Виктор Улин
О пистолетах с длинным ходом затвора

   Памяти гениального человека, советского конструктора оружия Игоря Яковлевича Стечкина.

   Любой, прочитавший название, может упрекнуть меня в том, что настоящая тема более уместна на каком-нибудь оружейном форуме, нежели на сайте современной русской прозы.
   Я не буду спорить, ибо полностью с этим согласен.
   Данный очерк является даже не военной публицистикой, а узкоспециализированным техническим материалом, и реальное место ему – в соответствующем профессиональном журнале, буде такой существовал бы в нынешней России.
   Но я привык обитать именно здесь; тут мои читатели, друзья и недруги. Поэтому естественным для меня кажется размещение и этого материала среди прочих своих произведений.
   Кому не интересно, может просто не читать.
   Хотя уверен, найдется немало читателей, которые почерпнут для себя что-то неожиданно интересное.
   С точки зрения мною же введенной градации функций литературы данный очерк глубже прочих реализует третью, информативную.
   Кстати, особенно для тех писателей, которые любят строчить детективы, но имеют серьезные пробелы в знаниях, касающихся огнестрельного оружия.

1. Явление, толкнувшее меня к написанию

   Я – коллекционер оружия.
   В настоящее время быть им нетрудно, единственным условием является наличие денег.
   Поскольку сейчас можно свободно купить в оружейном магазине или заказать по Интернету ММГ любого образца – от «Маузера» времен гражданской войны до современных пистолет-пулеметов.
   Для людей, не понявших аббревиатуру (а таких наверняка большинство) поясняю, что ММГ означает «макет массо-габаритный». То есть изделие, по размерам, и весу повторяющее реальное оружие. И внешне от него неотличимое. Этим ММГ отличается от дешевых металлических моделей, которые истинный коллекционер никогда не возьмет в руки.
   ММГ делается из настоящего оружия путем его деактирования (лишения возможности боевого применения) – внесения необратимых изменений конструкции типа фрезеровки затвора или пропила ствола, исключающих возможность стрельбы.
   Я же совершенно законно – на что требуется лицензия – собираю не ММГ, а стреляющие гражданские варианты пистолетов. Сейчас у меня в наличии весь ряд личного оружия, применявшегося в РККА/СА.
   (Для людей, далеких от военной темы, опять-таки поясняю: РККА обозначает «Рабоче-Крестьянская Красная Армия», СА – «Советская Армия»; они обозначали армию первого в мире государства победившего социализма. Нынешний Путинско-Медведевский полууголовный, насквозь коррумпированный сброд, называется, кажется РА. То есть «Российская Армия». Отмечу, что в этой ублюдочной аббревиатуре не хватает лишь одной буквы, чтобы превратиться в РОА – «Русскую Освободительную Армию», созданную перешедшим на сторону Гитлера советским генералом Власовым для поддержки Вермахта. Замечу правда, в незримых скобках, что я, боевой офицер, старший лейтенант ракетных войск и артиллерии, сейчас предпочел бы служить Гитлеру, нежели коротконогому уродцу Медведеву. Впрочем, это политика, которой не должно быть места в моем чисто техническом очерке.)
   Вернемся к моей оружейной страсти: с детства я хотел обладать оружием, и наконец смог осуществить эту мечту.
   Разумеется, при таком увлечении у меня есть друг – оружейный мастер. Не просто мастер, а именно друг, который понимает меня и которому я всегда могу доверить любую свою машинку, если мне кажется, что она функционирует ненадлежащим образом. Единственный человек, которому я доверяю поверку, починку и тюнинг своего оружия.
   Причем последнее особенно важно. Гражданское оружие изготовлено путем промышленного «перестволивания» – то есть замены оригинального стального ствола на тонкостенную непрочную трубку, разрывающуюся при попытках стрельбы чем-то более твердым, нежели круглая резиновая пуля – из хранящихся в необъятных арсеналах старых боевых пистолетов.
   Например, мой «Наган-М» – револьвер первоначально появившийся в 1895 году и производившийся с малыми изменения до начала пятидесятых, имеет заводской год выпуска 1941. Плюс ремонтное клеймо – стандартный знак в виде четырехугольника, разделенного пополам. Скорее всего, этот револьвер успел повоевать по крайней мере в начале войны в руках какого-нибудь ротного или батальонного командира. Кстати, благодаря своей безотказности, «Наганы» до последнего времени состояли на вооружении в ряде невоенных охранных служб.
   А «Лидер» – то есть перестволенный «ТТ» («Тульский Токарева», личное оружие командиров Великой Отечественной войны) – выпущен в 1950, за 3 года до смерти Сталина. Это пистолет из последних партий перед сменой штатного оружия на «ПМ» – пистолет Макарова.

2. Проблемы гражданского оружия

   Но я отвлекся, рассказывая о своих любимых машинках.
   А хотел лишь подчеркнуть, что процесс «перестволивания» обычно включает в себя еще и некоторые изменения в УСМ, то есть ударно-спусковом механизме. Однако главная проблема состоит в том, что гражданские образцы собираются из разрозненных, не подогнанных друг к другу деталей разных пистолетов – в свое время разобранных в процессе списания и разложенных по деталям – где совпадают лишь номера основных частей: затвора-кожуха и рамки. Занимается этим Вятско-Полянский машиностроительный завод «Молот», причем качество изготовления является рекордно низким даже на уровне общего упадка российской технологической культуры.
   Впрочем, собрать без подгонки нормальное оружие из разрозненных деталей, выпущенных в советское время просто невозможно.
   Ведь сам советский строй с первых дней своего существования означил отказ от качества в угоду быстроте и количеству.
   Между тем если бы гражданское оружие собиралось подобным образом при царском режиме, то оно было бы пригодным к использованию сразу после покупки.
   Дело в том, что во времена прогнившего царизма существовал особый, безотказный метод «госприемки» армейского оружия у фабрикантов.
   Уверен, такие тонкости известны не каждому. Но они столь любопытны, что я иногда привожу их даже своим студентам на лекции по теории вероятностей и математической статистике.
   Например, знаете ли вы, как проверялось качество основного оружия российской армии – трехлинейной (7,62-мм; по устаревшей системе мер 1 «линия» равна 1/10 дюйма) винтовки Мосина/ Нагана образца 1891?
   Пока я не прочитал в специальной книге, мне бы в голову не пришло столь простое и в то же время объективное решение.
   Из предлагаемой партии наудачу отбирали сто винтовок. И разбирали – причем не оговоренным в наставлениях способом «неполной разборки», а до последнего винтика. Все детали тщательно перемешивались, после чего сто винтовок собирались заново. Но это были уже не те винтовки, что пришли в заводских ящиках – подогнанные, пристрелянные и доведенные до качества – а нечто подобное гражданской продукции ставшего синонимом некачественного оружия завода «Молот».
   Уверен, в нынешние времена у таких винтовок затвор заклинивался бы с первой попытки досыла патрона. Но при царизме, как ни странно, допуски при массовом производстве все-таки были столь строгими, что даже такие винтовки, сооруженные по типу Франкенштейна, оказывались боеспособными. И речь шла не о заклинивании затвора, а о боевом качестве оружия. Разномастная сотня проходила контрольный отстрел на кучность. И если хоть одна из собранных наугад винтовок не укладывалась в норматив, вся партия – где могло было быть несколько тысяч единиц – возвращалась на доработку.
   Сейчас другие времена.
   Свежее гражданское оружие практически всегда грозит неприятностями владельцу: заклиниванием механизма, невыбросом гильзы, раздутием и даже разрывом ствола из-за чрезмерно выступающих внутренних ограничительных штифтов.
   Поэтому знающий человек, купив новую единицу и сделав один-два выстрела – чтоб убедиться, что оружие не требует немедленного возврата на серьезный гарантийный ремонт или замену – сразу несет машинку оружейному мастеру, который производит тонкую доводку.
   Так вот, в заводской инструкции к «АПСМ» (Автоматический пистолет Стечкина, модернизированный) отмечалось, что «непостановка на задержку не является браковочным признаком». Прочитав эти слова – имею привычку тщательно читать инструкцию любой новой вещи, будь то оружие или GPS-навигатор – я разобрал пистолет, увидел примененный Стечкиным механизм затворной задержки и не понял, по какой причине может произойти эта самая непостановка.
   Вставив три патрона в магазин и сделав три контрольных выстрела, я убедился, что пистолет на задержку встал.
   После чего отдал машинку мастеру.
   Мой друг дорабатывал «АПСМ» долго и тщательно: известно всем, что именно эта модель из-за несовершенства перестволивания особо подвержена раздутию ствола – и сделал моего Стечкина безотказным.
   Однако после тюнинга пистолет перестал вставать на задержку.
   Причем причина была неясна ни ему, ни – тем более – мне.
   И я задумался, поскольку когда оружие ведет себя не так, как ожидается, я испытываю вполне обоснованный дискомфорт.
   Будучи не оружейником и даже не инженером, а просто математиком, я все-таки через несколько дней определил причину явления.
   Впрочем, для изложения исследований – равно как и для понимания самой проблемы! – необходимо дать общее техническое отступление.

