Даниэла Стил
Крылья

   © Лебедева Н., перевод на русский язык, 2015
   © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
//-- * * * --//

     Асу моего сердца,
     пилоту моей мечты,
     радости моей жизни,
     прибежищу, в которое я ухожу
     во тьме ночи,
     яркому солнцу
     моей души
     на рассвете,
     сияющей звезде
     моих небес,
     моей любви,
     моему сердцу,
     моей вселенной,
     с сердечной любовью,
     Олив.

Глава 1

   Дорога к аэропорту О’Мэлли петляла узкой пыльной полоской. Она скользила то влево, то вправо, лениво огибая кукурузные поля. Сам аэропорт, клочок пересохшей земли возле Гуд-Хоуп, что в округе Макдоно, располагался в ста девяноста милях к юго-западу от Чикаго. Пэт О’Мэлли впервые наткнулся на эти пустынные семьдесят девять акров осенью 1918 года. И в тот момент ему показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел. Ни один нормальный фермер не позарился бы на это бесплодное поле, так что стоило оно дешевле некуда. Пэт О’Мэлли выложил за него большую часть своих сбережений. Остаток ушел на покупку видавшей виды «Кертис Дженни», двухместного самолетика с двойной панелью управления. На нем он учил летать тех редких посетителей, которые могли позволить себе урок-другой, перевозил время от времени в Чикаго какого-нибудь пассажира или доставлял по назначению небольшие грузы.
   «Кертис Дженни» едва не разорил Пэта, и только Уна, его хорошенькая рыжеволосая жена, с которой он прожил уже десять лет, единственная не считала его полным безумцем. Уна знала, как отчаянно ему хотелось летать – с тех самых пор, как он впервые увидел самолет на выставке в Нью-Джерси. Пэт вкалывал на двух работах, чтобы оплачивать уроки пилотирования, и он не поленился притащить Уну в Сан-Франциско на Панамо-Тихоокеанскую выставку 1915 года – все для того, чтобы повстречаться с Линкольном Бичи. Последний даже взял Пэта с собой в полет. И тем труднее пришлось Пэту потом, когда Бичи погиб, разбившись на своем экспериментальном самолете. Он успел сделать три ошеломляющих петли, после чего произошло несчастье.
   Еще Пэт встретился на выставке с прославленным авиатором Артом Смитом и целой когортой таких же фанатиков пилотирования, как и он сам. Отчаянно храбрые и бесшабашные, они предпочитали полеты любому другому занятию. Стоило им подняться в воздух, и они полностью преображались. Эти парни только и говорили, что о полетах, – ими они жили и дышали. Не было такой модели самолета, в которой они не разбирались бы от и до – включая и то, как на ней летать. Авиаторы охотно делились друг с другом советами, историями, подробностями, касавшимися старых и новых самолетов и даже совсем уж немыслимых механизмов. Они и думать не хотели ни о чем, кроме полетов, а потому редко задерживались на работах, которые не имели ничего общего с аэропланами и пилотированием. Пэт всегда был в гуще этих людей, вдохновенно описывая какой-нибудь немыслимый трюк, который ему повезло увидеть, или самолет, сумевший превзойти прежние достижения. Он не раз клялся, что в один прекрасный день у него будет свой аэроплан – а может, и целая флотилия. Приятели только посмеивались над ним, а родственники возмущенно крутили пальцем у виска. И только милая, любящая Уна безоговорочно верила мужу. Каждое его слово она встречала с полным доверием и обожанием. И когда одна за другой рождались их дочери, Пэт, страстно мечтавший о сыне, старался не показывать своего разочарования – ему не хотелось задеть чувства жены.
   Но все же, несмотря на всю свою любовь к жене, Пэт О’Мэлли был не из тех, кто тратит время на дочерей. Он был мужчиной до мозга костей и предпочитал чисто мужские занятия. Деньги, которые он тратил на уроки пилотирования, окупились достаточно быстро. Пэт принадлежал к числу тех пилотов, которые инстинктивно знают, как управлять практически любой машиной, и никто не удивился, когда он в числе первых добровольцев ушел на фронт – еще до того, как Соединенные Штаты вступили в войну. Сначала он летал в составе эскадрильи «Лафайет», а затем перешел в 94-й «Воздушный эскадрон», где сражался под командованием Эдди Рикенбекера.
   Это были замечательные годы. В 1916-м, когда Пэт ушел на войну, ему исполнилось уже тридцать, и он был старше большинства других летчиков. Этим, а еще страстной любовью к полетам он был похож на Рикенбекера. Вдобавок Пэт О’Мэлли, как и его командир, всегда знал, что и зачем он делает. Он был умен, решителен и хладнокровен. Ему не раз приходилось рисковать, и товарищи по эскадрону клялись, что мужества ему не занимать. Им нравилось летать с ним, и даже Рикенбекер говорил, что Пэт – один из лучших в мире пилотов. Рикенбекер даже предлагал ему остаться с ними после войны, ведь пилотам в то время приходилось решать все новые и новые задачи, осваивать неизведанные горизонты.
   Но Пэт решил, с него достаточно. Каким бы хорошим пилотом он ни был, его время прошло. Настала пора позаботиться об Уне и девочках. В 1918-м, в конце войны, ему исполнилось тридцать два – надо уже было подумать о будущем. Отец его к тому времени умер, оставив Пэту свои крошечные сбережения. Уне тоже удалось кое-что отложить. Эти-то деньги он и взял с собой, когда отправился присматривать землю к западу от Чикаго. От парня, с которым он летал в эскадроне, Пэт узнал, что земля там идет по дешевке – особенно та, которая непригодна для обработки. Вот тогда-то все и закрутилось.
   Он прикупил семьдесят девять акров бесплодной земли и сам изготовил указатель, который можно было видеть там еще восемнадцать лет спустя. «Аэропорт О’Мэлли», – гласила надпись на знаке. За эти годы ничего не изменилось, лишь пара букв выгорела от солнца.
   На оставшиеся деньги Пэт приобрел «Кертис Дженни», и уже к Рождеству ему удалось привезти на место Уну и дочерей. Здесь, у реки, в тени старых деревьев стояла маленькая хижина. Там они и поселились. Пэт на своей старенькой «Дженни» развозил почту и брал пассажиров, которые могли заплатить за полет. Он приберегал каждый пенни, и уже к весне смог купить «Де Хэвилленд D.H.4.A», который как нельзя лучше подошел для перевозки почты и грузов.
   Правительственные контракты на поставку почты были весьма прибыльными, но из-за них Пэт почти не бывал дома. Порой Уне приходилось одной управляться с аэропортом и при этом еще заботиться о детях. Она научилась заправлять самолеты и отвечать на звонки, связанные с доставкой грузов и другими контрактами. Как правило, именно Уна встречала самолеты на летном поле, указывая флажками посадочную полосу. А Пэт безостановочно развозил почту, грузы и пассажиров.
   Пилоты с изумлением замечали, что с земли им сигналила молодая женщина, хорошенькая, рыжеволосая, да еще и явно беременная. В ту весну Уна с трудом носила свой живот. Она даже думала поначалу, что может разродиться близнецами. Но Пэт был уверен, что это не близнецы. Это была мечта всей его жизни – сын, который будет летать с ним на самолетах и помогать с работой в аэропорте. Мальчик, которого он ждал целых десять лет.
   Пэт сам принял ребенка. К тому времени у них с Уной была своя спальня, а у девочек своя. Кроме этих двух комнаток в доме находились уютная кухня и просторная гостиная. Все скромно и без причуд. Обстановка тоже была самой непритязательной. Практически все, что они зарабатывали, поглощал аэропорт.
   Их четвертый ребенок появился на свет теплой весенней ночью. Взглянув на него, Уна не смогла сдержать слез. Она знала, как горько будет разочарован Пэт. Это был вовсе не долгожданный сын, а очередная девочка. Крепкий, здоровенький ребенок с голубыми глазами, нежной кожей и ярко-рыжими волосами. Но какой бы хорошенькой она ни была, это уже не могло спасти положения.
   – Не переживай, детка, – сказал Пэт, когда Уна печально отвернулась от него. – У нас родилась здоровая малышка. В один прекрасный день она станет для тебя настоящим утешением.
   – А как насчет тебя? – спросила она с несчастным видом. – Ты же не можешь всю жизнь в одиночестве заниматься аэропортом.
   – Придется тебе и дальше помогать мне с заправкой самолетов, – пошутил он и вышел из комнаты, чтобы освежиться глотком виски. В конце концов, он его заслужил.
   В течение следующих шести недель Пэт был так занят, что у него просто не оставалось времени на семью, как не оставалось его и на то, чтобы оплакивать сына, который прихотью судьбы оказался здоровой, хорошенькой дочерью. Когда же он наконец обратил на нее внимание, та практически удвоилась в размерах, а Уна вновь обрела девичью фигурку.
   Малышка тем временем росла настоящим рыжеволосым дьяволенком. Если мать и сестры не бросались к ней по первому капризу, ее вопль могли слышать в отдаленных уголках штата.
   – Такой горластой у нас еще не было, – заметил как-то Пэт после бессонной ночи. – Легкие у нее дай бог!
   – День выдался жаркий, и у малышки поднялась температура. – Его жена без труда находила объяснение, почему детишки были не в настроении.
   Через неделю, в один из таких же удушливых июньских дней, Пэту пришлось встать на рассвете, чтобы совершить небольшой рейс в Чикаго. Когда он вернулся домой, оказалось, что прибыла срочная почта, и через два часа ему вновь предстоит отправиться в путь. В такие дни Пэт больше всего жалел о том, что у него нет помощника, который взял бы на себя часть обязанностей. Работы искали многие, но не каждому он мог доверить свои бесценные самолеты.
   – Нет ли свободных самолетов, мистер? – прозвучал вдруг чей-то голос. Пэт хотел было сказать, что нанять можно его, но не его самолеты, но затем поднял голову и расплылся в широкой улыбке. На пороге стоял совсем еще молодой паренек с челкой, которая падала ему прямо на глаза.
   – Что, парень, не можешь позволить себе парикмахера?
   Ник Гальвин был на редкость привлекательным молодым человеком с густыми черными волосами и ярко-голубыми глазами. Всю войну он сражался с Пэтом в 94-м эскадроне. Ник отправился в армию в семнадцать лет и был сейчас лишь годом старше. Несмотря на возраст, в эскадроне он по праву считался одним из лучших пилотов. Пэт и вовсе относился к нему, как к родному сыну.
   – Что ты здесь делаешь? – спросил он, с улыбкой разглядывая гостя.
   – Да вот решил проведать старого друга. Хотел посмотреть, не растолстел ли ты за мирное время. Это твой самолет стоит у ангара?
   – Мой. Купил его год назад вместо ботинок своим детишкам.
   – Полагаю, Уна была в восторге. С Уной Ник встречался в Нью-Йорке сразу после войны, и та была очарована его внешностью и манерами. – Неужели она еще не сбежала от тебя? Особенно после того, как ты притащил ее в эту глушь? – спросил он, присаживаясь у стола.
   Пэт рассмеялся и покачал головой:
   – Я и сам боялся чего-то подобного, но она все же решила остаться. Даже не спрашивай меня почему. В то время мы жили с ней в развалюхе, в которую мой дед не поселил бы и корову. Но Уна – замечательная женщина. Одна из лучших.
   У самого Ника не было близких. Родители его умерли, когда пареньку исполнилось четырнадцать. Три года он прожил в приюте, а затем ушел на войну. Этот год стал одним из лучших в его жизни. Однако сражения кончились, и он вновь оказался предоставлен самому себе.
   – Как детишки? – спросил Ник с искренним интересом.
   – Прекрасно, – немного помедлив, ответил Пэт. – В прошлом месяце родился еще один. Снова девочка. Думали, на этот раз будет мальчик, но ошиблись.
   – Что, Ас, придется тебе рано или поздно сажать на самолет девчонок? – пошутил Ник, но Пэт только покривился.
   – Забудь об этом. А как насчет тебя? На чем ты летаешь в последнее время?
   – Да на чем придется. Хожу вот от аэропорта к аэропорту в поисках работы. У тебя уже есть кто-нибудь в подсобных? – с тревогой поинтересовался он.
   Пэт покачал головой, внимательно разглядывая своего гостя. Ник был из числа тех, кто всегда любил рисковать – и собой, и самолетами. Ему нечего было терять, в отличие от Пэта, который вложил в этот аэропорт все до последнего цента.
   – Ты по-прежнему идешь на риск при любой возможности? – спросил он у Ника. Это качество не раз выручало парня в военные времена, но сейчас, в мирной жизни, оно было уже ни к чему.
   – Только по необходимости, – сказал тот, не отводя взгляда. Он и правда стал осторожнее в последнее время. Вдобавок, он всегда относился к Пэту с большим уважением и не стал бы рисковать его самолетами.
   – Смотри, если выкинешь какой-нибудь номер, я без раздумий вышвырну тебя за дверь, – сухо заметил Пэт. – Мне не нужен человек, способный разрушить весь мой бизнес.
   Помолчав, он добавил со вздохом:
   – По правде говоря, работы тут вполне хватит на двоих. Если контракты на почту будут поступать с той же скоростью, мне одному просто не справиться. В последнее время я только и делаю, что летаю. Порой по ночам, а зимой еще и в плохую погоду. И никому нет до этого дела – главное, чтобы почта была доставлена вовремя.
   – Смотрю, ты тут по горло завален делами, – улыбнулся Ник. Его это устраивало, поскольку он отчаянно нуждался в работе. Пэт же с радостью готов был переложить на него часть своих обязанностей.
   – Я мог бы начать с ночных рейсов, – предложил Ник. – Это позволило бы тебе проводить больше времени с Уной и детьми.
   – Неплохая мысль, – заметил Пэт. – Хотя ночами тут бывает довольно шумно. Такой горластой дочки у меня еще не было.
   – Как ее зовут? – с любопытством спросил Ник.
   – Кассандра Морин. Но мы зовем ее Кэсси. Сам видишь, – добавил он с извиняющимся видом, – тебе придется найти комнату в городке, так как лишнего места у нас просто нет. Разве что койка в ангаре, где я держу «Дженни».
   – Пойдет. На улице лето, и спать я могу хоть на поле.
   Без долгих разговоров Ник перебрался в ангар, а месяцем позже выстроил себе домик. Размерами тот напоминал хижину, но Нику этого было довольно. Почти все свое время он проводил в полетах, помогая Пэту строить его бизнес.
   И дела у них шли весьма успешно. Слава о двух летчиках, работающих возле Гуд-Хоуп, разошлась по всей округе. Заказы сыпались один за другим, принося неплохую прибыль.
   А потом случилось то, чего никто уже не ожидал. Спустя тринадцать месяцев после рождения Кэсси на свет появился Кристофер Патрик О’Мэлли. Даже второе пришествие не произвело бы в семействе О’Мэлли такого переполоха, как рождение этого крохотного существа.
   – Похоже, пора мне собирать вещи, – заметил на следующий день Ник с мрачноватой усмешкой.
   – О чем это ты? – испуганно взглянул на него Пэт. Он с размахом отпраздновал рождение сына и теперь мучился сильным похмельем.
   – Я так понимаю, что с появлением на свет этого парня мои дни здесь сочтены.
   – Ты прав, – рассерженно проревел Пэт, – твои дни сочтены на ближайшие пятьдесят лет. Так что проверь-ка лучше почту, которую нам доставили сегодня утром.
   Ник полностью оправдал надежды Пэта: он летал в любую погоду и при любых условиях, однако рисковал не больше, чем рискнул бы на его месте сам Пэт. И к самолетам он относился с тем же трепетом, что и его старший друг. Если бы не Ник, Пэту вряд ли удалось бы достичь такого процветания в делах.
   Следующие семнадцать лет промелькнули незаметно. За это время число самолетов в аэропорту О’Мэлли увеличилось с двух до десяти. Два из них купил Ник. Еще шесть приобрел Пэт. Он не раз просил Ника стать его партнером, но тот предпочел остаться наемным работником. По его собственному утверждению, это избавляло его от лишней головной боли.
   А вот с личной жизнью у парня не заладилось. Женился Ник в возрасте двадцати одного года, но уже через шесть месяцев его восемнадцатилетняя жена сбежала к родителям в Небраску. Она всем сердцем возненавидела Иллинойс и все, что было связано с самолетами. Ее тошнило всякий раз, когда Ник брал ее в полет. И когда жена наконец сбежала, он вздохнул с величайшим облегчением.
   Уна пыталась время от времени свести его со своими молоденькими подружками, но даже ей очень скоро стало ясно, что Ник Гальвин не желает больше связывать себя узами брака. Если не считать случайных романов, жил он совсем один.
   – Ник заслуживает гораздо большего, – жаловалась она Пэту.
   – А с чего ты решила, что брак – это такое уж счастье? – посмеивался тот в ответ.
   Как бы то ни было, но почти все свое время Ник проводил в аэропорту. Если кто и мог сравниться с ним в этом, то только Пэт и Кэсси.
   В свои семнадцать Кэсси способна была заправить любой самолет и подготовить его к рейсу. Она заботилась о состоянии взлетных полос и наводила порядок в ангарах. Каждую свободную минуту она проводила в компании пилотов и знала устройство всех моторов, которые стояли в самолетах ее отца. Она была готова дневать и ночевать в аэропорту, но ее присутствие там страшно раздражало Пэта. Он заявлял, что ее место дома, рядом с матерью и сестрами. Кэсси неохотно повиновалась, но уже на следующий день вновь появлялась в аэропорту, чтобы провести там часок-другой до занятий в школе.
   Ник чувствовал, что девушка просто прирожденная летчица, однако Пэт не раз заявлял, что Кэсси нечего делать в самолете. Он не испытывал ни малейшего почтения к таким замечательным летчицам, как Амелия Эрхарт, Джеки Кокрейн или Нэнси Лав. Пэт был уверен, что женщина не способна водить самолет так же хорошо, как мужчина. Ни одна женщина, настаивал он, не сядет за штурвал его самолета. Особенно если женщину эту зовут Кэсси О’Мэлли.
   Ник пытался переубедить его, указывая на то, что некоторые женщины в их дни летали лучше Линдберга. Пэта подобные заявления приводили в бешенство. Линдберг, как и Рикенбекер, был для него настоящим кумиром. На столе у Пэта до сих пор стояла их общая с Линди фотография, сделанная еще в 1927 году, когда знаменитый летчик путешествовал в этих местах.
   Нику нравилось поддразнивать Пэта, но он понимал, что ему никогда не выиграть в этом споре. По мнению Пэта, женщины не предназначались для вождения самолетов, какие бы рекорды они при этом ни устанавливали.
   – А ты, – ткнул он пальцем в Кэсси, которая вошла в его кабинет в старых рабочих джинсах, – отправляйся домой! Помоги матери приготовить ужин.
   – Я скоро уйду, папа. Мне просто нужно найти тут кое-что.
   Стоял июнь, и Кэсси была на каникулах. Большинство ее одноклассников подрабатывали в аптеке, кафетерии или в магазинах. Ну а Кэсси с утра до ночи пропадала в аэропорту: она помогала Нику и пилотам, и все это – совершенно бесплатно. Никакая сила не могла удержать ее вдали от самолетов.
   – Почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным, вместо того чтобы путаться у нас под ногами? – раскричался на нее Пэт. Ему и в голову не приходило поблагодарить Кэсси за работу. Он вообще не хотел, чтобы она здесь находилась.
   С годами он становился все раздражительней. В свои пятьдесят Пэт по-прежнему был прекрасным пилотом, но никакая сила не могла побороть его предубеждений. Впрочем, мало кто обращал на это внимание – даже Кэсси. На территории аэропорта его слово было законом, но Кэсси уже давно поняла: достаточно не попадаться отцу на глаза, и она может часами пропадать в ангарах и у самолетов.
   Уна тоже знала, как сильно Кэсси любит самолеты, но ей, как и Пэту, это увлечение казалось противоестественным. Что о них подумают соседи? Только взгляните, в каком виде дочь приходит из аэропорта! Но Кэсси знала об устройстве самолетов больше, чем многие мужчины знали об устройстве своих машин. Ей ничего не стоило разобрать любой мотор, а затем собрать его заново. Самолеты были ее настоящей страстью.
   «Не знаю, что с ней не так, – жаловался другу Пэт. – Похоже, она ошивается тут только для того, чтобы досадить брату». Ник знал, что Крису нет никакого дела до увлечения сестры. В аэропорт он заглядывал время от времени, чтобы угодить отцу. Крису уже исполнилось шестнадцать, и он тоже начал учиться пилотированию. Однако самолеты интересовали его не больше, чем желтый автобус, на котором они ездили в школу. Но Пэт вбил себе в голову, что однажды из его сына получится замечательный летчик.
   Сам же Крис мечтал стать архитектором. Ему хотелось не летать, а строить дома. Кэсси знала об увлечении брата. Ей нравились его рисунки и чертежи. Как-то раз он выстроил целый город из банок, коробков и жестянок. В ход пошли даже бутылочные крышки и прочие мелочи. Кэсси пришла в восторг от увиденного, а Пэт только спросил у сына, почему он не построил вместо этого аэропорт. Крису не было дела до самолетов. Уроки пилотирования казались ему невыносимо скучными. Зато Кэсси отдала бы за них все, что угодно.
   В тот же день, уже после разговора с Пэтом, Ник заметил ее на взлетной полосе, где она сажала самолет. Чуть позже он разыскал Кэсси в ангаре. На носу у нее красовалось масляное пятно, а волосы были затянуты в тугой пучок. Выглядела она настолько забавно, что Ник не выдержал и рассмеялся.
   – Что тут смешного? – улыбнулась она ему усталой улыбкой, впрочем, вид при этом у нее был довольно счастливый.
   – Ты смешная. Ты хоть смотрелась сегодня в зеркало? На тебе больше масла, чем на моей «Белланке». Твой отец придет в настоящий восторг.
   – Мой отец хочет, чтобы я наводила порядок в доме и варила картошку.
   – Что ж, полезное занятие.
   – Правда? А ты умеешь варить картошку?
   – При необходимости. Я умею готовить.
   – Но ты не должен этого делать. Понимаешь, о чем я?
   – Да. Но твоего отца тоже можно понять. У меня нет ни жены, ни детей. И он не хочет, чтобы ты пошла по моим стопам: жила в хижине на краю летного поля и летала с почтой до Кливленда.
   К тому времени его хижина превратилась если не в роскошное, то в очень уютное жилье.
   – А что, мне нравится, – улыбнулась она. – Это я про почту.
   – Ладно, хватит меня убеждать. Скажи лучше об этом своему отцу.
   – Бесполезно, – поморщилась Кэсси. – Надеюсь, он хотя бы позволит мне поработать тут летом. Это все, чего мне хочется.
   Ник, как никто другой, понимал ее чувства. Его с детства неудержимо тянуло к самолетам. Но ему, в отличие от Кэсси, повезло. Война, принадлежность к мужском полу и помощь Пэта О’Мэлли позволили ему осуществить давнюю мечту. Кэсси в этом смысле придется куда труднее.
   Ник уже вернулся в свой кабинет, когда в здании аэропорта появился Крис.
   – Не знаешь, моя сестра здесь? – спросил он у Ника так, будто надеялся услышать «нет». Но Кэсси поджидала его уже больше часа.
   – Ясное дело, – улыбнулся Ник. – Она в дальнем ангаре, общается с пилотом, который только что приземлился.
   – Ладно, пойду отыщу ее, – кивнул Крис. – А потом хочу немного попрактиковаться.
   – Удачи, – сказал Ник, удивленный тем, насколько этот паренек хотел угодить отцу. Для Ника не было секретом, что Крис не любил летать.
   Стоило Крису найти Кэсси, и она тут же обрушилась на брата с упреками:
   – Почему ты так поздно? Теперь мы опоздаем к ужину!
   – Так давай вообще отложим, – пожал плечами Крис.
   – Ну, нет! – вспыхнула Кэсси. – Я прождала тебя весь день.
   Крис вздохнул. Он знал, что переубедить ее не удастся.
   – Ладно, но нам придется обернуться побыстрее.
   – Всего полчаса, – умоляюще взглянула сестра.
   – Ладно. Только обещай, что не будешь делать глупостей.
   – Обещаю, – поспешила заверить его Кэсси, но он, как всегда, не очень-то ей поверил.
   Вместе они направились к старенькой «Дженни». Пэт сказал Крису, что тот может пользоваться ею в любое время. Надев шлем и перчатки, Крис уселся на заднее сиденье. Кэсси устроилась впереди, изображая из себя пассажира.
   Оба они пристегнулись, и уже через несколько минут самолет заспешил по взлетной полосе. Кэсси скептически наблюдала за работой Криса. На ее взгляд, он двигался слишком медленно и осторожно. Стоило им подняться в воздух, и она тут же повернулась к брату. Тот понял и кивнул, передавая ей контроль над самолетом.
   Оба прекрасно знали, для чего они тут. Крис учился летать у Ника, а затем уже сам давал уроки Кэсси. Точнее, он просто поднимал ее в воздух, после чего позволял летать по собственному усмотрению. Кэсси была прирожденным пилотом. Несмотря на отсутствие опыта, самолет она водила куда лучше брата. Она пообещала ему двадцать долларов в месяц за неограниченную возможность летать с ним на самолете отца. Крису требовались деньги на подружку, и он согласился. Всю зиму Кэсси подрабатывала где только могла, чтобы накопить деньги на эти полеты.
   Сначала она сделала несколько восьмерок и поворотов, а затем перешла к фигурам посложнее. Даже Крис оценил легкость и точность, с какой девушка выполняла все упражнения. Затем настал черед петли, и тут он немного занервничал. Оставалось надеяться, что Кэсси не решится на что-нибудь рискованное. Наконец Крис с нетерпением хлопнул сестру по плечу: пора было возвращаться.
   Кэсси стала осторожно снижаться над аэропортом. Перед приземлением она вновь передала контроль Крису, и самолет тут же потерял плавность движений. У Криса не было талантов сестры, и «Дженни» слишком жестко опустилась на землю.
   Когда они выбрались из самолета, оказалось, что за ними внимательно наблюдали Ник и отец. Пэт довольно хлопнул Криса по плечу.
   – Славная работа, сынок, – сказал он. – Ты прирожденный пилот!
   Ник тем временем внимательно наблюдал за Кэсси. Пэт повел Криса к офису, а Ник и Кэсси зашагали следом.
   – Тебе нравится летать с ним, Кэсс? – негромко поинтересовался Ник.
   – Очень, – просияла она, и Нику захотелось как следует встряхнуть ее. Он удивлялся, почему Пэт так легко позволил обмануть себя. Возможно, потому, что ему этого хотелось.
   Через несколько минут Пэт повез детей домой. Ник смотрел им вслед с печальной улыбкой. Одно он знал наверняка: этим самолетом управлял не Крис О’Мэлли. Кэсси все-таки нашла возможность летать. Пожалуй, не стоит пока выдавать ее Пэту. Ник вспомнил петлю, которую она совершила перед посадкой. Так, пожалуй, недалеко и до выступления на авиашоу. А почему бы нет? Кэсси была не просто прирожденным пилотом. Она, как и Ник, не могла не летать.

Глава 2

   Когда Пэт, Кэсси и Крис пришли домой, на кухне было полно народу: сестры Кэсси помогали матери готовить ужин. Глинис внешне походила на отца. Замужество ее длилось уже шесть лет, и к двадцати пяти годам она успела родить четверых детей. Меган, скромная и застенчивая, напоминала мать. Она и внешне была похожа на Уну, только волосы у нее отливали не рыжим, а каштановым. Меган вышла замуж почти сразу за Глинис и к двадцати трем годам успела обзавестись тремя сыновьями. Обе девушки были замужем за фермерами, земли которых располагались по соседству. Это были хорошие, работящие парни, и девушки чувствовали себя вполне счастливыми. У Колин, двадцатидвухлетней блондинки, тоже было двое детей – сын и дочка. Она вышла замуж за парня, преподававшего английский в местной школе. Колин ужасно хотелось поступить в колледж, но она снова была беременна, так что ни о какой учебе пока не могло быть и речи. Не могла же она каждый день оставлять малышей на попечение собственной матери! Да отец бы этого и не позволил. Так что колледж оставался для Колин несбыточной мечтой, а реальность была куда суровей: дети и постоянная нехватка денег. Отец время от времени снабжал ее небольшими суммами, но муж Колин ненавидел такие «подачки». Однако его собственный заработок был слишком мал, чтобы прокормить жену и двух ребятишек, в то время как на подходе был уже третий. Как раз сегодня мать дала Колин немного денег: дочери предстояло купить вещички для новорожденного. Депрессия не пощадила школы, и они с Дэвидом еле-еле сводили концы с концами.
   Сегодня трое сестер собирались поужинать вместе с родителями. У мужей их были свои планы на вечер, а сестры, как обычно, поспешили в отцовский дом. Уне нравилось, когда все ее дети собирались под одной крышей, хоть это и лишало их с мужем привычного спокойствия.
   Пэт сразу ушел к себе, чтобы переодеться. Крис тоже отправился в свою комнату. Кэсси, пока другие женщины готовили, принялась развлекать ребятишек. Ее чумазое лицо ужасно развеселило племянников и племянниц, и Кэсси принялась гоняться за ними по гостиной, изображая из себя чудовище. Крис вышел только к ужину. На Кэсси он взглянул с немым негодованием. Он все еще злился на сестру за ту петлю, которую она совершила при посадке. С другой стороны, Кэсси заслужила для него похвалу отца, так что не было смысла жаловаться слишком громко. Каждый из них получал то, в чем нуждался. Кэсси хотела летать, а Крису нужны были деньги. Похвала отца стала для него дополнительным бонусом.
   Спустя полчаса все расселись за щедро накрытым столом. Здесь были кукуруза и свинина, домашний хлеб и картофельное пюре. Глинис принесла свинину, Меган – кукурузу, а Уна вырастила картошку. Они сами выращивали себе еду. Если же требовалось что-то еще, то за покупками шли к Стронгу. У него был единственный на всю округу бакалейный магазин. Даже в эти нелегкие времена дела у Стронгов шли хорошо. Уна вновь упомянула об этом, когда все закончили ужинать и за окном раздался знакомый скрип колес. Нетрудно было догадаться, кто к ним пожаловал.
   Бобби Стронга, сына местного бакалейщика, Кэсси знала с детства. Они дружили уже много лет, но последние два года их отношения вышли за рамки дружбы, хоть Кэсси и утверждала, что это не так. Однако мать и Меган частенько напоминали ей о том, что сами они вышли замуж в семнадцать, и Кэсси стоило бы побыстрее разобраться в своих чувствах. Бобби был серьезным и ответственным пареньком. К тому же он нравился ее родителям. Но Кэсси не готова была признать, что любит его.
   Кэсси нравилось с ним общаться. Ей нравился Бобби и его друзья. Ей пришлись по душе его хорошие манеры и мягкий характер, его вдумчивость и терпение. У Бобби было доброе сердце, и Кэсси радовала та легкость, с какой он общался с ее малолетними племянниками и племянницами. Ей многое нравилось в Бобби, и все-таки ее тянуло к нему не так сильно, как к самолетам. Кэсси еще не встречала парня, чувства к которому могли бы сравниться с ее чувствами к полетам.
   – Вечер добрый, миссис О’Мэлли… Глин… Мег… Колин… Ого! Такое чувство, что все случится в самом скором времени!
   Колин, собиравшаяся с детьми домой, выглядела просто необъятной.
   – Может, даже сегодня, если я не перестану объедаться домашними пирогами, – рассмеялась в ответ Колин. Она была лишь на пять лет старше Кэсси и Бобби, но Кэсси порой казалось, что их разделяют сотни световых лет. Сестры ее были такими замужними и серьезными. Кэсси чувствовала, что никогда не станет такой, как они. Возможно, думалось ей порой, это было своего рода проклятием. Отцу так хотелось сына, что это сказалось на ее характере.
   Только Бобби пожал руку ее отцу и поздоровался с Крисом, как его тут же облепили ребятишки. Чуть позже мать и старшие сестры отправились на кухню, чтобы помыть посуду, а Кэсси предложили остаться с Бобби. Хорошо еще, что она успела умыться, хотя на лице у нее до сих пор виднелись следы машинного масла.
   – Как прошел день? – спросил Бобби с мягкой улыбкой. Паренек он был застенчивый, но очень приятный. Бобби старался с пониманием относиться к причудам Кэсси и ее пристрастию к самолетам. Он внимательно выслушивал ее восторженные рассказы о каком-нибудь новом аэроплане или излюбленной отцовской «Веге». На самом деле Кэсси могла говорить о чем угодно – Бобби просто нравилось ее слушать. Он заглядывал к ним едва ли не каждый вечер, но Кэсси по-прежнему вела себя так, будто для нее это было большим сюрпризом.
   В глубине души она боялась этой преданности. Через год она заканчивала школу, так что никто и не удивится, если Бобби вдруг сделает ей предложение. Но мысль о замужестве приводила Кэсси в ужас. Ей хотелось гораздо большего. Свободного времени и пространства. Возможности пойти в колледж. И тех ощущений, которыми сопровождался любой полет. Жизнь с Бобби будет похожа на поездку в Огайо: размеренность, надежность и стабильность. Ничего непредсказуемого. В то же время Кэсси чувствовала: прекрати Бобби свои визиты, ей будет страшно не хватать его.
   – Сегодня я летала с Крисом на отцовской «Дженни», – сообщила она как бы между прочим. – Здорово получилось. Мы немного покружили и даже сделали петлю.
   – Похоже, Крис становится настоящим мастером, – вежливо заметил Бобби, хотя сам он, как и Крис, был совершенно равнодушен к полетам. – А чем еще ты занималась?
   Бобби всегда интересовался ее делами. Он искренне считал Кэсси красивой – в отличие от других парней, которым она казалась слишком высокой, а ее волосы – слишком рыжими. Бобби любил Кэсси такой, какой она была, хотя и чувствовал порой, что не в состоянии понять ее. Кэсси многое привлекало в Бобби, и ей было сложно разобраться в собственных чувствах. Когда она призналась в этом матери, Уна сказала, что и она чувствовала нечто подобное перед замужеством: «Не так-то просто взять на себя подобное обязательство».
   – Ну, не знаю… – Сколько Кэсси ни вспоминала, все ее хлопоты так или иначе были связаны с самолетами. – Сначала я заправляла машины, потом повозилась с мотором «Дженни». – Она с улыбкой коснулась щеки. – Вымазалась в масле с ног до головы. Отца чуть удар не хватил, когда он взглянул на меня. Видел бы ты, на что я была похожа до ужина!
   – Я-то думал, ты жарила печенку, – поддразнил ее Бобби, и Кэсси рассмеялась. Бобби знал, как она дорожила своими мечтами – вроде поступления в колледж. Сам он туда не собирался. Бобби планировал остаться дома, чтобы помогать отцу с торговлей. Собственно говоря, он уже занимался этим по выходным и после школы.
   – В эту субботу в кинотеатре будут показывать новый фильм с Фредом Астером «Следуя за флотом». Не хочешь сходить? Классный фильм, говорят, – Бобби с надеждой взглянул на Кэсси, и та с улыбкой кивнула в ответ.
   – С удовольствием.
   Вскоре старшие сестры с детьми разошлись по домам, а Кэсси с Бобби остались на веранде в полном одиночестве. Родители Кэсси сидели в гостиной. Она знала, что со своего места те прекрасно видели парочку, но в целом это не имело значения: ее родителям всегда нравился Бобби. Пэт был бы только рад, если бы они поженились сразу после школы. Во всяком случае, это было куда предпочтительней, чем ее неуместная тяга к самолетам.
   В доме Пэт с гордостью рассказывал Уне о той петле, которую сделал сегодня Крис: «У парня способности к полетам». Уна слушала его с довольной улыбкой. Она была рада, что Пэт все-таки обрел сына, о котором столько мечтал.
   Ну а Бобби рассказывал Кэсси о том, как он провел день в отцовском магазине. Еще он упомянул, что депрессия сильно повлияла на цены не только в Иллинойсе, но и по всей стране. Бобби мечтал открыть со временем целую сеть магазинов в соседних городках. Кэсси тоже любила помечтать, только ей, в отличие от Бобби, нелегко было рассказать о своих мечтах.
   – А ты никогда не думал заняться чем-то другим, непохожим на то, что делает твой отец? – спросила она, хотя единственное, чего хотелось ей самой, – следовать по стопам своего отца. Но это-то ей как раз и запрещалось.
   – Да нет, – ответил Бобби, – мне нравится эта работа. Людям нужна еда. Более того, им нужна качественная еда. Так что мы делаем очень важное дело, даже если на первый взгляд оно таким и не кажется.
   Кэсси улыбнулась в ответ, и в этот момент над головой у них раздался гул самолета.
   – Это Ник, – заметила она. – Летит в Сан-Диего с каким-то грузом. А на обратном пути он должен заглянуть в Сан-Франциско, чтобы прихватить почту для одного из наших клиентов.
   Кэсси знала, что Ник летит на «Хэндли Пейдж», – об этом ей сказал звук мотора.
   – Не исключено, что и ему это надоедает, – рассудительно заметил Бобби. – Нам полеты кажутся чем-то удивительным, а для него это всего лишь работа – совсем как для моего отца.
   – Может быть, – кивнула Кэсси, хотя в душе она была уверена в обратном. – Видишь ли, пилоты – особый сорт людей. Они жизни своей не мыслят без полетов. Это у них в крови. Работа для них – превыше всего, – добавила она с сияющим взглядом.
   – Очень может быть, – сказал Бобби с озадаченной улыбкой. – Но мне это трудно понять.
   – С подобным чувством нужно родиться. Это все равно что дар небес. Просто есть люди, для которых ничего не может сравниться с полетами.
   Бобби тихонько рассмеялся в ответ.
   – По-моему, ты видишь все в романтическом свете. Ну а для пилотов это, должно быть, обычная работа.
   – Возможно, – уклончиво заметила Кэсси. Она не сомневалась, что летчиков объединяло нечто вроде тайного братства, к которому ей отчаянно хотелось присоединиться. Другое дело, что никто не спешил принимать ее в этот избранный круг.
   Задумавшись, она рассеянно смотрела в ночную тьму, напрочь забыв о Бобби, который все так же сидел рядом. И лишь когда он пошевелился, Кэсси очнулась.
   – Пожалуй, мне пора. Заправка самолетов – занятие не из легких, так что ты, должно быть, здорово устала, – поддразнил он Кэсси. Но ей просто хотелось побыть одной. Она вновь переживала те незабываемые минуты, когда брат позволил ей вести самолет.
   – До завтра, Кэсс.
   – Спокойной ночи.
   Наклонившись, Бобби коснулся губами ее щеки и зашагал к отцовскому грузовичку, на боку которого красовалась надпись «Бакалея Стронга». Днем на этой машине развозили продукты, а по вечерам на ней ездил Бобби.
   Улыбнувшись, Кэсси помахала ему рукой и направилась в дом. В голове у нее крутились мысли о том, каким же счастливчиком был Ник, которому выпало этой ночью вести самолет в Сан-Диего.

Глава 3

   Ник вернулся с Западного побережья в воскресенье вечером, сбросив в Чикаго и Детройте почту и груз. В понедельник утром он уже сидел у себя за столом. Выглядел он при этом свежим и отдохнувшим. Дел было по горло: в офис звонили новые клиенты, а почта и грузы уже ждали отправки. Они не испытывали недостатка в пилотах и самолетах, но Ник обычно брался за самые трудные рейсы. Ему нравилось летать – особенно ночью и в плохую погоду. Ну а Пэт с его талантом администратора охотно подменял Ника за столом. Пэт тоже любил летать, но теперь у него почти не оставалось на это времени. К тому же он начал терять терпение. Его злила любая техническая неполадка или срыв графика. Он придирчиво относился к пилотам, требуя от них безусловной надежности. Даже самый невинный трюк мог повлечь за собой увольнение.
   – Ты бы следил за собой, Ас, – посмеивался Ник, – а то скоро станешь совсем как Рикенбекер.
   – Уж ты бы помалкивал, – огрызался в ответ Пэт.
   Военное прошлое Ника было не менее красочным, чем у Пэта. Как-то раз он сражался с прославленным немецким асом Эрнстом Удетом и умудрился вернуться на базу целым и невредимым (если не считать небольшого ранения). Но все это осталось в прошлом. Трудности военных времен вспоминались лишь в случаях, когда приходилось бороться с погодой или садиться на неисправном самолете. За эти семнадцать лет он пережил немало рискованных моментов, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с военными приключениями.
   Об одном таком приключении Ник вспомнил, наблюдая за грозовыми тучами на востоке. Он напомнил об этом Пэту. Гроза в тот раз была такой, что Ник вел самолет над самой землей, едва не оцарапав днище о верхушки деревьев. Пэт рассмеялся, вспомнив давний случай. Ситуация и правда была напряженной, но Ник умудрился спасти и себя, и самолет. Двум другим пилотам тогда повезло гораздо меньше.
   – Я в тот раз до чертиков испугался, – признался Ник два десятилетия спустя.
   – Да уж, вид у тебя был бледный, – подколол его Пэт, наблюдая за зловещими тучами, которые мрачно чернели на горизонте. Вместе они проверили несколько самолетов, после чего вновь направились в офис. На летном поле Ник заметил Криса, который оживленно спорил о чем-то с Кэсси. Оба были настолько поглощены разговором, что не обратили на Ника никакого внимания. Последний, впрочем, не придал этому особого значения. Он знал, что в такую погоду Крис не рискнет подняться в небо.
   Ник скрылся в офисе, а Кэсси продолжала убеждать брата. Она практически кричала, чтобы перекрыть шум моторов:
   – Не говори глупостей! Мы поднимемся буквально на пару минут. До грозы еще не один час. Я все утро слушала прогнозы погоды. Ну же, Крис, не будь такой размазней!
   – Я не собираюсь садиться в самолет в такую погоду. Мы можем подождать до завтра.
   – Я хочу лететь сегодня! – Казалось, будто темные тучи на горизонте раззадорили ее еще больше. – Давай, Крис, это будет круто!
   – Не думаю. Вдобавок, отец придет в ярость, если я стану без толку рисковать «Дженни».
   – Перестань молоть чушь. Мы ничем не рискуем. Тучи еще за много километров отсюда. Поднимемся на полчаса, а затем вернемся. Все пройдет как нельзя лучше, можешь мне поверить.
   Крис мрачно смотрел на сестру. Он ненавидел ее за эту убедительность. Кэсси всегда подбивала его на поступки, которые выходили им боком. Она не слушала доводов разума, так что проще было согласиться с ней, чем спорить.
   – Ладно, – сдался Крис. – Пятнадцать минут, и точка. Я сам решу, когда нам садиться.
   – Идет, – просияла Кэсси.
   Они выкатили «Дженни» на летную полосу и тщательно ее проверили. Кэсси уселась спереди, а Крис сзади, на месте инструктора. Но поскольку рычаги управления были у обоих, со стороны трудно было понять, кто именно ведет самолет.
   Спустя несколько минут Ник услышал над головой гул самолета. Он показался ему до странности знакомым. Не выдержав, Ник выглянул из окна и сразу же увидел машину. Ветер отчаянно швырял самолет, который летел на невероятной скорости.
   «Черт!» – Ник поспешил на улицу, но «Дженни» уже скрылась из виду. Гроза надвигалась на аэропорт с неумолимой скоростью. Хлынул ливень. Не прошло и минуты, а Ник уже промок насквозь.
   Пока самолет набирал высоту, Крис отчаянно пытался справиться с управлением. Кэсси что-то кричала ему со своего сиденья, но шум ветра и рев мотора напрочь заглушали ее слова.
   – Давай я поведу! – кричала она.
   Какое-то время он еще пытался бороться со стихией, но затем руки его обмякли, и Кэсси взяла управление на себя.
   Самолет безудержно швыряло вверх и вниз. Он то взмывал на сотню футов, то вновь скользил к земле. Казалось, будто они падают с какого-то небоскреба, после чего вновь карабкаются вверх.
   Кэсси изо всех сил старалась выровнять самолет. Она интуитивно ощущала все движения машины и пыталась подстроить ее полет под свои планы. Но к этому времени они окончательно утратили представление о том, как далеко – а главное, как высоко – их занесло.
   От отца и Ника Кэсси слышала про трюк, который мог вытащить их из этой переделки. Все, что от нее требовалось, – довериться собственным инстинктам и соблюдать предельную осторожность. Кэсси потянула рукоять, и самолет стал стремительно падать вниз. Она рассчитывала, что сможет высмотреть нижний край облаков до того, как они ударятся о землю.
   Скорость падения была просто ужасающей. Ветер ревел в ушах, пока они неслись сквозь черную, беспросветную тьму. Внезапно Кэсси не столько увидела, сколько ощутила впереди лес, землю, аэропорт. Она резко рванула рычаг, и самолет взмыл вверх, за пару мгновений до того, как задеть верхушки деревьев. Кэсси сделала круг над аэропортом, стараясь понять, сможет ли она вообще приземлиться – порывами ветра самолет швыряло из стороны в сторону. В этот момент она увидела Ника: тот яростно махал руками, показывая, чтобы они поворачивали к дальней полосе. Там порывы ветра ощущались не так сильно. Во время посадки Кэсси так крепко сжала зубы, что у нее даже свело челюсти. Крис открыл глаза лишь в тот момент, когда самолет подпрыгнул, коснувшись колесами земли. Не успел он оправиться от шока, а Ник уже силой выволок его из кабины.
   – Какого дьявола вы тут устроили? – проревел он. – Решили покончить с собой или разгромить аэропорт?
   Они и правда пролетели над самой крышей, но у Кэсси на тот момент голова была занята совсем другим. Ей до сих пор не верилось, что она все-таки смогла посадить самолет.
   – Вы что, спятили? – Ник все еще тряс Криса за плечи, когда из офиса выбежал Пэт.
   – Что тут происходит? – прокричал он сквозь шум ветра.
   – Эти идиоты решили устроить себе развлекательную прогулку. Не знаю, чего им хотелось больше – разбиться самим или разрушить аэропорт, но я бы на твоем месте как следует надрал им задницы.
   Пэт взглянул на Криса с нескрываемым изумлением.
   – Вы решили лететь в такую погоду?!
   – Я… ну… я просто подумал, что мы можем подняться и сразу опуститься. – Он едва не расплакался, как ребенок. – Папа, если бы не Кэсси…
   Больше, впрочем, он не промолвил ни слова. Ну а Пэт с трудом пытался скрыть гордость за сына. Характера пареньку было не занимать, да и пилот из него вышел отменный.
   – И ты умудрился сесть в такую грозу? Разве ты не знаешь, как это опасно? Вы же могли погибнуть!
   – Я знаю, папа. Прости нас.
   Крис отчаянно боролся со слезами, а Кэсси тем временем наблюдала за отцом. На лице у него читалась гордость за сына. Эти чувства предназначались ей, но достались Крису, поскольку тот был мальчиком.
   Тут Пэт бросил взгляд на дочь, после чего повернулся к сыну с недовольной гримасой:
   – Тебе не следовало брать ее с собой в такую погоду. Это слишком опасно не только для летчика, но и для пассажиров.
   Кэсси могла рассчитывать на его защиту, но не на восхищение. Что ж, такова ее участь.
   – Да, сэр. – На глазах у парня блестели слезы.
   – А теперь уберите на место самолет. – С этими словами он повернулся и зашагал прочь. Крис и Кэсси занялись «Дженни». Крис никак не мог отойти от шока, зато Кэсси оставалась совершенно спокойной. Она вытерла с крыльев воду и проверила мотор. Брат бросил на нее гневный взгляд и зашагал прочь. Пусть даже не думает, что он простит ей эту выходку. Своими капризами она едва не убила его. Кэсси всегда была чокнутой и сегодня в очередной раз доказала это.
   Кэсси закончила с работой и отложила инструменты. Повернувшись, она с удивлением обнаружила перед собой Ника. Тот был мрачнее тучи, в которую занесло сегодня их самолет.
   – Никогда больше так не делай! Этот трюк может сработать только раз, да и то не у всех. Тебе и так чертовски повезло!
   Он смотрел на нее с убийственной яростью, но было в его взгляде и другое чувство. Сердце у Кэсси заколотилось быстрее. Это было то самое восхищение, которого она тщетно ждала от своего отца.
   – Не знаю, о чем ты, – отвела она взгляд.
   – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! – Ник в ярости схватил ее за руку. Да, ему тоже приходилось проделывать подобные трюки, но на войне, где у него просто не было выбора.
   – Оставь меня в покое!
   Кэсси уже не скрывала гнева. Она злилась на брата, которому досталась вся ее слава, на отца, который вбил себе в голову, что из его сына получится первоклассный летчик, и на Ника, который считал себя всезнайкой. Ну а Кэсси была хороша только для того, чтобы заправлять их самолеты или чистить моторы.
   – Оставь меня в покое! – вновь крикнула она, но Ник лишь крепче схватил ее за руку.
   – Кэсси, я не слепой! Я же знаю, что Крис не может так летать. Пойми, вы могли погибнуть! Прошу тебя, никогда больше так не делай.
   Она взглянула на него с таким несчастным видом, что сердце у Ника невольно дрогнуло. Только сейчас он понял, как отчаянно ей хотелось летать.
   – Кэсси, прошу тебя, не делай так больше. Оставь Криса в покое. Уж лучше я сам буду учить тебя. Обещаю.
   Но она лишь печально покачала головой:
   – Отец никогда этого не позволит.
   – Я не собираюсь ставить его в известность. В округе есть немало полей, способных стать взлетной площадкой для самолета. Только учти: после школы тебе придется добираться автобусом до Прерия-Сити. Может, Крис подбросит тебя по пути на работу. Для него это явно будет предпочтительней, чем летать с тобой несколько раз в неделю.
   Кэсси невольно усмехнулась. Бедняга Крис! Сегодня она напугала его до смерти. Но поначалу все выглядело таким забавным и захватывающим. Страшно стало уже потом.
   – Ты и правда будешь меня учить? – с недоверием взглянула она на Ника.
   – Полагаю, у меня просто нет выбора. Не исключено, – добавил он, – что после того как ты освоишься с самолетом, Пэт посмотрит на тебя чуточку благосклонней.
   – Это вряд ли, – мрачно заметила она, но тут же расцвела в улыбке. – Спасибо тебе, Ник.
   – Да не за что. – Взъерошив ей волосы, он повел ее в здание аэропорта.
   – Ты в порядке, Кэсс? – взглянул на нее Пэт, однако по Кэсси было видно, что она ничуть не испугана. В отличие от Криса, который выглядел бледным и потрясенным.
   – Я в порядке, папа, – заверила она его.
   – Ты храбрая девочка, – с одобрением заметил отец. Но ей мало было этого одобрения. Кэсси требовались поддержка и понимание – все то, что она получила сегодня от Ника.
   Пэт отвез Криса и Кэсси домой, где их уже поджидала Уна. За ужином он рассказал ей всю историю. Точнее, то, что он сам считал историей. Пэт красочно расписал летные подвиги Криса, который сумел посадить самолет в таких невероятных условиях. Сам Крис не промолвил при этом ни слова. После ужина он заперся у себя в комнате, лег на кровать и заплакал.
   Через некоторое время к нему заглянула Кэсси. Он долго не отвечал на ее стук, но затем все-таки открыл.
   – А тебе что здесь нужно? – с негодованием поинтересовался он.
   – Я пришла извиниться за то, что так тебя напугала. Мы едва не погибли сегодня. Прости меня, пожалуйста.
   После разговора с Ником она могла позволить себе быть великодушной.
   – Никогда больше не поднимусь с тобой в воздух, – мрачно заметил Крис.
   – Да это и не нужно, – тихо сказала она.
   – Ты бросаешь полеты? В жизни не поверю!
   – Неважно. Ты только не сердись на меня за то, что случилось.
   – Я уже думал, нам конец, – покачал он головой.
   – Я тоже. Это было нечто! В какой-то момент я решила, что уже не выберемся, – хихикнула она.
   – Ты просто чокнутая, – Крис не знал, сердиться ему или восхищаться храбростью сестры. – Из тебя может получиться замечательный пилот, Кэсс. Уж мне-то до тебя точно далеко.
   – Ты тоже хорошо летаешь, – улыбнулась она. – Старайся только не совершать ничего рискованного.
   – Я напомню тебе об этом, когда ты опять потащишь меня в небо.
   – Не потащу… по крайней мере, пока, – сказала она, размышляя о чем-то своем.
   Чуть позже к ним заглянул Бобби Стронг. Услышав рассказ Пэта, он пришел в настоящий ужас и чуть ли не с кулаками набросился на Криса.
   – Если ты еще раз решишь рискнуть жизнью моей девушки, тебе не поздоровится! – заявил он, к величайшему удивлению Кэсси и Криса. Последнему хотелось сказать, что в случившемся виновата именно сестра, но он, конечно же, не решился.
   Затем настала очередь Кэсси. Бобби поведал ей о том, что полеты – дело опасное и бесполезное. Он надеялся, что события этого дня станут для нее хорошим уроком и что впредь она будет держаться подальше от аэропорта. Неужели она хочет провести всю жизнь в масле и смазке от самолетов, рискуя своей жизнью наравне с братом? В конце концов, она девушка, а девушкам не подобает водить самолеты.
   Кэсси терпеливо слушала его нотации, поскольку знала, что Бобби искренне желает ей добра. И все же, когда он уехал, она вздохнула с нескрываемым облегчением. Ночью она долго не могла уснуть, размышляя о том, что сказал ей Ник. Кэсси не терпелось приступить к занятиям. Вновь и вновь вспоминала она ощущение полета, которое пережила сегодня в воздухе. Что бы там ни говорил Бобби, она ни за что не бросит летать. Ни ради него, ни ради кого-либо другого.

Глава 4

   Через три дня после памятного урагана Кэсси поднялась пораньше и помогла матери с делами по дому. Потом она сказала, что собирается заехать в библиотеку, а затем встретиться со школьной подружкой: та еще весной вышла замуж и теперь ждала ребенка. Положив в пакет яблоко и сандвич, Кэсси открыла копилку и вытащила оттуда доллар. Сколько точно стоит билет на автобус, она не знала, но рассчитывала, что до Прерия-Сити этого хватит. Шагая под палящим солнцем к автовокзалу, она пожалела, что не надела шляпу. С другой стороны, Уна могла заподозрить неладное, ведь Кэсси всегда ходила с непокрытой головой.
   Высокая, со стройной фигурой и красивым лицом, Кэсси невольно обращала на себя внимание прохожих. Однако самой ей не было никакого дела до своей внешности. Пусть прихорашиваются те, кому нечем больше заняться, она же не мыслит жизни без полетов. Она взахлеб читала о знаменитых летчицах, вроде Амелии Эрхарт и Джеки Кокрейн, чуть ли не наизусть знала автобиографию Эрхарт и книгу Энн Линдберг, жены Чарльза Линдберга, «Север – Востоку». Эти женщины могли свободно делать то, о чем ей приходилось только мечтать. Но может быть, теперь, с помощью Ника…
   Она так замечталась, что едва не пропустила свой автобус. Поездка стоила всего пятнадцать центов, и всю дорогу до города – а заняла она сорок пять минут – Кэсси размышляла о предстоящих уроках.
   До заброшенного летного поля, где ее уже поджидал Ник, оставалось еще две мили. Когда Кэсси, взмокшая от жары, добралась наконец до места, он спокойно сидел на камне, попивая газировку. Неподалеку стояла хорошо знакомая ей «Дженни». Вокруг не было ни души.
   – Такое чувство, что ты выбралась из пекла, – окинул он ее внимательным взглядом. – На-ка, выпей, – и он протянул ей свою колу.
   Пока девушка пила, Ник одобрительно посматривал в ее сторону. Кэсси с ее огненно-рыжими волосами и белоснежной кожей выглядела не просто хорошенькой, но очень красивой. Оставалось только жалеть, что она – дочь его старого друга. Впрочем, напомнил себе Ник, особого значения это не имело. Мужчине тридцати пяти лет не пристало ухлестывать за семнадцатилетней девчонкой.
   – Ты что, топала пешком прямо от Гуд-Хоуп?
   – Нет, – улыбнулась она в ответ, – всего лишь от Прерия-Сити. Просто дорога оказалась длиннее, чем я предполагала.
   – Прости, – произнес он извиняющимся тоном. Ему было искренне жаль Кэсси, но этот заброшенный аэропорт идеально подходил для их занятий.
   – Не стоит извинений. – С лица ее по-прежнему не сходила улыбка. – Я бы с радостью прошла и вдвое больше, лишь бы мне позволили потом полетать.
   И это было чистой правдой. Ник знал, как много значили для Кэсси самолеты. В ее возрасте он и сам бредил полетами. Но Кэсси ему было искренне жаль, ведь Пэт твердо вознамерился не подпускать дочь к своим самолетам. Оставалось надеяться, что в один прекрасный день ему удастся переубедить старого друга.
   – Ну что, приступим? – махнул он в сторону старушки «Дженни».
   Кэсси так разволновалась, что только кивнула в ответ. Они внимательно проверили машину, и лишь потом Кэсси забралась внутрь. Еще немного, и небо станет для нее своим. А уж после этого никто не сможет ее остановить.
   – Готова? – крикнул Ник, перекрывая шум мотора. Она кивнула с довольной улыбкой, и он тоже запрыгнул на сиденье. Было решено, что он сам поднимет самолет в воздух и уже потом передаст управление Кэсси. Теперь-то ей не придется отстаивать свои права, как это было в случае с Крисом. Теперь она все будет делать на законных основаниях.
   Повернувшись, она что-то сказала Нику, но тот не расслышал и наклонился вперед.
   – Спасибо тебе! – прокричала она с сияющими от счастья глазами.
   Самолет уже катил по взлетной полосе. Еще мгновение – и он, оторвавшись от земли, плавно поднялся в воздух. Сердце Кэсси воспарило вместе со старушкой «Дженни». Она летела. Летела!
   Очень скоро Ник коснулся плеча Кэсси, показывая, чтобы та взяла управление самолетом на себя. Ему хотелось понять, как много она сможет усвоить за первое их занятие.
   К его удивлению, Кэсси прекрасно справлялась с работой. Она свободно поворачивала направо и налево и умело поддерживала нужную высоту. Затем он начал обучать ее S-образным поворотам, используя в качестве ориентира тянущуюся внизу дорогу. И вновь она оправдала самые смелые его надежды. Кэсси ориентировалась не столько на приборы, сколько на зрение и внутреннее чутье, что говорило о врожденном таланте летчика.
   Какое-то время по настоянию Ника она летала вокруг амбара, который они заметили на поле. Кэсси это казалось скучным, но Нику хотелось проверить ее точность. Однако и тут ему не к чему было придраться: Кэсси летала плавно и аккуратно, хотя до этого ей практически не приходилось водить самолет. Ник стал учить ее тому, как выравнивать машину после западения скорости. У большинства молодых пилотов эта процедура, связанная с выходом в пике, вызывала панический страх, но Кэсси справилась со своей задачей, не моргнув и глазом. Казалось, что в воздухе она чувствует себя куда уверенней, чем на земле.
   После этого он позволил ей проделать несколько восьмерок и переворот Иммельмана, и вновь она выполнила это практически безупречно. Ник, сажая самолет, довольно улыбался, и такая же улыбка сияла на лице у Кэсси. Если она о чем и сожалела, то лишь о том, что он не позволил ей выполнить бочку. Но Ник посоветовал ей оставить кое-что для следующего занятия. Он чувствовал, что для первого раза ей было вполне достаточно.
   Его удивляло, как много она успела усвоить за прошедшие годы, просто наблюдая за ним и за Пэтом – в тех редких случаях, когда они брали ее в воздух. Кэсси впитала каждый их жест, каждое движение, каждую процедуру и каким-то чудом научилась летать.
   – Ну как? – повернулась она к Нику, после того как он выключил мотор.
   – Ужасно, – пошутил он. – Вряд ли мне захочется еще раз подняться с тобой в воздух.
   Однако улыбка его говорила об обратном, и Кэсси просияла от счастья.
   – Ты здорово справилась, детка, – тихонько добавил он, вручая ей очередную кока-колу. – Только не забивай себе голову моими похвалами – это может быть опасно. Если голова станет слишком большой, она может перевесить, и ты рискуешь врезаться в землю. Не забывай об этом.
   – Да, сэр. – Но она была слишком счастлива, чтобы прислушиваться к его предупреждениям. – А когда мы сможем позаниматься еще раз? – с тревогой спросила она. Больше всего на свете ей хотелось вновь подняться в небо. Кэсси не хотела давить на Ника, ведь он сам оплачивал горючее, но тяга к полетам была сильнее всего.
   – Не знаю, Кэсс, – Ник ненадолго призадумался. – Где-нибудь через пару деньков. Не хочу, чтобы Пэт заинтересовался, почему я так часто забираю «Дженни».
   – А ты не можешь сказать, что даешь уроки кому-нибудь еще? Ему ведь необязательно знать, что ты занимаешься именно со мной.
   – А где деньги, мисс? Мне бы не хотелось, чтобы твой отец заподозрил меня в мошенничестве.
   Они с Пэтом всегда отдавали часть заработка, когда приходилось позаимствовать друг у друга самолеты. То же самое происходило, когда Ник выполнял чартерные рейсы в часы, предназначенные для работы в аэропорту.
   Кэсси бросила на него виноватый взгляд.
   – Я могла бы платить тебе из своих сбережений…
   Ник в ответ только рассмеялся и взъерошил ее волосы.
   – Не переживай, я смогу устроить все так, чтобы Пэт ни о чем не догадался. Мы с тобой еще вволю полетаем.
   Оглядевшись, он обратил внимание на росшее неподалеку тенистое дерево.
   – Ты захватила что-нибудь поесть?
   Кэсси кивнула, и они с удобством устроились на траве. Она поделилась с Ником сандвичем, а он вновь предложил ей кока-колы. Они сидели и болтали обо всем, что придет на ум. Ник рассказал Кэсси о том, как много значила для него ее семья. Он специально приехал сюда из Нью-Йорка, чтобы работать на ее отца.
   – Он всегда опекал меня во время войны. Я был тогда совсем еще мальчишкой. Ну и жаркие же были деньки!
   Глаза его сияли, когда он рассказывал о войне. Для многих летчиков это было невероятно захватывающим временем, по сравнению с которым бледнело все остальное. Кэсси подозревала, что отец ее чувствовал то же самое.
   – Зато нынешние полеты должны казаться тебе совсем неинтересными. Ну что захватывающего в почтовых рейсах до Калифорнии? Да еще и на стареньком самолете.
   – Так-то оно так, но это то дело, без которого я не мыслю своей жизни. Видишь ли, Кэсс, в небе у меня все получается лучше, чем на земле.
   – О чем это ты? – с интересом спросила она. Кэсси знала Ника с детства, но он всегда обращался с ней, как с ребенком. И вот теперь у нее появилась возможность познакомиться с ним получше.
   – Даже не знаю. Я не очень-то силен в вопросах брака или общения с людьми, если не считать других пилотов.
   – Но с нами-то ты всегда прекрасно ладил, – улыбнулась она.
   – Это другое. Вы – моя семья. Просто мне трудно общаться с людьми, которые, в отличие от меня, не летают. А им так же трудно общаться со мной.
   Его это, впрочем, не особо беспокоило. Ника устраивала его жизнь, и он не собирался ее менять. Для него весь мир делился на тех, кто летал, и тех, кто был привязан к земле – как в мыслях, так и в поступках.
   – А как насчет Бобби? – неожиданно поинтересовался он. – Что, по-твоему, он скажет, когда узнает, что ты летаешь?
   – Да то же, что и остальные. Заявит, что я спятила, – рассмеялась Кэсси. – Но мы ведь не женаты. Мы с ним просто друзья.
   – Рано или поздно он захочет стать для тебя больше, чем другом. Так, во всяком случае, думает твой отец.
   – Вот как? – холодно заметила она, и Ник рассмеялся.
   – Не стоит смотреть на меня таким ледяным взглядом. Ты ведь знаешь, о чем я. Все сочтут странным, если ты пожелаешь стать второй Эрхарт.
   – Ну что тут такого странного? – задумчиво поинтересовалась Кэсси. Сама она не видела в этом никакой проблемы. – Чем плохи полеты?
   – Ты же знаешь, о чем думает большинство. Люди созданы для того, чтобы ходить по земле. А если ты пожелаешь летать, как птица, тебе стоит отрастить крылья. Или что-нибудь в этом роде, – беспечно добавил он.
   – Ну и глупо, – сердито заметила она. – Самолеты – это самолеты. А мы – такие же люди, как они.
   – Нет, не такие, – покачал головой Ник. – В их глазах мы – настоящие герои. Мы же делаем то, чего они смертельно боятся. Все равно как укротители тигров или канатоходцы. Так таинственно и в то же время заманчиво. – Он закурил сигарету, но Кэсси не предложил. Рановато для ее семнадцати.
   – Пожалуй, ты прав: и заманчиво, и таинственно. Может, поэтому мне и нравится летать. Вдобавок, то ощущение свободы, которое невозможно испытать на земле.
   Ник одобрительно кивнул. Ему было ясно, что она имеет в виду. Всякий раз, когда он отрывался от земли, его охватывало ощущение полной свободы, по сравнению с которым все казалось тусклым и неинтересным. Это чувство определяло всю его жизнь: слова, поступки, отношения с другими людьми. То же самое наверняка произойдет и с Кэсси. Ему стоило бы предупредить ее, но он просто не знал, что тут сказать.
   – Полеты изменят твою жизнь, Кэсс, – промолвил он наконец. – Не забывай об этом.
   Кэсси понимающе кивнула.
   – Я знаю, – сказала она, – потому-то я и здесь. Я не могу все время жить на земле, как остальные.
   Она была такой же, как Ник, и он знал об этом. Вот почему он согласился учить ее.
   Поговорив еще немного, они расстались. Ник был не в восторге от того, что Кэсси вновь придется прошагать две мили по пыльной дороге, но ничего другого им не оставалось. Понаблюдав за тем, как его самолет скрывается вдали, она заспешила домой.
   Две мили пролетели для Кэсси незаметно. В памяти у нее по-прежнему жило ощущение полета. Она вспоминала, как кружила над заброшенным полем и с каким одобрением смотрел на нее потом Ник. Он явно гордился ею. Такой счастливой она не чувствовала себя ни разу в жизни.
   Когда Кэсси добралась до дома, было уже слишком поздно, чтобы идти в аэропорт. Вместо этого она помогла матери приготовить ужин. За столом она держалась очень тихо, но никто, казалось, этого не заметил. Крис с восторгом рассказывал о своей работе в местной газете. Пэт хвалился контрактом на доставку почты, который ему удалось заключить с правительством. Вдобавок прошлой ночью Колин наконец-то разрешилась от бремени, и Уна спешила поведать всем про ее малыша. Кэсси тоже было о чем рассказать, но она знала, что к ее новостям тут отнесутся без одобрения.
   После ужина, как обычно, приехал Бобби. Они немного посидели на веранде, но Кэсси была поглощена своими мыслями. И только разговор о воздушном шоу вывел ее из задумчивости. Бобби обычно не ходил на такие мероприятия, но тут он решил, что было бы неплохо туда заглянуть. Кэсси, заметил он, могла бы рассказать ему про самолеты. Однако Кэсси эта перспектива не слишком порадовала. Она предпочла бы пойти с Ником и послушать его объяснения. Кэсси пока не понимала, что перемены уже начались. Этим утром она отправилась в долгое странствие, необычайно увлекательное и такое же одинокое.

