Ксения Драгунская
День рождения дерева

* * *

   Приятно поутру встретить добрую умную собаку с теплыми ушами. Вот Теме сегодня повезло. Идет через двор, а навстречу – собака. Уши теплые-теплые. Тема специально потрогал. И она ему ничего не сказала. Посмотрела своими умными глазами с пониманием и пошла, мохнатая, дальше. И Тема тоже дальше пошел. Вдруг слышит, кто-то вздыхает. Сначала один раз, а потом и второй. Так печально и тихо: «Ах ты, боже мой, ах ты, ох-ох-ох…» Тема оглянулся. Вокруг никого не было. Только старое черное Дерево росло себе и росло.
   – Дерево, – спросил Тема строго, – это ты тут охаешь?
   – Я, детка, – ответило Дерево и опять вздохнуло.
   – Что же ты вздыхаешь? – удивился Тема. – Или тебе не нравится жить в нашем чудесном городе, где столько всего интересного?
   – Очень нравится, детка, – ответило Дерево. – А вздыхаю я потому, что у меня сегодня день рождения.
   – Вот это да! – удивился Тема. – А я и не знал, что у деревьев бывают дни рождения.
   – Сегодня мне исполняется двести тридцать два года, – грустно сказало Дерево и вздохнуло еще раз.
   Тема даже отошел подальше и запрокинул голову, чтобы оглядеть Дерево со всех сторон.
   – Значит, ты старше меня на двести двадцать пять лет, – сосчитал он. – Пожалуй, я буду называть вас на «вы». Вы как мой прапрапрадедушка.
   – Да, – вздохнуло Дерево. – Я было совсем маленьким ростком, когда в этом городе и вообще на всем белом свете не было еще ни жвачки, ни электричества.
   – Что же вы вздыхаете, если у вас день рождения?! – воскликнул Тема. – Вам, наверное, надарили кучу подарков! А какие подарки дарят деревьям?
   – Никто мне ничего не подарил. Никто не знает, что у меня день рождения.
   – Давайте я вам что-нибудь подарю! – предложил Тема. – Хотите толстый зеленый фломастер? Или апельсин? Или…
   – Скажи, детка, а хорошо ли ты учишься? – спросило Дерево.
   – Хорошо, хорошо! – похвастался Тема. – У меня только по пению четверка, потому что я громче всех пою. А остальные пятерки, все до одной.
   – Значит, ты не безобразник? – догадалось Дерево.
   – Нет, что вы! Я – командир всех пускателей бумажных корабликов.
   – Какая неприятность, – сказало Дерево и вздохнуло совсем грустно. – Куда же подевались настоящие безобразники? Или хотя бы просто озорники? Раньше их было хоть пруд пруди. А теперь – кот наплакал. Ах, какие раньше были замечательные безобразники и озорники. Они все залезали на меня и сидели на моих ветках. Это было так здорово, так приятно. А одна девочка даже построила дом во-он там, наверху, между теми ветками. Это была самая большая безобразница. Когда ее ругали дома, она прибегала, вскарабкивалась на мои ветки и пряталась. А потом ее родители стояли внизу и упрашивали спуститься. И тогда она кидала в них шишками. А потом девочка выросла и забыла меня.
   – Какими шишками? – удивился Тема. – Разве же вы елка?
   – Я? – задумалось Дерево. – Нет, я не елка. Значит, она кидала в них желудями.
   – Но вы совсем не похожи на дуб! – воскликнул Тема.
   – Да, пожалуй, – согласилось Дерево. – Знаешь, детка, я так давно живу на свете, что даже не помню, дуб я, или тополь, или еще кто-нибудь. Но это не важно. Главное, что я очень скучаю без озорников. Вот если бы кто-нибудь сидел на моих ветках и болтал ногами – я бы так обрадовалось, так обрадовалось.
   Тема подпрыгнул, чтобы ухватиться за самую низкую ветку, но так и не дотянулся.
   – Ладно, не грустите, – сказал Тема. – Стойте и ждите. А я что-нибудь придумаю.
   Тема побежал в школу. Пока он разговаривал с Деревом, уже давно начался урок. И Тема опоздал. А учительница Лизавета Андреевна была очень строгая. Она была до того строгая, что ее боялись не только ученики, но и всякие вещи. То доска перепугается и спрячется, то сумка исчезнет. Тема прибежал в класс, а Лизаветы Андреевны еще не было. Она сама опоздала. Ждала трамвай на остановке, и, когда трамвай приехал, она так строго на него посмотрела, что трамвай испугался, попятился и уехал задним ходом. А строгой Лизавете Андреевне пришлось идти в школу пешком.