3. Два вида гражданского оружия самообороны

   Соседство слов «гражданское оружие» может показаться абсурдным зашоренному российскому обывателю.
   Однако в цивилизованных странах привычно подразделение огнестрельного оружия на типы:
   – военное: состоящее на вооружении армий и по своим ТТХ (тактико-техническим характеристикам) способное выполнять боевые задачи;
   – полицейское: оружие, используемое силовыми структурами. В западных странах оно отличается от военного меньшим ресурсом и большей дороговизной, вполне оправданной, поскольку полицейское оружие требует характеристик, принципиально отличных от армейского: безопасности в повседневном ношении и мгновенной готовности к применению. Разумеется, в ущерб неприхотливости с точки зрения условий эксплуатации. Именно в полицейском оружии применяются все технические новшества, включая такие, как абсурдное для понятия «оружие» применение пластмасс в конструкции механизма;
   – гражданское: огнестрельное оружие пониженной мощности, однако полноценное, стреляющее металлическими пулями и вполне летальное (т. е. могущее вызвать смертельный исход), применяемое законопослушными гражданами для самообороны и защиты жилища.
   В бывшем СССР и нынешней России долгожданный Закон об оружии образца 1993 года создает иную градацию.
   Военное, оружие называется «боевым» и ему посвящен минимум норм, поскольку его оборот определяется военными организациями.
   Категории «полицейское оружие» в РФ нет, его заменяет понятие «служебное». Оно в общем создается на основе боевого, но имеет пониженные ТТХ (главным показателем является ограничение дульной энергии до величины 300 Дж) и как следствие меньшую поражающую способность. Так, к примеру «служебный» Макаров, которым вооружаются не только охранные структуры, но и полки ДПС, отличается от армейского гладкостью ствола. Что вдвое уменьшает мощность и исключает возможность случайного поражения далеких объектов в милицейской перестрелке.
   И, наконец, имеется понятие оружия «гражданского».
   В которое входят категории охотничьего, спортивного, сигнального, и наконец описываемое мною оружия самообороны.
   Последнее является формально нелетальным, поскольку стреляет резиновыми пулями, теоретически не способными убить. (Хотя я уверен, что если выстрелить даже из «Нагана-М» в упор и точно в глаз, то наутро где-то будут готовиться к похоронам.)
   Кстати, первоначально в СССР допускалось только газовое оружие самообороны – то есть пистолеты, стреляющие порошком раздражающего или нервно-паралитического газа.
   Однако сейчас газовых боеприпасов практически никто не применяет. Поскольку, во-первых, эффективность их чрезвычайно мала, а во-вторых, дегазация – то есть устранение остатков раздражающих веществ из оружия после стрельбы – представляет неимоверно утомительную процедуру.
   И сейчас под «гражданским» оружием подразумеваются различные «резинострелы» – то есть образцы, стреляющие резиновыми пулями.
   Возможно, кто-то задаст вопрос. Предваряя его, я специально подчеркну, что владеть боевым (неохотничьим) оружием – то есть нарезными пистолетами и револьверами, которые стреляют настоящими свинцовыми пулями, граждане как бывшего СССР, так и современной РФ прав не имеют и, уверен, никогда иметь не будут. Хотя в тех же США любая законопослушная вменяемая домохозяйка может купить настоящий револьвер и законно им владеть. «Для защиты своего дома», так формулируется необходимость. Почему же этого никогда не будет у нас? Да потому, что при всей моей бессильной ненависти к Америке это – правовое государство. И если ты не преступник, то оно позволяет тебе вооружиться; разумеется, с условием, что ты не применишь свое оружие в преступных целях – но тогда тебя просто лишат прав и посадят в тюрьму. Но пока ты не преступник, ты свободный человек и можешь вооружаться. В государствах неправовых – то есть таких, которыми правят сами преступники – запрет на владение гражданами настоящим оружием является стандартом. Коммунисты, правившие Советским Союзом являлись именно преступниками – наследниками тех, которые в 1917 году узурпировали власть. Нынешняя Россия так же управляется преступниками – отмывшимися ворами в законе и ворами без закона, бывшими у кормушки в момент Ельцинско-Чубайсовского раздела имущества. Конечно, преступники, которые правят нами, действуют более тонко – они просто дергают за ниточки кремлевских марионеток. Но от способа правления не изменится ни преступная суть российского государства, ни рабски бесправное положение его рядовых граждан.
   Впрочем, не буду продолжать тему. Какой смысл говорить о том, чего у нас никогда не будет? Лучше поясню, что у нас все-таки есть.
   К примеру, подчеркну существование обширного рынка свободной продажи пневматического и газобаллонного (приводимого в действие сжатым углекислым газом) оружия – от пистолетов до управляемых электроникой пистолет-пулеметов, способных вести непрерывный огонь. Это оружие способно нанести серьезный вред автомобилю или другой ТМЦ, но для человека нелетально, за исключением опять-таки особо точного выстрела в глаз.
   Пневматика в РФ продается по паспорту.
   Тогда как в Германии пневматическое и газобаллонное оружие разрешено к свободной продаже, но считается спортивным и запрещено к ношению.
   Но вернемся к отечественному гражданскому оружию.
   Я не буду обсуждать – поскольку они мне неинтересны – широко распространенные «резиноплюи» вроде «Осы», стреляющие пулями ужасающего калибра 18 мм и способные нанести серьезные увечья. С точки зрения классического огнестрельного оружия это скорее стреляющее кастеты.
   Я коснусь именно пистолетов и револьверов – т. е. образцов гражданского оружия, повторяющих внешний вид (или созданных на базе) реальных боевых единиц.
   Все гражданские травматические пистолеты могут быть разбиты на два принципиально различных типа: бесствольные и ствольные.
   Бесствольные (к которым из имеющихся в моей коллекции относятся «Наган-М» и «Лидер – ТТ») по сути мало чем отличаются от «Осы», поскольку внешне выглядя как настоящий пистолет, имеют лишь имитатор ствола – тонкостенную трубку из непрочного металла, имеющую гораздо больший диаметр, нежели выпускаемая пуля. В которой она летит по сути дела, практически не направляемая.
   Так, «Лидер – ТТ», стреляя пулями диаметром 10 мм (патроны 10х22 Т) имеет ствол-трубку.45 калибра – 11,43 мм. Ясное дело, что в такой широкой трубе летящая пуля испытывает лишь начальный импульс порохового взрыва, не подвергаясь воздействию расширяющихся поровых газов в замкнутом пространстве ствола.
   Стоит также отметить, что традиционно мощность пистолета измеряется в иных единицах, нежели для винтовки.
   Если для винтовки главным показателем является убойная сила – способность поразить цель на определенном расстоянии, то для пистолета, оружия ближнего боя, характеристикой служит останавливающая способность – т. е. возможность не убить, а вывести противника из строя при любом попадании. Поэтому, в частности, форма пистолетной пули – в отличие от заостренной винтовочной, способной легко преодолеть волновой кризис звукового барьера – является круглой. Ибо шарообразная головка при попадании в препятствие наиболее полно передает ему свою кинетическую энергию.
   С этой точки зрения сферическая резиновая пуля, выпушенная на малой – запрещенной Законом, кстати! – дистанции имеет идеальное останавливающее действие.
   Исходя из этих понятий, ТТХ пистолетов включают в себя свой специальный показатель – дульную энергию, т. е. кинетическую энергию пули в момент покидания ствола. Которая согласно физике, измеряется в Джоулях.
   Если для винтовки полезна острая пуля малого калибра, то эффективная пистолетная пуля должна иметь калибр минимум 9 мм и шарообразную головку.
   С этой точки зрения особняком стоит российский боевой пистолет «ТТ», имеющий винтовочный калибр 7,62 мм. Выбранный не из каких-то конструктивных соображений, а опирающийся на утилитарную концепцию: на Тульском оружейном заводе производились трехлинейные винтовки Мосина. Часть стволов браковалась. Но практически в любом забракованном винтовочного стволе можно найти качественный кусок, пригодный для ствола пистолетного. Именно из соображений использования того же оборудования и утилизации бракованных стволов «ТТ» получил винтовочный калибр и пулю не вполне пистолетной формы. Тем не менее «ТТ» имел чудовищную дульную энергию – 538 Дж. По мощности с ним не мог сравниться ни один из пистолетов Кольта. Не случайно «ТТ», представляющий по сути карманную винтовку, до сих пор является любимым оружием бандитов.
   Что является важнейшим показателем качества оружия.
   Впрочем, характеристики этого пистолета детально рассмотрены мною в очерке «О боевых качествах пистолета «ТТ», а нам пора вернуться к гражданскому оружию.
   Согласно ЗОО, травматический (стреляющий резиновыми пулями) пистолет не может использовать патроны с дульной энергией более 100 Дж. Самые мощные патроны 10х22 Т используются в гражданской версии «ТТ». Однако эти патроны двухпульные: 100 Джоулей разделяется на 2 резиновых пули. На пути пуль стоят штифты, исключающие стрельбу твердыми боеприпасами. В дополнение в этому тонкий имитатор ствола «Лидера – ТТ» имеет отверстие для форса – выхода наружу – пороховых газов. Что тоже уменьшает энергию пули.
   «Бесствольный» «Наган-М» не использует специальной трубки. Просто его оригинальный ствол рассверлен до невероятной тонкости стенок, уменьшающей прочность. Разумеется, по ходу ствола вварены штифты, а в части ствола ближней к рамке револьвера, имеется еще и вырез для форса газов. Тоже снижающего дульную энергию.
   Недостаток бесствольного оружия, особенно использующего двухпульные боеприпасы – стохастический характер траектории. Пуля, отталкиваясь от стенок широкой трубки, покидает пистолет в весьма приблизительном относительно прицела направлении. Из такого оружия попасть куда-то с дистанции более 5 м сложно. Практически невозможно.
   Хотя психологический эффект от выстрела остается внушительным.
   Второй тип гражданского оружия – ствольное. Т. е. имеющее, хоть и ослабленный расточкой и снабженный штифтами, но все-таки ствол меньшего калибра, нежели диаметр пули. К ним относятся гражданский «ПСМ» (Пистолет самозарядный малогабаритный, идеальный образец «генеральского» оружия, разработанный в 1974 году) и переделанный пистолет Стечкина – «АПСМ».
   Эти образцы позиционируются официально как «газовые пистолеты, допускающие возможность стрельбы травматическими патронами» – хотя, конечно, ни один разумный человек не будет стрелять из них ничем, кроме резиновых пуль.
   Гражданский вариант «ПСМ» делается на Ижевском заводе. Благодаря малым размерам (ширина всего 20 мм) и малому калибру гражданские доводчики не смогли чрезмерно ослабить его ствол, поскольку при калибре оригинала 5,45 мм он использует патроны 9 мм Р.А., т. е. стреляет 9 мм пулями. Ослабление боевой мощности пистолета достигается вварными штифтами. Хотя и перестволивание, достаточно качественное на Ижевском заводе, тоже делается не всегда верно. Иногда новый ствол не соосен затвору, что вызывает недосыл патрона.
   Что касается «АПСМ», то на него ставится новый ствол, снабженный очень грубо исполненными штифтами. Которые приводят к разрыву пуль, а в большинстве случаев – к застреванию их, вызывающему повышение давления и раздутие ствола Этот факт требует доработки любого нового «АПСМ» у оружейного мастера.