Глава 5

   Занятия шли в строжайшей тайне на протяжении всего июля. Тогда же, в июле, они всей семьей сходили на воздушное шоу. Кэсси была в полном восторге, но даже шоу значило для нее куда меньше, чем занятия с Ником. Уже к концу июля она с успехом освоила несколько фигур высшего пилотажа.
   О такой ученице, как Кэсси, мог мечтать любой инструктор. Мало того, что природа наделила ее недюжинными способностями, она еще и схватывала все на лету. В августе вместо «Дженни» Ник стал использовать «Белланку», поскольку работать с этим самолетом было не так-то просто, а ему хотелось, чтобы Кэсси осваивала все более сложные вещи. Пэт по-прежнему ни о чем не подозревал, и они регулярно встречались на заброшенной взлетной полосе.
   В августе произошло событие, глубоко потрясшее Кэсси и Ника. Один из летчиков, работавших на ее отца, разбился, возвращаясь домой из Небраски. И все потому, что у самолета отказал мотор.
   – Не забывай об этом, Кэсс, – сказал Ник после очередного занятия, когда они сидели под деревом и обедали. – Такое может случиться с каждым из нас. Сломавшийся мотор, плохая погода или просто невезение. Наша жизнь – сплошной риск. Помни об этом.
   – Хорошо, – кивнула она. – Но я бы предпочла умереть именно так, а не иначе. Больше всего на свете мне хочется летать.
   – Я знаю, Кэсс. – Взгляд его был долгим и испытующим. Только с Кэсси он чувствовал себя свободно и непринужденно. Она была единственной женщиной, полностью разделявшей его взгляды и мечты. И не ее вина, что она на восемнадцать лет младше, да еще и дочь его лучшего друга. Ник знал, что у них нет общего будущего, однако готов был довольствоваться чисто дружескими отношениями.
   – Как мы поступим с занятиями, когда ты пойдешь в школу? – спросил он после обеда. Лето заканчивалось, и у Кэсси вновь начиналась учебная пора. Даже не верилось, что этот год был для нее выпускным.
   – Как насчет суббот? – задумчиво протянула она. – Или лучше в воскресенье?
   Это значило, заниматься они будут меньше обычного. Но лучше так, чем совсем ничего.
   – Субботы – то, что надо, – сказал Ник как о чем-то решенном. – Не знаю только, как ты будешь добираться от автобуса в плохую погоду.
   Его и раньше тревожило, что Кэсси приходится шагать по пустынной дороге целых две мили. Впрочем, сама Кэсси не считала это поводом для беспокойства.
   – Может, папа разрешит мне пользоваться своей машиной или Бобби.
   При упоминании о Бобби Ник невольно поморщился. Он знал, что поклонники Кэсси – не его ума дело, но Бобби казался таким скучным и приземленным. Неподходящая пара для Кэсси.
   Несмотря на их опасения, все сложилось как нельзя лучше. Кэсси сказала отцу, что будет ездить к подружке, чтобы вместе готовиться к урокам, и он разрешил ей брать на время свою машину. И каждую субботу она уезжала из дома, чтобы тайком встречаться с Ником на их взлетной полосе.
   К зиме ее летные навыки значительно улучшились. Ник, по его собственному заявлению, отдал бы что угодно, лишь бы она могла выступить на воздушном шоу. Крис уже готовился к своему выступлению, но он не обладал и толикой того мастерства, которое было присуще его сестре.
   На День благодарения Ник, как обычно, присоединился к семейному ужину, и Кэсси весь вечер безжалостно донимала его. Пэт обозвал их невоспитанной парочкой, но Уна была внимательней мужа: ей вдруг показалось, что эти двое стали очень близки друг другу. После ужина она поделилась своими опасениями с Колин, но та только посмеялась. Кэсси, по ее мнению, всегда относилась к Нику, как к старшему брату. На самом деле Уна была права: в последнее время Ник и Кэсси успели сильно сдружиться.
   Все уже поели, когда на пороге появился Бобби. Это был высокий, привлекательный паренек, и при взгляде на него Ник почувствовал себя на тысячу лет старше. Бобби пригласил Кэсси на прогулку, но та предпочла остаться дома, чтобы послушать, как мать играет на пианино. Глиннис запела, и почти сразу к ней присоединились Меган с мужем. Как раз за ужином Меган объявила, что ждет очередного ребенка. Кэсси была искренне рада за сестру, однако подобные новости всегда вызывали у нее противоречивые чувства. Она с трудом представляла, что выйдет когда-нибудь замуж и обзаведется собственными детьми. С другой стороны, она понимала, что ей никогда не стать Амелией Эрхарт, Бобби Траут или Эми Моллисон. Это были звезды первой величины, с которыми она и не думала равняться. Чтобы пойти по их стопам, ей нужен был самолет, позволяющий участвовать в авиашоу и устанавливать новые рекорды. А такого в ее распоряжении просто не было.
   Через шесть месяцев Кэсси предстояло закончить школу. И что потом? Само собой, ни о какой работе в аэропорту ей мечтать не приходилось. Впрочем, кое-какие планы на будущее у нее имелись. Раз уж она не могла стать профессиональным летчиком, ей стоило всерьез подумать о колледже. Оказалось, что в целом ряде учебных заведений преподавали воздухоплавание и инженерное мастерство. Кэсси остановила свой выбор на колледже Брэдли в Пеории. Закончив его, она могла бы преподавать студентам основы самолетостроения. Родители пока ни о чем не знали, и только Ник был в курсе ее планов.
   Было уже поздно, когда Бобби наконец-то ушел домой. Крис тут же принялся дразнить сестру. Его интересовало, смогут ли они когда-нибудь погулять на ее свадьбе.
   – Не лезь не в свое дело, – нахмурилась та, но Пэт неожиданно поддержал сына.
   – Он прав, Кэсси. Два года таких преданных ухаживаний что-нибудь да значат. Удивляюсь, как это Бобби до сих пор не сделал тебе предложения.
   Но Кэсси была только рада, что Бобби не спешил с предложением руки и сердца. По правде говоря, он совершенно не вписывался в ее планы. Может, после колледжа. Только вряд ли он согласится ждать еще четыре года.
   С Ником они регулярно встречались по субботам, хотя погода установилась на редкость морозная. Последний полет состоялся за два дня до Рождества. Стоило им подняться в воздух, как крылья самолета мгновенно заледенели. Затем так же внезапно отказал мотор, и самолет начал падать вниз. Кое-как им удалось выровнять машину, но вслед за этим отключился пропеллер. Стало ясно, что без жесткой посадки не обойтись. Ветер свистел у Кэсси в ушах, земля стремительно приближалась. Казалось, еще секунда, и они разобьются. И лишь в последнее мгновение самолет, чиркнув по верхушкам деревьев, обрел необходимое равновесие. Посадка действительно вышла жесткой, но ни Кэсси, ни Ник не пострадали. У машины оказалось повреждено одно колесо.
   Кэсси еще трясло, когда она выбралась из самолета. Ник крепко обнял ее, даже не пытаясь скрыть своего облегчения. Еще несколько минут назад он был уверен, что их ждет неминуемая гибель.
   – Прости, Кэсс, нам не следовало подниматься в такую погоду. Вот тебе урок на будущее: никогда не полагайся на старого идиота, который считает себя умнее остальных. Обещаю, что впредь буду осторожнее.
   Кэсси подняла голову и неожиданно хихикнула.
   – Было круто, – заявила она. Нику в этот момент захотелось придушить ее.
   – Ты просто чокнутая! Напомни, чтобы я больше никогда не летал с тобой, – сказал он, разжимая объятия.
   Кэсси помогла ему привязать «Белланку» к дереву и подложить камни под колеса. Потом она подвезла его до аэропорта. Никто, казалось, не удивился, увидев их вместе. Ник первым делом распорядился, чтобы Кэсси ехала домой и как следует согрелась. Он боялся, что после полета на таком холоде девушка простынет. Сам он собирался заглянуть в кабинет Пэта, чтобы вернуть себе душевное равновесие с помощью ирландского виски. Ника до сих пор трясло при мысли о том, что Кэсси чуть не погибла сегодня по его вине.
   – Что ты поделывала с утра? – спросил отец, когда девушка добралась до дома. Он и сам только что вернулся из леса, куда ходил за елкой. Оставалось нарядить ее к рождественскому ужину.
   – Ничего особенного, – сказала она как можно беспечней, но Пэт обратил внимание на разорванные перчатки и масло у нее на руках.
   – Опять была в аэропорту?
   – Да так, заглянула на пару минут.
   Кэсси боялась, что ей не избежать дальнейших расспросов, но Пэт лишь кивнул и принялся устанавливать в углу свежесрубленную елку.
   Принимая горячую ванну, Кэсси размышляла о том, что сегодня они оказались на волоске от гибели. Особого страха она не чувствовала, однако была рада, что смерть на этот раз обошла их стороной.
   Те же мысли не покидали и Ника. К десяти вечера он был уже основательно пьян. Сидя у себя в гостиной, он задавался вопросом, как бы отреагировал Пэт на известие о том, что лучший друг убил его дочь. По-хорошему, им стоило прекратить эти полеты, но Ник уже не мог обходиться без Кэсси. Ему нравился не только ее характер и неиссякаемое чувство юмора, но и огромные голубые глаза, и добрая улыбка. Он не мог не оценить ее врожденных способностей и желания учиться. Беда лишь в том, что эта девушка стала ему слишком дорога.
//-- * * * --//
   Рождественская елка в доме О’Мэлли сияла убранством. Дети постарались украсить ее как можно нарядней. Каждый год Уна добавляла к игрушкам несколько новых, сделанных собственноручно. На этот раз в центре внимания оказался большой шелковый ангел, висевший возле самой верхушки. Кэсси как раз любовалась нарядной фигуркой, когда на пороге появился Бобби. Тот привез к столу домашний сидр и большой пакет с имбирным печеньем.
   Уна приняла гостя с распростертыми объятиями, после чего ушла укладывать внуков в постель. Пэт и Крис отправились за дровами, и Кэсси неожиданно обнаружила, что осталась наедине с Бобби.
   – Как мило, что ты принес нам столько печенья, – сказала она с улыбкой.
   – Твоя мама как-то упомянула, что в детстве ты обожала имбирное печенье, – застенчиво заметил Бобби. Высокий и светловолосый, он был очень привлекательным пареньком. Вдобавок из хорошей семьи, с обеспеченным будущим. Именно такого мужа родители и желали Кэсси.
   Бобби смущенно переминался с ноги на ногу, пытаясь подобрать правильные слова. Он заранее переговорил со своим отцом, и тот был полностью на стороне сына. Но сказать все это сейчас, глядя на Кэсси, оказалось куда труднее.
   – Я… словом… я люблю тебя, Кэсс, – произнес он наконец. – Я очень тебя люблю и хочу, чтобы мы с тобой поженились. В июне, сразу после окончания школы.
   Выговорив это, он словно бы распрямился, почувствовал себя сильнее и взрослее. Зато Кэсси смотрела на него затравленным взглядом. Оправдались худшие ее страхи.
   – Ну… я… спасибо, – смущенно произнесла она.
   – Ну как? – Он практически не сомневался в ее ответе. – Что скажешь?
   – Бобби, ты замечательный парень. И мне льстит твое предложение. Но я… я не знаю, что буду делать в июне. Бобби, я собираюсь поступать в колледж, – выдохнула она, надеясь только, что родители ее не услышат.
   – В колледж? Зачем? – изумленно спросил он. Вопрос был не таким уж глупым, если учесть, что ни одна из ее сестер не училась в колледже. «Потому что я не могу летать», – подумала Кэсси, но сказала совсем другое:
   – Видишь ли, я говорила с нашей учительницей, миссис Уилкокс, и она считает, что мне стоило бы продолжить обучение. А по окончании я сама могла бы преподавать в школе.
   – Так ты хочешь стать учительницей? – Бобби не скрывал своего удивления. Впрочем, какая разница? Она может выйти замуж и учиться в колледже. Многие так делали.
   – Я пока не знаю. Но у меня нет желания выходить замуж сразу после школы. Сначала у тебя рождается один ребенок, затем другой, и жизнь на этом заканчивается.
   Не так-то просто было объяснить это Бобби. Другое дело Ник. Но он был старше и мудрее.
   – Мы можем вместе заниматься магазином. Отец сказал, что через пару лет он вообще отойдет от дел. – Внезапно Бобби осенила новая идея: – Ты могла бы выучиться на бухгалтера, чтобы помогать мне потом с расчетами. Что скажешь, Кэсс?
   – Я хочу специализироваться в инженерном деле.
   Ее слова ошеломили Бобби еще больше, но в Кэсси всегда было полно странностей. По крайней мере она не заявила, что хочет быть второй Амелией Эрхарт. До сих пор она ни словом не упомянула про самолеты, и слава богу. С другой стороны, колледж и профессия инженера. И что он скажет теперь своему отцу?
   – Что ты будешь делать со степенью инженера, Кэсс? – озадаченно поинтересовался он.
   – Пока не знаю.
   – Похоже, тебе надо все как следует обдумать.
   Бобби сел за стол и усадил Кэсси рядом с собой. Продолжая держать ее за руку, он попытался вдохновить ее картинами их общего будущего.
   – Мы вполне могли бы пожениться. Это не помешает тебе ходить в колледж.
   – И до каких пор? Пока я не забеременею?
   Бобби, не ожидавший такой откровенности, густо покраснел.
   – Вряд ли мне удастся закончить даже первый год. И дальше все будет как у Колин: она настолько занята детишками, что давно махнула рукой на учебу.
   – Совсем не обязательно рожать так много. В нашей семье всего двое детей.
   – Это в два раза больше, чем мне хотелось бы. Прости, Бобби, но я не могу. Во всяком случае, не сейчас. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Я все время буду думать о том, что упустила, и это наверняка скажется на наших отношениях.
   – Это как-то связано с твоей любовью к полетам? – с подозрением спросил Бобби, но Кэсси покачала головой. Не было никакой возможности объяснить ему, чем она на самом деле руководствовалась. И вообще, какой смысл выходить замуж за человека, если ты не можешь ему довериться? С Ником их связывала только дружба, но ему она могла рассказать обо всем.
   – Просто я пока не готова, – честно призналась Кэсси.
   – И когда ты будешь готова? – печально спросил Бобби. Он не скрывал своего разочарования и знал, что родители тоже будут разочарованы. Отец уже предложил помочь ему с выбором кольца, но пока что ни о каком кольце не может быть и речи.
   – Не знаю. Думаю, что не скоро.
   – А ты согласилась бы выйти за меня, если бы уже отучилась в колледже? – прямо спросил он.
   – Пожалуй, – ответила Кэсси. Сказать ему «нет» она не могла. Да и с какой стати? Бобби ей нравился, просто она не хотела пока выходить замуж.
   – Тогда я подожду, – сказал Бобби с новой надеждой.
   – Но это же глупо, – растерянно произнесла она. Ну как можно предугадать, что будет после окончания колледжа?
   – Кэсси, я давно люблю тебя. И я не собираюсь жениться на первой встречной. Если нужно подождать, я подожду. Просто мне не хотелось бы откладывать свадьбу на целых четыре года. Почему бы нам не пожениться через годик-два? А колледж ты так и так закончишь. Вдобавок, – он вновь густо покраснел, – совсем не обязательно рожать ребенка сразу после свадьбы. Есть средства, позволяющие этого избежать. – Последние слова дались ему с большим трудом. Кэсси была глубоко тронута его заботой.
   – Спасибо тебе за эту откровенность, – сказала она, признательно целуя его в щеку.
   – Я люблю тебя, – повторил Бобби. Он и сам не ожидал от себя подобной откровенности.
   – Я тоже люблю тебя, – прошептала Кэсси, пытаясь справиться с наплывом эмоций.
   Они еще долго сидели на кухне, разговаривая о посторонних вещах. Потом Бобби ушел, поцеловав ее, как обычно, на прощание. Он не сомневался, что им удалось прийти к соглашению, хоть сама свадьба и откладывалась на неопределенное время. Оставалось лишь убедить Кэсси, что чем скорее они поженятся, тем лучше будет для обоих. Пока что это не казалось ему таким уж трудным делом.

Глава 6

   Ученики школы Томаса Джефферсона медленно шагали по проходу главного зала. Девочки и мальчики шли парами. Девочки несли в руках букеты ромашек. Разглядывая парней, таких юных и исполненных надежды, Пэт вспомнил ребят, которые сражались в его эскадроне в последнюю войну. Многие из них не вернулись тогда домой.
   Выпускники дружно пропели школьный гимн. Девочки плакали, их матери тоже. И даже некоторые отцы прослезились, когда их детям выдавали дипломы. На этом торжественная часть закончилась. Триста учеников вступали во взрослую жизнь. Большая часть их собиралась сразу после школы обзавестись собственными семьями. Лишь сорок человек из трехсот намеревались получить высшее образование. Девочек среди них насчитывалось всего три, и одной из них, разумеется, была Кэсси. Она остановила свой выбор на колледже «Брэдли» в Пеории. Дорога в одну сторону занимала не менее часа, зато учеба там позволяла ознакомиться с основами воздухоплавания и инженерного мастерства.
   Дома Кэсси пришлось выдержать серьезную битву. Ее отец считал это пустой тратой времени. По его мнению, ей стоило без долгих раздумий соглашаться на предложение Бобби Стронга. Пэт был в ярости, и успокоить его удалось лишь Уне. Дети обязательно поженятся, заявила она, если Пэт не будет давить на дочь. Но и Кэсси пришлось пойти на уступки и выбрать в качестве профилирующего предмета не воздухоплавание, а английский. Закончив колледж, она могла устроиться в школу учительницей.
   Бобби, казалось, безропотно принял свою судьбу, и все же на выпускном он спросил у Кэсси, не передумала ли она.
   – Нет, не передумала, – мягко сказала она. Бобби был таким милым, что порой у нее возникало чувство вины перед ним. И все же она не собиралась отступать от задуманного.
   После отъезда Бобби Пэт вновь обрушился на Кэсси:
   – Ты будешь последней дурой, Кэсси О’Мэлли, если упустишь такого парня.
   – Не упущу, папа.
   Прозвучало это несколько самонадеянно, но Кэсси не знала, что еще ему сказать. Если честно, ей было все равно.
   – Я бы на твоем месте не был так уверен, – фыркнул Пэт. – Никто не захочет ждать до бесконечности. Может, правда у тебя совсем другие планы и ты вознамерилась остаться старой девой. Что ж, воля твоя.
   Пэт все еще злился на нее за то, что замужеству она предпочла колледж. Зато Ник был доволен ее решением. Он давно успел оценить способности Кэсси и понимал, что было бы несправедливо ограничить ее жизнь замужеством и детьми. Радовало его и то, что замужество с Бобби Стронгом откладывалось на неопределенное время. Ник понимал, что рано или поздно это произойдет, но пока их субботы оставались в неприкосновенности, и они спокойно могли летать, как и прежде.
   В тот же вечер, когда все разошлись, Кэсси уселась у радио. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Амелия Эрхарт отправилась в кругосветное путешествие на двухмоторной «Локхид Электре», и Кэсси спешила узнать, нет ли каких новостей.
   – Что ты тут делаешь, детка? – спросила ее мать по пути на кухню. День был долгим и насыщенным, и Кэсси выглядела усталой.
   – Может, услышу что-нибудь об Амелии Эрхарт.
   – Это вряд ли, – улыбнулась Уна. – А вот завтра с утра об этом будут трубить все газеты. Что и говорить, храбрая девушка.
   Амелии на тот момент стукнуло сорок, так что Кэсси она казалась чуть ли не древней. Но это не мешало ей восхищаться отважной летчицей.
   А вот на Ника это событие не произвело никакого впечатления.
   – Эрхарт не такой уж замечательный пилот, каким ее хочет представить Путнэм. Достаточно вспомнить, сколько раз она попадала в аварии. Да и самолет выбран на редкость неудачно – слишком уж он тяжел и громоздок для женщины ее сложения.
   – Да ладно тебе, Ник, – отмахнулась от него Кэсси. – Просто она женщина, вот ты и злишься.
   – Вовсе нет. Скажи ты мне, что в такое путешествие отправилась Джеки Кокрейн, я бы только порадовался за нее. А вот Эрхарт зря согласилась на подобную авантюру. Ей это не по силам. Скорее уж я поставлю на тебя, – добавил он с лукавой улыбкой.
   – Ну да. А мой отец примет твое пари, – хмыкнула девушка.
   Они до сих пор не решили, как рассказать ему про полеты Кэсси, хотя Ник считал, что из нее получится превосходный пилот. Он пообещал, что выждет удобный момент и поговорит обо всем с Пэтом.
   Через две недели в Пеории должно было состояться воздушное шоу. Ник работал с Крисом. Тот, как обычно, не проявлял к полетам ни малейшего интереса.
   – Жаль, что я не могу полететь, – с тоской вздохнула Кэсси.
   – Мне тоже жаль, – кивнул Ник. – Ничего, полетишь через год, – пообещал он.
   – Думаешь, я и правда смогла бы? – с волнением спросила она.
   – Почему нет? Летаешь ты лучше большинства наших парней, так что им не помешает встряхнуться.
   За эти годы Кэсси видела на шоу немало замечательных выступлений, как, впрочем, и несчастных случаев. Многие пилоты терпели неудачу при выполнении трюков, и некоторые из них разбивались насмерть. По настоянию Уны Пэт отказался от участия в шоу, хотя по-прежнему приезжал на них, чтобы понаблюдать за выступлениями других.
   Сама Кэсси жалела только о том, что не может выступить в Пеории уже в этом году. Однако за два дня до шоу произошло событие, которое полностью выбило ее из колеи. По радио сообщили, что самолет Амелии Эрхарт потерпел крушение. Произошло это где-то возле острова Хауленд, в южной части Тихого океана. Никто не мог поверить в случившееся, за исключением разве что Пэта, который без устали повторял, что место женщины на кухне, а вовсе не в самолете. Кэсси сразу вспомнились слова Ника о том, что Эрхарт плохо управлялась с тяжелыми самолетами. А некоторые так и вовсе утверждали, что она просто не была готова к полету. Правительство немедленно подключилось к поискам, но и через два дня, в момент открытия шоу, об Амелии Эрхарт не было никаких известий.
   Кэсси расхаживала по полю с мрачным настроением, когда за спиной у нее раздался знакомый голос:
   – А ну-ка, взбодрись. Не стоит раскисать в такой славный денек.
   Повернувшись, она увидела Ника.
   – Прости, – сказала она с виноватой улыбкой. – Я как раз думала…
   – Да знаю я, о чем ты думала. В последние дни у тебя все мысли только об Эрхарт. Сама подумай, что толку в переживаниях? Я уже давно тебе говорил: мы все идем на риск и делаем это вполне осознанно. Так же и Эрхарт. Никто не заставлял ее лететь – она сама приняла решение.
   Может, Ник и прав, подумала Кэсси. Если бы той же Амелии Эрхарт предложили на выбор долгую старость в кресле-качалке или быструю смерть на «Локхиде», не исключено, что она выбрала бы второе. Но на душе у нее по-прежнему было тоскливо.
   – Наверно, ты прав, – тихо сказала она, – но мне все равно грустно. Такой печальный конец.
   – Никто с этим и не спорит, – кивнул он. – Всегда печально, когда кто-то из летчиков разбивается. Но это не мешает остальным рисковать вновь и вновь. Смотри-ка, – воскликнул он уже другим тоном, – Крис полетел!
   Ее брат пытался подняться на максимальную высоту, чтобы взять приз в этом состязании. Благодаря выдержке и серьезности он как нельзя лучше подходил для такого рода выступлений. У него не было ни талантов, ни энтузиазма Кэсси, однако упорства ему было не занимать. Даже Ник поразился тому, как высоко ему удалось взлететь.
   Они с Кэсси поспешили присоединиться к Пэту и Уне. Сестры Кэсси тоже пришли посмотреть на соревнования. Глиннис и Меган снова были беременны, да и Колин в последнее время часто поташнивало, что наводило Уну на соответствующие мысли. Эти роды должны были стать четвертыми для Меган и Колин и пятыми для Глиннис. Не удивительно, что Кэсси не успевала считать племянников и племянниц.
   – Ну и прекрасно, – сказала она Нику. – Могут рожать сколько угодно. Сама я вполне обойдусь без детей.
   – Да ладно тебе, – улыбнулся Ник. Он решительно отказывался верить Кэсси, когда та заявляла, что не хочет заводить собственную семью. Однако единственное, чего ей хотелось, – это свой самолет.
   – Почему ты так уверен, что у меня тоже будут дети? – подколола она Ника.
   – Потому что в твоей семье все размножаются как кролики.
   – Ну, спасибо! – расхохоталась она.
   Они с Ником все еще смеялись, когда к ним подошел Бобби Стронг. На Ника он взглянул с некоторой опаской: Бобби всегда казалось, что тот его недолюбливает. Перекинувшись с Бобби парой слов, Ник поспешно отошел к другим пилотам.
   Через полчаса объявили, что Крис получил в своей группе первую премию. Пэт был вне себя от радости. Он сразу же отправился на поиски сына. Бобби остался с Кэсси, чтобы понаблюдать за шоу. Красные, синие и серебристые самолеты кружили в воздухе, выписывая петли и прочие фигуры высшего пилотажа. Толпа то испуганно охала, то одобрительно шумела. Кэсси неотрывно смотрела вверх.
   – О чем ты сейчас думаешь? – с интересом спросил Бобби. Лицо у нее было озарено внутренним светом, так что Бобби не мог оторвать от нее взгляда. Кэсси улыбнулась, но улыбка вышла печальной.
   – Я думала о том, как было бы здорово, если бы я могла оказаться на их месте, – призналась она. – Это так здорово, просто дух захватывает.
   – Даже не знаю, почему тебе все это так нравится, – пожал плечами Бобби. – У меня подобные трюки не вызывают ничего, кроме дрожи в коленках.
   – Должно быть, страсть к полетам у меня в крови.
   Он кивнул, не без огорчения подумав, что это может оказаться правдой.
   – Жаль, что с Амелией Эрхарт так получилось.
   – Да, жаль, – согласилась она. – Ник говорит, все пилоты готовы к такому исходу. И те, кто принимает участие в этом шоу. – Кэсси бросила взгляд на небо. – Они считают, что это того стоит.
   – Ничто не стоит человеческой жизни, – возразил Бобби, – разве что ты рискуешь ею на войне или ради спасения близких.
   – В этом-то и проблема, – печально заметила Кэсси. – Большинство пилотов готовы идти на любой риск, только бы летать. Но другие этого не понимают.
   Она увидела Криса, который шагал в их сторону. Он гордо нес медаль, а рядом, не помня себя от счастья, шел Пэт.
   – Семнадцать, и уже первая медаль! – повторял он всем и каждому. – Ну и паренек у меня вырос!
   Крис купался в его любви и восхищении, а Кэсси с интересом наблюдала за обоими. Ее отец только и мечтал о том, чтобы из Криса получился летчик, однако он и слышать не хотел, чтобы в кресло пилота села его дочь. Кэсси давно превзошла брата в летном мастерстве, но их отцу не было до этого никакого дела.
   Для семейства О’Мэлли этот день стал настоящим праздником. С шоу они уехали в числе последних, пригласив на ужин Бобби. Ник остался, чтобы отпраздновать победу Криса со своими приятелями, такими же летчиками, как и он сам.
   Уна еще утром нажарила на всех кур. В качестве гарнира подали салат и печеный картофель. Тут же стояли тарелки с окороком, домашнее мороженое и черничный пирог. Ужин получился на славу.
   Пэт щедро налил Крису стакан ирландского виски.
   – Пей, сынок! Ты с честью продолжишь нашу династию летчиков!
   Кэсси смотрела на них с затаенной грустью. Она тоже могла бы летать наравне со всеми и получать восторженные похвалы отца, но все почему-то считали, что ей следует идти по стопам сестер, которые каждый год рожали по малышу и были привязаны к своим кухням. Кэсси горячо любила сестер, но подобная участь приводила ее в ужас. Она предпочла бы умереть, чем жить так всю жизнь.
   После ужина они с Бобби отправились на прогулку, и он, к удивлению Кэсси, снова заговорил о полетах:
   – Я наблюдал за тобой, Кэсс, и я знаю, как много для тебя значат самолеты. Пообещай только, что сама не станешь летать. Это не значит, что я хочу лишить тебя удовольствий. Просто я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, как с Амелией Эрхарт.
   Кэсси тронула эта забота, и все же она нервно рассмеялась. Ей стало не по себе при мысли о том, что нужно навсегда отказаться от полетов.
   – У меня и мысли не было о кругосветном путешествии, – выдавила она из себя улыбку, но Бобби лишь покачал головой:
   – Я вовсе не это имел в виду. Я вообще не хочу, чтобы ты училась летать. Твой отец прав: это слишком опасно. Тем более для женщины.
   Кэсси не хотелось лгать ему, но и признаться, что она уже год как летает с Ником, она тоже не могла.
   – Почему бы тебе не предоставить это на мое усмотрение? Ты же знаешь, как мне нравится все, что связано с самолетами, – тихо сказала она.
   – Потому-то мне и нужно твое обещание. Ты из тех, кто всегда идет на риск.
   – Обещаю тебе, что буду очень осторожна. Прошу тебя, Бобби, не нужно на меня давить.
   – Тогда я хочу, чтобы ты подумала о моей просьбе. Для меня это очень важно.
   Для Кэсси не было ничего важнее полетов. И вот их-то он решил отнять у нее. Да что с ними такое? Бобби, ее отец и даже Крис. Они будто сговорились забрать у нее самое дорогое. Только Ник понимал, что без неба ей не жить.
   А в эту самую минуту Ник Гальвин засыпал в объятиях девицы, с которой познакомился на авиашоу. У той были огненно-рыжие волосы и яркие, подведенные помадой губы. «Кэсси», – счастливо прошептал он, погружаясь в сон.

Глава 7

   Расписание в колледже оказалось более насыщенным, чем в школе, и все же Кэсси удалось перекроить его так, чтобы они с Ником могли летать пару раз в неделю. Вдобавок она устроилась на работу официанткой, чтобы оплачивать горючее, которое он тратил на их полеты. Платить ему за занятия она не могла, да он этого и не требовал. Ник занимался с ней из чистого удовольствия.
   С каждым разом у нее получалось все лучше и лучше. Она летала на «Дженни», на «Белланке», на «Хэвиленде» и даже на неповоротливом «Хэндли», и все для того, чтобы освоиться с разными типами машин. Ник обучал ее всем тонкостям, которые знал сам, и даже познакомил с техниками, позволяющими спастись в критических ситуациях.
   До колледжа было дальше, чем до школы, так что в аэропорту отца она бывала теперь не так часто. Но как только у нее выпадала свободная минутка, она сразу спешила помочь. В один такой день Кэсси разбирала в дальнем ангаре мотор, когда в дверь вошли Ник и отец. Ник уговаривал Пэта купить новый самолет, «Локхид Вегу», а Пэт считал, что это обойдется им слишком дорого.
   – Ну и кто будет на нем летать? Ты да я. Для остальных это слишком сложно. Тут не наберется и пяти мужчин, способных управлять «Вегой».
   Кэсси перехватила взгляд Ника, и руки у нее похолодели от ужаса. Ей вдруг стало ясно, для чего он затеял этот разговор. А Ник продолжал как ни в чем не бывало:
   – Пяти мужчин, может, и не наберется, зато я знаю женщину, которая способна управлять им с закрытыми глазами.
   – Что еще за женщина? – рявкнул Пэт, раздраженный уже тем, что Ник осмелился упомянуть ее в связи с дорогими его сердцу самолетами. Кэсси слушала, замерев от ужаса.
   – Твоя дочь – превосходная летчица, Пэт. Она летает со мной уже полтора года, так что говорю я это с полным знанием дела.
   – Что? – в ярости воззрился на него Пэт. – Ты с ней летаешь? Зная о том, как я к этому отношусь?
   – Не начни я ее учить, она бы убила себя еще год назад, подначивая своего брата поднимать ее наверх в любую погоду. Говорю тебе, страсть к полетам у нее в крови. Пусть она покажет тебе, на что способна. В конце концов, будь она парнем, ты бы сразу согласился, и ты сам это прекрасно знаешь.
   – Я знаю только то, – обрушился он на обоих, – что вы двое – бессовестные лжецы! Я запрещаю тебе летать, Кассандра Морин! И я не намерен выслушивать ту чушь, которую ты тут несешь, Ник Гальвин!
   – Поверь, ты ошибаешься, – продолжал настаивать Ник, но Пэт разозлился уже не на шутку:
   – Я запрещаю ей летать на моих самолетах в моем аэропорту. А если ты настолько глуп, чтобы давать ей свой самолет, то пеняй на себя. Она или убьется сама, или, что вернее, убьет тебя.
   – Позволь ей подняться в воздух и показать тебе, на что она способна. Кэсси от природы наделена чувством скорости и высоты, и на инстинкты она полагается больше, чем на показания приборов. Пэт, из нее и правда вышел великолепный летчик.
   – Не надо мне ничего доказывать! Не сомневаюсь, что это она втянула тебя в такую авантюру. – Он в ярости взглянул на дочь. Разумеется, это была ее вина. Упрямое маленькое чудовище, решившее покончить с собой на одном из его самолетов в его же аэропорту!
   – Никуда она меня не втягивала. Говорю тебе, она могла разбиться еще год назад, как в ту грозу, когда они с Крисом едва не погибли. Я-то сразу понял, что именно Кэсси управляла тем самолетом.
   – Это был Крис! – возмущенно возразил Пэт.
   – Это была Кэсси, – едва не заорал Ник, возмущенный его слепым упрямством. – У Криса вообще нет способностей к полетам. Он может двигаться только вверх и вниз, как твой лифт. С какой стати ты решил, будто это Крис спас их в ту бурю? Говорю тебе, это была Кэсси. – Бросив взгляд на девушку, он с удивлением увидел, что по лицу у той текут слезы.
   – Это правда, папа, – тихо сказала она. – Ник обрушился на меня, когда мы спустились, и мне пришлось…
   – Не желаю слушать! Ты бессовестная лгунья, Кассандра Морин.
   От этого обвинения у нее перехватило дух. Ей стало ясно, насколько безнадежны ее попытки переубедить отца.
   – Дай ей шанс, Пэт, – попытался успокоить его Ник. – Пусть она покажет, что умеет. Девочка это заслужила. А через год она сможет выступить на авиашоу.
   – Да вы спятили, причем, оба! Она убьет не только себя, но еще и с десяток зрителей! – Развернувшись, он выскочил из ангара.
   Теперь уже Кэсси плакала в открытую, и Ник утешающе обнял ее за плечи.
   – Ну и упрямец же твой отец. Я и забыл, как трудно с ним порой иметь дело. Ладно, не переживай. Я постараюсь переубедить его.
   – Он никогда не уступит, Ник.
   – Ну и не надо. Тебе уже восемнадцать, и ты сама можешь решать, чем тебе заниматься. Успокойся, все будет хорошо.
   – А если он выгонит меня из дома? – с испугом спросила Кэсси, и Ник рассмеялся. Пэт был сложным человеком, но детей он любил.
   – Этого он никогда не сделает. Поворчит на тебя, это да, но из дома не выгонит. Он же тебя любит.
   – Он любит только Криса, – мрачно заметила она.
   – Тебя тоже. Просто его представления об авиации немного устарели.
   Кэсси всхлипнула и вытерла нос.
   – А ты и дальше будешь меня учить? – с испугом спросила она.
   – Конечно, – лукаво улыбнулся Ник. – А теперь иди и умойся. Встретимся завтра на старом месте. И не забывай, нам нужно готовиться к авиашоу.
   Кэсси признательно взглянула на Ника, размышляя о том, сколько времени потребуется ее отцу, чтобы набраться здравого смысла.
   За ужином Пэт сидел мрачнее мрачного. С Кэсси он не обмолвился ни словом. Уна, услышав о том, что произошло, расплакалась. Пэт давно убедил ее в том, что женщины не приспособлены для полетов.
   – Это слишком опасно, – пыталась она тем же вечером переубедить свою дочь.
   – Мама, для меня это ничуть не опаснее, чем для Криса, – со слезами заметила Кэсси. Она устала от этой войны с родителями.
   – Не говори так, – покачала головой Уна. – Крис – мужчина, а мужчинам проще летать.
   Она повторяла слова Пэта, который был для нее истиной в последней инстанции.
   – Глупости! – не сдержалась Кэсси.
   – Вовсе нет. Твой отец говорит, что у женщин нет должной концентрации.
   – Мама, это неправда. Сейчас полно женщин, которые управляются с самолетами не хуже мужчин.
   – А как же Амелия Эрхарт? Вот образец того, о чем говорит твой отец. Бедняжка наверняка сбилась с пути и погибла в море, погубив заодно еще и напарника.
   – Ну откуда тебе знать? – негодующе заметила Кэсси. – Не она была навигатором, а тот парень.
   – Мне с самого начала не следовало пускать тебя в аэропорт, Кэсси, но тебе это нравилось, и я уступила. Я думала, твой отец только порадуется такому интересу. Детка, ты уже взрослая. Пора распрощаться с этими глупыми мечтами. В один прекрасный день ты закончишь колледж и станешь учительницей. А учительница не может вести себя, как какая-то сумасбродная цыганка.
   – Еще как может! – Кэсси повысила голос и тут же за это поплатилась. На пороге комнаты возник отец. Он вновь обрушился на нее с упреками и заявил, что ей следовало бы извиниться перед матерью. К этому времени обе женщины дружно плакали, да и Пэт не сдерживал своих эмоций.
   – Прости, мама, – выдавила Кэсси.
   – Так-то лучше. – Отец хлопнул дверью, а через минуту и мать ушла к себе в спальню. Кэсси лежала на кровати и рыдала, измученная препираниями с родителями.
   Позже вечером к ней заглянул Бобби Стронг, но Кэсси передала через Криса, что у нее страшно болит голова, и она не может к нему выйти. Бобби уехал, пообещав вернуться завтра.
   – Надеюсь, завтра меня уже не будет в живых, – мрачно заметила она, забирая у брата записку, которую оставил ей Бобби. – Одним расстройством меньше.
   – Да брось ты, – спокойно сказал Крис. – Они скоро успокоятся.
   – Ну нет, отец-то уж точно. Он думает, женщины способны только рожать да вязать.
   – Звучит неплохо. И как у тебя с вязанием? – усмехнулся Крис. В ответ Кэсси швырнула в него тапкой.
   Но на следующий день она немного приободрилась. Занятия с Ником помогли ей прийти в себя. Теперь он тренировал ее только на «Белланке», поскольку чувствовал себя не вправе брать самолеты Пэта. Расписание тренировок осталось прежним. Менялось оно лишь в тех случаях, когда Нику предстояло отправиться в дальний рейс или Кэсси была перегружена домашней работой. Самое интересное, что Пэт так ни разу и не поинтересовался, продолжают ли они свои занятия.
   День благодарения Ник отмечал со всей семьей. И с ним, и с Кэсси Пэт держался прохладнее обычного: он так и не простил им того, что считал отъявленным предательством. Но уже к Рождеству он вновь пришел в хорошее расположение духа. А после того как Бобби Стронг вручил Кэсси колечко в честь помолвки, Пэт и вовсе растаял.
   Бобби знал, что ему придется долго ждать дня свадьбы, но для него был важен сам факт помолвки. На тот момент он уже три года ухаживал за Кэсси. Выглядел он при этом таким серьезным и влюбленным, что у Кэсси не хватило духу отказать ему. Вдобавок после ссоры с родителями она мучилась чувством вины, а помолвка с Бобби позволила ей вернуть их расположение.
   Пэт и Уна были очень довольны. На следующий день, за рождественским ужином, они объявили об этом событии всей семье. Ник взглянул на Кэсси с легким удивлением, но промолчал. Кэсси вела себя как обычно. С Бобби она держалась все так же по-дружески, разве что сам он стал подольше засиживаться с ней на веранде.
   – И что это значит? – спросил Ник в очередную их встречу, выразительно кивая на кольцо.
   Помедлив, Кэсси неопределенно пожала плечами.
   – Не знаю, – честно ответила она. По правде говоря, ее отношение к Бобби ничуть не изменилось. Безусловно, он нравился ей, но на этом все и заканчивалось. На помолвку она согласилась главным образом для того, чтобы порадовать Бобби и родителей.
   – У меня не хватило духу отказать ему, – робко улыбнулась она Нику. – Бобби знает, что сначала мне нужно закончить колледж.
   – Бедняга. Похоже, это будет длиннейшей помолвкой за всю историю отношений. Сколько ему ждать? Еще три с половиной года?
   – Да, – лукаво улыбнулась Кэсси, и Ник невольно расхохотался. На душе у него стало гораздо легче. Ему была ненавистна сама мысль о том, что Кэсси выйдет замуж, но Бобби Стронг не представлял для него угрозы. Рано или поздно Кэсси поймет, что это не ее человек. Правда, тогда появится кто-нибудь другой.
   Ник коснулся ее руки, и глаза их встретились. Кэсси была признательна за все, что он для нее сделал. Если бы не Ник, она вообще не смогла бы летать. И хоть делать это приходилось украдкой, они от души наслаждались каждой минутой, которую проводили наедине друг с другом. Ник даже представить не мог, что в один прекрасный день все это кончится. Только с Кэсси он и мог поговорить по душам, да и он был для нее самым близким другом. Беда только, что у этих отношений не было будущего.
   Вечером, когда Кэсси приехала домой, разыгралась настоящая метель. Она помогла матери приготовить ужин, но Пэт задерживался. Часом позже, так и не дождавшись мужа, Уна отправила Криса в аэропорт.
   Крис вернулся через двадцать минут, чтобы прихватить еды себе и отцу. Оказалось, в двухстах милях от аэропорта произошло крушение поезда. Пострадало несколько сотен людей, и по всей округе формировали спасательные команды. Одну такую организовал у себя и Пэт. Он хотел, чтобы Крис тоже присоединился к нему. Ник уже был на месте, и они срочно собирали всех своих летчиков. Однако людей все равно не хватало. Пэт просил передать Уне, что их не будет всю ночь.
   – Постой! – окликнула Кэсси, когда Крис уже направился к двери. – Я еду с тобой.
   Уна попыталась было возразить, но осеклась, взглянув на лицо дочери. Да и что за беда, если она поедет с братом? Ей только и останется, что сидеть в аэропорту.
   – Ладно, тебе я тоже приготовлю поесть.
   Она вручила им корзину с едой, и Кэсси с Крисом поехали в аэропорт по скользкой дороге. Снег падал уже два часа, и оставалось только гадать, смогут ли они вообще сегодня взлететь. Когда они добрались до места, Пэт выглядел на редкость встревоженным.
   От еды он сразу отмахнулся. Они с Ником пытались отправить на помощь пострадавшим четыре самолета с припасами и спасательными командами. Все было готово, за исключением пилотов. Им по-прежнему не хватало двух людей. Пэт собирался лететь на «Веге» в паре с Крисом. Двое лучших его летчиков должны были вести еще два самолета. Нику достался старенький «Хэндли». Он был слишком тяжел и неповоротлив, чтобы управлять им в одиночку, однако напарника ему так и не находилось.
   – Остается только одно, – многозначительно сказал Ник. Пэт без труда прочел его мысли, но на этот раз Ник не дал ему возразить.
   – Я лечу с Кэсси, – спокойно заявил он, – и не спорь со мной, Ас. Нашей помощи ждут сотни людей, и я не намерен тратить время на пустые разговоры.
   – Ты безмозглый глупец, Ник Гальвин, – фыркнул Пэт, но не произнес больше ни слова.
   Кэсси хотелось хоть как-нибудь успокоить отца, но она так и не придумала, что тут можно сказать. Не прошло и нескольких минут, как Пэт с Крисом отправились в путь на своей «Веге».
   – С ними все будет в порядке, – сказал Ник, и Кэсси в ответ кивнула. Ник снова вступился за нее. Главное, не подвести его теперь, пока они будут лететь на стареньком самолете в такую плохую погоду.
   Ник взлетел плавно, но осторожно. Льда на крыльях не было, и снег валил уже не так сильно. Поднявшись на максимальную для их самолета высоту, Ник повернул на юго-запад, в направлении Канзаса. В пути им предстояло провести два с половиной часа, хотя Пэту на его «Веге» достаточно было всего часа. Самолет постоянно трясло, но Ник и Кэсси не обращали на это внимания. Красота ночного неба заворожила девушку. Казалось, будто они находятся на краю света, одни, в бесконечной вселенной. Никогда еще она не чувствовала себя такой крохотной и при этом такой свободной.
   Большую часть пути Кэсси сама вела самолет, и лишь когда они достигли места крушения, Ник сам аккуратно посадил машину.
   Раненые были повсюду. К поезду доставляли припасы и медикаменты, вокруг суетились врачи и медсестры, пытаясь помочь тем, кто лежал на земле. Плакали дети. Кэсси и Ник трудились наравне с остальными до самого рассвета, когда полиции удалось взять ситуацию под контроль. Утром они полетели домой. За всю ночь Кэсси лишь пару раз видела отца, который тоже помогал спасателям.
   На обратном пути Ник вновь позволил Кэсси вести самолет. Добравшись до места, она совершила безупречную посадку, несмотря на сильный ветер и обледеневший путь. Ник довольно потряс ей руку и поздравил с хорошо выполненной работой. Выпрыгнув из самолета, Кэсси едва не столкнулась с отцом.
   – Кто сажал самолет? – окинул он их измученным после бессонной ночи взглядом.
   – Я, – сказала Кэсси, готовая получить выволочку за свои ошибки. К полетам она привыкла относиться со всей ответственностью.
   – Хорошая работа. – Сказав это, он повернулся и заспешил прочь. На глаза у Кэсси навернулись слезы: ни разу еще похвала отца не значила для нее так много. Она повернулась к Нику и увидела, что на лице у того сияет широкая улыбка. Рука об руку они направились в офис Пэта.
   Уна принесла всем горячий кофе и булочки. Кэсси тихонько сидела в углу, попивая свой кофе и обсуждая с Ником события этой ночи. Внезапно над ухом у нее раздался голос отца:
   – Ты, стало быть, считаешь себя бог весть какой крутой?
   Кэсси посмотрела на отца, но тот не выглядел больше ни рассерженным, ни раздосадованным.
   – Нет, папа, я просто хочу летать, – тихо ответила она.
   – По-моему, это противоестественно. Только взгляни, что случилось с этой глупышкой Эрхарт.
   Кэсси не раз приходилось слышать это раньше, так что слова отца ее не удивили. Но затем он сказал то, отчего кофе едва не выпал у нее из рук.
   – После школы я дам тебе тут работу. Так, ничего серьезного – просто небольшие перелеты. Хватит уже Нику тратить время и горючее на ваши уроки.
   Кэсси бросилась отцу на шею, а Ник довольно сжал его руку. Крис тоже подошел, чтобы поздравить сестру. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой. Отец позволил ей летать! Он хочет дать ей работу у себя в аэропорту!
   – Теперь нам только дождаться июльского авиашоу, – шепнула она Нику, и тот невольно рассмеялся. Пэта и в самом деле ждал большой сюрприз, но начало переменам было уже положено.

Глава 8

   Следующие полгода пролетели для Кэсси незаметно. Каждый день она ездила в колледж, а по вечерам, трижды в неделю, работала в ресторане, чтобы оплачивать топливо за их с Ником полеты. В аэропорт она старалась попасть как можно раньше, и все же львиная доля работы и все полеты приходились на выходные. Для Кэсси они стали счастливейшими из дней. Ник даже брал ее с собой в Чикаго, Детройт и Кливленд.
   Кэсси от души наслаждалась этой новой жизнью. Порой она, правда, скучала по тем моментам, которые проводила наедине с Ником, и по их тайным урокам, но теперь он мог заниматься с ней открыто, в свободное от работы время. Пэт в присутствии Кэсси предпочитал помалкивать, но Нику он как-то признался, что она и впрямь неплохо управляется с самолетами. Явные похвалы он расточал только Крису, который их, по правде говоря, совершенно не заслуживал. Но Кэсси не жаловалась: у нее и так было все, чего только можно пожелать.
   И только ее жених был в ужасе от того, что отец Кэсси все-таки сдался. С Пэтом он не решался вступать в споры, а вот Кэсси постоянно выражал свое неодобрение. Однако мать Бобби считала, что для девушки это не более чем увлечение. Стоит Кэсси выйти замуж и обзавестись детьми, и она потеряет интерес к самолетам.
   В марте всех потрясла новость о том, что Гитлер захватил Австрию. Впереди отчетливо замаячил призрак войны, хотя большинство американцев предпочитало верить Рузвельту. Президент заявил, что войны не будет. Если же таковая и случится, Америка не станет ввязываться в чужие споры. С нее достаточно и прежнего кровопролития.
   Но Ник думал, что все не так уж просто. Он много читал о Гитлере и не доверял ему. По его мнению, Европу в скором времени ожидали новые потрясения. Не исключено, что и Америка окажется задействована в этом конфликте.
   – Как-то мне не верится, что мы снова будем воевать. А тебе? – спросила Кэсси у Ника после очередной серии тренировок.
   – А мне да, – со вздохом ответил он. – Рано или поздно Гитлер зайдет слишком далеко, и мы вынуждены будем ввязаться, чтобы поддержать наших союзников.
   – Трудно поверить, – покачала головой Кэсси.
   Еще труднее было поверить в то, что отец разрешил ей участвовать в воздушном шоу. Это Ник уговорил его дать согласие. Больше всего Пэт боялся, что Кэсси не справится, и ему придется краснеть за нее перед другими.
   – Главное, что Крис тебя не подведет, – утешил его Ник, и Пэт поверил ему, как ребенок. Он наивно полагал, что из Криса еще получится замечательный летчик, и отказывался признавать, что его сын совершенно равнодушен к полетам. Крис тоже молчал, поскольку боялся разочаровать отца.
   Когда же настал этот знаменательный день, все сложилось именно так, как Ник и предполагал. Крис взял премию за подъем на самую большую высоту, но Кэсси стала второй по скорости в гонках по прямой и первой – в полете по замкнутому кругу. Когда объявили победителей, Пэт поверить не мог своим ушам. Кэсси с Ником только что не плясали от радости. Местные журналисты поспешили сфотографировать девушку – сначала одну, а затем рядом с отцом. Крис не имел ничего против, поскольку знал, как много это значит для сестры.
   – Ты прекрасно справилась, детка, – сказал Ник, подвозя Кэсси домой после такого долгого дня.
   – Поверить не могу. – Она до сих пор не оправилась от изумления.
   – Как и твой папа, – улыбнулся Ник.
   – Своей победой я обязана только тебе, – серьезно заметила она, но Ник покачал головой.
   – Ты обязана ею себе, Кэсс. Не я дал тебе этот дар, а Бог. Я просто помог отточить его.
   – Ты сделал для меня очень много, – Кэсси взглянула на него с долей грусти. Что, если они прекратят теперь свои занятия и она не сможет больше встречаться с ним наедине?
   – Но ты же будешь иногда брать меня с собой? Как раньше?
   – Конечно.
   Тут они подъехали к дому, и Кэсси едва не застонала, увидев на веранде поджидающего ее Бобби Стронга. Он так боялся, что с ней может случиться несчастье, что даже не пришел на авиашоу. Кэсси давно пора было объясниться с ним, но у нее не хватало мужества. Вот и сейчас ей хотелось остаться наедине с Ником и еще раз обсудить все детали шоу. Но вместо этого ей придется общаться с Бобби.
   – Вон твой дружок, – тихонько заметил Ник. – Собираешься в скором времени выйти за него замуж?
   – Не знаю, – честно ответила она. Перед Ником Кэсси не привыкла таиться. – Все твердят, что я непременно изменюсь, когда стану женой и матерью. Говорят, замужество полностью меняет жизнь. Мама утверждает, что всем женщинам только это нужно. Как же получилось, что мне нужен ангар, полный самолетов, и трюки, вроде сегодняшних?
   – Да я и сам чувствую нечто похожее, – улыбнулся Ник. – Хотя раньше, – задумчиво добавил он, – когда мне было лет двадцать, я пытался стать семейным человеком. Увы, не сложилось. И семья и самолеты – это не для меня. Нужно было выбирать что-то одно, вот я и выбрал.
   – Зато мой отец прекрасно справляется и с тем, и с тем, – улыбнулась в ответ Кэсси. – Должно быть, дело в нас самих. Может, мы просто трусы. Иногда проще любить самолеты, чем людей.
   – Может, нас просто нельзя назвать глупцами. Поверь мне, нет ничего хуже, чем вступить в брак со случайным человеком.
   – Хочешь сказать, что Бобби – случайный для меня человек? – Она взглянула на жениха, который терпеливо поджидал ее на веранде. Ему уже рассказали, что Кэсси выиграла сегодня сразу два приза.
   – Тут я тебе не советчик, Кэсс. Ты должна сама во всем разобраться. В противном случае тебе придется жалеть об этом всю жизнь.
   Кэсси кивнула, признавая мудрость его слов, а затем крепко обняла – за все, что он для нее сделал.
   – Что ж, до завтра.
   Все лето Кэсси собиралась провести в аэропорту. Отец хотел, чтобы она бросила работу в ресторане и трудилась на него за небольшую плату. Не разрешит ли он ей самой развозить грузы? Возможно, ее выступление на сегодняшнем шоу повлияет на его решение.
   Выскочив из машины, она в последний раз взглянула на Ника, после чего поспешила к Бобби. Разумеется, он был рад, что Кэсси удалось победить, но это не мешало ему злиться: весь день он ужасно переживал за невесту, поскольку боялся, что с ней произойдет какое-нибудь несчастье. И тут она появляется перед ним бодрая и веселая, как будто ездила не на авиашоу, а в город за покупками.
   – Это несправедливо по отношению ко мне, Кэсс, – тихо упрекнул он ее. – Ты даже не представляешь, что это такое – весь день беспокоиться за человека, представляя себе самые ужасные вещи.
   – Прости, Бобби, – сказала она, – но для меня это был особый день.
   – Я знаю, – кивнул он, хотя и без охоты. Ну что она хочет доказать своими полетами? Все сестры как сестры, и только Кэсси летает. Бобби прямо заявил, что ей стоит покончить со своим увлечением, но этим он только рассердил ее.
   Уроки с Ником, авиашоу, работа у отца – она зашла слишком далеко и не собиралась возвращаться. Она будет летать, хочет того Бобби или нет. Ему поначалу казалось, что он сможет повлиять на Кэсси, но к концу лета он понял, что ошибался. Ему оставалось лишь умолять Кэсси, чтобы та вела себя поосторожней. Она и правда летала очень осторожно, но не из-за Бобби – просто в этом сказывался ее профессионализм. К осени, когда Джеки Кокрейн выиграла гонку от Бербэнка до Кливленда, Кэсси стала развозить почту для своего отца. К этому времени он успел убедиться в том, что из дочери вышел первоклассный летчик.
   Осенью Кэсси продолжила обучение в «Брэдли», что не мешало ей работать в аэропорту. Она развозила грузы и старалась почаще летать в паре с Ником. И всю зиму она усердно готовилась к очередному авиашоу. Кэсси летала всюду на длинные рейсы и на короткие – и в скором времени стала признанным членом команды летчиков, работавших на ее отца.
   Она по-прежнему была помолвлена с Бобби Стронгом, но отец у того занемог, и Бобби приходилось больше времени проводить в магазине. Он стал все реже и реже навещать Кэсси, а она была так занята, что не всегда это замечала.
   В марте Гитлер оккупировал всю Чехословакию, и люди вновь заговорили о войне. Рузвельт все так же обещал, что Америка не станет ввязываться в европейский конфликт, а Ник все так же ему не верил.
   Что касается Кэсси, то она этой весной могла думать лишь о летнем авиашоу. Она усердно разучивала новые петли, повороты и прочие трюки – и одна, и вместе с Ником. Полеты на скорость тоже требовали внимания, а Кэсси старалась не пренебрегать ни единой мелочью. К июню, когда подошел к концу второй год обучения в колледже, она решила, что готова выступить перед местной публикой.
   И вот знаменательный день настал. Уже в четыре утра Кэсси стояла с Ником на взлетной полосе Пеории. Крис приехал позже с Пэтом. Нынешним летом ее брат без особого энтузиазма участвовал в шоу. Все его мысли занимало поступление в колледж Университета Западного Иллинойса, так что он практически забыл о самолетах. Однако Пэт по-прежнему возлагал на него большие надежды. О Кэсси, несмотря на ее убедительные победы в прошлом году, он даже не вспоминал.
   Ник помог Кэсси заправить самолет, а в шесть часов повел ее завтракать.
   – Расслабься, – с улыбкой посоветовал он, вспоминая то время, когда ему впервые пришлось летать на похожем авиашоу. Было это вскоре после войны. Пэт и Уна пришли тогда посмотреть на него и привели с собой ребятишек. Была там и Кэсси, которой исполнилось на тот момент два года. При мысли об этом Ник вдруг почувствовал себя очень старым. В последнее время они сильно сблизились, но правда заключалась в том, что он практически годился ей в отцы. Разница между ними составляла восемнадцать лет. Кэсси это, судя по всему, не волновало, а вот Ник отдал бы что угодно, лишь бы сократить эту разницу вдвое.
   Он заказал Кэсси яичницу, сосиски, жареный хлеб и кофе. Но Кэсси лишь помотала головой.
   – Я не могу есть. Никакого аппетита.
   – Все равно поешь. Позже это тебе потребуется. Поверь, детка, я знаю, о чем говорю. Тебе нужно как следует подкрепиться, чтобы отработать все свои трюки, иначе ты ослабеешь прямо в воздухе. А я очень рассчитываю, что тебе и в этот год удастся взять главный приз.
   – Не дави на меня. Я и так сделаю, что смогу.
   Но ей самой отчаянно хотелось победить. Ради Ника. Ради себя. А главное, чтобы произвести впечатление на отца.
   – Ты же знаешь, он и так тебя любит. Просто ему трудно признать, что он ошибался. Пэт понимает, что из тебя получился прекрасный летчик. Я сам слышал, как он говорил об этом ребятам из аэропорта.
   Ник знал: несмотря на все гневные тирады в адрес женщин-пилотов, Пэт безумно гордился своей дочерью. Просто у него не хватало мужества признать это.
   – Если мне удастся выиграть сегодня кучу призов, может, он скажет наконец-то, что я хорошая летчица. Скажет мне, а не каким-то там парням.
   Кэсси по-прежнему злилась на отца. Он без устали хвастался Крисом, а ведь тот даже не любил летать! Кэсси это сводило с ума.
   – И что изменится, если ты услышишь от него эти слова? – спросил Ник, уплетая жаркое и яичницу. Сам он в шоу не участвовал, однако не отказал себе в щедром завтраке.
   – Не знаю, но мне хочется их услышать. Просто чтобы понять, как себя при этом чувствуешь.
   – И что потом?
   – Потом? Вернусь в аэропорт и буду летать, как раньше.
   – А еще закончишь колледж и станешь учительницей.
   Но Кэсси лишь покачала головой.
   – Уж лучше я буду учить летать, – отхлебнула она кофе. – Вроде тебя.
   – А еще развозить почту. Самое то для образованной девушки.
   – Не обольщайся, – покачала она головой. – Если я чему и научилась, то только от тебя.
   Не успел он ничего возразить, как в разговор их вмешалась группка пареньков. Они давно уже крутились вокруг их столика, поглядывая то на Ника, то на Кэсси.
   – Знаешь этих парней? – тихонько спросил Ник, и Кэсси покачала головой. Молодые люди нерешительно мялись поблизости, пока один из них не обратился напрямую.
   – Вы, должно быть, Ник Гальвин? – спросил он. – А вы – Кэсси О’Мэлли?
   – Верно, – кивнула она.
   – Меня зовут Билли Нолан. Я из Калифорнии, мы тоже выступаем на этом шоу. Я видел вас в прошлом году. – Он густо покраснел. – Это было потрясающе.
   Выглядел он лет на четырнадцать, хотя на самом деле ему исполнилось двадцать четыре. Белокурый, с массой веснушек на лице.
   – Вы были знакомы с моим отцом, – сказал он Нику. – Папа тоже летал в 94-м эскадроне, потом его подбили. Вряд ли вы помните… Томми Нолан.
   – Бог ты мой, – Ник встал и крепко пожал Билли руку. – Как он поживает?
   – Неплохо. Хромает после того случая, но его это не слишком беспокоит. У нас обувной магазин в Сан-Франциско.
   – Прекрасно. Он еще летает?
   Ник хорошо помнил Томми Нолана. Самое забавное, что Билли был вылитый отец.
   Билли объяснил, что отец уже давно не летает. Вдобавок старший Нолан был не в восторге от того, что сын перенял его увлечение. Приятели Билли терпеливо стояли поодаль, пока он не махнул им рукой, предлагая подойти. Их было четверо, все одного возраста с Билли. Приехали они из Калифорнии и напоминали не столько летчиков, сколько ковбоев.
   – В каких соревнованиях ты участвуешь? – спросили они у Кэсси, и та перечислила. Она собиралась участвовать едва ли не во всех гонках, что, по мнению Ника, было несколько самоуверенно. Но это шоу так много значило для Кэсси, что он не решился остудить ее пыл.
   Билли познакомил их со своими друзьями. Это были замечательные парнишки, и уже второй раз за утро Ник почувствовал себя безнадежно древним. В скором времени они вышли из ресторана, причем, Кэсси и молодые летчики болтали без умолку.
   – Я бы оставил вас повеселиться, – улыбнулся Ник своим новым знакомым, – боюсь только, что Кэсси позабудет про шоу. Лучше уж я присмотрю за тем, чтобы вы не пропустили своего выступления.
   Пожелав Кэсси удачи, те отправились готовить свой самолет. Они должны были летать на нем по очереди, а потому участвовали в разных соревнованиях. Но только Билли выпало состязаться с Кэсси.
   – Славный парень, – сказала она, оставшись наедине с Ником.
   – Не забывай, ты помолвлена, – холодно заметил тот, и Кэсси рассмеялась, услышав это напоминание. Как правило, Ника не интересовали ни Бобби Стронг, ни ее верность ему.
   – Ради бога, Ник. «Славный» – это тот, с кем приятно пообщаться. Я вовсе не планировала сбежать с ним из дома.
   Неожиданно ей пришло в голову, уж не ревнует ли ее Ник? Впрочем, мысль была такой смехотворной, что она тут же отбросила ее.
   – Ты вполне могла бы сбежать с ним, – не унимался Ник. – Билли – твой ровесник. Вдобавок он летчик и весьма выигрышно смотрится на фоне Бобби.
   – Ты что, начал подыскивать мне парней? Вот уж не думала, что это входит в твои обязанности, – холодно заметила она.
   – В мои обязанности войдет приковать тебя к земле, если ты не проверишь как следует свой самолет. Хватит болтать, Кэсс. На тебя и на самолет ляжет большая нагрузка, так что будь повнимательней.
   – Да, сэр.
   Что ж, веселье закончилось, но на какое-то мгновение ей действительно показалось, что Ник ревнует. Для этого, правда, у него не было никаких оснований, ведь их отношения оставались чисто дружескими. Они успели полностью осмотреть самолет, когда на поле появились Пэт и ее брат. Было уже восемь, а соревнования начинались в девять.
   – Все в порядке, Кэсс? – нервно поинтересовался Пэт. – Ты все проверила?
   – Конечно, – ответила она с долей вызова. Или отец считал, что она на это не способна? Если так, то мог бы и помочь ей. Но отец обращал внимание только на Криса. Зато ее брат выглядел весьма кисло: было видно, что у него нет ни малейшего желания участвовать в шоу.
   – Удачи, – пожелал ей отец и направился к самолету Криса.
   – Зачем он вообще приходил? – пробормотала она себе под нос.
   – Потому что он любит тебя, – так же тихо ответил ей Ник, – но не знает, как это сказать.
   Незадолго до первого соревнования Кэсси вновь увидела Билли Нолана и его приятелей. Парни шутили и смеялись, как будто пришли сюда не летать, а поразвлечься.
   – Надеюсь, они знают, что делают, – негромко заметил Ник.
   – С ними все будет в порядке, – заверила его Кэсси. – Они же прошли квалификацию.
   – Так и ты прошла, – подколол ее он. – И что с того?
   Кэсси в ответ только фыркнула. В скором времени подошел ее черед.
   – Покажи им, детка! – крикнул Ник, и Кэсси покатила по летному полю, понемногу набирая скорость. Впервые за много лет Ник поймал себя на том, что молится. В этот год он нервничал гораздо сильней, чем прошлым летом. Он знал, что Кэсси намерена выиграть во что бы то ни стало, и боялся, что это желание может завести ее слишком далеко.
   Начала она с нескольких мертвых петель, после чего пришел черед бочке. За этим последовал еще ряд фигур высшего пилотажа. Наблюдая за ней, Ник восхищался чистотой исполнения. Наконец она вошла в пике, и какая-то женщина рядом с Ником громко вскрикнула: ей трудно было представить, что уже через мгновение Кэсси выровняет самолет. И вновь она проделала это с непревзойденным мастерством.
   – Неплохо для начала, – сказал ей Ник после приземления. – Чисто сделано.
   – И только? – На лице Кэсси тут же проступило разочарование, но Ник крепко обнял ее и сказал, что выступление было просто потрясающим. Отец тоже поздравил ее, однако его похвала относилась не столько к Кэсси, сколько к Нику.
   – Сразу видно, что у тебя был хороший учитель.
   – Это мне повезло с ученицей, – поправил его Ник. Мужчины обменялись улыбками, но Пэт и словом больше не обмолвился с Кэсси.
   Следующим было выступление Криса. Он очень старался, но выиграть ему так и не удалось. Впрочем, его это не особо волновало. Он считал, что время полетов для него прошло. Куда больше его интересовали занятия в школе и прочие вещи, никак не связанные с самолетами и аэропортами.
   – Прости, папа, – сказал он, выбираясь из самолета. – Пожалуй, мне нужно было побольше тренироваться.
   – Пожалуй, – печально кивнул тот. Пэту казалось, прояви его сын чуть больше усилий, и из него получился бы замечательный пилот. Правда, верил в это только он один, все остальные давно успели понять, что Крис безразличен к полетам. Но Кэсси все равно поздравила его:
   – Молодец, братишка, ты здорово постарался.
   – Не так уж и здорово, – усмехнулся он и поздравил Кэсси с главным призом в предыдущем состязании.
   Следующее соревнование, в котором принимала участие Кэсси, начиналось в десять. Оно было сложнее предыдущего, поскольку тут требовалось проявить еще и скорость, а Кэсси сомневалась в своей «Веге». Это был неплохой самолет, но в состязании участвовали машины и получше.
   – Она справится, если ты сделаешь все как надо, – ободрил ее перед выступлением Ник. – Не теряй голову, и самолет тебя не подведет.
   Спустя несколько минут она была в воздухе. Работала Кэсси превосходно: сложнейшие трюки она выполняла на большой скорости и с необычайной точностью. Ник внимательнейшим образом наблюдал за ее выступлением. Он заметил, что Пэт тоже не сводит глаз с самолета дочери. Так же пристально следил за ней и белокурый незнакомец в блейзере и белых брюках. Возможно, кто-то из чикагских журналистов, мелькнула у Ника мысль.
   На этот раз Кэсси выиграла второй приз, но только потому, что у нее не было самолета получше. Из своей «Веги» она выжала все, что можно. Ник даже не ожидал, что она так мастерски справится со своей работой. Уже после приземления к ней подошел Билли Нолан, чтобы поздравить с очередным успехом. Сам он занял в этом соревновании третье место. Выступал он тоже очень хорошо, но ему, как и Кэсси, немного не повезло с самолетом.
   В этот день у нее было еще два выступления: одно в полдень, а второе, против которого Ник поначалу решительно возражал, парой часов позже. Кэсси и Ник пообедали с Билли Ноланом и его друзьями. Позже к ним присоединился и Крис.
   А потом настало время ее выступления. Узнав о том, что она тоже участвует в состязании, Пэт пришел в ярость и обрушился на Ника:
   – С какой стати ты разрешил ей участвовать?
   Ник, и без того чувствовавший себя виноватым, вовсе помрачнел.
   – Прости, Пэт, но девчонка вся в тебя. Делает, что захочет.
   – Ты же знаешь, что у нее неподходящий самолет, да и опыта маловато.
   – Я тоже говорил ей об этом. Думаю, ей хватит мозгов не доводить все до крайности.
   Оба они с несчастным видом уставились в небо. Билли, Крис и мужчина в белых брюках тоже наблюдали за выступлением Кэсси. Состязание было одним из сложнейших. В нем обычно участвовали лишь опытные пилоты на специально приспособленных для этого самолетах. Но Кэсси ужасно хотелось испытать свои силы. Только тут она могла показать все, на что была способна. Кэсси знала, что идет на большой риск, но решила не отказываться от испытания.
   Ей надо было выполнить больше дюжины трюков, и первую половину их она провела безупречно. На лице Пэта даже проступила улыбка. Но затем, в заключительном пике, она будто потеряла контроль над самолетом. Машина отвесно неслась вниз, и Ник не мог понять, то ли Кэсси забыла все, чему он ее учил, то ли она потеряла сознание. Толпа в ужасе смотрела на то, что уже через мгновение должно было превратиться в трагедию. И лишь в последний момент, над самыми головами ошеломленной публики, она выровняла самолет и резко ушла вверх. Здесь она выполнила мертвую петлю, чем завоевала сердца зрителей еще до того, как судьи объявили свое решение.
   В горле у Ника стоял комок. Ему хотелось как следует встряхнуть Кэсси за то, что она привела его в такой ужас. Даже первое место не стоило подобных фокусов. Дождавшись, пока она сядет, Ник бросился к самолету и только что не вытряхнул ее из кабины.
   – Какого дьявола ты вытворяешь? Пытаешься убить себя на глазах у сотен людей? Промахнись ты на пару метров, и все, конец!
   – Я знаю, – спокойно сказала Кэсси. Во всех ее действиях был безупречный расчет.
   – Ты просто чокнутая, вот что! Таких, как ты, нельзя пускать в самолет.
   – Я что, проиграла?
   Услышав это, Ник вскипел еще больше. Пэт, наблюдавший за этой сценой со стороны, с интересом смотрел на старого приятеля. На лице Ника ясно читалось чувство, о котором тот, возможно, и не подозревал.
   – Проиграла? – Он крепко сжал ее руку. – Да ты чуть не погибла там, наверху! И едва не угробила при этом сотню зрителей.
   – Прости, Ник, – виновато взглянула на него Кэсси. – Я думала, что справлюсь.
   – Ты и правда справилась, черт бы тебя побрал! Давно я не видел такого полета. Но если ты попытаешься повторить это еще разок, я тебя просто прикончу. Поняла?
   – Да, сэр.
   – Хорошо. А теперь иди извинись перед отцом.
   Но Пэт, как ни странно, обошелся с ней куда мягче. Конечно, он тоже перепугался и был искренне рад, что Уна ничего этого не видела. Она осталась дома с детишками Глиннис, которые поголовно заболели корью. Но Пэт счел, что его дочери и так влетело от Ника. Сам он вместо этого похвалил ее за мужество и мастерство.
   – Думаю, Ник был прав, – сказал он с долей замешательства. – Из тебя и правда получился замечательный летчик.
   – Спасибо, папа. – Давно уже она не чувствовала себя такой счастливой.
   Затем им выпала возможность понаблюдать за полетом Билли Нолана, который тоже стал победителем в своем виде состязаний. Сама Кэсси выиграла в этот день второй приз и три главных, что превзошло самые смелые ее ожидания.
   Все они стояли кружком, потягивая пиво и наблюдая за последним соревнованием, как вдруг Ник нахмурился и замер. Проследив за его взглядом, Кэсси тоже окаменела. Самолет, успевший подняться высоко в небо, задымился.
   – У парня проблемы, – шепнул ей Ник. Они хорошо знали выступающего. Это был молодой пилот по имени Джим Брэдшо, женатый парень с двумя детьми. Самолет у него был не из лучших, но Джим больше всего на свете любил воздушные шоу.
   – Бог ты мой, – прошептала Кэсси, в ужасе наблюдая за тем, как машина медленно падает вниз. Это было похоже на ее трюк, но дым, вырывавшийся из-под фюзеляжа, ясно говорил, что их не разыгрывают. Люди закричали и начали разбегаться, а Кэсси смотрела вверх, как завороженная. В следующий момент самолет рухнул на землю, и тут же раздался оглушительный взрыв. Все бросились к горящей машине, чтобы вытащить пилота, но было уже поздно. Джим умер от чудовищных ожогов. Жена его истерически рыдала на руках у женщин.
   День, начавшийся на таком подъеме, закончился очень печально. Это было серьезным напоминанием о том, какой опасности подвергаются все, кто выбрал профессию летчика.
   – Нам, пожалуй, пора домой, – сказал Ник, и Пэт согласно кивнул. Чуть раньше он боялся, что подобная участь ждет его дочь, и теперь, к стыду своему, испытывал облегчение, что смерть настигла совсем другого человека.
   Пока они устраивали самолеты, чтобы отправить их домой, к ним подошел Билли Нолан.
   – Я был бы рад заглянуть к вам перед отъездом, – сказал он, пожимая Пэту руку.
   – В любое время. Ты возвращается в Сан-Франциско?
   – Вообще-то я хотел узнать, может, вам требуется лишняя пара рук? Я бы с радостью взялся за работу.
   – Такой летчик нам не помешает. Загляни ко мне завтра утром.
   Билли рассыпался в благодарностях, после чего они наконец распрощались. Его друзья уже завтра возвращались домой, сам же он с радостью ухватился за возможность остаться.
   – И для чего нам еще один неоперившийся парнишка? – с легким раздражением поинтересовался Ник.
   – Ты же не собираешься летать по ночам всю оставшуюся жизнь? – Было видно, что Пэта этот вопрос позабавил. – Да не бойся, он не в ее вкусе.
   Впервые за много лет Ник покраснел и отвернулся.
   – Хотелось бы напомнить тебе, Ник Гальвин, что она помолвлена с Бобби Стронгом и рано или поздно выйдет за него замуж. Ей нужен человек, твердо стоящий на земле, а не пропадающий в небесах, вроде нас с тобой.
   Собравшись, они поехали домой, где их уже ждал ужин, заботливо приготовленный Уной.
   Она обрадовалась не меньше Пэта, когда услышала о победах Кэсси. День можно было бы назвать замечательным, если бы не гибель Джима Брэдшо. Ужин был уже в разгаре, когда в дом к ним неожиданно ворвался Бобби Стронг. Он вбежал в гостиную и тут же остановился, первым делом отыскав взглядом Кэсси. Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется.
   – Простите… я… мне сказали, что во время шоу произошло несчастье… – Глаза его наполнились слезами. Все смотрели на Бобби с искренним сочувствием: и без слов было понятно, о чем он подумал. Кэсси встала из-за стола и подошла к жениху.
   – Джим Брэдшо погиб, – тихо сказала она.
   – Бог ты мой. Бедняжка Пегги.
   После смерти Джима Пегги осталась одна с двумя детьми. Кэсси и Бобби вышли на веранду, и девушка прикрыла за собой дверь. Из комнаты было видно, как Бобби взволнованно что-то говорит, а Кэсси понимающе кивает.
   Бобби между тем говорил, что не может жить больше в состоянии неизвестности. Он знал, что Кэсси хочет закончить колледж, прежде чем выйти за него замуж, но сам он не мог ждать еще два года. Отец слишком болен, объяснял он, так что забота о матери и хозяйстве целиком и полностью легла на его плечи. Кэсси понимала, что Бобби нужна ее помощь, но понимала она и то, что не может бросить ради него свои полеты.
   – Эти твои самолеты. – Он взглянул на нее полными муки глазами. – Я так больше не могу. Я все время думаю о том, что ты можешь погибнуть. А сегодня я чуть с ума не сошел. – Он расплакался, и Кэсси нежно обняла его. Это было все равно что утешать младшего брата.
   – Тебе нужно устраивать свою жизнь, – прошептала она ему на ухо, – а меня ждет впереди долгая дорога. Я и раньше об этом догадывалась, но теперь знаю наверняка.
   – Ты и дальше собираешься летать, Кэсс? – печально спросил он.
   – Да, – кивнула она. – Это моя жизнь. А тебе нужна хорошая жена и домашний уют. Ты это заслужил, – повторила она, снимая с пальца кольцо и вручая его Бобби.
   – Ты хочешь остаться здесь? – с любопытством спросил он. Кэсси этот вопрос озадачил. Она всю жизнь прожила здесь, и ей некуда было идти.
   – А куда мне деваться?
   – Не знаю, но в тебе столько свободы. Иногда я просто ненавижу свой магазин, от которого мне некуда деться.
   – У тебя все сложится замечательно, – утешила она его. – Я в этом не сомневаюсь.
   – Я люблю тебя, Кэсс.
   – И я тебя люблю, – обняв его в последний раз, она встала и подошла к двери. – Не зайдешь к нам?
   – Лучше я поеду домой.
   Он сунул кольцо в карман и поспешил к машине, изо всех сил сдерживая слезы. Кэсси тем временем вернулась домой и села за стол. Никто ее ни о чем не спросил, но всем и так было ясно, о чем могли говорить эти двое. Бросив взгляд ей на руку, Ник не увидел там кольца. По правде говоря, его это очень обрадовало. И только мысль о Билли Нолане не давала ему покоя.

