-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Кит Лаумер
|
| Памятная записка
-------
Кит Ломер
Памятная записка
Обладая глубочайшими знаниями в области регулирования деятельности разнообразных группировок, умело разрешая конфликтные ситуации, вызванные столкновениями различных политических взглядов, дипломаты Корпуса предотвратили войну на многих мирах. В частности, на планете Пилястра посол Магнан, используя накопленный опыт…
Том VII, пленка 43, 487 г.б.э.
(2948 г. от Рождества Христова).
Сидя за столом напротив Ретифа, посол Магнан озабоченно посмотрел на него и переложил стопку бумаг с одного места на другое.
– Эту памятную записку, третью за неделю, только что передал мне Министр Культуры, – произнес он, взяв из стопки верхний листок. – В ней говорится о фракции молодежи, которой необходим спонсор.
– Веселая молодежь, – заметил Ретиф. – Каждому дитяти не меньше семидесяти пяти лет.
– Пилястриане – долгожители, – резко сказал Магнан. – Все на свете относительно. В семьдесят пять у них переломный возраст.
– Это верно. Когда им удается переломать кому-нибудь руки или ноги, они прыгают от восторга.
– Вот именно. Вы уловили суть стоящей перед нами проблемы. В политической ситуации, сложившейся на Пилястре, молодежное движение играет большую роль, и организация шефства над группой юношей – очень ловкий дипломатический ход с моей… э-э… со стороны Посольства Земли. Когда я подал эту идею, все сотрудники миссии стали наперебой предлагать в спонсоры свои кандидатуры, намереваясь добиться повыше… гм… желаемых результатов и установить отношения с теми, кто, вполне возможно, рано или поздно войдут в правительство Пилястры. И только вы, Ретиф, старший Советник, не захотели нам помочь.
– Я убежден, что эти хулиганы сумеют организовать любые потасовки без моей помощи, – сказал Ретиф. – Вот если б вы предложили мне стать спонсором фракции врачей, разрабатывающих средство от молодежи…
– Пилястрианам не до шуток, Ретиф, – резко оборвал его Магнан. – Фракция молодежи, именующая себя, – он посмотрел на листок, который держал в руках, – Сексуально-Спортивным Обществом Реабилитации Атлетов, сокращенно ССОРА, мечтает о спонсоре уже в течение двух недель.
– Вы хотите сказать, они ждут не дождутся, когда им предоставят помещение, купят форму и снабдят всем необходимым, чтобы они смогли делать пакости с шиком?
– Если мы не поторопимся, Посольство Гроачи нас опередит. Они очень активно участвуют в жизни страны.
– Прекрасная мысль, – сказал Ретиф. – Пусть себе опережают. По крайней мере разоримся не мы, а они.
– Глупости! Я, конечно, не могу приказать вам заняться решением этой проблемы, но… – Магнан умолк, многозначительно посмотрел на Ретифа.
Ретиф поднял бровь.
– На мгновение мне показалось, что вы собираетесь сделать недвусмысленное заявление, – сказал он.
Магнан откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы рук на животе.
– Не будьте наивным. Дипломат с моим опытом никогда не допустит подобной ошибки.
– Мне нравятся взрослые пилястриане, – Ретиф вздохнул. – Жаль, что им приходится таскать на спинах роговой панцирь весом с полтонны. Хотел бы я знать, сможет ли современная хирургия…
– Великие небеса, Ретиф! – Магнан подпрыгнул в кресле. – Я поражен, что у вас язык повернулся затронуть столь деликатный вопрос. Разве можно проявлять любопытство по поводу физических уродств других существ?
– Мне кажется, господин посол, мало кто довольствуется тем, что отпущено ему природой. Если б это было не так, вы ходили бы, все время спотыкаясь о собственную бороду.
Магнан задрожал.
– Прошу вас, никогда не разговаривайте с пилястрианами на эту тему.
Ретиф встал из-за стола.
– Сегодня в моей программе посещение верфи. Пилястриане строят новый космический лайнер, и мне бы хотелось на него посмотреть. Так что, господин посол, с вашего разрешения…
Магнан фыркнул.
– Ваша тенденция заниматься несущественными делами настораживает меня, Ретиф. Если вы начнете работать с группами молодежи, это произведет на всех благоприятное впечатление…
– Прежде чем связываться с этими группами, неплохо бы выяснить, что они собой представляют. Кто их организовал? На Пилястре имеется три сильных политических партии: к какой из них принадлежит ССОРА?
– Вы забываете, что они, так сказать, несовершеннолетние. Политика их не интересует… пока.
– И при чем здесь Гроачи? Почему они проявляют столь неожиданный интерес к захолустному миру? Насколько я знаю, их интересуют только те дела, на которых можно как следует заработать, а на Пилястре нет ничего ценного.
– По производству стали пилястриане ненамного отстают от гроачи, – важно сказал Магнан.
– Зачем гроачи сталь, если у них есть диффузионные бомбы?
Магнан покачал головой, положил стопку бумаг на прежнее место.
– Кому они продадут бомбы в мирное время? Я предлагаю вам заняться, наконец, настоящей работой: встретьтесь с молодежью, проведите с ними несколько бесед…
– Прежде чем встретиться с одним из юнцов, – сказал Ретиф, – я должен обзавестись кастетом.
