардачке!
   – Слава, посмотришь?
   – Да, конечно.
   – Скажите… – вновь встряла в разговор Валентина. – Мне можно ехать?
   – Да делай ты что хочешь! – в сердцах сказала Женька. Потом посмотрела на Дениса и добавила: – Если, конечно, остальные не возражают.
   – Пусть едет, – кивнул тот, глядя, как жена идет к машине Родиона.
   – Вы и в самом деле меня отпустите? – удивилась писательница.
   – Тикай отсюда, дура! – крикнул Родион. – Если, конечно, сможешь!
   – Я… Мне надо собрать вещи.
   Валентина сделал несколько шагов по направлению к воротам и вдруг перешла на рысь. Глядя, как она неумело, то и дело спотыкаясь, бежит через всю территорию к своему домику, Родион покачал головой:
   – Ну и дура! Я сразу понял, что она дура, но чтоб такая… – Он выругался и смачно плюнул на землю, после чего громко повторил: – Дура!
   В это время Слава залезла в салон его машины, которая и в самом деле оказалась открыта. Родион ездил на иномарке, по меркам Города, дорогой и престижной. Проведя в салоне минут пять, Слава радостно закричала:
   – Есть! В бардачке лежат документы на машину! И он ездит по доверенности!
   – У нас с женой одна машина на двоих, – буркнул Родион. – И что?
   – Сотрудники милиции не хотят записывать на себя собственность, я это уже поняла, – с иронией заметила Слава.
   – Сотрудник милиции здесь один! Это я!
   – Сейчас проверим.
   Видно было, как она достала из бардачка красные корочки, открыла их и долго, слишком уж долго читала, что там написано.
   – Слава, что там? – потерял терпение Денис. – Он говорит правду?
   – Да, – упавшим голосом сказала его жена. – Рощин Родион Иванович, капитан милиции… Так оно и есть…
   – Развязывайте меня! – велел Родион.
   – Я думаю, у нас еще есть время, – медленно сказала Слава, глядя в открытый бардачок. Никому, кроме нее, не было видно, что там лежит пистолет. Родион поймал ее взгляд и напрягся. Слава, словно почувствовав, что на нее смотрят, резко обернулась, вздрогнула, тут же сунула удостоверение обратно в бардачок и поспешно его закрыла.
   – Что ты задумала? – тихо спросил Родион.
   – Предлагаю вернуться на веранду, – громко сказала Слава, вылезая из машины и торопливо захлопывая дверцу. – Ситуация спорная. Женя говорит, что Родион хотел ее убить. Теперь оказывается, что он – сотрудник милиции!
   – Я говорила правду! – заявила Женька. – По-твоему, сотрудник милиции не может быть убийцей? Я просто не могла вам сразу этого сказать! Но теперь-то ты понимаешь, почему я молчала о том, кто отец моего ребенка!
   – Так ты знала?! – удивилась Слава.
   – Конечно, знала! Он мне угрожал! Говорил, что в тюрьму засадит!
   – Я ничего не понимаю, – беспомощно сказала Слава. – При чем здесь тогда Вадим?
   – Отпустите меня, – заныл тот. – Я оказался здесь случайно, клянусь!
   – Почему же ты представился сотрудником милиции? – разозлился Денис.
   – Я… я хотел вас разыграть.
   – Ничего себе шуточки! – возмутилась Слава.
   – Откуда же тогда ты узнал о готовящемся убийстве? – спросила вдруг Женька. – Если ты не из милиции?
   – Да? Откуда? – подхватил Денис.
   – Я… Я случайно… – промямлил Вадим. – Клянусь!
   – Давайте-ка все обратно в дом! – скомандовал Денис. – Никто отсюда не уедет, пока мы со Славой во всем не разберемся!
   – Ты за это ответишь! – угрожающе прищурился Родион.
   – Не надо меня пугать!
   – Если надо будет, отвечу я, – твердо сказала Слава. – А я ответственности не боюсь.
   – Филатова! Узнаю! – с чувством сказал Родион и, выругавшись, широко зашагал обратно к хозяйскому коттеджу.
   За ним поплелся связанный Вадим.

Кто есть кто? Вот в чем вопрос!

   – Итак, – сказал Денис, когда все расселись. – Начнем сначала. – Он посмотрел на сидящих в углу на двух соседних стульях Вадима и Родиона. Руки у обоих были связаны за спиной. – Один из вас позвонил в воскресенье утром по телефону и сказал, что идет смотреть место. Что убить кого-то надо во вторник, когда все гости разъедутся. Вопрос: кто это был?
   – Не я, – торопливо сказал Вадим.
   – Неужели ты думаешь, что это был я? – в упор спросил Родион. – Я же сотрудник милиции!
   – Тебе тем более не привыкать, – вмешалась Женька. – Я знаю, что ты убил человека!
   – Это вышло случайно, – неожиданно начал оправдываться Родион. – Это моя работа!
   – А я что говорю? – Женька выразительно посмотрела на подругу. – Машина для убийства!
   Слава выглядела потерянной. С тех пор как она узнала, кем на самом деле является Родион, она сильно переменилась. Казалось, она погружена в свои мысли, и мысли эти не самые приятные. Когда Слава смотрела на Родиона, взгляд ее делался злым. Она словно пыталась придумать, как же его наказать. Да не просто наказать! Какую придумать пытку, чтобы он хорошенько помучился! Когда Родион ловил этот взгляд, он тоже мрачнел. Казалось, ему не терпится выяснить отношения именно со Славой, но мешали остальные.
   – Что ты делал здесь в воскресенье утром? – спросил Денис у Вадима.
   – Мы с женой приезжали купаться!
   – Почему я вас не видел на пляже?
   – Потому что… потому что… – Вадим запнулся.
   – Потому что ты врешь! Ее здесь не было! Был только ты! И ты не купаться приезжал! Отвечай! – заорал вдруг Денис и стиснул ружье так, что костяшки пальцев побелели.
   – Я… Я не могу сказать, – бледнея от страха залепетал Вадим. – Это моя… моя тайна… Это личное…
   – Кого ты хотел убить? – спросил Денис.
   – Никого я не хотел убивать! – отчаянно закричал Вадим. – Я приезжал купаться!
   – Если это и в самом деле звонил он, – вмешался вдруг Родион, – я знаю, кто ему так мешает.
   – Откуда? – удивился Денис.
   – Я все-таки в милиции работаю. Когда вы тут спорите, я за вами внимательно наблюдаю. Так вот, этот тип, – кивнул Родион на сидящего рядом Вадима, – ненавидит писательницу.
   – Это правда? – с интересом спросила у Вадима Слава.
   – Это не то, что вы думаете, – скороговоркой ответил тот.
   – Значит, я попал в точку, – с удовлетворением кивнул Родион. – Остается выяснить причину. Этот тип сам не скажет.
   – Уж не он ли писал на сайт Благовой угрожающие письма? – предположил вдруг Денис.
   – А ты откуда знаешь об этом сайте? – удивилась Слава.
   – Ага! – встрепенулся Вадим. – Выходит, не только мне писательские лавры покоя не дают!
   – Э-э-э… Видишь ли, дорогая, – сказал Денис, обращаясь к жене. – Ты же знаешь, что я писал… пишу…
   – Да, ты когда-то писал стихи, – напряженно сказала Слава. – И при чем здесь это?
   – Может, он перешел на прозу? – хмыкнул Вадим. – И решился напечататься. Не вечно же ему быть подкаблучником?
   – Заткнись! – оборвал его Денис. – Речь сейчас не обо мне! Признайся, что это ты писал на сайт Благовой угрожающие письма!
   – Ничего я не писал! – закричал Вадим. – Не надо сваливать с больной головы на здоровую!
   – Сначала ты писал ей письма, – размеренно сказал Денис. – А потом решил от слов перейти к делу. Ты приехал сюда, потому что случайно узнал, что писательница отправилась в «Белую лилию» дописывать книгу.
   – Я… я просто хотел с ней поговорить! – отчаянно закричал Вадим. – Да! Я ей писал! Просил через подругу передать мой роман в издательство! Ну и что тут такого?! Все просили!
   – И она тебе отказала! – с торжеством сказал Денис.
   – Она всем отказала! И что тут такого?!
   – И ты приехал сюда в воскресенье утром, смотреть место. Решил ее утопить. Из мести. Так получилось, что она случайно подслушала твой разговор с сообщником… А кто тогда сообщник? – Денис обвел глазами присутствующих.
   – Выходит, – сказал Родион, – Валентина и есть жертва? Она случайно услышала, как планируется ее собственное убийство! Бывает же такое!
   – По крайней мере, планы злодея сорваны, – сказал Денис. – Писательница отсюда уехала.
   – Боже мой! – воскликнула вдруг Женька и указала на окно. – Вы только гляньте, что творится!
   Все разом повернули головы к окну. На улице и впрямь творилось что-то невообразимое! Было такое ощущение, что наступила ночь. Да что там ночь! Конец света! Потому что почерневшее от горя небо рыдало взахлеб, извергая потоки воды. Это был даже не ливень, а самый настоящий водопад!
   – Какой ужас! – Женька вскочила и подбежала к окну.
   – Отсюда уже никто не уедет, – тихо сказала Слава, глядя ей в спину.
   – Чепуха! Дождь скоро кончится, – возразил Родион.
   Какое-то время все молчали, прислушиваясь к завыванию ветра и дробному стуку капель по стенам и крыше.
   – Сколько времени? – встрепенулся Вадим.
   – У тебя часы на руке, – напомнил Родион.
   – Ах, да! – Вадим глянул циферблат и воскликнул: – Скоро шесть! Черт! Мне надо позвонить!
   – Что, жена будет искать? – насмешливо спросил Родион. – Ты меня, парень, может, и не помнишь, но я-то тебя знаю. В одном месте живем, в долине миллионеров. Я с самого начала знал, что ты не из милиции, просто интересно было взглянуть, как ты будешь выкручиваться. Признайся: писательницу-то ты хотел грохнуть?
   – Конец света! – обернулась взволнованная Женька.
   В этот момент сверкнула молния. «Белая лилия», похоже, была сейчас в самом эпицентре сильнейшей грозы. Вспышка была ослепительной, казалось, что на землю упал метеорит и раздался сопровождающий это падение мощный взрыв, настолько сильным был последовавший за этим почти мгновенно громовой раскат. Женька закричала. Слава побледнела, но промолчала.
   – Спокойно, – напряженно сказал Родион. – Гроза сильная, но нам здесь нечего бояться. Я видел на крыше громоотвод. Что, доигрались? А я вам говорил: надо ехать!
   – Да, как-то тревожно, – поежилась Слава. – Но ведь мы же не на острове? У нас есть связь! Если что, мы немедленно вызовем помощь!
   – Когда только она придет, – проворчал Вадим.
   Какое-то время все молчали.
   – Дождь, кажется, стал потише, – сказала Женька, глядя в окно.
   – Я… мне надо переодеться! – спохватилась вдруг Слава. – Моя одежда промокла!
   – Мне тоже холодно, – заныл Вадим. – Можно хотя бы изнутри согреться?
   – Хорошо, – кивнула Слава, – я принесу водки. Женя, у тебя есть сухая одежда?
   – Я вроде не сильно промокла. – Женька одернула влажную футболку, выразительно обтянувшую ее высокую грудь. – Мне не холодно.
   – Я сейчас приду.
   Слава торопливо вышла из комнаты в соседнюю.
   – Мужик, у твоей жены все дома? – спросил у Дениса Родион, когда за ней закрылась дверь.
   – Ты это о чем? – напрягся тот.
   – Способна твоя баба на неадекватные поступки?
   – О чем это ты? – повторил Денис.
   – Дело в том, что у меня в машине, в бардачке, лежит пистолет. «Макаров». Табельное оружие, которое я, как последний идиот, оставил в салоне. Откуда же я знал, что когда выйду на берег мокрым, в одних плавках, на меня наставят ружье? И твоя жена про пистолет знает. Она его видела, когда доставала удостоверение. Машина, между прочим, открыта. Вот я и спрашиваю: Филатова способна на неадекватные поступки? Одним словом, у нее все дома? В городе разные слухи ходят. О том, как она свихнулась после трагической гибели жениха. Я понимаю: двадцать лет прошло. Но кто ее знает?
   Женька с Денисом переглянулись, а Вадим аж подпрыгнул:
   – Оружие!
   – Законное, между прочим, – напомнил Родион.
   – Она пошла не к машине, – размеренно сказал Денис. – В соседнюю комнату.
   – Это я так. На всякий случай, – усмехнулся Рощин.
   – Какое у тебя здесь задание? – в упор спросил вдруг у него Денис.
   – У меня? Задание? Мужик, ты о чем?
   – Не прикидывайся! Ты не просто так сюда приехал!
   – Меня послали по вызову, – твердо сказал Родион. – Писательница звонила в милицию.
   – Твое задание касается моей жены, – гнул свое Денис. – Вот я и спрашиваю: какое? Что ты от нее хочешь?
   – Любви и ласки, – нагло ответил Рощин.
   – Ты забываешь, что ружье, которое у меня в руках, все еще заряжено, – напомнил Денис. – А твои связаны.
   – Э-э-э… мужики… – остановил спорящих Вадим. – А ну, прекратите!
   – Господи! Какой кошмар! – Женька взялась руками за щеки и затрясла головой. – Такое ощущение, что я оказалась в страшном сне! Я уже ничего не понимаю! Кто хотел убить? Кого? За что? Неужели Валентину? Боже! Неужели я ошиблась?!!
   В этот момент вошла Слава в сухих джинсах и теплом свитере. В руках у нее была пузатая бутылка.
   – Водка внизу, на кухне, – растерянно сказала она. – А в соседней комнате я нашла коньяк. Кто-нибудь будет коньяк?
   – Дай сюда! – обрадованно встрепенулся Вадим. – Замерз как собака!
   Слава аккуратно опустила бутылку на стол и взяла в руки одну и рюмок.
   – Грязная, – сказала она, поморщившись.
   – Плевать! Коньяк продезинфицирует! Кто меня напоит? – спросил Вадим. – Или, может, руки развяжите?
   – Я напою, – вызвалась Женька.
   Слава налила в рюмку коньяк, а Женька, держа ее в руке, подошла к Вадиму. Напоила она его неловко, так что добрая половина янтарной жидкости пролилась на рубашку.
   – Неумеха! – выругался Вадим и тут же попросил: – Еще!
   – Обойдешься! – отрезала Женька.
   – Я же умру от переохлаждения! – разозлился Вадим. – У меня зуб на зуб не попадает!
   – А что ж ты такой неженка? – прищурилась Женька. – Ишь! Пузо отрастил! На чистом сливочном маслице! Буржуй! Не дам ему коньяка!
   – Я тебе это припомню! – пригрозил Вадим.
   – Я бы тоже не отказался выпить. Будь добра, – обратился Родион к Славе. – Дай и мне коньячку.
   Та, поколебавшись мгновение, послушалась. На этот раз она взяла не рюмку, а бокал и плеснула в него внушительную дозу. Родион пил долго.
   – Лучше бы ты меня развязала, – тихо сказал он Славе, осушив бокал. – Я вижу, ты разозлилась, но я тебе все объясню…
   В этот момент за окном опять громыхнуло, и Слава невольно вскрикнула. Потом поспешно отошла от Родиона к мужу и стала у него за спиной, обняв за плечи. Денис машинально погладил ее руку.
   – Как там наша писательница? – вспомнила вдруг Женька. – Надо же! В самую грозу попала!
   И в этот момент дверь открылась. На пороге стояла мокрая насквозь, перепуганная Валентина. С нее ручьями лилась вода.
   – Я… я… – Язык ее не слушался, зубы стучали. – Н-н-н… не смогла уехать… З-з-з… застряла… Мой м-м-м… мобильник намок… н-н-н… не работает… П-п-п… Помогите!!!

Служба спасения

   – На вас лица нет! – взволнованно сказала Слава. – Вы замерзли? Испугались? Вы испугались, да?
   Валентина стояла, стуча зубами, не в силах больше вымолвить ни слова.
   – Что застыли, бабы! Коньяку ей дайте! – посоветовал Вадим.
   Слава кинулась к бутылке коньяка, а Женька к писательнице. Как слепую, провела ее к столу и чуть ли не силком усадила на стул. Потом сунула в руку бокал, в котором плескалась жидкость цвета расплавленного янтаря. Коньяк у Славы был элитный, десятилетней выдержки, другого Филатова не держала. Пальцы у Валентины не гнулись, поэтому Женька схватила ее руку с бокалом и с силой сунула ко рту. Зубы писательницы стукнули о стекло. Она сделала над собой усилие и глотнула, после чего закашлялась.
   – Пейте! – велела Слава. Писательница, давясь, допила коньяк, после чего посмотрела на пол и жалобно сказала:
   – Ваш ковер… испорчен… Я вся мокрая… Простите…
   – Пустяки, – отмахнулась Слава. – Вы не смогли уехать?
   – Я… Нет, не смогла…
   По лицу Валентины текли то ли капли дождевой воды, то ли слезы.
   – Мне тоже надо выпить, – пробормотала Женька и схватила со стола чайную чашку, в которую судорожно плеснула коньяка. – Конец света! – сказала она и одним глотком выпила обжигающую жидкость.
   – Как дело было? – спросил Денис у писательницы.
   – Я… Лил дождь… Я такая… такая… Телефон лежал в кармане моей олимпийки. Зачем только я его туда засунула? Я бежала к машине. Потом… Я ехала… Была гроза… Боже, какая была гроза! Я ничего не видела, по лобовому стеклу лились потоки воды! Но я… Мне надо было уехать, поймите! И вдруг я поняла, что никуда не еду. Мотор работает, а я стою на одном месте! Как же я испугалась! Я думала, что умру. Если не от удара молнии, то от разрыва сердца уж точно.
   – Где вы сели? – деловито спросил Денис.
   – Где-то на середине подъема.
   – То есть в самом узком месте?
   – Что? – вздрогнула Валентина и посмотрела на него испуганно. – Я… Боже мой! Какая же я растяпа! – и она горько разрыдалась.
   – Истерика, – констатировал Родион и в какой уже раз за сегодняшний день повторил: – Дура-баба!
   – Бревно бесчувственное! – сверкнула глазами Женька и кинулась к писательнице. – Ну же! Успокойтесь! Все будет хорошо…
   – Мне конец! – рыдала Валентина.
   – Да вы фаталистка! – развела руками Слава. – Не стоит так паниковать. Подумаешь, машина застряла!
   – Это как раз серьезно. – Тон Дениса подтверждал его слова. – Как я понял, машина села по пузо в грязь на середине крутого подъема, в самом узком месте. Это значит, что никто отсюда не уедет и никто не проедет сюда. До тех пор, пока машину Валентины не вытащат.
   – И что же делать? – слегка растерялась Слава.
   – Попробуем своими силами. – Денис встал и посмотрел в окно. – Дождь, кажется, прекратился. Предложение мое простое: берем мой джип, берем трос и пытаемся вытащить машину Валентины. Надо освободить дорогу.
   – Деловой, – усмехнулся Родион. – А, может, толкнем? – пошевелил он могучими плечами.
   – Ты останешься здесь, – твердо сказал Денис.
   – Не понял… – напрягся Родион.
   – Я тебе не доверяю. И ему не доверяю, – кивнул Денис на Вадима. – Поэтому вы оба останетесь здесь.
   – И кто же тогда будет толкать машину? – рассмеялся Родион. – Одни бабы?
   – Я в состоянии привязать к крюку трос, со всем остальным справится мой джип. Мотор у него мощный.
   – А с этими что? – спросила Слава, кивнув на сидящих в углу мужчин.
   – Предлагаю запереть их. Одного в твоей спальне, если ты, дорогая, конечно, не возражаешь, а другого в комнате для гостей.
   – Почему не запереть их вместе? – удивилась Слава.
   – А вдруг они выкинут какую-нибудь штуку? Боевики смотришь? Волосатая обезьяна зубами перегрызет проволоку, которой скручены руки лжемента. Зубы у нее железные.
   – За обезьяну ответишь! – зло сказал Родион.
   – Это тебе за рогатого.
   – Хватит ругаться! – оборвала начавшуюся было перепалку Женька. – Действовать надо! Валя, как? Справимся?
   – Только вы уж меня не бросайте, – поежилась писательница.
   – Ни на шаг от вас не отступлю! – заверила Женька. – Кстати, не хотите ли переодеться? У Славы в гардеробе наверняка что-нибудь найдется.
   – Я уже испортила ваш ковер, – уныло сказала Валентина, – простите меня бога ради! Когда все закончится, я вам компенсирую. Клянусь!
   – Пустяки, – с досадой поморщилась Слава. – Будете переодеваться?
   – Что-нибудь рабочее, если можно, – робко попросила Валентина.
   – Значит, мой план принимается? – уточнил Денис.
   – Не дури, – тихо сказал Родион, но в голосе его была угроза. – Глупость делаешь. Развяжи меня! Развяжи, слышишь? И все устроится!
   – Он же нас всех убьет! – взвизгнула Женька. – И ему за это ничего не будет, потому что он мент! Как хотите, но я ему не верю!
   – Шагай в комнату! – велел Родиону Денис и угрожающе поднял ружье. Тот нехотя встал, сказав при этом:
   – Глупость делаешь. Запомни: тебе придется за это ответить.
   – Двигай! – Дулом ружья Денис указал на дверь в соседнюю комнату. – Туда!
   – А я даже рад, что мне не придется толкать машину, – высказался Вадим, поднимаясь с неудобного стула и разминая плечи. – С удовольствием посижу взаперти, но только один. И телефончик дайте. Позвонить надо до зарезу!
   – Звонить не дам, – отрезал Денис. – Тебе уж точно не дам. Шагай следом за обезьяной!
   – Руки хотя бы развяжите, если запираете, – заныл Вадим. – Мне же больно!
   – Обойдешься! – отрезал Денис. – Женя! Проверь, надежно ли у него связаны руки!
   Та кивнула и поспешно подошла к Вадиму. Нагнувшись, она какое-то время возилась с проволокой, а потом сказала:
   – В порядке! Шагай!
   Тот послушался. Закрыв Вадима на замок в комнате для гостей, а Родиона в спальне у Славы, Денис сказал, обращаясь к женщинам:
   – Ну вот! Теперь я могу наконец выпустить из рук ружье. Я оставлю его в сарае, там, где оно и раньше лежало. Сейчас возьму ключи от джипа, и пойдем спасать Валентину! – бодро сказал он. И мягко добавил, обращаясь к писательнице: – Валя, вы бы пока переоделись в сухое.
   – Да, да, – рассеянно ответила та. Валентина все еще выглядела напуганной, и коньяк не помог. Не придал ей храбрости, хотя бы искусственной.
   – Рабочая одежда у меня внизу. Женщины, идемте, – позвала Слава. – Денис, жди нас внизу.
   Три женщины гуськом стали спускаться по винтовой лестнице на первый этаж.
   – А я не буду переодеваться, – вздохнула Женька, глядя на небо. – Толку-то?
   – Может, и в самом деле не надо? – робко спросила Валентина. – Вдруг снова начнется ливень?
   – Да вы насквозь промокли! – с жалостью сказала Слава. – Попали под самый дождь. Не дай бог простудитесь. Нет-нет, я непременно должна вас переодеть!
   Оказавшись на кухне, она полезла в один из встроенных шкафов, бормоча при этом:
   – Здесь у меня одежда, в которой я работаю в саду. Боюсь, мои джинсы будут вам, Валя, узки. А вот рабочие брюки… Вот же они! Нашла! – Слава выхватила из шкафа холщовые штаны со множеством карманов. – Не шикарно, конечно, зато тепло.
   – Спасибо, – с благодарностью сказала Валентина, принимая одежду. Потом поспешно скинула мокрую олимпийку и спортивные брюки, пожаловавшись: – Трусы тоже мокрые. Кошмар какой-то! Лило как из ведра!
   – Трусы у меня есть, – улыбнулась Слава. – Но, боюсь, они вам будут маловаты. Есть побольше, я купила их в Италии в подарок свекрови. Но они в спальне, где заперт Родион. Сходить за ними? Или сами сходите?
   – Нет! Что вы! – вспыхнула Валентина.
   – Вы его боитесь? – догадалась Слава.
   – Я не боюсь… Как бы это объяснить?
   – Он слишком мужчина, да? – улыбнулась Слава.
   – Такой наглый! – с чувством сказала писательница. – Когда он на меня смотрит, мне кажется, что глазами так и раздевает!
   – Но это же здорово! – рассмеялась Женька.
   – Это здорово чуть не стоило тебе жизни, – напомнила Слава.
   – Ты ведь тоже попалась! – тут же начала оправдываться Женька. – Да! Он зверь! Но так хочется стать его добычей, разве нет?
   Валентина со вздохом натянула холщовые штаны прямо на мокрые трусы и взяла у Славы толстый вязаный свитер.
   – Женщины, не бросайте меня! – жалобно попросила она. – Когда все закончится, я первым делом побегу в церковь и поставлю за свое чудесное спасение самую дорогую свечку!
   – Чего вы так боитесь? – удивилась Женька.
   – Ты как будто глухая, – усмехнулась Слава. – Забыла, о чем был разговор, когда она пыталась уехать из «Белой лилии»?
   – Разговор? – вздрогнула Валентина. – Какой разговор?
   – Лучше не надо об этом, – поспешно сказала Женька. – Не сейчас. Денис нас ждет. Надо идти, вытаскивать машину.
   Денис и в самом деле уже ждал их внизу.
   – Скоро опять начнется дождь, – сказал он, озабоченно глядя на небо. – Надо поторопиться.
   И первым зашагал на стоянку. За ним гуськом потянулись женщины. Джип у супругов был новенький, с мощным мотором. О его цене в Городе говорили уважительно. А также о том, что Филатова выписала его чуть ли не из самой Японии! По каталогу, мол, выбирала! Какая доля правды в этих слухах была, наверняка никто не знал, но все почему-то в Японию верили.
   Джип завелся легко.
   – Садитесь! – велел Денис женщинам. Те поспешно полезли в салон. Слава и Женька уверенно, а Валентине даже пришлось помогать. Видно было, что писательница не привыкла к таким огромным машинам с высокой посадкой.
   С тех пор как было принято решение отправить Вадима в город вместе с писательницей и Родионом, ворота не запирались. Иномарка Родиона и красный автомобиль лжесотрудника милиции стояли на своих местах. У самых ворот образовалась колея, видно было, как здесь буксовала машина.
   – Какая у вас резина? – спросил Денис, обращаясь к писательнице.
   – Черная, – брякнула та.
   – Я понимаю, что не красная. Лысая или нет?
   – Что значит – лысая?
   – Давно вы ее меняли?
   – А ее что, надо менять? – испугалась Валентина.
   – Так же, как и машинное масло!
   – Что, и масло надо менять?!
   – Вам положено проходить техосмотр. Через двадцать тысяч пробега обязательно.
   – Двадцать тысяч! Да где же мне столько наездить?!
   – Все понятно, – буркнул Денис.
   Джип выполз за ворота, колеи даже не заметив, мотор взревел, и мощная машина без всяких усилий пошла в подъем.
   – Вон она! – махнула рукой Валентина.
   На середине крутого подъема, утонув по пузо в черной жиже, стояла желтая букашка семейства автомобилей. Денис остановил джип метрах в трех от нее и выпрыгнул из машины на обочину, прямо в грязь. Из-под его сапог брызнула черная вода. За водителем не очень охотно стали вылезать женщины. В салоне было тепло, сухо и не так страшно. Машина Валентины застряла в самом узком месте. Здесь дорога была зажата крутыми холмами и казалась самой ненадежной. Желтую букашку не то что объехать – обойти-то было нелегко.
   – Все понятно, – сказал Денис. – Стойте здесь, мне надо развернуться.
   Он полез обратно в джип, завел мотор и стал пятиться к воротам.
   – Что он делает?! – закричала Валентина. – Господи! Он нас бросил!
   – Да у вас паранойя! Успокойтесь! – велела Слава. – Он сейчас развернется и сдаст задом!
   – Зачем?!!
   – Вас же надо тащить вниз!
   Валентина испуганно смотрела, как джип скрылся из виду.
   – Конец света, – поежилась Женька. – Я начинаю замерзать.
   – Я ведь тебе сказала: переоденься, – укорила подругу Слава.
   – А мы еще купаться собирались! – нервно рассмеялась та.
   – Сейчас искупаешься, – сказала Слава, глянув на хмурое небо.
   В этот момент раздался шум мотора: Денис возвращался. Теперь он дал задний ход, и джип, урча, лез огромными задними колесами на склон. Остановившись в двух метрах от желтой букашки, Денис не стал глушить мотор. Выпрыгнув из машины с тросом в руках, он скомандовал:
   – Женя – за руль! Возьми ключи у писательницы!
   – Почему Женя? – удивилась Слава.
   – Ты привыкла к автомату. А здесь механика.
   – Но почему Женя, а не Валя?
   – Она уже показала свое умение, – зло сказал Денис. И велел: – Отойдите! Обе!
   Он ловко привязал трос сначала к своей машине, потом зацепил им желтую букашку и полез обратно за руль. Женя, взяв у писательницы ключи, оседлала ее машину.
   – Давай! – крикнул Денис.
   Мотор джипа взревел, букашка робко откликнулась. Слава крепко сжала Валину руку:
   – Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
   Видимо, она сглазила. Несмотря на все усилия Дениса, букашка не трогалась с места, зато джип тоже начал зарываться колесами в жирную черную грязь.
   – Они что-то делают не так, – наморщила лоб Слава.
   – По-моему, ее надо тянуть наверх, – не слишком уверенно сказала Валентина.
   – Каким образом?
   – Надо позвонить в город и вызвать подмогу!
   – Да, теперь уже надо.
   Обе машины прочно увязли колесами в грязи. Денис заглушил мотор джипа и выпрыгнул из салона.
   – Кажется, и я сел! – зло сказал он. – Дорогу сильно размыло. Не удивительно – такой дождина шпарил!
   Он был сильно возбужден и, похоже, нервничал. Из букашки выскочила Женька.
   – Что будем делать?! – прокричала она.
   – Дуй за лопатой! – велел Денис. – Она в сарае, у стены!
   – Поняла!
   И Женька неловко побежала вниз по склону. Ее ноги разъезжались на мокрой дороге.
   – Почему опять Женя?! – возмутилась Слава.
   – Ты хочешь, чтобы я ТЕБЯ послал за лопатой?
   – Я могла бы сходить, – робко сказала Валя.
   – Вы теперь садитесь за руль. Попробуем еще разок. Кстати, почему механика, а не автомат?
   – Потому что на тысячу долларов дешевле, – порозовела писательница и тут же начала оправдываться: – Поймите, для меня это деньги! В городе ходят слухи, что я миллионы зарабатываю, но на самом деле это не так! Слухи о моих доходах сильно преувеличены.
   – Я уже понял. Садитесь в машину!
   О том, что писательница не так давно за рулем, можно было догадаться по тому, как она с опаской подходила к желтой букашке. А сев на водительское место, Валентина застыла с прямой спиной, уставившись на дорогу. Денис прыгнул в свой джип и крикнул:
   – Поехали!
   Писательница не реагировала, и тогда Слава, потеряв терпение, тоже закричала:
   – Заводите! Заданий ход дайте!
   Валентина вздрогнула и надавила на какую-то педаль. Раздался рев мотора, потом вдруг наступила тишина.
   – Сцепление спалишь, дура! – заорал Денис. – Еще раз! Давай!
   Вновь заработал мотор букашки. Валя с перекошенным лицом дергала какие-то рычаги, давила на педаль газа, мучила сцепление, но все тщетно. Денис начал материться, чего себе в присутствии Славы позволял крайне редко. Та тоже, похоже, потеряла терпение.
   – Валя, что вы делаете?! – закричала она. – Перестаньте! Сбросьте газ! Выключите зажигание! Валя!!!
   И вдруг наступила тишина. Писательница открыла дверцу и неловко стала вылезать из машины. Лицо у нее было испуганное.
   – Я что-то не так делаю?
   – Совсем не так! – подтвердила Слава.
   – И зачем я только связался с бабами?! – ругаясь, выпрыгнул из джипа Денис.
   – Что же теперь делать? – растерянно спросила Валентина.
   – Ждать! – отрезал Денис. – Попробуем откопаться. Валя, у меня к вам откровенный вопрос: вы когда-нибудь держали в руках лопату?
   – Извините, что? – удивилась та.
   – У вас есть огород? – спросила Слава.
   – Там работает зять. И папа. Иногда сестра, – рассеянно сказала Валентина.
   – Все понятно, – хмыкнул Денис. – У тебя, дорогая, я даже не спрашиваю, умеешь ли ты держать в руках лопату.
   – Я не белоручка! – вспыхнула Слава. – Я попробую!
   Денис, зло прищурившись, полез в салон и вылез оттуда с топором в руках.
   – Тогда – на! – он сунул топор Славе.
   – Что это? – вздрогнула она.
   – Иди в лес, руби ветки!
   – Что?!!!
   – Я же не могу одновременно быть в двух местах! Дорога превратилась в кисель. Чтобы ее укрепить, нужны ветки! Ты будешь рубить, а я буду копать. Или хочешь поменяться?
   – Пожалуй, нет. – Слава неуверенно взяла в руки топор и посмотрела на писательницу: – Валя, а вы умеете рубить деревья?
   – Я знаю, кто умеет! Родион! – радостно воскликнула та.
   – Не сомневаюсь! – хмыкнул Денис. – Предлагаете развязать его и дать в руки топор?
   – Я бы не стала этого делать! – запротестовала Слава.
   – Но тогда мы никогда отсюда не выберемся! – закричала писательница.
   – Перестаньте паниковать! – велела Слава. – Вон! Женя идет!
   Вверх по склону, спотыкаясь, бежала Женька с лопатой в руках.
   – Нашла! – задыхаясь, крикнула она и взмахнула лопатой: – Вот!
   Когда она подошла, Денис посмотрел на женщин и со вздохом сказал:
   – Ну что? Приступим?
   – Я бы тоже пошла, рубить ветки, – неуверенно сказала Валентина. – А где здесь лес?
   – Вам – везде! – Женька закусила губу, чтобы не рассмеяться.
   Денис взял у нее лопату и с силой воткнул в землю. Когда он поднял лопату, с нее полилась черная жижа. Денис выругался:
   – Кисель! – со злостью сказал он. – Я попробую копать, но нужны ветки.
   – Я принесу! – вызвалась Женька.
   – Ты нужна мне здесь, – остановил ее Денис. – Ты здесь самая приспособленная… э-э-э… Как бы это сказать? К суровым погодным условиям. Во-первых, ты можешь копать, во-вторых, уверенно чувствуешь себя за рулем машины с коробкой-автоматом.
   – Хорошо, – кивнула Слава. – Мы попробуем что-нибудь сделать. Валя, идемте.
   Денис с усмешкой посмотрел на топор в ее тонкой изящной рукой. Тонкие пальцы с маникюром судорожно вцепились в древко, на одном из них сверкал огромный бриллиант. Даже живя на турбазе, в глуши, Слава не расставалась с любимыми украшениями. Одна бриллиантовая серьга, к слову, уже позолотила реку, оставшись там во время очередного заплыва, но Филатову это не напугало. Она тут же купила новые, еще более дорогие серьги и, несмотря на уговоры Дениса, их надела. С топором в руках Слава решительно пошла вниз по склону. За ней потянулась Валентина.
   – Конец света! – фыркнула Женька. – Филатова с топором в руках! Ну? А мы что будем делать?
   – Как что? – усмехнулся Денис. – Полезай за руль! У нас мало времени и много работы!