Глава 9

   Проснувшись на следующее утро, Кэсси вдруг вспомнила, что она больше не помолвлена. В целом это ничего не изменило в ее жизни, но с ощущением свободы пришло и чувство одиночества.
   Она давно поняла, что совершила ошибку, согласившись на помолвку с Бобби, но ей не хватало мужества признать это. И только вчера вечером она решила, что пора раз и навсегда изменить ситуацию. Зачем ему ждать еще два года, чтобы услышать в итоге, что она так и не готова выйти за него замуж?
   Отправившись на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, Кэсси увидела записку от матери. Та снова отправилась посидеть с детишками Глиннис. Уна писала, что вряд ли успеет домой до ужина. Крис тоже оставил записку, в которой сообщил, что проведет этот день с друзьями. Приняв душ и одевшись, Кэсси поехала в аэропорт. Там она занялась заправкой самолетов, и работала с таким усердием, что до обеда не встретилась ни с Ником, ни с отцом.
   – Спишь до полудня, Кэсс? – пошутил Ник. – Или покоишься на лаврах?
   – Да ладно тебе. Я была тут уже в девять – работала в дальнем ангаре.
   – Правда? Что ж, могу предложить тебе небольшой рейс. Если ты, конечно, согласна.
   – Что за рейс? – с интересом спросила она.
   – В Индиану. Перевезти груз и почту. На обратном пути ненадолго остановишься в Чикаго. Много времени это не займет, так что к ужину сможешь вернуться домой.
   – Мне нравится, – довольно усмехнулась она. Тут из офиса вышел ее отец и распорядился, чтобы Билли погрузил в самолет все необходимое. Неожиданно для Кэсси Пэт сказал, чтобы Билли летел с ней.
   – Папа, я вполне справлюсь сама.
   – Разумеется, но Билли нужно заучить наши маршруты. К тому же мне не нравится, что тебе придется сесть в Чикаго.
   Кэсси скорчила недовольную гримасу, а Пэт нахмурился. И все же ситуация улучшалась, ведь он не стал возражать против ее полета. Ник многозначительно взглянул на Кэсси и Билли, как будто те были непослушными детьми.
   – Ведите себя, как настоящие пилоты, вы двое. Никаких трюков в воздухе. – Он повернулся к Билли: – Следи за тем, чтобы ей не вздумалось чертить петли.
   – У меня не забалует, – совсем по-детски улыбнулся Билли.
   Они поднялись в воздух, а Ник еще какое-то время смотрел им вслед. Кэсси и Билли быстро нашли общий язык, но он бы здорово удивился, если бы отношения их вышли за рамки дружеских. Впрочем, в его ситуации это не меняло ровным счетом ничего. Ник на за что не стал бы ухаживать за такой молоденькой девушкой, как Кэсси. Она заслуживала лучшей жизни, чем та, которую он мог предложить ей.
   В тот момент, когда самолет поднялся в воздух, на территорию аэропорта въехал новенький «Линкольн». Из него выбрался мужчина в сером двубортном костюме. Незнакомец окинул взглядом служебные постройки, после чего повернулся к Нику.
   – Не знаете, где мне найти Кэсси О’Мэлли? – любезно поинтересовался он. Белокурые волосы мужчины были уложены аккуратными волнами, и внешне он походил на кинозвезду. Ник смотрел на него с интересом. Неужели Кэсси решили предложить карьеру в кино? Этого парня он уже видел вчера на авиашоу. Но если тогда он принял его за репортера, то теперь решил, что перед ним предприниматель или агент какой-то компании.
   Ник махнул рукой вверх.
   – Она только что улетела с грузом. Могу я вам чем-нибудь помочь?
   – Мне бы хотелось поговорить с ней лично. Не знаете, когда она вернется?
   – Часов в семь или восемь. Не раньше. Передать ей что-нибудь?
   Мужчина вручил Нику визитную карточку. Там значилось: Десмонд Уильямс из «Уильямс Эйркрафт», Ньюпорт-Бич, Калифорния. Теперь Ник знал, с кем имеет дело. Это был молодой магнат, унаследовавший от отца авиакомпанию. Впрочем, решил Ник, взглянув попристальней, не такой уж молодой. Примерно его возраста.
   – Передадите ей мою карточку? Скажите, что я остановился в «Портсмуте».
   Отель этот считался лучшим у них в городе.
   – Обязательно передам, – заверил его Ник, умирая в душе от любопытства. – Что-нибудь еще?
   Мужчина покачал головой, разглядывая его с вежливым любопытством.
   – Как вам воздушное шоу? – не удержался Ник. – Неплохо для нашего захолустья?
   – Интересное зрелище, – с улыбкой признал Уильямс. Все в этом человеке было продумано до мелочей, начиная от безупречного костюма и заканчивая ухоженной внешностью. Он никогда не совершал ошибок и неизменно контролировал свои эмоции.
   – Вы, должно быть, наставник Кэсси?
   Ник с гордостью кивнул.
   – Был. Теперь она сама может многому научить меня.
   – Вы преувеличиваете, – вежливо заметил Десмонд Уильямс. – Но Кэсси делает вам честь. Летает она превосходно.
   – Спасибо, – вежливо ответил Ник. Он никак не мог понять, что же нужно этому человеку от Кэсси. Выглядел Уильямс на редкость аристократично, но весь его вид говорил о том, что он приехал сюда ради дела.
   Попрощавшись, Десмонд Уильямс уселся в машину, которую купил в Детройте неделей раньше, и быстро уехал из аэропорта.
   – Кто это был? – выглянул из своего кабинета Пэт. – Здорово он тут напылил. Сразу видно, неплохой мотор у машины.
   – Это Десмонд Уильямс, – с тревогой взглянул на своего друга Ник. – Им нужна Кэсси, Пэт. Я никогда не думал, что это случится, но она наделала немало шума своим выступлением на шоу.
   – Этого-то я и боялся, – покачал головой Пэт. Ему не хотелось, чтобы его девочку использовали какие-то бизнес-проныры, а ведь это и правда могло случиться. Кэсси была еще слишком молода и неопытна. И вдобавок хорошо летала. Опасная комбинация, что и говорить.
   – Где она? – спросил Пэт.
   – Улетела. Они с Ноланом отправились в путь как раз перед тем, как сюда прибыл этот парень, – объяснил Ник.
   – Прекрасно, – Пэт взял у него визитную карточку и разорвал ее пополам. – Забудь об Уильямсе.
   – Ты не собираешься говорить о нем Кэсси? – с любопытством взглянул на него Ник. Сам бы он не решился на такое. Но Пэт, как-никак, был ее отцом.
   – Не собираюсь, – ответил тот, – и тебе не советую. Ясно?
   – Да, сэр, – отсалютовал ему Ник, и оба с удовлетворением вернулись к работе.
   По пути из Чикаго Кэсси передала управление Билли, чтобы посмотреть, как он справится с самолетом. Билли утверждал, что летает уже десять лет, и по тому, как он вел самолет, в это можно было поверить. Кэсси поняла, что отец будет доволен таким помощником. Билли, спокойный и ненавязчивый, отличался к тому же легким характером. Они неплохо провели время, рассказывая друг другу истории из своей жизни.
   – Вчера я обратил внимание на то, что ты помолвлена, – заметил он как бы между прочим. – Но сегодня я уже не вижу кольца. Собираешься замуж?
   – Нет, – покачала она головой. – Мы разорвали помолвку, и я вернула кольцо.
   Кэсси и сама не знала, почему рассказывает ему об этом. Но Билли был ее ровесником, и ей нравилось болтать с ним. К тому же у нее не было ощущения, что он проявляет к ней какой-то особый интерес. Общался он чисто по-дружески, и Кэсси это устраивало.
   – Ты, наверно, здорово переживаешь? Может, у вас еще все наладится.
   – Нет, – повторила она. – Бобби – замечательный парень, но он терпеть не может полеты. Он торопится пожениться, а я хочу закончить колледж. Наша помолвка с самого начала была чем-то ненужным, но у меня не хватало смелости признать это.
   – Могу тебя понять. Я был помолвлен дважды, и оба раза это ничем хорошим не заканчивалось.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Первый раз я просто сбежал, – признал он с лукавой улыбкой.
   – А второй? Неужели вы поженились? – с удивлением спросила Кэсси. Билли ничуть не походил на женатого.
   – Нет, – тихо сказал он. – Она погибла год назад, на авиашоу в Сан-Диего.
   – Прости. Мне очень жаль.
   Ну что еще она могла сказать. Всем им приходилось терять друзей во время таких выступлений. Билли пришлось еще хуже, ведь девушка была его невестой.
   – Мне тоже. Но я научился жить с этим. С тех пор я ни с кем не встречался, да и желания особого нет.
   – Это предупреждение? – улыбнулась Кэсси.
   – Само собой, – не остался он в долгу. – Я и так боялся, что ты начнешь приставать ко мне на высоте десять тысяч футов.
   Кэсси невольно расхохоталась, и в скором времени они болтали и смеялись, как прежде. К тому времени, когда самолет наконец приземлился, они вели себя как давние друзья. По мнению Кэсси, в Билли Нолане не было ничего романтического, но ей нравилось с ним общаться. К тому же он оказался превосходным пилотом.
   – Сколько ты собираешься у нас проработать? – спросила она Билли.
   – Не знаю, лет тридцать, сорок. Или, если хочешь, всю оставшуюся жизнь.
   – Не возражаю, – рассмеялась она.
   – Я и правда не знаю. Там видно будет. Мамы уже нет в живых, и Салли погибла год назад. Словом, я решил, что мне стоит уехать на время из Калифорнии. Конечно, я буду скучать по отцу, но он понимает, почему я так поступил.
   – Думаю, нам с тобой повезло, – тепло улыбнулась Кэсси. – Ладно, увидимся завтра.
   Помахав ему на прощание, она поехала домой. Уна приготовила ей на ужин сандвич. Отец тоже сидел на кухне, потягивая пиво. Он спросил, как прошел полет, и Кэсси рассказала, что Билли произвел на нее самое хорошее впечатление – и как человек, и как пилот. Пэт довольно качал головой, а потом сказал, чтобы она отправлялась спать. Он и словом не упомянул о визите Десмонда Уильямса.

Глава 10

   На следующий день Кэсси с перепачканным смазкой лицом лежала под «Электрой» и чинила хвостовое колесо. Внезапно взгляд ее упал на безупречную пару белых брюк. Они казались здесь настолько неуместными, что она невольно улыбнулась. Подняв голову, она увидела привлекательного блондина, который озадаченно разглядывал ее.
   – Мисс О’Мэлли? – нахмурившись, поинтересовался незнакомец. Кэсси усмехнулась, отчего на ее перепачканном лице сверкнули белые зубы.
   – Да, я – мисс О’Мэлли.
   Внезапно ей пришло в голову, что неплохо бы встать и поздороваться. Она с легкостью вскочила на ноги, но не стала подавать мужчине руку, уж слишком опрятным и ухоженным тот выглядел. Может, хочет арендовать самолет?
   – Могу я вам чем-нибудь помочь?
   – Меня зовут Десмонд Уильямс. Я видел вас два дня назад на воздушном шоу. Можем ли мы поговорить где-нибудь, где нам не помешают? – окинул он взглядом ангар.
   Кэсси это предложение несколько озадачило.
   – Если хотите, можем прогуляться вдоль взлетной полосы. – Других вариантов у нее просто не было.
   Они зашагали бок о бок, и Кэсси едва не расхохоталась, представив, до чего же странно они смотрятся вместе. Впрочем, она тут же сделала серьезное лицо, поскольку не знала, как у этого мужчины с чувством юмора.
   – Вы произвели на меня незабываемое впечатление, – заметил Десмонд Уильямс, пока они шагали вдоль края поля. За это время блестящие ботинки его успели порядком запылиться.
   – Спасибо.
   – Не припомню, чтобы кто-нибудь получил сразу такое количество наград. А сколько вам лет, кстати? – Десмонд окинул ее внимательным взглядом. Кэсси по-прежнему не могла понять, зачем он приехал.
   – Мне двадцать.
   – Понятно. – Кивнув, он остановился и пристально взглянул на нее. – Мисс О’Мэлли, каким вы видите свое будущее в авиации?
   – В смысле? – озадаченно откликнулась она. – Что вы имеете в виду?
   – Я имею в виду вот что: почему бы вам не сделать полеты своей профессией? Насколько я понимаю, это то, что нравится вам больше всего.
   Кэсси согласно кивнула. Уильямс тем временем без устали изучал ее лицо.
   – Почему бы вам не пересесть на замечательные самолеты – такие, каких ни у кого больше нет? Вы могли бы испытывать их, ставить рекорды, внести свой вклад в развитие современной авиации – вроде того же Линдберга.
   – Вроде Линдберга? – ошеломленно переспросила она. – Но для кого я буду летать? Хотите сказать, кто-то предоставит в мое распоряжение самолеты, или мне придется купить их?
   Может, он просто пытается продать ей новый самолет? Но Уильямс только улыбнулся ее бесхитростному вопросу. Счастье еще, что он успел добраться до Кэсси первым.
   – Вы будете летать для меня, для моей компании. «Уильямс Эйркрафт».
   Только тут Кэсси поняла, что это за человек. И он вот так запросто болтает с ней и даже сравнивает ее с Линдбергом!
   – Если вы согласитесь, мисс О’Мэлли, вас ждет большое будущее. В вашем распоряжении окажутся самолеты, о которых другие могут только мечтать. Не чета вот этим. – Он презрительно качнул головой, и Кэсси вдруг ощутила обиду за отца. Эти самолеты были его гордостью.
   – Я говорю о таких машинах, на которых ставят рекорды.
   – И что я должна сделать, чтобы получить эту работу? – с подозрением спросила Кэсси. До сих пор ей не предлагали ничего подобного, и она понятия не имела, на что тут можно рассчитывать. Раньше ей казалось, что у всех серьезных пилотов есть свои самолеты. Ей и в голову не могло прийти, что машины им предоставляют крупные авиакомпании.
   – Вам не придется платить мне, – улыбнулся Десмонд Уильямс. – Я сам оплачу вам эту работу, причем, очень щедро. И если вы так хороши, как мне кажется, то в скором времени вы станете важной фигурой в современной авиации. Правда, умываться вам придется чуть тщательнее, – пошутил он, и Кэсси вдруг вспомнила, что лицо у нее запачкано технической смазкой. Она поспешно вытерла его рукавом, и Десмонд едва не присвистнул. О такой девушке можно было только мечтать! Оставалось уговорить ее подписать с ним контракт.
   – Когда мне можно начать? – Такого заманчивого предложения она еще не получала. Ей не терпелось рассказать обо всем Нику и отцу.
   – Завтра. На следующей неделе. Как только сможешь приехать в Лос-Анджелес. Мы оплатим тебе дорогу и предоставим квартиру.
   – Квартиру? – Кэсси не могла скрыть своего изумления.
   – В Ньюпорт-Бич, где находится моя компания. До города оттуда рукой подать. Ну, что скажешь? Хочешь получить эту работу? – Десмонду хотелось, чтобы она без промедлений подписала контракт. Но Кэсси ответила не сразу.
   – Хочу. Но сначала мне надо посоветоваться с отцом. Если я устроюсь на работу, мне придется забыть про колледж. Ему это может не понравиться.
   – Ты вполне могла бы посещать занятия в свободное время. Другое дело, что его у тебя будет немного. Придется часто встречаться с прессой, не говоря уже про полеты.
   Кэсси слушала Десмонда, и дух у нее захватывало от восторга.
   – Я заезжал к вам еще вчера, но мужчина, который сидел в офисе, сказал, что ты в полете. Я оставил свою визитную карточку и попросил, чтобы ты перезвонила. Но ты, должно быть, вернулась слишком поздно, и я решил, что мне стоит заехать еще разок.
   Кэсси внимательно взглянула на Уильямса.
   – Вы оставили карточку тому мужчине? – видимо, это был Ник или ее отец.
   – Да, и я сказал, что остановился в «Портсмуте». Ты звонила туда? Возможно, я упустил твой звонок.
   – Нет, не звонила, – призналась Кэсси. – И вашей карточки мне никто не передавал.
   – Ну, ничего страшного. Главное, что мы успели обо всем поговорить. Вот контракт, можешь посмотреть его вместе с отцом.
   – Что там написано? – доверчиво спросила она.
   – Я предлагаю тебе год испытательных полетов и рекламы для «Уильямс Эйркрафт». Вот, собственно, и все. Думаю, ты сочтешь условия вполне подходящими. – Ему удалось одним только взглядом донести до Кэсси, что ей неслыханно повезло. Было бы сущей глупостью отказаться от такого предложения.
   Кэсси нервно сжала контракт.
   – Я покажу его отцу, – тихо сказала она. Еще ей хотелось узнать, почему они с Ником даже не упомянули о визите Десмонда Уильямса. Забыли? Может быть. Но что-то подсказывало ей, что они намеренно умолчали о его предложении. Даже странно, ведь выглядело все просто идеально.
   – Давай встретимся завтра, когда ты все как следует обдумаешь. Как насчет завтрака в моей гостинице в половине девятого утра? Потом мне придется вернуться на Западное побережье. Надеюсь, что и ты вскоре последуешь за мной.
   Десмонд Уильямс был на редкость убедителен. Этот красивый, ухоженный человек вел себя так, что отказать ему было трудно. Они попрощались, и Кэсси еще какое-то время смотрела вслед его машине. Она попыталась вспомнить, что уже слышала про Десмонда Уильямса. В свои тридцать четыре он был одним из богатейших людей на планете. Свою компанию унаследовал от отца и очень быстро превратил ее в настоящую империю. В делах он проявлял не только хватку, но и известную безжалостность. В газетах время от времени печатали его фотографии, на которых он позировал с известными актрисами. Зачем такому человеку какая-то Кэсси О’Мэлли?
   Она медленно шагала к зданию, где работали Ник и ее отец. Очевидно, что второй такой возможности ей уже не представится. Она и так не могла поверить, что все это случилось с ней не во сне, а наяву.
   Кэсси вошла в кабинет отца в старых джинсах, с перепачканным лицом и растрепанными волосами. Отец тут же поинтересовался, нет ли каких проблем с «Де Хевиллендом»? Этот самолет нужен был им к полудню. Но Кэсси продолжала молча смотреть на отца, сжимая в руке свой контракт.
   – Почему ты не сказал мне про человека, который приезжал вчера? – спросила она, и Пэт поморщился.
   – Откуда ты узнала? – Если это Ник его предал, он устроит ему головомойку. Но Ник, судя по всему, тоже был в неведении.
   – Неважно. Этот мужчина приезжал сюда вчера и оставил для меня визитную карточку, но ни один из вас не потрудился сообщить мне о нем. – Она перевела рассерженный взгляд на Ника. – Больше всего это похоже на ложь.
   – Я не думал, что это так важно, – уклончиво ответил Пэт. – А потом я просто забыл.
   – Вы хоть знаете, кто он? – Кэсси переводила недоверчивый взгляд с одного на другого. – Десмонд Уильямс из «Уильямс Эйркрафт».
   Это был один из крупнейших производителей самолетов в мире, второй по величине в Соединенных Штатах.
   – И чего он хотел? – как бы между прочим поинтересовался Ник.
   – Да так, сущие пустяки, парочку-другую новых самолетов, которые нужно испытывать для его компании, побивая рекорды скорости и высоты. Пустяковая такая работка за солидные деньги, да еще с квартирой в придачу.
   Мужчины мрачно переглянулись. Это было именно то, чего они боялись.
   – Звучит неплохо, – кивнул Ник. – И в чем подвох?
   – Ни в чем.
   – Да брось, – рассмеялся Ник. Кэсси все еще оставалась ребенком, и они с Пэтом готовы были сделать что угодно, лишь бы уберечь ее от опасностей. Десмонд Уильямс разъезжал по всей стране, выискивая новые возможности для рекламы. Если ему удастся заполучить Кэсси, он выжмет из нее все до последнего – не только на полетах. Ей придется сниматься для киножурналов, позировать перед фотографами, рекламировать его продукцию.
   – Он уже дал тебе контракт? – как бы мимоходом спросил Ник, и Кэсси многозначительно помахала листком бумаги.
   – Разумеется.
   – Не возражаешь, если я взгляну?
   Под недовольные взгляды Пэта Кэсси вручила Нику контракт.
   Хоть Ник и не был юристом, но документ ему понравился. В распоряжение Кэсси поступали квартира и машина – конечно, не в качестве дара, а на время работы. Она должна была летать на самолетах, которые ей предоставит компания, исследуя их потенциальные возможности и огрехи. Вторая часть контракта гласила, что в обязанности Кэсси входит реклама их продукции. Ей предстояло участвовать в разного рода общественных мероприятиях, как местного уровня, так и государственного, и сниматься для газет и журналов. Поскольку Кэсси становилась лицом компании, ей вменялось вести себя соответствующим образом. Курение запрещалось вовсе, а выпивка должна была ограничиться самым минимумом. Ей предоставлялись дополнительные расходы на гардероб, ну а летную форму она получала от компании. Все было прописано предельно ясно. Контракт был составлен на год. За этот год Кэсси получала пятьдесят тысяч долларов, с возможным продлением контракта на более длительное время.
   Ник знал, что редкий мужчина откажется от такой выгодной сделки, однако в контракте ясно указывалось, что компании Уильямса требуется женщина-пилот. Со стороны Кэсси было бы глупо упускать такой шанс, несмотря на то, что ей предстояло выступать в роли не только пилота, но и модели. И все же Ника не оставляли сомнения.
   – Ну, Пэт, что думаешь? – спросил он у старого приятеля.
   – Она остается здесь. Вот что я думаю. Ни о какой Калифорнии не может быть и речи.
   Кэсси с негодованием взглянула на отца, который даже не потрудился сообщить ей о визите Уильямса.
   – Я еще ничего не решила, папа. Завтра утром я встречаюсь с Десмондом Уильямсом.
   – Забудь об этом, – твердо заявил Пэт. Нику не хотелось спорить с ним в присутствии Кэсси. Разумеется, контракт был не так прост, и все же перед Кэсси открывались прекрасные возможности. Целый год она могла летать не просто на хороших, но на превосходных самолетах, а пятидесяти тысяч долларов ей с лихвой должно было хватить на долгое время.
   – А как насчет колледжа? – тихонько спросил Ник, в то время как Пэт бурей кинулся в кабинет и захлопнул за собой дверь.
   – Уильямс сказал, что я смогу посещать занятия в свободное время.
   – Только откуда ему взяться? Тебе придется то летать, то заниматься рекламой. Ты уверена, что хочешь уехать? – осторожно поинтересовался он.
   Кэсси задумчиво взглянула на него. Ей совсем не хотелось уезжать из дома, но жизнь ее здесь шла по накатанной. Кэсси нравилось работать в аэропорту, и она неплохо провела время на авиашоу. Но ей совсем не хотелось становиться учительницей. Не хотелось выходить замуж за Бобби Стронга или кого-то еще из бывших одноклассников. Так чем же ей заниматься всю оставшуюся жизнь?
   – Ну что мне тут делать? – откровенно спросила она.
   – Крутиться возле меня, – с грустью заметил Ник. Если уж на то пошло, ему бы это понравилось.
   – Знаешь, мне ужасно не хочется с вами расставаться. Если бы я могла взять вас с собой, то ни минуты бы не раздумывала.
   – В контракте сказано, что ты сможешь прилетать домой на одном из их самолетов. Я просто жду не дождусь, когда ты заявишься сюда на «Фаэтоне XW-1».
   – Ради тебя я готова прилететь и на «Старлифтере», даже если для этого мне придется украсть его.
   – А что, неплохая мысль. Твоему старику это наверняка понравится. Может, твое начальство одолжит нам парочку новых самолетов? – пошутил Ник, хотя на душе у него было тяжело: его пугала мысль о том, что Кэсси может навсегда уехать из дома. В последние три года они столько времени летали вместе, что он уже не мыслил без нее своей жизни.
   То же самое чувствовал и Пэт. Ему совершенно не хотелось терять свою девочку. Он и так переживал из-за Криса, который собирался ехать в Европу, чтобы изучать там архитектуру. Но это должно было произойти года через два-три, а Кэсси могла покинуть их уже сейчас.
   – Ты никуда не едешь, – повторил он тем же вечером. – Это мое последнее слово.
   Но Кэсси еще не приняла окончательного решения. Она вновь переговорила с Ником, который относился ко всему куда спокойнее. Он не сомневался, что Уильямс собирался использовать Кэсси в собственных целях, но и ей в итоге выпадало немало благ. Слава, деньги, самолеты, испытательные полеты – список этот можно было продолжать и дальше. Однако Ник понятия не имел, как ей удастся переубедить отца.
   Поговорила она и с Билли. Тот знал Десмонда Уильямса, но только по слухам. Некоторые считали его человеком порядочным, тогда как другим он решительно не нравился. Как бы там ни было, но Билли понимал, что перед Кэсси открываются прекрасные возможности.
   – Ты можешь стать второй Мэри Николсон! – с энтузиазмом воскликнул он, но Кэсси была настроена куда прозаичней.
   – Сомневаюсь, – мрачно заметила она. Необходимость принять окончательное решение сводила ее с ума. Кэсси не хотелось уезжать из дома, однако она знала, что здесь ей рассчитывать не на что. Предложение Уильямса пришлось как нельзя кстати, несмотря на печальную необходимость раздавать интервью и крутиться перед фоторепортерами. Кэсси хотела летать, а в распоряжении Уильямса были лучшие самолеты.
   – Обдумай все как следует. Второго такого шанса может и не выпасть, – торжественно посоветовал Билли. Ник тем временем убеждал Пэта в том же самом. Кэсси – великолепный пилот, а здесь ей просто нечем заняться. Неужели она так и будет летать по избитым трассам с парнями, которые управляют самолетом не в пример хуже ее?
   – А ведь я говорил, чтобы ты не учил ее летать! – обрушился на него Пэт. Он злился на всех подряд: на Ника, Кэсси, Криса, ну и, конечно же, на этого дьявола во плоти, Десмонда Уильямса.
   – Что, если он настоящий злодей? Гоняется за молоденькими девушками в надежде лишить их невинности!
   Ник смотрел на своего друга с искренним сожалением. Пэт вот-вот должен был потерять свою дочь, и Ник прекрасно понимал, что он сейчас чувствует. Но понимал он и то, что они не вправе мешать Кэсси жить своей жизнью.
   – Ты не можешь удерживать ее, Пэт, – тихо сказал он. – Это будет несправедливо. Кэсси заслуживает гораздо большего, чем мы в силах ей дать.
   – Это твоя вина! – рявкнул Пэт. – Какого дьявола ты научил ее летать так хорошо?
   Ник невольно рассмеялся, а Пэт в очередной раз приложился к бутылке с виски. Он был страшно расстроен случившимся, а ведь ему еще предстояло рассказать Уне про визит Уильямса.
   Уна была ошарашена этим известием. Ей тут же представились все те ужасные вещи, которые случаются с молоденькими девушками в чужих местах. Она и помыслить не могла, чтобы Кэсси жила вне дома – тем более в Лос-Анджелесе в качестве летчика-испытателя и лица «Уильямс Эйркрафт».
   – Неужели девушкам и правда приходится делать такие вещи? – с несчастным видом спросила она у Пэта. – Позировать перед фотографами и все такое? А одежда на них есть?
   – Конечно, – поморщился Пэт. – Она же идет не в стриптиз. Этот парень создает самолеты.
   – И что им нужно от нашей малышки?
   – Наша малышка – один из лучших летчиков, с которыми мне приходилось встречаться, включая Ника Гальвина и Рикенбакера. И Уильямс это тоже понимает. Я не хотел тебе говорить, но на последнем авиашоу Кэсси наделала немало шума. Направила самолет в пике, а затем вывела его перед самой землей. Чуть не угробила себя, глупышка. Я едва не умер от страха, а она и бровью не повела. Сделала там массу сумасшедших трюков, но сделала их превосходно. Уильямс это оценил.
   – Он хочет, чтобы она выполняла трюки на его самолетах?
   – Нет, ей предстоит заниматься испытаниями и устанавливать новые рекорды. В контракте все прописано очень четко. Мне просто не нравится, что она должна будет уехать из дома.
   – А чего хочет Кэсси? – спросила Уна, пытаясь осмыслить сказанное. Оба знали, что дочери нужно принять решение до утра.
   – Думаю, ей хочется уехать. Она сказала, что хочет сама решать свою судьбу.
   – И что ты ей ответил? – взглянула на него Уна, и Пэт печально усмехнулся.
   – Я запретил ей уезжать. Как в свое время запретил летать.
   – В тот раз от твоих запретов было мало толку, – улыбнулась Уна. – Думаю, и теперь получится то же самое.
   – Так что мы будем делать? – обратился он к жене за советом. Пэт во многом полагался на ее мнение, особенно в тех случаях, когда речь шла об их дочерях.
   – Пусть делает, как хочет. Она и так поступит по-своему, но ей будет приятно знать, что мы поддерживаем ее решение.
   Они позвали Кэсси в спальню, чтобы поговорить с ней начистоту.
   – Мы с мамой, – Пэт немного замешкался, – хотим, чтобы ты сама приняла решение. Но если ты вдруг предпочтешь уехать, – предупредил он, – постарайся почаще прилетать домой. – Когда он обнял дочь, в глазах у него стояли слезы.
   – Спасибо вам, спасибо. – Расцеловав родителей, Кэсси присела на краешек кровати. – По правде говоря, мне пришлось помучиться.
   – Ты уже знаешь, как тебе поступить? – спросила Уна.
   – Я хочу уехать.
   Но расстаться с близкими оказалось труднее, чем она предполагала. На следующее утро Кэсси встретилась с Десмондом Уильямсом и подписала контракт. Есть она почти не могла, а потому ограничилась чашкой кофе. Уильямс еще раз перечислил ей преимущества новой жизни. Ей организуют перелет от Чикаго до Лос-Анджелеса. В ее распоряжении будут квартира, машина, компаньонка, новый гардероб, сопровождающие, домик на пляже, который она может использовать по выходным. Если она захочет слетать домой, ей дадут один из самолетов компании.
   Кэсси должна была приступить к работе через пять дней. Первыми шли пресс-конференция, запись киножурнала и полет на новом «Старлифтере». Десмонд хотел показать всей Америке, какой она замечательный пилот.
   – Поверить не могу, что все это происходит именно со мной, – сказала она в то же утро Билли.
   – Да уж, тебе крупно повезло, – заметил он с долей зависти. Впрочем, Билли неплохо устроился в Иллинойсе и не спешил возвращаться в Калифорнию.
   – В любом случае через две недели я загляну домой, – пообещала она Билли и своим близким.
   Накануне ее отъезда родители организовали прощальный ужин. Пришли все ее сестры с мужьями и детьми, а еще Крис, Ник и Билли. Бобби, конечно же, не было, хотя два дня назад Кэсси видела его на поминках Джима Брэдшо. Он тихонько беседовал со вдовой Джима – Пегги.
   На следующее утро все собрались в аэропорту. Ник на «Веге» должен был доставить Кэсси в Чикаго. Расцеловав на прощание мать, сестер и Криса, Кэсси повернулась к отцу. Оба они с трудом сдерживали слезы.
   – Спасибо, папа, – шепнула она ему на ухо.
   – Будь поосторожней, детка. Не позволяй себе расслабиться в одном из этих новомодных самолетов. Такая оплошность может выйти боком.
   – Обещаю, папа.
   – Хотелось бы верить, – улыбнулся он. – Ох уж эти женщины-пилоты!
   Кэсси с Ником поднялись в воздух, а провожающие еще долго махали им вслед. Из груди у Кэсси вырвался глубокий вздох. Она и не думала, что уезжать из дома будет так тяжело. Кэсси бросила взгляд на Ника и снова чуть не разрыдалась – расставание с ним казалось просто невыносимым.
   – Тебе крупно повезло, – сказал Ник, пытаясь поднять ей настроение, – но ты это заслужила. Главное – не давай этим городским пронырам использовать тебя.
   Уильямс, без сомнения, был пронырой, но в делах, судя по всему, он вел себя честно. Во всяком случае, он не скрывал, что именно ему нужно от Кэсси. Уильямсу требовался лучший в мире пилот женского пола. Эта женщина должна была выглядеть на все сто и вести себя так, как подобало бы лицу его компании. Ей предстояло рекламировать его продукцию, устанавливать новые рекорды и демонстрировать всей Америке неоспоримые достоинства его самолетов. Высокие требования, но Кэсси вполне могла справиться с ними. Она была превосходной летчицей и красивой девушкой. Для Уильямса это было началом, а для Ника концом. Но он с радостью жертвовал своим чувством ради будущего Кэсси.
   – Не позволяй им распоряжаться собой, – еще раз напомнил ей Ник. – Если что-то пойдет не так, пошли их всех к дьяволу и возвращайся домой. Позвони, и я сразу же прилечу за тобой. – Прозвучало это достаточно нелепо, но Кэсси ободрилась.
   – Ты будешь меня навещать?
   – Конечно. Всякий раз, когда мне выпадет рейс в эти края.
   – Тогда будь добр, летай сюда сам и не отдавай эти рейсы Билли.
   Ник невольно улыбнулся.
   – Я-то думал, тебе захочется видеться с ним почаще, – произнес он с видимой беспечностью. – Получается, я ошибался?
   К тому времени, впрочем, он и сам успел понять, что Кэсси и Билли связывают чисто дружеские отношения, но ему хотелось, чтобы она сама развеяла его опасения.
   – Мы с Билли друзья, вот и все, – тихо сказала Кэсси. – Да ты и сам это знаешь.
   – Возможно.
   – Ты многое знаешь, Ник, – мудро заметила она. – Обо мне и о жизни. О том, что имеет значение, а что нет. Это ты сделал так, что моя жизнь обрела смысл. Ты дал мне все.
   – Я бы и рад, Кэсс, но это не так.
   – Нет, – упрямо покачала она головой, – это тебе я обязана всем, что у меня есть.
   – Кэсси, я не Десмонд Уильямс, – честно сказал он. На этот счет у него не было никаких заблуждений.
   – Что с того? Мало кому так везет.
   – Тебе может повезти однажды. Не удивлюсь, если ты станешь когда-нибудь очень важной персоной.
   – Это снимаясь для журналов и фотографируясь для газет? Сомневаюсь. Все это напускное, Ник, ничего стоящего.
   – Ты умная девочка, Кэсс. Такой и оставайся. Главное, чтобы они не испортили тебя.
   Скоро они приземлились в Чикаго, и Ник проводил Кэсси до ее самолета. На девушке был надет синий костюм, который она позаимствовала у матери. Выглядел он немного устаревшим и был к тому же слишком большим для Кэсси, но та в любой одежде ухитрялась выглядеть как нельзя лучше. На Ника она смотрела сейчас, как ребенок, полными слез глазами, и ему ужасно хотелось отвезти ее назад к матери. Но Кэсси переживала не из-за родителей: ее пугало расставание с Ником.
   – Навещай меня почаще, ладно? Я буду ужасно скучать.
   – Конечно, детка. Я всегда буду помнить о тебе. Не расстраивайся, прошу тебя.
   – Ладно, – всхлипнула она, и Ник на мгновение прижал ее к себе. Поцеловав Кэсси в макушку, он повернулся и зашагал прочь. Ему хотелось многое сказать ей на прощание, но он боялся, что голос его выдаст и он никогда уже не сможет с ней расстаться.

Глава 11

   Когда самолет из Чикаго приземлился в Лос-Анджелесе, Кэсси поджидало три человека: шофер, представитель компании и секретарь мистера Уильямса. При виде этой группки Кэсси слегка удивилась: она знала, что ее будут встречать, но не думала, что все обставят так торжественно.
   По пути в Ньюпорт-Бич представитель компании передал ей список дел на неделю, обзор их новейших самолетов (на каждом из которых Кэсси предстояло совершить испытательный полет) и график встреч с прессой. Еще один список она получила от секретаря. Это уже были общественные мероприятия, на которых Кэсси должна была присутствовать одна или в сопровождении. Она даже испугалась, не будет ли это все слишком утомительным. Но главный сюрприз поджидал ее впереди. В Ньюпорт-Бич для нее сняли целую квартиру со спальней, гостиной и столовой – и все это с видом на океан. Холодильник оказался доверху забит продуктами, мебель в комнатах поражала роскошью, а по ящикам было разложено итальянское постельное белье. К Кэсси приставили служанку, которая должна была присматривать за всеми ее нуждами и убираться в квартире.
   – Бог ты мой! – воскликнула Кэсси, открыв ящик, забитый скатертями из тончайшего кружева. За одну такую вещицу ее мать, не задумываясь, отдала бы левую руку.
   – Зачем мне столько? – изумленно спросила она.
   – Мистер Уильямс подумал, что вам захочется принимать гостей, – сухо пояснила его личный секретарь, мисс Фицпатрик. Эта женщина была вдвое старше Кэсси. В свое время она училась в престижнейшей школе на востоке США. Мисс Фицпатрик совершенно не разбиралась в самолетах, но она знала все, что касалось подобающего поведения на публике.
   – Но я же здесь никого не знаю! – Рассмеявшись, Кэсси вновь осмотрела свое новое жилье. Она и не мечтала ни о чем подобном. Ей ужасно хотелось похвастаться своей квартирой. Показать ее Билли, Нику, сестрам, маме. Но никого из них тут не было. Только Кэсси и вся эта роскошь. Заглянув в спальню, она обнаружила там новую одежду. Четыре или пять костюмов в строгих тонах, несколько изящных шляпок и три вечерних платья, одно длинное и два коротких. Тут же были сумочки и туфли. Все это полностью соответствовало размерам, которые она сообщила при подписании контракта. В небольшой гардеробной Кэсси нашла летные формы. Темно-синие, строгого покроя, выглядели они на редкость официально.
   В квартире Кэсси поджидала молодая женщина в светло-сером костюме. Русые волосы ее аккуратно падали на плечи, ясные глаза лучились улыбкой. Лет тридцати на вид, она производила очень приятное впечатление.
   – Это Нэнси Файерстоун, – представила ее мисс Фицпатрик. – По настоянию мистера Уильямса Нэнси будет вашей компаньонкой. В ее сопровождении вы станете посещать разного рода встречи и мероприятия.
   Тепло улыбнувшись, Нэнси стала показывать Кэсси ее новую квартиру. Компаньонка? И что она будет с ней делать? Оставлять на взлетном поле всякий раз, когда придет пора испытывать самолеты? Не факт, впрочем, что при таком расписании она вообще сможет летать.
   – Поначалу это может показаться чуточку утомительным, – сочувственно заметила Нэнси Файерстоун. – Давайте я помогу вам разобрать вещи, а за обедом мы поговорим о вашем рабочем графике.
   Кэсси растерянно оглядывалась по сторонам. На кухне она заметила служанку, которая готовила сандвичи и салат. Та, казалось, чувствовала себя как дома. А вот Кэсси никак не могла понять, что ей делать со всеми этими людьми. По замыслу Десмонда Уильямса, все они так или иначе должны были помогать ей. Но Кэсси вдруг ощутила себя совершенно одинокой в компании незнакомцев. Видимо, Нэнси Файерстоун почувствовала это. Уильямс не зря определил ее на эту должность: она была именно тем человеком, в котором Кэсси нуждалась сейчас больше всего.
   – А мы сможем сегодня взглянуть на самолеты? – мрачно поинтересовалась Кэсси. Что ни говори, она была куда больше заинтересована в самолетах, чем в тех эффектных вещицах, которые обнаружила в своем гардеробе. Полеты были ей близки, чего не скажешь об этом гламурном образе жизни. В конце концов, она приехала в Калифорнию не для того, чтобы наряжаться. Она приехала сюда, чтобы летать. Интересно, представится ли ей в ближайшее время такая возможность? Внезапно ей захотелось вернуться к своей непритязательной жизни в Иллинойсе, к ангару, заполненному отцовскими самолетами.
   – На летное поле мы отправимся завтра, – мягко заверила ее Нэнси. Интуиция подсказывала ей, что с Кэсси надо обращаться по-доброму. На этом же настаивал и Десмонд. Девушка окажется в новом для нее мире, заметил он, и не исключено, что поначалу ей будет там не по себе. Но Кэсси упряма и своенравна, и ему не хотелось, чтобы она бросила все на полпути и уехала к себе домой. Новая жизнь должна радовать ее, а не пугать.
   – Мистер Уильямс не хотел перегружать тебя в первый же день, – добавила Нэнси, пока они закусывали сандвичами. Но у Кэсси было совсем плохо с аппетитом.
   – В пять у тебя пресс-конференция. Парикмахер будет здесь в три. А до этого нам еще многое нужно обсудить. – Прозвучало это так, будто они собирались на обычную вечеринку. Кэсси никак не могла собраться с мыслями. Мисс Фицпатрик очень скоро ушла, еще раз указав Кэсси на стопку бумаг, которые ей предстояло прочесть. Мистер Уильямс, сухо заявила она, заедет между четырьмя и половиной пятого.
   – Он сам отвезет тебя на пресс-конференцию, – пояснила Нэнси, когда за мисс Фицпатрик закрылась дверь. Судя по всему, это было большой честью, но Кэсси все одно чувствовала себя напуганной. Она молча смотрела на Нэнси Файерстоун, пытаясь понять, что же все это значило. Что она здесь делает? И как все это связано с самолетами? На лице ее явно читалась тревога, и Нэнси постаралась успокоить девушку.
   – Я знаю, поначалу это выглядит немного устрашающе, – спокойно заметила она. Нэнси была миловидной женщиной, в глазах которой светилась непонятная грусть. Она старалась сделать все возможное, чтобы Кэсси чувствовала себя хорошо в незнакомой обстановке.
   – Я даже не знаю, с чего начать, – призналась Кэсси. Ей вдруг захотелось плакать, но она все-таки сдержалась. Все вокруг были очень добры, но ей предстояло так много усвоить. Она не знала, что говорить прессе, и боялась не оправдать ожиданий. Единственное, что ее интересовало, это самолеты, а ей приходилось беспокоиться о том, по-взрослому ли она выглядит и говорит. Такое чувство, будто ее притащили сюда ради шоу, а не ради работы.
   – Что им от меня нужно? – прямо спросила она. – Зачем он привез меня сюда?
   Кэсси уже жалела, что согласилась на предложение Уильямса.
   – Как я слышала, – заметила Нэнси, – ты один из лучших пилотов, каких только можно встретить в нашей стране. Это утверждает Десмонд, а на него не так-то просто произвести впечатление. Он безостановочно говорит о тебе с тех пор, как увидел твое выступление на воздушном шоу. Но он привез тебя еще и потому, что ты женщина, а Десмонду это очень важно.
   Женщины действительно много значили для Десмонда Уильямса, но только до определенной степени. Ему нравилось вращаться в кругу представительниц прекрасного пола, если те служили его целям, однако Десмонд не терпел личных привязанностей.
   – По его мнению, женщины-пилоты интереснее публике, и это повышает продажи самолетов. Он считает, что женщины вроде тебя – будущее нашей авиации. Ты должна стать настоящей приманкой для прессы.
   Нэнси не добавила, что Кэсси выбрали еще и из-за внешности: девушка была настоящей красавицей. Если бы не это, она бы здесь не появилась. Десмонд давно искал подходящую кандидатуру и успел побывать не на одном воздушном шоу. Этой идеей он загорелся много лет назад, еще до того, как Джордж Путнем открыл Амелию Эрхарт.
   – Но почему я? Меня же здесь никто не знает. – Несмотря на объяснения Нэнси, она никак не могла уловить суть. Кэсси была вовсе не глупой, просто немного наивной. Ей, как и большинству людей, трудно было понять такого человека, как Десмонд Уильямс. Нэнси многое знала об Уильямсе – и от мужа, который погиб, испытывая один из его самолетов, и от других летчиков. Кое в чем она успела разобраться сама. После смерти Скипа Десмонд Уильямс помог ей остаться на плаву. По сути, он выступил в роли ее благодетеля. Но были в его характере черты, которые раздражали Нэнси. Если Десмонду чего-то хотелось, или он решал, что это полезно для его компании, то любой ценой стремился заполучить желаемое.
   Десмонд после смерти Скипа повел себя благородно и сделал все возможное для Нэнси и ее дочери. Они с Джейн, сказал Десмонд, являются частью «семьи», и его компания непременно о них позаботится. Он открыл для них счет в банке. Джейн гарантировали обучение, а Нэнси пенсию. Десмонд даже купил им небольшой домик. А затем составил контракт. По этому договору Нэнси должна была оставаться в штате его компании следующие двадцать лет, выполняя разного рода поручения (вроде опекунства над Кэсси). Ничего слишком сложного или утомительного. Десмонд ненавязчиво напомнил ей о том, как много он для них сделал, и Нэнси вдруг поняла, что у нее нет другого выбора. Скип умер, не оставив после себя ничего, кроме долгов и приятных воспоминаний. И теперь, после стольких благодеяний, Десмонд Уильямс стал, по сути, ее хозяином. Он держал Нэнси в чудесной золотой клетке и не стремился обмануть ее, однако не позволял забыть, в чьей собственности она находится. Разумеется, она всегда могла уйти от него, но в этом случае она вновь оказалась бы без цента. Специального образования у Нэнси не было, и ей пришлось бы перебиваться случайными заработками. Джейн тоже могла забыть про высшее образование. А так они могли существовать вполне безбедно. Уильямс оценил полезные качества Нэнси и приобрел их за сходную цену.
   – В скором времени ты будешь у всех на виду, – тихонько заметила Нэнси, которой многое было известно о планах Десмонда. – Ты станешь любимицей всех американцев. Женщины и самолеты – вот сочетание, на которое мистер Уильямс решил сделать ставку. Он создает замечательные аэропланы, но после того как ты станешь лицом его компании, они будут расходиться еще быстрее. Это придаст им особую привлекательность.
   Имено этого хотел от Кэсси Десмонд Уильямс. Он уже много лет подыскивал женщину, которая стала бы воплощением американской мечты: красивую и непритязательную девушку с замечательной внешностью и ясным умом. И, конечно же, превосходную летчицу. Все это, в конце концов, он и нашел в Кэсси О’Мэлли. Ну а ей-то что жаловаться на судьбу? Разве можно пожелать что-то более захватывающее? В представлении Нэнси Кэсси была настоящей счастливицей, даже если со временем ее и должны были опутать по рукам и ногам определенными обязательствами: Десмонду требовалась пожизненная верность. Однако взамен она станет богатой и знаменитой – настоящей легендой (если, конечно, правильно разыграет свои карты).
   – Все это так странно, – задумчиво покачала головой Кэсси. – Я же не Джин Баттен или Эми Джонсон. Я – простая девушка из Иллинойса, которая выиграла четыре приза на местном авиашоу. Ну и что с того?
   – Ты уже не «просто девушка», – возразила Нэнси. – Во всяком случае, уже не будешь ею после пяти часов, – она знала, что Десмонд успел все продумать и подготовить. – И как, по-твоему, начинали все эти женщины? Если бы не покровители вроде Десмонда, им бы ни за что не удалось прославиться на всю страну.
   Возражать Кэсси не стала, хотя в душе была не согласна: своей популярностью эти женщины были обязаны не рекламе, а собственным талантам. Но Нэнси искренне верила в то, чем занимался Уильямс.
   – Эрхарт стала тем, что из нее сделал Джордж Путнем. Десмонд всегда считал, что она не такой уж выдающийся пилот, каким представил ее Путнем. Вполне возможно, что так оно и есть.
   Скип тоже так думал, и Нэнси, вспомнив о покойном муже, взглянула на Кэсси с затаенной печалью. Для Кэсси эта женщина оставалась загадкой, хотя Нэнси ей во многом нравилась. Она с энтузиазмом рассуждала о планах Десмонда, которого, судя по всему, неплохо знала. У Кэсси даже зародились подозрения, нет ли между ними чего-нибудь большего, чем просто дружба. Нэнси постаралась донести до нее важность «маркетинга». Именно искусный маркетинг побуждал людей покупать то, что делали другие. В случае с Десмондом Уильямсом – самолеты. Вот и Кэсси должна была стать инструментом, позволяющим мистеру Уильямсу увеличить свои продажи. Для нее это было в новинку, и когда приехал парикмахер, она все еще пыталась разобраться с мыслями.
   К этому моменту Нэнси успела упомянуть о дочери и покойном муже. Скип, сказала она, погиб год назад над Лас-Вегасом, во время испытательного полета. Сказано это было очень спокойно, но при этом глаза Нэнси были тоскливыми. Такое чувство, что с гибелью мужа закончилась и ее жизнь. Впрочем, Десмонду Уильямсу во многом удалось изменить эти чувства.
   – Он всегда был очень добр ко мне и к моей дочери, – тихо заметила она. Кэсси кивнула, но тут их отвлек парикмахер. Он предложил подровнять роскошные рыжие волосы Кэсси, чтобы она могла носить их распущенными, как Лорен Бэколл. Он даже упомянул о сходстве между Кэсси и актрисой, и девушка невольно хмыкнула. Ник точно бы расхохотался, если бы услышал подобную чушь. Однако Нэнси отнеслась к словам парикмахера с полной серьезностью.
   – Чего именно от меня ожидают? – нервно спросила Кэсси, пока парикмахер безжалостно остригал пряди волос. Нэнси постаралась ответить как можно доступней.
   – Выглядеть ты должна очаровательно, говорить умно, вести себя как леди и летать как ангел, – улыбнулась она, и Кэсси тоже ответила ей улыбкой.
   – Ну, это несложно. Во всяком случае, та часть, которая касается полетов. Если «вести себя как леди» означает, что я не должна напиваться и разгуливать с парнями, то и тут проблем не будет. Насчет «говорить умно» пока не знаю. А вот «выглядеть очаровательно» – это и вовсе безнадежно, – задорно улыбнулась она. Страхи ее ослабли, уступив место воодушевлению. Такое чувство, будто она ненароком оказалась героиней фильма: ее продолжало преследовать ощущение нереальности происходящего.
   – Похоже, ты давненько не заглядывала в зеркало, – заметила Нэнси, и Кэсси в ответ кивнула.
   – Не было времени. Я только и делала, что летала да ремонтировала отцовские самолеты.
   – Придется тебе освоить это искусство.
   Уильямс не зря возлагал на Нэнси большие надежды. Она была тактичной, изящной, рассудительной и прекрасно знала, как ей вести себя в подобной ситуации.
   – Просто улыбайся и думай о том, что от кучки фотографов тебе точно не будет вреда. А все остальное время сможешь летать на чем только пожелаешь. Поверь, Кэсси, тебе выпала редкая возможность.
   Нэнси знала, что нравилось таким энтузиастам летного дела, как Кэсси. Знала она и то, как уговорить ее на менее интересные вещи, вроде посещения вечеринок.
   – Ну а это мне зачем? – с подозрением поинтересовалась Кэсси.
   – Людям нужно познакомиться с тобой поближе. Мистеру Уильямсу стоило больших трудов включить тебя в список приглашенных, и ты не вправе его разочаровывать, – неожиданно твердо заявила Нэнси.
   Кэсси глянула на нее с испугом. Меньше всего ей хотелось выглядеть неблагодарной, тем более что она уже начала доверять мнению Нэнси. Уильямс и правда сделал для нее очень много, так почему бы ей не проявить некоторую признательность. Другое дело, что список общественных мероприятий казался бесконечным. Но Десмонд Уильямс знал, что делает.
   Когда парикмахер закончил свою работу, все пришли в восторг от новой прически. С ней Кэсси выглядела просто, но элегантно. После этого Нэнси помогла ей накраситься. В три пятнадцать Кэсси приняла ванну, а в три сорок пять надела белье и шелковые чулки, которые приготовили ей заранее, и темно-зеленый костюм. Глянув в зеркало, Кэсси ахнула: в этом наряде она выглядела на миллион долларов.
   – Ну и ну! – восхитилась Нэнси, поправляя ее блузку. Она же проверила, чтобы туфли совпали по тону с сумочкой и костюмом.
   – Подумать только, шелковые чулки! – просияла Кэсси. – Мама точно охнет, когда узнает.
   Прозвучало это так по-детски, что Нэнси невольно рассмеялась и спросила, есть ли у нее серьги. Кэсси только покачала головой. У ее матери была пара, перешедшая по наследству от бабушки Кэсси. Но ни у нее, ни у ее сестер серег не было.
   – Надо будет сказать мистеру Уильямсу, – кивнула Нэнси. Да и нитка жемчуга явно не помешает. Десмонд подробно объяснил ей, чего он ждет от Кэсси. Никаких рабочих комбинезонов и перепачканного маслом лица. Такой снимок можно позволить только в составе большой фотосессии. В целом же Кэсси должна выглядеть как настоящая леди.
   Десмонд Уильямс прибыл ровно в четыре. Он остался очень доволен новым обликом Кэсси. Десмонд вручил ей фотографии «Фаэтона» и «Старлифтера», на которых ей предстояло летать на следующей неделе. Еще ей надо было испытать самолет, который Десмонд планировал продать Военно-воздушным силам США. При взгляде на фотографии Кэсси невольно вспомнила о погибшем муже своей новой знакомой. Что, если самолеты Десмонда слишком опасны или он потребует от нее чрезмерного риска? В Кэсси, как и во всех хороших пилотах, безрассудство уживалось с осторожностью. Впрочем, она тут же решила, что будет летать на чем угодно. Кэсси с любопытством взглянула на фотографию экспериментального «Фаэтона».
   – Вы хотите, чтобы я испытывала вот это? – просияла она. – А давайте прямо сейчас! Бог с ней, с пресс-конференцией. Уж лучше полетать! – При виде самолетов все ее страхи и тревоги мгновенно исчезли.
   Десмонд рассмеялся. Ему очень понравилось, как выглядит Кэсси. Нэнси успела сообщить, что девушка вела себя очень покладисто, и Десмонд остался доволен обеими.
   – Ни в коем случае не пренебрегай прессой, Кэсси. Эти люди способны создать или уничтожить твой бизнес. Уж мой-то во всяком случае. Старайся держаться с ними полюбезнее.
   Он многозначительно взглянул на девушку, и та согласно кивнула. Кэсси по-прежнему относилась к Десмонду с большим почтением. Сегодня на нем красовался безупречный темно-синий костюм, и весь его облик поражал отглаженным и накрахмаленным совершенством. Такого ухоженного мужчины Кэсси еще не доводилось видеть. Каждая деталь его внешности была просчитана и продумана, но Кэсси в силу своей молодости этого не замечала.
   Десмонд же хотел, чтобы Кэсси предстала перед публикой в образе простой, улыбчивой девушки из маленького городка – девушки, которая летала лучше любого мужчины. Он знал: не пройдет и полугода, как Кэсси завоюет сердца всех американцев. Мужчины будут обожать ее, а женщины станут подражать ей. Десмонд внимательно изучил опыт своих предшественников и постарался учесть все их ошибки. Кэсси должна была стать настоящей легендой, и легенду эту ему предстояло создать практически с нуля.
   – Ну что, готова? – улыбнулся Десмонд. Кэсси выглядела замечательно, но это не значило, что нельзя сделать ее еще лучше. Костюм оказался ей чуточку великоват. Надо будет сказать Нэнси, чтобы его подправили по фигуре. Кэсси была немного тоньше, чем ему помнилось по их прошлой встрече. В тот раз он даже не понял, какая у нее потрясающая фигура. Десмонд собирался подчеркнуть ее с помощью нарядов – но так, чтобы это не выглядело ни крикливым, ни вульгарным.
   На пресс-конференции, которая проходила в просторном зале рядом с его кабинетом, Кэсси держалась гораздо лучше, чем можно было ожидать.
   Для этой встречи Десмонд лично отобрал около двадцати журналистов. Никаких циников – только впечатлительные, доброжелательные люди. Кэсси поначалу выглядела немного испуганной. Ей было не по себе в своем новом костюме и с яркой помадой на губах. Тем не менее в этом наряде и с новой прической она выглядела потрясающе. А ее природная теплота позволила растопить возникшее напряжение.
   Журналистов Кэсси просто очаровала. Десмонд рассказал им про воздушное шоу, но девушка держалась очень скромно. Она объяснила, что с детства пропадала в аэропорту отца, помогая заправлять и ремонтировать самолеты.
   – В детстве я была с ног до головы выпачкана маслом и смазкой. Только приехав сюда, я обнаружила, что у меня рыжие волосы, – пошутила она. Кэсси держалась очень непринужденно. Быстро освоившись в кругу журналистов, она начала общаться с ними, как со старыми друзьями, и им это очень понравилось. На лице у Десмонда тоже сияла довольная улыбка.
   В конце концов ему пришлось чуть ли не силой увести Кэсси прочь, а то бы журналисты слушали ее до глубокой ночи. Она даже рассказала им, что отец запрещал ей летать, и смягчился только после того, как она полетела с Ником в метель, чтобы помочь пострадавшим при крушении поезда.
   – На чем вы полетели, мисс О’Мэлли?
   – На стареньком «Хэндли» моего отца.
   В зале послышались одобрительные возгласы. Не каждый летчик смог бы управиться с такой машиной. Впрочем, репортеры понимали, что у Кэсси должны быть замечательные способности, иначе бы Уильямс не привез ее сюда.
   К тому времени, когда пришла пора прощаться, они уже называли ее Кэсси. Сама она держалась очень естественно и открыто. Уже на следующей день ее фотография появилась на первой странице L.A. Times. Здесь же была статья, на все лады расхваливающая эту необычную девушку. С тем же успехом они могли написать: КЭССИ, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ! Итак, намеченная кампания началась, и с этого момента Десмонд Уильямс уже не позволял Кэсси расслабиться.
   На второй день она «навестила» самолеты Десмонда. При этом, разумеется, присутствовали представители прессы, а люди из «Мувитон» сняли киножурнал.
   Как только киножурнал вышел в прокат, Уна собрала всех дочерей и их детей, и все они отправились посмотреть на Кэсси. Самой Кэсси хотелось, чтобы Ник и отец тоже это увидели, но в качестве отклика она получила только открытку от Ника: «Мы скучаем по тебе, Принцесса!» Кэсси это разозлило. Она хорошо понимала, как выглядит в своей новой форме, но знала и то, что Нику должны были понравиться ее самолеты. Что ни говори, они были близки к совершенству.
   На вторую неделю своего пребывания в Лос-Анджелесе Кэсси установила рекорд по подъему в высоту. При этом ей впервые пришлось летать в кислородной маске. Тремя днями позже был установлен рекорд по скорости. Оба эти достижения официально зафиксировали в соответствующих организациях.
   Единственное, что замедляло ее продвижение вперед, – бесконечные пресс-конференции, интервью и съемки для киножурналов. На тот момент Кэсси провела в Лос-Анджелесе три недели, и журналисты просто не давали ей проходу. Как-то раз она едва не наехала на одного из них перед взлетом.
   «Вы что, не можете прогнать их со взлетной полосы?» – прокричала она из кабины работникам аэропорта, но те только развели руками. Они уже привыкли к подобным казусам. Казалось, будто пресса и дня не может прожить без Кэсси. Публика тоже не отставала в своем любопытстве, и Десмонд Уильямс старался подогревать ее интерес. Он скармливал им ровно столько, чтобы они не заскучали, – в этом искусстве ему не было равных.
   Однажды Кэсси пришлось прорекламировать кашу для малышей, и Ник, увидев в журнале статью с ее фотографией, в ярости швырнул его в мусорную корзину. После этого он набросился на Пэта:
   – Да как ты мог это допустить? Чем она вообще там занимается? Продает каши или летает?
   – Судя по всему, и тем, и тем. – Пэт не особо возражал, поскольку женщинам, по его мнению, не было места в серьезной авиации. – Уне это нравится.
   – И где она находит время, чтобы летать? – продолжал хмуриться Ник.
   – Понятия не имею. Почему бы тебе не слетать туда и не спросить у нее лично?
   Пэт на удивление спокойно реагировал на то, что происходило с Кэсси в Калифорнии. Жаль только, что у нее не остается времени для колледжа. С другой стороны, она летает на замечательных самолетах. Уже одно это вызывало у него законную гордость.
   Ник и сам подумывал, чтобы выбраться в Лос-Анджелес, но на это у него совершенно не было времени. После отъезда Кэсси работы у него только прибавилось. Даже несмотря на присутствие Билли Нолана. Дела в аэропорту О’Мэлли шли в гору. Внезапная слава Кэсси сослужила им неплохую службу. Несколько раз сюда заглядывали репортеры, однако ничего интересного для них тут не было. Сделав несколько снимков, они быстро возвращались в Чикаго.
   Жизнь Кэсси на Западном побережье летела едва ли не быстрее, чем ее самолеты. Она испытывала машины, работала с новыми инструментами и беседовала с инженерами, объяснявшими ей тонкости аэродинамики. Присутствовала она и на специальных собраниях, позволявших лучше разобраться в целях, которые ставила перед собой компания Уильямса. Десмонду такой интерес только льстил. Кэсси оправдала самые смелые его надежды. Единственное, что по-настоящему интересовало этого человека – его собственная компания. Она была целью и смыслом его существования. Десмонд собирался и впредь оставаться на вершине авиационного бизнеса, и Кэсси О’Мэлли помогала ему в решении этой задачи.
   Что касается самой Кэсси, то она послушно следовала его указаниям. Единственное, что вызывало ее недовольство, – общественные мероприятия. Десмонд считал их крайне важными, тогда как Кэсси видела в них пустую трату времени.
   – Зачем все это? – не уставала она спорить с Нэнси Файерстоун. – После таких выходов в свет я не в состоянии подняться в три и летать как ни в чем не бывало.
   – Начни попозже. Мистер Уильямс тебя поймет. Он хочет, чтобы ты пошла на эту вечеринку.
   – Но я-то не хочу. – Природное упрямство Кэсси постоянно давало о себе знать. – Лучше я останусь дома и почитаю что-нибудь новенькое о его самолетах.
   – Но это не то, чего хочет мистер Уильямс, – возражала Нэнси. Обычно ей удавалось взять верх в этих спорах, но несколько раз случалось так, что Кэсси от нее просто сбегала. Она предпочитала погулять по пляжу или провести вечер в одиночестве. В свободное время она писала письма домой: матери, сестрам или Нику. Кэсси тосковала по своим близким. Труднее всего далось ей расставание с Ником. Она скучала по их совместным полетам и бесконечным спорам. Она не раз пыталась написать, как сильно ей его не хватает, но на бумаге это выглядело очень странно, и она ограничивалась рассказом про самолеты.
   В письмах Кэсси никогда не упоминала про свою светскую жизнь, поскольку та для нее ничего не значила. Нэнси подбирала молодых людей, которые сопровождали ее выходы в свет. В основном это были актеры или модели, которые совершенно не разбирались в самолетах. Кэсси они ничуть не интересовали. Она позировала в их обществе перед фотографами, после чего ее благополучно отвозили домой. Единственное, что ей нравилось в этой новой жизни, – неограниченная возможность летать.
   Не было ничего лучше, чем подняться на рассвете на своем «Фаэтоне», побив все мыслимые рекорды скорости. И хотя каждый раз она сильно рисковала, ее летные навыки становились все лучше и отточенней. Кэсси училась водить очень тяжелые самолеты и справляться с проблемами по мере их возникновения. Инженеры ценили ее мнение и восхищались тем, как она летала. Все ее пожелания тут же находили отклик. Кэсси не сомневалась, что любой пилот был бы рад оказаться на ее месте.
   Как-то раз она выбиралась из самолета после очередного полета над Лас-Вегасом, как вдруг чья-то рука взяла ее под локоть и помогла спуститься на землю. К удивлению Кэсси, это был Десмонд Уильямс. Выглядел он, как всегда, безупречно.
   – Ну как, хорошо полетала?
   – В целом да. Однако новый мотор меня разочаровал. – Она пустилась в подробные объяснения, рассказывая о том, какие улучшения тут можно было бы провести. Десмонд в очередной раз восхитился ее познаниями.
   – Похоже, тебе не помешает небольшой отдых, – улыбнулся он. – Не хочешь поужинать со мной сегодня?
   Кэсси это предложение не только удивило, но и встревожило. Что, если Десмонд ею недоволен? Раньше он никогда не приглашал ее на ужин: их отношения были строго деловыми.
   – Что-то не так, мистер Уильямс? – нервно спросила она, и Десмонд рассмеялся. Должно быть, Кэсси пытается понять, не намерен ли он ее уволить.
   – Только то, что ты слишком много работаешь и даже не подозреваешь, какая ты славная девушка. Разумеется, все в порядке. Я просто подумал, что было бы приятно поужинать с тобой.
   – Конечно, – робко кивнула Кэсси. Каково это, поужинать с Десмондом Уильямсом? Он был таким привлекательным, умным, ухоженным и богатым, что приводил ее в трепет. Нэнси, правда, утверждала, что Десмонд – превосходный собеседник, обходительный и любезный. Но он до сих пор пугал Кэсси своим совершенством.
   – Какую еду ты предпочитаешь? Французскую? Итальянскую? В Лос-Анджелесе немало хороших ресторанов. Думаю, впрочем, ты уже везде успела побывать.
   – Именно. – На мгновение она преодолела свою робость. – И очень об этом сожалею.
   – Я понял, – улыбнулся в ответ Десмонд. – Слышал, ты очень недовольна тем, что тебе все время приходится бывать в свете.
   – Это еще мягко сказано. Я просто не понимаю, с какой стати мне расхаживать по ресторанам, если уже в четыре утра я должна быть на летном поле.
   – Ну так приди на работу попозже, – практично заметил Десмонд, но Кэсси в отчаянии застонала.
   – То же самое говорит и Нэнси. Но ведь полеты – это главное, а все эти светские мероприятия – сущая чепуха.
   Остановившись, Десмонд внимательно глянул на нее сверху вниз. Лишь тут Кэсси заметила, насколько он выше и сильнее.
   – На самом деле важно все: и полеты, и светские посиделки. Только взгляни, что пишут о тебе газеты, что думает публика, все тебя просто обожают. Ты провела здесь всего месяц, но уже стала знаменитостью. Людям важно знать, что ты ешь, какие книги читаешь, о чем думаешь. Общественное мнение – великая сила, так что не стоит ее недооценивать.
   – Мне это непонятно, – совсем по-детски произнесла Кэсси. Десмонд только усмехнулся: он прекрасно разбирался в людях и знал, что к чему.
   – Все тебе понятно, – покачал он головой. – Просто ты хочешь играть по собственным правилам. Поверь, Кэсси, ты только выиграешь, если будешь следовать моим советам.
   – Походы по этим шикарным ресторанам не сделают из меня хорошего пилота.
   – Верно. Но они придадут тебе шарм, превратят в личность, которая интересна американской публике. Люди начнут прислушиваться к тебе, а это значит, ты сможешь внушить им все, что захочешь.
   – А если я буду спокойно спать дома, меня уже не станут слушать? – пошутила она.
   – Все, что они услышат в этом случае, ваше сопение, мисс О’Мэлли.
   Кэсси расхохоталась, и уже через пару минут они распрощались. Десмонд пообещал заехать за ней в семь.
   Приехав домой, она сообщила Нэнси, с кем собирается ужинать, но та уже знала обо всем от мисс Фицпатрик: в компании Уильямса не было секретов. Нэнси помогла ей выбрать элегантное платье, заверив, что такие вещи очень нравятся мистеру Уильямсу.
   – Как думаешь, почему он решил пригласить меня на ужин? – с тревогой спросила Кэсси. Она все еще переживала, не сердится ли он на нее.
   – Должно быть, потому, что ты такая дурнушка, – пошутила Нэнси. Сама она уже давно начала обращаться с Кэсси, как с родной дочерью. Да та и правда была немногим взрослее Джейни. На самом деле Кэсси и Джейни прекрасно поладили, когда Нэнси пригласила девушку к себе на ужин. Она звала бы ее чаще, но у Кэсси совсем не было времени на личные встречи.
   – Хватит переживать. Иди лучше умойся. Мистер Уильямс – настоящий джентльмен.
   Десмонд Уильямс и правда отличался блестящим интеллектом и безупречными манерами. Чего ему не хватало, это сердца – так, по крайней мере, утверждали знавшие его женщины. Может, сердце у него и было, однако никто его пока не обнаружил. Но Нэнси знала, что Десмонду от Кэсси нужны были вовсе не чувства. Ему требовались ее преданность, рассудительность, блестящие суждения о самолетах и безоговорочное мужество. Словом, ему требовалось все, кроме того, что по-настоящему важно. В свою очередь, он готов был позаботиться о ней – с помощью денег и выгодных контрактов.
   Для этого ужина Кэсси оделась в изящное черное платье, которое подобрала ей Нэнси. Дополняли наряд черные шелковые чулки и черные атласные туфельки на высокой платформе. Платье выгодно подчеркивало ее стройную фигурку. А за тот месяц, что она провела в Лос-Анджелесе, Кэсси научилась краситься не хуже любой модели.
   – Ого! – восхищенно присвистнул Десмонд. – Не наряд, а загляденье.
   – Вообще-то я хотела пойти в рабочем комбинезоне, – лукаво улыбнулась Кэсси, – но Нэнси отправила его в стирку.
   – Не могу сказать, что сильно разочарован, – пошутил в ответ Десмонд. По пути они болтали о новом самолете, который находился пока на стадии проектирования. У Кэсси накопилось немало вопросов по поводу фюзеляжа, причем, познания девушки произвели на Десмонда глубочайшее впечатление.
   – Кэсси, откуда ты столько знаешь про самолеты?
   – Знаете, некоторым девочкам нравятся куклы, а я всегда любила самолеты. Свой первый мотор я сумела собрать, когда мне было девять. В аэропорту я пропадала с пяти лет. Отец поначалу ничего не имел против, но когда узнал, что я научилась летать, чуть не заработал приступ. Моторы – ладно, но полеты – только для мужчин.
   – Даже трудно поверить, – Десмонда этот рассказ явно позабавил.
   – Я знаю. – При мысли об отце Кэсси с нежностью улыбнулась. – Таких, как папа, уже не осталось. Я люблю его всем сердцем. Кстати говоря, он же тогда выкинул вашу визитную карточку. Помните, когда вы впервые приехали в аэропорт?
   – Я понимал, что он и его партнер вполне на это способны, потому и вернулся. Чему, кстати, искренне рад. – Он многозначительно глянул на Кэсси.
   – А куда мы едем? – спросила она с любопытством. Район Кэсси узнала, но никак не могла угадать ресторан. Десмонд сказал, что для ужина он выбрал «Трокадеро».
   Изысканную атмосферу ресторана подчеркивала сдержанная роскошь. В зале царил приятный полумрак, а оркестр на сцене наигрывал румбу.
   – Ты же здесь еще не была?
   Кэсси, на которую произвела впечатление вся эта обстановка, молча покачала головой. В свои двадцать лет она еще не видела ничего подобного.
   – Нет, сэр, – ответила она. Десмонд, наклонившись, коснулся ее руки.
   – Называй меня Десмонд, – улыбнулся он, и Кэсси тут же покраснела. Трудно по-дружески обращаться с тем, кто гораздо старше тебя. Особенно если этот человек – твой начальник.
   – Да, сэр… то есть, Десмонд…
   – Сэр Десмонд. Пожалуй, в этом что-то есть, – пошутил он, подводя Кэсси к столику. Десмонд вел себя так, что уже очень скоро она почувствовала себя как дома. Не успели подать ужин, а Кэсси с Десмондом уже кружились в танце. Ей было так легко и свободно, что после ужина, когда откуда ни возьмись появились фотографы, им удалось снять Кэсси сияющей и улыбающейся. Казалось даже, будто она смотрит на Десмонда с нескрываемым обожанием.
   На следующий день, увидев свой снимок в газете, она почувствовала неловкость. Складывалось впечатление, что у них с Десмондом что-то вроде романа, хотя на самом деле отношения их оставались чисто деловыми. Десмонд был начальником Кэсси. Это он «открыл» ее и предоставил ей великолепную возможность развиваться. За это Кэсси была ему искренне признательна. Она боялась, как бы кто на работе не сделал замечания по поводу снимка, но все промолчали. Зато через три дня ей позвонил Ник. В тот вечер у него был рейс в Сан-Диего, а на следующее утро он собирался заглянуть к Кэсси.
   – Это Уильямс решил за тобой приударить или ты в него втюрилась? – без обиняков поинтересовался он.
   – На что ты намекаешь? – Кэсси разозлило его замечание.
   – Я был вчера в Чикаго и видел газету с вашей фотографией. Выглядит на редкость мило. – Голос у него был непривычно колючим.
   – Если помнишь, я работаю на этого человека. Вчера он просто пригласил меня на ужин. Вот, собственно, и все.
   – Ты слишком наивна, детка. Да и платье твое не тянет на рабочий комбинезон.
   Ник всерьез страдал от ревности. Он уже жалел, что Пэт отпустил Кэсси в Лос-Анджелес. Полеты, которые она там выполняла, были очень опасными. Но не это встревожило Ника, а взгляд, которым смотрел на нее Десмонд.
   – Хочешь верь, Ник, хочешь нет, но это был деловой ужин. Десмонд, должно быть, соскучился со мной до смерти. И да, платье – это тоже рабочая одежда. Компаньонка сама покупает мне вещи, и каждый вечер меня выставляют на всеобщее обозрение. Здесь это называется общественными связями.
   – Не очень-то похоже на работу. Или на полеты, – с раздражением заметил Ник. Он ужасно скучал по Кэсси, с которой не виделся уже целый месяц. Он и сам не ожидал, что будет так тосковать. Казалось, будто он лишился лучшего друга.
   – Давай поговорим обо всем, когда ты приедешь, – рассудительно заметила Кэсси. – Надолго ты тут задержишься?
   – В шесть мне нужно вылетать. Я везу назад почту.
   Кэсси это разочаровало, но она не подала виду.
   – Ладно, постараемся использовать это время по максимуму. Только приезжай пораньше.
   – Прилечу, как только смогу. Не забывай, у меня нет тех пижонских машин, которые дал тебе Уильямс.
   – Брось, Ник. С твоим опытом ты можешь летать на коробке из-под яиц, и у тебя все равно получится лучше, чем у большинства пилотов.
   – Хватит мне льстить, – на этот раз голос у него был помягче. – Ладно, увидимся завтра.
   На следующее утро Кэсси, как обычно, встала в половине четвертого. Ник позвонил в ее дверь в семь пятнадцать. Сбежав по лестнице, Кэсси бросилась в его объятия с такой силой, что чуть не сбила его с ног. Она тоже успела соскучиться по Нику. Ей не хватало их полетов и долгих, долгих бесед.
   – Подожди-ка, дай мне прийти в себя.
   Но Кэсси продолжала льнуть к Нику. Она обнимала его, как потерянный ребенок, которому наконец-то удалось найти родителей.
   – Все хорошо, детка, все хорошо, – повторял Ник. В глазах у Кэсси стояли слезы. Он сжимал ее в объятиях, и казалось, что мог бы простоять так целую вечность. Усилием воли он заставил себя отступить назад.
   – Надо же, ты стала настоящей красавицей!
   Ник заметил все: и новую прическу, и макияж. В этом новом облике Кэсси напоминала то ли Хепберн, то ли Хейворт.
   – Не похоже, что ты тут сильно измучилась, – пошутил Ник и присвистнул, увидев ее квартиру. – Ну и ну!
   – Здорово, правда? – просияла Кэсси и стала показывать ему свое новое жилье. На Ника ее дом произвел такое впечатление, что ему пришлось напомнить себе: эта девушка – вовсе не кинозвезда, а Кэсси О’Мэлли, дочь его старого друга.
   – Похоже, тебе здорово повезло, Кэсс, – заметил он. – Скажи, – с тревогой спросил он, – с тобой тут хорошо обращаются?
   – Замечательно! Меня тут кормят и одевают. Каждый день ко мне приходит прислуга, ее зовут Лавиния. Еще у меня есть компаньонка, Нэнси. Это она покупает мне наряды и организует разного рода мероприятия. Подбирает людей, которые сопровождают меня на вечеринки.
   Ник взглянул на Кэсси как-то странно.
   – Подбирают людей? Тебя что, сводят с мужчинами? – Было видно, что ему это не очень понравилось. Кэсси на миг отвлеклась от яичницы, которую жарила ему на завтрак.
   – Вроде того. Но это все не по-настоящему. Некоторые из этих мужчин не совсем… то есть им просто не нравятся женщины, ну, ты понимаешь? Другие – начинающие актеры, которым нужно засветиться. Мы вместе приезжаем на какое-нибудь мероприятие, и нас там фотографируют, – в замешательстве объясняла Кэсси. Она чувствовала неловкость, поскольку это была та часть ее работы, которая нравилась ей меньше всего. Но после недавних объяснений Десмонда она старалась уяснить себе важность подобных вещей.
   – Мне самой это не очень нравится, но Десмонд считает, что компании это идет только на пользу.
   – Десмонд? – вскинул брови Ник. Ему настолько не понравился этот дружеский тон, что он даже перестал есть.
   – Он думает, что в бизнесе нет ничего важнее общественных отношений.
   – А как насчет полетов? Или для него это дело второстепенное?
   – Брось, Ник, взгляни на вещи трезво. Я должна делать то, о чем меня попросят. Только взгляни на это, – она кивнула на свою просторную кухню. – Смотри, сколько они для меня делают. И если нужно, чтобы в газетах время от времени появлялись мои снимки, так ради бога. Не так уж это и трудно.
   Но Ника ее заверения явно не убедили.
   – Давно я не слышал подобной чепухи. Кэсси, ты приехала сюда не для того, чтобы изображать из себя модель. Единственно, что ты должна им, – рисковать собой, испытывая их самолеты и побивая один рекорд за другим. Остальное – на твое усмотрение. Ты же не собственность Уильямса. Или я ошибаюсь? – бросил он на нее мрачный взгляд, и Кэсси покачала головой. Ей стало стыдно, что она послушно следует чужой воле. Но она действительно чувствовала, что должна им это. К тому же ей было ясно, чего хочет Уильямс. Он хотел, чтобы Кэсси стала звездой: это ускорило бы ее карьеру, а заодно способствовало бы развитию его бизнеса. Причем другие женщины в авиации тоже следовали подобной схеме. Иными словами, иногда приходится делать то, что должен.
   – По-моему, ты не вполне справедлив, – тихонько заметила она.
   – По-моему, тебя просто используют, и это не может меня не бесить, – сказал Ник, отодвигая тарелку и принимаясь за кофе. – Уильямс намерен использовать тебя, Кэсси. Я просто чую это.
   – Да нет же, Ник, он хочет помочь мне. Он уже сделал для меня очень много, а ведь я только приехала сюда.
   – И что же такого он сделал? Пригласил тебя в ресторан? И часто такое происходит?
   – Всего раз. Он просто хотел объяснить мне, что светские мероприятия очень важны для любого бизнеса. Должно быть, Нэнси пожаловалась ему, что я терпеть не могу все эти выходы в свет.
   – По крайней мере, он не успел полностью задурить тебе голову. И часто ты выезжаешь с ним потанцевать? – многозначительно поинтересовался Ник.
   – Я же сказала, это было всего раз. Уильямс – настоящий джентльмен. Он всегда держится очень корректно. Но пока мы танцевали, нас случайно снял кто-то из фотографов.
   – Случайно, говоришь? – Оставалось только восхищаться ее неведением. В свое время Ник считал, что переезд в Лос-Анджелес откроет перед Кэсси большие возможности. Но он-то думал, что речь идет о полетах. А все эти светские рауты и заигрывание с прессой навели его на серьезные размышления. Судя по всему, Уильямс решил использовать Кэсси в собственных целях. Неужели он намерен вскружить ей голову? Кэсси всего двадцать, и она легко может пасть жертвой его чар. Ник уже поговорил на эту тему с Пэтом, но тот находился под влиянием Уны, а мать Кэсси была в восторге от того, что ее дочь показывали в киножурналах. Кэсси была жива и здорова, а обращались с ней, судя по ее письмам, просто по-королевски. Откуда там взяться непристойным намерениям? Словом, Пэт решил не вмешиваться в судьбу дочери.
   – Разве ты не видишь, – продолжал гнуть свое Ник, – что парень либо неравнодушен к тебе, либо делает вид, что это так. Он специально привез тебя туда, где вас смогли сфотографировать. Думаю, он заранее предупредил репортеров, где вы будете ужинать. И что в итоге? Теперь у нас есть не только любимица публики, но и возможный роман. Известный миллионер Десмонд Уильямс встречается с простой девушкой из Иллинойса, замечательной летчицей Кэсси О’Мэлли. Он раздувает эту историю, чтобы продать побольше своих самолетов. И что потом?
   Именно это больше всего тревожило Ника. Что, если Уильямс женится на ней?
   – Да какая, собственно, разница? – В отличие от него, Кэсси не видела потенциальных опасностей.
   – Все это он делает для себя и своего бизнеса. А до тебя ему вовсе нет дела. Ты просто игрушка в его руках. Вот это и пугает меня больше всего.
   – Почему?
   Почему он так настроен против Десмонда Уильямса? До сих пор Кэсси видела от него только хорошее.
   – Вспомни, что случилось с Эрхарт. Ее имя раздули так, что она решилась на полет, в который ей не следовало отправляться. Многие считали, что такое путешествие ей не по плечу. Так оно в итоге и оказалось. А вдруг Уильямс держит в планах нечто подобное? Кэсси, ты можешь погибнуть. – При мысли об этом сердце у него болезненно сжалось. Ему захотелось как можно скорей увезти Кэсси домой, где она будет в полной безопасности.
   – Клянусь тебе, Ник, у Десмонда нет в отношении меня таких планов. Мне, по крайней мере, ничего об этом не известно. Вдобавок, я летаю лучше, чем она. – Это было весьма смелое заявление, так что Кэсси сама рассмеялась, но Ник отнесся к ее словам со всей серьезностью.
   – Кэсси, ты сама сказала, что ничего не знаешь о его планах. Поверь, этот парень не любит мелочиться. Наверняка он имеет в виду какую-то крупную цель.
   – Может, ты и прав, – пожала она плечами. – Если вдруг он заговорит о чем-то вроде мирового турне, я обязательно тебе сообщу. Обещаю.
   – Будь осторожнее. – Нахмурившись, он зажег сигарету. Кэсси вдохнула этот знакомый запах, и сердце у нее сжалось от тоски по дому.
   Ник наконец-то перестал думать о том, какие планы может лелеять Уильямс в отношении Кэсси, и возникшее напряжение быстро рассеялось. Вместе они прогулялись по пляжу и посидели на песке, наблюдая за набегающими волнами.
   – В Европе скоро разразится война, – пророчески заметил Ник. – Гитлер совсем вышел из-под контроля. Иначе как силой его уже не остановишь.
   – Думаешь, мы тоже ввяжемся в эту войну?
   Кэсси нравилось говорить с ним о политике – совсем как в прежние времена. Здесь ей не с кем было поболтать на серьезные темы. Нэнси говорила с ней только о нарядах да парнях, с которыми Кэсси позировала фотографам.
   – Многие считают, что нас это все минует, – тихо заметил Ник. – Но я так не думаю.
   – И что тогда? – Кэсси знала его слишком хорошо. – Ты тоже пойдешь воевать?
   – Староват я для этого.
   В свои тридцать восемь он был совсем не стар. Вот Пэт, тот уже не годился для очередной битвы, а Ник все еще мог выбирать.
   – Но мне бы, конечно, хотелось, – добавил он с улыбкой.
   – Будет ужасно, если ты уйдешь, – сказала Кэсси с несчастным видом. А вдруг он погибнет? Надо сделать все, чтобы Ник остался дома.
   – Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится, – сказала она так тихо, что Ник ее едва расслышал.
   – Мы с тобой рискуем каждый день, – покачал он головой. – О какой безопасности тут может идти речь?
   – Война – другое дело.
   – Да как сказать. Ты летаешь на таких самолетах, что я не нахожу себе места от беспокойства. Ты испытываешь новые машины, решаешь возникающие проблемы и стараешься побить прежние рекорды. Все это чертовски опасно, – мрачно заметил Ник. – Вдобавок, как говорит твой папа, из женщин получаются никудышные пилоты, – с усмешкой добавил он, и Кэсси расхохоталась.
   – Спасибо на добром слове.
   – Не за что. Да и учитель у тебя был так себе.
   – Да уж. – Она легонько коснулась пальцами его лица. – Я очень скучаю по тебе. Скучаю по тем дням, когда мы встречались на нашем старом шоссе.
   – Я тоже, – сказал Ник, сжимая ее ладошку. – Хорошие были деньки.
   Кэсси кивнула, и они вновь погрузились в молчание. Потом они немного погуляли по пляжу, вспоминая своих близких и друзей. Кэсси узнала, что ее брат уже не летал после воздушного шоу, к чему отец их отнесся очень спокойно. Все свое время Крис посвящал учебе. Колин снова была беременна. Кэсси это казалось просто нескончаемым. А Бобби начал встречаться с Пегги Брэдшо, которая осталась вдовой с двумя маленькими детьми. Ник не раз замечал грузовичок Бобби у ее дома.
   – Из них получится хорошая пара, – кивнула Кэсси. Ее саму удивило, как мало задела ее эта новость. Даже странно, что они были помолвлены с Бобби целых полтора года.
   – Пегги не меньше Бобби ненавидит теперь полеты, – с грустью добавила Кэсси, припомнив тот ужасный случай на авиашоу.
   – Выйди ты за него, и всю жизнь была бы несчастной, – заметил Ник, глядя на нее с видом собственника.
   – Я знаю. Думаю, я и в то время хорошо это понимала. Я только не знала, как выпутаться из ситуации, не задев его чувств. Не представляю, что мне теперь делать, – отрешенно взглянула она в сторону горизонта. – В один прекрасный день все решат, что мне пора повзрослеть и забыть про небо. И что мне тогда делать?
   – Может, тебе удастся совместить обе эти вещи: реальную жизнь и полеты. Сам я не сумел, но ты посмышленей меня. – Он всегда был с ней предельно откровенным.
   – Просто никто не верит, что такое возможно.
   – Второй человек в таком браке всегда будет страдать. Бобби был достаточно умен, чтобы понять это. Да и моя бывшая жена.
   – Пожалуй, – кивнула Кэсси.
   Потом они вернулись в ее квартиру. Ник пообещал, что подробно расскажет Уне о том, как живет ее дочь. Они поболтали еще немного, а затем Кэсси повезла его в аэропорт. Поднявшись с ним в хорошо знакомую ей «Белланку», она едва не заплакала. Ей вдруг показалось, что она вернулась к себе домой. Так они посидели какое-то время, но наконец пришла пора прощаться. Кэсси вновь выбралась на взлетную полосу.
   Ее так и подмывало крикнуть Нику, чтобы он забрал ее с собой, но у каждого из них теперь была своя жизнь. Ему надо было возвращаться в Иллинойс, а Кэсси успела подписать контракт с Десмондом Уильямсом. Многие сочли бы ее настоящей счастливицей, но самой ей иногда хотелось сбежать туда, где жизнь была намного проще.
   – Позаботься о себе, детка. И не позируй так часто перед фотографами, – пошутил Ник. Десмонд Уильямс по-прежнему вызывал у него подозрения, но после встречи с Кэсси он немного успокоился. Судя по всему, она смогла сохранить трезвый взгляд на жизнь.
   – Пожалуйста, Ник, прилетай поскорей!
   – Постараюсь. – Ему хотелось многое ей сказать, но момент был не самым подходящим.
   – Передавай от меня приветы маме, папе, Крису, Билли. – Она медлила, будто надеялась, что Ник все-таки останется. Однако это было не в его власти.
   Заработал мотор, и Кэсси прокричала, стараясь перекрыть шум:
   – Я люблю тебя! Спасибо, что смог выбраться!
   Ник кивнул. Ему хотелось сказать, что и он ее любит, но этого он не мог себе позволить. Помахав ей на прощание, Ник поднялся в воздух и плавно заскользил прочь. А Кэсси еще долго смотрела ему вслед, пока самолет не превратился в еле заметное пятнышко на горизонте.