4. Револьвер и пистолет

   Будучи экспертом в области всего, что служит благородной задаче сдерживания роста человечества и, в частности, разбираясь в стрелковом оружии, я всегда прихожу в бешенство от технической неграмотности, когда приходится читать детективы.
   Особенно наиболее бездарные из всей массы – женские.
   Женщине вообще не стоит затрагивать тем, касающихся оружия. Поскольку большинство авториц ЖП видели его лишь в голливудских боевиках.
   Самая распространенная ошибка, допускаемая детективными авторами – это полная путаница в понятиях револьвера и пистолета, свидетельствующая о том, что автор не понимает, что имеет в виду.
   Между тем револьвер и пистолет – два принципиально разных вида личного стрелкового оружия ближнего боя.
   Слово «пистолет» возникло очень давно, примерно в 16 веке, когда появилось относительно компактное огнестрельное оружие, пригодное для ношения и использования одним человеком. Для обороны – или наоборот, нападения с ближней дистанции.
   Разумеется, первые пистолеты были несовершенными и самое главное – однозарядными. На протяжении двухсот с лишним лет длились инженерные поиски решения последней проблемы, и наконец в первой половине Х1Х века появился достаточно надежный тип многозарядного пистолета, в котором заряды располагались по кругу в специальном барабане. Именно наличие вращающегося барабана родило термин «револьвер» – от английского глагола «to revolve».
   Оружие это изначально оказалось – и осталось таковым по сю пору – довольно громоздким и тяжелым из-за необходимости достаточно прочного барабана.
   Кроме громоздкости, затрудняющей скрытое ношение, револьвер как стрелковая система имеет еще два существенных недостатка.
   Во-первых, это оружие не самозарядное – то есть для каждого выстрела требуется предварительное мускульное усилие стрелка. Что, разумеется, увеличивает время, необходимое для производства серии выстрелов. А это является негативным фактором в ближнем огневом контакте.
   Во-вторых, револьвер неудобно перезаряжать, и процесс этот требует недопустимо долгого с точки зрения боевых условиях времени. Данный недостаток великолепно выражается одним устаревшим словом, характеризовавшим качества револьвера «Наган»: «мешкотность» перезаряжания.
   Оба недостатка были устранены лишь в начале ХХ века созданием принципиально нового оружия – самозарядного (по англо-американской терминологии – «автоматического») пистолета.
   Который является плоским, поскольку запас патронов размещается в рукоятке. Усилие стрелка требуется только для первого выстрела – дальше действует автоматика. И кроме того, пистолет перезаряжается за доли секунды.
   Для перезарядки револьвера нужно сначала извлечь из барабана стреляные гильзы (которые раздуваются при выстреле и требуют некоторых усилий для экстрагирования), а потом вставить новые патроны по одному.
   В пистолете стреляные гильзы выбрасываются автоматически, а новые патроны вставляются целым магазином.
   Кстати, в отношении магазина неквалифицированные авторы тоже допускают ошибку, называя его «обоймой».
   Хотя отличие принципиально: обоймой именуется скрепляющее устройство, облегчающее зарядку патронов в оружие с постоянным магазином – устаревшие модели винтовок и пистолетов.
   Магазин – автономное питающее устройство, состоящее из корпуса, подавателя и пружины, толкающей патроны вверх. Если стрелок имеет достаточное количество снаряженных магазинов, то он может вести из пистолета практически непрерывный огонь, поскольку замена пустого магазина полным есть дело нескольких секунд.
   Хотя и тут имеются различия в эргономике – то есть удобстве и оптимальности использования.
   Лучшая система – «кольтовская» (использованная в СССР у «ТТ»). Когда нажатием большого пальца правой (стреляющей) руки освобождается защелка и пустой магазин выпадает из рукоятки. А в следующую секунду левая (нестреляющая) рука вставляет полный магазин.
   Приемлем, хоть и не так эргономичен, способ перезаряжания, придуманный Стечкиным. Нестреляющая рука большим пальцем нажимает клавишную защелку в торце рукоятки, использованный магазин выпадает. После чего та же рука вставляет следующий. Разумеется, система Кольта эргономичней, поскольку перезаряжание требует по одной операции от каждой из двух рук. Перезаряжание Стечкина оставляет стреляющую руку без дела, нестреляющая же вынуждена произвести две операции. Зато проем для магазина у Стечкина – который по сути является компактным пистолет-пулеметом – выполнен на уровне лучших образцов пистолет-пулеметов: немецкого МР38/40 и израильского УЗИ. Он имеет форму горловины, помогающую мгновенно определить направление магазина и перезарядить пистолет практически вслепую без угрозы заклинивания.
   Худший во всех смыслах из мне известных – как с точки зрения эргономики, так и просто элементарного удобства перезаряжания – это всем известный, штатный в СА и МВД «ПМ». Чудовищно неудачная конструкция – недоработанная, грубая копия отличного немецкого «Вальтера РР», в силу каких-то кулуарных веяний служившая более полувека. Чего-то более неудобного, нежели процесс перезаряжания пистолета Макарова трудно придумать. Стреляющая рука должна крепко удерживать оружие, чтобы оно не выпало, а нестреляющая путем неимоверных усилий отжимать еле выступающую, неудобную защелку магазина. При этом рискуя сломать ноготь или поранить палец. Служившие в горячих точках рассказывали, что перезаряжали свой грёбаный «ПМ» не пальцем, а всей фалангой, причем в перчатке во избежание саморанений. Но даже после отжима чудовищной защелки пустой магазин из «ПМ» не выпадает, а лишь чуть-чуть высвобождается. И его нужно буквально выцарапывать за нижнюю крышку.
   Ничего худшего с точки эргономики, нежели пистолет Макарова, я просто не могу придумать.
   Высшим же ее образцом я считаю – хоть и отклоняясь от темы – пистолет-пулемет МР 38/40 фирмы «Эрма». Основное Вермахтовское автоматическое оружие ближнего боя, знакомое по фильмам, и неграмотными людьми до сих пор именуемое «шмайсером», хотя к великому немецкому оружейному конструктору Гуго Шмайссеру не имеет малейшего отношения.
   Не говоря о сложной системе обеспечения плавности стрельбы, отмечу потрясающую эргономику перезаряжания МР 38/40. Ручка взведения затвора (как известно, пистолет-пулеметы начинают огонь с взведенного положения затвора, или, говоря, профессиональным языком, с заднего шептала) – эта ручка у немецкого пистолет-пулемета находилась слева. То есть стреляющая рука могла вообще не покидать спусковой крючок, пока нестреляющая молниеносно меняла магазин, вставив его в удобную горловину и тут же взведя затвор.
   Но я отвлекся на пистолет-пулемет.
   Пора наконец возвратиться к пистолету.
   Именно к пистолету.
   Хотя несмотря на техническую отсталость, револьвер как вид личного оружия ближнего контакта не только не сошел со сцены, но продолжает развиваться. Причина: крайняя простота конструкции револьвера и как следствие очень высокая надежность действия.
   Которая компенсирует даже меньшую дульную энергию – и как следствие необходимость в более мощных боеприпасах.
   Ведь в пистолете патрон полностью досылается в патронник, а в крупнокалиберных образцах еще и запирается затвором.
   В револьвере патроны остаются в барабане, перед выстрелом становясь напротив ствола. Поэтому даже при идеальной подгонке имеет место форс газов в зазор, уменьшающий энергию выстрела.
   Эта проблема решена в револьверах системы Нагана: они имеют длинные гильзы с глубоко утопленной пулей. Перед выстрелом взводящий механизм продвигает барабан вперед, вставляя дульце гильзы в выступающий пенек ствола. При выстреле дульце раздувается, плотно обжимая пенек изнутри, что позволяет достичь идеальной обтюрации. Однако до сих пор несмотря на идеальные преимущества, конструкцию Нагана используют далеко не все револьверы.
   Кроме высокой надежности револьверов, их использование до сих пор обусловлено тривиальной традицией.
   Гениальный эксперт в области кулинарного дела Вильям Васильевич Похлебкин делил страны на «чайные» и «кофейные» согласно абсолютно необъяснимому пристрастию потребителей.
   Точно также можно выделить «пистолетные» и «револьверные» страны.
   Благодаря непревзойденным преимуществам самозарядного пистолета практически все всерьез выпускающие оружие страны являются «пистолетными».
   Смешанной в этом смысле являются Соединенные Штаты Америки: там сильна традиция Кольта, выпустившего первый в мире надежный многозарядный револьвер, и наряду с развитием новых образцов пистолетов Америка продолжает совершенствовать свои револьверы. Которые используются в основном в полиции и как средство гражданской самообороны.
   Как ни странно, полностью «револьверной» страной остается консервативная Англия. Там револьвер в силу надежности и простоты остается единственным личным оружием ближнего боя, а встречающиеся образцы самозарядных пистолетов являются продукцией иностранных фирм.
   В СССР и нынешней России единственным реальным боевым револьвером остается «Наган» образца 1895/1930 года, давно снятый с производства и вышедший из употребления.
   Попытки конструкторов получить технические задания на разработку милицейских образцов револьвера ни к чему не приводят.
   Сегодня современный образец револьвера в России можно встретить лишь как гражданское травматическое оружие. Вроде «Стражника» или «Ратника».
   Впрочем, я завел разговор о револьверах лишь для закрытия темы.
   Возвращаюсь к самозарядным пистолетам, составляющим предмет интереса в данном очерке.