В лесу

   Спустившись с холма, Слава неуверенно подошла к растущему у самой дороги высокому дереву. Потопталась возле него какое-то время, потом неловко взмахнула топором и вскрикнула. Топор отскочил от ветки, плюхнулся в лужу, брызнула вода. Слава охнула и отпрыгнула.
   – Ее проще руками сломать, – вздохнула Валентина.
   – Ну так ломайте! – раздраженно сказала Слава.
   Писательница тоже подошла к дереву и попыталась сломать одну из веток. Дерево затряслось, Валентине за шиворот полилась вода. Она вскрикнула и отпустила ветку.
   – Палец поранила, – пожаловалась Валентина и, поднеся руку ко рту, слизнула кровь.
   – Валя, а если кораблекрушение? – улыбнулась вдруг Слава. – Мы бы с вами не выжили на необитаемом острове! Даже с топором, лопатой и навигационными приборами! Мы ведь совершенно беспомощны! Такой ерунды, как веток нарубить, и то не можем!
   – Но ведь каждый должен заниматься своим делом?
   – Да, пока обстоятельства этому благоприятствуют. А в такой ситуации, как сейчас, что мы можем?
   – Позвонить в город!
   – Давайте-ка попробуем своими силами, – вздохнула Слава и подняла топор из лужи.
   На это раз получилось чуть лучше. На ветке осталась зарубина, но на женщин опять полилась вода. Слава, уже не чувствуя холода, принялась вдруг бешено молотить топором по веткам, нанося лихорадочные удары. Мокрые ветки пружинили, Слава запыхалась, раскраснелась, но мало чего добилась.
   – Что вы делаете?! – закричала Валентина.
   – А? Что? – Слава обернулась. Глаза у нее горели, щеки пылали, рука сжимала топор. – Муж поставил передо мной задачу: нарубить веток. Я должна ее выполнить! Иначе на что я гожусь?
   – Проще пойти в лес и поднять то, что лежит на земле.
   – Вы так думаете?
   Валентина со вздохом нагнулась и подняла несколько тонких веток, ставших добычей Славиного топора.
   – Вы полагаете, этого хватит? – с сомнением спросила писательница.
   – Вряд ли. Хорошо, идемте в лес.
   Размахивая топором, Слава двинулась к лесу.
   – Зачем я только переодевалась! – пожаловалась Валентина, идя за ней. – Трава мокрая, деревья мокрые! С меня опять течет!
   – Прекрати ныть! В моих шкафах полно сухой одежды!
   – Я наверняка простужусь. Господи, только бы не воспаление легких!
   – Ничего с тобой не будет. Переоденешься в сухое, выпьешь коньяка… Вот хорошее дерево, – Слава пнула ногой лежащую на земле корягу.
   – Какая большая! – пожаловалась Валентина.
   – Может быть, это и хорошо?
   – Давайте оставим ее здесь и посмотрим, нет ли еще чего-нибудь?
   – Как бы до дождя не провозиться!
   – Какая нам разница? Все равно мокрые насквозь!
   – Нам-то разницы нет, а вот дороге есть!
   – Зачем я только сюда приехала, – заныла Валентина.
   Слава, не слушая ее, нагнулась, обхватила рукой корягу и поволокла ее на опушку леса. Писательница бросилась ей помогать. Вдвоем они вытащили дерево на открытое пространство и бросили на мокрую траву.
   – Надо еще веток, – распрямляясь, сказала Слава и решительно двинулась обратно в лес.
   – Лучше бы я сидела дома, писала свои книжки, – ныла Валентина, идя за ней.
   – И наживала бы себе врагов дальше, – не удержалась Слава.
   – Каких врагов? – опешила писательница.
   – Тебе же на сайт приходят угрожающие письма?
   – Откуда ты знаешь?! – Как-то незаметно и Валентина перешла на ты.
   – Я даже знаю, кто автор, – усмехнулась Слава и, нагнувшись, спросила: – Как ты думаете, Валя, это дерево подойдет?
   – Кто мне пишет угрожающие письма?
   – А ты не догадываешься? – Слава распрямилась и посмотрела на нее с усмешкой.
   – Нет!
   – Этот человек здесь, в «Белой лилии».
   – Неужели Родион?!
   – Ты полагаешь, он залезает на писательские сайты? Вот на порно – поверю охотно! Но до литературы ему и дела нет!
   – Тогда кто?
   – Вадим!
   – Вадим?!!
   – А что тебя так удивляет?
   – Я… Я как-то привыкла думать о нем как о сотруднике милиции, – поежилась Валентина.
   – Но он не сотрудник милиции, – напомнила Слава. – И он упорно не говорит, зачем сюда приехал. Валя, это он тебе угрожал за то, что ты ему не помогла. Он, кажется, написал роман.
   – Боже мой!!! Но он же не собирается от слов перейти к делу?!
   – Не знаю, не знаю… Валя, я уверена, что эта коряга подойдет. Хватай ее! – скомандовала Слава. – Потащили!
   Они с усилием поволокли к опушке валежник. Дерево было мокрым и потому тяжелым, скользким, женщины запыхались и сильно устали.
   – Интересно, сколько сейчас времени? – спросила Валентина, без сил опускаясь на лежащую в траве добычу. На сырость она уже не обращала внимания.
   – А какая разница?
   – Успею ли я уехать до темноты? После твоих слов мне, если честно, не по себе.
   – До темноты?
   Слава подняла голову. На них надвигалась новая черная туча. Ветер опять усилился, он, казалось, отдохнул и собрался с силами, чтобы начать новую атаку на «Белую лилию». И стал гнать в ее сторону все новые и новые тучи.
   – Валя, нам надо поторопиться, – взволнованно сказала Слава. – Бери одно дерево, а я возьму другое. И ветки не забудь! Живее, Валя!
   Та засуетилась. Коряга и ветки были грязные, мокрые, они то и дело выскальзывали из неумелых Валиных рук. У спортивной Славы получалось ловчее. Вдвоем они кое-как собрали принесенную из леса добычу и потащили ее к дороге. Слава волокла ту корягу, что побольше, в другой руке она держала топор. Писательнице досталась коряга поменьше, зато она несла еще и срубленные Славой ветки.
   – Вернусь в город – запишусь на танец живота, – задыхаясь, сказала Валентина.
   – Зачем?
   – Надо быть… в форме…
   – Я в форме. И толку? – Слава встала, чтобы передохнуть, и обернулась, поджидая писательницу. – Ни машину не могу откопать, ни веток нарубить. Правильно муж говорит: ты, милая, существо декоративное.
   – Ты красивая, – заспорила Валентина. – Этого достаточно.
   – Достаточно всем тем, кто живет на мои деньги и льстит. Кто меня использует. – Слава вздохнула и вновь крепко обхватила рукой мокрый грязный ствол дерева. – Идем! – Она решительно двинулась вперед.
   – Подожди меня! – отчаянно крикнула Валентина и, неловко подхватив корягу, бросилась вслед за Славой. – Послушай… – задыхаясь, сказала она. – А у вас с мужем какие отношения?
   – С мужем? – Слава обернулась. – Нормальные, а что?
   – А он… Он случайно романов не пишет?
   – В юности писал стихи. А сейчас… Не знаю, может быть, и романы уже пишет.
   – Разве он с тобой не откровенничает?
   – Видишь ли… Денис застенчив. Если он и делает какие-то попытки преуспеть, то не скажет мне об этом, пока не будет результата. Передохнем немного?
   – Да, пожалуй.
   Слава остановилась. Самым трудным было подняться вверх, по размытой дороге. Женщины уже не чувствовали холода, не обращали внимания на то, что промокли насквозь. Им даже было жарко, груз, который они тащили в гору, был не из легких. Вале приходилось значительно хуже, она была не такой выносливой, как Слава, всю жизнь занимавшаяся спортом. Той все время приходилось останавливаться и поджидать совсем выбившуюся из сил писательницу.
   – Как все это… неприятно. Да, неприятно, – вздохнула Валя, сжимая мокрые ветки. Даже остановившись, она не выпустила их из рук. Сил, чтобы нагнуться и поднять добычу с земли, уже не оставалось. – Никогда не думала, со мной такое может случиться. Я… – решилась вдруг Валентина. – Мне надо тебе сказать что-то важное.
   – Потом. Нам сейчас надо идти, Валя.
   – Но это очень важно!
   – Самое важное сейчас – это вытащить твою машину из грязи и освободить дорогу. – Слава крепко обхватила грязной рукой корягу и двинулась вперед. – Идем! – крикнула она, не оборачиваясь.
   Валя поспешила за ней. Женщины совсем выбились из сил, их руки налились тяжестью, груз теперь казался неподъемным. Наконец за поворотом показалась громада джипа. Валиной крохотной машины за ним даже не было видно. Денис стоял на дороге с лопатой в руке и внимательно смотрел под ноги.
   – Эй! – закричала Слава. – Мы идем!
   Денис бросил лопату и поспешил к ней.
   – Как ваши успехи? – спросила Слава, отдавая ему добычу. Сама она наполовину разгрузила Валентину.
   – Хреново, – поморщился Денис. – Ничего не получается.
   – Но надеюсь, ветки помогут?
   – Ты это называешь ветками?!
   Денис дотащил коряги до джипа и свалил их на землю.
   – Дорогая, вынужден тебя разочаровать. То, что вы принесли, – он пнул ногой одну из коряг, – гнилье. Моя тяжелая машина их просто раздавит, останется одна труха. Я ведь посылал тебя за ветками, – мягко укорил жену Денис. – За живым деревом, которое способно пружинить. Веток должно быть много, чтобы сделать гать.
   – Сделать что?!
   – Гать. Настил. Есть такое выражение: гатить дорогу. Я, конечно, попробую использовать то гнилье, которое вы принесли, но… – Денис вздохнул. – Надежды на успех, честно признаться, мало.
   – Что случилось? – к ним подошла взволнованная Женька. Посмотрев на валяющиеся у джипа коряги, она сказала: – Надо было мне пойти в лес.
   – У нас есть вторая попытка, – усмехнулся Денис.
   – Боюсь, что нет, – покачала головой Слава.
   И в этот момент хлынул дождь. Денис поспешно побросал коряги и ветки под огромные колеса джипа и сел за руль. Женька побежала к желтой букашке.
   – Начали! – крикнул Денис и даванул на газ.
   Слава отошла на два шага и крепко обняла Валентину. Из-под огромных колес джипа летели ошметки, но женщины этого словно не замечали. Стиснув друг друга, они напряженно смотрели, как джип пытается вылезти из земляной ловушки. Ревел мотор, упиралась букашка, но все было тщетно! Колеса обеих машин все глубже зарывались в черную кашу.
   Выпрыгнув из машины, Денис, не заглушив двигатель, схватил лопату и энергично принялся ею работать. Подбежала Женька, стала ему помогать, накидывая ветки. Слава с Валентиной беспомощно переглянулись и тоже кинулись к джипу.
   – Что делать?! – прокричала Слава.
   – Не знаю!!! – заорал в ответ Денис. Потом бросил лопату и сел за руль. – Толкайте!
   Лил дождь. Все четверо, мокрые, разгоряченные, бегали вокруг обеих машин, пытаясь хоть что-нибудь сделать. Денис прыгал то в салон, то выскакивал оттуда и кидался к лопате. Женька бегала от джипа к желтой букашке. Слава и Валентина пытались вытолкнуть джип.
   – Куда?!! – заорал Денис. – Курицы! Что вы делаете?!! Вы же его закапываете все глубже! Не туда толкайте!
   Через полчаса все четверо вконец обессилили, а результат был нулевой. Денис отшвырнул лопату и устало вытер ладонью мокрый лоб. Очки он оставил в машине, сейчас от них не было никакого толку: дождь заливал стекла.
   – Все, – сказал он, близоруко щурясь. – Теперь без помощи из города нам не обойтись. Надо звонить!
   – Ой! – сказала Валентина. – А мой мобильник остался в кармане олимпийки! А олимпийка в доме! К тому же мой телефон не работает, потому что он намок!
   – Про вас я давно уже все понял, – отмахнулся Денис. – Женя, где твой мобильник?
   – В коттедже, в сумочке.
   – Мой тоже в доме. В спальне, – вспомнила Слава.
   – И никто не догадался взять телефон с собой! – зло сказал Денис.
   – Дорогой, ты тоже не догадался, – напомнила Слава.
   – Я был занят машиной! – повысил голос Денис. – И надеялся, что кто-нибудь из вас подумает об остальном!
   – Не надо ссориться, – примирительно сказала Женька. – Мы сейчас вернемся в дом и позвоним в город. Раз у нас ничего не получилось. – Она печально посмотрела на зарывшиеся в черную грязь машины.
   – Да, да, идемте! – вздрогнула Валентина. – Нам надо срочно позвонить! Вызвать спасателей из города. Идемте же!
   И первой почти побежала вниз по крутому склону. Ее ноги разъезжались в черной хлюпающей грязи.
   – Ничего страшного не случилось, – не понятно кого успокаивая – себя или подругу и мужа, сказала Слава. – Идемте домой!
   – Подожди, я возьму ключи от обеих машин, – спохватился Денис. – Эта Валентина – нечто! Бросить на дороге машину с ключом в замке зажигания! Интересно, все писатели такие чокнутые?
   И он побежал к желтой букашке. Женщины, не дожидаясь Дениса, побрели за Валентиной.
   – Как ты? – мягко спросила у подруги Женька.
   – В целом нормально.
   – Твои руки… Боже! А мы хотели сегодня делать маникюр! – рассмеялась вдруг Женька. – Ну и прибавила же ты мне работенки!
   Слава посмотрела на свои грязные руки в мозолях и тоже рассмеялась.
   – Какая ерунда занимала меня еще сегодня утром! Подумать только! – сказала она. – Да нужны они мне были, эти подсолнухи?
   – Это потому, что уже не нужен человек, которому ты хотела понравиться, да? – тихо спросила Женька.
   – Не надо о нем вспоминать, – попросила Слава.
   – Эй! Подождите меня! – прокричал Денис, переходя на бег.
   Женщины остановились. Все, кроме Валентины, которая торопилась в «Белую лилию».
   – Ключи взял? – спросила Слава.
   – Да, – Денис похлопал себя по карману.
   – Ведь ничего страшного не случилось?
   – Абсолютно! – заверил жену Денис. – Ситуация под контролем.
   Когда они дошли до ворот, Валентины уже не было видно. Денис ненадолго задержался у машины Вадима, заметив:
   – Тоже открыта. А ключи у кого?
   – У меня, – отозвалась Женька. – В кармане лежат.
   – Это хорошо!
   – А вот у Родиона мы ключи от машины не отобрали, – напомнила Слава.
   – Он все равно никуда отсюда не уедет, – вздохнула Женька. – Дорога только одна, а на ней застряли аж две машины! К тому же Родион и Вадим заперты!
   – Когда ей надо, наша писательница проворна, как лань, – проворчал Денис. – Гляньте-ка! Ее уже и след простыл! Наверняка уже названивает в город! Интересно, кому? Родственникам? Тут трактор нужен! Могут ее родственники достать трактор?
   – Мы можем, – пожала плечами Слава. – Нам бы только добраться до телефона.
   Ворота по-прежнему были распахнуты.
   – Надо продавать «Белую лилию». Это уже не тихая заводь, а какой-то бандитский притон! – пожаловалась, входя в них, Слава.
   – А я тебе давно об этом говорю, – напомнил Денис.
   Они втроем пошли по тропинке к хозяйскому коттеджу.
   – Вот теперь я бы с удовольствием переоделась, – стуча зубами, сказала Женька.
   – Надо заглянуть на кухню. У меня там полно рабочей одежды. Рабочая одежда тебя устроит? – спросила у нее Слава.
   – Все равно, лишь бы теплая.
   Они остановились у двери в кухню.
   – Денис, посмотри! Сарай открыт! – Слава указала мужу на распахнутую дверь подсобного строения. Оно находилось метрах в десяти от дома. Хотя супруги и называли его сараем, но вид у этого «сарая» был, как у какого-нибудь дачного домика людей со скромным достатком. Стены из кирпича, крыша железная, надежная, второй этаж щитовой и вполне готов к размещению гостей, если таковых вдруг случится наплыв. Дверь «сарая», как обратила внимание Слава, и в самом деле была распахнута.
   – Это Женя брала лопату, – улыбнулся Денис.
   – Я закрыла дверь, – напряженно сказала та.
   – Тогда там Валентина. Ищет сухую одежду. Валя! – крикнул Денис. – Вы ошиблись адресом! В сарае ее нет!
   – Помогите! – раздался вдруг отчаянный крик.
   – Опять она, – невольно вздрогнул Денис.
   – Но она не в сарае! – закрутила головой Женька.
   – Помогите!
   Крик доносился сверху, со второго этажа. Подняв головы, все трое увидели, как Валентина с перекошенным лицом сбегает по винтовой лестнице.
   – Помогите!!!
   – Господи, что случилось?! – испугалась Слава.
   – Там, там, там… – Валентина споткнулась и чуть было не упала. Схватившись рукой за перила, она буквально повисла на них и простонала: – Их там не-ет…