Глава 12

   Через две недели после посещения Ника немцы вторглись в Польшу, и мир ужаснулся при виде той бойни, которую устроил Гитлер. А еще через два дня, третьего сентября, Англия и Франция объявили Германии войну. Итак, Европа оказалась втянута в военный конфликт.
   Услышав об этом, Кэсси позвонила домой в аэропорт, но Ника на месте не было, а отец взялся перебросить пассажиров до Кливленда. В тот же день она обедала с Десмондом. Тот сказал, что не далее как этим утром разговаривал с президентом. Очевидно, что Соединенные Штаты планировали держаться в стороне от европейской войны. Кэсси встретила эту новость с облегчением.
   Ей в любом случае хотелось бы слетать домой, заявила она. И Десмонд одолжил ей на выходные один из своих личных самолетов. Кэсси собиралась заглянуть к родителям еще с июля, но у нее катастрофически не хватало времени. Подходящий шанс выпал только в сентябре.
   В аэропорту отца она приземлилась в пятницу вечером. Кэсси вылетела из Лос-Анджелеса в полдень, а до Гуд-Хоуп добралась в восемь тридцать по местному времени. Было еще светло, и Кэсси с легкостью села на шоссе, протянувшееся с востока на запад. Устроив самолет, она разыскала старый грузовичок, который ее отец всегда держал в аэропорту. Она не стала сообщать заранее о своем приезде. Кэсси хотелось устроить родителям сюрприз, и ей это действительно удалось. В дом она проскользнула после девяти, когда отец с матерью уже были в постели. Уна чуть не упала в обморок, когда Кэсси вышла на следующее утро из своей спальни.
   – Боже мой! – вскрикнула она. – Пэт!
   Тот выбежал на ее крик, и при виде дочери расплылся в довольной улыбке.
   – Доброе утро, ма, привет, па! Я решила, что будет неплохо заглянуть к вам и поздороваться, – улыбнулась Кэсси.
   – Ну, здравствуй, здравствуй, застенчивая ты наша. – Отец крепко обнял ее, а мать, радостно воркуя, приготовила ей грандиозный завтрак. Потом Уна разбудила Криса, который искренне обрадовался при виде сестры.
   – Каково это, быть кинозвездой? – пошутил Пэт. Он и сам пока не знал, нравится ли ему эта шумиха вокруг дочери, но все его знакомые относились к происходящему с восторгом, и он не мог этого игнорировать.
   – Ник сказал, что ты живешь в настоящем дворце, – добавила Уна, окидывая дочь внимательным взглядом. Кэсси выглядела здоровой и довольной. Она практически не изменилась, если не считать модной прически и хорошего маникюра.
   – У меня хороший дом, – признала Кэсси с довольной улыбкой. – Я рада, что Нику понравилось.
   Какое-то время ее расспрашивали о жизни в Лос-Анджелесе, а потом Кэсси оделась и поехала с отцом в аэропорт. Она была рада встрече со старыми друзьями, а Билли при виде ее издал радостный вопль. Переодевшись в свой старый комбинезон, Кэсси отправилась с ним ремонтировать один из самолетов. Еще через полчаса она услышала, что в аэропорт приехал Ник. Впрочем, он даже не заглянул в ангар, чтобы встретиться с ней до обеда. Кэсси решила, что у него слишком много дел, так что увидятся они позже. Сама мысль о том, что он рядом, вызывала у нее счастливую улыбку.
   – Смотрю, парни, вы тут не торопитесь на работу, – подколола она его при встрече. – А мне надо быть на месте уже к четырем утра.
   – Серьезно? Как мило, – улыбнулся Ник. – Встречаешься там с парикмахером?
   Глаза его лучились от радости, а сердце бешено колотилось в груди. Может, оно и к лучшему, что Кэсси переехала в Калифорнию. В последнее время ему все труднее было контролировать свои чувства к ней.
   – Очень смешно.
   – Слышал, в три тут будут эти парни с фотоаппаратами, – подмигнул он Билли и двум другим пилотам. – Ты бы лучше переоделась.
   – Пригляди лучше за собой, – хмыкнула она.
   Ник, прислонившись к самолету, окинул Кэсси одобрительным взглядом. В последнее время она выглядела даже лучше, чем раньше.
   – Неужели ты приехала сюда без компаньонки? – лукаво поинтересовался он.
   – Ну, с тобой-то я и сама управлюсь.
   – Пожалуй, – кивнул Ник. – Не хочешь выбраться куда-нибудь и пообедать?
   Даже странно, что он пригласил ее поесть. Обычно они перекусывали прямо в аэропорту.
   – Конечно.
   Ник привез ее в кондитерскую «Паоли». Здесь, в задней комнате, было небольшое кафе, где подавали вкусные сандвичи и домашнее мороженое.
   – Не слишком шикарно, но за неимением лучшего сойдет, – усмехнулся Ник.
   – За меня можешь не переживать, – улыбнулась Кэсси. Она была так рада его обществу, что пошла бы в любую забегаловку.
   Ник заказал им сандвичи с говядиной, а еще шоколадный коктейль для Кэсси и черный кофе для себя.
   – Вообще-то, сегодня не мой день рождения, – напомнила ему Кэсси. Ее поразило уже то, что Ник пригласил ее на обед. Она с трудом могла припомнить, когда это было в последний раз и было ли вообще.
   – Я решил, ты теперь настолько избаловалась, что уже не захочешь перекусывать в ангаре, – пожал он плечами. Кэсси не сразу заметила, что Ник почти не ест. Только тут она поняла, что за этим приглашением действительно что-то кроется.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она. – Ты что, ограбил банк?
   – Еще нет, но уже планирую.
   На этом, впрочем, шутки и закончились. Ник бросил на нее взгляд, и Кэсси тут же все поняла. Слова вырвались у нее еще до того, как он сам произнес их.
   – Ты улетаешь?
   Он кивнул, и сладкий коктейль стал вдруг каким-то безвкусным.
   – Ох, Ник, но ты же не обязан, это не наша война!
   – Что бы там ни говорили, рано или поздно она станет нашей. Держу пари, твой Уильямс знает это не хуже меня. Для него это шикарная возможность продать побольше самолетов. Не верю, чтобы Соединенные Штаты остались в стороне от подобной заварухи. В общем, я навел справки, и оказалось, что по ту сторону океана нужна наша помощь. Я хочу присоединиться к ВВС Великобритании. Здесь от меня все равно мало толку.
   – А много ли толку в том, что тебя застрелят на чужой войне? – Глаза у нее наполнились слезами. – Папа знает?
   Ник кивнул. Ему ужасно не хотелось расстраивать Кэсси, но он знал, что должен сказать ей это сам.
   – Я сообщил ему еще вчера, но он сказал, что и так обо всем догадывался. – Он задумчиво взглянул на Кэсси. – Я вернусь, Кэсс, и заживу привычной жизнью. И кто знает? Может, на этот раз я немножко повзрослею. Мне бы хотелось успеть то, чем я пренебрег после первой войны.
   – Совсем не обязательно рисковать своей жизнью, чтобы изменить то, что тебе не нравится.
   – Видишь ли, я был слишком ленив, слишком легко шел на уступки самому себе. Последние двадцать лет я плыл по течению, потому что так было проще всего. И я впустую потратил кучу времени. Надеюсь, когда я вернусь, все будет иначе.
   Кэсси не до конца поняла, что он имел в виду. Ясно было только, что Ник сожалел об упущенных возможностях и об отношениях, которые так и не сложились. Ему всегда казалось, что впереди еще много времени, да так оно, собственно, и было. Просто в чем-то ему не хватало мужества. Он так и не осмелился жениться после неудачного брака, или обзавестись детьми, или даже завязать серьезный роман. Ему ничем не хотелось рисковать на земле. В то же время он не боялся умереть. Это был тот странный вид трусости, который присущ едва ли не всем летчикам: они храбро ведут себя в воздухе и начинают осторожничать на земле.
   – Не уезжай, – еле слышно выговорила Кэсси. Она не знала, как ей остановить Ника, но хорошо понимала, что не хочет его терять.
   – Я должен.
   – Ничего ты не должен! – Она повысила голос, и в их сторону тут же повернулись любопытные головы. – Ты никому ничего не должен!
   – Тебя тоже не заставляли уезжать! – обозлился неожиданно Ник. – Ты сама приняла решение. Вот и у меня есть право распорядиться собственной жизнью. Я не собираюсь отсиживаться в тихом местечке, пока весь мир воюет.
   Они вышли из кафе, но ссора их на этом не закончилась.
   – А ты у нас, стало быть, незаменим? Без тебя англичане точно пропадут? Ради бога, Ник, когда же ты повзрослеешь? Не уезжай, зачем терять жизнь в битве, которая не имеет к нам никакого отношения? Ник, прошу тебя.
   Кэсси расплакалась, и уже в следующее мгновение Ник сжимал ее в объятиях и шептал слова любви. Он поклялся себе, что этого никогда не случится, и вот теперь все-таки не сдержался.
   – Детка, не плачь, перестань. Я люблю тебя, но я уже принял решение. Когда я вернусь, все будет иначе. Ты устанешь от тех игр, в которые втягивает тебя Десмонд Уильямс, да и я усвою парочку важных уроков. Знаешь, Кэсси, мне хочется гораздо большего, чем то, что есть у меня сейчас. Но я так и не понял, как это получить.
   – Тебе нужно протянуть руку и взять – вот и все.
   Кэсси приникла к Нику всем телом, он тоже не разжимал объятий, и ей вдруг захотелось сбежать с ним куда-то далеко, чтобы забыть и про войну, и про тревоги. Но бежать им было некуда.
   – Не так все просто, – тихо промолвил Ник, глядя на Кэсси. Ему о многом хотелось ей сказать, но он все не решался.
   Рука об руку вернулись они к его машине, а когда добрались до аэропорта, Ник прямиком зашагал к ангару, где стояла «Дженни». Это был тот самый самолетик, на котором он учил Кэсси летать, и та сразу поняла, куда они направляются. Ее отец видел, что они готовят самолет, но не сказал ни слова: Пэт понял, что Ник сообщил Кэсси о своем отъезде.
   Когда они оказались у старой взлетной полосы, Ник позволил Кэсси приземлиться, после чего они уселись под старым деревом. Кэсси прижалась к Нику, и какое-то время они просто сидели, молча глядя в небо. Трудно было поверить, что где-то действительно идет война и Ник очень скоро отправляется на фронт.
   – Почему? – спросила она с несчастным видом. – Ну почему тебе нужно уезжать?
   В кои-то веки он решился сказать ей, что любит, и вот теперь он улетает – может быть, навсегда.
   – Потому что я верю в то, что делаю. Я верю в свободных людей, в благородство и в безопасный мир, и все это я намерен защищать в небесах над Англией.
   – Ты уже делал это однажды. Пусть теперь их защищает кто-нибудь еще. Это не твоя забота, Ник.
   – Моя. А здесь у меня все равно нет настоящего дела, хоть виноват в этом не кто-нибудь, а я сам.
   – Стало быть, ты уезжаешь, поскольку тебе скучно.
   Кэсси знала, что на это у него есть и более благородные мотивы. Просто ей казалось глупым рисковать так собственной жизнью.
   – Я слишком хорош, чтобы меня подстрелили, – пошутил он.
   – Да ты, когда устанешь, летаешь, как деревяшка, – ляпнула Кэсси, и Ник расхохотался.
   – Обещаю, что буду хорошо спать. А как насчет тебя? – нахмурился он. – Ты летаешь через пустыню на этих тяжеленных самолетах. Мне хорошо известно, как сильно ты при этом рискуешь. Не один летчик уже погиб во время испытаний, а они во многом были получше тебя.
   Тут она вспомнила про мужа Нэнси и согласно кивнула. Ее работа действительно была очень опасной, но она хорошо справлялась со всеми заданиями. К тому же, над Лас-Вегасом в нее не стреляли немцы.
   – Я очень осторожна.
   – Все мы осторожны. Порой этого недостаточно. Иногда не помешает и толика везения.
   – Ну так пусть тебе повезет, – прошептала Кэсси, и Ник, наклонившись, бережно поцеловал ее. Кэсси, не задумываясь, ответила на его поцелуй.
   – Я люблю тебя, – шепнул он. – И всегда буду любить. Мне хочется дать тебе так много, Кэсс, но у меня ничего нет.
   – Что ты такое говоришь? – Его слова ранили ей сердце. – Я влюбилась в тебя еще в детстве. Я всегда любила только тебя. Мне больше ничего не нужно – ты один, вот и все.
   – Тебе нужно куда больше. Тебе нужен хороший дом и куча ребятишек. И все те удобства, которые тебе так любезно предоставили в Калифорнии. Но все это должен заработать твой муж.
   – У моих родителей никогда не было никаких удобств, но их это не слишком-то беспокоило. Отец выстроил свой бизнес практически из ничего. Почему бы и нам не начать так же?
   – Я не хочу взваливать на тебя такую ношу. Вдобавок твой отец просто убьет меня. Что ни говори, я на восемнадцать лет старше.
   – Что с того? – ей было важно только то, что Ник ее любит. Она не хотела терять его – особенно после всего, что им довелось пережить.
   – Я уже старик, – не очень убедительно заявил он. – По крайней мере, по сравнению с тобой. Тебе нужно выйти замуж за ровесника и обзавестись кучей детишек.
   – Мне не нужна куча детишек. Я с ума сойду, если у меня будет такая семья. Одного-двух вполне достаточно. – Благодаря Нику даже перспектива рождения детей уже не казалась ей такой ужасной.
   Ник мягко улыбался, слушая ее малоубедительные уговоры. Он собирался на войну, а у Кэсси был контракт с этим парнем из Калифорнии. Впрочем, ему нравилось то, о чем она говорила. Может, когда-нибудь… Хотя вряд ли. Кэсси заслуживает большего, чем он способен ей дать.
   – Я бы и рад был стать отцом твоих детей, Кэсс, но у меня ничего нет. Только кучка старых самолетов да хижина на краю аэропорта.
   – Отец охотно отдал бы тебе половину дела, и ты прекрасно это знаешь. Вы же оба строили ваш бизнес. Папа всегда хотел, чтобы ты стал его партнером.
   – Я был таким молодым, когда начал здесь работать, что меня вполне устраивала роль наемного работника. Ну а теперь уже поздно. Может, ты и права, Кэсс, что занимаешься этой сумасшедшей работенкой. Подкопишь денег и будешь жить потом в свое удовольствие. Сам я ничего не имею, да меня это не очень-то и заботило, пока ты не подросла. Только тут я понял, что не смогу создать тебе нормальных условий. Вдобавок я почти вдвое тебя старше, и Пэт просто убьет меня, если узнает о нашем романе.
   – Сомневаюсь, – Кэсси лучше знала своего отца. – Думаю, он даже не удивится. Наверняка он предпочтет, чтобы я вышла замуж по любви и была счастлива.
   – Тебе нужно выйти за такого, как Десмонд Уильямс, – с несчастным видом заметил Ник, и Кэсси расхохоталась. Нику была ненавистна сама мысль об Уильямсе, но он понимал, как много тот может дать Кэсси.
   – А тебе нужно жениться на королеве Англии. Все это глупости, Ник, и ты сам это прекрасно понимаешь, – Кэсси улыбнулась, но Ник упрямо покачал головой.
   – Ты так говоришь, потому что слишком молода. Думаешь, твоим сестрам нравится жить в бедности? Или твоей матери?
   – Мама никогда ни на что не жалуется, и я действительно думаю, что она счастлива. Что касается моих сестер, то они бы не были такими бедными, если бы не рожали каждый год по ребенку.
   Кэсси и правда считала, что у них слишком много детей. Одного или двух было бы вполне достаточно. Но Глиннис вынашивала уже шестого, а Меган пятого. Да и Колин от них не отставала.
   Ник снова поцеловал Кэсси, размышляя о детишках, которые могли бы у них родиться.
   – Я не собираюсь сбегать от тебя, Ник Гальвин, и тебе убежать не позволю. Если понадобится, я найду тебя и в Англии, можешь в этом не сомневаться.
   Ник знал, что она вполне на это способна.
   – Не вздумай. Если понадобится, я вышвырну тебя оттуда в два счета. И не слушай Уильямса. Не дай ему втянуть себя в авантюру вроде мирового турне. Я просто чую, что он уже нацелился на нечто подобное – по примеру Эрхарт. Но в Европе война, так что безопасных маршрутов теперь нет. Будь осторожней, Кэсс, прошу тебя. – Он смотрел на нее с такой тревогой, что она согласно кивнула.
   – Ты тоже. – Она снова поцеловала его, и Нику пришлось собрать всю силу воли, чтобы не поддаться страсти.
   Наступило долгое молчание.
   – Когда ты улетаешь? – спросила наконец Кэсси.
   Помолчав, он все-таки ответил:
   – Через четыре дня.
   – Папа знает? – Кэсси понимала, что отцу будет трудно управиться без Ника с аэропортом. Жаль, что она не сможет ему помочь.
   – Знает. Билли сказал, что он обо всем позаботится. Билли хороший парнишка и замечательный летчик. Думаю, он просто сбежал на время от отца. Эти старые пилоты бывают порой невыносимы, да что я тебе объясняю?
   Кэсси улыбнулась, припомнив, каким непреклонным был в свое время ее отец. В последние годы, впрочем, он немного смягчился.
   Кэсси задумчиво взглянула на Ника. Ей хотелось понять, на что все-таки она может надеяться.
   – Что все это значит, Ник? Мы выяснили, что любим друг друга, и теперь ты улетаешь? И чем же я должна заниматься в твое отсутствие?
   – Чем и раньше, – твердо сказал он. – Летай и мило улыбайся на камеры.
   – Что ты хочешь сказать?
   – То самое. Ничего не изменилось, ты по-прежнему свободна. А я улетаю в Англию.
   – Что за чушь! – вскипела она. – Я люблю тебя, ты любишь меня, вот и все, прощай. Я ухожу на войну, а ты живи в свое удовольствие. Увидимся, когда вернусь. Может быть.
   – Все верно, – сухо сказал Ник. Он уже давно принял решение и не собирался теперь отступать от него. Ради Кэсси.
   – И что потом? Если тебе повезет и ты вернешься, мы сможем начать все заново?
   – Нет, – печально качнул он головой. – Если повезет и я вернусь, ты познакомишь меня с мужем и детишками. При условии, конечно, что я проживу так долго.
   – Ты что, чокнутый или больной? – Кэсси вдруг захотелось ударить его. Что за игру он ведет? Но для Ника Гальвина это не было игрой. Он уже давно пообещал себе, что не станет портить Кэсси жизнь только потому, что любит ее.
   – Ты что, совсем меня не слушала? – сорвался он на крик. – Мне нечего дать тебе, Кэсс. И это не изменится, даже когда я вернусь, разве что мне удастся ограбить банк или сорвать приличный куш в Лас-Вегасе. Скорее уж ты заработаешь деньги, но только не я.
   – Ну, так иди работать на Десмонда Уильямса, – сердито заметила она. И почему мужчины бывают такими глупыми?
   – Ну нет, это не для меня. Видишь ли, Кэсс, ты для Уильямса – очередное вложение. Ты прекрасно управляешься с самолетами и при этом замечательно выглядишь. Ты куколка, которая умеет летать, а потому приносит ему неплохие дивиденды. Я же – еще один парень-пилот.
   – Ну и в чем моя вина? – вспыхнула Кэсси. – Что я такого сделала, что ты обвиняешь меня во всех смертных грехах? Мне просто повезло, вот и все.
   Кэсси снова плакала – от злости и обиды. Почему мужчины так несправедливы? Она в очередной раз убедилась, что быть женщиной – задача не из легких.
   – Ты ничего не сделала. Беда лишь в том, что и я за двадцать лет тоже ничего не сделал. Я просто летал на старых самолетах в компании твоего отца. Это были неплохие деньки, и самой приятной их частью стало то, что я смог обучать тебя пилотированию. Точнее, я учил тебя, как не разбиться, потому что летать ты научилась сама. Но этого мало, Кэсс. Я не смогу жениться на тебе, не имея ничего за душой.
   – Бред! – воскликнула она сквозь слезы. – У тебя три самолета, и ты помог отцу построить этот чертов аэропорт!
   – Я могу не вернуться с войны, Кэсс, – тихонько заметил Ник. – И это факт. Я могу уехать лет на пять, а могу и навсегда. И ты собираешься ждать меня? При том, что судьба щедро осыпает тебя возможностями? Не глупи, Кэсс. Это моя жизнь. То, во что я ее превратил. И мне она нравится. Мне не нужны узы. Не нужны обещания. Я хочу просто летать.
   – Да как ты можешь говорить такое? – обрушилась на него Кэсси, но Ник взглянул на нее с холодным спокойствием.
   – Очень просто. Я так люблю тебя, Кэсс, что желаю тебе только счастья. Я хочу, чтобы ты получила все, что заслуживаешь, и летала на самых крутых самолетах – до тех пор, пока это безопасно. И я не хочу, чтобы ты думала о парне, который гоняет немцев над английским каналом.
   – Ты просто эгоист, – с горечью заметила она.
   – Все люди таковы, Кэсс, – улыбнулся Ник, – особенно пилоты. Не будь мы эгоистами, мы бы не смогли подняться в воздух. А мы рискуем собой каждый день, погибая во время шоу на глазах у тех, кто нас любит. Подумай об этом. Подумай о том, как мы поступаем со своими близкими.
   – Это я и сама знаю. И тут мы с тобой равны.
   – Черта с два. Кэсси, тебе всего двадцать, и у тебя вся жизнь впереди. Я не хочу, чтобы ты потратила ее, ожидая чего-то несбыточного.
   – Ненавижу тебя! – Кэсси была вне себя из-за того, что не способна переубедить Ника. Он всегда был редким упрямцем.
   – Я так и понял. Особенно когда ты меня поцеловала. – Он вновь коснулся ее губ, и вся ее ярость растворилась в волне страсти, на которую Ник ответил с таким же пылом. Многое хотелось бы ему изменить, но он понимал, что это невозможно. И он заставил себя отстраниться до того, как стало поздно.
   – Ты будешь мне писать? – спросила она спустя какое-то время.
   – Если смогу. Но не очень-то на это рассчитывай. И не тревожься, если от меня не будет новостей. Помни, ты не должна меня ждать. Это кратчайшая в мире любовная история. Я люблю тебя. Конец. Мне вообще не стоило говорить тебе о любви.
   – Тогда зачем ты сказал? – спросила она с несчастным видом.
   – Потому что я безмозглый эгоист. Я не мог больше молчать. Мне приходилось сдерживаться всякий раз, когда ты прилетала сюда. Эти слова давно рвались у меня из груди. Но это все равно ничего не меняет.
   Давно уже у Кэсси не было таких грустных выходных. Почти все свое время она проводила с Ником. А в воскресенье, когда ей пора было возвращаться в Лос-Анджелес, сердце у нее разрывалось от боли. Отец, должно быть, почувствовал, что произошло. Они немного поговорили перед ее отлетом, но Кэсси это не слишком-то помогло, ведь Ник не собирался менять своего решения. Они были влюблены друг в друга, но он сказал, чтобы Кэсси его забыла. В разговоре с отцом она обошлась без подробностей, но Пэт и так все понял.
   – Его не изменить, Кэсс. Он должен быть свободен, чтобы делать свое дело.
   – Это не наша битва.
   – Ник намерен сделать ее своей. Он хороший пилот и хороший человек, Кэсси.
   – Я знаю, папа. – Она взглянула на отца с несчастным видом. – Ник думает, что он слишком стар для меня.
   – Так и есть, – признал Пэт. – Когда-то я боялся, что он может в тебя влюбиться. Но теперь я понимаю, что в этом немало и хорошего. Другое дело, что его нельзя убедить – он до всего должен дойти своим умом.
   – Ник думает, что ты рассердишься на него.
   – Он знает, что это не так. Проблема не в этом. Проблема у него в голове. Все дело в том, во что он верит, какого будущего хочет для тебя. Если повезет, Кэсс, он вернется домой целым и невредимым, и тогда вы сможете во всем разобраться.
   – А если нет? – печально спросила она.
   – Тогда тебе придется утешаться тем, что этот замечательный парень любил тебя всем сердцем.
   Кэсси прижалась к отцу, понимая, что этот урок ей пока не усвоить.
   Потом она попрощалась с близкими, и Ник повез ее на аэродром. Он помог ей подготовить самолет, а затем, когда она уже завела мотор, крепко прижал к себе.
   – Будь там поосторожней, – Кэсси не скрывала своих эмоций. – Я люблю тебя.
   – И я тебя люблю. Будь хорошей девочкой и летай поаккуратней. Теперь-то я понимаю, почему при тебе всегда держат компаньонку, – пошутил он. За эти выходные им не раз приходилось сдерживать порывы страсти.
   – Пиши мне, я хочу знать, где ты и что с тобой. – Слезы градом катились у нее из глаз.
   Ник кивнул на небо с грустной улыбкой, и Кэсси прекрасно его поняла. Будущее казалось слишком неопределенным, чтобы давать какие-либо обещания. Все, что у них было, – настоящий момент, и в нем он любил ее так, как никого и никогда не любил в своей жизни.
   – Не принимай все так близко к сердцу, Кэсс, – мягко сказал он, отступая назад. – Я люблю тебя, – шепнул он и спрыгнул на землю.
   Слезы застилали Кэсси глаза, и она с трудом могла разглядеть взлетную полосу. Впервые в жизни она не обрадовалась, когда самолет наконец покинул землю. Взлетев, она повернула на запад, а Ник еще долго смотрел ей вслед.

Глава 13

   В первую неделю после отъезда Ника Кэсси не находила себе места. Мысли ее постоянно возвращались к нему, и только усилием воли она заставляла себя думать о других вещах – особенно когда летала. А летала она с утра до ночи. В сентябре она поставила еще два рекорда на своем «Фаэтоне». К октябрю немцы захватили всю Польшу. Кэсси знала, что Ник находится на аэродроме Хорнчерча: он работал инструктором в группе военных летчиков. Ник обучал их тому, чему научился во время последней войны. Не было никакой гарантии, что и он со временем не ввяжется в сражение, но пока он оставался на земле. А значит, в безопасности. Кэсси он не писал, но через знакомого летчика передал весточку Пэту, и это было уже кое-что.
   Ее собственная жизнь в Лос-Анджелесе тоже не отличалась покоем. Общественные мероприятия и встречи с журналистами следовали одно за другим. Но Десмонд вновь и вновь настаивал на важности таких контактов. Время от времени он приглашал ее на обед, чтобы, с одной стороны, обсудить с ней свои самолеты, а с другой – напомнить о необходимости появляться на публике. Отношения их оставались чисто деловыми, и говорили они исключительно о полетах. Оба глубоко уважали друг друга, и в речи Десмонда порой проскальзывали нотки дружелюбия. Однако единственное, что его действительно интересовало, – собственный бизнес. И хотя он постоянно появлялся на публике, газеты почти не сообщали о нем ничего личного.
   Он по-прежнему отличался большой щедростью, вознаграждая Кэсси за каждый новый рекорд. И он же поощрял ее испытывать разные виды самолетов. На День благодарения Кэсси прилетела домой на «P-6 Storm Petrel». Эта черная, элегантная машина просто очаровала ее отца. Кэсси с удовольствием полетала с Пэтом над аэропортом. Криса она тоже предложила покатать, но тот решительно отказался. В соседнем городке у брата появилась подружка, и ему не хотелось тратить время на самолеты. Зато Билли откликнулся на ее предложение с большой охотой. Он тоже получил недавно весточку от Ника. Такое чувство, что тот писал всем, кроме нее. Впрочем, она уже давно поняла его мысль. Ведь он прямо сказал ей: «Я люблю тебя. Пока. Конец истории». И что она тут могла поделать? Тем же вечером она упомянула об этом Билли, и тот заявил, что Ник всегда производил на него впечатление заядлого холостяка.
   – Я думаю, он по уши влюблен в тебя, Кэсс. Я увидел это в первый же день, когда встретился с вами. Странно, что ты этого не замечала. Но Ник, мне кажется, просто напуган. Он привык к свободе и одиночеству. И он решил не привязывать тебя к себе, тем более что сейчас он рискует своей жизнью.
   – Лучше не придумаешь. Итак, он говорит мне, что любит, и тут же меня бросает.
   – Он думает, тебе стоило бы найти парня помоложе. Так, во всяком случае, он сказал.
   – Как здорово, когда за тебя все решили, – мрачно пробормотала Кэсси. Впрочем, ей не оставалось ничего другого, как только жаловаться. Но разговор с Билли облегчил ей душу. Он был ей как брат, только, в отличие от настоящего, Билли еще любил летать. Он пообещал, что приедет к ней в гости незадолго до Рождества.
   Скоро она улетела, пообещав вернуться на рождественские выходные. Пока же ей предстояло переделать кучу дел. Уильямс вводил в производство два новых самолета, и Кэсси, помимо испытательных полетов, приходилось еще регулярно общаться с прессой, рассказывая им о новинках. Однако она надеялась, что к Рождеству ее жизнь станет спокойней. Десмонд уже пообещал ей свободную неделю между Рождеством и Новым годом.
   В тот самый день, когда она вернулась в Лос-Анджелес, русские вторглись в Финляндию, а это значило, что ситуация в Европе только накаляется. Она продолжала переживать за Ника, но с таким жестким расписанием у нее практически не было времени на то, чтобы следить за новостями.
   В середине декабря в гости к ней приехал Билли. Кэсси поднималась с ним в воздух на лучших своих самолетах, и Билли пришел в восторг при виде того, на чем ей приходится летать.
   – Ну и машинки у вас тут, Кэсс. Просто загляденье.
   – Думаю, ты тоже мог бы устроиться к нам тестировщиком. – Сказав это, Кэсси ощутила укол совести. Пэт во многом полагался на Билли, и с ее стороны было не слишком честно сманивать его в Лос-Анджелес. Билли, впрочем, тоже это понимал.
   – Я не могу бросить сейчас Пэта, – улыбнулся он. – Но я буду только счастлив, если ты время от времени будешь прилетать к нам на лучших своих моделях.
   И все же она познакомила его с Десмондом Уильямсом, рассказав тому, какой из Билли вышел замечательный пилот. Десмонд проявил к нему умеренный интерес, однако главные его помыслы были сосредоточены на Кэсси: он не представлял, чтобы кто-нибудь мог летать так же хорошо, как она. В эти дни они много говорили о войне в Европе. Десмонд рассчитывал, что ему удастся продать за границу часть своих самолетов. Он, как и Ник, не сомневался, что Америка будет втянута в конфликт.
   – Союзники нас просто застыдят, – спокойно заметил он. Так оно, собственно, и произошло в последний раз.
   – Мой друг уже улетел в Европу, – призналась Кэсси. – Работает военным инструктором на аэродроме Хорнчерча.
   Это был один из тех редких дней, когда они с Десмондом говорили не только о работе.
   – По моему, он поступил очень благородно, – заметил Десмонд, наблюдая за тем, как официант наливает им кофе. – А как насчет тебя, Кэсс? Никаких грандиозных идей или возвышенных планов?
   Кэсси не знала, на что именно он намекает, но у Десмонда, казалось, возникла идея, которую он не готов был пока обсуждать с ней.
   – Да вроде нет, – честно ответила она. – Мне нравится работать у тебя, Десмонд, тем более ты так хорошо ко мне относишься.
   Он, в свою очередь, не мог не отметить, как сильно изменилась Кэсси за прошедшие пять месяцев. Теперь она выглядела на редкость элегантно и утонченно, во многом благодаря помощи Нэнси. Тем не менее у Кэсси были свои представления о том, как нужно одеваться. С журналистами она вела себя очень мило, и публика ее обожала. По мнению Десмонда, ей все еще не хватало популярности, но весной он намеревался отправить ее в тур по местным авиашоу. Сама Кэсси относилась к этой идее достаточно скептически: подобные зрелища носили ограниченный характер, и она сомневалась, что ее появление там поможет продать больше самолетов. Однако Десмонд продолжал настаивать на своем. Еще он напомнил ей, что она обещала заглянуть с благотворительной целью в ряд больниц и детских приютов.
   – Сделать это нужно перед Рождеством, до того как ты отправишься домой, – твердо заявил он.
   – Не беспокойся, я найду время, – улыбнулась Кэсси, и Десмонд рассмеялся. Глаза у нее всегда искрились лукавством, и ему это очень нравилось. Он знал, что Кэсси не по душе эти бесконечные встречи с прессой. Порой он даже думал, что она вот-вот взбунтуется, но в итоге ему все же удавалось настоять на своем.
   – Кстати говоря, в январе мы летим в Нью-Йорк. – Теперь уже в его глазах блеснул лукавый огонек. – Королеве воздуха Кэсси О’Мэлли предстоит встретиться с прославленным Чарльзом Линдбергом.
   Кэсси знала, как эта новость воодушевит ее отца. Да она и сама была рада такой возможности.
   Как пояснил Десмонд, они отправятся в путь на новом самолете, и Кэсси предстоит устроить для Линдберга небольшую демонстрацию его летных возможностей. Они с Линдбергом старые друзья, заметил Десмонд, так что он уже обо всем договорился. Как и Десмонд, Чарльз Линдберг прекрасно понимал, как важно для дела регулярное появление на публике. Вдобавок ему хотелось встретиться с Кэсси, которая уже успела составить себе имя в летных кругах.
   Поездка по больницам состоялась в положенное время, и Десмонд был очень доволен тем, какое отражение это получило в прессе. Потом Кэсси отправилась на недельку домой. У матери была простуда, но она все-таки ухитрилась приготовить на семью замечательный рождественский ужин. Зато Пэт чувствовал себя как нельзя лучше. Билли улетел в Сан-Франциско, чтобы провести праздники с отцом. Ну а Крис был поглощен романом с Джесси, своей новой подружкой, и Кэсси оказалась предоставлена сама себе. Это не мешало ей, впрочем, чувствовать себя счастливой. В канун Рождества она отправилась с сестрами в церковь, а по пути назад задержалась в аэропорту, чтобы проверить свой самолет. Она чувствовала особую ответственность за аэропланы, на которых летала домой, – как-никак принадлежали они не ей, а Десмонду Уильямсу.
   Внимательно осмотрев самолет, она зашагала по летному полю. Ночь выдалась морозная, и в свете луны мягко поблескивал снежок. Кэсси вспомнились детские годы: тогда она тоже приходила в аэропорт с Ником и отцом. Ей трудно было не думать о Нике, когда она находилась дома; ведь все здесь было пропитано воспоминаниями о нем. Кэсси взглянула на звездное небо и едва не подпрыгнула от ужаса, когда за спиной раздался негромкий голос: «Счастливого Рождества». Обернувшись, она замерла от изумления: Ник стоял перед ней собственной персоной.
   – Боже мой! Что ты тут делаешь? – выдохнула она, бросаясь ему на шею.
   – Мне уйти? – спросил он с лукавой улыбкой, крепко прижимая к себе Кэсси.
   – Ни в коем случае, – счастливо улыбнулась она.
   Это были золотые деньки. Они болтали, смеялись, летали, подолгу гуляли и даже сходили разок покататься на коньках. Кэсси все это напоминало чудесный сон. Настоящая идиллия, которой суждено было закончиться очень скоро. Иногда они часами сидели в обнимку и упоенно целовались. И все же Ник продолжал настаивать на том, что ни одна живая душа не должна знать об их романе.
   – Какая разница, ведь папа все равно знает? – Кэсси мыслила на редкость практично, но Ник не сомневался в своей правоте.
   – Я не хочу погубить твою репутацию.
   – Чем, поцелуями? Неужели ты так старомоден?
   – Неважно. Людям незачем знать, что ты влюбилась в старика.
   – Не бойся, я никому не скажу, сколько тебе лет.
   – Ну, спасибо.
   Тем не менее Ник не сдавался. Никаких обязательств и разговоров о будущем. Все, что у них есть, – это настоящий момент, мучительный и прекрасный одновременно. Стоило остаться одним, как они тут же начинали целоваться, однако дальше поцелуев дело не шло: последнее, чего Нику хотелось, – оставить девушку беременной.
   За день до отлета Ник завел разговор о войне. Он сказал, что в Англии пока все спокойно, и ему ни разу еще не приходилось летать на боевое задание.
   – Очень может быть, что из-за возраста меня вообще избавят от подобных вылетов, и после войны я вернусь домой тянуть привычную лямку, – предостерег ее Ник.
   Но Кэсси ничего другого и не желала.
   – А потом? – Она все так же гнула свою линию, но Ник не сдавался.
   – Потом я уговорю тебя выйти замуж за Билли, а не за такое старье, как я.
   В свои тридцать восемь Ник вряд ли мог считаться старьем, но ситуации это не меняло: он по-прежнему думал, что Кэсси надо выйти замуж за ровесника.
   – Беда лишь в том, что я ни капельки не влюблена в Билли, – с улыбкой заметила Кэсси, пока они прогуливались у озера.
   – Это не меняет дела. Все равно тебе придется выйти за него.
   – Ну, спасибо.
   – Всегда пожалуйста.
   – А Билли-то хоть предупредим? – Кэсси нравилось гулять с Ником. Он всегда мог рассмешить ее, даже когда говорил вещи, от которых хотелось плакать. И в последнее время это происходило все чаще.
   – Попозже. Пусть пока погуляет на свободе. К тому же он может взбрыкнуть, если узнает обо всем заранее.
   – Ну и комплимент! – Она пихнула его так, что Ник чуть не растянулся на льду, и уже в следующее мгновение оба они упали в сугроб и начали целоваться.
   Это было чудесное время, но все закончилось очень быстро. С Кэсси Ник долетел до Чикаго. Оттуда ему предстояло поездом добраться до Нью-Йорка, чтобы днем позже вылететь в Англию.
   – Сможешь еще разок прилететь домой? – спросила Кэсси, пока они ждали поезда.
   – Не знаю. В этот раз мне просто повезло. Вот вернусь в Хорнчерч, а там будет видно.
   Кэсси понимающе кивнула.
   И вновь никаких обещаний. Только слезы и ноющая боль в груди при мысли, что он может вовсе не вернуться домой. Потом Ник поцеловал ее на прощание, и поезд тронулся. Кэсси бежала рядом, пока у нее хватило сил, а затем еще долго стояла и смотрела ему вслед.
   Домой она возвращалась в одиночестве, а уже на следующий день ей пришлось отправиться в Лос-Анджелес. С одной стороны, она ужасно тосковала по Нику, а с другой устала от бесконечного беспокойства. Кэсси не знала, уцелеет ли он в этой войне и смогут ли они когда-нибудь быть вместе.
   В январе Кэсси прилетела в Нью-Йорк на новом самолете Десмонда, чтобы продемонстрировать его Чарльзу Линдбергу. Разумеется, все это красочно освещалось в прессе. А затем наступила долгая, одинокая весна, которую не могли спасти даже длительные полеты, испытания новых моделей и регулярная проверка и перепроверка оборудования. Благодаря своим талантам Кэсси успела заработать неплохую репутацию. Это позволило ей познакомиться с женщинами, о встрече с которыми она могла раньше только мечтать, – вроде Панчо Барнс и Бобби Траут. Знакомство с ними открыло для нее целый мир. Немало времени она проводила с Нэнси и Джейн Файерстоун, хотя успела уже понять, что с Нэнси они так и не станут близкими подругами. Возможно, все объяснялось разницей в возрасте.
   Как-то в апреле они вновь ужинали с Десмондом, и он неожиданно поинтересовался, не встречается ли Кэсси с каким-нибудь парнем. Если учесть, что отношения у них были чисто деловыми, вопрос этот показался Кэсси немного странным. Она объяснила, что близкого человека у нее нет и свободное время она проводит в основном с Нэнси.
   – Ты меня удивляешь, – галантно заметил Десмонд.
   – Никто не смотрит на такую дурнушку, как я, – пошутила Кэсси, и он невольно рассмеялся. По правде говоря, выглядела она просто потрясающе, за прошедший год она похорошела еще больше. И Десмонд, имевший на нее серьезные виды, был очень доволен.
   – Пожалуй, ты слишком много работаешь, – задумчиво сказал он. – Или есть кто-нибудь дома, о ком ты не можешь забыть?
   – Уже нет, – печально улыбнулась она. – Он в Англии. И он не мой, а свой собственный. Как-то так.
   – Понятно. Но все еще может измениться.
   Десмонд был заинтригован Кэсси. Свою работу она выполняла на уровне опытных летчиков, а может, еще и лучше. Однако общественная жизнь ее совсем не интересовала. Слава, судя по всему, привлекала Кэсси еще меньше. Публика сразу это почувствовала и прониклась к ней искренней симпатией. Хотя в последнее время фотографии ее постоянно печатали в газетах и журналах, Кэсси не утратила привычной скромности. Не многие женщины, по мнению Десмонда, были на такое способны.
   – Война сильно меняет людей, – продолжил он. – Они начинают понимать, что для них действительно важно.
   – Хотелось бы верить, – мечтательно улыбнулась Кэсси. – Но летчики не такие, как все прочие люди. И женщины, и мужчины. Все они чуточку сумасшедшие.
   – В этом и есть их обаяние, – заметил Десмонд с непринужденной улыбкой.
   – Надо будет запомнить.
   Кэсси неспешно потягивала вино, наблюдая за своим собеседником. Ей хотелось понять, что заставило его пойти на этот личный разговор, но Десмонд, внешне такой открытый и дружелюбный, не позволял заглянуть себе в душу. Нэнси предупреждала, что Десмонд во всех ситуациях привык сохранять дистанцию. И вот теперь Кэсси убедилась в этом сама.
   – Получается, мир делится на летчиков и всех остальных, – вновь улыбнулся Десмонд. – Тех, кто вынужден жить на земле, просто и безыскусно.
   – Я бы так не сказала, – тихонько заметила Кэсси. – Скорее, здраво и рассудительно. С пониманием того, что есть настоящая жизнь и к каким целям нужно стремиться.
   – Ну а ты, Кэсс? Где твоя настоящая жизнь, на небе или на земле? Насколько я мог заметить, ты с успехом живешь в обоих мирах.
   Но Кэсси всегда отдавала предпочтение небу. Она жила, чтобы летать, а на земле проводила время, ожидая возможность вновь подняться в воздух.
   И тут он решил выложить ей свою идею. Конечно, было еще рановато, но не для того, чтобы заронить в ее душу новую мечту.
   – Как тебе мысль насчет мирового турне? – осторожно поинтересовался он, и у Кэсси невольно екнуло сердце. Ник предупреждал ее об опасностях такого турне. Он сразу сказал, что именно это на уме у Десмонда. Но откуда он мог знать? Кэсси судорожно пыталась подыскать ответ.
   – Сейчас? Не слишком ли это опасно? – Немцы уже вторглись в Данию и Норвегию и продвигались теперь к Бельгии и Голландии. – Часть Европы уже недоступна, да и район Тихого океана не слишком спокоен.
   – Думаю, нам удастся обойти горячие точки. Разумеется, это не так-то просто, но при необходимости мы сможем это сделать. Однако сама идея представляется мне превосходной. Обогнуть весь земной шар! Не сразу, конечно, а где-нибудь через год, после тщательной подготовки.
   – Мне тоже кажется, что это будет просто потрясающе, но я не очень представляю, как мы сможем реализовать эту идею хотя бы через год. – Кэсси не скрывала своего интереса, но не забывала и о предостережениях Ника. Однако Десмонд точно знал, чего хочет.
   – Я сам обо всем позабочусь, Кэсс, – ободряюще коснулся он ее руки. Впервые за все время их знакомства в глазах у Десмонда сияло воодушевление. Турне было его давней мечтой.
   – От тебя потребуется только одно: пролететь по маршруту на лучшем в мире самолете. При условии, конечно, что ты согласишься.
   – Мне нужно как следует все обдумать.
   Без сомнения, это раз и навсегда изменит ее жизнь. Ее имя будут повторять наравне с именами Кокрейн и Линдберга, Элинор Смит и Хелен Ричи.
   – Давай вернемся к этому разговору летом.
   Именно летом Кэсси должна была продлевать контракт. И она не видела причин, которые помешали бы ей это сделать. Она никогда не скрывала, что любит свою работу. Другое дело мировое турне. Конечно, ей бы хотелось отправиться в полет, но Ник был решительно против: «Уильямс использует тебя. Кэсси, не соглашайся. Я за тебя боюсь». Но что в этом такого плохого? Сам Ник всегда делал то, что хотел, и при этом даже не трудился писать ей. За время, прошедшее с Рождества, она получила от него всего два письма. И говорилось там только о работе, а не о чувствах. Его письма были похожи на сводки из летной школы.
   В тот вечер Десмонд пригласил ее потанцевать. Пока они кружили в ритме мокамбо, говорил он исключительно о турне. Он не сомневался, что Кэсси тоже придет в восторг от этой идеи.
   На следующей неделе он снова упомянул о своих планах, но как бы вскользь, мимоходом. Он вел себя так, будто это их общий секрет – та цель, которой они намерены достичь сообща.
   Кэсси, знавшая о сумасшедшей занятости Десмонда, была поражена, когда он предложил ей вместе отметить ее день рождения. Ее удивило уже то, что он вообще знал об этом событии. Однако у Десмонда было полно помощников, которые напоминали ему о мельчайших деталях.
   Близкими друзьями в Лос-Анджелесе Кэсси так и не обзавелась, так что предложение Десмонда пришлось как нельзя кстати. Сначала он повел ее в ресторан «Виктор Гюго», после чего они отправились танцевать к «Чиро». В ресторане ее поджидал праздничный торт. Не забыл Десмонд и про шампанское. Должно быть, он тщательно расспросил Нэнси Файерстоун о том, что именно нравится Кэсси, и уже исходя из этого распланировал весь вечер. Там были ее любимые блюда, любимый торт и любимые песни. Кэсси вдруг ощутила себя маленькой девочкой, у которой исполнились все желания. Кроме того, он подарил ей бриллиантовую брошь в виде крохотного самолетика, на боку которого было выписано имя Кэсси, а на крыльях – цифра «двадцать один». Эту брошь он заранее заказал у Картье.
   – Это так неожиданно! – вспыхнула Кэсси при виде броши. До чего же красивая вещица! Она вдруг почувствовала, что не заслуживает такого подарка.
   Но Десмонд смотрел на нее очень серьезно. Обычно он смотрел так только на самолеты, которые тщательно изучал перед тем как перестроить.
   – Я всегда знал, что однажды ты будешь значить для меня очень много. Знал это с нашей первой встречи, – серьезно сказал Десмонд, но Кэсси рассмеялась, припомнив тот давний момент.
   – Это когда я была в рабочем комбинезоне и с потеками масла по всему лицу? Видимо, я и правда произвела на тебя незабываемое впечатление. – Она с улыбкой разглядывала свой новый подарок.
   – Еще как произвела, – кивнул Десмонд. – Ты единственная моя знакомая, которая умудряется хорошо выглядеть в любой одежде.
   – Десмонд, ты пугаешь меня своей щедростью, – рассмеялась Кэсси. Невзирая на разницу между ними, она вдруг ощутила к нему искреннее расположение. Кроме Десмонда у нее здесь практически не было друзей, разве что Нэнси да еще пара пилотов. Она очень уважала Уильямса. Он был убежденным сторонником совершенства, на какие бы траты ни пришлось идти при этом ему или его компании. Вот и подаренный ей самолетик был таким же безупречным.
   – Так я пугаю тебя, Кэсс? – спросил он в ответ на ее легкомысленное замечание. – Эксперты уже говорили мне нечто подобное. Возможно, они и правы, – сказано это было так обезоруживающе, что Кэсси тут же его пожалела. Несмотря на вес в обществе и сказочное состояние, Десмонд был очень одинок. Ни жены, ни детей, ни даже подружки (если верить, конечно, сообщениям в прессе). Только бизнес и самолеты.
   – Да нет в тебе ничего пугающего, – мягко заметила Кэсси.
   – Я хотел бы стать твоим другом, Кэсс, – сказал Десмонд, протягивая ей через стол руку. Она не вполне понимала, что именно он имеет в виду, но ее глубоко тронул этот дружеский жест.
   – Я и есть твой друг, Десмонд. Ты всегда был так добр ко мне. Мне кажется, я не заслуживаю такого отношения.
   – Вот это мне в тебе и нравится, – улыбнулся он. – Ты ничего не ждешь в качестве награды, хотя заслуживаешь очень многого.
   Он взял у нее из рук крохотный бриллиантовый самолетик и аккуратно приколол брошь к ее платью.
   – Ты редкая девушка, Кэсс. Я еще ни разу не встречал такой, как ты.
   Кэсси тронуло это признание, и она была благодарна Десмонду за его дружбу. Поздно вечером он отвез ее домой и проводил до дверей. За весь этот день он ни разу не упомянул о мировом турне. Однако сюрпризы на этом не кончились. На следующее утро Десмонд прислал ей букет цветов и пригласил на прогулку в ближайшее воскресенье. Раньше она даже не задумывалась над тем, чем он может быть занят в выходные. Сама Кэсси либо летала в свободное время, либо посещала мероприятия, запланированные для нее Нэнси.
   Десмонд заехал за ней в два, и они отправились на пляж в Малибу. Несмотря на солнечный день, народу на пляже почти не было. Десмонд рассказал Кэсси про свою юность, про жизнь в частной школе, а затем в Принстоне. В то время он редко заглядывал домой. Мать его умерла, когда он был совсем еще мальчиком, а отец с головой ушел в дела. Ему удалось выстроить целую империю, но при этом он забыл о собственном ребенке. Он даже не удосуживался забирать Десмонда на каникулы, и тот либо оставался у себя в школе, либо отправлялся в гости к друзьям.
   – Неужели у тебя совсем нет близких? – с состраданием взглянула на него Кэсси.
   – Никого. Мои родители, как и я, были единственными детьми в своих семьях, а все мои бабушки и дедушки умерли еще до моего рождения. У меня не было никого, кроме отца, да и он оставался мне, по сути, чужим. Возможно, именно поэтому я никогда не хотел обзаводиться собственными детьми. Не хотел, чтобы и они разочаровались в отце.
   – Десмонд, ты никого не разочаруешь. Ты очень добрый человек.
   И это было правдой. Общение с Десмондом не доставляло Кэсси ничего, кроме удовольствия. Он был настоящим джентльменом, замечательным другом и работодателем. Так почему бы ему не стать замечательным мужем и отцом? Кэсси знала, что он уже дважды женился, но детей в этих браках не было. В журналах не раз говорилось о том, что у владельца многомиллионного состояния нет наследника. Теперь-то Кэсси знала, почему: Десмонд просто не хотел детей.
   – Я женился еще в юности, – пояснил Десмонд, – когда учился в Принстоне. Глупость, что и говорить. Эми была очаровательной, но очень избалованной девушкой. Родители ей во всем потакали. Когда я защитился, мы приехали сюда, и она сразу же возненавидела Лос-Анджелес. – Он с улыбкой взглянул на Кэсси. – Мне, как и тебе, было тогда двадцать один год, но сам-то я считал себя бог знает каким взрослым. Эми хотелось, чтобы мы переехали в Нью-Йорк, а я был против. Она хотела жить рядом со своей семьей, а мне это казалось странным. Я повез ее в путешествие по Африке, а затем по Индии. Через полгода мы оказались в Гонконге, и она села на первый же пароход, который плыл в Америку. Родителям она заявила, что я мучил ее и таскал по всяким ужасным местам, что она была заложницей у дикарей. – Десмонд улыбнулся, вспоминая этот бред, а Кэсси рассмеялась. – К тому времени, когда я вернулся, адвокаты ее отца уже подготовили бумаги на развод.
   Он на мгновение умолк, пожав плечами.
   – Моя следующая жена оказалась куда интересней. Очаровательная англичанка из Бангкока на десять лет старше меня. Правда, в скором времени выяснилось, что она уже была замужем за другим, и этот человек объявился как раз в разгар нашей счастливой совместной жизни. Стоит ли говорить, что брак наш был аннулирован. Тогда я вернулся домой и окончательно обосновался в Лос-Анджелесе. Серьезных отношений я уже не заводил. А потом я унаследовал бизнес отца, и у меня просто не осталось времени на эту чепуху. Дела, дела и дела. Десять лет пролетели незаметно. Такая вот скучная жизнь.
   – Я бы не назвала ее скучной. Африка, Индия, Бангкок. Целый мир по сравнению с моим родным Иллинойсом. У меня трое сестер и брат, и всю свою жизнь я провела в аэропорту. А племянников и племянниц у меня и вовсе шестнадцать. Куда уж приземленнее? Я первая в семье пошла в колледж. И я же – первая женщина, ставшая пилотом, а затем уехавшая из дома, хотя мои родители прибыли в Иллинойс из Нью-Йорка, а еще раньше – из Ирландии. Но во всем этом нет ни капельки занимательного или интригующего.
   – В тебе самой много интригующего, – заметил Десмонд, исподтишка наблюдая за ней. Его всегда интересовала ее реакция.
   – Сомневаюсь. В глубине души я все та же девушка в рабочем комбинезоне и с перепачканным лицом.
   – Публика видит совсем другое.
   – Может, я просто чего-то не понимаю.
   – Не скажешь, что между нами много общего, – задумчиво произнес Десмонд, – но иногда это срабатывает. Впрочем, я уже не знаю наверняка, что именно может сработать, а что нет. Давненько я не обращал на это внимания.
   Кэсси улыбнулась в ответ, но ей вдруг показалось, что она только что прошла собеседование – непонятно только, на какую должность.
   – А как насчет тебя, Кэсс? Почему в возрасте двадцати одного года и двух дней ты все еще не замужем? – полушутя поинтересовался он. Десмонду хотелось знать, свободна ли Кэсси. Он подозревал, что она ни к кому не испытывает интереса, за исключением разве что того пилота из Англии.
   – Просто я никому не нужна, – с легкостью пояснила она, и оба рассмеялись. Кэсси чувствовала себя с Десмондом на редкость непринужденно.
   – Давай еще разок, – устроившись на песке, он с любопытством наблюдал за ней. – Придумай что-нибудь такое, во что я поверю.
   Кэсси была слишком красива, чтобы ею никто не интересовался.
   – Я не шучу. Парни моего возраста как огня боятся женщин-пилотов – не считая, конечно, тех, кто летает сам. А им-то уж точно не нужен конкурент в воздухе.
   – А как насчет парней моего возраста? – осторожно поинтересовался Десмонд. Кэсси вспомнила, что он на четыре года моложе Ника, которому исполнилось тридцать девять.
   – А их пугает разница в возрасте. По крайней мере, кое-кого из них…
   – Понятно. Тебя, должно быть, считают незрелой?
   – Нет, им просто кажется, что они слишком стары, и при этом им нечего предложить мне. Они отправляются в Англию, предлагая мне закрутить с моими ровесниками. Никаких тебе обещаний или надежд.
   – Понятно. И ты крутишь со своими ровесниками?
   – Нет, – честно ответила Кэсси, – у меня просто нет на это времени. Я постоянно летаю на твоих самолетах, а потом еще хожу на мероприятия, которые ты считаешь такими важными.
   У Кэсси не было желания крутить романы – она по-прежнему любила Ника. Но этого она Десмонду не сказала.
   – Общественные мероприятия действительно важны, Кэсси.
   – Только не для меня, – улыбнулась она.
   – На вас не угодишь, мисс О’Мэлли. А как насчет сопровождающих вас кавалеров? Неужели никто из них не сумел вас очаровать?
   – Очаровать вряд ли. Разве что наскучить. – Кэсси не стала объяснять, что большинство сопровождающих были моделями или актерами, которые не отличались к тому же излишней мужественностью. Все это, по сути, не имело для нее значения.
   – Ты просто избалована, – покачал головой Десмонд, и Кэсси рассмеялась.
   – Если и так, то это только твоя вина. Ты сам дал мне квартиру, наряды и те замечательные самолеты, на которых мне всегда хотелось летать, – улыбнулась она. – А еще машины, гостиницы, дорогие рестораны. Ну кто не избалуется после этого?
   – Ты, – сказал Десмонд, и это было чистой правдой. Они снова поднялись и зашагали по пляжу, обмениваясь всякими пустяковыми историями. Потом они поужинали в маленьком мексиканском ресторанчике возле ее дома. Десмонд счел еду отвратительной, но Кэсси она понравилась. Затем он проводил ее до дома и пообещал позвонить уже утром.
   – В четыре я ухожу на работу, – покачала головой Кэсси. – Так что утром меня здесь уже не будет.
   – Так и я тоже, – улыбнулся он. – Мы оба работаем на одного и того же тирана. Я позвоню тебе в половине четвертого.
   Так он и сделал, чем немало удивил ее. Десмонд вообще был человеком необычным. И очень одиноким. При воспоминании о его детстве у Кэсси сжималось сердце. Ей хотелось защитить, наполнить его жизнь теплом. В то же время к ней самой Десмонд проявлял искреннее расположение. В нем странным образом сочетались холод и тепло, ранимость и неуязвимость.
   На следующий день он заехал за ней в аэропорт и подвез до дома, но в квартиру так и не зашел. С тех пор он звонил ей каждое утро, и несколько раз в неделю они ужинали в укромных ресторанчиках. Десмонд никогда не позволял себе ничего лишнего, и Кэсси считала его просто другом – правда, очень близким. При ней он больше не упоминал о мировом турне, но Кэсси не раз возвращалась мыслями к этому проекту. Не забывала она и о предостережениях Ника, хотя во многом они казались ей надуманными. Очевидно, что у Десмонда не было никаких намерений втянуть ее во что-то очень рискованное. Кэсси не сомневалась, что он желает ей только добра, – тем более теперь, когда они стали хорошими друзьями. Он никогда не вмешивался в ее жизнь и не требовал от нее больше, чем она сама могла предложить, но Кэсси неизменно чувствовала его дружеское участие.
   В конце июня он лично принес ей новый контракт. Условия, в большинстве своем, оставались прежними, только посещение мероприятий стало выборочным, да ее вознаграждение выросло вдвое. Десмонд пообещал, что она и впредь будет испытывать самые лучшие его самолеты. Но последний пункт договора поразил ее до глубины души. Там говорилось, что за дополнительные сто пятьдесят тысяч долларов, не говоря уже о различных бонусах, ей предлагается отправиться в мировое турне – на лучшем из самолетов и по самому безопасному из маршрутов. Полет предполагалось начать через год, 2 июля. Это была годовщина исчезновения Амелии Эрхарт, которая пропала четыре года назад. Десмонд собирался привлечь к этому турне все внимания общественности, поскольку не сомневался, что Кэсси удастся поставить несколько новых рекордов. Искушение было велико, но Кэсси хотелось обсудить все с отцом, тем более что уже на этой неделе она улетала домой на воздушное шоу.
   – Думаешь, он будет против? – нервно поинтересовался Десмонд перед самым ее отлетом. Он напомнил ей мальчика, который страшно боялся, что у него отнимут новую игрушку.
   – Вряд ли, – ободряюще улыбнулась она. – Он может счесть такое турне слишком опасным, но если ты думаешь, что его можно осуществить без особого риска, то я склонна тебе поверить.
   Десмонд никогда не лгал ей, никогда не пытался ввести в заблуждение. Ни разу еще не разочаровалась она в нем ни как в друге, ни как в работодателе. Последние полгода они много времени проводили вместе, хотя отношения их строились исключительно на дружбе и общем деле.
   – Мой отец – очень здравомыслящий человек, – заверила она Десмонда.
   – Кэсси, я всегда хотел осуществить этот проект, но не мог найти человека, которому бы доверял и который был бы способен на такое. Ты единственная, кому я полностью доверяю. А в летном деле тебе и вовсе нет равных.
   Кэсси невольно польстили его слова.
   – Мы еще поговорим, когда я вернусь, – пообещала она. Ей требовалось несколько дней на размышления, однако искушение было велико, и Десмонд об этом знал.
   – Ты же не будешь выступать в этом году на воздушном шоу? – с тревогой поинтересовался он, но Кэсси решительно покачала головой. У нее совершенно не было времени на тренировки.
   – Я-то нет, а вот мой брат будет. Бог знает почему. Крис не любит летать. Он делает это, только чтобы угодить отцу.
   – Все мы такие. Я сам занимался борьбой в Принстоне только потому, что раньше ею увлекался мой отец. Сколько раз мне разбивали в кровь лицо, а уж про синяки я и вовсе не говорю! Но мне казалось, что папа будет доволен. Если честно, даже не уверен, что он об этом знал, – с шутливой миной заметил Десмонд, и Кэсси рассмеялась. Она пообещала, что позвонит ему из дома и расскажет, как прошло воздушное шоу.
   – Мне будет тебя не хватать. Ну кому еще я могу позвонить в три утра?
   – Ну так звони мне, – великодушно предложила Кэсси. – У нас будет уже пять, и я обязательно встану.
   – Отдохни там как следует, – улыбнулся Десмонд, – а затем возвращайся, чтобы подписать договор на турне. Но если ты вдруг откажешься, – добавил он с неожиданной серьезностью, – я не обижусь, и мы по-прежнему останемся друзьями.
   Он произнес это так, что Кэсси захотелось броситься ему на шею и сказать, как она его любит. Десмонду не хотелось давить на нее. Однако турне было его заветной мечтой, и Кэсси не желала разочаровывать его.
   – Я постараюсь не подвести тебя, Десмонд. Просто мне нужно все как следует обдумать. – Кэсси была рада, что в этот раз ей не придется общаться с Ником, который мог вскипеть гневом при известии о турне.
   – Я понимаю, – Десмонд поцеловал ее на прощание в щеку и пожелал удачи ее брату.
   Домой Кэсси летела на одном из самолетов Десмонда. Интересно, что скажет отец, когда услышит про мировое турне? Разумеется, это была опасная затея, даже не считая войны и проблем в тихоокеанском регионе. Многое тут зависело не только от умения летчика, но и от его везения. До сих пор оставалось загадкой, что именно случилось тогда с Амелией Эрхарт. Ее исчезновению не было никаких рациональных объяснений, кроме одного: у нее внезапно кончилось топливо, и самолет исчез в глубинах океана. Были и другие, более фантастические теории, но Кэсси никогда не относилась к ним всерьез.
   Мысль о турне не покидала ее на пути домой. Рискованно или нет, но ей ужасно хотелось отправиться в полет.