5. Устройство современного самозарядного пистолета

   Конструктивно пистолет состоит из двух основных частей: кожуха-затвора и рамки.
   «Рамку» несведущий человек называет или корпусом или основой пистолета. Это в самом деле рама, на которой размещается вся конструкция оружия: ствол, ударно-спусковой механизм, рукоятка с пазом для магазина; у некоторых моделей – простые и автоматические предохранители. Именно рамка включает наибольшее количество деталей, на которые «распадается» пистолет при полной разборке.
   Кожух-затвор (иногда его именуют просто затвором, но правильнее все-таки дополнять термин словом «кожух») – это подвижная часть пистолета, полностью (или частично, как в моделях марки «Беретта») закрывающая ствол. Внутри кожуха находится собственно затвор: массивный прилив, служащий для запирания патрона в стволе и имеющий отверстие для бойка ударника – главной детали оружия, которая накалывает капсюль и производит выстрел. Кожух-затвор, как правило, содержит минимум деталей: кроме ударника, он имеет подпружиненный выбрасыватель для извлечения стреляной гильзы и в большинстве пистолетов – ручной предохранитель, запирающий курок.
   В зависимости от калибра и мощности используемых патронов пистолеты бывают со свободным затвором или с системой запирания, жестко скрепляющей ствол и затвор до выстрела.
   Если говорить с максимумом общности, то наиболее стандартные патроны пистолетного калибра: советский 9 мм «ПМ», международный 9 мм Пар (т. е. парабеллум, от названия одного из лучших немецких пистолетов) не требуют системы запирания.
   А вот излюбленные американцами патроны.45 калибра (11,43 мм) имеют столь высокую мощность, что без принудительного сцепления затвора со стволом перед выстрелом пистолет не сможет нормально функционировать.
   Однако принципиальные различия систем со свободным и сцепленным затворами в общем незначительны. Поскольку используют сходные принципы автоматики перезаряжания.
   Которая основана на классическом Ш законе Ньютона – отдаче затвора при вылете пули. Поэтому для обеспечения плавного хода, уменьшающего подпрыгивание ствола в процессе выстрела, затвор делается в виде массивного, тяжелого кожуха.
   В закрытом – готовом к выстрелу состоянии – затвор прижат к казеннику возвратной пружиной, которая может быть надетой на ствол, или располагаться – для защиты от перегрева – в подствольной трубке.
   Работу автоматики пистолета легко рассмотреть на примере одного цикла.
   Предположим, что в начальный момент патрон дослан в ствол, патронник закрыт, а зуб выбрасывателя надежно вошел в выточку вокруг закраины гильзы. Курок взведен, УСМ готов к выстрелу.
   При нажатии на спуск курок срывается с боевого взвода, ударник накалывает капсюль и происходит выстрел. В системе со свободным затвором кожух практически одновременно начинает движение назад под действием отдачи. Выбрасыватель экстрагирует – т. е. извлекает – стреляную гильзу из патронника и тащит ее назад до удара о специальный отражательный выступ, после которого гильза вылетает в продолговатое окно кожуха, характерное для всех пистолетов. Обычно вправо или вправо-вверх – из расчета, что стрелок пользуется правой рукой и такое направление выброса исключает попадание гильзы в глаз. Продолжая двигаться дальше, затвор взводит курок и достигает крайнего заднего положения. После чего сжатая отдачей возвратная пружина начинает двигать его в обратном направлении – к стволу.
   Двигаясь вперед, нижний прилив затвора зацепляет донце верхнего патрона, находящегося в магазине и, увлекая за собой, досылает его в патронник. При этом зуб выбрасывателя опять фиксируется в проточке для экстракции гильзы.
   Так продолжается, пока не израсходованы все патроны в магазине.
   Когда затвор экстрагирует последнюю отстрелянную гильзу, выступ подавателя магазина, торчащий сбоку, поднимает рычаг особого устройства рамки – останова или затворной задержки, которая встает на пути возвращающегося кожуха-затвора. Последний имеет в нижнем срезе фигурный вырез и останавливается, упершись в задержку.
   Открытый затвор говорит стрелку, что патроны кончились.
   Чтобы снять задержку, нужно вынуть магазин и слегка потянуть затвор на себя, чтобы освобожденный от сцепления с кожухом зуб затворной задержки опустился под действием своей пружины.
   Если израсходованный магазин заменен полным, то движение затвора назад не только снимает его с задержки, но и досылает новый патрон.
   В некоторых системах снятие и досыл происходят автоматически при вставлении полного магазина.
   Так или иначе, но любой пистолет по израсходовании патронов должен становиться на затворную задержку.
   Это явление столь же естественно, как блокировка руля автомобиля при вынутом ключе зажигания.
   И моя проблема состояла в том, что «Стечкин» после доводки перестал вставать на задержку при пустом магазине.
   Хотя вставал в первоначальном заводском варианте.
   Не видя очевидной причины, я решил глубже вникнуть в конструкцию самого пистолета.
   Который является столь замечательным, что ему имеет смысл посвятить отдельную главу.