Побег

   – Кого нет? – хором спросили все трое.
   – Их… Его и… его…
   – Черт! – выругался Денис. – Выражайтесь яснее!
   – Геракл… Родион… – простонала Валентина. – Он сбежал… И другой… Из милиции… Он тоже… Их нет!
   – Все ко мне! – скомандовал Денис. – Слава, Женя! Без паники!
   Женщины бросились к нему и обе схватились руками за его мокрый свитер.
   – Ты дозвонилась в город? – внезапно охрипшим голосом спросила у писательницы Слава.
   – В том-то и дело… – беспомощно посмотрела на нее Валентина. – Телефон… Он… Он молчит…
   – То есть как?!
   – Я взяла трубку, а там тишина. Они исчезли и лишили нас связи. Господи, неужели же они заодно?!
   – Мне сразу следовало об этом догадаться! – зло сказал Денис. – Ну откуда Вадим узнал о Валином звонке из «Белой лилии»? Только в милиции! А кто у нас работает в милиции? Родион!
   – Но они же друг на друга кричали! – напомнила Женька. – Вадим его даже обыскивал.
   – Комедию ломали, – сквозь зубы сказал Денис.
   – Но зачем? – удивленно переглянулись женщины.
   – Видимо, убийство все-таки готовилось. Стойте! Сарай! – Денис взглядом указал на открытую дверь.
   – Они там? – тихо спросила Слава.
   – Я оставил там ружье, – также тихо напомнил Денис.
   – Боже! – ахнула Валентина.
   – Надо посмотреть, – напряженно сказала Слава.
   – Кто пойдет? – одними губами еле выговорила побледневшая от страха Женька.
   – Наверное, я, – вызвался Денис.
   – Нет! – вздрогнула Слава. – А вдруг они ТАМ?
   – В худшем случае возьмут меня в заложники, – усмехнулся Денис. – Не думаю, что жертва я. Вроде бы никаких грехов за мной не числится… – Он вдруг словно что-то вспомнил и вздрогнул: – Не может быть! Как об этом могли узнать?!
   – Ты о чем? – напряженно спросила Слава.
   – Так. Появилась версия. В любом случае, я должен проверить, на месте ли ружье.
   – Да зачем ему ружье?! – взвизгнула Женька. – Вы же его видели! Он может убивать голыми руками!
   – Стойте здесь, внизу, – велел Денис. – На всякий случай спрячьтесь за лестницу и пригнитесь. Не становитесь мишенью для тех, кто в сарае. А я пойду.
   И он медленно, втянув голову в плечи, двинулся к открытой двери сарая. Валентина кубарем скатилась с лестницы и попыталась спрятаться за Славу.
   – Это меня хотят убить… меня… – бормотала она.
   – Тихо! – одернула ее Женька. – Спрячься за лестницу и не отсвечивай!
   – Женя, – потянула ее за руку Слава. – Ты слышала, что сказал Денис? Нам все надо спрятаться и тебе тоже.
   – Да, согласна. – Женька неохотно, но послушалась.
   Женщины спрятались за лестницу и напряженно смотрели, как Денис идет к сараю.
   – Это самоубийство! – простонала вдруг Женька. – Они его убьют!
   – Тихо, – одернула ее Слава.
   Денис в этот момент дошел до двери и осторожно заглянул внутрь. Пауза казалась бесконечной. Наконец Денис не очень уверенно шагнул вперед. Было видно, как напряжены его шея и плечи, он словно в любой момент ожидал окрика или даже выстрела. Но было тихо. Шаг, еще шаг… Он скрылся в темном сарае.
   Женщины напряженно молчали. Время шло.
   – Что же он так долго? – заволновалась Женька.
   В этот момент на пороге сарая показался Денис.
   – Их тут нет! – крикнул он.
   – А ружье? – спросила Слава.
   – Его тоже нет. – Денис торопливо направился к ним.
   – Что будем делать? – спросила у подруги Женька.
   – Откуда я знаю? – огрызнулась Слава.
   – Ты сказала, у тебя есть телефон! – напомнила Валентина.
   – Да, есть.
   – Надо же позвонить в милицию! Идемте!
   Сказав это, писательница не трогалась с места. К лестнице рванулась Женька.
   – Погоди! – остановила ее Слава. – Денис, что нам делать? – спросила она у мужа, который уже был в двух шагах
   – Они сбежали, – мрачно ответил тот. – Взяли ружье. Уехать из «Белой лилии» им не удастся.
   – А уйти? – спросила Слава.
   – Дорога только одна. Та, на которой застряли машины. Только по ней Родион с Вадимом могут уйти в город. Но мы их там не видели.
   – Тогда где они? – взволнованно спросила Женька.
   – Не знаю! Может, в доме?
   – В доме тихо, – сказала Валентина.
   – Выбора у нас нет, – вздохнул Денис. – Бегать по территории, искать их, подставляясь под пулю – это абсурд. Во всяком случае, не сейчас. Нам надо вооружиться. Этот дом вполне надежен. Если их здесь нет – тем лучше. Пересидим в доме ливень, подождем помощи.
   – Сначала надо ее вызвать, – напомнила Слава.
   – Ах, да! – спохватился Денис. – Телефоны! Идемте!
   И первым зашагал вверх по винтовой лестнице. Женщины гуськом потянулись за ним. Меж тем уже наступил вечер. Часа три они на дороге провозились, пытаясь вытащить Валину машину. Стояли долгие световые дни, но из-за плохой погоды казалось, что темнота уже опустилась на «Белую лилию». По-прежнему лил дождь. Поднявшись на веранду, Денис первым делом зажег свет.
   – Как тихо, – невольно поежилась Слава, поднявшись вслед за мужем. – Слишком уж тихо…
   – И не подумаешь, что где-то поблизости бродят двое маньяков с ружьем, – усмехнулся Денис.
   – Не понимаю, как они смогли договориться? – отчаянно сказала Слава.
   – А как они смогли освободиться? – в упор посмотрел на нее Денис. – Видимо, одного из них кто-то ненадежно связал.
   – Или кто-то только сделал вид, что запер дверь, – пробормотала Валентина. Так тихо, что ее услышал только Денис. Он покосился на писательницу и напряженно сказал:
   – В любом случае, они смогли освободиться и нашли ружье. Нам нужна помощь из города. Идемте к телефону.
   Первым делом Денис проверил стационарный аппарат. Снял трубку и поднес ее к уху.
   – И в самом деле тишина. – Денис аккуратно положил на место трубку. – Похоже, кабель перерезали. Слава, Женя, ищите свои мобильники!
   Женщины кинулись в комнаты.
   – Фи! – крикнула Женька из зеленой. – Все мои вещи перерыты! Даже в нижнем белье кто-то копался, фетишист проклятый!
   – И у меня покопались! – отозвалась Слава. – Господи! Денис!
   – Что такое, дорогая?
   – Он украл мой мобильник!
   – И мой! – крикнула из зеленой комнаты Женька. – Мой тоже исчез!
   – Выходит, – растерянно сказала Валентина, – что у нас нет связи?
   – Спокойно, – явно волнуясь, сказал Денис. – Не надо паниковать.
   – Денис, а где твой телефон? – спросила, выходя из своей спальни, Слава.
   – Мой? Не помню, надо поискать. Ты же знаешь, мы редко им пользуемся. Мне некому звонить, кроме мамы, а она все экономит, звонит на городской. Мой телефон где-то здесь, наверху.
   – Последний шанс, – вздохнула Валентина.
   – Я его обязательно найду, – пообещал Денис. – А мобильник Вадима я оставил на закрытой веранде, на столе.
   – Можешь с ним попрощаться, – усмехнулась Слава.
   – Что будем делать? – спросила Женька, выходя из комнаты для гостей. Теперь они все четверо стояли в коридоре, у двери в Славину спальню.
   – Что будем делать? – эхом откликнулся Денис. – Во-первых, не паниковать.
   – Ты уже в который раз это говоришь, – разозлилась Слава. – А сам дрожишь, как осиновый лист!
   – А что я могу сделать?! – повысил голос Денис. – Ситуация вышла из-под контроля! И между прочим, эта волосатая обезьяна приехала сюда из-за тебя!
   – Не ори!
   – Оба не кричите, – остановила супругов Женька. – Предлагаю забаррикадироваться в доме.
   – Нет! – вздрогнула Валентина.
   – У тебя есть другие предложения? – спросила у нее Слава.
   – Не… не знаю. Я знаю только, что в доме оставаться нельзя.
   – Можете пойти к себе, – усмехнулся Денис. – В третий домик. Да хоть в любой! Я дам вам ключи. Предпочитаете одиночество – пожалуйста!
   – Нет! – вскрикнула Валентина, как раненая птица.
   – Может, отправимся пешком в город? – предложила Слава. – За помощью.
   – Я не дойду, – простонала писательница.
   – Сейчас это не разумно, – сказал Денис. – Хотя предложение хорошее. Но надо дождаться утра. Обходить застрявшие машины опасно, размыло не только дорогу, но и холмы по обеим ее сторонам. Я не утверждаю, что может быть оползень, мы не в горах живем, но почва ненадежная. Пройти можно, но только днем. Завтра я попробую это сделать, но переночевать нам придется в «Белой лилии». Поэтому надо принять все меры безопасности. Хорошо бы оружие…
   – Я знаю, где есть оружие, – тихо сказала Слава. – В машине у Родиона. В бардачке. Там лежит пистолет.
   – Боюсь, дорогая, мы опоздали. Он уже там не лежит. Я думаю, освободившись, Родион первым делом забрал из машины табельное оружие.
   – Почему же они не объявляются? – спросила Женька.
   Ответом ей было молчание.
   – Как, по-вашему, сотрудник милиции может быть маньяком? – спросила Слава.
   – Маньяком может быть любой! – авторитетно заявила Женька. – Но я бы поставила на Вадима! Вот кто мне кажется подозрительным! И я тоже удивляюсь, как они с Родионом могли договориться? Кто кого освободил?
   – Выходит, у них два огнестрельных оружия, а у нас ни одного? – вздрогнула писательница, видимо, до нее доходило с трудом. Должно быть, от холода и от усталости.
   – Именно так, – подтвердил Денис. – Ружье и пистолет, если быть точнее. И еще охотничий нож. Уверен, что и в машине Вадима они пошарили. Они забрали все оружие, какое здесь было.
   – Как же мы с ними справимся? – взволнованно спросила писательница. – Нам надо спрятаться!
   – Предлагаете уйти в лес, в партизаны?
   – Я готова хоть на край света, лишь бы подальше отсюда!
   – Тихо! – Денис поднял указательный палец. – Мы забыли запереть дверь. Вы слышали шум?
   – Где? – хором спросили женщины.
   – На открытой веранде.
   – А почему ты не запер дверь? – зло спросила Слава.
   – А кто шел последним? – огрызнулся Денис.
   – Я, – откликнулась Женька. – Я шла последней. Простите меня.
   Ничего не ответив, Денис побежал на веранду. Там на первый взгляд ничего не изменилось. Все тот же стол с остатками пиршества, в углу два пустых стула, на которых совсем еще недавно сидели связанные беглецы. Только бутылка коньяка исчезла.
   – Крохобор, – поморщилась Слава. – Спиртное украл, не побрезговал.
   Денис в этот момент поспешно запер изнутри входную дверь.
   – А еще выпить есть? – спросила Женька.
   – Внизу, на кухне. Но я не хочу туда спускаться, – поежилась Слава. – Что-то не хочется становиться заложницей маньяков.
   – Слава, миленькая, поищи выпивку! – взмолилась Женька. – Я просто замерзаю! Ты мне обещала теплую одежду!
   – Здесь наверху есть душ, – напомнила ей подруга. – Он теплый. И из вещей я тебе что-нибудь найду. Мы и в самом деле забыли о том, что нам надо переодеться в сухое.
   – Это от страха, – тихо сказала Валентина. – Я, кажется, перестала чувствовать холод. Может, я уже умерла?
   – Ох уж эти писатели! – хихикнула Женька. – Вам, Валя, после всех этих событий надо писать триллер!
   – А я собиралась любовный роман, – уныло сказала Валентина. – Но мне, похоже, не светит ни то, ни другое.
   – Отставить панику! – как можно бодрее сказала Слава. – Все идем переодеваться в сухое и греться под теплым душем!
   – Лично я иду искать свой мобильный телефон, – отозвался Денис.
   И они разошлись по разным комнатам, причем Валентина ни на шаг не отходила от Славы. Пока та рылась в шкафах, разыскивая подходящую одежду, писательница стояла у открытой двери, так, чтобы видеть коридор. Там пока было пусто.
   – Я… Слава, я хочу с тобой поговорить! – отчаянно сказала она. – Это очень важно!
   – Говори!
   – Но я боюсь!
   – Чего? – не оборачиваясь, спросила Слава.
   – Я… я, кажется, знаю, кто говорил по телефону в воскресенье утром! Да, я теперь знаю это наверняка!
   – Кто?
   – Все так запуталось! Я не могу понять, почему они сбежали? Почему взяли ружье? Вадим сумел обмануть сотрудника милиции? Или… Или он его убил?!!
   – Крови нет, – напряженно сказала Слава. – Правда, дождь идет. Но в доме никаких следов расправы. И потом: ты же их видела! Как, по-твоему, Вадим может убить Родиона? Это все равно что Моська порвала слона! Это невозможно! Здесь что-то другое!
   – Либо они заодно, либо кто-то из них мертв, – уверенно сказала Валентина.
   – Звонил Вадим?
   – Видишь ли…
   – Кто первый в душ? – заглянула в спальню Женька. – Слава, у меня есть во что переодеться, не ищи.
   – Я вообще-то думала о Вале. – Слава закусила губу. – Могу предложить только халат. Он теплый, махровый.
   – Давай халат, – вздохнула Валентина. – Женя, идите в душ.
   – Уступаю! – рассмеялась Женька. – Вы два раза попали под ливень, а я только один!
   – Валя, на тебе и в самом деле лица нет, – сказала Слава. – Иди первой.
   – Хорошо.
   Писательница взяла у нее из рук махровый халат и направилась к двери. Там она неуверенно оглянулась.
   – В конце коридора, – сказала Женька. – Последняя дверь.
   Слава достала из шкафа спортивный костюм со словами:
   – А это мне.
   – Странная она какая-то, правда?
   – Кто?
   – Писательница.
   – Писатели все со странностями.
   – Выпить нашла?
   – Года два назад у меня была депрессия, и я спрятала здесь бутылку виски, – вспомнила вдруг Слава. – Только не помню, где именно?
   – Давай поищем! – с энтузиазмом откликнулась Женька. – Где, по-твоему, она может быть спрятана?
   – В шкафу. Или в тумбочке… В одном из ящиков… Женя, нам нельзя напиваться!
   – А кто сказал напиться? – возразила подруга, раздвигая зеркальные двери платяного шкафа. – Не напиться, а согреться. И снять стресс. Нам же надо как-то продержаться до утра. У меня, признаться, нервы ни к черту! Где она, твоя бутылка? – И Женька нетерпеливо принялась рыться в шкафу.
   – Не понимаю, почему нельзя пойти в город сейчас?
   – Ночью? В дождь? И кто пойдет? Ты?
   – Могла бы я, – не слишком уверенно сказала Слава.
   – Ты уже «нарубила» веток, – мягко напомнила Женька. – Тебя всю жизнь холили, лелеяли, от всего оберегали. Тебя растили принцессой. И выросло, то, что должно было вырасти: королева. Не королевское это дело совершать ночные марш-броски под проливным дождем. Ты не дойдешь до города. Поэтому Денис тебя туда и не послал.
   – А он сам?
   – Разве он может бросить тебя здесь одну? – Женька закончила обыск в шкафу и перешла к прикроватной тумбе. – Родион на свободе, у него ружье. Кто знает, какие у него мысли?
   – Я бы с ним справилась, – возразила Слава.
   – Вы с ним что, сговорились? – в упор спросила Женька, выдвигая верхний ящик прикроватной тумбы. – Ты так хочешь отослать из «Белой лилии» любящего мужа! Он не уйдет. А я… Я, конечно, могла бы…
   – О тебе и речи нет! – отрезала Слава. – Ты спортом отродясь не занималась. До города десять километров. Холодно, дождь. Ты не дойдешь.
   – Ну, допустим, не десять, а три. До шоссе. А там можно поймать попутку.
   – Ночью ловить на трассе машину?!!
   – Вот видишь! Для тебя это экстрим!
   – Так рисковать жизнью! Безумие!
   – Там рисковать, тут рисковать. Слава, а какая разница?
   Та задумалась.
   – Нашла! – воскликнула вдруг Женька. – Здесь! В тумбочке! Бутылка виски! Вот оно, счастье! – И она тут же принялась свинчивать пробку.
   Слава все еще стояла в задумчивости.
   – Будешь? – спросила у нее Женька, сделав глоток.
   – Спасибо, потом.
   – А я буду! Безумный день! Мне надо расслабиться!
   В дверях появилась Валентина, одетая в махровый халат.
   – Кажется, согрелась, – неуверенно сказала она.
   – Виски будешь? – спросила Женька.
   – Нет, спасибо. Я не употребляю крепкие спиртные напитки.
   – И напрасно. Коньячок-то к жизни вернул, после первого попадания под ливень, – напомнила Женька и протянула писательнице бутылку: – Пей!
   – Не хочу, – поморщилась та.
   – Ну, как знаешь. А я не такая деликатная, как вы, девочки. Пить так пить! – И Женька еще раз глотнула из бутылки.
   – Я в душ, – сказала Слава и, подхватив спортивный костюм, вышла из комнаты.
   Валентина жалобно посмотрела ей вслед.
   – Что случилось? – спросила у нее Женька, поймав этот взгляд.
   – Я знаю, кто убийца, а Слава не хочет меня слушать!
   – Да ну? Точно знаешь?
   – Да!
   – Рассказывай! – Женька отхлебнула виски и уселась на кровать прямо в мокрой одежде. – Садись сюда, – она похлопала рукой по покрывалу, рядом с собой. – Рассказывай.
   Валентина неуверенно присела.
   – Я, похоже, ошиблась, – взволнованно сказала она. – Звонил не Родион. Но у них голоса оказались так похожи! И теперь я ума не приложу, что делать!
   – Ты рассказывай, а я что-нибудь придумаю.
   – Но ведь мы с тобой только слабые женщины!
   – Я скажу тебе один секрет, – подмигнула слегка захмелевшая от виски Женька. – Ты мне посекретничаешь, а я тебе. И ты поймешь, что мы не такие уж и беззащитные…

В темноте

   Когда вернулась из душа Слава, у обеих женщин был вид заговорщиц. Валентина успокоилась и приободрилась, а Женька… Женька сидела с раскрасневшимися щеками и прижимала к себе бутылку виски.
   – Твоя очередь, – сказала ей Слава. – Иди в душ. Дай сюда бутылку!
   Женька нехотя рассталась с добычей, после чего встала, сладко потянувшись:
   – В душ так в душ!
   Когда подруга вышла из комнаты, Слава тоже сделала большой глоток виски, прямо из бутылки, и залезла с ногами на огромную кровать.
   – Кажется, согрелась! – сказала она, устроившись поудобнее. – Фу! Женька – неряха! Покрывало намочила! – Слава глотнула еще виски. – Валя, тебе тоже надо выпить.
   – Я не хочу! – запротестовала писательница.
   – А надо. После таких потрясений глоток хорошего виски не помешает. А это отличный виски! Я плохого не держу! Пей!
   Валентина нехотя взяла у нее бутылку и сделала небольшой глоток.
   – Ну как? – спросила Слава.
   – Гадость!
   – Но ведь легче?
   – Мне не помогает.
   – Не располагает к откровенности? А я теперь готова тебя выслушать. Рассказывай!
   – Да теперь уже нет смысла. То есть смысл, конечно, есть. Нам надо это обсудить…
   – Вы здесь? – в комнату заглянул Денис. – Дорогая, я нашел свой мобильник!
   – Слава богу! Ты уже позвонил в город?
   – Видишь ли, он разряжен.
   – Вот уж проблема! Давай его сюда! – Слава соскочила с огромной кровати и протянула руку.
   Денис отдал ей мобильный телефон. Слава нетерпеливо нажала на кнопку, но тут же убедилась в его словах. Аккумулятор был разряжен полностью.
   – Мы же им не пользовались, – виновато сказал Денис.
   – Пустяки, – отмахнулась Слава. – Дело пяти минут! У меня здесь зарядник, который и к твоему телефону подходит.
   И она нетерпеливо подошла к прикроватной тумбе, на которой лежало зарядное устройство. Но только Слава присоединила к нему мобильник, как в комнате погас свет.
   – Что такое? – охнула Валентина.
   – Кажется, выбило пробки, – пробормотал Денис. – Я сейчас.
   И он торопливо вышел из комнаты.
   – Похоже, и в самом деле выбило пробки, – взволнованно сказала Валентина, подойдя к окну. – Глянь-ка! Фонарики на улице горят!
   – Они на солнечных батарейках.
   – Как-как?
   – Заряжаются днем, пока светло. Как странно… Видишь вон тот фонарь? – Слава тоже подошла к окну.
   – Где? – заволновалась Валентина. – Какой фонарь?
   – Вон там, – Слава взяла ее за плечи и развернула вправо.
   – Да, вижу. Тоже на солнечных батарейках?
   – В том-то и дело, что нет! Свет в пансионате есть! Его нет только у нас в доме!
   – И что это значит? – спросила Валентина.
   – Что это значит? Значит, у нас есть шанс все починить. Надо только выйти из дома.
   Они стояли у окна, глядя на светящиеся фонарики, разбросанные по всей территории. Слава подсмотрела это за границей, в тамошних отелях. У каждой пальмы, в каждом цветнике стояли такие вот фигурные фонарики, которые по мере того, как сгущалась темнота, становились все ярче и ярче. Света они давали мало, но там, где шумит море, нужен вовсе не свет, а романтика. «Белая лилия» тоже должна была стать романтическим местом, а сегодня Слава окончательно решила, что с ней расстается.
   – Эй! Люди есть? – раздался из коридора звенящий Женькин голосок.
   – Да! Мы тут! – крикнула Слава.
   – Ну и темнотища! – пожаловалась Женька, заходя в комнату. – Что случилось-то? Я мылась в душе, и вдруг – бац! Свет погас!
   – Денис пошел узнать, что там. – За окном вдруг полыхнуло, а через какое-то время раздался мощный громовой раскат.
   – Опять гроза! – вздрогнула Валентина, отпрянув от окна.
   – Уже уходит, – тихо сказала Женька. – Что же все-таки случилось?
   – Денис! – крикнула Слава, подойдя к открытой двери. – Ты где? Что случилось?
   В коридоре стало чуть светлее: Денис возвращался, неся в руке большой фонарь. Славе показалось, что от мужа пахнет дождем.
   – Это не пробки, – взволнованно сказал он. – Похоже, авария. Молния ударила в трансформатор. Или ветер оборвал провода. На улице поднялась настоящая буря!
   – Не может быть! – возразила Слава. – Я только что видела за окном…
   Она вдруг осеклась. Фонарь на столбе, который совсем еще недавно светил, теперь тоже погас. Электричества не было на всей территории пансионата.
   – Теперь у нас нет шанса зарядить мобильный телефон, – упавшим голосом сказала Слава.
   – А если это они? – пискнула Валентина.
   – Они?
   – Вадим с Родионом! Они перерезали провода!
   – Зачем? – спросила Слава.
   – Я-то откуда знаю?
   – Они, как и мы, хотят тепла и света, – неуверенно сказала Слава. – Зачем им играть в эти глупые игры?
   – Я просто уверена, что они пошли в город! – заявила Женька. – Отсиделись в кустах, пока мы пытались вытащить Валину машину, а когда застрял и джип, потопали пешком.
   – Ты так думаешь? – с сомнением спросил Денис.
   – Я бы на их месте так и поступила! Тут идти-то всего три километра! А на шоссе можно проголосовать. Уж кто-нибудь да подвезет до города сотрудника милиции. Небось Родион забрал из машины удостоверение!
   – А зачем они тогда забрали у нас мобильные телефоны? – спросила Валентина. – Связь зачем испортили?
   – Кто знает? – пожала плечами Женька.
   – И что же нам теперь делать? – вздохнула Слава.
   – Предлагаю лечь спать, – пожал плечами Денис. – Утро вечера мудренее. – Он подошел к окну, через которое в комнату еще пробивался свет, и поднес руку с часами к самому носу, чтобы разглядеть циферблат. – Скоро десять.
   – Вы думаете, я усну? – вздрогнула Валентина.
   – У меня есть снотворное, – предложила Слава. – Хочешь?
   – Нет! – нервно вскрикнула писательница.
   – Мне дай, – попросила Женька. – Хочу отрубиться до утра. Мне все это порядком надоело. Хочу проснуться белым днем и увидеть, как к воротам подъехала милицейская машина.
   – Для этого должно случиться чудо, – заметил Денис.
   – Хочу чуда! – капризно, как маленький ребенок, протянула Женька. – Я говорю вам: мужики ушли в город! Завтра вернутся с подмогой. И все будет хорошо! А все, что говорили тут про маньяков, – чушь собачья!
   – Я, пожалуй, лягу на веранде, – вздохнул Денис. – Так надежнее. Жаль, конечно, что у меня нет ружья, но зато я нашел газовый баллончик.
   – Газовый баллончик против охотничьего ружья и пистолета! – нервно рассмеялась Слава. – Да уж! Оружие!
   – В темноте трудно в кого-нибудь попасть, – резонно заметил Денис.
   – Только не Гераклу, – вздрогнула Валентина. – Я говорю о Родионе. По-моему, он прирожденный воин!
   – И все-таки я лягу на веранде, – твердо сказал Денис.
   – Женя, можно я лягу в твоей комнате вместе с тобой? – спросила Валентина.
   – Да ради бога! Мы запрем дверь, – пообещала Женька. – И к нам никто не войдет.
   – А я лягу у себя, – сказала Слава.
   – Дорогая, я бы не советовал тебе этого делать, – возразил Денис.
   – Почему?
   – Здесь балкон. И водосточная труба рядом.
   – Балконная дверь заперта!
   – А если он разобьет окно?
   – Денис, не говори глупости! Меня никто не собирается убивать!
   – Дело, конечно, твое, – вздохнул Денис. – Ложилась бы ты в одной комнате с подружками. Мне было бы спокойнее.
   – Кровать там, конечно, широкая, но для троих все равно мала. А я хочу выспаться.
   – Ну, как знаешь… Пойду устраиваться на веранде. Женя, фонарь я оставлю вам. У меня есть другой. Если что – кричите. – И Денис вышел из комнаты.
   – Снотворное, – напомнила Женька.
   – Ах, да! Посветите мне кто-нибудь.
   Слава подошла к тумбе и выдвинула верхний ящик.
   – Вот, возьми, – она протянула Женьке пузырек.
   – Пару таблеточек. Пару маленьких, беленьких и таких сладеньких таблеточек, – хихикнула Женька, отвинчивая крышку и высыпая на ладонь пилюли. Валя стояла рядом и светила на них фонарем.
   – А не много тебе будет? Да еще на виски?
   – А я про запас! У тебя хорошее снотворное, все знают. После всех этих событий я еще долго не смогу успокоиться, – вздохнула Женька. – Ты уверена, что хочешь остаться одна? – в упор посмотрела она на Славу.
   – Да что вы все так обо мне беспокоитесь?! Уверена!
   – Ну, как знаешь. Валя, идем! – позвала Женька и подхватила писательницу под руку.
   Светя фонарем, они вышли в коридор. Было слышно, как женщины шушукаются, открывая дверь соседней комнаты. Потом все стихло. Слава подошла к окну и повернула ручку, отпирая балконную дверь. Потом постояла какое-то время, прислушиваясь. На улице было тихо.
   Слава подошла к кровати и рывком сдернула с нее покрывало, намокшее в том месте, где сидела Женька. Нагнувшись, откинула одеяло и взбила подушки. Потом прямо в спортивном костюме легла на кровать и прислушалась. За стенкой была какая-то возня, похоже, женщины укладывались спать. Сама Слава спать не собиралась.
   – Буду ждать! – вслух сказала она.
   Через какое-то время в дверь раздался осторожный стук.
   – Не заперто! – нервно крикнула Слава. – Заходи!
   – Ты не спишь? – раздался голос ее мужа после того, как скрипнула, открываясь, дверь.
   – Денис? – удивленно спросила Слава.
   – Ты ждала кого-то другого?
   – Нет, но…
   – Я принес тебе фонарь.
   Денис высоко поднял фонарь, который держал в руке.
   – Убери, – поморщилась Слава, закрываясь рукой.
   – Ты не хочешь, чтобы был свет? Правильно! Темнота располагает к откровенности.
   – Ты принес фонарь или хотел со мной поговорить?
   – И то и другое. Можно я присяду?
   – Вообще-то я хочу спать.
   – Врешь, – мягко сказал Денис. – Ты ждешь его. Уверен, что он не ушел в город. Насчет Вадима наверняка не знаю, но в этом уверен: Родион здесь, на базе.
   – Не говори ерунды!
   – Ты нервничаешь. У вас что, назначено свидание? – Слава молчала. – Я все-таки сяду.
   Денис присел на кровать и вдруг набросился на нее, пытаясь поцеловать.
   Слава сначала растерялась, потом стала его отпихивать.
   – Нет, нет, нет… Не надо…
   – Почему? – задыхаясь, спросил он. – Темнота… Это так… приятно…
   – Прекрати!
   Денис, тяжело дыша, отстранился.
   – Извини, – напряженно сказала Слава. – Но у меня нет настроения.
   – Нет настроения заниматься любовью?
   – Абсолютно!
   – Даже если это последняя просьба приговоренного к смертной казни? – насмешливо спросил Денис.
   – Какая казнь? – вздрогнула Слава. – О чем ты говоришь?
   – Дорогая, у каждого из нас есть прошлое. Каждый успел нажить себе смертельного врага. Взять ту же Валентину. На вид вполне безобидное создание, а как ее ненавидят! Каждого из нас касается. У всех есть враги.
   – Только не у меня! – торопливо сказала Слава.
   – Ты в этом уверена?
   – Да! Абсолютно!
   – Какая ты… А вот я не уверен, – вздохнул Денис.
   – Что ты натворил?
   – Предлагаешь исповедаться? Пора, пожалуй. Я готов открыть тебе страшную тайну. Она называется «правда о том, как я женился на Ярославе Филатовой».
   – Здесь нет никакой тайны. Ты сделал мне предложение, и я согласилась.
   – А до того? – осторожно спросил Денис.
   – Мы же договорились не трогать эту тему!
   – Потому что он умер? Нет, дорогая. Это я умер. А он жив. Живее всех живых и живее меня, сволочь!
   – Прекрати! – закричала Слава и влепила мужу пощечину. За стенкой послышалась возня. – Прекрати, – как змея прошипела она. – Иначе я тебя убью!
   – Меня все равно убьют, – усмехнулся Денис. – Похоже, кто-то из парней пришел по мою душу.
   – Что ты натворил?!
   – Так, мелочь. Пустяк, как ты говоришь. Дело было вечером… Теплым летним вечером… Лет двадцать тому назад… Захотелось мне порыбачить… Нет! Правду, так правду! – решительно сказал Денис. – Весь город готовился к свадьбе, а я… Моя любимая девушка выходила замуж, и я решил утопиться.
   – Не верю! Ты же трус! – презрительно сказала Слава.
   – А вот и нет. Ты сейчас в этом убедишься. Разумеется, я не топиться поехал, а посидеть в тишине, с удочкой. Мне было наплевать, клюет, не клюет… Какая разница? Никого не хотелось видеть, и, честно признаться, я не хотел, что кто-нибудь видел, как я плачу. Даже мама. Весь день я провел на берегу реки. Не скажу, что мне стало легче, но, по крайней мере, я выплакался. Похоже, что кто-то, в существование, которого я, признаться, не верю, услышал мои молитвы. И, возвращаясь поздно вечером с рыбалки, я увидел машину. Разумеется, я ее узнал. В городе была только одна такая машина – у сына директора мясокомбината. Парни сидели на бережку, метрах в десяти. Похоже, они хорошо погуляли. Уже сгустились сумерки, и, оставив в кустах свой велосипед, я подошел поближе. Черт меня дернул! У моего отца был «Запорожец», и я приблизительно знал, как устроены машины. Батя все время валялся под своей рухлядью и просил у меня то разводной ключ, то гайку семь на восемь… Клянусь, я не хотел его убивать! Мне всего-навсего хотелось, чтобы он выходил под руку с тобой из ЗАГСа не таким красивым, и физиономия у него не была бы такая довольная. Если повезет, на костылях или с гипсом на сломанной руке, а не повезет – хотя бы с пластырем на своем распрекрасном носу. Хоть как-то подпортить ему физиономию – вот что я хотел.
   – Денис! – ахнула Слава. – Ты, ты, ты…
   – Да, я, дорогая. Это был я. Я надрезал тормозные шланги. Парни были так увлечены попойкой, что сделать это незаметно было нетрудно. Но, видимо, в милиции докопались-таки до сути. Не понимаю, почему не возбудили дело? Должно быть, поняли, что бесполезно. Все было чисто. Фортуна в тот вечер была на моей стороне. Видимо, это судьба, Слава.
   – Судьба?!! Ты отнял у меня жизнь, потому что я умерла душой вместе с Эдиком, и говоришь, что это судьба?!!
   – Милая, тебе и так много всего досталось, – мягко напомнил Денис. – Ум, красота, богатство. Что-то, да надо было отнять. Не я, заметь, а судьба отняла у тебя любовь. Он должен был отделаться ушибами, как и все остальные, в крайнем случае сотрясением мозга. Но он умер.
   – Как это… Как это… несправедливо, – рыдая, сказала Слава. – Уходи…
   – Это ты ко мне несправедлива. Я любил тебя двадцать лет.
   – Двадцать лет! – простонала Слава. – За что?! За каким чертом ты в меня влюбился?!!! Не-ет… Не в меня… Ты же ничтожество… Ты влюбился в собственную значимость рядом со мной. Бутерброды с красной икрой – вот что тебе так запало в душу! У тебя было, а ни у кого больше не было! Только у тебя и, разумеется, у меня! Думаешь, я не видела твои жадные глаза? Дура! Какая же я дура! Зачем я тебе их только давала?! Лучше бы ты меня возненавидел!
   – У тебя истерика, – печально заметил Денис. – Ты вот уже двадцать лет любишь мертвеца. Тебе не кажется, что это ненормально?
   – Он лучше всех!
   – Он – это череп. Возможно даже, что красивый череп. Это все, что от него осталось. Ты знаешь, почему у тебя нет детей? Потому что ты любишь мертвеца! А от мертвых детей не бывает. Это тебе мешает, а не спайки в маточных трубах, или что там тебе говорят врачи…
   – Уходи…
   – Я-то уйду. Но, боюсь, мы расстанемся навсегда.
   – Давно надо было… это сделать… – через силу выговорила Слава.
   – Давно… – эхом откликнулся Денис. – Как хорошо, что темно. При свете я не смог бы всего этого сказать.
   Он вдруг поднял фонарь, щелкнул переключателем и направил свет прямо в лицо жене. Та инстинктивно закрылась рукой.
   – Филатова плачет, – насмешливо сказал Денис. – А знаешь, как мне было обидно, когда ты не взяла мою фамилию?
   Он выключил фонарь и встал. Слава молчала. Денис положил фонарь на пол, рядом с кроватью, и вышел из комнаты.
   Слава какое-то время сидела неподвижно. Она была потрясена. Потом решительно сказала:
   – Я тебя уничтожу!
   И, соскочив с кровати, кинулась к балконной двери…