Глава 14

   Воздушное шоу и на этот раз не разочаровало ее. Никогда еще Кэсси не была счастливее, чем в тот самый момент, когда стояла рядом с Билли и своим отцом. Ее мать и другие женщины находились где-то поблизости, вместе с детьми. А Крис нервно расхаживал взад-вперед, поедая один хот-дог за другим.
   – Меня уже тошнит от твоего обжорства, – поддела его Кэсси, а Крис только усмехнулся в ответ и купил себе сахарной ваты.
   Все их знакомые съехались на шоу – и старинные дружки Пэта, и летчики помоложе. Тут же собрались поклонники авиации со всей округи. Это шоу позволяло как нельзя лучше продемонстрировать свои навыки в летном искусстве. В нынешнем году здесь выступали даже пара девушек – выполняли трюки попроще. Крис собирался поспорить за звание лучшего в соревнованиях, которые требовали подъема на самую большую высоту. Не самый зрелищный из трюков, но Кэсси и Крис знали, что это понравится их отцу.
   – А ты, сестричка, не хочешь попытать счастья? Отец одолжит тебе один из самолетов.
   Тот, на котором Кэсси прилетела на восток, был слишком громоздким для шоу. Да и слишком дорогим. Этот самолет принадлежал Десмонду. Кэсси тестировала его сразу после того, как устроилась на работу, совсем недавно в него внесли предложенные ею изменения. Для девушки ее возраста она выполняла очень важную работу, так что все здесь хорошо ее знали. По предложению Десмонда на шоу съехались представители прессы, чтобы должным образом встретить Кэсси.
   На вопрос брата Кэсси лишь покачала головой.
   – Я уже не гожусь для подобных трюков. Весь год я только и делала, что летала на этих тяжеловозах. И я совсем не практиковалась, Крис.
   – Так и я не практиковался, – заметил он с довольной ухмылкой. В свои двадцать Крис очень походил на отца. Он прекрасно учился и надеялся стать со временем архитектором – при условии, что ему удастся получить стипендию Университета Иллинойса. Сейчас же каждую свободную минуту он проводил с Джесси. Они были чудесной парой, и никто не удивился бы, если бы они решили пожениться.
   Билли выглядел так же молодо, как и Крис. Но уже по первым двум соревнованиям Кэсси поняла, что он, в отличие от ее брата, усердно практиковался весь прошлый год. Билли занял два первых места, а часом позже сумел получить еще одну первую премию.
   – Ты что, только и делал, что занимался всякими трюками? Смотрю, парни, у вас тут полно свободного времени, – поддела его Кэсси, в то время как один из журналистов сделал их общий снимок. Кэсси не поленилась сообщить им полное имя Билли и напомнить, что только за это утро он выиграл три приза.
   – А ведь день еще не закончен! – подмигнул он Кэсси.
   – Ну а вы, мисс О’Мэлли? – поинтересовался один из репортеров. – На сегодня никаких выступлений?
   – Боюсь, нет. Это шоу моего брата и мистера Нолана.
   – Как насчет романтических уз между вами и мистером Ноланом? – многозначительно спросил журналист.
   Кэсси улыбнулась, а Билли сделал вид, что подавился лимонадом.
   – Ничего подобного, – холодно ответила она.
   – А между вами и мистером Уильямсом?
   – Мы просто хорошие друзья.
   – И все? – настаивал журналист, в то время как Пэт недоумевал, как только она это терпит. Но Кэсси реагировала на подобную назойливость с милой улыбкой. Десмонд успел преподать ей несколько ценных уроков, и она чувствовала, что в силу своей работы обязана общаться с прессой. Правда, она с трудом удержалась от розыгрыша: журналисты держались так серьезно! Смех, да и только.
   – У меня, по крайней мере, не было оснований считать иначе. – Сказав это, она отвернулась, чтобы поговорить с друзьями, и репортеры наконец-то оставили ее в покое.
   – Эти ребята – как назойливые мухи, – с ноткой раздражения заметил Билли. – Неужели они тебя не достают?
   – Бывает, но мистер Уильямс думает, что в бизнесе от них большая польза.
   – А кстати, – улыбнулся Билли, когда они вновь остались одни, – как насчет романтических отношений между тобой и Уильямсом?
   – Мы просто друзья, – повторила Кэсси. – Не думаю, что его интересуют подобные связи. Десмонд всех держит на расстоянии. Он так одинок, что порой мне даже жаль его, – тихонько добавила она, но Билли не поддержал ее серьезного настроя. Он не испытывал особого почтения к людям, которые, по его мнению, просто купались в деньгах.
   – И правда бедняжка. Вспомнить только обо всех миллионах, которые обрушились на его голову. А тут еще эти кинозвезды, с которыми он вынужден встречаться. Ну как не посочувствовать парню?
   – Хватит тебе, – пихнула она его локтем в бок. В этот момент к ним подошел Крис. Он снова что-то жевал, и Кэсси при виде этого недовольно нахмурилась. Крис отличался прожорливостью с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, хотя и был тощим, как скелет. Джесси, стоявшая рядом с Крисом, смотрела на него с немым обожанием. Эта серьезная, рассудительная девушка работала в местной библиотеке и все свои деньги отдавала родителям, чтобы помочь с воспитанием четырех младших сестер. Ни для кого не было секретом, что Джесси без ума от Криса. Она была на редкость приветлива со всеми его родными – особенно с младшими детишками.
   – Ты хоть когда-нибудь забываешь о еде? – спросила Кэсси с наигранным раздражением.
   – Еще чего! Если правильно все спланировать, можно перекусывать с утра до вечера. Мама говорит, я съедаю больше, чем все наши родственники, вместе взятые.
   – В один прекрасный день ты превратишься в зануду-толстяка, – подмигнул Билли, на что Джесси только захихикала.
   Все они были в прекрасном настроении, тем более что на шоу им удалось увидеть парочку неплохих трюков. Ни один из них, впрочем, не мог сравниться с прошлогодним достижением Кэсси – смертельным пике, из которого она вынырнула в последний момент.
   – Я был в шоке, когда увидел это, – признался Крис. – У меня даже живот свело. Казалось, еще чуть-чуть, и ты расшибешься.
   – Для этого я слишком сообразительна, – самодовольно заметила она. Сама Кэсси была только рада, что Крис ничем особо не рискует на этом шоу. Набор высоты не был зрелищным трюком, а значит, брат был в относительной безопасности.
   – Что новенького в Лос-Анджелесе? – спросил Билли во время перерыва, и Кэсси рассказала ему про свою работу, не упомянув, впрочем, о мировом турне. Для начала ей хотелось поговорить об этом с отцом и только потом с Билли. Кэсси практически решилась пригласить его с собой в турне. Билли был превосходным пилотом – лучшим из всех, с кем ей приходилось встречаться за последний год.
   И он в очередной раз подтвердил ее правоту, выиграв еще один первый приз. Позже, правда, им всем немного потрепали нервы, когда два самолета едва не столкнулись в воздухе. Они разошлись в последнюю секунду, и в толпе, после громких криков и охов, раздался вздох облегчения. Этот случай заставил всех вспомнить прошлогодние выступления, когда во время полета погиб Джимми Брэдшо. Стоит ли говорить, что Пегги не было сегодня на этом зрелище. Но Кэсси узнала от Криса, что она собирается замуж за Бобби Стронга. Кэсси совсем не переживала по этому поводу – ее жизнь давно вышла за рамки той старой привязанности. Она искренне радовалась за Бобби и за Пегги.
   Перед выступлением Крис стоял рядом с Кэсси. Они немножко поболтали о старых друзьях, после чего объявили старт его группы.
   – Ну, мне пора. – Он слегка нервничал, и Кэсси ободрительно похлопала его по руке.
   – Удачи, парень. Когда вернешься, я куплю тебе что-нибудь поесть. Уж как-нибудь продержись до этого момента.
   – Спасибо, – улыбнулся он в ответ.
   Он уже зашагал прочь, и вдруг Кэсси, ни с того, ни с сего, крикнула ему вслед:
   – Я люблю тебя!
   Крис обернулся и махнул ей рукой – в знак того, что понял. Самолеты взлетали один за другим, и наконец настал черед его маленького красного аэроплана. Он поднимался все выше и выше, а Кэсси наблюдала за ним во все глаза. В какой-то момент ей показалось, будто она что-то увидела. Даже не столько увидела, сколько почувствовала. Она уже хотела уточнить у Билли, но слов не потребовалось: глазам ее предстала тонкая струйка дыма. Кэсси неотрывно смотрела вверх, желая только одного: чтобы ее брат поскорее приземлился. Она даже не знала, понял ли он сам, что у него проблемы. Мотор охватило огнем, и уже в следующую секунду самолет начал стремительно падать вниз. Зрители в ужасе наблюдали за происходящим. Кэсси судорожно схватила Билли за руку, не отводя глаз от самолета своего брата. Секунда – и охваченная пламенем машина рухнула на землю. Все бросились к месту падения. Билли и Кэсси были в числе первых. Вместе они вытащили Криса из огня, но было поздно: он умер, а тело его продолжало пылать. Кто-то бросился к ним с одеялом, чтобы потушить огонь. Кэсси прижимала к себе брата и отчаянно рыдала. Она даже не заметила, что сильно обожгла руку. Она знала только, что Крис никогда уже не сможет заплакать или засмеяться, повзрослеть или жениться. Толпа охнула, когда самолет Криса взорвался и все вокруг засыпало обломками металла. Кэсси продолжала держать брата, когда отец попытался забрать его тело.
   – Мальчик мой, – плакал он. – Господи боже… только не это…
   Потом чьи-то сильные руки забрали у нее Криса. Отца тоже увели. В отдалении она увидела Джесси, которая горько рыдала. Все вокруг плакали, совсем как год назад, только на этот раз погиб не кто-нибудь, а Крис. Ее младший братик.
   Кэсси плохо помнила, что произошло потом. Она знала только, что ее увезли в больницу, и Билли был рядом. Рука совсем не болела, но врачи продолжали с ней возиться. Кто-то сказал, что это ожог третьей степени. Все говорили о несчастном случае, о самолете, но ведь она же не разбилась. Она не разбилась в своем самолете. Кэсси вновь и вновь повторяла это Билли.
   – Я знаю, Кэсс, – отвечал он. – Я знаю.
   – А как Крис? Он в порядке? – Она вдруг вспомнила, что с братом что-то не так, но не могла припомнить, что именно. Билли молча кивнул. Он знал, что Кэсси в шоке.
   Ей дали снотворное, и она уснула. А когда проснулась, рука болела просто нестерпимо. Но Кэсси было все равно, поскольку теперь она наконец-то все вспомнила.
   Билли по-прежнему был рядом, и они поплакали с ним вместе. Родители ее тоже приехали в больницу. Отец был вне себя от горя, а мать с трудом сдерживала истерику. Приехали Глиннис и ее муж Джек. Все они плакали не переставая. Глиннис сказала, что Джесси увезли домой, и ее родителям тоже пришлось вызвать доктора.
   Поскольку Крис сильно обгорел, хоронили его в закрытом гробу. На похороны собрались все, с кем он раньше учился, – его друзья и друзья Джесси. Сама Джесси была в ужасном состоянии, и ее постоянно поддерживал кто-то из сестер. Кэсси понимала, как трудно пережить такое девятнадцатилетней девушке.
   Кэсси казалось, будто какая-то часть ее души тоже умерла. Когда они вышли из церкви, им с отцом пришлось поддерживать мать. Кэсси не знала, как она переживет гибель брата: ничего ужаснее с ней еще не случалось.
   В какой-то момент она подняла взгляд и увидела Десмонда Уильямса. Его появление было полной неожиданностью: ну откуда он мог узнать о случившемся? Впрочем, на шоу толпились журналисты, так что об этой новости наверняка напечатали в газетах. Кэсси была теперь настоящей звездой, и гибель ее брата тянула на настоящую сенсацию. В любом случае она была искренне признательна Десмонду за приезд. Она поспешила подойти к нему и пригласить к себе домой вместе с остальными их друзьями. Уже дома Кэсси сказала Десмонду, как много значит для нее его появление. Тут она вновь расплакалась, а Десмонд обнимал ее за плечи и чувствовал себя до странности неловко. Он понятия не имел, что нужно говорить в таких ситуациях. В какой-то момент он увидел ее перевязанную руку.
   – Ты в порядке? – с тревогой спросил он. – Сильно обожглась?
   Десмонд разволновался, когда узнал, что Кэсси, спасая брата, тоже получила ожог.
   – Я в порядке. Мы с Билли вытащили Криса, а он… он все еще горел.
   Десмонд настолько живо представил эту картину, что ему чуть не стало плохо. Он немного успокоился, когда узнал, что доктора не опасаются за здоровье Кэсси, однако заявил, что ей нужно будет еще разок провериться в Лос-Анджелесе. После этого он поговорил с ее родителями и немного поболтал с Билли. А затем ушел, сказав, что уже этим вечером вылетает домой. Ему просто хотелось поддержать Кэсси.
   – Спасибо тебе, Десмонд. За все.
   Он не упомянул про мировое турне, но Кэсси знала, что он не отказался от своих планов. Сама она по-прежнему собиралась посоветоваться с отцом. Десмонду она сказала, что хочет побыть дома недельку или две, рядом с родителями, и тот заявил, что не имеет ничего против.
   Кэсси вышла на улицу проводить Десмонда. Он обнял ее на прощание, а затем ушел, весь собранный и отстраненный. Когда Кэсси вернулась в дом, отец ее плакал. Это он во всем виноват, заявил Пэт, ведь Крис полетел только ради того, чтобы угодить ему.
   – Папа, он сделал это, потому что сам так хотел, – тихонько сказала Кэсси. – Он сказал мне перед полетом, что ему этого хочется, что он любит такие соревнования.
   Она солгала, но сделала это ради отца.
   – Это правда? – удивленно взглянул на нее Пэт. Казалось, будто его немножко отпустило, и он сделал еще глоток виски.
   – Ты молодец, что поддержала его, – сказал ей чуть позже Билли, и Кэсси кивнула, размышляя о чем-то своем.
   – Жаль, Ника здесь нет, – тихонько заметила она. Только тут Билли решился рассказать о том, что он сделал.
   – В тот же вечер я отправил ему телеграмму. Думаю, их не так-то легко отпускают со службы, но тут такой случай, я подумал…
   Билли боялся, что Кэсси рассердится на него за самоуправство, но та даже обрадовалась этой новости.
   – Ты молодец, – признательно сказала она, окидывая взглядом собравшихся друзей.
   Что и говорить, печальный повод для встречи. Интересно, приедет ли Ник? Удастся ли ему вообще получить увольнение?
   На следующее утро Кэсси заехала в больницу, чтобы врачи взглянули на ее руку. Там ей снова сделали перевязку, и она вернулась домой, не желая оставлять отца одного.
   С того дня, как случилось несчастье, Пэт не заглядывал в аэропорт, так что Билли пришлось взять на себя все его обязанности. По дороге домой Кэсси заглянула в аэропорт, и Билли поинтересовался, как чувствует себя ее отец.
   – Не очень.
   Все утро Пэт потягивал виски. Ему никак не удавалось смириться со случившимся. Пил он лишь в случаях большого горя или большой радости. Вот и теперь, когда Кэсси вернулась домой, он в одиночестве сидел в гостиной и плакал.
   – Привет, папа, – сказала она.
   Кэсси и сама провела ночь без сна, вспоминая моменты, когда она недолюбливала Криса, полагая, что отец ценит его куда больше, чем ее. Интересно, знал ли об этом Крис? Хотелось надеяться, что нет.
   – Как ты себя чувствуешь?
   Отец в ответ лишь молча пожал плечами. Кэсси завела речь о вчерашних посетителях, а потом упомянула о Билли, с которым встречалась в аэропорту. Но Пэт даже не поинтересовался, как там идут дела.
   – Ты обратил внимание, что вчера здесь был Десмонд Уильямс? – Она отчаянно пыталась найти хоть какую-нибудь тему, которая заинтересовала бы его. На этот раз Пэт все-таки ответил.
   – Он что, был здесь? – поинтересовался он тусклым голосом. – Очень мило с его стороны. Что он за человек, Кэсс?
   – Очень спокойный, немногословный, честный, настоящий трудяга… и очень одинокий. – Как-то странно было описывать человека, на которого она работала. – Одержимый, я бы так сказала. Живет только ради своего дела.
   – Печально, – покачал головой отец, а затем снова начал плакать, не в силах забыть о летном шоу. – Бедному мальчику было всего двадцать. Это ведь могла быть и ты, Кэсс, – вымолвил он сквозь слезы. – Помнишь, год назад? Я тогда ужасно за тебя испугался.
   – Я знаю, – улыбнулась она. – Ник тоже чуть с ума не сошел. Но я-то понимала, что делаю.
   – Все мы так думаем, – мрачно заметил Пэт. – Крис, должно быть, тоже так считал.
   – Но он не понимал, папа. Он был не такой, как мы.
   – Я знаю, – кивнул отец. – Просто не могу забыть, как он выглядел, когда вы с Билли вытащили его из самолета.
   Кэсси, не в силах помочь чем-то другим, снова подлила ему виски. К обеду он уже дремал, а потом и вовсе заснул. Может, оно и к лучшему, решила Кэсси. Мать вернулась домой уже после обеда, в сопровождении двух старших дочерей. Отец к этому времени проснулся и выглядел вполне трезвым. Кэсси приготовила всем поесть, и они уселись на кухне, разговаривая о всяких пустяках.
   Глиннис и Меган сменила Колин со своими детьми. Это маленькое столпотворение пошло всем на пользу. Наконец, уже ближе к вечеру, они вновь остались одни. Кэсси приготовила родителям ужин. Она не знала пока, когда уедет, но была рада, что может побыть немного с ними. После ужина мать снова заплакала, и Кэсси уложила ее в постель, как маленького ребенка. Но Пэт, как ни странно, выглядел получше. Он начал расспрашивать Кэсси о работе, о том, на каких самолетах она летает и чем вообще занимается в Лос-Анджелесе. Год заканчивался, и ему хотелось знать, не вернется ли она домой.
   – Мне предложили новый контракт, – ответила Кэсси.
   – И сколько он намерен тебе платить? – поинтересовался Пэт.
   – Вдвое больше, чем в этом году, – с гордостью заметила она. – Но разницу я собираюсь отправлять вам с мамой. Мне эти деньги ни к чему.
   – Как знать, – буркнул отец. – Всякое может случиться. Твои сестры всегда могут опереться на мужей, а вот вы с Крисом, – тут он осекся, и его глаза снова наполнились слезами. – Я забываю порой. – Он крепко сжал руку дочери.
   – Я знаю, папа, я и сама забываю.
   Сегодня днем у нее мелькнула мысль: куда, собственно, подевался Крис? Может, уехал к Джесси? Но она тут же вспомнила. Такое чувство, будто души и сердца их отказывались верить в происходящее. Позже она говорила по телефону с Джесси, и та сказала, что чувствует нечто подобное. Ждет, когда раздастся звук его машины.
   – Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты сберегла эти деньги, – твердо сказал Пэт.
   – Но это же глупо.
   – А с какой стати он платит тебе так много? – подозрительно нахмурился он. – Ты же не делаешь ничего бесчестного? Или слишком опасного?
   – Я делаю все то же самое, что и другие пилоты-испытатели, которые работают на Уильямса. У него в отношении меня большие планы. Он считает, что я очень полезна его компании, хотя бы потому, что я – женщина и привлекаю внимание прессы. Плюс все эти рекорды на дальность, которые я ставлю на его самолетах.
   Кэсси внимательно взглянула на отца. Ей очень хотелось поговорить с ним о предложении Десмонда, но она не знала, подходящий ли для этого момент. В последние дни, даже несмотря на гибель Криса, она размышляла о предложенном контракте и пришла к выводу, что хочет подписать его как можно скорее.
   – Папа, он хочет, чтобы я отправилась в мировое турне, – тихонько сказала она. Пэт ответил не сразу.
   – Что еще за мировое турне? – спросил он. – Ты же знаешь, идет война.
   – Я знаю. Но мистер Уильямс сказал, что это не помеха. Мы можем проложить маршрут так, чтобы избежать серьезных опасностей.
   – Вот и Путнэм так думал, – мрачно заметил ее отец. Он уже потерял сына и не хотел потерять еще и дочь. – Война или нет, а мировое турне не бывает безопасным. Слишком много неожиданностей тебя подстерегает, слишком много опасностей. Могут отказать моторы. Ты можешь сбиться с пути или попасть в грозу. Да что там, можно перечислять до бесконечности.
   – Но я могу уменьшить риски, если полечу на одном из самолетов Уильямса и возьму с собой хорошего напарника.
   – Ты уже кого-нибудь присмотрела? – Пэт сразу же подумал про Ника, но тот был теперь занят.
   Кэсси кивнула.
   – Что ты думаешь о Билли?
   Пэт немного поразмыслил, а потом тоже кивнул.
   – Он справится. Вот только уж очень молод. – Тут он слегка оживился: – Пожалуй, это главное условие. Никто из пилотов постарше не согласится на такое безумство.
   Он почти что улыбнулся, и у Кэсси полегчало на душе: она нуждалась в отцовском одобрении. Ей хотелось лететь только с его благословения.
   – Вот почему тебе платят так много?
   – Вовсе не поэтому, – покачала она головой. – За турне мне заплатят куда больше.
   Она даже не упомянула при нем всю сумму. Сто пятьдесят тысяч долларов! Для Пэта это было целым состоянием. Кэсси не хотелось, чтобы отец думал, будто она отправляется в турне из жадности. У нее были на это совершенно другие мотивы.
   – Еще там будут разные бонусы и выгодные контракты, которые я смогу заключить после турне, – скромно заметила она. – В целом получается неплохая сделка.
   – При условии, что ты не погибнешь, – покачал головой Пэт. – Ты бы лучше как следует подумала, Кассандра Морин, прежде чем браться за это предложение. Потом уже может быть поздно.
   – Как мне лучше поступить, папа? – умоляюще спросила она. Пэт понимал, что Кэсси ищет его одобрения.
   – Я не знаю, – Пэт прикрыл глаза, чтобы как следует все обдумать. – Делай то, что подсказывают тебе разум и сердце. Я не хочу вставать между тобой и твоим будущим. Но я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится. Себе и Десмонду Уильямсу. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась дома и никогда больше не рисковала, тем более после гибели Криса. Но это было бы нечестно. Ты должна следовать своему сердцу. То же самое я сказал Нику, когда он решил лететь в Англию.
   Пэт внимательно взглянул на дочь, не представляя, что еще можно сказать ей в подобной ситуации. Она была совершенно права, когда годом раньше уехала в Лос-Анджелес. Но теперь был особый случай.
   – Мне бы хотелось отправиться в турне, папа, – тихо призналась Кэсси, и Пэт понимающе кивнул.
   – В твоем возрасте я бы тоже не сомневался, если бы кто-нибудь предложил мне такой вариант. Но никто так и не предложил. – Он улыбнулся и в этот момент стал похож на себя настоящего. – Тебе повезло, Кэсс. С подачи этого парня ты можешь стать по-настоящему важной особой. Это дар. Только очень опасный. Надеюсь, он знает, что делает.
   – И я надеюсь, папа. Но я доверяю мистеру Уильямсу. Он слишком умен, чтобы рисковать попусту.
   – Когда он планирует отправить тебя в это турне? – с опаской спросил Пэт.
   – Не раньше чем через год. Ему важно все как следует подготовить.
   – Рад слышать, – кивнул Пэт. – Ладно, обдумай все как следует и сообщи мне свое решение. А вот матери я бы пока ни о чем не говорил.
   Кэсси кивнула, а чуть позже они выключили свет и разошлись по своим спальням. Кэсси была рада, что поговорила с отцом – тем более что он ничуть на нее не рассердился. В конце концов он признал за ней право летать. Пэт сильно изменился с того времени, когда строго-настрого запрещал ей подходить к самолетам. При мысли о тех днях Кэсси невольно улыбнулась.
   Уже на следующий день она поговорила с Билли. Тот пришел в полный восторг, когда узнал, что Кэсси приглашает его лететь с ней в качестве навигатора и напарника.
   – Ты предлагаешь лететь мне? – в пылу восторга он обнял и поцеловал Кэсси. – Ура!
   – Так ты согласен?
   – Шутишь? Когда летим? Я иду собирать вещи.
   – Остынь, – рассмеялась она. – Это еще через год. Точнее, 2 июля 1941 года. Десмонд приурочил начало турне к годовщине гибели Эрхарт. Не самая радостная дата, но он считает ее очень удачной.
   Уильямс хотел привлечь к своему проекту внимание общественности, и в этом Кэсси полностью ему доверяла.
   – Почему так долго? – Билли выглядел разочарованным.
   – Десмонд намерен тщательно все спланировать и подобрать нужный самолет. Пока он хочет использовать «Старлифтер». Это уж точно никого не оставит равнодушным.
   Разумеется, весь этот проект был большой рекламной кампанией, но Кэсси знала, что в результате жизнь их изменится раз и навсегда. Знала она и о том, что Билли была обещана сумма в пятьдесят тысяч долларов, о чем она и поспешила ему сообщить.
   – Мне это точно не помешает, – заметил он. Впрочем, для него, как и для Кэсси, деньги не играли главной роли. Больше всего ему хотелось испытать себя.
   – Дай мне знать, что ты решишь, – едва ли не слово в слово повторил он фразу ее отца.
   По сути, Кэсси уже приняла решение, но ей надо было еще разок подумать обо всем. Она хотела окончательно убедиться, что делает правильный выбор. Одно дело – проработать на Десмонда еще год, и совсем другое – облететь весь земной шар. Она знала, что сильно рискует, но знала и то, что в случае удачи ее ждет небывалая слава.
   В тот же день Билли пришлось лететь в Кливленд. Отец Кэсси все еще не выходил из дома, и она решила подменить Билли в аэропорту. Разобрав бумаги, она натянула свой старенький комбинезон и отправилась заправлять самолеты. Делать ей все равно было нечего, а Билли это могло сэкономить несколько часов работы.
   Она уже убирала инструменты, как вдруг увидела маленький самолет, который направлялся к главной полосе. Пилот без малейших колебаний опустился на землю и покатил к дальнему ангару. Должно быть, у ее отца появилась новая машина – за этот год многое могло произойти. Кэсси пыталась разглядеть пилота, но солнце било ей прямо в глаза. Еще секунда, и она его все-таки увидела. Невероятно, но это действительно был Ник! Расплакавшись, она бросилась ему навстречу. Ник бережно обнял ее, стараясь не касаться перевязанной руки. Он крепко поцеловал ее, и Кэсси вдруг ощутила небывалый покой. Ник вернулся, значит, теперь все будет хорошо.
   – Я вылетел сразу, как только узнал, – объяснил он, – но мне пришлось потратить кучу времени на то, чтобы добраться до Нью-Йорка. Летел я из Лиссабона и в Америке приземлился только вчера вечером. В Нью-Йорке арендовал эту посудину. Ну и повозился же я с ней! Проклятая машина никак не хотела взлетать в Нью-Джерси.
   – Как же я рада, что ты приехал! – Кэсси снова обняла Ника. В форме ВВС Великобритании он выглядел на редкость привлекательно, что, впрочем, не могло скрыть его тревоги.
   – Как твой отец?
   – Не очень, – честно сказала она. – Он здорово тебе обрадуется. Давай, я отвезу тебя домой. Можешь пока пожить у нас. В комнате Криса. – Она едва не поперхнулась, выговорив эти слова, – или у меня. А я посплю на кушетке.
   В стареньком доме Ника жил теперь Билли, а двоим там явно негде было развернуться.
   – Да я могу поспать и на полу, – улыбнулся Ник. – Англичане не спешат благоустраивать свои бараки, так что ни о каком комфортном сне там не может быть и речи.
   – Когда ты намерен вернуться в Америку? – спросила его Кэсси по пути домой.
   – Когда все закончится.
   А это значило, что не очень скоро. Франция пала тремя неделями раньше, и Гитлер контролировал теперь значительную часть Европы. Британцам с трудом удавалось сдерживать его натиск в Северной Африке, так что проблемам не было конца.
   Когда они подъехали к дому, Пэт с горестным видом сидел на веранде.
   – Ну что, Ас, найдется у тебя койка для солдата? – спросил Ник, поднимаясь по ступенькам. Старые друзья крепко обнялись и заплакали, разделив между собой общую боль. Кэсси поспешила уйти, чтобы эти двое могли поговорить наедине. Мать к тому времени легла в постель с сильнейшей головной болью: Уна никак не могла оправиться от потрясения, ведь Крис был ее младшеньким и погиб совсем молодым.
   Кэсси приготовила мужчинам сандвичи и налила по кружке пива, а ее мать сделала на всякий случай большую миску салата. Пока они ели, Ник рассказывал о том, что происходит в Европе.
   – Тебя уже отправляют на задания? – поинтересовался Пэт, с улыбкой вспоминая о тех далеких временах, когда оба они сражались в одной эскадрилье.
   – Для этого они слишком умны, Ас. Староват я для таких вещей.
   – Да какие твои годы? Подожди, вот станет там погорячее, и тебя отправят в бой за милую душу.
   – Надеюсь, до этого все-таки не дойдет.
   Кэсси рассердили их разговоры. Эти двое до того любили войну, что готовы были без зазрения совести рисковать собственной жизнью.
   В тот вечер Пэт и Ник допоздна засиделись на веранде. Кэсси тоже хотелось поговорить с Ником, но она знала, что отцу это сейчас нужнее. К тому же Ник приехал на три дня, так что у них еще будет время на разговоры.
   На следующий день ее отец все-таки добрался до своего офиса. Его приятно удивил царивший там порядок. Все эти дни Билли заботился о самолетах, а Кэсси вела документацию. Пилоты его в ожидании распоряжений выстроились у офиса, так что возвращение на работу пошло Пэту только на пользу. Ближе к обеду Кэсси позвонил Десмонд. Он спросил, удобно ли ей разговаривать, и она поспешила прикрыть за собой дверь в офис.
   – Все в порядке. Хорошо, что ты позвонил.
   – Я беспокоился за тебя, Кэсс, но не хотел мешать вам в такое время. Как твоя рука?
   – Все в порядке. – На самом деле рука болела ужасно, но врачи говорили, что дело идет на поправку. – Как там в Лос-Анджелесе, все в порядке?
   Кэсси отсутствовала уже неделю и теперь чувствовала себя виноватой. Она вновь извинилась перед Десмондом, и тот повторил, что она может жить дома сколько захочет.
   – Как твои родители?
   – Пока не очень. Но отец уже вышел сегодня на работу. Ему это только на пользу, особенно когда кто-нибудь выводит его из себя. В таких случаях он напрочь забывает о своих проблемах.
   Десмонд невольно рассмеялся и спросил, не думала ли она про мировое турне. Думала, и не раз, подтвердила Кэсси.
   – Я уже успела поговорить со своим отцом.
   – Представляю, как его обрадовала эта новость. Похоже, вы немного поспешили, мисс О’Мэлли, – Десмонд едва не застонал, представив, как отреагировал на это известие Пэт, но Кэсси его успокоила:
   – На самом деле он не слишком возражал – особенно после того, как мы подробно все обсудили. Конечно, у него есть поводы для беспокойства, но это не помешало ему проявить рассудительность. Похоже, он считает, что мне выпал неплохой шанс отличиться. Решение в любом случае за мной – так он сказал.
   – И ты уже решила? – Десмонд затаил дыхание. Он не находил себе места с тех пор, как Кэсси уехала из Лос-Анджелеса. Даже странно, что он успел соскучиться. Но больше всего он переживал, что Кэсси может не вернуться в Лос-Анджелес после гибели брата, а ведь она успела занять важное место в его жизни.
   – Почти, – ответила она как-то неопределенно. – Я просто хочу еще разок все как следует обдумать. Обещаю, что скажу тебе сразу, как только вернусь.
   – Эти отсрочки сведут меня с ума, – откровенно заявил он.
   – Думаю, тебе не придется жалеть о том, что пришлось немного подождать, – пошутила Кэсси. Десмонду понравился этот ответ. Пока они говорили, образ Кэсси неотступно стоял у него перед глазами. Даже на похоронах, с зареванным лицом и перевязанной рукой, она выглядела настоящей красавицей. Впрочем, он тут же отогнал эти мысли.
   – Все обещания да обещания. Возвращайся-ка лучше домой, я по тебе соскучился.
   – И я соскучилась. – Она сказала это, как сказала бы своему другу, вроде того же Билли. Ей и правда не хватало общества Десмонда. Они подолгу говорили о том, что интересовало их больше всего, – о самолетах Уильямса.
   – До встречи, Кэсс.
   – До встречи. Спасибо, что позвонил.
   Повесив трубку, она вернулась к Нику и отцу. Пэт поинтересовался, кто ей звонил, и Кэсси сказала, что это был Десмонд Уильямс.
   – Что ему нужно? – с раздражением спросил Ник.
   – Хотел поговорить со мной, – холодно ответила Кэсси. Ей не понравился тон, каким он задал свой вопрос: такое чувство, будто это он распоряжался ее жизнью.
   – И о чем же? – настаивал Ник.
   – Дела, – коротко ответила она и сменила тему.
   Пэт улыбнулся и вышел на улицу. Между этими двумя явно назревала гроза. Что ни говори, а характера Кэсси было не занимать.
   – Как твоя рука? – спросил Ник, когда они остались одни.
   – Так себе, – честно ответила она. – Болит просто ужас, но врачи говорят, это хороший знак.
   Пожав плечами, она предложила Нику немножко прогуляться. Тот согласился, и они зашагали к дальнему концу аэропорта.
   – Чем ты занимаешься у себя на работе, Кэсс? – спросил Ник куда мягче прежнего, и сердце у нее снова растаяло.
   – Да тем же, чем обычно. Испытываю самолеты, устанавливаю новые рекорды. Мой контракт заканчивается на этой неделе, но мне уже предложили новый.
   – На тех же условиях?
   – Даже лучше.
   – Собираешься подписать?
   – В общем, да.
   И тут Ник задал вопрос, которого она совсем не ожидала:
   – Ты влюблена в него, Кэсс?
   Она невольно улыбнулась, увидев, с какой тревогой он ждет ответа.
   – В Десмонда? Конечно, нет. Мы с ним друзья, вот и все. Он очень одинокий человек.
   – Как и я в своей Англии. – По тону Ника было видно, что он не жалуется. Скорее его злил Десмонд Уильямс.
   – Должно быть, не слишком, раз я так и не дождалась от тебя письма, – сухо заметила Кэсси. Ее злило это молчание, тем более что Ник писал ее отцу, а иногда и Билли.
   – Ты же знаешь, что я об этом думаю. Что толку привязывать тебя к себе? У нас нет общего будущего.
   – Почему нет? Я бы поняла, если бы ты не любил меня. Тогда ни о каком будущем не могло бы быть и речи. Все остальное – полная чушь.
   – Все очень просто, Кэсс. Меня могут убить уже на следующей неделе.
   – Я тоже могу погибнуть. Тут ничего не поделаешь, мы же летчики. Но я готова рискнуть и связать с тобой свою судьбу. А ты?
   – Ты же знаешь, дело не в этом. Предположим, я все-таки уцелею. И что дальше? Будешь жить со мной впроголодь в стареньком доме? Мои поздравления. Я летчик, Кэсс, и у меня никогда не будет денег. Я никогда не переживал из-за этого, совсем как Билли. Он просто летает в свое удовольствие. Так же и я. Но у нас нет будущего. Твой отец убьет меня, если я позволю тебе связать со мной свою судьбу.
   – Скорее, он убьет тебя, если ты и дальше будешь от меня бегать. Он думает, мы оба спятили. Я – потому что люблю тебя. А ты – потому что бегаешь от меня.
   – Может, он и прав, но тут уж ничего не поделаешь.
   – А что, если я накоплю немного денег?
   – Вот и прекрасно. Живи в свое удовольствие. Ты же в эти дни популярнее, чем кинозвезда. В газетах о тебе пишут чаще, чем о Гитлере.
   – Спасибо за комплимент.
   – Но это правда. Уильямс хорошо знает, что делает. Так о чем ты хочешь меня спросить? Соглашусь ли я жить на те деньги, которые он тебе заплатит? Нет уж, спасибо.
   – Тебе не кажется, что ты все пытаешься усложнить? – Кэсси начал раздражать этот разговор. Что бы она ни предложила, Ник неизменно отвечал отказом.
   – Если бы тебе удалось сберечь за эти годы немного денег, то по возвращении домой ты бы без раздумий на мне женился, так ведь? Но денег у тебя нет. А если я для нас кое-что заработаю, то это уже не подходит. Правильно я тебя поняла?
   – Правильно. – Ник решил не портить ей жизнь и теперь изо всех сил держался этой линии. – Я не живу за счет женщин.
   – Знаешь, ты единственный мужчина, который упрямством может поспорить с моим отцом. Но он, по крайней мере, стал мудрее с годами. Так сколько мне ждать, пока и ты начнешь рассуждать более-менее здраво?
   – Пока я не размякну от старости, – с улыбкой заметил он. – А это уже не за горами.
   Ник устал от этих споров. Больше всего ему хотелось сейчас поцеловать Кэсси. Он просто на стену лез, когда видел в газете ее фотографию. «Это моя девушка!» – хотелось крикнуть ему на весь барак. Беда только в том, что Кэсси не была его девушкой.
   – Иди сюда, – ворчливо сказал он, в то время как Кэсси мрачно разглядывала его, скрестив руки на груди. – И не смотри на меня так.
   – Почему же? – нахмурилась она.
   – Пусть я последний идиот, который хочет, чтобы ты вышла замуж за парня вдвое моложе меня и нарожала кучу детишек, но я все-таки люблю тебя, Кэсс. И всегда буду любить.
   – Ох, Ник. – Сердце у нее вновь растаяло, и она охотно ответила на его поцелуй. Так они целовались долгое время, напрочь забыв о своих спорах и проблемах. А затем они снова вернулись в аэропорт. Увидев их из окна своего кабинета, Пэт решил, что эти двое наконец-то уладили все недоразумения. Он даже удивился, как это им удалось наконец перебороть собственное упрямство. Интересно, сказала ли Кэсси Нику о мировом турне и как он на это отреагировал? Однако тема эта всплыла лишь на следующий день, когда все трое вновь сидели в офисе Пэта.
   – О чем это ты толкуешь? – нахмурился Ник, когда Пэт упомянул про турне.
   Пэт многозначительно взглянул на дочь.
   – Не хочешь рассказать ему обо всем?
   – Рассказать мне о чем? Ладно, что там у вас за секреты?
   Ник знал, что Кэсси ни с кем не встречается, так что дело тут не в романтических отношениях. Беременной она тоже не была – уж в этом-то он не сомневался. В жизни Кэсси не было никого, кроме Бобби и Ника. Но с Бобби они обменивались дружескими поцелуями, а Ник тоже не позволял себе никаких вольностей.
   – Так что за тайна?
   Кэсси решила рассказать ему обо всем сама. Разумеется, вопрос с турне оставался открытым, но она уже не сомневалась, что примет предложение Десмонда.
   – Я получила заманчивое предложение от компании Уильямса.
   – Я знаю. Контракт еще на год. Ты уже об этом упоминала.
   – Нет, – покачала головой Кэсси. – Речь идет о мировом турне. Оно должно состояться через год. Я уже говорила с папой перед твоим приездом. Но мне хотелось принять окончательное решение, прежде чем я расскажу обо всем тебе.
   – Мировое турне?! – Ник в гневе вскочил со стула.
   – Именно, – холодно кивнула Кэсси.
   – Я же сразу сказал тебе, что у этого сукина сына что-то на уме! Ради бога, Кэсси, почему ты никогда не слушаешь? – обрушился на нее Ник. – Вот что означают эти бесконечные интервью и статьи в газетах. Уильямс хотел создать тебе имя, а затем выжать из тебя все до капельки! Он без зазрения совести рискует твоей жизнью. Как ты собираешься лететь, если война уже началась? Ни о каком безопасном маршруте не может быть и речи. К черту, Кэсси, я не позволю тебе так сглупить!
   – Я сама принимаю решения, Ник, – тихо сказала она. – Ты же не спрашивал моего совета, когда отправлялся в Англию? Вот и я хочу решить за себя.
   – Чудесно. Выходит, это всего-навсего месть? И только потому, что я отправился воевать? Или потому, что не написал тебе? Разве ты не понимаешь, чем занимается этот парень, Кэсс? Да он же тебя использует! Ради бога, очнись, пока он не отправил тебя на верную смерть! – Ник просто кипел от ярости. Уильямс вел себя, как последний мерзавец, а Кэсси не желала этого признать.
   – Никто не собирается меня убивать. Прости, Ник, но это просто смехотворно.
   – Ты спятила? Ты хоть понимаешь, до чего опасно такое путешествие, с войной или без? Чистейшее самоубийство. Да ты и не справишься – тебе не хватит ни опыта, ни сноровки.
   – У меня уже есть опыт.
   – Черта с два. Ты только тем и занимаешься, что испытываешь новые самолеты, а это совсем другое дело. Когда ты в последний раз летала на дальние расстояния?
   – На прошлой неделе, когда прилетела сюда.
   – Ты просто убьешь себя, вот и все. Ну а ты что? – повернулся он к Пэту. – Неужели ты собираешься позволить ей это?
   – Меня эта идея тоже не очень радует, – печально признал Пэт. Он только что потерял сына и теперь боялся за дочь. Но он многому научился за последние годы, причем благодаря Кэсси. – Она уже достаточно взрослая, Ник, чтобы принимать собственные решения. Я не вправе делать этого за нее.
   Кэсси, услышав это, едва не бросилась отцу на шею.
   – Да что с тобой случилось? – ошеломленно взглянул на него Ник. – С чего вдруг ты так заговорил?
   – Просто я стал старше и мудрее. Пожалуй, тебе тоже пора повзрослеть. С одной стороны, ты говоришь, что не намерен на ней жениться, а с другой – пытаешься диктовать ей свою волю. Это не работает, Ник. И даже если бы ты на ней женился, не факт, что она всегда бы слушалась тебя. Видишь ли, это новое поколение женщин. И я чертовски рад, что выбрал в свое время Уну. Нынешние уже ни во что не ставят мужчин.
   – Не верю я тебе. Это она тебя надоумила.
   – Нет, – твердо сказал Пэт. – Она даже не сообщила мне своего окончательного решения. Выбор за ней, Ник, и только за ней. Как бы то ни было, я не собираюсь ее удерживать.
   – А если она погибнет?
   – Если это случится, я никогда себе не прощу, – честно ответил Пэт. – И все же я не буду мешать ей.
   В глазах у него стояли слезы, и Кэсси обняла отца.
   – Так что, ты собираешься лететь? – требовательным тоном спросил Ник.
   Та, немного подумав, кивнула, и ему показалось, что он сейчас расплачется.
   – Собираюсь. Правда, я еще не сказала об этом Десмонду.
   – Неудивительно, что он позвонил вчера, – Ник едва не застонал от отчаяния. Подумать только, ведь это он научил ее летать! Ник знал, что Кэсси – замечательный летчик, но такой перелет был ей не по силам. По крайней мере, сейчас.
   – Он позвонил, чтобы спросить, как мы себя чувствуем.
   – Как трогательно. – Ник вновь вспыхнул от гнева. – А что будет дальше, мы оба знаем, так ведь?
   – О чем это ты? – Ни Кэсси, ни Пэт не поняли его намеков.
   – Еще больше шумихи, еще больше внимания прессы. Не случайно же год назад, когда он повел тебя в ресторан и на танцы, ваша фотография как бы случайно появилась в газете. Без сомнения, это подогрело внимание публики. Но на этом он явно не остановится – нужно повышать ставки, иначе интерес к нему опять пропадет. Спорим, следующее, что он сделает, предложит тебе выйти за него замуж? – выпалил Ник.
   Кэсси взглянула на него с негодованием, а Пэта его реплика явно позабавила. Он никак не ожидал, что у его старого приятеля случится приступ ревности.
   – Ничего отвратительнее мне еще не приходилось слышать, – обрушилась на Ника Кэсси, но тот не сомневался в своей правоте.
   Тут в их перепалку вмешался Пэт:
   – Раз уж ты сказал, что не женишься на ней ни при каких обстоятельствах, то чего ты, собственно, ожидаешь? Что девочка уйдет в монастырь и проведет там оставшиеся годы? У нее тоже есть право на жизнь, Ник, – если не с тобой, то с кем-то еще. Что бы ты ни говорил, Уильямс кажется мне порядочным человеком. Да, у него могут быть коммерческие мотивы, ну так ведь он бизнесмен. Он торгует самолетами. И если для дела ему нужно посадить в один из самолетов симпатичную девицу, которая к тому же даст фору многим пилотам, то почему бы нет? Если сам ты не хочешь жениться на Кэсси, а он вдруг захочет, то тебе, собственно, и возразить будет нечего.
   Кэсси невольно улыбнулась. Ни разу еще отец не произносил при ней такую речь. Главное, что это было правдой от начала и до конца. Но Ник не собирался признавать его правоту.
   – Пэт, он не любит ее, а я люблю.
   – Так женись на ней, – спокойно сказал тот и вышел из кабинета. Этим двоим еще многое нужно было уладить. Но и часом позже они продолжали спорить и ругаться. Ник обвинял Кэсси в чрезмерной наивности, она же называла его инфантильным и несамостоятельным. Так продолжалось весь день, и к вечеру оба были вымотаны до предела. А уже на следующее утро Ник улетал в Нью-Йорк.
   Они проговорили почти всю ночь, но так и не пришли к общему решению. Ник без устали повторял, что ему уже тридцать девять и он не намерен портить жизнь молоденькой девушке, связав ее с собой узами брака.
   – Тогда оставь меня в покое! – Кэсси, не выдержав, ушла наконец к себе в спальню. Наутро оба были очень сердиты друг на друга.
   – Я запрещаю тебе отправляться в это турне, – заявил перед вылетом Ник, но Кэсси не хотелось больше обмениваться с ним ультиматумами.
   – Давай забудем пока про турне, – умоляюще произнесла она. – Лететь мне в любом случае только через год, а ты уже сейчас возвращаешься в Англию.
   – Да хоть бы и на луну. Я не хочу, чтобы ты подписывала этот контракт.
   – Хватит, Ник. Ты не можешь мне приказывать.
   – Я не остановлюсь, пока ты не скажешь, что согласна со мной. Никаких турне!
   – Черта с два! – в негодовании воскликнула она. – Я полечу!
   – Нет, не полетишь. – Он схватил ее за руки и крепко поцеловал в губы, но оба продолжали стоять на своем.
   Так они ни до чего и не договорились. Когда Ник взлетел, Кэсси еще какое-то время стояла у взлетной полосы, горько плача. Пять минут спустя она ворвалась в кабинет отца.
   – Этот парень когда-нибудь сведет меня с ума!
   – Вы двое когда-нибудь убьете друг друга, – улыбнулся Пэт. – Даже странно, что этого не произошло до сих пор. Таких упрямых, как вы, еще поискать. Будет жаль, если вы не поженитесь в один прекрасный день: вы оба друг друга стоите. – Тут он взглянул на нее уже без улыбки. – Что, если Ник прав и Уильямс действительно предложит тебе выйти за него ради этого турне?
   – Глупости, – вспыхнула Кэсси. – Уильямс до смерти боится завязывать отношения. У него уже было два неудачных брака. Мне кажется, если он женится еще раз, то только по любви.
   – Надеюсь, – вздохнул с облегчением Пэт. – Он уже проявлял к тебе какой-то особый интерес, Кэсси?
   За исключением недавнего приезда на похороны Криса, что, по мнению Пэта, характеризовало Уильямса только с лучшей стороны.
   – Да нет, мы просто друзья. Ник сам не знает, что за чушь он несет.
   На следующей неделе Кэсси покинула Иллинойс и вернулась в Ньюпорт-Бич, на работу, чтобы подписать новый контракт, по которому зарплата ее возрастала вдвое. В первый же день она заглянула в кабинет к Десмонду, чтобы поговорить с ним наедине.
   – Что-то случилось? – нервно поинтересовался Десмонд, вставая из-за своего стола. Он поступал так всегда при появлении Кэсси, и ей это нравилось.
   – Фицпатрик сказала, что это срочно.
   – Зависит от того, как ты на это посмотришь, – ответила Кэсси. – Я подумала, тебе сразу захочется узнать, что я решила насчет мирового турне.
   Десмонд бросил взгляд на ее лицо, и ему вдруг показалось, что она раздумала. Сердце у него упало.
   – Я все понимаю, Кэсс. Сейчас, после смерти твоего брата, вряд ли твоим родителям понравилось мое предложение. Пожалуй, это было бы несправедливо по отношению к ним.
   Десмонд старался с пониманием отнестись к ее отказу, но на самом деле он был жестоко разочарован. Удар оказался очень болезненным. Ему отчаянно хотелось организовать это турне, и Кэсси была неотъемлемой частью его плана.
   – Это и правда было бы несправедливо по отношению к моим родителям, – кивнула Кэсси, – и папе эта идея совершенно не понравилась, – Уне они решили пока ни о чем не говорить. – Но он сказал, что решение за мной, и я сама сделала выбор.
   Десмонд замер, не в силах оторвать от нее взгляда.
   – Я полечу, Десмонд.
   – Что? – прошептал он.
   – Я отправлюсь в турне. Я сделаю это для тебя.
   – Боже. – Он рухнул в кресло и на мгновение прикрыл глаза. Затем он вновь вскочил на ноги и бросился к Кэсси, чтобы поцеловать ее. Это был невинный поцелуй, но Десмонд вложил в него всю свою признательность. Организация мирового турне была его заветной мечтой. Он успел спланировать тысячу разных вещей, и теперь спешил поделиться этими планами с Кэсси. Они присели, и Десмонд начал рассказывать ей, какой чудесный год ждет их впереди. Все это время он вновь и вновь благодарил ее за согласие и крепко сжимал руку. И Кэсси была счастлива как никогда. К черту Ника. Это ее жизнь.

Глава 15

   Реклама мирового турне началась практически сразу. Сначала об этом было подробно объявлено на большой пресс-конференции в Ньюпорт-Бич. За ней последовала целая серия кратких лекций, которые читала сама Кэсси. Разумеется, организатором этих мероприятий был Десмонд. Кэсси беседовала с женскими и мужскими группами, политическими клубами и ассоциациями. Она регулярно выступала на радио, и о ней сообщили даже в теленовостях. За две недели пресса оказалась переполнена известиями о предстоящем турне. Но в середине августа этому пришел конец. Кэсси убрали с первых страниц газет, что объяснялось эскалацией войны в Европе. Началась Битва за Британию – блиц, как ее тогда называли. Самолеты люфтваффе бомбили территорию Англии с утра до ночи, пытаясь стереть это государство с лица земли. Ник оказался в серьезной опасности. Как бы Кэсси на него ни злилась, последние известия ужаснули ее.
   Она позвонила отцу, чтобы узнать, нет ли каких известий от Ника, однако Пэт не смог сказать ей ничего утешительного.
   – Вряд ли он сможет сообщить сейчас о себе. Но мы должны верить, что с ним все в порядке. Я записан в числе ближайших его родственников, и если что-то случится, мне сразу дадут знать.
   Впрочем, Пэт тоже думал, что к этому времени Ник скорее всего занялся активной деятельностью. С началом войны он наверняка переквалифицировался из наставников в действующие летчики и пилотировал теперь истребители или бомбардировщики. Целью люфтваффе было уничтожить ВВС Великобритании, и Кэсси понимала, что Нику придется сражаться изо всех сил.
   Десмонд, несмотря на войну, продолжал тщательно планировать свое турне. Они уже договорились насчет самолета, на котором Кэсси предстояло отправиться в полет, и его уже начали укомплектовывать самыми современными приборами и емкостями для дополнительных запасов горючего. Десмонд скрупулезно вникал в мельчайшие детали, и Кэсси не сомневалась, что все пройдет отлично.
   Однако из-за военных действий в Европе им пришлось серьезно изменить маршрут. К 1940 году война охватила огромное количество территорий. Обширные области Северной Африки и Тихого океана стали слишком опасны для перелетов. То же самое касалось и Европы. О кругосветном путешествии пришлось забыть. Тем не менее они по-прежнему планировали совершить немало рекордов. По сути, им хотелось облететь весь Тихий океан, совершив за десять дней восемь перелетов и покрыв за это время пятнадцать тысяч пятьсот пятьдесят миль. Самолет должен был вылететь из Лос-Анджелеса и приземлиться в Гватемале. Далее следовали Галапагосы, остров Пасхи и Таити. С острова Таити им предстояло добраться до Паго-Паго, а затем до острова Хауленд, где Десмонд запланировал небольшие торжества в честь Амелии Эрхарт. Последний отрезок пути вел к Гонолулу. Именно здесь должны были пройти главные празднества. Десмонд собирался встретить самолет в Гонолулу, после чего вернуться с ними в Сан-Франциско. Он был разочарован тем, что Кэсси не удастся обогнуть земной шар, однако Тихоокеанское турне позволяло осуществить те же самые замыслы. Мировой тур они отложат на потом, когда война в Европе закончится. Пока же будет достаточно перелета в шестнадцать тысяч миль. Это укрепит репутацию Кэсси и его собственных самолетов.
   Кэсси впечатлило то, с какой предусмотрительностью подкорректировал он их курс. В каком-то смысле это опровергало те ужасные обвинения, которыми осыпал его Ник. Десмонд не был безумцем, иначе бы он не оставил в стороне охваченную войной Европу.
   Осенью Десмонд организовал еще больше пресс-конференций и проследил за тем, чтобы имя Кэсси всегда светилось в новостях. Ему хотелось, чтобы все внимание было сосредоточено только на ней. Ко всему прочему, это было неплохим отвлечением от тех сообщений, которые приходили из Европы. Предстоящее турне воодушевляло и вселяло надежды, Кэсси же выглядела на каждой фотографии такой красавицей, что все в нее просто влюбились. Ее стали останавливать на улицах, а мужчины махали из проезжающих машин. Многие просили у нее автографы. В каком-то смысле Ник был прав: с ней действительно обращались как с кинозвездой. Но в последнее время Десмонд стал ограничивать ее общение с публикой. Нэнси Файерстоун еще работала с Кэсси, однако перестала сопровождать ее на общественные мероприятия. Теперь эту функцию взял на себя Десмонд. Он заявил, что сможет лучше контролировать ситуацию, если сам будет на месте. С Кэсси они ходили на танцы, в театр и на голливудские премьеры. Кэсси нравилось его общество, а поскольку вставал Десмонд так же рано, как и она, по вечерам оба были свободны.
   Тем временем самолеты люфтваффе безжалостно бомбили Британию. Кэсси узнала, что Ник наконец-то связался с ее отцом, так что на начало октября он точно был жив. Его полк по-прежнему размещался в Хорнчерче. В разговоре с Пэтом он пообещал, что сделает все возможное, чтобы выставить немцев за пределы Англии. О Кэсси он практически не упоминал. Попросил только Пэта передать привет его неразумной дочери. Получалось, что они так и не выяснили до конца отношения. Но главное, что Ник был жив: это стало настоящим облегчением для всего семейства О’Мэлли.
   Даже Десмонд поинтересовался, как там дела у Ника, и Кэсси рассказала ему все, что ей было известно. Но уже к ноябрю люфтваффе ослабило натиск, и бомбардировки стали не такими интенсивными. Из Англии в Америку начали прибывать дети, о которых надо было позаботиться на время войны. Колин тоже приняла в свой дом двоих детишек, что глубоко тронуло Кэсси. Это были очаровательные малыши, насмерть перепуганные войной. Кэсси встретилась с ними на День благодарения. Самое забавное, что они, как и Кэсси, были рыжеволосыми. Аннабель исполнилось три, а Хамфри – четыре. Дом их родителей в Лондоне разбомбили, а родственников в деревне у них не было. Красный Крест организовал для них переезд в Нью-Йорк, и уже оттуда Билли доставил их к Пэту.
   Кэсси была рада появлению двух малышей, тем более что забота о них отвлекала ее мать от мыслей о Крисе. В этом смысле особенно трудным выдался День благодарения, но им удалось справиться со своими чувствами. После праздника Кэсси отправилась повидаться с Джесси. Та, в отличие от ее близких, легче принимала утрату. Джесси была молода, и у нее рано или поздно должен был появиться кто-то еще. А вот у Кэсси никогда не будет другого брата.
   Не забыла она заглянуть к Бобби и Пегги. С первого же взгляда она угадала, что Пегги беременна. Кэсси от души поздравила парочку. Бобби выглядел повзрослевшим и возмужавшим. Отец его умер, и теперь он сам управлял бакалейным магазином. Он не оставил мечты создать целую сеть таких магазинчиков, однако сейчас все его мысли были заняты будущим ребенком.
   – А ты, Кэсс, как поживаешь? – осторожно поинтересовался Бобби. Разумеется, он слышал о турне, но ему хотелось знать, чем еще заполнена ее жизнь.
   – Я изо всех сил готовлюсь к Тихоокеанскому турне, – честно ответила она, и Бобби тут же проникся к ней сочувствием. Он уже давно решил, что Кэсси, скорее всего, никогда не выйдет замуж и не узнает того счастья, которое открылось ему с Пегги.
   Предстоящее турне не казалось ему чем-то грандиозным, однако на подготовку к нему уходили целые дни. Кэсси приходилось читать отчеты, испытывать самолет, дважды проверять все те мелкие изменения, которые вносили в конструкцию машины. Еще она совершала перелеты на дальние расстояния, чтобы как следует подготовиться к настоящему турне. Помимо этого ей приходилось знакомиться с деталями маршрута, который вел через Тихий океан.
   Обо всем этом Кэсси рассказала своему отцу, и тот был впечатлен масштабами подготовки. Пэту не терпелось взглянуть на ее самолет, и Кэсси пригласила его к себе в Калифорнию, но Пэт заявил, что все свое время он проводит в аэропорту. Уже очень скоро на него должен был обрушиться новый груз забот: сразу после Рождества Билли отправлялся в Ньюпорт-Бич, чтобы вместе с Кэсси готовиться к предстоящему полету. Билли только и говорил о Тихоокеанском турне. Ну а Пэт стонал по поводу того, что месяцев на семь лишится такого ценного помощника. Само путешествие должно было занять меньше месяца, но за ним следовала длинная цепочка интервью и пресс-конференций. Вдобавок после такого турне Билли точно не будет испытывать недостатка в интересных, а главное, выгодных предложениях.
   В декабре, прежде чем отправиться домой на Рождество, Кэсси пришлось переделать тысячу дел, но времени все равно не хватало, так что в итоге она отправила Нэнси за подарками своим племянникам и племянницам, к которым в этом году добавились Хамфри и Аннабель. Подарки для родителей, сестер и их мужей она купила сама. Грустно было сознавать, что в этом году ей не нужно искать подарок Крису. В детстве она дарила ему машинки, которые выменивала на собственных кукол. Сейчас она сделала бы для брата что угодно, но теперь его не стало. Кэсси до сих пор не могла поверить в это.
   Кэсси глубоко тронуло внимание Десмонда, который пришел к ней накануне отъезда, чтобы тоже сделать подарок. Сама она купила ему в Беверли-Хиллз чудесный кашемировый шарф и новый портфель. Его она приобрела в том самом магазине, где Десмонд, по словам Нэнси, покупал себе весь багаж. Ей бы и в голову не пришло подарить Десмонду что-нибудь легкомысленное, вроде яркого галстука или мешковатого свитера. Сама мысль об этом вызывала у нее улыбку. Кэсси была рада, что Десмонду понравились ее подарки. В них не было ничего личного, однако они отличались большой практичностью, и Десмонд это оценил.
   Его собственные подарки вновь напомнили ей о том, насколько внимательным был этот человек. Десмонд вручил Кэсси книгу «Listen! The Wind», которую написала Энн Линдберг, жена прославленного летчика, и акварель пляжа в Малибу. Десмонд знал, что Кэсси нравится этот пейзаж. Наконец, он протянул ей маленькую коробочку, и она принялась с улыбкой развязывать ее.
   – Не уверен, что тебе это понравится, – с тревогой заметил Десмонд, что было совсем не похоже на него. – Если что, просто верни мне это, и я пойму. Главное, чтобы ты не чувствовала себя обязанной.
   – Представить не могу, чтобы я вернула тебе твой подарок, – мягко сказала Кэсси и вновь взялась за упаковку. Под красной бумагой оказалась маленькая черная коробочка. Оставалось лишь гадать, что же там внутри. Судя по всему, это был совсем крохотный предмет. В этот момент Десмонд вновь сжал ее руки. Выглядел он таким бледным, что Кэсси всерьез заволновалась. Такое чувство, будто он сожалел о своем подарке или опасался ее реакции.
   – Я никогда не делал ничего подобного, – нервно заметил он. – Ты можешь решить, что я совсем спятил.
   – Не беспокойся, – мягко повторила Кэсси. Лица их почти соприкасались, и впервые за год она ощутила, как между ними скользнула какая-то искорка.
   – Что бы там ни было, наверняка мне это понравится.
   Однако Десмонд по-прежнему нервничал. Он, один из самых могущественных в Америке людей, казался в этот момент едва ли не мальчишкой. Кэсси понятия не имела, что с ним такое. Возможно, все дело в праздниках, которые он провел в полном одиночестве. Ей стало очень жаль его, и она мягко улыбнулась.
   – Все хорошо, Десмонд. Обещаю тебе. – Ей хотелось хоть как-то утешить его. Подготовка к турне сблизила их, и они стали настоящими друзьями.
   – Не говори так, пока не откроешь подарок.
   – Ну так дай мне открыть его, – спокойно промолвила Кэсси. Только тут Десмонд отнял руки. Она открыла коробочку и в немом изумлении уставилась на ее содержимое. Это было чудесное обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Пока Кэсси молча взирала на него, Десмонд надел кольцо ей на палец.
   – Десмонд, я… – Кэсси не знала, что сказать ему. Ничего подобного она просто не ожидала, ведь Десмонд даже ни разу не поцеловал ее.
   – Только не сердись на меня, – умоляюще промолвил он. – Я не собирался делать ничего подобного. По крайней мере, не так, но, Кэсс. – Он взглянул на нее едва ли не с отчаянием. – Я и сам не заметил, как влюбился в тебя просто до безумия. Я-то думал, мы будем друзьями, но потом, даже не знаю, как это случилось. Но если ты решишь отказать мне, я не обижусь. Мы сделаем вид, что ничего не произошло, и будем дальше готовиться к турне. Кэсс, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.
   Он зарылся лицом в ее волосы, и Кэсси вдруг ощутила прилив нежности к этому человеку. Она не любила его, как любила Ника, – это было бы просто невозможно. Но она искренне ценила его, как ценят близкого друга. Ей хотелось быть рядом с Десмондом, чтобы хоть как-то помочь ему – может, даже стереть ту боль, которую он испытал в прошлом. Однако ей и в голову не приходило, что они могут пожениться.
   – Ох, Десмонд, – мягко сказала Кэсси, и он отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо.
   – Ты сердишься на меня?
   – Как я могу?
   Скорее она выглядела удивленной.
   – Кэсси, видит бог, я безумно тебя люблю, – прошептал Десмонд и впервые поцеловал ее, даже не дожидаясь, что она примет его предложение. Кэсси удивило это проявление страсти. Десмонд, такой невозмутимый внешне, оказался на удивление эмоциональным человеком. Тут он поцеловал ее снова, и Кэсси невольно ответила ему. Уже через несколько секунд она отстранилась, чувствуя странное головокружение. Ее смущали собственные чувства.
   – Насколько я понимаю, это должно выглядеть как помолвка, а не как медовый месяц, – хрипловато заметила она, и Десмонд ответил ей по-мальчишески озорной улыбкой.
   – Так это все-таки помолвка, Кэсс? – Он поверить не мог своему счастью. Ему очень хотелось, чтобы Кэсси сказала «да», однако она все еще сомневалась.
   – Я не знаю, я как-то не ожидала.
   Решительного отказа, впрочем, тоже пока не последовало.
   – Я вовсе не надеюсь, что ты сразу ответишь на мои чувства. Я знаю про твоего друга, который сейчас в ВВС Британии. Кэсси, как насчет него? – Десмонд хотел знать наверняка, и Кэсси не собиралась лгать ему.
   – Я все еще люблю его.
   Она и представить не могла, что сможет полюбить кого-то другого. Сколько она помнила себя, в ее жизни всегда был один Ник.
   – Он сказал, что никогда не женится на мне. В последний раз мы сильно поругались из-за моего турне, и с тех пор я не слышала от него ни слова.
   Она печально взглянула на Десмонда, вспоминая свою последнюю встречу с Ником.
   – Так как насчет нас с тобой? – мягко спросил Десмонд. Кэсси невольно поежилась. Он был таким добрым, таким понимающим. Она чувствовала, что не может бросить его после всего, что он для нее сделал. Но ей казалось неправильным любить одного, а замуж выйти за другого. Прежде всего это было нечестно по отношению к Десмонду. Но Десмонда, судя по всему, эта ситуация ничуть не смущала. А Ник никогда не женится на ней – уж в этом-то она не сомневалась. У нее с Десмондом было много общего: они занимались общим делом и готовились к турне. И раз уж она не может быть женой Ника, ей, пожалуй, стоит выйти замуж за хорошего друга. Не исключено, что со временем она полюбит его так же, как и Ника. Десмонд и так был ей по-человечески небезразличен. Брак только укрепит эти чувства.
   – Я не знаю, – честно ответила она. – Мне бы не хотелось вводить тебя в заблуждение. У тебя за спиной и так два неудачных брака, и я…
   Десмонд бросил на нее умоляющий взгляд. Кэсси чувствовала его отчаяние, и ей ужасно хотелось угодить ему, сделать так, чтобы он утешился и не переживал. Может, это говорило о том, что она его любит?
   – Я знаю, как много значит для тебя этот человек, – понимающе кивнул Десмонд. – И я не надеюсь сразу же заменить его в твоем сердце. Я все понимаю, Кэсс, я просто люблю тебя.
   – Я тоже люблю тебя, – нерешительно сказала Кэсси, и это было чистой правдой. Она искренне ценила его дружбу и преданность. Ее восхищало практически все в этом человеке. С начала знакомства она видела от него только добро. И вот теперь он решил дать ей все: захотел, чтобы она стала миссис Десмонд Уильямс. Кэсси невольно улыбнулась при этой мысли.
   – Если тебе будет плохо в браке, мы разведемся, – заверил ее Десмонд, но Кэсси в ужасе покачала головой.
   – Я никогда не смогу пойти на это. – Тут она готова была следовать своим родителям. – Мне бы не хотелось показаться нерешительной или неблагодарной.
   Кэсси с трудом подыскивала нужные слова, а Десмонд неотрывно смотрел ей в глаза. Она физически ощущала силу его желания, его потребности быть рядом и делить с ней свою жизнь.
   – Я никогда не обижу тебя, Кэсс. И я не стану сковывать твою свободу: ты слишком много значишь для меня, чтобы я стал обрезать тебе крылья. Даже после свадьбы ты сможешь делать все, что захочешь.
   – А как насчет детей? – спросила она с долей смущения. Вопрос был глубоко интимным и совершенно не соответствовал их отношениям.
   – Для меня это не так уж важно, – честно ответил он. – Возможно, в один прекрасный день, если ты этого действительно захочешь. В твоей жизни и так много очень важных вещей. Рожать детей – удел других женщин. Таких, например, как твои сестры. Для них это просто профессия. А у тебя есть своя, и не менее важная. Но я не хочу сказать, что я решительно против детей. Просто я не уверен, что тебе этого действительно хочется.
   – Даже не знаю. Раньше я тоже думала, что мне это не нужно.
   Но любовь к Нику все изменила. Ей вдруг показалось, что она была бы рада родить ему детей. Вот и теперь ей не хотелось сразу расставаться с этой мыслью. В любом случае она была слишком молода, чтобы решить раз и навсегда.
   – Ты еще успеешь разобраться в своих чувствах. В двадцать один вопрос детей не так уж актуален. Сейчас тебе лучше думать о предстоящем турне.
   Это благодаря турне они стали друзьями. И вот теперь у них появился шанс стать еще ближе.
   – Десмонд, я просто не знаю, что тебе сказать, – вымолвила она сквозь слезы.
   – Скажи, что выйдешь за меня, – привлек он ее к себе. – Скажи, что доверяешь мне, что в один прекрасный день действительно сможешь полюбить меня. Я уже люблю тебя, Кэсс. Еще ни разу в жизни я не испытывал такого сильного чувства.
   Ну как она могла отказать ему? Как могла разрушить все его надежды? Неужели ей суждено всю жизнь прождать Ника, хотя тот твердо заявил, что никогда на ней не женится?
   – Да, – еле слышно шепнула она. – Да, – произнесла она чуть громче, и Десмонд без лишних слов поцеловал ее. Поцелуй этот, казалось, длился целую вечность.
   – Вот уж мои родители удивятся, – совсем по-детски промолвила Кэсси. Внезапно ей стало ясно, что отныне все будет иначе.
   – Почему бы тебе не провести со мной это Рождество?
   Ей очень хотелось познакомить Десмонда со своей семьей. Раз уж они намерены пожениться, ему непременно нужно встретиться с ними. Благодаря известию о помолвке это Рождество заиграет для них новыми красками.
   Но Десмонда это предложение явно смутило. У него давно уже не было семейного Рождества, да он по нему и не скучал.
   – Кэсс, мне бы не хотелось мешать вашему празднику. Особенно в этот год. У твоих родителей и так хватает переживаний. Вдобавок выходные – не мой конек.
   Его отказ разочаровал Кэсси сверх всякой меры.
   – Десмонд, пожалуйста. Они решат, что я все придумала и просто стащила это кольцо.
   – Не решат. Я буду звонить тебе трижды в день. Если честно, у меня скопились горы работы. Да ты и сама знаешь об этом лучше других. А когда ты вернешься, мы отправимся на выходные покататься на лыжах.
   Последнее, чего ему хотелось, – провести Рождество в Иллинойсе, с семейством О’Мэлли. Сама мысль об этом нагоняла на него тоску, так что никакие увещевания со стороны Кэсси не могли спасти положения.
   – Я не хочу кататься на лыжах. Я хочу, чтобы ты поехал со мной, – настаивала она со слезами на глазах. Кэсси с трудом справлялась с эмоциями. Она была помолвлена с Десмондом Уильямсом! Просто потрясающе. Она пыталась думать о хорошем и гнала от себя прочь мысли о Нике Гальвине.
   – Обещаю, что на следующий год непременно поеду с тобой, – твердо заявил Десмонд.
   – Я надеюсь, – Кэсси и в голову не приходило, что это может быть иначе. – Ты получаешь не только меня, но и мою семью. А нас там немало! – просияла Кэсси, радуясь скорой возможности объявить о своей помолвке.
   – Нет, ты у меня одна такая, – возразил Десмонд и страстно поцеловал ее. Кэсси вновь вспомнился Ник и его предостережения насчет Десмонда. Но он ошибался: Десмонд был порядочным человеком. Он искренне любил ее, и она надеялась, что чувство это со временем станет взаимным.
   – На какое число мы назначим свадьбу? – Десмонд вновь нарушил ход ее мыслей, наливая ей бокал шампанского. – Только не затягивай с этим. Я не уверен, что смогу устоять перед искушением, после того как ты сказала мне «да». Тебе придется держаться компании Нэнси, чтобы оградить себя от моих посягательств, – многозначительно улыбнулся он, и Кэсси покраснела.
   – Я поговорю с ней, – мягко сказала она. Ей было хорошо с Десмондом. Ей всегда было хорошо с ним – даже сейчас, когда она видела в нем не столько любовника, сколько друга.
   – Как насчет Дня святого Валентина? – предложил он. – Немножко затаскано, но мне все равно нравится. Как тебе эта мысль?
   Он говорил так, будто планировал очередное турне, но Кэсси ничего не имела против. Она привыкла, что Десмонд все держит под контролем, однако она знала, что он с уважением относится к ее мнению.
   Все это выглядело на редкость романтично. Она собиралась замуж за мужчину, о котором грезили миллионы женщин во всем мире, и этот мужчина хотел жениться на ней в День всех влюбленных. Чего еще она могла пожелать? Вот если бы Ник повел себя иначе… Впрочем, она решила больше не думать об этом. Пора положить конец этим бессмысленным мечтам.
   – Но Валентинов день уже меньше чем через два месяца, – испуганно заметила она. – У нас будет большая свадьба?
   Кэсси взглянула на кольцо, которое ярко сияло у нее на пальце. Все это казалось таким нереальным. Что и говорить, замечательный выдался вечер!
   – Ну как, нравится? – Кивнув на кольцо, Десмонд вновь поцеловал ее.
   – Просто чудо! – Кэсси никогда не видела бриллианта такой величины. Да и никто из ее знакомых. Кольцо было выше всяких похвал – как и сам Десмонд Уильямс.
   – Что касается твоего вопроса, – мягко улыбнулся он, – нет, свадьба будет очень простой. Пригласим только самых близких. – Он вновь наклонился к ее губам. – Видишь ли, любовь моя, у тебя это первый брак, а вот у меня, к сожалению, нет. Если уж жениться в третий раз, то лучше не создавать из этого особую шумиху.
   – Ясно. – Ну конечно, Десмонд был прав. И они не могли обвенчаться в церкви, поскольку он был разведен. Интересно, как отреагируют на это ее родители? Впрочем, они никогда не отличались чрезмерной религиозностью.
   – А кто ты, кстати? – Ей впервые пришло в голову задать этот вопрос. – Сама я католичка.
   Десмонд улыбнулся. В Кэсси было много детского, и ему это нравилось.
   – Я догадался, – заметил он. – Сам я принадлежу к епископальной церкви, но это не страшно. Дружелюбно настроенный судья с легкостью устранит подобное затруднение, не так ли? – снисходительно улыбнулся он. – Тебе понадобится красивое платье. Что-нибудь короткое, но очень элегантное, из белого атласа. И шляпка с небольшой вуалью. Жаль, что мы не можем заказать ее из Парижа.
   Шляпки из Парижа, кольца с бриллиантами, брак с Десмондом Уильямсом в День святого Валентина. Кэсси смотрела на Десмонда во все глаза, пытаясь понять, не снится ли ей это. Но нет, он сидел рядом, рассуждая о платьях и шляпках с вуалью, а на пальце у нее сияло кольцо с огромным бриллиантом.
   – Десмонд, скажи мне, что это не сон, – умоляюще промолвила она.
   – Конечно, не сон, любовь моя. Мы с тобой помолвлены и очень скоро поженимся, – Десмонд не в силах был скрыть своего ликования.
   – Ты хочешь, чтобы мы поженились здесь? – Кэсси тихонько прислонилась к его плечу. В душе ее смешалось столько эмоций, что она ощутила вдруг внезапную слабость. Только сейчас она до конца поняла, каким сильным был Десмонд. И каким красивым. Он не переставал целовать ее с того момента, как сделал предложение, и у Кэсси уже немного кружилась голова.
   – Будет лучше, если мы поженимся здесь. Не стоит переносить все в Иллинойс. Здесь все получится намного проще и естественней.
   – Думаю, ты прав. Будем надеяться, что мои родители приедут на свадьбу.
   – Конечно, приедут. Я отправлю за ними специальный самолет. Остановиться они могут в «Беверли-Уилшир».
   – Мама просто умрет от восторга, – улыбнулась Кэсси.
   – Это вряд ли.
   Тут он снова привлек ее к себе и забыл обо всех своих планах. Кэсси была такой молоденькой, милой и неискушенной, что Десмонд, целуя ее, ощутил легкий укол вины. Конечно, ему хотелось большего, но он понимал, что время для этого еще не пришло.
   В тот вечер он, казалось, заставил себя уйти с большим трудом. Но стоило ему добраться до дома, как он тут же позвонил Кэсси. Позвонил он ей, как обычно, и на следующее утро, в половине четвертого. Они немного поболтали, как старые друзья. Кэсси приятно было сознавать, что скоро она станет его женой и навсегда разделит с ним жизнь. Вместе они договорились не сообщать о помолвке до тех пор, пока о ней не узнают ее родители. Оба понимали, что эта новость взбудоражит всю страну.
   Десмонд сам отвез Кэсси в аэропорт. Та, как обычно, тщательно проверила самолет. Но на этот раз Десмонд без устали повторял, чтобы она была поосторожней.
   – Эта помолвка не сказалась на моих умственных способностях, а может, и сказалась, – хихикнула Кэсси. Они вновь поцеловались, и Кэсси заметила, что кое-кто из наземной команды прячет улыбки.
   – Ты бы поосторожнее, – заметила она, – а то все это в мгновение ока просочится в прессу.
   – В прессу может просочиться кое-что более драматическое, если вы, мисс О’Мэлли, не поспешите стать моей женой.
   – Ты же только вчера сделал мне предложение! Ради бога, дай мне время купить платье и туфли. Ты же не хочешь, чтобы я вышла замуж в летной форме?
   – Почему бы нет? Пожалуй, мне все-таки стоило бы отправиться с тобой в Иллинойс, – поддразнил он ее. Кэсси знала, что Десмонд шутит. Из-за Тихоокеанского турне у него накопилось столько работы, что ни о каких поездках не могло быть и речи. Но ей по-прежнему было жаль, что он не встретится с ее родителями.
   – Мои родители будут ужасно разочарованы тем, что ты не приехал, – искренне сказала Кэсси. Тем более, когда услышат последнюю новость. Она до сих пор не могла поверить в это сама, хоть и посматривала регулярно на свое кольцо.
   – Лети осторожней, любовь моя, – в последний раз предостерег ее Десмонд. Потом он вышел из самолета и долго махал ему вслед. Кэсси плавно оторвалась от земли, и весь полет прошел как нельзя лучше. У нее было полно времени, чтобы подумать и о Десмонде, и о Нике. При мысли о Нике сердце ее сжималось от боли, но он сделал свой выбор, и такой же выбор сделала она. Каждый должен был жить своей жизнью.
   Перелет до Гуд-Хоуп занял ровно семь часов. Кэсси приземлилась ближе к вечеру, и первым, кого она увидела, был Билли.
   – Ну как, готов лететь со мной на следующей неделе в Калифорнию? – спросила она. Билли готов был лететь прямо сейчас. Последние несколько недель он только и думал, что о предстоящем турне. Пока Кэсси подписывала журнал, он глянул ей на руку и в изумлении присвистнул.
   – Это что? Летающая тарелка? – кивнул он на кольцо.
   – Что-то вроде того, – усмехнулась она в ответ, пытаясь скрыть свою неловкость. В любом случае ей придется сказать об этом Билли.
   – Собственно говоря, это мое обручальное кольцо. Мы с Десмондом решили пожениться.
   – Решили пожениться? – Он смотрел на нее в крайнем изумлении. – А как же Ник?
   – А что Ник? – холодно спросила она.
   – Ладно, прости, что я спросил, но он-то хоть знает? Ты ему уже сказала?
   Кэсси молча покачала головой.
   – А собираешься? Ты ему хотя бы написала?
   – Он мне не пишет, – заметила она с несчастным видом. – Рано или поздно он и так обо всем узнает.
   – Полагаю, – Билли был в полном замешательстве. – Мне кажется, он расстроится. А ты как думаешь? – осторожно спросил он, и Кэсси кивнула, пытаясь удержать слезы. Но она приняла решение. Было бы нечестным бросить теперь Десмонда. Он, в отличие от Ника, хотел на ней жениться. Однако с приездом домой образ Ника стал только ярче, и Кэсси вновь ощутила затаенную боль.
   – Тут уж ничего не поделаешь, – печально ответила она. – Нику хотелось сохранить свою свободу. Он сказал, что мне лучше выйти замуж за другого.
   – Надеюсь, он говорил это всерьез, – мягко сказал Билли, после чего отвез Кэсси в дом родителей. Все уже поджидали ее, и прошло совсем немного времени, прежде чем одна из сестер, вскрикнув, указала на ее кольцо.
   – Только взгляните! – заявила Меган, а Глиннис и Колин тут же сообщили матери, которая играла с детьми.
   – Похоже на лампочку, – хмыкнул муж Колин.
   – Видимо, так оно и есть, – пошутила Меган, в то время как родители Кэсси многозначительно переглянулись. По телефону Кэсси и словом не обмолвилась про предложение Десмонда.
   – Это мое обручальное кольцо, – спокойно заявила она.
   – Это мы и сами поняли, – кивнула Глиннис. – И кто же счастливчик? Альфред Вандербильт?
   – Десмонд Уильямс.
   Стоило ей произнести это имя, и тут же, как по волшебству, зазвонил телефон. Это был Десмонд.
   – Я только что им сказала, – объяснила она. – Сестры просто ахнули, когда увидели мое кольцо.
   – А что сказали твои родители?
   – Да у них пока не было на это времени.
   – Кэсси, могу я поговорить с твоим отцом? – мягко спросил Десмонд, и она передала трубку Пэту. Затем Десмонд побеседовал с ее матерью. Сестры Кэсси не скрывали своих эмоций, а зятья шутливо поддразнивали ее. Она как раз сообщила им, что выходит замуж в Лос-Анджелесе в День святого Валентина и что Десмонд отправит за ее родителями один из своих самолетов.
   Очень скоро родители вернулись в гостиную. Уна со слезами на глазах обняла дочь.
   – Мне кажется, он хороший человек. Он пообещал заботиться о тебе, как о собственном ребенке. – Уна поцеловала ее, да и Пэт выглядел довольным. Этот парень сказал именно то, что от него хотели услышать. Но в тот же вечер, оставшись наедине с дочерью, он не поленился как следует расспросить ее.
   – А как насчет Ника, Кэсс? Рано или поздно он вернется домой. Ты не можешь злиться на него до бесконечности, и ты не можешь выйти замуж за одного только потому, что сердишься на другого. Это было бы детской выходкой. Мистер Уильямс не заслуживает такого отношения.
   Пэту Десмонд понравился, но ему хотелось знать, что его дочь честна и с будущим мужем, и с собой.
   – Папа, клянусь тебе, я выхожу за него вовсе не из мести. Он сделал мне предложение вчера вечером, чего я, надо сказать, совсем не ожидала. Но он так одинок. Ему ужасно не повезло с личной жизнью. А я все-таки люблю его, хоть и не так, как Ника. Мы с Десмондом друзья, и я многим ему обязана.
   – Ты ничем не обязана ему, Кэсси О’Мэлли. Ты выполняешь свою работу, а он платит тебе за это зарплату.
   – Я знаю, папа. Но он всегда был очень добр ко мне. Я хочу быть рядом с ним. Десмонд все знает про Ника, и он отнесся к этому с пониманием. Со временем, мне кажется, я смогу действительно полюбить его.
   – А Ник? – взглянул он ей в глаза. – Хочешь сказать, что его ты больше не любишь?
   – Я люблю его, папа, – вздохнула Кэсси. – Но тут уже ничего не изменить. Ник вернется домой и снова расскажет, почему он не может на мне жениться. Он слишком стар для меня, слишком беден. Может, все дело в том, что он просто меня не любит. Он ни разу не написал мне за все это время. А перед отъездом он вновь и вновь повторял, что у нас нет общего будущего. Я не нужна ему, папа. А вот Десмонду нужна.
   – И ты сможешь жить с ним? Понимая, что любишь другого мужчину?
   – Думаю, смогу, – тихо ответила Кэсси, хотя при одной только мысли о Нике у нее подкосились колени.
   – Ты бы лучше еще раз все обдумала, Кэсси О’Мэлли, прежде чем выходить замуж за этого человека.
   – Я уверена в себе, папа. И я буду честна с ним, обещаю.
   – Я не позволю тебе тайком встречаться с Ником у него за спиной. Замужняя женщина – это замужняя женщина.
   – Да, сэр. – На Кэсси произвел впечатление тон, каким это было сказано.
   – Где бы вы ни поженились, брачные клятвы всегда священны.
   – Я знаю, папа.
   – Смотри, чтобы не забыть об этом после замужества. Мне кажется, этот парень тебя любит.
   – Я не подведу его. И тебя тоже. Обещаю.
   Пэт кивнул, удовлетворенный ее ответами. Но на языке у него вертелся еще один вопрос.
   – Помнишь, что сказал Ник перед тем, как уехать? Он заявил, что Уильямс может предложить тебе руку и сердце незадолго до турне, чтобы привлечь к нему еще больше внимания. Ты не думаешь, что он намерен жениться на тебе именно по этой причине? Я совсем не знаю этого человека, Кэсси, и мне хочется услышать твое мнение.
   Слова Ника звучали в его ушах с того самого момента, как Кэсси объявила о своей помолвке с Десмондом Уильямсом.
   В конце концов, ей было всего двадцать один год – совсем еще наивная девочка. Уильямсу исполнилось тридцать пять, и ему ничего не стоило ввести ее в заблуждение. Но Кэсси упрямо покачала головой. Ник ошибался – в этом она не сомневалась.
   – Не думаю, что Десмонд пытается использовать меня. Скорее всего, это обычное совпадение. В последнее время мы так тесно общались друг с другом, и он так одинок. Полагаю, это случайно совпало со словами Ника. Не следовало ему говорить такие вещи. Думаю, он просто меня ревновал.
   Пэт кивнул и невольно улыбнулся.
   – Ника можно только пожалеть. Представляю, что он почувствует, когда вернется и узнает, что ты уже замужем. А ведь я его предупреждал.
   – Я знаю, папа. Просто он ни с кем не хочет себя связывать, и уж тем более со мной, – Кэсси, казалось, приняла свою судьбу. Ей повезло, что она встретила такого человека, как Десмонд. Отец, видимо, тоже был доволен ее решением.
   В канун Рождества он с нежностью взглянул на свою дочь, затем взял ее за руку и поцеловал в щеку. В глазах у него стояли слезы. Кэсси тоже чуть не расплакалась, когда услышала:
   – Кассандра Морин, прими мое благословение.