6. Автоматический пистолет Стечкина

   Конструктор этого замечательного оружия Игорь Яковлевич Стечкин принадлежит к истинно редчайшему числу русских гениев, на которых столь бедна наша богом проклятая земля.
   Я не оговорился.
   Не будучи патриотом вообще, я презираю русскую нацию в целом. Ибо русские – никчемный народ, тратящий силы черт знает на что, только не на то, что нужно.
   Русский человек может изобрести любую сколь угодно сложную, но никому не нужную херню.
   Апофеоз данного явления невольно выведен замечательным писателем Лесковым. Хотя он трижды перевернется в гробу от моих выводов. Лесковский Левша – несравнимый символ технологической бессмысленности русской нации.
   Да, Левша подковал блоху.
   Но кому и для чего это нужно?
   Особенно если учесть, что минимум 80 % русской нации, проживающие в сельской местности до сих пор испражняются в деревянных коробах, стоящих на краю огородных участков, сидя при этом раком и балансируя над краем зловонного отверстия, чтоб не упасть в пропасть собственных экскрементов.
   И кому, сто херов мне в глотку! – нужна была эта триджы гребаная блоха, если русский человек не способен сотворить для себя элементарного туалета…
   Который сумели соорудить тупейшие из тупых – эстонцы с в своей Нарвской крепости.
   Но оставим среднестатистического русского балансировать голым задом на краю выгребной ямы и вернемся к оружию.
   Точнее, к конструктору непревзойденного пистолета «АПС».
   (ЧТО ТАКОЕ «АПС» может понять любой мой читатель, прочитав в Инете роман или купив физическую книгу «Ошибка»…)
   Великий человек, Игорь Яковлевич Стечкин учился в механическом институте города Тулы – ныне полностью опаскудившегося (как и все остальные, кроме чумно пирующей Москвы) города русского оружия. Тема его дипломной работы звучала примерно так: «Самозарядный пистолет с возможностью ведения непрерывного огня».
   Когда в 1948 Стечкин защищался, уверенно рассказывая по таблицам и чертежам, члены Государственной экзаменационной комиссии снисходительно кивали. Как им и положено.
   После окончания выступления гениального конструктора кто-то из мэтров – возможно, председатель ГЭК – пробормотал нечто вроде:
   – На таблицах все смотрится убедительно… Но как это будет в металле?
   – А вот так, – ответил Стечкин и вытащил из потрепанного студенческого портфеля настоящий пистолет.
   Через доли секунды ГЭК в полном составе лежала на полу по Советскому ВОХРовскому стандарту: «морда в пол, руки в гору»…
   Ну, последнее, конечно, я придумал сам. Мне просто очень захотелось, чтоб было именно так.
   А если серьезно, изготовленное Стечкиным реальное оружие всех потрясло.
   В общем, Стечкин испытал полнейший триумф.
   Его пистолет, стрелявший стандартным хилым патроном 9 мм «ПМ», оказался выше всех похвал. Длинный ствол (почти 16 калибров) компенсировал слабость боеприпаса. Зато выбор патрона позволил избавиться от необходимости сложных запирающих устройств и обойтись свободным затвором. К тому же благодаря возможности отключения разобщителя – детали, не позволяющей сделать из обычного пистолета второй выстрел без полного отпускания и повторного нажатия на спуск – пистолет, имевший мощный двухрядный 20-местный магазин, мог стрелять очередями.
   Причем – что не отмечалось никогда в специальной литературе, будучи фактически пистолет-пулеметом, автоматический пистолет Стечкина не имел главного недостатка пистолет-пулеметных конструкций: первый выстрел при любом положении переводчика режимов огня производился не с заднего шептала при открытом затворе (стандартного в типичных пистолет-пулеметах, движением затвора сбивающего прицел уже первого выстрела), а с закрытого затвора. То есть как у автомата (штурмовой винтовки).
   Автоматический пистолет Стечкина явился уникальным оружием своего класса, которому не было и нет аналогов.
   Недаром он практически сразу пошел в производство, а после ряда доработок – в серию.
   Казалось, конструктора ждет блестящее будущее, а его пистолет – бесконечный срок службы, переходящий со ступени на ступень модернизации.
   Увы, все произошло не так…
   Как, впрочем, и в судьбе каждого из нас, нестандартного человека: художника, мыслителя или конструктора – не к добру наделенного талантом и вследствие того обреченного российской жизнью только на удар головой о бетонную стену.
   Когда я думаю о пистолете Стечкина, меня душит злоба на судьбу, которая время от времени создает талантливых людей в безнадежной клоаке России. Лучше бы всем нам родиться самыми последними шведами…
   Автоматический пистолет Стечкина не просто опередил свое время, а ознаменовал рождение принципиально нового типа оружия.
   С одной стороны, «АПС» есть пистолет. Несмотря на габариты, не такой уж и тяжелый (легендарный Израильский «Дезерт Игл» весит вдвое больше). Использование патронов малой мощности позволило применить простой механизм со свободным затвором. Ствол большого удлинения, повышающий дульную энергию и одновременно увеличивающий прицельную линию, позволял достигнуть неимоверной кучности. Рукоятка, немногим более крупная чем у бесчисленных модификаций «Кольта», свободно вмещала двухрядный магазин на двадцать патронов. Отмечу, что в большинстве пистолетов их бывает всего 8. К тому же пистолет можно было перевести на непрерывный огонь и стрелять очередями. Разумеется – и, я уверен, что это имел в виду конструктор – «АПС» не предполагался стать заменой «АКМ» (пистолет и автомат/штурмовая винтовка суть два несравнимых класса оружия с принципиально разными задачами). Перевод на непрерывный огонь – это мера дополнительной защиты при прикрытии наступающей группы или в жестоком рукопашном бою, где противнику надежнее всадить в живот за 1 секунду очередь из 5 пуль, нежели 5 пуль по одной.
   Причем, что очень существенно, что конструкция «АПС» с точки зрения кучности стрельбы несравнимо более совершенна, нежели любой пистолет-пулемет.
   Впрочем, особенности поведения пистолет-пулемета подробно рассмотрены в моем очерке «О непрерывном огне в тактике пешего боя», куда и отсылаю читателей.
   Однако чудесный пистолет буквально с момента пуска в серию был подвергнут необоснованному остракизму со стороны правящих военных кругов. Причем остракизма столь мощной силы, что я знаю многих военных, которые даже не слышали о существовании «АПС»!
   Прежде всего было заявлено, что из «Стечкина» нельзя стрелять очередью с руки (хотя на самом деле при умении можно). И пистолет был снабжен полуметровой бакелитовой кобурой-прикладом. Которая, конечно, удобна как приклад, но как кобура делала ношение пистолета невозможным.
   По тем же неясным причинам до самого снятия с производства в 70х годах «АПС» так и шел штатно с огромными неудобными кобурами. Хотя что было проще: параллельно с прикладом запустить в производство обыкновенную мягкую кобуру, облегчающую ношение? Но почему-то в Советском ВПК до этого не додумались – точно специально хотели убедить конкретных пользователей, что «АПС» машинка неудобная, неэргономичная и вообще ненужная.
   А оперативный состав спецподразделений МВД оценил «АПС» с первых опытов и мирился даже с тем, что носил под одеждой пистолет в чудовищной кобуре, похожей на топорище – настолько удобным оказался «АПС» при проведения спецопераций. Позже личный состав спецподразделений упорно пользовался «Стечкиным», приспособив самодельные приклады из толстой поволоки и самолично изготовляя обычные кобуры из брезента! Можно подумать, что в СССР не существовало кожевенной промышленности.
   А между тем самым, пожалуй, убедительным свидетельством высокого комплекса ТТХ автоматического пистолета Стечкина является всемирное признание его бандитами и террористами. Преступник – не служивый доходяга; он выбирает себе оружие не по приказу идиота министра, но по соображениям максимальной эффективности и личной безопасности.
   Поэтому, к примеру, до сих пор одним из любимых пистолетов в бандитской среде остается «морально устаревший» «ТТ» с его непревзойденными надежностью и дульной энергией.
   Штатным же для ВС СССР пистолетом Макарова пользуются лишь малолетние отморозки, да одноразовые киллеры-наркоманы.
   Но самым любимым оружием – можно сказать, мечтой любого серьезного террориста был, остается и, думаю, еще долго будет именно автоматический пистолет Стечкина.
   Разумеется, любой террорист выбирает оружие согласно цели.
   Если нужно убить кого-то высокопоставленного, окруженного охраной и недосягаемого с близкого расстояния, то нужна снайперская винтовка. Причем не современная СВД – снайперская винтовка Драгунова – а… трехлинейная винтовка Мосина/Нагана образца 1895/1930 года… Да! Несмотря на все технические совершенства, по точности боя на дистанции, приближающейся к 1000 м, с «мосинкой» до сих пор не может сравниться ни одна снайперская винтовка в мире!
   Но если предстоит прикончить на глазах у толпы, лучше всего прямо на сцене, какую-нибудь обкуренную рок-звезду… Причем сделать это одному, без прикрытия и с перспективой уйти невредимым, то ничего лучше «Стечкина» не найти. Поскольку на уничтожение жертвы хватит двух прицельных выстрелов, а одна короткая очередь поверх голов создаст панику и испортит штаны «охране» настолько, что уход будет гарантирован.
   Массовое использование пистолета Стечкина террористами – эпизод был положен в основу одной из серий «Ментов» – подвергает серьезным сомнениям тезисы о невозможности скрытого ношения «АПС» и использования без приклада.