В соседней комнате

   – Что там за шум? – взволнованно спросила Валентина.
   – Где? – зевнула Женька.
   – В соседней комнате!
   Женька прислушалась:
   – Похоже, разговаривают.
   – Надо пойти посмотреть, что там. – Валентина привстала.
   – Лежи! Ничего особенного: муж пришел к жене.
   – Так это Денис?
   – А кто же?
   – Почему они сразу не легли вместе?
   – Долго объяснять. – Женька опять зевнула.
   – Говорят, она вышла за него от отчаяния. Ее жених погиб в автокатастрофе.
   – Было дело, – равнодушно сказала Женька.
   – А почему них нет детей?
   – Слушай, почему у тебя нет детей?
   – Это личное! – вспыхнула Валентина.
   – И у них личное.
   – Как думаешь, кто не может их иметь – он или она?
   – Чего тебе так неймется? Посплетничать хочется?
   – Я все равно не усну, – пожаловалась Валентина.
   – Я, похоже, тоже! Все-таки придется выпить снотворное!
   Женька соскочила с кровати.
   – Тебе посветить? – спросила Валентина.
   – Не надо. Я приготовила таблетки, они здесь, на тумбочке, – в темноте сказала Женька. – И бутылка минеральной воды рядом.
   Слышно было, как она откручивает пробку, зашипел газ.
   – Черт! Облилась! – вскрикнула Женька. Потом было слышно, как она пьет воду. – Будешь снотворное? Я взяла и на твою долю.
   – Нет. Не буду.
   – Чего ты боишься? – Женька опять легла. – Дверь заперта, замок надежный. А стоит сунуть руку под подушку, и…
   – Тихо!
   – Что такое? – вздрогнула Женька.
   – Они кричат друг на друга!
   – Муж и жена, обычное дело, – усмехнулась в темноте Женька.
   – Мне показалось… Будто бы пощечина…
   – Валя, у тебя богатое воображение. Тебе бы любовные романы писать. Ты подумай.
   – А на вид так идеальная пара!
   – Ложись спать.
   – Я все равно не усну, – пожаловалась Валентина.
   – Нервы у тебя ни к черту.
   – Если бы с тобой такое случилось!
   – Мы же обо всем договорились. Надо дождаться утра. Как только мы попадем в город – пулей в милицию.
   – Но кого он хотел убить?
   – Так ты будешь спать или нет? – всерьез разозлилась Женька.
   – Нет!
   – Тогда пусти меня к стенке!
   Валентина подвинулась. Женька переползла к стенке и, устроившись поудобнее, широко зевнула.
   – Не хочу ни о чем думать, – сонно сказала она.
   – Послушай… – сообразила вдруг Валентина. – Это ведь они из-за Родиона ругаются!
   – Туго до тебя доходит.
   – И ты не ревнуешь?
   – Кого?
   – Господи! Да Родиона! У тебя от него ребенок!
   – Чего-о?
   – Мамочки! – охнула Валентина. – Ты же нас обманула!
   – Я и говорю: туго до тебя доходит.
   – Но зачем ты так сказала?! Получается, ты его оговорила?!
   – Я же не могла сказать правду? – сонно усмехнулась в темноте Женька. – Отец Лизы и в самом деле женат. В этом я не солгала.
   – Он… он здесь?
   – Как ты догадалась?
   – Выходит, все это время вы ломали комедию?
   – Именно!
   – У вас здесь было назначено свидание?
   – Послушай, ты проявляешь чудеса сообразительности!
   – Это ты его развязала, да?
   – А вот это не твое дело.
   – Я же помню… Ты подходила к нему последняя… Вот почему ты так уверена, что завтра придет помощь!
   – Спи, – сердито сказала Женька.
   – Но ты ведь сделала больно своей подруге!
   – В любви каждый сам за себя. Родион ей все равно не пара.
   – А жертва? Кого все-таки хотели утопить, а?
   – О господи! Какая же ты… Тебя! – Женька вдруг схватила Валентину за шею. – И утопить… И удушить…
   – А-а-а! – Валентина судорожно стала шарить рукой под подушкой.
   – Не ори, дура! – Женька разжала руки. – Я пошутила.
   – Это нечестно! – разрыдалась вдруг Валентина. – Я и так дрожу от страха!
   – И задаешь слишком много вопросов. Мои сердечные дела касаются только меня, поняла?
   – Мне Славу жалко, – всхлипнула вдруг Валентина.
   – Нашла кого жалеть! – фыркнула Женька. – Каждый мечтает жить, как она. Чего у нее нет? Все есть! Она хоть как-то упиралась, чтобы это все получить? Ни капельки! Ах, трагедия! Жених погиб в автокатастрофе! Да сплошь и рядом случается! Как же! Наша Слава особенная! У нее не горе, а ГОРЕ! Четыре заглавных буквы! А кому есть дело до моего горя? Только мне и моей маме, которая одной ногой в могиле. Да, я хочу замуж за богатого человека! Хочу, чтобы у моей дочери все было! Хочу выбраться из этой дыры!
   – У нас красивые места, – жалобно сказала Валентина.
   – Да, красивые. Но на этом вся привлекательность моей маленькой родины и заканчивается. Дыра она и есть дыра. Я побывала за границей, во многих местах. Спасибо Славе! Я знаю, как бывает по-другому. И я хочу жить, как госпожа. Мне надоело вкалывать с утра до ночи, разрисовывая ногти богатых идиоток. Одной подавай снежинки, другой малинки, третьей подсолнухи. У меня уже спина с трудом разгибается, и при этом я кругом должна! Кредиты выплачиваю!
   – Надо жить по средствам, – тихо сказала Валентина.
   – По средствам… Да… Я… найду… средство… – Женька сонно зевнула. – Кажется, снотворное начинает действовать…
   – Эй! Не бросай меня!
   – Все… будет… хорошо…
   – Женя!
   Молчание. Валентина прислушалась. Женькино дыхание было ровным. В соседней комнате тоже было тихо.
   – Я не буду спать! – вслух сказала Валентина и засунула руку под подушку.
   Какое-то время она лежала не двигаясь. Потом ей послышался шорох за окном. Она прислушалась. Там, на улице было какое-то движение. Меж тем уже совсем стемнело. Валентина встала и на цыпочках подошла к окну. Свет от фонариков, работающих на солнечных батарейках, был такой скудный, что уже в метре от них ничего нельзя было разглядеть. Валентина какое-то время стояла в темноте, прислушиваясь. Потом вспомнила, что у нее есть фонарь.
   Она с трудом нашарила в его темноте и посветила фонарем в окно. Ей показалось, что внизу мелькнула тень.
   – Кто там? – пискнула Валентина.
   Женька по-прежнему дышала глубоко и ровно, видимо, снотворное было сильным. Какое-то время Валентина стояла у окна с фонарем в руке.
   Потом ей стало холодно. Она вернулась в постель, выключила фонарь и до подбородка натянула одеяло. Темнота оказалась живой. За стенкой было какое-то движение, потом раздались голоса.
   – Опять разговаривают! – с досадой сказала Валентина.
   Она прислушалась. Одни голос был низкий, мужской, другой женский.
   – Вот вам замужество! – вздохнула Валентина. – То ссорятся, то мирятся. И дети так же. Сплошные хлопоты.
   Она покосилась на спящую Женьку. За стенкой супруги выясняли отношения, обычное дело. Валентина вдруг подумала, что, помирившись, они вполне могут заняться любовью, и щеки ее в темноте запылали.
   – Как нехорошо подслушивать! – опять-таки вслух сказала она и с головой накрылась одеялом.
   Никто не ломился в дверь, не пытался разбить окно, не стрелял из охотничьего ружья. Все посторонние звуки были вполне человеческими и не вызывали у Валентины беспокойства. Она немного расслабилась. Рядом мирно сопела наглотавшаяся снотворного Женька. Глаза у Валентины постепенно тоже начали слипаться…

Любовное свидание

   – Когда же он придет? – Слава, вся превратившись в слух, нетерпеливо вглядывалась в темноту. – Чего он боится? У Дениса нет оружия. Какой-то газовый баллончик… Ах, да! – спохватилась она и кинулась к двери.
   Щелкнул замок. Слава заперла ее изнутри. В этот момент за окном раздался шорох.
   – Наконец-то!
   Потом Слава увидела яркую полосу: кто-то светил фонарем из соседнего окна. Она замерла. Шорох за окном тоже прекратился. Слава села на кровать и стала ждать. Прошло какое-то время. Было темно и тихо. И вдруг на балконе кто-то завозился. Слава схватилась было за фонарь, но потом передумала. Сидела на кровати в полной темноте и ждала. Через какое-то время балконная дверь скрипнула.
   – Ждешь меня? – раздался голос Родиона. – Я так и понял.
   – Заходи, – сдержанно сказала Слава.
   – Привет!
   Он опустился рядом с ней на кровать и попытался поцеловать. Слава отстранилась:
   – Не надо.
   – Солнышко, это я должен сердиться после того, как ты затянула узел на веревке, которой меня связала.
   – Тебе было больно? – насмешливо спросила Слава.
   – Мне было обидно.
   – Это мне было обидно! Предатель! Как тебе удалось освободиться?
   – Мир не без добрых людей. Меня освободил Вадим.
   – Что-о?!
   – Вот так-то. У него здесь, похоже, сообщник.
   – Он тебе сказал кто?
   – Ничего он мне не сказал. Прикинулся валенком. Не понимаю, мол, что происходит?
   – Что было после того, как мы заперли вас и ушли?
   – Через какое-то время, показавшееся мне вечностью, дверь в мою, извиняюсь – в твою комнату открылась. Вошел Вадим и сказал: «Парень, давай с тобой договоримся». Переговоры, как ты знаешь, моя сильная сторона. – Родион негромко рассмеялся.
   – Чего он хотел?
   – Он хотел в город. Боюсь, и сейчас хочет. Я предложил ему пойти пешком.
   – Зачем вы взяли у нас мобильные телефоны?
   – Это я хотел спросить: зачем вы взяли у нас мобильные телефоны? Зачем лишили нас связи?
   – Мы их не брали!
   – Значит, на турбазе завелся человек-невидимка. Некто, кто крадет мобильные телефоны и пистолеты из бардачка.
   – Мы не брали пистолет из твоей машины!
   – И где он тогда?
   – У вас!
   – Если бы он был у меня, я бы здесь не остался, – зло сказал Родион. – Как думаешь, почему мы с Вадимом до сих пор не взяли штурмом эту гнилую крепость? Я имею в виду твой дом. Ваш с мужем.
   – Почему?
   – Да потому что я не хочу крови! Ни своей, ни… – Родион скрипнул зубами. – Ни твоей, милая. Если только пистолет взяла ты, – вкрадчиво сказал он.
   – Я его не брала, – тихо ответила Слава.
   – Уверена?
   Она молчала.
   – Мы засели в кустах, пока вы пытались вытащить писательскую машину. – Родион опять негромко рассмеялся в темноте. – Это был цирк! Все кончилось, как я и предполагал: сели обе тачки. Вадим все ныл: хочу в город. Я ему сказал: топай пешком. До шоссе три километра, а там поймаешь попутку.
   – Он ушел?
   – Нет. Сказал: темно, дождь. Слизняк!
   – А ты почему не пошел?
   – Я же тебе сказал: кто-то стащил из моей машины пистолет. Я не могу уйти в город, пока не верну табельное оружие. Меня из органов выпрут.
   – Почему ты не сказал мне, что работаешь в милиции?
   Теперь молчал Родион.
   – Я – твое задание? Отвечай!
   – Видишь ли, солнышко…
   – Хватит! Я не дура! Я все поняла, как только узнала, что ты работаешь в милиции. Ты выполнял задание!
   – Я уже подал рапорт, чтобы меня от этого дела отстранили.
   – Ах, вот как? – Слава нервно рассмеялась.
   – Мы должны подумать, как нам выпутаться из этой ситуации, – тихо сказал Родион. – Нам нужен план спасения тебя.
   – Сколько ты за это хочешь?
   – Я тебя люблю.
   – Это не цена. Я хочу услышать сумму.
   – Давай поженимся? – Родион потянулся к ней, но Слава опять отстранилась.
   – Теперь поняла: ты хочешь все.
   Он вскочил:
   – Да что ты заладила: деньги, деньги! Все куда серьезнее! Ты ведь не хочешь сесть в тюрьму?
   – Я туда не сяду.
   – Даже на тебя, Ярослава Викторовна Филатова, есть управа. Мне не случайно поручили заняться тобой. Об этом надо подумать.
   – Убей моего мужа.
   – Это и есть твоя цена?!
   – Не ори. В соседней комнате спят.
   – Ты маньячка!
   – Тогда я сама его убью.
   Родион опять сел на кровать рядом с ней и тихо спросил:
   – Что случилось?
   – Он… он… О господи! – Слава разрыдалась.
   Родион крепко обнял ее и принялся гладить по плечам, по спине:
   – Тихо, тихо, тихо… – Слава молча плакала. – Слава, у кого пистолет?
   – Оставь… меня… в покое… Я как-нибудь выкручусь…
   – Этой ночью что-то должно случиться. Нюхом чую. А нюх у меня как у собаки.
   – Милицейская ищейка, – всхлипнула Слава. – Зачем вы лишили нас света?
   – Мы лишили?!
   – А кто?
   – Опять этот коварный невидимка! Я фильм смотрел. Американский. У нас здесь как в кино. Мы его не видим, а он повсюду. Пистолеты крадет, мобильные телефоны… Вырубает свет… Кто бы это мог быть, а?
   – Я не знаю…
   Какое-то время они сидели, обнявшись, и молчали. В его сильных руках Славе было так спокойно.
   – Солнышко, отдай мне оружие, – ласково попросил Родион. – И все будет хорошо.
   – Где Вадим?
   – В пятом домике, в двух шагах отсюда.
   – Вы что, взяли у Дениса ключи?
   – Да. Надо же нам было где-то пересидеть грозу. Уж извини, что мы не заплатили, – насмешливо сказал он. – Вадим трус каких мало. Он заперся в пятом домике и ноет, что умирает от голода. А что случилось у вас с Денисом? Ты узнала, что он тебе изменяет?
   – Хуже. Он убил Эдика. Это был не несчастный случай.
   – Эдик – это?..
   – Это мое все!
   – Понятно. И ты хочешь, чтобы я отомстил убийце?
   – Да!
   – Смерть за смерть. Понятно.
   – Он должен жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!
   – А не проще ли развестись? Я тебя уверяю: он будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
   – Ты не понимаешь! Я хочу, чтобы он умер! – возбужденно сказала Слава.
   – Есть кое-что похуже смерти, – вздохнул Родион, – быть бывшим мужем Ярославы Филатовой. И быть снятым с денежного довольствия. Солнышко, ему будет очень плохо.
   – Ты отказываешься?!
   – Давай сначала уладим наши текущие дела, – вкрадчиво сказал Родион.
   – Да черт с ними! Я хочу избавиться от Дениса!
   – У тебя крыша поехала, уж извини за грубость. Понимаю, для тебя это сильное потрясение. Но, прости, когда это было?
   – Двадцать лет назад.
   – Двадцать лет назад… Срок давности истек, милая. Давай начнем жить сначала, а?
   – Сначала разведись!
   – Это без проблем. Ну, так как?
   – Странное место и время для того, чтобы делать предложение руки и сердца!
   – Ты меня простила?
   – За Женьку? Ах, да! Я же забыла, что у тебя внебрачный ребенок!
   – Это не мой ребенок.
   – А чей?
   – Спроси у своей подруги. В ее рассказе явные нестыковки. Якобы моя жена имеет в городе влияние. Полная чушь! Она на рынке шмотками торгует, папе с мамой помогает! Все ее влияние на разницу между оптовой и розничной ценой. Ты легко можешь это проверить. Да, я хожу в «Чародейку» стричься. Но я никогда не делаю там маникюр.
   – Выходит, Женька врет? Зачем ей это?
   – Не знаю.
   Слава задумалась.
   – Так я остаюсь? – спросил Родион.
   – Где? Здесь?
   – Не хочу оставлять тебя одну.
   – Ты чего боишься? Того, что убьют меня, или того, что я кого-то убью?
   – Всего. Поэтому я хочу заночевать здесь.
   Родион опять потянулся к ней, и на этот раз Слава его не оттолкнула. Какое-то время они целовались, сначала сдержанно, потом он довольно грубо повалил ее на кровать и попытался раздеть.
   – Нет… – сдавленно сказала Слава. – Не надо…
   – Почему?
   – Видишь ли… – Она выскользнула из-под него и села. – Я замужем.
   – Ты же только что сказала, что ненавидишь его! И твердо решила развестись!
   – Но Денис пока мой муж.
   – Не понимаю…
   – Я так не могу.
   – Зато я могу.
   Он опять накинулся на нее, торопливо и жадно целуя. Отчаянно заскрипела кровать. Слава застонала:
   – Не надо… не хочу…
   – Черт знает что! Хочу, но не могу!
   Он выругался и разжал руки. Слава распрямилась и жалобно сказала:
   – У меня нет настроения! Я только что узнала, что моего жениха убили! И что я замужем за его убийцей!
   – Какая тонкая, чувствительная натура, – насмешливо сказал Родион. – Расслабься, и я заставлю тебя забыть об этом в два счета.
   – Это же измена…
   – Кому? Тому, кто аж двадцать лет в могиле, или тому, кто все это время тебе врал? И что я тебя уговариваю, как маленькую девочку! – разозлился Родион. – Не хочешь – не надо! Я, похоже, опять влюбился не в ту бабу. Ты как восковое яблоко, красивое, но без грамма витаминов. Тобой не наешься.
   – Я просто хочу побыть одна.
   – Хорошо, я уйду. – Он тяжело поднялся. – Но ты подумай как следует. Надо как-то выпутываться, солнышко. Ничего, если я уйду через дверь?
   – Там же Денис! На веранде!
   – Как мне страшно! Успокойся, я его не трону. Мне надо пошарить на кухне. Толстяк ноет, что жрать хочет, его надо накормить, иначе он до утра не заткнется.
   – У него есть мой коньяк, – напомнила Слава.
   – А закуска?
   – Как ты собираешься разобраться с Денисом, который спит сейчас на веранде?
   – Это мое дело.
   – Ты все-таки решился?
   – Для начала мы просто поговорим. Запри за мной дверь. И никому не открывай, слышишь? Мне надо проверить одну вещь.
   Родион в полной темноте стал возиться с замком.
   – Тебе посветить? – спросила Слава.
   – Не надо. Справился.
   Скрипнула дверь. Слава поднялась с кровати.
   – Черт! Я все-таки люблю тебя, – сказал он перед тем, как уйти. – И все еще надеюсь на взаимность. Допустим, это нервное и ты меня еще захочешь. Я сделаю все, чтобы завтра мы вернулись в город. А потом… Потом мы с тобой уедем. Далеко-далеко…
   – Сбежим?
   – Спрячемся. Уже через день ты все забудешь, я тебе обещаю. Я буду очень стараться.
   Он улыбнулся в темноте и исчез. Слава постояла с минуту, прислушиваясь, а потом заперла дверь на ключ. Легла, но сна не было. Она все думала о том, что сказал Денис. Вспоминала тот день, накануне свадьбы с Эдиком. Как же она была счастлива! И человек, который украл у нее это счастье, все эти годы был рядом! Мало того – она жила с ним! Хотела от него детей…
   По ее лицу текли слезы.
   «Детей! – вспомнила вдруг Слава и тут же: – «Лиза!» Как теперь с этим быть? Она села на кровати и схватилась руками за голову:
   – Господи! Что же делать?!