Ретиф вышел из невысокого здания Посольства Земли, остановил одну из допотопных пилястрианских машин, сел в нее, облокотился о деревянный поручень. Машина медленно поехала по городу, направляясь к верфи. Дул легкий бриз, в воздухе пахло свежей рыбой. Вдоль мощеной дороги стояли невысокие дома; несколько пилястриан возились в огородах, хрипло дыша, с трудом передвигаясь под тяжестью огромных роговых панцирей. По тротуарам шли юнцы, быстро перебирая короткими, покрытыми чешуей, ногами. Шофер – судя по золотым полосам на спине, из гильдии рабочих, – чуть увеличил скорость. Машина вкатилась в огромные ворота верфи и остановилась.
– Доставил я тебя так скоро, как сумел, – сказал шофер по-пилястриански. – Мне ведомы пути всех голоспинных: они всегда торопятся куда-то.
Ретиф соскочил с машины, протянул ему монетку.
– Тебе надо стать профессиональным гонщиком, – посоветовал он. – Ты – лихач.
Пройдя захламленную площадку, Ретиф постучал в дверь старенькой хижины. Заскрипели половицы, дверь распахнулась. На пороге стоял мощный старец с жесткой чешуей на лице.
– Пусть сон твой будет долог, – сказал Ретиф. – Если не возражаешь, я пройдусь по верфи. Мне говорили, сегодня началась сборка корпуса нового лайнера, который вы строите.
– Глубины пусть тебе приснятся, – пробормотал старец и махнул мощной рукой в направлении беспанцирных пилястриан, столпившихся у одного из подъемников. – О корпусе ж юнцы намного лучше знают меня, хранителя бумаг, не боле.
– Я тебя понимаю, дружище, – сочувственно сказал Ретиф. – Когда я гляжу на молодых, мне тоже становится грустно. Среди тех бумаг, которые ты охраняешь, нет ли, случайно, чертежей лайнера?
Сторож кивнул. Шаркая ногами, он подошел к ящикам картотеки, сунул руку в один из них, достал кипу чертежей и положил их на стол. Ретиф наклонился, стал водить пальцем по линиям…
– Что здесь делает голоспинный? – рявкнул позади него чей-то голос. Ретиф повернулся. Юнец с тяжелыми чертами лица, завернутый в мантию, стоял у открытой двери. Его желтые глаза-бусинки с чешуйчатыми веками злобно сверкали.
– Я приехал посмотреть на ваш новый лайнер, – сказал Ретиф.
– Мы не любим, когда иностранцы суют нос не в свое дело, – отрезал юнец, и в этот момент взгляд его упал на чертежи, лежавшие на столе.
Юнец зашипел от ярости.
– Безмозглый рогоносец! – заорал он, глядя на сторожа, и сделал шаг вперед. – Пусть тебе всегда снятся кошмары! Немедленно спрячь планы корабля!
– Это я виноват, – сказал Ретиф. – Я не знал, что ваш проект – секретный.
Юнец замер на месте, неуверенно посмотрел на Ретифа.
– Кто тебе сказал, что он секретный? Зачем нам что-то скрывать?
– Именно это я и хотел бы выяснить, – ответил Ретиф.
Челюсти юнца задвигались, он растерянно помотал головой.
– Нам нечего скрывать. Мы просто строим пассажирский лайнер.
– В таком случае я просмотрю чертежи. Вдруг мне когда-нибудь захочется купить на него билет?
Ни слова не говоря, юнец повернулся и вышел. Ретиф посмотрел по сторонам, ухмыльнулся.
– Побежал звать на помощь своего старшего брата. У меня возникло такое ощущение, что мне не удастся изучить эти чертежи в спокойной обстановке. Ты не возражаешь, если я сниму с них копии?
– Конечно нет, о легконогий, – сказал старый пилястрианин. – Мне стыдно за невежливых щенков.
Ретиф вынул из кармана небольшой фотоаппарат, начал щелкать затвором.
– Чума пусть поберет юнцов проклятых, – проворчал сторож. – Наглеют, негодяи, с каждым часом.
– Почему бы вам, взрослым, не усмирить их?
– Угнаться за юнцами невозможно, к тому же поведение их странно. В былые дни мы свято чтили старцев.
– Полиция…
– Ха! – торжественно громыхнул старый пилястрианин. – Достойных нет средь них, и до сих пор мы обходились силами своими.
– А почему ты считаешь их поведение странным?
– Они, к несчастью, вожаков избрали, и одного из них зовут Темнила. Боюсь, что заговор они готовят. – Он посмотрел в окно. – Юнцы идут, а с ними – мягкотелый.
Ретиф сунул фотоаппарат в карман, выглянул в окно. К избушке подходила группа юнцов во главе с гроачи, голову которого украшал причудливый разноцветный гребешок.
– Военный атташе из посольства гроачи, – задумчиво сказал Ретиф. – Интересно, что общего у него с юнцами? Какую новую пакость они готовят?
– Ты прав, они сошлись не для того, чтобы прославить наше государство. Беги, проворный, торопись, а я тем временем вниманье отвлеку их.
– Уже ухожу. Но только куда?
– Вот черный ход. – Сторож вытянул руку. – На наших берегах желаю отдохнуть тебе душою, – добавил он и подошел к двери.
– Спасибо, дружище, – сказал Ретиф. – Я тоже тебе этого желаю.
Он вышел во двор, остановился и, когда из избушки до него донеслись разгневанные голоса, зашагал к воротам.
Прошел час, наступил второй вечер третьего цикла. Ретиф вышел из технической библиотеки посольства, открыл дверь в свой кабинет, включил свет. На его столе под пресс-папье лежала записка:
«Ретиф! Вам надлежит присутствовать на дипломатическом обеде в первый вечер четвертого цикла. Состоится короткая, по, надеюсь, торжественная церемония назначения спонсора ССОРА. Это событие будет надлежащим образом отражено в прессе, так как, несмотря на занятую вами позицию, я пригласил журналистов из многих газет и журналов».