   Только сейчас, в ХХI веке, миф о непригодности «АПС» как мобильного оперативного оружия развеян полностью.
   Купив себе травматический «АПСМ» и получив в качестве бонуса бакелитовый приклад, я тут же обзавелся удобными мягкими кобурами для поясного и оперативного (подмышечного) ношения, которые без всяких проблем шьет предприятие «Хольстер».
   Причем сделать оперативную кобуру для «Стечкина» оказалось так просто, что я ношу этот огромный пистолет под летним тонким костюмом без подкладки. И никто даже из понимающих толк ни разу не догадался, что под мышкой у меня висит килограммовая убойная машинка, аттестованная неподходящей для оперативной работы…
   Я думаю о чудовищно несправедливой судьбе замечательного пистолета – равно как и о судьбе его гениального конструктора, умершего в нищете и безвестности – и не в силах назвать точных причин этого позорного явления.
   Могу лишь сделать предположения, которые, к сожалению, скорее всего верны.
   Они не могут быть не верны в России – наиболее гнилой, коррумпированной и неправовой из всех стран, именующих себя цивилизованными.
   (Я сознательно пытаюсь поставить Россию туда, где она сама мыслит свое место – а не равнять с какими-нибудь африканскими княжествами, где все подданные обязаны ежедневно молиться экскрементам своего короля.)
   В той самой России, где до конца ХХ века в Советской Армии, мягко говоря, не приветствовался обеспечивающий повышенную кучность двойной хват при стрельбе из пистолета. Который рекомендован стрелковыми наставлениями всех цивилизованных стран. Но в России был под запретом с довоенных времен, ибо Главный Стрелок Страны – Нарком обороны СССР, вчерашний неграмотный слесарь из Луганска, ставший Маршалом Климентом Ворошиловым – фактически проигравшим первую половину Великой Отечественной войны – стрелял из «Маузера» с одной руки, заложив другую за спину.
   Что тут можно говорить…
   Если серьезно, то думаю, что в отношении пистолета Стечкина сработало действие внутренней оружейной мафии, опирающейся на имя Калашникова. Кстати говоря, честное и вполне достойное.
   (Точно так же, как в гражданской авиации Советского периода господствовало засилье КБ Туполева – гениального конструктора бомбардировщиков и никчемного создателя пассажирских самолетов – особенно после того, как в должности главного конструктора Андрея Николаевича сменил совершенно ничтожный, до неприличия разъевшийся на харчах отца-генерала и академика сын; в итоге мы имеем отсутствие собственной гражданской авиации в некогда индустриальной стране.)
   Упомянув легендарное имя Калашникова, все-таки не могу не привести два любопытных факта.
   Первый анекдотичен: во времена разработки автомата, ставшего символом СССР и прочно утвердившегося на гербах ряда африканских стран, создатель его еще не числился официально конструктором оружия. И сразу по изготовлении опытного образца «АК-47» был взят в наручники и брошен в тюрьму «за незаконное изготовление оружия». (Стечкину в этом отношении ничего не грозило: они имел официально утвержденную тему диплома и мог работать в оружейных мастерских). Этот грустный анекдот – квинтэссенция советского идиотизма. Которому, впрочем, никогда бы было не дорасти до Идиотизма Российской Федерации эпохи врожденного уродца Путина.
   Второй факт в общем невесел. При глубоком сравнительном анализе автомат «АК-47» чересчур сильно напоминает самую успешную из разработок немецкого оружейного гения Гуго Шмайссера – «штурмовую винтовку» «Sturmgewaehr-44»…
   Правда по промелькнувшим где-то всего один раз данным я помню, что «SG-44» была во многом совершенней, нежели повторивший ее «АК-47». В частности, она имела регулируемый форс газов в патрубке – то есть возможность увеличивать и уменьшать давление на газовый поршень, а следовательно, менять темп стрельбы.
   Во всем же остальном, включая даже такую конструкцию, как запирание затвора при помощи поворота – а не перекашиванием, вставанием клина или падением роликов – «АК-47» является родным братом немецкой штурмовой винтовки.
   Пусть читатель поймет меня правильно.
   Я не обвиняю Калашникова в плагиате, упаси меня бог.
   (Хотя грубый плагиат являлся основой технологической стратегии СССР. От раздобытой шпионским способом у американцев конструкции ядерной бомбы до прямо украденного у них же бомбардировщика «Б-29», совершившего вынужденную посадку на нашей территории. Который, разъятый на элементы, был немедленно переправлен железной дорогой в Москву, в ОКБ Туполева. Где, скопированный до винтика, появился уже как новейший советский бомбардировщик «Ту-4»; правда произошло все это слишком поздно, эра поршневых бомбардировщиков дальнего действия уже угасала.)
   Прежде всего, немецкая штурмовая винтовка была дорога в производстве и нетехнологична. Равно как дороговат был и «АК-47» с его фрезерованным деталями, в отличие от упрощенного до предела «АКМ».
   Так поступали и сами немцы: создавали идеальное оружие – к примеру, пистолет-пулемет «МР38» был отличен, но дорог из-за обилия деталей, требующих сложных операций при изготовлении. В итоге появился его вдвое или втрое более дешевый, но столь же эффективный штампованный брат «МР40», с которым Вермахт прошагал всю Европу. Та же история с упрощением конструкции и заменой фрезерованных деталей на штамповку постигла лучший из пулеметов Второй мировой войны – «МГ 34/42».
   Калашников по сути довел штурмовую винтовку до совершенства, чего не успели сами немцы из-за гибели Рейха в 1945 году.
   Кроме того, уверен, что его автомат получился лучше немецкого, поскольку конструктор «АК/АКМ» был гением.
   Но дальше…
   Дальше началось обычное для Советского Союза все то же позорное засилье кулуарной мафии. Только теперь не авиационной, а оружейной. Которая, работая по одному и тому же принципу, задействовала сына Калашникова и уже никого не подпускала к оружейным госзаказам.
   Более того, давила и душила все, что угрожало минимальной конкуренцией.
   Повторю еще раз: я нигде и никогда не читал никаких отдаленно подтверждающих мою мысль документов. Просто будучи думающим человеком и оставаясь бесправным россиянином, я делаю личные предположения.
   Которые могут быть как верными, так и неверными.
   Однако боюсь, что они именно верны и в данном контексте повторю любимую реплику Брюса Уиллиса из одного из «Орешков»:
   – Ненавижу быть прав…
   В самом деле. Такая правота удручает.
   Замечательнейшая машинка, истинно незаменимая в ряде конкретных ситуаций, была объявлена ненужной. Автоматический пистолет Стечкина был снят с производства в 1971 году с официальным диагнозом «неудобства обращения и сложности производства», а также по причине появления суррогатной «замены» – автомата «АКСУ». Это тот уродливый обрез, сделанный из «АКМ», который мы сейчас видим у сотрудников ГИБДД на КПМ и охранников.
   Однако предприимчивые русские умельцы, которые сделали «АКСУ» из «АКМ» забыли, что реальные технические вещи, как правило, нельзя просто уменьшать.
   (Приведу классический пример из авиации: если точно скопировать реальный самолет в виде небольшой масштабной модели, то он летать не будет, поскольку изменится значение важнейшего аэродинамического показателя – числа Рейнольдса, выражающего связь между лобовым сопротивлением и вязким трением воздуха. Обратный процесс также невозможен, и поэтому при испытании в аэродинамической трубе приходится либо продувать полноразмерные макеты самолетов – что делает ужасающе дорогой рабочую камеру трубы – либо существенно повышать скорость потока, поскольку это приводит число Рейнольдса к его реальному для полноразмерного самолета значению.)
   Точно так же если «АКМ» является действительно грозным оружием, то «АКСУ» – немногим эффективнее деактированного ММГ.
   Мой названный киргизский брат, полковник милиции, бывший спецназовец, который принимал участие в жесточайших боях, проходивших на границе Киргизии после окончания Афганской войны, снабдил меня бесценными данными об опыте реального боевого применения тех или иных видов оружия.
   Я узнал, что после 20 минут интенсивного боя «АКСУ» можно использовать только как дубинку в рукопашной: от перегрева ствола сначала теряется кучность, а потом намертво заклинивает механизм.
   «АПС» же, которым был вооружен мой друг как командир группы прикрытия, способен вести разные виды огня часами без потери боевых качеств. Поскольку конструктор точно рассчитал габариты, массу и темп стрельбы, обеспечивающие правильный отвод тепла при любой интенсивности огня.
   Про всякие новомодные полупластмассовые «хиты сезона» типа «Кедров» мнение серьезных военных людей столь же однозначно: это опасные для бойца игрушки, заклинивающиеся от перегрева буквально через несколько минут. Ими можно пугать безоружную толпу. Или быстро провести хорошо спланированную операцию по захвату террориста.
   Но никак не вести настоящий бой.
   Бой, который предъявляет к оружию совсем иные требования.
   Итог этой главы печален.
   Ниша, из которой методами коррумпированного государства был изгнан автоматический пистолет Стечкина, так и осталась незанятой.
   Таковой она останется и до скончания века.
   Ибо рассчитывать на разработки подобных типов классического стрелкового оружия в России столь же наивно, как ждать, когда в Зимбабве изобретут новый вид компьютера.