Среда
Утро

   – А-а-а!!!
   Крик был отчаянный и, кажется, женский. Столько в нем было ужаса, что сказать наверняка было нельзя – мужчина это кричит или женщина. Слава услышала его сквозь сон, и какое-то время ей казалось, что включен телевизор. Идет фильм ужасов, что-то кровавое, о вампирах, маньяках и прочей нечисти, потому что крик какой-то нечеловеческий. Ненатуральный.
   Открыв глаза, она не сразу сообразила, что кричат в соседней комнате.
   – А-а-а! Помогите!!!
   «Женька!» – сверкнула вспышка в мозгу, и Слава тут же вскочила.
   – Женька!!! – крикнула она, несясь по коридору. – Женька!!! – Она забарабанила кулаками в дверь соседней спальни. – Денис!!!
   – Что случилось?!!
   Перепуганный Денис стоял за ее спиной, поправляя очки. Из одежды на нем были только шорты, да на ногах сланцы.
   – Там Женька! – крикнула Слава. – Сделай же что-нибудь!
   В этот момент дверь распахнулась. Женька, бледная от страха, дрожащими губами пыталась что-то сказать.
   – Там, там, там… О, боже! – Денис едва успел ее подхватить.
   – Обморок, – сказал он.
   Слава глянула ему за спину и почувствовала, что сама сейчас тоже упадет в обморок. На кровати лежала Валентина. Вернее, похоже, что там лежала Валентина, потому что тело было с головой накрыто одеялом. Из одеяла торчала рукоять охотничьего ножа, а вокруг нее разлилось черное пятно. Шерстяное одеяло успело впитать в себя огромное количество крови.
   – Денис… – жалобно сказала Слава. – Женька…
   Тот посмотрел на нее и пробормотал:
   – Сейчас.
   После чего аккуратно положил Женьку на пол и бросился к тумбочке, на которой стояла бутылка минеральной воды и стакан. В обморок Слава не упала. Но ей стало плохо, когда она подошла к кровати и откинула одеяло. Ноги дрожали, мутило. Это и в самом деле была Валентина. Ее лицо казалось удивленным. Да, так оно и застыло после смертельного удара ножа: брови приподняты, рот приоткрыт.
   Денис тем временем привел в чувство Женьку. Ее зубы звонко стучали о край стакана, когда та пыталась сделать глоток воды.
   – Кошмар какой-то, – сказала наконец она. – Всю оставшуюся жизнь теперь будет сниться! Я просыпаюсь, а рядом… – Она вздрогнула.
   – Но как это могло случиться? – удивилась Слава.
   – Не знаю. Я выпила снотворное и уснула. Как в яму провалилась. Просыпаюсь, поворачиваюсь на бок и вижу: из одеяла торчит нож!
   – Но дверь? – беспомощно спросила Слава.
   – Она была открыта, как оказалось!
   – А я в нее ломилась!
   – Кто-то вошел сюда ночью и… – Женька вздрогнула. – Я понимаю! Убить хотели меня! Он перепутал в темноте!
   – Это нож Вадима, – сказал Денис, протягивая руку к торчащей из груди у Валентины рукояти.
   – Что будем делать? – напряженно спросила Слава.
   – Крепко сидит… – Денис схватился за рукоять, пытаясь вытянуть нож.
   – Господи, я сейчас умру… – простонала Женька. – Как представлю, что кто-то убивал Валентину, пока я спала… Кошмар!
   – Лучше не трогай. Оставь все как есть. Надо вызвать милицию.
   – Но как это сделать? – усмехнулся Денис, отпустив нож. Слава заметила, что рука его испачкана кровью.
   – Родион, – напомнила она.
   – И где он?
   – Где-то здесь.
   – У тебя в спальне? – в упор спросил Денис.
   – Его там нет, можешь проверить, – холодно сказала Слава.
   – Надо кого-то послать в город, – дрожащими губами прошептала Женька. – Я боюсь.
   – Кого? – Муж с женой переглянулись.
   – Может, пойдем все? – предложила Женька. – Уже рассвело.
   – Предлагаю поступить по закону, – решительно сказала Слава. – Пусть этим займется Родион. Он, как-никак работает в милиции. Надо сказать ему, что Валентину убили.
   – Сначала надо его найти, – усмехнулся Денис.
   – Он в пятом домике, – сказала наконец Слава. – Он и Вадим. Если, конечно, еще не ушли в город. Идемте!
   – Ты бы сначала оделась, – посоветовал Денис.
   – Ах, да! – спохватилась Слава. Она стояла посреди Женькиной спальни в футболке и кружевных трусиках. Босиком. Женька тоже была в одном нижнем белье.
   – Ой! – пискнула та. – Извините! Я… я сейчас оденусь!
   – Мне тоже надо одеться. – Денис поспешно вышел из комнаты.
   – Ты как? – ласково спросила Слава у подруги.
   – Чуть лучше.
   – Одевайся, и идем искать Родиона.
   – Он же маньяк!
   – Женя, я знаю, что ты меня обманула, – мягко сказала Слава. – Родион не имеет отношения к твоему ребенку.
   Женька до ушей залилась краской.
   – Я тебе сейчас все объясню, – пробормотала она.
   – Мы поговорим об этом потом, – вздохнула Слава. – Сейчас не время. То есть не будем терять драгоценное время. Одевайся, и идем.
   Сказав это, Слава вышла из комнаты. У себя в спальне она поспешно натянула спортивный костюм, обулась в удобные кроссовки и перед тем, как выйти, машинально бросила взгляд в зеркало и поправила волосы.
   – Все хорошо, – сказала она своему отражению. – Лицо немного бледное, а так нормально. Все идет по плану.
   Денис ждал их на застекленной веранде.
   – Все в порядке? – спросил он.
   – Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, – холодно сказала ему Слава. – Если бы не убийство Вали, я бы вообще не стала с тобой разговаривать.
   – Что случилось? – удивленно посмотрела на них Женька. Она тоже оделась в спортивный костюм. Слава и не думала, что в гардеробе у лучшей подруги есть такие вещи. Оказалось, есть.
   – Так. Пустяки, – усмехнулся Денис. – Мы, кажется, разводимся. А ты уверена, дорогая, что не Родион зарезал нашу писательницу?
   – Зачем ему это надо?
   – Похоже, ночью он бродил по дому. Кто знает. Может, он зарезал ее по ошибке? А метил в кого-то другого, – загадочно сказал Денис.
   – Ты это о чем? – напряженно спросила Слава.
   – В комнате было темно. На кровати лежали две женщины, обе закутались в одеяла. Ночью в доме было довольно-таки прохладно. Печь мы не топили, а обогреватели включить не могли из-за отсутствия электричества. Женька и Валентина пытались согреться, завернувшись в одеяла. Он же не мог по очереди будить их и спрашивать: ты кто? Ударил наугад.
   – И так точно, – с иронией заметила Слава. – Прямо в сердце!
   – Согласен: это немного странно. Но вдруг ему просто повезло? Или не повезло, это уж как посмотреть. В кого он метил – в Валю или в Женьку? У нас не так много подозреваемых. Нас здесь осталось всего пятеро. У кого есть стопроцентное алиби?
   – Ты хочешь сказать, что Валентину могла зарезать я?! – возмутилась Слава.
   – Нам всем удобнее думать, что это сделал Вадим, – усмехнулся Денис. – Во-первых, это его нож. А, во-вторых, именно у него был мотив.
   – Но как он попал в дом?
   – А как он освободился из запертой комнаты? У него здесь сообщник. Это наверняка.
   – Мы только время зря теряем, – раздраженно сказала Слава. – Идем в пятый домик!
   – Хорошо.
   Денис подошел к двери и, оглянувшись, спросил, глядя на жену:
   – Ты уверена?
   – Да! Идем!
   – Хорошо, – мрачно повторил Денис.
   Он отпер замок и первым шагнул за порог. Пятый домик находился ближе всего от хозяйского коттеджа и почти у самой реки. Со второго этажа он был виден как на ладони. Никакого движения вокруг домика не было, сам он тоже не подавал признаков жизни. Казалось, что все вокруг вымерло. Дождь кончился, но по-прежнему было пасмурно. Пасмурно и тихо. По небу, будто в раздумьях, ходили тучи. Вот-вот мог опять начаться дождь, но с тем же успехом в любую минуту могло выглянуть и солнце.
   Они спустились вниз и по тропинке направились к стоящему на высоком берегу довольно скромных размеров кирпичному коттеджу.
   – Не оставляй меня одну, – прошептала Женька, судорожно схватив за руку Славу. Та крепко сжала в ответ ее руку.
   – Вроде тихо, – сказал Денис, дойдя до крыльца. – Ну, что?
   – Надо постучать в дверь! Что ты стоишь? – раздраженно посмотрела на него Слава.
   Денис поднялся на крыльцо и стукнул в дверь:
   – Мы знаем, что вы здесь! Открывайте!
   Ответом ему было молчание.
   – Дай я! – нетерпеливо сказала Слава и, легко взбежав по лестнице на веранду, забарабанила кулаками в дверь: – Родион! Открой! У нас несчастье! Валю зарезали!
   – Не отвечают, – пожал плечами Денис. – Может, как только рассвело, они ушли в город?
   – А ты толкни дверь, – посоветовала Женька. – Стоит ли в нее ломиться, если она не заперта?
   Денис послушался. Дверь и в самом деле оказалась открыта.
   – Родион, – негромко позвала Слава. – Вадим… Где вы?
   – Никого, – тихо сказал Денис.
   – Вдруг они спят? – не слишком уверенно предположила Слава.
   – Хорошо, если спят…
   – Что ты имеешь в виду? – вскинулась Слава.
   – Что бы я ни имел в виду, мы это сейчас проверим.
   Денис первым вошел в комнату. Слава за ним. Женька, увидев, что они скрылись из виду, пулей взлетела на веранду.
   – Никого, – сказал Денис, оглядывая комнату. – Но они здесь были.
   Обе кровати и в самом деле были смяты, стол сдвинут с места. На нем валялась пустая бутылка из-под коньяка.
   – Что тут? – пискнула Женька, заходя в комнату.
   – Они ушли в город, – сказал Денис. – Думаю, к обеду приедет трактор. Но они не знают, что сегодня ночью здесь произошло убийство… Думаю, нам тоже надо идти.
   – Куда? – растерянно спросила Слава.
   – В город.
   – Стой, где стоишь! – раздался вдруг размеренный голос Родиона. – Руки!
   Денис вздрогнул и обернулся. Родион стоял на пороге комнаты, держа наизготовку охотничье ружье.
   – Руки подними! – велел он Денису. Тот послушно поднял руки вверх. – Дернешься – я стреляю! – предупредил Родион.
   – Ай! – вскрикнула Женька. – А кто-то говорил, что он не маньяк!
   – С тобой попозже разберусь, врушка, – сказал ей Родион. – Слава, свяжи его.
   – С удовольствием! Только чем?
   – Что происходит? – пискнула Женька.
   – Родион, ночью зарезали Валю, – устало сказала Слава.
   – Знаю. Я только что оттуда. Хороший удар.
   – Где Вадим?
   – А вот этого не знаю. Значит так. Мужик, я к тебе обращаюсь. С ружьем или без ружья – я раздавлю тебя, как муху. Понял? Поэтому не дергайся. Все понял?
   Денис кивнул. Родион подошел и быстро, профессионально его обыскал.
   – Где пистолет? – напряженно спросил Родион, закончив обыск.
   – Какой пистолет? – удивился Денис.
   – Из моей машины пропал пистолет. Где он?
   – Не знаю. У меня его нет.
   – Догадался, не дурак. Если бы он был у тебя, он был бы сейчас при тебе.
   – А ты не думаешь, что ее зарезал Вадим?
   – Не знаю. Когда я вернулся сюда этой ночью, его уже не было. Я подумал, что он все-таки ушел в город, не дождавшись утра.
   – Он зарезал Валентину и ушел в город, – сказала Слава. – Что дальше?
   – Дальше? Дальше надо подумать.
   – Мы здесь будем думать? – насмешливо спросил Денис. – Или, может, у нас, за чашечкой кофе?
   – Заткнись!
   – Я могу опустить руки?
   – Нет!
   – Но ты ведь меня обыскал. Я не вооружен и гораздо слабее тебя. Бегаешь ты быстрее, и к тому же в руках у тебя ружье. Я и не собираюсь бежать, потому что не чувствую за собой никакой вины.
   – Хорошо. Руки можешь опустить. Сейчас мы вернемся в ваш дом. Я должен осмотреть место происшествия. Кое-что мне кажется странным.
   – Если бы мы могли позвонить, – вздохнула Слава.
   – Если бы да кабы! – раздраженно сказал Родион. – Знать бы, где обрыв?
   – Какой обрыв? – вздрогнула Женька.
   – Похоже, кто-то перерезал телефонный кабель. Лично я не верю в такие совпадения. Сначала телефон, потом пропавший пистолет, и, наконец, внезапно погасший свет. Кто из вас лишил нас связи и света, признавайтесь?
   – Да у меня в городе маленькая дочь осталась с больной мамой! – возмутилась Женька. – Мне небось уже обзвонились!
   – Обзвонились, говоришь? – обрадовался Родион. – Это хорошо! Потому что меня искать не будут. Машина у вас есть?
   – Что?
   – У твоего отца, говорю, есть машина?
   – Откуда? – огрызнулась Женька. – Он небось пьяный в стельку на даче валяется!
   – Если есть дача, значит, есть и машина.
   – Он туда на велосипеде ездит! И дача – это громко сказано! Не все же, как ты, миллионеры! Это у тебя дворец в долине миллионеров, а у нас бытовка в чистом поле.
   – Это плохо. – Родион никак не прореагировал на дворец. – Значит, твои родители будут звонить в милицию. Дочка, мол, уехала на турбазу и пропала. А в милиции скажут: надо пару деньков пождать. Мамочка, мол, не пропала, а просто загуляла. Сейчас никто не примет заявление.
   – Кто же виноват, что у вас в милиции такие порядки, – злорадно сказала Женька.
   – Ты, умница! Будь добра, помолчи! Сейчас все шагаем к хозяевам в дом. Мне надо работать… Вперед!

Место происшествия

   Теперь гуськом они шли обратно. Если бы Славе не было так грустно, она бы расхохоталась. Еще вчера все было с точностью до наоборот: Родион шел впереди со связанными руками, а за ним Денис, держа охотничье ружье. Теперь Денис шел первым, под бдительной охраной. Родион не спускал с него глаз. Теперь ружье было у него в руках. Он диктовал условия.
   Хуже всех, похоже, было Женьке. Та выглядела напуганной и усталой. В городе Женьку ждала Лиза, очаровательная малышка с огромными голубыми глазами, а Женькин телефон молчал. Этим утром с Женькой случилось потрясение. Она проснулась в одной постели с мертвецом. И это еще был не конец бедам!
   – Все – в дом, – велел Родион, угрожающе взмахнув ружьем.
   – Мне ты, надеюсь, не будешь приказывать? – надменно спросила Слава.
   – Пока я не верну оружие, я подозреваю всех! – заявил Родион.
   – А если пистолет забрал Вадим?
   – Когда? Он все время был у меня на глазах после того, как освободился.
   – А до того? – спросила Слава. – Почему ты так уверен, что первое, что он сделал, выбравшись из заточения, это кинулся развязывать тебя?
   – А ты умная, – задумчиво сказал Родион. – Очень умная… Этот вариант я не рассматривал. А ведь и верно! Я-то был заперт, в то время как он уже сумел освободиться! А вы отправились вытаскивать писательскую машину. Получается, что в поселке-то никого кроме Вадима и не было! На часы я не смотрел, у меня их нет, но у Вадима было время забрать оружие из машины. И пистолет из моей, и охотничий нож из своей… Молодец, Филатова! Соображаешь! Поднимайся наверх. Я тебе не приказываю. Я тебя прошу.
   Денис и Женька уже были на площадке второго этажа. Видя, что Денис ведет себя вполне мирно, Родион немного упокоился. Но ружье из рук по-прежнему не выпускал.
   – Значит так, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы все время были у меня на глазах. Ты и ты, – указал он сначала на Дениса, потом на Женьку. – Резких движений не совершать, не покидать помещения, в котором я нахожусь. Это понятно?
   – А если пописать? – фыркнула Женька.
   – Без спроса не покидать. Запереть бы вас… Так было бы лучше. Но сначала мне надо вас допросить. Поэтому – топайте в спальню к трупу.
   – Издеваешься! – прошипела Женька. – Я не хочу больше этого видеть!
   – Придется. Шагай.
   – А как же отпечатки пальцев? – усмехнулся Денис. – Разумнее было бы закрыть эту комнату до приезда милиции.
   – А я кто?
   – Я смотрю детективы. Нужен судмедэксперт. Следователь, кажется.
   – Обойдешься.
   – Вот вам реальность! Уверен, что ты раскроешь это дело за пять минут, с такими-то талантами! Я даже знаю, откуда ветер дует. – Денис выразительно посмотрел на жену. – Решили засадить меня в тюрьму? Что ж, дорогая, я никогда не сомневался в твоем уме. Убить меня – значит сесть. А вот засадить лет на пятнадцать за убийство… Я-то знаю, за какое именно убийство буду сидеть. Нет, не Валентины. Того парня, за которого ты так мечтала выйти замуж лет двадцать тому назад. Это для других срок давности истек, но только не для тебя, Ярослава Викторовна Филатова. Что ж, все правильно.
   – О чем это он? – непонимающе спросила Женька.
   – Я тебе потом объясню, – торопливо сказала Слава. – Родион, а ты уверен, что надо осматривать комнату?
   – Да, я должен ее обыскать.
   Волей-неволей им пришлось вернуться в зеленую комнату. Вернее, это раньше она была зеленой, а теперь Слава мысленно каждый раз будет называть эту комнату красной. Хотя огромное пятно на одеяле давно уже стало черным.
   – Уже натоптали, – буркнул Родион, заходя последним. – Слава, подержи ружье, – он почти насильно сунул ей в руки оружие.
   – Филатова с ружьем! – покачал головой Денис. – Я думал, что со зрелищем «Филатова с топором» ничто не сравнится. Ошибся. Слава, а тебе идет. Ты родилась амазонкой. Жаль, спала столько лет. Мне надо было признаться тебе раньше. В том, что обожаемый Эдик отправился на тот свет не без моего участия.
   Его жена не прореагировала. Она смотрела, как Родион идет к кровати. Когда он откинул одеяло, Слава отвернулась.
   – Кто трогал нож? – строго спросил Родион. – Его пытались вытащить из трупа.
   – Ну, я, – откликнулся Денис.
   – Зачем?
   – Из уважения к Вале. Она плохо смотрится с ножом в груди.
   – Ей теперь не все ли равно?
   – Сразу видно, что ты не романтик, – усмехнулся Денис. – Ты мент. А у меня натура тонкая, чувствительная, я с детства стихи пишу. Я знаю, мне не следовало этого делать, но так уж получилось.
   – Я тоже первым делом хотела вытащить из нее нож, – пискнула Женька. – Но меня замутило.
   – Интересно получается, – пробормотал Родион, нагибаясь над мертвым телом. – Ведь в комнате не было света… Ага! – Он посмотрел на пол и повернулся к Женьке: – И ты утверждаешь, что ничего не слышала?
   – Я выпила снотворное!
   – Врать ты умеешь, я в этом уже убедился. Вот кому романы-то писать!
   – Я и в самом деле выпила снотворное, – со слезами на глазах сказала Женька. – Мы… – Она всхлипнула. – Мы какое-то время разговаривали…
   – О чем?
   – Да о всякой ерунде! Денис пришел к Славе, они поругались! Ой! – Женька испуганно посмотрела на подругу: – Я не то говорю?
   – Все в порядке, – ответила Слава.
   – Валентина спросила, почему у них нет детей… Ой! – Женька зажала ладошкой рот. – Опять! Да что это со мной сегодня?
   Родион поднял сначала одну подушку, потом другую. Методично обшарил кровать и перешел к шкафу.
   – Там мои вещи! – крикнула Женька.
   – Я вижу.
   – Нижнее белье!
   – Я же отец твоего ребенка, – насмешливо сказал Родион. – Я все уже видел. – Он поднял на указательном пальце кружевной лифчик, зацепив его за тоненькую лямочку. – Это нам ни к чему.
   Лифчик полетел на кровать. Женька закусила губу. Родион меж тем тщательно обыскал и шкаф. Потом перешел к прикроватной тумбе. Обыск длился довольно долго. Денис все это время стоял у стены и спокойно наблюдал за процессом.
   – Ты ищешь пистолет, – сказал наконец он. – Но его здесь нет. Пистолет взял Вадим.
   – Тогда почему ее зарезали, а не убили? – зло спросил Родион.
   – Чтобы не производить лишнего шума.
   – Да на турбазе кроме нас никого нет!
   – Ты же был в доме, – напомнил Денис. – Это он тебя опасался. Зарезал ее по-тихому и исчез. Сбежал.
   – Но как он вошел в комнату? – спросила Слава. – Женя?
   – А что Женя? – вскинулась та. – Женя спала.
   – Он ведь был заперт именно в этой комнате, – напомнил Денис. – И однажды уже открыл эту дверь. Значит, у него был ключ.
   – Сколько ключей от этой комнаты? – спросил Родион.
   – Два, – сказала Слава.
   – Один я вижу. – Родион посмотрел на тумбочку. – Это он?
   – Да! – с вызовом сказала Женька. – Я заперла им на ночь дверь! Но в замке не оставила, положила на тумбочку.
   – Зачем?
   – Но разве не все так делают?
   – Если бы ты оставила ключ в замке, убийца бы сюда не вошел.
   – Но мне показалось, что так надежнее. И Валя с этим согласилась!
   – Всего нельзя предусмотреть, – резонно заметила Слава. – Мне, например, вообще не понятно, каким образом Вадим проник в дом? Влез через мой балкон? Но ведь я снотворное не принимала. Вошел через веранду? Но там спал Денис. И он тоже не принимал снотворное. Залез по водосточной трубе? Вадим не производит впечатление человека, который дружит со спортом.
   – Я бы не спешил делать выводы, – усмехнулся Родион. – У меня есть друг, на вид тютя тютей. На Винни-Пуха похож. Неуклюжий и вроде бы толстый. А на самом деле спортсмен, борец. Так приложит, что маму будешь звать. В работе это ему, кстати, здорово помогает.
   – В ментовской, что ли? – с иронией спросил Денис. – Все в шпионов играете?
   – Это я к тому, что внешний вид бывает обманчив, – нахмурился Родион. – Нельзя утверждать, что Вадим не мог залезть в дом. Да, когда я уходил, он разнылся. Холодно, мол, есть хочется. Домой хочу, к жене. Но кто знает? А вдруг он играл? У него давно уже был план, как убить Валентину, он с этим и приехал. Утопить ее не смог, решил как-нибудь иначе.
   – Прокрался ночью сюда, открыл дверь ключом, который дал ему сообщник, и зарезал ее, – подхватила Слава.
   – А второй ключ где? – спросил Родион, проигнорировав ее замечание о сообщнике.
   – Судя по всему, у Вадима, – пожал плечами Денис. – У нас все ключи хранятся в одном месте. В щит, рядом с телефоном, который теперь молчит, вкручены болты. На них висят ключи от коттеджей, ото всех комнат. И от этого домика в том числе. Все они сделаны в двух экземплярах, один находится у гостя, другой у хозяина, на каждом болтается бирка, где написано, что это за ключ. Ключа от зеленой комнаты там сейчас нет. Второго ключа, – поправился он. – И от пятого домика нет ключей. Ни одного.
   – Они у меня, – сказал Родион. – То есть один у меня, а другой у Вадима. Какая-то чепуха получается с этими ключами!
   – Почему же чепуха? – возразил Денис. – Напротив, порядок. Нет обоих ключей от пятого домика и от зеленой комнаты. Один лежит на тумбочке, я его вижу. А второй… Второй, судя по всему, у убийцы.
   – Но кто-то же дал ему этот ключ? – Родион поочередно посмотрел на тех, кто вместе с ним находился в комнате. – Слава правильно сказала: у него здесь есть сообщник. Кто из вас?
   Денис, Слава и Женька молчали.
   – Мне надо принять решение, – сказал Родион после долгой паузы. – Что делать дальше. Связи нет, позвонить в город я не могу. Ждать, пока кто-нибудь сюда приедет?
   – После такого дождя вряд ли, – вздохнула Слава. – Разве что к выходным. Если погода наладится.
   – А сегодня у нас…
   – Сегодня у нас среда, – эхом откликнулась Женька.
   – Но кто-то же должен нас хватиться?
   Слава и Денис переглянулись.
   – Летом мы безвылазно живем здесь, – сказала Слава. – Это давно уже никого не удивляет. Свекровь звонит нам редко. Даже если телефон не отвечает, она вряд ли забьет тревогу. Это женщина с железными нервами.
   – Да уж! – вздрогнула Женька.
   – Ты-то откуда знаешь? – подозрительно посмотрел на нее Родион.
   – Она была директором школы, в которой я училась. То есть она и сейчас директор…
   – Понятно. Итак… – подвел итог Родион. – Пистолет исчез. Вадим тоже исчез. Валентину зарезали. На дороге крепко застряли две машины, так что выехать отсюда невозможно. Только пешком. Вопрос: кто из нас пойдет?
   – Мы здесь будем это обсуждать? – спросил Денис. – Или, может, перейдем в другую комнату? Где нет мертвецов.
   – И что мне делать с этим? – спросила Слава, подняв ружье.
   – Дай сюда. – Родион подошел и забрал у нее ружье. – Я здесь уже закончил. Идемте.
   – Куда прикажите? – насмешливо спросил Денис.
   – На веранду, куда же еще? Там у нас проходят переговоры. Ты шагай первым. Потом блондинка-врушка. Третья Слава. А последним пойду я. Ты, Ярослава Викторовна, не обижайся, – мягко добавил Родион. – Хочу, чтобы ты все время была у меня на глазах. Для твоей же безопасности.
   Та молча кивнула. Родион посторонился. Пропустив вперед Дениса и Женьку, он негромко сказал, обращаясь к Славе:
   – Интересно было бы узнать, почему она соврала? Не здесь ли собака зарыта?
   «И почему муж мне тоже соврал? – подумала Слава, выходя из бывшей зеленой, а теперь уже навсегда кроваво-красной комнаты. – Ведь он тоже сказал, что отец Женькиного ребенка – Родион! Почему?!»