Ретиф фыркнул, посмотрел на часы: до приема оставалось совсем мало времени. Можно было успеть разве что доехать до дома на тихоходном пилястрианском транспорте, переодеться и вернуться обратно.
Выйдя из посольства, Ретиф сел в местный автобус, прошел назад, остановился на площадке, глядя на Бету – желтое солнце, поднимающееся над горизонтом. На море сейчас начался прилив, вызванный основным солнцем и тремя лунами; соленый воздух был свеж и прохладен. Ретиф поежился, поднял воротник куртки. Через полчаса, когда взойдет первое полуденное солнце, нечем будет дышать, но от этой мысли Ретифу не стало теплее.
В автобус вошли два юнца. Не глядя по сторонам, они решительным шагом направились к задней площадке. Ретиф внимательно посмотрел на них, отошел от поручней, чуть напряг мышцы.
– Ближе не подходите, дети, – громко сказал он. – На этой телеге куча свободных мест, а я хочу помечтать в одиночестве.
– Нас интересует некая пленка, – глубоким, отнюдь не юношеским голосом пробормотал юнец, шедший впереди. Двигался он неуклюже, фигуру его скрывал просторный, наглухо застегнутый плащ. Видимо, скоро ему предстояло стать взрослым.
– Я не люблю повторять, – сказал Ретиф. – Вы мне мешаете.
Два юнца подошли ближе; их узкие рты были перекошены злобой. Ретиф выставил ногу, зацепил ею за чешуйчатую голень юнца-переростка, сильно толкнул его в грудь. Неуклюжий пилястрианин взмахнул руками и свалился, как сноп. В ту же секунду Ретиф перескочил через его тело и спрыгнул с автобуса, в то время как второй юнец атаковал место, на котором Ретиф только что стоял. Землянин весело помахал рукой незадачливой парочке, вскочил в кузов первой попавшейся машины. Юнцы медленно вышли из автобуса и, повернув крохотные головы, глядели, как их предполагаемая жертва удаляется в неизвестном направлении.
Зачем им понадобилась пленка? Ретиф достал сигару, раскурил ее. Как бы то ни было, они опоздали. Пленка находилась в архиве посольства, снимки в фотокартотеке. Чертежи пассажирского лайнера, как выяснилось, были идентичны чертежам боевого крейсера Марк XXXV, использовавшегося Соглашателями двести лет назад. И хотя ведущие галактические державы никогда не взяли бы это старье на вооружение, в захолустье крейсер являлся силой, с которой нельзя было не считаться.
Но откуда эти двое узнали о пленке? Когда он снимал чертежи, в избушке, кроме сторожа, никого не было, а Ретиф мог бы поклясться, что старый пилястрианин ничего им не сказал.
Если, конечно, его не заставили…
Ретиф нахмурился, выбросил сигару за борт, подождал, пока машина замедлит ход у очередной лужи, соскочил на землю и пошел на верфь.
Дверь, сорванная с петель, была прислонена к стене. Ретиф заглянул в избушку. По всему было видно, что старик не сдался без боя.
След от мешка, который волочили по земле, – или нечто очень на него похожее, – начинался у черного хода избушки и заканчивался, как оказалось, у пакгауза.
Ретиф посмотрел по сторонам. Стоял полдень четвертого цикла, рабочие нежились в мелких водах пруда. Вытащив из кармана небольшой инструмент с несколькими лезвиями, Ретиф начал ковыряться в замке. Услышав щелчок, он приоткрыл дверь и осторожно зашел внутрь.
Перед ним лежали сваленные в кучу тюки. Ретиф включил потайной фонарик, расположенный в ручке инструмента, внимательно осмотрелся. Несколько тюков казались примятыми, рядом с ними на полу не было пыли. Не задумываясь, Ретиф полез наверх. В круглом углублении, образованном рядами тюков, лежали связки тряпья, а среди них – старый пилястрианин с мешком на голове.
Ретиф быстро спрыгнул вниз, перерезал веревки, стягивающие мешок, снял его, отбросил в сторону.
– Это я, дружище, – сказал он. – Незнакомец, который сунул нос не в свое дело.
Старик задрыгал кряжистыми ногами, попытался встать, вновь упал на кучу тряпья.
– Будь прокляты те колыбели, которые укачивали их, – проревел он. – Но помоги мне на ноги подняться, и отомщу я юному Темниле. Он от меня не скроется нигде. Я буду следовать за ним повсюду, найду в бездонной тине Моря Пыток, коль он надумает туда бежать.
– Как же я помогу тебе встать? Может, позвать кого-нибудь?
– О, нет. Коварные юнцы неподалеку. Я не хочу, чтоб ты расстался с жизнью.
– Сомневаюсь, что они пойдут на убийство.
– Ты плохо знаешь их. – Старый пилястрианин повернул голову. – Взгляни сюда. Будь кожа у меня чуть-чуть потоньше…
Ретиф посветил фонариком. Из глубокой царапины на шее старика сочилась пурпурная кровь. Раздался звук, напоминающий крик тюленя: пилястрианин тихонько рассмеялся.
– Предателем они меня назвав, пилили долго лезвием по шее, но тщетны оказались их попытки. Тогда они меня, как тюк, связали, мешок надели на голову старый и удалились, обещав вернуться с оружьем, чтобы жизнь мою забрать.