Глава 16

   До утра 31 декабря Кэсси побыла дома, после чего они с Билли вместе вылетели в Лос-Анджелес. Прощание вышло трогательным. Большая часть семейства приехала проводить их в аэропорт. Кэсси хотелось встретить Новый год с Десмондом, и когда она прилетела, он уже ждал ее на взлетной полосе. Его синюю куртку трепало ветром, а солнце садилось как раз за его спиной. От этого он казался еще привлекательней и аристократичнее, чем обычно. Вместе с Кэсси они составляли на редкость красивую пару.
   Десмонд с легкостью забрался в кабину. Не успела Кэсси опомниться, как он уже целовал ее в губы. На Билли он едва обратил внимание, а тот, в свою очередь, деликатно отвернулся в сторону.
   – С прибытием, мисс О’Мэлли. Я ужасно по тебе соскучился.
   – Я тоже, – застенчиво улыбнулась она. Накануне вечером она ужинала в кругу семьи, и все дружно поздравляли ее с помолвкой. Ее близкие были взбудоражены известием о скорой свадьбе, и всем им хотелось поскорее встретиться с Десмондом. Неожиданно для всех именно Кэсси смогла устроиться как нельзя лучше.
   – А у меня для тебя сюрприз. – Ослепительно улыбнувшись Кэсси, Десмонд наконец-то поздоровался с Билли. Тот как раз собирал свои вещи.
   – Быть не может, – улыбнулась она в ответ. – За последнюю неделю вся моя жизнь превратилась в один большой сюрприз.
   Ей трудно было поверить, что они обручились всего неделей раньше. Такое чувство, будто она всегда принадлежала этому мужчине. Кэсси нравилось ее новое положение. Десмонд был замечательной личностью, и ей льстило, что она стала его невестой.
   Пока она была в Иллинойсе, на ум ей не раз приходил Ник. Ей даже пришлось напомнить себе о том, что он сам настоял, чтобы она вышла замуж за другого. Ник сознательно отказался от нее, тогда как Десмонд настойчиво добивался ее руки. И Кэсси собиралась сделать все возможное, чтобы стать для него хорошей женой. При мысли об этом она улыбнулась, и Десмонд снова поцеловал ее. Наземная команда почтительно ждала их снаружи. Все уже знали, что О’Мэлли скоро станет новой миссис Уильямс.
   – Что за сюрприз? – с интересом спросила она. Билли все это время наблюдал за ними со стороны. Похоже, Уильямс был очень влюблен, но Билли не мог не посочувствовать Нику Гальвину. Как он воспримет известие о том, что навсегда потерял Кэсси?
   – Снаружи нас ждет кое-кто из друзей, – Десмонд взглянул на нее с осторожной улыбкой, отчего Кэсси невольно рассмеялась. – Боюсь, я был так счастлив, что успел разболтать о предстоящей свадьбе. Словом, кое-кто из репортеров хочет заснять нас вместе. Им не терпится стать первыми. Я случайно сказал им, что ты сегодня возвращаешься, а когда приехал, они уже были тут. Ты не возражаешь, Кэсс? Или ты слишком устала после полета? Прости, что я рассказал о нашей помолвке, но я так горжусь этим.
   В этот момент он выглядел по-мальчишески трогательным и ранимым. Иногда в нем проглядывал настоящий магнат и бизнесмен, но порой он казался всего лишь маленьким мальчиком. В такие минуты Кэсси больше всего хотелось обнять его и утешить.
   – Думаю, нам не повредит, если рядом будет и твой напарник по Тихоокеанскому турне. Идем с нами, – пригласил он с улыбкой Билли, но тот взглянул на него с долей смущения.
   – Я бы не хотел мешать вам.
   – Ты и не помешаешь, – настойчиво повторил Десмонд. Кэсси тем временем причесалась и подкрасила губы.
   Десмонд первым выбрался из самолета. Кэсси последовала за ним. В глаза ей, едва не ослепив, ударили сотни вспышек. Они с Десмондом помахали встречающим рукой, после чего он обернулся и поцеловал ее. Уже шагнув на взлетную полосу, Кэсси с изумлением поняла, что их поджидают не меньше двадцати фотографов. На Билли они не обратили внимания.
   – Когда же знаменательное событие? – прокричал им корреспондент L.A. Times, в то время как фотографы из Pasadena Star News окружили их для очередного снимка. Еще пару фотографий сделали люди из New York Times, ну а репортер San Francisco Chronicle засыпал их вопросами о Тихоокеанском турне и медовом месяце.
   – Минутку, минутку, – дружелюбно рассмеялся Десмонд. – Знаменательное событие придется на День святого Валентина. Тихоокеанское турне назначено на июль. И нет, мы не собираемся проводить медовый месяц на «Полярной звезде», – это название они выбрали для самолета, на котором Кэсси предстояло отправиться в турне.
   На них обрушили еще сотню вопросов, и все это время Десмонд стоял рядом с Кэсси, рассыпая шуточки и улыбки, а она пыталась осознать, что же с ней происходит.
   – Ну все, ребята, – сказал наконец Десмонд. – Моя невеста только что выдержала длинный перелет. Ей нужно как следует отдохнуть. Спасибо, что пришли.
   Пока пара усаживалась в «Паккард», фотографы сделали еще с дюжину снимков. Один из помощников Десмонда предложил Билли подвезти его до дома. Когда они отъезжали, Кэсси послушно помахала журналистам рукой. А наутро она проснулась невестой года и любимицей всей Америки.
   – До чего же это странно. – Кэсси никак не могла вжиться в свою роль. – Они ведут себя так, будто мы – кинозвезды.
   – Людям нравятся сказки, Кэсс, – заметил сидевший за рулем Десмонд. – Так пусть порадуются очередной волшебной истории.
   – Пожалуй. Странно только, что речь идет обо мне. Я ничуть не изменилась, но они ведут себя так, как будто это не я, а кто-то еще, и им хочется знать обо мне буквально все.
   Такое чувство, будто они уже считали ее своей собственностью. При этой мысли Кэсси поежилась. Как-то вечером она пыталась объяснить это своему отцу, а тот напомнил ей, что после турне ситуация только ухудшится. Достаточно вспомнить, какую цену пришлось заплатить бедняге Линди: его сын был похищен и убит. Слава всегда обходилась людям слишком дорого. Но Пэт надеялся, что Десмонд сможет оградить Кэсси от неприятностей.
   – Ты и правда принадлежишь им теперь, – сказал Десмонд, будто не видел в этом ничего плохого. – Ты нужна им. И с твоей стороны было бы нечестно прятаться. Почему бы тебе не поделиться с ними своим счастьем?
   Десмонд всегда вел себя так, будто был обязан публике в целом и прессе в частности.
   Но Кэсси не была готова к такому назойливому вниманию. Ее преследовали повсюду – в ангаре и в офисе, где они с Билли сидели над картами, возле дома и по пути на работу, в магазинах, где она выбирала себе свадебное платье, и просто на улице.
   Теперь она повсюду стала появляться с Нэнси Файерстоун, пытаясь время от времени прятаться за большой шляпой и темными очками. Но журналисты не сдавались. Они устраивались на крышах и на карнизах, прятались под кустами и в машинах. Они выскакивали, будто из-под земли, и к началу февраля Кэсси стало казаться, что еще немного, и она сойдет с ума. А от Нэнси в этот раз практически не было толку. Она все время думала о чем-то своем и почти не обращала внимания на приготовления к свадьбе. Десмонд предложил Кэсси не беспокоиться: обо всех деталях позаботятся мисс Фицпатрик и его помощник. Кэсси и так тратила массу времени на то, чтобы общаться с прессой и готовиться к Тихоокеанскому турне.
   Но когда Кэсси попыталась поговорить с ним о Нэнси Файерстоун, он даже не воспринял ее всерьез. У Кэсси же возникло стойкое чувство, что Нэнси на что-то сердится. С момента объявления помолвки она была холодной и раздражительной, чему Кэсси не могла найти никакого внятного объяснения. Нэнси старалась проводить с ней меньше времени, а как-то вечером, когда Кэсси пригласила ее на ужин, она заявила, что хочет остаться дома и помочь Джейн с уроками.
   – Понятия не имею, что с ней такое. Иногда мне кажется, что она просто ненавидит меня, – пожаловалась Кэсси.
   Они с Нэнси так и не стали подругами, однако всегда находились в прекрасных отношениях и охотно проводили время в компании друг друга.
   – Возможно, ее выбила из колеи наша свадьба, – рассудительно заметил Десмонд. – Скорее всего, она напомнила ей о ее собственном муже. Вот она и старается держаться в стороне, чтобы избежать болезненных воспоминаний. – Он снисходительно глянул на Кэсси. – Я же говорил тебе, работай с мисс Фицпатрик.
   – Хорошо. Да, пожалуй, ты прав. Глупо было с моей стороны не подумать об этом.
   Стоило ей в очередной раз встретиться с Нэнси, и она поняла, насколько прав был Десмонд. Та вела себя холодно и отстраненно и не пожелала входить в детали будущего бракосочетания. С этих пор Кэсси стала тоже держаться с ней на расстоянии.
   Она старалась сама выстроить общение с прессой, но порой это было выше ее сил.
   «Когда же они наконец остановятся?» – вырвалось у нее в один прекрасный день, когда она вбежала в дом Десмонда через заднюю дверь. Кэсси пыталась забрать кое-какие вещи из своей квартиры, но кто-то, должно быть, предупредил журналистов, и они нагрянули туда целой толпой. Настоящий цирк, да и только.
   Десмонд вернулся полчаса спустя, и журналисты осадили его у дверей. В конце концов он убедил Кэсси выйти и попозировать вместе с ним.
   – Ну как, нервничаете? – прокричал ей один из репортеров, и Кэсси усмехнулась в ответ.
   – Боюсь, как бы вы не смели меня в день свадьбы.
   Те засмеялись и закричали:
   – Мы непременно там будем!
   Спустя несколько минут Десмонд и Кэсси удалились в дом. Репортеры тоже разошлись – до следующего утра.
   Родители Кэсси приехали за день до свадьбы, и Десмонд снял для них номер в «Беверли Уилшир». Сестры Кэсси остались дома, присматривать за детьми. Кэсси была тронута тем, что Десмонд попросил Билли быть его шафером. У них получалась настоящая домашняя церемония. Кэсси обратилась к Нэнси Файерстоун с просьбой стать подружкой невесты. Та поначалу отнекивалась, но затем, после уговоров Десмонда, все-таки уступила. Для нее сшили специальное платье из серого атласа. Кэсси приобрели роскошный свадебный наряд от Скьяпарелли. В тон ему шли белая шляпка и короткая белая фата. Букет Кэсси состоял из белых орхидей, ландышей и белых роз.
   Еще Десмонд вручил ей жемчужное ожерелье своей матери и роскошные серьги с жемчугом и бриллиантами.
   – Ты будешь невестой года, – с гордостью заметила Уна, взглянув на свою дочь. В глазах у нее стояли слезы: никогда еще не видела она Кэсси такой красавицей.
   – Ты выглядишь потрясающе, детка, – сказала она. – Стоит мне открыть журнал или газету, и я тут же вижу твою фотографию!
   Следующий день полностью оправдал их надежды. Фотографы и телерепортеры поджидали у дома судьи, где должно было пройти бракосочетание. По пути в «Беверли Уилшир», где Десмонд арендовал для приема целый зал, невесту осыпали рисом и цветами. Возле гостиницы уже толпился народ, поскольку в прессу просочились сообщения о том, что именно здесь состоится свадебный ужин.
   Десмонд пригласил на свадьбу с дюжину друзей. Здесь же были некоторые из его конструкторов – в том числе, те, кто работал над новым самолетом Кэсси. Невеста выглядела настоящей кинозвездой. Десмонд не скрывал довольной улыбки, пока они танцевали медленный вальс.
   – Ты выглядишь потрясающе, дорогая, – с гордостью промолвил он. – Кто бы мог подумать, что та промасленная обезьянка, которую я встретил у самолета два года назад, превратится в такую красотку! Жаль, я не сделал тогда снимка.
   Кэсси, счастливо рассмеявшись, хлопнула его букетом по плечу.
   Это был сказочный день. После Десмонда Кэсси танцевала со своим отцом, а затем с Билли. В своем новом костюме он выглядел на редкость привлекательно. Билли прекрасно устроился в Лос-Анджелесе – особенно теперь, когда он зарабатывал столько денег. Вдобавок он получил возможность летать на самолетах, о которых мечтал.
   – У вас потрясающая дочь, миссис О’Мэлли, – обратился Десмонд к своей новоявленной свекрови. Кэсси купила матери голубое платье в тон ее глаз и небольшую шляпку. В этом наряде Уна выглядела очаровательно.
   – Ей очень повезло, – застенчиво заметила Уна. На нее произвели неизгладимое впечатление изящество и аристократизм Десмонда, так что она боялась лишний раз заговорить с ним. Однако Десмонд держался с ней очень вежливо и дружелюбно.
   – Это мне повезло с ней, – возразил он.
   Чуть позже Пэт поднял бокал за молодых, пожелав им счастливой семейной жизни и множество детишек.
   – Но не раньше, чем пройдет Тихоокеанское турне, – уточнил Десмонд, и все рассмеялись. – А вот после – пожалуйста!
   – Ловлю на слове! – воскликнул Пэт.
   Десмонд решил впустить в залу журналистов, чтобы те могли сделать несколько фотографий. Они и так толпились в вестибюле, а потому имело смысл встретиться с ними в ситуации, где все было под контролем. Привести их поручили Нэнси Файерстоун. Те прибыли целой толпой и сумели сделать несколько удачных снимков. Они сфотографировали, как Кэсси танцует с Десмондом, а потом и с отцом. Их очень заинтересовало то, что отец ее был настоящим асом во время последней войны, и Кэсси подробно рассказала им о его летных подвигах, поскольку знала, что Пэту это понравится.
   Наконец новобрачные, щедро осыпаемые рисом и лепестками роз, сбежали в поджидавший их лимузин. На Кэсси был изумрудно-зеленый костюм и живописная шляпка. Репортеры схватились за камеры, когда увидели, как Десмонд поднимает жену на руки и усаживает в машину. Оба они помахали провожающим из заднего окна и уехали. Уна не скрывала слез, да и у Пэта, стоявшего рядом с женой, глаза были на мокром месте.
   Эту ночь новобрачные провели в отеле «Бел-Эйр», а на следующее утро улетели в Мексику – на крохотный островок возле Мацатлана, где Десмонд снял целую гостиницу. Она была маленькой и, что самое главное, уединенной. Пляж своей белизной мог поспорить с жемчужинами, солнце ярко сияло, а свежий ветер разгонял жару. Более романтического места Кэсси в жизни не видела. Но пока они лежали на пляже и болтали, Десмонд напомнил, что во время турне она сможет повидать куда более экзотические места.
   – Не думаю, что смогу подолгу нежиться там на пляже, – улыбнулась она в ответ. – Или вместе с тобой. Я буду сильно скучать по тебе.
   – Тебе предстоит совершить нечто такое, что войдет в историю авиации, Кэсси. А это куда важнее, – снисходительно заметил Десмонд, будто наставлял ребенка, который ленился делать домашние задания.
   – Ничего нет важнее нас двоих, – возразила она, но Десмонд лишь покачал головой:
   – Тут ты ошибаешься. Предстоящее турне гораздо значимей. Люди будут помнить тебя не один десяток лет. Летчики попытаются повторить твое достижение. В честь тебя будут называть самолеты. Благодаря тебе все поймут, что на хорошем самолете без труда можно преодолевать большие расстояния. Что может быть важнее этого?
   Сказано это было так серьезно, даже торжественно, будто речь шла вовсе не об авиации. Порой Кэсси казалось, что Десмонд придает этому слишком большое значение – как игре, которая перестала быть интересной и обрела такую значимость, что от нее стали зависеть жизни множества людей.
   – Но для меня ты куда важнее, – перекатившись на живот, она приподнялась и оперлась на локти. В своем новом купальнике она выглядела очень соблазнительно.
   – Ты слишком красива, – Десмонд не сводил взгляда с ложбинки между грудей. – Ты меня отвлекаешь.
   – Вот и прекрасно, – рассмеялась она. – Тебе нужно отвлечься.
   – И как тебе только не стыдно! – Десмонд наклонился и поцеловал ее, а чуть позже они вернулись к себе в комнату. Даже удивительно, как быстро они приспособились друг к другу! Кэсси поначалу боялась, потому что не знала, какой бывает физическая любовь, но Десмонд повел себя очень деликатно. В их первую ночь в «Бел-Эйр» Кэсси просто проспала в его объятиях. Еще они говорили о своей жизни, о мечтах и о будущем. Не обошли стороной и предстоящее турне.
   Все это помогло ей расслабиться и почувствовать себя легко и непринужденно. И только на следующий день, когда они приехали в Мексику, Десмонд позволил себе раздеть ее. Осторожно сняв с нее одежду, он замер, разглядывая ее прекрасное тело. У Кэсси была высокая округлая грудь, тоненькая талия, узкие, но оттого не менее соблазнительные бедра и длинные, красивые ноги. Десмонд взял ее бережно и осторожно и за минувшую неделю познакомил с изысканными прелестями плотской любви. В этом, как и во всем остальном, он проявлял завидную сноровку и мастерство. Кэсси была готова к такому опыту. Она хотела быть идеальной женой, хотела заниматься сексом с мужем, чтобы показать Десмонду, что его действительно любят. Она была здоровой, живой и энергичной. Десмонд отличался большей сдержанностью, но Кэсси удалось подтолкнуть его к таким вершинам наслаждения, о которых он не вспоминал с далекой юности.
   – Я многого о тебе не знал, – вырвалось у него в один из вечеров, когда они занимались любовью. – Ты можешь быть опасной.
   Он и сам не ожидал, что ему так понравится заниматься с ней сексом. В Кэсси, помимо страсти, были искренность и теплота, и это глубоко удивило и тронуло Десмонда.
   – Пожалуй, мне стоило бы бросить полеты. Тогда мы могли бы оставаться в постели и делать детишек. – Сказав это, Кэсси тут же поморщилась. Неужели она становится похожей на своих сестер? Возможно, нечто подобное произошло и с ними: до чего же просто забыть обо всем в объятиях любимого человека, естественным образом погрузившись в удовольствия плоти!
   – Я всегда считала, что мои сестры много потеряли, выйдя замуж в таком раннем возрасте и нарожав столько детишек, – сказала она Десмонду, который лежал рядом с ней в постели. – Но теперь мне ясно, как это происходит. Очень просто забыть обо всем и превратиться в обычную женщину, которая довольствуется семейной жизнью и детьми!
   – Ты не сможешь поступить так, Кэсс, – покачал головой Десмонд. – Перед тобой стоят грандиозные задачи.
   – Может, и так, – уклончиво заметила она. Прямо сейчас ей казалось, что она предназначена только для того, чтобы лежать в его объятиях. Ничего другого ей не хотелось. Внезапное знакомство с физической страстью перенесло ее в такую реальность, о которой она раньше и не подозревала, и Кэсси здесь понравилось.
   – Но когда-нибудь мне бы хотелось обзавестись детьми.
   Десмонд ответил, что не имеет ничего против.
   – Пока же тебе предстоит сделать много важного. – Он снова говорил с ней тоном школьного учителя, и Кэсси невольно рассмеялась. Рука ее вновь скользнула по его телу.
   – Я как раз подумала об одной очень важной вещи, – лукаво заметила она, и Десмонд, не сдержав улыбки, позволил ей сделать все, на что она намекала. Солнце уже садилось над островком, когда они наконец оторвались друг от друга, с трудом переводя дыхание.
//-- * * * --//
   – Ну, как прошел медовый месяц? – обрушились на них репортеры, как только Десмонд и Кэсси появились у ворот своего дома. Каким-то чудом они вновь узнали, когда Уильямсы возвращаются из поездки, и поспешили встретить их лимузин. Кэсси всегда удивляло, откуда они знают обо всех их передвижениях?
   Им с трудом удалось прорваться в собственный дом. Десмонд, как всегда, задержался у двери, чтобы поговорить с журналистами. Те тут же защелкали фотоаппаратами. Уже на следующей неделе на обложке журнала Life появился снимок Десмонда, который переносил Кэсси через порог.
   Но с этого момента их медовый месяц закончился. Они провели вместе две идиллические недели, но в первое же утро после приезда Десмонд разбудил Кэсси в три, а к четырем она уже приступила к тренировкам на «Полярной звезде».
   Их график был забит до предела. Вместе с Билли они раз за разом отрабатывали свои шаги. Они симулировали все мыслимые и немыслимые поломки: садились с одним мотором, опускались вовсе без работающих моторов и пытались приземлиться на кратчайшем кусочке дороги во время сильного ветра. Они имитировали посадку при любых условиях – начиная от трудных и заканчивая практически невозможными. Если же они не летали, то сидели над картами, схемами и графиками погоды. Они встречались с конструкторами и инженерами. Билли часами практиковался с радиооборудованием, а Кэсси училась летать вслепую.
   Кэсси и Билли работали так усердно, что уже к апрелю могли выполнять трюки, которые потрясли бы зрителей любого лётного шоу. Каждый день они проводили вместе по четырнадцать часов. Десмонд привозил ее на работу в четыре утра, а забирал в шесть вечера. Добравшись до дома, Кэсси принимала ванну, после чего они быстро ужинали. Затем Десмонд уходил в кабинет с чемоданчиком, полным всевозможных бумаг. Здесь были заметки, связанные с предстоящим турне, а в последнее время к ним добавились запросы на визы. Кэсси он тоже снабжал бумагами, касавшимися погодных условий в различных точках земного шара, новых открытий в авиации и прочих вещей, так или иначе определявших их дальнейший курс. Больше всего это напоминало домашнюю работу, и Кэсси после целого дня полетов не слишком радовалась подобным заданиям. Куда охотнее она отправилась бы с Десмондом в кино или ресторан. Она была молоденькой девушкой, а Десмонд обращался с ней, как с роботом. Если они и выходили в свет, то только по особым случаям, когда Кэсси, как считал Десмонд, стоило показаться на публике.
   – Неужели мы не можем заняться чем-то, что не имело бы отношения к турне? – пожаловалась она как-то вечером, когда Десмонд принес ей очередную стопку бумаг.
   – Не сейчас. Можешь поразвлечься ближе к зиме, если не запланируешь очередной рекордный полет. А пока нам нужно работать, – твердо сказал он.
   – Только этим мы и занимаемся, – пожаловалась Кэсси, и Десмонд взглянул на нее с неодобрением.
   – Хочешь закончить, как «Звезда Плеяд»? – сердито спросил он. Так назывался самолет Эрхарт. Кэсси уже тошнило от подобных предупреждений.
   Забрав бумаги, она поднялась наверх и демонстративно захлопнула за собой дверь. Позже она извинилась за свою вспышку, и Десмонд, как всегда, отнесся к ней с пониманием.
   – Кэсси, я хочу, чтобы ты как следует подготовилась. Нам нельзя полагаться на волю случая.
   Разумеется, были вещи, которые он не мог предусмотреть, – вроде гроз или неполадок с мотором. Но все остальное было продумано тщательно.
   В качестве награды за усердный труд Десмонд устроил ей в конце апреля романтический уик-енд. Он отвез ее в Сан-Франциско, и Кэсси понравилось там практически все, за исключением трех интервью, которые она вынуждена была дать прессе.
   В мае встречи с прессой существенно участились. Кэсси и Билли появлялись повсюду, начиная от радио и заканчивая женскими клубами. Они непрестанно позировали перед фотографами. Кэсси порой казалось, что у нее больше нет собственной жизни, да так оно, собственно, и было. С приближением турне она все меньше и меньше времени проводила наедине с Десмондом.
   Она настолько утомилась от подобного графика, что в мае Десмонд предложил ей съездить на выходные домой. Кэсси с радостью приняла это предложение. Эта поездка означала, что свой день рождения она встретит вдали от Десмонда, но тот перед отъездом подарил ей чудесный сапфировый браслет, пообещав провести с ней остаток жизни. На этот раз Кэсси не слишком переживала из-за разлуки: за последнее время они с Десмондом сильно отдалились друг от друга. В эти дни ее муж думал исключительно о турне.
   Ей исполнялось двадцать два года, и она была замужем за одним из самых влиятельных в мире людей. Тем не менее она чувствовала себя несчастной и одинокой. Десмонд говорил только о турне. Ему хотелось, чтобы она без конца позировала перед репортерами и летала по пятнадцать часов в день. Похоже, он даже забыл о том, что она живая. Вся романтика ушла из их отношений. Осталось лишь турне и бесконечные приготовления к нему.
   – Ну сколько можно летать? – жаловалась она Билли по пути домой. – Порой я начинаю просто ненавидеть это.
   – Когда мы наконец вылетим, все будет намного проще. Ожидание труднее всего.
   До турне оставалось всего пять недель, и напряжение с каждым днем возрастало. Вдобавок она была замужем три с половиной месяца, но чувствовала себя ничуть не ближе к Десмонду, чем они были до свадьбы. Но на это она уже не стала жаловаться Билли.
   Вместо этого они заговорили о пресс-конференциях, которые Десмонд назначил в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Он даже хотел, чтобы они слетали для интервью в Чикаго, но Кэсси на это не согласилась.
   – Как же это все утомительно, правда? – улыбнулась она Билли. Кэсси была рада, что летит домой. Ей не терпелось встретиться с родителями.
   – Я думаю, позже мы и сами поймем, что все это стоило наших трудов.
   – Надеюсь, – пожала она плечами.
   Какое-то время они летели в полном молчании, после чего Билли украдкой взглянул на Кэсси. С недавних пор она выглядела измученной и несчастной. Должно быть, сказывалось постоянное давление прессы. На Билли журналисты так не налегали, зато Кэсси не было от них прохода. А Десмонд даже не спешил защитить ее. Напротив, ему нравилось такое внимание.
   – Ты в порядке, Кэсс? – спросил Билли спустя пару минут. Кэсси была для него все равно что сестра или лучший друг. Они проводили вместе почти весь день и при этом никогда не спорили и не злились друг на друга.
   – Да, в порядке. Я уже чувствую себя лучше. Хорошо побыть дома хоть пару дней.
   Билли кивнул. Он сам неделей раньше летал в Сан-Франциско, чтобы повидаться с отцом. Билли знал, как много значит для Кэсси ее семья. Неожиданно ему захотелось задать ей вопрос, который уже давно крутился у него на языке:
   – Ты слышала что-нибудь про Ника?
   Кэсси долгое время смотрела куда-то вдаль и только потом ответила:
   – Нет. Он хотел, чтобы мы оба были свободны. Полагаю, он получил, что хотел.
   – Он уже знает? – осторожно поинтересовался Билли. Ему было искренне жаль, что у этих двоих не заладилось. Ник был замечательным парнем, и Билли всегда чувствовал, как сильно его любит Кэсси. Казалось, они созданы друг для друга.
   – Про Десмонда? – уточнила Кэсси, и он кивнул. – Нет. Поскольку он не хотел, чтобы мы писали друг другу, я решила, что рано или поздно он и так узнает. – Помимо всего прочего, ей не хотелось нарушать его душевный покой. Она знала, что это может привести к какой-нибудь фатальной ошибке во время боя. – По идее, он уже должен знать. Насколько мне известно, они с папой переписываются.
   Стоило им приземлиться в Иллинойсе, и их тут же окружили журналисты. Они целый день поджидали их в аэропорту ее отца. Кэсси знала, что так будет продолжаться до самого турне, которое приближалось с каждой минутой.
   Как и хотел Десмонд, Кэсси ответила на все их вопросы, позволила сделать множество снимков, а затем извинилась, сказав, что хочет побыстрее попасть домой.
   Отец уже ждал ее в аэропорту. Он, как и Билли, тоже попозировал перед фотографами. Наконец журналисты разъехались, и Кэсси со вздохом облегчения помогла Билли загрузить вещи в машину отца. Пэт взглянул на нее с довольной улыбкой, но Кэсси сразу заметила, что выглядел он не лучшим образом.
   – Ты в порядке, папа? – спросила она.
   Пэт казался каким-то осунувшимся, и ей это сразу не понравилось. Возможно, правда, это была обычная простуда. К тому же он слишком много работал для человека его возраста – особенно теперь, когда Ника не было рядом. А также Кэсси и Криса. Пэту приходилось полагаться исключительно на наемных пилотов.
   – Я в порядке, – покачал он головой, а затем с тревогой взглянул на дочь. Уна сразу посоветовала сказать ей обо всем по телефону, но он как-то не решился. Самое интересное, что Нику он тоже ни о чем не сказал.
   – Что-то не так? – Кэсси тут же почувствовала его напряжение. Билли в это время рассеянно смотрел в окно.
   – Ник приехал, – Пэт не сводил взгляда с дороги.
   – Правда? А где он остановился? – Кэсси невольно поежилась.
   – У себя. Но рано или поздно он заглянет к нам. Вот я и решил предупредить тебя заранее.
   – Он знает, что я должна приехать?
   Пэт покачал головой, а Билли внимательно взглянул на Кэсси: он боялся, что это известие ее расстроит.
   – Нет пока. Он тут со вчерашнего вечера. Приехал всего на несколько дней. Я просто не успел ему сообщить.
   Кэсси не решилась спросить, знает ли Ник о том, что она замужем.
   Больше она не промолвила ни слова, а уже через несколько минут оказалась в объятиях матери. Билли внес в дом вещи, и Пэт проводил его в комнату Криса. У Кэсси сжалось сердце, когда она вошла туда: все здесь было, как при жизни брата. Казалось, еще немного, и он появится на пороге.
   Сама она обосновалась в своей старой комнате. Уна уже приготовила для них ужин – простую, непритязательную пищу, которую Кэсси любила больше всего. На столе стояли тарелки с жареной курицей, картофельным пюре и кукурузными початками.
   – Живи я тут, скоро бы растолстела до размеров дома, – счастливо заметила Кэсси.
   – Да и я тоже, – с довольной улыбкой подтвердил Билли. Уне польстили их комплименты.
   – Ты сильно похудела, детка, – с тревогой взглянула она на дочь, но Билли поспешил с объяснениями:
   – Мы много работаем, миссис О’Мэлли. Летаем по пятнадцать часов в день. Тестируем, что только можем, перед июлем.
   – Рад слышать, – заметил Пэт.
   Вскоре Уна убрала со стола и отправилась на кухню за яблочным пирогом и домашним мороженым. В этот момент с веранды донеслись шаги, и Кэсси почувствовала, как вздрогнуло ее сердце. Она с трудом заставила себя поднять взгляд от тарелки. Кэсси не хотелось встречаться с Ником, но она знала, что это неизбежно. При взгляде на него у нее перехватило дыхание. Ник, с его иссиня-черными волосами, голубыми глазами и темным загаром, казался еще красивее, чем раньше. Кэсси тут же залилась краской, и никто за столом не промолвил ни слова.
   – Не помешал? – смущенно поинтересовался он, но уже в следующее мгновение взгляд его упал на Билли. – Привет, малыш. Как поживаешь? – Он обошел вокруг стола, чтобы пожать Билли руку.
   – У меня все прекрасно, – ответил тот с довольной улыбкой. – А ты как?
   – Превращаюсь в настоящего англичанина.
   Повернувшись, он взглянул на Кэсси, и глаза их встретились. Во взгляде его читался интерес, а она смотрела на него с затаенной грустью.
   – Привет, Кэсс, – тихонько сказал он. – Хорошо выглядишь. Готовишься к турне, надо полагать.
   Последние новости, которые он читал о ней, были пятимесячной давности. У себя в Хорнчерче они не поспевали за временем – по вполне объективным причинам. Весь этот год Ник только и делал, что летал: каждый день, каждый час, каждую секунду. Да еще помогал вытаскивать убитых из разбомбленных домов. Год выдался для него нелегким, но это было куда лучше, чем сидеть у себя в Иллинойсе и перевозить время от времени почту до Миннесоты.
   Уна предложила Нику десерт, и он осторожно подсел к столу. Ему казалось, что он прервал какой-то важный разговор, отчего все чувствовали себя очень неловко. А может, ему это просто показалось. В любом случае он дружелюбно болтал с Пэтом и Билли, тогда как Кэсси не промолвила ни слова. Она даже не прикоснулась к яблочному пирогу, хотя это и было любимым ее лакомством. И Пэт, и Билли знали, в чем дело, а вот Ник не понимал, что случилось.
   Наконец он закурил, затем встал и потянулся. Он тоже похудел за этот год и выглядел совсем молодым и энергичным.
   – Прогуляемся? – как бы вскользь предложил он Кэсси. Ник чувствовал, что с ней что-то не так, и хотел выяснить это лично. На какое-то мгновение ему даже показалось, что она могла влюбиться в Билли. Ник не был дома целый год, с момента смерти Криса. По какой-то нелепой случайности он вернулся сюда одновременно с Кэсси. Но его эта встреча только порадовала: в ее присутствии он ощущал себя легким и счастливым. Ему всего лишь хотелось поцеловать ее, но Кэсси отстранилась, и Ник чувствовал, что на это у нее есть своя причина. Возможно, она просто злилась на него.
   – Что-то случилось, Кэсс? – спросил Ник, когда они добрались до ручья, протекавшего в дальнем конце поля. До сих пор она не сказала ни слова.
   – Да нет, – покачала она головой, не в силах оторвать от него глаз. Что бы ни повторяла она себе весь этот год о готовности двинуться дальше и необходимости быть с Десмондом, ей сразу стало ясно, что она по-прежнему любит Ника. Разумеется, она не собиралась вредить своему браку: она останется верной Десмонду, даже если от одного взгляда на Ника у нее сжималось сердце.
   – Но что с тобой, детка? Ты можешь рассказать мне обо всем, ведь мы по-прежнему старые друзья. – Присев рядом с ней на поваленное бревно, Ник бережно взял ее за руку и в этот момент увидел кольцо. Тонкий золотой ободок на левой руке. Глаза их встретились, и Кэсси печально кивнула.
   – Ты замужем? – Ник смотрел так, будто его ударили.
   – Да, – несмотря на все свои оправдания, Кэсси чувствовала, что предала Ника. Она могла подождать. Но не стала.
   – Я вышла замуж три месяца назад, я хотела тебе сказать, но ты мне не написал, и я не знала, как тебе сообщить. – Слезы медленно потекли по ее щекам.
   – И кто?
   Билли заметно нервничал, пока они сидели за столом, да и домой они прилетели вместе. Ник всегда чувствовал, что они подходят друг другу. Вдобавок Билли и Кэсси были ровесниками. И все же, несмотря на доводы разума, он ощутил странную боль.
   – Билли? – спросил Ник приглушенным голосом, но Кэсси лишь рассмеялась сквозь слезы и мягко убрала свою руку.
   – Конечно, нет. – Она помедлила, глядя куда-то в сторону, но затем все-таки повернулась к Нику. – Десмонд.
   Воцарившееся затем молчание показалось ей бесконечным.
   – Десмонд Уильямс? – с недоверием, почти с болью воскликнул Ник. Кэсси кивнула, и он взглянул на нее с немой яростью.
   – Ради бога, Кэсси, как можно было так сглупить? Я же тебя предупреждал! Как ты думаешь, зачем он на тебе женился?
   – Потому что хотел этого. – В голосе ее мелькнула нотка раздражения. – Я нужна ему. По-своему он меня очень любит, – сказала Кэсси, хотя ей-то было прекрасно известно, что в жизни Десмонда очень мало места для чего-либо, кроме самолетов и бумаг.
   – Все, что ему нужно, – его компания да толпы журналистов, и тебе это прекрасно известно. Я уже месяцев пять не заглядывал в газеты, но, бьюсь об заклад, он по полной растиражировал ваш брак. Наверняка ты провела перед камерами больше времени, чем Грета Гарбо.
   – А чего ты хочешь, ведь осталось всего пять недель до турне?
   – Мне бы хотелось, чтобы у тебя было больше мозгов, тогда бы ты не обольщалась насчет этого человека. Кэсси, в нем нет ничего настоящего. Он будет использовать тебя до тех пор, пока ты не окажешься выжатой досуха. Или тебе придется летать, пока ты не разобьешься о какое-нибудь дерево на самолете, который будет тебе не по силам. Это не человек, а машина. И ты хочешь сказать, что любишь его? – Он уже не говорил, а кричал, и Кэсси поморщилась, услышав эти обвинения в адрес своего мужа.
   – Да, люблю. И он меня любит. Он постоянно обо мне думает. Разумеется, ему небезразличны его самолеты и это турне, но он делает все, чтобы защитить меня.
   – Да неужели? Брось, Кэсси, приди в себя. Хочешь сказать, он не выставил напоказ ваш брак? Я, правда, не читал газет, но наверняка они пестрели вашими снимками. Готов поклясться, что свой букет ты швырнула прямо перед камерами.
   – Так что с того?
   Ник оказался куда ближе к истине, чем можно было предположить, но Десмонд всегда убеждал ее сотрудничать с прессой. По его словам, она составляла важную часть их жизни и предстоящего турне. Но Кэсси не сомневалась, что женился он на ней не поэтому. И вообще, какое право имеет Ник критиковать ее брак? Он даже не удосужился написать ей.
   – Да тебе-то какое дело? – огрызнулась она. – Все равно я тебе не нужна. Ты не пожелал жениться на мне. У меня даже не было надежды на то, что ты сделаешь это, если вернешься с войны. Тебе хотелось поиграть в аса на чужой битве. Что ж, вперед. Я тебе не нужна – ты сам мне об этом сказал. Но у меня тоже есть право на жизнь, и я ее создала.
   – Да нет у тебя никакой жизни, – гневно заметил он. – Так, плод твоего воображения. Как только турне закончится, и Десмонду не нужно будет подкармливать прессу, он просто вышвырнет тебя из своей жизни. Или оставит рядом, но будет полностью игнорировать.
   Собственно говоря, так он сейчас и поступал, но Кэсси знала, как много у Десмонда работы перед турне. Она не желала слушать никаких нападок, но Ник пошел еще дальше. Теперь он стоял прямо перед Кэсси.
   – А ты знаешь, что Десмонд содержит втихую полдюжины любовниц? Тебе уже кто-нибудь сказал об этом, или, может, сама догадалась?
   – Полная чушь. Да и откуда тебе знать?
   – Это уже давно не тайна. Десмонд – вовсе не святой, каким он прикидывается на публику, и уж тем более не семьянин, – грустно заметил Ник.
   Жаль, что в свое время он не женился на Кэсси сам. Тогда ему казалось, что это будет ошибкой. Но еще большей ошибкой был брак с Десмондом.
   – Этот парень – редкий мерзавец. Не удивлюсь, если он вовсе не любит тебя, Кэсс. Взгляни правде в глаза. Он настоящий шарлатан. Ты вовсе не вышла за него замуж – ты просто присоединилась к этому цирку.
   Слова эти настолько испугали Кэсси, что ей захотелось ударить Ника, лишь бы тот замолчал. Она даже замахнулась, но Ник ее опередил. Схватив Кэсси за руку, он резко притянул ее к себе и поцеловал. Кэсси была уже не прежней маленькой девочкой, а взрослой женщиной. Даже не задумавшись, она ответила на его поцелуй, и поцелуй этот, казалось, длился вечность. Она же первой разорвала объятия. Слезы катились по ее щекам. Она ненавидела себя за то, как поступила с Ником, но брак с Десмондом казался в свое время чем-то очень правильным. Возможно, она все-таки ошибалась.
   Но проблема сейчас была не в этом. Проблема заключалась в самом Нике.
   – Кэсси, я люблю тебя, – с жаром сказал он. – И всегда буду любить. Я не женился на тебе, потому что не хотел разрушить твою жизнь, но мне и в голову не могло прийти, что ты совершишь такую глупость. Мне казалось, ты закрутишь романчик с Билли.
   Кэсси невольно рассмеялась и села на бревно рядом с Ником. Ну и кашу она заварила. Влюбилась в одного, а замуж вышла за другого.
   – Стать женой Билли – все равно что стать женой Криса, – печально улыбнулась она.
   – А что значит быть замужем за Десмондом? – сдавленным голосом поинтересовался Ник.
   – Он очень серьезен. Во всем, – вздохнула Кэсси. – Сейчас он полностью сосредоточен на турне. Мне кажется, он делает это ради меня. Не знаю, Ник. Я думала, что поступаю правильно. Может, я и ошиблась.
   – Отмени турне, – потребовал он. – Разведись с ним.
   Ник был в панике. Теперь он мог пойти на что угодно. Он готов был даже жениться на Кэсси, пожелай она этого. Каждой клеточкой своего существа он чувствовал, что Кэсси в опасности.
   – Я не могу этого сделать, – с достоинством сказала она. – Это будет нечестно. Десмонд женился на мне по доброй воле, и я не могу предать его. Я слишком многим ему обязана. Он уже столько вложил в это турне.
   – Ты к нему не готова.
   Но Кэсси знала, что это не так.
   – Нет, Ник, я готова.
   – Ты не любишь его, – Ник выглядел сейчас совсем молодым и очень ранимым. Жаль, что она не дождалась его!
   – Ты прав, я не влюблена. Десмонд об этом знает. Я рассказала ему о тебе, и он с этим смирился. Но я люблю его. Он так хорошо ко мне отнесся, что я не могла не полюбить его. И я не могу просто так взять и бросить его сейчас.
   – А потом? Что потом? Хочешь остаться с ним на всю жизнь?
   – Не знаю, Ник. Тут нет легких ответов.
   – Нет есть, если только ты не станешь все усложнять, – упрямо заявил он.
   – Нечто подобное я сказала тебе два года назад, перед тем, как ты улетел. Но ты даже не захотел слушать меня тогда.
   – Мы привыкли все усложнять, хоть в этом и нет никакой необходимости, – мудро заметил он.
   – Я вышла за него, Ник, уж не знаю, на радость или на беду. И я не могу бросить его только потому, что тебе так хочется.
   – Возможно, – едко заметил он. – Но вот он непременно тебя бросит, когда все закончится. Он затеял это только, чтобы привлечь побольше внимания к турне. Вот увидишь, Кэсс, он тебя бросит.
   – Может, и так. Но пока я многим ему обязана. И я не собираюсь предавать его. Десмонд – мой муж, и он не заслуживает того, чтобы мы говорили о нем гадости.
   Ник печально покачал головой:
   – Ты хорошая девочка, Кэсс. Ему повезло. Я свалял дурака. Мне казалось, я слишком стар для тебя, слишком беден. И в чем-то был прав. А вообще каково это, быть замужем за одним из самых богатых в мире мужчин? – не удержался он напоследок.
   – Да все равно, что быть замужем за тобой. Вы оба – как избалованные мальчишки, которые всегда хотят настоять на своем. Возможно, все мужчины таковы, хоть бедные, хоть богатые, – глянула она ему в лицо, и Ник расхохотался: Кэсси не утратила боевого духа.
   – Туше. Жаль, не могу сказать, что рад за тебя.
   – Попытайся. Другого выхода у нас нет.
   Ей придется жить с тем выбором, который она совершила. В конце концов, она – женщина порядочная. Ник понимающе кивнул, и они направились к дому, держась за руки и болтая о всяких пустяках. Ник в очередной раз убедился в собственной глупости: он принял решение за Кэсси, и вот чем все обернулось. Ее отец был прав. Ник предоставил Кэсси свободу, а она выскочила замуж за Десмонда Уильямса. Ник ненавидел все, что было связано с этим человеком. Он ни капельки не сомневался, что тот просто использует Кэсси. А она была слишком юна и невинна, чтобы понять это.
   Кэсси попрощалась с ним на веранде и ушла в дом. Только тут Ник заметил старого друга, который тихонько сидел на стуле.
   – Присматриваешь за мной, Ас? – спросил Ник, усаживаясь рядом.
   – А как же. Я сразу сказал Кэсси, что не позволю ей шутить с замужеством.
   – Она и не собирается. Кэсси – хорошая девочка, а я – полный идиот. Ты был прав, Пэт.
   – К сожалению, да, – Пэт знал, что может говорить откровенно со старым приятелем. – Самое плохое, что она все еще любит тебя. Да ты и сам это видишь. Не знаешь, счастлива она с ним? – спросил он с заговорщическим видом.
   – Не думаю. Однако она считает, что всем ему обязана.
   – Она и правда многим ему обязана, Ник.
   – А если с ней что-то случится? – Ему не хотелось произносить при ее отце слово «погибнет». – Чем мы будем обязаны ему тогда?
   – Все летчики рискуют, Ник, и тебе это хорошо известно. Кэсси знает, чего хочет и что именно она делает. Единственное, в чем она не уверена, так это в тебе.
   – Да я и сам в себе не уверен. Знаешь, я и сейчас не стал бы жениться на ней. Не хочу, чтобы она осталась вдовой. – Он устало рассмеялся. – Я думал, что слишком стар для Кэсси, но этот парень практически мой ровесник.
   – Все мы любим совершать глупости. Знаешь, я едва не отказался от Уны тридцать два года назад. Решил, что она слишком хороша для меня. Но мать сказала, что я спятил. На самом деле я был прав: она действительно слишком хороша для меня. Но я люблю ее, и ни разу не пожалел о своей женитьбе.
   Для Ника этот совет немного запоздал. Но если он был прав насчет Десмонда, то не за горами тот день, когда Кэсси вновь станет свободной.
   Они еще немного посидели на веранде, а затем стали прощаться. Пэт встал, и Ник заметил, какое неровное у того дыхание. Ему это не понравилось.
   – Ты в порядке, Ас?
   – Да так, пустяки. Простыл немножко, кашляю. Вдобавок, толстею на домашней стряпне.
   – Ты бы поберегся.
   – Кто бы говорил, – рассмеялся Пэт. – Сутками напролет гоняться за немцами! У тебя, дружок, куда больше поводов для опасений.
   – Спокойной ночи, Ас, – кивнул Ник. – Увидимся завтра.
   Ник вернулся в свою старую, запыленную хижину. Он не был здесь целый год. Так приятно вернуться домой! Все здесь радовало его. Все, кроме того, что Кэсси была замужем. Ник до сих пор не мог поверить в случившееся. Этой ночью он лежал в постели, вспоминая ее милое лицо. Девочка, которую он любил больше всего на свете, уже никогда не станет его женой. Теперь она принадлежала Десмонду. Он долго еще не спал, по щекам у него медленно катились слезы.