Разбор полетов

   На застекленной веранде царил беспорядок. В другое время Слава устроила бы мужу разнос за неубранное с дивана постельное белье и разбросанные по всей комнате вещи, но теперь только устало вздохнула. Подумать только, какие мелочи занимали ее еще вчера! Подумаешь, неубранная постель! Носки, валяющиеся на полу! Все это пустяки. Пустяки по сравнению с жизнью в постоянном страхе, в ожидании нападения, удара, нанесенного из-за угла, быть может, даже самым дорогим и близким тебе человеком. Вот это на самом деле страшно! А неубранное постельное белье и грязные носки… Всего лишь досадная неприятность, не более того.
   На столе по-прежнему была грязная посуда: пустые бутылки, тарелки с остатками еды. Пахло чем-то кислым.
   – Время завтрака, – печально сказала Слава. – Я, кажется, должна предложить вам кофе.
   – Кофе потом, – сказал Родион, присаживаясь на краешек дивана. В руке он по-прежнему сжимал ружье. – Садитесь, нам надо поговорить. Все садитесь! – слегка повысил он голос.
   – Куда прикажете? – с иронией спросил Денис.
   – Сядь так, чтобы я тебя все время видел. Да хоть в кресло. А ты, – Родион посмотрел на Женьку, – сядь рядом с ним.
   – Я что, подозреваемая? – с вызовом спросила та.
   – Нет, пока не ответила на мой вопрос. А вопрос у меня конкретный… Да сядь ты! – раздраженно сказал Родион.
   Женька покосилась на ружье и поспешно села. Денис тоже опустился в указанное ему кресло. Присела и Слава.
   – Вопрос у меня такой, – закончил свою мысль Родион. – Почему ты соврала? Почему сказала, что я отец твоего ребенка?
   – Женя, почему? – эхом откликнулась Слава.
   Женька молчала, глядя в пол.
   – Тогда у меня вопрос к мужу. – Слава переключилась на Дениса. – Почему ты мне соврал? Почему сказал, что якобы слышал разговор Родиона с приятелем в сауне? Будто бы он признался, что отец Лизы? Родион, ведь этого не было?
   – Какая сауна? Я в сауну не хожу, – пожал могучими плечами тот. – Не любитель.
   – И с моим мужем раньше не встречался? – уточнила Слава.
   – Может быть, и встречался. У нас не Москва, город небольшой, да и людей в нем не так много. Возможно, мы где-то и пересекались. Но только не в сауне.
   – И в преферанс вместе не играли? – уточнила Слава.
   – Какой преферанс? – наморщил низкий лоб Родин. – Вот если бы в шашки…
   – Все понятно. – Слава вздохнула. – Денис, почему ты мне соврал?
   – А ты не догадываешься? – усмехнулся тот.
   – Нет.
   – Хорошо… Раз уж ты требуешь от меня каких-то объяснений… Хотя я теперь не обязан этого делать.
   – Нет, обязан! – резко сказала Слава. – Речь не о нас с тобой! Об убийстве! И ты обязан объяснить свое вранье! Тебе все равно придется это сделать. Не здесь, так в кабинете у следователя. Потому что я отныне не собираюсь тебя покрывать!
   – Что ж… – Денис поморщился. – Нас здесь осталось только четверо, и нет смысла и дальше играть в эти игры. Да, я подтвердил Женькино вранье. И после этого ты устроила своему любовнику сцену.
   – У нас с Родионом ничего не было! – вспыхнула Слава.
   – Вот чтобы и дальше так продолжалось, я тебе и соврал, дорогая. Ты ведь сразу переменила к нему отношение. Отец ребенка твоей лучшей подруги для тебя табу. Тем более отец обманщик. Который ее кинул. Если у тебя и было к нему что-то, то после этой пикантной подробности из его бурной жизни ты его тут же и разлюбила. Ты слишком уж правильная, Ярослава Викторовна. Поэтому я охотно верю, что у тебя с этим парнем ничего не было. Но мысленно ты мне изменила, признайся.
   – Твой поступок гораздо хуже. Я не твое вранье имею в виду. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
   – Да, я не святой. Признаюсь, я хотел тебя удержать. Любым способом. Я удивился тому, что сказала Женя, но решил ей подыграть. Ради тебя, дорогая. Признайся, тебя ведь это здорово разозлило? Мало того, что он оказался ментом и использовал тебя, выполняя какое-то задание, он еще и твою лучшую подругу обрюхатил! Я даже подумал, что ты его задушишь! В крайнем случае расцарапаешь ему лицо. Такой у тебя был решительный вид. Но видимо, потом вы договорились…
   Родион не вмешивался, слушая перепалку супругов.
   Все это время он о чем-то напряженно думал, переводя взгляд с Дениса на Славу. Женька тоже притихла.
   – Но ведь ты знаешь правду? – Слава была настойчива. – Ты всегда ее знал, я это видела по твоему лицу! Женя, кто отец Лизы?
   Та молчала.
   – А ты не догадываешься? – спросил Родион, глядя на Славу. – Далеко ходить не надо…
   – Нет! – вздрогнула та. – Не может быть… Женя! Это ведь ты? Ты его освободила? Вадима? Ты дала ему ключ?! Боже мой! Я теперь вспомнила! Ты ведь подходила к нему последней! Денис еще попросил тебя проверить, надежно ли у него связаны руки! Боже мой… Вот теперь все сходится!
   – Слава… – беспомощно посмотрела на нее Женька.
   – Как же я глупа! Глупа и наивна! Ты ведь мне вчера все рассказала! В моей спальне, когда делала мне педикюр! Что он живет в долине миллионеров, что у него богатая, а главное, влиятельная жена… Боже мой! Так вот ты о ком говорила! О Вадиме!
   – Нет ничего тайного, что не стало бы явным, – грустно заметил Денис.
   – Но зачем? – Слава в упор смотрела на подругу. – Зачем ты это сделала?
   – Он попросил… – Женька всхлипнула.
   – Давно вы все это придумали?
   – Нет… То есть… Да… Он… Он решил ей отомстить… Нам нужны были деньги… Дайте мне воды!
   Денис встал и подошел к столу. Плеснул минеральной воды в один из стаканов, прополоскал его и выплеснул грязь в чашку с остатками кофе. Потом опять налил в стакан воды и поднес его Женьке. Та жадно принялась пить воду.
   – Говори! – велела Слава, когда Женька поставила стакан.
   – Простите меня, – всхлипнула та. – Но у меня не было выхода. Мы давно решили сбежать. Жена Вадима намного его старше. Ему надоело жить за ее счет. Но чтобы уехать и зажить самостоятельно, нужны деньги. Нужна профессия. А что он умеет? То есть он работает в администрации. И место у него хорошее, доходное… Но это здесь, в городе. У меня тоже есть профессия, но это опять-таки здесь. А на новом месте придется набивать клиентуру. В общем, все заново. Нам вряд ли удалось бы отсудить у жены Вадима хоть какую-то недвижимость.
   – И он решил зарабатывать на жизнь писательством? – с иронией спросила Слава.
   – А что в этом плохого? – вскинулась Женька. – У Вали-то получилось!
   – Но для этого нужен талант!
   – А кто тебе сказал, что у Вадима его нет?
   – Таланта у него нет, – негромко сказал Денис.
   – Ты-то откуда знаешь? – набросилась на него Женька.
   – Честно признаюсь: я заходил на сайт Валентины Благовой. Я ведь тоже пишу, – скромно признался Денис.
   – Стихи? – уточнила Слава.
   – Да нет, уже не стихи. Не только Вадиму надоело жить за счет богатой жены, у нее под каблуком. Некоторым пришла в голову мысль, что можно, и не ходя каждый день на работу, не просиживая там с девяти до шести, заработать кучу денег. Ведь наша звезда растрезвонила на весь Город. На всю Область. Вот я какая! Знаменитая на всю страну писательница! И в самом деле, все видят: машину себе купила, с экрана местного телевидения не слазит, да еще и передачу на радио ведет. Свободная, независимая. Обеспеченная.
   – Денис! – вскрикнула Слава. – Неужели и у тебя были такие мысли?!
   – Да, дорогая. Мне надоело быть Денисом Филатовым. В конце концов, у меня тоже есть фамилия. И чтобы она звучала, надо ее прославить. Поэтому я заходил на сайт Валентины Благовой и почитывал, что там размещают другие. И тоже, признаться, рассчитывал на ее помощь, пока не понял, что номер пустой. Она никому не собиралась помогать. Ей все это было, извиняюсь, до фонаря. А народ-то как старался! Там есть рубрика, где каждый может выложить кусок написанного им текста.
   – Но там все должно быть под никами! Как же ты узнал, под которым именно спрятался Вадим? – спросила Слава.
   – А я и до сих пор не знаю, – пожал плечами Денис. – Просто там нет ничего стоящего. Вообще нет. Я понял это и успокоился. А он, видимо, нет. И всерьез на нее разозлился. Появились письма с угрозами. Но я не знал, что все настолько серьезно.
   – Но если ты знал это, то почему не предупредил Валентину?
   – Как это не предупредил? Она обо всем знала!
   – Но почему не защитил?
   – Что я, по-твоему, должен был сделать, дорогая? Лечь на пороге ее спальни? Мне показалось, что запертая дверь вполне надежна. Я ведь не знал, что Женя дала убийце ключ!
   – Выходит, ты причастна к убийству? – Слава вновь в упор посмотрела на лучшую подругу.
   – Я всего-навсего дала ему ключ, чтобы он освободился! – отчаянно закричала та. – Никто не имеет права удерживать человека взаперти, да еще со связанными руками!
   – И напилась снотворного, чтобы ничего не слышать! – закричала Слава. – Ты спала мертвецки, а рядом твой любовник убивал человека!
   – А что мне было делать?!! Это у тебя есть все! Все, что ты хочешь!!! А у меня ничего!!! Ни мужа, ни денег!!! Я тоже должна как-то жить!!!
   – Ничего себе способ ты нашла! Привязать к себе любимого мужчину убийством!
   – Да! Если я буду знать его тайну, он останется со мной навсегда!!! Со мной и моей дочерью!!!
   Обе внезапно замолчали.
   – Интересно получается, – в полной тишине сказал Денис. – А я и не знал, Женя, что ты так хорошо разбираешься в психологии людей. Особенно мужчин. Признаться, я тебя недооценил.
   – Я совсем не то хотела сказать, – испуганно пробормотала Женька.
   – Но сказала, – заметил Родион. – По крайней мере, в деле наступила ясность. У нас есть мотив, есть орудие убийства, есть сообщник. Теперь понятно, как убийца проник в комнату, как смог осуществить свой план. Даже понятно, кто вырубил свет.
   – Женька! – жалобно вскрикнула Слава. – Неужели и это сделала ты?!
   – Свет погас, когда мы были в твоей спальне, – заметил Денис. – Все трое: я, Валя и ты, дорогая. А Женя была в душе. То есть сказала вам, что пойдет в душ. А на самом деле… Она ведь прекрасно знает расположение комнат, знает, где висит распределительный щит. Она, судя по всему, перевела рубильник в положение «выключить». И свет в доме погас.
   – Но почему же тогда мы не можем перевести его в другое положение? – спросила Слава. – Чего проще?
   – Потому что дальше уже действовал ее сообщник, – пояснил Денис. – Вадим. Он занялся трансформатором, который находится на улице, и обесточил всю турбазу. И тут мы уже ничего не может сделать. Я туда ходил ночью. Это бесполезно.
   – А кто лишил нас мобильных телефонов? Тоже Женька?
   – У меня их нет! – испуганно сказала та. – Вадим их забрал!
   – Ага. Побоялся, что ты расколешься! – сообразил Родион. – И как оказалось, был прав!
   – Женя, где он? – требовательно спросила Слава.
   – Он… он ушел в город! Простите меня! – Женька разрыдалась.
   – Прощением тут не обойдешься, – заметил Родион. – Это, милая, срок.
   – Какой еще срок? – Женька так испугалась, что перестала плакать.
   – За пособничество в убийстве.
   – Но я ничего не делала! Я просто спала!
   – Родион, но ведь доказательств и в самом деле, нет, – неуверенно сказала Слава.
   – А свет, который она вырубила? А телефон?
   – Женя, это ты перерезала провод?
   – Но я…
   – Так можно найти обрыв!
   – Видишь ли… Вадим… – промямлила Женька.
   – Что, и тут успел? Господи, да зачем вам был нужен весь этот цирк?
   – Он… – Женька замялась. – Он очень разозлился на Валентину. Когда сорвались наши планы, Вадим был просто вне себя. Ну, когда понял, что Валентина и не собирается помогать ему с публикацией.
   – И из-за этого убить человека?!! – возмутилась Слава.
   – Ты, милая, не в курсе, за что вообще убивают, – вздохнул Родион. – Чаще всего, конечно, из-за денег. Но убийство из мести тоже популярно. Да еще как! Я бы сказал, второе в рейтинге. Вадим ведь не получил того, чего хотел, а ведь это был его единственный шанс выбиться в люди. Подругу твою мне, конечно, жаль. Я думаю, суд будет к ней снисходителен, потому что у нее малолетний ребенок. Найдутся и другие смягчающие обстоятельства.
   – Правда? – с надеждой посмотрела на него Женька.
   – Если, конечно, твой любовник не будет тебя в суде топить, – усмехнулся Родион. – А вдруг он скажет, что писательницу зарезала ты?
   При этих словах Женька вздрогнула.
   – А могу я рассчитывать на условный срок? – тихо спросила она.
   – Можешь, – заверил Родион.
   – Я тебе помогу, – пообещала Слава. – Хотя мне все это, конечно, не нравится. Но ради Лизы…
   – Спасибо! – обрадовалась Женька.
   – Я рад, что все разъяснилось. Но остался открытым один вопрос: что нам теперь делать? – подал голос Денис.
   – Как это что? Брать его! – Родион свободной рукой рубанул воздух. В другой он по-прежнему держал охотничье ружье, но уже не сжимал его так сильно.
   – Каким образом? – насмешливо спросил Денис. – Если он там, в городе, а мы здесь, в «Белой лилии»?
   – Видимо, мне все-таки придется идти в город. – Родион поднялся. – Медлить нельзя. Вадим доберется до города первым, соберет манатки и сбежит. Поэтому и связи нас лишил. Время хочет выиграть, гад! Слава, можно тебя на пару слов?
   – Да, конечно. – Та с готовностью поднялась.
   – Выйдем-ка на свежий воздух.
   – Это, между прочим, еще моя жена, – напомнил Денис.
   – Помолчи, – отмахнулся Родион. – Пусть она решает.
   – Слава, ты что, забыла: мы еще не в разводе!
   – Это ненадолго, – парировала Слава. – Как только мы вернемся в город, первое, что я сделаю, это пойду в ЗАГС. И подам заявление. Родион, идем.
   И она первой вышла на открытую веранду. Следом за ней Родион. Слава дошла до самого края площадки, остановилась у перил и повернулась к нему.
   – Что ты хотел мне сказать?
   – Умно придумано, – усмехнулся Родион.
   – Что именно?
   – Яблоко от яблони недалеко падает.
   – Я не понимаю: о чем ты?
   – Филатова есть Филатова. Говорят, твой отец был таким же. Умным, расчетливым, а главное, безжалостным. Ты нашла-таки способ заполучить девочку, ведь верно? Насколько ты хочешь засадить ее мать?
   – Не говори ерунды! – вскипела Слава.
   – Брось… Со мной-то не надо притворяться. Ты ведь рассчитываешь и на мою помощь? Верно?
   Слава с опаской посмотрела на открытую дверь.
   – Я не знала, что все так сложится, – напряженно сказала она. – Но так даже лучше.
   – А ведь это предательство, – ласково сказал Родион. – Знаешь, что я вдруг подумал?
   – Что?
   – Это не тебя все используют, а ты используешь. Они стали тебе не нужны, Денис и Женька, и ты решила начать новую жизнь. Без них. Она ведь твоя лучшая подруга. Тебе ее не жалко?
   – Меня бы кто пожалел.
   – Ты хочешь подкупить судью?
   – Допустим. Ты лучше меня знаешь законы. На сколько лет я могу рассчитывать?
   – Пособничество в убийстве? Лет на пять, если постараться. Все ж таки у подсудимой малолетний ребенок. А вот если удастся повесить убийство на нее… Тогда больше. Лет десять, а то и все пятнадцать. Убийство-то было преднамеренное! Заранее спланированное, чему есть свидетели. Валентина нам всем рассказала о случайно подслушанном разговоре. Мои свидетельские показания тоже будут иметь значение.
   – Отлично!
   – А десять лет – большой срок. Сколько сейчас девочке?
   – Три годика, – с нежностью сказала Слава.
   – Когда ее мать выйдет из тюрьмы, если вообще выйдет, будет лет тринадцать-четырнадцать. Уже личность! К хорошей жизни привыкла, тобой избалована. Захочет ли она вообще видеть мать-уголовницу?
   Слава вздрогнула:
   – Я не собираюсь лишать Женьку родительских прав! Тем более не собираюсь ее убивать!
   – Сейчас да. Не собираешься. Но кто знает, что будет через десять лет? Ты уже сейчас привязана к этой девочке, я вижу. Ты же Филатова! Ты своего не отдашь!
   – Не будем об этом.
   – Хорошо, – легко согласился Родион. – Поговорим о нас с тобой.
   – Нам не о чем говорить, – резко сказала Слава.
   – Разве? А мои свидетельские показания?
   – Сколько ты хочешь?
   – Дура ты, дура. Я же люблю тебя, неужели не видно? Не надо мне твоих денег.
   – Извини, но я тебе не верю.
   – За что тут извиняться? – усмехнулся он. – Сердцу, как говорится, не прикажешь.
   – У нас могло бы получиться, – торопливо сказала Слава. – Если бы не… – Она посмотрела на открытую дверь. – Я не могу сейчас. Должно пройти какое-то время.
   – Я сейчас уйду, – грустно сказал Родион. – Будь осторожна. Блондинка не так проста, как кажется на первый взгляд.
   – Я это уже поняла.
   – Как ловко она целый день водила нас за нос, а? Притворялась овечкой беззащитной! «Ах, меня хотят убить! Этот монстр волосатый, этот маньяк, бросивший меня одну воспитывать ребенка!» И все ей поверили.
   – Ты на что намекаешь?
   – Я дам тебе ружье. – Родион с силой сунул ей в руку ружье. – На. Возьми.
   – Зачем?
   – Не спускай с них глаз, слышишь? И ружье из рук не выпускай. Я бы никогда тебя здесь не оставил, если бы… – Он тоже посмотрел на открытую дверь веранды. – В общем, мне надо идти.
   – Я знаю.
   – Им я уже все сказал, повторяться не буду. А тебе вот что скажу… – Он замолчал, потом взгляд его стал долгим, нежным. – О нас с тобой мы потом поговорим. Когда я вернусь. Мне почему-то кажется, что ты будешь в другом настроении. Такие женщины, как ты, все равно что неприступные крепости. Для того чтобы их взять, нужно совершить подвиг. Так что я пошел. Вернусь с милицией. Как говорится, долгие проводы – лишние слезы.
   – Пока.
   – И это все? Может, поцелуешь меня на прощание?
   – Мы же не навсегда расстаемся?
   – Как знать… Шучу. Ты меня простила или нет?
   – За что?
   – За задание?
   – Ты ведь от него отказался! Или нет?
   – Отказался. Так что? Поцелуешь?
   Слава опять посмотрела на открытую дверь. Денис повернулся к Женьке, они о чем-то негромко разговаривали. Слава поставила ружье, прислонив его к перилам, решительно шагнула к Родиону и обняла его руками за могучую шею. Прижалась крепко и, встав на цыпочки, потянулась губами. Он стиснул ее в ответ в медвежьих объятиях. Слава почувствовала, как его язык, смакуя, не спеша исследует ее губы, потом рот. Она даже задохнулась: по всему телу разлилась жаркая волна. Колени дрожали, голова кружилась. Поцелуй был долгим, у нее даже шея затекла, Родион был очень высок ростом. Когда Слава открыла глаза и разжала руки, она заметила, что Денис с Женькой уже не разговаривают, а неотрывно смотрят на них.
   – Ну, все, иди, – ласково сказала она. – Я буду тебя ждать.
   Он улыбнулся и, насвистывая, побежал вниз по ступенькам. Слава обернулась и взяла в руки охотничье ружье.
   – Я возвращаюсь! – сказала она, шагнув в застекленную веранду.

Около полудня

   – Только что состоялся наш развод, дорогая? – насмешливо спросил Денис. – Я все видел. Ты сделала это демонстративно и при свидетеле, – он кивнул на Женьку.
   – Официальный вердикт еще не вынесен, дорогой, – в тон ему ответила Слава. – Здесь нет судьи. Увы!
   – Хватит вам ругаться, – примирительно сказала Женька. – Мы остались здесь одни. С чего, собственно, и начиналось.
   – С чего, собственно, и начиналось, – эхом откликнулась Слава.
   Она с недоумением посмотрела на охотничье ружье, которое держала в руках.
   – Он ушел? – спросил Денис. – Твой отважный защитник?
   – Да.
   – И сколько у нас времени?
   – Что ты имеешь в виду?
   – За сколько времени он доберется до ближайшего телефона?
   – Ближайший телефон находится в городе, – сухо сказала Слава.
   – Учитывая его отличную физическую форму, он доберется до трассы за каких-нибудь полчаса. А там, если повезет, поймает попутку. Если, конечно, его захотят подвезти. Народ нынче пугливый. Но и он – парень сообразительный. Повалит дерево на дорогу, что с его медвежьей силой пара пустяков, и вышвырнет из машины первого же, кто остановится. И рванет на ней в город. Прямиком в милицию, за подмогой.
   – У тебя богатое воображение, – усмехнулась Слава. – Не удивляюсь, почему ты перешел на прозу. Твои фантастические романы будут иметь успех.
   – Получается, что у нас час. Целый час одиночества. Ты и я.
   – А про меня забыли? – с обидой сказала Женька. – Эй! Я еще здесь!
   – В самом деле, Денис, почему тебя так волнует, за сколько времени Родион доберется до ближайшего телефона?
   – Я хочу знать, сколько еще ты будешь моей женой? Счет идет, как я уже понял, на часы. Ведь первое, что ты сделаешь, оказавшись в городе, это побежишь в ЗАГС, подавать заявление о разводе. Ты сама так сказала.
   – Скажи спасибо, что не в милицию! – вспыхнула Слава и сжала ружье.
   – Срок давности истек. Меня не посадят за его убийство.
   – Да о чем вы все время говорите? – с недоумением спросила Женька. – С Валентиной, по-моему, все уже ясно. Ее убил Вадим.
   – Она говорит об Эдике.
   – Об Эдике? – наморщила лоб Женька. – Кто это – Эдик?
   – Мой жених, который погиб в автокатастрофе двадцать лет назад, – устало сказала Слава. – Оказалось, что ее подстроил Денис.
   – Да ты что?! – ахнула Женька. И добавила: – Но ведь это было так давно!
   – Для Ярославы Филатовой срок давности значения не имеет, – усмехнулся Денис. – Ты же видишь, Женя: она меня теперь ненавидит. А раньше просто не любила. Терпела. Даже спала со мной.
   – Замолчи! – вздрогнула Слава и подняла ружье.
   – Вот видишь, Женя. Она даже хочет меня пристрелить. Ну, давай! Нажми на курок, дорогая! Нас здесь только трое. Твоя подруга скажет, что это была самооборона. Что я на тебя набросился. Хочешь, я даже встану.
   Денис и в самом деле поднялся. Слава щелкнула затвором. Женька затаила дыхание.
   – Давай! – жестко сказал Денис. – Стреляй! Или мне к стенке встать? А, может, отвернуться? Чтобы ты не видела моих глаз. Это не просто: убить человека. Но если не смотреть ему в глаза… Я ведь смог… Потому что не смотрел… Я представил, как он будет выглядеть мертвым, и смог…
   Слава застонала от отчаяния. Охотничье ружье в ее руках ходило ходуном. Она даже закрыла глаза. «Нажать на курок… Всего лишь нажать на курок…»
   – Давай же, – тихо сказал Денис.
   – Убей его, – так же тихо сказала подруга.
   Слава открыла глаза. У Дениса во взгляде не было страха. Напротив, он был спокоен. Слава всегда считала мужа трусом, и такое спокойствие ее удивило. «Вот уж не думала, что Денис будет так спокойно себя вести, стоя под прицелом охотничьего ружья, заряженного, между прочим, на крупную дичь. Один выстрел, и… Лучше в голову… В его ненавистное лицо…
   Он прав… Я его теперь ненавижу… Он убил Эдика… Он убил…»
   Женька сидела бледная, вцепившись обеими руками в обивку кресла. Она почему-то не кричала, не пыталась остановить подругу.
   Слава опустила ружье и облизнула пересохшие губы.
   – Я… – хрипло сказала она. – Мне надо пройтись…
   Женька с Денисом переглянулись. Слава отшвырнула ружье и выбежала на веранду.
   – И что теперь делать? – растерянно спросила Женька.
   …Слава бежала к реке. У нее перед глазами все еще стояло лицо мужа, спокойное, решительное. Таким она его еще не знала.
   «Ружье… – вспомнила вдруг она. – Я оставила там ружье… Господи! Я ведь чуть не убила мужа!»
   Щеки у нее пылали. Слава вдруг поняла, что спускается по тропинке к реке. Ей хотелось пить, лицо горело. Она только что испытала сильный стресс. И… искушение. Нажать на курок… Убить… Отомстить…
   – Мне надо успокоиться, – вслух сказала она. – Скоро вернется Родион. С ним приедут люди. Я найду способ… Только не так…
   Она подошла к самой воде. Пить сырую воду? Воду из реки? Ведь это в нарушение всяких правил! Но за последние сутки вся ее система ценностей, система Ярославы Филатовой, была разрушена. От нее не осталось камня на камне. Муж убил ее любимого, чтобы быть причисленным к кругу избранных. Воспользоваться деньгами ее отца. Какая к черту любовь! Никогда Денис ее не любил! Иначе не сделал бы ее такой несчастной!
   Подруга… Женька последние сутки вообще вела себя странно. Особенно сейчас. Чего ей стоило крикнуть:
   «Нет! Не надо!» – И Слава тут же опустила бы ружье. Но вместо этого подруга сказала:
   «Убей его».
   За что Женьке так ненавидеть Дениса? Интересно, кто подобрал ружье? Если Женька, то она может… Слава вздрогнула. А если Женька застрелит Дениса?!
   «Так даже лучше. Я не буду им мешать». Она прислушалась: не раздастся ли выстрел? Но было тихо. Так тихо, что ей стало страшно.
   Родион… Тоже предатель. Выполнял задание. Оперативная разработка под названием «Ярослава Филатова», вот что она такое для него. Итак, муж, лучшая подруга, любовник… Ну, почти любовник. Денис прав: мысленно она ему уже изменила, причем не один раз.
   Кто остался? Лиза! Заполучить ребенка и уехать с ним из этого города. Далеко. В Москву, а лучше за границу. Денис прав, она долго выжидала. Не шиковала, не трогала отцовские счета в зарубежных банках, делая вид, что их вообще нет. Все, мол, здесь, в России. Недвижимость, постепенно разоряющиеся заводы. Отец это предвидел, потому и подстраховался. Большую часть денег он вывез за границу, в офшоры. А оттуда – в Швейцарию, в Лондон, в США… Прошло достаточно времени, об этих деньгах все позабыли. Как говорится, срок давности истек. Главное, это вывезти за границу Лизу. Надо убедить Женьку, чтобы она оформила опекунство на Славу, пока будет сидеть в тюрьме. Но сначала надо саму Женьку засадить в тюрьму, причем обставить все так, чтобы подруга продолжала своему кредитору доверять. Ярослава Филатова сделала все возможное, но есть суд. И свидетели. Родион, к примеру. Денис. Между ним и Женькой давняя вражда. Эти двое мужчин Женьку и утопят своими показаниями.
   Хорошо бы еще Женька убила Дениса. Если уж она его так ненавидит. Слава опять прислушалась. Почему так тихо? Как хорошо, когда все сделано чужими руками! Она ведь вложила в Женьку столько денег! Неужели лучшей подруге так трудно сделать ей подарок в ответ?
   Слава стояла на берегу и напряженно ждала. Она чувствовала: что-то должно случиться. Дело идет к развязке. Подул ветерок, и она невольно поежилась.
   Как тревожно-то! И, скорее, дождь, чем солнце. По небу опять ходят тучи, и ветер, кажется, поднимается. Нет, подарка, похоже, не будет. Женька тоже помнит о Лизе, она ведь сумасшедшая мать. Трудненько будет заставить ее оформить опекунство. Если только лишить материнских прав? Но и это будет сделать трудно. Хотя с такими деньгами и с таким влиянием в городе, как у Ярославы Филатовой, все возможно.
   Слава присела на корточки и зачерпнула ладошкой воду. И в этот момент она увидела лицо Вадима. Крик застрял у нее в горле. Вадим лежал в воде, у самого берега. Его грузное тело зацепилось за густой кустарник, меж мертвыми скрюченными пальцами бежали ручейки воды, течение здесь было быстрое. Мертвые глаза Вадима были открыты. Он смотрел прямо на Славу.
   Это было странное чувство: от страха она словно одеревенела. Так и сидела на корточках, впитывая в себя, словно губка, мельчайшие подробности. Удивленное выражение его лица. Вадим как бы спрашивал у нее: за что? Обручальное кольцо на одном из пальцев. Оно врезалось в плоть, видимо, когда покупали, было впору, а потом владелец заметно располнел. Рану на голове у Вадима, как будто он сначала ударился о камень, а потом начал тонуть.
   «Камень? Откуда здесь камень?»
   Она медленно начала подниматься. В голове шумело, мысли путались.
   «Как же так? Если он… Если его… То кто же тогда?»
   Следующая мысль была: «А Родион ушел в город. Ушел за Вадимом. Объявить его в розыск. А он здесь. В «Белой лилии». И уже никуда отсюда не денется…»
   Слава вдруг бросилась бежать. Она стремительно взлетела по тропинке вверх, на крутой берег и стрелой полетела к дому. Туда, где были люди. Денис и Женька. Они вдруг опять стали самыми близкими ей людьми. Так ей было страшно.
   Она не помнила, как добежала до коттеджа, как взлетела на веранду. Запыхавшаяся, вбежала в комнату. Они никуда и не уходили. Сидели за столом и мило беседовали. Охотничье ружье стояло, прислоненное к стене, и вид у него теперь тоже был вполне мирный. Как, впрочем, и у Женьки, которая еще каких-нибудь десять минут назад с каменным лицом сказала:
   «Убей его».
   Теперь она вела светскую беседу с Денисом и даже улыбалась ему! Вы только подумайте! Слава споткнулась о порог и чуть не упала.
   – Что случилось? – одновременно спросили Денис с Женькой.
   – Там, там, там…
   – Сядь, отдышись, – посоветовал муж.
   – Там…
   Она разрыдалась. Закрыв лицо руками, подбежала к дивану и буквально рухнула на него.
   – Да у нее, похоже, стресс! – заметила подруга.
   – Что случилось? – повторил Денис, поднимаясь. – Ты можешь говорить?
   – Вадим… – простонала Слава.
   – Что Вадим? Он здесь? Напал на тебя?
   – Он… Умер… Его… Его, похоже, убили… Утопили…
   – Что ты несешь? – резко спросил муж.
   – Я спустилась к реке… Он там… В воде…
   – Это даже к лучшему.
   Денис подошел к столу. Она слышала, как муж наливает воду в стакан. Женька тоже вскочила и засуетилась. Слава застонала и закрыла глаза.
   – На-ка, выпей, – подруга сунула к самому ее рту стакан.
   – Не могу… Не хочу…
   – Надо, солнышко.
   – Меня тошнит… Не могу…
   – Да пей ты!
   Женька с силой сунула стакан к ее рту так, что зубы стукнули о край. Слава через силу сделала глоток.
   – Надо выпить все, – ласково сказала подруга.
   – Что ты ко мне пристала.
   – Пей же.
   Женька была слишком уж настойчива. Слава через силу сделала еще несколько глотков и оттолкнула стакан:
   – Все! Не могу больше!
   – Какая капризная, – недовольно сказала Женька.
   Слава попыталась сесть. Руками отвела с лица спутанные волосы и посмотрела на мужа и лучшую подругу. Странно, но они были спокойны, разве что Женька чуть-чуть волновалась. Но это была отнюдь не нервная лихорадка, которая обычно случается с людьми от страха. Скорее волнение победителя, когда все уже сделано, осталось только дождаться результата. У Женьки как раз был такой вид, будто ей с минуты на минуту должны вручить кубок.
   – Что происходит? – спросила Слава.
   – Доставила же ты нам хлопот, – поморщился Денис.
   – Да, уж! – подхватила Женька. – Я бы эту писательницу…
   – Она свое получила, – заметил Денис.
   – Но если бы не она, все было бы гораздо проще.
   – Как вышло, так вышло. Может быть, это даже и к лучшему? Женя, посмотри! Она, кажется, отключилась!
   У Славы и в самом деле все поплыло перед глазами. Ей с трудом удалось собраться с мыслями.
   – Какой день недели? Сколько сейчас времени? – Она вдруг занервничала.
   – Среда, около полудня, – равнодушно сказал Денис.
   – Я… мне что-то нехорошо… – Слава откинулась на диванную подушку и закрыла глаза.
   – Выпей еще, – тут же подскочила к ней Женька все с тем же стаканом воды.
   Слава, не открывая глаз, через силу сделала еще пару глотков.
   – Ну, вот. Уже лучше, – с удовлетворением сказала подруга.
   – Мне не лучше. Даже, кажется, хуже… Не понимаю, что со мной?
   Слава открыла глаза. Женька с Денисом переглянулись. Подруга взволнованно посмотрела на часы и спросила:
   – Как думаешь, Дэн, когда они приедут?
   – Время еще есть, – ответил тот.
   «Дэн… Почему она его так называет? И он ведь не возражает! Напротив… Ему это, кажется, нравится…»
   – Какая упрямая! – покачала головой Женька. – Не могла выпить все!
   – Я понимаю твое нетерпение, но ей и этого довольно.
   – Хотелось бы наверняка.
   Слава вдруг почувствовала непонятную слабость. Голова начала тяжелеть, мысли путаться, ноги налились свинцом.
   – Что вы мне дали? – вяло спросила она, хотя на самом деле сильно напугалась. Но эмоции словно засыпали.
   – Это снотворное, – ответил Денис. – Сильное снотворное.
   – Зачем?
   – Ты устала. Тебе надо спать.
   – Я вовсе не устала…
   Она попыталась подняться. И тут поймала пристальный Женькин взгляд. Та словно добычу сторожила. Слава без сил опустилась обратно на подушки.
   – Ты что, ненормальная, весь пузырек в ее стакан высыпала?! – заорал на Женьку Денис.
   – Зачем же весь? Я знаю, сколько надо, не учи меня! – отгрызнулась в ответ та.
   – Сколько я тебя знаю, ты со всем перебарщиваешь! И с пивом, и с пирожными, и с косметикой! Теперь вот таблетками мою жену накормила сверх меры! Аккуратнее надо!
   «Сколько я тебя знаю…»
   – Нашел время ссориться!
   Слава никак не могла сосредоточиться. А ведь все, кажется, ясно. Вот вам и ключ к разгадке. Но самая важная мысль все время ускользала.
   – Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Денис нагнулся над ней.
   – Я кажется… засыпаю…
   – Вот и хорошо.
   Он вдруг легко поднял ее на руки. Слава и не ожидала, что в муже столько силы! Держа ее на руках, Денис сделал пару шагов по направлению к двери.
   – Спокойной ночи, – хихикнула Женька.
   – Куда ты меня несешь? – Слава с трудом сообразила, что Денис идет не в комнату. Напротив, он идет с ней к выходу.
   – Спать.
   – Но моя комната там, – пролепетала Слава, махнув куда-то рукой.
   – Я знаю.
   Держа ее на руках, Денис вышел на открытую веранду. Глотнув свежего воздуха, Слава немного пришла в себя и даже попыталась вырваться. Но Денис легко пресек ее вялые попытки к сопротивлению.
   – Спокойнее… Ты же сама все время этого хотела… Я однажды вытащил тебя прямо из-под колес, помнишь?
   Денис легонько ее тряхнул и понес к лестнице.
   – Это… было… раньше… – лепетала Слава, вяло цепляясь за перила.
   – А сейчас что изменилось? – тяжело дыша, спросил Денис.
   У нее уже не было сил отвечать. Видимо, в стакане и в самом деле была лошадиная доза этого проклятого снотворного. Ее снотворного, между прочим. Это она доставала лекарство, изводила врачей жалобами на бессонницу, на хроническую усталость, которой не было. Вот теперь Слава на самом деле почувствовала смертельную усталость…
   Смертельную…
   – Как хорошо, что ты на диете, – попытался пошутить Денис. – Нести легче.
   Ему это удалось с трудом. Пот струился со лба. Она была хоть и худой, но высокой.
   – Ты справишься? – крикнула сверху Женька.
   В последний раз, открыв глаза, Слава увидела, как лучшая подруга стоит на веранде, свесившись через перила.
   – Или мне спуститься, помочь тебе?
   – Сам справлюсь!
   Денис тряхнул ее, перехватив поудобнее, и зашагал в сторону понтона. Женька смотрела на них сверху и, кажется, улыбалась. Или Славе так показалось? Она почти уже спала. Ей снилось, что она едет по пустыне, на верблюде, а, скорее, не едет, а плывет… Потому что море такое спокойное… хочется спать… Вдруг верблюд перешел на бег…
   Нет, это Денис спускается по крутой тропинке к реке. Ему неудобно с тяжелой ношей на руках, он тяжело дышит. Зачем же так мучиться?
   – Еще немного осталось…
   Это он ей или себе?
   Славе послышался какой-то гул. Гроза? В пустыне? Нет, это Денис ступил на понтон. Под его тяжестью, да еще и с ношей на руках, понтон сильно раскачивается. Да и сам Денис уже выбился из сил.
   – Уж на пляж я тебя не понесу!
   А почему? Как хорошо было бы искупаться! Вода после проливного дождя словно парное молоко! Славе казалось, что она разговаривает с мужем, но на самом деле она и рта не могла раскрыть. А ей так хотелось спросить: за что?
   Хотя это смешно. Смешно спрашивать у людей, за что они так ненавидят Ярославу Филатову? Тем более смешно спрашивать об этом у Дениса. Он, тяжело дыша, перекинул ее тело через натянутый вместо перил канат.
   – Вот и все.
   Ее словно обожгло. Обожгло, а потом оглушило. Это была вода. Парное молоко? Что вы! Слава сначала задохнулась, а потом на короткое время даже проснулась. И даже сумела вынырнуть из воды. Денис стоял на понтоне и смотрел, как она тонет.
   – Помогите… – прохрипела она.
   Все-таки она была сильной. Очень сильной. Настолько сильной, что даже в таком состоянии сумела сделать пару гребков и хоть пару секунд продержаться против быстрого течения. И суметь зацепиться за край понтона.
   – Помогите… – собрав последние силы, прохрипела она.
   И тут случилось ужасное. Даже в сравнении со смертью папы, с гибелью обожаемого Эдика и скоропостижной кончиной мамы. Всего этого Слава ведь не видела. Как падал вертолет, как летела в кювет машина, как тихо, во сне умерла ее мать. Все это было страшно, но и от нее страшно далеко.
   А самое страшное оказалось у Славы под носом. Мало того, в одной с ней постели. Страшный человек, ее муж, который, глядя, как она тонет, был абсолютно спокоен. Мало того! Он был рад! Рад тому, что все закончилось. Избавился. И он спокойно наступил ногой на ее руку, цепляющуюся за край понтона. И эта рука бессильно разжалась. Не от невыносимой боли, хотя Славе и в самом деле было больно. Просто она поняла, что это конец. Они ее не просто предали, муж и лучшая подруга. Они решили ее убить и, видимо, давно к этому готовились. Это все, конец…
   Слава опять ушла с головой под воду. На этот раз у нее уже не было сил бороться с течением. Ее понесло. В последний раз, оказавшись на поверхности воды, она увидела, как Денис идет по понтону на берег. Он свое дело сделал.