– С оружием? Я думал, оно запрещено…
– Их гений злой, тот самый мягкотелый, достанет негодяям что угодно. Он дьяволу огонь доставит в ад, коль выгоду почувствует свою.
– Опять гроачи, – пробормотал Ретиф. – Интересно, что ему нужно?
– Признаться должен я, о чужеземец, что я сказал, зачем ты приходил, пока не знал их замыслов преступных. Поведать я могу тебе о многом, но умоляю, помоги мне встать: воспользуйся стоящей здесь лебедкой.
Следуя указаниям пилястрианина, Ретиф зацепил его крюком за панцирь, привел лебедку в действие. Огромный старец медленно поднялся в воздух, затем начал опускаться, двигая руками и ногами, как краб клешнями. В нескольких сантиметрах от пола он сорвался с крюка, шлепнулся на живот и медленно поднялся на ноги.
– Благодарю тебя, о легконогий, – сказал он. – Отныне телочки чудесные мои принадлежат тебе в такой же мере, как мне, и это так же верно, как то, что Гонг меня зовут с рожденья.
– Очень приятно, Гонг. Меня зовут Ретиф. Я рад буду познакомиться с твоими дамочками, но в данный момент мне бы хотелось выбраться отсюда как можно скорее.
Гонг небрежно оперся могучей спиной о ряд тюков с высушенными водорослями, напряг мышцы. Огромная кипа заколебалась, медленно сдвинулась с места.
– Я многотерпелив, но в гневе преследую врагов неумолимо, – торжественно произнес он. – Остерегись, Темнила!
– Постой, – внезапно сказал Ретиф и принюхался. – Чем это пахнет? – Он посветил фонариком на пол, увидел темное пятно. – Какой груз здесь хранился, Гонг? И где он сейчас?
Гонг задумался.
– Канистры здесь стояли. – Старый пилястрианин вздохнул. – Покрашенные в страшный цвет зеленый, четыре невысокие канистры – их привезли сюда вчера гроачи. Когда же тьма настала в первый вечер второго цикла, несколько юнцов канистры погрузили на корабль с названьем очень странным: «Скальный Мох».
– Космический скуттер ДКЗ для особо важных персон. Не знаешь, кто должен на нем лететь?
– Неведомо мне это, и роли не играет никакой. Давай потом с тобой обсудим грузы, сначала отомстить юнцам я должен.
– Не торопись, Гонг. Только одно вещество перевозится в канистрах и пахнет так, как это пятно на полу. Я говорю о титаните, взрывчатая сила которого не меньше, чем у некоторых ядерных устройств.
Бета садилась за горизонт, когда Ретиф и запыхавшийся Гонг подошли к трапу, ведущему в открытый люк дипломатического скуттера «Скальный Мох». Рядом с трапом стояла сторожевая будка. Гонг заглянул в нее, укоризненно покачал головой.
– Какие времена! Ушел с поста охранник и дрыхнет в тине, в этом нет сомненья!
– Поднимемся на борт, – предложил Ретиф.
На скуттере было тихо, горел мягкий свет. На полу стояла большая коробка, валялись ролики, а рядом с ними – два железных лома, вносящие диссонанс в картину роскоши и комфорта. Гонг порылся в коробке, пожал плечами.
– Как любопытно. Что это такое? – спросил он, доставая желто-зеленую пилястрианскую мантию, металлический браслет и пачку каких-то документов.
– Желтое с зеленым, – пробормотал Ретиф. – Цвета какой-то политической партии…
– Сего не знаю. – Гонг посмотрел на браслет и протянул его Ретифу. – А здесь есть буквы.
– ССОРА, – прочитал Ретиф и посмотрел на своего спутника. – Нам надо как можно скорее попасть в посольство.
Проходя мимо сторожки, Ретиф услышал какой-то звук и, не оглядываясь, отпрянул в сторону. Пилястрианин, пытавшийся на него напасть, пробежал по инерции несколько шагов и попал в объятия Гонга, страстно прижавшего юнца к своей груди.
– Неплохая добыча. Гонг, – заметил Ретиф. – Откуда он взялся?
– Навозный жук скрывался за сторожкой, – прогрохотал старый пилястрианин. Юнец изо всех сил колотил руками и ногами по роговому панцирю, но Гонг, казалось, не замечал этого.
– Держи его крепче, – посоветовал Ретиф. – По-моему, он собирается тебя укусить.
– Не бойся. Я неуклюж, конечно, но все еще не жалуюсь на слабость.
– Спроси у него, куда они спрятали титанит.
– Вопрос ты понял, слабоумный червь? – проревел Гонг. – Изволь тотчас ответить мне, паршивец, иль я тебя сломаю, как тростинку!
Юнец захрипел.
– Если ты не хочешь выдавить из него сок, – сказал Ретиф, – ослабь немного свои объятия.
Гонг поднял пленника высоко над головой и со всего размаху швырнул его об землю. Стекла в сторожке задрожали. Юнец глядел на своего мучителя злобным взглядом и лязгал челюстями.
– Он – один из тех, кто на меня напал в моей избушке, – пояснил Гонг. – В содеянном грехе себя кляня, немедленно он все расскажет старцу.
– Он же пытался познакомиться со мной в автобусе, – сообщил Ретиф. – Шустрый мальчик.
Юнец, встав на четвереньки, бросился наутек. Ретиф наступил на полу длинного плаща; ткань с треском порвалась, обнажив спину пилястрианина.
– Клянусь Яйцом Великим! – воскликнул Гонг. – Ведь это не юнец! Куда ж исчез его гигантский панцирь?