   Тема первым делом спросил у главного двоечника Чмокина:
   – Чмокин! Можешь на одно дерево залезть?
   Чмокин говорит:
   – Я куда хочешь залезть могу, но не могу никуда лезть – я слово дал, честное благородное слово, вести себя прилично.
   Маня Симпатягина сказала:
   – Тема, если тебе очень надо, то я могу на дерево залезть.
   Гоша Нямский как захохочет:
   – Ты? На дерево? Ты же староста! Видали – староста на дереве!
   Маня обиделась:
   – Ну и что, что я староста! Зато я на велосипеде ездить умею, стоя и без рук.
   Тогда Глаша Стекляшкина спросила:
   – А зачем тебе на дерево? У тебя там что-нибудь случайно застряло?
   – Да нет! – сказал Тема. – Просто у этого Дерева сегодня день рождения. Ему исполняется двести тридцать два года. А его еще никто не поздравил. И ничего ему не подарил. Поэтому надо скорее залезть и сидеть на его ветках – потому что больше всего на свете это Дерево любит, когда всякие безобразники сидят у него на ветках и болтают ногами.
   – Что же ты раньше сразу не сказал? – воскликнула Стекляшкина, и все побежали залезать на Дерево.
   И залезли. Все! Вдвадцатером. Сидят и ногами болтают.
   – До чего же хорошо, до чего же здорово! – говорило Дерево. – Вот теперь я чувствую, что у меня сегодня настоящий праздник.
   Ветки у Дерева были такие толстые, сильные и надежные, что на них можно было сидеть, как на скамейке, и видеть небо, которое оказалось совсем близко.
   Но в это время мимо проходил директор школы Джон Николаевич. Он сегодня тоже опаздывал в школу. Но не потому, что от него уехал трамвай. А потому, что у него потерялся дедушка. Это случилось давно, когда Джон Николаевич был маленьким. Дедушка ушел за бубликами и куда-то с тех пор запропастился.
   А сегодня утром от дедушки пришло письмо. Дедушка писал, что у него все хорошо и что он стал наконец королем на одном острове в Тихом океане. Джон Николаевич так обрадовался, что даже не поверил. Он решил, что это он спит и ему все снится во сне. Поэтому он попросил соседей, чтобы они его ущипнули. Но они ущипнули его слишком сильно, и пришлось даже вызывать доктора.
   Поэтому директор школы Джон Николаевич сегодня немножко опаздывал на работу и теперь шел дворами, чтобы покороче. Вдруг видит – на большом черном Дереве много всего пестрого торчит. Пригляделся получше, сощурился повнимательнее, очки протер – да это же целый класс на ветках расселся и ногами болтает.
   Джон Николаевич удивился:
   – Дети! Вы почему на Дереве, а не на уроке?
   – А мы это Дерево с днем рождения поздравляем.
   Джон Николаевич хотел было тоже на Дерево залезть, подпрыгнул, но не дотянулся. Тогда он пошел в школу. И видит, Лизавета Андреевна стоит посреди пустого класса.
   Джон Николаевич ей говорит:
   – Не беспокойтесь, все в порядке, ваши дети на Дереве. Во-он там, во дворе.
   Лизавета Андреевна сделала самые строгие глаза и пошла к Дереву. Тема и его друзья сверху увидели Лизавету Андреевну и думают: «Ну все. Караул». А она уже совсем близко! И тут Дерево протянуло свою черную ветку, погладило ее по голове и сказало:
   – Это ты, Лизавета?
   Она говорит:
   – Да, Дерево, это я.
   – Чего же ты так давно не приходила? – спросило Дерево. – Неужели ты забыла меня?
   – Нет, нет, я тебя совсем не забыла, – ответила она. – Просто дел как-то много. Даже некогда на Дереве посидеть. Но я тебя помню, ты не думай. Ты все равно мое самое любимое Дерево.
   – Я тебя тоже все время помню, – сказало Дерево. – Ты самая настоящая безобразница из всех безобразников. Ты так здорово кидалась шишками… Или каштанами?..
   Лизавета Андреевна так ловко подпрыгнула, что сразу оказалась высоко на ветке старого Дерева и прислонилась к стволу. А ствол был такой широкий, что, даже если бы Лизавета Андреевна, Джон Николаевич и Тема, и Глаша взялись за руки, их рук все равно не хватило бы, чтобы обнять старое Дерево.
   Дерево было так счастливо. Теперь у него был настоящий день рождения.

Ксения Драгунская День рождения дерева

* * *

Ксения Драгунская
День рождения дерева