В реке

   – Спокойнее…
   Слава почувствовала, как ее подхватила чья-то сильная рука.
   – Спокойнее… Ничего не бойся, я с тобой…
   Река здесь была очень быстрой, но зато и узкой. Родион в два счета выгреб против течения и свободной рукой зацепился за кусты. Другой рукой он держал над поверхностью воды ее голову.
   – Он нас не видит. Здесь поворот.
   Родион какое-то время пытался отдышаться. Дна под ногами не было, но зато за ветки ивы, низко висящие над водой, можно было удержаться. Впрочем, Слава и этого не могла. Руки и ноги у нее по-прежнему были как ватные. Отдышавшись, Родион, перебирая рукой ветки, постепенно стал подтягивать ее к берегу, туда, где было помельче.
   – Все хорошо… Ты умница… От снотворного не умирают…
   «Откуда ты знаешь, что они подсыпали мне снотворное?» – хотелось спросить ей.
   – Извини, у меня не было доказательств… Ну, отдышалась? А ну! Еще разок!
   Он сделал последнее движение, настолько сильное, что сумел протащить ее метра два. И тут она почувствовала под ногами дно. Все было как в тумане, хотя в холодной воде Славе стало значительно легче. Сонливость почти прошла, осталась только невыносимая слабость.
   Родион выволок ее на берег и, положив на траву, стал ритмично и с силой давить на грудь. Раз, другой, третий… Она закашлялась, изо рта полилась вода.
   – Давай! Выплюнь из себя эту дрянь!
   Она, оказывается, наглоталась столько воды! Теперь эта вода выходила из нее, похоже, вместе с лекарством, еще не успевшим всосаться в кровь.
   Вода была противная, пахнущая тиной. Да еще и грязная. Славу вырвало.
   – Вот хорошо!
   – Как… мне плохо…
   Это были ее первые слова.
   – Еще бы! Ну что? Прозрела?
   Она застонала.
   – То-то! А я давно догадался, – по-мальчишески похвастался Родион.
   – Значит, ты не ушел в город? – хрипло спросила она.
   – Зачем? – усмехнулся он. – За Вадимом?
   – Вадим лежит в реке. У пятого домика, – с трудом выговорила Слава.
   – Знаю. Я его видел.
   – Когда?
   – Раньше, чем тебя скинули в реку, но уже после того, как мы устроили разбор полетов на веранде. Тогда у меня еще не было полной уверенности, что это они – убийцы. Как ты? Получше?
   – Нет…
   Она ничком легла на траву. Было холодно, сыро, ее одежда была мокрой, но Слава этого не чувствовала. Родион был в одних плавках, но холода тоже, кажется, не чувствовал. Слава застонала.
   – Понимаю, – сказал он. – Плохо. Тебе надо согреться и поспать. Блондинка очень старалась, да? Больше всего я боялся, что ты умрешь от лошадиной дозы снотворного.
   – А ты не боялся, что они меня пристрелят? – тихо спросила она.
   Кажется, ей стал понятен смысл той сцены с ружьем.
   Когда Денис с Женькой откровенно провоцировали ее на выстрел.
   – Ты это о чем? – заволновался Родион.
   – Ты оставил им ружье… – простонала Слава.
   – Глупая! – тихо рассмеялся он. – Неужели ты думаешь, что там боевые патроны?
   – Нет?
   – Конечно, холостые! Ружье-то он мне сдал, да что толку? Я не пытался из него стрелять, но насчет холостых патронов зуб даю. Уж очень спокойно твой муж себя ведет.
   – А где пистолет?
   – У них, у кого же еще?
   – Там какие патроны?
   – Боевые, – нахмурился Родион. – Это мое табельное оружие.
   – И что нам делать?
   – Тебе – отдыхать. Ты свой номер отработала.
   – Зачем… Зачем ты заставил меня так страдать? – вырвалось у нее.
   – В реке искупаться? Что, прохладно? Но ведь я тебя страховал. Неужели ты думаешь, я дал бы ему тебя утопить? Идем…
   Он стал поднимать ее с мокрой травы.
   – Куда?
   – В какой-нибудь домик. Я раздену тебя и положу в постель. И ты поспишь.
   – Они все закрыты…
   Родион негромко рассмеялся.
   Ближе всех к ним был третий домик. Тот самый, в котором снимала комнату Валентина. К тому же он стоял на отшибе и из хозяйского коттеджа не просматривался.
   Слава почувствовала, как ее опять поднимают на руки. Поистине, сегодня был знаменательный день! Потому что двое мужчин носили ее на руках в прямом смысле этого слова! Она должна быть счастлива! Но почему же ей так невыносимо хочется плакать? Она бы и разревелась, если бы нашла в себе силы.
   Родион нес ее легко, даже его дыхание почти не сбивалось, хотя шел он быстро, почти бежал. О! Это был настоящий атлет! И хотя у Родиона, в отличие от ее мужа, не было оружия, Слава все-таки поставила бы на него, случись выяснение отношений.
   – Холодно? Потерпи, – ласково сказал он.
   Родион донес ее до крыльца, потом легко взбежал по лестнице на веранду и посадил на стул.
   – Я сейчас. Сиди, не падай!
   Пока Слава пыталась удержаться на стуле, он с разбега ударил в дверь могучим плечом. Раз, потом другой. Что-то хрустнуло, треснуло, и дверь соскочила с петель.
   – Готово!
   Родион опять подхватил ее на руки и внес в комнату. Валиных вещей здесь больше не было, уезжая из «Белой лилии», та вовсе не рассчитывала, что застрянет на размытом склоне. Но постельное белье еще не убирали. Родион бережно положил Славу на вторую, незастеленную кровать и одним рывком сдернул покрывало с той, которую облюбовала для себя Валентина.
   – Раздевайся! – велел он.
   Слава непослушными руками принялась стягивать с себя мокрые вещи.
   – Дай помогу!
   Он встал на колени и принялся развязывать шнурки ее насквозь промокших кроссовок. Потом стянул с нее спортивные штаны.
   – Надо снять все…
   Слава послушно дала себя раздеть. И трусики, и лифчик полетели в кучу мокрой одежды, лежащую на полу.
   – Неужели тебе не холодно? – тихо спросила она.
   Он рассмеялся:
   – Такая романтичная обстановка! Я в плавках и женщина… Голая… Ладно, ложись в постель.
   Он опять-таки на руках отнес ее на кровать, где еще вчера спала Валентина. Слава уже не чувствовала ничего, ни брезгливости, ни стыда. Легла и молча дала себя укутать, сначала одним одеялом, потом вторым.
   – Лучше? – заботливо спросил он.
   – Дай мне попить, – она взглядом указала на полуторалитровую бутылку с родниковой водой, стоящую на тумбочке. Руки были под одеялом, и вынимать их из тепла не хотелось.
   – Ах, да! Пить! Конечно!
   Он взял бутылку и первым сделал из нее глоток.
   – Вроде вода.
   – Валя из нее пила.
   – Вот как? Тогда на.
   Родион подошел и протянул ей бутылку. Пришлось высвободить одну руку. На этот раз Слава пила жадно. Надо было как следует промыть желудок.
   – Хорошо бы меня еще разок стошнило, – сказала она, откидываясь на подушку. – Все еще спать хочется.
   – Вот и поспи. Не волнуйся: ситуация под контролем.
   – Тебе удалось позвонить?
   – Нет.
   – И что мы будем делать?
   – Они позвонят. У них-то есть телефон.
   – Ты думаешь?
   – Что у них есть телефон? Уверен!
   – Что они позвонят?..
   – Конечно! Дело-то сделано! Теперь им надо доказать, что это был несчастный случай. Или самоубийство. Уж не знаю, как они это обставят, но они сообразительные, особенно девчонка.
   – Зачем она это сделала? – тихо спросила Слава. Сил у нее уже не было. Глаза опять слипались, она постепенно начала согреваться и вместе с этим пришла сонливость.
   – А ты не догадываешься? – осторожно спросил он.
   – Лиза… – простонала Слава.
   – Вот именно.
   – А я-то гадала, почему меня так тянет к этой малышке?
   – Думаю, она похожа на твоего мужа. А ты его хоть немножечко, да любила.
   – Нет! – Слава вздрогнула. – Никогда!
   – Перестань себе врать… – Он вздохнул. – Ты как-никак прожила с ним двадцать лет. Привязалась к нему. И к Лизе привязалась, потому что она – его дочь. Подсознательно ты всегда это чувствовала.
   – Когда же они… Ах, да… Курортный роман… И в самом деле: курортный…
   Слава устало закрыла глаза. Когда? А сколько лет Лизе? Три годика. Значит, три года и девять месяцев назад… Она только-только начала вывозить Женьку за границу. Кажется, это было в третий раз. Тогда они еще ездили вместе с Денисом. Все втроем. И жили в одном номере, правда, семейном. Двух– или даже трехкомнатном. Две спальни и гостиная. Турция или Египет? А может, Испания? Первая Женькина Шенгенская виза. Номер был двухэтажный, две комнаты на разных уровнях. Неужели Испания? Вот, оказывается, как Женька отпраздновала свой первый шенген! Соблазнив мужа своей благодетельницы! Отблагодарила, называется! Или это Денис настоял? Ему всегда не хватало секса. Слава напряглась, пытаясь вспомнить.
   Испания… Утро… Пока не жарко, ей надо заняться собой. Даже на отдыхе нельзя терять форму. Пробежка, потом тренажерный зал… Полтора часа отсутствия… Она тогда вернулась уставшая, потная… У них были такие счастливые лица… Кажется…
   – Ты спишь?
   – Нет…
   Или ей показалось? Мало ли по какой причине у людей бывают счастливые лица? Женька еще показывала ей очаровательное платьице. «Правда, прелесть?» Она подумала, что подруга так счастлива из-за платья. Первая обновка в первой поездке в Европу. А почему был так счастлив Денис?..
   – Я ушел…
   Она открыла глаза:
   – Принеси мне что-нибудь из одежды.
   – Где же я ее возьму?
   – На первом этаже. Там, в кухне шкаф. В нем рабочая одежда. И… мешок с нижним бельем. Старым. Жалко было выбросить. Принеси мне что-нибудь.
   – Тебе надо поспать, – мягко сказал он.
   – Ничего, я сильная…
   – Хорошо. Я принесу.
   Слава, уже закрыв глаза, слышала, как он пристраивает на прежнее место дверь. Слабая попытка.
   Дверь сорвана с петель. Она невольно вздохнула. Опять одна. Но теперь ведь не страшно. Мертвым ничего уже не страшно. А она для них умерла…
   Родион кое-как пристроил к косяку дверь и стал спускаться вниз по узкой железной лестнице. Когда он ступил на землю, Слава уже спала…

Ружье все-таки выстрелило

   Он торопился. Нашел в кустах свою одежду и торопливо стянул мокрые плавки. Как и вчера, после купания, прямо на голое тело натянул джинсы, пробормотав при этом:
   – Что ж за денек опять выдался, а?
   Вчера, после того, как Вадим его освободил, Родион первым делом пошел к своей машине. Пистолета, конечно, не нашел, зато нашел свою сумку с одеждой. А когда понял, что купания не избежать, надел в кустах плавки, оставив там обувь, джинсы и футболку. Это было в полдень, после серьезного разговора на веранде. Тогда же он решил действовать наверняка и сказал всем, что уходит в город. А действовать пришлось быстро. Как только Слава ушла под воду, ее понесло быстрое течение. Риск, конечно, был велик, но ведь у Родиона не было доказательств. А теперь они были.
   Одевшись, Родион короткими перебежками рванул к хозяйскому коттеджу. Спрятавшись за верандой, он долго прислушивался и пытался оценить обстановку. Не спугнуть бы. Ведь у них оружие! И терять им нечего! Но те двое, похоже, были уверены в том, что остались на турбазе одни.
   Шмыгнув в кухню на первом этаже, Родион, торопливо пошарив в шкафах, вытащил первое, что подвернулось под руку. Какие-то штаны, растянутую футболку и такой же старый свитер. Поколебавшись, нашел и мешок с нижним бельем. Усмехнулся невольно. Надо же! Сама Филатова доверила ему покопаться в своем белье! Не в грязном, все в мешке было чистое, он даже чувствовал запах стирального порошка, но все равно старом.
   Старое белье Ярославы Филатовой. Ни единой латки, ни единого стежка. Оно, видимо просто ей надоело. Он торопливо отобрал лифчик и трусики, выбрав почему-то красные, и связал все вещи в один большой узел.
   Оставив узел на пороге кухни, он, стараясь не шуметь, стал подниматься по лестнице. На самом верху пригнулся и замер.
   Они, похоже, были увлечены разговором. На верхнюю ступеньку Родион не зашел, а заполз. И так же по-пластунски добрался до двери во внутреннее помещение. Она была прикрыта, но неплотно. Он слышал каждое слово.
   – …как думаешь, когда они приедут? – спросила Женька.
   – Странно… Когда я сказал, что в «Белой лилии» произошло ЧП, они очень удивились. Спросили: несчастный случай? Странно…
   – Почему странно?
   – Родион, похоже, еще не добрался до города. Иначе в милиции знали бы об убийстве. Я его опередил. Им понадобится меньше часа, чтобы сюда добраться.
   – Сначала им понадобится трактор! Там же две машины застряли!
   – Да уж! Мы с тобой постарались! – рассмеялся Денис.
   – А писательница-то, писательница! Вот растяпа! Даже не поняла, что мы закапываем машину вместо того, чтобы ее откапывать! Да и твоя жена хороша! Помнишь гнилье, которое они принесли из леса?
   Денис перестал смеяться.
   – О мертвых либо хорошо, либо ничего, – тихо сказал он.
   – Какие мы щепетильные! – хихикнула Женька. – Я могу подумать, что ты все еще ее любишь…
   Она сделала паузу и пристально посмотрела на Дениса.
   – Любил когда-то, – равнодушно сказал он. – Нет, ты все-таки молодец! История с Вадимом была супер!
   – А ты? – подхватила Женька. – Как ловко ты разыгрывал свою партию! И телефон, и свет… Кто бы кроме тебя догадался, как обесточить и лишить связи турбазу? И ведь поверили!
   – Ты же мне помогла… И пистолет.
   – Да, я прихватила его, когда ходила за лопатой, – хихикнула Женька. – Едва опередила этого придурка Вадима. Уверена, что когда он освободился, то пошел за оружием. Но соображает он туго.
   – Это было рискованно, – заметил Денис. – Ослабить узел и оставить ему ключ.
   – Зато сработало! Главное было что? Чтобы Слава не заподозрила нас с тобой! Остаться здесь только втроем, как и было задумано с самого начала. Да, я рискнула. Но с другой стороны, а что нам было терять? Патроны-то в ружье все равно были холостые. А у нас пистолет. И все-таки славно вышло! А я уж подумала, что ничего не получится, когда вчера сюда заявился Вадим. Я даже поверила, что он из милиции, представляешь? Но потом я его вспомнила. Его жена – наша клиентка, он как-то за ней заезжал на своей крутой тачке. Тачку увидела – и сразу его вспомнила!
   – Откуда он все-таки узнал о готовящемся убийстве?
   – Это уже не важно. С ним покончено, и с этой растяпой тоже. С писательницей. Угораздило же ее пойти на речку с утра пораньше! И ты тоже хорош! Нашел время звонить!
   – Не мог же я звонить из дома? Мне показалось, самое место.
   – Кстати… Дай-ка мне телефон!
   Женька взяла протянутый мобильник. Набрав номер, какое-то время слушала гудки, потом ласково спросила:
   – Мама, у вас все в порядке? Как Лиза? Телефон не отвечал? Да, я его отключала. Я же тебе сказала, что какое-то время буду занята! Зачем звонила? Ах, просто так… Как там папа? Ах, опять напился… Потерпи, я скоро приеду. Если бы я знала, когда! У нас тут возникла небольшая проблемка… Где-где! В «Белой лилии»! Да не волнуйся ты, ничего серьезного! Вот перемены в нашей жизни ожидаются серьезные. Ну вот! Раскудахталась! Все, мама, пока! Лизу поцелуй.
   Женька торопливо дала отбой.
   – Все то же, – недовольно сказала она. – Папа пьет, мама плачет… Ждут меня. Господи, что бы вы без меня делали? Привыкли уже, что Женя все придумает, Женя все устроит… Сколько нам еще здесь ждать?
   – Вот пока мы ждем… Давай-ка о деле, дорогая.
   – О деле? Ты имеешь в виду наследство?
   – Именно.
   – Но у нее нет родственников, кроме тебя. Я же все просчитала! Родители умерли, братьев-сестер нет, детей тоже. Все движимое и недвижимое – тебе. Какие здесь могут быть проблемы? Полгодика потерпеть и…
   – Я не об этом, – с досадой сказал Денис. – Есть еще кое-что. И это кое-что может перевернуть нашу жизнь.
   – Ты имеешь в виду банковские счета? – осторожно спросила Женька.
   – Именно. Вот где деньги! Миллионы! Причем долларов! Я просто уверен, что там миллионы! – возбужденно сказал Денис. – Боюсь даже назвать сумму.
   – Но как нам до них добраться?
   – Ты сделала то, что я просил?
   – Да, конечно! Ходила за ней повсюду, как нитка за иголкой, прикидываясь тупицей. Говорила, что боюсь остаться одна, плохо ориентируюсь на местности. – Женька опять хихикнула. – Что у меня топографическая слепота, представляешь?
   – И она поверила?
   – Поверила!
   – Молодец! Вот тебе листок. И ручка. Мы сейчас должны составить список банков, куда она заходила, когда была за границей. Садись за стол. Пиши. Последнее время с ней ездила ты.
   Родион приподнял голову и увидел, как Женька села за стол и старательно принялась что-то писать.
   – Всего три, – грустно сказала Женька. – Больше она в банк не заходила.
   – Ого! – сказал Денис, взяв листок. – Это же филиалы! Крупнейшие банковские сети в Европе! Немецкий банк, австрийский… А это швейцарский. У меня есть еще два. Я как-то был с ней Штатах… – Он взял ручку и дополнил список. – Неплохо получается…
   – И что нам это дает?
   – Пока не знаю. По идее, у нее должны быть какие-то банковские документы. Пока я их не нашел. Вполне возможно, она хранила все это в голове. У нее, кстати, была великолепная память. Нужен ее паспорт, мой паспорт. Свидетельство о браке. И свидетельство о ее смерти. Я попробую объяснить управляющему банком. Мол, произошел несчастный случай, жена утонула. Наследников кроме меня нет. Придется нанять хорошего адвоката. Но тут скупиться нельзя. Главное, это доказать свое право на наследство.
   – Как думаешь, у нас есть шанс?
   – Я думаю, нет, – громко сказал Родион.
   Он встал во весь рост и шагнул на веранду. Увидев его, Женька с Денисом оторопели. Какое-то время у них был шок, и Родион этим воспользовался. Занял выгодную позицию у двери, держа их обоих в поле зрения.
   – Ты, ты, ты… Ты же ушел в город, – залепетала Женька.
   – Как видишь, вернулся. И вовремя. Добычу делите? А где Слава?
   – Видишь ли… – Денис, кажется, пришел в себя. – С моей женой произошел несчастный случай. А возможно, она решила покончить с собой. Пошла на речку и…
   – И что, интересно, за причина?
   – Депрессия. Последнее время у нее была сильная депрессия. Ты тоже в этом поучаствовал.
   – Я?
   – Ты ведь ее обманул. Прикинулся, что влюбился в нее, а на самом деле выполнял задание. Я даже догадываюсь, какое.
   – Да-а?
   – Новому мэру миллионы Филатова покоя не дают. Что, он взял в долю начальника милиции? Тебе-то что-нибудь пообещали или за медаль стараешься? За повышение по службе?
   – Какой ты сообразительный!
   – Зато ты дурак. Кому вернут эти деньги? Народу? Как бы ни так! Их поделят слуги народные. Меж собой и поделят. Начальник милиции с мэром. Ну и тебе кусок кинут. Премию копеечную. А вот я не обижу.
   – Взятку мне предлагаешь? – ласково спросил Родион.
   – Да, – жестко ответил Денис. – Взятку.
   – И сколько?
   – Смотря сколько там денег. Но не бойся, не обижу.
   – А вот я возьму да и откажусь!
   – Дурак! Женя, слышишь? Этот парень – дурак!
   – Стоять, где стоишь! – Родион схватил ружье. Все это время оно так и стояло, прислоненное к стене.
   – Женя, не бойся, – рассмеялся Денис. – Оно же никогда не выстрелит!
   – А вот тут ты ошибаешься!
   Родион сделал стремительный гигантский шаг вперед и изо всей силы ударил его по голове прикладом. Денис рухнул на пол как подкошенный. Женька закричала.
   – Сидеть! – заорал Родион, повернувшись к ней. – Руки! Руки на стол! Убью!!! – страшно закричал он и замахнулся ружьем, которое держал в руке.
   Женька поспешно положила руки на стол.
   – Где он?!! Где пистолет?!! Отвечай!!!
   – Н-не знаю…
   – Зато я знаю! Вы ее убили!!! Вы убили Славу, слышишь?!! Если ты сейчас не скажешь, где пистолет, я тебя тоже убью!!! Я убью тебя, слышишь, сука?!! – Родион навис над Женькой.
   И нервы у нее сдали.
   – Там… – она взглядом указала на кресло. – Обивка… вспорота. Он там…
   Родион, отшвырнув ружье, бросился к креслу. Рванув обивку так, что раздался треск, выхватил из поролона пистолет.
   – Умники, – сказал он, смахнув пот со лба. – Да, фантазия у вас работает. Но вы малость просчитались.
   – Ты его убил! – закричала Женька. – Он же не шевелится!
   – Очухается. Хотя вмазал я ему крепко. Отвечай! – заорал Родион. – Вы с ним сговорились?! Когда?! Когда ты стала его любовницей?!
   – Ты и это знаешь, – упавшим голосом сказала Женька.
   – У тебя от него ребенок! За что вы убили Валентину, ну?! Говори!
   – Она догадалась…
   – Услышала, как он говорит по телефону? Стоп! Вспомнил! У машины, когда Денис в милицию звонил, выяснял, работает ли там Вадим! Тогда на писательницу и снизошло озарение! Почему же она никому не сказала?
   – Она сказала… Мне.
   – Понятно. Почему пистолет не на предохранителе? Отвечай!
   – Мы думали… Мы хотели ее застрелить… Я хотела… Она наставила на Дениса ружье… Я думала, что она выстрелит…
   – Самооборона? Понятно. – Родион поставил «Макаров» на предохранитель и засунул его в карман. – Решила в тюрьме отсидеть? А дочку на кого оставила бы? На отца? Кретинка!
   Женька посмотрела на исписанный листок, лежащий на столе. Родион перехватил ее взгляд и положил на листок огромную ладонь.
   – Слушай внимательно, девочка. Если ты когда-нибудь об этом вспомнишь, это будет последний день в твоей жизни, поняла? Которая отныне будет протекать за решеткой. Там я тебя достану по-любому. Ты все поняла?!!
   – Да, – упавшим голосом сказала Женька.
   – Не слышу?
   – Я поняла!
   – Молодец! Где тут у вас спички? Ты не куришь? Нет? Жаль. Тебе надо расслабиться. Выпить или закурить. Эй! Ты меня слышишь?
   Женька словно одеревенела. В тот момент, когда кубок победителя практически уже был у нее в кармане, все сорвалось. Это для нее был шок. Теперь она молча переживала свое поражение. Или ее острый ум искал выход? Во всяком случае, она сидела не шевелясь, глядя в стол. Денис слабо застонал, подав первые признаки жизни.
   – И он не курит, – усмехнулся Родион. – Здоровье бережет. Жаль. С таким здоровьем сидеть придется долго. Ба! Зато у нас есть каминные спички! Мы не курим, но мы разжигаем мангал. Шашлык мы очень уважаем.
   Родион подошел к горке с посудой и взял с полки каминные спички. Чиркнул одной и поднес ее к листку с названиями банков. Листок вспыхнул. Через секунду Родион разжал пальцы, и горящий листок полетел на пол. Родион наступил на него огромной ногой и растер по полу пепел.
   Женька уронила голову на руки и тихо заплакала. Денис пошевелился. Из раны на его голове сочилась кровь.
   – А может, договоримся? – с надеждой спросила Женька, подняв голову. В ее глазах вспыхнул огонек.
   – С тобой? Никогда!