7. Короткий ход пистолетного затвора

   Виноват, уважаемый читатель.
   От рассмотрения конкретной проблемы мысль унесла меня в исторические высоты и вынудила написать большую главу от великом конструкторе Стечкине.
   Возвращаюсь к тому, с чего начал.
   К ходу пистолетного затвора.
   Принцип работы самозарядного пистолета уже разобран.
   Поэтому сейчас только подчеркну, что у обычных самозарядных пистолетов – включая известные мне «ТТ», «ПМ» и «ПСМ», обратный ход затвора минимален.
   Он ограничен размерами рамки и кожуха и рассчитан на отход не больше 3–5 миллиметров за «точку заряжания» – то есть позицию, возвращаясь из которой вперед, выступ затвора захватывает верхний патрон из магазина и досылает его в патронник.
   Фигурный вырез кожуха, куда входит рычаг затворной задержки для останова по израсходовании всех патронов располагается в именно пределах этого 3–5 мм промежутка. То есть после последнего патрона, двигаясь вперед, затвор почти сразу становится на задержку, активированную выступом подавателя.
   В мировой оружейной практике применяются различные схемы автоматики самозарядных пистолетов. Все они отталкиваются от поведения ствола и делятся на три основных типа: с неподвижным стволом, с коротким ходом ствола и с длинным ходом ствола.
   Понятия «ход затвора» никто из оружейных теоретиков не затрагивал.
   И в этом очерке я фиксирую за собой авторское право на новый термин: пистолет с коротким или длинным ходом затвора ©.
   Пистолет с коротким ходом характерен тем, что затвор останавливается прямо над магазином.