Ретиф задумчиво посмотрел на спину, испещренную шрамами.
– Я думал, он только начинает стареть, а оказывается…
– Но это невозможно! – растерянно вскричал Гонг. – Из панциря идут под кожу нервы, и самые великие хирурги бессильны отделить его от тела и жизнь пациенту сохранить.
– Тем не менее, факт налицо. Я предлагаю тебе захватить с собой этого дитятю и убраться отсюда как можно скорее. Его друзья могут появиться здесь с минуты на минуту.
– Слишком поздно, – сказал Гонг. Ретиф повернулся. Из-за сторожки вышли трое юнцов.
– Похоже, ССОРА сегодня разбушевалась, – сказал Ретиф. – А где ваш закадычный друг? – обратился он к приближающейся троице. – Где ваш маленький петушок с глазами на палочках? Небось отсиживается в своем посольстве, радуясь, что святые простачки делают за него всю грязную работу?
– Укройся за моей спиной, Ретиф, – громыхнул Гонг.
– Ату их, дружище! – Ретиф наклонился, подобрал с земли тяжелый железный прут. – Я буду прыгать и отвлекать их внимание!
Гонг заревел и набросился на незрелых пилястриан. Они попытались окружить его… один из них споткнулся, упал. Ретиф взмахнул железным прутом, который он только что так удачно засунул между ног первому нападавшему, и ударил второго по голове. Юнец передернул плечами, повернулся, и в этот момент Гонг обхватил его сзади и отшвырнул к сторожке.
Ретиф нанес второй удар, третий… Юнец растянулся на земле, по лицу его медленно текла пурпурная кровь. Двое оставшихся в строю членов ССОРА торопливо удалились, прихрамывая на ходу.
Тяжело дыша, Ретиф бросил железный прут на землю.
– У молодых – чугунные головы, – сказал он. – Хорошо бы как следует их проучить, но время не ждет. Не знаю, кого гроачи собирались взорвать, но они играют только по крупному, а четырех канистр титанита достаточно, чтобы скуттер разнесло на мелкие кусочки и пассажиры превратились в атомную пыль.
– Их заговор сорвался, – прогремел Гонг. – Но для чего им это было надо?
– Гроачи что-то готовят. И мне кажется, они не посвятили ССОРА в свои планы.
– А кто вожак у них? – Гонг пнул ногой поверженного юнца. – Ответь мне, соня!
– Не возись с ним, Гонг. Свяжем их обоих и оставим здесь. Я знаю, где можно найти вожака, о котором ты говоришь.
Банкетный зал с низким потолком был переполнен. Ретиф обежал взглядом столы, высматривая бледные лица землян, сидящих рядом с огромными, навечно закованными в панцири, пилястрианами. На другом конце зала Магнан встал с кресла, помахал рукой. Воздух вибрировал: музыка, не воспринимаемая человеческим слухом, звучала в инфразвуковом диапазоне. Ретиф подошел к Магнану, сел рядом с ним.
– Извините меня за опоздание…
– Для меня большая честь, что вы вообще соизволили прийти, – ледяным тоном произнес Магнан и повернулся к пилястрианину, сидевшему по его левую руку. – Какая прекрасная музыка, господин министр! Она просто чарует! Сколько в ней веселья и радости!
Старец уставился на него глазами-бусинками.
– Вы присутствуете на панихиде. Исполняется национальный Плач Скорби по Невылупившимся из Яйца, – сказал он на международном земном языке.
– О, – сказал Магнан, – как это интересно. Классический подбор инструментов.
– Соло для дрюна, – сообщил министр, подозрительно глядя на посланника Земли.
– Почему бы вам не сознаться, что вы не слышите никакой музыки? – громким шепотом спросил Ретиф. – И если вам нетрудно уделить мне минутку внимания…
Магнан откашлялся.
– Теперь, когда мистер Ретиф, наконец, почтил нас своим присутствием, можно начать церемонию назначения спонсора…
Положив локти на стол, Ретиф наклонился к Министру Культуры Пилястры.
– Что вы знаете об этих молодежных группировках, которые называют себя ССОРА, господин министр? – спросил он.
– Ничего, – громыхнул старец. – По мне всех юнцов, пока они не отрастят панцирей и не научатся отвечать за свои поступки, надо держать в загонах вместе со скотом.
– Нельзя забывать о том, что энергию молодых необходимо рационально использовать, – назидательным тоном заявил Магнан.
– В трудовых лагерях, – отрезал министр. – В дни нашей юности нас отдавали в бригады, вычерпывающие ил со дна морей. Я сам не один год волочил драгу.
– Сейчас не старые времена. На нас лежит обязанность позаботиться о молодом поколении, чтобы потом юнцы с радостью вспоминали золотые часы своего счастливого детства.
Министр фыркнул.
– На прошлой неделе, в один из золотых часов, они окружили меня и закидали переспелыми фруктами навозного дерева.
– Нормальное проявление чисто детской несдержанности! – вскричал Магнан. – Присущая им чувствительность…
– В том хаме, который только что сюда зашел, – министр ткнул вилкой в сторону стоявшего на пороге юнца, – чувствительных мест не найти даже с помощью взрывчатки.
– Да ведь это наш почетный гость, – сказал Магнан. – Очень милый юноша. Кажется, его зовут Чернила…
– Темнила, – поправил Магнана Ретиф. – Девять футов подлости и наглости. Господин посол, я…
Магнан поднялся на ноги, постучал по хрустальному бокалу. Все пилястриане, почувствовав неприятные для себя ультразвуковые колебания, наморщили лбы, начали возбужденно переговариваться. Магнан постучал громче. Министр втянул голову в плечи, закрыл глаза. Несколько старцев встали из-за стола, пошли к выходу. В зале стало шумно. Магнан застучал по бокалу с удвоенной силой; хрусталь разбился с мелодичным звоном, зеленое вино растеклось по скатерти.