Последние штрихи к портрету

   Через полтора часа на турбазе «Белая лилия» уже вовсю работала опергруппа. Из воды со всеми предосторожностями вытаскивали труп Вадима. Хмурый небритый капитан, наблюдавший за процессом с понтона, пожаловался стоящему рядом Родиону Рощину:
   – Я виноват. Кто ж знал, что так выйдет?
   – Ты-то здесь при чем?
   – Вадька – мой одноклассник. Дурацкая история… – Капитан достал из кармана сигареты и зажигалку. Глубоко затянувшись, сказал: – Представляешь, сижу я на дежурстве. Понедельник, дело к полудню… – Еще одна глубокая затяжка. – Дежурство мое, по сути, заканчивается. И вдруг – звонок. Дежурная беспокоит уголовный розыск. Сигнал, говорят, поступил с турбазы.
   – Отсюда?
   – Ну да! Какая-то женщина случайно подслушала телефонный разговор. Во вторник, мол, в «Белой лилии» собираются кого-то грохнуть. Кто, кого – непонятно. А у меня, как раз дежурство заканчивается! Эй, вы, там! Осторожнее! – крикнул он.
   Тело Вадима положили на траву, и им сразу же занялся эксперт.
   – У него рана на голове, – заметил Родион. – Думаю, его сначала оглушили, а потом скинули в реку.
   – Да знаю! Черт меня дернул! – пожаловался капитан. – Короче, поехал я с дежурства домой. А спать хочется – сил нет! Ночка выдалась та еще. В баре на площади пьяные подростки драку затеяли. Ну, я и принял утречком с устатку. А тут Вадька! На своей шикарной тачке! Улыбается! Какие, спрашивает, проблемы? Видок у меня был еще тот! Небрит, слегка пьян… Слово за слово. А как, говорю, у тебя? Мы с ним не то чтобы друзья. Так, приятели. Ну, я его тоже подколол. Как, говорю, поживает твоя богатая супруга? Помоложе мужика еще не нашла? Вон ты как раздобрел! А он мне возьми да и скажи: а я теперь сам по себе! Детективы пишу! Скоро, мол, буду звездой! Только практики не хватает. Он же в судебных приставах ходит. Ходил… – Капитан вздохнул и прикурил еще одну сигарету. – А какая там практика? Не о долгах же по кредитам романы писать?
   – Потом вы пошли в пивную.
   – Откуда знаешь? Ах, да! Ты же мент! В общем, ты прав. Пошли в пивную, добавили за встречу. Он, кстати, заплатил по счету, хотя я не давал.
   – И ты слил ему информацию.
   – Не слил, – поморщился капитан. – Да и какая информация? Психопатка звонила из «Белой лилии»? Ты знаешь, сколько у нас за день таких звонков? Одному иностранные шпионы мерещатся, другому маньяки. Я и сказал: вот тебе сюжет. Езжай под видом опера, раскрути это дело, а потом наляпаешь книженцию. Мне автограф не забудь. И посвящение. С моей, мол, подачи.
   – Такое можно придумать только спьяну, – сердито сказал Рощин.
   – Спьяну и было, – грустно кивнул капитан. – В общем, я поехал домой, отсыпаться, а он…
   Они посмотрели на мертвое тело.
   – Вадька у нас в классе везунчиком считался. – Очередной окурок полетел в воду. – Черт! Получается, подставил я его!
   – Он плохо играл свою роль. На опера никак не тянул, хотя пыжился изо всех сил. Его быстро раскололи. В первый же день. Они гораздо умнее.
   – Они?
   – Муж Филатовой и его любовница. Вот умная девка! Это она все придумала. У них, видно, был какой-то план. Подружка Филатовой должна была приехать во вторник, тоску ее разгонять, они бы посидели, выпили и вечером полезли бы купаться. И на пару муж и его любовница уж как-нибудь Филатову под воду утянули бы. Подпоили бы и… Устроили несчастный случай. Мало народу здесь утонуло?
   – Это верно! – кивнул капитан. – Дно ненадежное и течение быстрое.
   – Но тут заявился Вадим. У них, похоже, сначала был шок. Потом объявилась Валентина. Свидетельница. Еще один шок. Потом я нарисовался. И они стали импровизировать. Переводить стрелки. Но тут писательница услышала, как Денис говорит по телефону. И узнала его голос. Она тут же стала для него опасна. А она еще возьми да и признайся Женьке! Сообщнице! Я, мол, знаю, кто хотел убить! Эти двое поняли, что дело пахнет керосином. Они обесточили турбазу, чтобы нагнать побольше страху, Женька сделала вид, что приняла снотворное, и, убедившись, что Валентина спит, открыла любовнику дверь. Даже фонарем посветила, чтобы удар был точным. Я сразу удивился: как это можно? В полной темноте так точно попасть в область сердца! Понятно, что был свет. Значит, убийце помогали! Нервы у блондинки железные. Полночи пролежать рядом с трупом!
   – Во бабы пошли!
   – А он в это время занялся Вадимом. Возле телефона висит щит, на нем ключи от домиков. Денис сразу понял: раз обоих ключей от пятого домика нет, значит, мы там. Он, видимо, услышал шум. Я ночью приходил к его жене…
   – Силен! – усмехнулся капитан.
   – Ее муж это отсек и отправился к Вадиму. Этот трус заперся в домике и дрожал как осиновый лист. Денис, похоже, сказал: «Это я, Родион! Я вернулся! Открывай!» И как только Вадим открыл дверь, ударил его по голове чем-то тяжелым. Потом отволок труп на берег и скинул в воду. Но тело зацепилось за корягу и осталось у берега. У меня уже были подозрения насчет того, кто убил писательницу. А когда я увидел тело Вадима… В общем, все сошлось. Когда я ночью шел через веранду, Дениса там не было. Я хотел с ним поговорить, но его там не было. Но и доказательств у меня не было.
   – А теперь есть?
   – Теперь есть.
   – И где они?
   – В третьем домике.
   – Что ж, идем.
   Они тяжело зашагали по понтону на берег.
   – Что же у нас, получается? – спросил капитан, спрыгивая на влажный песок. – Два убийства и одно покушение на убийство?
   – Именно!
   Родион тоже спрыгнул с ненадежного понтона на твердую землю.
   – А фантазия у них работает! – покачал головой он. – Это ведь надо! Когда блондинка стала гнать туфту насчет Вадима… Он, мол, обиделся, что Валентина не помогла с публикацией, и за это ее зарезал… Я чуть не рассмеялся! Конечно, убивают и из-за ерунды. За стольник, когда на бутылку не хватает. За то, что козлом назвали.
   – Запросто!
   – Но чтобы Вадим кого-то убил?
   – Он и в школе был трусоват, – усмехнулся капитан.
   – Во-во! Убили из-за денег, однозначно. Причем из-за таких денег, что и отсидеть не страшно. Зато потом…
   – А правду говорят, что у Филатовой миллионные счета за границей?
   – Ничего об этом не знаю.
   – А в Управлении ходят слухи, что этим ты занимаешься.
   – Это все легенды. И счета ее за границей тоже легенды. Откуда?
   – Покойный губернатор много наворовал.
   – Так и тратил много! Все здесь, в России. В Городе…
   – Не хочешь, значит, говорить…
   – Да пойми ты! Если бы у нее и в самом деле были такие деньги, разве бы она так жила? Здесь, на турбазе? Зачем ей это?
   – Верно… – Капитан достал из пачки последнюю сигарету, после чего, скомкав пустую пачку, швырнул ее в густую траву.
   – Я занимаюсь другими делами. А здесь оказался случайно. Можно сказать, попрощаться с ней приехал.
   – Вот как?
   – Нравится она мне. А она – ни в какую.
   – Мало ли на свете баб? А уж у тебя…
   – Так-то оно так… Но уж больно она несчастна.
   – Кто? Филатова? – Капитан гулко расхохотался.
   – Смейся, смейся.
   – Ну, что там? – крикнул капитан эксперту.
   – Все очевидно. Ударили по голове, потом тащили к реке. В кустах след имеется. Ветки поломаны, трава примята.
   – Умер-то отчего? – сердито спросил капитан.
   – Утонул. Водой захлебнулся.
   – Говорил я тебе, Вадька: худеть надо! А то как мешок с говном! И умер-то как говно. По-глупому. А говорят, не тонет… Эх!
   Капитан махнул рукой и широко зашагал к хозяйскому коттеджу, где работала другая группа.
   Родион Рощин подумал немного и пошел совсем в другую сторону. Его ждали в третьем домике…
   Дойдя до двухэтажного кирпичного коттеджа, капитан оглянулся и, не увидев никого поблизости, достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон.
   – Товарищ генерал, это я, – отрапортовал он негромко в трубку. – Рощин сказал: нет никаких счетов. Как вы велели: вызвал на доверительную беседу, о бабах посплетничали. У него и в самом деле роман с Филатовой… Не думаю, что в сговоре, она-то взаимностью не отвечает. А что касается счетов… Все это, говорит, легенда. Живет скромно, из Города уезжать никуда не собирается. Похоже, и в самом деле нет никаких филатовских миллионов. Все понял… Есть! Твою мать, – выругался он, засовывая телефон обратно в карман. – Работай! Мне-то что с этих денег? Помешались все на них! Все мало, мало… Хапают и хапают… Эй! Ну что там? – крикнул он, поняв голову. – Да иду уже! Твою мать…

Четверг

   – Денис Александрович, чистосердечное признание суд обязательно примет во внимание. Вы можете рассчитывать на более мягкое наказание за содеянное…
   – Условный срок?
   – Да помилуйте! – развел руками следователь. – Речь идет о двойном убийстве! И о покушении на убийство, поскольку тело вашей жены еще не найдено и она пока считается пропавшей без вести. Но все равно, убийство есть убийство, два или три – уже не имеет принципиального значения. Вы совершили опасное преступление, Денис Александрович. Да еще в преступном сговоре с другим лицом! На пожизненное тянет!
   – Я никого не убивал.
   – Как же так? А Валентину Ивановну Палкину?
   – Не знаю такой!
   – Писательницу Валентину Благову!
   – Я ее не убивал.
   – А кто?
   – Вадим.
   – А его тогда кто убил?
   – Не знаю. Он сам утонул.
   – Но экспертиза показала… – Следователь открыл папку.
   – Я тут ни при чем.
   – Но вы же выходили ночью из коттеджа! Вот показания Рощина…
   – Я выходил к трансформатору. Хотел его починить.
   – Но это ведь вы его испортили!
   – Я пытался его починить, – упрямо нагнул голову Денис. – Трансформатор вышел из строя из-за аварии. В него ударила молния.
   – Это ваша версия, – вздохнул следователь.
   – Кто может подтвердить, что той ночью я был у Вадима, а не у трансформатора?
   – Ваша сообщница.
   – А где ее показания?
   – Что ж… Вы правы, Денис Александрович. У вашей любовницы железные нервы. Вот характер! – покачал головой следователь. – Очную ставку вам устроить?
   – Устраивайте!
   – Вы, похоже, ничего не боитесь.
   – Я никого не убивал.
   – Дочь у Евгении Сергеевны от вас?
   – Ну, допустим.
   – Это вы признаете?
   – Это признаю.
   – Потому что генетическая экспертиза с легкостью установит ваше отцовство. Отпираться бессмысленно.
   – Я и не отпираюсь. У моей жены не может быть детей. А мне очень хотелось ребенка. Вы мужчина, вы должны меня понять.
   – Я понимаю. Ну и развелись бы с Филатовой, жили бы с матерью вашего ребенка. В чем же проблема?
   – Я прожил с женой двадцать лет. И не мог так сразу ее бросить.
   – Так сразу? Помилуйте! Вашей дочери три года! У вас было три года, чтобы решиться! Впрочем, вы и решились.
   – Не понимаю, о чем вы.
   – Я знаю, почему вы так упорствуете. И почему упорствует Евгения Сергеевна. Вы очень рассчитываете на наследство. Деньги там действительно немалые. Только вам ведь их не получить.
   – Почему?
   – Есть одна маленькая проблема. Вы готовы к потрясению, Денис Александрович?
   – О чем вы?
   – У нас есть свидетель.
   – Рощин, что ли? Зовите!
   – Значит, Рощина вы не боитесь?
   – Нет, не боюсь. – Денис машинально потрогал огромную шишку на голове.
   – Тогда минутку.
   Следователь встал и подошел к двери. Открыв ее, крикнул:
   – Свидетель, проходите!
   После чего вернулся на свое место. Денис к двери даже не повернулся. Когда в кабинет вошла Слава, следователь мягко сказал, обращаясь к ней:
   – Проходите, садитесь. Как вы себя чувствуете?
   – Спасибо, уже хорошо.
   Услышав этот голос, Денис вздрогнул. Потом резко обернулся.
   Какое-то время они со Славой смотрели друг на друга. Наконец он вытер холодный пот со лба и прохрипел:
   – Не может быть… Не верю…
   – Я знаю, тебе очень нужны мои деньги. Но… ничем не могу помочь. Я жива. И собираюсь жить долго.
   – Кошмар… – Он закрыл лицо руками и покачал головой. – Какой кошмар… Все было напрасно…
   – Как ты сказал, дорогой, скинув меня с понтона в холодную воду? Вот и все.
   – Денис Александрович, вы признаете себя виновным? – настойчиво спросил следователь.
   – Да… Пишите… Я все признаю… Только… пусть она уйдет! Слышите? Пусть она уйдет!!!
//-- * * * --//
   Итак, наша история подошла к концу. Осталось проверить результаты. Вот решение головоломки под названием «Огненная лилия».
   Жертва, это, конечно, Слава. Именно ее убийство планировалось с самого начала.
   Убийца, это ее муж, Денис. Тут все понятно.
   Сообщница, это Женька. Она же организатор преступления и его идейный вдохновитель. Мотив понятен. Деньги. И еще Женьке очень хотелось иметь полноценную семью. Подруге она всегда завидовала. Ситуация типичная. Делая кому-то, благодеяние можешь не преданным другом обзавестись, а нажить смертельного врага.
   Свидетель. Валентина. Она же стала первой жертвой Убийцы. Ситуация тоже типичная: убрали свидетеля, который стал опасен. Валентина поплатилась за собственную наивность и за то, что много говорила.
   Сыщик это Вадим. Увы! Доморощенный сыщик! Дилетант, который вдруг решил, что сможет предотвратить готовящееся преступление, и в итоге сам стал жертвой. Поскольку он далеко не Шерлок Холмс и подобные ему литературные герои, уже ставшие притчей во язытцах, первое же дело Вадима Муравьева стало его последним делом. Но ведь автор и не обещал, что за дело возьмется профессионал.
   Случайный человек – Родион. Он ведь ничего не знал ни о готовящемся убийстве, ни о звонке Валентины. Он и в самом деле приехал в «Белую Лилию» в самом романтическом настроении. И именно ему выпала роль спасителя Славы. Поэтому

Эпилог

   – Лиза! Немедленно вылезай из воды!
   – Ну, Слава! Я не накупалась!
   – Лиза!
   – Я не хочу на берег!
   – Ты замерзла! У тебя губы синие!
   – Нет! Лизе не холодно!
   – Родион! Вынь ее из бассейна! Господи, где полотенце?
   – Хватит тебе, – он зевнул и перевернулся на живот, подставив солнечным лучам широченную спину. – Жара такая, что дышать нечем…
   – Она болтается в воде уже с час!
   – Милая, успокойся. Ляг и расслабься. Хочешь, я сделаю тебе массаж?
   – Отстань!
   Слава уселась на шезлонге, и взволнованно стала смотреть на бассейн, в котором резвились дети. Он был мелким и теплым, а вода в нем голубая. Это был шикарный отель, с большой красивой территорией, похожей на кремовый торт, украшенный праздничными свечками огромных пальм. Солнце сияло здесь всегда, что само по себе уже было праздником после вечно хмурого, слезящегося дождем родного неба. Славе здесь было спокойно. Где-то далеко остались проблемы, зато рядом с ней были самые дорогие для нее теперь люди, Родион и Лиза. Лиза уже успела очаровать черноглазого арабского мальчика, и теперь он катал ее на надувном плоту, то и дело, обливая с ног до головы водой от избытка чувств. Голубоглазая малышка визжала от восторга.
   – Скоро обед, она сама вылезет из воды.
   Родион тоже сел и стал смотреть на резвящихся в бассейне детей.
   – Какая у вас дочка красивая! – сказала стоящая на бортике бассейна дама в красном купальнике. – Все мальчики в нее просто влюбились! И мой сын тоже!
   Родион со Славой переглянулись. Приехав на отдых в Египет, они не искали общения с соотечественниками, скорее напротив, сторонились их. Прошедший год был для них трудным, а недавно закончившийся судебный процесс вышел громким, о нем даже писали в газетах. Фотографии главных действующих лиц были мутные, нечеткие, но Слава все равно боялась, что ее или Лизу узнают. Внимание прессы привлек тот факт, что девочку взяла на воспитание жена ее биологического отца, а мать ребенка, которая получила десять лет колонии строго режима, не стала против этого возражать. Мало кто знал, что за месяц до этого умерла от рака Лизина бабушка, тетя Лида. Трагедия, случившаяся с дочерью, спровоцировала стремительное развитие болезни. Город бурлил, об этом сплетничали на каждом углу, и тетя Лида не выдержала. Что же касается Женькиного отца, то он окончательно спился.
   А другая бабушка Лизу так и не признала.
   – Я не верю, что мой сын спутался с этой особой! – заявила директор школы на суде. – Это она всех убила! А Дениса просто оговорили! Он всегда любил только Славу! И никаких детей от других женщин у моего сына быть не может!
   Выхода у Женьки не было: либо отдать Лизу в интернат, либо согласиться, чтобы ее воспитывала Слава. Женька и в самом деле оказалась сумасшедшей матерью.
   – По крайней мере, у моей дочери теперь будет все, – сказала она, подписывая документы. – Все, чего не было у меня. Когда Лиза вырастет, она скажет мне спасибо!
   «Если она вообще тебя вспомнит», – подумала Слава, поспешно прощаясь с бывшей подругой. Она уже не чувствовала ни ненависти, ни обиды. Даже Денис вызывал у нее теперь только отвращение. Надо же! Столько лет терпеть! Жить с нелюбимой женой и вынашивать план мести! Делать вид, что считаешь пустышкой женщину, о которой грезишь все ночи напролет, как о пылкой любовнице! Избегать собственной дочери! Бедный Денис! Даже в настоящей тюрьме ему будет легче, чем в браке с Ярославой Филатовой!
   Ему дали двадцать пять лет, и он принял это спокойно. Слава, сидевшая в зале суда, тоже выслушала приговор спокойно. Та ее жизнь, тихая, размеренная, полная воспоминаний о коротком счастье с Эдиком и переживаниями о его трагической гибели, закончилась. Утром следующего дня она последний раз поехала на его могилу. Положила у надгробья живые цветы и тихо сказала:
   – Прости меня. И… прощай. Мы с тобой расстаемся. Навсегда.
   Она погладила холодный камень и медленно побрела к воротам кладбища.
   На следующий день она дала распоряжение своему агенту, чтобы особняк в Долине миллионеров выставили на продажу. Такая же участь ждала и турбазу, где после всего случившегося Слава просто не могла находиться.
   Прошло полгода, и они все втроем поехали в Египет. Как одна семья. В Европе пока было холодно, а сюда еще не пришла настоящая африканская жара. Погода была комфортной, море ласковым и теплым. Слава взяла передышку, во время которой должна была вместе с Родионом решить, что делать дальше?
   – А сами вы откуда? – не унималась дама в красном купальнике. – Из Москвы?
   Родион со Славой опять переглянулись.
   – Да, – кивнула она. – Из Москвы.
   Слава и в самом деле купила недавно квартиру в столице.
   – Я так и подумала! Нас, москвичей, сразу видно, – затараторила дама. – А в каком районе вы живете?
   – Лиза! – крикнул Родион, поднимаясь с шезлонга. – Пойдем есть пиццу!
   – Пиццу, хочу пиццу! – восторженно закричала малышка, выскакивая из бассейна.
   Лизе все это еще было в диковинку. Она готова была, целыми днями есть одну лишь пиццу, часами не вылезать из бассейна, кататься на пони, на водяных горках, любоваться рыбками, пока не уведут за руку, резвиться до упада на детских дискотеках. И Слава тоже радовалась всему этому, как ребенок. Как будто впервые увидела и море, и бассейн, и аквапарк. Как когда-то она смотрела на давно уже наскучившие вещи Женькиными глазами, открывая их для себя заново, так теперь она смотрела на все глазами Лизы. И мир вновь заиграл яркими красками.
   «Я словно проснулась», – думала Слава.
   – Как же дочка на вас похожа! – сделала ей комплимент дама в красном.
   Родион поспешно взял у Славы полотенце и закутал в него вылезшую из бассейна девочку. Дама посмотрела на него с интересом. Чтобы избежать дальнейших расспросов, они поспешили уйти.
   – Вот привязалась! – пожаловалась Слава. – Ты видел, как она на тебя смотрела?
   – Да уж, заметил.
   – В следующий раз наверняка спросит: а это ваш второй муж? На сколько он моложе?
   – Не бери в голову.
   – Ты и в самом деле намного моложе меня. Даже учитывая, что я не выгляжу на свои сорок три, – пожаловалась Слава. – На нас все смотрят! Это безобразие! На нас смотрят, а я хочу спрятаться!
   – Смотрят на тебя, – улыбнулся он. – Потому что ты очень красивая.
   Лиза бежала впереди, одетая в голубой купальный халатик. Слава с нежностью смотрела, как малышка резвится.
   – Нам надо подумать, что делать дальше? – сказала она. – В Город мы не вернемся, это уже решено. Я хотела бы провернуть комбинацию с двойным гражданством.
   – И для Лизы?
   – Ее родители уголовники. У них нет никаких прав и вряд ли кто-то встанет на их сторону. Я хотела бы увезти ее подальше от них.
   – А… я?
   – И ты, конечно, – Слава улыбнулась. – Куда же мы без тебя?
   – Ты сказала: мы. Это хорошо.
   – Хорошо все, что хорошо кончается, – Слава вздохнула. – А у нас впереди еще много дел. Как думаешь, тебе поверили?
   – Не знаю. Я подал рапорт об увольнении, и его без возражений подписали. Я ведь провалил важное задание – тебя, – улыбнулся он.
   – Во всяком случае, у нас есть шанс.
   – Я тоже так думаю.
   Рощин в три огромных прыжка догнал Лизу и подхватил ее на руки. Малышка завизжала от восторга. Слава даже начала слегка ревновать. Ей казалось, что Родиона Лиза любит больше, чем ее. Впрочем, чему тут удивляться? От него все женщины в восторге, вспомнить взгляд дамы в красном купальнике! А Лиза, она тоже женщина. Маленькая женщина. И хотя в ней все находят сходство со Славой, похожа-то она на Женьку. И чуть-чуть на своего отца. И об этом надо помнить всегда.

Наталья Андреева Огненная лилия

Воскресенье Утро