Глава 17

   Выходные стали для них настоящим испытанием. Кэсси старалась держаться подальше от Ника, но в их маленьком мирке это было практически невозможно. Они везде натыкались друг на друга: дома, в аэропорту и даже в бакалейном магазине, куда Кэсси заглянула за продуктами. Ник тоже старался вести себя как можно деликатнее – не ради Десмонда, а ради Кэсси, но это давалось ему с большим трудом. И накануне ее отъезда они вновь оказались в объятиях друг друга. В тот вечер Кэсси праздновала свой двадцать второй день рождения. Ник поужинал с ней и ее семьей, и на протяжении всего времени их неудержимо влекло друг к другу. Оба с тоской думали о предстоящей разлуке.
   – Мы не можем пойти на это, Ник, – поцеловав его, она тут же отстранилась. – Я обещала папе, что между мной и тобой ничего не будет. И я должна держаться, хотя бы ради Десмонда.
   Газетчики следовали за ней по пятам; последнее, в чем она нуждалась, это в скандале. Вот и сегодня журналисты фотографировали всех, кто был в аэропорту, но Ник тихонько скрылся у себя в доме и вышел уже после того, как все разъехались. Кэсси была искренне признательна ему за это. Десмонд наверняка разнервничался бы, если бы увидел фотографии Ника: Кэсси не предупредила мужа о его приезде.
   – Я знаю, Кэсси, знаю, – Ник не стал с нею спорить. Ему не хотелось ее обижать. И вот теперь они сидели на веранде и тихонько беседовали друг с другом. Ее родители отправились спать еще час назад. Они и словом не обмолвились, когда Ник задержался, чтобы поговорить с Кэсси.
   – Ты уверена, что готова к этому турне? Билли сказал, твой самолет слишком тяжелый.
   – Я справлюсь.
   – А как маршрут? Он безопасный?
   – Надеюсь. Десмонд прорабатывает его каждый вечер, до глубокой ночи.
   – Что ж, будем надеяться, тебе понравится. А вообще, ты все-таки сглупила, – добавил он. – Вот вышла бы замуж за Бобби Стронга и торговала в свое удовольствие луком. А ты вместо этого выскочила за магната. Ты хоть что-нибудь можешь сделать правильно? – пошутил он, и Кэсси рассмеялась.
   Шутка вышла не слишком забавной, но лучше уж было смеяться, чем плакать. И Кэсси, и Ник знали наверняка, что обречены любить друг друга до конца своих дней. Они были одним целым, а это значило, что Кэсси предстояло и впредь разрываться между любовью к Нику и нежеланием причинить боль Десмонду.
   Только в этот вечер они и могли побыть вместе – возможно, в последний раз. Ник возвращался на войну, где каждый день гибло несчетное количество людей, а Кэсси, отправляясь в свое Тихоокеанское турне, тоже рисковала жизнью.
   – Что же нам теперь делать, Кэсс? – спросил Ник с несчастным видом.
   Небо над ними было усыпано звездами. Чудесная ночь для влюбленных, но их жизнь лишилась былой простоты. Оба в свое время сделали неверный выбор: он отправился на очередную войну, а она вышла замуж за человека, который был ей всего лишь небезразличен. Несмотря на преданность Десмонду, Кэсси прекрасно знала, что Ник – единственный мужчина, которого она любила и будет любить.
   – Жаль, я не могу улететь с тобой в Англию, – печально сказала она.
   – И мне жаль. У нас в отряде пока нет женщин-пилотов, но англичане относятся к таким вещам весьма лояльно.
   – Пожалуй, мне стоило бы сбежать и присоединиться к британским ВВС, – полушутя заметила Кэсси. Она уже не знала, что ей делать со своей жизнью. Это турне стало для нее настоящим спасением, поскольку позволяло держаться подальше от Десмонда.
   – Не стоило мне ввязываться в чужую войну.
   Услышав это, Кэсси ошеломленно взглянула на Ника. Не хватало еще, чтобы он пал духом – в этом случае с ним может случиться все, что угодно. Она не раз слышала истории про мужчин, которые теряли своих возлюбленных и после этого погибали в первом же сражении.
   – Слишком поздно для сожалений, – поддела она его. – Уж лучше будь повнимательней в бою.
   – Кто бы говорил! – рассмеялся он, размышляя, с чем ей придется столкнуться через какой-нибудь месяц. Ему до сих пор становилось не по себе при мысли об этом турне. Ник пригласил Кэсси пройтись с ним, и оба медленно зашагали в сторону аэропорта. Ник рассказывал про свою жизнь в Англии, а Кэсси делилась впечатлениями от будущего маршрута.
   Почти без раздумий оба направились к старенькой «Дженни». Ночь стояла теплая и ясная, и весь аэропорт был виден как на ладони.
   – Не хочешь прокатиться? – нерешительно поинтересовался Ник. Кэсси могла отказаться, но ей тоже хотелось побыть с ним наедине. Ей хотелось хоть на время забыть о другой своей жизни и о том, что завтра им предстоит расстаться.
   – С удовольствием, – ответила она. Без долгих разговоров они выкатили «Дженни». Самолет с легкостью взмыл в ночное небо, и их тут же окружили знакомые звуки и запахи. Они оказались в своем собственном мирке, полном звезд и мечтаний. Там, где никто не мог найти их или обидеть.
   Развернувшись, Ник приземлился на старую взлетную полосу, на которой они встречались когда-то. После этого он заглушил мотор и помог Кэсси выбраться из самолета. Они понятия не имели, куда им теперь идти, да это было и неважно: им просто хотелось побыть наедине, вдали от всего мира. Не сговариваясь, оба направились к тому месту, где раньше они сидели и болтали часами. Но теперь Кэсси чувствовала себя куда старше, а на душе у нее было куда печальней. Брата ее больше не было в живых, а сама она потеряла всякую надежду выйти замуж за Ника.
   – Тебе никогда не хотелось повернуть часы вспять? – спросила она, глянув ему в лицо.
   – И что тогда? Что бы ты сделала иначе, Кэсс?
   – Я бы сказала, как сильно я любила тебя с самого детства. Я просто боялась в этом признаться: боялась, что ты посмеешься надо мной.
   – Твой отец просто заявил бы на меня в полицию.
   – Это вряд ли, – рассмеялась она. – В то время он был к тебе куда благосклоннее.
   На самом деле Пэт и сейчас не стал бы возражать против их отношений, хотя на словах он заявлял иначе. Кэсси знала, что отец ее сильно смягчился с годами. Он даже успел превратиться в ее ближайшего друга – особенно теперь, когда Ник уезжал на войну.
   Трава была покрыта росой. Ник снял свою старую куртку, усадил на нее Кэсси, после чего уселся рядом и крепко ее обнял. Оба знали, зачем они сюда пришли. Оба они были взрослыми и не нуждались ни в чьем разрешении.
   В душе у Ника по-прежнему гнездилась тревога, как и в тот раз, когда он уезжал в Англию. Но теперь все было несколько иначе, и он даже надеялся, что оставит Кэсси беременной. Может, тогда она все-таки разведется с Десмондом.
   – Кэсси, я так люблю тебя, – с нежностью прошептал он, прижимая к себе ее обнаженное тело. Она была даже прекраснее, чем он мог вообразить. В лунном свете она была похожа на богиню. – Каким же я был глупцом!
   – Я тоже сделала много глупостей, – сонно прошептала Кэсси. Но сейчас ей было все равно. Она лежала в его объятиях, и все остальное в этот момент не имело значения.
   Долгое время они лежали рядом, а потом заснули. Проснулись они уже на рассвете, вновь сгорая от желания друг к другу. Солнце взошло, окутав их золотистым светом, а они все лежали, не в силах разомкнуть объятия.
   Когда они вернулись наконец в аэропорт, небо сияло розовым и золотым. Они убрали «Дженни» на место, и Кэсси повернулась к Нику со счастливой улыбкой. Она ни о чем не жалела: все случилось так, как должно было случиться.
   – Я люблю тебя, Ник, – сказала она.
   – Я тоже люблю тебя.
   Ник повел Кэсси к дому. Там царила полная тишина: было еще слишком рано, и родители Кэсси спали. Долгое время Ник и Кэсси стояли на пороге: он нежно целовал ее, а она все повторяла, как сильно она его любит.
   Наконец, услышав, что Пэт с Уной встали, Ник все-таки ушел. Ни он, ни Кэсси не жалели о случившемся: им нужно было опереться друг на друга, чтобы смело взглянуть в глаза своей прежней жизни, со всеми ее страхами и проблемами.
   – Еще увидимся, – шепнула Кэсси, целуя его с невыразимой нежностью. Ник уже не представлял, как он сможет отпустить ее – особенно теперь, когда она возвращалась к своему мужу.
   – Я не могу расстаться с тобой, Кэсс.
   – Я знаю, – сказала она с несчастным видом, – но у нас нет выбора.
   У них действительно не было выбора, и оба знали об этом.
   Тогда он все-таки ушел, а Кэсси медленно направилась в свою комнату. Как бы ей хотелось, чтобы жизнь сложилась иначе!
   Продолжая думать о Нике, она приняла душ и переоделась, после чего присоединилась за завтраком к родителям. У отца, как Ник и предупреждал, действительно были проблемы с дыханием, но Пэт лишь отмахивался от расспросов и утверждал, что все это ерунда. Сразу после завтрака отец отвез Кэсси и Билли в аэропорт. Кэсси пообещала матери звонить как можно чаще. Она надеялась, что перед турне ей удастся еще разок заглянуть домой, но сомневалась, что Десмонд ей это позволит.
   Когда они приехали в аэропорт, Ник был у себя в офисе. Вместе с ними он направился к самолету, беспечно болтая о чем-то с Билли, однако это не мешало Кэсси чувствовать на себе его настойчивый взгляд.
   – Удачи вам, – сказал Ник, имея в виду будущее турне. – Присматривай там за ней, – обратился он к Билли. – Смотри, чтобы она не врезалась где-нибудь в дерево.
   Пока Билли устраивался в самолете, Кэсси поцеловала на прощание отца. А затем наступил момент, когда ей нужно было сказать «до свидания» Нику. Глаза их встретились, руки соприкоснулись, и в следующее мгновение он уже прижимал ее к себе, нежно целуя на глазах у всех. Его уже не волновало, что подумают другие. Главное, чтобы Кэсси поняла, как сильно он ее любит.
   – Поосторожнее там, Кэсс, – шепнул он ей на ухо. – Постарайся обойтись без глупостей.
   Ему ужасно не хотелось отпускать ее в это турне.
   – Я люблю тебя, – Кэсси смотрела на него полными слез глазами, в которых отражалось все, что она чувствовала. – Пиши мне хоть иногда.
   Ник в ответ молча кивнул, и она направилась к самолету. Пэт наблюдал за ними с нескрываемым сочувствием.
   Отец и Ник смотрели, как Кэсси ведет по взлетной полосе тяжелый самолет, который она позаимствовала у Десмонда. Очень скоро машина взмыла вверх и скрылась из виду. Пэт почти сразу ушел в здание аэропорта, а Ник еще долго смотрел в небо. В каком-то смысле он был даже рад, что уже завтра возвращается на войну. Оставаться здесь без Кэсси было выше его сил.
//-- * * * --//
   По пути в Лос-Анджелес они с Билли почти не разговаривали. Уна дала им в дорогу термос с кофе и жареную курицу, но есть им что-то совсем не хотелось. Первые два часа полета Билли старался не лезть к Кэсси с вопросами, но затем все-таки не выдержал:
   – Как ты себя чувствуешь?
   Кэсси знала, о чем он спрашивает, и невольно вздохнула, прежде чем ответить.
   – Я рада, что мы увиделись. Теперь, по крайней мере, ему все известно.
   В душе у нее мешались надежда и отчаяние. Ник теперь все знал про Десмонда, но ей самой стало еще трудней возвращаться в Калифорнию.
   – И как он это принял?
   – В целом неплохо, хотя поначалу разозлился. – Помедлив, она мрачно взглянула на Билли. – Сказал, что Десмонд женился на мне только ради того, чтобы привлечь еще больше внимания к своему турне.
   – А ты тоже так думаешь?
   Кэсси пожала плечами. Ей хотелось верить, что это не так.
   – Может, Нику просто трудно принять, что этот парень действительно тебя любит? – спросил Билли.
   Но так ли это на самом деле? В последнее время Десмонд держался с ней крайне холодно: все его мысли крутились вокруг предстоящего турне. Что, если Ник прав? Ей трудно было понять наверняка – особенно после ночи, которую они провели вместе. Одно она знала точно: об этой ночи ей лучше забыть. Кэсси не хотела лгать Десмонду. К тому же ей нужно было сосредоточиться на предстоящем турне. Об остальном она подумает позже.
   Однако после ее возвращения Десмонд повел себя именно так, как и предсказывал Ник. Он только и говорил, что о встречах с прессой и о Тихоокеанском турне. Он даже не поинтересовался у Кэсси, как она провела выходные. Эта холодность не могла не вызвать у нее подозрений. К тому же она усомнилась в необходимости такого количества интервью, что еще больше ухудшило их отношения.
   – Чем ты, собственно, недовольна? – огрызнулся в ответ Десмонд. Было это на следующий день после того, как она вернулась от родителей. Кэсси не скрывала усталости, ведь ее двенадцатичасовой перелет сопровождался очередной порцией общения с прессой, которое растянулось еще на пять часов.
   – Мне надоело натыкаться на фотографов всякий раз, когда я встаю с постели или выхожу из ванной. От них нет никакого спасения. Почему бы тебе не избавиться от их назойливого присутствия? – с раздражением заметила Кэсси.
   – И что тебя не устраивает? – Десмонд был настроен не менее воинственно. – Тот факт, что тебя регулярно упоминают в новостях? А может, то обстоятельство, что за год ты дважды появлялась на обложке «Life»?
   – Проблема в том, что я устала, и мне надоело, что со мной обращаются, как с собачкой на выставке.
   Уже сказав это, она поняла, что предостережения Ника сыграли свою роль. В то же время она действительно устала от репортеров.
   Десмонду не понравилось, что ему осмелились бросить вызов. Он пришел в ярость и перебрался в маленькую комнатку, которая находилась рядом с его кабинетом. Там он и спал оставшуюся часть недели, объясняя нежелание возвращаться в общую спальню своей чрезмерной занятостью. Но Кэсси знала, что так он старается наказать ее за жалобы. В целом она была этому даже рада, поскольку тоже хотела побыть одна.
   В конце концов они все-таки пришли к согласию, и Десмонд даже извинился перед ней за свою «несговорчивость». Он вновь попытался объяснить ей, почему им так важно внимание прессы, и Кэсси в итоге решила, что Ник все-таки ошибался насчет ее мужа. Публичность была важной частью Тихоокеанского турне.
   Она не сомневалась, что Десмонд – человек порядочный. Просто у него были сложившиеся взгляды, и он хорошо знал, что делает.
   И все же, несмотря на согласие в вопросах прессы, кое-что в их отношениях так и не улучшилось. В течение нескольких месяцев у них совсем не было супружеской близости. У Кэсси не раз возникал вопрос: может, что-то не так с ней или с Десмондом? Но она так и не осмелилась задать его. Мысли мужа были только о предстоящем турне. Отсутствие физических отношений сказывалось и на их душевной близости. Кэсси часто жалела, что ей не с кем поговорить. Она даже подумывала, не обратиться ли ей к Нэнси Файерстоун, но та в последнее время заметно отдалилась. Казалось, будто она намерена была соблюдать дистанцию с женой своего босса. Не удивительно, что Кэсси чувствовала себя совсем одинокой.
   Тем не менее подготовка к турне шла своим ходом. До вылета оставалась всего неделя. Фотографы не давали Кэсси прохода: они документировали каждый ее шаг, каждое движение. Ей уже казалось, что вся ее жизнь состоит из улыбок и позирования. У нее совсем не было времени, чтобы побыть наедине с Десмондом. Они жили и дышали одним только Тихоокеанским турне.
   Однажды вечером, за пять дней до вылета, Кэсси позвонила Глиннис. Этот звонок ее сильно встревожил.
   – Привет, Глинн, что-то случилось?
   – Это папа, – разрыдалась та в трубку. – Утром у него был сердечный приступ. Сейчас он лежит в больнице. Мама с ним.
   Нет, только не это. Сердце Кэсси сжалось от боли.
   – Что говорят врачи? – быстро спросила она. – С ним все будет в порядке?
   – Пока неизвестно, – промолвила сквозь слезы Глиннис.
   – Я прилечу домой, как только смогу. Сегодня. Предупрежу Десмонда и в путь.
   – А ты сможешь? – с тревогой спросила Глиннис. Она знала, что должна была позвонить сестре. Врачи и вовсе сказали ей поначалу, что отец безнадежен, но за последний час положение стабилизировалось, и у них появилась надежда.
   – Когда ты отправляешься в турне?
   – Не раньше, чем через пять дней, так что время еще есть. Я приеду. Я люблю тебя, Глинн. Передай папе, что я очень его люблю, пусть подождет, – плакала она в трубку.
   – И я люблю тебя, детка, – сказала Глиннис. – До встречи! Удачного тебе полета.
   Первым делом Кэсси отправилась на поиски Билли. Она рассказала ему о том, что случилось, и сообщила, что собирается на пару дней домой. Билли тут же заявил, что летит вместе с ней. За полгода тренировок они сроднились, как сиамские близнецы. Порой они без слов понимали друг друга.
   – Встретимся здесь же через полчаса. Будь добр, заправь «Фаэтон». Мне нужно рассказать обо всем Десмонду.
   Он должен понять, думала Кэсси. Десмонд знал, как много значит для нее отец. Однако в офисе ее ждал сюрприз.
   – Разумеется, ты никуда не летишь, – холодно заявил он. – У тебя всего пять дней на тренировки, брифинги и две пресс-конференции. К тому же нам нужно обговорить последние детали пути.
   – Я вернусь через два дня, – тихо сказала Кэсси. Ей не верилось, что можно спорить по такому поводу.
   – Ты не летишь, – твердо заявил Десмонд, в то время как мисс Фицпатрик тихонько выскользнула за дверь.
   – Десмонд, у моего отца был сердечный приступ. Он может умереть.
   Кэсси казалось, что муж ее просто не понял. Но тут она ошибалась.
   – Ты никуда не летишь, Кэсс. Я приказываю тебе остаться, – заявил он тоном главнокомандующего. Смех, да и только. Это же ее муж. О чем он тут толкует?
   – Мой отец может умереть с минуты на минуту. И я лечу домой, хочешь ты того или нет.
   – Против моей воли. И не на моем самолете, – холодно сказал он.
   – Если будет нужно, я угоню самолет! – в гневе заявила Кэсси. – Я просто ушам своим не верю! Ты, наверно, болен или переутомился. Да что с тобой такое?
   В глазах у нее стояли слезы, но Десмонда это не тронуло. Турне значило для него куда больше, чем ее отец.
   – Ты хоть представляешь, сколько денег вложено в этот проект? – рявкнул он. – Или тебе плевать?
   – Мне не плевать. Я бы ни за что не поставила под угрозу этот полет, но ведь речь идет о моем отце! Послушай, я вернусь через два дня. Обещаю, – Кэсси старалась говорить спокойно и рассудительно. В конце концов, подготовка к полету ощутимо потрепала им нервы.
   – Ты никуда не летишь, – холодно повторил Десмонд. И как, интересно, он намерен ей помешать?
   – У тебя просто нет выбора! – сорвалась она на крик. – Я отправляюсь домой, и Билли летит вместе со мной!
   – Я этого не допущу.
   – И что ты намерен делать? – Кэсси вдруг взглянула на него по-новому. Никогда еще она не видела его таким бессердечным. Никогда еще он не вел себя так безжалостно. – Что ты сделаешь? – повторила она. – Уволишь нас обоих? Прямо перед турне? Или ты рассчитываешь найти замену?
   – Не бывает незаменимых людей, Кэсс. И раз уж мы коснулись этой темы, позволь кое-что тебе объяснить. Если ты не вернешься, я с тобой разведусь и подам на тебя в суд – за нарушение контракта. Надеюсь, это ясно? Ты подписала контракт и обязана его выполнить.
   Кэсси не верила своим ушам. Если он говорит сейчас всерьез, то это не человек, а какое-то чудовище.
   Выходит, Ник был прав. Единственное, что имело значение для Десмонда, – это турне. Ему было плевать на жену и ее чувства, как, впрочем, и на то, что отец ее умирает. Он без раздумий разведется с ней из-за отмены турне. Невероятно, но факт.
   Кэсси медленно подошла к столу и взглянула на человека, которого привыкла считать своим мужем.
   – Я полечу в турне, потому что мне этого хочется. Однако потом нам придется серьезно поговорить.
   Десмонд не ответил, и Кэсси, развернувшись, вышла из кабинета. Она поставила под угрозу единственное, что было ему дорого, – этот бесценный Тихоокеанский тур. Жаль только, что он значил для него больше, чем их брак.
   В полном молчании забралась она в самолет. Билли тоже не проронил ни слова, наблюдая за ее нахмуренным лицом. Впрочем, Кэсси выглядела не столько расстроенной, сколько сердитой, и он в конце концов поинтересовался, что случилось.
   – Что он сказал? Насчет нашей отлучки.
   – Ты про Десмонда? – холодно заметила она. – Заявил, что разведется со мной, если я сорву турне. И подаст в суд за нарушение контракта.
   Билли отреагировал не сразу:
   – Он сказал что? Слушай, он же наверняка шутил.
   – Да нет, он говорил на полном серьезе. Если турне не состоится, он сдерет с нас все до последней монетки. С меня-то уж точно. Видимо, турне значит для него больше, чем я предполагала. Серьезные инвестиции, серьезные планы. Ну и, конечно же, серьезные штрафы, – сказано это было с горечью и разочарованием.
   – Но ты же его жена, Кэсс, – Билли никак не мог поверить в услышанное.
   – Похоже, что нет, – печально вздохнула она. – Всего лишь наемная служащая. Я пообещала, что мы вернемся через два дня. В противном случае у нас будут неприятности.
   Кэсси была рада, что Билли полетел с ней. Теперь он оставался единственным ее другом.
   – Не бойся, мы вернемся вовремя. Твой отец наверняка пойдет на поправку, – постарался утешить ее Билли.
   Но когда они приехали в больницу, оказалось, что все не так уж радужно. У постели Пэта стояли монахини и медсестра, а священник как раз заканчивал читать молитву. Дети и внуки Пэта тоже были в палате. Уна тихонько плакала.
   Первым делом Кэсси отправила ребятишек в коридор, оставив их на попечение Билли. Один из ее зятьев вызвался помочь ему. Затем она обняла мать и пообщалась с сестрами. Оказалось, что Пэт так и не приходил в сознание. Врач, пришедший пару минут спустя, сообщил Кэсси, что у них почти нет надежд на выздоровление.
   Кэсси поверить не могла своим ушам. С отцом они виделись всего месяц назад. Выглядел он не лучшим образом, но Кэсси и в голову не могло прийти, что он серьезно болен. У него и раньше бывали проблемы с сердцем, но Пэт предпочитал не обращать на это внимания.
   Вместе с матерью и сестрами Кэсси всю ночь просидела у постели отца, но улучшения они так и не дождались. И только ближе к вечеру Пэт на пару секунд пришел в себя и улыбнулся Уне. Для них это было первым лучом надежды. Два часа спустя он вновь открыл глаза. Сжав руку Кэсси, он сказал, что любит ее.
   – Он поправится? – с тревогой спросила она у доктора, который чуть позже заглянул в палату, однако тот заявил, что пока об этом говорить рано. Они провели у постели Пэта еще одну бессонную ночь, но уже на следующее утро ему стало заметно лучше, и доктор сказал, что теперь он точно пойдет на поправку. Но для того, чтобы окончательно выздороветь, Пэту потребуется не меньше двух месяцев – причем, большую часть этого времени ему предстоит провести в постели. Еще он должен ограничить себя в курении и отказаться от виски и домашнего мороженого.
   – Но кто же будет управлять аэропортом? – спросила Меган, когда все они вышли в коридор. У Пэта в эти дни не было помощников. После отъезда Ника, Кэсси и Билли вся ответственность легла на его плечи. Доктор сказал, что это могло стать одним из факторов в развитии болезни.
   – Ты знаешь хоть кого-нибудь? – поинтересовалась Кэсси у Билли, который в течение двух этих дней преданно дежурил у постели Пэта. Но Билли тоже не смог вспомнить никого подходящего. Раньше здесь крутилось много молодых пилотов, но все они, по примеру Ника, уехали в Англию, на войну.
   – Ума не приложу, – покачал он головой. Этим вечером им предстояло вылететь в Лос-Анджелес, а еще через три дня отправиться в Тихоокеанское турне. Кэсси беспомощно взглянула на Билли.
   – Ты же не думаешь… – начал он.
   – Почему бы нет? – возразила она. Конечно, это был серьезный шаг. Особенно после того, что сказал ей на прощание Десмонд. Но тут уж ничего не поделаешь. Разводом ее теперь не напугаешь. В конце концов, речь шла о ее отце.
   – Но ты не обязан оставаться со мной. Если хочешь, можешь вернуться один, – Кэсси хорошо понимала, к чему приведет ее решение.
   – Без тебя я не полечу, – твердо ответил Билли.
   – Может, он наймет кого-нибудь еще.
   Кэсси была слишком наивной, и Билли это хорошо понимал. После той рекламной кампании, которая с размахом шла весь год, ни один другой пилот не смог бы заменить Кэсси в глазах публики. И Десмонд знал об этом, как никто другой.
   – Что ты собираешься делать? – с тревогой спросил Билли. Ему не хотелось, чтобы Кэсси пострадала, но он понимал, как много значит для нее отец. У него не было сомнений в том, что она собирается делать, – другой вопрос, как она хотела это сделать.
   – Я позвоню Десмонду и предложу ему перенести турне. Не нужно отменять его совсем – достаточно перенести на потом. Все, что мне нужно, месяца два, максимум три. За это время папа успеет встать на ноги, а я пока займусь аэропортом.
   – Я остаюсь с тобой. Может быть, насовсем, – рассмеялся Билли. – Не исключено, что уже через десять минут мы останемся без работы.
   Но для Кэсси речь шла не только о работе. Десмонд был ее мужем. Хотя после всех его угроз она уже не знала, замужем ли она и была ли когда-нибудь. Может, Ник был прав насчет Десмонда? За эти два дня он так и не позвонил Кэсси. Когда она связалась с ним сама, трубку взяла мисс Фицпатрик. Холодно процедив «здравствуйте», она отправилась за Десмондом.
   Тот подошел практически сразу. Кэсси хотелось поговорить с ним наедине, но о каком уединении могла быть речь в больничном вестибюле?
   – Где ты? – бросил он с ходу.
   – В больнице. Рядом с отцом.
   Десмонд даже не поинтересовался, как себя чувствует его тесть, хотя тот вполне мог к этому времени умереть.
   – Десмонд, мне очень жаль, что все так вышло.
   – Кэсси, я не собираюсь слушать всю эту чушь, – с яростью заявил он. – Ты помнишь, что я сказал тебе на прощание. Поверь, я не шутил.
   Кэсси пришлось напомнить себе, что всего лишь пять месяцев назад она вышла замуж за этого человека. Теперь уже было трудно поверить в это.
   – Я прекрасно помню, что ты мне сказал, – повысила она голос. – Но я помню и о том, что я – твоя жена. А вот ты, похоже, об этом забыл. Жизнь – это не только полеты и турне, а я – не машина и не один из твоих наемных пилотов. Я – человек, и мой отец чуть не умер пару дней назад. Я не могу бросить его в таком состоянии. Я хочу, чтобы ты отложил турне на пару месяцев. Я смогу полететь в сентябре или октябре – сам решай, когда. Подстрой график под погоду. Словом, делай что угодно. Но я не полечу через три дня. Моим близким без меня не обойтись.
   – Ах ты, сучка! – заорал он. – Маленькая эгоистичная сучка! Ты хоть понимаешь, сколько я вложил в это турне – не только денег, но еще времени, сил и эмоций? Ты понятия не имеешь, как много это значит для меня или для страны. Все, что тебя интересует, – твоя ничтожная жизнь с твоей никчемной семейкой, да это подобие аэропорта, который построил твой отец! – В его словах прозвучало неподдельное презрение к самой Кэсси и ее близким. Надо быть бессердечным ублюдком, чтобы сказать такое! У Кэсси пелена с глаз спала. Ей стало физически больно при мысли, что они с Десмондом никогда не были женаты: он просто использовал ее для достижения собственных целей.
   – Мне плевать, кем ты меня считаешь! – закричала она, не обращая внимания на посторонних. – Отложи это турне или вовсе отмени его! Сделай, как хочешь. Я обещаю, что полечу осенью, но через три дня ты меня не дождешься. Я остаюсь с отцом.
   – А как насчет Билли? – в ярости спросил Десмонд. Ему хотелось вышвырнуть обоих, но он понимал, что не может этого сделать.
   – Билли остается со мной и с моей жалкой семейкой в нашем никчемном аэропорту. А я полечу в это турне только с ним. Мы поможем тебе осуществить твой проект, но позже. Дай мне знать, что ты решишь. Тебе известно, где меня найти.
   – Никогда не прощу тебе этого, Кэсси.
   – Я знаю. Скажи мне, – не удержалась она, – что именно тебя разозлило? Я ведь пообещала, что полечу позже.
   – Эта идиотская задержка. С какой стати мы должны возиться с твоим детским хламом?
   – Просто потому, что я – человек. Можешь сказать журналистам, что я заболела или что-нибудь в этом роде, – горько рассмеялась она. – Скажи им, что я беременна.
   – Очень забавно.
   – Я тоже не нахожу тебя забавным. Если уж на то пошло, ты меня разочаровал. Позвони, когда решишь, что делать дальше. Следующие два месяца я проведу в аэропорту. Звони в любое время. – Она резко повесила трубку. Поначалу ей хотелось сказать Десмонду, что она сожалеет об отсрочке, но он вел себя настолько отвратительно, что она решила не извиняться. В конце концов, речь шла о ее отце. Он всегда служил ей поддержкой, и теперь она должна была поддержать его в трудную минуту. Случайно бросив взгляд на стоявшую поблизости пожилую монахиню, Кэсси увидела, что та одобрительно улыбается.
   – Америка любит тебя, Кэсс, – торжественно промолвила она. – Люди в состоянии подождать два-три месяца. Хорошо, что ты решила остаться с отцом. Да благословит тебя Господь!
   Признательно улыбнувшись, Кэсси отправилась на поиски Билли.
   – Ну, что он сказал? – с тревогой спросил тот.
   – Пока что ничего. Я предложила ему отложить полет на сентябрь или октябрь, а он в ответ осыпал меня оскорблениями. Известие явно встало ему поперек горла. Еще я сказала, что ты остаешься со мной и что в турне я без тебя не полечу.
   Билли присвистнул, восхищаясь ее мужеством, и одобрительно похлопал ее по плечу.
   – Но если хочешь, – продолжила Кэсси, – то можешь вернуться. Можешь даже полететь вместо меня. Я пойму и не обижусь.
   Кэсси надо было о многом подумать. О предстоящем турне, о своем браке, обо всем, что сказал ей Десмонд. Он уже не скрывал своих истинных чувств и намерений. Очевидно, что ее замужеству пришел конец – если не на бумаге, то в реальности.
   Чего она совершенно не ожидала, так это того, что уже на следующий день Десмонд заявится в больницу. И не просто заявится, а привезет с собой толпу журналистов и телеоператоров. Прямо со ступеней больницы он возвестил о том, что по непредвиденным обстоятельствам Тихоокеанское турне откладывается до октября. Тесть его, объяснил Десмонд, тяжело болен, и Кэсси не может оставить отца в таком состоянии. Два месяца она будет заниматься его аэропортом, ну а в сентябре вновь приступит к тренировкам.
   Он даже не предупредил Кэсси о своем приезде. Просто явился в больницу и спросил, на месте ли она. Когда Кэсси вышла к нему, то оказалось, что ее поджидает целая толпа репортеров. Прямо на ступенях больницы Десмонд организовал целую пресс-конференцию. Кэсси выглядела усталой и удивленной – на что, собственно, он и рассчитывал. Ему хотелось, чтобы Америка пожалела его жену и простила ей эту задержку с турне. Кэсси была настолько измучена и переполнена эмоциями, что не выдержала и разрыдалась, когда журналисты спросили ее об отце. Именно этой реакции и хотел от нее Десмонд.
   Когда журналисты разошлись, он вывел ее в коридор и безапелляционным тоном объяснил, чего именно он ждет. У нее есть ровно два месяца «отсрочки» – так он это назвал. Уже первого сентября она обязана вернуться в Лос-Анджелес, для тренировок и встреч с прессой. А четвертого октября они отправятся в путь по тому же маршруту, сделав скидку только на погоду. Любое отклонение от плана, любая ошибка с ее стороны закончатся для Кэсси в зале суда. Десмонд специально привез с собой контракты, которые предстояло подписать ей и Билли. Еще он сообщил, что забирает самолет, на котором они прилетели в Гуд-Хоуп.
   – И только? Может, потребуешь назад мои туфли и белье? Они, как я понимаю, тоже куплены на твои деньги. То кольцо, которое ты дарил мне на помолвку, я оставила в Лос-Анджелесе, но ты можешь забрать и обручальное, – стянув с пальца кольцо, она дрожащей рукой протянула его мужу. Все, что случилось с ней за последние несколько дней, было похоже на кошмар. Ну а Десмонд смотрел на нее с полным безразличием. Этот человек не любил никого, даже свою жену.
   – Оставь его у себя, пока не закончится турне, иначе это вызовет много слухов. При желании можешь потихоньку избавиться от него потом, – холодно ответил Десмонд.
   – Для этого все и задумывалось, да? Чтобы придать блеска предстоящему турне? Любимица нации и крупный магнат. И что вдруг с тобой произошло? К чему столь явная враждебность? Неужели все из-за того, что я предложила перенести дату вылета? Я понимаю, как дорого и неудобно менять планы, но все же… Что, если бы я заболела или забеременела?
   – Только не это. У меня не может быть детей.
   Раньше он ей этого не говорил. Сделал вид, что у нее есть выбор: что в один прекрасный день, когда она будет готова… Он ввел ее в заблуждение и вдруг вывалил всю правду. Теперь она знала всю подноготную этого человека, но ему было плевать. Единственное, что его беспокоило, – Тихоокеанское турне. Кэсси уже не думала о том, что он для нее сделал. Она только удивлялась, как безжалостно он обманул ее. Предложил выйти за него замуж, делал вид, что она ему не безразлична. На самом деле его интересовало только турне – как возможность продать побольше самолетов и вдоволь покрасоваться перед прессой.
   – Чего ты от меня хочешь? – печально взглянула она на Десмонда.
   – Я хочу, чтобы ты летала. Это то, что мне всегда от тебя требовалось. И я хочу, чтобы все в этой стране безоговорочно влюбились в тебя. А что я для этого делал, совершенно неважно.
   – Для меня это было важно, – сказала Кэсси со слезами на глазах. Она безоговорочно верила Десмонду.
   – Ты слишком молода, Кэсси, – заметил он. – Со временем ты только порадуешься, что отправилась в это турне.
   – Тебе не нужно было жениться, чтобы отправить меня в турне. Я бы и так полетела.
   – Но это не оказало бы такого впечатления на публику, – объявил он без тени замешательства. Итак, их брак был просчитан с самого начала. И не факт, что он вообще испытывал к ней хоть какие-то чувства. Ее использовали, вот и все. Она с горечью подумала об их физической близости. Получается, даже медовый месяц был подделкой. Ну а потом и вовсе начались деловые отношения: у Десмонда не было времени на романтику.
   – Ты никогда не относилась к нашему турне всерьез. И твоя отсрочка только подтверждает это. Видимо, мне следовало выбрать на эту роль кого-то еще, но ты казалась превосходной кандидатурой. – Он взглянул на нее так, будто это она обманула его, и Кэсси замерла от удивления.
   – Жаль, что ты не выбрал кого-то еще, – кивнула она.
   – Теперь уже поздно жалеть об этом. Мы зашли слишком далеко и должны довести все до конца.
   – Ты прав, мы действительно зашли слишком далеко, – многозначительно взглянула она на Десмонда. Уж он-то точно перешел все границы.
   Больше ему нечего было сказать ей. Кэсси не услышала от него ни слова поддержки или сочувствия. Он просто распорядился, чтобы первого сентября они были в Лос-Анджелесе, после чего Кэсси и Билли подписали свои контракты. Сразу после этого Десмонд отправился в аэропорт и часом позже вылетел в Лос-Анджелес. Уже на следующей неделе вся страна знала о том, что у отца Кэсси был сердечный приступ. Люди видели ее слезы и прониклись к ней горячим сочувствием. Это только подогрело интерес к турне.
   Ну а отца ее буквально завалили цветами, подарками и открытками с наилучшими пожеланиями. Сначала медсестры раздавали все другим пациентам, а потом цветы начали рассылать в церкви и другие больницы. Кэсси не ожидала подобного отклика, а вот Десмонд был к нему готов. Он, как всегда, успел просчитать все до последней детали.
   Он и в Лос-Анджелесе продолжал регулярно раздавать интервью, рассказывая, как усердно трудится Кэсси в аэропорту отца и какого прогресса удалось достичь в работе над ее самолетом. Но в августе инженеры обнаружили возможную погрешность в одном из моторов. Во время испытаний, проводившихся в Калифорнийском технологическом институте, мотор неожиданно загорелся, серьезно повредив весь самолет. Прессе сообщили, что его восстановят, однако теперь отсрочка турне стала выглядеть даром провидения.
   Кэсси прочла Билли статью в газете, и тот присвистнул от изумления.
   – Приятная новость, правда? Представляешь, как бы ты тушил пожар над Тихим океаном, писая на свой мотор? – хмыкнула Кэсси.
   – Если дать мне побольше пива, капитан, я смогу сотворить настоящее чудо, – торжественно заявил он, рассмешив ее еще больше. На самом деле им было не до смеха. Они не раз беседовали с инженерами, и те заверили их, что неполадку удастся устранить.
   Для Кэсси это лето выдалось по-настоящему жарким. Она все еще не могла оправиться от шока, вызванного передрягами с Десмондом. И она много думала о Нике. Ей хотелось написать ему, но слова как-то не шли в голову. Ей трудно было признать, что Десмонд и правда оказался редким мерзавцем. В конце концов, она просто написала, что отец заболел и турне пришлось отложить. Еще она добавила, что всегда будет любить его. Об остальном, решила Кэсси, она сообщит Нику позже. Подумывала она и о том, чтобы тоже присоединиться к ВВС Британии, но всерьез на это можно было рассчитывать только после окончания турне.
   Теперь уже мысль о предстоящем полете не вызывала в ней былого восторга. Одно дело – готовиться ради любви или общего дела, и совсем другое – под давлением и угрозой суда. Кэсси хотелось поскорее покончить с этим проектом и заняться собственной жизнью.
   Отец ее по возвращении домой быстро пошел на поправку. Он слегка похудел, бросил курить и почти не употреблял виски. Не удивительно, что с каждым днем он выглядел все лучше и лучше. К концу августа он смог вновь вернуться в аэропорт. К этому времени он был в лучшей форме, чем до болезни. Его приятно удивило, как много успели сделать за два эти месяца Кэсси и Билли. Он от души поблагодарил Билли за то, что тот не бросил его дочь в трудную минуту. А Кэсси и вовсе выросла в его глазах. Пэт без устали рассказывал о том, что ради него она отложила свое турне – как будто все и так об этом не знали. Сама она ничего не сообщила отцу о проблемах с Десмондом, однако Пэт чувствовал, что ее что-то тревожит.
   – Это ты из-за Ника переживаешь, детка? – поинтересовался он накануне ее отлета. Пэт знал, что дочь никак не может забыть Ника, и искренне жалел, что у них так ничего и не сложилось. В свое время он пытался объяснить Нику, что тот ведет себя на редкость глупо, однако молодежь не любит слушать советов. Не то чтобы Ник был слишком молод – в его-то возрасте пора уже лучше разбираться в жизни. Но мужчины всегда совершают массу глупостей, когда речь заходит о женщинах.
   – Пора забыть о нем, Кэсси, ты ведь замужем за другим.
   Она кивнула, не желая раскрывать ему неприглядную истину. Ей было стыдно, что Десмонд обвел ее вокруг пальца.
   – Ты что-то скрываешь от меня, Кассандра Морин, – покачал головой отец, и Кэсси, не выдержав, рассказала ему обо всем. Пэт был в шоке: получалось, Ник предупреждал их не напрасно.
   – Он был прав, папа. Абсолютно прав.
   – И что ты собираешься делать?
   Ему хотелось убить этого парня. Каким же надо быть мерзавцем, чтобы использовать такую хорошую девочку ради собственной славы и выгоды!
   – Не знаю. Для начала отправлюсь в турне. Тут я чувствую себя обязанной ему. Ну а потом, – пожала она плечами, – потом мы разведемся. Десмонд наверняка обставит все так, будто это я виновата. Он не так прост, как я думала.
   – Даст он тебе что-нибудь при разводе? – поинтересовался Пэт. Этот парень был невероятно богат. Ему следовало бы щедро заплатить Кэсси за разочарование.
   – Сомневаюсь. Но мне причитается приличная сумма за турне. Десмонд собирался урезать ее из-за отсрочки, но затем передумал. Он считает это неслыханной щедростью со своей стороны. Да мне ничего больше и не надо.
   В конце концов, именно Десмонд помог ей построить карьеру, и теперь она могла безбедно существовать долгие годы.
   – Мне очень жаль, что все так вышло, детка, – Пэт был глубоко расстроен услышанным. Оба они решили, что Уне ничего сообщать не стоит.
   – Позаботься о том, чтобы турне прошло как можно удачнее. Сейчас это самое главное. С остальным ты разберешься потом.
   – Возможно, по возвращении я буду перегонять в Англию бомбардировщики, как это делает Джеки Кокрейн.
   Не далее как в июне Джеки переправила в Англию тяжелый бомбардировщик, доказав, что такая задача по силам и женщине.
   – Ты неисправима! – со стоном заметил Пэт. – Переправлять бомбардировщики! У меня скоро будет еще один приступ! Почему бы тебе не заняться для разнообразия чем-то еще? Отвечать, к примеру, на звонки, готовить или помогать матери по дому?
   Но оба знали, что он шутит. Пэт прекрасно понимал, что Кэсси не бросит летать.
   – Удачного тебе полета, Кэсс, – сказал он. – Будь поосторожней. Смотри в оба глаза и доверяй своим чувствам.
   На следующее утро, когда настал час прощания, все дружно расплакались. Близкие Кэсси прекрасно понимали, какие опасности подстерегают ее в Тихоокеанском турне. Пэт с напарником отвезли Билли и Кэсси в Чикаго, а оттуда они коммерческим рейсом направились в Калифорнию. По пути они обсуждали месяцы тренировок. Лето, проведенное в аэропорту, пошло им только на пользу, а впереди их ждало еще больше интересного. Невзирая на Десмонда, Кэсси радовалась предстоящему турне.
   – Где ты собираешься остановиться, когда мы вернемся в Ньюпорт-Бич? – осторожно поинтересовался у нее Билли.
   – Я пока не думала. Даже не знаю. В гостинице мне останавливаться нельзя.
   Кэсси понимала, что Десмонд этого не одобрит – из-за возможности скандала. Но и жить с ним после того, что случилось, она тоже не могла. За последние два месяца он ни разу не позвонил ей. Приходили только письма из офиса и от адвокатов.
   – Если хочешь, можешь остановиться у меня. Если кто-нибудь об этом узнает, скажешь, что так лучше для тренировок. Как тебе? – предложил Билли.
   – С радостью, – ответила Кэсси. Иначе ей просто некуда было пойти.
   В тот же вечер она отправилась с Билли к нему домой. При себе у нее было кое-что из одежды, которую она привезла из Иллинойса, и пара рабочих комбинезонов. На следующий день они с Билли поехали на работу на его старенькой развалюхе. Несмотря на высокие заработки, Билли так и не купил себе приличную машину. Он любил свою «Модель А», хотя в половине случаев она просто не желала заводиться.
   – Ты же летаешь на лучших в мире самолетах, – заметила Кэсси в половине четвертого утра. – И как ты только миришься с такой машиной?
   – Без проблем, – ухмыльнулся он. – Я ее люблю.
   К восходу они успели как следует втянуться в работу и трудились допоздна. Вдобавок по графику у них был ночной полет. С Десмондом Кэсси встретилась только на второй день, и то потому, что случайно наткнулась на него в ангаре возле его офиса. Оказалось, он проводил там небольшую экскурсию для посетителей, после чего задержался, чтобы повидаться с ней. Ему хотелось удостовериться, что Кэсси не намерена сболтнуть лишнего прессе. Держался он ничуть не любезнее, чем в момент их последней встречи.
   – Где ты остановилась?
   Он догадывался, что Кэсси уже не вернется к нему, но это его ничуть не беспокоило. Главное, чтобы она держала язык за зубами. Десмонд упаковал все ее вещи и отправил на хранение в один из своих ангаров. Единственное, чего ему не хотелось, чтобы Кэсси устроила скандал. Но та и не собиралась. Гордость и чувство порядочности не позволили бы ей опуститься так низко.
   – У Билли, – с достоинством ответила она.
   – Главное, чтобы никто об этом не узнал, – холодно заметил Десмонд.
   – Вряд ли это просочится в прессу.
   Поначалу Кэсси хотела позвонить Нэнси Файерстоун, но затем передумала. Их дружеские отношения сошли на нет.
   Как ни странно, но в тот же день, после встречи с Десмондом, она столкнулась и с Нэнси. Та уходила с работы, а Кэсси выскочила на пару минут, чтобы купить что-нибудь из еды себе и Билли.
   – Ваш вылет уже не за горами, правда? – с улыбкой заметила Нэнси. Все в компании считали дни и минуты до этого события. Кэсси тоже улыбнулась и кивнула в ответ. Выглядела она усталой и слегка напряженной. Встреча с Десмондом после тяжелого рабочего дня тоже не подняла ей настроения. Держался он на редкость холодно и недружелюбно, и Кэсси уже с трудом верила в то, что когда-то их связывали не только рабочие отношения. По крайней мере, Нэнси отнеслась к ней куда теплее, и Кэсси невольно порадовалась этой встрече.
   – Да, мы уже наготове, – улыбнулась она. – Как там Джейн? Я соскучилась по ней. Мы так давно не виделись.
   – У нее все хорошо. – Женщины обменялись долгим взглядом, и Кэсси вдруг поняла, что Нэнси смотрит на нее как-то странно. Такое чувство, будто она хотела сказать что-то, но не решалась. Уж не обидела ли она ее чем? Или виной всему замужество с Десмондом? Возможно, Нэнси никак не могла привыкнуть к ее новому положению. Что ж, с учетом последних событий она может быть совершенно спокойна.
   – Нам нужно почаще встречаться, – Кэсси старалась быть дружелюбной в память о прежних временах. Именно Нэнси помогла ей обжиться в Лос-Анджелесе, когда Кэсси впервые приехала в этот город.
   Но Нэнси взглянула на нее с нескрываемым удивлением.
   – Ты до сих пор не улавливаешь главного, правда, Кэсс?
   – Не улавливаю чего? – Она почувствовала себя полной дурочкой, но у нее не было желания играть с Нэнси в угадайку.
   – Он совсем не тот, за кого ты его принимаешь. Мало кто знает настоящего Десмонда.
   Кэсси нахмурилась при упоминании о Десмонде. Ей не хотелось обсуждать его с Нэнси. Для всех они по-прежнему оставались мужем и женой.
   – Я не понимаю, о чем ты, – Кэсси холодно взглянула на собеседницу. Внезапно она разглядела в ней то, чего не видела раньше: злость, ревность и зависть. Неужели Нэнси влюблена в Десмонда и поэтому ревнует его к Кэсси? – Не думаю, что нам стоит говорить о Десмонде, – заметила она. – Разве что ты решишь высказать все это ему в лицо.
   – Неплохая мысль, – нервно улыбнулась Нэнси. – Я знала, что долго он с тобой не пробудет. Все затевалось ради шоу. Жаль, Кэсси, что ты не догадалась об этом сразу.
   Вспыхнув, Кэсси пожала плечами:
   – Для меня это сложновато. Там, где я родилась, женятся по другим причинам.
   – Я знаю, что поначалу он увлекся тобой. И ты могла бы удержаться в роли миссис Уильямс, если бы правильно разыграла карты. Но Десмонд не любит играть с детьми, и ты ему очень скоро наскучила.
   Только теперь Кэсси поняла, что ей хотели сказать. Как же мерзко они поступили с ней!
   – Стало быть, ты, Нэнси, ему не наскучила? Так ведь?
   – Получается, нет. Не забывай только, что я постарше и лучше играю в эти игры.
   – И в чем же состоит игра? – Кэсси хотелось знать наверняка.
   – В том, чтобы делать именно то, что он хочет, – и именно так, как он этого пожелает.
   – В этом и состоит ваш с ним договор? Именно так ты получила свой дом и деньги на обучение Джейни? Я-то считала, что Десмонд ведет себя на редкость благородно. Но у него, видимо, были свои причины поступать так, а не иначе.
   А ведь Ник предостерегал ее! У Десмонда Уильямса действительно были любовницы, которым он щедро платил за то, чтобы те всегда были под рукой и выполняли все его прихоти. Для Нэнси это означало необходимость опекать Кэсси, когда та приехала в Лос-Анджелес. Только сейчас Кэсси поняла, как же это должно было раздражать ее!
   – Десмонд действительно очень щедр по отношению ко мне, но я не питаю никаких иллюзий, – холодно заявила Нэнси, глядя Кэсси прямо в глаза. – Он никогда не женится на мне и не появится со мной на публике. Но он знает, что я всегда рядом. И я тоже не требую от него большего. Словом, мы оба довольны друг другом.
   – Он продолжал встречаться с тобой и после того, как мы поженились? – поинтересовалась Кэсси придушенным голосом.
   – Разумеется. Где, по-твоему, он проводил свободные вечера? И почему он перестал спать с тобой? Я же сказала тебе, он не любит детишек. И он вовсе не так плох, как ты думаешь. Он не собирался поддерживать с тобой близкие отношения, чтобы не вводить тебя еще больше в заблуждение. Он все делал только ради турне. В каком-то смысле Десмонд – пуританин.
   – Мерзавец, – вырвалось у Кэсси. В этот момент, глядя на Нэнси, она поняла, что ненавидит ее. И Десмонда тоже. Все это с самого начала было игрой. На кону стояло Тихоокеанское турне и возможность продать побольше самолетов.
   Женитьба на ней была лишь частью плана. На самом деле все это время он продолжал спать с Нэнси. Неудивительно, что Нэнси так охладела к ней, когда Кэсси и Десмонд поженились. Наверняка это обеспокоило ее: она была на десять лет старше Кэсси и далеко не так привлекательна.
   – А ты не боялась, что он и правда может влюбиться в меня? – От внимательных глаз Кэсси не укрылось, что женщина слегка поморщилась.
   – Не слишком. Мы говорили с ним о тебе. Ты не в его вкусе, Кэсс.
   – Исходя из того, что мне известно, это похоже на комплимент, – теперь уже Кэсси решила нанести сопернице ответный удар: – Но ты же понимаешь, что ты такая не одна. Не только ты заключила соглашение с Десмондом.
   Сказано это было так уверенно, что Нэнси тут же занервничала. Ее содержание напрямую зависело от «соглашения» с Десмондом.
   – Что ты хочешь сказать?
   – Есть и другие вроде тебя, с домами, с контрактами, с соглашениями. Десмонд не из тех, кто способен довольствоваться одной женщиной.
   Во взгляде Нэнси промелькнул настоящий ужас.
   – Смех, да и только. Кто сказал тебе такую глупость?
   – Тот, кто в курсе его дел. В свое время он сказал мне, что у Десмонда несколько любовниц – что-то вроде конкуренции.
   – Я не верю тебе. – В голосе у Нэнси не было прежней бравады.
   – Я тоже сначала не поверила, но теперь я думаю, что это правда. Приятно было повидаться, – улыбнулась Кэсси. – Передавай привет Десмонду.
   Развернувшись, она решительно зашагала в здание. Есть ей больше не хотелось: Нэнси Файерстоун отбила весь аппетит.
   – А где мой ужин? – поинтересовался Билли, когда Кэсси встретилась с ним в ангаре. Был уже вечер, и парень ужасно проголодался.
   – Я съела его по пути сюда, – Кэсси пыталась шутить, но Билли сразу заметил, что с ней что-то неладно.
   – Ты в порядке, Кэсс? Такое чувство, будто ты с призраком повстречалась. Плохие новости из дома?
   – Да нет, с отцом все в порядке. Я только утром разговаривала с мамой.
   – Что тогда?
   Помедлив, Кэсси все-таки выложила ему то, что сообщила ей Нэнси Файерстоун.
   – Сукин сын, – процедил Билли. – Неплохую игру он затеял, верно? Плохо только, что он рушит при этом чужие жизни. Держался бы таких, как он сам, и всем было бы легче.
   – После турне я хочу уехать из Лос-Анджелеса и побыть немножко дома. Это место явно не для меня.
   Кэсси выглядела такой измученной, что Билли сочувственно кивнул. Ему было искренне жаль ее: она не заслужила, чтобы с ней обращались так жестоко.
   Только теперь Кэсси стало ясно, почему Десмонд потерял к ней интерес сразу после медового месяца. Все это время он продолжал встречаться с Нэнси и бог знает с кем еще. Пожалуй, даже хорошо, что он перестал спать с ней, – в противном случае ей было бы сейчас гораздо хуже. Она и так чувствовала себя преданной и обманутой. Самое плохое, что она безоговорочно верила ему.
   – И что мы будем теперь делать? – спросил Билли. Он боялся, что из-за предательства Десмонда Кэсси может сдаться и разорвать контракт. Но Кэсси была не из тех, кто бросает дело на полпути.
   – Мы завершим эту гонку, малыш. Для этого мы сюда и приехали. Остальное было глазурью на пироге.
   Кэсси не сказала о том, что ей достался отравленный кусок пирога: жаловаться и плакать было не в ее духе.
   – Вот и умница, – Билли ободряюще похлопал ее по плечу и повел ужинать. Но Кэсси почти не притронулась к еде.
   Каждую неделю журналистов собирали на очередную пресс-конференцию, и Десмонд старался вести себя на людях как можно дружелюбнее. Он много шутил и всячески выказывал Кэсси свое расположение. Для непосвященного все выглядело на редкость трогательно, и люди охотно верили в их счастливую любовь.
   Кэсси казалась не такой оживленной, как прежде, но это легко можно было списать на усталость от тренировок. Вдобавок, поспешил напомнить журналистам Десмонд, она все лето проработала у отца в аэропорту.
   – Как себя чувствует твой отец, Кэсс? – спросил один из репортеров.
   – Он быстро поправляется, – сказала она и поблагодарила американцев за те письма и подарки, которые они присылали ему в больницу. – Вы даже не представляете, как сильно вы ему помогли. Папа снова летает, только теперь с напарником, – с гордостью добавила она.
   Они с легкостью проглотили это, как глотали все, что скармливал им Десмонд. Кэсси приняла правила игры и вела ее на редкость хорошо.
   – Ты в порядке? – спросил у нее Билли после одной из таких пресс-конференций. Десмонд в этот раз был особенно любезен с Кэсси, чем довел ее чуть ли не до слез.
   – Да, в порядке, – ответила Кэсси, но Билли понимал, как сильно она расстроена. Она всей душой ненавидела это лицемерие. Ей даже кошмары стали сниться по ночам. Билли, спавший в соседней комнате, не раз слышал, как Кэсси тихонько плакала перед сном.
   Наедине с Десмондом ей удалось остаться лишь накануне вылета. В этот вечер опять была большая пресс-конференция, после чего они с Билли отправились поужинать в их любимый мексиканский ресторанчик.
   Когда они вернулись домой, Десмонд ждал их на парковке. Билли он дал понять, что хочет поговорить с Кэсси наедине.
   – Я просто хотел пожелать тебе удачи. Мы еще увидимся завтра, но мне хотелось сказать, в общем, я сожалею, что все сработало не так, как мы планировали.
   Он старался быть великодушным, но Кэсси это разозлило еще больше.
   – А что именно ты планировал? У меня в планах было счастливое замужество и дети.
   Десмонд же запланировал для себя мировое турне, любовницу и послушную жену, которую он будет выставлять на всеобщее обозрение.
   – Тогда тебе следовало выйти замуж за кого-то еще. Лично я стремился к партнерским отношениям. Только и всего. Бизнес и ничего личного. Но разве не в этом суть любого брака, Кэсси?
   Он пытался представить все так, будто обстоятельства сложились не в их пользу, хотя на самом деле он лгал ей с начала и до конца. Он даже не сказал, что бесплоден. Кэсси могла бы смириться с этим, как могла бы смириться со множеством других вещей. Но только при условии, что он сумел бы обойтись без этой лжи.
   – Вряд ли ты представляешь, что такое настоящий брак, Десмонд.
   – Может, и так, – ответил он без тени замешательства. – По правде говоря, я никогда не стремился к семейной жизни.
   – Тогда к чему весь этот обман? Я бы и так полетела в турне. Мы бы вполне могли обойтись без этой лжи и бессмыслицы, без нашей свадьбы. Не следовало тебе заходить так далеко. Ты просто использовал меня. – Она была только рада, что ей выпал наконец шанс сказать это вслух.
   – Мы оба использовали друг друга. Через два месяца ты станешь величайшей звездой в истории нашей авиации – и все благодаря мне и моим самолетам. Так что мы квиты, Кэсс, – самодовольно заметил Десмонд. Очевидно, что ничего больше ему и не требовалось. Сама Кэсси ничего не значила для него. Мысль об этом до сих пор причиняла ей боль.
   – Что ж, прими мои поздравления. Надеюсь, ты получишь от этого несказанное удовольствие.
   – Разумеется. – В чем-чем, а в этом он не сомневался. – Как, впрочем, и ты. И Билли. Мы все только выиграем от этого турне.
   – Если все пойдет как нужно, – предостерегла его Кэсси. – Боюсь, ты слишком самоуверен.
   – У меня есть для этого все основания. Тебе достался замечательный самолет, и сама ты – великолепный пилот. Ничего другого, собственно, и не требуется – кроме, разве что, удачи и хорошей погоды.
   Десмонд окинул Кэсси долгим взглядом. Ему требовалась полная покорность с ее стороны, но взамен он мог предложить ей разве что деньги и славу. Любовь не входила в сделку – да ее в нем и не было.
   – Удачи, Кэсс, – сказал он на прощание.
   – Спасибо. – Кивнув, она зашагала наверх, в квартиру Билли.
   – Чего он от тебя хотел? – с подозрением поинтересовался тот. Билли боялся, как бы Десмонд не расстроил Кэсси накануне отлета.
   – Хотел пожелать нам удачи в своем собственном стиле. Знаешь, там просто никого нет, наконец-то я это поняла: этот человек совсем пуст.
   Кэсси даже не знала, насколько она права. У Десмонда Уильямса не было души. Только алчность, и расчет, и ненасытная страсть к самолетам. Люди его не интересовали. Вот и Кэсси стала для него лишь средством к достижению цели, винтиком в одной из его машин – причем очень маленьким винтиком. Он был кукольником, руководителем, движущей силой всей этой конструкции. А Кэсси в его глазах была никем.

Глава 18

   Как и планировалось, «Полярная звезда» отправилась в полет утром четвертого октября, при большом скоплении народу. Всем желающим раздавали шампанское, а кардинал Лос-Анджелеса благословил самолет. Аэроплан взмыл вверх и отправился в путь, чтобы побить все мыслимые и немыслимые рекорды дальности.
   Сначала они полетели на юг к Гватемале, преодолев за один рейс две тысячи двести миль, причем без дозаправки. По прибытии они проверили карты и прогноз погоды, после чего погуляли по городу и пообщались с местными жителями. Люди толпами стекались в аэропорт, чтобы посмотреть на самолет. Десмонд прекрасно справился с домашней работой: о полете Кэсси знали по всему миру.
   В аэропорту Гватемалы их уже поджидали журналисты, а вместе с ними – послы, дипломаты и просто политики. Оркестр исполнял торжественную музыку, а Кэсси с Билли позировали перед фотографами. Никто еще не привлекал к себе столько внимания со времен Линдберга.
   – Не самое плохое житье, правда? – пошутила Кэсси, когда они вылетели в Сан-Кристобаль на Галапагосских островах. Одиннадцать сотен миль они покрыли за три часа – и все благодаря замечательному самолету, который построила для них компания Уильямса. Рекорд дальности и скорости был побит, так что первое желание Десмонда с успехом исполнилось.
   – Может, остановимся где-нибудь на отдых? – предложил Билли, вызвав у Кэсси довольную усмешку. На этот раз их встречали высшие чиновники Эквадора, американские военные и местные жители. Последовала обязательная фотосессия, после чего губернатор островов пригласил их на ужин.
   До сих пор путешествие шло как нельзя лучше. День они потратили на осмотр самолета, на работу с картами и проверку прогноза погоды.
   С Галапагосов Кэсси и Билли полетели на остров Пасхи. Двадцать четыре сотни миль они преодолели за семь часов. Но на этот раз, из-за встречных ветров, рекорд им не удалось побить.
   – Надеюсь, в следующий раз нам повезет больше, – пошутил Билли, когда они ехали по островному шоссе. – Иначе твой муженек, так и не дождавшись новых рекордов, запросто спалит наши дома.
   Они знали, что Десмонд неотступно следил за японцами. Те весь прошлый год работали над созданием самолета, который мог бы без остановки пролететь от Токио до Нью-Йорка – ни больше, ни меньше, чем семь сотен миль. До сих пор, впрочем, им не удавалось добраться без проблем даже до Аляски. Первый испытательный полет предполагалось произвести через год, и Десмонд горел желанием побить их рекорд.
   Остров Пасхи, на котором они произвели дозаправку, оказался чудесным местечком. Жители его отличались простотой и добрым нравом, а история острова восходила к незапамятным временам. Здесь полно было тайн, которые Кэсси с удовольствием исследовала бы, будь у нее чуть больше свободного времени.
   На острове Пасхи они задержались всего на ночь, чтобы затем как следует отдохнуть на Таити, в Папеэте. Без проблем они пролетели две тысячи семьсот миль за семь часов четырнадцать минут.
   Остановка на Таити была похожа на пребывание в раю. Очаровательные девушки в саронгах выстроились вдоль шоссе, приветливо размахивая руками. При взгляде на эту картину Билли охнул от восхищения, заставив Кэсси расхохотаться.
   – И нам еще за это платят, Кэсс? Поверить не могу!
   – Держи себя в руках, а то нас упекут в тюрьму за непристойное поведение.
   У Билли и правда только слюнки не текли. Своей непосредственностью он напоминал большого ребенка, и Кэсси это очень нравилось в нем. Куда важнее, однако, что он был замечательным пилотом и механиком.
   Уже после вылета с острова Пасхи Билли уловил в самолете какой-то странный шум, который ему не понравился. Вот и теперь, отдав должное местным девушкам, он намеревался вернуться к самолету и разобраться с проблемой. Тем же вечером он упомянул о ней в ежедневной сводке, которую они отправляли домой, однако добавил, что не считает ее чем-то серьезным. Каждый день Кэсси и Билли докладывали о своем прогрессе, и на этот раз они рады были сообщить, что побили очередной рекорд.
   Почти все в Папеэте говорили по-французски, а Билли вполне сносно объяснялся на этом языке. Французский посол устроил для них торжественный ужин, и Кэсси пришлось извиняться за то, что при себе у нее был только летный костюм. Кто-то одолжил ей красивый саронг. Его-то она и надела на ужин, украсив волосы большим розовым цветком.
   Поздно вечером они с Билли сидели на пляже, болтая о всяких пустяках. Ужин у посла оказался настоящим светским мероприятием, так что даже саронг Кэсси немного выбивался из стиля. Что уж говорить про ее мятую летную форму!
   – Я никак не могу оправиться от изумления, – с улыбкой заметила Кэсси, теребя в руках розовый цветок. – Не понимаю, почему нам так повезло? Взгляни на самолет, на котором мы летаем по миру, на людей, с которыми мы встречаемся, на места, в которых бываем. Такое чувство, будто это чья-то еще жизнь. Не знаю, как я сюда попала. А у тебя, Билли, не бывает такого чувства?
   Порой она казалась себе очень юной, порой же, наоборот, на редкость умудренной. К двадцати двум годам в ее жизни было куда больше хорошего, чем плохого. А может, просто так она смотрела на вещи.
   – Знаешь, Кэсс, ты с лихвой заплатила за это путешествие, – ответил Билли, размышляя о ее неудачном браке. – Но в чем-то ты права: я тоже ощущаю нечто подобное. Такое чувство, что меня вот-вот схватят за шкирку и скажут: «А что тут делает этот парень? Тебе здесь не место!»
   – Это не так, – мягко возразила Кэсси. – Ты – один из лучших в нашей профессии. Без тебя я просто не решилась бы на этот полет.
   Если она и могла представить кого на месте Билли, то только Ника. Может, когда-нибудь позже…
   – Ты же знаешь, Кэсс, скоро все закончится. Ты готовишься целый год, вкалываешь в поте лица, а потом раз – и все. Каких-то десять дней, и ты снова дома.
   Они пролетели уже полпути, и Кэсси часто посещали те же мысли. Ей не хотелось, чтобы турне заканчивалось так быстро.
   – Пожалуй, я должна быть признательна Десмонду за все это, – неожиданно заметила Кэсси по пути в гостиницу. – И я действительно ему благодарна. Другое дело, что путешествие как бы уже и не принадлежит ему. Да, он бесконечно планировал и плел всю эту ложь. Тем не менее это наш полет. Мы его осуществили. Мы здесь, а он нет. Такое чувство, будто он утратил вдруг прежнее значение.
   Было видно, что Кэсси это открытие принесло настоящее облегчение. Билли же порадовался, что она перестала терзаться из-за той паршивой сделки, которую заключила с бывшим мужем.
   – Забудь о нем, Кэсс. Когда мы вернемся, все канет в историю. И вся слава достанется только тебе.
   – Не думаю, что я сделала это ради славы, – честно призналась она. – Мне просто хотелось новых ощущений, хотелось понять, на что я способна.
   – Мне тоже, – кивнул Билли, хотя он-то как раз понимал, какую шумиху должен вызвать их полет. – Но немножко славы нам тоже не повредит.
   Кэсси рассмеялась, но затем вновь посерьезнела.
   – Сначала я собиралась подать на развод еще до полета, но затем решила подождать – на случай, если об этом узнает какой-нибудь пронырливый репортер. Не хотелось мне портить турне преждевременными шагами. Но все документы уже готовы.
   Она вздохнула, вспомнив о визите к адвокату. Не так-то просто было рассказать ему обо всем, что случилось.
   – Что именно ты хочешь ему предъявить? – с любопытством спросил Билли. Выбор у нее был большой: начиная от измены и заканчивая ее разбитым сердцем – если за последнее, конечно, можно было привлечь к суду.
   – Прежде всего мошенничество. Звучит ужасно, но адвокат сказал, у нас есть для этого все основания. – Про Нэнси она не упомянула, хоть и подумала. – Надеюсь, нам удастся прийти к взаимному соглашению. Я бы предпочла развестись в Рино – при условии, конечно, что Десмонд пойдет на сделку.
   – Даже не сомневаюсь, – рассудительно заметил Билли. Они расстались, пожелав друг другу спокойной ночи, и встретились уже за завтраком.
   – Что, если мы отменим все планы и останемся тут навсегда? – предложил Билли, уплетая омлет и круассаны. Местная девушка с потрясающей фигуркой подала ему большую чашку кофе.
   – А ты не боишься соскучиться? – с улыбкой заметила Кэсси, усаживаясь рядом. Ей здесь тоже понравилось, но она уже предвкушала новый полет – к Паго-Паго, а затем на остров Хауленд.
   – Соскучиться? Никогда! – Билли взглянул на нее со счастливой улыбкой. – Я бы с радостью закончил свои дни на острове. А как насчет тебя?
   – Не знаю, – с сомнением покачала она головой. – Скорее всего, я закончу так же, как и начала – под брюхом самолета. Может, мне даже построят специальное кресло-каталку.
   – Если хочешь, я сам сделаю для тебя такое.
   – Почему бы тебе не заняться для начала «Полярной звездой»?
   – Хочешь сказать, я не смогу проваляться весь день на пляже?
   Билли попытался изобразить негодование, но уже часом спустя оба они внимательно осматривали самолет. Не обошлось, конечно же, без фотографов и зевак.
   На «Полярной звезде» был большой запас горючего. Еще они везли с собой аптечку, радио, спасательные жилеты и надувной плот. Вот, собственно, и все. Искушение запастись сувенирами было очень велико, но Кэсси и Билли не решались обременить самолет тем, что не являлось предметом первой необходимости.
   В тот вечер, за ужином, они смогли полюбоваться на невероятно красочный закат. Позже они прогулялись по пляжу и почти сразу легли спать. А утром их самолет отправился к Паго-Паго.
   Весь путь занял у них четыре с половиной часа – никаких новых рекордов. Но сам перелет был на редкость легким и безмятежным, если не считать еле уловимого шума в одном из моторов. Нечто подобное Билли слышал днем раньше, и это его немного встревожило.
   Паго-Паго оказался на редкость привлекательным местом, хотя задержались они там ровно на ночь, да и ту в основном провели в аэропорту. Билли хотелось понять, что вызывало этот непонятный шум. Ближе к полуночи он решил, что установил причину, и это несколько ослабило его беспокойство.
   Они вновь телеграфировали домой, как делали это на каждой стоянке, а уже наутро вылетели на Хауленд. К тому времени они успели покрыть девять тысяч миль, и Кэсси казалось, что они практически прилетели, хотя до Гонолулу оставалось еще три тысячи миль. И вот теперь они приближались к Хауленду, где, по всей видимости, потерпела крушение Эрхарт. Мысль об этом вызвала у Кэсси ностальгию.
   – Чем ты собираешься заняться после нашего турне? – спросила она у Билли через два часа после того, как они вылетели с Паго-Паго. Женщина, у которой они останавливались на ночь, вручила им на прощание корзинку с фруктами и сандвичами, которые оказались очень вкусными.
   – Я-то? – задумчиво переспросил Билли. – Не знаю. Вложу куда-нибудь свои деньги, по примеру твоего отца. Организую что-то вроде чартерной службы в каком-нибудь экзотическом местечке. Может, даже на Таити. – Ему и правда очень понравилось в Папеэте. – А ты, Кэсс? Что у тебя в планах?
   – Сама не знаю. Порой мне кажется, что только это мне и надо – самолеты, испытательные полеты, аэропорты. А иногда начинаешь думать, что, может, стоило бы выйти замуж, обзавестись детьми. – По лицу ее скользнуло облачко грусти. – Сам видишь, с Десмондом это не сработало. – Она пожала плечами. – Вот доберемся до дома, тогда и обдумаю все заново.
   – Идея-то у тебя была неплохая, а вот с парнем не повезло. Такое иногда случается. А как насчет Ника?
   – Ник? – Этого она и сама не знала. В тот раз он твердо заявил, что не собирается на ней жениться. Но может, теперь, после этой истории с Десмондом, все будет иначе. Кэсси так и не рассказала ему о предстоящем разводе. Кто знает, когда еще они увидятся? Кто вообще знает, что ждет их в будущем?
   Остановка на Хауленде глубоко взволновала Кэсси – из-за Амелии Эрхарт. Они с Билли даже прихватили с собой венок, чтобы сбросить его с самолета прямо перед островом.
   Билли открыл ей окно, а Кэсси бросила венок, мысленно помолившись за женщину, с которой лично она не была знакома, но которой восхищалась всю свою жизнь. Вот и сейчас, опускаясь на Хауленд, она ощутила странное родство со своим идолом. Другое дело, что их с Билли полет прошел на редкость легко. Почему же Амелии Эрхарт повезло меньше, чем им?
   На острове благодаря Десмонду Уильямсу их вновь встречали фотографы. Как и ожидалось, репортеры поспешили провести параллель между Кэсси и Амелией Эрхарт.
   На Хауленде они планировали провести всего одну ночь, чтобы преодолеть затем две тысячи миль до Гонолулу. Именно там Десмонд собирался провести торжественную церемонию, пресс-конференцию и съемки фильма. С одной стороны, Кэсси и Билли с нетерпением ожидали подобных торжеств; с другой – вся эта шумиха их слегка пугала. Здесь, в полете, все было намного проще. Вдобавок Кэсси совсем не жаждала встречи с Десмондом. Сама мысль об этом наводила на нее уныние.
   – Немножко страшно возвращаться к прежней жизни, правда? – спросила она после ужина, допивая свой кофе.
   – Пожалуй, но и увлекательно, – Билли ко всему относился проще. – Это очень скоро закончится, – добавил он с улыбкой. – Совсем как фейерверк 4 июля. Ты любуешься на эти вспышки, а уже через минуту все кончилось. Вот и мы будем знамениты какое-то время, пока другие не пролетят дальше и быстрее нас.
   В чем-то он был прав, однако их славе не суждено было закончиться так быстро.
   – Завтра в это же время мы уже будем на Гонолулу, мисс О’Мэлли. Только подумай об этой пышной встрече! – Глаза у Билли сияли, но Кэсси ответила вялой улыбкой.
   – Меня мутит при одной мысли о ней, – призналась она. – Почему бы нам не вернуться домой тем же путем, которым мы прибыли сюда? А что, неплохая мысль! – воскликнула она с неподдельным оживлением.
   Было видно, что Билли позабавило это предложение.
   – Прошу прощения, мистер Уильямс, но мой пилот немного сбился с пути, вы же знаете, как это бывает. В конце концов, она всего лишь женщина, а женщины, как известно, не умеют летать. Она перевернула карту вверх ногами.
   Теперь уже смеялись оба, но на следующий день, когда они отправились в путь, слова Кэсси неожиданно оказались пророческими.
   В двухстах милях от острова они попали в сильнейшую грозу. Оценив ситуацию, оба решили возвращаться на Хауленд. Пока они пытались приземлиться, гроза разрослась до размеров тропического шторма. Возможно, думала Кэсси, нечто подобное произошло с Эрхарт. Самой ей пришлось использовать все свое мастерство, чтобы опуститься на землю – и то они едва-едва не свалились в воду.
   – Хочу напомнить, – как бы между прочим заметил Билли, – что у нас будут серьезные проблемы с мистером Уильямсом, если ты уронишь эту штуковину в воду.
   Кэсси невольно рассмеялась, услышав его предостережение. В то же время, она не слишком-то жалела, что придется провести еще одну ночь на Хауленде. Не самое приятное место, зато здесь так тихо и спокойно. Ей страшно было подумать, во что может превратиться ее жизнь после Гонолулу.
   К ночи шторм поутих, но наутро оказалось, что гроза повредила прибор для определения направления. Кэсси и Билли собирались лететь в любом случае, однако телеграфировали на Гонолулу, что по прибытии им потребуется новый. Ясным и солнечным утром они отправились в свой заключительный полет, но уже через триста миль от Хауленда им пришлось столкнуться с очередной проблемой – на этот раз с мотором. Билли, нахмурившись, проверял утечку масла, а Кэсси внимательно наблюдала за ним.
   – Хочешь вернуться? – поинтересовалась она ровным тоном.
   – Пока не знаю, – озадаченно ответил он.
   Какое-то время он повозился с одним из моторов, внимательно прислушиваясь к его гулу, и после очередной сотни миль заявил, что все под контролем. Кэсси кивнула, однако продолжала внимательно наблюдать за приборами.
   Она ничего не оставляла на волю случая, потому-то и считалась одним из лучших пилотов. Билли казался более беспечным, но и он проявлял скурпулезность в том, что касалось самолетов. Вдобавок, когда речь заходила о полетах, у него всегда срабатывало безошибочное шестое чувство. Вот почему Кэсси так нравилось летать с ним – они были превосходной командой.
   После этого она слегка изменила курс, чтобы избежать скопления темных облаков, которые вновь обещали грозу. Уже после обеда Билли глянул на осеннее небо, а затем и на компас.
   – Тебе не кажется, что мы сбились с пути?
   – Всегда доверяй компасу, – с улыбкой ответила она, повторяя слова своего инструктора. В данный момент компас оставался единственной надежной информацией, поскольку секстант и определитель направления сломались во время грозы.
   – Доверяй глазам, носу, своему чутью и только потом уже компасу.
   Как оказалось позже, Билли был прав. Резким порывом ветра их слегка сбило с курса, но не настолько, чтобы встревожить или обеспокоить. Однако пару минут спустя, бросив взгляд на приборы, Кэсси заметила дымок во втором моторе. Из первого мотора вытекали струйки горючего.
   – Черт, – выдохнула она, кивая Билли на поломку. К этому времени они успели как следует отлететь от Хауленда.
   – Жаль, что мы сразу не вернулись.
   Они пробыли в воздухе уже два часа, и связь с землей была потеряна.
   – Есть тут что-нибудь поблизости? – Проверив карту, Билли обнаружил крохотный островок. – Что это такое?
   – Понятия не имею, – Кэсси тоже бросила взгляд на карту. – Похоже на кучку птичьего помета.
   – Очень забавно. Скажи лучше, где мы сейчас находимся?
   Она сообщила ему данные компаса. Все это время Билли продолжал разглядывать мотор. Ему совершенно не нравилась эта картина, как и мысль о том, что в самолете находится четыреста галлонов горючего.
   Пролетев еще несколько минут, они все-таки решили двигаться к острову, который видели на карте. Правда, Кэсси сильно сомневалась, что сможет посадить туда «Полярную звезду». Если островок окажется слишком маленьким, самолет там попросту не приземлится. Предварительно они договорились садиться на пляж. Билли вновь проверил мотор, но не смог сказать ничего утешительного. Тогда он надел наушники и попытался послать сигнал бедствия – в надежде, что его услышат на каком-нибудь корабле.
   Но в следующий раз, когда оба выглянули в окно, оказалось, что мотор уже не дымится, а горит.
   – С днем рождения, Кэсс. Боюсь только, это не праздничный пирог.
   – Черт.
   – Сколько еще осталось до островка?
   – Думаю, миль пятьдесят.
   – Прекрасно. То, что надо – еще пятнадцать минут с четырьмястами галлонами горючего на борту. О господи!
   – Займись чем-нибудь, – хмыкнула Кэсси. – Спой какую-нибудь песенку.
   – Что за дурацкие мысли лезут тебе в голову, – заметил Билли, проверяя второй мотор. – Неудивительно, что ты не можешь найти себе приличной работы.
   Они перешучивались, однако обоим было не до смеха. «Полярная звезда» попала в серьезную переделку.
   Через несколько минут в поле зрения наконец-то показался островок. Они быстро осмотрели его. Ни одной ровной площадки. Только деревья и что-то вроде пригорка.
   – Надеюсь, ты умеешь плавать? – как бы между прочим поинтересовался Билли, передавая ей спасательный жилет. – Такое чувство, что пляжа нам не миновать, не так ли, утенок?
   – Может, и так, ковбой.
   Кэсси изо всех сил пыталась удержать самолет, который двигался все хуже. Из второго мотора тоже показался дымок.
   – Как думаешь, что с ним такое?
   Оба были озадачены происходящим, но, чтобы выяснить наверняка, им требовалось приземлиться.
   – Плохое горючее? – предположил Билли.
   Кэсси пожала плечами. Она дважды облетела островок и даже сделала заход на пляж, но затем вновь поднялась в воздух.
   – Хочешь дотянуть до Нью-Йорка? – поинтересовался Билли, наблюдая за ее маневрами.
   – Лучше до Токио, – ответила она, не сводя глаз с панели управления. – Тахикава заплатит мне целое состояние за такой испытательный полет.
   – А что, хорошая мысль. К черту Десмонда Уильямса.
   – Ладно, попробуем еще раз. Господи, до чего же коротенький пляж!
   А оба мотора уже пылали вовсю.
   – Не хотелось бы расстраивать тебя, – заметил Билли, надевая свой спасательный жилет, – но, если ты не сядешь в ближайшее время, нам грозит роскошный взрыв. Боюсь, мы распугаем всех аборигенов.
   – Я делаю все, что могу, – процедила она сквозь сжатые зубы.
   – Помощь не требуется?
   – От такого цыпленка, как ты? Нет уж, спасибо.
   Она спустилась так низко, как только могла, и изо всех сил потянула рычаг. Самолет перемахнул через короткий пляж и упал на мелководье.
   – Чудесная посадка, а теперь бегом!
   Билли схватил ее за руку, прежде чем она успела взять хоть что-то из вещей. Пока он возился с дверцей, Кэсси инстинктивно потянулась за аптечкой. Оба мотора пылали, и жар чувствовался даже в кабине.
   – Давай! – Распахнув дверцу, Билли вытолкнул ее из самолета и выпрыгнул следом. Сам он держал бортовой журнал и маленькую сумку, в которой были все их деньги. Они быстро побрели по воде, а затем и вовсе припустили к берегу. Им удалось добраться до дальнего конца пляжа, когда у них за спиной раздался чудовищный взрыв. Обернувшись, они молча наблюдали за тем, как разлетаются над водой куски самолета. От загоревшегося топлива в небо взметнулся огромный столб пламени.
   – Прощай, «Полярная звезда», – Билли неотрывно наблюдал за тем, как обломки самолета исчезают под водой. Столько человек трудилось над созданием и проектированием этой машины! И вот в считаные минуты ей пришел конец. Главное, впрочем, что сами они были живы. – Итак, мы на забытом богом островке, – заметил Билли, вручая Кэсси леденец. – Что ж, отдохнем в свое удовольствие.
   Кэсси взглянула на него и рассмеялась. Она так устала, что не могла уже ни плакать, ни кричать. Оставалось надеяться, что как только все узнают об исчезновении самолета, на поиски их тут же отправят спасателей. Кэсси знала, сколько усилий было предпринято четырьмя годами ранее для того, чтобы отыскать Эрхарт. Впрочем, уже тогда многие ворчали по поводу чрезмерных расходов. Но Десмонд не остановится ни перед чем, чтобы отыскать их – хотя бы ради восстановления своего самолета. Если нужно, он позвонит самому Рузвельту. Сыграет на том, что Кэсси была любимицей нации. Им волей-неволей придется найти ее.
   – Что ж, мисс О’Мэлли, почему бы нам не позвать горничную и не заказать выпивку?
   К этому времени они провели на острове уже четыре часа, наблюдая, как исчезает в воде их самолет, а с ним и надежда на спасение. Теперь оставалось ждать только помощи извне.
   – Наш полет не был бы таким ошеломляющим, если бы не подобный конец, – убежденно заявил Билли. Он не сомневался, что через пару дней их спасут, и он будет рассказывать обо всем, как о невероятном приключении.
   – Десмонд решит, что я спалила самолет, лишь бы отомстить ему, – хмыкнула Кэсси. Что ж, даже у этого несчастья была забавная сторона. Впрочем, оба старались шутить, только бы не показать своего беспокойства. Не исключено, думала Кэсси, что нечто подобное произошло с Нунаном и Эрхарт. Скорее всего, они погибли сразу. Но где гарантия, что они не сидят до сих пор на каком-нибудь необитаемом острове? Что и говорить, не слишком обнадеживающая мысль.
   – Я тоже подумал, что ты устроила это в качестве мщения, – как бы между прочим заметил Билли. – Ничуть тебя не осуждаю. Жаль только, ты не высадила нас поближе к Таити: та официантка выглядела просто сногсшибательно!
   – Как и все девушки, которые встретились нам на пути.
   Кэсси не чувствовала себя так же уверенно, как Билли, но была признательна ему за неиссякаемую способность шутить.
   – Увы, не на этом острове.
   Островок оказался необитаемым.
   Быстро осмотрев его, они обнаружили ручеек с пресной водой и заросли кустов, усыпанных спелыми ягодами. Еще здесь росли какие-то незнакомые, но очень вкусные фрукты. Словом, положение не выглядело таким уж безнадежным – при условии, конечно, что они не застрянут тут навсегда. Подобная перспектива была более чем пугающей, но Кэсси старалась отгонять от себя неприятные мысли.
   Ближе к ночи они устроились в пещере, которую обнаружили при осмотре острова.
   – Билли, – не выдержала наконец Кэсси.
   – Да?
   – Что, если нас не найдут?
   – Не бойся, найдут.
   – А если нет?
   – Им придется это сделать.
   – Почему? – вглядывалась она в него широко открытыми глазами. – Почему им придется нас найти?
   – Чтобы Десмонд мог засудить тебя за потерю самолета. Наверняка он не оставит этого просто так, – ухмыльнулся Билли, и Кэсси невольно рассмеялась.
   – Я серьезно.
   – Я тоже серьезно. Не беспокойся. – Перекатившись на бок, он привлек к себе Кэсси. Ему самому было страшно, как никогда в жизни, но он не желал этого показывать. И он ничем не мог помочь Кэсси, только обнимать ее, как испуганного ребенка.

Глава 19

   Десмонду позвонили посреди ночи, через двадцать два часа после того, как самолет покинул последний пункт назначения. К тому времени местные власти уже не сомневались, что «Полярная звезда» исчезла – скорее всего, рухнула в Тихий океан. Но точно пока никто ничего не знал.
   Проклятье. Он тут же принялся обзванивать всех, кто мог помочь. На этот случай у них был разработан специальный план. Связались с министерством военно-морских сил, с иностранными властями, с Пентагоном. О полете «Полярной звезды» писали по всему миру, и теперь всем без исключения хотелось найти ее.
   Поблизости от предполагаемого падения находился авианосец, так что для поисков смогли задействовать сорок один самолет и два эсминца. Во многом это напоминало поиски, которые велись четыре года назад, только теперь они были лучше подготовлены и снаряжены. Президент лично позвонил Десмонду, а затем семейству О’Мэлли в Иллинойс. Те пришли в ужас, когда услышали о случившемся. Уна боялась за сердце Пэта, но тот принял известие с видимым спокойствием. Разумеется, он страшно переживал за судьбу дочери, но не сомневался, что ее найдут.
   Поисковая операция охватила площадь в сотни миль. И все это время Кэсси и Билли старались поддержать друг друга, питаясь практически одними ягодами. Кэсси подхватила что-то вроде дизентерии, а Билли сильно поранил ногу, когда плавал над коралловым рифом. Однако в целом они были в хорошей форме. Другое дело, что никто не спешил к ним на помощь. Поскольку Кэсси слегка изменила курс перед падением, а ветры отогнали их еще дальше, поисковые работы велись в пятистах милях от того места, где они сейчас находились. Радио сгорело во время взрыва, так что сообщить о своем местоположении они тоже не могли. Да они, собственно, и не знали, где именно оказались волею случая.
   Десмонд тем временем делал все возможное, чтобы поиски не останавливались ни на минуту. Однако в прессе стали ставить под сомнение целесообразность подобных усилий. Писали о том, что Кэсси и Билли наверняка погибли – разбились во время падения или утонули в океане. Две недели поиски шли полным ходом, и еще неделю суда время от времени прочесывали место вероятной катастрофы. А спустя два дня операцию решено было прекратить.
   «Я знаю, что она где-то там», – продолжал настаивать Десмонд, однако никто ему не верил. Эксперты предположили, что виной всему стала поломка самолета. Никто не ставил под сомнение летных навыков Кэсси, но все понимали, что в любой ситуации важна доля везения – или невезения.
   Родители Кэсси пришли в отчаяние, когда узнали, что поиски прекращаются. Получалось, они потеряли еще одного своего ребенка. Уна не спала ночами, раз за разом возвращаясь мыслями к дочери. Что, если Кэсси жива, но ее так и не нашли? Однако Пэт считал это маловероятным.
   К Дню благодарения о Кэсси и Билли не было известий уже шесть недель, так что праздник выдался мрачным. Общий ужин, и никакого веселья.
   «Поверить не могу, что ее больше нет», – рыдала Уна на плече у Меган.
   Для Десмонда это тоже стало серьезным ударом. Он терзался мыслями о том, что же могло произойти. Если бы только знать, если бы найти хоть что-то. Однако не было ни обломков, ни каких-либо иных свидетельств. Все это заставляло предположить, что Кэсси и Билли пока еще живы. Десмонд настаивал на возобновлении поисков, но в Пентагоне об этом и слышать не хотели. Все были уверены, что самолет разбился, а пилоты погибли.
   Даже сейчас, полтора месяца спустя, фотографии Кэсси можно было увидеть во всех газетах и журналах. Пресса по-прежнему была предана ей. Ну а Десмонд предстал перед всеми в образе скорбящего вдовца. В этот год он не отмечал праздника Благодарения, как не отмечал его в Англии и Ник. О катастрофе он узнал через неделю после исчезновения самолета. Английские газеты не преминули упомянуть об этом событии. Не в силах поверить в случившееся, Ник брал на себя самые опасные задания, пока кто-то не догадался объяснить командиру подоплеку такого рвения. Нику предложили трехдневный отпуск. Тот поначалу отказывался, но его и слушать не желали. Он даже подумывал слетать на несколько дней домой, но затем понял, что не сможет взглянуть в глаза Пэту. В случившемся Ник винил только себя. Каким же трусом он был, что отказался жениться на Кэсси, сохранив ее для Десмонда Уильямса!
   В газете ему попалась фотография Десмонда. Тот со скорбным видом выходил из церкви, в которой служили панихиду в память Кэсси. Ник ненавидел Десмонда за то, что тот дал Кэсси возможность убить себя – и самолет, на котором она могла это сделать. Он не сомневался, что Десмонд отправил ее в это турне ради собственной славы.
   А на безымянном островке в честь Дня благодарения Кэсси угощала Билли пригоршней ягод и связкой бананов. Собственно говоря, на этой диете они жили уже больше месяца. У Билли воспалилась нога, которую он поранил о коралловый риф, и теперь его бросало то в жар, то в озноб. В аптечке у Кэсси было немного аспирина, но его уже давно использовали. В целом оба держались неплохо, если не считать солнечных ожогов да инфекции, от которой страдал Билли.
   В День благодарения они говорили об индейке и тыквенном пироге, и о том, что хорошо бы пойти в церковь с родственниками и друзьями. Билли переживал из-за отца, который остался совсем один. Кэсси тоже думала о родителях, а еще о сестрах, их мужьях и детишках – ей ужасно не хватало своих близких. Она вспомнила про Аннабель и Хамфри, ребятишек из Англии, и ее мысли тут же переключились на Ника. В последнее время она вообще очень много думала о нем.
   – Что, по-твоему, они там о нас думают? – спросила она Билли, вручая ему половинку банана. Кэсси заметила, что дыхание у него вновь стало учащенным, а в глазах появился лихорадочный блеск.
   – Считают, должно быть, что мы уже умерли, – честно ответил тот. В последнее время Билли шутил гораздо меньше. Все, что им оставалось, – сидеть и бесконечно ждать. Питались они только ягодами и бананами, поскольку ничего другого на острове не было.
   Через два дня разыгралась сильная буря, после чего температура немного упала. Кэсси все так же ходила в своем летном костюме, хотя тот успел сильно порваться, а на Билли и вовсе не было ничего, кроме шорт и футболки. На следующий день после похолодания Кэсси заметила, что Билли дрожит даже на солнце.
   – Ты в порядке? – спросила она, стараясь не выдать своего беспокойства.
   – Все хорошо, – уклончиво ответил он. – Пойду принесу бананов.
   Чтобы сорвать их, ему надо было залезть на дерево, однако нога у него так распухла, что он просто не смог вскарабкаться по стволу. Прихрамывая, Билли вернулся назад с одним-единственным бананом, который подобрал у дерева.
   Кэсси уже не знала, чем ему помочь. Рана на ноге становилась все хуже, а вместе с этим поднималась и температура. Кэсси обмывала ногу соленой водой, но толку от этого не было. В тот день Билли проспал чуть ли не до вечера, а когда проснулся, в глазах у него вновь появился лихорадочный блеск. Кэсси положила его голову себе на колени и легонько поглаживала его лоб. С наступлением ночи Билли снова начал дрожать от холода. Ей не оставалось ничего другого, как лечь рядом и попытаться согреть его теплом своего тела.
   – Спасибо, Кэсс, – прошептал он, вглядываясь в темноту пещеры. Кэсси молча молилась, чтобы их поскорее нашли, хотя последнее казалось все более невероятным. Она понимала, что поиски к этому времени должны были уже прекратить. Интересно, покинут они когда-нибудь остров или так и умрут здесь?
   Всю ночь зубы у Билли постукивали от холода, а наутро, когда она обмывала ему голову водой, он впал в забытье. В тот день была сильная гроза, и Кэсси выпила так много дождевой воды, что к вечеру у нее вновь разыгралась дизентерия. По тому, как обвис на ней костюм, можно было судить, насколько она исхудала за этот месяц.
   Билли в тот день так и не пришел в сознание, и вечером, прижимаясь к нему в темноте пещеры, Кэсси тихонько плакала. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Вдобавок у нее тоже начался жар. Скорее всего, она подхватила какую-то тропическую лихорадку.
   Наутро Билли вроде стало полегче. Поднявшись, он прошелся по пещере, а затем заявил, что пойдет искупаться. На улице было прохладно, но он и слушать ничего не желал. С редкостным упрямством он настаивал на своем, и Кэсси не удалось его остановить. Билли вошел в воду там, где лежал обгоревший остов их самолета. Даже штормы не смогли смыть его в море. Эти обломки лежали как немой укор – как напоминание обо всем, что они потеряли. Для Кэсси это было последним напоминанием о Десмонде.
   Билли проплыл мимо самолета, после чего вернулся и вышел из воды. Кэсси заметила, что он поранил и вторую ногу, но Билли утверждал, что это пустяки. Кэсси ничего не оставалось, как молча наблюдать за ним. Затем Билли влез на дерево и съел банан. К нему вернулась былая энергия, но на этот раз к ней примешивалось некое безумие. Билли сильно нервничал и вообще вел себя странно. К ночи, когда они устроились у себя в пещере, он разговаривал с кем-то о машине, о свече и маленьком мальчике. Кэсси понятия не имела, о чем он толкует.
   – Кэсс, – окликнул он ее поздно ночью.
   – Что, Билли? – Кэсси лежала рядом и чувствовала, как дрожит его тело.
   – Я устал.
   – Ничего страшного, спи.
   – Ничего страшного?
   – Конечно, закрой глаза и спи.
   – Они закрыты, – сказал Билли, хотя Кэсси видела, что это не так.
   – Здесь очень темно. Закрой глаза, а наутро тебе будет гораздо лучше.
   – Я люблю тебя, Кэсси, – сказал он тихонько через пару минут. Прозвучало это совсем по-детски, и Кэсси поймала себя на мысли о том, что вспоминает про своих племянников и племянниц.
   – И я люблю тебя, Билли, – мягко сказала она.
   На следующее утро, когда Кэсси проснулась, он так и лежал, прижавшись к ее плечу. Голова у нее болела, шея сильно затекла. Кэсси чувствовала, что тоже заболевает. Она взглянула на Билли и невольно вскрикнула: глаза у него были широко открыты, но он уже не дышал. Он умер ночью, у нее на руках. Теперь она осталась совсем одна.
   Какое-то время она сидела рядом с Билли, не зная, что ей делать. Слезы текли у нее по щекам, и она легонько покачивалась, обняв руками колени. Кэсси понимала, что Билли нужно похоронить, но ей было страшно расставаться с ним.
   После обеда она осторожно вытащила его из пещеры. Вырыв в песке у скал неглубокую могилу, она опустила туда тело. Ей невольно вспомнилось, как Билли сказал однажды, что хотел бы умереть на острове. Так оно и получилось. И теперь ей тоже предстояло умереть, как Билли.
   Опустившись на колени, она в последний раз взглянула ему в лицо и провела рукой по волосам.
   – Я люблю тебя, Билли, – сказала она, совсем как прошлой ночью, но на этот раз он не ответил. Тогда Кэсси засыпала его песком и ушла.
   Ночью она в одиночестве сидела в пещере. За весь день она так ничего и не съела – мешали болезнь и тоска по Билли. На следующее утро ее охватила сильная слабость. Мысли у Кэсси мешались, ей чудилось, будто ее зовет мать. Болезнь, убившая Билли, понемногу убивала ее саму. С другой стороны, жить ей тоже было незачем. Крис умер. Билли тоже умер. Ник навсегда был потерян для нее, браку пришел конец, самолет Десмонда она тоже разбила – словом, все пошло прахом.
   Кэсси с трудом выбралась на пляж, несколько раз упав по пути, но сил, чтобы подняться на скалы и попить воды, у нее просто не было. Впрочем, ее это уже не беспокоило. Что толку цепляться за жизнь, если все кончено? В голове безостановочно звучали чьи-то голоса. Она встала и увидела на горизонте корабль. Он был большим и подплывал все ближе и ближе. Но и это не имело значения, ведь ее не смогут разглядеть.
   Американский «Лексингтон» был в этих краях на маневрах. Раньше он регулярно проплывал мимо этих островков, но вышло так, что из-за назначения в другой район он давно уже сюда не заглядывал. Кэсси, впрочем, было все равно. Поднявшись, она вернулась к себе в пещеру и легла на пол. Слишком холодно снаружи, слишком много голосов.
   «Лексингтон» с двумя кораблями поменьше продолжал двигаться намеченным курсом. Один из смотровых заметил в бинокль обгоревший остов «Полярной звезды», высившийся в полумиле от островка.
   – Что это такое, сэр? – спросил он у старшего офицера.
   – Похоже на пугало, – улыбнулся тот. С такого расстояния это и правда напоминало пугало. Всмотревшись повнимательней, офицер отдал ряд приказов.
   – Что, если это самолет, на котором летели О’Мэлли и Нолан? – взволнованно спросил один из младших офицеров.
   – Сомнительно. Они должны были пролетать милях в пятистах отсюда. Понятия не имею, что это может быть. Давайте-ка подойдем поближе.
   Чем ближе они подходили, тем очевидней становилось, что это остатки самолета. Одно из крыльев еще торчало из воды, тогда как второе сгорело дотла.
   – Лодки на воду, – приказал офицер. – Пусть это поднимут на борт.
   Спустя полчаса обломки самолета уже лежали на корабле. От него мало что осталось, но одна часть, выкрашенная в желто-зеленый, сказала им обо всем. На ней еще можно было прочесть слово «звезда». Теперь уже никто не сомневался: им действительно удалось найти остов «Полярной звезды». Однако судьба Кэсси и Билли оставалась под вопросом.
   Новости передали на соседние корабли, которые допоздна обследовали акваторию в поисках тел в спасательных жилетах. На берег тоже доложили о случившемся. В Лос-Анджелесе упомянули об этом в строке новостей, так что Десмонд узнал обо всем еще до того, как ему позвонили из военно-морского ведомства. Поиски Нолана и О’Мэлли решено было возобновить.
   Специальным группам поручили обследовать окружающие островки. Их было всего три – два покрупнее и один совсем крошечный. Казалось невероятным, чтобы кто-то мог продержаться на нем больше месяца, однако отвечавший за поиски офицер приказал обследовать и его. Но там было пусто: ни тел, ни обрывков одежды. Ничего.
   Тем временем до Кэсси, которая лежала у себя в пещере, вновь стали доноситься голоса. Неужели и Билли слышал их перед смертью? Об этом она забыла его спросить. Голоса мешались со свистом и звоном колокольчиков. Кэсси поняла, что стоит на пороге смерти, как вдруг в лицо ей ударил яркий свет. Глядя на него, она вновь стала погружаться в сон. До нее по-прежнему доносились голоса, но она уже не хотела вслушаться в них. И вдруг ее сдвинули с места. Ее куда-то несли, как немногим ранее она несла Билли.
   – Сэр! Сэр!
   Раздалась пронзительная трель свистка, и на этот сигнал прибежали еще четверо человек. Перед небольшой пещеркой стоял один из поисковиков. Из глаз у него катились слезы.
   – Я нашел ее, сэр! Нашел ее!
   Кэсси бормотала что-то невнятное, постоянно повторяя имя Билли. Она была худая, как щепка, и невероятно бледная, но ее сразу узнали по рыжим волосам и летному костюму.
   – Бог ты мой, – произнес один из офицеров.
   Несмотря на явные признаки болезни, Кэсси все-таки была жива. Правда, пульс у нее почти не прощупывался, и было не ясно, сможет ли она в итоге выжить. Офицер приказал помощнику сигнализировать на корабль с просьбой о помощи. Кэсси быстро перенесли в лодку, оставив на острове троих человек: они должны были продолжать поиски.
   На корабле ее положили на носилки и сигнализировали на «Лексингтон», где находились врачи. На шее у нее висел значок, на котором было указано имя: Кэсси О’Мэлли Уильямс. В Пентагон тут же сообщили о том, что Кэсси нашли живой. А вот судьба Билли Нолана оставалась под вопросом.
   Однако поисковой партии потребовалось всего лишь полчаса, чтобы отыскать и его. Тело Билли перенесли на корабль, в то время как Кэсси успели переправить на «Лексингтон». Здесь врачи пытались сделать все возможное, чтобы привести ее в чувство.
   – Как она? – поинтересовался ближе к вечеру капитан.
   – Трудно сказать, – ответил один из врачей. – Пока еще ничего не ясно.
   Родители Кэсси узнали о случившемся от сотрудников министерства военно-морских сил. А вскоре после этого им позвонил и Десмонд. Все это было похоже на чудо. Мольбы нации не остались без ответа: Кэсси нашли на маленьком островке в Тихом океане. Однако нашли ее в критическом состоянии. Непонятно было, выживет она или нет.
   В доме О’Мэлли воцарилась тишина. Пэт и Уна молча смотрели друг на друга, не в силах поверить в случившееся. Кэсси была жива. В эту самую минуту «Лексингтон» вез ее на Гавайи.
   – Пэт, похоже, нам выпал еще один шанс, – еле слышно выдохнула Уна. – Это же настоящее чудо. – Она улыбнулась сквозь слезы, перебирая в руках четки, а муж легонько похлопал ее по ладошке.
   – Не возлагай на это слишком больших надежд, Уни. Мы уже потеряли ее один раз. Кто знает, сможет ли она пережить случившееся? Кэсси столько времени провела на этом острове. И еще неизвестно, в каком состоянии она туда попала.
   Никаких подробностей они пока не знали, и даже Десмонд с трудом выцарапывал из Пентагона обрывки информации. Новости, пришедшие с «Лексингтона» на следующее утро, были не слишком обнадеживающими. Кэсси по-прежнему оставалась без сознания, но к этому добавились еще и некоторые осложнения.
   – Какие еще осложнения? – проорал в трубку Десмонд.
   – Этого, сэр, мне не сообщили, – вежливо ответила его собеседница.
   Организм Кэсси был сильно обезвожен, а ее лихорадка не реагировала ни на какие лекарства. К сильнейшей дизентерии добавилось кровотечение, а это, как намекнули медики, было началом конца.
   «Бедняжка, – сказал один из офицеров. – Она ровесница моей сестры, а та даже машину еще не водит».
   На корабле только и было разговоров, что о Кэсси. Все дружно молились за ее выздоровление.
   В Англии Ника вызвали в офис к его командиру. Прошли слухи, что он был в близких отношениях с Кэсси О’Мэлли, хотя никто точно не знал, что представляли собой эти отношения. Но все видели, что с момента ее исчезновения Ник был сам не свой. Ему в конце концов разрешили вернуться к полетам, но он по-прежнему шел на неоправданный риск.
   – Я подумал, майор Гальвин, что вам тоже стоило бы знать. Нам только что сообщили, что ее наконец-то нашли.
   – Нашли кого? – озадаченно переспросил Ник. Он спал после боевого задания, когда его разбудили и приказали явиться к командиру.
   – Если не ошибаюсь, эта О’Мэлли была вашей хорошей знакомой?
   – Кэсси? – Ника будто током ударило. – Кэсси нашли? Она жива?
   – Нашли, но она в критическом состоянии. Пока непонятно, выживет она или нет. Если хотите, мы будем держать вас в курсе событий.
   – Буду признателен, сэр, – Ник постарался не выдать своих чувств, но лицо у него побелело.
   – Похоже, майор, вам не помешает небольшой отпуск.
   – Я просто не знаю, что мне с ним делать, сэр, – честно ответил Ник. Он боялся возвращаться домой. Кэсси все равно будет с Десмондом, если выживет. Только бы она выжила! Он с готовностью пожертвовал бы для этого собственной жизнью. И плевать, что она останется с Десмондом Уильямсом. Все, что угодно, только бы знать, что она жива. – Скажите, сэр, а ее напарник?
   – Насколько я знаю, он погиб. Тело его нашли на том же острове, но детали мне неизвестны.
   – Благодарю вас, сэр, – Ник поднялся, чтобы уйти. – Так вы сообщите мне, если узнаете что-то новое?
   – Разумеется, майор.
   – Спасибо, сэр. – Они отсалютовали друг другу, и Ник направился к своим баракам. Мысли его вновь и вновь возвращались к Кэсси. Ник вспоминал ту ночь, которую они провели на заброшенной взлетной полосе. Если бы он не отпустил ее тогда, если бы не позволил ей лететь. Только бы она осталась жива. Впервые за двадцать лет он молился, слезы катились у него по щекам.