8. Длинный ход пистолетного затвора

   Изучая работу своего «АПСМ» – практически не отличающуюся от работы реального боевого пистолета Стечкина, я обнаружил конструктивную особенность, ни в одном стрелковом наставлении не отмеченную: пистолет имеет длинный ход затвора.
   Это означает, что после производства выстрела, экстракции и выброса гильзы затвор минует «точку заряжания» и продолжает движение назад. Еще примерно на 20 мм.
   Для чего так сделано? Если все самозарядные пистолеты конструируются так, чтобы обратный ход затвора был минимален, поскольку такой вариант эргономичней для рук стрелка?
   Хотя понять, для чего нужен длинный ход затвора, не так уж сложно.
   Что такое отдача оружия?
   Это сила, воздействующая на оружие в направлении, обратном движению пули.
   Если в оружии имеется деталь, движущаяся возвратно-поступательно – например, массивный кожух-затвор – то его движение назад, преодолевающее сопротивление возвратной пружины (которая при этом ходе затвора играет роль амортизатора) существенно гасит силу отдачи, принимая обратный импульс на себя.
   Если движущихся частей нет, то отдачу ничто не гасит и она в полной мере воздействует на стрелка.
   В частности, каждый выстрел из револьвера – особенно учитывая повышенный из-за неизбежного форса газов калибр – вызывает сбой точки прицеливания. Создатели револьверов борются с отдачей общим утяжелением конструкции, и в частности – ствола: чем тяжелее неподвижная часть оружия, тем слабее реагирует она на вылет пули.
   Истинную беду Ш закон Ньютона совершает с несамозарядными магазинными винтовками и ружьями. Некоторые модели Вермахтовских карабинов ударяли назад так сильно, что стрелки были вынуждены делать большие паузы между выстрелами, чтобы им не выбило плечо.
   Всем известна чудовищная отдача охотничьих ружей – где увеличенное (в сравнении с боевым нарезным оружием) количество пороха и огромный вес заряда дают столь мощный обратный импульс, что при неправильном прикладывании ружья выстрел может сломать ключицу.
   Размышляя об этом, я поражаюсь, что несмотря на столетия неприятных опытов, ни один конструктор до сих пор не задумался над последней из проблем.
   Хотя теоретически она решается просто: в элементарную донельзя конструкцию охотничьего ружья необходимо ввести дополнительный элемент. Нефункциональный с точки зрения стрельбы, но повышающий эргономику компенсатор отдачи. Который может представлять собой тяжелый подпружиненный цилиндр, расположенный внутри трубки в теле приклада. В момент выстрела он будет брать на себя часть импульса и двигаться назад, сжимая возвратную пружину, как это делает пистолетный кожух-затвор. Несомненно, введение дополнительного массивного элемента утяжелит конструкцию ружья. Однако при точном расчете масс-компенсатор позволит, во-первых, сделать стрельбу менее болезненной, а во-вторых, повысит кучность при выстреле из двух стволов подряд, поскольку уменьшит «подпрыгивание».
   Поскольку я нигде и никогда не читал даже о замыслах подобных конструкций, то опять подчеркиваю, что описанием ее в данном материале закрепляю за собой авторское право на идею компенсатора отдачи охотничьего ружья ©.
   Возвращаясь к пистолету Стечкина, я поясняю: необычно длинный ход затвора избран конструктором для уменьшения отдачи и повышения плавности работы механизма. Поскольку затвор, продолжая «излишний» отход и сжимая очень длинную возвратную пружину, достаточно мягко гасит энергию импульса и усиливает кучность стрельбы.
   Непонятным для меня остался лишь один факт: почему разрабатывая «АПС», конструктор определил и точку останова тоже в крайнем заднем положении затвора.
   Даже при длинном ходе можно было сделать ее там, где она находится у обычных пистолетов: за 2–3 мм до «точки заряжания», а не на 20 мм позади нее.
   Ведь несмотря на особенности самой затворной задержки – которая, кстати, у «АПС» имеет самую стандартную конструкцию – положение точки останова определяется только местом фигурного выреза на кромке кожуха-затвора…
   А при пустом магазине это не влияет вообще ни на что.
   Почему Игорь Яковлевич Стечкин избрал нестандартный вариант – мы не узнаем никогда.
   А жаль…

9. Вместо заключения

   Перечитав написанное, я остался доволен собой.
   Начав с обсуждения проблемы своего конкретного пистолета, я написал очерк, посвященный памяти выдающегося советского конструктора оружия.
   Заводская конструкция гражданского «АПСМ», отличаясь грубыми штифтами и плохо обработанной внутренней поверхностью ствола, создавала огромное сопротивление движению резиновой пули, и как следствие чрезмерное давление пороховых газов (из-за чего у нетюнингованных пистолетов и происходит раздувание ствола), достаточное для отдачи затвора на полный ход и правильную постановку на задержку.
   После тюнинга, шлифовки штифтов и полировки канала ствола, сопротивление движению пули упало. Вместе с ним упало и давление газов.
   И силы отдачи теперь просто не хватает для отбрасывания затвора в крайнее заднее положение.
   При окончании патронов сама задержка срабатывает исправно, но затвор на нее не становится, поскольку вырез кожуха не доходит фиксатора.
   И это – вполне закономерно для России.
   Качество патронов, производимых для гражданского оружия, настолько отвратительно, что его нельзя описать цензурными словами.
   Более того, патроны из разных партий не подчиняются стандарту, а оказываются случайными.
   К примеру, патроны 10х32 ТМ для револьвера «Наган-М», купленные в двух разных магазинах – или в одном в разное время – могут отличаться в несколько раз по объему порохового заряда, несмотря на одну и ту же заявленную дульную энергию.
   Одна партия патронов окажется настолько слабой, что отстрелянные гильзы сами выпадают из камор барабана. А у другой гильзы раздует так, что для извлечения придется ударять чем-то по шомполу.
   Причем обе партии изготовлены на одном и том же Барнаульском заводе.
   Идеальными для «АПСМ» считаются патроны «АКБС», обещающие дульную энергию в 50 Дж. Но наблюдая факт недостаточного обратного хода затвора, я пришел к выводу, что эти патроны вряд ли дают больше тридцати пяти.
   Тогда я решил попробовать такие же 10х22 патроны, но другого производителя – хорошо известной фирмы «Техкрим».
   Зарядив магазин одним розово-медным (в отличие от золотистых «АКБС» овских) патроном «Техкрим», я произвел выстрел – и затвор «правильно» остался в заднем положении.
   Но я не успел обрадоваться. Взглянув в патронник, я понял, что «Техкрим» делает боеприпасы еще худшие, нежели «АКБС»: мощности выстрела хватило лишь на извлечение стреляной гильзы из патронника. Но даже выбросить ее уже не удалось. И затвор не думал становиться на задержку, он просто уткнулся в пустую гильзу, которая осталась в пистолете.
   Однако все-таки результат был достигнут.
   Патронов, способных правильно ставить тюнингованный «АПСМ» на задержку, в России, видимо, не существует.
   Но выход нашелся: что если в магазин последним (то есть первым при снаряжении) вставлять патрон «Техкрим», то после последнего выстрела затвор все-таки остановится на уткнувшейся гильзе, предупреждая об отсутствии патронов в магазине.
   Это, конечно, смешно, но сработал единственный возможный вариант.
   Исправлять недостатки заменой плохого на еще худшее.
   Впрочем, это и есть главный закон всего российского существования.

   2009 г.

Виктор Улин О пистолетах с длинным ходом затвора