– Во имя Великого Яйца! – пробормотал министр и глубоко вздохнул.
– Я приношу свои глубочайшие извинения… – Магнан судорожно схватил салфетку, принялся тыкать ей в расползшуюся лужу.
– Жаль, что бокал разбился, – заметил Ретиф. – Через минуту вы бы очистили зал от публики, и тогда, быть может, мне удалось бы сказать вам несколько слов. Дело в том, господин министр, – продолжал он, обращаясь к пилястрианину, – что мне необходимо проинформировать вас о…
– Внимание! – громко сказал Магнан, вновь поднимаясь на ноги. – Прибыл наш почетный гость, и комиссия по назначениям тоже в сборе. Я рад объявить, что мистер Ретиф, Советник нашей Миссии, прошел жесточайший отбор, а затем победил в конкурсе кандидатов, претендующих стать спонсорами молодежных групп.
Ретиф дернул Магнана за рукав.
– Подождите меня представлять, – попросил он. – Я хочу появиться неожиданно – это создаст необходимый драматический эффект.
Магнан одобрительно посмотрел на него сверху вниз.
– Наконец-то вы начали входить во вкус дела, – прошептал он и вновь повернулся к своей аудитории. – Я приглашаю высокого гостя подняться вместе со мной на трибуну… Репортеры наверняка захотят снять церемонию презентации…
Он вышел из-за стола, направился к невысокому помосту, расположенному в центре зала, забрался на него и встал рядом с молодым пилястрианином, ослепительно улыбаясь в ближайшую камеру.
– Я счастлив, что мне еще раз представился случай выразить глубочайшее удовлетворение во поводу того, что молодежные группы, наконец, обретают спонсора, – медленно произнес он, следя за журналистами, строчащими в блокнотах. – Мы гордимся тем, что с этой минуты будем иметь отношение к тем великим делам, которые ССОРА совершит в ближайшие годы… – Магнан умолк, глядя, как мощный старец вскарабкался на платформу с другой стороны и остановился позади почетного гостя, который кивал головой направо и налево, не замечая ничего и никого вокруг.
В то же самое время Ретиф протискался через толпу и остановился прямо перед Темнилой. Тот уставился на него, вздрогнул, выпрямился во весь рост.
– Ты меня знаешь. Темнила, – громко сказал Ретиф. – А я слышал о тебе от старца по имени Гонг перед тем, как ты попытался отрубить ему голову. Помнишь? Это было в той самой избушке, где я просматривал чертежи боевого крейсера, который вы строите.
Взревев от ярости, Темнила протянул к Ретифу руки и придушенно вскрикнул, когда Гонг обхватил его сзади и оторвал от пола.
– Я рад, что репортеры решили сегодня прийти к нам на прием, – сказал Ретиф, обращаясь к растерявшимся журналистам. – Дело в том, что Темнила, являясь начальником верфи, решил построить боевой крейсер и договорился с одним ловкачом из посольства гроачи о поставках оружия и амуниции. Впоследствии, как я предполагаю, ССОРА намеревалась захватить власть на Пилястре, а также, под руководством своих союзников гроачи, развязать ограниченную межзвездную войну с Фламинго или другим близлежащим миром.
Магнан обрел дар речи.
– Вы что, с ума сошли, Ретиф? – закричал он срывающимся голосом. – За ССОРУ поручилось Министерство Молодежных Дел!
– Это министерство давно пора упразднить, – сказал Ретиф и посмотрел на Темнилу. – Хотел бы я знать, замешан ли ты в организации диверсии, которая должна была состояться сегодня вечером? После взрыва скуттера «Скальный Мох» нашлось бы множество улик, говорящих о причастии к этой акции ССОРА Гроачи немедленно направили бы ноту протеста в Главное Управление, обвинив в происшедшем посольство Земли, которое назначило спонсора фракции молодежи.
– «Скальный Мох»? – удивленно произнес Магнан. – Но, ведь… Ретиф! Этого быть не может! Группа ССОРА собиралась отправиться завтра на нем в круиз!
Внезапно Темнила взревел, рванулся изо всех сил. От неожиданности Гонг ослабил захват, и в мгновение ока пленник оказался на свободе. Спрыгнув с платформы, он кинулся к выходу из зала, ловко увертываясь от неуклюжих старцев. Магнан смотрел на него, раскрыв рот.
– Гроачи, как всегда, вели двойную игру, – сказал Ретиф. – После того, как цель их была бы достигнута и земляне опорочены, они намеревались избавиться от юнцов.
– Что вы стоите как истукан? – взвыл Магнан, сверкая глазами. – Если этот Темнила – главарь банды, его необходимо обезвредить! – Он попытался спрыгнуть с платформы; Ретиф едва успел схватить его за руку.
– Подождите! У вас столько же шансов выйти из зала, как у рыбы – вырваться из сети. Разве вы не видите, что здесь творится?
Минут через десять толпа начала потихоньку расходиться.
– Теперь пройти мы сможем, – сказал Гонг по-пилястриански. – Смелей, вперед!
Он осторожно слез с платформы и пошел к дверям, расталкивая старцев мощными плечами. Ретиф и Магнан шли за ним следом.