Глава 20

   Спустя три дня после того, как Кэсси нашли в пещере, «Лексингтон» на всех парах вошел в Перл-Харбор. Кэсси лишь раз пришла в сознание, но затем вновь лишилась чувств. На «Скорой» ее перевезли в военно-морской госпиталь. Там ее уже поджидал Десмонд. Он приплыл сюда из Лос-Анджелеса, оставив Нэнси Файерстоун присматривать за вездесущими репортерами.
   После первого же осмотра доктора вкратце описали Десмонду состояние его жены, а тот, в свою очередь, объяснил журналистам, что произошло. Но Кэсси по-прежнему оставалась без сознания.
   – Можно ли уже сказать, что она поправится? – спрашивали репортеры со слезами на глазах. Такие же слезы блестели в глазах у Десмонда: казалось, он глубоко тронут плачевным состоянием Кэсси.
   – Мы пока не знаем.
   Чуть позже он отправился осматривать то, что осталось от его самолета (его тоже доставили в Перл-Харбор на «Лексингтоне»). Десмонд сердечно поблагодарил капитана за то, что тот сумел разыскать его жену, а фотографы тем временем щелкали фотоаппаратами.
   – Жаль, что мы не смогли найти ее раньше. Мы все тут искренне переживаем за нее – скажите ей об этом, как только она очнется.
   – Непременно, – ответил Десмонд, поворачиваясь так, чтобы репортеры могли заснять его в обществе капитана.
   Затем Десмонд вновь вернулся в больницу, и спустя пару часов его пустили наконец-то к Кэсси. Та выглядела донельзя изможденной, а в руках у нее торчали капельницы. Кэсси не шелохнулась, а Десмонд ни разу не прикоснулся к ней. Просто стоял и молча смотрел на нее.
   В тот же день тело Билли Нолана отправили в Сан-Франциско рейсом, который организовал Десмонд. Похороны состоялись через два дня. И во всех церквях люди молились за выздоровление Кэсси.
   На календаре было четвертое декабря, и по всей стране люди только и говорили, что о Рождестве. Но семейство О’Мэлли не могло думать ни о чем, кроме Кэсси, которая лежала без сознания где-то на Гавайях. Каждое утро и каждый вечер они звонили в Гонолулу, чтобы узнать о состоянии дочери. Пэт хотел лично слетать туда, но доктора ему запретили. Он даже подумывал, не связаться ли ему с этим жалким подобием ее мужа, но затем услышал, что Десмонд уже в Гонолулу: очевидно, пытался обставить все как можно торжественней. Пятого декабря им позвонил доктор из военно-морского госпиталя. Уна отчаянно, хоть и не без страха, ждала таких звонков: ей не терпелось узнать, как там дела у Кэсси.
   – Миссис О’Мэлли?
   – Да. – Она тут же поняла, что звонят издалека.
   – Тут кое-кто хочет поговорить с вами.
   Должно быть, Десмонд, решила Уна. Ей ужасно не хотелось разговаривать с ним, однако он мог быть в курсе того, как там сейчас Кэсси. И тут она услышала в трубке голос дочери. Тот звучал так слабо, что Уна с трудом разбирала слова, но это, без сомнения, была Кэсси. При звуке этого голоса Уна разрыдалась так, что не могла даже объяснить Пэту, в чем дело.
   – Мама? – еле слышно спросила Кэсси. Та кивнула, а затем заставила себя говорить сквозь слезы. Пэт, поняв, с кем она говорит, тоже заплакал.
   – Кэсси? Это ты, детка? Родная ты наша, мы так тебя любим, мы так переживали из-за тебя!
   – Я в порядке, – вымолвила она и тут же лишилась сил. Доктор взял у нее трубку, а медсестра объяснила, что мисс О’Мэлли еще очень слаба, но с каждым днем ей становится все лучше. Кэсси вновь настояла на том, чтобы ей передали трубку. Ей хотелось сказать матери, как она ее любит.
   – И передай папе, – прошептала она, но тот и так хорошо ее слышал, – что я тоже его очень люблю.
   Ей хотелось рассказать им про Билли, но сил уже не было, и медсестра забрала у нее телефон. Чуть позже к ней впустили Десмонда. Медсестра оставалась в палате, поскольку Кэсси требовался постоянный присмотр.
   Десмонд стоял рядом с кроватью и смотрел на жену с несчастным видом. Он просто не знал, что ей сказать. Неловкий момент, что и говорить. Разумеется, он с облегчением узнал, что Кэсси удалось выжить. Тем не менее его мысли все время возвращались к самолету. Почему он разбился? По недосмотру Кэсси или из-за недоработки конструкторов? Сейчас, впрочем, был не самый удачный момент, чтобы расспрашивать об этом.
   – Прости, что так вышло с самолетом, – с трудом выдавила она, и Десмонд кивнул.
   – В один прекрасный день у тебя все получится, – с уверенностью заявил он, но Кэсси лишь покачала головой. С нее было довольно. Она не желала больше заниматься ничем подобным. Этот полет был идеей Десмонда. Его мечтой, его проектом. Кэсси согласилась на него только потому, что чувствовала себя обязанной.
   – Что там произошло? – поинтересовался Десмонд, и медсестра взглянула на него с явным неодобрением. Кэсси требовался отдых, и никому, даже ее мужу, нельзя было волновать ее. Медсестра заметила, что Десмонд так и не поцеловал жену. И вообще вел себя как посторонний.
   Но Кэсси отчаянно пыталась ответить на его вопрос.
   – Сначала дымок, затем огонь во втором моторе, – сказала она, пересиливая боль. – Затем пламя в первом. Слишком далеко от земли. Дотянула до крохотного островка. Удар о землю и сильный взрыв.
   Десмонд кивнул. Ему хотелось знать, что стало причиной возгорания, но на это Кэсси уже не могла ему ответить. Медсестра сказала, что для первого раза достаточно и ему лучше уйти. Десмонд держался крайне вежливо и любезно, однако был холоден, как лед. Он так и не сказал Кэсси ни единого доброго слова. Та, глядя ему вслед, не могла не задуматься над тем, не проще ему было бы, если бы она умерла? По крайней мере, это избавило бы его от развода и необходимости объясняться с прессой.
   На следующий день Кэсси уже смогла сесть в постели. Она вновь позвонила родителям. Несмотря на слабость, она чувствовала себя намного лучше. На острове она подхватила какую-то тропическую лихорадку, однако организм пострадал главным образом от голода и недостатка воды. Нужно было время, чтобы она пришла в себя. В тот день Десмонд попытался провести в палату парочку репортеров, но медсестра не пустила их даже на порог. Десмонд пригрозил, что пожалуется ее начальству, но она заявила, что ей это без разницы. Доктор приказал пускать к Кэсси только близких родственников, и она не собиралась отменять его распоряжения.
   Десмонд в ярости удалился, а Кэсси расхохоталась.
   – Спасибо, лейтенант Кларк, – сказала она, – вы умеете настоять на своем.
   – Не думаю, что вы горите желанием пообщаться с прессой, – ответила та.
   Кэсси по-прежнему выглядела очень бледной и изможденной. Перед этим ей помогли принять ванну, и она сама помыла голову, так что к вечеру чувствовала себя уже почти человеком. Десмонд, к частью, так и не вернулся в тот день, чтобы повидаться с ней. Вел он себя безукоризненно, однако Кэсси не сомневалась, что единственный его интерес заключался в том, как бы поэффектнее расписать всю историю прессе. Газеты уже успели растиражировать весть о том, что Кэсси удалось выжить, и Ник, услышав об этом от своего командира, не сумел сдержать слез.
   В субботу Десмонд вновь попытался провести в палату к Кэсси репортеров, но неумолимая лейтенант Кларк опять выставила их за дверь. Это становилось похоже на игру, которая необычайно развлекала Кэсси.
   – Похоже, он так и жаждет свести вас с прессой, – осторожно заметила лейтенант Кларк. В душе она удивлялась: что могла Кэсси найти в этом человеке? Ни привлекательная внешность, ни дорогой костюм не могли скрыть его каменного безразличия. Если что и способно было растопить его чувства, так это общение с прессой, а не с женой. Но для Кэсси это не было новостью. Она вообще не желала видеть никого, кроме родителей. Но те, узнав о том, что Кэсси пошла на поправку, решили дожидаться ее дома.
   В тот день лейтенант Кларк впервые позволила ей пройтись по коридору. Доктор сказал, что к концу недели Десмонд уже сможет забрать ее домой. Кэсси нужно было восстановить силы. К тому же врачи опасались, что ее лихорадка может вернуться, но пока что она чувствовала себя как нельзя лучше.
   Несколько человек узнали Кэсси, пока та медленно прогуливалась по коридору. Люди жали ей руку и поздравляли со счастливым возвращением. Она была героиней уже потому, что смогла выжить, и Кэсси в очередной раз пожалела, что Билли нет сейчас рядом.
   – Мы все молились за тебя, Кэсси, – говорили ей люди в коридоре, и она тепло благодарила их в ответ. В госпиталь продолжали поступать письма и телеграммы. Еще ей позвонили президент и миссис Рузвельт. Но Кэсси казалось ужасно несправедливым, что Билли не дожил до этого часа, и она начинала рыдать всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о нем.
   Большую часть времени Кэсси в задумчивости сидела у себя в палате, и медсестры старались не тревожить ее. Они видели, что пациентка еще не оправилась от перенесенных испытаний. Все знали, что напарник ее погиб, но Кэсси ни с кем не желала говорить на эту тему. Она много размышляла, и мысли ее все чаще возвращались к Нику. Интересно, где он сейчас? Она так и не успела рассказать ему, что он был абсолютно прав насчет Десмонда. Возможно, впрочем, это уже не имело особого значения. Ник пожелал жить своей жизнью, а Кэсси требовалось время, чтобы оправиться от болезни. Но как только она почувствует себя лучше, обязательно свяжется с Джеки Кокрейн. Кэсси хотелось поговорить с ней о самолетах, которые та переправляла в Англию.
   В тот вечер Кэсси вновь позвонила родителям и сказала, что скоро возвращается домой. Она собиралась отпраздновать с ними Рождество. Ей уже незачем было возвращаться в Лос-Анджелес. Летать на Десмонда она больше не собиралась. Тот должен был признать, что она и так сделала все, что было в ее силах.
   Родители сообщили ей, что им только что пришла телеграмма от Ника. Тот выражал свою радость по поводу ее счастливого возвращения. Самой Кэсси Ник так и не написал – возможно, из-за Десмонда.
   – Там не сказано, когда он приедет домой? – спросила она как бы между прочим, и ее отец рассмеялся.
   – Нельзя быть такой робкой, Кэсси О’Мэлли.
   – Да он, должно быть, уже женат, – сказала она беспечным тоном, хотя и надеялась, что это не так.
   – Ни одна здравомыслящая женщина не пойдет за него замуж.
   – Надеюсь, – рассмеялась Кэсси. Настроение ее улучшилось. Поболтав с родителями, она отправилась спать. Кэсси понятия не имела, что Десмонд делает на Гонолулу. К ней он так и не заглянул. Должно быть, развлекает прессу и договаривается о будущих интервью. Но его ожидал настоящий шок: Кэсси собиралась дать всего одну, последнюю, пресс-конференцию. Затем она отправится домой и навсегда покончит с этим шоу. Билли оно стоило жизни, да и сама она чуть не погибла. Кэсси пока не знала, чем она хочет заняться, – знала только, что к проектам Десмонда это не будет иметь никакого отношения. Да, она заработала благодаря ему кучу денег, но при этом потеряла близкого друга и едва не распрощалась с собственной жизнью. Риск уже не оправдывал себя. К тому же ей требовалось время на выздоровление.
   На следующее утро Кэсси проснулась в семь часов от звука раздвигаемых занавесок. Солнечные лучи заструились в палату, и Кэсси захотелось поскорее встать и прогуляться по саду. Она даже захотела принять душ и переодеться, но лейтенант Кларк посоветовала ей не перенапрягаться.
   На завтрак она получила яйца всмятку и три ломтика бекона. Ничего похожего на ягоды и бананы, которыми она питалась на острове. Позавтракав, Кэсси взялась за утреннюю газету.
   Десмонд снова был в своей стихии. В интервью Honolulu Star Bulletin он подробно рассказал о состоянии Кэсси. Правда, он почти не упомянул о том, что случилось с ней на острове. Приберег, должно быть, для большой пресс-конференции. Десмонд успел подумать обо всем, только не о самой Кэсси. Самолеты, прибыль и признание публики – вот и все, что его интересовало. Пророчества Ника сбывались одно за другим.
   Она все еще читала газету, когда над головой раздался гул самолета. Затем еще и еще. Поначалу она решила, что это тренируются их пилоты – военно-морская база находилась поблизости. Но почти сразу в отдалении раздался взрыв. За ним последовала еще череда. Кэсси в недоумении подошла к окну. И тут она увидела их: бомбардировщики шли волна за волной. Только тогда она осознала, что на остров напали. На часах было семь пятьдесят пять. Седьмое декабря.
   Небо буквально почернело от самолетов. Они пролетали над гаванью и методично бомбили каждый корабль, который находился внизу. Одновременно они напали на аэропорт и разрушили все, что там было.
   В палату вбежала лейтенант Кларк, и Кэсси быстро рассказала о том, что творилось за окном. Бросившись в ванную, она без раздумий схватила одежду, которую принес ей Десмонд. В пакете лежали юбка, блузка и пара туфель, но Кэсси этого было вполне достаточно. Сбросив халат и ночную рубашку, она быстро оделась – впервые за все время, что пролежала в больнице.
   Люди взволнованно толпились в больничном коридоре. Врачи и медсестры пытались успокоить пациентов, и Кэсси инстинктивно присоединилась к ним. Налет на остров продолжался уже около часа. «Аризона» к этому времени пылала вовсю, а вместе с ней – ряд кораблей поменьше. Гавань тоже была в огне. Слухи стремительно распространялись по городу, но все они, как правило, были неточными. Наконец по радио сообщили, что на гавань напали японцы, и почти сразу в больницу начали привозить раненых. Одни поступали с чудовищными ожогами, у других были травмы головы, у третьих – пулеметные раны. Многие были в настоящем шоке. Повсюду бегали медсестры, а пациенты вроде Кэсси уступали новоприбывшим свои койки.
   Кэсси работала бок о бок с лейтенантом Кларк, разрывая на бинты куски чистой ткани. Она помогала поднимать раненых на кровать и делала все, что было в ее силах. Но не успели они разобраться и с половиной поступивших, как японцы атаковали снова. На этот раз затопили «Неваду».
   Тысячи раненых в спешном порядке доставляли в госпиталь и на больничный корабль. Ребекка Кларк взглянула на Кэсси с тревогой и восхищением: та трудилась без устали, помогая перевязывать раненых. Характера девушке было не занимать. Недаром же ее любила вся страна.
   – Ты в порядке? – спросила ее медсестра после того, как Кэсси привезла в палату человека с чудовищными ожогами. Он кричал не переставая.
   – В порядке, – холодно ответила Кэсси. Она вспомнила, как вытаскивала брата из горящего самолета. – Просто скажите, что мне делать.
   – Ты делаешь именно то, что нужно, – ответила лейтенант Кларк. – Не останавливайся, пока не почувствуешь себя плохо. А когда это случится, сразу скажи мне.
   – Хорошо, – кивнула Кэсси. Она надеялась, что сможет выстоять до конца, помогая раненым мужчинам и женщинам. К этому моменту в госпиталь начали привозить и гражданских. В скором времени людей уже некуда было класть. Вторая бомбардировка длилась до десяти, а затем самолеты улетели, оставив в шоке не только остров, но и всю нацию.
   Кэсси работала без устали еще несколько часов, делая все, что было в ее силах. В четыре, когда она наконец закончила, колени у нее подгибались от усталости. За это время она не то что не поела, но и не присела. Лейтенант Кларк принесла ей чашку чая, а затем они вместе осмотрели коридор на предмет новых раненых. Последних пострадавших отправили на больничный корабль часом раньше: госпиталь не мог вместить больше ни одного человека.
   Кэсси не оставалось ничего другого, как постараться облегчить страдания тех, кто нуждался в ее помощи. За этим занятием ее и застал Десмонд. Он прибыл в госпиталь в сопровождении одного-единственного репортера. Остальные журналисты отправились в гавань, чтобы на месте оценить ущерб от бомбардировки, а этому репортеру Десмонд пообещал фотографию Кэсси О’Мэлли, если тот отправится с ним в госпиталь. Лейтенант Кларк была занята в это время тем, что усаживала в кресло беременную женщину. Та переживала из-за своего мужа, и лейтенант пообещала ей отыскать его.
   – Вот и она, – торжественно возвестил Десмонд, подойдя к Кэсси. – Дорогая, ты в порядке? – нежно вопросил он, в то время как фотограф поспешил заснять ее в юбке и блузке, сплошь покрытыми кровью других людей. Кэсси взглянула на этих двоих с явным презрением.
   – Ради бога, Десмонд, – обрушилась она на него с нескрываемой яростью, – прекрати эту комедию. Может, займешься хоть чем-то полезным, вместо того чтобы бесконечно обхаживать прессу? А ты, – ткнула она пальцем в ошеломленного репортера, – почему бы тебе не помочь этим несчастным, хоть на время забыв о своей камере? Нас атаковали японцы, идиот ты этакий! Давай уноси отсюда свою ленивую задницу!
   С этими словами она удалилась из коридора, оставив обоих мужчин с разинутыми ртами. Кэсси знала, что этим она окончательно завоевала сердце Ребекки Кларк. До конца своей жизни та будет помнить отважную рыжеволосую девушку, без устали перевязывавшую раненых и обрабатывавшую ожоги.
   В тот вечер директор госпиталя лично поблагодарил Кэсси. Ей нашли свободную раскладушку, и она смогла немножко поспать. На следующий день она снова работала наравне с медперсоналом, а в понедельник они узнали, что президент объявил Японии войну. Это вызвало всеобщее ликование. Во вторник Кэсси позвонила в местный отель, после чего связалась с родителями. Она уже звонила им накануне, чтобы сказать, что с ней все в порядке. Теперь же ей хотелось сообщить, что она постарается поскорее выбраться домой.
   В отеле ей пообещали достать каюту на «Марипозе», которая уплывала накануне Рождества. На другие рейсы билеты уже были разобраны. Но Кэсси волновало только одно: главное, чтобы они не оказались с Десмондом на одном корабле.
   Она не испытывала к нему не малейшего сочувствия, поскольку считала, что он вел себя отвратительно. Единственное, чего ему хотелось, – в очередной раз разрекламировать ее историю.
   Этим вечером он заглянул к ней и сообщил, что Пентагон пообещал ему место на военном самолете, который улетал в Сан-Франциско через несколько дней. Он мог бы устроить местечко и для нее, объявил Десмонд, поскольку к этому времени она успела стать национальным героем. Однако Кэсси решительно отказалась лететь с ним одним рейсом.
   – Какая, собственно, разница? – раздраженно заметил Десмонд. Его злило, что Кэсси стала такой несговорчивой. Они бы сильно выиграли во мнении прессы, если бы вернулись домой вместе. Впрочем, он в любой момент мог списать все на ее нервы и страх перед полетами.
   – У меня для тебя плохие новости, Десмонд. Мир вовсе не следит за мной или тобой. Все заняты мыслями о войне, в которую мы ввязались, хотя ты, возможно, этого и не заметил.
   – Подумай о том, сколько пользы ты могла бы принести в условиях войны, – с надеждой заметил Десмонд, размышляя о том, какую выгоду это принесет его бизнесу.
   – Я буду делать то, что пожелаю, – холодно заявила Кэсси. – И не позволю тебе рекламировать или эксплуатировать это, понял? С меня довольно. Я выполнила свои обязательства.
   – Конечно же, нет, – спокойно заметил он, и Кэсси взглянула на него с явным недоверием.
   – Ты что, шутишь? Я едва не убила себя ради твоих проектов.
   – Ты делала это ради собственной славы, – возразил он.
   – Я делала это, поскольку мне нравится летать. К тому же я чувствовала, что обязана отправиться в это турне, не говоря уже о том, что ты обещал подать в суд, если я откажусь лететь. Я еще подумала, что моим родителям ни к чему эта головная боль.
   – А теперь, значит, тебе все равно? Что, по-твоему, изменилось?
   Все-таки Ник был прав: Десмонд и правда прогнил до глубины души.
   – Я пролетела одиннадцать тысяч миль. Я разбилась на твоем паршивом самолете, но чудом выжила и провела сорок пять дней на островке размером с обеденную тарелку. У меня на руках умер мой лучший друг, и я сама чуть не скончалась от голода. Что, по-твоему, этого не достаточно? Поверь, любой судья будет на моей стороне.
   – Контракт есть контракт, – холодно заявил Десмонд. – Ты должна была пролететь пятнадцать тысяч миль на моем самолете.
   – Твой самолет вспыхнул, как спичечный коробок.
   – У меня есть другие. Вдобавок, согласно контракту, ты должна появляться перед прессой столько, сколько я захочу.
   – Идет война, Десмонд. Твои проекты никому не интересны. В любом случае я не собираюсь больше этим заниматься. Если хочешь, можешь подавать на меня в суд.
   – Пожалуй, мне стоило бы так поступить. Подумай об этом по пути домой.
   – Я не намерена тратить на это свое время. Как только я вернусь, сразу позвоню своему адвокату по целому ряду причин, – многозначительно добавила она.
   – Что ж, мы можем обсудить это. Кстати говоря, чуть раньше ты упомянула Билли как своего лучшего друга или приятеля? Не уверен, что правильно тебя понял.
   – Ты прекрасно меня понял, сукин ты сын. И если уж мы говорим об измене, почему бы тебе не обсудить ее с Нэнси Файерстоун? Она весьма недвусмысленно дала мне понять, что давно уже является твоей любовницей. Я уже упомянула об этом в разговоре с адвокатом.
   Впервые за все время Десмонд не нашелся, что сказать, и Кэсси была рада, что ей удалось вывести его из себя.
   – Понятия не имею, о чем ты говоришь.
   – Спроси у Нэнси. Со мной она была весьма откровенна.
   Десмонд смотрел на нее с нескрываемой ненавистью, но Кэсси было все равно. Она надеялась, что после Гонолулу никогда уже не увидит этого человека.
   Следующие две с половиной недели она провела в госпитале и на больничном корабле, помогая ухаживать за ранеными. Вся гавань представляла собой душераздирающее зрелище. Японцы разбомбили «Аризону» и «Кертис», «Западную Вирджинию» и «Оклахому», «Оглалу» и ряд других кораблей. 2898 человек погибло, и еще 1178 было ранено. Страна вступила в войну. Кэсси гадала, чем это обернется для Ника. Он так и останется в ВВС Великобритании или присоединится к американской армии? Все было сейчас слишком зыбким.
   Наступило время возвращаться домой, и Кэсси была тронута тем, что Ребекка Кларк пришла попрощаться с ней на пристань. Она поблагодарила Кэсси за помощь, которую та оказывала раненым после бомбардировки.
   – Для меня было большой честью познакомиться с тобой, – сказала Ребекка. – Надеюсь, ты благополучно доберешься до дома.
   – И я на это надеюсь, – призналась Кэсси. Ей не терпелось повидаться с родителями, а заодно встретиться с адвокатом, чтобы выяснить, как ей лучше избавиться от обязательств перед Десмондом.
   Попрощавшись, лейтенант Кларк сошла с корабля, а через час они уже отплыли. Пассажиры нервничали: им казалось, японцы могут атаковать в любой момент. Каждую ночь на судне полностью затемняли огни, а пассажиры сутками вынуждены были носить спасательные жилеты. Семьи с детьми спешили покинуть Гавайи, поскольку оставаться там было опасно. «Лерлайн», «Марипоза» и «Монтрей» тихонько плыли под охраной эсминцев. Те проследовали за ними часть пути, после чего развернулись и отправились назад к Гавайям.
   Корабли петляли по Тихому океану, чтобы избежать немецких субмарин. Никто не устраивал вечеринок, поскольку настроение у всех было подавленным. Им просто хотелось поскорее добраться до Сан-Франциско. Кэсси была потрясена тем, сколько времени у них на это ушло. Всю жизнь она летала на самолетах, так что путешествие на корабле тянулось для нее бесконечно долго. Оставалось только надеяться, что ей никогда не придется плыть снова. Стоит ли говорить, как ликовали пассажиры, когда пять дней спустя они прибыли наконец в гавань Сан-Франциско.
   Настоящий сюрприз поджидал Кэсси на пристани, когда она, сойдя с трапа, неожиданно увидела своего отца. Она путешествовала под именем Кассандры Уильямс, и лишь немногие на корабле, поняв, кто она такая, спешили обменяться с ней парой слов. В основном же она держалась в стороне и много размышляла. Ей было о чем подумать. Но когда Кэсси увидела отца, она невероятно обрадовалась, тем более что рядом с отцом стояла мать.
   – Что вы здесь делаете? – спросила она с распахнутыми от изумления глазами, которые тут же наполнились слезами. Они обнялись и расплакались, причем, все трое. Это было воссоединение, о котором Кэсси миллионы раз мечтала на острове. Внезапно краешком глаза она заметила Десмонда. Тот собрал в ее честь целую пресс-конференцию. На пристани толпилось не меньше восьмидесяти репортеров, которым не терпелось задать ей свои вопросы. Кэсси увидела, как рот ее отца сжался в твердую линию. Десмонд Уильямс зашел слишком далеко. Пора было положить этому конец.
   – Добро пожаловать домой, Кэсси! – закричали журналисты, когда Пэт, сжав ее за руку, начал протискиваться сквозь толпу. Уна следовала за ними. Не успел Десмонд подойти к ним, как Пэт распахнул дверцу машины и затолкнул туда Кэсси.
   – Вы очень добры, – сказал Пэт, обращаясь к журналистам, – но моя дочь нездорова. К тому же она сильно перенервничала во время бомбардировки Перл-Харбора. Спасибо вам за встречу. Спасибо. – Помахав им рукой, он затолкнул в машину Уну, а затем уселся сам. После этого он приказал шоферу отъезжать как можно быстрее (только чтобы не наехать ни на одного человека). Взглянув на лицо Десмонда, Кэсси невольно рассмеялась: они оставили его в дураках.
   – Похоже, этот парень не намерен останавливаться, – раздраженно заметил Пэт. – У него что, совсем нет сердца?
   – Абсолютно, – заверила его Кэсси.
   – Не понимаю, с какой стати ты вышла за него замуж.
   – Да я и сама не понимаю, – вздохнула Кэсси. – Но на тот момент он был чертовски убедителен. Потом, правда, перестал скрывать свои мотивы.
   Она рассказала об угрозах Десмонда привлечь ее к суду.
   – Ты ничего не должна ему! – вспыхнул от возмущения Пэт.
   – Побереги сердце, дорогой, – вмешалась Уна. Впрочем, беспокоилась она напрасно: после лета Пэт быстро пошел на поправку. Даже когда Кэсси пропала, он держался на удивление хорошо. Вот и сейчас он только рассердился.
   В отеле «Фермонт» ее родители сняли номер на троих. Там они провели два дня, празднуя благополучное возвращение Кэсси. Перед поездкой домой она отправилась к отцу Билли Нолана. Кэсси рассказала ему о том, что Билли умер у нее на руках, тихо и без страданий. Но даже это вряд ли могло утешить его отца.
   Назад они отправились на самолете Пэта. Где-то на полпути к Иллинойсу он поинтересовался, не хочет ли Кэсси сама сесть за руль. К его удивлению, она помедлила, но Пэт предпочел проигнорировать это.
   – Конечно, это не так увлекательно, как то, к чему ты привыкла, но тебе все равно должно понравиться.
   Это был прекрасный план, и он сработал как нельзя лучше. Кэсси не садилась в самолет уже два с половиной месяца, с момента падения «Полярной звезды». Поначалу она испытывала некоторую скованность, но это быстро прошло. Должно быть, ощущение полета было у нее в крови.
   По пути домой Кэсси рассказала отцу о своем падении. Они немного поговорили о том, что могло стать причиной возгорания, но все это были только догадки. Десмонд забрал то, что осталось от самолета, в надежде установить истину, однако шансов на это было слишком мало – настолько мощным оказался взрыв.
   – Тебе чертовски повезло, – заявил отец, качая головой. – Вы могли разбиться прямо при падении или упасть куда-нибудь в море.
   – Я знаю, – печально заметила Кэсси. Увы, этого везения оказалось мало, чтобы спасти Билли. Позже, когда она помогала отцу загнать самолет в ангар, тот предложил ей поработать у него в аэропорту. Ему не помешает помощь в перевозке грузов и почты, особенно теперь, когда многих парней призвали на фронт.
   – Если ты не собираешься, конечно, посвятить себя рекламе зубного порошка и автомобилей, – добавил он с улыбкой.
   – Вряд ли, – расхохоталась Кэсси. – Этой работки мне хватило на всю оставшуюся жизнь.
   – Что ж, я буду рад, если ты согласишься на мое предложение. Подумай об этом, Кэсс.
   – Обязательно, папа.
   Затем они поехали домой в грузовичке Пэта. Там их уже поджидали сестры Кэсси со своими семьями. Встреча вышла очень трогательной: все плакали и обнимались, а детишки в упоении носились вокруг. За время, что Кэсси не было дома, все они подросли. Аннабель и Хамфри выглядели даже милее обычного. Не в силах справиться с эмоциями, Кэсси разрыдалась, а сестры принялись дружно утешать ее. Оставалось только пожалеть, что с ними нет сейчас Криса, и Билли… и Ника. Зато Кэсси благополучно вернулась домой, за что все они искренне возблагодарили в тот вечер Господа.

Глава 21

   Уже через неделю после Нового года Кэсси снова стала помогать отцу в аэропорту. Но перед этим он отвез ее в Чикаго, к адвокату. Это был хороший юрист с устоявшейся репутацией, да и стоил он недешево. Но Пэт сказал, когда имеешь дело с Десмондом Уильямсом, надо выбирать лучшее.
   Кэсси описала свою ситуацию адвокату, и тот заявил, что ей не о чем беспокоиться. Во всем мире не найдется судьи, который счел бы, что она не справилась со своими обязанностями.
   – Никто не сдерет с вас деньги, не посадит в тюрьму и не заставит снова летать на мистера Уильямса. Это не человек, а какое-то чудовище.
   – И тут мы подходим к другому вопросу, – многозначительно заметил Пэт. К разводу. Что ж, это было чуть сложнее, но тоже вполне достижимо. Можно будет сказать, что брак их дал трещину в результате всех тех испытаний, которые выпали на долю Кэсс. Вдобавок Десмонда можно припугнуть, обвинив во лжи и измене. Адвокат не сомневался, что все это заставит его быть посговорчивей.
   Он сказал, чтобы Кэсси возвращалась домой и ни о чем не беспокоилась. А тремя неделями позже ей на подпись прислали бумаги, и делу был дан ход. Вскоре после этого Десмонд сам позвонил ей.
   – Привет, Кэсс. Как самочувствие?
   – С чего вдруг такая забота?
   – Вполне уместный вопрос. – Сказано это было благодушным тоном, но Кэсси сразу поняла, что ему что-то нужно. Может, хочет отговорить ее от развода? Но с какой стати? Десмонду этот брак был нужен не больше, чем ей самой. Денег она у него тоже не просила. К величайшему ее удивлению, он выслал ей всю сумму, которую задолжал за Тихоокеанский тур (хоть Кэсси его и не завершила). Ее адвокат заявил Десмонду, что попытка урезать сумму выставит его в самом невыгодном свете в глазах американской публики. Десмонд был в ярости, но деньги пришли. Чеком на сумму в сто пятьдесят тысяч долларов Кэсси пополнила свой банковский счет, чему ее отец был очень рад. Его дочь заслужила эти деньги.
   – Я тут подумал, может, ты согласишься дать небольшую пресс-конференцию? Расскажешь о том, что с тобой произошло.
   Она и сама планировала поначалу выступить перед прессой, но потом передумала. С ее карьерой в качестве телезвезды было покончено.
   – Они и так знают обо всем от министерства военно-морских сил. И мне тут больше нечего добавить. Ты и правда думаешь, что всем захочется узнать, как Билли умирал у меня на руках? Или о том, как я переболела дизентерией?
   – Ты могла бы исключить это из своего рассказа.
   – Нет, не могла бы. И мне больше нечего сказать. Мне невероятно повезло, что я вернулась домой – в отличие от Билли, в отличие от Нунана, Эрхарт и многих, многих других. Я здесь, и я больше не желаю об этом говорить. Все в прошлом, Десмонд. Найди кого-нибудь другого на роль телезвезды. Ту же Нэнси, к примеру.
   – Ты отлично с этим справлялась, – ностальгически заметил он. – Такой, как ты, больше не будет.
   – Я делала это ради тебя, – печально произнесла Кэсси. – Я любила тебя.
   – Прости, что разочаровал, – сухо заметил он. Круг замкнулся, и они снова стали чужими друг другу. Должно быть, Десмонд понял, что уговаривать ее бесполезно.
   – Дай мне знать, если передумаешь.
   – Не рассчитывай на это, – Кэсси знала, что Десмонд терпеть не может таких, как она. В его глазах она была слабаком. Но ей уже не было дела до его мнения.
   – Прощай, Кэсси.
   Итак, конец карьеры и конец брака. Конец кошмара.
   Десмонд повесил трубку и больше уже не звонил. Адвокат сообщил ей, что мистер Уильямс дал согласие на развод. Он даже предложил ей небольшую сумму, если она согласится отправиться с ним в Рино. От денег она отказалась, но в Рино поехала. Развод прошел быстро, и домой она вернулась уже свободной. Десмонд, как и ожидалось, выпустил сообщение для прессы. По его словам, Кэсси была настолько травмирована опытом последнего полета, что о продолжении их брака не могло быть и речи. Теперь она жила с родителями, «отгородившись от всего мира».
   – Надо же так написать, – пожаловалась она родителям. – Такое чувство, будто я душевнобольная.
   – Что с того? – хмыкнул Пэт. – Главное, что ты избавилась от него раз и навсегда.
   Ей еще несколько раз звонили журналисты, но Кэсси решительно отказалась встречаться с ними. В газетах о ней писали с симпатией, но недолго. Как ни любила ее пресса до этого тура, теперь у них были темы поинтересней.
   Кэсси ничуть не скучала по былой популярности или по Десмонду. А вот старых друзей ей явно не хватало. Со смертью Билли аэропорт совсем опустел. Она настолько привыкла летать с ним день за днем, что ей даже странно было подходить без него к самолетам. А к апрелю, когда она вернулась из Рино, практически всех ее знакомых парней призвали на службу. Забрали и двух ее зятьев. Дома остался лишь муж Колин с его плоскостопием и близорукостью. Этой же весной родители Аннабель и Хамфри погибли во время бомбежки, и Колин с мужем решили усыновить их. Кэсси даже пожалела, что не может сделать этого сама.
   Время от времени до них доходили известия о Нике. Он по-прежнему находился в Англии, но теперь у него появился повод для личной мести. И он делал все, чтобы убить как можно больше немцев – «совсем как в старые времена». Нику уже исполнилось сорок один, и для таких полетов он был староват. Но Америка официально вступила в войну, и он занял свое место в ее вооруженных силах. За это время он ни разу не вернулся в Штаты. Кэсси знала, что Ник по-прежнему находится в Хорнчерче. Кэсси он не писал, только ее отцу. Она так и не сообщила ему о предательстве Десмонда. По правде говоря, она не знала, как лучше это сделать и так ли уж ему это интересно. Возможно, отец упомянул в письме о ее разводе, но Кэсси что-то сомневалась. Пэт не любил обсуждать чужие проблемы, и с Ником они, как настоящие мужчины, толковали главным образом о политике и о войне. Кэсси чувствовала, что в один прекрасный день ей все-таки придется рассказать Нику о том, что произошло.
   С людьми Кэсси общалась совсем мало, разве что с друзьями да с сестрами. Почти все время она проводила в аэропорту, помогая своему отцу. Такая жизнь была ей по душе, хотя временами она и скучала по прежним дням, когда приходилось летать на экзотических самолетах Десмонда. Однако нельзя иметь все и сразу, и Кэсси была довольна тем, как сложилась ее нынешняя жизнь. Теперь, когда Десмонд не подгонял их, журналисты о ней практически забыли. Время от времени раздавался случайный звонок из какой-нибудь газеты, но Кэсси по-прежнему хранила молчание. Жила она тихой, незаметной жизнью, так что отец порой даже тревожился:
   – Слишком много ей пришлось пережить, – говорил он иногда Уне.
   – Кэсси – сильная девочка, – с любовью замечала та. – Она справится.
   Кэсси действительно справлялась как нельзя лучше. Ей просто недоставало тех, с кем она выросла. Ее брата, Ника, Бобби и даже Билли, который появился у них чуть позже. Это было особое чувство товарищества, которого ей остро не хватало. Кэсси превратилась в обычного пилота, летавшего до Кливленда или Чикаго. Но она вновь была со своей семьей, и это приносило ей утешение.
   В августе раздался телефонный звонок, который вновь вернул ее к жизни. Пэт, взявший трубку, вручил ее дочери с безразличным выражением лица. Это была Джеки Кокрейн.
   – Ты серьезно? – Поначалу ей показалось, он просто шутит. Кэсси только что вернулась из Лос-Анджелеса, и полет выдался на редкость утомительным. Но когда она взяла трубку, Джеки Кокрейн сказала, что хотела бы по возможности встретиться. Она заявила, что всегда восхищалась Кэсси, и поинтересовалась, не могла бы та приехать на время в Нью-Йорк.
   – Конечно, – не замедлила с ответом Кэсси. Она согласилась прилететь через пару дней. Это был ее выходной, и ей все равно нечем было заняться. Заодно она решила побродить по магазинам, поскольку так и не успела потратить ни цента из тех денег, которые получила за тур. Самое забавное, что ей давным-давно хотелось встретиться с Джеки Кокрейн, но после возвращения домой она настолько обленилась, что предпочла оставить все как есть.
   Поначалу она подумывала, не взять ли ей в Нью-Йорк и Уну, но затем отказалась от этой мысли. Кэсси не знала, что собиралась предложить ей Джеки, но не исключено, что это не порадовало бы ее мать.
   Зато для Кэсси это предложение стало настоящим подарком судьбы. Ей успела надоесть та размеренная жизнь, которую она вела дома, и ей хотелось чего-то большего. Спустя восемь месяцев после своего чудесного избавления Кэсси готова была вновь расправить крылья и заняться чем-то захватывающим. И предложение Джеки оказалось тут как нельзя кстати.
   Джеки хотела, чтобы Кэсси взяла на себя подготовку опытных женщин-пилотов, которые перегоняли бы самолеты в те места, где в них особенно нуждались во время войны. Предполагалось, что женщины будут летать как гражданские пилоты, что не отменяло, впрочем, званий и униформы. Кэсси должна была стать их капитаном. При желании, добавила Джеки, она могла бы присоединиться к другим женским группам, которые перегоняли самолеты на территории Америки. Их организовала еще одна замечательная летчица Нэнси Харкнесс Лав. Но Кэсси пришлась по душе идея переправлять самолеты в Англию, прямо под носом у немцев. Она понимала, что родители расстроятся из-за ее решения, однако это было дело, в которое она верила. В нем не было ничего легкомысленного или эгоистичного, как в ее Тихоокеанском туре, который работал исключительно на кучку алчных и себялюбивых личностей. Теперь она могла послужить своей стране. А если она вдруг погибнет, что ж, Кэсси была готова принять подобный исход. В конце концов, так случилось с Крисом и с Билли, а еще, как ни печально, с Бобби Стронгом. Он погиб через два месяца после того, как попал на фронт, и Пегги вновь осталась вдовой – на этот раз с четырьмя детьми. Жизнь была сложной штукой.
   Кэсси еле дождалась сентября, когда ей предстояло на два месяца отправиться для тренировок в Нью-Джерси. Жизнь вновь ставила перед ней серьезные задачи. На этот раз Кэсси должна была летать с другими женщинами, чего ей никогда не приходилось делать прежде.
   В тот вечер Джеки пригласила ее на ужин, и они долго обсуждали совместные планы. Кэсси горела желанием помочь. Это было куда заманчивее, чем тур, который организовал для нее Десмонд. Ни до, ни после она не чувствовала такого воодушевления.
   Кэсси знала, что пришла пора начать новый этап в своей жизни. Она только и думала об этом, когда летела домой, и с лица ее не сходила довольная улыбка.
   Когда она вернулась, отец был у себя в кабинете. Он что-то напевал себе под нос, разбирая всевозможные документы. Кэсси не хотелось портить ему настроение, и она решила рассказать обо всем после ужина.
   – Ну, как тебе Нью-Йорк?
   – Чудесно! – одарила она его довольной улыбкой.
   – Ого! Похоже, в воздухе запахло новым романом.
   Он верно уловил ее настроение, но дело было не в романе. Кэсси вдохновляли не мужчины, а самолеты. Она вновь вернулась к тому, с чего начинала, – с любви к полетам.
   – Нет уж, хватит с меня романов, – загадочно улыбнулась она. Кэсси исполнилось двадцать три. После недавнего развода она вновь чувствовала себя свободной и независимой. Наконец-то она могла заняться тем, чего ей действительно хотелось.
   Кэсси с трудом дождалась окончания ужина. Когда она наконец выложила все родителям, те взглянули на нее с явным недоверием.
   – Опять двадцать пять. – В голосе Пэта явно читалось раздражение. – Что у тебя теперь на уме?
   Всю свою жизнь Кэсси плыла против течения. В этом не было ничего нового ни для нее, ни для родителей.
   – Я присоединилась к тренировочной группе, которая входит в состав нашей армии, – объявила она с довольной улыбкой, после чего подробно растолковала все своим родителям.
   – Погоди-ка. Ты что, собираешься переправлять бомбардировщики в Англию? Ты хоть понимаешь, как трудно с ними управляться?
   – Я знаю, папа. – Ей приходилось летать на разных машинах, пока она работала на компанию Уильямса. – В самолете со мной будет второй пилот. – Кэсси понимала, что это должно немного успокоить отца.
   – Должно быть, еще одна женщина.
   – Видимо, так.
   – Чистое безумие с твоей стороны, – сухо заявил он. – Очень патриотично и очень глупо.
   Кэсси бросила на него недовольный взгляд. Ей казалось, отец мог бы понять ее намерения. В конце концов, она была взрослой женщиной и имела право поступать по-своему. Другое дело, что родители много настрадались за последний год, и ей не хотелось доставлять им еще больше огорчений. Она предпочла бы летать с их согласия и одобрения, но по щекам у матери уже текли слезы.
   – Все ты и твои треклятые полеты, – заявила она с несчастным видом Пэту, а тот виновато похлопал ее по руке.
   – Да ладно тебе, Уни, мы неплохо зарабатывали на этом.
   А Кэсси и вовсе получила целое состояние. Вот только какой ценой?
   Она вновь принялась объяснять родителям, что представляет собой ее будущая работа, и те в конце концов обещали подумать. Но она уже подписала все бумаги, напомнила Кэсси. Пэт и Уна переглянулись. Что им оставалось, как только вновь поддержать свою дочь?
   – Когда ты уезжаешь, Кэсс? – поинтересовался отец. Он думал о своем аэропорте. Без помощи Кэсси ему придется туго.
   – Тренировки начинаются через две недели, первого сентября. Я лечу в Нью-Джерси. Будь я мужчиной, – поспешила добавить Кэсси, – мне бы все равно пришлось уйти в армию.
   – Но ты, слава богу, не мужчина и никогда им не будешь. Хватит и того, что все наши зятья в армии. Как и Ник, – Пэт не мог не вспомнить про Ника, который был ему как сын.
   – Ты и сам пошел бы на фронт, если бы мог, – укоризненно заметила Кэсси. Пэт загадочно улыбнулся. Что ж, в этом она была права. – Так почему бы и мне не сделать хоть что-то для своей страны? Я только и умею, что летать, но уж это я делаю хорошо. Ты бы на моем месте ни секунды не колебался. С какой же стати вы отговариваете меня только на том основании, что я женщина?
   – О господи, опять этот феминистский вздор, – закатил глаза Пэт. – И откуда ты этого набралась? Твоей матери и сестрам и в голову бы не пришло молоть подобную чепуху. Дом – вот их место, и они никуда отсюда не рвутся.
   – Но мне здесь не место. Я – летчик, как и ты. В этом вся разница.
   Что ж, тут она права. За эти годы Кэсси многому научила его, и за это он любил ее еще больше.
   – Это опасно, Кэсс, тем более ты будешь летать на бомбардировщиках. Это тяжелые самолеты. Что, если ты снова разобьешься?
   – А что, если ты сам разобьешься завтра над Кливлендом? Какая, собственно, разница?
   – Может, никакой. Ладно, я подумаю об этом.
   Пэт знал, что Кэсси смертельно надоело развозить для него почту. Но здесь она, по крайней мере, была в целости и сохранности.
   Пэт потратил на размышления несколько дней, но в конце концов у него так и не хватило решимости воспрепятствовать ей. И уже в сентябре Кэсси улетела в Нью-Джерси. Родители проводили ее до Нью-Йорка.
   – Не переживай, – сказала Кэсси отцу, когда они прощались. Тот взглянул на нее с улыбкой.
   – Постарайся не выставить себя полной неумехой, – подколол он Кэсси, и та расхохоталась.
   Они расстались. Когда же он увидел ее в следующий раз, сердце его исполнилось гордости за дочь. На Кэсси была униформа, украшенная парой серебристых крылышек. Сама она выглядела старше и серьезнее, чем раньше. Рыжие волосы ее были завязаны в тугой пучок, а форма подчеркивала линии стройного и изящного тела.
   Ее родители приехали в Нью-Йорк, поскольку уже на выходных Кэсси предстояло лететь в Англию. Впрочем, там она тоже не собиралась задерживаться надолго. Ее новая работа состояла в том, чтобы перегонять самолеты туда, где в них нуждались больше всего. И на этот раз ей нужно было доставить бомбардировщик в Хорнчерч.
   За день до вылета она поужинала с родителями в маленьком итальянском ресторанчике, в который она заглядывала всякий раз, когда бывала в Нью-Йорке с другими пилотами. Кое-кого она даже познакомила с родителями, а те, в свою очередь, заметили, что Кэсси никогда еще не выглядела такой счастливой. Несмотря на многочисленные трудности, ей порой казалось, что она находится в летнем лагере для женщин-пилотов. Кэсси ничуть не пугала мысль, что самолеты ей предстояло перегонять с опасностью для жизни. Она привыкла к сложным полетам и охотно шла на подобный риск. На первый раз вторым пилотом ей назначили мужчину. Лететь они должны были через Гренландию.
   – Может, увидишь там Ника, – сказал отец, прощаясь с ней у бараков. Кэсси, кивнув, пообещала написать им из Англии. Она не думала, что задержится там надолго, но кто мог угадать заранее? Она знала, что ей придется ждать обратного назначения. Следовательно, она могла провести в Англии две недели, а могла задержаться там и месяца на три. Но на протяжении всего периода тренировок мысли о Нике Гальвине не выходили у нее из головы.
   За это время Кэсси успела принять ряд важных решений.
   Всю жизнь ей приходилось ждать, пока другие люди так или иначе вмешаются в ее судьбу. Она вынуждена была платить брату, чтобы тот тайком разрешал ей водить за него самолеты. Ей пришлось ждать, пока Ник не заметит, как отчаянно она хочет учиться, чтобы дать ей ряд ценных уроков. Ей пришлось ждать, пока отец не избавится от предрассудков и не разрешит ей летать.
   Потом она ждала, пока Ник признается ей в любви – чтобы сразу после этого уйти на фронт. Она выжидала решений Десмонда, и тот в конце концов позволил ей летать на своих самолетах. Все это время он лгал ей и использовал ее, а под конец рассказал, как мало она для него значит. Всю жизнь она была объектом решений и манипуляций других людей. Тот же Ник, прекрасно знавший, как она к нему относится, так и не удосужился написать ей. Впрочем, ему вряд ли было известно о разводе, ведь сообщения о нем так и не появились в прессе.
   Но больше она не намерена была ждать. С тех пор, как Кэсси открылось истинное лицо Десмонда, ей больше всего на свете хотелось отправиться в Англию. Она понятия не имела, к чему это приведет и что скажет ей Ник. И ей было плевать, насколько он старше и как много – или мало – у него денег. Ей просто нужно было оказаться рядом с ним. Она имела право знать, какие чувства он к ней испытывает. Для себя Кэсси решила, что имеет право на множество разных вещей, и эта поездка тоже входила в их число.
   На следующее утро они вылетели ровно в пять. Перелет оказался не из легких, хотя порой ей становилось скучновато. Они немного поболтали со вторым пилотом, и тот пришел в восторг, когда понял, с кем ему довелось лететь.
   – Я видел тебя как-то на авиашоу. Ты летала так, что дух захватывало.
   – Больше я там не появлялась. На следующий год на одном из таких шоу я потеряла брата, и весь интерес к подобным развлечениям у меня сразу пропал.
   – Могу представить. Но в тот раз ты была на высоте, – с восхищением добавил он, припомнив трюк, который она тогда исполнила. – В какой-то момент мне даже показалось, что тебе конец.
   – Да уж, лихо вышло, – заметила Кэсси, и парень расхохотался.
   – Все вы одинаковые: железные нервы и ни грамма осторожности.
   Для Кэсси это прозвучало почти как комплимент. Особенно ей понравилась часть про железные нервы.
   – Спасибо, – улыбнулась она парню, который неожиданно напомнил ей Билли.
   За время полета они успели подружиться, и Кэсси надеялась, что ей не раз еще придется работать с ним. Ее напарник был родом из Техаса, и летать он научился едва ли не раньше, чем ходить. Он пообещал, что будет высматривать ее, когда окажется в следующий раз в Нью-Джерси.
   Им повезло, что в тот вечер они не встретили в небе ни одного немецкого пилота. Напарник Кэсси уже участвовал пару раз в воздушных боях и был только рад, что ее минула подобная участь.
   – Впрочем, ничего страшного, – заверил он ее. К величайшему удовольствию Кэсси, он разрешил ей самой посадить самолет, и она прекрасно с этим справилась. Ей нравилось, что с ней обращаются как с равной.
   Первым делом она отнесла в офис свои документы. Там ее вежливо поблагодарили и вручили бумажку с расквартировкой. Парень, с которым она прилетела в Англию, пригласил ее на завтрак, но Кэсси заявила, что у нее другие планы. У нее и правда созрел план действий, только она не знала, с чего начать. Она вытащила из кармана листок с адресом и внимательно его изучала, когда кто-то хлопнул ее по плечу. Кэсси сердито оглянулась, но ее раздражение тут же сменилось изумлением.
   Все выглядело слишком просто, чтобы быть похожим на правду. И все же он стоял здесь и взирал на нее так, будто увидел призрака. Никто не предупредил его о прилете Кэсси, и теперь она не без улыбки смотрела в растерянные глаза майора Ника Гальвина.
   – Что ты тут делаешь? – поинтересовался он так, будто она без спроса вошла в его дом, и Кэсси расхохоталась.
   – То же, что и ты.
   В целом она была права, хотя его работа выглядела куда опасней, чем ее. Впрочем, она тоже рисковала: уже не один пилот, транспортировавший в Англию самолеты, был сбит немецкими истребителями.
   – Огромное тебе спасибо, кстати, за твои изумительные письма. Я получила от них огромное удовольствие. – Этой шуткой она попыталась прикрыть ту боль, которую доставило ей его молчание.
   На лице у Ника мелькнула мальчишеская улыбка. Он был настолько взволнован самим присутствием Кэсси, что практически не слышал ее слов.
   – Я тоже получил несказанное удовольствие, когда писал их, – не остался он в долгу, хотя единственное, чего ему хотелось сейчас – прикоснуться к ней. Потянувшись, он провел ладонью по ее волосам. На ощупь они по-прежнему были как шелк.
   – Как поживаешь, Кэсс? – мягко спросил он, не обращая внимания на снующих мимо людей. Оба они не сводили друг с друга глаз.
   – Хорошо, – ответила она, и Ник отвел ее в более тихое место, где они могли хоть немного поговорить наедине. Им нужно было многое сказать друг другу. Внезапно ему стало стыдно за свое молчание.
   – Я чуть с ума не сошел от беспокойства, когда ваш самолет потерпел крушение.
   – Да уж, хорошего в этом было мало, – честно призналась она. – Но хуже всего, хуже всего было, когда Билли…
   – Я знаю, – Нику не нужно было ничего объяснять, он и без слов прекрасно понимал ее. – Это не твоя вина, Кэсс. Все мы рискуем. Все мы поступаем так, как считаем нужным. Билли прекрасно понимал, на что он идет. В это турне он отправился ради себя, а не только ради тебя.
   Кэсси кивнула. Она чувствовала правоту его слов, и все же это было слабым утешением.
   – Мне всегда казалось несправедливым, что я вернулась домой, а он нет, – впервые призналась она в своих чувствах. С Ником она всегда могла говорить откровенно.
   – Такова жизнь. Это было Его решением, – указал он на небо, – а не твоим.
   – Почему ты не позвонил, когда я вернулась? – с грустью спросила она. Пришла пора поговорить о самом главном.
   – Я много об этом думал. Пару раз, пропустив пинту или две, готов был уже позвонить, но потом решил, что твоему мужу это не понравится. Где он сейчас, кстати говоря?
   Этот вопрос окончательно убедил ее в том, что Нику пока ничего не известно. До чего же забавно было сидеть здесь и болтать с ним, как будто он специально поджидал ее приезда.
   – Он в Лос-Анджелесе.
   С Нэнси Файерстоун. Или с кем-нибудь вроде нее.
   – Даже странно, что он разрешил тебе этим заняться. Хотя, что уж там, – с горечью заметил Ник. Он не мог простить Десмонду, что тот рисковал жизнью Кэсси, только бы повыгоднее продать свои самолеты. Как раз ему-то он и хотел позвонить, чтобы высказать все, что накипело.
   – Полагаю, он просто решил, что все это будет круто смотреться в новостях. Как же, такой патриотический жест. Так это была твоя идея или его?
   – Моя, Ник. Мне уже давно хотелось перегонять бомбардировщики, еще с начала турне. Но я не решилась сразу уехать от отца. Ему сейчас приходится нелегко: в округе не осталось никого, кто мог бы помочь ему с аэропортом. Не исключено, что это вынудит его нанять-таки на работу женщин. Правда, большинство из них, как и я, летает сейчас в составе специальных групп.
   – Что значит, не смогла сразу уехать от отца? Так ты после возвращения жила у родителей?
   У этого ублюдка не хватило даже порядочности позаботиться о Кэсси, хотя той после семи недель на атолле наверняка требовалась помощь.
   – Да, я вернулась к ним. – Она смотрела на Ника, вспоминая их единственную ночь счастья. – Я ушла от Десмонда. Рассталась с ним после того, как у отца случился сердечный приступ.
   Ник, который и не догадывался об их разрыве, ошеломленно смотрел на Кэсси.
   – Когда я вернулась в Лос-Анджелес после нашей с тобой встречи, все пошло именно так, как ты и предсказывал. Десмонд постоянно давил на меня, устраивая пресс-конференции, испытательные полеты, интервью. Однако истинное свое лицо он показал лишь после того, как папа заболел. Десмонд приказал мне отправиться в турне строго по расписанию и запретил возвращаться домой, чтобы повидать отца.
   – Но ты его не послушала, так ведь?
   Уже тогда до Ника дошли слухи, что турне пришлось перенести.
   – Да, я поехала домой, и Билли отправился вместе со мной. Десмонд заявил, что засудит нас, если мы откажемся от турне. Он заставил нас подписать бумаги, согласно которым мы должны были во что бы то ни стало вылететь не позднее октября.
   – Милый парень.
   – После этого я не вернулась к нему, да он на этом и не настаивал. Просил только, чтобы никто не узнал о нашем разрыве до окончания турне. И насчет женщин ты тоже был прав. Нэнси Файерстоун была его любовницей. Он и женился на мне только для того, чтобы привлечь побольше внимания к своему турне. Ну а потом, когда меня привезли на Гавайи, Десмонд заявил, что я по-прежнему работаю на него. Сказал, что засудит меня за невыполнение контракта. Я обещала ему пятнадцать тысяч миль на «Северной звезде», а пролетела до падения всего одиннадцать. Но мне уже было все равно. Отец отвез меня в Чикаго для встречи с адвокатом, и я благополучно развелась.
   Ник слушал ее в полном ошеломлении, хотя для него никогда не был секретом тот факт, что Уильямс – настоящий сукин сын. Но на деле этот человек оказался еще хуже.
   – Но как тебе удалось сохранить все это в тайне?
   – Ну, это заслуга Десмонда. Он мастер на такие вещи. Когда я приехала перед турне в Лос-Анджелес, то остановилась у Билли. А через несколько недель мы уже отправились в полет. Десмонду удалось обставить все как нельзя лучше. Он хитрый, как змей. Ты был прав насчет него, Ник. Мне всегда хотелось сказать тебе это, но я не знала, с чего начать. Мне стыдно было признаться, что мое замужество оказалось не чем иным, как обычным фарсом. А потом я подумала, что ты, может, и не пожелаешь меня слушать. Ты так ясно дал понять, что не хочешь меня. И я решила, что на время лучше оставить все как есть. Я надеялась, что однажды ты вернешься домой, и мы обо всем поговорим, но после Перл-Харбора, как я понимаю, шансов на это просто не осталось.
   – Нам больше не дают увольнительных, Кэсс. И что за чушь насчет того, что я совсем не хочу тебя? Ты что, забыла про нашу ночь? – Чувствовалось, что Ника задели ее слова.
   – Я помню каждое ее мгновение. Только эти воспоминания и заставляли меня держаться там, на острове, только благодаря им я смогла пережить так много. В том числе развод с Десмондом. Он вел себя как отъявленный мерзавец.
   – Но почему ты не написала мне? Почему не рассказала обо всем?
   На мгновение она отвела взгляд, но затем вновь посмотрела на него.
   – Видишь ли, я решила, что в ответ я вновь услышу о том, что ты слишком стар и слишком беден для меня и что мне лучше найти себе паренька вроде Билли.
   Ник невольно усмехнулся. Ему и правда хватило бы глупости ляпнуть такое. Но это было до того, как Кэсси чуть не рассталась с жизнью. До того, как он окончательно поумнел.
   – И что? Ты правда нашла себе паренька вроде Билли? – Он спросил это с нескрываемой тревогой, и Кэсси даже пожалела, что ей не хватит смелости, чтобы заставить его приревновать.
   – Пожалуй, мне следовало бы сказать, что я встречалась едва ли не с каждым парнем в нашем штате.
   – Не думаю, что поверил бы тебе. – Он с улыбкой зажег сигарету и присел возле кирпичной стены. На Кэсси он смотрел с нескрываемым удовольствием. Это была все та же маленькая девочка, которую он всегда любил. Только совсем, совсем взрослая.
   – Считаешь, я недостаточно хороша для этого? – поддразнила его Кэсси.
   – Ты – сложная штучка. Только мужчина в возрасте и с определенным опытом способен совладать с тобой, Кэсс. А в нашем штате таких не слишком много.
   – Означает ли это, что мы наконец-то подходим друг другу, или ты по-прежнему слишком стар для меня? – Кэсси хотелось знать, чего именно она может ожидать от этой встречи.
   – Я и правда был слишком стар, но главное, что я был слишком глуп, – честно признал Ник. – Меня едва не уволили после твоего падения – я просто с ума сходил от беспокойства. Надо было сразу же лететь домой, как только я узнал обо всем. Тогда, по крайней мере, я мог бы встретить тебя в Гонолулу.
   – Да, это было бы замечательно, – мягко улыбнулась Кэсси. Она не сердилась на Ника и ни в чем его не винила. Ей просто хотелось понять, что же теперь ждать от него.
   – Зато Десмонд наверняка был там. Да еще с журналистами. – В голосе Ника скользнуло раздражение.
   – Само собой. Но у меня была замечательная медсестра, которая и на порог их не пускала. Десмонда она возненавидела всей душой. Тогда-то он и начал угрожать мне, что засудит за невыполнение контракта. Похоже, он твердо убежден, что я намеренно разбила его самолет. Но это чушь собачья, – серьезно заявила она. – Во время полета загорелись оба мотора, но сейчас, похоже, никому нет до этого дела. – Взгляд у нее на мгновение стал каким-то отстраненным, и Ник притянул ее поближе.
   – Не думай об этом, Кэсс. Все уже в прошлом.
   И это действительно было так. Для Кэсси закончилась целая жизнь; пришло время для новых начинаний. Ник взглянул на нее с улыбкой, вспоминая ту летнюю ночь, которая поддерживала его целых два года.
   – Как долго ты тут пробудешь?
   – Трудно сказать. От двух недель до трех месяцев. В любом случае я буду частенько заглядывать сюда. Мы перегоняем самолеты из Нью-Джерси в Хорнчерч. Такое вот небесное такси.
   – Для тебя что-то слишком скромно, – с улыбкой заметил Ник. Его только порадовало, что Кэсси не занялась чем-то более опасным. В свое время она испытывала для Десмонда истребители, которые подгоняли под нужды армии. Но все это осталось в прошлом.
   – Мне пока хватит. А как насчет тебя? Что у тебя в планах? – испытующе взглянула на него Кэсси.
   Ник сначала не понял ее вопроса, но затем до него дошло, и он расхохотался. Кэсси оказалась здесь вовсе не случайно. Единственной случайностью было то, что он так быстро наткнулся на нее.
   – Что ты хочешь узнать, Кэсс?
   – Достаточно ли в тебе мужества? И успел ли ты поумнеть за то время, что сражался с немцами?
   – Пожалуй, я чуть умнее, чем был раньше, чуть старше и все так же беден. – Ему не составило труда вспомнить все те глупости, которые он вывалил тогда на нее. – Но хватит ли мужества тебе, малышка Кэсси? Неужели после двух этих лет все, что тебе нужно, это я и старенькая «Дженни»? Ты же знаешь, больше у меня ничего нет. Все просто и без блеска.
   – Если бы я хотела блеска, то давно бы уже была в Лос-Анджелесе.
   – Ну уж нет, – взглянул на нее Ник с тем решительным выражением лица, которое было ей хорошо знакомо.
   – Почему нет?
   – Я бы тебе не позволил. Никогда не позволю тебе вернуться к тому, что было. Собственно говоря, мне следовало поступить так с самого начала. – Обоим жизнь преподнесла несколько важных уроков, после которых они стали только мудрее. И оба с лихвой заплатили за этот опыт. – Я люблю тебя, Кэсс. И всегда любил.
   Ник притянул ее еще ближе, и Кэсси с улыбкой взглянула в такое знакомое и горячо любимое лицо. Она знала его с самого детства. На этом красивом лице читались мужество и стойкость, доброта и целеустремленность, и ей хотелось смотреть на него всю оставшуюся жизнь. Теперь, когда у нее был Ник, ей уже не нужно было ничего другого.
   – Я тоже люблю тебя, – прижалась она к нему еще теснее.
   Ник чувствовал тепло ее тела, ту близость, которой он жаждал давным-давно. Невозможность прикоснуться к Кэсси стала для него настоящим адом. Он сам обрек себя на мучения, но не знал, как ему выбраться из этой ситуации. Счастье еще, что Кэсси сама прилетела сюда.
   – Но что, если кто-нибудь из нас не вернется однажды из полета? – спросил Ник. Ему по-прежнему не хотелось разрушить ее жизнь, сначала привязав к себе, а затем погибнув в бою. Такую цену тоже приходилось платить за любовь к летчикам.
   – Мы оба идем на этот риск. И так было всегда. Ты сам говорил: нужно набраться мужества и жить так, как ты хочешь.
   – Но что потом?
   Он все еще тревожился об этом, но Кэсси было все равно. Даже узнай она, что у него нет ни цента, ее бы это не обеспокоило.
   – Потом мы вернемся домой. Отец рано или поздно уйдет на покой и оставит нам аэропорт. Даже если нам придется жить в хижине, что ж, пусть так и будет. Мне плевать, а если мы вдруг захотим что-то изменить, непременно изменим.
   На этот раз Ник не стал с ней спорить, потому что знал, что Кэсси права. У них было все, в чем они нуждались: любовь друг к другу и небо, чтобы летать.
   Он бережно поцеловал ее, а она с улыбкой взглянула в осеннее небо, вспоминая часы, проведенные в его старенькой «Дженни». Кэсси напомнила Нику о своих первых петлях и вращении, и тот невольно рассмеялся.
   – Ты пугала меня до полусмерти своими штучками.
   – Черта с два я тебя пугала, ты же сам говорил, что в меня это заложено природой, – заявила она с напускной обидой. Оба встали и медленно зашагали к баракам, в которых расквартировали Кэсси. Они многое сумели решить за это утро.
   – Просто я уже тогда был влюблен в тебя, – счастливо рассмеялся Ник. Он вновь чувствовал себя молоденьким пареньком, и в этом была заслуга Кэсси.
   – Да ладно тебе, ты тогда на меня и не смотрел, – заявила она с широкой улыбкой.
   – Еще как смотрел! – Ник выглядел на редкость счастливым и молодым. – Говорю тебе, я был влюблен!
   – Правда?
   Так они шагали, смеясь и болтая, как дети. Жизнь внезапно стала простой и понятной. Кэсси сделала то, что должна была сделать. Она нашла Ника и теперь чувствовала себя как дома. Оба они обрели все, что хотели.

Даниэла Стил Крылья