В вестибюле Ретиф схватил телефонную трубку, набрал номер. Никто не ответил. Он набрал другой номер…
– Безнадежно. – Подождав несколько секунд, Ретиф бросил трубку. – Придется ловить машину.
Альфа, голубое солнце, едва проглядывало из-за низких облаков. Плоские тени лежали на грязной улице. Ретиф, Магнан и Гонг остановили невысокий грузовик, забрались в кузов. Гонг, кряхтя, сел на деревянный пол, заскрипевший под его тяжестью.
– О, как бы я хотел избавиться от ноши, как тот юнец фальшивый, червь никчемный, – со вздохом сказал он. – Мне вскоре предстоит уйти на отдых, где не дадут мне никакой работы и будут лишь кормить один раз в сутки. Ждет каждого из нас судьба такая, и рыбака, и первого министра. Нет! Лучше быть на берегу песчинкой, чем праздно проводить тысячелетья и ощущать при том свою никчемность.
– Вот что, – сказал Ретиф. – Вы с Гонгом поезжайте в полицейское управление, а я сойду. Хочу проверить одну свою догадку. И возвращайтесь поскорее, на тот случай, если она, к великому моему сожалению, подтвердится.
– Что?.. – ошарашенно спросил Магнан.
– Иди, Ретиф. Пусть путь твой будет легок, – сказал Гонг.
Машина проезжала мимо ворот верфи. Ретиф соскочил на землю, побежал к космическому скуттеру. В сторожке по-прежнему никого не было. Двое связанных юнцов куда-то исчезли.
– Плохо жить в захолустье, – пробормотал Ретиф. – Полиция бездействует.
– Он спрятался за сторожку и стал ждать. Альфа светила, но не грела. Было холодно…
Судя по грохоту, внезапно раздавшемуся у трапа, там столкнулись два танка. Ретиф осторожно выглянул из-за угла, увидел гиганта-Гонга, сцепившегося с высоким, мощным пилястрианином. Крохотная фигурка сбежала с трапа, обогнула сражавшихся, помчалась к воротам. Ретиф сделал шаг вперед и схватил улепетывающего со всех ног гроачи.
– Привет, Йиф, – вежливо сказал он. – Что за спешка?
– Отпустите меня, Ретиф, – прошипело бледнолицее существо. – Эти бегемоты подрались, потому что не смогли решить, кто из них должен разорвать меня на части!
– Я их понимаю. Попробую что-нибудь для вас сделать… не бесплатно, разумеется.
– Я обращаюсь к вам, – хрипло прошептал Йиф, – как к собрату-дипломату, собрату-инопланетянину, собрату-мягкотелому.
– Почему бы вам не обратиться к Темниле, как к собрату-конспиратору? Сидите смирно, и, может, мне удастся сохранить вам жизнь.
Гигант поднял своего соперника в воздух и швырнул об землю.
– Того, кто победил, зовут Гонг, – сообщил Ретиф. – Хотел бы я знать, с кем он подрался и, главное, зачем?
Гонг взял неподвижно лежащего пилястрианина за ноги и поволок его к трапу. Ретиф подтолкнул Йифа к сторожке.
– Спрячьтесь и не вздумайте улизнуть. Все равно я бегаю быстрее вас. Оставайтесь на месте, а я пойду, посмотрю, в чем там дело. – Он вышел из-за сторожки и окликнул Гонга.
Пыхтя, как паровоз, старец бросил свою жертву и подошел к Ретифу.
– Приветствую тебя, о легконогий! – воскликнул он. – Решил проверить ты свою догадку, а я – свою. По улице мы проезжали тихо, когда навстречу нам попался старец: он странным показался мне каким-то. Решил я проследить, куда пойдет он, – и, посмотри! – ведь это же Темнила, надевший на себя специально панцирь! Теперь, Ретиф, мне многое открылось!
Ретиф присвистнул.
– Значит, юнцы вовсе не такие молодые, какими они хотели казаться. Похоже, кто-то облагодетельствовал нескольких пилястриан за счет всех остальных.
– Не кто иной, как мягкотелый это, – сказал Гонг. – Давай его сюда, Ретиф, я видел, как ты его поймал. Не медли.
– Подожди, Гонг. Не горячись…
Старец ухмыльнулся, подмигнул Ретифу одним глазом и взревел:
– Я должен отомстить! И я проверю, насколько мягок этот мягкотелый! Ту слизь, в которую он превратится, я разолью по маленьким бутылкам, чтоб каждый из родных сей мерзкой твари имел возможность схоронить останки!
Ретиф увидел краешком глаза какое-то движение, бросился за гроачи вдогонку, поймал его футов через пятьдесят и за шиворот подтащил к Гонгу.
– Я передаю его тебе из рук в руки, Гонг, – сказал он. – Мне известно, какое огромное значение придаете вы, пилястриане, ритуальной мести.
– Пощады! – просипел Йиф, и тонкие трубочки, на концах которых были расположены его глаза, закачались из стороны в сторону. – У меня дипломатическая неприкосновенность!
– Но я не дипломат! – прогрохотал Гонг. – С чего ж начать мне? Пожалуй, с этих неприличных глаз, которые вращаются все время…
– Послушай, мне пришла в голову блестящая мысль! – воскликнул Ретиф. – Может, ты откажешься – в виде исключения, разумеется, – от мести, если Йиф обещает построить на вашей планете Медицинский Центр, где хирурги-гроачи будут избавлять старцев от панцирей?
Гонг заколебался, неуверенным тоном произнес:
– Ты только посмотри на эти глазки! Какое наслажденье получу я, срывая их по очереди каждый?
– Ссоглассен, – прошипел Йиф. – Клянуссь, самые лучшие наши хирурги… миллионы хирургов… новейшее оборудование…
– О, неужель мечте моей не сбыться? Хочу я посидеть на негодяе, услышать, как трещат, ломаясь, кости под грузом тела моего большого!
– Ты станешь легче перышка, – прошептал Йиф. – Будешь порхать, как птичка. Возрадуешься, обретя вторую молодость…
– А может, хоть один глазок мне вырвать? Ведь у него останется четыре…
– Играй по правилам, – сказал Ретиф.
– Ну, ладно.
– Вот и договорились. – Ретиф повернулся к гроачи. – Йиф, вас отпускают под честное слово дипломата, инопланетянина и мягкотелого. Хирургическое искусство гроачи станет экспортом, от которого они получат куда больше выгод, чем от продажи оружия. Взамен Гонг откажется от намерения посидеть на вас, а я не подам на гроачи в суд за вмешательство во внутренние дела независимого иностранного государства.
За спиной Гонга послышались какие-то звуки. Скидывая с себя тяжелый панцирь. Темнила встал на ноги… и в это время Гонг схватил его, поднял высоко над головой и понес к открытому люку скуттера.
– Эй! – воскликнул Ретиф. – Что ты делаешь?
– Я разберусь с ним сам, Ретиф, не бойся. Получит то, что заслужил, Темнила. Хотел он путешествовать в комфорте? Исполнится сейчас его желанье!
– Там титанит!
– Не становись мне поперек дороги и знай, Ретиф, теперь мне не до шуток. Он – мой, и я не откажусь от мести. – Гигант-пилястрианин, продолжая держать свою ношу высоко над головой, исчез в открытом люке.
– Гонг по-настоящему разозлился, – заметил Ретиф, обращаясь к гроачи, выпучившему все свои пять глаз и находившемуся в полуобморочном состоянии.
– К сожалению, у меня слишком мало сил, чтобы помешать ему исполнить задуманное. Впрочем, будем надеяться, он просто решил напугать Темнилу до смерти.
Гонг вышел из люка, спустился но трапу.
– Что ты с ним сделал? – спросил Ретиф.
– Нам лучше удалиться поскорее, – громыхнул Гонг. – Тот, кто стоит в пятидесяти ярдах от звездолета, что стартует в космос, расстаться с жизнью может моментально.
– Ты хочешь сказать…
– Автопилот настроен на планету, где мягкотелые живут гроачи. Последний сон Темнилы будет долог.
– Красиво рвануло, – сказал Ретиф. – Впрочем, вы, должно быть, сами видели…
– Ничего я не видел! – возмущенно произнес Магнан. – Как я ни увещевал этого Ганга… Донга…
– Гонга.
– …грубиян замотал меня в мой собственный плащ и положил под какое-то дерево. Вне всякого сомнения я упомяну о столь неслыханном нарушении этикета в ноте протеста, которую вручу Министру Иностранных Дел. – Магнан сделал пометку в блокноте.
– Что-нибудь говорят о постройке нового Медицинского Центра?
– Благороднейшее, великодушнейшее начинание! – вскричал Магнан. – Честно говоря, я был просто поражен! Мне кажется, мы судили гроачи слишком строго.
– Я слышал, в Министерстве Молодежных Дел разразился скандал. Если верить слухам, фракция молодежи распущена.
Магнан откашлялся, зашелестел бумагами.
– Я… э-э… объяснил репортерам, что вчерашнее…
– Фиаско.
– …недоразумение было вызвано необходимостью спровоцировать подозреваемых, чтобы вывести их на чистую воду. Что же касается взрыва дипломатического скуттера для особо важных персон и предполагаемой гибели Темнилы…
– Пилястриане все понимают, – сказал Ретиф. – И у них действительно существует ритуальная месть. Йифу крупно повезло: на нем не было крови. Это единственное, что его спасло.
– Гроачи воспользовались дипломатическими привилегиями и нарушили закон, – сказал Магнан. – Мне думается, нота протеста… нет, лучше неофициальная памятная записка…
– Автопилот скуттера был настроен на планету гроачи, – перебил его Ретиф. – Взрыв произошел после того, как «Скальный Мох» лег на заданный курс. Примерно через месяц-другой осколки корабля прибудут по месту назначения. Я думаю, эту памятную дату гроачи сами запишут в своих календарях и впредь будут шарахаться от Пилястры, как черт от ладана.
– Но нелегальное использование…
– К тому же, чем меньше вы составите бумаг, тем труднее будет упрекнуть вас в каком-нибудь недоразумении, если что-то переменится.
– Это верно. – Магнан поджал губы. – Вот теперь вы мыслите конструктивно, Ретиф. Мы еще сделаем из вас настоящего дипломата. – Он снисходительно улыбнулся.
– Сегодня вам не удастся испортить мне настроение. – Ретиф встал из-за стола. – Я беру отпуск на две недели… если, конечно, вы не возражаете, господин посол. Мой друг, Гонг, обещал показать мне один южный остров, где прекрасно ловится рыба.
– Но нас ждут неотложные дела! Я считаю необходимым взять шефство над группировкой Самых Старых Старцев…
– На меня не рассчитывайте. Когда я слышу о группировках, меня начинает тошнить.
– Что вы, Ретиф! В конце концов дипломатов тоже можно считать своего рода группировкой.
– Вот-вот. Вы правильно меня поняли.
С открытым от изумления ртом Магнан смотрел в спину Ретифу, вышедшему в коридор и закрывшему за собой дверь.